Л
Е
В
У
С
П
Е
Н
С
К
И
Й
ЛЕВ
УСПЕНСКИЙ
Записки
старого
петербуржца

Л
Е
Н
И
3ДAT
1970

,2-8 -4
124-1970
ЛЕВ
ВАСИЛЬЕВИЧ
УСПЕНСКИЙ
Записки
старого
петербуржца
Редактор
Л.
Е.
Кошевая
Художник
Ю.
Н.
Васильев
Художник-редактор
О.
И.
Ма сла ков
Технический
редактор
А.
В.
Семенова
Корректор
В.
Д.
Чаленко
Сдано
е
набор
12IIII 1970 г .
Под п исано
к
печати
17ІѴПІ 1970
г.
Формат
б умаги
70X108'1г а.
Бумага
тип.
ЛЪ
2.
Усл.
пе ч.
л. 22,4.
Уч.-изд.
л. 22,85+вкл.
Тираж
75000 зкз.
М -14293. Заказ Ле 4551<л.
Лениздат,
Ленинград,
Фонтанка, 59
Типография
им.
Володарского
Лен и зд ата,
Фонтанка, 57
Це на
1р.
56 к.

TO WRITE OR NOT TO WRITE?
К огда
мне
предложил
вз ять ся
ад
книгу,
озаглавлен­
ную
так,
как
знач итс я
на
ее
переплете,
я
вп ал
в
нере­
шительность.
«Ту райт ор нот ту раит?» — « писат ь
или
не
п исать ?».
Вопрос
показался
мне
не
менее
значитель­
ным,
чем
гамлетовский.
«Записки»! Что « запис ки», что «м емуар ы»
или
«вос­
поминания»
—
разни ца
невел ика.
А
кто
я
такой,
ч тобы
стать
мемуаристом?
Ко гда
я
раскрываю
журнал
и
вижу,
что
там
на пе ча­
таны
воспоминания
м арш ала
Кон ев а,
я
уже
п рячу
эту
кн игу
п ода льше
от
жадных
глаз,
чтобы
ник то
не
перехва­
тил
ее1
у
меня.
Сразу
и
каждому
по нят но:
маршал
Конев
вправе
пи­
са ть
и
быт ь
уверенным,
что
его
буду т
читать
не
отры­
ваясь...
А
я?
Или
—
другое.
Мы
ловим
каждое
сло во
Пушкина,
в
ко то ром
он
с казал
—
так
мало,
так
скупо!
—
хоть
3

что-либо
о
сво ей
жизни.
Это
понятно.
Друг
Пуш кина
Алексей
Вульф
не
блис та л
ни
тал ант ами,
ни
личн ым и
достоинствами.
Но
мы
с
жадностью
читаем
всё,
что
н апи­
сал
он
о
себе:
как
же!
Его
д руг!
Эккерман
просто
стоял
рядом
с
Гете,
был
девять
лет
его
сек рет ар ем.
Нам
нужны
«Записки»
это го
Эккермана,
хотя
сам
по
себе
он
бы л,
по-видимому,
не
бог
весть
ка­
кого
обширного
ума
и
интересной
жизни
немцем.
Но
ес ли
человек
не
только
не
вод ил
армий
к
столи­
цам
других
государств,
не
только
не
вершил
судьбы
на­
родов,
—
он
не
был
да же
бл изок
ни
к
ком у
из
ве л иких
людей?
«Райт»
ему
«ор нот ту райт?» Может быть,
не
стоит?
Первое,
что
заставило
меня
поколебаться,
б ыло
вот
ка кое
—
совершенно
случайное
—
воспоминание.
Когда
большого
французского
историка,
нашего
со­
временника
(по-моему
—
Ола ра),
спросили,
какие
доку­
менты
ценятся
сейчас
выше
в сего
на
рынке,
торгующем
архивными
сокровищами,
он
отв ети л
не
задумываясь:
«Если бы вы предложили антиквару неопубликованное
письмо
Напол ео на
I, вы стали бы очень богатым чело­
веком,
мсье...
Вп роче м...
Ми нутку!
Вы
получили
бы
еще
на мно го
бол ь ше,
если
бы
в
в аших
руках
оказалась
совсем
простая
вещь
—
приходо-расходная
книжка
француз­
ск ой
хозяйки,
матери
семь и,
с
зап исям и
ее.
трат
и
поступ­
лений
за
годы
1789—1794...
Сколько
она
заплатила
за
пу­
чок
лука
в
де нь
взятия
Ба с т илии?..
Что
стоила
ей
кринка
молока
утром
то го
д ня,
когда
голова
Луи
Капета
с ле тела
в
корзину
в
р яду
многих
других
гол ов?
Как
вознагражда­
ла
она
в
год
падения
Робеспьера
«citoyenne une telle» * за
мытье
полов
и
«ситуайена»
такого-то
за
н абив ку
нового
мат р аса?. .
Есл и
у
вас
ес ть
н адеж да
разыскать
на
вашем
* «Гражданку такую- то» (франц. ) .
4

чердаке
такие
зап иси
—
ищите,
ищите!
И,
будѳ
вам
пред­
ложат
за
них
с только
золота,
ско льк о
они
весят,
выгоните
вон
наглецов:
вы
получите
в
сто
раз
больше.
Ибо
письма
Наполеона
х р анят,
а
приходные
книжки
бабу шек
выбра­
сывают
в
печку.
Настоящая
же
драгоценность
для
ис то­
рика
—
именно
оп и».
Ко гда
это
при шло
мне
в
го ло ву,
я
призадумался.
Да,
ко нечн о,
воспоминания
больших
людей
подобны
письмам
Нап оле она .
Но
—
кто
его
знает?
—
может
быть,
то,
что
жив ет
в
па мяти
человека
среднего,
можно
ср авнит ь
с
такой
домовой
бухгалтерской
записью,
особенно
ес ли
в
ней ,
в
памяти
этой,
отражается
не
обычное
время,
а
вел ик ий
пе ре лом ный
период
ист ории
—
живая
половина
нашего
века?
Т ак,
может
быть,
все-таки
—
«ту райт»?
Я
взглянул
в
окно.
Там
был
перегруженный
тра м вая­
ми,
автобусами,
машинами
мост
Лей те нанта
Шми дт а,
и
—
правее
—
Акаде м ия
художеств
со
сфинксами
из
др е вних
Фив,
и
—
левее
—
гранитная
стела,
прот ив
места,
где
стояла
«Аврора»
в
октябрьскую
ночь.
Там
был
Ленин­
град.
И
есл и
я
не
стоял
ряд ом
ни
с
кем
вел ик им
за
всю
мою
жизнь,
то
с
чем-то
великим
—
с
Ленинградом
—
я
не
только
стоял
рядом.
Я
жил
им
и
в
нем.
И
тут
доказательства
тому,
что
писат ь
—
на до,
дождем
посыпались
на
меня.
В сех
их
—
несчетное
множество;
я
приведу
л ишь
н ек оторы е.
Сем ьдес ят
лет
Я
роди лс я
в
Пет ерб урге ,
на
Б ассейной
улице
*,
в
з им­
нюю
вьюжную
ночь
27 января девятисотого года,
считая
по
юлиан с ком у
календарю.
А
за
три
дня
до
этого,
сущест­
* Список старых и новых названий улиц,
мостов
и
набереж­
ных
Ленинграда,
упоминаемых
автором,
дан
в
конце
книги.
5

ве нно го
лишь
для
семьи
межевого
инж ен ера
В.
В.
Успен­
ского,
события
тих ий
п рофе ссор
физики
Александр
Сте­
панович
Попов
в
шхера х
в озле
т огда шне го
Бьёрке
(потом
оно
ст ало
Койвисто,
потом
—
Приморском)
в пе рвые
в
ми ре
связался
по
беспроволочному
телеграфу
с
сидящим
на
камнях
в
заливе
б ронен осц ем
«Генерал- а дм ир а л
Ап­
раксин».
Пер е дал
на
судно
и
принял
с
судна
вести.
Теперь
же,
лет
через
шестьдесят
с
не больши м,
я
си жу
в
пок о йном
кресле,
и
экран
моего
тел евиз ор а
—
п равн ук
поповского
«грозоотметчика»
—
мерцает,
и
я
вижу
на
этом
э к ране,
как
открывается
лючок
в
кос м ичес ком
ко­
рабле
и
из
не го
в
бесконечность
мир а
выкарабкивается
ч ело век
в
скафандре
и
мчится
вокруг
Земли
с
непредста­
вимой
скоростью,
и
там,
за
его
плечами,
за
его
голов ой ,
намечается
—
точь-в-точь
такое ,
как
на
г ло бусе,
—
восточ­
ное
побережье
Черного
мо ря
и
ст епи
Кубани,
и
завитые
спиралями
ци клон ов
обл ака
над
мо ей
Землей,
и
чт о-то
еще
никогда
не
виданное
и
потому
почт и
неразличимое
на
неопы тн ый
глаз...
И
я
вижу
совсем
близко
от
себ я
камни,
в ал яющиес я
на
поверхности
Луны.
И
я
слышу
«Интернационал», пере­
даваемый
не
из
М о сквы,
а
оттуда,
с
лун ного
лика,
где
с только
ты сячел етий
челов е ческ ий
в зор
различал
то
ры­
б ака
с
нев одо м,
то
дровосека
с
вязанкой,
то
Ка ина
с
Аве­
лем
на
п лече ...
Д ень
в
день
через
три
го да
после
моего
появления
на
свет
япо нск ие
крейсера
блокировали
«Варяга»
и
«Ко­
рейца»
в
Чемульпо.
Че рез
четыре
года
и
не пол ных
один­
надцать
месяцев
поп
Ге оргий
Га пон
привел
тысячи
без о руж ных
людей
под
дула
винтовок
под
ок на
Зимнего
дворца...
Четырнадцать
с
п олов иной
лет
спустя
грянул
в
Сар аеве
выстрел
г имназ ист а
П р инципа,
открывший
первую
ми ровую
войну.
Еще
два
с
п олов иной
года
—
и
кончилась
царская
Россия.
Еще
восемь
коротких
меся ­
6

цев
—
и
залпом
«Авроры»
означился
рубеж
н овой
эры...
А
1924 год и кончина Ленина?
А
год ы
пятилеток?
А
ве­
личайшая
трагедия
и
ве лик ое
торжество
н ашей
Отечест­
венной
во йны,
с
бл ока дой
Ле нинг р ада,
с
под в игом
Сталинграда,
с
Советской
Армией
в
Берлине!
А
первый
спу т пик
в
просторах
кос м оса
на
моем
пятьдесят
седьмом
году...
А
тот
день,
когда
все
мы,
и
я,
шести десяти лет ни й
(шестидесятиоднолетний,
но
так
не
г оворят ),
ув ид ели
на
эк р анах
телевизоров
«гражданина Советского Союза
Юр ия
А л ексеевич а
Гагар ина»,
ид уще го
по
красному
ковру
слав ы
и
почес те й,
превосходящих
славу
Христо­
ф ора
Колум б а
и
Фернандо
Магеллана
и
честь,
ок аза н­
ную
им?
И
все
это
я
видел
своими
г лаз а ми...
Так
ведь,
пожа­
л уй,
—
на до
п ис ать!
Ровесники
Человеческая
натура
устроена
причудливо.
Из
общего
круга
л юдей
она
—
може т
быть,
и
без
достаточных
ос но­
ваний—выделяет
с
особой
приязнью,
казал ось
бы,
случай­
ные
группки:
те х,
кто
родился
и
жив ет
в
одном
се ле
или
на
одной
улице
с
тобою,
тех,
кто
учился
в
одной
школе,
а
еще
луч ше
—
в
том
же
классе,
что
и
ты,
соучеников.
Тех,
на кон ец,
кто
пришел
с
тобой
в
этот
мир
в
одном
году
—
од но годк ов,
ров е сни ков.
Я
встречался
на
м оем
ве ку
со
мн огим и
своими
одно­
годками
(ох,
ск ольк о
из
них
—
Всеволод
Вишне вс к ий
в
том
числе
—
уже
никог д а
не
пож мут
мо ей
рук и!).
Мы,
видя
друг
друга,
каждый
раз
улыбались
приязненно:
как
же!
Ровесники!
В
девятисотом
родились!
И
вот
в
сороковом
го ду,
накануне
нового
рубежа
на­
шего
века,
мне
пришла
в
голову
странная
ид ея:
ес ли
с ущест в уют
мои
одногодки,
то
должны
же
существовать
7

а
«однодневки» .
Те,
кто
по я вился
на
свет
в
один
день
со
мной.
Должны
или
не
должны?
Есть
полезнейшая,
хот я
порою
немного
жутковатая,
наука
—
ста тист ика.
Стоило
обратиться
к
ней
с
вопро­
со м,
она
ответила
с
сов ершен н ой
точностью: «Милый,
не
заносись
со
своей
ис клю чите льност ью !
Ничего
в
т ебе
исключительного
нет.
В
од ин
день
с
тобою,
согласно
дан­
ным
о
рождаемости,
на
т е ррит ории
Европейской
ч асти
тогдашней
Российской
империи
«разверзли ложе сна»
своих
мат ер ей
столь ко- то
—
ну,
ск ажем,
две
тысячи
дв е­
сти
—
мальчишек
и
девчонок.
Данны х
по
Сибири
и
Дальнему
В ост оку
у
нас
для
то го
времени
нет...»
Две
тысячи
двести
абсо л ют ных
сверстников!
Вот
это
да!
А
мно го
ли
сре ди
них
при шлось
на
Санкт-Петербург?
С
эт им
де ло
оказалось
проще:
данные
по
стол ице
были
более
точны м и.
В
Санкт-Петербурге
в
сре ду
27 января
1900 года закричали «у в а-у в а», засучили ножками,
ст али
беззубыми
ртами
ловить
воздух
первой
своей
зимы
сто
пять дес ят
с емь
мла денц ев ,
и
я
в
том
числе.
Остановиться
бы
мне
на
эти х
приятных
сведениях:
вон
с коль ко
у
м еня
их,
моих
«земляков во времени».
Но,
увы ,
я
ч ело век
дотошный.
И
па ло
мне
тог да
на
ум
задать
следующий
вопрос:
а
сег о дня,
в
тысяча
девятьсот
соро­
к овом
году,
м ногие
ли
из
них
будут
праздновать,
в
тот
же
день,
что
и
я,
с вое
сорокалетие?
Есл и
бы
оказалось
во з­
мо жным
пригласить
всех
на
такое
т орж еств о,
ско ль ко
бы
нас
собралось?
Знаете
ли
вы,
что
в
статистике
и
демографии
име­
нуется
«таблицами дожития»?
Как
только
мы , «девятисотники», открыли глаза в но­
вом
для
нас
м ире
(да нет,
я
пут аю:
задо л го
до
того,
как
это
сл уч ило сь!), статистика уже составила на нас всех
эти
чертовы,
отд ающи е
прямо-таки
колдовством
и
че рной
иагией
таблицы.
8

В
них
был о
за р анее
рассчитано,
скольким
из
нас,
нов орож де нн ых
то го
года,
су жд ено
дожить
до
сем и,
с кольк им
до
двадцати,
скольким
до
семидесяти
лет.
Не
кому
из
нас ,
сия
т айна
велика
есть,
—
скольким
иэі
нас!
Ск ольк им
абстрактным
единицам
—
людям ,
года
ро­
ждения
1900-го .
Эти
та блиц ы
существовали.
Они
бы ли
вычислены
к
девятисотому
году,
как
вычисляют
их
сегодня
на
д е вять­
сот
семьдесят
первый
год,
—
исходя
из
представлений
о
н орм альн ом
пут и
развития
д ал ьнейшей
истории.
Не
б еря
в
расчет
непредвидимых
об ст оят ельс тв
—
великих
наводнений,
катастрофических
з ем лет ря сений,
не бы ва­
лых
неурожаев,
пришествия
ма р сиан,
или
столкновения
с
кометой.
Не
ориентируясь
на
г лад,
мо р,
тр ус
* и казни
египетские.
* В старославянском и отчасти в древнерусском языках —•
«землетрясение».
Так
вот,
при
эт ом
(при этих!) обязательном ограниче ­
ни и,
та б лицы
утверждали,
что,
—
есл и
все
пойдет
нор ­
мально
и
спок ойно !
—
из
д вух
тысяч
двухсот
моих
абсо ­
лютных
сверстников
к
январю
девятьсот
п ерв ого
го да
на
Земле
останется
тольк о
две
тре ти
—
ты сяча
четыреста
самых
живу ч их
малышей.
Поче му
такой
ужас?
Да
просто
таков
был
в
тогд ашн ей
России
пр оце нт
детской
смерт­
ности
по
первому
год у.
Ничуть
не
менее
страшным
для
нас
был
и
второй
год.
К
январю
девятьсот
второго
от
нас
должно
бы ло
сохраниться
не
более
восьмисот
или
девятисот
душ...
Зн ай
мы
это
—
подождали
бы,
пожа лу й,
род итьс я!
Правда,
дальше
дело
обе щало
ид ти
несколько
сп о­
ко йнее:
чудовищной
была
именно
смертность
в
первые
два
года.
Но
все-таки,
е сли
в
ми ре
все
п ойдет
спокойно,
ес ли
не
по сет ит
Рос сию
чума
или
холера,
если
не
9

произойдет
Мамаева
наш еств ия
й
не
повторится
Смутное
время,
—
тогда ,
обещали
та б лицы,
сотни
две
или
три
ве­
теранов
из
тех
двух
ты сяч
буд ут
еще
пр о цветат ь
к
с оро­
ковому
году
на
вс ем
пространстве
Земли
Русской.
А
пе­
тербуржцы?
Да
с тоит
ли
о
них
говорить?
Два-три
че ло­
века;
может
б ыть
—
пято к;
но
в ряд
ли,
вряд
л и!..
Я
задавал
св ои
в опр осы
статистике
в
том
сам ом
со ро­
ковом
году.
И
за
спинами
моего
поколения
были
уже
и
русско-японская
война,
и
революция
пятого
года,
и
висе­
ли цы
реакции,
и
ненасть е
пе рвой
мировой,
и
пл амя
в ойны
гражданской,
и
голод
двадцать
первого,
и ...
Так
сколько
же
нас
м огло
остаться?
Когда
я
взва ли л
себ е
на
пл ечи
гр уз
всех
этих
стран­
ных
вы числ е ний
и
исследований,
мною
руководило
не
праздное
любопытство.
И
коне чн о,
я
име л
в
виду
во все
не
«единицу», не Льва Успенского,
не
самого
се бя.
Я
искал
путей
к
биографии
времени,
думал
н айти
какую-то
нов ую
лазейку
к
его
сердцевине.
Но
ведь
человеческое
историческое
время,
как
ор ган изм
из
клеток,
ск лады вает ­
ся
из
ед иничны х
людских
судеб...
Судьбы
века
Классом
ниже
ме ня
в
В ыборгск ом
восьмиклассном
коммерческом
училище
Петербурга
—
Ф инск ий
переулок,
дом
5—
учился
маленький
щуплый
мальчик.
Я
назову
его
тут
Фим ой
Атласом.
Эт от
Фима,
сын
аптекаря
с
Бо льш ого
Сампсониев-
ского
проспекта,
был
совершенно
как
вс е,
за
исключе­
нием
двух
свойств
—
основного
и
вытекающего.
Во-первых,
его
о близала
собака.
Во-вторых,
он
был
единственным
на
наш ем
гориз онте
лыс ым
маль­
чиком.
10

Собака
лизнула
его
в
темя ,
по
голове
пошли
фурун­
кулы,
их
о блу чили
ре нтг ено м,
и
Ф има
Атлас
об лы сел,
как
кол ено .
Мы,
остальные
ма ль чишк и,
остро
зав идо в али
ем у:
мы-то
был и
обыкновенными,
волосатыми...
Ни как их
ины х
особых
приме т
или
д остои нст в
у
него
не
было.
А
в
тридцать
девятом
году
до
ме ня
дошли
сведения
о
Фи ме.
Го сп один
Еф им
Атлас
был
теперь
миллионером,
крупнейшим
гурт ов щик ом
ск ота
во
Французском
Кон го.
Де вятна дц атый
год
—
деник инск ий
юг
России.
Девятьсот
двадцатый
год
—
Пр инцевы
ос тров а
вместе
с
Вран гел ем.
Девятьсот
двадцать
второй
—
Би зерт а,
потом
Конго,
и
служба
у
тамошнего
плант ато р а,
и
бра к
с
плантаторской
дочерью,
и.. .
Вот
вам
и
лысый
мальчик:
граф
Калиостро,
в сесвет­
ный
авантюрист
какой-то!
Уже
в
гимназии
Мая
на
Васильевском
процветал
дру ­
гой
юнец,
классом
старше
меня,
скажем
Петя
Васильев;
отец
у
него
был
видным
инженером-путейцем.
И
этот
д линный
и
д линнолицый
подрос ток
т оже
ника­
кими
выдающимися
качествами
не
обладал:
так,
все
на
т роечк у.
Была
у
него
тольк о
одн а
выделявшая
его
из
об­
щего
ряда
привычка.
Завидев
на
ст аршем ,
третьем,
эта же
школы
случа йно
забежавшего
туда
мл ад шек лассника,
он
сладострастно
жмурился,
на
цыпочках
подкрадывался
к
этому
малышу,
ост орожн ень ко
бр ал
н аруши теля
школь­
ной
иерархии
за
локот ок
и
затем,
всю
перемену
ни
на
миг
не
отпуская
его
от
се бя,
не
давая
вернуться
в
род ной
первый
эта ж,
где
играли
в
кошки-мышки,
в
пятну,
где
бы ла
жиз нь,
—
Медленно
noxajtföfiäJl С ЙЯм кругами по
ст арше му
залу,
ведя
душеспасительное
собеседование:
—
А
ск аж и-ка
мне,
Кокочка
(или там
—
Димочка):
ты
папеньку
своего
слушаешься?
Очень
хорошо,
милый
11

мальчик;
весьма
п охв аль но.
А
маменьку
свою
ты
так же
сл ушаеш ьс я?
Отли чно ,
отлично,
дорогое
ди тя!
А
повести
ты,
часом,
не
п ише шь?
И
хорошо
делаешь.
Как
это
«отпустите»? Куда это тебя отпустить?
Николай
Василь­
евич
Гоголь
повести
писал,
—
так
знаешь,
чем
ко нч ил?
Э,
куда,
куда?!.
Мне
с
тобой
еще
о
многом
поговорить
над о:
пойдем,
по йдем !
Вот
так;
все
остальное
в
нор ме.
Лет
через
д ва дцать
по сле
эт ого,
в
кон це
тридцатых
годов,
выйдя
Ъіз
Пассажа,
я
нос
к
носу
столкнулся
с
отц ом
Пети;
в
то
время
э тот
от ец
был
в
Наркомате
путей
сооб­
щен ия
на
весьма
в ыс оком
посту.
Память
некоторых
людей
на
л ица
удивительна.
То ва­
рищ
Василь ев
узнал
в
по^Ти
сорокалетием
гр ажд анине
гимназиста,
раз
или
два
бывавшего
в
1916 году у его
сына.
Мы
поздоровались.
Он
проявил
приязнь
и
радость,
вспомнил
дав ние
времена,
вспомнил
гимназию
Мая,
вспомнил
моего
отца,
но
ни
единым
словом
не
п омян ул
своего
сына.
*
Т очно
его
у
н его
и
не
было.
Удивленный,
я
сообщил
об
э той
ст ранн ос ти
одному
своему
д ругу,
о днок ла сс нику
Пети
Васильева,—в
то
вре­
мя
уже
большому
ученому,
м ат емат ику
—
Янчевскому.
-
Ну
еще
бы!
—
по жал
тот
п леча ми.
—
Конечно
не
с танет
он
про
не го
расск аз ывать ,
чего
захотел!
Я
не
вид ел
эт ого
ч уда члив ого
Петю
вот
уже
лет
два­
дцать,
с
1914 года .
Кто
зпал,
что
из
не го
могло
пол у­
читься?
—
А
что,
—
сп роси л
я,
—
оболтус
вышел?
—
Оболтус?
Оболтус
бы ло
бы
пол бе ды. ..
—
Ну,
что
ты
говоришь?
Совсем
свихнулся?
—
Свихнулся
бы
—
папаша
т ебе
так
бы
и
сказал...
—
Погоди,
но
—
что
же
тогда?
—
Приходи
ко
мне
з автр а,
я
тебе
покажу
чт о.
Сам
увидишь.
12

Словом,
з аинт ер есов ал
м еня
до
к ра йност и.
У
себя
дома
математик
Янчевский
пол ез
в
ящик
письменного
стола
и
извлек
оттуда
желтую
с
белым
кн иж ечку
американского
жур нала
«National geographic
Magazine»—о н
уже
и
тогд а
в ыход ил
с
грубоватыми,
но
яркими,
цветными
фотоиллюстрациями.
—
Во т,
вникни!
На
фото
географического
еж ем есячник а
бы ла
изобра­
жена
пе счан ая
площадь
в
каком-то
индийском
селенйи.
Высились
пальмы,
ши рил ось
могучее
дерево
—
ж ужу-
бовое
или
там
панданус.
Посреди
тлели
угли
костра;
вокруг
с
полд юж ины
людей
в
тропических
ш лемах
цели­
лись
объективами
ф отока м ер,
а
в
центре,
на
горячих
уг ольях,
в
задумчивой
позе
не
то
сидел,
не
то
д аже
полу­
л ежал
тощи й
человек
в
одной
набедренной
повязке,
устремив
очи
ropé.
И
под
кар тинко й
был а
п одпис ь:
«Русский факир П .
Ва си льев
доказывает,
что
его
уди­
вительные
спосо бнос ти
не
пу стое
из мыш ление
адептов».
—
Он?
—
ахнул
я.
—
А
кто
же?
—
фыркнул
Янч евс к ий.
—
Вот
сам
и
сообрази:
о бнару жь ся
у
тебя
сын
—
факир...
Навряд
ли
ты
побежал
бы
ка ждо му
весело
расск азы вать : «Мой
Степочка,
знаете,
в
Бе нар есе
третий
год
на
столпе
стоит...»
Да
очень
просто,
«как вышло» .
Ко гда
ты
в
семнад­
цатом
г оду
удалился
под
се нь
струй,
во
Пс ков с кую,
и,
этаким
Цинцинна ту с ом ,
на чал
морк ов ку
с еять
и
курочек
разводить
(был такой период в моей жизни!), Петенька
этот
вп ал
внезапно
в
р ели гиозн ое
исступление,
уехал
на
Кавказ
и
постригся
в
монахи
на
Новом
Афо не.
Ну,
пок а
там
бе лые,
деникинщина,
спасать ся
б ыло
н ичего,
можно...
Когд а
мы
приш ли,
ст ало
не
так
уж
ую тно.
Он
решил
податься
на
тот
Афон,
Ста р ый,
в
Гре ц ию.
Решил
—
и
13

Отправился.
Не
пироскафом
*,
а
«per pedes aposlolorum» **
,
пейіечком,
вокруг
Понта
Э вксинско г о
***
:
мо нах
же!
Но,
дойдя
по
п огр айичн ой
речки
Чорох,
по-видимому,
сбился
с
пути,
взял
не
вправо,
а
влево
и
приб ыл
в
Индию...
А
дальше?..
Что
ж,
мойах,
йог
—
велика
ли
разница?..
Результат,
как
в ид ишь,
засвидетельствован
докумен­
тально...
* Пироскаф — пароход
(от греческого Руг — огонь и
Skafos — судно).
** Буквально: «апостольскими ногами» .
Тут
иро нич еск и:
«пешечком» (лат .).
*** Понт Эвксинский (Негостеприимное
море ) •—древнегре ­
ческое
название
Черного
моря.
Вот
такие
с удь бы;
что
про
них
скажешь?
А
вед ь
в
это
же
время
я
своими
г лаз ами
наблюдал,
как
ти хие
псковские
«некруты»
девятьсот
четырнадцатого
года,
в
горячу-слезу
плакавшие
на
платформе
с та нции
Ло кня
в
д ень
расставания
каждый
со
«своёй Нюшкой»
среди
с отен
других
так их
же,
становились
советскими
военачальниками,
полководцами,
сидели
за
банкетными
столами
Победы
где-то
между
Мон тгом е ри
и
Бредли;..
И
как
маленькие
графинечки
и
бар онесс ы,
некогда
играв­
шие
рядом
со
м ной
в
Таврическом
са ду
или
в
«Академи ­
ческом»
на
Вы боргс кой
стороне,
кончали
расчеты
с
жизнью,
пройдя
огонь,
во ду
и
медные
трубы,
гд е-ниб удь
там,
под
набе р ежн ой
Кэ
д’Орсе
или
в
волнах
Гон кон г­
ской
г авани.. .
Как
тысячи
и
тыс ячи
«кухаркиных детей»
и
внуков,
придя
в
мир
хорошо
еще
е сли
в
пи те рском
г ородс ком
род ильно м
доме,
а
то
и
просто
в
новгородском
или
витебском
теплом
к оровь ем
хлеву
(«Ай,
братки!
Не
в
из бе
ж
бабе
ро жа ть!
Б ога
и
т ово
в
яс лях
св ивали!»),
становились4
профессорами
и
государственными
деяте­
лями,
послами
и
з намени тым и
л етч ик ами;
о
них
писали
и
«Таймсы»
и
«Фигаро»
и
«Универсули»
и
«Асахи». ..

И
мне
стало
казаться: ä что если бы можно было
им енно
из
мо их
«однодневников»- пит ерце в
выбрать
ну
—
пяток,
ну
—
пол дю жины
статистических
единиц?
Какую-
нибудь
будущую
смолянку
и
—
еще
более
«будущую»
—
безымянную
п ок ойницу
в
пар ижск ом
морге?
Да
сына
младшего
дворника
с
Нюс та дтс кой
ул ицы
или
с
Боровой,
а
теперь
—
маршала
Советского
Союза...
Да
дочку
кухар­
ки
той
смолянки:
она
теперь
заведует
кафедрой
микро­
биологии
где-то
в
волжском
городе,..
Д а...
Если
взя ть
их
и
проследить
за
их
путем
в
первой
по­
ловине
XX века,
за
их
ск ло нения ми
и
прямыми
восхожде­
ниями,
как
у
небесных
светил,
да
на писать
о
них
р оман ...
Не
у д астся
Ли
мне
так им
образом
проникнуть
в
святое
святых
времени
с
неожиданного,
нового
вх ода?
Вот
р ади
этого-то
в сего
я
и
начал
тогда,
в
сороковом
год у,
возиться
со
статистическими
данными
и
с
«табли ­
цами
д ож ития».
Романа
я
не
н апис ал
—
и
уже
не
руча юс ь,
что
успею
написать:
больно
все
это
сложно
ве лико ле пной,
живо й,
но
и
не пок орной
с ложн ост ью
жизни!
Но
сейчас,
размышляя
над
вопросом
«ту райт ор нот ту райт»
по
поводу
моих
«Записок», я прихожу к убеждению:
нет,
в се-та ки
н адо
«ту райт».
Раз у мно
«ту райт»!
Мне
вообще
кажется:
ряд ом
с
д обров ольны м и
об ще­
ствами
по
охране
п рир оды
и
защите
животных,
рядом
с
объединениями
филателистов
и
филаминистов,
бок
о
бок
с
клубами
в сяких
ины х
ко ллек цио не ров
—
давно
бы
сле­
довало
людям
учредить
общество
собирателей
собствен­
ных
воспоминаний,
мемуаристов,
«общество имени Пи­
мена-летописца», так сказать.
Ей-богу,
дело
не
пе рвой
важности,
был
ли
Пимен
ко­
гда-нибудь
Пересветом,
с раж ался
ли
он
сам
с
Челубеем,
держал
ли
он
стремя
в ое воды
Боброка
или
к нязя
Влади­
мира
в
том
бою
на
Куликовом
по ле.
Архе оло ги
ищут
15

теперь
при
раскопках
не
только
к ова ные
зол оты е
ч аши
и
дивные
статуи;
н ичуть
не
ме ньше
(да и много больше!)
их
инт ересу ют
какие-нибудь
чашечки
с
н али пшей
краской
из
мастерской
киевского
богомаза,
найд енн ые
под
сл оем
угля
в
разрушенной
татара ми
Бату-хана
земл янке.
А
ист о­
р ика
берестяная
грамотка,
нацарапанная
школьником
Ан-
фимом,
пл еня ет,
по жалу й,
столько
же,
как
и
пятая,
де­
сятая,
сотая
жалованная
грамота
грозного
цар я,
скреплен­
ная
важными
подписями
и
тяж ки ми
печатями.
Подумайте
сами,
разве
не
случалось
вам
где -н ибуд ь
в
вагоне
или
—
еще
ч аще
—
в
не
с лишк ом
ком ф ортаб ельном
номере
пер ифер ийно й
(теперь ведь не говорят «пр о вин­
ц и аль н о й ») гостиницы в Средней Азии или на Мурмане
оказаться
в
номере
вместе
с
человеком
невидным
и
невзрачным,
не ти тул о ванным
и
не
отмеченным
государ­
ст венны ми
прем иям и,
и
ночью
—
сначала
нех от я,
а
по том
все
жадней
и
жадней
—
вслушиваться
в
его
рассказы,
и
под
утро
вскричать: «Так что же вы,
умная
голова,
об
этом
обо
всем
не
напишете?
Ведь
этому
ate всему
—
ц ены
нет!
Этого
же
никто,
кром е
вас,
не
зна е т!»
С луча лос ь.
И
вьг
кр ичите .
И
вы
встанете,
и
он
встанет.
И
вы
поедете
в
Турткуль,
а
он
—
в
Таша уз,
и
вы
н ик огда
его
бо льше
не
увид ите ,
и
он
—
б ухг алтер ,
два
месяца
уми­
равший
в
гитлеровском
лагере
уничтожения
бок
о
бок
с
Эдуа рд ом
Эр рио,
или
садовод,
ходивший
в
1944 году на
разведку
в
еще
не
осв об ожде нны й
от
фашистов
Будапешт,
или
просто
человек,
живший
в
Новороссийске
«при нем­
ц ах»
мальчишкой
и
носивший
котелки
с
суп ом
спрятав­
ши мся
в
под в але
ок раи нн ого
дома
советским
мор яка м,
—
в
лучшем
случае
улыбнется
с ебе
в
усы
и
пожмет
п леч ами
и
подумает: «А верно ведь,
н аписат ь
—
есть
о
чем...»
И
не
на пиш ет.
Буду
писать!

PLUSQUAMPERFEKTUM
Т ОЧКА
ЗРЕНИЯ
Степняки,
к оч евавш ие
по
северную
с торо ну
Терека
и
Кубани,
ис покон
веков
видели
и
хорошо
зна ли
ве лик ую
горную
ст ран у,
начинавшуюся
там,
к
югу,
за
эти ми
ре­
ками.
Как
они
видели
ее?
Да
примерно
так,
как
Пушкин
в
начале
своего
«Путешествия в Арзрум»: «В Ставрополе
увидел
я
на
к раю
неба
обла ка ,
по ра зи вшие
мне
взоры
де­
вять
лет
назад.
Они
б ыли
все
те
же,
все
на
том
же
месте.
Это
—
с нежны е
вер ш ины
К ав казской
цеп и».
Так
прим е рно
и
п око ле ния,
по дняв шиеся
п осле
Рево­
лю ции,
видят
за
собой,
на
горизон те
пр ошлого,
начало
века.
Сквозь
к ниги,
сквозь
р а ссказы
ст ар ших
мерещатся
им
какие-то
с мутны е
о бла ка,
вытянутые
по
дальнему
небу
в
одн у
л инию.
Вершины
видны,
но
что
там,
на
этих
ушед­
ших
в
туман
времен
вершинах?
Мы,
родившиеся
и
р осшие
в
той
дали,
з наем
эти
г оры
иначе,
тре хме рн о,
инти м но,
па
ощупь
п амяти.
Мы
видели
2Л.
Успенский
17

их,
как
вид ел
Пуш кин
ту
же
Кавказскую
це пь,
несколь­
ко
д ней
спу ст я,
с
их
выс от,
из
их
сердца:
Кавказ
по до
мною.
Один
в
вышине
Стою
над
сн ег ами
у
края
стремнины:
Орел,
с
от д ален ной
поднявшись
вершины,
Парит
неподвижно
со
мной
на р авне.
Отселе
я
ви жу
потоков
рожденье
И
первое
гр оз ных
обвалов
движенье.
Здесь
тучи
с мирен но
идут
подо
мной;
Сквозь
них,
низвергаясь,
шумят
водоп а ды;
Под
ними
ут есов
нагие
громады;
Там
ниж е
мох
тощий,
кустарник
с ухой;
А
там
уже
рощи,
зе лен ые
сени,
Где
пт ицы
щебечут,
где
скачут
олени.
А
там
уж
и
люди
гнездятся
в
горах,
И
ползают
ов цы
по
злачным
стремнинам...
Это
та
же
ст р ана,
тот
же
мир,
то
же
яв ление,
что
в
тех
«облаках».
Но
к аким
другим,
каким
наполненным.по­
дробностями,
ис пол ненны м
движения
видится
он
см о тря­
щему
изну тр и.
Обе
точки
зрепия
—
обобщ е нна я,
изд а ли,
и
живая,
из­
нутри,
—
имеют
кажд ая
сво и
достоинства
и
сво и
недостат­
ки.
И
чтобы
узнать
Время
по-настоящему,
надо
соч ета ть
их
обе
воедино,
как
два
снимка
в
стереоскопе...
Чтобы
из нутри
понимать
то,
что
я
бу ду
рассказывать
о
мое м
городе
—
а
городе
всей
моей
жизни,
—
в
первых
главах
(да и не только в них)
на до
представить
себе
мою
тогд ашнюю
точку
зрен ия.
А
это
обязывает
меня
хоть
очень
кратко,
но
все
же
поя сн ить:
откуда
я
взялся
на
свете?
На
с толе
передо
мной
лежит
желтоватая
от
времени
тетрадка,
сшитая
по-домашнему.
На
ее
об лож ке
каллигра­
фическим
почерком
выведено:
18

Ната ль я
Костюрипа
и
Васи л ий
Успейский
Извлечение
из
первого
тома
«Капитала»
К.
Маркса
1898 год .
С.-Петербург
Василий
Успенс ки й
—
это
мой
отец,
Наталья
Костю-
рина
—
моя
ма ть.
С
эт их
запис ей
н ачал ась
их
встреча;
пѳ
бу дь
этой
тетрадки,
не
бы ло
бы,
воз мож но,
и
меня.
Летом
1898 года коллежский асессор Василий Василье­
вич
Успенский,
из
разночинцев,
межевой
инженер,
непло ­
хо
устроенный
(он служил в Главном управлении уделов,
на
Литейном
пр о сп екте), по каким- то
пр ич инам
решил
переменить
квартиру.
Белые
билетики
на
о кнах
привели
его
в
Басков
переулок
—
удачно!
рукой
подать
от
сл уж­
бы!
Тут
дворянка
Костюрина,
уе ха вшая
с
дочерью
в
Пе­
тербург
от
неверного
му жа,
пс ков с кого
пом ещика ,
остав­
шись
без
средств,
пыталась
перебиться
ко е-как,
то
откры­
вая
чулочно-вязальные
мастерские,
то
заводя
«домашние
обеды», то
—
и
это
был
уже
конец
всех
пны х
надежд
—
пы таясь
поддержать
себя
сдачей
комнат
жильцам.
Первый
жи лец
явился,
одн ак о,
л ишь
п осле
до лг ого
ожидания
и
был
встречен
т олько
г орни чной .
«Барыня
уехали
в
Вел ики е
Луки
на
две
н едели ,
барышня
ушли
с
п одр ужко й...»
Ко мна та
по нр авилась
жильцу;
он
сказал,
что
поедет
за
вещами,
а
пока
оставил
вместо
за да тка
дорогую
гитару
в
нарядном
футляре.
Наташа-горничная
докладывала
Наташе-бар ы шн е
не
без
смущения,
хотя
и
с
рад ость ю : «Барышня,
милая:
жи­
л ец!
Ну
т олько
не
з наю ...
Гитару
оставил
—
вон
лежит.
Похоже
—
цыга н:
черный-то
ч ерный
и
борода
че рна я- чер-
ная !
И
голо с
такой,
как
у
дь яко на:
знае те—
«Вбпмем!»
Уж
не
знаю ,
что
выйдет?..
Надо
же:
гитара!»
2*
19

Барышня
Наташа
б ежала
в
город
не
от
мужа,
а
от
отца:
Ал ексей
Измайлов
Костюрин,
великолуцкий
разо­
ряющийся
помещик,
медленно
заболевал
тяж ел ым
душев­
ным
расстройством,
но
все
еще
стоял
на
сво ем: «Консер­
ватория?
Певичкой
быть,
черт’ё
д ер и?!.
Ах,
Бестужев­
ские?..
Стриженой
ходи ть
за хот елось! ..
Женский
Мед и­
цинс к ий?
Потрошить
чье-то
мертвое
тело?
Ну-с,
нет -с!»
Для
поступления
и
на
курсы
и
в
инст иту т
требовался
паспорт,
а
его
выдавали
только
с
разрешения
гл авы
се­
мь и.
Барышня
Наташа
для
начала
им ела
в
в иду
хотя
бы
вольнослушание.
У
нее
был
великолепный
голос,
гл убо­
кое
к расив ое
«меццо»; она была способной певицей,
ум­
нице й:
жиз нь
ки пела
в
пей...
Были
куплены
чай,
ветчина,
печенье,
и
новый
жилей—
страшный,
че р ный,
с
гита р ой
—
с
пер вых
же
часов,
за
перв ым
же
этим
студенческим
чаепитием,
потерял
покой.
Но
по-видимому,
—
я
су жу
только
по
этому
фу нд амент аль ­
но му
эпи зод у
их
жиз ни
—
он
был
тонкий,
дипломат
и
ве­
ликий
стратег,
коллежский
с ове тник
Успенский.
Он
все
у чел.
Новая
его
молод ая
хозяй ка
б ыла
не
та­
кая ,
как
все.
Гитара
тут
не
вр едил а
(меццо- соп рано
ж е!),
но
в
гл а вном
она
жила
лекциями,
концертами,
спорами
на
политические
темы,
все
еще
не
утихающей
распрей
между
марксистами
и
поздними
на ро дника ми. ..
М ежду
ма р кси стами
и
народниками?
Ах,
та к?
И
вот
Василий
Васильевич
Ус пе нск ий,
инженер-геоде­
зист,
заве л
свою
тетрадочку.
Ему
это
бы ло
нетрудно:
во­
про сы
кадастра
* тесно переплетаются с экономикой;
эко­
номическими
теориями
он
зан имал ся
еще
в
инст итут е
(и
* Кадастр — вообще « п ере п ись».
Здесь:
полн ая
хозяйственная
п ер епись
в сех
земельных
угодий
стр аны .
20

от си дел
не кот орое
время
в
Бутыркак
за
у части е
в
студен­
ческих
в о лне н иях ). «Капитал»
он
чи тал
не
впервые.
Вскоре
в ыяс нило сь,
что
Тата
Костюрина
по
рукам
и
по
ногам
св яз ана
волей
отца .
Злу ю
волю
от ца
всегд а
мож­
но
заменить.
Че м?
Доброй
волей
мужа .
Но
для
этого
надо
одно:
выйти
замуж.
Как
—
замуж?
Передовой
девушке,
меч таю щей
то
о
карьере
оп ерной
певицы,
то
о
жизненном
пути
женщин ы-врач а?
И
вот
так
просто:
взяла
и
выш ла
замуж?
Как
все ?
Думаю,
что
это
придумала
мама:
похоже
на
нее.
Было
в
те
годы
такое
благородное
обыкновение:
притесняемая
родителями,
дев ушка
рвала
пут ы,
в ст упая
в
фиктивный
бра к.
Это
бы ло
совсем
не
то,
что
простое,
пошлое
заму­
жество!
Это
говорило
об
идеалах,
о
дружбе,
о
самопо­
жертвовании,
о
стремлении
отдать
всю
себя
общему
делу-
Мой
о тец
пр ояв ил
се бя
сущим
Талейраном.
Он
согла­
си лся
и
на
фиктивный
брак.
Все
б ыло
сд елано,
как
в
луч ­
ших
романах:
венчались
не
в
одной
из
петербургских
ме­
щан ски х
церквей,
—
в
Териоках,
за
г р аницей
«свободной»
страны
—
Финля нд ии!
На
кольцах
были
вырезаны
одина­
ковые
д е виз ы: «Свобода
—
прежде
всего»
(они не по­
мешали
в
д ал ьнейш ем
бурным
сценам
ревности,
тесн ей­
шей
пр ивя з анно сти
на
де сятки
ле т;
не
по меш али
и
мами­
ном у
п олному
г лавенст ву
в
семье).
Вступив
в
Териоках
в
фиктивный
бр ак,
молодая
чета
в
маленьких,
но
отнюдь
не
ф икт ивных
вагончиках
Ф ин­
ляндской
жел езно й
дороги,
где
над
каждой
дверью
висели
пожар ны е
топ орик и
и
кирки
—
на
вс який
случай
—
и
во
всех
ку пе
б ыло
на пис ано
п о- ф ин ски : «Älä silkeä lätiällä!»
(«Ты не плюй на пол!»), приехала в Петербург.
Уже
не
в
Баско в
переулок,
а
на
соседнюю
Бассейную
ули цу.
К
Мальцеву
рынку.
От
эт ого
фиктивного
бр ака
п олт ора
года
спустя
родился
на
э той
Бассейной
я,
а
еще
ч ерез
два
года
—
уже
на
Тверской
—
мой
бра т
Всеволод.
21

Это
все
бы ло
нужно
рассказать,
чтобы
читателю
была
по нят на
«расстановка сил»
войр уг
ме ня
во
дни
моего
р ан­
него
детства.
Мать-дворянка,
че лов ек
очен ь
талантливый
и
живой;
ее
фантазия
неустанно
работала;
ее
тянуло
к
ши рок ой
—
в
тех
масштабах,
какие
тог да
был и
доступны
жене
инже­
н ера
и
ч ино в ника,
—
общес тв ен ной
деятельности.
Она
ве ч­
но
училась
на
в сяких,
рождавшихся
то гда
как
грибы,
курс ах
—
литературных,
санитарно-просветительных;
за­
ни мал ась
пением
с
хо рошим и
педагогами;
вступала
во
всевозможные
о бще ств а...
Как
я
себя
помню,
ее
неп ре­
рывно
при гла шали
выступать
на
всяческих
благ отв ори ­
тельных
конц ерта х
в
са мых
разл ичны х
студенческих
землячествах.
В
н ашем
дом е
постоянно
п роис ходи ли
вст реч и
эт их
студентов,
назначались
«явки», хранились
самые
разнообразные
документы.
Это
было
во змож но
и
удобно
потому,
что
отец,
знаю­
щий
инженер,
человек
серьезный
и
широко
образован­
ный,
из
г ода
в
год
поднимаясь
по
служебной
лестнице,
ско ро
достиг
д ост ат очно
твердого
положения,
чтобы
за
его
спиной
ш у мно -оппо з ицио нная
юность,
бл и зкая
к
ма ме,
чувствовала
себя
в
дос тат очной
безопасности.
Ни
мать,
ни
от ец
не
были
ни
в
к акой
мер е
революцио­
нер ам и.
Но,
как
многие
инт ел лигент ы
тех
дн ей,
они
был и
от
души
и скр енним и
«болельщиками»
за
все
новое,
за
все
прогрессивное,
пе редов ое .
Грядущая
революция
в ходи ла
для
них
в
п о нятие
п рогр ес са.
Взгляды
их,
д ал екие
от
по­
д линной
и
активной
ре во люц ион ност и,
с та новилис ь
тем
не
менее
все
более
и
бол её
рад и каль ными .
Т еперь
я
могу
утверждать,
что
среди
первой
полусотни
слов,
открывав­
ших
мое
лексическое
богатство
к
четырем
или
пяти
годам
мо им,
два
таи нст венных ,
одна ко
непрерывно
звучавших
вокруг
меня,
сло ва
представляли
очен ь
существенную
его
часть.
22

Эти
слов а
—
зн аче ния
их
я,
разумеется,
совершенно
не
поним ал
—
был и:
эс еры
и
эсдеки.
Такое
уж
бы ло
время!
Може т
быть,
мне
это
то лько
кажется?
Нет!
...Ч ут ь
позднее,
ко гда
мне
б ыло
уже
лет
шесть,
воспи­
тывая
во
мне
с а мост ояте льно сть,
родители
стали
да вать
мне
мелкие
по ру че ния.
То
г оворил и: «Сходи- ка ,
Лев,
в
финскую
булочную,
к упи
там
ты
знаешь
какого
хле ба. ..»
Я
шел
недалеко,
на
Ни ж егород ск ую.
Тр ам ваи
там
тогда
еще
не
ходили,
м ашин
не
было
—
бе зопа сно;
почему
не
идти?
На
булочной
против
Военно-медицинской
а кад емии
висела
выв ес ка : «Суомаляйелей пякауппа», и двое ста­
ричков-финнов
—
б улочник и,
—
отлично
знавшие
меня,
приветливо
улыбаясь
бело^-розовыми
улыбками,
от ве ши­
ва ли
мне
балабушку
души ст ого,
совсем
особенного,
полу­
белого
хлеба...
А
иног да
мне
да вали
другое
указание: «Лев,
надо '
ку­
пит ь
валерьянки
(или касторки,
или
рыбьего
жи ра ); схо­
ди
в
аптекарский
магазин...
То лько
не
в
эсеровский,
а
в
эсдековский,
знаешь?
Вот
т ебе
тридцать
коп еек ...»
Конечно,
я
знал.
«Эсеровский»
магаз ин
помещался
на
Большом
С а мпсо ниевс ком,
точ но
прот ив
т ого
места,
где
тогда
останавливался
паровичок,
ход ив ший
по
маршруту
«Клиника Вилье»
—
«Круглый пруд»
в
Ле сном .
Тут
был
туп и чок,
р азъ езд.
На
снегу
ле жали
груды
еще
тлеющих
угл ей,
все
вокруг
бы ло
запач кано
мазутом.
Мне
нрави­
лось
стоять
и
смотреть,
как
кубический,
желто-зеленый
локомотив
притаскивает
сю да
д л инный
поезд
из
таких
же
желто-зеленых,
коночного
обра з ца,
в а гонов
(два из них
бы ли
с
«империалом»
—
ме с тами
на
крыше).
Было
всегда
интересно
видеть:
машинист
(тогда не говорили ни « ме ха ­
н и к», ни «в ож ат ы й») снимает со штыря красивый мед­
ный
кол ок ол,
служивший
ту т,
как
и
на
конках,
един­
ственным
«сигналом», переносит его на другой конец па ­
ровозика,
отцепляется
от
состава,
по
стрелкам
пров од ит
23

локомотив
мимо
в агон ов
и
пристраивает
его
к
противопо­
ложному
концу
п оез да.
Тут
—
я
и
сегодня
то чно
знаю,
в
каких
именно
ок­
нах,
—
находился
«эсеровский»
аптекарский
склад.
В
нем
не
пр од ав алось
ничего
для
ме ня
и нт ерес ного.
На
витри­
нах
всегда
можно
бы ло
видеть
только
рекламы
все
тех
же
самых
«Пилюль Ара» («лучшее слабительное в мире»), да
«Перуина Пето»
—
средства
для
рощения
волос .
Един­
ственное,
что
п ривл екал о
зд есь
мое
внимание,
был
лежа­
чий
стекл я нн ый
цилинд р
на
какой-то
слож ной
подставке.
Восковая
женщина
засунула
в
этот
цилиндр
розовое
л ицо
и
единственной
рукой
(ни другой руки,
ни
ту ло вища
у
псе
вовсе
не
было)
поворачивала
рычажок
на
подставке.
И
над
ней
б ыла
на дпис ь: «Ингалятор Брауна излечит
ва шу
больную
г ортан ь!» Зачем мне было все это?
А
вот
«эсдековский»
маг азин
помещался
на
Си мб ир­
ской,
во
втором
или
тр ет ьем
доме
от
Н и жегород ск ой.
Его
хоз яев а
уч ли
выгоды
своего
места
—
прямо
против
Воен­
но-медицинской
академии,
р аспол ож енно й
име нно
на
Нижегородской;
их
маленькая
ла вка
был а
по лна
вещей,
которые
казались
мне
и
таинственными
и
привлекатель­
ными
до
предела,
как
со дер жи мое
уэллс овс ко й
«Волшеб ­
ной
Лав ки» .
Уже
на
в итр ине
я
видел
пучки
стекл янны х
трубок,
ка­
кие-то
пр ичу д ливые
сосуды
тонкого
стекла,
не поня тные ,
но
властно
пр ит яг ива ющие
в зор
приборы...
Тут ,
п ос реди не,
стоял а
эл е кт ричес кая
маш инк а:
на
сте кля нны х
круг ах
ее
был и
налеплены
продолговатые
кусочки
не
то
фольги,
не
то
станиоля.
Тут
же
вид нел ся
большой
белый
пре дм ет
с
загадочной
над пис ью : «Автоклав» . ..
Я
открывал
в ход ную
дверь;
над
ней
тихо
др ебе зжал
колокольчик,
и
чудеса
смыкались
вокруг
меня.
Да
нет
—
все
то
же!
Толь ко
тут
ст екл янны е
трубки
под нима лис ь
уже
над
прилавками
толстыми,
пу кам и,
связками,
снопа­
24

ми.
Они
тихо
шелестели,
когд а
пол
колебался
под
ногами
вошедшего
или
к огда
хозяева
от одв и гали
их,
все
сразу,
в
сторону.
В
глуби не
сте кл янн ых
прилавков
россыпью,
на­
валом
лежали
в сех
размеров
пробирки;
на
полках
за
ним и
выстроились
от
крошечных,
как
рюмка,
до
огром ны х,
как
самый
бол ь шой
гр аф ин,
—
в ыс окогорл ы е,
тон ки е,
подоб­
ные
мыльным
пузырям,
ко лбы.
Лежала
пробка
—
гото­
вая
и
целыми
пластами.
Из
ящиков
в
любой
миг
можно
было
вынут ь
все
то,
что
упомина лос ь
в
«Опыте
—
лучшем
учителе»
Соломина
или
в
«Физике в играх»
До нат а,
—
шеллак,
ка нифоль ,
канадски й
бальзам.
«Что угодно для
д у ши», как о совсем других вещах скандировали дуры
девчонки
в
Академическом
са ду!
Но
царицами
моих
гре з
бы ли
не
ко лбы,
не
пр об ирки
—
рет орт ы.
П одоб ные
поч ти
незримым
от
прозрачности
ст ек ля нным
гр уша м,
—
или
нет
—
скорее
напоминающие
до лг он осые
слепые
журавли­
ные
головы,
они
почему-то
особенно
притягивали
меня.
Я
см отре л
на
них
как
з ачар о ванный.
Я
мечтал
о
времени,
к огда
я
буду
учиться
и
доуч ус ь
до
того,
что
мне
позволят
взять
в
руки
такую
вот
штуку,
и
насы пать
в
нее
как ие-
нибу дь
«снадобья», и укрепить на таганке над спиртов ­
кой,
и
н ачать
«перегонять эликсир жизни... ».
Вот
за
все
это
я
да же
срав ниват ь
не
мог
«эсдековский»
магазин
с
«эсеровским».
Но
почему
же
все-т ак и
такие
эпитеты?
В
те
дни
и
месяцы
девятьсот
пятого
года
все
сим па­
тии
и
антипат ии
петербуржцев
вырвались
на
поверхность.
Каждый
г азетчи к
на
уг лу,
каждый
зубной
вр ач
со
св оим
п ациенто м ,
каждый
булочник,
разносивший
в
корзине
те п­
лые
булки
по
домам,
каждая
хо зяйк а,
болтая
на
кухне
с
кухаркой,
—
считали
нужным
и
возможным
высказывать
вслух
св ои
политические
воззрения,
как
м огли
и
умели.
А.
мама
моя
бы ла
из
так их
натур,
что
для
нее
этот
шквал
всеобщей
отк ров енн ости ,
об щит ельн ост и
был
как
бы
25

ветром
из
родн ой
страны.
Она
гов ори ла
со
всеми,
всту­
па ла
в
лю бые
споры...
Она-то
и
выяснила
политич ес ку ю
о риен таци ю
фармацевтов
с
Сампсониевского
и
с
Си м­
би рск ой.
Может
быть,
их
вз гл яды
и
изменились,
когда
к орот­
кий
рассвет
тех
годов
сменился
снова
глухой
ночью.
Но
до
самого
1912 года,
по ка
мы
жи ли
на
Выборгской,
я
все
еще
слышал
то
же
с амо е: «Лев,
сх оди
за
«морской солью»
в
э серо вск ий
м агаз ин;
у
эсдеков
ее
нет...»
И
я
не
удивляюсь,
вс помина я,
что
именно
эти
слова
б ыли
одними
из
первых
в
моем
сознании.
Так ие
были
го ды.
Надо
ск азать ,
что
в
семье
н ашей
царствовал
бе сспо р­
ный
и
безусловный
матриархат.
Все,
зн авш ие
нас
и
тогда
и
потом,
считали
ее
цен тром
и
гл авны м
двигателем
маму,
—
с только
блеска,
жизнерадостности,
ума
и
сердца
б ыло
во
всем,
что
она
д елал а.
В
том,
как
она
жила.
Опа­
саюсь,
что
бы ли
среди
них
й екот оры е,
к ому
инженер
Ус­
пенский
пре дста влялся
че м-то
вроде
чеховского
Ды мов а,
хотя
ма ма
никак
не
походила
на
«Попрыгунью» .
Она,
сам а
того
не
желая,
затмев а ла
ег о.
А
на
де ле
—
она-то
как
раз
это
отлично
знала
—
он
был
и
глуб же ,
и
шире,
и
основательнее
ее.
Талантливый
геодез ис т,
великолепный
п ед агог
—
друг
своих
учеников,
человек
широкообразованный,
он
уже
в
1913 году,
вероятно
первый
в
Пет ерб урге ,
читал
в
«Об ­
ще стве
межевых
инженеров»
толковый
и
передовой
до к­
лад
о
теории
относительности
Эйн ште йн а;
тогда
о
ней
ма ло
что
знали
да же
специалисты-физики.
Ск еп тик
и
уб еж­
денный
атеист,
он
регулярно
ход ил
на
заседания
«Рели ­
ги озн о- фи лос офск ого
о бщес т ва»,
потому
что
глубоко
и
серьезно
интересовался
с осто яни ем
современного
общ е­
ственного
мышления.
Он
ма ло
и
р едко
говорил
о
поли­
тике,
но
для
мен ц^
не
бы ло
неожиданностью,
когда
после
26

Октября
Ва с илий
Васильевич
Успенск ий
нао тр ез
отка ­
за лся
у ч аство вать
в
так
назы ваемо м
«саботаже».
Он
тот­
час
же
пос ту пил
на
работу
в
тогдашнее
Городское
само­
управление;
в
те
дни
мэром
города
стал
М.
И.
Калинин.
Спустя
н едол гое
время
В.
В.
Успенск ий
оказался
одн им
из
основателей
и
руководителей
Вы сшего
геодезическою
управления
в
Мо скве ,
с озда нного
по
декрету,
подписанно­
му
В.
И.
Ле ниным.
Д есят илет ие
спустя,
в
1931 году,
он
и
скончался
на
этом
же
посту,
весь
в
работе,
весь
в
дале­
ких
планах
и
замыслах...
Пожалуй,
стоит
сказ ать
об
одном
семейном
курье зе.
Все
се мь
братьев
отц а
был и
«межевыми инженерами»,
все
ко нчи ли
о дин
и
тот
же
Константиновский
м ежево й
институт
в
Москве,
на
Басманных.
И
в
двадцатых
годах
во
гла ве
ВГУ ,
Высшего
геодези­
ческого,
оказались
сразу
три
брата
У спенск ие
—
Василий,
Але кс ей
и
Тихон
Васильевичи,
руководившие
там
каждый
сво им
отделом.
Отец
был
признанным
главой
этого
«клана».
И
тем
не
менее
дома,
в
семье,
он
всегда
от ходи л
на
второй
план
перед
мамою:
так
уж
сложились
их
отношения.
Это
не
тяготи ло
его
и
не
смущало
нас,
детей.
Но
в
си лу
это го
мир
тех
годов
являлся
мне
не
столько
ч ерез
отцовское,
с колько
через
материнское
посредство...
Хотя
как
с казать
—
через
материнское...
Наряду
с
ма­
мой
на
нас
сильн о
влияла
и
б абушка .
И
няня,
выра­
ст ивш ая
нас
и
маму.
Влияли
и
деревенские
ребята,
наш и
приятели
по
летам
в
Псковской
губернии.
Вли ял
весь
мир.
И
может
быть,
поэтому,
как
я
теперь
понимаю,
довольно
ра но
я
на чал
уже
«выпрастываться»
из- под
э тих
разных
вл ия ний.
И
по
мере
эт ого
мягкое
и
почти
«бесшумное»
влияние
от ца
начало
сказываться
все
сильнее.
А
что
до
любви,
то
лю бил
я
их
обоих
од ина ков о.
2Z

к'азарма,
тюрь м а,
покойницкая
...
Н ет,
я
не
собираюсь
этими
словами
характеризовать
ни
то
время,
ни
тогдашний
мир .
Это
б ыло
бы
беззастенчивым
перекрашиванием
прошлого
в
цвета,
к отор ые
я
мог
бы
у в идеть
в
нем
то лько
из
да ле кого
будущего.
Мир
тот
был
оч ень
ласков
ко
мне;
мое
детство
б ыло
чистым,
тихим,
б лаг опо лучны м.
Я
созерцал
окружающее
в
об щем
сквозь
розовые
очки.
Но
вот
с
чего
я
х очу
н ачать .
Когда
мне
бы ло
около
пя ти
лет ,
мен я
каждый
день
водили
«гулять».
Обычно
местом
этого
свящ енно д ейст ви я
б ыли
два
сад а
—
Акаде­
мический,
за
корпусами
Военно-медицинской,
и
«Нобе­
лев ск ий », у Народного дома Нобеля
(на Нюстадтской),
куда
пускали
«по билетам» *.
* Народный дом Нобеля — нечто вроде клуба для рабочих
машиностроительных
за вод ов
«Людвиг Нобель»,
филантропиче­
ск ое
уч р ежде ние.
«Нобелевский сад»
—
огороженный
клочок
зем­
ли
за
Народным
домом,
с
ка тком
и
ле дяно й
го р кой.
Но
и
тому
и
д ругому
я
предпочитал
«пейзаж иной».
Та м,
где
тогдашний
Ломанский
переулок
упирался
в
конец
Нижегородской
улицы ,
б ыло
в
те
вре м ена
нечто
вроде
маленькой
захолустной
п лощад и.
Сле ва
на
.ней
вы­
силось
красно-кирпичное,
как
в есь
почти
тогдашний
Пи­
тер,,
здание
казармы,
с
плац-пар ад ом
и
традиционным
пол­
к овым
козлом,
с
у тра
до
н очи
гулявшим
по
его
пе ск у...
Иногда
там
занимались
строевым
у че нием
«солдаты».
Те-
перь -т о
я
знаю,
что
казарма
эта
бы ла
не
совсем
обыч­
ная
—
казарма
Миха йлов ск ого
арт илле рий ск ого
у чил ища:
вероятно,
в
ней
стояли
не
юнк ер а,
а
нижние
ч ины
из
пер ­
сонала
учебного
з ав едени я.
Но
тогда
л юди
в
гим настер ках
и
с
винтовками
бы ли
для
меня
все
ра вны,
все
—
солдаты.
Восьмидесятипятилетняя
ня ня
моя,
доходя
до
з абор а,
огораживавшего
пла ц,
неизменно
останавливалась,
долго
28

см отре ла
на
обучаемых,
же вала
губа ми ,
качала
головой
в
чер ной
кружевной
косынке
и
потом
—
«Ну идем,
идем,
Левочка!»—
начинала,
точно
поддразнивая
меня,
петь,
дребезжащим,
древним
г о ло ск ом: «Солдатушки,
браво
—
реб ят ушки !»
Насупротив
ка зарм ы
под ни ма лось
неско ль к ими
этажа­
ми
выше
ее
второе,
такое
же
мрачно-кирпичное
—
цв ета
особого,
тяжко
закопченного
питерского
кирпича,
кирпича
его
фа бри к,
его
складов,
его
окраинных
домов,
—
увенчан­
ное
некрасивыми
надстройками
большое
сооружение.
Его
ок на
был и
з абр аны
решетками,
по
окружающей
его
стене
ходили
часовые.
Я
знал:
это
—
т юрьм а;
но
самое
значение
слова
от сутс твов а ло
еще
в
моем
с озна нии.
Тюрьма
так
тюрьма,
Акаде м ия
так
Академия:
называется
так,
и
все
тут.
Северная
сторона
площади
не
был а
застроена
во все.
Там
не
был о
даж е
никаких
порядочных
заборов,
и,
сво ­
бодно
пройдя
через
жиденькую
калит о чк у,
можно
бы ло
выйт и
к
самым
путям
Финляндской
ж ел езной
дороги.
Она
р азб ег алась
зде сь
ц елым
ла би рин том
ст ре лок,
запас­
ных
путей,
туп ик ов
с
заросшими
по
самое
днище
бурья­
ном,
вышедшими
из
с троя
вагонами
—
путаницей
всег о
того,
что
делает
станционные
завокзальные
пространства
все х
городов
мира
похожими
д руг
на
д руга.
За
калиткой
направо
был
длинный
деревянный
дебар­
кадер,
с
высокими
перилами
по
правую
его
ст орону.
В
са­
мом
его
кон це
коричневела
невы со кая
построечка
—
неч то
вр оде
миниатюрного
вокзальчика,
нависш его
над
ближней
парой
рельсов.
Это
был
не
вокзал.
Это
был а
покойницкая.
Выборгская
ст орон а
тех
времен
была
чу ть
ли
не
нап о­
ловину
з аселена
финна м и:
три
четверти
питерских
фин­
нов
жили
тут.
Жит ь-т о
они
жили
в
этом
чуж дом ,
но
и
прибыльном
«Пиётари», но,
умирая,
мно гие
из
них
выражали
непр е­
29

менное
желание
б ыть
погребенными
у
себя
дома,
ме жду
гранитными
с ка лами
ка кого- н иб удь
Оравансаари,
на
со с­
новом
кладбище
в
пр иход е
Халтиантунтури,
в
Куопиос-
ской,
Або-Бьернеборгской
губ ерни и,
а
то
и
вообще
на
Оландах.
Чтобы
обеспечить
быстрое
и
уд об ное
исполнение
этого
похвального
желания,
Финляндская
ж елез ная
дорога
(кстати говоря,
она
подчинялась
Дирекции
казенных
же­
лезных
дорог
в
Гельсингфорсе)
и
соор удила
тут,
на
са­
мых
путях,
свою
покойницкую,
со
своей
пол уп оходн ой
часовней.
Каждый
де нь
в
окна
пок ойницк ой
мо жно
был о
видеть
цинк ов ые
гроб ы
на
стел лажах ,
а
в
некоторых
с лу­
чаях
и
лютеранское
отпевание
в
часовне
и
погрузку
гро­
ба
в
широкий
зев
кра сног о
товарного
вагончика,
подо­
гнанного
дверь
в
дверь
с
часовней.
Вот
это- то
пространство
между
казармой,
тюрьмой
и
мертвецкой
и
ста ло
моим
(апотоми-няниным)
любимым
прогулочным
м ест ом.
П очем у?
По
самой
жизнерадостной
и
оптимистической
пр ич ине.
Там
были
ре л ьсы;
по
рельсам,
пронзительно
сви­
стя
(на других дорогах они гуДели,
т руби ли,
а
тут
виз гли­
во-оглушительно
св истел и), носились самые разнообраз­
ные
паровозы.
Бы ли
там
то ва рные
локомотивы
с
широки­
ми
трубами,
похожими
по
форме
на
огром н ый
деревенский
чугунок,
—
такую
трубу
можно
видеть
и
сегодня
на
том
паро во з е-р елик вии,
что
стоит
под
стеклянным
навесом
у
перрона
Финляндского
вокзала;
были
другие
—
трубы
у
них
поднимались
до
не поме рн ой
высоты,
к онус ообра зны е,
гочь -в -точ ь
как
на
известной
ка рт ине
К.
Савицкого
«На
войну»
в
Ру сск ом
музее.
Он и,
фырча,
толкали,
сцепляли,
расцепляли
составы;
они
ма не врирова ли;
я
знал
их,
кл ассифиц иро вал ,
различал
на
«большие трубы», «средние
труб ы» ...
Между
ними,
обдавая
их
клубами
мятого
пара,
аристократами
пробегали
п ассаж ир ские
красавчики.
30

У
эт их
над
темно-зелеными
котлами
поднимались
очень
топкие
и
о чень
высокие
цилинд рич е с кие
тру бк и,
ли шь
на
самом
верху
снабженные
небольшим,
кокетливо
начищен­
ным
медным
блинчиком-диском.
Они
бы ли
моими
любим­
цам и,
эти
«малые трубочки»; но и все в совокупности па­
ровозы
занимали
все
мое
сер дце.
Я
обожал
паровозы.
Я
и
сам
был
п аров озо м.
Я
по
ул и­
цам
ходил
тогд а
тол ько
громко
пыхтя
и
двигая
согнутой
в
ло кте
рукой,
как
шатуном.
Случалось
мне
давать
и
задний
ход,
и
на лета ть
«тендером»
на
какого-нибудь
«при ­
лично
одетого»
господина
в
котелке
или
на
мальчугана
с
такой
же,
как
мо я,
нянюшкой.
«Ахти- м атушки ,
Левочка,
ну
нельзя
же
та к!
Ход ил
бы
тихо,
благородно,
а
не
как
поулочный
ма льчишк а!»
И з-за
п аро возов
я
и
облюбовал
эту
тихую
пл атфо р му-
мер тв ецку ю,
а
н яня
с
у дов ольств и ем
водила
меня
сюда,
где
я
часами
гуд ел
и
фыркал
на
досках
дебаркадера,
по­
дражая
сво им
стальным
кумирам,
в
то
время
как
в
лю­
бом
с аду
мне
гр оз или
опасности
от
таких
же,
как
я,
маль­
чишек,
от
кошек-мышек,
от
пятн ы
и
от
м ножест ва
други х
великих
соблазнов
мир а.
Случилось,
о днако ,
так,
что
однажды
няня
не
смогла
пойти
со
мною:
прихворнула
или
п ошла
в
церковь.
Пове­
ла
ме ня
гулять
мама.
Каким-то
образом
я
улестил
ее
от­
правиться
не
в
«сады», а вот сюда,
в
мое
любимое
место.
Впрочем,
ма ма
бы ла
любопы тна ;
соблазнить
ее
чем-либо
еще
не
виденным
ею
бы ло
нетрудно.
Видимо,
с
мамой
я
ина че
шел,
п о-д ругом у
с мотре л
на
мир,
нежели
с
няней.
А
может
быть,
просто
то му
пр испе­
ло
время.
Словом,
проходя
между
казармой
и
тюрьмой,
я
впервые
вг ляде лся
именно
в
тюрьму
(то была военная
тю рьм а)
и
ув и дел,
к
своему
уд ив лени ю,
что
сквозь
ре­
шетки
некоторых
окон,
над
высокими
вне шними
стенами,
с м отрят
на
ул ицу
и
на
нас
какие-то
смутно
вид им ые
лиц а.
31

Я
был
по
из
тех
детей,
что
оставляют
в печат л ения
их
немедленного
а нал иза
и
ра зб ора:
—
М ама,
кто
это
там
смотрит?
Ма ма
бросила
быстр ый
взгляд
на
тюрьму,
з аду мала сь
па
миг,
потом,
в зяв
меня
за
ру ку,
повлекла
туд а,
на
плат ­
фор му
покойницкой,
и
т ам,
по са див
м еня
и
сев
рядом
на
скамейку,
совсем
бл изко
наклонилась
к
моему
лицу .
—
Россией,
—
у слы шал
я
в
тот
ч ас,
—
правит
злой
царь;
его
зо вут
царем-вампиром.
С
ним
бор ю тся
многие
хоро шие
лю ди.
Он
хватает
их
сво ими
когтями
и
бросает
в
к ам енные
мешки,
вот
в
такие
тюрьмы.
В
тю рьмах
сидят
очень
честные
и
оче нь
добрые
люди.
Когда-нибудь
они
победят
вампира,
а
пока
все
мы
должны
очень
любить
и
ува жать
их,
чем
можно
—
помогать
им,
но
никому
не
ра сска зыв ать
того,
что
я
т ебе
сейчас
рассказала.
Иначе
он
узнает,
и
м еня
—
маму !
—
тоже
посадят
туда.
Мне-то
было—четыре
с
небо ль шим ,
не
более.
Ну—пять!
Я
приумолк,
и
в
тот
д ень
уже
менее
вес ело
давал
сиг ­
налы
и
травил
пар
на
сво их
пл ат фор ме нных
досках.
Ма­
мин
рассказ
оставил
глуб окий
сл ед
в
ду ше:
это
ясно
из
того,
как
точно
я
его
и
по
сей
де нь
помню.
Но
на
следующий
д ень
м еня
повела
гулять
уже
не
дв о­
р ян ка-ма ма,
а
бывшая
крепостная,
д очка
взятой
прапра­
дедушкой
в
п лен
турчанки,
моя
ня ня
Мария
Тимофеевна
Петрова.
Это
был а
настоящая
няня
тех
в рем ен;
она
вы­
н ян чила
и
мою
м ать,
и
д вух
ее
с естер
и
бр ата,
и
моих
двоюродных
бр ата
и
с естер
и
теперь
пестовала
н ас.
Я
лю­
бил
ее
(люблю по памяти и сейчас)
ничуть
не
мень ше,
чем
м ать,
от ца
и
бабушку^
И
верил
я
ей
так
же,
как
им.
Одновременно
с
э тим
я
был,
по
ее
в ыра же нию,
мальчиком
«задумчиватым»
и
«настойчиватым» .
Идя
с
ней
по
Ло-
манскому,
я
вознамерился
все-таки
проверить
на
всякий
случай
по
друг ому
источнику
вчерашнее
ма мино
сообще­
ние.
Дойдя
до
пл ощад и,
я
поднял
голос:
32

—
Нянь,
а
н янь. ..
А
кто
это
там
в
окн а
смотрит,
в
тюрьме?
Вон
—
видишь?
Кто
там
сидит?
Ня ня
равнодушно
м ахну ла
рук ой
в
с торон у
зловеще­
красного
к орпуса .
—
Ахти-матушки,
Левочка!
—
ни
на
минут у
не
зад у­
мываясь,
отв е тила
мне
она.
—
Раз
посажены
—
значит,
ес ть
за
что!
Х у лигане
всяческие
сидят:
карманники,
по-
улочные
воришки...
Мы
шли
на
«мою»
п латф орму,
но
на
сей
раз
я
следо­
вал
за
н яней
(таща красненькие,
плюшем
обитые
санки
с вои
или,
мо жет
бы ть,
г оня
уже
об руч,
ибо ,
ви дим о,
была
весна)
в
с остоя нии
глуб окой
душев н ой
и
у мс т венной
раз ­
двоенности.
Нянина
версия
бы ла
к уда
проще,
утешительней,
успо­
коит ел ьн ей : «пощажены
—
з на чит,
есть
за
чт о».
Но
вс е-
таки
ма ма-т о
для
ме ня
бы ла
в ысшим
авторитетом.
Так
кто
же
он и,
эти
с идя щие?
И
что
все
это
значит?
И
в
то
же
время
я
яс но
сознавал,
что
дальше
расспросы
стано­
вятся
уже
опасными.
По чем
я
зн ал,
какими
путями
царь-
вампир
может
дознаться,
кому
я
передал
мамины
слова?
И
я
умолк...
Я
при з аду мался
было,
но
потом...
Потом
я
согнул
рук у
в
л окте
и
уже
весело
побежал
по
своей
знакомой
плат­
форме.
Я
с коро
и
надол го
забыл
об
эт ом
во про се,
об
э тих
ответах,
обо
всем.
А
вот
тепер ь ,
мно го
лет
сп устя ,
я
и ной
раз
кручу
го­
ловой.
Век
убыстрял
с вой
ход .
Жизнь
непрестанно
ос ложн ялас ь.
Все
труднее
и
трудн ее
становилось
в
ее
течении
полож ени е
пятилетнего
«интеллигентёнка».
Как
было
разобраться
ему
в
ее
причудливых
з авих рения х?
Как
находить
на
нежданные
воп рос ы
свою
собст ве нну ю
«точку зрения»?
Ведь
сыпались-то
они
на
ме ня
теперь,
как
па д ающие
звезды
в
ав гу сте:
гр адом ,
дождем...
,
3Л.
Успенский
33

Генералы
плохие
и
хор оши е
Мне ,
вероятно,
около
пяти
или
чут ь
больше.
В
нашей
кв а ртире
на
Нюстадтской,
дом
7, есть одна комнатка,
вы­
ходящая
окнами
в
с торон у
Полюстрова;
в
ней
крашеный
пол,
в
остальных
пар кет .
Я
сижу
на
ди ване
во
грустях:
почему
это
нас
с
братом
ни
вчера,
ни
сегодня
не
вед ут
гулять?
Кра шен ый
пол
мо ет
Настя.
Про
эту
Настю
я
знаю,
чтс
она
—
«жена забастовщика» .
Он
работает
на
заводах
Но­
б еля,
там
где-то,
на
кра ю
света,
чуть
ли
не
за
Нейшл от -
ским
переулком.
Когд а
там
забастовка,
му жа
Насти
са­
жают
в
тюрьму,
—
из
эт ого
я,
пожа лу й,
с клон ен
заклн>
чить,
что
в
том
сп оре
на
плат фо рме
был а
права
ма ма,
а
не
ня ня.
Нас тя
тогда
переходит
жи ть
к
нам;
почему,
я
не
знаю.
Я
зн аю
только,
что
она
ходит
обедать
в
«столовую
для
забастовщиков».
Чт обы
туд а
п опа сть,
она
бер ет
у
мамы
толстенькую
книжечку
с
билетами:
о дин
би лет
—
обед,
второй
билет
—
то
ли
завтрак,
то
ли
у жин,
то
ли
ча й.
Эти
книжечки
лежа т
це лыми
стопками
у
нас
в
прихо же й
под
вешалкой
—
синенькие
такие,
пу хл еньк ие
книжки.
И
я
сам
видел,
как
их
однажды
пр ивез ла
к
нам
в
красивом
«собственном»
лан до
с
фонарями
не
кто
иной,
как
Марта
Людвиговна
Нобель-Олейникова,
мамина
знакомая.
Швейцар
Алек се й,
выскочив,
весь
у сер дие,
—
«госпо­
жа
Нобельс-с!» —
забрал
из
экипажа
т ючки
с
этими
книж­
к ами
и,
все м
а ллю ром
сво им
выражая
высшую
ме ру
по­
чтительности,
пон ес
их
рысью
к
нам
наверх.
Марта
Люд­
виговна,
поддерживая
еще
рукой
и
без
то го
прих ва че н­
ную
ре з иновым
шнуром
—
«пажбм»
—
д линную
юбку,
со­
шла
с
подножки
и,
улыбнувшись
нам
с
ня ней
(мы были
зав сег дата ями
ее
«Нобелевского сада»), проследовала за
ним.
Ландо
ост алос ь
ст оять.
На
козлах,
неподвижно
смот­
ря
перед
собой,
сидел
а нгл изиро ванный
куче р-шв ед ,
а
на
34

заднем
сидени и,
точно
так
же
уставясь
в
одну
точку
куда-
то
мимо
кучерс кого
локтя,
молча,
не
шевел ясь ,
пок а
дама
не
ве рн ула сь,
в оссе дал
с
коро тк ой
т рубк ой
в
зубах
то
ли
Людвиг
Людвигович,
то
ли
Густав
Людв иго ви ч
Нобель
—
тот
самый,
словом,
кто
выставлял
забастовщиков
за
во­
рот а
своего
заво да.
Я
запомнил
эту
сцену,
вероятно,
потому,
что
вечером
за
столом
произошла
пе реп алка
меж ду
мамой
и
па пины м
братом
Алексеем.
Смысл
спо ра
мне
остался
тогд а
неяс­
ным,
но
д ядя
Леля
ядовито
и здевал ся
над
синими
кни ж­
ками,
при
помощи
к оторы х
Марта
Нобель
подкармливает
рабочих,
уволенных
Людвигом
и
Густавом
Нобелями...
«Воистину,
правая
рук а
не
ведает,
что
творит
левая!»
Все
э то,
конечно,
б ыло
не
моего
ума
дело.
Но
веселую,
чистенькую,
молоденькую
Настю
я
т огда
оче нь
любил.
Глядя,
как
она
л овко
мо ет
пол
у
моего
дивана
(я всегда
присосеживался
«смотреть», как «де лаю т»
что-нибудь
не
очень
обычное:
как
нат ираю т
паркетные
полы ,
как
на­
страивают
пианино,
как
заправляют
керосиновые
л ампы),
я
напал
на
св ою
мысль
—
почему
нас
не
водят
гулять,
хотя
оба
мы
здоровы?
—
и,
п одоб но
сфинксу,
предложил
эту
загадку
мо ему
Эдипу:
бы ла
т акая
картинка
в
книжке
«Моя первая древняя история».
Эдип-Настя,
тыльной
стороной
руки
убирая
волнистые
волосы
со
л ба,
ответила
мне
без
замедления:
—
Гулять
теперь
ника к
н ель зя,
Левочка!
По
всем
улицам
генералы
на
м отора х
е здят
и
на род
из
пуле­
метов
бьют. ..
Т еперь
из
ворот
на
панел ь
выйти,
и
то
страшно...
Настя
понятия
не
имела,
перед
какой,
куда
более
сложной,
загадкой
она
меня,
сфинкса,
поставила.
У
бабу шки,
маминой
матери,
был
бр ат
Александр
Ни­
колаевич
Е ла гин,
генерал -лейтенант .
Иногда
он
прие зжа л
к
нам ,
на д уш енный,
благостный,
с
мягкой
ры же ватой
3*
35

бородой
на
две
сторо ны ;
приволакивая
ногу,
он
шест в о­
вал
по
всем
комнатам,
волочил
за
собою
и
шашку
и,
картаво
спросив,
как
поживают
«Татины благорлодные
от п рлы ск и », неизменно вручал нам с братом по серебря ­
н ому
рублю
«на игрлушки» .
В
моих
глазах
он
был
совер­
шенным
воплощением
доброты
и
ласки
и
в
то
же
время
единственным,
так
сказать,
образцовым,
живы м
«генера­
лом».
У сл ыхав
от
На сти
про
генералов
столь
неожиданную
весть,
я
см ут ился
до
чрезвычайности.
Вечером
я
д олго
хо дил
вокруг
мамы
и
так'и
эт ак
и
наконец,
не
выдержав,
спр о сил
в се-таки
ее:
может
ли
быть,
чт обы
дядя
Са ша
ездил
по
городу
па
моторе
и
па­
лил
в
люде й
из
пулеметов?
Ма мины
глаза
ок р углилис ь.
—
Откуда
ты
взял?
Я
не
от ве тил
от куда ,
но
з аныл:
—
Да,
а
отчего
гулять
нельзя...
Да,
потому
что
гене­
ра лы
ездят?..
Д а?..
Я
гулять
сос к учи лс я...
Пр едст авл яю
себе
теперь
всю
сложность
мам ин ого
по­
ложения.
Ей
предстояло
л ибо
вымазать,
очернить
в
моих
глазах
св оего
собст венно г о
любимого
д ядюш ку,
ли бо
же
поступиться
вс ем
своим
политическим
кр едо
и
сообщить
с ыну
заведомую
неправду,
обеляя
мер з ких
генералов
ради
родственных
симпатий.
Б едная
мама,
думается,
си льно
терзалась,
потому
что
в
конце
конц ов
она
пош ла
на
довольно
жалкий,
с
ее
точ­
ки
зр ен ия,
компромисс.
Я
уз нал
от
нее,
что
генералы
бы­
вают
двух
сортов
—
хоро шие
и
п ло хие.
Что
от
п лохих
можно
ожидать
всего,
хотя
навряд
ли
они
сами
взгромоз­
дятся
с
п улеме том
на
«мотор» .
Они
з аставл яю т
стрелять
солд ат.
А
дядя
С аша
—
совсем
д ругой
генерал.
Он
—
пу те ше­
ственник.
Он
даж е
ездил
очень
д але ко,
в
Монголию
и
Ти­
бет,
и
привез
оттуда
рыженькую
лошадку,
которую
зовут
36

Андушка.
Это
по-монгольски
значит
«дружок» . ..
Д ядя
Са ша
—
хороший!
Ло ш адка
Ан ду шка
отвлекла
меня,
но
ск ольк о
раз
по­
т ом,
уже
взрослым,
я
вс поминал
этот
мам ин
ход,
размы ш­
ляя
над
полит ич ес кими
делами
взрослого
мира.
Да,
труд­
но,
очень
тру дно
детям
вх одит ь
в
его
ди але кти ческие
ко л­
лизии,
приучаться
извлекать
из
их
смеси
чис тый
кисло­
род
ист ины!
...Я
рад:
недавно,
роясь
в
м он гол ьско- рус ском
с лов аре,
я
наткнулся
на
сло во
«анду».
Оно
и
впрямь
значит
по-,
монгольски
«друг» .
Значит,
дядя
Са ша
был
и
в
действи­
тельности
не
совсем
уж
п лохим
гене ра лом:
во т,
напри­
мер,
он
и
правду
уме л
говорить!..
ОЛЬГА
СТАКЛЭ
Есл и
посмотреть
по
плану
города,
то
дом
No
7поНю-
стадтской
ул ице
(ныне это дом No 9
по
Лесно м у
проспек­
ту)
расположен
в
довольно
любопытном
месте.
Точнее
—
был
расположен
тогда.
В
двух
кв арта лах
от
нег о
к
югу
находились,
как
нахо­
дятся
и
те пер ь,
огромные
корпуса
Военно-медицинской
академии,
Академии
Сеченова
и
Павлова,
вечно
перепол­
ненные
о детыми
в
оф иц ерск ого
сукна
шин ели
бу дущим и
военными
врачами
(запамятовал,
как
их
тогд а
имен ов а­
ли
—
студентами
ли,
слушателями
ли;
слова
«курсанты»
еще
не
существовало).
В
тылу
нашего
дома,
в
Новом
переулке,
помещались
Стебутовские
сельскохозяйственные
жен ск ие
курсы
*—
рассадник
громкоголосых,
крепких
телом,
румяных,
длин­
нок осы х
иди
же
коротко
ст р иженных
д еву шек
из
«провин­
* Курсы,
основанные
агрономом
и
педагогом
И.
А.
Стебу-
том.
37

ц ии»
—
поповеп,
н амеренны х
ст ать
агрономами,
вч ер аш­
них
епархиалок,
не
ж ел ающих
и скать
«жениха с прихо­
дом», —
решительной,
революционно
настроенной
женской
молоде жи .
Особенно
много
бы ло
там
девушек-латышек,
с
могуч им и
фигурами
ва льк ири й,
с
косами
пш ен ного
цве­
та
и
толщиной
в
руку,
смешливых
и
благодушных
на
ве­
чери нк ах
землячеств,
но
при
первой
н ад обнос ти
сп ос об­
ных
и
постоять
за
себя ,
и
дать
отпор
шпику
на,
улице,
и
пронести
под
какой-нибудь,
н арочи то,
для
маскировки,
на­
пяленной
на
себя ,
«ротондой»
—
безрукавным
плащом
—
весящую
не
о дин
десяток
фунтов
«технику»
—
типограф­
ские
ш рифт ы,
подпольный
рот а тор
или
шапирограф.
Ню стад тск ая
улица
тянулась
на
не ск олько
ки ломе т­
ров
и
упиралась
там,
да ле ко,
за
железнодорожными
пу­
тями,
в
парк
Лес ного
инстит ут а.
Это
о пять -таки
было
сту­
денческое
гн ездо
с
той
же
самой
био ло г иче ской
и
се льс ко­
хозяйственной
окраской,
с
д авними
традициями
р ад ика­
лизма
и
революционности,
сходок
и
з аб астов ок,
конспи­
рации
и
бунтарства.
Наконец,
еще
дальше
(тогда это вообще было « на
кра ю
ойк у ме ны»: туда в то время ходила разве только конка,
—
извозчика
в
Сосновку
б ыло
почти
немыслимо
подрядить)
су щест в овал
и
Политехнический
институт;
кроме
инжене­
ров,
он
выпускал
и
«экономистов», «политэкономов» .
Что
же
удивляться,
если
власти
отн осили сь
к
нему
в
высшей
степени
подозрительно?
К
тому
у
них
б ыли
свои
осно­
вания.
Вот
в
этом-то
мол оде жн ом
окружении
и
ж ила
все
де­
сятые
годы
семь я
н адв орного
советника
В асил ия
Успен­
ского,
и
все
мое
детство
прошло
в
известной
мер е
под
его
в лиян ием,
под
знаком
юного
бунтарства.
Студенчество
неустанно
устраивало
всевозможные
ве­
чера
и
концерты
в
пользу
своих
«землячеств»
—
особенно
старались
всегда
кав казц ы;
та кие
же
вечера,
то
для
сбора
38

ср едств
«на голодающих в Поволжье», то на « недо ст ат о ч­
ны х»
собственных
коллег,
бывали
и
у
других:
п ово дов
для
организации
эт их
«мероприятий»
был о
не
зани мать
стать,
а
энергии
и
же ла ния
тем
б олее
хв ат ало.
То
и
дело
появлялись
у
нас
в
доме
пламенноокие
гр у­
зины
и
грузинки
или
еле
з ам аск иро ванные
сту д енческ ими
мундирчиками
гоголев ски е
«паробки», поражавшие наш
петербургский
слух
и
своими
мя гки ми
«хэ», и лениво -ла­
сковыми
инт она циям и,
и
не
допускающими
никаких
со­
мнений
«та»
и
«шо».
И
б арышн и
у
них
б ыли
т акие
же.
Сними
с
нее
с толи ч­
ное
платье,
надень
плахту
да
очипок,
а
на
н оги
—
козло­
вые
полусапожки;
дай
на
плечо
прямое
кор ом ысли це,
с
подвешенными
к
его
концам
«глечиками»
сметаны,
и
пой­
дет
она
уп руг ой
походкой
между
заборов,
из-за
которых
гл ядят
на
мир
божий
соняшники-подсолнухи
величиной
с
хороший
медный
та з,
или
вдоль
.пру да ,
со
свисающими
к
самой
вод е
в ер бами,
по
любой
троп ке,
мо жет
быть
на
криницу,
а
то
и
на
Сорочинскую
шум ную
ярмарку.
Бывали
у
нас
и
ч ува ши,
и
к азанс кие
тата р ы.
. Все
они
являлись
приглашать
маму
и
в
качестве
певицы
—
в
программу
концерта,
и
в
качестве
устроительницы
его.
Тогда
участие
дам-патронесс
в
подобных
делах
пр едст ав- ,
лялось
само
собою
разумеющимся.
Но.
за
эт ими
концертами,
за
печ ат ан ием
в
удельной
типографии
по
протекции
отца
п рог рамм
и
билет о в,
за
безз або тн ым
щебетом
хор ошен ьки х
«землячек»
зоркий
глаз
без
труда
заметил
бы
и
дру г ое.
Я
был
еще
сов сем
ма лен ьким,
ко гда,
при
соде йст ви и
од­
ной
из
мопх
ю ных
тетушек,
на
наше м
горизонте
возникла
стебутовка-«курляндка»
Ол ьга
Яновна
Стаклэ.
По -л атыш­
ски
фамилия
эта
означает
«Живущая у развилины дорог» .
Ольгу
Яновну
тру дно
бы ло
на зв ать
«барышней»; ка ­
залось,
скор ее,
о дна
из
кариатид,
поддерживавших
на
39

некоторых
п итер ских
домах
б алкон ы
и
подъезды,
наску­
чив
сво ей
д олжн остью ,
пос т упила
на
Сте буто вск ие
курсы.
У
нее
бы ла
пре кр ас ная
фигура
молодой
великанши,
мо­
гучая
грудь,
руки,
способные
при
надобности
задушить
медведя,
вечная
белозубая
пр и бал тий ская
улыбка
на
лице,
уменье
по
каждому
поводу
в зры в аться
хохотом
и
при
первой
же
необходимости
к аменеть
лицом,
превращаясь
в
этакую
статую
бо гини
на
но су
к аког о- ни будь
древнего
дракара:
брови
^сдвинуты,
глаза
см о трят
далеко
в пе ред;
сп раши вае тся
—
кто
же
тут
только
что
заливался
смехом,
у м оля я: «Наталэ Алексеевна,
ой
нэ
сме-шпте
меня:
я
—
такая
катушка,
такая
к ат ушк а...»?
«Катушка»
зна чил о
в
ее
яз ыке
«хохотушка».
Приезжая
довольно
часто
к
нам,
Ольга
Стаклэ
должна
была
пешком
п роходи ть
два-три
кв арта ла
по
довольно
темным
улицам
—
от
вок з ала
до
угла
Ломан ск ого.
Мама—
а
еще
пущ е
бабушка
—
очень
волновались
по
этому
по­
вод у.
Времена
были
глухие;
в
г азет ах,
в
отделе
«Дневник
п рои сше с тв ий », была постоянная рубрика: «Гнусные пред­
ло жения»,
и
мальчишки-газетчики
вопили
на
углах:
«Шесть гнусных предложений за одну ночь!»
Бабушка
предупреждала
и
Ольгу
Яновну,
и
всех
мо­
лод ых
ж енщ ин,
появлявшихся
у
н ас,
о
серьезной
оп ас но­
ст и:
к
ним
могли
«пристать».
И
этот
те рмин
«пристать»
при об рел
в
моих
глазах
таинственное
и
злов еще е
знач е­
ни е,
вр оде
м ра чного
с ати рпкон ов ског о
«Паганель бодросо -
вал».
Что
оно
зн ачи ло,
я
не
и мел
понятия;
но
мне
было
ясно,
что
это
«пристать»
—
не что
чрезвычайно
страшное,
с м ерте льно
опасное.
В
о дин
прекрасный
д ень
я,
как
вс егда ,
выскочил
в
п рих ожую
на
оче ред ной
звонок
и
уже
за
дверью
услышал
взрывы
знакомого
курляндского
громогласного
хохота.
Вышла
в
пе редн юю
и
ма ма:
—
Ольга
Яно вна,
что
случилось?
ІО

—
Ой,
Натал э
Алексеевна,
какое
сцешное!
—
за дых а­
я сь,
махала
руками
девушка.
—
Пусть
все
сюда
—
бу ду
рассказать!
Иду
по
Нижегородской,
и
какой-то
—
пр и­
стал...
Идет
и
идет ,
пормочет
пустяки...
Я
молчу,
он
—
п орм оче т...
Потом
бер ет
м еня
(затерявшись между паль ­
то,
я
за таил
дыхание:
вот
он о,
сейч ас!) за этот вот
локоть...
Т акой
неб ольшой
типус ,
с
бородкой...
Ну,
я
по­
ворачивался,
я
его
тож е
нем но го
бр ал
за
шив оро т,
немно­
го
тряхив ал ,
так,
как
кот енок,
потом
гов ори л : «Пойдем
ко
мне
домой,
м илен ьк ий!
Я
из
тебе
б уду
ш нель-к ло пс
де лать !»
Так
он
не
закотел!
Так
он
как
побежал,
как
поб е жа л...
Туда,
к
Бо ткин ск ая. ..
А
я
так
пальцы
в
рот
бра л,
немного
свистал,
как
мальчишка!
Ой,
не
мо гу !..
Ой,
да йте
водич­
к а!..
И
п обеж ал,
и
побежал,
и
так
з апрйгал,
запр йг ал. .«
При с кочку !
Но
не
всегда
бы ло
«такое смешное» .
Я
сижу
в
де тско й,
возле
же лт ого
шкафчика
с
игруш­
ками;
наверное,
у
м еня
не
прошел
«ложный крупп», по ­
сещавший
ме ня
часто,
как
ед инст венная
моя
серьезная
бол езнь .
Мама ,
бе дна я,
страшно
волновалась,
слыша
по
ночам
мой
«лающий кашель», а я обожал этот свой « лож­
ный
к р упп»: мне делали скипидарные ингаляции,
соору­
жая
надо
мно й
палатку
из
простынь.
Я
был
беду ино м;
скипидар
п рият но
пахнул;
м еня
поили
сладким
ап ом ор­
фином,
от
бут ылок
которого
мне
потом
оставались
разно­
цветные
гофрированные
бумажные
колпачки...
Что
еща
ну жно
человеку?
Думаю,
что
я
пр их вор нул
тогда,
потому
что,
как
мне
полнится,
ни
няни,
ни
брата
не
б ыло
дом а:
ушли
в
сад
без
меня.
Я
вынимаю
из
шк афа
рельсы
и
паровозики.
Эт у-
игрушку
я
так
люблю,
что
мне
даж е
ст али
н ашив ать
на
штанишки
к о жаные
нак о ленник и: «Ахти- м атушки ,
не
на­
пасешься
шт ано в!
Так
по
по лу
на
коленях
и
бега ет !..»
41

Я
увлечен
и
не
слышу
звонка.
И
поэ том у
дверь
в
дет­
с кую
отворяется
«вдруг» .
Мамино
лиц о
п ояв ляет ся
в
су­
мерках.
Она
о за бочен а.
—
Лев !
—
зовет
она
шепо том
и
манит
м еня
пальцем.—
Поди-ка
сюда!
Мне
это
не
нравится
—
а
что
я
сделал?
—
но
я
подхо­
жу.
И
мама
не ожид а нно
прикладывает
палец
к
губам.
—
Ты
можешь
такую
в ещь?
—
спр аш ивает
она
ме ня
как
в зрос лого.
—
По йти
на
ку хню
и
отд ать
Альв ин е
вот
этот
пак ети к?
Ск а жи: «Мама купила шафран» .
Там
Фе­
досья-прачка
стирает.
Так
вот
ты
ни
о
чем
с
ней
не
ра з­
говаривай,
а
посмотри,
стирает
она
или
ушла
на
чердак.
И
сейчас
же
б еги
сюда.
Понял?
Да,
я
понял;
чего
тут
не
понят ь ?
Я
только
не
понял,
почему
та кая
таинственность!
Я
выш ел
в
ко ри дор
и
поко­
сился
на
пер едню ю.
Там
бы ло
тем нов а то,
но
О льга
Стаклэ
б ыла
заметн а
и
в
темноте.
Она
очень
заботливо
дер жа ла
в
руках
какой-то
пакет
или
п осы лку...
На
кухне
я
увидел
корыто,
еще
полное
гол убой
пены
на
я р к о-синей
в оде;
на
табуретке
лежала
грудка
пропо­
лосканного,
но
еще
не
подсиненного
бе лья.
Леж ал
тут
же
и
д линн ый
брус ок
мраморного,
бе лого
с
синими
развода­
м и, «жУковского»
мыла,
на
бумажной
об ложк е
которого
всегда
был
отпечатан
очень
мне
нр ав ивш ийся
синий
жу к.
Кухарка
А львина ,
вся
кр а сная,
возилась
с
ко тле тами .
—
Положите,
Левочка,
на
с толи к...
И
горят,
и
горят ,
проклятые!
—
пр оборм ота ла
о на.
Я
вернулся
в
комнаты.
И
тогд а
мне
был
отдан
приказ
«стоять на стреме».
То
е сть
тогд а
мне
никто
не
ск азал
таких
слов,
не
мог
ска­
зать :
их
не
знали.
Но
мне
в елели
«поиграть в коридоре»
и,
ес ли
тольк о
я
ус лышу ,
что
на
кухне
раздастся
голос
Федосьи-прачки
или
что
вообще
А ль вина
с
кем-нибудь
раз ­
говаривает,
сейчас
же
ти хонько
стукнуть
в
дв ерь
ванной.
42

В
ванную
по шла
мама,
потом
—
молчаливо,
что
на
нее
было
совсем
непохоже,
—
туда
же
проскользнула
мимо
м еня
О льга
Стаклэ.
Пр обы ли
они
там
—
все
в
том
же
м ол­
чании
—
не
так
уж
д олго,
и,
так
как
в
э той
двери
б ыла
внизу,
на
высоте
тогд ашнего
мо его
роста,
довольно
широ­
кая
щел ь,
я
хоть
смутно,
но
понял :
О льга
Яно вна
при­
несла
в
пакет е
что-то
та кое,
что
они
уложили
в
огромный
бре зе нтов ый
мех
для
г рязн ого
б елья.
Уложили
в
самый
низ,
под
белье,
завал ил и
пр ос т ынями
и
р уба шками. ?.
У
этого
мешка
был
какой-то
особый
пат ен то ванны й
замок
в
виде
никелированного
прямоугольника.
Одна
из
его
сто­
рон
продевалась
сквозь
окованные
медяшками
люв ер сы
на
верхнем
к раю
брезента
и
зат ем
зам ыка лас ь
ключиком.
Ключ
теперь
ма ма
заботл иво
спр ятал а
в
портмоне.
Такие
сцены
повторялись
не
о дин
раз.
Правда,
потом
ме ня
ужо
не
за став лял и
окараулпвать
маленькую
се­
дую
старушку
Федосью,
но
дважды
или
трижды
я
за ме­
ча л,
что
наш
бедь ев оц
мех
используется
не
только
для
бел ья.
'
Я
сам
удивляюсь
cebç; в воздухе тогда,
что
ли,
носи­
ла сь
тгакая
конспиративность,
был
ли
я
уже
по-ребячески
насл ыш ан
о
революционном
п одцол ье
бол ь ше,
чем
в
тот
день,
к огда
задал
маме
вопрос
о
сидящих
в
военной
тюрь ­
ме
лю дях,
но
впе р вые
я
заговорил
с
ней
об
этом
уже
году
в
девятнадцатом,
в
Псковской
губер нии ,
где
мы
тог да
от­
с ижива лис ь
от
п ите рс кого
и
московского
г оло да.
Помню,
мама
мешала
какую-то
«болтонку»
—
не
то
с винь е,
не
то
бычку.
От
не пре р ывной
воз ни
с
хол одн ой
вод ой
у
нее
стали
болеть
руки:
бабья
работа
—
тоцка
рус­
ск ой
п ечи,
жниво,
пр ибо рка
ск ота,
доенье
коров...
Револю­
ция
не
слишком-то
ласк ов о
обращалась
с
со р о капятил ет­
ней
дворянкой,
недавней
еще
«действительной статской
советницей».
Я
спр о сил
как-то,
наткн ув шис ь
на
Ольгу
Стаклэ
в
памя ти :

—
М ам,
а
что
вы
тогда
с
ней
п рятал и
в
бельевом
мешке?
Помнишь,
в
ванной?
Ма ма
выпрямилась,
пер евела
дух,
поправила
волос ы
под
теплым
платком:
—
Литературу.
Нелегальную
литературу,
приб ыва в­
шую
из-за
гр а ницы ...
>
Она
окинула
взглядом
п олуте мную
избу,
хомуты
на
стенах,
кос ы
в
углу,
поглядела
на
ме ня,
черного
как
негр
от
летнего
с трад ного
заг ар а,
смешного
—
в
блуз е
из
ма­
мою
же
з а готов лен ного
домотканого
су кна
и
в
купленных
у
«спекулянта»
генеральских,
синей
диа гон али ,
брюках
с
а лым
лампасом.
И
вдруг,
чу ть
усмехнувшись
всему
это­
му,
упрямо,
сло вно
ожидая
спор а,
отрезала:
—
Нелегальную
литер ату ру .. .
Раз ную
—
и
эсеровскую,
а
социал-демократическую...
Помнишь,
такой
Шенфельд
был?
И
—
не
раскаиваюсь,
а
чт о?
Ну
и
—
что?
Она
был а
очень
типичным
я влением
т ого
времени,
на­
стоящей
«попутчицей», мама.
С
памятью
о
маме
св язан
у
меня
в
д уше
и
другой
день,
более
тревожный.
Папа
уехал
в
командировку
в
Вельск
(я запомнил это именно по тому,
что
тогда
случи­
лось) .
Брат
мой
—
что
было
п очти
пра вилом
—
чем-то,
видимо,
бол ел:
это
яс но
из
того,
что
вечером
я
не
играл
в
детской,
а
сидел
на
з еле ном
диване
в
п апи ном
кабинете.
Не
зажигая
света,
я
сидел
в
темн оте;
и
этому
тож е
ест ь
свое
объяснение:
мама,
за
две
к омна ты
о тту да,
прикрыв
двери,
чтобы
не
тревожить
больного,
негромко
играла
на
пианино
вальсы
Шопена,
особенно
этот,
на
всю
жизнь
оставшийся
с
тех
лет
звенеть
где-то
в
глуб ине
моей
памя­
ти,
—
второй
вальс
пятьдесят
четвертого
опуса.
Сказать
не
могу,
до
чего
я
и
сейчас
лю блю
эти
нежнейшие,
за­
дум ч ивые,
кружащиеся
звуки!
44.

Впрочем,
свет
зажечь
сам
я
не
мо г,
н адо
было
идти
просить,
чтобы
э то.
сделали
взрослые:
на
Вы бо ргско й
все
еще
горе л
ке росин .
Но
с
Шопеном,
с
мяг кими
п олотн и­
щами
другого
света,
фон арного,
падающего
сквозь
ок на
на
п ото лки
и
стены,
мне
не
нужно
было
ог ня.
Я
полу ле­
жал
на
диване
и
о
чем-то
думал.
О
чем -то
хор ошем ,
по­
тому
что
здоровый,
кр епкий
мальчишка
ничего
плохого
о
жизни
еще
и
не
знал.
Думать
я
мог
тог да
о
разном
—
о
паровозах
и
о
зверях,
про
которых
читал
в
самы х
инте­
ресных
для
меня
«зверных»
кни гах
Чеглока
и
Бр ема
(не
я
читал,
мне
чит а ли,
но
—
какая
раз ница? ) и которые бо­
ролись
в
моей
ду ше
за
первенство
с
пар ово за м и...
А
мо­
жет
быть,
о
т ом,
как
н астан ет
л ето
и
мы
поедем
в
Щу­
ки но,
и
там,
в
ручье ,
мы
с
Васей
Петровым,
лучшим
мо­
им
дру г ом,
сиротой,
бу дем
ловить
решетом
«во- о
таки х
ropbKÿx и лежней»
и
Ва ся
будет
счастливым
голосом
кри­
чат ь
мн е: «Левочка -а!
Вяжи
шибко -о м!
Стой-гляди,
какого
я
Макара
Ива ныч а
па-ай-ма-ал!» А может быть
—
обо
в сем
вместе...
Оч ень
громко,
настойчиво
позвонили
*/Видимо,
прис лу­
ги
дом а
не
бы ло,
пот ому
что
ма ма
сама
пошла
открывать.
Я
стал
бы ло
сползать
с
дивана
—и
замер:
из
прихожей
дон есс я
какой-то
необычайный,
то
ли
вз во лно ва нный,
то
ли
ис пу га нный,
мамин
голос,
потом
голос
все
той
же
Ольги
Яновны
Стаклэ,
потом
—
пр иг луш е нный,
необык­
но ве нно
усталый,
ст рад ал ьч еский
третий
голо с
—
муж­
ской.
—
Б оже
мой,
боже,
что
же
д ела ть?
А
е сли
это
—
пере ­
лом?
—
сказала
мама
в
к оридоре .
—
А
может
быть,
вс е-
таки
попросить
Германа
Александровича,
а?
—
Ни
в
кое м
слючай!.—
строго
ответила
О льга
Стак­
лэ.—
Если
такой
будет
к ра йност ь,
я ...
Е сть
о дин
верный
товарищ,
он
—
как
это
рус ск и?
—
фе льд ше р...
Я
бегаю
за
ним...
45

—
Ничего
не
надо,
—
глухо
прого вор ил
му жчина .
—
Нужен
йо д,
ват а...
Самый
идиотский
случай:
под
снегом
лежала
гвоздем
вверх
доска,
а
у
м еня
сапоги
каш и
про­
сят.
Надо
только
скорее
известить...
Вот...
По
этому
ад ре­
су...
На до
ск аза т ь: «Торт вручен».
Вот
это
я
прос ил
бы
поскорее...
—
Ах
бож е
мой,
боже...
—
расстроенно
повторила
мама.
—
Прежде
всег о
—
идемте
в
ванную:
надо
р асшну ­
ровать
ботинок,
о бмыть
н огу
борной...
Смотрите,
сколько
крови...
Меня
ох ва тил
страх.
И
в се-таки
я
не
б роси лся
к
м аме,
не
закричал,
не
ст ал
допытываться,
что
случилось,
кто
пр ише л.
—
Васили
Василич
не
дома?
О,
как
уда чн о,
—
уже
из­
д али
сказала
С та клэ.
—
Ка к?
И
старая
барина
(так она
звала
бабушку
мо ю)
т оже
нет?
Ну,
тогда
я
—
покойпый.
Тогда,
Наталэ
Алексеевна,
милайс...
Занимайтесь
этойѵне-
счастний
но га;
я
—
бистро-бистро
сб егаю
по
эта
несчаст-
ний
а дрес...
Такое
дело:
надо,
чтобы
его
завтра
утр ом
от­
сюда
немного
о тбира ли...
—
О льга,
что
с
вами?
—
вдруг
быстро
спросила
мама.
—
Ах,
Наталэ
Алексеевна!
Ви
би
ви дел,
как
он
мимо
ваш
эт от
подозрительный
шве йц ар
ше л!
Как
перви
тан­
цор
на
балу...
Плакать
к оче тс я...
Я
—
дур а!
Много
лет
спустя
я
узна л
от
м амы,
что
это
было.
То
есть
как
—
узнал?
Очень
немногое,
то лько
то,
что
она
узнала
сама,
а
О льга
Ст аклэ
был а
не
из
болтушек.
Человек,
связанный
с
революционным
д вижением
да в­
но
и
прочно,
по-видимому
латыш
(как будто землемер
по
образованию
и
п ро фессии), получил Поручение:
вы­
копать
в
усл ов лен ном
мест е,
в
Лесном,
в
садике
одной
из
да ч,
завернутый
в
кл ее нку
тючок
с
какими-то
докумен­
тами
и
пер едат ь
его
в
Удельной,
в
другом
—
тоже
ус лов­
ленном
мест е,
на
ул ице
и
на
хо ду
другом у
человеку.
46

Он
сделал
все
как
нел ьзя
лучше,
но
уже
по сле
переда­
чи
заметил
фи лер а,
к отор ый
н еотс тупно
следовал
за
ним.
Допу стит ь,
чтобы
его
схватили,
он
ник ак
не
мо г:
для
по­
лиции
это
был а
бы
нит ь.
Человек
могучего
сложения
и
большой
сил ы,
он,
опережая
сы щика , «повел»
его
за
со­
бой
через
Удельнинский
парк
на
болотистые
простран­
ства
за
Коломяжским
скаковым
полем.
Болота
тут
пере­
резаны
г нил ыми
речками.
Доведя
агента
до
одной
из
ни х,
беглец
разбежался
и
перескочил
че рез
этот
непреодоли­
мый
для
коротконогого
пр еслед оват еля
водный
рубеж.
На
этом
все
бы ло
бы
и
кончено.
Но
на
том
берегу
под
снегом
о казал ась
«этот проклятый доска с гвоздем».
Про­
ткн ув
по дош ву
ботинка
и
ногу,
преследуемый
оказался
в
очень
труд ном
положении,
а
т
о
т
это
увидел,
у чел
и,
добе жав
до
ближайшего
телефона,
со общ ил
к ому
надо
о
случившемся.
Хр омо го
ждали
уже
в
Новой
Деревне.
Он
сумел
уехать
на
случайном
«ваньке» .
Его
снова
выследили
где-то
в
районе
Ко нюшенн ы х.
Теперь
уже
целая
свора
бы ла
пу­
щена
по
следу.
Отлично
изу чив
—
это
в ходил о
в
азбуку
хорошего
конспиратора
—
все
проходные
дворы
города,
он,
попадая
на
каждой
у лице
в
мышеловку,
всякий
раз
находил
из
нее
неиз вест ны й
сыщикам
вы ход
и
в
конц^
концов,
в
густых
уже
сумерках,
выб еж ал
сквозь
оче редн ой
проходной
д вор
Уде льн ого
ведомства
на
Литей ный .
Тут
он
з амет ался:
дальше
пути
не
бы ло.
Он
заметил,
что
у
га­
строномического
маг азин а
Черепенниковых
* на углу Бас­
сейной
ст оит
какой-то
черный
«мотор»
—
автомашина»
По
его
расчету,
ес ли
ему
удалось
бы
оставить
ее
между
со бой
и
уг лом
Бассейной,
заслониться
ею,
он
успел
бы
* «В.
И.
Черепенников
с
сыновьями»
—
фирма,
д ержавша я
м ага зины
«колониальных товаров»
на
Литейном
и
ближ них
ули-
ßax.
47

незамеченным
добраться
до
Артиллерийского,
узешень-
кого,
переулка
и
там
опять
выскользнуть
в
лабиринт
сквозных
дво ро в,
тян увш ий ся
до
Знаменской
и
дальше
к
пустынной
части
П еско в.
Он
кинулся
туда,
и
в
тот
миг,
когд а,
озираясь,
ои
ко­
вылял
мимо
ав то мо биля,
его
две рца
внезапно
откинулась
и
и спуг анный ,
еле
с лы шный
шеп от: «Бирзнек,
Бирзнек!
Сюда!»—
прозвучал
для
него
как
труба
спасения.
Он
мет­
нулся,
ничего
не
понимая,
в
машину,
она
рванула
с
ме­
с та,
и
т олько
т огда
ря дом
с
с обой
в
т ем ноте
он
больше
у гад ал,
чем
увидел,
Ольгу
Ста кл э.
Чтобы
понять,
как
такое
могло
случиться,
надо
знать,
что
у
Ольги
Янов ны
Стаклэ
был и
с вязи
в
самых
разных
кругах
п ете рбу ргск ого
общ ест ва.
Кто-то
как-то
упрекнул
ее,
что
она
бы ла
одн аж ды
на
Мойке,
на
катке,
с
лице и­
стом,
и
Ст ак лэ,
не
подумав
оправдываться,
пожала
могу­
чим и
плечами
сво им и.
«И
тэ рпе нти нс
*
может
пригодиться!»—
спокойно
ответила
она.
* Скипидар,
терпентин.
Стаклэ
в спом и нает
а фори зм
К.
Прут­
ко в а: «И терпентин на что- ни будь
пригоден».
У
нас
никто
не
з нал,
что
за
год
до
этого
О льга
препо­
давала
н еме цкий
язык
(она им владела блестяще)
в
не­
кой
состоятельной
семье.
В
тот
дом
за гл яды вал
моло­
ден ьки й
атташе
то
ли
ита лья нс ко го,
то
ли
испанского
по­
сольства
в
Санкт-Петербурге,
этакий
делла
Ронка,
д елла
Луна
—
Ольга
Стаклэ
не
настаивала
на
точности
этих
данных...
«Один такой,
ну...
че рни й...
Сл айст с!
Шалюн!»—
без
особого
удовольствия
гов орил а
она
потом.
Эт от
маленький
чернявый
«шалюн»
потерял
сер дце,
познакомившись
с
голубог лазой
колоссальной
валькирией.
«И
—
он
такой
таскун,
и
все
уговаривал
меня
замуж,
а
за­
чем
мне
замуж
за
итальянский
^рафчик?!»
48

Вот
э тот
«шалюн»
и-
«таскун», на своей машине ( мо­
жет
быть,
на
п осол ьск ой;
тогда
собственных
бы ло
еще
очень
м ало), сам за рулем,
заехал
сегодня
на
скромную
Ольги ну
демократическую
квартиру
как
раз
в
тот
мом е нт,
когда
там
гор ел
сыр-бор:
спр авля лись
им ени ны
какой-то
из
соседок,
и
Ольга
намеревалась
бежать
с
За город ного
на
Литейный
—
не
то
за
конфетами,
не
то
за
вином.
«Очень корошо:
вы
ме ня
можете
отвозить
в
ма га­
зин
и
привозить
'обратно?
Потом
можем
немного
пос и­
деть...»
Граф
делла
Лу на
или
делла
Ро нка
в
то
время
мог
для
Ольги
сд ела ть
вс е.
Д аже
«посидеть».
Они
доехали
до
Че­
репенниковых.
Ольга
Стаклэ,
сделав
св ои
нехи тр ые
за­
купки,
т олько
что
вернулась
в
«мотор»
и
хотела
уже
ска­
зать
своему
спутнику
«аванти!» («поехали!»), как за стек­
лянной
дв е ркой
перед
ней
мелькнул
человек,
которого
она
вид ела
одн аж ды
у
кого-то
из
партийных
товарищей,
но
фамилию
его
запомнила.
Она
зна ла:
это
—
свой
и,
есл и
у
него
такой
вид,
такая
п оход ка,
как
у
затравленного
волка,
ему
ну жно
немедленно
помочь...
Ну
вот;
ос тальное
известно.
М ар кизик
делла
и
что-то
там
такое
был
оче нь
молод;
може т
быть,
у
себя
на
родине
он
читал
какие-нибудь
ром аны
из
жизни
р у сских
«анар-
ши сти», где действовали,
кром е
лю дей
с
бомбами,
и
пре­
красные
белокурые
девушки.
Мо тор
не
был
выключен
(за­
водить
его
ручкой
—
не
б арс кое
д ело ), машина сразу взя­
ла
с
места.
Они
помч али сь
че рез
Троицкий
мост
на
Пе­
тер бургску ю
сторону,
покрутились
по
ее
пер еу лка м,
через
Сампсониевский
или
Гренадерский
мост
перебрались
на
В ыбор г скую
и
остановились
у
до ма
No
7 по Нюстадтской
улице.
Практичная
латы шка,
Стаклэ
приказала
знатному
иностранцу,
отъехав
за
угол
на
Ломанский,
жд ать
ее
у
м а леньк ого
деревянного
домика
с
двумя
чугунными
ль ва­
ми
у
подъезда
(он стоял на месте теперешнего главного
4Л.
Успенский
49

входа
в
Выборгский
дворец
к ул ьту ры ): она была уверена,
что
к
такой
машине
не
осмелится
под ойти
ни
один
шпик.
Человека
с
поврежденной
ногой
ма ма
перевязала,
устроила
в
бабушкиной
комнате,
напоила
чаем,
накорми­
ла.
Потом
она
занялась
мною
и
братом.
Конечно,
я
был
не
просто
«мальчик», но еще и совсем
маленький
мальчишка.
Мно го
лет
спустя
мама,
удивля­
я сь,
рассказывала
мне,
что
она
так
и
не
могла
в
тот
день
понять,
что
творилось
у
м еня
в
голове
и
в
душ е,
что
до
мен я
дош ло
и
что
не
до шло
из
п роис ше дшег о.
С
одной
ст ороны ,
я
все
время,
по ка
она
не
освободилась
от
опеки
над
пострадавшим,
до
возвращения
Ста клэ ,
сидел
тихо,
как
мышь,
в
темном
па пином
кабинете,
не
задав
ни
од­
ного
вопроса,
не
позвав
маму
и
да же
няню,
возившуюся
с
бра том
в
д етс кой.
Казалось
бы
—
к акая
сознатель­
ность!
С
другой
стороны,
к огда
мне
уже
постлали
спать
на
том
же
отцовском
диване
(видимо,
у
брата
подозревали
какую-нибудь
ветрянку
или
свинку)
и
к огда
м ама
при ­
шла,
как
то
б ыло
заведено,
перекрестить
ме ня
на
ночь,
я
вдруг
проявил
с ильн ые
чувства.
«А ему ногу йодом ты
мазала?»—
с про сил
я,
как
будт о,
кроме
э того,
никакие
вопросы
не
шевелились
у
ме ня
в
голове.
—
М азал а,
мальчик,
мазала!
—
думая
о
своем,
отв е­
ти ла
маімга.
—
А
кто
ему
«фукал»? Ольга Яновна?
—
очень
оза­
бо че нно
с про сил
я.
Лет ами
в
Псковской
я
бе гал
босиком,
и
бесчисленные
царапины
мне
не изме нно
мазали
йодом.
С амые
страшные
порезы,
сбит ые
на
с торон у
ударом
о
камень
или
корень
в
алле ях
ногти
я
переносил
с
индейским
ст о ицизмо м.
Но
вид
спички,
обм отан ной
ватой
и
об макн ут ой
в
йодную
коричневую
настойку,
исторгал
из
моей
гл отки
отчаянные
50

вопли.
И
единственное,
что
могло
успокоить
меня,
это
ко­
гда
мне
на
смазанное
место
«фукали» — дул и...
Кто
его
знает?
Ве роятн о,
холодок,
возникающий
при
б ыстро м
ис­
парении
спирта
на
ветру,
вызывал
что-то
в роде
мес тн ой
анестезии.
—
Ну
что
я
могла
подумать?
—
недоу м евала
мама,
вс помина я
тот
вечер.
—
Что
у
м еня
сын
—
вундеркинд,
все
понимающий
в
с вои
пять
лет,
или
что
он
—
глупыш,
на
которого
единственное
с ильное
впечатление
произвело
з на­
комое
слово
«йод»
и
ко торы й
дальше
йод а
ни чего
не
уви­
дел
и
не
п оня л? «Фукал», а?!
А
я
и
сам
уже
не
мог
ей
ничего
объяснить.
Да
и
теперь
не
смог
бы.
...Ольга
Стаклэ
но чевала
тогд а
у
нас.
Ра зуме ется,
ни­
чего
нельзя
б ыло
скрыть
полностью
от
нян и;
не
знаю,
ка­
кие
п ер егов оры
ве ла
с
нею
мама,
но
няня
сд елала
вид,
что
ей
ничего
не
известно.
У тром
к
нам
приб ыла
на
первый
взгляд
веселая
и
ле г­
к о мы сленная
к о мпания:
какие-то
щеголеватые
молодые
люди,
какие-то
девицы,
вроде
как
«после бала» .
Они
с
шум ом
и
смехом
выве ли
прихрамывающего
на­
шег о
ночного
постояльца
на
Нюстадтскую,
где
их
жда ло
несколько
«веек»
—
масленичных
финнов-извозчиков,
с
разукрашенными,
в
ленточках
и
бу бенцах ,
косматыми
лошаденками,
и
у кати ли
без
помех.
А
через
д вое
с уток
прибыл
из
Вел ьск а
веселый
и
до­
в ольн ый
пое здк ой
папа.
Вот
тут
у
ме ня
вдруг
з асос ало
под
сер дцем: «А как же теперь?
Ск ажет
ма ма
ему
или
нет?
А
если
он
ра с сер ди тся ?» (значит,
смутно
я
чув с твова л,
что
ос но вания
р ассерд ит ься
могли
быть;
не
пойму
тольк о,
как
я
о бъ яснял
себе
та кую
воз мож ность?
На
ч то,
п о- мое­
му,
мог
папа
се рди тьс я?
У бей
бог
—
не
зн аю:
очень
бы­
стро
мы
навсегда
теряем
себя
м алень ких
и
восстановить
уже
не
сп ос обн ы).
4*

Но
мои
сомнения
р азре шил ись
быстро.
—
Виля ,
мне
надо
с
тобой
поговорить!
—
еще
в
при ­
хожей
быстро
сказала
мама.
Они
ушли
в
кабинет,
а
когд а
вышли
оттуд а,
папа,
ни­
чуть
не
рассер женный,
г овори л
только:
—
Да
абсолютная
ерун да! ..
Очень
хор ош о,
что
с казал а:
в
случае
чего
бу ду
иметь
в
виду...
.
В
это
время
от ец
был
уже
надворным
советником.
В
кру гу
наших
знакомых
—
по
бол ьш ей
части
маминых
—
повелось
думать,
что
вот
Наталья
А лек сеевна
—
такая
ра­
дикалка,
ну
а
Ва сил ий
Васильевич,
само
собой,
—
чинов­
ник,
и
что
он
думает
—
уз нать
не ль зя.
А
папа
был
по
своим
взглядам
куда
«радикальней»
м амы.
Когда
оте ц
получал
оче редно й
орден,
он
небрежно
за­
совывал
его
между
книг
в
книжно м
шкафу,
и
в
случ ая х,
к огда
эти
орд ена
вдруг
надобились,
все
Брокгаузы-
Ефроны
летели
на
диваны
и
ст уль я: «Отец ищет „В лади­
м ира ”».
Как -то
ему
надлежало
яв иться
ку да- то
в
парадной
форме
со
всеми
з наками
отличия.
После
д олгих
по иско в
и
воркотни,
но
уже
в
мундире,
при
регалиях,
от ец
вышел
показаться
маме.
Тут
же
крутился
я.
—
Те бе
нравятся
эти
штучки?
—
спросила,
все
же
не
без
удовольствия,
мама.
—
Аг а!
—
кибн ул
я
головой:
какому
же
мальчишке
не
понравится
увешанный
золотыми
медальками,
эмал е выми
с
з ол отом
кр ест ик ами
отец?
—
А
ко тор ый
из
них
тебе
нравится
больше
в сех?
Я
т еперь
понимаю:
м аме,
с
ее
чисто
женски м
в кус ом,
хо те лось
бы,
что бы
ее
сы ну
по нр ави лся
какой-нибудь
изящный
орденский
знак,
ну
хот я
бы
«Станислав», с его
узкоконечным
мальтийским
крес том ,
с
тон кой
ра боты
зо­
лотыми
орла м и,
почти
к р ужев ными,
между
эмалевых
лу­
ч ей.
Но
я
без
всяких
колебаний
пр ист авил
палец
к
осно-
52

нательному,
толстого
с ереб ра,
значку,
ук р епленно му
пря­
мо
на
отвороте
мундира:
—
Вот
этот!
—
Фу,
Лев,
никакого
вкуса!
—
возмутилась
мама.
Но
от ец
запротестовал:
—
Вот
уж
со в ер шенно
пр ав
мальчишка!
Так
и
з най,
Люлька:
это
все
ерундистика
—
эти. '. .
Они
ничего
не
зн а­
чат .
Их
у
м еня
начальство
захочет
—
и
отн име т.
А
этот
—
никто
и
нико гд а
отнять
не
может.
А
что
ты
думаешь?
Даже
есл и
меня
лишат
всех
пра в
состояния
—
того,
что
я
кон чил
Межевой
институт,
отменить
н е льзя.
Это
же
ин­
ститутский
зн а чок,
как
ты
не
понимаешь...
ФОНАРИ
К И-СУ ДАРИ ЕН
В
де тс кие
годы
мои
мне
часто
приходилось
в
ранних
зимних
сумерках
возвращаться
домой.
Снач ал а
—
с
сопро­
вождающими,
из
детского
сад а
или
из
сад а
обыкновенно­
го;
потом
—
с ам остоя тельно,
из
первых
классов
школ ы.
Откуда
бы
я
ни
шел,
я
шел
сн ачал а
по
Нижегород­
ской,
мимо
н изких
желтых
строений
академического
го­
родка,
мимо
ворот,
с
конскими
головами
на
ключевых
кам­
нях
арок,
мимо
пя т иэтажн ого
до ма
Крестина,
где
на
весь
первый
эта ж
р аз леглас ь
оче нь
занимавшая
меня
своей
бесконечной
длиной
вывеска:
Типо-лито-цинко-графия
Потом
я
сворачивал
на
свою
Нюстадтскую.
Должно
бы ть,
довольно
ч асто
дело
поворачивалось
так,
что
на
некрутом
углу
двух
эти х
улиц
я
ок азы ва лся
как
раз
в
мо мент
зажигания
вечерних
фонарей.
53

Сначала
—
и
я
об
этом
по мню
уже
совсем
смутно
—
тут,
на
окраинной
Н юста дтс кой,
редко,
на
б ольш их
рас­
стояниях
друг
от
друга,
стояли
прямые,
некрасивые,
по-
моему
да же
еще
не
металлические,
а
деревянные,
столбы,
увенчанные
наверху
простодушными,
вовсе
арх аиче ск ого
и
провинциального
вида,
стеклянными
домиками,
в
виде
поставленных
на
меньшее
основание
четырехгранных
усе­
ч енных -
пирамид,
сверху
прикрытых
такими
же
четырех­
гранными
железными
крышами.
В
каждом
таком
«скворечнике»
б ыла
неп риг л ядная
ке­
росиновая
лампочка
с
у зким
ст екл ом- фон аре м;
точно
та­
кие
же
лам пы
продавались
в
керосиновых
и
посудных
лавках
на
общую
обывательскую
потр ебу.
Они
горели
на
окнах,
в
мелких
лавочках.
Идя
по
улице,
можно
было
ви­
деть
в
окнах
пе рв ого
эт ажа
тут
сапо жник а,
там
сто ляра,
занимающегося
сво ей
работой
в
зимней
преждевременной
се рой
полутьме,
в
свете
—
а
точнее
в
р ыжем
смутном
мерцании
—
точно
такой
же
ла мпы,
тут
—
тре хли не йно й,
там
—
от
великой
рос коши
—
пят илине йно й.
Пониже
стеклянного
«скворечника»
на
столбе
был а
перекладина.
В
сумеречные
часы
позднего
ноября
или
снежного
дек абр я
всюду
на
окраинах
можно
б ыло
видеть
пропахших
керосином
фонарщиков.
С
к ороте ньк ой
ле гкой
л есенк ой
на
плече,
с
су мко й,
где
был
уложен
кое-какой
аварийный
зап ас
—
н еск олько
ст екол,
моток
фитиля
—
фоцарщик
стремглав
несся
вдоль
у лич ных
сугробов,
не­
у ст анно
перебегая
наискось
от
фонаря
на
четной
к
фона­
рю
на
нечетной
стороне:
р асстав лены
фонари
б ыли
в
шах­
матном
порядке.
Вот
он
у
очередного
ст олб а.
Лесен ка
брош е на
крючья­
ми
на
перекладину,
человек
взлетает
на
ее
ступеньки.
Хрупкая
дверка
откинута,
стекло
привычны м
жестом
снято...
Сп ичка ...
Ветер
—
спичка
гаснет,
но
это
бывает
редко.
Каждый
жест
на
счету,
на
счету
и
кор о бки
со
спич­
54

ками.
Огонь
загорелся,
стекло
н ад ето,
дв ерца
захлопнута...
Дв е,
три
ступеньки.
Лестни ца
на
плече,
и
—
по
хр ус тя­
щему,
ра змол отому
тяж ким и
полозьями
лом ов ых
извозчи­
ко в,
перемешанному
с
конским
навозом
сн егу,
по
диаго­
нал и
—
к
с лед ующему
столбу...
Каждый
раз,
к огда
я
сворачивал
на
Н юста дтс кую,
я
та м,
за
Ло м анским
переулком,
видел
ее
продолжение,
убегающее
куда-то
в
безмерную
д аль,
за
Нейшлотский,
за
Бабу р ин
переулки.
Там,
по
мо им
тогдашним
п р едстав­
л ения м,
был
как
бы
предел
жи лого
мира.
Там,
по
всему
этому
неоглядному
п ро тяже нию,
не сся
,фонарщик,
остав­
ляя
за
собой
цепочку
сла бы х,
б оязли в ых,
робко
борющих­
ся
с
вет ро м,
дождем
и
тьмою
огоньков.
Но
я
ост анав ли ­
вался.
Передо
мн ой
разворачивалась
ст ран ица
из
з адачни ­
к а : «Фонарщик,
пер ебегая
зигзагом
ч ерез
ули цу
от
фо­
нар я
к
фо на рю,
зажигает
их.
За
ск ольк о
времени
успеет
он
осветить
всю
улицу,
е сли
дли на
улицы
пятьсот
семь­
десят
сажен,
ширина
двадцать
сажен,
расстояние
между
фонарными
столбами
сорок
сажен,
а
на
пробег
от
фонаря
до
фон а ря...»
Я
смотрел,
и
мне
казалось,
что
та кие
задач и
яв но
не
разрешимы.
Как
можно
их
реш ат ь,
не
зная,
весел
этот
фонарщик
или
печ ал ен
(я знал одного,
ко тор ый
да же
пел
и
с
лестницей
на
плече,
и
там ,
на
верху
столба,
вычирки-
вая
спички); естьлиунегодетиилинет;
где
он
живет
и
зачем
ему
каждый
день
надо
бегать
по
т аким
вот
не­
скончаемым,
уходящим
в
че рную
даль
улицам?..
Впрочем,
вполне
возможно,
что
эти
мои
вп ечатл ен ия
отн ос ятся
уже
не
к
тем
фонарям,
как ие
я
оп ис ал,
а
к
дру­
г им,
их
великолепным
наследникам.
На
исходе
первого
д есятил ети я
XX века,
летом,
когда
меня
не
бы ло
в
городе,
старые
простенькие
столбы
выры­
ли,
металлические
«скворечники»
свезли
в
переплавку
55

или
на
свалку,
и
на
мо ей
Нюстадтской
осенью
ме ня
встретили
незнакомцы.
Эти
фонари
были
вдв ое
выше
тех.
На
верху
деревян-
но го
столба,
выш е
него,
по днима лря
у
них
д линный,
йзо-
гнутый
пл авным
завитком
кронштейн
с
блоком.
Через
бло к
был
перекинут
стальной
трос,
и,
крутя
руко ятк у
осо­
бого
к люча,
в ходя щего
в
паз
коробки,
подвешенной
на
столбе
внизу ,
фонарщик
теперь
спу ск ал
оттуда
с
выс оты
необыкновенное
чудо
техники
—
новый
фон арь,
к ерос и­
нокалильный.
Это
б ыло
сложн ое
сооружение.
Оцинко ва нны й
цил ин др
бо льше
мет ра
в
высоту
увенчивался
пол ой
металлической
баранкой
—
резервуаром
для
керосина.
По
трубкам
горю­
чее
поступало
в
горелку
в
н изу
цилиндр а ,
внутри
откидывающегося
в
с торону
с те клянн ого
литого
пол у­
шар ия.
Над
горелкой,
на
с пе циал ьном
к рючке,
подве­
шивался
ле гкий,
как
из
и нея
сотканный,
кисейный,
но
про пит анный
каким-то
несгораемым
составом
бел ый
кол­
пачок,
по хо жий
на
бол ь шой
марлевый
напалечник.
За­
жженная
горелка
раскаляла
п осте пе нно
этот
ко лпа чок
—
он
на чин ал
желтеть,
потом
голубеть
и
вдруг
вспыхивал
ослепительно
белым
на ка лом ...
Тогда,
со
скр ипо м,
фо нар щик
поднимал
махину
фона­
ря
—
з доров енн ую
дылду,
почти
в
мой
тогдашний
рост,—
наверх,
бросал
на
панель
б урые
остатки
колпачка,
сго­
ревшего
вч ераш ней
ночью,
и
картонную
т рубо чку
от
но­
вого
и
по сле
это го
пускался,
как
и
раньше,
ры сцой,
наи­
ск ось
через
бу лы жную
мостовую,
к
следующему
светиль­
нику.
Теперь
улица
бы ла
освещена
не сра вне нно
ярче.
Ви ся­
щие
на
своих
кронштейнах
груши
этих
фонарей
раскачи­
вал
ветер;
д линные
тени
метались
по
стенам
кв ашни н­
ского,
Крестинского,
подобедовского
шестиэтажных
домов,
и
нам,
жившим
тогда
в
эт их
домах,
уже
казалось,
что
на­
56

ступил
век
сов ерш ен ного
торжества
осветительной
тех ни­
ки.
Что
же
д а льше?
Че го
же
еще
желать
для
Вы борг ской
стороны?
И
да же
«конец мира»
как-то
удалился
от
Л оман­
ского
в
эт ом
керосинокалильном
свет е.
Мир
расш ир ился .
Цепь
белых
лам п
виднелась
теперь
далеко
за
Нейш-
потским,
пожалуй,
чуть
ли
не
до
самого
Флюгов а
пе ре­
улк а.. .
Но
ес ли
вы
вообразите
себе
этот
наш
тогдашний
свет ,
он
покажется
вам
современной
у лич ной
тьмой.
Электрического-то
освещения
тогд а
на
Вы боргск ой
еще
не
бы ло;
не
только
окна
нижних
квартир,
но
да же
«витри­
ны»
—
а
точнее,
т акие
же
окна
—
редких
лавок
сквозь
мо­
розные
узоры
на
стек л ах
б рос али
на
тротуар
мутно-жел­
тый
св ет,
и
только
кое -г де
—
ну
скажем,
в
тр актир е
Ива ­
на
Мартыныча
Тупицына
в
деревянном
дом е
на
углу
Ло-
манского,
да
в
его
же
«мясной,
зеленной
и
курятной»
лавке
напротив
—
в
серединах
плотно
замороженных
окон,
сквозь
протаянные
их
жарким
дыханием
круги,
освещали
улицу
такие
же
керосинокалильные
лампы
или
новомод­
ные
многолинейные
лампы
«молния».
Впрочем,
то,
что
я
только
что
ск азал ,
относилось
к
ули­
цам
если
и
не
со всем
уж
захолустным,
то
даже
и
для
окраин
второразрядным
(на самых глухих до семнадца­
того
го да
нераздельно
властвовал
п рос той
керосиновый
фонаришко).
На
у лицах
с ред ней
руки
—
ну
скажем,
на
набережных
Не вы
—
уже
тогда
с ве тили
совсем
иной
с илы
и
устройства
светильники,
ник ому
из
нас
теперь
неизвестные,
—
г азо­
вые
фо нар и.
В неш ний
вид
их
был
почти
точно
скопиро­
ван
с
самых
старых
фона ре й
города.
Ст олб,
пр авд а,
был
теперь
не
деревянный,
а
ребристый
чугунный,
с
незатей­
ливыми
украшениями.
Но
на
нем
был
укреплен
по чти
та кой
же,
как
бывал о,
состоящий
из
двух
стекл янны х
пирамид,
домик.
Нижняя
пирамида,
у се ч енная,
был а
57

меньшим
основанием
об ра щена
вниз.
Верхняя,
глу хая ,
накрывала
ее
острой
кры шк ой.
Издали
его
бы ло
п роще
простого
принять
за
старого
внакомца,
но
то
была
уже
новая
т ех ника
—
г аз.
Газ ов ый
с вет
в
городе
был
ра з ный.
В
по м ещ ениях
вы
просто
поворачивали
кранчик,
как
на
газов о й
плитке
на­
ших
дней,
поднеся
спичку
к
го релке.
Над
ней
вспыхивало
широкое,
пл оско е,
фе стон чатое
пламя ,
похожее
па
з асу­
шенный
между
ст ра ниц ами
к ниги
тюльпан.
Оно
горело
и
осв еща ло.
В
театрах,
в
цирках
из
множества
та ких
тю ль­
панчиков
собирали
даже
целые
люстры;
пр авда
они
дав а­
ли
куда
больше
тепла,
чем
света,
но
вспомним,
как
восхи­
щался
ими
Зол я
в
своих
романах
пли
Г ончаров
при
оп и­
сании
Лондона.
Уличные
газовые
фонари
был и
в
мое
вр емя
уже
газо­
калильными.
.В
них
зеленовато-белым
(белым с празе­
ленью)
светом
си яли
такие
же,
как
в
керосинокалиль­
ных
л ам пах , «ауэровские колпачки».
И
их
своеобразный
свет,
отра жа вши йся
в
черных
водах
ос енн ей
или
ве сенне й
Не вы,
в
ее
полыньях,
в
луж ах
талой
в оды
на
поверхности
нео г лядн ых
ледяных
по лей,
не
спут ал
бы
ни
с
каким
другим
св етом
ни
о дин
мой
ровесник.
Только
где
увидишь
их
теперь?
Это
о
них,
о
га зовы х
фонарях
той
пор ы,
думал
Ал ек­
сандр
Блок,
к огда
его
Пьеро
пел
с ебе
под
нос:
Неверная,
где
ты?
Сквозь
улицы
сонные
Протянулась
дли нна я
цепь
фонарей,
И
пар а
за
п арой
идут
влюбленные,
Согретые
светом
л юбви
своей,
—
или
когда
возникали
перед
ним
мра чны е
ви дени я
тогдаш­
него
«города-с пр ут а», с его людными-
проспектами
и
ди­
кими
тру щоба ми ,
с
его
роскошью
и
проституцией,
нище­
той
и
самоубийствами,
мра ком
и
холодом:
68

Ночь,
улица,
фо нарь ,
апте ка,
Б есс мысл енн ый
и
ту склы й
свет .
А
гость
меж
тем
за в етный
пу зы рек
Сует
из-под
плаща
д вум
женщинам
безносым
На
ули це,
под
фо н арем
бе лес ым. ..
И
еще :
Ст ар ый,
стар ый
со н.
Из
мрака
Фонари
бег ут
—
куда?
Там
л ишь
—
черная
вода,
Там
—
з абвен ье
навсегда...
В
стихах
и
пь есах
Блока
горят
и
к ачаются
питерские
фонари
всех
ра нгов .
Там,
где
«ночь;
улица,
фон а рь,
апт е­
ка», —
та м,
конечно,
окруженный
радужным
ореолом,
светит
ск возь
прим орс к ий
гус той
туман
покосившийся
провинциальный
фонарь
самого
начала
девятисотых
го­
дов,
почти
ниче м
не
отличающийся
от
т ого
городского
масляного
фо нар я,
кот оры й
«умирал в одной из дальних
линий
Ва силье вс кого
острова»
п очти
столетием
раньше,
в
одном
из
нез ако нч енн ых
на бросков
Гогол я.
Но
у
того
же
Блока
пылают
злым
светом
и
централь­
ные
у лицы
города,
где
взвихренные
толп ы
людей
двига­
ютс я
в
каком-то
с ума сше дшем
хороводе
«в кабаках,
в
пе­
реулках,
в
извивах,
в
электрическом
сне
наяву».
Блоков­
ск ий
мягкий
петербургский
снег,
крупными
хлопьями
та­
инственно
ложащийся
на
женские
вуалетки,
то
лил ова т ый,
то
го лубо й,
падал,
конечно,
в
лучах
газовых
или
электри­
ческих
фонарей,
гудящих
в ольтов ым и
дугами,
по-пчели­
ном у
жу жжа щих
на
тогд ашн ем
Нев ско м,
на
Морской,
над
проносящимися
с анка ми
с
медвежьими
п олост ями,
над
т реу голк ами
лицеистов
и
паж ей,
над
нак рашенн ы ми
ли­
цами
куртизанок...
Уже
тогда,
в
р аннем
мое м
детстве ,
в
д есяты х
года х
века,
был
в
городе
и
э лект р ич еский
свет.
Эти
фонари
были
59

очень
разными:
вокруг
Таврического
сада,
вдо ль
Потем­
кинской,
вд оль
Таврической,
вдоль
Тверской
с вет
давали
невысокие
про сты е
светильники
на
с толба х
из
гнутых
же­
лезных
труб:
над
яблоками
их
ламп
был и
укреплены
п ло­
ские
бе лые
тарелки
от ра жател ей.
Тут
же
рядом,
на
Малой
Итальянской,
на
Греческом,
высились
высоченные
фон ари- с толб ы,
на пом ина вшие
Эй­
фелеву
баш ню
в
миниатюре.
Они
несли
на
се бе
огромные
призматические
стеклянные
коробки,
и
какое
именно
устройство
пылало
в
эти х
к ороб ках
—
не
могу
уж
сейч ас
сказать
точно.
В
ранней
юности
кто-то
уверял
меня,
что
эти
мощные
решетчатые
конструкции
остались
тут
от
тех
времен,
когда
они
поддерживали
на
св оих
в ерш инах
еще
первые
свечи
Яблочкова,
как
в
Париже.
Так
это
или
не
так,
судить
не
берусь,
но
эти
«башни», с сильными источ­
никами
электрического
света
наверху,
доторжествовали
в
тех
улицах
ч уть
ли
не
до
самой
Революции.
А
г лав ные
ули цы
связываются
в
воспоминании
с
со­
вершенно
д ру гими
фона ря ми.
У
них
были
очень
выс оки е
с то лбы,
так ие
же,
как
у
ны неш них
наш их:
стр о йные,
сва­
ренные
из
труб
раз н ого
поперечника.
Т олько
н аши
окан­
чиваются
прямым
перекрестьем,
поддерживающим
трой­
чатку
св етящих с я
шаров ,
а
те
закан ч ив ал ись
улиткообраз­
но
закрученным
под весо м,
с
которого
спускалось
бо льшо е
сия ющ ее
я йцо
молочного
стекла,
охв аче нн ое
топкой
про ­
в олоч ной
се ткой .
Внут ри
столба
заключалось
подъемное
устройство.
Каждое
у тро
фо нар щик
(он был еще жив,
ку­
р ил ка !) опускал маленькой внутренней лебедкой это яйцо
почти
до
земли,
вы нимал
из
зажимов
внутри
нег о
и
б ро­
сал
тут
же
на
тротуар
обг ор ев шие
(один
—
к ону сом,
дру­
гой
—
воронкой,
кр атер о м:, как в учебниках физики)
угли,
в
ви де
крепко
с пре сс ова нных
палочек
т олщин ой
в
пале ц
в зрос лого
мужчины,
и
вставлял
но вые.
И
каждый
раз
во­
круг
не го
толпились
ма льчи шк и,
кидаясь,
как
коршуны,
60

на
эти
ог арыши .
З ачем
они
был и
им
нужны,
не
скажу
д аже
по
догад ке,
хотя
в едь
и
сам
постоянно
и
п одо лгу
но­
сил,
как
Том
Сойер,
в
карманах,
хранил
в
углах
па рты
матово-глянцевые,
пох ож ие
на
мет а лл,
угольные
цил инд­
рики...
Вечером
эти
фонари
загорались
уже
без
фо на р щика,
все
сразу
по
всему
Нев с кому
и
по
Большой
Морской;
снач ала
в
них
что-то
на чина ло
потрескивать,
слегка
по­
сверкивать.
Потом
мо ло чн о-бе лые
яйца
становились
слег­
ка
лиловатыми,
и
сверху
на
голо вы
проходящих
нач инало
литься
вместе
с
чуть-чуть
сиреневым,
тр епещ ущ им
светом
задумчивое,
на
что-то
намекающее
пче лин ое
жужжание.
В
этом
жужжании,
в
эт ом
полупризрачном
свете
и
яв­
лялись
поэтам
т ого
вре м ени
их
Незнакомки
и
Прекрас­
ные
Дамы,
лукавые,
неверные,
двусмысленные
фантомы
предсмертных
годов
того
мира!
В
этом
жужжанье
и
пад ал
тихо
на
па не ли,
на
мостовые,
на
медвежьи
полости,
на
со­
больи
па ла нтин ы,
на
синие
сетки
лихачей,
на
крыши
не­
уклюжих
тогдашних
«моторов»
—
автомобилей
—
мягкий,
пушистый,
убаюкивающий
снег.
Ах,
фонарики,
ф онар ики
П ет ерб урга!
За
с тих ами
Блока
и
Брюсова,
за
эл ект р ическ им
биень­
ем
и
га зовы м
по то ком
их
света
слышится
мне
совсем
да­
лекий
голос.
Кто
это
«под гитару»
бунчит
себ е
под
нос
сентиментальную,
чист о
пе тербур гскую
трогательную
песенку
се ред ины
прошлого
века,
а
то
и
еще
более
старую?
Был
когда-то
в
николаевском
(Николая Первого)
Пи­
тер е
спо собн ый
че лове к,
бога ты й
барич,
паркетный
ша р­
к ун,
с очини те ль
веселых
и
пустячных
виршей
—
Ив ан
Мятлев .
Всю
свою
жи знь
он
провел
та ская сь
по
велико­
светским
гости ны м
—
остряк,
ба лагур,
выпивох а .
Но
отку­
да-то
—
может
быть,
дошед ше е
из
глуб и
поколений
—•
возникло
и
жило
в
его
д уше
что-то
воистину
народное,
61

что- то,
сделавшее
два-три
из
его
сти хотв ор ени й
ист и нно
плебейскими,
городс ким и
песнями
тех
дн ей.
Бог
ведает,
где
осветил
его
п омят ое
л ицо
св ет
т огда ш­
них
масляных,
тусклых
уличных
фонарей.
Но
охватила
его
тоска,
и
взя л
он
в
ру ки
свою
гит ар у...
Мелодия
бы ла
простенькой,
немудрящей,
слова
далеко
не
ген иаль ные,
но
их
можно
было
услышать
потом
и
от
шарманщика
на
дворе,
и
от
молодой
белошвейки,
скло­
нившейся
над
шитьем
за
узким
окошком,
и
от
за булды ги -
подмастерья,
жалующегося
на
за г убле нную
городом
жизнь.
Фонарики-сударики,
Скажит е- ка
вы
мн е,
Что
ви де ли,
что
слыш ал и
В
ночной
вы
тишине?
—
допытывается
певец
у
молч алив ы х
стр а жей
городсйой
ночи.
Фон арики-суда рики
Горят
себ е
горят.
Что
видели,
что
слыш али
—
О
том
не
говорят...
А
многое
мо гло
открываться
им
в
глухие
петербург­
ские
полночи,
в
Достоевской
измо р оси,
в
гоголевских
ме­
т елях,
в
ле рмон то вс ком
п ромозгл ом
тумане:
Вы
видели
ль
преступника,
Как
в
горести
немой
От
совести
убежища
Он
и щет
в
час
ночной?
Вы
видели
ль
—
сиротушка,
Прижавшись
в
уголок,
Как
прос ит
у
про хоже г о,
Чт об
бедной
ей
помог?
62

Но
фона рик и
то го
Петербурга
были
«народ все дело ­
вой», были все «чи нов ник и- са нов ник и,
все
л юди
с
голо­
вой ».
Они
на
то
поставлены,
Ч тоб
видел
их
народ,
Чт об
величались,
славились,
Но
только
без
хлопот.
Им,
дескать,
не
пр иказа но
Вокруг
себя
смотреть.
Од на
у
них
обязанность
—<
Ст оять
тут
и
го ре ть,
Да
и
гореть,
покудова
Кто
не
задует
их...
Так
что
же
им
тре вож ить ся
О
гор естя х
людских?
По эт
спрашивает,
но
ему
ни кто
не
отвечает.
Фонарики-сударики
Гор ят
себе
горят.
Что
видели,
что
слыш ал и
«
О
том
не
говорят!
С
ран него
детства
я
слышал
эти
слова,
этот
жалост­
ный
напев.
И
валики
разбитой
шар ма нки
ныли
эту
песню
в
узком
питерском
дворе.
И
ня ня
моя
напевала
ее,
в оз­
вр аща ясь
со
мн ой
домой
по
сне жным
улицам
в
час
за жи­
гани я
огней.
И
возможно,
им енно
поэ то му
гор одск ие
фо­
нари
моего
Ленинграда
всю
жизнь
глядят
мне
в
ду шу,
ка­
жутся,
к аждый
по-своему,
вы ра же нием
своего
времени,
сво ей
эпохи.
...В
осе нни х
су мер ках
рей сов ый
са мол ет
приближался
к
Ленинграду.
Пассажиры
старались
ра зл ичить
в
набе­
гающей
с
севера
тьме
очертания
г оро да.
Чу ть
б рез жила
«3

в
красноватом
тумане
пятипал ая
ладонь
—
дельта
Нев ы.
На
западе
еще
поблескивал
медный
щит
залива...
Осталь­
ное
уже
за тя нула
вечерняя
мг ла.
Ле нингра д ,
где
же
ты?
И
в друг
впереди,
под
правым
кры лом
машины,
точно
кто- то
уронил
сверху
на
землю
длинную
прямую
нитку
огней...
Вторая
п ересек ла
ее;
мгновение
с пу стя,
под
углом,
з аг ор елась
третья,
ч етвер тая .
И
вот
уже
внизу
целая
сеть
золо ти сты х,
зеленоватых
пунктирных
ли ний ...
На бер еж­
ные,
мосты,
Невский,
Садовая...
Вот
вырезался
светом
Ва­
силь евски й
ос т ров,
обоз начи лась
Петроградская
сторона...
И
не
успели
см олкн уть
удивленные
возгласы
в
салоне
самолета,
как
впереди,
под
правым
крыл ом
машины,
об о­
зн ачи лся
огне нн ый
пл ан
великого
го рода :
там
сверкало,
переливалось,
мерцало
цел ое
море
ярких,
сл абых ,
цве т­
ных,
золотых
замирающих
к
гориз он ту
ог ней.
—
Три
минуты!
—
проговорил
сидевший
рядом
ч ело­
век.
—
Вот,
я
засек:
за
три
минуты
осветили
ве сь
город...
Видите:
от
Купчина
до
Озер ков,
от
Гавани
до
се ла
Рыб ац­
кого...
И
тут-то
мне
опять
вспомнилась
та
задачка,
из
Вереща­
ги на
или
Ев ту шев ско го: «Фонарщик,
пер еб егая
зигзагом
через
улиц у
от
фонаря
к
фо нар ю,
зажи га ет
их.
За
сколько
времени
успеет
он
осветить
всю
улицу,
ес ли. ..»
Когд а
я,
в
синей
зимней
курточке
с
мерлушковыми
выпушками,
путешествовал
по
улицам
Выборгской
сторо­
ны
деся т ых
годов,
собственными
глаз ам и
—
наглядно
—
решая
эту
задачу,
в
городе,
незримо
для
меня,
сражались
за
право
освещать
его
(и превращать этот свет в свою
прибыль)
неведомые
мне
могучие
си лы.
Было
бы,
конеч­
но,
разуйно
сразу
и
повсюду
заменить
керосиновое
о све­
щение
газов ым ,
г аз овое
—
э л ектр иче ским .х Но!..
Керосин,
сгорая,
обога щ ал
нефт яные
компании,
тех
же
Нобелей,
о
ко торы х
уже
говорилось,
если
не
Людвига
Лю двиг ович а
и
Ра льфа
Людв иг ов ича
—
металлургов,
то
64

Эммануила
Л юд вигович а
—
не фтян ика
(впрочем,
кто
их
ведает,
как
они
там
делили
с вои
миллио нны е
дивиденды,
эти
деловитые
братья!).
Но бели
не
желали,
ч тобы
город
перестал
быть
их
выгодным
покупателем.
Но
газ
и
электри­
чество
струили
ручьи
золота
в
карманы
других
компаний,
у гольн ых.
Они
т оже
не
сдавали
позиций.
Город
был
под е­
лен
между
ними,
и,
к огда
в
центре
уже
горели
и
перели­
вались
стосветные
р ек ламы
лампочек
«Осрам», Нарвская,
Не вс кая
застава,
большая
часть
Вы боргс кой
сто ро ны
с
Охтой,
Полюстровом,
Пороховыми
—
три
четверти
города
мерцали
рыжими
г ла зами
худос очн ых
керосиновых
коп -
телок.
Правда,
и
теперь
у
нас
осветительные
устройства
не
одинаковы
на
главных
«магистралях»
и
в
с тороне
от
ни х.
Но
это
—
естественно
и
понят но:
у
них
разная
работа,
разное
наз начен ие.
Приглядитесь
сами:
гд е-н и будь
у
границы
города,
па
каком-нибудь
шо ссе
Революции
или
далеко
за
село м
Ры­
бацким,
с тоят
на
об очи нах
п олууйиц ,
полуд орог
высокие
деревянные
столбы,
наподобие
обычных
телеграфных
(ино­
гда
для
этого
используются
и
ли нии
свя зи ).
На
прямых
железных
кронштейнах
покачиваются
на
них
больш и е,
от
100 да 300
ва тт,
лампочки
накаливания
—
их
«светильни ­
ки », потому что для тех,
кто
ведает
светом
в
городе,
фо­
на рь
—
это
все
цело е,
а
источник
света
с
его
арматурой,
висящий
там,
навер ху ,
—
это
светильник.
Но
именно
так ие
фонари
тут
и
нужны:
они
бр о сают
круги
света
на
асф аль т
дорожного
полотна,
позволяют
машинам
ехать,
пешеходам
п роходи ть
широкие
простран­
с тва
не
застроенных
еще
пустырей.
Больше
та ких
свето­
че й;
другого
тут
ни чего
не
нужно.
А
в
го роде ?
Задача
городского
фонаря
и ная,
чем
пригородного.
Он
д олжен
не
про сто
вы рыв ать
из
те мноты
свет лый
круг;
надо,
чтобы
круги
соседних
с ве тиль ников
перекрывались:
5Л.
Успенский
G5

транспорта
много,
люд ей
на
тротуарах
—
еще
больше.
Этого
мало:
фонарю,
живущему
на
Невском,
на
Дв орц о­
вой
площади,
па
набереж ных,
п оруче но
, еще одно важное
дело.
Он
обязан
освещать
не
только
мостовую
и
п анели
у
себя
под
ногами,
но
и
прек ра сные
здания,
около
к оторых
он
. стоит.
Его
задача
—
своими
лучами
раскрывать
красо7
ту
ночного
Лен инг р ада.
Это
—
два.
Третье?
Он
им еет
право
св ети ть,
но
ему
запрещено
ослеплять.
Солнце
светит
ярче
любых
фонарей,
но
пѳ
осл епля ет :
оно
под в ешено
достаточно
выс око .
А
ра спо ло­
же нные
низко
свет иль ник и
изл ишним
оби лием
света
пѳ
по мога ют
—
мешают
видеть.
Вот
почему
вм есто
плоских
тарел о к-отраж а тел ей
пр игород ных
фонарей
л ампы
фона-
р е'й
центра
снабжают
молочными
стеклянными
колпа­
ками-шарами.
Правда,
они
отнимают
часть
свет а,
но
зато
де лают
его
более
мягки м,
рассеивают,
за щищ ая
зрение...
Ну
и
наконец:
затесавшись
в
толп у
старых
аристокра­
тов
—
великолепных
дворцов,
палат,
богато
облицованных
ка мнем
домов
на
центральных
у лицах ,
—
современным
ле­
нинградским
фонарям
приходится
за
н ими
тяну ть ся.
Во­
образите
на
углу
Н евско го
и
Сад о вой
деревянный
ст олб
с
железной
прямой
тавровой
с трело й
на
ве рш пне,
и
вы
сами
поймете,
что
это
немы слим ая
ве щь
у
округлого
фа­
сад а
Пуб л ичной
библио т еки,
в озле
под с тр иже нных
лип
гос ти нодв орс кого
бульварчика,
над
п одзе мны ми
перехода­
ми,
в
россы п и
кр асных,
синих,
з еленых
неоновых
ре клам ,
надписей.
Фонари
н аших
улиц
должны
быт ь
еще
и
красивы:
и
об
этом
дум ают
те
люди,
кото рым
по ручен о
каждый
вечер,
в
точный
час
(но и всегда в разный час:
темной
зим ой
—
совсем
ран о,
белыми
ночами
—
очень
по здно ), говорить
«Да будет свет!», включать рубильники сети и мгновенно,
без
всяких
фона р щик ов
за л ивать
э тим
светом
им енно
те
66

улицы,
тс
площ ад и,
которы е
в
данный
миг
уже
жаждут
п олуч ить
его .
Как,
а
разве
не
все
сразу?
Нет,
не
в се.
Вот
на
Петро­
гра дс кой
далеко
и
широ ко
тян етс я
один
из
красивейших
в
горо де ,
о живл енны й
Кировский
проспект.
На
нем
светло
да же
без
фонарей:
ули ца
широка,
неба
над
ней
много,
ок на
в
дома х
почти
все
освещены...
Кировский
проспект
»
может
по рою
и
потерпеть
минут ку- д ру гую
в
сумерках.
И
от
него
отходит
узенькая,
вся
в
сад ах
и
заборах,
ул и­
ца
Академика
Павлова.
На
ней
—
мн ого
заводов;
ведет
она
тож е
к
заводам.
Они
работают
круглые
сутки;
рабо­
чим
вечерних
и
утренних
см ен
темновато
идт и
тут
да же
в
сумерках.
И
вот
скромная
улочка
ста витс я
в
преимуще­
ственное
поло ж ение
по
сравнению
со
сво им
пыш ным
со­
бр ато м.
Фонари
на
ней
вспыхивают
немн ог о
раньше,
га с­
нут
чуть
позже,
чем
на
Кировском
проспекте.
И
это
спра­
ве длив о.
А
поп робов али
бы
вы
нав ест и
так ую
справедливость
в
начале
века,
когда
уст алы й
фонарщик
плелся
по
этой
улице
-
«зигзагом»,
собственными
своими
ногами
решая
арифметическую
задачу
о
фон аря х?
Ничего
бы
у
вас
не
вышло.
Уличная
радуга
Все,
что
я
рассказывал
до
сих
пор ,
разрешалось
как
бы
в
«черно -бело м»
отпечатке:
черное
—
темнота,
белое
—
свет
фо нар ей.
Но
ведь
сегодняшний
ночной
Невский
не
сфотографи­
руешь
п рили чно
на
такую
чер но- белую
«пленку».
За­
кройте
глаза,
представьте
с ебе
на
миг
современную
н оч­
ную
ули цу,
даже
не
со всем
цент ра ль ную ...
З еле ные
и
красные
огни,
не под вижны е
и
движущиеся,
вместе
с
бе­
лым и
образуют
ее
с лож ную
световую
га мму:
трехцветное
5*
67

перемигивание
светофоров,
к расные
кроличьи
глазки
на
с пине
у
каждой
машины
—
целые
ожерелья
этих,
то
бегущих,
то
стоящих
на
мест е,
то
шир око
открытых
во
т ьму,
то
лукаво
помаргивающих,
ал ых
огоньков.
Теперь
на ша
ночная
ул ица
многоцветна.
А
тогда?
В едь
это
же
«Записки старого петербуржца» .. .
Я
старательно
вспоминаю
сво и
то гда шние
цветовые
впечатления.
А
оказывается,
они
очень
ск удны .
Вот
я
иду
по
Литейному
к
себе
на
Выборгскую.
На
углу
Сергиевской,
не
пересекая
ее,
на
левой,
нечетной
ст ороне,
из
око н
второго
эта жа
падают
вниз
на
мостовую,
на
сгруженные
посреди
улицы,
между
коночных
рельсов
дворниками
кучи
сн ега
—
ровн ы е,
аккуратные,
в
вид е
правильных
призм ,
н еяр кие,
но
окрашенные
сно пы
света.
Здесь
по мещ ает ся
«Аптека провизора Вестберга».
Как
и
во
всех
при лич ных
аптек ах,
на
подоконниках
ее
окон,
внутри,
ст оят
лампы;
тут
они
электрические,
в
бо лее
отдаленных
местах
города
—
керосиновые.
И
перед
к аж­
дой
лампой,
межд у
нею
и
наружным
стеклом,
укреплен
б ольшой
сос уд
с
цве тным
раствором.
Иногд а
это
пло ская
стеклянная
ваз а
в
виде
огромной
круглой
фляжки,
ино­
гда
—
пуз аты й
шар
—
красный,
же лт ый,
синий
‘(никогда
я
не
видел
ни
зеленых,
ни
фиолетовых
таких
шар ов;
не
зн аю
уж,
чем
это
о бъ ясняется;
должно
быть,
не
бы ло
д оста точн о
стойких
на
свету
и
дешевых
ц ве тных
ра ст во­
р ов).
Лучи
лампы
п роходя т
сквозь
ок ра ше нную
воду
и
падают
на
у лицу.
По
эт им
цветным
шар ам,
да
еще
по
тяжелым,
черным
с
золотом
и
кин ов а рью,
двуглавым
орлам,
тем
или
иным
с пос обом
укрепленным
над
дверью,
каждый
уже
изд али
знал:
вот
аптека!
В
обычные
дни
это
чу ть
ли
не
ве сь
цв е тной
блеск
тог­
дашних
ули ц.
Чу ть
позже,
когд а
пос ле
1908 года по ним
уже
стали,
завывая
моторами,
бегать
трамваи,
в
городе
за­
мелькали
новые
красочные
пятнышки—сигнальных
огней.
68

В
Москве
той
п оры
с игна льны е
огни
у
всех
трамв ай ­
ных
маршрутов
был и
одинаковыми,
красными.
У
нас
с
первых
же
дней
городская
уп рава
распорядилась
инач е:
па ра
к р асных
огне й
б ыла
пожалована
пятому
номеру
—
он
ходил
от
Гавани
до
Заячьего
переулка
на
Песк ах .
«Четверка»
—
от
Смоленского
кладбища
до
Лафопской
площади
за
Смольным
—
несла
сво и
оранжевые
огни;
первый
но мер
—
желтый
и
фи оле тов ы й, «тройка»
—
кр ас­
ный
и
зе лен ый ...
Если
прибавить
к
этому
еще
ст ра нный
зеленоватый
св ет
тех
вольтовых
ду г,
которые
в
народе
обычно
наз ываю т
«трамвайными искрами», то надо ска­
зать,
что
трамвай
приба в ил
к
пестроцветиости
питерских
ночных
улиц
немало
колеро в.
Любопытно,
что
большин­
ство
эт их
условных,
очень
удобных
при
л е нинг р адских
т ум анах
и
дождях,
огн ей - отли чек
сохранилось.
Они
все
те
же
на
тех
же
маршрутах,
в ер нее,
на
тех
же
их
но­
мерах,
са ми
маршруты
с
тех
пор
очень
изм енилис ь.
Над о
прибавить
одн о:
быва ло
несколько
дн ей
в
год у,
когд а
радуга
огне й
сил ьно
разнообразилась.
Это
бы ли
пасхальная
но чь
и
так
называемые
«царские дни», т.
е.
дни,
именин
и
рождения
цар я,
ц арицы
п
—
если
не
оши­
баюсь
уже
за
давностью
лет
—
«наследника-цес а р ев ича » .
’ В эти дни дома с утра убирались трехцветпыми госу­
дарственными
флагами
и
вензелями
виновник ов
торже­
ства.
К
но чи
на
ве нзел ях
загорались
маленькие
красные,
бел ые
и
синие
лампочки,
а
там,
где
не
было
еще
электро­
проводки,
вдоль
заб оро в
и
стен
развешивались
на
беско­
неч но
д линных
шнурах
еле
свет ящ иеся ,
мерцающие
масляные
л ам падки
—
«плошки»,
тоже
красные,
синие,
белые,
кое -где
з ел еные
и
желтые.
Да,
разумеется,
нам,
привыкшим
теперь
к
великим
пар а дам
огней
даже
на
будничных
н аших
улицах,
к
под­
свеченным
снизу
дворцам,
соборам,
колоннадам,
к
тради­
ционным
фейерверкам
в
дни,
отмеченные
«салютами»,
69

тогдашние
«иллюминации» (так это тогда называлось)
показались
бы
совсем
жал ким и,
поч ти
незаметными.
Но
должен
признаться,
что
нам
—
тогдашним
—
они
не
виделись
такими.
Конечно,
никто
или
поч ти
н икто
не
праздновал
душой
«царские дни» .
Но
вот
в
весенние
пасхальные
ноч и,
когда
по
городу
дул
теплый
добродуш­
ный
вет ер
поз дне го
апр ел я,
когда
в
темном
не бе
над
кры­
шами
непрерывно
плыл
ты с ячег олос ый
веселый
коло ­
кольный
трезвон,
когда
из
четырех
древних
светильников
на
каждом
уг лу
Исаакиевского
собора
выр ыва лис ь,
разду­
ваемые
ветром,
языки
газового
пламени,
мы
лю бо вал ись
простодушно
и
наивным и
гирляндами
плошек
на
окраи­
нах,
гд е-н и будь
у
Ф ар форов ого
за вод а,
гд е- ниб удь
в
Лес­
ном
или
в
Удельной...
Из
садов
и
парков
пахло
оттаявшей
землей,
тихий
ве­
тер
играл
слабыми
я зычками
о гня
в
незамысловатых
лампионах...
Важн ый,
чи нов нич ий,
высокомерный
и
ко
всему
равнодушный
Петербург
пр иним ал
хоть
на
о дну
н очь
какое-то
др угое ,
немножко
про винциаль но е ,
менее
«европейское»
и
«немецкое», более русское лицо . . .
О
пе­
тербургских
и
ленингр адск их
фонарях,
светильниках
я
мог
бы
гов орить
без
конца:
я
очень
их
лю блю
и
хорошо
знаю.
Но
для
эт ого
понадобилась
бы
целая
книга.
КЛЮЕ ВА
ПОДСНЕЖНАЯ
Весна.
Выставляется
первая
р ама,
И
в
ко м нату
шум
ворвался,
И
благовест
ближнего
хр ама,
И
говор
народа,
и
с тук
колеса...
Л.
Н.
Майков
Теплое
вешнее
утр о.
Первая
р ама
у
нас
не
«выстав­
ля етс я»,
а
«растворяется».
С вяще ннод е йс твие
это
еще
дл и тся.
Горничная
Анют а
(а может быть,
Настенька
или
70

Маша,
разве
теперь
у помнишь
все
имена?
Б ыла
у
нар
да же
одна
Маргарита,
но
она
быстро
«оказалась»; ушла
натурщицей
к
художнику
на
Лом анс ко м;
бабушке
и
нян е
хв а тило
раз гов оров
на
год!)—так
во т,
горничная
Аню та
мо ет
окн а
в
па пин ом
кабинете.
Она
поставила
па
широ­
кий
п одок онн ик
ку хон ную
некрашеную
табуретку’
и,
ра с­
певая,
брызжет
мы льн ой
водой
с
этой
в ысо ты.
Еще
балк о нная
дверь
не
выставлена.
Еще
на
п олу,
на
газетных
ли ста х,
лежат
комья
междурамной
цветной
ваты,
натрушена
сухая
з амазка,
ст оят
фая нсов ые
стакан­
чик и
с
с оляной
кислотой.
Они
тоже
м'еждурамные:
их
ставят
в
окна
на
зиму,
что бы
стекла
не
замерзали.
Но
в
квартире
уже
все
изменилось.
Все
стало
как
в
э тих
немудрящих,
а
ведь
таких
св ет ло­
весенних
стр очк ах: «Весна.
Выставляется
первая
рам а ...»
Мне
лет
шесть.
Я
эти
слова
уже
запомнил.
И
—
весь
в
том,
что
св ер шае тся
в окр уг,
—
я
громко
выкрикиваю:
—
«Выставляется первая рама!»
—
И
никакая
не
пер в ая,
Левочка,
что
это
вы?
—
разрушает
мой
поэтический
настрой
со
своего
пь е дест ала
Анюта,
молоденькая,
хорошенькая
и
веселая,
как
все
наш и
горничные,
—
ма ма
ин ых
не
держала.
—
Где
же
перв ая?
В
де тск ой
—
две.
В
Надежды-Николавниной
комнате
—
одна.
Здесь
и
то
второе
окно
мою.
Пятое
ок но
с
утра
—
такие
окн ища !
Не т,
у
нас
разный
подход
к
явл ен иям
мира:
нам
по
таким
по во дам
никак
не
договориться!
Да,
вс ё,
как
в
тех
стихах...
Левое
окно
—
н астежь ,
и
на
мне
надето
вн акидку
летнее
с ере нькое ,
п ахн ущее
на ф­
т алин ом
паль ти шк о:
чтоб
не
пр оскв оз ило.
Из
ок на
те чет
сладкий
ап рель ск ий
ветер,
и
с
ним
на
само м
де ле
вры ­
в ается
в
комнату
—
не т,
не
благовест,
а
веселый,
задор­
ный,
ничуть
не
пахнущий
службой
и
л ад аном
—
пасхаль­
ный
трезвон.
Пасха,
пасх а,
пасха!
Весна!
71

Трезвон
спр ыгивает
с
ко лок ольни
еще
не
достроенного
Ивана
Предтечи
на
уг лу
н ашей
Нюстадтской
и
Выборг­
ской.
Вся
комната
полна
им,
и
неожиданно
гулко
отра­
жа емы ми
по толк ом
и
ст ен ами
голосами
ид ущих
по
улице
людей ,
и
тем
ос обен ным
во с хитите л ьным
зв уком ,
с
кото­
рым
у
меня
и
доныне
всего
слаще
и
в сего
больней
свя­
зывается
память
детства.
Это
—
з в онкое
и
каменистое
на
бу лыге ,
тупо
причм окива ю ще е
на
просыревших
за
весну
торцах
цоканье
конских
копыт
по
мостовой...
Прошло
ш ест ьдеся т
пять
лет,
а
я
и
сейчас
—
нет-нет,
да
и
кинусь
к
ок ну,
з аслы шав
ег о:
что,
к ак,
от ку да?
Успокойся,
стар ый
петербуржец,
не
выходи
из
себя!
То
всемогущий
«Ленфильм»
гонит
куда-нибудь
свой
бу­
тафорский
«собственный выезд»...
Я
рвусь
к
ок н у: «Анюта!» Анюте это не нравится.
—
Ай,
да
ну
вас,
Левочка!
—
машет
она
на
ме ня
мо крой
тряпкой.
—
Ай,
да
что
это,
медом
-это
о кошко
на­
мазано,
что
ли?
Идите
себ е
в
де тс кую:
там
места
хва­
тает.
И
по доко нн ик
тут
не
просохши,
что
барыня
ск аже т?
Я
в
сомнении:
в
д ет ской
—
два
окна,
но
тут
—
ба л­
кон?
—
Д а...
А
поз ове шь
меня,
когда
ба лкон
выставлять?
—
Да
п озов у,
поз ов у,
сказано!
Ст е ко лыцйк
с
носом...
Я
иду
в
де тс кую
без
энтузиазма:
что
же
что
два
ок на?
Какие
ок на!
Но,
едва
откры в
дверь,
замираю.
—
Паять -л у дить !
А
вот
—
пая-ать-лудить!
—
Гулко,
заунывно
и
непон ят но: «паять- луд ить»?
Эти
окна
выходят
на
двор,
на
сев ер,
на
пути
Финлянд­
ской
дороги
за
крышами
домов,
на
плохо
в идимо е
и
не
оче нь
интересное.
Но
сквозь
них
со
двора
дон оси тся
до
меня
странный,
тре бующий
о бъ ясн ения
заунывно-звон­
кий
призыв
:
—
Паять-лудить!
А
вот
—
паять-лудить!
72

Стул
подтащен
к
подоконнику,
я
ст ал
на
него
колен­
ками
и,
пок а
не
ст раш но,
высовываюсь
на ружу.
Наш
двор
«нарочито невелик»,
квадратен,
з ам ощен
булыжником.
Посредине
огорож ен
зеленой
деревянной
решеткой
жалкий
питерский
садишко
в
четыре
тополя
и
о дну
бе рез ку...
Спиной
к
саду ,
п оср еди
б улы ги,
стоит
ч ерн обороды й
м ужик
с
мешком
(мне уже шесть;
мешком
м еня
т еперь
не
испуг аеш ь!) за плечами.
На
шее
у
него
подвешены
на
веревочках
большой
медный
ч а йник,
Два
сотейника,
кастрюлька
к р асной
меди,
что-то
еще.
Он
стоит
и,
задрав
бороду,
пытливо
в сматр и вает ся
поочередно
в
окна
по
в сем
четы рем
этажам.
П отом
ме ч­
тательно
прикрывает
глаза,
как
пе вец
на
сцене .
—
Пая-ать-луди-ить,
а?
—
как
птица,
все
на
тот
же,
высоковатый
по
его
бородище
и
плечам,
мотив
запевает
он.
—
Паять-лудить?
—
чуть
более
требовательным
тоном:
что
же,
мол,
вы
там,
заснули
все?
Никто
не
отзывается,
никт о
не
выглядывает
в
окна.
Я
—
не
считаюсь.
Подумав,
он
п ус кает
для
проверки
боле е
си льное
за­
клинание:
—
Посуду
медну...
паять-лудить?!
Никакого
впечатления.
Нагнувшись,
он
поднимает
с
земли
второй
чайн ик
—
ведерный,
трактирный
или
ар­
тельный,
—
вс тр яхи ва ется
—
и
медяшки
его
гремят,
—
попр а вля ет
ме шок
за
спиной
и
уходит...
Не
ска жу
почем у,
мне
ст а новит ся
как-то
гру стн ов ат о...
Может
быть,
жалко
бородача:
кричал-кричал!
Я
хочу
слезть
со
с тула,
но
это
мне
не
удается...
Встретясь
с
лудильщиком
в
подворотне,
во
двор
уще
входит,
перекошенный
на
од ин
бок
тяж есть ю
своего
ящикообразного
инструмента,
худой,
смуглый,
впалогру­
дый
шарманщик.
73

Такой
же
т ощий
и
черномазый
мальчишка
несет
за
ним
кл етку
с
ободра нны м
зеленым
по пугаем ,
ящичек,
в
кот ором
п лотно
уложены,
как
в
картотеке,
картон­
ные
би лет ики
—
«счастье»,
маленький
вытертый
ков­
рик...
Старший
упирает
в
булыжник
де ревя нный
к ост ыль
шарманки,
утверждает
пе ред
нею
на
раск лад но й
т абу ре­
точке
клетку
и
пе ре пол ненный
«счастьем»
ящик...
Маль­
чи шка
уже
разостлал
поодаль
трепаный,
грязнее
кам ен­
ной
мостовой,
коврик.
Свой
картуз
с
пе ре лом ленным
ко­
зырьком
он
положил,
как
чашку,
тут
же
около,
на
па­
нели ...
Ах,
этот
нуд ный,
гнусавый,
за
сер дце
хватающий
присвист,
кот оры м
н ачи нал ись
все
мелодии
тогдашних
разбитых
шарманок!
Почему
ты
помнишься
сто ль ко
лет ,
столько
десятилетий?
Ах,
этот
мрачный,
жутковатый,
униженный
и
ненавидящий
взгляд
сине-белых,
то
ли
цы­
ганских,
то
ли
итальянских,
гл аз
на
ко ричн ев ом
лице
—
ты
и
сейчас
стоишь
передо
мною.
И
эта
мят ая,
буты­
лочн о- зе лен ого
плюш а
артистическая
шляпа,
шля­
па
нищ ет ы,
шля па
горечи,
шляпа
тысяч
несчастий
и
мил­
лионов
терзаний—
ск олько
я
видел
в
де тств е
таких
траги­
чес ких
шл яп.. .
Зз зззачем
ты,
безззумная,
губ ишь
Таво,
кто
увлекся
тобой?
Неужели
м еня
ты
не
любиш ь?
Не
люб иш ь,
так
бог
же
с
тобой!
Это
не
поется,
это
только
иг рается .. .
Одна
ча хот оч­
на я,
пошлая,
ску дная,
как
этот
дворик,
мелодия
без
слов...
И
все
же
это
—
не
ме дная
п осуда .
Это
—
и скус ств о.
Оно
доход ит .
Уже
из
под во ротн и
—
озираясь,
где
дворник?
—
загля­
дывают
во
дв ор
девчонки
и
парнишки
с
со седних
дворов.
74

Может
быть,
они
т аскают ся
за
шарманкой
из
до ма
в
дом
уже
с
самого
Не йшлот ского?
Вошли
и
замерли
у
стен.
У
церкви
сто яла
к ар ета,
Там
пышная
свад ьб а
бы ла ...
Уже
наш и
собственные
дворницкие
и
швейцарские
дет и
—
счастливцы!
—
подбираются,
шаг
за
шагом ,
к
са­
мому
попуг аю
(девочки), окружают коврик
(мальчуга­
ны) .
И
о дно
за
д ругим
р аспа хи вают ся
окна.
И
высовы­
ваются
«дворовые»,
не
«фасадные»
головы
—
кухарок,
горничных,
пр ижив ало к ...
И
вот
уже
летит
на
землю
пер вы й,
завернутый
в
бумажку,
а лты н...
И
незаверну­
тый
пятак
па дает
и
катится
точно,
как
у
Дост ое в ского,
—
по
рассказу
Г ри горови ча,
—
«звеня и подпрыгивая»,
к"
н огам
музыканта...
Еще,
е ще,
оп ят ь...
И
какая-то
с
ко­
сичкой,
но
уже
похихикивающая
п о-в зрос л ому,
фыркая
в
рукав,
по ку пает
себе
«счастье».
И
сердитый,
нахохлен­
ный
попугай,
не довол ь но
по кря кива я
и
пок рикива я
что- то
не
по -р у сски,
ло вко
з аце пив
его
к люво м,
в ы таски вает
из
туго
сп ресс ов а нной
nà4KH один билетик.
И
девчонка,
про чт я,
хватает
себя
ладо нь ю
за
все
лицо: «Ой,
ма ма
род ная ...»
...Шарманщик
чуть
приметно
кивает.
М альчи к,
сбро­
сив
ве рх нюю
оде жд у,
остался
в
о бшит ом
мишурными
позументами,
затасканном,
с токра тно
запл ата нно м
костю­
ме
акробата,
и
все
вокруг
а хн ули: «Ну и красота!» И
—
р аз б ежался,
и
стал
на
голову
и
сложился
пополам,
и
за­
кувыркался
и
сделал
ку льб ит...
Ух
ты!
Шарманщик
набр ал
поря дочно.
Дворовые
реб ята
то
и
дело
бегали
во
все
концы
п одби рать
м ел очь.
И
вот
музыканты
с обрали
свое
имущество
и
уходят
прочь.
Старшцй
—
привычно
согн ув ши сь
на
один
бок
под
грузом
шарманки,
гл ядя
в
землю ,
труд но
кашляя
на
ходу.
Млад­
ший
—
посверкивая
детскими,
но
уже
много
знающими
75

глазами,
г л азами
не
то
«di Santo Bambino» *,
не
то
о безь ян ки-ма как и,
жгучими
и
грус тны м и.
У
ворот
он
вдруг
оборачивается
и
что-то
быстро,
гортан н о
говорит
той,
с
косичкой,
которая
покупала
«счастье».
И
он а,
вс пых нув,
плюет
ему
всл ед,
и
мальчишки
восхищенно
хох очу т,
и
д вор ничих а
замах и вае тся
на
музыкантов
мет­
лой,
и
ст ар ший
дает
млад шему
на
ходу
быс т рый,
но
добродушный
подзатыльник:
* «Младенца Христа» (иг. ).
—
Уй,
мала дэт то
порчеллино!
Проклятый
св инен ок!
Опять!
Но
мальчишке
что?
Он
пр онзите л ьно
свистнул
и
вы­
сунул
дворничихе
яз ык ...
***
В
под в оротн е
нашего
до ма
—
Нюстадтская,
7,—
как
и
во
многих
подворотнях
рядом,
висела
железная
до ска.
Черной
краской
по
бело й
на
ней
б ыло
сурово
выв еден о:
Татарам,
Тряпичнекам
и
пр от чим
крикунам
вход
во
двор
ст рога
воспрещаетца!
А
они
—
в ходили .
И
с кольк о
их
бы ло
разных.
И
на
сколько
различных
голос ов,
напевов,
размеров
и
ритмов
возглашали
они
во
всех
пропахших
с лож ной
смесью
из
кошачьей
с ыр ости
и
жареного
ко фе
дворах
свои
открове­
ния
торговых
глаш ат аев.
Приходила
ка рт инная
—
Елена
Данько
лет
через
пя т­
надцать
охотно
вылепила
бы
такую
ф ар форов ую
стату­
э тку
—
крепкая,
бойкая
в
такой
мере,
что
с
ей
подобными
и
старшие
дворники
остерегались
сцепляться,
похожая,
76

как
я
тепер ь
по ни маю,
па
лес ков с кую
«Воительницу»
женщина;
крепко
становилась
посередь
двора
на
акку­
ратно
обутых
в
добр ые
полусапожки
о сно вател ь ных
ногах
и
з апевала:
—
Сельди
галанские,
се льди ;
с ель ди,
се-е-льди!
В
лад ной
кац аве ечке,
в
т еплом
пл атке,
с
румяным
—
пемолодым,
но
все
еще
как
я блоко
св ежим
—
лицом,
она
стояла
спо ко йно
и
с
до ст оинст во м.
На
ее
ле вом
плече
уютно
л ежало
деревянное
коромыслице
с
подвешенными
к
нему
двумя
т оже
д еревя нным и
кадочками
—
небольши­
ми
аккуратными,
в
хозяйку,
с
плотно
пригнанными
крышками.
Третья
кадочка,
поменьше,
—
с
любительским
по с олом
—
в
руке.
Быстрые
г лаза
так
и
бегают
от
ок на
к
окн у,
рисован­
ный
пухлый
рот
вкусно
ш евелит ся.
И
вот
уже
открылась
первая
ф орточк а,
и
ч ерез
з елены й
продырявленный
до­
ща тый
ящик-ларь,
в
как их
хранили
тогда
вместо
нынеш­
них
холодильников
пр ови зию
(слова «пр о ду кт ы»
ник то
и
не
сл ы хи в ал ), перевешивается чья- т о
голов а.
И
кадочки
поставлены
на
мостовую,
и
кто-то
сбегает
—
или
несп еш­
но
сходит
—
цо
че рной
ле с тнице;
и
хлопает
наружная
дверь,
и
н ачи на ется
торг:
—
Ма рья
Гавриловна,
что
да вно
не
заходила?
—
Ах,
милая
ты
моя
ягоди н очка ,
виноградинка
ты
моя
зо лоче на я,
говела,
бабынька,
говела...
Так
уж
и
ре­
шилась:
дело
богово,
пос ижу
дома!
Торговля-то
наша
—•
сущий
грех...
Трудно
даже
пр ипо мнит ь
их
всех
п одряд ,
служителей
этого
тогдашнего
надомного
се рвиса
—
с толь ко
их
было
и
по
таким
различным
л иниям
они
работали.
Среди
них >
имелись
представители
совершенно
д руг
на
друга
непо ­
хожих
инд ус три й.
Ин ой
раз
во
двор
входил
человек-копна, . .зеленое
лиственное
пугало;
такими
в
книжк а х
для
малы ш ей
77

рисуют
сказочных
леших.
И
сквозь
пр яно -пах учи е,
п олу­
сухие
березовые
в етки
звучал
изнутри
копны
вы сок ий
бабий
голос :
—
Венич к и
бере-о-зовы,
венички!
Всё
—
сво е:
св ой
распев,
с вое
хи троум н ое
устройство,
по ддер ж ива ющее
в
равновесии
на
плеч ах
и
спине
два-три
десятка
или
две-три
д южины
отли чно
связанных,
в
меру
подсушенных,
в
меру
про вя ленных
банных
веников.
—
В
баньке
попариться
—
ве-нич-ки!
Другая
женщина
(а случалось,
и
муж чи на)
п оя вля­
лась,
распустив
высоко
над
го ловой,
как
була н ую
гриву,
целый
мочальный
веер:
—
Швабры,
шв аб ры,
швабры!
Еще
эхо
не
см олкло
от
этого
мажорного
выкрика,
а
от
п одв орот ни
уже
доносится
глуховатый
минор
сл еду ю­
щего
«крикуна»:
—
Костей-тряпок!
Бутылок-банок!
Ил и:
—
Чу лк и-но ск и-т уф ле-е-е!
Ил и:
—
Хал ат-х а лат!
Х алат -халат !
—
с
особым,
за
три
дво­
ра
различаемым
татарским
акцентом
и
интонацией.
—
Шурум-бурум!
Бы ли
торговцы,
к оторы е
по яв лял ись
и
исчезали,
как
перелетные
птицы,
как
бы
вх одя
в
состав
ф е нологиче ски х
примет
города.
Т ак,
с
точной
периодичностью,
лужи
на
питерских
п ан елях
пс покон
веков
в
середине
ию ня
окру­
жаю тся
охри ст ой
каймой
сосно вой
пыльцы ,
а
через
не­
сколько
д ней
вслед
за
тем
во
всех
улицах
поднимается
теплая
суха я
вью га
тополевого
пуха.
Бывало,
подход ит
время,
и
слышно
со
двора: «Огур­
чики
малосольные,
огурчики!»
Про йд ет
поло ж енный
срок
—
доносится
другая
песня : «Брусничка -яго д а,
брус­
ни чк а!»
.78

Осенью
всю ду
з ву ч ит: «А вот кваску грушевого,
ли­
монного!» Весной же,
когда,
каж ется,
в
лес
и
доступа
никакого
не т,
к огда
еще
на
приг ород ны х
п олях
стоят
оз ера
непроходимого
п оловод ья,
а
в
лесной
глуши
сугро­
бы
и
в
полдень
не
подтаивают,
не
усп ееш ь
открыть
фор­
точку,
и
уже
зазвучало
и
п онес лось
привычн ое ,
как
в
де­
ревне
св ист
скворца
или
г рач иный
гомон
на
березах:
«Клюква подснежна,
клюк-ва-а!» А настанет время,
и'
нет
ни
о дной
клюковницы.
Прошел
сезон!
Кром е
эти х
постоянно-прилетных
птиц
б ыли
и
случайно-залетные,
редкие.
Жители
Удельной
с
тех
лет
и
по
сей
де нь
п ом инают
кос еньк ого
стари кашк у,
ходив­
шег о
от
дачи
к
даче
с
негромким,
но
далеко
с л ышным
та инс тве нным
полушепотом:
«Спйрумура - вйна!» Шдо
бы ло
хорошо
вслушаться,
чтобы
соо браз ить:
вот
ведь
промыслил
же
се бе
чел ов ек
божий
промысел!
Собирал
он
цде-то
в
недальних
леса х
муравьев
и
пот ом
раз но сил
по
страждущим
ревматизмом
бутылочки
«спирту му­
ра вь иног о».
И
ведь
что-то
подрабатывал
этим,
раз
носил,
вот
что
интересно!
На
зи му
он
пропадал
—
верно,
пря­
тался
в
нору,
как
стар ый
ба рсу к,
—
но
с
весной
возвра­
щался
на
старые
св ои
выхожи,
хи троум е ц...
А
б ыли
и
не пре р ывно
действовавшие
торгов ц ы,
кот о­
рым
все
равно
б ыло,
ле то
или
зима,
в есца
или
осень.
Я
думаю
с ейчас
о
всевозможных
старьевщиках,
а
также
о
галантерейщиках.
И
те
и
д ругие
заслуживают,
пожалуй,
того,
чтобы
их
по мяну ть.
Н адо
прежде
в сего
сказать
вот
что.
«Разделение тру­
да»
при
обслуживании
дореволюционного
питерского
обывателя
всеми
тем и
«надомниками», о которых я сей ­
час
говорю,
был о,
в
общ ем
и
целом,
очень
устойчивым
и
строгим.
Медник,
например,
вне
зависимости
от
ситуации
на
рынке
металлов
обр еч ен
был
самой
судьбой
(раз уж он
7Я

ст ал
лудильщиком)
взывать
во
дворах
«паять-луд ить»
и
никогда
не
пытался
заодно
в зять
на
себя
работу
жестя­
ник а.
Селедочница
торговала
селедками
и
не
соблазнялась
примером
огуречника
или
кв ас ника.
Яро сл авцы
разно­
си ли
по
дом ам
тюки
с
мадаполамом,
п ол отном
и
тому
подобными
ма терьялами
и
не
пер ебег ал и
дороги
ки тай­
цам,
т ор гова вшим
бок
о
бок
с
ними
шелковым
товаром.
Б ыл,
пожалуй,
только
один
разряд
т аких
«нижних
чинов»
к апит алист ическ ог о
Меркурия,
к отор ый
вспоми­
нает ся
мне
по чти
как
пар ии
в
их
рядах,
как
своего
род а
«неприкасаемые», всеми презираемые,
но
и
готовые
на
всё
субъекты.
От
вр емени
до
времени
во
дворах
появлялся,
как
тень,
полуторговец,
полубосяк
—
стран ная
фигура
в
долгопо­
лом
рв аном
пальто
(или в каком - то
бре зен тов ом
пол у­
плаще),—
небритый,
обросший,
до
пр ед ела
грязный
и
засаленный,
с
таки м
же
сомнительным,
кое- как
запла­
т анным ,
грязным
мешком
за
плечами.
Он
возникал
вне ­
запно,
как
привид ение .
Он
в друг
п оявлялс я
из
т ени,
и,
казалось,
как
уэллсовский
морлок,
стремился
как
мо жно
скорее
снова
нырнуть
во
м рак.
Возникнув
во
дворе,
он
останавливался,
не
удаляясь
от
подворотни,
и
сп раш ивал
глухо,
еле
слыш но ,
как
бы
боясь,
что
его
услышат,
и
ж елая
этого:
—
Купить-продать?
Что
к упит ь?
Что
угодно,
хо ть
душу
чел ов ечес кую ,
хоть
старую
подметку,
лишь
бы
по
с ходной
цен е.
Что
продать?
Да
вот
хотя
бы
у зел
зловонных
лохмотьев,
пр ио бр ет енный
в
соседнем
дво ре
и
скрываемый
в
мешке
за
спин ою .
А
может
быть,
пару
выброшенных
на
по­
мойку,
разношенных
вд реб езги
валенок.
Или
—
ночной
горшок
с
отбитой
эмалью...
Или
—
по з еленевш ий
пр иму с,
если
он
вам
н ужен...
Не
все
ли
равно
чт о?
80

«Купить-п род ать? ! »
Сколько
раз
у
меня
почему-то
падало
се рдц е,
когда
до
мен я
до нос ился
в
детстве
этот
негромкий
вызов-во­
про с: «Купить- прода ть?!» Сколько раз случалось мне
видеть
п олуб род ягу
этого
( «Костей,
тр япо к,
б уты лок,
банок»
выглядел
англ ий ским
лордом
рядом
с
н им), когда
он,
войдя
во
дво р
с
ухва тками
пуганого
з веря,
сначала,
как
и
вс е,
осматривал
в оп росите л ьно
эта ж
за
эта ж ом,
потом,
воровато
оглянувшись,
проскальзывал
за
садик,
к
помойкам..
Как
киплинговская
крыса
Чучундра,
не
смеющая
выбежать
на
середипу
комнаты,
он
быстро
пр и­
открывал
ур авн овеш енные
гру бы ми
противовесами
скр и­
пучие
крышки...
Ко шки
прыскали
от
п его
в
с торон у
—
похож
на
кошатника!
А
он
либо
мгновенно
выхватывал
щелезным
пру тк ом
из
ямы
что-то
невня тн ое
и
м олн ие­
носным
д ви жением
отправлял
в
мешо к,
либо
так
же
то­
ропливо
зах л опы вал
крышку
и
стушевывался
без
до­
бычи...
Было
чт о-то
лемурье,
что-то
особенно
жуткое,
скольз­
кое
в
э тих
серых
фигурах.
Недаром
они
сегодня,
ше сть­
десят
лет
спустя,
представляются
мне
воплощением
того
мир а,
в
котором
я
на чина л
сво й
жизненный
путь.
Я
ду­
маю
о
них
и
о
не м,
и
на
меня
начинает
в еять
из
п рошл ого
тяжкой,
при торн ой
гнилью
свалки,
скрипом
смрадных
люков
на
помойках
задних
дворов...
И,
как
из
бездны ,
дон оси тся
сквозь
туман
времени
ж ад нрій,
го рький ,
бе с­
сильный
и
яростный
полукрик,
полушепот,
полулозунг:
«Купить- п рода ть? ! »
***
Ну,
а
теперь
—
о
более
в есело м.
Когд а
н аша
ня ня
или
кухарка
Альвина
вдруг
при
разборке
своих
с ун дуков
обнаруживали
там
чрезмерное
множество
в сяк ого
старья,
они
начинали
ос об енно
чутко
6Л.
Успенский
81

при сл уши в аться
к
возгласам
и
распевам
тех,
кому
«вход
во
двор»
строго
воспрещался.
Рано
или
поздно
в
форт очку
до но сило сь
долгождан­
ное : «Халат- х а ла т!» Или няня,
или
Ал ьв ина
выг ля дыв али
в
окно.
Среди
двора
стоял
челов ек ,
которого
нельзя
б ыло
с путать
ни
с
кем
другим:
реденькая
бородка,
на
г олове
серая
или
черная
шапочка-тюбетейка,
на
пл ечах
—
стега­
ный
халат
не
мышиного,
а
более
темного,
так
сказат ь
крысиного,
цвета.
Сомнений
не
оставалось:
это
и
был
«халат -х алат ».
Он
смотрел
в
окна .
На
руке
у
нег о
был
переброшен
пустой
мешок.
Положение
обещ ал о
оказаться
благоприятным.
—
Эй,
князь !
—
до но сило сь
сверху.
«Князь»
бе зоши ­
боч но
определял,
из
как ой
квартиры
его
поз ва ли,
и
спустя
самое
к орот кое
в ремя
кухонный
звонок
—
не
электриче­
ский,
как
на
пар адн ой,
а
п ростой
коло ко льчи к,
подвешен­
ный
на
тугой
п ружи не,
—
осторожно
зв они л.
Дела,
кото­
рые
здесь
затевались,
не
должны
был и
касаться
«господ».
Им
не
для
че го
было
з нать
о
таки х
визи тах .
Я
еще
не
был
«барином», а ухо у меня было востро.
Об ычно
я
оказывался
на
кухне
как
раз
в
момент
по яв­
ле ния
«халат- хал ат а»
и
с
ве лик им
интересом
на блюда л
происходившее.
Пос мотре ть
на
это
стоило:
соревнующиеся
сто р оны
б ыли
дос тойны
друг
др уга.
Тата ри н
опорожнял
п рямо
на
пол
свой
мешок,
если
в
нем
уже
что- то
бы ло.
Продавщицы
вы таскив ал и
из
по­
тайных
скрынь
св оих
какой-нибудь
ношеный-переноше-
ный
пл юш евый
жакет,
др евню ю
юбку,
ветхую
шал ь
вр е­
мен
очаковских.
Од на
высо ка я
сторона
на зыва ла
цену
—
ск аж ем,
руп ь
двадцать.
Другая
—
«Ай,
шайтан-баба,
совсем
ум
терял!» —
давала
четвертак.
Татарин
се рдит о
собирал
в
ме шок
свое
барахло,
по­
ка зыв ая
намерение
у йти
и
нико гд а
не
приближаться
82

к
дому,
где
живут
т акие
.« ак ылсыз»
—
сумасшедшие
жен­
щины.
Ня ня
гневно
кидал а
сво и
тря пки
в
«саквояж»,
зв енела
замком
сундука.
Но
«князь»
не
уход и л.
Ме шок
снова
разв язы в ал ся,
сундук
опять
о т пирался .
И
он
да вал
уже
сорок
копеек,
а
А ль вина
требовала
восемь
гривен.
И
летели
на
ка ком- то
славяно-тюркском
«воляпюке»
самые
яростные
присловья
и
п ригов ор ки
—
из-за
них-
то
старшие
и
возражали
прот ив
мо их
посещений
кухни.
Ня не
в
это
время
б ыло
за
восемьдесят.
Полутурч ан к а,
в
молодости
она
бы ла
писа ной
к р асавице й,
прожила
до­
статочно
бурную
ж изнь
и
на
язык
был а
ос тров а та.
Тат а­
рин
всплескивал
руками
и
то
бил
себя
в
груд ь,
то
швыр ял
на
пол
тюбетейку,
очень
довольный,
что
попал
на
н ас тоя­
щих
продавщиц,
с
кото рым и
поторговаться
—
удоволь­
ствие.
Так
или
иначе,
торг
закан чива л ся.
«Князь»
ух о­
дил,
посмеиваясь
в
усы ,
покачивая
головой: «Совсем
ша йт а н-с та ру ха !» Разгоряченные продавщицы долго еще
обсуждали
пери пет ии
переговоров,
переходя
от
торжества
к
отчаянию: «Надул-таки,
не хрис ть,
бусурманская
душа!»
Горничная,
в
про д олже ние
всей
операции
кар ти нно
ст о-
"явшая у дверей в качестве незаинтересованной наблюда­
тельницы,
пожимала
юными
плечиками
св оими : «Ну уж,
ни
знаю.
Ни
в
жист ь
бы
ни
ст ала
с
гр язн ым
ха ла тник ам
торгова тьс я! !» А я,
про
которого
все
з абы ли,
сидя
на
табуретке
где- ни будь
в
уг лу,
см отре л
во
все
глаза,
сл у­
шал
во
все
уши
и
запоминал,
зап омин ал ...
А
быв ало
иначе.
Та
же
няня
(горничные,
кухарки
менялись,
ня ня
пр еб ывала
вечно)
с
несколько
виноватым
видом
заглядывала
«в комнаты».
—
Наталья
Алексеевна!
—
дипломатически,
вроде
как
бы
к
сл уч аю,
начи нал а
она.
—
Да
разносчик
там
при-
шедши...
Китаец
(или ярославец) .. .
Стоит,
ну
пря мо
не
выгонишь!
Может,
мальчикам
чесучи
(она говорила
6*
83

«чунчи») купить,
рубашечки
к
лет у
с де лат ь...
Как
бы
хорошо...
И ли:
—
Шесть
про с тынь
—
я
вам
гов ори ла
—
совсем
про -
ху ди вши. ..
Может,
посмотрите?
Ма ма
считал а
никак
не
достойным
согласиться
сразу.
—
Марья
Тимофеевна!
—
не дов ол ьно
го вор ила
она
(няня некогда была маминой кормилицей).
—
Сколько
уже
было
по
этому
поводу
разговоров?!
Все
это
можно
отли чн о
купи ть
и
в
Гос тино м,
и
в
«суровской»
на
Самп-
сониевском...
Тер пе ть
не
могу
«коробейников лихих»:
не
при
крепостном
же
пра ве
мы
живем...
Нян я
не
возражала
ни
слова,
но
и
не
уходила.
Все
зн али
за
мамой
о дну
сл або с ть: «столбовая дворянка», она
была
«хуже цыганки»
насчет
поторговаться.
Торговаться
она
могла
где
угодно
и
с
кем
угодно,
хоть
в
«Английском
маг ази не»
на
углу
Мойки
и
Невского,
хоть
у
«Але­
к сан дра»
на
Не в ском, 11.
И
ведь
всегда
выторговывала
что- то...
—
Ну
бог
с
вами,
зовите
уж. ..
—
гов орила
она
по сле
некоторой
внутренней
бо рьб ы,
якобы
уступа я
доказанной
необходимости.
И
тогда,
мягко
ступ ая
по
па рк ету
во йлочн ым и
по до­
швами,
в
ко м нату
входил
вкрадчиво
кл аняющи йся
узко­
глазый
китаец
в
синей
«дабе», или,
весело
—
но
в
м еру
ве се ло!
—
прис тук ивая
крепкими
каблуками,
появлялся
разных
лет
русачок
—
иной
раз
курчавый
и
разворотли­
вый,
как
В ань ка-кл юч ник,
ин огда
сп окой ны й,
но
очень
быстроокий,
все
сразу
замечающий
и
учитывающий
—
и
образа
в
уг лу,
и
портрет
Льв а
Толстого
на
ст ене,
—
опытный
о феня.
И
на чина лос ь
чудо...
И
у
кит айц ев
и
у
ярославцев
были
за
спинами
огром­
ные
—
но
все-таки
конечных
из ме ре ний,
—
необыкновен-
84

по
плотно
и
аккуратпо
уп ак ова нные,
то чно
машиной
увязанные,
тюк и
с
товаром.
Он и,
каждый
по-своему
—
тот
как
игрушку,
эт от
с
не кот орой
на ту гой,
—
сваливали
их
на
паркет
посреди
нашей
«детской» (там было всего больше свободного
пространства),
опускались
рядом
с
ним и
пр ивыч ным
движением
на
кол ени,
быстро,
легко,
профессионально
расстегивали
многочисленные
п ряж ки,
развязывали
уз лы,
и
из
кубич ес ко го
пакета
вдруг
поя вл ял ось
содержимое
вполне
п рили чного
небольшого
м ага зина
тк аней.
Очень
мне
жал ь,
что
никт о
тогда
не
мог
за сн ять
этого
на
кинопленку.
В
извечном,
за учен ном ,
де сятка ми
лет,
если
не
столетиями,
выработанном
порядке
и
последо­
вательности
у
каждого
ярославца
из
тюка
показыва­
лись
—
ни
единой
складочки,
ничего
п омятого!
—
сине­
вато-белые,
как
раф инад ,
штуки
прос ты нного
материала,
куски
ситца
всех
расцвет о к
и
лю бых
узоров ...
И
вот
уже
—
пуговичный
товар,
подобранный
по
форме
и
окраске
к
той
материи,
к оторую
п ок упа тель
видит.
И
мотки
кр у­
же ва
на
р аз но цветных
картонных
подкладочках.
И
—
к атуш ки
ниток.
И
кнопк и,
крючки...
И
опять
мад а пола м,
и
коленкор,
и
шотландка...
—
Эх,
да
что
там
говорить,
барынька
милая!
Да
разве
это
—
морозовской
мануфактуры
п олотнишк о?
Морозо­
вы
—
купчики,
они
ноньма
всякую
г нил ину
в
де ло
пу­
ща ют...
Купеческие
руки,
как
оно
гов орит ся,
загребущие,
куп ече ск ая
душенька
она
от
в еку
завидущая...
Темное
это
дело,
ваше
п рев осход ите льс тв о...
А
у
нас
товарец
—
с ами
видите
какой.
Это
полотнишко
мы
толь ко
с
Алафу-
зовской
мануфактуры
и
получа е м...
И
бат я
мой
такое
носил,
и
я
такое
ношу...
Три
сына
у
ме ня,
хорошая
ба­
рынька,
и
им
завеща ние
да дено:
другого
—
не
брать!
Сыпалась
быстрая
о кающа я
с ко рогов орк а;
од ин
кусок
сме нял ся
друг им ;
мгновенно
учитывалось
и
выражение
85

глаз,
и
самая
л егкая
гр имаск а
на
лице
«барыни».
Чистый
картуз
то
снимался
с
напом аженной
аккуратно
головы,
то
опять
сам
собой
ок азы вал ся
на
своем
месте...
А
ко мната
уже
н апол нял ась.
И
уже
разгорались
глаза
и
у
горничной
Тани,
и
у
куха рки
Альвины,
и
у
ба бушки .
С
вечной
своей
табачной
шкатулкой
на
ко ленях ,
с
веч ­
ным
вязанием
(кружево-ф р ив ол ит э)
в
руках,
он а,
ир о­
ни ч ески
усмехаясь,
тоже
не
с в одила
глаз
с
во лшеб ног о
тюка.
Невозможно
было
не
поддаться
гипнозу
эт ой
пере­
сыпанной
круглыми
сл ов ечк ами
тараторливой
и
п роду­
манной
речи,
этого
м а гичес кого
мелькания
белой
и
цвет­
ной
ткани,
этого
пресного
и
въедливого
мадаполамного
запаха...
И
вот
уж
ня ня
—
ее
кровать
обычно
сто яла
тут
же,
у
нас
в
«детской», —
кряхтя
вытаскивает
и?-под
нее
все
тот
же
ч ер ный,
с
медными
бляхами
по
угл ам,
старый
«саквояж»
и,
сердито
гл ядя
на
говоруна,
по ку пает
три
или
п ять
ар шин
«мада' пол амч ик у».
И
Аль ви на
вертит,
прикидывает
на
себе
темно-синий,
с
ме лк ими
цветочками
ситчик.
И
мама,
забыв
сво и
установки,
приценивается
к
чему-то.
И
я ро слав ец,
ли хо
орудуя
аршином,
прихва­
тывая
материю
для
удобс тв а
измерения
зубам и ,
со
св ис­
т ящим
треском
раздирает
ее
по
отмеренному,
и
я
в
кото­
рый
раз
н а блюдаю
это
все
с
тем
жад ным
интересом,
ко­
торый
только
и
свойствен
де тс тву...
А
в
другие
дни
бесшумно
вползал
китаец.
И
призы­
вал и
нас
с
братом.
И
мои
пальцы
не вольн о
цеплялись
но г тями
за
неприятную,
какую-то
о ско минну ю,
пов е рх­
ность
чесучи.
С
тех
годов
не
мо гу
выносить
эт ого
ощуще­
ния
—
но г тями
по
шелку!
—
как
д ругие
—
скрипа
пробки
по
стеклу.
Счи тало сь,
что
это
нам
покупают
на
рубашки
для
лета.
Но
каждый
раз
в
доме
после
это го
ост авался
еще
кусок
какого-то
золотистого
ш елка,
маме
на
капот-
кимоно,
а
на
кухне
—
мелкоячеистые,
из
аляповато
р ас­
86

крашенной
па пиро с ной
бумаги
веера,
а
у
ме ня
в
руке
—
резанная
из
де ш евого
жировика,
но
очень
мила я
обезь­
янка,
а
у
бабушки
—
какой-то
пряно
пахнущий
л аки ро­
ван ный
чел ночок
для
кружев
из
светло-желтого
незна­
комого
дерева...
—
Это
просто
наваждение
какое-то!
—
негодовала
мама.
—
Ничего
не
соби ра ла сь
покупать,
а
—
посмотрите
только...
Единственный,
кто
нико гд а
не
принимал
ни
малей­
ше го
у ч астия
во
всех
эт их
коммерческих
оп ерац иях
и
у весел ения х
(каждый такой приход торговцев был,
безу сло вно ,
помимо
всего
и
хорошо
про ду ма нным
с
их
стороны
сп е кт аклем ), это межевой инженер В.
В.
Усп ен­
ски й.
Впрочем,
его
нико гд а
и
не
бы вало
д ома
в
часы
таких
постановок.
***
Мемуарист
всегда
мучится:
на чал
вспоминать
—
и
уже
немыслимо
оторваться
от
это го
«сладкого яда».
А
удовле­
творения
не т,
—
всегда
остается
что-то,
о
чем
не
под у­
ма л.
На
Выборгской
стороне,
где
мы
ж или,
чуть
ли
не
в
каждом
т рет ьем
доме
имел а сь
булочн ая.
Были
обы кн о­
венные,
русские;
бы ли
финск ие,
где
пр од авали сь
«фин­
ские
с эпи ки», «финский крэкер», выборгские,
удив ит ель ­
но
вкусные,
кр ен деля
—
лиловато-коричневые
с
поверхно­
сти,
с
угольками
и
соломинками,
припекшимися
к
их
ни жней
светлой
стороне...
И
тем
не
менее
каждое
у тро
по
вс ем
л естницам
всех
домов
мчались
вверх
и
вниз
нагруженные
громадными,
в
п ол чел ов ечес кого
роста,
прутяными
корзинами
«булоч­
ники».
С мысл
их
ра боты
закл ючал с я
в
возможности
зас ко­
чит ь
в
каждую
к ухню
раньше,
чем
горничная
или
87

ку хар ка
успеют,
обмотавшись
теплым
п лат ком,
выпорх­
нуть
на
м орозн ую
или
дождливую
улицу.
Они
ухарски,
но
и
очень
легко,
скидывали
на
пол
корзину,
сним али
с
нее
подбитую
для
теплоизоляции
клеенкой
и
еще
чем-то
крышку...
По
кухне
ра сте ка лся
слад кий
и
теплый
тестяной
и
сахарный
дух.
На
верху
ко р зины
был
плос к ий
вкладыш
—
с
пирож­
ными.
Ниже
—
все
горя чее,
все
с
пылу-жару!
—
лежали
мелкие
копеечные
булочки
всех
сортов
—
ро з а нчики,
пи­
столетики,
подковки
—
с
тмином
и
с
маком,
облепленные
сахарной
глазурью
и
прис ыпа нные
кр упн ой,
как
битое
сте к ло,
солью.
Тесто,
возможно,
вс юду
б ыло
одно,
но
испечено
и
вылеплено
все
это
бы ло
та к,
что
у
ка жд ого
сорта
оказывался
св ой
вкус,
сво й
вид ,
с воя
примета.
На
каждый
находились
любители:
всем
хотелось
име нно
св оег о.
Внизу,
в
тепле,
сохранялись
крупные
издели я
—
ба­
тоны,
«домашние»
булки,
с
хрустким
разрезом
поперек
круглого
карав ай ника,
оп ять
же
«соленые» (я их очень
лю б ил!) и калачи,
с
сырой
му чкой
под
тестяным
вкусным
язычк о м.
Были
там
и
сушки
—
розовые,
шафранные,
всякие...
И,
естественно,
заспанной
горн ичн ой
уже
никак
не
хо­
телось
т еперь
выбегать
в
та кую
рань
на
мороз.
И
булки
покупались
тут
же:
копеечные
шли
по
две
шту ки
на
алтын.
А
барыня,
сладко
спавшая
в
этот
х лопотли вы й
утренний
ча с,
смутно
догадывалась
об
обм ане ,
но
не
да­
вала
себе
труда
на вод ить
следствие...
В
летние
меся цы
из
дворовых
ок он,
а
еще
чаще
с
б ал­
кона,
можно
бы ло
услышать
протяжный,
над сад ный
вопль:
—
Моро-о-жин-но!
Моро-о-жин-но!
Сливошно-фи-
сташково-лимонно
моро-о-жин-но!
По
мостовой
д вигалась
закрытая
тел еж ка-ящик .
Ее
толкал
пер ед
собой
дяд я
в
к ожа ном
картузе
и
белом
88

фартуке.
На
локтях
у
него
бы ли
черные,
тоже
кожаные,
нарукавники...
В афли
и
формочки
для
них
появились
мно го
позже;
в
девятисотых
го дах
были
только
круглые
и
грушеобраз­
ные
ложки
на
длинных
ручках,
ими
и
отмерялись
пор ­
ции.
Да
ведь
стои т
вспомнить,
что
никаких
холодильни­
ков,
никаких
«хладокомбинатов»
тогда
не
было.
Не
было
и
«сухого льда» .
Каждый
килограмм
мороженого
в ерте лся
вручную,
на
посыпанном
солью
обычном
невском
ль ду ...
А
м ороже ное
б ыло
вку сно!
Б лиже
к
о сени
звучала
другая
пе сня:
—
А рбуз ы,
ар бу зы!
Арбузы
астраханские,
арб узы !
—
Кв аску
груш е вого,
яблочного,
кваску!
Задержанный
оклик ом
сверху
останавливался
моро­
жен щик ,
замедляли
ход
астр ахан скиё
арбузы.
Иногда
выбегали
на
ул ицу
пос л анные ;
с лучалось ,
сам
владелец
тел еж ки
поднимался
наверх.
Сейчас
м еня
удивляет:
как
редко
тогдашние
пит ерцы
позволяли
се бе
и
своим
чадам
такие
плодо-фруктовые
уд ов ольс тв ия.
За
всю
мою
доре­
волюционную
жи знь
—
а
ведь
она
т яну лась
семнад цат ь
лет!
—
я
ес ли
и
ел
арбуз,
то
ника к
не
больше
пят и-ше сти
раз.
Никто
ничего
не
слыхал
то гда
про
в ита мины,
никто
и
не
воображал,
что
фрукты
—
полезны.
«Ахти - матуш -
ки!
—
выражала
общее
настроение
простодушная
няня.
—
Да
охота
всякую
траву
жеват ь?
Человек
—
не
ко­
рова!»
А
дынь
в
тогдашнем
Петербурге
и
вообще
почти
никто
не
ел.
В
больших
гастрономических
магазинах
продавали
их
как
ре дк ость.
Там
ва жно
ле жали
на
витр инах
ребристые,
как
купола
на
Ва с илии
Блаженном
в
Москве,
«канта­
лупы»
—
пристрастие
и
из ыск
гурманов.
Их
кушали,
посыпая
.с ах арной
пудрой
несладкую,
хотя
и
очен ь
души­
стую
мя коть.
Чарджуйские
дыни
поя вилис ь
в
Петрограде
только
в
дни
в ойны
1914—1918 годов.. .
89

H*
Много
о
ком
я
не
сумел
упомянуть
в
эт ой
гла вк е,
но
вот
вс пом нить
то чильщи ков
мне
хочет ся,
—
То чить
но жи- но жницы!
—
слышалось
во
дворе,
и
я,
уже
несколько
подросший,
де лал
все,
что
от
м еня
за­
висело,
ч тобы
оказаться
там
и,
замерев,
смотреть
—
как
это
д ела ется.
На
плече
точильщик
та скал
с
собой
самый
обычный
толильный
с тан ок...
«Обычный»? Я не согласен с таким
определением.
Это
был
почти
в
точности
такой
с та нок,
на
каком
в
сытинском
издан ии
«Робинзона Крузо»
восхитительный
герой
повести
правил
и
точи л
свой
страховидный
режу­
щий
инструмент.
И
я
т репет ал
при
одном
его
виде.
Точильщик,
придя,
заты кал
за
всякие
ж ел езкц
и
же­
стян ки ,
пр ибит ые
к
рам е
станка,
множество
разных
но­
же й,
ножичков,
нож ищ,
от
огромных
секачей
и
резаков
из
мясной
лавки
до
всевозможных
«мальчишецких»
перо­
чинных.
В
особом
ящ ике
у
него
лежали
брит вы ;
не
толь­
ко
электрических,
но
даж е
про ст ых
«безопасных»
бритв
«Жиллетт»
в
те
г оды
еще
не
знали,
так
что
эти
брит­
вы
были
обычными,
«опасными»,
как
сейчас
у
пар ик­
махеров.
На
горизонтальной
оси
то чила
были
нас аже ны
разные
круги
—
для
точк и,
для
правки,
не
з наю,
для
чего
ещ е:
розоватого
ка мня
и
серого,
шероховатые
и
глад кие .
Из-
под
приложенного
к
быстро
вращаемому
ножным
при­
в одом
кругу
ножа
сыпались
комет н ым
хвостом
си ние,
оранжевые,
красные
искры.
Кам ень
сви стел ,
сталь
шипе­
ла
тонким,
змеиным
шипом...
Вытаращив
глаза,
я
следил
за
эти м
таинством...
Точильщики
—
я
заметил
это
оч ень
ра но
—
б ыли
людьми
совсем
другого
по кр оя,
чем
разносчики
и
т ор­
говцы.
У
точильщиков
вовс е
не
б ыло
ни
вкрадчивости,
90

ни
болтливости
коробе йни ков ,
ни
грубос ти
ст арь евщик ов ,
ни
елейности
китайцев...
Они
ни кому
не
заговаривали
зубы.
У
каждого
из
них
за
плечами
б ыло
н ечто
совершенно
яс ное
—
ремесло,
ум ен ье,
мастерство.
Те
были
—
пусть
хоть
вот
эс то ль-
кими ,
да
—
купчиками;
эти
же
—
мастеровыми.
У
них,
как
у
деревенских
плотников,
бо ндар ей,
кузнецов,
были
св оя
гордость,
св ои
секреты,
св ое
достоинство.
С
н ими
я
мог
н айти
общий
яз ык;
с
теми
—
ник огд а.
Мне
с
ними
б ыло
весел о
потому,
что
им
нравилось,
как
мальчишка
пяли т
гла за
на
ра боту:
а
еще
—
барчо­
нок!
Дашь
такому
дядьк е
ножик-складщпок,
и
он
его
дело вит о
похвалит
или,
наоборот,
ск ажет ,
по ка чав
го­
л ов ой: «Ну,
пар я,
и
нож
у
т ебя!
Т аким
только
кашу-
размазню
пе ре пилива т ь,
да
и
то
п одогре вш и ...
Сходи
ты,
го луб ь,
на
С имбирску ю
у лицу
в
с кобян ую
лавку,
к упи
себ е
там
настоящий
н ож.
Как
во йдеш ь,
п од ойди
к
ст а­
рик у,
ск ажи: «Петр Васильев,
то чиль щик,
прислал...
Ве­
лел
мне
к
вам
идт и!» Вот то будет нож!
А
этим
твоим
отопком
и
гаманец
в
чижики
играть
не
вырежешь!»
Ск ажет
—
как
отрежет,
а
не
оби д но:
погов ор или
с
то­
бой,
как
с
человеком.
Но
ест ь
у
меня
и
еще
од на
при­
ч ина
любить
т очильщик ов .
Судьба
свела
ме ня
с
самым,
вероятно,
необыкновенным
из
н их.
Зимой
1914/15 года родители мои обнаружили: «Леве
гроз ят
тройки
по
в сем
математикам!
Какой
ужас!» Мате­
матики
и
впрямь
относ ил и сь
ко
мне
без
приязни;
а
мо­
жет
быть,
это
я
не
лю бил
их.
Волновалась,
кон ечно ,
больше
мама.
Оте ц
с чи тал,
что
я
обязан
сам
выкарабкиваться
из
трудного
положения.
Репетитора?
Ну,
можно,
п ожал уй ст а...
Но...
Если
бы
м ной
занялся
он,
отец,
—
репетировать
меня,
конечно,
пригл аси ли
бы
одного
из
его
уч енико в
с
По­
литехнических
к урсо в,
техника.
Мамины
с вязи
были
91

совершенно
д ругим и.
И
вот
моим
ре пети тором
оказался
некий
помо щник
пр ис яжног о
поверенного,
т.
е.
ни
с
ка­
кой
с тороны
не
математик.
Зв али
этого
юри ста
Бори сом
Устиновым.
Он
от быва л
св ой
помощнический
ст аж
у
и зв ес тного
адвоката
Пе ре­
верзева,
человека
«левых»
убеждений,
выступавшего
неоднократно
на
полит иче с ких
пр оце сс ах.
Видимо,
имен но
с
эт ой
стороны,
по
к ан алам
маминых
«радикальных»
св язе й,
он
и
был
рекомендован
нам .
Ра зумее тся,
это
был о
несколько
странно:
помощнику
присяжного
пов ере нн ого
ес ли
уж
и
выступать
в
качестве
репетитора,
так,
казалось
бы,
по
латинскому
языку,
не
по
«математикам»...
Но
вскоре
выяснилось,
что
это
ничему
не
м еш ает:
Борис
Эмильевич
отлично
зн ал
де ло
и
яв но
о бладал
педагогическими
способностями.
Он
сумел
сд е­
ла ть
свои
уроки
для
ме ня
не
только
полезными,
но
и
привлекательными.
Я
знал,
что
ес ли
мы
с
ним
как
можно
быстрее
отделаемся
от
урочного
задания,
ост ав шуюся
«пустоту»
он
лов ко
пр еврат ит
в
оче нь
л юбо пытные
ра с­
сказы
и
разговоры.
Он
много
знал,
многим
интересовался
и
никогда
не
затруднялся
темо й
для
соб есе дов ан ия
с
любознательным
п ятна дц атиле тиям
подростком.
А
ос о­
бен но
пл ен ила
ме ня
следующая
д еталь
его
био г ра фии.
Борис
Устинов,
по
его
сл о вам,
вплоть
до
самой
во йны
никогда
не
отдыхал
летом
на
п ригород ны х
дачах,
не
ездил
«на кондиции»
учителем
куда-нибудь
в
помещичьи
и мен ия,
не
уезжал
на
юг.
Каждый
год,
заблаговременно
выхлопотав
с ебе
зимой
заграничный
паспорт,
он
са дил ся
на
поезд
и
ех ал
до
кот орой -ни буд ь
из
на ших
погранич­
ных
станций:
сегодня
—
до
Вержболова,
в
д ругой
раз
—
до
Волочиска.
В
багажном
вагоне
следовал
за
ним
один
предмет
—
точно
та кого
же
типа,
как
у
дворовых
точи ль­
щиков,
но
об легчен ной
конс т рукци и!
—
точ ильн ый
ст а­
н ок.
92

У
г ра ницы
Ус тино в
высаживался,
пол уча л
свой
ба гаж
и
переходил
п огран ич ную
линию
п ешком ,
с
э тим
станком
за
плечами.
И
все
ле то
—
ст уде нт,
а
зат ем
м ол одой
юр ист
—
пут еш ест во вал
с
ним
по
«Европам»,
забредая
в
э том
году
в
Татры,
в
сл ед ующем
доход я
до
Пир епеев ,
еще
год
спустя
о казы ва ясь
ли бо
в
Бретани,
либо
за
Ба л­
канами.
Он
неспешно
ходил
там , «точа ножи-н ож ни цы»,
и
не
только
ничего
не
з атр ачив ал
на
такую
«заграницу»,
но,
напротив
того,
пр ивоз ил
домой
некоторый
зар або ­
ток
—
во
фр анк ах,
лирах,
гульденах
и
тому
подобном.
«Вот,
Лева,
когд а
эта
н ес частна я
во йна
кончится,
и
вы
вздумаете
п осм отре ть
бе лый
свет,
—
послушайте
ме ня.
Не
ездите
по
заграницам
в
экспрессах,
не
живите
в
тамошних
отелях...
Добудьт е
себе
что- ни б удь
в роде
моего
стан ка,
переваливайте
рубеж...
За
один
год
вы
увидите
и
у зна ете
бол ь ше,
чем
все
эти
«экспрессники»,
вместе
вз яты е ...»
Пон ятн о,
что
я
слушал
его ,
разинув
рот.
Я
немедлен­
но
ра сска зал
о
таком
удивительном
качестве
моего
учи ­
тел я
нашим.
Между
отцом
и
м ат ерью
возникло
некото­
рое
расхождение
во
мне ниях .
Отец
отнесся
к
моему
р асска зу
с
н едов е рием : «Не знаю...
Что
же
там,
за
гр а­
ницей ,
св оих
т очильщ иков
м а ло?» Мама склонна была
принять
все
на
в е ру: «Ты же слышал уже,
какой
это
примечательный
че лов ек...»
И
вот
тут- то,
при
обсуждении
примечательных
черт
моего
репетитора,
мне
и
запало
в
память,
что
м ама
на­
звала'
его
«братом Мейерхольда».
Кем
был
Мейерхольд,
это
я
отлично
знал:
мамин
дво юр о дный
брат,
мой
дядя
Коля
Елагин,
студент,
зан и­
мался
именно
у
Ме йерх ольда,
в
какой-то
его
театральной
ст уд ии.
Когда
дядя
Коля
п оявля лся
у
нас,
возникали
бурные
дискуссии
между
ним
и
мамою
по
поводу
разных
нап рав лени й
в
тог дашн ем
театре.
Он
пон оси л
классику,
93

мама
возмущалась
«Любовью
к
т рем
апельсинам»
п
прочей
театральной
«левизной».
Фамил и я
его
кумира
была
мне
знакома
и
пам ятна.
Ну,
а
что
до
родственных
св язей
моего
у чител я
с
режиссером,
то
в
моих
глазах
они
ему
ничего
не
прибавили:
театралом
я
ни к огда
не
был
и
театром
ме ня
пл енит ь
б ыло
невозможно.
То
ли
дело
—
Вы со кие
Татры,
Шварцвальд,
Вогезы...
И
бреду­
щий
по
ним
с
т очил ом
за
спиной
Борис
Э мил ье вич.
Был
такой
день ,
когда
Борис
Ус тин ов
обедал
у
на с.
П апа
высказал
с вое
удивление
по
поводу
во змож нос ти
русскому
точильщику
за
гр аницей
находить
ра боту.
Куда
у
них
свои
деваются?
Борис
Эмильевич
пригладил
в олн ист ые,
с
проседью
волосы;
его
хар акте рны й
ост рый
кады к
и
довольно
круп­
ный ,
тя жело ват ый
нос
внушали
до вер ие,
был и
оч ень
респектабельны
и
со лидны.
—
Н ет,
Василий
Ва силье в ич!
—
подумав,
ответил
он.
—
Там
то чкой
но жей
занимаются,
конечно,
не
ме нь­
ше,
чем
у
нас.
Но
—
странный
парад о кс:
это
дело
в зяли
в
св ои
руки
крупные
предприниматели
У
них
—
целые
мастерские
на
к оле сах ...
Такие
ф ургоны ,
с
богатым
обо­
рудованием,
с
э лек тром отора м и,
с
отличными
станками...
Бывают
—
конные,
по явл яются
и
моторные.
Они
обслу­
живают
все
страны,
придерживаясь,
од нак о,
шоссейных
цорог
(их там не занимать стать) .
А
вот
в
глухи е
уг лы
—
в
горы,
в
болота,
в
пески
—
ну,
в
ланды
какие-нибудь
—
Ьни
не
пр оника ю т.
Фург он
к
подножью
Шварцвальда
подберется,
а
уж
до
Ди кого
Гут аха
или
до
Блауэна
ему
не
докарабкаться.
И
там
остаются
необслуженные
дом и­
ки,
хут орк и,
деревушки.
И
там
меня
—
«авекё ма мар -
моттё»*—
з нает е,
как
встречают?
Как
ангела
с
небес.
* Известный припев из « Ма ле нько го
савояра»
Бе тхо в ена:
«...И
мой
сурок
со
мною».
94

Заберешься
в
такую
глушь
по
какому-нибудь
там
бурли­
во му
Дрейзаму,
и
ж иви
педелями.
И
вот
уж
где
все
кра­
сот ы
осмотришь,
ве сь
быт
узнаешь...
Гостеприимство
там,
пра вд а,
западное:
дружба
дружбой,
а
табачок
в роз ь...
Но
все-таки
—
отлично!
И
как
только1
эта
кровавая
чеп уха
кончится,
я
—
в
первый
же
год
—
оп ять...
Стоит
мне
теперь
услышать
с лово
«точильщик»
или
увидеть
точильщика
на
сво ем
дворе,
мне
ср азу
приходят
на
память
не
только
те
его
предшественники,
с
которыми
я
так
мило
и
мир но
разговаривал
на
св оей
Нюстадтской,
но
и
эт от
—
бесспорно
самый
искл юч ител ьн ый
из
их
цеха.—
адвокат,
инт е ллиге нт,
крутивший
ножным
при­
вод ом
колесо
своего
точ ила
и
в
Арденнах,
и
в
Норман­
дии,
и
у
Адрианополя
на
юго-востоке
Европы.
***
Главку,
которую
вы
то лько
что
п рочли ,
я
дописал
примерно
год
наз ад.
Дописал
и
призадумался.
Несколько
сомнительной
показалась
мне
ее
концовка.
В
са мом
д еле:
я
яс но
по мнил
во
всю
мою
жиз нь,
что
моего
репетитора
по
математике
дом а
с чита ли
братом
Мейерхольда.
В
свое
время
я
во сприня л
это
сведение
без
всяких
размышле­
ний,
и
оно
м еня
ни чем
не
поразило.
Фамилия
«Мейер ­
хольд»
вос принима ла с ь
мною
как
что-то
самодовлеющее,
печ
связанное
ни
с
им ен ем,
ни
с
отчеством.
Но
прошло
в ремя,
и
я
у знал
(точнее,
обратил
внима­
ние),
что
реж иссе ра
Мей ерхо льда
звали
Всеволодом
Эмильевичем.
И,
вспомнив
то,
что
было
только
что
ра с­
сказано,
я
н ес колько
см утил ся.
Стра нн о:
е сли
оп
был
моему,
репетитору
родн ым
братом,
почему
же
у
ни х,
при
одном
отчестве,
—
разные
фамилии?
Двоюродным?
Еще
м енее
вероятно:
трудно
с ебе
представить
дв ух
братьев
—
Эмилиев;
не
с лиш ком
пр авдо подо бно
и
существование
95

двух
се сте р,
которые
об е,
как
одна,
вышли
бы
замуж
за
Эмилиев...
Мож ет
быть,
я
что-то
нето чн о
уразумел,
т ам,
в
1915 году,
когда
у
нас
в
семь е
обсуждалась
биография
Бориса
Устинова?
А
может
быть,
—
случается
и
это
—
я
сам
позднее
присо чинил
к
его
ист ории
такое
родство,
потому
что
мне
это
подсказало,
с
одной
ст ор оны,
неко-.
т орое
в неш нее
сходство
черт
моего
учи те ля
и
знаме­
нитого
р ежиссер а,
а
с
д ругой
—
это
само е
общее
от­
чество.
Бывает,
что
человек,
сам
для
себя
незаметно,
примыс­
лит
чт о-н и будь,
стремясь
объяснить
то,
что
его
почему-
ли бо
поразило,
а
затем,
по
прошествии
м ногих
лет ,
в па­
да ет
в
с облаз н
и
сво й
вымысел
уже
рас цен ив ает
как
открывшуюся
ему
ког да -то
пра вд у.
Все
это
та к.
Но,
с
друго й
стороны,
лет
пятнадцать
назад
я
как-то
упомянул
об
эт ом
че ловек е,
мо ем
детском
учителе,
в
разговоре
с
братом.
«Ну как же,
к оне чно
пом ню!
—
сказал
мне
тогда
брат.
—
Он
же
был
каким-то
родственником
М ейе рхольд а,
что
ли ?»
Из
э той
невнятицы
мо жно
б ыло
бы
и
тогда
так
или
иначе
выбраться.
С
од ной
сюр о ны,
Борис
Устинов
раб о­
тал
пом ощн и ком
прис яж ног о
поверенного.
В
архивах,
всего
верней,
сохранились
сведения
о
нем:
адвокаты
в
те
годы
образовывали
достаточно
прочную
к орпорац ию .
С
другой
стороны,
можно
обратиться
к
театроведам,
за­
нятым
жизнью
Ме йерхоль да:
уж
они-то
могли
бы
р ас­
сказать
мне,
был
ли
у
него
родственник
с
тем
же
отчест­
вом ,
но
другой
фамилией...
Кон еч но,
и
то
и
другое
—
возможно,
но
у
меня
как-то
не
было
же л ания
заниматься
такими
розы ск а ми.
Напи­
сан ная
м ною
главка
был а
главкой
из
моих
во спо ми­
наний.
Воспоминания
—
одно,
а р хивные
разы ск ани я
—
другое.
Я
ведь
не
помню
в
точности
нич его ,
что
могло
бы
разрешить
мои
со бстве нны е
не доуме н ия.
Так
пристало
ли
96

мне,
мемуаристу,
искать
ответа
на
них
на
стороне,
вне
моей
со бственно й
па мят и?
Не
лучше
ли
прос то
исклю­
чить
р ассказ
о
моем
репетиторе
из
«Записок», тем более
что
возник
он
в
них
по
довольно
случайной
ассоциации.
Я
же
писал
не
о
мо их
учителях
—
о
«подснежной
клю кве»...
Вполне
вероятно,
я
так
бы
и
пост упил.
Но
совер­
шенно
н едавно ,
в
одном
знакомом
доме,
я
увидел
на
столо
двухтомник
с
н адпи сью
на
титуле: «В.
Э.
Мейерхольд».
Издание
выглядело
как
«академическое»
—
солидно,
основательно.
Я
взглянул
на
две
красивые
книж ки,
и
у
меня
в
голове
ме лькн уло: «Может быть,
тут
е сть
примеча­
ния,
комментарии,
списки
упо мина е мых
лиц...
А
чт о,
е сли ?..»
Я
протянул
руку
и
вз ял
одну
из
к нижек
—
первый
томик
из
двух;
в едь
вероятнее,
что
биографические
дан­
ные
окажутся
привязанными
к
началу
жизни
человека...
Я
пр икину л
—
такие
сведения
обычно
помещаются
в
к он­
цах
книжек,
не
в
середине...
Был
ког да-т о
способ
гадать
по
Библии
или
по
любой
иной,
при меч ат ельн ой
в
глазах
г адаю щег о,
книге:
р ас­
крыть
на
случайной
странице,
наугад
и
прочесть
пе рвые
слова
ее.
П очти
так
пос туп ил
и
я.
«Доверившись судьбе», я раскрыл томик на странице
313-й .
И,
очень
удивившись,
ср азу
же
проч ел:
«Однажды я вызываюсь к директору Театров Теляков-
скому
и
он
расспрашивает
-меня
о
брате
м оем
Борисе
Устинове
(социал- дем о крат,
преследовавшийся
полицией
по
с туден че ском у
движению
и
находившийся
в
ссылке
в
Вол огд е)».
«Здравствуйте,
Борис
Эм иль еви ч!
—
чу ть
было
не
про ­
из нес
я
над
этой
к нижной
ст рани ц ей.
--
З на чит,
все-таки,
я
ничего
не
выдумал
и
не
перепутал.
З нач ит,
мемуарист
имеет
пр аво
п орою
не
меньше
доверять
своей
памяти,
7Л.
Успенский
97

чем
сво им
же
с обств енным
логиче с ким
по строе н иям ...
З начи т,
вы
были
—
вы !»
Прочтенная
мн ою
фраза
был а
написана
В.
Э.
Мей­
е рхольдо м
в
1918 году.
Она
на пе чатан а
в
его
краткой
биографии.
Данн ые
же
о
его
брате
и
о
вызове
к
всесиль­
ному
Теляковскому
относятся
к
несравненно
более
да ле­
ким
временам.
Тот,
кто
занимался
ко гд а- либо
историче­
скими
р азы ска ниями ,
пойм ет ,
ко нечн о,
что
остановиться
на
одной
этой
фразе
я
не
мог.
Т еперь
уж
мне
з ахоте лось
разре шить
и
вторую
часть
з агад ки:
разные
фа милии
у
дву х
родных
братьев!
На
345- й
странице
того
же
т омика
я
на шел
ответ
и
на
этот
вопрос:
«В «Сведениях
о
ли цах,
привл еч ен ных
к
до зна нию »,
в
качестве
обвиняемого
по
делу
о
пре ст уп ном
сообществе
лиц,
распространявших
в
ночь
с
17 на 18 августа
1903 года революционные прокламации в Пензе,
указано,
что
ученик
ре аль ного1
училища
Борис
Эмильевич
Усти­
н ов,
живущий
у
воспитательницы,
заменяющей
ему
мать,
А ль вины
Даниловны
Мейерхольд,
„обыскан 18 апреля ...
и
отдан
под
особый
надзор
п ол иции”».
Это
ск азан о
в
примечании.
Примечание
относится
к
331- й
странице
само го
те кс та.
А
там
М ейе рхольд
пи сал
вот
что:
«Пензенская жандармерия следила за мной,
и
это
косвенно
отразилось
на
моем
брате
Борисе
Устинове
(сын
моего
отц а
от
др угой
ж ены), которого,
к огда
он
учился
в
последнем
клас се ,
арестовали...»
Все
стало
на
свои
мест а,
и
я
око нчате льно
убедился,
что
человеческая
память
является
достаточно
точным
и
ост рым
о ру дием,
чтобы
ее
можно
б ыло
принимать
в
расчет
рядом
со
свидетельствами
до ку менто в.
У бедился
я
также
в
то м,
что
к
1915 году политические симпатии и
антипатии
моих
родителей
м ало
изм е нили сь:
иначе
по­
98

чему
бы
мне
в
р епе тит оры
был
при глаш ен
именно
тако й
человек?
Вот
о
чем
я
и
сейчас
совершенно
не
мо гу
судить
—
это
об
истинных
пр ичина х,
к оторы е
заставляли
юриста-
студента,
а
затем
и
юриста-практика
Устинова
еж егодн о
превращаться
в
точильщика
и
пу скат ься
по
«старым пу­
стырям
Е вро пы»
пешим
ходом,
с
тяжелым
точильным
стан к ом
за
плечами.
И
есл и
кто-нибудь
отк рое т
их
мне,
я
б уду
оч ень
рад
и
очень
благ одаре н:
гадать
о
них
мио
не
да но.
ЛОШАДИНЫЕ
И
ПА РОВ ЫЕ
Когда
вы,
приб ыв
из
лесов
за
Лугой
или
с
К ар ель­
ского
перешейка,
вылетаете
из
электрички
и
мчитесь
в
очередь
на
какой-нибудь
49- й
автобус
или
на
станц ию
метро
«Балтийская»,
ва ши
легкие
впитыв аю т
первые
глот ки
городского
в озд уха,
а
ваш
нос
ощущает,
что
в оз­
дух
этот
—
далеко
не
то т,
что
в
лесу.
Чем
пах нет
он,
воздух
Ленинграда?
Ну,
химики
ска зал и
бы,
что
этот
зап ах
сложен:
в
нем
множество
составных
элементов.
Но
нос
—
лучший
хи­
мик:
множество
их
или
не
множество
—
ленинградская
улица
1969 года пахнет прежде всего бензином .
Авт о мо­
бил ь ным
выхлопом.
Остал ь ное
—
дет ал и.
Когда,
вплоть
до
самого
1917 года (д а
ведь,
пожалуй,
даже
и
позднее,
примерно
до
к онца
нэпа ), человек приез­
жал
с
да чи
или
из
деревни
в
Петербург
(а потом
—
в
П е троград,
а
впоследствии
и
в
м олод ой
Лени нг р ад)
и,
выйдя
на
площадь,
ска жем
—
перед
тогдашним
Царско­
сельским
(теперь Витебским)
вокзалом,
принюхивался
к
атмосфере
Питера,
ему
сразу
же
шибало
в
нос
ус тояв ­
шимся,
двухвековым
духом
конского
наво за.
Так
ск а­
за ть
лоша дин ой
силой.
А
теперь...
7*
99

Поверну
дело
иначе.
Лето,
ок на
—
нараспашку,
ветер
шевелит
легк ие
занав ески
в
ни х.
Ваша
же на
начинает
утреннюю
пр ибо рку.
И
ср азу
же: «Ну,
это
безобр азие!
Ну
как
тут
сохранишь
пол иров ку?
Смотри:
в чера
только
вытирала,
а
с его дня ?..»
Вы
видите
тр япку .
На
тряпк е
—
городская
свир епая
пыль .
Мы шин о- серы е,
уго льно- черн ые ,
темно-коричневые
пятна.
В оз ьмите
микроскоп
и
изучайте:
сегод ня ш няя
на ша
пыль
состоит
на
ка кую-то
д олю
из
очен ь
мелкого
песка,
а
на
большую
—
из
частиц
каменного
угля
и
ко­
поти.
Это
мине рал ь ная,
неор ганич еская
пыль.
Не.
удив­
лю сь,
ес ли
исследование
обнаружит
в
ней
и
металл
—
то,
что
вчера
еще
б ыло
частью
тр а мва йных
колес,
рельсов,
трущи хся
частей
ав том об ильны х
ш ас си...
Всякую
ржав­
ч ину.. .
А
когда
мне
бы ло
д ес ять,
и
пятнадцать,
и
семнадцать
лет
и
когд а
летом
в
дом е
открывали
форточки,
а
час
спустя
я
подходил
к
роялю
или
к
зеркальному
трюмо
со
столиком,
—
их
ла ков ая
пов ерхн ос ть
был а
тож е
пок ры­
та
хор ош им
сло ем
пыли.
Но
какой?
Неж н ой,
к анар еечно ­
желтой.
И
ес ли
бы
вы
п одв ергли
ту
пы ль
хи миче ско му
анализу,
вы
бы
обн а руж или,
что
на
90 процентов она
состоит
из
орган и ческ ого
вещества.
Из
рас терт ого
в
тончайший
п орошок
обычного
кон­
ского
навоза.
Отк уда
же
он
брался
в
горо де?
Сейчас
раз ъя сню.
Выйд я
се год ня
из
дверей
вокзала
на
ули цу,
вы
слы ­
шите
прежде
вс его
р ыча ние
всевозможных
мо то ров.
Шур­
шат
шины.
Подвывает
на
за в ороте
или
при
торможении
т р амвай.
Многим
к аж ется,
что
шума
на
наши х
улицах
—
более
чем
достаточно.
Уж
во
всяком
слу чае
—
наверняка
в
д есять
раз
больше,
чем
пятьдесят
или
ш есть д есят
лет
пазад.
100

А
теперь
ра сска жу
вам
та кую
ист ор ию.
Г оду
в
четыр­
надцатом,
вес но й,
мне
как-то
пр ишлось
поехать
к
одному
мое му
однокласснику,
жи вшем у
в
Юкках.
Мы
пол уч или
неко е
з ад ание
от
естественника:
то
ли
н абр ать
лягу­
шачьей
икры,
то
ли
добыть
образцы
растения-паразита
—
«Петрова креста», сейчас уж не помню.
Поехали
мы
туда
с
ночевкой,
в
субботу,
чтобы
про ­
вести
там
и
воскресный
день .
Перед
сн ом,
теплым,
но
ещѳ
темноватым
вешним
вечером,
мы
выш ли
подышать
на
крыльцо.
Вокруг
стояла
глубокая,
спокойная
тишина:
речку
к
ночи
схв а тило
морозом,
во тра
не
было...
Чему
же
шу­
меть?
И
все
же,
когда
цы
тихо
п ост ояли
на
крылечке,
до
нас
ст ало
доноситься
от куда -то
издали
непо нят но е
тя ж­
кое
рычанье.
Чем
доль ше
мы
молчали,
тем
оно
станови­
лос ь
яв с тве нней:
не
то
грохот
от да ленног о
водопада,
но
то
могучий
пр ибой,
бьющийся
за
гори зо нтом
о
нав исшие
над
морем
«скалы грозные».
Какой-то
с т ихийный
гул ,
сосредоточенный
в
юго-западной
части
небесно го
свода.
Я
пр исл у ш ивался
не
без
некоторого
см у щения;
мой
друг
—
хозяин
—
не
об ра щал
на
шум
ни
малейшего
в ни­
мания.
—
Слушай,
а
что
это
там
рыч ит
так?
—
нак о нец
но
утерпел
я.
—
Вот
это?
Так: «у- у- у-у »? Да Петербург.
Это,
когд а
тихо,
всегда
слы ш но...
Ну
как
—
почему?
Время
же
по зд­
нее,
ло мо викщ
теперь
как
раз
порожняком
домой
гонят.
Ты
же
зн а ешь,
к акие
у
них
к олес а...
Обиты
ш инами
по
вершку
толщиной,
ду ют
по
булыге
рысцой...
Вот
и
гро ­
хочут.
П ет ерб ург,
брат,
—
это,
зн ае шь...
В
1900 году в Петербурге ломовых извозчиков числи ­
л ось
26 485.
В
1913 году их число выросло вдвое.
Более
двухсот
тысяч
пудовых
колес,
перескакивая
по
мостовой
101

с
одного
гра ни тно го
обломка
на
другой,
издавали
гр охот ,
который
слов ам и
не
и зобр ази ть:
где - ниб удь
на
бойкой
боковой
улице,
возле
Сенного
ры нка,
у
боль ши х
мостов,
он
мог
о глуш ить
непривычного
человека.
А
кроме
«ломовиков»
с
их
гром адн ым и
«качками»,
с
колесами
в
ро ст
не вы сокого
мужчины,
с
дугами
тол­
щи ной
в
му жс кую
ногу,
с
коня ми -б итюгам и ,
важно
ш ест во вавш ими
на
мохнатых,
обросших
по
«щеткам»
д линно й
ше рстью
нога х,
—
кроме
них
в
гор оде
(в 1900 го­
ду)
плелись,
не слис ь,
др еб ез жали
еще
пятн адца ть
тысяч
«легковых дрожек»
—
«ванек» .
Их
доля
в
общем
шуме
бы ла
сравнительно
ничтожной.
Но
каждый
«ванька»
по­
хлестывал
кнутиком
свою
лошаденку.
В
тринадцатом,
предвоенном
го ду
их
было,
по
мо ему
впечатлению,
на
глаз
не
менее
двадцати
тысяч—
плюс
к
тем
могучим
би­
тюгам.
И
все
эти
д есятки
тысяч
коней,
ко няг,
кляч,
кров­
ных
же ребц ов
оставляли
на
мостовых
сл еды
своего
су­
ществования.
Ут ром
и
вечером,
дн ем
и
до
глубокой
ночи.
Вот
поэтому-то
Петербург
моей
юности
и.
благоухал
на
всех
своих
улицах,
особенно
в
жаркие
сухие
дн и,
вы­
сушенным
на
со л нце,
растолченным
в
пор о шок,
вздымае­
мым
даж е
легким
ветерком
в
пы льные
жел тые
вихри
лошадиным
навозом.
Кто
этому
пел
гпмны
—
так
это
воробьи.
Плотными
стаями
срывались
они
с
к рыш,
с
деревьев,
как
только
по
пустынной
улочке
проезжала
лих ая
упряжка;
клубками
катались
по
мостовой,
выклевывая
из
еще
теплых
кучек
помета
сохранившиеся
в
нем
зер на
овса.
Они
размельча­
ли
навоз;
дворники
с
железными
со вк ами
лениво
з амет а­
ли
его
в
желтые
хол м ики
—
до
ночной
у бор ки.
И
зап ах
стоял
крепкий!
Правда,
только
на
ул ица х.
Во
дворах
—
те­
пер ь
у
нас
между
дв ор ами
и
у лица ми
никак ой
р азни цы
—
всегда
держался
совсем
иной,
тоже
ст рашнб
х арак терны й
102

для
тог о
времени,
д ух.
Там
остро
пахло
жареным
кофей­
ным
зерн ом .
В
каждом
доме,
в
центре
и
на
окраинах,
во
множестве
квартир,
ком на т,
углов
оби тал и
тогда
со тни
тысяч
ст ари ч­
ков
и
стар у шек
—
заядлых
кофейников
и
кофейниц.
Они
презирали
готовый
размолотый
к офе
в
жестянках
и
пакетах,
будь
он
там
хоть
сто
раз
«Эйнем»
или
лю бой
другой
фирмы.
Он и,
по вя зав
на
головы
платки
и
башлы­
ки,
в
любой
мороз
тащились
кто
к
«Дементьеву и Сыновь­
ям», кто к «В.
Г.
Б а с ко ву», покупали у них свой излюб ­
ленный
сорт,
и,
принеся
домой,
жарили
его
в
духовках
и
противнях,
и
мололи
на
маленьких
к офейных
меленках,
и
пи ли
в
свое
удовольствие.
Жар ен ым
коф е
пахли
тог да
все
питерские
закоулки,
от
Гавани
до
деревни
М ур зинки,
от
П оклон ной
Горы
до
Расст анной
улицы.
Да
что
там
гово­
рить,
вспомним
гогол ев ск ий
«Нос»:
«—
Сегодня
я,
Прасковья
Ос ипов на,
не
буду
пит ь
ко-
фию,
—
сказа л
Ива н
Яковлевич,
—
а
вместо
тог о
хочется
мне
съесть
гор ячего
хлеб ца
с
луко м.
(То есть Иван Яков ­
лев ич
хотел
бы
и
того
и
другого,
но
з нал,
что
б ыло
совер­
шен но
невозможно
требовать
двух
вещей
ра зом. ..). „Пусть
дурак
ест
хлеб;
мне
же
лучше,
—
подумала
про
себя
су­
пруга:
—
останется
ко фию
лишня я
порция!”»
Вот
вам
П е те рбург,
и
таки м
он
был
еще
и
в
первых
числах
февраля
1917 года.
Впрочем,
все
это
—
в
сторону:
к
«лошадиным силам»
оно
касательство
имеет
лишь
чисто
ассоциативное
—
по
разным
запахам.
«На биржу тащится извозчик...»
А
какой?
Легковые
извозчики
в
Петербурге
до
революции,
вообще
гов оря,
были
тре х
к а те го ри й : «простые», «лихачи»
и
«ваньки» .
Простой
«ванька»
часами
дремал
на
козлах
своей
про ­
летки,
там,
где
—
уже
по сле
того,
как
оп
заснул,
—
остано­
вилась
и
заснула
его
«HP» — «лошадиная
с ила».
Он
был
103

о дет
в
«форменный»
з ипун
не
зипун,
тулуп
не
тулуп ,
но
и
пальто
это
был о
невозможно
н азват ь ...
Армяк,
что
ли,
синего
сукна,
туго
подпоясанный
и
достигавший
по
н огам
почти
до
щик оло ток.
Что
под
армяком
—
бог
его
знает,
а
на
голове
—
уст ройс тв о,
которое
я
не
могу
живо писа т ь
словом:
воз ьм пте 'че тве ртый
том
Дал я,
от кройте
на
слове
«шляпа»
и
увидите
там
«шляпу кучерскую или прямую»;
это
оно
и
ест ь,
типи ч ная,
как
выражается
Вла ди мир
Даль ,
«мужская головная покрышка из твердого припаса».
В
этой
категории
изв о зчик ов
опять
же
б ыли
свои
вер­
хи
и
ни зы.
Бы ли
осанистые
бородачи
из
деревенских
се­
редняков,
по-хозяйски
т опа вшие
на
сто янках
вокруг
срав ­
нительно
н ового
экипажа
могучи м и
н огами
в
кр епк их
ва­
ленках.
Так ой
и
пыл ь
с
сиденья
собьет
спе циа льно й
ме­
телкой
из
к онско го
длинного
во лоса ,
и
коня
нет-нет
да
по­
чистит
ск ребни чкой ,
дос тав
ее
из-под
козел.
А
был и
ездившие
«от хозяина»
заморенные
старички,
вроде
чехов ского
Ионы.
У
эт их
дрожки
др ебезж ал и
и
окри-
пели
на
сто
голосов;
не
б ыло
ни
одной
ц елой
м едной
бляшки
на
шлее,
все
половинки;
да
и
ремешки-то
все
с вя­
зан ы
веревочками...
...В
деся т ых
годах
начальником
Гла вн ого
упр ав лени я
уделов
был
свиты
его
величества
генерал-майор,
князь
Виктор
Сергеевич
Кочубей.
Служба
его
был а
на
Литей ­
н ом , 39, а жительство он имел на Фурштадтской,' 24, бли­
же
близкого.
К нязю
Кочубею
б ыло
в
это
время
уже
не
так
мало
ле т;
он
был
в ысо кий,
худой
—
старик
не
ст арик ,
но
близко
к
тому.
Каждый
де нь
в
точно
з авед енный
час
он
выв од ил
из
казенного
дома,
где
прав ил
свою
с лужб у,
пле ч ис тый,
в
генеральской
серой
шин ели ,
в
фуражке,
по-
мое му
с
желтым
околышем.
И
в
тот
же
миг
от
Бассейной,
от
Пантелеймоновской,
по
обеим
с торон ам
улиц ы,
не
счи­
таясь
ни
с
к аким
«право держи», к садику против Уделов
кидалось
де сятка
пол тора
«ванек».
Но
—
к аких !..
Самых
104

замурзанных,
самых
худоконных,
с
ватой,
торчащей
из
зимних
тулупов,
с
чудо в ищн ыми
шапками
на
головах,
с
трясущимися
руками,
в
пр од ра нных
валенках...
Кня зь
Ко-
чу бей
выжидал,
по ка
они
выстроятся
все
в доль
тротуара:
«Васятельство,
а
в от-
д о мч у!», «Ваше
вяличество
—
по-
жалте
ко
м н е!», «Ваше сиятельство,
я
вас
в
пятницу
вез,
довольны
о ст ались !»
Он
придирчиво
шел
вдоль
ряда
«а^томедонов»*,
оц е­
ни вая
их
убожество,
выб и рал
самую
страшную
пролетку,
самые
еле
ж ивые
санки,
самого
разнесчастного
мужичон­
ку
(флюс и одного глаза нет!), поднимался на поднож­
ку,
садился,
выставив
набок,
на
ту
же
подножку,
острые
колени
д линных
ног
своих,
и,
спокойно
отдав
честь
лю-
бую щи мся
на
это
зрелище
подчиненным,
тюкал
пальцем
извозчика
в
с пину: «Трогай,
б рат ец,
тро гай ,
что
ж
сто­
ишь?»
* «Автомедон»
—
в
греческих
миф ах
в оз ница
Ахи лл а.
Здесв
ш утл иво:
ямщик,
куч ер.
Подчиненные
—
граф
Нирод,
камер-юнкер
Маврокорда-
то,
камергер
М ухан ов,
Н ико лай
Николаевич,
—
посмеива­
лись,
пеняли
ему: ,
—
Ваше
сиятельство,
ну
по бойт есь
вы
бо га!
С
детства
ч ит али : «Богат и славен Кочубей...
Там
табуны
его
ко­
ней...»
Неужто
же
вы,
из
табунов-то,
приличного
выезда
себ е
выбрать
не
можете?
—
Не
по
средствам,
господа,
не
по
средствам...
Выез д
теперь...
не
то,
что
когда-то!
—
Мотор
зав ели
бы
себе,
Виктор
Сергеевич...
—
На
сей
счет,
батенька
мой,
к
кн язю
Виктору
В ик­
торовичу
ад ресуй тес ь.
Это
нм
—
моторы,
шоферы...
Моло­
де жь !..
—
Ну
так
хо ть
вел ели
бы
швей цар у
пр или чног о
из­
возчика
под гонят ь.
103

—
Мне
приличного,
вам
при ли чн ого,
а
на
таком,
сударь
мой,
кто
же
ездить
будет?
А
мне
и
та кой
сой де т...
Он
не
измен ял
своему
прав ил у,
даж е
когда
ездил
за­
возить
в из итные
карточки
по
табельным
дн ям
сослужив­
ца м,
что
д елал
неукоснительно.
И
наш
ш вейцар
Алексей
совершенно
не ожид а нно
для
всех
пр о явил
широту
обр а­
зования,
доложив
однажды
моей
матери
и
отцу: «Так что
сег о дня
их
сия тель ств о
княз ь
Кочубей...
заезжали
на
эт а­
ком
Альдебаране-с...
Приказали
ихнюю
карточку
в
кон­
верте
вам
передать-с!»
Таков
был
княз ь
Кочубе й ,
до брый
г ений
«ванек», а
может
быть,
и
п росто
санкт -петер б ур г ский
ори гина л.
Лихачи
—
другое
дело.
Я
как-то
нед а вно
пр очел
в
од ной
рукописи
молодого
автора
о
старом
вре м ени: «По Невскому сплошным пото­
ком
неслись
ли ха чи ...»
Ну-с,
нет -с,
такого
быть
не
могло!
Лихач
был
«avis
гага»
—
птиц а
ред ка я.
Двух-трех
лихачей
можно
бы ло
по­
рой
увидеть
возле
Европейской
гостиницы;
можно
было,
иной
раз,
остановиться
на
тротуаре,
где- н ибу дь
против
Александринки,
у
Екатерининского
сквера,
и
не
без
удо­
вольствия
п огля дет ь,
как
мимо
т ебя,
выбрызгивая
с
ви з­
гом
снег
из-под
п олозь ев,
жарко,
как
дракон,
дыша
густ ым
паром,
рвущимся
пз
с трас тно
трепещущих
ноздрей,
п ро­
н осит ся
хра пящ ий
вороной
или
булан ы й
красавец.
И
за
ним,
окаменев
до
оз ве ре ния,
на
козлах,
готовый,
е сли
при­
кажут,
не
то
что
раздавить
к акого- то
там
чиновника
Кр а-
спнского,
как
кучер
Печорина,
а
целый
д епарт ам ент
та­
ких
чиновников,
а
потом
хот ь
вонзиться
на
вс ем
бег у
в
Балабиискую
гос ти ни цу,
перегораживавшую
Невский
пр о­
спе кт
у
во кза ла
между
Гон чарно й
и
Старо-Невским
—
«Знай наших!» —
сидит
этаким
П е руном
сам
лиха ч...
Это
—
бы ло.
Но
чтобы
они
так
уж
носились
взад-вперед
106

по
Невскому,
как
нынче
такси,
это го
я
что-то
не
прип о­
минаю.
Один
из
га зетны х
кор олей
то го
времени,
и
едва
ли
не
«сам»
Аркадий
Руманов,
всесильный
временщик
«Русско­
го
сл ов а», по горячей просьбе француза- журн ал ис та,
при­
бывшего
в
Россию
с
одной
из
бесчисленных
военных
м ис­
сий,
с огла си лся
в
дни
войны
по казать
ему
«настоящую
русскую
зимнюю
ез ду».
Был
вызван
—
короли
тянутся
к
королям
—
самый
пр о­
славленный
л ихач
того
сезона,
называли
его
Сорокой,
—
могучий
стар ик
с
бо род ой
Саваофа
и
глаз а ми
конокрада-
цыгана.
Было
сказано:
—
Пр о кат и-ка,
Сорока,
французского
барина
так,
ч тоб
почувствовал!
Однако
же
не
до
смерти!
Но
—
важные
ме­
ста
ему
по ка жи!
«Ce monstre pouf fard, cet извостшик» * вывез журнали­
ста
на
набережную.
У
Зи мне го
тот
остановил
возницу,
по­
казывая
на
ве лико ле пное
з д ание.
* «Это смешное чудище,
этот
из вост ши к» (смесь француз­
ских
слов
с
искаженными
р ус ским и).
** Это дворец царя?
Не
так
л и ? {франц.}.
—
Le palais du tsar, n’est ce pas? ** —
борм от ал
он
не­
понятно,
закрывая
лицо
от
стужи.
—
Тсар-батьюшка, oui?
—
Верно,
верно,
ваше-ство!
—
за кив ал
го лов ой
лихач
Со рок а,
соображая,
что
француз
по-русски
—
ни
слова.
—
Батюшка,
как
же!
Етакого
бы
батюшку,
да
к
етакой
бы
ма тушк е,
вот
бы
мы,
тогда,
фр анцу з,
перекрестились!
И
для
наглядности
—
ну
ни
в
какую
ничего
не
петрит
по-русски
человечина,
что
ди те
малое!
—
он
осенил
себ я
широким
крестом.
Говорят,
педелю
спустя
не
то
в
«Тан», не то в «Фпга-
ро»
появилась
корреспонденция
об
этой
у дивит ель ной
по­
ездке .
Автор
сообщал,
что
русская
е зда
на
санях—занятие
107

дл я.
оче нь
крепконервных,
но
за то
с ами
здешние
мужи­
ки
—
лю ди
наивные
и
патриархальные,
сущие
дети.
«Я спросил его,
живет
ли
в
эт ом
дворце
его
царь-ба­
тюшка?
Сле зы
сыновнего
умиления
заблестели
на
его
г ла­
зах.
«Уи,
—
от ве тил
он
мне,
—
э
батюшка,
э
матушка...»
И
он
истово
перекрестился...»
Сре ди
л их ачей
бывали
л юди
страшные;
немало
пр е­
ступлений
бы ло
скрыто
навек
благодаря
их
соучастию;
не­
ма ло
темных
дел
—
пох ище ний,
насилий,
крупных
кр аж
—
при кры в али
они
своими
широченными
спинами.
Чаще
всего
они ,
эти
лихачи,
бывали
и
сводниками,
и
ростовщи­
ками...
Зимой
они
н оси лись
на
ве лик оле пных
бег о вых
сап­
ках
с
медвежьими
п олос тя ми,
с
фонарями,
вм онтир ова н­
ными
в
торцовые
срезы
оглобель;
ле том
—
ко
дн ям
м иро­
вой
войны
—
в
от лич ных
кабриолетах
на
пневматических
шинах.
Их
упряжка,
их
кон и
по
вне шне му
бл еску,
по
ст а­
тям,
по
рысистым
кач ест вам
порою
могли
соперничать
с
самыми
лучшими
выездами
бог ате йши х
люд ей.
В ейки
Сло во
«вёйкко»
по-фински
з нач ит : «брат,
браток,
зем­
лячок »—
что-то
в
э том
роде.
Русское
(точнее петербург ­
с ко е) «вейка»
для
всех
нас
полвека
н азад
означало
не­
что
весьма
п р ият ное : «веселый масленичный извозчик».
Как
то лько
н ачи на лась
«мясопустная», предшествую­
щая
великому
посту,
неделя
(по замыслам церкви,
он а,
собственно,
была
уже
«постной»,
мир янам
нельзя
было
«вкушать мясную пищу»,
но
пищ а
«сырпая»
—
масло,
см ета на,
молоко,
—
хоть
и
был а
«скоромной»,
разреша­
лась.
По
д ревней
же
народной
п амят и,
этот
праздник
был
веселым,
плот с ким
пер ежитк о м
еще
языческой
Руси,
ли­
кованием
в
честь
древних
сл авянс ких
богов,
радостью
108

вс ту пле ния
в
весну,
русским
карнавалом.
Обжоры
на ши
умели
и
самый
по ст
пр ев рати ть
в
подвиги
лакомства
—•
с
балыками,
с
с е мушкой
и
б ело р ыбицей,
с
демьяновыми
«ухами»
и
собакевическими
«осетрами».
Нар од
помнил
ещ е,
что
масленичный
понедельник
—
это
«встреча», втор­
ник
—
«заигрыши»,
среда
—
«лакомка»,
че твер г
—
«раз­
гу л »...
Нар од
в
деревне
выезжал
на
праздничное
катанье
па
дом орощ енн ых
рысаках.
Че м-то
должны
бы ли
зам е­
ниться
эти
катания
и
в
хмуром,
ще пе тил ьном
П итере)
—
с ло вом,
как
только
прих од ила
«широкая масленица», —
го­
род
существенно
ме нял ся.
И
главным
о бра зом
«в транс­
портном
аспекте».
Обиженные
и
огорченные
«извозцы»
вдруг
куд а-т о
исчезали.
То
ес ть
как
—
и счез али?
Конеч­
но,
бни
были
тут
же,
но
держались
т ише
воды,
ниже
тра­
вы,
радуясь
каждому
сл учай ному
седо ку ,
не
рискуя
нигде,
ни жё
и
с
пь яны х,
запрашивать
не леп ую
цену,
только
бе з­
надежно
отмахиваясь,
когда ,
н аним ая,
их
спрашивали,
со­
гласны
ли
они
везти,
до п устим,
в
Тент елеву
деревню
или
к
Уткиной
зав о ди.
«Да,
барин,
хот ь
—
к
ша шку !»
*
* Шашко — в псковском говоре «д омово й», «черт», «кики­
мора».
Вместо
них
на
ул ице
с
п онед ельни чного
у тра
(а самые
задорные
—
и
с
вос кре сного
в ечер а)
в
великом
множестве
поя вл ял ись
лохматые
«чухонские»
лошадки,
запряжен­
ные
—
эта
в
легковые
са ночк и,
та
в
о быч ные
сельские
роз­
вальни,
со
сбр уями ,
разукрашенными
разноцветными
лен ­
точками,
у веш анные
—
где
по пало ,
случалось
даже
у
кор ­
ня
хвоста
—
голос ист ым и
колокольцами
и
бубенцами,
боль­
шими,
ма ле ньк ими,
басистым и,
дискантовыми...
Ин ая
та­
кая
лошаденка
вся
тонула
в
пестрых
тряпочк ах
и
в
звен я­
щей
м еди;
по
т ихим
улицам
уже
издали
слышался
мелко­
сеченый,
жизнерадостный
суставчатый
звон.
У
стариков
св е тлели
л ица
—
точ но
так
ког^а - то
«мчалась тройка
109

почтовая!», —
а
р ебята
с
у тра
до
ночи
клянчили
у
мате­
рей: «Мам,
на
вейке!
Мам,
хочу
на
вейке...»
Всюду
начинало
пахнуть
свежим
сеном ,
крепким
фин­
с ким
табачком;
всюду
слышалась
ков ерк анна я
«ингерман ­
л ан дско -ру с ская»
речь .
И
насколько
же
пр иятнее
бы ло
вместо
пр иев шего ся : «Да положите,
ба рин,
четвертак!»—
хоть
раз
в
году
услышать
до лгож да нно е: «Рйцать копеек
—
р айний
сэна!»
На
козлах
вейки
или
в
передке
са ней,
на
куче
сена,
сидел,
как
клуша,
зак утанн ы й
карьялайнен
*,
в
кожаной
ушастой
«финской»
ш апке
с
меховым
шариком
наверху,
с
короткой
трубкой
в
з убах,
молчаливый,
мрачноватый,
сущий
уг рю мый
«пасынок природы» .
* Житель Карельского перешейка (ф и нс к. ) .
Он
не
реагировал
ни
на
что.
В
его
розвальни
могла
вва литьс я
шумная
студенческая
компания,
с
«Через тум­
бу,
тумбу
—
раз!» или с «Выпьем
мы
за
того,
кто
«Что
д е ла ть?» писал», —
он,
не
об орач ив ая сь,
через
плечо
на­
зы вал
свою
«сэну»
и
уд арял
густ ош ерст ую ,
словно
вале-
н ую,
«шведку»
кнутиком
по
заиндевевшему
крупу.
Мог
сесть,
чу дачест ва
ра ди,
какой-нибудь
накушавшийся
бли-
пов
почтенный
ч ино вник
с
молоденькой
супругой,—вейка
бурчал
с вое
«рйцать копеек»
и
трогал
с
места.
Но
он
же
мог,
завернув
между
двумя
седоками
к
ближнему
тр ак ти­
ру,
пропустить
глоток
и
в друг
завести
на
х оду
бесконеч­
н ую,
унылую,
отз ыв а ющую
зимн ей
поземкой,
замерзши­
ми
болотами
—
свою
«чухонскую»
песню.
Такую,
по мнит е,
как
у
Салтыкова-Щедрина:
Была
у
Давида
корова,
Ах,
корова!
Забрал
ту
к орову
л енсман ,
Ах,
ленсман!
110

Остановить
его
тут
оказывалось
уже
нево зм ож но.
Он
мог ,
ст оргов ав шис ь
за
четвертак,
повезти
вас
хоть
с ебе
в
Парголово,
но
гд е- ниб удь
между
Озер кам и
и
Шува-
ловом
вдруг
остановиться
в
чистом
пол е
на
всем
ветру
и
заявить: «Лезай!
Вацать
пять
ко пеек
—
ко нец
был. . .»
И
сдвинуть
его
с
места
без
новой
ряды
б ыло
немыслимо.
Над
вейк ам и
посмеивались,
о
вейках
рассказывали
всякие
пошехонские
и стории ,
но
веек
любили.
Ни кто
пе
хо тел
в
эти
се мь
дн ей
ездить
на
скучных
извозчиках,
хотя
самые
дошлые
из
них
тоже
пускались
на
хитрости,
подвя­
зывая
к
ду ге
какой-нибудь
жалкий
шарок
или
впле та я
в
лошадиную
гриву
цветную
тряпочку...
Нет!
Эти
номера
не
проходили!
Но
за
в ейк инск им
весельем,
за
вс ем
эт им
шумом,
зво­
ном
бубенцов,
м ель ка нием
ленточек,
заг орож ен ная
ими,
шла
своя
жизнь.
И
вдруг
прорывалась.
Как-то
семья
наших
знакомых
—
году
в
двенадцатом,
что
ли,
—
в згромоз ди лас ь
на
вейку,
чтобы
ехать
к
нам,
на
Выборгскую.
До ех али
они
благ ополучн о
—
ве йка
оказался
бод рый ,
—
но
и
муж
и
жен а
был и
с мущеп ы : «Черт его ве­
да ет,
какой-то
ругатель
поп алс я!»
Ругатель
не
з ад евал
се доков ;
он
поносил
тольк о
своего
к оня гу,
но
при
этом
не
прибегал
к
пре до су д итель ным,
но
по
крайней
мере
знакомым
»русским выражениям,
а
кр и­
чал
на
лошад ь
—
и
с
такой
злос тью !—чт о- то
совсем
не­
вразумительное: «Но!
Я
те бя,
раклятый,
поприков!..»
—
Скажите
мне
р ади
бога,
что
это
«поприков»
з на чит?
А
зн ачи ло
это
очень
простую
вещь.
Губернатором
Ве­
ликого
княжества
Финляндского
еще
в
конце
п рошло го
века
был
н азн ачен
генера л-ад ъют ант
Н.
И.
Бобриков,
яростный
черносотенец
и
русификатор.
В
1904 году его
убили.
И
вот
про шло
восемь
ле т,
а
память
об
этом
нена­
вистном
всей
Суоми
человеке
жила
еще
д аже
в
душе
при­
городного
пит ерс кого
«убогого чухонца» .
111

.. .В
1900 году в Петербурге на « м ас лен о й»
звенели
бу­
бенцами
4755 веек!
Это
уже
не
моя
пам ять .
Это
—
вы чи­
тано
из
к ниг.
Конка
Оф ициа ль но
э тот
вид
транспорта
и менов ал ся
так: «кон-
но-железная
д орога ».
Т еперь
только
бронтозавры
врод е
мен я
пр ед став ляют
себ е
хорошо,
что
это
такое
был о.
По
улице
проложены
рел ьсы
—
вс юду
тольк о
одн а
ко­
ле я.
Кое-где
эта
колея
образует
«разъезды»
с
раз
и
навсе­
гда
пер евед енны ми
стрелками:
тут
«вагоны конно- ж ел е з-
ной
дороги»
встречаются
и
расходятся
на
св оем
пу ти.
Вагоны
эти
выглядели
внушительно.
По
длине
они
прим е рно
равнялись
наши м
тр а мва йным
—
только,
конеч­
но,
не
современным
че тыре хос ным ,
а
п режним ,
дв ухос­
ным,
ле гк им.
В
высоту
же
они
намного
превосходили
их.
Вообразите
на
крыше
современного
трамва я
двойную
скамью
во
всю
длину,
на
которой
можно
сидеть
спинами
друг
к
другу,
лицами
—
к
дв ум
противоположным
сторо­
нам
улицы.
По
бортикам
крыши
—
легкие
перильца,
а
к
ним,
с
в неш ней
стороны,
пр ик реплен ы
д л инные
рамки
выпо лн енны х
на
жести
вывесок
и
рекламных
объявлений:
чащ е
всего
восхваляющих
«коньяки Шустова»
или
«швей ­
ные
маш ины
компании
Зингер
—
лучшие
в
мире ».
Все
это
закрывает
ноги
сидящих,
но
не
мешает
им
лю бов атьс я
по верх
рекламы
ст енам и
домов
и.
тротуарами.
Высота
все­
го
сооружения
получалась
довольно
солидная,
с
тепе реш ­
ние
двухэтажные
автобусы
и
троллейбусы.
Вагоны
ко нки
был и
выкрашены
все
оди нак ово
в
си­
нюю
—
темно-синюю
—
густую
краску.
«Моторы»
—
пара
гнедых
(или сивых,
или
вороных,
быв ало
по-всякому)
—
могли
припрягаться
к
валь кам ,
укрепляемым
у
обоих
кон­
цов
вагона.
С
обе их
пло ща док
«на империал», на крышу,
вели
довольно
ле гк омы слен но
устроенные
полувинтовыѳ
112

лесенки
—
находка
для
карикатуристов
лейкинского
типа,
с
насл ажд ени ем
изображавших
ножки
по д нимаю щих ся
на
второй
э таж
кра с оток,
за
которыми
хищн ыми
гла зам и
с ле­
дят
снизу
почтенные
усач и
и
бородачи,
пузатенькие
куп­
чи ки
в
картузах,
же лчн ые
чиновники
в
фо рм енных
паль­
то,
с
зонтами
и
тросточками,
озирающиеся
пр о вини вш иеся
му жья
с
аккуратно
упакованными
«покупками»
в
желтой
бу ма ге,
подвешенными
на
д ере вянн ых
палочках
толщи­
ной
с
основательный
кар ан даш,
с
рубчиком
посредине,
да бы
би чев ка
не
со ск альз ыв ала.
Красотки
б ыли
в
юбках,
волочащихся
по
земле
и
потом у
кокетливо
приподнимае­
мых,
в
шляпках,
ширина
п олей
кот оры х
в озрастал а
от
год а
к
го ду
—
опять-таки
тем а
для
юмористов:
им
ве дь
в
те
годы,
бывал о,
д ост аточн о
б ыло
пал ец
по каза ть,
чтобы
они
разразились
«безумным смехом».
Нам
с ейча с,
может
быть,
и
д линне йшие
юбки
тех
вре­
м ен,
и
шляпы,
укрепляемые
на
гол ов ах
при
п омощи
длин-
ней шиХ і
по
пол-а р ш ина
(по тридцать с лишним сантимет ­
ро в)
булавок,
ост рые
концы
которых
грозили
гла зам
по д­
ростков,
т оже
показались
бы
смешными.
Но
куда
смешней
бы ло
то,
что
то гда
представлялось
само
с обой
разумею­
щимся,
мимо
че го
про ходили
без
улыб ки
—
удивились
бы,
е сли
бы
к то-н ибуд ь
з асмеял ся !
Сам а
конка
была
сущей
уморой,
есл и
судить
о
ней
из
нашего
д ал ека.
Вот
она
погр омы хив ае т
по
рельсам
где-нибудь
на
Ка­
менноостровском
или
на
Кронверкском,
погр ом ыхив ае т
тяжк о
и
неторопливо:
ну
с
какой
скоростью
может
дв и­
гаться
огромный
железный
вагон,
влекомый
двумя,
пусть
даже
и
не
извозчичьими,
хорошо
кормленными
лоша дьми ?
Для
каждого
из
граждан
1970 года
—
я
не
говорю
о
маль ­
чишках
—
не
представило
бы
ни
малейшего
труда
слезть
на
ходу
с
этого
рыдвана
г де- н ибудь
на
углу
Пу шка рск ой
и
Введенской,
наддать
ходу,
дог нат ь
вагон
у
Народного
дом а
и
сн ова
вскочить
в
него .
8Л.
Успенский
ИЗ

И
тем
не
мен ее
чуть
ли
не
каждый
день
в
дневниках
происшествий
со общ ал о сь : «Человек под конкой!», «Еще
одн а
жертва
городского
транспорта».
И
бо рз описцы
того
вре м ени
и зо щр яли сь : «Пора обуздать наших коночных
Г е кто ров !», «Автомедоны из управления копно -желез ных
д орог
становятся
у гро зой
жизни
петербуржцев!»
Сейчас
представить
се бе
не
могу,
какую
находчивость
надо
бы ло
проявить,
чтобы
умудриться
кончить
жизнь
под
эт ой
д оброду шн ой
черепахой
—
тогдашней
конкой.
А
умуд­
рялись!
Конка
приближается
к
мосту
—
Троицкому,
Литейно­
му,
Николаевскому.
Мост
—
это
гора,
и
дв ух
лоша д и­
ных
сил
недостаточно
для
подъема
ва гона
на
его
вы­
пуклость.
Но
проблема
хи троум но
р азр ешена.
На
подступах
к
мосту
ест ь
маленькие
загончики
—
па
этом
берегу
и
на
том.
Здесь
имеют
местопребывание
ре­
зервные
«HP» —
ку да
б олее
з амо ренные,
более
старые
ве-
те ран ки
коночного
дела.
Они
стоят,
помахивая
хвостами,
отгоняя
мух
и
жуя
отвислыми
губами
в
мокрых
пустых
холщовых
тор бах:
им
т оже
дают
овес,
но
ма ло.
Вагон
подошел.
На
его
передней
площадке
стоит,
дер­
жа
в
руках
во жжи,
как
античный
бо ец
на
квадриге,
не
во жат ый,
не
возница,
—
«кучер» .
Он
действует,
как
и
все
ку чер а,
—
«браздами», но
(это же все-т ак и
—
конка,
но­
вейший
вид
т р ансп ор т а!) по правую руку от кучера
—
изогнутый
штырь
с
ру коят ью.
Если
вр ащат ь
. его,
натягивается
це пь,
прижимает
к
колесам
колод ки,
и
ва­
гон
со
скрежетом
о станавл ив ается .
Рукоять
тормо за
устроена
за те йливо .
На
ней
укреплен
небольшой
(но и не маленький,
с
хорошую
ку хонн ую
ступку,
пох ожий
на
нее
и
по
виду)
медный
кол окол .
У
нег о
не
п рост ой
язычок.
Он
с вязан
с
особой
муфточкой,
д ви­
жущейся
вверх
и
вниз.
Если
ритмически
опускать
и
п од­
114

нимать
муф точ ку
на
ее
стержне,
язык
качается
вправо
и
влево
и
звонит...
Господи
боже
мой,
как
м еня
по раж ало
в
нежном
дет­
стве
мудреное
устройство
эт ого
колокола!
С
каким
упое­
нием
я
тр яс
—
вверх-вниз,
вн из-вве р х
—
никелированные
ш ары
на
тогдашних
кроватях,
изображая
конку;
как
д ол­
го
вёрхом
мо их
чест олюбив ы х
мечтаний
была
завидная
карьера
коночного
кучера.
Ед ет
и
зв онит.
Звонит
и
едет!
Что
может
бы ть
восхитительней?!
...Кон ка
ос тан ов ила сь.
Из
з агород ки
вывели
двух
кляч,
уже
с
постромками
и
д ер евянным и
вальками,
их
пр ице­
пили
к
бо ко вым
крючьям
передней
упряжки,
и
вагон
по­
пол з
на
мост.
Дополз
до
середины,
остановился;
дополни­
те л ьные
«двигатели»
возвращаются
в
свою
з агород ку,
и
громоздкое
сооружение
н ачи нает
—
на
тормозах
—
опас­
ный
спуск
на
ту
сторону.
Внутри
к оночн ый
в агон
был
оборудован
двумя
д лин­
ными
к ра ш енными
красным
маслом
скамьями
в доль
окон,
из
к онца
в
ко нец.
Над
обе ими
дв е рьми
в исели
фонарики;
по
вечерам
в
них
горел и ,
т ускло
о свещ ая
вну трен ност ь
конки,
свеч и.
Еще
од ин
малюсенький
фонарик
с
ре фл ек­
тором
имелся
на
груд и
у
кондуктора
(никаких кондук ­
торш
не
было), —
без
него
он
не
смог
бы
разобраться
в
би­
летах,
а
они
бы ли
разных
сортов:
за
пятак
—
вовнутрь,
за
три
копейки
—
на
верхотурку.
Бы ли
еще
и
«пересадоч ­
ные», на копейку дороже:
вз яв
такой
билет,
вы
м огли
до­
ехать
до
пересечения
дв ух
л иний
и
пересесть
бесплатно
в
в агон
другого
маршрута.
Вот
на
такой
конк е
и
е здил
в
те
го ды
в есь
демократи­
ческий,
для
которого
уже
«пзвозец»
был
велик о й
роско­
шью,
Пет ер бург:
рабочие
с
дал еки х
заво дов ,
ес ли
не льзя
было
про йти
пешко м ,
студенты
—
в
дож дь
или
в
с ил ьный
холод,
мелк ие
чиновники
еже дн ев но,
чиновники
повыше
рангом
—
от
случая
к
случаю,
горни чные ,
модистки,
115

хористки
из
мелких
театриков,
ночные
бабо чки
—
возвра­
щаясь
домой
после
нелегкой
своей
ра боте нк и...
С
ран не го
утра
ползли
они
по
у лицам ,
огромные
синие
вагоны,
зи­
мой
—
залепленные
снегом,
с
наглухо
замерзшими
стек­
лами,
настылые,
мрачные;
летом
—
пестреющие
ж енс ки­
ми
шляпками,
с
империалом,
то
над
чем-то
хохочущим,
то
мирно
созерцающим
окрестный
пейзаж...
Шляпки,-
шляп ­
ки,
черные
котелки,
мягкие
панамы...
И
вдруг
—
до ждь,
и
вся
конка
ср азу
покрылась
множеством-
черных
зонтов,
точн о
на
ней
в миг
выр о сло
три
или
четыре
десятка
грибов.
Смешно
все
это?
Да,
ко не чно
смешно .
См ешное,
старое
время,
смешная
жизнь,
медленная,
б олоти с тая,
тихая...
Но
когд а
я
закрываю
глаза
и
пе редо
м ной
встает
в
зи м­
нем
туманчике,
в
метели,
в
питерском
ию н ьском
дожде
высокий
призрак
дребез жащ ей
на
ходу
всеми
стеклами
си­
ней
громады,
мне
приходит
в
голову,
что
по
ступенькам
таких
конок
по д нимал ся
иной
раз
на
импери ал
Александр
Блок
и
оттуда
видел
свои
ули цы,
сво и
фонари
и
аптеки,
своих
Незнакомок
и
Фа ин;
что
много
раз
в
их
немудря­
щих
кузовах
мог
ехать
и
молодой,
еще
не
успевший
на­
кинуть
на
плечи
сво и
будущ ие
бог атые
бобры,
Шаляпин;
что
—
очен ь
вероятно
—
в
таких
ваго нах
п ром озглым
ут­
ром
или
ча хот очны м,
слезливым
вечером,
куда-нибудь
на
ок р аину,
на
конспиративное
со бр ание,
на
встречу
с
вы­
рвавшимся
из
ссылки
товарищем,
п рост о'
на
занятие
рабо­
чего
круж ка ,
мо г,
пог ру зивш ись
в
чтение
газ еты
или
про­
сто
задумавшись
за
по дня тым
в оротн ик ом
п ал ьто,
доби­
раться
и
встретиться
ка жд ому
из
нас,
тогда
уже
жи вши х,
и
помощник
пр ис яжно го
по вер енно го
Владимир
Ульянов.
И
тут
см ех
уход ит
в
сторону,
и
на
его
место
встает
по чте­
ние
к
п рошлом у,
большая
гордость,
что
оно
было
и
что
я
его
по мню.
К ажд ому
овощу
с вое
время.
Конке
—
тоже .
116

Паровички
Кончив
в
таком
элегическом
роде
предыдущую
главку,
я
уп уст ил
сказать,
чт о,
к
примеру,
в
том
же,
мн огок ра тно
упомянутом
мною,
«моем»
девятисотом
году
эти
самые
конки
пер евез ли
девяносто
один
миллион
пас сажир о в,
из
общего
числа
в
миллион
двести
пять десят
тысяч
жителей
Петербурга.
Каждого
петербуржца
старуха-конка
прока­
тила
семьдесят
три
с
половиной
раза;
каждый
взял
семь­
д есят
три
бил ет а,
семьдесят
три
ра за
видел
в се,
о
чем
я
только
что
вам
р ассказал .
Значит,
ее
рол ь
в
жизни
города
бы ла
весьма
и
весьма
се рьезн ой.
А
теперь
—
о
паровиках.
Они,
в
общем,
тоже
ч ислилис ь
тог да
в
оф ициаль ных
от ч етах
как
«паровые конные железные дороги»; почему
так
—
не
берусь
объяснить.
Таки х
линий
б ыло
на
мо ей
памяти
две.
Одна
—
«Кли­
ник а
Вилье
—
Круглый
пр уд»
в
Лесном
—
б ыла
мне
близка
и
мила
в
р аннем
мо ем
детстве.
До
две надцати
ле т,
ко гда
закончилось
все
мое
в ы боргск ост оронн ее
житье.
Друг ая
нач инал ась
в
странном
закоулке
у
З намен ско й
п лощади ,
за
колоссальным
и
известным
всем
петербурж­
цам
«домом Фредерикса» (теперь там помещается го­
с тиница
«Октябрьская»).
Тут
прямое
продолжение
Ст аро-
Невского
проспекта
выходило
к
Лиго вк е
сквозь
огромные
арки
это го
дома,
и
почему-то
и менно
оно
пол уч ило
назва­
ние
«Первой Рождественской».
На
Первой
Рождествен­
ско й
и
была
петля
не
пе тля,
скорее—тупичок,
э той
второй
городской
железнодорожной
линии.
Она
тяну л ась
отсюда
др
деревни
Мурзинки,
туд а,
далеко
за
Обуховский
стал е­
лит е йный
завод.
Более
или
менее
обычный
маленьк ий
локомотив
был
как
бы
обшит
некоей
п рямоуг ольной
металлической
кор о бкой,
превращен
в
нечто
по хоже е
па
заводские
117

«паровозы- т а пки» .
Внутри
коробки
вокруг
котла
был
про­
ход,
по
которому
гуляли
важный
спокойный
механик
и
всегд а
черн ый,
и зма занны й
углем
молодой
помощник
—
кочегар.
Сквозь
боковые
и
передние
смотровые
о кна
без
стекол
можно
б ыло
так
ясно,
как
никог д а
на
железных
до рога х,
увидеть
внутри
ту пой
торец
котла,
и
топку,
и
манометры,
и
слабо
поблескивающий
замасленной
сталью
большой
рыч аг— «р ёв ерс»; созерцание всего этого заво­
ра жива ло
меня,
и
няня
п одол гу
теребила
«мальчика»
за
ру ку : «Ну идем,
Левочка.
Ну
и
что
тут
смотреть,
Левоч­
к а?!
Ахти-матушки,
че рные ,
грязные,
как
труб очи сты
ка­
ки е!» У нее был один угол зрения на мир,
у
меня—другой.
По-видимому,
у пр авл ение
было
с
обоих
концов
л око­
мо ти ва:
на
тупике
он
не
разворачивался,
а
пр ост о,
отц е­
пивш ис ь,
уходил
на
стре лку,
со
звоном
колокола
—
точь-
в-точь
т акого
же,
как
у
конок,
—
пробегал
мимо
своего
со ст ава
и
прицеплялся
к
нему
уже
с
дру гой
стороны.
Вагоны
—
кон очн ого
тип а,
не кото рые
—
тоже
с
импе­
риалами;
но
б ыли
и
открытые,
летние.
Вдоль
эт их
на
всю
д лину
тяну л ись
общие
подножки;
сиденья
на
платформах
бы ли
расп ол ожены
поперек;
стенок
не
было,
а
входные
проемы
задергивались
бе ло -синим и
занавесами,
спускав­
ши мися
с
крыши.
На
крышах
и
в
открытых
вагонах
ездить
бы ло
прият но ,
есл и
вам,
как
мне
тогда,
в
высшей
сте пен и
безразличны
копоть
и
искры,
вы лет авшие
из
ко­
роткой
черной
тру бы
на
крыше
короб ки
локомотива...
Вы
садились
в
самом
начале
Сампсониевского
и
ехали
по
всей
его
д лине
—
мимо
Сампсониевской
церкви,
перед
ко т орой
стоял
ма ле ньк ий,
как
куколка,
Пе тр
Первый,
мим о
аптекарского
магазина,
где
хозяйствовал
п апа
Фим ы
А т ласа,
о
котором
я
рассказывал
во
введении
к
эт им
з аписк ам,
мимо
конфетной
фабрики
Георга
Ланд­
ри на
(теперешняя Первая конфетная), из окон которой
всегда
пр иторн о
пахло
каким-то
сиропом
и
сладким
118

тестом...
Потом
он,
пыхтя,
по дни ма лся
в
гору
к
Новосиль-
цевской
и
к руто
сворачивал
впр ав о,
огибая
парк
Лес н ого
института.
Это
бы ло
оч ень
инт ер ес но,
потому
что
рельсы
по
узкой
Новосильцевской,
на
ее
левой
стороне,
б ыли
проложены
у
самого
ж елтого
каменного
забора-стены,
и
он
п роход ил
в
пуга юще й
бл из ости
от
глаз,
как
скалы
на
некоторых
к ав казс ких
дорогах,
и
я
всегда
ожидал
эт ого,
в
семь
лет
—
волнующего,
момента.
А
спр ава
уже
з еленели
удивитель­
ные
деревья,
на
каждом
из
к оторых
висела
табличка
с
на дпись ю: «Даурская береза», «Клен широколистый»,
«Лиственница европейская», и это было еще удивительней,
ибо
я
всю
ж изнь
любил,
когда
мне
чт о-ни буд ь
объясняют.
А
внизу,
в
молодой
траве,
—
мы
ез дили
туда
чаще
всего
весной
—
уже
лило в ели
н ежные
кис то чки
хохла ток ,
сол ­
неч но
золотились
веселые
цветки
гусиного
лука,
а
кое-
где
мо жно
было
уже
разыскать
и
наивно-синюю
печеноч­
ницу,
которую
завтра
буду т
продавать
на
Невском,
назы­
вая
«подснежником»,
и
чисто-белые
ча ше чки
диких,
милых
анемон-ветрениц...
И
вот
мы
слезаем
и
проходим
в
п арк,
сквозь
калиточ­
ки,
ох р аняем ые
только
красно-коричневыми
крестовниками
деревянных
турникетов
(и я узнаю это слово!), и огибаем
белые
к орпу са
института
(а я представления не имею,
что
бу ду
двадцать
лет
спустя
слушать
тут
Сукачева,
Хо-
лодковского,
Ри м ского,
сдавать
систематику
споровых,
указывать
в
груд е
лиша йник ов
на
столе
то
«Еѵегпіа
frunnstri», то «Xantoria parietina», а то и плоское слоевище
«Cladoniae»), и видим желто -к ра сны е
домики
профессор­
ского
со става ,
и
мне
говорят,
что
в
о дном
из
них
живет
сам
Кайгородов...
И
я,
раскрыв
рот ,
смотрю
на
домпк
с
п очте ни ем : «Сам Кайгородов!»
Кто
те перь,
по лве ка
с пуст я,
пом нит,
кем
был
Дмит­
рий
Никифорович
Кайгородов,
деловитый
и
влюбленный
119

в
св ое
дело
предтеча
современной
на шей
фе нол о гии,
упрямо
сообщавший
во
всех
газетах,
не
обращая
в нима­
ния
ни
на
восстания,
ни
на
войны,
о
том ,
что
«12 апреля
был
слышен
первый
с вист
ск ворц а», а «5 мая лягушки
в
Институтском
пруду
начали
ик ром ета ние ».
Над
ним
посмеивались,
на
не го
помещали
бе зо бидные
кари катур ы ,
а
он
наблюдал
и
писал.
И
есл и
его
теперь
вспоминают
только
фе нологи,
ес ли
даж е
им
он
пор ою
кажется
наи в­
ным
дилетантом,
то
—
что
под е ла ешь?
Все
мы
—
«конки»
и
«извозчики»
на
в елик ом
пут и
п рогр ес са.
В сем
на м,
работникам
и
науки
и
искусства,
кро ме
разв е
уж
звезд
са мой
первой
величины,
в сем
нам
прихо дцт с я
через
пол­
века,
через
столетие
выглядеть
как
нечто
ус та релое,
как
н ечто
давнопрошедшее,
мило е,
но
вр оде
как
уже
и
не
заслуживающее
внимания.
А
ведь
это
—
несправедливо,
и
не
к
л ицу
изобретате­
лю
пятикубового
экскаватора
заноситься
перед
тем,
кто
когд а- то
в ыт есал
из
дерева
первую
лопату.
Очень
трудно
сказать,
кто
из
них
двоих
ближ е
к
гени­
альности
и
кому
человечество
—
з най
оно
в
лицо,
по
име­
ни
конструктора
той
лопаты
или
весла
—
с
бол ь шим
осно­
вани ем
во дру зило
бы
памятник.
А
вп рочем ,
я,
что
называется,
отвлекся.
Буйный
дух
во спо мина ний
захватывает
в
свою
власть
семидесятилет­
нег о
человеку,
и
они
начинают
в етвит ься
и
шириться
уже
независимо
от
его
воли ,
вы зы вая
на
свет
когда-то
не
до­
ду ман ные
мыс ли,
все
то,
что
казал ос ь
и
перестало
ка­
за ться
ва жпы м...
Вернемся
к
теме.
С
другой,
Невской,
п аровой
л инией
городских
желез­
ных
дорог
ме ня
связывают
ку да
более
п оздн ие
во спо ми­
нания,
и
я
еще
возвращусь
к
ним.
Тут
все
было
по
в нешнос ти
точно
та ким
же,
как
и
там:
такие
же
паровички,
такие
же
ва г онч ики;
не
берусь
ск аза ть,
был и
ли
сре ди
них
открытые
летние
платформы.
120

Могло
и
не
быть:
маршрут
был
«не тот».
Там
в
ко нце
зеленели
два
отлич ны х
парка
—
Лесной
и
Уд ель нинский,
начинались
дачные
места...
Как
это
ни
с т ранно
звучит
сей ча с,
а
в едь
не
только
лесковские
«совместители»
обд е­
лывали
св ои
делишки
на
д ачках
в
Лесном
во
дни
минист­
ра
Канкрина;
в
самый
год
революции
у
м еня
б ыло
не­
сколько
знакомых,
вы езж ав ших
на
лето
именно
туда
и
наслаждавшихся
пр иродой
в
ра д иусе
километра
от
Круг­
ло го
пр уда.
На
такой
линии
и
вагончики
могли
уже
иметь
дачно-пригородный
вид .
Здесь
же,
как
только
паровозик
сворачивал
к
Неве,
оставляя
лавру
в п раво,
нач ин ались
строгие
фабрично-за­
во дски е
мест а.
Непрерывная
це пь
предприятий
тянулась,
как
и
сейч ас,
вдоль
левого
берега
Н евы.
Ме льница
Мор-
духа
и
Невский
стеариновый,
Фа рфо ро вый
зав оды ,
и
ам­
ба ры
Невской
лавры
(лавра тоже была своего рода весьма
к руп ным
пр е дпр ият ие м), Невский механический и Судо­
строительный,
Невский
химический,
Гла вные
вагонные
мастерские
Николаевской
дороги,
Гл ав ные
паровозные
мастерские
Ал екса ндро в ского
з ав ода,
бумагопрядильная
и
т кац кая
фабрика
Г уббарда ,
т акая
же
фабрика
«Петров ­
ского
тов а рище с тв а»...
Фабрики,
фа бри ки,
заводы...
Вы­
сокие
кирпич ные
за бо ры;
п роходн ые
в озле
сурово
закры­
тых
ворот;
металлические
выве с ки
на
про во лочных
решет­
ках
над
н ими:
здесь—«Й.
Ф.
Губбард
и
К0», на той
стороне
реки
—
«Альфред- П ерс и
Торнтон
и
К0»...
Дв уг ла­
вый
имперский
орел
—
и
ко мпа ния.
Да
еще
какая
боль­
шая
компания!
Казалось
бы,
и
се годн я,
едучи
по
этой
«трассе»
в
два­
дцать
четвертом
или
седьмом
трамвае,
вы
увидите
то
же
самое:
заб о ры,
заводские
трубы,
рабочих,
высыпающих
в
ча сы
смен
на
тротуар
из
проходных.
Но...
Да
этого,
пожалуй,
не
поведаешь
сл ов ом;
для
м еня
адс кая
разница
в
а тм осф ере,
в
само м
воздухе,
в
са мом
121

ду хе
не
столь
уж
отд але нн ых
н аших
заводских
районов
и
тогдашних
д але ких
застав.
Для
м еня
она
лу чше
всего
выражена
в
п еснях
тех
дне й,
в
шарманочной
зауныви,
в
оголте лом
р еве
граммофонов
сквозь
открытые
о кна
трактиров
и
портерных,
в
завывании
подвыпивших
и
вовсе
пьяных
люд ей
на
откоса х
набережных.
«Вечер ве ­
ч ер еет. ..», «Маруся отравилась...»
Это
очень
труд но
выразить;
но
в
созданных
через
мно ­
го
лет
п еснях
для
ки но
—
в
поразительной
«За далекой
за
Нарвской
заста-авой...»
—
кинематографисты,
поэты
и
композиторы
сум ели
передать
и
этот
ду шны й,
горький,
этот
пыльно - со лне чн ый
-и
ч ем-то
ост ро
хватающий
за
душу
настрой
нищей,
нев ыно симо й,
окр аин ной
городской
тоски,
которая
все-таки
была
жизнью,
где
все-таки
про­
бивался
зе лен ый
рост ок
надежд...
Да,
на
эт ом
маршруте,
по жал уй,
не
бы ло
оснований
пускать
по
р ел ьсам
отк рыт ые,
праздничные
пл а тформ ы...
А
впрочем,
может
быть,
их
все-таки
пу ска ли? ..
Сев
у
дом а
Фредерикса,
вы,
ес ли
распо л аг али
време­
нем
и
те рпе нием ,
могли
заехать
невесть
куда.
За
ч асо вней
«Скорбящей», где перед образом со вплавленными в доро­
гую
ризу
чудотворными
медными
копейками
и
полушка­
ми
всегда
рыдала,
крестилась,
ш ептал а
м олит вы
толпа,
мим о
нахмуренных
кор пус ов
«Обуховца», вспоминающего
прославленную
с вою
оборону,
паровозик
увозил
вас
почти
за
горо д,
туд а,
где
на чин али сь
ск удн ые
бе рез ки,
где
на
друг ом
бе регу
ле пилис ь
по
горке
ку л ацкие
домики
немец­
кой
Саратовской
ко ло нии,
где
уже
голуб ела
на
горизонте
«тьма лесов и топь блат», как во дни Петровы,
и
где
по-
прежнему
там
и
сям
«рыбарь бородатый»
вп олне
еще
мог
«колотить дырявый челн» .
Вас
об гоня ли
парные
выезды
ди ректор ов
и
членов
заводских
правлений
—
господина
Гарт м ана
Ричарда
Фе­
доровича,
управлявшего
Невским
химическим,
господина
122

Берхгольца,
ведавшего
землями
богача
Паля,
чьим
име­
нем
д олго
еще
назывался
нынеш ний
проспект
Елизарова,
господина
Ферветтера
с
Пе тро вс кой
бумагопрядильной
—
по
большей
части
все
немцев.
Но
в
ваш
вагон
садились
и
ра боч ие
тех
же
заводов
и
фабрик;
могли
ех ать
с
вами
с
самого
начала
и
ти хая
курсисточка,
в
пор ыжело м
са к­
вояжике
у
которой
лежала
нов ая
брошюра,
п олуч енн ая
только
что
для
передачи
в
со бст венные
рук и
какого-ни­
будь
«товарища Петра»
в
желтом
домике
на
третьем
Палевском
луче,
и
«гороховое пальто», делающее вид,
что
с
увлечением
чита ет
очередной
выпуск
«Антонио Порро,
мускулистого
преступника», но из-за
книжки
нет -нет
да
бросающее
быст рый,
про нз ит е льный
взгляд
на
списанно­
го
на
берег
м атр оса
с
великолепными
усами
над
губой
и
с
надписью
«Рюрик»
или
«Андрей Первозванный»
на
бес­
коз ырк е...
Эти
е хали
ту да,
те
—
сюда,
но
самое
удивительное,
что
господа
в
экипа жа х
были
очень
озабочены
тем,
что
в
Думе
скажут
господин
Мар ков -в торой
или
господин
Гегечкори,
окт ябр ист
Гучков
или
кадет
Ро дич ев,
и
как-то
совсем
упускали
из
виду
то,
что
говорилось,
о
чем
думалось
вот
в
этих
низе ньк их
домишках,
на
эт их
пустырях,
перехо­
дивших
в
ог ород ы,
на
не вс ких
песчаных
бережках...
А
в едь
то,
что
говорилось
на
эт их
бережках,
б ыло
куда
существеннее
для
будущего,
чем
все
разговоры
на
самых
лучш их
пляжах
Биаррица
и
Ниццы,
Ял ты
и
Евп а то рии,
С ес трорец ка
и
Те риок ...
Да,
этот
маршрут
городской
железной
дороги
уп и рал­
ся
прямо
.в
буду щ ее,
но
п очти
ник то
в
городе
—
если
бы
спросить
у
рядового
человека
—
не
сказал
бы
вам
тогда,
куд а
он
ведет.
До
какой-то
там
Мурзи нк и,
что
л и?..
Знали
бы
вы,
какова
бы ла
уже
тогда
эта
Мурзинка,
господа!

НАК АНУ НЕ
НЕ
ПРИВЫКАЙТЕ!
Чем
больше
живе ш ь,
тем
больше
неожиданных,
стр анны х,
удивительных
св ойст в
з амеч аешь
у
человека.
Не
у
ме ня,
не
у
вас
—
у
всех
людей-сразу,
а
значит
—
и
у
меня,
и
у
вас,
и
у
него.
Меня
всегда
поражает
людская
способность
привы­
кать.
11 апреля 1961 года миллиарды обитателей Земли не
пов ери ли
бы,
если
бы
им
сказ ал и,
что
вылет
человека
в
космос
состоится
вот-вот,
не
с егод ня
—
завтра.
12 апре ­
ля
и
все
чел ов ече ст во,
и
страна
наша,
и
в
ча стн ости
Ле­
нингр а д,
бы ли
вне
себя
от
энт у зиазм а,
восторга,
сча стья,
г о р до сти : «гражданин Советского .
Софза
Ю рий
Алексеевич
Гагарин»
был
в
ду ше,
в
се рдце,
на
уме
у
ка ж дого;
ка ж­
дом у
казалось,
что
никогда
—
ни когда!
—
не
заб уде т
он
эт от
день
и
эти
впеч атл ения .
Я-то
пом ню
—
я
описал
это
в
э п илоге
к
«Шестидеся­
той
параллели»
—
и
сияющую
счастьем
демонстрацию
не
124

демонстрацию
(для демонстрации чересчур мало чинно­
сти), толпу не толпу (для
тол пы
слишком
мног о
ум ных
лиц,
великолепных
ул ыбо к,
гордой
радости)
студентов-
физиков
Ле нингра дс к ого
университета.
Студенты
несл и
наспех
и зготов ле нны е,
от
всей
души
написанные
плакаты.
На
од ном
из
н их: «Гагарин
—
в
кос йос е!», на другом:
«Все там будем!» —
и
для
это го
дня
нельзя
бы ло
приду­
м ать
более
дерзкого,
бо лее
юного,
более
жизнелюбивого
лозун га.
Я
помню
—
и
это
гоже
оп исано
—
Александровскую
колонну,
п окрыт ую
над писям и
в
честь
Гагарина
до
такой
высо т ы,
что
ума
бы ло
нельзя
пр ил ожить :
кто
и
как
туда
мог
забраться?
Но
все
только
мирно
покачивали
головами,
да же
милиция.
«Вот эти нарушили так нарушили,
това­
рищ
старший
лейтенант,
а ?!»—п рогов орил
не
без
задней
мысли
невидный,
конопатенький
м илиц ионе р
у
подножия
ко ло нны,
и
старший
л ейт енант
очень
раз у мно
ответил
е му : «Сегодня пусть,
то вар ищ
Круглов!
С егодн я
Гаг ар ин
уж
до
то го
нарушил
—
на
все
века. . .»
Но
прошел
го д,
два ,
три,
и
лю ди
не
то
чтобы
позабыли
это
торже ств о
и
славу,
но
им
ст ало
как-то
казаться,
что
и
космос
—
в
пор яд ке
вещей
и
слово
«космонавт»
как
б удто
всег да
бы ло.. .
«Что летчик- в ыс отн ик ,
что
космонавт,
разница-то
отн осит ельн ая...»
Пр ив ык ли!..
Ах,
как
не
люблю
я
эту
человеческую
способность
пр евр ащ ать
живое
де рево
в
обыкновенный
столб,
с чи­
тать
—
как
мне
когда-то,
еще
в
семнадцатом
году,
при­
знался
од ин
псковский
кулачок,
—
что ,
«конечное дело,
жареный-то
заяц
поантиреснее
живого».
Счи тат ь,
что
все,
что
есть,
вро де
как
само
собой
сделал ос ь,
и
с де лалось
только
на
мою
про ст ую
потребу.
А
казалось
бы,
надо,
да же
беря
в
руку
про стей шую
трубку
теле фон а,
ощущать
бл аго г о вение : «Господи боже
мой!
В едь
ско ль ко
потребовалось
миллионов
людей,
125

которые
роди лис ь,
жи ли
и
умерли,
чтобы
это
чу до
ока­
залось
возможным!»
Но
этого
н ет!
Лю ди
ко
всему
привыкают.
Да
вероятно,
так
оно
и
дол жно
быт ь:
даж е
я
сам,
при
такой
повышен­
ной
требовательности,
не
сержусь,
если
кт о-ни буд ь
без
особого
в ос торга
тр ясется
в
н аши
дни
на
те лег е;
а
ведь
телегу
тоже
изобрел
некогда
какой-нибудь
удивительный
гений...
Почему
я
сейчас
з агов орил
об
эт ом?
Потому
чт о,
вот
уже
много
дне й
и
недель
с
удов ольс тви ем
ныряя
в
глу­
би ны
собственной
памя ти,
я
вдруг
н ачал
яс но
ощущать
чудовищно
боль ш ую
р аз ницу
между
тем,
что
было,
и
тем,
что
ес ть
т епе рь.
Не
только
социальную,
не
только
по ли­
тическую
—
это
само
собой,
а,
так
сказать,
в
самой
техно­
ло гии
жизни
—
житейскую.
Вот
тот
же
телефон...
Телефон
и
электричество
Первый
те ле фон
я
увидел,
уже
буду чи
довольно
многое
изведавшим
человеченком
XX века .
Я
шел
из
приготови­
тельного
кла сса
школы
и
на
второй
площадке
лестницы
нашего
дом а
(то есть как
—
на ше го?
Дом
п ринад лежал
Ивану
Поликарповичу
Квашнину,
вл а димирцу
или
яро­
сл авц у,
разбогатевшему
на
москательных
и
малярных
под ряд а х), у самого окна,
усмотрел
человека,
мастерового,
который
шлямбуром
до лбил
стену,
извлекая
из
не е,
голу­
б ов ато- бел ой,
розовый
к ир пичный
песок.
У
ног
мастера,
на
полу,
стояли
сумки
и
ящичк и
с
нех ит рым
оборудова­
нием,
а
на
подоконнике
л ежало
причудливое
со оруж е­
ние
—
ко рич невы й
деревянный
щиток
со
странной
формы
к ороб кой
на
нем.
Над
коробкой
п одн им ался
мар сиан ског о
ви да
никелированный
рычаг,
оканчивавшийся
воронко­
образной
трубкой.
Из
б ока
ящика
тор ча ла
металлическая
вилка.
Ря дом,
из
другой
к ругл ой
ды рочк и,
выходил
трех­
126

цветный
матерчатый
шнур;
у
п его
на
кон це
бы ла
закреп­
лен а
черная,
как
прессованный
уголь
д угов ых
фонарей,
эбонитовая
толстая
и
короткая
трубк а.
—
А...
А
вы
что
это
де лае те?
—
риск нул
спросить
я.
Я
был
очень,
смущающийся,
к онфу зл ивый
мальчишка;
за гов ори ть
с
незнакомым
был о
для
ме ня
п ытк ой;
но
когд а
передо
мной
что-то
«делали», строили или чинили,
да
еще
«что-то»
был о
мне
н езна к омо,
—
никакое
смущение
не
могло
меня
удержать.
И
скажу
кстати:
с колько
сотен
раз
в
дет ств е
я
ни
нал е тал
так,
с
во пр ос ами,
на
работающих
людей,
—
не
пр ипо мню
случая,
чтобы
меня
обрезали,
шуг­
нули,
ответили
грубо
или
вовсе
не
ответили.
—
Т елеф он
вам
ле ст ничный
ст авлю,
—
сказал
мастер,,
жмурясь
и
дуя
в
пробитую
дыру .
—
Будешь
теперь
по
те леф ону
уроки
узнавать...
Я
влетел
в
квартиру
как
с ума сше дший : «Там телефон
на
лестнице
ставят!»—
шваркнул
ранец
ку да
попало
и
—
тра-та-та-та!
—
ск атил ся
снова
по
лестнице
вниз.
Ме ня
не
задерживали.
По
мо ему
тогд ашн ем у
неистовому
интересу
к
таким
вещам
можно
бы ло
д умать ,
что
из
меня
выйдет...
Впрочем,
трудно
бы ло
ск азат ь,
кто
должен
был
из
м еня
выйти.
Я
еще
совсем
мал ышо м
мог
часами
сидеть
рядом
с
на строй щ иком ,
пока
он
—
длпнь-длон-дром!
—
подкручивал
с воим
ключом
колки
рас кры того
пианино.
Да же
сейчас
эти
звукосочетания—то
в
т ер цию,
то
в
квин­
ту
—
звенят
у
меня
в
ушах.
И
к огда
прих оди ли
полотеры,
прои зв одя
разруху
во
всех
комнатах,
отодвигая
мебель,
зал ив ая
пол
мастикой,
мен я
н ельзя
было
вытащить
отт у­
да,
где
они
пляс ал и
с вой
по ло тер ный,
скользкий
танец.
Самим
полотерам
мое
внимание
очень
нра вило сь ;
настоль­
ко
нравилось,
что
однажды
их
артель
подарила
мне
малю­
се ньк ую
щетку,
зе леную
суконку
и
кус ок
же лтого
воска:
«Вот,
Лев о чка,
в идать ,
уж
больно
из
т ебя
добры й
полотер
выйдет...
Спытай
с вой
талан,
труд ись
с
нами. . .»
127

Мама
с
одной,
дв оря нск ой,
стороны
своей
б ыла
слегка
задета
этим
гороскопом: «Из Левки
—
полот ер»; но с дру­
гой,
демократически-радикальной,
вроде
да же
и
польще­
на.
П олоте ров
от бла года рили,
и
я,
ве роя тно
с
г од,
всякий
раз
—
левая
рука
в
бок,
пра вая
—
маятником
на
от лете
—
отплясывал
с
ними
самым
серьезным
обра зом
и,
по-ви­
димому,
наловчился
п риличн о
протирать
уголки ,
тесные
места,
куд а
в зро слому
было
не
забраться.
Хорошие
б ыли
лю ди
те
полотеры!
Так
во т!
Эт от
кв ашн инск ий
телефон,
гр уппа
«А»,
1-20-57,
и
был
тем
самым ,
по
которому
мне
довелось
вп ерв ые
разговаривать.
Не
могу
пер ед ать
вам,
как
это
б ыло
н епра в доп одоб но,
странно,
фантастично,
ко гда
мне
ск аза л и: «Поди позвони папе,
ра но
ли
он
сегодня
пр и­
дет?»—
и
я
попросил
барышню
дать
мне
нужный
номер,
и
вд руг,
за
тридевять
зем ель ,
с
Ли те йно го,
дом
39, услы­
хал
не
слишком
дов ольн ый
зв онк ом
па пин
голос : «Да,
я
слушаю»
—и
з а во пил: «Папа,
это
я,
это
Лева...
Я
по
те­
ле фону
г ов орю! !.».Это
б ыло
суще е
чудо...
Мне
жалко,
что
теперь
я
не
и спыт ываю '
особых
пере­
живаний,
даж е
ес ли
мне
гов орят
в
труб ку : «Ответьте
Адлеру!» или «Вас
вызывает
Прж ев а ль с к!» Грустно как-
то,
что
первая
свежесть
и
с ила
впечатлений
так
быстро
изглаживается...
Те
первые
телефонные
аппараты
—
выпускала
их
фаб­
рика
«Эриксон»,' тут
же,
на
«шведо -ф инско й»
Выборг­
ск ой
*,
—
с
наш ей
нынешней
точки
з ре ния,
пок аз ались
бы
необыкновенными
страхидами.
Они
висели
тяжкие,
кр а­
шенные
под
орех,
п охож ие
на
тщательно
и згото вле нны е
скворечники.
Микрофон
у
них
торчал
вперед
чут ь
ли
не
* На Выборгской стороне,
вокруг
Финляндской
желе зно й
до­
рог и,.
за в одов
Эриксона,
Но бел я,
во
мн ож естве
оседали
финны
и
швед ы.
128

Я
бе режн о
хран ю
эту
старую
тетрадку.
Как
резко
и
точно
отразились
в
ней
и
люди,
и
эпоха...

И
тут
—
в
пл а тье,
в
по зах,
в
выражении
лиц
—
как
бы
написано: «900-е
годы...»

Вот
так
все
и
б ыло.
И
«финский»
п ар овоз
с
трубой-котлом,
и
вок­
за ль ный
колокол
у
входа,
и
часы
фир мы
«Винтер»
ря дом.

FR, SHOWN, Op.61
Tempo giusto.
Ks 2.
VALSE.
Мое
светло е
раннее
д етство
звучит
для
мен я
в
первых
тактах
этого
вальса.
Я
писа л,
не
ви дя
эт ой
фо то­
гр аф ии.
Ее
нашл и
позднее...
Это
—
не
совсем
то...
Это
не
«халат-х алат» .
Этот
т ор гует
н овым,
не
старьем...
Но
тоже
«князь».

Слева
вп еред и
—
Г лавно е
уп рав л ение
уде л ов.
Направо
—
Бассей­
на я,
где
я
род ился .
На
уг лу
—
ма газ ин
Черепенниковых;
тут
Стаклэ
выручила
Бирзнека

Квасники
любили
мест а
возле
ба нь.
Хорошо
после
парной
хл ебн уть
кваску,
закусить
«размоченной по-
сушеному
г руш ей»...
Это
не
чеховский
Иона ,
но
и
не
лихач.
Кн язь
Кочубей
к
такому
извозчику
не
сел
бы.
Вот
он и,
конки...
И
«имперьялы»
на
кр ыша х,
и
л есенки
н авер х.
Тут
была
«петля»
—
пересадочная
ост ано вка.

Точно
такая
о ткр ытка
б ыла
у
ме ня
в
1910 году.
Латам
в
«Антуанетте».
Мо им
«лётным богом»
был
Е ф имов.
Вранге­
л евцы
расстреляли
Ми хаи ла
Никифоровича
Ефимова
в
1920 году в Севастополе .

Надо
был о
быть
героем,
как
Лев
Мациевич,
чт обы
подниматься
в
воздух
на
таком
сооружении.
Бел ый
снег,
аквамариновые
ледя­
ные
п ризмы. ..
К раси в,
наверное,
был
пе тер бу р гский
«Ледяной дом»
на
Неве!

Был
я
и
на
этом
вечер е.
Вечер
был
другой ,
а
дух
его
ос тался
тем
же.
ЗАЛЪ
ГОРОДСКОЙ
ДУМЫ.
LMoßöBAÄMöauuTBoracm.
і
2. свм ъ ссдацАй зт і.
3. гам аъ огню и вадля страза
4. ОпТЕМИЫХЪ ЖШСТйЙ и ДЕРЕВУ «ЯЪ,
Чтеніе
будетъ
«іарвнеждшя мает, о гр ы шм» ;
мп еще
не aammeaoiмигеК.
Д.
БАЛЬМОНТА.
„Ясень,
Видѣніе Древа“.
и- якіпмійыіъ
»«,»«
*>•
»»s^sä. «« -»£>
*
і>, Д0<»Уі35 ■
Вот
так
и
бегали
здесь
«ледовые
трамвайчики»
—
выдумка
какого-то
нах од чиво го
пр едпр иним а те ля.

Я
—
изысканность
р усск ой
медлительной
речи .
Предо
мною
другие
поэты
—
предтечи!
К.
Д.
Бальмонт.
Был о
такое
время,
ког да
даже
Амфитеатров
казал ­
ся
в итяз ем,
поднявшим
меч
против
«господ Обма­
новых».
Обводный...
Справа
—
газо вый
завод,
слева
—
церковь
Мирона-мученика.
Вп ер еди
—
железнодорожный
мост.

КРЫМ-
К
Ш
*» « женщина желаетъ
о тдать
совсѣмъ
своего
с ына,
Александра,5 мѣе.
Екатвр.
кан .,
д.
опьп
При хо д}
Лаж
шййкѣ
ДАЧА-УСАДЬБА. !Й
Э шли
5 десгп,
Царскій
дш -ь
еъ
полной| *» ||Й
IÄ S.3
доза
npoag^LЬі
са да.,
въ
шгт » as.«»
w ліпппі
та..
Отъ
Пвг р 4^^«< &. itvätlshä
шо йсе,
соорщ,
Сешобоамж&я
ул ..
і
П оповк а.
За,
с
g
тор а
«Оамопед
ІаДАС, ! V«.Ж1Х'
ламакдра»
С,
дж»
иьдаш
“«8<те^'0п'й >~fѴл
тутъ
же
можнка.
«о Вжрш .
ж.
л.,
и~
’„Х, «JTM
да жѣ
други х'Друлшескал.
с ос Фщ .:^н,-Ж %
*заиж»
^Х7 Г?Г ~7 Г^вTM ж»«й
яф„
ломъ
»РАЗВОДЪ ‘ йі
*
!С>
4466 кв .
j
П р <я>6р. іж.е йск
** ® WrelA
лѣв о». On. p-fe'®& W мвяут .
адь бы
С уво ров ская
;«Р
*я,
тгроа«.етс.я
аа
і
... :«од,
ЭТШНЯЯ
etttO
КУПИТЬ
догъ
sts г> и.р»ня%
жел. {иэжИй
девее)»
ст, «а««я.
флигй«пмъ »д
*
сара емъ ,
йжеш.
йр«дл
адм
Зяямтмці«
абъАвпеЩй-
Эд.
Пйт цгваь чъ
Нш>
ркШ, iS« у.
Фоддйу»
Л
S24.fr.
IÎPOUJ
Борррод
Нен
шнггорш
аанвтай.
дои ъ
М
ЖЕІ
кріемцц
S дииія,
ЖЕЛАІ
ИЛ
кл
ЛС НДЯ
ПОІ
.
«sm.» Stsmr
g,
к». 9, Tas
ШШЗ ад
****
S*»
ячжл
-да«., «sa«,. »..{Лиг,.sw»
гіаг
y«ytку.
No ts.9^«^.
Г ш^§о« ов ИІ'с0 іты
«NoNoNo1 ам цж
**
.
a««®
»Ü »«Ш у«» ыи®»і«»».
Спн п
*
,
<■
»»- Ж, sw W5ss
*<
» Mt < «-». ftps»-
M»«»w.Kl7.wS».
iZJZOZT
I•-■
.»
»WTA ж
а»
vwn.
й л< .?****
»
Воистину,
как
сказ ан о
в
«Писании»: «Пили,
ели,
вес ели
лись,
дондеже
не
пр ишел
потоп...»

CF А JWJ? /Д Аэже
п
«Рыдаете Шз шапшъ
*,
аж
труш йTM
е сть
г едя нае
неп ойол ебя ио в
оШестеешюв
яаст ^шй...
И,
ехъ,
яйы
«re, шям,
г®-
ж« «ж»
ми
Аа,
шш
тиржгъ
« уж-
Ш, «sm « заатра жвжпзд врвдашута!
Р оШ й, «a? jaæyiftiKs, «mm «йф
**
«eem» ра& же,
вдшижм
ту шпъ,
едв а
виадм
звтга ,
а
лрио
Ш ей,
еш
м»
»«замъ ym«s» ретеад& тшх ъ»
»₽m-
И йче ежй
fitryt^s ыш зтшк « fern»
W, Безмѣр на я
рвнгтр«п8йі«?сть
«fcwsa»
г«ж ъ,
ж вкъ
иаае&аетъ
д аёу ^в"
Лтеаьвояу,
даытшжу,
й ж^ти іу, «w-
йЁшеатш«ому «ужу...
Уже
еш ма
pm:
е два
жгукожь
ешь
wsвъ «уволе-
вш»—абдажгошъ
ие геже -
вато-еяшиешіъ,
и вуа мваю щи
*
^ шраш»
едт
smp, ешфшіермъ ш< эд ил,“- т,
'^■'3.
ИЯ«««© 03 вв^й й»
з?'.ззз-<ни,
ÖÄS «ротвйаятд&ош ъ
тавръ.
И®»
«сам дюзажъ автеръ емяиз івзхмть,
уіцвшкз
*
m м«®йеиъ,-~- йу , « «рзхти, Wf«A зг
Ш
#ffiMfôry
^ЖІМ ffSfeffiferf ІфМ$Ж Ж&
*
Так
и
начинался
этот
«торопыга» ...
Все
бывшие
«майские
жуки»
доныне
помнят
и
любят
это
здание.
Теперь
тут
шк ола
No
5
Василеост ровског о
р ай­
она.

С
им енем
П рот опоп ова
соеди­
няло сь
пон ятие
«прогрессивный
блок».
В
начале
семнадцатого
—
«прогрессивный паралич» .
Это
был
паралич
всего
р еяшм а.
Офицеры
с
фронта
привозили
та кие,
от
руки
рисованные
п
снятые
фотоаппаратами,
кар­
т инки
уже
в
1916 году.. .

Э тим
пов е зло. ..
Я
ездил
не
па
легковушке...
Рабочимъ
депутатовъ»
#84
VST? го« я.
іашжл»
й еттад » s ?'öcfM
.
m tsaSæ
*
Wo-sssf»
* tvt«»» *«m>M *«\ b»
»Wrwx«. Î$«W» flÂÊ«.
**■
*
j» *»»>?
*
\xï
*
*p«
*o»
*-
*JWf-:r®0» îtj-x^«8f-x
*»s
*w^>lWb
t-x mjwv w< w<4XM«; m
**
*»■'
**
$ NoШ. а »М»:•>««
*>«
*
m«
*
$<<;.•■Аг « й
-глѵ »MWtt «*.■
*
«* w»äW л»
г в»сй> <?«>«»«г« п
Ф >?4^ 0х«:?А»8\йг)*А»8агг8?я^ й8 «&W>
.. .В
столице
о б разо вал­
ся
Совет
Рабочих
Де­
путатов...

Вот
та кими
сосунками
в
кожанках
оказались
мы
ли цом
к
л ицу
с
Революцией.

Кр асн ые. ..
«Еще нет выправки .. .»
Завтрашние
белы е.
«А выправочка-то
уже
не
т а!..»

на
полм е тра.
Гов орить
на до
было,
дыша
в
его
тщател ь но
з ад еланный
медной
се точкой
ра стр уб,
а
зву к
доходил
до
уха
через
тяжелую
трубку,
которую,
совсем
отд ельн о,
н ужно
был о
пр иста вл ять
к
нему
рукой.
И
были
две
кнопки
—
ле вая
«а», правая
«б».
Левую
над о
бы ло
нажимать,
вызыва я
номера
до
39 999;
правую
—
есл и
нужный
вам
ном ер
начинался
с
чет­
верки.
Отвечала
«барышня» .
Барышню
можно
бы ло
просить
дать
ра згов ор
поскорее.
Барышню
можно
б ыло
выругать.
С
ней
можно
б ыло
—
в
поздние
ч асы,
когда
соединений
мало,
—
завести
разговор
по
душам,
даж е
флирт.
Расска­
зывали,
что
о дна
из
них
так
пленила
милым
голоск ом
не
то
миллионера,
не
то
в е ликого
кн язя,
что
«обеспечила
себя
на
всю
жиз нь» .
Словом,
вот
какая
была
чудная
архаика;
тепер ь
даже
самому
не
верится.
А
ведь
—
было!
А
электрический
домашний
свет?
Выборгская
сто р она
в
эт ом
см ысле
з начит ель но
о тста­
вала
от
ле вобе ре жного
го ро да:
там,
в
«городе», не только
на
улицах
на
мно го
лет
раньше
за горе лис ь
элек тр ич еские
фонари
(на целую эпоху раньше!).
На
Вы б орг ской
вплоть
до
самой
Революции
царствовали
еще
газ
и
ке роси н,
и
в
домах
зде сь
«электричества»
д олго
не
бы ло.
Кс тати
—
вот
и
само
это
слово.
Как
просто
мы
гово­
рим
теперь
«свет», «энергия»; а ведь тогда бы никто этого
не
п оня л : «Какой свет?
Ка кая
э нерг ия?» Теперь же могут
и
не
пон я ть,
есл и
с прос ить: «Электричество у вас есть?»
А
в
те
го ды
да же
поэты
ставили
это
слово
в
строк у
п
понимали
под
ним
«электрическое освещение», «свет»:
Мы
вык лючи ли
элек тр ичест во,
—•
Луна
в
стекле,
И
ваш е
светлое
влад ычест во,
Моя
Ойле!
9Л.
Успенский
129

Так
еще
у
Игоря
Северянина,
в
десятые
годы
в ек а...
Ну
так
вот ,
с
электрическим
светом...
Мне
был о,
в еро­
ятн о,
лет
между
четырьмя
и
пятью,
или
пя тью
и
ше ст ью,
когда
у
двух
моих
род ичей ,
живших
на
«город­
ском»
берегу
Невы,
он
был
проведен
в
квартиры.
Это
был
и
тот
самый
дя дя
Саша,
генерал
Ел агин,
кот оры й
был
мне
яв лен
мам ою
как
«хороший генерал», и брат отца,
«американец»
по
натуре
и
ухваткам,
дядя
Леля,
Алексей
Успенский.
Про
обоих
я
уже
упоминал.
С
тех
пор
как
я
впе рвые
попа л
к
ком у -то
из
них
со
взрослыми
в
гости,
я
пришел
в
неистовство.
Чуд о
пора­
зило
ме ня.
Ну
еще
бы!
Я
отлично
знал,
какая
в озня
поднималась
всякий
раз,
когда
тре бов алось
привести
в
действие
обыч­
ную
нашу
«выборгскую»
ке рос инов ую
лампу.
На
кухне,
на
в ы соком
ларе,
установленном
там
бла готв ори т ельн ым
обществом
для
сбора
в
его
пользу
в с якого,
теперешним
словом
гов оря, «утиля», всегда обреталась целая нянина
керосиновая
лаборатория.
Сто яли
ко робк и
с
фи тилем ,
другие
—
с
хрупкими
ауэровскими
колпачками;
хранились
специальные
ламповые
ножницы.
Там
именно
няня
—
и
она
вид ела
в
этом
ва жную
свою
прер ог ат иву
—
ежедневно
утром
«заправляла»
ла мпы:
наливала
в
резервуары
керо­
син,
ровно
обрезала
нагоревшие
фи тили ,
ес ли
нужно
б ыло
—
вставляла
но вые.
Потом
тщательно
обтертые
лампы
раз но сились
по
м ест ам,
вмещались
в
с пе циаль ные
подвесные
устройства
на
крюках
с
медными
и
ч уг унными
«блоками», наполненными дробью (в одн ой
из
моих
комнат
и
сегодня
висит
такой
«подлампник»
с
си ним
стеклянным
а б ажур ом ), в торшеры,
в
настольные
цоколи.
В ече ром
надо
было
все
их
зажигать,
а
если
фитиль
был
н еточн о
отре гули ров а н,
лампа
начинала
коп ти ть,
шарообразное
вздутие
на
стейле
замазывалось
язычком
при печ енно й
сажи,
по
комнатам
летала,
мягко
садясь
на
130

скатерти,
жирная
к ер осино вая
саж а.
По дн им ался
крик,
н ам,
де тям,
вытирали
и
мыли
почерневшие
н оздри ...
Х ло­
пот
—
полон
рот!
А
тут
—
дя дя
Саша,
поманив
ме ня
паль цем: «Ну,
от-
прлыск,
смотрли...
Техника
на
грлани
фант аст ик и!
Рлаз,
два ,
трли!»—
пове рн ул
медную
ручечку
на
таком
же
медн ом
выключателе,
и
я
не
по ве рил
своим
глазам:
под
потолком
зажг ла сь
л ампа.
«Эйн -цвей- др л эй!» —
лампа
п от ухла ...
Я
ве дь
пиш у
это
не
для
того,
чтобы
зафиксировать
забавный
а не кдот
из
со бст венно й
св оей
биографии.
Я
пиш у
для
того,
чтобы
можно
бы ло
понять,
что,
ве ро­
ятно,
где-то
в
палеолите
бы ли
ма ль чишк и,
которым
до­
ставляло
т рев ож ное,
ра дост ное
н асл ажден ие
зажигать
о
гбрячи е
уг ли
травинки,
гасить
их
у дарам и
т олст око жих
пяток,
сно ва
зажигать,
восторгаясь
сво ей
властью
над
дух ом
о гня,
испытывая
счастье
от
собственного
всесилия.
Наверное,
в
течение
г ода
от
м еня
можно
бы ло
доб ит ь­
ся
всего,
по обещав
мне
поездку
к
дяд е
Леле
или
дяде
Саш е.
Я
ехал
присмиревший,
предчувствуя
такое
великое
удовольствие,
согласный
даже
на
«вести себя вполне при­
лично»
рад и
него.
А
там
мне
разреш али
в
течение
полу­
ча са
или
сорок а
ми нут
с
визгом
бегать
по
всем
комнатам,
поворачивая
выключатели
даж е
в
ва нной
комнате,
да же
в
уборной.
И
затем
расширенными
глазами
вглядываться
в~
неправдоподобное:
е сть
маленькая
спиралька
света
—
нет
этой
сп ира льк и...
Е сть
—
н ет...
Сей час
я
подумал:
что
равноценное
можно
предло­
жи ть
моему
внуку,
что бы
вы зва ть
подобную
же
р еак цию
восторга?
Просто
уж
не
знаю
что !
На
настоящих
м аши­
на х,
д ер жась
за
баранку,
он
сидел;
как
ночью,
между
редких
звезд
лета,
полз ет ,
то
в спых ивая ,
то
умирая,
—
точ ь-в - точь
кавказский
летаю щ ий
св етля к
лючи ола
—
какой-то
там
двести
пя тиде сяты й
или
триста
се дьмо й
9*
131

сп утни к
—
в и дел...
По
телефону
с
бабушками
пр ивык
раз­
говаривать
уже
с
двух
лет...
А
тогда
—
тогда
ничего
этого
не
бы ло.
Не
только
спут­
ников,
телевизоров,
носящихся
по
Неве
катеров
на
по д­
водных
крыльях,
—
но
ни
т еле фонов ,
ни
э лек триче ск ого
света,
ни
трамваев,
ни
кино...
„Синематограф) “
В
кино
первый
раз
я
хо дил
тоже ,
вероятно,
в
те
же
г оды
—
не
то
в
1905- м ,
не
то
в
1906-м.
До
это го
мне
уже
сл учалось
видеть
м ногокра тн о
«ту­
манные
картины».
Теперь
ныне ш ние
всезнающие
мла ден ­
цы
с плошь
и
рядом
с
по лным
равнодушием
созерцают
их
у
себя
на
дому:
ест ь
и
проекционные
аппарат ик и,
есть
и
диафильмы.
Тогда,
по мню,
и
на
т ума нные
ка рт ины
мне
при шл ось
идт и
в
Нобелевский
наро д ный
до м,
где
«известная путе­
шественница»
по
ф амил ии,
по-моему,
Кор си ни
устроила
для
ра бочи х
«чтение»
с
«волшебным фонарем»
на
тему
«Италия».
Я
был
географ
з аядл ый;
я,
так
же
как
и
н яня,
сид ел
на
«чтении», не отрывая глаз от слабенько освещенного
экрана,
где
вид
на
Везувий
см енял ся
Лаз урным
гр ото м,
Лазурный
грот
—
раскидистыми
п ин иями,
а
линии
—
все
той
же
с кор че нной
г ипсов ой
п омпе йс кой
собакой,
отл и­
той
по
со хр анивш ейся
в
т олще
пепл а
пустоте,
которую
я
уже
много
раз
видел
в
к нига х.
А
б рат
мой
—
он
же
был
на
два
го да
младше
ме ня
—
довольно
мирно
проспал
все
туманные
картины.
Впрочем,
ня ня,
выйд я
из
дом а
на
мо розну ю
Нюстадт-
скую,
тож е
удивила
меня .
«Ахти-матушки!
Т олько
деньги
вы ман иваю т!»—
махнула
она
рукой,
этой
коротк ой
ф ор­
мулой
ср азу
подытожив
с вои
впеч атл ения .
132

Поэтому,
когда
вместо
«туманных»
бабушка
вознаме­
рилась
по вести
м еня
на
«живые картины», я не проявил
сильных
чувств.
Живые
так
живые,
ка кая
р азниц а?
На
Нев ском ,
между
Владимирским
и
Николаевской,
на
нечетной
стороне
проспекта,
был
тогда
открыт
первый
то
ли
«синематограф», то ли « ил лю зио н», а может быть
да же
и
«биоскоп», —
слово
еще
не
утря сло сь,
не
кристал­
ли зов алос ь.
Имя
ему
б ыло
—
«Мулен -Ру ж».
Я
зн ал
ф ран­
цузский
и
не
удивился,
ко гда
над
п од вор отней
увидел
красный
ч е ре пичный
куполок-рекламу
с
не бо льши ми
крыльями.
Ве тр яные
ме л ьницы
я
тож е
уже
много
раз
созерцал
в
Псковской
губернии
по
летам.
«Мулен -Р уж »
—
«красная мельница».. .
Вместе
с
друг ими
мы,
не
задерживаясь
ни
в
как их
фойе,
был и
пр игл аш ены
в
к рошечн ое
зальце,
расселись,
ус покоилис ь.
Баб у шка,
видимо
что-то
зн ая,
волнова­
лась.
Мы
сидел и.
Впереди
белел
экран.
П отом
пога с
свег.
Эк ран
вдруг
з ат репет ал,
з амер цал,
п олилс я...
По
нё му,
сверху
вниз,
понеслись
водянистые
ис корк и,
черточки,
та
самая
кин ематог раф иче ская'
дрожь
первых
дес яти л етий
«великого немого», с которой для нас,
стариков,
связалось
вс коре
самое
п реле ст ное
ощуще ние
«синематографа». ..
Поперек
н его
протянулись
четыре
л инии,
четыре
пр ов оло­
ки.
Справа
появилась
в е ршина
телеграфного
сто лба
с
фарфоровыми
изоляторами.
За
с тол бом
округлилось
бе­
лое
пышное
облако.
«Туманные картины»?!.
И
вдруг...
Весь
зал
громко
в здохн ул: «Ох!» —
потому
что
и з-за
столба,
из- за
края
кадра,
вы лет ела
птица,
ласточка.
Ч асто
дрожа
крыльями,
она
вцепилась
в
п ров олоку,
дернул а
го­
ло вко й.
И
вот
—
вт ор ая,
третья,
пятая. ..
Целая
ста йка
ласточек
р ассел ась
на
ч еты рех
т елегр афных
проводах.
В
мерцании
экрана
они
вертели
круглыми
головами,
тес­
нил и
друг
друга,
вз м ахив али
крылышками,
сохраняя
133

рав нов есие.
Ласточки!
Самые
насто ящ ие
лас точк и!
Со­
вершенно
живы е,
действительно
живые...
Одна
из
них
вс пор хну ла
и
улетела;
потом
—
т ри,
по­
том
—
десять...
П ров ода
опустели.
С толб
с
изоляторами
был
на
сво ем
месте,
но
о блако ,
медленно
ме няя
форму,
плы ло
тепер ь
уже
на
се ред ине
светлого
п оля...
И
тут
публика
зашумела,
заговорила,
раздались
ап ло­
дисменты,
люди
ст али
вставать...
На
экране
побежала
черная
на дпис ь: «Конец» .
Да,
на
этом
и
кончился
се анс,
и
зрители,
громко
об­
мениваясь
впеча тл ениям и,
пораженные
и
потрясенные,
вывалились
на
Не вс кий.
Но
у
м еня
есть
с му тное
по до­
зрение.
Иногда
мне
нач инает
ка затьс я,
что
я
успел
п ро­
ч есть
надпись
до
конца,
что
там
был о
еще
написано
и
что-то
вр оде
«Глупышкин в кафе-ш ант ане »
и
что
это
не
сеанс
кончился,
а
ба бушка,
ужаснувшись,
схватила
мен я
за
рук у
и
ув ела
от
соблазнов...
Теперь,
задним
числом,
я
все
время
удивляюсь,
с
ка­
кой
чудовищной
быстротой
эти
смешные
«живые карти­
н ы» (неважно:
е сли
не
ласточки,
так
был
паровоз,
нака­
тывающий
на
зрителей,
какие-то
да моч ки
в
юбках
до
пя т,
которые
н ем илос ердно
трепал
ве тер,
морской
прибой,
бьющ ий
о
к аменист ый
бе рег)
вы росл и
в
наст оя щее
«кино».
Ве дь
уже
через
какие-нибудь
ше сть- с емь
лет
по­
чти
не
бы ло
в
Пит ере
улицы,
на
к оторой
не
светились
бы
сост авле нные
из
жел то цветн ых
«угольных»
лампочек
рек­
ла мы
бесчисленных
«видовых», под разбитое фортепиано
шли
уже
и
ко меди и
Макса
Линдера,
и
«тяжелые драмы»
с
мировой
к расав иц ей
Франческой
Бертини,
и
историче­
ски е
(что это была за история!) постановки с силачом
Ма ци ст о...
И
уЖе
за пест р ели
заглавия
самого
с ногсш иб ат ельн ого
сорта.
В
«Ниагаре»
м огла
идти
«Обнаженная наложница»,
а
в
«Тип- То пе»
—
«В лапах развратника»
или
«В когтях
134

негодяя».
Еще
все
бы ло
пеопред елившимся
и
н еустояв ­
шимся,
по
впереди
уже
ощу щалос ь
киноискусство,
ки но
—
соп ерн ик
и
лит ерат ур ы
и
театра,
кино
двадцатых
год ов.
Б ыстр ее
и
неожиданнее
его
за
те
же
г оды
возникла,
выбросила
пе рвые
побеги
и
вдруг
ст ала
ра сти
не
по
дн ям,
а
по
часам
еще
только
од на
отра с ль
всей
видимой
техни­
ки
—
авиация.
ЗА
П ОЛВЕ КА
ДО
ГАГАРИНА
Насколько
я
теперь
п рип омин аю
(может быть,
и
оши­
б а юс ь ), первым «а виат ор о м», иностранцем,
продемонстри­
ровавшим
в
России,
в
Пет ерб урге ,
настоящий,
хотя
и
оч ень
коро те ньки й,
полет,
был
фр анц уз
Леганьё.
По-мое­
му,
летал
он
на
биплане
«Вуазен»
—
странной
п родолго­
ватой
матерчатой
кор о бке
с
несколькими
сплошными
в ер­
тик а ль ными
ст енк ами
между
двух
плос косте й,
с
кубиче­
ск ой
формы
тяж ел ым
ру ле вым
оперением
за
спи ной ,
на
конце
решетчатой
фермы,
и
с
рулем
выс оты,
в ын есен­
ным,
наоборот,
вперед,
на
нос
уд лине нной
«гондолы» -
лодочки.
Я
не
ви дел
его
п оле та,
да
и
мало
кто
из
петербуржцев
удостоился
этой
чести.
Лег ан ьё
обосновался
по
понятным
причинам
не
в
Пи те ре,
а
в
Га тч ине:
там
т огда
сто яли
воздухоплавательные
част и,
был
большой
эллинг
для
ди­
р ижаб лей
у
деревни
Салюзи;
там
и
был
проведен
первый
полет.
Но
должен
п рямо
сказать,
ч то,
еще
не
ви дя
ни
разу
человека,
по дня вш егося
в
воздух,
я
как-то
заранее
ощутил
трепет
приближения
этой
новой,
крылатой
эры.
Уже
в
1908 году былое мое увлечение
—
паровозы
—■
потускнело
в
м оих
глазах.
На
витринах
писчебумажных
лавчонок
начали
п ояв лятьс я
открытки,
изображавшие
полеты
пе рвых
аэроп ла нов
за
границей.
В
га зет ах
заме ль­
кал и
имена
авиаторов
и
изобретателей,
теоретиков
и
135

практиков
п олет а.
По явил ись
портреты
и н теллиге нт ного
фр анц уза
в
котелке
—э то
был
инженер
Луи
Блерио.
Два
американца
смотрели
на
м еня
со
страниц
«Огоньков»
и
других
иллюстрированных
журналов:
Ви ль бур
Райт
по­
ходи л
на
ти пи чного
пресвитерианского
па ст ора
—
сухое
ли цо
фанатика,
впитавшее
в
се бя
даже
что-то
от
индей­
ц ев,
какими
мы
их
представляли
себе
по
Куперу
и
Ма йн-
Риду;
Орвил
был
совершенно
не
пох ож
на
бра та
—
черно­
у сый
южа нин,
не
то
француз,
не
то
итал ья нец .
Прославился
маленький
бразилец
Сантос-Дюмон,
по­
строивший
во
Фр ан ции
а эр опла н-лили пу ти к,
способный
п о днять
в
воздух
только
своего,
весящего
чу ть
ли
не
со­
рок
кило,
строителя:
смелый
ко нст рук тор
сидел
на
этой
«Демуазелль» («Стрекозе») у самой земли,
между
кол е­
сами
хруп к ого
шасси.
Журналы
ве с ели лис ь: «первую
вспышку
в
цилиндрах
своего
дом ор ощ енног о
мотора
С ан­
тос
будто
бы
выз ыва л,
п однос я
к
не му
тлеющий
фи тил ь,
привязанный
к
кабл у ку
собственного
б отинка» .
Впрочем,
не
верить
было
трудно:
еще
од ин
француз,
сотрудник
Вуазенов
и
Фарманов,
художник
—
кто
только
не
шел
в
авиацию!
—
Делегранж
сам
писал
по
поводу
одн ой
из
с воих
машин,
что
от дель ные
части
в
ней
д ержал ись
толь­
ко
«логикой рассуждения» .
В
эти
пе рвые
дни
газеты
еще
ничего
не
писали
о
рус -
-
с ких
летчиках;
я
ничего
не
слыхал
ни
о
Ефпмове,
ни
о
Попове,
ни
о
Р уд неве
или
Маци е вич е.
Но
я
уже
вс юду
ловил
брошюры
и
кн ижк и,
посвященные
летпому
делу ,
зн ал
наизусть
и
статьи
Вейгелина,
и
переводные
пи сан ия
капитана
Фе рбер а.
Немцы
уме ли
рекламировать
с вое:
их
ц еппел ины
заполнили
рын ок
открыток;
отовсюду
смотре­
ли
на
вас
сигарообразные
тела
огромных
воздушных
ко­
раблей,
и
рядом
с
ними
—
до
предела
немецкое,
сед оус ое
и
се дов лас ое,
розовое
лпцо
самого
графа
Це ппе лина ,
ко­
торого
так
лег ко
было
спутать
на
плохи х
клише
не
то
136

с
Бисмарком,
не
то
с
Мольтк е
—
с
л юбым
из
«великих
н емцев»
п русс кого
пе ри ода
Германия.
Среди
других
имен
дошло
до
м еня
и
имя
Гу берт а
(т.
е.
Юбера)
Ла тама.
Про
него
пис а ли:
аристократ,
п ро-
славленный
охот ни к
на
львов;
увлекся
ави ацией,
связался
с
фирмой
Левассер,
строящей
моноплавы
«Аитуанетта>>
и
вот
теперь
ставит
на
них
рекорд
за
рекордом.
Горбоносый-
щуплый
фр анцуз
в
пе ст ром
пло ск ом
«кепи»
—
тогда
они
впе рвые
по явилис ь
у
нас,
эти
буду-
щие
самые
обыкновенные
кепки,
и
я
не
отстал
от
м атер и,
пока
мне
не
купили
такую
«авиаторскую ч фуражку», —
пле нил
мое
еер дце,
ста л
мо им
фаворитом
(ну как же!
«Охотник на львов»!).
И
когда
я
увидел
где-то
на
город­
ской
ст ене
первую
афишу,
извещавшую
петербуржцев,
что
на
Коме н дан тс ком
ск аков ом
п оле
за
Новой
Деревней
в
11 часов утра 21
апреля
1910 года знаменитый француз­
ский
авиатор
Губерт
Латам
продемонстрирует
желающим
свое
удивительное
и
герои чес кое
искусство,
—
вс ем
окру­
жающим
с тало
ср азу
же
я сно,
что
в
этом
особом
случае
удерживать
м еня'
нельз я .
Не
пустить
мен я
на
этот
«по­
лет»
—
з на чило
бы
буквально
уби ть
меня.
П уст ить
же
—
означало
поехать
туда
со
мно й:
по
все м
при знакам ,
де ло
па хло
се нса цие й,
и
позволить
девятилетнему
тол ст ому
мальчишке-школьнику
отправиться
одному
туд а,
где
мо­
жет
со братьс я
невесть
ск ольк о
н арод а,
мама
никогда
не
рискнула
бы.
И
вот
свершилось.
Было
за р анее
известно:
полет
со­
ст оитс я
только
при
ясной
по год е.
Я
дрожал
всю
ночь,
проснулся
чуть
ли
не
до
солнечного
восхода.
Де нь
—
весенний
день,
рад остн ый ,
чи стый,
—
выдался
лучше
не
надо!
Мы
ехали
со
сво ей
Вы боргской
по
Каменноостровско­
му,
но
я
ни чего
не
запомнил
из
этой
поездки,
кром е
од­
н ого:
у
С трога нов а
моста
были
—
я
зар ан ее
знал
об
этом
—
137.

водружены
высокие
разубранные
л ентам и
мачты:
е сли
пойе т
сос тои тс я,
на
них
должны
быт ь
под ня ты
флаги;
если
нет
—
фл аги
будут
пр испу ще ны.
Поче му
не
состоит­
ся?
Ма ло
ли...
Например,
из-за
ветра...
Чу ть
живой
от
вол не ния,
я
вылетел
пул ей
на
перед­
нюю
площадку
вагона:
ф лаги
на
об еих
мачтах
слегка
полоскались
в
легком
ветерке,
а
по
мосту
в
сторону
Новой
Де ре вни
текл а
ник огд а
еще
м ною
не
в ида нная
до
этого
дня
толпа.
Поразительно,
как
глуб око
вр е заются
в
память,
каки­
ми
ост ры ми
невы тр авим ыми
бы вают
детские
впечатления.
Сколько
бы
я
ни
про жил,
никог д а
не
забуду
этого
дн я.
Не
забуду
светлого
весеннего
солнца
над
беско не чн о
ши­
роким
и
зеленым
скаковым
полем;
не
забуду
высоких,
многоярусных,
у венч анных
веселыми
фла гам и,
к ипя щих
целым
морем
голов
три бун
на
его
юго-з а пад ном
краю;
и
мальчишек
(да и взрослых людей), гроздьями повис ­
ших
па
еще
не
одетых
листом
березах
за
забором.
Не
забуду
ме ди
нескольких
орк ес тров ,
вразнобой
играв­
ших
—
тут
«На сопках Маньчжурии»,
там
«Кек- у ок»,
в
третьем
м есте
«Варяга»
или
«Чайку», и краснолицых
«капельмейстеров»
в
оф ице рс ких
Ш инеля х,
упр авля вш их
эт ими
ор ке ст рами ...
И
си ней
кайм ы
деревьев
Удельпин-
ско го
пар ка
на
с ев е ро-вос точной
границе
по ля,
и
дом и шек
деревни
Коло мяг и,
еще
дальше
и
левее,
и
—
прежде
все­
го,
г лавн ее
всег о
—
м ал еньк ого
светло-желтого,
«кремо­
вог о
цве т а», самолетика,
ок руж ен ного
горсточкой
хлопот­
лив о
возившихся
с
ним
чел ов ечк ов,
да,
на
не кот ором
рас ­
стоянии,
зеленовато-серых
солдат,
о це пивших
его
редким
кольцом.
С ам олет
стоял
п рямо
пе ред
нами,
но
довольно
да лек о;
только
в
мамин
б ино кль
можно
б ыло
в идеть ,
как
п олза ют
под
ним
и
по
нему
чер нень кие
фигур к и,
как
кто-то
са­
дится,
как
в
ванночку,
в
его
п илот скую
«гондолу», что- т о
138

делает
в
ней,
крутит
к олеси ко
штурвала,
укрепленное
на
левом
борту,
опят ь
выскакивает,
опять
садится...
Время
от
вре ме ни
одн а
из
фигу ро к
под ходи ла
к
по б лескив ающ е­
му
на
носу
поло т няно й
во зду шной
л одочщ і
«пропеллеру»,
бралась
за
него,
дела ла
резкое
уси лие .
«Пропеллер» (сло­
во
«винт»
тогда
никем
не
употреблялось,
и
я
не
зна л
его)
вздрагивал,
судорожно
р аскач ив ал ся,
сливался
вдруг
в
прозрачный
круг
и
снова
о ста нав ливал ся,
делая
два-три
таких
же
сп аз м атич еских
движения
—
как
маят ник,
ка­
чающийся
с
упором,
с
на дс адом ...
Над
маш иной
под ним а­
лось
легкое
обл ач ко
сизоватого
дыма,
до
трибун
сначала
доходило
всем
знакомое
уже
по
автомобилям
фырканье
мо т ора,
а
пото м
ле г кий,
теплый
ветер
доносил
до
нас
за­
пах
—
ст р анный,
пресный,
не
поймешь,
то
ли
тошный,
то
ли
чем-то
очень
пр иятны й
—за пах
горелого
ка сторо вого
масла.
Вокруг ,
принюхиваясь,
м орщи ли
носы
дамы
в
огромных
шл я пах;
поч т енные
му жчи ны
в
котелках
и
в
офице р с ких
ф ураж ках
п ожимал и
пле ч а ми: «Н-д а-с,
ду­
шок...
Крылатые
люди-то...
Припахивают
какой-то
сат а­
нинской
гарью!
Ну
что
же,
полетит
он
или
не
полетит?»
И
в ер оятно,
только
в
нос ах
таких
мальчишек
двадца­
тог о
век а,
как
я,
этот
сладко-пресный
касторочный
смрад
от лаг ался
уже
ос нов ной
«нотой»
б удущи х
вос по мина ний:
стоит
только
мне
услышать
или
про из нести
слово
«авиа­
ци я», и запах этот через полстолетия возникает во мне
—
неотразимый
и
неотвратимый,
притягательный,
тре во ж­
ный.
За пах
марсианского
ми ра
техники,
как им
он
явился
мне
тогда,
в
тот
незабываемый
де нь
мое го
детства...
П рошел
п олден ь.
Запол ненны е
до
отк аза
т риб уны
гу­
дел и,
как
цел ая
пасека
титанических
ульев.
Вдоль
ни ж­
них
первых
рядов,
счастливые
так ой
нежданной
ко м мер­
цией,
катали
свои
г олу бые,
зеленые,
темно-синие
ящик и
на
коле са х
мороженщики.
Р азно с чики
лимонада,
бу лоч ники
с
корзинами,
поскрипывающими
за
п лечам и
или
чудесным
139

образом,
без
всякой
поддержки,
в
во лшебно м
равнот
весии
установленными
на
специальных
к о жаных
буб ли­
кообразных
подушечках
на
голов е,
поверх
картуза,
тор­
говцы
мелким
кондитерским
тов аром
собирали
обильный
урож ай .
Мама
скормила
нам
невесть
ск ольк о
п ачек
шок о­
лада
«Гала - Пе т е р», поила нас то нарзаном,
то
груш ев ой
и
лимонной
ш ипуч кой,
подзывала
продавцов,
находчиво
доставивших
сюд а
уже
и
бутер бр о ды
с
семгой,
с
кетовой
икр ой.. .
Несколько
раз
она
уже
порывалась
сказать : «Ну,
дети,
довольно», но,
посмотрев
на
ме ня,
яс но
видела,
что
брат а
еще
можно
увести,
а
ме ня
—
т олько
унести
трупом.
Да
на до
сказат ь ,
и
трибуны
не
пу сте ли.
Может
бы ть,
кто-то
уходи л,
но
по яв лял ись
новые.
Ш умел а,
посвисты­
вала,
изощрялась
в
до бр оду шных
н асм ешках
«та»
публи­
ка,
на
заборах
и
деревьях...
Где-то
сломался
с ук,
где-то
затрещала
из город ь.
Туда
рысью
пробежал
околоточный
с
несколькими
городовыми
—
«Ого!
Эти
уже
—
полетели.
Ви диш ь,
разбег
бе ру т!»
А
уйти
бы ло
и
немыслимо,
потому
что
желтая
полот­
няна я
птичка
«Антуанетта» (это был очень неудачный по
конструкции,
но
очен ь
и зящн ого
очертания
аэ ропла н,
по­
хожий
в
по лете
—
у
м еня
б ыло
не ск олько
цветных
откры­
ток
с
ним
—
сразу
и
на
стрекозу
и
на
какого- то
птеродак­
тиля,
с
ос троугольны м и,
прич уд ливо й
формы
крыльями
и
хвостовым
оперением;
он
мне
очень
нравился
по
открыт­
кам),—
эта
птич ка
не
оставалась
ни
минуты
спокойной.
Два
или
три
раза
Латам,
в
св оей
«фирменной»
мягкой
ша хмат ной
кеп ке
(вроде как у Олега Попова через шесть­
десят
л ет ), садился на пилотское место,
давал
газ...
Под
нарастающий
гул
три бун
«птеродактиль»
все
быст р ее
и
б ыст рее
пускался
бежать
туда,
к
Колом яга м ...
Вот
сейчас,
вот
еще
чуть- чуть...
Стоп!
Покачиваясь,
машина
(эти полотняные штучки
трудно
был о
ц
то гда
н аз вать
маш ин ами,
говорилось
«ап­
140

парат »; а уж особенно
—
из
на шего
теперешнего
пред­
ст ав ления
о
«машинах» ) останавливалась .
Солдаты,
стояв­
шие
у
начала
пробе га
в
та ких
позах,
что
казалось,
каж­
дый
из
них
сам
готов
был
взлететь,
—
кто
впробежку,
кто
с
ленцой
шли
туда ,
где
она
замерла.
Ее
разворачивали,
в олок ли
обратно,
и
было
видно,
как
сам
Латам
и
ф ран цу­
зы-механики
сначала
болели
душой
за
свой
«аппарат»,
как
потом
они
уд ост ове ри лись,
что
руки
р усск их
людей
могут
и
не
такую
в ещь
доставить
ку да
угодно
в
полной
«нерушимости», и уже спокойно,
не
вмешиваясь
в
де ло,
шли
по
траве
за
«Антуанеттой»
св оей.
И
опять
все
начи­
налось'
заново...
Я
больше
вс его
опасаюсь,
вс по миная ,
п ри нять
за
вос­
по мина ния
сво и
же
более
п озд ние
примыслы
к
тому,
что
было.
Но
мне
пр ед став ляетс я
совершенно
ясн о,
что
и
мы
с
мамой,
и
десятки,
если
не
сотня,
тысяч
петербуржцев
—
этих
самых
фл егма тич ны х,
сухи х, «ни на что не способ­
ных
отозваться
душ ой,
вроД е
даж е
как
и
не
русских
по
натуре,
людей»
—
дос идел и
там,
на
трибунах
скакового
поля,
до
вечера.
«Антуанетта»
все
фыркала,
облачка
дыма
все
го л убейи,
з апахо м
горе лой
касторки
совсем
за­
бил о
запах
мы ла
«Ралле и Брокар», благоухание одеколо­
нов
«Четыре короля»
и
«Царский вереск», а бесчислен ­
ное
множество
народа
—
того
н арод а,
которого
ка бин ет­
ные
умники
все
еще
х отели
бы
считать
«народом -б о го нос­
це м », хотя в толще его уже росли в эти годы,
уже
жил и
будущие
Графтио
и
Ветчинкины,
Чапаевы
и
ма рша лы
Малиновские,
гла вные
конструкторы
космических
ракет
и
по бедит е ли
Перекопа
и
покорители
Берлина,
—
бесчислен­
ное
множество
это го
народа
—
от
студентов
до
подма­
стерьев,
от
светских
дам
до
б елошв еек
—
в орчал о,
пору­
гивалось,
острило
над
фр анцу зом ,
над
самими
собой,
над
авиацией
и
техникой,
вспоминало,
кто
пограмотней,
141

горбуновское
пресловутое
«от хорошей жизни не поле­
тишь»
и
—
не
расходилось!
И
вот
со лнце
п ошло
к
закату.
В
Удельнинском
пар ке
под
его
лучами
вы де лилис ь
к расные
стволы
сосен.
Налево,
к
Лахте,
над
травой
болот
нача л
тянуться
чуть
заметный
туманчик.
И
вдруг
желтый
беспомощный
аэроплан
зар е­
вел
по- н овом у,
муже с т ве нным,
решит ель ны м
рычанием.
Как
и
во
все
предыдущие
раз ы,
он,
подпрыгивая
на
не­
ровностях
почвы,
по беж ал
туда,
на
з апад,
в
с торон у
з ака­
та.
Дал ь ше,
дальше...
И
вдруг
между
его
к ол есик ами
и
травой
образовался
узенький
зазор.
Он
расширился.
Под
машиной
открылись
хол мы
у
К олом яг...
Сто
ли
там
бы ло
нас
ты сяч
или
восемьдесят,
не
знаю,
но
в здох
вырвался
о ди н: «Летит!
Ба тюш ки,
ле ти т!», «Ma шэр,
иль.воль,
иль
воль,
д онк !», «Мама,
мама,
мама,
ну
смотри
же
—
по ле­
те л!»
Это
продолжалось
считанные
секунды,
не
больше
од­
ной
или
дв ух
минут.
Си лы
природы
возобладали
над
си­
лами
человеческого
гения;
возобладали
—
пока
что!
Ла там
поднялся
не
зн аю
на
какую
«высоту»
—
может
быть,
мет­
ров
на
двадцать,—пролетел
наверняка
.не
более
ста
пли
полуторасот
метров
(что я,
метров!
Саженей,
конечно;
какие
же
тогда
были
метры!) ивдруг
—
потеряв
лету­
честь,
но
не
присутствие
духа
—
«планирующим спуском»
(я -то
ведь
все
это
уже
знал !) вернулся на землю.
И
Как
вам
кажется,
что
то гда
случилось?
Само
поле
было
отде лен о
от
трибун
и
от
ворот
тради­
ционно й
в
те
времена
пре поной :
б ело-к рас но- черн ым ,
как
на
караулках
XIX века,
как
на
Марсовом
поле,
шн уром -
канатом,
натянутым
на
такие
же
полосатенькие
короткие
столбики,
за
ко торы ми
похаживали
в зад -впер ед
в
черных
шинелях
хорошо
кормленные
усатые
городовые.
И
вот
—
в
один
миг
—
ни чего
это го
не
стало:
ни
ограж­
ден ия,
ни
городовых.
Д еся тки
ты сяч
л юдей,
пите р цев,
с
142

ревом
неистового
восторга,
см яв
всякую
охрану,
не сл ись
по
вла жн ой
весенней
траве,
захватив
в
свою
вопя щую ,
рукоплещущую
на
бег у
массу
и
солдат
стартовой-коман­
ды,
и
горстку
французов,
и
русских
«членов аэроклуба»,
и
разнаряженных
дам,
и
карманных
воришек,
чистивших
в есь
де нь
кошельки
у
публики,
и
филёров,
и
разносчиков
съестного,
—
не сли сь
туда,
где
торопливо,
ви дя
это
при­
ближение
и
еще
не
пон и мая,
к
чему
оно,
то
выскакивал
нару жу ,
то
вн овь
испуганно
вжимался
в
св ою
маленькую
ва н ноч ку- гонд олу
сам
мсье
Юбер
Латам.
Я
был
тогда
в
общем
довольно
«законопослушным»
мальчишкой;
от
м еня
не
п риход илось
ожид ат ь
сущ ест ве н­
ных
нарушений
установленного
требования:
от
мамы
«да­
л еко
не
отходить!».
Но
тут
все
правила
упразднились
на
корню.
Я
в ер ещал
несусветное
и
мчался
вместе
с
др уги ми
сверстниками,
самыми
разными
—
и
гимназистами,
и
уче ­
никами
городских
учи ли щ,
и
«вовсе поулочными маль­
чишками», —
опережая
взрослых
тяжеловесов.
И
мне
до
сих
пор
непонятно
(а может быть,
теперь
уже
и
поп ятн о!
Я
же
тоже
был
потом
от цо м!), как мама моя
—
женщина
много
выше
ср еднег о
роста,
настоящая
«дама»
в
бальза ­
ковском
возрасте,
с
пр екр асной
м олод ой
ф игур ой,
но
все
же
скорее
полная,
чем
худая,
в
тогдашней
без мер но
длин­
ной
юбке,
в
тогдашней
шляпе,
ук р епл енной
на
ее
белоку­
рой
гол ове
дл инне йшими
булавками,
—
как
он а,
вл ача
за
ручку
братца
моего
Всеволода,
домчалась
до
самолета
почти
одновременно
со
м ной.
Я
все-т ак и
с чита ю,
что
оди н
материнский
инстинкт
не
дал
бы
такого
спортивного
эф­
фекта;
тут
про явила с ь,
видимо,
и
ее
стр астн ая
любовь
ко
все му
новому,
«передовому»,
прогрессивному,
небыва­
лому...
Конечно,
хо тя
мы,
м а льч ишки,
фини шир ов али
первы­
ми
и
я
вдруг
увидел
совсем
близко
от
себя
горбоносый
профиль
м а лен ького
Лата ма ,
растерянную,
не
без
примеси
143

страха
улыбку
на
его
лиц е,
—
вз рослы е,
пыхтя
догнавшие
нас,
оттеснили
нас
от
авиатора.
Они
под хва т или
его
на
руки .
«Качать»
тогда
не
бы ло
принят о ,
а
то
бы
плохо
ему
пришлось;
но
вот
«нести на руках»
—
это
п олага лос ь.
Ла­
т ама
понесли
на
руках,
и
мы
были
бы
бе зуте шны ,
есл и
бы
студентам
—
политехникам,
техн ологам ,
лесникам,
во­
енно-медицинским,
да
да же
и
голубым
околышам
—
уни­
версантам
—
не
пришла
в
голову
бл естяща я
идея:
нести
на
руках
и
«аэроплан» .
И
тут
я
восторжествовал.
Я
так
ух ва­
тилс я
за
и зогн уты й,
светло-желтого
дерева,
напоминаю­
щий
хоккейную
клюшку
ко сты ль
ма шин ы,
что
е сли
бы
все
сто
тысяч
начали
оттаскивать
ме ня
от
нее,
оборвались
бы
либо
мои
рук и
—
по
плеч о,
либо
хвостовое
оперение
«Антуанетты».
Н алево
был,
в ылепл енны й
темными,
вечерними
«обоб ­
щ е нными» 'массивами,
как
на
од ной
из
картин
Л евит ана,
лес
—
Уд ельи ински й
парк.
Направо
—
полупустые
теперь
трибуны.
Впереди,
как
победителя-спартанца,
на
сост ав ­
ленных
в
«черепаху»
щ птах
несли
на
руках
не
совсем
понимающего,
за
что
ему
т акая
честь
в
этот,
не
вполне
удачный,
день
*,
льв ин ого
охотника.
Сза ди
неспешно
д ви­
гался
аэроплан.
Вокруг
юл или
чернявые
французики-ме­
ханики,
но
оп ять-та ки
они
скоро
махнули
на
все
рукой
и
отдали
сво й
аппарат
на
волю
рус с кого
на рода .
И
я,
счаст­
ливый,
горды й
толс ты й
мальчишка,
держался
за
с вой
от­
воеванный
к осты ль.
* В газетах 1910 года пестрели заголовки: «Неудачный полет»,
«Фиаско Латама»
и
т.
п.
Россий ск ий
Имп ера то рск ий
аэроклуб
по
договору
должен
был
выплатить
авиатору
бол ьш ую
сумму
де нег,
при
услови и,
что
тот
пр о держ ится
в
воз ду хе
120 секунд.
Латам
оторвался
от
земли
на
100 секунд и оплаты не получил.
Опасаясь
претензий
с
его
стороны,
импрессарио
мо би ли зовали
прессу,
что­
бы
создать
вп еча тле ние
п ро вала.
И
хорошо
они
сд елали ,
что
отда ли :
дон есл и
в
полной
ц елост и!
144

Мы
по дз аде ржали сь
из-за
всего
эт ого,
и
тоже
на
сво е
благо:
не
попали
в
самый
трам-тарарам
разъе зд а.
Но
и
сейч ас,
конечно,
за
воротами
поля
б ыло
жарко.
Трамваи
«двойка»
и
«тройка», отчаянно звоня,
об ве­
шанные
до
к рыш,
еле
пробирались
в
возбужденной,
невесть
чему
рад у ю щейся
лю дс кой
реке.
Кучера
с об­
ственных
в ыездо в
только
голо ва ми
т рости ли,
сидя
на
высоченных
козлах:
ку да
тут
сдвинешься!
Полный
затор!
Но...
Мы
жили
в
м ире
ч аст ного
пр едпр иним ат ельст в а.
Все
извозчики
города,
чуткие,
как
барометр,
к
лю бой
воз­
можности
подзаработать,
таинственными
пу тями
—
и
с
неменьшей
точностью,
нежели
нынеш ние
американские
Геллапы,
учитывавшие
ри тм
общественных
д виже ний,
—
разведали,
что
готов и тся
и
что
может
пр оизой т и.
С
выта­
ращенными
глазами,
ярос тно
нахлестывая
запаленных
кляч
своих,
они
р вал ись
к
скаковому
по лю
со
всех
в оз­
можных
сторон;
не
по
забитому
Каменноостровскому
только,
но
и
по
Вы боргской
и
С трога нов ской
наб ер ежн ым,
и
по
наб ер ежно й
Черной
ре чк и...
Некоторые,
с амые
ини­
циат ивные
и
бо йко ко нные,
не
задумывались
даже
хва та­
ну ть
в
объезд,
через
Сампсониевский,
по
Флюгову,
по
Языкову
переу лк ам,
по
Сердобольской
улице,
д аже
по
Ланскому
шоссе...
Стоя
над
потрепанными
передками
св оих
д роже к,
оба лд ев шие
от
аз арт а,
с
к расным и
лица ми
и
ухарски
сдвинутыми
на
о дно
ухо
своими
синими
извоз­
чичьими
ш апкам и,
рыж еб ороды е,
черные
как
цыгане,
седые,,
кроя
последними
сло ва ми
соп ерн иков ,
они
р вал ись
встречным
пот оком
к
воротам,
в
над ежд е
подхватить
ближнего
с едока,
сг онят ь
с
ним
в
гор од
и
вернуться
по
второму
заходу...
И
уже,
конечно,
в
веселой
т олпе
появи­
л ись
то
ли
с
ут ра
принесенные,
то
ли
где-то
на
м есте
о бр етенные
косушки.
И
уже
подвыпившие
мужь я
соп ро­
тивлялись
своим
женам,
и
те
костыляли
их
по
з аты лку:
10 Л.
Успен ски й
145

«Иди,
иди,
л атам
проклятый...
Ты
у
м еня
до ма
полетишь
с
третьего
эт ажа!
Ты
у
меня
п оле тае шь!»
М ама
н аша
не
имела
соперниц
в
двух
вид ах
«спорта»:
лучше
ее,
как
уже
говорилось,
никто
не
ум ел
торговаться
и
нанимать
извозчиков.
К
тому
же
мы
бы ли
выгодными
пассажир ам и:
нас
можно
был о
везти
не
по
«самому бою», а спокойно,
по
срав нит ельн о
свободной
трассе
—
через
Ланск ую
и
прямо
на
нашу
Нюстадтскую.
Так
мы
и
поехали...
...Все
перв онач аль ное
развитие
ав иации
потом
прошло
у
меня
на
глазах.
Я
видел ,
как
М.
Н.
Ефимов
ставил
рекорды
высоты
и
продолжительности
полета.
Я
вид ел,
как
улета л
в
сво й
поб ед ный
поле т
Петербург—Москва
А.
А.
Васильев.
Много-много
лет
спустя
я
и мел
р адос ть
при сут ст во вать
и
при
прилете
и
при
дальнейшем
отлете
в
бе ско не чно
дл инн ый
рейс
одн ого
из
последних
цеппели­
нов
с
доктором
Гу го
Экке не ром
в
качестве
командира.
Я
стоял
в
толпе,
когда
к
Северному
полюсу
отправлялась
в
перв ый
ре йс
э к спе диция
Амундсена—Нобиле
и
изящная
«Норвегия», старшая сестра злополучной «И та лии», раз­
ворачивалась
в
ленинградском
н ебе.
Но
нико г да
я
не
испытывал
такой
полн оты
счастья,
тако й
гордост и
за
человека,
как
в
тот
нез аб ываемы й
день,
когда
Юбер
Латам
под пр ыгну л
саж еней
на
десяток
над
свежей
травой
по ля
за
Новой
Деревней
и,
пролетев
сотни
три
шагов,
снова
опустился
на
ту
же
траву.
Я
счастлив,
что
чер ез
полвека
посл е
этого
мне
дове ­
лось
испытать
еще
од ин
такой
же
душевный
толчок:
на
э тот
раз
на
экране
телевизора
по
к овров ой
доро жке
к
тр иб уне
правительства
шел
с ове рш енно
неправдопо­
добным
по
четкости
шагом
н еп рав допод обно
обаятель­
ный
молодой
советский
оф иц ер,
и
в
комн ате ,
где
с тоял
тот
телевизор,
бы ло
слышно
только,
как ,
зад ых аясь ,
ста­
146

раются
му жч ины
ne всхлипывать и не уподобляться
в
голо с
ревущим
от
счаст ья
и
умиления,
от
гордос ти
и
в ос торга
женщ инам.
Это
бы ло
13 апреля 1961 года .
Marcia funebre *
* Имеется в виду марш из «Героической
с имфон ии»
Бетхо­
в ена : «Mârcia fûnebre sulla morte d’un éroe», T. e. «Похоронн ый
марш
на
смерть
героя» (ur.).
Нет,
был
—
и
на
том
же
само м
Коломяжском
скаковом
поле,
кажется
уже
успевшем
превратиться
в
Комендант­
ский
аэродром,
—
еще
о дин
вечер,
которого
не
забу­
дешь,—
тепл ый
вечер
ос ени
того
же
1910 года.
Шел
«Праздник авиации»; не в пример первым «А виа­
ционным
н е делям», его участниками были по преимуще­
ству
русские,
отлично
летавшие
пилоты
—
военные
и
«штатские» .
Михаил
Ефимов,
про
которого
л етчики
долго
говорили,
что
' «Миша Ефимов может и на письменном
столе
ле та ть», А.
По пов,
почем у- то
крепко
державшийся
за
довольно
неудачный
и
устарелый
са моле т
бра тье в
Райт
(его запускали в воздух без колесного шасси,
на'свое­
образных
полозьях
по
рельсу
и
при
пом ощи
пр имит ивно й
катапульты),
дво ё
мор яков
—
к апита н
Лев
Макарович
Мациевич
и
лейтенант
Пиотровский,
поручик
Матысвич-
Мацеевич,
кап ит ан
Руднев...
Были
и
др угие.
Мне
был о
уже
десять
ле т;
я
теперь
ходил
на
«Празд­
ник »
са м,
один,
не
пропуская
ни
одного
д ня,
и
все
с
тем
же
энтузиазмом
«нюхал свою касторку»,
В
тот
тихий
вечер
летало
несколько
авиаторов;
даж е
незадачливый
пор учи к
Горшков
и
тот
поднялся
несколько
раз
в
во здух .
Но
героем
дня
был
Лев
Мациевич,
ставший
вообще
за
по следнюю
неделю
лю бимц ем
пу блик и.
10* /
147

Лев
Макарович
Мациевич
летал
на
«Фармане-І Ѵ»,
удивительном
сооружении,
сос тоя вше м
из
дв ух,
скреплен­
ных
межд у
соб ой
тончайшими
вер тик ал ьным и
стойками,
желтых
перкалевых
плоскостей:
в
п олете
они
просвечива­
ли,
были
видны-
их
щупленькие
«нервюры»
—
ребрышки,
как
у
бочков
хорошо
пр овя ле нной
воблы.
Между
стойка­
ми
по
диаго налям
были
на тянут ы
м ногоч ислен ны е
п ро­
вол очные
растяжки.
С зади,
за
п лос кост ями,
на
очен ь
жи д­
кой
фе рме
квадратного
сечения
летели
на
ее
конце
два
горизонтальных
ки ля
и
между
ни ми
два
р уля
направле­
ния ;
руль
высоты
был
вынесен
далеко
вперед
на
четырех,
сходящихся
этакой
крышей,
кронштейнах:
длинный,
уз­
кий
прямоугольник,
такой
же
просвечивающий
в
полете,
как
и
са ми
плоскости
этой
«этажерки».
Внизу
и мелос ь
ш асси
—
четыре
ст о йки,
поддерживаю­
щие
две
па ры
маленьких
пневм ат ич еск их
колес,
между
которыми,
соединяя
их
со
стойками,
п роходи ли
две
и зо­
гнутые
лыжи.
Это
все
так же
б ыло
о пута но
многочислен­
ными
стальными
тяжам и-р асч ал кам и.
На
нижнюю
п л оскост ь,
у
самого
ее
переднего
края
(ни про какое « ребр о
атаки»
мы
тогд а
и
не
слыхивали),
б ыло
наложено
шщское
сиденье-седельце.
Пи лот
садился
на
него,
берясь
рукой
за
рычаг
рул я
высоты,
похожий
на
ручку
тормоза,
у
современных
троллейбусов
или
на
руко­
ять
перемены
скоростей
в
старых
автомашинах.
Ноги
он
ставил
на
решетчатую
подножку
уже
за
пр ед елами
само­
л ета,
вне
и
ниже
п лос кост и,
на
которой
сидел:
ногами
он
двигал
вертикальные
рули ,
рули
поворота.
Снизу
б ыло
страшно
см отр еть
на
маленькую
фигурку,
чернеющую
там,
на
краю
холщовой,
полупрозрачной
поверхности,
с
ногами,
спу щ енны ми
в
прос тран ств о,
туд а,
где
уже
ни­
чего
не
б ыло,
кроме
незримого
в оздуха ,
п одв и жного,
в оз­
муща е мого
и
ветром
и
поступательным
движением
аэ ро­
плана.
В
тридцатых
года х
я
н екоторое
в ремя
з ани мался
148

планеризмом
—
очень
живо
вспомнил
я,
подлетывал
на
у ч ебных
п ланер ах,
героев,
лет авши х
на
«Фарманах». ..
Мотор,
пятидесяти-
или
стосильный
звездообразный
«Гном», бешено вращавшийся на ходу вместе с укреплен ­
ным
на
его
валу
пропеллером,
был
распо л ожен
у
летчика
за
спи ной.
«Фарманисты»
хвалили
это
расположение:
перегоревшее
мдсло
с
ц или ндров
лет ело
в
ст руе
воздуха
назад,
а
не
плевалось
пилоту
в
л ицо,
как
б ыло
на
моно­
планах
«Блерио».
Но
была,
как
выяснилось,
в
этой
уста­
новке
мотора
сзади,
как
бы
в
клетке
из
тонких
проволоч­
ных
тросиков,
натянутых
тендерами,
и
большая,
коварная
сл аби на.
Я
уже
сказал :
в
тот
день
Мациевич
был
в
ударе.
Он
мн ого
летал
оди н;
ходил
и
на
продолжительность,
и’на
высоту
полета;
вывозил
каких-то
почтенных
лю дей
в
ка­
честве
па с са жиро в...
-
' Летный день затянулся,
и
я,
разумеется,
все
сидел
п
сид ел
на
аэродроме,
ст арая сь,
как
метеоролог,
вернее,
как
пушкинский
«рыбак и земледел», по никому из непосвя­
щенных
не
по нят ным
приме т ам
угадать:
уже
конец
или
будет
еще
что-нибудь?..
Мотор
Мациевичева
«Фармана» — « Г но м»
в
сто
лошади­
ных
си л!
—
з ар евел
б аско м,
уже
когд а
солн це
п очти
ко с­
нулось
зем ли.
Почерк
этого
пилот а
отличался
от
всех:
он
летал
спо ко йно,
уверенно,
без
каких-либо
фокусов, «как
по
зем ле
ех ал».
Машина
его
пошла
на
то,
что
в
те
в ре­
мена
считалось
«высотой», —
вед ь
тогда
да же
ср еди
авиа­
т оров
еще
жило
неразумное,
инст инкт ивно е
пр ед ст авле­
ние,
что
чем
б лиже
самолет
к
зем ле,
тем
меньше
опасно­
сти;
так,
вероятно,—держи
ближе
к
берегу!—понимали
искусство
нави гац ии
древние
мореплаватели.
«Фарман», то,
загораясь
бликами
н из кого
солн ца ,
гу­
дел
над
В ыбо рг ской,
то,
становясь
черным
просвечиваю­
щим
силуэтом,
про ект ир ов ался
на
чистом
з акат е,
на
149

ф оне
розо в ых
веч ерних
об л ачков
над
заливом.
И
вн еза п­
но,
когда
он
б ыл,
вероятно,
в
полуверсте
от
земли,
с
ним
что-то
п роиз ош ло...
П отом
говорили,
будто,
переутомленный
за
день
поле­
та,
Мациевич
с лиш ком
вольно
откинулся
спиной
на
скр е­
щение
расчалок
непосредственно
за
его
сиденьем.
Гово­
рил и,
что
прос то
один
из
про во лочн ых
тяжей
оказался
с
внутренней
р а ко виной,
что
«металл устал»...
Ч ерез
не­
с кол ько
дней
по
городу
попол з ли
—
лю ди
всегда
л юди!
—
и
вовсе
фантастические
слухи :
Лев
Мациевич
был-де
втайне
чле ном
партии
э серо в;
с
ним
должен
был
в
бл и­
жайшие
дни
лететь
не
кто
иной,
как
гра ф
Сергей
Юлье­
вич
Витте;
ЦК
эсеров
приказал
капитану
М ациев ич у,
жертвуя
собой,
вызвать
катастрофу
и
погубить
графа,
а
он,
за
последние
г оды
разочаровавшись
в
и деях
террора,
решил
уйти
от
испол нен ия
прик аза,
р ешил
пок ончи ть
с
собой
накануне
намеченного
дн я...
Вероятнее
всего,
то
объяснение,
которое
восходило
к
зако н ам
соп ро т ив ления
м атер иала,
бы ло
н аиб олее
пра­
вильным.
Одна
из
расчалок
лопнула,
и
ко нец
ее
поп ал
в
рабо­
тающий
ви нт.
Он
ра зл ете лся
вдребезги;
мотор
был
сорван
с
места.
«Фарман»
резко
клюнул
носом,
и
ничем
не
за­
крепленный
на
своем
с иде нье
п илот
вы пал
из
машины...
На
ле тном
п оле
к
этому
времени
было
уже
не
так
много
зрителей;
и
в се-так и
полу взд ох,
п олув опль,
вырвав­
шийся
у
них,
был
с тра шен ...
Я
стоял
у
самого
барьера
—
и
так,
что
для
мен я
все
про изошло
п очти
пря мо
на
фоно
со лн ца.
Черный
силуэт
вдруг
ра спал ся
на
не ск олько
ча­
стей.
Стрем и тел ьно
черкнул
в
них
т яже лый
мотор,
почти
так
же
молниеносно,
ра змахив а я
руками,
прон е слас ь
к
земле
чернильная
человеческая
фигу рк а. ..
Исковеркан­
ный
са м олет,
складываясь
по
п ути,
падал
—
то
«листом
бумаги»,
то
«штопором»
—
гораз до
медленнее,
и,
отстав
150

от
него,
какой-то
непонятный
маленький
клочок,
крутясь
и
кувыркаясь,
продолжал
с вое
пад ение
уже
тогд а,
ког да
все
ост альное
б ыло
на
земле.
На
этот
раз
солдаты
аэ родром ной
службы
и
полиция
опередили,
кон ечно,
ост альн ых.
Туда,
где
упало
тело
л ет­
чика,
б ежали
медики
с
носилками,
скакала
двуколка
«Красного Креста»...
...Поразительно,
как
по-разному
з ас тавляет
действо­
вать
людей
их
подсознание.
Где-то
рядом
со
мной
б ежал
в
тот
веч ер
к
страшному
месту
мой
будущий
однокласс­
ник ,
а
в
еще
более
отд аленн ом
бу дущем
инже не р-а виа­
строитель,
Борис
Янч евс к ий.
Он
кин ул ся
—
уже
тогда
—
не
к
мест у,
ку да
уп ал
челов ек ,
а
ту да,
где
леж ал,
еще
вздрагивая
и
потрескивая,
разрушенный
самолет.
О бо­
р ва нные
толчком,
тут
же
на
траве
валялись
два
куска
проволоки,
стянутых
особым
винтом-тендером.
Ни кто
не
интересовался
такой
че пух ой.
О д ин над цати летний
ма ль­
чуган
подобрал
эту
п ров олоку
и
эту
д в ойную
винтовую
муфт оч ку
—
тендер.
Как-то,
в
тридцатых
годах,
инженер
Янчевский
по ка­
зал
мне
свою
замечательную
коллекцию
—
много
де сят­
к ов,
ес ли
не
сотен,
всевозможных
тендеров;
первым
ср еди
них
был
тендер
от
«Фармана»
Мациевича.
Такой
коллек­
ции
не
было
больше
ни
у
ког о
в
ст ран е,
и
к ак ие-то
ко н­
структорские
ор г ани зации
засылали
к
Б.
А.
Янчевскому
сво их
доверенных
с
пр едл ож ения ми
уступить
им
его
кол ­
лекцию—
нужн ую
им
«до зарезу» .
В идим о,
уже
в
то
вре­
мя,
когд а
первоклассник
Янчевский
представления
не
им ел,
что
выйдет
из
не го
четверть
века
спу ст я,
б ыло,
жи ло
в
нем
что-то,
что
отлично
предвидело
его
бу дущи й
п уть,
его
интересы,
дело
его
жизни. ..
Он
и
должен
был
стать
инженером.
А
мне
—
по-моему,
это
т оже
яс но
—
как
я
тог да
ни
увлекался
авиац ией,
паровозами,
техникой,
с
как им
151

упоением
ни
читал
книги
Рыпипа,
Рюмина,
Перельмана,—
мне
всем
душевным
строем
мо им
был
преднамечен
дру­
гой
пу ть
(я еще не.
подозревал
об
этом).
Я
даже
не
подошел
к
остаткам
самолета.
Я,
подавлен­
ный
до
предела,
с ов ерше нно
не
поним а я,
что
же
теперь
будет
и
как
надо
себ я
вести,
—
это
был а
вообще
первая
в
мое й
жизни
см ерть !
—
я
стоял
над
не глуб окой
ямкой,
выб ит ой
п осре ди
с ырой
ра вни ны
по ля
уд ар ивш имся
о
землю
человеческим
телом,
пок а
кто -то
из
взрослых,
увидя
мое
лицо,
не
сказал
мне
се рд ит о: «Детям тут делать
н е чег о!» Но я все стоял и смотрел.
Видно,
мне
«было что
тут
делать».
Потом,
еле
волоча
ног и,
я
уше л.
Но
я
тоже
уне с
с
со­
бой
и
сохранил
н авсегд а
запа х
растоптанной
множеством
ног
травы,
м ирный
свет
очень
кр асн ого
в
тот
день
закат а,
и
рычание
м отора
в
одном
из
ан гаров
—
ег о,
несмотря
ни
на
ч то , «гонял»
кто-то
из
механиков,
—
и
ту
вечную
память
о
первом
героически
погибшем
на
мо их
гл азах
человеке,
что
позволила
мне
сейчас
н апи сать
эти
строки.
Л ьва
Макар ов ича
хорони ли
торжественно.
Я
поднял
весь
св ой
класс;
мы
соб рал и
деньги,
ездили
к
Цвернеру,
под
«Пассажем», покупать венок и возложили его на еле
видный
из-под
груды
цветов
гр об
в
морской
церкви
Спи-
р идо ния
в
Адмиралтействе.
Девочки
—
я
учился
в
«сов­
ме стно м»
уч илищ е
—
плакали;
я,
хоть
и
трудно
мне
было,
крепился.
Но
потом
мама,
видя,
должно
быть,
что
мне
в се-
т'аки
оче нь
нелегко,
повела
м еня
на
какое-то
то
ли
соб ра­
ние ,
то
ли
утре нни к
пам яти
по гибш его
ге роя,
«Первой
Жертвы
Русск о й
Авиации»
—
так
неточно
и
неч ист о
пи­
сали
о
нем
журналисты,
как
есл и
бы
«Русская Авиация»
была
че м-то
в роде
разъяренной
тиг рицы
или
землетрясе­
ния,
побивающего
свои
«жертвы» .
Я
не
по мню,
что
это
было
за
соб ран ие
и
где
оно
происходило:
то
ли
в
Соляном
152

городке,
то
ли,
может
быть,
в
Пе тро вс ком
коммерческом
училище...
Где-т о
на
Фонтанке.
Все
бы ло
бы
ничего.
Я
бы
выдержал
и
ре чи,
и
некро­
лог и.
Но
у стро ителя м
пришло
в
голову
завершить
цер е­
мониал
«гражданской панихиды»
траурным
ма ршем,
а
музыканты
вместо
обычного,
хорошо
мне
з на ком ого,
так
ск аз ать
«примелькавшегося», шопеновского марша вдруг
обрушили
на
зал
и
на
м еня
могучие,
гордые
и
бесконечно
трагические
вступительные
аккорды
Бе тх ов ен а: «Marcia
funèbre sulla morte d’un éroe...»
И
вот
этого
я
не
выт ерпе л.
Ме ня
увели
домой.
Ах,
какая
г ен иальн ая
вещь,
этот
погребальный
и
тор­
жествующий
бетховенский
ма рш;
как
я
всю
жизнь
слышу
его
при
каждой
в ы сокой
смерти,
и-как
всегда
его
звуки
как
бы
смывают
все
реальное
перед
моими
г лаз ами
и
от­
кры в ают
им
Коломяжское
по ле,
лес
на
горизонте,
низкое
солнце
и
«листом бумаги»
падающий
к
земле
самолет...
ДО БР ЫЙ,
СТАРЫЙ
Т РАМВАЙ
Шел
я
по
улице
незнакомой
И
вдруг
услышал
вороний
гр ай,
И
звон ы
лютни,
и.
дал ьние
громы:
Передо
мною
ле тел
тр ам вай !..
Н.
Гумилев
Хочется
мне
р а ссказать ,
какие
восп ом ин ания
возни­
кают
у
ме ня
вс який
раз,
как
передо
мной,
изгнанный
с
шумных
и
людных
гл ав ных
магистралей,
устарелый,
мало
кому
теперь
милый,
катится
ст арик -т рам вай.
Ведь
я-то.
вырос
рядом
с
ним;
он
м оложе
меня
всего
лет
на
восемь,
и
я
пр екр асно
помню
время,
когда
он
не
мне
одному
казался
знамением
п рогре сса,
приме р ом
сверх­
современного
транспорта,
своего
род а
предст авит елем
нашего
п ите рского
Завтра.
153

Мне
бы ло
без
малого
восемь
лет,
когда
от
Финлянд­
ск ого
вокзала
нача ли
совершать
регулярные
ре йсы
трам­
вайные
вагоны
1-г о
маршрута
(«Финл.
вокз.
—
Нарв с к.
вор.») и 10-го,
совсем
кор отен ького: «Финл.
во кз.
—
Ми­
хайл.
п ло щ.».
У
«первого»
бы ли
лиловый
и
оранжевый
сигнальные
огни,
у
«десятого»
—
ор анжев ый
и
лиловый.
Не
приходится
удивляться,
что
все
мы,
т огдашн ие
мальчишки,
в
первые
же
дни
потребовали
прич а стит ь
нас
к
э той
сенсации.
Тем
более
это
бы ло
естественно
для
м еня:
я
учился
в
Выборгском
коммерческом,
Финский
пер еу ло к , 5, у самой петли обоих маршрутов.
Помню
остро
пахнущий
свежий
лак
скамеек
—
же л­
тых
и
нарядных,
тянущ ихся
по
обеим
стор она м
вагона
во
всю
его
длину;
помню
нове ньки е
кожаные
ремни-
де ржа тели ,
свешивающиеся
с
медного
п рута
(до этих
держателей-ремней
мне
б ыло
тогда
и
с тав
на
скамейку
не
дотян уть ся;
то
ли
д ело
потом,
к огда
я,
е сли
и
брался
за
оди н
из
н их,
то
только
у
само го
прута,
наверху.
Вот
как,
согласно
римской
по сл о вице,
«меняются времена и
мы
сами
вместе
с
ними»!).
Помню,
как
я
—
до
че го
же
был
жадный
до
всего
не­
виданного
мальчишка!
—
толка я
всех,
к инул ся
«в самый
перёд»
и
укрепился
т ам,
п р ижав шись
носом
к
стеклу,
выходившему
на
площадку.
Много
лет
затем
я
прав д ами
и
неправдами,
садясь
в
тр ам вай,
овладевал
этим
местом,
так
внимательно
следя
за
каждым
действием
в ожа того,
так
пристально
вгляды­
ваясь
в
тысячекратно
виденные
предметы,
надписи,
дв и­
жения,
что
в
мозгу
моем,
как
на
дагерротипе,
отпечата­
л ись
па
век
все
они.
И
сер дито е
«воспрещается разгова­
ривать
с
вагоновожатым»
наверху
во
всю-ширь
окн а.
И
короткое
«вкл .- вык л.»
у
рубильника
предохранителя
на
потолке
площадки.
И
рельефное: «0-во
Ди на мо»
или
«О-в о
Вестингауз»
—
на
вер хн ей
крышке
контроллера.
154

Скоро
я
но
хуже
са мих
во жат ых
знал
всю
последова­
тел ьност ь
их
поступков
во
вр емя
хода
вагона.
Я
з нал,
что,
пуская
ва гон
в
хо д,
они
короткими
движениями
переводят
ручку
контроллера
влево
на
две-три
зарубки,
да ют
вагону
развить
не бол ьшую
с корост ь,
за тем
резко
возвращают
ру коять
в
ну ле вое
по ло жение
и
так
же
резко
перекидывают
ее
на
полный
ход...
Я
следил
за
ним и
н еот рыв но.
Когд а
данный
«глубоко-
уважатый»
казался
мне
добродушным
(женщин -вож а ты х
не
бывало
до
самой
во йны,
до
1914 или 15- го
года), я,
дел ая
вид,
что
на
д в ерном
стекле
нет
матовой
надписи:
«Выходить на площадку до остановки вагона запрещает­
ся », пробирался туда и противозаконно вступал в чрез ­
вычайно
обогащавшую
м еня
беседу.
Спустя
год
я
уже
великолепно
знал,
что
к
ч ему
на
эт ой
волшебной
площадке.
Знал,
как
на до
тормозить
воздушным
и
как
ру чным
тормозом.
Знал
на
глаз,
за
сколько
сажен
до
остановки
надо
начинать
притормажи­
вать.
Знал,
как
вышибает,
к огда
внез апно ,
взрывом,
возрастает
си ла
ток а,
пост упа юще го
в
мотор,
автомат-
рубильник
над
головой
вожатого.
Зн ал
д аже,
что
есть
и
элек три че ск ое
торможение:
на до
только
ту
же
ручку
контроллера
так
подать
влево,
чтобы
зубч ик -указат ел ь
на
ее
втулке
установился
правее
и
выше
первых
выпуклых
ин дексо в
на
крышке.
И
два
ра за
в
жизни
это
знание
при­
н есло
мне
вполне
весо му ю
пользу .
В
1909 году я с матерью отправился в город покупать
какие-то
школьные
пособия.
Верная
«десятка»
ве зла
нас
по
Литейному.
Публики
б ыло
немно го .
Я,
р азу меетс я,
сидел
на
сво ем
«плацкартном»
личном
месте,
прижав
нос
к
переднему
стеклу;
мама.
поместилась
рядом
со
мной.
Вдруг,
при
переезде
Ки рочной ,
в
контроллере
что-то
вспыхнуло,
и
над
ним
взвилось
бу йно е,
коптящее
(резина
155

же
за горе лас ь), зловонное пламя .
В
до лю
секупды
все
сорвались
с
места,
р ину лись
в пер ед.
Вскочила,
охвачен­
ная
паникой,
и
мама.
И
она
кинулась
бы
на
площадку,
если
бы
смятение
не
пр ор езал
мой
яростный
визг:
—
Не
надо
б ежат ь,
он
сейчас
автомат
вырубит!
Чепуха,
что
я
не
испуг ался :
я
—
очень
испугался.
Но
моя
вер а
в
техни ку
бы ла
так
сил ьна
и
безгранична,
что
меня
глубокъ
в озмути ло
общ ее
невежество:
надо
же
спокойно
ждать,
по ка
вожатый,
пр ипо дняв шис ь,
не
вы­
рубит
то к,
хл опнув
по
рукоятке
на
потолке.
Вожатый
вскочил
со
своего
хлип кого
стульчика,
хл оп­
нул
по
рукоятке,
и
огонь
мгновенно
погас.
—
Ма льчик - то
смелый
какой!
—п о качива я
головами,
удивлялись,
ср азу
ус покои в ш ись,
пассажир ы.
—
Как
за­
визжит!
А
мальчик
не
был
никаким
ос обо
смел ым.
Он
был
убежден,
что
надо
дел ать
так.
Вот
он
и
в изжал .
Прошло
восемь
ле т,
и
я
уже
пот еря л
способность
виз жа ть
так
пр онзи тел ьно ,
как
в
детстве.
Но
з нание
трам­
вайных
дел
сохранил.
...Н е
скажу
уже
сейчас
точно,
когда
это
могло
быть:
23 или 24
ф евр аля
1917 года .
В
двадцатых
его
чи слах .
Да,
на чин алас ь
ре в олюци я.
Но
она
был а
первой
ре во­
люцией,
которую
я
видел
в
сво ей
жиз ни.
Есл и
ст арши е
и
те
как-т о
не
заметили,
как
«продовольственные волне­
ния»
переросли
в
вос ста ни е,
если
г енер ал
Ха б алов
упу­
сти л
этот
очень
ва жный
для
него
мо мент ,
то
что
же
удив­
ля ться ,
е сли
я
даже
пр едс тав ле ния
не
имел,
что
в
городе
начинается
и
чём
может
кончиться?
Я
не
видел
причин
отказываться
от
задуманного.
Я
задумал
вот
что.
Все
те
годы
я
был
совершенно
помешан
на
ж иво писи
Л евит ана.
В
грабаревской
моно­
графии
я
впе рв ые
увидел
цветную
реп род ук цию
«Вечер­
не го
звона»
и
поте рял
покой:
мне
хотелось
посмотреть
156

на
сам у
к арт ину.
Я
и
сегодня
так
же
в любле н
в
не е,
как
тогда.
В
справочной
части
мон ог раф ии
(или на паспарту
самой
репродукции)
я
вычитал,
что
подлинник
«Звона»
является
«собственностью Ратькова-Р ож но ва » .
Не
могу
уж
сейчас
установить,
какие
не точ ные
у ка­
зания
приве ли
м еня
к
уверенности,
чтот
этот
«Вечерний
звон»
находился
в
1917 году в Лесном,
на
Старопарго-
ло вско м
прос пе кте ,
на
од ной
из
принадлежавших
Рат ь-
ковым-Рожновым
дач .
Разумный
и
взрослый
человек
быстро
пришел
бы
к
мысли,
чт о,
к ому
бы
из
многочисленных
носителей
этой
сановной
ф амилии
к арти на
ни
принадлежала,
ее
на до
искать
с корее
на
Мо йке, 1, где жительствовали сразу
четыре
бра та
Р ожно вы,
или
в
Мраморном
и
Чернышевой
переулках,
где
про цвет али
еще
друг ие
важные
Ратьковы
(почти все
—
действительные
статские
советники), но не
в
з ахо луст ье
Л ес ного...
Но
я
не
был
ни
разумным,
ни
взрослым.
Мне
кто-то
сказал
—
я
свято
поверил,
и
в
тот
самый
февральский
де нь
не
наш ел
се бе
б олее
уместного
занятия,
как
с
утра
отправиться
в
Ле сн ой.
(Может быть,
это
было
уже
воскре­
се нье
25-го,
но
я
не
уверен:
занятий
в
школах
не
было
тогда
и
в
будние
д ни.)
Туда-то
я
и
проследовал
самым
обычным
способом
—
на
трамвае
«шестерке»
до
Нижегородской,
на
21-м
до
Спасской
в
Лесном.
И
04eHbz быстро убедился,
что
там
действительно
ес ть
два
у част ка
«наследников Ратькова-
Ро жн ов а», но ни о каких дачах и картинах на них и слы­
хом
не
слыхано.
Нет
так
нет;
я
пуст ился
в
обратный
путь.
И
вот
тут- то
и
нача л ась
одиссея.
Трамваи
стали:
в
горо де
началась
забастовка.
Д ень
был
ветреный,
далеко
не
т еплы й,
с
метелью.
Пешком
157

я
добрался
до
Л есн ого
п рос пек та,
где-то
у
Ба тенин ой;
это
был
не
ны неш ний,
гус то
застроенный
городской
прос ­
пект,
—
это
бы ло
поч ти
что
загородное
шо ссе,
с
рельсами
по
одной
стороне,
с
поземкой,
ме ту щей
поперек,
с
зан е­
сенн ыми
снегом
пустырями
за
к анав ами.
И
вот
на
нем,
меж ду
Ф^юговым
и
Бабуриным
пер еу лк ами,
я
д обра лся
до
спо ко йно
стоявших
на
путях-двух
или
тре х
трамвай­
ных
вагонов.
Они
бы ли
пусты:
ни
вожатых,
ни
кондукторов;
я
это
видел
впервые.
Каки е-то
незадачливые
п у тники
вроде
мен я,
грус тн о
пос м отрев
на
них ,
закры в аясь
от
ветра,
брели
дальше.
Но
ме ня
пот яну ло
к
вагонам:
а
н ельзя
ли
их
пу сти ть
в
хо д?
Я-то
—
смог
бы...
Нет,
не льз я:
умные
во жаты е
сня ли
и
ун если
с
собой
рукоятки
контроллеров
и
даже
малые
ключи,
которыми
включался
ток
тут
же
на
крышке
контроллера
справа.
Ну
что
же,
ни чего
не
п опиш е шь...
И
в друг,
сойдя
с
площадки
пе редн его
вагона,
я
увидел
на
панели
в одоп ровод чи ка,
с
ворчанием
тащившего
за
спиной
на
ремн е
деревянный
ящик,
из
которого
торчал
здоровенный
гаечный
ключ.
Вот-то
к ста ти!
Мы
дог ово рились
мг но венно .
Ему
был о
нуж но
на
Малый
Ва сил ьев с кого,
мне
—
на
Зверинскую.
Мы
под ня­
л ись
на
площадку,
сначал а
включили
мотор.
Ток
еще
был!
Тогда
тот
же
кл юч
перенесли
ца
гла вн ую
ось
6àpa6ana,
и,
х отя
контроллер
принял
из-за
него
варварский
вид ,
вагон
По шел ...
Как
т олько
вагон
двинулся
с
места
и
—
шаг
за
шагО іИ
(я не собирался лихачествовать,
да
и
пожи ло й
мой
напар­
ник
еще
умерял
мой
пыл)
—
ст ал
двигаться
к
го род у,
за
нам и
погналось
множество
н ар оду.
На
каждом
шагу
мы
останавливались,
к ого- то
забирали,
кого-то
ссаживали...
Уже
люди
висели
на
подножках.
И
уже
шел
с пор
—
куда
же
нам
ехать?
Многим
надо
б ыло
ч ерез
Ли тей ный
мост,
158

а
нам
—
мне
и
в одопров одчику
—
это
б ыло
совершенно
не
с
рукп .
На
уг лу
Боткинской
чуть
не
вышло
распри:
здесь
бы ла
развилка
пут и.
Но
набежали
новые
попутчики,
жаждав­
шие
попасть
на
Пет рогра дск ую,
да
и
вагон-то
этот
был
бесспорно
«наш»
по
праву
захвата.
М удрый
в од опров о дчик
(я долго помнил его фамилию и адрес)
мгновенно
сбегал
в
ближайший
двор
и
прине с
оттуда
ржавый
ломи к,
без
ко­
торого
нам
было
бы
ник ак
не
п еревест и
стр елк у.
ПЬревели
и
поехали;
и,
так
же
н ето ропли во,
уже
к
сумеркам,
добра­
лис ь
до
Тучкова
моста.
Вести
в агон
дальше
мне
не
бы ло
никакого
интереса,
и
я,
под
клики
всеобщего
не одоб ре­
ния,
малодушно
смылся.
Вагон
так
и
остался
стоять
т ут,
в
сам ом
н еожид анном
мест е,
на
выезде
с
Б ольшо го
проспекта
на
узкую
тогдаш­
нюю
дам бу
Тучкова,
прямо
против
часовни
Владимирского
с об ора.
Часовня
и
сейчас
стоит
т ам;
в
ней
т оргую т
цве­
тами.
Я
ушел
к
себ е
домой,
но
ч ерез
дво е
или
трое
суток,
пр оходя
по
этому
месту , «своего»
трамвая
уже
не
обна­
ружил.
«Угнал»
ли
его
так
же,
как
и
я,
какой-пибудь
другой
дилетант
или
забр ал а
полиция
—
не
знаю.
До
сих
пор
поражаюсь:
каким
о бр азом
изо
всего
этого
не
вышло
для
меня
какого-нибудь
конфуза;
почему
никто
не
согнал
меня,
юнца,
с
той
ва г онной
площадки
еще
по
пути?
А
вот
—
не
сог нали !
Если
прикинуть
все
эт о,
думаешь:
что
же
удивитель­
ного,
если
во
мне
с
весьма
ран них
лет
к
петербургскому
трамваю
сложилось
оче нь
приязненное,
по чти
«родствен­
н ое », отношение?
Город
наш
не
напрасно
с
давних
лет
им ено вали
Север­
ной
Пальмирой.
Не
напр асно
Пушкин
лю бил
«зимы
159

твоей
жестокой
недвижный
воздух
и
мороз».
Не
случайно
сохранились
до
наших
дней
с
XVIII века удивительные
описания
пе те рбур гског о
нес лых анного
чуда
—
Ле д яного
дома.
Не
приходится
удивляться,
что
по-настоящему
первый
электрический
тр ам вай
у
нас
тож е
ока за лся
все-таки
не
«сухопутным», а « ле д овы м
тр а мва ем».
Чтобы
р ас ска­
за ть
о
нем,
на до
снач ал а
погов орить
о
питерских
зимах
начала
XX века:
во
многом,
оче нь
во
многом
они
отлича­
лись
от
ныне шних.
Уже
давно
—
по
моему
счету,
примерно
с
1929 года
—
мы
позабыли
о
былых
«жестоких зимах»
Петербурга:
они
стал и
намного
мя гче,
чем
были
тогда
—
в
десятилетия
моего
детства,
отро чес тв а
и
юности.
Помню,
в
январе
двадцать
девятого
г ода
я
в
п осл ед­
ний
раз,
стоя
на
наб ер ежно й
Ва си льев ског о
острова,
на­
блюдал
зрелище,
ранее
бывшее
довольно
обычным.
От
ме ста
ст о янки
на
Не ве
своим
ход ом,
без
в сяких
букси­
ров
—
что
могл и
в
э той
обс та н овке
буксиры?
—
уходил
в
море
который-то
из
наши х
ледокольных
флагманов:
то
ли
«Ермак», то ли « К р асин». '
Огромный
кора б ль,
д ви гаясь
то
вперед,
то
назад,
то
корм ой ,
то
носом,
не
без
тр уда
пробивал
се бе
путь
по
узкой
для
его
арктических
масштабов,
з ако ванной
в
тя­
желую
зимнюю
броню
Неве.
И
невский
лед
уступал
напору
богатыря
не
без
м ра чного
сопротивления.
Под
давлением
чудовищной
тяж ес ти
судна
ледяной
покров
вспучивался
до
самых
берегов.
Слышался
гро зны й
г ул.
Деревянные
плашкоуты
невских
пр истаней
содрогались
и
как
бы
приподнимались
у
гранитных
набережных.
Бревна,
которыми
они
были
св язан ы
с
берегом,
скрипели
и
стонали.
Но
за
кормой
ледокола
открывалось
уже
все
б ольш ее
пространство
черной
во ды,
все
больше
ледяного
крошева
вскипало
и
ныряло
в
струе
могучих
винт о в,
все
160

дальше
и
дальше
ра с ходи лись
за край ки
прич уд лив ой
«майны» .
Мн ого
на роду
стояло
рядо м
со
мн ой
на
бе регу.
И
все
покачивали
головами: «Да,
вот
те бе
и
—
далеко
от
Аркти­
ки...
Вот
тебе
и
—
у
се бя
дома!
А
не
так-то
просто
и
этот
лед
разворотить:
Не ва!»
Невский
лед
был
в
те
го ды
большой
силой,
и
я
при­
сутствовал
при
подлинной
битве
ве лик ано в...
В
десятых
годах
пи терс кая
з има
н ачи нал ась
в
н оябре ,
тянулась
до
марта,
бывала
ро вн ой,
крепкой,
пробираю­
щей
до
ко ст ей.
И
т емперат у ру
мы
мерили
тогда
не
меди­
цинским
«Цельсием», как сейчас,
а
су р ов ым, «уличным»
«Реомюром».
Если
ртуть
па дала
до
25 градусов,
на
по­
жарных
каланчах
поднимались
на
высокие
железные
развилки
круглые
кожаные
«шары», и это означало,
что
«дети,
в
шк олу
собирайтесь»
отменяется
впредь
до. ..
И
неудивительно:
ведь,
чтобы
п олу чить
из
это й
цифр ы
наш и
те пе реш ние
гра дус ы,
над леж ало
25 разделить на 5
и
ча ст ное
ум ножить
на
6.
Получится
30 градусов,
—
уж
какая
тут
«школа»!
На
всех
уличных
перекрестках
з аго рались
кос тры :
кое-где
—
по
п олной
простоте,
так
сказать,
—
дикие,
би­
вачного
лесно го
типа ;
в
большинстве
же
своем
—
в
спе­
циальных
железных
круглых
цилинд риче с к их
жаровнях
на
ножк а х.
Ст ояла
на
мостовой
т акая
железная,
зак оп те лая
и
пережженная,
корзина,
и
вокруг
нее
с
раннего
утра
(да
не ре дко
и
всю
ночь)
темнела
небольшая
«толпучка»:
го род овой
в
башлыке,
с
заиндевевшими
усами
и
бровями,
простирающий
над
огнем
длани,
«как жрец взыскую­
щ и й»; дворники,
оставившие
в
сто ро нке
сн ежн ые
лопаты
и
мётлы;
г азетчик
с
ближ него
угла .
Его
занесенные
легким
сухи м
снежком
«Пинкертоны»
и
«Газеты-К опей ­
к и», притиснутые,
чтобы
их
не
раздул
ветер,
кирпичами
11 Л.
Успенский
161

и
же лезк ами ,
пестрели
па
к аменной
ступеньке
у
входа
в
еще
не
открытый
с
н очи
м агаз ин
или
в
уг лову ю
табач­
ную
лавочку...
От п лясы вал
декабрьское
«холодно,
бр атцы,
х ол о дно !» извозчик в тулупе
—
лошаденка
его,
понурясь,
дремала
у
ближнего
фонаря;
колотился
пос иневш ий
ни­
щий
(а может быть,
не
нищий,
а
з олот ороте ц
из
«Вязем ­
ской
лавры», с каким нѳ
приведи
господь
встретиться
в
темном
пере ул ке
в
д ругую
н оч ь); около полуночи могла
по д бежать
погреться
и
ка кая-ни бу дь
местн ая
С оне чка
Мармеладова...
Жарко
пылали
березовые
дровишки
—
«швырок», угли шипели на снегу,
под
жаровней
темнела
протаявшая
за
мно го
д ней
ям ка.. .
Отколе
дровишки?
По
городу
непр еры вным
потоком
двигались
ломовики
с
дровяных
складов.
Им
то же
был о
не
жарко;
они
всё
понимали.
И
каждый
лом ов ик,
проез­
жая
мимо
такого
к ост ра,
сбрасывал
на
общую
п ользу
одно-два
звонких,
наск оз ь
п роме рзших,
с
лупящей ся
бе­
рестой
полешка;
тем
б олее
—
городовой
стоит!
Да
и
сам
«ломовой»
со скакив ал
на
три
мину т ки
поплясать
у
кос т­
ра,
пот опа ть
вален кам и,
п околот ить
над
ог нем
друг
о
друга
обш и тые
грубым
хо лст ом
или
кожей
варежки...
С ловом ,
вот
как
был о
прох ла дн о:
Заинька
под
ел очко й
попрыгивает,
Лапочкой
об
л апоч ку
постукивает:
Экие
морозцы,
прости
господи,
стоят;
Ла по чки
от
хол оду
совсем
с вело ...
Зи мно
было
в
тогдашнем
Питере:
стуж и
был и
не
ны­
нешние!
Да
и
вид
улиц
был
не
нынешний.
Сн ег,
как
тепер ь ,
под
чистую,—
не
уб ир ался
даже
и
на
Невском.
Его
и
нельзя
было
убирать:
движение-то
пов сюду
был о
санно е,
на
полозьях;
лихачи
лете ли ,
«бразды пушистые взры­
162

ва я »...
В
глубоком
снегу,
в
тяж ком
инее
сто яли
скверы
и
са ды;
Исаакий
«в облаченье из литого серебра»
сурово,
месяцами,
смотрел
на
заваленный
снегом
город,
па
белые
пол я
Невы
и
Н ев ок...
Но
и
Нев а
—
я
возвращаюсь
к
тр а мваям
—
ж ила
тогда ,
в
те
месяцы,
своей
совсем
не
пох оже й
на
нынешнюю,
зимней
жи знь ю.
Тут
и
там
(и почти везде)
на
шир оком
речном
про ­
сторе,
на
льду,
достигавшем
арктической,
чуть
ли
не
м ет­
ровой,
толщин ы ,
чернели
оче рче нны е
прямыми
л иния ми,
огорож енн ые
веревочными
оградами
квадратные
и
пр ямо­
угольные
п роруби.
Целыми
дням и
мужики
с
п еш нями
вы сек али
из
ре чного
льда
огромные,
метра
полтора
дли­
но й,
сантиметров
семьдесят
—
аршин!
—
в
то лщину,
ак ва­
мариново-зеленые,
уди в ит ельно
н ежн ого
топа ,
как
бы
лучащиеся
изнутри,
л едяны е
призмы.
Подъезжали,
пя­
тя сь,
обмерзшие
дров ни ;
их
задние
к опылы
у ходил и
под
л ед,
на
с анки
б агр ами
втаски вал ас ь
така я
прозрачная
дра гоц ен нос ть,
лошаденка
вы во лак ивала
сани
пр очь
из
вод ы,
ледяной
параллелепипед
сбрасывали
на
снег
и
уста­
навливали
ряд ом
с
десятком
других
так их
же,
солдати­
кам и
торч ащи х
над
п олынь ей,
глы б.
Новые
и
новые
при змы
извлекали
из
воды;
за
ужо
обсохшими
непрер ыв ным
потоком
подъезжали
из
города
новые
и
новые
извозчики...
В едь
ник аких
холод иль нико в
нигде;
ни
признака
«хладокомбинатов», вся торговля дер­
жалась
на
лёдниках,
на
невском
голубоватом
льду.
Светло-
^прозрачные призмы соскальзывали с саней;
они
падали
п орою
на
у личны й
сн ег
и
—
по днят ь
т акую
оди н
возчик
не
мо г!
—
ле жали
или
стояли
там
уже
до
весны,
посте­
пе нно
обтаивая,
как
увеличенные
копии
уральс ки х
кам­
ней
из
ювелирного
магазина
Денисова
на
Морской.
Па мять
—
с тра нная
ве щь.
Вот
во шла
в
не е,
с тольк о
лет
назад,
о дна
т акая
прямоугольная
красавица
межд у
11*
163

Зимним
и
Ад мира лте й ств ом,
па
съезде
с
теперешнего
Дв орцо вого
мост а
(он строился,
но
не
был
о ткр ы т)...
Весенний
день,
яркое,
умытое
со л нце.
Льдина
стоит,
вся
светясь;
около
не е,
в ыс унув
завитком
язы к,
сидит
чья-то
рыжая,
ч исте нька я
соба чка
в
ошейнике,
а
маль­
чишка
лет
пяти,
в ык ручив ая
рук у
своей
«прилично оде­
той»
маме,
все
см от рит
на
соб аку,
все
вглядывается
в
нее:
«Мама,
ну
мам а
же!
З ачем
эта
соб ака
на
меня
так
сил ьно
язык
р ази нул а?»
Он
ль дины
не
видел;
а
мне
она
запомнилась,
и
хоть
ей
уже
считанные
дни
оставалось
тогда
жит ь,
я
р ад,
что
она
воскресла
теперь
в
эти х
строчках.
Зим ой
лед
на
Не ве
бывал
тогд а
столь
мощен,
что
кому-то
в
к онце
прошлого
ве ка
пришла
в
голову
удачная
мысль:
проложить
по
нему
тра мв ай ную
ли нию
от
т ого
невского
спуска
у
Адмиралтейства,
где
теперь
красу­
ются
два
бронзовых
льва,
к
З оологи че ском у
саду
на
Пет-'
роградской,
к
похожим
на
какой-то
муляж
из
папье-маше
«американским горам»
над
Кронверкским
каналом.
Так
и
бы ло
сделано.
В
каждый
ле дост ав
поперек
ши­
рочайшего
плеса
у
моста,
где
расходятся
две
Невы,
Боль­
шая
и
Малая,
на
льду
укладывались
шпалы,
настилались
рельсы.
Привозились
два
маленьких
т ра мва йных
вагон­
чи ка
—
не
с
обыч н ыми,
как
у
сухопутных
трамваев,
фи­
гурными
«дугами»
над
кр ышей ,
а
с
такими
похожими
на
шест ы
бугелями,
как
у
нынешних
троллей бусо в;
т ольк о,
кон ечн о,
по
одно му
на
каждом
в аг оне.
Челноками,
расходясь
др уг
с
другом
на
«разъезде»
посреди
реки,
эти
вагончики
бегали
вз ад
и
вперед
через
нее
и,
вероятно,
приносили
ба рыш
ком у- то
(не думаю,
чт обы
это
бы ло
городское
пре дп риятие ).
Очень
п охож ие
на
них
зеленые
трамвайчики
ходили
потом
от
Нарвских
ворот
до
Стрельны.
Они-то
дожили
до
ко нца
двадцатых
'годов.
164

*
*
*
То,
о
чем
я
хочу
т еперь
с казать
несколько
с лов,
не
укладывается
ни
в
рубрику
э лект р ич еских
сил ,
ни
в
раздел
лоша ди ны х.
Ре чь
пойдет
о
силах
«человечьих» .
Были
ли
в
Петербурге
рикши?
Э,
нет ,
я
говорю
не
о
тех
забулдыгах,
которые
еще
и
во
времена
нэпа ,
да
и
в
первые
го ды
п осле
войны,
п од­
гон яли
к
вокзалам
тележки
и
саночки,
р ассчи ты вая
на
малоденежных
приезжих
с
тяж ким
про винци альны м
ба­
гаж ом.
Я
имею
в
ви ду
так их
ри кш,
к оторы е
возили
бы
людей.
Были
у
нас
такие
ри кши!
Я
вспомнил
о
них
потому,
что
стал
рисовать
себе
зимнюю
Неву
мо ей
юно сти .
На
той
Неве,
кром е
мостов,
был и
еще
и
«перевозы».
Летом
кое-где
вы
могли,
чтобы
не
полз ти
по
берегу
до
ближнего
моста,
переправиться
ч ерез
р еку
на
ялик е
или
на
со всем
крошечном
п а роход ике
«Финляндского обще­
с тв а»: водяными жучками они так и бегали поперек Невы
в
двух
или
трех
ме ста х.
Ну,
а
зимой
как
же?
А
з имой
через
замерзшую
реку
то
тут,
то
там
разме ­
т али
широкую,
обвалованную
по
груд ь
человеку
сыпучим
снегом
до рог у.
С нег
убирали;
открывался
гладкий,
как
зеркало,
лед .
Не
м огу
сказать,
устраивалось
ли
это
тол ько
в
те
годы,
ко гда
Не ву
не
забивало
торосистыми
верховыми
льдинами,
а
она
замерзала
са ма
в
тишине
и
ровности,
или
же
были
с пос обы
з алить
торосы
водой,
расколоть
их
и
спустить
по до
льдом
вниз...
Чего
не
зна ю,
того
не
знаю;
но
такие
дороги
быв али.
В
снежные
в алы
вт ыкались
веселые
мохнатые
е лочки .
На
обоих
берегах
возводились
времянки
—
к ассы
и
места
ож ид ания
и
отдыха
—
в
з атиш ке.
Подвозились
своеобраз­
ные ,
точно
бы
из
жюль- в ерн ов ск ого
«Гектора Сервадака»,
с
кометы
Галлии
выписанные,
э кипа жи:
покрытые
пест­
рым и
ковриками
и
полостями
кр есла ,
к
ножкам
ко торы х
165

бы ли
приделаны
полозья.
Прибывали
дю жие
мо ло дцы
на
кон ька х
и
начинали
нес ти
сл ужб у.
Вы
не
хотели
ид ти
ни
на
Николаевский,
ни
на
дере­
вянный
Дворцовый
мост,
что
прот ив
Медного
всадника.
Вы
шли
к
перевозу
между
Замятиным
переулком
и
Се­
натом.
Вы
п латили
пя так
в
кассу,
садились
в
кре сл о.
Ноги
вам
предупредительно
—
особенно
е сли
вы
барышня
или
почтенная
дама— ук утыв ал и
м ехово й
полостью;
за
спинку
кресла
становился
лихо й
удалец,
и
—
ух-ты,
лу!
—
как
ви зж али
са нки-кр есл а
по
льду,
как
рез ал
ли цо
встреч­
ный
ветер,
как
горел
на
солнце
коврик
и
как
весело
ме льк али
зел ены е
е лки
на
снежном
вал у.
Минута
—
и
вы
уже
та м...
Ка ждому
из
нас
сегодня
показалось
бы,
пожалуй,
как-то
не
совсем
уд обн о,
чтобы
вас,
здорового
и
с иль­
ного,
вез
на
себ е
чужой
д я д я, «рикша»...
В
те
годы
это
мал о
кому
даже
и
в
голову
приходило.
И
гимназисточка,
чуть
прпвизгивая,
неслась
на
Василь­
евск ий
в
полном
восторге
от
быстроты
движепья,
и
са ма
«человечья сила»
не
к азала сь
ни
удрученной,
ни
оскор­
бленной
своим
ро дом
д еяте льн ост и...
Да
по
правде
ск а­
зать,
этим
северным
рикшам
было,
конечно,
куда
легче,
чем
их
ю го- вос точным
коллегам
в
Г онкон ге
или
на
Цей ­
ло не
—
в
п оту,
на
т ропи чес кой
жаре.
Ч истый
воздух,
быстрый
бег,
почти
никакого
трения
под
острыми
по­
лозьями...
Хорошо!
***
Чтобы
покончить
с
трамвайной
темой,
расскажу
еще
од ин
э пизо д,
с
нею
св яз анны й,
хо тя
он
рисует
уже
не
с тольк о
городской
тра нсп орт
сам
по
себе,
ско л ько
удиви­
тельную
память
одного,
оч инъ
мне
д орог ого
и,
к
с ожал е­
ни ю,
погибшего
в
блокаду,
человека.
Человека
не
ма­
166

ленького,
т алант ливейш его
мат емат ик а,
некогда
моего
од нош кольни к а,
а
затем
профессора
университета
и
Ин­
ститута
инженеров
железнодорожного
транспорта,
Сергея
Аркадьевича
Янчевского
(я упоминал его имя во вступи ­
тельных
главках
к ниги) .
Сергей
Янчевский
обладал
совершенно
феноменальной,
может
бы ть
именно
математически
организованной,
хотя
она
ох ват ывала
вовсе
не
тольк о
мат емат ическ ие
п редм е­
ты,
п амят ью.
Он
помнил
и<
мог
запомнить
решительно
всё.
Он,
на приме р,
держал
в
уме
фам илии
и
имена
всех
римских
пап
на
в сем
протяж ени и
истории,
с
то чными
д а нными
о
том,
кем
именно
был
этот
па па
до
избрания
на
«престол святого Петра» (и,
конечно,
с
датами
рожд е­
ния ,
изб ран ия
и
сме рти ).
—
Климент
Девятый?
Избр ан
в
1667-м,
помер
в
шестьдесят
девятом.
Джулио
Ро сп ильо зи?
Был
нунцием
в
Испании,
потом
сек рет арст во вал
—
ну
как
же
ты
не
зн а ешь?
—
у
Ал ександ ра
Седьмого;
такое
надо
знать!
Иоанн?
Их
бы ло
всего
д вадц ать
дв а...
Од инна дца т ый?
Сын
ге теры
Марозии
и
па пы
Сергия
Тре т ь ег о: 931—932...
Он
был
мальчишка
и
по гиб
в
тюрьме...
—
Зач ем
тебе
это,
Се ргей
Аркадьевич?
—
Ну
мало
ли?
А
мож ет
быть,
и
п ри годи тс я...
Он
помнил
в
пос лед ов ате льн ом
порядке
наз ван ия
всех
станций
и
полустанков
на
всех
железных
д орогах
Р ос­
сии.
После
гражданской
войны
я
как-то
уп омян ул
—
как
место,
где
мне
пришлось
воевать,
—
ра зъе зд
Нахов,
в
са­
мой
г луши
По лес ья...
—
Знаю,
знаю:
Василевичи,
Нахов,
Голевицы,
Калпн-
ков ич и,
—
тотч ас
пер е чис лил
Сергей
Аркадьевич.
—
Ну
и
что
там
случилось?
Так
вот,
немн ог о
рис уясь
своими
возможностями
(а
может
быть,
и
просто
по
ненасытимой
потребности
та кой
167

памяти
в
у пра ж не нии), он неведомо когда и как запом ­
нил
попа р но
все
номера
т ра мва йных
вагонов,
моторных
и
прицепных,
как
они
были
в
те
врем ена
сце пле ны
в
поез­
да.
Не
маршрутные
ном е ра,
а
«индивидуальные», те,
что
написаны
на
передних
и
задних
стен ка х
вагонов
над
бу­
ферными
фона ря ми.
Стоило
вам
заметить
на
улице
двухвагонный
по езд,
у
к оторого
на
переднем
вагоне
с тояло
1311, и сказать
это
Янчевскому,
он
т отчас
же
г о во р ил: «Прицепка
—
723.
Это
—
четв ер ка» .
Не
было
смысла
идти
проверять
ег о:
эта
фирма
работала
со
ст опроц ент ной
га ра нтие й,
и
другой
мой
друг
го вари вал
в
таких
сл у чаях : «Не понимаю,
С ер­
гей
Аркадьевич,
з ачем
ты
путаешься
с
этой
своей
про­
фессурой?
Я
бы
на
тв оем
месте
—
в
цирке
выступал.
„Скажите мне ваш номер телефона,
и
я
скажу,
кто
вы
и
где
жи в ет е1’».
И
он
бы
это,
наверное,
смог,
потому
что
вот
что
с
ним
од нажд ы
произошло.
В
конце
двадцатых
годов
(трамвайщики меня попра ­
в ят,
если
я
ошибаюсь:
я
—
пѳ
профессор
Янчевский)
по
разным
со о б ражениям
б ыло
в веден о
некое
усовершенство­
вание
в
работу
под виж ног о
сос тав а
городских
линий:
трамвайные
поезда
был и
пр евр ащ ены
в
трехвагонные;
мощн ос ти
м отора
оказалось
достаточно,
что бы
тащить
две
прицепки
вместо
одной.
Та к,
вообще,
это
не
произвело
на
ме ня
и
мо их
б лиз­
ких
никакого
особого
впечатления:
нам- то
не
все
ли
равно?
Но
жена
моя
ср азу
ахнула: «А как же Сер­
гей
Аркадьевич
теп ерь?
В едь
у
н его
же
все
пе р епу­
т ает ся?»
И
я
испуг ал ся,
а
верно,
как
же?
При
первой
же
вст ре­
че
я
адр есо ва лся
к
нему.
—
Ле в,
это
—
ерун да!
—
небрежно
махнул
он
ру­
кой .
—
Я
уже
перестроился.
Не де ля,
и
бу ду
зна ть
все
их
по
тройкам.
Ну
вот:
моторный
1004, средний 1121, зад­
168

ний
467.
Это.—
двенадцатый,
парк
Калинина...
П ожа­
луй с та,
пр ове ря й...
И
—
так
оно
и
вышло.
Через
м есяц
его
уже
нел ьзя
б ыло
поймать
ни
на
одной
ош ибке.
Ну
что
ж?
О
трам ва ях
—
всё...
ПО ЭТ
ГЕР АСИМО В- ПРО СТО Й
Ах,
нет:
вспомнилась
мне
и
еще
одна
давняя
исто
*
рия ,
связанная,
пусть
косвенно,
с
лен инг рад ски м
трам­
в аем.
Не
знаю ,
в
котором
год у,
но
во
время
первой
м иров ой,
мен я
послали
по
какому-то
д елу
к
родственникам
на
Царскосельский
проспект.
У добн ее
всего
по паст ь
туда
бы ло
от
Обводного,
а
по
Обводному
ходила
«шестерка» .
У
этой
«шестерки»
был,
пожалуй
ед инст венный
в
П е трог рад е, «круговой»
маршрут,
как
у
московской
п ро­
славленной
«Аннушки» .
Он
пролегал
от
Финляндского
во кза ла
к
Варшавскому,
по
Лиго вк е
и
Обво дном у,
затем
че рез
Ник ол аевск ий
мост
на
Васильевский,
по
Большому,
Пе трогр адс кой ,
по
Архиерейской
у
В ульф ов ой,
через'
' Сампсониевский мост и снова к Финляндскому вокзалу.
Колечко
—
кру пног о
радиуса!
Со
своей
Восьмой
л инии
(мы тогда жили еще там)
я
мог
добраться
до
це ли
хо ть
«посолонь», хоть «противо­
со л о нь »: по часовой стрелке и обратно.
Йочему-то
в
тот
де нь
я
отправился
«левым плечом вперед».
Был
мокр ый
весенний
день ,
то
ли
мартовский,
но
в.
само м
конце,
то
ли
апрельский,
тогда
—
в
на чале .
Пр и­
родным
пит ер цам
по
душе
эти
примо рс кие ,
немного
сумасшедшие,
н еур авнов ешенные
дн и.
...По
небу
б егом
бегу т
легкие
р ваные
облака
—
все
о
запада,
с
з апад а.
В друг
со л нце,
вдруг
хмура я
тень.
То
169

чуть
не
жарко,
то
сечет
реденький
снежок.
Тени
тучек
мчатся
по
красным
петербургским
крышам,
поперек
вспухшей,
б ело- си зой
Не в ы...
То
закроют
И сааки й,
то
отк роют ...
Ох,
как
вспыхивает
он
то гда
влажными
искра­
ми
золотого
купола...
Петропавловский
ш пиль
пять
минут
упирается
в
чи стую
голубизну,
а
в
следующие
пять
над
ним
плач ет ,
закрывая
ангела,
слезливая
ды м ка...
И
вороб ьи
подчиняются
этому
ритму:
то
смолкнут,
словно
и
не
бы ло
их
в
городе,
то
—
как
со лнце
выгляну­
ло
—
возятся,
дерутся,
верещат
на
каждом
к арниз е,
па
обтаявшей
панел и,
где
де в чонки
уже
начертили
кое- где
свои
вечные
«классики», на деревьях бульвара ...
Сущие
«воробзаготовки», если вспомнить злой фельетон Михаила
Кольцова,
очень
смешной...
Оч ень
хорошо,
зверски
хо­
рошо,
по- живо тному
—
щеками,
легкими,
лбом...
И
—
до
чего
лю ди
с посо бны
по-разному
воспринимать
все
в
мире!
Сколько
написано,
наговорено,
напето
про
Петербург
сер о- дымно го ,
мясно-красного,
ту ман но -фанта­
стического,
трагедийно-жуткого...
Как
тольк о
не
назы вал и
ег о:
и
кам енны м
Вавилоном,
и
ст оли цей
гни лых
ли хо ра­
до к,
и
туберкулезной
резиденцией
русско-немецкой
вель­
можной
ск у ки...
Его
рисовали
чиновным,
чванным,
на­
дутым
городом
превосходительных
сухарей,
бо л ьни цей,
мертвецкой...
И
видели
его
таким.
А
мне
всю
ж изнь
было
свойственно
преимущественно
иное
—
пушкинское,
светлое,
торжественное,
жизнера­
дос тно е
и
озаренное
—
во сприя тие
его.
Не
знаю,
как
вам ,
мне
мой
г ород
—
Петербург
ли,
Ленинград
ли
—
вс егда
был
з рим
с
этой
его
сто ро ны
—
одновременно
вел ичавый
и
родной,
с тр огий
и
ласковый,
до
бо ли
прекрасный.
В есь
город,
не
только
ни
с
чем
не
сравнимое
ве лик оле пие
ц ентр а,
ядр а,
—
нет,
и
самые
д а льние
—
еще
питерские,
такие
болезненно-унылые,
такие
до
песенности
кир пично­
протяжные
—
былые
окраины.
170

Ах,
к акой
город!
Вот
так
пахнёт
запа дны м
мартов­
ским
ветром
—
и
все
за брод ит
в
балтийской
примо р ской
текучести,
ка к,
бывал о ,
б роди ло
в
мо ем
детстве,
как
бродило
во
дни
пушкинские,
и
раньше,
при
«Арапе Петра
В елико г о», и еще раньше,
в
ту
далекую
пору,
когда
«из
тьмы
лесов,
из
топ и
блат»
впе р вые
по дня лся
над
волнами
невскими
«город как город еще невелик,
но
уже
во
вс ей
о быкн ове нно ст и»...
Превосходно,
так
точ но
сказал
об
эт ом
становлении
Алексей
Ник ол аеви ч
Толстой.
И
когд а
это
случится,
станет
как-то
п о- особен н ому,
по-прибрежному
л егко
и
светло
и
над
тобой
и
в
самом
тебе...
И
—
что
уди в ит ельно
—
не
толь ко
в
я сные,
благо­
получные
дни
так
о щуща лось,
но,
быва ло ,
и
в
самые
черные
годин ы
Л енингр ада,
даже
в
смертном
кольце
бл окады .. .
***
Так
вот,
поехал
я
тогда,
пять десят
пя ть
лет
на зад,
правым
кругом ,
через
Финл яндс ки й
вокзал.
Кон ечно,
я
с коро
зан ял
с вое
обычное
в агон ное
место
—
у
площадки;
как
всегда,
следил
за
действиями
в ож атого.
Вожатый
на
сей
раз
по пал ся
немолодой,
усатый,
в
о со юженн ых
красной
резиной
хоро ших
валенках,
в
те п­
лой
б ар ашк овой
шапке...
Строгий
такой,
коренастый
брю­
нет
ме жду
сорока
и
пя тьюде сять ю...
Вел
он
вагон
обы чно,
как
все
водят.
Но
скоро
мне
бро­
силась
в
глаз а
о дна
стра нн ост ь.
На
ре бри стом
по лу
пло­
щадки,
в
правом
переднем
ее
углу,
под
грубо
крашенным
к о лесом
ручного
торм оз а
стояла
у
него
какая-то
укл адк а
не
укладка,
я щичек
не
ящичек.
И
мне
б ыло
видно,
что
под
приоткрытой
крышкой
вну три
этого
сунду чк а
как
будто
лежит
много
пачек
одинаковых
тоненьких
кн иж ек,
в
розовых,'
канареечно-желтых,
тускло-синих,
кисло­
зеленых
бумажпых
обложках.
171

Хо тя
я
такого
ник ог да
еще
не
видел,
особой
сенсации
в
это м
не
было:
почему
бы
вожатому
по
могли
пор уч ить
дов ез ти
до
п арка
или
увезти
из
него
и
такой
казенный
груз?
Сенсации
начались
у
Введенской.
На
площадку
вышел
подышать
воз духом
плотного
сложения
человек
—
похоже
лавочник.
У
Матвеевской
он
з аинт ер есо вался
ба гажом ,
спросил
что-то
у
его
хо з яина.
Тот
отв ет ил.
Произошел
весьма
о живле нный,
и
яв но
уд ививш ий
п ассаж ир а,
р аз­
говор.
А
на
Архи ере йс ко й,
на
нынешней
Льв а
Толстого,
возле
Женск ого
медиц инск ог о,
вожатый,
прежде
чем
тронуть
с
места
ва гон ы,
нагну л ся,
достал
од ну
брошюрку,
вручил
ее
тому
человеку
и,
выр а зив
живе йшую
благо­
дарность,
п олучи л
от
то го
какую-то
мзду
—
несколько
мелких
монет,
а
может
быть
уже
и
военного
времени
бумажных
«марок».
Это
м еня
уже
оз ад ачи ло.
Я
углядел,
что
па
тон ен ькой
«папиросной»
о блож ке
брошюры
что-то
б ыло
напечатано,
какая -т о
фот ог ра фия.
Впервые
я
наблюдал
такую
тор­
говлю...
Во жат ый
рас про ст р анял
сво и
брошюры
вполне
открыто,
не
таясь:
значит
же,
не
«политика»? Может
быть,
это
«челышовец»,
чл ен
О бществ а
т резв ос ти?
Они
постоянно
всу чивали
каждому
встречному
и
поперечному
сво ю
поучительную
литературу...
А
возможно,
он
какой-
нибудь
охтинский
«братчик», этот вожатый;
был и
тог да
таки е,
по лу приз нанные,
п олугони мы е,
се ктант ы.. .
Так
я
лом ал
голову
вдоль
Вульфовой,
по
Дворянской,
на
Сампсониевском
мосту,
на
Ф инлянд с ком
проспекте,
где
господа
«Ферштадт и Сын»
торговали
всякой
дрянью
в
лавчонке
с
надписью:
«Удивительно все дешево!»;
любая
вещ ь
у
них
ст оила
ровно
полт инник ;
есл и
же
ска­
зать
правду,
не
стоила
она
и
ч етв ертак а.
Я
миновал
Кли­
ни ку
Вилье;
тут,
на
углу
С а мпсо ниевск ог о,
по
старому
питерскому
правилу
был
«Шитт на углу пришит»
—
172

помещался
випный
погреб
Шитта.
Я
проехал
по
Боткин­
ско й
и
ос та новилс я
у
вокзала.
И
там
все
мои
догадки
рух нули .
У
вокзала
б ыло
«кольцо»; трамвай задерживался на
запасном
п ути,
вожа т ый,
как
это
всегда
бывает,
забежал
в
какие-то
таинственные,
неведомые
пассажирам,
стан ­
ционные
поме щ е ния.
Потом
он
появился
вновь,
но
не
сел
на
свой
круглый
стульчик
на
трех
же лезн ых
ножках,
а
достал
из
рундучка
с
десяток
брошюр
и
вс ту пил
вовнутрь
в агон а.
—
Го спод а
почтенные!—совсем
не ожи да нно
за г ово­
рил
он
в
п олупуст ом
«салоне» (это теперь говорят «са­
л о н»; тогда этого слова в.та ко м
употреблении
ше
зна­
ли).—
Господа
поч тенн ы е!
Вот
перед
вами
является
ва­
гоновожатый,
хоть
и
вагоновожатый,
но
в
ето
же
самое
время
и
др угой
человек:
п оёт
Герасимов-простой.
Езд ит
Ван я
Герасимов
по
Пите р у,
крутит
цель ны й
день
св ой
кон трол л ер,
смотрит
т у ды-сю ды,
а
в
его
голо ве
слов цо
к
словцу
собирается
стишок...
—
Вот
на печатал
он
на
сво и
т рудов ые
деньги
то не нь-
кий-маленький
сбо рнич ек.
Ко му
его
стишки
—
не
ндравят-
ся,
а
простым
людям
очень
даж е
ндр ав ятся.
Об
чем
стиш ки?
А
вот
не
поскупитесь,
к упит е,
тогда
у зн аете ...
Вам
тридцать
копеек
не
разорение,
Ивану
Герасимову
—
бол ьша я
помощь...
Не
желает
ли
кто?..
-
Мог
ли
я
не
пож елать
такого
див а?
Я
ведь
—
то же
«писал стишки».
Я
неотрывно
разг ляды ва л
своего
уса­
то го
со бр ата
в
по дре з ине нных
в аленк ах.
Заинтересовались
им
—
каждый
по-своему
—
и
др угие
пассажиры.
Кто -то
из
них
сердито
от ве рнулс я : «непорядок»! Два юнца взяли
по
кни жке ,
бросили
взгл яд
на
обло жк у,
п оморщили сь ,
пролистали
брошюрку,
пожали
плеч ам и
и
вернули
ее
автору.
А
я...
Я,
каюсь,
огляделся
—
а
вдр уг
е дет
кто-
ниб удь
из
знакомых?
—
но
в ынул
то
ли
четв ер та к,
то
ли
173

полтинник,
сейчас
уж
не
скажу
с кольк о,
и
приобрел
ка­
нареечно-желтый
«сборничек». ..
Сразу
скажу:
это
не
было
творением
высокого
талан ­
та.
Это
не
были
сти хи
самоучки-пролетария,
пусть
несо­
вершенные,
но
сильные.
«Поёт Герасимов»
не
выражал
больших
идей,
ничего
не
пр опов ед ов ал,
ни
к
ч ему
не
звал.
Ему
бы ло
как
до
небес
до
Ивана
Белоусова,
С пи­
ридона
Дрожжина,
Ив ана
Сури ко ва.
Ни
скорбей
народ­
ных,
ни
гнева
против
уг нетат ел ей,
ничего
т ако го.
Многое
в
его
«сборничке»
отзывало
наив ны м
графоманством.
Он
очень
слаб о
вл адел
размером
и
ри фмо й.
Обр азцо м
ему
был
скорее
«дядя Михей», чем кто-н ибуд ь
из
классиков.
Стихи
б ыли
уб оги
по
форме,
слу ч айны
и
пр им итивны
по
содержанию.
А
все-таки...
Я
принес
тоненькую
книжонку
домой,
и
на дол го
мы
с
братом
вп ил ись
в
нее.
Она
доставила
нам
немало
весе­
лых
минут.
Но
в идимо ,
была
же
в
ней
какая-то
вну тр ен­
няя
цепкость,
ес ли
да же
в
пят ид есяты х
год ах
мы
все
еще
нет - нет
да
и
прибегали
к
цитатам
из
«Герасимова-
п рост ого», как к цитатам из Кузьмы Пруткова,
по
сам ым
разным
житейским
и
литературным
случаям.
Когда
нас
по ст игало
неожиданное
и
огорчи те л ьное
стечение
об стоя те льст в,
мы,
разводя
руками,
вспоминали
е го:
Пол уч и лась
драма:
На
Николаевском
мост у
\
Разводная
рама! ..
Когда
нам
приходилось
сооб раз овы ва ть
с вои
ежеднев ­
ные
наблюдения
с
ходом
великих
исторических
событий,
внезапно
при ходи ло
на
ум
простодушное
герасимовское
пов ест во вани е:
Раз
в
тринадцатом
го ду,
Перед
самою
войною,
Город
в есь
заполнен
был
Летящей
стрекозою...
Ш

Ведь
всего
удивительнее,
что
такой
к азус
и
на
самом
де ле
был.
Был
однажды
в
предвоенном
Петербурге
летний
денек,
когда
и
мы
наблюдали
то,
что
и ной
раз
слу­
чае тся
в
мире:
каким-то
ветр о м,
неведомо
откуда,
на
го род
нанесло
ми риа ды
самых
обыкновенных
ст рек оз
—
прозрачнокрылых,
радужноглазых,
по чти
таких,
как ие
«летают и пляшут»
т ам,
«где гнутся над омутом лозы».
Стрекозиные
тел ьца
су хо
шуршали
под
н ога ми;
дворники
сметали
насекомых
в
копошащиеся
кучки.
По
Неве
пл ыли
зыбкие
пятна
—
плот ики
из
легких
утопленниц.
И
старушки
шептались,
что
это
—
не
к
добру.
И
в
«Бир-
жевке»
что-то
писал и
об
этом,
вс по миная
дожди
из
к рыс
и
други е
столь
же
неприя тн ые
явления
из
уче бн иков
и
поп ул яр ных
журналов.
Но
наверное,
один
только
«поэт
Герасимов-простой»
р ешил ся
«увековечить»
это
редкое
происшествие
в
стихах.
Я
рад,
что
мне
сейчас
дано
хот ь
на
пятьдесят
лет. продли ть
существование
его
с т ихот вор­
ной
пометы
летоп ис ца...
И ван
Герасимов
помогал
нам
и
в
литературных
оцен­
к ах.
У
нас
выработался
специальный
термин,
употребляв­
ш ийся
в
отношении
бе зда рн ы х, «проходных»
сти хотв ор­
ных
посланий,
какие
ин ой
раз
печ аталис ь
в
тогдашних
журналах
(да нет -'н ет
встречаются
и
се й час).
Они
им е­
новались
у
нас
«Братский стишок из Тамбова».
Вдохновленные
в ысо ким
дарованием
старшего
брата,
его
многочисленные
роди чи
(в сборнике имелась семей ­
ная
группа:
человек
шесть-семь
крепко
с к рое нных,
осно­
вательно
сбитых
бородачей
и
усачей
сидели
и
стояли
ря­
дами,
п оложи в
дюжие
руки
на
плечи
та ких
же
кв а драт­
ных
жен
и
сест ер ), оставшиеся на родине поэта в Там­
бо ве,
отв е чали
на
его
поэтические
пис ьма
еще
более
простодушной
ве рс ифика цие й.
Од ин
такой
с ем ейный
опыт
удачливый
обитатель
ст ол ицы
ве лик одушн о
пр едал
175

тис не нию
среди
своих
творений,
наименовав
его
им енно
так : «Братский стишок из Тамбова».
Д аже
на ша
р еа кция
на
те
р еценз ии
и
критические
заметки
в
прессе,
к оторы е
к асались
нашего
собственного
творчества
и
не
устраивали
нас,
нет-нет
да
и
брала
за
образец
достойное
отн ошени е
к
критике
т ого
же
Гера­
симова.
Трамвайный
поэт
попытался
в
н едоб рый
де нь
про­
биться
в
большую
печать.
Е сли
не
о шибаюсь ,
он
избрал
для
этого
«Петербургский листок». « Лист ок», хотя был
и
не
слишк ом
взыскателен
к
сво им
авторам,
отверг
устами
нек оего
«критика»
домогательства
Гомера
с
тр ам­
вайной
площадки.
«Гомер»
очень
остро
пер,ежил
неудачу,
но
поступил
в
лучших
к лассич еск их
традициях.
Он
не
ст ал
жаловать­
ся,
не
по шел
св одит ь
счеты
с
«зоилом»
лицом
к
лицу.
Он
ответил
ему
сар к астич еско й
эпиграммой.
В
сборнике
бы ло
ст ихот во рени е,
кажется
так
и
назы­
вавшееся
«Ответ критику» .
В
нем
р асск азы вало сь
—
всем,
всем,
всем,
—
как
после
лице пр ият ного
отзыва,
прегра­
дившего
поэ ту
пут ь
к
славе,
они
все-т ак и
с толкн ули сь
на
улице
—
обиженпый
и
обидчик.
Ива н
Герасимов
хоте л
подойти
к
вра гу
и
п окон чить
де ло
миром.
Но
знавший,
чья
кошка
мя со
съела,
критик
«согнулся,
маленький
к ва д ра т ик», и ускользнул от своей
жертвы.
Бывали
в
наше й
литературной
жизни
такие
случаи,
когда
воз ника ло
взаимное
непонимание
между
нами ,
ав­
торами,
и
критической
мыслью,
и
как
б ыло
приятно
в
каждом
таком
слу чае
приме нит ь
это
выпуклое
и
ди на­
мичное
оп иса н и е: «согнулся,
маленький
квадратик...»
Я
вспомнил
—
и
ведь
совсем
случайно
—
весь
этот
любопытный
эпизод
(мне пе удалось добыть в библиоте­
ках
экземпляр
герасимовского
«Сборника»),
всп ом нил
176

курьезную
книжку
эту,
вспомнил
клише
на
ее
оолож кѳ
(тот же черноусый работяга был изображен перед его
моторным
в аго но м ), и пришли мне на память стихи,
за­
вершавшие
его
труд.
Н ап еча таны
они
б ыли
на
четвертой
с тр анице
о бло жки.
Доб рый
н аездни к
«заблудившегося
т ра м ва я », прощаясь с читателем,
со о бщал
ему,
а
ч ерез
нег о
и
всему
ми ру,
—
где ,
в
какой
обс тан овк е
и
как
он
жил
и
раб отал:
П орт -Арт ур
—
Кондратьев
д ом,
—
эпически
повествовалось
та м,
—
Его
мы
—
кр епост ью
зовем.
Жив ет
много
в
нем
жильцов.
И
де тей
и
стариков.
Ко р идор
у
нас
большой,
Гуляем
все
мы
в
нем
толпой,
Детишки
бегают
гу рьбо й.. .
Так
ко нчаю
сб орни к
свой .
Смейтесь,
но
поч увс твуйт е
и
описательную
силу
этого
подлинного
документа
времени.
В едь
в
нем
нет
ни
слова
вымысла.
Жил
в
Питере
тех
дней
архитектор
и
домовладелец
дворянин
В.
П.
Кондратьев.
Вид имо ,
он
умело
прио б ре­
тал
недвижимость:
на
Провиантской
и
Грязной
улицах
(это Петроградская сторона), на Прядильной и Псков­
ск ой
(это Коломна), на Садовой,
в
Упр азд ненно м
пере­
улке
стояли
его
доходные
дома.
Бы ли
у
не го
три
дома
и
на
захолустной
Луб ен ской ,
за
Обв о дным
кан ало м,
в
3-м
Александро-Невском
участке.
О дин
из
ни х,
самый
удаленный
от
центра,
возвышался
на
углу
Смоленской,
в
краю
пустырей
и
п ригород н ых
огор одо в,
пр ед­
ставлял
собою
не
зн аю
чт о,
—
может
бы ть,
был
просто
поро жн им
местом.
Он
и
два
других
—
до ма
No
3и5
по
Лубенской,
огромпые,
мрачные
кирпичные
гром а ды
—
12 Л.
Успенский
177

строились
в
р асч ете
на
городскую
бедноту,
на
ра бочих
бл ижн их
фабрик
—
Газоворо
завода,
па рфюме рно й
фабрич­
ки
Келера,
городс ких
бо ен,
стрелочников
и
пут ев ых
раб о­
чих
Николаевской
и
Варшавской
дорог,
трамвайщиков
—
кондукторов
и
вожатых
ближ н его
Московского
т рам вай­
но го
и
коночного
парка.
Одно
из
э тих
бит ком
набитых
зданий
—
кот орое
име нн о,
не
скажу
—
и
бы ло
в
те
дни
«Порт- Артур ом
—
Кондратьевым
домом».
Владимир
Кондратьев
не
был
«вдовцом», как герой
«Трущоб»
Бернарда
Шоу .
У
не го
была
же на,
звалась
она
Мар ией
В се вол одовн ой
и
то же
числилась
в
справочниках
«домовладелицей»,
правда
не
такой
мощ но й,
как
ее
супруг.
Но,
безусловно,
мет од ы,
которыми
эта
супруже­
ская
пар а
выкачивала
деньги
из
коше льков
несчетных
Герасимовых
раз н ого
сорта
и
ран га,
совпадали
с
методами
английского
«вдовца» .
И
шу тки
шутками,
а
ес ли
бы
у
ме ня
были
та кие
возможности,
я
точно
дознался
бы,
ко­
торый
из
рядом
стоящих
корп усо в
но сил
в
те
годы
св ое
ироническое
и
отп угив аю щее
назва ние,
и
укрепи л
бы
на
его
заслуженной
степе
м ем ори альную
доску:
Здесь
в
1913—1914
годах
жил
и
творил
стих и
поэт
Иван
Герасим ов -п рост ой
Потому
что
этот
Герасимов
в
м оих
глазах
был
и
о с тается
очень
точным
знамением
своего
времени.
Его,
так
ска зать ,
индикатором.
И
вот
в
каком
смы сл е.
П ер ечи тайте
два
беспом о щны х,
неук лю жих ,
нета лан т­
ливых
четверостишия,
кото рые
я
привел
чу ть
выше.
Если
вы
—
ст арый
человек,
если
вы,
как
я,
жили
в
то
время,
разве
сквозь
их
строки
не
проступит
перед
ва ми
од на
из
ст орон
об лика
тог дашн его
Пе те рбур га?
Эт от
Обводный
канал,
с
его
страшной
водой,
в
которой,
медленно,
колы­
хаясь ,
плывут
огромн ы е
пласты
какой-то
черной
гнилой
178

плесени,
зл о во нные,
а
вед ь
лсивые.
Его
откосы
—
смертно­
пустые,
зав ал ен ные
бит ым
ст еклом ,
ржавым
желез ом,
угольн ой
и
ко ксов ой
щебенкой,
д охлы ми
ко шкам и;
му­
сорные
скаты,
на
кот оры х
то
тут,
то
там
бу йно
гус тят ся
пыльная,
ржавая
лебеда,
лопухи
и
к р апива. ..
И
—
зд есь,
поодаль,
еще
и
еще,
головой
с
колтунами
в
эти
л опухи ,
в
чудовищных
отрепьях,
—
н ога
в
неслыханном
опорке,
в то­
рая
—
бо сая
(и лучше бы не видеть такой босой челове­
че ской
ноги!)—
валяются,
припеченные
солнцем
или
др о­
жащие
от
утреннего
озноба,
бос яки:
запрокинутое
горло
шевелится,
рот
раскрыт,
и
ок оло
поблескивает
сороковка,
выпитая
еще
вчера...
А
еще
на
двадцать
саженей
даль ш е,
на
заботливо
разостланном
по
ко люче му
коксу
половичке,
«отдыхают»
люди,
вышедшие
из
ближних
домов:
парень
со
свалявшимися
светлыми
кудрями
бренчит
на
балалай­
ке
или
перебирает
лады
утлой
га рмо шки;
другой
обн ял
подвыпившую,
зевающую,
но
жаждущую
любви
местную
вакханку...
Вторая
ко мпа ния,
п ов ыше,
режется
в
«очко» .
И
молчит,
см отря
на
медленное
течение
вод
шалыми
г ла­
за ми,
какой-то
тип
в
новом
еще,
но
то
ли
поши том
у
здешнего
портного,
то
ли
купленном
нед а вно
на
Ал е­
кса н дров ском
рын ке
и
потому
сидящем
на
нем
как
же­
стяной
«спинжаке»...
И
из
жилетного
ка рман а
у
него
свешивается
«накладного нового золота цепочка», кото­
рые
лодзинские
фирмы
высылают
по
газетным
объ яв ле­
ни ям
в
составе
набора
«необходимых каждому ста пред ­
метов
за
од ин
руб ль
почтовыми
марками».
И
на
ко нце
этой
це п очки
нет
ни каких
часов,
а
где
они
—
кто
теперь
скажет?
И
в
руке
он
дер жит
на пол овину
пус тую
бутылку.
А
пе ред
ним
на
корточках
уселась
девчонка
лет
трина­
дцати,
на ве рное
ночевавшая
вон
там,
под
«Газовым мо­
с т ом », и смотрит на бутылку страстными глазами,
и
ск у­
л ит,
как
щен ок: «Хорошенький,
дай
глоп уть!
Му жч ина,
дай
глонуть...»
12*
179

Было
это ?
Ох,
было!
А
с олнце
палит ,
и
по
обеим
наб ер ежным
к анал а,
не
останавливаясь
ни
на
миг,
грохочут,
как
идолы,
мо­
гучие
колеса
ломовиков,
вез ут
мешки
‘муки,
рояли ,
ка­
кие-то
колоссальные
шестерни,
жер нова ,
булыгу,
песо к,
гигантские
ка туш ки
кабеля,
что-то
запакованное,
затю­
кованное,
ст оящ ее
сотни,-тысячи,
ми лли оны
ру бле й.
II
над
каналом
стоит
никог да ,
кро ме
как
в
ненастье,
не
спа­
дающее
об лако
с ухой
пы ли,
на возн ой
и
угольной.
И
с
.обоих
берег ов
отражаются
в
стоячем
зер к але
этой
жижи
дома,
дом а,
дома
—
«Порт-Ар туры»,'
«Порт-Артуры»,
«Порт -Ар туры »...
«Коридор у нас большой,
гуляем
все
мы
в
нем
тол­
пой...»
Сто
лет
назад
такой
дом
действительно
могли
с
горь­
кой
иронией
на зв ать
«Вяземской лаврой»
—
теперь
его
назвали
«Порт- Ар ту ро м»...
Разве
не
слышится
в
это м
имени
все
сразу:
и
оскорбление
национальной
гордости,
нанесенное
проклятой
японской
во йной,
и
напрасная
по­
пытка
спасти
народный,
народу
понятный
пр ест иж
(«Ура
генералу
Кондратенко!»),
и
едкая
издев ка
над
верой,
ца рем
и
отечеством,
и
злая
н асм ешка
над
с час тлив ой
жизнью
в
таких
вот
«Кондратьевых домах»: «Живем,
что
в
том
Порт -Арт уре !»
Казалось
тогда
б ли зоруком у,
пов е рхнос тном у
в згляд у,
что
все
в
этих
кирпичных
му р авейник ах
идет ,
как
шло
полвека
назад,
что
ни чего
в
них
не
меняет ся
и
изменить­
ся
не
сможет.
Э,
нет,
не
так
оно
было!
Вяземская
лавра...
Хитров
ры н ок...
Порт- Арт ур...
Ни­
че го
не
слышите
вы,
господа
депутаты
Государственной
думы,
в
сопоставлении
эти х
наз ваний?
А
на до
бы ло
бы
слышать!
За
стенами
таких! «Порт-Артуров»
протекали
тогда
нежданные
проце с сы,
сложные,
важные
и
далеко
не
каж-
180

дому
заметные.
О
них
з нали
те,
кто
руководил
по дпо ль­
ной
работой
на
заводах,
рабочими
кружками
окра и н.
О
них
знали
кое -что
Зубатовы
и
Рач ко вски е,
Ку рло вы
и
Манасевичи
охранки.
О
них
п очти
ничего
не
зн ал
его
величество
средний
инте л лигент .
Он
все
еще
твердил
свое
«Верую!».
Он
веровал,
что
и менно
на
нем,
как
на
подпятнике,
ут ве ржд ена
вели ка я
Ось
Ис тории ,
что
все
зависит
только
от
него.
А
от
н его
уже
ничего
не
зависело.
Все
менялось
в
те
го ды,
все
необыкновенно
быстро
менялось.
Вши рь
и
вглубь.
В
те
год ы
псковский
«обыкновенный мужик», какой-
ни будь
Василий
Курн осов
из
Меш ков а
или
Алексей
Дмитриев
из
Юткина,
вдруг
сним ал
у
божницы
сто
лет
вис евш ую
там
ре пр одукц ию
«Святой Николай,
Мир
Ли-
кийских
чуд отв орец ,
ост анавл ивает
усекновение
главы
злодея»
и
вешал
на
ее
место
только
что
к упле нного
—
в есь
в
золоте
и
орд ена х
—
Гор аци о- Ге рб ерта
лор да
Кит -
ц е нер а: «Видать,
Лев
Васильевич,
теперь
новым
богам
моли тьс я
прихо ди тс я!» И неудивительно:
и
Васили й
Кур­
носов,
и
Алексей
Дмитриев
уже
подп исыва л ис ь
на
г азет­
ку
«Соврёменное слово» (так произносили в западных
губерниях
)и,
сид я
под
окошечком,
м орща
лбы,
читали
ее.
В
девятисотом
год у
не
мог
кон очны й
кучер
начать
ни
с
того
ни
с
се го
сочинять
ст ишки,
да
еще
—
тем
бо­
ле е!
—
печатать
их
на
«свои кровные».
А
в
девятьсот
четырнадцатом
вагоновожатый
напечатал
их
це лый
сборник,
да
еще
вс т упил
в
с пор
с
критиками...
Все
пере­
мен илось ,
все...
Может
показаться,
что
этот
ва го ново жа тый
участвовал
активно
в
том
проце сс е
изменений
или
хотя
бы
со з навал
его.
Так
нет
же,
ни
в
какой
ме ре!
Были
в
м ире
прямые
«действователи».
Ив ан
Герасимов
не
принадлежал
к
ним.
Он
м ало
что
видел
кром е
сво его
«большого коридора».
Ему
немногое
было
заметно
в
Питере,
если
не
гов ори ть
181

о
«разводной раме Николаевского моста»
и
«летящей
перед
вой ной
ст реко зе ».
Он
не
был
ни
«действователем»,
ни
теоретиком.
Но
историческая
судьба
сд елала
и
его
и
ему
подобных
индикаторами
прои сходи в ше го
в
м ире
не­
зависимо
от
них.
И
я
р ад,
что
моя
«трамвайная тема»
за­
ставила
мен я
вспомнить
среди
других
и
эт ого
ма лен ьког о
че лове ка
в
ус ах
и
барашковой
ш апке
в агонов ож ат ого.
Р ОЗЫ,
ТУБЕРОЗЫ,
МИМОЗ Ы. ..
В
1913 году мне минуло тринадцать лет .
В се,
впервые
увидев
ме ня,
давали
мне
п ятнадц ать :
меня
выгоняло
вверх
как
на
дрожжах.
На
мое
сч асть е,
ширина
т оже
не
от ст авала.
За
год
до
эт ого,
о днако ,
мама,
как
все
матери,
взгля­
нув
на
м еня
пристрастным
оком,
ах ну ла: «Бледен,
худ ,
ему
грозит
чахотка...»
Она
пове ла
ме ня
срочно
к
преподавателю
кафедры
терапии
Военно-медицинской
ак ад емии
докт ору
Гладину.
Док тор
долго
мял
и
в ыст ук ивал
меня.
«Да -с,
суда­
рын я,
—
п рогов орил
он
накопец,
смотря
на
маму
сквозь
пенсне
ст рогим и
глазами.
—
Не
могу
с кры ть:
ваш
сын
серь ез но
болен.
У
н его
нач инаю щееся
о жир ение
се р деч­
ной
мышцы...»
С
этого
же
дня
я
был
посажен
на
простоквашу
без
сахара,
на
черные
с уха ри.
Страдал
я
апокалиптически,
и
год
спустя
Гладин,
сно ва
осмотрев
мен я,
сказал
так
же
с трог о: «Сударыня,
в
медицине
нико гд а
не
с ледуе т
чре з­
мерно
усердствовать.
Есл и
мы/будем
столь
ус пешно
бо­
роться
с
полнотой,
вашему
сынку,
при
его
протяженном
сложении,
бу дет
грозить
уже
туб еркулез ...»
К
новому,
тринадцатому
году
эти
резкпе
колебания
закончились
и
я
пришел
в
некую
среднюю
норму.
182

М ама,
которая
к
чл енам
своей
семьи
всегда
от нос и­
лась
в
некоторой
мере,
как
к
фигу рам
на
шахматной
доске
ее
с л ожных
пла нов,
и
по лаг ала,
что
игроком
за
этой
до ской
мож ет
быть
только
одн а
она
(кстати,
она
и
впрямь
отлично
для
женщ ины
играла
в
шахматы),
поз в ала
как-то
ме ня
в
гостиную,
внима т ел ьно
оглядела,
поставив
про тив
света,
и
немедленно
ре шила
сделать
и
этой
смиренной
пешкой
первый
ход.
Так
с казать ,
мое
личное
е2
—
е 4...
Над о
заметить,
что
к
этим
года м
мамина
обществен­
ная
активность
не
тольк о
не
спала,
—
наоборот,
возросла
и
продолжала
. возрастать.
О днако
от
радикальных
на­
стр оен ий
ранней
молодости
она
незаметно
переходила
к
«просвещенному либерализму».
Пап а,
став
из
к олл еж­
ского
надворным,
из
надворного
стат ск им
советником,
не
изменился
ни
на
единую
й оту:
он
был
и
о ст авался
в
первую
гол ову
от личн ым
инженером
и
только
уж
за­
тем
—
де лающи м
снос ну ю
карьеру
чиновником.
Ма ма
же,
по
женской
слабости,
с
каждым
годом
чувствовала
себя
все
бли же
к
положе нию
«статской генеральши», которой
уже
ни
возраст,
ни
общественное
место
боль ше
не
разре­
шат
некоторых
безумств
юности.
Из
радикального
Выборгского
ко мм ер ческ ого
она
пе­
ревел а
нас
в
отличную,
которой
я
по
гр об
жизни
бла го­
дарен
за
ве лик оле пное
обучение,
но
уже
явно
только
либеральную,
гимназию
Мая.
G рабоче- с туде нч еск ой
Вы­
боргской
стороны
мы
перебрались
на
основательный
и
академический
Васильевский.
От
с порад иче ского
и
в есе­
лог о
участия
в
студенческих
благотворительных
в ечер ах
и
концертах,
где
она
б ыла
и
швец
и
жн ец
и
в
дуд у
игрец,
мам а
поднялась
теперь
—
ей
в
тринадцатом
го ду
должн о
б ыло
и спо лнить ся
тридцать
семь
лет
—
до
п р едседат ель ­
ствования
и
з амест ит ельст вов анпя
в
разных
весьма
ужо
солидных
обществах
и
лигах:
то
в
Лиге
равноправия
183

женщин,
под
главенством
этакой
рус ской
полусуфражист­
ки,
По лик се ны, <да
еще
Несторовны,
Шиш кин ой-Явей н;
то
в
О бществ е
содействия
внешкольному
образованию,
где
пр ед сед ател ьст во вала
Анна
Сергеевна
Мил юко ва,
с уп руга
самого
«туркобойцы»
Пав ла
Н ик о лаевича
Дарда­
н е лльск ого,
лидера
конституционно-демократической
п ар­
ти и,
а
про ще
говоря
—
«первого кадета» *.
И
на ша
жизнь,
жиз нь
маминых
са телл итов ,
зна чит ел ьно
изменилась.
*П.
Н.
Милю ко в
мно го
шумел
тогда
по
п оводу
необходимо­
сти
раздела
дос то яния
«больного человека»
—Турции
—
с
перехо­
дом
Ко нста нтино по ля
и
проли в ов
под
власть
России.
Карикату­
ристы
именовали
его
то
«Милюковым -Б о сфо р ск им », то
«Дарда­
нелльским».
Теперь,
обозрев
мою
отроческую
длинноватость,
она
задумалась.
Именно
в
качестве
заместителя
председатель­
н ицы
упо мяну тог о
Общества
она
был а
обременена
добы­
чей
ср едств
для
него .
Помнится,
год
назад
она
устраи­
вала
лекцию
на
модную
музыкальную
тему
—
об
«Электре»
Р и харда
Штрауса.
Ле кция
принесла
известный
барыш.
Был
организован
та кже
оч ень
модный
в
те
годы
об щ егородск ой
кружечный
сбор:
по
улицам
ходили
добро­
вольцы
со
щита м и,
на
кот оры х
были
наколоты
значки
на
булавках,
и
с
кр ужк ами
для
по жерт во ва ний.
Началось
это
с
меж ду на род ного
дня
«Белого цветка»
—
ромашки,
а
п отом
всевозможные
«цветки»
по сыпа лис ь
десятками.
Редкая
неделя
проходила
без
щитов,
значков
и
кружек.
«Белый цветок»
в
1912 году собрал много,
что-то
ок оло
200 тысяч рублей;
следующие,
нару ш ив шие
мудрое
рим­
ское
правило
«Не бей дважды по одному месту», имели
куда
меньший
успех.
М амино
Общество
(и мы,
два
брата,
в
числе
сборщиков)
торговало
на
отогнах
и
улицах
Санкт-
Петербурга
«Цветком вереска» (узнаю мамин выбор п
вк ус), но,
в идим о,
без
пот ряса ющег о
ус п еха,
потому
что
184

в
тринадцатом
го ду
Об щест во
об ра тилос ь
вно вь
к
идее
плат ны х
ле к ций.
В
те
дни
из
д ал еких
краев
вернулся
на
род ину
Ко п-
стантин
Бальмонт
—
ф игура ,
которая
вполне
мо гла
да ть
«битковый сбор»: у мамы было верное чутье на такие
вещи.
Общество
приг лас ило
про слав ле нн ого
поэта
пр о­
ч есть
в
Соляном
городке
публич ную
лекцию
«Океания»
—
он
побывал
и
там.
Би леты
тли
нарасхват:
одни
жаждали
послушать
новые
стихи
то го,
кто
н апи сал
«В безбрежно­
ст и»
и
«Под северным небом»;,другие рвались хоть взгля­
ну ть
на
человека,
на
весь
мир
прокричавшего
в
р ус­
ском
стихе,
что
он
«хочет зноя атласной груди»
и
наме­
ревается
«одежды с тебя сорвать» .
Он
кр ичал ,
а
мир
в
почтительном
смущении
внима л
этому
крику:
кр ик
ка­
зался
«contemporain» *: «За что -то
же
его
прославляют??!»
* «Соответствующий духу времени,
современный» (франц.Уі
Я
стоял
перед
мамой,
а
мама
рассматривала
меня.
Потом
она
вздохнула: «Да,
придется
уже
настоящий...
С вет ло -сер ый!
Одевайся,
пое дем
к
Ман дл ю.
Нет
—
к
Эс-
де рс у-С хеф ал ьсу...»
Ей
хотелось
выв ез ти
м еня
в
с вет
в
виде
юного
«рас ­
порядителя»
на
бальмонтовской
лекции.
Уже
была
при­
думана
кем-то
изящнейшая
распорядительская
розетка;
к
розе тк е
был
теперь
необходим
высокий
мал ь чик
в
сером
костюме.
Мам а
льстила
се бя
надеждой,
что
мен я
еще
можно
будет
выпустить
именно
мальчиком,
в
таком
дет­
ском,
подростковом
п иджач ке,
при
галстуке,
но
в
корот­
ких
штанишках
«а -ль- англ ез».
Бойскаутиком!
Но,
огля­
дев
меня,
она
огорчил ась:
м альч ик
крепко
вы рос
из
та­
ких
оде жек!
К
Мандлю?
К
Мандлю
м еня
водили
в
одиннадцатом
году,
когда
па па
был
еще
надворным.
Теперь
он
стал
статским,
а
это
требовало
уже
Э сдер са
и
Схефальса
185

у
Кр асно го
моста.
И
зачем
все-т ак и
эти
мальчишки
ра­
стут?
З ачем
иде т
время?!
У
Эсде рса
(там теперь швейная фабрика имени Воло ­
дарского)
я,
от
досады
сутулясь
и
делая
глу пый
ви д,
стоял
перед
г ига нтски м
зеркалом.
Уже
тогда
—
да
и
всю
жизнь
потом
—
передо
мной
маячили
две
самые
страш­
ные
уг роз ы:
а
что
ес ли
м еня
начнут
к орми ть
молоком
с
пенк ами?
Или
—
еще
т ошнее
—
ес ли
мен я
зас тав ят
все
вре мя
«примерять»
какую-нибудь
о дежду ?!
Я
был
(да,
грешным
делом,
и
навс егда
остался)
совершенно
равно­
душным
ко
всяким
одеяниям
и
стремился
вооч ию
пока­
зать
это
миловидным,
но
пр езре ппы м
барышням,
пово­
рачивавшим
меня
так
и
сяк
перед
т ройн ым
зеркалом.
Впрочем,
мама
довольно
скоро
—
это-то
она
умела!
—
пр изва ла
м еня
к
порядку.
Я
вы пр ямил ся,
и
продавщица,
легонько
проведя
у
м еня
между
лопатками
не жной
руч­
кой,
дабы
«придать линию», сделала экстатическое лицо:
—
Как
сидит,
м адам ?!
Молодой
человек
— брат
ма­
дам?
Да,
тогда
умели
обольщ ат ь
покупательниц!
За
этого
«брата»
мама
моя
—
умная,
само ст оят ел ьная
в
сужд ения х
же нщина
—
могла
вз ять
в
придачу
и
два
таких
ко с­
тюма...
Бальмонт
дал
согласие
проч ес ть
од ну
из
тр ех
подго­
товленных
им
л ек ций,
предоставив
уст ро ителя м
выбирать
тему.
Лекции
были
«Океания» (он намеревался расска­
зывать
о
своих
в печатл е ниях
от
П ол ине зии,
а
точнее
—
от
маориек
и
самоанок,
так
ка к,
по
его
со бстве нн ым
сло ­
ва м, «во всех краях вселенной»
больше
в сего
и
прежде
всего
его
«привлекала женщина»), «Поэзия как волшеб­
ство»
и
«Лики женщины» .
Поразмыслив
и
опасаясь
ск ан дала
—
«Лики женщи­
н ы?..
Гм-гм!
О
чем
же
это?», —
устроительницы
ос тан ови­
л ись
на
п ерво й.
186

Поэт
вы сказ ал ся
в
том
смы сле,
что
это
ему
—
реш и­
тельно
все
равно;
он
потребовал
только
—
ст ра нно!
—
что­
бы
в
момент
начала
лекции
на
кафедре
перед
ним
лежали
цв е ты : «Мои цветы!
Дьяво лоподоб н ые
цветы:
роз ы,
тубе­
ро зы
и
мимозы!»
На
скромных
интеллигенток-устроительниц
пахнуло
таким
изыском,
такими
«безднами», что все было бро­
шен о
на
добычу
«дьяволоподобной»
ботаники.
Помню,
как
из
дому,
где
по всю ду
уже
п
без
то го
ва ляли сь
груда­
ми
пестрые
афиши,
билет ы,
п рограммы
с
отп ечатанн ы ми
на
верхней
ст ранич ке
синим
цв етом
по
кремовой
бумаге
маорийками,
трущимися
носами
вместо
пр и ветств енны х
поцелуев,
—
м еня
неустанно
гоняли
по
маминым
рети­
вым
помощницам
—
то
к
некоей
Марии
Ивановне
С та-
бровской,
ж ене
политкаторжанина,
жившей
в
лихо й
ст у­
денческой
нужде,
но
бодрой
же нщин е;
то
к
м огуче й,
че рной ,
басистой
и
не прер ывно
курившей
Верочке
Воро­
новой,
э сдечк е,
в
конец
Пято й
линии;
то
к
некоему
Стасю,
с туде нту- юрист у,
к оторы й
«для дела все может».
Наконец
и
с
цве та ми
все
оказалось
в
порядке.
В
назначенный
де нь
я,
в
нов ом
костюме,
—
дылда
дылдой,
но
великолепно
натренированный
на
поведение
«приличного молодого человека», —
с
пестрой
розеткой
па
отвороте
пи джа ка,
в
жилете,
в
мапи шке
«Лпноль»
(«не имитация,
не
композиция,
а
настоящее
б елье
„Ли-
нол ь“», как было написано па всех брандмауэрах города),
в
таких
же,
как
бы
жестяных,
линоле вы х
рукавчиках,
был
приведен,
как
охот н ик
при
об лаве
на
«номер», на
глав н ую
лес тни цу
Соляного
городка
(на Фоптапке у
Цепного
моста)
и
поставлен
там
на
пост.
Я
понял
из
разговоров,
что
избран
занимать
именно
этот
пос т
би ле­
тера
потому,
что,
поставь
с юда
кого-лпбо
из
студентов,
он
про пус тит
у йму
своих
коллег, «а у Льва,
сл ава
бог у,
пок а
еще
ник аких
таких
зна к омств
нет», и Лев будет
187

беспристрастным
и
бдительным.
Я
намеревался
это
мне ­
ние
всецело
оправдать.
Ту т,
в
узком
пр оход ике
между
перилами
и
деревянным
барьером,
пр егр аждавш им
п уть
толпе,
я
и
утв ерд ил ся
во
всей
своей
т ри надц ати летн ей
беспощадности.
Народу
было
ве лик ое
множество;
прямо-таки
«весь
город»
возжелал
видеть
и
слыш ать
Бальмонта.
Я
надры­
вал
б иле ты,
свирепо
отвечал,
что
н икак ие
за пи ски
и
контрамарки
недействительны,
и,
поглядев
на
мою
три­
над цат илет ню ю
физио но ми ю,
даж е
самые
дошлые
про-
н икалы
видели,
что
перед
ними
не
юн оша,
а
мальчишка,
что
мальчишке
всё
—,
трын-трава,
и
чт о,
как
какой-
нибудь
бультеррьер,
он
кос тьм и
ляже т,
но
без
билета
(или двоих по одному билету)
никого
не
пр опуст ит.
Ни
самого
бородатого
п роф ес сора,
с
золотой
цепочкой
по
ж илету.
Ни
нежнейш ую
деву .
Ни
оп ыт ную
да мочку,
у
которой
в
пр ошлом
сотни
пре ль щ енных
контролеров.
То- то
мне
было
дел о
до
самых
выр аз ите ль ных
в згл ядов
так их
дам !!
И
профессоров
я
видел
дома,
за
чаем ,
деся т­
к ами!
Так
я
и
с тоял,
как
уте с
с реди
разбивающихся
волн ,
п ока
снизу
прямо
на
м еня
не
поше л
очен ь
свирепого
ви да
к рив оног ий
полице йск ий
офицер
с
маленькой
че р­
ной
бор одо й
на
же лч ном
скуластом
л ичик е,
с
маленькими,
крепкими,
тож е
желтыми,
ку л ачками
и
с
полков н ичьи ми
погонами
на
плечах.
Полковник
этот
направился,
н ичтож ѳ
сумпяшеся,
прямо
в
мой
про ходи к.
—
Пардон!
—
протянул
я
ру ку.
—
Ваш
билет?
Он
остановился
в
недо у ме нии.
—
Я
полковник
Шебеко!
—
пр огов ори л
он,
криво,
как
собака,
поднимая
ве рх нюю
губу.
Ох,
как
ме ня
выдрессировали;
о
главн ом
только
не
предупредили!
188

—
Очень
прия тно :
Лева
Успенский!
—
во сп ита ипо
ответил
я,
шар кну в
каблучком.
—
Поп рошу
ваш
билет...
Полицейский
по лко вник
отступил
на
шаг,
чтобы
пр о­
пу сти ть
даму,
имевшую
бил ет,
и,
в идим о,
в пал
в
нек о­
то рую
растерянность.
—
Но...
Но
м еня
всегда
пускают
без
б иле та,
молодой
человек...
Я
—
полковник
Шебеко!
—
нервно
п огл ажи вая
жесткие
усы
п альц ем
с
д линным
горб аты м
ног тем ,
на­
стаивал
он.
Два
или
три
студента
остановились
уже
пониже,
вы­
жид ая,
чем
кончится
де ло
с
полицией.
Полковнику
это
не
пон рав и л ось...
—
Да
позвольте,
в
кон це
ко нцо в,
м олоды й
человек,
это
же
безобразие,
—
нач ал
бы ло
он
повышать
голос,
но
в
эт от
острый
момент
я
увидел
внизу
свое
спасение.
По
лестнице,
приволакивая
ножку,
распушая
на
ходу
*
рыж е- се дую
бороду
с
фа с откой
—
с
пробритым
подбород­
ком,
—
ведя
под
руку
свою
пышную
Стасю-Настеньку,
неторопливо
по д ним ался
г енер ал -лейт енант
Елагин,
мой
дя дя
Са ша.
Он
ср азу
увидел
ме ня,
увидел
разъяренного
полковника,
оценил
трудность
ситуации,
в
которую
мы
оба
п оп али,
и
по дал
голос
еще
на
расст о янии:
—
Отколе
ты,
пр лелест ноѳ
дитя,
д орлогой
внучатый
племянничек?
Ты
что
же
это
туг
неистовствуешь?
К рла-
молу
сеешь?
Да
ты
знаешь,
чей
путь
ты
де рлзо ст но
прл е-
сек?
Та та!
Поди-ка
с юда!
Тв ой
пер лвен ец
зверлствует!
Он
не
допускает
на
лекцию
—
кого
бы
ты
ду м ала?
По­
лицеймейстера
горлода!
Ты
в ыр ласт ила
санкюлота!!.
Да­
вайте,
давайте,
п олков н ик!
Все
улажено:
юне ц
борлз,
но
какова
дисциплина?!
Как
Леонид
спарлтанский:
один
п рлот ив
всей
п олиц и и...
Пр лопу сти,
Ле вуш ка,
пол к овни­
ка,
прл оп ус ти,
имей
совесть!
Таких
п олк овник ов
задерл-
жив ать
не
полож ен о:
та кие
пол ков ник и
- сами
кого
нужно
задерлживают!
189

Полковник
Ш еб еко,
как
крупный
и
злой
пес,
показы­
вая
желтые
зуб ы
из-под
губы,
з ад ранной
в
мою
ст о­
ро ну
в
свирепой
с обачье й
улыбке,
п роследов а л,
сделав
д яде
С аше
ручкой,
д альше .
М ама,
котор ой
уже
успели
сообщить,
что
я
собираюсь
ле чь
кос тьми ,
ш урша
шелком
сп уск ала сь
мне
на
выручку.
Между
нею
и
дя дей
Сашей
я
воспрянул
духом.
Вот
ма ме,
той ,
как
в сег да,
бы ло
не
про сто
со
мной.
Что
она
теперь
должна
была
сказа ть
мне?
Что
поли це й­
мейстеру,
как
городничему,
мест о
в
церкви
всегда
долж­
но
найт ись?
Это
нарушило
бы
все
п ринципы
воспитания,
заложенные
ею
же
в
мою
душу.
Ска зать : «Молодец,
Лев,
так
всегда
и
действуй»? За
э тим
долж но
было
сл ед ов ать : «И все порядочные люди
тебя
поддержат».
А
—
все
ли?
А
—
поддержат
ли?
Мама
поколебалась,
но
недо лго .
Заведя
м еня
за
ка­
кую- то
дверь,
она
вдруг
взяла
ме ня
за
уши
и
крепко
по­
целовала.
«Ты
—
мой
сын !
—
шепн у ла
она.
—
Иди,
звер­
ств уй
да льше !»
Должен
признать,
и менно
Бальмонт,
а
не
Пу шк ин,
не
Лермонтов,
не
Некрасов,
вдр уг
го да
два
назад
до
этого
вечера
за
какие-нибудь
пять
минут
по к азал
мне,
что
та­
кое
поэзия.
Я
до
то го
читал
множество
всяких
стихов.
Я
сам
«со ­
чин ял
стихи», и не так уж плохо.
Но
мне
и
в
г олову
не
пр иход ил о,
что
существует
не что
огромное
и
ве лик о­
лепное,
имя
чему
—
п оэзия .
Мне
купили
какую-то
новую
хре сто ма тию
по
литера­
туре.
Там
ср еди
других
б ыли
на печатан ы
два
стихотворе­
ния
Ба ль мо н та: «Свеча горит и меркнет»
и
«Все мне гре ­
зится
море,
да
н ебо
г л убоко е».
Первое
мал о
чем
отли ча­
лось
от
м ногих
прочих
стихов;
хотя
все
же
—
я
запомнил
его
с
п е рвого
же.
прочтения.
Дочитав
до
ко нца
второе
—
«и над озером пение лебедя белого,
точно
се рдца
несме­
190

лого
жа лоб ный
стон», —
я
вдруг
раскрыл
гла за
и
рот
и
—
замер.
Я
не
могу
об ъяс нить ,
что
со
мно й
в
этот
миг
слу­
чил ось ,
но
я
вдруг
все
понял .
Понял,
что
стихи
и
проза
—
это
не
о дно
и
то
же.
Понял,
что
п оэзия
—
трудное
и
страшноватое
дело.
Понял,
что
она
—
прекрасна
и
что
с
нею
в
душе
можно
жит ь.
Я
через
всю
жизнь
пронес
бл агода рнос ть
Б альмон ту
за
это
с тран ное
откровение,
за
первое
пробуждение
мо ей
души
к
поэтическому
слову:
он
откр ыл
мне
и
Н ек расо ва,
и
Лермонтова,
и
Тютче ва ,
и
всех
вплоть
до
самого
П уш­
кина.
Так
м алепьк ий
ключик
може т
от омкн уть
огромную,
тяжелую
дверь.
Мне
был о
оби дн о,
когда
о
Бальмонте
перестали
гово­
рить,
а
только
махали
ру к ой: «Топор зажаренный,
вместо
г ов я д ины!» Я радуюсь,
что
его
вспоминают
теперь,
пото­
му
что
я
виж у:
из
фолиантов
невыносимой
толчеи
с лов
можно
и
нужно
выб ра ть
у
него
сто ,
сто
пятьде сят,
двести
великолепных
стихотворений.
И
это
будет
он.
А
разве
сто
хороших
сти хотв орен ий
—
мало?
В
1913 году я очень любил Бальмонта.
И
вот
теперь
я
мо гу
рассказывать
д альше!
К огда
зал
был
заполнен
и
переполнен,
мен я
сняли
с
поста,
и
я
ринулся
па
отведенное
мне
приставное
место.
И
присоединился
к
собравшимся,
пот ому
что
до
начала
лекции
остались
уже
считанные
минуты.
Однако
моя
т оропли вос ть
о казал ась
на пра сно й:
Баль­
монт
не
появлялся.
Правда,
я
мог
с
самым
пристальным
в ним анием ,
не
спеша
рассм ат риват ь
пуб лик у.
Я
видел
передние
ряд ы,
п очти
сплошь
за пол не нные
молодыми
да­
мами
и
девами.
Я
думаю,
это
все
были
«дьяволоподобпые
дамы
и
девы»; можно было решить,
что
они
принад­
л ежат
к
какому-то
едино му
ордену
или
батальону
кра­
сав иц.
191

У
подавляющего
больши нств а
был и
пы шны е,
всякого
отте нк а
рыжины
—золотистые,
медно-рыжие,
каштановые,
с
бронзовым
отливом,
лись ег о
цвета,
п очти
латунные,
—
декаде нт ские
волосы,
ул оже нные
в
необыкновенно
замыс­
ловатые
прически.
У
очень
многих
был и
се ро- зелен ы е,
просто
зеленые,
цвета
к ошачье го
глаза
глаз а;
они
«носи ­
ли»
их
как
зна к
пр инад лежно ст и
к
касте.
У
них
б ыли
полупрозрачные
свободные
рукава,
по
большей
ча сти
цвет а
н еж но-ф иоле тово го
или
«морской
в олн ы »; большие серьги с зелеными,
с
аметистово-лило­
в ыми
камнями.
—;
Это
всё
его
поклонницы,
—
на
ухо
мужу,
без
вся ­
кого
удовольствия,
но
голосом,
кот оры й
мо жно
бы ло
услышать
и
в
задних
рядах,
сказала
немолодая
дама
с
резким
лиц ом
аристократки,
сидев шая
рядом
с
моим
приставным
стуль цем .
Заметив,
что
я
могу
ее
слышать,
она
недо во ль но
пере­
шла
на
французский:
—
Dévergondées jusq’aux limites! * —
Она
п окос ил ась
на
мен я
и
—
кто
зн ает:
мо жет
быть,
я
г оворю
по -фра нц уз­
ски?
—
быстро
и
зло
до бав ила
a parte
**
:
—Wie diese Eure
unverschämte Сонечка ... ***
* Развращены до предела! (франц .) .
** Обращение « в
сторону», не «на
п уб лику » (ит.).
*** Как эта Ваша бесстыжая Сонечка ...
(нем .) .
**** Мятная лепешка,
к он фета
для
уничтожения
запаха
изо
рт а.
***** Вы преувеличиваете,
как
всегда,
Машенька
(франц. ) .
Муж ,
по лный ,
благодушный,
с
аккуратной
седой
бо­
ро дко й,
спокойно
бросил
в
рот
пепермент
****
.
—
Vous exagérez comme toujours, Marie! ***** —
безм я­
те жно
пожал
он
плечами,
пристально
вглядываясь,
одна­
ко,
в
эт их
«унфершемтых», а я подумал,
что
слово
«девер -
192

гондэ»
мне
незнакомо
и
что
(надо будет его отыскать
в
словаре
Макарова.
Я
не
лю бил
слышать
слова
и
не
по­
ни жать
их.
Поклонницы
время
от
времени
нач ина ли
аплодировать
мя гк ими
ладошками,
покрикивать:
«Бальмонт,
Баль­
мо нт !» Сзади студенты уже пробовали постучать ногами .
Вы шла
оч ень
взволнованная
Мария
Ивановна
Стабров-
ска я;
дрожащим
го лос ом
сообщила,
что,
по
о ш ибке,
шо­
фер
таксомотора,
п осл анн ого
за
поэтом,
под вез
его
не
к
тому
подъезду;
что
его
ведут
сюда
«по зданию», что он
сейч ас
появится.
И
вот
в
дверях,
в
торце
зала
против
эстрады,
показа­
ла сь
удивительная
п роцес си я.
Впереди,
и
нам ного
об о­
г нав
остальных,
шествовал
студент
Станислав
Жуковский,
в ысо кий,
прыщеватый,
с
маленькой
вс клоч ен ной
бород­
ко й;
он
быстро
шел ,
неся
перед
собой,
как
к аки е-то
стран­
ные
знаки
«грядущего вослед», две неожиданно большие
резиновые
калоши
на
кр ас ной
байковой
подкладке.
Он
нес
их
на
вытянутых
руках,
на
его
лице
был о
отчаяние.
Он
умирал,
по-видимому,
от
со з нания
ко м ичн ости
своего
пол оже ния
и
мчался
в есь
красный,
то роплив ы м
шагом.
За
ним
бежала
как-то
оказавшаяся
уже
там
М ария
Ив а­
новна,
таща
тяжелую
мужскую
шу бу,
мех о вую
шапку
и,
поверх
них ,
еще
да мс кую
шубк у.
Далее,
с ерди то
насу пя сь,
следовал
маленький
человек
в
черн ом
то
ли
фраке,
то
ли
см о кинге
—
не
скаж у
сейч ас ,
—
с
кр ас ным
вя заны м
кашне
вокруг
горла,
к онцам и
по
фраку,
потом
тоненькая
жен­
щина,
потом
два
или
три
человека
из
растерянных
устрои­
телей...
Поднялся
шум;
ряды
вставали
—
не
из
почтения,—
чтобы
ув иде ть
этот
крестный
ход ;
послышались
приглу­
шенные
смеш ки,
но
кто-то
захлопал
в
лад оши ,
и
смешки
«перешли в овацию». . .
А
я,
пораженный
до
предела,
ел
глазами
Бальмонта.
13 Л.
Успенский
193

У
па пы
в
к аб инете
стоял
к нижный
шкаф
с
з аст екл ен­
ными
створками
дверец.
М ама
придумала
за
эти
стекла
вс тав лять ,
по
два
друг
над
другом,
портреты
поэтов
и
пи­
сателей.
Н адо
прямо
сказать,
как
и
в
выборе
горничных,
она
руководствовалась
при
эт ом
больше
формально-эсте­
тическими
соображениями,
чем
содержанием.
Из-за
стекол
смотрели
на
меня
поэтому,
каж дая
в
те­
чени е
о тведенно г о
ей
мамою
времени,
литературные
чет­
ве рк и,^ которым мама по своему усмотрению добавляла
иногда
«вне абонемента»
и
плана
к аког о-н ибуд ь
филосо­
фа,
композитора
или
худ о жника ;
ученых
на
э том
иконо­
стасе
п од вижников
ду ха
я
что-то
не
помню.
Не
был о
их!
Из
го да
в
го д,
смен яя
др уг
друга
и
во звр ащ аясь
в
рав­
ных
комбинациях,
на
нас,
дете й,
см отре ли
из- за
стекол
то
лор д
Ба йрон
и
ю ный
Алексей
Толстой,
то
Ге те
и
фи­
л ософ
Вл ади мир
С оловье в,
похожий
на
Христа,
то
Ш опен
и
Александр
Блок,
Шелли
и
т ро ййнинс кий
Пушкин...
Помню
там
сочетания
неожиданйые:
Веневитинов
и
Мир ра
Лохвицкая,
Мария
Башкирцева
и
Франц
Лист;
ил и,
наоборот,
естественные:
Аврора
Дюде в ан
и
А л ьфред
Мюссе.
Я
видел
там
и
среброволосого,
благообразного
Тур­
генева,
и
—
такого
ласкового,
такого
ум ниц у,
что
о
его
внешности
как-то
даже
и
вопрос
не
мог
встать,
—
Чехова;
постоял
там
сколько-то
времени
—
и,
должно
быть ,
только
«за красоту»
—
и
С емен
Надсон...
У
меня
составилось
не
со всем
реалистическое
представление
о
том,
как
должен
выглядеть
поэт.
Одухотворенным,
по-
осо б ому
к р асивым
я
ожидал
увидеть
и
Бальмонта:
сам а
фа мйЙ ия
его
зв у чала
как
гонг;
каким
же
должен
был
бы ть
ее
н осит ель?
А
т еперь
по
беско не чно
длинному
проходу
между
кр ес лами
и
стульями
главного
за ла
Соляного
городка
194

сердито
шаг ал
маленький
че лове к
с
огромной
год овой .
Она
казала сь
огромной,
потому
что
над
его
розовым,
как
телятина,
лицом
странным
зонт ом
расходились
далеко
вниз
ц
в
сторонц
длинные,
рыжие,
м елко
гофрир ова нные
в олос ы.
Маленькие
глаза
смот ре ли
гневно
вперед;
к ро­
шечная
ярко-рьіжая
бор о дка
под
ниж ней
губой
обиженно
и
кацризно
п од ергив а лас ь...
А
впереди
пл ыли
сквозь
м оре
апло дисм ент ов
большие
добротные
калоши
фабрики
«Треугольник» .. .
Я
не
зн ал,
что
и
подумать
и
ку да
девать
себя...
Но
еще
минута-другая...
Аплодисменты
поде йс тв ов али.
Бальмонт,
явно
умягченный,
поя вил ся
на
кафедре,
заме­
тил
лежавшие
там
«дьяволоподобные цветы», улыбнув­
шись
понюхал
по
оч е реди
и
ро зы,
и
тубе ро зы,
и
мимо­
зы...
Лекция
началарь,
Странное
и
зудящее
произвела
она
на
м еня
впечатле­
ние.
С
одной
стороны,
все
в
ней
волновало,
все
живо
затрагивало
меня.
Это т
рыжий
чуд ак
только
что
плавал
по
Тихому
оке ану ,
между
похожими
на
ра йские
сады
ост р ова ми.
И
«самоанки с челнов»
во з глаш али
в
его
че ст ь: «Бальмонт,
Бальмонт!» (он сам тоже делал уда­
рение
на
«а»).
А
я
увлекался
до
осат анения
геогра фи ей ,
да
нет ,
не
ге огра фие й
—
образом
мира,
космоса,
вселенной;
как
я
мог
не
восхищаться
им?
Я
и
про
Полинезию
уже
чи тал
книжку
Бобина;
милоликие
таи тя нки
и
маорийки
дав но
восхищали
меня.
В
то
же
время
человек
эт от
чит ал
с тихи,
значит,
бил
меня
по
самому
чувствительному
нерву.
И
чи тал
он
отлично,
невзирая
на
ужасную
картавость,
на
то,
что
не
пр о изн осил
ни
«эр», ни « эл ь», вместо
«эль»
выг ова ­
рив ая
«у», а из
«эр»
делая
нечто
громоподобное,
скре­
жещущее...
Что
там
Вась ка
Де нис ов
у
Т ол стого
с
его
«Гей,
Гг ишка ,
т губкуі» .
13*
195

Он
прочел
тогда,
между
д ру гими
ст ихотв ор ени ям и,
удивительную
«Пляску» :
Говор ят ,
что
пляска
ес ть
молит ва ,
Гов орят ,
что
просто
есть
круженье,
Может
б ыть
—
ло ви тва
или
битва,
—
Разн ых
чувств
движеньем
выраженье...
Говорят
—
сказал
ко гда -то
кто -то ,
—
Пляшешь,
так
окончена
забота...
Гово рят .. .
Но
говорят,
Что
дурман
есть
сладкий
яд,
И
коль
пляшут
мне
испанки,
—
Счастлив
я...
Трудно
б ыло
в
те
год ы
указать
другое
стихотворение,
в
котором
так
свободно,
с
такой
отк ров енно й
радостью,
техникой
стиха
поэ т
пер ед авал
бы
технику
танца,
ритмом
слова
—
ритм
пл ас тиче с кий...
Я
не
умел
тогда
говорить
подобные
слова,
но
ощущать
удивительное
владение
з ву­
ком,
пляшущим
и
раскачивающимся,
я
уже
мог.
У бега ньям
кончен
сч ет,
—
Я
—
зме я,
Чет
и
нечет,
нечет-чет...
Я
—
твоя...
Зал
грохота л.
Кто-то
«возглашал»: «Бальмонт!
Б аль­
м онт !», «дьяволоподобные»
девы
ломали
под
сиреневой
кисеей
рукавов
декадент ски
мягкие
и
п олные ,
как
бы
бе скос ты е,
руки,
и
герой
дня
быстрыми
ш агами,
так
ска­
зать
«на бис»,
вышел
уже
не
к
кафедре,
а
к
краю
эстрады:
Рхт ом,
от
б етеля
кхасным...
Маленький,
в
черном,
таком
не
самоанском,
не
индо ­
незийском,
таком
среднебуржуазном
св оем
костюме,
196

краснолицый,
с
волосами
совершенно
неправдоподобными
по
«устройству»
своему,
над
пр от ягива ю щими
к
не му
руки
упит а нны ми
мо ло дыми
женщинами
он
думал,
что
мож ет
с илой
сло ва
превратиться
в
«жреца»,
в
перво­
бытного
даяка,
в
сверхчеловека,
для
которого
«пол
—
это
вс ё».
Картавость
его
усилилась:
слова
в скип али
на
губ ах
почт и
н е разбо рчив о:
Р хтом,
от
бетеля
кхасным,
' Рхтом,
от
любви
заалевшим,
Рхтом,
в
стхастях
полновуастным,
Р хтом,
как
пуодом
с озхре вши м,
—
Опа
ме ня
напоиуа.
Она
.меня
заласкауа.
И
весь
я
—
гох ряща я
сйуа,
И
весь
я
—
«Еще!
Мне
мауо!»
Девицы
и
д амы
в
угаре
рвались
на
эстраду.
Кто- то
нес
ему
цветы.
«Горящая сила», сам загипнотизирован­
ный
св оим
усп ехом ,
стоял,
с тра нно
миниа тю рн ый
на
сцене,
смотря
в
зал.
Ему
явно
«бьіуо мауо», а я сидел
как
при ши блен ны й.
Я,
разумеется,
не
мог
с казать
тогда
по
поводу
эт их
стихов
и
всего
эт ого
/привкуса радения то,
что
сумел
бы
с каз ать
те перь , 57 лет спустя.
Я
даже
не
был
спо соб ен
отдать
себе
отчет,
что
м еня
вд руг
(или
—
не
вд руг ?) так
покоробило.
Я
зап ута лся
в
эти х
калошах,
несомых
перед
человеком,
в
эти х
«розах,
туберозах
и
мимозах», без ко­
торых
он
не
мог
приступить
к
чтению
собственных
сти­
хов,
в
э тих
фи олетов ы х
прозрачностях
платьев,
в
этом
публичном
половом
хвастовстве,
во
«ртах»
и
объятиях...
Я
очень
любил
вот
этого
Бальмонта;
так
п очему
же
мне
было
так
тошно?
Но...
тринадцать
лет
—
это
тринадцать
ле т.
На
Панте-
леймоновской
и
на
Фонтанке
бы ло
морозно,
за
рекой,
197

весь
в
инее,
как
риф
из
бе лых
к ораллов ,
стыл
Летний
сад...
Мы
приехали
дом ой.
Па па
гото ви лся
к
завтрашней
лекции
на
курсах
І ІІ умме ра,
жд ал
нас
с
ча ем;
ба бу шка
раскладывала
пась янс.
G мамой в дом,
как
вс егда ,
ворва­
лось
оживление,
шу м,
ра згов оры.
«Лев-т о
как
от лич ил­
ся—
полицеймейстера
не
п усти л!»
Па па
посмеи вал ся
т ак,
как
есл и
бы
это
все
было
не
его
д ело,
как
е сли
бы
он,
инже не р,
во
всей
этой
совре­
менной
п оэз ии,
в
ее
«бледных ногах»
ничего
не
пон и­
м ал...
Неправда,
он
отлично
понима л
все,
хи тре ц;
он
толь ко
приглядывался
ко
всему,
хоте л
во
все м
как
сл е­
дует
разобраться...
...Года
через
два
после
э тих
соб ыт ий,
когд а
уже
в ышел
в
свет
первый
«опоязовский»
сборник
* и среди нас,
гим­
назистов,
скло нны х
к
по эзии,
распространилось
ув лече ­
ние
«огласовкой», «аллитерациями»,
подсчетом
г ласн ых
и
согласных,
'мой товарищ по школе
—
Винавер,
сын
из­
ве с тного
кадетского
адвоката,
о б ъявил
сво й
«доклад»
о
поэзии
Блока.
* ОПОЯЗ <— .«Общество
изучения
поэтической
речи», органи­
зованное
молодым и
ф и лолога ми
при
П етр оград ском
университете.
В
нем
принимали
участие
мног ие
молодые
ученые:
Ю.
Ц.
Тыня­
нов,
Б.
В.
Шкловский
и
др.
Винавер
был
крепко
у шибл ен
опоязовским
анализом
«инструментовки»
стиха .
На
ме ня
очень
большое
впе ч ат­
лен ие
произвела
та
уверенная
ловкость,
с
которой
он
вы ужи вал
из
живых
стихов
точные
схемы
звуковых
по­
второв
и
св языв ал
с
ними
эмоциональный
стр ой
стихо­
творений.
«Поэзию Александра Блока характеризуют ти­
пичные
со ч етания
звуков,
—
утверждал
он.
—
Бл ок
л юбит
согласный
«к»
между
двух
с тонущи х
«а»: «Пл -ака -ть ,
з-ака-т...»
В
этих
со ч етания х
есть
что-то
на дрыв ное . ..»
Утверждение
это
произвело
на
м еня
сильное
впечат­
ление.
Дома,
за
обедом,
я
с
великим
апло мбо м
и зла гал
198

винаверовскую
гипотезу.
Меня
сл у шали
с
ин тере сом .
Пап а
как
будто
не
слу ш ал;
он
с
ацпетитом
ел
свою
лю­
бимую
гречневую
каш у
(онд у нас подавалась на стол
еж едн ев но,
кроме
воскресений,
от ец
не
мог
без
нее), про­
глядывая
газеты
—
ему
это
разрешалось,
потому
что
после
об еда
он
ср азу
же
уходи л
на
Политехнические
курсы
или
в
Землемерное
у чилищ е
преподавать,
—
и,
казалось,
был
далеко
от
в сяких
аллитераций.
Но
вдруг
он
поднял
голову:
—
П огод и- ка,
кто
это
так
сказал ?
Винавер?
Это
—
что?
Сын
этого...
кадета?
Прис я жного
поверенного?
А
что
ж,
он
прав...
К ому
и
знать,
как
не
ему.
Пап а-т о
у
нег о
—
а дв -а ка -т! «Что л-ак а-л,
адв-ака-т?
Где
ск-ака-л,
адв-ака-т?» В адвокатах есть что-то
надрывное!
Е сть!
Мо жет
быть,
позднее,
в
двадцатых
годах,
я
и
соблаз­
нился
бы
ф орма льны м
методом,
но
очень
уж
у
меня
в
мозгу
за стр ял
этот
отцовский
«надрывный адвокат»!
Я
дружил
с
тог даш ни ми
«формалистами», с интере ­
сом
следил
за
их
экспериментами,
но
уверовать
в
их
ме­
тод
так
и
не
смог.
^ТОРОПЫГА ОБЩЕСТВЕННЫЙ“
Тысяча
девятьсот
семнадцатый
г од,
как
и
все
годы,
на чался
праздником.
В
в елик ом
множестве
со ст ояте льны х
петербургских
дом ов
п оздн им
в еч ером
и
ночью
31 декабря он был от ­
празднован
поч ти
по-старому.
Это
было
далеко
не
так
просто,
как
два,
три,
четыре
год а
назад.
Т еперь
—
увы!
—
отнюдь
не
каждый
мог
и
правдой
и
неправдой
добыт ь
традиционный
око р ок,
чтобы,
напу­
ст ив
бл агоуха н ие
на
весь
дом,
запечь
его
в
румяной
хлебной
корке.
Тепер ь
счастливцы,
как-то
связанные
199

с
деревней
и
вырвавшие
оттуда
гуся
или
четверть
те ля­
тин ы,
числились
единицами,
да
и
насч ет
сп и ртного,
че рт
его
возьми,
ст ало
т оже
очень
сложно
—
в
сатирических
листках
давно
уже
печ ат ал ись
лих ие
стишки,
вл оже нные
в
у ста
по д выпивш их
гимназистиков:
В есели сь
моя
нату ра ,
—*
Мне
пол е зна
политура:
Ма ма
рад а,
папа
ра д,
Коль
я
пью
де нату ра т!
Но
вс е-таки
в
семьях
нашего
круга
все
как-то
доста­
валось
и
появлялось...
В
одной
семье
кто-то
то
ли
ра б отал,
то
ли
«попечи­
тельствовал»
в
как ом- либ о
из
бесчисленных
го спи талей ,—
значит,
б ыла
возможность
за пол уч ить
бутыль
спирта.
В
другой
—
б ыли
связи
с
виноторговцами.
Чиновникам
Удельно го
ведомства
выд али
к
Новому
го ду
из
нео бъ ятны х
за пас ов
казны
какое-то
количество
всей
стране
известного
«удельного»
ви на
с
изображением
сургучной
п ечати
на
этикетке
(еще Чехов описывал эту
э тик етку
в
одном
из
хозяйственных
писем
сво их
к
Ма-Па,
к
сестре
Ма ше ньке ).
Х озяй ки
исхитрялись
неимоверно:
помню,
как
раз
к
этому
Новому
году
я
пе ре нес
тяжелое
испы тание .
Мне
вдруг
б ыло
приказано:
—
Лев!
По езж ай
сейчас
же
на
О фи церс кую ...
Зна­
ешь
—
«Дом - Ска зк а»? Повернешь по Английскому,
прой­
дешь
два
до ма,
там
аптекарский
м агаз ин.
Войдешь,
спро­
сишь
На ума
Семеновича.
Скажешь: «Меня к вам при­
слали
за
кетовой
икро й »...
Мне
в
те
г оды
даже
касторку
с прос ить
в
ап тек арск ом
магазине
было
м учи тельн о,
а
тут—«кетовой
и кры »...
«Десять фунтов»!!!
—
Мама,
ну
что
ты ?..
Да
он
же
мен я
на
смех
п од­
нимет!
Не
хоч у
я
идиотом
выглядеть... •
200

Никто
м еня
на
см ех
не
по д нял,
и
я,
весь
красный
от
ст ыда,
б л агопол учно
привез
домой
стек лянн у ю
банку
для
в арен ья,
полную
вожделенной
икры .
Ма хнув
на
все
рукой,
я
уже
более
сп окойно
ходил
потом
и
за
маслом
«Звездочка»
из
«парижских сливок»!
в
сенную
лавку,
и
за
тетер к ами
с
заднего
ход а
в
игру-і
шечный
магазин
Дойникова
в
Гостином
дворе.
Все
мне
стало
—
трын-трава.
Я
пон ял:
война;
во
время
войны—<
все
возможно.
В
ты сяч ах
квартир
в
ту
но вогод н юю
н очь
«ели,
пили,
в е се ли л ис ь», звенели бокалами,
возглашали
т осты ...
То­
сты
были
—
самые
разные.
Па вел
Александрович
Зарецкий,
пристав
Сп асско й
части,
пришел
встретить
Новый
год
к
да ме
сердца
своего,
Марии
Лукинишне,
и мея
в
виду
—
вдо вец !
—
сде лать
ей
предложение,
ибо
ему
стало
яс но,
что
к
марту
мес яцу
он
наконец
п олучи т
желанное
повышение
и
может
теперь
уже
зан яться
ус трое ни ем
св оей
вдовецкой
с та рос ти...
Леночка
Пахотина,
барышня,
только
что
кончившая
Е к ат ерининск ий
институт,
сияла:
она
сидела
с
блестя­
щим ,
х оть
и
не
во енным ,
с
«земгусаром» *,
—
б ога те йшим
человеком,
нажившимся
на
каких-то
подозрительных
по­
став ках
пер си дс кой
ромашки,
с
так им
милым,
таким
щедрым
В ано
Гургенидзе
из
Ку та иси
—
стройным,
че рнот
у сым,
пла ме нным;
почти
без
акцента.
Кавказцем!..
Все
уже
договорено:
ма моч ка
и
па по чка
согласились,
свадьба
наз начен а...
А
потом...
А
потом
—
роскошь,
п отоп
денег ,
св оя
машин а ,
Дарьяльское
ущелье,
Та мара
и
Де мо н!..
* «Земгусар»
—
и рон ическ ое
и
пренебрежительное
определен
ние
служащих
снаб женч ес ких
общественных
организаций—Союза
земст в
и
Со юза
городов.
По луч ив
пр аво
на
но шение
офицерской
формы
(без погон), они не призывались в действующую армию,
'SOf
«Ваше здоровье,
Вано!» — «Будьте
здоровы
тысячу
лет,
моя
Лена,
моя
красавица!»

Как
м огли
они
знать,
что
их
ожидает?
Не
виде л
полковник
Зарецкий
впереди
темной
улицы,
по
кот орой
его ,
сн яв
с
крыши
до ма
на
Малом
Царско­
сельском,
без
всякой
ве ж ливос ти
—
«А,
фараон
прокля­
ты й,
попался!»—
по тащ ат
неведомо
ку да
уже
чер ез
пятьдесят
шесть
коротких
дней
солдаты
без
погон.
Не
думал а
Ле ночка
Пахотина,
мамина
люби мая
до­
чурка,
чт о,
не
пройдет
и
двух
недель
после
сва дь бы
(свадьба- т о
в се-таки
состоится,
вот
ведь
что
ужа сн о!),
она
придет
в
сво й
номер
«Астории»
и
не
у видит
там
его...
И
ей
скаж у т,
что
гр аждан ин
Гургенидзе,
не
заплатив
за
номер,
срочно
выб ыл
невед о мо
куда...
И
она
бр о сится
искать
его
по
всему
го род у.
И
од ин
из
его
б лизки х
друж­
ков,
т оже
«земгоровец» *,
но
русский,
Панкратов,
—
тол­
стый,
небритый,
пахнущий
как
старая
пеп ел ьн ица
пере­
горелым
таба ком ,
—
сжалившись,
ска жет
ей
наконец:
* «Земгоровец»
—
то
же,
что
и
«земгусар», но
без
оттенка
насмешки.
§ условиях полного банкротства снабженческого аппа­
ра та
Во енн ого
м инисте р ства
Союзы
земст в
и
городов
в
какой-то
ме ре
сп осо бст вовали
материальному
обеспечению
армии.
Среди
«земгоровцеів»
был о
нем ало
че стных
патриотов,
но
еще
больше
рвачей
и
м ародеро в.
—
Да
не
ищи
ты
его,
дур еха !
Ну
где
ты
его
будешь
иск ат ь?
Он
т епе рь,
мил ая
ты
моя
птица,
уже
не
то
в
Гель­
с ингфо рс е,
не
то
—
в
Стокгольме...
И
очень
ум ный
пос ту­
пок
пост у пил
В ань ка,
даром
что
кав казе ц.. .
Че го
теперь
на м,
т ор говым
людям,
в
этой
богом
проклятой
стране
де­
лать?
С пр ятал
золотишко-камешки
в
чемоданчик,
сел
на
«ту-ту»
и
п о катил
в
Е вро пы...
Тебя
ему,
что
ли,
с
собой
ту да
тащить?
Ищи
теперь
другого...
Боже
мой,
боже!
Все
эти
б лагоп олучн ы е
л юди
тогда
чок алис ь,
смея­
лись,
че го- то
«желали»
на
к раю
своего
мира,
и
никт о
из
них
не
вид ел
бездны,
которая
уже
разверзлась
под
их
202

ногами.
Смешно
и
жутковато
те пе рь,
через
пятьдесят
с
лишним
л ет,
читать
объявления
в
тогдашних
г азе тах. ..
Назначались
торги
с
переторжками
—
на
ма рт,
на
апрель,
на
май
месяц.
Рекламировались
поездки
на
Черное
море
—
в
се реди не
ле та,
по
ласковой
южной
синеве.
Кто-то
продавал
дачу
в
Алупке.
Кто-то,
собравшись
с
си­
лами,
в ыплач ивал
последние
проценты
по
банковской
закладной
и,
потирая
руки,
мечтал,
как
уже
с
весны
полновластным
хозя ин ом
пр иед ет
в
свое,
выр ван ное
из
лап
заимодавцев,
именьице...
Словом,
Новый
год
про ше л,
как
и
все
другие
Новые
годы.
А
двадцать
т рет ьего
ч исла
в
мою
дверь
пост у чал
«Торопыга общественный».
**♦
В
мо ей
семье
тогда
«получались»
две
газеты
—
солид­
ная
«Речь», официоз кадетской партии,
и
желтый
листок
«Вечерние биржевые ведомости»
—
они
со
всеми
нов о­
стями
обгоняли
- остальных
чут ь
ли
не
на
сутки.
Был^і,
правда,
газета
лев ее
«Речи»
—
меньшевистский
«День»,
но
у
нас
не
симпатизировали
ее
направлению
и
тону.
Я
чит ал
и
«Речь»
и
«Биржевку»: мои собственные поли­
тические
взгляды
был и
довольно
невня тн ыми.
Един­
ств енно е,
что
их
тогда
оп реде ляло,
—
с
молоком
мат ери
впитанное,
нерассуждающее
патриотическое
обожание
России,
родин ы...
Дальше
я
не
шел.
В
семнадцатом
году
я
еще
свято
вер ил
в
Справедли­
вость
идущей
войны.
Я
мечтал
через
год
оказаться
сна­
ча ла
юнкером,
потом
—
офи цером .
Я
верил
в
святость
союзнических
взаимных
обязательств.
Я
читал
«Тень
птицы»
Б унина
и
грезил
о
то м,
что
Босфор,
Царьград,
Айя-София
станут
«нашими» .
Зачем?
Наверное,
для
тог о,
чтобы
можно
бы ло
из
Петербурга,
как
в
Териоки,
ездить
203

в
Ску та ри
или
любоваться
Ыл ды з-Киос к ом
у
самоі ѵ
Ст амб ула...
«Великодержавные»
наклонности
эти
из
меня
так
и
перли,
хо тя
бы ли
они
не
сто ль ко
политическими,
ско ль ко
«поэтическими».
Я
про читы ва л
все
выходившие
в
те
го ды
книги
по это в.
Я
сам
писал
множество
стих ов .
Не
пре дс та вляя
себе
жизни
без
вояжей
в
тропики,
без
жирафов
над
озером
Чад,
я
с
тринадцати
лет
начал
копить
деньги
на
«куковский билет» * кругосветного пу ­
тешествия.
Накопить
на до
бы ло
четыреста
рублей,
и
к
семнадцатому
году
я
уже
наскряжничал
двести
пятьде­
сят.
Я
даж е
давал
уроки,
чтобы
заработать
«на Кука».
«Месье Альбер»,
учитель
французского
языка
у
Мая ,
объявил
на
одном
из
уроков,
что
он
может,
если
кто-либо
из
нас
кончит
тут ,
в
П ите ре,
первый
курс
Лесного
ин­
ститута,
устроить
т ому
ль готны й
пе ре вод
на
второй
к урс
в
«Акадэмй форестьер»
в
Лионе,
на
оч ень
вы го дных
условиях,
с
панс ионом
в
от л ичной
сем ье.
А
то т,
кто
ко н­
чил
бы
эту
ли онс кую
Лесную
академию,
мо г,
по
словам
миляги
А нтуана
Ива нов ича ,
спок ойн о
выбрать
место
ра­
боты
по
вкусу:
угодно
—
французское
Конго,
угодно
—
Аннам...
'
* «Куковскоѳ
аг ентство
путешествий»
—
компания,
прода­
вав шая
билеты
на
по ез дки
по
всем
стр ана м.
Поез дк а
в
пр илич­
ных
условиях
стоила
несколько
сот
рубле й .
Я
затрепетал,
услышав
про
эт о:
Аннам!
Кон го!
Да
я...
Мне,
молокососу,
и
в
голову
не
п риходил о,
что
добрый,
м илый
фр анцуз ,
может
быть
сам
то го
не
подозревая,
про ­
сто
вербовал
белых
рабов
для
парижских
колонизаторов;
если
бы
кто- ли бо
поддался
на
его
сладкие
п осул ы,
несо­
мненно
через
два-три
десятилетия,
больной
и
ограблен­
ный,
он
валялся
бы,
по до бно
Арт юру
Рембо,
на
одной
из
204

с трашн ых
кое к
в
малярийных
па лат ах
Африки
или
Ази­
ат ског о
востока...
На ив ен,
очень
наиве н
в
жизни
был
тогдашний
Ле вуш ка
Успенский
—
в
теории
способный
расс ужд ат ь
о
чем
угодно,
и
притом
с
видимой
самостоя­
тельностью
ума .
Читать
какую
именно
газету?
Это
для
меня
определя­
лос ь
лиш ь
тр ад ициями
семьи .
Но
—
строго!
В
только
что
истекшем
шестнадцатом
году
появился
на
питерском
гориз он те
еще
один
пе чатны й
орган,
«Русская воля», листок без направления,
чу ть
припахи­
вавший
уже
не
«кадетством», а скорее «п рогресс и в ным
блоком», —
так
имено вал и
тогда
временный
со юз
думских
партий
«центра», от
«левых октябристов»
до
«трудови­
ков».
Бульварная
газетенка!
Эту
«Русскую волю»
в
нашем
доме
просто
презирали.
Тем
не
менее
утром
23 января,
в
понедельник,
вст ав,
чтобы
идт и
в
гимназию,
я
на
розовой
с кат ерти
ча йног о
ст ола
увидел
именно
эту
самую
«Волю»
—
в че рашн юю,
вос крес ны й
номер.
Мож ет
быть ,
вчера
п очем у- либо
ее
за­
несли
к
нам
по
ош ибке
почтальоны,
а
еще
вероятнее
—,
принес
с
собой
и
оставил
за
н енадо бно с тью
кто-либо
из
гос т ей.
Вкусы
и
симпатии
у
м еня
был и
жел езные,
как
у
каж­
дого
семиклассника.
Заинтересоваться
чужой
газетой
мне
и
в
голову
не
при шло
бы.
Но
она
бы ла
развернута,
и
на
ее
второй
полосе
я
заметил
п одпи сь: «Александр Амфи­
театров».
Вот
это
б ыло
—
не
ф унт
изюм а!
Че рез
стакан
с
какао
я
потянулся
за
газетным
листом.
Амфитеатров
был
мне
хорошо
известен
—
и
«Господа­
ми
Обмановыми», и «Марьей
Л усье во й», и вообще
—
как
совершенно
беспринципный,
но
б езу сло вно
тала нтл ив ый
жур нали ст
из
самых
бо йких ,
в
силу
сво ей
б ойкост и
пр о­
являвший
и ной
раз,
журналистского
блеска
и
сенсации
рад и,
даж е
незаурядную
смелость.
205

Так,
так,
так ,
ну
что
же?..
Ч его
же
сия
«Воля»
волит?
В
«Музыкальной драме»
вчера
шли
«Черевички», в
«Интимном театре»
—
«Нахал», —
это
я
знал
и
без
«Воли».
На
Семеновском
пла цу,
как
всегда
по
воскре­
сеньям,
с
пол овины
од инн а дца того
ут ра
сос тоялис ь
бега...
Германия
объявила
жесткую
б локад у
Атл анти ки ;
прези­
де нт
Дудро
В ил ьсон
со вещ ался
с
сенаторами
по
этому
пов од у.
С во дка: «К югу от Кеммерна бомбами с самолета
ранено
10 нижних чинов.
На
румынском
фрон те
—
пер е­
стрелка...»
•
Раз
уж
газета
в
руках,
я
прочитал
и
про
то,
чго
О’Бриена
де
Ласси,
отравителя,
хотят
то
ли
выпустить
из
тюрьйы,
то
ли
смягчить
ему
наказание:
хитрый
О’Бриен
заявил
по
начальству,
что
им
сконструирован
какой-то
удивительный
а эро нав иг а ционный
прибор.
Я
прочитал,
что
«инт .
барышня
(интеллигентная?
интерес­
н ая?
—
понимай,
как
тебе
нра вится ), знающая бухгалте­
р ию,
ищ ет
по дхо дящи х
з аня тий», что
«студент- к ла сси к
Л.
Я.
Др а бкин
во зобн ов ил
п одгот овку
желаю щи х
на
атте­
ст ат
зрелости», что «в
Териоках
продается
велик ол епная
дача»,
что
вчерашний
д ень
в
Питер
прибыл
камергер
А.
Н.
Х вос тов
из
Орловской
губе рнии ,
а
выбыл
на
Кавказ
лейб-акушер
ее
величества
Д.
О.
Отт.
Я
проглядел
не
больно-то
с м ешной
фе льето н
А ркад ия
Аверченки
про
«героического»
земгусара
—
Мишеля
Прикусова
и
пр и­
ступил
к
д есерт у
—
к
Амф ите а тров у.
Над
двумя
пол уко ло нка ми
его
опуса
бы ло
написано:
;«Этюды» .
Отлично,
посмотрим,
что
за
этюды...
«Рысистая езда шагом или трусцой есть ледяное неко ­
леби м ое
общественное
н а строен и е...»
—
прочел
я
первую
фразу
и
ос т ановилс я.
Как?
П озв ольте ...
Что?
Да,
им енно
так
и
бы ло
напечатано:
206

«Рысистая езда шагом или трусцой есть ледяное неко ­
леб имо е
общественное
настроение...
И,
ох,
ч тобы
его,
ми­
лое,
по ше ве лить
или
сбить,
адская
твердость
нужна,
ед ва
ли
завтра
яв ить ся
предсказуемая...»
В
полном
не доуме н ии
я
смотрел
на
газетные
строки
и
ровно
нич его
не
понимал.
Ну
да,
т епе рь,
коне чн о,
мож­
но
прочитать
на
бумаге
все
что
угодно
—
«Садок Судей»,
крученовские
«дыл- бу л-щ ыл
—
уб ещурі », всякую заумь.. .
Но
то
—
футуристы,
а
это
же
—
Амфитеатров;
он-то
к
зауми
не
имеет
никакого
отношения!
Я
п осм отрел
в округ:
часы
и дут
—
двадцать
минут
де­
вятого.
Са мо вар
—
кипит,
на
кухне
руг ае тся
кухарка
Варвара
с
горничной
М ашень кой,
своей
п лемя нниц ей.
Обе
—
белорусски;
так
и
л етят
гортанные
«Хха!
Хха !
Хх а!» Там
—
все
н орма л ьно,
а
тут?
«Робкая,
еле
движущаяся
в ялость , «ахреянство»
ра б­
ское,
идольская
тупость,
едва
л овя щая
новости,
а
ярких
це лей,
есл и
не
з овом
ур ядни ка
рекомендованных,
арти­
стически
бегущая
е лико
законными
обходами...»
Из
«детской»
вышел
хмурый,
как
всегда
опаздываю­
щий
бр ат
Всеволод:
—
Ты
уже
пил?
—
Пью!
Слуша й- ка!
Статья
А лексан д ра
Амфитеат­
р ов а: «Безмерная pacTpenàHHOCTb, азбестовая заледенелая
невоспламеняемость,
и склю чит ельн о
чадная
атмосфера,
эт ич еская
тухлость,
чучела
ухарские,
дурни -О блом ов ы,
волки
и
щуки
наполняют
общество...»
Ты
понима е шь
ч то-
нибудь?
—
Не
п оним аю
и
по нима ть
не
желаю!
—
сурово
отве­
тил
брат,
не
отличавшийся
большой
общественной
в озбу­
димостью.
—
Где
сыр?
—
«Полно рыскать,
о
т оропы га
общественный!
—
с
удов оль ств ие м
возразил
я
ему
не
сво им и,
а
непосред­
ст венн о
следовавшими
за
сим
амфитеатровскими
слова­
207

ми.
—
По кайс я,
осмотрись,
попробуй
огляд ись,
в никни ,
запахнись...»
—
И
не
подумаю!
—
еще
более
се рд ито
отрезал
Все­
волод
и
углубился
в
своего
Киселева
*.
* Все мы учили алгебру и геометрию по учебникам талант­
ливого
пе д агога
Киселева.
Переработанные
учебники
эти
были
приняты
и
в
совет ск ой
школе.
Врем ени
было
—
п олов ина
де вятого :
пора
выходить;
Вовочка
—
пусть
петушком-петушком
п осп ев ает!
В
т р амвае
я
снова
уставился
в
г азет у:
ну
и
статья!!
«Фельетон едва льется
—
йовлевым
е лейны м
тоном,
осторожный,
не укл онпый,
извилистый,
сте пен но
тя ну­
щийся...»
«Йовлевым»
—
да
нет
же
та кого
слова!
Что
все
это
значит?
Что
он
хот ел
этим
сказать?
Ч ушь
какая-то!
В
гимназии
г лавные
классные
мудре ц ы
в
полном
см у­
щении
то
разводили
руками,
то
чертыхались,
ст арая сь
найти
«в этом»
хоть
какой-нибудь
смысл.
—
Благоглупости
какие-то!
—
пожал
плечами
Павел
Кутлер.
—
Выжига
э тот
ваш
Амфи те ат ров ...
—
не оп реде ленн о,
хот ь
и
сер дито ,
сказал
Коломийцов.
—
А
может
быть,
в
наборе
перепуталось?
—
не
очень
раз у мно
пре д пол ожил
первый
ученик
—
Федя
Евнин.
Обратиться
к
кому-либо
из
препо д ават елей
было,
р азу м еется,
ниже
нашего
семиклассного
достоинства.
Нелепая
околесица
тянулась
два
столбца: «И шут его
толкает
г ра жд анским
де моном
и зув ечен ного
чело век а!
Ем у,
мило м у,
мо лча
оглядываясь,
жевать
жвачку...
ей-ей,
т еп ло !» Васька Ястребцов выпучил глаза,
дойдя
до
этого
места.
—
Похабно
и
непонятно
глаго лет
святое
писание!
—
склонил
он
к
плечу
лука вы й
го р боно сый
профиль
сво й.
208

А лге бра ...
Немецкий
язы к ...
Психология...
Ге ом етри я...
Я
ничего
не
с лы шал,
нич его
не
видел .
Я
читал,
перечи­
тывал,
п ы таясь
у хват ить
хоть
в
начале,
хоть
в
середине,
хоть
в
конце
хотя
бы
крупицу
смысла.
В
конце!
И
кон ец
был
неописуемым...
«Ох,
вот
область,
кот орой
ал ьман ах
—
ценам
и
ярлы1-
ка м,
регистрирующий
его
возлюбленных
люд ей
—
юрких,
це нны х,
и
об уянных
нахрапом
наживы ,
атаманов
госу­
дарственного
о боб рания
—
уже
растерял
«акконты». . .
Гениальные
ар тис ты!
Несравненные
антихристы!»
И
—
всё.
И
—
ко нец!
То
есть
т акая
чертовщина,
с
ума
сойти
можно...
И
подо
вс ем
этим
подпис ь: «Александр
Амфитеатров».
Александр
Валентинович
Амфитеатров,
как
ск аз ано
б ыло
в
сл овар е
Б рокг ауза ,
родился
в
1862 году.
В
сем­
надцатом,
сег о дня,
ему
пятьдесят
пять.
Всероссийская
знаменитость,
к ороль
фельетона...
И
вдруг
—
т акая
гали­
мат ья!
Что
сей
сон
значит?
Я
сидел,
сидел,
уставясь
в
газетную,
м н огокра тно
слож енн ую ,
чтобы
не
очень
бросалась
в
г лаза
учителям,
страницу,
думал,
дум а л...
Постепенно
у
ме ня
не
то
глаза
стали
слипаться,
не
то
перед
ними
по пл ыли
радужные
кружки...
И
вдруг...
«Полно рыскать,
о
тороп ыга
общественный!
Покай­
ся,
осмотрись,
п опробуй
огляди сь,
в н икн и...»
Да
нет
же,
нет! ,
«Полно Рыскать,
О
Тороп ы га
Об ще ств енны й!
Покай­
ся,
Осмотрись,
П опробуй
Оглядись,
Вникни...»
«П- Р-О -
Т- О-П-О-П-О-В...»
—
Это
—
а крости х!
—
громко
ахнул
я
и
зажал
себе
ладо нь ю
рот:
Леонид
Се менов ич
Ярославцев,
чертивший
на
до ске
лемму
о
равенстве
пр изм,
обернулся
ко
мне:
—
Вам
что-то
н еяс но,
Успенский?
Нет ,
теперь
мне
как
раз
все
ст ало
я сно,
вс е!..
14 Л.
Успенский
209

И
поторжествовал
же
я
на
перемене!
В
старшекласс­
ную
курилку,
на
верхней
площадке
лестницы,
у
чердач­
ной
двери
(я не курил,
и
курить
вообще-то
не
раз реш а­
лос ь,
но
«зальные надзиратели»
только
для
пр оформ ы
раз
в
д ень
подходили
к
ле стн иц е: «Господа,
что
там
за
сме­
шен ие
одежд
и
л иц?
Пожалуйте
в
з ал!»),
соб рал ись
все
х оть
с колько -н ибуд ь
интересующиеся
миром
«май-
ц ы».
Не
только
гимназисты
—
и
реалисты.
Не
только
семиклассники,
а
и
из
восьмого
класса.
Они
стояли
и
благоговейно
слушали,
а
я
читал.
—
«Решительно ни о чем писать нельзя,
—
точно
чу­
дом
вых о дило
по
первым
бу кв ам.
—
Предварительная
це нз ура
безобразничает
чудовищно.
Положение
пл ачев ­
нее,
нежели
тридцать
лет
назад .
Мне
недавно
зачеркнули
анекдот,
ко им
я
нач инал
свою
карьеру
фельетониста.
Марают
даже
басни
Крылова.
К уда
еще
дальше
идти?
Извиняюсь,
читатели,
что
с
седою
го лов ой
приходится
пр ибегат ь
к
по добном у
сре дс тву
о б щения
с
ва ми,
но
что
поделаешь:
узн ик
в
тюрьме
пишет
где
и
чем
мо жет,
не
заботясь
об
орфографии.
Протопопов
заковал
наш у
печать
в
колод ки .
Более
усердного
холопа
реакция
еще
не
со з­
давала.
Ст рашно
и
подумать,
куда
он
ведет
ст ра ну.
Его
власть
—
без умн ая
про во ка ция
революционного
у ра гана.
Александр
Амфитеатров».
Да,
вот
так
оно
и
б ыло
н ап ис а но: «Гениальные арти­
ст ы!
Н есравненные
ан тих рист ы!»... «ГА-Н-А...»
Когда
я
дочитал
до
конца,
ни кто
не
п ророн ил
ни
сл о­
ва
ту т,
в
ку рил ке.
Все
стояли
молча,
насупившись;
кто
.оп уст ил
глаза
долу,
кто
шев елил
г у бами,
точно
повторяя
про
себя
последние
слова.
Холодновато
как-то
стало
вс ем
нам
от
эти х
последних
амфитеатровских
сл ов.. .
Что
ска за ть
про
нас,
т огдашни х?
Как
мы
видели
со­
вершавшееся
вокруг
нас
в
п осле дние
годы ?
Мы
были
«майцами», учениками гимназии К .
И.
Мая
на
Че тырн а­
210

дцатой
линии
Васильевского
острова.
Г имназ ия
сч италась
(да и была),
по
тогда шни м
понятиям,
«либеральной».
«К Маю»
отдавали
своих
детей
состоятельные,
но
числившие
себя
«в оппозиции к правящему режиму»
люди.
Уч или сь
у
нас
с ынов ья
бан киров ,
вроде
Эпштейна,
Каминки,
Бюлера.
Учи лис ь
дети
са нов ник ов
и
аристокра­
тов
—
Черевины,
Абаза,
князья
Васильчиковы...
Но
боль­
шинство
составляли,
оп редел яя
л ицр
шко лы,
мальчики
и
юноши
из
интеллигентской,
тв орчес кой
элиты
Петер­
бурга...
Одновременно
со
мно й
—
кла сс ом
ни же,
классом
вы­
ше
—
сидели
за
партами,
бегали
по
«младшим», чинно
гуляли
по
«старшему»
зал у
два
или
три
брата
Добужин-
ские,
маленький
Рерих,
Коля
Бенуа,
как
две
капли
во ды
по хо жий
на
«портрет г -жи
Бену а»
в
грабаревском
из­
да нии
В.
Сер ов а.
Учил ся
сущий
маленький
негритенок
Володя
Му нц
—
сын
из в ест ного
архитектора
и
в
буду щем
тож е
известный
архитектор.
Учились
сыновья
Ль ва
В ла­
димировича
Щ ербы
—
большого
языковеда,
дети
или
внуки
Пот еб ни
и
Бу л ича,
тоже
вс ем
известных
ф илол о­
гов...
Много,
много
таких...
Именно
эта
прослойка
оп ре­
деляла
лицо
шк олы.
Родители
на ши
знали,
ч то,
за
ред­
чайшими
и с ключен ия ми,
у
Мая
нет
и
быт ь
не
может
педагогов-мракобесов,
учителей-черносотенцев,
лю дей
«в
футлярах»,
чиновников
в
вицмундирах.
Преподаватели,
поколение
за
поколением,
подбирались
у
Мая
по
при­
зн аку
своей
науч ной
и
педагогической
ода рен ност и.
Даже
приготовишек
б ыло
принят о
имено ват ь
на
«вы».
Не
су­
ществовало
обязательной
форм ы
о дежды.
В
старших
к ла ссах
был о
организовано
«самоуправление»: был слу ­
чай
в
моем
к лассе ,
когда
по
настойчивому
нашем у
тре бо­
ванию
в ыну жден
был
у йти
от
Мая
пр исл анный
сю да
ми­
нистерством
ч ино вник
—
пр епо дават ель
«психологии и
филосовской
пропедевтики», —
он
не
удовлетворил
уч е­
14
211

ников,
и,
по сле
пр о слу ш ивания
его
урока ,
педагогический
совет
согласился
с
нами...
Школа
бы ла
отли чной ;
политические
взгляды
и
уча ­
щих
и
учащ ихс я
по
тем
временам
казались
довольно
«левыми» .
Да
уже
о дно
то,
что
на
еж егодн ом
«торжест ­
вен ном
ак те»
ди рек тор,
Александр
Лав рент ьевич
Липов-
с кий,
неизменно
н ач инал
свою
речь
сл о вам и: «Майцы!
Primum amare, deinde docere! (Сперва любить,
потом
—
учи ть!)», —
ставило
гимназию
под
п одозре ние .
И
ми нист р
просвещения
Лев
Аристидович
Кассо,
и
п оп ечи тель
округа
Сергей
Прутченко
вид ели
в
здании
на
Васильев­
ско м,
где
над
входной
дверью
красовалось
релье фн ое
изображение
«майского жука»
(«Жука!
Придумают
ж е!»)— пр ист ан ище
кра моль ник ов ,
рассадник
вредного
свободомыслия.
Да
так
оно
в
какой-то
степени
и
был о.
Выученики
«майской школы», мы стояли на том,
что
«все кончится революцией»
и
что
это
—
там,
когда-то,
в
неблизком
т еор ет иче ском
будущем!
—
будет
и
естественно
и
прекрасно.
Мы
от
души
и
от
ума
ненав идел и
правительство
Горе ­
мы к иных
и
штюрмеров.
Мы
презирали
династию.
И
дома
и
в
школе
мы
—
дав но
уже
не
та ясь
—
переск аз ывали
друг
другу
самые
свирепые,
самые
оск орбит ельны е
ане к­
д оты
про
«Александру», про
ее
мужа-полковника,
про
ти бе тск ого
в рача-ш арл атана
Ба дмаев а,
про
темного
мужика
Гр игор ия
Новых
—
Распутина,
сидящего
на
к раю
цар ск ой
по стел и.
Протопопов
—
пер еб е жчик
из
«прогрес­
сивного
блока»
в
лагерь
охранки,
ренегат,
изменник
—
выз ывал
у
нас
брезгливую
д рожь.
Но
ч его
мы,
в
св язи
с
э тим
всем,
опа с али сь?
То го,
что
он
и
ему
по до бные
приведут
к
про игрыш у
войны.
Что
о ни,
разрушив
арм ию
и
военную
пр ом ышленн ость,
сдадут
Россию
—
бесснарядную
и
безвинтовочную,
гол ую
и
бо­
сую
—
на
милость
Вильгельма
Гоген ц олле рн а.
«Протопо ­
212

повы,
—
ду ма лось
на м,
—
могут
навлечь
на
нас
немецкое
нашествие,
обречь
нас
на
пор ажение,
на
измену
«союз­
н и ка м», на позор сепаратного мира. . . »
Вот
что
казалось
нам
самым
страшным...
А
с егод ня
Амфитеатров
за стави л
нас
ув ид еть
д ругое .
Если
ве рить
ему,
выходило
—
дело
не
только
в
этом.
По­
лучалось,
что
идиотическая
и
ме рзка я
деятельность
и
П ротоп опов а
и
всех
Протопоповых
может
(и не когда -то
там,
в
далеком
будущем,
—
сейчас,
завтра)
обру шит ь
на
н ас,
кром е
всего
этого,
еще
и
революционный
у р аган.
Ураган!
Д рузья
мои,
всё
ли
мы
хорошо
проду­
мал и?
Никто
за
пос ледн ие
д ва-т ри
года,
с
начала
войны,
не
прои зн ос ил
в слух
таки х
сл ов,
пох ожих
на
внезапно
прорвавшееся
ск возь
туман
и носк азан ий
зарево,
сп ол охи
д але кого
пожара.
То
есть,
может
быть,
их
и
по вт оря ли,
и
н ере дко,
но
—
люди
другого,
не
н аше го,
лагеря
—
всякие
там
Дурново,
разные
Пуришкевичи
—
черносотен­
цы,
м рак обесы,
нена вис тные
и
презренные.
Теперь
об
эт ом
—=•
и
как?
—
тайнописью,
прикровенно,
значит
уж
—
вопреки
тому,
что
дозволялось
гов ори ть
пра ­
вительством,
во прек и
тому,
что
думали
эти
мракобесы,—
закричал
на
всю
страну
«благим матом»
не
док тор
Ду­
бровин,
не
член
С оюза
Михаила-Архангела,
не
гос тин о­
дворский
купчик
и
не
охтенорядский
молодец,
—
Ам фи­
театров;
пусть
ша тущ ая
душа,
да
«наш», свой,
который,
в
общем-то,
думает
так
же,
как
и
у
нас
дом а
прин ят о
дум ат ь.
Эт от
человек
нап иса л
такую
сатиру
на
царствую­
щий
дом,
что
г азет а,
ее
на печата вшая ,
б ыла
зак р ыта,
а
сам
он
выслан
в
М инус ин ск.
И
вторично
он
был
выслан
в
Вологду,
а
лите ратурна я
деятельность
ему
бы ла
вообще
запрещена.
И
сн яла
этот
запрет
только
революция
пятого
года.
Он-то
—
знает,
о
чем
говорит.
И
—
риск ует :
его
же
могут
опять
в ыслат ь
в
М инус ин ск.
213

—
Теперь
—
не
те
времена!
—
сказал
Винавер,
сын
адвоката.
—
Теперь
—
во енно е
положе ни е!
—
хмуро
возразил
Павлуша
Эпштейн,
толстый
астматический
юнец,
знаме­
нитый
тем,
ч то,
по
его
утверждению,
он
с
де сяти
лет
был
«сговорен»
с
семилетней
дочерью
чайн о го
фабриканта
Высоцкого,
и
теперь
—
пожатие
нс
по-юношески
пухлых
плеч,
—
теперь: «Да,
к онечн о;
пр иде тся
женит ь ся.
Инте­
ресы
фирм...»
—
Нет,
но
все-таки...
Я
не
понимаю,
как
же
ре дак­
ция
пропустила?
—
сказал
еще
кто-то.
—
Раз
Успенский
заметил,
как
же
они
не
заметили?
—
Ре да кция
все
знала...
Успенский,
Успенский...
На­
ве рня ка
уже
весь
горо д
сообразил...
Снизу
позвал
Александр
Августович
Герке,
историк:
—
Что
мо ло дые
лю ди
делают
на
чердаке?
Пусть
мо­
лодые
люди
немедленно
ид ут
в
зал...
В
зале
Герк е
прогуливался
по
средней
линии,
под
руку
с
Фе дором
Лукичом,
мат ема тик ом,
похожим
на
Ба­
кунина.
В
одном
из
концо в
зал а
ме льт е шили
приготовиш­
ки,
гулявшие
тут
.на
переменах,
чтобы
первоклассники
и
прочая
мелочь
не
зади ра ла
их.
Над еж да
Ба улер
—
самые
красивые
глаза
во
вс ем
женском
персонале
г имна зии
—
пасла
их,
стройненькая
и
чуть-чуть
всегда
чем-то
испу ­
ганная,
в
св оем
темно-синем
фартучке.
На
стенах
висели
три
портрета
в
деревянных
рамах:
ныне
благополучно
царствующий,
Ал ександр а
Федоровна
и
хо роше нь кий
мал ь чик
—
насл едник
престола,
ат аман
всех
казач ь их
войск,
гемофилик,
па цие нт
Ба дм аева
и
Ра спу тина .
Всё,
как
всегда.
И
в
то
же
время
—
«Гениальные артисты!
Несравнен-
пые
антихристы!» — «провокация
революционного
у ра-
ГАНА!»
Мы
п одошли
к
учи тел ям
—
несколько
человек
«лучших».
214

—
Александр
А в густов ич,
вы
читали
эту
статью?
Голая,
как
ко лено ,
голова
Герке
слегка
покраснела.
—
Не т,
еще
не
чи тал ...
—
как-то
неуверенно
прогово­
рил
он.
—
Ви дит е,
Федо р
Лукич,
уже
разобрались...
Или
—
до ма
им
разъяснили...
—
Это
Успенский
д ога да лся...
—
Это
же
—
а крос тих.
А
он
—
стихи
пише т.. .
—
за­
шумели
вокруг
мо и.
—
Ну
во т,
тем
более...
Уже
к
ве черу
вчерашнего
дня
половина
страны
знала!
Се год ня
—
вся
страна...
А
вы
—
го во рит е!..
Успенский,
вы
мне
не
одолж ите
в ашу
газету...
до
последней
перемены?
Впоследствии
стоило
только
представить
себе
слов а
«Февральская революция»,
как
мне
ри сов алось
низкое
желтое
здание
с
колоннами
—
может
быть
Таврический
дворец?
—
и
над
входом
в
не го
че рная
пляшущая
надпись:
Пол но
ры ска ть,
о
торопыга
общ ест вен ный !
Покайся,
о смо т рись,
попробуй
оглядись,
в никн и!
Пустобрех,
л егк ом ысл енная
л ично сть,
газетный
щелко­
пер
—
а
вот
ве дь
увидел
и
предупредил
сво их.
Но
—
не
вняли!
И
не
пок ая лись. ..
Да
в едь
уж
и
по здно
было!

ТОТ
ФЕВРАЛЬ
Когда
сейчас,
после
стольких
лет
и
такого
всего,
вспоминаешь
ту
короткую
зиму ,
создается
совершенно
вещественное
ощущение
тьмы,
низ кой,
душной
пещеры
последних
ме ся цев
ше стн а дца того
года,
из
к оторой
все
мы
вместе
и
каждый
из
нас
п ороз нь
—
как
какие-нибудь
спелео лог и
—
продирались,
сами
не
з ная
куда,
и
вд руг
вырвались
на
свет,
на
весну,
на
со лнце.
Прямо
в
Рево ­
люцию.
Ко нец
шестнадцатого
года...
Это
значит
—
задохнув­
шееся
брус ил ов ское
на ст упле ние,
в
к оторое
все
мы,
интел­
лигенты-оборонцы,
вл ожил и
столько
над ежд
(а многие и
отдали
с вою
жизнь
в
тех
боях).
За до хну лос ь? «Глупость
или
измена?»
Конец
шестнадцатого?
Это
—
«Императрица Мария»,
взорванная
в
Севастополе
на
рейд е.
Один
из
наш их
«дредноутов»
взлетел
на
в озд ух,
а
их
вс его
б ыло
п ять
или
шесть.
«Глупость или измена?»
216

Последние
месяцы
ше с тнад ца тог о...
Рас пу тин,
Распу­
т ин,
Распу тин ...
Как
в
адском
калейдоскопе
мель к аю щие
идиотические
лица:
гофмейстер
Штюрмер
с
длинной
бо­
родой;
про
не го
говорили,
что
«когда-т о,
лет
сорок
н азад,
Борис
Владимирович
был
отлич ны м
распорядителем
на
ба лах »...
Горемыкин...
Военный
м ини стр
генерал
Полива­
нов
пр иех ал
к
нему,
премьеру -
Российской
им пер ии,
на
прием;
премьер
все
что-то
борм ота л
непо ня тно е,
тря с
дряхлой
головой,
задремывал.
А
когда
стал и
пр о щать ся,
он
вдруг
поймал
руку
генерала
и,
в
полусне
приняв
его
за
даму,
ч мо кнул
эту
руку.
«Меня,
—
р асск азыв ал
Поливанов,
—
охватил
мо ги ль­
ный
ужас.
Я
не
зн ал,
что
делать...
В
растерянности
—
все
это
видел
лакей
—
я
наклонился
и
как
бы
поцеловал
премьера
в
плеч ико...»
«Глупость или измена?»
И
тут
же
—
это т
самый
Протопопов,
вчерашний
думец,
врод е
окт ябри ст
не
окт ябр ист ,
в роде
бли зок
к
«прогрес­
сив ному
бл оку », и вдруг оказывается,
что
ку да
ближе
он
к
прогрессивному
пар аличу .. .
И
светский
поэт
Мятлев
(нет,
не
то т,
—
другой,
нов ы й),
а
мож ет
быт ь
и
сам
«Володя Пу»
—
про сл авл енный
карикатуристами
Пуриш-
кевич,
—
пишет
про
не го
стишки:
У
премьера
с та рого
В
клетке
золоченой
Есть
для
блок а
серого
Попугай
у чен ый.
Кто
про
что
беседует,
Кто
ког о
ру гает,
—
Про
то
попка
вед ае т,
Протопопка
знает...
«Хорошенький юмор,
го спо да,
так
с каз ать
мрач но й
бездны
на
краю,
но
притом
—
без
в ся кого
упоенья!»
«Глупость или измена?»
217

Все
время
в
каж дую
такую
семью,
как
наш а,
приез-
езжали
с
фронта
мо ло дые
офицерики,
вчерашние
«консто -
пу пы », «михайлоны»
и
«павлоны» *.
Д авно
ли
их,
хоро­
шеньких,
розовеньких.
—
«До победы!
До
Берлина!»—
провожали
на
войну.
Тог да
они
все
хрустели
пор ту пея ми,
все
блестели
лако м
новеньких
голен и щ,
все
горе ли
п ат­
риотизмом,
р аспева л и: «Мокроступы черной кожи не бо ­
ятся
аш-два-о!»,
одоб рял и
в
восторге
верноподданниче ­
ских
чувств
да же
«цуканье» **
.
* Жаргонные офицерские наименования юнкеров по учили­
щам.
«Ко(н)ст оп у п ы»—
юн кера
Кон стан тин овск ого,
«михайло­
ны»
—
М иха йлов ск ого, «павлоны»
—
Павловско го
юнкерских
учи­
лищ
в
Петербурге.
** «Цуканье»
жесто кая
и
издевательская
м уштр а,
к оторой
мл ад шие
юнкера
подвергались
со
с тороны
старших.
Б удучи
со­
вершенно
нез аконны м,
«цуканье»
поощрялось
начальством,
как
«благородная традиция» .
Теперь
они
приезжали
с
фронта
землисто-бледные,
с
обозначившимися
ск улам и.
По
ноч ам
они
кричали
непо­
н ятн ое : «Пулемет справа,
справа...
Да
добей
же
ты
его,
чтоб
т еб е!» Их дергал тик.
Они,
ма льч ики,
пили,
когд а
мо гли
дос тат ь,
водку
стаканами...
Они
от малчи в али сь,
ни­
че го
не
рассказывали,
не
хотели
говорить
с
папами-мама-
MHj собирались с такими же,
как
о ни,
фронтовиками
в
по­
дозрительных
гостиницах,
с
девицами,
кот орых
и
подо­
зрительными
нельзя
бы ло
назва т ь,
до
то го
все
ясно...
Вот
вернулся
—
на
побывку
—
Ваня
Бримм,
сын,
внук,
племянник
Бриммов-профессоров,
сам
без
пяти
лет
п ро­
ф ес сор.
В
либ ерал ьно й
сем ье
устроили
либе р ал ьный,
за
крахмаль ны ми
скатертями,
торжественный
ужин:
десять
курсис ток
сверлят
восторженными
глазами
ге роя;
старые
с татск ие
советники
и
генералы
от
науки
почтительно
при ка са ются
к
бе ле нько му
к рест ику
п альц ем ...
За
столом
барышни
стали,
си яя
глазами,
умо лят ь:
213

—
Ваня,
а
вы
ходили
в
атаку?
И
—
была
рукоп аш ­
ная?!
Ой,
расскажите
—
это
т акой
ужас!
Ив ан
Бримм
—
«мой лучший ученик по латыни за все
время,
что
я
п ре по даю », как аттестовал его наш лати­
нист ,
—
сморщился,
на чал
открещиваться:
—
Да,
бож е
мой,
да
ровно
ничего
тут
не т...
Да
нет
там
ник ак ой
романтики:
грязь,
сырость,
кры сы ...
—
Нет,
р асскаж ит е,
р асскажит е.. .
Ну,
как-никак
хот ь
л е гкого
винца ,
но
было
ск олько- то
выпито.
И
потом
—
юношеское
опьянение
—
от
света,
от
шума,
от
чистых
скатертей,
от
девических
глаз...
«Это
после
того
окопа,
за
озером
Мяд зи ол,
помнишь,
Пет я? ..»
Ну,
не
выдержал...
—
Ах,
все
это
—
со всем
не
так,
как
ка же тс я^..
Ну,
прибегает
адъютантик,
кричит: «Чтожвытут...
застряли?
Вторая
рота
пошла,
а
вы...
болтаетесь?
Не мед лен но
в ыго­
няй
всех...»
Я
к
сол да тик ам : «Братцы,
давайте!» А «он»
—
ре жет
над
сам ыми
окопами,
мокрая
зем ля
летит,
дерн...
Никто
не
хочет
первый...
жмутся
в
но ры,
не
в ы ходя т...
Тимофей-
кин
—
мой
друг
мил ый,
ун тер,
животное
—
ш епч ет: «Ваше-
родие,
наган-то
лу чше
с
к обура
выньте.
Мало
ли?»
А
я...
Ваня
Бри мм,
бывший
филолог,
вдруг
оглядел
сто л
и
застольников
так ими
глазами,
что
хол од
по
спинам
про ­
шел.
Нет ,
он
уже
не
видел
ни
этих
девочек
с
Высших
курсов
или
от
Шаффё,
ни
Д авыд
Давыдовича,
ни
Эрви н
Давыдовича,
ни
Ов с яни ко- Кулик ов ского...
Он
видел
о коп
и
сол дат ски е
л ица
в
окопе,
т
у
высотку,
впереди,
за
дождем,
и
бурый
фестон
дыма
—
разрыв
сн ар яда
на
ней...
—
А
я,
—
свистящим
голос ом ,
суд орожн о
сжимая
че­
люсти,
не
то
громко
з агов орил ,
не
то
ше пот ом
закричал
он,
—
а
я
вдруг
вижу
этого
моего
ненавистного...
купчика,
219

Карякина,
к отор ый
вся кий
раз,
как
ат ака,
—
прячется,
су к-к ин
сы н,
куда-нибудь...
Я
вижу,
как
он
и
сейчас
в есь
скривился: «Ты,
мол.,
лезь
на
пулю,
бл аго р одие,
ко ли
тебе
надо,
а
я,
мол,
и
тут
посижу...»
И
вот
я
выскакиваю
на
сту п ень ки : «Мать вашу...»
Нет ,
он
докричал
все
до
конца.
Потом
по нял,
ахнул,
закрыл
глаза
рукой.
Потом
быстро,
ощупью,
вышел
из
комнаты...
На
с ледующ ий
день
Ваня
Бримм
уе хал
об­
ратно
на
фронт...
Что
же
это,
в
конце
ко нцо в,
б ыло
все:
глупос ть
или
измена?
Кто
изменял?
Кому?
Не
н адо
был о
ни
листовок,
ни
лекций,
ни
ст ат ей.
Дос та точн о
было
один
раз
ув ид еть
так ие
глаза,
услышать
такой
голос,
как
тог да
у
этого
Вани,
чт обы
сразу
почувствовать:
нет ,
это
вам
не
«Пол­
тава»
по
Пушкину,
не
«Бородино»
по
Лермонтову.
Это
да же
не
толс тов с кий
Шенграбен,
не
лермо нтов с ки й
«Ва ­
лерик»; это
—
что-то
совсем
др угое ;
из
это го
надо
выхо­
ди ть,
выползать,
вырываться...
А
как?
В
городе
с
п олночи
с т ановилис ь
очереди
за
хлебом
—
злые,
к р икл ивые,
уже
ничего
не
бо ящие ся.
Но
и
к
ним
как -то
начинали
привыкать.
Не
б ыло
мяса,
круп,
масла,
с ахар а,
дров ,
керосина.
Ничего
не
было!
У
министра
Шаховского
корре спон де нты
спросили:
как
же
быть?
Сахара
нет,
а
народ
прив ык
пит ь
чай
вприкуску...
Министр
не
растерялся.
«Можно завязывать ложечку
сахарцого
пес ку
в
тряпочку
и
присасывать
ее...»
—
отве­
тил
он.
Но
и
к
глупос т и
министров
привыкли.
Министер­
ско е: «Сосите тряпочку»
—
показалось
даж е
смешным.
Милым!
А
в
о бщем
—
я
ведь
могу
говорить
только
о
своем
тогдашнем
ощущении
—
все
было
так,
как
если
бы
на
теб я
каждый
день
с
утра
наваливали
всё
но вые
и
новые
пласты
земли.
Точно
хорон ил и
тебя
заживо
—
все
т ем нее,
220

все
невозможнее
дышать,
все
бездыханнее,
как
в
страш­
ном
сне...
И
вот
Павел
Милюк о в
уже
спр ашив ает
с
дум с кой
кафедры
то
самое
з на ме ни тое : «Глупость или измена?»
И
вот
уже
утром
18 декабря все бегут и едут на Малую
Невку
к
Петровскому
мосту
и
видят
там
черную
по­
лынью,
и
снег
вокруг
не е,
истоптанный
сотнями
сапог.
И
узнаётся,
что
туда
убийцы
(герои?) бросили,
как
при­
конченного
бешеного
пс а,
крестьянина
Т обольс ко й
губер­
нии
Григория
И ва нова
Новых.
И
вот
уже
ползут
слухи:
царица,
«государыня», —
иемка
пр о клят ая!
—
перевезла
т ело
это го
бешено г о
мужи­
ка
в
Ца рс кое
С ело
и
п охорони ла
в
ц арс ком
саду,
бе га ет,
стерва,
со
св оими
пс ицам и
—
с
Анной
Вырубовой,
с
Пистолькорщихой,
с
д ругими
—
выть
по
ноч ам
над
ирод-
с кой
эт ой
могилой...
Вот
т ебе
«и вензель твой,
царица
наша,
и
твой
священный
до -л о- ман!» *.
Что
же
это
так ое,
господа
о фицер ы?
* Строчки из песни одного из « Е я
в елич ест ва»
полко в.
22f
Вспомнил
сей час,
и
—
дрожь
по
спине.
Ну,
времечко
был о !..
А
ведь,
конечно,
жили
рядом
со
мною,
с
нами
впередсмотрящие,
ко торы е
знали,
что
пр и бл и жается,
откуда
оно
идет,
к
че му
приведет...
Ну,
пусть
не
в
подробностях,
пусть
—
в
общем,
но
знали,
где
.выход
из
пе щеры ,
где
ст ена
породы
тоньше,
ку да
на до
бить
кайл о м.
И
бил и.
Помню
вечер;
в
феврале
темнеет
все
еще
ра но.
Я
иду
из
гимназии:
должно
быть,
там
какой-то
к ружок
бы л.
Иду
пеш ком :
от
Четы р надц ато й
линии
до
З вер инско й
не
так
уж
да леко,
а
садит ь ся
в
трамвай
—
вон
как ое
мучение:
над о
висеть
на
подножке;
е дут
даж е
между
вагонами,

с
руганью,
с
т олчка ми.
Недавно
на
такой
же
подножке
у
ме ня
свистнули
кошелек
с
мелочью.
Лило вый
такой
был
кошелечек!
Жалко!
Пеших,
вроде
мен я,
на
те мных
улицах
маловато,
фо­
нари
горят
тускло
и
далеко
не
вс е.
Я
шага ю
по
Первой
линии
к
Тучкову
мосту
и
останавливаюсь.
В
ули чн ой
ть ме
по
мостовой
дв иже тся
на
ме ня
н ечто
огромное,
ч ер­
ное;
врод е
как
лоша дь,
но
вы соко
над
этим
черным
чуть - чуть
светились
какие-то
два
маленьких
остреньких
язычка,
как
бы
мер но
покачивающиеся
в
с ляко тном
зим­
нем
воздухе
зеркальца...
Я
чувствовал
себя
всегда
старым
петербуржцем,
все
на
питерских
улицах
был о
мне
зна ком о
и
привычно.
Но
тут
я
несколько
оторопел.
Было
в
эт ом
дв ойно м
темном
п риз раке,
безмол в но
над вигавш емся
на
меня,
что-то
та­
инственное,
неестественное,
тревожное...
Ближе,
ближе...
На
пути
стоял
фонарь.
И
в
с лабе нь­
кое
п оле
его
света
вд руг
въ ех али
из
тьмы
два
казака
на
темно-гнедых,
во все
неболыпеньких
мОхноногих
лошад ­
к ах.
Тесно,
стремя
к
стремени,
с ами
всего
побаиваясь,
они
ех али
щагом
по
старой
Василеостровской
лини и,
должно
быт ь
не ся
патрульную
службу.
Оба
к руглолицы е ,
оба
совсем
еще
ребята,
без
усов,
они
осторожно
сиде ли
на
низких
седлах
своих,
недоверчиво
вглядываясь
во
встречных,
а
над
их
головами,
высоко
в
тум а не,
двига­
лись
на
д л инных
др е вках
голубовато-серебряные
л анце­
тики
четырехгранно-плоских
л езви й—п ик.
Я
неожиданно
появился
перед
ни ми
в
ф онарн ом
св е­
те.
Лошади
н астор о жили
уши,
прянули
п рочь
от
тротуа­
ра ...
И
н очной
па труль
эт от
так
же
быстро
расплылся
во
мраке
межд у
б лижним
фонарем
и
следующим...
Я
пошел
на
Туч ков
мост.
Сердце
у
ме ня
постукивало.
Поч уди лось
мне
в
этой
в ст рече
что-то
опасное,
ка кое -то
обещание
грозы.
Сам
я
еще
не
зн ал
—
что ?
222

Дома
я
р ассказал
о
своей
встрече.
О тец
хмуро
выслу­
шал,
хмуро
пожал
плеча м и...
—
И диот ы!
—
проговорил
он,
отвечая
скорее
себе,
чем
мне.
—
Хлебную
о ч ередь
казаками
не
ра згон ишь!
Но
я
отлично
з наю,
что
и
он,
отец,
не
представлял
тогда
себе ,
что
п роизой дет
через
два,
чер ез
три
дня.
Через
три
дня
—
а
как
пр ошли
эти
три
дня,
я
про ­
сто
совершенно
не
знаю,
н ачи сто
забыл;
не
помню
даж е,
ходил
ли
я
в
гимн а зию
или
си дел
дома,
ес ли
она
уже
был а
закрыта,
—
через
три
дня
кухарка
Варвара,
выйдя
на
разведку
ут ром
в
булочные,
прибежала
в
страшном
в ол нении:
—
Каки
там
булочны,
бар ыня!
Что
делается!
Ой,
барыня,
что
делается!
С
ума
сошел
н арод...
На
Александ­
ровском
участок
жг ут,
до
н еба
о гон ь!..
Около
Татарского
по йм али
офице рик а
—
погоны
сор в али,
пустили:
только
левольвер
от няли ...
Так
пл акал,
так
пл акал ,
бедный!
Сол ­
датишки
кокарды
красным
тряпочкам
обвязавши
ходя т,
песни
по ют. ..
В
моей
жизни
ест ь
не с колько
со бытий,
к оторы е
я
не
до
конца
понимаю,
не
могу
объяснить
себе
п ол­
но сть ю.
У
ме ня
—
как
у
очень
многих
незрелых
юнц ов
в
то,
ставшее
даже
и
нам
са мим
уже
трудно
восстановимым
в
само й
п си хологии
своей,
время
—
бы ла
дома
австрийская
винтовка:
мне
прислал
ее
в
подарок,
как
т ро фей,
дядя
Миша,
артиллерист,
командир
батареи
в
Ка рпа тах.
, Была винтовка,
и
бы ло
ок оло
сот ни
австрийских
же
па т­
ронов,
с
тупоносыми,
не
похожими
на
н аши
пулями.
Это
все
по
тем
временам
бы ло
совершенно
естествен­
но:
трофей!
Но
вот
как
мне
—
мне
только
что
ведь
Стук­
ну ло
семнадцать
—
позволили,
как
м еня
выпустили
с
225

' этим вооружением из дому,
со бс тв енные
мои
родители,
как
мне
не
возбранили
идт и
с
ним
«делать революцию»,
почему,
когда
я,
уй дя
утром,
явился
домой
уже
в
сумер­
ка х,
никто
не
сказал
мне
ни
ед ино го
сл ова,
почему
ни­
когда
потом
ни
мама,
ни
отец
ни
ра зу
не
намекнули
на
то
нем ало е
волнение,
которое
они
—
иначе
бы ть
не
мо г­
ло!
—
весь
день
ис пыт ыва ли,
—
вот
что
для
меня
до
сих
пор
непостижно.
Я
мно го
раз
спрашивал
их
потом
об
этом;
он и,
са ми
удивляясь,
по жима ли
плечами.
Они
то же
не
могли
объяснить.
Я
думаю
те п ерь,
что
в
т акие
мгновения,
когда
в
са­
мом
начале
всенародных
катаклизмов
в друг
в зр ывает ся
весь
п ривыч ный
уклад
мира,
—
об ра зуют ся
в
людя х
эта­
кие
психологические
вакуумы.
Сразу
меняются
все
мерки,
все
критерии,
все
оце нки .
То,
что
вчера
к азало сь
немыс­
лимым,
внезапно
становится
вроде
как
само
со бою
разу­
меющимся.
То,
от
ч его
накануне
кровь
з аст ыла
бы
в
жи­
лах,
вс тр ечается
не р вным
смехом...
Ничего
нельзя,
и
все
можно...
«А,
да
делайте,
как
знаете,
сыновья!
Вам
в ид­
нее!» Вчерашнего уже. нет,
з авт раш нее
еще
не
родилось.
Пустота.
Вакуум!..
Все
пошло
кол есо м
для
меня,
понеслось,
закрути­
л ось
—
невиданное,
небывалое,
неправдоподобное:
поди
вспомни
через
полв ек а
де та ли!
Где-то
у
Биржевого,
где
п осре ди
мостовой
стояло
тог­
да
небольшое
сооруженьице,
которое
я
теперь
даж е
не
умею
и
н азв ать
настоящим
словом
—
не
часовенка,
нет ,
а
этакий
кам енн ый
«голубец», какая -т о
ико на
в
серо-мра­
морной
раме
на
таком
же
мраморном
постаменте,
—
я
наткнулся
на
гру зов ик,
полный
со лдат ,
с туде нтов
с
в ин­
товками,
каких-то
вообще
не
известных
ником у
граждан.
Большинство
б ыли
молоды,
хотя
и
старше
меня;
но
были
ъам
и
два
стар ика
—
самых,
надо
сказать ,
свирепых
из
всех:
усатых,
решительных,
неутомимых.
М ёня
охотно
224

подсадили
на
грузо ви чок :
винтовка!
Мы
покатили
к
ны­
нешней
п лощад и
Льв а
Толстого.
Там,
на
углу
Архиерейской,
где
теперь
кин о
«Арс»,
уже
образов а лос ь
что-то
вроде
Революционного
комитета
Петроградской
стороны.
По
комнатам
б егали
люди,
б ыло
ст раш но
накурено,
звонили
два
телефона...
Од ин
малень­
кий
закоулочек
был
выделен
и
охранялся.
Я
спр осил,
что
происходит
там,
за
дверью,
в
филенку
кот орой
бы ло
вр е­
зан о
матовое
ст екло .
Мне
сказали,
что
там
находится
временный
комиссар
района
то вар ищ
Пешехонов:
да,
да,
это т
самый,
труд ов ик!.. *
* Трудовики — небольшая группа депутатов Государственной
думы,
пр иде р живавш их ся
народнического
толка
и
являвшихся
как
бы
легальными
представителями
запрещенного
эсѳрства.
Я
заг л янул
в
ка кое- то
д ругое
помещение
и
удивился.
Его
ни кто
не
охр аня л,
но
в
со в ер шенно
пустой
комнате
на
полу
лежала
тут
огром н ая
гру да
винтовок,
револьве­
ров,
офицерских
шашек,
а
у
столика
сидел
и
что-то
писал
на
бо ль ших
листах
бумаги
очень
черный
студент
в
не­
обыкновенно
толс ты х
очка х.
Он
наклонился
к
само му
листу,
а
две
худенькие
девушки,
хо дя
по
комнате,
пере­
кладывали
оружие
из
угла
в
угол,
очевидно
счи тая
его,
и
в озг лаш али : «Револьверов
—
семь,
саб ля
—
одн а !..»
Близорукий
не
столько
увидел,
сколько
почувствовал
мое
присутствие
на
діороге.
—
Коллега!
К оллега!
—
оторвался
он
от
сво их
бу­
м аг.
—
Вы
—
работать
хотите?
По йдем те
тогда
к
Пе ше-
хонову,
я
передам
вам
эту
контору...
Не
хочу
я
считать
тут
дурацкие
бульдоги
эти...
Несут,
несут...
Отк уда
несу т?
Коллега,
давайте
на
мое
место...
Я
сообразил,
что
де ло
становится
н ешуто чны м.
Я
т оже
ни чуть
не
хотел
считать
«бульдоги»,, раз они
—
дурацкие.
Да
я,
по
правде
сказать,
и
ужаснулся,
увидев
такую
уйм у
оружия.
Что
я
с
ней
бу ду
д ел ать?
15 Л.
Успенский
225

—
Ну
на до
же
все-таки,
чтобы
кт о-ни буд ь
считал!
—
се рди то
сказала
о дна
из
девушек.
—
Это
оруж ие,
отобран­
ное
у
офицеров
на
улиц ах,
в
казармах...
Никакие
это
не
«бульдоги»,
как
вам
не
стыдно,
к олл ега
Нейман...
Д аль нейш его
я
не
слы ш ал.
Я
ретировался.
И
тут
оно
и
началось...
Кто-то
сн ова
увидел
меня
с
винтовкой.
«То­
варищ
с
винтовкой,
что
же
вы?
Там
уже
грузятся!» Я
снова
оказался
на
автомобиле
между
со л датами,
рабочи­
ми,
студентами...
Машина
рывком
в зяла
с
места:
не
те­
пе ре шняя
машина
на
пне вма тич ес ких
шинах,
—
тогд аш­
няя,
с
колесами,
обутыми
в
литые
страшные
кало ши .
И
ех али
мы
не
по
асфальту,
—
по
булыге...
Ку да
мы
ездили?
Теперь
уже
не
скажу.
Я
мало
что
мог
за пом ни ть.
Я
был
вз винч ен
до
предела.
Твердо
помню,
что
каким-то
обр аз ом
уже
на
зака те
я
оказал с я
—
с
эт ой
ли
машиной
или
уже
с
д ругой
—
на
Обводном,
у
в ыс очен ной
церкви
Ми рон ия,
за
Царскосельским
вокзалом.
Тут
был
тогда
г азо вый
завод.
Откуда-то
была
по луче на
весть,
что
на
колокольне
засели
«фараоны»,
что
у
них
—
пу леме т
и
что
они
намере ны
поджечь
га згольде ры
и
вызвать
взр ыв.
Из-за
каких-то
заборов
мы
с
четверть
ч аса
с тре ляли
по
колокольпо
—
опа,
чер пая,
длинная,
жутко
рис ова ла сь
на
ал ом
закате,
—
потом
пошли
на
штурм
церкви.
Я
не
уверен
сейч ас,
но
как
будто
навер ху
уже
нико го
не
ока­
залось;
о днако
пу лем е тные
ленты
и
круглую
зимнюю
шапку
го родо вого
мы
нашли
у
колоколов...
А
я
ис пыт ал
совершенно
небывалое
и
уп оит ел ьное
для
семпадцатп-
летнего
юнц а:
в
го роде ,
на
знакомых
ули цах,
прятаться
за
дощатым
забо р ом
и
—
с трел ять.
Да
—
стрелять,
не­
весть
во
что!
Да
еще
чувствовать
себя
при
этом
почти
героем.
Восприятие-то
мира
у
ме ня
и
таких,
как
я,
бы ло
—
книжное,
литературное...
Революция
—
это
«История двух
го род ов»,
это
«Боги жаждут», это Гаврош на баррика-
226

дах...
В
тот
д ень
я
не
ощущал
реальной
Ро ссии,
своего
Петрограда.
На
м еня
на хл ынул
исторический
роман,
и
я
с
вос т орг оім
бар ах т ался
в
его
волнах.
По здно
в ечер ом
я
прише л
домой.
Тем
в ечером
еще
не
б ыло
людских
толп
на
ули цах ,
не
б ыло
множества
ма­
шин
с
солдатами,
несу щи мися
невесть
куда
с
криками
«ура», не было человеческих бурных потоков,
в
волнах
которых
каж дый
был
ук раше н
красным
ба нти ком ...
В
тот
вечер
еще
де ло
было
не
решено
окон ча тел ьно.
Думается,
все
это
про исх одил о
до
28 февраля.
А
вот
на
следующий
де нь
все
определилось
и
оформилось.
Следующий
день
был
солнечным,
ярким.
Снег
на
мостовых
сразу
залоснился.
Теперь
стоило
дома
открыть
фортку,
и
откуд а- ниб удь
уже
д о носило сь
«ура -а- а!», л
рьйание
м ото ра,
и
грохот
мчащейся
гру зов ой
машины.
Теперь
удержать
м еня
до ма
был о
и
вовс е
немыслимо.
Да
никт о
и
не
держал.
Уже
со вер ш енно
спок ойно
(но все-т ак и
с
той
же
вин­
товкой
за
плеч ами)
я
прошел,
впивая
в
се бя
мартов­
ски й
у ль тра фиол ет овый
свет,
общее
лик ова ние ,
и
в
тоже
вре мя
—
общее
недоумение,
по
Зверинской
на
Бо льшой .
Тут
мне
вздумалось
до сягн уть
до
Ка м енн оос тров ского
и
посмотреть:
что
получилось
т ам,
в
пом ещ е ниях
кино­
теа тра ?
Продолжает
ли
черненький
ко л лега
Нейман,
в
очка х
с
могучими
стеклами,
регистрировать
поступаю­
щее
оружие,
или
там
уже
ничего
этого
нет ?
Но
сделать
так
мне
не
уда лос ь.
Ни
трамваи
не
ходили...
Я
на чал
т а к: «ни трамваи» —
и
вдруг
сообразил,
что
это
«ни»
—
напрасно:
кроме
трам­
ва ев,
ни како го
другого
транспорта
и
не
был о,
ибо
извоз­
чиков
уже
да вно
почти
не
осталось.
Война!
По
Большому
сплошной
рекой
—
двумя
реками:
т уда
и
обратно
—
тек
народ...
Очень
жаль,
что
как
будто
ни
227
15*

о дин
кинооператор
не
догадался
заснять
—
так
просто
—
вот
эту
толпу
первых
д ней
то й,
Февральской
рево­
люции,
очень
уж
хар акт ер но
для
нее
бы ло
отс утст ви е
какого-бы
то
ни
бы ло
членения,
буквально
несколько
дней
со хран явш а яся
амо р фная
«всеобщность».
С
кипя­
щего
котла
вдруг
сняли
крышку,
открыли
клапан,
да в­
ле ние
сразу
упало:
клубится
п ар,
бурлят
пу з ыри,
но
взрыва-то
уже
не
последует
—
по
кр айн ей
мере
немед­
лен н о...
И
не
различишь,
что
там
кипит,
—
щелочи,
к ис­
лота,
все
вместе!
Трудно
бы ло
п овер ить,
что
я
иду
по
революционной
улице,
—
она
к азала сь
скорее
карна­
вальной.
.. .Кар навальн ой-т о
карнавальной,
но
—
на
грани,
на
острие...
Я
был
уже
за
тогдашней
Матвеевской
у л ицей,
Когда
где-то
хл опнул
в ы стре л...
Другой...
Та
же
то лпа
кинулась
врассыпную...
Мгновенно
воз­
ник
с л ух: «Городовые на Матвеевской церкви!» — « Ну
мы
их
се йчас!!»
Откуда
ни
возьмись
—
сол да ты
с
винто вка м и:
по бе­
жали
туда.. .
Я
бы
в
восторженном
уп оен ии
тех
первых
дней
т оже
побежал,
но
в
эт от
са мый
миг
Со
м ной
грудь
с
груд ью
столкнулись
два
обуреваемых
ре во л юцио нным
восторгом
паренька,
с
какими-то
цветными
повязками
на
рукавах
па льт о.
—
Товарищ!
Коллег а!
Вы
—
гим н ази ст?
—
уже
изда­
ли
кричали
они
мне.
—
Иди те
вон
в
тот
по дъе зд!
Там
сейчас
происходит
общее
собран и е.
Учеников,
гимнази­
стов.
Вы
какой
гимназии?
Мая ?
Это
—
на
Васильев­
ско м?..
Не
иг рает
роли :
важно
начать;
потом
уже
р азбе­
ремся
кто
отку да!
Какую-то
се кун ду
я
колеб а лся.
С ов ерш енно
честно
гов оря ,
я
в
те
вре ме на
(точнее,
до
то го
времени)
был
«отдельным»
юно ше й,
подр ос т ком- одино чко й.
Я
был
чрезвычайно,
я
сказал
бы
—
до
болезненности,
сте сн и­
228-

т ельн ым
и
конфузливым
существом,
ч его
ника к
не
могли
предположить
—
г лядя
на
мою
кожанку,
на
мою
австрий­
скую
винт овк у
за
пле чам и,
на
мой,
очень
много
выше
среднего,
рост
—
эти
юные
а гита торы.
Заг ов ори ть
на
у лице
с
незнакомым?
Не т,
этого
я
ка­
т егори че ски
не
мог!
Спросить
у
встречного,
который
ча с,
—
и
это
б ыло
для
м еня
истинным
мучением.
Если
со
мн ой,
заговаривали,
я
краснел,
сбивался
в
отв ета х,
стар ал ся
смыться
в
сторону,
стушеваться.
Я
совершенно
уверен,
что
еще
неде лю
назад,
еще
вчера,
я
так
и
посту­
пил
бы
—
вс пыхну л
бы,
за мялс я
и,
проборм отав : «Да
нет
уж,
знаете...
Я
—
потом...», —
улизнул
бы
в
какую-
нибудь
Пок ров с кую
или
Бармалееву
узенькую
ул очку.
А
тут
цто-то
необыкновенное
вдруг
произошло
со
мно й.
—
Общее
собрание?
—
п ерес прос ил
я.
—
Т ут?
—
И
снял
винтовку
с
плеча
(не так же,
не
с
ней
же
за
спи­
ной
идти!).
И,
влекомый
неведомой
силой,
сам
себя
еще
не
вполне
понимая,
от крыл
дверь
(мои искусители уже кричали
каким-то
девочкам
на
ул и це : «Коллеги,
коллег и,
вы
—
гимназистки?»)
и
вступил
на
темноватую,
выби ту ю
множеством
ног
лестницу
«Частного Среднего Учебного
Зав еден ия
без
пр ав
В.
К.
Иванова», или бывшей «Муж­
ской
Гимназии
Л.
Д.
Л ент овс кой», помещавшейся тогда
в
доме
No
61 по Большому проспекту Петроградской сто­
роны.
И
тут
во т,
по
волшебству,
ко нфу злив ый
юно ша
Ле­
в очка
исч ез.
С
этого
мгновения
меня
п онесло .
Надолго.
На
годы!
На
втором
эт аже
по
вс ем
кори дора м
не
слишком
пр испо со б ленно го
для
своего
назн ачени я
здания
шумело
великое
множество
таких
же
не
мальчиков
—
не
юнош ей,
не
девч он ок
—
не
де в ушек,
каким
был
и
я.
Ни ког да
до
229

этого
мне
не
п риходи лось
видеть
нич его
подобного:
ой-ой-ой!
Я
как-то
ср азу
понял,
что
тут
уж
ты
—
ли бо
па н,
либо
—
п ропа л.
И
в
то
же
вре мя
почувствовал:
поздно!
Пропадать
нельзя.
Это
будет
настолько
нелепо
при
моем
рос те,
при
м оих
широченных
для
мальчишки
п лечах ,
при
то м,
что
я
вломился
сюда
не
каким-нибудь
скромным
шестиклассником,
а
таким
вот
че лов еком
с
барри ка д,
с
австрийской
винтовкой
за
спино й,
—
что
я
не
им ею
не
то
что
права
—
возможности
не
име ю
доп у­
стить
отс тупле ние!
На
мою
фигу ру
уже
смотрели
с
недоумением
и
поч ­
тительно.
Я
увидел
стол,
за
которым
две
гимназистки
в
фа ртучка х
и
с
косами
очень
важно
и
очень
ловко
реги­
стрировали
прибывающих;
можно
бы ло
под ума ть
—
они
всю
жизнь
только
этим
и
занимались.
Подойдя,
я
как
мо жно
басистее
сп росил
у
э тих
кос аток : «А куда идти?»
Обе
под ня ли
на
меня
южные,
весьма
темные
глаза.
Я
удивился:
девиц
б ыло
две
—
и
в
то
же
вр емя
вроде
бы
одна.
Потом
выяснилось:
они
были
близнецами,
две
сестры-украинки
с
какой-то
«речной»
фа милие й
—
Пс и-
ол,
Хорол
—
как-то
так...
Я
п росле дов ал,
куда
мне
вежливо
указали
два
ма ль­
чика
—
в
не большой
и
уже
до
о тказа
на би тый
зал.
Там
как
раз
начиналось,
а
че рез
десять
минут
пошло
полным
ходом,
не что
мною
н иког да
до ныне
не
виданное:
первое
в
Петрограде
«инициативное собрание учащихся средне­
учебных
заведений
П ет рогр адс кой
стороны».
На
том
собрании
было
мно го
шуму.
На
кафедру
взбе­
гали
мал ьч ики
и
девочки
—
почти
ма льчи ки,
чуть
что
не
девчонки
—
и
вдруг
произносили
речи,
как
са мые
опыт ные
думские
крас н обаи .
Другие
выступали
этакими
пламенными
монта нь яра м и,
эта кими
Маратами
и
Дан­
тонами,
о
к аких
мы
читали
в
уче бни ке
Виноградова.
С ве рши лось
истинное
чудо:
за
два
или
три
дня
из
230

с ере ньк ой,
ка зало сь
бы
вполне
«приличной», массы акку ­
ратненьких
гимназистиков
и
гимн азцст б чек
выпрыгнули
не
только
м алень кие
копии
отцов,
миниа т юр ные
кереи-
ские,
Нек рас овы,
аджемовы,
чхеидзе
и
р о дзянки,
—
это
бы ло
бы
не
странно:
дети
всегда
подражают
отцам.
Но
тут
б ыло
и
другое:
внезапно
начали,
п ока
еще
никем
не
раз г адан ные
и
не
понятые,
проступать
черты
людей
нашего
само го
близкого,
но
пока
еще
пр икры то го
мглой
будущего,
—
черты
та ких
людей,
о
самой
возможности
появления
которых
у
на с,
в
либеральной
России
тех
дне й,
п очти
никто
не
задумывался...
«Россию -ма ту шку »
то гда шние
интеллигенты
—
во
в ся­
ком
сл у чае,
большинство
их
(конечно,
не
теоретики
и
не
пр ак тики
революции)
—
п ыт ались
все
еще
видеть
по
ста­
ринке
—
ры хл ой,
м е дли те льной,
пошехонцами
и
голово­
тяпами
населенной
стр ано й.
Для
эт ого
бы ло
немало
оснований.
В
XIX веке Рос­
сия
мысли
ушла,
может
быть,
далеко
вперед
по
ср ав не­
нию
с
д ру гими
народами
и
странами.
Она
породила
и
Толстого
и
Достоевского,
и
Лобачевского
и
Менделеева,
и
нигилизм
и
на родни чес тв о,
и
целый
ряд
других
явле­
ний
общественной
жизни,
до
кот оры х
еще
и
Западу
бы ло
далеко
как
до
неба.
Но
вот
Ро ссия
действия
—
так,
по
кр айне й
мер е,
ка­
залось
многим
—
плелась
в
хвосте
у
ис тори и.
Маленькая
Норвегия
ря дом
с
Ибсеном
и
Бьернсоном
молилась
на
Нансена
-и
Амундсена
—
лю дей
де ла,
люд ей
м огуче й
в оли,
викингов
и
бер се рке ров
нашего
времени.
Мы,
рус ­
ские,
почти
и
не
слышали
о
св оих
Седовых,
Брусиловых
и
Русановых.
Не
знали
их.
Сама я
и дея
сор ват ься
с
ме­
ста
и
плы ть
на
полюс,
подниматься
на
Эв ерес ты
и
Гау-
ризанкары,
ставить
р ек орды
высоты
полета
выглядела
в
глазах
т огдашн его
общества
нерусской,
несерь ез но й
идеей.
Все
то
же
обывательское
«от хорошей жизни
231

не
полетишь»
тяготело
над
нашей
действительностью.
Пожимая
плеч ам и,
р усск ий
«образованный человек»
чи­
тал,
что
вот
миллиардер
Рокфеллер
до
старости
лет
играет
в
голь ф;
нелепо
бы ло
представить
себе
како е-
нибудь
русское
«высокопревосходительство»
пли
«степен­
с тв о », Победоносцева или Викулу Морозова сбивающими
городки
и
г оняю щими
мячи
па
теннисном
корте .
Что
мы,
Митрофанушки,
голубе й
гон ять?
Пусть
Англии
и
Герм а­
нии
лезут
куда-то
в
тропики,
опускаются
в
глубины
океанов,
ме чт ают
о
полетах
на
Лун у
и
на
Марс,
нам
бы
свои
«тутошние», истовые дела закончить.. .
Да
не
«за ­
кончить», хоть так по-хозяйски
«не упустить»...
Вспоминалось,
что
ведущим
персонажем
литературы
нашей
был
вот
уже
ск ольк о
времени
«лишний человек».
Нет,
не
Рудин
—
Обломов,
прекраснодушный
бездельник,
ничтожество.
Начинало
казаться
—
многим,
оче нь
мно гим,
—
что
если
и
был и
у
нас
когда-нибудь
м огучи е
характеры,
же.лезные
лю ди,
фигуры
шекспировской
трагичности
и
великого
напряжения
воли,
то
там
где-то,
за
гранью
ве­
ков
—
во
дни
С тепана
Разина,
во
врем ена
протопопа
Аввакума,
при
П етре
Первом,
в
кр айнем
случае
—
при
Ека тер и не-ма туш ке. ..
Ну,
в
сам ом
крайнем
случае
—
в
восемьсот
двадцать
пятом,
на
Се н атской
площади,
в
рядах
декабристов...
А
те пер ь?
Да
где
они?
Покажите
вы
их
нам
'В могучей толще народа- богон ос ца,
народа-
страстотерпца.
Где
они,
этп
единицы?
Нет
их,
и
не
мо­
жет
быть.
Ни
св етлы х
героев,
ни
мрачных
зло деев. . .
Не
на ше
все
э то , «не при нас об этом писано...».
На родо­
в ольц ы?
Савинковы?
А
—
з наем
мы
эти х
«коней блед­
н ых »! Игра!
А
ведь
на
де ле
—
уже
в
эти
самые
дни,
в
ма рте
1917 года,
—
между
на ми
ходи ли
ник ому
нев едо мые
агрономы,
земские
учителя,
счетоводы,
унтер-офицеры,
232

ко тор ым
через
го д-д ва
предстояло
оказаться
действую^
щими
лицам и
вел ичай шей
из
драм
истории,
разойтись
по
двум
ее
л агер ям,
сх ва ти ться
в
яро стн ой,
невид анно й
до ныне
по
масштабу
и
на пря же ние
борьбе...
В едь
уже
жили
ряд ом
с
нам и
и
Чапаев,
и
Щорс,
и
Маркин,
и
Железняк,
и
Фр ун зе,
и
Лаз о ...
Жил и,
сущест­
вовали,
копили
ненавист ь
и
Пе тлюра ,
и
Махно,
и
Тю­
т юн ник,
и
Шкуро,
и
адмирал
Колчак,
и
мягкий
геншта­
бист
по лк овник
Де никин...
Как-то
на
днях,
ко паясь
в
старых
газетах,
я
прочитал
репортаж
самого
п родувн ого
из
журналистов
тех
дней
Николая
Брешко-Брешковского
о
каком-то
а виа цио нном
празднике
(еще там,
до
в ойны ).
Бр ешко
опи сыва л
впе­
чатл ен ия
от
первого
своего
п оле та.
Перед
п оле том
оди н
из
мо ло дых
военных
у ст упил
ему
св ою
теплую
шапку;
наверху-то
холодно!!
«Вернувшись,
—
рассказывает
Брешко-Брешковский,—«
я
отд ал
эту
шапку
кавалергарду,
б арону
Вр ангелю ;
Врангель
должен
был
летать
вслед
за
мной...»
Я
убеждей,
ч то,
ес ли
бы
в
тот
миг
ему
с казал и,
ком у,
он
л юб езно
пер едал
головной
убор
корнета
П одгурс кого,
е сли
бы
он
мог
подумать,
какая
судьба
о жи дает
этого
молодого
и
любезного
длинного
Пипера
(тдкова
бы ла
пол ко вая
кличка
Пет ра
Врангеля
в
те
дни),
он
пошел
бы
к
вр ачам
и
п о пр о си л: «Поместите меня в пси­
хиа три чес кую
кл иник у!
Смотрите,
кака я
не сообр ази ца
стала
мне
мерещиться!» А ведь именно эта «несообра<
зица»
и
осущ е ст ви лась.
Астрономы
утверждают:
при
запуске
космических
ко«
ра блей
на
Венеру
и
Марс
при ход итс я
выдерживать
ск о­
рость
выхода
на
орбиту
—
а
она
и зм еряется
де сятка ми
тысяч
метров
в
секунду!
—
с
точностью
до
одн ого
метра.
Один
ме тр
от к лоне ния
в
нач але
пути
дает
многие
ты­
ся чи
километров
про мах а
у
цели .
233

Так
вот
и
при
л юбых
построениях
ис ториче ского
ха­
р акт ера
то
же.
Стоит
«вспоминателю»
допустить
самую
малую
не точн ост ь,
смешную,
н ичто жн ую,
ка зал ось
бы
не
м огу щую
иметь
ни
малейшего
значен ия
«тут», сегод­
ня,
когда
это
говорится
или
пишется,
—
и
«там», через
год ы
и
де сятил етия,
когда
кто-то
дру гой
на
этой
факти­
ческой
з аписи
бу дет
основывать
свои,
нам
неведомые,
выводы
и
расчеты,
она
может
отозваться
чудо в ищно й
ош и бк ой...
Вот
почему
я
и
задерживаюсь,
казал о сь
бы,
на
пустяках.
...Я ,
наверное,
с
час
или
два
си дел
со
своей
винтов­
кой
меж ду
колен
где-то
в
задних
рядах,
и с подлоб ья
пр и­
гля ды ва ясь
к
п рои сход яще му.
Все
был о
мне
внове;
все
казалось
странным,
не по нят ным,
непостижимым...
Но,
видимо,
сам а
атмосфера
ги га нтс кого
пе ре вор ота
воздей­
ствовала
на
каждого
из
на с.
И
настал
миг,
к огда
я,
со­
вершенно
не ожид а нно
для
с ебя,
в скоч ил
и,
обливаясь
холодным
потом,
в ы бежал
на
импровизированную
ка­
федру.
И
—
за гов ор ил...
,
Очень
слаб о
помню,
о
чем
именно
я
говорил.
Вероят­
но,
о
том
же,
о
чем
и
все
—
о
срочной
на добн ос ти
для
нас,
учащихся,
с озд ать
свою
орга ни зац ию.
Наверное
—
о
Революции.
Возможно,
о
то м,
что
она
не
должн а
помешать
дов еде нию
во йны
до
победы.
Безусловно
о
свободе:
все
тогда
говори ли
о
сво бод е;
неясно
было
одно:
кто
какое
представление
вкладывал
в
это
с лово?
Кон е чно,
я
гов ори л
то
же
самое,
что
и
другие.
Но
рос том
я
был
на
голов у
выше
любого
из
присутствовав­
ших
(во мне тогда уже было около 185 сантиметров).
У
меня
бы ла
буйная,
взлохмаченная
шевелюра,
был
гром­
кий
голос.
На
мне
бы ла
к ожа нка
и
обмотки,
а
в
рука х
я
держал
не
что- ни будь
—
винтовку,
австрийскую!
Бое ­
вую!
234

Вот
почему,
когда
стали
выбирать
делегатов
на
тут
же
намеченное
общ его р одско е
с обра ние
учащи хс я
и
во
«Вре ­
менн ую
Управу»
б уд ущей
ор га низа ции,
этот
лохматый
верзила
с
винтовк о й
п рошел
и
туд а
и
туда.
Я
ст ал
ОСУЗЦЕМ.
И,
хот я
ОСУЗ
(Организация средних учебных заведе­
ний)
вполне
закономерно
ока за лся
(не мог не оказаться)
мыльным
пузырем,
о рг аниз ацией
липовой,
игр уш е чной,
временной
(он не намного пережил Временное прави­
т е ль с тво ), хотя он очень мало чего внес в жизнь стра­
ны,
—
в
моей
лич ной
жизни
роль
его
ок азала сь
чре з­
вычайной.
ОСУЗ
сра зу,
«одним махом»
сделал
м еня
если
не
взрослым,
то,
во
всяком
с лучае ,
подготовленным
к
поднятию
по
ст упеня м
этой
ст ран ной
шту ки
—
ов зрос-
линия.
Над о
сказать,
что
и
вообще
он
был
ч р езвы чайно
ха­
рактерным
порождением
своего
—
очень
короткого,
но
мн огозн ач ите льн ого
—
момента.
Это
дает
мне
право
и
повод
ск азать
о
нем
в
да ль ней­
шем
несколько
слов.
Так
я
собирался
закончить
главку
о
пе р вых,
февраль­
ских
д нях
Февральской
революции.
Но,
заговорив
о
труд­
ностях
выбора
«жизненных линий»
в
тот
мо мент ,
я
вспом­
нил
одну,
та кую
же
«жизненную»
ист ор ию.
Трудно
было
ориентироваться
и
выбрать
дал ь нейш ий
верный
пу ть
не
только
таким,
как
я
—
се мна дца тиле т ним.
Мож ет
быть,
много
труднее
п ришлось
—
и
тогда,
и
в
дол­
гие
дальнейшие
годы
—
старшему
по ко лению
интелли­
генц ии.
На
следующий
день
по сле
собрания
у
«Лентовской»
мне,
в
радостном,
св е тлом
—
даже
слегка
во сторж ен ном
—
235

настроении,
вздумалось
заглянуть
к
мое му
школьн ом у
другу
К.
Семья
К.
б ыла
стародворянской
и
крупночиновничьей
семьей,
из
очень
к ре пких
и
очень
известных.
Они
—
по
же нско й
линии
—
бы ли
в
родстве
с
Протасовыми,
а
че рез
них
—
с
Ганнибалами.
Два
бр ата
К.
пер ед
революцией
по-разному
определили
себя
в
ст аром
ми ре.
Од ин
из
них ,
Николай
Николаевич,
придерживался
правокадетских
взглядов.
После
пят ого
го да
он
короткое
вр емя
побывал
даже
министром,
по-моему
—
земледелия.
В торой
брат,
Павел
Н икол ае вич,
был
и
остался
убе ж­
д енным
кон серв ат ором ,
«правым»,
монархистом.
В
его
до ме
за п росто
бывали
такие
киты
черносотенства,
как
пресловутый
H.
Е.
Ма рков -в торой,
мишень
карикатури­
стов,
злая
ненависть
все х,
кто
стоял
на
позициях
хо тя
бы
от нос ит ельно
прогрессивных,
или
как
не
м енее
изве­
стный
министр
вну тр е нних
дел
Николай
Мак лаков ,
брат
кадета
и
пр осла в лен ного
адвоката
Маклакова
В ла­
димира.
Сын
Павла
К.,
мой
одноклассник
и
друг
Павел
Пав ­
лович
К.,
не
придерживался
взглядов
родителей,
но
и
не
возмущался
и ми.
Он
был
самостоятельно
—
и
очень
интересно
—
мыслящим
юн оше й,
тяготел
к
фи ло со фии,
был
отличным
музыкантом,
инт ер есов ался
уже
—
по
примеру
дяди
и
от ца
—
э коном и кой
и
финансовым
де­
лом ,
но
к
воп рос ам
«чистой политики»
был
равнодушен.
Старше
м еня
на
год
или
полтора,
он
даж е
с реди
учени­
ков
ги мназ ии
Мая
выделялся
и
образованностью,
и
само­
стоятельностью
взглядов
и
вку со в.
Я
его
очень
цен ил
тогда ,
да
и
на
протяжении
всей
мо ей
последующей
ж из­
ни.
Вплоть
до
кончины
своей
он
о ст авался
луч шим
из
моих
друзей.
Но
сейчас
не
о
нем.
На
Пятой
линии
Ва с ильев ск ого
открыла
дверь
(пер ­
вые
же
д ни;
ничто
не
успело
изм енит ь ся)
знак ом ая
мне
236

горничная.
С няв
с
меня
па льто,
она
показала
на
—
тож е
отлично
мне
известную
—
дверь:
—
Па вел
Па вл ович
у
Павла
Николаевича
в
каби­
не те.
Я
поше л
было
привычны м
путем,
но
вдруг
замер
на
месте.
Из-з а
двери
кабине т а
я
усл ышал
г олос
хозяина
дома.
Пав ел
К.
старший
—
рыдал.
—
Ах,
Пашенька!
—
донеслось
до
меня
сквозь
т яже­
л ые,
труд ные
всхлипы.
—
Что
ты
м еня
успокаиваешь?
В сё,
всё
—
хинью
пошло!
М онар х,
—
он
сильно
грассиро­
вал,
—
вера,
родина...
Всё
—
прахом!
П о гибло
вс ё,
за
что
был а
отдана
жизнь
таког о
множества
лучших
людей...
Слышать
не
мо гу
этот
с ча с тливый
Колечкип
го лос
по
телефону...
Конец,
конец
всему!
—
Па па,
—
взволнованно
пер ебив ая
отца,
уговаривал
мой
друг,
—
ну
полно!
Ну
что
ты,
папочка?!
Не льзя
же
так
отчаиваться:
перемелется...
—
Ничто
не
п еле...
не
перемалывается
в
и стори и,
мой
д ружо к!
Она
все
ломает!
Все
ру хну ло.
Кон е ц...
Нет
пр е­
стола...
Нет
правды...
А
для
чего
же
тогд а
жить?
Для
чего?
—
Папочка!
Ну,
ради
мамы...
Ну
ус п окойс я,
па­
почка...
До
крайности
потрясенный,
я
отступил
в
прихожую,
сня л
с
вешалки
пальто
и,
бур кнув
горничной,
с
люб о­
п ытство м
см отрев ше й
на
ме ня: «Я передумал,
потом
зай ду!», очень расстроенный ушел из темной этой квар­
тиры,
от
этой,
как
бы
тяж ко
прид ав ле нной
с ве рш ившим­
ся,
семь и
на
у лицу,
на
св ет,
на
веш нюю,
кап ель ,
на
гро­
хот
и
гом он
мира.
Вот
так
бы ло
тог да.
Пр ош ло,
вероятно,
лет
семнадцать,>
может
б ыть
—
девятнадцать.
В
Москве,
как
и
в
каждый
мой
приезд
ту да,
я
зашел
к
Павлу
П а вловичу
К.,
давно
уже
круп­
но му
со вет ском у
работнику-финансисту.
Прожив
нел егк ие
237

десятилетия,
поб ыва в
во
вс яких
перед ря г ах,
он
по-преж­
н ему
о ст авался
у мнице й,
тонким
че лов еком ,
лучшим
из
моих
друзей.
Я
приш е л,
когда
он
собирался
пойти
к
отцу.
(Па­
вел
К.
старший,
насколько
я
представляю
себе,
тогда
уже
п рек ратил
работу
по
банковскому
делу
и
д ожива л
жиз нь
на
пок ое
где-то
в
Палашовском
пер еул ке,
око ло
рын к а).
Я
отправился
с
н им.
Я
с
удовольствием
п роси дел
у
стариков
К.
в есь
ве­
чер,
—
с
Павлом
Ник ол аеви чем
всегда
был о
о
чем
пого­
во рит ь:
видел
и
по мнил
он
м ного
и
ра зн ое.
Время
в
этот
момент
б ыло
очень
неспокойное.
Мир
накалялся
от
го да
к
году.
И таль янс кие
бомбы
уже
гре ­
м ели
в
Аб исс и нии.
Гитлер
н абир ал
ч уд овищный
разг он.
И
в
Европе,
и
за
ее
пределами
ст анов и лось
все
тревожнее.
Об
это м
з аг овар ивали,
встречаясь,
все
советские
лю ди.
Уже
прощаясь
в
прихожей,
Пав ел
Павлович-сын
вдруг
еще
раз
обернулся
к
от цу.
—
Н ет,
ну
а
все-таки,
папа?
—
словно
обращаясь
не
к
человеку,
а
к
оракулу,
снова
сп роси л
он.
—
Да,
т ре­
во жно,
оче нь
т рев ож но...
Да,
есть
признаки
прямо
зл о­
вещ ие,
я
согл а сен ...
Ну,
а
все
же,
к ак,
по-твоему?
Вы-
ход -то
—
есть?
В
чем
выхо д?
Никогда
я
не
забуду
этого.
Пав ел
Николаевич
К.
—
бывший
д руг
М арков а -в торо го,
бывший
директор
депар­
там ен та
Гос удар ств ен ного
ка зн ачей ства
Российской
им­
перии,
бывший
орлов ск ий
помещик,
тот
самый,
что
п ла­
кал
в
марте
1917 годав Санкт-Петербурге
над
крахом
мо на рхии,
как
Марий
на
ра зв алин ах
Карфагена,
—
все
еще
крепкий
телом,
все
еще
бодрый
умом,
строго
по­
смотрел
на
с ына
чер ез
очк и
и,
как
бы
в
не кот ором
р аз­
думье,
развел
пер ед
собой
сильные
короткие
руки .
—
А
выход,
Паше ньк а,
—
без
тени
сомнения
твердо
про го ворил
он,
—
а
выход
я
теперь
могу
те бе
ук аз ать
238

одип-единственный.
Мировая
рев олюц ия!
Инач е
—
фа­
шизм .
А
это
бы ло
бы
—
г ибель ю
человечества.
Мы
с
Павлом
Павловичем
пер егл янул ись.
КОНЦЕРТ-МИТИНГ
Нак ан уне
се мн адц атого
года
жил
в
Пе тро град е,
на
тихой
Пе трогра д ской
стороне,
уче ный .
Г еолог
Петр
Ка­
занский.
Будучи
уже
человеком
в
возрасте,
он
пр одол­
жал
свято
хранить
э се ровс кие
взгляды
и
с импа тии
с ту­
денческих
времен.
В
молодости
—
там,
на
рубеже
ве­
ков,
—
он
и
сам
был
как-то
причастен
к
народовольче­
скому
движению
и
женился
на
девушке,
«замешанной»
в
нем.
Звали
эту
девушку
Анной
Георгиевной
Кутуше­
вой
—
княжной
Ку гушев ой!
Но
между
«своими»
она
была
всегда
из в естна
просто
как
«Егоровна».
На до
прямо
сказать,
в
семнадцатом
году
бывшая
княжна
ничу ть
не
поход ила
на
«сиятельство», а выгля­
де ла
и менно
сов ерше нн ой
Егоровной.
Небольшого
рости-
ка
пожилая
ж енщ ина,
со
старозаветным
узелком-прос­
виркой
полус еды х
волос
на
затылке,
с
древними,
св язан­
ными
ниткой
очками
на
остром
но су,
с
утра
до
н очи
х лопот ала
в
бол ь шой
и
бестолковой
квартире
ученого.
Если
она
не
воз ила сь
с
в нук ами
(внуки тоже звали ее
Егоров н ой ),
не
стряпала,
не
обшив а ла
семью,
то
чи­
тала
свое
«Русское богатство»
или
зани мал ась
деламп
п осто янн ых
и
бесчисленных
«гостей»
—
никому
не
из­
в ест ных,
но
ос тро
нуждающихся
в
помощи
молодых
парней,
приб ыва вш их
на
П етро градс кую
со
всех
концов
страны
с
рекомендательными
з апискам и
от
старых
дру­
зей
по
студенческим
кружкам,
по
тверскому
или
самар ­
скому
революционному
подполью,
по
давним,
так
за
всю
жиз нь
и
не
порвавшимся,
м олоды м
связям.
239

Приезжали
к ак ие-то
«Ломоносовы»
—
мрачноватые
поморы
или
сибиряки,
на ме ре нные
поступить
в
универ­
ситет,
в
Техноложку,
в
П олит е хничес к ий,
—
без
гроша
в
кар м ане,
но
с
твердым
у казан ием : «Найди Егоровну,
Егоровна
по мо жет».
Прибывали
отбывшие
с роки
ссыль­
ные
—
«от товарища Найденова», «от Марии Ивановны»,
«от Лизы Беркутовой»: «Егоровна,
пом ог ит е!» Некото­
рые
возникали
на
о дин
день
и
исчезали,
куд а- то
с
рук
на
р уки
переданные.
Другие
месяцами
жили
на
одном
из
тр ех
ди ва нов
э той
нео бычн ой
квартиры,
где
на
по­
ловине
стен
обои
был и
оборваны
неутомимыми
руками
малышей
и
где
на
открывшихся
частях
шту кату р ки
бы ли
м асл яной
кр аской
написаны
разные
«устрашители»:
тут
—
разинувший
пасть
тигр,
там
—
с трашн ого
вид а
дикарь,
в
третьем
м есте
—
для
самых
маленьких
—
з лая
собака...
«Чтоб не так обои драли!»
У
че ты
Казанских
был а
дочка,
Со неч ка.
Она
р ано
вышла
замуж
за
художника,
Ал ександ р а
Боголюбского.
В
двадцатых
года х
мне
дов ело сь
работать
с
Александром
Васильевичем
Б оголюбск им
в
Комвузе,
в
мастерской
наглядных
пособий.
Тогда-то
он
и
рассказал
мне
эту
трогательную
и
по­
учительную
ист о рию.
***
Четвертого
апреля
семнадцатого
го да
Егоров н а
по­
пр о сила
зятя
по йти
с
ней
за
покупками
(извозчиков
ник ак их
не
б ыло;
в
пе ре полненные
т рам ваи
—
они
и
хо-
ди ли -то
еще
совсем
нерегу л ярн о
—
попасть
не
был о
ни­
ка кой
м ыс лим ос ти): «Помогите,
Са ше ньк а!»
Они
вышли
и
п ошли
по
Геслеровскому;
жи ли
они
на
Петрозаводской,
10, посреди Петроградской сторопы .
Егоровна,
в
обычном
сво ем
обличии
—
в
шляпке
начала
240

века,
в
старенькой
шуб ейк е,
в
м ужс кого
покроя
ботин­
ках
—
поспешала,
как
все
хозяйки,
впереди.
Ху д ожник,
приглядываясь
к
окружающему,
к
невид анным
доныне
жа нро вым
сценкам,
шествовал
с зади.
Завернули
за
угол
Широкой,
и
Его ро вна
вскрик­
нул а:
—
Анечка,
милая!
Вы
отк уда
т ут?
—
Егоровна,
д орогая ...
Господи,
вот
неожиданность!
Женщина,
с
которой
они
с тол кнули сь
на
улице
Ши­
рокой,
был а
п омолож е
Егоровны,
но
т оже
среднего
ро­
ст а,
т оже
одетая
без
в сякого
щ егольс тв а,
—
учительница
или
земский
статистик.
Художник
Боголюбс кий
по
опыту
предвидел,
что
сей­
час
пр ои зо йдет:
начнутся
объятия,
по целу и,
шумный
обмен
н ов ост ями : «А где теперь товарищ Андрей?» — «А
вы
с лы шали
—
Л ена
Бутова
уже
едет
из
Нерч инск а
с юда ...»
—
«А ВЦ давно видели такого- т о?»
Зн ая,
что
так
бывает
все гда,
художник
Бо голюбс ки й
отошел
на
два
ш ага
и,
как
по доб ает
художнику,
—
по ка
суть
да
дело
—
занялся
зарисовками
того,
что
его
окру­
жал о:
ре во люция
же,
каждый
штрих
д орог!
Он
набра­
сывал
людей,
читающих
по
складам
какую-то
листовку
или
приказ...
Грузовик
с
сол дат ам и,
у
которого
заглох
мотор...
Д вух
же нщ ин,
озираясь
пр ода ющих
или
поку­
пающих
что-то
д руг
у
друга...
'Наконец до него донеслось:
—
Так,
м илочк а,
что
же
это
получается?
Живе м
почти
рядом...
А неч ка,
род н ая,
да
за ходит е
к
нам
в
лю­
бое
время,
запросто...
И
Петя
бу дет
р ад,
и
я. ..
—
Е горовн а,
дорога я,
пря мо
не
знаю...
В
ближайшие
дни
—
ника к ...
У
нас
т акая
радость!
Ве дь
Володя
вчера
приехал.
—
Ну,
что
вы
говорите?
По здра в ляю,
от
души
по­
здравляю...
Ну,
тогда
—
потом,
к огда
все
ус п окои тс я...
16 Л.
Успенский
241

Отойдя
на
полквартала,
немногословный
Бо голюбс кий
спросил
мимоходом:
—
Знакомая?
—
Да,
конечно...
Я
ее
еще
с
п ятого
го да
помню...
Пр ав да,
встречались
мы
редко...
—
Кто-то
к
ним
пр иех ал?
Из
Сибири?
—
Да
нет,
это
—
Володя,
ее
брат,
У ль яно в-Ле нин.
Известнейший
социал-демократ.
Из
э м играци и...
В
двадцатых
годах,
вспоминая
эту
встречу,
А.
В.
Бо­
голюбский
всякий
раз
до
сл ез
сердился
на
самого
себя,
на
Егоров н у,
на
весь
мир : «Нет,
ну
вы
только
подумай­
те
—
бы то вая
с цен ка ! «Володя приехал!» Ну . . .
Зна л
бы
я
в
тот
м иг,
кто
такой
этот
Володя,
р азве
бы
я
так
к
эт ому
отн есс я?
Просто
самого
себя
стыдно:
сол да тик ов
зарисовывал!
И
Его ро вна
х о р ош а: «Когда все успокоит­
ся», а?!»
Но
в едь
в
том-то
и
была
загвоздка,
что
не
только
он
«не знал».
Все
мы
еще
не
знали.
Мир
не
зна л.
Пе терб ург,
рабочий
П е тер бург,
встретил
Ленина
с
великой
рад остью
и
надеждой,
но
какое
множество
остальных
его
жи тел ей
—
его
«обывателей»
—
даж е
не
подозревали,
кто,
какой
че лове к
вчера
ступил
на
т ро­
туары
и
мостовые
го рода ?
А
так,
собственно
говоря,
бывает
и
вс егда.
***
ОСУЗ,
чле ном
Упр авы
которого
я
уже
был,
в
эти
перв ые
дни
пытался
еще
стоять
на
«чисто академиче ­
ско й,
аполитичной
п ла тфор м е»: «Мы учащиеся .
Чтобы
ра зби раться
в
политических
задачах,
нам
надо
прежде
всего
закончить
на ше
обра зов ани е.
Это
—
единств енно е,
чем
мы
можем
прине ст и
польз у
на роду,
Р оди не.
Так
да­
вайте
же
думать
о
наилу чше м,
наибыстрейшем,
на ибо­
242

лее
прогрессивном
обучении.
О
то м,
чтобы
наладить
Нов ую
Шк олу
в
Новой
Ст ран е.
А
по л итику
оставим
старшим...»
Не
очень
оригинальная
позиция
эта
тогда
казалась
нам
гос уд арст вен н ой,
мудрой,
взрослой.
Мы
в
нее
ве­
рили.
Первые
десять,
мож ет
быт ь
пятнад цать ,
дней.
А
потом...
В
начале
второй
п олови ны
апреля
меня
спешно
—
«Экстренно!
В аша
явка
обязательна!»—
вызвали
на
внеочередное
заседание
Уп равы
ОСУЗа;
на
этот
раз
—
в
женскую
г имназ ию
Болсуновой,
на
у глу
Введенской
п
Бол ьш ого.
Что
случилось?
А
вот
что.
На ша
«надклассовая»
платформа
вдруг
лопнула.
У
нее
обнаружились
н ед об рож елат ели,
враги.
В
тот
момент,
как
это
ни
с тра нно,
—
не
сле ва,
а
спр ава;
но
тем
не
ме­
нее
—
враги
и
пр оти вники
с
политической
окраской.
Сердитые.
Злые.
В
гимна з ии
Вид емана
на
Васильевском
процветали
два
не
избранных
в
осузские
«органы», но энергичных
старшеклассника.
К
моей
д осад е,
одного
из
них
звали
Воскресенским,
другого
Богоявленским,
так
ск азать
—
в
«пандан»
м не,
Успенскому.
В
эти
дни
камерное,
дома шне е
«Володя приехал»
о берн уло сь
уже
всероссийским
г ро зным
«приехал
Ленин».
Две
недели
назад
о
Ленине
сл ышал и
лиш ь
пекоторые;
теперь
его
имя
б ыло
на
ус тах
у
всех.
У
од­
них
—
«наш Ленин», «Ленин приехал,
он
теперь
возь­
мется
за
де ло».
У
других
—
«приехал в запломбирован­
ном
в аг о не», «немцы
его
пр опу с тили
—
вы
думаете
—
так,
зря?».
Воскресенский
и
Богоявленский
принадлежали
к
эт им
«другим» .
К
«другим»
из
наиболее
распр ост р анен ных
га­
зет .
К
«другим», шумящим и шипящим на летучих митин­
гах,
которые
с
каждым
днем
больше,
словно
размножаясь,
16*
243

почкуясь,
заливая
толпами
все
перекрестки,
потом
—
все
площади,
потом
—
все
улицы
из
конца
в
конец,
заполо­
нили
уже
и
всю
Северную
П аль миру
и
все
время
петер­
буржцев.
Вознесенский
и
Бог о явл енск ий
кликнули
по
шк ольны м
партам
к лич : «Долой немецких шпионов
—
большевиков!
Мы,
учащ ие ся
средних
школ ,
должны
вслух
на
ве сь
мир
выразить
с вое
русское
мнение.
Мы
—
за
во йну
до
победы!
Мы
—
за
верность
со юзникам !
Мы
п ротив
по р аженца
Ленина
и
его
груп пы .
Все
—
на
а нтил енинс к ую
патрио­
тическую
демонстрацию
у
дворца
Кшесинской!» И,
как
вскоре
выяснилось,
среди
у чащих ся
у
них
нашлось
нема­
ло
последователей!
Как
же
быть
и
что
должен
делать
теперь
ОСУЗ?
Что
должна
делать
Управа?
Как
по сту­
пать
нам,
мудрым,
взрослым,
гос удар ств ен но
—
как
нас
учили
в
гимназиях!
—
мы сля щим
папиным
и
маминым
сы нка м?
У
«Болсуновой»,
на
углу
Больш ого
и
Введенской,
закипели
стра ст и.
Я
не
зна ю,
где
вы
те пе рь,
тогдашние
мои
«со -у пр ав цы»,
куд а
занесли
вас
бури
тех
лет .
Но
если
кт о-н ибуд ь
из
в ас:
очка ст ый
б елорус
Синеоко,
единственный
из
всех
нас
носитель
аккуратной
рыжева­
той
бородки,
стройн ы й,
в
полув ое нн ой
фо рме
Дёбе ле ,
де­
лови та я
и
романтическая
«болсуновка»
Вера
Либерман,
лохматый
рослый
Севка
Черкесов
—
бу дущи й
палеонто­
лог ,
наш
«король репортеров»
—
ре да ктор
ос узс кой
газеты
«Свободная школа»
—чернявый
Миш а
(кажется,
Миша?)
С изов
й
многие
дру гие,
—
е сли
вы
сейчас
живы
и
п ро­
чтете
эту
страничку
—
вы
под тв ерд ите:
так
все
оно
и
был о.
Мы
кричали
и
с п орили
далеко
за
полночь.
Оч ень
нам
б ыло
трудно.
С
о дной
стороны
—
свобода
слова,
с вобо да
демонстраций!!.
Не
могли
же
мы
с
первых
же
шагов
на­
рушать
эти
священные
принципы!
Каз ал ось
—
мы,
конеч­
244

но,
до лжны
предоставить
Воскресенскому
—
Богоявлен­
скому
и
в сем
их
ед ином ышл е нника м
возможность
сво ­
бо дно
выражать
их
свободные
убеждения...
Но
с
другой-то
стороны
—
толь ко
сов сем
на ивны й
ду­
ра чок
мог
бы
не
поня ть :
что
та кое
наши
В асил еос тро в ские
деятели?
К
че му
они
стремятся,
о
чем
мечтают?
Да
ведь
—
именно
наложить
полный,
окончательный
зап рет
на
анти­
военную
пропаганду,
на
ра бочие
демонстрации,
на
Ленина
и
его
па ртию ,
на
то,
на
чем
стоят
Со вет ы,
на
все,
что
живе т
во
дворце
К шес и нск ой...
Уничтожить
эту
сам ую
свободу!
Они
рвутся
стать
силой,
способной
такой
запрет
с де­
ла ть
де йст вит ельнос тью ,
а
вернее
—
проложить
дорогу
такой
силе...
Начать.
Ст ать
застрельщиками.
За
этими
Василеостровскими
юн цами
чувствовалось
присутствие
притаившихся
пока
что,
примолкших
зав тр ашни х
кав ень -
яков
и
тьеров...
Так
что
же,
мы
должны
расп ахн уть
перед
ними
двери?
Как
же
быть?
Куда
ни
кинь
—
все
кли н!
После
долгих
прений
муд ре цы
пошл и
на
паллиатив.
Было
решено,
что
в
столь
важных
вопросах
право
су­
дить
—
не
за
Управой,
испол нит ел ьным
органом,
а
—
хитро
придумали!
—
за
о бщим
соб рани ем
всего
О СУЗа,
делегатов
от
всех
ра йон ов
гор ода .
Мы
и
собрали
его
через
два
или
три
дня
на
Выборг­
ской
ст о роне
(видимо,
мы
пот яну лис ь
к
ра бочем у
району,
инстинктивно
ища
там
с ебе
по ддер ж ки), на Выборгской же
ули це,
в
ак товом
зал е
11-й
казенно й
мужской
гимназии.
Лиховато
мне
пришлось
на
этом
общегородском
собра­
нии!
Председательствовали
на
нем
поочередно
наш и
самые
крепкие
мастера
вед ен ия
с обран ий
—
Ива н
Савич,
краси­
вый ,
мрачноватый,
со
сросшимися
че рн ыми
бров ям и
и
трагическим
лицом,
похожий
на
Ив ана
Грозного
в
юно­
сти,
«маец» (он был инвалидом
—
ходил
на
протезе
—
245

в
резул ь тате
какой-то
спор тив ной
ка тас троф ы ), и голова­
стый,
с
хитрым
ут иным
но сико м,
с
то неньк им
пучком
в олоск ов
над
задним
концом
по
линейке
выверенного
пробора,
с крип уч еголос ы й,
до
неправдоподобного
спо ко й­
ный
и
в ласт ный
Юра
Бр ик
из
реального
училища
Штем-
берга
на
Звенигородской.
(Этот Юра,
со б ст венно,
был
уже
на
вылете
из
школы,
как
и
большинство
управцев-
восьмиклассников.
Он
уже
осознавал
себя
не
сегодняш­
ним
реалистом
—
юнкером.
Он
уже
и
гов орил
и
вел
себя
как
завтрашний
«констопуп»
или
«михайлон».)
Им
бы
и
книги
в
руки
на
эт ом
собр ании.
Так
—
нет
же!
Вст ал
вопрос
—
к ому
из
у пр авских
краснобаев
вы­
сту пи ть
с
докл а дом,
а
потом
с
заключительным
словом
(а может быть,
и
с
ответом
нашим
пр о тивник ам
в
пр е­
ния х?) и добиться,
чтобы
собрание
выр а зило
вотум
до­
верия
на м,
чтобы
на с,
управцев,
уполн ом очи ли
ус та но­
вить
линию
поведения
в
намеченный
Василеостровскими
кавеньяками
день
ан тиле нинс ко й
демонстрации.
Всем
стало
не
по
себе;
все
—
даж е
гл авны й
осузский
Демос­
фен
Ле ва
Ру бино вич
—
стали
лукаво
у клон ять ся
от
это й
чести.
И
вот
тут-то
и
бы ло
с к аза но...
Так,
в
шутку:
—
Слуша й те,
колл е ги ...
Да
з десь
и
спору
быть
не
мо­
жет.
Выст уп ать
против
к ого?
Против
Вос кре сен ск ого
и
Богоявленского?
Так
уж,
разумеется,
—
Успенскому:
пус ть
три
«священнослужителя»
таскают
друг
друга
за
волосы,
как
на
Вс елен ск ом
соборе...
Острое
слово
—
ве щь
подчас
решающая.
И
выб ор
дал
на
меня.
Было
жарко.
Со бр ание
з атя нул ось
до
позднего
вече­
ра.
На
нем
присутствовали
не
только
учащиеся,
—
пожа­
ло вали
и
некоторые
педагоги;
им
все
это
б ыло
«очень
любопытно»: это их же питомцы «выходили
в
л юди».
Прения
докипели
чуть
ли
не
до
рукопашпой.
Но
удивительно,
как
все
мы
—
п одрос тки
—
сразу,
246

за
несколько
н еде ль,
нал ов чилис ь
тогда,
натренирова­
лись
«на парламентариев».
Вся
заседательская
те р мино­
ло гия
бы ла
на ми
ос в оена
назубок.
Мы
лучше,
чем
в
Думе,
умели
уже
требовать
слова
«по мотивам голосо ­
ва ния », запрещать его, «гильотинируя список ораторов».
Мы
знали,
как
и
когда
можно
«лишить слова»
и
ког да
получать
его
«по процедурному вопросу» .
М ы , «управцы», в этом отношении намного превосхо­
д или
наш их
яростных,
но
простоватых
п ро тивник ов.
И
ора торам и
мы,
очевидно,
оказались
бол ее
искус­
ны ми.
В есь
в
поту,
озверев,
уже
се бя
не
по мня,
я
бра л
слово
множество
раз.
Мне
свистали
и
ши кал и,
апл од и­
ровали
и
к р ич а ли: «Правильно!» Маленький белокурый
Воскресенский,
ве сь
дрожа,
со
слезами
на
глазах,
вопиял
о
«солдатской крови,
к оторую
вы
хотите
втоптать
в
зем­
лю», о «славе
и
п озоре
р оди ны», до которых нам,
по
его
сл о вам,
дела
не
было.
Но
вдруг
он
сорвался.
—
Делайте,
как
хоти те ,
господа
ос у зцы!
—
ярос тн о
з аст учал
он
кулачком
по
кафедре.
—
Армия
встанет,
как
о дин
человек,
и
в
бараний
рог
с кру тит
ваш
деше вый,
нерусский,
чуждый
народу
рус ском у,
интерна­
ционализм...
И
мне
стало,
собственно,
не чего
делать...
Раскрыв
карты,
он
п огубил
се бя: «Вандеец!
Зав тра шни е
шуаны!
Д олой !»
На
ули це
бы ла
весна.
На
фо не
рыжего
апрельского
заката
искрилась
и
лучилась
влажная,
точно
бы
т оже
слезливая,
Венера.
Я
и
Александр
Августович
Герке
—
мо й,
Савича
и
Янчевского
учитель
истории,
не
по ле нив­
ши йся
прийт и
на
Выборгскую
послушать
своих
учени­
к ов,
шли
м имо
церковной
огра ды
Иоанна
Предтечи,
по
той
сам ой
па не ли,
с
которой
сем ь
лет
н азад,
такой
яге
весной,
я,
десятилетний,
с
восторгом
и
благоговением
247

взирал
на
комету
Галлея,
запутавшуюся
меж
куполов
и
крестов...
Он,
покачивая
г олово й,
не
вполне
одобрял
мой
ораторский
пыл...
—
Как-то
все-т ак и,
Успенский...
с лишк ом
уж
это
вы
р езко !..
Я
не
у вер ен,
что
этого,
как
его...
Воз д вижен­
ского,
следовало
называть
«союзником» .. .
Если,
конечно,
вы
имели
при
эт ом
в
в иду
Союз
русского
нар ода ,
черно­
сотенцев...
Не
кажется
ли
в ам,
что
следовало
бы
все
же
бы ть
немного
объективнее,
м ягче? ..
Но
мы
бы ли
довольны.
Общее
с обра ние
выразило
нам
полное
дов е рие;
оно
уп ол номоч ило
Управу
ОСУЗа
пр и­
нять
все
необходимые
меры,
чтобы
не
допустить
участи я
гимназистов
Петрограда
в
ул ично й
демонстрации
п ротив
од ной
из
революционных
пар тий.
Была,
правда,
пр ове­
дена
важн ая
огов орк а: «не допускать»
мы
имели
право,
дей с твуя
исключительно
путем
уб е жде ния.
Нам
по ру ча­
лос ь
от говорит ь
коллег-учащихся
от
выхода
в
на­
значенный
день
на
улицу.
Убедит ь .
Подавить
до каза­
тельствами.
Тог да
это
был о
модно:
ведь
и
Керенский
с лыл
«Главноуговаривающим»
на
фронте...
Мы
понимали,
что
до бить ся
этого
бу дет
не
легко...
И
вот
тут-то
кончается
прис казка
и
начинается
ск аз ка.
***
Итак,
ре шено:
мы,
Упра ва ,
должны
ид ти
нескольки­
ми
пут я ми.
Во-первых,
надлежит
устроить
по
школь­
ным
районам
целый
ряд
со бра ний,
но
каких?
С
участием
видных
политических
деятелей.
Н адо
добиться,
чтобы
к
нам
приехали
и
выс т упили
перед
учащимися,
разъясняя
происходящее
в
мире
и
в
стране,
всем
известные
л юди
—
ч лены
Государственной
думы
и
ее
вновь
созданных
ко­
митетов,
лидеры
различных
—конечно,
«левых»
—
пар­
тий ,
кр у пные
прогрессивные
журналисты,
адв ока ты,
по­
248

чем
мы
знаем
—
кто?
Кто
уг од но!
Знаменитости
—
от
вчерашних
ок тябри стов ,
член ов
быв шег о
«Прогрессив­
ного
б л ок а», до большевиков!
Как
добиться?
Добит ься!
Поехать
к
ним,
улестить
их,
уп роси ть,
убедить,
заставить...
рисуя
перед
ним и
жуткие
картины:
школьники
—
«ваши
дети!» —
соб л азненные
безответственными
агитаторами,
вых од ят
на
улицы,
со­
ставляют
яд ро
шумной
манифестации,
стал кив аю тся
со
сторонниками
прямо
пр отиво по ло жных
взглядов...
На­
чинаются
с ты чки.
Строятся
баррикады.
Теперь
у
всех
есть
оружие.
Возникают
перестрелки,
рукопашные...
Вы
хо тите
этого?
Мы
должны
разбросать
по
городу
множество
сво их
пр иве рж енце в,
у стр аи вать
по вс юду
летучие
ми тин ги,
ло­
вить
«наших», молодежь,
убеждать
ее
в
нелепости,
не­
своевременности
подо бных
методов
воздействия...
«Револю ­
ция
закончена,
кол л еги!
Строить
но вую
жизнь
на до
не
в
шумных
столкновениях,
а
в
ра бот е.
Не
демонстрировать,
не
митинговать:
учиться,
выступать
в
печати».
Н адо
доказать
учащимся,
что
пр авы
—
мы.
Ве дь
бу дет
же
Учре ди тельн ое
соб рани е:
оно
и
ре шит
всё...
Мы
должны
та кже
—
и
как
можно
быстр ее!
—
орга ­
низовать
в
горо де
мощный
цент рал ьный
м и тинг.
Роскош­
ный,
шумный,
с
участием
звезд
и
све тил ,
ши роко
ра з­
рекламированный!!.
Митинг
и
для
шк оль ник ов
и
для
р оди телей .
Такой
ми тинг ,
на
котор ый
явил ись
бы
уж
самые
крупные
фигур ы
—
министры
Вре м енн ого
прави­
тельства,
его
комиссары;
но
чтобы
рядом
с
ним и
высту­
пали
там
и
лу чшие
орато ры
Петербурга,
и
его
зн аме ни­
тые
актеры,
музыканты,
певцы...
«Знаете,
—
не
митинг,
а,
так
ск азат ь,
«концерт- митинг ».
Оч ень
точное
опр ед е­
ление,
черт
возьми!»
Самое
удивительное
бы ло
то,
что
мы
не
т олько
по­
ставили
перед
собою
задачи,
—
мы
так
и
поступили
и
249

устроили
все
это.
Даже
—
«концерт- м ит инг»
в
Михай­
ловском
т еат ре.
Мы
начали
с
того,
что
учредили
в
центре
города
как
бы
«главный штаб».
Очень
просто
ка к.
Я вились
чет ве ро
гимназистов
—
я
в
том
чи сле
—
в
один
из
апрельских
д ней
с
ут ра
в
3-ю
гимн азию,
в
Сол яном
переулке,
и
за­
я вили
ее
директору,
что
мы
оккупируем
здание,
отм е­
няем
занятия
на
три
дня
и
будем
отсюда
«руководить
всем».
Смущенный
действительный
ст атск ий
советник
с на­
ча ла
недоуменно
разв ел
руками,
потом
п оба грове л
и,
хотя
не
оче нь
уверенно,
зат о пал
на
нас
козловыми
са­
пожками:
’—
Мальчишки...
Не
потерплю!..
Это
бы ло
ош ибко й.
Мы
арестовали
директора
домаш­
ним
арестом,
заперли
его
в
его
же
кабинете
и
на л ожили
«осузскую печать»
на
те ле фон.
За няв
к анцеля р ию
и
за­
кр ыв
двери
зда ния,
мы
пр ист упил и
к
оперативным
дейст­
виям.
Посадили
дежурных,
вызвали
«курьеров», устано­
вили
прямую
св язь
со
всеми
ра йо нами ...
Главой
связи­
с тов
—
причем
от лично
все
организовавшим
—
был
назначен,
е сли
не
ошибаюсь,
курчавый,
по движный
и
в
то
же
время
«задумчивый» (юнец,
сов сем
еще
зе лены й,
моложе
нас
всех)
Сережа
Ол ьден бург
—
то
ли
сын,
то
ли
племянник,
то
ли
внук
ак ад еми ка-ор иентал иста.
Коле са
закрутились.
Нас
или
два
спустя
ко м у-то
из
нас
при шло
в
годову:
—
Ко лле ги!
А
д ире ктор?
Мы
заглянули
в
щелку.
Директор,
совершенно
усми­
рен ный,
сидел
в
глубоком
воль теров ском
кресле
и
вн и­
мат ель но
чи тал
толстенный
«Вестник Европы».
Впрочем,
иногда
он
вст авал,
по тя гивал ся,
подходил
к
о кну,
смотрел
в
него,
покачивал
головой,
пожи мал
п леча ми,
двусмыс­
л енно
ухмылялся
и
сн ова
возвращался
в
кресло,
250

Потом
оттуд а
раздался
стук.
—
М оло дые
лю ди,
я
есть
хочу...
Ар ест ованн ых
обычно
корм ят!
—
жа лоб но
сказал
директор
ч ерез
дверь.
Возникло
н екоторое
замешательство,
из
которого,
од­
нако,
был
найден
выход.
Мы
выб ра ли
самую
эффектную
из
на ших
барышень,
Лялю
И.
Вдвоем
с
другой
девушкой
они
с бе гали
в
ближайшую
к он дит ерс кую,
купили
пе­
ченья,
пирожных.
У
гимназической
швейцарихи
был
до­
быт
чайник;
стаканы
име лис ь
в
ш каф чике
во зле
кан це­
лярии:
п еда гоги
лю били
и
в
мирные
дни
побаловаться
чайком.
«Brzuszek pogrzac» * —
как
г ово рят
поляки.
G
подносом
в
руках
наш и
«belles chocolatières» ** вступили
в
директорский
ка бин ет.
* «Погреть животик» (полъск. ).
** «Прекрасные шоколадницы» (франц . ).
Име ет ся
в
вид у
к ар­
ти на
Ж.
Лиотара
«Шоколадница».
Действительный
статский
советник
оч ень
вниматель-,
но
посмотрел
на
н их,
снял
очки,
пр отер
их
платочком
и
поглядел
вторично.
—
Ну
—
вот...
Это
со всем
д ругое
дело!
—
с
явным
удовлетворением
произнес
он.
—
Теперь,
ю ные
тюре м­
щ ицы,
можете
даже
не
за пир ать
меня.
Зачем
же
мне
отсюда
уходить?
Спустя
н екоторое
время
Л яля
И.
вызвала
туда
кого-то
из
нас.
Дир ектор ,
веселый,
довольный,
предлагал
м иро вую.
—
Вы
м еня
убе дили,
—
сказал
он.
—
Нет,
не
в
ва­
ших...
м-м-м...
методах!
В
разумности
ва ших
конечных
целей...
Не
вижу
для
вас
н икако й
надобности
тр а тить
силы
—
такие
преле стны е
с илы!
—
на
задержание
одн ого
спокойного
старичка
в
этих
с тен ах.
Если
вы
меня
вы пу­
стите,
я
п ойду
домой...
Я
—
капитулировал,
черт
с
вам и!
Только
найдите
способ
де р жать
мо их
педагогов
в
кур се
251

событий:
они-то
не
должны
же
б егать
поминутно
в
ги м­
назию,
ч тобы
у ста нав лив ать
—
школа
она
или
все
еще
штаб?..
Это
все
бы ло
уже
давно
пре дус м отре но,
и
мы
его
отп у­
стили.
На
нас
надвигались
другие
хлопоты
и
волнения.
Так ,
например,
буквально
только
что,
и
в
не поср ед ст­
венной
б лизо сти
от
«штаба», милиция,
в
с вою
очередь,
арестовала
нашего
«управца»
Д ёбел е,
и
увела
его
в
не­
определенном
направлении.
Прибежал
кто-то
из
наших
«курьеров»
—
доброволь­
цев-м лад шек л ассник ов
—
и
р ассказал ,
как
это
случилось.
На
углу
Пантелеймоновской
с обр ался
не больш ой
митинг.
Агитаторы
василеостровцев
действовали
энер г ич но.
Вы­
яснилось,
что
они
проникают
в
казар м ы
питерских
п ол­
ков ,
призывают
и
сол дат
демонстрировать
со
школой.
Од ин
из
них
завел
спо ры
на
эту
тему
у
фонарного
столба
возле
сам ого
у чи лища
Штиглица,
на су проти в
11- й
гим­
назии.
Пр ох одив ший
мимо
Дёбеле
вм ешал ся
в
де ло.
Чтобы
овладеть
вниманием
толпы,
он
вскарабкался
на
фо нар ный
столб
и
с
это й
три бун ы
стал
возражать
вообще
против
всяк их
ма нифе с та ций.
Все
это
происходило
не
на
Выборгской,
не
за
Нарв ­
скими
в оротам и,
а
в
самом
центре
города.
Здесь
сочув­
ствие
сл уш ат елей
оказалось
не
на
стороне
Дёбе ле.
«А,
что
с
ним
разговаривать!
Он,
видно,
сам
—
из
поражен­
цев !
—
к рикн ул
кто-то.
—
Милиция,
чего
смотрите?
Мо­
жет
быть,
это
—
ш пион!
Сведите
его ,
куда
следует...»
Дёбеле
совлекли
со
столба
и
п ота щи ли...
Возник
пе ре полох :
как
теперь
быть?
Тревожно,
ко­
нечно,
но...
Отвлекаться
.от
пря мого
дела
даже
ради
та­
ких
происшествий
б ыло
недопустимо:
нас
ож ид али
свер­
шения
чрезвычайные...
Кому-то
поручили
выя снить
«это недоразумение»,
а
мы
—
столпы
Управы
—
двинулись
по
разным
м аршру -
252

та м-
—
приглашать
вл астит елей
дум
с толиц ы
заняться
нашими
трудностями.
Ивану
Савичу,
Ль ву
Рубпновичу,
Севе
Чер кесо ву ,
Си­
неоко
и
мне
выпа ло
на
долю
сначала
посетить
в
его
министерстве
на
Фонтанке
минис тр а
путей
соо бщен ия
Н.
В.
'Некрасова .
Некрасов
был
левым
кадетом;
мы
точн о
уч итыва ли,
что
любой
ле вый
лучше,
чем
прав ый,
на
наших
мит ингах
и
со бра ни ях.
Потом
надлежало
из­
ловить
министра
народного
просвещения
Мануйлова
—
этот
не
об лада л
никакими
особыми
дос тоин ств ам и
с
то ч­
ки
зрения
митинговой
—
средний
проф ес сор- либе рал!
—
но
был
как-никак
нашим
минист р ом .
И,
нако нец ,
—
добраться
до
«самого».
До
Александра
Федоровича!
До
Керенского...
В
его
согла сии
прибыть
к
нам
мы
далеко
не
были
у вер ены
—
с лишком
уж
важ ная
пер сона ,
—
но
поручение
досягнуть
до
не го
у
нас
было.
«Справились у швейцара,
доложи ли сь
дежурному
чи­
но вни ку,
а
тот
п ривел
их
в
приемную
директора
д епар­
тамента
общих
д ел.
П ришлос ь
ждать
долго...»
Не т,
это
—
не
про
нас!
Это
—
за
много
лет
до
нас
—
по
корид ора м
то го
же
огромного
казенного
здания
на
Фонтанке,
117,
бродили
в
поисках
службы
только
что
окончивший
Путейский
институт"
Те ма
Карташев
—
он
же
инже не р
Михайловский
и
писатель
Гарии
—
и
его
д руг
Вол одьк а
Шуман.
Теперь
мы
т оже
шли
по
бе скон ечн ым
переходам,
устланным
ковровыми
дорожками.
В
коридорах
было
пусто
и
прохл ад но.
Кое-где
в
откры ты е
двери
были
вид­
ны
кабинеты,
т оже
пустые
и
п рохлад н ые.
Нас ,
по кашл и­
вая ,
вел
старичок-служитель
—
и
он
был
пустым
и
п ро­
хладным.
«Так
—
прямо
вас
к
самому
министру?
—
253

задумчиво
переспросил
он
нас.
—
А,
скажем,
к
его
пре ­
восходительству
господину
Войновскому,
товарищу
ми­
н ист ра,
—
не
желаете?
Ну -с,
вам
виднее-с...»
«Ждать долго»
нам
пе
пришлось:
министр
яв но
ску­
чал
в
полн ом
безл юдь е
п
безделье.
Кабинет
министра
был
нео бо зр имо
громаден.
Стол
в
кабинете
был
так
об­
ши рен,
что,
как
ш епнул
мне
на
хо ду
Ле ва
Рубинович,
б ыло
«странно видеть столь просторную площадь без
надлежащей
по лицейс к ой
охран ы.
До
революцпи-то
в
се­
редине
с тола
небось
—
городовой
ст оя л!»
Чл ен
Государственной
думы
от
Т ом ской
гу бер нии
Николай
Виссарионович
Некрасов,
сам
путеец,
очень
благообразной
'внешности,
очень
пр иятн о
одет ый
че ло­
век
—
лет
тридцати
пяти,
но
уже
давно
про фессо р ,
—
благовоспитанно
поднялся
нам
навстречу
из-за
эт ого
сто­
ла.
И
тут
выяснилось,
что
все-таки
мы
еще
—
ма льч иш­
ки.
Воз главл яя
нашу
делегацию,
впереди
на с,
опи ра ясь
на
палку,
резко
хромая
на
своем
п ротез е,
шел
Са вич
Иван,
сын
банкира
и
домовладельца,
юноша
запоминаю­
щегося
вида,
тож е
прекрасно
воспитанный,
но
—
в се -таки—
юнец .
По-видимому,
он
р аз вол но вался
перед
лицом
предержащей
власти.
Прям о
по
дорож ке ,
на су пив
густые,
черные
брови,
он
подошел
к
ст олу
—
ре шит ель но,
твердо,
слишком
уверенно.
—
Здравствуйте,
товарищи!
—
сделал
общий
прив е т­
ственный
жест
Некрасов.
—
Чем
могу
служить?
Что
с лу­
чилось?
—
Дёбеле
арестован!
—
вд руг
свирепо
и
н еп реклонн о
бросил
ему
в
лицо
Савич.
Приятная
фи зионо мия
кадетского
министра
на
се­
кунду
дро гнула :
<—
Так...
Зн ачит
—
Дё беле
. арестован?
Это
возмути­
тельно!
Но
не
могли
ли
бы
вы
мне
все
же
сообщить:
кто
он
такой,
этот
Дёбеле?
254

...Нет,
после
переговоров
Н ико лай
Ви ссар ион ов ич
Не­
красов
под
всяческими
п ред логами
уклонился
от
уча ­
стия
в
н аших
де лах:
•—
П ро стите,
коллеги,
но
мне
п редст авля ется ,
что
в
данный
момент
я
не
та
фи гура ,
ка кая
вам
нужна.
Я
—
кадет.
—
Левый,
—
ло вко
вставил
Лев а
Рубинович.
—
Левый,
правый...
Разница
не
в сем
зам ет на. ..
да
и
не
столь
уж
велика...
Мой
со вет
ангажир о вать
кого-либо
более...
бесспорного.
Ну,
есл и
не
Александра
Ф ед оро­
вич а,
то,
мо жет
быть,
Сави н кова ?. .,
Вот
это
—
звезды
первой
величины.
Они
подойдут
для
—
как
вы
сказа­
ли?
—
«концерта-м и тин га»?..
В
пе рвый
раз
та кое
слы ­
ш у!..
Что-то,
п рост ите
меня,
вроде
«шантан- па р ла ме нт »,
разве
не
т ак?
К огда
мы
выш ли
на
со лнеч ную ,
весело
пахнущую
гряз н ой
водой
и
конским
на во зом
Фонтанку,
Л ева
Руб и-
нов ич
толк нул
меня
л о ктем.
—
Как
ты
думйешь,
Лева,
—
с пр осил
он
доверитель­
но,
—
кроме
нас
кто- ни будь
был
у
него
сегодня
па
прие­
ме ?..
Ты
зн ае шь,
что:
нич ег о,
по-моему,
у
них
не
выйдет,
у
этого
Временного,
а?
.. .От
Некрасова
мы
пое ха ли
в
Мариинский
дворец:
нам
стало
изв естно,
что
в
тот
де нь
и
час
там
бу дет
за­
седать
Совет
министров.
Мы
реши ли,
что
нет
более
удо б­
ного
с лучая ,
чтобы
пон уди ть
министров
и
комисса­
ров
выполпить
наш и
постановления.
И
в едь
—
не
ош иб­
ли сь!
,
Шло
заседание
Совета
минист р ов .
Шел
апрель
1917 года .
К
зданию
дворца
подъезжали
и
от
пег о
отъез­
ж али
машины
—
м ного
всяких
тогдашних
автомобилей,
1 в том числе автомобили дипломатического корпуса .
Ма­
ш ина
Бьюкенена
—
по сла
и
полномочного
министра
ан г­
л ийско й
к ор оны.
Машина
г оспод ина
Мориса
Пале олог а,
255

по сла
Фр анци и,
—
в
тот
д ень
в
ней
пр иех ал
во
дворец
гос поди н
Альбер
Тома
—
м и нист р- соци алис т...
В
прие мн ых
околачивались
корреспонденты
париж­
ских,
лон дон ски х,
нью-йоркских
и
десятков
других
газ ет.
Они
был и
готовы
передать
к
се бе
на
родину
каждое
слово,
сказанное
тут ,
в
зале
заседаний.
Весь
мир
вгля­
дывался
и
вслушивался
в
то,
что
делают,
на
что
наде­
ются,
чего
боятс я,
чем
заняты
господа
русские
министры,
на
плечах
кот оры х
леж ала
в
те
дни
т акая
в елик ая
тя­
жесть,
такая
с траш ная
миссия:
спасти
или
погубить
страну?
Продолжить
или
закончить
войну
с
Германией?
Сохранить
власт ь
в
своих
руках
или
—
уйти?!
А
четверо
или
пятеро
семнадцатилетних
школяро в
спокойно
и
настойчиво
сидели
в
одной
из
комнат
дв орца
и
требовали,
чтобы
—
вот
сейчас
же,
н емедл енно !
—
к
ним
вышел
е сли
не
сам
князь
Львов,
ес ли
не
Милюков,
то
уж
по
крайн ей
мер е
м ини стр
народного
просвещения
Мануйлов.
И
Ма нуй лов
вышел.
У
п роф есс ора
Мануйлова
было
в
тот
де нь
воспаление
надкостницы,
небольшой
флюс.
Пло хо
бы ло
проф е ссору
Мануйлову
—
и
от
политики,
и
от
болезни;
а
тут
еще
какие-то
непо ня т ные
юноши!
-М ануйл о в,
д ерж ась
рукой
за
щеку,
с м отрел
на
нас
грустными
г л азами
б оль ного
сеттера
и
внимательно
слу­
шал
в се,
что
ему
в толков ы в али.
—
Да,
да...
Я
по нимаю.
Вы
пр авы:
не
следовало
бы
это
допускать...
Конечно:
за чем
же
вт ягива ть ...
во
всю
эту...
невнят ицу. ..
школу?..
Лучше
бы
—
без
это го.. .
Да,
но
—
ка к?
Мы
пря мо
ск аз али
ему,
что
хотели
бы,
чтобы
он,
как
и
другие
кр у пные
деятели,
чле ны
правительства,
помог­
ли
на м.
Чтобы
кто-то
встретился
со
школьниками
на
районных
соб ра ния х.
Чт обы
кто-то
из
м инистро в
и ли,
па
х удой
кон ец,
к оми сс аров
правительства,
согласился
вы-
256

ступить
у
нас
на
общ его ро дско м
ми ти нг е...
Нет,
не
прямо
на
т ем у...
Погов орить
о
патриотизме,
о
сво бод е
слова,
о
положении
страны...
Мануйлов
вздохнул
еще
раз,
еще
безнадежней,
еще
откров ен не й:
—
По нима ю,
понимаю...
господа...
Но
—
я?
Не-ет,
знаете:
это
—
не
из
той
опе ры!
Кто
же
буд ет
у
вас
слу­
шать
меня?
Что
я
собо ю
представляю?
Это
ведь
не
со вет
по
делам
высшей
ш колы ...
Знаете
чт о?
Я
вот
сейчас
пройду...
туд а...
П оп рошу
выйт и
к
вам...
Нет,
зачем
вам
Павел
Нико лае ви ч,
да
он
и
не
пойдет!
Я
попро шу
лучше
Александра
Федоровича...
И
Александр
Федорович
не
з аст авил
себя
ждать.
В
те
дни
рук а
у
нег о
еще
не
был а
на
пе ре вязи,
как
потом,
но
ве сь
он
был
уже
как
бы
на
нек ой
декоратив­
ной
перевязи.
И
его
топорщащийся
бобрик
над
вы тя ну­
тым,
дли нны м
лицо м,
и
соб ач ья
с тарос ть
переу т омл ен­
ных
вис я чих
щек,
и
тяж елы й
грушеобразный
нос,
и
не­
здоровый,
серо-желтый
ц вет
кожи
—
все
это
бы ло
поставлено
на
службу
одной
ил люзии
—
величия.
Я
по
знаю,
заметил
ли
это
к то- ниб удь
еще,
но
я
положительно
утв е ржд аю:
этот
челов ек ,
разговаривая
с
вами,
не
смот­
рел
вам
в
глаза.
Нам,
осузцам,
и
в
это т
ден ь,
—
во
всяком
слу ч ае!
Он
то
смотрел
вы ше
на с,
как,
вероятно,
должны
были
бы
смотреть
в
буд ущее
Дантоны
и
Бабёф ы.
То,
заложив
руку
за
бо рт
френча,
начинал
глядеть
в
ст о­
рону,
повернувшись
к
со б еседн ику
в
три
четверти...
Корсиканец,
что
ли?
Да
уж
кт о-кто,
а
мы
его
ничут ь
не
интересовали.
Но
за
на ми
стояли
—
кт о?
Школьники
старших
классов?
Ага...
Та к...
—
Короче!
—
недов о л ьно
бросил
он,
прерывая
кого-то
из
нас
на
полуслове.
—
Все
вполне
я сно.
Ваш
план
мне
кажется
—
гм!—р а зум ным.
Большой
митинг?
Гд е?
257
17 Л.
Успенский

В
Михайловском?
Очевидно,
вам
нужна
ка кая-ни бу дь
достаточно
популя рна я
фигура...
Переверзев?
Не т,
это
—
не
то...
Пешехонов?
Его
мал о
знаютГДа,
Борис
Викторо­
вич...
Это
б ыло
бы
очень
не пл охо.
Но
он
—
сегодня
тут,
за втра. ..
Когда
это
у
вас
состоится?
А
—
ч ас?
Хорошо,
я
приеду
сам...
До
св ида нья ...
юноши...
«Бальзаколетняя»
дама,
сид евш ая
тут
же
за
ст оли­
к ом,
благоухая
резедой,
благоговейно
запи сал а
на
пер е­
кидном
календаре
названную
дату,
ч ас,
телефон
на шего
«штаба»
в
3-й
гимна з ии,
все
н аши -дома шни е
телефоны.
—
Мы
твердо
надеемся!
—
не
без
де рзос ти
процедил
ей
в
лицо
Лев а
Рубинович.
—
Говорят,
что
точность
—
вежливость
кор оле й...
Она
без
с лов
окинула
его
свысока
дол гим
снисходи­
тел ьны м
взглядом,
и
мы
ушли.
И
пр ибы ли
в
с вой
«штаб».
Там
б ыло
шумно.
Поминутно
возвращались
такие
же
у полно мо че нные
для
переговоров.
«Винавер категориче­
ски
отказался...»
«Я был у Аджемова.
Он
согласен
и,
по-
моему,
оче нь
обра дов а л ся...»
«Карабчевский согласился
охотно,
но
требует
не
меньше
четверти
часа...»
Я
всю
мою
жизнь
удивлялся,
не
понима л
и
завидо­
вал
людям ,
умеющим
что-либо
ор га низовы ва ть.
А
тогда
среди
нас
—
мальчишек
и
девчонок
—
такие
вдруг
об о­
значились
откуда
ни
возьмись.
Уже
кто-то
догов о рилс я
с
администрацией
Михайлов­
ского
театр а :
зал
есть!
Уже
нашли
ти пограф ию,
которая
от печа тает
афиши:
давайте
твердый
список
участников!
«Товарищи!
А
вы
пред ст авл яет е
себе
ясно?
Мы
же
долж­
ны
привезти
и
увезти
их
всех,
и
не
на
извозцах,
ко­
не чно...»
—
«Деньги найдутся!»
Ну жны
был и
цветы
—
для
п одн ошен ий
артисткам
и
вообще
вы ст упаю щ им...
Цветы?
В
жизни
бы
не
дога­
дал ся!
Нужно, *
ггобы
действовал
буфет,
и
—
приличный
258

буфет...
«Хорошо,
я
поговорю
с
мамой,
мам а
это
уме е т..,
*
А
кто
будет
под носи ть
б укеты?
Ну,
ЛялИ
И.,
но
не
одна
же
она...
На
у лицу
я
вышел
вместе
с
Юр ой
Бриком.
Он
был
что-то
хмуроват
сегодня.
—
Ты
что
пригр ус тну л?
—
сп росил
я
ег о.
Как
раз
в
это
время
ворота,
ведущие
во
двор
Соля­
ного
г ородка
на с упро тив
гимназии,
р аспах ну лись,
и
от­
туда
неторопливо
выехал,
пошевеливая
невыс о кой
баш­
ней,
защитно-зеленый,
сердитого
вид а
броневик.
Как
он
попал
туда
—
кто
его
ведает...
—
Видел?
—
спр о сил
м еня
Ю ра,
пройдя
несколько
шагов.
—
Вчера
я
был
около
дворца
Кшесинской.
Там
во
дв оре
таких...
не
од ин.
И
—
м атрос ы
—
ух,
ну
и
на­
ро д!..
Тебе -т о
что,
семикласснику.
А
мне
не
с ег одня
—
завтра
в
ю н керс кое.
Пригрустнешь
тут...
Ну,
аривидёрчи!
На до
сказать,
что
среди
чле нов
Управ ы
ОСУЗа
уже
с
начала
апреля
появился
один
б олее
взрослый
чело­
век
—
только
что
вер ну вши йся
из
ссылки
«витмеровец»,
эс ер
и
поэт,
Вла ди мир
Пруссак.
Что
значит
—
«витмеровец»?
Не ск олько
учеников
од ной
из
питерских
гимназий
во
главе
с
юношей
по
фа милии
Витмер
были
два
или
три
г ода
назад
арестованы
по
обв ине нию
в
принадлеж­
нос ти
к
партии
эсеров.
Их
судили
и
выслали
на
посе­
ление
в
Си би рь.
В
ссылке
молодые
л юди
эти
попа ли
под
крыло
старой
эс ер ки, «бабушки русской революции», как ее именовала
партийная
пресса,
Екатер ин ы
Брешко-Брешковской.
Владимир
Пруссак,
юноша
из
интеллигентской
семьи,
не
то
докторской,
не
то
инженерской,
еще
до
всего
этого
17*
259

выпустил
не большой
с бор ник
стихов
под
замысловатым,
«бодлеровским»
заглавием
—
«Цветы на свалке».
Ст и­
хи
—
что
и
по нят но
—
были
еще
со всем
не
самостоятель­
ные ,
подражательные.
Обр азцо м
был
—
никак
не
гармо­
нируя
с
назв ание м
с бо рника
—
Игорь
Северянин.
Шест­
надцати-
или
семнад цатилет ний
гимназист
В.
Пруссак
рассказывал
в
северянинской
лек сике
и
рит мике
о
том,
как
он
(они
—
такие,
как
он)
после
оч аро в ат ельно
п ро­
веденного
дня
«развратно поаскетничать автомобилят в
„Метрополь“» и т.
д.
и
т.
п.
К ри тика
отнеслась
к
вы­
пущенному
на
со бств енные
средства
автора
бело му
сбор­
ничку,
пож алуй,
ирони чес ки.
Публика
им
не
з аинт ере­
с ов ала сь...
Уж
очень
много
т аких
«развратно- а ске тн ича ющих»
юнцов
появилось
на
ее
горизон те.
Она
не
верила
в
их
из ыск и,
и
пр авиль но
д ел ала...
Как
совмещались
в
г олове
и
в
душе
юно го
поэта
сев ер яни нски е
эксцессы
с
эсерством,
я
сейчас
уже
не
бе­
русь
растолковать
ни
чи тат елю,
ни
даже
себе.
Вообра­
жая
тепер ь
психологию
тогдашней
интеллигенции,
мы
не вол ьно
стараемся
ра циона лиз иро ва ть
(и
—
схематизи­
ро ва ть)
ее
странную
прот иворе чи вост ь.
Нам
все
кажется,
что
такой
причу д ливой
двойственности
быть
не
могло,
что
это
—
ли бо
полная
беспринципность,
либо
камуфляж,
либо...
А
на
де ле
все
обстояло
вовсе
не
та к,
и
тот
же
Пру сса к
был
совершенно
искренен
в
обеих
сво их
ип о­
стасях
—
и
когда
переносил
с
одной
конспиративной
квартиры
на
другую
эсеровскую
литературу,
и
когд а
на­
слаждался
«бронз -о кс ид э,
блонд ин ка ми
—
Эсклармонда-
ми»
Северянина,
его
распутными
«грэзэрками»,
его
«принцессами Юниями де Виантро»
и
пытался
—
в
сти­
хах,
конечно,
толь ко
в
сти хах!
—
изобразить
и
се бя
удачно
«смакующим мезальянсы»
с
р азл ичны ми
«напуд­
р енным и,
нарумяненными
Нелли».
260

Ни как их
Нелли
не
было;
не
было
и
доступных
гим-
на Эис ту
«Метрополей».
И
как
т олько
п ост ан ов лением
суд а
В.
В.
Пруссак
был
отправлен
по
э тапу
в
Сибирь,
он
забыл
о
«двенадцатиэтажных дворцах»
сво его
кумира,
об
«офиалченных озерзамках»
М ирры
Лохвицкой
и
всей
душой
переключился
в
и ную
тон альн ос ть.
В
сибирс ко м
издательстве
«Багульник»
выш ел
вт о­
рой
с бор ник
стихов
В.
Пруссака,
с
со ве рше нно
иным
настроем.
Назывался
он
«Крест деревянный»
и
был
по­
лон
не
очень
определенными,
но
скорее
блоковскими,
чем
северянинскими,
реминисценциями.
Это т
сборничек
был
замечен
и
п олучи л
совсем
другую
оценку.
И
стихи
стали
мно го
серьезнее,
самостоятельнее
(среди них
—
несколько
просто
превосходных), и
—
отчасти
—
с ыгр ало
с вою
роль
поло же ние
автора:
«витмеровцев» - гимназ и­
с тов
за щищ ал
чу ть
ли
не
сам
Керенский,
про це сс
был
«громким», осужденные в глазах общества стали жерт­
вами
и
ге роям и.
Стихи
та кого
начинающего
поэт а
не­
вольно
производили
впечатление...
В
ссылке
«витмеровские»
св язи
с
эс ер ов ской
(право ­
эсеровской)
группировкой
ук ре пилис ь.
Вернувшись
из
Сибири
в
пе рвые
же
дни
свободы,
и
Пр уссак ,
и
его
единомышленник,
друг
и
«сообщник»
Сер геев
оказались
в
центре
вни ма ния
с тарш его
пок о ления
эсеров
—
Прус­
сак
стал
св оим
у
Савинкова,
у
приехавшей
в
Петроград
«бабушки», в семье Керенских.
На
о дно
из
ос узс ких
засед ани й
они
—
он
и
Сергеев
—
я вилис ь
вдвоем.
Ореол
вч ераш них
ссыльных
осенял
их.
Под
гул
всеобщей
овации
оба
героя
был и
«оптированы»
в
состав
Управы
в
качестве
ее
почетных
член ов .
С ер­
г еев
пос ле
эт ого
ср азу
же
исчез
с
н ашего
гори з онт а,
а
Владимир
Владимирович
Пр уссак
оказался
деятель­
ным
нашим
сочленом,
инт ер ес ным
и
п риятны м
това­
рищем...
261

Да
и
неудивительно:
вч ер ашний
«каторжанин», «кан­
дал ь ни к», овеянный романтикой следствия,
суда,
ссылки
«в места отдаленные», и в то же время
—
поэ т
с
двумя
книгами!
Он
пленил
ОСУЗ,
осу зцы
пленил и
-вго...
увы
ненадолго:
летом
1918 или 19- го
года
он
ск онч ался
от
ап­
пен д ици та.
Я
вспомпил
Вла д имира
Пруссака
потому,
что
его
эсеровские
с вязи
по влия ли
на
наш
«концерт-ми ти нг » .
Он
так и
состоялся
19 апреля в Михайловском театре.
Однако
ес ли
вы
возьмете
газеты
тех
дней ,
вы
не
най­
дете
там
упоминания
об
ОСУЗе
в
связи
с
э тим
факт ом .
Вы
увидите
всюду
—
и
в
газетах,
и
на
театральных
афишах
Государственных
(вчера еще
—
Императорских)
театров
—
объявления,
что
такого-то
чис ла
«имеет быть
«концерт -м и ти нг»
в
пол ьзу
р аненых
и
солдат
на
фронте,
каковой
бу дет
п роходи ть
под
верховным
шефством
и
эгидой
Ольги
Л ьв овны
Ке рен ской ».
Слова
«ОСУЗ»
там
нет.
Такая
вы со кая
патронесса
был а
не обходи ма
для
де ла,
и
Владимир
Пруссак
сумел
поставить
ее
имя
на
нашем
осузском
мероприятии,
как
в ензел ь
высочайшей
особы.
Ну
как
же:
супруга
«самого»!
Разумеется,
ник то
не
поше л
бы
на
г имн ази че­
с кий
«концерт- м и тинг» (это странное словосочетание
набило
уже
оскомину;
оно
заполняло
то гда
всю
печать
и
все
зрелищные
уч реж д ения), и ОСУЗу—и ме я
в
в иду
св ои
де ловы е
це ли
—
надо
бы ло
привлечь
публику
звуч­
ными
именам и
и
л озун га ми.
Наш
«концерт- м ит инг»
состоялся
и
«прошел с боль ­
шим
усп ехом ».
Все
определилось
составом
выступавших.
Я
совер­
шенно
не
помню,
на
ком
бы ла
построена
программа
«кон ­
церта», —
п ели
пев цы
и
певицы,
кто-то
из
актеров
(по -
моему,
чуть
ли
не
Т име)
что-то
читал,
декламировали
что- то
патриотическое.
А
вот
в
м и тинг овой
част и
было
262

много
чрезвычайно
привлекательного
для
тех,
кто
тогда
мог
и
же лал
посещать
п одо бные
«форумы».
Гв о здем
программы
б ыл,
само
собой,
Керенский
(«Послушайте,
молодые
люди,
откр ойте
секрет:
как
его
вам
уда ло сь
заполучить?»).
Но
з нач ились
в
ней
и
другие
к ру пные
ф и гуры.
Например,
уже
упомянутый
мною,
по­
хожий
по
внешности
на
коре нас того ,
бородатого
русс ког о
му жик а,
министр-социалист
Ф ра нции,
хотите
—
това­
ри щ,
угодно
—
г о сподин,
Альбе р
Тома.
Т ом а? «Социа­
л ис т-ре форм ис т»,
профессор
и стор ии,
про
которого
те­
п ерь
в
БСЭ
сказано,
что
оп
«приезжал в Россию для аги­
тации
за
усиление
уча стия
в
вой не
и
содействия
контр­
р ево л юции»? Да,
да:
вот
эт от
самый.
Посм отре ть
на
жи­
вого
французского
министра?..
Ну
что
ж,
на
это
тоже
на шлось
немало
любителей...
Конечно,
теперь,
через
пят ь десят
с
лишним
л ет,
я
уже
не
могу
вспомнить
всех
участников
«митинга» .
С
очень
уверенной,
оче нь
сп окой­
ной
и
толковой
речью
о
международном
положении
—
толковой,
разумеется,
в
плане
его
политических
поз и­
ций
—
выс ту пил
Моисей
Сергеевич
Аджемов,
весьма
образованный
а рм янин,
юр ист
и
в рач,
д епу тат
Думы,
как
и
Некрасов,
и,
как
и
Некрасов,
левый
кадет.
Блеснул
красноречием
признанный
питерский
злато­
уст,
л юби мец
п ублик и,
адвокат
во
многих
сенсационных
процессах,
защ итн ик
Бе йли са,
Н ико лай
Кар аб чев ский .
Бурную,
раскатывавшуюся
по
всем
ярусам
театра
речь,
насыщенную
плам енн ым и
французскими
картавыми
«эр», бурлившую и клокотавшую у него в горле,
выра­
женную
не
столько
в
сл ов ах,
сколько
в
непривычной
для
русского
глаза
яростной
жести ку л яции,
в
выкриках,
в
см ене
интонаций
пр оиз нес
Альбер
То ма.
О
чем
он
говорил?
Да
конечно,
о
т ом,
с
чем
он
приехал
в
эту
страну-
загадку,
на
которую
он
и
его
собратья
привыкли
смѳтреть
263

как
на
«паровой каток», призванный миллионами жертв
р асч исти ть
пу ть
к
победе
для
«Entente Cordiale» —
для
«Тройственного Согласия».
Э тот
«паровой каток»
вне­
запно
оказался
живым
и
ст рада ющи м.
Он
восстал
п ротив
пред н азн ачен ной
ему
роли.
Он
бескон ечно
устал.
А
без
нег о
—
что
б удут
делать
без
него
Франция,
милая
Фра н­
ци я;
«несчастная,
мал е нькая
Бельгия»,
б л агородна я
страна
мореплавателей,
но
не
воинов
—
Бр итан ия?
Тома
напоминал
о
великой
помощи
русских
в
рок о­
вой
момент
Марнской
битвы,
когда
судьба
Ф ранции
ви­
сел а
на
в ол оске.
Он
заклинал
Рос сию
проявить
свое,
воспетое
поэ та ми
и
фи л ос офа м и, «долготерпенье»
и
вы­
держать
еще
год,
еще
два
года,
но
не
о тступ ит ь.
Он
взыва л
к
памяти
той
революции,
французской;
к
тем
вчерашним
с а нкюлот ам,
которые
потом
шли
воевать
с
врагами
Родины
на
бесчисленных
фро нт ах
и
прославили
Ф ран цию
не
только
Ко нвен то м,
но
и
ве лик ими
воински­
ми
п обед ам и...
Он
умолял
и
пу гал;
он
указы ва л,
как
на
бук у,
на
Виль гель ма
Гоген ц олле рна .
Он
взывал
к
ста­
ро му
братству
рус ск ого
и
французского
ор ужи я,
зак ре­
пленному
сегодня
на
окровавленных
полях
под
Верде­
но м.
Вот
о
чем
и
для
чег о
*
он
говорил
тут.
А
—
д ругие ?
О тк рове нно
говоря,
я
не
берусь
воспро­
и зве сти
их
речи.
В
них
зв учало,
конечно,
то
же
самое:
призывы
к
верности
делу
союзников,
к расивы е
слова
о
самопожертвовании,
об
и стори чес кой
роли
Ро ссии,
мно­
жест во
раз
спа савш ей
сво ей
кровью
ев роп ейск ую
циви­
лизацию
от
вар варст в а...
Были
и
го рьк ие
слова
о
тех,
кто
отдал
уже
свои
жизни
за
будущую
победу,
чью
па­
мять
мы
можем
оскорби ть
сепаратным
миром
или
капи­
туляцией...
Нет,
я
не
хочу
сказат ь ,
что
говорившие
были
неис­
кренни
или
что
они
цинически
торговали
чужой
кровью,
чужими
страданиями.
У
м ногих
из
них
сыновья,
братья,
264

близкие
лю ди
на
само м
де ле
уже
п оги бли
в
огне
войны.
Другие
по-настоящему
готовы
были,
ес ли
понадобится,
идт и
на
ф ронт
и
отдавать
свою
жи знь
за
то,
что
они
по­
нимали
как
н ар одное
дело...
Но
все-таки
между
их
словами
и
их
дел ами
лежала
проп ас ть.
Реч и
сбивались
на
красноречие.
Между
эт им
я рко
освещенным
за лом
и
т ем,
что
п рои сходи ло
в
эти
самые
времена
где-то
т ам,
в
непрёдставимой
дали,
в
око­
п ах,
был о
чудови щ но
огромное,
ничем
не
прикрываемое
пространство.
И
именно
поэтому
те пер ь,
вспо ми ная
прошлое,
я
не
могу
почти
н ичего
сообщить:
что
же
на
том
мити нг е
б ыло
сказано?
То
самое,
о
чем
писали
е же­
днев но
буржуазные
газеты.
То
са мое,
о
чем
гов орили
мы,
интеллигенты,
дома,
в
сво их
се мь ях.
На
нашем
ми тинг е
не
б ыло
другой
стороны.
Ме жду
ораторами
и
слушателями
не
бы ло
глубоких
ра с­
хождений.
Мит инг
шел
как
по-писаному,
и,
ду ма ется
мн е,
если
бы
у
м еня
в
памяти
осталось
стенографически
точное
воспроизведение
всех
речей
—
мне
было
бы
горь­
ко
и
странно,
перечитывая
их
стенограммы,
сознавать,
что
ведь
тогда
мне
они
пред став ля лись
выражением
правды.
Впрочем,
я
не
очень
внимательно
слушал
говорив­
ших,
—
рыдающих,
п оющих
и
биющйх
в
литавры.
Мне
и
без
то го
б ыло
нелегко.
Я
л учше
других
м оих
«коллег» (мы все еще пред­
почитали
звать
друг
друга
этим
академическим
слов ц ом)
мог
болтать
тогда
по-ф ранцу зёк и.
ЙоЭ тоі^ у
именно
мен я,
выражаясь
ны неш ним
я зык о м, «прйкрепйли»
к
господи­
ну
Тома.
А
кроме
того,
не
з наю
уж
по
каким
соображе­
ниям,
на
м еня
воз л ожили
обязанность
«занимать»
пр и­
сутствовавшую
в
одной
из
лож
патронессу
нашего
ми­
тинга
—
Ольгу
Львовну
Керенскую.
Хорошо
еще,
что
их
поместили
в
со седних
ложах:
я
мог
перебегать
из
265

одной
в
другую ,
с тараясь ,
насколько
это
было
возможно,
не
уронить
в
гря зь
лицом
ни
се бя,
ни
свой
ОСУЗ.
С
высокопоставленной
дам ой
мн е,
семнадцатилетнему,
был о
не
так-то
п рос то,
—
по
о тно шению
к
женщинам
я
полностью
сохранял
еще
свою
чрезмерную
отроческую
стеснительность
и
робость.
Ольга
Керенская
была,
кроме
того,
в
особом
по ло жении:
милое
лицо,
большие
груст­
ные
глаза,
как
у
дам ы
на
том
се ров ском
портрете,
взгля­
нув
на
к ото рый
известный
психиатр
Т арн о вский
с разу
же
определил
тяж е лую
судь бу
и
душевные
недуги
женщ и­
ны,
послужившей
художнику
моделью...
Б ыла
в
эти х
ее
глазах
какая-то
тревога,
смут ны й
ис пуг,
стр ах
перед
бу­
дущим.
В
городе
мног о
говори ли
—
пр авд а,
без
особой
точности
—
о
неверностях
внезапно
взлетевшего
на
вы­
с оты
славы
«Главноуговаривающего», о каких -т о
его
ро­
манах,
о
том,
что
он
«забросил семью» .. .
Мне
н и когда
еще
не
приходилось
сталкиваться
ни
с
чем
подобным;
я,
с
од ной
стороны,
неуклюже
усердствовал,
развлекая
настоящую
в зр ослую
даму,
с
другой
—
непростительно
р обе л...
Нелегко
мне
было. ..
Вот
с
м сье
(или «ка ма ра дом», —
его
можно
бы ло
именовать
и
так
и
этак,
по
жел анию;
он
улыбался
в
от вет
все
той
же
парламентской
фр анц узско й
ул ыбкой ;
он
же
был
и
п роф ессо ром
истории,
и
министром
респуб­
лики,
и
социалистом!)—вот
с
мсь е
Том а
б ыло
проще.
Мсье
То мй
от
меня
не
ну жно
бы ло
ни чего,
кром е
самых
элементарных
услуг
переводчика,
если
он
внезапно
ст ал­
кивался
с
не
го вор ящ ими
п о-ф ранцуз ск и.
Он
держал
се бя
с
мил ой
п рост отой ,
был
да же
несколько
«жовиален» *
в
манерах
и
об ра ще нии.
Стоило
мне
ч то- либо
произнести,
он
схватывал
как
кл ещами
мою
рук у
своими
руками
—«
крепкими,
короткопалыми,
м ужицк ими,
по
самое
запястье
Грубовато-шутлив
(франц.
Jovial).
266

волосатыми
—
и
яро стн о
тряс
ее
в
порыве
ис тинно
галль­
ской
приязни: «О,
мой
дорогой
ю ный
д руг!», «О,
спа­
сибо,
спасибо1,
достойный
р усск ий
юн оша !»
Можно
бы ло
подумать
—
я
каждый
раз
изр ек ал
великую
мысль.
Золотисто-желтый
зал
М ихай лов ск ого
театра
был
пе­
реполнен
19 апреля теми,
кто
через
два-три
месяца
уже
обречен
был
получить
зван ие
«буржуев недорезанных» .
Поглазеть
на
своего
кумира
я вилос ь
великое
множество
дев
и
жен,
как
когда -т о
на
Б аль мон та.
Было
совершенно
ясно,
что
именно
пл е няет
их
в
Керенском.
Им
—
и
этим
дамам,
и
их
мужьям,
этим
женам
офицеров
и
ч ино вни­
к ов,
проф е ссорша м
и
«советницам», содержанкам нуво­
ришей
и
шиберов
военного
в ре мени
—
и,
рядом,
вполне
почтенным
врачихам,
учительницам,
со дер ж атель ниц ам
пан сио но в,
старухам,
жи вшим
на
пенсии
и
эмеритуры
*
мужей,
—
б ыло
ст рашн о
о дно:
перемены!
С трашн о,
что
начавшееся
не
остановится
на
уже
совершенном,
а
по й­
дет
нарастать
и
развиваться,
увлекая
за
собой
их
жа ло­
ванья
и
оклады,
их
акции
и
облигации,
их
пенсии
и
эмер ит уры
куда-то
в
нев едо м ую,
непредставимую
про ­
пасть
—
в
буд ущ ее,
в
незнаемое...
А
он
каз алс я
им
якорем
надежды,
оплотом,
з ал огом
остановки,
передыш­
ки,
постоянства,
возврата
к
привычному.
Ведь
он
—
про­
тив
этого
страшного
Лени на,
с
его
пораженчеством.
Он—
прот ив
раб очих
демонстраций,
кот орые
ход ят
по
городу,
подняв
над
голо ва ми
у жасны е,
мело м
по
ку мачу
нама­
леванные
—
еще
с
пр ивычны ми
ятями,
с
«и»
с
точками
и
твердыми
з нак ами,
—
но
уже
явно
грозящие
ги бель ю
всему
святому
ло зу нги: «Долой войну!», «Долой минист­
ров -к ап и та ли ст ов !», «Пролетарии
всех
стран,
соединяй­
т есь !», «‘Вся власть Советам!»
* Вид пенсионного обеспечения .
267

С
тех
пор
как
Саша
Боголюб ски й
спр ашив ал
у
своей
т ещи : «Кто это приехал?» —
прошло
только
две
н едел и,
а
имя
Ленина
уже
закрыло
соб ой
все
горизонты;
раздра­
жая
и
волнуя,
оно
зв уча ло
на
каждом
шагу...
Оно
пуга ло
одних,
оно
окрыляло
са мые,
казалось
еще
вчера,
несбы­
точные
грезы
д р угих.
Этим
оно
представлялось
отня­
тым
нав сегд а
имением,
уп раз д ненной
п рофе ссурой ,
на­
ционализированным
банком,
разрушенной
ж изн ью.
Для
тех
оно
с
каждым
днем
становилось
все
б олее
несом­
ненным
синонимом
самых
заветных,
самых
страстно
нашептываемых
сл о в: «мир», «земля», «свобода»
—
да
и
просто
«жизнь,
жи знь,
жизнь»
в
конце
концов!
Зал
—
е сли
смотреть
на
него
св е рху,
из
ложи
—
был
еще
обычным
«императорским»
за лом
—
меха
и
плечи
дам,
белые
м аниш ки
и
защитные
френчи
мужчин...
Зал
боялся
слова
«Ленин»,
ненавид ел
человека
Ленина.
Залу
—
этим
тольк о
что
про изве де нным
п оручи ка м,
эт им
вчера
лишь
сделавшим
«выгодные партии»
инст иту тка м,
этим
уже
дос тиг шим
т ихой
пристани
л ыс инам
—
было
нужно
какое-то
си льное
противоядие
от
ноч ных
кошма­
ров.
Слова
«Милюков»
и
«Гучков», «кадеты»
и
«октяб­
ристы»
перестали
действовать
на
них .
А
тут
—
все
гово­
ря т: «Керенский!
П атент ов анн ый
пр епарат !
Он
да ст
вам
спокойный
сон,
и сц елит
больные
нервы...»
Они
ухвати­
лис ь
за
Керенского.
Му жч ины
—
не
без
скепсиса;
же н-$
щины
—
с
абсолютной
верой.
Он
сделал
все,
что
мог,
ч тобы
именно
так
случилось.
Он
держал
се бя,
с
одной
стороны,
как
Роб ес пьер,
как
Кромвель...
Кто
хо тел
не
Кромвеля,
а
. Кавенья к а,
мог
ра згл яд еть
за
э тим
насу пленным
лбом
и
Кавеньяка.
Но
рядом
с
Ка вень яко м
(на роль Тьера претендовать,
кон е чно,
мог
лиш ь
Па вел
Н ик о лаевич
Милюков)
п рост у­
пал,
как
те нь,
и
первый
любовник.
Актер,
«тэноре ди
г р ач иа», «Душка -К ере нск ий»...
268

Он
вд руг
оказался
романтической,
с
др ам атиче ским и
обертонами,
ф игурой.
Ах,
его
так
об ожаю т
в
армии:
солдатские
рукопо­
жатия
переутомили
его
правую
руку;
ему
пр ишл ось
по
требованию
врачей
подвесить
ее
на
черную
шелковую
ленту!
—
О
нет,
не
говорите:
в
эт ом
что-то
есть!
В
Зимнем
дворце
коме нд ант
(ах,
ну
коне чно
—
их,
нынешний)
отвел
для
н его
комн ат у,
совершенно
не
зная,
что
в
ней
бы ло
раньше
(откуда им это знать?).
Оказывается,
что
это
—
спальня
Ал ександ р ы
Федоровны...
Понимаете:
Александра
Федоровна
и
Александр
Ф е доров ич...
Ту т,
душенька,
что-то
есть!
—
Бедняжка,
вы
знаете,
у
не го
только
одн а
почка...
Он
тяжело
болен:
обычная
эсеровская
болез н ь
—
тубер­
куле з ...
Его
дни
сочтены,
по
он
поклялся
последние
ме­
ся цы
жизни
отда ть
Рос си и...
Последние
м есяцы
жиз ни!
Смешно
и
жутковато,
что
и
сегодня
эта
«одна почка»
еще
блуждает,
как
фа нт ом,
где-то
там,
в
Штатах,
и
все
еще
пытается
внушить
своим
содержателям,
что
ес ли
бы
ему
тогда,
п ятьд есят
с
лишн им
лет
н азад,
дали
волю,
он
сделал
бы
русский
народ,
Е вр опу,
в есь
мир
с ча стлив ым ...
Я
и
до
э того
мит инга
терпеть
не
мог
К еренско го;
после
—
возненавидел
ег о.
То
был а
в
те
дни
нерассуж­
дающая,
б ез до каз атель ная,
брезгливая
ненав исть
без
вся ­
кой
политической
окра с ки,
но
и
сейчас
я
рад,
что
она
—
бы ла.
Он,
разумеется,
запоздал,
доставив
н ам,
организато­
рам,
немало
тревожных
минут.
Но
тем
не
менее
он
явил ся .
Ни к огда
не
забуду
этого.
Две
н аши
девушки
—
такое
поручение
был о
ч ем-то
вро де
п риза
на
конкурсе
«мисс
О СУЗ»
—
с
огромным
буке том
кр асны х
ранн их
роз
269

(добыли же их наши « д о ст авалы»
в
а пр еле !) встретили
его
на
сцене,
в
буре
ап лоди см ен тов,
в
реве
«Керен­
ский,
Керенский!» и,
тр епе ща
от
бла гогов ени я,
вр у­
чили
цвет ы
этому
воплощению
«нашей революции» .
Человек
в
полувоенной
форме
с
бобриком
принял
букет
и
—
вот
он
каков!
—
га ла нтно
поцеловал
дарительницам
руки.
Ах,
Л яля
И.,
Ля ля
И!
Сколько
раз
потом,
в
двадца­
тых,
в
тридцатых
годах,
я
др азни л
напоминанием
об
это м
случае
ее,
рабкора
«Петроградской правды», «Крас-
пой
га з е ты», «Гудка», заведующую женотделами,
члена
большевистской
п арт ии,
до
м озга
костей
п реда нного
ее
иде ям: «А помнишь,
Лял е нька,
тот
м ити нг?
Сколько
дней
вы
с
Верой
Алексеевой
не
мы ли
потом
рук и,
чтобы
не
ст ер еть
трепетный
сл ед
этого
лоб за ния ?»
В
сорок
третьем
году
Ляля
И.,
после
бесчисленных
деж урств
на
крыше
одного
из
домов
бл окадног о
Лен ин­
града,
п осле
голода
скончалась
в
эвакуации
на
Ура ле
от
обос т рени я
легочного
туберкулеза.
Она
п охорон ен а
в
предгорьях,
на
маленьком
кладбище,
сре ди
пол ей
ко л­
хоза,
в
котором
она
все
же
успела
п ора бот ать
в
по сл ед­
ние
м есяцы
жиз ни...
А
он,
лет
на
пятн адц ать
старше
ее,
все
еще
ск рип ит
там,
в
Америке,
все
еще
шар ла тан ству ет,
о т сидев шись
от
всей
тяжкой
и
славной
и с тории
роди ны
за
пр ошедшее
полустолетие...
Неспр аведл ива
к
люд ям
их
судьба!
...Керенский
принял
цветы.
Де ржа
их,
как
веник,
вдоль
но ги,
он
под ошел
к
рампе,
сипловатым
г олос ом
(ах,
бедняжка:
ему
столько
приходится
говорить!
Ему
грозит
туберкулез
го рт ани!) произнес двадцать,
ну,
мо­
жет
быть ,
сто,
ничего
не
об озна чающих,
зво нк их
с лов
и,
резко
кивн ув
в
театральном
пок лон е
обре ме не н­
ного
выс ок им
долгом
героя,
пош ел
не
за
кулисы
—
в
зал.
270

Поднялась
б уря.
Сотни
л юдей
окружили
ег о,
тре буя
ав тограф ов .
Наскочили
реп орте ры .
Моя
соб ст венная
тет ­
ка,
жена
полковника,
д ама
очень
ре сп екта бельна я
и
спокойная,
прорвалась
сквозь
толп у
и
прин есл а- таки
до­
мо й,
помятая,
но
довольная,
к лочок
бумаги
в
клетку,
с
размашистым
«А.
К ер...»
на
нем.
В
Октябрьские
дни
те тя
Ж еня
гневно
выкинула
бу­
мажк у.
Во
мне
уже
и
тогда,
наверное,
жил
архивист:
я
подобрал
ли сточек .
Но
потом
он,
ко нечн о,
за те рялс я^
да
и
—
вот
уж
не
жалк о.
...Мпе
не
при шлос ь
пр инимат ь
участия
в
эт ом
неле­
пом
ша баше .
О льга
Львовна
тя жело
ды шал а;
на
ее
кр а­
сивых,
трагических
глазах
был и
слезы
глубокого
волне­
ния...
Я
проводил
ее
вниз
и
сдал
с
рук
на
рук и
супругу:
он
все
еще
подмахивал
десяток
за
десят ком
сво е
«А.
Кер...».
Потом
витийствовал
Карабчевский;
сухов а то,
од но­
временно
у мно
и
пусто,
в
сущности
—
ни
о
чем,
говорил
Аджемов.
Пел а
какая-то
оперная
певица,
кто -то
что-то
декламировал...
Мне
бы ло
не
до
н их:
я
был
при став лен
к
Альб ер у
То ма.
Когда
митинг
кончился,
я
поше л
провожать
француза
в
«Европейскую», тут же рядом .
Но
в
вестибюле
он
дове­
ри те льно
вз ял
меня
за
руку.
—
Мой
дорогой
ю ный
друг!
—
раскатистым,
бурлящим
ба ском
проговорил
он.
—
В
такие
весенние
вечера
у
на с,
во
Франции,
молодые
лю ди
не
торопятся
домой...
Прове­
дите
же
м еня
в
какое-нибудь
прекрасное
мест о
вашего
п рек расн ого
го рода .
Подышим
воздухом
се в ера...
Мы
прошли
через
М арсо во
пол е
к
Троицкому
мосту,
потом
—
по
набережной
мимо
Зим не го
дв орца.
Мы
долго
стояли
там,
где
н е когда,
судя
по
его
с обст в енн оручном у
рисунку,
ст оял
с
«месье Онегиным»
Александр
Сергеевич
Пушкин.
За
Невой,
на
фо не
меркнущей
зари,
как
и
тогда,
271

рисовалась
твер ды ня
«власти роковой», только власти этой
уже
не
существовало.
Над
нами
нав исал
мясн о- крас н ый
«Палэ д’ ив ер»
—
З имний.
По
Нев е
тоже
бро дили
кровяно­
красные
от
зари
и
—
ря дом
—
холодно-голубые
блики.
С
за лива
дул
в ечный
наш,
питерский,
петровский,
морской
ветер...
В идим о,
что-то
из
суровой
прелести
этого
кол осс ал ь­
ного
пейзажа,
из
панорамы
этой
дошло
до
француза,
не
знаю
только,
что
именно :
моего
французского
языка
не
х ват ало
на
психологические
тонкости.
—
Ah, mon cher ami! * —
как-то
вдруг
потускнев
и
ос уну вшис ь,
п рогов о рил
э тот
бы с трый
к ре пыш,
исп одл обь я
погл яды ва я
на
чуждые
ему
чуде са .
—
Да,
в се.
это
formidable, beau, excellent, parfait **
.
Да,
да,
я
сог л асен.
Но
в
то
же
время
comme c’est sévère tout ça! Comme
c’est rude et inconnaissable pour un européen! ***
A впрочем
—
и сто рия
непо стиж има
всюду
и
везде,
м сье
Л е он...
Х отя
мы
и
тщимся
управлять
ею ...
Conduisez moi jusqu’à mon
hôtel ****
,
м сье
Леон:
иначе
я
заблужусь
в
это й
камен­
ной
гром ад е.
Et pardonnez moi *****
:
я
от
д уши
желаю
вам
и
вашему
отечеству
как
можно
удачнее
выбраться
из
вашего
Ма ль стрё ма.
* Ах,
мой
д ру ж ок ! (франц.).
** Величаво,
п рек расн о,
вели колеп но,
от ли чн о! (франц.).
*** Как сурово это все!
Как
ж есток о
и
непостижимо
на
взгляд
евр оп ейц а! (франц. ).
**** Доведите меня до моей гостиницы .. .
(франц . ).
***** И простите меня .. .
(франц . ).
Домой
я
добрался
по зд но,
но
теперь
уже
никто
не
о бра­
щал
вн има ния
на
такие
пус тя к и...
Да!
А
как
же
в се-так и
с
демонстрацией
«василеостров-
це в»?
272

Демонстрация
не
состоялась
Утром
то го
дня
гор од
был
распределен
между
нами,
«управцами», на участки.
Каждой
па ре
(акое-где
и
боль­
шему
числу:
все
зависело
от
наших
ораторских
и
агита­
торс ки х
возможностей)
был о
отведено
место,
де р жась
на
котором
она
д олжна
был а,
как
ох отни ки
на
«номере»,
перехватить
зверя
и
обезвредить
ег о.
Участки
был и
на ми
тщательно
ото бр аны
по
плану
го­
рода;
они
кол ьцом
охватывали
ту
цел ь,
к
к ото рой
Воскре­
сенский
и
Б ог о явл енский
намеревались
при вест и
своих
адеп т ов,
если,
кон ечн о,
те
поддадутся
на
их
приз ывы.
Целью
эт ой
был
дворец
Кшесинской,
а
под д авши хся
на
приз ывы
оказалось
есл и
не
так
уж
много,
как
рассчиты­
вали
инициа то ры
дела,
то
и
не
столь
уж
мало.
Мне
и
Сереже
О льде нбург у
в
качестве
ад ъюта нта
до­
стал ся
пост
у
Т ро ицкого
моста:
стало
известно,
что
демон­
страция
с
Ва си лье в ского
острова
—
а
ведь
я
был
василе-
островцем
—
на пра ви тся
ко
дворцу
Кшесинской
в
обход,
че рез
Дворцовый
мост
и
по
набережной.
Осмотрев
еще
с
вечера
по ле
действий,
я
избрал
для
себя
в
к ачест ве
три­
бу ны
каменный
постамент
решетки
Мраморного
дворца.
Я
—
д аром
что
юнец
—
со о бразил ,
что,
как
бы
ни
был а
малочисленна
толпа-
дем онс тра нтов ,
я
не
смогу
овладеть
ее
вниманием,
ес ли
не
бу ду
виден
в сем
сразу.
Бл иж ние
отг ородя т
от
меня
дальних,
д ал ьние
ничего
не
усл ышат ,
поднимется
шум,
и
—
мое
дело,
пропало...
Я
занял
сво й
по ст
с
само го
ра нн его
утра.
Я
шел
по
го род у,
не
метенному
дворниками,
з асыпанном у
по
щи­
колотку
всевозможными
бумажками,
листовками
разных
партий
и,
глав но е,
подсолнечной,
пружинящей
под
нога­
ми
ше лухой,
вылущенными
семечками.
Об
э тих
семечках
я
читал
во
мно гих
воспоминаниях,
но
еще
никто
не
объяснил
мне
пр ич ину
т ого
подсол н ечн ого
18 Л.
Успенский
273

потопа,
ко торы й
за т опил
тогда
столицу.
Мое
лю бо­
пытство
может
п оказ аться
непонятным
только
тому,
кто
сам
этого
не
видел.
Подсолнечные
сем ечк и
лузк а ли
всег­
да;
на
юге
больше,
чем
на
сев ер е,
хо тя
и
на
севере
их
люби ли
тоже.
Пользуются
они
людс ки м
вниманием
и
те­
перь.
Но
нет
ни как ой
возможности
сравнить
количество
их,
уничтожаемое
в
о быч ные
годы,
с
теми
кубическими
километрами
п од солнеч ной
шелухи,
кот орым и
был
зава­
лен ,
запорошен
Петроград
ле том
1917 года.
Отк уда
взя­
лись
та кие
горы
ее?
Ведь
нельзя
же
с казать :
шелуха
была
и
до
эти х
дн ей,
то лько
ее
раньше
убирали;
вовсе
нет
—
ни
в
шестнадцатом,
ни
в
тринадцатом,
ни
в
д ес ятом
годах
ее
не
бы ло
видно
даже
на
окраинах.
Почему
она
исчезла
год
спустя
—
понятно:
голод,
разруха,
отпадение
Украи­
ны,
каз ац кая
Вандея
на
Дону...
Везли-то
се мечк и
с
юга...
Но
ведь
все
эти
труд нос ти
кончились.
Почему
же
ни
в
годы
нэпа,
ни
пото м
этот
подсолнечный
л ивень ,
это
ст и­
хийное
бедствие
не
повторилось?
По-видимому,
тут
сработали
к аки е-то
неясн ые
психо­
экономические
причины.
Какие?
К ак,
гов ор итс я: «вопрос
ож и дает
своего
и с след ов ат еля...»
Демонстрация
должна
бы ла
направиться
к
месту
что-то
ча сов
в
десять
или
одиннадцать;
я
был
на
сво ем
поста­
менте
уже
с
семи
утра.
Стояло
очень
в е селое
утро.
На­
бережная
бы ла
пус та,
—
в
те
годы
еще
не
роди ла сь
при­
вычка
гулять
по
набережным:
дв ор цы,
особняки!
Ведь
еще
вчера
человека,
непышпо
од е того,
могли
оч ень
мило
попросить
«для прогулок подальше выбрать закоулок ...».
Но
вот,
нак онец,
младшеклассник-вестовщик
пр и­
м чал ся,
яз ык
на
сторону: «От Зимнего
—
идут !»
Я
и
сейчас
без
в с якого
удовольствия
вспоминаю
свое
тогдашнее
душевное
с ост ояние .
Идут!
А
с кольк о
их
идет?
С
каким
настроением
идут?
Кто
их
ведет?
А
я
тут,
ес ли
не
считать
Се ре жки
—
совсем
уж
под рос тка,
—
один.
Один
274

проти в
множества...
Все
вылетело
из
г оло вы.
Все
см еша­
ло сь
в
ней...
Демонстрация
показалась
из-з а
м ос тика
на
Зимней
кан ав ке.
Много!
Идут
и
—
молчат...
Идут
с
п л акатами ,
с
фла­
гами,
как
все
теперь
хо дят.
Но
те
ходят
—
мне
прямого
де ла
до
них
нет;
а
эти...
Та м,
дальше,
он и,
возможно,
пойдут
«против большевизма», когда минуют меня;
это
—
их
за бот а.
Но
тут-то,
пока?
Тут
они
иду т
—
против
мен я...
Жутковато!
Ближе,
ближе...
Каж ет ся,
будь
дождь,
снег,
буря
—
было
бы
л егче.
А
так
в от,
ярким
со лнечны м
утром ...
Но...
Погодите!
П осто йте- ка!
Неслыханная,
небывалая
удача!
В
г олове
колонн ы
движутся
гимназия
Мая
и
реальное
уч илищ е
Мая!
Моя
г имн азия
и
мое
реальное!
На
голову
на до
всеми
возвышается
длинный,
худой,
как
складной
аршин,
Нарышкин,
мой
одноклассник:
он-то
и
не сет
кра с ное
знамя.
А
вот
за
ним
—
Фе дя
Евнин,
вон
Яковлев,
Гурий
Голов...
Мой
класс!
Я
—
спасен!
Так
оно
и
случилось.
Стоило
мне
с
моего
во з вы шения
махнуть
рук ой : «Стойте!»—к ак
«майцы»
остановились:
мое
по явле ние
было
совершенно
нео жид анн ым
для
них.
Вполне
возможно:
окажись
на
моем
месте
кто-то
ино й,
«чужой»
—
не
я,
а
дру го й,
им
неведомый
«управец», —
все
пошло
бы
иначе.
Его
не
стали
бы
слушать,
начался
бы
спор,
кр ик,
в о зра жени я, «митинг»: «Как так:
мы
—
василе-
островцы,
а
нас
о ст анавливает
ка кой -то
там
«выборжец»
или
«петроградец»?! Не потерпим!
Пойд ем!»
Даже
если
бы
в
голове
ко лонны
ок аз ались
не
«май ­
цы», а 8-я
или
Ларинская
гимназия
—
да
пусть
как ая-
нибудь,
по чти
своя,
женская
ги мнази я
Шаффе,
—
мне
при шлос ь
бы
куда
труднее.
А
тут
все
бы ло
решено
в
пер ­
вую
же
секунду.
18*
275

Седьмые
и
восьмые
классы
Мая
остановились
у
мо их
пог,
как
у
пь едес тал а
монумента.
За
ними
—
целым
цвет­
ником—
эта
самая
«Шаффе»: у нас с «шаффистками»
б ыли
и
общие
преподаватели,
и
ве чные
родственные
связи:
там
у ч ились
сёстр ы,
тут
—
б ра тья,
де ти
одних
семей...
Не
берусь
пер ед ать
содержание
мо ей
тогдашней
страстной
речи.
Не
«зажигательной», отнюдь,
ск орее
ог не-
ту ш ит ель но й: «Стойте!
Никуда
не
ходите!»
Скажу
одно:
это
случилось
в
дв адцат ых
числах
апре­
ля,
а
еще
в
мае
я
говорил
полушепотом:
на
вешнем
ветру,
от
мальчишеского
ст р емлен ия
как
мож но
лучше
выпол­
ни ть
по руче нн ое,
я
так
кричал,
что
совершенно
потерял
голос.
Так
или
иначе,
меня
выслушали
—
хмуро,
но
внима­
тельно.
Долговязый
Нар ы шкин
—
из
«тех сймых»
Нарыш­
киных,
пет ро вс ких,
—
смотрел
мне
в
глаз а
не
отрываясь.
Он
уперся
древком
своего
флага
в
торц ы
мостовой
и
уд и­
вительным
об разом
словно
завязал
вокруг
него
непомер­
но
д л инные
но ги.
И
вот
выражение
его
ли ца
начало
ме­
няться.
Его
мягкая
сер ая
фетровая
шляпа
ст ала
как
бы
надвигаться
сама
собой
на
ло б.
На
минут у
мне
по к аза­
лось,
что
я
не
то
ч тобы
убе дил ,
но
вроде
как
з аги пнот и­
зировал
е го,
этого
смешно го
жир афа.. .
И
вдруг
он
распрямился.
—
Так
что
ж,
Успенский?
Значит,
считаешь,
не
на до
идти?
—
сп рос ил
он
меня
вот
так,
как
одн окла сс ни ка,
как
будто
речь
шла
—
гот ов ить ся
к
алгеб ре
или
нет ?
—
Считаю,
что
не
надо!
—
честно
отв е тил
я.
-Нарышкин
опустил
знамя,
взял
его
под
мыш ку,
скру­
тил
полотнище
и
решительно
повернулся:
—
Пошли
домой,
м айцы!
Я
никак
не
могу
себ е
самому
разъяснить:
был и
ли
при
эт ом
Вознесенский
и
Богоявленский,
эти
шуаны
с
Де­
276

вятой
линии?
Должны
б ыли
быть,
но
сд елат ь
ничего
не
смогли...
А
впр о чем,
в идимо ,
это
было
закономерно.
Демонстра­
ции
не
с остоя лись
ни
в
одном
районе
го р ода.
Нигде
не
произошло
ника ки х
столкновений.
Всем
самим
не
хо­
телось
идт и.
Ст оял
апрель.
Апрель
1917 года.
Полуправда
Работая
над
этими
моими
«Записками», я в «Кн и жн ой
лавке
п и сат еле й», на Невском наткнулся на небольшую
книжку
эмигрантских
воспоминаний.
По-моему,
кто-то
указал
мне
на
н е е: «Не читали?
Посмотрите:
очень
лю­
бопытно...»
На
ти тульн ом
листе
книги
была ,
естественно,
указана
фамилия
автора:
Д.
М ейснер .
Я
вз ял
книгу,
и
вдруг,
совершенно
не ожид анно
для
меня,
эт а,
сло вно
бы
до­
вольно
обычная
русско-немецкая
фамилия
задрожала
в
мо их
глазах,
по полз ла
в
сторону
как
з анавес,
затумани­
л а сь...
И
за
ней
мне
ув идел ся
ср еднег о
рос та
аккуратно
о детый
юноша,
скорее
светлый
шатен,
нежели
бл он дин,
гимназист
с
манерами
взрослого,
по
меньшей
м ере
—
студента-первокурсника...
Э тим
манерам
несколько
пр о­
тиворечил
его
п роф иль
—
с
остре ньк им ,
как
бы
лисьим,
носом,
всегда
с
чу ть
заметным
непорядком
в
конце
весь­
ма
тщательного
пробора.
Гимназист
—
не
в
тогдашней
форме,
а
в
хорошо
сшитой
серой
па ре
—
значит,
из
ча ст­
ной
гимназии.
Оч ень
ми лое
вп ечат ление
пр оизв оди вший
м олод ой
ч елов ек,
пре де льно
скро м но
державшийся,
чут ь-чут ь
вкрадчиво
в сту павший
в
беседу,
но
затем
ве­
дущий
ее
основательно
и
уже
не
по-первокурсному,
а,
я
бы
ска зал ,
по-приватдоцентски,
как
имущий
если
еще
не
самѵю
в лас ть,
то
ясное
понима ние
путей
к
этой
277

власти...
С
на ми
—
своими
ровнями,
со
взрослыми
—
одинаково.
Я
оче нь
давно
не
ста лки в ался
с
э той
фамилией,
мо жно
сказать
—
нацело
забыл
ее.
А
тут
она
явилась
передо
мною
из
не быт ия,
словно
на
гл азах
материали­
зуясь
из
тумана
далекого
прошлого...
Д.
Ме йс нер...
Дима
Ме йсн ер
был
у
нас
в
ОСУЗѳ
представителем
уча щи хся
Петроградской
стороны.
С
са­
мых
первых
дней
рев олюц ии
он
в ошел
в
на шу
ср еду,
обладая
уже
тем,
чем
мы
в
большин ств е
сво ем
не
обла­
дали,
—
совершенно
точной
политической
позицией.
Он
сразу
же
за явил
себя
и
все
время
с
большой
ув ерен ­
ностью
пр одо лжал
ду м ать,
говорить,
поступать
как
хоро­
шо
определивший
св ои
взг ля ды
юный
кадет.
В
эти
дн и,
собст ве нно ,
уже
нельзя
б ыло
бы
называть
кадетов
«кадетами»: «ка -д э»
з начило
ве дь
«конституци ­
о нный
де мокра т» ...
С
момента
Ре вол юции
см ысл
эт их
слов
ут рати лся: «конституционность»
п ред по лагала
на­
личие
монархии:
какая
же
мож ет
быть
«неконституци­
онная
республика»? Но
—
то
ли
по
языковой
инерции,
то
ли
в
с илу
с м утных
надежд
на
Уч ре дит ельно е
собра­
ние,
которо е
авось
да
вернет
в
Ро ссию
монархический,
на
английский
манер,
строй,
—
и
они
са ми,
и
окружаю­
щие
про д ол жали
именовать
этих
«конституционалистов»
по-старому.
Кадетом
не
без
гордости
считал
и
зв ал
себя
и
Ди ма
М ейсн ер.
Он
был
кадетом
не
т олько
по
н аст роению
и
вер ов а­
ния м.
Он,
как
т еперь
мне
представляется,
был
лично
связан
с
Павлом
Мил юков ым,
яв лялс я
при
нем
чем-то
вр оде
«адъютанта по молодежным делам» .
Когд а
я
во с­
станавливаю
сейчас
в
па мяти
его
образ,
он
рисуется
мне
ст о про цен тным
милюковцем,
од ним
из
тех
кадетских
де яте лей
—
пр авда,
в
те
в рем ена
тольк о
«in spe», в заро ­
дыше,
—
у
kotodmx и во внешностп .
и
в
жест ах ,
и
в
278

«способе держать себя с окружающими»
все
было
пропи­
тано
«кадетизмом» .
Что
такое
был
истинный
кадет?
Пре жде
всего,
все
они
был и
до
мозга
костей
интел лиг ент ами,
даже
интел­
лектуалами:
по луп олитич е с кими
деятелями,
пол упро­
фессорами.
Настоящий
кадет
выглядел,
да
и
в
глуби не
сво ей
был,
человеком
хорошо
образованным,
человеком
с
хороши м и
теоретическими
по зн аниям и
по
части
ис то­
рии
страны,
Ев роп ы,
мира...
Среди
них
был и
англофилы,
подобные
В.
Д.
На боков у,
и
га лломан ы ,
п одо бные,
пожа­
луй,
Ф.
И.
Ро диче в у...
Все
они
был и
не с омне нными
за­
падниками...
В сюду
—
и
на
каф едр ах
униве рс ите то в,
и
на
дум ск ой
три бун е
—
они
ст ре мили сь
быт ь
прежде
всего
«джентльменами».
Одни
из
них
как
бы
подсо­
знательно
ориентировались
на
Кондорсэ
или
на
Тьера,
другие
—
на
англи йск их
вигов
—
на
Питта,
па
Гл ад­
стона...
Но
при
этом
все
о ни,
начиная
со
своего
идей­
н ого
вождя
и
учи теля
Милюкова,
оставались,
если
вспом­
нить
меткое
с лово
Ал ексан дра
Иванова,
х у дожник а,
обр ащенно е
к
поз дн ему
Гоголю,
«прекрасными теорети­
ч ескими
ч ело в ека ми»...
Они
превосходно
раз бир ались
в
политике
Древнего
Рим а,
в
эпохе
Кромвеля,
во
всем
то м,
что
рассказывали
о
про шлом
их
современники
—
и сто рик
Сеньобос
или
на ши
профессора-сеньобосы
Виноградов
и
Платонов.
Они
были
до
предела
«подко ­
в а нн ым и » (употребляя не тогдашнее,
—
ны нешне е
слов­
цо)
во
всем,
что
касалось
пр ошлого
—
далекого
и
близ­
кого.
Но
у
них
не
бы ло
ни
малейшего
представления
о
реальных
закономерностях
современной
жиз ни...
.
Джентльмены,
они
и
выглядели
и
держали
себя
как
джентльмены.
Даже
такие
бурнопламенные,
как
Федо р
Родичев
или
Василий
Маклаков,
они
умели
«трибун-
ств о вать », так сказать, «не повышая голоса», не выходя
за
рамки
приличия.
Выдерживая
все
пр ав ила
парламен­
279

таризма.
У
ка детских
л идеров ,
начиная
с
Милюкова,
было
«влеченье,
род
н едуга »
к
Министерству
иностран­
ных
дел,
к
дипломатии
в ы сшего
п оле та,
к
изяществу
и
изысканному
лукавству
посло в,
посланников,
полно­
мочных
м ини стров ,
,к закулисным переговорам
—
на
том
же
«джентльменском»
уровне,
к
са мому
тону
дипл ома­
тических
приемов,
ко нфе р енций,
ра утов ...
Таким,
к онеч но
в
уменьшенной
копи и,
сохранился
в
моей
памяти
и
Д има
Ме йс нер
тех
дней.
Он
не
шумел,
не
пот р ясал
ауд ит орию
юнцов
данто­
новским
красноречием.
Но,
как
начи наю щий
Кондорсэ,
он
гов орил
всегда
ум но
и
убедительно
и,
может
быть,
предпочитал
вести
свою
линию
защиты
и
пропаганды
кадетских
взглядов
не
с
высоких
кафедр,
а
в
кулуарах,
неторопливо,
вкрадчиво,
п онем н огу...
И
вот
теперь
я
увидел
его
фа м илию
на
обложке
эмигрантской
книги,
изданной,
однако,
у
на с,
в
СССР.
Еще
не
вполне
уверенный,
что
Д.
Ме йсн ер
это
и
есть
наш,
осузский
Дима
М ейсне р,
я
быстро
полистал
ее
и
д ово льно
ск оро
по пал
на
слово
«ОСУЗ» .
Это
был
—
он!
Я
прочел
затем
всю
его
хорошо
написанную,
пропи­
танную
и скр енней
горечью
кни гу
—
исповедь
гражда­
нина,
по-своему
(ипо-настоящему,
только
не
так,
как
следовало
бы !) любившего Родину и по своей собствен ­
ной
вине-ошибке
потерявшего
ее.
Чел овек а,
всю
долгую
жиз нь
по
доброй
в оле
добросовестно
кр утив ше го
на
пол­
ный
ход
тяжкий
привод
огромной
эмигрантской
маши ны
и
под
конец
убе ди вш егос я,
что
все
м ногоч исле нны е
шкивы,
ре мни
и
шестерни
это го
механизма
кончались
ничем,
бы ли
ни
к
чему
не
пр ила жены ,
ничего
и
никуда
не
двигали...
Что
крутил
он
их
—
впустую...
Я
пожалел
Дм итр ия
Мейснера
—
умн иц у,
человека
настоящей
культуры
и
насто ящей
души,
совершившего
такую
боль ш ую
ош иб ку:
очень
печально,
когда
ты
с об­
280

ственной
рукой
не пра вильн о
пер ев ел
перед
собой
стрел­
ку
в
сам ом
начале
жиз не нно го
пути
—
и
вот ,
пройдя
много
сотен
верст,
прожив
много
д еся тилет ий,
видишь,
что
избранные
то бою
рельсы
пр ив ели
тв ой
эшелон
в
т упи к...
Но,
читая
его
книжку,
я
обра ти л
в ни мание
на
то,
что
был о
для
м еня
всего
ближе:
на
тогдашние
н аши
осузские
де ла.
А
он
их
поминает,
и
даже
уделяет
О СУЗу
довольно
много
внимания.
И
рассказывает
он
о
нем
как
об
организации,
созревшей
в
недрах
кадетской
партии,
возникшей
по
ин ициа ти ве
руководителей
этой
партии,
в
ее
центральном
клубе
на
Французской
наб е­
режной,
и
по
э той
причине
оставшейся
ве рной
платфор­
ме
и
программе
сво их
созидателей.
Из
всего,
что
я
уже
написал,
можно
без
труда
по­
нять,
что
я
не
переоцениваю
«революционность»
ОСУЗа,
и
особенно
его
Управы
первого
созыва.
Плоть
от
плоти
буржуазно-интеллигентской
столичной
средней
школы,
мы
был и
—
я
в
эт ом
вполне
уверен
—
примерно
такими,
какими
я
тут
этих
«нас»
нарисовал.
Мы
до­
вольно
мно го
знали
о
м ире,
но
не
знал и
о
нем
главного,
того
самого,
что
ну жно
б ыло
знать.
Мы
считали
се бя
прогрессивной
частью
молодежи;
нам
представлялось,
что
начавшаяся
революция
породи т
на
до лгие
год ы,
мо­
жет
быть
да же
на
вечные
времена,
такую
передовую,
та кую
«демократическую»
республику,
образцы
к оторой
мы
видели
в
республиках
уже
существовавших,
в
пе р­
вую
голову
—
во
Французской.
Мы
думали
о
то м,
как
пойдет
жизнь
этой
респуб­
лики,
каждый
по-своему.
Многим
из
нас
казал о сь,
что
она
покатится
по
отличным
от
европейских
образцов,
как
бы
«улучшенным», как бы
«исправленным»,
рель­
сам.
Потому
что
ведь
нам
не
был
заказан
критицизм
по
отношению
к
з ападным
формам
государственности.
281

Но
в
общем-то
мы
от т алк ивались
от
ненавист ных
и
на­
шим
родителям
и
нам
чер т
царской
Рос си и,
че рт
са мо­
державной
мо нар хии,
и
полагали
—
ск орее
интуитивно,
нежели
ра циона ль но,
—
что
первым
и
долгов рем е нн ым
этапом
преобразования
русской
жизни
буд ет
—
догнать
западные
страны.
А
уж
о
том ,
станем
ли
мы
их
перегонять,
явим
ли
м иру
но вый
образец
об щест ва,
пам
—
осузского
обр азц а
м олодым
людям
—
и
во
сне
не
видел ось .
Самое
по нят ие
со циал ьно й
революции
не
фигурировало
в
программах
нашего
обучения.
Мы
—
я
го ворю
именно
о
бол ьш ин­
ст ве
«управцев»
первого
созыва
—
просто
о
нем
почти
ничего
не
слыхивали.
И
те
из
на с,
кот орые
представ­
ляли
себе
зн ач ение
слов а
«социализм»,
видели
его
в
утопическом,
реф орм ист ском ,
обе скров ле н ном
и
о без­
жиренном
виде.
Я
думаю,
что
многие
из
нас
б ыли
тогда
несомненными
фа биа нца ми.
Но
к адетами
мы
—
за
редким
исключением
—
не
б ыли
и
возникли
во все
не
в
утробе
кадетского
клуба .
Мне
кажется,
что
отчасти
Д.
М ейснер
рисует
собы­
тия
так,
как
ему
представлялось
когда - то,
что
они
идут,
или
так,
как
ему,
«кадету всей душой»,
хотелось
бы,
чтобы
они
шли
тогда ..
Отчасти
же
ему
просто
ин ой
раз
изменяет
па мять .
Это
с
ним
сл у чает ся.
Т ак,
скажем,
он
упорно
пменует
на шу
тогдашнюю
организацию
ОУСУЗом,
составляя
это
словечко
из
п ервых
бу кв
словосочетания
«Организация
учащихся
средне-учебных
заведений».
Но
мы
всегда
звали
ее
ОС УЗом
(Организация средне- уче бн ых
заве ­
дений)
и
себя
зва ли
«осузцами», а наших «б а рыш ень»,
членов
ОСУЗа,
(увы)
—
«осузками» .
Чтобы
не
бы ть
голословным,
п ривед у
здесь
не
бог
весть
какое
талант­
ливое,
но
доказательное
четверостишие,
с очи нен ное
в
те
дни
кем-то
из
осузских
рифмачей:
282

Депеша
на
Землю
«Парнас,
алтарь
Эвтерпы,
Одн ой
из
девяти,
пр ек рас нейш их
из
муз.
Успенский,
гордый
ба рд!
Ты
вдохн овень е
черпай
От ныне
ли шь
в
словах,
рифмующих
с
ОСУЗ...»
Эвтерпа,
как
известно,
муза
лирической
поэзи и...
Кто
это
сочинил
и
по
какому
точному
поводу,
я
теперь
уже
сказать
не
мо гу,
но
самые
стихи
запомнились
мне ,
и
они
яс но
свидетельствуют
о
т ом,
что
Д.
Мейснер
ошибся
в
слове.
Могла
бы
послужить
доказательством
того
же
и
так
называемая
«Осузиада»
—
своего
рода
«ирои-ко мич е-
ская
дра ма», тоже сочиненная в недрах ОСУЗа.
Ее
у
меня,
увы,
да вно
уже
нет.
Но
это
все
пу стяки: «ОСУЗ»
или
«ОУСУЗ» .
Су­
ще ст венно
другое.
Д мит рий
Ме йсн ер
не
может
не
пом-«
нить,
что
посл е
того,
возможно
первого
в
ряду,
с обра­
ния
учащихся
Петроградской
стороны,
о
к отором
я
ра с­
сказал
в
главе
«Тот февраль»,
вскоре
сос тоял ось
дру­
гое,
уже
общегородское,
собрание
в
зал е
Тенишевского
уч илищ а
на
Мо хово й.
Оно
б ыло
несравненно
представи­
тельнее,
многочисленней,
кра со чне й.
Именно
там
бы ла
избрана
первая
Управа
ОСУЗа.
В
сост ав
этой
Управы
во шло
немало
учащихся
—
в
том
чи сле
многие
ученики
«Тенишевского».
Среди
них
б ыли
молодые
люди
са мых
различных
—
в
определенных
границах,
конечно
—
взглядов
и
политической
ориента­
ци и.
К
ним
присоединились
ученики
других
гим на зий
и
реальных
учи лищ ,
и
состав
У правы
от
этого
стал
еще
много
б олее
пестрым
и
р аз нол иким.
И
суд ьбы
—
буду­
щие
далекие,
тогда
еще
невидные
нам
самим,
с удьбы
—
этих
юношей
и
девушек
оказались
очен ь
непо хо жим и
друг
на
друга,
о дна
на
другую.
283

Да,
кон ечн о,
бы ли
среди
нас
юнц ы,
кот орых
ни­
сколько
лет
спустя
вихрями
бурного
времени
нашего
зан есл о
далеко
за
г ра ницы
Советской
страны.
М ей снер
называет
ф ами лию
Н и колая
Быстрова,
«управца второ­
го
созыва»,
говоря
о
русских,
к оторы х
он
встречал
в
пражской
и
парижской
эмиграции.
Все
мы
знали
Колю
Быстрова,
высокого
и
пло тно го
энглиз иров э нн ого
юношу,
со
стриженной
под
«первый номер»
головой,
не
без
те­
атральности
курившего
«кепстен»
в
трубк е,
носившего
на
близоруких
гла зах
не
в ул ьгар ные
очки,
а
изящное
пенсне
в
золотой
оп рав е,
цитировавшего
Киплинга,
стр ел явше го
у
се бя
в
к омна те
в
карточные
двойки
и
тройки
из
«монтекристо»
—
для
киплинговского
же
ко­
лорита.
Я
могу
на зва ть
Ивана
Савича
—
он
был
даже
п р едседат ел ем
первой
Управы
—
п оздн ее
п рофе сс ора
в
Сорбонне.
Но
ведь
не
они
же
одн и
бы ли
с
нами
тогда,
и
не
они
делали
погоду.
Несколько
раз
я
уже
у пом инал
умницу
и
обаятель­
ную
де ву шку
Лялю
И.,
при зна нн ую
«мисс ОСУЗ»
тех
дней.
Л яля
И.
уже
в
начале
двадцатых
год ов
стала
членом
пар тии,
работала
и
на
транспорте
и
в
газетах;
в
тридцатых
годах
авторствовала
на
радио,
была
раб от­
ницей
об лпро фсов ет а...
Я
помню
блокадную
крышу
со­
рок
п ерв ого
го да
и
еле
жи вую,
исхудавшую
до
скелето­
образности
Ел ену
И.
на
этой
ленинградской
крыше
—
в
качес тве
смелого
и
находчивого
бойца
про тивов оз душ­
ной
обо рон ы.
Кладбище
у
деревни
Дан ьки
хр анит
по
сей
д ень
прах
эт ой
н ашей
осуз ки,
этой
беззаветно
преданной
идеям
коммунизма
партийки,
этого
до
кристальности
честного
человека...
Нет,
никог д а
Ляля
И.
не
был а
ка-
деткой,
и,
как
бы
ни
был
увер ен
в
сво ей
пр ав оте
Д.
Мейснер,
она
стояла
не
на
о дной
с
ним
платформе
в
1917 году,
а
на
пря мо
прот ив ополож ной .
■284

А
лучший
осузский
оратор,
с
бурного
выступления
которого
началось
н аше
«основоположенное»
со бр ание
в
тенишевском
за ле,
сам
«тенишевец», сын врача-д анти ­
ста ,
необыкновенно
одаренный
человек
—
Лев
Ал екса н­
дрович
Рубинович-Рубинов?
Про
жизненный
пу ть
Ле вы
Руб ино ва
можно
напи­
сать
книгу,
и
она
читалась
бы
как
приключенческий
роман.
У
меня
нет
сейчас
в
руках
док ум ент ов,
которыми
я
смог
бы
под кре пи ть
и
подтвердить
его
био г рафию ,
но
в едь
мне
это
по ка
что
и
не
нуж но.
Дост аточ но
дв ух
фа кто в.
В
дни
гражданской
во йны
коммунист
Лев
Руб ин ов
по шел
добровольцем
на
фронт
и
с раж ался
там
до
тех
пор,
пок а
тяжелая
болезнь
не
вывела
его
из
с троя.
Он
тогда
был
девятнадцатилетним
юнцом
с
гимназической
ска мь и.
А
в
1941 году Лев Александрович Рубинов,
вч е­
рашний
юри скон суль т
мощных
л енинг р адск их
предприя­
тий,
аттестованный
по
во енн ой
линии
на
интенданта
первого
ранга,
в
первые
же
дни
во йны,
не
Ож идая
моби­
лизации,
п ошел
в
див и зию
народного
оп ол чения
рядо­
вы м.
В
первый
же
де нь
на
фронте,
у
ст ан ции
Сольцы,
он
был
тяжело
ранен
во
в ремя
бомбежки,
эвак уир о ван
в
Сибирь,
вернулся
оттуда
полным
инв алидо м
и
все
же
до
сам ой
кончины
своей
ра бот ал,
думал,
писал,
жил
полной
жи знью ...
Как
ни
старайся
насиловать
с вое
воображение,
никак
не
представишь
себе
Ль ва
Рубино­
ва
—
прокурора
и
следователя
в
начале
двадцатых
годов,
адвоката-защитника
в
их
к онце,
юрисконсульта
учреж­
дений
и
заво дов
в
годах
тридцатых,
воина
гражданской
и
Вел и кой
Отечественной
во йны,
до
мозга
костей
совет­
ского
человека
—
кадетом,
по
Дм итрию
Ме йсн еру.
Да
он
н ик огда
и
не
был
им.
Наверняка
и
сам
М ейс нер
пом­
нит
Л.
Рубиновича
семнадцатого
года.
Я
мог
бы
н азв ать
немало
фа милий
тех
мо их
то ва ри­
щей
по
первой
и
второй
осузским
У правам ,
кот орые
285

еще
живы
сегодня
и
вершат
с вои
—
бол ьш ие
и
малые
—
советские
дела
в
Сов етс кой
стране.
Им
не
в
чем
упрек­
нуть
себя
на
все м
протяжении
их
жизн ей,
и,
я
уверен,
зад ан
им
Дмитрий
Мейснер
вопрос
—
понимали
ли
они
себя
как
«кадетов»
в
1917 году,
—
они
пожали
бы
пл е­
чами,
улыбнулись
бы
в
ответ
и
сказал и
бы : «Если бы это
б ыло
так,
мы
не
б ыли
бы
теперь
теми,
кем
мы
ныне
яв ляе мс я!» Я не удивлюсь,
если
пол учу,
когда
эта
книга
выйдет
в
св ет,
весточку
от
Э.
М.
Арнольди,
кине­
матографиста
и
ученого,
теоретика
советского
кино
—
нашего
ос узца .
Если
бы
она
б ыла
жива,
она
ядовито
посмеялась
бы
над
оши б кой
Мейснера
—
осузка
не
петроградская,
а
киевская,
но
в се-так и
ос узка ,
—
писат ельн ица
и
сказоч­
ница
Ир ина
Валерьяновна
Карнау х ова,
книги
которой
бурно
ра сх одили сь
сре ди
советских
ребят,
которая
много
лет
. работала
в
советской
детской
литературе,
которую
(«Сказки бабушки Арины») знала вся наша страна .
А
Вероника
Браун?..
Я
потерял
ее
очен ь
д авно
из
вида,
но
до
ме ня
доходил и
слухи,
что
в
двадцатых
годах
Ника
Браун
бы ла
про ку рором
на
Урале
—
и
в
те
горя­
чие ,
бурныа,
не пр имирим ые
годы...
Кадетка?
Отню дь
■ не кадетом был и Владимир Владимирович
Пруссак,
о
котором
я
уже
достаточно
рассказал,
раньше.
Годы,
которые
неслись
над
нами,
непосредственно
вслед
за
тем
разбросали
нас
в
разные
стороны,
и
я
по­
том
лишь
изредка,
то
там,
то
зд есь,
встречал
св оих
осуз-
це в.
Да,
н адо
сказать,
самый
«разброс»
этот
проходил
то гда
нередко
весьма
странно,
причудливо,
неожиданно.
Теперь,
вспомина^,
т оже
не ле гко
понять
—
каким
д ви­
жением
переводились
в
те
бурные,
нел егки е
и
такие
па­
мятн ы е,
такие
д ороги е
всем
нам
год ы
ст рел ки
на ших
р ель сов
то
в
одну,
то
в
другую
сторону...
286

Вот
какая,
в
теперешнем
м оем
представлении
—
по чти
гротескная
ист ор ия
разыгралась
в
1918 году на
нашем
ос узс ком
фон е.
Ког да
воз ник
ОСУЗ,
я
был
семиклассником.
По чти
все
мои
сотоварищи
по
первой
Упр аве
были
учениками
восьмых
классов,
кончали
курс
в
мае
1917-го.
Осень ю
был а
изб р ана
вторая
Управа
ОС УЗа.
Ее
состав
был
не­
сравненно
левее,
не жели
предыдущий,
хотя
большеви­
ков
я
там
не
по мню.
Меня
изб ра ли
и
в
этот
второй
состав
Управы:
я- то
должен
был
кончить
гимназию
весной
следующего
года,
вос ем на дца того.
Пр едседат ель ­
ницей
но вой
Управы
оказалась
белокурая,
гол убог ла ­
зая
решительная
Ни на
Г.,
доч ка
известного
военного
хирург а.
Это т
ОС УЗ,
новый,
уже
не
открещивался
от
практи­
ческих
дел ;
был
об раз ов ан,
например,
«ученический
коопе ра тив », Стали мы ин^ чѳ
относиться
и
к
происхо­
дившему
вокруг
нас!
помнится,
когд а
по сле
Ок тября
на
дальних
подступах
к
городу
нач ались
с хв атки
с
п одхо­
дившими
с
юга
ка зачь ими
частями
генерала
Красн ов а,
был а
сделана
попытка
сформировать
и
отправить
на
фронт
гимназический
летучий
санитарный
отряд
ОСУЗа.
Не
мог у
сейчас
утверждать
точно,
но
кажется,
она
б ыла
осуще ств лен а.
От ряд
выехал
на
га тч инск ое
направле­
ние,
однако
красновцы
так
быстро
были
р азбиты
и
сд а­
ли сь,
что,
как
будто,
осузским
санитар ам
почти
не
при­
шлось
по работ ат ь
в
боевой
o6cTàHOBKe.
О СУЗ
и
в
эти
времена,
да
и
в сегда ,
нач иная
с
мо­
мента
своего
образования,
был
ор га низа цие й,
существо­
вавшей,
так
сказать,
«на фуфу».
Ни как их
источников
денежных
ср едст в,
н ика ких
фина нс овых
фондов
у
нег о
не
был о.
Он
был
на
сто
пр оцен тов
общественным
ор га­
но м,
д
в
то
смутное
«временное»
время,
по-моему,
ни­
кому
даже
и
в
голову
не
приходило
как-т о
в
плановом
287

порядке
кредитовать,
пр инимат ь
на
снабжение,
на
«бюджет»
такие,
возникавшие
на
каждом
углу
и
по
са­
мым
нео ж идан ным
поводам,
органы.
s Я не помню также,
чтобы
существовал
какой-то
по­
сто янны й
по рйд ок
вн есения
ч ленск их
вз носов ;
ник ак их
членских
билетов
ни
у
кого
из
нас
не
был о.
Не
был о,
отк ров е нно- то
говоря,
и
крупных
«расход­
ных
ст ат ей », а если они возникали,
то
средства
на
их
погашение
образовывались,
так
сказать,
«вскладчину»:
мы
са ми
предлагали
се бе
внести
по
такой-то
су мме
на
таку ю-то
н ад обнос ть
—
ну,
ск а жем,
на
тот
же
кооп е­
ратив
при
его
организации,
на
тот
же
санитарный
отряд.
Кроме
того,
существовала
резервная
возможность
выклянчить
какую-нибудь
небольшую
дотац ию
у
того
или
д ругого
из
располагавших
д ень гами
многочислен­
ных
эфемерных,
то
возникавших,
то
исчезавших
общест­
венных
и
государственных
учреждений
Временного
правительства...
Над о
бы ло
только
уметь
клянчить.
Или
—
«ловчить» .
Мне
ни
раз у
не
попалось
за
все
эти
долгие
го ды
ни
одной
ра боты,
которая
был а
брі
по свя щена
проблемам
экономической
и
финансовой
пр ак тики
Временного
правительства.
Но
я
не
со мнев аюсь ,
что,
ес ли
бы
кто -
ли бо
за нялс я
такой
темой,
выяснились
бы
обс тояте л ь­
ства
фантасмагорические.
У
второй
Управы
ОСУЗа
был
чудесный
пре дсе да тель.
Девушка
реш ител ьна я
и
категорическая
в
суждениях,
бы стр ая
есл и
не
«на руку», то на словесное воздействие
на
«управцев», да к тому же обладавшая весьма на них
влиявшей
внешностью,
Нина
Г.
тогда
напо минала
то
ли
персонаж
из
ск анд инавск их
саг
и
преданий
—
юн ую
кайсу,
то
ли
этакую
григов ск ую
Сольвейг.
П шенн о-
288

Я
думаю,
тут
Д.
Н.
Овсянико-
Куликовский
еще
в
приват-
доцентском
во зр асте.

Из-за
это й
тоненькой
книж­
ки
меня
укусили!
Тяжко,
архаично,
безвкусно...
А
вед ь
эта
арка
с
пузатыми
колонками
каза лась
мне
Вра­
та ми
Сла вы.

Это
было
в
1914 г.
Atwfci» а>«ббі«м> Xæass*.
а? , n.<sT»iïé^pHi),
.)(Ш).
wi
шія»ÄBju-
rf л Swrt,
р ешиий ». BR­
ASS и r,!«»
I»»» Tto
ts йзЛ-ïte »
SbUtraiesi
Sfwrm «₽«■•
инк « käs««
Ш
f.
Зузт
з ч<г
Ваджад
« ?&■>
Wm<<>
ТО НЪ
ч=-:'<.
«аажядагі
фЙ ммМН
»й з-
іййі
а-
s-.
wssa «« •:
»а -,.
I шго
SIT - LEV USPKSSKY
17
Ж
e Seal
»542-25 W800S ЙИ M? 1704—
LCSXS JUSJS 1542 - BS4B COMS&SMg OSfEKSKY OMffiABS ЫТКНАТОКЛ
ASB Ï« <ад n«î ж»
Ш? ЬЁ
ІШ
908 Ш MO COiM.
ТО®
ЖНИЖаЯП.
ІЛПКЙ
ВГУОвЭ
MX FBSSSST 903SIBÎTI8S ОУ RgSBOSSB. SW? SAVS HA®
юатеи
5жоеш («жж aso «hooôh Boom hkalïs hswhss да»
сект
wem и short 3₽3U3 asb *іта
итат.
ЗТО Р
хо да
KSOWLSWS
ОУ
ИХ
Й ШІК 8 IS mzuso. sxo»,?© GRASP SOMX ОУ TOOK АШШ088
ms «as to mm mss uo sobs stop asswjiss oo thsss books
ssas m of Bisamsm иишда ass ossatksfactc®x psrasss sxof
Начало
телеграммы
Уэ ллса .

А
вот
—
была
же
эта
афиша,
было
это
все...
И
я
был
на
первом
представлении
«Моря», и Нина Пель-
цер
плясала
матлот,
и
на
улице
г ремел
обстрел...

листок
N12
Да,
театр
этот
и
с тал
«соедине ­
ние м».
И
ю мор
ав торо в
стенгазе­
ты
—
особый
юмор.
За
такой
ду­
шевн ый
н астр ой
в
та кое
вр емя—
низ кий
поклон
вам,
товарищи!
tMt ХАК
Весь
«мозговой трест»
Бориса
Петровича.
Второй
справа
—
Стукалов,
третий
—
Аблин.
Второй
слева
—
Пермский.

Это
—
«Челитта», какой зарисовал ее командир « соток»
архитек­
тор
Пермский.
Как
и
в
те
дни,
орудие
«Авроры»
г овори т
се­
год ня
но вым
поколени­
ям: «Враг не прошел и
не
пройд ет
никогда».

«Рабочий»—п а мя тп и к
Ла с­
салю.
Хорошо
сто ял
э тот
Петр—
у
правого
крыла
Адмирал­
тейства.
«Первый городовой мира».
У
под нож ия
памятника
—
его
автор.
Он
стоя л
на
набережной,
у
левого
крыла
Адмирал­
тейства;

Это
памятник
не
личности,
а
боевой
ч асти
ру сск ой
арми и.
Лейб- г вардии
с апер ный
батальон
был
созд ан
в
1812 году.
Со мните льн о,
чтобы
где -л ибо
еще
мож но
было
в идеть
сразу
более
двадца ти
в ыстр о ивших ся
в
ше ренг у
чугунных
львов...

И
л ежат
эти
бронзовые
пенсионерки
во
двор е.
А
вед ь
мог ли
бы
еще
поработать!
Родных
братьев
этого
льва
н емало
в
Ле нин­
граде.
Он
же
стои т
у
Пролетарского
за вод а.

В
с амом
дел е,
это
скорее
древний
ящер,
чем
ле в...
Тут
он
нашел
на ко нец
св ое
настоящее
ме­
сто,
бронзовый
бродяга.

Теперь
вы
уже
не
на йд ете
их
на
старом
месте.
Вот
во
что
превратили
галантные
века
м рач­
ное
чудище
древности.

Конец
Бармалею!
Такую
акварель,
выпол­
ненную
по
п ерво му
наброску,
прислал
художник
Мстислав
Добужинский
Корнею
Чуковскому.

Вот
они
—
г олоса
ленинградцев!..

К огда
всюду
и
везд е
станет
так
—
буде т
неплохо,
очень
неплохо!
Легкая,
изящная,
башня
поднялась
в
не бо
в
два
с
полов ино й
раза
выше,
чем
старый
Петропавловский
шпил ь.

Программа
ЛОЭЗО-ВЕЧЕРЪ
И ГОРЯ
СЕВЕРЯНИНА.
I.
Докладъ
ГЕ ОРГІ Я
ШЕНГЕЛИ
И
*ГI
М
У
ПОЭТЪ
ВСЕЛЕНЧеСТВЛ
(О творчеству Игоря Сѣве р я ни н а!.
. «.tWiV )! .fcs;;;». ,! >:;!!a,e .!6ir
■■ ■■;
w-w-!
... .
■■■
-
■ ЙІЫі
'
•
Мно гих
обольщал
тог да
свои­
ми
«бравурными эксцессами»
сын
череповецкого
купчика
Лотарев-Северянин.

б елые
в олос ы,
голубые
глаза,
решительный
тон...
Пред­
седатель
бы ла
из бр ана
оч ень
уда чно .
Полнейшая
безденежность
ОСУЗа,
обычно
ничуть
не
задев ал а
нико го
из
нас.
Но
пр ед седат ель ниц а
Управы
ин ой
раз
ст ал кивалась
с
нею
как
с
огорч ите льны м
об­
стоятельством.
И,
несомненно,
она
вс егда
вынуждена
была
бы
признать
себя
в
этом
см ысле
беспомощной
жертвой
рока,
н еспосо бной
ни
на
одну
керенку
ув ели­
чить
н ал ичн ость
ос узс ких
касс ,
есл и
бы
не
казн аче й
Управы
вт ор ого
созыва
Левин.
Ес ли
Н ина
Ивановна
Г.
была
отли чны м
пр едседате­
лем,
то
Ле вин
(я не то что забыл,
я
и
тогда
не
зна л
его
имени)
был
поистине
чудо-казначеем
У прав ы.
Ибо
он
был
из
другого
теста,
нежели
большинство
из
на с.
Эт от
Левин
был
у че ником
реа ль ного
уч или ща
Богин-
ского
на
Невском
прос пе кте , 83.
Юноша
несколько
в ыше
среднего
роста,
он
обла да л
внешностью
отчасти
коми че ­
ской,
—
внешностью
этакого
м е ла нхоличе с кого
клоу на .
Он
был
дл инно нос,
че р няв.
Цв ет
лица
его
был,
что
на­
з ыва е тс я, «нечистым».
Ме таф орич ес ки
выражаясь,
само
реальное
Богинско-
го
тож е
обладало
«не вполне чистым лицом» .
В
дорево­
люционном
Петрограде
оно
пользовалось
р епут аци ей
учебного
заведения,
в
которое
можно
пос т упить ,
р еши­
тельно
ничего
не
зная,
и
спустя
н ес колько
лет
кон чи ть
его
и
п олучит ь
аттестат,
ни
на
йоту
не
увеличив
сумму
своих
поз на ний.
Там
можно
б ыло
по
нескольку
лет
си­
де ть
в
каждом
классе,
у чить ся
на
двойки,
но
быть
из­
бавленным
от
в оинс кой
повинности
—
ес ли
толь ко
пла та
за
право
учения
вносилась
ре гу ляр но.
Счита ло сь,
что
реальное
Богинского
в
этом
смысле
д ает
много
оч ков
вперед
даже
знаменитым
гимна зии
и
реальному
учи­
лищу
Я.
Г урев ич,
на
уг лу
Лиго вк и
и
тогдашней
Ба с­
сейной.
19 Л.
Успенский
289

Я
не
бу ду
уверять,
что
данные
эти
совершенно
то л­
пы:
в
уч ил ище
этом
одно
время
по бывал ,
с удя
по
его
мемуарам,
В.
Б.
Шкловский
—
яс но
не
все
сплошь
там
б ыли
чи ст ыми
двоечниками
и
тупицами.
Но
Левин,
как
я
себе
это
представляю,
относился,
вероятно,
все
же
к
одному
из
эт их
дв ух
разрядов.
Воз­
можно,
до
Февраля
он
делал
усилия,
чтобы
хоть
немного
исправить
сво е
положение,
но
с
началом
революции
сч ел
все
это
напр асн ой
тратой
э нер гии.
Он
не
бросил
училища,
не т;
он
просто
с ове рш енно
перест ал
зан имать ­
ся
науками,
вышел
на
Невский
и
примкнул
к
размно­
жавшимся,
как
треска,
в
ус л овиях
в се общей
неразберихи
и
всяческих
не дос та тков
мелким
спекулянтам.
Не
скажу ,
чем
именно
он
спекулировал,
—
летом
и
осенью
семнадцатого
года
перед
инициати вн ыми
гра ­
жд ана ми
открылись
в
этом
смысле
весьма
широкие
перспективы.
Ду м ается,
Левин
еще
не
у спел
стать
спекулянтским
боссом.
Вероятнее
всего,
он
ход ил
в
под ручны х,
в
испол­
нителях;
мож ет
быть,
просто
с ост оял
на
побегушках
у
более
крупных
персонажей
с
со лнечн ой
стороны
Нев­
ского.
Несомненно,
у
него
в
э той
области
были
талан­
ты.
Его
можно
бы ло
п остоя нно
встретить
в
те
месяцы
в
пространстве
от
Литейного
до
церкви
Знамения,
в
об­
ществе
таких
же,
как
он
сам,
уже
н уж дав шихся
в
бритве
м ол одых
люд ей
в
кожаных
куртках,
в
широчайших
га­
лифе ,
в
полувоенных,
полуштатских
ф ре нча х...
Все
эти
лю ди
интересовались
очен ь
мно гим
—
по-
моему,
уже
и
сахарин
тогда
нача л
появ ляться
на
черной
бирже.
Но
две
вещи,
два
предмета
б ыли
им
абсолютно
чужды:
учение,
в
чем
бы
оно
ни
з аключа лось,
и
люб ая
политическая
деятельность.
И
то
и
другое
не
могло
при ­
вес ти
им
н ем е дленн ого,
быстрого
б ары ша,
а
о
далеком
будущем
они
не
задумывались.
290

Да
и
зачем
бы?
Их
толканье
в
по дъез дах
и
под ворот­
нях
на
Не вско м,
их
сиденье
в
б ли жайших
каф е
пр ино­
с или
им
неплохие
доходы.
Тот
же
Левин
был
всегда
при
деньгах
(он навалом держал их в карманах плохонь ­
к ого
п ал ьто).
Приносило
все
это
им
и
дру гую
пол ьзу— »
связи,
знакомства...
Как ие
им енцо ?
Ну
вот
эт ого
Я
точно
не
мо гу
ока за ть,
но
—
разнообразные.
Временные,
как
бы ло
«временным»
все
в окр уг,
но
нужные !
И
в
органи­
зац иях
Земгора,
и
в
работающих
на
шаткой,
не
оп ред е­
л ивш ейся
еще
б азе
о р ганах
самоуправления,
и
всю ду,
где
делались
те
или
иные
денежные
дела.
Словом,
Левин
бы л,
объективно
гов оря ,
жук
хоро­
ши й;
может
быть,
с корее
—
жуч онок,
личинка
жука,
чем
жук,
но
во
всем
ос та льном
он
был
весьма
мил ,
несмотря
на
свою
к омиче с ки- уны лую
внеш но с ть.
Ве­
селый
па ре нь,
готовый
в
любой
миг
сс уди ть
сво его
брата
гимназиста
не кото рой
суммой
в
мятых
керенках
или
свести
его
в
одно
из
т огдашни х,
уже
полубутафор­
ски х,
н енаст оящ их
к афе,
угостить
пирожным...
А
кроме
того,
у
этого,
уже
начавшего
п роход ить
медные
трубы
спекуляции,
жуч ка
обнаружилась
своего
ро да
слабость,
ах иллес ов а
пят а:
О СУЗ!
Пр ед ставл ения
не
и мею,
кто
и
почему
выбрал
его
в
ОС УЗ?
Впрочем,
«богйнцы»
могли
и
не
так ого
выбрать:
Левин-то
был
ср еди
них
я вным
интеллек­
туалом.
Удивительнее
мне
д ругое:
каким
о бра зом
он
по пал
во
вторую
Управу
ОСУЗа?
Здесь,
среди
столь
«высежо -
лобых»
девушек,
как
на ша
председательница,
как
Гра -
ц иэ лла.
Дж о новна
Говард
(дочка учителя английского
языка
в
«Аннен- Шу л е»
на
Кирочной,
человека
более
чем
ре сп ек таб ельн ого,
да
еще
к
тому
же
Джона
Эб ене-
зе р а), рядом со считавшими себя левыми эсерами Иза-
чеком
и
Шполянским,
рядом
с
уже
упомянутым
мною
19*
291'

Николаем
Быстровым
в
золотом
пенсне
и
со
шкиперской
труб очк ой
в
зуб ах,
Ле вин
выглядел
не
столько
«белой
вороной»,
с кол ько,
наоборот,
так
сказать,
«черным гу­
сем».
Входя
в
зал
заседаний
Управы
(это было обыкно­
венно
л ибо
класс,
либ о
учительская
в
одной
из
подвласт­
ных
ОСУЗу
шк ол), он сразу же робел и терялся .
И
уж
окончательно
немел
он,
как
кролик
перед
удавом,
если
на
нег о
брос ала
гневны й
взо р
белокосая,
голубо глаз ая
Н ина
Г.
В
пустом
помещении
было
обычно
беспо ря доч но
и
шумно.
Заседали
н еред ко
с идя
п рямо
на
с тол ах,
отчасти
и з-за
отсутствия
стульев,
а
отча сти
и
по
юношеской
не­
брежности
к
обс та нов ке:
так
бы ло
революционнее!
На
краю
стола,
как
амазонка
в
седле,
красовалась
председа­
тельница.
Почти
всегда
первым
вопросом
повестки
бы ло
—
полнейшее
отсутствие
средств
в
ос узско й
кассе.
Не
миллионов,
не
тысяч.
Мелочи,
на
самые
пустяки!
На
выкуп
несчастных
но меро в
газеты
«Свободная школа»,
кот орую
никто
не
желал
читать.
На
карандаши
и
ре­
зинки
для
кооператива.
На
всякую
е рун ду.
Что
дел ать ?
У жас!
И
тут ,
как
самый
р обкий
вассал
в
замок
сюзер ена,
крадучись
входил
в
пом ещ ение
к азначей
Управы
Левин.
Дорого
бы
он
дал,
чтобы
его
не
заметили!
Но
его
видели
вс е.
И
—
всего
опаснее
—
видела
его
—он а!
—
Левин!
—
не
давая
ему
вз дохн уть,
н а летала
она
на
него.
—
Лев ин,
о
чем
вы
д ума ет е?..
—
Ну,
может
быть,
о
то м,
че го
бы
вечером
поку­
шать...
—
с лабо
пы тал ся
сострить
Левин.
—
Как
вам
не
ст ыдно
шут ить,
Левин?
Вы
же
знае­
те
—
у
нас
в
кассе
—
ни
коп ейк и.
Вы
что,
хотите,
чтобы
газету
пустили
на
макулатуру?
—
А,
эта
газета!
—
с
довольно
с пра вед ливым
пре ­
292

зрением
мах ал
рукой
Левин.
—
Есл и
бы
моя
в ласть ,
я
бы
плюнул
на
эту
га зе ту...
—
Этого
недоставало
—
плюнуть
на
газету!
Да
и
вооб щ е,
ОСУЗ
не
может
жить
совсем
без
денег!
—
А
Л евин
може т
жить
без
денег?
—
Тут
он
чуть-
чуть
грешил
п ротив
правды.
—
Ну
хорошо,
хорошо,
только
не
кричите
на
меня...
Только
не
кричите!
Разве
я
сказал
—
нет?
Ну
хорошо,
будут
вам
д ень ги.
Немного,
но
будут...
И
Лев ин
шел
в
какие-то
не мыс лимы е
тогдашние
.учреждения,
в
те,
что
тогда
за менял и
ны неш ние
отд елы
народного
образования,
районные
финотделы...
Он
шел
к
своим
знакомым
«земгоровцам», и в какие-т о
экспеди­
ции,
ведавшие
распространением
п ре ссы,
и
хлопот а л,
и
убеждал,
и
доказывал,
и
неизменно
являлся
к
нам
с
пусть
не
бог
весть
каки ми
кр упными,
но
деньгами,
Ча ще
в сего
он
честно
до быв ал
их,
пользуясь
той
фина нсово й
и
пра ­
вовой
неразберихой,
которая
царила
на
всех
этажах
еще
не
вошедшего
в
с вои
нормы
государства.
Никто
еще
не
понимал,
как
следует,
кто
и
на
что
имеет
право,
ком у
можно,
ком у
и
в
чем
нельзя
отказать?
ОС УЗ!
Гм!
Пе чать
есть,
бланки
есть...
Наверное,
и
пр аво
на
какой-то
к ре­
дит
есть...
Но
о пасаюсь ,
что
бывали
и
такие
случаи,
ког да
так
дос тать
ему
ни чего
не
уда в алос ь,
а
предстать
пер ед
оч а­
ми
Нины
Ивановны
с
пус тым и
руками
он
и
помыслить
не
смел.
И
вполне
возможно,
чт о,
ни
слова
не
говоря
об
эт ом
председательнице,
он
открывал
Упр аве
в
та ких
сл у чаях
личный
кредит
из
своих,
на бит ых
керенками,
спекулятивных
карманов.
Открывал
и
молча л
как
мо­
ги ла,
потому
что,
ес ли
бы
такое
выяснилось,
ему
не
бы ло
бы
пощады...
Ни
от
нас,
ни
от
нее.
Так
обстояли
дела
с
Л евиным
летом
и
ранней
ос енью
1917 года .
Управа
и
самый
ОСУЗ
б ыли
совершенно
293

не
нужны
ему.
Но,
по-видимому,
они
являлись
для
не го
каким-то
символом
«другой жизни» .
Ему
самому
импо­
нировало
быт ь
ка значе ем
У пра вы,
быт ь
о су зцем.
Вот
он
им
и
б ыл.
-
'
В
декабре
я
уеха л
из
все
крепче
подголодывавшего
Петрограда
в
Псковскую
губернию.
Я
думал
через
месяц
сдать
досрочно
экзамен
на
аттестат
зре лос ти,
а
го­
товиться
к
нему
на
тощи й
желудок
было
очень
трудно.
В
январе
или
феврале,
п одкор ми в шись
и
подзубрив
к урс
восьмого
класса,
я
вернулся
в
Питер.
У
себя
дом а
я
нашел
запи ску : «управцы»
хот ели
м еня
видеть
такого-то
числа
на
внеочередном
собрании,
вечером,
на
квартире
«у Нины».
Я
по нял,
что
речь
ид ет
о
чем-то
вроде
обыч­
ной
управской
«вечеринки».
Н ина
Г.
жила
в
большой
родительской
квартире
в
огромном
се ром
д оме
No
58 по Бассейной улице,
сразу
же
за
Мальцевым
ры нко м.
Вечеринки,
которые
мы
тогда
устраивали
и
на
кото­
рых
очень
славно
в е сели лись,
вызвали
бы
сардонический
смех
у
современных
семнадцатилетних.
Ничем
спиртным
на
них
и
не
пах ло.
Нич ем
жаре­
ным
—
то же
или
поч ти
то же.
Было
пр инят о
приносить
на
такие
собрания
то,
что
у
тебя
нашлось
до ма
или
что
ты
обрел
на
ходу,
по
до роге ,
в
ко е -где
еще
откры ты х
лар ьках
и
м аг азина х.
Одному
счастливилось,
и
он
добы­
вал
по
пути
два
фу нта
грузин с кого
лакомства,
ко то рое
в
одной
лавчонке
именовалось
«рузипаки», в другой
—
«гозанахо», а в третьей
—
да же
и
просто
«козий нак». . .
Другой
при таскив ал
из ря дный
картуз
соленых
сухих
снетков,
и
его
встречали
восторженным
гулом.
Третьему
удавалось
ухватить
где-то
пяток
черствых,
крепких
как
т ес,
глазированных
пир ожны х:
это
бы ло
уже
пределом
мечтаний
и
во площе ни ем
грез;
это
уже
п ахло
м орож е­
294

ным
из
сирени
и
ананасами
в
шампанском:...
Но
как
все
это
бы ло
тогда
для
нас
«удовлетворительно»
и
как
ни­
кому
не
было
д ела
ни
до
еды,
ни
до
пить я!
Потому
что
всех
нас
занимали
мы
са ми
и
бесконечные
бурные,
яростные
и
дружеские
беседы,
разногласия,
спо ры,
гада­
ния ,
размышления...
От
хозяйки
или
хозяина
до ма
требовалось
одн о
—
г оряч ий
чай.
И
б ыло
нам
тогда
и
интересно,
и
—
отча­
сти
—
загадочно
(никто же не знал,
что
и
как
пойдет
да льш е ), и весело...
Наверное,
так
же
б ыло
все
и
в
тот
д ень,
в
большой,
никем
пос торонн им
в
те
вр ем ена
еще
не
засел енно й
и
никак
не
п оделе нн ой
пр офес сорс кой
квартире.
Родители
Н ины
Ивановны,
по-моему,
на
один
миг
появились
и
затем
ку да- то
ис че зли.
Мы
свободно
распо­
л ожилис ь
в
обш ир ной,
несколько
сумрачной
в,то т
вечер­
ний
час
столовой.
Вок руг
тяжкого,
дл ин ного
и
широк ого
«боярско ­
го»
обеденного
стол а
высились
там
та кие
же
осно­
вательные,
ст ав шие
перед
ре в олю цией
модными,
вы­
сокоспинные
стулья
«стиль-рю с с », похожие на деревян ­
ные
солонки
из
«Кустарного склада»
—
магазина
на
Ли­
т ейн ом.
Мы,
восседавшие
на
эти х
стульях,
я
п ола гаю,
выглядели,
да
и
по
су ти
своей
бы ли,
п р едста вит елями
уже
совсем
д ругой
стиле в ой
эпохи.
Все
п ереч исленные
были
здесь:
полуангличанка-полуитальяночка
Говард
со
своим
неотрывным
спутником
и
ку зе ном
Гугелем
—
оба
по чти
одн ого
роста,
оба
черные,
оба
с
чуть
проб ива ю щи­
мис я
на
ве р хних
губах
усиками,
пр ибав ля вш ими
Граци-
э лле
Говард
много
южного
смуглого
очарования.
Были
тут
и
рыжий
Ш поля нск ий,
обл ада тел ь
неслыханно­
трубного
председательского
голоса,
и
бы стры й,
суетли­
вый
Изачек,
и
многие
д ругие ,
име на
п
фамилии
кото­
рых
изгладились
за
по лве ка
из
мо ей
пам ят и.
295

Был
тут ,
р азу ме ется,
и
к азн ачей
Управы:
не
со мне­
ваюсь,
что
его
вклад
в
тогд ашн ее
наше
пиршество
за­
служивал
упоминания,
но
я
об
этом
вкладе
с ов ер шенно
забыл...
.
KàK всегда,
было
шумно.
Молодость
нико гд а
не
бы­
вает
вдосталь
сыта
—
мы
у се рдно
жевали
то,
что
сами
«послали себе», хлебали горячий чай и говорили,
гово­
р или
без
конца.
О
чем
—
бы ло
не
занимать
стать.
Во­
круг
нас
сгущались
и
аккумулировались
с обы тия
непо­
средственной
з на чи мости
и
важности.
Все
вызывало
жив ой
ин тер ес
и
спо ры,
все,
от
ре ф ормы
календаря
(только что из жизни каждого из нас вылетели в небы ­
тие
цел ые
две
н еде ли ), до декретов о создании Красной
Ар мии
и
Красного
Флота.
До
отделения
церк ви
от
госу­
д арст ва.
До
сов сем
недавних
боев
с
не мца ми
у
Пскова
и
на шей
по беды
над
ними.
Наш и
ос узс кие
дела
—
по
правде
сказ ать ,
довольно
невнят ны е
—
т оже
давали
по­
вод
для
поле мики
и
даже
кри ков ...
Мы
шу мели ,
а
время
от
времени
немолодая
женщина
в
т емно м,
видимо
п ро­
должавшая
еще
жить
в
этой
семье
старая
горничная
или
няня,
тихо
сту п ая,
приносила
не
без
некоторого
недоуме­
ния
из
кухни
то,
что
ей
удавалось
там
наколдовать
из
на ших
ст ран ных
за пас ов ...
И
внез апно
на
всю
квартиру
долгим
раскатом
зазвенел
электрический
звонок
в
передней.
Раз...
Два
р аз а...
Три...
Нет,
в
это
время
электрические
звонки
еще
не
озна­
ча ли
чего-то
тре в ожн ого,
да
и
мы
не
чи слили
за
собой
никаких
пр егреш ений:
мы
не
сочу вст в ов али
ни
восстав­
шим
недавно
юн ке рам,
ни
продолжавшим
саботировать
Сов ет скую
в ласть
чиновникам.
Наш и
братья
не
бы ли
юнкерами.
Наши
отцы
не
были
в
рядах
саботажников.
И
все-таки
«незапный глас»
этого
звонка
заст ав ил
моло­
дую
хозяйк у
нашу
недоуменно
поднять
бр ови : «Кто это
может
быть?»
\
296-

Прошло
не ск олько
с екун д,
може т
быть
минут а .
Дверь
приоткрылась.
—
Н ина
Ив ан овн а!—
н егром ко
про изн ес ла
из
кори­
дор а
та
же нщи на
в
т емном .
—
На
минуточку.
Телеграм»
му
тут
при не сли. ..
господину
Левину...
—
Левину?
—
Нина
недоуменно
вздернула
плечи.
—
Левин,
что
это
за
нов ост и?
С
как ой
стати
вы
д аете
для
ваших
тел еграм м
мой
адр ес?
—
Ну,
так
п ол учил ос ь...
—
смущенно
п рогов ори л
Ле­
вин,
вст авая.
—
Потому
что
у
м еня
своего
—
нет...
—
Ну
так
идите
же,
пол учи те
ва шу ...
телеграмму.«
в
конце
концов...
Левин
п росле дов ал
в
п рихож ую.
Несколько
мгнове<
ний
спустя
он
вновь
появился
на
по ро ге.
В
руке
у
не го
был
бессп ор ный
телеграфный
бланк.
На
лице
—
растем
рянное
выра же ние .
—
Ну,
чт о?
—
закр ича ли
мы
все .
—
В
самом
де ле
—«
вам
телеграмма?
—
Да
врод е
мне...
—
как-то
не
вполне
уверенно
отв е­
тил
ка зна чей
Управы.
—
Что
за
глупости,
Левин?
—
возмутилась
хозяйка.—
Как
это
«вроде мне»? Откуда телеграмма?
—
Да
из
Шанхая...
почему-то...
—
уж
совсем
раст е­
рянно
проговорил
Левин,
ученик
реа ль ного
училища
Богинского,
держа
бланк
на
н екотором
отдалении
от
себ я,
как
бы
не
вполне
ему
доверяя,
как
ядов и тую
змею...
—
Что ?
Из
Ш анхая ?
А
что
там
гов ори тся ?
На
ки­
тай ско м
языке?
—
Нё т.
По-моему
—
по- фра нцуз с ки,
—
оче нь
сер ь ез­
но
и
как
бы
даже
грустно
сказа л
Левин,
поднося
наконец
блан к
совсем
бл изко
к
глазам.
—
Тут
напи сано : «Арриве
оситб
Ша нха й!»
Воц а рилос ь
глубокое
молчание.
297.

—
Лев ин,
дайте
сейчас
же
это
сюда!
—
п отре бов ала
наконец
Нин а
Ив ано вна.
—
Что
еще
за
глуп ост и...
Ой,
смотрите,
действительно...
Это
был
са мый
н асто ящий
о фициаль ный
бланк
тог­
дашнего
телеграфа,
с
обычной
ленточкой-заклейкой,
с
са­
мым
обы чны м
почтовым
штемпелем
на
обороте,
со
мно­
жест в ом
понятных
и
непонятных
пометок
карандашом
и
с
совершенно
необычным
те к ст ом : «Arrivez aussitôt
Chang-Hay Glickmann» (Немедленно приезжайте в Шан ­
ха й.
Гликман).
—
Кто
это
—
Гликман?
—
спро сил,
по-моему
только
чтобы
не
м олчат ь,
Шпо ля нс кий.
Левин
безнадежно
пожал
плечами:
—
А
я
зна ю?
Мож ет
быть,
у
моей
мамы
был
какой-
нибудь
т роюродн ый
брат?
—
Погодите,
Лев ин,
—
собра в шис ь
наконец
с
мысля­
ми,
сказал
кто-то
из
нас.
—
Но...
Что
же
вы
теперь
бу­
дете
делать?
Никогда
не
забуду
б еспомо щног о
жест а,
которым
Левин
вст р етил
этот
вопрос.
Ссутулясь,
он
потерянно
разв ел
руками...
—
Да...
Наверно,
пр ид ется
еха ть? !
—
с прос ил
он
не
то
на с,
не
то
самого
себ я.
Я
решительно
ничего
не
знаю,
что
с лучилос ь
с
этим
Левиным
дальше,
уехал
он
в
с вой
полумифический
«Шанг-Х ай »
или
пе т.
Мо гу
сказать
только,
что
больше
я,
да
и
все
мы
его
ник о гда
не
видели...
Почему
я
вс помнил
эт от
гротескный
эпизо д ?
Только
п отом у,
что
он
я сно
показывает:
и
осузцы
бывали
со­
вершенно
разными,
и
судьбы
их
уже
то гда
могли
скла­
ды ват ься
по-разному.
Время
бы ло
не обыч но е,
сложное,
пестрое,
многопланное.
Д алеко
не
все
мы
могли
в
те
годы
выступать
как
уму д ре нные
опытом
сознательные
стрелочники
на
своих
собственных
путях.
298

Бывало
так,
что
стрелки,
та инс тве нно
ще лкну в,
пе­
реводились
перед
нами
с ами,
как
нынеш ние
автомати­
че ские.
Случалось,
их
переводили
перед
н ами
руки
на­
ших
отцов
или
матерей.
Но
бывало,
что
у
того
или
другого
из
нас
просто
не
хватало
твердости
духа
со бстве нн ой
сво ей
во лей
опреде­
ли ть
напр авление
своего
да льне йше го
пути.
А
случа­
лос ь
—
хв а тало.
За
полгода
до
этого
вечера,
в
августе
семнадцатого,
мне
самому
довелось
за дума ть ся
над
так ой
—
лично
моей
—
стрелкой.
Лет ом
семнадцатого
го да
материальное
и
бытовое
положение
п очти
всех
пас
стало
нелегким.
Р ябу ши нскиѳ
грозились
задушить
Революцию
«костлявой рукой голо­
да ».
Все
д ене жные
накопления
(а в кругу,
к
которому'
принадлежала
моя
семья,
они
были
эф емер ны ми,
нич­
т ожны ми)
превратились
в
дым
и
п рах.
Старшие
просто
перепугались;
многие
впали
в
то
со сто я ние,
кот орое
а нг­
лийский
уголо вн ый
коде кс
определяет
как
«пребывание
в
телес но м
ст ра хе».
Моя
родная
мама,
отчасти
под
влиянием
своей
ста р­
шей
сестры,
тож е
впала
в
пан ик у : «Петроград погибнет
от
голода !
Надо
уезжать.
На
Украину,
на
ю г!»
Почему
имен но
туда?
Там
когда-то
служил
в
артил­
лерийских
частях
мой
дядя,
и
там
у
мо ей
тети
сох ран и­
ли сь
связи,
дружба,
возможность
обрести
какое-то
вр е­
менное
п рибе жище .
В
один
пр екр асный
день
ма ма
—
а
она
бы ла
не
оче нь
склонна
проводить
семейные
плебисциты
по
таким
во­
просам,
—
живучи
у
те ти
под
Москвой,
поставила
се м­
надцатилетнего
м еня
и
пя т над цат ил етпего
брата
перед
своим
не
подлежащим
обсуждениям
решением:
пе ре­
браться
на
время
голода
на
По лт а вщину,
туд а,
где
тек ут
молочные
реки
в
к исел ьных
бе рег ах.
Вы яс нилос ь
при
299

этом,
что
наш
от ец
не
собирается
п ереезж ать
никуда
из
Петрограда,
но,
чувствуя,
что
его
собственное
пол о­
жение
из
весьма
бл а гоус троен н ого
и
прочного
пр евр ати­
лось
в
дос тат очно
шаткое
и
неопределенное
и
что
далеко
еще
не
известно,
как
и
чем
он
сможет
прокормить
семью
на
новой
и
неустойчивой
базе,
он
вроде
как
одобряет
этот
проект.
Как
временную
мер у.
Всё ,
с
точ ки
зрения
мам ы,
было
решено
и
подпи­
са но.
Но
выяснилось
нечто,
для
нее
совершенно
н еожи­
данное.
Я
категорически
отк азал ся
ку да
бы
то
ни
бы ло
уезжать
из
Петрограда.
Я
намеревался
кончить
сво ю
гимназию
М ая.
Я
намеревался
поступить
в
Лесной
ин­
ститут.
Я
любил
свой
город,
св ой
север,
своих
др у зей.
Я
не
желал
менять
того,
что
н аметил
и
поставил
перед
собою
как
юношеские
с вои
ц ели.
И
мама
уви­
дела,
что
пр еодо леть
мою
волю
на
этот
раз
ей
не
у дастс я.
Бы ло
очень
много
шума,
споров,
волн ен ий,
сл ез.
Дя дя
и
т етя
не ис то вс т вова ли: «Ты не имеешь морального
права
потакать
капр и зам
маль чишки !» Самой маме тоже
бы ло
нелегк о
признать
за
мн ой
право
решать
такие
во­
просы
во пр еки
ее
намерениям.
Но
я
внезапно
(сам до ­
ны не
уд ивля юс ь,
как
у
меня
хв ат ило
твердости)
уперся.
И
даже
у гроз а,
что
мама
уедет
туда,
на
Украину,
без
м еня,
но
с
братом
(ему -т о
в
его
п ятн адц ать
пикто
не
по зв олил
бы
«рыпаться»), как ни тяжела была для
меня
т акая
пер спек т ива,
не
поколебала
меня.
И
тог да
случ илос ь
в
нашей
семь е
невероятное:
мама
отказалась
от
своих
замыслов.
Тетя
Ж еня
с
дядей
Ми­
шей
сердито
уехали
и
увезли
с
собою
мою
двоюродную
сестру
Ве рочк у,
с
к оторой
м еня
связывала
с
самых
ран ­
них
лет
глубокая
и
нежн ая
др ужб а,
а
мама
—
гне вная ,
но
постепенно
потухающая
—
взял а
би леты
до
Петро­
града
и
вернулась
туда
вместе
с
обоими
на ми.
ЗѲ0‘

А
теперь
для
м еня
ясно:
не
выдержи
я
тог да
харак­
тер а,
уступи
старшим
—
совершенно
неизвестно,
как
бы
п ошла
в
дальнейшем
моя
жизнь.
Я
ничего
не
знаю
о
дальнейшей
судьбе
се мьи
Тим о­
феевых
—
ни
дяди
Миши,
ни
те ти
Ж ени,
ни
Верочки
—
и
имею
основание
д умать ,
что
вс ех
их
уже
о чень
давно
нет
на
свете.
Но
я
со брал
тогда
свою
волю
в
комок
и
остался.
А
д ругие
не
су ме ли,
не
смогли
или
был и
еще
с лиш ком
мо­
лод ы,
чтобы
это
у
них
п олучилос ь.
Вот
и
у
Ле вина
в
том
числе.
Если
он,
конечно,
по слу ш ался
своего
дя дю
Глик­
мана.
Повторю
еще
ра з:
мы
был и
разные
и
дороги
перед
на ми
открывались
и
закрывались
разные.
Но
могу
ска­
зать
точно:
тот
ОСУЗ,
членом
которого
я
б ыл,
может
ст ать ся
и
должен
бы л,
по
планам
и
замыслам
кадетского
клуба
на
Французской
набережной,
сделаться
це л ьно­
кадетской
организацией,
но
он
ею
не
стал .
А
то,
что
об
это м
на пис ано
Д.
Мейснером,
в
его
субъективно-искренней
и
че с тной
к нижк е,
—
и
не
правда
и
не
лож ь.
Это
—
полупр авд а .
А
она
по рою
бывает
опас­
нее
прямой
лжи.
У
САМОГО
РУБИКОНА
Все
мы
плывем
по
ре ке
истории,
и
нам
не
дано
зн ать
наперед,
где
и
к огда
именно
ее
спокойные
воды
обру­
шатс я
водопадом
или
закипят
бурун ам и.
Тайна
тайн
—
непредставимое
будущее!
К огда
будущее
становится
настоящим,
а
н асто ящее
пр ош едш им,
с
ними
п роис ход ят
естественные,
но
до
чего
же
странные
из м ене ния.
Смотря
из
теперешнего
н ас тоя­
щего
в
то
настоящее,
в
котором
мы
жили
когда-то,
мы
уже
не
м ожем
отн ос ить ся
к
не му
так
же,
как
от нос или сь
301

тог да.
Та к,
поднимаясь
над
землей
на
самолете,
мы
вглядываемся
в
нее
—
и
уже
не
узна ём
ее.
Сверху
все
выглядит
иным.
Был
ха ос
улиц,
городская
пыль,
пусты­
ри,
а
отс юда
все
так
чисто
прибрано,
так
геом етри чес ки
р аспл анир ован о.. .
Так
что
же
исти на
—
в иди мое
снизу
или
созерцаемое
сверху?
Так
и
со
в ре ме нем...
В
1917 году мне было всего семнадцать лет .
Я
жил
тогда,
и
жил
с
открытыми
глазами;
но
кто
мне
мог
с каз ать,
на
что
должно
б ыло
смотреть?
Когда
я
т еперь
вспоминаю
тот
день,
я
не
сразу
могу
поверить
себе ,
думая
о
нем
как
о
ч ем-то
совершен­
но
о быде нно м.
А
ведь
это-то
так
и
было.
Я
вст ал
утром
на
своей
З вер инск ой
и
поехал
на
трамвае
на
Четырнад­
цат ую
линию,
в
гимназию
Мая.
И
шли
уроки
—
все
пять
урок ов ,
потому
что
вольное
отношение
к
з анятиям ,
ца­
рившее
прошлой
в есной,
уже
стало
изглаживаться.
Не­
сомненно,
бы ла
л ат ынь,
—
п рогра ммы
еще
не
из ме ни­
ли сь.
Был,
может
быть,
даже
закон
бож ий:
по
учебнику
отца
Дмитри я
Падалки.
Прот ои ере й
Дмитрий
Констан­
т инов ич
Падалка
п роходи л
с
на ми
гла ву,
которая
имено­
в ал ась : «Опровержение марксистского учения» .
Все
бы ло,
как
всегда:
м аг азины
еще
т оргов али;
кое -
где
на
улицах
с оби рались
летучие
м итинги
—
теперь
уж
куд а
менее
людные,
чем
не ск олько
месяцев
на за д...
Ес ли
бы
т епереш ний
я
вер ну лся
на
машине
времени
туда,
—
о,
конеч но !
—
я
бы
повел
себя
совершенно
иначе.
Я
бы
заметил,
запомнил,
з арег истр ир овал
в
памяти,
в
зап и сях
малейшие
чер ты
т ого
дня
—
Великого
ка­
нуна.
Я
бы
записал
вс е,
что
говорил
Володя
Петровский,
ед и нст венный
из
в сего
класса,
кот оры й
ср азу
же
после
Октября
заявил
себя
убежденным
большевиком,
к
об­
щ ему
н ед оумен ию
и
см уще нию.
Наверно,
и
до
25- го
в
нем
уже
мож но
б ыло
заметить
что-то.
Но
откуда
я
знал,
302

что
этот
самый
Володя
Петровский
—
он
сам
себ е
при­
думал
смешну ю
кличку-прозвище,
и
мы
его
охотно
звали
«Вавилычем», —
что
он
много
лет
спустя
ста нет
вице-адмиралом,
будет
известным
писателем
Вл а димир ом
Кнехтом,
пройдет
б ольше в иком
всю
сво ю
жизнь?
Я
ин аче
говорил
бы
со
св оим
лу чшим
др угом
Павлом
Кутл е ром,
ес ли
бы
мог
догадаться,
что
этот
сын
дирек­
тора
департамента
Гос ударс тв ен ного
казначейства
б удет
много
лет
спустя
и
заключенным
на
.Беломорканале,
и
к ру пным
экономистом
на
канале
Москва—Волга,
что
он
скончается
от
разрыва
сердца
пря мо
на
ра бо те,
при
ин­
спекции
какой-то
среднеазиатской
ГЭС;
что
его
дяд я,
бывший
кадетский
Минист р ,
станет
первым
директором
советского
Госбанка
и
его
подпись
будет
стоять
на
ка ж­
дом
нашем
«червонце».. .
Я
не
упу с тил
бы
заметить,
с
каких
румбов
дул
ут ром
того
дня
ос енн ий
балтийский
ветер,
какие
фабричные
трубы
на
Гол о дае
еще
ды мили
и
из
ко тор ых
уже
не
шел
дым.
Я
плюн ул
бы
на
латынь
и
закон
божий
и
помчался
бы
на
ра бочи е
окр аин ы,
в
деревню
Мурзинку,
где
жил
тогда
и
раб ота л
на
«Обуховце»
первый
мой
детский
дру г,
внучатый
племянник
мо ей
ня ни,
В ася
Петров,
слесарь,
и
по
до рог е,
на
паровичке,
вглядывался
бы
в
л ица
рабочих
и
р або тниц,
солдат
и
инте лл иге нто в
и
запо м инал
бы,
за­
поминал
бы,
запоминал...
Все
б ыло
бы,
есл и
бы
я
о бл адал
да ром
пророче­
ст ва.
Но
я
им
не
обладал.
Я
не
был
впередсмот­
рящим.
А
в се-так и
—
живой
интерес
к
происходящему
в
м ире
кипел
и
клокотал
во
мне.
Я
выдумал
себе
роль
глав н ого
наблю дающ ег о.
Я
все
вр емя
тв ерд ил
г ени альны е
тютчев­
ские
с троки
о
сча ст ье,
дарованном
богами
тому,
кто
ви­
дит
мир
в
его
роков ы е
ми нут ы...
Но
ведь
в
голове
у
мен я
был
великий
сумбур:
любовь
к
Родине
и
ве ра
в
высокое
303

назначение
Антанты,
напряженное
любопытство
к
собы­
ти ям
внутри
и
вовне
страны
и
ребяческое
непонимание
их
см ы сла.
И
хо тя
моя
юношеская
самоуверенность
по з­
воляла
мне
считать,
что
я,
именно
я,
призван
ст ать
в
бу­
дущем
летописцем
«высоких зрелищ»
моего
времени,
я
представления
не
имел
—
что
же
из
отк ры ва ющего ся
моему
в зг ляду
заслуживает
это го
почетного
определе­
ния
и
что
е сть
тольк о
пустая
шелуха,
пелева
истории,
кот орую
завтра
сд ует
и
унесет
в ете р...
Впрочем
—
теперь
смешно
об
этом
говорить!
—
у
меня
была
одна
л ична я,
ос тра я,
свир е пая
ненависть
—
Кер ен­
ский.
Все
в
э той
фигуре
выз ыва ло
у
м еня
отвращение
и
брезгливость
—
самомнение,
пресловутая
рук а
на
пе­
рев язи ,
«переутомленная
рукопожатиями»,
истериче­
с кое
—
как
перед
м одным
тенором,
с
ви зго м,
со
с леза­
ми
—
обожание
полуинтеллигентных
дур...
Мы
все
в
те
дни
читали
уйму
газет,
от
старой
кадет­
ско й
«Речи»
до
бол ь ш евистско й
«Правды»
—
и
левоэсе­
ровское
«Дело народа», и правоэсеровскую «В олю
на ро­
д а», и плехановское « Ед инст во»
—
всё
п одряд.
Мы
ч ув­
ствовали,
что
вот-вот
вс пых нет
острая
сх ва тка
ме жду
Советами
и
Временным
правительством.
Поскольку
Временное
возглавлял
Керенский,
я
не
мог
«болеть» (а мы тогда не более чем «бо лел и»
за
доб рую
по ло вину
м итингова вш их
партий
и
направлений)
за
его
«команду» .
Мне
бы ло
жив о
и нте ресн о,
как
р аз вернет ся
их
б о рь ба, «в случае чего».
Но
я
совершенно
не
знал,
пи
когда
прозвучит
сигн ал,
ни
в
чем,
в
точности,
с мысл
и
зна чени е
надв иг авши х ся
событий,
ни
к
че му
пни
могут
привести.
Таких
стычек
—
начиная
с
февр аля ,
через
июльские
дни,
до
ко рнило вщ ины
—
мы
видели
уже
не
одну.
Мало-помалу
вот
такие,
как
я,
интеллигентики-
гим наз ист ы
утрачивали
в еру
в
них
и
интерес
к
ним.
Оставалось
сп ортив ное ,
не
без
злорадства,
любопытство:,
304

кт о,
ко гда
и
как
«накепает»
это му
выскочке
Керен-
скому?
И
все-таки,
когда
уроки
к он чили сь,
я
предложил
своему
одн окла сс ни ку
Жоржику
Шон ин у,
сыну
врача
(два года спустя он,
санитар-красноармеец,
погиб
на
юденичевском
ф р он т е), зайти к нам на ЗверинскуЮ,
пе­
рекусить
и
отправиться
шататься
по
го род у,
.см от реть,
что
происходит...
Ес ть
бестолковица;
Сон
уж
не
т от.
Что-то
г ото вит ся,
Кто -то
идет...
Эти
с тихи
Коз ьмы
Пруткова
ходили
тогда
из
уст
в
уста.
Они
так
п одходи ли
к
событиям,
что
публика
при­
писывала
их
кому-то
из
современных
остряков
—
то
ли
великосветскому
эпиграмматисту
Мя тлев у,
то
ли
даже
самому
Вла ди миру
Ми троф а нов ичу
Пуришкевичу.
Очень
уж
точно
пер едава ли
они
то
см ут ное
ощущение
тревоги,
которая
с
утра
нав иса ла
над
полупустыми
у лица ми.
Шли
они
к
переполненным
(даже на крышах невесть куда
ехал
нев едо мо
чем
озабоченный
народ)
трамваям.
Шли
к
проносившимся
грузовикам:
на
них
в
одну
ст орону
мч али сь
к аки е-то
беспогонные
сол дат ы,
в
другую
(а то
и
в след
за
тем и)
—
господа
юн кера .
Шли
к
неулыбаю­
щимся
лицам
красногвардейских
патрулей.
К
тем
же
юнке­
рам,
вышедшим
на
Большую
Спасскую
ул ицу
(значит
—
«павлоны» ) —
в
н арочит о
че кан ном
строю,
с
пением
н арочи то
бодрого
«Вещего Олега» .
Голоса
звучали,
шаг
был
твердым,
но
на
молодых
лицах
леж ала
глубокая
растерянность,
полуненависть,
по лустра х...
Шонину
не
хотелось
и дти
«созерцать».
Ш онии
уве­
ря л,
что
«ничего особенного не произойдет», «ну
так,
305
20 Л.
Успенский

очередная
сумятица...
Пос треля ют
и
разойдутся...».
Мо­
жет
быть,
и
я
склонился
бы
к
этой
мысли:
приближался
вечер,
де нь
был
не
то
с
изморозью,
не
то
с
туманом...
Мож ет
быть,
и
на
само м
де ле
не
стоит
никуда
ид ти
из
теп лого,
уютного
дома?
Мож ет
быть,
и
верно
—
ничего
не
случится?
Возможно,
я
бы
и
остался
сидеть
на
своей
Зверин-
ско й, 31, если бы не самый чуткий барометр уличных
беспорядков
тог о
года
—
не
«нянина Леля» .
Мою
няню
звали
Марией
Тимофеевной
Петровой;
скончалась
она
ле том
1916 года в возрасте 96
лет.
Она
никогда
не
рассказывала
мне
сказок.
В
молодости
няня
была
к р асавиц ей.
Говорили,
что
в
девичестве
ее
пис ал
Вар нек .
Няня
была
и
ос талась
о дним
из
самых
дорогих
для
ме ня
существ.
Дочку
няни
звали
Лелей,
Еленой
Петровной
Петро­
вой .
Много
ле т,
до
самого
февраля
семнадцатого
го да,
она
была
ра б очей
на
п атро нном
заводе
на
Охте.
Инва­
лид ,
с
повр е жде нным
в
детстве
поз воночн иком ,
полугор­
батая,
м але нь кая,
с
материнскими
«турецкими»
глазами,
она
давно
должна
был а
бы
стать
пенсионеркой,
но
в
во йну
заводы
дорожили
и
такими.
После
Февраля
она
сразу
же
ушла
с
работы,
и
вот
поч е му.
В
тот
день ,
когд а
патронный
забастовал,
плюя
на
угрозы
генерала
Хабалова,
«нянина Леля», которую
нельзя
б ыло
пр ичис лит ь
к
сознательной
просл ойке
ра бо­
чи х,
но
которая
очень
дорожила
св оей
принадлежностью
к
питерскому
пролетариату,
решила
все
же,
что
ей
те­
перь,
по
слабости
те лесно й,
ниче го
другого
не
остается,
как
отправиться
домой,
на
«Серьговскую,
тридцать
че­
т ы ре», где она десятки лег снимала «у г ол» .
Не
тут-то,
о дн ако,
было.
На
заводском
дворе
уже
на­
чался
ми тин г;
толпа,
охваченная
бурным
по рыво м,
реш и­
ла
идт и
по
Вы бор гс кой,
снимать
с
ра боты
другие
заво ды.
306

Елена
Петрова,
маленькая,
слабая,
бе спом ощн ая,
б ыла
захвачена
этим
дв иж ением ,
о казал ась
в
само м
его
центре,
в
самой
гу ще
рабочих
рядов,
и,
волею
или
н ев олею,
от­
правилась
«делать революцию» .
Она
ходила
на
«Русский Рено», потом на
«Русский
ди зе ль». «Все
кр и чали
«Долой царя!» —
и
я
кричала».
Она
мит ингов ал а
перед
казармами
Московского
полка,
и
с олдаты
выш ли
на
у лицу ...
Она
шла
по
Сдмпсониевскому
под
красными
ф лага ми,
с
пением
революционных
песен
и
у
Сампсониевской
цер кви
сним ала
с
че рдака
«фарао­
нов
с
п улеме та ми»... « Да
ве дь
все
пе ли
«Вихри враждеб­
ные», ну и я пела...
Кай
вс е,
так
и
я !..»
Это
она
«сняла
с
работы»
ра бочи х
и
Лерснера
и
Кенига,
что
в
Сахарном
переулке,
и
потом,
сверкая
глазами,
рассказывала,
как
все
это
вых о дило
дру жн о,
без
сучка
и
задоринки,
по-
рабочему.
К
вечеру
т ого
февральского
дня
она
с
д ру гими
до­
б рала сь
н ако нец
до
Лите йн ого
моста.
Близко
уже
до
«Серьговской,
тридцать
че тыр е»...
Но
за
мостом
очень
страшно
пылал
Окружной
суд,
слышалось
«самое паль -
бище»...
Лел я
свернула
вправо
и
прибыл а
к
нам
на
З ве-
ри нску ю.
И
в
последующие
месяцы,
чуть
тольк о
в
городе
на­
чинало
пахнуть
порохом,
«Леля нянина»,
низенькая,
пер е ва ли ваю щаяся
уточкой ,
в
черной
ко сы нке
летом,
в
пуховом
платке
бли же
к
осени,
звонила,
в
на шу
квар­
тиру...
«Ну,
принимай те
гостью,
—
неизменно
гов орил а
она
из
последних
сил,
—
попала
на
самое
на
па ль-
бпще!»
И
впр ямь ,
су тки,
не
позже
двух
сут ок
спустя
что-
пибу дь
да
на чи нал ось...
«Ну,
Ле ля
пр ишла ,
жди
теперь
заварухи», —
г ово рили
у
нас.
П ерв ое,
что
мы
увидели
в
тот
день,
во йдя
в
н ашу
прихожую,
бы ла
«нянина Леля»: она сидела на диване
20*
307

в
темной
нише,
и
в идно
бы ло,
что
не
с оби ралас ь
оттуда
уходить.
—
Ну
вот...
—
невольно
сказал
я
Шон ин у,
и
сам
за­
смеялся:
—
А
ты
г о во р иш ь : «Ничего не произойдет».
Анекдот?
Ну,
ко нечн о,
пожалуй
что
и
ан ек дот.
Но
я
никак
не
могу
обойти
в
этом
р ассказе
«нянину Лелю» .
Кто
знает :
если
бы
не
ее
поя вле ние ,
—
возможно,
я
бы
спокойно
пр ос пал
у
се бя
в
постели
ночь
на
26 октября
1917 года .
Мы
не
спеша
пер е шли
че рез
Малую
Неву.
Все
б ыло
как
всегда;
только
движения
на
у лицах
и
на
Б ир жевом
мо сту,
может
быть,
н емн ожко
поменьше.
Только
вс т реч­
ные
—
одн и
иронически,
дру гие
сердито,
третьи
с
пустым
ин тер есом
—
окидывали
нас
взглядами:
у
нас
был
ко­
м иссарс кий
вид;
на
обоих
довольно
потертые
кожаные
куртк и,
на
мне
—
коричневая,
на
Шонине
—
ч ерная .
На
ногах
шерстяные
обмотки;
на
голов ах
полувоенные
защитные
фуражечки:
в
г имназия х
уже
тр етью
зи му
преподавали
вместо
гимнастики
«военный строй», и нас
од ев али
эт аким и
полуофицериками...
Ну,
может
быть,
чувствовалось
еще
од но:
публика
«почище»
я вно
тороп и­
лась
по
домам,
но,
по жа луй,
не
от
высокого
предчув­
ствия ,
а
по
го рьком у
практическому
опыту:
мог
ост ан о­
виться
транспорт,
могли
развести
мосты.
Я
не
скажу,
в
котором
часу
нас
задержали
на
самом
горб у
Дворцового
моста.
Мост
в
этот
миг
не
был
разве­
де н,
но
его,
как
раз
попе ре к
разводной
части,
п ер егоро­
дил
па труль
—
цеп очк а
л юдей
с
винтовками.
Это
были
не
моряки,
не
кр ас ногв ард е йцы,
а
о быч ные
о по лч енцы,
«солдатики», с ногами,
«кое да чим»
заболтанными
по­
верх
грубых
канадских
бо т инок;
о дни
—
в
фуражках,
другце
—
в
вытертых
папашках
на
головах.
Если
бы
мы
наткнулись
на
мо сту
на
фл отс кую
или
красногвардей­
с кую
охрану,
наш
демарш
тут
же
и
кончился
бы:
ни
те,
308

ни
другие
шутить
не
лю бил и,
и
нас
прес пок ойно
послали
бы
в
лучшем
случае
к
папам-мамам.
Ближний
оп олчен ец
поднял
руку.
—
По ст ой,
мальцы!
—
по-домашнему
окликнул
нас
он.
—
Бумаги
есть?
Пячать-подпись
есть?
По
на шему
пониманию,
печатей-подписей
у
нас
не
было.
Но
я
машинально
полез
во
вну т ренний
кар ман
за
гимназическим
билетом.
А
вместе
с
би лет ом
вынулся
цов ол ьно
большой
лист
—
четвертное
свидетельство
гим­
назии
Ма я:
графы
—
та к,
гра фы
—
эда к;
под пи сь
«класс ­
ный
на ставн ик
В.
Краснов»
и
большая
к руг лая
гимна­
зиче ская
печ ать
под
нею.
В
мы слях
у
м еня
не
бы ло
выдать
эту
грамоту
за
проп уск .
Но
п одошед ший
к
нам
второй
опол чен ец,
помо­
лож е,
деликатно
в зял
ее
за
уголок.
—
Так...
—
пригляделся
он
к
незнакомой
бум аг е.
—
Все
понятно.
Подпись-печать
имеется.
Ступайте,
ко ли
надо .
Тольки—быстро:
левым
плечом
вперед.
Он—туды...
И
мы
п ошли
с
Васильевского
острова
на
Адм ир ал­
тейский.
Мы
шагали
по
новенькому
Дв орц овом у
мосту.
Он
был
сравнительно
недавно
открыт
для
движения;
внизу,
между
Ростральных
колон н,
еще
не
б ыло
разобрано
на­
громождение
гранитных
глыб,
оставшихся
от
стройки
(некоторое время спустя они пошли на сооружение на
Марсовом
пол е
памятника
погибшим
за
Революцию);на
разводной
части
пе рила
б ыли
временными,
деревянными,
выкрашенными
в
серо-голубую
краску...
Справа
на
св инцо во й,
хо тя
и
с покой ной
Не ве
темнел
другой
мост,
Нико ла е вс кий.
Он
не
по хо дил
на
нынеш ний
мо ст
Лей тен ан та
Шмидта:
он
раз во д ился
не
п осре ди не,
а
у
правого,
Василеостровского
берега
этакой
вилкой,
в
две
ст ор оны.
У
начал а
в илки,
сре ди
моста,
выно сила с ь
маленькая
часовенка...
309

За
мостом,
над
Г орным
и нст итуто м,
над
корпусами
Балтийского
завода,
спускалось
в
низкие
тучи
сол нце;
небольшие
ок на
в
облаках
гор ели
с умра чно,
уже
кр ас­
ным
по
сизому.
И,
переч еркив ая
эти
куски
заката ,
из-за
моста'
поднимались
одна
за
другой
три
высокие
цилин­
дрические
трубы,
а
еще
вы ше
труб
—
две
тонкие
мачты.
Мы,
гимназисты,
знали
уже,
что
это
«Аврора»
—
один
из
вет ерано в
Балтийского
флот а
постройки
1896 года,
участница
японской
войны,
Цус и мы.
Но
зачем
она
тут
—
мы
не
знали.
Мы
спу скал ись
с
моста
вн из.
Теперь
мне
пр едст авля ет ся,
что
можно
бы ло
заметить
некий
рубеж,
известное
р аз гр ани чение
сил
там,
внизу.
На
набережной
у
д во рца,
перед
его
Иорданским
по дъе здо м,
двигались
серы е
шинели.
Се рые
ш инели
двигались
и
на
другой
набережной,
между
крыльями
за харов с кого
чуда—
Адмиралтейства.
Против
ру ин
недавно
сгоревшего
не зло-
бинского
театра.
Против
п амятн ика
Петру
Первому.
За
садиком,
теперь
—
гус тым
и
разросшимся,
а
в
те
дни
—
совсем
еще
молодым,
низкорослым.
Но
это
был и
совер­
шенно
разные
«серые шинели»: там,
у
Зи м него,
—
пря­
м ые,
строгого
по кроя,
юнкерские,
с
квадратными
плеча­
ми,
с
четкими
хлястиками
и
мо дным и
разрезами
вниз у
—
бла городн ы е
дворянские,
офицерские,
пусть
по
во енно му
времени
из
«солдатского»
сукна
пошитые,
ш ипе ли;
т ут,
на
Адмиралтейской
стороне,
—
со всем
д руги е,
побывав­
шие
под
дождями
и
с нега ми,
сто
раз
переходившие
с
одн их
плеч
на
другие ,
обвисшие,
обмякшие,
никогда’
не
име вш ие
никакого
«покроя».
Просто
со лдатские. . .
Кислая
ш ерс ть!
Без
какой
бы
то
ни
бы ло
бравости,
по
крепко
заквашенная,
кровью
пропитанная,
страстной
ненавистью
просмоленная
кислая
шерст ь...
И
среди
них
тут
—
не
на
той
сторопе
—
черные
о сенние
па л ьто,
ка­
кие-то
коротенькие
г р аждан скиё
камзольчики,
кепки,
310

скороходовские
б отин ки
и
сапоги
с
голе ни ща ми ...
Сотни,
тысячи...
И
у
каждого
—
винт ов ка
за
плечами.
Красно­
гвардейцы!..
Теперь-то
я
знаю,
что
к
этому
времени
силы
Октября
уже
обложили
резиденцию
«временных»
со
всех
сторон...
Может
быть,
именно
поэ том у
мне
так
чет ко
представ­
ляется
под об ное
рас слое ние?
Уловили
ли
мы
его
тогда?
Не
руча ю сь...
Но
помню,
что
невысокий
человек
в
ке пке
и
русских
са пога х,
хмуро
взглянув
на
на с,
издали
ма хну л,
не
без
н ек оторой
петерпеливости,
р ук ой: «Куда,
м ол,
прете,
молокососы?
Валите
нап ра в о...»
Я
помню,
как
и
т ам,
на
Адмиралтейской
набережной,
накоплявшиеся
все
в
бол ьш ем
множестве
люди
посмат­
ривали
на
нас
не
то
с
досадой,
не
то
с
вопросом
—
что
за
т ипы,
чего
им
тут
понадобилось?
За
нам и
с
моста
спускались
еще
какие-то
женщины;
кто-то
вел
ребенка;
сер дит о
понося
всех
и
вся,
пр ыгал
на
костыле
инвалид
с
болтающимся
на
засаленной
ленточке
беленьким
«Георгием» .. .
Ник то
не
ост анов ил
на с.
Мы
прошли
до
За мяти на
пе реул ка
и
удалились
от
центра
событий.
Пе рейдя
сюда,
на
старый
«Адмиралтейский остров»,
мы
поглядели
дру г
на
друга
вопросительно.
Похоже,
что
мы
н ед оучли
серьезности
со б ытий.
П охож е,
что
осторож­
нее
был о
бы
си деть
на
Зверинской
и
не
соваться
в
за ва­
ри в ающ уюся
ка шу...
Шони н
—
он
был
почти
на
год
моложе
меня,
и
я
уже
почувствовал
на
св оих
плечах
некую
ответственность
за
него
—
проявил
явную
.тенденцию
дой ти
до
Ник о­
лаевского
моста
и
убраться
на
св ою
Пят надцат у ю
линию.
Но
впереди
путь
уже
преграждала
це пь
черных
буш­
латов.
И
вид
у
них
был
не
такой,
чтобы
воз никло
же ла­
ние
показывать
и
им
мое
четвертное
свидетельство.
ЗИ

Мы
свернули
в
Замятин,
выш ли
на
бульв ар,
по том
на
Мойку...
Тут
уже
видно
бы ло
явное
цен т ростр еми ­
тельное
д вижение:
целые
красногвардейские
отряды
на­
правлялись
через
Поцелуев,
через
С иний
мост,
по
Мор­
ско й,
по
Почтамтской
в
сторону
Зим н его.
Кое -где
люди
стояли,
составив
винтовки
в
козлы,
сидели
на
тумбах,
на
подоконниках
подвалов.
Они
по кур ивал и,
разговари­
вая ,
но
умолкали
при
на шем
приближении
и
провожали
нас
не
с лишк ом
дружелюбными
взглядами.
Мы
дошл и
до
Мариинской
площа ди.
«Астория»
ст оя­
ла
на
своем
месте,
клодтовский
Ник ол ай
непроницаемо
взирал
на
свершающееся
со
своего
кон я...
Но
от
Морской
ул ицы
нас
сер дито
шугнули;
тог да
я
не
з нал
по чему ,
а
ведь
там
недавно
была
захвачена
т ел ефо нная
станция.
Там
протекали
сложные
и
напряженные
перипетии
во с­
ста ни я.
В еро ятно,
я
бы
мог
увидеть
красногвардейцев
или
солда т
на
ка раул е
ок оло
дверей
Министерства
зе м­
лед ели я,
у
подъезда
Гос ударс тв енн ого
совета,
в
дру гих
местах.
Каюсь:
н ичего
этого
я
не
заметил.
Но
я
понял,
что
все
сгущающееся
во круг
меня
нацелено
ііа
Зим ний
дворец,
и
м не,
по
семнадцатилетней
на ивной
тороп ли в о­
ст и,
за горе лос ь
непременно
взглянуть:
что
де лае тся
там,
у
дворца?
Что
мне
—
было
тогда
трев ож но,
жутковато?
В едь
мы,
как-никак,
ос талис ь
одни
перед
лицом
чег о-т о
огром н ого,
нагромождавшегося
кругом ?
Остались,
как
Николай
Ростов
на
св оей
маломерной
лош адк е,
за стр яв ший
в
мо­
мент
атаки
между
тяжелыми
к авал ерийск ими
полками
сраж ав ши хся.
Нет,
мне
не
б ыло
ни
тре в ожно,
ни
жутко:
я
не
очень-
то
еще
понима л
о пасно сть .
Не
бы ло
у
ме ня
и
особой
на­
д обн ости
в меш иват ься
в
схватку:
я
не
чув ст вова л
се бя
принадлежащим
ни
к
одной
из
вступающих
в
бой
груп­
пировок.
Так
что
же
м еня
влекло
все
дальше
и
д альше ?
312

Что
з астав лял о
делать
попы тк и
нырнуть
как
можно
-
глубже
в
гущу
событий?
Что
я
могу
с казать
в
ответ?
Должно
быть,
литература
ест ь
устремление
прирожденное,
и
т от,
кто
родился
пи­
сателем,
несет
в
душе
с
самых
ранних
лет
неистребимое
«хочу видеть своими глазами», острейшее любопытство
к
жиз ни,
к
ее
взрывам
и
поворотам,
к
ее
высокому
те ат­
ру,
особенно
привлекательному
в
ча сы
и
дн и,
когда
на
с цене
разыгрываются
всечеловеческие
драмы.
Я
хотел
видеть
все
как
можно
ближ е,
как
можно
яснее.
Это
бы ло
сильнее
осторожности,
благоразумия.
С ильне е
мен я.
Я
до
вечера
таскал
бе дно го
Шонина
за
собой.
Мы
пе­
ресекли
Невский:
свернуть
налево,
к
Адмиралтейству,
нам
не
поз вол и ли.
Кр угом
по
Конюшенной
мы
добра л ись
до
Ма рсов а
поля.
И
тут,
на
Мойке,
на
Ми лли онно й,
стояли
крепкие
заставы;
какой
там
Зимний
д в ор ец! «Катитесь-к а ,
школа,
отсюда,
пока
есть
куда. . .»
С
Т роиц кого
моста
шли
какие-то
отря ды.
На
ставшем
уже
совершенно
темном
Марсовом
гіоле
чувствовалось
во
мраке
множество
людей.
Мы
п осто яли:
что
же
делать-
то?
Домой
не
попа с ть ...
Очень
мне
жалко
те перь ,
что
я
не
пробрался
тогда
все
же
на
Дворцовую
площа дь ,
—
ск ольк о
я
упустил!
Мы
сделали
еще
о дну
по пыт ку
вернуться
на
Василь­
евский
чер ез
Ни кол аев ский
мост:
я
пон има л,
что
мо ему
спутнику
уже
не
хочется
ни каких
событий,
хочется
до­
мой.
Не
вышло:
какие-то,
еле
в идим ые
в
ночной
из мо­
роси,
встречные
со об щили
нам,
что
мост
р азве ли
и
матросы
к
нему
н икого
не
пускают.
Правда
это
бы ла
или
нет,
не
знаю ,
но
мы
остановились
в
полн ой
нере­
ши те льн ости
на
углу
Мо йки
и
Мариинской
площади.
Там
в
то
время
у
сам ой
р ешет ки
канал а
с тояло
не­
высокое
ка м енное
сооруженьице,
то
ли
электротранс-
1
313

форматор,
то
ли
башенка
для
реклам:
оштукатуренный
куб
с
пир амидал ьно й
крышкой
и
с
четырьмя
св етящи­
мися
часами
на
каждом
фро нтон е
под
н ей.
Часы
работали
и
были
освещены.
Мы
совещались,
а
их
стр елк и
д вига лис ь.
Де вять
часов
восемь
минут...
Девять
часов
десять
м и нут...
Девять
две на дца ть. ..
И
тут
со
с торон ы
Зим нег о
дворца
под
низ ко
навис­
шими
тучами
раскат илас ь
п ул еме тная
очередь...
Мы
зна ли
в
те
годы
все
голоса
п ул емет ов : «максим»!
То тчас
раздалось
и
более
басистое,
менее
др об ное
татаканье
другого
пулемета
—
«шварц- лоз е».
«Шварц-
лбзе»
бы ли
в
те
дни
учебными
пу лемет ами
в
юнкерских
училищах.
А
пот ом
над
крышами
пробежала,
как
горох,
винтовочная
ст рельб а,
и
вдруг
все
смолкло.
Шо нин
не
вы держал : «Нет,
ты
как
хочешь,
а
у
м е ня...
У
ме ня
тут
одн и
знакомые
на
Сенной...
Ты
меня
не
брани,
Ус пе нс ки й...»
Чего
б ыло
бра нит ь?
Я,
мож ет
быть,
и
сам
бы
пошел
к
знакомым,
да
они
был и
у
ме ня
с лишком
далеко:
на
Царскосельском,
па
Восьмой
Рождественской...
И
я
о ст ался
один.
И
я
пошел
—
не
все
ли
равно
куда?
—
в се-таки
посмотреть:
действительно
ли
на
Ни­
колаевский
мо ст
не
пускают?
Пошел
в
глухой
уже
тем­
нот е
—
не
уверен,
горе ли
ли
в
ту
ночь
у лич ные
фо нар и?
И
в от,
когда
я
п роходи л
по
Конногвардейскому
мимо
до ма
Родоканаки,
па
садо во й
решетке
которого
архитек­
тор
вз думал
утвердить
четыре
негритянские
головы
в
белых
ч алмах ,
я
вдруг
сод рогн улс я,
задохнувшись.
По­
казалось,
что
мне
—
не
то
в
горло,
не
то
в
пи щев од
—
со
страшной
с илой
воткнули
железный
лом.
В
ушах
ухнуло,
взвизгнуло,
лопн уло.
Я
обомлел
и
огл ох.
Это
выстрелила
из
шестидюймового
орудия
сто явша я
в
вось­
мистах
метрах
от
м еня
за
домами
«Аврора» .
А
когд а
ч ело век
оказывается
хоть
и
не
в
пло скос ти
самого
вы­

с тре ла,
но
где-то
бл изко
от
нее,
да
когда
еще
калибр
орудия
велик,
в печат ление
по л у чается
чрезвычайное.
Я
не
руча юс ь
—
пра виль но
ли
шли
часы
на
Той
ко­
лонке
на
набережной
Мойки.
Я
не
знаю,
много
ли
вре­
м ени
прошло
с
мин уты ,
когда
я
з асек
по
ним
час
до
залпа
«Авроры».
Но
для
меня,
для
мо ей
пам яти,
эти
две
временные
от мет ки
оказались
с
то го
мига
связанными
навек...
Я
вернулся
домой
только
уже
на
св е ту , 26 октября,
—
в ерн улся
в
новом
ми ре,
хотя
и
не
представлял
с ебе
мас­
штабов
того,
что
произошло.
Бы ло
бы
глубоко
не пра виль но,
если
бы
я
судорожно
пы т ался
как-то
восстановить
теперь
остальные
часы
ночи,
прояснить^
маршрут
мо их
блужданий
по
тревож­
ному,
но
еще
не
м огуще му
успокоиться
после
пароксиз­
ма
борьбы
и
по беды
городу.
Знаю,
что
возвращался
я
на
св ою
Зверинскую
кружным
путем:
не
то
через
Тро­
ицкий ,
а
может
быть
даж е
и
через
Литейный
мост.
Я
теперь
знаю,
что
к роме
«Авроры»
в
ту
ночь
стре­
ляла
по
дворцу
и
Петропавловская
крепость.
Но
я
со­
вершенно
не
з амет ил
•этих выстрелов .
Л юди
охм е лев шие
не ре дко
вспоминают
случившееся
с
ними
только
полосами,
участками:
от
и
до
—
помнит
ясно,
а
пот ом
—
словно
непроницаемая
п елена,
как
небы­
тие.
Возможно,
даже
пассивное
у част ие
в
событиях
та­
ко го
напряжения
и
такого
масштаба,
даже
пр осто е
пр и­
сутствие
при
ни х,
со зда ет
в
сознании
н е вольн ого
свиде­
те ля
нечто
вроде
такого
же
преры в и стого
выключения
сознания.
А
раз
это
та к,
я
не
хочу
вовлекать
читателей
в
сл ожн ый
п роцес с
«довспоминания» : я и сам с трудом
могу
разобраться
в
ар хиве
памяти.
Отоспавшись
и
проснувшись,
я
ре шил
теперь-то
уж
обязательно
проехать
в
д ер евню
Мурзинку,
к
Васе
П ет­
рову
(я уже о нем говорил).
В ася
был
на
мо ем
гори зонт е
315.

е динс тве нным ,
настоящим,
стопроцентным
пролетарием,
рабочим
с
«Обуховца», да еще года на три старше меня.
Его
даже
в
армию
не
бра ли
по
броне:
завод
был
вое ни­
зированный,
сталелитейный.
Он
мне
в
тот
миг
был
нуж­
нее
вс его
мира.
Он'
мог
все
разъяснить.
Я
выш ел
на
Зверинскую,
на
крепенький
морозец,
под
кол юч ий
ост р еньк ий
сне ж ок,
сухой,
как
мелкая
манная
кр упа.
На
первом
же
доме
я
увидел
четырехугольник
бу­
маги —
воззвание
или
ли стов ку.
Н ес колько
человек
мо л­
ча
читали.
Я
подош ел :
«К гражданам России!»
Обращение
сообщало
о
низло ж ени и
Временного
пра ­
вит ель ства,
о
том,
что
в ласть
в
городе
перешла
в
ру ки
Петроградского
Совета.
Я
не
мо гу
сказ ать ,
чтобы
у
меня
в
тот
миг
во зни кло
какое-либо
определенное
отн ошен ие
к
случившемуся.
Со
злорадством
под ум ал
я
только
о
К ере нск ом,
—
уже
р ас­
сказывали,
как
он
в
бабьем
платье
б ежал
из
Петро­
града.
Рядом
со
мно й
стоял
невысокий
го спод ин.
Чиновник,
может
б ыть
—
учитель
к азенной
гимназии.
Он
покосился
на
меня.
—
Так-то,
молодой
человек!
—
сказал
он
весьма
не­
определенно.
—
Вот
та к-т о!
—
ответил
и
я
ему
в
то н.
А
что
я
мог
с казать
другое?
Я
же
—
опять-таки
—
ничего
еще
не
зна л.
Я
не
был
пророком.
Я
не
был
боль­
шевиком.
Я
не
был
и
Дж оном
Ридом,
чтобы
осмыслить
это
в се.
Я
был
еще
ма льчи шкой .
Но
ко е-ч то
я
уже
на чин ал
понимать.
Час
спустя
я
ехал
на
паровичке
по
Шлиссель­
бургскому
проспекту.
Я
был
т епло
од ет
и
взобрался
на
империал,
на
крышу.
Не
могу
с казать
гд е,
оста нов ка
316

паровой
конки
пришлась
прямо
прот ив
ок ра ин ного
жа л­
к ого
кинематографа.
У
входа
в
кинематограф,
п рис ло­
ненный
к
ст ене,
ст оял
г рубо
нар исов анны й
зазывной
плакат;
он
из вещ ал
о
то м,
какие
в
этом
к инот еатр е
при­
готовлены
для
зрителей
в
перерывах
«аттракционы».
На
плакате
был и
изображены
странные
существа
—
не
то
зверушки,
не
то
ка рл ики,
—
а
надпись
гласила:
Пос ледние
днн !!!
Всем ирн о
известный
к ло ун-пре стидиж итато р
*
Анат олий
АдаДУРОВ
с
его
антропологической
гру пп ой
с обач онок
* Клоун,
показывающий
фокусы
быстрыми,
ловкими
движе­
ниями,
н езам етны ми
для
зрителя.
Я
некоторое
вре мя
вчитывался
в
эту
нелепицу,
и
вдруг
чт о-то
точно
защелкнулось
у
мен я
в
мозгу.
Что-то
сработало
в
сознании
или
в
под соз нан ии ...
За
эт им
ду­
р ацки м,
а ляпо ват ым,
—
не
то
что
лубочным,
а
просто
мерзким
—
плакатом,
за
этим
«АдаДУРОВ»,
с
пр ет ен­
зией
на
известную
ци рков ую
династию
Дуровых,
за
э ти м и' '«антропологическими» (эва,
к акую
образованность
пок а з а л!) собачонками,
за
сопливым
мальчишкой
в
р аз-
латых
валенках,
пя ливш им
глаза
на
такую
красоту,
за
всем
об ли ком
эт ого
«храма»
рекламы
и
иску сст ва
я,
как
при
вспышке
магния,
увидел
вчерашний
«антропологи ­
ческий»
мир.
Тот
сам ый,
в
котором
мы
все
до
этого
дня
барахтались.
С
такими
вот
кинематографами,
с
бор де­
лям и,
с
денежными
мешками,
с
пр ова лив шимис я
крыша­
ми
о кра ин,
с
«Ляли- ня нин ы м»
бедным
«углом»
на
ари сто­
кратической
Сергиевской,
с
на глым и
люс трами
рестора­
нов
«Донон»
и
«Медведь», с « дн евникам и
происшествий»,
бесстыдно
рекламирующими
и
выстрелы,
и
уксусную
эссенцию
ночн ых
самоубийств,
с
войной
до
победы...
317

И
вдруг
холодом
по
душе,
биб л ей ским
«менэ- те кел-
фарес»* резнул меня другой,
т а йный,
еще
невнятный
смысл
тех
слов,
на
к оторы е
я
гл яде л:
* Таинственная огненная надпись,
по
б ибл ей ской
легенде
и сп уг авшая
ца ря
Навуходоносора;
роковое
предзнаменование.
Последние
дни!!!
А
что,
ес ли
и
на
сам ом
деле
—
по сл едние?!
Е сли
кон­
чи лись
навсег да
вр ем ена
«антропологических собачо­
н ок»? Если завтра настанет другое время
—
Время
Людей?
Вероятно,
это
прозвучит
стра нп о,
но
мне
все-таки
ка­
жется,
чт о,
ес ли
из
тог даш не го
нел епог о,
по-настоящему
ничёго
еще
не
понимавшего
гим назист а
сложился
в
кон­
це
концов
зрелый
человек
и
даж е
советский
л итера ­
тор,
—
нельзя
ис клю чить
из
ряда
причин
это й
мет амор­
фозы
и
ададуровский
плак ат .
С амо
собой,
не
в
нем
дело.
Д ело
в
том
м гно в ении,
когда
я
его
ув и дел.
Дел о
во
всем
предыдущем
и
во
всем,
что
за
э тим
последовало.
Но
ск ажу
прямо:
он
щелкнул
в
надлежащий
миг
за тв ором
моего
внутреннего
фото­
аппарата,
и
сним ок ,
получившийся
от
этого
щелчка,
остал с я
жить
навсегда.
...А
Ва си
Петрова
я
так
и
не
застал
в
Мурзинке.
За
мес яц
до
этого
В ася
перевелся
па
какой-то
завод
в
Та­
ганроге.
Он
исчез
для
м еня
навсегда,
и
я
ник ог да
не
пе­
рес тан у
горевать
об
этом.

ЛИРИЧЕСКОЕ
ИНТЕРМЕЦЦО
ПЕРВЫЕ
ША ГИ
Если
бы
от
мен я
п отреб ов али
подобрать
к
этой
гл а­
ве
мо их
«Записок»
на длеж ащи й
эпиграф,
я
бы,
навер­
ное,
предложил
вместо
него
на пе ч атать
под
за голов ком
оч ень
известную
в
начале
в ека
репродукцию
скульптуры
Федора
Каменского
«Первый шаг».
П олучи лос ь
бы
тро­
гательно
и
—
совершенно
непохоже.
Но
к
наз вани ю
по­
до шло
бы,
как
по
мерке.
К огда
мо лод ой
человек
рвется
в
литературу,
он
не
стремится
при
этом
поступать
оригинально,
не
так,
как
другие.
Где
ему
думать
об
этом?
Не
все
ли
равно
как?
Как
вс е,
так
как
в се,
лишь
бы
добит ь ся!
Но
лет
п ятьд есят
спу стя
по сле
своего
«первого шага»,
припоминая,
как
вс е.
это
случилось,
он
с
уд ив ле нием
обнаруживает:
ска жи
на
милость!
Вышло-то
—
и
как
у
всех,
и
в
то
же
вр емя
—
по -св оем у.
Так
бывает
обычно
и
с
первой
любовью:
ничего
о со­
бенного,
а
все
—
сво е!
319

Вот
только
не
очень
просто
установить:
а
что
сч и­
тать
этим
«первым шагом»? Особенно у меня:
я
отнюдь
не
«спикировал»
в
литературу
соколом
с
неба.
Скорее,
я
осторожненько
- вполз
в
нее,
как
уж.
Что
был о,
то
бы­
ло
—
ни чего
не
попишешь!
Но
«первые шаги», 'конечно,
были
и
у
ме ня.
И
«са­
мый
первый»
получ илс я,
я
бы
сказал:
Не
с
той
н оги
К
1916 году (к
мои м
шестнадцати
годам)
я
здорово
насоб ач ил ся
писат ь
стихи.
Прямой
угрозы ,
что
из
меня
получится
ведущий
поэ т
эпохи,
правда,
не
в озни ка ло,
но
стихи
были
не
хуже
многих
других.
Не
в
этом
дело,
что
мне
они
нра вили сь
до
чрезвы­
чайности.
Мои
сверстники
гимна зис т ы
одобряли
их
безусловно.
Они
их,
как
тогда
выр ажал ись ,
«гутиро -
вали»*.
* Гутировать — находить вкус,
нравиться
{франц, goûter).
А
ведь
тогдашний
гимназист
в
э том
смысле
был
от-
пю дь
не
тіы ком
ши т.
Винавер
у
нас
изучил
все
работы
ОПОЯЗа.
Боря
Курдиновский
от
дос ки
до
до ски
знал
теоретические
тр уды
Андрея
Б елого.
Какие
б ыли
у
меня
основания
не
верить
их
оценкам?
Все
мы
тогда
читали
и
«Зарево Зорь»
и
«Колчан» .
На
столах
у
нас
лежали
тут
«Весы»,
та м—«А по ллон».. .
И
«Садок Судей»
был
для
нас
не
в
ди ков ин ку.
Этого
мало:
в
журналах
тех
лет
печатали
далеко
не
одних
тол ько
Але кса н дров
Бло ков .
Ч ерт
знает,
кого
и
чего
не
п ечатал и
тогда!
Трезво
оценив
п олож е ние,
я
отстукал
на
п ишущей
машинке
с
десяток
стихотворений.
Там,
в
этих
моих
стихах,
был и
и
есенинские
епитрахили,
и
блоковские
А элисы
вперемежку
с
болотными
попиками,
и
бун ински й
320

скрип
дворянских
по лов иц,
и
гумилевские
негусы
и
жи­
рафы.
Все
бы ло
намешано
там ,
но
звучало
все
этовполиѳ
прилично.
Встал
вопрос:
куда
же
их
послать?
У
нас
дома
«получались»
тогда
три
журнала: «Рус­
ское
б о га тс тво », «Современный
м ир », «Вестник
Евро­
пы »...
Каюсь,
в
шестнадцать
лет
я
еще
не
успел
сооб ра­
зить,
что
«Богатство»
—
это
на р одники,
что
от
«Мира»
попа х ивае т
легал ьным
марксизмом,
а
«Вестник Евро ­
пы»
—
б лагообр азн ый
и
бла гоут робн ый
профессор-кадет;
все
со
св оими
пр инци пам и
и
программами.
Я
видел
их
иначе.
Для
м еня
«Богатство»
и
«Мир»
представлялись
тонковатыми
для
«толстых»
журналов.
Издавались
они
на
сомнительного
качества
бум а ге,
име ­
ли
скучные
—
желтую
и
се ро -синюю
—
обложки.
«Вест ­
ник»
же
Европы
в ы ходил
ежемесячными
мощны ми
к ир­
пичами,
к ирп ичн ого
же
цвета.
На
его
обложках
поме­
щался
старомодный,
времен
Стасюлевича
—
редактора
журнала
с
1866 года
—
замысловатый
рисунок.
По
толщи­
не
«Вестник»
мог
ле гко
перекрыть
обоих
своих
соперни­
ко в,
вместе
взятых...
Вот
в
таком
журінало,
на
мой
тогдашний
вз гля д,
и
был о
бы
лестно
на печатать ся.
Задумано
—
сделано:
туда
я
и
пос лал
мои
о тобра нн ые
ст ихи.
В пр оч ем, «послал»
—
не
со всем
точно.
Я
за кле ил
их
в
хорошую,
вощеную
оберточную
бумагу
при стой ного
ко­
ричневого
цвета,
обвязал
прекрасным
то нким
шп агато м
и
сам
отнес
на
Мо ховую , 37, рядом с Тенишевским учи ­
лищем,
в
редакцию.
В
редакции
за
столом
сиде ла
э ффек тн о-седая
стр о гая
да ма
в
п енсн е.
Голосом
автомата,
без
в сяк ого
чувства,
она
констатировала: «Стихи.
Ответ
пол уч ите
по
почте.
Всего
доброго».
Я
постарался
поклониться
с
холодным
равнодушием
и
уш ел
оттуда,
как
з намен итая
ницшеанская
ов ца
в
21 Л.
Успенский
32£

«Заратустре»
—
«угловато и спесиво» .
Впрочем,
особого
волнения
я
и
не
испытал.
Меся ц
или
два
дли лос ь
гро бо вое
молчание.
А
потом...
В
пер вых
числах
апреля
я
по лу чил
письмо:
два
не большого
формата
л истика
почтовой
бумаги
с
ре дак­
цио нным
печатным
штампом
наверху.
Р едакто р
«Вестника»
Константин
Константинович
Ар­
сеньев,
действительный
статский
советник,
академик,
крупнейший
юрист,
челов ек,
«родившийся за три дня
до
кончины
А.
С.
Пу ш кина»,
размашистым
почерком
октож ен ера
* написал мне ответ собственной рукой.
* Октоженер — восьмидесятилетний старец (ф ран ц .).
Пер е дать
невозможно,
как
он
честил
мен я
в
эт ом
своем
от в ете!
Как
мог
я
—
юноша,
по-видимому,
толко­
вый
и
одаренный
—
именно
те перь,
когда,
мир
пе ре жи­
ва ет
такие
г о дины,
к огда
над
ним
грохочут
раскаты
ро­
ковых
гро м ов,
когда
ежедневно
и
ежечасно
гибнут
ты­
ся чи
и
тысячи
людей,
рушатся
госуд арс тва ,
идет
вели­
чайшая
из
во йн,
—
как
мог
я
в
это
время
беззабо т но
«ставить рифмы парами» (увы,
это
был а
точная
цитата!),
сочинять
что-то
про
облачка
и
бабочек,,
про
ризы
и
ом о­
ф оры ? «Одумайтесь,
м олод ой
че ловек ,
по ка
не
оче рст ве­
ла
окончательно
живая
д уша
ваша!
Сейте
разумное,
доброе,
вечное,
а
не
дудите
в
лирические
дуд оч ки,
д аже
е сли
их
писк
вам
приятен...»
Дальше
доставалось
под
горяч ую
руку
и
Гавриле
Державину
за
его
бе с принципный
«сладкий лимонад»,
и
Валерию
Брюсову
все
за
те
же
«бледные ноги», и Се ­
верянину
(«всяким Игорям Северяниным»),
но
и
мне
по
первое
число.
Такой
погром
меня
не
столько
огорчил,
ск ольк о
уд и­
ви л.
Ни
Винавер,
ни
П авел
Кутлер,
ни
Дима
Коломий-
цов
нико гд а
не
говор ил и
мне
ни чего
по доб н ого,
а
уж
322

они-то
понима ли
т олк
в
п оэ зии...
Впав
скорее
в
недоуме­
ние,
нежели
в
огорчение,
я
п риум олк.
Но
неделю
спустя
грянуло
«второе письмо».'
«Вестником Европы»
в
те
го ды
заправлял
дуумви­
ра т.
Дуумвиром
по
обще ств енн ом у
лицу
жу рна ла
был
«родившийся до дуэли и смерти Пушкина»
Арсеньев.
Делами
художественной
литературы
ведал
Дмитрий
Ни­
колаевич
Овсянико-Куликовский,
тож е
ДСС
—
д ейст ви­
т е льный
статский,
тоже
академик.
И
—
проф есс ор
Выс ­
ших
ж енск и;^ курсов;
и
п рофе ссор
Психоневрологическо­
го
института
; и видный публицист и крупнейший линг ­
вист
и
прочая
и
прочая
и
про ч ая.
Чело век ,
естественно,
зан ятый
до
пр еде ла.
У
Ку ликов с кого
был
мелкий
сухой
почерк
уче ног о:
писал
он
как
бы
пе ром
без
р асщеп а
—
как
булавкой
ца­
рапал.
Его
пись мо
заняло
четыре
четвертушки
тонкой
и
жесткой,
как
пергамент,
бу ма ги.
На
эт их
четырех
страницах
ст ар ший
говорил
с
м ладшим ,
с
сосунком,
академик
с
гимн аз ис том
та к,
как
е сли
бы
они
были
старыми
друзьями
и
сверстниками.
Как
равный
с
равным.
Нет,
он
не
распинал
меня
за
нед ос та точн ую
граждан­
ственность
моих
стихов,
филолог.
Вид имо ,
ему
и
такой
род
поэзии
представлялся
естественно-сущим.
Он
прямо
пр из навал,
что
в
св оем
ж урна ле
ему
случается
печатать
и
более
слабые
ст ихот во ре ния.
«Напечатать присланное
В ами?
Почему
бы
и
нет ?
Есл и
Вам
этого
так
хочется,
я
напечатаю.
Но...»
За
этим
«но»
и
скрывалось
главное.
Строчка
за
строчкой,
м ягко,
но
с
неопровержимой
ло­
гикой,
старший
доказывал
м ладшем у,
что
все,
им
папи-
санное
и
присланное,
не
пережито,
не
п род уман о,
не
пр о­
чувствовано.
Что
это
все
—
не
он.
Что
в
св оем
искусном
рифмачестве
гимназист
У спенск ий
живет
в
кредит,
на
21*
323

чу жой
счет.
Что
его
золото
—
сусальное
золото;
что
его
р ыжие
девы
—
не
его,
а
гамсуновские.
Что
коленопре­
клоненные
^схимницы - ели, «подъявшие в небо кресты»,—
клюевские
и
есенинские
ел и.
И
его
умиления
—
заемные
умиления.
И
его
бурные
страсти
взяты
напрокат
в
лите­
ратурн ой
с суд ной
ка ссе.
«Прежде чем взывать: «О,
любовь!» —недостаточно
начитаться
«Пана»
и
«Виктории»; не мешало бы полю­
би ть
самому.
Пре жде
чем
вакхически
славить
жизнь,
хор ошо
бы
самому
пр ожит ь
хоть
не кот орую
ча сть
этой
жи зни,
на
вк ус
и
на
ощ упь
отв ед ать,
что
такое
о на.
Многие
бо льш ие
литераторы
с
чув ств ом
стыда
всп ом и­
нали
пот ом
о
сво ем
пер воп ечат ании
только
потому,
что
оно
бы ло
преждевременным.
Так
ю ноши,
с лишком
рано
столкнувшиеся
с
полом,
содрогаются,
припоминая
сво и
первые
любовные
опытія,
ибо
они
поторопились,
и
начало
оказалось
урод ли вым ,
не
настоящим...
Не
цовт ор яйте
же
ч ужих
ошибок!
Рабо тайт е.
Пишите
как
можно1
больше,
но
—
только
для
се бя.
А
г ла вное
—
ж ивите !
Жадно
по знав айт е
мир,
впитывайте
и
з нания
и
чувства.
Способностями
бог
вас
не
обидел;
вы,
вероятно,
добьетесь
с вое го.
А
напряжен­
н ое,
мучительное,
завистливое
стремление
во
что
бы
то
ни
стало
стать
«напечатанным»
—
де тс кая
бо ле знь.
Рано
или
поздно
вы
сами
пос м еет есь
над
нею...»
Мне
не
сделалось
стыдно,
когд а
я
чи тал
эт о.
Я
не
ис­
пыт ал
обиды,
дойдя
до
к онца
пи сьм а.
Невозможно
об и­
де ть ся,
ес ли
большой
че лов ек
пр ямы ми,
весомыми
сло­
вами,
и
в
то
же
время
—
с
на уч ной
точностью,
доказы­
ва ет
тебе,
как
т еор ему
Пифагора,
т ебя
самого.
На
долгое
десятилетие
мою
«волю к печатанью»
(тогда,
с
легкой
руки
Ф.
Ницш е,
все
говорили
о
всевоз­
можных
«волях») как рукой сняло .
На
десятилетие
Ре­
волюции.
324

Дев яты й
вал
и с тории
нос ил
и
швырял
пас
всех
—
ме ня
в
том
чи сле
—
из
ко нца
в
кон ец
в став ав шего
дыб ом
м ира ...
А
я
—
писал,
писал,
писал...
Я
п исал
и
в
велико­
луцкой
деревне,
и
на
бел опол ь ском
фронт е
под
Брестом,
Варшавой,
Мозырем...
Но
я
и
думать
забыл
о
«напеча­
та ни и».
Вполне
возможно,
что
это
в
д аль нейш ем
замедлило
мое
вхождение
в
литературу:
мно гие
мои
свер ст ник и
успели
на
несколько
гол ов
обойти
ме ня.
Но
и
по
сей
день
я
бл агод аре н
мо им
первым
дв ум
благородным
«зоилам».
Они
сотворили
благо:
ампутировали
от
меня
вундеркинда.
Заставили
дожидаться,
п ока
я
ст ану
ч ело­
веком.
Я
долго
хранил
оба
эти
письма.
Я
всюду
таскал
их
с
со бой
в
заветном
бумажничке.
И
до т аскал
до
дня
19 августа 1920 года,
до
моста
чер ез
р еку
Западный
Буг,
ме жду
деревнями
Дрогичин-Польский
и
Дрогичин-Рус-
ск ий.
Мы,
отбиваясь,
уход ил и
от
н асед авш их
«познанчи-
ков» .
П осле дни м,
нам
пришл ось
переправляться
через
ш и рокую
реку
впла вь .
На
восточном
берегу
я
в друг
ах­
н ул: «А бумажник- т о
мо й!»
В
бумажничке
слипся
влажный
комок
из
бумажек,
окрашенных
ал из арином
че рн ил...
—
Э,
Лев а,
дав ай
нап ле вай
на
эта
кашка!
—
сказали
мне
два
латыша-помнаштадива,
Постнек
и
Лимо ниус .
—
Вое нн ый
ч ело век
п амь ять
обязан
го лов ка
д ер жат ь!..
Мы
с у шились
у
кос тра .
Где-то
неп о далеку
с тучал и
выстрелы.
Кажду ю
мину ту
мо гла
налететь
на
нас
«та ­
тарская
язда»
—
польская
легкая
кавалерия...
Я
поколе­
бался
минуту
—
и
бросил
липкий
ком ок
в
костер...
Но
теперь
мне
каж ет ся:
узнай
они
о
том,
как
и
где
погибли
их
письма,
оба
мои
акаде ми ка
были
бы
внут­
ренне
удовлетворены.
Их
п одопе чны й
теперь
не
рвался
325

в
л и терату ру.
Их
подопечный
хоте л
другого:
прорвать­
ся
к
Барановичам,
на
соединение
со
своей
Десятой
стрелковой.
И
у
н его
теперь
бы ло
уже
кое- что
за
душой,
по
части
знания
жи зни.
Ему
был о
о
чем
рассказать
л ІЬ-
дям.
Но
—
не
сейчас,
потом,
потом..,
ѵ
Пошел
иноходью
Ес ли
это
счесть
мо им
«первым шагом», то начиная
со
вт орого
я
яв но
«пошел иноходью» .
Это
—
в
том
см ы­
сле,
что
пер вые
опубликованные
мн ою
строки
оказались
не
стихами,
не
художественной
прозой,
а
науч ной
стать­
ей.
Работой
по
языковедению.
Может
быть,
это
и
за коно мер но:
большинству
чи­
та те лей
я
сег од ня
известен
как
автор
«Слова
о
с лова х».
Я
учился
на
ВГКИ
при
ГИИ И.
Это
несколько
«гуингнмовское»
название
пр инад леж ало
Высшим
госу­
дарственным
курсам
искусствоведения
при
Государствен­
ном
институте
ис то рии
искусств.
Придет
время
—
об
этом
удивительном
учебн ом
з авед ении
напишут
увлека­
тельные
книги.
Я
учился
там
на
СЛОВО,
оно
же
ЛИТО
—
на
словес­
ном
отд елен и и.
И
отделение
бы ло
замечательное.
В
ра ннем
детстве
однажды
я
по пал
на
детский
ут­
ренник
в
Александрийском
театре.
Для
шк оль ник ов
став ил и
«Ревизора».
Осипом
в
эт ом
спектакле
был
Варламов,
Городни­
чим
—
Давыдов.
Х ле стако ва
играл
Горин-Горяйнов,
ун­
тер-офицерскую
вдову
—
Стрельская,
Анн у
Андреевну
—
Савина,
Землянику
—
Кондрат
Яковлев.
Ряд ов ой
такой
был,
ученический
утренник;
но
играли
на
нем
все,
как
па
премьере...
326

Так
и
у
нас
на
СЛОВО.
Один
курс
читал
Б.
Н.
Эй­
х енбау м,
дру гой
—
ІО.
Н.
Т ыняно в.
Курс
по
теории
стиха
вел
Б.
В.
Томашевский.
На
«теорию прозы»
н аез­
жал
из
Москвы
Виктор
Шк ло вс кий.
Се мин ар
при
Тыня­
но ве
вел
В.
А.
Каверин.
Ког о
из
них
пр ир авнят ь
к
В ар­
ламову,
кого
к
Давыдову
—
дело
вкуса
читателей.
В
по­
л оже нии
Са в иной
и
С тре льс кой
состояли,
вероятно,
В.
П.
А д р панова-П ерет ц
и
Астахова.
Несмотря
на
это,
я
с
первого
же
ку рса
уклонился
от
литературоведческих
пр обл ем
и
интересов
в
с торон у
чистой
лингвистики.
С
ней
де ло
обстояло
не
хуже.
Курс
русского
синт аксиса
и
ряд
«спецотделов»
вел
Лев
Вла­
димирович
Щерба.
Рядом
с
ним ,
в
соседних
аудиториях,
читали
Вик тор
Виноградов,
Борис
Ларин.
В
поддужных
за
ними
выступали
С.
И.
Ожегов
и
Фалев.
В
так
на­
зываемом
КИХРе
—
кабинете
по
изу че нию
художествен­
ной
ре чи
—
безраздельно
ц арил
С.
И.
Бе рншт ей н,
в
СБ ИКе
—
словарно-библиографической
комиссии
—
Се р­
гей
Д мит рие вич
Балухатый.
В се,
что
там
делалось,
д елалось
на
большой
высо т е,
равн яяс ь
по
любому
м иро­
вому
стандарту.
Я
скоро
накр епко
приварился
к
необыкновенному
учен ом у
и
уд ивите л ьном у
чел ов еку
Борису
Александро­
в ичу
Лар ину.
Ларин
вел
у
нас
и нт ер есне йший
семинар
по
диалектам
города.
Я
горжу сь,
что
уже
в
1925 или
1926 годах ядовитые литературщики включили в свой
«формальный гимн»
с тиш ки:
Среди
Успенских
популярен,
Дев
лингвистических
ку мир,
Смиренный
гр еш ник
Боря
Ларин
Под
словарем
вкушает
мир...
В
ст ишк ах
эт их
бы ла
только
одна
существенная
не­
точность:
ни
тогда,
пи
никогда
впредь
Б.
А.
Ларин
327

не
«вкушал»
—
органически
был
н еспо соб ен
«вку­
ша ть»—
научный
ми р.
Он
и
ки пел
и
б урлил
на
протя­
же нии
всей
своей
жи зни,
и
работать
у
него
в
«словаре»
бы ло
так
же
легко
и
безопасно,
как
на
фронте.
Он
оди н
загружал
до
отказа
в сех
своих’
учеников.
Мне
он
предложил
тему
«Язык революции».
Об
эт ом
к
тем
дням
успели
уже
н аписат ь
и
А.
Мазон
в
П ариж е,
и
Р.
Якобсон
в
Пр аге.
Но
оба
работали
за
рубе жом .
Стоило
пр ов ерить
их
выводы
отсюда,
из
самого
этого
«революционного языка».
Из нут ри.
Слу чи лось
так ,
что
в
то
же
время
возникло
намер е­
ние
выпустить
при
курс ах
небольшой
с борни чек
студен­
ческ их
работ:
и
по
СЛОВО,
и
по
МУ ЗО,
и
по
ИЗО ,
и
по
ТЭО
(КИНО тогда у нас еще не было).
«Изошники»
как-т о
п ром олча ли.
Остальные
сдали
свои
статьи.
В
с борни чке
«Пять искусств»
оказались
на­
п ечатан ны ми
девять
студенческих
статеек,
ср еди
них
мой
«Язык революции».
Анатоль
Франс
г овори л
где-то: «Все в мире приедает­
ся,
даже
чтение
собственных
к орре ктур!» Если—
«даже»,
значит,
ск оль ко
же
в осх ити те льно
это
з аняти е,
пок а
оно
не
приелось,
а
уж
тем
более
—
испытанное
впервые.
Искл юч ени я,
.конечно,
возможны,
но
в
основном
только
снобы
или
вечные
старички
не
по мнят
острого
наслажде­
ни я,
ис пыт анного
ими
тогда, «в первый раз», или отри­
цают
это.
Однако
что
до
меня,
то
наслаждение
это
было
сильно
подпорчено.
Технической
с торон ой
нашего
и здан ия
заправлял
о дин
из
студе нт ов,
некто
Либавский
(я не называю его
настоящей
ф ам илии,
ибо
не
знаю ,
как
он
отнесся
бы
к
такому
ра сск азу
о
его
юных
днях ).
Это
был
вполне
до­
стойный
товарищ,
уже
работавший
как
журналист,
и
мас так
по
о рг аниз ацио нным
делам.
Мы
не
имели
к
н ему
никаких
пре тенз ий ,
и
все
он
выполнил
«на большой» .
328

В
н екий
вожделенный
де нь
и
час
Либавский
принес
под
мышкой
в
ка нцел яр ию
кур сов
аккуратный
тючок.
О
аллахѣ
То
были
в ожд еленные
«авторские экземпляры»!
Как
комнатные
с оба чонки
при
виде
кусков
сахара,
мы
вс е,
подняв
но сы,
з асты ли
не
отв одя
гл аз
от
лакомства.
Шалун
Ли бав ский
по теш ился
над
нам и,
как
хотел.
Он
был
громкоголос,
круп ен
телом,
жизнерадостен
и
склонен
к
различным
шуткам
и
выходкам.
Маленького
«театрала»
Ипатова
он
заставил
дол го
плясать,
прежде
чем
выд ал
ему
то щен ькую
брошюрку
в
сине-белом,
не­
с кол ько
м а трас ного
расцвета,
переплете.
Глубокомыс­
ленного
музыковеда
Будяковского
чу ть
не
довел
до
раз­
рыв а
сердца:
—
Понимаете,
в
последний
миг
ваш
этюд
о
Ва г­
не ре
сн яли...
Г ово ря т: «Что?
Вагне р?
Не
соз вучн о,
зна ет е. ..»
Я
раб ота л
на
курсах
(одновременно учась)
секрета­
рем
учебной
ч асти
и
был
лиц ом
почтенным.
Мой
экзем­
пл яр
Либавский
отд ал
был о
мне
без
фокусов.
Но,
то
ли
вдруг
реши в,
что
не
такая
уж
я
п ерс она,
то
ли
приятно
возбужденный
той
алчностью,
с
какой
я
впился
в
вожде­
ле нные
страницы
своего
тв оре ния,
он
вдруг
ки нулс я
и
выхватил
у
ме ня
кн иж ку:
—
А
вы,
У спе нск ий,
п одож ди те...
Я
вам
—
завтра
принесу...
У
меня
не
хватает
экземп л яра
для
Гуков­
ского...
Я
затрудняюсь
п одобрат ь
сравнение
для
то го,
что
испытал.
Чт о-то
вроде
чувств,
к оторы е
охватили
бы
Ро­
ме о,
если
бы
у
не го
из
объятий
вырвали
томную
Джуль­
етту.
Или
—
чув ств о
тигра,
у
которого
железной
кочер­
гой
хотят
и зв лечь
из
пасти
кусок
п ар ного
мяса.
Но
ка­
ж ется,
и
это
все
—
слабо.
Известно,
что
м уж чины
ле гко
впадают
в
мальчише­
ст во:
это
всегда
умиляло
Кипл ин га,
но
палка
эта
—
329

о
двух
к онца х.
Я
ухватил
голубую
брошюрку
за
о дин
конец,
Либавский
—
за
другой.
Я
сжал
че люст и,
он
—
заку сил
губу.
Посреди
канце­
лярии
мы
перетягивались
на
«Пяти искусствах», как на
канате,
постепенно
зверея.
Либ ав ский
был
крупен
и
тя­
же л,
я
—
еще
круп не е
и
тяжелее.
Ви дя,
что
я
одолеваю,
он
как-то
вык рут илс я
и
вне за пно
укусил
меня
за
руку.
За
ты льну ю
с торо ну
кис ти.
Ук усил
ос нов а тел ьно,
до
крови...
И,
сам
испугавшись
та кого
своего
неистовства,
тут
же,
выпу сти в
книжку,
исчез...
С
по лч аса
я
рва л
и
метал.
Я
требовал
мини мум
п ол­
фунта
м яса
и
много
литров
крови
за
бес чест ие.
Потом...
мне
стало
смешно.
«Ну,
ладно!
Я
его
иначе
до пеку!»
Девушки
из
бухгалтерии
ис кус но
пе рев язали
мои
раны.
Нес я
свои
бинты
пе ред
собою
как
знам я,
я
отпра­
вился
в
травматологию
на
проспект
Майорова.
—
Меня
только
что
укусил
человек.
Я
п одо зре ваю,
что
у
не го
—
в одоб оязнь .
Вызовите
его
и
м еня
и
подверг­
нит е
об оих
предохранительным
прививк а м!
Травматологи
до лго
ахали
и
недоумевали,
но
«обоих»
—
подействовало
( «Придется так и поступить. . .
Раз
уж
так...»).
Неделю
спустя
Либав ский
взмолился
о
пощаде.
Повестки
приходили
за
повестками.
Угрожал
привод
с
милицией.
Стало
яс но,
что
его
—
вот-вот
и
на
самом
деле
«привьют».
Он
запросил
по ща ды,
и
я
отка­
з ался
от
сво их
мстительных
замыслов.
Мне
не
пришло
бы
в
голову
вспомнить
эту
историю,
если
бы
у
нее
не
оказалось
неожиданного
«пуанта»
—
завершения.
В
1944 году я,
кап итан
фло та,
сотрудник
морского
журнала
«Краснофлотец», отправился с « жу р н ал ьным и»
девушками
на
концерт
Эмиля
Гилельса
в
Московскую
филармонию.
От дава я
пальто
в
гардероб,
я
вдруг
почув­
ствовал,
что
кт о-то
крепко
ст исну л
м еня
в
объ я ти ях...
830

Извернувшись
—
я
не
большой
любитель
т аких
телячьих
нежностей,
—
я
увидел
другого
ка питан а,
ар ме йс кого,
смотревшего
на
м еня
с
оп аск ой:
не
обознался
ли?
—
Успенский?
—
неуверенно
спр о сил
он.
—
А
если
Успенский,
так
как
же
вы
м еня
не
у зн аете?
Как
можно
поз аб ыть
единстве нно г о
в
мире
человека,
который
укусил
вас
за
руку?!
Мои
дамы
взвизгнули,
а
я
—
«Либавский!» —
с
во с­
торгом
брос ил ся
по жимат ь
этому
ка нниба лу
руку.
Ну
еще
бы:
прошло
двадцать
лет,
война
уже
цоч ти
конче­
на...
Москва...
Г иле льс...
И
вдруг
—
встретились!..
Пр и­
ятно
же
помянуть
старое!
...Конечно:
статья
о
рус ск ом
язы ке
—
не
изящная
литература,
но
ведь
я
же,
повторяю,
—
автор-филолог.
Поэ то му
я
и
позволил
се бе
это
странное
происшествие
счесть
с воим
«вторым первым шагом» .
Шаг
третий,
спаренный
1925 год.
Я
—
первокурсник
эти х
самых
ВГКИ
при
ГИИИ,
сту дент.
Студент
тогда шн ий ,
не
т епереш ний.
Ни­
каких
стипендий;
напротив
—
«плата за право учения» .
За
посещаемостью
лекций
следить
отнюдь
не
прих од и­
лось:
не
успевшие
уплатить,
лазали
в
аудитории
ео
дво ­
ра,
по
дворам
и
через
окна .
Дев иц
с
б оль шим
удоволь­
ств ием
подавали
туда
же
на
руках.
А
у
главных
дверей
мон фе рран овс кого
до ма
не лицепр ият но
следил
за
«непро­
ходом»
злонамеренных
вс ем
известный
Иннокентий,
весьма
декоративный
бывший
бра нд- м айор,
ныне
—
вахтер
инс ти тут а.
Обнаружишь
в
кармане,
к оль
с танеш ь
мудрей,
Часы
прилива,
.недели
отлива...
331

И нноке нтий
же
—
вечно!
—
торчит
у
дверей...
Н есп раведли во!
>
Так
бы ло
на печатано
в
стенгазете
к урсов .
Мы,
студенты,
напо мин али
т огда
пуш к инск их
во ро­
н ов : «Ворон,
где
б
нам
пообедать,
как
бы
нам
о
том
пр о­
ведать?» Шел нэп.
Мы
были
бедны,
как
церк о вные
кры­
сы.
И
лишей,
чем
нам,
п риходи лос ь,
по жалу й,
только
просто
безработным.
Лев
Ал екс андр ов ич
Р уби нов,
мой
др уг
с
семнадца­
того
года,
был
в
те
дни
именно
так им
безработным.
Лева
Рубинов
—
необычный
челов ек,
как
ранее
уже
говорилось.
Жизнь
его
б ыла
подобна
температурному
графику
ли хо рад очн ого
больного.
Он
успел
побывать
уже
и
с ле­
дователем
ЧК,
и
пр окурором ,
и
о дним
из
самых
популяр­
ных
в
двадц ат ые
го ды
петроградски^
ЧКЗ
*—
адвока­
то в;
в
начале
Революции
он
возглавлял
в
П ет роград е
одно
из
значительных
нар ком прос о вск их
уч ре жде ний
того
времени
—
я
уже
не
могу
сказать,
как
оно
н а зыва­
лось
—
то
ли
К олду ч,
то
ли
Комдуч.
В
тридцатых
годах
ему
случалось
работать
экономистом
и
юрисконсультом
на
многих
л е нинг р адских
предприятиях.
Но
как-то
так
получалось,
что
межд у
двумя
«высокими»
долж нос тя ми
у
него
всегда
пролегали
пе риод ы
п олной
безр або т ицы,
случалось,
довольно
долгие.
Я
о
нем
уже
рассказывал
в
главе
об
ОСУЗе.
* Привычное в 1920-х
годах
сокращение.
По лно с тью:
ч лен
коллегии
з ащитник ов .
Так
вот.
Однажды,
осенью
1925 года,
бе зра ботн ый
Л ева
Рубинов
поз вонил
по
те ле фону
студенту
Лев е
Ус­
пенскому.
332

—
Л ева?
—
как
вс егда,
не
без
н еко торой
иронической
таинственности
сп росил
он.
—
У
тебя
нет
намерения
р аз богат еть?
Ест ь
вполне
деловое
пр ед ло жение.
Давай
напишем
детективный
ром ан ...
Двадцать
пять
лет...
Море
по
кол ено !
Роман
так
ро­
ман,
поэма
так
поэма,
ка кая
раз ница?
—
Давай,
—
сказал
я.
—
Какая
тема?
—
Перва я
глава
уже
есть.
Помнишь,
я
жил
три
го да
в
Баку?
Если
не
возражаешь,
дёрнем
на
бакинском
ма­
териале,
а?
—
На
бакинском?
Ну
что
ж,
д ава й...
Но
тема,
сю­
ж ет?
—
Скажу
коротко...
«Лондон,
туман,
ог ни. ..»
В
Лон­
доне
(а хочешь
—
в
П а ри же !) собрались,
так
сказать ,
акулы
и
гиены
международного
им пер иализм а.
Они
за­
сылают
гр уппу
диверсантов
в
Советский
Союз.
Цель
—
у ничт о жить
три
ведущие
области
нашей
экономики:
нефть,
т ран с порт,
уголь.
Эн-Тэ-У...
Каково
заглавие,
а,
Л ева? «Энтэу»!!
—
Та к...
Ну
что
же
(в 1925 году в такой тематиче­
ской
заяв ке
не
чувствовалось
еще
пародийности)
—
ни­
чего!
А
что
дальше?
—
«Дальше,
дальше»!—справедливо
возмутился
Ле ва
Рубинов.
—
Дальше,
бр ат,
да вай
уж
вместе
выд ум ыват ь!
...С
той
далекой
п оры
я
н апи сал
не
о дин
десяток
книг,
по в естей,
романов
и
рассказов.
Случ алос ь,
они
пи­
сались
легче,
случалось
—
труд нее .
Но
всегда
этот
пр о­
цес с
меня
устраивал,
нра в ился
мне,
радовал
мен я.
И
все-таки
за
всю
свою
долгую
литературную
жизнь
я
ни
разу
не
испытал
такого
уд ов ольств ия ,
такого,
по чти
фи­
зического,
наслаждения,
как
в
те
дни,
когда
мы
вдвоем
с
Лев ой
Рубиновым
писали
свой
«детективный роман».
1925 год
—
не
1825-й :
на
гусин ом
пере
далеко
не
у ед ешь.
Мы
п ошли
на
толчок
и
купили
индустриальный
333

феномен
—
маш инку
«Смис-Премьѳр»,
год ом
ст арше
мен я, 1899 года рождения .
Ма ши нка
Ильфа
и
Петрова,
как
известно,
обладала
«турецким акцентом».
Наша
была
под обн а
доре в олюцион ном у
то няг е-г вард ейцу
*:
она
«не
выговаривала
ни
одн ой
буквы,
кроме
ижицы;
ижицу
же
выговаривала
не вн ятно ».
Но
нам
это
ниск оль ко
не
мешал о .
* «Тоняга» (от слова « то н») соответствует современному сло ­
вечку
«стиляга».
По
но чам
(«дневи довлеет злоба его»!), то у меня на
квартире,
то
у
Л евы,
уложив
жен
спать,
мы
приступали.
Один,
взъерошив
вол осы ,
ка к.
тиг р
в
клетке,
б егал
по
комнате
и
«творил».
Другой
—
машинистка-блондин­
ка
—
«перстами робкой ученицы»
воплощал
сотворенное
в
малоразборчивые
ст ро ки.
С
тех
пор
я
по нял:
соч иня ть
много
л егче,
нежели
пе­
чатать,
—
маш ини стка
пр ос ила
подмены
ку да
чаще,
чем
ав тор.
Впрочем,
у
нее
был а
д во йная
рол ь:
свеже
созда­
ваемый
текст,
еще
не
поп ав
на
бумагу,
уже
редактиро­
вался.
Вспы хив али
несогласия,
спор ы,
ди скус си и,
только
что
не
потасовки.
Между
мозгом
автора
и
клавиатурой
машинки
кажд ое
слово
взвешивалось,
кр ити ков алос ь,
браковалось,
заменялось
др уг им.
Из
н аших
предшественников
—
писат елей
мы
е сли
и
м огли
кому
поз а видов ат ь,
то
р азве
л ишь
Ретиф
де
ла
Бретонну:
он,
как
известно,
име л
ти погра фи ю
и
«сочи­
нял
прямо
на
верстатку», сразу в набор.
Но
ведь
он
был
один,
бедняга!
А
мы...
Ес ли
бы
господь-бог
попросил
у
меня
консультации,
как
ему
лучше
устроить
рай,
я
посоветовал
бы
ему
разбить
пра ве днико в
на
пар ы
и
за­
ставить
их
писать
детективные
ром а ны.
Это
—
истинное,
елисейское
блаженство!
Еще
бы:
никаких
границ
фантазии!
Л юбая
выдумка
радостно
приветствуется.
Пл евать
на
все
мнения,
кроме
334

наш их
дв ух.
Всякую
придуманную
м алост ь
можно
пой ­
ма ть
на
лету
и
м ять,
тискать,
шабри ть,
фуговать,
обка­
тывать
—
«покёда вопрёт», как говорят мои родные ско­
бари.
Сами
себе
мы
о гр анич ения
ставили.
Мы
выдумали,
что
наш
роман
будут
печа тать
выпус к а ми.
(Кто «б уде т»?
Где
«будет»? Неведомо,
но
—
вы пу скам и!) Выпуски мы
считали
разумным
прерывать
на
полус лов е :
«Он шагнул в чернильный мрак,
и. ..»
И
—
конец
выпу ск а;
и,
дорогой
читатель,
—
становись
в
очередь
за
сл еду ющ им!
Ни
ра зу
нас
не
затруднило
представить
себе,
что
был о
та м, «во мраке чернильной ночи»: там всегда обна­
руживалось
н ечто
немыслимое.
Мы
о бруш или
из
к ос­
моса
на
окре стн ост и
Б аку
радиоактивный
метеорит.
Мы
заставили
«банду некоего Брегадзе»
охотиться
за
ним.
Мы
заперли
весьма
по лож ит ель ную
се стру
этого
негодяя
в
несгораемый
шкаф,
а
выр уч ить
ее
оттуда
пор уч или
собаке.
То
была
неслыханная
с оба ка:
до г,
зашит ый
в
ш куру
сенбернара,
чтобы
между
этими
двумя
шкура ми
м ожно
был о
переправлять
за
границу
др а го ценные
камни
и
шифрованные
донесения
мерзавцев.
При
этом
работали
мы
с
такой
ярост ью ,
что
в
одной
из
гл ав
романа
шерсть
на
с пине
этого
пса
дыбом
в стала
от
злости
—
шерсть
на
чу жой
шкуре!
Все
было
нам
нипочем,
кроме
одно го:
к
ко нцу
«вы ­
пуска»
мы
обычно
подходили
с
шекспировскими
резул ь­
та тами .
Все
лежат
м ерт вы е...
Но,
в
от личие
от
Шекспира,
мы
должны
продолжать
ром ан.
Кое-кого
мы
наспех
воскрешали;
кое-кому
давали
дублеров...
П ри ходилос ь
будить
од ну
из
н аших
жен
и
привлекать
ее
к
авторской
«летучке»:
«Как же
быть?»
335

Мы
старались
как
мож но
быстр ее
пр ожит ь
день,
в
ра­
д ост ном
сознании,
что
наступит
ноч ь
и
—
две
пачки
«Смычки»
на
столе,
кр епки й
чай
зава р ен
—
мы
преда­
димся
своему
тв о рче скому
исступлению.
Мне
кажется,
мы
не
возражали
бы
тогда,
чтобы
ра­
б ота
над
р оман ом
продолжалась
веч но.
Пусть
бы
д аже
она
не
имела
никаких
материальных
п осле дст вий
—
не
все
ли
рав но? !
Нас
это
не
заботило,
мы
об
эт ом
не
слиш­
ком
много
думали.
Но
вот
тут-то...
И
грянул
г ром
Аз ер байджа нское
Г осуд арст венн ое
Издательство
предлагает
ленинградским
ав то рам
заключение
до­
говоров
на
приключенческие
романы
(повести,
р ас­
сказы)
на
а зе рбай джанско м
материале.
Обращаться
к
п ред ставит елю
из д- ва,
Ленин г рад,
ул.
Некра сов а,
д.
И,
кв.
2, первый этаж налево,
от
6
до
8 часов вечера.
Нет,
к онеч но,
это
не
мне,
—
Леве,
п опа лось
на
глаза
такое
объявление
в
«Красной газете».
Я
не
поверил,
д аже
увидев
ег о:
—
Как
ты
умудрился
это
от п еча тат ь?..
Ну,
да!
А
по­
ч ему
тогда
«приключенческий»? Почему именно
—
«на
азербайджанском»?
—
Ты
ст р емиш ься
все
это
уз нат ь?
Ну
так
—
еде м
сейчас
же ...
Мы
с
тобой,
разумеется,
материалисты,
но ...
По-видимому,
в се-таки
«что - то
ест ь », как говорят крот­
кие
старушки...
На
реальном
трамвае
—
«пятерке»
с
двумя
красными
огнями
—
мы
пр ибыл и
к
углу
реальной
ули цы
Некрасова
и
р еаль нейш его
Эртеле ва
переулка.
За
номер
дома
я
не
ручаюсь:
может
быть,
он
был
и
не
одиннадцатым
—
огромный,
старый
краснокирпичный
домина...
336

В
п олупу сто й
комнате
первого
этаж а
нас
словно
ож ид али
трое.
Совершенно
нэ пман ск ого
вид а,
полный,
в
мягком
костюме,
смугловатый
б рюнет
с
у си ками
(теперь
я
сказал
бы—«похожий
на
Марчелло
Мастрояни») си­
дел
за
девственно
пус ты нным
столом.
У
окна
восточного
вида
пухлен ькая
пупочка,
хорошенькая,
как
одалиска,
поглаживала
виногр ад ными
пальчиками
клавиши
молча­
ливой
машинки.
Небритый
забулдыга
—
сторож
или
зав­
хоз—на
грубой
«кухопной»
табуретке
под пира л
спиной
внушительных
размеров
несгораемый
шкаф
у
голой
степы.
—
Я
—
Про мы шл янск ий!
—
«Мастрояни»
произнес
это
та к,
как
бу дто
назвал
ф ам илию
Морган а
или
Рокфелле­
ра.
—
Чем
об яза н?
Он
поразил
нас
своим
газ етн ым
объявлением.
Теперь
мы
намеревались
по раз ить
его.
Несколько
театральным
жестом
б ывший
адвокат
Рубинов
молча
бросил
на
стол
пер ед
Промышлянским
«Красную вечорку».
—
Ну,
и?..
—
скользнув
по
ней
глаз ами ,
с прос ил
представитель
Азгосиздата.
—
Нам
пришло
в
голову
проверить
с олид нос ть
в ашей
фирмы,
—
холодно
про гов орил
Лева.
—
Мы
можем
пред­
л ожить
вам
роман.
—
Нас
интересует
т олько
приключенческая
лит ер а­
тура !
—
Гр ажда нин
Промышлянский
все
еще
пытался
«чистить ногти перед ним» .
—
Лев а,
дай
закурить!—в
мою
сторо ну
уронил
Лева
Руб инов .
—
Мы
и
предлагаем
вам
дете ктив н ый
роман.
Ликбез
мы
про шли ,
товарищ
Промысловский...
Полномочный
представитель
поочередно
в г ляделся
в
нас
обоих,
потом
пот ер
пальцами
нос:
—
В
нашем
об ъя вле нии,
—
Роз оч ка,
я
не
путаю?
—
как
бу дто
у к азано : «На азербайджанском матерьяле ...»
22 Л.
Успенский
337

—
Гражданин
Перемышлёвский!
—
не за вис имо
заку­
ривая
не
какую-нибудь
«Смычку»,
а
толстую
«Сафо»,
предусмотрительно
купленную
на
углу
Эртелева
пять
мину т
на зад,
о чень
ве жливо
сказал
опыт ный
юр ист
Ру­
бино в.
—
Ес ли
бы
мы
написали
ро ман
на
кабардино-
балкарском
мат ер иале,
мы,
к
вел ич айшем у
нашему
со­
жалению,
пе
имели
бы
удовольствия
встретиться
свами.
Этого
Промышлянский
явно
не
ожи да л.
—
Розочка,
вы
слышите?
Роман
на
наше м
матерья-
ле!
Очень
ин те рес но!
Б еда
ли шь
в
том ,
что
у
мен я
твер­
дое
указание
свыше
вступать
в
сог лаш ения
л ишь
с
теми
авторами,
каковые
могут
до
закл юч ени я
договора
цре д-
став и ть
не
менее
двух
законченных
глав.
Простак,
простак!
Н еуж ели
же
мы
этого
не
преду­
смотрели?
—
Ле ва!
—
обратился
Лева
Р уб инов
ко
м не.
—
Сколь­
ко
ты
главок
захватил?
—
Одиннадцать!
—
глухо
ответил
я,
возясь
с
пря ж­
ка ми
моего
дореволюционного
м ини сте рск ого
портфе­
ля.
—
С
первой
по
седь му ю
и
с
двадцатой
по
двадцать
т рет ью...
Гражданин
Промышлянский
развел
руками.
Что
ему
оставалось
сказать?
На
сей
раз
мы
уд ив или
его .
Уже
с
явным
,интересом
он
листал
на шу
пис а нину,
велел
Розочке
уложить
ее
в
папку
с
тесемками
и
папку
спря­
тат ь
в
«сейф».
По прощ ал ись
мы
вполне
д оброж ела ­
т ельно ...
К
огорчени ю
моему,
я
вынужден
тут
же
признать:
к
концу
диста нци и
выиг рыш
о стал ся
не
за
на ми.
Раза
четыре
—
каждый
раз
в
заново
«пролонгируе­
мые»
сроки
—
навед ывал ись
мы
на
Некрасова,
И.
Увы,
технические
непо лад к и:
Баку
так
да ле ко...
Все
такие
пус тяк и,
мелкие
форм а льн ост и!
—
оттягивали
вожделен­
ный
миг
подписания
договора.
338

Мы
стали
уже
как
бы
своими
людьми
в
Азер б айд­
жане .
Босс
и
Ле ва
теперь
беседовали
как
двое
бакин ­
ских
старожилов.
Они
обсуждали
качество
вина
«матра­
са»
и
вк ус
чуре ков ,
которые
пекут
в
переулочках
за
Кыз-Кала.
Ду ш ечка
Розочка
делала
нам
ш ир ва ншах скиѳ
глазки.
Небритый
пропойца
с торож
жадно
смо тре л
уж
не
на
«Сафо», а даже на «Стеньку
Р азин а»...
А
на
пятый
раз
мы
только
его
и
обнаружили
в
кон­
торе.
—
А
хозяева
г де?
—
Тіо-тю
на ши
хозяева,
ребята!
—
с
веселым
отчая­
нием
махнул
он
рукой .
—
С
той
пятни цы
—
ни
с луху,
пи
духу.
И
зарплата
мне
за
м есяц
не
д оплач ена.
Завтра
иду
в
м илицию,
заяв л ение
делать:
к люч и-то
у
меня.
От­
в етств енно сть!
—
Как?
—
удивился
Лева
Рубинов.
—
А
Розочка?
—
И
Розочку
—
т рам -тар арам !
—
с
собой
ув олок,
гад
мягкий!
Розочку-то
он
нам
с
тобой
как
хошь
не
ост ав и т...
Что
нам
б ыло
делать?
К оне чно,
юри ст
Л ева
на чал
с
прое кто в
в чин ения
иска,
с
намерения
вывести
афери­
стов
на
чистую
вод у.
Но,
о бдума в,
мы
ра зв ели
руками.
Мы
неясно
представляли
себе
основное
юридическое
—
куи
йнтерэст?
Ком у
это
выгодно?
Что
он
вз ял
с
нас
(а
может
быть,
и
с
др у ги х ?), Промышлянский?
Плохо
чи­
таемый
экземпляр
рукописи,
притом
яв но
не
ед инст вен­
ный...
Что
можем
выиг рат ь
мы?
Да
еще
в
Баку
ехать
на
суд...
«Плюнем,
Лева?!»— «Да
пожалуй,
Ле ва,
пл ю­
нуть
и
п ри дет ся».
И
мы
п лю нули.
Но
не
совсем.
Мы
отом с тили.
По-
сво ему .
Литературно.
Мы
вв ели
в
роман
совершенно
но­
вое
лицо
—
м ерз кого
б аки нск ого
нэпмана
Промышлян-
ского.
Мы
придали
ему
даму
сердца
по
им ени
Розочка.
Мы
заставили
его
при
помощи
нечис тых
махинаций
по­
ст роит ь
себе
в
Баку
отличный
нэповский
дом ик.
А
затем
22*
339

мы
загнали
под
ванную
ко мн ату
этого
дома
кусок
радио­
активного
метеорита
«Энтэу»
так ,
что
он
за стрял
там
прямо
под
в од опров одны ми
тру ба ми.
Вода
в
них
нагре­
лас ь
до
+ 79-ти,
и
нэпман,
сев
в
ва нну,
пострадал
очень
с ильно...
Кто
не
верит,
п усть
читает
роман
«Запах лимона» .
„Запах лимона“
Невозможно
рас сказа ть
всю
историю
нашей
рукопи­
си,
—
пришлось
бы
напи сат ь
еще
одну
п ри ключе нче скую
повесть.
Но
вот,
по жалу йст а:
Лев
Рубус
Запах
лимона
Из д.
«Космос»
Харьков
«Лев Рубус»
—
это
мы,
два
Льва:
о дин
—
РУБинов,
другой
—
УСпенский.
«Запах лимона»— инач е
«Цитрон дабл - ІО - пять »
—
это
то
же,
что
«НТУ», то же,
что
«Минаретская,
п ять», если
следить
по
разным
каталогам
час тного
издательства
этого.
Почему
«Космос»
и
Хар ьков ?
Потому
что
был и
на
свете
два
Вольф сон а,
два
нэповс к их
к ниго из дат еля.
Ле­
нинградский
Вольфсон
—
«Мысль»
и
харьковский
В ольф­
сон
—
«Космос».
Кем
они
приходились
д руг
дру гу
—
братьями,
кузенами
или
дядей
и
плем янником ,
—
я
не
знаю.
Но
—
приходились.
Харьковский
Вольфсон
и здал
этот
д етек ти вный
«За­
па х»
п отом у,
что
л енинг р ад ский
Вольфсон
не
нашел
возможности
его
издать.
Нет,
он
принял
от
нас
рукопись.
Как
полагается,
он
послал
ее
по
инст анциям .
Инстанции
не
торопились,
но
340

это
пас
не
уд ивля ло:
нас
к
этому
приуг от овили.
Но
вот
однажды
на
м оей
службе
в
Комвузе
(учась,
я
работал
в
Комвузе,
как
это
ни
удивительно,
—
«художником»;
рисовать
я
ни
тогда,
йи
когда-либо
не
умел)
меня
вы­
звали
к
телефону.
Незнакомый,
су хо -вежл ивы й
голос
попросил
меня
«завтра к 10 часам утра прибыть к товарищу Новику
на
улицу
Дзержинского, 4».
Каждый
ленинградец
тогда
понимал,
что
«Дзержинского, 4» —
это
то
же
самое,
что
«Гороховая,
2».
Выражение
лица
у
м еня,
б езу слов но,
с тало
неопределенным.
—
И
будьте
добры,
—
добавил,
о днако ,
голос ,
—
со­
общите
мне,
как
я
могу
свя зат ься
с
товарищем...
С
то ва­
рищем
Рубиновым,
Львом
Але кс а ндр ович ем?..
Ах,
та к?
Благодарю
вас!
Морщины
па
мое м
ч еле,
несомненно,
приразглади-
лись:
дво их
нас
могли
пр и гл ашать
вроде
бы
как
по
од-
ному-единственному
де лу.
Но
почему
—
туда?
Назав тр а,
несколько
раньше
срока ,
мы
уже
си дели
на
одной
из
лестничных
площадок
большого
эт ого
дома,
на
стоявшей
там
почему-то
садового
типа
чу гу нной
скамье.
Против
нас
был а
аккуратно
обитая
клеенкой
дв ерь
и
на
ней
табличка: «Новик».
То вар ищ
Новик,
однако,
нас
не
принял.
Высокая
и
красивая
блондинка,
выйдя
из
эт ой
двери,
соо бщила
нам:
—
Товарищ
Но вик
просил
ме ня
провести
вас
к
Нач-
Кро.
Мы
быстро
посмотрели
друг
на
друга.
«Кро»? «К» +'
«Р»
могли
означать
«контрреволюция».
А
что
такое
«О»?
Идя
вслед
за
нашей
проводницей
по
бесконечным
коридорам,
мы
пытливо
вглядывались
в
на дпи си
на
две­
ря х.
Н ак онец
слабый
лучик
света
забр ез жил
н ам:
34«

«Контрразведывательный отдел» . . .
Стало
понятней,
но
не
до
ко нца.
Мы-то
при
чем
тут?
Нас-то
это
с
какой
стороны
касается
—
«Кро»?
На ч-К ро
приказал
ввести
нас
к
себе.
Нач-Кро
был
высок,
соб ра н,
обут
в
зеркально
нач ищ енные
высокие
сапоги.
Во
рту
у
не го
б ыло
столько
з олоты х
коронок,
что
при
первом
же
слове
он
как
бы
изрыгнул
на
нас
пламя.
—
Так-так-так!
—
прог ово рил
весьма
дружелюбно
Нач-Кро,
т ов арищ
Ш.,
как
значилось
у
не го
на
двери
ка бин ета.
—
Садитесь,
друзья,
с ади тес ь...
Это
вы
и
ест ь
Лев
Рубус?
Ну
что
ж,
я
читал
ваш
роман.
Мне
—
по­
нравилось.
Мы
ск ром но
п оклони лис ь.
—
Знаете,
и
товарищ
М.
вас
чи тал
(он назвал очень
известную
в
тогдашнем
Л енингр аде
фамилию).
Ему
тоже
понравилось.
Отл ичн ый
роман.
Он
мож ет
послу­
ж ить
нам
как
хороше е
воспитательное
средство...
Леве
Рубинову
по
его
п рошлом у
р оду
деятельности
разговоры
с
начальниками
такого
ранга
был и
много
при­
вычнее,
чем
мне.
—
Товарищ
Ш.!
—
не
без
не кот орой
вкрадчивости
вступил
он
в
раз гов ор.
—
Наша
беда
в
то м,
что
нам
все
г ов ор ят : «Понравилось»,
но
н икто
не
п ише т: «Печа­
тать»...
—
А
вам
кажется
—
это
можно
напеч атат ь ?
—
по­
с мотр ел
на
нас
товарищ
Ш.
—
Да
что
вы,
друзья
мо и!
Д а вайте
начистоту...
Вы,
как
я
понимаю,
—
странно,
я
вас
представлял
с ебе
ку да
ста рше !
—
очевидно,
много
по раб о­
тали...
в
наше й
системе...
Нет ?
Как
так
нет ?
А
откуда
же
у
вас
тогда
такое
знание...
разных
тон кост ей
работы?
Уж
оче нь
все
у
вас
грам отн о
по
нашей
ч ас ти...
Но
как
же
342

вы
не
понима ет е :
т акая
книга
нуждается
в
тщательней­
шей
специальной
редактуре.
Как
—
зачем?
В
наш ем
де ле
далеко
не
все
мо жно
популяризовать
по
горячим
следам.
Са ми
то го
не
зам еч ая,
вы
можете
разг л ас ить
у рби
эт
орби
(он так и сказал: «урби зт орби»
*)
сведения,
кото­
рые
оглашать
преждевременно.
Вы
—
чересчур
осведом­
ле нные
люди,
а
нам
в
печ ати
надлежит
быть
крайне
сдержанными...
* Латинское выражение «urbi et orbi» буквально означает
«и городу и всему миру» .
Переносный
см ысл : «Всем,
всем,
всем. ..»
Я
см от рел
на
него
в
уп ор
и
ничего
не
понима л.
—
То вари щ
Ш!
—
р ешил ся
я
наконец.
—
Про
что
вы
говорите?
В
чем
мы
«осведомлены»? Где это проявилось?
Я,
скажем,
ник ог да
к
в ашей
системе
и
на
километр
не
пр иб ли жался ...
—
В
чем
пр ояв и лось?
—
переспросил
Нач-Кро.
—
Да
хотя
бы
вот
в
че м.
Откуда
вам
стало
известно,
что
«Ин -
тёллиджент-Сёрвис»
в
Ло нд оне
по м ещает ся
на
Даунинг-
стрит,
четырнадцать?
Как
по
к оман де,
мы
раскрыли
рты
и
уставились
друг
на
др уга.
—
Лева,
ты
помнишь,
как
это
получи ло сь?
—
Кон ечно
помню.
Мы
в
твоем
«Бедэкере»
де вят ь­
сот
седьмого
го да
нашли
ад рес
«Форин- бф фи с».
Д ау­
нинг-стрит,
де ся ть...
—
Ну
да.
И
ты
ска за л : «Значит,
и
«Интёллиджент»
неподалеку,
верно?
Сунем
его
на
Д ау нинг-ст р ит,
трина­
дц ать ».
—
А
ты
запротестовал: «Я не люблю нечетных чи­
се л.
Давай
Д аунинг,
но
че тыр над ца ть.. .»
Так
и
вышло...
—
Ск ажите
на
милость!
—
как-то
двуплавно
удивил­
ся
Нач-Кро.
—
Так
вот:
там
как
раз
оно
и
по мещ ает ся.
Чем
вы
это
объясните?
343

—
Си ла
т ворч ес кого
воображения...
—
осторожно
предположил
ужасно
не
люби в ший
нечетных
чисел
Лева.
—
Гм-гм!
—
отозвался
себе
под
нос
товарищ
Ш.
—
Гм-гмІ
В
резул ь тате
беседы
б ыло
установлено:
молодые
ав­
т оры
по
совершенной
своей
невинности,
силой
тв орче ­
ского
воображения
несколько
раз
попа ли
паль цем
в
небо,
та м,
где
это го
с ов ерше нно
не
требовалось.
Авторам
этим
нужна
благожелательная
помощь
и
сов еты .
Поскольку
их
труд
представляется
в
общ ем
полезным,
и
то
и
другое
им
буде т
предоставлено.
Нач-Кро
п оруч ит
это
дело
ком ­
петентным
товарищам,
те
сделают
с вои
з амеч ания ,
ав­
то ры
их
учтут,
и...
—
И,
пожалуйста,
друзья
мо и,
печатайте,
издавайте,
публикуйте.
О чень
рады
будем
прочесть.
С
Горохов ой
мы
летели
окрыленные;
Нач-Кро
пл е­
нил
н ас:
остроумный,
иронический,
благожелательный
товарищ...
Urbi et orbi!
Мы
и
впоследствии
остались
о
нашем
визит е
на
ул ицу
Дзержинского
при
самых
лучших
во сп оми нан иях.
Пр ав­
да,
нас
туда
больше
не
пр игл ашал и,
а
са ми
мы
на по ми­
на ть
о
се бе
считали
как-то
не
с лишк ом
скр ом ным.
Мы
о тли чно
по ним али:
и
у
Кро,
у
его
начальника
в
том
году,1 как и во все иные годы,
было
немало
дел
посерьез­
нее
нашего.
Перестали
мы
тревожить
и
Вольфсона-ленинград-
ского:
мы
не
были
уверены,
как
на
нег о
повлияет
наш
правдивый
р а ссказ,
е сли
мы
п еред
ним
с
этим
р а сска­
зом
выступим.
Но
мы
не
учли
од ного
—
п си хол огии
издателя-частг
ника.
Вольфсон-«Мысль»
не
по лу чил
разрешения
на
наш
«Запах»
свыше
и
не
сче л
нужным
выяснять
—
поч ем у?
Но
ему
показалось
непра виль ны м
упу с тить
нас
совер­
344

шенно.
И,
не
гов оря
нам
ни
слова,
*
он
послал
на шу
ру­
копись
Вольфсону-харьковскому,
«Космосу» .
* У каждой книги своя судьба! (лаг .).
Как
действовал
в ладе лец
«Космоса», нам ничего не
известно:
он
нас
об
эт ом
не
известил.
Но
настал
ден ь,
когда
нам
о боим
на
квартиры
принесли,
как
бы
сва лив­
ши еся
с
неба,
увесистые
тючки
с
авторскими
экземпля­
р ами
«Запаха».
По
двадцать
п ять
шту к
со
всеми
его
прелестями.
С
догом,
на
спине
которого
встает
дыбом
сенберна-
ровская
шер сть.
С
нэп ман ом
Промышлянским,
подобно
ракете
вылетающим
из
нагретой
р адио акт ив ным
Эитэу
ванны.
С
Лёвиным
«Лондон.
Туман.
Ог ни»
и
моими
научно-фантастическими
б ред ням и...
Книжка
был а
н евел ич ка,
но
ее
бра ли
нарасхват.
Уже
за
од ну
облож ку.
На
об лож ке
бы ла
изображена
шахмат­
ная
дос ка,
усыпанная
цифр ами
и
линиями
шифровки.
Был
рядом
раскрытый
чемоданчик,
из
которого
дождем
падали
какие-то
не
то
отвертки,
не
то
отмы чк и.
Бы ла
и
растопыренная
рук а
в
черной
перчатке.
Два
пальца
э той
руки
был и
отруб лены ,
и
с
них
стекал а
по
об лож ке
кра сн ая
кров ь
бандита...
А
сверху
бы ло
н апе чатан о
это
сам ое:
Лев
Руб ус, «Запах лимона»...
Такой-то
год.
Почему
—
«такой -т о »? Потому что роковым образом
у
ме ня
не
осталось
теперь
ни
одн ого
экземпляра
на­
ше го
творения.
И
у
Ле вы
Ру бино ва
тоже .
И
у
наш их
знакомых
и
друзей.
Ни
единого.
Habent sua fata
libella! *
В
П ублич ной
библиотеке
перед
войной
был
о дин
эк­
земпляр.
А
т епе рь,
по-видимому,
и
его
стащ или.
Лет
десять
назад
один
старый
то ва рищ
подарил
мне
дефектный
«Запах»
—
без
двух
страниц;
как
я
радовал­
ся!
Но
ребята,
соученики
сы на,
свистнули
у
мен я
345

эт от
да р еный
уник ум : «Лев Рубус»! Они даже не знали,
что
это
—
мое!
Ме ня
это
огорча ет
и
не
огорчает.
Огорчает
потому,
что
хоте лось
бы,
коне ч но,
иметь
на
своей
полк е
таку ю
библиографическую
редкость.
Ра ду ет,
ибо
пе ре чтя
сво й
ро ман
в
пятидесятых
годах,
я
зак рути л
носом.
Я
под ум а л: «Молчание!
Хор ош о,
что
этого
ник то
не
зн ает !» Потому что Овсянико-Ку лик ов ­
ск ий
и
Арсеньев
я вно
не дост ато чно
п рит ормози ли
ме ня
в
девятьсот
шестнадцатом.
До
того
же
б ульв арно е
чти­
во—
сил
никаких
н ет!
Но
все-таки
есть
причина,
по
которой
у
меня
сохра­
няется
к
этой
книж о нке
нежность.
Не
напиши
ее
мы
с
Левой,
неизвестно
еще:
пришла
ли
бы
мне
ког да-
нибудь
в
голо ву
идея
заняться
занимательной
л ингвис т и­
к ой?
Додумался
ли
бы
я
до
«Слова о словах»?
Какая
между
тем
и
другим
связь?
Вот
это
уж
пред­
мет
другого,
и
тож е
довольно
длинн ог о,
разговора.
Я
тут
—
на
третьем,
и
последнем,
из
м оих
«первых
шагов»
—
останавливаюсь.
Пот ому
что
дальше
п ошли
уже
не
«первые», а
«вторые»
ша ги.
Их
т оже
был о
не­
мало.
БРАТСКИ
ВАШ
ГЕРБЕРТ
УЭЛ ЛС
Сов ерш ен но
фантастично
В
моих
руках
библиографический
справочник.
Изда­
тельство
«Книга», Москва, 1966 год.
На
об лож ке : «Гер­
бе рт
Уэллс».
А
на
ст ранице
131-й
ст ат ья,
озаглавленная
т ак: «Уэллс
и
Лев
Успенский».
Как
это
по ним а ть? «Шекспир и Константин Фофанов»,
«Гомер и. ..»
346

К
н ема лому
м оему
смущению,
Лев
Успенск ий
—
я.
Не­
обходимо
объясниться,
а
для
э того
надо
н ачать
издалека.
Да,
так
с лучилос ь.
В
разг ар
войны,
в
1942 году,
совет­
ский
писатель
с
Ленинградского
фронта
обр ати лся
с
пись ­
мом
к
одно му
прославленному
с обрату.
Письмо
за тр аг ива­
ло
вопрос,
к оторы й
в
те
дни
представлялся,
нам
вопро­
сом
но мер
дв а,
е сли
под
ном е ром
первым
ч ислит ь
самое
войну.
Вопрос
об
открытии
союзниками
второго
ф рон та.
Оно
б ыло
адресовано:
Л онд он,
Герберту
Уэллсу, ѵ
Фа нтаст ик а?
К оне чно,
но
более
пли
менее
правдопо­
добная.
Письмо
б ыло
направл ено
через
Совинформбюро.
Шесть
месяцев
спустя,
в
блокадном
Ленингр ад е,
советский
лите­
ра тор
Успенский
по луч ил
от
ан глий ского
литератора
Уэллса
ответ.
Это
уже
пок аз ало сь
и
ему
сам ом у,
и
всем
его
окру­
жавшим
—
фант астик ой
на
пред еле.
Отв ет
и мел
вид
телеграммы
на
семи
страницах
писчей
бумаги
обычного
формата.
Читать
его
было
нелегко:
на
каждой
ст рочке
н апис ано
б ук ва ми : «комма», «стоп», а то
и
«стоп -пар а»,
чт о,
о казыв ает ся,
значит: «точка-абзац».
Но
за
этими
зн ака ми
п репи нани я
б ились
живые
и
напря­
женные
мысли ,
чувствовалась
искренняя
пр ия знь
и
д ру­
жба.
Не
буду
с порит ь:
эти
мысли
был и
мыс ля ми
человека,
но
не
политика,
не
со циол о га.
Однак о
они
бы ли
мыслями
пережитыми,
откровенными
до
предела,
выстраданными
за
долгую
жизнь
вдумчивого
художника.
В
статье
«Уэллс и Лев Успенский»
гов ор ит ся,
будто
я
пол учил
этот
ответ
только
по
окончании
войны.
Нет,
С ов­
информбюро
прислало
его
ко пию
мне
в
Лени нгр а д,
в
Пу-
ба лт
*,
в
ав гус те
то го
же
сорок
второго
го да.
* Пубалт — Политическое управление Балтийского флота.
347

По до бно
р ак ете,
эта
ко пия
пронеслась
перед
г лаз ами
удивленного
до
предела
ко ма нд ова ния.
Неделю
или
две
спустя
два
бравых
лейт енант а-ш т абист а,
печатая
ша г,
во-
шли
в
к о мнату
опе рг ру ппы
В.
В.
Виш не в ского,
где,
п ро­
ез дом
на
фронт,
жил
я: «Интендант Успенский
—
вы?
Пять
м инут
на
сборы!
У
комфлота
четверть
часа
времени;
он
требует
вас
немедленно!»
Когда
Кейвора,
уэллсовского
«человека на Луне», вы­
зва ли
на
прием
к
В ел икому
Лунарию,
он
трепетал.
Так
как
же
должен
трепетать
инт енд ант
т ретье го
ранга,
когда
его
вызывают
к
командующему
ф ло том ? «Успенского?
К
Трибуцу?
А
что
он
н аде лал?»
Час а
п олтора
—
и
вот
это
б ыло
уже
суперфантасти­
кой!
—
за
закрытыми
дверями
кабинета
я
гонял
чаи
с
Вла­
ди ми ром
Филипповичем
Трибуцем.
Генштабисты
и
круп­
ные
м орск ие
на чальни ки
поч ти
всегда
лю ди
шир ок их
го­
ризонтов,
по-настоящему
образованные.
Мы
беседо в али
обо
всем:
об
этой
войне
и
о
«Борьбе миров», об Уэллсе и
о
Невской
Дубровке,
о
марсианах
и
о
н ашем
детстве;
мы
бы ли
почти
сверстниками.
Вот
от
моего
детства
мне
и
приходится
сейчас
по ве сти
речь.
Сн ова
пл юскв ампе рфе кт,
1909 год.
Я
но шу
фура ж ку
с
ярко-зеленым
околышем:
учусь
в
Вы бо ргск ом
в ос ьми кла ссном
коммерческом
уч и­
лище.
Опять
ф анта стика:
странен
смутный
мир
де вя тис отых
го дов.
У чилищ е
«Выборгское», но находится в Петербурге.
Оно
восьмиклассное,
но
ра бота ют
только
п ять
или
ше сть
к лассо в;
стар ши х
еще
нет.
Оно
ни
с
какой
стороны
не
к ом­
мерческое,
и
вот
почему.
Под
рукой
Министерства
п ро свещения
немыслима
бы ла
н икакая
пр ог р ессивная
школа.
Там
министром
—
348

А.
Н.
Шварц,
ДТС
(действительный тайный советник),
с ен атор,
профе сс ор.
У
С аши
Че рног о
есть
стихи
о
нем:
У
ст арца
Шварца
ключ
от
ларца,
А
в
ларце
—
просвещенье,
Но
ста рец
Шварец
сел
на
ларец
Беэ
всякого
смущенья.
Чтобы
не
лезть
в
«ларец», группа передовых педаго­
гов
схитрила.
Они
сбежали
в
торговлю
и
промышлен­
ность.
И
тамошние
Шварцы
не
золото,
ио
то ргов ать- то
и
промышлять
приходится
не
на
латинско м
языке!
Та­
мошние
—
либеральнее.
Это
у чи лище
задалось
целью
сделать
из
нас
не
«ком­
мерсантов», а людей.
Для
это го
оно
при меняло
всевозмож­
ные
пр ие мы.
Был
и
та к о й: «уроки чтения».
Раз
в
неделю
Елена
Ва­
лентиновна
К орш, «классная дама»
первоклассников,
на
ход у
приспосабливая
те кст,
читала
нам
что-нибудь
«стар ­
шее» .
Начала
она
с
«Дэвида Копперфилда»; Диккенс не про­
извел
на
м еня
тогда
ни
малей ше го
вп ечатл ени я.
За тем
мы
прослушали
«Джангл-Бу к»
Кип линга.
По
гро б
жизни
я
б лагод аре н
за
это
маленькой
грустноглазой
же нщин е
со
смешной
брошью
в
в иде
пчелы
на
бархатной
блузке.
А
потом
настал
день ,
кот орого -я
не
забуду
никогда.
Е.
В.
К орш
вынула
из
с ум очки
желтенький
пухлый
томик
величиной
с
ладо нь
—
«Универсальная Библиотека»
и зда­
тельства
«Антик»:
—
Дети!
Я
попгобую
почитать
вам
оче нь
ст ганпый
го-
ман
очень
стганного
писателя.
Ес ли
бу дет
тгуд но
или
скучно,
сгазу
же
скаж ите
мне...
Ст ояла
питерская
зима,
самые
кор отки е
д ни.
В
классе
горела
керосинокалильная
л ампа,
чу до
техники,
с
«ауэровским колпачком».
На
по док он нике
желт ел о
чучело
349

тюлененка-белька:
до
это го
был
предметный
урок
«Как
сделали
тв ой
ра не ц?».
Все
бы ло
зна ко мо,
просто,
обы ден­
но
—
как
все гда.
И
вдруг...
• «Маленькая обсерватория астронома Огильви.
Потай­
ной
фонарь
брос ае т
св ет
на
по л.
Равномерно
тикает
ч асо­
вой
механизм
телескопа.
В
поле
зрения
трубы
—
светлый
кружок
п ла неты
среди
неизмеримого
мрака
мирового
п ро­
странства...»
Кто
это
вспоминает
—
он
или
я?
«...B
ту
ночь
пот ок
г аза
оторвался
от
далекой
планеты.
Я
сам
видел
это...
Я
сказал
об
этом
Огильви,
и
он
занял
св ое
место.
Н очь
был а
жаркая;
мне
з ахот ело сь
пить.
Я
побрел
к
ст оли ку,
где
стоял
сифо н
с
с одо вой
водой...»
Д аже
сахарская
жажда
не
заставила
бы
рослого,
то л­
стого
мальчишку
куда-нибудь
поб рест и
ни
в
тот
день,
пи
во
все
п ослед ующие
пя т ницы.
Неделю
за
неделей,
каж­
дую
пятницу,
он
сид ел
на
том
же
месте
в
ле вой
колонке
парт,
рядом
с
Асей
Луш ников ой,
за
Юри ком
Добке ви чем ,
не
отводя
глаз
от
читавшей,
шесть
дней
мечт ая
о
волшеб­
ном
седьмом
д не,
к огда
опя ть
приоткроется
это.
К
ве сне
это
пришло
к
конц у.
Я
не
мог
так
просто
оторваться
от
него .
Я
должен
был
еще
раз,
один,
без
по­
ме х,
повторить
мучительный
и
чудесный
путь;
еще
раз
увидеть,
как
под
то нким
молодым
ме сяц ем
майски й
жук
п ер ел етает
дорогу
над
Рассказчиком
и
Викар ием
точно
в
тот
миг,
как
«ближний марсианин высоко поднял свою
тРубу
и
выстрелил
с
грохотом,
от
которого
со дрогн улась
земля»...
И
как
пылал
под
действием
теплового
луча
Ше п-
п ерт он.
И
как
героически
по гиб
миноносец
«Громящий»
(«Тандерфер»! Это в традициях флота « Е я
Ве личе ств а»,
а
вовсе
не
«Дитя Грома»
нынешних
пе ре вод ов!)...
Я
жаждал
в тори чно
пройти
в
страхе
по
мертвым
ул и­
цам
Ло нд она
и
усл ыш ать
душу
выматывающее
«улля-
350

у лл я !» последнего оставшегося в живых чудища .
И,
за­
дохнувшись,
взб еж ать
на
Прймроз-хилл
и
от туд а,
в
лучах
восходящего
с ол нца,
увид е ть
с тан цию
Чок-Фарм,
и
Ки л­
берн,
и
Хёмпстед,
и
башни
Хрустального
Дворца
—
«с сердцем,
р азр ыв ающим ся
от
великого
сча стья
избав­
ления...»
Пе да гоги,
да же
луч ши е,
—
странные
лю ди.
Я
ум олил
Е.
В.
Корш
дать
мне
на
пед елю
маленький
желтый
томик,
ковчег
небывалого.
Она
вр уч ила
мне
его,
аккуратно
пер е­
вязав
красной
ни точк ой
н еск олько
страничек
в
конце:
—
Я
пгошу
тебя,
Левушка,
не
читать
этого.
Там
го-
вогится
о
взгослых
вещах,
котогых
ты
еще
'не поймешь...
С
великим
трудом,
напросвет,
держа
книжку
над
го­
ловой,
по-всякому,
я
исследовал
странички,
которых
я
по­
че му-т о
«не пойму» .
Стра н ное
дел о:
я
все
поня л.
Там
говорилось,
что
марсиане
размножались
бесполым
путем,
посредством
деления.
Один
детеныш-почка
возник
на
тел е
родителя
да же
во
время
межпланетного
пу ти.
Я
пришел
в
недоумение.
В
те
год ы
я
был
страстным
биологом.
Кн ижка
Вагнера
о
простейших
не
сходила
с
моега
стола.
Амебы
и
вол ьв ок­
сы
были
мо ими
б л ижайш ими
з на комым и.
Все
опи
раз­
множались
т очно
так
же
—
почкованием,
делением;
о
дру­
гих,
более
совершенных,
спо со бах
размножения
я
имел
еще
весьма
с м утное
представление.
Я
ве рнул
книжку
у чит ель нице;
она
не
заподозрила
моего
вероломства.
...Весной
то го
года
—
го да
перелета
Блерио
через
Ла-
мап ш
—
я
добыл
«Машину Времени»
в
одн ом
пер епл ете
с
«Волшебной лавкой».
Потом
«Невидимку», потом « Во йну
в
воздухе».
Когда
ник то
не
видел,
я
лил
та йные
слезы:
ведь
«ма ­
ле нь кое
те льце
У ины
о стало сь
там
в
лес у...».
Ве дь
м ед­
л енно,
начиная
с
красноватой
р ад ужины,
как
фотонегатив,
351

«проявлялось»
т ело
альбиноса
Гриффипа,
л ежащег о
мерт­
вым
на
св ир епой
земле
собственнической
А нгл ии.
Как
пришибленный,
це лыми
часами
вглядывался
я
в
трагически
медленный
закат
огромного
тус к ло-к рас пого
сол нца
над
Последним
Морем
Зе мли.
И
с ейча с,
как
самое
стр аш ное
в иде ние
Мир а,
ме рещи тся
мне
в
т яжел ых
вол­
нах
эт ого
моря
«нечто круглое,
с
футбольный
мяч
или
чу ть
побольше,
со
свисающими
щ упал ьцам и,
передвигаю­
щееся
резкими
толчками»
—
последняя
став ка
жи зни,
п ро­
игранной
уэллсовским
человечеством...
^анте и Вергилий
Как
пе ред ать
всю
си лу
воздействия,
оказанного
Уэлл­
сом
на
мое
формирование
как
человека;
наверное,
не
па
одно
мо е?
Порою
я
думаю:
в
Аду
двух
мировых
во йн,
в
Чисти­
л ище
великих
с оциа ль ных
бит в
нашего
века,
в
двусмыс­
ленном
Раю
его
научного
и
технического
прогрес са ,
ин ой
раз
напоминающего
катастрофу,
мно гие
из
пас,
тихих
гим­
назистиков
и
«коммерсантиков»
начала
столетия,
задох­
нулись
бы,
растерялись,
с ошли
бы
с
рельсов,
есл и
бы
не
этот
Пов оды рь
по
непредставимому.
Нет,
конечно,
—
он
не
стал
для
нас
ни
ве роучи теле м,
ни
глашатаем
ис т ины;
совсем
не
то!
Но
кто
его
знает,
как
пережили
бы
юноши
девятисотых
годов
к ошмар
первых
газовых
атак
под
Ипром
или
«на Базуре и Равке», если
бы
у
них
не
был о
предупреждения
—
мрачных
конусов
клубящегося
«черного дыма»
там,
в
«Борьбе миров», над
д орогой
из
Са нсб ери
в
Го лл ифо рд.
Как
см ог
бы
мой
рядо вой
человеческий
мозг,
не
разру­
шившись,
вместить
Эйн шт ейн ов
парадокс
времени,
если
бы
Пу теш естве нн ик
по
Времени,
много
лет
назад,
не
«взял
352

П си холога
за
локоть»
и
не
нажал
бы
его
пальцем
«ма­
ленький
рычажок
мо дел и»...
«...Машинка
закача лас ь ,
стала
неясной.
На
миг
она
представилась
нам
тенью,
вихорьком
поблескивающего
хрусталя
и
слоновой
кости,
и
зат ем
—
исчезла,
пр опал а.. .
Ф илби
пробормотал
пр окляти е...»
А
Путешественник? «Встав,
он
достал
с
камина
же­
стянку
с
таб а ком
и
п риня лся
набивать
тру бк у...»
Точно
такая
же
жестянка
«Кепстена»
стояла
на
карнизе
ка фел ь­
ной
печки
в
кабинете
мое го
отца;
т акая
же
трубка
лежала
на
его
столе.
И
этой
обыденностью
трубок
и
ж естян ок
Уэ ллс
и
впе ­
чат ывал
в
н аши
души
всю
непредставимость
своих
четы­
рехмерных
неистовств.
Он
не
объяснял
нам
мир ,
—
он
приуготовлял
нас
к
его
невообразимости.
Его
Ке йво ры
и
Гр иффины
расчищали
далеко
вп е реди
путь
в
наш е
сознание
самым
сума­
сшедшим
гипотезам
Планка
и
Бора,
Дирака
и
Г ейзен­
берга.
Его
Сп ящий
уже
в
деся т ых
годах
застав ил
нас
сделать
выбор:
за
«людей в черном и синем», против Острога него
цветных
карателей,
распевающих
по
пути
к
месту
бойни
«воинственные песни своего дикого предка Киплинга» .
Его
алой
и
морлоки,
с
силой,
д ост упной
т олько
об ра зу,
раскрыли
нам
б ездн у,
зия ющу ю
в
кон це
этого
пути
чел о­
вечества,
и
доктор
Моро
предупредил
о
том,
что
бу дет
происходить
в
отлично
обору дов ан ны х
м еди цинск их
«ре -
вирах»
Бухенвальда
и
Дахау.
Что
спо р ить:
о
том
же,
во
всеоружии
точных
данн ых
науки
об
обществе,
гов орил и
нам
иные ,
во
сто
раз
более
авторитетные,
Учителя.
Но
они
обращались
пр ежде
всег о
к
нашему
Раз ум у,
а
он
взывал
к
Чувству.
Мы
видели
в
нем
не
ученого
фи лософ а
и
социолога
(мы рано разгада ­
ли
в
нем
на ив ного
социолога
и
сла бого
философа); он
23 Л.
Успенский
353

приходил
к
нам
как
Художник.
Именно
поэтому
он
и
см ог
стать
Вер гили ем
для
многих
смущенных
дантиков
того
огромного
Ада,
к оторый
назывался
«началом два­
дцатого
века».
Я
вижу
его
Был
январь
девятьсот
четырнадцатого.
Мы
с
ДимЬй
Коломийцовым
шли
в
Городскую
ду му
за
билетами
на
ка­
кой-то
концерт
или
ле кц ию.
Воз ле
мехового
м аг азина
Мер­
тенса...
Нет,
скорее
—
у
магазина
дорогого
белья
«Ар­
тю р», Невский, 23, —
чего-то
ожи да ла
дю жина
лю бо пыт­
ных.
Чу ть
п оода ль
ворковали
два
«мотора»
—
слово
«ав­
томобиль»
б ыло
еще
ред ким .
Люди,
вытя ги вая
шеи,
смот­
р ели
на
дверь.
Остановились
и
мы.
—
Да
гр афи ня
эта,
Брасова!
—
сер дито
б ур кнул
не
нам
—
со седу
хмурый
енот
в
запотевшем
пе нсн е.
—
Ну,
морганатическая!
Ж ена
Михаила...
Да
уж
до
вечера
не
будет
в
лавке
си дет ь,
и...
Он
не
договорил.
Из
ма газин а
—
несколько
ступенек
приступочкой;
там
и
сейчас
прода ю т
м ужск ие
рубашки
—
выпорхнула
пре л естн ая
мол ода я
ж ен щина
в
маленькой
шляпке,
в
вуалетке,
поднятой
на
ее
мех
и
еще
ч уть
влаж­
ной
от
ре дкого
снега,
в
чудов ищ но
дорогой
и
нарядной
шиншилловой
жакетке.
За
ней
—
о дна
рука
на
палаше,
в
другой
маленький
п акети к
—
поспешал
юный
гвардейский
офицер,
кор не т.
Второй
пакет
—
куда
больший
—
на
от­
лете,
как
святые
дары,
нес
кланяющийся,
улы ба ю­
щийся
то
ли
хо з яин,
то
ли
старший
пр иказч ик.
Ах,
как
он
был
художественно
упакован,
эт от
августейший
па кети к!
Они
только
со шли
на
панёль,
дверь
м агаз ина,
легонько
пр ис вист нув
(пневматика!), открылась
вторично,
и
—
я
забыл
про
всех
морганатических...
Из
двери
вышел
п лот­
354

н ый,
крепкий
челов ек ,
конечно
иностранец,
нисколько
нѳ
аристократ.
Несомненный
интеллектуал-плебей,
как
Пуан­
каре,
как
Резерфорд,
как
мно гие.
Его
умное
свежее
лиц о
б ыло
довольно
ру мя но:
потомственный
крикетист
еще
нѳ
успел
под вяну ть
на
злом
солнце
неимоверных
фантазий.
Аккуратно
подстриженные
усы
лукаво
ш ев ел ились,
бы­
стрые
глаза,
веселые
и
зо ркие ,
оглядели
сразу
все
кру­
гом...
Как
я
мог
не
узна ть
ег о?
Я
видел
уже
с тольк о
его
портретов!
За
его
плеч ам и
пока зался
долговязый
юнец,
то же
ин о­
странец,
потом
дв ое
или
трое
на ших.
Он
задержался
на
верхней
ступеньке
и
п отяну л
в
себя
крепкий
морозный
воздух
пресловутой
«рашн уйнтэ»
—
русской
зимы.
С
ви­
димы м
удов ольств и ем
он
посмотрел
на
лихачей
—
«Па-ади-
берегись!», снег из-под
ко пыт,
фон ар ики
в
оглоблях,—
летевших
направо
к
Казанскому
и
налево
—
к
Мойке,
на
резкий
и
в нез апный
с олнеч ный
свет
из-за
летучих
обла­
ков
и,
цему -т о
ра дост но
засмеявшись,
бросил
несколько
английских
сло в
сво им
с путника м.
Засмеялись
и
о ни:
кто
же
знал,
что
только
шесть
месяцев
ос тал ось
до
рок ов ой
грани?
Потом
все
се ли
в
«мотор»
и
уехали.
И
больше
я
его
не
видел
н ик огда.
Во
второй
его
при езд ,
осенью
д ва дца того,
я
воевал
на
п ольск о-б алах ов ичев с ком
фронте,
в
Полесье.
До
нас
не
до­
шли
известия
о
его
встрече
с
Л е ниным:
нам
было
не
до
Уэллсов.
Четырнадцать
лет
спустя
он
снова
появился
в
Мо скве .
Бы ло
пох оже
—
фа нтазер
из
Истен-Глйба
е дет
пос м отреть,
что
вы р осло
из
замыслов
то го,
кого
он
звучно
и
благожела­
те льно—
но
как
неверно!
—
окрестил
«мечтателем из
Кремля».
Ну
что
же,
он
увидел:
то,
что
ему
казалось
«гре ­
зами», превратилось в
величайшие
в
м ир овой
и с тории
дела.
23*
355

Он
им ел
мужественную
честность
пр изн ать
себяпепра-.
вым
—
нелегк ое
р еш ение
для
того,
к ого
весь
мир
прив ык
именовать
первым
своим
проз орл ив це м!
С
четырнадцатого
года
он
прошел
долгий
и
трудный
путь.
Он
не
тол ько
писал
книги,
но
стал
а к тивным
болель­
щиком
за
б удуще е
человечества.
Как
пропагандист
он
был
во влеч ен
в
участие
в
первой
мировой
во йне.
Т еперь
со
все
большей
настороженностью
вглядывался
он
в
Грядущее
—
не
столь
д але кое,
как
то,
куда
он
за брос ил
Путешествен­
ник а
по
Времени,
но
не
м енее
тревожное.
Его
исповеди
и
пр изыв ы
в ы ходили
в
свет
неустанно,
и
(хотя все они и не так быстро,
как
хотелось
бы,
достигали
нас)
мы
видели
яс но:
почва
ускользает
из-под
ног
муд­
рог о
Поводыря
по
Аду .
Вергилий
останавливается
и
не­
у вер енно
нащуп ы ва ет
посохом
п уть:
куда
же
идт и?
Ре а льный
мир
ка тился
к
катастрофе
по
предсказанным
им
р ель сам.
Но
мир
этот
ре шите льно
отказывался
вня ть
совету
и
перевести
стрелки.
Он
не
желал
слушаться
фаби­
анских
п роек тов
переустройства.
Он
см еял ся
над
проро­
чествами
английско й
Кассандры.
Что
день ,
ясне е
сквозь
бла гооб раз ные
черты
великого
романиста
проступал
раст ер янный
облик
созданного
его
же
воображением
мистера
Барнстэйпла
—
прекраснодуш­
ного
и
глубоко
п ода вле нного
с отр удни ка
нике м
не
читае­
мого,
еле
с во дящего
концы
с
к онца ми
журнальчика
«Либерал», умницы,
на
ко торо го
с мотря т
свысока
д аже
собственные
футболисты-сыновья.
Прозорливец
я вно
терял
ясность
взгляда,
метался
и
мучился,
потеряв
над ежд у,
что
мир
мож ет
быть
спасен
из­
в не,
бескровно
и
бесслезно
—
то
ли
волшебным
газом
чуд отв орн ой
ком е ты,
то
ли
бациллами,
спо соб ны ми,
не
спрашиваясь
людей,
у нич тож ить
грозящую
им
опасность.
И
вот
чащ е
и
чаще
взгляд
Проводника
стал
обращаться
к
компасу,
имя
которого
—
Коммунизм.
356

К
сороковым
года м
можно
б ыло
сказать
твердо:
та м,
в
Англии,
у
нас
есть
друг,
нерешительный,
слишком
мяг­
кос ердеч ны й,
но
в ерный
и
искр енний
до
глу б ины
души.
Его
имя
—
Уэлл с.
Мой
со авто р
— Франческа
Гаал ь
Справедливость
пр ев ыше
всег о:
не
вмешайся
он а,
мое
пись мо
ему
не
бы ло
бы
написано.
В
отли чной
статье,
с
упоминания
о
к отор ой
я
на чал,
го вор итс я:
писа тел ь
Успенский
на пи сал
его
весной
с орок
второго
года,
во
фрон тов ой
землянке,
ку да
как-т о
попали
два
романа
Уэллса
—
«Война миров»
и
«Люди как боги».
Тут
не
все
точно.
Мне
не
случалось
на
фронте
жива ть
в
з емл янк ах.
Ни
одной
к ниги
Уэллса
у
мен я
не
было;
не
б ыло
их
—
не
зн аю
уж
почему
—
ив
богатых
библиоте­
ках
ба лт ийс ких
фортов,
в
десятке
кил омет ров
от
меня.
Я
жил
романтически
в
опи са нном
Н.
К.
Чуковским
*
большом
к ирпичном
«офицерском доме»
в
Ле бяжь ем,
—
в
доме,
пустом,
как
Бет-Пак-Дала
**
,
и
холодном,
как
Ан­
тарктида.
Жил
и
работал
—
н ет,
не
«как зверь», а как
военные
кор рес по нде нты
в
те
годы .
* См.
сборник
«Рядом с героями» .
М.,
изд-во
«Советский пи ­
с ат ел ь», 1967.
** Северная Голодная степь в Казахстане.
Трудно
вспоминаются
эти
месяцы
—
ко нец
о сени,
на­
чало
зимы
сорок
первого
года.
Сводки
м рач нее
н очи.
Вр аг
все
бли же
к
М оскве.
Сейчас
не
каждый
поверит,
но
было
так:
мы
жили
то гда
только
глубокой,
почти
иррациональ­
ной
ув ерен нос тью
в
грядущей
победе.
Мы
знали:
она
не
слетит
с
неба
сам а
—
н адо
раб отать ,
н адо
д ратьс я
за
нее.
И
вот
мы
работали.
Вр еме ни
у
м еня
не
б ыло
ни
мину т ы:
я
писал,
но
—
какие
тут
по слапия
на
Запад!
Изо
дня
357

в
день
зам е тки
для
газеты
района,
для
ленинградских,
для
флотских
газет...
Нет
радиста
—
сам
лови
ночью
сводку.
Ослабел
типографский
ра бочи й
—
крути
плоскую
ма шин у.
Не
прислали
кли ше
из
города
—
отрывай
кусок
линолеу­
ма
от
пол а
и
реж ь
сам.
Вре мен и
не
было.
И
тут
пришла
на
помощь
он а,
Ф ранч еска.
В
ноябре—декабре
над
Финским
заливом
темнеет
ра но
и
глухо.
В
кромешной
зимн ей
тьм е
по
поселку
всюд у
вы­
рубали
свет.
Всюду,
кром е
матросского
кл уба.
Там
на чи­
нались
л ек ции,
доклады,
танцы
и
главное
—
кино .
Перед
в ами
—
альтернатива:
или
сидеть,
волком
в оя,
в
черни ль ном
мраке
три-четыре
ча са,
или
по йти
в
клу б,
хотя
мн е,
со ро к ал етнему
ком а нди ру,
не
по
мыслям,
не
по
чину,
не
по
возрасту
б ыло
фокстротировать
с
юными
к рас-
нофлотками.
Я
са ди лся
в
з але
в
кр есло
и
читал
до
начала
фильма.
До
начала
ф и льма!
Обстрелы,
дво йная
б локад а,
лед о­
ст ав
—
мы
был и
отрезаны
от
сокровищницы
кинопроката.
«Ораниенбаумская республика»
ж ила
фильмами,
блок иро ­
ванными
с
нею
с
начала
сентября.
К
этому
времени
из
них
сох р анил ся,
по-видимому,
один
—
«Маленькая мама» .
Первые
пять
раз
я
смотрел
Франческу
Гаа ль
мир о лю­
биво.
Полюбов а вш ис ь
на
нее
в
д вад цатый
или
в
двадцать
с ед ьмой
раз,
я
и зне мог.
Почувствовал
себя
м ора льно
над­
ломлен н ы м.
Лю ди
желез но й
в оли
—
работники
П оли тотде­
ла,
редактор
Женя
Кириллов,
секретарь
редакции
«Бое­
вого
залпа»
Жора
Можанет
—
мужествовали
сильно.
Они
стояли
насмерть.
Они
уговаривали
м е ня : «Лев Василье­
вич,
идемте!» Я не мог.
Я
оставался
в
ре д а кционной
тьме,
ложился
в
черном
мраке
на
черный
топчан
и
—
что
был о
мне
еще
д оступ ­
но?
—
думал,
думал,
думал...
Вот
в
этой-то
пахучей
типог ра фс кой
че рнот е,
в
шуме
выс о че нных
сосен
над
крышей,
в
холодном
свете
зв езд,
358

если
выйдешь
наружу,
в
еще
более
холодном
—
мер т вен­
ном
—
м ерцании
п анич еских
фаш истск их
ракет
за
фро н­
том
немцы
и
привид е лис ь
мне
марсианами.
«Маленькая мама»
вышла
заму ж
в
тридцатый
или
сороковой
раз.
Лам по чка
надо
мной
обозначилась
тускло­
рдяным
волоском,
вс пых нул а,
как
«новая звезда», прпгас -
ла
и
пош ла
мигать
и
помаргивать
на
экономичном
«ре­
жиме
имени
и нже нер- ка питан а
Баширова»: он ведал на­
шей
тощей
энергетикой.
Я
встал,
на рез ал
газетной
бу м аги,
заложил
первый
ли­
сток
в
машинку
и
нач ал:
«Итак,
глубокоуважаемый
мистер
Уэллс,
катастрофа,
которую
вы
предсказывали
полстолетия
назад,
разрази­
лась:
марсиане
вторглись
в
наш
мир...»
Книги?
Не
нужны
мне
бы ли
его
к ниги:
седоголовый
интендант
на
лебяженском
«пятачке»
был
когда-то
тем
подростком,
к отором у
Еле на
Валенти но вна
Кор ш
обру­
ш ила
на
голову
в ели кую
тяж есть
уэллсовских
фант аз ий.
Образы
Уэллса
—
живые,
движущиеся,
ды шащи е
—
все
время
жили
у
нег о
в
па мят и.
Он
мог
цит иро вать
без
книг.
Из
Лебяжьего
в
Лондон
Я
писал
его
не
от
се бя
—
ото
всех
те х,
рядом
*с
кем
мне
выпало
на
долю
стоять
на
Ораниенбаумском
«пятач­
ке» .
Я
не
могу
повторить
(или,
хуже,
изложить!)то,
что
вырвалось
то гда
из
самого
сер дца.
Но,
перечитывая
сей­
час
то,
что
бы ло
на пис ано
тогда,
мне
не
хочется
из менит ь
в
нем
ни
одной
стр о чки.
Я
писал
ему,
и
мир
рисовался
мне
в
его
образах.
Я
ду­
мал
о
предательстве
зап адны х
по литик а нов
—
и
вспоми­
нал
ре чи
лентяя
и
бездельника
—
но
далеко
не
дурак а
—
артиллериста
из
«Борьбы миров»: «Они превратят нас в
359

с кот,
ра бочи й
и
уб ойны й.
И
станут
откармливать
н ас,
что­
бы
пожирать.
И
на йду тся
ведь
такие
люди шки,
к оторы е
станут
еще
леб ез ить
перед
ними,
чтобы
добиться
лучшего
места
у
кор мушки ...»
«К стыду человечества,
Вы
и
в
этом
пра вы,
мист ер
Уэ ллс:
в
Виши,
в
Осло,
в
других
местах
мира
—
они
на­
шлись»
—
так
ппсал
я.
Я
думал
о
разгромленном
Л ондон е
—
и
видел
«птице-
лицего»
немца,
о фицера
с
дирижабля
из
«Войны в возду­
х е», того,
что
таскался
со
своими
легчайшими
несессера­
ми,
уступая
м есто
работяге
Смоллуэйсу,
потом
встретив­
шемуся
с
этим
птице лицы м
в
последнем
бою
над
Ниагарой.
«Не награжден ли теперь он железным крестом за
бомбежку
Ковентри
или
С аутгем п тона ?!» —
спраш ивал
я.
«Разве до Ваших ушей не доносится сквозь грохот
вз рыв ов
жалобное
бле ян ие,
мист ер
Уэллс?
Уж
не
подает
ли
то
голос
из
будущего
тощая
ко за
эт ого
само го
Берта
Смоллуэйса,
коза
возвратившегося
варварства,
ко за
ве­
ликого
запустения?»
*
Т от,
кто
читал
«Войну в воздухе», помнит эту козу:
ее
невозможно
забыть.
Тех
марсиан,
вымышленных,
бр о­
сил
на
человечество
космос;
за
их
пр иход
не
отв е чал
ни­
кто.
Ко рич нев ых
гадин,
с
которыми
мы
сражались
те пе рь,
в ыпест о вала,
выно сил а
у
груди
сво ей
западная
цивили­
зация.
Мы,
лю ди,
был и
ответственны
за
их
появление:
наш
прямой
долг
был
—
уничт о жить
их.
Чтобы
призвать
к
исполнению
эт ого
тяжкого
кров ав ого
д олга
Анг л ию,
и
с тучала
в
Л ебяж ьем
моя
колченогая
м аши нка
над
замерз­
шим,
у сеянны м
ледовыми
дотами
Финским
заливом.
Но
я
знал ,
что
добрая
старая
Англия
—
не
едина.
Да,
там
обитали
простодушные
и
о тв ажные
Берты
Смоллуэйсы.
Когда
их
пр ипре т
к
стенке,
они
знали,
что
де лать ,
как
и
тогда,
там,
на
уэллсовском
«Козьем
острове»:
360

«Спустив на землю подобранного в руинах котенка,
он
вскинул
винт ов ку
с
ки слородны м
патроном
и
непроиз­
вольно
спустил
курок.
• Из груди принца Карла Альберта вырвался ослепитель­
ный
столб
плам ени...
Что-то
горячее
и
мокрое
ударило
Бер­
ту
в
лицо...
Сквозь
смерч
слепящего
дыма
он
увидел,
как
падают
на
землю
руки,
но ги
и
растерзанное
туло­
вище...»
Да,
это
пр авиль ный
способ
обращения
с
фашистом,
пусть
еще
не
реальным,
а
воображенным
писателем.
Я
знал:
ес ть
в
Англ ии
такие
смиренные
Берты.
Но
ве дь
там
живут
и
другие
люд и
—
ив
романах
Уэллса,
и
в
Англии.
Там
катался
когда- то
в
роскошной
се­
рой
машине
пр омы шл енный
маг нат
Барралонг
со
своей
лю бо вницей
Гритой
Г рей
из
рома на
«Люди как боги», и
его
приспешник
—
м инис тр
Руперт
Кэтскилл,
и
ф ило соф
Беркли
с
очаровательной
ле ди
Стэллой,
и
самоуверенные
лакеи-шоферы
Рид ли
и
Пенк...
Поп ав
уэллсовским
чудом
в
мир
«людей- бо го й», в мир коммунизма,
они
объявили
ему
идиотскую
и
кровожадную
в ойну.
Бессильные,
они
рв а­
лись
унич то жит ь
светлый
мир,
превратить
его
в
колонию,
населить
х анжам и,
гангстерами
и
проститутками,
застро­
ить
бир жами ,
бордел я ми, «полпивными», загадить и заму­
сорить...
Они
н енавид ел и
св ет
яд оно сно й,
пр есмы к ающ ей­
ся
ненавистью...
А
с кол ько
таких
в
реал ьно й
А нглии ?
Между
теми
и
д ру гими
стоял
мистер
Барнстэйпл,
по­
мощник
редактора
в
«Либерале», этом «р уп ор е
наиболее
уны лых
ас пе ктов
пе редов ой
мысли
Англии».
Он
т оже
по­
пал
в
страну
людей-богов.
Он
заранее,
в
ме чта х,
люби л
эту
страну,
но
и
о пасал ся
ее...
Мистер
Б арнст эйпл ,
вопло­
щение
английской
п орядочн ос ти,
куколка,
так
причудли­
во
напоминающая
самого
ми сте ра
Уэллса ;
ласковая,
но
и
ироническая
самопародия,
может
быть
не
совсем
непред­
намеренная.
361

Ок азав ши сь
среди
людей-богов,
он
н ашел
в
себе
силы
ст ать
на
их
с торон у
и
отречься
от
«своих», стать на сто ­
рону
У топи и.
Решительно,
до
кон ца,
до
самоотречения.
Мне
б ыло
нечего
тер ять :
я
и
начал
с
той
анатомии
А нгл ии,
которую
нашел
в
тв орчес тв е
само го
Уэллс а: «Мы
зна ем:
ты сячи
тысяч
добрых,
умных,
бе зукор из не нно
чест­
ных
Барнстэйплов
двадцать
четыре
года
с мот рят
со
своего
ос тров а
на
Восток,
на
ту
сторону,
где
жив ем
мы,
как
мир ,
населенный
привлекательными
и
опасными,
по­
то му
что
не
до
конца
пон ятны ми,
«людьми как боги» .. .
Они
защищали
нас
от
напад ок
шиберов
и
джи нгои стов ,
как
Ваш
Барнстэйпл
у
«Карантинного утеса»
Утопии.
Но
им
все
время
казалось:
н аши
пу ти
ник ог да
не
сойдутся.
А
вот
они
сошлись,
дорогой
мистер
У эллс
(простите,
я
чуть
б ыло
не
напи сал ,
поч тите льн о
и
с
великой
при­
я з нь ю, «дорогой мистер Барнстэйпл»!), и теперь предстоит
решить,
как
же
по ст упить
ц елой
стране
до бр ых,
пря мо­
душных,
прекраснодушных
Б арнст эйпло в
перед
лиц ом
об­
щей
трагедии?
Позв о льте
же
через
Ва ше
по ср едст во
об­
ратиться
к
ним
от
нас,
в
надежде,
может
быть
несколько
опрометчивой,
помочь
наш ему
общему
делу...»
Они
и
мы
В
те
дни
я
жил
образами
Уэллса,
но,
разумеется,
не
только
и ми.
В
те
месяцы
все
мы,
лю ди
фрон та ,
особенно
точно
и
живо
ощутили
себя
в
почетном
р яду
рус ск их,
вс ех
русских
настоящего
и
прошлого:
и
латников
Куликова
поля,
и
гренадеров
Багратионовых
ф леше й,
и
солдат
Т ан­
ненберга
и
Сольдау.
Блоковские
с кифы
стучали
в
наши
души: «Когда б не мы,
не
стало
б
и
следа
от
ваших
Пе-
стумов,
быть
м ож ет...»
Эти
Пестумы
Европы,
увитые
ро­
за ми
Возрождения,
зв енящие
терцинами
Данте
и
сон е та­
362

ми
Петрарки,
снова
попали
под
угро зу,
ст раш нейшу ю
из
всех.
И
сознание
высокой
«должности»
народа
нашего,
столько
раз
«державшего щит»
между
в арв арст вом
и
ци­
вилизацией,
сто ль ко
раз
проливавшего
кровь
лучших
сы­
нов
своих,
чтобы
Чосер
мог
спокойно
пи сать
«Кентербе ­
рийские
рассказы», а Эразм
—
«Похвалу глупости», пока
ханские
баскаки
собирали
дань
с
н аших
прадедов,
вла ­
дело
нам и.
Все
родственней
и
дорож е
становилась
нам
великая
культура,
заложенная
Грецией
и
Римом.
Сотни
лет
мы
держали
ее
на
плечах,
как
Атлант
—
св од
небесный.
Мы
строили
ее
на
равных
правах,
—
мы
с
наши м
«Словом о
п ол ку », с нашим Андреем Рублевым,
с
на шими
Толс ты м
и
М ендел еевым ,
Ломоносовым
и
Ковалевскими,
с
нашими
дв умя
С офи ями
и
Василием
Бл аже нны м.
Мы
знал и
каж­
дый
штрих
ее,
от
альфы
—
античности
до
омеги
—
дв а­
дцатого
века.
И
снова
—
в
к от орый
ра з!
—
мы
п одня ли
меч
на
ее
защиту.
А
«они», люди Запада,
—
так
же
ли,
с
той
ли
вековой
прия знью ,
любили
они
нас,
так
же
зн али
нас,
так
же
ли
готовы
б ыли
помочь
нам
в
бе де,
как
мы
им?
Я
на помина л
ему
то,
что
он
должен
был
зн ать
и
са м,—
наш у
историю,
предмет
нашей
законной
гордос ти
и
с ла­
вы.
То
время,
когд а
князь
Ярослав
опутал
весь
Запад
паутиной
бр ачн ых
связей,
нежной
прелестью
дочерей
Руси.
К огда
о дна
Яр осл авна
стал а
Анной- Р ег ино й,
супру­
гой
к ороля
Франции,
другая
—
женой
Гаральда
Норвеж­
ского;
к огда
Гаральд
ис кал
в
Ки еве
защиты
и
приюта,
а
внучка
Ярослава
Е впр ак сия,
по быв ав
супругой
импера­
тора
Германии
и
и зг нанниц ей
в
Ка нос се,
став
героиней
западных
саг
и
ле ген д,
вер ну лась
в
вишневые
сады
Кие­
ва,
чтобы
лечь
тут
в
рус ск ую
зем лю.
И
то
время,
когда
под
нашим
п рик ры тием
распуска­
лис ь
в.
Ит алии
сады
тр ечен то
и
кватроченто,
когда
мысли­
те ли
мыслили,
ученые
испыт ывал и
естество,
на
Вос токе
363

русские
защищали
их
покой,
ст оя
насмерть
в
борьбе
с
ко­
чевниками
Азии.
И
начало
XIX века,
на шу
титаническую
борьбу
с
по­
след ним
Цез ар ем.
И
Марну,
выигра нну ю
потому,
что
про­
лилась
н аша
кровь
сре ди
сосновых
перелесков
и
болот
Пруссии.
Я
смело
говорил
ему
о
нашем,
потому
что
все
время
передо
мною
стояло
все
созданное
ими.
Звучит
с лово
«Англия», и тотчас оно .р а скр ыв ае тся
пе­
ред
нами
в
об раз ах.
Мы
знаем
ее
лиловые
ве рес ков ые
по­
ляны:
мы
бродили
по
ним
с
Чарлзом
Дарвином
в
поисках
глубинных
т айн
пр ироды ;
потом
Ке йв ор,
смешн о
жужжа,
открывал
над
ними
секрет
своего
кейворита.
П отом
Не ви­
димка
встретился
на
них
с
мистером
Т ом асом
Марвелом.
Нам
ведомы
переулки
ее
выморочных
городков,
зав але н­
ные
первым
сн его м:
сл еды
Гуинпл ена-р еб енк а
пер есек а­
ются
там
со
следами
то го
же
Г риффина ,
заг нан но го,
окро­
вавленного,
озлобленного
Искателя.
Вот
забавный
п олу­
станок
сре ди
га зон ов
и
жив ых
и згороде й
ю га;
может
бы ть,
его
имя
«Фремлингем -А д ми рал»
об означе но
Киплингом
на
вывеске,
под
кот орой
пч елы
жужжат
над
цветами
дрока,
а
во змож но
—
на
его
платформу
выше л
из
в агон а,
раст е­
рянно
держа
в
руке
сияющий
плод
с
древа
познания,
са­
мый
юный
и
самый
жалкий
из
барнстэйплов
Г ерб ерта
Уэллса.
Да
разве
только
Ан гли я?
А
прелый
запах
золотой
ли­
ствы
в
лесах
Эдирон дека ,
сбереженный
для
нас
Сэттоном-
Томпсоном?
А
масл ян ис тая
во да
Сены
у
набережной
Бу­
кинистов
или
в озле
Гре нуль ер,
за ве щан ная
н ашей
памяти
А нат олем
Фра нс ом,
Мо пассано м,
Ренуаром?
И
синие
х ол­
мы
над
Верхним
озером,
какими
с
б ере гов
Мичи ган а
ви­
дел
их
рыболов
Хемингуэй...
Разве
все
это
—
не
н аше,
не
дорого
нам
по чти
так
же,
как
«Невы державное теченье»
или
ночной
костер
на
з елено й
траве
Бежина
луга,
т ам,
«во глубине России»?
364

Мы
помним
н аизу сть
и
строфы
со нетов
Шек спир а,
и
канцоны
Мистраля,
и
«Песнь о Роланде», и баллады о Ро­
бине
Гу де.
Знаете
ли
вы
так
нашу
«Задонщину», нашего
Пушкина,
нашего
Лермонтова,
как
мы
зн аем
создания
ва­
ших
гениев?
«Сколько раз в детстве и юности,
—
п исал
я
ему ,
—
каждый
из
нас
по
планам
го родо в
ра зыс ки вал
какую-ни­
будь
забвенную
Катлер-Стрит
или
переулок
Кота-Рыбо­
лова,
известные
не
каждому
лондонцу,
не
всякому
пари­
жанин у.
Сколько
раз
мы
бр ели
с
чартистами
по
пыль ным
дорогам
вслед
за
Бар н еби
Рад жем ,
сопровождали
Ко рси­
кан ца
от
Гренобля
до
сердца
Фр анции
вместе
со
Стенда­
лем,
спускались
по
Миссисипи
на
пл оту
Г ека
Ф инна,
шли
у
стремени
Алонсо
Кихады
по
р авнинам
Ла манчи,
в хо­
дил и
с
Ле рмон том- Пе вц ом
в
древние
леса,
распростер­
тые
от
«Кедденхэда до Торвудли», плыли в одной лодке
с
телеграфистом
Бенони
по
шхерам
Фи нм ар кена?
Ра зве
не
для
нас
напи сан
«Замок Норам»
вашего
Тернера,
нежные
пл енэр ы
барби зон ц ев,
тревожные
небеса
Гоб-
бемы?
Мы
плавали,
бродили,
странствовали
сре ди
в аших
ландшафтов
то
с
Тилем
Ул ен шп иге лем,
то
с
Жан -Жа ком
Руссо;
мы
садились
в
Ярмуте
на
корабль
с
Робинзоном
Кру зо
и
подстерегали
рыжих
сфексо в
среди
песков
горя­
че го
Прованса
с
Фабром,
волшебником
и
мудр ым
па сечн и­
ком
Природы.
Мы
вдыхали
во здух
вашего
прош лог о
и
ва­
ше го
настоящего.
Мы
вглядывались
в
с мутн ую
дымку
ва­
ш его
будущего.
Все,
соз дан ное
вами,
стало
на шим,
ибо,
по
глубокому
убеждению
русского
человека,
все,
что
со­
здан о
людьми,
принадлежит
Человечеству.
Вот
почему
в
июне
со рок ов ого
года
мы
оплакивали
Л он дон,
как
если
бы
немцы
бомбили
Москву.
Вот
почему
год
спустя
мы
почувствовали
с
удовлетворением,
что
ср а­
жа емся
в
великой
бит ве
за
Грядущее
в
одном
строю
с
365

вам и,
и
стали,
как
свойственно
русс ким ,
насмерть
на
на­
ших
общих
рубежах.
А
теперь
настал
сро к
воззвать
к
вам :
готовы
ли
вы
к
под виг у?
Понимаете
ли
вы,
Барнстэйплы
и
Смоллуэйсы,
что
на ста ли
сроки,
ког да
за
жизнь
приходится
пл атит ь
не
нефтью,
не
золотом,
не
биржевыми
чеками,
а
кровью;
ко­
гда
вся
ненависть
мир а
должна
с осред оточи тьс я
на
«мар ­
с иа нах », засевших в ямах Берлина и Берхтесгадена,
по
в
то
же
время
и
на
ва ших
собственных
По ли пах
из
«Ми ­
н истерств а
ок оличнос те й»,
сегодня
(сегодня,
мист ер
У эл лс!), как и во времена Диккенса,
продолжающих
ра з­
мыш л ять , «как бы не делать этого» .
У зн айте
нас,
как
мы
вас
знаем,
и
вст упайт е
на
наш
ст рад ный,
тяж ки й,
но
п обедо нос ный
путь,
локоть
к
лок­
тю,
безоговорочно,
как
бр атья !»
Вот
этот
д есято к
пожелтевших
ли стк ов
той
газетной
б ума ги,
на
котор ой
был
напи сан
ч е рновик
письма,
—
оп
передо
мной.
Письмо
кончалось
та к:
«Я прервал изложение моих мыслей,
дорогой
мист ер
Уэллс,
потому
что
прозвучал
сигна л
тр ев оги.
Зенитки
от­
кр ыли
стр ельбу.
Два
«марсианина»
на
узки х
к рылья х
ма­
неврируют
над
заливом,
уклоняясь
от
разрывов...
На
юге
гремит
канонада.
На
железной
дороге
дымит
бронепоезд.
Мы
боре м ся
и
победим.
А
вы?
Есть
две
возможности.
И ли,
раздавив
в аших
алоев
и
полипов,
вы,
как
Смоллуэйс,
схватив
«кислородное ружье»,
броситесь
в
бой
рядом
с
нами.
Или,
подобно
ми ст еру
Мо р­
ри су
из
вашего
«Грядущего» (его имя изящно выговари­
валось
«Мыоррэс», помните?), «надев на лысеющую голо ­
ву
модный
гол ов ной
уб ор
с
пр ис оско й,
напоминающий
гребень
к азуа ра», предпочтете вызвать телефонным звон­
ком
—
д абы
не
страдать
из лишне,
дабы
«не делать это­
го»
—
Аг ента
Треста
Легкой
Смерти...
366

Что
ж,
вызывайте.
Но
предупреждаем
ва с:
на
этот
раз
смерть
не
ока ж ется
легкой!
.Нет,
я
верю,
что
бу дет
не
т ак!
Вы
уже
кинулись
в
один
бурун
с
на ми.
Мы
умее м
плавать.
Опирайтесь
на
н аше
плеч о,
но
не
ц епля йтесь
с удорожн о
за
спасающего.
Гр ебите
вместе
с
на ми
к
берегу:
с
каждым
взмахом
он
—
ближе.
Г отов ьтес ь
отдать
все,
и
тог да
вы
все
сохраните.
Будьте
готовы
разить,
а
не
только
по д писывать
чеки.
И
тогда
—
час
настанет.
Тогда
высоко
над
окровавленной
Евр опой
ста и
ворон
полетят
терзать
вялые
щупальца
последних
мар сиан.
То­
гда
деловитые
сапер ы
начнут
подрывать
уже
не
страшные
мертвые
цилиндры.
Тогда
еще
раз
ра зне сетс я
над
старым
материком
отчаянное
«улля- улля !» погибающего среди
всечеловеческой
радости
чуд ища.
И
все
мы
-
вы
и
мы
—
ск ажем
в
один
го лос
и
с
равным
п ра в ом : «Человечество и
человечность
спасены
нам и!»
Но
чтобы
так
случи лось
—
н адо
спешить».
Ярким
апрельским
дн ем
я
принес
ко нве рт
с
п ис ьмом
на
наш у
полевую
п очту.
Тех ник -инт ендант ,
сидевший
т ам,
вчитался
в
а дрес : «Совинформбюро.
Т.
Лозовскому.
Город
Куй бы шев ».
Он
посмотрел
на
м еня: «Ого!
Далеко­
нь ко
хв ати ли,
товарищ
на ч ал ьник!»
Если
бы
он
знал,
ку да
я
на
сам ом
деле
«хватил»!
Летом
то го
же
го да
командование
нагр ад ило
меня
ве­
ли кой
наградой
—
месячной
п оезд кой
в
тыл,
«в эвакуа­
ц ию», на Урал,
к
сем ье.
Вернулся
я
в
августе.
Все,
все
было
фантастикой.
Утро м
—
Мо скв а,
гостиница
«Якорь»,
метро,
бе готня
по
издательствам.
Потом
—
три
или
четыре
ч аса
на
бреющем,
волны
Ладоги
под
самым
брюхом
367

самолета,
потом
—
ку да
долее
трудная
задач а
—
доб ратьс я
от
аэро дрома
до
Петроградской
стороны,
и
наконец,
в
ти­
ка нье
метронома,
в
глухих
рас ка тах
обстрела,
—
улица
Поцова,
Пубалт.
Другой
мир.
В
бол ьш ой
к ом нате
писательского
об щ ежития
к
вечеру
пикого
не
бы ло.
За
ширм очкой
в
углу
по хр апывал
лейб-
шофер
Всеволода
Вишневского
Ж еня
Смирнов.
А
на
мо ем
столе,
прижатая
осколком
зе нитн ого
снаря д а,
лежала
длиннейшая,
на
с еми
листах
писчей
бум аги ,
телеграмма.
Телеграмма
с
л атин ским
шрифтом.
От куда ?
Что?
Я
т оропли во
«затемнился», зажег свет .
1.002Q17КСВАС
W 342—29 London 1811 29 L 704
London june 1942 Dear commander Uspensky,
comrade literature and in our fight...
Скажу
чес тно,
сердце
мое
дрогнуло.
Не т,
не
от того ,
что
—
Уэ ллс,
просто
потому,
что
бу маж ная
пачк а
эта
как
бы
материально
воплотила
в
себ е
так
мн ого
нематериаль­
ного.
Мое
пись мо
до шло
—
туда,
через
целый
океан
сме р­
ти
и
хаоса.
И
до несл о
до
великого
англичанина
слово
р ус­
ского
человека
и
с олдат а.
И
эт от
первый
и
лучший
из
Барнстэйплов
Англ ии
не
только
прочел
мои
слова,
он
продумал
их,
он
отвечает.
На
столе
лежала
какая-то
ча­
стица
дружбы
народов,
ин те рна циона ль ной
общности
ли­
тераторов,
что-то
оче нь
бо льш ое
и
дорогое...
Я
быстро
пер ел истал
страницы.
Да,
он:
Dear commander Uspensky, comrade literature and in
our fight for ample life for all men...
Я
не
такой
знаток
а нглий ского
язык а,
чтобы
вот
так
взять
тогда
и
прочесть
все
с емь
ст р аниц
телеграфного
тек ста,
со
вс ем
его
лаконизмом,
с
его
«комма», «стоп»
и
«стоп -п ара »,
с
его
не привыч ным
ш рифто м,
странными
368

умолчан и ями .
Но
в
Пубалте
пашл ись
англо-русские
сл о­
вари.
Я
с идел
над
пись мо м
до
полночи.
За
окном
громы ха ло,
ла мпоч ки
то
ме ркли ,
то
разгорались.
Была
тревога:
коман­
диров
попросили
в
убежище.
Моя
дверь
бы ла
зак р ыта,
я
с идел
тихо
как
мы шь;
Же ню
См ирнов а
—
все
знал и
—•
разбудить
угрозой
бомбежки
немыслимо.
Я
пер евел
в сё.
Его
о твет
сос тоял
из
д вух
неравноправных
частей.
Старый,
больной
писатель,
едв а
выкарабкавшись
из
«брэйкдауна», из тяжкого упадка сил,
пол учив
мое
пись ’
мо,
р азв ол но вался
чрезвычайно.
Оно
насту пало
на
самые
болезненные
мозоли
е го;
но
оно
бы ло
«оттуда», из Рос ­
с ии;
оно
показывало,
что
черные
о пасени я
и
тревожные
мысли
его
известны
и
по нят ны
в
этой
стране,
которую
он
так
дав но
лю бил
и
ценил.
И
видимо,
там,
в
Рос сии ,
его
слышат
и
понимают
л уч­
ше,
чем
тут,
на
родине,
—
как
с вобо дн ого
мыслителя,
как
великого
б олель щика
за
б удущее
человечества,
как
по­
борника
вольного
содружества
вол ьных
народов.
Он
не
мог
в
те
дни
сесть
к
стол у
и
с
обычной
своей
живостью
откликнуться,
с казав
от
д уши
все,
что
я
о жи­
дал
от
него.
Но
он
не
мог
и
промолчать.
Он
только
что
закончил
«Феникс»
—
книгу,
в
кот орой
в
последний
раз
сделал
смотр
своим
уэллсовским
(и барн-
ст эй пло вски м! ) заветным мыслям,
с вел
в о едино
мрачные
предчувствия
и
робкие
надежды.
Ему
—
Кассандре
мира,
но
не
его
Г ектор у,
п ророку,
но
не
бойцу
—
захотелось
в ос­
пользоваться
мо им
пи сьм ом
как
перекинутым
Hàfl бездной
легким
тросиком,
ч тобы
перенести
через'бездну
тяжесть
собственных,
уэллсовских,
ут опиче с ких
чаяний.
Три
четверти
сво ей
великанской
телеграммы
он
отвел
на
изложение
той,
составленной
им
в
последние
годы,
«Декларации прав человека как индивидуума и его обя­
занностей
как
гр ажд анина», которая все еще казалась ему
24 Л.
Успенский
369

победой
разума,
чем-то
новым
и
свежим
на
пу ти
борьбы
за
Будущее,
которая
радовала
его
и
мучила,
пр едстав ля ­
ясь
то
достижением,
то
просто
очере дны м
«прожектом» .
А
она
и
не
м огла
стать
ничем
иным,
как
«про ­
жектом».
Много
раз
в
этом
письме
он
подчеркивал:
наши
м ыс­
ли
—
ег о,
Уэллса,
и
м ои,
его
корреспондента,
—
совпада­
ют.
Ну
что
же?
Они
и
впрямь
совпадали
гд е-т о,
в
сам ом
зерне,
в
иск рен нем
с
обе их
сторон
стремлении
к
тому,
чтобы
Б удущ ее
с тало
светлым
и
прекрасным.
Он
п ров оз­
глашал
«права», которые считали естественными и необ­
ходимыми
и
мы:
пр аво
ка ж дого
человека
на
жизнь,
право
любого
д итяти
на
за щиту
и
по мо щь , «даже если это
—
си­
р о т а»; право каждого члена общества на знание,
на
труд,
на
свободное
передвижение,
на
охрану
от
насилия,
равное
для
вс ех,
одинаковое
повсюду,
бе зотн оси тельн о
к
широте
и
д ол готе
места,
к
цвету
кожи,
к
интеллекту
и
социаль­
ному
положению
«индивида».
Все
это
уже
много
лет
возглашали
и
мы.
Но
е сли
раньше
ему
казалось,
что
все
эти
ве лик ие
бл а­
га—
с ко лько
столетий
ме чт ало
о
них
человечество!—мо­
гут
быт ь
по лу чены
им
бескровно
и
сп окой но
(толивтот
блаженный
м иг,
когда
Земля
пройдет
сквозь
хвост
благой
кометы
и
«отравленный»
—
великолепно
отравленный!
—
его
газами
человек
вд руг
станет
иным
—
добрым,
беско­
рыстным,
ев анг ель ски
незлобивым;
то
ли
после
того,
как
над
миром
пр онесет ся
к о рич невая
туча
марсианского
на­
шествия,
и
сама
Природа
спасет
его
для
лучшей
жизни,
взяв
себе
на
помощь
ничтожнейших
тварей,
бацилл), то
теп ерь
он
вообразил
се бе,
что
все
эти
великолепные
«дези -
дерата»* сами по себе,
помимо
в оли
людей,
кла ссов ,
го­
сударств,
созрели
на
древе
жизни
и,
чтобы
они
упа ли
и
* «Желаемое» (лат . ).
370

насытили
а лчущую
человеческую
ойк уме ну,
нуже н
т оль­
ко
легчайший
по рыв
ве тр а...
Нужно,
чтобы
люд и
—
все
люди!
—
от
а нглий ског о
лорд а
до
индокитайского
кул и
—
сами
захотели
стать
людьми.
В
эт ом
и
бы ла
не
ви дим ая
ему
разница.
Мы
утве р ж­
дали,
что
на
могучее
др ево
и с тории
нужно
взбираться,
кровавя
руки
и
но ги,
на до
обламывать
его
страшные
су­
чья,
не
боясь
ран,
н адо
сражаться
с
химерами,
живущими
в
его
л ист ве,
и
—
тяжким
трудом,
суровой
OTBàroû, жесто ­
ко й,
может
быть,
настойчивостью
—
в
смертельной
бор ьбе
добыть
миру
Счастье;
а
он,
фабианец,
ник ак
не
способный
полностью
разделаться
со
сладкими
ил люз иями ,
все
еще
призывал
нас
верить
в
то,
что
сладкие
пу д инги
совершен­
ства
сами
с вал ятся
нам
в
ро т,
без
драки,
без
крови
и
—
самое
гла вное
—
без
тех
рев олюцио нны х
неистовств,
какие
он
с
барнстэйпловским
ужасом
наблюдал
в
про­
шлом:
«...Мировая
революция
не
по д ра зум евает
атаку
на
ка­
к ое- н ибудь
существующее
правительство,
ко нст итуцию ,
политическую
ор га низа цию:
ве дь
условия,
сд ел авшие
ее
неизбежной,
сложились
на
пр о тяжени и
последних
сор ока
лет,
к огда
эти
правит ель ств а
и
организации
бы ли
уже
со­
зданы. . .»
Видите,
как
просто?
И
нужна
не
в ооруж ен ная
бор ь­
ба,
—
ну жна ...
пропаганда
«Декларации». «Пу ст ь
каждый,
мужчина
и
женщина,
кто
поймет
это,
приступит
сейчас
же
к
формированию
пропагандистских
кружков.
Британ­
ский
маршал
ав иац ии
может
заст авит ь
люд ей
обсуждать
права
человека.
Японский
кр ест ья нин
может
добиться
точно
того
же...»
И
когда
это
п роиз ойде т
—
наступит
як о­
бы
вожделенная
эра
Разума
и
Счастья.
Как
цепки
в
душах
даж е
са мых
талантливых,
самых
лучших
людей
мира,
ис тинных
л юдей
добр ой
в оли
их
прекраснодушные
мечты,
их
евангельские
грезы!
А
ведь
24*
371

да же
тот,
о
ком
гов орит
евангелие,
тв е рди л: «Я принес
вам
не
ми р,
а
меч!» Нет,
британские
и
американские,
французские
и
немецкие
маршалы
не
только
не
хотят
об­
с ужд ать
эти
права,
—
они
и
сегодня
сбрасывают
напалм
и
фосфор
на
т ех,
кто
готов
эти
права
отстаивать.
И
в
1942 году Уэллс оставался Уэллсом,
фабианцем,
возлагавшим
все
надеж ды
на
в н утрен нюю
р ево люцию
души,
сопряженную
с
революцией
нау чно й
и
техни­
чес кой .
Видимо,
не
стои т
публиковать
полностью
эту
беспо­
мощную,
хотя
и
благородную
по
чувствам,
ча сть
его
п исьм а.
Как
ни
печально,
она
прозвучала
бы
словно
«Про ­
ект
о
введении
ед ином ы сл ия » (единомыслия весьма по­
х в ал ь но г о ), как розовые грезы Манилова,
о
кот орых
Го­
гол ь
с
тихой
усмешкой
сказал : «Впрочем,
все
эти
пр о­
жек ты
так
и
ок анчи вал ись
одними
только
словами».
Но
я
хочу
на пе чатат ь
здесь
вступительную
часть
его
пис ьм а.
Это
—
не
д екла р ация.
Это
—
живое
слово
живого
человека,
семидесятишестилетнего
мыслителя
и
поэта,
гражданина
мира,
ошибавшегося,
но
ис кре нн его,
темпера­
ментного,
горяче го
и
иронического
на
во сь мом
десятке
лет
жизни,
как
на
тре тьем .
Я
по лу чил
его
письмо
именно
с
т аким
началом,
и
я
го р жусь
этим.
«Дорогой командир Успенский,
со това рищ
по' пе ру
и
по
нашей
о бщей
борьбе
за
из об ильн ую
ж изнь
всего
че ло­
вечества!
У
м еня
нет
сейчас
в озмо жнос ти
ответить
на
Ва ше
чуде сное
пись мо .
У
м еня
пол ный
упадок
сил
на
поч ве
переутомления,
и
хотя
физическое
состояние
мое
улучшается,
я
могу
писать
только
понемногу
и
с
трудом.
Ва ше
знан ие
написанного
мною
поразительно!
Ч тобы
понять
некоторые
из
Ваши х
н амек ов
и
ссыл ок,
я
вынуж­
ден
был
перечитать
«Люди как боги».
372

Перечитывая
свои
старые
книги,
то
и
дел о
натыка­
ешься
на
опечатки
и
неудачные
выражения.
Я
никогда
нѳ
перечитываю
самого
себя,
разве
уж
когда
это
сов е ршенн о
необходимо.
Мне
пришлось
все
же
перечесть
«Люди как боги», по ­
том у
что
я
на чис то
забыл
все,
что
касае тся
м исс
Гриты
Грей.
Воспоминания
же
о
мистере
Бар нстэй пл е,
как
по
кабе лю,
передали
мне
ту
тос ку
об
Утоп ии,
которую
оба
мы,
Вы
и
я,
ощущаем
с
такой
остротой.
У топия
мож ет
стать
нашим
б лизк им
будущ им ,
но
мо­
жет
отодвинуться
от
нас
и
на
дистанцию
бесчисленных
поколений.
Пе ред
мо им
заболеванием
я
как
раз
закончил
книгу
«Феникс», которую пошлю Вам,
как
тол ько
она
выйдет
в
свет.
Дел о
в
то м,
что
Б арнс тэйп л
в ерну лся
в
этот
мир
пре­
ображенным
и
принес
Утоп ию
с
собой.
Его
ист ор ия
как
бы
предвосхитила
то,
что
с лучилос ь
со
м ной
сам им.
В
«Фениксе»
я
стараюсь
по каза ть,
что
для
каждого,
кто
способен
это
ощути ть,
объединение
нового
мира
уже
на­
ступило.
Нынешняя
война
точь -в - точь
такова,
как
та,
что
ки пе­
ла
вокруг
К а ра нтинного
Утеса,
это
война
между
др ев ними
обычаями
империалистического
на с илия,
т ле тво рной
за ра­
зой
мертвого
нацио нализ м а
и
ко нк ур енции
с
одной
с торо­
ны
и
св етл ой
раз ум нос тью
ра в ноп рав ного
всечеловеческо­
го
братства
с
другой.
В
«Фениксе»
говорится
в
точности
та к,
как
и
Вы
об
этом
говорите,
что
мир ов ая
революция
наступила;
ее
над о
немедленно
реализовать.
Есл и
все
мы
осознаем,
что
это
так,
—
так
оно
и
бу дет.
Много
ли
людей
уже
понимает
это
—
вопрос
ч исто
к оличе с тве нный:
он
должен
быть
ре­
шен
арифметически.
В
ч ас,
ког да
Рево л юция
окончательно
свершится,
трой -
пой
цел ью
ее
будет
всемирное
разоружение,
у т вер ждение
373

свободы
и
достоинства
каждой
человеческой
личности,
ос­
вобождение
Зе м ного
ш ара
от
частной
и
государственной
экспроприации,
с
тем
чтобы
все
земли
мира
ис по ль зова­
л ись
тольк о
для
общечеловеческого
блага.
Сп ори ть
больше
не
о
че м.
Рев ол юция
должна
выпол­
нит ь
свои
задачи,
пользуясь
техникой,
созданной
в
преды­
дущие
годы,
и
современными
способами
массо во го
ра сп ро­
странения
ид ей.
Чтобы
добиться
ре шения
этой
основной
задачи,
рев о­
люция
создаст,
где
только
возможно,
образовательные
кружки
и
ячейк и.
Основным
содержанием
пропаганды
будут
права
человека,
вырастающие
на
базисе
трех
гл ав­
ных
целей
ее.
Эти
права
опираются
на
основные
требования,
предъ­
являемые
Чело век ом
от
своего
им ени
и
от
им ени
Ч ело ве­
чества.
Без
них
на
Земле
никог да
не
водворится
мир,
не
наступит
век
свободы,
единства
и
изобилия.
О
каждом
правительстве,
о
каждом,
кто
стремится
стать
лид ером ,
о
каждом
гос уда рств е,
о
любой
организа­
ции
должны
будут
впредь
судить
тольк о
на
основании
тог о,
по д чиняют
ли
они
свою
деятельность
задачам
Ре во­
люции:
она
определит
их
ра боту
и
станет
их
единствен­
ной
целью.
Эт от
важнейший
труд
по
пробуждению
Нов ого
Мир а
на до
вести
на
всех
языках
Земли.
Коммунисты
уже
сто
лет
назад
проделали
во
всемирном
ма сшта бе
такую
ра­
боту,
хотя
у
них
б ыло
не с ра вненно
меньше
в озмо жн осте й.
Сегодня
мы
до лжны
заново
выпо лня ть
ее,
используя
все
доступные
средства.
Отбросим
в
с торон у
гром ки е
имена
и
са мих
вождей:
основой
и
существом
пропаганды
отныне
да
станут
пр ава
человека,
с фо рмул ир ова нные
во
вс ей
их
нагой
простоте
и
ясности.
Вот
како й
исходный
образец
для
этого
пр ед ла­
гаю
я...»
374

Дальше
след ов ал
очень
д линный,
очень
п одр обно
р аз­
работанный
проект
«Декларации», о котором я уже гово ­
рил,
и
под
ним
кор откое
заключение:
«Когда я пишу это,
я
не
более
чем
повторяю,
подобно
эху,
Ваши
ве лик ол епные
мысли
на
своем,
английском
язы ке.
Я
рад
этой
возможности.
Пользуясь
Ва шим
выра­
же ние м,
мы
встали
п лечом
к
плечу
не
для
того,
чтоб ы
разрушать,
но
для
то го,
чтобы
спасать.
Вот
почему
я
и
подписываюсь
тут
как
братски
Ваш
во
имя
достигающей
своих
вершин
всечеловеческой
революции
во
всем
мире
Герберт
Джордж
У эллс».
Темной
ос ен ней
ночью
я
пер евел
последнее
с лово
(этот
п ере вод
—
он
и
сейчас
пер едо
мной).
Тр е вога
кончилась.
Во
мраке
грохотали
тольк о
редкие
разрывы
немецких
сна­
ряд ов
—
оттуда,
от
Ду де ргоф а,
из-за
Лиго ва .
Я
сидел
и
думал.
Он
не
отв ет ил
мне
ничего
на
мое
прямое
и
настойчи­
вое
требование,
ни
слова
не
сказал
о
втором
фр онте .
Но
разве
я
был
так
на иве н,
чтобы
ожидать
э того?
Тот,
кто
хот ел
бы
п олуч ить
такой
ответ,
должен
был
писать
не
Г ербе рту
Джорджу
Уэ ллсу ,
а
Уинстону
Леонарду
Спен­
серу
Ч ер чи ллю , «сыну предыдущего», как его титуловал
когда-то
всеведущий
«Брокгауз и Ефрон».
Но
нав ряд
ли
и
Чер чи лль
ответил
бы
на
этот
вопрос
быстро
и
п рямо.
Нет,
я
не
жд ал
этого.
Я
думал
—
ду маю
и
се й час,
—
что
честное
и
отк ров ен ное
обращение
русс кого
л итер атор а
к
писателю-англичанину
в
та кие
д ни,
на
таком
пределе
мировой
напря женно сти,
на
таком
ис тори чес ком
рубеже
не
останется
не
ус лыш а нным
в
А нглии .
Я
д умал,
что
фак т
такой
переписки,
а
та кже
и
содержание
такой
пе­
реписки,
независимо
от
того,
кто
писал,
но
принимая
в
расчет,
к
к ому
он
обращался,
принадлежит
к
фа кт ам,
375

которые
уже
нельзя
бывает
• «вырубить
т опоро м»
из
однажды
бывшего.
Кто
еще
з нает
—
когда,
на
како м
другом
и сторич ес ком
повороте,
эти
два
письма
могут
сыграть
свою,
пусть
не­
большую
и
не
громк ую ,
но
благоприятную
для
нашего
д ела
роль?
Два
«больших дня»
с ос тояли сь
за
всю
мою
долгую
жизнь
в
м оем
обще н ии
с
о дним
из
вели чайш их
писателей
Англии
(да и всего мира,
есл и
гов ори ть
о
первой
полови­
не
нашего
века !).
Тот
д ень,
когда
на
плечи
девятилетнего
школьника
свалился
впервые
груз
его
сложного,
прот ив о­
речивого,
пл ените л ьного
и
не легког о
тал анта ,
и
тот ,
когд а
сорокадвухлетний
командир
Б алт флота
увидел
его
теле­
грамму
на
св оем
ст оле.
Между
этими
датами
протекла
не
только
большая
по­
л овина
мо ей
жиз ни,
—
про те кли
ве лича йшие
в
ист ор ии
ми ра
годы.
Я
счастлив,
.что
был
их
сов ре ме нн иком
и
свидетелем.
Я
ра д,
что
сегодня
могу
открыть
перед
читателями
эту
страничку
сво ей
лично й
летоп иси :
в
ней
отразился
огром­
ный
мир ,
огром ны й
век,
тот
размах
гигантских
событий,
о
котором
так
много
размышлял,
ко торый
так
глубоко
переживал,
в
котором
так
с трас тно
хотел
до
конца
разо­
браться
«братски наш Герберт Джордж Уэллс» .

ДВАДЦАТЬ
ПЯТЬ
ЛЕТ
СПУСТЯ
ПТИЧ КА
В
КЛ ЕТКЕ
Всю
мою
жизнь
я
прожил
в
Ленингр ад е.
Я
люблю
Ле­
ни нгр ад
больше
всех
других
г оро дов
мир а.
Иногда
меня
спрашивают: «Азачто?» Мнехочетсяот­
ветить: «А за все!» Но,
подумав,
я
прежде
все го
вспоми­
наю
страшные
и
ве ликие
дни
бло кады.
А
раз мыш ляя,
что
мне
всего
п ам ятней
в
бл о каде,
я
невольно
улыбаюсь
и
говорю
с е бе : «Герой труда Петр Соколов!»
Вот
как
вышло
д ело
с
Петром
Соколовым.
Летом
1943 года командование приказало мне пойти
на
«Энский завод», —
как
тогда
говорили,
ох ра няя
воен­
ную
тайну.
Посмотреть,
что
там
делается,
и
зао дно
почи­
тать
рабочим
мои
фронтовые
рассказы.
Грешным
делом,
я
п од ума л: «Ленинградские рабочие
теперь
са ми
живут
на
ф ронт е.
Немцы
—
рукой
подать;
кажд ый
де нь
—
обстрел,
бо мбежки. . .
Зачем
им
мои
р ас­
сказы?»
377
/

Но
я
был
офицером
флота:
приказ
—
это
приказ.
Ко­
нечно,
я
п ошел.
«Энский завод»
до
во йны
вы пу скал
типографские
ма­
шины—
печатать
газеты
и
книги.
Тепер ь
он
изготовлял
какие-то
части
реактивных
минометов
«катюш».
Какие?
Спрашивать
об
этом
не
пол агало сь:
военная
тайна!
Я
пришел
на
завод
в
обеде нн ый
перерыв.
«Пока народ
кушает,
—
д елик атно
сказа ли
мне,
—
хоти те
пройтись
по
цехам,
пос м отре ть
на ше
хозяйство?»
По ня тно
—
хочу.
Пошли.
Был
те плый
день ,
со л нце.
В
пустых
цехах
с тояли
мо л­
чаливые
ст анки :
обед.
Окна
о ткры ты,
л учи
падают
косо,
освещают
всякое
нужно е
железо.
Людей
—
нико г о.
За
ок­
нами
—
бло кад а:
ни
машин,
ни
трамваев.
Когда
не
стре­
ляют
—
тихо,
как
в
лес у.
И
вдруг
я
ос тан ов илс я...
В
цех у
пела
птица.
Зяблик
или,
может
быть,
чиж...
Инженер
на
костылях,
к оторы й
м еня
вел,
взглянув
на
м еня,
махнул
рукой
к
окну .
У
ок на
стоял
с тан ок,
по -мо е­
му
—
токарный.
Вокруг
него
бы ли
зачем-то
устроены
де­
ревянные
м ос тки,
на
стенке
ря дом
ук реп лен
жест ян ой
вым пе ло к : «Станок ударника П .
К.
Соколова».
А
над
станком,
в
окон н ом
пр оеме ,
в
солнечном
луче,
висела
кл ет­
ка,
и
в
кл етке
то
прыгал,
то
чистил
носик
о
жердочку,
то
гром ко
пел
и
сам
себя
с
удов ольс тв ием
слушал
веселый
птиченок.
И
впрямь
—
чиж
или
з яб лик.
Окн о
на
перерыв
бы ло
распахнуто
наст ежь.
За
ним
росла
бе рез а;
т еплый
ве тер
то
вбрасывал
в
цех,
то
вдруг
убирал
на
ул ицу
одну
из
ее
длин ны х,
плакучих
веток-кос.
—
Ударник-то
ваш
—
л юбит ель
птиц,
по-видимому?
—
спросил
я
у
инженера.
—
П ом ешай
на
птицах!
—
махнул
тот
рукой .
—
Ст ар ик,
поди?
378

—
Да
нет ,
не
старик...
—
ко ро тко
сказал
инженер.
—•
А
вы
его
увидите.
Пойдемте,
ждут.
—
Вы
ме ня
поз нак о мьте
с
птицелюбом
этим,
—
п опро­
сил
я.
—
Пожалуйста!
И
мы
пошли.
4
Шел
я,
признаюсь,
не
без
ле гкого
трепета:
чита ть
пе­
ред
старыми
пит ер ским и
рабочими...
О го!
Гвардия,
в ете­
ран ы
ре во лю ции!
А
теперь
еще
блокада.
Экая
с уров ая
твердость,
эк ая
закалка!
Перед
такими
людьми
каж дое
сл ово
взвесишь,
каждую
мысль
трижды
продумаешь...
В
столбвой
собра лос ь
человек
сорок.
Они
сидели
за
стола м и
и
слушали
м еня
уд ивите ль но
хорошо.
Понятно:
м оря ков
в
Л ени нгр аде
ува жа ли
и
любили
всегда,
а
уж
в
бл ока ду
—
особенно.
А
ведь
на
мне
была
ф лотская
ф ор­
ма,
капитанские
по гон ы.
За
столом
п ротив
м еня
в о сседадо
и
верно
несколько
усат ых
п ожилы х
му жчин.
Но
в
смешных
местах
эти
ус а­
тые
начинали
хохот ат ь
раньше
ос та льн ых,
да
и
з амол ка­
ли
они
позже.
О дин
даж е
вытирал
глаза
белым
с
к аемо ч­
кой
платком.
В
местах
же,
где
шла
ре чь
о
печальном
или
о
героиче­
ском,
они
все,
как
один,
суровели,
и
мор щины
на
их
л бах
разглаживались
труднее,
чем
на
д руги х.
А
эти
«другие»
—
б ыли.
Среди
стариков
я
зам етил
пя­
терых
женщ ин
в
ватниках
и
ок оло
дес ятка
п одрос тков .
Это
м еня
не
уди в ило.
«Ясно.
П од обрали
о ставш их ся
в
го­
ро де
ремесленников
и
прис тр оили
к
д елу,
—
подумал
я.
—-
Гла вным
образом
подкармливают,
ко неч но!»
Самый
низ кор ос лый
из
эти х
пареньков
сидел
совсем
близко ,
пря мо
пер едо
мной,
рядом
с
коренастым
пожил ым
чело век ом
—
похоже
слесарем
или
токарем.
На
нем
бы ла
379

старенькая
форменная
одежка
мышиного
цвета.
Он
бцл
худоват,
малокровен
—
блок ада
же!
—
казался
од инна дца ­
ти-
или
д венад цат ил етним .
С
п ерв ого
же
слов а
он
как
уставился
на
меня
не по­
д вижным и,
б ольшущ ими
темно-серыми
глазами,
так
и
по
оторвался
до
конца.
Когда
ма тро сы
—
там,
в
мо их
рас ска ­
зах ,
—
ход или
в
четвертую
атаку
на
берегу,
когда
катера
неслись
на
пр о тив ника
под
огнем
с
ф инск их
батарей,
ко­
гда
девушка-снайпер
внезапно
разг лядела
фашистского
стре лк а-а са
за
можжевеловым
кус том
у
Ко по рья,
он
так
ломал
пальцы
от
напряжения,
так
в есь
подавался
впер ед,
так
закрывал
глаза,
что
скоро
я
стал
читать
как
бы
для
него
одного:
оч ень
уж
переживал
он
все
вместе
с
моими
героями.
Коренастый
слесарь
тож е
видел
это.
Чу ть
улыбнув­
шись
в
у сы,
он
вдр уг
поднял
и
п олож ил
на
худ ен ькое
плечо
соседа
сво ю
большую,
коро ткоп ал ую
руку.
И
ко­
гда
тот
дергался
от
волнения,
он
очень
лас ков о
пожима л
это
ребячье
п лечо: «Ну,
ну,
мол...
Че го
уж
там!
Пер е жи­
вем!»
Так
у
него
это
хорошо
получ алось,
что
мне
вдруг
по­
ду ма лос ь : «А пусть этот кряжистый дядя и окажется тем
самым
любителем
птиц!
Смотрите,
как
здорово:
ор ден
у
него,
Красная
Зв езда,
—
ф ронт ов ик,
значит.
И
удар­
ник.
И
с
птицей
возится.
И
—
вон
он
с
парнем
как
пре­
кр асно . ..»
Теперь
я
чи тал
об оим
им:
экая
милая
пара!
...Я
кон чил,
мне
п охлоп али.
Народ
встал,
меня
окружили,
з агов о рили
наперебой...
—
Тов арищ и!
—
сказал
я.
—
Познакомили
бы
вы
ме ня
с
Соколовым,
П е-Ка...
Это
—
он?
—
Ия
указал
на
сл ес аря.
—
Никак
нет ,—
ответило
мне
не с колько
голосов.—
Это
то же
Соколов,
да
Пе-Эн,
П авел
Никифорович.
Ник ифо ро­
вич!
А
ну,
да й-ка
нам
те зку
сюда...
380

И
плечистый
человек,
которого
я
в
воображении
с во­
ем
пр и знал
за
Соколова
«Пе - Ка», ударника,
пойма в
креп­
кой
рукой
сво ей
за
воротник
то го
самого
глазастого,
то­
щенького
парнишку,
неумолимо
подтянул
его
к
н ам.
—
Вот
он,
товарищ
капит а н,
теза
мой,
наш
Пе-Ка
зна­
мен ит ый!
—
х рипло ват ым
голосом
о тставн ог о
боцмана
или
старшины,
и
с
такой
гордостью,
точ но
сво его
собствен­
ного
прославившегося
сына,
представил
он
мне
упир аю­
щего ся
мальчугана.
—
Чудо
бло кадно г о
Ле нинг р ада!
Че­
тырнадцать
лет
шесть
недель
от
ро ду,
как
один
день,
а
впору
ст арикам
в
пример
ставить.
За
станком
—
взрос­
лую
норм у
четвертый
месяц
дает.
При
н але тах
вражеской
авиации
—
главное
Эм-Пе-Ве-О:
еще
пр от ивник
—
где,
а
он
на
посту,
на
к рыше ...
З апр ещали !
Не
с лу шает ся,
хоть
колючей
проволокой
привяжи;
в
момент
на
втором
цех у
на
крыше:
отт уда
дальше
видать.
Да
что
же
ты
помалкиваешь,
Пет р
К онс та нтиныч?
С адись
п ротив
капи­
тана,
беседуйт е.
Рас сказы в ай
про
себя.
Полное
отчаяние
выразилось
на
бле дне ньк ом
—
од ни
глаза!
—
лиц е
ма льч иш ки.
—
Да
Павел
Ни киф оры ч,
да
я...
Да
что
говорить-
то?
Я...
И
тут
п роиз ошла
вторая
неожиданность.
Хо тя
—
к акая
там
неожиданность:
прои зошло
сам ое
тогда
обычное.
Вдруг,
как
гром
из
яс ного
неба,
взвыла
из
р ад иор упора
мощная
об ще город ска я
сирена.
Тотчас
же
—
у-у-у-о-о-о-
а-а-а!
—
ее
горе стн ый
вопль
подхватила
вторая,
местная,
на
заводском
дворе...
«Ваз-д ушна я
тревога!
Ваз-душная
тревога!
Ваз -ду шная
тревога!»—
раздался
нечеловече­
ски й,
давно
за пис а нный
на
пл енк у,
всем
знакомый
хо­
лодный
г олос
ре пр одук тора .
И.. .
И
тут
П.
К.
Со коло в,
храбрец
«Пе -Ве -О»,
ударник
т руда,
помертвел.
Н ет,
не
помертвел,
—
он
забился,
вы­
рываясь
от
своего
одн офа м ильц а:
381

—
Ой,
Па вел
Никифорыч,
ой...
Ой,
отп уст ите
ме ня
ради
бога...
Не
могу
же
я...
Там
же
—
окно
открытое...
Я
—
боюсь...
Мне
в
убежище
надо...
Старый
токарь
(может быть,
он
был
сле са рем
—
не
по­
мню )
поднял
брови,
промычал
что-то
и
разжал
пальцы.
И
храбреца
не
с тало:
и счез,
как
во ск
от
л ица
огня...
Х орош о,
что
я
человек
неторопливый:
я
не
ска зал
ср а­
зу
того,
что
мне
пришло
в
голову.
Павел
Со ко лов
стоял
и
пронзительно
смотрел
на
меня.
Строго
смотрел,
точно
спрашивал: «А ну,
писатель,
какие
у
тебя
мысли ?»
—
Побежал!
—
про гов орил
он
наконец,
не
отводя
от
ме ня
глаз.
—
Думаете,
струсил?
А
он
и
вер но
струсил.
Но
—
за
к ого?
За
чи жа
с воег о,
за
такое
со кр ов ище!
И
пи7
че го
смешного
нет:
у
него
еще
в
сор ок
втором
дом
раз­
бомбило.
Б ыла
мать
—
нет
матери.
Сестренка
была,
лет
пяти,
он
ее
нянч и л,
—
нет
се стр енки !
О
ком
ему
хлопо­
тать,
заботиться?..
Струсил!
А
окно-то
откры то;
вдруг
вол ной
клетку
ра сшибе т,
пт ицу
уда рит ?
По ка
птичка
в
клетке
живая,
он
теперь
—
клетку
в
руки,
мигом
в
убе­
жище,
спр яч ет
—
и
на
кры шу.
Вот
там
он
ничего
не
пу­
гае т ся.
Там
он
—
первый
герой.
... Пет я
Соколов
прише л
на
завод
осенью
про шло го
года.
То
есть
как
—
пришел?
При в ели.
После
той
бо мбеж ­
ки
он
попал
в
гос пи та ль.
Он
и
спасся-то
чудом:
две
стены,
падая,
с ошлис ь
над
ним
шатром
и
не
распались.
Его
от­
рыли
через
сутки.
П осле
госпиталя
он
убежал
из
общежития
ремеслен­
ник ов
на
фрон т,
к
Пу лко ву.
Ве рну ли:
куда
ж
такого?
Еле
живой
п арн ишка ...
И
вот
—
заво д.
И
тут
оказалось:
у
э то­
го
Сокол ов а
—
тала нт.
Точно
род илс я
токарем,
да
каким!
В
Ленинграде
в
то
время
каж дая
па ра
рук
бы ла
вот
как
д орога.
Приспособили
ему
самый
малень кий
ста нок, «са ­
мый
ма л ога б а рит ный»; даже мостки вокруг нарочно сде­
382

лали:
так-то
ему
не
дотянуться
до
суппорта.
И
вот ,
начал
он
ра бота ть...
—
Зло
он
ра ботал ,
товарищ
к апит ан,
точно
на
деталях
св ою
беду
срывал.
Но
работал
клас с но,
всю
зиму ...
А
весной
заметили:
стал
запа р ы вать
детали.
Заду­
мываться,
что
ли...
Почему?
П рисм от рели сь,
а
это
—
во­
робьи.
Свили
над
окно м
гнездо ,
выве ли
детей:
чириканье,
возня.
И
он
—
ну
мальчишка
же
еще!
—
как
на
них
заг ля­
дится,
станок
«вз -вз », а оп все забыл.
Со
столов
крошки
собирает,
им
сыплет
на
по доконн и к...
Ну
вот,
—
торопливо
прого вор ил
Па вел
Соколов,
Со-
колов-второй,
—
п ри дума ли,
добыли
ему
чижа...
—
При д ума ли!
Добыли!
—
зашумели
вок р уг.
—
Это
он
сам
все
прид ум ал
—
Никифорович!
Ну
как
же:
тезка,
од­
нофамилец;
дружба
у
них
по лучила с ь.. .
И
где
он
посреди
бл о кады
пт ицу
достал,
вот
ф окус.. .'
—
На
Островах
поймал,
—
неохотно
сказал
Па вел
Ни­
кифорович...
—
То-то
что
на
Островах,
на до
же!
Ну
кл етку ,
конеч­
но,
сде лали,
п ов есили
все
хозяйство
с
вечера
над
станком,
смотрим.
Он
приш е л,
увидел...
Думали
—
пом р ет.
Верит
и
не
верит: «Это
—
мне?
Это
—
мо й?» Потом замолчал,
руки
к
груди
прижал,
ст оит
и
ск азать
ничего
не
мо жет ...
—
Ну,
тут
воробьи
—
на
пенси ю,
по
бо ку;
работа
по­
шла
как
штык,
п оказа тел и
растут.
Но
к
кле тке
не
подой­
ди те:
кидае тся
как
зверь.
И
вот,
сами
вы
вид ели:
обс тре л
или
бомбежка
—
тут
уж
с
ним
соброзу
нет.
По ка
чи жа
в
убежище
не
стащит,
весь
коло титс я,
боится.
За
себя
—
ни­
чуть,
а
за
чижа
—
как
за
ре бен к а...
—
А
чт о?
Он
же
у
не го
единственный
остался,
кот о­
ром у
еще
помощь
ну ж на,—
сказал
т ихий
ж енски й
голос.—
Эх,
моя
бы
вол я
—
я
бы
этого
Гитле р а
проклятого
на
шу­
рупчики-шайбочки
всего
разобрала.
За
одного
за
Павлика
этого,
за
его
сиротство
горькое...
383

—
И
разберем,
Наташ,
—
тотчас
же
отв е тили
ж ен­
щине .
—
Б удь
спокойна,
разберем.
И
его,
и
еще
многих...
Не
мы,
так
други е.
Когда
я
слышу
слово
«Ленинград», —
я
в спо минаю
блокаду.
А
п оду мав
«блокада», непременно вижу перед
собою
чет ыр над цат ил ет него
токаря
Соколова
и
над
ним,
в
солнечном
луч е,
птичку.
Птичку
в
клетке.
Не
могу
за­
быть.
ЗАЖ ГИ
ОГОНЕІИ
Темным,
з имним
дн ем
мы
двое,
я
и
писатель
Ник ол ай
Ко р неевич
Чуковский
—
оба
в
морской
форме,
потому
что
бы ла
в ойна
и
мы
слу жил и
на
Балтийском
флоте,
—
вы­
шли
из
учреждения,
в
котором
ра бота ли,
—
оно
на з ыва­
ло сь
Пубалт
—
и
п ошли
р азы скив ать
н уж ного
Ни к олаю
Кор неев ич у
человека,
к акого-то
летчика,
на
короткий
ср ок
пр ибы вше го
с
фронта
в
Л енингра д .
Очень
темно
бы ло
на
ули це.
В
де ка бре
в
Ленинграде
всегда
темно,
но
еще
мр ачн ее
все
вокруг
казал ось
от
бло­
кады:
шла
зима
сорок
вто ро го
—
сорок
тре тье го
года,
враг
стоял
под
самым
г ородом ,
и,
хотя
настоящая
тем но та
на­
чиналась
только
к
ночи,
—
от т ого,
что
мы
был и
вот
уже
в осем над цать
месяцев
замкнуты
в
кольцо,
от тог о,
что
по­
чти
все
время
с
юг а,
под
низким
зи мним
небом,
приходи­
ли
с юда,
в
го род,
тупые
тяж ел ые
уда ры,
потом
сквозь
об­
лака
слышался
ст авш ий
давно
привычным
св ист
и
вой,
и
п отом
где-то
неподалеку
—
то
справа,
то
слева,
то
сп е­
ред и,
то
за
наш ими
спинами
—
разд ава л ся
т очно
хр иплый
кашель
великана,
разрывался,
руша
стены,
выб ива я
стек­
ла,
калеча
людей,
вр аж еский
снаряд,
—
от
всего
этого
ка-
384

залось,
что
та кого
мрака
мы
еще
не
видели
никогда
—•
разве
вот
только
в
прош лом
год у.
А
в
то
же
время,
оживленно
разговаривая,
мы
шли
по
го род у,
засыпанному
чи ст ым,
белым,
как
какой-нибудь
ап­
текарский
порошок,
снег ом .
И
к
выстрелам,
и
к
разры в ам
снарядов,
и
к
блокадной
те м ноте
все
мы
давно
привыкли.
Мы
ни к огда
не
говори ли
об
этом,
но
в
наших
душ ах
с
каждым
дн ем
все
ш ире
рос ла
гордость:
полт о ра
года
фа­
шисты
топчутся
вон
тут
же,
рукой
п ода ть,
а
ничего
не
могут
сделать
с
нами.
И
—
теперь
уже
видно
—
ничего
не
сделают.
Выстоит
Ленинград,
и
б локад а
кончится,
ужо!
Стре ляйт е,
поганцы,
стреляйте!
Теперь
уж
п оздно:
ни чего
не
пол уч итс я!
Под
Ста лин гра дом
вас
бьют,
придет
и
на
нашу
улицу
праздник...
Ид ти
был о
д алек о,
че рез
Неву,
за
Невский,
в
Столяр­
ный
п ер еулок.
Летчи к
вчера
позвонил
в
Пубалт
по
т еле­
фону,
сказал
адрес,
но
пре ду пре дил,
что
пробраться
к
нему
не
так-то
просто.
Он
остановился
у
своей
сестры,
а
та
живет
в
раз бом бл ен ном
доме.
Там
ест ь
пол ура зруш ен ­
ные
лестничные
пролеты,
подниматься
н адо
с
ос торо ж­
но й:
т ьма
египетская,
смотрите,
как
бы
не
ухнуть
с
че т­
вертого
этажа!
Он
хоте л
нас
встретить;
но
мы
были
сами
л юди
военные,
зависели
от
начальства,
и
сказать,
к огда
точно.выберемся,
—
не
могли.
Были
уже
сумерки,
когд а
мы
в
темном
переулке
разы­
скали
темный
шестиэтажный
дом,
в ошли
в
те мнее
но чи
темный
двор
и,
поразмыслив,
вступили
на
л ест ницу
спра­
ва;
чтобы
описать,
какая
там
царила
темнота,
и
сравне­
ний
бы
н икаки х
не
хв ат ило.
Мы
да же
постояли
минутку
перед
две рь ю:
на
дворе,
когда
приглядишься,
чуть
мерцал
пушистый
снег,
на
котором
не
б ыло
ни
ко по ти,
ни
грязи,
ни
следов
—
только
три
или
четыре
узенькие
четкие
тро­
почки;
а
там,
в
ще ли
за
вмерзшей
в
сне г
и
незакры­
вающейся
д ве рной
створкой,
густилась
такая
чернота,
25 Л.
Успенский
385

ч>о
нырнуть
в
нее
было
стра шн о,
как
в
холодную
прорубь.
Кругом
не
бы ло
ни
души .
Шестиэтажные
стены
стоя­
ли
по дним аясь
до
самого
неба.
Две
ст ены
б ыли
о быкно ­
венн ым и;
две
другие
кончались
наверху
какими-то
пр и­
чудливыми
зубцами;
сквозь
ок он ные
квадраты
тускло
све­
тилось
небо:
видно
было,
что
в
э тих
двух
корпусах
—
пу­
стота,
.ни
полов,
ни
потолков,
все
вырвано
бом бо й,
—
вер­
нее,
даже
двумя
бомбами.
—
Д-да!—сказал
Николай
Корн еев и ч.
—
Ну,
что
ж?..
Я
шагнул
в
дв е рную
ще ль
и
п очти
испугался.
За
дв ерь ю,
в
к ром ешном
мраке,
точно
бы
гля де ло
на
меня
кр аснень ко е
кро личье
око
—
светился
чуть
замет­
ный,
еле
живой
огонек>
не
сразу
сообразишь,
что
он
е сть;
думаешь:
может
быть,
это
от
те м ноты
так
пок а залос ь? ..
Но
нет
—
в
темните
и
вер но
горел
огонек.
Этому
бы ло
трудно
пове рит ь:
на
пустой
ле с тнице,
на
ветру,
на
хо'ло-
де
—
маленькое,
окруженное
радужным
с ияние м
пламя...
—
Смотрите,
Нико л ай
Корн ее ви ч!
Приглядевшись,
мы
увид е ли
истинное
чудо.
На
ниж­
ней
площадке,
ок оло
пустой
клетки
лифта,
стоял
к ос обо­
кий
деревянный
стол:
у
не го
были
то лько ,
две
ножк и
и
держался
он
на
каком-то
старом
ящике.
На
столе
стояла
большая
с т ек лянная
банка-бочонок,
огром на я,
литров
па
десять.
Та м,
вну т ри,
как
золотая
рыбка
в
аквариуме,
и
жил
огонек.
И
ветер
не
т рогал
его ,
и
он
ти хоньк о
сидел
на
фитильке
обычной
коптилки
—
«волчьего глазка», по ­
ставленного
посреди
банки.
И
по мар гива л
очень
скромно,
д аже
в роде
как-т о
ск о нфуженно : «Простите меня за сме­
лость,
но
вот
—
гор ю. ..»
Глаза
привыкли
к
его
чуть
зримому
свету,
и
стало
видно:
у
банки
нет
дн а,
и
п ост авлена
она
на
каких-то
же­
ле зк ах,
так
что
воздух
п роходи т
под
нее
и
огоньчишко
не
зады х аетс я.
И
вправду
—
горит!
386

А
ряд ом
с
ба нкой
—
все
это
тольк о
постепенно
высту­
пало
из
чер ноты
—
на
жел ез ном
противне
лежит
кучка
тонко
на щепан ных
лу чинок ;
довольно
большая
кучка,
то ч­
нее
—
две;
справа
—
свежие,
слева
—
с
обожженными
концами.
И
над
ними
установлен
кусок
к артон а
с
какой-
то,
сделанной,
по-видимому,
углем,
н адп ись ю...
Кто
писал,
что
писал,
зачем?
Картон
пришлось
пр ид винут ь
к
самой
ба нке.
И
тог­
да
мы
п рочли
на
нем
слова,
пор а зивш ие
нас
в
самое
сер д це.
«Дяденька ( или
тетенька)!—
б ыло
написано
там.—
За жги
ого не к!
Е сли
прик у ришь ,
положи
лучи нк у
н азад:
их
трудно.доставать.
А
есл и
п ой дешь
наверх,
свети
себ е,
по­
тому
что
на
т ретье м
э таже
провал...»
—
Пос луша й те,
Успенский!
—
п роборм ота л
Николай
Корнеевич
посл е
довольно
до лго го
молчания.—
Я
не
верю!
Этого
не
может
быт ь!
Мы
что
—
в
сказку
пр иш ли?
Он
в зял
лу чинку ,
опустил
ее
сверху
в
прозрачную
«урну», осторожно нацепил на нее огненный лоскуток .
Во­
кр уг
посветлело.
Я
торопливо
полез
в
кар ман
за
папи­
росами:
в
бл окаде
было
так
—
ость
огонь,
прикуривай;
по­
том
неизвестно,
будет
ли
он...
Вз яв
еще
парочку
щепочек,
мы
быст р ыми
шагами
пош ли
вверх
по
лестнице;
нам:
н адо
был о
на
пят ый
этаж.
Но
на
площадке
третьего
эта ­
жа
мы
дружно
ост анов и ли сь:
полов и на
площадки
отсут­
ствовала,
она
рухнула
вниз ;
перил
не
бы ло. ..
Х ороши
бы
был и
мы
тут,
в
эт ой
преисподней
тьме,
без
св е та...
Летчик,
д руг
п иса теля
Чуковского,
открыл
нам
и
ах­
н ул:
—
Товарищи,
у
вас
что
же,
фонариков
не т,
что
ли?
Так
как
же
вы?..
Безо б р азие
ка кое!
Я
бы
обязательно
вас
встретил,
есл и
бы
знал.
Спички
ж гли?
—
Какие
там
спички
в
сказочном
царстве,
—
с
тор­
жеством
отв е тил
ему
Чу ко вск ий.
—
Вы
знаете
самы й
25*
387

лучший
лозунг
на
св ет е? «Зажги огонек!» Вот!
—
Он
про­
тянул
ему
п олуобго релую
лучинку.
—
Видали?
И
прежде
всег о
отвечайте:
кто
это?
Кто
придумал
это
не уга сим ое
пл амя?
Ком у
пр ишло
в
гол ову ?
Где
этот
блокадный
П ро­
метей?
Се йчас
же
по ка жите
нам
е го!
Ш иро кое
груб ов ато е
л ицо
летчика
(у него-то
в
руках
с иял
отличный
фонарик,
с
красным
и
зеленым
све­
том,
мечта
моряка
на
суше)
ра сп лы лось
в
счастливой
улыбке.
—
Ах,
значит,
доб ыл и-т аки
древесину?
—
с
удоволь­
ствием
сказал
он.
—
Ну
—
молодцы...
Вот
—
молодцы!
А
то
у
них
тут
ее
дня
три
не
было,
так
те м нота
нач алась
—
жуть...
Да
это
тут
у
нас
дво е
ребят,
единственные,
кото­
рые
остались
во
вс ем
доме...
Генк а
такой
и
Нинушка:
нет,
не
брат
с
сестрой,
из
разных
квартир.
Г ов орят: «Мы тоже
хоти м
что -н и будь
д ел ать ...»
Говорят: «Мыже
—
пионеры!»
Да
лет
по
двенадцать,
что
ли.
И
вот,
придумали:
уже
вто­
рой
ме сяц
у
них
эта
нео пал имая
купина
горит.
Откуда
они
керосин,
фитили
берут,
не
с кажу
вам...
Но
—
молод­
цы,
правда
ведь?
Ко нч илась
война.
Николай
Корнеевич
Чуковский
пере­
ех ал
в
Мо скву ,
я
о ст ался
в
Ленинграде.
Встречаться
нам
с
ним
теперь
приходилось
нечасто.
Но
каждый
ра з,
как
это
случалось,
мы,
еще
даже
не
успев
пожать
др уг
дру гу
руки,
улыбались,
как
заговорщики,
и
произносили,
точно
пароль
на
ф ронт е,
о дну
и
ту
же
фразу:
она
пропускала
нас
в
царство
воспоминаний,
у
дверей
которого,
из
глубо­
кой
тьмы,
выступали
перед
нам и
две
худенькие
реб ячьи
фигурки.
Мы
г овор или: «Зажги огонек!» И вокруг нас и у
нас
на
душах
ср азу
с та нов илось
светлее
и
теплее.
Я
не
знаю,
сколько
я
еще
про живу
на
свете,
но
этого
уд ивит ел ьно го
призыва
я
не
забуду
ни когда .
388

ТЕРПСИХОРА
Она ,
Летит,
как
пух
от
уст
Эола;
То
ст ан
совьет,
то
разовьет
И
быстрой
нож кой
ножку
бьет.
А.
С.
Пушкцн
Эол
был
северо-восточным,
неистовым.
Пов изг и вая
и
по зв ани вая
остр ым и
осколками
стеко л ,
выб ит ых
разры­
вами
б омб,
он
врывался
в
к орид оры,
на
лестницы,
в
арти­
стические
уборные,
на
сцену.
«Уста»
его
дули
не
пер ест ав ая,
и
«внутренний», осо ­
бенно
злой,
иней
—
не
т от,
к оторы й
превращает
д ере вья
на
бульварах
в
канделябры,
вычеканенные
из
серебра,
а
тот,
кот орый
похожим
на
мо ро зную
плесень
налетом
об­
лепляет
обои
комнат,
кра с ное
дер ево
шкафов
и
черное
—
роялей,
—
этот
безнадежный
ине й
покойницких
и
р упн,
летел
как
пух
от
темных
свир епых 'у ст .
Спектакль
кончился.
Надо
б ыло
—
ничего
не
по д ела­
ешь
—
и дти
домой.
А
ид ти
з на чило
перемещаться
из
од­
ной
сту жи
—
стужи
кулис
и
ко ло снико в
—
в
другую,
улич­
ную,
боле е
че ст ную,
но
и
бол ее
свирепую.
П отом
—
в
тре ­
т ью,
квартирную,
сов сем
уж
безвых о дну ю,
те сно
слитую
с
вечными
потемками
—
затемнение!
—
с
копотью
и
запа­
хом
керосиновой
коптилки
и
сырости.
П отом
—
в
четв ер­
ту ю,
самую
страшную,
—
в
стужу
постели...
До
утра !
Так
сразу
решиться
па
все
—
это
был о
н елегк о.
В
убор­
ной
артистки
все
еще
ст ран но
позвякивала,
как-то
по пи­
скивала,
охлаждаясь,
и
порой
еще
выдыхала
капельку
тепла
м ал ень кая,
пр о то пленная
каким-то
бу ма жным
хла­
мом,
железная
времянка.
«Не уходи,
—
советовала
она .
—
Не
уходи,
пок а
я
еще
не
остыла!»
389

В
нереш ител ь но сти ,
вплотную
пр иникну в
к
эт ой
уми­
рающей
б лаго дат и,
артистка,
т а нцо вщ ица , «жрица Терп­
си хоры », то свивала,
то
развивала
стан,
ук ут ывая
его
не
одним
—
несколькими
пуховыми
плат к ами.
Она
бил а
«ножку быстрой ножкой», наколачивая на них тяжелые,
настывшие
вал енк и.
Не
помогало!
Ноги
—
почему-то
особенно
правая
—
ныли.
Пальцы
мерзли
остро
и
яд ов ито;
од ин
—
совсем
онемел...
Артистка
вздрогнула.
Голод,
долгое
недоедание
шут ит
странные
шутки
над
человеком,
погружает
его
в
п олуре ­
аль ный,
дв ойс тв енный
мир
—
не
то
в
сон ,
не
то
в
явь.
Вдруг
примерещилось,
что
спекта кл ь
еще
длит ся,
что
это
антракт,
чт о,
сейчас
пр идет ся
опять
р аску ты вать ся,
разде­
ваться
и,
све рка я
голы ми
плечам и
и
поддельными
драго­
ценностями
чашек,
лететь
ба яде рой
«в диагональном фуэ -
тэ»
через
такой
ст ра шный,
лютый
мороз
сцены...
Сквозь
холод,
как ой
когд а- то
снился
только
покорителям
по­
люсов.
Сквозь
в озд ух,
от
которого
пт ицы
на
лету
мерзнут...
О,
как
хорошо
по нимал а
она
теперь
эт их
падающих
среди
полета
на
землю
пт иц!
Казалось
бы
—
танец.
П ля­
шущий
должен
согреваться
в
д виже нии: «Попрыгай,
Ни­
ночка,
и
ст анет
т епло !» Ох,
обм ан щи ки!
Она
придвинулась
еще
на
сантиметр
к
печурке:
милое,
р од ное,
необходимое!
Не
уходи,
тепло!
Останься!
И
вдруг
ей
стало
см ешно :
вот
так
смех!
Она
вообра­
зи ла
с ебе
то,
что
каждый
раз
предшествовало
сп е кта клю:
одевание.
Баядера...
Бенгалия!
З начит,
танцев ать
на до
полуобнаженной.
И
ч его
только
не
накручивали
теперь
на
се бя
все
эти
девы
и
юные
ж ены
—
всюду,
где
те ло
бы ло
хоть
немножко
прикрыто,
под
шел к
и
пар чу
легких
п окро­
вов...
О
боже,
господи,
оделйсь,
загримировались!
390

Эти
истощенные
ручки,
эти
ос тро
в ыдающ иеся
клю­
чицы,
п олус онн ые
глаза...
Неужели
не
бе зум ие
танцевать
в
такое
время?
Балет
в
бл окаде?
Правда
ли,
что
этот
их
ни
на
что
не
несхожий,
всему
вокруг
противоречащий
труд
(говорят: «подвиг»!) кому -
нибудь
нужен?
А
ве дь
н ет,
нуж ней !
Каждый
де нь
перед
театром,
в
ме ртв ой
тьме
зимних
сумерек,
собиралась
толпа.
Никто
пе
шумел,
почти
не
дви гался ,
не
ходил
с
места
на
место,
не
топал
на
холоде
ногами
—
у
кого
б ыли
с илы
для
всего
этого?
Просто
странные,
закутанные
до
самых
глаз
бе сф ор­
менные
призраки
бесш умно
и
м едле нно
п лава ли
над
сне­
гом,
переговариваясь
поч ти
ш епо то м: «Товарищ ...
Л иш­
него
билетика
нет ?
Я
хлебца
мог у
да ть
немного...»
И
зал
каждый
раз
бывал
полон,
вот
ведь
чт о!
Много
серых
шинелей,
много
моряков,
но
и
просто
блокадников
сколько
уг од но.
И
—
а плоди рую т.
Правда,
апло ди смент ы
получаются
какие-то
не
те;
ино й
раз
да же
не
оче нь -то
их
слышно.
Но
зато
длятся
они
без
конца.
И
если
вглядеть­
ся,
можешь
увидеть
то
тут,
то
там
б елые
повязки;
забин­
тованную
руку,
прислоненные
к
барьеру
или
к
спинке
кресла
костыли...
Так ,
по-видимому,
—
да,
нужно!
Подвиг
не
подвиг—
нужно.
Когд а
ст реляют ,
нужен
порох,
нужна
пуля!
Но
в едь
и
ружейное
масло
необходимо,
чтобы
сработал
за тв ор.
Видимо,
и
ма слу
искусства
нель зя
застывать
в
это м
нечеловеческом
морозе.
Не
имеет
оно
права
за­
стыть.
Артистка
молча
см отре ла
пр ямо
перед
собой.
Ей
вдруг
стало
жалко
и
себя ,
и
товарищей
по
р або те,
и
Ленинград,
и
тех,
с
забинтованными
руками...
П отом
совсем
друго е,
непохожее
уже
на
ж ало сть,
чувство
прошло
неожидан­
ным
теплом
по
спине
—
гордость?
Да,
отчасти.
И
—
391'

упрямство;
гордое
уп рям ст во,
медленно
р а зли ваю щаяся
где-то
между
телом
и
душ ой
т ве рдост ь: «Ну нет!
Ни
за
чт о!»
Вз яв
с
«буржуйки»
пригревшуюся
на
ней
варежку,
она
сначала
вытерла
ею
глаза:
платка-то
уже
не
до стать .
По­
том
закипула
голову
и
закусила
губу: «Низачто!» Ивдруг
с лабо
ахнула: «Ох,
и
это
ещ е!»
В
уборной,
у
стены,
стояли
дв а,
на
три
четверти
п ол­
ные,
ведрй
с
водой.
Поверхность
воды
покрывал
т он кий,
как
с те кло,
ледок.
Не уд ивите льно :
мину с
шесть,
вон
гра­
дусник!
И
на до
б ыло
эти
ведра
под нят ь
на
самодельное,
ко е-
как
слаженное
из
ка кой -то
до ски,
коромысло
и
—
нест и.
Не сти
мимо
замороженной
посре ди
сквера
Екатерины
в
обындевевшем
бронзовом
роброне.
Нести
под
слепым
взглядом
философов
и
ученых
с
ф ронтон а
Пу бличн ой
би б­
лиотеки.
Н ести
у
ног
це рных
латников,
стоящих
караулом
в
нишах
павильона
у
Аничк ов а
дворца...
Домой,
на
у лицу
Т ол мач ева.
По
каким
сугробам,
по
к акой
гололедице,
по
какой
кособокой
тропе...
По
какому
стр ашно м у,
дорогому,
замученному,
ге роическ ом у,
пол умер тво му
и
бессмертно­
му
городу...
Бессмертному
во
век и
веков!
... Танц ов щица
осторожно
в ыход ит
на
площадь
к
скве­
ру.
Жестокая
луна
«сквозь волнистые туманы»
ос в ещает
все:
деревья,
и ско верк анные
не да вним
обстрелом,
зияю­
щие
д ыры
ок он
в
ближних
домах,
п родолг ова ты й
суг­
роб
у
р еше тки
—
говорят ,
под
ним
лежит
замерзший
старик...
Тропка,
плохо
натоптанная,
шарахается
от
эт ого
сугро­
ба.
У
людей
не
хв атает
силы
п роб ить
ее,
как
с ледуе т;
по­
лучается
канава
с
острым
дном.
Ноги
скользят:
воду
но­
сят
многие.
Не
умеет
она
эт ог о: «По улице мостовой шла
д евица
за
во до й».
Не
умеет,
и
все
тут!
Но
—
надо.
А
надо,
гак
вот
и
несет!
392

Во да
плещется,
потому
что
кустарное
кором ы сло
нѳ
пружинит
и
ведра
раск ач ивают ся .
Они
п л яшут,
про кл я­
т ые,
в
ка ком- то
диком,
невероятном
рит ме ...
Вода
прола­
мывает
ледяную
к орку.
Она
в ып лес ки вается
из
жестяного
плена
уби йс тв енно -холод ны м и,
серовато-голубыми
от
луны
язы кам и.
Замерзает
на
валенках.
Обливает
п олы
шубки.
А
стоять
нель з я,
на до
идти,
идт и,
идти...
Ид ти
не
только
холодно,
но
и
жутковато.
Полн ое
м ол­
чание.
Белая
пустыня,
о бр езан ная
стылыми
стенами
не­
живы х,
насупленных
к аменных
громад.
Никто
не
по­
п адаетс я
навстречу.
Никт о
не
догон яет.
Пустота,
еще
бо­
лее
пус тая
от
луны.
Чугун
реш ет ки,
холодный.
Фонарный
столб,
забывший
про
свет.
Троллей бус н ые
провода,
лоп ­
нувшие,
сбитые
ос колко м,
свернувшиеся
в
х ищную
сп и­
раль.
И
жен щина ,
которая
столько
раз
танцевала
и
ад а­
жио,
и
скер цо ,
которая
сто ль ко
раз
вылетала
к
яр ко
осве­
щенной
рампе
зады х ающая ся ,
разгоряченная,
счастливая,
но
ни когда ,
н икогда ...
Нет,
лучше
не
дум ат ь,
не
думать.
Не
д ум ать!
А
ложа,
гд е,
красой
блистая,
Иегоцианка
молодая...
Она
пере ход ит
Не вс кий.
Стр анно
п ред ст авить
себе,
что
тут
когда-то
неслись
машины,
сия ли
рекламы,
кокет­
ничали
же нщи ны,
трамвай
зв е нел...
Она
приближается
к
стене
«на том берегу»
—
к
че рн ой,
как
базальтовый
обрыв
где-нибудь
сре дь
ле дн иков
Гренландии.
Да,
—
или
это
только
бред?
—
вот
тут
был
м аг азин
фар фо рт рест а,
стоя­
ла
за
ст еклом
статуэтка
Карсавиной
—
Жа р-Птиц ы ...
По­
ч ему
тогд а
не
купила
ее,
дуреха?
А
это
окно?
Был
«Табакторг»; пахло « З о ло тым
ру­
н ом »; входили и выходили веселые люди,
много
людей;
а
она
в
светлый
ле тний
вечер,
л егко
одетая,
оживленная,
393

стояла
вон
там)
обл окотяс ь
на
медный
брус
витрины,
и
капризничала: «Куда?
На
Стре лк у?
Не
хочу .. .»
Нет,
не
думать
об
этом,
не
время,
не ль зя.
Думай
о
дру­
го м,
Терпсихора!
И
вот
о на,
н еся
на
п лече
пол у расплеск ан ны е
ведра
с
д раг оцен ной
водой
—
в
театре
вода
идет,
а
дома
—
давно
заме р зла!
—
шаг
за
шагом
приближаясь
к
углу
Тол маче в а,
думает
о
другом.
Она
думает
о
то м,
что
ей,
как
депу та ту
Ленсовета,
на до
завтра
так
или
иначе
добраться
до
райисполкома
и
во
что
бы
то
ни
стало
устроить
в
детдом
эти х
трех
ма­
ле ньк их
полум е ртве цов
из
седьмого
номера.
Инач е
—
кон­
чено.
і
Она
думает,
что
при
первой
же
возможности
н адо
ор­
г ан изов ать
нормальный
тр енаж,
особенно
для
мо ло дых
—
они
ху же
выдерживают,
—
в
театре,
за
с танк ом ...
Мало
ли,
что
еле
д ви гают ся!
Тем
более,
если
еле
двигаются!
Артистам
всё
дают,
что
мо жно
наскрести.
Свет,
па й­
ки—
вс е,
как
рабочим.
Как
солда там .
Так
и
на до
ра бо­
тать!
/
Вспомнила
про
эт их
малышей
из
седь мо й
квартиры,
и
вдруг—не
оттолкнешь!—первая
бо мбежка,
в
се нтя бре...
Ее,
командира
зв ена
ПВО,
вызвали
перевязывать
ране­
ных...
И
там
был
о дин
мальчик
с
перебитыми
ножками...
Ой
б оже
мой,
лучше
не
надо!
Как
она
всю
жизнь
б оял ась
к рови
—
даже
от
малой
царапины;
как
обмерла,
когд а
ее
вызвали
—
туда .
Как
пришла
потом
домой,
вся
в
этой
—
детской
же!
—
мучени­
ческой
крови,
колотясь
от
жалости,
ярос ти,
боли.
А
потом?
С пектакл и
в
ча сы
тревог
и
бомбежек
(через
гулкую,
как
дек а
инструмента,
сцену
каждый
разрыв
от­
дается
в
ноги
еще
стр а шн ее!)...
Выезды
на
фронт,
за
Ки­
ровский
завод,
к
Се с троре цку...
К ак ая-то
кан ав а:
о тл ежи­
вались
от
ц елой
стаи
«мессеров». ..
394

Спектакль,
когд а
бомбят,
прерывается;
публика
—
кто
бежит,
кто
м едлен но
ид ет
в
убежище.
А
потом,
после
от­
бо я,
кто- н иб удь
из
а ртис тов
выходит
к
рампе
и
расска­
зы вает
содержание
вырванной
тревогой,
разбомбленной
части
действия:
з атяг ива ть
сп ектакл ь
не ль зя,
надо
укла­
дываться
в
срок.
А
театр
—
единственный
во
всем
городе.
Наполовину
вымерший,
от ощав ши й,
еле
живо й,
но
ведь
работающий,
играющ ий ,
п ос ещаем ы й...
Единственный?
Это
с лово
внез апны м
мо розце м
про хо­
дит
цо
ней.
Единственная
луна
глядит
на
нее
сверху.
Единственный
—
такой
город
распростерт
под
этой
лу ной,
на
кра ю
такой
бездны,
т акого
мо ря
мерзости,
бь ющег о
волнами
в
Пулковские
высоты...
И
вот
—
е динст в енная
в
мире
балерина
с
ведрами
на
коромысле,
еле
бредущая
по
белой,
п устой
улиц е...
Да
уж
не
одн а
ли
она
осталась
в
живых
па
свете?
Е сть
ли
где- н ибудь
д ругие
люди
—
жив ые,
думающие,
пусть
ст рада ющи е,
но
живые?
Думать
так
—
стр ашн ая
слабость! '
Ее
надо
вы рв ать
из
душ и,
отшвырнуть,
отбросить.
Но
какой
силой,
как?
И
происходит
чудо.
Вп еред и,
уже
на
са мом
углу,
вдруг
о зн ач ается
чуть
движущаяся
те нь.
Кто-то
ид ет
там
тоже
шаг
за
шаго м
по
л унному
пр ост ра нс тву,
п отом
скры­
в ается
в
косой
чернильно-синей
тени,
потом...
Человек!
Это
—
хо рош о!
Еще
один
ч ело ве к...
Это
—
прекрасно!
Значит
—
не
единственная!
Да,
да,
вот
«оно»
ст оит
за
углом,
пр исл онивш ис ь
к
стене,
передыхает.
«Оно», существо,
не
му ж чина
и
не
женщ ина ,
нечт о
непонятное,
заболтанное
в
ди кое
тряпье,—
существо,
как
в се.
Бесформенная
кукла
в
ж енско й
шубке
на
плечах,
в
мужских
ватных
штанах,'
в
разлатых
по д­
шитых
валенках.
«Оно»
стоит
неподвижно
—т ак
стоят
все
те пе рь,
пер еды х ая; «опо»
дышит
тру дно ,
с
надры­
395

вом
—
так
и
все
т епе рь!
Перед
его
лиц ом
поднимается
кверху
струйка
пар а.
Не
как
у
всех—только
как
у
живых.
Приближаясь,
артистка
осторожно
оги бае т
с угр об.
По
этому
косогору
не
пройдешь
с
ношей...
Она
ступает
на
склон
и
скользит.
Ведра
рас кач ались .
Во да
плещет
с
но­
вой
силой...
И
тут
то
существо
з аго вари вает .
Еле
слышно
оно
окли­
кает
ее
по
имени.
—
Нина
Васильевна!
—
свистящим
ш е потом
говорит
э тот
человек.
—
А
ведь
танцуете-то
вы...
пол ишей...
Поли­
ш ей,
го ворю ,
чем
водичку
носите...
Позвольте,
я
вам
по­
могу,
насколько
в
с илах ...
Стала
как
в ко пан ная.
—
Откуда
вы
меня
зн ае те?
Человек,
тяжело
дыіпа,
неуклюже,
как
недоученный
медведь,
переступает
опухшими
ногами.
—
Ну
вот
еще...
—
останавливаясь
после
к ажд ого
сл о­
ва,
гов ори т
он.
—
Я
старый
балетоман...
Да
и
живу
ря­
дом...
А
т еперь
вас
каждый
знает...
Тех,
кто
тут,
с
нами...
Силы-то
у
мен я.. .
нет.
Но
сов ет
дать
могу...
Он
приблизился
к
ней.
Он
на гиб ается
и
поднимает
ко­
мок
сн ега
—
чистого,
белого
блокадного
снега.
—
Вот...
Сн ежку
немного...
в
в ед ра...
Меньше
б удет
плескаться...
Как
же
вас
не
знать,
когд а
вы
такое
дело
де­
лает е?..
Народ
—
на
пределе
сил.
На до
ему
отдушину
дать.
Вот
вы
и. ..
Ме ня
возьмите:
ав то ге нщик
я,
сварщик.
Старуха
—
па
той
неделе...
не
выдержала...
Старший
—
под
Смоленском...
еще
в
начал е.
Второй
—
пока
что
жив;
тут
он,
у
Дубровки...
Сижу,
как
с
ра боты
добе ру сь,
один:
вся
квартира
пустая.
Помирай,
старик:
все
равно
ты-то
за
горло
их
вз ять
неспособный...
Так
сдавит
тоской,
так
сдавит...
И
вот
—
тащусь
к
вам ,
в
театр...
И
посидишь...
И
по­
является,
з нает е,
такой
вроде
свет
в
п ещере ...
Нет,
не
на­
396

всегда
в едь
зто..і
Кончится!
Человек-то
ведь
не
мо жет
з ве­
рю
сд ат ься...
И
знаете,
от
сын а
то ва рищ
недавно
приезжал,
так
первое
сло во
ег о : «Скажите,
папаша,
может
ли
быть,
что
у
вас
тут
в
Ленинграде
театр
действует?
Мне
войско
наказ
д ало: „Сам сходи,
удо стов е рься .
Приедешь,
доло­
жи ш ь”».
Ну,
и
сходил.
И
п оех ал.
«Эх,
б атя,
б ат я...
Конечное
дело,
на
нашем
«пятачке»
т оже
железному
не
выстоять
—
только
к оторы й
хром иро ва нн ой
ст али
чел ов ек
выдержи­
вает.
Но
п осм отрел
я
на
ваших
арт ист ов
—
вот
это
да!
Н ет,
что
тут
говорить:
не
вз ять
ему
нас.
Выдюжим.
Ох,
ну
и
люди:
герои!..
Танц ую т,
а? !»
Теперь
они
расстались.
Тепер ь
заслуженная
артистка,
балерина,
о р деноно сец,
стоит
со
своими
пол у расплеск ан-
п ыми
ведрами
сре ди
двора.
Белая
стена
с
черными
прое-.
мами
окон
в ысоко
поднимается
над
ней .
Фле р
лунной
тени
висит
наискосок
через
двор.
Дв ор
—
как
слуховая
труб ка :
на
улице
ар т иллер ии
не
бы ло
слышно,
а
тут
—
вот
она,
бьет.
Стало
еще
холодней,
ёще
пу с тынне й.
Но
странное
д ело:
как
бы
пол егча ло
—
в
ней
или
вокруг
нее.
Что-то
изменилось.
Она
зады х ает ся,
но
по-хорошему,
как
в
тот
день,
к огда
она
получала
о рден.
\
«Танцуют . ..
герои...»
Опа
поднимает
коромысло
чу ть
повыше
на
плече,
что ­
бы
пересечь
двор.
А
може т
бы ть,
и
пр авда
сегодня
Терп­
сихора
по лу чила
выс оку ю
награду?
Вода
в
ведрах
опять
покрывается
то нким
льдом.
Дра­
гоценная
в ода
бло кады.
Ж ивая
вода,
к оторую
осторожно
и
безропотно
на до
д оне сти
до
конца.
И
может
быть,
опу­
стить
в
нее
вот
такой
снежок.
Чт обы
не
рас пл ес кать
ее.
397

ОДИН
ИЗ
ТРИДЦАТИ
ТРЕХ
.„ море
вд руг
В ско лыха лося
вокруг,
Ра спл ес кал ось
и
шумном
беге
■'
И
оставило
на
бреге
Тридцать
три
богатыря..?
А.
С.
Пушкин
Двадцать
второго
сентябр я
сорок
перв ог о
года
на чал ь­
ник
политотдела
ИУРа
* полковой комиссар А.
В.
Мед­
ведков
приказал
мне
ид ти
на
ст анци ю
Пи онерск ая,
сест ь
там
на
мото дре зи ну
и
«убыть»
с
ней
к
с та нции
Калище.
* Ижорский укрепленный район.
—
Он и,
туварышш
писатель,
—
пробурчал,
хму рый
с
виду,
но
д обродушн ы й,
как
сущий
«медведко», помор - по л -
ковой,
—
подвезут
вас
до
м ес та...
В
Калище
не
слазьте;
скажите,
я
приказал
до
самого
Б ориса
Пет ров ича .
Да
они
б удут
знать...
Я
пр ивык ,
что
воинские
подразделения
тут
именова­
л ись
по
фамилиям
ком ан диров .
Но
чтобы
какую-нибудь
ча сть
на зы вали
так
п очт ите льно
—
по
имени-отчеству,
показалось
мне
неожиданным.
—
А
фамилию
не
ука жете ,
товарищ
полков ой
ко ми ссар?
—
Это
—
чью
же
фамилию-то?
—
не
понял
Медведков.
—
А
вот...
Бориса
Пет ров ич а...
—
в
свою
очеред ь
уд и­
вил ся
я.
—
Туварышш
писатель!
—
ра зв е сели лся:
начальник
по­
литотдела.
—
У
него
фа милии
нет!
Это
для
секретности
так
мы
говорим.
«Борис Петрович»
значцт
«бронепоезд»!
Я
—
по
привычке
так.
А
коман д ир
там
—
боевой.
Вам
интересно
будет...
Я
отп р ави лся
на
не
обоз наче нн ую
ни
в
каких
жел-дор-
справочниках
ст анц ию
П ио нерск ая.
Др ези на
стояла
на
398

путях.
Первое
лицо
на
дрезине,
старшина,
пр инял о
меня
с
по ч ет о м: «Отвезем хоть до самых фрицев!»
Мы
п очти
тот час
тро нулис ь,
и
мне
стало
ясно:
помимо
пищп
духов ной
д р езина
везла
«Борису Петровичу»
нечто
ку да
боле е
существенное:
г орячую
еду
в
п оход пой
кухне
(или,
м ожет
бы ть,
в
каком-то
д ругом
устройстве)
па
при ­
цепленной
к
ней
маленькой
платформочке
и
некую
«ем­
кость»
с
ж идкос тью .
Ее
старшина
поставил
между
ко ле­
ня ми
и
неотрывно
придерживал
рукой.
Лебяжь е
лежит
на
61-м
километре
от
Лен инг р ада,
Ка-
лише
—
на
82-м .
Одноколейная
дорожка
зм еит ся
в
лесах,
туг
—
хвойных,
там
—
лиственных,
по рою
пер есекает
не­
большие
открытые
Пространства...
Песо к,
болотца...
Ве че рело;
солнце
садилось
спр ава
за
нез рим ое,
по
бл изк ое
море.
В друг
дрезина,
стал а
как
вк о панна я.
—
Товарищ
интендант
тре тье го
ранга!
Глядите-ка...
Это
надо
ж е!!
Вле во
у ход ила
неши ро кая
просека.
И
среди
нее,
мет­
рах
в
П ятид еся ти
от
полот на,
наискось,
голов ой
к
на м,
стояла
лос иха
и
кормила
лосенка.
Совсем
к ро ше чпый,
но­
ворожденный,
на
неск ладных
палк ах -нога х,
он
тыкался
мордочкой
в
вым я,
спотыкался,
с
т рудом
сохранял
равно­
весие...
Я
выс уну л
голову
в
окно.
В
тот
же
миг
злой
и
хрип­
лый
знакомый
«кашель»
дон е сся
из-за
лес ов:
разрыв
«тя ­
желого».
—
Не
по
нашему
усу
бьет?
—
п олуспр оси л,
не
отры­
ва ясь
от
лес ной
ид иллии ,
моторист.
(Я уже знал: «ус»
—х
коротк ое
временное
ответвление
рельсов,
вет оч ка
пути.)
—
Ну
да,
где
ж
по
нашему?!
Мн ого
правее:
по
Л ачи­
ну...
Да
и
время
не
наше:
по
нам
он
днем,
с
пятнадцати
до
семнадцати;
х оть
часы
про в еряй ...
Давай
езжай
д альш е!
Вечер;
туманчик
по
лужайкам,
как
в
кинофильмах
показывают...
А
в едь
—
война!
399

84:- й
от
Ленинграда
С та нция
Калище
—
крошечный
вокзальчик
среди
по­
росших
сосной
песчаных
дюн.
Старый
ленинградец,
я
со­
рок
лет
не
подозревал,
что
та кая
существует.
Мим о
течет
речка,
со
странным
именем
—
К ов ашй,
н еожид анно
быстрая
и
чис тая
по
этим
песчаным
и
торфя­
ным
местам.
В
т рех
километрах
от
станции
она
в пад ает
в
море,
межд у
деревушками
Ручьи
и
Долгово.
Год
наз ад
это
был и
ник ому
неведомые
рыбацкие
п осе лки.
Две
не­
дели
назад
все
это
ст ало
фронтом:
передовые
си лы
фон
Ле еба,
форсировав
бы ло
другую
такую
же
ре чку,
Воронку,
рванулись
вперед
в
п олной
уверенности,
что
до
моря
их
уже
ничто
не
ос та нов ит...
Остановили...
Теперь
это
был
б л ижний
тыл
морских
бр ига д.
Они
и
крепостная
артиллерия
выбросили
пр от ивника
обратно
за
Воронку
и
на
долгие
два
с
половиной
года
ст али
Стеной
па
ее
рубеже.
По
щиколотку
в
песке
я
шел
за
с опров ожда ющ им
по
полотну.
Кило м етр ах
в
п олут ора
за
выходным
семафором
обнаружилась
глубокая
полувыемка
—
п очти
отвесный
от­
кос
спр ава,
па
высоту
хорошего
гор од ск ого
дома.
Слева
—
б олот о,
негустой,
чах ло ват ый
березняк.
Три
го да
назад
мы
с
Ге орги ем
Николаевичем
Карае­
вым,
работая
над
«Пулковским меридианом», облазили тут
в се.
При
мне
и
теперь
была
н аша
кар та-д есятиве р стка
—
дре в н ост ь, «оконченная в 1868 году,
исправленная
в
июле
1920 года», вся исчирканная стрелами наших и юденичев-
ск их
ударов
времен
бе логв ард ейщин ы .
Мы
тог да
ходили
тут,
но
могл и
ли
мы
думать...
По
карте
было
видно :
дорога
за
выемкой
изгибается
влево,
к
юго-востоку.
Еще
восточнее,
вон
в
том
ле су,
—
название
п очище ,
чем
«Ковашй», —
д ер евня
Ракопежи.
Ингрия;
тут
сидели
ингеры
—
ижора:
имена
—
за пута нн ая
400

сме сь
финского
и
ста рорус ского.
За
Ракопежами
—
близ­
кая
оп ушка
леса;
дальше
—
низменная
дол ина
Воронки,
и
на
гориз онт е
—
возвышенность:
Копорская
гряда.
Та м,
за
мелкой,
курица
вб род
перейдет,
р ечкой ,
—
они ,
гитле­
ровцы.
Другой,
вр ажд еб ный
мир...
—
Приставь
ног у ! (Это флотская замена армейского
«стой».)
Кто
идет?
Невольно
в з дрогн ешь:
я
поклялся
бы,
что
впереди.—
никого
и
ничего
не т.
Тупичок;
рельсы
уп ирают ся
в
моло­
д еньк ую
еловую
поросль
по
за брош енн ому
полот ну.
И
в др уг : «Приставь ногу!»
Приставил.
Из-з а
елушек
выявился
краснофлотец
в
б ушлат е,
пос мот рел
мои
«верительные»
бумажки,
и
елуш-
ки
оказались
чистым
камуфляжем.
За
их
тонкой
стенкой
продолжался
пут ь,
открылись
ст оящие
на
рельсах
ваго­
ны.
По-моему
—
т ри:
два
«классных», один «м яг кий».
Это
и
бы л,
так
с ка зать , «второй эшелон Бориса Петровича»,
его
КП
на
колесах,
капитанская
руб ка
и
матросский
куб­
рик
сухопутного
корабля.
Встреча
с
„мозговым'
трестом“
Уже
по
пу ти
к
вагонам
(от нагретой за день крутой
песчаной
стен ы
откоса
ве яло
су хим
жаром,
па хло
вяну­
щей
хвоей
и
лис тв ой
маскировки)
сопровождавший
сп ро­
сил
ме ня
довольно
б лагоск лонн о:
—
А
вы,
товарищ
н ачаль ник ,
извиняюсь.;,
капитана
нашего
еще
не
видывали?
Ну
п осм отри те:
ему
бы
толь ко
бу рку
на
плечи
и
—
Чапай!
И
фамилия
боевая:
Стук алов !
Не
дойдя
до
места,
я
уже
почувствовал:
на
мою
д олю
•
выпала
че сть
посетить
не
обычное
подразделение,
а
осо ­
бен но е—
стукаловцев!
Мне
п ре дс тояло
ув ид еть
не что
вы­
дающееся,
внушающее
чувства
в ос торга
и
гордости.
Та к,
по
крайней
мере,
можно
б ыло
понять
слова
старшины:
26 Л.
Успенский
401

—
Нам
в
п лен
сдаваться?
Никак
нел ь зя:
ст укалов цы !
Нас
фр ицы
вот
как
зна ю т!..
А
он
—
са ми
увидите:
Чапай,
Чапай
и
есть!
Он
из
окружения
от
самой
Виндавы
выш ел
и
сто
дв адцать
человек
выв ел.
К
Чудскому
озеру!
Да
и
все
у
нас,
ничего
не
скажешь,
—
один
к
одному.
Команди­
ры
хоро ши,
ну
и
личный
состав
подобрался.
И
вот
я
в
чистом,
как
зеркало,
в агоне .
Отвлекись
на
мг нове ние
от
действительности
—
сел
я
на
Московском
в окза ле
в
«Стрелу», и предстоит выяснить,
какие
сейч ас
на
мою
долю
выпад у т
до
Мо сквы
попутчики.
Не
приведи
бог
—
дамы...
Гранитолевые
стенки
к оридора ,
скользящие
двери
с
ха­
рактерными
ва г онными
ру чка ми,
трубка
торм оза
вдоль
косяка
одной,
даже
градусник
ря дом
с
нею...
«Стрела»
и
«Стрела» . . .
*
Нет,
дам
в
этой
«каюте» (теперь это не купе,
а
каюта)
не
обнаружилось.
Навстречу
мне
с
нескрываемым
любопытством
—
види­
мо,
весть
о
моем
прибытии
Псе
же
на
несколько
мин ут
опередила
м еня
—
поднимаются
с
са мых
обы чных ,
только
крепко
обжитых,
вагонных
д ив анов
три
человека.
Моз го­
вой
трест
«Бориса Петровича».
Не
нужно
представлений,
чтобы
угадать,
кто
Стука-
ло в;
матросский
г лаз
—
зоркий
глаз:
Чапа й!
На
самом
де ле
ка пита н
Стукалов
по х одил
не
на
того
командарма,
каким
мы
его
знаем
по
фот о,
а
на
Чапаева-
Бабочкина,
на
Ч апаева
из
фи льм а.
Невысокая,
ладная
ф игура ,
тонкая
тал ия,
несколько
насупленный
лоб,
слегка
волнистые,
русоватые
(может
быть,
выгоревшие)
волосы
над
ним.
Да
и
в
ман ере
дер­
жать
себя
эт ого
командира
—
а
пожалуй,
и
в
некоторых
чертах
хара ктера,
в
том ,
что
обычно
именуют
«партизан ­
скими
привычками»,
в
люб ви
покрасоваться,
стать
в
выгодную
позу
—
было
нечто
от
бабочкинского
об раза .
402

Чапаев
ne копца,
а
начала
фильма:
до
р еш ающей
его
стычки
с
Фурмановым...
В
душ е
с олдат а
вообще,
а
у
русского
и
советского
со л­
дата
в
особенности,
живет
спо соб нос ть
с
удивительной
го­
товностью
авансировать
своему
начальнику
всю
свою
сол ­
д атс кую
(и матросскую)
лю бовь ,
ув ажение,
даже
в осторг ;
я
бы
с казал
—
влюбляться
в
командира.
Солдат
жаждет
гордиться
тем ,
кто
его
ведет
в
бо й.
Он
знает,
что
должен
подчиняться,
но
хочет
по дчи нятьс я
до­
стойному.
Не
он
выбирает
с ебе
нач ал ь ника,
но
у
него
ес ть
все
возможности
вообразить
этого
н ачал ьни ка
таким,
что­
бы
п о дчи нение
ему
не
унижа ло ,
а
возвышало
солдата.
Мне
к аж ется,
только
очень
п лохой
человек,
сухарь,
ту пица,
личность,
лиш енн ая
в с якого
обаяния,
пе
сумеет
закрепить
и
оправдать
эту
а при орпую ,
благородную
по
своей
сути,
л юб овь.
А
у
кап итана
Владимира
Стукалова
ч его-чег о
—
о бая­
ния
хватало.
Кто
спорит:
он
был
знающим
арт илл ери стом .
Но
бо й­
цов
цле ня ло
в
нем
не
это.
В
с олд ат ском
чувстве
к
коман­
ди ру
есть
что- то
женское:
как
некоторые
женщ ин ы,
во и­
ны
хотят ,
ес ли
уж
подчиняться,
то
—
«орлу», настоящему
мужчине.
Их
восхищает
лихость,-
по рою
даже
несколько
бесшабашная.
Их
подкупает
вним а ние
к
ним,
умение
поговорить
с
«войском»
по
душам ,
вроде
как
на
равной
ноге
(а ведь не на равной: «Было время,
ребята,
сам
м ат росс кую
па йку
ел !» Было,
да
ушло...).
Командир,
о
котором
идет
речь,
л юбил
и
ум ел
произ­
вести
хорошее
впечатление.
Жило
в
нем
и
что-то
ребяч­
ливое:
почти
де тское
лукавство
и
ряд ом
—
простота,
столь
же
младенческая.
Он
мог
и
по -нач ал ьнич ески
нашуметь,
и
задушевно
спеть
с
матросами
на
площадке.
Он
очень
да же
мог
слегка
пр иу к расить
сво и
(и«Бориса
П е т ро вича »!) боевые заслуги
26*
403

и
вдруг
до
кр а ски,
как
мальчий,
обидеться
на
само е
пу­
стячное
невнимание
или
не дооц е нку
их.
У
не го
был и
мно­
гие
сла бос ти,
к оторы е
во
дни
Д ениса
Давыдова
или
мо ло­
дого
Лермонтова
р асценивались
бы
как
до блес ти:
был
чувствителен
к
женскому
полу,
не
дурак
опро ки нут ь
чарочку,
любил
вкусно
п оку ша ть...
Сло вом ,
для
того
чтобы
командовать,
эт от
фло тски й
«лебяженский»
Ча пай
оч ень
нуждался
в
своем
Фурма­
нове .
По ка
тако й
Фурманов
ря дом
с
ним,
на
рав ных
пра­
вах,
стоял,хон
держался
хор ош о,
был
в
отли чно й
форме.
Пока
ст оял...
«Фурмановым»
при
этом
«Чапаеве»
был
человек,
на
мой
взгляд,
весьма
примечательный
—
старший
политрук
Вла дим ир
Аблин.
—
Володя!
Это
то ва рищ
Успенский,
писатель.
Полит­
отдел
к
нам
направил.
Как
поступим:
ты
снач ал а
с
ним
потолкуешь
или
мне?
Или
вм ест е?
Как
целесообразнее?
—
А
ты
как
смотришь,
Володя?..
Давай
вместе,
что
ли,
вкупе...
Пермский,
а
ты
куда?
И
ты
пр иним ай
уча ст ие...
В
«каюте»
полутемно
от
близких
деревьев.
Каюта
—
с тука ловс кая ,
к ом анд ирск ая.
На
маленькой
п олочке
десят­
ка
полтора
книг,
похоже
—
не
сли шком
читаемых.
Впро­
чем,
тут
больше
артиллерия
и
п оли тгра мота,
эти
—
в
х оду.
В
уголке—«Оливер
Твист»
и
ряд ом
Ма тэ
Залка.
Бок
о
бок
с
За лкой
—
Ста нюк о вич,
избранные
рассказы.
У
о кна
на
д иване
баян,
д олжно
бы ть
чаще
пуск аем ый
в
дело,
чем
эти
то мик и:
вид
у
нег о
—
быв ал ый.. .
На
другой
полке
—
па те фон
в
голубом
футляре;
из-по д
подушки
выб ил ись
два
трофейных
пистолета
—
«Вальтер»
и
латвийский
«Веблей и Скотт»: оба в отличном порядке
На
столике
по
о дну
сторону
кое-какое
питание,
по
дру­
гу ю—
н екий
график,
карта ;
на
кар те
ст ран ный
целлудо-
404

идный
п риборчи к,
пал ётка,
что
ли,
с
движками;
остро
за­
точенные
к аранд аш и,
расчеты...
Но
к оман дир
сидит
в
др у­
гом
ко нце
дивана:
рассчитывал
я вно
не
он.
Я
—
на
противоположной
«койке»; они трое
—
против
меня.
С тук алов
несколько
небрежно
откинулся
в
угол
у
двери;
он,
п охож е,
т олько
что
откуда-то
п р ишел;
он
не
тол ько
в
ко ж анке
поверх
синег о
ки тел я,
но
даже
с
тя же­
лым
восьмикратным
«цейссом»
на
ремешке.
Реме шо к
ему
великоват;
он
завязал
его
там,
за
затылком,
петелькой,
чтобы
ук оротит ь.
Он
выжидательно
с м отрит
на
писат еля ,
«Чапай».
Рядом
крепко
скроенный
бл о ндин
с
наголо
бритой,
го­
лово й,
гораздо
более
пох ожий
на
прибалта,
чем
на
евр ея.
—
Аблин!
—
говорит
он
и,
гост еприи м но
улыбаясь,
явно
изучает
новую
ве лич ину
на
горизо нте
дальнейшей
своей
р абот ы: «Писатель,
а?
Что
же
с
ним
можно
буд ет
дать
ко м анде?
Как
его
обыграть?»
В
углу
за
столиком
—
ст арш ий
лейтенант
Пермский.
То,
что
он
в
этом
чине,
мне
со общ ает
комиссар.
Пермский
в
голубой
майке,
и
китель
его
я вно
в
друго м
поме щ е нии;
он
отча ст и
смущен
э тим
обстоятельством.
У
н его
п ухлая,
нем ног о
к априз ная
нижняя
губа.
Выр ажение
его
лица
ка­
жется
мпе
каким-то
не
то
со нным,
не
то
недовольным.
В
следующий
миг
я
с оображ аю :
я
ж
отор в ал
его
от
д ела;
это
он
счи тал ,
и
в
руке
у
него
логарифмическая
линейка.
Закапризничаешь.-..
И
вот
тут-то
внезапно
пр оиз ошла
странная
ве щь.
Но
такие
вещи
случаются
с
людьми
—
ч аще
с
мужчинами,
чаще
все го
на
во йне,
в
каких-нибудь
экспедициях,
на
ко­
раблях
в
море...
Вд руг!
Вд руг
все
меняется.
Го с те приимна я
улыбка
Влад и мира
Аблина
становится
просто
доб рож ела те льной ,
прия зн ен­
ной.
Теперь
он
см отри т
на
м епя
не
только
с
насторожен­
ным
ин те ресом
—
как-то
иначе.
Видимо,
что-то
во
мне
ему
405

вдруг
понр авил ос ь.
В
лиц е
Пермского
тож е
п роис ход ят
изменения.
Он
кл адет
линеечку
под
карту,
взглядывает
на
мен я
искоса,
с
любопытством,
но
уже
без
трев оги :
по-
моему,
он
успокоился
и
р ешил,
что
пойти
в
свою
каюту
и
надеть
китель
у спеет
пот ом.
—
Смотри-ка,
Вол одя,
—
говорит
Аблин.
—
В едь
это
здорово,
что
к
нам
—
писателя...
И
глав н ое,
каког о
круп­
ного
пи сат еля. ..
Л ев-то
Васильевич,
п ожа луй,
сантиметра
на
три
повыше
нашего
Смушка
будет . ..
По-моему,
пер ­
вым
делом
надо
его
на
довольствие
поставить...
Я
лезу
в
бу м ажн ик: «Аттестат. . .»
—
Вот
еще
нов ости ,
аттестат!
—
выпрямляется
Сту-
калов.
—
Вы
же
не
на
месяц
к
нам...
Ра згов оров !
—
кри­
чит
он
в
щел ку
двери.
...Почему
на
свете
так
много
фамилий,
точно
нарочно
заготовленных
для
каждого
дан ного
человека?
В
дверь
за­
глядывает
т ипи чнейш ий
Ше льмен ко- д ен щик,
но
флотского
о бр азца
1940-х
год ов.
—
Вот
что,
товарищ
Р аз гов оров ...
—
на чина ет
Аблин.
—
Слу шай,
Р а згов оров ...
—
говорит
Ст ука лов.
Разговоров
броса ет
в
ка юту
один
взгляд,
но
взгляд
чрезвычайной
пронзительности,
пох ожий
на
тот
луч
в
те­
левизоре,
который
ср азу
п робе гает
по
вс ем
точкам
эк р ана:
—
Все
понят но,
то вар ищ
капитан!
Бу дет
сдел ано,
то­
варищ
во енко м!
И
нет
ег о.
Стукалов
взглядывает
на
м еня
по бед но: «Видали рас­
т оропн ост ь?» Аблин покачивает поблескивающей,
бритой
гол ов ой: «Ох и бестия,
Володя!..
Надо
в се-таки
за
ним
приглядывать.
Да,
ис полн и теле н,
но...»
Сергей
Александрович
Пермский
—
в
ми ру
а рхи те ктор,
оди н
из
а в торов
п рекр ас ного
здания
по
н аб ережной
за
Строгановским
мостом,
а
теперь
яростный
разрушитель
всех
строений,
ост авш ихся
за
линией
ф рон та,
он
же
секре­
406

тарь
пар т ор ганиз ации
«Бориса Петровича», —
решитель­
ным
жестом
со бира ет
со
столика
карту,
расчеты,
па летк у,
карандаши...
—
Да
ну...
—
машет
он
рукой .
—
Да
нет!
Это
мы
тут
та к...
Нем ног о
п оспор или:
можно
ли
од ин
пункт
с
это го
уса
до стать? . .
Нет,
не
беспокойтесь,
пока
что
нам
н ик акой
раб оты
еще
не
дали.
Мож ет
быть,
к
ночи
будет
что...
Ну
до
че го
приятные
люди!
„Морские крепости
бе рутс я
с
суши“
Е сть
та кая,
очень'
старая
ист о рич еская
военная
'Ма­
ксима.
В
само м
де ле
—
с
суши
уд алос ь
в
п рошлом
сто­
летии
союзникам
в зять
Севастополь,
с
суш и
были
захва­
ч ены
японцами
Порт-Артур
в
1905 году и Сингапур во
вторую
мировую
войну...
В
тридцатых
года х
ник ому
не
приходило
в
голов у
от­
нести
э тот
афоризм
к
Кронштадту.
Тяж кий
замок
его
за­
пир ал
морские
ворота
Л енингр ада.
На
южн ом
берегу
за­
лива
высились
его
форты.
Они
были
по до бны
богатырям,
г рудь
к оторы х
прикрывала
могучая
броня,
но
эта
гр удь,
как
и
мускулистые
руки
—
артиллерия,
бы ла
обращена
в
сторону
м оря.
Да,
р аз умеет ся,
спины
эт их
закованных
в
железо
и
бетон
витязей
был и
нагими,
но
ведь
они
же
были
пр исл оне ны
к
ко лосс аль ной
стене
материка,
ко
всей
Ро сс ии.
Что
могло
им
гро зит ь
оттуда?
К
сорок
первому
году
К р о нштад тская
крепость
со
с то­
р оны
с уши
был а
п оэт ому
за щи щена
недостаточно.
Об о­
рон а
Кронштадта
бы ла
осуществлена
при
пом ощи
мн о­
жества
им пр овиз иров а нных
слагаемых;
одним
из
таких
слагаемых,
созданных
уже
п осле
начала
во йны,
оказался
бро не пое зд
«Балтиец».
Не
самым
мо щным ,
но
первым
по
407

з на ч ени ю, «одним из тридцати трех» (а может быть,
из
трехсот
тридцати,
или
из
т рех
тысяч
трехсот)
богатырей,
высланных
в
трудные
дни
морем
на
берег.
Командование
ИУ Ра
уже
в
середине
ию ля
оказалось
перед
лицом
с ов ершен но
неожиданного
фа кта:
м огуча я
стена
на
юге
дрогнула.
Противник
наш ел
в
ней
бреши.
Его
армии
хлынули
на
север.
Обеспеченный
тыл
Крон7
ш тадтско й
крепости
перестал
быть
обеспеченным.
Тре ­
вожные
слова:
танковый
прорыв,
авиационный
де сан т,
па­
рашютисты
—
в нез апно
стали
самыми
уп от ре бит ельн ыми
здесь,
на
берегу
Ф инс кого
залива.
И
одновременно
ст ало
ясным:
оборона
Ижорского
ук репл енно го
района
не
сего-?
дня
—
зав тра
окажется
не отлож ной
задач ей
самого
ра йо­
на.
А
что
мог
он
противопоставить
та нкам
фон
Лееба,
его
авиадесантным
Частям
—
подвижным,
ма не вре нным,
ск о­
роходным,
опытным
у ч астник ам
боев
по
всей
Европе,
от
Крита
до
Нарвика?
Б ут ылки
с
горючей
смесью?
Рвы
и
эскарпы
(их самоотверженно рыли там,
впереди,
часто
под
огнем
вр ага,
л енин град ск це
жен щины,
ст ар ики,
инв а­
лиды )? Бетонные и деревянные надолбы?
З енитн ые
пуш­
ки , «обращенные на огонь по горизонту»?
Всего
эт ого
бы ло
яв но
не дост ат очно;
о
про тиво та нко­
вых
ружьях
в
те
дни
и
в
эт ом
месте
еще
и
слу ху
не
было,
а
самих
танков
—
наших
танков
—
И УРу
никто
не
о бещал .
Вот
тогд а- то
на
этом
м оряцк ом
кл очке
суши,
прорезан­
ном
несколькими
железнодорожными
веточками,
и
р оди­
лась
и дея:
буквально
в
несколько
дней
соз дат ь
нечто
срав­
нимое
с
б ыс троходн ым
кат ером ,
но
дв ижу щ ееся
не
по
во де,
а
по
железнодорожным
рельсам.
В
МУ Ре
были
хо­
ро шо
изв естны
т яже лые
железнодорожные
батареи,
могу­
чие
сухопутные
линкоры
с
орудиями,
калибр
кот орых
равнялся
ка либ ру
оруд ий
с
его
фортов
—
Красной
Горки,
Серой
Лошади,
а
то
и
пр евыш ал
ег о.
Их
основной
за да­
чей
бы ла
оборона
райо на
с
моря,
уничт о же ние
тех
кораб­
408

лей
противника,
на
кот орые
бу дет
возложена
охрана
И
поддержка
дес ан тов
на
наш
берег.
Нельзя
было
брос ать
их
в
бой
прот ив
тан ков ,
пехоты,
самолетов;
их
самих
над л ежало
охранять
от
всего
этого.
.
А
что,
ес ли
придать
им
в
пом ощь
что-то
легкое,
очень
подвижное
—
две-три
слегка
подбронированные
платфор­
мы-площадки
для
неск ол ьк их
скорострельных
универсаль­
ных
пушек,
равно
опасных
и
для
наземного
и
для
воз­
душ но го
врага;
нес к олько
тяжелых
п улеме тов ,
какое-то
кол иче ств о
легки х? ..
И
винтовки-полуавтоматы,
и
«кар­
манную
артиллерию»—ручные
г ранат ы
для
сам оо бо ро­
ны
на
к р айний
с лучай ?..
Главное
оружие
—
по движно с ть.
Осно вно е
н азна чен ие
—
борьба
с
танками,
с
па рашюти ­
стами
врага,
и
только...
Если
бы
авторам
этого
проекта
показать
в
те
дни
та­
кой
перечень:
Истреблено
солдат
и
оф ице ров
,—
около
600
Уничтожено
артбатарей
—
9
»
минных
батарей
—19
Разрушено
зданий
с
укрытой
п ехо той
—
м ного
больше
сот ни
Подавлено
арт илл ерийски х
батарей
—
35
и
ска зать : «Вот послужной список вашего детища за бли­
жайшие
6—8
м е сяц ев », они покачали бы головами:. «Ве­
рится
с
трудом...»
А
перечень
э тот
стал
ре а льнос тью
уже
в
на чале
1942 года .
Своими
руками
Я
полагаю,
самым
примечательным
качеством
брон е­
поезда
No
2 (почетное имя «Ба лтие ц»
он
полу чил
как
на­
граду
лишь
в
цачале
февраля
вто рог о
военного
года)
409

с леду ет
сч итать
то,
что
он
был
и
спроектирован
и
по­
строен
в
И УРе
«своими руками» .
В
начале
июл я
был а
только
не ясна я
ид ея.
В
середипѳ
месяца
«подразделение»
стояло
уже
на
колесах.
Его
еще
не
рискуют
им еноват ь
«бронепоездом».
В
п рика зах
ид ет
ре чь
о
временно1
с це пле нных
воо руже нных
пл оща дка х,
соединенных
ис ключи те льно
«в целях противотанковой
обороны...
и
для
отражения
по пыток
про тив ник а
п ро­
рваться
по.
жел.-дор.
магистрали
в
г раницы
к реп ости ».
Даже
паровоз
в
эти
дни
ему
придают
как
бы
первый
по­
павшийся,
на
пару
дне й: «Для маневрирования. ..
придать
па ро воз».
А
в
начале
августа
на
железных
доро гах
района
дей­
ствует
уже
«Борис Петрович»
поч^и
такой,
каким
он
п ро­
шел
весь
тр аг ичес кий
и
славный
пу ть
ле ни нгра дс кой
б лока ды.
Нет,
он
не
походи л ,
е сли
вы
к
нему
приб лижа л ис ь,
па
кл асси чес кий
бр он епо езд,
в есь
зак о ванны й
в
ста ль,
с
ва­
гонами,
подоб ным и
гигантским
сейфам,
с
то рча щими
из
амбразур
стволами
ор уди й.
Несколько
об ыч ных
двухосных
пл атф орм,
прикрытых
по
бортам
бетонными
стенками.
На
эти х
—
ве лико ле пные
пуш ки , «сотки», —
это
гл ав ный
калибр,
тяжелая
ба тар ея,
кот орой
командует
старший
лейтенант
Пермский.
На
дру­
гих
—
универсальные
с ор ок апя тимиллпм е тров ые
оруди я,
отлично
работающие
и
по
наземным,
и
по
воздушным
це­
лям.
И
командир
—
лейтенант
Залетов.
Голос
«сотки»
низ­
ки й,
баритонального
тембра-.
Сорокапятимиллиметровые
скорострелки
лаю т
в
бою
так
пронзительно
и
резко,
что
пот ом
не которо е
время
в
у шах
ч увст ву ешь
не
то
боль,
не
то
тяжесть;
оче нь
неприятный
у
них
дпскапт!
Есть
пулеметы
—
и
тяже лы е,
и
легкие.
Все
собрано
тут
же,
на
фор та х.
Неподвижные,
вросшие
в
землю
ста р­
шие
братья-дивизионы
п оде ли лись
со
св оим
непоседливым
410

младшим
братом
ору ж ием
и
личным
составом.
И
ес ли
в
первых
боях
тогдашний
старожил
поезда
Пе рм ский
в зы­
скательным
ок ом
приглядывался
к
работе
сбор ной
«тех ­
н ики»
своей,
то
военком
Аблин
так
же
пы тл иво
всматри­
вался
в
лица
и
души
бойцов:
лишь
п олов ина
из
них
был а
обучен ны м и
артиллеристами,
да
и
самые
о пыт ные
«пуш­
кари»
с
фортов
чувствовали
себя
не с колько
не пр ивы чно
и
неуютно
на
шатких,
пляшущих
и
вз д раг ивающ их
от
мощи
зал пов , «товарных»
платформах.
Всего
се мь
членов
партии
на
борту,
д вад цать
комсо­
мольцев
на
первом
организационном
собрании
2 августа .. .
Как
по ве дет
себя.
эта
новорожденная
воинская
часть
в
предстоящих,
не со мн енно
нелегких
боях?
Тогда
на
этот
вопрос
можно
бы ло
ответить
только
ум о­
з р ите льно : «Как все части Балтики .
Как
весь
флот.
Как
вся
Арм и я!» Настоящий ответ дала война,
—
к
ее
пос ле д­
нему
г оду
«Балтиец»
хо дил
на
боевые
по зиции
с
составом,
полностью
партийно-комсомольским:
больше
сорока
коммунистов,
свыше
восьмидесяти
комсомольцев;
примерно
половина
эк ип ажа
—
о рдено но сцы.
И
за
пле­
ча ми
—
д л инный
список
выпо лненных
бо евых
з адан ий
и
побед.
В
ию ле
сорок
первого
формирование
боевой
единицы
завершилось
двумя
событиями.
Во-первых,
поезду
был
на зн ачен
командир;
я
о
нем
уже
много
сказ ал.
Надо
признать:
в
первую
половину
в ой­
ны
их
имена
—
человека
и
в оинс кой
части
—
оказались
т есно
связанными.
\
Во-вторых,
н астал а
м ин ута,
ко гда
о
буфера
передней
площадки
лязгнул
своими
буферами
подошедший
к
по­
е зду
по с тоя нный
его
водитель
—
прибывший
откуда-то
из-под
Риги
настоящий,
всамделишный
бронирован­
ный
паровоз.
О
нем
я
еще
ничего
не
сказа л,
а
с каз ать
следует.
411

Ні/
кто
в
пашем
кр ае
Челитты
не
знает?
Солнце
уже
садилось,
когда
за
мно й
пришли:
пора
идти
«на ус», на затерянную
в
березняке
веточку-времянку.
В
«рабочие дни»
эта
веточка
—
боевая
п озици я
«Бориса
П ет ро вич а»; сегодня экипаж заготовляет там дрова:
рас ­
считывать
на
подвоз
уг ля
с
«Большой земли»
не
прихо­
дится,
а
сырые
дрова
дают
мощный
дымовой
султан
—
де­
маскируют
поезд.
«Стали дровосеками,
товарищ
началь­
ник. . .»
К
поезду
шли
сквозь
еще
не
покрасневший
о синн ик,
по
по яс
в
сырой
траве,
как
сквозь
«Последний луч»
—
од ну
из
самых
мил ых
картин
И.
Левитана.
Тишин а ,
теп­
ло,
сыровато;
п ахнет
гри бам и
и
вялым
листом...
И
в друг,
на
много
километров,
—
«нехай фрицы слы­
шат!»—
голо с
Клавдии
Шул ьже нко
из
радиолы:
Ай-яй-я-яй!
Зря
не
ищи
ты:
В
д еревн е
наш ей
п раво
же
нет
Другой
тако й
Челитты!
Прошли
еще
метров
пятьдесят
по
змеистой
т ропи н ке...
Еще
то го
пронзительней:
Ну
кто
в
н ашем
кр ае
Челитты
не
знает?
Она
так
умна
и
прекрасна,
И
вспыльчива
так
и
вла ст на,
Что
ей
возражать
опасно...
И
снова:
Ай-яй-я-яй...
Еще
сто
метров
—
опять
то
же
само е.
По дошл и
вп лот­
ную: «Ай-яй-я-яй!» Видимо,
у
м еня
на
фи зион ом ии
отра­
зилось
не кое
недоумение:
почему
же
все
о дно
и
то
же?
Политрук
Кол ено в
очнулся
от
за дум чив ост и,
всл у шался
и
зас меялся.
412

—
Достал-таки
Купренюк?
—
по лусп рос ил
он
у
шед­
шего
с
нами
краснофлотца.—Это,
то ва рищ
У спенски й,
це­
лая
история.
Это
механики
н аши
св ой
паровоз
так
про ­
зв ал и: «Челитта»...
Ну
как
почему?
Слы ши те : «Ей возра­
жа ть
опасно...
Она
так
у мна
и
прекрасна»? Онп с этим
паровозом
до
т ого
носятся...
Стоит
вам
в
будку
сл азит ь,
—
как
они
его
р аздел али :
все
кранчики,
реверсы,
регулято­
ры
от н ик ели ров а ны : «Челитта», как же!
И
вот
—
всё
хо­
те ли
дос тать
пластинку
эту
самую...
Да
пус тяк
какой-то
мексиканский:
«Ай- яй- я-я й!»
А
—
ничего...
Слышите:
зв учи т!..
Ви дать ,
достали!
Деревья
поредели,
открылась
неширокая
п ро сека
и
по­
середине
ее,
на
рел ьс овом
пути
—
типичной
времянке,
—
густо
покр ыт ые
сверху
срубленными
березками
брониро­
ва нные
пло щадк и,
а
перед
н ими
низк ий,
серовато-зеле­
ный ,
похо жи й
на
пасущуюся
в
березовых
зарослях
гиппо-
потамиху,
приземистый
бронепаровоз.
В
те
военные
г оды
м еня
н ере дко
поражало,
как,
быстро
и
с
какой
охотой
создавались
вокруг
каждой
воинской
части,
вокруг
личн ост ей
ком ан дир ов
(да нередко и ря­
довых)
с ов ер шенно
ос обые ,
во енно го
вре м ени
легенды.
Солдат
на
фропте
помимо
в сего
прочего
еще
и
поэт.
Дей­
ств и тел ьнос ть
—
суровая,
горькая,
славная,
—
обжигаю­
щая
действительность
бо евых
будн ей
—
приемлется
им
без
ропота
и
во з ра жений.
И
все-т ак и
он
ліобит
при укра шив ат ь
ее
вымыслом:
по
с таром у
пр авил у
насчет
«низких истин»
и
«возвышающего обмана» .
Солдат
(а реже,
но
в се-т аки
бы вает,
что
и
офицер)
лов ит
на
лет у
ма лей шую
возмож­
но сть
для
такого
ра сцв еч ива ния
всего,
что
его
окружает,
и
обращается
с
фактами
так
свободно,
что
за став ляе т
с то­
ро нне го
человека
крепко
з аду мы вать ся:
что
тут
бы ло,
а
что
хотелось
бы,
чтобы
оно
б ыло
та к?
Бронепаровоз
«Челитта», несомненно,
име л
свою
точ­
ную
историю,
им ел
номер,
был
записан
во
множестве
413

документов.
Известно,
что
он
прибыл
из
Латвии,
среди
мно жест ва
дру гих ,
э вак у иро ванных
оттуда
под
ярос тн ым
нажимом
противника,
вагонов,
паровозов,
м о то дрезин
—
всякого
железнодорожного
военизированного
подвижного
состава.
Удивляться
неч ег о:
на
тот
же
Ораниенбаумский
«пятачок»
некоторое
время
спустя
пр екр асный
командир,
капитан
Белоусов,
при в ел,
п рор вав
не
од но
кольцо
ок ру­
ж ения,
выб ра в шись
из
многих
туго
завязанных
гит леров ­
цами
«мешков», даже целый бронепоезд
—
род но го
брата
этого
«Бориса Петровича»; теперь они работали тут бок
о
бок.
Паровоз
был
пр иписан
ко
вновь
созданной
боевой
еди­
нице
—
«Балтийцу» .
К
се нт ябрю
они
вместе
п рошли
уже
изрядный
боевой
пут ь.
Герои-Аяксы
—
механики
Смушко
и
Купренюк
—
выводили
бр о непо езд
No
2 из многих очепь
сл ожны х
поло ж е ний,
вырывали
из-под
бомбежек
пики ров­
щиков,
заводили
на
«усы»,
находившиеся
под
сильным
минометным
огнем,
и
выводили
отт уда .
Паровоз
работал
при
все х
э тих
обстоятельствах
от личн ым
образом:
силь­
на я,
верная,
хорошо
построенная
ма шин а.
Но
ведь
эт ого
человеческому
сердцу
недостаточно.
И
кто-то
пустил
в олну ющий
с лух: «Товарищи!
Наш
паро­
воз
«по породе своей»
—
не
что
ино е,
как
покрытая
бро­
ней
старенькая
«Овечка» (или,
может
быть,
«Щука»
—
у вер енно
не
мо гу
сказать).
В
с вое
врем я
он
попал
в
Лат­
в ию,
но
это
—
тот
самый
паровоз,
ко торый
в
1919 году во
в ремя
борьбы
с
Юденичем
возил
по
этим
же
дорогам
бронепоезд
«Ленин», под командованием славного питер­
ского
большевика
Ивана
Г аз а...»
Не
знаю,
откуда
шла
эта
ле ген да.
Не
мог у
поручить­
ся
—
были
для
нее
какие-либо
основания
или
не т.
Изв ест­
но,
каких
т рудов
стоило
в
свое
время
р азы скать
необходи­
мые
данные
по
пов оду
прославленного
броне в ика,
с
кото­
р ого
в
апр еле
семнадцатого
го да
выступал
у
Фи нл янд­
414

ского
вокзала
В.
И.
Леппп ;
а
ведь
там
на
розыски
бы ло
мо билизо в ано
все.
Но
могу
сказат ь
о дно:
весь
экипаж
«Бориса Петрови ­
ча»
з нал
эту
легенд у,
верил
ей,
и
в
форм ир ова нии
мо­
рального
сознания
части
она
играла
положительную
ро ль.
Не
м огу
сказать
я
и
другого:
что
им енно
по
этому
по­
в оду
б ыло
известно
комиссару
поез да.
Я
ник о гда
не
слы ­
ша л,
чтобы
он
пропагандировал
та кую
версию
происхож­
дения
своего
сл авно го
паровоза,
но
не
слышал
никогда,
что бы
он
ее
и
опровергал.
Да,
я
думаю,
эт ого
и
не'следо­
в ало
бы
де ла ть.
Где-где ,
как
не
в
б оевой
обстановке,
бы­
ваю т
пор ою
справедливы
пушкинские
слова
н асчет
«воз ­
вышающего
обмана», —
конечно,
к огда
речь
ид ет
не
о
лжи,
а
о
прекрасной
фантазии,
о
фа нтазии
народной,
солдат­
ской,
напр авл енно й
на
благо,
а
не
на
зло
и
ба зир ую щейся
пусть
не
на
точном
факте,
но
па
несомненной
воз м ожно­
сти
так ого
факта.
Еще
одн а
легенда
Пока
«Балтиец»
сокрушал
врага
своими
«сотками», зи ­
мой
1941/42 года в Ораниенбаумском порту стояла на при ­
ко ле
краснознаменная
«Аврора».
Вр яд
ли
кто-либо
из
нас,
завидев
над
не в ысок ими
до мика ми
и
портовыми
соору­
жениями
Ораниенбаума
—
матросского
«Рамбова»
—
с
юно ­
сти
знакомые
три
прямые
се рые
труб ы
крейсера,
не
сжи­
мал
еще
раз
зубы—
«Нет,
не
возьмете
у
нас
это го !»,—
не
чувствовал,
как
се рдце
обливается
горя чим: «Аврора!»
Фашисты
—
в
десяти
километрах
от
«Авроры».
И
она
—
на
приколе!
Но
все-таки
уч ас тие
в
боях
на
Ораниенбаумском
«пя ­
тач ке»
«Аврора»
несомненно
пр инима ла .
С
революцион­
н ого
к рейсер а
были
сня ты
его
орудия
и
переданы
сражав­
415

шимся
на
суше
ф лотск им
подразделениям.
Од но
из
них
досталось
«Балтийцу».
Инженеры
фор та
«Ф» (мне теперь вспоминаются
только
две
фам илии
—
Зверев
и
Пл ак син)
с про екти ров али
и
создали
необходимую
для
работы
этой
дальнобойной
«стотридцатки»
п лат ф орму.
Она
была
снабже на
особыми
д о мк р атам и-« лапами».
Стоя
на
«усу», она упиралась эти­
ми
«лапами»
в
кромку
насыпи;
они
принимали
на
се бя
чуд ов ищн ую
отдачу
могучей
пушки,
давая
в озм ожнос ть
об ычн ой
пла тфо рме
выдержать
титанический
толчок
от­
ка та.
Я
прек расно
помню,
как
в
кр епк о-мо розн ый
январский
день,
т ам,
за
береговой
деревушкой
Черная
Лахта,
эк и­
паж
бронепоезда
п роиз вод ил
придирчивые
и спыт ания
ору­
дия,
на
разных
углах
возвышения,
под
разными
азимута­
ми.
По мню,
как
я
сид ел
в
свирепой
стуже
и
сл еди л,
как
уносятся
на
севе р,
куда -т о
туда
через
залив,
к
Териокам,
к
финна м,
тя желые
ш естидю ймо вы е
снаряды,
и
думал
о
странности
об ычае в
и
судеб
во йны.
Что
думают
там,
за
за­
ливом,
финск их
береговых
постов
ч асо вые,
их
о фицер ы?
Никто
много
ме ся цев
по
ним
не
стрелял,
жил и
ти хо,
с по­
койно,
и
вдруг
—
снаряд,
другой,
тре ти й...
Что
случилось
с
русскими?
Что
рас се рдил о
пх?
Что
они
заподозрили?
А
это
в едь
бы ло
не
более
чем
«испытание орудия»!
На
брон е поезд е
фа кт
передачи
ему
пушки
с
прослав­
ленного
к рейсер а
был
воспринят
как
почет
и
награда.
Об
это м
говори ли
много.
Об
это м
пис али
в
газете
ИУРа,
—
писали
и
в
прозе,
и
даж е
в
стихах.
Спустя
не скольк о
дней
после
испытания
«стотридцатка»
дос та ла
далеко
в
немец­
ком
ты лу
фашистские
части,
до
кот орых
нико гд а
еще
не
долетали
наш и
тяж елые
снаряды.
Откликнулись
тяжелым
вздохом
горы,
Мет нули сь
отгулы
и
зам ер ли
в
снегу:
416

Среди
лесов
орудие
«Авроры»
Отныне
бьет
враг а
на
берегу...
Каз ало сь
бы,
че го
уж
больше?
Но
бойцам
этого
пока­
за лось
недо стато ч но.
Им
хоте лос ь
еще
с вяза ть
в
о дин
у зел
подвиг
детей
с
подвигом
отцов.
-
Ну,
что
у
вас
Нового
на
«Балтийце»? —
сп рос ил
я
еще
перед
испытанием
встретившегося
мне
на
д ороге
с тар­
ш ину
с
бро непо езда.
—
Б оль шие
новости,
товарищ
полков н ик!
—
с
уд ов оль­
ствием
ответил
он.
—
Зн аете,
какую
нам
пуш ку
пр ида ли?
С
«Авроры»
п ушка!
То
самое
орудие,
к оторое
в
семна­
дцатом
по
Зимнему
огонь
вело...
Вот
идем
ему
проверочку
дать...
Это
было
не
так.
В
Октябрьские
дни
на
«Авроре»
стоя­
ли
старые
стопятидесятимиллиметровые
пушки
«Канэ».
Пер ед
войной,
когда
крейсер
был
сделан
уч е бным
кораб­
л ем,
их
заменили
друг им и, «стотридцатками».
Теперь
на
площадке
бронепоезда,
укрытое
бре зент ам и,
с тояло
имен­
но
одн о
из
эти х
новых
орудий,
«стотридцатка».
Я
зн ал
это,
и
осторожно
намекнул,
что,
может
бы ть,
все
ж е...
—
Да
что
вы,
то вар ищ
интендант
третьего
ранга!
—
с вы сока
отв ети л
мне
старшина.
—
Это
т олько
так,
слу х
пускают,
чтобы
до
фрицев
не
дошло,
какой
тут
у
нас
це н­
ный
троф ей
ес ть.
Они
бы
как
черти
сюд а
полезли,
такое
орудие
захватить!
А
на ши
матросики
узнавали
стороной:
точно,
то
сам ое
ору ди е!
Я
не
стал
спо р ить;
думаю,
и
не
надо
было.
Воинская
ча сть
может
обрастать
ле ге нда ми;
в оинс кой
ча сти
следует
обра ста ть
легендами.
И
чем
их
больше,
чем
они
возвы­
шенней,
тем
лучше.
А
истину
пусть
потом
раскрывают
историки.
Она
ни­
куда
не
денется.
Она
за
п лечом
леге нд ы
стоит
на
карауле
V дверей прошлого. . .
27 Л.
Успенский
417

Боевой
путь
.
Боевой
путь
«Бориса Петровича»
н ача лся
8 августа
1941 года у одной из станций на дороге,
ведущей
из
Ле­
нинграда
в
Кингис епп
и
да лее
в
Нарву.
Боевое
задание
было
не с ло жным:
стать
на
позицию,
об ст реля ть
такие-то
цели.
Как
всегда
на
войне,
боевая
обстановка
внесла
в
не го
свои
поправки.
Станцию
К.
в
тот
миг
б о мбили
«юнкерсы» .
На
пу тях
с та нции
за стрял
готовый
к
отправке
в
Ленинград
безза­
щитный
эш ело н,
битком
набитый
«окопниками»
и
«окон­
ница ми», прибывшими сюда накануне рыть противотанко ­
вые
рв ы,
с трои ть
дзот ы,
укреплять
пре дп олье
фор то в.
Бомбы
разрушили
п уть.
Вместо
стрельбы
по
целя м
б ро непо езду
п ришлось
с
ход у
самостоятельно
Припять
боевое
решение:
вступить
в
бой
с
воздушным
противником,
разогнать
«юнкерсов», отре­
мо нтир ова ть
пу ти,
вывести
п ассаж ирск ий
состав
из
зап ад­
ни,
да ть
ему
отой ти
пог лубж е
в
тыл
и
только
по сле
этого
приступить
к
выполнению
пря мого
з ад ания.
Надо
заметить,
что
в
спешке
н ач альн ого
пе ри ода
б ое­
вых
действий
в
пределах
ИУ Ра
командиры
частей
не
сра­
зу
овладели
и скус ст вом
фикс ир ова ть
в
з апися х
боевую
раб оту.
Повесть
о
первых
боях
з аписывал ась
наспех,
па
отдельных
клочках
бума ги.
Поэтому
официальным
нача­
лом
ее
явля е тся
запись
в
заведенном
вскоре
«журнале
боевых
действий», а она пришлась уже на 12
августа.
Двенадцатого
—
по з иция
поезда
у
с та нции
Веймарн.
С
нее
он
б ьет
по
противнику,
захватившему
ближ н ие
де­
ревни,
по
«скоплениям пехоты» .
Де нь
спустя
он
вступает
в
прямую
дуэль
с
а ртил ле рией
врага,
ведя
о гонь
с
кор ­
ректировкой
па
мес те
и
с
отличными
результатами.
Еще
сутки,
и
ему
поручается
охранять
от
ударов
с
во здух а
418

тяжеловесную
и
малоподвижную
железнодорожную
б ата­
ре ю,
калибр
которой
п рев осход ит
даже
главный
калибр
фо рто в.
Шестнадцатого
числа,
подобно
древнему
Геркулесу
прикрывшись
льв ин ой
шкурой
брони,
тр ещо ткам и
своих
«сорокапятимиллиметровок»
и
п улем етов
он
отгоняет
«медноперых птиц- ст им ф алид »
уже
от
дву х
тяжелых
ги­
ган тов ,
каждым
за лпом
разбивающих
за
десятки
километ­
ров
оттуда
по
нескольку
танков
на
переправах
через
реку
Лугу
у
Кингисеппа.
В
эт от
день
—
первое
торж ес тво .
Орудие
мла дшег о
сер­
жан та
Ма ртыш ко
ведет
яростный
огонь
по
пикировщикам
врага,
и
вот
—
точно
как
пиш ут
в
газе та х
—
оди н
из
«юн -
ке рсо в»
загорается,
нач ина ет
«дымить и,
ос тав ляя
за
ро­
бой
длинный
черный
сл ед,
пад ает
в
глушь
леса».
И
п ро­
исх одит
все
это
на
той
же
веточке
же лезно й
дороги,
на
тех
же
ре льса х,
с
ко торы х
двадцать
два
год а
назад
уже
вел
бои
с
бел ыми
бронепоезд
«Ленин»
под
командованием
Ивана
Газа.
Так
н ачал ся
страдный
и
славный
боевой
путь.
Начал­
ся
в
ве лико м
напряжении.
Вот
краткий
пер ечень
тог о,
что
делал
«Борис Петрович»
в
о дин
только,
самый
о быч ный,
рядовой
д ене к, 2 августа сорок первого года.
6.00
утра
—
выход
на
п озиц ию
по
приказу.
7.10 —
стали
на
месте.
7.20 —
огонь
по
де рев не
А.
и
гр уппам
пр от ивника ,
о
переносом
и
корректированием.
7.32 — « др о бь»; прекратили огонь .
7.42
—
но вый
шквал
огня
с
корректировкой
(значит
—•
т очно го).
8.02 —
отбой;
орудия
смо лкл и.
8.17
—
огонь
по
ба таре е
вр ага
на
опушке
леса
у
деревѣ
ни
С.
■'
8.21
—
батареи
не
стало ;
огонь
пр екр ащ ен.
27*
419

8.50 —
открыт
огонь
по
вражеским
самолетам
(судя по
расходу
снарядов,
это
был
не
огонь,
а
буря).
8.52 —
п ре крати ли
ог онь:
противник
скрылся.
9.33
—
огонь
по
скоплению
противника
на
перекрестке
дорог
у
п ункта
Я.
9.41
—
пр ика зано
прекратить
огонь:
н адобнос ть
от па ла.
10.12
—
открыт
методический
ог онь
по
скоплению
п ро­
тивника
в
восьми
т очка х,
с
корректировкой.
12.30 —
огонь
прекращен.
12.35 —
открыт
огонь
по
око пам
фашистов
у
дерев­
ни
Г.
и
по
отступающей
пе хо те.
12.45 —
огонь
прекращен.
По
д оне с ениям
корректиров­
щиков
и
арм ейск их
ком а нди ров
установлено:
ун ичтож ено
две
мин омет н ые
батареи
и
не
менее
ста
пятид есяти
с ол­
дат
врага.
22.20 —
брон епое зд
пр ибыл
на
базу.
Возьмите
к аран даш
и
подсчитайте.
С
7.20 до 12.45 —
пя ть
час ов
д вад цать
п ять
минут.
Из
них
три
часа
четыр­
на дц ать
минут
непрерывной
стрельбы,
грох ота
залпов,
ве­
ли кого
боевого
напряжения,
воя
вр аж еских
бомб,
мяук а­
нья
юнкерсовских
ди з елей,
с одр ога нья
плат форм
под
нога­
ми,
и
все
это
—
не
под
непробиваемой
бет он ной
толщей
фортовых
каземдтов,
а
—
л ицом
к
ли цу
с
врагом,
на
от­
крытом
в озд ухе,
ко гда
пи киро в щик,
забывая,
вал ит ся
п ря­
мо
на
тебя,
ког да
вырвавшиеся
из
его
не др
бомбы
с
виз­
гом
мчатся
тебе
в
лицо,
ког да
трассирующие
пу ли
и
сн а­
ряды,
точно
пальцами
—
«Вот его,
его!»—
указывают
именно
на
тебя
и
тв оих
товарищей...
А
командование
пое зда
и
тогда
и
теперь
счи та ло
и
считает,
что
именно
это
«лицом к лицу»
послужило
на
пользу
экипажу,
сковало
и
сплавило
его
в
закален ный
б ое­
вой
коллектив,
которому
все
последующее
уже
был о
не­
страшно.
420

Оч ень
существенный
факт:
во
всех
б оях
первого
ме­
с яца
не
был о
случая,
чтобы
вражеские
пикировщики
вы­
д ер жали
эту
от крыт ость
б оя.
Е д инст венный
раз
им
уда ­
лось
нанести
потери
п оез ду;
это
было
25 августа,
когд а
ф аш ис тская
авиация
по йма ла
«Бориса Петровича»
на
узкой
пр осек е
ид ущим
в
хвосте
грузового
состава,
оплош­
но
выпущенного
вперед
со
станции
растерявшимся
ко­
мендантским
лейтенантом.
Но
ве дь
им енно
в
этом
случае
преимущество
п рям ого
вид ения
врага
бы ло
о тн ято:
вр аг
налет ал
на
б ре ющем
из-за
лес а.
Что
ж,
весьма
возможно,
что
командиры
и
правы
в
оценке
в оспи тат ельно го
зна чени я
эти х
бое в.. .
Лицо м
к
лицу!
С
откры ты м
забралом!.
Бои
шли
в
крайне
тревожной
и
тяж ел ой
обстановке:
враг
обла да л
подавляющим
преимуществом
в
силах.
Вр аг
наступал.
Его
авиация
царил а
в
воздухе.
Его
танки
рва ­
ли сь
в пер ед,
не
вст реч ая
на
эт ом
уч аст ке
се рьезн ого
тан­
кового
сопротивления.
Его
ме ха низ ир ова нным,
до
зу бов
вооруженным
автоматикой
частям,
пулеметчикам-мотоцик­
лис там ,
противостояли
гер оич еск ие
ди виз ии
на родн ого
опо лчен ия
с
трехлинейками
в
руках
да
сла вн ая
артилле­
рия
К роншта дтс кого
крепостного
района.
И
в се-т аки
он
был
ост анов лен
на
бл ижн их
рубежах.
Он
был
отбро­
ше н.
Он
застр ял
на
подступах
к
н еп реобо рим ой
твер­
дыне...
Рад остно
по сле
все го
этого
н аписат ь
несколько
сл ов
о
завершающем
этапе
боевого
пути
«Балтийца».
В
январе
1944 года,
с
по зиций
у
ст анции
М ар тышки­
но,
—
после
долгой
и
тщательной
многомесячной
подго­
товки,
после
п очти
академического
изучения
будущих
цел ей,
позиций
врага,
его
ба тарей ,
его
дзот ов
и
дотов
;—
«Балтиец»
принял
ynàcTne в разгроме группировки нем ­
цев ,
в
в ел иком
торжестве
снятия
блока ды
Ле нин гр ада.
Бы ли
подавлены
три
батареи
про тивника ,
зада ние
было
421

в ыпол нено
полностью.
Командовал
б ро непо ездом
в
эт ом
бою
С.
А.
П ерм ский;
ком а нди ром
тяж ел ой
батареи
его
был
старший
лейтенант
С ен опаль ник ов.
А
затем,
когда
фронт
ушел
далеко
на
юг,
к огда
был
взломан
и
разгромлен
и
вто ро й,
финский,
ф ронт
на
север­
ном
берегу
зал ив а,
—
«Борису Петровичу»
п ри шлось
вы­
полнить
последнее
по
счету
боевое
задание.
Ему
б ыло
поруче но
охранять
под
Выборгом
тяже л ый
«транспортер»
—
не
железнодорожный,
а
«моторный,
предназначенный
ра бо тать
по
дорогам
и
шосс е», воору­
женный
стотридцатимиллиметровыми
пушками.
В
то
вр сг
мя
это
бы ла
те х ническ ая
новинка.
М огучее
чудище
это
сдавало
боевой
экзамен:
орудия
испытывались
п рямо
на
пози ц ии,
с тр еляя
по
вр агу.
«Бал­
ти ец », как старший брат и надежный страж,
стоял
рядом
«на вахте», охраняя товарища .
Вести
бо евой
огонь
«Борису Петровичу»
не
довелось,
но
побывать
под
обстрелом
и
бом беж кой
в
после дн ий
раз
ему
выпало
на
до лю.
Но
это
были
уже
не
те
бом беж ­
ки,
не
те
обстрелы.
Все
выглядело
по -ино му
нак ану не
П об еды.
Из-под
Вы борга
б ро непо езд
вернулся
в
род ное
ему
Ле­
бяжье.
И
тут
п роиз ошло
то,
что
не
могло
не
с лучи тьс я.
Подразделение,
рожденное
н е отло жной
надо бнос ть ю
пе р­
вых
месяцев
войны,
сохранявшее
жи зн есп особ нос ть
на
протяжении
трех
лет
ле нингра дс к ой
бл о кады,
те перь ,
ко­
гда
страна
по луч ила
огромное
преимущество
над
врагом
—
преимущество
и
стратегическое,
и
те хни ческ ое,
и
мо рал ь­
ное ,
—
это
подразделение
не
м огло
быть
дальше
исполь­
зуемым.
Что
гов орить:
и дти
на
Бе р лин?
Об
эт ом
ветера­
ну
сорок
первого
го да
и
думать
не
приходилось...
В
ноябре
1944 года бронепоезд « Б алти ец»
был
расфор­
мирован.
К
этому
вр емен и
уже
ма ло
кто
из
его
старого
эк ипа жа
служил
на
н ем.
Не
было
Стукйлова,
в
другую
422

часть
был
п ереб роше н
Абли н.
И
мне
—
постоянному
п ев­
цу
и
бар ду
«Бориса Петровича»
—
не
приш лос ь
простить­
ся
с
ним :
в
те
дни
я
был
на
далеком
«голубом Дунае».
Один
только
Сергей
Пермский
пр ису тст вовал
при
этом.
Он
ст оял
у
оруд ий
«Балтийца»
при
его
сформировании,
он
же
пров одил
его
и
на
«запасный путь».
Удивляться
тут
нечему:
любой
к ора бль,
каждый
танк,
в сякий
бр о непо езд
когда-нибудь
стреляет
в
последний
ра з.
Это
—
естественно.
И
все-т аки
тем,
кто
в
грохот е
и
дыму
войны
водил
их
в
бои ,
видеть
это
грустно.
И
хочется
их
прошлое
сохранить
в
памяти
будущих
.поколений:
это
большое
и
благ ор одно е
п рошлое.
О
нем
нельзя
забывать.
Не сколь ко
размышлений
лгща
гражданского
Ка жд ый,
кто
видел
«Балтийца»
в
действии,
кто
жйл
одной
жизн ью
с
его
экипажем
—
ходил
на
«усы», присут­
ств ов ал
при
бо евых
ст рельбах ,
слышал
раз рыв ы
немецких
снарядов,
часто
ложившихся
где-то
по
л есу
в ок руг,
ио
оч ень
р едко
достигавших
о пасног о
для
его
тех ники
и
лю­
дей
радиуса,
—
каждый
ск ажет:
бы ло
в
эт ом
брон еп оез де
что-то
чувствительно
от лича вше е
его
от
род ных
и
двою­
родных
братьев.
Чт о-то
свое,
особенное,
«балтийское».
Что-то
такое,
что
я
оп реде лил
бы
как
«лица необщее вы­
ражение».
Часть,
«подразделение»
—
как
и
все
другие
флотские
«подразделения», но со своими ярко индивиду ­
а льн ыми
свойствами
и
качествами.
Волей-неволей
хочется
поискать
ответа
на
вопрос: «А что же это было?
В
чем
это
«нечто»
за клю ча лос ь?»
Мне
кажется
(хотя я не моряк,
не
артиллерист,
хот я
я
лицо
по
с ути
овоей
гражданское
и
в
боев ых
опера­
ц иях
«Бориса Петровича»
принимал
уч аст ие
не
как
воин,
423

а
как
наблюдатель,
—
это
далеко
не
всегда
ок азы вало сь
самым
«спокойным занятием»), у
м еня
есть
некоторое
право,
никому
их
не
навязывая,
вы сказ ать
два-три
сво их
соображения.
В
работе
«Балтийца», с первых часов знакомства с ним,
поражал
ее
с пок ойный
ритм.
Четкость,
н апо минаю щая
четк о сть
какого-нибудь
за в ода,
лаборатории,
о тли чно
сла­
женно го
передового
пр е дпр иятия.
Бронепоезд
и дет
с
базы
на
позицию.
Почему
почти
ни­
когда
противник
не
обстреливает
его
по
пути?
Случайно?
Нет,
механики
так
умеют
наладить
реж им
топ ки,
что
над
вершинами
лесов
не
п о явл яется
зам е тного
дымоврго
сул­
тана:
не
по
ч ему
открывать
стрельбу.
Просто
умелые
машинисты?
Не
только:
и
командир,
и
комиссар
—
все
«внедрились»
в
тайны
к очега рского
дел а,
все
добивались
(каждый в своей области
—
добыча
топ­
лива,
инструктаж,
выбор
ск о ро с ти), чтобы такая бездым ­
ность
стал а
в озм ож ной.
А
результат?
Поч ти
полная
—
для
фрон та,
коне чно ,
—
безопасность
ра боты :
бр о непо езд
все
в ремя
был
в
боевой
обстановке,
а
потерь
не
и мел
или
имел
минимальные.
Конечно,
не
только
из-за
дыма.
Но
всей
его
ж изни
был
свойствен
характер
сп окойн ой
«грамотности», оттенок вы­
сокой
боевой
«интеллигентности».
Я
много
бывал
на
бр он епое зде
«Балтиец»
в
первые
два
года
войны.
Я
пр исут ст во вал
на
стр ел ьбах,
на
испыт ан иях
новы х
оруд ий,
часами
си дел
на
па ров озе,
люб уяс ь
арти­
стической
ра ботой
обоих
механиков
—
огромного
Смушко
и
коренастого
крепкого
Купренюка
(чтобы так,
на
ход у,
в
бою,
то
брос ать
тяж ел ый
состав
вперед,
то
осаживать
его
на
месте,
вырывая
из-под
вр аж еских
бомб,
как
уме ли
делать
они,
особенно
силач
Смушко,
на до
б ыло
быт ь
и
ма­
стерами
и
атлетами);я,
забившись
в
угол
«каюты», не из­
дава я
ни
зву ка,
точно
ме ня
нет,
сл едил
за
в семи
п ред ва­
424

рительными
расчетами
ком ан ди ров ...
За дани е
уже
«постав­
лено », «работа,
слав а
богу,
е ст ь» (они всегда ликовали,
ког да
она
по являла сь ), и вот начинается мельканье лога­
рифмической
лине йк и,
аккуратное
пис а ние
на
множестве
бумажек,
листание
справочников
и
таблиц...
Современная
артиллерия
не
похожа
ни
на
какие
ц арь-п ушки
пр о­
шлого,
ни
на
ту
«Матвеевну», из которой прямой на­
водкой
бил
в
бою
при
Шенграбенё
толстов ск ий
капитан
Тушин.
Но
зато
в
чем-то
очен ь
был и
положи
на
Туш ины х
эти
артиллеристы.
В
чем ?
В
простоте,
в
человечности,
в
чести,
душе вн ости !..
В
спо ко йно м,
не
ш умном
пат­
риотизме.
...Поправки
на
температуру
воздуха,
на
с илу
и
на­
правление
ветра,
чу ть
ли
не
на
в ращ ение
зем ного
ш ар а..;
Расчет,
расчет,
расчет;
м атем атик а,
м ате матик а.. .
Я
ездил
с
Пермским
на
армейские
наблюдательные
пун кты
у
са­
мой
передовой;
видел,
как
к ома нд иров
тамошних
пол евы х
батарей
поражала
великолепная
мо щь
флот с кой
артил­
лерии.
Ну
как
же:
д ана
с
«вороньего гнезда», укреплен ­
ного
на
высоченной
сосне
над
самыми
немцами,
морская
команда
«залп»; получен телефонный ответ
—
«пошел
з а лп»; и все насторожили глаза и уши,
а
ничего
нет !
Пять
секунд,
десять
с екун д...
«Что случилось,
товарищи
моряки?» А
—
ничего
не
сл учил ось...
семнадцать
ки ломе т­
ров
траектория!
Идет
с на ряд!
И
вот
—
сн ачала
разрыв,
и
только
потом
от туд а,
из­
да ли,
с
поз ици и,
с
«уса»,—п риг л уше нны й
зв ук
да ле­
ко го
гро мо вого
удара.
«Да,
вот
это
—
арт ил лер ия!
Ай-
яй- яй !»
Я
пр исут ст во вал
на
торжественных
праздниках
экипа­
жа,
ходил
с
ним
в
кино ,
обсуждал
вместе
с
Аб линым
п ла­
ны
ближайших
культурно-массовых
мероприятий
в
каче­
с тве
«внештатного консультанта» ...
И
в сюду
и
всегда
мен я
425

не
покидало
ощ у щение
этой
сам ой
«повышенной интел­
лигентности»
именно
этого
боевого
целого
—
«Балтийца».
От
ма ла
до
вел ик а.
Личный
состав
брон еп оезд а
был
ве лик оле пным
личным
составом,
как
на
всех
батареях,
на
всех
«транспортерах»,—
моряки-балтийцы:
этим
все
сказ ано.
А
это
дополнитель­
ное
«нечто», этот обертон повышенной духовной квали ­
фикации
придавала
пое зду,
конечно,
раб ота
его
«мозго ­
вого
т ре ст а », и главную роль тут щграли комиссар и се­
кретарь
парт ийн ой
ор га низа ции.
Они
ве ли
всех
за
собой,
честь
им
и
сл ава
за
эт о;
отли чит ь
моряка
с
«Балтийца»
было
нетрудно,
по
первым
же
его
репликам,
по
инто на ­
циям,
по
широте
гориз онтов ,
по
чувству
гордости
за
сво е­
го
«Бориса Петровича».
И
это
бы ло
очень
хор ош о.
Хорошо
в
бою,
хорошо
и
межд у
боями.
О
невозможном
В
1942 году я выпустил маленький сборничек военных
рассказов:
Он
так
и
на зы в ал ся: «Рассказы о невозмож­
ном ».
О чень
мно го
«реализованного невозможного»
я
уви­
дел
именно
на
борту
«Балтийца» .
...Н ад о
помочь
нашим
атакующим
ча стям
артогнем,
а
дальность
«соток»
б роне пое зда
не до ста точн а:
огонь
не
мо­
жет
покрыть
указанный
пункт.
Значит
—
невозможно?
Но
«Борис Петрович»
в
назна­
ченную
минуту
открывает
огонь
по
населенному
пункту
П.
(теперь можно раскрыть тайну:
се ло
имеповалось,
кажет­
ся,
Пирожки;
это
к
северу
от
Ор аниенб ау м а), и спаряды
ложатся
среди
испуг анны х
гитлер ов цев .
И
падают
опи
па
километр
дальше,
ч ем,
по
расчетам,
полагается
стрелять
орудиям
«Балтийца» .
Значит
—
возможно?
Да,
но
только
потому,
что
командиры
поезда
вспомни­
ли
случай
с
бр о нено сцем
«Слава»,
в
первую
мировую
426

войну
поразившим,
каза л ось
бы
на
невозможном
рас стоя­
ни и,
д ред ноуты
врага
при
помощи
искусственного
крена.
И
они
со здали
тут,
на
полотне,
такой
иск усст венный
крен,
использовав
ук ладку
рельсов
на
кривых.
Они
учли
ветер.
Они
подбил и
на
умно
выб ра нном
закруглении
в неш ний
ре льс
ч уть
повыше
и
увеличили
уго л
наклона
стволов.
И
выполнили
невыполнимую
задачу.
Спокойно.
Без
пани­
ки,
без
ли шне го
шума .
Инт е ллиге нтно.
Б ыло
это
11 ноября 1941 года .
Отличная
выучка,
п оощрени е
смекалки,
солдатской
ин ициат ивы
позволяли
экипажу
выходить
из
любых
за­
труднительных
полож ений .
Однажды
«Челитта»
погнала
несколько
грузовых
п лат­
форм
на
дал ьню ю
лес осек у,
за
топливом.
Впроче м,
воз ­
можно,
на
этот
раз
то
бы ла
не
«Челитта», а другой паро ­
во з:
над
лесным
«усиком»
по днял ся-таки
дымовой
султан,
и
противник
накрыл
заготовителей
огнем.
Путь
между
пла тф орма ми
и
отошедшим
от
них
к
в одора зб орн ой
ко­
лонке
паровозом
оказался
разрушенным:
р ас кидан
бал ­
лас т,
расщеплены
шпалы,
вырван
полутораметровый
кус ок
рел ьса .
Надо
спе шно
выводить
из-под
огн я
и
п латформ ы
и
локомотив:
жаркий
о бстр ел
п родол­
жается...
Старший
к ондук тор
Ив анов
был
тогда
сов сем
юнцом,
почти
мальчиком.
Но
он
вместе
с
т ов арищам и
мгновенно
н аход ит
п одходящ ую
круп ну ю
плаху,
выт есывает
из
нее
под оби е
рельс а,
у к лад ывает
на
импро визир ов анные
шпа­
лы,
зак р епл яет
деревянными
р а спор ка ми...
Платформы
одна
за
другой
«на руках»
пер ет аск иваю тся
ч ерез
паспех
залатанное
место;
подошедший
под
огнем
паровоз
сцеп­
л яется
с
ближней
и
отводит
почт и
по те р янные
площадки
в
укры ти е.
427

Когда
я
по
све жим
сле дам
запи сыв ал
для
га зеты
это,
пе
каждый
день
случающееся,
происшествие
и
дивился
находчивости,
бы с трой
р еакции,
знанию
де ла
бойцов,
командиры
разводили
руками:
—
А
чего
же
вы
ждали,
то ва рищ
писатель?
С
таким
личным
составом
—
хоть
не
знаю
куда !
Орл ы!
С
ними
не
воевать
—
с
кем
же
воевать?
А
матросы
и
старшины
давали
несколько
и ное
об ъяс­
нение:
—
От
командиров,
то вар ищ
нач ал ьник ,
зависит
вся
выучка...
Правы
б ыли
и
те,
и
те.
'
Заключение
Не
так
давно
мне
п ришлос ь
п ройти сь
пешком
из
Ма р­
тышкина
в
Ораниенбаум.
На
самой
западной
опушке
пар­
кового
массива,
недалеко
уже
от
в ходны х
семафоров
«Рам -
бо ва», я вдруг остановился посреди шоссе,
и
сердце
у
ме ня
забилось.
На
старой
сосне,
высоко
поднявшей
вверх
сво ю
крону,
в
сплетении
ветвей,
я
увидел
то,
что
непо свящ ен­
ному
мо гло
бы
показаться
остатками
к акого-то
огромного
птичьего
г незда
—
орлиного,
быт ь
может:
скопление
не
то
жер дей ,
не
то
сучьев,
не
то
досок,
-е ще
чего-то
неопреде­
ле нн ого.
Пр ох ожие
не
обра щали
внимания
па
эту
груду
поднятого
невесть
ку да
и
непоня т но
зачем
мат ери ал а;
да
и
обрати
они
на
нее
вним а ние
—
она
ничего
не
сказала
бы
им.
А
мое
сердце
дрогнуло.
Я
стоял
под
сосной
и
смот­
ре л,
и
не
мог
оторвать
от
нее
глаз.
Это
до
сих
пор
сохра­
нились
тут
каким-то
чудом
развалины
«нашего НП», на ­
бл юдат ель ног о
п ункта
«Балтийца».
Там
в
с орок
втором
—
сорок
тр ет ьем
года х
была
тщ а­
тельно
замаски рован ная
площадка.
Ту да
и
от туда
тяп у-
лис ь
провода;
там
таинственно
гудели
з умме ры
телефо­
но в;
оттуда
наблюдатели
вглядывались
в
захваченную
428

врагом
часть
Пе тер гоф а,
а
броне пое зд
из- за
Ораниенбау­
ма,
от
«Дубков», а может быть и вот с этих путей,
по
их
указаниям
методически
б ил,
поражая
главный
на­
блюдательный
пу нкт
пр оти вни ка
на
южн ом
берегу
—
краснокирпичный,
крепко
построенный
Петергофский
собор.
Откуда
бы
ни
шли
по
заливу
в
те
дни
катер а,
баржи,
подводные
лодки,
откуда
бы
—
с
лебяженского
«пятачка»
в
Кронштадт,
из
Кронштадта
к
Лисьему
Носу—ни
беж а­
ли
зим ой
по
льду
закамуфлированные
ма шины,
—
этот
со­
б ор,
как
костлявый
палец,
торчал
на
сво ей
«высотке»:
из-под
его
куп олов
следил
за
каж дым
нашим
д вижением
холодный,
жестокий
вражеский
гла з.
Легкой
артиллерии
бы ло
не
спр авить ся
с
т олс т енными
сводами
каменной
громады,
—
прик р ывать
движение
по
заливу
нет-нет
да
и
п риход илос ь
«Борису Петровичу»...
Двадцать
п ять
лет
назад!
Я
см отр ел
на
эле к тр ички,
стремительно
ско л ь зящие
по
полотну,
на
автобусы
и
машины,
к атящие
по
шо ссе
не­
прерывным
потоком,
а
видел
я
такой
же
жаркий
день
чет­
верть
века
назад,
и
знакомые
серые
борта
боевых
площа­
док
«Балтийца», и стволики высоко задравшихся в небо
«сорокапятимиллиметровок», и большие стволы « со то к», и
пламя,
вырывающееся
из
них
бл едным и
языкам и. ..
Я
слы­
шал
гул
залпов,
я
сн ова
созерцал
одного
из
«тридцати
тре х
богатырей»
Балтики
во
время
его
беззаветной
воен­
ной
работы
и
думал,
что
все
мы,
пишу щие ,
в
д олгу
перед
тем
временем
и
пе ред
его
героями.
Теперь
мне
у да лось
вспомнить
о
ни х,
и
о
нем,
о
том
в р емени.
Я
писал
этот
оче рк
с
тем
бол ьш им
удовольстви­
ем
и
радостью,
что
и
те перь ,
б олее
четверти
в ека
спустя,
д ружба ,
зародившаяся
в
закамуфлированных
вагонах
«Балтийца», жива .
И
отставной
капита н
п ерв ого
ранга
Вл адим ир
Лазаревич
Абл ин,
и
деят ель н ый
работник
429

Общества
по
охране
пам ят нико в
старины
и
архитектуры
Лен ин г рада
Сергей
Александрович
Пермский,
после
в ой­
ны
став ши й
гл авны м
архитектором
обл аст и,
—
они
тут,
на
расстоянии
п рям ого
в идения
от
меня.
По-види­
мому,
правда,
что
дружба,
во зн ик ающая
на
во йне,
—
нерушима.
Собираясь
втроем,
мы
вспоминаем.
Воен ная
память
—
ве лика я
вещь.
А
«Борис Петрович»
No
2, «Балтиец»,
заслуживает
того,
чтобы
память
о
нем
нико гд а
не
из­
гладилась.

СЕГОДНЯ,
В
ЛЕ НИ НГР АДЕ
...
ОД НИ
УШ ЛИ,
ДРУГИЕ
ЖИВУТ
РЯДОМ.
..
Как
всякий
человек
в
годах,
я
нередко
задумываюсь?
«А что это,
хорошо
или
плохо,
что
я
—
в
г одах ?» То есть
поп росту
—
ст ари к?
Представьте
себе,
дать
на
это т
воп рос ,
как
теперь
с та­
ло
мо дно
выр а жат ьс я ,, «однозначный ответ»
—
не
так-то
просто.
Конечно,
с
од ной
стороны,
это
категория
стеснитель­
н ая,
старо сть .
Помню,
уча сь
в
двадцатых
годах
в
Лесном
институте,
за
Ланской,
я
жил
на
З вер инско й
и
почт я
еже дне в но,
испытывая
то,
что
Рабле
называл
«ниечемне
сравнимым
нес час тье м», —
то
есть
отсутствие
ден ег
в
кар ­
манах,
—
путешествовал
туда
и
о бра тно
п ешком .
И
не
считал
это
за
подвиг.
Как-то
случилось
так,
что
в
дом
к
одним
мо им
род­
ственникам,
у
которых,
в
свою
очередь,
были
родные
в
Го л ла ндии,
при ехал
весьма
известный
профессор,
сотруд­
ник
Лейденского
института
низких
температур
некий
ван
Кроммелин.
431

Мои
родственники
и
родственницы
растерялись.
Все
они
владели
основными
европейскими
языка ми,
но
дав но
не
имели
в
них
п ракт ики
и
не
знали,
как
им
о бъ яснять ся
со
зна тны м
иностранцем.
Они
прибежали
с
этим
ко
мне.
Я
тож е
уже
много
лет
не
разговаривал
ни
по-французски,
ни
по-немецки,
но
мои
отговорки
не
под ейс тв ова ли.
«Ты—
пахал!
—
невежливо
заявили
о ни.
—
Ты
—
сможешь».
Пришлось
ст ать
гид ом
при
профессоре.
Со б есед овали
мы
с
ним
на
странном
меланже
из
вс ех
европейских
я зы­
ков.
Помню,
когд а
дело
дошло
до
слова
«поместья», я,
в
полн ом
отчаянии,
перешел
на
л а тынь.
«Latifundiae», —
сказал
я,
и
ученый
об рад ов алс я: «О, ja, ja! ^Latifundiae!
Oui!» В общем,
мы
судачили
бойко.
Профессор
читал
в
России
довольно
мно го
лек ций
(или
делал
доклад ы ).
Уже
перед
его
отъездом
он
заявил
мне,
что
ему
ост ал ся
лиш ь
один
ответственный
докл ад ,
ио
—
оче нь
д ал еко.
—
Это
где
же?
—
О,
оче нь
да ле ко!
На
кр айнем
се вере!
—
Архангельск?
—
предположил
я.
—
Нет,
нет...
•—
Вологда?
—
Нет,
нет...
Я
затруднился
дальнейшими
догад кам и .
И
тут
он
вспомнил:
—
О!
Лес -н ой. ..
Лес-ной!
Сос-нов-ка...
—
Ха-х а-ха!
—
не
выдержал
я.
—
Вот
так
«на севере»!..
Да
я
туда
в
ино й
день
дважды
пешком
хожу...
Учиться.
Он
оч ень
решительно
закрутил
го ловой :
Не
может
быть,
это
что-то
не
то!
Ту да
я
ехал
со­
рок
пя ть
мин ут
на
тр амв ае ...
Это
—
расстояние
от
Гааги
до
Роттердама...
И
тут
я
понял ,
как
относ ите льны
понятия
«близко»
и
«далеко»
на
Западе
и
у
нас.
432

Так
вот
—
то гда
я
бе гал
туда
«ножками», сейчас меня
на
это
не
соб ла зни шь
никак.
Это
—
гру стно.
Но
есть
и
выгоды,
юности
мало
понятные
и
м ало
до­
ступ н ые.
Когда
—
очень
давно,
в
самом
начале
века,
—
я
впервые
оказ ался
перед
зданием
университета
(меня
ве ли
в
Зоо логи чес к ий
музей,
смотреть
мамонта)
и
мне
сказ ал и,
что
тут
когда-нибудь
я
бу ду
учиться,
—
на
на­
бер ежн ой,
перед
самым
торцовым
фа сад ом
тр езин иев ски х
«Двенадцати коллегий», росли достигавшие крыш дере­
в ья.
Как
будто
липы.
К огда
несколько
позже,
гимназистом,
я
пр оходи л
мимо
этих
мест,
ни как их
деревьев
там
не
б ыло.
Над
га зон чик а­
ми
поднимались
лишь
робкие
ку сти ки
да
тонкие-хлысти­
ки
только
что
по с аже нных
топольков.
А
когд а
я
иду
там
т еп ерь,
огромные
толстенные
осо ­
кори
снова
шумят
na/f моей седой головой,
и
я
не
без
чванливости
думаю,
ч то,
собственно,
я
почти
что
«пере­
жил
век
забвенный»
этих
«патриархов лесов».
Во
всяком
с лучае ,
на
моих
гла зах
трепещет
лист ами
их
второе
по­
коление.
«А я помню их во-от
такими!»—
как
говорят
старики.
«Во-от
таким»
помнится
мне
и
мно гое
в
городе.
И
это
радует
меня.
Стар о сть
—
прелесть!
Тому,
ком у
сейчас
двадцать
или
даже
тридцать
л ет,
пре дстав ляе тся
небось,
что
в
общем
и
ц елом
в округ
него
все
«недвижимым»
остается,
как
бы
неизменным.
Ст оит
на
Невском
башня-каланча
над
городской
железнодорожной
ст апцие й,
и
стоит;
и,
видно,
всегда
тут
стояла.
Наверное,
так
и
задумано
было:
внизу
—
город ск ая
станция,
а
вверху
—
каланча.
А
в
за­
коул к е,
образуемом
ее
гранитным
кольцом,
как
ч ело век
себя
пом нит ,
размещаются
разные
ларечки.
Человек?
Смотря
какой
че лов ек!
Я,
например,
по мню
время,
когд а
никакой
«Стапции»
в
эт ом
здании
и
запаха
не
было.
П ом ещ алась
тут
Гор од­
28 Л.
Успенский
433

ская
дума,
за седали
чер носот енны е ,
в
ос н овн ом , «думцы».
И
по
Невскому
в
нижнем
эт аже
до ма
не
был о
ни
м агаз ина
«Динамо», ни
—
там,
дальше
—
пив но го
з ала.
Тут
был
«Милютин ряд»
—
вс якие
магазины,
но
только
не
нынеш­
ние.
А
на
в ыс оком
желез ном
устройстве,
на
с амом
верху
каланчи,
вывешивались
по
раз ным
случаям
на
канатах
бо ль шие
круглые
шары.
По
каким
с луча ям?
Вывешива­
лись
они
так
—
и
это
озн ача ло,
что
где-то
в
городе
начал­
ся
пожар,
и,
поглядев
на
эти
шары,
лю бит ели
пожа р ной
гонь бы
сразу
могли
сказать :
где
горит
—
в
Александро-
Нев ско й
ч асти
или
же
за
Нарвскими
воротами?
И
велик
ли
пожар?
И
ск олько
частей
туда
вызвано:
три
ли,
семь
ли
или
же
все
к ома нды
горо да ?
Вы веш ивали сь
э так
—
бы ло
пон ятн о:
жд ут
наводне­
ни я,
бу дут
с
крепости
стрелять
из
пушек.
И
знатоки
бе з­
ошибочно
определяли,
сколько
воды
сверх
ординара,
что
уже
затоплено
и
что
под
угрозой
—
с ло вом,
на
какой
циф­
ре
стоит
стр ел ка
на
странном
циферблате,
что
торчи т
из
Нев ы
у
гра ни тног о
спу ска
против
Адмиралтейства.
Стрел­
ка
эта
по казы ва ла,
на
ск ольк о
футов
и
дюймов
поднялся
уровень
во ды
в
д анный
миг.
Вот
оно
как
б ыло.
Вы
небось
и
этого
«уровнемера»
не
помните?
А
ве дь
его
остатки
все
еще
маячили
на
том
же
месте
до
самой
Отечественной
в ойны.
А
потом,
у
той
же
Думы,
в
том
же
самом
гранитном
зак утке,
по я вился
памят ник .
Очень
хорошая
скульптура,
энергичное
горбоносое
лицо:
Фердинанд
Лассал ь.
Для
мен я
это
—
уже
почти
что
в
наш и
дн и:
в
двадцатых
годах;
а
вы
и
это го
не
застали.
Фер дин анд
Ласс аль
постоял-постоял
здесь
на
стран­
ном,
серого
камня
углов а том
постаменте
и
удалился.
И
каждый
раз,
проходя
мимо
этого
мест а,
я
вспоминаю
сн ача ла
про
него ,
а
потом
и
про
дру гие
монументы,
па­
мятн ик и,
город ски е
скульптуры,
которые
н еко гда
выси­
434

ли сь
—
эта
тут,
та
там,
а
в
дальнейшем
то же
удалились.
Кот оры х
теперь
уже
никто
не
помнит,
а
большинство
ны­
не шних
ленинградцев
никогда
и
не
видело.
Но
я- то
их
прекрасно
помню,
и,
ра змыш ляя
о
них ,
я
тем
бол ее
на чи­
наю
думать
о
бесчисленных
бронзовых,
чугунных
людя х
нашего
города
не
как
о
мер тв ом
музее
скульптуры,
—
нет ,
как
о
племени
п очти
живых
существ,
ведущих
ря­
дом
с
нами
совершенно
особую,
таинственную,
мало
ком у
известную,
но
примечательную
жизнь.
Сначала
пос вя тим
несколько
абзацев
«памяти ушед- '
ши х».
Мно го
лет
к ажд ый,
кто
приезжал
с
Московского
(то­
гда
Николаевского)
во кзал а
в
Петербург,
как
только
вы­
ходил
из
вок з ал ьных
дверей
на
Знаменскую
п лоща дь,
не­
вольно
вз д р агивал
или
хмури лся .
Пос реди
площади
лежал
огромный,
крас но го
пор фир а
параллелепипед,
нечто
вроде
ти та нич ес кого
сундука.
И
на
не м,
мрачно
проступая
сквозь
осе нни й
питер ски й
дождь,
сквозь
такой
же
питер ск ий
з ноб кий
туман,
сквозь
мор оз­
ную
дымку
з имы
или
ее
густой,
то
влажный,
то
сух ой
и
колю чи й,
снег,
упершись
рукой
в
г ру зную
ляжку,
при­
гнув
ч уть
ли
не
к
самым
ба бкам
огромную
голову
коня-
тяжеловоза
туг о
натянутыми
п ово дьям и,
сид ел
тучный
че­
ло век
в
о дежд е,
п охож ей
на
форменную
одежду
конных
г ород овы х;
в
такой,
как
у
ни х,
круглой
барашковой
шап­
ке;
с
так ой,
как
у
многих
из
ни х,
не дли нн ой,
мужицкого
вида,
б ород ой
—
«царь- мир от в ор ец»
Александр
Третий.
Многих
прохватывал
озноб,
к огда
он
п оявлял ся
так,
внезапно,
перед
ними
как
символ
тяжкого
могу щест в а,
безмерной
т упо сти,
не поколе би мой
жестокости;
как
обра з
России
—
той
самой
Рос сии,
что
когда -т о
вздымалась
на
гребне
волны,
п о днятая
на
дыбы
фалькопетовым
Пе т­
ром ,—
и
вот
теперь
так
упря мо
и
властно
был а
останов­
лена
на
х оду
поз дним ,
современным
нам
царизмом.
28*
435

С
головой,
пригнутой
к
копытам.
С
подрезанным
по
поли­
цейскому
образцу
хвостом...
Ро сс ии,
тяж ко
застывшей
в
насильственной
неподвижности,
горько
и
грозно
упе р­
шейся
м огучим и
нога ми
в
з емлю,
нев едом о
что
дум ающей
и
н ев есть
что
готовой
сделать
в
следующий
миг...
Князь
Па вел
Трубецкой
—
с кульп то р,
создавший
эт от
памятник,
—
имено вал ся
Паоло
Трубецким,
жил
больше
не
в
России,
за
границей.
Это
был
т алантл йвый
художник.
Он
создал
нейиданное
произведение
чрезвычайной
с илы:
п амя тн ик- ка рика туру,
сатирический
монумент,
ко­
ло ссаль ный
шарж
на
отц а
того
самодержца,
ко тор ый
ему
эту
работу
за казал .. .
И
произведение
это
зажило
жизнью,
не
предусмотренной
ни
автором,
ни
заказчиком.
Не
оче нь
по нятн о,
почему
все-таки
этот
п амятн ик
был
т огда
утвержден
и
пр иня т.
С
само го
начала
его
смысл,
может
быть
не
до
ко нца
осознанный
даже
самим
ваяте­
лем,
обнаружился
в
глазах
современников.
Некоторые
просто
был и
озадачены:
Стоит
КОМОД,
s
На
комоде
—
бегемот,
На
бегемоте
—
обормот...
Другие
исподтишка
пос м еив али сь,
от д авая
дол жн ое
с иле
и
злости
сатирического
выпа да ,
проницательности
взг ляда
художника
—
не
фи зиче ского
взгляда,
—
внутрен­
него
зрения.
Пришла
Революция
и
оставила
могучую
глыбу
эту
на­
долго
на
месте.
Но
б ыло
сделано'
неожиданное:
па
поста­
менте
бы ло
выб ито
четверостишие
Дем ь яна
Бе дн ого:
Мой
сын
и
мой
от ец
—
при
жизни
казнены,
А
я
познал
уд ел
посмертного
бесслав ья:
То рчу
здесь
пуг алом
чугунным
для
страны,
Навеки
сбросившей
яр мо
самодержавья.
Не
все
в
э тих
сти хах
уд алос ь
поэту.
Не
очень
гла дко
словосочетание
«казнены при жизни», как будто можно
436

казн ит ь
мертвеца.
И
«чугунной»
статуя
наз ва на
пона­
пра с ну,
—
она
бы ла
бронзовой.
Но
важно
не
эт о.
В ажно
то,
что,
нес ом не нно,
ник ог да
и
ни где
не
существовало
другого
п амятн и ка,
который
можно
бы ло
бы
та к,
при
помощи
прос той
перемены
надпи­
си
на
не м,
превратить
из
оды
в
эпи гра мму,
из
монумента
в
«пугало».
П рошли
годы;
удивительная
скульптура
бы ла
убрана
от
главного
въезда
в
Ленинград.
Ну жно
сог ласит ься
с
этим:
над
в оротам и
замк а
прибивают
герб
его
нынешних
вла­
дельцев,
а
не
карикатурный
портрет
из гна нного
повели­
теля.
Но
ку да
удалился
необыкновенный
пам ят ник?
Ценители
г ородс ких
с окров ищ
зна ют:
тяжкий
в сад ник
на
могучем
ко не
нашел
себе
при ют
на
задворках
Русского
музея.
Из
некоторых
вн ут р енних
окон
этого
хранилища
можно
увидеть
огромную
хм урую
гол ову
предпоследнего
самодержца,
уши
его
чудов ищн ого
тяжеловоза...
А
пр а­
вильно
ли
это?
Не
следовало
ли
вывести
их
из
э той
по­
с ледн ей
конюшни?
Не
целесообразнее
ли
бы ло
бы
ус та­
новить
замечательную
скульптуру
в
бо лее
у добно м
для
обозрения
мест е?
Может
быть,
п осре ди
Ми хай ловс к ого
сада
за
музеем;
может
быть,
где-л ибо
еще?
Думается,
что
—
да.
И
талантливый
скульптор,
и
его
единственная
в
своем
р оде
раб ота
заслуживают
того,
ч то­
бы
их
знали,
чтобы
на
них
можно
было
см отре ть.
И
думать
о
прошлом.
Такова
кр ат кая
история
одн ой
скульптуры-странницы.
...Если
сп рос ить
сто
первых
в стр етив ших ся
на
Н ев­
ско м
—
зн ают
ли
о ни,
где
возвышался
не ког да
па мят ник
«Николаю Николаевичу Старшему», —
то
почти
наверня­
ка
девяносто
из
них
пожм ут
пле чами : «Представления не
имеемі»
А
семьдесят
пят ь
руками
разведут: «А кто такой
это т
«старший»? Что,
и
«младший»
тож е
бы л?»
437

Были
оба
э тих
Романова.
«Николай Николаевич Млад­
ший»
п амятн ей
большему
чис лу
пожи лы х
людей.
Во
вре­
мя
первой
мировой
войны
он
в
те чен ие
пер во го
ее
г ода
числился
верховным
главнокомандующим,
потом
коман­
дующим
войсками
Кав казско го
фрон та .
«Николаю Нико­
лаевичу
Старшему»
он
приходился
сыном
и,
зн ачи т,
Николаю
Первому,
сыно м
которого
был
«старший», —
внуком.
Эт от
вел икий
к нязь
«старший»
к оман дов ал
русскими
войсками
во
время
русско-турецкой
войны
в
1877—
1878 годах.
Муже ст во
со лдат ,
под ви ги
оф и церов
принесли
Ро ссии
победу,
несмо т ря
на
далеко
не
блестящее
стратеги­
ческое
дарование
ком ан дую щ его.
Ему
же
они
принесли
звание
генерал-фельдмаршала
и
в
десятых
годах
наше го
столетия,
через
дв адца ть
лет
по сле
сме рт и,
—
пам ятни к
в
маленьком
скверике
на
Манежной
п лощад и,
перед
нынеш­
ним
Зимним
ста ди оном
с
одной
стороны
и
кинотеатром
«Родина»
—
с
другой.
Даже
тог дашн им
петербуржцам
ма­
лоизвестный
и
ма л опа мят ный,
ген ер ал
си дел,
верхом
па
лошади
в
заученной
по зе.
И
к онь
и
всадник
бы ли
скучно
выл епл е ны,
не инте ре сно
поставлены...
В
каждом
городе
иног да ,
благодаря
с луча йным
обстоя­
тельствам,
на
площадях
и
улицах
в друг
вырастают
ни­
ком у
не
дорогие,
нико му
не
б лиз кие
и
не
нужные
мо ну­
менты.
Во
многих
городах,
особенно
на
З апад е,
они
так
и
остаются
на
де сятил етия
и
ве ка
удивлять
собою
равно­
душных
прохожих:
там
господствует
убеж де ни е,
что
на д­
лежи т
хр анит ь
вс е,
в озд ви гнутое
предками,
б езотн ос ител ь­
но
к
его
художественной
и
общественной
ценности:
ист о­
ри я!
История
—
свят а,
даже
если
это
плохая
и стория !
Но
Петербург
—
Ленинград
—
гор од
особого
характера
и
свойства.
Вс е,
что
не
га рмон ируе т
с
его
с троги м
обл и­
ком,
что
не
соответствует
высокому
уровню
его
городских
ансамблей,
обычно
не
удерживается
на
его
«стогнах» .
438

Я
не
хоч у
сказать,
что
все,
что
бы ло
у
нас
когда-либо
разрушено
и
погибло,
заслуживало
такой
су дь бы:
и зв ест­
ны
многие
печальные
ош ибки.
Но
бездарные
памятники
в
Л енингр ад е
просто
не
живут.
С
н ими
что-н и будь
да
слу­
чается.
Они
ум ир ают,
и
не кому
бывает
пожалеть
о
ни х.
Так
и счез
с
Манежной
площади
и
«Николай Николае­
вич
Старший».
Исчез
тихо,
нике м
не
оплаканный
и
не
по­
минаемый.
Лет
десять
в
скверике
еще
стояли
водружен­
ные
когда-то
по
углам
обширного
постамента
вычурные
фигурцые
фона ри;
лет
пя ть
—
в
центре
высились
остатки
великокняжеского
цок оля.
Теп ерь ,
пожалуй,
только
каме н­
ные
пореб рики ,
окружающие
площадку,
на пом инаю т
о
нем...
Да
и
то
—
кому?
Только
так им
старикам,
как
я ...
Бездарные
памятники...
Если
вы
станете
на
Литейном
п ротив
фасада
бол ьни цы
имени
Куйбышева,
то
в
полукру­
жии
ее
о грады
вы
увидите
цилиндрический
пьедестал.
Па
нем
—
любимый
медиками
симво л
вра че бного
иск усст ва:
чаш а
с
о бвив шим
ее
«аспидом», священной змеей грече­
ского
бо га
врачевания
Асклепия.
В
дореволюционные
времена
ч аши
и
«аспида»
тут
не
было.
На
их
м есте
выс илс я
«Его Императорское Высоче ­
с тво
пр инц
Петр
Георгиевич
О льд енб ургски й».
Кем
он
был?
Кру пным
са нов ни ком,
состоявшим
в
род­
ст ве
с
ца рс ким
домом,
начальником
многих
педагогиче­
ск их
и
благотворительных
учреждений.
Гов ор ят,
что
«для
души»
он
перевел
«Пиковую даму»
Пушкина
на
француз­
с кий
язык.
Но
нигде
ее
не
н апеч ат ал.
На
памят ни ке
его
з асл уги
были
об озна че ны
коро тко:
«Просвещенному благодетелю» .
Благодетель
принц,
в
па­
радном
мундпре,
ст оял
во
в есь
рост,
оп ир аясь
рукой,
на­
с коль ко
помню,
на
какую-то
к олонк у,
может
быт ь
изо бр а­
жавшую
«закон»: принц интересовался правоведением.
Ни
в
л ице,
ни
в
фигу ре
с та туи,
выполненной
'с полным со ­
блюдением
точ но сти
в
расположении
эполет,
аксельбантов
439

и
орденов,
но
без
ка кой
бы
то
ни
б ыло
попытки
по ка зать
человека,
не
чувствовалось
ни
единой
живо й
черты.
Когда
памятник
в
двадцатых
года х
был
с нят,
в
одной
компании
любит ел ей
старины
зашла
речь
о
том,
что
в се-
таки
в
душе
—
его
жалко!
Многие,
впрочем,
не
соглаша­
ли сь
с
этим,
указывая
на
то,
что
скульптор
—
бог
ведает,
кто
именно?
—
не
бле сн ул
при
раб оте
над
э тим
монумен1-
том
ни
талантом,
ни
те хни кой.
И
тогда
музыкальный
критик
и
пе рев одч ик
Виктор
Коломийцев,
человек
умный,
острый
и
разбиравшийся
в
общи х
вопросах
искусства,
бросил
так ую
фразу: «Ну,
зн ает е,
дорогие
друзья...
Вы
слиш ком
мно го
требуете
от
ху­
дожника.
Посмотрел
бы
я,
как
бы
вы
вы ве рнулис ь,
е сли
бы
вам
приказали
изваять
и
отлить
из
бронзы
ста тую
ни­
чем
не
замечательного
полковника?» И в самом деле
—
задачу
труднее
и
дос ад ит ельне е
этой
нелегко
с ебе
вообра­
зить.
В
так их
случаях
х уд ожник
заслуживает
снисхож­
дени я.
Я
вспомнил
об
этом
справедливом
зам еч ании
дельного
кр итик а
чере з
мног о
лет,
будучи
в
Бухаресте
в
1944 году .
В
буржуазной
Румынии
весьма
любили
всякую
пышность,
нарядность
и
в идимо сть .
Гор од
Бухарест,
столицу,
ру мы­
ны
расценивали
как
св ой
«маленький Париж».
Они
не­
у ст анно
украшали
его
бесчисленными
памятниками.
Помню
там
одну
небольшую
площад ь,
кажется
«коро­
ля
Кар о л я», на которой всевозможные монументы (с р аз у
шт ук
пя ть
или
шесть)
столпились
в
одном
из
ее
уголков,
как
фигу ры
на
шахматной
доске
во
время
свирепого
энд ­
шпиля.
Беда,
однако,
бы ла
в
то м,
что
румынским
скульпто­
рам
тех
дней
п риходи лось
все
время
трактовать
один
и
тот
же
с южет,
возводить
на
пьедесталы
мало
чем
от­
личающихся
друг
от
друга
адвокатов
и
просто
б уржуа ,
в
коротеньких
пиджач к ах ,
стандартных
брючках,
сущие
440

копии
др уг
друга .
Тако вы
политические
вожди
капита­
лизма
—
стандарт,
мода!
Что
Таке-Иопеску,
что
Братиа-
ну,
что
Титулеску
—
все
они
спо ко йно
стояли
на
камен­
ных
о с нова ниях
—
аккуратные,
благообразные,
нацело
лишенные
отличительных
индивидуальных
черт.
А
что
ты
с дел аешь:
современного
чл ена
п ар ла мента,
премьера,
лидера
партии
не
посадишь
на
жеребца,
взвившегося
па
дыбы,
не
н ак инешь
ему
на
плечи
ни
ментика,
ни
бурки,
не
прицепишь
шпор,
не
заставишь
взмахнуть
кривой
саблей...
Па мятн ики
б ыли
ад ски
с кучны ...
Кто-то
посоветовал
нам
—
мне
и
москвичу-писателю
Лазарю
Лаги ну
—
съездить
на
красивейший
б ульв ар
«шоссе Киселев» (в память известного в свое время рус­
ского
генерала
и
вельможи,
быв ше го
в
течение
скольких-
то
лет
как
бы
«господарем Молдавии и Валахии»).
Нам
посулили,
что
вот
там-то
мы
увидим
«прекрасный памят­
ни к», хотя опять же не то Титулеску,
не
то
Филиппеску.
Мы
пе р е гл янул ис ь: «Очередной деловитый член совета
банка
или
ресторанный
оф ициа нт
на
цо кол е?»
Приехали.
Бульвар
ок азал ся
и
впрямь
в елик ол еп­
ным .
Пам ят нич ек,
уже
не
помню
кому
именно,
был
точно
таким,
как
мы
и
ожидали:
маленькая
черненькая
фигурка
в
сю ртучке .
Но,
приб лизя сь ,
мы
ах ну ли.
На
сей
раз
скульптор
придумал,
что
сделат ь !
Поставив
своего
скромного
журналиста
или
адвоката
в
центре,
он
по
обеим
сторонам
от
не го
утвердил
по
три
м огу чих
поста­
мента
и
на
них ,
в
экстатических,
сверхдинамичных
по­
зах
—
с
воздетыми,
з аломле нн ыми,
раскинутыми
ру ка ми,
с
развеваемыми
ветром
волосами,
с
л ица ми,
исполнен­
ными
самых
бурных
страстей,
—
водрузил
не
то
шест ь,
не
то
восемь
об на женных
и
п олуод еты х
дам ,
прикрытых
античными
хитонами,
плащами,
шарфами.
«Правосу­
ди е»
—
был о
подписано
под
ногами
одной
из
них .
«Брат­
ство»
—
под
другой.
«Равенство»
—
под
тре тье й.
И
так
441

далее.
Каждая
из
аллегорий
бы ла
вдвое
масштабнёе
са­
м ого
прославляемого.
Самого
Титулеску.
Вы
п риб л ижа етесь
к
кр уг лой
площадке,
и
тихо
стоя­
щий
п рили чный
ч ино вник
как
бы
прячется
за
этим
хо­
ро во дом
мощных
вакханок.
Вы
видите
только
могучие
торсы,
оливковые
и
пальмовые
ветви,
древнегреческие
пр офил и,
упр у гие
груди...
Да,
вот
это
памятник!
Но...
Не т,
подальше,
подальше
от
т аких
монументов!
Е сть
у
вас
памятники,
которы е
никуда
не
сб егёли
за
все
время
мо ей
жизн и,
но
скр о мно
переходили
с
ме­
ста
на
место,
уступая
пу ть
городским
новинкам
—
б олее
бы с трому
транспорту,
бурным
п оток ам
машин
и
людей.
Та к,
на
два
или
три
д есятка
метров
отодвинулся
от
своего
старого
места
по сре ди
улицы,
там,
где
она
расши­
ряется
в
Театральную
площадь,
и
остановился
в
малень­
ком
сквере
Мих аил
Иванович
Г линка ,
против
Киров­
ского
театра,
за
Консерваторией.
Когда-то
он
стоял
«на
самом
б ою », и трамвайные рельсы,
змеясь,
оги бал и
его.
Потом,
когда
движ ен ие
возросло,
выяснилось,
что
рельсы
и
б анд ажи
колес
на
таких
и звили нах
слишк ом
быстро
сти р аются
—
каждый
с
одной
стороны.
Кроме
того,
транспорт
меш ал
людям
приблизиться
к
памятнику,
чтобы
прочесть
надпись
на
гранитном
постаменте,
по­
сто ять
возле,
гляд я
в
лицо
автору
«Руслана»
и
«Ивапа
Сусанина», автору «Арагонской
х от ы»...
Глинка
ушел
со
старого
мебта,
стал
за
Консерватори­
ей,
где
его
творчество
изучают,
и
смотрит
на
театр,
где
шли
и
ид ут
его
оперы.
А
спуст я
несколько
лет
по
д ру­
гую
сторону
от
Консерватории,
от
этого
храма
му зы ки,
жрецами
которого
был и
и
Ант он
Рубинштейн,
и
Танеев,
и
Чайковский,
и
Лядов,
и
Глазунов,
присел
на
б ро нзо­
вую
скамью
с
партитурой,
развернутой
на
коле н ях,
Ри мск ий-Ко рсак о в.
Пус ть
т рам ваи
и
ав тобус ы
бегут
своим
путем,
—
мастера
музыки
не
слышат
их
шума...
442

Если
вспомнить
памятники,
которые
бы ли
и
кото­
рых
нет,
не льзя
не
упомянуть
о
целой
скульптурной
гру пп е: «Петр спасает утопающих».
Когд а- то
она
бы ла
установлена
над
одним
из
гра нитных
с пус ков
к
Неве,
против
во ст очн ого
крыла
Адмиралтейства,
рядом
с
ны­
нешним
Дворцовым
мостом
(после Октября
—
Республи­
ка н с ки м); моста тогда тут не было.
Насколько
помнится,
это
не
бы ло
ге ни аль ное
произведение
мо нум ент ал ьной
ск ульп туры.
На
усеченной
гранитной
пира мид е
б урлил а
бронзовая
вода,
ср еди
волн
воз ле
л одки
Петр
поддержи­
вал
тонущих...
С лиш ком
сложный
сюжет
для
п амятни ка,
сли шком
дроб итс я
внима ние ,
чрезмерно
иллюстративным
к аж ется
весь
монумент!
Однако
я
не
уверен,
что
был и
достаточные
ос нов ания
убрать
его
отсюда,
ниче м
не
за-
мепив.
Теперь
место
это
—
пусто;
на
песке,
прикрывшем
бутовый
камень,
под
основанием
па мятни ка ,
топчутся,
клюя
крупу
и
кор ки
хлеба,
питаемые
жалостливыми
гражданками
тол сты е
голуби,
да
два
бронзовых
ль ва
смотрят
со
сво их
пр ямо уг ольных
кам енн ых
под нож ий
ту да,
за
Неву...
Може т
быть,
стоило
бы
думать
о
то м,
чтобы
чем-либо
занять
пустующее
место...
А
может
быть
—
вернуть
старую
скульптуру?
Симметрично
этому
Пе тру,
второй
Пет р,
пл от ник
саардамский,
работал
топором
над
пос трой кой
ботика
по
другую
сторону
Адмиралтейства,
у
его
за падн ых
речных
ворот.
Это
был
памятник-безделушка,
по
своему
харак­
т еру
ско рее
настольная
фигурка,
чем
монумент.
В
дв а­
дцатых
годах
он
такж е
исчез
отсюда.
Потом,
не
скажу
точно
—
он
ли
сам
или
уменьшенная
коп ия
его
появи­
ла сь
на д.
Лебяж ье й
канавкой
в
Летнем
са ду.
А
теперь,
ес ли
я
не
ошибаюсь,
ее
там
не
стало:
на
ее
м есте
стоит
мра морн ая
гр уппа
—
не
то
«Амур,
ск лонивш ийся
над
П сих еей», не то
«Психея,
вглядывающаяся
в
спящего
Амура», —
только
не
Петр
у
ботика.
443

Мне
думается,
что
в
Летнем
са ду
долж но
было
бы
найт ись
мест о
для
его
устроителя.
Правда,
я
бы
ие
во з­
вращал
именно
сюд а
эту
скульптуру.
Я
бы
скорее
по­
став ил
Пе тра
над
к ру глым
црудом.
Пос ет ив
са ды
и
парки
французских
кор о лей,
с
п ла­
ва ющи ми
в
прудах
г ор дыми
лебедями,
этот
небывалый
царь
и
у
себя
зах о тел
иметь
неч то
не
менее
роскошное
и
замысловатое.
Но
когда
был
вырыт
пруд,
Петру
пока­
залось
бессмысленным
пускать
на
его
гла дь
вс ем
извест­
ных
пт иц ...
Что
—
лебедь?
Пти ца
как
птица,
вр оде
гуся,
всякому
ведомая!
К акая
от
се го
п ольза ?
И
он
п р иказал
пустить
в
бассейн
«фоку», то есть тюленя;
может
бы ть,
даже
парочку
«фок» .
И
по ве лел
всем
вельможам
и
госпо­
дам
придворным
с
их
дамами
ходить
и
глядеть
на
этого
«фоку», понеже они еще такого не видывали,
да
и
неи з­
в естно ,
увидят
ли
ког да.
А
мож ет
быть,
завтра
же
бу дет
приказано
та кому- то
дворянскому
недорослю
еха ть
на
Белое
море
и
учиться
бить
там
сих
«фок»
па
са ло
и
шкуры
на
потребу
государству?
И
дело
дурно
будет,
ежели
он
тех
«фок»
до
сих
пор
в
глаз а
не
виды­
вал!..
Вот
тут
бы
я
и
поставил
этого
ед ин ств енно го
в
своем
роде
царя.
А
может
быть,
и
ла дож ск ого
пресповод-<
но го
тюленя
стоило
бы
пос елить
в
просторном
к руглом
пруду?
Впрочем,
это
уже
фантазия...
Человек,
про жив ший
в
городе
столько,
ско ль ко
про­
жил
в
нем
я,
разумеется,
мог
бы
продолжать
без
кон ца
этот
синодик
-
ст атуй ,
переселившихся
с
места
на
место,
памятников,
«приказавших долго жить», скульптур,
ис­
чезнувших
не ведо мо
куда
и
неизвестно
почему.
Более
то го,
мне,
например,
всег да
немно го
грустно,
когда,
при ­
дя
на
хорошо
зн ак омое
пересечение
улиц,
в
маленький
сквер,
я
вдруг
не
нах ожу
там
не
то
что
монумента
—
444

любого
изображения,
па мят ного
мне
с
детства,
какой-
ниб удь
издав на
привычной
скульптуры,
пр ичуд лив ого
льва
или
геральдического
орла.
'
Вот,
скажем,
там,
где
улица
Восстания
упирается
в
ули цу
Салтыкова-Щедрина,
в
бьівшую
Кирочную.
Тут
неко г да,
перед
це рков ью
Кос мы
и
Да миан а
при
лейб-
гв ард ии
с апе рном
батальоне,-
возвышался
в
садике,
на
глыбе
грубо
обт еса нног о
гранита,
бронзовый
или
чугун­
ный
оре л.
Он
напом инал
о
воинских
деяниях
не
коман­
дир а,
не
какого-то
генерала,
а
всего
батальона,
т.
е.
в
коне чном
счете
—
сол дат .
Я
не
знаю,
в
каких
битвах
отличился
бат альон ,
но
думается,
проли тая
кровь
русского
с олдат а
вс егда
заслуживает
па мяти
и
уважения.
А
может
быть,
ба та льон
эт от
нес
службу
под
Шипкой;
мы
ведь
се йчас
вместе
с
брлгарами
благоговейно
чти м
память
героев
Ши п ки...
А
возможно,
речь
шла
о
подви­
гах
1812 года или о Севастополе. . .
Теперь
на
это м
мест е
высится
огромный
новый
дом,
и
п усть,
конеч но ,
высится.
Но
почему
бы
б ыло
не
сохранить
и
скромного
м онум ен та,
может
быть
убра в
его
как
бы
в
«запасник»,
в
какой-нибудь
бли жн ий
сад
или
сквер,
хо тя
бы
в
Таврический?
Почему
бы,
в
кон це
кон цов ,
не
отвести
в
городе
места,
ку да
можно
было
бы
«сдавать
на
хранение»
те
памятники,
к оторые
завершили
свою
бол ьш ую
об ществ енну ю
с лужбу,
но
все
же
заслуживают
своеобразной
п очет ной
отставки,
которы м
прилично
мирно
«выйти на пенсию»? И пусть бы тот,
ком у
это
понадобится
—
писатель,
пиш ущ ий
о
п рош лом,
худож­
ник,
стремящийся
восстановить
у лич ный
ландшафт
Пе­
тербурга,
историк,
желающий
как
можно
ясней
пред ст а­
вит ь
себе
облик
и мп ера торс кой
столицы,
да
и
просто
люб ой
ленинградец,
мог
пой ти
и
п ос мотр еть
на
них
во
всем
их
каменном
и
бронзовом
покое.
Жалко
бывает
не
только
памя тник и.
445

Перейдите
—
по
пу ти
от
плоЩади
Мир а
к
Те хн ологи ­
ческому
—
Об ухов ск ий
мо ст.
На
сам ом
углу
огромного
доходного
дома
на
левой
руке ,
под
балконом-фонариком
первого
этажа,
вы
ув ид ите
странную
ко лонн у
с
кв адр ат­
ной
каменной
капителью-площадкой.
Она
ничего
не
по д­
держивает,
ничего
на
с ебе
не
несе т.
А
чувствуется,
что
она
бы ла
тут
для
«чего- то », не так же зря ...
Вы
можете
сп рос ить
сотни
вблизи
живущих
людей
—
никто1
вам
ничего
про
эту
к олонн у
не
расскажет.
А
я
вот
помню...
Как-то
в
1917 году,
жарким
летом,
у
ме ня
было
на­
з нач ено
важное
свидание
на
это м
углу.
Н ер вничая ,
я
хо­
дил
по
тротуару
в зад
и
вперед,
и
все
время
мне
в
глаза
бросались
на
том
берегу,
на
вс ех
крышах
п олук ругом
расположенных
на
пре дм остн ой
площ а ди
зданий,
назой­
ливые
выв е ск и: «Майский бальзам!
Ма йс кий
бальзам!
Майский
бальзам!
Луч шее
средство
от
грудных
болез­
н ей !» А прямо над моей головой,
вот
с
этой
сам ой
ко­
лонны,
с
ее
капители,
большими
зелеными
глаз ами
с ле­
дила
за
м оим
м етанием
по
па не ли,
невесть
кем
и
почему
тут
установленная,
черная,
распустившая
крылья
для
взлета
сова...
Сова
б ыла
не
брон зов а я,
не
чугунная,
просто
краше­
ная ,
алебастровая.
И
сидела
она
там
и
в
двадцатые
годы,
и
в
тридцатые...
А
потом
кто-то,
всего
вернее
м ест­
ный
управдом,
решил
ее
убра ть.
И
уб рал.
А
—
зачем?
И
если
уж
убр ал,
то
почему
же
не
поставил
на
ту
же
ка­
питель
какое-нибудь
боле е
современное
изображение?
А
львы
нашего
го род а?
Я
говорю
не
о
тех
из
пих,
кот оры е
уже
много
десятилетий
ст оят
на
св оих
мест ах,
о
тех,
кот орые
всем
известны.
О
дв ух
бронзовых
з ве­
рях
на
наб ережно й
ряд ом
с
Дворц овы м
м ос том.
О
двух
мраморных
у
.подъезда
Р ус ского
музея.
О
тех,
про
кото­
рых
с к а за но : «Подъявши лапу,
как
живые,
ст оят
два
446

л ьва
с тороже вы е», —
у
до ма
Лобайова-Ростовского
бли з
Исаакиевского
собора.
О
«каменистых львах»
елагинской
С тре лки
—
их
назвал
так
в
одном
из
стихотворе­
ний
двадцатых
год ов
Н.
Т ихон ов;
они
был и
грубовато
отлиты
из
б ет она.
Что
про
них
рас сказ ыват ь ?
Их
з нает
и
так
каж дый
второй
ленинградец;
им
посвящали
стихи,
они
упоминались
прозаиками...
Наш
го род
полон
д руги ми
львами
—
безвестными,
словно
выпрыгивающими
на
вас
то
из
ниче м
не
пр име­
чательной
парадной,
то
из
ку ста
в
каком-нибудь
окраин­
ном
парке.
Те
прославленные
ль вы
традиционны:
всегда
они
держатся
па ра ми,
всегда
являются
в
од ной
установ­
ленной
позе.
Они
напоминают
мне
о
признании
одного
а нгл ича нина
—
истребителя
львов:
«Когда первый в
моей
жиз ни
худой
и
взъерошенный
лев
выскочил
па
моих
глазах
с
рычанием
на
поляну
из
буша,
мен я
пора­
зила
нео жид анна я
мысль:
„Странно,
почему
же
он
но
держит
правую
лапу
на
шаре,
как
положено
в сем
льв ам?”».
Те
льв ы
стоят,
важные
и
неподвижные,
д еся­
тилетиями
и
с тол ет иями
на
одном
ме сте
и
«держат лапу
на
ш а ре», и с ними ничего не происходит .
А
вот
у
этих,
никому
н еведо мых ,
—
своя
жизнь,
своя
история,
свои
приключения.
И
характеры
у
них
свои,
не
традиционные.
Самые
прославленные
африканские
охо тн ики
считают
редкостью
«прайд»
—
стаю
—
в
двадцать
или
двадцать
пять
львов,
д ер жащи хся
вместе.
Пойдите
на
Полюстровскую
набережную;
на
границе
между
Выборгской
стороной
и
Охт ой,
у
бывшей
д ачи
Куше лев а- Бе зб ородко ,
вы
ув ид ите
мирно
восседающих
вдоль
ограды
двадцать
. восемь
сущ ест в,
под
ко торым и
следовало
бы,
конечно,
утв ерд ить
пояснительные
таблич­
к и: «Се лев,
а
не
со бака», но которые тем не менее
—
львы.
447

В
садике
у
б ольниц ы
имени
Л епина,
па
Ва силь ев ском
острове,
вас
может
испугать
па ра
н еобы кнов ен но
свире­
пых
небольших
ч угу нных
льв ише к,
п очти
что
разъярен­
ных
котов.
Присев
на
низких
л апах,
они
ска лят ся
и
фырчат,
гот ов ые
кинуться
на
в ас,
приземистые,
как
ящерицы.
Они
появились
тут
сравнительно
недавно.
В
одном
старинном
путеводителе
я
обнаружил
как-то
двух
таких
львов
у
подъезда
окра ин ного
домиш­
ки
на
О п очин иной
улице
в
Гавани.
Страстный
охо тн ик
на
городских
львов,
я
поехал
к
этому
месту.
Увы,
путеводитель
деся т ых
годов
недей­
ствителен
в
городе
годов
пятидесятых.
Не
тол ько
льв ов
—
и
домика
не
об на ружи ло сь,
и
я
был
горько
разочарован.
П рошло
еще
несколько
лет.
Проход я
случа йно
по
дворам
больницы
Ле нина ,
я
остановился:
знакомые
по
фотографии
л ьвы
глядели
на
ме ня
из
подвального
по ме­
щения
на
б ольни чны х
тылах;
один
лежал
даже
на
боку...
Н ек оторое
время
с пуст я,
идя
в
ту
же
больницу
к
за­
хво ра вш ему
др угу,
я
с
радостью
з амет ил,
что
мои
львы
вылезли
из
по дв ала
и
«шипят»
из -под
кустов
боярыш­
ни ка
на
п роход ящи х
по
больничной
д орожке.
Смочен­
ные
дождем,
черные
и
блестящие,
они
по хо дили
не
па
львов,
—
с кор ее,
на
каких-нибудь
«ипостранцевий»
—
хищных
земноводных
ка м енн оугол ьног о
п ери ода;
по
я
искренне
обрадовался
им:
живы,
знач ит!
А
потом
мне
у дало сь
найти
и
их
родных
бра тьев
—
в
Павловске,
на
лест ниц е,
в ед ущей
к
дворцу
от
речки.
А
затем
обнаружились
и
более
далекие
родичи
—
во зле
Дворца
культуры
име ни
Лени на
за
Не вс кой
заставой,
у
самого
завода
«Большевик» .. .
Очень
ув лекат ел ьно е
де ло
охотиться
на
наших
ле­
нинградских
львов!
448

Иногда
вас
на талки ва ет
на
них
чистая
случайность.
Вы
проход ит е
в
т ыся чный
раз
мимо
зна ко мого
д ома
по
ул ице
Халтурина.
У
вас
расшнуровался
бо т инок.
Вы
сворачиваете
—
завязать
шнурок
—
в
первый
попавший­
ся
пар ад ный
вх од
и
в
темно те
нат ыкае тесь
на
л ьв иную
пару,
которую
фотоаппарат
и
то
берет
с
трудом,
—
такой
м рак
царит
на
э той
древней
лестнице.
Кто
установил
—
точнее,
.у ло жил
—
их
тут,
ког да,
почему?
Но
возможно
и
сознательное
выслеживание
зверей.
Как-то
со
стороны
«Астории»
я
проезжал
на
ав тоб усе
мимо
Ис аак ия.
Мой
взгляд
уп ал
на
с тат ую,
с тоящу ю
на
крыше
собора
с
его
южн ой
стороны.
Я
давно
ее
зн ал:
тут
установлен,
ес ли
не
ошибаюсь,
евангел ист
Матфей,
и з-за
которого
высматривает
рог атая
бычья
голова:
Мат­
фея
всегда
изображали
«с тельцом», как Луку с орлом,
Иоанна
—
с
ангелом,
а
святого
Марка...
П озв ольт е!
«Дремлет лев святого Марка!» Рядом с Марком должен
быт ь
обязательно
ле в!
А
ведь
на
И са акии
у ст анов лены
все
четыре
евангелиста.
Значит...
Так им
обра зом
я
«теоретически»
уст ано вил
место,
где
след ует
искат ь
оч ер едног о
льва.
Я
толь ко
удивлялся,
почему
же
я
его
до
сих
пор
ни
разу
не
угл яде л :. ведь
мимо
Исаакия
я
х ожу
уже
п олсотн и
лет?
На
следующий
де нь
я
обошел
з нам ениты й
собор
еще
раз
«целенаправленно».
Лев
обнаружился.
Только
сни зу
его
почт и
не
видно:
из-за
о деяни я
св ятого
чуть
тор чит
л ьви ный
но с.
Понадобилось
в зять
биле т
и
п однятьс я
на­
верх,
ч тобы
сфотографировать
зверя.
Скажу
пр ямо:
я
очень
го рдил ся
открытием.
Я
чувствовал
себя
этаким
Леверрье,
открывшим
пл ан ету
Нептун
не
глядя
на
небо,
путем
математических
рас чето в.
И
сн им ком
э тим
я
весь­
ма
дорожу.
А
с
так ими
снимк ам и
на до
вообще
поторапли­
ваться.
29 Л.
Успенский
449

Я
зна л:
на
Лиговке,
у
бывшего
завода
Сан-Галли,
стоят
два
ль ва.
Заводовладелец,
вид имо ,
же лал
—
т ам,
в
дореволюционном
мир е,
—
чтобы
лев
был
его
«фирмен ­
ным
зверем»: у магазина весов того же Сан-Галли,
на
Не вско м
в
до ме
No
8, против улицы Гоголя,
до
самой
революции
не бол ьшой
чугунный
ле в,
крашенный
в
ко­
р ичн евую
кр аску ,
дерзновенно
стоял
п опер ек
тротуара,
над
входом
в
магазин,
ра с поло же нный
в
«низке», в под­
вале;
Двух
боль ших
львов
господин
Сан-Галл и
пожелал
иметь
и
у
входа
в
за в одскую
кон тору.
Б ывая
на
эт ом
заводе,
еще
в
наш е
время
(но до войны)
я
час то
видел
их
там
и
все
собирался
п рос ить
у
дирекции
ра зрешен ия
сфотографировать
их.
Наконец,
уже
по сле
войны,
собравшись,
взя в
фото­
аппарат,
я
приехал
туда
и...
Львы
сбежали.
Их
больше
у
входа
не
было,
и
—
что
ху же
—
никто
не
мог
мне
ск а­
зать,
куда
они
исчезли.
То
ли
это
случ илось
до
сме ны
заводского
руководства,
то
ли
вообще
по мимо
него...
Сл е­
ды
львов
пропа ли.
Огорченный,
я
уже
решил,
что,
очевидно,
два
пре ­
красных
бронзовых
зве ря
попал и
в
руки
ес ли
не
«собач­
н и ко в», то специалистов по утилю.
Од но
другого
стоит.
...Много
врем ени
с пу стя,
прох одя
мимо
эффектной
церкви
Иоанна
Предтечи,
у
Новокаменного
моста
че рез
О бводн ый,
я
в зду мал
по дойти
к
ней
побл иж е
и
по смо т­
ре ть
на
что-то,
мен я
заинтересовавшее.
Обращенная
в
скл ад
церковь
бы ла
далеко
не
в
наилучшем
порядке;
за
ее
углом
громоздилась
огр омна я
к уча
мусора,
и
на
э той
куче
я
нео жид анно
обнаружил
одн ого
из
сан-галли-
евских
львов.
Как
гов орят
Бремы,
Гагенб еки
и
Дареллы,
«благородное животное было в жалком состоянии», но
це лое
и
невредимое.
Лев
стоял
тут,
пристально
смотря
поперек
О бвод н ого,
точно
на
минуту
остановившись
пе­
ред
мостом
и
размы ш л яя,
перейти
его
или
нет...
450

Фотоаппарат
был
при
мпе,
и
я
з афи ксиров ал
его
раздумье.
Й
хорошо
сд елал:
через
нёделю
лев
сб ежал
$ отсюда .
Куда?
Кто
мог
мне
разъяснить
эт о?
Но
теперь
уже
не
те рял
надеж ды
встретиться
с
ним
г де-л ибо
опят ь.
И
моя
надежда
исполнилась.
'
Пойдите
в
Мос ков ск ий
парк
По беды.
Там,
над
не­
большим
каналом,
очень
пр ият но
от р ажаю щим
в
своей
вО де
ближние
деревья,
вы
увид ит е
на
обоих
берегах
его
дв ух
очень
неп лох их
львов
—
близ ки х
родичей
(иначе
гово ря
—
к опии)
те х,
что
стоят
на
Не ве
против
Адми­
рал тейст ва,
или
тех,
которы е
окараулйвают
эту
же
речку
много
вы ше
по
течению,
у
ва гон остро ит ельног о
завода...
Видимо,
это
и
е сть
два
сан-галлиевских
близнеца.
А
вот
ес ли
вы
захотите
у знать ,
каким и
п утями
и
по
чь ей
кома н де
они
удалились
со
своего
ис конн ого
места,
по­
чем у
оди н
из
них
сделал
дневку
у
цер кви
на
Обводном,
где
в
это
в ремя
пр ебы вал
в торой
и
как
они
нашли
друг
друга,
—
тут
я
вам
помочь
не
могу.
Вам
п риде тся
ис­
пользовать
мои
показания
как
нить
Ариадны
и
осталь­
ные
розыски
пр оизво д ить
самим...
Один
мой
знакомый,
мо лод ой
еще,
но
оче нь
уже
из­
ве с тный
и
примечательный
археолог,
завел
себе,
как
многие
уче ны е,
странное
«хобби».
Он
со став ляет
«кото­
те ку», занося на карточки данные о всех ему известных
кошках
и
котах,
с
их
характеристиками,
св едения ми
из
биогра фий ,
фотоснимками
(если таковые имеются),
до­
кументами
—
скажем,
вет еринар ным и
р ецептам и,
выпи­
санными
на
их
им я,
—
и
так
далее.
Я,
как
и
все,
привык
к
этому:
хобби
бы вают
разные,
а
ученый
он
большой.
Как-то
раз,
рассказывая
мне
о
своей
очер едной
экс­
пед иции
на
Аму-Дарью,
он
вскользь
упомянул,
что
в
ту­
гайных
лесах
на
берегу
этой
рек и,
ему
попался
на
песке
451
29*

свежий
след
тигра.
«Я тут же составил на этого тигра
карточку...
Де ло
в
том,
что
тигров
я
рассматриваю,
знаете
ли,
. как
котовъ
по-моему,
для
этого
есть
основа­
ния. ..»
Ну
так
вот:
подобно
ему,
я
рассматриваю
лени нгр ад­
ск их
сфинксов
как
разновидность
львов;
для
это го
осно­
ваний ,
на
мой
в згл яд,
тоже
более
чем
достаточно.
А
ст ая
сфинксов
в
нашем
городе
не
уступает
льви ной .
Конечно,
на
перв ом
мест е
Тут
в ы сятся
два
Аменхо­
те па
III, два «с фин кса
из
др е вних
Фив
в
Ег ипте », уста­
но влен ные
в
1832 году на набережной перед зданием
Ак адем ии
художеств.
Два
изображения
мало
чем
приме­
чательного
и
слабого
фараона,
бол ее
трудов
по ло жив­
ше го
на
то,
чтоб ы
хоть
кое-как
отб итьс я
от
н а летов
ко­
чевников,
чем
на
какие-либо
активные
д ейст вия
в
чуж­
дых
пределах,
смотрят
лежа
друг
п ротив
дру га,
в
глаза
о дин
д руго му
и,
кажется,
испытывают
стыд.
Ведь
егип­
толо ги
—
о соб енно
покойный
ак адемик
В.
В.
Струве
—
давно
разг л асил и
всем
ленинградцам,
что
написано
на
п лос ком
по ст амент е
каждого
из
ни х.
Д линна я
лента
замысловатых
иероглифов
воплощает
б есс ильн ое
хвастовство
незадачливого
«владыки Верх­
не го
и
Н ижнего
Египта,
повелителя
о беих
Луков,
могу­
чего
Быка,
ужаса
с опроти вны х,
строителя
многих
зда­
ний,
равного
которому
нет
и
не
б ыло
в
мир е», и прочая,
и
прочая,
и
прочая...
Уди в лять ся,
впрочем,
нечего...
Е сли
вы
нападете
в
любой
старой
газете
на
титулатуру
Николая
Второго
—
самод ер жца
Великой,
и
Малой,
и
Бе лой
Руси,
царя
Польс ко го,
великого
кн язя
Финляндского
—
и
представи­
те
себ е
последние
годы
его
«благополучного царствова ­
ния »
и
его
конец,
вы
по ймете,
что
псих оло гия
монархиз­
ма
оставалась
не из ме нной
на
протяжении
веков
и
тыс я­
челет ий...
452

Равняться
с
э тими
«главными сфинксами»
Ленингра­
да
другим,
конечно,
тру дн о:
эти
—
по д линные
египтяне;
остальные
—
позднейшие,
и
час то
довольно
груб ы е,
под ­
делки.
Вот
почему
я
не
бу ду
тут
говорить,
скаж ем ,
о
тех
четырех,
к оторы е
у кр ашают
Египетский
мо ст
чер ез
Фо н­
танку:
они
спроектированы
и
отл иты
в
Петербурге
в
XIX веке.
Они
красивы,
но,
разумеется,
ни
малейшего
при вк уса
древности
у
них
нет .
Но
мн е,
в
связи
с
ними,
интересно
вот
что.
Пойдите
на
малолюдную
Можайскую
ули цу
у
Техно­
логического
инст ит у та.
Тут,
на
правой
ее
стороне,
вы­
си тся
огром ны й
когда - то
до хо дный
дом .
Вой ди те
в
п од­
воротню.
Внутри
—
самый
о бы чный
петербургский
те с­
новатый
двор,
с
высоченными
стенами,
с
р азвешен ным
на
в еревк ах
б ель ем,
с
крошечным
садиком,
огороженным
з аб орчи ком
из
выкрашенного
зеленым
штак етни к а.
И...
И,
представьте
с ебе,
—
с
двумя
точно
так ими
же.
литы­
ми
сфинксами,
как
там,
на
Египетском
мосту.
Это
не
сфинксы,
—
с кор ее,
«сфинксихи» .
Они
лежат
тут ,
по­
в идимо му
у
«бывшего подъезда»
нек огд а
стоявшего
на
этом
месте
небольшого
ос обн ячка,
и
смотрят
пустыми
глазами
на
дрова,
па
играющих
на
асфа ль те
ребят,
на
с охн ущие
простыни...
Откуда
онц
зде сь?
Кто,
при
ка­
ких
обстоятельствах
установил
их?
Не
п адо
большой
наблюдательности:
это
—
родные
сестры
те х,
с
Ег ип ет­
ского
моста,
отлитые
в
одной
форме...
Вероятно,
кому-то,
обладавшему
властью,
понра вилис ь
мо сто вые
скульпту­
ры,
и
он
приказал
отлить
парочку
сверх
комплекта
и
водрузить
возле
его
дом а. ..
А
может
быть,
так
поступил
сам
ск ульп тор?
Каюсь,
у
м еня
до
сих
пор
не
хватило
пороха
выяснить,
как
все
это
п роиз ошло,
хотя
сделать
это
стоило
бы.
453

Ед ва
ли
не
самыми
удаленными
от
город ск их
цент­
ров
сфинксами
являются
те,
что
леж ат
по
четырем
уг лам
изящного
фонтана-колодца
(видимо,
в одоп ойки
для
цар­
ск их
лошадей)
у
по дн ожия
П улков с кого
холма,
на
ста­
рой
дороге
из
Царского
Села
в
Санкт-Петербург.
Тут
же,
чуть
подальше
вверх
по
холму,
есть
врезанный
в
откос
храмик-грот,
в
глуби не
которого
к огда- то
то же
сочилась
струйка
в оды;
у
в хода
тут
еще
недавно
почивали
два
самых
истощенных,
самых
обтрепанных,
самых
чахо­
точных
на
вид
ленинградских
льва.
Они
были
и зв аяны
из
какого-то
не прочного
изв естн як а
и
так
изъедены
временем
и
влагой,
что
смотреть
на
них
было
да же
ого р­
чит ел ьно ...
Очень
забавные
м алень кие
сфинксы-плебеи
со
стер­
тыми
временем
лицами
охраняли
десятилетие
наз ад
вх од
в
а птеку
на
проспекте
О бух ов ской
обо рон ы,
неда­
л еко
от
Володарского
моста.
Не
знаю,
почему
им
не
да­
вали
покоя:
они
появлялись
то
у
о дно го,
то
у
др уг ого
крыльца
сос ед них
домов
—
й
нак онец
исчезли.
Смотришь,
бывало,
на
ни х,
вс по минае шь
старый
Шлиссельбургский
тракт
начала
в ека
с
его
к р оме шными
купеческими
и
мещанскими
доми шка ми,
с
его
окраинным
бытом,
с
трак­
ти рами
и
«полпивными», —
и
дивишься:
кому
из
тамош­
них
в лад ель цев
мо гла
прийти
в
голову
причудливая
идея
—
украсить
подъезд
им енно
сфинксами?
А
ве дь
вот
—
украсил!
Сфинксы
у
нас
е сть
вс яки е;
я
могу
указать
вам
даже
на
п ару
ч рез выч айно
легкомысленных
и
кокетли­
вых
маленьких
«сфинксиц», скорее напоминающих ко­
коток
п рош лого
столетия,
нежели
свирепые
и
загадоч­
ные
мифологические
чудовища.
Эти
два
сфинкса-дамоч­
ки,
изваянные
из
мр ам ора,
в
кружевных
чепчиках
и
таких
же
ночных
рубашонках,
по к оятся
по
обеим
с то­
ронам
лестницы
в
вестибюле
из в естн ого
здания,
бывшего
454

дворца
Юсуповых
на
Мойке,
того
самого,
где
был
уб ит
Гри гори й
Распутин.
Они
н епло хой
работы,
и
на
них
стоит
зайти
посмотреть.
Я
пиш у
эту
главку
о
«живущих рядом»
в
гл уб оком
убеждении,
что
так
оно
и
ест ь.
Юни
—
статуи,
скульпту­
ры
—
всегда
рядом
с
нами,
и
они
действительно
живут.
Они
живут
и
в
некоем
возвышенном,
историческом
смысле
и
пл ане.
Я
помню:
в
первые
нед ели
войны,
при­
ехав
с
'фронта
в
город,
я
стоял
во зле
фальконетова
Петр а
вместе
с
другими
лен инг р ад цами
и
с
чувством
тяж елой
тревоги,
а
в
то
же
время
и
с
некоторым
удов­
летворением,
на блюдал,
как
исч езали
под
песчан ым
укрытием
и
гордый
конь,
и
его
мо гучи й
вс ад ник
—
тот
са мый,
который
«над самой бездной,
на
вы со те,
уздой
ж елез ной
Россию
подня л
на
дыбы».
Новая
бездна
р аскр ыл ась
теперь
пер ед
Родиной;
пр ишло
ей
время
спр ятать
на
некий
с рок
свои
с окро­
вища.
Гениаль ны й
памятник
ост авался
с
на ми,
но
мы
не
хотели
и
не
могли
подвергнуть
его
опасностям
бом ­
бежек
и
обстрелов.
Нам
б ыло
н е когда,
оче нь
некогда.
Нам
надо
бы ло
думать
о
наших
дет ях
и
о
наших
солда­
тах,
о
про тиво та нко вых
рвах
и
о
противовзрывных
ще­
лях.
Но
мы
подумали
и
о
нем...
А
потом
я
вид ел,
как
в
гл убо ких
ямах
укры в али
на
год ы
беды
пр ек расных
ск ифских
ю ноше й,
укрощающих
диких
коней
на
Аничковом
мосту.
И
мне
же
выпало
на
дол ю
немалое
сча стье
спустя
четыре
долгих
го да
присутствовать
при
их
исшествиииз
блокадных
мо , гил;
видеть,
как
они
с но­
ва
становились
на
с вои
пьедесталы,
как
бы
вглядываясь
с
недоумением
и
горечью
в
руины
знакомых
домов,
в
с ви­
р епые
царапины
снарядных
оск олко в
на
гранитных
плитах
панели
под
самыми
их
ногами,
как
бы
дивясь
и
455

раду я сь
радости
ленинградцев,
п ривет ство вав ших
их
во скр еш ение,
—
символ
возрождения
многострадального
и
ге рои ческ ого
город а
на
Нев е.
Я
видел
тут
же
н епо д алеку
на
Невском
—
не
в
тот
год ,
а
позднее,
—
ка к,
во з выш аясь
над
многотонной
автоплатформой,
стоя
во
ве сь
рост,
н а пра влял ся-^
Пе­
тергоф
заново
отлитый
по
старым
репродукциям,
по
фотографиям
пох ищ енны й
г итле ро вцами
Самсон.
И
его
поб едн ое
шествие
сопровождала
спокойно-радостная
то л­
па:
на м,
ленинградцам,
бы ло
по
сердцу
видеть
и
знать,
что,
залечивая
раны
своего
города,
мы
восстанавливаем
не
толь ко
его
жилые
дома,
не
только
заводы
и
фабрики,
вокзалы
и
рельсы
дорог.
Мы
озабочены
и
их
судьбой,
с удь бой
«живущих рядом»
мраморных,
чугунных,
бро н­
зовых
ве лик а нов,
к оторы ми
любовались
поколения
на ших
предков,
и
к отор ых
мы
хотим
оставить
для
долгой
жизни,
оставить
для
наших
отдаленных
по­
томков...
Был
в
Л енинг р аде’
один
п амятни к,
не
вызывавший
бурных
чувств
в ост орга
у
з на токов
и
все
же
за
дни
бл о­
кад ы
ст авш ий
по-особому
милым
нам,
блокадникам.
То
была
Ека тери на ,
ок руже н ная
деятелями
своего
вр ем ени,
в
сквере
перед
Театром
имени
Пушкина.
Эт от
памятник
со
д ней
его
установки
в ызыв ал
шутки
и
нарекания.
Не
удовлетворял
стилистический
эклектизм
автора,
решившего
большую
мон уме нта льну ю
группу
в
форме,
напом инающ ей
издали
настольный
председатель­
ский
ко лок оль чик,
ручкой
которому
служит
са ма
фигура
императрицы.
Памятник
это т
не
был
в
начале
войны
обложен
м ешк ами
с
землей,
не
был
убран
в
какую-
нибудь
траншею.
«Фелица»
в
своей
тяж ел ой
порфире
осталась
стоять
под
с не гами
и
ветрами,
под
бомбежками
и
обстрелами
сорок
первого,
сорок
второго,
сор ок
тр еть е­
го
годов.
С
Алексеем
Орловым,
с
Бе збор од ко,
с
мил о­
456

ликой
Дашковой,
сим
любезным
президентом
Академии
наук,
с
полководцами
Суворовым,
Р умянц евы м
и
свет­
лейшим
Потемкиным.
Она
освещалась
то
б ез жалост ной
блокадной
луной ,
то
холодным
светом
«люстр», которые
немецкие
р азв едчики
под ве щива ли
над
городом
перед
бо м бежками.
И
Ъіы,
блока дн ики ,
часто
проходили
у
ее
подножия.
Из
всех
круп ны х
скульптур-
Невского
проспекта
она
ед инст венная
«не спустилась в убе­
жи ще».
И
это
нравилось
нам,
блокадникам.
Она
жил а
вместе
с
нам и.
В едь
статуи
города
живут
вместе
с
пим
«во дни
торж еств
и
бед
на родны х»!
Но
ведь
и
по- другом у
—
уже
не
воз выше нно,
а
про ­
ст о,
по-бытовому
—
все
они
тож е
«живут».
Многие
из
них
«хворают;»-
Пой дит е
в
Летний
сад ,
приглядитесь
к
его
статуям,
с
самых
юных
лет
ми лым
каждому
ленинградцу.
Поезжайте
в
Некрополь,
к
Не в­
ск ой
лавре.
Странная
п рока за
пора жа ет
лица,
руки,
но ги
многих
изв аяний ,
точит4
па льцы,
покрывает
ще р­
бинками
щек и,
уро дуе т
нос ы.. .
В
воздухе
современного
города
с
каждым
годом
повышается
пр оце нт
взвешенной
в
тум а не,
во
в лажно сти
се рной
ки слоты :
она
образуется
из
ка м енн оуголь ного
дыма.
Дождем
и
росой
она
оседает
на
п ов ерхн ость
мраморных
тел,
разъедцет
их,
пре вращ ая
мрамор
в
гипс...
Возникла
целая
медицина,
скорая
помощь
статуям.
Им
делают
компрессы
и
примочки,
их
оп е ри руют,
им
«приживляют»
да же
новые
носы,
п альц ы,
уши.
Они
про ходя т
«душевые процедуры»...
П омога ет?
Как
и
лю­
дям :
чтобы
изл ечить ся
ок онча тельно,
на до
пер емен ит ь
ус лов ия.
На до
по за боти тьс я,
чтобы
воздух
Ленинграда
очистился
от
вредных
примесей:
это
буде т
полезно
но
то льк о.
каменным
с ущес тв ам...
Ну,
а
пока
он
еще
засо ­
рен ,
—
кон ечн о,
их
надо
лечить...
457

Лечить
и
соблюдать
гигиену.
Знаете
ли
вы,
что
брон­
зо вые
и
мраморные
гига нт ы
наших
площадей
и
садов
ходят
в
баню?
Не
часто,
но
раз
в
год у
обязательно.
Накануне
Первого
мая
н асту пает
их
«банный день»,
а
точнее
—
«банная ночь».
Из
м ногих
пожарных
частей
вые зжаю т
в
это
ра ннее
ут ро
ма шины
с
брандспойтами
и
рассыпаются
по
городу.
Ст руи
во ды
ударяют
в
по зел е­
невшую
бронзу,
в
по те мне вший
от
копоти
и
пыл и
ка­
мень.
Статуи
купаются
и
к
празднику
предстают
обнов­
ле нными .
Об ычно
эта
процедура
п роход ит
бѳ з~ ® аяких
осложне­
ний.
Но
случаются
и
неожиданности.
Лет
д вад цать
назад
мощность
пожарных
автонасосов
неожиданно
для
тех,
кто
ведает
этими
ку па ниям и,
ре зко
по вы силась :
новая
техника!
Струп
ст али
бить
под
зн а­
чительно
б ольшим
напором.
Конечно,
был о
рассчитано,
что
никаких
п олом ок
от
этого
возникнуть
не
может,
но
всего
предусмотреть
не ль зя.
...Красная
огромная
маш ина
развернулась
против
бронзовой
Екат ери ны .
Струи
ударились
о
памятник.
И
вдруг
из-под
ск лад ок
пыш ных
одеж д,
из
по рфиры
цари­
цы,
из
кринолина
Дашковой,
из
ботфорт
и
камзолов
царе­
д вор цев
взвились
и
раскатились
по
грав ию
до рожек
черные
и
пест р ые
мячики:
маленькие
к реп кие
мя чик и-
арап чи ки
дореволюционных
ле т;
современные
много­
цветные;
зашитые
в
войлочную
шкур ку
теннисные;
хрупк ие
пластмассовые,
т ипа
пин г-п онгов ы х...
Де сят ок,
в тор ой,
третий...
Больше
сорок а
мячей
соб рал и
пожар­
ные
в
эт ом
ск ве ре.
С коль ко
же
десятилетий
мальчишки
бомбардировали
«богоподобную царевну Киргиз -К айс ац кия
орды»
своими
непочтительными
снарядами,
и
полов ина
из
них
навсег­
да
ост ав ал ась
во
власти
бронзовых
царедворцев!
Старые
пожарные
машины
ничего
не
могли
поделать
с
этим:
458

силы
их
струй
не
хватало.
А
вот
н овое
оборуд ова н ие
д ало
с вой
эффект
незамедлительно:
мячики
брызнули
оттуда
вместе
с
клокочущей
водой.
Забавная
история?
По-моему
—
за бавн ая!
И
она
тем
более
убеждает
ме ня
в
правильности
моего
отношения
к
обитателям
ве лик ого
муз ея
скульптуры
—
Ленинграда.
К
его
мраморному
и
металлическому
населению.
Они
—
по-своему
жив ые.
Они
живут
рядом
с
нами.
И
спасибо
им
за
это.
ИМЕНИ
БАРМАЛЕЯ?
Года
два-три
назад
я
ехал
в
ав тоб усе
по
Большому
проспекту
Петроградской
стороны.
Молодая
мама
с
п ятил етн ей
д очкой
в стал а,
чтобы
выйти
на
бл ижа йшей
ост анов ке .
Во ди тель
громко
объявил
по
ра дио:
—
Сле-дую-щая
оста-нов-ка
Бар-ма-леева
улица!
И
тотчас
же
прозвенел
перепуганный
голос ен ок
де­
вочки:
—
Ма мо чка,
не
надо
тут
сходить!
Я
—
боюсь!
—
Что
ты,
Тато чк а,
чего
ты
боишься?
—
Да! !.
Бар -м а-л е-ева !..
В
в агоне
засмеялись,
а
у
м еня
—
то понимис т а
—
сразу
же
зашевелился
в
голове
в о про с: «А почему,
соб­
ственно,
та кое
название??
Почему
улицу
на зва ли
Бар-
малеевой?
Не
потом у
вед ь,
что
ест ь
созданный
К.
И.
Чу­
ковским
страшный
разбойник
Бармалей?
И ли,
наоборот:
как
пришло
в
голову
Корнею
Чуковскому
так
окрестить
своего
к райне
от риц ат ель ного
гер оя,
если
в
Лен ин гр аде
на
Пе трогр ад ск ой
стороне
еще
с
пет ербу ргс к их
времен
существует
Бармалеева
улица?
Улица
им ени
Б арм але я?..»
Вернувшись
домой,
я
за пис ал
«проблему»
на
карточ­
ку
и
установил
кар то чку
на
подобающее
ей
место
459

в
картотеке,
в
р азде ле
«вопросы» .
Она
оказалась
тут
не­
далеко
от
д ругой,
однотипной,
с
за пись ю : «Как возникло
в
голове
Алексея
(Николаевича)
Толстого
имя
зл ой
кры­
сы
в
«Золотом ключике»? Крысу зовут Шушар а,
а
между
Ленинградом
и
Пушкином,
где
много
лет
жил
Толстой,
искони
в еков
су ще ству ет
деревушка,
а
зат ем ,и
железно­
дорожный
полустанок,
Шу шары ...
К акая
между
этими
двумя
им енам и
св язь?»
Долгое
время
секрет
Бармалея
ост авался
в
руб рик е
«нерешенное».
Собственно,
в
пр инципе
топ оним
«Бар-
малеева»
не
составлял
особой
тайны.
В
Ленинграде
бесчисленное
мпожество
проездов,
переулков,
городских
урочищ
носят
названия,
пр оизв ед е нные
от
име н
и
фа­
мил ий
(а порою
—
прозвищ)
их
давних
владельцев
или
первых
насельников.
В
частности,
многие
улочки
Петро­
градской
стороны
именованы
именно
так;
ра з личие
меж ду
н ими
гл авн ым
об разо м
в
том,
кто
являлся
«эпо­
ни м ом », крестным отцом той или другой из них.
В
одних
случаях
у
них
явно
аристократическое
п ро­
исхо жд ение:
Брлосельский
проспект
на
К рес товс ком
несомненно
был
связан
с
фа милие й
княз ей
Белозерских-
Белосельских.
Им
же
обязана
сво им
названием
и
сосед­
няя
Эсперова
улица,
назва нная
в
че сть
од ного
из
этих
князей,
им евш их
тут
земельные
в л адения
(звали его
Эсп ер о м ); дореволюционный Дункин переулок,
может
бы ть,
в ос ходит
к
родовитой
фамилии
шотландских
вы­
ходцев
Ду нкан ,
владевших
нек ог да
участками
у
ныне ш­
ней
меч ети
и
у
давно
снесенно г о
деревянного
цирка
«Модерн» *.
В
других
—
и
таких
не сра вне нно
больше
—
названия
возникали
по
именам
куда
менее
славных
вл а­
д етел ей
—
купчиков,
городских
мещан,
почетных
граж­
* По другой версии,
это
наз в ание
связано
с
фамилией
извозо­
промышленника
Дунькина,
державшего
поб лизо сти
свое
заведе­
ние.
460

д ан,
фабрикантов,
соб ств ен ник ов
земель
на
захолустной,
еще
в
нач але
XX века имевшей полудачный,
усадебный
характер,
Петербургской
стороне.
Из
э тих
лиц
весьма
многие
владели
тут,
мо жет
быть,
еще
в
старых
«слобо ­
дах»
—
Зеле йн ой,
Руж ейно й,
Пушкарской
—
не
чем-либо
другим,
а
кабаками,
трактирами:
народ
и мел
давно
уста­
новившееся
обыкновение
нарекать
улицу,
примечать
ее
л ибо
по
хра му
божию,
ли бо
по
злач но му
месту
—
каба ку .
Ря дом
с
Введенской
(по церкви Введения),
Мат веев­
ско й
(на которой стояла Матвеевская церковь), Церков­
ной
(к ней примыкал северной частью здания Князь-
Владимирский
собор
) появились многочисленные Плутало -
вы,
Шамшевы,
Полозовы,
а
в еро ятно,
и
Бармалеева
улица.
Таким
образом,
ее
основу,
нес ом не нно,
со ст авля ет
личное
имя
—
фамилия
Бармалеев
или
про з вище
Б ар­
малей.
Но
как
тольк о
вы
цо
архивным
ли
данйым,
пу­
тем
ли
чист о
т еоре тичес кого
анализа
слов а
—
дой дет е
до
этой
гипотезы,
стано вит ся
ясным,
что
это
—
не
окон­
чательное
решение
проблемы,
ибо
откуда
могли
взяться
и
такая
фамилия
и
такое
им я?
Что
они-то
значат?
Тайной
в
квадрате
ос та ва лось
происхождение
этого
же
име ни
в
славной
на
протяжении
неско ль ких
поколе­
ний
ме жду
малыми
детьми
и
их
родителями
сказке
Ко р­
нея
Чуковского.
Довольно
долго
я
как-то
не
р иско вал
в
этом
послед­
нем
случае
пойти
по
наиболее
п ростом у
и
прямому
пут и:
попрос и ть
о бъ яснен ия
у
самого
автора.
Это
к аза­
л ось
не
вполне
удобным:
каждый
сказочник
имеет
пол­
нейшее
право
выд у мыва ть
к акие
угодно
к лички
и
про­
звания
своим
персонажам
и
чу ть
не
обязан
доклады­
ва ть
читателям,
почему
он
остановился
на
таком-то
из
них...
Но
топонимисты
(и я в том числе;
можно
это
ра с­
пространить
шире
—
все
коллекционеры)
—
лю ди
оде р­
жимы е;
в
э той
оде рж имо сти
мы
спо со бны
на
все.
461

Я
написал
Корнею
Ивановичу
пись м о.
Написал,
от­
прав ил ,
но
полагал,
что,
всего
вернее,
он
л юбезн о
отв ети т
мн е : «Да знаете,
к ак-то
так,
без
особых
задн их
мыслей...
Пришло
в
голов у
устрашающее
имя,
и
назвал
злодея
Бар-ма-ле-ем...»
Но
еще
прежде
чем
мое
письмо
попало
к
ад реса ту,
мне
случилось
са мому
побывать
у
него .
И
вот
тут-то,
в
Моск ве,
в
Барвихе,
я
вы слуш ал
от
него
такую
пр еин­
тер есну ю
и сторию .
В
д ал екие
вр е мена
(не скажу
—
до
революции
или
в
первые
го ды
ее)
Кор ней
Чуковский
и
художник
Мсти­
с лав
Добужинский
гул яли
однажды
по
городу.
Они
забре­
ли
на
Петербургскую
сторону,
им
не
сл ишко м
известную,
и
на
углу
узешенького
проулка
увидели
на дпис ь: «Барма -
леева
ул ица ».
Художник
Добужинский
был
человек
любоз нат ель ­
ны й.
Он
потребовал
от
л итер ато ра
Чуковского
объясне­
ния
этого
названия.
«Если улица
—
чь я?
—
Бармалеева,
значит
был
—
кт о?
—
Бармалей», —
резонно
утверждал
он
и
желал
узнать,
кто
это
—
Бармалей,
почему
он
Бар ма­
лей
и
по
како й
пр ич ине
в
его
че сть
н азва ли
улицу?
Прикинув
возможности,
Корией
И вано вич
выдвинул
такую
гипотезу.
Лег ко
могло
случиться,
что
в
XVIII,
скажем,
в еке
в
Санкт-Петербург
переехал
из
Анг лии
че­
ловек,
уносивший
довольно
обычную
для
выходцев
из
эт ой
страны
фамилию
Бромлей.
Он
мог
оказаться
тут
в
каче­
стве
какого-нибудь
замо р ско го
га лант ного
у мел ьца
—
ну
хотя
бы
в
качестве
п ридв орн ого
цирюльника,
кондитера,
еще
кого-либо.
Носители
этой
фа мили и
в
России
были
известны.
Од ин
из
них
свободно
мог
приобрести
землю
на
Петроградской,
построить
тут
дом
пли
дома
вдоль
к ак ог о -нибудь
нез нач ит ельно го
и
цустого
п рогона
или
вдоль
дороги...
Получившуюся
так
улицу
могли
про­
звать
Б р омл еевой.
Но
в едь
вот
п ере дела ли
же
н азван ие
462

«Холлидэев остров»
в
«остров Голодай».
Могли
«пере­
строить»
и
Бромлееву
улицу
в
Барм але ев у.
При
пере­
ходе
имен
из
языка
в
яз ык
и
не
то
еще
случается!..
Каз ало сь
бы,
о б ъя снение
п олучи лос ь
не
хуж е,
чем
любое
другое.
Но
Мс тис лав
Вал ериано ви ч
Добужинский
возмутился:
—
Не
хо чу!
—
решительно
^протестовал он.
—
Не
хочу
ни
парикмахеров,
ни
па рфю м еров!
Я
сам
знаю,
кто
был
Бармалей.
Это
был
—
страшный
раз б ой ник.
Вот
такой.
Р аскр ыв
э т юдник,
он
на
лис те
бумаги
наб ро сал
стр аш­
ного,
у сато го
злодея
и,
вырв ав
лис тик ,
подарил
на­
бросок
Корне ю
Ивановичу.
Так
и
родился
на
свет
нов ый
бук а
—
Бармал ей,
а
д ет ский
писатель
Чуковский
сделал
все,
что
был о
нужно,
чтобы
этот
ново ро жд енны й
заж ил
плодотворной
и
вп ечатл яю щей
жизнью.
Первый
же
об­
раз
Бармалея
сохранился
у
не го
в
знам ени т ой
его
«Чу-
коккале».
Так им
образом
мне
стал а
из вест на
совершенно
петер­
бургская
ис т ория
л ич ного
имени
литературного
ге роя.
Что
же
до
истории
топонима,
названия
улицы,
то,
хо тя
предложенная
К.
И.
Чуковским
версия
его
происхождения
и
является
довольно
п рав доп одоб ной,
все-таки,
чтобы
она
из
гипотезы
превратилась
в
аксиому
или
"хотя бы в теорию,
ее
надо
тщательно
подкрепить
разысканиями
в
ар хив ах
и
доказательствами.
Ина че
—
ничего
не
получится
*.
* В «Толковом
словаре»
В.
И.
Да ля
(т.
1, стр.
50)в «гнезде»
«Варма»
приведено
слово
«бармолить», означающее в народных
г оворах
«быть косноязычным», «невнятно бормотать».
Вп олне
ве­
роятно,
что
пр оизв одн ое
«бармо( а)л ей»
могло
нер едко
пре вра ­
щаться
в
кличку,
прозвище.
От
этого
прозвища
могла
не
раз
образовываться
фамилия
Бармалеевы,
к ото рую
и
приходилось
носить
потомкам
шепелявого.
463

Каждый
город,
об ра зуя сь,
вырастая,
накапл ива я
фа к­
ты
своего
ис тори че ск ого
развития,
создает
и
св ой
то по­
ним и ч еский
фонд.
Обычно
в
нем
об на руж ивают ся
как
бы
два
направления.
С
одн ой
стороны,
родятся
названия,
типичные
для
любого
города
этой
же
страны,
такие,
как
всю ду.
С
другой
—
появляются
топонимы,
характерные
именно
для
да нно го
города.
С
т реть ей
—
возникают
име ­
на,
просто-напросто
перенесенные
из
других
мест
стр аны,
взЙтые
взаймы
у
старших
по
времени
рождения
городов.
Примером
тр ет ьего
ра зряда,
наименее,
конечно,
лю бо­
пы тн ого,
у
нас
может
слу жит ь
имя
Садовой
улицы.
Мо­
жет
бы ть,
пышные
сады
по
ее
пр о тя жению
и
с ыгр али
известную
роль
в
ее
на име но ва нии,
но,
вероятнее
всего,
образцом
для
не го
пос луж ило
назв ан ие
старинной
Садо­
вой
улицы
в
Мо скв е;
может
быть,
его
перенесли
«на
берег
Невы»
именно
московские
переселенцы.
Может
стать
примером,
с
существенной
оговоркой,
и
М оховая
улица.
С
ней
произошла
весьма
обычная
в
топонимике
—
науке
об
’ именах мест
—
и сто рия.
На
первый
вз гляд
и
она
точно
повторяет
имя
мо ско в­
ской
Моховой
у лицы.
На
де ле
же
все
куда
сложнее.
Пе­
тер бург ск ая
Моховая
—
п озд нее
изменение
другого
на­
звания
—
Хамо в ая,
Хамовская
улица.
Поч ему
«Хамо -
ва я»? Это слово в XVIII
веке
и
ранее
означало
«ткац­
кая»: «хамовник»
значило
«ткач».
На
Фонтанку
в
с ере­
дине
XVIII века перебрался из Москвы ткацкий
—
«ха­
мовный»
—
дв ор.
Были
переселены
и
мастеровые
—
«ха ­
м овник и».
Неп одал еку
р аспо ло жилась
Шпалерная
—
текстильно-ткацкая
мануфактура.
Весь
район
стал
«ха­
мовным»,
т кацк им,
и
улип;а,
тянущаяся
вдо ль
него,
получила
имя
Хамовой,
ткацкой.
Только
в
сер едине
XÎX столетия она превратилась на планах в Моховую;
есть
основания
полагать,
что
эта
пер еделк а
пр ои зошла
под
косвенным
влиянием
мо ско вско го
об ра зчи ка,
хот я
464

московская
М охов ая
не
и мела
> никакого отношения к
ткачам
и
ткацкому
д елу.
Она
бы ла
проложена
по
месту,
где
когда-то
шумел
«моховой рынок», —
подмосковные
кр есть яне
пр од авали
тут
нарытый
в
л есах
мох
для
коно­
п аче ния
бесчисленных
срубов
деревянной
столицы.
Обр азцо в
об щерус ски х,
не
«чисто питерских»
назва­
ний
в
горо де
на
Неве,
разумеется,
пруд
пруди.
К
ним
относятся
все
имена,
пр оизв е де нные
от
личных
име н
и
фа мил ий
как
знатных,
так
и
пр ост онар одны х.
Нет
ни
на добн ос ти,
ни
возможности
перечислять
их
тут:
сл иш­
ком
их
много.
Ка кая- ниб удь
С ут угина
улица
у
Нарв­
ских
ворот ,
Батенина
и
Флюгов
переулок
на
Вы боргск ой,
П алевск ие
у лицы
за
Невской
заставой,
Языков
переулок
в озле
Лесного
и
Лан ско й
—
вот
плебейские,
купеческие
или
разночинные,
наименования
этого
рода .
П ри городы
же
—
Ланс к& я
—
от
графов
Ланск их,
Кушелевка
—
ог
Кушелевых-Безбородко
—
до
сих
пор
хранят
память
о
бога тых
п омес тья х,
ока за вш ихся
в
конце
конц ов
в
черте
города.
Ничего
ор игин а льн ого
не
представляют
собою
храмо­
вы е,
церковные
имена .
Петербургский
термин
«у Покро ­
ва»
мало
отличается
по
смыслу
от
московской
«Покровки»
(да и в десятках других городов встречаются или встре­
чал ись
названия
э того
же
зна чения
и
п рои схож ден ия).
Оба
обязапы
своим
существованием
церквам,
сооружен­
ным
в
честь
праздника
Покрова.
Успенские,
Введенские,
Никольские
переулки
и
у лицы
существовали
повсюду:
немало
их
б ыло
и
в
Петербурге.
Единственное,
что
отли­
чало
эти
имена
от
их
более
древних
п рототи пов ,
это
офи циал ь ная,
г рам мат ич ески
правильная
форм а.
Географическое
имя
сплошь
и
ряд ом
и спы т ывает
та­
кую
же
судьбу,
как
галька
на
морском
прибережье..
Вн а­
чале
береговой
щебень
представляет
собою
множество
ос троуголь ны х
обломков
кам ня.
По
прошествии
десятков
30 Л.
Успенский
465

и
сотен
ле т,
от
п остоя нного
движения
в
пол осе
при­
боя,
ка меш ки
сглаж ива ют ся,
округляются,
п ри обрет ают
типический
вид
г аль ки.
Так
и
в
топонимике.
Когда-то
московские
улицы
могли
тож#
носить
названия
По к ров­
ск ой,
Лубянской,
Иоакимо-Анненской.
По ст оянн ое
дв и­
жение
их
в
живой
реч и
обточило,
ок руг лило
их,
пр евр а­
ти ло
в
Покровку,
Лубя нку,
Варварку,
Яким анку.
"«Улица
где
стоит
Варваринская
ц ерков ь», «улица,
где
жив ут
ткачи-хамовники», —
все
яс но
и
рационально.
«Варвар­
ка »,
«Якиманка»,
«Хамовая-М охов ая »
—
просто
на зва­
ния,
и
больше
н ичег о.
Петербург
на
несколько
веков
моложе
М ос квы,
и
э тот
пр оце сс
«офамильяривания»
о фициаль ных
имен
не
мог
зай ти
в
нем
так
далеко,
как
в
д р евней
н ашей
столице.
Но
й
тут
н аблюда лось
(да и всегда будет на­
бл юда ть ся)
общ ее
д вижение
име н
м ест
в
этом
же
на­
правлении
—
в
с торо ну
упрощения,
в
ст орону,
так
с ка­
зать,
сг ла жив ания
углов,
превращения
их
из
с лов
и
словосочетаний
с
вещественным
см ысло м
и
значением
в
чистые
топ оним ы.
Этот
проц е сс
превратил
в
Пит ере
«улицу (по эта)
Жу­
к ов ского»
в
«Жуковскую улицу»
и
«Гостиный двор на
участке
графа
А пр акси на»
в
«Апраксин двор».
Но
в
общем
ленингр адск ие
и мена
п роезд ов,
п лощад ей,
скверов
б лиже
к
официальному
ти пу,
нежели
москов­
ские.
Самый
инт ересный
разряд
представляют
собой
те
на­
звания,
которые
т ипичны
и
характерны
только
для
Пе­
тербурга,
с в язаны
с
понятиями
и
терминами,
живу щим и
в
нем
одном,
и
уходят
корнями
л ибо
в
сов е ршен но
особенный
быт
и
ж изнь
невской
столицы,
либо
в
спе­
цифическую
эт ног ра фию
места,
на
котором
город
воз ни к.
Лет
шес ть де сят
наз ад,
во
дни
моего
детства,
меня
нередко
вывозили
по
разным
поводам
и
пр ич инам
в
тог-
466

дашнпе
б л ижние
пригороды
—
в
Ле сн ой,
в
Уд ельн ую.
Тог да
уже
зап ало
мне
в
п амять
лю б опы тное
название
одной
из
д ал ьних
ок ра инных
ули ц
—
та м,
за
Кру гл ым
прудом,
ср еди
пу ст ырей
и
полудачных
усадеб
се вер о-
3ànaflHofi окраины Питера.
Она
нос ила
длинное
имя:
«улица Карла и Эмилии» .
В
эт ом
им ени
все
своеобразно.
Иск онн о
русской
топо­
нимике
н ико гда
не
был и
свойственны
назва ния,
пред­
ставляющие
собой
конструкции
с
родительным
падежом
от
име н
собственных,
да
и
вообще
от
любых
существи­
т ельн ых,
довольно
обы чн ые
у
народов
За пад а.
Французскому
«Плас де ла Грэв», т.
е.
площадь
Гра­
вия,
песка,
у
нас
соответствовала
«Песочная улица»,
«Песчанка», «Пески» .. .
Та м,
где
француз
охотно
назы­
в ает
п лощ адь
«площадью Звезды»,
мы
предпочитаем
конструкцию
ти па
«Звездная улица».
Мы
уже
в ид ели,
как
из
двойной
основы
«Иоаким и Анна»
русский
язык
сотворил
единую
—
«Якиман»
—
и
назвал
улицу
в
Москве
«Якиманкой».
Сразу
же
можно
ск аза ть,
что
у ли­
ца
Карла
и
Эмилии
• названа
не
русскими
лю дь ми.
А
кем
же?
Вокруг
Петербурга
(в том числе и по его окраинам)
вплоть
до
рев ол юции
мо жно
было
н аблюс ти
немало
не­
мецких
—
б оль ших
и
меньших
по
масштабу
.—
колоний.
Огромная
Саратовская
колония
существовала
против
Обуховского
завода
на
пра вом
берегу
Невы.
Было
сравнительно
небольшое
не мец кое
пос е ление
и
вблизи
Лесного.
Это
был и
тесно
сплоченные
и
резко
обособлен­
ные
от
их
русс кого
окруж е ния
о б щины,
связанные
своим
укладом,
своими
нра вам и,
религией,
языком,
традиция­
ми.
С
совершенно
ино й
этнографической
ср едо й.
Населя­
ли
эти
колонии,
разумеется,
люди
разной
социальной
принадлежности,
различной
состоятельности,,
разных
кру­
гов,
но
чащ е
в сего
—
мещане.
Немц ы.
30*
467

В
немецкой
общ ине
за
Ле с ным,
по
местному
преда­
ни ю,
жили
некогда
две
се мьи.
К
одной
принадлежал
юный
Карл,
к
другой
—
пре крас ная
Эм ил ия.
И
вот
п олу­
чилась
немецко-петербургская
версия
Ромео
и
Джульетты.
Чувствительное
сердце
Ка рла
б ыло
п лене но
пр е­
лестью
ю ной
Эм илии .
Нежная
фрейлин
Эмми
то же
взглянула
на
Карльхена
стыдливым
взо ро м.
Но
папы
и
мам ы
—
и
те
и
други е!
—
узнав
об
их
люб ви,
дружно
сказали
«нейн!» (не « на йн!», как выразились бы грубые
берлинцы,
а
нежное
- «н ейн»,
на
чистом
п е те рбургск о-
немецком
диал ект е) . «Н ейн!
—
с ер дито
сказали
роди те­
ли,
и
даже
д ёду шка
Иога нн,
и
да же
прабабка
Луиза.
—
Карльхен
хотя
и
работает
у
г оспод ина
Лауренберга,
но
получает
еще
мало.
Подождем,
по ка
он
бу дет
зара ба­
тывать
д ост аточн о,
чтобы
на чать
от к лад ывать
«зэйп
кл ейн ес
Шатц!» —
сбережения».
Прош ло
десять
лет .
Карл
стал
зар аб аты вать
дос та­
точно
.и
уже
от ло жил
не которое
«Шатц»,
но
па пы
и
мамы,
о бсу див
вопрос,
сно ва
с казал и
«нейн!»: «Вот когда
Карльхен
будет
получать
не
м е ньше,
чем
господин
Кистер...»
V
Пр ошло
еще
дв адцат ь
лет,
и
детки
снова
попросили
разрешения
пожениться.
Но
род ите ли
о пять
сказали:
«О нейн!» Сказали все,
кром е
прабабки
Луизы,
ибо
она
уже
давно
умерла,
и
дедушки
Иоганна,
которого
разбил
п арали ч.
И
тогда
пяти десятил е тн ие
Карльхен
и
Эм илия
по­
смотрели
друг
на
друга,
взялись
за
руки,
пошли
на
Круглый
пруд
и
бро си лись
в
этот
Круглый
п руд
и
уто­
ну ли
в
этом
Круглом
пру ду.
И
когда
их
тела
наутро
вытащили
из
Кр углого
пруда
баграми,
они
все
еще
дер­
жал и
друг
друга
за
руки.
И
тогд а
гос по дин
пастор
Ауэр,
и
господин
ник ел и­
ровщик
Клемм,
и
господин
учитель
Ка чке рих
посовето­
468

в али
прихожанам
назвать
их
име на ми
улицу,
по
с торо­
нам
которой
рос ло
больше
всег о
сирени
и
черемухи
и
где
весной
пели
мурцнские
соловьи,
чт обы
отме ти ть
столь
удивительную
швабскую
любовь
и
не
менее
дивное
послушание
р оди те лям.
Я
не
пор учу сь,
что
это
был о
и
происходило
буква
в
букву
та к,
как
тут
расск азан о,
—
кое -что
я
додумал.
Но
улица
существовала
и
носила
чувствительное
имя
с вое
долго,
очень
долго
—
до
Революции
и
д аже
несколь­
ко
лет
по сле
не е.
А
затем
ее
переименовали.
Ее
н азва ли
Тосненской
улицей.
Е сть
под
Ленингр ад ом
п оселок
и
железнодорожная
ст ан ция
Тосно.
Воз ле
них
протекает
и
река
Тосна,
пр и­
ток
Невы.
Ре ка
примечательна:
геологи
утверждают,
что
некогда
не
она
была
п рит оком
могучей
Не вы,
а,
напро­
тив
то го,
огромная
новорожденная
река
Н ева,
прорвав­
ши сь
йз
Ладоги
на
запад,
впала
в
малую,
мелководную,
но
д р евнюю
Тос ну:
самое
имя
этой
речки,
по
мнению
языковедов,
означало
некогда
«узкая».
Всю
долину
Тосны
залили
не вс кие
воды .
Ну
что
же,
почему
бы
и
не
на зват ь
какую-либо
из
ленинградских
улиц
Тосненской,
тем
бол ее
что
в
дни
войны
п осело к
Т осно
и
с танц ия
То сно
сы гр али
свою
рол ь
при
осв обож дени и
Ле нинг р ада
от
блок ады .
/
Но
ведь,
несомненно,
б ыло
бы
много
разумнее
пр и­
дать
имя
«Тосненской»
одной
из
новых
улиц
в
юг о-
восточных
рай онах
города,
одной
из
тех,
что
туда,
к
Тоене,
тяну тся.
А
п ричудл ив ое,
чист о
петербургское,
ч етко
характеризующее
доп отопн ый
быт
некоторых
пи­
терских,
онемеченных
по
при хот и
Екатерины
Второй
и
ее
наследников,
окраин
имя
«улица Карла и Эмилии»
сох ра­
нит ь
для
потомков
как
лю бопы тн ый
м уз ейный
экспонат.
Им ена
мес т
—
такие
же
памятн ики
п рошл ого,
как
башни
древних
кре пос тей,
краски
старинных
икон,
469

череп и ца
боярских
тер емо в
или
дер евя нные
мостовые
Господина
Ве лик ого
Новгорода.
Без
особой
надо бно ст и,
без
ос трой
необходимости
их
уничтожать
нельзя.
Вернусц
од на ко,
к
основной
теме.
На
правом
берегу
Невы,
высоко
вв ерх
по
ее
тече­
нию ,
е сть
мест о,
именуемое
«Уткина заводь» .
Для
на­
чинающего
то по нимис та
имя
это
соблазнительно:
его
можно
удобно
объяснить
как
«заводь,
в
к отор ой
когда-то
кто-то
увидел,
убил,
поймал
утку.
Дикую
утку».
А
мо­
жет
быть
—
домашнюю?
А
мож ет
быть,
утка
от
охот­
ника
тут
удрала?
Т опо нимис т
более
опытный
покачает
головой:
ку да
бол ьше
шансов
для
иного
объяснения.
Несомненно,
ме­
с том
некогда
владел
некто
по
им ени
Ут кин
(или Утка) .
Принадлежавшая
ему
«заводь Уткина»
мало-помалу,
под
воздействием
об ычны х
в
русской
т оп они мике
зако­
н ов,
неминуемо
должна
был а
превратиться
в
Уткину
за­
водь.
Во
всяко м
случае,
н икак их
нарушений
норм
и
за­
кон ов
русской
топ они мик и
это
назв ан ие
в
се бе
не
со­
держит .
Не
слишком
далеко
от
Уткиной
за води ,
на
том
же
правом
невском
бер ег у,
в
доре вол юц ион ные
вре ме на
на
генеральных
планах
Петербурга
можно
бы ло
проче ст ь
друг ую,
куда
менее
ожиданную
надпись,
даж е
целых
дв е.
Тут
змеилась
по
п ригород ным
пустырям
ничтож­
ная
—
почти
р учей!
—
речка
Ок ке р виль.
Тут
же
значи­
лась
и
«Оккервильская волость».
«Кентервильское привидение»?..
Понятно:
это
—
Вели­
кобритания.
«Собака Баскервилей»?..
Таинственно,
но
естественно,
ибо
и
она
обитала
в
Девоншире
—
Анг лия ...
Браззавиль,
Л е опол ьд виль,
Стенливилль
—
Аф ри ка,
К он­
го.
А
тут,
рядом
с
Охтой
и
Уткиной
заводью,
то же
«вилъ»?..
Откуда
здесь
могло
возникнуть
такое
и мя,
до­
существовавшее
до
наших
дней:
ес ли
я
не
ош ибаюс ь
470

«Оккервильский сельсовет»
работал
еще
во
вр ем ена
нэпа?
Да
и
сегодня
в
нек от орых
справочниках
вы
може-
ти
найт и
р ечку
Оккервиль
—
прит ок
ре ки
Охты.
Чтоб ы
разрешить
загадку,
я
позволю
себе
расска­
зать
зд есь
еще
одну
совершенно
петербургскую
ист о­
рию.
Мой
до брый
друг
весьма
увл ека лся
ави аци ей.
На
про­
тя жен ии
многих
лет
он
всеми
спо со бами
увеличивал
число
своих
знакомых
из
лётн ого
ми ра
и
в
к онце
двадца­
тых
годов
заполучил
уй му
пр иятел ей
среди
ленинград­
ских
летчиков.
При
малейшей
возможности
он
совер­
шал,
пусть
даже
краткие,
поле ты,
и,
думается,
его
«налёту»
могли
позавидовать
многие
люди
воздуха.
Всюду
у
не го
были
друзья.
В
1930-м
или
31-м
году
он
рассказал
мне ,
н ас тоя­
тельно
требуя
ее
р азга дки,
следующую
«лётную»
но­
веллу.
Один
из
его
ави адр уз ей,
рдб ъ та вший
на
тогдашнем
Комендантском
аэродроме
в
Новой
Деревне,
пригласил
его
как-то
под
вечер
«подлетнуть»
над
север о -з апад ны ми
пригородными
поля ми.
«Походить по коробочке»
над
аэродромом
(там,
где
л етал
некогда
Юб ер
Л атам)
и,
может
быть,
даже
«сходить в зону» *,
«попилотажить».
Разумеется,
п ригл ашение
б ыло
принято.
* В языке летных школ «зо на»
—
«участок неба»
бл из
аэ ро­
дрома,
отведенный
для
выполнения
тех
или
и ных
уч е бных
упраж­
нений
в
воздух е.
Перед
закатом,
при
низк ом
солнце,
п редвещ авш ем
и
на зав тра
отличный
лёт ный
день ,
друзья
—
л етчик
и
«багаж»,
т.
е.
пассажир ,
—
пошл и
в
в оз дух.
Мой
друг
наслаждался:
вечерний
поле т1
у
большого
г орода
всегда
хорош,
а
близ
Лен инг ра да
—
с
его
Невой,
с
зеркалом
залива,
ку да
сад ится
солнце,
с
лесистыми
ка рел ь скими
471

далями
на
сев еро -з ападе,
с
еле
заметной
полоской
Лад о­
ги,
все
яснее
отме ча емо й
дорожкой
бликов
под
вс таю щей
над
оз ером
луной,
—
мож ет
доставить
огромное
удоволь­
ствие.
Любители
полета
пошли
на
последний
круг
перед
по­
садкой.
И
в
э тот
миг
па ссаж ир
з асту чал
по
плеч у
пило­
та.
В
чем
дело?
Пассажир
показывал
вниз,
вправо,
выражая
полное
недоумение.
Что
там
такое?
Летчик
пос мотре л
за
борт
и
в
таком
же
недоумении
пожал
пл ечами.
Он
увидел
то,
чего,
летая
с
эт ого
аэро­
д рома
ежедневно
и
по
многу
^раз,
ник о гда
доныне
не
за­
мечал.
Или
на
что,
по
какой-то
ст ра нной
и гре
случай­
ности,
ни
разу
не
обр ат ил
внимания .
За
Ком енд ан тск им
полем
тогда
простиралась
—
к
де­
р евне
Коломяги
в
о дну
сторону,
к
Ла хте
—
в
д ругую
—
обширная
низ менна я,
болотистая
равнина,
поросшая
ярко-зеленой
травой,
характерной
для
таких
забол очен­
ных
лугов.
Ее
он
видел
ежедневно.
Но
сегодня
посредине
ее,
неподалеку,
он
заметил
—
на
это
и
п о казал
пальцем
пассажир
—
странное
очертание.
Сверху
казалось,
что
по
влажному
лу гу
кто-то
провел
ти танич еск им
рейсфе­
д ером
л инии
своеобразного
ч ер тежа,
обрисовав
на
земле
—
то
ли
узенькими
канавками,
то
ли
про кошен но й
в
траве
межой
—
огромный,
в
сотни
метров
поперечни­
ко м,
правильный
пятиугольник.
Это
н а поми нало
—
отсюда,
сверху
—
рис у нок
огромной
ко рон ы,
на
каком-
нибудь
стилизованном
гербе...
«Что такое?» —
спрашивал
пассажир .
«Представления
не
име ю!
В пе рвые
вижу!
—
разводил,
насколько
это
до­
ступно
пилот у,
рука ми
его
друг.
—
Мож ет
быть,
ново­
стройка
к ака я-ни будь
намечается?»
Летчик
«заложил вираж»,
намереваясь
вторично
и
по ниже
пройти
над
странным
«объектом», но тут про -
472

изошла
вторая
неожиданность:
он,
в идимо ,
п отерял
на­
правление
и
не
выш ел
на
нужный
курс.
Най ти
повторно
любопытный
«чертеж»
не
уд алось ,
а
время
быстро
шло
к
за кату ,
и
п ора
стало
идт и
на
п оса дку.
На
зе мле
д рузья
подивовались
на
незн ако му ю
«де ­
таль
м е ст но с ти » (оба считали себя неплохими знатоками
городских
окрестностей
—
оди н
с
«земли»,
друг ой
с
«воздуха»), порассказали про нее другим товарищам,
но
большого
во лне ния
не
выз вали,
и
порешили
на
том,
что
завтра
же
с
утра,
при
первом
инструкторском
пол ете ,
летчик
раз ы щет
странную
ф игуру ,
пройдет
над
ней
«на
бреющем»
и
разглядит,
что
она
собою
п р едста вл яет.
Но
в е чером
на
д ругой
де нь
он
позвонил
своему
другу
в
полном
недоумении:
ниче го
похоже го
па
то,
что
им
вчера
п рив и делось
в
окрестностях
аэродрома,
не
бы ло.
«Да брось ты!» — « Да
я
же
все
там
и скр естёл
—
вот
как !
Решительно
ничего...
А
вот
—
как
хоче шь:
не
сумасшед­
ший
же
я?
Нет
и
нет !»
Так
на
э той
точке
прош ло
лето,
потом
осень,
зима,
весна.
В
се реди не
л ета
следующего
года
мой
п ри ятель
был
поднят
с
места
и
ото рва н
от
дел
тем
са мым
летчи­
ком.
Летчик
имел
вид
лукавый
и
с муще нный: «Да пони­
маешь
ли
—
шту ка
какая.
Да
видел
я
опять
вчера
эту
ч ерт овщи н у...
На
том
же
месте,
точь-в-точь
так ая
же
штука...
А
сегодня,
с кол ько
ни
летал,
—
н ичего
не т.. .»
Тайна
сг усти лас ь
до
чрезвычайности,
и
ключа
к
ее
р аз­
гадке
у
них
не
был о.
Т огд а-то
мой
друг
и
пришел
ко
мне
и
рассказал
мне
все,
что
их
смущало.
И
нари со вал
мне
на
бумажке
оче р­
тания
той
странной
геометрической
ф игуры .
И
как
только
он
это
с дела л,
я
сказал: «А...
Пог оди- к а,
п ого­
ди -ка!» —
и
п олез
в
пись ме нны й
с тол,
и
вытащил
оттуда
ст ары й,
дореволюционный
еще
пл ан
Санкт-Петербурга,
и
развернул
его
на
столе.
473

На
плане
четко
бы ло
о бо знач ено
Коломяжское
скако­
вое
поле ,
а
чуть
выш е
его
на
пустых
местах
к р асова лся
обрисованный
пунктиром
пятиугольник
и
шла
курсив­
ная
н а дп ись : «Остатки шведского укрепления XVII
ве­
к а».
И
мой
приятель
х лопнул
се бя
по
л бу: «Так вот что
мы
тог да
видели!»
Все
стало
понятно:
на
з емле
уже
очень
давно
пол­
н остью
и зг ладил ись
все
сл еды
существовавших
н ек огда
здесь
сооружений;
теперь
можно
бродить
по
э тим
боло­
тистым
пространствам
годами
и
не
заметить
нич его .
Но
в
земле,
в
почве,
в
ее
свойствах,
а
в
свя зи
с
этим
и
в
ра с­
тительности
эт их
мес т,
ра зн ица
сохранилась.
На
том
про ст ранст ве,
где
ког да -то
под нима лис ь
в алы
и
гл аси сы
крепостного
сооружения,
и
по
сей
день
растет
не
т акая
трава,
как
тут
же
рядом.
Поднимаются
иные
лопухи,
nq-другому
кустится
крапива.
И
сверху,
с
в оз духа,
это
бр осает ся
в
глаза...
Б роса ется ,
да
не
вс егда.
Бр о сает ся,
да
не'под
лю бым
углом
з р ения.
Чт обы
заметить
тот
г игант ский
«чертеж»,
надо
лететь
над
ним
на
точно
определенной
высо те ,
в
то
время,
как
и
солнце
стоит
на
таком-то
им енно,
а
не
ка-.
ком-либо
ином
градусе
над
горизонтом,
и
светит
именно
по
одному
из
всех
ш ест надцат и
румбов
ка туш ки
компа­
са,
Зна чит ,
стоит
нарушить
одно
из
э тих
условий
—
а
не
зная,
в
чем
д ело,
вы
обязательно
нару ши те
их,
—
и
вы
цичего
не
увидите,
как
не
ув идел
ничего
наш
летчик
на
завтра
того
удачливого
дн я.
И
лишь
когда
все
не об­
хо ди мые
условия
вне за пно
совпали
—
а
это
случилось
примерно
через
го д,
—
с окр ове нный
ри сун ок,
памятка
прошлых
веков,
по до бно
письменам
древнего
пал импс е с­
та
*
-
двуслойной
рукописи
—
проступил
из-под
последую­
щих
наслоений
и
оказался
зри мым
из
кабины
самолета...
Я
припомнил
здесь
эту,
ни
в
коей
мере
не
топони-
мистическую
н ов еллу
-потому,
что
в
мо их
глазах
она
474

пер е кл ика ется
с
топ они мом
(и гидронимом
—
именем
ручья)
Ок керв и ль.
Они
сверстники,
этот
старый
швед­
ский
б аст ион
и
это
старое
шведское
же
им я.
На
б ерег ах
ру чья
Оккервиль
во
время
о но,
в
XVII веке,
во
времена
доп етр о в ские,
стояла
мыза
не кое го
шведского
офицера,
господина
(Оккервиль
—
дв орянс ка я
фамилия)
Оккерви-
ля,
и
в
известном
смысле
имя
ру чья
сохранилось
доныне
как
некий
п амятни к
н ашей
поб еды
над
шведскими
за­
хватчиками.
В
сам ом
деле:
мы
отлично
знаем,
что
пе т­
ровское
«окно в Европу»
бы ло
п рорубле но
ру сск им
на­
родом
в
результате
вековой
борьбы
со
шведами.
Ме ста
вокруг
Лени нг ра да
много
раз
переходили
из
рук
в
руки.
Историческая
справедливость
восторжествовала,
и
шв ед­
ские
крепости
Ни енша нц
и
Ноте бург
—
шв едские
форпо­
сты
на
Ладоге
и
на
Нев е
—
прев рат ились
в
наши
ру с­
ск ие
ме ст ност и,
в
наш и
русские
укрепления.
С
тех
пор
как
это
с л учил ось,
все
некогда
сооружен­
ное
тут
противником
стало
па мятни ко м
наших
побед,
славы
русского
оружия.
Нам
нечего
стыдиться
нашего
прошлого;
нам
не
приходится
скрывать,
что
б ыло
вр емя,
когда
эти
древние
русские
места
бы ли
заняты
хищ ны ми
соседями.
Наш и
братья
э стон цы
не
сму щая сь
именуют
свою
столицу
старым
именем
Тал лин,
а
ведь
это
значит
«Датская крепость»: основан- то
Таллин
был
датч ана м и-
захватчиками.
«Домский собор»
в
Ри ге
или
разрушен­
ный
фашистами
во
время
Отечественной
войны
«Дом
Ч е рноголов ы х»
бы ли
памят ни ками
не
латышского,
чуж­
дого
латышам
зодчества
рыцарей-крестоносцев.
И
тем
не
менее
ни
одна
экскурсия
по
Риг е
не
обходит
До м­
ский
собор.
«Черноголовые»
тер зал и
латышский
на род,
«Черноголовых»
нет
теперь
в
Ла твии ,
но
их
«дом», пока
он
стоял,
должен
был
и
мог
рассматриваться
не
как
мо­
нумент
во
славу
нем ецких
рыцарей,
а
как
пам ят ник
475

л атыш ско му
народу,
выдержавшему
вражескую
оккупа­
цию
и
оставшемуся
самостоятельным
народом.
Нацией.
Есть
на
на шем
предкавказском
юге
соленые
озера,
до
сих
пор
именуемые
Б атал паши нски ми.
Кто
такой
был
Батал-Паша,
давший
им
н азвани е?
Это
был
турецкий
полководец,
приведший
сюд а
в
1790 году довольно силь ­
ную
армию
с
ц елью
поднять
пр отив
России
на роды
Кавказа.
Незад ачл ив ый
военачальник
был
на
г олову
разгромлен
у
нынешнего
Ч ер ке сска,
и
эт от
горо до к
пол то ра
с тол етия
имено вал ся
Ба талп ашин ско м,
увекове­
чивая,
ра зумеетс я,
не
имя
турецкого
паши,
а
победу
н е большого
рус ск ого
отряда
над
его
«ордой» .
Имя
города
стало
своеобразным
«антипамятником».
И,
гов оря
по
прав­
де,
я
рад,
что
хотя
бы
в
названии
соляных
мирабилито­
вых
озер
эта
прекрасная
топонимическая
насм ешка
над
высокомерным
врагом
доныне
сохранилась.
Я
в полне
уверен,
что
нам
с ледуе т,
ох ран яя
все
с оз­
данное
на
бе рега х
Нев ы
нами,
не
у пу скать
с
глаз
до лой
и
следы
суровой,
с
переменным
счастьем
протекавшей,
народной
борьбы
за
в ыход
к
Бал тике.
Не
надо
став ит ь
на
речке
Оккервиль
или
на
болоти­
стых
полях
за
Новой
Д ер евней
пыш ных
па мят ник ов.
Но
как-то
от мет ить
эти
места
—
разбить
там
небольшие
скверы,
у стано вит ь
ме мориа льны е
д оски
—
необходимо.
Отмечаем
же
мы
ту
л инию,
до
к отор ой
дорвались
под
Ленинградом
фашистские
по лч ища
в
1941 году и где
они
бы ли
остановлены.
Мы
увековечиваем
этим
не
их
эфемерную
«победу»
в
начале
«блиц»-во йн ы,
а
их
со­
крушительное
поражение
сорок
третьего
и
сорок
че тв ер­
тог о
го дов.
И
хорошо
деваем,
что
увековечиваем.
Точно
так
же
следовало
бы
поступать
и
с
только
что
мн ою
опис а нным и
местами.
А
уж
тем
более
обя зат ельн о
охра н ять
и
поддерживать
др угие
па мятни ки
прошлого,
те,
которые,
кстати
гов оря,
не
тре бую т
для
такой
охра ны
476

ни каки х
р е шите льно
з атр ат.
Те,
которые
не
нужно
ни
реставрировать,
ни
золотить,
ни
окрашивать.
Которым^
на до
только
не
мешать
существовать.
Я,
как
это
легко
понять,
г оворю
об
исто рич еск и
зна­
чимых
топонимах.
Не
обо
вся ких ,
но
именно
о
зн ачи­
мых,
т очнее ,
значительных
с
б олее
общей
и
с
менее
профессиональной
т очки
зр ен ия.
Иногда
по
историче­
ск им
(как,
скажем,-московский
т опони м
«Лефортово»)
причинам.
Ино й
раз
по
историко-социологическим
(на­
пример,
н аши
на з вания
у лиц
Петроградской
ст ороны ,
восходящие
к
именам
пет р овски х
и
по слепет ро вск их
ра­
бочих
слободок—
Пуш ка рская,
Зеленина
(Зелейная,
т.
е.
Пороховая),
Ружейная
(т.
е.
Оружейная)
—
или
пред­
ставляющие
инте р ес
языкового
курьеза
—
уже
мно ю
у по мин авш аяся
Моховая-Хамовая,
та
же
Зеленина-
Зелейная)
ос нов ан иям ...
Можно
у каз ать
множество
свойств
и
ос об енно стей ,
делающих
имя
места
драгоцен­
ным
свидетелем
чего-либо,
что
только
через
него
и
мо­
жет
быт ь
восстановлено.
Е сть
в
Б ело ру ссии
местечко
Викторка,
и,
кроме
как
в
звуке
эт ого
имени,
в ос ходя щего
к
латинско-польскому
«виктория» (победа), нигде не со­
хранилось
жи вого
вос пом ина ния
о
битве,
неко гд а
разыграв­
ш ейся
возле
него,
о
победе,
одержанной
одн ой
из
сторон,
о
сла ве
в оинов ,
о
горестях
побежденных...
Очень
бережно
надо
обращаться
со
старыми
именами,
оче нь
ост орожн о
и
вду мч иво
давать
новые.
Мы
присутствуем
при
чрезвычайно
импоз а нтн ом
град ост роит ельн ом
мероприятии
—
при
возникновении
на
северо-западной
окраине
Ва силь ев ского
острова
нового
и
в е ликолеп ного
гор од ск ого
района,
вырастающего
не
толь­
ко
«из топи блат», но буквально из хлябей морских,
на
на мы той
со
дна
залива
новой
территории.
Здесь
пролягут,
на
месте
дореволюционного
Горячего
поля,
на
месте
трущоб
с
не
ист о лк ова нным
доныне
477

окончательно
именем
Чекуши,
пр екр асн ые
широкие
ули­
цы,
озаренные
с олнц ем
или
з алит ые
вечерними
огнями
площади,
кварталы
колоссальных
—
шестнадцати-, тридца­
тиэт аж ных
домов,
новые
парки,
р астяну ты е
по перек
все­
го
старого
ост ров а
зо ны
зелени
и
цветов.
Само
собой,
для
в сего
этого
потребуются
имена.
Перед
населением,
города
возникнет
благодарная
и
нелегкая
задача
выбрать
и
установить
их
та к,
чтобы
они
не
по казали сь
затем
ни
претенциозными
и
надуманными,
ни
с лишком
простыми
и
случайно
да нным и.
Чтобы
они
га р мониров а ли
и
со
сло­
жившим ися
в
течение
веков
зако нам и
русс кого
языка
и
русского
именословия
и
то
же
время
соответствовали
бы
обли ку,
историческому
лиц у,
великой
биографии
ве­
ликого
города
на
Неве.
Н едав но
мне
дов ел ось
поз нак о мит ься
с
теми
предло­
же ния ми,
к ото рые
во
множестве
присылают
в
занятые
эт ими
делами
учре жд ени я
люди,
счит ающие,
что
им
от­
лич но
известно,
как
всего
луч ше
был о
бы
н азв ать
и
улицы
новых
ра йоно в
Ленинграда
да,
о тчаст и,
и
старые
улицы
города,
присвоив
им
новые
имена.
Прочитав
эти
колоссальные
перечни,
я
п риз ад ума лся.
Казалось
бы,
кто
м ожет
лу чше,
чем
сами
ленинградцы,
выпо л нит ь-
эту
задачу:
топонимика
—
дело
народное;
ну
вот,
сам
народ
и
вносит
свою
лепту
в
ее
преобразо­
вание.
А
получается...
Нет,
не
то,
со всем
не
то...
За
д ело
слож но е,
тонкое,
требующее
углуб ленного
знания
*
и
законов
топонимики
в
ча стн ости ,
и
общих
за­
кон ов
языка,
прос то
и
охот но,
с
наилу ч ши ми
побужде­
ниями,
берутся
люди,
ни
в
то м,
ни
в
другом
ничего
не
поним а ющие .
Бер е тся
за
н его
вполне
по чте нный
хи мик
—
и
тре­
бует,
чт обы
лучшие
ленинградские
проезды,
п лоща ди
бы ли
п рев ращ ены
в
ги ган тс кую
таб ли цу
Менделеева.
47S

Ч тоб
у лица
Р адия
пе ресе ка лась
с
улицей
Плутони я
и
у пир алась
в
площадь
Ва над ия
или
Вольфрама...
Физику
ж елате ль но
д ругое:
он
ж ела ет,
чтоб
в
нов ом
районе
рядом
протянулись
проспекты
Нейтронный,
Электронный,
Позитронный...
Н епло хо
бы ло
бы
также
иметь
Кибернетическую
ул ицу ...
А
почему
бы
тогда
и
не
ул ицу
Субсветовой
с корости
или
не
пл о щадь
Пара­
докса
времени:
ведь
все
это
—
такие
же
существенные,
такие
же
новые,
такие
же
современные
п о нятия?. .
Но
пр иход ит
вет еран
в ойны
—
и
для
тех
же
город­
ских
пр оезд ов
предлагает
име на
Танкистов,
Артиллери­
стов,
Пу леме тчи ков ,
О гнем ет чиков ,
Моторизованной
пе­
хоты,
Ра кетны х
во йск.
А
люди,
раб ота ющи е
в
промышленности,
жаждут
гу­
лять
по
у лицам
Танкостроителей,
Камвольной
пр омы ш­
ленности,
Металлургов,
Дере вооб де лочник ов...
И
у
каж­
дого
из
них
запас
воз мож ных
(и всё чрезвычайно поч­
те нных !) названий
—
практически
неограничен:
и
химик,
и
отставной
военный,
и
промышленный
работник
м огли
бы
без
труда
наим ено вать
и
пер еим ено ват ь
на
сво й
лад
все
улицы
Л ени нгра да.
Бери
в
руки
соответствующий
технический
словарь,
и
—
от
«а»
до
«я»
все
годи тс я.
Но
рядом
обнаруживаются
души
нежные
и
по этиче ­
ские.
Им
пр едст авля ет ся,
что
гораздо
лучше
бы ло
бы,
есл и
бы
у лицы
новых
рай онов
города,
все
как
одн а,
по­
лучили
светлые,
душистые,
цветоччо-ботапические,
ра­
дужные
имена:
Сиреневая,
Ланд ыш евый,
Цветущих
ви­
ш ен,
Левкоевый
проспект,
у гол
переулка
Резеды...
А
можно
удариться
в
сугубую
романтику:
улица
Бе­
лых
ночей,
проспект
А лых
пцрус ов ,
площадь
. Бегущей
по
волнам
или
площадь
Ассоль...
Ну
что
тут
скажешь?
При
в сем
внешнем
«изяще­
стве»
эт их
наз ван ий
в
них
ст раш но
одно:
отсутствие
вкуса.
Так
можно
называть
дорожки
в
пар ке
отдыха,
479

может
быт ь
даже
ул ицы
в
в ес елом
к урор тном
при м ор­
ском
городке.
Но
как
можно
пр ед на знач ать
их
для
пре ­
кра сно го
и
сурового
города
на
Неве,
города
с
в ели кой
и
ст ро гой
историей,
города
—
колыбели
Революции,
горо­
да
—
морского
гнезда,
города
уч еных
и
рабочих?
Цветы
флердоранжа
могут
отлично
украсить
б елое
платье
не­
весты,
но
их
никак
нельзя
пр икол оть
ни
к
матросской
фо рменк е,
ни
к
строгому
о дея нию
молодой
женщины,
поднявшейся
на
кафедру,
чтобы
защи ща ть
свою
док тор­
ск ую
диссертацию.
Так
и
т ут.
Придавать
подобные
парфюмерно-конди­
тер ски е
имена
улицам
и
площадям
Вел ик ого
города,
ко­
торый
сам
назван
в
че сть
и
п амять
Величайшего
из
сы­
нов
России
—
нельзя.
Это
б ыло
бы
бестактно ст ью .
Какой
же
вывод
из
того,
что
я
только
что
ск а зал?
По-моему,
он
должен
быть
вот
каким
(или,
точнее,
они
должны
бы ть
вот
какими):
Создавать
и
«ремонтировать»
систему
городс ки х
и мен
в
любом
м есте
нашей
с тра ны,
а
уж
в
Ленингр аде
—
тем
более,
можно
лишь
с
вел ич айшей
и
неторопливой
тща­
те льно ст ью.
С
б лагогов ей ной
осторожностью.
Это
бо ль­
шое
дело
дол жно
выполняться
без
те ни
спешки,
без
пр и­
знаков
«кампанейщины».
Более
чем
в
каком-либо
другом
деле
тут
уместно
твердо
помнить
дедо вску ю
м уд­
рос ть: «Семь раз примерь
—
о дин
отре жь».
Осуществлять
его
можно
только
на
научной
основе,
притом
строго
коллегиально.
К
не му
д олжны
быть
пр и­
влечены
высококвалифицированные
специалисты
—
яз ы­
коведы,
историки,
этн огра фы,
писа те ли,
поэты...
Ли нгви-
сты-топонимисты
прежде
всего.
Созданный
на
эти х
осн ова х
орган
должен
с
предель­
ной
тщательностью
подыскивать
им ена
для
еще
не
на-
з ванй ых
«объектов».
Пер еимено вания
он
должен
доп у­
скат ь
только
там,
где
это
п о дсказы вается
прямой
необ-
480

ходимостью.
Там,
где
ст арое
имя
ос корб ител ьн о
для
на­
род н ого
сознания.
Та м,
где
оно
—
фальшиво.
Там,
гд е,
по
мнению
ученых,
бесспорна
его
«пустота», где фами­
лия
или
имя,
пол оже нные
в
его
основу,
остаются
неос­
мы с ляемы ми
даже
при
на уч ных
изысканиях
или
же,
принадлежа
некогда
ничем
не
примечательному
ли цу,
утратили
всякую
связь
с
ним
и
не
приоб р ели
за
долгие
годы
ника ки х
позднейших
«именных»
ассоциаций.
И,
наконец,
любое
даже
м ест ное
пер еим енов ание
должно
утверждаться
административными
органами,
с
одной
стороны,
но
после
ш ирок ого
общественного
обсу­
ждения
—
с
другой.
А
может
быть,
это
последнее
положение
противоре­
чит
сказанному
выше?
Може т
быть,
народу
совершенно
безразлично,
как
именно
будет
на зыва тьс я
та
или
дру­
гая
улица
в
его
городе,
тот
или
иной
городск ой
район?
Може т
быть,
ш ир окие
массы
совершенно
не
имеют
све­
дений,
нужных
для
того,
чтобы
судить
о
правильности
и
неправильности,
п ригодн ост и
и
н епр игод нос ти
ге о гра­
фических
име н?
Может
бы ть,
их
не
вт янеш ь
в
слож­
ную
работу
по
охра не
имен,
по
их
изменениям?
Чт обы
вы
могли
здраво
суд ить
об
этом
и
правильно
ответить
на
эти
многочисленные
«может быть», я сейчас
расскажу
вам,
заканчивая
раз говор
об
именах
мест ,
одну
не
длинную,
но
и
не
со всем
кор откую ,
современную,
сегодняшнюю
ленинградскую
быль.
Она
бу дет
назы­
ваться
так:
Ульянина
у ха,
или
суп
из
профессора
Фореля
Не
так
да вно
редакция
«Ленинградской правды»
пе­
реслала
мне
пись мо,
на пис анно е
одним
из
на ших
со гр аж­
дан.
Редакция
п роси ла
меня
ознакомиться
с
вопросами,
31 Л.
Успенский
481

поднятыми
в
эт ом
пи сь ме,
и
на
стр ан ицах
газеты
поспо­
рить
или
согласиться
с
их
автором.
В
письме
так их
вопросов
б ыла
три.
Все
они
каса­
ли сь
имен
—
географических
и
чел ов ече ски х.
Потому-то
мен я
и
вздумали
прив ле чь
к
ра згов ору.
Вопросов
б ыло
три,
но
я
расс ка жу
вам
только
о
пе рво м,
ибо
это
был
вопрос
топ оним иче ск ий.
Вот
в
чем
он
заключался.
Е сть
в
наш ем
городе
—
несколько
з апад нее
Дачного
—.
район
нов ос троек.
Та м,
как
и
во
множестве
других
мес т
г ородск ой
те ррит ори и,
возникают
-один
за
другим
десят­
ки
огромных
жилых
домов,
прокладываются
но вые
улицы,
ежедневно
множество
грузотакси,
п рос тых
грузо ­
вик ов,
пик апо в
привозят
туда
имущество
но во село в.
Новосела,
как
известно,
можно
отличить
от
простого
гражданина
издалека:
на
л ице
у
не го
отпечатана
слож­
ная
см ёсь
бурно
переливающихся
чувств:
робкая
р адо сть
и
неистовый
восторг,
недоверие
к
своему
счастью
и
следы
перенесенных
бурн ых
дн ей
упаковки,
сб ор ов,
по-
гузок,
разгрузок...
Но
пов ерх
всего
это го,
как
за гар,
лежит
неописуемое
вы ражени е: «Смотрите на меня.
За­
видуйте.
Я
—
но во сел!»
Сл овом ,
район
как
десятки
д ругих.
Ч аще
всего,
го­
в оря
о
нем,
его
наз ываю т
Ульяновка.
Гражданин
И.,
письмо
которого
попало
мне
в
руки,
оказался
озабоченным
вот
чем.
Он
отметил,
что
в
по­
следнее
время
этот
самый
район,
Ульяновку,
многие
на чи нают
именовать
кратко
и
за паниб ра та
Ульяпкой.
В
это м
искажении
п ри дан ного
однажды
месту
имени
ему
померещилось
нечто
недоп у сти мое .
Он
увидел
в
эт ом
признак и
небрежности,
неуважения
к
традиции,
мало­
грамотности,
отсутствия
почтит ел ьного
отношения
к
то­
поним ике
нашего
города.
482

Поразмыслив
над
такой
непочтительной
переделк ой,
он
н ачал
искать,
кто
же
ответствен
за
нее,
и
усмотрел
г лавны х
виновников
среди
работников
ор ганиз аций,
ве­
дающих
градостроительным
проектированием.
По -вид и­
мому,
ему
пр иходи лось
по
ро ду
занятий
сталкиваться
с
перепиской
именно
эт их
учреждений,
и
там-то
на
не го
все
чаще
и
ча ще,
вместо
привычного
для
н его
«Ульянов­
ка »,
на чала
обрушиваться
легкомысленная
«Ульянка» .
Н адо
отдать
честь
гражданину
И.
Прежде
чем
би ть
в
колокол,
он
постарался
загл яну ть
в
святцы.
Он
до­
стал
«план Ленинграда пятнадцатилетней давности».
На
этом
плане
в
по д лежащ ем
обсуждению
месте
зн ачил ось
ясно:
Ульяновка.
То лько
тогда,
движимый
лу чш ими
по­
буждениями,
он
и
на писал
свое
письмо-протест
в
газету.
Откровенно
говоря,
оз нако мив шис ь
с
жалобой,
я
нѳ
сли шком
разволновался.
И,
когда
стал
пи сать
гражда­
нину
И.
ответ,
не
у держ ав шись
от
легкой
и рони и,
вы­
сказал
в
нем
вот
ка кие
соображения.
Любое
название
места,
созданное
народом,
обычно
не
остается
неиз ме нным.
В
постоянном
употреблении,
передавая
его
из
уст
в
уста,
как
монету
из
рук
в
руки,
лю ди
чаще
всего
упрощают
его ,
делают
более
удо бн ым
для
произношения.
А
е сли
то
географическое
понятие,
к
которому
OHQ приложено,
бл изко ,
м ило
его
жителям,
вы з ывает
у
них
те
или
иные
чувства,
они
нередко
пере­
рабатывают
его
имя
из
оф ици альног о
на
ласковое,
умень­
шительное
(а иногда на пренебрежительное),
как
бы
показывая
сами
себе,
что
для
них
и
это
им я,
и
место,
ст ояще е
за
ним,
являются
ч ем-то
«совсем своим», совер­
шенно
знакомым,
привычным.
Как
Ива на
Ивановича
б лиз кие
родственники
и
друзья
считают
вправе
называть
«Ваней»,
«Ванечкой»
или
«Ванькой»,
так
старые
петербуржцы
считали
впо лне
естественным
Северную
Пальмиру,
Санкт -П ет ерб ур г,
31*
483

Петрополь
звать
в
быт у
«Питером» .
Так
м а тросы
Б ал­
тийского
фл ота
превратили
пышное
ме ныпик овс ко е
имя
Ораниенбаум
в
к оротк ое
запанибратское
«Рамбов» .
Так
москвичи
уже
столетия
назад
с дела ли
из
По кров ­
ской
улицы
—
Покровку,
из
Ильинской
—
Ил ьинку ,
из
улицы
у
церкви
Ио аким а
и
Анны
—
Якиманку.
И
никто
на
это
не
разгневался,
не
обиделся.
И
сл ово
«Питер»
вошло
в
литературный
язык,
и
имя
«Якиманка»
ст ало
надолго
общепризнанным,
единственным
на зван ием
когда-то
тихой
ули цы
в
Зам о скв оре чье.
Т ак,
разумеется,
и
четырехсложное
имя
«Уль-я -н ов -ка»
могло
упроститься
до
трехсложного
«Уль- ян -к а»
во
в сех
случ ая х,
кроме
одного
—
е сли
оно
бы ло
бы
дано
месту
в
че сть
и
память
Владимира
Ильича
Ульянова-Ленина.
Однако
на
то
не
п охоже .
И
я
посоветовал
в
личном
письме
к
рас сер женно му
чи тат елю
то чно
выя сн ить,
дав­
но
ли
существует
название
«Ульяновка», дознаться,
по
ка кому
поводу
оно
возникло,
и
ес ли
то лько
оно
не
роди­
л ось
как
имя-мемориал,
посвященное
памяти
великого
человека,
счесть
впо лне
естественным
и
закономерным
его
сокращение,
его
ст яжен ие
и
«офамильяривапие».
Читатель
И.
не
согласился
со
мной.
Он
ответил
мне
д ово льно
сер дит о,
удивляясь,
как
это
я,
топонимией,
проявляю
такой
несносный
«либерализм», не протестую
против
засорения
системы
стари
ни
ы
х
на зв аний,
против
их
невежественного
и скаж ен ия.
«Имена надо
сохранять
в
неизменности,
к
ним
надо
от нос итьс я,
как
к
памятникам
ст арин ы ...»
С лов ом,
он
побивал
меня
м оим
же
оружием.
Мне
при ходил ось
плохо.
Но
тут-то
и
случилось
истинное
чуд о.
Из
р еда кции
«Ленинградской правды»
я
п олуч ил
толстый
пакет.
В
нем
с од ержа лось
десятка
п олто ра
пи­
сем.
У йма
наро ду,
жителей
Л ени нгра да,
обитающих
в
разных
его
частях,
в ос приня ли
спор
об
име ни
одного
из
484

городских
ра йон ов
как
свое
личное,
к р овное
дело .
Они
горя чо
стремились
установить
исти ну
и,
надо
ск азать ,
сум ели
доб и ться
этого,
удивив
неожиданностью
и
ме ня,
и
моего
противника.
Первое
пись мо
бы ло
от
очень
пожилого
человека.
Он
вспомипал,
что
в
детстве
жил
в
«спорном»
районе,
кото­
рый
тогда
был
еще
пригородной
деревней.
Он
во
всех
подробностях
описыв а л
это
мес то:
в
центре
по сел ка
ст а­
рая
церковь
во
имя
«святого Петра -Митр оп ол ит а ».
По
о дну
сторону
большака,
тогда шн его
шоссе,
—
усадьба
графов
Шереметевых,
по
другую
—
пожарная
часть,
принадлежавшая
это й
же
богатой
усадьбе,
а
за
ней
—
до ма
мест но го
бога ча
Б огомолов а
или
Б огол юбов а.
И
все
это
в
те
да л екие
вр ем ена
называлось
У л ьянкой ,.
а
во все
не
Ульяновкой.
Старый
челов ек,
затронутый
тем ,
что
о
месте,
где
прот ек ало
его
д етс тво
и
отрочество,
кто- то
суд ил
неточно,
наш ел
время
и
возможность
вмешаться
в
спор.
Беда
бы ла
только
в
одном:
он
основывался
на
собственных
воспоминаниях,
а
они
всегда
—
дело
сомнительное;
тем
более
если
пр их од ится
на
их
основании
р ешать
вопрос
о
дву х
очень
схожих
н азв ан иях.
Па мять
может
и
под­
вести.
Я
ра спеч ат ал
следующий
конверт.
Почтенная
женщина
писал а
с
тем
же
желанием
уста­
новить
дорогую
ей
и сти ну:
«Я родилась в 1905 году в Петрограде,
еще
в
то
вр е­
мя
он
назывался
так,
за
Нарвской
заставой,
Бог омолов -
ская
у лица
(помните: «дома богача Богомолова или Бого ­
лю бов а»?),
сейчас
—
улиц а
Возрождения
у
Киров­
ского
з ав ода,
и
по-тогдашнему
обычаю
крес тил и
в
церк­
ви
вот
в
то й,
что
на
Ульянкѳ
называлась
церковь
св.
Петра-Митрополита.
Мои
род ит ели
брали
метрики
в
той
церкви,
где
и
крестили;
видно,
загс ов ,
как
сейчас,
485

не
было.
Стоит
на
метриках
кр угла я
печать
с
изображе­
ние м
той
цер к ви,
славя нск ими
буквами
напис а но,
конеч­
но
печатными,
Уль ян ка
и
еще
от
рук и
прописью
написан о
т оже
У ль янка.
Это
и
е сть
пра виль но,
до
во йны
все
называли
этим
названием.
С
ув аже нием
к
Вам
Кузнецова
По лина
Ив ано вн а».
Очень
трог ат ельн о,
ведь
правда?
Чуть-чуть
неясны
некоторые
подробности.
Но
совпадения
между
двумя
письмами
столь
значительны,
ч то,
со б ст венно,
в роде
как
и
сомневаться
не
в
чем.
Но
—
следующий
конв ерт .
Эта
корреспондентка
на
десять
лет
ст арш е:
год
рождения
—
1895-й .
Что
знает
об
Ульяновке-Ульянке
она?
«Я родилась в 1895 году в Автове и меня крестили
в
Ульянке,
т.
к.
ближе
церквей
не
был о.
В
настоящее
время
я
имею
выпись
из
метрической
книги,
п олучен ную
в
1907 году,
где
сказано:
«Выдана причтом церкви
св.
Петра-Митрополита,
что
на
Ульянке,
С.-Петер­
бу ргск ого
уезда».
Павловская
Анна
Азарьевна».
Еще
пись мо :
«В.
«Лен.
правде»
от
2/ПІ указано,
что
в
плане
15- ле тней
давности
район
Ул ь янки
назван
Ульяновкой.
Разрешите
сообщить,
что
в
пл ане
более
чем
50-летней
давности
этот
микрорайон
(поселок)
назван
Ульянка.
Это
из дание
носит
назв ание: «Карта окрестностей
Петрограда.
Составлена
Ю.
Ю.
Гашо.
Ц ена
90 копеек.
Издание
ти по гр афии
Кюгельгенъ,
Гличъ
и
К 0, Екатерин-
гофский
п росп е кт, 87, собств.
до мъ».
Год
не
у каза н,
но
по
вс ем
признакам
это
—
1914—1917 годы.
Если
после
это го
не
был о
постановления
Ленсовета
о
переименовании,
то
н азва ние
Ульянка
—
правильнее».
Я
пр ямо
умилился,
столкнувшись
с
такой
беско р ыст­
ной
заинтересованностью.
Чел ов ек
п рочел
мал ень кую
газетную
реплику
и
почувствовал
в
ней
какую-то
не яс­
486

ность.
И
сче л
долгом
п рип омни ть,
где
у
н его
хранятся
данные,
м огущие
п роли ть
с вет
на
во зн икший,
по
его
представлению
—
очень
важны й,
вопрос.
И
достал
ред­
чайшее
издание,
и
навел
справки,
и
не
затруднился
на­
писать
в
редакцию,
хот я,
су дя
по
пи сь му,
пря м ого
от­
н ош ения
к
поселку
Ульянке
он
не
имел,
там
не
рбД йлся
и,
может
быть,
не
жил .
Но
—
ленинградец!
—
каждое
назв ан ие
ленинградских
у лиц
он
ощ у щает
как
свою
собственность.
И
ему
надо ,
чтобы
с
ним и
о бр ащ ались
бережно,
п очти те льно,
вдумчиво,
не
допус кая
су бъек ­
тивных
домыслов.
Я
уже
хот ел
признать
этого
товарища
—
его
фамилия
Дац валь те р
—
чемпионом
топонимической
беззаветной
обстоятельности.
Но
из
следующего
кон ве рта
появилась
вещь
совершенно
исключительная:
тщательно,
с
вели ко й
лю бо вью
и
профессиональной
умелостью
выполненная
на
чертежной
«восковке»
в ык опиро вка
из
плана
«города
С.-Петербурга
с
б л ижа йшими
окрестностями».
План
да­
тирован
1914 годом.
Он
не ко гда
прилагался
к
весьма
ав т ори тет ному
справочнику
«Весь Петербург».
На
не м,
чу ть
запад нее
поселка
Дачное,
на
Петер г оф­
с ком
шоссе,
обоз наче н
п ос елок
Ульянка.
Два
боль ши х
водоема-пруда.
Церковь...
Да,
т а к: «Церк.
Св.
Петра-
Митрополита».
И
за
шо ссе
—
пожа р ное
д епо.
На
плане
все
совершенно
так,
как
и
в
пам яти
п ер вого
из
мо их
корреспондентов...
И
теперь
уже
становится
бесспорным:
не
название
Ульяновка,
якобы
более
старое,
бы ло
пер едел ано
не­
брежными
и
невеж еств енны ми
«проектными работника­
ми»
на
легкомысленную
Ульянку,
а,
напротив
того,
из
старинного
имени
Ул ьян ка
в
силу
ошибки
—
впол не ,
впрочем,
обыкновенной
—
в
одном
из
документов
роди­
лось
искаженное
«Ульяновка»
и
пошло
затем
гулять
из
плана
в
план,
из
отношения
в
отношение,
из
статьи
487

в
статью...
Всюду
и
везде,
только
не
в
уст ной
речи
мес т­
ных
жит ел ей!
Товарищ
И.
ошибся:
н адо
не
осуждать,
а
скорее
уж
поощрять
ста рожи лов ,
крепко
стоящих
на
своей
старине.
Но
и
я
тож е
был
не
со всем
пра в
в
моих
рассуждениях:
я
исходил
из
теоретических
соображений,
а
на до
бы ло
обратиться
к
архивам.
И
к
ар хи вам
пись­
менным,
и
к
архиву
человеческой
п амят и:
мы
только
что
убе дили с ь,
как
она
точна.
Надо
б ыло
на чать
с
вопро­
са:
откуда
взялось
назв ание?
Ответ
пом ог
бы
установить
и
верное
произношение
его.
Ах
та к?
Ну
и
—
откуда
же
оно
в з ялось?
Все
остается
загадкой,
хотя
многие
пытаются
да ть
для
нее
положительный
ответ.
«Еще я маленькой слыхала такое,
что
в
том
месте
про ез жал
ц арь
Петр.
И
встретил
бабу,
и
спросил,
как
ее
звать.
Она
ответила
«Ульянка», с тех пор и зовется то
мест о
У ль янко й».
Вот
—
самое
п рос тое
объяснение.
Его
со общае т
та
же
товарищ
Пав ло в ская,
письмо
которой
я
уже
из лаг ал.
А
если
простота
и
об ыденно сть
р азга дки
вас
не
устраивает,
м огу
познакомить
вас
с
другой
версией,
куда
б олее
кра ­
сочной:
«Трамвай No 36, обогнув Автово,
п омчал
по
направ­
ле нию
к
С тре льне.
Было
лето,
жарко,
мне
хотелось
от­
дохнуть
на
в змор ье.
За
о ко шком
мелькали
многоэтажные
д ома
Дач ного,
бывшей
Форели
(теперь Кировский жил-
гороДок),
и
н акон ец
во жа тый
объявил:
«Следующая
остановка
—
Ульянка».
Неожиданно
пассажиры,
сидевшие
сзади
меня
(груп­
па
зн аком ы х), завели разговор об Ульянке.
Од ин
из
них,
довольно
пожило й
человеку
внушительно
по ясн ял
ост ал ь­
ным: «... во т
то
место,
что
раньше
зв ало сь
Ф орель ,
—
он
указал
на
Кировский
жи л гор одок,
—
славилось
форелью.
Речка
там
б ыла.
Петербургская
зна ть
вые зжа ла
сюд а
на
488

р ыбал ку
и
о ста нав ливалас ь
«на уху»
в
домике
чуть
поодаль,
где
жила
кр е стьян ка,
добро
ва рившая
уху.
А
зв али
ее
Ульяна.
Так
и
г ова рива ли: «Остановимся у
Ульянки,
отдохнем...»
С
тех
пор
это
место
и
осталось
Уль янк о й».
Мне
вс пом нил ся
этот
раз гов ор.
Оч ень
может
быть,
что
это
та к.
G приветом.
Борис
Шатковский».
Вы
теперь
може те
по нять ,
почему
я
э той
маленькой
главке
дал
такое
причу д ливое
заг лав ие: «Ульянина ( не
Демьянова)
уха,
или
суп
из
пр офе с сора
Фореля».
То,
что
попутчик
ІІІатковского
именовал
«Форель»,
бы ло
не к огда
большой
лечебницей
для
душевнобольных.
Она
в
дореволюционные
вре ме на
носила
на зва ние:
«больница на Новознаменской даче по Петергофскому
шоссе».
Уже
в
послереволюционные
времена
она
бы ла
переименована
в
«больницу имени Фореля»,
в
память
об
известном
про гре сси в ном
швейцарском
невропатологе
и
психиатре
—
проф есс оре
Ав г усте
Фор еле .
Никаких
«форелевых речек»
в
эти х
местах
не
бы ло
и
быт ь
не
м ог­
ло;
никакие
старые
петербургские
ры болов ы
с юда
за
фо­
релями
не
ездили.
Вероятнее
всего,
ник ог да
не
жила
тут
повариха
баб а
Ул ь янка.
Но
нар од ная
речь
охотно
преобразует
и
переосмыс­
л яет
любое,
ст ав шее
для
сов рем е нн иков
неп оня тн ым,
ге ографи чес кое
имя.
В
толще
народа
создаются
и
при ­
чудливые
ле генд ы,
толкующие
эти
новые
на зва ния.
Это
все
н аз ыв ается
«народной этимологией»,
и
ра с­
сказ ,
запомнившийся
любоз нат ельно м у
Бори су
Шатков-
скому,
—
очень
хороши й
приме р
такой
э тим ологии ,
призванной
объяснить
сразу
два
загадочных
имени.
В
таких
«сочинениях»
нет
ни чего
плохого,
но
на
них
нельзя,
разумеется,
опираться
в
топонимических
вы­
водах.
489

Однако
с е йчас,
пр име ните ль но
к
д анн ому
случаю,
они
мен я
и
не
интересуют.
Я
перебираю
и
уже
разобран­
ные
мною,
и
еще
не
пом янут ые
пись ма
читателей.
Вот
товарищ
Решетников
довольно
сердито
поправляет
това­
рища
И.,
основывавшего
сво и
рассуждения
на
«плане
15-ле тне й
давности», .и
ре ко менд ует
ему
обратиться
к
бо­
лее
старым
картографическим
материалам.
То варищ
Ре­
шетников
живет
на
ул ице
Кал яев а,
но
чувствует
с ебя
л ично
з аинт ере со ванным
и
в
имени
Ульянка.
Вот
това­
рищ
Рыжак,
проживающий
на
проспекте
Г агарина,
мо­
билизует
и
пл ан
1942 года,
и
книжку
«Почему так на­
з ва ны ?», изданную в 1967 году:
и
там
и
там
он
нашел
на зв ание
У льянк а.
Восемь
человек
—
му жч ины
и
жен­
щи ны,
л юди
пожилы е,
как
автор
первого
письма
«пен­
сионер
И гна т ье в», как две немолодые женщины,
с охра­
нившие
св ои
дореволюционные
мет риче с кие
«выписки»,
и
люди,
по-видимому,
еще
совсем
молодые,
вроде
Б.
Шат-
ковского,
любителя
позагорать
на
ст рель ни нс ком
песоч­
ке,
—
все
они,
как
боевые
кони,
з аслы шавш ие
воинскую
трубу,
сорвались
с
места,
столкнувшись
с
вопросом
о
с по рном
названии
одного
из
рай он ов
Ленинграда.
Им
по над обилос ь
обязательно,
непременно,
как
мож­
но
скорее
и
строже
внести
в
эт от
вопрос
яс ность.
По­
че му?
Луч ше
всего,
по-моему,
от вет ил
на
этот
риторический
вопрос
Борис
Шатковский.
«Дорогая редакция,
меня
затронуло
все
то,
о
чем
в
«Ленинградской правде»
писа­
лось.
В едь
я
—
ле ни нгра д ец!»
Насто ящему
л енинг р адцу
дорого
все
в
его
родном
городе.
Настоящий
ленингр ад ец
хочет,
чтобы
рассыпан­
ные
по
его
плану
на звания
были
самыми
луч ши ми
в
мире,
ч тобы
они
был и
достойны
и
настоящего,
и
буду ­
щего,
и
прошлого
Северной
Пальми ры .
Он
хочет,
чт обы
одни
из
них
смотрели
в
з ав тра шний
день ,
дру гие
откли­
490

к ались
на
пу льс
жи зни
нашего
с его дня,
а
третьи
отра­
жали
то
существенное,
важное,
великое,
а
иногда
и
ма­
лое ,
но
ставшее
уже
родн ым
и
милы м,
что
родилось,
жило,
а
поро ю
и
отж ило
в
далеком
вчера.
Он
имеет
право
на
это,
истинный
житель
Пет ербург а —
Пет р ог р ада—Ле нинг р ада,
и
это
его
право
мы
обязаны
уважать.
НА
МАШИНЕ
ВРЕМЕНИ
Не
так
да вно
мне
пов езл о:
я,
как
ч лен
одного
общ е­
об разов ат ел ьного
семинара,
см ог
п ринять
участие
в
лю­
бопытнейшей
поездке
по
Л енинград у .
Целью
поездки
б ыло,
выражаясь
бюрократическим
я зык ом,
«ознакомление с состоянием современного го ­
родского
ст рои тельс тв а».
До
по ездк и,
в
Городском
управлении
архи те ктуры
и
парков,
нам
показали
огромные
макеты
всех
нынешних
ленинградских
нов ост рое к.
Надо
сказать
—
это
поучи­
тел ьн ое
и
необыкновенное
зрелище.
Мне
мно го
раз
п риход ило сь
летать
над
Ленинградом
на
самолетах
—
и
на
пассаж ирск их,
в
мину ты
прибытия
и
отлета,
когда
они
об ыкнов енно
обходят
город
по
ост о­
рожн ом у
большому
кругу,
над
о к раина ми,
и
на
легких
машинах
аэроклубов.
Я
даже
привык
к
воздушным
пу­
тям
над
Питером:
так
пр ив ыкае шь
к
хорошо
знакомым
земным
дорогам.
Едешь
и
з наеш ь:
сейчас
теб я
толкнег
на
ухабе.
А
теперь
под
правым
ко лесо м
взгорбится
ле­
жащий
в
колее
камень...
Так
и
тут .
Мне
прекрасно
известно,
напри мер ,
чт о,
когд а
само лет
п ере секает
крутую
излучину
Невы
против
См ольн ог о,
где
ре ка
описывает
причу д ли вую
кривую
вроде
французской
буквы
«S», —
машину,
если
тольк о
она
ид ет
не
на
большой
высоте,
непременно
дважды
491

опустит
и
подкинет
вверх
на
воздушных
ямах.
Все
это
tone знакомо,
как
и
вид
города
св е рху.
Но
вот
в
чем
разн иц а:
летая
над
горо дом ,
видишь
только
то,
что
в
нем
уже
есть.
Самолет
—
это
самолет,
не
машина
времени.
А
рассматривая
такой
макет,
ск а­
жем ,
Васильевского
острова,
какой
нам
тогда
показали,
испытываешь,
зная
ны неш ний
Васильевский,
сложное
чувство:
то
же,
но
не
то!
Да,
да!
Вот
Ростральные
колон ны
и
то мо нов ская
Биржа.
Вот
«Двенадцать коллегий»
—
университет.
Вот
во ро нихи нс кий
Горный
инс титу т.
Но...
Что
это
взды­
мается
та м,
на
п ротив опол ожном
кон це
большой
оси
этого
Василеостровского,
искони
веко в
ом ывае мог о
во л­
нами
Невы,
ромба?
За мира ешь
в
некотором
не доуме ни и,
а
потом
а ха ешь:
так
вот
ка ким
г ранд иоз ным
за пл анир ов ано
уд ив ите льное
строительство
на
северо-западной
оконе чност и
этого
ромба.
Вот,
значит,
каким
будет
выглядеть
с
во зД уха
эт от
необыкновенный
«Анти- Кит еж »!
Поч ему
«Анти-К и те ж»? Потому что Китеж-г рад ,
как
известно,
погрузился
на
дно
таинственного
озера
Св етло ­
яр.
А
этот
огро мн ый
«город в городе», будущий «н о вы й
Лени нг р ад»,
чудом
человеческого
разума,
воображения
и
умения
как
бы
всплывет
из-под
волн
Фи н ского
залива,
утвердится
на
нов ой,
памытой
искусными
инже не р ами
и
градостроителями
земле.
Разглядывать
эти
макеты
был о
уже
очень
инт ер есно .
А
п отом
нас
усадили
в
автобусы
и
повезли
не
по
ма ке­
ту,
—
по
живому,
грохочущему,
движущемуся,
растуще­
му
городу.
По
тому
г оро ду,
где
более
семи
де сят илети й
назад
я
родился,
в
к от ором
прожил,
исключая
вр емя
двух
войн
—
гражданской
и
Отечественной,
всю
свою
жизнь.
По
г оро ду,
который
я,
как
сам
пр ивык
думать
и
492

как
ино й
раз
утверждают
мои
читатели,
зн аю,
как
свои
пять
пальцев.
Довольно
скоро
выяснилось,
что
мои
«пять пальцев»
я
помню
далеко
не
достаточно.
Нынешнего
Большого
Лени нград а
я
попросту
не
знаю.
Ехать
был о
не
просто
и нте ресн о,
—
было
предельно
ув ле ка те льно.
Сн ач ала
я
от кров енн о
удивлялся
и
завидовал
позна­
ниям
с опров ожд ав ших
нас
архитекторов:
на
протяжении
до лг ого
пут и
они
узнавали
каждое
здание,
старое
и
но­
вое,
вспоминали
имя
зодчего,
его
сооружавшего,
знали
в се,
что
можно
ск азать
про
него
хорошего
и
плохого.
Я
слушал
и
о бъ ясн ения
и
во зник ав шие
споры
(архитек­
тор ов
в
маши не
бы ло
несколько)
в
оба
уха.
Все
было
для
меня
новым
и
час то
неожиданным.
В
то
же
время
моя
внутренняя
«машина времени»
—
мы
ч аще
называем
ее
про сто
«память»
—
н еуст анно
нес ла
меня
по
ины м
координатам
моего
вну т реннег о
мира.
Я
видел
сквозь
т епереш ний
Мо сков ск ий
проспект
--
Забалкаискпй
проспект
моего
отрочества
и
юности.
Я
вспомнил
свое,
то,
о
ч ем,
вполне
возможно,
широко­
образованный
гид
наш
—
он
был
намного
мо ложе
ме ня
—
зн ал
только
по
к нига м,
чего
он
никогда
не
вид ел
своими
глазами.
Вот
высится
налево
оч ень
красивое,
хотя,
по
нынеш­
ним
понятиям,
уже
и
несколько
«старомодное», с длин ­
ным
ряд ом
колон н
по
фасаду,
зд ание
«Союзпушнины»...
А
ведь
я
пом ню
время,
ко гда
примерно
на
его
месте
помещалась
в
1917 году в низеньком желтом домике
редакция
н ашей
осуз ской
г азеты
«Свободная школа» .
В
мае
семнадцатого
года
я
шел
как-т о
в
эту
редак­
цию
по
выщербленному,
сложенному
из
квадратных
плит
с ил лури й ского
и зв ес тняка
тротуару
(всюду в городе
493

были
тогда
только
так ие
па не ли).
И
пыльная,
бесконеч­
но
длинная
простиралась
передо
м ною
окра инна я
улиц а,
вся
в
таких
же
малорослых
—
нередко
д еревя нных
—
до­
ми шка х,
без
единог о
деревца
на
вс ем
в идимо м
св оем
пр о стр анств е,
с
д ере вя нными
с тол бами
керосиновых
фо­
нарей,
с
желто-зелеными
вывесками
пив ных
и
портер­
ных ,
сине-к р асным и
—
ка бак ов. ..
Опа
лежала
без
пр и­
знаков
какой-нибудь
рельсовой
колеи
на
всем
ее
протя­
жении:
сюда
не
тольк о
трамвай,
даж е
и
ко нка
не
хо­
д и ла...
Все
э то,
как
странное
видение,
забрезжило
в
моих
глазах
сквозь
огром н ые
жил ые
дома
по
обеим
сторонам
нынеш нег о
—
зеленого,
забитого
потоками
всевозможно­
го
транспорта
—
Московского
проспекта...
Асфальтового,
прос торн ого,
с
четырьмя
линиям и
электропроводов
—
дву мя
трамвайными,
двумя
троллей бус ны м и,
кишащего
грузовиками,
такси,
легковыми
ма шинами,
со тн ями
та­
ких
же
автобусов,
как
наш...
Странное,
прот ив оречив ое
создавалось
во
мне
ощущени е.
Единственное,
что
в се-так и
как
бы
соединяло
в
м оих
г лаза х,
как
за с тежк а , «обе полы времени», был впереди,
на
ф оне
южного
гори зо нта,
четкий
торжественный
силуэт
триумфальной
а рки
—
Московских
ворот.
Тогда
они
тоже
виднелись
там...
Вор ота
пр ом ельк нул и,
как
в
вихре...
И
вот
уже
—
З ас та вская
улица...
Да,
фабрика
«Скороход»
т оже
стояла
тут
и
в
те
времена.
Но
стояла
она
тогда
уже
как
бы
«на
кр аю
ой к умен ы », у границы обитаемого мира.
Что
было
там
дальше,
за
нею?
То,
что
бывает
во
вс ех
городах
за
«заставами»: мокрые капустные огороды,
пу­
стыри,
свалки,
какие-то
таинственные
во до емы
со
ржав ой
водой,
зал и тые
до
верха
карьеры...
А
впрочем,
почему
лишь
сем над цат ый
год?
494

Проносясь
мимо
«Электросилы», я напряженно искал,
глазами:
где-то
зд есь,
на
правой
стороне
проспекта,
тя­
нущегося,
как
известно,
по
нуле во му
Пулковскому
мери­
диану,
этот
завод
в
двадцатых
го дах
кон чалс я
выс оче н­
ной
и
глухо й
к ир пичной
стеной...
Она
была
тог да
так
мощна
и
непр ист упна,
что
много
лет
спустя,
в
дни
в ой­
ны,
с лыша
крылатые
слов а
«У стен Ленинграда»,
я
невольно
представлял
се бе
именно
эту
кирпичную
гро­
маду:
в
д вад цать
седьмом,
двадцать
восьмом,
тр ид ца­
том
годах
мне
частенько
п рих одилос ь
проходить
вдоль
нее...
За
стеной
это й
дальше
к
югу,
в
ст оро ну
Пулкова,
отделенные
о дно
от
другого
обширными
пространства­
ми
сырых
лугов,
порос ш их
суре пкой,
канав,
над
к ото­
ры ми
кустились
желтые
ирисы,
топких
болот,
стояли
rço
обо ч инам
шоссе
какие-то
здан ьи ца
—
не
то
кордегардии,
не
то
казарменные
строения
времен
аракчеевских,
а
мо­
ж етъ
быть,
и
относящиеся
к
тогдашней
«почтовой гонь­
бе»
до мишк и.
Вдоль
ст ены,
у
ее
подножия,
шла
тогда
полудорожка-
п олутроп ка .
По
ней
те,
ком у
это
было
нужно,
ходили
на
аэ роклубо вс ки й
корпусной
аэродром,
где
был а
лётная
школа ,
самодержавно
упр а вля вшая ся
летчиком
Адольфом
Карловичем
Постом.
Там
на
несколько
к илом етр ов
тянулось
почти
бес­
кр ай нее
поле
—
тут
сухое,
там
—
с
просырями
болотцев.
Там
росли
целые
дикие
рощи
лоз овых
ку с тов,
приют
парочек
из
Московского
района,
у
которых
не
бы ло
возможности
уединиться
иначе.
Учлёты
люб или
по
веч е­
рам
смущать
их
покой,
пролетая
над
ку с тами
на
брею ­
щем...
Туда
нередко
приезжал
Валерий
Пав ло вич
Ч ка лов:
многие
инструкторы
школы
был и
в
про шло м
его
меха­
никами
или
его
у ченикам и.
495

С лучало сь,
по
старой
д ружб е,
В алери й
П авл ович
—
то­
гда
еще
не
тако й
всесветно
известный,
но
д ост аточн о
зна ­
мен иты й
в
летном
кругу
ас
—
вы хо дил
«подержаться за
ручку»
на
др евнем
аэ роклуб ов ском
«юнкерсе», заводское
крестное
имя
к отором у
был о
«Ди Путтэ» («Наседка»), а
последующее,
прославленное,
—
«Сибревком».
Обветшав­
ший
«юнкере»
был
пер едан
аэроклубу;
на
нем
по
а э роклу-
бовским
би лет ам
катали
граждан
«по коробочке», то есть
по
квадрату
над
аэродромом.
А
ес ли
во
время
учебн ых
по­
летов
какой-нибудь
незадач л ивы й
учлёт,
промазав,
садился
в
«том конце»
ле тн ого
п оля,
м е ха ник и, «бортики», черты ­
хаясь,
отправлялись
в
беско неч но е
путешествие.
П оле
ух о­
дило
за
край
в се ле нной;
за
ним
уже
довольно
бли зко
в ид­
нелись
здания
с тан ции
Шоссейная
и
—
дальше,
но
то же
ум«
не
так
далеко
—
знакомые
всем
Пулковские
холмы.
А
теперь
я
смот ре л
во
все
глаза,
но
не
мог
высмотреть
ничего
д аже
отдаленно
похоже го
на
какое-нибудь
«поле» .
На
этом
самом
месте
тян улся
теперь
д л иннейш ий
Нов о-
Измайловский
проспект,
в есь
обставленный
бесчисленны­
ми
блоками
домов,
пятиэтажных
и
девягиэтажных,
пере­
секаемый
множеством
таких
же
застроенных,
заселенных,
обжитых
и
обживаемых
поперечных
улиц.
И
всюду
был
уже
город,
такой
городской
город,
чт о,
начни
я
уверять
ког о-ли бо
из
обитателей
этих
домов,
что
вот,
мол,
на
том
са мом
месте,
где
он
теперь
выходит
из
своего
подъезда
на
тротуар,
приземлилась
когда-то
молоденькая
летчица
Ко­
р от еева,
а
чуть
подальше,
прижав
руки
к
груд и,
стояла
в
полном
изумлении
пос ле
своего
первого
пр ыжка
пар ашю ­
ти стка
Паня
Аба бко ва
и
что
я
сам
видел
все
это
вот
тут,—
э тот
«обитатель»
несомненно
сч ел
бы
м еня
ба ро ном
Мю н-
хау з еном ...
А
ведь
я
пом ню
и
ку да
бо лее
д але кие
времена.
Когда
еще
никакого
аэродрома
тут
не
б ыло,
а
бы ли
навалены
лишь
г игант ск ие,
см рад но
ды мящ иеся
ле том
и
зим ой
от
496

самовозгорания
ку чи
свалок.
Й
в
эти х
кучах,
вык о пав
в
них
пещеры-норы,
ж или
люди
из
кошмаров
Леон и да
Ан­
дреева,
прои сход и ли
сцены
вроде
о писанных
им
в
пе чаль­
но
известной
«Бездне»...
Мы
проехали
эти
места,
а
перед
нам и,
еще
на
кило­
мет ры
вперед,
у бе гало
то
же
само е
город ское
многоэта­
жке
—
кипящее,
живое,
пестрое,
грох очуще е
и
сверкаю­
щее ...
Какая
там
окраина,
друзья
мои!
Мы
доехали
до
конца
Московского
проспекта
как
раз
в
тот
миг,
когда
я
уже
подумал,
что,
может
быть,
у
н его
и
вовсе
нет
конца,
что
т а к, «вдоль меридиана», он и тянет­
ся
от
полюса
до
п олюс а:
деся т ый
кило ме тр
от
цент р а,
д ве­
надцатый,
тр инад ца т ый...
Где
же
пр едел ?
А
да льше,
свернув
с
эт ой
прямолинейной
маг ист рали,
мы
на
н ашей
«машине времени»
по летел и
странным
изви­
лис тым
путем
—
то
как
бы
выныривая
в
сего д няш ний
день,
то
о казы в аясь
в
далеком
(таком далеком,
что
я
и
вообразить
себе
не
мог
до
этого
дн я,
что
оно
где-либо
еще
сохранилось)
прошлом,
то
в друг
словно
бы
повисая
над
завтрашним
днем
Лени нгр а да.
Есл и
про че р тить
т рассу
н ашей
поездки
на
плане
горо ­
да,
она
выглядела
бы
довольно
просто.
Мы
описали
по
нему
огромный
круг
—
через
Мо ско вский ,
Невский,
Ох­
тинский
районы,
через
Гражданку,
сквозь
старую
Соснов­
ку,
по
д альним
частям
Выборгской
с торон ы
и
снова
в
Центр,
на
Пе трогра дс к ую,
на
Адмиралтейский
остров...
Чего
проще?
В
натуре
же
это
выгля де ло
та к.
Огро мна я
машина,
тяжело
переваливаясь
с
борта
па
борт,
с
труд ом
пробирается
по
гр яз ным,
узким,
кривым
закоулкам,
где-то
между
пу тями
Витебской
и
Мос ков ск ой
железных
дорог...
Справа
и
слева
—
деревянные
за боры ,
кирпичные
с тенк и.
Слев а
и
справа
—
тоже
деревянные,
жа лки е,
порой
даже
бревенчатые
лач уги.
32 Л,
Успенский
497

Одноэтажная
по ко сив шаяся
развалюха...
На пол овину
разобранный
забор
окружает
«садик», в котором из вешней
воды
т орчит
оглоданная
временем
кривая
рябинка.
Над
прохудившейся
десятилетия
назад
крышей
нав исл а
еще
не
раскрывшая
почек
тощая
бе реза ,
а
в
ледяной
весенней
вод е
канавы,
покрытой
радужной
п ленко й
мазута,
поло­
щется
о д на-ед инст венная,
неведомо
откуда
взявшаяся
утка...
И
это
—
у
на с,
в
Ленинграде?
В
жизни
не
вид ел
тут
ничего
по доб ног о!
Это
по хоже ,
ес ли
уж
на
то
пошло,
на
окраины
гоголевских
городи ш ек,
на
задворки
городков
Ок уров ы х...
Что-то
непреодолимо
уездное,
что-то
неимо­
верно
д авно. про ш едш ее...
Неужели
такое
б ыло
в
Петербурге
и
неужели
остатки
этого
«такого»
дожили
до
наш их
дней?
И
внезапно
—
резкий
поворот,
а в тобус
как
бы
ки дает ся
вперед,
и
сквозь
ве тров ое
стекло
открывается
перед
нами
свежезаасфальтированная
ширь
проспекта,
уход яще го
куда-то
«в плюс бесконечность» .
Колоссальные
дома
вы­
сятся
на
о беих
с торо нах.
Сияют
под
солнцем
широкие,
как
в
светлом
сне,
в итр ины
нижних,
торгввых
эт ажей.
Б есчи с­
ленные
маш ины
м чатся
нам
вослед
и
нам
навстречу.
Го­
рят
огни
светофоров.
Вдоль
тротуаров
важно
сл еду ют
в даль
троллейбусы.
И
надо
йс ем
этим
взды м ает ся
горбатая
э ста када
н ового ,
ши рочай ше го
моста
через
Н ев у...
Тут
же,
в
двухстах
метрах
от
той
кривой
яб лон ьки
и
грязной
утки
в
ка на ве!..
Так
в
гора х:
стоишь
на
с неж ной
поля не,
обдув а ем ый
пронизывающим
ветром,
и
п рямо
под
со бой
в идишь
в
не­
скольких
сотнях
м е тров-
ни же
ду бо вые
рощ и,
а
там
уже
—
цветущие
магнолии,
а
дальше,
на
гори зонт е,
—
но
тож е
тут
же,
совсем
рядом,
—
синее
море
и
пляж,
где
купаются
и
загорают,
где
едят
м орожен ое
и
пьют
во ду
со
льдом,
пока
ты
здесь
дрогнешь
на
морозном
в етру. ..
498

Еще
пят ь
мин ут
—
и
тот
проект
как
ветром
сдуло.
Мы
—
сре ди
по ля
боя .
Здесь
еще
нет
населенных
домов,
но
в
перспективу
уход ят,
как
стадо
м ас тодон тов,
ше рен ги
н ачат ых
корпусов;
не
одного
—
десяток
напр аво ,
два
де­
ся тка
влево.
Среди
плоского
«подпетербургского»
п ригород ного
бо­
лота
можно,
внимательно
всм ат ривая сь ,
прочесть
как
бы
набросок
первого
чер теж а
—
еще
не
градостроительные,
еще
пок а
только
«геодезические»
л инии
ве шек
по
трассам
буд ущи х
ули ц,
пер есек аем ые
высоковольтными
пе ре дача­
ми,
подъездными
ре льс о выми
пу т ями,
только
что
прол о­
же нны ми
и
уже
многострадальными
дорогами-времянка­
ми.
Пусто...
Как
п уст о?!
Здесь
уже
с отни
тре хт онок,
пятитонок,
по­
л утон ок,
МАЗов
и
ЯЗов;
самосвалы,
бульдозеры..". Они дви­
жутся
туда
и
сюда,
останавливаются,
сваливаю т
на
землю
титанические
кольца
бе тонны х
тр уб
канализации,
великан­
ские
катушки
смоленого
кабеля,
тысячи
то нн
желтого,
как
охра ,
песка,
гравия,
камня. ..
А
на
краю
дороги,
под
сто л­
бом,
неотличимым
от
простого
те легра фн ого,
но
увенчан­
ным
железным
кронштейном
с
ла мпой
на
нем,
стоит
не­
большая
оч ер едь.
Над
очередью,
скрипя
и
мотаясь
на
ветру,
вис ит
уже
остановочная
«автобусная»
табличка.
И
забрызганный
грязью
—
же лт ой,
не
го р одской ,
глиной
—
серый
слощ-ав-
тобус
косо
т орм озит
у
это го
столба,
и
о дни
лю ди
сад ятс я,
д ругие
выхо дя т
так
уве р енно
и
спокойно,
как
будто
они
и
от
начала
времен
выходили
и
садились
ту т , «средь топи
бл ат».
Вот
ра зве
что
ном ер
маршрута
как ой-т о
ник ог да
мной
до ныне
не
вид а нный,
не
то
452-й,
не
то
375-й. . .
«А куда он идет,
тов а рищ и?» Он идет,
судя
по
всему,
пря­
мо
в
бу дущ ее. ..
На
всем
протяжении
наш его
пут и
между
на селе ни ем
нашего
автобуса
—
архитекторами
и
п исателям и,
актер ам и
32*
499

и
художниками
—
шли
не пре р ывные
и
н еуст анн ые
спо ­
ры...
Хотите
—
дискуссии.
Хот ите
—
п ерепалк и.
Р асс та­
новка
сил
оп ред елилась
скоро;
выявились
две
противобор­
ствующие
стороны.
И
две
причины,
два
повода
для
несо­
гласий.
О дна
ст орона
считала,
что
то
колоссальное
п ре образ о­
в ание
ли ка
Ленинграда,
о
котором
мы
раньше
знали
по
п ечат и,
по
г азетам
и
докладам,
а
с егодня
увидели
воо чию ,
идет
в
общ ем
правильно
и
в
нужном
направ­
лен ии ...
Мы
строим,
строим
мн ого,
оче нь
много.
Это
помогает
городу
решить
о дну
из
насущ нейш их
пр обл ем
человече­
ского
су ществ о ван ия
—
пробл ем у
крыши
над
г олово й,
п роб лему
жи лья.
И
не
просто
жильй,
а
жил ья
человече­
ского.
Квартиры,
большой
или
маленькой,
квартиры
для
каждой
семьи.
Эти
товарищи
с
гордостью
и
удовлетворе­
ние м
показывали
нам
на
неисчислимое
множество
не
от­
д ел ьных
новых
домов,
—
новых
кварталов,
новых
микро­
районов
в
новых
бо льши х
районах,
созданных
за
пос ле д­
ние
несколько
лет
и
непрерывно
создающихся
с
каждым
но вым
годом.
Они
прикидывали,
какое
множество
счаст­
ливцев
благодаря
этим
стройкам
впе рвые
в
жи зни
оказа­
лись
вкушающими
блаженство
своего
оча га.
Они
броса­
лис ь
м иллио нам и
квадратных
метров,
тысячами
и
деся т­
кам и
тысяч
к вар тир,
тысячами
возведенных
жил ых
строений.
И
им
нельзя
было
о тказать
в
законности
их
восторгов.
Все
это
—
и
м иллионы
метров
п лощад и,
и
десятки,
а
мо­
жет
бы ть
и
сотни,
тысяч
осчастливленных
—
все
б ыло
на­
лицо,
ни чего
нельзя
было
отри ц ать.
Но
другая
с торона
й ожи мала
плечами.
Новые
районы,
а
вокруг
них
—
озера
талой
воды ,
впору
бр ести
к
поез­
дам
в
ох от нич ьих
сапо гах
выше
коле на!
И
—
п олз ут,
бре­
дут
—
полю буй тес ь...
Милли онн ый
метраж
п лощад и
—
а
500

где
проложенные
к
домам
асфальтовые
п одходы,
где
за­
конченная
еще
до
закладки
фу ндам ент а
канализационная
и
вод опров одн ая
сеть?
Два,
п ять,
десять,
пя тна дца ть
в новь
сооруженных
колоссальных
жилищных
комплексов?
Ну
так
почему
же
дома
по всюд у
так
удручающе
скучно
по­
хожи
оди н
на
дру го й?
Почему
они
торч ат
как
редкие
зубы,
отделенные,
г нездо
от
гнез да,
пр ост р анств ами
п ер во здан­
ных
пустырей?
Неужели
не ль зя,
кро ме
«площади», поду­
ма ть
и
об
удобстве,
о
других
насущных
—
так
с казать ,
«сверхплощадных»
—
потребностях
человека,
новосела?
Неужели
нет
причин
позаботиться
о
том ,
чтобы
новые
ст ройк и
был и
не
тол ько
вм ест ит ельн ы,
но
и
красивы?
То­
варищи,
ведь
вы
перест р аив аете
не
безымянный
го род,
не
«населенный пункт Эн», —
Ле нинг ра д ! «А сколько,
ск а­
жите,
пожалуйста,
в
эт их
сотнях
готов ых
домов
работаю­
щих
т ел ефо но в?» «А автоматы
—
ес ть?»
Обнаружилась
и
друг ая
пр ичи на
несогласий.
Город
бурно,
неслыханными
темпами,
в
необыкновен­
ных
масштабах
растет.
Новому
ну жно
место
для
роста
и
развития.
Из
физ ики
известно,
что
два
разных
т ела
не
могут
занимать
од но
и
то
же
пространство.
Когда
рож­
дается
новое,
ст арое
должно
от ст уп ать,
а
для
ста рого
го­
род а
это
«отступать»
о знач ает
—
уничтожаться,
заменяясь
новым.
Но
в едь
мы
—
опять,
и
еще
ра з,
—
имеем
дел о
не
с
«городом вообще»; перед нами
—
Ле нингра д ! «Осьмое
чуд о
св ет а».
Чу до
архитектурное.
Чу до
—
культурное.
И
в
то
же
время
—
как
бы
живо е
существо,
гигантский,
горячо
любимы й
миллионами
лю дей
город- ин див ид уум !
Каждому
пон ятн о,
что
этот
«индивидуум»
—
живо й.
Немы сли мо
искусственно
задерживать
его
па
какой-то
идеальной
ступени
развития,
как
не льзя
родителям,
уми­
ле нным
детскими
пл ат ьицами
сына
или
дочки,
продолжать
на
подростка
и
на
девушку
надевать
все
те
же
младенче­
ские
рубашонки
и
милые
тряпочки.
Нельзя
превращать
501

бурно
живущий
город
в
некое
подобие
японской
карлико­
вой
сосны
или
дубка.
Да,
но,
с
другой
стороны,
то,
что
в
Ле нинг р аде
может
показаться
стесняющими
его
рост
одеждами
—
скроенные
и
сшитые
еще
в
восемнадцатом
ве ке
великолепные
зда­
ни я,
возникшие
в
ве ке
д евя тна дцат ом
архитектурные
ан­
са м бли,
его
сто л етия ми
скл ады ва вшийс я
о бщий
характер
и
неповторимый
дух,
его
«душа», —
это
все
во все
не
«пла ­
ть е», из которого он может вырасти,
к оторое
он
может
скинуть,
надев
д ругое.
Это
и
есть
он
сам.
А
то гда,
з начит ,
мы
не
переодеваем
Северную
Па ль­
мир у
в
новые
ризы,
оставляя
ее
тою
же
само й.
Тогда,
значит,
перестраивая
и
до ст раив ая
город,
мы
как
бы
хо­
тим
пер есад ит ь
и
приживить
к
не му
ес ли
не
новое
се рд­
це,
то
нов ые
руки
и.
но ги,
может
быт ь
его
голову,
его
мо зг.
Допустимо
ли
э то?
Обеспечена
ли
при
этой
сложнейшей
о перац ии
невозможность
последующего
«отторжения»
при­
витого
или
гибели
того
старого,
но
п рекра сн ого,
что
как
раз
мы
и
назы вае м
гордым
именем
Ленинград?
Споры
вспыхивали,
как
ис кры
от
огнив а ,
при
к аж­
дом
появлении
за
окнами
автобуса
чего-либо
нео жидан­
ного.
На
набережной
п рав ого
бе рега
Невы,
где-то
меж ду
Володарским
и
Железнодорожным
мо стами,
таким
крем­
нем
оказался
утлый
деревянный
домишко
с
готовой
ра с­
цвести
я блон ько й,
однако
с
пр ох уд ившим ся
колодцем
в
садике,
с
какими-то
коленопреклоненными
от
ст арост и
сараю ш кам и-слу жб ами .
Кто-то
еще
жил
там...
—
Пожалуйста,
памя тник
старипы!
—
заш ум ели
«пова-
торы ».
—
Тут
должен
быт ь
новый
ра йон
распланирован,
а
что
с
э тим
делать?
Снести?
П оп робуй
сн еси!
Вы
же
поднимете
такой
шум
—
ног
не
ун е се шь...
—
Ну
что
за
чепуха,
—
поднялись
инакомыслящие.
—
Кто
же
за
такое
заступается?
К оне чно
сносить !
502

—
Э-э-э,
не
так-то
просто...
Се годня
подпишем
реше­
ние
—
ломать,
а
завтра
во
всех
газетах
—
на бат: «Ванда ­
лы,
разрушители...
Дивный
образец
п ри город ного
зодче­
ства
середины
девятнадцатого
в е ка !» Да бросьте,
бросьте...
По ручит есь ,
что
в
этой
хабуньке
ни
разу
не
поб ыв ал
ка­
кой-нибудь
по эт
или
писатель!
А
может
быть,
Сергей
Ак­
са ков
приезжал
сюд а
рыбку
в ечер ом
лов ит ь?
А
может
стать ся,
здесь
жила
кума
куха рки
Ива на
Андре ев ич а
Кр ы­
ло ва?..
Но
ведь
сломать-то
необходимо...
Ведь
с охран ять
нельзя!
Мы
остановились
на
том
же
правом
бер ег у,
против
Александро-Невской
лавры.
Напротив,
за
рекой,
и з-за
кладбищенских
деревьев
вздымались
на
северном
фоне
з ат учен ного
неба
купола
Тр оицког о
собора;
белели,
сквозь
редкую
еще
лис тв у,
стены
старых
в елик ол епных
зданий.
—
Ну
вот
в ам,
—
приустав
уже
от
полемики,
про го­
ворил
кто-то
из
«разрушителей»
по сле
н еско ль ких
мг нове­
ний
задумчивого
созерцания.
—
Вот,
см отр ите.
В се,
что
стр оил
в
Питере
Пет р,
всегда
связано
с
Невой,
ориенти­
ровано
на
Неву.
Здания
видны
с
ре ки;
от
здания
вид на
река...
И
—
как ая
ре ка!
Так
была
поставлена
и
лавра.
А
много
поз же,
когд а
о
Петре
никто
уже
не
думал,
ее
отгор одил и
от
водного
пространства
низ ким и,
красными
корпусами
ку п еч еских
амбаров...
Унылые,
урод лив ы е,
складские
здания...
Ника­
кая
не
«архитектура», просто
—
чи стог ан.
Лав рски м
м она­
хам
было
на
град острои тельс тв о
плевать:
суета
суе т;
лишь
бы
стены
был и
крепкими.
И
с
Н евы,
кром е
их
проклятых
кирпичей
да
безобразных
причалов,
—
ни чего
не
ст ало
видно...
И
вот
теперь
бы ло
ре шено :
снести
все
это
бессты­
жее
церковное
купе чес тв о...
П осм от рите
сами:
какой
по­
лучился
берег,
какая
линия
зданий,
какое
пр ек р асное
пя тно
зелени!!
А
что
п однял ось! «Вам не дорог истори­
ческий
облик
Пет ерб урга !
Вы
по сягает е
на
прошлое!
503

Вы
—
Ив аны,
не
помнящие
родс тв а,
вы
—
варвары,
вы
—
т роглод иты ...»
Не
з на ю...
Судите
сами .. .
...Дальше,
дальше...
Мы
видели
оче нь
разное
и
тут,
на
самом
правом
наб ер ежье
Невы,
и
п оода ль
от
нее
—
на
Охт е,
на
Гр аж данке. ..
Многие
и
здесь
мор щил и сь:
да,
кон ечн о,
непредстави­
мый
размах
строительства!
Да,
разумеется:
это
—
по ко­
ряет .
Но
почему
стро йки
эти
п ока
и
здесь
разбросаны
как-то
без
по р ядка
и
пла на:
ес ть
—
нет,
дом ё
—
поле...
И
все -таки
мало-помалу
выяснилось:
не
совсем
это
так.
Сейчас
еще
нет
возможности
воздвигать,
где
бы
хотелось,
здания
особо
высокого
архитектурного
качества,
со
с во­
им
инд ивид у ал ьным
обликом,
с
т ем,
чтобы
зодчие
«сочи­
н яли»
их
с
п олной
отдачей,
с
тв орче ск ой
свободой,
не
стесненные
ни
торопливостью,
ни
финансовыми
ограниче­
ниями.
Но
такое
время
—
не
за
гор ам и.,И
и менно
в
ра с­
че те
на
н его
—
сегодня
и
оставляются
между
отд ельн ым и
гнездами
жилых
домов
«зазоры», свободные пространства .
На
них
затем,
несколько
позже,
будут
сооружены
огром­
ные
и
прекрасные
зда ния
общ ест венн ог о
н азн ачен ия
—
театры,
стадионы,
дворцы
культуры
—
многое.
Вот
они-то
буду т
за думы в аться
и
осуществляться
уже
в
других
усло­
виях
и
с
др угой
ориентацией.
И,
с тав
на
свои
места,
они
превратят
все
это
в
подлин ны е
«большие ансамбли», спо­
собные
соперничать
с
такими
же
горо дски м и
ансамблями
великолепного
пе терб ургского
архитектурного
прошлого...
Ну
что
же?
По живем
—
увидим!
Мы
мчались,
а
кое-где
и
медленно
п олз ли,
по
север о-
восточной,
во з выше нной
части
Л енинград а. ..
И,
на до
ска­
зать,
выражение
лиц
даже
са мых
желчных
скептиков
на­
ча ло
м енять ся.
Мы
бы ли
тепер ь
на
высоких
песчаных
хол мах
на
бе­
р егу
древнего
Иольдиева
моря,
там,
за
Лес ны м,
во зле
С ос­
504

новки,
рядом
с
Уде льн ой.
Далеко
за
спиной
остались
се«
рые
ряды
новых
домов,
высящихся
с реди
пл о ских
и
мок ­
ры х,
как
с ибир ское
Васьюганье,
ю жных
п одгород н ых
рав­
н ин.
Тут
был
как
бы
др угой
город
—
со
сложным,
непетер­
бург ски м
рельефом
и,
г лавн ое,
весь
зеленый,
в есь
в
рас­
кидистых
кронах
ст ар ых,
в
молодых
порослях
ю ных
де­
ревьев
и
дер евцо в,
рядом
с
которыми
красиво
играли...
Да,
да!
Точно
такие
же,
как
там
(стены и окна очень по ­
хожи
на
те ), точно так же
чередующиеся
(короток на
боку,
ко роб ок
с т оймя)
—дома...
А
все
—
совершенно
иное:
красивые
улицы,
разнообразный
пе йзаж .
И
те
же
дома
вы­
глядели
тут
вроде
как
бы
и
друг им и,
непохожими,
бол еѳ
интересными,
инд ивид у ал ьным и,
живыми...
Странная
мы сль
приходит
в
голову:
а
что
если
срав­
н ять
эти
холмы
и,
главное,
вырубить
эти
деревья,
уничто­
жи ть
кус ты? ..
Неужели
бы
тогда
и
тут
получилось
то
же;
что
т ам,
на
юж ных
болотах?
Но
е сли
так,
может
б ыть
и
наоборот!
Ког да
там
за шел естят
листья,
ф асады
—
здесь
п ри кроют ся,
там
выс ту пят
из-за
густых
крон,
свежая
зе­
л ень
заиграет
на
фо не
строгого
бет о на;
может
быть,
и
там
т огда
все
ок аж ется
вовсе
не
таким
пресным,
стандартным,
одинаковым,
как
с ейча с?
По живе м
—
ув идим !
Ведь
и
на
само м
де ле
возможно,
чт о,
когда
Трезини
разбивал
улицы
своей
Коломпы
или
воздвигал
пе рвый
в ари ант
собора
на
низком
и
пустом
За­
ячьем
острове,
ко гда
по
бе регам
Невы,
над
ее
неспешны м
«наплеском», кое-г де
«вызначивались»
среди
не в ысок ого,
хмурого
болотпого
леса
тут
—
дворец
Дани лы ч а-Ме нши­
кова,
там
—
Кики пы
палаты,
—
тогда
тоже
потребовалось
бы
нем ысл имо
бурное
воображение,
чтобы
за
в сем
эт им
ра ссмо треть
в
буд ущ ем
«гордый град», «красу и диво»?
И
наверное,
тем,
кто
бормотал
т огда
себе
в
бороду
злове­
ще е : «Петербургу быть пусту», неприятны,
отвратительны
были
первые
нам ет ки
города,
особенно
когда
их
невольно
505

срав н и вали
с
з олотогла в ой,
об жи той
и
нарядной,
да вно
сложившейся,
давно
об ре тшей
св ой
неповторимый
об лик
Мо скво й?
Может
быть,
у
нас
просто
не
хв ата ет
воображения,
а
у
архитекторов
и
проектировщиков
буд уще го
Л ени нгр ада
его
д оста точно?
Что
ж?
Скажу
еще
раз :
поживем
—
у в идим!
О дно
могу
утв ержд ать,
как
на
духу:
бол ее
сильного
впечатления,
чем
от
созерцания
э тих,
со
всех
концов
и
сторон
окольцевав­
ших
огромный
город,
строительных
работ,
от
этого,
говоря
прямо,
строи тельн ого
неистовства,
но
неистовства
нео бхо ­
димо г о,
рад ую щ его,
желанного,—я
не
испыт ывал
никогда...
Нет,
я
не
ви жу
причин
стыдиться,
е сли
в
этом
но вом
Ленинграде
я
не
зн аю
почти
нич его .
Это
город,
по
п ло­
щад и,
по
расстояниям,
по
числу
зд ани й,
проездов,
площа­
дей
во
мно го
раз
превосходящий
то,
что
я
привык
сч ит ать
своим
Л енинград о м.
Очевидно,
воздвигнуть
его
можно
и
за
небольшой
отрезок
человеческой
жиз ни.
Но
изу чит ь
его...
На
это
не
хватит
и
це лой
жизни.
М оей
по
к райней
мере.
Пот ому
что
такие
работы,
вероятно,
видны
даже
с
Марса.
С
Лу ны
уж
несомненно.
После
н ашей
экск у рсии
сос тоял ось
обсуждение
увид е н­
ного.
Вот
вкратце
то,
что
я
говори л
т ам.
Утверждают:
т от,
ко му
до ве рено
выс око е
право
б ыть-
зодчим
в
Л енингр аде,
должен
работать
в
«петербургском
стиле», «в
выс о ких
тр а дициях
петербургской
архитек­
ту ры».
Тут
слов а
не
возразишь.
Новые
здания
на ши,
конечно,
не
смеют
торчать
нелепыми
п р исадкам и
и
довесками
к
прекрасному
гор оду ,
не
могут
казаться
с лучай но
ставши­
ми
в
строй
ветеранов-гвардейцев
неприбранными
ново­
бранцами.
506

Но
ст оит
задуматься
над
вопросом:
а
что
собой
пр ед­
ст авля ет
эт от,
будто
бы
не
нуждающийся
в
определении,
единый
и
все общ ий
«петербургский стиль»?
Я
не
ар хите ктор,
не
гра дос трои те ль,
мои
мысли
по
эт о­
му
поводу
ни
для
ко го
не
обязательны.
Но
я
—
петербур­
жец
и
ленинградец.
Это
чег о- то
стоит.
Я
о тл ично
помню:
в
1911—1912 годах на Петроград­
ско й
стороне,
прот ив
Петропавловской
крепости,
бок
о
бок
с
деревянной
Тр оицко й
ц ерков ко й,
у
нача ла
в
те
дни
в еликоле пного
(и уж такого питерского!) Каменноостров­
ского
проспекта
сна ч ала
решили
построить,
а
зат ем
и
по­
строи ли
мусульманскую
мечеть.
Уже
с
пуб л ик ации
проекта
по днял ся
переполох.
Архи­
тектора
Кривицкого
обвиняли
в
безв к усии ,
в
разрушении
с илуэ та
города,
в
нарушении
петербургской
северной
ст ро­
гости,
в
варварском
отношении
к
единству
облика
горо­
да.
Как
так:
перенести
в
П е трополь ,
на
«брега Невы», к
Летнему
саду ,
к
кре пос тн ому
шпилю,
к
Домику
Петра
Первого
среднеазиатскую,
с
голубыми
израз цами ,
с
тонки­
ми
минаретами,
мечеть?
З апрет ить !
Или
уж
по
к ра йней
мере
—
осудить,
з ак леймит ь
так,
чтобы
впредь
было
не
пов адно. ..
На до
признаться,
паника
был а
довольно
осно вател ь­
но й:
стиль
Петербурга
—
и
с тиль
жаркого,
с и нен ебого,
желтопесчаного
Самарканда!
Поч ти
точная
коп ия
купола
Г ур-Эм ира
над
свинцовыми
водами
Нев ы!
Несообразно!
И
что
вы
скажете?
Прошло
полвека,
и
р азве
теп ерь
она
ка ж ется
нам
че м-то
чужеродным
в
ансамбле
Петро­
гра д ской
стороны,
когда
на
нее
см отриш ь
даже
п очти
в
упор
с
Кировского
моста,
с
набережной
возле
Лебяжьей
к анав ки?
Да
—
нич его
подобного!
Я
не
зна ю,
что
думают
об
эт ом
ра финиро ва нные
знатоки
и
снобы;
рядовому
с та­
рому
петербуржцу
она
давно
уже
пр е дс тав ляется
укра­
шением
города,
эта
мечеть.
У ничт ожь те
ее
—
и
город ской
507-

пей заж
в
э той
ч асти
Ле нинг ра да
бесспорно
что-то
поте­
ряет .
А
разве
плохо,
когда
с
Елаги н а
острова,
сквозь
низко
свисающие
над
водой
Невки
ку пы
серебристых
плакучих
ив,
мы
вид им
на
том
бе регу
чужое
не
только
Петербур­
гу
—
любому
европейскому
городу
трапецеидальное
оче р­
тание
б удди йс кого
храма?
По-моему,
его
прису тс тв ие
в
Ленинграде
тольк о
радует
глаз,
радует
именно
своей
не­
ожиданностью,
выпадением
из
стиля,
э кзот ичнос тью ...
П ете рбург —Л енинг ра д
—
уди вите льны й
и
необыкно­
венный
город.
Он
обла да ет
избирательной
способностью:
все
вновь
п ос троен ное
в
нем
он
ли бо
ср азу
же
отвергает
(и тогда оно исчезает за считанные годы), или же прини ­
м ает
(и тогда за небольшой срок оно как бы втягивается
вовнутрь
города,
облекается
его
нал етом ,
его
па тино й
и
превращается
в
неотторжимую
питерскую
д ета ль).
Эклектикой
именовали
с тиль
Монферрана
(и,
е сли
хо­
тите,
небезосновательно).
Но
не
знаю:
хотели
ли
бы
вы,
чт обы
Ленинград
вдруг
остался
без
Ис аак ия?
Я
бы
—
не
хотел.
\
Да
что
там
гов ори ть:
Мопас с ан
уезжал
из
Па ри жа,
чт обы
уродс тв о
Эйф елев ой
башни
не
оскорбляло
на
его
г ла­
зах
вечной
прелести
Нотр-Дам.
А
я
и
мои
товарищи
по
заграничной
поездке
в
мае
1969 года просто по- раз ном у
смотрели
на
эти
два
таких
ра зл ичных
сооружения:
на
одно
так,
на
другое
—
иначе.
Они
не
с опе рнича ли
друг
с
д ру гом;
они
были
каждое
са мо
по
себ е.
Но,
улетая
из
Парижа,
мы,
как
и
м иллион ы
других
человеческих
су­
ществ,
искали
г л азами
им енно
Эйфелеву
б ашню:
без
нее
те перь
уже
нельзя
во образ ить
себе
Париж;
опа
стал а
та­
кой
же
его
постоянной
приметой,
как
и
Нотр-Дам,
как
Сэи-Шапель,
как
Булонский
лес
или
Елисейские
поля.
Не
бу дем
в
этом
см ысле
повторять
ошиб ку
Мопассана.
Это
—
одно.
Ест ь
и
в торо е.
508

То лько
чт о,
опи сав
по
Ленинг р ад у
стремительную
и
слож ну ю
кри вую ,
мы
воочию
могли
увидеть
и
о це нить
ту
гром а ду
труда
и
мысл и,
которая
за тра чива е тся
нами
жѳ
самими
на
чудовищного
объема
раб оты,
п ризв ан ные
со­
здать
человеческие
у сло вия
для
жизни
м илли онов .
Они
неизреченно
огромны.
И,
ду мая
о
ни х,
начинаешь
сомневаться,
м огли
ли,
при
всей
их
генпальности,
великие
зодчие
п рошлого
—
Ро сси
и
Воронихин,
Растрелли
и
Захаров,
хо тя
и
они
мы слил и
стройку
не
отдельными
с оо ру же ниями,
а
целыми
ансамб­
ля ми,
—
могли
ли
они
—
кто
их
знает?
—
мыс лит ь
в
ма с­
штабах
таких
пространств,
как
приходится
мыслить
тем,
кто
руководит
ст роит ельс тв ом
Ленинграда
в
XX веке?
А
се год ня
э тим
люд ям
приходится
—
хотят
тог о
они
или
не
хотят
—
работать
именно
так.
И,
может
быть
впа ­
дая
иной
раз
в
некоторые
п огре шност и,
доп уская
неточ­
ности
в
св оих
решениях,
еще
не
под нимая сь ,
вероятно,
до
того
высочайшего
уровня
архитектурной
и
градострои­
т ельн ой
культуры,
кот орый
зад ан
им
великими
предш е­
ственниками,
они
упорно
тр у дятся.
Они
видят
Ленинград
как
единое
целое.
Они
хотят
сделать
город
удобнее
для
обитания,
чем
в
бытность
его
Санкт-Петербургом.
Мне‘кажется,
в
этом
смысле
—
б удущее
нашего
горо­
да
в
доброжелательных
и
разумных
руках.
Ме ня
это
радует,
потому
что
я
—
старый
петербуржец-
ленинградец,
и
л юблю
сво й
гор од,
как,
вероятно,
мало
что
в
мире.

СТ АРЫЕ
И
СО ВРЕМ ЕННЫЕ
НАЗВАНИЯ
УЛИЦ,
МО СТОВ
Ц
НАБ ЕРЕЖ НЫХ
ЛЕНИНГРАДА,
УПО МИНА Е МЫХ
В
КНИГЕ
Ста рые
Ан гли йски й
пр.
Александровский
пр.
Архиерейская
ул.
Баб ур ин
п ер.
Бассейная
ул.
Б атени на
ул.
Введенская
ул.
Вульфова
ул.
(Малая)
Вульфова
ул.
(Большая)
Геслеровский
пр.
Гря зн ая
ул.
(Петрогр.
с т.)
Замя тин
пер.
Зна менс кая
ул.
Зна менс кая
пл.
Каменноостровский
пр.
Кар ла
и
Эмилии
ул.
Ко нно гва р де йский
бульвар
Кронверкский
пр.
Па нс кое
шоссе
Пафонская
пл.
Ломанский
пер.
Пубенская
ул.
Мариипская
пл.
Мат вее вс кий
пер.
Морская
ул.
Новые
пр.
Мак лин а
пр.
Добролюбова
ул.
Льва
Толстого
ул.
Смо ля чк ова
ул.
Нек расо ва
ул.
Александра
Матробова
ул.
Олега
Кош ев ого
ул.
Котовского
ул.
Ча пае ва
пр.
Чкалова
ул.
Яб лочк ова
пе р.
Ле о нова
ул.
Восстания
пл.
Восстания
Кировский
пр.
То сненс кая
ул.
бульвар
Профсоюзов
пр.
Максима
Горького
пр.
Н.
И.
Смир нов а
пл.
Пролетарской
диктатуры
ул.
Смир нов а
ул.
Заозерная
Исаакиевская
пл.
часть
ул.
Лепина
ул.
Гер цен а
610

Ни жегор од с кая
ул.
Николаевская
ул.
Николаевский
м ост
Новосильцевская
ул.
Новый
пер .
Нюста дт ская
ул.
Офицерская
ул.
Палевск и й
луч
(Третий)
Пантелеймоновская
ул.
Покровская
ул.
<
П олозова
ул.
Прядильная
ул.
Рож дест венс кая
ул.
(Первая)'
Р о жде стве нская
ул.
(Восьмая)
Сампсониевский
мос т
Сампсониевский
пр.
(Большой)
Сергиевская
ул.
С и мбир ская
ул.
Спасская
ул.
(Малая,
в
Лесном)
Старопарголовский
пр.
Строганов
мо ст
Строгановская
набережная
Сутугина
ул.
Троицкий
мо ст
Упраздненный
пер.
Флюгов
пер.
Фурштадтская
ул.
Царск ос ельс ки й
пр.
(Большой)
Царскосельский
пр.
(Малый)
Церковная
ул.
Чернышев
пер.
Ш иро кая
ул.
Эртелев
п ер.
Яз ыков
пер.
ул.
Ле бед ева
ул.
Марата
мос т
Лейтенанта
Шмидта
Новор осси й ск ая
ул.
Бобруйская
ул.
Лесной
пр.
ул.
Декабристов
не
су ществу ет
ул.
Песте ля
ул.
Под к ов ырова
ул.
Анны
Ульяновой
ул.
Ла бу тина
1-я
Советская
8-я
С оветск ая
мост
Св обод ы
пр.
Карла
Маркса
ул.
Чайковского
ул.
Комсомола
ул.
Карбышева
пр.
Мориса
Тореза
Ушаковский
мост
наб.
Адмирала
Ушакова
Перекопская
ул.
Кировский
мост
ул.
Володи
Ермака
Кантемировская
ул.
ул.
Пет ра
Лаврова
Большой
Детскосельский
пр.
Малый
Детскосельский
пр.
ул.
Бл ох ина
ул.
Ломоносова
ул.
Ленина
ул.
Чехов а
Белоостровская
ул.

ОГЛ АВЛ ЕНИЕ
То
write or not to write? . ■
.
...........................................
3'
Plusquamperfectum...........................
•
17
Точ ка
зрения
.....
...................................................
17
Ольга
С таклэ ... ... .. ... ... .. ... ... .. ... ... .. ... ... .. . -....................................... 37
Фонарики-сударики........................................................................53
Клюква
подснежная........................................
70
Лошадиные
и
паровые............................................................... 99
Накануне...............................................................................................124
Не
привыкайте!
.
.......................................................................... 124
За
полвека
до
Гагарина..........................................................135
Добр ый ,
старый
трамвай.......................................................... 153
Поэт
Герасимов-простой.................................................
.
» 169
Розы,
туберозы,
мимозы............
182
«Торопыга общественный».. .. ... ... .. ... ... .. ... ... .. ... ... .. ... ...
.
.
199
Началось
..
.
.
'............................................................................... 216
Тот
февраль..................................................................................216
Концерт-митинг.............................................................................239
У
самого
Рубикона....................................................................301
Лирическое
интермеццо
.
.
.
,
.
319
Первые
шаги.....................................................
319
Братски
ваш
Гер берт
Уэллс
.
346
Двадцать
пя ть
лет
спустя
.
.
.
377
Птичка
в
клетке
...........................................................................377
Зажги
огон ек!...............................................................................384
Терпсихора.................................................................................... 389
Один
из
тр идцати
трех....................
.....................................398
Сегодня,
в
Ленинграде.........................................................................431
Одни
ушл и,
другиеживут
рядом............................................431
Имени
Б ар ма ле я ?................................... ................................459
На
ма шине
времени
.
.
.
491
Стар ые
и
сов р емен ные
наавания
ули ц,
мостов
и
набережных
Ленинграда,
упоминаемых
в
книге
.
.......
510