Автор: Симкин Г.Н.
Теги: лесное хозяйство лесоводство птицеводство биология экология лесная промышленность поведение птиц виды птиц язык птиц пение птиц
ISBN: 5—7120—0285—X
Год: 1990
Текст
Г. Н. Симкин
TTT7DT ТТ/ГТ? X X Jc/aj jL J/1L Jzl/ птицы
Справочное издание
Симкин Геннадий Николаевич
ПЕВЧИЕ ПТИЦЫ
Редактор Ю. М. Максимова Художник-оформитель И. Ю. Цуканова Художественный редактор Н. Г. Глебовский
Технический редактор
Г. П. Васильева
Корректор Е. И. Бегунова
ИБ № 2387
Сдано в набор 31.01.89. Подписано в печать 15.12.89. Формат бОХЭО/ю. Бумага офсетная № 1. Гарнитура литературная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 25,0. Усл. кр.-отт. 100,0. Уч.-изд. л 97 87. Тираж 63 000 экз. Заказ 62.
Ордена «Знак Почета» издательство «Лесная промышленность». 101000, Москва, ул. Кирова, 40а.
Ордена Трудового Красного Знамени Калининский полиграфический комбинат Государственного комитета СССР по печати.
170024, г. Калинин, просп. Ленина, 5.
Г. Н. Симкин
ПЕВЧИЕ ПТИЦЫ
/1| С’п
МОСКВА ’’ЛЕСНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ” 1990
ББК 46.87
С 37
УДК 630* 15 (035)
Рецензент доктор биологических наук Р. Л. Бёме (МГУ)
Симкин Г. Н.
С 37 Певчие птицы: Справочное пособие. — М.: Лесная пром-сть, 1990. — 399 с.: ил.
ISBN 5—7120—0285—X
Автор — широко известный ученый, один из лучших знатоков экологии, поведения, песни и «языков» птиц. В книге приведены сведения о биологии 62 видов певчих птиц нашей страны. Впервые в отечественной и мировой литературе подробно рассказано об особенностях пения, приемах оценки песен и анализа «языка» каждого вида. Особое внимание сосредоточено на истории происхождения и расселения каждого вида, взаимосвязях птиц с окружающей их природной средой, адаптивных чертах поведения и общения между особями одного и близких видов.
Для любителей птиц.
3705020700—002
С---------------- 97—90
037(01)—90
ББК 46.87
ISBN 5—7120—0285—X
© Симкин Г. Н., 1990.
СОДЕРЖАНИЕ
От автора 6
Предисловие 9
СЕМЕЙСТВО ЖАВОРОНКОВЫЕ 11
Полевой жаворонок 14
Лесной жаворонок 19
Хохлатый жаворонок 24
СЕМЕЙСТВО ТРЯСОГУЗКОВЫЕ 30
Белая трясогузка 31
Желтая трясогузка 35
Лесной конек 42
Полевой конек 48
Луговой конек 52
Горный конек 54
СЕМЕЙСТВО СОРОКОПУТОВЫЕ 58
Серый сорокопут 59
Жулан 65
Чернолобый сорокопут 70
СЕМЕЙСТВО СВИРИСТЕЛЕВЫЕ 74
Свиристель 75
СЕМЕЙСТВО ОЛЯПКОВЫЕ 81
Обыкновенная оляпка 82
СЕМЕЙСТВО КРАПИВНИКОВЫЕ 90
Крапивник 91
СЕМЕЙСТВО ДРОЗДОВЫЕ 99
Черный дрозд 102
Деряба 110
Певчий дрозд 117
Рябинник 128
Белобровик 141
Обыкновенная каменка 155
Луговой чекан 160
Черноголовый чекан 166
Обыкновенная горихвостка 168
Горихвостка-чернушка 179
Южный соловей 182
Обыкновенный соловей 188
Варакушка 204
Зарянка 211
СЕМЕЙСТВО СЛАВКОВЫЕ 221
Пеночка-теньковка 222
Пеночка-весничка 228
Пеночка-трещотка 232
Зеленая пеночка 238
Обыкновенный сверчок 243
Речной сверчок 246
Соловьиный сверчок 248
Дроздовидная камышевка 251
Тростниковая камышевка 258
Камышевка-барсучок 262
Болотная камышевка 266
Садовая камышевка 273
Вертлявая камышевка 276
Бормотушка 278
Зеленая пересмешка 282
Славка-завирушка 287
Серая славка 291
Ястребиная славка 297
Садовая славка 301
Славка-черноголовка 308
СЕМЕЙСТВО КОРОЛЬКОВЫЕ 318
Желтоголовый королек 319
СЕМЕЙСТВО СИНИЦЕВЫЕ 325
Большая синица 327
Московка 344
Лазоревка 352
Желтогрудая лазоревка 362
Белая лазоревка 364
Хохлатая синица 368
Черноголовая гаичка 375
Буроголовая гаичка 384
Сероголовая гаичка 391
Средиземноморская гаичка 395
Что еще можно прочитать о певчих птицах 397
Русский и латинский указатель назва-
ний семейств и видов певчих птиц 398
ОТ АВТОРА Памяти выдающихся орнитологов
России Евгения Семеновича Пту-шенко и Алексея Сергеевича Мальчевского посвящается
Прекрасен и многолик мир певчих птиц. Подобно совершенным и ярким бабочкам, украшают эти птицы наши леса, луга и горы, сады и парки. Певчие птицы неизменно сопровождают нас на всех дорогах жизни. Стоит лишь оглянуться вокруг, вслушаться в таинственную тишину весеннего леса, поля, пустыни, степи или тундры, и мир необычных, часто волшебных звуков открывается перед нами. Он манит, а иногда и на всю жизнь увлекает нас бесконечным разнообразием сверкающих красок, движений и звуков.
Нас завораживает песня невидимого в весеннем сверкающем небе жаворонка. В дремучем лесу очаровывает песня таинственной синехвостка. В сумраке речных зарослей до глубины души потрясает песня обыкновенного соловья. И это первое потрясение никогда не проходит бесследно. Нужно лишь, чтобы встреча эта состоялась как можно раньше. Подобно музыке Моцарта, Чайковского, Грига весенняя песня птиц понятна и доступна для каждого живого существа Земли.
С самого своего появления человек жил среди природы, слушал удивительные песни птиц. Они тревожили, звали его в неведомые леса и горы, долины и степи, туда — за линию горизонта, где тысячелетиями чудилась человеку страна вечной весны, обновления и счастья. И эта светящаяся радужными красками манящая даль была прекрасна. Подобно гигантской хрустальной чаше, она до краев была наполнена волшебными звуками крошечных и доверчивых созданий, готовых петь и всегда быть рядом.
Эти крошечные существа, живущие всюду, радующиеся каждому дереву и кусту, каждому блюдечку чистой воды, каждому ручейку, живущие в великой гармонии с весенним лазурным небом, сверкающими вдали облаками, с полями и лесами, полными ярких цветов, сами бесконечно разнообразные и прекрасные, дарят нам волшебное и неповторимое чудо — свои удивительные песни.
Много тысячелетий назад человек посадил первый цветок у своего жилища, принес в дом первую кошку, приручил петуха, повесил у входа в пещеру первую клетку с поющей птицей. Потом он изобрел и насадил по всей необозримой Земле сказочные сады. Они лишь малой толикой стали новым источником изысканной пищи. С первых дней своего появления на Земле они несли человеку прохладу и тень, бесконечно расширяли его кругозор, знание, возвышали сердце и ум.
Тысячи самых удивительных растений изо всех уголков Земли собрал человек в этих садах. В них он выводил сказочные пло
ды, выращивал невиданные в природе цветы. Так рождался новый прекрасный и — рукотворный мир. Казалось, что сама природа задумала и создала человека как великого садовника, помощника и друга.
Человек населял эти сады дикими зверями и птицами, часто мирными нравом, доверчивыми, прекрасными формой, движением, цветом. Потом он создал тенистые великолепные парки, где уже царствовали не сказочные плоды, услаждавшие глаз, дарившие волшебные ароматы и вкус. В парках, как и в дикой природе, свободно жили звери и птицы, отдыхал, работал, совершенствовал свои мысли и чувства сам человек.
Наступали эпохи великих географических открытий. Человек осваивал Землю. И вместе с собой он вез в дальние заморские страны любимых зверей и птиц. И теперь на далеких островах Новой Зеландии живет и так же, как в наших лесах, блистательно поет в течение ста лет наш обыкновенный зяблик. В Америке живет обыкновенный скворец. Десятки и сотни видов самых необыкновенных птиц, собранные, казалось бы, из всех уголков нашей планеты, живут в наших домах. Они радуют нас необычностью своего «платья» (как говорили старые любители птиц), необычностью своей песни, а многие из них и сказочным умением говорить с нами не на своем птичьем, а на нашем человеческом языке.
Не сотни, а уже многие тысячи лет человек мечтал разгадать языки птиц, проникнуть в мелодию и смысл их таинственных песен. В мучительной жажде познания этой тайны он создал легенду о кольце царя Соломона, хранившем тайну этого языка. Сказки, легенды и мифы о языке птиц и зверей с незапамятных времен создавали и создают народы Земли. Сотни поколений стремятся открыть эту тайну. Они слушают ее, мечтают о ней у ночного костра в знойной пустыне Калахари, в джунглях Амазонки, в стране вечной весны Гватемале, в дебрях Конго и Суринама, в пампасах и льяносах, в высокогорных долинах Гималаев и Анд, в сказочных дебрях Новой Гвинеи.
Бесконечно разнообразен и ярок мир певчих птиц тропических стран. Мы любуемся яркими изображениями этих птиц, восхищаемся ими и часто не знаем, что сами являемся наследниками высокой и неповторимой культуры. Ни в одной стране мира знание песни, тончайших деталей жизни певчих птиц никогда не достигало таких вершин, не проникало в мир простого скромного человека так всеобъемлюще и глубоко, как у нас. Нигде высокая культура комнатного содержания и изучения певчих птиц не распространялась так широко, не выработала такого совершенного, особого языка.
В этом языке гениально открыты и названы десятки и сотни неповторимых звуков, колен и песен, даны точные имена лучшим певцам, тонко определены их тайные повадки и необыкновенные наряды. Здесь и лешевы, и водопойные, и вороновы, и голуб-
ковше дудки, дятловы и волчковые, резвые и ленивые стукотни, серебряные журавлики, пленьканье, кукушкины перелеты, бесконечные трели и дроби, покрики и раскаты. И кажется, что этому удивительному искусству не будет конца.
Кажется, лишь на мгновение отвернулись мы от этого мира и словно упустили важную путеводную нить. Ушли из жизни, не передав новым поколениям многих тайн, десятки и сотни гениальных творцов этой культуры. Невосполнимая для нас и будущих поколений утрата. Но некоторые из них оставили нам свои книги. Эти книги хранятся в кладовых нашей культуры. Их мало, но они совершенны и дают нам новую путеводную нить.
Г. Н. Симкин
ПРЕДИСЛОВИЕ
Наша страна может по праву гордиться именами выдающихся знатоков жизни и песни певчих птиц: И. И. Святского, И. К. Шамова, Д. Н. Кайгородова, Н. В. Холодковского, А. А. Силантьева, М. Н. Богданова, М. А. Мензбира, П. П. Сушкина, Н. А. За-рудного, В. В. Станчинского, В. М. Шнитникова, Л. Б. Бёме, А. Н. Промптова, П. П. Смолина, Н. И. Дергунова, Е. С. Пту-шенко, А. С. Мальчевского, К. Н. Благосклонова, В. В. Строкова, Е. П. Спангенберга, И. Б. Волчанецкого, М. А. Воинст-венского, А. Б. Кистяковского, Г. Н. Лихачева, Э. К. Рустамова, Г. Е. Корольковой, М. Н. Денисовой, И. В. Прокофьевой, Е. Н. Дерим-Оглу, А. А. Иноземцева, Ю. Б. Пукинского, Э. Н. Головановой, И. А. Нейфельдт и многих, многих других исследователей, отдавших этим птицам лучшие годы жизни. И все эти люди, талантливые ученые нашей страны, отдали дань уважения десяткам и сотням не менее талантливых, а нередко и гениальных, но безвестных любителей и знатоков певчих птиц.
Прошли десятилетия. Огромный рывок сделала наша полевая и экспериментальная наука. Создана этология — новая отрасль наблюдения за поведением животных. Невероятных тонкостей достигла экология — наука о взаимоотношениях животных и условий окружающей их среды. В повседневную жизнь орнитологов вошли электронная техника, совершенные способы записи, анализа звуков и песен птиц.
Ученые всего мира внесли в эту науку новый весомый вклад. Наука приблизилась к порогу, за которым открывается возможность рукотворного конструирования новых экологических систем, новых садов, лесов и парков, где человек может учесть не только самые тонкие, глубокие потребности и возможности птиц, но и неизмеримо улучшить природные сообщества. В конечном итоге речь может даже идти о рукотворном построении биологического сверхмира, который может не только продемонстрировать могущество человека, но и обеспечить невиданные по своему совершенству условия жизни нашей планеты.
На слова вездесущего скептика: «А к чему бы все это?» — современная наука дает неожиданный и серьезный ответ. Именно певчие птицы своей музыкой, движением, цветом, будучи тысячью, миллионами незримых трепетных нитей соединенными с живым и неживым покровом нашей Земли, подобно знаменитой канарейке в угольной шахте, могут стать тончайшими индикаторами здоровья и болезненных состояний нашей планеты.
Как наиболее совершенные и чуткие ее создания, они способны спеть нам и радостные, и тревожные, и печальные песни, способны движением своим, бесчисленными оттенками сверкаю
щих красок поведать о состоянии своем и состоянии каждого уголка нашей Земли.
Мы научились заботиться о сохранении чистоты воздуха, почвы и воды, сохранении важнейших природных ресурсов. Мы учимся охранять мир зеленых растений, уверенно полагая, что именно этот мир был и остается основой благополучия и процветания нашей планеты. Но мы трагически не понимаем, что именно животные (и в первую очередь птицы) как высшее и совершеннейшее творение нашей природы — наиболее чувствительное и уязвимое звено великой цепи жизни.
Людям еще предстоит понять, что именно животные с их тончайшей нервной системой, сложнейшими психическими, гормональными и двигательными механизмами первыми принимают на себя сокрушительные удары цивилизации. Первыми, болезненно и трагически, реагируют на отравляющее природу загрязнение Земли. Именно этот мир сверкающих бабочек, поющих кузнечиков и цикад, мир поющих и сверкающих птиц подвергается первой и страшной атаке. Гибелью этого мира начинается эпоха тотального разрушения биосферы Земли. Именно этот мир требует нашего постоянного внимания и заботы. Он первым способен предупредить нас о надвигающихся катастрофах. Он же безудержным ликованием, движением, цветом и песней способен откликнуться на улучшение и процветание нашей планеты.
В книге обобщен опыт многих поколений орнитологов нашей страны и Европы, тридцатилетний опыт автора в изучении жизни, языков, песни и истории певчих птиц. Особый смысл автор видит в неравноценности по объему очерков разных видов. Размеры каждого очерка, как правило, отражают степень изученности вида. Вдумчивый читатель сам может наметить пути дальнейшего изучения малых и редких видов, сопоставляя большие и малые главы между собой.
Не менее важна, на наш взгляд, и история ареалов, история происхождения и расселения видов и их групп. Она помогает точнее представить себе ведущие адаптации группы. Зная исходные адаптации, исходные биологические черты, связанные с материнской, первичной нишей, можно более тонко оценить и современное положение каждого вида в природе и его будущее.
Книга охватывает лишь небольшую часть основных семейств певчих птиц СССР. В настоящее время автор заканчивает работу над второй книгой. Но и в ней — лишь малая толика видов, населяющих необозримые просторы нашей страны. Поэтому первая книга — это скорее модель дальнейшей работы.
Тридцатилетний опыт раздумий убеждает автора в том, что мы находимся лишь в самом начале пути. Если эта книга поможет ускорить путь, поможет и вам найти собственную дорогу в прекрасный и все еще неведомый мир нашей природы, будет оправдан не только этот труд, но и труд многих людей, посвятивших свою жизнь удивительному миру поющих птиц.
Семейство
ЖАВОРОНКОВЫЕ
В современных сводках по систематике птиц семейство жаворонковых, как правило, открывает ряд семейств певчих воробьиных, обитающих на территории нашей страны. Это относительно небольшое семейство, насчитывающее 76—78 некрупных (с воробья), довольно близких и однотипных как по морфологическому, так и по экологическому облику видов. Все жаворонки — обитатели открытых, в первую очередь степных, луговых, лесостепных и полупустынных пространств. Однако среди них есть горные и даже арктические, тундровые формы. Настоящих лесных жаворонков не существует. Те из них, которые все же встречаются и гнездятся в лесу (лесной, или юла, полевой), проникают в глубину леса по опушкам, вырубкам или гарям, полям или лугам. Самыми крупными (со скворца) считаются большой, или монгольский, а также хохлатый и тибетский жаворонки.
Современные систематики выде
ляют 13 родов этих птиц. Наибольшее число родов характерно для Африки. Это указывает на то, что жаворонки достигли своего расцвета на одном из наиболее сухих и жарких континентов нашей планеты. В связи с этим для большинства представителей этого семейства свойствен так называемый «жаворонковый» наряд: пестрый, довольно светлый верх с темными серединами перьев и светлыми каемками; светлый низ с темными пятнышками, особенно на боках шеи и зоба, где у некоторых видов образуется большое темное пятно. У ряда видов (например, у черного, белокрылого и рогатого жаворонков) самцы имеют отличный от самок наряд. Линька раз в году, после гнездового периода. Молодые сменяют гнездовое перо на сходное с оперением взрослых в конце лета — начале осени.
Всех жаворонков отличают 2 основные экологические черты: развитие сложных, а часто и изощренных форм воздушного токования
и преимущественно наземный образ жизни. На земле жаворонки высматривают и собирают корм, на земле они гнездятся, на земле, обычно с невысокой приезды, многие из них начинают петь. Среди них есть виды, строго предпочитающие (хотя бы и скрытые под покровом травянистого яруса) чистые земляные площадки, пятнышки и тропинки, на которых хорошо заметны насекомые и осыпавшиеся семена и по которым эти птицы очень любят бегать, скрываясь под пологом трав от воздушных хищников. Большинство жаворонков — быстро, ловко и свободно бегающие по земле птицы. Полет обычно быстрый и стремительный.
Для жаворонков характерен четко выраженный двойной спектр питания — насекомыми и семенами. Они собирают корм с земли и низких растений, куда можно дотянуться клювом. В сезон жаворонки обычно выкармливают 2 выводка. В это время питаются сами и выкармливают птенцов исключительно насекомыми. Гнезда устраивают на земле в готовой ямке или выкапывают ее сами. Гнездо искусно маскируется небольшими кустиками, пучками травы, комом земли или кочкой. В кладке 3—6, чаще 5 яиц. Птенцов высиживает самка в течение 12—16 дней. Выкармливают их оба родителя 9—10 дней. Птенцы покидают гнездо, еще не умея летать, но уже прекрасно затаиваются и прячутся в траве. После вылета из гнезда родители еще 8—10 дней докармливают молодых, а затем оставляют их и приступают ко второй кладке.
У жаворонков очень сложная система звуковых сигналов (позывов). Резко различаются основные видовые позывы даже у близких
форм. Это преимущественно свисты, трельки и более сложный щебет. Особенно богаты и разнообразны у жаворонков сложные журчащие позывы, по своим функциям приближающиеся к позывам-песням и, действительно, очень часто появляющиеся в песне этих птиц. Однако все эти усложненные звуковые структуры в настоящее время изучены еще очень плохо.
Великолепна песня многих жаворонков. Обычно это очень разнообразный бесконечный поток журчащих, щебечущих и свистовых звуков. Некоторые виды поражают искусством заимствования и воспроизведения звуковых сигналов других птиц и даже млекопитающих. Точность и чистота воспроизведения таких звуков бывают поразительными. Как и многие другие птицы-имитаторы, жаворонки легко переходят от слитного и даже торопливого пения к четкому и раздельному выкрикиванию чужих звуков. Особенно изумляет способность жаворонков (к сожалению, проявляющаяся далеко не всегда) отвечать на крики других птиц и зверей. Такие ситуации чаще развертываются в степи или в пустыне, когда только что певшая слитную песню птица, услышав свист каменки, суслика или песчанки, вдруг подлетает к ним и начинает манить их тем же сигналом.
Подобные переклички птиц разных видов и даже птицы и зверя не могут не вызвать истинного восхищения. Они неизменно рождают мысль об изумительном совершенстве общения животных в природе. О том, как еще мало знаем мы о тайнах и значении таких разговоров. Наконец, о том, что за порогом доступного и уже известного нам мира все еще скрывается не
ведомый мир поразительной целесообразности, тонкости и глубины.
В песне жаворонков изумляют и сами жавороночьи, собственные их звуки. Каким сказочным мастерством бесконечного изменения их обладают птицы! В песнях полевого, черного, монгольского, степного и двупятнистого жаворонков можно услышать многие десятки и даже сотни удивительных то мелодичных и чистых, то сжатых и будто спрессованных мельчайших трелек, которые птицы издают с неподражаемым изяществом и совершенством. Этих трелек и трелей сотни, тысячи в непрерывном потоке песни. Рядом с ними множество разнообразных журчащих, булькающих, щебечущих и свистовых звуков. И это невообразимое богатство птица, будто зная высшую мудрость, бесконечно, а часто направленно, закономерно меняет на множество вариантов и типов.
Иногда песня звучит как бы торопливо и сжато. Все ее звуки словно свернуты в тугие крошечные пружинки — зародыши, и среди них уже невозможно отличить звуков самого жаворонка от звуков, заимствованных им у других видов птиц. Это совершенно особый тип торопливого пения, часто сопровождающий напряженные моменты возбуждения или тока птицы.
Второй тип пения — это более спокойная, четкая и рыхлая песня, песня высшего мастерства каждого вида. В этой песне четко развернут и собственный жавороночий репертуар и отдельные сигналы других птиц. Во время такого пения жаворонок может чутко следить за песнями своих далеких партнеров и пением птиц других видов. Он может вступать с ними в удивительную согласованную вокальную связь,
либо учащая воспроизведение их звуков в своей песне, либо, наоборот, противопоставляя им свои собственные, наиболее сложные, неожиданные и совершенные звуки.
Иногда жаворонок вдруг рассыпает слитный узор своей песни, превращая отдельные ее колена и звуки в четко произносимые по строгому плану покрики. И это третий тип, или класс, его пения. В этом пении-покрике птица преследует определенную цель: привлечь, воодушевить или, наоборот, испугать или отпугнуть надоевшую пти-НУ-
Однако таким совершенством владеют далеко не все виды и далеко не все особи каждого вида. Искусство пения и особенно направленной согласованной связи зависит от возраста, способностей, а также от плотности гнездования птиц и богатства их видового состава. Есть виды, которые имеют очень простенькие, короткие и примитивные песни. Есть жаворонки со слабыми способностями имитации чужих звуков.
Подобно сорокопутам, большинство жаворонков — обитатели не только открытых, но и преимущественно ксерофильных (засушливых) ландшафтов. На этом аналогия этих семейств не кончается. Оба семейства имеют сходные по площади и даже по конкретным границам ареалы. Эволюция и расселение неафриканских родов жаворонков и сорокопутов связаны с формированием аридных (степных и пустынных) ландшафтов. Потоки их форм на первых этапах развития и расселения шли наподобие аналогичных потоков страусов, дроф и жираф по Великому поясу древних саванн, протянувшемуся
из Восточной Африки через Аравию, Иран, Афганистан в Индию и даже дальше — до полуострова Малакка, Суматры и Явы. Вторичные очаги формирования жаворонков возникали в Монголии и Средней Азии. И сейчас эту полосу древних саванн, степей и пустынь прекрасно очерчивают ареалы рогатого, дву пятнистого, степного монгольского, хохлатого и многих других жаворонков.
Всю древнейшую историю группы может характеризовать ареал малого жаворонка, простирающийся от Капской провинции на юге Африки до Тибета и Монголии в центре Азии. Безраздельное господство среди жаворонков саванных, степных и пустынных форм, явная их приуроченность всюду к маленьким и крошечным пятнышкам и тропинкам голой земли, свободной от всякой растительности, но, как правило, скрытым под покровом смыкающегося яруса травянистых растений — одна из наиболее характерных особенностей их биологии. Эта особенность определяется способностью жаворонков легко и свободно бегать по неза-дерненной земле и открывает для них возможность собирать насекомых и особенно осыпавшиеся семена трав с чистых «точков». Даже виды, изредка гнездящиеся в довольно высокой и густой траве, обязательно держатся неподалеку от площадочек и островков чистого уплотненного грунта. Начав свою историю с древнейших саванн, среди деревьев и кустарников, проникнув на луга и поля, даже появившись в лесу, жаворонки множеством своих видов или тончайшими деталями поведения и выбора мик-ростаций остались верными открытым степным, полупустынным и
пустынным пространствам, а среди них — участкам с чистым и уплотненным грунтом.
ПОЛЕВОЙ ЖАВОРОНОК
Полевого жаворонка хорошо знают все сельские и многие городские жители, которым хоть изредка удается побывать в весенних полях. Эта птица для многих поколений людей олицетворяет собой весну, ее радость, надежды и ее сверкающую красоту. Уже в первых числах апреля, а на юге и со второй половины марта высоко в небе появляются эти птицы. Прелесть жаворонка не только в том, что он великолепно поет над нашими полями, лугами, вырубками и перелесками, что он один из лучших певцов наших полей. Эта птица начинает петь еще в предвесеннее время, в районах своих зимовок, и летит на места гнездовий с песней.
Однако внимательный наблюдатель может заметить, что на пролете многие жаворонки поют особую пролетную песню. Эта песенка, нередко едва долетающая до земли с головокружительной высоты, беднее звуками и оттенками. В ней больше коротких чирикающих трелей. Она обрывается чаще, а иногда скорее напоминает типичный жавороночий чирикающий позыв. В этой песне реже встречаются те бесконечно разнообразные мелодии и звуки, которые наш полевой жаворонок в таком совершенстве и изобилии заимствует у множества птиц и так мастерски вплетает в узор своих собственных звуков.
Удивительный венгерский музыкант и орнитолог Петр Павлович Сёке, который многие годы был другом орнитологов Московского университета, тщательно исследовал
Полевой жаворонок. Фото П. Н. Романова
законы построения песен птиц, лучших певцов нашей Земли. Ему удалось открыть и глубоко исследовать поразительные законы соответствия мелодического строя песен птиц и законов построения народных мелодий. В его работах были намечены связи мелодики птичьих песен с тирольскими, венгерскими, русскими ритмами и музыкальными интервалами, описаны приемы, с помощью которых любой музыкально грамотный человек может сам открыть и сопоставить мелодику птичьих и человеческих музыкальных созвучий. Достигается этот эффект замедлением в 2,4 раза и более скорости проигрывания песен птиц на магнитофоне. Этот метод был назван им методом звуковой микроскопии. П. П. Сёке не только приоткрыл перед нами дорогу в новый, совершенно неизведанный мир музыкальных созвучий, но, как мне кажется, заставил
задуматься о законах глубочайшего единства природы и человека.
Ареал полевого жаворонка огромен. Он простирается от гор Атласа в Африке и самых западных границ Европы до Камчатки, Сахалина и Японии на востоке. Очень неопределенна и стремительно расширяется северная граница распространения вида. Она плохо изучена. Во многих орнитологических сводках эту границу обозначают пунктиром, и каждый раз продвигают ее все дальше и дальше на север. Граница словно «дышит», словно только еще восстанавливается после ледникового похолодания и разрывов, образуя большой южный прогиб в наиболее суровых районах Средней и Восточной Сибири, еще скованных многометровыми толщами вечной мерзлоты, леденящей почву и мешающей полевому жаворонку овладеть этой зоной.
Но жаворонок активно осваивает не только север, но и суровые
В таких местообитаниях численность полевых жаворонков особенно высока. Фото Г. Н. Симкина пространства тайги. Он идет за человеком, за его полями и пашнями, проникает в саму ткань первозданных лесов по вырубкам, гарям, полям и огородам, наконец, по стройкам и промыслам. И хотя поселения жаворонка на севере пока не могут быть стабильными, а скорее похожи на разведывательные броски, он неуклонно осваивает таежный простор.
Южная граница этого жаворонка охватывает большинство наших южных горных систем. Сюда жаворонок проникает по степным и луговым ландшафтам. Ареал целиком включает степи Европы и Азии, останавливаясь лишь перед знойной пустыней, где господствуют уже не полевые и луговые, а сухостепные и пустынные его родичи.
Весной жаворонки летят и ночью и днем, поодиночке, парочками и
небольшими группками. Если погода внезапно испортится и выпадет снег, стаи- жаворонков вновь перемещаются к югу. Но это бывает редко. Полевой жаворонок очень устойчив и краткие похолодания, как правило, стойко переносит на родной земле. Его, как и многих других птиц, спасает двойственная природа питания, способность переходить с животной пищи на растительную — семена диких трав и кустарников, а иногда и зеленые части растений.
Чаще первыми на гнездовых территориях появляются самцы. Они выбирают и строго охраняют свои гнездовые участки. Полевой жаворонок — строго территориальная птица и очень не любит близкого соседства своих партнеров по виду и конкурентов. Он — птица свободы, величайший мастер песни открытого полевого ландшафта, и ему, как высокому мастеру, необходим широкий простор. Чтобы опытный взрослый певец мог во
На севере и в Сибири полевые жаворонки часто гнездятся по суходольным лугам. Фото Г. Н. Симкина
всю силу развернуть богатство и мелодику своей песни, его не должны заглушать скрипенье и чириканье молодых птиц — пусть поучатся где-нибудь в сторонке и на отлете. Но петь в одиночестве тоже тревожно и скучно. Лучше слышать соседа в разумных пределах, когда можно и показать свое истинное искусство соло и устроить хороший совместный концерт, демонстрируя пример молодым, воодушевляя их и себя необычными созвучиями и мелодикой песни.
Гнездо строит одна самка. Самец в это время поет или сопровождает ее, а иногда и охраняет, сидя на кочке, бугорке или холмике вспаханного поля. Полевой жаворонок не любит петь на земле. Здесь он чаще либо издает свои позывы: «чри-ик» или более тревожно «чррр-ик». А иногда и более сложные звуки, напоминающие фраг
менты собственной песни или древние вокальные фигурки, когда-то давшие начало примитивной песне — позыву. Но все же небогатую и обычно коротенькую скрипучую песню «с земли» можно услышать. Другое дело, когда жаворонок хочет взлететь и спеть в воздухе. Перед этим он может начать настоящую песню и на земле. Но чаще все же взлетает молча и, только набрав высоту, вдруг обрушивает на притихшую землю хрустальное чудо своей песни. В июне — июле жаворонки поют и ночью, особенно на севере, в краю удивительных белых ночей.
У жаворонков, как и у коньков, на заднем пальце коготок удлинен. Многие натуралисты пытались связать этот длинный коготь с плетением гнезда и будто бы даже видели, как самки жаворонков или коньков используют это тонкое шильце при плетении сухих травинок. Но более вероятной все же кажется мысль о том, что удлинен
ный коготок позволяет увеличить общую поверхность лапки и удобнее передвигаться по комковатой почве. Для этой идеи есть один дополнительный аргумент: удлиненные коготки нередко имеют и чисто древесные птицы, ползающие по стволам, где длинные коготки не только позволяют прочно держаться на бугристой коре, но и легче преодолевать, не спотыкаясь, все трещинки и бугорки (наши пищухи, американские муравьеловки и ДР-)-
Гнездо представляет собой довольно рыхлое сооружение из сухих стебельков травы, тонких корешков и небольшого количества конского волоса, а иногда и шерсти. В районах с холодным климатом, сырой и промерзлой почвой полевые жаворонки нередко переносят гнездо на бугорки, солнечные и сухие места, а также делают более толстой подушку основания и стенки гнезда. Кладка чаще состоит из 4—5 сероватых или красноватых с темными пятнами яиц. Кладки встречаются чаще в апреле — июне. В году два выводка. Насиживает только самка (12—14 суток). При приближении человека многие самки не слетают с гнезда. Но с появлением птенцов начинают тревожиться при малейшей опасности. Птенцов выкармливают оба родителя. Из гнезда птенцы выходят в возрасте 8—10 дней, еще не умея летать. Оба родителя в течение 5 дней продолжают подкармливать их и охранять. Затем самка приступает к постройке нового гнезда, а самец уже один докармливает слетков еще 4—5 дней.
Питается полевой жаворонок как животным (в большом количестве поедая пауков, многоножек, личинок насекомых, гусениц и даже
червей), так и растительным кормом (семенами и зелеными частями растений).
У жаворонков очень много врагов. В воздухе на них нападают ястреба и соколы. Реже приходится наблюдать погоню за жаворонками перепелятника и тетеревятника, чаще — чеглока, а в некоторых районах и дербника. Особенно много тревог доставляют жаворонкам луни (степной и луговой). У этих птиц даже выкармливание птенцов часто оказывается приуроченным к массовому подъему на крыло молодых жаворонков, еще плохо маневрирующих в воздухе. У некоторых луней можно наблюдать удивительную повадку. Вспугнув жаворонка на бреющем полете, лунь пытается отрезать ему дорогу к земле и, загоняя все выше и выше, наконец настигает его. Переворачиваясь в воздухе на спину, он вдруг выбрасывает вверх свои длинные лапы и хватает испуганную и уставшую птицу. От ястребов и соколов жаворонки часто спасаются, падая камнем на землю, замирая в ямке, под кустиком травы, или затаиваясь, иногда сделав несколько быстрых шагов, чтобы обмануть чуткую к малейшему движению хищную птицу.
Не меньше смертельных врагов у жаворонков и на земле. Это прежде всего обитающие почти повсюду в полях, у опушек лесов, на вырубках и в перелесках ласки и горностаи, а в степях — светлые степные хорьки. Не обходят жаворонков лисы, кошки и даже волки. Во многих районах для них опасны и змеи, а также вездесущие вороны, сороки. Даже известные своим дружелюбием грачи не прочь раздобыть яички или птенчика жаворонка. Нападают на кладки жаворон
ка полевки и мыши, а в степных районах — суслики и песчанки, ежи и перевязки.
Но самую большую опасность для всех жаворонков в связи с их питанием насекомыми, семенами и зерном представляет человек, часто в неоправданно больших количествах рассыпающий по полям гербициды, инсектициды. Огромный вред наносит жаворонкам и избыток минеральных удобрений, отравляющий их пищу и даже убивающий кладки. С массовым внедрением гербицидов, минеральных удобрений и пестицидов стала стремительно сокращаться численность полевого и многих других жаворонков по всей территории сельскохозяйственных угодий. Во многих районах Европы и Азии жаворонки вымирают, ареалы их сокращаются. Плотность этих птиц несколько увеличивается в районах северного освоения и отгонного животноводства, где ограничено использование химических препаратов. А там, где издавна был мир полевого жаворонка, вестника весны, олицетворяющего весеннюю радость, надежду и мечту землепашца, теперь это уже редкая, а часто и одинокая птица.
ЛЕСНОЙ ЖАВОРОНОК
Лесной жаворонок, или юла, — единственный представитель рода лесных жаворонков. Это в полном смысле слова загадочная птица. В отличие от других жаворонков юла даже поет и токует, сидя на вершинах деревьев — берез, сосен, осин и елей.
Это европейский вид, обитатель зоны широколиственных и хвойношироколиственных (но не таежных) лесов Европы, всего Среди
земноморья и Северо-Западной Африки (района Атласских гор). Зимует в Центральной и Южной Европе, Северной Африке и Передней Азии. В северных районах Европы и на территории нашей страны — перелетная птица. У нас зимовки отмечены в южных областях Украины, но хорошо не изучены.
В северных районах ареала юла появляется в апреле — мае, в более южных районах и в Европе — в марте — апреле. На юге ее можно встретить в феврале на еще заснеженных полях и лугах. Активно поет юла уже на пролете. Перелет одиночных птиц, парочек и небольших стаек обычно идет на значительной высоте, и тогда этого жаворонка можно узнать по характерной для него песне, состоящей из волнующих мелодичных звуков: «юли -юли-юли...».
Сразу после появления на местах гнездования самцы выбирают гнездовой район, активно поют и токуют. Мне ни разу не приходилось видеть рядом 2 гнездовых самцов. Лишь однажды я убедился в том, что они могут быть агрессивно настроены друг к другу, особенно если оба активно поют, токуют и хотят выбрать гнездовый участок в одном районе. С каждым годом найти лесного жаворонка становится все труднее и труднее, даже в очень характерных и ранее постоянно заселявшихся им местах.
Современный период можно назвать временем катастрофического вымирания и исчезновения этой птицы почти по всем районам ее оптимального в прежние десятилетия гнездования. Однако некоторые исследователи обращают внимание на то, что и в прежние (теперь уже далекие) годы для юлы были характерны довольно продолжи-
Лесной жаворонок у гнезда с птенцами. Фото Я. А. Пастера
тельные (на несколько лет) периоды резкого снижения численности. И все же падение численности этого вида в последние годы не вызывает сомнений. Если раньше весной можно было слышать и видеть частые и довольно крупные стайки летящих птиц, то теперь весенняя встреча с пролетными или остановившимися на гнездование лесными жаворонками — редкая и большая удача.
Для юлы очень характерна еще одна поразительная черта — явное тяготение на гнездовье к сосновым лесам. Наиболее часто и плотно раньше юла населяла опушки и поляны сосновых боров. Эта связь и до наших дней остается необъясненной. Возможно, что именно через светлый, даже степной или лесостепной бор эта птица в своем историческом развитии установила первые связи с лесом.
О том, что ее предки были обитателями открытых, скорее всего сухих, остепненных пространств, свидетельствует широкое распространение юлы на гнездовании и массовые ее зимовки на территории засушливого Средиземноморья. Но это были совершенно особые сосняки. Ведь этого жаворонка нет в древних сосновых борах Казахстана и Сибири, рассыпанных по огромным просторам сибирских и казахстанских степей и даже полупустынь. Преградой для него, по-видимому, стал резкий континентальный климат этих районов.
Интересны ток и пение этой птицы. Песня юлы значительно проще песни многих других жаворонков. В большинстве случаев она даже несколько монотонна: «юли-юли-юли-юли-юль-юль-юлю-юлю». В ней нет заимствованных у других птиц звуков. Они могли бы быть у этого жаворонка, как и у большинства других певчих птиц, в тихой песне (или подпесне). Но мне не
Лесной жаворонок, или юла, любит гнездиться на опушках сосновых лесов. Фото Г. Н. Симкина
приходилось слышать подпесни у этого вида, не нашел я сведений о ней и в литературе. И вся же песня юлы своей звучностью, силой и одновременно какой-то особенной нежностью и красотой покоряет всех, кому посчастливилось услышать ее.
Токовой полет юла начинает с вершинки куста или даже с маковки высокого дерева. Взлетает почти вертикально вверх, иногда делает небольшую петлю, летит с песней особым замедленным, с широко раскрытыми крыльями, а иногда и развернутым хвостом, полетом над лесом по небольшой окружности или по дуге, снова делает петлю, падает камнем, еще шире распуская крылья и хвост для торможения у самой земли или при посадке на новую вершину. Иногда после падения птица с песней и в распластанной позе несколько раз переле
тает с места на место. Иногда юла поет, сидя на вершинке кустика или дерева, даже на проводах или столбах.
Я различаю в песне юлы несколько типов и вариантов. Во-первых, в песне «юли-юли» птица может делать ударение то на первом, то на втором гласных звуках, может менять ударение от песни к песне и во время самой песни, как бы разбивая ее на 2 колена. Песня исполняется то короткими, то длинными, то, наконец, очень длинными очередями. Бывают, наконец, и более сложные песни из 2 или более довольно резких по типам звука колен. Например, «юли-юли-юли-юли... юлю-юлю-юлю-юлю» и т. д.
Иногда встречаются песни с более сложными вариациями звуков, мелодики и интонаций, с использованием почти классической хроматической гаммы. Нет сомнений в том, что разные типы и варианты песен этой птицы надежно маркируют многие важные ее биологиче-
Здесь лесного жаворонка привлекает близость воды и прекрасного луга. Фото Г. Н. Симкина
ские черты: возраст, иерархический ранг, эмоциональное и мотивационное состояние. Можно предполагать существование особых песен тревоги, возбуждения и т. п., тех сложных и загадочных свойств песни, которые вскрываются у множества других видов и групп певчих птиц.
В разгар брачной жизни юла поет часто и энергично. Песня слышится с рассвета и до заката солнца, иногда, как в свое время говорили любители птиц, — даже без дневной перемолчки. Часто юла поет и по ночам (как, впрочем, и многие другие жаворонки). Особенно интенсивно поет в период тока и насиживания птенцов, в светлые лунные ночи. В зависимости от времени кладки и стадии гнездового цикла пение продолжается до июля и даже августа. Один из лучших знатоков наших жаворонков
И. Б. Волчанецкий отмечал, что -пение этой птицы можно услышать и в августе. Поет она и на осеннем пролете.
Гнездится юла не только в борах. На связи ее с кустарниковыми и даже открытыми, почти степными пространствами, а также с лиственными и особенно широколиственными (дубовыми) рощами и лесами обращали внимание многие авторы, особенно жившие во времена изобилия этих птиц. Так, у восточной, таежной границы своего ареала, в Кировской области юла чаще всего встречается по опушкам, вырубкам и гарям сосновых, березовых, а иногда и с примесью осины лесов и мелколесий. В средней полосе, Прибалтике, Белоруссии и в лесных областях Украины, помимо боров, гнездится на опушках, вырубках и полянах сосноводубовых, иногда с примесью березы и осины насаждений, на суходолах с лещиной, дубом, кленом, ясенем, вязом, в дубравах, в березо-
Гнездо лесного жаворонка нередко располагается на опушке бора в негустой траве. Фото Г. Н. Симкина во-осиновом мелколесье с богатым разнотравьем, кустарниками и малинниками, полянами и опушками. Встречается по молодым хвойным посадкам. В степных и лесостеп
ных районах ее можно встретить в лесополосах, а также в зарослях кустарников среди степи. Обычно она избегает лишь сплошных и темных лесов, замкнутых влажных и затененных пространств с густым травяным покровом.
Гнездо, как и другие жаворонки,
строит в ямке на земле, под кустиком травы или под бугорком, чаще среди молодых сосенок у поляны или опушки. Обычно гнездо расположено на солнечном или на осветленном микроучастке, хорошо скрытом невысокой и, главное, негустой растительностью. Гнездо плотнее и аккуратнее, чем у полевого жаворонка, свито из сухих стебельков травы, корешков, иногда с примесью мха и лишайника, часто выстлано шерстью. В кладке 5—6 (реже 3) беловатых яиц с буроватыми или красноватыми крапинками, в отдельных районах (в Европе) — < мелкими коричневыми и серыми пятнышками. От яиц других жаворонков яйца юлы отличаются более грубой и редкой пятнистостью. Насиживает одна самка в течение 13—15 суток и сидит очень крепко. Самец держится поблизости, поет и подкармливает самку. Молодых выкармливают обе птицы в течение И —13 дней. Докармливание птенцов после выхода из гнезда продолжается очень недолго, так как большинство пар приступает ко второму гнездованию. Для повторных и вторых кладок обычно строится новое гнездо и в другом месте. Как и другие жаворонки, лесные после вывода птенцов постепенно собираются в небольшие стайки, переходят к кочевке, появляясь на полях, жнивье и других открытых местах.
По питанию лесной жаворонок существенно не отличается от полевого. Он также склевывает с земли, травы и нижних веточек кустарников открыто сидящих или бегающих насекомых, чаще всего некрупных жуков — жужелиц, долгоносиков, листоедов, коровок, а также муравьев, иногда клопов, гусениц совок, пауков. Из расти
тельных кормов чаще поедает семена трав (на юге — мышея, шалфея, ширицы, вики, могара), а также зерновых злаков, в первую очередь проса и конопли. Молодые надевают взрослый наряд к осени, но линяющие птицы встречаются еще в конце сентября и даже в конце октября. Линька взрослых птиц начинается в середине июля и достигает максимума к середине августа. Зимует юла в Южной Европе и Северной Африке.
ХОХЛАТЫЙ ЖАВОРОНОК
Хохлатый жаворонок для наших южных (в первую очередь — степных) сельскохозяйственных и животноводческих районов, пожалуй, вторая по известности и почитанию птица. Рассказывают, что когда северные, «столичные», знатоки певчих птиц пренебрежительно отзывались о песне хохлатого жаворонка, считая ее более бедной, чем у жаворонка полевого, на Украине эту молву встречали с открытой обидой. «Ну, что вы, с раздражением отвечали они, — хохлатый жаворонок — любимая клеточная птица всей Малороссии, а песни его северяне просто не знают». И действительно, у любителей певчих птиц южан в домах это главная птица.
Ареал хохлатого жаворонка интересен. Во-первых, он говорит о том, что это птица мягкого, относительно теплого климата. Во-вторых, о том, что это преимущественно степная птица, хотя области ее гнездования охватывают не только зоны степей Европы и Азии. На севере хохлатый жаворонок населяет все области лиственных, широколиственных и хвойно-широколиственных лесов, на юге — все
Хохлатый жаворонок часто поет на земле. Фото В. А. Огнева
районы Средиземноморья, северную степную, саванную и пустынную (в том числе пустыню Сахару) области Африки, Аравию, весь Ближний Восток и Переднюю Азию. Он встречается почти по всей Индии в Тибете и Гималаях, северных и пустынных районах Китая, на полуострове Корея.
Этот жаворонок явно не приспособлен к жизни в тайге на территории всей Сибири и Дальнего Востока. Очень странно, что, населяя Монголию, Северный Китай и полуостров Корея, он отсутствует в сибирских степных и лесостепных районах. Единственная, на наш взгляд, причина связана с тем, что северная граница ареала этой птицы в Сибири ограничена областью мерзлоты и еще не восстановилась после ледникового похолодания. В ближайшие годы она, видимо, тоже придет в движение.
Важнейшей чертой хохлатого жаворонка, помимо затейливой песни, вызывающей симпатии к нему человека, следует признать отчетливо выраженное стремление кормиться, гнездиться и зимовать поближе к человеческому жилью. Даже профессиональные орнитологи при характеристике мест обитания этой птицы начинают их перечисление с дорог и обочин, окраин поселков и выгонов, пастбищ, мест массового выпаса и отстоя скота, его водопоев в сухих степях и пустынях.
Особенно интересны и точны описания мест обитания этого жаворонка в степях и пустынях, приведенные нашими знатоками этих ландшафтов — А. Н. Пославским и Э. К- Рустамовым. По данным А. Н. Пославского, места гнездования этого вида в западных и восточных районах северных пустынь и сухих южных степей отчетливо различны. В Прикаспии — это почти синантропный вид и се-
В степных районах хохлатый жаворонок гнездится у обочин дорог и на окраинах населенных пунктов. Фото Г. Н. Симкина
лится на выгонах, вблизи поселков или на участках уплотненной почвы у казахских зимовий в открытой пустыне.
В южных пустынях (в Каракумах) хохлатый жаворонок, по мнению Э. К. Рустамова, населяет закрепленные пески с редкой кустарниковой растительностью. Здесь он избегает глинистых участков пустыни и участков со сплошным и густым травостоем. В юго-восточных районах северных пустынь хохлатый жаворонок гнездится и на засоленных песчаных долинах, среди грядовых и закрепленных песков, часто у дорог, в оазисах, но вне связи с человеческими поселениями. В Зайсанской котловине его можно встретить по щебнистым и сухим скатам древнего берега этого водоема и по сухим солончаковым лугам. В Западной
Европе и у нас на Украине, в Прибалтике и на Кавказе часто гнездится на вспаханных полях, в заросших редкими сорняками придорожных полосах, по сухим лугам, степным участкам с разреженным и, как правило, невысоким травяным покровом сухостепного или даже полупустынного типа, по остепненным склонам в горах и даже на окраинах городов и населенных пунктов, на свалках, сухих неудобных землях, строительных и спортивных площадках, железнодорожных насыпях.
Рано (нередко еще в марте — начале апреля) появляясь на гнездовых местах, часто уже вместе с самочкой, хохлатый жаворонок выбирает гнездовой участок и на первых порах строго охраняет его. В это время он много поет и токует. В отличие от других жаворонков часто поет на земле. Много поскрипывает и верещит, как и большинство других жаворонков. В этой вокальной программе нередко сме-
С высокой плотностью хохлатые жаворонки гнездятся и среди сухих полупустынных степей. Фото Г. Н. Симкина шаны элементы скрипучей тихой подпесни и особой тихой песни, древние скрипучие, журчащие и верещащие песни-позывы.
Песня хохлатого жаворонка действительно короче и проще, чем у многих других жаворонков. Она беднее звуками и особенно чистыми тональными элементами. Она менее свистовая, чем у полевого, некоторых степных и серых жаворонков. Специфика этой песни заключается в том, что ее элементы крупнее, чем в песне многих других жаворонков, и не так богаты совершенными по окраске чистыми звуками, которые жаворонки обычно заимствуют у других птиц с особой охотой.
Чтобы не обижать поклонников песни хохлатого жаворонка, можно сказать, что у него оригинальный, особый почерк в выборе
чужих звуков: для песни характерно особое пристрастие к журчащим нотам. Эти элементы явно преобладают во врожденной песне. На них основаны древние журчащие позывы и позывы-песни. Короткие журчащие песни поет этот жаворонок и в предвесеннее и в после-гнездовое время. Они же отличают хохлатого жаворонка в период настоящего осеннего пения и даже периодически вспыхивающего, особенно в теплые солнечные дни, пения на зимовках. Это зимнее пение можно слышать на юге и в большинстве стран Европы с бесснежной теплой и солнечной зимой. Часто бывает очень трудно провести грань между журчащими позывами, короткими и настоящими песнями этой птицы. Эти врожденные особенности, видимо, в значительной мере определяют и направленный выбор хохлатыми жаворонками звуков, заимствуемых у других птиц и зверьков.
На гнездовом участке у хохла
того жаворонка есть особая сеть излюбленных кочек, бугорков и возвышений. Часто он начинает песню и ток со столбиков, присаживается и поет на кустарниках, заборах и проводах. Начиная токовой полет, а иногда и песню с бугорка или даже с любого ровного места, он в отличие от полевого и некоторых других жаворонков обычно не взлетает высоко, а летит над поверхностью земли (часто над своим гнездовым участком), делает над ним круговой облет или петлю, иногда возвращаясь обратно или минуя начальную точку полета. Затем поднимается немного выше и, как бы начиная новый круг или виток спирали, вдруг резко по крутой наклонной прямой скользит вниз на один из любимых своих бугорков или наблюдательных пунктов. С земли хохлатый жаворонок взлетает обычно косо, полет над гнездовым участком нередко подчеркнуто волнистый, круги описывает редко.
От гнезда часто улетает на значительное расстояние. Приземление обычно косое и скользящее. Средняя продолжительность песни на земле или в полете короче, чем у полевого жаворонка, и длится не дольше минуты.
В сезон размножения (с апреля по первые числа июля) чаще всего делает 2 кладки. Самка, как и у полевого жаворонка, вьет довольно крупное и рыхлое гнездо из сухих травинок, корешков и листьев, иногда с добавлением шерсти и конского волоса. Гнездо располагается в ямке, у основания комка земли или кочки (бугорка), под кустиком злака, полыни или небольшого кустарника. Во время постройки гнезда самец обычно сопровождает самку, поет либо
особые тихие песенки (едва слышно «журчит»), либо короткие обычные для него громкие песни-позывы (или верещание). Иногда, заслышав где-то песню другого жаворонка, взлетает в воздух и начинает ток с обычной и громкой песней. Основной позыв этого жаворонка — двух- или трехсложный свист.
Чаще хохлатые жаворонки, подобно полевым, гнездятся отдельными парочками на расстоянии 100—150 м (иногда более) друг от друга.
В кладке 3—5 беловатых с темными пятнами яиц, очень похожих на яйца полевого жаворонка, но пятна на них обычно крупнее. Кладку насиживает только самка. Самец в это время поет и охраняет гнездовой участок и самку с гнездом. Есть основания предполагать, что в пении во время высиживания птенцов самец может передавать самке и другим птицам, а также млекопитающим (сусликам, песчанкам и др.) весьма сложные и разнообразные по содержанию сообщения.
Это достигается как путем сложных (часто очень тонких, едва уловимых) изменений собственных звуков песни, так и вариациями набора и звучания заимствованных у других птиц и зверей звуков.
Кладку насиживает самка в течение 12—13 суток. Птенцов выкармливают оба родителя. Птенцы покидают гнездо через 9— 10 дней, еще не умея летать. Первые дни слетки прячутся и ловко затаиваются неподалеку от гнезда. Окраска птенцов, как, впрочем, и самих взрослых птиц, настолько совершенна, что неподвижно затаившегося жаворонка порой бы
вает трудно, почти невозможно разглядеть даже под ногами не только человеку, но и более зоркой хищной птице. На крыло молодые хохлатые жаворонки поднимаются на 20-й день после выхода из гнезда. Но уже через 2 недели они ведут себя как настоящие взрослые птицы: активно разыскивают корм, с наслаждением купаются в пыли.
Птенцов родители выкармливают в основном насекомыми и червями, иногда мелкими моллюсками. Причем в первые дни они приносят более мягкую пищу: пауков, гусениц, мелких жучков. В составе кормов взрослых птиц в это время уже преобладает растительная пища — семена диких и культурных растений.
На большей части своего ареала хохлатый жаворонок — оседлая или кочующая (лишь в самых северных районах перелетная) птица. На зимовках держится поодиночке, парочками (пары иногда постоянны в течение 2 лет, а бывает, и более), местами стайками или группами.
Зимует хохлатый жаворонок даже в довольно северных районах с относительно суровой и снежной зимой. Зимой тяготеет к поселениям человека, скапливаясь у дорог, на окраинах поселков и городов. Иногда целыми группками
появляется и длительное время живет в самих городах и поселках, на свалках, питаясь пищевыми отходами, оставляемыми человеком, и зерном, рассыпанным по дорогам, у конюшен и скотных дворов, зимовий скота. В пустыне и пустынных бесснежных степях скапливается у дорог, колодцев и загонов скота. Птицу обычно привлекает чахлая растительность полупустынного и пустынного типа, особенно богатая семенными кормами. В северных снежных районах зимовок отмечены случаи ночевки хохлатого жаворонка в морозную погоду в снегу. В глубокий снег этот жаворонок часто бросается и закапывается, спасаясь от ястребов и дербника.
Заканчивая эту главу, рассказ о жаворонках нашей страны, — удивительных и волнующих вестниках ранней весны, так доверчивых к человеку, хотелось бы еще раз напомнить читателю о грозной опасности, подстерегающей этих птиц на наших полях, — массовой их гибели при неумеренном использовании ядохимикатов и удобрений. На защиту жаворонков должны встать не только труженики наших полей, но и те люди, сердца которых даже в городе бьются в согласии с ритмами земли.
Семейство ТРЯСОГУЗКОВЫЕ
Подобно жаворонкам и ласточкам, семейство трясогузковых — небольшое, относительно четко очерченное семейство воробьиных птиц. Представлено оно двумя компактными группами: трясогузок и коньков. Большинство трясогузок — обитатели берегов водоемов, быстрых речек, ручьев, моховых и травяных болот, сильно увлажненных лугов, преимущественно среди открытых пространств. Они охотно бегают и кормятся по лишенным растительности прибрежным косам, кромке берега, кучкам щебня и гравия, тропинкам и дорогам. Как обитателей открытых пространств, их отличает не только постоянно покачивающийся при беге длинный хвост-балансир, но и сама развитая способность ловкого наземного бега. Очень любят трясогузки перепархивать по камням, выступающим из воды. При обитании на лугах и болотах они охотно присаживаются на ветки кустарников, невысоких деревьев, жесткие травинки и камыши.
Полет трясогузок ныряющий и неровный. Однако среди них есть и настоящие лесные птицы, строящие гнездо на деревьях. Да и белая трясогузка, обитающая преимущественно в открытых местах, нередко строит гнездо на ветвях дерева.
Трясогузки — насекомоядные перелетные птицы. Но многие из них довольно холодоустойчивы и прилетают на места гнездовий с первыми приметами весны, часто ко времени весенних разливов мелких ручьев и речек, которые вскрываются задолго до начала ледохода на больших реках. Самцы и самки у трясогузок окрашены различно, а у коньков сходно. Молодые резко отличаются по окрасу от взрослых. У всех видов две линьки в год: полная осенью и частичная в конце зимы.
Трясогузки выделяются очень богатым набором звуковых сигналов и по этому признаку противоположны конькам (у коньков позывов очень немного). В отличие от
коньков, у трясогузок очень примитивные песни и слабо развито токовое поведение. Для многих трясогузок даже трудно бывает сказать, есть ли вообще песня у того или иного вида. Песня большинства трясогузок представлена неорганизованным набором журчащих и щебечущих звуков, среди которых преобладают их собственные позывы. Распространены трясогузки почти по всему свету, за исключением островов Тихого океана.
Как и трясогузки, коньки — преимущественно обитатели открытых пространств. Среди них есть и лесные формы, но, в отличие от трясогузок, коньки гнездятся исключительно на земле, хотя часто поют и сидят на высоких деревьях. Многие коньки гнездятся в довольно густых зарослях трав и поэтому меньше трясогузок бегают по земле, хотя способность к наземному быстрому бегу у них развита так же хорошо, как и у трясогузок.
Коньки не обнаруживают столь явного тяготения к открытым земляным площадкам, однако и они предпочитают кормиться и гнездиться в местах, где под пологом кустарников и травы есть узкие, свободные от растительности чистые проходы и тропинки. В питании коньков значительно большую роль, чем у трясогузок, играют зеленые и семенные корма.
В звуковом репертуаре коньков относительно мало позывов. Наиболее часто эти птицы пользуются одним или двумя основными видовыми покриками. Часто такими сигналами становятся звуки «ци» или «цик». Но, в отличие от трясогузок, у большинства коньков хорошо развита песня.
Вокальный репертуар многих видов очень богат и совершенен. Есть виды, у которых каждая птица имеет по нескольку десятков четко различающихся типов песен. Особенно богатым набором песен пользуются коньки во время своего весеннего тока. Некоторые виды коньков считаются одними из лучших певцов среди наших птиц.
БЕЛАЯ ТРЯСОГУЗКА
Белая трясогузка имеет поистине огромный ареал, охватывающий и ледяные полярные пустыни, и тропические зоны Азии. На Евразийском континенте она обитает от берегов Северного Ледовитого океана до южных побережий Индии и Китая. Этот вид живет даже в Исландии и на северных островах Европы. Встречается белая трясогузка в Восточной и Южной Африке. Такой широкий экологический диапазон характерен лишь для очень небольшого числа певчих птиц. Особенности внутреннего строения ареала говорят о том, что белая трясогузка по происхождению — южная форма. Скорее всего, этот вид появился в третичном периоде в районах, окружавших древнее море Тетис, охватывавшее современное Средиземноморье, большую часть Средней Азии и Монголию. О том, что именно на побережьях высыхающего в то время Тетиса была родина белой трясогузки, свидетельствует сгущение в этих районах ее подвидов и явное увеличение площадей обитания каждого нового подвида, расселявшегося к северу и югу от границ Тетиса.
На большей части своего ареала белая трясогузка — перелетная птица. Лишь в южных областях
Белые трясогузки у гнезда. Фото
М. В. Штейнбаха
Евразии — оседлая и зимующая. На огромном своем ареале она обнаруживает очень большую и резкую изменчивость в окраске, поэтому многие систематики полагают, что из этого исключительно полиморфного вида могут быть выделены новые виды. Самцы белой трясогузки отличаются от самок хорошо развитой и заметной весной черной шапочкой и большим черным нагрудником.
Белая трясогузка обычная, местами многочисленная, как правило, перелетная птица. Прилетает очень рано, с первыми признаками вскрытия мелких рек. В средней полосе России — в конце марта — начале апреля. В первые дни прилета часто держится по проталинам, у промоин на берегах рек и в населенных пунктах у дорог, луж и первых ручьев. Всюду тяготеет к берегам рек и других водое
мов, а также к культурному ландшафту и поселениям человека. Редко встречается на заболоченных и мокрых лугах, уступая эти местообитания желтой трясогузке.
Тяготение к жилью человека часто оказывается настолько сильным, что трясогузка пренебрегает даже необходимым соседством водоема. Особенно привлекают ее открытые, лишенные густого растительного покрова песчаные и каменистые забереги, косы, речные острова, а также голые тропинки, дороги и площадки голой уплотненной земли, по которым охотно бегает эта птица, склевывая беспозвоночных, хорошо заметных на открытой поверхности.
В городах оптимальные условия для гнездования белой трясогузки представляют участки асфальта с низкотравными орошаемыми газонами и одиночными елями, на ветвях которых эта птица строит гнездо. На таких участках трясогузки собирают корм
В местах гнездования белых трясогузок обязательно должны быть свободные от растительности участки. Фото Г. Н. Симкина
преимущественно на асфальте. Здесь в течение нескольких лет формируются особые городские популяции этих птиц, ежегодно увеличивающие свою численность и расселяющиеся по другим аналогичным местам.
В населенных пунктах белая трясогузка часто гнездится под крышами, в полостях и щелях кровли, в выемках стен, а также в поленницах дров, сараях и на скотных дворах. Если поселок расположен неподалеку от реки, озера или пруда, белые трясогузки в таких местах могут гнездиться с высокой плотностью и переходить к групповому образу жизни. Их гнезда, например, в штабелях бревен на берегу реки могут располагаться в нескольких метрах одно от другого. В Пермской области нам удавалось находить такие
поселения из 5 и даже 12 гнездовых пар. Характерными местами гнездования в антропогенном ландшафте служат также мосты, водные переправы и различного рода гидросооружения. В городах белая трясогузка часто ведет себя как выходец из скального ландшафта. Наш выдающийся орнитолог А. С. Мальчевский отмечал массовое гнездование трясогузки в щелях гранитных набережных Ленинграда, а также в руинах военных лет по берегам Невы.
Многие авторы подчеркивают, что в последние десятилетия белая трясогузка в антропогенном ландшафте начинает встречаться значительно чаще, чем в естественной для нее дикой природе. В природе белая трясогузка с наибольшей плотностью населяет песчаные и каменистые берега рек, озер и прудов, включая острова, а на морских побережьях — каменистые луды, травянистые террасы морского берега у зарослей ивняков, долины
рек, большие вырубки и поляны в лесу, но и здесь для гнездования необходим хотя бы маленький ручеек или водоемчик.
По вырубкам и гарям, а также по песчаным и каменистым берегам рек белая трясогузка проникает далеко в тайгу. Здесь ее гнезда можно обнаружить в каждой лесной избушке, расположенной на берегу реки, у озера, большой вырубки или гари. Гнездится она и на береговых скалах. В степи и пустыне также чаще встречается у аулов и заброшенных казахских зимовок. В горах Таджикистана и Алтая поднимается до высоты 2000 (бывает и до 3500) м над уровнем моря за пределы лесной растительности и гнездится иногда у подножий ледников. На Камчатке и в Якутии гнездится в зарослях кедрового стланика.
Вслед за появлением первых птиц, спустя 3—15 дней, начинается массовый пролет белых трясогузок. Обычно это происходит с 15 по 25 апреля. Прилетают трясогузки поодиночке, парочками и небольшими группами. В местах интенсивного пролета можно встретить и более крупные стайки в 20—30 и даже 100 птиц, летящих на высоте 30—70 м. В течение первой недели после прилета большинство птиц разбиваются на пары и с этого времени их можно постоянно видеть на гнездовых участках. В эти дни начинается токование самцов и строительство гнезд. При этом самцы активно защищают не определенную территорию, а лишь место гнезда. Чужие самцы и другие пары могут находиться в пределах участков уже гнездящихся птиц, но ожесточенно отгоняются от места гнезда. Самки в схватке не участвуют.
Помимо весьма невыразительной песни, которая представляет собой продолжительное неорганизованное щебетание и исполняется во время токового полета, в брачном поведении самцов белой трясогузки большое значение имеют различные демонстративные позы. Самцы распускают хвост, иногда горизонтально разводят крылья, но чаще приспускают одно из них и чертят круги вокруг самки. При этом они кланяются, приседают.
Места расположения гнезд очень разнообразны. В естественных условиях птицы чаше всего устраивают их между корней деревьев, свисающих с береговых обрывов, иногда в открытых дуплах, в широких щелях или за корой старых деревьев, растущих на берегах водоемов или невдалеке от них, реже гнездятся на земле, под прикрытием упавшего дерева, в кучах хвороста, под наносным мусором, под камнями и между ними, в щелях скал, на песчаных дюнах под прикрытием прошлогоднего тростника, а также на сплавинах и кочках ветоши среди воды.
Строительный материал собирают и носят обе птицы, но гнездо вьет самка в течение 6—8 дней. Гнездо обычно укрыто сверху. Довольно часто это небрежная чашеобразная постройка из прошлогодних стеблей трав. Иногда в обшей массе сложенного материала четко выделяется свитый из растительных волокон, тоненьких корешков, растительного пуха и волос аккуратный лоточек. В Средней Азии находили гнезда, свитые почти из одной полыни.
Кладка из 5—6 белых с серыми пятнами яиц в апреле — июле. Насиживает ее одна самка в течение 12—14 суток с момента отклад
ки пятого яйца. Самец в это время усердно кормит сидящую на гнезде самку и охраняет ее. Птенцов в течение 14—15 дней выкармливают оба родителя. При этом они активно защищают потомство от пернатых и четвероногих хищников. В этом им помогают и гнездящиеся по соседству другие пары.
Подросшим птенцам родители приносят в день до 350 порций корма.
Пищу птицы собирают на бегу невдалеке от гнезда: на тропинках, дорожках, площадках, в редкой и низкой траве и на берегах водоемов. Пища в основном состоит из ползающих по земле или по низкой траве беспозвоночных. За кормом белые трясогузки могут и отлетать на 150—200 м от гнезда, причем собирать корм на тех же участках, где его разыскивают и другие белые трясогузки (но не одновременно с ними). Птенцы покидают гнездо еще почти не умея летать, в возрасте 14—15 суток. Взрослые птицы докармливают их после вылета еще 9—10 дней. Некоторые птицы, выкормив первый выводок, приступают ко второй кладке. Через непродолжительное время начинаются послегнездовые кочевки взрослых и молодых птиц. Ночуют стайки трясогузок в зарослях ивняков по берегам водоемов, часто вместе с ласточками и скворцами. Эти смешанные стайки птиц, характерные для многих их экологических групп, хранят для нас еще многие волнующие тайны. Отлет начинается в конце августа — начале сентября. Перед отлетом иногда трясогузки возвращаются на места гнездовий, подобно ласточкам, скворцам и другим птицам, как бы прощаясь с родными местами и пытаясь запомнить их навсегда.
ЖЕЛТАЯ ТРЯСОГУЗКА
Если белую трясогузку можно назвать речной и озерной, то желтую следовало бы охарактеризовать как болотную и луговую форму. Естественно, что во многих случаях местообитания этих птиц перекрываются. Птицы часто живут в непосредственном соседстве друг с другом. Но всегда, когда удается внимательно всмотреться в эту близость, оказывается, что она — результат сходства экологических условий тех ландшафтных систем, которые заселяют эти подвижные птицы. Ведь берега рек и озер (мир белой трясогузки) всегда окружены лугами и заболоченными участками. Дороги и тропинки, к которым так привязана белая трясогузка, нередко окружают или пересекают мокрые луга. Многие дороги обычно проходят по краям болот.
Отчетливее бросаются в глаза экологические различия этих птиц при изучении отношений их к жилью человека. Белая трясогузка значительно чаще мирится с отсутствием воды. Преимущество гнездования ее в населенных пунктах оказывается решающим условием. Желтая трясогузка крайне редко мирится с удалением от воды и обычно не идет в наши города и поселки. Единственное, на что она соглашается, — гнездиться по луговинам и мочажинам, вблизи осоковых и камышовых зарослей или очень редко — по берегам прудов и ручьев, заходящим в сельские населенные пункты. Белой трясогузке обеспечивает возможность существования в городах и поселках высокий полиморфизм гнездования. Она может гнездиться и на деревьях, и в поленницах
дров, и под крышами различных строений. Желтая трясогузка значительно консервативнее и в этом отношении. Она предпочитает устраивать гнездо на земле.
Ареал желтой трясогузки огромен: вся Европа, до северных ее пределов за исключением Англии, Ирландии и других островов Атлантики; почти вся территория нашей страны, включая среднеазиатские пустыни и многие участки тундры. Интересно, что в европейскую тундру и в тундру Азии до устья реки Лены желтая трясогузка не идет. А на Чукотке не только заселила тундру до берегов океана, но и перешла на американский континент, хотя еще и не расселилась дальше западных районов Аляски. Нет желтой трясогузки в Японии и на Сахалине.
Такое строение ареала показывает, что этот по рождению южный вид (максимальное число подвидов обитает в Средиземноморье, Средней Азии и Южной Сибири) не только восстановил свой ареал в послеледниковое время, но и стремительно заселил всю Северную Сибирь, перешел Берингов пролив и дошел до Аляски. Пример желтой трясогузки показывает, что при сгущении подвидов в южных районах Евразии и последовательном расширении зон обитания каждого нового северного подвида (как, например, у серого сорокопута и некоторых других видов), мы можем с большей уверенностью предполагать, что вид двигался и расселялся именно с Евразийского континента в Америку, а не наоборот.
Во многих районах своего огромного ареала желтая трясогузка — многочисленная перелетная птица. Только некоторые южные подвиды
ее оседлы. Как и белая трясогузка, это крайне полиморфный вид. Возможно, что в его состав включено несколько самостоятельных видов.
Всюду желтая трясогузка гнездится по заболоченным, травяным или кочкарным лугам и настоящим болотам, часто при наличии мик-ростаций такого типа — по берегам рек, прудов и озер, по краям мочажин и даже непересыхающих луж. Во многих районах для ее гнездования достаточно небольшого блюдечка сырой луговины с несколькими кустиками, пятнами осоки, камышей или тростника. Высоко в горы эта трясогузка обычно не поднимается. Но были отмечены случаи ее появления на мокрых и заболоченных лугах на высоте 1000 (и даже 2500) м и над уровнем моря. В Средней Азии и Казахстане она встречается на обрабатываемых полях и огородах, а иногда и на сухих сенокосах. В тайге широко распространена по травяным болотам с редкими кустарниками и чахлыми сосенками. Иногда проникает и в березняки, особенно в лесостепи, но обязательно разреженные мокрыми луговинами и болотами. В Сибири и тундре предпочитает осоковые и злаковые сырые с кустарниками луга, кочкарные и травяные болота, но на болотах с широколиственной растительностью (типа шеломайни-ка на Камчатке) не гнездится. Явно тяготеет к заболоченным тальниковым зарослям, кустарниковой тундре, но в открытой тундре этих птиц нет. В Сибири часто заселяет болотистые заросли ерников и ив. Гнездится в зарослях кедрового стланика. В пустыне заселяет окраины тростниковых и камышовых зарослей, по открытым заломам
Влажные луга и болота с обилием присад — лучшие места для гнездования желтых трясогузок. Фото Г. Н. Симкина
и полянкам нередко забирается в самые глухие места. Встречается в зарослях чия среди солончаков. В массе гнездится по степным озеркам и ручьям, по заросшим тростником озерам и протокам. В приморских районах часто гнездится по сырым, заросшим кустарничком дюнам.
Первыми на местах гнездований обычно появляются старые, ярко окрашенные птицы. Чаще всего это наблюдается с середины апреля. Следовательно, желтая трясогузка прилетает позже белой. Естественно, что в Сибири и на севере сроки прилета сдвигаются на более позднее время. Прилетевшие первыми самцы вскоре занимают гнездовые участки и активно охраняют их. В благоприятных местах, при высокой численности желтые трясогузки могут формировать
групповые поселения, но обычно не гнездятся ближе 100—150 м друг к другу. Самки и более молодые самцы прилетают на 4—10 дней позже первых самцов. С этого времени начинается массовый весенний пролет, который в средней полосе России обычно завершается к середине мая. Однако при возврате холодов выбравшие гнездовые участки птицы иногда вновь откочевывают к югу.
А. С. Мальчевский считает, что для гнездования желтых трясогузок очень важен визуальный и звуковой контакт соседних гнездовых пар. Его многолетние наблюдения показали, что желтые трясогузки часто гнездятся небольшими группами по 3—6 пар. Расстояние между группами даже на больших и благоприятных для гнездования территориях не превышает 500 м. А. С. Мальчевскому удавалось находить гнезда этих трясогузок в 11 м друг от друга. Но обычная гнездовая дистанция 75—100 м.
Часто старые самцы, которые прилетели первыми и заняли лучшие гнездовые микростации, становятся как бы центром сплочения всей гнездовой группы. Эти наблюдения позволяют предполагать возможность формирования в групповых поселениях сложно организованной, пространственно-этологической структуры с разным иерархическим статусом отдельных гнездящихся птиц. В дни пролета гнездовые и мигрирующие птицы могут регулярно кормиться у одной лужи, не проявляя друг к другу никакой вражды. Часто какой-нибудь особо привлекательный куст-присада поочередно используется для токования разными самцами. Все это свидетельствует о склонности желтых трясогузок к колониальному гнездованию.
Как и другие трясогузки, желтая не имеет хорошо оформленной, эволюционно отделенной от системы позывов песни. Песня ее складывается из многочисленных и очень разнообразных собственных ее позывов, иногда вплетаемых в щебечущую подпесню. В связи с этим при токовании и при исполнении «рабочей» песни у трясогузок бывает трудно заметить переход птицы от пения к обмену позывами и обычному «разговору».
Прекрасное описание тока желтой трясогузки приводят А. С. Мальчевский и Ю. Б. Пукинский в своей книге о птицах Ленинградской области. Привожу это описание дословно.
«Сидя на вершине молодого деревца, куста или на выдающейся тростине, самец издает короткие позывы или негромко щебечет. В поведении самца наиболее демонстративны позы и токовые полеты. Время от времени он перелетает
на 30—40 м и вновь садится на вершину куста. Эти перелеты носят явно ритуализированный характер. Они содержат элементы планирования, чередующегося с моментами частых взмахов крыльев, во время которых птица неестественно горбится, как бы демонстрируя лимонно-желтую окраску нижней стороны тела. Однако наиболее ярко брачное поведение самца протекает на земле в присутствии самки в пору гнездостро-ения и откладки яиц. В ответ на демонстрации самца помимо известной приглашающей позы самка нередко демонстрирует инфантильность, выражающуюся в выпрашивании пищи».
Время формирования брачных пар и начала гнездования, особенно в речных долинах, зависит от погодных условий и состояния половодья. На водораздельных пространствах, где фактор половодья не играет существенной роли, гнездование начинается значительно раньше, хотя и здесь трясогузки приступают к размножению лишь после того, как тронется в рост трава. В речных долинах, захваченных половодьем, желтым трясогузкам приходится иногда довольно долго ждать спада воды и ютиться по краям не затопленных водой участков поймы. В отдельных районах от появления первых птиц до начала массового гнездования проходит 2—3 недели, иногда более.
Размеры гнездовой территории у разных птиц и в разных поселениях сильно варьируют. По наблюдениям Е. С. Птушенко, при всей склонности этих птиц к групповому гнездованию между самцами нередко возникают схватки за лучшие гнездовые места. У пар,
гнездящихся колониально, размеры гнездовой территории небольшие и колеблются от 400—500 до 700 м2. У одиночных пар самцы могут отгонять других самцов с участков, площадь которых достигает 1200—2000 м2. Гнездо может находиться в любом месте территории, в ее пределах всегда должно быть несколько высоких расте-ний-присад, на которых птицы поют, отдыхают, осматривают гнездовой участок и контролируют обстановку.
По наблюдениям Е. С. Птушенко, перед началом гнездования самки в течение 1—2 дней подыскивают уголок для гнезда, осматривая в пределах выбранной территории чуть ли не каждый пучок травы. Гнездо сооружает самка в продолжении 2—4, а иногда и 5—7 дней. Гнездо помещают у края сырого понижения под прикрытием куста, иногда в его основании около бугорка, кочки, у края густой заросли травы или даже под кучкой или под пучком засохшей травы, обязательно в ямке, которую часто выкапывает сама самка. Гнездо всегда хорошо укрыто, и найти его очень трудно. К тому же оно быстро маскируется растущими травами. Самец не принимает участия в постройке, но охраняет самку и часто поет на одной из своих приезд. Пение постепенно заканчивается во время насиживания кладки. Выстроенное самкой гнездо обычно пустует в течение дня.
Гнездо — довольно рыхлая постройка из сухих стебельков злаков и листьев луговых трав. Но во многих районах желтые трясогузки вьют более плотные и аккуратные гнезда, сужая входное отверстие и укладывая в его стенки мох и
другие утепляющие материалы. Лоточек выстилается коровьим или конским волосом и перьями. Иногда в гнездах находятся 2—3 зеленых листика. Полная кладка из 5—6 зеленовато-белых с темными крапинками яиц в мае — июне. Насиживание начинается после откладки последнего яйца. Данные об участии самца в насиживании противоречивы. Большинство авторов утверждает, что самец не принимает участия в насиживании, а лишь охраняет и изредка подкармливает самку. Однако, по наблюдениям А. И. Кукиша, в Ленинградской области самцы желтой трясогузки участвуют в насиживании, но тратят на это лишь около четверти светлого времени, в то время как самка сидит на гнезде всю ночь и большую часть дня. Насиживание продолжается 13 суток.
Самец очень активно и бдительно охраняет гнездо. При малейшей опасности он начинает беспокойно кричать и летать по своему участку. Часто при этом самка незаметно покидает гнездо, пробирается в траве 10—20 м и, взлетая, присоединяется к самцу. У желтых трясогузок очень много тревожных сигналов, и самка, по-видимому, четко определяет по ним степень опасности, так как во многих случаях при беспокойстве самца она не покидает гнезда. Главные сигналы желтых трясогузок: «псюйли», сигнал внимания и контакта; «псюйп» — такой же сигнал с элементом тревоги; «псип» — сигнал несколько большего волнения; «тси» — предупреждающий сигнал; «цри» — сигнал большой тревоги. Однако при очень высокой эмоциональности трясогузок и исключительном разнообразии (бо-
Самец желтой трясогузки у гнезда. Фото А. М. Соколова
гатстве) их звукового репертуара во многих ситуациях различные сигналы так быстро сменяют друг друга и так перемешиваются между собой, что их полная каталогизация, классификация, а также изучение биологических функций каждого из них вырастают в довольно сложную проблему.
Специальных исследований подобного рода, к сожалению, пока не проведено.
На беспокойные крики сейчас же слетаются птицы с соседних участков. Они рассаживаются вокруг нарушителя покоя и начинают кричать все вместе, иногда перелетая с одного места на другое. Если при этом один из самцов залетает на участок хозяина территории, то самец-хозяин набрасывается на него и изгоняет, уже не обращая внимания на опасный объект. Оказавшись за пределами своего участка,
он сразу же прекращает преследование и начинает тревожно кричать вместе со своим соперником. На чужих самок в таких ситуациях владелец гнездовой территории не нападает. Часто птицы, перелетая впереди встревожившего их животного и чуть удаляясь от него, могут увести, отвлечь хищника или человека за пределы гнездовой группы.
Птенцов выкармливают оба родителя. Но самке принадлежит ведущая роль, хотя в первые 5—6 дней она подолгу обогревает птенцов в гнезде. В день оба родителя приносят птенцам корм от 130 до 200 раз, по 7—10 порций в час. Активнее кормят их утром и вечером. В нормальных условиях выкармливание продолжается 11 —12 дней. Но потревоженные птенцы могут выскочить из гнезда и в восьмидневном возрасте. В гнездо они обычно не возвращаются, а затаиваются неподалеку от него. Около гнезда даже нормально вылетев-
Самка желтой трясогузки с кормом для птенцов. Фото Б. А. Нечаева
шие птенцы проводят еще несколько дней, где их докармливают взрослые птицы. В массе слетки первых выводков появляются в конце июня. Хорошо летать птенцы начинают только в возрасте 16—18 дней. В последних числах июня — начале июля у некоторых птиц, особенно в южных частях ареала, начинается вторая кладка. Молодые первых выводков постепенно перемещаются в поймы рек, часто в массе ночуя в зарослях тростников.
Нередко в конце периода размножения на кормежках стайки
желтых трясогузок объединяются с белыми. В лугах после сенокоса, а также после жатвы стайки этих птиц кормятся среди пасущихся коров и овец, собирая при этом с домашних животных огромное количество кровососов. Иногда в таком стаде можно встретить более 100 этих птиц, беспрерывно охотящихся за оводами, слепнями, мухами и комарами. Но обычно желтые трясогузки собирают пищу на земле и с травянистых растений. Реже ловят взлетевших с земли насекомых. В пище преобладают мелкие насекомые с мягкими покровами. Как околоводные птицы, желтые трясогузки часто в больших коли
чествах вылавливают водных беспозвоночных: ручейников, веснянок, поденок, водолюбов, питаются и мелкими моллюсками, а также червями. Среди собираемых жуков преобладают долгоносики, листоеды, жужелицы, златки, короеды. В массе желтые трясогузки поедают комаров, мух, слепней, пауков, клопов, наездников, муравьев, мелких бабочек и их гусениц, стрекоз. Изредка в желудках этих трясогузок старые исследователи находили семена трав.
Отлет начинается очень рано, еще в середине июля. Однако до конца августа он мало заметен, так как на место откочевавших местных птиц прилетают птицы северных популяций. Зимуют желтые трясогузки по всей Африке и Южной Азии.
ЛЕСНОЙ КОНЕК
Ареал лесного конька занимает большую территорию, охватывает почти всю Европу и через европейскую часть СССР огромным языком уходит в Сибирь, достигая верховий реки Колымы. Включает всего два подвида: европейского обыкновенного и гималайского лесных коньков. По структуре ареала европейского подвида — это типичная европейская форма. Однако гималайский подвид убеждает нас в том, что и этот единственный в нашей фауне лесной конек, по-ви-димому, имеет горное происхождение. Гималайский конек населяет субальпийский пояс и гнездится на открытых полянах, поросших высоким конским щавелем, и вместе с соловьем-красношейкой и гималайским вьюрком предпочитает участки лугов с разбросанными по ним глыбами камней. Эти сведе
ния, собранные орнитологом А. И. Ивановым, позволяют подметить и наиболее важные черты биологии европейского лесного конька.
Как и гималайский конек, будучи даже лесной птицей, обыкновенный лесной конек все же предпочитает на гнездовании опушки лесов, негустые березовые перелески с высоким и даже густым травяным покровом, но обязательно скрывающим под пологом чистые проходы и густую сеть свободных проплешин. Охотно гнездится лесной конек на лесных (нередко очень больших по размерам и скорее напоминающих луга) полянах, иногда сооружая гнездо в 100 м и более от опушки. Много лесных коньков бывает на вырубках, гарях, особенно среди старых сосновых лесов с разреженным травяным ярусом. В некоторых лесах (как правило, с нарушенным верхним пологом и пятнами злаково-осокового травостоя) эти коньки собираются на гнездование в большом числе.
Первичная адаптация этого вида к суровым горным условиям, по-видимому, закалившая птицу, обеспечила ей в ледниковое и, главное, в послеледниковое время заселение северных областей Евразии: Англии, Ирландии, Скандинавии, а затем и Сибири. Но обитание в южных горах позволило одновременно широко расселиться по светлым лиственным колкам, преимущественно березовым рощам, а также по дубравам степной и лесостепной зон как Европы, так и Сибири. Гнездится лесной конек и в довольно глухих, преимущественно смешанных лесах, но обязательно с полянами, окнами и развитым травяным ярусом, всюду соблюдая относительно жесткие требова-
Лесной конек у гнезда с птенцами. Фото М. В. Штейнбаха
ния к микроусловиям гнездования.
В отдельных районах он обычен по кустарниковым зарослям среди лугов, но, как правило^ неподалеку от лесных массивов. В массе живет на лесных (в том числе моховых) болотах, вместе с трясогузками составляя здесь основной фон гнездящихся птиц. На южных моховых болотах часто гнездится вместе с луговым коньком и чеканами. Крупные болота и мелколесье (включая вырубки и гари) заселяются лесным коньком с большой плотностью там, где есть отдельные высокие деревья или их куртины, на которых конек очень любит отдыхать и токовать. В горах, часто заселяя альпийские луга с высокими кустарниками и отдельными деревьями, он встречается на гнездовье вместе с горным коньком. Почти всюду перелетная птица.
На местах гнездовий появляется
в апреле — мае. Нередко самки летят небольшими стайками или поодиночке одновременно с самцами. Гнездовые участки обычно занимают через 8—15 дней после прилета. Поэтому в ранневесенние апрельские дни стайки лесных коньков можно встретить на полях, огородах и у опушек леса, где они отдыхают и кормятся в негустой траве. Вспугнутые, коньки с тихим «цик-цик-цик» взлетают и рассаживаются по деревьям. Эта повадка определяется тем, что кормятся они почти всегда на земле, собирая корм с ее поверхности или нижних ярусов травяного покрова. Именно для этого конькам и нужны чистые земляные площадки и сети тропинок под негустым, но нередко довольно высоким травяным ярусом.
Выбрав гнездовые участки, самцы много поют и токуют. Обычно самец, сев на вершину или ветвь дерева, поет несколько песен, а затем косо взлетает вверх, на мгновение задерживается в воздухе и с песней
Опушки, светлые разреженные леса с негустыми зарослями лесных и луговых трав — лучшие места для гнездования лесного конька. Фото Г. Н. Симкина
же планирует на вершину другого дерева или, сделав в воздухе петлю, возвращается на первоначальное место. Иногда после токового полета опускается на землю, камень или вывороченное корневище.
Песни лесного конька очень сложны, разнообразны, невероятно изящны. Это один из лучших певцов нашей страны. Часами можно слушать и наблюдать токующего лесного конька, удивляясь бесконечному разнообразию и одновременно удивительной четкости, стройности его песен. Песня конька имеет строгую типологическую структуру. Это значит, что если вы записываете птицу на магнитофон и сумели собрать весь ее репертуар или если она во время записи успела пропеть несколько песен одного и того же типа, то узоры этих песен
совпадут между собой точно до малейших деталей. Однако, по нашим данным, вокальные репертуары отдельных птиц могут быть огромны и, записывая десятки и даже сотни песен, можно так и не дождаться конца этого разнообразия. У отдельных взрослых лучших самцов мы насчитывали более 50 типов песен. Слушать эти песни, особенно если с помощью специальной аппаратуры удается одновременно получить и рассматривать их изящные и четкие изображения, можно бесконечно. Вокальные репертуары у разных птиц и птиц из разных районов, как правило, различны. У некоторых самцов можно встретить одинаковые типы песен и множество одинаковых колен и строф. Особенно разнообразны песни каждой птицы во время токового пения. В период насиживания и выкармливания птенцов самцы поют так называемые «рабочие» песни. В таких сеансах пения число используемых типов песен обычно невели-
Луговины, лесные моховые болота, поросшие редкими соснами, лесные коньки занимают на севере прежде всего. Фото Г. Н. Симкина
ко и песни одного и того же типа исполняются довольно часто.
При большом разнообразии ти
пов песен у лесного конька появляется возможность направленного выбора отдельных типов песен из репертуара и сложнейшего комбинирования, чередования их. Это открывает коньку возможность не только удивительно тонкого внутривидового общения (между со
седними самцами в организованных поселениях), но и согласованного пения со многими другими видами птиц (зябликами, пеночками, славками, дроздами и т. д.).
Как при внутривидовом, так и при межвидовом пении могут возникать принципиально различные ситуации. Иногда даже складываются своеобразные ансамбли из нескольких самцов коньков или конька, зяблика, пеночки-веснички, горихвостки. В таких ансамблях может выделиться лидер, задающий ритм и устанавливающий порядок воспроизведения песни каждым участником ансамбля. Точность интервалов между песнями каждого из участников бывает удивительной.
Птицы могут выбирать из своего репертуара сходные по звучанию типы песен. Но могут поступать и наоборот, противопоставляя друг другу не только песни разные по звучанию, но и разные по степени сложности их структуры и совершенству отдельных колен или звуков. Начинается как бы соревнование птиц — кто окажется лучшим певцом? Так соседние самцы выясняют возраст, талант, иерархический ранг каждого участника ансамбля и передают друг другу очень много разнообразных сведений.
При столь сложном и разнообразном репертуаре у любителя птичьего пения появляются бесконечные возможности для внимательного выслушивания птиц, поиска особенно талантливых певцов или певцов с необычной манерой пения, умеющих исполнять какие-нибудь уникальные колена или даже звуки. Охота за песней может стать любимым занятием.
Место для гнезда выбирает самка, она же и возводит гнездо. Самец
часто сопровождает и охраняет ее. В годы невысокой численности коньки чаще строят гнезда на опушках леса, у края полян и больших светлых прогалин с разновозрастным древостоем. В годы высокой численности гнезда можно найти и в лесу, даже на небольших лесных вырубках, полянах и болотцах, но обычно не дальше 30— 50 м от их края. Ранее загнездив-шиеся (как правило, более опытные) птицы занимают лучшие места. Позднее гнездящиеся пары вынуждены уходить глубже в лес.
Гнездо всегда располагается на земле, в небольшой ямке, обязательно под прикрытием кустика, кочки или пучка травы. Иногда ямку выкапывает или разгребает сама самка. Гнездо строится из сухих травинок, иногда с примесью зеленого мха и конского волоса. Более грубый материал самка складывает в ямку, а стенки гнезда аккуратно сплетает из более тонких былинок и корешков. Особой выстилки гнезда обычно не бывает. Находили гнезда с крышей из сосновых игл. У гнезда конек ведет себя очень осторожно и обычно не опускается с воздуха поблизости от него или прямо в гнездо, а предпочитает подходить к гнезду пешком. Поэтому-то и нужны у гнезда едва заметные тропинки, скрытые под пологом трав. Возможно два выводка. Полная кладка из 4—6 яиц бывает в мае, вторая — в июне.
Н. Н. Сомов различал 3 типа окраски яиц у лесного конька. У яиц первого типа основная окраска светло-серая, светло-зеленовато-се-рая или слегка лиловатая. У яиц второго типа она ржаво-розовофиолетовая. Рисунок у яиц этих двух типов — более крупный, пятнистый, хотя и состоит из различ-
На севере лесной конек охотно гнездится и по моховым опушкам смешанных и еловых лесов. Песни лесного конька часто слышны на вырубках с отдельно стоящими деревьями. Фото Г. Н. Симкина
них облачков, пятнышек, штрихов и каракулей. Пятна при лиловом
фоне имеют темный лиловый цвет, при ржаво-фиолетовом — фиолетовый. Наконец, яйца третьего типа имеют бледно-зеленоватый тон, который почти сплошь закрывается множеством мельчайших красно-вато-бурых пятнышек-крапин.
Н. Н. Балацкому удалось обна
ружить у лесного конька две биоморфы: одна выделяется крапчатыми, другая пятнистыми рисунками яиц. Наличие строгого биоморфизма этот исследователь доказал отловом самки и изъятием гнезда вместе с кладкой. Через несколько дней у занимавшего этот гнездовой участок самца появилась новая самка. Интересно, что она построила гнездо в той же ямке и отложила свои яйца с тем же крапчатым типом рисунка. Этот эксперимент показал, что самки разных биоморф выбирают строго определенных самцов своей биоморфы и, скорее всего, различают их по песне.
К насиживанию самка приступает после снесения четвертого яйца. Тогда при четырех яйцах все птенцы выклевываются в один день, а при большем числе яиц выклевывание растягивается на 2 дня. Насиживание продолжается 11 —12 суток. Самка периодически сходит с гнезда и, осторожно пройдя некоторое расстояние по земле, взлетает и летит к месту кормежки. При возвращении использует тот же прием. Однако при внезапном испуге самка нередко сразу взлетает вверх, чем и обнаруживает место расположения гнезда.
Выкармливание птенцов первой кладки идет обычно с конца мая по конец июня. Кормят обе птицы, очень интенсивно. Продолжается выкармливание 9—11 дней. Птенцы покидают гнездо еще не умея летать. Обычно родители собирают корм для птенцов неподалеку от гнезда (на расстоянии 20—30 м), но иногда летают за кормом на 80—100 м. После вылета взрослые птицы докармливают птенцов еше 9—10 дней, а затем приступают к строительству нового гнезда и второй кладке. Постройка нового
гнезда сопровождается новым всплеском токовой активности и пения самца. Вторые гнезда самки возводят в более сжатые сроки, обычно в течение 3—4 дней.
Подросшие молодые птицы собираются в небольшие группы (часто из двух выводков) и перебираются к открытым местам. Кочуют по опушкам, вырубкам, лугам в поймах рек. В конце июля — в августе формируются более крупные стаи, к которым присоединяются и взрослые лесные коньки. В сентябре появляются стайки северных птиц этого вида, которые также держатся по зарастающим вырубкам и лесным лугам с отдельными высокими деревьями, где птицы очень любят сидеть во время отдыха на перелете и после кормежки.
Кормятся лесные коньки насекомыми, пауками и семенами растений. В пищу идут обычно некрупные жуки — долгоносики, листоеды, златки, щелкуны, жужелицы. Поедают также тлей и цикад, мелких саранчовых, преимущественно кобылок, комаров, мух, наездников и их личинок, куколок муравьев, мелких бабочек и их гусениц. Из растительных кормов чаше собирают семена осок, черники, седмичника, дубравного марьянника и повислой березы. Массовый отлет в конце сентября — начале октября. Зимуют лесные коньки в Южной Европе, Северной и Центральной Африке, в Передней Азии и Индии.
ПОЛЕВОЙ КОНЕК
Полевой конек — относительно теплолюбивая южная птица, по-видимому, центральноазиатского происхождения. Его ареал охватывает степные и лесостепные
Полевой конек с кормом. Фото
Э. И. Головановой
ландшафты Центральной, Средней и Передней Азии и большую часть Европы, за исключением северных ее областей. Северная граница ареала на территории нашей страны проходит также по степным
и лесостепным районам. Лишь кое-где по полянам и лугам полевой конек проникает в южные пределы лесной зоны. Несколько подвидов заселяют полупустынные и даже пустынные ландшафты Центральной и Средней Азии. В сибирских степях этот конек гнездится по су-
На юге полевые коньки чаще гнездятся на опушке леса, граничащего с полем или с негустым лугом. Фото Г. Н. Симкина
хим каменистым горным склонам со скудной растительностью. Для туркестанского подвида характерно гнездование даже на глинистых такырах, среди саксаульников, на солонцеватых лугах со скудной растительностью, уплотненных песчаных участках среди полынной степи. В горах Средней Азии полевой конек предпочитает глинистые степные пространства, полыннотипчаковую степь, а также участки полынной пустыни по склонам гор.
Европейский полевой конек также во многих районах предпочитает сухие степные участки с холмистым рельефом. Гнездится как на глинистых, так и на песчаных грунтах. В Армении тяготеет к зоне фриганоидной кустарниковой растительности, нередко концентрируется около полей и посевов, среди покосов с кустами дикого
миндаля. Выше встречается уже по злаковым и сырым луговинам на горных склонах, иногда, наоборот, собирается в каменистых участках со скудной растительностью. Интересно, что в Ленинградской области и в Прибалтике полевой конек также часто тяготеет к песчаным дюнам, буграм, поросшим кустарником. Встречается на песчаных вырубках сосновых лесов и даже в негустых сосновых борах. Эта единая цепь типичных местообитаний от сухих, иногда каменистых остеп-ненных и луговых участков гор через песчаные ландшафты пустыни, сухие полынные участки степей и, наконец, северные дюны и сосняки севера наглядно характеризует экологический облик птицы.
На местах гнездовий появляется в апреле — мае поодиночке и небольшими стайками. Первые дни, еще не покидая стаи и даже не выбрав хотя бы временного участка, коньки начинают петь и токовать. Токует полевой конек, начиная
Особенно часто полевые коньки поют, токуют, строят гнездо и отдыхают по окраинам полей, у засохших кустов, деревьев или вот у таких удобных привод. Фото Г. Н. Симкина
полет с веточки невысокого дерева или куста. В горах иногда с камня. Высоко в воздух не поднимается. Основные элементы тока — взлет и скольжение — похожи на таковые у лесного конька. Поет на земле или сидя на дереве. В первые дни прилета держится по опушкам негустых лесов, кустарниковых зарослей, а на равнинах — по краям полезащитных полос, лугов и обширных полян. Песня полевого конька в общих чертах напоминает песню лесного, но она короче, и весь вокальный репертуар у этого вида беднее. Несмотря на совпадение некоторых звуков, колен и фраз с таковыми у лесного и некоторых других коньков, общий набор звуков совершенно иной. У каждой птицы много четко оформленных типов песен. Репертуары птиц,
летящих в одной и той же стае, имеют как сходные, так и специфические черты.
Гнездовой участок довольно велик, обычно значительно больше, чем у лесного конька. Обе птицы активно защищают его (самец от вторжения других самцов, а самка — от самок). Самка отводит опасность не только от кладки и птенцов, но и от пустого гнезда. Как и лесной конек, полевой, сидя на ветке, любит приподниматься и вытягиваться на ножках почти в вертикальной позе настоящих древесных птиц. Но корм, как и другие коньки, собирают на земле. Гнездо строит самка, чаще в ямке под защитой кустика, кочки, земляной глыбы или пучка травы. Нередко таким углублением оказывается колея дороги или след от копыта коровы, лошади или осла. Гнездо довольно крупное и рыхлое, из сухих стебельков, корешков и мха. В кладке 4—6 яиц, весьма изменчивых по окраске. Гнездо
вание в мае — июне. Позывы отличаются от позывов лесного конька и звучат как негромкое «цви... цви», иногда слышен сложный, как у жаворонков и трясогузок, позыв «цирлюи».
ЛУГОВОЙ КОНЕК
Луговой конек как бы сменяет полевого конька в северных луголесных районах Европы. Это типичный европейский вид, скорее всего отделившийся от предковых форм в ледниковое время и сформировавшийся в сырых луговых ландшафтах европейской приледнико-вой зоны. О том, что этот конек — относительно молодой ледниковый вид, свидетельствует его северный небольшой ареал и отсутствие подвидов. Расселение этой птицы позволяет более отчетливо представить, во-первых, относительную историческую самостоятельность ландшафтной полосы полей с ее особыми экологическими условиями и, во-вторых, необходимость выделения самостоятельной в ландшафтном отношении луговой или лесолуговой полосы, характеризующейся совершенно особым типом увлажненных, с исключительно богатым разнотравьем продуктивных луговых систем Европы. Разработка экологических и ландшафтных понятий «поле» (вспомним древние племена «поляне», «половцы») и «луг» («лужане») позволяет обратить внимание на существование в нашей фауне множества видов птиц с неповторимым обликом луговых (коростель) и полевых (перепел, серая куропатка) птиц. Можно вспомнить полевого и лугового луней. Однако проблема «поля» и «луга» как особых ландшафтных и исторически
масштабных явлений нашей природы совершенно не разработана в современной науке.
Замечательная ландшафтная пара этого типа — луговой и полевой коньки — помогает отчетливее представить себе некоторые особенности этой новой для науки проблемы. Особое внимание привлекает гигантская луговая полоса Северо-Европейской низменности, которая с давних пор была для Европы не только основной зоной животноводства, но и исключительно продуктивного земледелия. Луга этой низменности и сейчас еще служат местами зимовок северных казарок и гусей, а в далеком прошлом, возможно, были важными историческими зонами формирования этих видов.
Луговой конек — перелетная, но частично и зимующая птица Европы. Населяет сырые, обычно заболоченные, кочковатые луга, травянистые и моховые болота, а также заболоченные вырубки и гари. В тундре гнездится частично в тех же местах; частично в пониженых заболоченных лугах и моховых участках, прилегающих к берегам водоемов. На Урале отмечено гнездование в моховой и каменистой тундре, а кое-где на каменистых россыпях. На Кольском полуострове гнездится в березовом криволесье и кустарниковой тундре. Отсюда коньки поднимаются в горную лишайниковую тундру и залетают даже в гольцовый пояс вершин. В лесной зоне очень любит гнездиться в местах с большими завалами стволов, с луговинами и куртинами лиственных молодняков, а также на сфагновых болотах с сосной и карликовой березой.
Таким образом, в биологическом облике лугового конька, как и у
Луговой конек у гнезда. Фото
В. Д. Сиохина
многих других видов коньков, противоречиво смешаны черты горной птицы, птицы заболоченных травянистых и моховых пространств, полян, вырубок, гарей и даже степных суходольных, с кустарниками и камнями, участков. Интересно, что крайне редкий в Подмосковье луговой конек на гнездовании встречается по луговым, низкотравным каменистым буграм, холмам и курганам, которые соседствуют с мокрыми травяными лугами и болотинами, а сами напоминают горные острова.
Гнездо вьет самка, в ямках на земле, под защитой кустиков, кочек, пней, комков земли или камней, пучков трав. Собирает гнездо из сухих травинок, кукушкина льна или других мхов. В тундре гнезда делает на моховых кочках среди прошлогодней травы, иногда под прикрытием камня. На севере — один выводок в году, южнее — два. Насиживает самка в течение 13 дней. Кормят оба родителя.
Песня лугового конька скорее сближает его со степным, а не полевым коньком. Она более проста и однообразна. Часто состоит из двух-трех четких колен, форми-
На севере луговые коньки охотно гнездятся среди негустой травы под защитой кустарников. Фото Г. Н. Симкина
руемых разными собственными позывами конька. Иногда конек поет, повторяя лишь один позыв или несколько, изменяя (ускоряя) его воспроизведение к концу песни: «тьи-тьи-тьи-тьи...», «ит-ит-ититити-тити...» «ци-ти... ци-ти... цти-цти-цти». Встречаются и более мелодичные песни: «ви-ви-ви-ви». Можно выделить особые типы сту-ковых, журчащих, пузырчатых колен и целых песен. Характерны такие типы песен, как «машинка», «колокольчик» и др. Очень интересны более сложные песни, состоящие из нескольких колен (машинка — жужжание — свист; тикающая песня, или «часики»: «тик-тик-тик»).
ГОРНЫЙ КОНЕК
Очень большой и сложный ареал имеет горный конек. Его широкое
распространение в Европе с отдельными поселениями и подвидами в Англии, на севере Скандинавии, в Передней Азии, затем (с огромными разрывами) — в Центральной Азии и Южной Сибири, на Сахалине и Камчатке, наконец, на Чукотке, Алеутских островах и на севере Америки дает один из лучших примеров того, как могли быть совершенно раздроблены третичные огромные ареалы птиц в ледниковый период.
Горный конек в большинстве районов — перелетная, местами кочующая или оседлая птица. Населяет высокогорье и скалистые берега морей. Несколько крупнее лесного конька, но позыв тот же: негромкое «цит-цит». Впрочем, некоторые зоологи считают, что этот вид следует разделить на 3 самостоятельные вида, из которых скандинавский и восточный — более мелкие, не крупнее лесного конька.
Как высокогорная птица склонен к вертикальным кочевкам. В го-
Горный конек. Фото А. М. Соколова
рах нижней границей гнездования этого вида служит граница криволесья. Горный конек часто заселяет влажные и заболоченные травяные луга с выходами камней и крупными обломками скал. Иногда гнез
дится и выше снеговой линии, на почти лишенных растительности скалах и в непосредственном соседстве с ледниками. Активно заселяет альпийское и субальпийское высокотравье, на сплошных, густых и высокостебельных травяных лужаек, лишенных камней, избега-
На Алтае горный конек чаще всего гнездится на участках выхода скальных пород у границы леса. Фото Г. Н. Симкина
ет. В горах Сибири предпочитает заросли полярной березки с выходами каменистых скальных бугров
В горах Средней Азии горный конек предпочитает низкотравные луговины с обильными россыпями камней. Фото Г. Н. Симкина
и отдельными обломками скал. Оголенных каменистых россыпей в Сибири, как правило, не заселяет.
Гнездо помещается на земле и значительно крупнее, чем у лесного конька. Сплетает его самка из сухих травинок с примесью зеленого мха. Внутренность гнезда выстилается тем же, но более мягким материалом, иногда с примесью волоса. Гнездо строится сразу же после стаивания снега. Кладки из 4—5 яиц в апреле, но чаще в мае. Насиживает самка 14—15 дней. Птенцов выкармливают оба родителя. Местами 2 выводка в лето. Гнездо часто устраивается в ямке, под прикрытием камня, кустика, кочки или пучка травы. Песня несколько проще, чем у лесного конька. Общий репертуар значительно беднее. Экологические особенности горного конька наглядно демонстрируют основные пути приспособления птиц этой группы сначала к условиям высокогорий третичного периода, а затем на основе этих первичных адаптаций — и к более суровым условиям леднико
вого и послеледникового времени. Большое значение для выяснения родственных связей различных видов коньков и особенностей их экогенеза (развития экологических адаптаций) будет иметь всестороннее и тщательное изучение их песни и вокальных репертуаров отдельных видов, подвидов и популяций.
И все же главная тайна всего рода коньков связана с тем, какими экологическими путями осваивали эти птицы и в какой последовательности луговые, болотные, полевые, горные и лесные местообитания. Тяготение многих видов коньков к заболоченным мочажин-кам, полянкам с разреженным травяным ярусом, камешкам, сухим веточкам деревьев и сухим их вершинкам — вот, на наш взгляд, те ключевые моменты, которые позволят в ближайшие годы внести новые страницы в историю этих удивительных птиц.
Семейство СОРОКОПУТОВЫЕ
Птицы размером от воробья до дрозда, обычно с удлиненным хвостом и хищным загнутым крючком с небольшим предвершинным зубчиком клювом. Широко распространены и особенно многочисленны в Африке. Встречаются в Европе, Азии, на островах Океании и в Северной Америке. Нет в Австралии. Ноги умеренной длины. Пальцы относительно короткие, с короткими, сильно изогнутыми когтями. По земле сорокопутовые передвигаются неохотно. Крылья короткие, с закругленной вершиной. Полет неровный и небыстрый. Птицы этого семейства способны зависать в воздухе, используя трепещущие взмахи крыльями. Нередко, подобно соколам и сорокам, складывают крылья и камнем падают на добычу. Удлиненный хвост округлый или ступенчатый. Оперение густое и довольно рыхлое. Окраска обычно пестрая, у многих видов из сочетания белого, серого, коричневого и черного цветов. У тропических
видов более яркая. Самцы нередко крупнее самок и у некоторых видов ярче окрашены. Молодые похожи на самок, но в их оперении часто проявляется поперечная «ястребиная» исчерченность. Они сменяют гнездовой наряд во время частичной осенней линьки. У видов с резким половым диморфизмом молодые самцы в возрасте 8—9 месяцев следующей весной проходят полную линьку, надевая брачный наряд. Взрослые птицы многих видов линяют раз в году, осенью. У других видов есть частичная предбрачная линька.
Густых лесов избегают. Держатся по опушкам и изреженным участкам древесных насаждений. Широко распространены по разнообразным открытым ландшафтам в горах и на равнинах. В лучших местообитаниях обязательно должны быть хотя бы отдельные кустарники. Часто заселяют культурный ландшафт, охотно выбирая для гнездования и зимовок полезащит
ные полосы, фруктовые сады и живые, особенно колючие изгороди. Для многих видов характерно тяготение к зарослям колючих деревьев и кустарников. Голос грубый и резкий. В щебечущую весеннюю песню часто вплетают позывы множества видов птиц.
Гнездо строят на кустах и не высоких деревьях, иногда на земле. В постройке принимают участие оба партнера, хотя у разных видов в разной степени. В кладке 4—6 пестрых яиц. Насиживают обе птицы или только самка — тогда самец носит ей корм. Насиживание продолжается около 2 недель, иногда несколько больше. Птенцов выкармливают оба родителя. Птенцы проводят в гнезде 2—2,5 недели. Еще 3—4 недели выводок держится вместе с родителями, которые продолжают докармливать молодых. Вне сезона размножения встречаются поодиночке, реже парами. У немногих видов — группами в 4—10 птиц. В умеренных широтах перелетные птицы.
Сильные и смелые птицы. Кормятся преимущественно крупными насекомыми (жуками, бабочками, саранчовыми, стрекозами). При случае ловят мелких ящериц, мышат, таскают яйца и птенцов из гнезд мелких птиц. Добычу обычно подкарауливают, сидя на кусте, дереве, столбе или на проводах. Заметив жертву, бросаются к ней и ловят в воздухе, на земле или ловко выхватывают с веток. Крупную добычу часто накалывают на шипы, острые сучки или укрепляют в развилке ветвей. Наиболее крупные виды этого семейства (серый сорокопут) собираются на зимовках в довольно больших количествах в годы массового размножения мышевидных грызунов.
Семейство включает 66—69 видов 9—12 родов. Центр возникновения семейства, по-видимому, Африка.
СЕРЫЙ СОРОКОПУТ
Серый сорокопут — один из самых крупных сорокопутов нашей фауны. Его огромный ареал охватывает Северную Африку, включая Сахару, всю Европу и большую часть нашей страны. По Южной Азии этот вид распространен до восточных пределов Индии и Гималаев. Через Чукотку он проникает в северные лесные районы Канады и США. Как и большинство видов этого семейства, серый сорокопут — обитатель открытых просторов. Группировка основной массы его подвидов вокруг средиземноморской зоны, включая Африку и весь великий пояс степей и пустынь Южной Азии, свидетельствует о степном или, точнее, пустынно-саванном происхождении вида. Однако необычная универсальность облика этой птицы позволяет ей осваивать одновременно с этим пустынные и горные ландшафты, тайгу и даже тундру. Причем особенности расселения отдельных подвидов показывают, что заселение серым сорокопутом тайги и тундры — сравнительно недавний процесс.
Распространение серого сорокопута — один из немногих примеров стремительного послеледникового расселения вида. На наш взгляд, партнерами серому сорокопуту в этом отношении может быть очень небольшое число видов воробьиных птиц (крапивник, сорока) .
На примере серого сорокопута особенно наглядно выступает глу-
Серый сорокопут высматривает добычу. Как и все сорокопуты, он явно выделяет колючие кустарники и деревья, на которых легко запасать лишний корм. Фото В. Т. Якушкина
бокое экологическое сходство степных и тундровых ландшафтов. Эта поразительная особенность отмечена распространением многих видов и групп животных. Определяется она тремя основными причинами. Во-первых, решающим значением для большинства таких групп открытого пространства перед всеми другими экологическими и эволюционными факторами. Во-вторых, частым и длительным в ледниковое время непосредственным контактом тундровых, луговых и степных экосистем по окраинам ледниковых и мерзлотных зон. Этот контакт и способствовал ускоренной адаптации животных и быстрому переходу их в новые ландшафтные условия. И, наконец, в-третьих, широчайшим распространением в ледниковое время сте
пей, особенно в азиатской части нашего континента, где степные сообщества доходили почти до побережий Северного Ледовитого океана. Об этом наглядно свидетельствует не только наличие многих реликтовых очагов степных растений, например на севере Якутии, но и многочисленные палеогеографические данные (обнаружение в составе этих северных тундростепных экосистем таких животных, как носороги, сайга, и многих других).
На большей части своего ареала серый сорокопут — оседлая или кочующая птица. Причем северные популяции обычно на зиму отлетают в более южные районы, на места тех популяций, которые откочевывают южнее. Для некоторых популяций зимние кочевки могут напоминать настоящие перелеты. Одновременно с этим трудно найти районы (может быть, лишь за исключением самых северных), где эта крупная и сильная, необычайно
Место, характерное для гнездования серого сорокопута в горах Средней Азии. Фото Г. Н. Симкина закаленная птица не встречалась бы на зимовках.
Благодаря своей древности, с одной стороны, и относительной молодости северных популяций, с другой — серый сорокопут образует большое количество подвидов, каждый из которых может отличаться весьма резкими биологическими особенностями. И это вполне понятно, так как условия обитания в туркменских, аравийских пустынях и Сахаре отличаются от таковых в чукотских тундрах, как небо и земля.
И все же главной отличительной чертой этого вида мы считаем крупные размеры, характерную пеструю серо-черную окраску птицы, удачно гармонирующую с любым ландшафтом, и главное — максимальное для всей группы развитие хищнических черт в облике этой птицы. Только благодаря исключительному разнообразию кормов — от жуков, саранчи до крупных — ящериц, певчих птиц и млекопитающих (мышей, полевок и даже кротов), эта птица освоила столь колоссальную как по пространственной протяженности, так и по ландшафтному разнообразию территорию.
Заросли колючих кустарников на границе с открытым пространством — обычное место гнездования сорокопутов на юге. Фото Г. Н. Симкина
Как в пустынях, так и на севере ареала — в лесотундре главное условие гнездования серого сорокопута — наличие кустарников и хотя бы одиночных деревьев. Сплошных лесных массивов сорокопут избегает, но может гнездиться по большим гарям, вырубкам, зарастающим болотам и лугам среди лесов. В Сибири и лесотундре часто приурочен к припойменным тальникам. В пустынях Средней Азии встречается в грядовых закрепленных песках с зарослями кустарников, в бугристых полузакреплен-ных песках с саксаулом, кандымом и др. В глинистой пустыне охотно гнездится в куртинах гребенщика и дерезы. Здесь часто тяготеет к временным водоемам. В таежных районах находили гнезда серого сорокопута на кустарниках и деревьях лиственных и хвой
ных пород, в частности на елях и соснах.
Интересно, что максимум численности вида приходится на степные, с древесной растительностью, районы (заросли боярышников, рощи белой акации, гледичии). Обычен сорокопут и в пустыне. Наиболее редок в таежной зоне (где встречается лишь изредка и далеко не каждый год). Значительно увеличивается численность сорокопута в северных лесотундровых ландшафтах. Высоко в горы эта птица не поднимается, но в предгорных районах (на Кавказе, Алтае и др.) с обилием открытых степных и луговых кустарниковых пространств может гнездиться с повышенной плотностью. На Алтае в горы поднимается до 1700—2500 м над уровнем моря, где гнездится по лиственничным колкам. Здесь сорокопут встречается рассеянно и гнездится с большими разрывами. Ближайшие гнездовые пары редко встречаются ближе чем за 1—4 км.
Очень редко удается увидеть этих птиц, гнездящихся рядом.
На местах гнездовий серые сорокопуты появляются в Европе в конце марта — апреле, иногда в мае, в Сибири — в апреле — мае и даже июне. Прилетают они обычно поодиночке, реже парами. Самец в это время, выбрав гнездовой участок, активно охраняет его не только от особей своего вида, но и от многих других (в том числе хищных) птиц — ворон, сорок, соек и даже мелких млекопитающих, способных представлять угрозу кладке или птенцам. Отважность этой птицы исключительная. Любит самец сидеть на вершинках кустарников и даже деревьев, охраняя участок, самку и гнездо или высматривая добычу.
В первые дни прилета самцы часто токуют, либо перескакивая по веткам вокруг самки, либо взлетая в воздух с высокой приезды. Около самки токуют они с негромкими жужжащими звуками или щебетом. Самки отвечают им аналогичным звуком. Как и все сорокопуты, самцы серого сорокопута довольно много поют.
Песня у них удивительная для человеческого слуха. Подобно песне врановых (ворона, вороны, сороки, сойки и др.), а также некоторых скворцов, она состоит из негромких скрипучих, жужжащих, трелевых и свистовых звуков, чередующихся с многочисленными ими-тонами, заимствованными из репертуаров других птиц. Причем чем старше и опытнее самец, тем богаче и артистичнее его песня. Услышать пение серого сорокопута, в равной мере как и получить возможность понаблюдать за его брачной и гнездовой жизнью, — редкая удача.
До настоящего времени сколько-нибудь полных работ по поведению этого вида не опубликовано. Отдельные птицы, с которыми нам приходилось иметь дело, поют изумительно. Еще Н. А. Зарудному в конце прошлого века удалось услышать в песне серого сорокопута крики желны, большого улита, белой лазоревки, сойки, обыкновенной овсянки, гаички, большой синицы, длиннохвостой синицы, чечетки. Мы слышали в песне серых сорокопутов на юге звуки широко-хвостки, фрагменты из покриков жаворонков, ласточек, трясогузок, многих куличков, коршуна и других хищных птиц. Основным криком этого сорокопута служат резкие звуки «чек... чек...», характерные для многих сорокопутов. Но в песне этого вида нередко встречаются и его собственные позывы, услышать которые в их натуральном звучании пока не удается. А в связи с этим трудно оценить и их смысловое значение.
Гнездо строит преимущественно или исключительно самка. Оно довольно большое. Крепится у ствола или на толстой ветви куста или дерева, как правило, на небольшой высоте (от 1 до 2,5 м). Бывают гнезда, надежно укрытые на боковых или даже концевых участках ветвей кроны. Гнездо двуслойное. Наружный слой самка сплетает из веточек деревьев и кустарников, сухих травинок, часто вплетая в его стенки зеленые кусочки ветвей (такое украшение гнезда весьма характерно). Внутренний слой выкладывается из более мягкого материала. На севере, а иногда и на юге, стенки гнезда бывают значительно толще (защита от солнца и холода). Лоток гнезда выстилается мягкими травинками и шерстью,
иногда с большой примесью перьев.
Гнездование в зависимости от района обитания — в апреле, мае, июне. Полная кладка из 4—6 бело-вато-зеленых с буроватыми пятнами яиц. Насиживает преимущественно самка, самец подкармливает и лишь иногда подменяет ее на кладке. Насиживание продолжается около 15 дней. Все это время самец держится поблизости от гнезда. Птенцов выкармливают оба родителя в течение 18—20 дней. Примерно в то же время птенцы приобретают способность к полету, хотя часто покидают гнездо несколько раньше, чем могут летать. Родители до самого отлета не покидают молодых и довольно долго подкармливают их. Выкармливают птенцов они исключительно насекомыми, преимущественно жуками и прямокрылыми, реже гусеница-'ми, бабочками и личинками насекомых.
Сами сорокопуты питаются как крупными насекомыми, так и самыми разнообразными позвоночными. Первоначально основной корм даже этого крупного и смелого среди сорокопутов вида составляли насекомые (в первую очередь крупные жуки, саранча и кобылки). Использование в пищу мелких позвоночных скорее было приспособлением к изменившимся условиям (нехватка насекомых). Но в наши дни при освоении серым сорокопутом северных районов с их небогатой фауной крупных жуков и прямокрылых, а также при почти повсеместном и стремительном сокращении, особенно в культурном ландшафте, насекомых питание позвоночными все чаще становится основным для этой птицы. Часто и охотно ловит серый сорокопут мелких амфибий и ящериц, мелких
птиц и грызунов. Причем птицы пустынных форм активно добывают лишь мелких ящериц (в пустынях — сетчатую и других мелких ящурок, ушастую круглоголовку). Среди птиц в добыче сорокопута чаще встречаются воробьи, синицы, славки, из млекопитающих — полевки, землеройки, мыши, иногда кроты.
Большую часть добычи сорокопуты поедают сразу же после того как жертва поймана. Запасание пищи впрок наблюдается только при обилии или избытке кормов. Во многих (особенно лесных) районах сорокопут так редок и незаметен, что обнаружить его появление иногда удается только заметив саранчука или крупного жука, наколотых на колючку белой акации, боярышника или другого кустарника, вооруженного шипами. Часто сорокопут закрепляет свою добычу и в развилках ветвей. Именно так он поступает с более крупной добычей — позвоночными. Иногда на шипы подвешивается лишь часть ящерицы, птицы, зверька. Нам приходилось находить тщательно очищенные шкурки полевок и кротов, подвешенные на колючке или защемленные в развилках ветвей.
По-видимому, как и у других сорокопутов, реакция накалывания добычи для серого сорокопута не является жестко врожденной, а «отрабатывается» каждой птицей в зависимости от конкретного района обитания. Известный австрийский ученый-этолог К- Лоренц, исследовавший эту реакцию у молодых птиц, отметил, что молодые сорокопуты автоматически способны лишь подносить и прижимать добычу к выступающим участкам ветвей. Вся процедура отработки защемления добычи в развилке
или точного насаживания на шип становится результатом довольно большого отрезка жизни — либо развивается на базе импринтинга (по типу запечатления), либо осваивается на основе научения.
Отлет или откочевка сорокопутов на места зимовок начинается в Сибири в августе — сентябре, в средней полосе в сентябре — октябре. Во многих районах, даже в Сибири, отдельные птицы задерживаются до октября — ноября. На зимовках серые сорокопуты могут собираться в довольно больших количествах и охотиться близко друг от друга.
ЖУЛАН
Сорокопут-жулан также широко распространен на территории нашей страны. Ареал этого вида лишь несколько меньше, чем у серого сорокопута. Жулан не живет ни в Африке, ни в Аравии, ни в Южной Азии. Нет его и на Американском континенте. По структуре ареала и характеру распространения отдельных подвидов это, скорее всего, азиатская (восточноазиатская) форма. Расселение жулана на север Сибири и в Европу, по-видимому, произошло недавно, так как всю эту огромную территорию населяют всего 2—3 подвида. Большая часть подвидов (более 6) — обитатели степных и пустынных районов юга нашей страны, Монголии и Китая. Вся Европа и западная часть нашей страны до Енисея заселена одним подвидом. Интересно, что в Средиземноморье, в отличие от множества видов воробьиных птиц, жулан не образует особых подвидов, что свидетельствует о молодости его популяций в Европе.
Однако широко заселяя степные и пустынные районы Евразии, жулан глубоко осваивает всю . гигантскую лесную зону от берегов Атлантического до берегов Тихого океана. В лесной зоне он с большой плотностью населяет не только ландшафты разреженных лесов, рощ, перелесков, но встречается и по небольшим вырубкам, гарям на огородах, по опушкам лесов среди лугов, пойм, полей и даже лесных болот. Главное для этого вида почти повсеместно — наличие зарослей кустарников, граничащих с открытым пространством.
В отличие от серого сорокопута, в большинстве районов жулан — перелетная и лишь на юге — кочующая, иногда зимующая птица. Птицы из популяций Европы, Передней и Центральной Азии зимуют в Африке и Индии, из популяций Восточной Азии — на юго-востоке Азиатского субконтинента.
На местах гнездовий появляется довольно поздно. В средней полосе нашей страны — в мае, на теплом юге — в апреле. Часто первыми прилетают самцы и занимают гнездовые участки. Однако в последние годы, особенно в местах с резким усилением хозяйственной деятельности человека, ухудшением кормовой базы и гнездовых местообитаний, заметно уменьшается численность жуланов, и они чаще прилетают на гнездовья уже парами.
Самцы активно охраняют гнездовые участки. Подолгу сидят на вершинках кустарников и поют. Песня жуланов, как и песня серого сорокопута, весьма своеобразна. Это негромкое бормотание из множества скрипучих, жужжащих, щебечущих звуков, перемежающихся негромкими трельками, чеканьем,
У лесных полян с зарослями кустарников и сухими ветвями, удобными для отдыха, а также для подкарауливания добычи, особенно часто гнездится сррокопут-жулан. Фото Г. Н. Симкина свистовыми, нередко довольно громкими звуками, обычно заимствованными из репертуаров других птиц. Иногда самец может довольно долго, громко и чисто выкрикивать чьи-нибудь позывы или фрагменты песен, чем порой вводит в заблуждение даже опытных натуралистов. Он может, например, свистеть иволгой, канюком или соколом, «манить» покриками различных куликов, вплетать в свою песню фрагменты из песен камыше
вок, жаворонков, овсянок, пеночек. У некоторых птиц песня может быть особо насыщенной чистыми и мелодичными звуками, или очень напоминать «говорок» славок с разнообразным набором журчащих звуков. Слушать таких певцов — большое удовольствие.
Гнездо, в отличие от большинства сорокопутов и других птиц, у этого вида строит преимущественно или даже исключительно самец в течение 3—4 дней, а в плохую погоду и дольше. Чаще гнездо располагается на кустах, у крупных стволиков или в сплетении ветвей. Находили гнезда, расположенные на земле. На юге, в зарослях
Самка сорокопута-жулана очень нетерпелива при появлении самца с добычей для птенцов. Фото М. В. Штейн-баха
камышей по берегам озера Балхаш и в других, преимущественно степных и пустынных районах, жулан регулярно гнездится в камышах,
сплетая гнездо не только из травинок и корешков, как обычно, но и из стебельков и листьев камыша, обильно выстилая его растительным пухом и метелками самих камышей. В лесной зоне и особенно в Сибири, а также на Алтае неоднократно находили гнезда этого вида
Самка жулана с нетерпением отбирает у самца кусочек ящерицы, принесенной к гнезду. Фото М. В. Штейн-баха
на деревьях на высоте до 2—3 м. Но и в этих районах большинство жуланов гнездится на кустах.
Гнездо довольно большое, часто
небрежное. Сплетается из веточек, сухих травинок. Лоток обильно выстилается шерстью, иногда конским волосом и перьями. Кладки в конце мая — июне, в Сибири — иногда в июле. В полной кладке 4—7 красноватых или беловатых с буроватыми пятнами яиц. Однако
Как можно накормить маленького птенца большой стрекозой? Фото М. В. Штейнбаха
окраска фона скорлупы у этого вида довольно изменчива. Насиживает самка. Самец иногда подкармливает ее и во время насиживания держится недалеко от гнезда, активно охраняя и смело защищая гнездо и самку. Иногда, по-видимому, только у некоторых пар самец подменяет самку на гнезде. Насиживание в течение 14 дней, а в плохую погоду 15—16 начинается до окончания кладки, так как в гнезде обычно бывают разновозрастные птенцы. Выкармливают молодых оба родителя 12—15 дней. Птенцы
выходят из гнезда, еще не умея летать, и при опасности прячутся в траве. В году одна кладка, но при гибели первой возможно повторное гнездование.
Птенцов жулан выкармливает насекомыми, преимущественно жуками, прямокрылыми. По сравнению с серым сорокопутом жулан питается разнообразнее: в его корме чаще встречаются бабочки, личинки насекомых, перепончатокрылые. В питании взрослых птиц обычно также преобладают насекомые. Эта относительно некрупная птица, между тем нередко (особенно в местах и в периоды нехватки насекомых) добывает и позвоноч
ных: мелких ящериц, лягушек, полевок и мышей. Среди птиц в добыче жулана чаще встречаются мелкие формы: пеночки, славки, воробьи, овсянки, трясогузки. Известны редкие случаи нападения жуланов на птенцов дроздов, фазанов и куропаток.
Отлет жуланов в средней полосе России наблюдается в сентябре. Но иногда они встречаются и в октябре. В Сибири отлет начинается раньше. На местах зимовок и в южных районах нашей страны в период осенних миграций жулан встречается поодиночке, парами и небольшими группками в 5—6 птиц.
ЧЕРНОЛОБЫЙ СОРОКОПУТ
Чернолобый, или малый, сорокопут очень похож на большого серого сорокопута, но отличается от него меньшими размерами, более коротким хвостом и широкой черной полосой на лобной части головы. Так же, как и остальные сорокопуты, это ловкая, активная и энергичная птица. Ареал его охватывает большую часть Европы, Переднюю Азию. У нас он встречается во всех степных и лесостепных районах. Проникает в южные участки лесной зоны до Енисея. Широко распространен в Казахстане и Средней Азии, избегает лишь наиболее жарких арало-каспийских пустынь. Это южная, довольно теплолюбивая птица. Всюду — перелетная.
На местах гнездовий появляется довольно поздно — в середине апреля — начале мая. По многим (даже южным) районам массовый прилет идет со второй половины апреля и до середины мая. Гнездится чернолобый сорокопут преимущест
венно в открытой местности с редкими высокими деревьями и зарослями кустарников. Часто встречается в садах, по перелескам и даже на опушках лесов. Отдает предпочтение лиственным деревьям, хотя кое-где гнездится и на хвойных. В степной и полупустынной зонах активно, а иногда и с очень высокой плотностью заселяет полезащитные насаждения. В Средней Азии тяготеет к предгорьям и склонам. А. К- Сигатову в одном из многочисленных саев Аманкутанской лесной дачи, на северном склоне горной системы Ка-ратау, на 500 м древесно-кустарниковых зарослей удалось обнаружить 23 гнезда этого сорокопута. В таких условиях речь, естественно, идет о групповом гнездовании. Это, по-видимому, максимальная плотность поселения для данного вида. В такие места сорокопутов привлекают открытое пространство с пышной растительностью, посевами различных культур, куда они постоянно прилетают за кормом, и река на дне сая, служащая им водопоем. На иве, айланте, тополе, белой акации, яблоне сорокопуты строят гнезда и располагаются на дневной и ночной отдых.
В отличие от других сорокопутов чернолобый, как правило, располагает свои гнезда на деревьях, у ствола или укрепляет их на середине ветви (накладные гнезда). Гнездо нередко располагает довольно высоко над землей (на высоте 10, иногда 12 м). Любит эта птица сидеть и на вершинах высоких деревьев, чего не делают другие сорокопуты.
Перекликаются чернолобые сорокопуты довольно громкими криками «чок-чок» или «куеек-чок». Это очень подвижная и энергич-
Чернолобый, или малый, сорокопут встревожен. Он очень похож на большого серого сорокопута. Фото В. А. Морозова
ная птица. Полет волнообразный. Слет — как и у других сорокопутов — книзу. Песня самца — до
Особенно часто чернолобые сорокопуты встречаются среди редких зарослей плодовых деревьев в горных долинах Средней Азии. Фото Г. Н. Симкина
вольно громкая, щебечущая с частыми тональными выкриками. Хорошо перенимают голоса других.
Чернолобый сорокопут у гнезда. Фото Э. Н. Головановой
Если в районе гнездования нет одиночных высоких деревьев, чернолобые сорокопуты вьют гнезда и на кустах. Гнездо строят обе взрослые птицы. Оно довольно большое, складывается из веточек, корешков и грубой травы. Иногда, особенно в пустынных районах, строят гнезда из одной полыни. Характерным признаком, по которому гнездо чернолобого сорокопута легко отличить, служит присутствие в гнезде зеленых растений, вплетаемых в средний слой его стенки и просвечивающих через решетчатый внешний слой. Лоточек гнезда выстилается из былинок, перьев, нередко с примесью ароматических трав.
Кладка в мае — июне из 5—6 бледно-зеленоватых с буроватыми или фиолетово-бурыми пятнами яиц. Насиживают кладку обе птицы, но больше самка, около 15 су
ток. Птенцов выкармливают оба родителя около 2 недель в гнезде, а затем еще длительное время вне гнезда. В отличие от других сорокопутов чернолобый питается исключительно мясной пищей. Как и жулан, он довольно редко накалывает добычу на колючки и практически не делает кладовых. У этого сорокопута сильный клюв, а на хищно изогнутом надклювье есть острый зубец, позволяющий прокусывать хитиновый панцирь крупных жуков и удерживать добычу с твердым и гладким телом. Наличие этого зубца — характерный признак всех сорокопутов. Позвоночные животные в питании этого вида встречаются относительно редко. Отмечены случаи нападения чернолобых сорокопутов на мелких ящериц, птиц и грызунов. Но основу рациона составляют все же жуки и саранчовые. Среди жуков чаще встречаются чернотелки, жужелицы, долгоносики, бронзовки. Обычны клопы, а из прямо-
В старых абрикосовых садах чернолобые сорокопуты нередко строят гнездо высоко в кронах деревьев. Фото Г. Н. Симкина
крылых — саранчовые, сверчки, кузнечики. Местами этот сорокопут охотно добывает медведок. Нередко чернолобый сорокопут охотится в сумерках, в значительном количестве добывая сумеречных жуков и крупных бабочек, а также цикад.
Откочевка и отлет в Средней Азии начинаются относительно рано — с начала августа. К началу сентября в районах гнездовий остаются лишь отдельные птицы. Зимуют чернолобые сорокопуты на юге Африки. Во время перелетов часто встречаются далеко за пределами обычного гнездового ареала.
Отмечены залеты в Англию, Швецию, Финляндию.
Семейство
СВИРИСТЕЛЕВЫЕ
Семейство свиристелевых насчитывает всего 3 очень своеобразных и близких по внешнему облику вида. Один из них (наиболее холодоустойчивый) — обыкновенный свиристель — гнездится в наших северных лесах, а также в лесах на северо-западе Канады.
Второй вид — американский, или кедровый, свиристель — населяет области умеренных хвойных, смешанных, отчасти хвойно-широколиственных и даже широколиственных лесов юга Канады и севера США. По горным районам запада США этот свиристель проникает почти до Калифорнии, а на востоке США южная граница его гнездования охватывает полосу широколиственных лесов. По горным лесам Аппалачей американский свиристель достигает широты флоридского субтропического района.
Третий вид — восточноазиатский, или японский, свиристель — обитает у нас на юге Хабаровского края, в Приамурье, встречается
на Южном Сахалине. Зимует этот вид в Японии, на Тайване и островах Восточно-Китайского моря.
Такое географическое распространение указывает на историческую близость японского и американского свиристелей — выходцев из смешанных темнохвойно-широ-колиственных третичных лесов Северной Америки и Восточной Азии. Родина свиристелей — третичные теплолюбивые леса маньчжурского типа и аналогичные им по своему геологическому возрасту и экологическому облику леса Северной Америки.
Свиристели — довольно коренастые птицы размером чуть меньше скворца. Шея короткая, голова довольно крупная. Клюв широкий у основания, выпуклый по гребню, слабоизогнутый, с маленьким крючком на конце. Ноги короткие, толстые, сильные. Коготки толстые, изогнутые. Хвост относительно короткий. Оперение густое, мягкое. На лбу у свиристелей длинные
перья, которые птица может поднимать как высокий хохол. Окраска красивых мягких серовато-розовых тонов. Самки почти неотличимы от самцов. Окраска молодых более тусклая. Мелкое перо гнездового наряда они сменяют в первую осень жизни. У взрослых одна полная послегнездовая линька.
Гнездо открытое, чашеобразное с толстыми стенками, укрепляется в развилках ветвей. Кладка из 3—7 пятнистых яиц. Кладку насиживает самка около 2 недель. Самец в это время кормит ее. Выкармливают птенцов оба родителя. Выводки кочуют вместе со взрослыми птицами и обычно объединяются в большие стаи. Свиристели питаются разнообразными насекомыми, ягодами и семенами. Корм собирают в кронах и на земле. В гнездовой период преимущественно насекомоядны. Близко подлетающих насекомых ловят, коротко взлетая с ветвей. Места зимовок, а также направление кочевок зависят от урожаев рябины, калины и можжевельника.
СВИРИСТЕЛЬ
Гнездовой ареал обыкновенного свиристеля охватывает только северные леса Евразии от Скандинавии до Камчатки и Колымы на востоке. По Аляске этот свиристель доходит через весь север Канады до побережий Атлантического океана. Гнездится свиристель в еловых, сосновых, березовых и смешанных лесах тайги и лесотундры. В хвойных и смешанных лесах явно предпочитает участки с густыми зарослями черники, можжевельника, а в смешанных лесах — участки с хорошо развитым подлеском из черемухи, малины, шиповника,
смородины, жимолости и рябины.
В нашей стране, а также в Финляндии свиристели обычно гнездятся на высоких, а иногда и маленьких елочках, реже — на березах и соснах. Существует мнение, что с наибольшей плотностью свиристели гнездятся в еловых лесах. Такое мнение возникло в связи с тем, что в послегнездовое время свиристели повсюду становятся очень заметными и многочисленными. Зимой в южных районах они появляются нередко огромными стаями по нескольку сотен птиц. Однако все поиски лучших мест гнездовий (с массовыми поселениями этих птиц) пока не дали обнадеживающих результатов. Найдены лишь одиночные гнезда даже в тех районах, где свиристель должен быть многочисленной птицей.
Считается, что гнездится свиристель отдельными парами. Однако его высокая стайность в послегнездовое время заставляет предполагать возможность и группового гнездования (пятнами и поселениями). Обнаружение гнезд на большой высоте (15—16 м) указывает на очень скрытный характер этой птицы в период размножения (подобно кедровке, кукше и некоторым другим таежным видам).
Гнездится в мае — июне. Гнездо помещает в развилке у ствола дерева. Основание гнезда возводится из тонких сухих веточек (чаще ели) с добавлением лишайников, а иногда и мхов, сухих травинок. Лоточек выстилается более нежным и мягким материалом с примесью лишайников, шерсти северных оленей и перьев птиц. В Финляндии гнезда свиристелей находили на елях, соснах и березах на высоте 4—5 м. В полной кладке 3—7 серо-голубых с черными пят-
Обыкновенный свиристель. Фото М. В. Штейнбаха
нышками яиц. В году 1 кладка. Насиживает самка около 2 недель. На гнезде сидит очень крепко. Самец кормит ее. Выкармливают птенцов оба родителя. Молодые
свиристели вместе с докармливающими их родителями появляются в лесах обычно в конце июля — начале августа. Однако гнездовой период, по-видимому, очень растянут, так как плохо летающие молодые птицы нередко встречаются еще в августе. В это же время
Гнездится свиристель обычно в северных низкоствольных лесах, располагая гнездо даже на отдельно стоящих невысоких елочках. Фото Г. Н. Симкина
повсеместно начинается подъем молодых на крыло и образование зимних кочевых стай.
Летом свиристель питается преимущественно мелкими насекомыми и, в частности, комарами. Осенью и зимой охотно поедает ягоды и плоды рябины, калины, сибирской яблони, можжевельника, омелы, крушины, боярышника, шиповника. Численность свиристелей на
Найти гнездо свиристеля необычайно трудно даже в относительно редком и светлом лесу — так осторожно ведут себя птицы в гнездовую пору. Фото Г. Н. Симкина
будущий год, места зимовок и пути кочевки тесно связаны с урожаями рябины.
Первые кочующие стайки свиристелей даже в северных районах появляются не ранее сентября. Сроки массовых кочевок очень изменчивы. Они зависят от погодных и кормовых условий в местах гнездовий. В годы больших урожаев рябины и можжевельника сви-78
Свиристель на гнезде. Фото X. Хауталы
Зимой, откочевывая из мест гнездования к югу, свиристели подолгу задерживаются в районах богатого урожая рябины. Фото Г. Н. Симкина
онах гнездовий. В годы с ранней и суровой (особенно малокормной) зимой свиристели быстро со
ристели задерживаются в северных лесах до октября — ноября, а многие птицы даже зимуют в рай
бираются в большие стаи и откочевывают на юг. В средней полосе они чаще появляются в декабре и подолгу держатся в местах с обилием плодов рябины, мелкоплодных сибирских яблонь, боярышника и можжевельника. В отдельные годы они очень далеко проникают к югу и в массе могут встречаться на Кавказе, Украине, в Туркмении и Узбекистане. Кольцевание свиристелей указывает на их широкий разлет. Птиц, окольцованных в средней полосе европейской части СССР, находили в Чите, Польше, Венгрии.
На места гнездовий свиристели откочевывают с мест зимовки рано, в феврале — марте, и лишь изредка задерживаются до первых чисел апреля.
В последние годы большие стайки этих птиц (до 90, а изредка и 200 особей в группе) все чаще появляются в больших городах. В глухую пору зимы с декабря они неделями носятся над Ленинским проспектом в Москве, вызывая удивление и восторг горожан, часто не знающих этих птиц, поразительным совершенством своего наряда и серебряной нежной трелькой своих позывов. Иногда они рассаживаются на пламенеющих красными гроздьями кронах рябин и мелкоплодных яблонь и часами могут кормиться над головами людей, не
громко перекликаясь серебряной трелькой. На залитых неярким зимним солнцем заснеженных кронах такая стайка кажется невиданным зимним чудом, и вся картина усыпанных алыми плодами деревьев и розовых птиц на фоне ясного неба и снежных ветвей остается в памяти на всю жизнь.
Неповторимы и встречи с зимними стайками свиристелей за городом, в заснеженных лесах и садах. Здесь эти птицы нередко появляются вместе со стайками дроздов и снегирей. И тогда в заснеженном зимнем саду расцветает истинная волшебная сказка. Негромко потрескивают дрозды, посвистывают в свою печальную флейту красногрудые снегири, в серебряные колокольчики позванивают свиристели. Иногда птицы слетают за красными ягодами в мягкий розовый снег и утопают в нем по самую шейку. И этой волнующей мирной картине, кажется, нет, не может быть на свете никакой цены. Мгновения нашей жизни, проведенные в единстве с природой, — бесценны. И не потому, что она дарит нам мир сказочных звуков, покоя и тишины, а потому, что ее потрясающие своей красотой и доверчивостью создания — совершенны. Нам лишь чаще нужно оставаться наедине с собой и природой и внимательнее быть к ее сказочной красоте.
Семейство
ОЛЯПКОВЫЕ
Оляпки — удивительные ныряющие и бегающие по дну водоемов певчие птицы. Семейство включает всего 1 род с 4 или 5 близкими видами. Все оляпки живут по берегам быстротекущих, прозрачных, часто горных ручьев и речек с каменистым, незаиленным дном. Три наиболее типичных вида (обыкновенная, бурая и мексиканская оляпки) — обитатели Северного полушария. Четвертый вид (так называемая белошапочная, или южноамериканская, оляпка) распространен в горных районах южноамериканских Анд.
В Европе, Азии и даже Северной Африке (в горах Атласа) оляпки тяготеют к горным и предгорным районам с чистыми, стремительными реками. В таких районах оляпки концентрируются больше всего. Самые большие по площади ареалы занимают обыкновенная и бурая оляпки, которые населяют Палеарктику, включая территорию нашей страны, и проникают на север Индии и Индокитая. Размерами оляп
ки с дрозда. Масса 50—80 г. Тело у них плотное, коренастое. Клюв прямой, длинный, довольно тонкий, без крючка на конце. Крылья короткие, закругленные. Ноги сильные, с удлиненной цевкой и крепкими пальцами. Никаких следов плавательных перепонок нет. Когти короткие, прочные. Хвост короткий. Наружные ушные отверстия с кожистым клапаном. Оперение густое, плотно прилегающее к телу. Свободные от контурных перьев участки тела (аптерии) покрыты густым пухом. Окраска из сочетания белых и темно-бурых или темно-коричневых (иногда серых) цветов. Самцы и самки окрашены сходно. В году одна полная после-гнездовая линька. Молодые птицы в первую осень жизни меняют пестрый гнездовой наряд на окончательный. Летают на короткие расстояния низко над водой. Полет быстрый, стремительный, верткий. Хорошо и легко бегают по земле. Изредка плавают. Легко взлетают
с воды. Единственная ныряющая группа воробьиных птиц. Происходят (предположительно) из Северной Америки. Оляпки близки к крапивникам. Возможно, что более древние родственные связи имеются с семейством дроздовых. В СССР встречаются 2 вида: обыкновенная и бурая оляпки. Обыкновенная оляпка — широко распространенный как в Европе, так и в Азии обитатель преимущественно низкогорных районов, бурая — восточная форма, преимущественно заселяющая горные районы с более стремительными реками и ручьями, текущими на большой высоте и среди более крупных обломков скал. Возможно, что этот восточный вид сформировался на более поздних стадиях альпийского горообразования, хотя во многих случаях оба вида обитают в сходных условиях, а в горах Памиро-Алая обыкновенная оляпка часто живет даже выше, чем бурая.
ОБЫКНОВЕННАЯ ОЛЯПКА
Обыкновенная оляпка широко распространена в Европе и Азии. Гнездится в Африке (в горах Атласа). Ареал расчленен на крупные изолированные блоки, характер которых указывает не только на отчетливую приуроченность вида к горным районам, но и на медленное восстановление ареала после расчленения его в ледниковое время. Это восстановление, видимо, быстрее произошло в Европе и значительно медленнее идет в Сибири и Азии. Загадка обыкновенной оляпки состоит в том, что широко заселяя почти всю территорию Европы, она часто ведет здесь себя не только как горный, но и как равнинный вид, встречается по бере
гам чистых и быстрых равнинных рек и ручьев, у мельниц, плотин, дамб и мостов. В Сибири и Азии она ведет себя как горная птица. Ее поселения отмечены на Урале, в Передней Азии и на Кавказе, в горах Средней Азии и Южной Сибири, на Амуре и в Тибетско-Гималайском горном районе. На всей этой огромной территории есть множество районов с прозрачными, стремительными горными реками, где могла бы успешно жить и гнездиться эта птица, но где ее нет.
Особенности ареала близкого к обыкновенной оляпке вида — бурой оляпки, обитающей в Восточной и частично в Юго-Восточной Азии, а также наиболее древние популяции и подвиды самой обыкновенной оляпки характеризуют эти 2 близкие формы как довольно теплолюбивых южных по своему происхождению птиц. Большое число подвидов обыкновенной оляпки (9 из 14) населяет южную горноальпийскую полосу, протянувшуюся от берегов Атлантического океана до Гималаев и Восточного Китая, что свидетельствует об относительной древности вида на юге Палеарктики. Особые локальные подвиды характерны для Ирландии и Англии. Северные районы Европы, а также Малая Азия, Кавказ, горы Северного Ирана и Урал заселены одним, вероятно, более молодым и холодоустойчивым подвидом, сформировавшимся либо в предледниковое, либо в ледниковое время. Более молодым подвидом является и южносибирская белобрюхая оляпка. Возможно, что, адаптировавшись к холодному климату, 2 эти подвида еще не успели заселить все благоприятные для их обитания области Восточной Европы и Сибири.
На гнездовании обыкновенная оляпка придерживается быстротекущих горных рек с прозрачной водой и незаи-ленным песчаным или каменистым дном. Фото Г. Н. Симкина
Почти на всей огромной области своего ареала обыкновенная оляпка — оседлый или частично кочующий вид. В горах она на зиму обычно спускается в более низкие и теплые зоны. Северные популяции на зиму частично откочевывают или отлетают в более южные районы, а на их место прилетают зимовать птицы из более северных широт. В горах оляпка гнездится по берегам быстрых и стремительных рек, ручьев, предпочитая каменистые
порожистые, с россыпями камней участки как в лесных, так и в кустарниковых и даже открытых луговых и альпийских районах. В горах нередко начинает встречаться с высоты 500—700 и до высоты 1500— 2000 м над уровнем моря. На Тянь-Шане и Памиро-Алае расселяется выше лесного пояса и регулярно гнездится до высот 3000 м (иногда даже 4000 м). В южных горных районах (в частности, на Кавказе) предпочитает речки и водопады с холодной водой. В равнинных районах оляпка гнездится по берегам лесных (реже луговых) рек с чистой водой и преимущественно каменистым или галечным дном,
Горные, каменистые реки с хрустальночистой водой — районы массового гнездования обыкновенной оляпки. Фото Г. Н. Симкина
держится у мельниц, плотин, перекатов, порогов или скалистых участков берега, на богатых ключами каналах, ручьях.
Чаще на гнездовьях птицы появляются на незамерзающих участках рек, ручьев и родников в марте. В это же время исчезают с зимовочных водоемов северные птицы. Отдельных оляпок, летящих на высоте 50—80 м на север, можно видеть в апреле.
Первые песни оляпок в солнечную погоду можно слышать еще зимой — в феврале — марте, а иногда и в январе. В апреле пение становится более регулярным. В средней полосе в конце марта — начале апреля можно уже встретить оляпок парочками. Обычно птицы активно охраняют свой гнездовой участок. Особенно яростно защищается небольшой участок вокруг
гнезда. Менее активно (но все же вполне надежно) охраняется и довольно обширная кормовая территория, обычно простирающаяся на несколько сотен метров вверх и вниз по реке от места расположения гнезда. Самец регулярно облетает это пространство. Даже в районах высокой численности оляпки чаще всего гнездятся на расстояниях 2—3 км. На Алтае нам приходилось встречать гнездовые пары на участках реки на расстояниях 300—500 м друг от друга.
К гнездованию в большинстве районов приступают в марте — апреле, а в более высокогорных и северных районах — и позже. В конце апреля — начале мая на юге можно встретить и вторые выводки. Оляпки любят гнездиться на одних и тех же местах и даже в своих прошлогодних гнездах, лишь несколько подновляя их. Брачные иг.ры оляпок, по наблюдениям С. В. Кирикова в Башкирии, начинаются с момента постройки или под-
Необычайно ловко ныряет оляпка в бурный поток горной реки, не менее ловко справляется с неукротимым течением и появляется из воды, почти не замочив пера. Фото В. Т. Якушкина новления гнезд в конце апреля. Во время ухаживания за самкой самец поднимается на ногах почти
вертикально, широко распустив хвост и подергивая полураскрытыми крыльями, и приседает перед самкой, сидящей рядом. В период брачных игр и насиживания самец довольно много поет. Песня обыкновенной оляпки мелодична и слышна довольно далеко. Она в
основном состоит из сильных и чистых свистов и может быть достаточно разнообразной, включая мелодичные трели. Тревожный позыв — резкое «дзит-дзит».
Очень своеобразна и интересна жизнь оляпок. Иногда они спокойно и неторопливо уходят под воду, погружаясь (обычно против течения) и цепляясь за каменистое дно сильными лапками. На особенно быстром течении птица ловко помогает себе под водой короткими и широкими, чуть закругленными крыльями. Ныряющая птица держит крылья так, что течение прижимает ее ко дну. Ныряют оляпки на глубину до 1 —1,5 м и пробегают по дну до 10—20 м, оставаясь под водой до 15—20 с. Когда птица складывает крылья, ее, как пробку, выбрасывает на поверхность, и она взлетает. Нырять в стоячую воду или в воду с медленным течением оляпки не могут. Поселяясь у водоемов с замедленным течением, они кормятся на мелководье среди камней, обрастающих личинками водных беспозвоночных, и у самого уреза воды, где птица может доставать корм со дна, не погружаясь глубоко в воду. По дну оляпки бегают (или, скорее, летают) довольно ловко и быстро. С помощью клюва они не только разыскивают корм в щелях между камнями и под ними, клювом они легко разбрасывают и переворачивают камни.
Гнезда оляпки всегда помещают в непосредственной близости от воды: в трещинах скалистого берега, в нагромождениях камней, в нависших над водой скалах, на отдельных камнях, в береговых выбоинах, в вымытых корнях деревьев и на самих деревьях, растущих у воды. На севере и на Алтае
гнезда иногда располагаются прямо на стволах наклоненных или упавших в воду деревьев. Нередко гнезда помещаются на выступающем из воды камне, через который бьет речной поток, под водопадами на уступах скалы, среди брусьев и в выбоинах камней под сливом мельниц и плотин, на фермах и брусьях перекинутых через реки мостов, в щелях дамб и т. д. Многие гнезда, располагающиеся у уреза воды, затопляются летними и весенними паводками во время ливней и внезапного таяния горных снегов.
Сведения о постройке гнезда довольно противоречивы. Европейские авторы в последних работах указывают, что в постройке гнезда принимают участие обе птицы. В более ранних работах отмечалось, что гнездо строит только самка. Были указания и на то, что самец не принимает участия в постройке, но иногда приносит гнездовой материал. Возможно, что функции самца бывают разными у разных пар и в разных географических районах.
Гнезда оляпок чаще всего имеют шарообразную, эллипсовидную, иногда конусовидную форму. Они довольно крупные и тщательно сделаны. Строительным материалом на севере и в средней полосе часто служит зеленый мох сфагнум, переплетаемый тонкими корешками и стебельками сухих трав. Иногда встречаются гнезда, свитые из кукушкина льна. Во внутренние стенки гнезда вплетаются сухие листья, чаще листья ивы. Ими же или (реже) соломинками и стебельками трав, а на севере шерстью лосей и других зверей выстилается лоточек гнезда. Входное отверстие обычно помещается
Гнездо оляпки сооружают в форме большого очень надежного шара и нередко используют его в течение нескольких лет, иногда только подновляя или вновь складывая его в той же самой нише среди камней. Фото Ю. Б. Шибнева
сбоку. Если гнездо строится в камнях, окруженных потоком реки, то входное отверстие открывается как против течения, так и по течению. Европейские исследователи отмечают, что гнездовой материал оляпки собирают на дне реки и мокрым укладывают в гнездо; если находят его на берегу, то перед укладкой обязательно размачивают в воде. Эти непосредственные
и тщательные наблюдения позволили установить, что гнездо строят обе птицы.
Данные по насиживанию также противоречивы. По материалам наших исследователей, кладку из 4—6 белых яиц в мае — июне насиживает одна самка. Самец почти все время держится около гнезда. При каждом возвращении к гнезду он поет свою песенку. По данным европейских исследователей, самец тоже принимает участие в насиживании. По одним данным, насиживание продолжается 15—17, по другим 19—20 дней. Время пребывания птенцов в гнезде также точно не установле
но — около 19—25 дней. Птенцов в гнезде кормят оба родителя. Птенцы поднимаются на крыло в возрасте 21—25 дней. Во многих (особенно в южных) районах в сезон бывает 2 кладки: первая — в апреле — мае, вторая — в июне — июле. Первые выводки обычно распадаются несколько раньше.
Птенцы второго, позднего выводка дольше держатся вместе с родителями. На Алтае мы в течение многих дней видели выводки оляпок, которых докармливали взрослые птицы.
Основной корм оляпок составляют водные беспозвоночные. В литературе чаще указываются личинки водных насекомых и их взрослые формы: водные жуки, личинки стрекоз, ручейников, моллюски, муравьи и личинки мух. Наши наблюдения за оляпками и обследование камней в русле реки показали, что нижние части камней и особенно скрытые от прямых ударов воды их задние, по отношению к течению, поверхности покрыты сплошными колониями бокоплавов и других рачков. Запасы такого корма в горных реках Алтая и, видимо, других горных систем огромны. О богатстве и изобилии кормовой базы свидетельствуют и наблюдения за докармливанием слетков, когда взрослые птицы в течение многих дней собирали корм под водой и прямо с камней на крошечных участках. Да и слетки держались все это время почти на одном и том же месте.
Осенью оляпки разбредаются поодиночке и нередко держатся на постоянных местах. Иногда самцы поют в октябре. Возможно, что для обыкновенной оляпки характерно осеннее пение. Откочев
ка в более южные районы (в 'первую очередь молодых оляпок) начинается в сентябре — октябре. В это же время появляются на местах зимовок и первые северные птицы. Начало миграций можно отметить не только появлением оляпок у незамерзающих зимой участков рек, ключей и родников, но и по отдельным птицам, летящим о севера на большой высоте.
Места зимовок оляпок в первую очередь определяются наличием незамерзающих участков рек и других водоемов с надежными запасами корма. Птицы держатся не только на реках и речках с быстрым течением и каменистым дном, но и по берегам незамерзающих ручьев, у родников, на перекатах и даже у надежных прорубей и полыней. В кормных местах им не страшны даже сорокаградусные морозы. В особенно холодные зимы по мере замерзания водоемов оляпки могут откочевывать к югу даже в середине зимы.
По наблюдениям С. В. Кирико-ва на Южном Урале, в прорубях и полыньях оляпки ныряют всегда против течения с верхнего края полыньи и, спустившись до нижнего ее края, вылетают из воды, перелетают вновь к ее верхнему краю и снова бросаются в воду. На зимовках они значительно чаще, чем летом, промышляют мелкую рыбу. Плотное и теплое оперение оляпок не мокнет в воде. Оно густо покрыто жиром, который выделяется хорошо развитой копчиковой железой. Под контурным оперением тело оляпок защищено густым и теплым пуховым слоем. Пухом прикрыты даже так называемые аптерии (голые участки кожи), занимающие обычно значительную часть поверхности тела
у других птиц. С. В. Кириков установил, что после суровых зим оляпки размножаются хуже, чем после мягких. В первом случае следующей весной в их кладках чаще бывает по 3 яйца, во втором — по 4—5 яиц. Некоторые исследователи полагают, что брачные пары у оляпок могут сохраняться в течение нескольких лет, и тогда птицы чаще живут оседло или даже кочуют зимой вместе. Полагают, что пары могут складываться с осени (явление осенней помолвки, широко распространенное у многих птиц) или ближе к весне, еще во время зимовки. Однако случаи встречи оляпок парами осенью и тем более в зимнее время крайне редки.
Много оляпок удалось мне повидать в самых разных районах нашей страны. И каждая встреча с этой сказочной птицей, то ныряющей с лета в ледяную прорубь и надолго исчезающей под толщей зимнего льда, то как бы спокойно и осторожно уходящей пешком в бурный поток, — всегда волнует и помнится многие годы. Зимние неожиданные встречи с оляпкой в средней полосе России — большая редкость. Зато в горах Тянь-Шаня и на Алтае, по горным порожистым рекам и бурным ручьям оляпки встречаются на каждом шагу. Многие километры можно идти вдоль горной реки и встречать этих птиц
через каждые 200—300—500 метров. Оляпки очень доверчивы. И если вы идете спокойно и осторожно или неподвижно замерли на берегу, вы можете наблюдать за птицей, снующей у ваших ног. Вот она появилась в бурлящем потоке, взлетела на вершинку мокрого валуна и замерла, пригретая солнцем. Вот снова незаметно скользнула в пенящийся бурлящий поток, темным камешком мелькнула у самого дна и вдруг побежала по нему, ловко цепляясь острыми коготками за камешки, что-то быстро склевывая в трещинках каменистого грунта, ловко балансируя короткими округлыми крылышками, борясь с могучей грозной струей. В хрустальной воде лишь изредка можно увидеть эту тайную подводную жизнь птицы — так стремителен и коварен горный поток. Но ради этих редких минут приобщения к тайне, кажется, не жаль пробродить в горах целые годы...
Всмотритесь еще раз в слайд горной алтайской таежной реки. Что может быть прекраснее этого сказочного и сурового мира? Здесь осенью 1982 года выводки оляпок с серенькими доверчивыми птенцами встречались нам на каждом шагу... У нашей бурой оляпки — серые птенцы. А в Южной Америке, в Андах, живет их родственник — серая оляпка. Вот вам и новая тайна? Связь серых окрасок...
Семейство КРАПИВНИКОВЫЕ
Семейство крапивниковые насчитывает около 60 видов певчих птиц с очень сходным обликом. Большая часть этих птиц населяет лесные и горные ландшафты Северной и Южной Америки. В основном крапивники — обитатели тропиков. Так, если на территории США встречается 1J видов, то в маленькой Коста-Рике обитает 22 их вида. Крапивники — довольно коренастые с укороченным, удобно посаженным на сильных и хорошо развитых ножках телом, мелкие, преимущественно бурой и пестрой раскраски, очень подвижные птички, ловко передвигающиеся по земле в кучах хвороста и густых ветвях кустарников. Некоторые виды живут на безлесных скалистых морских побережьях, в горах, пустынях и полупустынях с редкой кустарниковой растительностью или зарослями кактусов. Клюв у большинства видов заостренный, довольно длинный и тонкий, иногда чуть загнутый кни
зу. Ноги относительно длинные и сильные. По внешним пропорциям крапивники очень напоминают близких к ним оляпок. Оперение мягкое и пушистое. Крылья укороченные, тупые, округлые. Хвост короткий и прямой, часто вздернут почти вертикально вверх, причем птицы обычно резко подергивают им, особенно в минуты волнения. Когти довольно большие, изогнутые, острые. Различия в окраске самцов и самок выражены лишь у немногих видов. Молодые по окраске похожи на взрослых птиц. В году одна послегнездовая линька.
Очень ловкие, подвижные птицы. Многие виды держатся в густых зарослях, захламленных участках у самой земли и поэтому сравнительно редко попадаются на глаза. На открытых пространствах появляются редко и неохотно, зато легко и быстро двигаются по земле и в густых кустах. У многих видов — звонкая, очень сложная, мелодичная и часто
очень громкая песня. У некоторых видов хорошо поют и самки. В связи с этим партнеры на гнездовом участке могут петь дуэтом, точно согласуя исполнение своих песен.
Часто самцы занимают большой гнездовой район (площадью до нескольких гектаров) и строят несколько «холостяцких» гнезд, в которых ночуют. Большинство видов имеют одну самку, но у некоторых видов и популяций может быть 2 и даже 3 самки (так называемая факультативная полигамия). Самки крапивников часто лишь достраивают холостяцкие гнезда самцов и откладывают в них яйца. Гнезда по сравнению с размерами птиц допольно массивны. Обычно это очень искусно и аккуратно свитая из растительных материалов шарообразная постройка с боковым входом. Гнезда помещаются в кронах кустарников, иногда деревьев, в выворотах корней, за отставшей корой, в земляных выбоинах и нишах, трещинах скал, иногда в больших дуплах. В тропиках кладки состоят из 2—5 яиц, у более северных видов — из 8—10. Яйца белые или голубоватые, иногда с темным крапом. Насиживает самка около 2 недель. Выкармливают птенцов обе птицы. Самец принимает участие в выкармливании и других выводков, когда на его участке гнездится несколько самок. Птенцы вылетают из гнезда через 16— 18 дней и вскоре начинают вести самостоятельную жизнь. У некоторых видов 2 кладки в году.
Вне периода размножения крапивники держатся чаще поодиночке и лишь иногда парами. Во многих районах — оседлы. Тогда самцы в течение всего года охра
няют свой гнездовой участок. В умеренных широтах — кочующие или перелетные. Питаются разнообразными мелкими беспозвоночными, собирая их на земле и ветвях. На морских побережьях часто кормятся у заплеска волн, собирая выброшенных прибоем мелких ракообразных. Осенью в пище встречаются ягоды, а изредка и семена. На территории нашей страны живет лишь 1 вид — обыкновенный крапивник, проникший в Евразию из Северной Америки.
КРАПИВНИК
Многим любителям птиц хорошо известен крапивник — одна из самых маленьких, забавных и шустрых наших певчих птиц. У крапивника поразительно красивая, сложная и сильная песня, неожиданная для такого маленького певца. Эта птица имеет огромный ареал, протянувшийся через Алеутские острова, Северную Америку и всю Евразию от побережья Атлантического до Тихого океана. Крапивник заселяет почти всю Европу, включая Исландию, Ирландию, Англию и прилегающие к ней острова. Широко распространен он в Северной Африке, Передней Азии, горах Средней Азии, во многих районах Южной и Восточной Азии. Не живет крапивник на севере Скандинавии, в степях и пустынях нашей страны, Монголии и Китая. Нет этой птицы на большей части тайги Восточной Европы, Сибири и Дальнего Востока. Все это указывает на южное происхождение и относительную теплолюби-вость вида. Но теплолюбивость эта, по-видимому, весьма относительна, так как во многих районах крапивник не только обитает в хо-
Крошечный крапивник очень часто гнездится в выворотах пней, густых сплетениях еловых лап или в кучах хвороста у самой земли. Фото М. В. Штейнбаха
лодных местах, но и поднимается довольно высоко в горы, часто поселяясь в сырых и холодных лесных ущельях. Мало чувствителен он к зимним морозам, так как даже в средней полосе и более северных районах распространения крошечный крапивник нередко остается зимовать у незамерзающих речек и родников.
Отсутствие крапивника в европейской и азиатской тайге, вероятно, объясняется его скрытым образом жизни, явно выраженным нежеланием перелетать открытые пространства, что и сдерживает восстановление ареала в послеледниковое время. Об этой замкнутости и изолированности крапивника на берегах рек, в лесных оврагах, в захламленных валежником участках глухого леса, в горных лесных ущельях и падях
говорит и огромное количество подвидов (38). Такое число подвидов свидетельствует о том, что даже в сплошных массивах лесов и гор крапивник ведет себя так, как ведут птицы на островах — живет замкнуто и изолированно в отдельных районах.
На большей части своего ареала крапивник — оседлая, частично кочующая и перелетная птица. Довольно часто крапивники (преимущественно самцы) остаются на зимовку у незамерзающих рек и ручьев даже в средней полосе. Изредка зимой можно встретить и парочки этих птиц, но держаться в это время они предпочитают, хотя и в соседних, но все же разных местах. Выяснить это можно по тому, что самцы изредка поют в солнечную погоду еще в феврале и марте. Иногда по соседству с поющим самцом можно заметить и вторую, но молчаливую птицу (обычно старую самку). Зимой крапивники кормятся у воды, ловко обследуя камни, торчащие над
потоком, лазая по стеблям сухого рогоза и других водяных растений, ловко шныряя на берегу у кромки воды, перепрыгивая по выступающим из-под снега корешкам деревьев и кустарников.
На местах гнездовий в средней полосе крапивники прилетают в конце марта — начале апреля. Однако основной прилет бывает в апреле. Сначала прилетают самцы, которые первое время держатся по берегам незамерзающих или уже вскрывшихся рек, оттаявшим захламленным опушкам. Затем после освобождения леса от снега самцы занимают довольно большие гнездовые участки, точнее — гнездовые районы (40 000 — 70 000 м2). Старые птицы часто располагаются на своих прошлогодних участках, молодые разыскивают новые, еще не обжитые места. Часто участок охватывает весь бассейн небольшого лесного оврага, все окрестности небольшого лесного болота или влажной низины, обширную площадь лесного завала, валежника, вырубки или бурелома.
Повсюду в лесных районах и в горах крапивник предпочитает разнообразные участки леса, явно тяготея к лесным ручьям и ущельям, лесным оврагам с ключами, к речкам и окраинам болот. Во всех этих местах чаще придерживается захламленных участков, где в завалах стволов, корней, валежника, бурелома, в густых зарослях кустарников чувствует себя как рыба в воде. Живет крапивник и в удаленных от воды участках леса с валежником и ветровалом. Не встречается он в разреженных участках леса со слабым развитием подлеска. В безлесных районах (в частности, на севере и на Командорских остро
вах) гнездится по скальным выступам и в нишах береговых обрывов, и здесь предпочитая участки хотя бы с небольшими кустарничками.
Исключительно громкую песню крапивника, по своей силе значительно превосходящую песни многих других лесных птиц, Е. С. Пту-шенко связывал с большими размерами гнездовых участков самцов, на которых иногда может быть 2 и даже 3 самки. Гнезда крапивники начинают строить в апреле или в мае в зависимости от характера весны, как только просохнут строительные материалы. В разных уголках своего участка самец закладывает от 3—5 до 8 (иногда 10—И) гнезд. Некоторые из них он достраивает почти до конца, но не выстилает изнутри. Другие строит лишь до половины, у третьих закладывает одни основания. Гнездо представляет собой либо шар, либо несколько вытянутый мешочек с маленьким боковым входом. Один и тот же самец может строить гнезда из совершенно разных материалов. По наблюдениям Е. С. Птушенко, в ельниках гнезда строятся в основном из зеленых мхов, укрепляемых тоненькими веточками елей. Еловыми веточками аккуратно оплетается и входное отверстие гнезда. В смешанных лесах с преобладанием березы гнезда часто строятся из сухих травинок с использованием листьев березы, осины, клена, орешника, а вход в гнездо оплетается веточками березы. Нередко крапивник строит гнезда из сухих листьев папоротников, ими же выкладывает и отверстие гнезда. Встречаются гнезда, целиком свитые из сухих белых стеблей мха-сфагнума.
Материал для гнезда самец
Так выглядит одна из лучших гнездовых микростаций крапивника, в которой зти птицы гнездятся ежегодно в течение многих лет. Фото Г. И. Симкина
носит очень быстро, нередко через каждые 10—30 с. На укладку одной порции затрачивает от 20
до 40 с (иногда более). Бывает, самец прерывает работу и энергично поет. Наиболее активно гнездо строится утром. В период строительства гнезд обычно происходит и формирование брачных пар. Однако конкретных данных о гнездовании одного самца с 2 или
Если в северных лесах крапивник явно предпочитает гнездиться в ельниках и захламленных долинах лесных ручьев, то на Кавказе он не менее охотно заселяет ущелья и даже маленькие каменистые пади в буковом, дубовом или грабовом лесу. Фото Г. И. Симкина
3 самками в литературе очень мало. В связи с этим многие авто
ры отрицают полигамию у нашего вида или считают ее очень редким явлением.
Формирование пары нередко происходит до того, как самец успеет построить все свои гнезда. Тогда самец достраивает их после того как самка сядет на кладку.
Крапивник сооружает несколько гнезд и лишь одно из них самка выбирает для кладки. Шаровидное гнездо крапивника открывается сбоку. Нередко крапивник сооружает гнездо из сухих еловых веточек и листьев папоротника. Фото М. В. Штейнбаха
После формирования пары, знакомства с гнездовым участком и гнездами, заложенными самцом, самка достраивает одно из гнезд в понравившемся ей уголке, дополнительно выстилает его мхом, растительным пухом и перьями. Гнезда, не имеющие выстилки или не тронутые самкой, обычно называют запасными или спальными гнездами самца. Кладку из 4—7 белых с бурокрасными крапинками яиц в мае — июне в течение 14—15 дней насиживает одна самка. Насиживание часто начинается с третьего яйца, поэтому птенцы разновозрастные.
Гнезда крапивники размещают на разной высоте. На песчаных обрывчиках с обнажившимися корнями деревьев, в земляных ямках, во
ронках, траншеях и даже разрушенных землянках гнезда часто располагаются ниже уровня земли. Гнезда в ветвях и выбоинах упавших стволов и колод могут лежать почти на земле. Гнезда в кучах хвороста лишь немного приподняты над землей. Гнезда на ветвях кустарников и деревьев, в сплетениях сучьев, в трещинах стволов и за отставшей корой обычно находятся на высоте 2—3 м (а иногда и 12—15 м) от земли.
Во время насиживания кладки самкой самец регулярно облетает весь свой участок и поет в разных его уголках. Периодически он возвращается к основному гнезду и оповещает самку о своем появлении или об опасности мягким негромким треском: «тик... рик... трр... трррр». Иногда самец заглядывает в гнездо и поет около него. Самка каждый час вылетает из гнезда на кормежку, а возвращаясь в него, переворачивает яйца. Выкармливает птенцов часто преимущест
венно самка. Самец в это время продолжает охранять участок и все еще много поет. Из гнезда птенцы выбираются в возрасте 15—16 суток. Массовый вылет слетков в средней полосе наблюдается с середины июня по середину июля. Весь период докармливания и вождения выводка по участку молодые возвращаются на ночевку в спальные гнезда. Нередко самец и самка делят выводок между собой и устраивают птенцов на ночевку в разных гнездах. Ночуют взрослые птицы либо вместе с птенцами в гнездах, либо поблизости от них. Иногда молодые вместе со взрослыми птицами ночуют не в гнездах, а в густых сплетениях ветвей елей, в кучах хвороста, поленницах дров или устраиваются на ночевку в пустотах среди корней вывороченных деревьев. В первые дни после вылета в ранние утренние часы самка иногда носит птенцам корм в спальное гнездо, и тогда выводок выбирается из гнезда только к 8—9 часам.
В это время молодые крапивники при тревоге уже могут издавать беспокойное потрескивание. Кроме того, они негромко и протяжно свистят. Этими звуками они перекликаются во время опасности и оповещают родителей о месте своего нахождения. Свистовые сигналы обычно исчезают у молодых крапивников после того, как они уходят из выводка и по одному разбредаются в лесу. Там, где у крапивников бывает 2 кладки в сезон, воспитание и докармливание первого выводка берет на себя самец. Самка быстро достраивает и утепляет еще одно из многочисленных гнезд и садится на вторую кладку. Интересно, что в выкармливании птенцов второго выводка, кроме родителей,
иногда принимают участие и молодые первого выводка. При наличии второго выводка они нередко задерживаются на гнездовом участке и ночуют в спальных гнездах отца.
Самостоятельными молодые крапивники становятся в возрасте около 25 дней. В это время между ними устанавливаются напряженные отношения, и выводки распадаются. В августе у молодых и старых птиц начинается линька и они нередко держатся в самых глухих и захламленных участках леса. Корм крапивники собирают в кучах валежника, на земле в подстилке, на кустарниках и в травяном ярусе. В их пище часто преобладают малоподвижные беспозвоночные, обитающие в подстилке и нижних ярусах леса: пауки, гусеницы, личинки мелких жуков, клопов, многоножек, моллюски. Нередко, особенно при кормежке на берегах лесных речек, ручьев и родников, крапивники поедают таких беспозвоночных, которых обычно не трогают другие птицы: водных личинок комаров, клещей, мокриц, водяных рачков и т. д. Во время осенних кочевок крапивники часто собираются в захламленных оврагах, на вырубках, огородах, окраинах поселков, в кустарниках на пустошах, в зарослях малины, ежевики, лебеды, крапивы, где кормятся, собирая тлей, червецов и других беспозвоночных во влажных затемненных местах, с нижних поверхностей листьев и стеблей.
Численность крапивников, гнездящихся в поймах лесных речек, ручьев и родников, весьма постоянна. Наоборот, в удаленных от воды участках леса, захламленных буреломом, кучами хвороста и валежника, крапивники гнездятся далеко не всегда. Резко снижается числен
ность крапивников в этих местах и в связи с неуклонным повышением санитарного ухода за лесом. Учитывая это, исследователь В. Б. Зимин предлагает устраивать специальные сплетения еловых веток, привлекающие крапивников в гнездовое время. Отлет крапивников в средней полосе обычно начинается в сентябре. Проходит он медленно и незаметно. Многие птицы задерживаются даже в относительно северных районах до октября и ноября. В теплые зимы одиночные крапивники, преимущественно старые самцы, остаются на зимовку у незамерзающих речек, ключей и родников, питаясь преимущественно водными беспозвоночными у кромки берега и в зарослях засохших водных растений.
38 подвидов крапивника — это очень много даже для такого огромного ареала, охватившего лесные
области двух континентов. И только сейчас мы начинаем понимать, как разнообразна может быть экология и адаптивные возможности вида. Во многих районах средней полосы эта птица глухого захламленного елового леса. Здесь же вы можете встретить гнезда крапивника на берегу ручья, под выворотом древесного корня вне леса и — рядом в кучах хвороста на огромной вырубке или гари. Можете увидеть эту обычно южную птицу даже в холодную снежную зиму под самой Москвой... А на Командорах крапивник гнездится в трещинах голых наветренных скал в окружении крошечных едва заметных кустиков. И представив себе эту крошечную юркую птицу на всем безграничном ее ареале, вы неизбежно задаете себе вопрос: «Где же границы возможностей, невероятной пластичности жизни?»
Семейство
ДРОЗДОВЫЕ
Одно из наиболее крупных, разнородных по облику и поведению отдельных видов и групп семейство из отряда воробьиных птиц. Преимущественно древесные и наземные формы. По земле не бегают, а прыгают на ногах, что свидетельствует об исходно лесном и древесном образе их жизни. Распространены почти по всему земному шару. Отсутствуют в Антарктике, в наиболее суровых районах Арктики и на некоторых океанических островах. Дроздовых не было в Новой Зеландии, но теперь и там акклиматизировано несколько видов:
Окраска разнообразная. У многих видов самцы резко отличаются от самок. У тех видов, у которых половой диморфизм выражен не четко, самцы нередко ярче и крупнее самок. Наряд птенцов всегда с пестринами. Его они сменяют на взрослый во время осенней линьки. У видов с резким половым диморфизмом самцы могут в возрасте одного года размножаться в опере
нии похожем по окраске на оперение самки. Полный самцовый наряд они надевают уже после первого размножения. У взрослых — одна полная послегнездовая линька в году. У ряда видов яркая брачная окраска образуется без линьки в результате снашивания вершинок пера во время зимовки.
Дроздовые — живые подвижные птицы, много времени проводящие на земле, где они и собирают свой летний корм, часто ловко осматривая и вороша сухие листья и ветошь лесной подстилки. Большинство видов ведут дневной образ жизни, но встречаются сумеречные и даже ночные формы (пестрый земляной дрозд). Населяют самые разнообразные ландшафты. Большинство — обитатели влажных, с богатой подстилкой и почвой самых разнообразных лесов и кустарниковых зарослей. Активно заселяют горы, степи, пустыни, морские побережья и тундры. Самцы многих видов хорошо поют. Гнезда чаще
чашеобразные, иногда с прослойкой и обмазкой стенок глиной или мокрой землей. В ряде случаев лоток гнезда сооружается из мокрой древесной трухи с примесью глины. Гнезда помещаются на деревьях у стволов, в развилках или на самих ветвях. Часто гнездятся в кустарниках, на земле, в дуплах, под камнями, в трещинах и расщелинах скал, изредка — в собственных норах и норах грызунов. В постройке гнезда и насиживании большее участие принимает самка, у некоторых видов — только самка. Яйца беловатой, голубоватой или зеленоватой окраски, одноцветные или пятнистые. В кладке 3—6 яиц, изредка больше. У некоторых видов 2 кладки в сезон. Насиживание — около 2 недель. Птенцов выкармливают оба партнера, преимущественно беспозвоночными. Многие дрозды поедают сами и приносят даже птенцам мелких ящериц и лягушат. Молодые вылетают из гнезда в возрасте около 2 недель и некоторое время держатся вместе с родителями.
Большинство видов — перелетные или кочующие птицы, в южных районах много оседлых форм. Гнездятся отдельными парами, иногда — в организованных поселениях, мелкими плотными (парцеллярными) группами и даже колониями. Вне сезона размножения держатся выводками, отдельными парами, небольшими группами. Многие виды образуют большие стаи. В теплое время года и в теплых бесснежных районах южных зимовок питаются разнообразной животной пищей: беспозвоночными — обитателями рыхлой и плодородной подстилки; многие виды, особенно дрозды, специализированы на питании и выкармливании
птенцов моллюсками и дождевыми червями. Другие группы подкарауливают и высматривают кормовые объекты на оголенных, свободных от зарослей площадках. Некоторые охотятся за подвижными насекомыми. Большинство форм охотно поедают сочные ягоды и другие плоды. Отдельные группы зимой преимущественно растительноядны.
Объем семейства разными систематиками трактуется очень различно. Обычно к семейству дроздовых относят около 300 видов, распределяемых по 40—70 родам. В нашей стране встречается 50—54 вида 12—19 родов. Вероятная область возникновения — Старый Свет, хотя собственно дроздов много и на Американском континенте. Морфологически дроздовые довольно близки к славковым и мухоловковым, в связи с чем некоторые систематики объединяют эти 3 огромные группы в 1 семейство мухоловковых. Однако ведущие экологические адаптации представителей этих семейств настолько четко выражены и своеобразны, что такое объединение, на наш взгляд, лишено всякого смысла.
Для дроздовых очень характерно не только частое пребывание на земле, сбор корма на ней, но и наземное гнездование. Мухоловки, наоборот, крайне редко спускаются на землю и в большинстве случаев приобретают специализированные повадки охоты в воздухе. В их питании практически не встречаются наземные и тем более подстилочные беспозвоночные. Большинство славок — кустарниковые, часто ксеро-фильные, формы, крайне редко гнездящиеся и кормящиеся на земле. Почти все славки и гнездятся и кормятся в кронах кустарников и населяют в основном кустарни
ковые пространства. В нашей стране наибольшего разнообразия и наибольшей численности достигают дрозды, каменки, чеканы, горихвостки, соловьи и зарянки.
Дрозды по своему происхождению и основным адаптациям — обитатели хорошо затененных, увлажненных, богатых почвенными беспозвоночными (в первую очередь моллюсками и дождевыми червями) лесов. Возможно, что наиболее интенсивное развитие этой группы совпадало с не менее интенсивным формированием фауны наземных моллюсков и дождевых червей в теплых и богатых гумусом тропических и субтропических лесах. Даже многие настоящие дрозды хорошо приспособились к жизни в горах. Типично горными формами стали каменные дрозды, отдельные виды которых очень близки к каменкам и чеканам. Одно из самых загадочных явлений в истории дроздов — широкое и мастерское использование мокрой земли и глины в постройке гнезд. Как и многие другие дроздовые, настоящие дрозды во внегнездовое, а иногда и в гнездовое время охотно поедают сочные ягоды и другие плоды (например, шишкоягоды можжевельников, арчи, плоды косточковых и т. д.).
Большинство каменок — довольно мелкие птицы, обитатели открытых пространств, в первую очередь гор, каменистых обнажений и россыпей, степей, пустынь, реже полей, лугов и тундр. Основные виды каменок нашей страны — преимущественно горные и южные (горностепные) по своему происхождению виды. Обычно гнездятся на земле, в каменистых россыпях, норах, щелях и трещинах скальных обнажений. Почти все время проводят на
земле, ловко и быстро прыгая по ней и высматривая корм на обнаженном субстрате, реже — на травянистых растениях, кустарниках, а также подкарауливая добычу, появляющуюся в воздухе, которую схватывают на близком расстоянии.
Чеканы в отличие от каменок более тесно связаны с кустарниками и особенно с зарослями жесткостебельных трав. Это также горные, но часто полевые hi луговые формы, собирающие корм. в травяном ярусе и на земле.
Гнездятся на земле, иногда на кустарниках.
Горихвостки, вероятно, выходцы горных ландшафтов Гималаев, очень тесно связанные со скальными обнажениями. Среди них настоящих лесных форм очень немного.
Охотно кормятся на земле. Гнездятся в трещинах и расщелинах скал, иногда в дуплах.
Соловьи — довольно сложная и экологически разнородная группа. Большинство видов гнездится на земле, здесь же и собирает корм для себя и для птенцов. Настоящие соловьи — обитатели сырых мест по берегам рек, ручьев и родников заросших кустарниками и густыми травами. Есть и довольно сухолюбивые формы. Многие соловьи питаются беспозвоночными — обитателями увлажненного грунта и влажной подстилки. Сухолюбивые формы чаще питаются насекомыми.
Зарянки — тоже лесные птицы, охотно гнездящиеся и кормящиеся на земле, большую часть времени, подобно многим другим дроздовым, проводящие на ней. Нередко гнезда устраивают и над землей, иногда в дуплах.
ЧЕРНЫЙ ДРОЗД
Черный дрозд не имеет близких родственников на территории нашей страны. Древняя часть его ареала, протянувшаяся от Тихого до Атлантического океана по горам и предгорьям Южной Палеарктики, характеризует эту птицу как исходно горную форму. О горном происхождении вида свидетельствует и черная окраска, по-види-мому, первично игравшая роль ультрафиолетового экрана. Аналогичный наряд развился и у многих других наших степных, в том числе и высокогорных птиц (у альпийской галки, клушицы, обыкновенной галки, грача, черной вороны и т. д.). Об относительной древности вида свидетельствует его гнездование на атлантических островах (Азорских, Мадейре и Канарских), покрытых реликтовыми субтропическими лесами, где эта птица образует особые подвиды. Семь подвидов черный дрозд сформировал и по альпийской полосе своего древнего ареала от гор Атласа и Испании до горных субтропических и даже тропических районов Южного Китая. Вся Центральная и Северная Европа в послеледниковый период была заселена одним кавказско-малоазийским подвидом.
Однако, несмотря на давние и тесные связи с горами, черный дрозд все же остался относительно теплолюбивой лесной птицей, явно тяготеющей к хвойно-широколиственным и широколиственным древостоям, т. е. к наиболее древним и теплолюбивым формациям наших лесов. Так, в Скандинавии он заселяет лишь самую южную часть полуострова, где еще произрастают хвойно-широколиственные леса с
примесью дуба, бука, вяза, липы и кленов. Остается загадкой, как могла стать угольно-черной лесная птица, живущая в наиболее затененных глухих участках древнейших широколиственных лесов? Возможно, что при расселении этой птицы из глубин Азии ей когда-то, подобно альпийским галкам и клушицам, пришлось осваивать пояс альпийской складчатости на стадии степных низкогорий.
Лет 20—30 назад черный дрозд в наших лесах был одной из самых таинственных и редких птиц. Он гнездился в глухих уголках леса, выбирая для постройки гнезда темные захламленные участки, где ели и лиственные деревья были окружены густым подлеском из орешника и арочной липы. Любил он и затененные участки липняков с густым покровом кустарников. Нередко и гнезда свои этот дрозд строил на земле или на невысоких пнях, на сломанных ветровалом стволах и колодах, густо заросших толстым ковром зеленых мхов. Много мха вплетал он и в стенки своих гнезд.
В те годы черного дрозда в гнездовое время можно было разыскать лишь по удивительной, печальной и мелодичной песне, особенно далеко разносившейся по лесу в вечерней, ночной и предрассветной тишине. Многие охотники и любители птиц считали, что нет на северной нашей земле птицы, поющей лучше черного дрозда. Ночи напролет бродили они по заповедным лесам, как принято было говорить в те далекие годы, — на подслух выслушивали и разыскивали лучших певцов.
Совершенно иной была картина жизни и расселения черных дроздов в Европе. Здесь уже тогда это была одна из наиболее многочисленных
Черный дрозд любит гнездиться в затененных глухих уголках леса. На гнездовье ведет себя очень скрытно, держится в участках с богатым подлеском, мягкой и плодородной почвой, где среди прошлогодней листвы находит личинок насекомых, дождевых червей, наземных моллюсков. Фото Г. Н. Симкина
птиц, охотно заселявших осветленные широколиственные и смешанные леса, гнездившихся в старых тенистых парках. В 40—50-х годах черный дрозд в Европе вдруг устремился навстречу самому человеку. Быстро размножился в парках, заполнил маленькие светлые пере-
Много черных дроздов гнездится в буковых, грабовых и дубовых лесах на Кавказе. Фото Г. Н. Симкина
лески вблизи городов и даже города. Стал во множестве зимовать в городах, гнездиться в небольших куртинах деревьев на улицах, поблизости от зеленых газонов и лу
жаек. Десятки и сотни этих удивительных птиц снуют теперь под ногами прохожих по всей Европе.
Осенью и зимой черные дрозды с жадностью нападают в садах и парках на смертельно ядовитые с яркой красно-оранжевой мякотью и лаковым черным глазом семени
В Подмосковье черные дрозды особенно осторожны. Еще недавно они гнездились в самых глухих уголках леса и застать на гнезде самку было трудно. Фото М. В. Штейнбаха
плоды ягодного тиса. Ягоды тиса черный дрозд проглатывает целиком ради их сладкой и сочной мя
коти. Каждый школьник знает, как опасны и ядовиты плоды этой вымирающей хвойной породы. Плодами тиса кормятся очень немногие птицы. Оказывается, что ядовиты лишь семена; в желудке дроздов они не перевариваются, а только обрабатываются крепчайшим
соком, что резко повышает их способность к прорастанию. Эта удивительная связь черного дрозда и тиса — еще одно доказательство древности самого дрозда.
В последние годы численность черных дроздов увеличивается и в наших лесах. Еще в 50-х годах этот дрозд был крайне редок на Среднем Урале. Но уже в 1955— 1958 гг. мы часто находили его в темнохвойно-липовых лесах под Пермью, что в те годы было немалым открытием. Затем численность этой птицы начала быстро расти и в средней полосе Европейской России. Дрозд вышел из темных глухих лесов в светлые, активно посещаемые человеком места. Сначала он стал обычным в лесах с примесью липы, потом дуба, а затем в смешанных светлых еловоберезовых и елово-осиновых лесах. Теперь эту птицу можно услышать почти в любом большом лесу и даже во многих парках. Да и прилетать она стала раньше, чем в прежние годы, уже с первыми стаями рябинников и белобровиков в середине апреля. Но в отличие от этих северных и закаленных птиц, летящих на места гнездовий плотными стаями, черный дрозд прилетает к нам либо поодиночке, либо небольшими тихими группами.
Раньше исследователи подчеркивали, что кавказские черные дрозды менее боязливы, ведут значительно более активный и открытый образ жизни. Скрываясь от опасности, они много кричат; при испуге издают сложные серии сигналов, подобно рябиннику, смешивая их с пронзительным циканьем, кудахтаньем и верещанием. Черные дрозды, живущие в средней полосе, наоборот, очень осторожны и молчаливы, предпочитают молча и не
заметно прятаться под пологом леса и в кустах. Их крики можно услышать очень редко. Различия в поведении европейских, кавказских и северных черных дроздов были настолько разительны, что возникала мысль о наличии у этого дрозда различных биологических форм (морф). Многие исследователи относили северных и южных птиц к разным подвидам, так как у них резко различна окраска самок и молодых особей.
Как и у других дроздов, у черного наблюдается явное тяготение к водоемам и сырым местам. Он и сейчас охотно гнездится по лесным оврагам и приречным лесам (уремам). Однако, как и певчий дрозд, в средней полосе предпочитает гнездиться отдельными парами, хотя в наиболее благоприятных местах может, видимо, образовывать довольно крупные поселения.
Через 3—8 дней после прилета самцы начинают петь. В теплые годы вместе с первыми самцами могут прилетать и самки. У этого дрозда их можно узнать по бурой окраске и темному клюву. У самцов окраска обычно черная, а клюв ярко-желтый или даже оранжевый (у старых птиц). Разгар пения черных дроздов в мае — июне, а некоторые самцы могут петь до середины июля.
Песня черного дрозда очень мелодична. Как и певчий дрозд, он любит петь размеренно и спокойно, четко выговаривая лучшие «слова» и отдельные фразы. Черный дрозд редко поет длинные песни. Его обычная песня состоит из 4—6 флейтовых или свистовых нот. Нередко песня похожа на довольно короткий и печальный выкрик. Неопытный слушатель может легко спутать ее с песней дерябы или
певчего дрозда. Но мелодика песни совершенно отлична от мелодики песен других наших дроздов. Обычно она подается в четком миноре. И поскольку этот дрозд скорее сумеречная, чем дневная птица, такая песня, исполняемая в сумерках или даже в полной темноте, производит неизгладимое впечатление.
Черный дрозд может подолгу петь, выкрикивая одну песню за другой лишь с едва уловимой от-молчкой, но он никогда не поет «сплошняком» и торопливо. В отличие от певчего дрозда, он не повторяет одинаковых «слов» и звуков. Запас песен у каждой птицы кажется бесконечным. И хотя в ответ на воспроизведение его собственной песни он обычно меняет узор каждой следующей строфы, подчеркивая свое внимание к другому певцу, среди его песен не удается найти жестко фиксированных вокальных структур. Все его песни различны, хотя и включают одинаковые элементы. Но эти сходные элементы так разнообразно смешиваются в звуковом потоке, что создают ощущение бесконечности его вокального репертуара.
Обычный звуковой словарь черного дрозда довольно богат и разнообразен, хотя и беднее словаря рябинника. У черного дрозда развита система высоких свистовых сигналов замаскированной тревоги. Этот дрозд часто издает предостерегающие сигналы в виде одиночных и длинных свистов «циии», весьма напоминающих сигнал «на ястреба» других певчих птиц. Однако подобно аналогичным сигналам зарянки и певчего дрозда этот сигнал у черного дрозда имеет более широкие биологические функции. Он издается не только «на ястреба», но и на наземных хищ
ников, близко подходящих к гнезду или появляющихся на гнездовом участке. Черный дрозд часто пользуется и коротким сигналом «ци», который в отличие от длинного «циии» он легко группирует в сложные группы: «ци-ци-ци», тем самым тонко отображая малейшие изменения обстановки в ситуациях замаскированной тревоги. Иногда слышно трелевое «цри...цри-цри», а при испуге резкое «цррии». Сильная тревога или испуг передаются короткими и резкими криками «цик...цик-цик» или «цит-цит-цит». Короткими сигналами «ци» или «ци.-.ци-ци» перекликаются черные дрозды, рассевшиеся на деревьях во время перелетов или кочевки выводков. Испуганные черные дрозды, как и белобровики, перекликаются длинными сигналами «циии...циии».
В системе дальнего оповещения или демонстративной тревоги часто используется громкое «че» или «че...че-че-че». Довольно часто черные дрозды трещат «тре...тре-тре-тре», «трик...трик... трик-трик-трик» или «трак...трак-трак». Максимальная опасность сопровождается быстрыми сменами целых каскадов звуков, начинающихся свистом или циканьем, которые завершаются кудахтаньем, щебетом и, наконец, пронзительным визгливым верещанием. Нередко основную тревогу берет на себя самец. Самка чаще ведет себя более скрытно и осторожно. Она лишь изредка отвечает взволнованному самцу негромким циканьем или свистом.
Охраняемый гнездовой участок обычно невелик (500—900 м2). Чаще всего его ожесточенно защищает от вторжения других пар черных дроздов самка. По наблю-
В городах Прибалтики, Молдавии, Западной Украины, как и по всей Европе, черные дрозды не боятся людей и гнездятся у них на глазах. Самец легко отличается ат самки иссиня-черным «платьем» и ярким, оранжевожелтым клювом. Фото Г. Страздиныиа
дениям Е. С. Птушенко, на удобных для кормежки местах вне гнездовых участков можно видеть несколько мирно кормящихся птиц почти рядом. Пары часто образуются вне гнездовой территории, и тогда обе птицы вместе выбирают и закрепляют ее за собой.
Массовое гнездование обычно начинается после распускания листвы на кустарниках и деревьях. Как правило, это затененные лесные участки на плодородной почве с густым подлеском. Чаще для гнездования избираются сырые места вблизи ручьев, луж, прудов и тенистых дорог. Примечательно, что черный дрозд значительно чаще, чем другие дрозды, гнездится на земле, у корней, на моховых
кочках и пнях, охотно располагает гнезда и в основаниях кустов. Строит гнезда и на деревьях: ольхах, липах, кленах, березах, соснах, елях, ивах и т. д. Чаще гнезда при этом располагаются невысоко (до 2—3 м над землей) и размещаются на горизонтальных ветвях. Но встречаются гнезда и на высоте до 8 м (иногда и более).
Гнездовой материал самка собирает поблизости от гнезда, используя для его постройки тоненькие прутики, сухие стебли и листья, мох, лишайники, которые она, как и другие дрозды, скрепляет мокрой землей и глиной. Поверх такого основания самка укладывает кучку более тонких стеблей, мхов и лишайников, среди которых и формирует лоток, уминая строительный материал своим телом (вращаясь в гнезде то в одну, то в другую сторону). Затем густо вымазывает внутренние стенки гнезда жидкой грязью, которую приносит во рту из ближайшей мочажи-
В кладке черного дрозда от 4 до 7 голубовато-зеленых с ржаво-бурыми пятнами яиц. Фото М. В. Штейнбаха
ны, лужи или с берега водоема. После этого гнездо сохнет 1 или 2 дня. Внутренность высохшего гнезда самка выстилает тонкими стебельками злаков и мягкими листиками. Постройка гнезда занимает от 3 до 5 дней. Самец не принимает участия в возведении гнезда и лишь изредка приносит самке какой-нибудь стебелек. Это его поведение напоминает ритуал.
Во время постройки гнезда, а затем и во время насиживания самец держится неподалеку и много по
ет. Кладку из 4—7 голубоватозеленых с ржаво-бурыми пятнами яиц в мае — июне в течение 13— 14 дней насиживает преимущественно самка. Насиживание начинается обычно с последнего, а в плохую погоду — с третьего яйца. Самец лишь изредка днем подменяет самку на гнезде. Однако это бывает далеко не у всех пар.
В первые дни после вылупления птенцов основная роль в выкармливании птенцов принадлежит самцу. В эти дни он часто кормит и обогревающую птенцов самку. Много греет птенцов самка и в дождливую холодную погоду. Иногда при долгом ее отсутствии
самец сам забирается в гнездо, согревает или прикрывает птенцов от дождя. Как и у певчего дрозда, родители приносят корм птенцам от 1 до 5 раз в час, максимум до 100—120 порций в день. Обычно за 1 раз самец приносит 5—6 червей, а самка всего 1—2. Из гнезда еще не летающие птенцы выбираются на 13—15-й день после вылупления. Докармливание проходит или на ближайших ветвях, или на земле в течение 7—8 дней. Молодые поднимаются на крыло на 21—23-й день жизни. После начала кочевок выводки часто вместе со взрослыми птицами держатся в поймах рек, на берегах водоемов, в сырых оврагах.
В пище черных дроздов особенно большую роль играют моллюски, которых эти птицы активно вылавливают на мокрых участках в лесу или на берегах лесных водоемов, а также собирают по сырым оврагам и у лесных дорог. Раковины моллюсков они ловко разбивают клювом обычно на одном излюбленном месте. Иногда на таких участках можно найти целые кучки пустых раковин. Такие места называют «кузницами» дроздов.
Значительную роль в питании взрослых птиц и птенцов играют дождевые черви и другие беспозвоночные, обитающие на поверхности земли, в лесной подстилке и в плодородном рыхлом поверхностном слое почвы. Как и другие дрозды, черный свободно ворошит опавшие листья, а иногда и взрыхляет клювом мягкую почву. Среди насекомых охотнее поедает жуков и их личинок (хрущей, долгоносиков, листоедов, щелкунов, навозников), бабочек а также их куколок и личинок, живущих в лесной подстилке. В конце лета и осенью
резко возрастает потребление растительной пищи: плодов и семян ягодных растений (черники, малины, крушины, черемухи, рябины, калины, боярышника и т. д.).
Часто во второй половине лета черные дрозды ведут одиночный и малозаметный образ жизни. Они собираются на малинниках, где иногда держатся вместе с певчими дроздами и белобровиками, а также в густых зарослях кустарников и ольшаников по берегам рек и озер. Заметные осенние перемещения начинаются в начале сентября, когда дрозды появляются на трассах своих пролетов в долинах рек и у берегов водоемов.
При больших урожаях рябины черные дрозды, даже в северных районах своих гнездовий, задерживаются до ноября, а в Прибалтике нередко и зимуют. Среди зимующих птиц чаще встречаются старые самцы с ярко-желтыми или оранжевыми клювами. Но иногда можно обнаружить самок и молодых темноклювых птиц. На зимовках черные дрозды обычно собираются на окраинах поселков и появляются даже в городах, разыскивая корм на пищевых помойках и свалках. Охотно кормятся они и по берегам незамерзающих водоемов. К. В. Большаков наблюдал массовые ночевки этих птиц в пустотах поленниц дров. А. С. Мальчевский отмечал, что в ясные солнечные дни января некоторые самцы черных дроздов хорошо поют.
ДЕРЯБА
Деряба — один из самых крупных и загадочных дроздов средней полосы России. Многие старые любители птиц знали и ценили его
Дрозд-деряба. Фото А. Фатраса
за прекрасную свистовую песню. Но даже во времена расцвета культуры клеточного содержания певчих птиц дерябу держали лишь отдельные любители-энтузиасты. Большинство знатоков птиц отда
вали предпочтение певчему и черному дроздам. Дерябу и его песню знали лесники — любители и охотники, для которых этот и другие дрозды были прекрасной осенней добычей. В Европе охота на осенних дроздов была традиционной, в домах аристократов эту дичь
В средней полосе гнездовые поселения дрозда-дерябы чаще всего можно найти в старых высокоствольных борах с зарослями можжевельника, особенно в граничащих с лесными оврагами, по днищам которых протекают небольшие ручьи. В таких оврагах деряба любит промышлять раковинных моллюсков. Фото Г. Н. Симкина
обычно подавали к праздничному столу.
Ареал дерябы необычен. Он значительно шире и сложнее ареалов рябинника, белобровика и даже певчего дрозда, что свидетельствует о большей древности этой птицы. Главное, что этот дрозд,
В степной зоне деряба также чаще гнездится в высокоствольных, иногда мачтовых сосняках. Фото Г. Н. Симкина
подобно черному, широко заселяет южные горы нашей страны. Встречается он в Туве, на Алтае, Тянь-Шане, Памиро-Алае, Копетдаге,
на Кавказе и дальше по всей Европе и в горах Атласа в Африке. Интересно, что ареал дерябы, подобно таковому некоторых ксеро-фильных кустарниковых славок и бормотушек, кольцом охватывает наши среднеазиатские пустыни и западносибирские, а также евро
пейские степи. В этих районах деряба не гнездится.
Дрозд-деряба заселяет горные экосистемы, южные ксерофильные районы Средиземноморья, широколиственные и таежные леса Европы, частично Западной и Восточной Сибири. Однако в Сибири, начиная от Урала, северная граница распространения этого вида резко смещается к югу и по направлению к Байкалу становится острым клином. Не встречается этот дрозд в большей части Норвегии, на севере Скандинавского полуострова и в самых северных лесах европейской части СССР. Все это говорит об относительном теплолю-бии этой птицы и ее южном горном происхождении. Именно в горах Тянь-Шаня и Южной Европе деряба, по-видимому, достигает своей максимальной численности. Здесь встречаются наиболее крупные стаи в 300—500 и более особей. В лесных районах Северной Европы и Сибири деряба — относительно редкая и спорадически гнездящаяся перелетная птица. Здесь этот дрозд никогда не остается на зимовку. В последние десятилетия наблюдается неуклонное сокращение численности этой птицы.
В южных горных районах деряба активно избирает для гнездования заросли древовидной арчи, плодами которой охотно питается осенью и зимой. На большей части своего северного ареала этот дрозд явно предпочитает гнездиться в старых сосновых борах, особенно там, где еще сохранились заросли можжевельника. Шишкоягодами этой породы он питается очень охотно. В отличие от многих других дроздов, деряба не смирился с наступлением человека и продолжает гнездиться в самых глухих
уголках старых лесов. Максимальная плотность на гнездовьях, по-видимому, на участках старых высокоствольных боров-беломошников с можжевельником, особенно расположенных на вершинах и склонах оврагов, моренных холмов и гряд, поблизости от лесных ручьев, речек, ключей и сырых заболоченных луговин по днищам логов и лесных долин. Сочетание высокоствольного можжевелового бора на вершине обрыва или холма с лесной речкой, ручьем или заболоченным логом — наиболее характерное место гнездования вида.
Сокращение численности дерябы в последние десятилетия мы связываем с усыханием можжевеловых зарослей на огромных пространствах лесной зоны. Сырые овражные луговины в лесу и увлажненные луговины по берегам лесных рек и ручьев деряба, подобно многим другим дроздам, активно использует для сбора корма, особенно во время выкармливания птенцов. Как и другие дрозды, деряба охотно собирает дождевых червей и моллюсков.
Как в горах, так и на равнинах деряба часто гнездится в смешанных, еловых и лиственных лесах, а также по пойменным лесам (уре-мам). Его гнезда находят на елях, березах, осинах, а также на фруктовых деревьях. Многие авторы полагают, что на Кавказе и Тянь-Шане деряба преимущественно гнездится в поясе еловых и еловопихтовых лесов. Нередко гнезда этих дроздов на елях и в сомкнутых еловых лесах встречаются и в таежной зоне. В Сибири и на Алтае деряба встречается в светлых лиственных лесах и даже в чистых березняках. В горах его гнезда находят на каменных карнизах.
Считается, что гнездится этот дрозд отдельными парами. Однако в высокоствольных арчевниках Тянь-Шаня А. Ф. Ковшарь находил гнезда на расстоянии 50 м (и даже 30 м). В можжевеловых борах европейской и уральской тайги мы также обнаруживали групповые поселения этого вида. В таких поселениях из 7—15 гнезд расстояние между соседними гнездами, как и по наблюдениям А. Ф. Ков-шаря, не превышало 30—50 м. Большой очаг гнездовых поселений дерябы в 50—60-х годах нашего столетия существовал в сосновых массивах горных лесов Урала и Приуралья. Е. С. Птушенко приходилось встречать здесь гигантские осенние стаи деряб (до 1500 птиц).
В средней полосе России первые дерябы весной появляются с начала или середины апреля. Основной пролет проходит в середине апреля. Массовое формирование пар начинается обычно через 5—7 дней после появления первых птиц. Пение дерябы, в отличие от пения других дроздов, можно услышать не часто, так как поет он сравнительно немного, да и период активного пения у него короче. Эта птица мало поет в период гнездования.
Песня дерябы короткая, довольно звучная, свистовая. Она несколько напоминает песню черного дрозда, но исполняется чаще в мажоре. Одиночная песня состоит из 4—5 довольно крупных свистов одной или разных тональностей. Иногда в песне встречаются и тре-левые элементы. У каждого самца может быть довольно много различных типов песен, которые повторяются и воспроизводятся с большой точностью. Иногда дрозд сдваивает, реже страивает свои песни,
и тогда создается впечатление, что птица запела «длинно». В репертуарах лучших певцов встречаются песни с особо полными, красивыми фигурными или модулированными по частоте элементами. Бывают песни, элементы которых образуют великолепные мотивы, со строго закономерными музыкальными интервалами.
Е. С. Птушенко считал, что гнездовой участок и место для гнезда у дерябы выбирает самка. Она же в течение 4—5, иногда 3—8 дней строит гнездо, затрачивая на его сооружение не более 2—3 ч в день. Самец обычно сопровождает самку или находится поблизости, первым подавая сигнал опасности — характерный свист, сухой редкий треск или громкий крик «кхи... кхи...», иногда учащающийся и переходящий в визг.
В смешанных и молодых лесах гнездо располагается на высоте от 2 до 8 м, чаще 3—7. В высокоствольных борах и высокоствольных лесах других типов, где дерябу беспокоят человек и наземные животные, гнезда располагаются высоко (в 12—15 м) от земли. От гнезд других дроздов постройку дерябы можно отличить по клочкам мхов или лишайников, свисающих со стенок гнезда. Эту особенность, видимо, не следует рассматривать как прием маскировки, так как гнезда дерябы обычно располагаются на виду и разыскивать их значительно легче, чем гнезда других дроздов. Нередко свои гнезда деряба строит в старых брошенных гнездах ворон, канюков и других лесных хищных птиц.
Для гнезда используется более грубый, чем у других дроздов, материал. Основание его и нижние части боковых стенок складывают-
Дрозды-дерябы у гнезда. Фото X. Хауталы
ся из тонких сосновых и еловых веточек, сухих стебельков злаков, осок, мхов, лишайников. Иногда основание и наружные стенки вообще складываются из веточек сосны, ели, мха и лишайников, и только для выстилки используются сухие былинки, тоненькие листочки, корешки и лубяные волокна. Дно гнезда и его боковые стенки этот дрозд скрепляет мокрой землей.
Кладку из 4—5 розоватых с бурыми и серыми пятнами яиц в апреле — июне насиживает одна самка. Насиживание начинается с
первого или второго яйца и продолжается 13—14 суток. Первое время самка часто слетает с гнезда, но затем сидит плотно и только днем почти каждый час улетает на несколько минут. Выкармливают птенцов оба родителя 14—16 дней. Первые дни выбравшиеся из гнезда птенцы рассаживаются по ветвям у гнезда. После вылета обе птицы докармливают их еще 4—7 дней. Если взрослые птицы приступают ко второй кладке (особенно частой в южных районах), то молодые не теряют на время второго вывода связи с родителями и держатся недалеко от гнезда. В массе слетки дерябы появляются в Подмосковье
в конце мая — первой половине июня.
Со второй половины июля выводки с окрепшими молодыми кочуют по хвойным лесам, вырубкам, иногда вылетая в луга и на поля, а также в поймы рек. Корм дерябы, как и другие дрозды, собирают на земле. Основу его составляют наземные или малоподвижные насекомые. Охотно едят жуков: майских и июньских хрущей, навозников, дождевых червей, слизней и других моллюсков, кузнечиков, гусениц и бабочек. Нередко этот крупный дрозд схватывает мелких ящериц и лягушек. По наблюдениям И. А. Нейфельдт, живородящих ящериц дерябы нередко приносят и гнездовым птенцам. Животные корма деряба собирает и осенью, после созревания ягод, хотя, подобно рябиннику и другим дроздам, летом активно концентрируется на ягодниках. Ест этот дрозд плоды лесной земляники, черники, малины. Очень любит плоды рябины и ягодообразные шишки можжевельника. На Тянь-Шане и в других горах юга осенью и зимой питается плодами арчи. Деряба реже, чем другие дрозды, образует крупные стаи. Осенью чаще встречаются стайки в 30—40— 50 птиц. Большие стаи (от 200 до 1000 и более птиц) наблюдаются на юге нашей страны и в некоторых особенно благоприятных для гнездования этого дрозда районах.
ПЕВЧИЙ ДРОЗД
Певчий дрозд не случайно получил свое имя. Его песня привлекала человека с давних времен. Многие любители птиц ставят эту песню рядом с песнями соловья и славки-черноголовки.
Ареал певчего дрозда характеризует его как птицу европейских лесов. Более того, из трех его подвидов — два населяют Ирландию и Англию, а все остальное пространство ареала в Европе, Малой Азии и Сибири занимает один восточноевропейский подвид. История этого дрозда очень напоминает истории белобровика и рябинника. Два ирландско-английских подвида характеризуют его как «северную» птицу. Об этом же говорит и заселение певчим дроздом северных областей Скандинавии, проникновение в европейскую тундру и расселение из Европы в Сибирь. Эта птица не встречается на юге Испании. Нет ее на юге Италии, Греции и Малой Азии. Не живет она и на островах Средиземного моря, которые обычно заселяются всеми древними третичными видами, часто образующими здесь особые подвиды. Все это, казалось бы, говорит об относительной молодости певчего дрозда и севере- или, точнее, северо-западноевропейском его происхождении. Эту гипотезу подтверждает и тесная связь певчего дрозда на гнездовании с елью, точнее с невысоким еловым подростом, а также с можжевельником. О молодости вида свидетельствует и то, что он еще не распространился до южных районов многих средиземноморских стран, где для него есть самые благоприятные условия. Нет этой птицы и на атлантических островах (Азорских, Канарских, Мадейре и Зеленого Мыса), что также свидетельствует о ее североевропейском происхождении и относительной молодости европейских популяций этого вида. Следует напомнить, что в послеледниковое время певчего дрозда больше привлекли таежные леса Европы и Сибири,
На севере гнезда певчего дрозда можно обнаружить даже на одиночных редко стоящих елях. Фото Г. Н. Симкина
чем роскошные леса Сардинии, Корсики и Кипра.
В приведенной выше гипотезе есть лишь одно уязвимое место.
Это кавказско-малоазийская часть ареала, по современным представлениям заселенная европейским (восточным) подвидом. Ведь Северный Иран и Кавказ для многих дроздов и других видов птиц часто являются убежищами древнейших доледниковых популяций. Уже
Как и многие другие дрозды, певчий любит гнездиться в лесах по краю небольших полянок-болотин или по окраинам лесных болот. Однако здесь его гнезда нередко занимает кулик-черныш, иногда даже изгоняя самих дроздов и выбрасывая из гнезда их яйца. Фото Г. Н. Симкина
неоднократно недооценка исторической роли этих областей в эволюции птиц Европы становилась причиной невольных ошибок. Но для решения всех этих проблем необходимы новые тщательные исследования.
На большей части ареала — пе-
На Кавказе певчие дрозды часто гнездятся в горных буковых и дубовых лесах с зарослями рододендрона. Фото Г. Н. Симкина
релетная птица, в Западной и Южной Европе — зимующая (может быть и оседлой). Большинство исследователей отмечают разнообразие мест гнездования певчего дрозда, считая его обитателем смешанного европейского леса. Однако некоторые ученые прямо указывают на то, что этот дрозд предпочитает еловые леса. В связи с этим отсутствие певчего дрозда в еловых лесах Тянь-Шаня — еще одно подтверждение молодости вида. Тяготение певчего дрозда к еловым ле
сам особенно бросается в глаза на севере. В полосе хвойно-широколиственных и широколиственных лесов он гнездится в дубравах, кленовых лесах, березняках, борах, в ольхово-березовых лесах с еловым подростом.
Еще недавно певчий дрозд явно предпочитал слабо освоенные человеком участки, хотя и тяготел к опушкам и окраинам крупных лесных массивов. В последние годы он стал гнездиться в садах и парках, особенно если в них есть хотя бы одиночные ели. В Европе отмечено появление певчего дрозда на гнездовании в городах и лесных поселках. Многие исследователи
предполагают, что певчий дрозд, подобно черному, в ближайшие десятилетия может стать парковой и городской птицей. На севере он гнездится на равнинах и в горах, поднимаясь на Кольском полуострове в зону березового криволесья, на Урале — до субальпийских березняков с примесью ели и пихты. На Кавказе, по мнению многих исследователей, не гнездится на равнинах, а живет как настоящая горная птица. Однако эти данные требуют тщательной проверки.
В Подмосковье певчие дрозды появляются в конце первой декады апреля. Птицы летят ночью и их пролет можно определить по отчетливому и резкому «циканью». Летят они поодиночке или небольшими рассеянными группами. Петь самцы чаще начинают через I—2 дня после появления на месте гнездовий. Однако многие птицы поют и на пролете, ненадолго останавливаясь в разных местах. Так ведут себя многие самцы в течение всего гнездового периода. Случаи, когда певчий дрозд, пропев несколько дней на одном участке, вдруг исчезает, бывают довольно часто.
Гнездится певчий дрозд отдельными парами и никогда не образует колоний, хотя в наиболее благоприятных местах селится довольно густо и становится многочисленным. В большинстве случаев минимальное расстояние, на котором поют гнездовые самцы, колеблется от 150 до 200—300 м. Среди настоящих дроздов певчий — самая «нелюдимая» птица. Особенно нетерпимы к близкому соседству бывают лучшие певцы (по-видимому, старые самцы). Прилетая обычно первыми, они занимают довольно глухие участки леса, хотя и избегают глубины сомкнутых массивов.
Недовольство при появлении рядом других поющих самцов своего вида отчетливо проявляется в песне. Она становится скрипучей и торопливой. Встречаясь на одном дереве или сидя на соседних, самцы начинают петь так скрипуче и так захлебываются от ярости, что эту скрипучую песню с полным основанием можно назвать особой песней угрозы.
Старые любители птиц считали, что лучшие певцы («самые вдумчивые, нарядные и сильные самцы») садятся поодиночке в глухих лесах. Под глухими лесами любители понимали участки, удаленные от человеческого жилья, но обязательно расчлененные мелколесьем, болотами, вырубками или гарями, где по опушкам певчие дрозды иногда гнездятся в «несметном» числе. Выбрав такой уголок где-нибудь в стороне от поселения, одинокий старый дрозд «может задавать ритм» всему огромному поющему лесу. В лучших местах по окраинам высокоствольных лесов, среди травяных болот, поросших кустарником, нам удавалось слышать в утреннюю экскурсию до 100 птиц. Даже при гнездовании на расстоянии 150— 200 м друг от друга певчие дрозды так плотно «упаковывают» свои поселения, насчитывающие по 100 и более птиц в «пятне», что в организованной иерархически построенной структуре таких поселений не может быть никаких сомнений. Но так, по-видимому, предпочитают жить в основном молодые птицы или особые расы певчих дроздов.
Песня певчего дрозда относится к классу бесконечных. У нее нет ни определенного конца, ни определенного начала. Начинается она разными, каждый раз новыми зву
ками, хотя и встречаются птицы, у которых складываются любимые «почины». Певчий дрозд может петь непрерывно и очень долго. Иногда, несколько увеличивая время на «отмолчку» в каждый «прием», он не дает слушателю понять, что поет он равномерными «словами» или «выкриками», строя песню из отдельных четких колен, разделяемых точной отмолчкой. Даже с использованием самой современной аппаратуры в песне певчего дрозда не удается найти более сложных, жестко скрепленных звуковых структур, подобных типам песен и звуковым фигурам других птиц. Не удается пока и нащупать излюбленные последовательности звуков. Создается впечатление, что все колена и звуки репертуара каждой птицы в обычном «рабочем» или «неадресованном» варианте подчиняются закону случайного или свободного перебора. Лишь изредка удается слышать сеансы согласованного пения певчих дроздов, живущих в пределах слышимости песни друг друга. Иногда при появлении рядом с поющим дроздом птицы, звуковые сигналы которой включены в его репертуар, в ответ на крики и песни этой птицы певчий дрозд, подобно другим имитаторам, учащает воспроизведение тех же или близких к ним звуков.
Число различных звуков и отчетливо различимых колен в репертуаре каждого дрозда очень велико. У лучших певцов (как правило, старых и опытных самцов) оно достигает нескольких сотен. При прослушивании очень больших фрагментов записей песен многих птиц нам ни разу не удалось сосчитать до конца количество разных звуков, колен и фраз. Таким образом, наиболее характерными особенностями
песни этого вида следует признать три основные ее черты: бесконечность, пение четко выраженными коленами и словами и, наконец, обычное повторение наиболее характерных звуков (2—3 раза, а иногда и более). Последний признак позволяет легко отличить певчего дрозда от сходно поющих видов (черного и дерябы).
Невероятно велика индивидуальная изменчивость песни у певчего дрозда. Многолетние записи песен птиц из разных районов, в том числе и птиц, гнездящихся по соседству, пока не позволяют сделать вывод о том, что отдельные колена и типы звуковых структур у этого вида передаются по наследству. Эта ситуация может показаться парадоксальной: по исследованиям некоторых авторов (например, И. Р. Бёме), в отличие от многих других птиц (и дроздов в том числе) выкормыши певчих дроздов, даже взятые из гнезд в первый день жизни и выращенные в изоляции от звуков и песен других птиц, все-таки могут запеть самостоятельно. Хотя песни таких самцов значительно примитивнее и беднее, чем у молодых самцов, выросших на воле, но все же они довольно близки к обычным песням этого вида. Следовательно, многие элементы песни имеют наследственную, генетическую природу. Но если у других видов птиц этот наследственный элемент довольно легко выделяется при массовом обследовании особей, гнездящихся в одном географическом районе или рядом друг с другом, то у певчего дрозда, даже при хорошем знании законов построения его песни и множества характерных для нее звуков, пока не удается с достаточной уверенностью говорить о та
ких элементах (звуках, коленах и фразах) — так велика изменчивость песен разных особей и так велик вокальный репертуар каждой птицы.
Певчие дрозды — великолепные имитаторы. Трудно перечислить все виды птиц, сигналы и фрагменты песен которых встречаются в песнях этих дроздов. Наиболее часто они имитируют звуки поползней, дятлов, дневных хищных птиц, славок, соловья, пеночек, зяблика, синиц, куликов, т. е. птиц, имеющих в репертуаре чистые тональные (свистовые) сигналы. Однако множество заимствуемых звуков эти дрозды, видимо, транспонируют и трансформируют (изменяют) на свой лад. Узнать многие из таких звуков очень трудно, даже с помощью специальных методов «обратного транспонирования» (восстановления исходного звука).
Один из лучших дроздов, которых нам пришлось слышать, «кричал» чибисом, травником, улитом, чернышом, фифи, перевозчиком, коростелем, многими тресками и посвистами других дроздов, множеством покриков поползня, большим пестрым дятлом, желной, зарянкой, кукушкиным перелетом и многими другими коленами из песен соловья, галкой, коньком, большой синицей и множеством звуков других лесных, луговых и болотных птиц. Издалека ему откликался другой, более молодой, менее опытный, но по нашим подмосковным местам тоже незаурядный певец. Несколько дней мы слушали этих птиц, и ни разу этот удивительный дрозд не повторил ни одного характерного колена далекой птицы, хотя в организованных групповых поселениях такие явления наблюдаются часто.
И все же при огромной индивидуальной изменчивости песни среди певчих дроздов нередко встречаются птицы, в репертуарах которых можно услышать одинаковые приемы, колена и отдельные звуки. Часть таких звуков нельзя определить как имитоны, заимствованные у других видов птиц. Такие звуки представляют особый интерес, так как они могут оказаться наследственными, характерными для родственных форм. Но законы рассеивания подобных звуков у птиц разных групп и популяций пока выяснить не удается.
Вторая категория тождественных звуков в песнях разных особей — это звуки, заимствуемые у других видов. Чаще и, по-видимому, охотнее всего певчие дрозды перенимают крики травника и черныша. Повальное «увлечение» дроздов этими имитонами нам неоднократно удавалось наблюдать в их плотных поселениях в высокоствольных смешанных лесах, рассеченных лесными мокрыми луговинами и травяными болотами. Поскольку заученный звук дрозд часто сохраняет в репертуаре в течение всей своей жизни, такие звуки могут отмечать птиц, родившихся и гнездящихся по окраинам болот. По этим звукам «болотные» певчие дрозды могут в последующие годы находить друг друга и совместно гнездиться в заболоченных лесах, даже при отсутствии на них травников и чернышей. Подобные случаи мы отмечали неоднократно. Следовательно, даже заученные звуки могут маркировать (отмечать) биологическую специфичность отдельных птиц и собирать их в экологически сходные группы, а возможно, и морфы. Склонность к гнездованию
во влажных участках у певчих, а также черных дроздов подтверждают и характерные для них «кузницы» — скопления пустых раковин моллюсков, которые они разбивают в определенных местах.
Подобно тому, как по крикам травников, чибисов и чернышей «болотные» певчие дрозды разыскивают друг друга на местах гнездовий, одиночных певчих дроздов в лесу можно назвать видами — организаторами лесных поселений певчих птиц. Огромное количество в песнях этих дроздов звуков, заимствованных у других видов, может быть надежным сигналом их хозяевам о том, что участок леса, где поселились певчие дрозды, благоприятен и для их гнездования. Иными словами, заимствованные звуки в песне певчего дрозда создают представление о хоре птиц — обитателей этого леса. Этот хор успокаивает птиц, создавая у них впечатление наполненного жизнью леса. Поскольку заимствованные сигналы певчий дрозд выкрикивает в спокойной манере и тише, чем звучат настоящие тревожные позывы хозяев этих звуков, в песне певчего дрозда даже тревожные позывы других видов не производят на этих птиц устрашающего впечатления. Нам не приходилось слышать, чтобы певчие дрозды намеренно громко и устрашающе кричали в ответ на тревожные крики птиц, сигналы которых дрозд запечатлел в своем репертуаре. Поэтому птиц-имитаторов, обычно не применяющих приемов устрашения, мы называем видами — организаторами лесных сообществ. Из песни певчего дрозда «руководимые» им птицы могут извлечь много полезной для них информации. Могут
узнать, какие виды птиц составляют население этого леса, какие биологические состояния наиболее характерны для этого места, наконец, по особенностям пения дрозда в каждый конкретный момент узнать об обстановке в лесу в данный момент.
О «нелюдимости» певчих дроздов свидетельствуют и особенности их звукового «языка». Обычный звуковой словарь этих птиц очень беден. Он значительно беднее словарей многих других (и в первую очередь колониальных) дроздов — рябинника и белобровика. В его словаре нет того множества тревожных сигналов, которые характеризуют системы позывов общественных дроздов. Поражает и общая молчаливость певчих дроздов. Даже при большой опасности певчий дрозд исчезает в лесу с негромким высоким свистом «ции», близкими к сигналу «на ястреба» многих других птиц. Таким сигналом в лесу можно предупредить только самку или птенцов, причем только на небольшом расстоянии. Этот сигнал относится к группе сигналов «замаскированной тревоги».
Самки появляются на участках поющих самцов обычно через 8—10 дней после прилета первых птиц. При встрече с ними самцы взъерошивают перья, опускают крылья, скачут вокруг них по ветвям. Пара составляется лишь в том случае, если самка включается в ритуал и отвечает самцу аналогичным танцем. После образования пары брачные игры продолжаются и повторяются много раз. При этом самец как бы преследует самку на дереве или на земле, комично прыгая то вправо, то влево. Ритуал заканчивается в
Гнездо певчего дрозда легко узнать по «оштукатуренному» лотку. Фото Б. А. Нечаева том случае, если самка принимает приглашающую позу, вслед за которой происходит спаривание.
Постройка гнезда в Подмосковье чаще начинается через 15— 20 дней после появления первых самцов. Место для гнезда (чаще около опушки или осветленного пространства) выбирает самка. В средней полосе России большинство гнезд располагается на елочках (более 70%), на можжевельнике, сосенках, лиственных деревьях, изредка в кучах хвороста, на пнях, а иногда и на земле. Особенно часто гнезда строятся на небольших елочках в годы с холодной весной, когда надолго задерживается распускание листвы. Наоборот, в дружные теплые весны, когда лес зеленеет и закрывается уже в начале мая, дрозды значительно чаще строят гнезда на лиственных деревьях. Обычно
гнезда располагаются на высоте от I до 3 м, иногда и очень высоко на деревьях (до 20 м). На разных породах кустарников и деревьев этот дрозд строит разные гнезда, причем часто очень внимательно подбирает довольно редкий материал (например, зеленый мох в лиственном лесу).
Очень часто для сооружения гнезда служат тонкие еловые прутики, сухие стебли трав, корешки, зеленые мхи, лишайники, земля, глина и древесная труха. По наблюдениям В. М. Модестова, самка сначала накладывает гнездовой материал рыхлой неряшливой кучкой, а затем уминает его, вращаясь в гнезде то в одну, то в другую сторону. После того, как намечается форма гнезда, в его достройке принимает участие и самец. Закончив сооружение стенок гнезда, птицы вымазывают лоток мокрой землей или глиной. Глину собирают у ближайшего болотца, лужи или родничка. Главный внут-
Певчий дрозд у гнезда. От белобровика он отличается не только отсутствием резко очерченной белой брови, но и более бледным, желто-оранжевым, а не красноватым оперением под крыльями. Фото М. В. Штейнбаха
ренний слой делается из древесной трухи с примесью глины. При
этом гнездо и земля обильно смачиваются водой, приносимой пти-1ами во рту. Прочный, в дальнейшем сухой, гладкий и непроницаемый для ветра лоточек часто напоминает идеальную половинку шара из папье-маше. Это удивительная и совершенная «картонная»
полусфера в гнездах певчего дрозда резко отличает их от гнезд других птиц. Многие исследователи считают, что лоточек лепится с помощью слюны. Однако замечено, что свежая «штукатурка» бывает настолько мокрой и влажной, что совершенно не соответствует развитию слюнных желез у этих птиц. Обычно дрозды сооружают гнездо за 3—5 дней. Поздние гнезда иногда возводятся за 2—3 дня. «Штукатурка» гнезда занимает 1 — 2 дня.
Кладку из 4—6 (чаше 5) голубых с черными пятнышками яиц в апреле — июне насиживает только самка. Насиживание продолжается 13—14 суток. В теплые годы насиживание начинается с последнего яйца, в холодные — иногда даже с первого. Вначале самка часто оставляет кладку. В дальнейшем она почти ежечасно слетает с гнезда на 2—7 мин, а по возвращении переворачивает яйца. Самец в это время не кормит ее и не подменяет на гнезде, но всегда находится неподалеку, охраняет гнездо и самку, поет от зари до зари. Однако песня его в это время становится менее разнообразной и менее звучной.
Выкармливают птенцов оба родителя в течение 14 дней. С кормом певчие дрозды прилетают значительно реже других птиц, но одновременно приносят значительно больше птиц. При выкармливании птенцов дождевыми червями самка приносит 1—2 червя, самец 5—6 за 1 раз. В день к концу гнездовой жизни птенцы получают 460—600 дождевых червей. Максимальное число приносов корма в день 140—150 (от 1 до 7 приносов в час). Самец обычно кладет червей на край гнезда и по одному
глубоко заталкивает их в глотку каждому птенцу. В плохую погоду обогревает птенцов преимущественно самка. Самец лишь изредка присаживается на них на 1—2 мин. Часто во время дождя либо самец, либо самка садятся на птенцов и, раскрывая крылья, защищают их от дождя. В первые дни жизни птенцов самка много обогревает их и тогда самец подкармливает и ее. Массовый вылет птенцов в средней полосе наблюдается с конца мая до середины июня. Птенцы выбираются из гнезд, еще не умея летать, и первые дни держатся на гнездовом дереве. Взрослые птицы докармливают их в течение 7—8 дней. Если взрослые птицы не приступают ко второй кладке, то после подъема птенцов на крыло, они вместе с выводками постепенно перебираются на ягодники и лесные опушки, граничащие с лугами, полянами или полями. Здесь они держатся до отлета.
Певчий дрозд — очень осторожная птица. При первой опасности, застигнутый на земле или в нижних ярусах леса, дрозд пытается незаметно убежать или тихо спланировать в чащу. Иногда издает при этом предупреждающий сигнал «ко», похожий на аналогичный сигнал дрозда-белобровика. Нередко искусно затаивается на деревьях и сидит неподвижно. У него нет ни сигналов демонстративной тревоги, характерных для многих других дроздов, ни бросающегося в глаза демонстративного поведения во время тревоги. Лишь очень редко удается видеть нападение певчих дроздов на животных и человека при защите птенцов. При этом дрозды иногда угрожающе щелкают клювом и изда-
ют особый сигнал «тись-тись-тись...». Нет у этого дрозда и многих сигналов оповещения об опасности и сигналов контакта, так характерных для стайных дроздов. Гнезд своих этот дрозд обычно не защищает, предпочитая хорошо маскировать их и незаметно покидать при появлении опасности. Очень часто потревоженные птицы бросают свои гнезда даже с сильно насиженными яйцами. В результате ежегодно гибнет около 70% их кладок и гнездовых птенцов. Поэтому во многих местах по мере освоения их человеком эта замечательная робкая и осторожная птица становится все более редкой и требует надежной охраны.
Корм певчий дрозд чаще всего собирает на земле. В лесу, как и другие дрозды, охотно ворошит листья и раскапывает верхний рыхлый слой подстилки. В связи с этим основную долю корма составляют дождевые черви, слизни и другие моллюски, пауки, многоножки. Добывает много жуков: щелкунов, жужелиц, хрущей, стафилин, навозников, долгоносиков и листоедов. Охотно собирает комаров-долгоножек, гусениц и самих бабочек. Активно переключается на питание ягодами по мере их созревания. Ягоды часто приносит и птенцам. Охотно ест землянику, чернику, малину, черемуху, иргу, костянику, черную смородину, лесную жимолость, красную бузину, рябину. В питании значительную долю могут составлять семена (ели, березы, осок и других растений), а также листья марьянника, вороники, на севере — карликовой березы и др. И все же основной корм у этого вида, как и у большинства других дроздов, состав
ляют дождевые черви и моллюски, которых певчий дрозд собирает особенно тщательно, нередко вылетая за ними на травяные луга, поляны, вырубки и берега водоемов.
Осенние миграции начинаются с середины августа и продолжаются до середины октября. В северных районах одиночных певчих дроздов удается видеть на зимовках крайне редко. На перелете они часто летят в стаях белобровиков. Нередко летят по ночам, выдавая свое присутствие цикающим сигналом. Зимуют в Англии, Ирландии, Франции, Южной Европе и Северной Африке.
РЯБИННИК
Рябинник — один из наиболее многочисленных и заметных дроздов нашей страны. Его ареал имеет удивительную историю и структуру. Он целиком занимает лишь Скандинавский полуостров и восточную часть Европы. Не гнездится рябинник в Южной Европе, нет его в Испании, на большей части территории Франции. В отличие от белобровика нет этого дрозда ни в Исландии, ни в Ирландии, ни в Англии. С другой стороны, на территории европейской части СССР, как и белобровик, рябинник гнездится даже в кустарниковых зарослях тундры. Все эти особенности характеризуют его как северную холодоустойчивую птицу. Об этом свидетельствует и ареал восточносибирского подвида, широко заселяющего северные леса Якутии, до самых притундровых районов. На большей части своего ареала рябинник тесно связан с белобровиком, который очень часто гнез-
Свои колонии рябинники нередко устраивают по заболоченным высокоствольным лесам, особенно по границам болотистых низкотравных лугов, полей и речным долинам. Фото Г. Н. Симкина
дится вместе с ним в одних и тех же колониях.
Однако в Сибири ареалы этих птиц резко не совпадают. Если белобровик наиболее интенсивно расселяется по северным лесам и лесотундре и гнездится уже на Колыме, обходя стороной южные районы Сибири, то рябинник в Сибири, наоборот, тщательно осваивает именно ее южную часть. Резкое несовпадение северных и южных границ ареалов двух этих экологически близких видов в Сибири позволяет считать белобровика более северным и холодоустойчивым видом, а рябинника — более южным.
Такой вывод заставляет уделить особое внимание третьему, так называемому западному подвиду
рябинника, ареал которого как бы подстилает с юга ареалы двух северных подвидов. Наличие этого подвида противоречит истории ареалов европейских птиц в ледниковый период. В это время большинство птиц было вытеснено ледниками с большей части территории Европы в ее западные и южные районы, изолировано там на многие тысячелетия, и, как правило, сохраняется там до наших дней. С рябинником, как и с белобровиком, этого не случилось. Некоторые исследователи, пытаясь объяснить этот факт, предполагают, что рябинник как вид сформировался в полосе при-тундровых заболоченных редколесий, что и позволило ему в дальнейшем заселить север Европы и Сибирь.
«Притундровой» облик рябинника отчетливо проявляется и в наши дни. В тундре и лесотундре он гнездится небольшими группами — колониями по поросшим ив-
Бурый верх, серая голова, ярко-желтый клюв и не менее заметное серое надхвостье отличают рябинника от других наших дроздов. Фото М. В. Штейнбаха
няками заболоченным участкам. Нередко строит свои крупные гнезда на земле, на кустах и в нишах береговых обрывов, тщательно выкладывая средний слой гнезда чашевидной прослойкой из мокрой земли или из глины. У таких гнезд обычно бывает утолщенное дно. На Урале, в европейской и западносибирской тайге, а также в сибирской лесостепи, мелколиственные березово-осиновые колки которой очень близки по экологическим условиям к приледниковой лесотундре, колонии рябинников наиболее часто встречаются именно в кочкарных заболоченных сосновых, березовых, осиновых или смешанных участках леса, расположенных рядом с открытыми пространствами: лугами, поймами рек, болотами, вырубками.
Небольшой островной участок высокоствольного леса, заболоченный кочкарник рядом с открытым пространством сырого низкотравного луга — классическое место расположения наиболее крупных гнездовых колоний этого вида. В южной полосе лесов рябинник также чаще всего располагает свои гнездовые колонии в поймах рек, на опушках высокоствольных лесов по границам с заболоченным лугом или хорошо увлажненным полем. Близость сырого луга или травяного болота и здесь является важным условием гнездования этого вида. Близость воды или влажного грунта необходима рябиннику не только для сбора мокрой земли при постройке гнезда, она определяется особенностью его питания — дождевыми червями и наземными моллюсками.
Во многих районах своего ареала, особенно в полосе хвойно-широколиственных и широколиственных лесов Европы, рябинник гнез-
Это гнездо рябинник построил на крыше скворечника, даже не обратив внимания на то, что домик уже был занят мухоловкой-пеструшкой. Фото М. В. Штейнбаха
дится и в относительно сухих, близких к большим полянам участках леса. Но в этих случаях он выбирает для своих колоний леса с изреженным и низкотравным напочвенным покровом и плодородными почвами, богатыми перегноем, а следовательно, дождевыми червями и наземными моллюсками. Особенно отличает рябинник влажные березовые и сосновые рощи, хотя и гнездится даже в ельниках с примесью лиственных по
род. Часто устраивает колонии в припойменных лесах (уремах), располагая гнезда в густых и относительно высоких зарослях черемухи и других кустарников.
При высоких урожаях рябины эти дрозды остаются на зимовку и в относительно северных районах — в Вологодской, Псковской, Новгородской и даже Архангельской областях. Хотя с истощением запасов рябины к середине зимы все же откочевывают к югу. В последние годы часто зимуют даже на проспектах больших городов, кормясь плодами рябины над сплошными потоками людей и машин.
На местах гнездовий появляются рано. В средней полосе России — в первой декаде апреля. Зимуют и возвращаются на гнездовья нередко большими (по 60—100 и более птиц) стаями. Зимой в городах можно увидеть стаи до 200—300 и более птиц. В прилетевших первыми стаях в основном старые самцы, хотя встречаются и старые самки.
Первые дни рябинники держатся стаями по опушкам лесов, поймам рек, в наиболее кормных и освободившихся от снега местах. Со сходом снега приступают к выбору места колонии. Часто при этом гнездятся и отдельными парами, неподалеку от больших колоний. Иногда район гнездования охватывает довольно обширные территории, в пределах которых разбросанные отдельными парами и небольшими группами птицы поддерживают постоянную связь с центральной или даже несколькими колониями, образующими как бы ядро или ядра огромного поселения. Эта связь выражается в сборе птиц для защиты гнезд от хищников и других врагов.
Ядро крупных колоний образуют прилетевшие в первых группах старые самки и самцы, которые выделяются размерами, яркой окраской и поведением. Они приступают к постройке гнезд раньше более молодых особей. В дни массового появления самок и молодых птиц заметно увеличиваются активность птиц и токование. Причем места колонии часто не совпадают с трассами основного пролета, и тогда ток развертывается вне колонии, где-нибудь в пойме реки, на опушке леса, но не далее 1 км от самой колонии.
Самки появляются утром. Еще на
рассвете токующие самцы, ждущие самок, занимают вершины высоких деревьев, стоящих на заметных местах по пути пролета. Возбужденные самцы с верещанием, квохтаньем и треском вступают в напряженную борьбу за лучшие наблюдательные пункты. Токующие самцы рябинников горбятся, распускают крылья и хвост, вертятся на своих вершинах и ветках, кланяются, мелко трепещут крыльями, если есть возможность, перелают трепещущим токовым полетом с дерева на дерево и встречают самок необычной токовой песней — бесконечным крикливым и скрипучим верещанием.
Интересно, что при развитии колониального образа жизни рябинники утратили так характерную для множества других птиц и, в частности, дроздов-белобровиков громкую призывную песню. В качестве токовой песни они используют подпесню, развитую у всех певчих птиц. Подпесня — это набор очень древних, почти всегда скрипучих и скрежещущих, иногда щебечущих звуков, в которую у большинства птиц вплетаются в неизменном или искаженном виде их собственные позывы. Физические особенности звуков подпесни обеспечивают ее действие лишь на коротких дистанциях. Подпесня как бы маркирует для самок токовое состояние самцов, уровень возбуждения, силу и опыт самца. По этим признакам — сложности, разнообразию и силе звуков подпесни, четкости и выразительности токовых поз — самки и определяют лучших самцов, их возраст, силу, иерархический ранг.
Выпадение громкой песни из вокального репертуара колониальной птицы свидетельствует о том, что
громкая песня выполняет важные призывные (маячные) функции при образовании брачной пары (песня работает как ориентирующий самок маяк), а также важные территориальные функции, охраняющие пару и ее гнездовой участок от вторжения других гнездовых особей своего, а иногда и других видов. Исчезновение громкой песни у рябинников было связано именно с необходимостью ослабления антагонистических территориальных взаимоотношений у колониального вида, характерных для птиц с парным гнездованием. Этот фактор, по-видимому, был важнейшим условием развития настоящей высокой колониальности, так как исчезновение песни явно ослабило призывные ориентирующие функции звуковой сигнализации и привело к необходимости развития более сложных и энергетически невыгодных форм демонстративного токового поведения. Токование рябинников сопровождается не только исключительно высоким возбуждением и враждебными действиями самцов, но и большим расходом энергии. Резко выраженное токовое поведение на наиболее заметных и открытых местах делает токующих рябинников значительно более легкой добычей пернатых хищников, активно нападающих не только на токующих, ослабивших свое внимание птиц, но часто и на птиц, гнездящихся неподалеку от колоний рябинников.
При появлении самки и посадке ее на дерево токующий самец спускается ниже и развертывает перед ней довольно сложный ритуал демонстраций. Он вертится на сучке, горбится, трепещет крыльями, поднимает и опускает широко
развернутый хвост. Часто пары составляются очень быстро (в течение 2—3 мин). Если самка принимает ухаживание самца и склоняется к формированию пары, самец переходит ко второй фазе брачного поведения. Особым планирующим полетом, широко раскрывая крылья, он перелетает на небольшие расстояния, часто присаживаясь на деревья, и уводит самку к месту колонии.
Большие колонии (30—50 и более пар) формируются в течение нескольких дней (иногда более недели) и имеют сложную этологическую структуру. Ядро колонии образуют опытные старые птицы — основатели колонии, приступающие к постройке гнезд на несколько дней раньше, чем прилетающие позже более молодые птицы. Они не только выбирают лучшие деревья, но и строго оценивают защитные, кормовые, ориентационные особенности ядра колонии и всего поселения. В результате позже прилетающие молодые формируют периферийные участки колонии. Однако и между ними нередко идет напряженная борьба, и птицы более высоких рангов, даже прилетевшие позже, могут проникнуть в центр колонии, оттесняя на ее периферию самых молодых, робких и слабых особей.
В опубликованных работах встречаются указания на исключительно высокую плотность расположения гнезд в колониях рябинников (до 4—5 гнезд на одном дереве). Однако такие случаи наблюдаются редко. Наши наблюдения показывают, что колониальность рябинников весьма относительна. При формировании колонии, поведении в стае, на местах кормежки и сбора строительного материа
ла для гнезд рябинники часто демонстрируют высокую агрессивность по отношению друг к другу. Самцы активно изгоняют других самцов со своего гнездового дерева. Более того, отдельные пары птиц стараются не встречаться рядом на местах сбора гнездового материала или кормежки во время постройки гнезда. Если такие встречи и происходят, более взрослые и опытные самцы нападают на более слабую пару и прогоняют ее. Однако и в таких условиях работа по освоению колонии и строительству гнезд не ослабевает. Птицы быстро усваивают относительно строгий ритм деятельности, исключающий одновременный контакт разных пар. Интересно, что при коллективном вылете для кормежки на поля, в поймы рек или на луга рябинники в группах ведут себя более мирно, хотя и здесь птицы более высокого ранга нередко проявляют агрессивность, пытаясь обеспечить себе более комфортабельные условия кормежки или сбора корма.
Гнездо у рябинников строит самка. Самец при этом сопровождает, охраняет ее и место гнездования или гнездовое дерево. Гнездовой материал (сухие травинки, веточки, корешки и мокрую землю) самка, по возможности, собирает поблизости от гнезда. В теплую и сухую погоду строительство гнезд идет очень быстро. Однако в тех случаях, когда дрозды сооружают особо толстую глиняную прокладку, что чаще случается в более ветреных, холодных и дождливых районах или в годы с подобными условиями, строительство затягивается на 7—10 дней и после завершения гнезда птицы просушивают его еще несколько
дней. В северных районах рябинники строят самые тяжелые гнезда с особенно толстой прослойкой глины. В теплые и относительно сухие годы (или в таких же районах) количество глины может значительно сокращаться и тогда гнездо возводится очень быстро — в течение 2—4, а иногда даже и 1 дня. Особенно быстрое завершение гнездостроения нам удавалось наблюдать в тех случаях, когда мы специально выкладывали у колонии хорошее сухое сено.
Кладку из 4—7 зеленоватых с бурыми пятнами яиц в мае — июне насиживает одна самка в течение 13—15 суток. Самец в это время охраняет ее, принимает активное участие в защите колонии. Во время насиживания он не кормит самку и ей самой приходится добывать себе корм. Выкармливают птенцов оба родителя 12—13 дней.
Рябинники — очень смелые, активные и даже воинственные птицы. В колонии они дружно нападают на хищников и почти всегда изгоняют их. Смело могут они нападать и на наземных животных, в том числе и на человека, пролетая над самой его головой и нередко обрызгивая пометом (поведение, характерное для оборонительной реакции рябинника и некоторых других дроздов). У рябинников очень много врагов. Основным врагом в большинстве случаев становится ворона, часто устраивающая гнездо по соседству с колониями дроздов. Однако, заметив ворону, появившуюся в колонии, даже одиночные самцы смело нападают на нее и неизменно обращают в бегство.
Эта активная защита района колонии рябинниками привлекает
к ним большое количество мелких воробьиных птиц. В колониях этих дроздов или на их окраинах нередко в массе гнездятся зяблики, пеночки, зеленушки и многие другие птицы. Во многих колониях в качестве непременного участника поселяется парочка зеленых пересмешек. Связь пересмешек с колониями рябинников, скорее всего, исторически и экологически вполне обоснованна. Присутствие в колонии этого прославленного имитатора, включающего в свой звуковой репертуар сигналы птиц, гнездящихся вместе с ним в поселении рябинников, придает колонии особую целостность и организационное единство своеобразного мирка.
Однако активная защита гнезд все же не спасает колонии. Кладки и птенцов рябинников и их компаньонов по поселению губят и растаскивают, помимо ворон, дятлы, сойки, белки, иногда сони и ночные хищники. Поэтому даже в колониях гнездовой период рябинников растягивается на 1 —1,5 месяца. При этом высокая плодовитость (по-видимому, высшая среди всех наших дроздов) определяется их высокой активностью при повторных кладках. Весенние и летние холода и дожди, а также хищники могут погубить колонию целиком.
В местах, где птиц не тревожит человек и хищник, они могут гнездиться рассеянными парами, мелкими группами на небольшой высоте. Их гнезда нередко находят на земле, на поваленных стволах и невысоких пнях, на обломанных ветровалом деревьях на высоте 0,5—2 м. В местах, интенсивно посещаемых человеком или скотом, а также наземными хищниками,
рябинники гнездятся высоко в кронах (на высоте 10—17 м). При гибели колонии, а также при второй кладке, отмечаемой лишь у отдельных птиц, рябинники переходят к парно-территориальному образу жизни. Гнездящиеся отдельными парами птицы с большей осторожностью выбирают места для гнезда (гнездовую микростацию), лучше маскируют гнездо и к тому же ведут себя более осторожно и тихо. Сохранение кладок и выводков в этих случаях оказывается более надежным. Все это позволяет сделать вывод, что колониаль-ность рябинников скорее характеризует их как молодой, активно накапливающий свою численность, расселяющийся и активно осваивающий ареал вид.
В этих условиях- стайность и высокая пространственная подвижность рябинников обеспечивают им активное освоение новых географических районов. Мобильная стая-колония служит своеобразной «боевой» единицей, способной не только совершать далекие броски в неизведанные районы, но и активно разыскивать и осваивать наиболее благоприятные в каждом гнездовом сезоне участки. При освоении новых районов для активно расселяющихся и только формирующих свой ареал видов стая выступает как особый механизм охраны специфического для данной группы генотипа (набора наследственных свойств, определяющих комплекс приспособлений группы к особому типу природных условий). Такая стратегия освоения больших географических пространств экологически и генетически разнородными и одновременно специализированными группами на фоне высокой подвиж
ности этих групп — широко распространенный у птиц прием расширения ареалов. Эти наблюдения подтверждаются так характерными для рябинников колебаниями их численности в различных районах и в отдельные годы. Этой чертой рябинники очень напоминают клестов, чижей, чечеток и многих других птиц молодых энергично развивающихся видов.
Очень интересна и сложна звуковая сигнализация рябинников. Их звуковой репертуар включает очень большое число сигналов. Однако исключительно высокая активность и эмоциональность этих птиц очень затрудняют изучение их «языка». При высокой эмоциональности многие сигналы даже в относительно спокойных условиях рябинники издают целым каскадом, а при высоком возбуждении в стае смешивают с невероятной скоростью и неуемной энергией. И тем не менее можно наметить несколько приемов, позволяющих разобраться в значении отдельных звуков и в принципах функционирования такого «эмоционального языка».
Один из важнейших приемов — наблюдение за отдельными парами гнездящихся птиц, которые ведут себя очень осторожно и стараются не издавать ни одного лишнего звука. Эти птицы каждый тип сигнала издают в строго определенных ситуациях, последовательно и «вдумчиво» соизмеряя тип сигнала с типом обстановки и характером ее изменений. При внимательном наблюдении основные особенности звуковой сигнализации рябинников можно представить себе, изучая потоки сигналов и в возбужденной стае, так как невероятная смесь звуков на самом
деле имеет те же довольно строгие законы смены и следования сигналов, которые мы наблюдаем и у одиночно гнездящихся птиц. В потоках сигналов летящей или нападающей на хищника стаи рябинников присутствуют и появляются лишь те звуки, которые по своему значению соответствуют пусть мгновенно, но закономерно меняющимся микроситуациям и эмоциональным состояниям птиц.
Для понимания этого стохастического сигнального потока мы должны лишь научиться столь же дробно, мгновенно и всесторонне уметь оценивать эти состояния и их стремительные изменения. Как и в случаях с другими эмоциональными видами птиц, мы должны лишь отчетливо представлять себе три основных плана или класса ситуаций, которые отражаются одними и теми же или очень близкими по значению звуками: 1) изменения собственного эмоционального состояния; 2) изменения в сфере взаимоотношений между птицами в стае (в полете, например, расстояний между летящими птицами) и 3) изменения состояний самой внешней среды (отображаемые в звуковом потоке каждой летящей или нападающей птицы).
Первая ступень возбуждения взлетающего с земли дрозда отображается звуком «и» или более торопливо — «и-и-и». В полете аналогичные звуки маркируют первые отклонения ситуации от оптимальной нормы. При более резком взлете или беспокойстве этот звук сменяется или замещается сигналами «ик-ик», или «ип-ип». В более острых ситуациях тревоги или возбуждения рябинник мгновенно переходит или даже начинает взлет с сигналов торопливого квохтания,
сменяющегося кудахтаньем, скрипом, верещанием, визгом. Все это комплекс сигналов испуга и стремительного нарастания тревоги.
Однако настоящий испуг при появлении опасности на значительном расстоянии от птицы чаще передается громкими сигналами «чек-чек». В спокойной обстановке и при медленном развитии ситуации тревоги рябинники подают сигнал «квок-квок» или «кок-кок» — это первое предупреждение о появлении опасности. Иногда квохтанию предшествуют также довольно спокойные сигналы «у...у...у», «ук... ук...ук», «тук...тук...тук». Дальше возможно расщепление ситуаций в зависимости от тех состояний, которые при подаче сигналов испытывает птица.
Если дрозд решает оповестить об опасности колонию или других птиц, находящихся от него на значительном расстоянии, он использует цепь сигналов «и...и-и...ик...ик-ик...квок...квок-квок — кудахтанье — верещание или щебет и, наконец — треск». Если ситуация развертывается при непосредственном контакте с другими птицами (самка находится рядом или дрозд заметил опасность, находясь неподалеку от гнезда), дрозд может начать сигнализацию с контактных звуков — тихого «ци.-.ци-ци», негромкого «пит...пит» или «чип... чип». Возможны и другие контактные звуки: «чри-чри», «чрит-чрит» и, наконец, более торопливое «чи-чи-чи».
В осенних стаях обычными становятся сигналы «и-и» (иканье), квохтание, кудахтанье, щебет, верещание и треск. Эти сигналы могут меняться и появляться в самых разнообразных последовательностях, в зависимости от скорости
смены настроений, состояний птицы и ситуации во внешней среде. Эта кажущаяся свобода, нелогичность или беспорядочность изменений определяется тем, что ситуация, особенно в полете, стремительно и непрерывно меняется то в худшую, то в лучшую сторону. И дрозд, начиная слабым возбуждением, иногда вынужден мгновенно переходить к высшему состоянию взволнованности или тревоги, пропуская фрагменты последовательных цепей сигналов.
В спокойных осенних стаях часто слышится контактный, иногда предостерегающий сигнал «пив...пив». Сидящий на маковке дерева одинокий рябинник может встречать налетающую стаю сигналом «чряв-чряв», в ответ на который летящие дрозды или сама сидящая птица издают сигнал «чав-чав», (возможно, сигнал посадки). В таких случаях стая нередко поворачивает или опускается на дерево к сидящей птице.
Основным сигналом тревоги или высшей опасности является треск или его непрерывные волны. Треск бывает двух видов: крупный и мелкий. Крупный треск (из более длительных элементов) характеризует возбуждение у его высшего предела. Максимальная тревога (нападение хищника на гнездо, опасность птенцам, появление вороны или ястреба у гнезда) отображается мелким взволнованным треском.
Как и у многих других воробьиных птир, у рябинника есть особый сигнал «на ястреба» — высокий и тонкий продолжительный свист. Однако, будучи смелой и очень активной птицей, рябинник даже на хищника предпочитает нападать. Поэтому сигналы так называемой «замаскированной тревоги»
(при помощи тонких и высоких свистов) у этих птиц слышатся редко.
При гнездовании в высокоствольном лесу, высоко в кронах деревьев рябинники встречают опасность «иканьем» и неторопливым квохтаньем и ведут себя, очень напоминая кур. В удаленных от постоянной тревоги местах они даже при появлении хищника, коровы или человека неторопливо взлетают с негромким ускоряющимся квохтаньем «ут...ут... квок...квок-квок... ко-ко-ко», по-видимому, точно оценивая свою безопасность. При гнездовании в невысоких припойменных зарослях черемухи и ольхи они всегда более возбуждены и раздражительны и сразу начинают тревогу с пронзительного «иканья», кудахтанья, щебета, верещания и треска. А. С. Мальчевский знал о «говорящем» рябиннике, научившемся произносить несколько человеческих слов. Для других дроздов подобные случаи неизвестны.
Корм рябинники собирают в гнездовой период на земле, на участках с разреженным и чахлым или низким напочвенным покровом, предпочитая низкотравные заболоченные луга или увлажненные поля, а в лесах и парках затененные кронами участки, покрытые гниющей листвой. По земле дрозды передвигаются рывками, постоянно покручивая головой и рассматривая почву, ловкими движениями клюва разбрасывая или даже переворачивая листья и напочвенную подстилку. Основным кормом большинства лесных дроздов являются дождевые черви и наземные моллюски. Во многих случаях почти одними дождевыми червями питаются не только сами взрослые птицы, но и выкармливают ими
своих птенцов. Это пристрастие дроздов к дождевым червям иногда обходится им очень дорогой ценой — они в массе гибнут от поражающих червей, а потом и самих дроздов паразитических нематод, при массовом размножении буквально забивающих дыхательные пути и пищеварительный тракт птенцов и взрослых птиц.
Помимо этих специфических кормов, рябинники охотно поедают разнообразных жуков, их личинок, гусениц, куколок и самих бабочек, многоножек, мокриц и других беспозвоночных, обитающих в лесной подстилке, на лугах и полях. При выкармливании птенцов рябинники нередко коллективно вылетают для сбора корма на луга и поля, расположенные в 200—500 м и более от места гнездования, и тогда их постоянно можно видеть летающими на поля или с полей с дождевыми червями в клювах.
Роль самца и самки на разных стадиях выкармливания птенцов различна. Первые 5—6 дней независимо от состояния погоды самка почти все время обогревает птенцов, особенно в дождливые дни. Корм в это время приносит в основном самец. Во вторую половину выкармливания обе птицы работают почти одинаково. Но в конце, как и в начале этого периода, самец чаще кормит птенцов более интенсивно.
Птенцы вылетают из гнезда обычно на 13—14-е сутки после рождения, еще не умея летать. Потревоженные, они иногда выскакивают из гнезд раньше и, как правило, оказываются на земле. Подняться с нее в первые дни они еще не могут, и поэтому часто становятся добычей хищных зверей и птиц. Нередко в холодную и дожд
ливую погоду такие птенцы гибнут от холода. Разлетевшихся птенцов могут кормить не только родители, но и другие дрозды. Поэтому, увидав маленьких дроздят на земле, их не следует «спасать» и уносить из леса.
Массовый вылет птенцов из гнезд в средней полосе России обычно наблюдается с 20-х чисел мая по 10 июня. Нормально выбравшиеся из гнезд птенцы первые дни отсиживаются на деревьях или в кроне кустарников, где их докармливают родители. Вполне самостоятельными, способными перепархивать и взлетать на деревья они становятся примерно через неделю после вылета из гнезд. Большинство дроздов после вылета первых выводков вместе с молодыми начинают кочевать по опушкам лесов, парков, вырубок в поисках кормных мест и ягодников. Лишь немногие птицы приступают ко второму циклу вывода птенцов. Поздние выводки в Подмосковье встречаются в июле и первых числах августа.
С созреванием ягод начинаются массовые кочевки рябинников, собирающихся в летние стаи. Первые кочевки приурочены к созреванию земляники в лесах. Затем в сельскохозяйственных районах стаи рябинников могут нападать на плантации садовой земляники (клубники). Потом птицы могут исчезнуть на неделю или на несколько дней. Это означает, что в лесу созрела черника. Ближе к осени рябинники снова могут появляться в садах, охотно поедая плоды ирги, вишни, смородины, малины.
Осенью они могут нападать на яблони с мягкими и сладкими плодами, расклевывая самые крупные
и сладкие яблоки почти до сердцевины. В лесах они, кроме того, охотно кормятся плодами костяники, брусники, крушины, калины, красной бузины, болотной клюквы. Осенью основным кормом становятся плоды рябины и можжевельника.
Однако основным кормом дроздов в осеннее и зимнее время все же является рябина. Ее урожаи определяют места концентраций и условия зимовки этих птиц в северных и центральных районах их ареала. От этих урожаев зависят не только размеры кочующих и зимующих стай, но и районы концентраций этих птиц на зимовках в отдельные годы, а также общая их численность. В годы обильных урожаев рябины многие дрозды в сильные морозы относительно легко переносят зиму даже на севере. На следующий год можно ожидать не только массового успешного размножения, но и резкого роста численности этих птиц. В годы плохих урожаев дрозды откочевывают на юг и там, часто не найдя обильного ягодного корма, питаясь с трудом добываемыми насекомыми, переживают зиму с большим трудом и весной возвращаются на места северных гнездовий ослабленными и истощенными. Много птиц, остающихся зимовать на севере, в неурожайные для рябины годы, гибнет от холода, хищников и недостатка кормов.
Наблюдательных людей часто поражает «неряшливость» дроздов во время кормежки их на рябинах. Вся земля или снег под деревьями оказываются усыпанными спелыми ягодами. Во время кормежки ягоды сыплются на землю настоящим дождем. Однако «виноваты» в этом отнюдь не дрозды. Это
Зимой рябинники в основном существуют только за счет плодов рябины. Во многих северных районах они задерживаются до тех пор, пока не осыплют на землю и не уничтожат весь ее урожай. Но следует помнить, что подобное «уничтожение» на самом деле — великое благо для этого дерева. У рябины хорошо прорастают лишь те семена, которые оказываются обработанными желудочным соком дроздов. Фото Г. Н. Симкина
явление — удивительное приспособление самой рябины. При созревании плодов у рябины между плодом и веточкой образуется тончайший пробковый слой, который и обеспечивает обильное осыпание.
Дрозды очень нужны и самой рябине, так как прорастание ее семян невозможно без обработки их желудочным соком птиц, который резко повышает всхожесть семян, не переваривая большую их часть. В этом убеждаются многие садоводы, пытающиеся получить из ягод проростки особенно ценных сортов и клонов рябины. Многие
из них для этого специально заводили дроздов в клетке и предварительно скармливали им плоды, предназначенные для последующего посева.
А. Н. Формозов, специально занимавшийся изучением клонов рябин, выделял до 15—20 разновидностей этой породы, которые отличались содержанием сахара, витаминов, кислот и других компонентов, придающих плодам особую сладость, горьковатый привкус и т. п.
Процедура стратификации семян рябины с помощью дроздов во многих случаях необходима и при семенном возобновлении различных сортов и клонов садовой рябины, число которых сейчас очень велико не только в нашей стране, но и за рубежом. В наши дни многие любители птиц специально запасают рябину и другие ягодные «дары леса», и зимой с их помощью привлекают и задерживают дроздов у кормушек. На ягодную под
кормку охотно откликаются не только дрозды, но и многие другие птицы: снегири, свиристели, щуры. В заснеженном саду или в парке появление всех этих великолепных птиц может стать волнующим и радостным событием нашей долгой и суровой зимы.
БЕЛОБРОВИК
Как и рябинник, белобровик формирует современный свой ареал из приледниковых ландшафтов Европы. Еще недавно он заселял целиком только Исландию и Скандинавский полуостров. Его не было в Ирландии, на большей части Англии (кроме Шотландии). Не встречается он и сейчас на большей части Европы. Интересно и то, что Исландию, Шотландию и некоторые острова Северной Атлантики населяет совершенно особый локально распространенный, может быть, даже первичный подвид. Наоборот, в нашей стране белобровик не только освоил все северные леса европейской части и во многих районах заселил даже кустарниковые участки тундры, но и быстро расселяется на восток. Особенно стремительно расселение идет именно по северным районам тайги и лесотундре, так как, добравшись до Колымы, заселив гигантские пространства сибирской тайги от Таймыра до Байкала, белобровик не занял пока благоприятные для него области южной Якутии, Приамурья и Тихоокеанского побережья. Все эти черты характеризуют белобровика как северную холодоустойчивую форму. Создается впечатление, что этот вид сформировался чуть ли не в самом сердце европейского ледника, так как живет он даже в
совершенно безлесной покрытой и сейчас еще мощным ледниковым панцирем Исландии.
На большей части ареала белобровик — перелетная или частично зимующая птица. И хотя он идет дальше рябинника на север, на зимовки в средней полосе остается реже и в меньшем числе, чем рябинник. По зимнему поведению он скорее напоминает более южную и более теплолюбивую птицу. Загадочно в этом отношении и пристрастие белобровика к туе, в плотной и густой кроне которой эта птица очень любит вить свои гнезда. Интересно и пока необъяснимо совпадение южной границы ареала белобровика с южной границей ели, хотя особого пристрастия белобровика к этой породе пока установить не удалось.
Как и у многих приледниковых форм, у белобровика при относительно широком выборе гнездовых местообитаний (от тундр, зарослей кустарников, светлых и разреженных лиственных и смешанных лесов до парков и садов включительно) все же прослеживается тяготение к припойменным лесам, ольшаникам и заболоченным мелколиственным, особенно березовым лесам. Чистых высокоствольных сосняков и сумрачных ельников этот дрозд избегает. Очень характерны для него совершенно особые гнезда, которые эта птица иногда подвешивает на кончиках или в середине тонких ветвей ив и других кустарников, нависающих над водой. В Карелии этот дрозд часто гнездится на каменистых сельгах, заросших редкими соснами и можжевельником, а также в ольшаниках у подножий скал. В тундре гнездится в зарослях ивняка как по берегам рек, так и в
Дрозд-белобровик очень тесно связан с рябинником и часто гнездится в совместных колониях с ним. Фото Г. Н. Симкина
глубине междуречных пространств, поднимаясь в горах до пояса березового криволесья.
До настоящего времени остается
загадкой слишком северное положение южной границы ареала этого вида как в Западной Европе, так и на территории Украины. Загадочна эта граница и на территории южных нечерноземных и черноземных областей европейской части СССР. Здесь многие широколист-
Нередко белобровик гнездится и отдельными парами в смешанных лесах на деревьях, на пнях и даже на земле. Фото Г. Н. Симкина
венные (дубово-липово-кленовые) и хвойно-широколиственные (из тех же пород с примесью сосны) насаждения исключительно бла
гоприятны для жизни и гнездования этого вида. Однако во многих районах белобровика здесь нет. Это кажется тем более парадоксальным, что среди различных форм белобровика уже давно намечены южные, населяющие подзону хвойно-широколиственных ле
сов, и северные, заселяющие тайгу и тундру, биоморфы. Эти два главных класса морф резко отличаются своими песнями.
На большей части своего европейского ареала белобровик очень тесно связан с рябинником и гнездится с ним в одних и тех же колониях. Однако если колониаль-ность рябинника достигла высокой степени и привела даже к исчезновению у рябинника громкой призывной и демонстративной песни, то белобровик как бы еще находится на предшествующей стадии развития. Как и рябинник, он довольно часто гнездится и отдельными парами, оторванными от всех контактов с другими гнездящимися птицами своего вида. Его колонии, кое-где образующиеся вне связи с рябинником, скорее напоминают уплотненные групповые поселения. Интересно, что в таких поселениях птицы часто не поют хором, а предпочитают петь по очереди. Песнями обычно перекликаются птицы, гнездящиеся или располагающиеся на расстояниях не ближе 50— 70 м.
В средней полосе белобровики появляются весной во второй декаде апреля, изредка — в начале апреля. В течение апреля на местах гнездовий оказываются все размножающиеся в этом году птицы. Крупных стай у этого вида обычно не наблюдается. Часто белобровики активно и много поют уже на перелете. В холодные весны стаи разбиваются значительно раньше, чем начинают петь первые самцы, и тогда отдельные самцы молча занимают участки и в течение нескольких дней пытаются развернуть свою громкую песню. Их брачное пение в такие годы начинается со скрипучей негромкой подпесни,
очень длинной, мелкой и торопливой.
Через 1—2 дня после появления одиночных самцов в гнездовом районе громкая песня изредка как бы пробивается в ткани подпесни в форме небольшого фонтанчика. Она едва выделяется в потоке верещания и скрипа своими пока что слабыми, но более крупными и округлыми свистовыми звуками. На 5—6-й день ее уже можно легко опознать. Примерно через неделю самец поет ее совершенно свободно либо совсем без подпесни, либо лишь завершая ее подпесней. Скрипучая подпесня или громкая песня в сочетании с подпесней характеризуют токовой период брачной жизни белобровика.
У каждого самца белобровика бывает только одна громкая песня. В отличие от песен других дроздов, она более коротка и весьма примитивна. Песня каждого самца не может быть ни изменена, ни сколько-нибудь заметно модифицирована по желанию самого дрозда. Она жестко фиксирована, и белобровик выкрикивает ее подобно механическому органчику. Если белобровик выкрикивает свою песню по-разному, это, скорее всего, означает, что мы застали его на стадии формирования песни (так называемая стадия «пластической песни»). Крайне редко (на несколько тысяч — одна птица) встречаются самцы с двумя резко различными типами песен. Такие самцы, как правило, не находят самок. Самки боятся их и избегают. Эти самцы — отдаленные гибриды южных и северных форм. Они обычно держатся по периферии гнездовых поселений и очень много и долго (иногда 2—3 недели) поют, широко
перемещаясь с песней по гнездовому району (в радиусе 200— 300 и даже 500 м).
Наиболее резко по песне различаются северные, так называемые хохочущие или ржущие (наподобие жеребенка) формы и южные белобровики. Песня северных белобровиков напоминает монотонный взбегающий или поднимающийся хохоток: «и-ти-ти-ти-ти». Песни северных хохочущих белобровиков в течение многих лет (50— 70-е годы) были в подмосковных лесах довольно редки и однообразны. Однако с середины 70-х годов, когда на севере Московской области из-за устойчивой холодной погоды весной и в первую половину лета началось быстрое сокращение численности южных белобровиков одновременно с нарастанием численности северных, их песня в пределах своего класса постепенно становилась более разнообразной. Но общий звуковой ее план монотонной взбегающей гаммы сохранялся.
Песни южных белобровиков в последние 30 лет были очень разнообразны, но тоже отчетливо объединялись в единый класс. Это были более короткие, чем у северных птиц, включающие разные звуки песни типа «итя-итя-и», «и-чири-чири», «чри-чри-ри», «трю-рю-рю». Общее число типов песен южных белобровиков, которые нам удалось услышать за последние 35 лет, приближается к тысяче. Однако даже при таком разнообразии совершенно одинаковые типы песен у разных птиц и в разных географических районах и в разные годы встречаются постоянно. Так, песню «итя-итя-и» в Подмосковье часто слышали еще в 50-е годы, слышна она здесь и теперь.
Песня белобровика врожденная. Об этом свидетельствует неизменное тождество, абсолютное совпадение изображений песен одного и того же типа, записанных в разных местах и в разные годы. При огромном разнообразии типов песен у птиц одного географического района большинство их легко отличаются друг от друга даже на слух, что свидетельствует об отсутствии в механизме генетической детерминации песни возможности плавной их изменчивости и, наоборот, жестком, предопределении звуковых разрывов.
За 35-летний период в Подмосковье зарегистрированы очень крупные изменения в структуре вокальных репертуаров белобровиков. В 1955 г. на Звенигородской биологической станции МГУ мы насчитывали у белобровиков 24 типа песен. В середине 60-х годов число типов песен в том же районе сократилось до 12. В середине 70-х годов здесь уже было зарегистрировано всего 5—6 типов песен южных белобровиков. Одновременно было отмечено резкое сокращение численности южных форм, а затем и неуклонное год за годом нарастание численности северных хохочущих белобровиков, которые во второй половине 70-х годов полностью сменили южных белобровиков в звенигородских лесах. В течение нескольких лет южные белобровики не гнездились не только в окрестностях Звенигорода, но и в других, более южных районах Подмосковья. Здесь они всюду были заменены северными хохочущими птицами. Это была продолжительная полоса холодной погоды весной и в первую половину лета, когда гибло от холода и недостатка кормов множество
кладок и птенцов воробьиных птиц.
В последние годы начался процесс восстановления ареала южных белобровиков. Но первыми в северные леса возвращаются птицы с иными, чем отмечено в 1955— 1965 гг., напевами. Подобные многолетние наблюдения позволяют не только регистрировать, а затем и предсказывать кратковременные изменения климата и погодовых ритмов. Они позволяют организовать экологический контроль за состоянием популяций птиц, общим экологическим состоянием среды, а также за изменением в течение ряда лет границ отдельных популяционных систем. Подобные приемы очень важны для организации службы экологического мониторинга (контроля и наблюдения), а также разработки новых стратегий охраны и экологической оптимизации природной среды. Во всех этих случаях песня, ее разные типы, характеризующие разные биологические формы птиц (с разными экологическими возможностями и требованиями), выступает, с одной стороны, в качестве маркера (указателя, отметчика) состояния самой среды и ее изменений год за годом, а с другой — характеризует пространственное распределение и био-морфный состав популяций и поселений птиц и их изменения.
Нам пока не удалось обнаружить связи белобровиков, имеющих разные песни, с разными породами деревьев (сосной, елью, березой и т. д.), как это выявлено для зяблика. Биоморфная изменчивость белобровиков, скорее всего, обусловливается разными температурными и влажностными режимами в местах обитания (с
выделением холодоустойчивых, теплолюбивых, влаголюбивых и подобных форм). Многие белобровики, появляющиеся в Подмосковье в разные годы, а также прилетающие на гнездовья в одной стае, различаются по внешнему виду. Особенно бросаются в глаза белозобые, яркие, пестрые, краснобокие, белобокие, светлобокие птицы. Однако связать эти формы нарядов с разными типами песен и гнезд, как это сделано для зяблика, пока не удалось.
Нередко на места гнездовий белобровики прилетают в чистых, не смешанных с рябинниками стаях. Теплой и ранней весной белобровики активно поют уже на пролете на местах временного отдыха. В течение нескольких дней они могут держаться стаями, не приступая к выбору гнездовых мест. Но уже в этих стаях активно поют. В стаях встречаются птицы с разными типами песен. Самцы с одинаковыми песнями никогда не поют рядом. Минимальная дистанция их размещения 70—100 м. Интересно, что птицы с разными типами песен могут петь рядом. Оптимальная дистанция пения пропорциональна степени звукового различия песен поющих птиц. Самцы с резко различными песнями могут петь даже на одном дереве. Это свидетельствует о том, что экологические различия птиц с разными песнями также различны.
Под Ленинградом А. С. Мальчевский в течение многих лет наблюдал совершенно иную картину поведения белобровиков с разными типами песен. Там птицы с одинаковыми типами песен, наоборот, гнездились рядом, образуя многолетние локальные поселения на одних и тех же местах. Отдельные
В Сибири белобровик проникает на север значительно дальше рябинника, гнездится в лиственничном редколесье и по кустарниковым тундрам добирается до полуострова Таймыр. Фото Г. Н. Симкина локальные напевы в одних и тех же участках леса сохранялись очень много лет. Мечение птиц показало, что каждую следующую весну на старое место возвращались лишь отдельные меченые самцы. Одинаковые песни белобровиков в этих постоянных поселениях А. С. Мальчевский объяснял тем, что молодые самцы обучались песне у старых самцов этих участков. Отстаивая принцип жесткого наследования песни у белобровиков, мы даем факту длительного сохранения напева в одних и тех же местах иное объяснение. По нашему мнению, прилетающие первыми или первыми приступающие к гнездованию старые меченые самцы собирают вокруг себя молодых самцов той же биомор
фы. Их песня действует как маяк, сзывающий родственных птиц своего племени.
В дни прилета самок белобровики могут, как и рябинники, встречать их на токовых деревьях, располагающихся на путях пролета, и затем особым полетом сопровождать с места тока и образования пар на места гнездования или в колонию, расположенную в стороне от трассы пролета. Поведение белобровиков в это время такое же, как и рябинников. При организации смешанных колоний белобровики и токуют и выбирают маячные деревья вместе с рябинниками.
При высокой численности в наиболее благоприятных местах наряду с образованием большой и плотной колонии оба вида дроздов могут создавать рядом с ней или вокруг нее и другие дочер-. ние поселения. Такие поселения могут образовывать огромные и очень сложные объединения гнездовых
птиц. На территории поселения может гнездиться множество одиночных пар. Рябинники и белобровики могут образовывать либо чистые локальные группы рядом с основной колонией, либо смешанные группировки. Встречаются колонии из 30 и даже 50 пар гнездящихся птиц обоих видов. Общая численность наиболее крупных поселений с дочерними колониями, группами и одиночными парами в отдельных случаях достигает 100— 120 пар.
Интересно, что, сохранив громкую песню, при гнездовании в больших поселениях и плотных колониях белобровики поют очень своеобразно. Они крайне редко поют хором. Беспрерывно поют лишь холостые самцы, не находящие самки. Очень интересно использование ими громкой основной песни и щебечущей бесконечной подпесни. Если во время пролета самок рябинники активно токуют, поют свою скрипучую подпесню, очень подвижны на своих наблюдательных пунктах и, пытаясь привлечь внимание самок, даже перелетают токовым полетом с дерева на дерево, то белобровики ведут себя более спокойно. Сидя на маковке ели или на верхней веточке кроны, они пытаются привлечь самку своей громкой песней. Иногда при этом они совсем не издают скрипучей подпесни, которая в отличие от громкой песни не слышна на большом расстоянии. При появлении самки или вообще летящей птицы белобровики переходят к токованию и каждую громкую песню заканчивают длинным «хвостом» верещащей подпесни. При появлении и посадке самки верещание (подпесня) становится основным элементом непо
средственного токового поведения. Иногда в таких случаях белобровики пользуются одной подпесней, совершенно не используя основную громкую песню. Эти наблюдения говорят о различных и очень важных биологических функциях как громкой песни, так и подпесни.
На местах гнездовий громкая песня сначала предназначается для привлечения самки. После закрепления самки на гнездовом участке эта песня, кроме того, используется для оповещения самки и других птиц об экологической обстановке в поселении или в районе гнезда. Одновременно песня выполняет и важные территориальные функции, предостерегая других самцов от попыток проникнуть на гнездовую территорию поющего самца. Не ограничивается временем встречи партнеров и образованием пары и действие подпесни. Ее вместе с основной громкой песней белобровик нередко исполняет в период постройки гнезда и откладки яиц. После начала насиживания кладки самкой самец поет лишь громкую песню. Следовательно, подпесня весной всегда характеризует токовое состояние самца.
При одиночном, т. е. парном, а не групповом или колониальном гнездовании, белобровики поют значительно чаще, особенно если их гнезда расположены далее 50—70 м друг от друга. В таких условиях они нередко организуют вокальную перекличку друг с другом, внимательно слушая других поющих самцов и отвечая им в строго определенный момент. Иногда могут возникнуть даже хоровые ансамбли, в которых поющие самцы строго соблюдают оче-
Как и рябинник, белобровик очень любит располагать свои гнезда на верхушках сломанных ветром деревьев и даже на таких вот наклонных стволах. Фото Г. Н. Симкина
редность в исполнении своей песни.
Если пары белобровиков гнездят
ся на расстоянии ближе 70 м, то они предпочитают, как и в колониях, петь поочередно, т. е. в разное время дня. В больших поселениях нередко поют только отдельные самцы, живущие и гнездящиеся на больших расстояниях друг от друга (не менее
100—150 м). Такие самцы в колониях называются дежурными птицами, а их пение — дежурным пением. Феномен дежурного пения очень интересен и требует дополнительных исследований. Особый интерес представляет явление смены поющих птиц и порядка пения самцов с разными типами песен.
Кроме факта резкого ослабления вокальной активности белобровиков при колониальном гнездовании, можно отметить гнездование многих белобровиков в плотных колониях вообще без песен и пения. Таких молчащих птиц бывает, по-видимому, в больших колониях немало. Факт сокращения вокальной активности в разных ее формах при переходе птиц к колониальному гнездованию очень важен, так как позволяет представить нам основные этапы редукции громкой песни в процессе эволюции форм гнездования, с которым мы сталкиваемся в законченной форме у рябинника.
Очень интересна и обычная звуковая сигнализация белобровика. Как и другие дрозды, он имеет в своем распоряжении довольно много различных сигналов. Часто можно услышать знаменитый сигнал «на ястреба», высокий и долгий свист «цииии». Этим сигналом птицы оповещают друг друга о появлении пернатого хищника, и в ответ на этот сигнал надолго затаиваются на деревьях. В отличие от других птиц (и дроздов в том числе) белобровики, рассыпавшиеся по деревьям, вскоре начинают перекличку очень похожим на этот крик тоже длинным, но более низким по частоте сигналом «длинное цииии». Иногда используется более корот
кий сигнал «ЦИИ...ЦИИ...ЦИИ». Нередко перекличка спрятавшихся в кронах деревьев птиц ведется с помощью коротких и тоже высоких сигналов «цик...цик...». В ответ на эти сигналы другие птицы издают одиночные негромкие тре-левые звуки «црри». Такие переклички могут продолжаться довольно долго (10—20 минут, иногда более). Все перечисленные сигналы входят в группу сигналов «замаскированной тревоги», так как эти звуки не слышат многие хищные птицы. По ним очень трудно определить и направление к источнику звука.
В системе дистантной (или дальней звуковой, так называемой открытой или демонстративной) связи белобровики обычно используют треск. Треск служит главным сигналом высокой или непосредственной опасности (гнезду, птенцам, самим взрослым птицам). С бесконечными трещащими выкриками белобровики нападают на хищника или человека, проникшего на гнездовой участок, территорию колонии или угрожающего птенцам. Сигналом предостережения служит негромкий сигнал «кук...кук...», на который самка или другие птицы нередко отзываются сигналом «цррри». Если белобровики замечают опасность, находясь на земле, они иногда подают предостерегающий сигнал «квак...квак...». Сигналом демонстративной тревоги (обычно при появлении опасности у гнезда) служит сигнал «пип...пип» или «пик...пик», в ответ на который также можно услышать характерное «црри...црри». Вовремя тревоги у гнезда или птенцов можно услышать большую часть перечисленных сигналов, смешиваемых ветре-
воженной птицей в разных сочетаниях. Однако чаще всего это оказываются каскады коротких свистов, циканья, пиньканья и треска. Иногда, находясь рядом с встревоженной птицей, можно услышать тихое пощелкиванье клювом.
Гнездо белобровик устраивает или на земле, или на высоте 0,3—1,2—7 м. Гнезда помещаются в небольших вмятинах почвы, на склонах ям и обрывов, на кочках, сгнивших пнях, в корнях деревьев и выворотных корней, в основании стволов, на вершинах стволов и колод, сломанных ветром, на поваленных стволах и колодах, в основании кустов, в кучах хвороста, на кустарниках в сплетении ветвей и на самих ветвях, в самых разнообразных участках крон различных хвойных и лиственных пород деревьев. Многие авторы указывают на склонность белобровика гнездиться как можно ниже к земле. По наблюдениям Е. С. Птушенко, в сырые и поздние весны количество гнезд на земле заметно уменьшается, в теплые и сухие — увеличивается. В теплые весны с ранним загустением листвы на деревьях увеличивается количество гнезд на лиственных породах. В холодные годы, особенно при длительных и резких задержках развертывания листвы, большая часть гнезд появляется на елях. Увеличивается количество гнезд на елях и в местах, где белобровиков чаще тревожат звери, домашний скот или другие домашние животные (кошки, собаки), а также охотящиеся за их кладками птицы и звери (вороны, сороки, сойки, дятлы, белки, куницы и т. д.). Особенно много гнезд в начале весны пернатые и пушные враги бело
бровиков разоряют при задержках развертывания листвы на деревьях, когда ранние гнезда оказываются на виду. Стараясь как можно раньше начать гнездование, белобровики, как и многие другие птицы, часто начинают кладку точно в дни предполагаемого развертывания листвы. Недаром говорили: «Леса закрылись, теперь птицы сели на гнезда».
Гнездо белобровика представляет собою довольно крупную чашеобразную постройку. Снизу и изнутри оно прочно сцементировано землей и глиной. Основание его часто складывается из еловых, березовых прутиков, сухих стебельков, соломинок злаков, листьев и пучков мха. Стенки, довольно толстые, утончаются кверху и несколько загибаются внутрь. Лоток выстилается толстым слоем сухих стебельков и корешков. Гнездо строят обе взрослые птицы в течение 4—6 дней. В солнечную сухую погоду, при достаточных запасах сухой ветоши и мокрой земли гнездо может быть сооружено в 3 и даже 2 дня. Кладку из 5—6 голубовато-зеленых с красновато-бурыми пятнами яиц в мае — июне в течение 14 дней насиживают обе птицы. Однако самец садится на гнездо преимущественно в середине дня. Птенцов выкармливают оба родителя 12—14 дней в гнезде и затем докармливают вне гнезда еще 6—10 дней.
Большая часть корма приносится в виде дождевых червей, моллюсков и жуков. В дождливую погоду доля червей значительно возрастает. Массовый вылет птенцов в средней полосе наблюдается со второй половины мая до середины июня. Многие пары выкармливают 2 выводка в год.
Этот взлетающий с капсулой белобровик великолепно демонстрирует обычно скрытую от наших глаз рыжую окраску подкрылий. ФотоМ. В. Штейн-баха
После подъема на крыло молодые белобровики ведут сходный с рябинниками и другими дроздами образ жизни. Они собираются в припойменных лесах, по приречным уремам с их богатыми, изобилующими дождевыми червями, моллюсками, насекомыми и другими беспозвоночными почвами. Активно посещают белобровики и ягодники в лесу, иногда образуя смешанные стаи с рябинниками и другими дроздами (певчими, реже
дерябами). Охотно едят эти дрозды землянику, костянику, чернику, голубику, малину, в более позднее время — бруснику, черную и красную смородину. На востоке и севере — голубику, морошку, княженику, жимолость и т. д. В садах охотно нападают на садовую землянику, вишню, сливу, иргу, смородину, крыжовник и другие.
В период летних и осенних кочевок они перекликаются теми же звуковыми сигналами, что и в гнездовое время. Со второй половины июля можно слышать их громкие осенние песни. Но значительно чаще они поют свои основные песни вполголоса или в форме осо-
Как и многие другие дрозды, белобровик часто и очень охотно выкармливает своих птенцов дождевыми червями. Особенно энергично при этом трудятся неутомимые самцы. Фото М. В. Штейнбаха
бой тихой песни. В стаях белобровики часто негромко верещат.
Это осеннее верещание напоминает их токовую подпесню и может длиться часами. Однако в отличие от весеннего токового верещания осеннее более спокойно и мелодично. Оно скорее напоминает негромкое бормотание. Многие звуки в этом бормотании произносятся
Оставляя гнездо, птенцы белобровика нередко просто переходят на ближайшие ветви и могут еще несколько дней просидеть на одном месте. Фото М. В. Штейнбаха
более отчетливо, округло и мягко. Если в такие моменты удается услышать одинокого белобровика, можно стать свидетелем удивительного преображения его подпесни. Скрипучее бесконечное щебетание вдруг словно распадается на бесчисленное множество хорошо различимых чудесных звуков. Многие из них поражают своей мелодичностью и чистотой. Однажды туманным октябрьским утром такие звуки издавала целая стая дроз
дов-белобровиков, рассыпавшаяся по деревьям под теплым моросящим дождем. Такого сказочного моря прекрасных и нежных звуков не приходилось мне слышать уже никогда. Это явление уникально. Природа его неизвестна.
Белобровики значительно реже и в меньшем числе, чем рябинники, остаются на зимовку в северных лесных областях и в средней полосе. Здесь их можно встретить только в теплые зимы с большими урожаями рябины. Основной отлет — в сентябре. Отдельные стайки и птицы задерживаются до октября. Зимуют они в Южной Европе, Северной Африке, у нас
в Закавказье, в Турции, Иране, Афганистане, Пакистане и Западной Индии.
ОБЫКНОВЕННАЯ КАМЕНКА
Обыкновенная каменка — представитель большой группы каменок нашей страны — в основном обитателей открытых пространств, гор, степей и пустынь. Исходно каменки сформировались как группа горных или горно-степных птиц. Эволюционно они, по-видимому, наиболее тесно связаны с группами чеканов и каменных дроздов. Связь этих птиц с безлесными, как правило, ксерофильными участками гор и каменистых россыпей настолько отчетлива, что отразилась и в научном названии группы.
Большинство каменок — южные, довольно теплолюбивые птицы. Особенно много их видов населяет Африку и Южную Азию, всю древнейшую область саванн, степей и пустынь, охватившую Африканский континент и протянувшуюся по югу Палеарктики до Индии и Китая. Примечательно то, что, освоив безлесные засушливые пространства, каменки как представители преимущественно лесного семейства дроздовых птиц, даже полностью перейдя к наземному образу жизни, сохранили так характерную для лесных форм способность к передвижению на земле не шагом, а прыжками на двух ногах.
Обыкновенная каменка — самый северный вид среди каменок нашей страны — имеет огромный ареал, простирающийся от южных границ и пустынь нашей страны, Монголии и Северо-Западного Китая до побережий Северного Ледовитого океана. Встречается эта каменка
в Исландии, Гренландии, на восточных островах Канадского арктического архипелага. Через Чукотку она проникает на Аляску. Большая часть Северной Европы, нашей страны и даже Аляска заселены всего одним северным подвидом. Тот же подвид населяет наши среднеазиатские пустыни и степи Южной Сибири. Большое число подвидов сосредоточено по берегам Средиземного моря. Пример гигантского по ареалу европейско-азиатского подвида демонстрирует удивительные возможности приспособления одного и того же подвида к условиям знойной пустыни и одновременно к полярным тундрам. Это редчайший случай среди воробьиных птиц.
На большей части своего ареала каменка — гнездящаяся перелетная птица. Лишь на юге нашей страны она остается на зимовку (в небольшом числе). Зимует в Центральной, Восточной Африке и Южной Азии.
В горах Тянь-Шаня и на Памире обыкновенная каменка гнездится по ущельям и теснинам, обычно у дорог, широко заселяет щебнистые склоны, по грудам камней поднимаясь в альпийские луга до высоты 2000—3000 м над уровнем моря. В Армении летом держится преимущественно в высокогорной зоне, поднимаясь там даже выше альпийских лугов (до самой снеговой линии). Особенно наглядно исключительная приспособляемость этой птицы проявляется в Семиречье (на территории Южного Казахстана), где обыкновенная каменка гнездится как у подножий Тянь-Шаня, в пустынном ландшафте, так и в высокогорье с холодным, ветреным и дождливым летом. И в пустыне и у края ледников основ-
По таким каменистым участкам речных долин обыкновенная каменка обитает и гнездится на юге нашей страны. Фото Г. Н. Симкина ным условием гнездования этого вида становится наличие камней. До вершин гор и каменистой высокогорной тундры поднимается она и в горах Южной Сибири. По ка-менистам буграм, холмам и возвышенностям, с выходами камней, а также по песчаным, бедным растительностью возвышенностям гнездится она и в тундре, широко заселяя здесь и берега рек. Все эти данные наглядно свидетельствуют о том, что первичные приспособления к холоду этот южный по происхождению вид, скорее всего, выработал в условиях южных высокогорий. Глубоко в леса и на болота эта каменка не проникает, заселяя здесь лишь относительно сухие места и обрывы.
В лесных областях предпочитает сухие участки открытых пространств с пересеченным рельефом,
явно тяготея к лишенным растительности- каменистым, песчаным площадкам. Держится на пустырях, выгонах, у деревенских околиц и дорог, по безлесным откосам, обнажениям и обрывам рек, различных водоемов, оврагов, карьеров, каменоломен, вдоль грунтовых, шоссейных и железных дорог, на песчаных и каменных дамбах. Часто встречается у заброшенных полевых строений, штабелей бревен, досок, кирпича, торфа, на больших вырубках и гарях. Даже в Москве обыкновенная каменка — нередкая птица строек.
В средней полосе России первые одиночные самцы появляются на освободившихся от снега и обсохших щебнистых насыпях и песчаных буграх, песчаных и каменистых участках холмов с первой декады апреля. Птицы прилетают ночью или ранним утром. Через несколько дней после появления передовых самцов каменки занимают гнездовые участки и активно охра-
Груды камней, щели и небольшие редкотравные лужайки вокруг — лучшее место для гнездования обыкновенной каменки во всех районах ее обитания от северной тундры до гор Армении и Памира. Фото Г. Н. Симкина
няют их от других птиц. Перед прилетом самок начинается ток, во время которого самцы с короткой щебечущей песней поднимаются по косой линии в воздух, порхают, как бы танцуют, двигаясь в воздухе из стороны в сторону, а затем, планируя на широко развернутых крыльях с развернутым хвостом, опускаются на какой-нибудь камень, бугорок или столбик. Площадь активно охраняемого гнездового участка пары колеблется от 2000 до 6000 м2.
Каменка очень активная и ловкая птица. При взлете она часто порхает танцующим полетом, демонстрируя белые, черные и палевые пятна своего оперения. Во время тревоги или движения по земле она часто кланяется и подер
гивает хвостом. После полета или передвижения скачками по земле очень любит присаживаться на возвышающиеся предметы (камни, холмики, столбики, пеньки). Тревожный позыв звучит как громкое «и-чек-чек». Песня, как и у большинства каменок,— короткий щебет. Лишь в моменты наибольшего возбуждения во время тока щебет становится иногда длиннее и переходит в негромкую подпесню. У каждого самца может быть довольно много типов песен. Иногда на небольших растениях можно слышать тихое и довольно долгое щебетание — это настоящая подпесня.
Гнездится обыкновенная каменка отдельными парами, активно охраняя гнездовой участок и изгоняя с него других птиц своего вида. При гнездовании на юге совместно с другими видами каменок защищает свой гнездовой участок и от них. Гнездо строит самка в щелях среди куч камней, в разных штабе-
Самец обыкновенной каменки у гнезда. Обратите внимание на характерную микростацию этого вида. Фото П. И. Романова
лях, карьерах, каменоломнях, в трещинах каменных стен, канавах, под мостами и рельсами, под крышей строений и в щелях глинобитных
строений и заборов, на вырубках — под торчащими над землей корнями пней, среди коряг. На .юге охотно занимает норы грызунов, береговых ласточек. Иногда самка сама роет себе нору.
Рыхлое, довольно небрежное гнездо складывается из сухих сте-
Самка обыкновенной каменки окрашена скромнее и совершенно иначе. Эти птицы очень любят сидеть на камнях. Самка в позе волнения перед взлетом. Фото Я. А. Пастера
бельков, листьев и корешков. Лоточек выстилается тонкими травинками и шерстью, иногда конским волосом и перьями. Кладку из 4— 7 бледно-голубых яиц в мае — июне в течение 11 —13 суток насиживает самка. Самец во время насиживания держится поблизости, охраняет гнездовой участок и самку. При опасности подает различные сигналы. Птенцов выкармливают обе взрослые птицы в течение 15 дней. Птенцы выбираются из гнез
да, еще не умея летать, и первые дни при опасности скрываются в норе или щели, где расположено гнездо, и не уходят от гнезда далеко. На крыло они поднимаются через 3—5 дней после выхода из гнезда. Во многих районах бывают два выводка в сезон. Выводки распадаются с началом линьки — в июле.
Июль и август каменки обычно широко кочуют по открытым местам. Пищу они собирают на земле между камнями, на открытых участках и между редко растущими травами. Иногда ловят добычу, взлетая за нею в воздух. Охотно кормятся долгоносиками, жужели-
цами, щелкунами, листоедами, наездниками, гусеницами и некрупными бабочками, мухами, комарами-долгоножками, сеноедами, кузнечиками, дождевыми червями, моллюсками. Осенью поедают некоторые ягоды и семена.
ЛУГОВОЙ ЧЕКАН
Луговой чекан — представитель европейской фауны, бледнее окрашен и не имеет больших черных пятен, как остальные наши чеканы. Луговой чекан занимает почти всю Европу, кроме сухих и почти пустынных районов Испании. На территории нашей страны он населяет всю европейскую часть и Кавказ с небольшим разрывом в южных прикаспийских сухих степях и пустынях. По полосе сибирской лесостепи и степи тонким и длинным языком его ареал уже протянулся до Енисея. Эти черты характеризуют чекана как настоящую луговую птицу, которая, по-видимому, родившись в Европе, быстро расселяется на восток, подобно многим видам европейского типа фауны. Луговой чекан не образует подвидов, что свидетельствует о молодости этого вида и формировании его в ледниковый период, когда преобладали лугостепные и луготундровые, а затем луголесные ландшафты.
На территории нашей страны луговой чекан — перелетная птица. Зимует в Центральной (тропической) Африке, по широкой полосе саванн и степей сахеля. На гнездовье в Европе и у нас в средней полосе появляется в конце апреля — начале мая. Занимает равнинные и холмистые луга, предпочитая среди них хорошо увлажненные участки с редкими кустар
никами и высокими сорными травами (конский щавель), выступающими над относительно густым травяным покровом. Эти возвышения птицы охотно используют как во время токования, так и при высматривании и подкарауливании добычи. Охотно заселяют опушки лесов, кустарники, лесные вырубки, поляны и гари, пашни и овражки. Многочислен на заливных лугах открытых долин, на клеверных полях, заросших сорной растительностью по окраинам, и т. п.
Всюду чекан охотнее держится там, где над ровным травянистым покровом возвышаются отдельные, часто едва приметные кустики или высокие стебли сорняков. Расселяется по излюбленным местообитаниям неравномерно. В местах высокой численности нередко возникают групповые поселения, в которых птицы могут образовывать сложные этологические структуры с проявлением иерархического доминирования и «психологически» оправданным подбором соседствующих пар. Но в большинстве случаев гнездится отдельными парами. В групповых поселениях гнезда могут располагаться в 50— 70 м одно от другого. Гнездовые участки отдельных пар охраняются сначала самцами, а после образования пар и обеими птицами. Причем самцы изгоняют нарушивших границы самцов, а самки — самок.
В период массового прилета на места гнездования (в Подмосковье в конце апреля — начале мая) первые самцы занимают суходольные участки. Птицы, предпочитающие гнездиться на пойменных заливных лугах, могут довольно долго жить нетерриториально или
Луговые чеканы часто поселяются на суходольных лугах, предпочитая участки хотя бы с небольшими кустиками и жесткостебельными травами, которые они используют для присады. Фото Г. Н. Симкина придерживаться временных, слабее защищаемых территорий, поджидая, когда обсохнут луга, заливаемые половодьем. Строго охраняемые гнездовые участки невелики (от 400 до 700 м2). Однако вокруг них часто намечаются и более обширные кормовые территории, достигающие от 3000 до 18 000 м2.
На занятых участках самцы активно поют и токуют. Песня чеканов не очень сложна. В токовом полете и при токовом пении на наблюдательном пункте это иногда довольно длинная цепочка скрипучих, щебечущих звуков, пронзительных и торопливых. Это обычная скрипучая подпесня дроздовых птиц, в которую у отдельных самцов изредка вставляются
более мелодичные звуки, заимствованные из „словарей" и обрывков песен других птиц. Иногда встречаются самцы с уникальными мелодичными песнями, богатыми тональными чистыми коленцами и свистами. Такие самцы у любителей-птицеловов пользуются особым почетом. Помимо токовой и более короткой (сторожевой) скрипучих песен, у лугового чекана, подобно серой славке, есть еще довольно короткая песенка-покрик или сложный позыв: «хи... чек-чек» или «йе... чик-чик», а также сложный скрипучий позыв «чиеррр». Во время тревоги обе птицы обычно перекликаются негромким позывом «чек... чек».
Токующий и охраняющий гнездовой участок самец большую часть времени проводит на вершинках кустиков или отдельно стоящих былинках твердостебельных сорняков (конский щавель). С этих наблюдательных пунктов он начинает свой токовый полет с
Так выглядит идеальная гнездовая микростация лугового чекана. Фото Г. Н. Симкина
песней, взлетая по наклонной дуге, чуть задерживается в высшей точке полета и с распластанными крыльями скользит по невидимой горке на ближайший наблюдательный пункт — былинку или вершинку куста. Первые дни брачного цикла самцы поют и токуют от зари до зари. Пение постепенно стихает лишь к началу выкармливания птенцов.
После появления самки на участке и образования пары обе птицы приступают к поиску места для гнезда. Его решительно выбирает самка, самец сопровождает ее при этом и охраняет. Гнездо располагается неподалеку от любимых присад. В жизни луговых, да и других чеканов эти присады очень важны, так как птицы используют их не только для наблюдения, отдыха, но и для подкарауливания добычи. В качестве присад, кроме
кустиков и возвышенных трав, часто используются кочки, пни, столбики и изгороди. Гнездо нередко расположено здесь же поблизости — либо на каком-то возвышении или покатости, либо на совершенно ровном месте.
Гнездо строит одна самка в небольшом углублении среди густой травы или у основания кочки. На вырубках и гарях гнезда часто располагаются между корнями пней. Время начала постройки гнезд определяется птицами по развитию травяного яруса. На открытых обсохших местах гнезда появляются в середине мая — первой декаде июня, в заливных поймах — значительно позже. Строится гнездо обычно 5—6 дней, а при плохой погоде значительно дольше. В поздних кладках и у запоздавших с прилетом птиц гнездо может быть свито за 2—3 дня. Строится гнездо довольно грубо и рыхло из сухих травинок. Неглубокий лоток самка выстилает
Самец лугового чекана с кормом.
Фото В. А. Климпиньша
более тонкими и нежными сухими былинками. На лесных полянах и вырубках в гнезда часто вплетается мох, и края его могут почти не выступать над поверхностью
земли, когда гнездо помещается в ямке. После окончания постройки гнездо не менее дня остается пустым. Полная кладка лугового чекана из 5—6 зеленовато-голубых с ржавыми пятнышками яиц насиживается самкой в течение 12— 14 суток, в зависимости от погоды.
Самка лугового чекана с кормом для птенцов. Птенцов родители чаще выкармливают гусеницами, бабочками, мухами и другими летающими и ползающими беспозвоночными, преимущественно с мягкими покровами тела. Фото В. А. Климпиныиа
Сидит на гнезде самка значительно плотнее, чем у других луговых птиц, особенно во вторую половину насиживания. В начале насиживания, по данным Е. С. Птушенко, самка каждый час на несколько минут уходит в сторону от гнезда покормиться, но позже покидает гнездо не чаще чем через 2— 4 ч.
Выкармливают птенцов оба ро
дителя. В это время самец перестает петь. Первые дни самец кормит птенцов значительно чаще самки, так как она много времени уделяет обогреву птенцов и чистке гнезда. На 7-й день родители начинают кормить птенцов с равным усердием, а к 9-му дню самка уже обгоняет самца. Наиболее часто и интенсивно птицы кормят молодых в вечерние часы. Утренний пик кормления меньше вечернего. Между 14 и 16 ч интенсивность кормления ослабевает, самец подолгу вообще не показывается у гнезда, а самка приносит корм не чаще 3—5 раз в час.
За день (примерно с 3 ч 10 мин
Гнездятся луговые чеканы на земле, и их хорошо скрытое среди ветоши и травы гнездо разыскать очень трудно. Фото М. В. Штейнбаха
утра до 22 ч 50 мин) в первые дни выкармливания родители приносят пищу около 200 раз, к концу периода гнездовой жизни птенцов число приносов корма возрастает до 300.
По наблюдениям А. Н. Пром-птова, за 2—3 дня до вылета из гнезда обычная для птенцов в гнездовое время реакция затаивания сменяется двигательно-оборонительной реакцией и при неосторожном подходе к гнезду птенцы могут начать выскакивать из него. Выходят из гнезда птенцы с еще не отросшими для нормального полета крыльями, и первые дни держатся в непосредственной близости от гнезда, быстро затаиваясь в траве при малейшей опасности. Массовый вылет птенцов лугового чекана в Подмосковье обычно приходится на конец июня — начало июля. После вылета из гнезда ро
дители еще в течение 12—16 суток докармливают молодых, разыскивая их по голосам. Затем начинаются послегнездовые кочевки. Нередко чеканы в больших количествах скапливаются на полях, лугах и покосах, где ловят насекомых в скошенной траве. Небольшими группками отлет чеканов начинается в конце августа — в сентябре.
Добычу (в основном насекомых и в меньшей степени пауков, моллюсков и мелких дождевых червей) чекан обычно высматривает со своей невысокой присады и схватывает с земли, травы, а также ловит на лету. Среди насекомых преобладают некрупные жуки, бабочки, гусеницы, куколки различных молей и пядениц, кузнечики, муравьи, долгоножки, мухи, слепни, уховертки, собираемые с земли вместе с пауками, моллюсками и дождевыми червями. Среди жуков преобладают долгоносики, листоеды, жужелицы, щелкуны.
ЧЕРНОГОЛОВЫЙ ЧЕКАН
Черноголовый чекан имеет огромный и сложный ареал. Эта птица широко и неравномерно распространена в Европе, за исключением северо-восточных ее районов. Гигантские пространства занимает ареал черноголового чекана в Сибири, Передней и Центральной Азии. Несколько его подвидов с большими разрывами обитают в Центральной и Южной Африке, включая остров Мадагаскар. Европейские черноголовые чеканы — перелетные насекомоядные птицы. Зимуют они по всей территории Южной Азии и Африки.
Большинство черноголовых чеканов предпочитают гнездиться на влажных лугах с хорошим, нередко высоким и густым травяным покровом, отдельно стоящими кустиками и высокими стеблями сорных трав. В горах эта птица в значительных количествах гнездится по роскошным высокотравным лугам. В Казахстане, кроме этих местообитаний, охотно заселяет опушки редкостойных сухих боров, часто на сухих каменистых склонах мел-косопочника и увалов. Здесь нередко встречается в одних биотопах с садовой овсянкой и полевым коньком. В среднеазиатских пустынных районах гнездится как по сырым и даже болотистым местам с высокой травой, так и на совершенно сухих местах, в горных ущельях, среди зарослей чия, солодки и молочаев. В горы этот чекан поднимается на высоту 2500— 3000 м над уровнем моря, а на Памире — до 4000 м, где гнездится и держится по альпийским лугам и долинам рек. Как и для лугового чекана, главные приметы оптимальных гнездовых стаций — отдельно
стоящие кустики и высокие стебли трав.
Гнездится отдельными парами, но иногда образует довольно плотные поселения (пятна) со сложной иерархической системой отношений. Гнезда, как и у лугового чекана, располагаются на земле. Гнездо строит самка, самец при этом часто сопровождает и охраняет ее. Вьется гнездо из сухих стебельков злаков, с добавлением мха. Лоточек выстилается тем же, но более тонким и мягким материалом, а также конским волосом, шерстью. В стенки гнезда нередко вплетаются перья. Ток и поведение птиц на гнездовом участке очень похожи на поведение луговых чеканов. В полной кладке обычно 5—8 зеленовато-синих с ржаво-красными пятнами яиц. Время массовых кладок май — июнь. Насиживает преимущественно самка, в течение 13 дней. Ее лишь изредка сменяет на кладке самец. Птенцов выкармливают оба родителя около 2 недель. Питание сходно с таковым лугового чекана: преимущественно некрупные жуки (долгоносики, листоеды, жужелицы и др.), кузнечики, пауки, гусеницы различных молей, пядениц и шелкопрядов. Осенью очень редко — мелкие семена растений.
В северных частях Приморья этот чекан гнездится и на обширных моховых болотах, поросших багульником, зарослями кустарниковой березки. В северных частях ареала обычен по долинам рек среди зарослей кустарниковых березок и ив, на лесных полянах, горных склонах, побережьях озер и морских бухт.
На Курильских островах нередок среди болот с кустами кедрового стланика.
Ареал черноголового чекана огромен. Эту птицу можно нередко встретить в южных степях и на лугах южных предгорий. В горах эта птица часто гнездится по роскошным высокотравным лугам рядом с крошечными пятнышками свободной от зарослей земли. Фото Г. Н. Симкина
Гнездится черноголовый чекан и на лугах Якутии. Как и в других районах, здесь эта птица предпочитает куртинки жесткостебельных трав с отдельными небольшими кустиками и деревцами. Фото Г. И. Симкина
Самец черноголового чекана. Фото В. Б. Зыкова
ОБЫКНОВЕННАЯ ГОРИХВОСТКА
Род горихвосток включает 13 видов, большинство которых обитает в пригималайских районах, проникая в Китай, Юго-Восточную Азию, широко расселяясь в Индии. Большинство наших горихвосток либо горные формы, либо формы лесные, но сохранившие скрытые связи с горным ландшафтом. К типичным лесным горихвосткам правильнее относить лишь обыкновенную и сибирскую.
Обыкновенная горихвостка, или лысушка, — типично европейский вид. Она заселяет всю Европу, Переднюю Азию и, охватывая лесную полосу нашей страны, кроме самых северных таежных лесов, доходит на восток до озера Байкал. На восток стремительно расселяется лишь один наиболее холодоустойчивый подвид.
У нас обыкновенная горихвостка всюду предпочитает сосновые леса, заселяя при этом как сухие высокоствольные боры, так и смешанные с богатым травяным и кустарниковым ярусами субори. Эта отчетливая связь далеко не всегда подчеркивается в литерату-
Чаще всего обыкновенная горихвостка гнездится по опушкам и полянам высокоствольных боров. Особенно выделяет она участки чистой земли и каменистые площадки, на которых хорошо заметны появляющиеся насекомые. Фото Г. Н. Симкина
ре. Но она выявляет эволюционно важные отношения обыкновенной
горихвостки с горными сосняками Европы. Именно в сосновых лесах численность горихвостки, по-видимому, достигает своих пределов, хотя в большинстве районов эта птица обычно не терпит близкого гнездования других особей своего вида, активно преследуя и изгоняя
В степных борах обыкновенная горихвостка нередко гнездится даже в глубине леса, лишенного подлеска, с небольшими окнами, напоминающими крошечные полянки. Фото Г. Н. Симкина
их далеко за пределы гнездового участка. Именно для этого вида
характерно понятие «гнездовой дистанции», обозначающее, что соседние пары гнездятся в пределах слышимости их песен и крайне редко, только в особо благоприятных и продуктивных местах, переходят к плотному гнездованию, когда границы индивидуальных участков со
седних пар почти контактируют между собой.
Однако высокую агрессивность друг к другу проявляют только самцы. С этой чертой горихвосток, по-видимому, связана и очень характерная для них особенность — так называемая бигамия, когда один самец имеет двух самок.
Обыкновенная горихвостка явно избегает темнохвойных (еловопихтовых) лесов, но вообще места ее гнездования крайне разнообразны. Она гнездится по опушкам лесов, по гарям, на богатых пнями вырубках, в старых рощах, садах и парках, но всюду только там, где находит для себя подходящие укрытия. Обычна во всех лесных населенных пунктах, а также в хорошо озелененных городах, деревнях и селах. Охотно занимает искусственные дуплянки. Кавказский подвид считают типичной птицей горных лесов, что указывает на тесную связь с горами даже этого широко распространенного по равнинным лесам вида.
Первыми на места гнездовий прилетают старые самцы. В средней полосе России они появляются в середине апреля, но массовый прилет (особенно самок и молодых самцов) наблюдается в начале мая. Сразу же по прилете самцы приступают к поиску дупел и других мест, подходящих для гнездования. Причем старые, очень темно и густо окрашенные самцы занимают лучшие участки леса (неподалеку от опушек, по краю полян, просек, широких песчаных дорог, со старыми редко стоящими или одиночными соснами, кустарниками), вырубки, огороды и сады. Такие сложные по составу пород и условий места всегда становятся ареной массовых налетов горихвосток, не
редко вступающих в отчаянную и длительную борьбу за лучшие участки.
Старые самцы часто пытаются захватить участки с несколькими дуплами или другими удобными для расположения гнезда местами. Для обыкновенной горихвостки именно овладение дуплом — главное событие гнездовой жизни. Пожалуй, ни одна другая из наших птиц-дуплогнездников не охраняет дупло с такой стойкостью и постоянной боязнью его потерять. Это подтверждается и тем, что многие даже очень темные старые самцы всю первую часть гнездового периода держатся поблизости от гнезда и постоянно возвращаются к нему. Про многих самцов можно смело сказать, что они до появления кладки могут вообще пропеть на одном сучке в непосредственной близости от дупла. Нередко кажется, что именно с этой особенностью и давним горным образом жизни предков связаны важнейшие черты поведения птицы.
Идеальной экологической микроструктурой для обыкновенной горихвостки, или идеальной для нее микростацией, становится очень небольшой участок рядом с дуплом с оголенной песчаной, глинистой или каменистой площадкой. Принципиальная схема здесь такова: дупло или щель — ветка или сучок, лучше у самого дупла — несколько удобных невысоких приезд (столбиков, веток или камней на кормовой площадке) — чистая, свободная от травы и кустарников, лучше песчаная кормовая площадка, с которой хорошо было бы видно дупло. Такова экологическая и сигнальная (релизерная) схема гнездовой микростации обыкновенной горихвостки, многие элементы
которой достались этому лесному виду от его горных предков.
На этом почти идеальном примере нам хотелось бы продемонстрировать общие принципы выявления и описания гнездовых, кормовых и защитных микростаций птиц, их экологических и сигнальных (ре-лизерных) схем. Именно с этими принципиально новыми для науки подходами мы связываем необходимость формирования нового научного направления — дифференциальной экологии, призванной на основе тончайших деталей строения экологической микросреды и поведения отдельных видов, на принципе микростаций и релизер-ных схем обеспечить переход к направленному конструированию оптимальных для животных микростаций, позволяющему резко повысить биологическую емкость природных угодий и разработать научно-практические основы обогащения, экологической оптимизации природной среды.
Применительно к птицам-дуплогнездникам эти мероприятия могут оказаться особенно эффективными. Выявив оптимальные микро-стации по поведению, местам остановки и пения птиц, мы можем развешивать искусственные гнездовья в тех местах и таким образом, что заселение их желаемой птицей будет гарантировано. Если учесть, что оптимальных микростаций в лесу и в других местообитаниях значительно больше, чем дупел и щелей, можно представить себе, как эффективны могут стать наши мероприятия по привлечению птиц в парки, сады, города и поселки на основе принципов дифференциальной экологии.
В средней полосе обыкновенные горихвостки предпочитают гнез
диться на расстояниях, значительно превышающих размеры их гнездового участка. Это расстояние мы обозначим как гнездовую дистанцию. На гнездовой дистанции еще сохраняется возможность общения самцов друг с другом при помощи песни. Это, в свою очередь, дает им ощущение целостности поселения, какой-то внутривидовой общности. В пределах гнездовбй дистанции каждой пары выделяется несколько экологических или функциональных зон. Причем у горихвостки такие структуры оказываются очень сложны и многоплановы. Рассмотрим эти символические структуры, начиная от биологического центра участка — от дупла или гнезда (щели).
В первые дни прилета самец с максимальной стойкостью охраняет дупло. Вокруг него располагается зона наиболее активного пения, нередко как бы свернутая до предела, до нескольких квадратных метров вокруг дупла, или даже редуцированная до одной сухой ветки или сучка. Вокруг этих двух центров расположена также крайне узкая в первые дни кормовая зона, или кормовая площадка, иногда вынесенная несколько в сторону от дупла и имеющая четко очерченные границы. За этими зонами расположена зона охраняемой территории, которая тоже весьма определенна. Ее границы можно точно оконтурить, наблюдая за столкновением хозяина участка с прилетающими другими самцами. Такова первоначальная как бы свернутая структура гнездового района птицы.
С прилетом самки и образованием пары начинается развертывание территориальных структур. Теперь охранять дупло могут обе птицы.
Если самка и не делает этого слишком активно, она все равно может в случае появления чужака оповестить своего самца сигналом тревоги. В эти дни самец обычно расширяет район пения, хотя и не слишком сильно. Расширяется постепенно и кормовой участок. Обе птицы чаще кормятся в 10—15, а иногда и в 20—30 м от дупла.
Интересен ритуал первой встречи и образования пары. Пара составляется где-нибудь на горизонтальной ветви дерева или на площадке. При этом, садясь против самки, самец принимает не свойственную ему в обычных условиях горизонтальную позу, как бы вытягивается вдоль сучка по направлению к самке и, подняв вытянутые крылышки вверх, издает своеобразный сдавленный булькающий крик. Если самка принимает подобные ухаживания самца, они вместе улетают осматривать гнездо. В том случае, когда гнездовой участок, выбранный самцом, или дупло не устраивают самку, она может покинуть самца. Неоднократно мы наблюдали, как неудачливые, чаще молодые, неопытные самцы теряли в день по нескольку самок. Были случаи, когда самки с какими-нибудь заметными индивидуальными особенностями бросали непонра-вившегося самца, исчезали на несколько часов, а иногда и дней, но затем возвращались. И если самец оставался свободным, образовывали с ним брачную пару.
Места расположения гнезд обыкновенной горихвостки чрезвычайно разнообразны. Их можно найти от уровня земли до высоты в 8 м, а иногда и более. Был случай, когда старый темно-кирпичный самец с великолепными песнями и имито-нами несколько лет подряд гнез
дился на высокой сосне в яблоневом саду в дупле, расположенном на высоте 20 м. Иногда он пел так высоко, что его имитационная подпесенка едва достигала земли. Гнезда горихвосток находят в дуплах и полудуплах, иногда просто в неглубоких выбоинах и нишах ствола или в развилке крупных ветвей, в щелях, трещинах деревьев и пней (часто сверху открытых), иногда — в кучах хвороста, за застрехами окон, под крышами строений, в щелях стен и поленницах дров. В Финляндии горихвостки часто гнездятся на земле.
Охотно заселяют горихвостки дуплянки.
Гнездо вьет только самка, весной в течение 6—7 дней, а позднее, в начале лета, в 4—5 дней. Гнездятся горихвостки в средней полосе с конца апреля по начало июня. Материал, используемый для гнезда, довольно разнообразен. В естественных условиях гнездо возводится из сухих размятых самой птицей стебельков, лубяных волокон, кусочков коры разных деревьев, листьев. Часто она приносит в гнездо много тоненьких пленочек сосновой коры, хвои и т. д. Лоточек выстилается шерстью, волосом, перьями.
В населенных местах к этим материалам часто добавляются различные тряпочки, кусочки бумаги, нитки, вата, обрывки веревочек и пакля, которую самка усердно выщипывает из прокладки бревен домов.
Основная громкая, коротенькая и скрипучая песенка горихвостки довольно проста. Она часто напоминает негромкое ржание или сдавленный хохоток: «и-три-три». Состоит она из 4—5 скрипучих или скрежещущих звуков и хорошо вы-
Гнездо обыкновенные горихвостки строят в дуплах, щелях, иногда под крышами и застрехами домов и в дуплянках. Фото Б. А. Нечаева
деляется среди песен других птиц. Но это лишь первое впечатление от песенки горихвостки. При внимательном ее изучении оказывается, что в начале брачного периода за громкой короткой песней горихвостка издает более тихую коротенькую подпесню. Подобный двойной характер песни обыкновенной горихвостки соответствует построению песни дрозда-белобровика: громкая короткая песня — щебечущая, довольно длительная подпесня. Эта вторая часть токовой песни горихвостки и представляет ее главную тайну.
В отличие от скрипучей подпесни белобровика, в которой нельзя различить никаких законов, подпесня обыкновенной горихвостки — это особый мир звуков, полный самых невероятных тайн, прелести и очарования. В эту подпес
ню горихвостки вплетают множество чужих, заимствуемых у других видов звуков. Чем старше, опытнее и талантливее самец, тем богаче и своеобразнее набор ими-тонов в его подпесне. Причем воспроизводят эти чужие звуки обыкновенные горихвостки с удивительной чуткостью и чистотой. В подпеснях особо талантливых самцов мы насчитывали до 40 видов птиц, сигналы которых могли безошибочно опознать. Здесь были и зяблики, и воробьи, и пеночки, и чижи, чечевицы, и трясогузки, зарянки и синицы, мухоловки, камышевки, сойки, скворцы и еще множество других птиц. Если учесть, что у каждого самца обычно бывает свой набор заимствованных сигналов и свой видовой состав, то целостная панорама этого удивительного явления в масштабах популяции, а затем и всего вида производит грандиозное впечатление. Сравниться с обыкновенной горихвосткой в богатстве ими-
Самец горихвостки в брачном наряде очень красив. Фото Э. Н. Головановой тонов могут только лучшие имитаторы: скворцы, певчие дрозды, камышевки. Однако у них эти звуки включены в состав громкой песни, а у нашей горихвостки весь этот сказочный грандиозный мир спрятан в тихой подпесне.
В небольшом кусочке подпесни, следующей за громкой песней, умещается всего несколько имито-нов. В большинстве случаев это один фрагмент чьей-то песни или два-три, редко более, позывов одного или двух видов птиц. Были случаи, когда кусочек подпесни
оказывался занятым тихо воспроизводимой песенкой зяблика или покриком галки. При этом песню зяблика и покрик галки горихвостка воспроизводила с удивительной точностью и чистотой. Слушавшие эти магнитофонные записи люди отказывались верить, что на пленке записана песня горихвостки. Доказать это удалось лишь тогда, когда было показано, что эти имитоны воспроизводятся регулярно, прочно связаны с одной и той же громкой песней.
Постоянно удается наблюдать, как при появлении вблизи поющего самца горихвостки пеночки-веснички, зеленой пеночки, зарян
ки или другой птицы в ответ на покрики этих птиц горихвостка учащает воспроизведение таких вариантов своей песни, в окончаниях которых звучат позывы или фрагменты песен появившихся рядом с нею особей. Однако так поступают не все горихвостки. У некоторых, преимущественно молодых, самцов имитационные подпесни воспроизводятся в обычном случайном режиме. Возможно, что такие ситуации свидетельствуют лишь о том, что в данный момент самец горихвостки просто не настроен вступать в вокальный и психологический контакт с данной птицей. Однако вся эта тонкая и удивительно сложная проблема межвидового общения птиц требует дальнейшего изучения.
Обычные громкие песни обыкновенной горихвостки также не столь однообразны, как кажется с первого взгляда. У каждого самца бывает несколько строго фиксированных типов песни, каждый из которых он, подобно магнитофону, воспроизводит без малейших изменений. Эти песни также могут быть очень разнообразны. В Подмосковье, например, в конце 70-х годов доминировали два основных класса песен: обычная хохочущая (или ржущая) песенка и более.мяг-кая и мелодичная песенка, которую мы назвали «бегунок». У разных птиц эти песенки имели свои варианты, при сохранении общего плана структуры.
Интересно отметить, что географические ареалы отдельных классов и типов песен (или вариантов в пределах класса) весьма различны. Хохочущая песня охватывает огромные районы. Другие типы и классы песен имеют более локальные ареалы. Кроме того, в
репертуарах отдельных самцов встречаются особые имитационные песни, тоже жестко фиксированных рисунков, в основу которых взяты фрагменты песен некоторых других птиц — зарянок, пеночек-весничек, мухоловок-пеструшек и т. д. Такими громкими имитационными песнями обыкновенные горихвостки пользуются тогда, когда тихие звуки имитационных подпесен оказываются недостаточными для установления нужных межвидовых связей с птицей другого вида. Подобные связи бывают не только отрицательными (отталкивание или отпугивание нежелательного партнера). Они могут нести и положительный смысл — ощущение близости и единства партнеров в поселении. Эти положительные функции имитационных песен особенно отчетливо проявляются в годы малой численности птиц, когда горихвостки, зяблики, зарянки, пеночки и мухоловки, угнетенные тишиной весеннего леса, специально слетаются поближе друг к другу, иногда удаляясь от своего дупла или гнездового участка на значительные расстояния, для того, чтобы попеть рядом и взаимно ощутить «чувство локтя».
Пример обыкновенной горихвостки наглядно показывает, в какой сложный, тонкий и неведомый мир ведет нас даже простенькая, незатейливая песенка и следующий за ней, часто чуть слышный коротенький говорок.
Сигналы тревоги обыкновенной горихвостки — короткий и чистый свист «уить» и негромкое, часто торопливое пощелкивание или потрескивание. Причем позывы «уить» горихвостки не могут сближать и ускорять их следование.
Эти позывы всегда выкрикиваются поодиночке «уить...уить...». Это сигнал общей тревоги.
Щелчки и треск, наоборот, могут воспроизводиться с большой частотой. Птица может легко и бесконечно менять узоры следования сигналов. Потрескивание горихвостки — это сигнал высокой тревоги. Его свободная комбинаторика позволяет отражать малейшие оттенки эмоционального состояния птицы, а через них точно отображать малейшие изменения внешней ситуации. Редкие трески — слабая тревога, учащение — нарастание тревоги, переливчатые почти слитные волны треска — максимальная тревога или угроза гнезду. Переход на более редкое потрескивание — хищник или другой опасный объект удаляются от гнезда.
С первых дней прилета и до появления слетков или птенцов в дупле основным сигналом тревоги является свист. Лишь в наиболее сложных ситуациях (при появлении кошки) в эти дни можно услышать потрескивание, обычно перемежающееся с отдельными свистами: «уить... тр-тр... уить-тр-тр-тр...». После вылета птенцов главным сигналом становится треск. Но и в эти дни бесконечные плавающие трески обычно перемежаются со свистами. При появлении максимальной опасности (кошка подкрадывается к птенцу или даже схватила его) обычно один из родителей (чаще всего самец, но иногда и самка) издают бесконечные волны трещащих звуков, перепархивая над хищником, встревожившим их. Другая птица пары, сидящая дальше, нередко отвечает лишь более спокойным посвистыванием. Такая ситуация
всегда свидетельствует о том, что в брачной паре есть более равнодушный или осторожный партнер. Примечательно, что треск прочно связан у горихвосток с механизмом подергивания хвостом. Обычно каждый треск — это одновременное легкое движение хвоста. Такое поведение позволяет оценить потрескивание как реакцию демонстративной тревоги. Автоматическое подергивание хвостом неизбежно привлекает внимание врага. Птица как бы отвлекает опасность на себя. Тогда как свист — это реакция замаскированной тревоги. Издавая свист, птица часто сидит где-нибудь в затененном уголке и старается не обнаружить себя. Свистовые звуки обладают одной очень характерной особенностью. По ним очень трудно определять, откуда слышится звук. Впервые разделение звуковых сигналов певчих птиц на сигналы демонстративной и сигналы замаскированной тревоги предложил А. С. Мальчевский. Наши исследования позволили не только подтвердить справедливость такой классификации, но и доказать ее универсальное значение.
Полные кладки горихвосток из 6—7 голубых яиц встречаются в мае — июне. Насиживает кладку преимущественно самка после снесения последнего яйца 13—14 суток. В первые дни она ежечасно слетает покормиться на несколько минут, а возвращаясь в дупло, переворачивает яйца. При отсутствии самки более 15 мин находящийся поблизости самец садится на кладку и слетает с гнезда при возвращении самки. Время от времени самец кормит насиживающую самку.
Самка обыкновенной горихвостки окрашена более скромно и не очень выделяется на фоне этого полудупла. Фото Э. Н. Головановой
Птенцы выклевываются чаще в конце мая — первой декаде июня в 1—2 дня. Рождаются они, как и у многих других певчих птиц, слепыми и глухими. По данным Е. С. Птушенко, при 5 птенцах количество приносов корма начинается с 40 и доходит до 368 к концу гнездового периода. При 6 птенцах оно начинается с 94 и доходит до 470 в день. Птенцов выкармливают оба родителя 12—14 дней в гнезде. Первые дни самка много греет птенцов на гнезде, а самец
кормит и птенцов, и самку. Затем по мере роста птенцов самка начинает приносить корм значительно чаще самца.
В случаях бигамии, когда один самец имеет двух самок с двумя гнездами, к одной из дуплянок самец обычно прилетает значительно реже, чем к другой. В этой дуплянке он реже кормит и самку и самих птенцов. Бывают случаи, когда во втором гнезде птенцов в одиночестве высиживает и выкармливает одна самка. Иногда в обоих гнездах самец кормит и самок и птенцов одинаково.
В средней полосе России массовый вылет птенцов обыкновенной
горихвостки приходится на июнь. Птенцы выбираются из гнезда в возрасте 13—15 дней, еще не умея летать. В течение 4—5 дней родители докармливают их в непосредственной близости от гнезда, затем еще 3—4 дня неподалеку от него. Птенцы начинают летать на 7—8 день после того, как покинут гнездо. В это время некоторые пары, оставив птенцов, приступают ко второй кладке.
Молодые первого выводка некоторое время кочуют вблизи своих гнездовых мест, а затем, соединившись с выводками второй генерации (если такая появляется), держатся по окраинам леса, в местах с густым подлеском, часто невдалеке от воды и в речной уреме. Отлет горихвосток начинается в конце августа и продолжается в сентябре. Отдельные особи, преимущественно старые птицы, задерживаются иногда до первой декады октября.
Питается горихвостка главным образом насекомыми, которых чаще всего высматривает и схватывает с приезды (расположенной невысоко от земли ветки, столбика) или даже сидя на камешке у клочка оголенной выровненной (часто песчаной) площадки, хорошо утоптанной тропинки или у дороги. На этих чистых площадках птица зорко высматривает появляющуюся добычу. Нередко она схватывает добычу с листвы деревьев и кустарников, иногда ловит взлетающих с земли насекомых. Но все же большую часть корма, как и все дроздовые, по-видимому, собирает с земли. Птенцов выкармливает некрупными мягкими насекомыми, преимущественно пауками, мухами, комарами, гусеницами и мелкими жуками. В
осеннее время горихвостки собирают ягоды (красной бузины, черной смородины и др.). В неволе — рацион насекомоядных птиц. Зимуют обыкновенные горихвостки в Центральной Африке и на юге Аравийского полуострова.
ГОРИХВОСТКА-ЧЕРНУШКА
Горихвостка-чернушка широко расселена не только в Европе, но в отличие от лысушки широко распространена по горным странам Передней и Центральной Азии. Как и большинство горихвосток — это типичная горная (скорее даже горно-степная) птица. Однако в Европе она в массе переходит к гнездованию в городах, парках и поселках городского типа. В города и поселки ее привлекают черепичные крыши и каменные стены построек, а также многоэтажные каменные дома, которые она, как и многие другие скальные и горные птицы (стрижи, ласточки, дневные хищные), «путает» с горами или принимает за горы. Чаще — перелетная, местами кочующая, а иногда и оседлая птица. Это, без сомнения, более теплолюбивая, южная форма. Ее нет на большей части Скандинавии и в лесах таежного типа. У нас чернушка встречается в Прикарпатье, Молдавии, на Кавказе, а также в горах Средней Азии и Южной Сибири.
На юге с мест зимовок прилетает в конце марта — начале апреля. Почти всюду, кроме населенных пунктов, непременное условие гнездовых микростаций этого вида — скальные участки, отдельные камни или даже небольшие участки щебня. В Карпатах и на Кавказе населяет все растительные зоны гор, вплоть до субальпий-
На Кавказе горихвостка-чернушка иногда живет в тех же местообитаниях, что и обыкновенная горихвостка, но для нее все же характерно отчетливое тяготение к скальным участкам. Эту горихвостку можно встретить и среди рассеянных скал, и на опушках лесов, и даже в горных садах.
Фото Г. Н. Симкина
Гнездо горихвостка-чернушка, как и обыкновенная горихвостка, часто устраивает под крышами домов, в пустотах каменных стен, мелких дуплах деревьев, но одновременно гнездится между камнями, в трещинах скал, а в города проникает вместе с каменными высокоэтажными зданиями. Фото Г. Н. Симкина
Горихвостка-чернушка у гнезда (самец). Фото А. Д. Липковича
ских лугов. С наибольшей плотностью заселяет склоны гор, поросшие можжевельником и черникой, а также нагромождение камней и обломков песчаников. В Туркмении излюбленные места гнездования — тенистые и глубокие ущелья в полосе древовидных можжевельников. Однако не менее охотно она держится и гнездится в совершенно бесплодных горах и в скалах, покрытых кустарниками.
Гнездо чаще устраивает в углублениях обрывов и скал, в кучах камней и в зарослях на земле. Гнездование в жилых постройках и каменных зданиях весьма разнообразно, но чаще всего аналогично постройке гнезд в трещинах скал.
Гнездо строит самка, более небрежно, чем лысушка. Тщательнее исполняются только открытые гнез
да. Гнездо обычно обильно выстилает волосом, шерстью, нередко перьями. Иногда занимает старые гнезда ласточек, заселяет искусственные гнездовья. В полной кладке 4—6 белых или бледно-голубых яиц. Кладки чаще встречаются в апреле — июле. В году обычно 2 кладки. Насиживает самка в течение 13—14 дней. Выкармливают птенцов оба родителя. Вылет птенцов из гнезда на 12— 17-й день жизни. Птенцы покидают гнездо, еще не умея летать. Массовое появление слетков — в июле.
Песенка горихвостки-чернушки значительно примитивнее, чем у обыкновенной горихвостки. Подпесня также более примитивна — в ней мало чистых, заимствованных у других птиц звуков. Громкая песенка нередко напоминает краткое бесформенное верещание. Встречаются птицы и с более звучными песнями. В репертуаре каждого самца, как и у лысушки, не
сколько типов песен. Общее типологическое разнообразие песен отдельных поселений и популяций, как и у обыкновенной горихвостки, относительно велико, хотя и менее богато, чем у первого вида. Скорее всего, чернушка — более древний и примитивный вид, чем л ы сушка.
Кормится чернушка почти так же, как и обыкновенная горихвостка, но чаще для сбора корма использует гладкие поверхности камней и свободные от травы песчаные, земляные.
В ближайшие годы, с усилением строительства каменных зданий, следует ожидать начала массового и быстрого расселения чернушки в европейской части СССР. Зимует в Южной Европе, Северной и Северо-Восточной Африке, Аравии, Индии.
ЮЖНЫЙ СОЛОВЕЙ
Южный, или западный, соловей, без сомнения, более древний и архаичный вид, чем наш обыкновенный, или восточный, соловей. В Западной Европе его песню ценят так же высоко, как мы песню нашего восточного соловья. Поскольку западный соловей на западных границах нашей страны встречается лишь в немногих местах, но зато широко заселяет Кавказ, Среднюю Азию и Казахстан, у нас его чаще называют не западным, а южным соловьем. Интерес к этой птице особенно возрос в последние годы после тщательного изучения песни этого вида, которая оказалась генетически очень близкой к песне восточного соловья. В ней как бы сконцентрированы в зародыше все основные звуки и типы колен, так
отличающие нашего соловья. Это позволяет считать южного соловья предковой по отношению к восточному формой.
Ареал западного соловья охватывает южную половину Англии, всю Западную Европу, включая острова Средиземного моря, Переднюю и Среднюю Азию. Северная граница этого вида по территории нашей страны проходит через Северный Крым, Предкавказье, Нижнее Поволжье, Северный Казахстан и узким клином тянется к истокам Оби и Иртыша. Более древней, скорее всего, следует признать азиатскую часть ареала этого вида. Интересно, что структура этой части ареала точно отражает обычную логику эволюции птиц Южной Палеарктики. Как и во многих других случаях, здесь сформировалось всего два подвида: кавказско-переднеазиатский (или иранский) и среднеазиатско-сибирский (или туркестанский) подвиды. Западная Европа и Северная Африка населены, по-видимому, более молодым западным подвидом, так как основные типы звуков и колен этого подвида значительно сложнее и совершеннее.
Как и многие другие соловьи, западный охотно гнездится по увлажненным лесам и припойменным кустарниковым зарослям. Это особенно бросается в глаза на Кавказе, в Средней Азии и в Сибири, в тех районах, где нет восточного соловья и конкуренция этих видов исключена. Однако ареалы их перекрываются мало и лишь частично на западе нашей страны, на Кавказе, в Сибири и Казахстане. И все же считается, что южный соловей несколько менее влаголюбив, чем восточный. Однако такое мнение сложилось в Западной Ев-
Южный соловей любит гнездиться в густых кустарниках у воды. Фото Г. И. Симкина
ропе. В Средней Азии южный соловей максимальной численности достигает именно в поймах больших рек, которые несколько севернее становятся местами наиболее благоприятного гнездования и постоянно высокой численности и восточного соловья.
Как и обыкновенный соловей, западный селится по лесным и кустарниковым долинам рек, берегам водоемов, влажным понижениям среди лугов и полей, а также канавам, заросшим густыми кустарниками. В степных и лесных
районах охотно заселяет дубовые, березовые и осиновые рощи с мокрыми или влажными низинами, болотинами, мочажинами, лужами, ручьями и родниками. В сомкнутые сплошные леса проникает по долинам лесных речек и ручьев, по влажным заросшим кустарникам, полянам и луговинам, иногда заболоченным вырубкам и гарям. Охотно селится в парках, садах, по окраинам деревень и населенных пунктов, окруженным зарослями кустарников и тенистыми рощицами деревьев.
Как и для обыкновенного соловья, для южного необходимы хорошо затененные почвы, доста-
На Кавказе южный соловей часто гнездится у опушек дубовых, смешанных и припойменных лесов с богатыми перегнойными почвами и густыми кустарниковыми зарослями вблизи сырых и влажных низин. Фото Г. И. Симкина точно и постоянно увлажненные, с рыхлым и плодородным верхним слоем. Поэтому густые высо
кие кустарники, заросли крапивы, таволги, черемухи, бузины среди высокоствольного, но не глухого леса, по окраинам рощ, колков, балкам, оврагам и перелескам, лучше поблизости хотя бы от крошечного источника текущей воды — вот оптимальная эколо
гическая (релизерная) схема гнездовой микростации южного и восточного соловьев.
В Средней Азии выбирает аналогичные места, с большой плотностью заселяя припойменные заросли больших и малых рек, стариц, прудов и озер, влажных котловин, сады у поселков, аулов и городов, заросли колючих кустарников, ив, тополей и других деревьев вдоль арыков, у стоячих водоемов и родников, густые кустарниковые заросли по склонам гор. На Памиро-Алае поднимается в горы до 2000 м над уровнем моря (иногда до 2600 м). Всюду на юге гнездится по зарослям облепихи, боярышника, шиповника, ежевики, в кустарниках по опушкам лесов. Селится по увлажненным дубовым, буковым, грабовым и ольховым зарослям на равнинах и склонах гор, предпочитая все же просветленные с разреженным пологом и припойменные участки, а также склоны лесных ущелий и оврагов.
На местах гнездовий появляется в первой половине апреля. Первыми по ночам прилетают самцы. Старые птицы занимают лучшие участки и нередко собирают вокруг себя группки более молодых птиц. Молодые также часто селятся группами. Но прилетая позже, нередко занимают менее благоприятные участки. Держатся соловьи довольно скрытно. Кормятся исключительно на земле, во влажных местах и в топких участках у воды, собирая в основном напочвенных беспозвоночных обитателей подстилки и верхних горизонтов почвы. Хотя соловьи и очень строго охраняют свои гнездовые участки, но все же многие из них в конечном итоге уступают боль
шие их части другим самцам и гнездятся плотными группами.
Множество старых самцов живут на отлете, активно избегая соседства других самцов. Такое поведение многих птиц всегда рождало острые противоречия в мнениях ученых, многие из которых и теперь настаивают на том, что соловьи не любят гнездиться ближе 100— 200—300—500 м друг к другу. Следует лишь заметить, что это мнение так же справедлво, как и факты тесного группового гнездования. Такова, видимо, противоречивая природа этих птиц.
В групповых поселениях южного соловья птицы могут гнездиться на расстояниях 20—30 м (и даже 15 м) друг от друга. Для восточного соловья описаны' и еще более плотные группы. Следует лишь иметь в виду, что при густом расселении соловьи очень чутко относятся друг к другу и, выяснив иерархические ранги, строго соблюдают очередность и порядок пения, никогда при этом не мешая друг другу. Если вокальные конфликты и возникают, то они обычно носят чисто временный психологический характер, и птицы быстро понимают друг друга. Острые схватки самцов бывают лишь во время формирования гнездовых поселений и то случаются лишь между равными по темпераменту и силе самцами.
Песня южного соловья значительно короче, чем у восточного. Она чаще состоит из 4—6 колен или серий звуков. Сами звуковые структуры, или конструкции, этой песни довольно просты и намного уступают наиболее совершенным конструкциям песни восточного соловья. Можно, по-видимому, утверждать, что песня восточного
Для гнездования южный соловей выбирает затененные участки с высоким, но разреженным травянистым покровом и полянками преющих листьев во влажных местах, где он находит для себя и птенцов обильный, нежный корм. Фото Г. И. Симкина
соловья сформировалась как бы от слияния двух независимых классов
песен западного, или южного соловья. Первый класс — это почины, свисты и дудки. Эти типы колен южный соловей часто поет самостоятельно, отдельно. Для многих, особенно южных, популяций западного соловья эти типы звуков являются основными. По-
Южный соловей у гнезда. Фото
Э. Хоскинга
этому песня западного соловья часто кажется минорной, чистой и немного печальной. Второй класс звуков — это стукотни, дудки, раскаты и дроби. Эти звуки в со
вершенстве разрабатывают только некоторые популяции восточного соловья. Даже у этого более молодого и сильного вида часто встречаются популяции, лишенные раскатов, дробей и некоторых классов дудок.
Как и у восточного соловья,
самки западного прилетают на несколько дней позже самцов. Появляются они либо на закате, либо ночью, но до утра обычно ведут себя тихо и неприметно. Ритуал встречи с будущим брачным партнером такой же, как и у обыкновенного соловья. Гнездо в наиболее скрытых местах вьет самка. Используются сухие листья, стебельки, узкие сухие листики осок, мох, корешки, иногда размочаленные листья камыша. Лоточек выстилается- теми же материалами с добавлением волос животных, а иногда и растительного пуха.
Южный соловей довольно часто вьет более плотные гнезда из сухих' травинок, выстилая их нежными былинками, листиками и корешками, а также конским волосом. Для южного соловья, по-видимому, очень характерно гнездование не только на земле, но и над ее поверхностью. Эта черта при сопоставлении ее с заселением более сухих мест, по сравнению с восточным соловьем, отчетливо разграничивает экологические особенности этих двух близких видов. Гнезда западного, или южного, соловья часто находят на ветвях и в основаниях кустарников и даже на деревьях на высоте 2—3 м (иногда и 5 м). Неоднократно описано в литературе гнездование этого вида в садах и рощах, совершенно лишенных кустарникового покрова.
В гнездах южного соловья чаще встречаются корешки и листья сухолюбивых растений (например, листья лоха). Экологический облик южного соловья, видимо, значительно более полиморфен, так как южные его подвиды, живущие в Передней и Средней Азии, гнезда часто вьют из камыша и
сухих былинок, в то время как европейский подвид, подобно обыкновенному соловью, чаще строит гнездо из сухих листьев, располагая его на земле.
Кладку из 4—6 буро-оливковых яиц в мае — июне насиживает самка в течение 13—14 дней. Насиживание начинается с последнего яйца. В выкармливании принимают участие оба родителя, но самец кормит птенцов реже, чем самка, так как во время выкармливания еще продолжает петь, хотя и поет значительно реже. Птенцы покидают гнездо в возрасте 11 — 12 дней, еще не умея летать. Взрослые соловьи держатся у гнезда очень осторожно и скрытно. Они никогда не подлетают к гнезду, а опускаются на землю вдали от него и скрытно подходят к нему по земле. Так же тихо и скрытно самка соскальзывает с гнезда при появлении опасности и скрывается в чаще травы. Очень редко она применяет прием «отведения» хищника от гнезда. Выводки соловьев распадаются довольно быстро, и вторую половину лета соловьи обычно держатся поодиночке. Во время летних кочевок, кроме животного корма, они едят и ягоды, преимущественно смородину и бузину. Осенний отлет происходит в основном в сентябре. Из мест гнездований соловьи исчезают преимущественно по ночам и незаметно. Зимуют южные соловьи в Центральной Африке.
ОБЫКНОВЕННЫЙ СОЛОВЕЙ
Обыкновенный, или восточный, соловей — один из самых известных и прославленных певцов среди воробьиных птиц. Скорее всего, он является прямым север
ным потомком южного, или западного, соловья. Ареал восточного соловья простирается от западных границ нашей страны до реки Енисей. Северная граница захватывает всю полосу южной тайги в европейской части СССР и на Урале, несколько опускается к югу до подтаежных лесов в Западной Сибири и уходит в лесостепь на территории Красноярского края. Южная граница захватывает лесостепь и степь европейской части СССР, Кавказ и проходит по территории сухих степей и полупустынь Казахстана. Интересно, что на территории Восточного Казахстана выявлены многочисленные изолированные очаги гнездования этого вида, приуроченные к припойменным зарослям и реликтовым сосновым и березовым перелескам, а иногда и к настоящим пустынным тугаям (в Прибалхашье и среднем течении Амударьи), что свидетельствует о недавнем более широком распространении лесных насаждений в восточноказахстанских сухих степях и пустынях.
Восточный соловей — влаголюбивая птица. Максимальной численности он достигает в припойменных лесах. Излюбленные места его обитания — припойменные и низинные влажные дубравы подзоны хвойно-широколиственных лесов и дубравы европейской лесостепи. Об этом наглядно свидетельствует и слава курских соловьев, признанных лучшими певцами среди соловьев. Основная схема гнездовой микростации обыкновенного соловья — густые, тенистые заросли черемухи, калины, крушины и жимолости в пойме реки или речки, у небольшого ключика или лесного родничка. Струй
ка текучей воды, покрытая влажной прелой листвой плодородная почва, свободная от густых и сплошных зарослей мелкой травы, или просто устойчиво влажное пятно почвы в густой тени кустарниковых зарослей — идеальное место для гнездования соловьев.
Соловей охотно гнездится и в густых зарослях влаголюбивых трав. Важно лишь то, чтобы под пологом травостоя, хорошо скрывающего птицу и притеняющего землю, оставалось голое, свободное от травы пространство. Лучшие условия такого типа возникают в зарослях крапивы, некоторых зонтичных и припойменных кустарниках. Прекрасным примером благоприятных гнездовых микроста-ций являются тенистые по влажным низинным и овражным участкам заросли бузины.
В лесной зоне соловей широко расселяется по поймам лесных речек и ручьев, низинным ольшаникам. Иногда гнездится на заросших кустарниками, заболоченных и захламленных вырубках. Его можно встретить на гнездовании и в довольно сухих местах — запущенных садах, парках, перелесках, на кладбищах. Но здесь обычно гнездятся отдельные птицы. Такие поселения редко бывают многолетними и устойчивыми. Наоборот, по лесным опушкам с одиночными высокими деревьями (ольхами, тополями, вязами, кленами, осинами и березами), густо заросшим кустарниками, у небольших ключиков и родничков соловьи гнездятся ежегодно. В лесостепи, степи, а иногда и в полупустыне, помимо пойменных лесов, кустарниковых зарослей и урем, соловей охотно гнездится в заросших кустарниками оврагах, особенно если
На закате первыми часто поют старые и опытные соловьи — лучшие певцы нашего леса. Фото М. В. Штейнбаха
там есть небольшие болотины, ключик или родничок.
В средней полосе европейской части СССР и Западной Сибири первые соловьи появляются 8—
10 мая. В эти же дни можно услышать и их первые песни. В поймах больших рек и на речных островах в это время собирается множество поющих самцов. В теплые годы они могут петь с первых дней прилета и все сразу, еще на пролете. В пойме реки
Влажные лощины у воды, густо заросшие кустарниками, крапивой и высокими влаголюбивыми травами, — лучшие места для гнездования соловья. Фото Г. Н. Симкина
Камы, на ее поросших кустарниками и лиственным лесом островах в середине и в конце мая нам
приходилось слышать по 20— 40 поющих самцов. При этом каждый певец слышал поющего соседа на расстоянии 10—15—25 м (а иногда и 5 м). Это были редчайшие случаи предгнездового хорового пения.
Первыми на места гнездований
На юге обыкновенный соловей нередко гнездится в тех же местах, что и южный. Старые соловьи занимают тенистые, нередко захламленные сырые низины — там, где среди густых высоких кустарников и мощного, но разреженного травостоя мягкая плодородная почва, насыщенная беспозвоночными, надежно прикрыта сплошным панцирем старой листвы. Фото Г. Н. Симкина
прилетают старые опытные самцы. Их довольно легко опознать по песне. Они занимают лучшие местообитания, расселяются на значительных расстояниях друг от друга (200—300 м и более). Многие старые самцы забираются в глухие заросли и гнездятся на отлете от основных густых поселений птиц.
Среди этих самцов иногда встречаются певцы небывалого совершенства, силы и строя песни. Это так называемые «ночные соловьи», нередко первыми начинающие вечернее пение около 22 ч, часто поющие в тишине, до начала пения всех птиц и как бы задающие тон всему огромному лесу. Песни этих птиц выделяются не только сложностью, стройностью и совершенством. Поют эти самцы неторопливо, размеренно, удивительно сочетая полные, спокойные, чуть удлиненные по сравнению с обычной нормой звуки. У таких певцов издавна ценился и необычный строй песни, и совер
шенство главных колен, и полнота, и глубина звука, и чистота фраз, и удивительное умение чередовать песни своего репертуара, недоступное для ординарных певцов.
Большинство старых соловьев — основателей поселений сначала занимают и осваивают сравнительно большие участки. Между старыми птицами редко случаются стычки, так как они не любят петь и гнездиться рядом друг с другом. В северных районах нередко случается так, что в первые дни по прилете соловьи поют лишь на пределе слышимости друг друга, на расстоянии 1—2 км (иногда 3 км). Тихими вечерами соловьи хорошо слышат друг друга даже на таких больших дистанциях, о чем свидетельствует обычное согласование песен даже самых далеких певцов.
С появлением более молодых самцов жизнь соловьев резко меняется. Взрослые и молодые самцы стремятся поселиться рядом со старыми птицами. Они часто предпринимают попытки захватить часть гнездового района самца — основателя поселения. Но самец-основатель активно защищает избранный участок. Он яростно изгоняет с него многих других самцов, направленно подбирая свое окружение. В конечном итоге, он все же уступает большую часть первичной своей территории другим взрослым и молодым самцам, но никогда — другим старым. Так формируются обычно иерархически организованные небольшие группировки соловьев. Они состоят из одной старой птицы — лидера, нескольких взрослых (1—2, реже 3) и группы молодых птиц. В таких группировках гнездовые пары закрепляются на расстояни
ях 15—20—30 м (а иногда даже 5—7 м) друг от друга.
Бывают случаи, когда старый и молодой соловьи поют, сидя на одной ветке, и молодая птица строго соблюдает свою очередь для пения. Если она увлекается и начинает мешать старой птице, та, в свою очередь, либо нападает и изгоняет нарушителя законов леса, либо «усмиряет» молодую птицу песней необычной силы и совершенства.
Чаще рядом живущие самцы строго соблюдают и время, и режим пения и не мешают друг другу. Многие самцы поют в разное время суток. Но такие плотные поселения встречаются лишь в самых благоприятных местах. Нередко складываются группировки из нескольких взрослых и молодых самцов. В таких группировках может и не быть лидера или господствующего старого самца. Отдельные плотные группы могут образовывать одни взрослые (но не старые) самцы. Часто молодые самцы-первогодки гнездятся изолированными группами на выселках. Такие группы можно узнать по бедному репертуару, нестройному, торопливому пению, множеству так называемых «помарок», скрипов, тресков в песне и, наконец, по необычной «горячности» песни. В северных районах своего ареала соловьи часто гнездятся отдельными парами на расстоянии в несколько сот метров друг от друга. В этих случаях, когда птицы не мешают друг другу, легче слушать и изучать правила согласования песен отдельных певцов.
Песня восточного соловья имеет строго организованную типологическую структуру. Каждая птица, имея 5—7, чаще 12—25, а ино
гда и до 93 фиксированных типов песен, лишена возможности произвольного изменения их конструкций. В результате вокальная активность соловья сводится к чередованию типов песен. Песни одного типа исполняются настолько строго, что при наложении их изображений они сливаются до мельчайших деталей. У некоторых типов песен может быть несколько вариантов, отличающихся либо числом, либо строением, формой отдельных колен или звуков. Но и такие варианты всегда исполняются столь же строго, как и главные типы песен.
Вторая особенность пения соловья связана с усечением песни вплоть до выкрикивания отдельных колен, вырванных из общей ее структуры. Третий важнейший прием состоит в слиянии песен в единые сложные комплексы, иногда — в сплошной вокальный поток, когда многие песни либо в полном, либо в усеченном варианте следуют без разрыва. Молодые птицы, а также взрослые самцы в первые дни после раннего прилета, при резких изменениях погоды, а также на спадах вокальной активности в предутренние часы или в начале вечернего пения нередко исполняют «свернутые», цикаю-щие, скрипучие или особенно торопливые песни, в которых полно развернуты лишь отдельные колена и элементы, а большинство их выкрикивается в форме зародышей звуков. Торопливые и скрипучие песни соловьи иногда исполняют во время ухаживания и преследования самок.
У большинства самцов есть наиболее часто исполняемые ординарные песни, есть особые типы песен, которые птица воспроизво
дит лишь в крайне редких случаях. Есть у соловья и совершенно загадочная, так называемая «тихая песня», которую можно услышать, лишь стоя рядом с поющим самцом. В тихой песне нередко можно отметить поразительные звуки, колена и целые типы песен, которые птица никогда не исполняет в громком варианте.
В плохую погоду, а также в период выкармливания птенцов и на спаде сезона вокальной активности соловей переходит к выкрикиванию отдельных колен, которые самцы используют как ориентирующие позывы. Чаще они при этом пользуются чистыми громкими свистами, дудками, значительно реже — ленивыми стукотнями. Это явление свидетельствует о том, что и у соловья когда-то песня сформировалась на основе позывов, теперь выпавших из «словарного» репертуара. Кроме того, использование фрагментов песни подчеркивает, что каждое колено песни может даже в вокальных сеансах нести свою особую биологическую функцию. К этой поразительной тайне «языка песни» современная наука делает лишь первые, шаги.
Строгая фиксация репертуара колен и типов песен каждой птицы позволяет до мельчайших деталей изучать сходство и различие вокального репертуара отдельных особей, их микро- и макрогрупп, а также отдельных популяций. Целостный вокальный репертуар каждого самца может, таким образом, стать своеобразным его паспортом.
Во многих исследованных нами популяциях соловьев весь арсенал типов песен каждой популяции оказывался особым, неповтори
мым. У соседних популяций может быть множество общих типов колен, но ни разу нам не удалось даже на границах популяционных систем обнаружить птиц с одинаковыми типами песен.
Это удивительное свойство песни восточного соловья позволяет не только точно намечать границы отдельных популяционных систем, но и следить за их историей, перемещением в отдельные годы, точно регистрировать пульсацию их границ, изменения численности и др. Кроме того, подобные наблюдения позволяют прогнозировать погодные и общеэкологические условия отдельных сезонов, погодных циклов и более продолжительные изменения климата.
Так, в жесточайшие засухи, охватившие южные районы центральной России (Тульскую, Калужскую, Курскую и другие области) во второй половине 70-х годов, мы зарегистрировали не только массовое вторжение на территорию Московской области тульских, калужских и рязанских соловьев, но и не менее впечатляющее переселение подмосковных птиц на северо-восток, на территорию Владимирской области. Эти географически масштабные переселения целых популяций птиц постепенно приобрели характер широких волн. Подмосковные соловьи, хорошо изученные нами в конце 60-х годов, все еще не вернулись с севера на свои исконные земли. Только в 1986—1987 гг. в северных районах Подмосковья вновь появились соловьи с прекрасными водопойными дудками, так характерными для напева московских птиц.
Песня восточного соловья обычно начинается почином. Почин — это несколько тихих, цикающих,
свистовых, реже дребезжащих звуков. Курские соловьи в период своего расцвета (1973—1975 гг.) после тихого «ци» часто ставили колено чистой («цили») или жужжащей синичкой. Почины северных птиц обычно начинаются тихими «ци-ти», «ци-фи» и т. д., затем следует несколько флейтовых или более сильных свистовых звуков. Высшей формой почина следует считать особый «прием». Песня «с приема» в свое время прославила первых соловьев еще в начале XIX в. Песня с приема кваканья была известна для старых московских соловьев и «польских» птиц. В недавние годы ее слышали в Брянской области. В 70-х годах многие курские соловьи кричали с удивительного ритмического приема, который мы назвали «курской песней». Для курских соловьев был характерен и другой четко и фигурно оформленный прием «курский трескоток». Курская песня очень мелодична, курский трескоток, наоборот, как бы нарушает тональный строй первых колен песни и привлекает внимание необычностью звучания.
После почина (или приема) соловей издает сильные, иногда очень чистые свисты. Для подмосковных соловьев был характерен смирновский свист («ив-ив-ив...») и близкий к нему ивлев свист в нескольких вариантах («и-ви», «и-вли», «и-выть»). Наиболее специфичны для подмосковных популяций в 70-е годы были свисты группы «липушка» (варианты: «лип-лип», «ип-ип»), визговой свист (резкий визговой — «вив-вив», низкий визговой, визговой изменившийся свист — «вив-вив... вев-вев»), волчковый свист (или дудка), названный по сходству с криками
поползня (варианты: одиночный нежный волчковый — «уить... уить...», одиночный волчковый — «вить... вить...», сильный волчковый — «твить-твить», пронзительный волчковый — «тить-тить»). Для многих популяций характерны более низкие, так называемые губовые свисты. В подмосковной популяции губовой свист был прочно сцеплен с совершенно особым типом песни — подъемным раскатом. Различные формы губовых свистов отмечены для курских, воронежских, тульских, бердичевских и других птиц.
За свистами обычно следуют дудки, «мелоча» и близкие к ним колена. Однако границы между свистами и дудками часто провести трудно. Согласно определению И. К. Шамова, великолепного знатока наших певчих птиц, дудка — это колено пониже свиста, иногда сложной фигурной структуры. Дудки очень разнообразны, часто объединяются во взаимосвязанные последовательными звуковыми переходами «генетические» группы. Обычны случаи, когда один тип дудки (как, впрочем, и свистов — см. выше) плавно трансформируется в другой, переходит в свист или наоборот. Причем каждая ступень связи или перехода оформляется в собственный строгий тип или вариант, который всегда и всюду воспроизводится одинаково и четко. Множество дудок не имеют названий. Предстоит большая работа по их классификации и разработке приемов их «генетического» анализа.
Под принципом гомологии колен или «генетическим» принципом мы подразумеваем законы устойчивых звуковых превращений, переходов, трансформаций и связей отдельных
типов колен. Следует различать полные и вырожденные типы колен и звуков, а также их зародыши. Такие зародыши звуков, например, четко фиксируются в песне южного соловья и впоследствии, пройдя ряд строгих и последовательных превращений, достигают максимального развития и совершенства в песне восточного соловья. У отдельных популяций восточного соловья многие дудки, свисты и стукотни, пройдя стадии максимального развития, иногда вырождаются, а затем, видимо, и отмирают, часто ухудшая звучание песни.
Изучение всех этих процессов представляет исключительный интерес. Оно указывает на большое значение наследственных механизмов в становлении и развитии песни соловья и возможности передачи, а затем и географических миграций отдельных типов песен генетическим путем, на основе механизмов гибридизации птиц и направленного движения «генных потоков». Все эти проблемы имеют огромное значение для генетики, теории эволюции и экологии. Они позволяют не только восстанавливать историю отдельных морф, популяций птиц, но и вести экологические, генетические и эволюционные наблюдения в природе.
Многие сложные и характерные звуки и колена песни восточного соловья, по-видимому, существуют очень долго. 150-летний период жизни колен и даже целых напевов доказан нами вполне надежно. Нам удалось, основываясь на описаниях песни соловья, сделанных старыми любителями птиц, не только опознать и зафиксировать на магнитофонной ленте большинство описанных в старые времена
характерных колен, но и найти многие из них в тех местах и районах, которые были отмечены в середине и начале XIX в.
Поэтому процедура удачного наименования характерных колен песни восточного соловья имеет огромное значение. Как и в именах людей, улиц, площадей, кораблей, имя колена позволяет не только «навечно» отметить данный конкретный звук, но и с его помощью в дальнейшем «замаркировать» целые классы песен, популяции, определить «генные потоки» и восстановить историю «рода» тех или иных линий птиц.
Подобно тому, как нам удалось восстановить по имени и опознать множество популяций птиц, будущие исследователи по нашим описаниям смогут разыскать соловьев с «дешевой дудкой», «Кирилловой стукотней», «кукушиным перелетом» и выяснить их историю и их судьбу. Ни один другой прием современной науки, кроме этнографии, языкознания и других наук о человеке, не дает в биологии столь тонких и впечатляющих данных.
Гениальное совершенство народных названий колен соловьиной песни, по которым даже без магнитофонной записи через 100 и более лет нам удалось разыскать эти колена, свидетельствует о том, что эта работа требует огромного таланта, чутья и огромной культуры. Это очень высокая поэзия и не менее высокое знание. К подобному творчеству надо иметь особую склонность и постоянно совершенствовать ее до уровня высокого мастерства.
Дудка — важнейший элемент песни восточного соловья. Ее кричат все птицы, из какой бы точки ареала они ни были взяты. В осо-
бых условиях пения — при резком возрастании уровня хорового пения птиц, ухудшении погоды и подавлении пения, начале или, наоборот, затухании рефлексов брачного пения весной или летом, в предрассветные или, наоборот, вечерние часы, в периоды дневного пения — всюду дудки — наиболее часто и громко выкрикиваемый элемент песни. Дудки — очень устойчивое звено во многих случаях редукции песни. Они — важнейший элемент дальней дистантной связи вида, так как именно они обычно слышны дальше всего.
Наиболее близки к классу свистов так называемые свистовые «передние» дудки, приуроченные к начальной части песни. Именно поэтому в народной традиции нередко типичные свисты называли дудками (волчковые передние дудки), а многие типы свистов характеризовали то как свист, то как дудку (водопойные свисты и дудки) .
Наиболее разнообразна и характерна для восточного соловья группа водопойных дудок. Основой всех этих дудок служит подражательный звук «пью-пью» (или «пив-пив», «у-пив», «тк-пиу», «пив... пив... пив...»). Водопойные дудки и свисты очень характерны для московско-владимирских и московско-ярославских популяций. Нередко встречаются они и в Калининской области. Мы выделяем: хлыстовую водопойную дудку («у-пив»), редкую водопойную («пив... пив...»), двойной водопойный свист, нежную водопойную, серебряную водопойную дудки. К серебряной водопойной дудке генетически близко так называемое пленьканье (серебряное, нежное пленьканье) и громкое пленьканье.
Реже встречаются водопойные дудки в песнях курских и воронежских птиц.
Большую группу дудок, часто исключительно строго и четко оформленных и весьма специфичных для отдельных популяций, представляют задние дудки или дудки, следующие за центральным разрывом песни. Для московско-ивановских (северо-восточных) популяций специфичны: кивковая дудка («у-кив»), ее более сложный партнер — хлыстовая дудка, пе-ребивная дудка и, наконец, знаменитая трелевая дудка («трю-трю... трю-трю... трю-трю»). Все перечисленные опорные, или ключевые (устойчивые, основные), типы дудок в течение многих лет были маркерами (определителями) северо-восточных популяций соловья в пределах европейской части СССР. Трелевые и кивковые дудки были найдены и во многих других районах.
Трелевые дудки — одна из самых больших и сложных групп. Наиболее известны польская трелевая дудка, собственно трелевая, серебряная трелевая, светлая и «баляна». Многие трелевые дудки слышны очень далеко. Птицы к подобным звукам относятся особенно бережно, не кричат их слишком часто и без разбора, а дают в песне, как писали старые наблюдатели, «с большим чувством и тактом». В ответ на песни с такими дудками многие, особенно далекие, участники хора часто отвечают тем же приемом. Трелевые дудки особенно звучно кричат старые птицы. Молодые делают это обычно резко и плохо. Курские и воронежские птицы хотя и имеют изредка настоящие трелевые дудки, часто кричат их либо слишком мелко и
резко, либо, наоборот, сухо и слишком «крупно». Их трелевые дудки нередко сильно зашумлены. У воронежских и некоторых других птиц встречаются совершенно особые «передние» двойные трелевые дудки, которые правильнее называть трелевым или двойным тре-левым свистом. По своему положению в песне и происхождению эти «дудки» не имеют ничего общего с настоящими, задними тре-левыми дудками.
Среди усложненных, формируемых на основе строгой ритмической модуляции звукового элемента колен выделяется большая группа луговых дудок, особенно характерная для воронежских популяций, но встречающаяся и в других районах (варианты: «тюр-лип», «тюлип», «тюли», «тю-лю-ли» и т. п.). Для курских популяций характерна кириллова дудка или сложная кириллова стукотня («ки-рилл-кирилл», «крилл-крилл», «тлил-тлил» и другие формы вырождающихся Кирилловых стукотней). Среди сложных дудок следует упомянуть широко распространяющуюся в последние годы и, по-видимому, маркирующую холодоустойчивые формы соловьев, белковую дудку («белки-белки», «блки-блки»), зародыши которой обнаружены нами у закавказских популяций южного соловья в пойме реки Куры. Там же найдены птицы с зародышами кивковых, хлыстовых и многих других дудок. Интересна филиппова дудка («пил-пилип... пил-пилип»), впервые найденная у воронежских, а потом и у многих других птиц. Для многих популяций характерны разнообразные формы клыканья, которое старые любители называли клыканьем, желной, зеленым
дятлом и т. д. Это тоже большой класс самых разнообразных звуков восточного соловья («клы-клы-клы», «кли-кли-кли», «кий-кий-КИЙ» И Т. д.).
В центральной части песни восточного соловья, то ближе к ее началу, то, наоборот, ближе к завершающим коленам песни располагаются многие одиночные фигурные элементы, часто не образующие особых колен: «журавлик» («кру», «крри»), «пеструшка» («кру-ти... кру-ти», «ци-кру... ци-кру»). Широко распространены, особенно в южных популяциях, такие знаменитые колена, как «лешева дудка» (ленивая, мягкая полутрель или частое «ту-ту-ту-ту»), кукушкин перелет (крик самки кукушки, зовущей самца), воронова, голубковая дудки, похожие на крик ворона и горлицы.
Большинство обычных песен восточного соловья завершают стукотни, дроби, раскаты. В больших, слитых песнях и в разгаре пения эти колена ограничивают отдельные законченные и часто строго очерченные фразы (или строфы) песни. Появление стукотни, дроби или раската сигнализирует окончание отдельной фразы или отдельной песни. Часто стукотни, дроби, раскаты завершают и сверхкороткие выкрики или выкрикиваются отдельно, почти чисто, с коротким вступлением, принимающим характер мелочей. В особых случаях затрудненной или особенно дальней связи (разреженные поселения, чаще на севере) стукотни и раскаты приобретают особенно важный смысл. В ночной тиши или в тумане именно они бывают слышны за 1,5—2, а иногда и 3 км.
Стукотни как ритмически организованные, чистые и сильные зву
ки очень характерны для южных и многих центральных популяций. Наоборот, для северных и восточных популяций характерны раскаты и дудки. У курских и воронежских популяций стукотни в свое время выделялись исключительным разнообразием (ленивая, резкая, свистовая, хлыстовая, двойная, игольчатая, визговая и др.).
Раскат — это подобная стукотне система сильных, сближенных звуков, но ритмически еще более четкая и целостная. Раскат завершает многие типы песен птиц из центральной нечерноземной зоны ареала и, подобно стукотням, служит для наиболее дальней связи. Исторически он, видимо, и возникает как особое средство увеличения надежности связи в условиях разреженных северных поселений. Мы выделяем следующие формы раскатов: резвый, нежный, стуковой, хлыстовый, ленивый, медленный, сонный, подъемный и др.
Очень разнообразны типы завершающего многие песни колена — дроби, а также их вырождающиеся варианты, известные под названием «россыпь». Именно дроби в свое время прославили лучших курских и воронежских соловьев. У хороших курских певцов отмечали до 9 вариантов дробей. Интересно, что разнообразие дробей отчетливо возрастает именно в переуплотненных курских и воронежских поселениях. Биологическое значение этих звуков ограничено установлением связи между соседними птицами. Это, по-видимому, агрессивный сигнал, подчеркивающий территориальные, отталкивающие функции данного типа песни. Дроби относительно быстро затухают в лесу и в гус
той листве, они плохо слышны в ветреную и туманную погоду. Видимо, поэтому они вырождаются и становятся редкими в популяциях северных птиц. В Подмосковье и прилежащих районах чаще встречается очень мелкая, слабая, выродившаяся дробь типа россыпи. В южных популяциях восточного соловья чаще встречаются дроби типа трещотка, гребенка, сверчковая россыпь, пучковая россыпь, тройная россыпь (или точилка), неравномерная сверчковая дробь (россыпь).
Большой интерес представляют собою так называемые «помарки» и «мелоча», а также фигурные элементы песни, как правило, сосредоточенные в центральной,«пустой», ее зоне. Во многих случаях здесь формируются организованные типы «шумовых» звуков (чок, щелканье, треск, двойной треск, циканье, цирканье, особо мелкие трели и трелевые свисты). Бросается в глаза четко выраженное правило. У подмосковных и близких к ним северных птиц центральная зона песни прочно занята чоком или двойным треском, у курских и особенно воронежских птиц эта зона заполнена неразвитыми или крайне разнообразными по форме и типам зародышами звуков или аберрантными их формами. В ряде случаев центральная зона песни допускает разрастание свистовых звуков и передних дудок, в других, наоборот, увеличение числа элементов задних дудок, или стукотней, против обычной статической нормы. Это позволяет лучшим певцам создавать поразительные по красоте песни.
Таким образом, центральная зона песни как бы расчленяет два мира звуков в песне восточного
соловья — мир починов, свистов и передних дудок, с одной стороны, и мир задних дудок, стукотней, раскатов и дробей, с другой стороны. Одновременно центральная зона песни становится зоной, где незримо хранятся, разрастаются, множатся новые элементы песни, обеспечивающие в ряде случаев необычное ее усложнение и совершенствование у выдающихся певцов. Именно в этой зоне часто формируются звуки, придающие песне отдельных птиц неповторимую индивидуальность и красоту.
Однако главный механизм, характеризующий неповторимость вокального репертуара каждого самца популяции, определяется тем, что из общего арсенала песен популяции каждая птица выбирает лишь часть типов песен. В результате в репертуаре отдельных самцов либо есть песни, которых нет у соседей, либо, наоборот, отсутствуют некоторые типы песен, входящие в репертуар других птиц. При большом числе типов песен, составляющих арсенал всей популяции, и множественности типов песен у каждого самца бывает очень трудно найти самцов с одинаковым репертуаром. К тому же такие самцы не любят гнездиться рядом друг с другом.
У соловья довольно много сигналов и в обычном его звуковом «словаре». Но большинство их используется в строго определенных ситуациях и крайне редко. Основных тревожных сигналов два: характерный свист «тии» из группы сигналов замаскированной тревоги и знаменитое «крыканье» (крр... крр...» или «кры... кры...») из группы сигналов демонстративной тревоги. По этим сигналам легко разыскивать соловьев. Рядом с пою-
Обыкновенный, или восточный, соловей очень похож на южного, или западного, соловья, но на горле и груди у обыкновенного соловья заметны коричневые волнистые пестринки, которых нет у южного. Фото М. В. Штейнбаха
щими самцами по этим звукам можно узнать о самке.
Самки появляются на участках самцов по вечерам, но до утра ведут себя очень тихо. Утром обнаруживают свое присутствие негромким свистом или крыкань-ем и привлекают внимание самца. Чаще при этом они прыгают по земле или по ветвям в основании
С появлением птенцов соловьи резко сокращают пение и присоединяются к самкам, проявляя о птенцах трогательную заботу. Корм для них соловьи разыскивают на земле или склевывают с веток и листьев кустарников, стеблей и листьев крапивы, сныти, гравилата. Фото М. В. Штейнбаха
кустов. Здесь и происходит формирование пары. При этом самец принимает разные позы, горбится, опускает крылья, развертывает веером хвост, поводит им в разные стороны. Иногда он преследует самку и со скрипучей песней гоняется за ней в воздухе. Через несколько дней после образования пары и ознакомления самки с гнездовым участком она подыскивает место для гнезда и приступает к его постройке. М. В. Штейнбаху удалось установить, что у соловья самка имеет свой индивидуальный участок, не совпадающий с участком самца.
Гнездо самка строит на своем участке. Поразительно то, что место для него выбирается где-
нибудь в уголке, нередко близко к границе участка самки. Это, видимо, связано с тем, что соловьи очень искусно прячут свои гнезда и всегда скрытно подбираются к ним пешком. Гнездо чаще строится на земле в ямке и так, что его верхний край почти не выступает за ее края. Изредка гнездо располагается в основании куста, но тоже у самой земли. Гнездо складывается из сухих полусгнивших листьев сначала в виде широкой «тарелки» или подушки. Затем с помощью сухих травинок чуть выгибается в виде неглубокой чаши. Лоток выстилается тонкими стебельками злаков, их размочаленными листочками, тончайшими корешками и волосом из гривы лошадей. Гнезда, укрытые в густой растительности, могут быть более массивными и складываются иногда не из листьев, а в основном из стебельков трав, хмеля и других материалов.
На постройку гнезда самка обыч-
Самка обыкновенного соловья обычно строит гнездо на земле из сухих прошлогодних листьев в тени густого кустарника или зарослей крапивы. Гнездо она надежно прячет среди ветоши и травы или аккуратно вкладывает его в прикорневую розетку куста. Первые дни самка часто обогревает голых и слабых птенцов, а самец в это время берет на себя заботу по снабжению их кормом.
У гнезда взрослые птицы ведут себя чрезвычайно осторожно и тихо подходят к нему пешком. Фото М. В. Штейнбаха но затрачивает 5—6 дней, после чего гнездо пустует в течение суток. Кладку из 4—5 оливковых или коричнево-оливковых яиц в мае — июне в течение 13—14 суток наси
живает одна самка. Самец в это время поет и охраняет гнездо, самку и гнездовий участок. Однако во время насиживания самец поет уже несколько меньше, что позволило некоторым авторам предполагать возможность его небольшого участия в насиживании кладки.
Выкармливают птенцов 11 — 12 дней оба родителя. Причем при появлении у гнезда с кормом самец иногда выкрикивает 1—2—3 колена из своей песни. Чаще это бывают довольно громкие свисты, дудки или стукотни. Они, видимо, служат ориентирующим сигналом для самки и птенцов. Потревоженные в гнезде птенцы могут вылететь на 1—2 дня раньше обычного срока. Первые дни они сидят у гнезда на земле или на нижних ветвях кустарников, а к концу 5-го дня могут перепархивать. К 18—19-му дню жизни птенцы поднимаются на крыло, а самец прекращает петь. Оба родителя еще 13—15 дней остаются с выводком и подкармливают молодых. Во второй половине июня все соловьи умолкают, выводки распадаются и птицы переходят к одиночному образу жизни. Отлет соловьев с мест гнездовий происходит в конце июля — начале августа. Отдельные птицы задерживаются в средней полосе до конца августа и даже первых чисел сентября. Были случаи, когда одиночных соловьев видели еще в конце сентября.
Пищу соловьи собирают главным образом на земле, реже с ветвей и листьев кустарников. Подобно дроздам и зарянкам, соловьи внимательно осматривают и ворошат лесную подстилку. Интересно, что значительную часть их пищи составляют муравьи и обитатели подстилки: мелкие моллюски,
пауки, многоножки, мухи, личинки майских жуков, долгоносики, листоеды, гусеницы и мелкие бабочки, клопы. В пище птенцов, кроме этих кормов, нередко встречаются гусеницы совок, пядениц, непарного шелкопряда, листоверток. Осенью соловьи поедают ягоды красной бузины, черной смородины.
ВАРАКУШКА
По удивительной сверкающей и яркой окраске варакушка — типично тропическая птица. Однако на огромном своем ареале, раскинувшемся по всей Западной Европе и большей части нашей страны до Чукотки включительно — это преимущественно северная птица. О ее северном облике убедительно свидетельствует и то, что она широко заселяет не только всю тайгу, но и тундру, доходит до берегов Северного Ледовитого океана. Интересно, что эту птицу обычно включают в род настоящих соловьев.
Почти всюду варакушка поднимается высоко в горы, гнездится в припойменных кустарниках, преимущественно ивняках, раскинувшихся по берегам прудов, озер и болот. Иногда ее поселения можно встретить и вдали от крупных водоемов, но тогда где-нибудь поблизости можно обнаружить хоть небел1 шую канаву, мочажину или непросыхающий родничок. Очень любит варакушка взрытую неглубокими канавами, комковатую или кочкарную землю среди зарослей кустов и захламленных ветвями и кучами хвороста участков. Как же может быть тропическим тундровый и таежный вид?
Но загадка не только гигант-
Для гнездования варакушка особенно часто выбирает кустарниковые заросли по берегам болот и водоемов со стоячей или медленно текущей водой, канавами и глыбами взрытой земли. Фото Г. Н. Симкина
ского ареала варакушки, но и всей ее природы раскрывается очень просто. По своему происхождению это, скорее всего, горный гималайско-тибетский вид, освоивший кустарниковые, часто захламленные участки поблизости от воды. Наиболее близким к предковым формам, видимо, является кашмирский (тибетско-гималайский) подвид. Птицы этого подвида живут в кустарниковых зарослях гор, в сентябре спускаются с гор в долины и возвращаются обратно на гнездование в горы в марте. У нас на Памире этот подвид встречается в долинах горных рек и ручьев, заросших густым и высоким ивняком, смешанным с зарослями облепихи. В Кашмире гнездится между 3000 и 4200 м над уровнем моря,
зимой держится на высотах от 600 до 2700 м. В Ладаке, Западном Тибете, на Тянь-Шане, Памире, в Иране, Турции и на Кавказе — это преимущественно высокогорная птица — обитатель каменистых, заросших кустарниками и травой участков.
Высокогорье, по-видимому, и стало той родиной варакушки, которая с наступлением ледникового времени, открыла перед ней не только всю систему поднимающихся хребтов альпийской цепи Азии и Европы, но и позволила заселить тайгу и тундру. В тундрах нашего Севера варакушка чувствует себя так же, как и в кустарниковом высокогорье Гималаев и Тибета. Поэтому необычными для варакушки становятся не просторы тайги и тундры, а теплые широколиственные леса Европы, кустарниковые заросли наших степей. Всюду варакушка — перелетная птица и только в некоторых южных районах — кочующая и реже оседлая. Зимуют
На севере варакушка часто гнездится в кустарниках по берегам заполненных водой канав. Фото Г. Н. Симкина
варакушки в Юго-Восточной Азии, Южном Китае, Индии, Иране и Северной Африке.
У варакушки встречаются две формы: белозвездная и краснозвездная. Одни исследователи считают их представителями разных подвидов: североевропейского
(краснозвездная) и центральноевропейского (белозвездная). Другие ученые считают этих варакушек морфами.
Прилетает варакушка на места гнездовий в Европе в конце марта — начале апреля, на севере в мае — начале июня. Летят птицы ночью, а днем отдыхают в зарослях кустарников или сорняков. Гнездится отдельными парами. Гнезда обычно располагает на земле, на кочке или на склоне, под прикрытием куста, ветки которого надежно скрывают гнездо. Нередко над гнездом оказывается
еше и прикрытие из сухой прошлогодней травы. Первыми прилетают самцы. Они выбирают гнездовые участки, активно поют, токуют и защищают участок. С появлением самок начинается самый активный ток. Самцы занимают вершинки кустов, иногда жестких кустиков высоких сорных растений. Начиная токовой полет, самец косо и полого взлетает вверх по невысокой дуге, затем чуть замирает в воздухе в высшей точке своей траектории и, как по невидимой горке, спускается или планирует на ветви ближайшего куста. Иногда на вершине траектории он делает в воздухе небольшую петлю. Самки в это время держатся довольно скрытно, преимущественно около поверхности земли или на самой земле, где кормятся и подыскивают место для гнезда.
Гнездо строит самка в тенистых, темных и скрытных местах под густыми кустами, кочками или в ямках под кустиками злаков и осок,
Гнездо варакушка обычно помещает на земле, в ямке, у основания куста или пучка жесткостебельных трав. Гнездо она сооружает из листьев деревьев, кустарников, стеблей и листьев травы, мха и корешков. Фото Э. И. Головановой
пучками сухой травы, иногда в кучках ветоши, среди сухих листьев, стеблей и сучьев, оставленных половодьем. Гнездо всегда надежно замаскировано или прикрыто ветвями куста или травой. Это довольно рыхлое сооружение, основание которого состоит из сухих, чаще ивовых, листьев и тонких прутиков. Иногда в гнездо вплетаются зеленые листики ивы. Более
аккуратные стенки гнезда сплетаются из сухих стебельков, корешков, часто с примесью зеленого мха. Лоточек внутри гнезда выстилается мягким и теплым материалом, иногда с примесью конского волоса, шерсти, растительного пуха и перьев. На юге варакушки часто гнездятся в зарослях камыша, но и там любят располагать гнездо под кустиками ивы. Здесь же иногда гнездятся в зарослях сорной травы у казахских зимовок.
Полные кладки в средней полосе России — с начала до середины июня, хотя гнездовой период (в зависимости от характера весны
Самец краснозвездной варакушки.
Фото Е. А. Даниленко
и погоды) может быть очень растянут. В году одна кладка. Некоторые исследователи допускают существование и вторых кладок. Полная кладка из 4—7 серо-зеленых с бурыми пятнышками яиц в мае — июне. Изменчивость окраски яиц довольно велика. Находили кладки даже с оливковыми, как у соловья, яйцами без крапинок. Кладку насиживает одна самка с момента откладки последнего яйца в течение 13—14 дней. На гнезде она сидит так крепко, что иногда ее удается взять в руки или накрыть ладонью. Самец во время насиживания активно поет. Но его «летняя» песня становится совсем иной. В ней обычно значительно меньше верещания, скрипа и скрежета, так характерных для токовой песни многих птиц.
Птенцов выкармливают оба родителя в гнезде в течение 13—
14 дней, а затем 7—9 дней докармливают их уже после выхода из гнезда где-нибудь неподалеку от него. Еще не летающие после выхода из гнезда птенцы ловко прячутся от опасности в траве. После подъема птенцов на крыло до начала линьки взрослых птиц варакушки держатся вместе, но к этому времени обычно уже покидают гнездовой участок и часто переселяются в более открытые места, кочуют по ивняковым и другим кустарниковым зарослям, появляются на огородах, в лугах с кустарниками, в зарослях сорных трав и на полях.
Питаются варакушки насекомыми, преимущественно жуками и их личинками, но много и ловко прыгая по земле, как и все дроздовые птицы, они добывают и других, преимущественно наземных беспозвоночных и их личинок. Склевывают их с поверхности земли, нижних ярусов трав и кустарников. В конце лета и осенью охотно пи
таются ягодами бузины, черемухи, земляники. Отлет в средней полосе начинается в конце августа — в сентябре. Однако некоторые птицы задерживаются до октября.
По богатству, сложности и совершенству песни варакушка — одна из наиболее интересных и загадочных птиц, хотя как певец она известна сравнительно узкому кругу специалистов и любителей. Песня ее, как и песня болотной камышевки и некоторых жаворонков, невероятно насыщена звуками и фрагментами песен множества видов птиц. Несколько лет мы посвятили тщательному изучению ее песни и пришли к твердому убеждению в том, что ее можно с полным основанием назвать монстром (страшилищем) ивняковых зарослей и лесов. Такая особенность варакушки связана с одной из важных биологических функций песни — отпугиванием соперника и ритуальной угрозой ему. Эта функция во многих случаях резко доминирует среди множества других функций песни, особенно у так называемых видов-имитаторов (дроздов, камышевок, некоторых горихвосток и т. д.). Именно эту функцию подхватывает варакушка и доводит, совершенствует ее до возможных пределов.
Изучение песни и пения варакушки позволило нам понять, что лучшими имитаторами среди певчих птиц становятся виды, живущие в кустарниковых (ивняковых) зарослях по берегам водоемов (варакушка, болотная и некоторые другие виды камышевок). Именно здесь в их песне, помимо многих других ее функций, обеспечивающих и обслуживающих многие моменты брачной жизни, резко усиливаются функции меж
видовой регуляции поведения на уровне целых сообществ.
Вплетая в свои песни крики и фрагменты песен многих других видов птиц, имитаторы не только получают возможность сообщать всем видам и особям поселения, кто живет рядом с ними, но и, закономерно изменяя набор, частоту и порядок следования имитонов в песне, могут сообщать, многое из того, как живут все эти птицы, что в данный момент происходит в сообществе.
Но ведь это, в конечном итоге, очень важное и полезное дело. Отчасти да. Подобные положительные функции выполняет песня многих видов-имитаторов и, в первую очередь, песня жаворонков — обитателей широких открытых пространств, где всем найдется достаточно места для жизни и гнездования. Сомнений нет, и песни около-водных имитаторов — варакушки и камышевок — могут выполнять и выполняют подобные полезные функции. Но, получив право рассказывать всем обо всех, имитаторы одновременно получили в свое распоряжение и способность запугивать и даже доводить до полного отчаяния своих соседей и конкурентов.
Первым на преобладание в песнях имитаторов именно тревожных позывов птиц много лет назад обратил внимание А. С. Мальчевский. Пугают своих партнеров по поселению их же собственными, заимствованными у них сигналами многие виды птиц-имитаторов: певчие дрозды, и камышевки, и горихвостки, и сорокопуты, и каменки, и пересмешки, и некоторые мухоловки, но ни одна из этих птиц не достигает такого мастерства, как варакушка. Эта птица спо
собна нагонять на своих соседей истинный ужас. Для этого в манере ее пения есть множество просто невероятных механизмов. И все эти приемы какими-то чудесными, скорее колдовскими способами направлены на то, чтобы невероятно усилить эмоциональное и смысловое воздействие заимствованного у другого вида сигнала (по сравнению с более тихим звучанием естественных сигналов, которые издают их хозяева).
Такие явления в этологии получили название «сверхстимулов». Варакушка — один из самых совершенных творцов сверхстимулов. Мы насчитали в ее песне 6 особых неожиданных и необычных для других птиц приемов усиления воздействия, изменения скопированных у других видов сигналов. Она может: 1) выкрикивать эти сигналы значительно громче, чем это обычно делает сам хозяин; 2) значительно чище по тону; 3) и 4) может транспонировать сигнал вверх или вниз по частотному ряду, и это особенно сильно пугает птиц; 5) может выкрикивать их значительно чаще (быстрее); 6) может, наоборот, воспроизводить их медленнее (реже), чем это делает сам хозяин; 7) может начать выкрикивать их медленно постепенно и (или) очень быстро, учащая или одновременно с этим усиливая сигнал. Пользуясь этой невероятной способностью творить с сигналом разнообразные чудеса, выракушка превращает ситуацию «общения» с соседом в настоящую иезуитскую пытку для него, которую не в состоянии выдержать никакие, даже железные нервы.
К счастью, подобные ужасные способы применяют далеко не все птицы. Таких монстров среди вара
кушек мы встречали лишь в пойменных дубравах Оренбургской области, где птицы многих видов гнездятся с невероятно высокой плотностью, по-видимому, самой высокой в нашей стране. В северных, слабо заселенных певчими птицами районах варакушка ведет себя более мирно и своей изумительной, часто очень мелодичной и разнообразной песней чаще радует, чем пугает своих соседей.
Слушать песню варакушки можно часами, отыскивая в ней все новые и новые звуки, узнавая голоса все новых и новых птиц, то произносимые варакушкой едва слышно, будто птица кричит или поет издалека, то спокойно и меланхолично, — словно мирно беседуют между собой дружные соседи, то сильно и тревожно, словно недобрый сосед вошел в чужой дом с непристойной бранью или буянит под самым окном. Мне думается, что о песне варакушки, как и о песнях многих других птиц, можно писать и когда-нибудь будут написаны удивительные интересные книги.
Песни разных самцов могут быть очень разнообразными как по числу различных типов звуков, заимствованных у разных видов, так и по числу видов, сигналы которых включены в репертуар самца. У каждого самца своя манера построения песни, выкрикивания и изменения колен и отдельных ее элементов, своя манера группировки звуков разных по структуре, спектральному составу, манера составления фраз, установления порядка следования и чередования скрипучих и чистых тональных звуков. Необыкновенно резко может меняться общий характер
исполнения песни от сжатого и скомканного, торопливого скрипа и говорка до спокойного и даже меланхоличного пения. Наконец, птица может как бы рассыпать песню на отдельные ее элементы и выкрикивать неторопливо, размеренно- и четко отдельные ее звуки, фразы, чередовать их со слитно произносимыми фрагментами песни. Охота за лучшими певцами в местах их высокой численности — необыкновенно увлекательное, а иногда и захватывающее, азартное дело.
ЗАРЯНКА
Зарянка — типичная европейская птица. Наиболее близкая к ней японская зарянка, встречающаяся у нас лишь на острове Сахалине, значительно отличается от обыкновенной зарянки по экологии и особенно по песне. Таким образом, разрыв ареалов предковых форм произошел в относительно давнее время. Ареал зарянки характеризует ее как птицу широколиственных и хвойно-широколиственных лесов Европы и Передней Азии.
По всему ареалу отчетливо проявляется тяготение этого вида к затененным местам с густым подлеском и не слишком задернованной травяным ярусом поверхностью почвы. Подобно большинству дроздовых птиц, зарянка много времени проводит на земле, ловко прыгая по тропинкам, активно выбирает участки почвы свободные от густой травы, предпочитая богатую гумусом, достаточно увлажненную, покрытую прелой листвой подстилку, где она активно высматривает добычу и, подобно дроздам, иногда ворошит сухую
листву. Зарянка активно избегает чистых мелколиственных и сухих сосновых лесов, но в значительных количествах и с высокой плотностью заселяет свежие и увлажненные сосново-лиственные субо-ри. Эта птица активно предпочитает смешанные елово-широколиственные и даже еловые леса с широкими окнами в древесном пологе и всегда гнездится в густых куртинках елового подроста. Особенно высокая численность ее наблюдается именно в смешанных, преимущественно елово-широколиственных с полянами и окнами лесах. Сходная адаптация отличает и довольно далекую от нашей зарянки, скорее похожую на нашего соловья японскую зарянку. Японская зарянка как в Японии, так и на Сахалине активно осваивает именно горные елово-широколиственные, еловые и елово-мелколиственные леса.
Как обитатель горных темнохвойных лесов ведет себя и наша зарянка, например, на Кавказе, в Иране и Малой Азии. Причем здесь она, подобно японской зарянке на своей родине, предпочитает буковые и пихтовые леса, выбирая для гнездования преимущественно сырые места по берегам речек, глухим темным оврагам и густым зарослям кустарников (орешника, дикого крыжовника, малины и др.). Нижняя граница гнездовой жизни зарянки на Кавказе всегда проходит по горному поясу. В долины и в равнинные широколиственные леса кавказская зарянка спускается только осенью и зимой. Все это позволяет предполагать, что явная связь обыкновенной зарянки с плиоценовой полосой темнохвойно-широколист-венных низкогорных лесов еврази-
Первой подает зарянка свой голос в лесу перед рассветом, последней (в полной уже темноте) заканчивает она пение ночью. Жить в сумерках и в сумерках отыскивать корм зарянке помогают большие удивительно красивые глаза. Фото М. В. Штейнбаха
атского пояса альпийского горообразования является давней и относительно прочной. Обитание зарянки в широколиственных лесах Европы и ксерофильных (сухолюбивых) насаждениях Средиземноморья носит либо еще более древний, либо, наоборот, недавний характер.
На большей части ареала зарянка перелетная, лишь в Европе и на юге частично оседлая зимующая
птица. Ее излюбленные местообитания — глухие сыроватые, захламленные участки леса с хорошо выраженным подлеском и подростом. Обычные спутники зарянки — дрозды, лесная завирушка, зяблик и чиж, а в приопушечных участках — и кукушка (наблюдения Е. С. Птушенко).
В средней полосе зарянки появляются в начале апреля, массовый прилет — в середине апреля. Прилет первых самцов, по наблюдениям Е. С. Птушенко, обычно совпадает с образованием первых проталин на полях и лугах. Это также свидетельствует о значительной холодоустойчивости
Часто зарянка гнездится на опушках хвойных лесов под защитой маленьких густых елочек или сосенок. Фото
М. В. Штейнбаха
вида, скорее всего, выработавшейся на горной стадии его формирования и расселения, а также в ледниковый период. Первое время
зарянки держатся на проталинах и открытых местах, по опушкам, в приречных уремах, в городских садах и парках, а в последние годы — ив населенных пунктах. Летят птицы поодиночке, ночью, что можно определить по их призывным крикам. Самцы сразу же после прилета начинают 213
На Кавказе зарянку можно встретить в глухих буковых и дубовых лесах по склонам ущелий. В буковых лесах, лишенных подлеска, она предпочитает захламленные валежником, местами заросшие папоротником и густой травой участки. Фото Г. Н. Симкина
петь, часто еще на своих временных стоянках, не выбрав гнездового участка. У прилетевших первыми самцов гнездовые участки могут неоднократно меняться даже после появления самок. Окончательное закрепление территории происходит лишь после формирования пары, так как самке принадлежит очень важная роль в выборе и утверждении гнездового участка.
Если самка не одобряет предварительного выбора самца, то либо не остается с ним, либо склоняет его к смене гнездового района. После закрепления участка самец обычно поет только в его пределах, активно защищая его от вторжения других самцов и даже некоторых конкурентных видов других певчих, а также опасных для его потомства лесных птиц.
По данным Е. С. Птушенко, у зарянок нередко поют и самки, но песенки их короткие. Часто самки высвистывают лишь отдельные строфы. Пение зарянок слышно в Подмосковье с первых дней прилета и до середины июля. Зарянка не
случайно носит свое имя. Это сумеречная птица. Об этом свидетельствуют и ее относительно большие глаза. Они помогают ей не только свободно ориентироваться в приземном сумраке ее местообитаний при ночных перелетах, но й вести активный образ жизни в ночном и предрассветном мраке. Зарянки часто поют не только в вечерней темноте, когда умолкает большинство лесных птиц, но и начинают петь задолго до наступления рассвета. В светлые июньские ночи они могут петь или перекликаться в течение всей ночи.
Песня зарянки очень мелодична, сложна и разнообразна. В период тока в ней обычно увеличивается число скрипучих и скреже-чущих звуков, но и в этом случае/ явное предпочтение птица отдает мелодичным журчащим и свистовым мотивам. Старые орнитологи сравнивали песню зарянки со звуками, возникающими при вращении пробки в хрустальном Графине. Во время агрессивных контактов самцов песня может быть словно свернутой наподобие тугой пружины, ее элементы становятся мелкими, мелодия как бы спрессованной и торопливой. Это так называемые скрипучие песни-угрозы. Но они у зарянок появляются не часто.
Чаще песня напоминает журчание. Такие песни включают довольно много приятных, чистых и мелодичных свистов, нередко напоминающих свисты дроздов. Иногда самцы зарянок поют, журчат почти бесконечно. Чаще высвистывают довольно длинные, но четко отграниченные друг от друга песни. Как и в песнях некоторых славок, певчего дрозда, камышевок, в большинстве песен зарянок
не удается обнаружить закономерно повторяющихся структур. В них повторяются лишь одинаковые элементы. Такие песни обычно называют неопределенными и бесконечными. В репертуаре отдельных самцов один из лучших знатоков песни этих птиц французский орнитолог Ж- Бремон насчитывал по нескольку тысяч звуков (нот) или мотивов. Интересно, что в ответ на проигрывание песни территориальным самцам они сразу же меняют узор своей песни и вступают с встревожившей их птицей в напряженный вокальный контакт. Такое соревнование часто принимает весьма агрессивный характер, который отражается в песне усилением скрипучих и скрежещущих звуков.
Однако у зарянок, особенно в дни распределения по гнездовым участкам, чаще происходят вокальные турниры другого рода. Не вступая в агрессивный контакт, самцы при помощи песни выясняют свой опыт, возраст и иерархический ранг. В обычном варианте эти турниры развертываются по такой программе. Самец — хозяин участка — услышал песню или сигнал вновь появившегося самца. Он сразу же меняет узор своей песни и усложняет его. Конкурент отвечает тоже более сложной и более затейливой песней. Хозяин исполняет еще более сложную песню. Таким образом, птицы последовательно и попеременно как бы взбираются все выше и выше по незримой лесенке своих иерархических рангов, возраста, опыта и таланта. Если пришелец оказывается менее опытным и менее способным, а его вокальный репертуар беднее, он улетает, не вступая с хозяином в
борьбу, а если все же остается на соседней территории и включается в иерархическую структуру поселения, то занимает подчиненное по отношению к более опытному самцу положение. Чаще разыгрывается именно такая ситуация, так как старые самцы прилетают раньше и занимают лучшие гнездовые участки раньше более молодых.
Если по каким-то причинам прилетевший самец оказывается более опытным и маститым, то у хозяина участка все же остается возможность защитить территорию с использованием физической силы. Для этого у зарянок есть очень сложные и весьма выразительные ритуалы. Самцы садятся недалеко друг от друга (обычно на одной или на соседних ветвях) и, раздуваясь, взъерошивая перья, особыми позами и поворотами демонстрируют друг другу оранжевое пятно на груди и горле. Более сильный самец старается занять при этом более высокое положение над более слабым самцом. Такие демонстрации могут продолжаться по нескольку минут и при закреплении самцов на соседних участках повторяться неоднократно.
Гнездовые участки зарянок обычно невелики по размерам. В смешанных хвойно-лиственных затененных лесах, с богатыми почвами и кустарниковым ярусом, в дачных лесных поселках, где лес перемешивается с садами, гнездовая плотность зарянок может быть очень высокой. На десятках гектаров они могут равномерно гнездиться на расстоянии 50 и даже 25 м друг от друга.
В таких условиях многие самцы (особенно высокого ранга)
проявляют большую воинственность и изгоняют со своих участков не только зарянок, но и птиц других видов. Рядом могут оказаться и такие пары, которые вообще не реагируют на птиц других видов, да и к партнерам своего вида относятся более мирно. Эти наблюдения показывают, что этологические отношения между птицами в организованных поселениях очень многоплановы и сложны. Е. С. Птушенко однажды удалось наблюдать зарянку и пеночку-трещотку, гнезда которых были разделены лишь лежащим между ними полусгнившим стволом березы.
В большинстве случаев гнезда зарянок располагаются на земле. Обычно в каком-то укрытии или под ним: в полости пня, между корней пня или дерева, под упавшим стволом или в перекрестке лежащих на земле колод, в развилке стволов растущих и упавших деревьев, в пустотах или выбоинах пней, под навесом густых кустов и маленьких елочек, опускающих ветви до самой земли, или даже под кучами хвороста. Гнезда зарянок неоднократно находили в лежащих на земле дуплянках, в консервных банках и т. д.
Гнездо у зарянок строит самка обычно в течение 5—7 дней. Самец в это время поет, а иногда сопровождает и охраняет самку. Зарянки строят довольно рыхлые чашевидные гнезда, которые в щелях и укрытиях могут принимать овальную или удлиненную форму. В основание гнезда закладываются различные части сухих растений, густо смешанные с кусочками мхов. Встречаются и чистые моховые гнезда. Стенки гнезда сплетаются из сухих листьев, стебельков,
Гнездо у зарянок строит самка, располагая его в самых разнообразных местах: на земле в ямке, у корней старого дерева или куста, в нише или в трещине старого пня, на густой маленькой елочке, в куче хвороста, дупле дерева или даже в старой и ржавой железной банке, забытой в саду. Фото М. В. Штейн-баха
корешков и мха, скрепленных конским волосом или лубяными волокнами (лыком), которые птица тщательно расщипывает и размягчает. Лоточек выстилается тоненькими корешками, кусочками мха, шерстью, волосом и отдельными перьями птиц. В средней полосе
кладки чаще с середины мая до начала июня. В году обычно 2 кладки. В более северных районах вторая кладка бывает не каждый год. Полная кладка из 5—6 розовых с красно-бурыми крапинками яиц. Насиживает только самка с момента снесения последнего яйца в течение 13—14 суток. В начале насиживания самка, особенно днем, часто слетает с гнезда. К концу насиживания сидит очень плотно. Некоторые самки сидят так плотно, что позволяют рассматривать себя почти вплотную, а иногда и трогать рукой. Но такое поведение человека очень опасно — птица может бросить гнездо.
Большинство людей даже не подозревают, под каким строгим и неусыпным контролем лесных птиц и зверей находятся они в лесу и вообще в природе. За человеком в природе неусыпно следят и даже невидимо следуют многие птицы и звери, совершенно не обнаруживая себя. Эту разведку и десятки следящих глаз не могут обнаружить даже очень опытные натуралисты и следопыты. Но одно ваше неловкое движение и гнездо, благополучно дожившее до вашего появления в лесу, после вашего ухода будет обнаружено и разорено. Появляясь в лесу и в поле, особенно в горах, вы должны постоянно помнить, что за вами незримо следят вороны и сойки, сороки и белки, кукши и дятлы. И поведение ваше будет решать, быть или не быть гнездам, мимо которых вы пройдете и сделаете едва уловимый даже для вас, но непременно отмеченный хищником-разведчиком жест.
Наши знаменитые учителя, которым пришлось жить еще в густо
населенной птицей и зверем природе, были глубоко убеждены в справедливости сказанных здесь слов. Они и нас убеждали в том, что звери и птицы могут затаиваться рядом с человеком и не обнаруживать себя до тех пор, пока не встретят, не поймают его прямого взгляда. Как только взгляды животного и человека встречаются, животное исчезает. Хорошие охотники и натуралисты, обнаружив зверя или птицу недалеко от себя, подходит к ним только с опущенным или отведенным в в сторону взглядом. Возможно, что животное при этом сохраняет надежду на то, что оно все-таки не обнаружено человеком.
Самец у зарянки не сменяет самку на гнезде даже во время ее длительного отсутствия и лишь иногда подлетает к гнезду и поет поблизости от него. Часто в ответ на песню самка возвращается к гнезду. Птенцы у зарянок выклевываются в течение 1—3 суток. В первые 2—3 дня после появления на свет птенцов самка много обогревает их. Однако затем, присоединяясь к самцу, она быстро обгоняет его по интенсивности поиска и приноса корма. По наблюдениям Е. С. Птушенко, самец каждый раз приносит более крупный корм и в большем количестве, чем самка. В среднем за сутки обе птицы приносят подросшим птенцам корм более 200 раз.
Выкармливание продолжается в течение 12—15 дней. После вылета птенцов оба родителя еще в течение 8—12 дней докармливают их. Птенцы покидают гнездо, еще не умея летать, но некоторые могут уже перепархивать, скачут же по земле уже в первые дни все птенцы очень проворно. На 20—
Из гнезда птенцы зарянки выбираются еще не умея летать. Фото М. В. Штейн-баха
22-е сутки своей жизни птенцы поднимаются на крыло, обучаются сами разыскивать корм и постепенно разбредаются и разлетаются в разные стороны. Родители в эти дни приступают ко второй кладке. Массовое появление слетков зарянок в зависимости от условий года в средней полосе России обычно приходится на вторую половину июня — начало июля. Вылет птенцов второй кладки — с середины июля до конца июля, а подъем их на крыло — в начале августа.
После окончания гнездового периода в конце лета молодые и взрослые зарянки начинают кочевать в поисках пищи, выбирая места с развитым подростом и подлеском в лесу, появляясь на полянах, вырубках, а затем в поймах, на полях и лугах с рощами и перелесками, по сырым оврагам и око
ло воды. С конца августа начинается отлет отдельных птиц. Отлет происходит ночью. Значительное сокращение численности зарянок обычно наблюдается в первой декаде сентября. Но отдельные птицы задерживаются до конца сентября, а при теплой погоде в средней полосе могут быть обнаружены и в начале октября. В прежние, по-видимому, более теплые годы зарянки иногда зимовали в Калужской и Курской областях.
Корм зарянки собирают главным образом на земле, передвигаясь по ней легкими прыжками. Они охотно склевывают беспозвоночных с поверхности лесной подстилки, как и большинство дроздовых птиц, активно разыскивают корм под опавшей прошлогодней листвой, под листьями папоротников, в приземных частях травяного яруса, ветвей кустарников. При этом зарянки активно избегают густых зарослей травы, пред
почитая обходить их по тропинкам, под кустами, где высокое затенение почвы и плотный опад листвы не позволяют травянистым растениям расти вообще или слишком густо. Такие участки — любимое место пребывания и кормежки зарянок.
Птенцов зарянки выкармливают исключительно мягкими, легко перевариваемыми кормами: пауками, личинками пилильщиков, гусеницами бабочек-пядениц, совок, мухами и комарами-долгоножками. Взрослые птицы, кроме этих кормов, поедают некрупных жуков (долгоносиков, щелкунов, хрущей), прямокрылых, личинок муравьев. Особенно характерным кормом зарянок, как и большинства дроздов, служат наземные моллюски, мелкие земляные черви и многоножки, которых они разыскивают в подстилке, богатой гумусом и рыхлой почве. Эти данные еще раз свидетельствуют о том, что в эволюции семейства дроздовых подстилочные формы беспозвоночных (обитатели удобренной, оголенной в сумраке леса подстилки и почвы — дождевые черви и моллюски) играли важнейшую роль.'
В поисках дождевых червей, мелких моллюсков и личинок почвенных насекомых зарянки очень часто появляются в наших садах, на грядах, тропинках, особенно
во время земляных работ. Чаще это случается ранней весной или поздней осенью, когда птицы держатся поодиночке. Они не только совсем не боятся людей, спокойно прыгают рядом, выхватывая прямо из-под лопаты мелькнувшую добычу, но нередко настолько привыкают к человеку, что появляются рядом с ним всюду в тех местах, где могут ожидать от него лакомой добычи. Наблюдение за зарянкой в такие минуты может доставить большое удовольствие.
Зарянок охотно и часто держат в клетках. Режим питания при этом — как и у других насекомоядных птиц. Следует лишь учитывать, что они иногда могут нападать на более мирных соседей при содержании их в одной клетке с другими птицами. Держать зарянок в клетках следует поодиночке. В осеннее время зарянки охотно едят ягоды и плоды многих растений (красную бузину, черную смородину, землянику, ежевику, черемуху, бересклет, крушину, рябину, семена ели, шишки можжевельника и т. д.). Этими ягодами и семенами можно подкармливать птиц и при содержании их в клетках. Но семенной и ягодный корм в неволе берут далеко не все птицы этого вида, поэтому обычный рацион насекомоядных птиц должен быть все же основой содержания их в неволе.
Семейство
СЛАВКОВЫЕ
Огромное, насчитывающее более 400 видов семейство славковые включает мелких или очень мелких птиц весьма разнообразных по экологическим адаптациям, но сходных по внешнему облику. На территории нашей страны славковые представлены многими видами пеночек, собственно славок, камышевок, сверчков, бормотушек, пересмешек, широкохвосток, пестрогру-док и некоторых других форм. Живут славковые в лесах, кустарниковых, тростниковых и травянистых зарослях, по безлесным участкам гор, открытым ландшафтам с разреженной растительностью, включая степи, пустыни и полупустыни. Многие группы славковых великолепно подчеркивают главные стадии развития современных ландшафтов Старого Света и территории нашей страны.
У многих видов различия между самцами и самками проявляются только в размерах (самцы несколько крупнее самок). Иногда
самцы окрашены ярче, чем самки. Окраска разнообразная. У большинства видов довольно скромная, с преобладанием зеленоватых, сероватых, песчаных или бурых тонов. Молодые в первом гнездовом наряде не бывают пятнистыми. У большинства видов они похожи на взрослых, а при наличии полового диморфизма — на самок. В году 2 линьки: полная послегнез-довая и частичная, иногда тоже полная, — ранневесенняя (предбрачная). Молодые птицы весной следующего года жизни надевают наряд, неотличимый от наряда взрослых птиц. Многие виды по внешним признакам неразличимы, но хорошо различаются по голосу (позывам и песне). Большинство видов — прекрасные певцы (у некоторых поют и самки). В семействе много видов и групп, обладающих прекрасными способностями к звуковому подражанию голосам других птиц.
Большинство славковых ведет
скрытный образ жизни, нередко выдавая свое присутствие лишь голосом. Большая часть видов активна днем, но в семействе встречаются и ночные формы. Гнезда либо открытые, чашеобразные, либо закрытые, шаровидные с боковым входом. У одних видов гнездо сплетается очень искусно, у других — небрежно. Настоящие славки иногда строят искусные гнезда с решетчатым, просвечивающим, но очень прочным дном и тонкими стенками.
Иногда такая вентиляция гнезда носит четко выраженный приспособительный характер (славка-черноголовка).
Гнезда чаще располагаются невысоко над землей, в развилках деревьев и кустарников, на крепких стеблях тростников, камышей и других растений. Некоторые виды строят гнезда на земле под защитой кочки, кустика или пучка травы. Окраска яиц варьирует очень сильно. В кладке чаще 4—6 яиц. Насиживают оба партнера, реже — одна самка. Инкубация продолжается 11 — 14 дней. Птенцов выкармливают обе взрослые птицы около 2 недель. В сезон обычно одна кладка, у некоторых видов — две. Вне сезона размножения держатся поодиночке, реже рассеянными небольшими группками. В большинстве случаев — перелетные, реже кочую-щищие и очень редко — оседлые птицы. Кормятся в кронах, на стеблях травянистых растений, реже, взлетая, хватают близко подлетающих насекомых или собирают корм на земле.
Питаются птицы семейства славковых в основном мелкими беспозвоночными, многие виды осенью поедают ягоды.
ПЕ НОЧ КА- ТЕ НЬ КОВКА
Пеночка-теньковка — птица разреженного высокоствольного леса. Ее ареал очень похож на ареал веснички и совпадает с ним во многих деталях. Как и у веснички, он свидетельствует о стремительном расселении вида на восток. И эта пеночка в послеледниковый период распространилась до Якутии и освоила почти всю лесную Сибирь. Как и у веснички, на огромном ареале теньковки сформ-мировалось лишь 3 подвида: западноевропейский, восточноевропейский, расселившийся до Урала, и сибирский. Сибирскую теньковку часто называют печальной пеночкой. У нее совершенно другая песня, построенная не из позывов «тянь», а из основного видового позыва этих птиц «вить».
Однако, в отличие от веснички, в состав этого вида включают еще 7 подвидов, образующих изолированные поселения на Канарских островах, островах Зеленого Мыса, в горах Атласа в Африке, в Малой Азии и на Кавказе, Ко-петдаге, в горах Тянь-Шаня и Па-миро-Алая. Аналогичные типы ареалов имеют и другие воробьиные птицы.
Южные островные поселения, представленные особыми подвидами, следует рассматривать как остатки более древнего доледникового ареала. Но тогда Европа становится не первичным, а вторичным очагом исторического развития вида. Более древним неожиданно может оказаться и сибирский подвид этой птицы. Выяснение этих закономерностей имеет очень большое значение. Определение возраста поселений крайне важно для разработки мер по ох-
Особенно часто пеночка-теньковка гнездится в старых разреженных сосняках в местах с разреженным, но довольно обильным травяным покровом. Фото Г. Н. Симкина
ране древних реликтовых популяций и прогнозирования дальнейшего расселения вида.
Интересно, что южные (возможно, более древние) подвиды тень-ковки — преимущественно горные формы, гнездящиеся не только в лесном поясе, но и в кустарниках выше границы леса и по остепнен-ным склонам. Позывки этих подвидов нередко включают «че-
Теньковка очень похожа на других пеночек, но отличается от них темной, почти черной окраской ног. Фото А. М. Соколова
канье» — признак, сближающий их с кустарниковыми пеночками Азии, а через них, по-видимому,— с камышевками и сверчками. Именно «чеканье» южных и сибирских пеночек (печальной пеночки в Якутии) может стать решающим аргументом в пользу того факта, что сибирский подвид не сформировался прямо из восточноевропейского подвида и позже его, как это следует из рассмотрения ареала теньковки, а как и у многих других пеночек, славок и камышевок, непосредственно вышел из Азии, из Памиро-Алая, Тянь-Шаня или Алтая, и только потом слился с восточноевропейским подвидом. Лесные, равнинные подвиды теньковки — обитатели разреженных хвойных и смешанных лесов.
Любимые места гнездования
этого вида — разновозрастные древесные насаждения, перемежающиеся прогалинами, вырубками, гарями, лесными лугами и огородами. Отдельно стоящие высокие сосны с густыми зарослями кустарников, лиственных и хвойных молодняков под ними — места максимальной плотности поселения теньковки. У этого вида, как и у обыкновенной горихвостки, просматривается отчетливая связь с сосной, а иногда и с елью. Но даже в чистых высокоствольных борах теньковка с большой плотностью заселяет только разреженные рубкой или пожаром участки с густым кустарниковым ярусом или молодой древесной порослью. Всюду — гнездящаяся перелетная птица.
Весной (в середине апреля) первыми на гнездовые места прилетают самцы, то в небольших стайках, иногда вместе с весничками и трещотками, то поодиночке. В плохую погоду птицы могут
долго оставаться в стайках, перекликаясь позывом, похожим на позыв веснички. Отличить теньковок от других наших пеночек можно по их темным, почти черным ножкам. У других пеночек ножки светлые. Иногда в этих стайках самцы теньковок торопливо выкрикивают 2—3 колена своей песни: «тень-тянь... тень-тянь». Позыв теньковки звучит как мягкое «вить» или «уить». Кроме этого позыва, у теньковки есть еще тихое потрескивание, которое свидетельствует о волнении или возбуждении птицы. Этот позыв в усиленном виде теньковка часто вплетает в свою брачную песню. Услышать негромкое цирканье в форме позыва удается очень редко. Так же редко, только при стычках самцов, а иногда и при первом знакомстве самца и самки удается услышать коротенький трелевый покрик теньковки. Это сигнал высокого возбуждения с элементами агрессии.
Потрескивание в песне теньковки слышится только в конце ее громкой обычной песни. Чаще эти звуки слышны на первых стадиях брачного цикла и обычно входят в состав токовой песни, поэтому песни с ними можно считать песнями холостых самцов или сигналом токового состояния птицы. К середине гнездового периода потрескивание в песне исчезает и теньковки поют обычные свои песни без треска. Перед началом второго выводка потрескивание в песне появляется снова.
Еще в стайках у самцов можно услышать коротенькие и торопливые, как бы сжатые песенки. Самцы покидают весенние стайки и занимают гнездовые участки обычно в 20-х числах апреля, иног
да несколько раньше. Выбрав участок, они очень много поют, часто сидя на вершине старой сосны, вытянув клювик вверх и поворачивая голову в разные стороны. Именно о теньковке писал М. М. Пришвин, удивляясь, как высоко поет этот крошечный «птичик», песня которого почти не долетает до земли.
Размеры гнездового участка теньковок по их проекции на поверхность земли невелики (в среднем от 2000 до 3000 м2). Но они довольно высоки, в объеме напоминая колонну, так как теньковка часто собирает корм с концевых веточек кроны деревьев и забирается при этом на высоту 17— 20 м (иногда более). Объемное представление гнездовой территории очень важно, так как оно позволяет более тщательно изучить кормовой рацион видов и более тонко отобразить особенности использования разными птицами кормовых ресурсов лесной экосистемы.
Формирование пар у теньковок происходит обычно через 5—8 дней после появления самок. Все заботы о потомстве полностью ложатся на самку. Самец • же, постоянно находясь в пределах гнездового участка, много поет, охраняет участок и самку, а во время постройки ею гнезда часто сопровождает ее. При этом он поет совершенно особые короткие песни в 3—5 слогов. В средней полосе России самки теньковок нередко строят гнезда на мелком и невысоком еловом подросте (реже на сосновом) и на кустах можжевельника на высоте 15—70 см от земли, но чаще непосредственно на земле. По наблюдениям Е. С. Птушенко, в Подмосковье, в западной части
области, из 85 случаев 63 гнезда были построены на маленьких елочках, 10 — на сосенках, 2 — на можжевельнике и 10 — на земле. Восточнее большинство гнезд находились лишь на земле. Несколько гнезд теньковки было найдено на деревьях на высоте 2,6 м и на лапах ели на высоте 4,3 м. По наблюдениям Н. П. Малкова, на Алтае теньковки регулярно строят гнезда на деревьях (преимущественно елях) обычно на высоте 7 м (иногда 12 м и даже более). На кустарниках, на земле и невысоких деревьях строит свои гнезда и западноевропейская теньковка. Печальная пеночка, или сибирская теньковка, строит гнезда на земле или в густой траве, на различных кустах. В тундре теньковка гнездится главным образом в ивняках и зарослях кустарниковой ольхи, а на северо-востоке Сибири — в зарослях кедрового стланика.
Молодые птицы вьют довольно небрежные, грубые и рыхлые гнезда. Гнезда старых птиц сделаны более тщательно. Гнездо, как и у других пеночек, имеет форму шалашика или полушара с боковым отверстием входа. Материал самка собирает поблизости от избранного ею места для гнезда. Она же одна строит гнездо за 5—7 дней из сухих стебельков, листиков злаков, лесных осок, отдельных комочков мха, древесных листьев. Лоточек гнезда теньковки всегда густо выстлан перьями.
Кладку из 5—7 белых с красно-бурыми пятнышками яиц в мае — июне насиживает одна самка после снесения последнего яйца. В первые дни самка ежечасно слетает с гнезда, и тогда рядом с ней можно видеть сопровождающего ее самца. Насиживание продолжается 12—
14 суток. В отличие от большинства других птиц, у теньковки птенцов выкармливает тоже одна самка. В день выклева она почти все время обогревает птенцов и за 16—17 ч кормит их всего 14— 20 раз. Но затем с каждым днем греет их все меньше и меньше, а кормит все чаще. Площадь охотничьего участка около 5000 м2. Выкармливание продолжается 12— 14 дней.
После вылета птенцы еще несколько дней затаиваются около гнезда, где их докармливает тоже самка. Затем окрепшие молодые начинают более активно перемещаться в районе гнезда. В Западной Европе выводки быстро распадаются, так как самки приступают ко второй кладке. У нас вторая кладка теньковок пока не установлена. Осенние миграции очень растянуты и отчетливее всего выражены в сентябре. Отдельные птицы встречаются и в октябре. Осенью, особенно при солнечной погоде, самцы теньковки снова начинают петь. Это так называемое осеннее пение птиц.
Пищу теньковки собирают в кронах деревьев, в кустарниках и в воздухе, у самых концов ветвей. Ранней весной, в первые дни после прилета все пеночки активно кормятся на цветущих ивах, где в массе собирают первых проснувшихся после зимы насекомых. Основу пищи составляют мелкие насекомые с мягкими покровами тела: мухи, слепни, комары, тли, пенницы, гусеницы бабочек и сами некрупные бабочки, личинки пилильщиков, муравьи, а также пауки. Осенью пеночки часто едят ягоды и плоды некоторых лесных растений. Зимуют теньковки во многих районах Африки и Южной Азии.
Гнездо у теньковки строит одна самка, она же выкармливает птенцов в гнезде. Самец большую часть времени распевает на вершинах высоких деревьев и подключается к выкармливанию потомства лишь после того, как птенцы покинут гнездо. На земле гнездо теньковки часто имеет форму шалашика, но на кустах или на маленьких, особенно любимых этой птичкой елочках самка
строит его в форме шара. Гнездо часто сооружается из сухих листьев, веточек, сухой травы и полосок лыка. Фото М. В. Штейнбаха
В последние годы много внимания уделяется изучению систематики и звуковых сигналов этого вида. Большое внимание привле
кает песня и особенности ее географической изменчивости. Обычно песню теньковки передают как бесконечное и монотонное чередование 2 слогов: «тень-тянь... тень-тянь». Однако такие «чистые» песни встречаются довольно редко. Чаще даже у восточноевропейского подвида тонкие знатоки песни (Е. С. Птушенко) передают ее более разнообразными звуками: «тень-тинь-тянь-тюнь-тень-тпень... тр-тр-тр-тр... тень-тинь». Для западноевропейского подвида характерна совершенно иная песня: «цилп-цалп-цилп-цалп». Песня сибирской, или печальной, пеночки построена из основного видового позыва этой птички «вить» и на Урале, например, звучит как «вить-вить-твить-вить-уить-вить». Однако в Якутии та же печальная теньковка поет уже совершенно иначе «чи-ви-чи-ви-чи-ви». У кавказской теньковки песня звучит чаще как «цвинь-цвень-цви-цинь».
Резко изменяется в разных географических районах и звучание наиболее часто употребляемого позыва. Интересно, что при этом наблюдается как бы перекрестная взаимоисключающая связь между позывами и песней, хотя у всех форм теньковки песня исторически складывалась из их собственных позывов. Нам удалось установить правило перехода позыва в песню: если позыв переносится в песню, то он исключается из системы сигнализации и заменяется в ней другим позывом.
Так, при построении песни восточноевропейского подвида из позыва «тянь» или «тень» основным позывом этого подвида становится позыв «вить». При перенесении позыва «вить» в песню сибирской печальной пеночки наиболее часто
употребляемым ею позывом становится, наоборот, позыв «тень». Интересно, что позыв другого подвида — среднеазиатской теньковки звучит совершенно иначе, как «тиссйюить».
Тщательное изучение географических особенностей песни позволяет выявить более мелкие, чем подвиды, генетические структуры— отдельные географические и локальные популяции и организовать постоянный контроль за их взаимоотношениями и состоянием. Главное, что удается выявить при таких наблюдениях,— периодические залеты отдельных форм в районы обитания друг друга и изменения (пульсации) границ ареалов разных форм.
ПЕНОЧКА-ВЕСНИЧКА
Весничка — один из лучших певцов среди наших пеночек. Центр ее происхождения — скорее всего приледниковые заросли и лиственные леса Европы. В послеледниковое время эта пеночка начала стремительное расселение на восток и в наши дни уже достигла Чукотки. Интересно, что, проникая в Сибирь, весничка стремительнее движется к северу, до самых пределов леса, обходя стороной лесной юг Восточной Сибири. Не проникла она и на Кавказ. Не освоила степную, а частично и лесостепную зону. Избегает как гор, так и пустынь. Все это создает впечатление стремительного броска на север и восток без тщательной и глубокой разведки всех благоприятных для гнездования этого вида мест. На всем, теперь уже очень большом, ареале весничка образует совсем небольшое число подвидов: один, по-видимому, исходный — запад
неевропейский, второй — восточноевропейский, расселившийся до Енисея, и третий — самый восточный, якутский подвид.
Разгадку этого редчайшего среди птиц явления, на наш взгляд, можно найти в особенностях стадиального распределения птицы. Почти всюду весничка — птица светлых, изобилующих опушками, полянами и лужайками лиственных лесов. Ее можно встретить и в осветленных ельниках, сосняках, и в глубине высокоствольного смешанного леса, рассеченного просекой или болотом, просветленного вырубкой или поляной. Но с самой большой плотностью и в очень большом числе гнездится она в светлых березовых молодняках, реже осинниках и по ольховым уремам в долинах некрупных рек. Березовые, с полянками и опушками, молодняки, негустые ольшаники в пойме, невысокие березняки вдоль зарастающих просек или по краям топких лесных болот — вот те места, где веснички собираются часто в несметном числе. Это их подлинный мир, начало и конец их истории, когда в межледниковое и послеледниковое время березовые и ольховые леса были океаном среди приледниковых болот, рек, лугов и потоков. В таких лесах с одного места можно слышать по 10 и даже по 20 весничек, поющих со всех сторон.
И убедиться в этом легко. Нужно лишь, знать, что у весничек есть свой «звездный» таинственный час в лесу — с 9 ч 30 мин до 10 ч, когда утром умолкают другие птицы и поют только веснички. Поют они не все сразу, а поочередно, внимательно слушая песню друг друга. Иногда начинают сложную
перекличку, выбирая из своего репертуара самые лучшие, длинные и совершенные песни. Так они узнают лучших и наиболее опытных певцов.
Песня веснички когда-то сложилась из собственных ее позывов «вить», которые птица варьирует почти бесконечно. Эту песню очень трудно спутать с песнями других птиц. Такой чистой и нежной, с бесконечными свистовыми переливами песни нет ни у одной другой европейской птицы. У каждого самца есть несколько (от 5—7 до 12—24) строго фиксированных типов песен, построение которых птица не может менять по своему желанию. Песни складываются в определенном возрасте и исполняются потом очень точно. Они относятся к песням с так называемой типологической структурой. Если взять несколько песен одного и того же типа, записанных в разные дни у одной и той же птицы, и наложить их изображения, то они сольются, как отлитые из одной матрицы. Птица может лишь выбирать по своему усмотрению лучшие для каждой ситуации песни или обрывать их на любом слоге, не допевать до конца.
Песни лучших певцов должны быть чистыми, звучными и обязательно длинными. Птица не должна торопиться, рвать и ломать своих песен. Особенно ценятся веснички с трелевой песней, в середине или в конце которой прослушивается нежная трелька. Но такие самцы встречаются очень редко.
Прослушав и изучив тысячи песен множества весничек из самых разных уголков нашей страны, мы не смогли обнаружить двух совершенно одинаковых песен у разных
Особенно густо веснички гнездятся в ольшаниках по речным поймам и светлым березовым лесам. Фото Г. И. Симкина
птиц. Это значит, что в развитии песни большое значение имеет обучение у других самцов или собственное творчество птицы.
Весничка — перелетная птица. Первые самцы прилетают в Среднюю Россию в конце первой декады, иногда в середине апреля. Ранней и холодной весной несколько дней они еще держатся в стаях, часто не поют и перекликаются характерными позывами «вить»,
Как и другие пеночки, весничка часто строит гнездо в виде шалашика или шара, располагая его на земле. Фото М. В. Штейнбаха
или «тю-вить». Второй позыв любители певчих птиц называют «двойной весничкой». С улучшением погоды уже в перелетных стайках можно услышать первые, часто еще негромкие песенки самцов.
Свои гнездовые участки веснички-самцы охраняют так усердно, что первые дни не пускают на них не только других самцов, но и самок (Е. С. Птушенко). Гнездовой участок чаще имеет размеры от 800 до 3000 м2. При хорошей погоде пары формируются быстро и уже через несколько дней самка может начать поиски места для гнезда и его постройку. В плохую погоду переход к постройке гнезда сильно затягивается. С прилета и до начала постройки гнезда самцы поют особенно активно с раннего утра и почти до ночи. Во время строительства гнезда пение не
сколько затихает, так как самец часто сопровождает и охраняет самку и нередко поет рядом с ней тихую песню.
Строит гнездо одна самка 7— 10 дней. Обычно гнездо сооружается на земле, у края тропинки, лесной дороги или опушки, прогалинки или полянки в лесу. Иногда гнездо располагается в приземной розетке куста. В тундре гнездо устраивается на прогалине среди ивняков. Обычно гнездо сверху прикрыто веткой или пучками прошлогодней сухой травы. Оно имеет шарообразную форму с боковым входом. Сплетается гнездо из тонких и мягких сухих травинок, стебельков зеленого мха, иногда с примесью хвои сосны, кусочков трухлявой древесины и корешков. Внутри гнездо выстилается нежными стебельками, корешками, перьями, иногда с примесью волоса. В Якутии основой гнезда часто становятся веточки лишайников.
Заметить гнездо бывает очень
трудно. Чаще всего его находят по темному входному отверстию, наблюдая за поведением птиц у гнезда. Полная кладка из 4—8 белых с буровато-красными пятнышками яиц в мае — июне. В Сибири значительно позже. В Европе 2 кладки. У нас вторая кладка отмечена только в южных районах. Насиживает только самка обычно с 6-го яйца в течение 13 суток. Самец в это время поет, охраняя гнездо и самку и часто сопровождает ее во время кормежки. Выкармливают птенцов оба родителя 12—13 дней, а после вылета еще около недели докармливают слетков в пределах гнездового участка или у его границ. Часть птенцов может водить и докармливать самец, а часть — самка. С середины июля молодые переходят к кочевому образу жизни. В период кочевок пеночки собираются по опушкам, вместе с другими птицами обязательно посещают водопои, а с начала августа выходят за пределы леса и вместе со взрослыми птицами держатся по приречным ивнякам, живым изгородям, садам и паркам. Лесные водопои птиц постоянны. Вокруг них птицы оставляют много следов. Найти эти маленькие лужицы и канавки в лесу — большая удача.
Птенцов веснички выкармливают преимущественно мягким и мелким кормом (пауками, мелкими гусеницами, тлями, комарами-долгоножками, лиственными молями). Взрослые птицы, помимо этой пищи, поедают мелких жуков (долгоносиков, листоедов), мух, мелких бабочек, личинок и куколок насекомых, сетчатокрылых, ручейников, цикадок. Осенью, как и многие другие птицы, едят ягоды красной бузины, смородины и ирги.
Массовый отлет весничек — в сентябре. Зимуют они преимущественно в Центральной и Южной Африке. Небольшие зимовки известны на Аравийском полуострове и в Иране.
ПЕНОЧКА-ТРЕЩОТКА
Трещотка, или пеночка-желтобров-ка, — одна из наиболее интересных пеночек средневропейского леса. Это самый лесной вид среди пеночек Европы. Вид довольно теплолюбивый и влаголюбивый, так как даже в Европе, с ее мягким и ровным климатом, эта пеночка заселяет лишь южные районы Скандинавского полуострова и не проникает далеко на север. Не заселяет она и сухие районы Средиземноморья. В Испании трещотка живет небольшой колонией — островком во влажных и теплых лесах Пиренеев. Не проникает она на острова Средиземного моря, не заселяет южных районов Апеннинского полуострова. Нет ее и на юге Балканского полуострова. Зато она в изобилии водится в Англии и Ирландии с их мягким и влажным климатом. В нашей стране трещотка освоила всю лесную полосу европейской части СССР, кроме степей и прикаспийских пустынь. Изолированные поселения существуют в Крыму и на Кавказе, на севере Аравийского полуострова и на «каблуке» итальянского «сапога» — полуострове Салентина. Эти поселения, как и у теньковки, могут оказаться древнейшими, доледниковыми популяциями трещотки, приуроченными к остаткам древних широколиственных лесов.
Гнездится трещотка в самых разнообразных лесах: в старых борах и сосновых молодняках с сомкну-
Пеночка-трещотка гнездится в самых разнообразных лесах, но многочисленнее всего она в предгорных, равнинных и горных буковых лесах Европы. Фото Г. Н. Симкина
тыми кронами, в чистых спелых березняках и осинниках без густого подлеска, в различного типа ель
никах, а также в чистых и смешанных широколиственных лесах самого разнообразного состава. Однако максимальной численности, видимо, достигает в буковых лесах. Охотно занимает рощи, старые парки и сады, иногда в непосредственной близости от жилья. И все
Трещотка крупнее и ярче других европейских пеночек, бросается в глаза и ее яркая широкая бровь, за которую эту пеночку часто называют и желтобров-кой. Фото М. В. Штейнбаха
же наиболее заметна она в старых одноярусных сомкнутых насаждениях с негустым подлеском и куртинным, разреженным травостоем. Всюду эта пеночка очень чувствительна к местам с умеренной и несколько повышенной влажностью.
Главное условие гнездования нашей трещотки — равномерное и умеренное затенение под пологом леса с небольшими просветами и полянками, не дающими, однако, слишком много прямых солнеч
ных лучей. Излюбленные микроста-ции вида — равномерно затененные участки с рассеянным освещением неподалеку от ручейка или блюдечка влажной низины, свободное от густых зарослей кустарников пространство с негустой и невысокой травой. Лучшие места по этому признаку — негустые черничники с разреженным или пятнистым травяным ярусом.
Многие из этих требований, по-видимому, определяются самцами, которые очень любят токовать, облетая центральную часть своего гнездового участка и постоянно присаживаясь во время токового полета на нижние сухие веточки
деревьев. В сущности, самец и токует только перелетая от дерева к дереву и с ветки одного дерева на ветку другого. В этой удивительной (экологически очень обоснованной) манере тока самца природа словно закрепила все основные требования этой пеночки к гнездовой среде. Первое условие — даже в сумраке леса быть всегда на виду, не скрываясь и не путаясь в густом и высоком кустарнике и подлеске. Следовательно, нижний ярус должен быть открытым и чистым. Второе условие — стремление в токовом полете ограничить, обозначить, наконец, облететь по краю какую-то площадь (токовое ядро гнездового участка), обязательно присаживаясь на нижние веточки древесных крон. Это условие требует, чтобы деревья располагались достаточно редко, оставляя между собой свободное и открытое пространство. Наконец, третье условие — в нижних участках крон должны быть сухие веточки для удобной посадки, а это условие наилучшим образом выполняется лишь в высокоствольном спелом лесу при достаточно густых и достаточно сомкнутых кронах, когда под полог леса проникает не слишком много света и солнечных лучей.
Естественно, что эти требования не абсолютны. Трещотка заселяет много лесов с менее ровным древесным пологом, иногда мирится с недостатком влаги, а также с некоторым избытком солнечных лучей. Об этом, в частности, свидетельствует ее гнездование в Крыму. В условиях влажного и туманного морского климата этот строго лесной у нас вид мирится и с отсутствием деревьев, и гнездится даже в кустарниках. Об этом гово
рит широкое его расселение в Англии и особенно в Ирландии.
Первые самцы трещоток, часто еще молчаливые, появляются в Подмосковье во второй половине апреля, что обычно совпадает с распусканием листвы у берез. Трещотки прилетают на несколько дней позже теньковок и весничек, гнездящихся по светлым, хорошо прогреваемым местам. В сомкнутом лесу снег сходит значительно позже. Первые самцы трещоток расселяются по березнякам и березовым рощам, чуть позднее — по осинникам и уремам, и еще позже — по еловым лесам, где снег сходит и земля прогревается позже всего. Иногда рано прилетающие трещотки держатся по опушкам и речкам вместе с другими пеночками. Среди других пеночек трещотка выделяется более крупными размерами и более яркой желто-зеленой окраской. Узнать ее можно и по ярко-желтой брови и месту появления (сомкнутый полог высокоствольного леса, свободного от густых кустарников с разреженным напочвенным покровом).
Выбрав гнездовый участок и закрепившись на нем, самец начинает много петь и токовать. Его песню нельзя спутать с песнями других птиц. Начинается она совершенно особым коленом с редко расставленными звуками и завершается плотной, чуть повышающейся трелью: «сип-сип-сип-
сирррррррр». Песни очень сходны у разных самцов и даже птиц из разных районов. Нераспевшиеся и рано прилетевшие самцы часто исполняют только первое колено песни или всего несколько первых его звуков: «сип... сип... сип». Основной видовой позыв трещот-
Гнездится трещотка обычно в затененных местах и избегает прямых солнечных лучей. Гнездо строит самка, всегда на земле среди травы, мха, у основания стволов или пней, обязательно в углублении, выщипывая для этого мох или даже раскапывая мягкую землю.
В отличие от теньковки и веснички трещотка никогда не выстилает внутренность гнезда перьями, а выкладывает ее тонким слоем конского волоса. Фото М. В. Штейнбаха
ки звучит как довольно громкое и четкое «ти», причем самец не может слишком убыстрять следование сигнала и легко менять узор сигнальных посылок. Поэтому этот сигнал трещотки всегда звучит как тревожное и печальное «тии... тии... тии». Особенность основного видового сигнала состоит в том, что птицы могут превращать его в настоящую песню, несколько напоминающую песню гаички. Но отличить такое пение самца от обычного тревожного покрика часто бывает трудно. «Ти»-песня трещотки чаще звучит в период яйце
кладки и насиживания, поэтому мы склонны называть ее песней тревоги, исполняемой самцом для самки.
Гнездо у трещотки всегда строит самка и всегда располагает его на земле у края осветленных мест, по обочинам тропинок, просек, малопроезжих лесных дорог, у окраин полян, прогалин и опушек. Гнездо вьет в течение 3—4 дней на ровном месте среди негустой травянистой растительности или на покатостях и склонах. Строительные материалы собирает около гнезда, не далее 10 м от него. Нередко гнездо вообще располагается на голом месте, среди негустых пучков лесных злаков или под прикрытием кустика черники. Но и в этом случае найти его очень трудно, так как оно тщательно замаскировано сухими листьями или травой.
Это стремление трещотки токовать в достаточно затененных местах и гнездиться в участках с раз-
По негромкому писку взрослые трещотки легко находят птенцов и еще долго заботятся о них. Птенцов трещотка, как, впрочем, и другие пеночки, старается выкармливать очень мелкими и мягкими насекомыми: комарами, мухами, слепнями, мелкими ночными бабочками, молями и их гусеницами. Фото М. В. Штейнбаха
реженным травостоем характеризует трещотку как жизненную форму европейского букового леса. Именно экологическая среда буковых лесов с равномерным, чуть приглушенным освещением и лишенным густой напочвенной растительности приземным ярусом максимально отвечает требованиям этого вида. В Европе трещотка достигает максимальной численности именно в буковых и грабовых лесах. Частое гнездование трещотки в еловых лесах может быть отголоском древней ее связи с горами, где полоса букового леса часто непосредственно соседствует с полосой ельников или сменяется ею.
Кладку из 5—7 белых с красно-бурыми пятнышками яиц в мае — июне насиживает одна самка в течение 13 суток. Насиживание начинается с последнего яйца. Самец не принимает участия ни в насиживании, ни в кормлении самки, но часто сопровождает ее, когда она слетает с гнезда. На гнезде самка сидит настолько плотно, что нередко погибает.
Птенцов выкармливают оба родителя в течение 12 дней. Первые дни самка много обогревает их, и корм им приносит в основном самец. К концу выкармливания самка начинает кормить значительно чаще самца. После вылета птенцов родители докармливают и опекают их еще около месяца. Массовый вылет птенцов обычно наблюдается с середины июня до середины июля. Питается трещотка примерно теми же кормами, что и другие пеночки. Осенний перелет — в течение августа и до начала сентября.
ЗЕЛЕНАЯ ПЕНОЧКА
Зеленая пеночка — одна из интереснейших птиц нашей страны. Это азиатский вид. Скорее всего, родиной его были Гималаи и Центральная Азия. Два подвида и в наши дни живут в Гималаях, и, по-видимому, один из наиболее древних — обитатель лёссовых обрывов в степях и пустынях Ордоса, расположенного в Великой излучине реки Хуанхэ. Узкой лентой древнейшие поселения зеленой пеночки протягиваются из Гималаев к нам в горы Памиро-Алая и Тянь-Шаня. Изолированные поселения зеленой пеночки характерны для Копетдага, гор Эльбруса в Северном Иране и на Кавказе. Интересно, что крошечные островки поселений этого вида рассеяны в Средней Азии и Казахстане.
Связующим центром южных, наиболее древних, и современных северных, более молодых подвидов (европейского и сибирского), является Алтай. Отсюда, как из магического ядра, двумя гигантскими потоками-крыльями на запад уходит европейский подвид (западная зеленая пеночка), а на восток — сибирский подвид (восточная зеленая пеночка). Западная зеленая пеночка в своем стремительном расселении уже достигла севера Франции, появляется в Англии. Южная граница этого подвида в Западной Сибири идет по степным и лесостепным колкам, пока не затрагивая пустынь и настоящих безлесных степей. На севере западная пеночка уже захватывает южные форпосты тайги. В Европе она стремительно расселяется по северным, более лесным и холодным районам, что свидетельствует о ее приспособлении
к таежным, вернее к горно-таежным условиям обитания в горах Средней Азии и, главное, на Алтае. Восточный сибирский подвид расселяется не менее стремительно как на восток, огибая монгольские пустыни и степи и уже достигнув берега Тихого океана, так и на север, появившись в прилен-ской лиственничной тайге. Восточный подвид оказался более холодоустойчивым, чем западный, и двигается на север Сибири с неменьшей скоростью, чем к побережью Тихого океана. Эти различия в холодоустойчивости свидетельствуют о том, что восточный подвид скорее всего сформировался в более суровых условиях горной тайги Алтая, а западный, более теплолюбивый — в горных лесах Тянь-Шаня, Гиндукуша и Памиро-Алая.
Еще в начале нашего века в европейской части СССР появлялись лишь первые группы этой пеночки. А теперь ее расселение в этих районах идет у нас на глазах. Интересно, что кавказский подвид (желтобрюхая зеленая пеночка) пока не обнаруживает никаких признаков экспансии. Следовательно, кавказская желтобрюхая пеночка должна быть более древней формой, чем западная, а на Алтае следует искать переходные формы между западным и восточным подвидами. Многое в этих проблемах должно разъяснить изучение песни зеленой пеночки, но оно пока только еще началось.
Два главных признака характеризуют гнездование этой пеночки в наших лесах: приуроченность ее к сомкнутым высокоствольным лесам (как к лиственным, так и к темнохвойным) и расположение гнезд обязательно у вертикально подни-238
Зеленая пеночка гнездится в самых разнообразных, но довольно затененных высокоствольных лесах, обязательно выбирая для гнезда хотя бы крошечные земляные ямки, обрывчики или бугорки с нарушенным до голой земли напочвенным покровом. Как и многие другие пеночки, гнездится она на земле. Фото Г. Н. Симкина
мающихся стенок голой земли. Третья удивительная черта, на которую впервые обратил внимание прекрасный знаток биологии и поведения наших воробьиных птиц А. Н. Промптов, — частое гнездование зеленой пеночки вместе с трещотками. Некоторые исследователи полагали, что это соседство объясняется лишь сходством экологических требований двух видов птиц. Однако более тщательный анализ показывает, что и само это сходство экологических требований имеет под собой более серьезную историческую основу. Оба вида скорее всего прошли через длительные периоды приспособлений к условиям горных лесов:
трещотка — к условиям буковоеловых горных лесов Европы, зеленая пеночка — широколиственно-еловых горных лесов сначала Гималаев, а затем Тянь-Шаня и Алтая. Ее удивительное пристрастие к вертикальным обнажениям голой земли может быть связано как с Гималаями, так и с лёссовыми обрывами Ордоса в Китае. Интересно, что в засушливых районах Средней Азии зеленая пеночка явно (как и в Ордосе) тяготеет к припойменным обнажениям, обрывам и обрывчикам степных и пустынных рек и гнездится не только в высокоствольных тугаях, но и в достаточно жалких кустарниковых зарослях вне всякого леса. Это двойственное наследие Ордоса и Гималаев сопутствует зеленой пеночке на всем ее большом ареале.
В средней полосе России зеленая пеночка прилетает очень поздно, намного позже всех остальных пеночек — в самом конце мая или даже в июне. Многие особи появ-
В свое гнездо зеленая пеночка часто включает зеленый мох. В такой обстановке заметить ее гнездо почти невозможно. Фото М. В. Штейнбаха.
ляются лишь в середине июня. Первыми прилетают самцы и много поют. Хорошо и постоянно они поют уже на пролете. До появле
ния самок самцы держатся на очень больших участках, которые мы называем «гнездовым районом». С песнями они широко и свободно летают по этой большой территории. Нам не приходилось наблюдать, чтобы самцы зеленой пеночки пели и занимали участки
Гнездо зеленые пеночки нередко строят в крошечных нишах земляных обрывов или даже каменных стен. Фото М. В. Штейнбаха
близко друг к другу. В природе у зеленой пеночки как расселяющегося вида очень много поющих, но холостых самцов, которые так и не находят себе самок. Очень часто, пропев несколько дней, а иногда и 1—2 недели, самец перелетает в другое место. Его место через несколько дней может занять новый самец. Поющие холостые самцы у этой пеночки могут появляться в лесу в течение всего лета до начала августа. А. Н. Пром-птов утверждал, что, освоив ка
кой-нибудь новый участок, не нашедший себе в этом году пары самец на следующий год прилетает сюда уже вместе с самкой. В сомкнутых высокоствольных лесах зеленая пеночка, подобно теньковке, очень любит держаться и петь высоко в кронах деревьев. Там же она предпочитает и собирать корм.
Самка строит гнездо обычно на земле в местах с нарушенным травяным покровом и пятнами или глыбками голой земли. Гнезда можно найти под корнем дерева, на стенке лесного обрывчика или обрыва, в окопе, в стене земляной ямы, у ската колеи лесной дороги, на осыпавшейся земле в зарослях
Выбравшись из гнезда, птенцы зеленых пеночек могут еще долго сидеть на ближайшей веточке или на выступающем из земли корешке. Фото М. В. Штейнбаха
крапивы, в небольшом углублении отвесной земляной глыбы, в вывороченном корне дерева, в отверстии кирпичного фундамента лесной дачи. Иногда гнезда строятся в выщербинах древесных стволов, в трещинах и полостях пней, в щелях между досок и т. д. Гнездо очень часто складывается из кусочков зеленого мха, скрепляемых небольшим числом лубяных волокон и тоненькими стебельками злаков или осок. Лоточек выстилается тоже мхом или шерстью с примесью конского волоса. Гнездо шаровидное с крышей и боковым отверстием, как у других пеночек.
Кладку из 5—6 белых яиц в июне — июле насиживает одна самка примерно 13 дней. Самец в это время продолжает петь, но поет вдалеке от гнезда, а когда прибли
жается к нему, то замолкает. В выкармливании принимают участие обе взрослые птицы. Как и у многих других пеночек, потревоженная самка незаметно сходит или вспархивает из гнезда и часто пытается отводить от него. При этом она приподнимает одно крыло и опускает другое, неловко прыгает по земле, как раненая птица. В июле — августе старые и молодые зеленые пеночки часто кочуют по приречным уремам. Отлет их происходит незаметно в августе и сентябре.
Песня зеленой пеночки четко оформлена, ограничена и имеет так называемую типологическую, т. е. жестко фиксированную структуру. У каждого самца есть от 7 до 15, возможно, более типов песен, построение которых он не может изменять по своему произволу. Поэтому согласованное (с другими самцами или птицами других видов) пение поддерживается за счет выбора из репертуара наиболее соответствующих биологической
конкретной ситуации типов песен.
Песню зеленой пеночки можно назвать «шелестящей» (словно шелестят друг о друга фарфоровые листочки венка): «пси-ти-пси-тьви-пси-цви». Исторически песня этого вида сформировалась из его собственных очень разнообразных позывов, но приобрела некоторую стройность за счет взаимного сближения их звучаний. М. В. Штейнба-ху удалось доказать это при проигрывании песен, записанных на магнитофон, самим поющим самцам. В таких условиях самец часто как бы вдруг рассыпает свою монолитную песню на отдельные звуки и возвращает каждому из них его настоящее «позывное» звучание. От слитного пения он как бы переходит, подобно садовой камышевке или варакушке, к четкому покрику.
По репертуару позывов зеленая пеночка резко выделяется среди наших северных пеночек. У нее можно насчитать 15—20 и, видимо, более хорошо различающихся сигналов. Среди них явно преобладают сигналы, близкие по структуре к сигналам трясогузок: «пти», «пси», «цли», «чли» и т. д. К сожалению, ни звуковой словарь, ни значение отдельных позывов этой пеночки тщательно не изучали.
ОБЫКНОВЕННЫЙ СВЕРЧОК
Обыкновенный сверчок — один из экологически наиболее пластичных видов сверчков. Эта пластичность (обитание не только в околовод-ных участках), по-видимому, и обеспечила ему возможность быстрого восстановления ареала в послеледниковое время. Ареал вида охватывает большую часть Европы, часть Южной Сибири (до
Енисея), восток Средней Азии и Казахстана. Изолированные поселения есть на Кавказе. Интересно, что, широко заселяя пустынные районы к востоку от Сырдарьи, обыкновенный сверчок еще не проник в пустыни между Сырдарьей и Каспийском морем.
У этого сверчка имеется три подвида. Было бы интересно узнать, слились ли ареалы европейского и азиатского подвидов в послеледниковое время (картина, аналогичная раздробленному ареалу соловьиного сверчка) или образование двух азиатских подвидов (восточного и монгольского) — результат последовательного расселения вида из европейского центра. Существование монгольского подвида допускает происхождение современного единого ареала в результате слияния раздробленных в ледниковое время первичных популяций, а следовательно, и возможность не европейского, а азиатского происхождения этого сверчка.
На всем ареале обыкновенный сверчок — перелетный вид. В европейской части СССР весенний прилет на гнездовья чаще бывает во второй половине мая. По прилете сначала слышно лишь сумеречное и ночное пение птиц.
Гнездится этот сверчок отдельными парами или небольшими группами, но на расстояниях значительно больших, чем соловьиный сверчок. Наиболее часто гнездится на сырых лугах с густой травой или в речных уремах, где заросли таволги и осок чередуются с ивняками, отдельно стоящими древовидными ивами, ольхами, между которыми рассеяны окна мочажин и залитых водой топких болотин. В лесной зоне активно заселяет
сырые (иногда и сухие) заливные луга, поросшие отдельными кустами, низинные болота с кустарниками и высокой густой травой, болота с разреженными тростниками, куртины осинового и березового мелколесья по лесным вырубкам и заболоченным гарям. Встречается в хвойных, особенно в молодых, заболоченных лесах. В безлесных местах заселяет поросшие бурьяном канавы с мочажинами, а также кустарники, окаймляющие берега рек, озер, прудов и болот. В степной зоне часто встречается в плавнях, особенно по низовьям рек. На Кавказе селится среди горных лугов и хлебных полей на высоте от 600 до 1500 м над уровнем моря. Во многих местах, в отличие от других сверчков, гнездится и вдалеке от воды, по опушкам лесов, большим лесным полянам, не только по влажным, но и по сухим пустошам, огородам. По мнению А. С. Мальчевского, этого сверчка правильнее было бы назвать полевым сверчком.
С появлением самок пение обыкновенных сверчков становится особенно интенсивным. В это время они чаще поют на вершинках кустарников, рогоза, осок и выдающихся стеблей трав. Песня обыкновенного сверчка такая же скрипучая, как и у речного, но состоит из более мелких сближенных элементов. Поэтому звучит она как мелкий стрекот или жужжание «зирррр...». Иногда она кажется монотонной и бесконечной и может длиться от 60 до 150 с. В разгар вечернего или ночного пения кажется, что птица поет, не прерываясь для нового вдоха. Однако сверчок может легко обрывать песню и очень ловко управлять ее длительностью. Интересные ситуации
можно наблюдать в тех случаях, когда в пределах слышимости песни поселяется несколько пар. Тогда между поющими самцами периодически происходят вокальные турниры. Разнообразно меняя длительность песни, самцы как бы разговаривают между собой, выясняя и возраст, и талант, и иерархический статус друг друга.
При ночном пении сверчки становятся менее осторожными и часто появляются на вершинках. Днем они чаще поют в глубине травяного яруса, нередко у самой земли. Характерна реакция сверчков на опасность. Встревоженный сверчок мгновенно сваливается вниз и убегает по земле, лавируя между стеблей трав. Так же поступает и самка, спугнутая с гнезда. Она не слетает, а спрыгнув на землю, убегает, изгибаясь в проходах между основаниями стеблей трав. У этого сверчка чаще слышно два типа позывов: резкое «тип» и чоканье, которое включает несколько вариантов: «цчок», «цчек» и др.
Аналогичное двойное членение основных позывов очень широко распространено среди воробьиных птиц. Первый тип позывов — «свист» — можно отнести к классу позывов замаскированной тревоги (свисты соловья, зарянки, горихвостки, многих пеночек). Чеканье функционально аналогично треску и часто замещается им. Это класс сигналов демонстративной тревоги, отображающих более высокие уровни возбуждения птицы. Такого рода позывы очень характерны для камышевок, некоторых пеночек, славок и многих других птиц. Логика употребления двух основных типов сигналов сверчков вполне аналогична таковой для сигналов свиста и крыканья у соловья.
Обыкновенный сверчок гнездится по заболоченным и мокрым низинам, густо заросшим осокой, рогозом и ивняком. Фото Г. И. Симкина
Гнездо обыкновенных сверчков располагается в разнообразных местах: среди густой травы на сухом бугорке болота или топи; в траве, но под защитой хотя бы небольшого кустика; в густых ивняковых зарослях, но не далее 3 м от их окраины; или, наконец, по межам и канавам среди полей и лугов. Устраивает гнездо сверчок всегда в небольшом углублении почвы, но так, что его края несколько воз-г вышаются над поверхностью земли, а сама его форма определяется той ямкой, в которой помещено гнездо.
Материалом чаще служат толстые и сухие, но мягкие прошлогодние травы и засохшие листья. Лоточек выстилается более нежным материалом из тонких сухих травинок, переплетаемых конским волосом, который закручивается от краев лотка к его середине. Ино
гда в стенки лотка вплетаются перышки и комочки растительного пуха. Гнездо строят оба партнера. Полная кладка из 4—7 белых или розоватых с розовыми пятнышками яиц.
Наибольшее количество кладок встречается в июне — июле. Как у других сверчков и камышевок, гнездование очень растянуто и зависит от высоты травяного яруса. Поэтому размножение раньше начинается в тех местах, где травяной покров отрастает быстрее, где он выше и гуще. Насиживают кладку обе птицы около 13 дней. Птенцы в гнезде остаются в течение 10—12 дней и выкармливаются обоими родителями. Покидают гнездо они еще не умея летать, но уже великолепно бегают по земле и мгновенно прячутся от опасности в гуще камышей или осоки.
Растут птенцы очень быстро. Выкармливают их родители преимущественно мелкими насекомыми с мягкими покровами. Это мухи, пау
ки, мелкие бабочки, комары, личинки и куколки насекомых, собираемых на земле и на листьях растений. В поисках корма сверчок тщательно обследует каждый стебель тростника или другого растения от корня до вершины, осматривает все листовые пластинки, стволовые пазухи и щелки, временами даже спускается на землю и на лежащие на ней стебли, раскапывая среди них насекомых. Способность передвижения сверчков по вертикальным стеблям растений, и в первую очередь тростников, изумительна. В августе начинается отлет сверчков с мест гнездовий на юг: в Южную Европу, на север Африки и в Индию.
РЕЧНОЙ СВЕРЧОК
Речной сверчок — более специализированная к обитанию у воды и заболоченных рек форма наших сверчков. Как и обыкновенный сверчок, — это ведущая очень скрытный образ жизни и редко попадающаяся на глаза птица. Обычно ее удается услышать и узнать по характерной жужжащей песне. Особенно интенсивно поют сверчки в сумерках и ночью. Чаще гнездится отдельными парами на значительном (100—200 и 300 м) расстоянии друг от друга. Но в районах высокой численности нередко образует довольно плотные группы. Встречается по заросшим кустарниками заболоченным берегам речек и ручьев, окраинам болотистых западин, в заболоченных речных уремах. Широко расселяется по сырым и влажным, с относительно густым травяным ярусом понижениям присклонных ольшаников. Держится по сырым зарослям ивняка и даже в мелколесье у окраин луговых водоемов.
В приморских районах обычен на сырых намывных песках, заросших ивняками, осокой, рогозом и тростником. Нередко гнездится у залитых водой старых карьеров, воронок, заболоченных каналов, густо заросших таволгой, крапивой, рогозом и лебедой. Характерная микростация речного сверчка — редкие, возвышающиеся над густым пологом травянистой растительности кустики ивы, отдельные жесткостебельные травы (конский щавель), куртины рогоза, камыша или тростника и мочажина с пятнами открытой воды. Очень важны и свободные от растительности, спрятанные под пологом осоки или разнотравья земляные площадки и тропинки, по которым эта птица охотно бегает с удивительной быстротой.
Ареал речного сверчка значительно меньше ареала обыкновенного сверчка. Это типичный восточноевропейский вид, по-видимо-му, относительно молодой, интенсивно расселяющийся как на восток (в настоящее время дошел лишь до Оби), так и на запад. Интересно, что на большей части Западной Европы эта птица еще не встречается регулярно, а гнездится лишь отдельными пятнами.
На местах гнездовий появляется довольно поздно — в середине или в конце мая, лишь после того, как в поймах и на лугах поднимется молодая трава. К гнездованию приступает не раньше начала июня. Наиболее интенсивное пение, совпадающее со временем кладки и насиживания яиц, слышится с 10 июня. Гнездо строит в непосредственной близости от воды в густых зарослях осоки, таволги, крапивы, кустарников и побегов ольхи. Верхние края гнезда часто вплетает в
Речной сверчок еще более влаголюбив, чем обыкновенный. Его гнездо чаще располагается в густых зарослях осоки и камышей по топким болотистым низинам, мелководным и грязевым участкам в поймах равнинных рек. Фото Г. И. Симкина
ветви, пучком расходящиеся от земли. Дно гнезда обычно опирается на помост из сухих веточек, укрепленных между стволиками ивняка или ольхи на высоте 5—30 см.
Гнезда очень неряшливы и массивны. Наружные их стенки птицы складывают из торчащих во все стороны стеблей крапивы. Часто материал для гнезда не сплетается, а лишь сгибается и приминается.
Стенки гнезда речные сверчки складывают их тонких травяных стебельков, утончающихся к внутренней части лоточка, который иногда выстилается конским волосом. Изредка гнездо располагается на кочке, густо поросшей осокой или травой, и тогда к кусту, на котором поет, кормится и отдыхает птица, протаптывается отчетливая тропинка. Кладку из 5—7 белых с серыми и красно-бурыми крапинками яиц в июне насиживают оба родителя 13 дней. Но самка проводит на гнезде значительно больше времени, так как самец во время насиживания много поет, особенно по ночам.
В зарослях речной сверчок ведет себя так же, как и обыкновенный, но песня его более четко разбита на отдельные жужжащие элементы, и поэтому кажется прерывистой «зер-зер-зер-зер». Старые птицы, потревоженные при выводке, издают звонкий крик «пинь... пинь-пинь», напоминающий крик зяблика или большой синицы. По вертикальным и горизонтальным стеблям эти сверчки лазают так же ловко и быстро, как и камышевки. Но, в отличие от камышевок, они великолепно бегают и по земле.
Сидящий на вершинке ивняка или жестком стебле травинки поющий самец при появлении опасности камнем падает вниз, в гущу травы и подобно мыши стремительно бежит по земле. Замечая опасность, самец часто прерывает пение, чем, видимо, и сигнализирует самке. Чем ближе опасность, тем чаще становятся паузы в песне. Молодые (еще нелетные) птицы также быстро бегают по земле и при кормлении их протяжно шипят.
В конце июля речные сверчки уже готовятся к отлету, появляются на огородах, в полях, на скошенных лугах и пустырях. Большинство птиц исчезают из района гнездовий в августе, иногда задерживаются до сентября. Зимует речной сверчок не в Средиземноморье, а в Юго-Восточной Африке, значительно дальше к югу, чем обыкновенный сверчок.
Еще недавно сходство песен обыкновенного и речного сверчков склоняло исследователей к мысли об их близком родстве. Эту идею, казалось бы, подтверждали и очень сходные требования обоих сверчков к гнездовым местам обитания, а также большое сходство важнейших форм поведения птиц. Однако
в последние годы ученые все чаще обращают внимание на резкие различия обыденных звуковых словарей этих птиц, на более сложную, а следовательно, и более древнюю структуру ареала обыкновенного сверчка, на то, что у этого вида есть три хорошо отграниченных подвида по сравнению с единым видом у речного сверчка. Особое внимание ученых привлекло отсутствие речного сверчка на большей части Западной Европы, а также широкое распространение обыкновенного в степях и пустынях Монголии, Восточной Сибири и Казахстана. Эти новые данные указывают на разный геологический возраст и совершенно разную историю этих птиц.
СОЛОВЬИНЫЙ СВЕРЧОК
Распространение соловьиного сверчка очень своеобразно. Оба выделенных у этого сверчка подвида (европейский и среднеазиатский) имеют не сплошные, а пятнистые ареалы. Такая структура современных ареалов воробьиных птиц — очень редкое явление. Она свидетельствует о том, что в ледниковый период ареал соловьиного сверчка был не только рассечен на две упомянутые части и жестко сдвинут к югу, но и о том, что каждая из этих частей была, вероятно, раздроблена на несколько изолированных участков. Таким образом, современная структура ареала этого вида характеризует его как южную, относительно теплолюбивую (по сравнению с речным и обыкновенным сверчками) форму, склонную к непрерывному расселению и восстановлению единой территории обитания вида.
Поэтическое название вида —
соловьиный, к сожалению, не имеет никакого отношения к песне этой птицы и связано с ее окраской, напоминающей окраску соловья. Точнее его следовало бы назвать Камышевым или тростниковым сверчком. На всем протяжении ареала соловьиный сверчок — перелетная птица. В большинстве районов обитания прилетает со второй половины апреля. Массовый прилет — в первых числах мая.
С первых же дней прилета самцы, появляющиеся на гнездовьях несколько раньше самок, занимают гнездовые участки и начинают интенсивно петь. Соловьиный сверчок еще более требователен к выбору мест гнездования, чем речной сверчок. Главная черта его гнездовых местообитаний — топкие, малодоступные, заросшие ивняками, тростником и богатой надводной растительностью берега и болотистые острова водоемов. Там, где эта птица не находит топей и плавней, она выбирает заросшие осокой, кустарником лужи. Гнездится соловьиный сверчок и на заросших ивняком и осокой мокрых лугах, по топким берегам рек, прудов и озер. Найти эту птицу можно на заболоченных опушках, среди редколесья в плавнях и по канавам,заросшим тростником.
Соловьиный сверчок — крайне скрытная и одновременно воинственная птица. Несмотря на то, что этот сверчок нередко гнездится группами (пятнами) на небольшом (40—60—70 м) расстоянии друг от друга, самцы яростно защищают свои участки и нередко затевают драки. В эти минуты они теряют обычную свою осторожность. Поэтому стать свидетелем драки сверчков значительно легче, чем увидеть спокойную птицу. В груп
повых поселениях складывается упорядоченная иерархическая структура.
До прилета самок соловьиные сверчки поют на вершинках камышей или кустов, как и многие другие сверчки и камышевки. Песня соловьиного сверчка, хотя и сохраняет с песней других европейских сверчков отчетливые черты сходства, но характеризует его как более древнюю, чем речной и обыкновенный сверчки, форму. Если у наших двух сверчков песня монолитна и однообразна, то соловьиный в начале песни как бы набирает отдельные звуки, только затем сливая их в настоящую сверчковую трель. Песня начинается отрывистыми чмокающими звуками, отдаленно напоминающими основной позыв этого вида; звуки эти становятся все чаще и чаще, переходя в характерное «зирррр». Такой характер построения песни позволяет не только установить ее происхождение из редко расставленных выкриков, но и связать это происхождение с системой позывов птицы.
В разгаре брачного сезона соловьиный сверчок поет целыми сутками, и днем, и ночью. Поет весь период насиживания и даже выкармливания птенцов. С первых чисел июля, вскоре после массового вылета птенцов, пение можно услышать лишь утром и вечером. Короткие и менее звучные песенки, скорее не песни, а покрики, слышны на Украине до середины августа. После окончания токового пения, в период насиживания и выкармливания птенцов, этот сверчок поет, спрятавшись в глубине зарослей, и увидеть его становится очень трудно.
Интересно, что азиатский подвид, помимо уже указанных место-
Соловьиный сверчок также гнездится в густых зарослях травы и осоки по берегам болотистых низин, заболоченных канав и речных долин, но встречается он чаще на юге. Фото Г. Н. Симкина
обитаний, часто гнездится в завалах тростников и необычайно искусно прячет, словно зарывает, свое гнездо в толщу тростниковой кучи. Отверстия таких гнезд оказываются вровень с поверхностью кучи и маскируются так ловко, что остается заметным один лишь вход в гнездо. Гнездятся птицы азиатского подвида и в тростниковых заборах, но обязательно вблизи воды.
Гнездо располагается невысоко (не выше 30 см) над поверхностью воды или земли. Иногда оно строится на земле в небольшом углублении кочки и укрепляется среди стеблей травянистых растений. Складывается гнездо из сухих стебельков и листьев тростника, камыша или других болотных растений. Наружные стенки гнезда часто
сплетены рыхло и непрочно, внутренние значительно плотнее и свиты из тонких сухих стебельков. Гнездо выглядит изящным полушаром с глубоким, гладким, иногда даже блестящим лоточком. Изредка оно сверху прикрывается пучком сухих корешков или травы, что делает его почти незаметным.
Кладка из 4—5 белых с бурыми пятнышками яиц в мае — июне. Насиживает кладку одна самка, она же и выкармливает птенцов. Во время насиживания самец регулярно приносит ей корм. Выкармливание птенцов продолжается 12—14 дней. Как и у других сверчков, пища соловьиного состоит в основном из мелких насекомых и их личинок (мух, тростниковых тлей, комаров, в том числе долгоножек, мелких бабочек и их гусениц, а также пауков).
Поведение соловьиного сверчка своеобразно. Услышав шум или заметив опасность, сверчок замолкает и мгновенно скрывается в толще
камыша. Вскоре оттуда раздаются тихие звуки «тс... тс... тс» — сигнал предупреждения об опасности, обращенный в первую очередь к самке. Возбуждаясь, сверчок начинает добавлять к первому сигналу легкое потрескивание. Постепенно трещание становится громче, и птица начинает подниматься вверх по стеблям камыша. В минуты высокой тревоги соловьиный сверчок трещит и издает торопливое че-канье «чк-чк-чк-чк». С самкой он обычно переговаривается более спокойным позывом «хик». Часто этот позыв, резко усиленный, становится сигналом опасности. Кормится соловьиный сверчок у самой земли. Во время кормежки песня самца постоянно прерывается. Сверчок великолепно бегает по земле (не прыгает), ловко проскальзывая между густыми стеблями растений и напоминает при этом водяную курочку или коростеля. При опасности он быстро прячется в самой густой чаще. В августе — сентябре соловьиные сверчки отлетают на зимовки.
ДРОЗДОВИДНАЯ КАМЫШЕВКА
Дроздовидная камышевка — одна из самых крупных камышевок нашей страны. Ареал ее — один из самых больших ареалов певчих птиц. Он охватывает Австралию, многие острова Малайского архипелага, Восточную и Южную Азию, Среднюю Азию, Европу и ряд районов Северной Африки. На большей части своего ареала дроздовидная камышевка — перелетная птица. В последние годы восточные подвиды этой камышевки все чаще выделяют в отдельный вид.
Гнездится чаще всего в густых
зарослях высоких тростников по берегам самых разнообразных водоемов, вдоль морских побережий, в плавнях больших и малых рек, стариц, затонов, степных прудов. Значительно реже встречается в зарослях ивняков, прибрежных тополях и в густых деревьях, а также в запущенных садах у воды. Тростник и вода — главные условия гнездования этого вида. Тип водоема не имеет существенного значения. По мнению некоторых исследователей, обычно не гнездится в разреженных просвечивающих тростниках. Однако во многих районах все же заселяет даже небольшие, но плотные куртины камышей и тростников, окруженные текущей (на реках) или стоячей (на прудах, озерах и водохранилищах) водой. В горах гнездится в зарослях тростников даже у небольших ручейков и луж. Восточный подвид (или особый вид) этой камышевки значительно чаще и охотнее гнездится вне тростниковых зарослей, в прибрежных и затопленных ивняках, в густом и высоком разнотравье, среди высокотравных лугов и даже в сухих запущенных садах. Такие типы гнездования чаще встречаются, например, в Уссурийском крае.
На гнездовании дроздовидная камышевка обычно появляется в середине мая, когда начинается интенсивный рост молодого тростника. В это время птицы держатся в зарослях прошлогодних сухих тростников, встречаются на кустарниках и даже на деревьях. Гнездование обычно начинается в последней декаде мая. Чаще эти крупные и сильные камышевки гнездятся в 100—200 м друг от друга. В местах, где численность камышевки невелика, она проявляет более мирный характер как по отношению к
особям своего вида, так и по отношению к другим камышевкам и воробьиным птицам, гнездящимся у воды. Иногда даже в пределах своего гнездового участка допускает гнездование тростниковой камышевки или барсучка.
В местах очень высокой численности дроздовидная камышевка становится агрессивной, активно нападает и изгоняет со своих участков других птиц. В этих случаях между самцами случаются настоящие драки. В таких поселениях гнезда камышевок могут располагаться на расстоянии 15—20 м. В более северных районах оптимальная гнездовая дистанция в групповых поселениях составляет 50— 70 м. В густо населенных дроздовидными камышевками местах от зари до зари слышится азартное пение, трескотня и нередко вспыхивают драки самцов. Но и в местах одиночного (парного) гнездования это очень крикливая и смелая птица.
Поет дроздовидная камышевка с прилета и до конца июля, а в более суровых по климату районах — и до второй половины августа. Обычно она не боится человека и даже в период размножения допускает его довольно близко. Держится открыто и при пении ее можно рассматривать почти вплотную. В районах высокой численности у гнезда с птенцами взрослые птицы ведут себя очень дерзко, нередко бросаются на человека, клюют в лицо и поднимают яростный крик, привлекающий других, гнездящихся по соседству дроздовидных камышевок. Скрытной и осторожной эта птица становится только во время линьки.
При пении самец довольно подвижен, легко перескакивает со
стебля на стебель или лазает по его вертикали. Иногда самец поет постоянно не только на одном месте, но и на одной и той же ветке дерева. Голос этой птицы грубый и резкий. Такую же окраску он придает и песне. Песня представляет собой последовательность относительно редко, отчетливо и громко произносимых звуков. В ней очень много каркающих, дребезжащих и хриплых нот. Часто звуки расставлены так редко, что песня скорее напоминает непрекращающийся покрик. В песню дроздовидная камышевка вставляет много своих позывов. Призывный крик, неизменно присутствующий и в песне, звучит как трескучее карканье «крр... кр». По этим звукам песню дроздовидной камышевки легко отличить от песен других видов. Иногда самцы искусно подражают чужим голосам. При необходимости некоторые из них, подобно варакушке, могут учащать воспроизведение сигналов тех птиц, которые появляются рядом. Некоторые самцы великолепно имитируют крики чаек и крачек, с которыми гнездятся рядом, и иногда вступают с ними в вокальный турнир. Услышав крики пролетающих неподалеку птиц, самцы внезапно меняют строй своей песни и начинают кричать позывами взволновавших их птиц. Самцы дроздовидных камышевок охотно и много поют как днем, так и перед наступлением ночи. Активно поют они и на рассвете. В песне дроздовидных камышевок из разных районов можно услышать множество самых неожиданных звуков.
Гнезда у этих камышевок обычно появляются через 20 и даже 30 дней после прилета первых самцов. Строит гнездо самка. Самец в это время много поет, охраняет участок 252
Дроздовидная камышевка особенно любит заросли высоких и мощных тростников, гнездится по топким берегам водоемов и на небольших островках тростниковых зарослей. Фото Г. Н. Симкина
и часто сопровождает самку при поиске и доставке строительного
материала к гнезду. Постройка гнезда продолжается 3—5 дней. Гнездо эта птица строит в тростниках, иногда в прибрежных кустах или даже на ветвях деревьев у водоема. Чаще всего оно располагается над водой или в группах камышей, окруженных ею. Более высо-
Гнездо в виде глубокого конуса или корзинки самка дроздовидной камышевки укрепляет на стеблях высокого тростника, искусно сплетая его из сухих тростниковых листьев и растительных волокон. Фото С. В. Син-кявичюса
кая плотность гнезд отмечается в участках густого тростника, рас
тущего в воде, чаще по периферии его зарослей и на островах. Иногда гнезда появляются в камыше или даже в рогозе. Гнездо самка укрепляет между 3—8 вертикальными стеблями на высоте около 70 см над водой (от 10 до 170 см). В кладке 3—6 зеленовато-белых с бурыми
Дроздовидная камышевка — самая крупная из наших камышевок. Выкармливая птенцов, родители нередко приносят им даже крошечных рыбок. Какую ловкость должны проявить птицы, чтобы схватить рыбешку, не замочившись в воде. Фото М. В. Штейнбаха
крапинками яиц. Гнезда встречаются с мая по июль. Насиживает самка 12—14 дней. Насиживание начинается после откладки предпоследнего или последнего яйца. Птенцов выкармливают оба родителя в течение 13—14 дней. Гнезда нередко гибнут при резких и высоких подъемах воды.
Строится гнездо из листьев и стебельков различных прибрежных
растений, из цветочных метелок тростника, цветочных ножек луговых злаков, растительного пуха, паутины. В Монголии обнаружены гнезда с выстилкой из бараньей шерсти. Все гнездовые материалы камышевка плотно переплетает между собой и ими же накрепко оплетает поддерживающие гнездо стебли тростника или ветви. Лоточек выстилает мягкими листиками, тоненькими стебельками, корешками, иногда отдельными птичьими перьями. Во многих районах бывает 2 кладки в сезон.
Для дроздовидной камышевки очень характерна полигамия — гнездование одного самца с двумя
Гнездо дроздовидной камышевки поднимается вверх по мере отрастания тростника, но при внезапных подъемах воды у этих камышевок гибнет немало птенцов и кладок. Фото М. В. Штейнбаха
или даже тремя самками. В этих случаях гнезда могут располагать
ся особенно близко друг к другу (в 15—20 м), но птенцов из дополнительных кладок обычно выкармливают сами самки. Самец принимает участие в выкармливании лишь одного выводка. Нередко самка, приступая ко второй кладке, строит новое гнездо в 10—15 м от
Как и взрослые птицы, птенцы камышевок не только легко лазают по вертикальным стеблям, но и хорошо плавают, очутившись в воде.
Фото М. В. Штейнбаха
первого и предоставляет докармливание вылетевших птенцов первого выводка целиком самцу. Интерес
но, что птенцы дроздовидных камышевок, даже еще не поднявшись на крыло, могут хорошо плавать и, упав в воду, самостоятельно выбираются на стебли тростника.
Значительную часть кормовых объектов дроздовидная камышевка собирает на растениях. Однако
в ее рационе вполне обычны и беспозвоночные, встречающиеся на поверхности воды. Лишь изредка эта камышевка собирает корм с поверхности почвы. Большую часть корма она все же добывает перебираясь короткими прыжками по вертикальным стеблям тростника. Довольно часто ловит подвижных, летающих насекомых (стрекоз, бабочек, поденок). Нередко совершает при этом длинные прыжки и подлеты на расстояние до полуметра.
В воде она способна схватывать даже очень верткую добычу (ложных водомерок, личинок жуков, мальков рыб). Многие птицы охотно добывают головастиков и мелких лягушат, которых заглатывают целиком, предварительно постукивая ими о землю или о стебель тростника. Иногда кормятся и в кронах деревьев. Добыча дроздовидных камышевок часто бывает крупнее, чем у мелких видов камышевок. Иногда она в массе питается стрекозами (в том числе и крупными), комарами-звонцами, бабочками-совками. Отлет с мест гнездования и пролет обычно приходятся на конец августа — начало сентября.
ТРОСТНИКОВАЯ КАМЫШЕВКА
Тростниковая камышевка — форма экологически близкая к дроздовидной камышевке; гнездится в зарослях тростников и камышей. Ареал этой камышевки охватывает Центральную Европу, значительную часть Передней и Средней Азии. Не гнездится тростниковая камышевка в Испании, Ирландии, на большей части Англии и на Скандинавском полуострове. Все это свидетельствует об относительной
молодости и теплолюбивости вида. Как и вертлявая камышевка, тростниковая достигает высокой численности на обширных болотно-луго-вых пространствах Северо-Европейской низменности, с территорией которой, видимо, тесно связана и своим происхождением. В отличие от дроздовидной камышевки, тростниковая — не крупная, перелетная, на территории СССР — довольно редкая (очень скрытная) птица. С мест зимовки в Африке трогается в марте и в южных пределах нашей страны появляется к середине апреля. Прилет и пролет ее сильно растянуты и во многих районах проходят довольно поздно, так как весной они тесно связаны с началом и скоростью роста тростников и камышей.
Гнездится эта камышевка в густых зарослях тростников, камышей, реже — в зарослях осоки и других околоводных растений, обрамляющих пресноводные, а также солоноватые озера, лиманы, старицы и пруды. Гнездится она даже в небольших островках тростников у степных и пустынных артезианских колодцев, иногда — по влажным или залитым водой участкам в культурном ландшафте с зарослями кустарников, деревьев и густого высокотравья.
Если экологически близкий вид — дроздовидная камышевка — обитает в высоких камышах с толстыми стеблями, тростниковая заселяет только низкие, густые тростники с тонкими стеблями. Во многих местах эта камышевка вместе с барсучком гнездится и на территории больших гнездовых участков дроздовидной камышевки, которая в этом случае становится как бы хозяином — доминантом группы. Эти факты свидетельствуют о воз-
Тростниковая камышевка, как и дроздовидная, гнездится в тростниковых, но более низкорослых и редких зарослях. Фото Г. Н. Симкина можности исключения гнездовой и кормовой конкуренции между 3 рассматриваемыми видами.
Мирные отношения барсучка и тростниковой камышевки с дроздовидной, вероятно, объясняются как мелкими размерами птиц — сожителей дроздовидной камышевки, так и разными приемами сбора и поиска корма. Отношения тростниковой камышевки с барсучком могут быть то мирными, то весьма напряженными, особенно при недостатке гнездовых мест. А. Пукасу удалось установить, что при высокой численности рано прилетающие на места гнездовий барсучки могут занимать и специализированные микростации тростниковой камышевки. Однако при необходимости самцы тростниковой камышевки могут изгонять со своих гнездовых участков холостых барсучков.
Между тростниковой и болотной камышевками конкурентных отношений А. Пукасу обнаружить не удалось.
Появляющиеся первыми старые самцы тростниковой камышевки занимают лучшие гнездовые участки и активно защищают их под напором прибывающих самцов своего вида. Однако в местах высокой численности тростниковая камышевка может гнездиться довольно плотно и нередко образует густые организованные поселения. Плотность гнездования ее в таких местах достигает 5—8 пар на 1 га. По наблюдениям В. А. Федорова, на южном берегу Финского залива встречаются колонии тростниковой камышевки плотностью 14—16 пар на 1 га. В таких случаях расстояние между соседними гнездами может сокращаться до 6 м. По данным исследований А. Пукаса, минимальное расстояние между поющими самцами — 10 м.
Песня тростниковой камышевки
Иногда тростниковую камышевку можно найти на крошечном островке среди низкорослых зарослей камышей. Фото Г. Н. Симкина
одновременно напоминаед песню барсучка и болотной камышевки, но исполняется она значительно тише, слышна лишь на небольших расстояниях и нередко тонет в хоре других птиц. При большой скрытности этой камышевки заметить ее очень трудно. По внешнему облику она очень напоминает болотную. В отличие от болотной, тростниковая камышевка лишь немного ярче (желтее) и держится преимущественно у воды, на болотах или в сильно увлажненных местах. Помогает отличить ее от болотной камышевки и уникальная связь с низкими и тонкоствольными тростниками.
Песня ее менее продолжительна, чем у болотной камышевки, чаще прерывается паузами и включает много четко выделяющихся сдвоенных и строенных звуков. Песня бо
лее трескучая, чем у болотной камышевки. Темп ее более равномерен и напоминает таковой у дроздовидной камышевки. Поют тростниковые камышевки обычно до конца июля. Позывка их звучит как резкое «черр» или «че-черр». Обнаружить тростниковых камышевок обычно удается только при очень внимательном поиске.
Гнездо строит самка в течение 4—6 дней, располагая его чаще всего над водой. Однако при высыхании мелких участков водоемов, которых обычно и придерживается эта птица (средняя глубина воды, по наблюдениям А. Пукаса, до 15 см), построенные гнезда часто оказываются на сухом месте. Гнездо закрепляется между 3—6 нетолстыми стеблями тростника обычно на высоте от 50 до 90 см.
Форма и наружные размеры гнезд этого вида очень изменчивы. Чаще встречаются некрупные гнезда 2 типов: цилиндрические и шарообразные с усеченной вершиной.
Во время постройки гнезда самец часто сопровождает самку. Гнездо самка вьет из сухих соцветий, корешков, кусочков листьев и тоненьких стебельков тростника, сухих былинок, с использованием паутины и коконов пауков, а иногда и пучков свежей зеленой тины или растительного пуха. Гнездо состоит из наружного и внутреннего слоев, свитых из одних и тех же, но отличающихся мягкостью и нежностью материалов. Лоточек выстилается нежными стебельками, соцветиями тростника, иногда с использованием конского волоса и растительного пуха.
Азиатская тростниковая камышевка для постройки гнезда иногда использует глину, которой самка густо вымазывает стебельки. Благодаря этому внутренние стенки гнезда оказываются тщательно разглаженными и отполированными.
Прочное и изящное гнездо тростниковой камышевки очень напоминает один из типов гнезд болотной камышевки, но отличается от него тем, что верхние края лоточка тростниковой камышевки сильно стянуты внутрь гнезда, а сам лоточек глубже, чем у болотной камышевки.
В кладке 3—6 зеленовато- или синевато-белых с бурыми и серыми пятнами яиц. Гнезда строятся в мае — июле. Насиживает самка после снесения последнего яйца в течение 11 —12 суток. Птенцов в гнезде 11 —13 дней выкармливают оба родителя. В сезон обычно бывает 2 кладки. По наблюдениям В. А. Федорова, партнерами по второму циклу размножения у тростниковой камышевки часто становятся новые самки, появляющиеся на гнездовых участках самцов из
других мест. Такая пластичность брачных связей тростниковой камышевки, по-видимому, обеспечивает успешное воспитание обоих выводков и свидетельствует о значительных резервах самок в популяциях этого вида.
По наблюдениям А. Пукаса, корм тростниковые камышевки собирают в своих гнездовых местообитаниях. В период размножения они питаются в основном подвижными летающими насекомыми, которые составляют около 75% общей массы их корма. Большая часть добычи — двукрылые (различные виды хи-рономид), в огромных количествах обитающие в характерных гнездовых стациях этого вида. Значительно реже в рационе этих птиц встречаются нелетающие и еще реже — водные формы беспозвоночных.
Большую часть пищевых объектов тростниковые камышевки добывают в прыжке (т. е. схватывают летящих насекомых), используя при этом тактику загонщика. Ловко передвигаясь по вертикальным стеблям, они вспугивают летающих насекомых и резкими движениями ловят их на начальных стадиях полета. Такой способ охоты наиболее эффективен в малозатемненных и открытых местах, поэтому тростниковые камышевки чаще охотятсй выше середины тростников на цветущих зонтичных растениях, растущих в зарослях. Иногда массовым кормом взрослых и молодых птиц становится тростниковая тля. Эти тщательные наблюдения, в последние годы проведенные А. Пу-касом, свидетельствуют не только об узкой гнездовой специализации этого вида, но и о резко выраженных особенностях его кормодобывающего поведения.
Во время послегнездовых коче
вок тростниковые камышевки встречаются в самых разнообразных, не свойственных им в гнездовое время местах. Существует мнение, что осенью эта насекомоядная птица ест даже виноград. Отлет из гнездовых районов начинается очень рано, в июле — августе. Однако массовый пролет проходит несколько позже. На юге нашей страны тростниковые камышевки встречаются еще в октябре, а иногда и ноябре. Перед отлетом тростниковые камышевки сильно жиреют.
КАМЫШЕВКА-БАРСУЧОК
Барсучок — очень подвижная, широко распространенная, местами довольно многочисленная камышевка с характерной, в черных полосах, расцветкой головы, по которой ее довольно легко узнать в природе. Ареал барсучка охватывает всю Европу, включая Скандинавию до самых северных ее пределов. В европейской части СССР камышевка-барсучок встречается даже в тундре. Это говорит о ее холодоустойчивости, что обеспечивает виду широкие возможности расселения в Сибирь. В настоящее время барсучок дошел уже до Енисея и опередил в скорости расселения на восток всех европейских камышевок. Как и все камышевки — перелетная птица.
Гнездится барсучок по краям водоемов, вдоль берегов и по старицам рек, поросших кустарником, тростником, осокой и высокой травой. Охотно селится по заливным лугам и мочажинам, а также по прудам и болотам, заросшим хотя бы отдельными кустиками ивняка. Гнездится по зарастающим карьерам торфяных болот, по степным кочковатым западинам с водой и
кустарниками. В Карпатах обычен по мокрым заболоченным травянистым низинам, в Крыму и на Кавказе — по богатым высокотравьем горным ручьям, а также по рисовым и ячменным полям. В Прибалтике занимает те же местообитания, что и болотная овсянка. В степях Казахстана часто гнездится вместе с желтыми трясогузками. На пролете обычен в зарослях камыша, где не гнездится или гнездится сравнительно редко, преимущественно в тех местах, где среди невысоких тростников (не камышей!) встречаются отдельные кустики ивы.
Блюдечко воды или очень сырое место с куртинками высокой травы, а иногда и кустиками ивы — вот основная экологическая схема гнездовой микростации барсучка. Ре-лизерная (сигнальная) схема его местообитаний довольно близка к таковой у болотной и вертлявой камышевок, но по сравнению с болотной барсучок, по-видимому, чуточку более влаголюбив, хотя во многих местах довольно широко осваивает кустарниковые и осоково-кустарниковые заросли вне воды, но во влажных низинных местах.
По данным А. Пукаса, особенности гнездовых микростаций барсучка определяются несколько разнящимися требованиями к ним самца и самки. Для успешного токования самца необходим высокий объект (куст ивы, стебли прошлогоднего тростника). Самка строит гнездо в густой травянистой растительности обычно низко, нередко в клубнях осоки. В результате мик-ростацию барсучка можно представить как двухъярусную структуру. Верхний разреженный ярус — куст, тростник; нижний — густая
Камышевка-барсучок гнездится в самых разнообразных местах по сырым болотистым зарослям и тростникам. Главное для этой камышевки — отдельные кустики, используемые для пения и присады. Фото Г. Н. Симкина
травянистая растительность (чаще осока).
В связи с относительно высокой холодоустойчивостью барсучок прилетает на места гнездовий и занимает гнездовые участки несколько раньше других камышевок, хотя и гнездится часто в непосредственном соседстве с тростниковой камышевкой и нередко вместе с ней использует кормовые участки, не проявляя агрессии. Первые птицы обычно появляются в конце апреля — начале мая, первые гнезда — в середине мая. В отдельных местах барсучок гнездится с высокой плотностью (5 и даже 6 пар на 1 га). Но такие плотные поселения встречаются крайне редко, чаще плотность гнез
дования не превышает 3—4 пар на 1 га. Гнезда иногда располагаются в 15—20 м друг от друга. Массовый прилет наблюдается через 3—5 дней после появления первых самцов.
Часто в первые дни появления на гнездовых территориях барсучки еще не поют, а лишь напряженно осваивают приглянувшийся им участок. В разгар брачного периода они поют не смолкая почти круглые сутки, особенно в полосе белых ночей. Постепенно замолкают барсучки лишь во второй половине июля — начале августа.
С песней у барсучка тесно связано и токование. Запевая на вершине стебля тростника или кустика ивы, самец взлетает по косой линии в воздух, хлопает крыльями, а затем, поднявшись на небольшую высоту, сложив крылья над спиной и продолжая петь, планирует вниз и садится снова на вершинку стебля или на веточку.
Песня барсучка довольно мело
дична, в ней часто встречаются изумительные тональные мотивы, четко расставленные слова и отдельные звуки, заимствованные у многих других, преимущественно околоводных птиц, живущих рядом. Однако основу песни, как и у других камышевок, составляют торопливые скрипучие и щебечущие звуки.
В песнях барсучков обычно можно услышать чириканье трясогузок, позывки и частички разговора и песен ласточек, коньков, жаворонков, славок, пеночек, крики травников, улитов, кроншнепов и других куликов. Многие заимствованные звуки барсучок транспонирует, как бы свертывает на свой манер, и узнать их становится трудно. Иногда среди барсучков встречаются самцы, особенно строго и четко строящие песню. У таких певцов в песне много мелодичных тональных звуков, и птицы, подобно болотным и садовым камышевкам, могут кричать их четкими сериями, сменяя один великолепный каскад другим, не менее интересным. Но такие певцы встречаются редко. Песню (по-видимому, токовую) барсучка А. Н. Промптов, один из лучших знатоков песни и позывов птиц, передавал следующими звуками: «цири-цири-цири-тере-тере-тере... чип...чип...чип...тр-тр-тр... кли-лили-лиль...чи...чи...тере». Отдельные колена песни заканчиваются призывным криком, по которому иногда барсучка можно легко узнать. А. Пукас считает, что токовая песня барсучка отличается от сторожевой песни упрощенной и более строгой структурой.
У барсучка, как и у других камышевок, очень много собственных позывов. Но изучение словаря камышевок крайне сложное дело, так
как часто трудно отличить собственные позывы птицы от покриков, заимствованных у других птиц. У барсучка есть очень мелодичные контактные позывы: «фюить-кли-кли» или «пинь-пинь-чр-чр-чр». Но «пиньканье», свист «фюить» и даже позыв «кли» могут быть не собственными, а чужими, усвоенными птицей позывами. Основной позыв звучит как «чр...чр...чр» или «чарр». При испуге барсучок издает особое причмокиванье.
Гнездо строят вместе самец и самка или только одна самка у берега или над водой в осоке, в траве, в кусте ивняка, среди разнотравья или тростника, очень низко над землей или над поверхностью воды на высоте 10—30 см и крайне редко до 70—90 см. Гнезда бывают 2 типов: чашевидные или цилиндрические. Обычно в гнездо вплетаются и поддерживающие его стебли. Считается, что чашевидные гнезда встречаются чаще и всегда расположены над сушей. Для гнезда очень важна поддерживающая основа, и если ее нет, то гнездо нередко кладется в основу куста или пучка осоки. В гнезде обычно различаются 3 слоя:
1) рыхловатый, утолщающийся у дна, наружный слой из мха, сухих стебельков, листьев прошлогодних злаков и осок, среди которых вплетаются иногда паутина, а также коконы и крылья бабочек;
2) плотный внутренний слой из тонких и нежных стебельков и листьев злаков;
3) внутренний, наиболее прочный слой (или выстилка), состоящий из нежных тонких травинок, стебельков или нежных цветочных осей злаков и других болотных растений, поверх которых часто укладывается конский, лосиный или ка-
Как и другие камышевки, барсучок укрепляет свое гнездо-корзинку, заплетая его края среди стеблей камыша и высоких трав. Фото В. А. Климпиньша
баний волос, а иногда и перья. Нередко в гнездах используется растительный пух. Кладка из 4—6 желтовато-серых с бурыми или красноватыми крапинками яиц в мае — июне. Насиживает самка после снесения последнего яйца в течение 13 суток. Самка и самец выкармливают птенцов 13—15 дней. Слетков докармливают также обе взрослые птицы. Во многих районах бывает вторая кладка.
По приемам сбора корма А. Пу-
кас относит барсучка к группе собирателей, так как в его пище часто присутствуют насекомые и другие беспозвоночные, ведущие сидячий образ жизни. К тому же барсучок обычно собирает корм в достаточно затененных местах (низко над землей и у воды) и в таких условиях, когда большинство насекомых малоактивны. Эти повадки хорошо согласуются и с высокой холодоустойчивостью птицы, а также с обитанием далеко на севере, где периоды подавления активности насекомых — обычное явление.
В отличие от тростниковой камышевки барсучок чаще передвигается мелкими, более короткими
прыжками вертикально и горизонтально, перепрыгивая по вертикальным стеблям. Способен зависать, подобно синицам, вниз головой и спиной на вершинах травянистых растений. Таким образом, он лучше приспособлен для тщательного обследования растений и сбора неподвижной добычи.
Летающие насекомые в рационе барсучка составляют около 50%, но далеко не все они пойманы на лету. В холодные утренние часы барсучок приносит в гнезда значительно больше двукрылых, чем тростниковая камышевка. Это указывает на то, что он более активно разыскивает оцепенелых насекомых, прячущихся в основании и на нижней стороне листьев. В питании барсучка более обычны, чем у других мелких камышевок, жуки и бабочки. Большую долю рациона составляют двукрылые (комары-звонцы и др.). Обычны равнокрылые, пауки, мелкие моллюски, ручейники, перепончатокрылые, стрекозы, клопы, поденки и др.
Во время кочевок барсучки часто становятся очень заметными и многочисленными. Иногда они во множестве собираются в тростниковых зарослях. Отлет начинается с середины августа и продолжается до середины сентября. Зимуют барсучки в Центральной и Южной Африке.
БОЛОТНАЯ КАМЫ Ш ЕВКА
Кустарниковая, или болотная, камышевка — маленькая, очень подвижная птица, один из лучших певцов и имитаторов среди камышевок. В отличие от большинства других камышевок, сохраняя тесную связь с поймами рек, озер, болот и другими водоемами, способна
гнездиться в достаточно сухих и удаленных от водоемов местах. Поэтому эту камышевку часто и называют кустарниковой.
Интересно, что ареал данного вида в Европе очень точно совпадает с ареалом тростниковой камышевки. Однако в отличие от тростниковой болотная не живет в Средней Азии и Сибири, а лишь расселяется в азиатскую часть нашей страны и в настоящее время дошла до Урала. Нет ее и в Передней Азии. Как и тростниковая камышевка, болотная не гнездится в Испании, Италии и других районах Южной Европы. Она проникает лишь на юг Англии. Нет ее и в Скандинавии. Таким образом, подобно тростниковой камышевке, это относительно теплолюбивый и, по-видимому, молодой вид европейской фауны.
В пределах своего ареала распространена очень широко. В большинстве районов — обычная и даже весьма многочисленная птица. Стремительно расселяется как на восток, так и на север. В последние годы часто появляется в пустынях и полупустынях Средней Азии и Казахстана.
Обнаруживая тесные связи с кустарниковыми зарослями (преимущественно около воды или по влажным местам), эта камышевка осваивает самые различные ландшафты и биотопы от уровня моря до субальпийских лугов. Особенно охотно заселяет речные долины, заросшие ивняками берега озер, прудов и других водоемов с высоким густым разнотравьем. Очень любит густые заросли крапивы. Гнездится на открытых лугах, поросших группами кустарников, отдельными кустиками или куртинами высокого разнотравья. Избегает
голых заболоченных лугов. Если и гнездится здесь, то только по сухим возвышениям с кустарниками и густой высокой травой. Охотно заселяет лощины, осваивая как их сырые днища, так и сухие склоны. Гнездится в светлых разреженных, с развитым подростом и подлеском лесах, особенно чередующихся с обширными открытыми пространствами. Нередко многочисленна в запущенных садах и парках с густыми зарослями черемухи, шиповника, крапивы и лопуха. Эту камышевку можно найти и среди хлебных полей, в плавнях с кустарниковой и древесной растительностью, в степных западинах и на степных прудах с бордюрами тальника и других кустарников. В горах обычна по речным долинам, по склонам ущелий и балок, оврагов, поросших кустарниками и высокой травой, а также по окраинам леса и кустарникам субальпийских лугов. Регулярно появляется в полезащитных насаждениях степи, когда в них смыкаются кроны деревьев.
Болотная камышевка — перелетная птица. На местах гнездовий появляется сравнительно поздно — в середине мая. Пролет малозаметен. В первые дни раннего прилета самцы еще не поют и могут держаться довольно скрытно. Расселяются они часто небольшими группами. Особенно плотные групповые поселения образуются в узких прибрежных полосах ивняков с густыми зарослями крапивы и разнотравья. Минимальные расстояния между гнездами в таких поселениях могут сокращаться до 20 м (иногда 10—15м). Средние дистанции 20—30—60 м. Первое время (в мае) самцы поют преимущественно на зорях. В июне, с началом
массового насиживания, пение продолжается круглые сутки.
Песня резко выделяется по сравнению с песнями других камышевок своей мелодичностью, чрезвычайным разнообразием колен и изумительной способностью к точному воспроизведению позывов и фрагментов песен других птиц. В свою песню болотные камышевки включают много тревожных сигналов птиц, преимущественно видов, обитающих в тех же биотопах и на окружающих территориях. В репертуарах отдельных самцов мы насчитывали позывы и фрагменты песен 30—40 и более видов птиц. Чаще это бывают сигналы других видов камышевок, трясогузок, пеночек, каменок, чеканов, коньков, синиц, зябликов, чечевиц, ласточек, славок, дроздов, овсянок, иногда поползней, дятлов, куликов, крачек и даже чаек, а также некоторых хищных птиц.
Обычно все эти звуки болотные камышевка произносит негромко и торопливо, перемешивая в бесконечном журчании своей песни. Однако при появлении птицы, сигналы которой включены в песню камышевки, в ответ на крик или песню пришельца она может участить воспроизведение именно этих звуковых сигналов, создавая впечатление направленной переклички. Самец может даже как бы рассыпать узор своей песни и выкрикивать более громко и четко только позывы встревожившей его птицы.
Все эти формы вокальной согласованной связи птиц-имитаторов мы рассматриваем как особый тонкий и слаженный механизм регуляции территориальных и более сложных эколого-этологических отношений в видовых поселениях и многовидовых сообществах птиц.
Болотная камышевка любит гнездиться по берегам рек, озер и других водоемов в зарослях ивняков или крапивы. Фото Г. Н. Симкина
Явное преобладание в репертуарах камышевки сигналов тревоги других птиц указывает на то, что большая часть подобных ответных реакций направлена на то, чтобы отпугнуть новую птицу со своего гнездового участка, заставить ее перемещаться в другом направлении. Таким образом, вид-имитатор как бы включается в сложнейшие межвидовые системы регуляции и упорядочения территориальных отношений птиц. Однако согласованная вокальная связь не ограничивается отталкивающими территориальными функциями. Она неимоверно сложна и выполняет множество других (в том числе и положительных) биологических функций.
В больших сериях песен болотной камышевки нам не удалось обнаружить каких-либо закономерно
повторяющихся вокальных структур, подобных типам песен других птиц. Все звуки песни строго фиксированы в репертуаре в том смысле, что их можно выявить и сосчитать до последнего. Однако порядок воспроизведения различных звуков болотная камышевка, видимо, легко и свободно меняет в зависимости от обстановки и ее собственных мотивационных и эмоциональных состояний. Общий запас звуков в репертуаре каждой птицы огромен. Он заведомо превышает многие сотни, а возможно, и тысячи нот. Классифицировать, выявить его в настоящее время без применения ЭВМ, по-видимому, очень трудно. Таких задач пока еще не ставил никто. Немецкие исследователи, осуществившие огромную работу по анализу песен этого вида, обнаружили в репертуаре камышевки звуковые сигналы и фрагменты песен более 200 видов, в том числе и африканских птиц, доказав тем самым, что запечатле-
Часто по берегам водоемов болотные камышевки гнездятся близко друг к другу. Фото Г. Н. Симкина
ние звуков у болотной камышевки происходит не только в местах гнездования, но и на зимовках.
В период активного пения у болотной камышевки дневные песни резко отличаются от ночных. На зорях и ночью камышевка поет торопливо и непрерывно, иногда в течение получаса, без каких бы то ни было пауз. К такому слитному (непрерывному) пению склонны многие птицы, даже имеющие отдельные, типологически строго фиксированные песни (восточный соловей). Эта особенность определяется тем, что птицы могут петь как на выдохе, так и на вдохе.
Дневная песня более медлительна, часто более мелодична, временами даже кажется вялой. Поется она с частыми паузами и переходами от настоящего пения к свободному покрику. При таком пении камышевка может легко и свободно
вступить в согласованную связь с другими самцами своего вида или «пугать» дневных птиц других видов, появляющихся в ее округе.
Свои песни камышевка умело перемежает вставками чистых свистовых, а также трескучих звуков, по которым ее обычно и отличают от других камышевок. Как и все камышевки, она часто включает в песню и свои собственные позывы, из которых лучше изучены «че-канье», «чириканье» и «трещание». Легкое волнение сопровождается покриком «чек... чек» или более тревожным, с оттенком контактной (с самкой, птенцами) связи позывом «чер...чер». Наконец, максимальная тревога отображается треском «черрр... черрр». Во многих ситуациях болотная камышевка переходит к комбинаторным, смешанным покрикам «чек-чек-чер-чер-черрр-чрррррр». Свободная (стохастическая) комбинаторика таких тревожных сеансов позволяет камышевке не только отобра
жать в сложнейшем звуковом потоке опасность самой ситуации, но и тонко фиксировать все ее малейшие изменения.
Пение самцов болотной камышевки сопровождается разнообразными выразительными позами. Во время пения самец часто садится на какое-нибудь хорошо заметное место, выдающуюся сухую ветку куста или дерева, на вершину жесткостебельной травы и поет, широко раскрыв и подняв кверху клюв и раздувая пульсирующее при пении горлышко. Иногда он трясется, распускает хвост, дергает им в стороны, внезапно поднимает крылья над спиной и так же быстро складывает их. Все это — элементы токового поведения, которое у этого вида не проявляется в развитой, сложной форме, подобно тому, как это выражено у барсучка и особенно у садовой камышевки.
Ухаживая за самкой, самец поворачивается перед ней из стороны в сторону, поднимает клюв вверх, вытягивает шею и по временам плотно прижимает перья к телу. Иногда самец и самка вместе поднимаются в воздух, и самец летает перед самкой, по-особому замедленно взмахивая крыльями. В период спаривания самцы камышевок отличаются драчливостью и часто преследуют друг друга.
Болотная камышевка — очень быстрая и ловкая птица, великолепно лазает в густых сплетениях травянистой, кустарниковой и древесной растительности. Она не так осторожна, как другие камышевки, и поэтому чаще попадается на глаза. Особенно заметны самцы, в период брачного пения постоянно меняющие места своего пребывания и часто поющие вдалеке от гнезда. Ночью они менее заметны и менее
подвижны, поют в непосредственной близости от гнезда и подолгу сидят неподвижно, на одном и том же месте, нередко скрываясь в кроне кустарника или стеблях высокой травы или даже поднимаясь в крону большого дерева.
Самки осторожнее самцов. В начале брачного периода они почти не появляются на видных местах. Ведут себя не только тихо, но и очень скрытно, незаметно соскальзывая с гнезда, скрываясь в густых сплетениях трав или ветвей. При насиживании самка близко подпускает к гнезду и сидит очень крепко, лишь иногда спрыгивает в траву и уходит пешком по земле. Возвращаясь в гнездо, она нередко выдает себя треском или чекань-ем. При птенцах в гнезде самка становится очень смелой, держится в 2—3 м от гнезда, тревожно перескакивает с ветки на ветку, ерошит на спине перья, распускает хвост, трещит, шипит и даже пощелкивает клювом. Появляющийся в такие моменты у гнезда самец обычно не участвует в защите птенцов и держится в стороне от гнезда.
Большинство болотных камышевок строят гнезда в конце мая — начале июня. Гнезда часто располагаются на стеблях крапивы, чернобыльника, таволги, на зонтичных и других высокостебельных растениях, невдалеке от прогалин, реже в кустах ивняка. В приречной уреме — в кустарнике или в петлях хмеля, в лесах — в густых кустарниках, иногда в кустах по канавам. Местами гнездится очень плотными группками, по нескольку пар на площадке 40Х 50 м. Первоначально вьет гнездо низко (в 20— 40 см от земли), но затем растущие стебли поднимают его значительно выше.
Болотная камышевка тоже привязывает свое гнездо к вертикальным опорам высокостебельных трав, тростника или камыша. Фото Ю. Б. Пукинского
В постройке гнезда, которая продолжается обычно от 3 до 7 дней, принимают участие обе птицы, но основную работу все же выполняет самка. Птицы вьют гнездо между несколькими (3—4) стеблями или тонкими веточками, из сухих стебельков и листьев злаков, более грубых снаружи и постепенно утончающихся в стенках лоточка, в которые иногда вплетается конский волос. Гнезда не имеют опоры снизу. Чаще всего стебли и
веточки, среди которых расположено гнездо, только поддерживают его верхние края, к которым они привязываются. Но иногда опорные стебли полностью вплетаются в стенки гнезда. Гнезда обычно сплетены так тщательно и плотно, что дно их никогда не просвечивает.
У болотной камышевки обычно выделяют 3 типа гнезд:
1) округлую корзиночку со стянутыми верхними краями;
2) низкий цилиндр с округлым дном и высотой вдвое меньшей поперечника гнезда;
3) конусообразные, заостренные книзу гнезда.
Первые 2 типа гнезд камышевки строят чаще между стеблями травянистых растений вблизи какого-либо куста или непосредственно у самой земли или же не выше 15 см над ней. Наиболее высокие конусообразные гнезда укрепляются между ветвями кустарников в 35—100 см над землей. Характерно, что болотная камышевка не строит гнезд над водой. У конусообразных гнезд наружный слой более толст и выполняет функцию подставки.
Кладка из 4—7 белых или зеленовато-белых с серыми и бурыми пятнышками яиц в мае — июле. К насиживанию самка приступает после откладки последнего яйца и сидит на гнезде И —13 суток. В дневные часы ее иногда на кладке подменяет самец. Массовый выклев птенцов обычно во второй половине июня — начале июля. Птенцов выкармливают обе взрослые птицы в течение И —13 дней. Они покидают гнездо, еще не умея летать. За день-два перед вылетом птенцы становятся очень пугливыми и при малейшей опасности выбрасываются из гнезда, затаиваются под ним и больше в него не возвращаются. До полного подъема на крыло птенцов выкармливают оба родителя. Если выводок не тревожить, то вся семья до конца июля остается по соседству с гнездом и держится в одной и той же (обычно очень небольшой по площади — 40x50 м) группе кустарников.
В гнездовой период болотные камышевки питаются только насекомыми. Осенью они иногда поедают плоды красной бузины. Неторопливо перескакивая с ветки на ветку, эти камышевки внимательно осматривают стебли травянистых растений или веточки кустар
ников, часто заглядывая на нижнюю сторону листьев. В связи с таким поведением и гнездованием в стороне от открытой воды, в их рационе резко увеличивается доля жуков, бабочек, гусениц и пауков, соответственно уменьшается доля комаров, мух и тем более околсводных беспозвоночных, особенно живущих на поверхности воды. Как показали тщательные наблюдения А. Пукаса, основную часть рациона этой камышевки составляют летающие насекомые (мелкие жуки, бабочки, комары-долгоножки), которых камышевки собирают в затененных местах. Почти 70% времени болотные камышевки охотятся в сильно затененных участках, в густой травянистой растительности и не менее густых кустарниках, условия которых мало подходят для активного лёта насекомых. Это доказывается и тем, что более 40% пищевых объектов составляют нелетающие формы. Болотная камышевка охотно ловит обитателей приземных ярусов растительности и даже собирают корм с поверхности почвы (в основном пауков-долгоножек).
Эти наблюдения хорошо согласуются с морфологическими исследованиями немецкого орнитолога Лейслера, который установил, что по строению конечностей болотные камышевки занимают промежуточное положение между прекрасно бегающими по земле сверчками и остальными камышевками, которые чаще прыгают по вертикальным стеблям травы и ветвям кустарников и реже спускаются на землю.
Зимуют болотные камышевки в Юго-Западной Африке. Особые зимовки открыты в Испании и горах Атласа.
САДОВАЯ КАМЫШЕВКА
Садовая камышевка — один из наиболее пластичных по экологии видов наших камышевок, еще более резко, чем кустарниковая, ослабивший связи с водой. Ее ареал резко отличается от ареалов других камышевок и напоминает ареал зеленой пеночки. Узким языком тянется он по Западным Гималаям, через Гиндукуш выходит к горам Средней Азии и, обогнув с востока массив арало-каспийских пустынь, но захватывая большую часть пустынь и степей Восточного Казахстана, двумя широкими крыльями покрывает лесные области Восточной Европы, с одной стороны, и степные, лесостепные и южнотаежные районы Западной и части Восточной Сибири до Енисея, с другой. Отсутствие этой камышевки на большей части Европы свидетельствует об азиатском ее происхождении, а отсутствие четко оформленных подвидов на столь большом ареале — о быстром расселении вида. Об азиатском происхождении этой камышевки говорят и ее зимовки в Индии, а не Африке, как у большинства европейских камышевок. Нет сомнения в том, что садовая камышевка обладает большими возможностями к дальнейшему расселению как на западе, в Европе, так и на востоке, в Сибири. Об интенсивности расселения этой птицы говорит и то, что в северных и западных районах ее обитания ежегодно отмечается множество неразм-ножающихся бродячих самцов, осваивающих новые районы.
Хотя садовую камышевку нередко и считают лесным видом, все же русское название более точно отражает особенности ее биологии.
На обширной территории своего ареала садовая камышевка населяет самые разнообразные местообитания и ландшафты. В тайге и широколиственных лесах она гнездится в кустарниках и на лугах по берегам рек, ручьев, озер, по окраинам болот, а изредка и в зарослях тростника по таежным речкам, в приречных уремах и в пойменных дубравах, в ольшанико-вом подросте, в разреженных и светлых сырых смешанных и лиственных лесах, с большими полянами и густым разнотравьем, в лесных лощинах и оврагах, поросших крапивой и таволгой, на зарастающих вырубках среди хвойных и лиственных лесов, в зарослях малины по опушкам сырых ельников, в отдельных кустах и даже кучах хвороста среди светлых боров. В лесостепи обычна в заросших кустарником березовых как влажных, так и довольно сухих колках. В южных открытых ландшафтах — по небольшим, поросшим тростником, но имеющим зеркало открытой воды озерам, по берегам рек, обрамленным кустами или тростником, в ивняках и ольшаниках по речушкам и ручьям и, наконец, в зарослях гребенчука по сухим руслам степных и пустынных рек. В горах занимает заросли шиповника и дикой вишни по склонам холмов и долин. В культурном ландшафте с высокой плотностью заселяет запущенные сады, парки, рощи, заросшие бурьяном огороды, заросли по каналам и арыкам. В горах Средней Азии по горным ручьям и кустарникам поднимается до 1000—1200 м над уровнем моря.
Весной на гнездовых местах появляется в середине мая. Весенний пролет и прилет очень растянуты. Окончательно гнездовое насел е-
Садовую камышевку можно встретить в кустарниковых зарослях как у сырых низин, так и вдали от воды. Фото Г. И. Симкина
ние этих камышевок формируется к концу мая — началу июня. Пение самцов обычно слышно со времени прилета и до конца июня. Как и у других камышевок, песня относится к классу бесконечных песен. Но в отличие от болотной, у садовой в песне, помимо бесконечного неоформленного щебетания, где звуки свободно перемешиваются друг с другом, встречаются четко оформленные строфы и фразы. У лучших певцов таких фраз может быть довольно много. Особенность их состоит в том, что, если наложить зрительные изображения фраз одного и того же типа, взятые из разных песен и в разные дни у одного и того же самца, то они сольются между собой — в их исполнении нет никакой изменчивости и свободы.
Песня садовой камышевки свое
образна и довольно легко узнается. Она состоит из раздельных выкриков и слогов, за каждым из которых следует двойное или тройное «чек... чек» или «чек-чек-чек». Песня очень изменчива. Иногда в ней много трещащих звуков, но у лучших певцов она включает много чистых и мелодичных колен, полных, звучных, как бы закругленных неторопливых строф. Заканчиваются отдельные песни позывами и четко различимыми паузами. В эту длинную песню постоянно вставляются в совершенстве передаваемые все новые позывы и слоги из песен других птиц. В разгар брачного периода поющих самцов можно слышать и днем и ночью. Однако характер дневных и ночных песен совершенно различен. Дневную песню садовые камышевки поют, обычно не прерывая своей повседневной деятельности и постоянно меняя место своего пения. Поет садовая камышевка днем торопливо, как бы неразборчиво, часто комка
ет и прерывает песню. Такое пение напоминает исполнение подпесни. Ночные песни звучат с одного определенного места, с вершины куста или выдающейся в сторону ветки. Они более громки, спокойны, медлительны, в них больше размеренных строф и пауз. Особенно много и хорошо поют самцы в тихие лунные ночи. Чаще, чем болотная камышевка, садовая разбивает даже слитные свои песни со множеством журчащих, щебечущих и скрипящих звуков, четкими строфами внятно произносимых позывов своего и других видов птиц. Как и болотная камышевка, садовая — один из лучших имитаторов. В ее песне и покриках встречаются по-зывки и фрагменты песен лесных и кустарниковых видов: дроздов, славок, пеночек, горихвосток, зяблика, синиц, овсянок, чеканов, воробьев, чижа, сорокопута-жулана, соловья, коньков, а также трясогузок, ласточек, козодоев, дятлов, че-чевиц, коноплянок, куликов и др. Согласованную вокальную связь с самцами своего и других видов садовая камышевка устанавливает так же, как и болотная.
Поющий самец, как и у соловья, часто так увлекается, что подпускает к себе человека почти вплотную. Побеспокоенный, он скрывается в ветвях, но продолжает петь. Если днем к поющему самцу вдруг приближается самка, он ускоряет темп своей песни, садится перед ней, наклоняет тело, распускает крылья, концы которых при этом вздрагивают. В этот момент самка часто срывается с места, стремительно летит сквозь кусты и деревья, лавируя между ветвями и совершая резкие броски из стороны в сторону. Преследуя ее, самец повторяет на лету все ее движения.
Самец часто токует и независимо от самки. В такие моменты он летит волнообразно невысоко над землей. На «гребне» волны распускает крылья и складывает их на ее «спаде». Тельце при этом держит несколько наклонно и все время тормозит полет, опуская растопыренный хвост вниз, отчего возникает слабый шум. На гнездовой участок других самцов своего вида не допускает.
Интересно и токовое поведение садовых камышевок в период спаривания. Особым планирующим полетом самец выныривает откуда-нибудь из густых ветвей и по крутой дуге взлетает на невысокую ветвь дерева, стоящего где-нибудь на видном месте у края поляны. Затем он, часто принимая вертикальную позу, с приспущенными крылышками, с песней, прыжками, перепрыгивая с сучка на сучок, поднимается ближе к вершине. В ответ на его призывную песню появляется самка. Она тоже взлетает на один из высоких сучков соседнего дерева или куста и оповещает самца о своем появлении так характерным для камышевок сигналом «чек-чек». Самец срывается с ветки и по волнообразной траектории подлетает или поднимается в крону к самке, регулярно на каждом спаде «волны» принимая в воздухе вертикальную позу «столбиком» и прижимая при этом крылья к телу. Как только самец подлетает к самке, обе птицы параллельно друг другу по зигзагообразной траектории падают вниз на ветку невысокого кустарника, где и происходит спаривание.
Гнезда садовая камышевка располагает на различных расстояниях от воды, иногда на значительном от нее удалении, в зарослях
крапивы, малины, в запущенных и поросших травой ягодных кустарниках, в пышных кустах жасмина, жимолости, сирени, шиповника, черемухи, хмеля, дикой вишни, терновника, в густых куртинах конского щавеля и других бурьянных растений. Во всех случаях наиболее существенным фактором при выборе мест для гнезда является сочетание густой растительности (кустарника и травостоя) и обилия света на ее окраинах.
Гнезда подвешиваются среди поддерживающих их стеблей и веточек на высоте 15—80 см от земли. Поддерживающие стебли и ветви часто вплетаются в стенки гнезда. Гнездо строит самка в течение 3—4 дней. Наружные стенки сплетаются из тонких сухих стебельков и листьев злаков, комочков растительного пуха и нередко скрепляются паутиной вместе с коконами пауков и лубяными волокнами коапивы. Лоточек выстилается тончайшими стебельками, иногда с примесью конского волоса. Кладку из 4—6 розоватых или белых с бурыми пятнами яиц в мае — июне в течение 13 суток насиживает, по-видимому, одна самка, так как самец в это время поет. Птенцов 11 —13 дней выкармливают обе взрослые птицы. При этом самец поет все реже и реже, и к моменту вылета птенцов из гнезда вообще прекращает пение.
Массовый вылет птенцов в Подмосковье длится с начала до середины июля. Покинувшие гнездо птенцы первые дни держатся здесь же на ближайших ветвях, а затем постепенно переходят к кочевке, появляясь в поймах, садах, на огородах.
Пищу садовые камышевки собирают преимущественно в кустах
и бурьянных травах. Основу питания составляют мухи, мелкие жуки (долгоносики, листоеды), гусеницы и сами некрупные бабочки, ручейники, пауки, слепни, поденки, мелкие моллюски. Корм для птенцов птицы собирают поблизости от гнезда. Массовый отлет — в конце августа.
ВЕРТЛЯВАЯ КАМЫШЕВКА
От других камышевок вертлявая отличается желтоватыми тонами оперения, хорошо заметными желтыми полосами посреди темени и над глазами. Эта небольшая и очень осторожная птица населяет европейские болота, поросшие густой осокой и травой с обязательно разбросанными среди них отдельными кустиками ивняка, на которых токуют самцы, отдыхают и осматривают гнездовой участок. Гнездится вертлявая камышевка и на заливных кустарниково-осоковых лугах, по заросшим кустарником и осокой прудам, топким, зарастающим торфяным карьерам. Но всюду эта птица встречается спорадично, и, кроме некоторых болотистых районов Европы, нигде не бывает многочисленной. Максимальной численности достигает на болотах Северо-Европейской низменности. На территорию нашей страны ее ареал вдается узким и острым клином, охватывая южную луговую зону хвойно-широколиственных лесов и достигая Урала. Интересно, что эта камышевка не живет в засушливых областях Южной Европы, но ее изолированные, по-видимому, доледниковые реликтовые поселения отмечены на Сицилии и Сардинии. Заселяет она и степные районы, богатые болотами и плавнями в Румынии,
Вертлявая камышевка часто гнездится в низких, но густых зарослях осоки. Ее по праву можно было бы назвать осоковой камышевкой. Фото Г. Н. Симкина
Болгарии, у нас — на Западной Украине и в Крыму. Зимует в Малой Азии, Греции, Египте, Северо-Западной Африке. Во время залетов отмечена в Англии, в пойме реки Урал и других местах. Всюду перелетная птица.
На местах гнездовий появляется во второй половине апреля — в мае. Заселяя топкие, болотистые места, гнезда чаще строит на суше, у оснований густо заросших травой кустов ивняка. Позыв — отрывистое «ткк» или «таккк», сигнал максимальной тревоги — треск «тррр-тррр». Песня сходна с песней барсучка, но поется торопливее, тише, отрывистее. Характерные трели короче. В песню часто вставляются особые слоги «эррр...дидиди» или «ррр...дюдюдю», по которым ее легко отличить от других
камышевок. Во время токового полета самец со щебетанием порхает над отдельными высокими травинками и кустиками ивы. Взрослые птицы очень осторожны и увидеть их трудно. Молодые часто с любопытством рассматривают новые живые объекты и, перепархивая со стебля на стебель или с ветки на ветку, подбираются к человеку или к зверю почти вплотную.
Гнездо вертлявой камышевки полушаровидное, прочное, но довольно неряшливое, обычно защемляется среди густых ветвей кустарника невысоко над землей. Края сплетаются с поддерживающими частями растений. Полная кладка из 5—6 зеленовато-желтых с бледно-оливковыми пятнами и крапинками яиц. После вылета выводки широко кочуют и появляются на картофельных полях, огородах, где их легко опознать по желтым полоскам на голове и характерным позывам. Экологически вертлявая камышевка представляет собой
как бы предшествующую болотной или кустарниковой камышевке ступень, так как она, придерживаясь сильно увлажненных и топких мест, особенно тесно связана с осокой и кустарниковыми зарослями. Подобно болотной камышевке, гнездо строит на суше. Ее можно было бы назвать осоковой камышевкой.
БОРМОТУШКА
Бормотушка — кустарниковая форма наших пересмешек, по-видимому, сформировавшаяся в период максимального усыхания древнего океана Тетиса, но когда ландшафты Средней Азии еще не стали пустыней — они были значительно лучше обводнены и представляли собой обширную кустарниковую зону. Интересно, что в ледниковый период обыкновенная бормотушка сумела приспособиться к условиям холодных приледниковых зон, а затем и расселиться в лесные и даже таежные районы европейской части СССР и Сибири. Однако здесь, подобно серой славке и мельничку, она осваивает кустарниковые заросли в поймах рек, на суходольных и заливных лугах, вырубках и гарях. Это интенсивное освоение северных областей продолжается и в наши дни.
Для бормотушки (как и для многих других расселяющихся видов) характерны не только далекие залеты в период миграций и большое число кочующих холостых самцов, но и резкие всплески численности, отмечающие особенно благоприятные для нее годы. В такие периоды численность северной бормотушки может увеличиваться в десятки и даже сотни раз. Из редкой и загадочной птицы таежной зоны она
вдруг становится одной из самых многочисленных опушечных птиц. В такие годы (1961 —1962 гг. на Урале) кажется, что бормотушки поют и токуют чуть не на каждой вырубке, пустоши, суходольном, зарастающем кустарниками лугу.
Бормотушки представляют собой группу довольно редких видов, которые в ледниковое время сумели освоить такие резко различные ландшафты, как тайга и пустыня. Подобные примеры особенно наглядно показывают, сколь пластичными могут быть эволюционные и экологические возможности птиц.
В местах невысокой численности, особенно в периферийных районах ареала, бормотушки — довольно скрытные малозаметные птицы. Трудности наблюдения за ними возрастают и в связи с тем, что, как и у других энергично расселяющихся видов, среди бормотушек много холостых, не размножающихся самцов, которые временно появляются в различных местах, активно поют, а затем бесследно изчезают.
Первые самцы весной в Подмосковье прилетают в середине мая. Брачные пары формируются вскоре после прилета, и птицы приступают к гнездованию в кустарниковых зарослях по опушкам лесов, большим вырубкам и гарям, иногда суходольным лугам, чаще же — на пустырях, поросших разбросанными группами высокотравья или кустами ивнячков, на полевых межах и окраинах полей, заросших бурьяном.
Песня бормотушки значительно более короткая и торопливая, чем у зеленой пересмешки. Она скорее напоминает быстрый говорок садовой славки. Начинается песня обычно позывом «чрэк-чрэк», потом
В Сибири и на Урале бормотушка часто в массе появляется на вырубках, заросших высокой травой и кустарниками. Фото Г. Н. Симкина
переходит в беспорядочное щебетание, прерываемое новыми позывами и характерным треском. Во время тока песня становится еще более торопливой и скрипучей, сближаясь с песней серой славки. Бормотушка хорошо имитирует позывы других птиц, но из-за быстрого ритма их исполнения эти звуки распознаются с большим трудом. Иногда у бормотушек поют и самки, но они, начав песню позывом, часто сразу переходят к треску и обрывают песню. Для бормотушек характерны два основные позыва: общий ориентационный крик «чрэк-чрэк», в ситуациях сильной тревоги переходящий в треск.
В степных и лесостепных районах бормотушка охотно заселяет березовые рощи, байрачные поросли дубняка, прибрежные заросли кустарников, а иногда и тростников.
В полупустыне, где часто гнездится вместе с садовой овсянкой и серой славкой, предпочитает заросли дикой вишни, шиповника, шелюги, бобовника, высокорослых солянок, полынно-злаковые и осоковые ассоциации, высокотравье и бурьяны с редкими кустиками, а также тростники на влажных и сухих местах, в горах — покрытые кустарниками склоны. В населенных пунктах засушливых зон гнездится в декоративных кустарниках у самых домов. Больше, чем другие пересмешки, бормотушка тяготеет к воде и почти всегда гнездится вблизи водоемов, однако она может занимать и совершенно безводные места с хорошо развитой кустарниковой и травянистой растительностью, чередующейся с открытыми пространствами.
В местах высокой численности бормотушка часто образует плотные организованные поселения, в которых гнезда могут располагаться в 5—7 м одно от другого. Гнез-
Бормотушка. Фото Э. Н. Головановой до помещается чаще всего на земле, среди побегов кустарника или стеблей травянистых растений, в небольшом углублении, которое нередко вырывает сама птица. Иногда гнезда располагаются и на
ветвях кустарников или среди крупных стеблей травянистых растений, но не выше 30 см над землей. Как и у камышевок, оно имеет форму полушара или заостренной половины яйца, причем внутренние края лоточка (в отличие от гнезд других пересмешек) всегда стяну-
Гнездо бормотушка обычно устраивает невысоко над землей среди кустарников и густой травы, иногда гнездится и на земле. Фото Э. Н. Головановой
ты, что делает гнездо аккуратным и довольно глубоким. Наружный слой гнезда сплетается из сухих стебельков, листьев, корешков с примесью перьев, шерсти. Средний слой — из более нежных, тщательно размятых материалов и растительного пуха. Лоточек выстилается растительным пухом, корзинками сложноцветных, иногда птичьими перьями и конским волосом.
Кладку из 4—6 розоватых с красно-коричневыми или черными пятнами яиц в мае — июне насиживают оба родителя, однако самец лишь иногда (в жаркие дневные часы) сменяет самку на гнезде. Насиживание продолжается 13— 14 дней. Птенцов в течение 13—14 дней выкармливают оба родителя. Птенцы покидают гнездо, еще не
умея летать, и несколько дней прячутся в кустарниках или высокой жесткой траве у гнезда. Родители докармливают их также 13—14 дней. Массовый вылет слетков с начала июля. Кочуют бормотушки обычно по опушкам лесов, полям, огородам, вырубкам и лощинам. Корм собирают в кустарниках и на траве, схватывая насекомых с листьев (чаще с нижней их стороны) или с веточек кустарников. Основной поиск ведут в нижней части кустарников и бурьяна, изредка — на земле, у основания побегов. Большую часть времени бормотушка проводит среди стеблей, по которым очень ловко лазает вверх и вниз, или на земле. По земле передвигается скачками, отталкиваясь сразу двумя ногами. Скачет очень быстро с горизонтально вытянутым туловищем. Останавливаясь, поднимает тело под углом к земле. Осенний отлет начинается рано, вскоре после того, как поднимутся на
крыло и окрепнут молодые птицы. Основная масса этих птиц откочевывает в августе, но на юге некоторые особи задерживаются до сентября и даже октября.
ЗЕЛЕНАЯ ПЕРЕСМЕШКА
Зеленую пересмешку недаром назвали и зеленой и пересмешкой. Ее с полным основанием можно было бы назвать и невидимкой наших лиственных (и в первую очередь березовых) лесов. Даже первоклассные специалисты считают, что пересмешку можно 100 раз услышать и — ни одного не увидеть. И дело не только в изумительной покровительственной окраске этой птицы, растворяющей ее силуэт в чуть притененной лиственной кроне. Дело и в том, как неподвижно замирает самец где-нибудь в кучке прозрачной изумрудной листвы, сидит абсолютно не шелохнувшись при исполнении своей необычной песни.
Ареал пересмешки охватывает большую часть Европы, кроме западных и самых северных ее районов. На территории нашей страны он узким и острым клином идет по лиственным южным лесам и лесостепи в южные районы Сибири, в наши дни доходя до реки Енисей. Пересмешку с полным основанием можно назвать птицей березового леса, одной из наиболее многочисленных птиц лесостепи. Именно в березовых сомкнутых высокоствольных лесах она прячется по опушкам, забираясь высоко в кроны. Здесь же она с неподражаемым мастерством прячет свое гнездо, одно из самых изящных и совершенных гнезд наших певчих птиц.
Естественно, что связь с высоко
ствольным светлым, но сомкнутым лиственным лесом не абсолютна. Зеленую пересмешку можно найти и в старых сосновых борах с примесью березы, с подлеском из можжевельника, и в разновозрастных смешанных лесах с примесью все той же березы, хорошо развитым подлеском и пятнами малинника; в осинниках и липняках с подростом ели и большими светлыми полянами, и в дубравах, и в старых садах и парках. Гнездо пересмешки можно найти не только на березах, но и на елях, черемухе, бузине, липе, клене, ольхе, вязе, спирее, иве, рябине и сосне. Но мир березовых лесов остается миром этого вида.
Численность пересмешки очень резко меняется по годам. В Подмосковье нашествие пересмешек было в 1987 г. Но даже в такие годы эти птицы не любят гнездиться близко и живут, не слыша ни песни, ни переклички друг друга. Близости птиц своего вида они предпочитают близость других птиц. Очень часто зеленые пересмешки гнездятся на окраине колоний дроздов-рябинников, рядом с зябликами, пеночками, зеленушками и многими другими птицами, собирающимися под защиту дроздов. Почти каждый такой мирок имеет свою зеленую пересмешку.
Весной пересмешки появляются на гнездовьях значительно позже дроздов и многих других птиц, уже после того, как лес наполовину оденется листвой и «закроется», как говорят лесники и поэты. Чаще это случается в начале мая. Прилет продолжается не менее 10 дней, а пролет — до конца мая. Пение пересмешки слышится лишь через 5—10 дней после прилета, с середины мая. Это время совпадает с
Зеленая пересмешка охотно поселяется в березовых лесах. Загнездившись в смешанном и даже хвойном лесу (часто в колониях дроздов-рябинников), она все же предпочитает построить гнездо на березе, реже на осине или липе. Фото Г. И. Симкина.
моментом образования брачных пар. Оно проходит в большом возбуждении при активном пении и криках самцов. Позже пение становится более спокойным, и ко второй половине июня постепенно слабеет, заканчиваясь при появлении слетков.
Песня пересмешки похожа на песни зеленушек и камышевок — она не оформлена и бесконечна, не
имеет фиксированных структур и состоит из чередования собственных позывов, щебета и верещанья, перемежающихся множеством заимствованных у других птиц звуков. Чаще всего пересмешка включает в песню сигналы тревоги птиц. Песни бывают 2 типов: тихие и торопливые, похожие на невнятное бормотание под сурдинку и более громкие, четкие, с размеренной расстановкой звуков. Отдельные самцы резко отличаются по богатству репертуара. Есть самцы с бедной и однообразной песней, в которой, помимо своих позывок и покриков, используются сигналы 3—5 видов других птиц. Есть сам-
Зеленая пересмешка. Фото М. В. Штейнбаха
цы с особенно богатым репертуаром, в котором можно услышать до 20 сигналов и элементов песни 10—15 видов птиц. Конечно, такая песня не может сравниться с песней даже глупенькой камышовки, но пересмешка может поразить слушателя таким четким и резким выкрикиванием чужих сигналов, которого не услышишь ни у жаворонка, ни у камышевки.
Помимо сигналов обычных птиц, гнездящихся рядом с самой пересмешкой и особенно вместе с ней в колониях дроздов, очень любят некоторые пересмешки заимствовать крики кулика-черныша, коршуна, канюка и других хищных птиц, хотя и выкрикивают их значительно тише, словно вы слышите хищную птицу издалека. Очень любят зеленые пересмешки покрикивать сигналами тревоги дроздов, в колониях которых гнездятся, кри
чать иволгой и ее птенцами, большим пестрым дятлом, скворцом, зябликом, пустельгой, чеглоком, горихвосткой, галкой, вальдшнепом, козодоем.
Когда пересмешка поет тихую торопливую песню, она создает впечатление далекого тревожного хора птиц. Когда она переходит на громкий, а иногда и яростный покрик, ее с полным правом можно назвать тихим ужасом зеленого леса. Эти четкие, громкие сигналы тревоги без сомнения очень волнуют лесных птиц, которых пугает и дразнит встревоженный самец пересмешки. Нельзя, к сожалению, согласиться с тем, что птицам от покрика пересмешки бывает смешно, наоборот, им бывает страшно, а при встрече с сильным и коварным самцом пересмешки — ужасно. Эту птицу, подобно варакушке, я скорее назвал бы лесной кикиморой или шишигой. Но пугать и отталкивать рядом гнездящихся птиц — это лишь одна и,
видимо, даже не главная функция песни и имитационного покрика пересмешки. Слишком уж редко встречаются такие страшные и коварные самцы. У имитационной песни пересмешки, видимо, много других положительных функций. Не исключено, что и функций сплочения птиц в поселении. Но все эти жгучие тайны голоса пересмешки изучены еще крайне плохо.
Очень сложна и богата сама звуковая сигнализация этих птиц. Лучший знаток биологии пересмешек Е. С. Птушенко помог мне разобраться в некоторых особенностях их звукового репертуара. Спокойный призывный сигнал пересмешки звучит, как четкое «вет... вет...вет». Предостерегающий тревожный сигнал — как острое резкое «тце...тцеЬ. Иногда этот сигнал появляется в более сложной структуре с добавлением характерного «слова» «тце...тце... деде вин». При сильном волнении птицы слышится тоже сложный позыв «диде-рой» или «черр». Иногда все эти звуки птица выкрикивает общей фразой. Покрики «черрр» или «чррррр» — главные звуки сильной тревоги. Но наиболее характерен для пересмешки немного гнусавый крик «книи», который часто вставляется в песню и по которому зеленую пересмешку обычно отличают от многих других птиц. Этот звук чаще слышится после тревожного «чррр» («чррр...чррр... книи»). В песне, кроме того, часто повторяются по нескольку раз подряд очень характерные для нее другие сложные крики: «ти-ти-хий-ти-ти-хий-ти-ти-хий».
С формированием пары окончательно определяются размеры и границы активно защищаемого участка площадью от 2000 до
3000 м2. Гнезда чаще появляются со второй декады мая и до второй декады июня. На небольших деревцах и кустах они располагаются на высоте 1—2 м. На высоких деревьях — от 3—5 и до 10 м (иногда на высоте 20 м). Гнездо преимущественно строит самка в течение 6—8 дней. Иногда ей помогает самец. Строительные материалы птицы собирают на гнездовом участке в 5—20 м от места гнезда. Гнездо укрепляется чаще всего среди относительно тонких ветвей, то в развилке основного тонкого ствола, то между ним и боковой ветвью, иногда на середине или даже ближе к концу ветки, в тонкой ее развилке. Иногда встречаются и накладные гнезда, как бы лежащие на лапах елей. Поддерживающие ветки нередко вплетаются прямо в стенки гнезда или гнездо прочно крепится растительными волокнами, берестой и паутиной к поддерживающим ветвям.
Гнездо пересмешки — всегда изумительная, изящная и аккуратная постройка. Снаружи оно мастерски украшено тоненькими ленточками бересты, растительным пухом, стебельками лишайника или зеленого мха, которые прочно скрепляются паутиной, иногда вместе с коконами самих пауков. Лоточек, глубокий и мягкий, выстилается конским волосом, шерстью и перьями. Сверху он заметно стянут внутрь, что придает гнезду особое изящество, прочность и глубину. Поблизости от поселков пересмешки нередко включают в гнездо шерстяные нитки, тряпочки, вату. Небольшое и мастерски скрытое в развилке или у ствола гнездо пересмешки найти неимоверно трудно.
Зеленые пересмешки великолепно строят свои прочные и изящные гнезда. Даже располагая гнездо в кустарнике невысоко над землей, они вплетают в его стенки кусочки мхов, лишайников и ленточки березовой коры, лоточек часто выстилают мягкими птичьими перьями. Фото М. В. Штейн-баха
Кладку из 4—6 розоватых с бурыми и черноватыми пятнышками яиц насиживает преимущественно самка в течение 13—14 суток. Самец иногда, обычно в полуденные часы, подменяет ее на гнезде. Выкармливают птенцов обе взрослые птицы. Но в первые дни самка
подолгу обогревает птенцов. Корм к гнезду энергично носит самец и передает его самке. Небольшую часть пищи она съедает сама, а остальную передает птенцам. В середине выкармливания самка почти не греет птенцов и охотится наравне с самцом.
К гнезду обе птицы с кормом прилетают до 50 раз в час, до 450— 600 раз в день. В течение дня птицы последовательно меняют места сбора корма и как бы обходят участок по кругу. Нередко они двигаются по участку вслед за пятнами света. Дальность полета за кормом колеблется от 5 до 25 м. Гнездо содержится в чистоте. Погибших птенцов самка относит в клюве и бросает метрах в 20 от гнезда. Во время насиживания кладки и обогрева птенцов самка сидит на гнезде очень плотно, и иногда до нее можно дотронуться рукой. Если она все же слетает с гнезда, то ведет себя очень агрессивно и смело, угрожающе щелкает клювом, налетает на врага, а иногда и ударяет его крыльями и всем телом.
Корм пересмешки собирают в кронах деревьев, кустов, иногда с поверхности травянистого покрова. Осенью изредка подбирают его на земле. В кронах птицы часто обследуют концевые части ветвей, иногда зависая над ними в трепещущем полете. Могут ловить насекомых на лету. Излюбленный корм пересмешек — насекомые с мягкими покровами тела (мухи, комары-долгоножки, мелкие бабочки и их гусеницы, пилильщики, наездники, пчелы, иногда поденки). Осенью охотно едят ягоды красной бузины, ломкой крушины и черной смородины. Осенние миграции пересмешек начинаются в конце июля. Интенсивный про
лет — с середины августа. Последние пересмешки встречаются до сентября. Зимуют зеленые пересмешки в Центральной и Южной Африке.
СЛАВКА-ЗАВИРУШКА
Славка-завирушка, или мельничек, — кустарниковая, но частично и лесная форма, один из самых мелких представителей наших славок. Форма и логика построения ареала этой славки очень близки таковым у бормотушек и других наших сухолюбивых славок. Вид, вероятно, сформировался в условиях ксерофильных кустарниковых ландшафтов среднеазиатской и центральноазиатской акватории высыхавшего Тетиса. Затем в горах или приледниковых зонах Средней Азии и Сибири зародились 2 главных северных подвида: сибирский и европейский. Западный подвид заселил всю Европу, кроме ее самых северных скандинавских лесных районов и крайнего европейского запада (части Франции и Испании). Однако для этой западной остановки границ нет никаких ни ландшафтных, ни экологических причин. Отсутствует мельничек и на островах Средиземного моря. Все это свидетельствует о сравнительно недавнем появлении этой славки в Европе и перспективах к дальнейшему расселению здесь. На севере европейской части СССР мельничек доходит до лесотундры. Восточный подвид еще не заселил северных лесов Сибири и лишь немного перешел через меридиан Байкала. Не сделал он и обычного рывка на восток по реке Амур, который делают многие расселяющиеся из Европы в Сибирь птицы. Все это говорит о недавнем
начале движения на восток.
В группе среднеазиатских кустарниковых ксерофильных форм мельничку принадлежит совершенно особая роль. В отличие от других сухолюбивых форм, в Передней, Средней и Центральной Азии мельничек образует значительно большее число подвидов. Кроме того, он заселяет и центральные районы среднеазиатских пустынь. Это позволяет более тщательно разобраться как в истории самих южных славок, так и в происхождении их северных форм. На примере мельничка можно более точно выяснить значение кавказских, иранских, афганских, тянь-шаньских, алтайских горных подвидов в становлении европейских и сибирских северных форм. Однако эта сложная работа, в которой мы большие надежды возлагаем на изучение песни славок, только еще начата.
Всюду мельничек — обитатель кустарниковых зарослей. В среднеазиатских и казахстанских пустынях — это заросли чингиля и джи-ды (лоха) по песчаным и глинистолёссовым грунтам. В Кызыл куме он гнездится по бугристым пескам, заросшим саксаулом и кустарниками других ксерофильных пород. Всюду гнездится в кустах ивняка и тамарикса, колючника и кандыма. В степных и пустынных районах охотно заселяет кустарники по долинам рек. В южных горах держится по степным и опустыненным склонам и ущельям, среди зарослей миндаля, кизильника, проникая на опушки светлых лесов. На Кавказе держится и гнездится в мелколесье, разреженных грабовых и дубовых рощах и в приречных уремах, поднимаясь в горы на высоту более 2000 м над уровнем мо
ря. В средней полосе Европы заселяет кустарники по опушкам и вырубкам, молодые сосновые посадки и подрост ельника, кусты можжевельника, еловые насаждения вдоль железных дорог. Гнездится во многих садах и парках с разреженным древесным ярусом и большими полянами с богатым кустарниковым подлеском и хвойным подростом. Очень любит строить гнезда на маленьких елочках по опушкам лесов. В глубине сомкнутого высокоствольного леса не встречается.
В Европе эта славка встречается спорадично, немногочисленна, но довольно обычна. На гнездовьях появляется с конца апреля и до середины мая. Прилет мель-ничков можно отметить по очень характерному для них совершенно особому покрику — стукотку. Этот сигнал издают только самцы. Им они оповещают самок и других самцов о своем появлении, им они заканчивают свои брачные песни. Стукоток мельничка в равной мере можно назвать и самцовым позывом, и самцовым позывом-песней. Токовая песня мельничка — обычный для славок щебечущий говорок. Но у мельничка он звучит значительно тише, чем у других славок. Издалека удается услышать лишь завершающий песню стук. В первые дни пролета поют и «стучат» не только местные, но и летящие дальше птицы.
Местные самцы завирушки занимают участки через 15—20 дней после появления первых пролетных птиц. В эти дни они много стучат и поют. Выбрав участок, мельнички, как и самцы у других славок, приступают к постройке «точков», или сигнальных гнезд. Таких «гнезд» у каждого самца может
На севере славка-завирушка обычно гнездится по опушкам еловых и смешанных лесов, среди зарослей кустарников с сухими елочками и кучами хвороста. Фото Г. Н. Симкина
быть 3—4, а иногда и больше. На этих точках-платформах самцы нередко сидят и поют, поджидая самок. Кусты и елочки с сигнальными гнездами они охраняют особенно строго. Самки появляются у гнезд через 5 или 15 дней после самцов. В присутствии самки самец чаще поет свою щебечущую токову песню, иногда перелетая с точка на точок, присаживаясь и вертясь в каждом своем «гнезде». Самец как бы демонстрирует
самке и свой участок и гнезда, приготовленные для нее. Если выбор самца оказался удачным, самка быстро достраивает одно из лучших гнезд и приступает к кладке. С этого времени самец начинает петь все реже и реже, а удаляясь от гнезда и самки, чаще сигнализирует ей стукотком.
Стукоток — исключительно важный сигнал в жизни этого вида. Он выполняет множество сигнальных функций и долго поддерживает самые разнообразные связи между самцом и самкой, одновременно сигнализируя другим парам о присутствии самца. Стукоток самцов отличает разные экологические
Славка-завирушка со слетком. Фото М. В. Штейнбаха
и географические формы славок. В Подмосковье он чаще звучит как четкое «тук-тук-тук», со многими более тонкими вариантами. На Урале — как громкое и энергичное «тке-тке-тке». У казахстанской завирушки — как более мелодичное «итиль-итиль-итиль» или «итль-итль-итль». Создается впечатление — чем ближе движемся мы к древнейшим формам и популяциям завирушки, тем больше сту-коток становится похожим на свист.
Гнезда мельничек располагает невысоко на кустах, елочках, сосенках и молодых деревцах (в 20—200 см от земли), несколько выше, чем это делает садовая славка. Постройка гнезда продолжается от 4 до 6, в плохую погоду и до 8 дней. Достраивает гнездо самка, но самец иногда помогает ей. Гнездо мельничка несколько
меньше, чем у других славок. Наружный слой его более рыхлый, собирается из тоненьких веточек и сухих стебельков злаков. Внутренний слой вьется более плотно и аккуратно из тоненьких корешков и конского волоса. Иногда в основу гнезда вплетаются коконы пауков, растительный пух, перышки и волокна луба. В пустынях основания гнезд складываются из тоненьких веточек полыни, саксаула, тамарикса и других кустарников. Лоточек в таких гнездах, кроме конского волоса и нежных травинок, часто выстилается растительным пухом и мягкими метелками злаков.
Полная кладка из 4—6 яиц. Окраска и оттенок рисунка яиц довольно изменчивы у разных подвидов. Сроки гнездования очень растянуты. Максимум кладок в мае — июне. Насиживает кладку самка с последнего или предпоследнего яйца в течение 12 дней. Птенцов выкармливают обе птицы
11 —12 дней, а после их вылета из гнезда — еще около 7 дней. Слетки в массе появляются в конце июня — в июле.
Питается мельничек преимущественно насекомыми, изредка схватывает пауков. В больших количествах и чаще всего охотится на равнокрылых (листоблошек), мелких жуков (долгоносиков, листоедов, реже коровок). Собирает гусениц мелких бабочек, самих бабочек, а также двукрылых (комаров-звонцов, долгоножек, мух). В конце июля и в августе, переходя к кочевкам, часто появляется в садах, и парках. Здесь собирает ягоды красной бузины, ирги, крушины.
Сроки гнездования завирушки очень растянуты. Песни самцов и их стукоток можно слышать до начала июля. Иногда можно услышать и осеннее пение этих птиц: стукоток и торопливые обрывки токовой песни. В природе у этой славки довольно много поющих, но не размножающихся самцов.
СЕРАЯ СЛАВКА
Серая славка — один из классических представителей группы кустарниковых ксерофильных славок. Ареал этого вида охватывает большую часть Европы, за исключением ее центральных районов и севера Скандинавии, всю полосу степей и пустынь Передней и Средней Азии, кроме наиболее жарких и безводных пустынь центральных районов этого региона. Восточная граница вида на территории нашей страны косо идет от тундр полуострова Канин через верховья реки Печоры, Среднее течение Оби к озеру Байкал. Такое положение границы указывает на большие воз
можности этого вида к расселению в таежной зоне Сибири и особенно по ее южным степям и лесостепным районам.
Примечательно, что структура ареала серой славки в точности совпадает с принципиальными особенностями ареалов других кустарниковых и даже лесных славок (мельничка, ястребиной, садовой, Черноголовки), а также общими схемами ареалов пересмешек и некоторых камышевок: зарождение вида в кустарниковых ксерофильных ландшафтах Передней Азии и юга Средней Азии, приспособление к более суровым условиям существования в горах и предгорьях Средней Азии, охлажденных их собственными ледниками в ледниковое время, и отсюда — внезапный послеледниковый бросок на восток — в Сибирь (сибирская серая славка) и через Кавказ — на запад, в Европу (европейская серая славка) с освоением не только южных ксерофильных ландшафтов Средиземноморья, но и многих лесных и даже таежных ландшафтов, местами до полосы тундр.
Серая славка — кустарниковый вид. Широко расселяясь от знойных пустынь и до тундр, она гнездится в самых разнообразных местах. В пустынных районах охотно заселяет тугаи и кустарниковые заросли по окраинам болот и водоемов, встречается в саксаульниках, тамариксах, по зарослям чингиля или даже среди высоких зарослей полыни, нитрарии, курая, среди сорных трав и кустарников у казахских зимовий. В горах — по речным долинам и на заросших кустами склонах, в зарослях облепихи, держи-дерева, миндаля, терновника. В горы поднимается
Серая славка часто гнездится на открытых лугах, опушках, полянках, поросших кустарником. Как и мельничек, любит отдыхать и петь на сухих веточках кустов и деревьев.
Фото Г. Н. Симкина
до альпийских рощ и гнездится среди каменистых россыпей в зарослях рододендронов, на опустыненных склонах — в зарослях спиреи, арчи и даже в ущельях около родников с густыми травянистыми лужайками и лишь отдельными невысокими кустиками.
На равнине и в лесной зоне гнездится по заросшим кустами суходольным опушкам, среди суходольных лугов и полей, по зарастающим малиной и куртинами лиственного мелколесья полянам, вырубкам и гарям. В кустарниках ее можно встретить повсюду, где много солнца и открытых пространств. По кустарникам и хвойным порослям может далеко проникать в разреженные осветленные леса.
Часто гнездится группами в 70—
100 м (а иногда и менее) друг от друга. Первые самцы появляются в средней полосе в начале мая. Активное пение и токование начинается с распусканием листвы кустарников. Массовый пролет — с середины до конца мая. К этому же времени приурочено образование пар и начало постройки гнезд. Для серой славки очень характерен токовой полет, который чаще всего можно наблюдать в поздние утренние часы, после того как высохнет роса и хорошо прогреется воздух. Во время тока поющий где-нибудь в кустике самец взбирается на его вершинку, вспархивает в воздух на 6—10—15 м и, задержавшись на вершинке траектории своего полета, по наклонной плоскости скользит на ближайший куст. Иногда он делает в воздухе несколько замысловатых петель и пируэтов.
Вокальный репертуар серой славки очень богат. Ее песня резко отличается от песен других славок
Серая славка. Фото М. В. Штейнбаха безраздельным господством довольно сухих, часто хриплых и скрипучих, щебечущих звуков. Каждый самец имеет множество типов песен, но при всем многообразии форм пения этой славки
можно наметить несколько основных классов песни. Особенно богата разнообразными звуками основная, наиболее длинная, бесконечная по своей структуре токовая песня, которая чаще исполняется во время токового полета. Звуки в этой песне становятся мельче
обычных, песня исполняется торопливо в большом возбуждении.
Часто и в токовом полете и с куста поется более короткая, состоящая из более крупных звуков так называемая «длинная» песня. Следует заметить, что при переходе от бесконечной токовой песни к более коротким песням они в то же время становятся более четко структурными и определенными, как бы более продуманными и более завершенными, хотя их изменчивость от песни к песне остается еще очень высокой.
Третий класс песен — это так называемые средние песни, с которыми, по-видимому, связаны уже более четкие и конкретные (нетоковые) функции. Эти песни также очень разнообразны.
Наконец, четвертый класс песен — это четкие короткие песни со строго определенной структурой. Их чаще всего можно передать звуками «и-чири-чири», «чри-чри-чри» и т. д.
При изучении очень больших выборок всех классов песен серой славки нам не удалось обнаружить одинаковых по структуре песен ни в репертуаре отдельных птиц, ни в репертуаре разных особей. Во всех песнях часто встречаются лишь совершенно одинаковые небольшие структуры — фразы из 2—3—5 звуков. Это создает впечатление способности серой славки к свободному комбинированию звуков в песне. Однако мы пока не можем исключить и возможности существования у нее, как и у лесного конька, типологически организованных песен. Возможно, что у этих птиц репертуар песен каждой особи настолько велик и разнообразен, что для его выявления требуется сбор значительно боль
шего материала, чем принято в современных биоакустических исследованиях. Основной видовой крик, или тревожнй позыв, серой славки — характерный звук «вэд... вэд... вэд». Иногда при испуге славка издает отрывистое шипение. Пение самцов слышно на юге до середины июня, а в более северных районах — до середины июля.
К строительству гнезд серые славки приступают через 10—15 дней после прилета и начала токового пения (примерно с 15 мая по 1 июня), сразу же после загустения листвы кустарников. Как и у других славок, гнездо строит самец или обе птицы. Для гнезда выбирается небольшой, но густой кустик или густая и высокая куртина жесткостебельных трав. Гнездо очень хорошо скрыто и затенено. Обычно оно располагается на высоте 20—30 см, иногда повыше, но иногда прямо на земле. В степи, по опушкам лесопосадок находили гнезда, расположенные на земле в ямке, как у жаворонков и коньков.
Гнездо вьется из сухих травинок, корешков. Лоточек — из тоненьких корешков с примесью конского волоса, иногда — растительного пуха. Гнездо довольно рыхлое, просвечивающее, как и у других славок, зажато между ветками, прутьями или стеблями трав, имеет вид глубокой чаши. Иногда встречаются гнезда, как и у Черноголовки, прочно и аккуратно сплетенные из мелких корешков, с небольшой примесью сухих стебельков и выстилкой из конского волоса.
Кладку из 4—6 белых или зеленоватых с бурыми пятнышками яиц в июне насиживают обе птицы. Самец сменяет самку на гнезде в середине дня. Насиживание продолжается 12—13 суток, столь-
Гнездо серые славки вьют в невысоких кустах и даже среди жесткостебельных трав. Фото М. В. Штейнбаха
ко же обе взрослые птицы выкармливают птенцов в гнезде. Слетки в массе появляются со второй половины июня. Вылетевших из гнезда птенцов родители докарм
ливают еще несколько больше недели. В южных районах обычно 2 кладки в сезон.
Корм серые славки собирают в основном на кустарниках и в жестком бурьяне, ловко лазая по веткам и стеблям и склевывая насекомых с тоненьких веточек и
Насколько же слеп и силен родительский инстинкт! Выкормить такое чудовище и не испугаться! Над этой сценой следует хорошо подумать!
Фото М. В. Штейнбаха
листьев. Нередко они обследуют и ветви невысоких деревьев, расположенных неподалеку от гнезда.
Иногда забираются в их кронах до самых вершин. Вылетают кормиться и на поля на расстояние 100 м (а иногда и более) от гнезда. Корм, как и у других славок, состоит из мелких жуков, бабочек, их гусениц, мух, мелких стрекоз, клопов, кузнечиков, цикадок.
Осенью охотно едят сочные ягоды. Для привлечения славок в засушливых районах в полезащитные полосы полезно подсаживать ягодные кустарники, без которых многие славки не гнездятся в таких местах.
ЯСТРЕБИНАЯ СЛАВКА
Ястребиная славка — одна из самых необычных славок. Она крупнее многих из них и выделяется неожиданной пестрой раскраской. Эта ястребиная (или скорее кукушечья) пестрота вместе с необычной ярко-желтой окраской радужины глаза служит устрашающим сигналом для отпугивания других и, в первую очередь, лесных славок (садовой и Черноголовки), ставших основными конкурентами ястребиной при переходе из кустарниковых ксерофильных ландшафтов к обитанию в очень благоприятной, но тесной и узкой полосе приопушечного пространства. В наши дни острые конкурентные отношения 3 этих видов особенно наглядно проявляются в припойменных дубравах реки Урал, где плотность гнездования этих птиц очень велика.
Старые птицеловы-любители неоднократно отмечали, что в своей песне ястребиная славка особенно часто воспроизводит элементы песни садовой и черноголовой славок. Именно за эти особенности пения ястребиную славку они называли «пересмешкой». Одной из наиболее важных функций пе-ресмешничества и биологических функций песни вообще является территориальная функция, или функция отпугивания конкурента. Агрессивные отношения между певчими птицами и, в частности,
славками и кукушками, подкладывающими в их гнезда свои яйца, известны давно. Не менее пугающе действует на певчих птиц и пестрая раскраска ястреба. Соединение облика этих 2 врагов славок в облике ястребиной славки, усиливающееся ослепительно-желтым глазом, без сомнения становится мощным пугающим «сверхстимулом». Это сходство облика ястребиной славки с обликом 2 злейших врагов всех славок в значительной мере и обеспечивает ей возможность преимущественного существования в наиболее благоприятной для жизни узкой приопушечной полосе, на грани, как бы разделяющей 2 мира славок: мир леса и мир кустарниковых зарослей.
Поразительно интересен и ареал этого вида. Будучи относительно теплолюбивой, южной по происхождению, ястребиная славка не только довольно глубоко проникает в недра таежной зоны (особенно в европейской части СССР и Западной Сибири), но и занимает как бы промежуточное положение между кустарниковыми и лесными славками. Это кустарниковый вид, но заселяет он обычно кустарники по опушкам лесов, вырубкам и полянам, нередко поблизости от воды. Кроме того, если для большинства ксерофильных кустарниковых славок достаточно небольших, а иногда совсем редких и маленьких кустиков, то ястребиная предпочитает мощные высокие, а иногда и довольно густо растущие кусты, перемежающиеся влажными травянистыми луговинами, окруженными чаще светлым и разреженным высокоствольным лесом. Особенно высокой плотности она достигает именно в такого типа местообитаниях, приуроченных к
Лучшие места для гнездования ястребиной славки — высокие густые кустарники по мокрым низинам у границы пойменного леса. Фото Г. Н. Симкина
поймам больших рек. Избегает сомкнутых лесных массивов, слишком сухих и слишком заболоченных участков.
Переходный кустарниково-лесной облик этой птицы идеально согласуется и с особенностями ее ареала, как бы 2 дугами (или крыльями) он выходит из 2 горных систем: Кавказа (здесь, видимо, сформировался западный европейский подвид) и гор Средней Азии и Сибири (Копетдага, Памире-Алая, Тянь-Шаня и Алтая), где, вероятно, возник восточный, сибирский подвид этой птицы. Оба крыла огибают с запада и востока центральную часть пустынь Средней Азии и Казахстана. Это очень важный момент. Он, во-первых, резко выделяет ястребиную славку из группы кустарниковых ксеро-
фильных форм и, во-вторых, характеризует ее больше как лесную, чем кустарниковую сухолюбивую птицу.
О лесном облике и относительной влаголюбивости ястребиной славки свидетельствует и ее окраска, резко уклоняющаяся от песчаных тонов оперения исходно ксеро-фильных славок. Ястребиная славка — относительно молодой расселяющийся вид. На это указывает не только небольшое число подвидов, но и ландшафтно необъяснимые границы ее расселения на западе (остановка на восточных рубежах Франции) и на востоке (остановка на рубеже Енисея). Между тем уже в существующем ареале птица заселила и степи и всю лесную полосу Европы, южные лесные, лесостепные, степные районы Сибири, а также полупустынные и пустынные районы Восточного Казахстана.
В районах оптимума своего ареала и высокой численности (в подзо
не смешанных хвойно-широколиственных лесов и особенно в зоне лесостепи) многочисленна и часто гнездится довольно плотными группами, образуя организованные поселения.
Гнездится ястребиная славка по открытым пространствам с густыми, чаще высокими и колючими кустарниками, перелесками, по полям с полосами кустов, заросшим густой растительностью берегам водоемов, на опушках леса. В отличие от многих других славок ястребиная избегает близости жилья человека. Интересно, что ее гнезда часто встречаются недалеко от гнезд сорокопута-жулана, от которого остальные птицы предпочитают держаться подальше. Оптимальные места гнездования — высокие кусты среди густого разнотравья на опушке березовых или дубовых рощиц, в пойме реки или у небольшого лугового болотца (лужицы), хорошо прогреваемые и освещенные солнцем. В выборе гнездовых мест явно более прихотлива, чем другие славки.
Весной в средней полосе ястребиные славки появляются во второй половине мая. Песня этой птицы более редкая, рыхлая, чем у садовой славки. Но выкрикивается громко, резко, скрипуче и как бы ворчливо. От песни других славок она резко отличается большим количеством скрипящих и трескучих звуков. Много общего у этой славки и с серой славкой. Как и у серой, песня ястребиной короче, она чаще, чем лесные славки, поет на лету. Сухой агрессивный треск, так характерный для звукового общения этой птицы, создает и специфику ее песни.
Во время токования самец начинает петь в кустах, затем быстро
взлетает или взбирается на вершину, взлетает либо вверх на 10— 15 м, либо в сторону. Делает несколько рывков или скачков в воздухе, иногда петляя над местом взлета, планирует или перелетает на другой куст или невысокое деревце в 20—50—100 м от старта. Через минуту вновь устремляется в воздух и, повторив те же движения, возвращается на прежнее место.
Гнездо ястребиные славки чаще строят невысоко над землей, на лугах, в 20—50 см, помещая его в мутовках кустарников. В опушечных кустарниках, в поймах рек, в садах и парках гнезда располагаются на высоте от 0,5 до 1 м в кустах жимолости, шиповника, акации, спиреи. Иногда гнездятся в густых елочках, подобно Черноголовке и мельничку, что, возможно, свидетельствует о когда-то горном образе жизни. Найдены гнезда на невысоких деревцах. Гнездо крупнее, чем у других славок, вьется из сухих стебельков, корешков с обильным включением растительного пуха, паутины и коконов пауков, лубяных волокон. Выстилка из шерсти, конского волоса и мягких былинок. Стенки гнезда, как и у других славок, просвечивают.
Кладку из 5—6 беловатых с серыми пятнами яиц в мае — июне на юге и в июне — июле — в более северных районах насиживают оба родителя в течение 13 суток. Есть наблюдения, что кладку насиживала одна самка. В случае опасности самка неслышно выскальзывает из гнезда и, отлетев немного, начинает отводить от него зверя или человека, перескакивая либо на виду по кустам, либо по земле. При этом она горбатится, опускает крылышки и мелко ими дрожит. Отлетев
Самка ястребиной славки у гнезда с птенцами. Подросшим птенцам родители иногда приносят и ягоды малины. Фото М. В. Штейнбаха
на безопасное расстояние, она взлетает и издает сигналы тревоги — «чив», похожие на сигнал воробья, и сухую резкую трель — сигнал
максимальной тревоги. Птенцов выкармливают оба родителя 11 — 12 дней. При испуге ястребиные славки очень часто бросают свои гнезда не только с яйцами, но и с птенцами. На юге отмечены 2 кладки в сезон.
Как и другие славки, ястребиная
питается в основном насекомыми. Во второй половине лета охотно поедает сочные плоды и ягоды, особенно бузину. Есть сообщения, что и в начале лета она нередко ест мягкие семена различных растений. Насекомых склевывает с тонких веточек и листьев, подобно многим другим славкам, ловко дотягиваясь до них издалека. Кроме того, нередко кормится на земле и на прилегающих к местам гнездовий полях. На Украине в массе собирает свекловичного долгоносика на полях свеклы и жуков-кузек на полях пшеницы. Охотно кормится долгоносиками, листоедами, листовертками, совками, пяденицами и их гусеницами, муравьями, титовками и т. д. Основной отлет — в августе, отдельные особи встречаются до сентября.
САДОВАЯ СЛАВКА
Садовая славка экологически представляет собой как бы следующую за ястребиной и кустарниковыми славками ступень приспособления славок к жизни в лесу. Об этом свидетельствует и ее ареал. По сравнению с ястребиной у садовой славки как бы исчезло восточное, сибирское крыло ее ареала, обычно выходящее из горных районов Средней Азии и Алтая. От древнейших структур ареала сохранился лишь кавказский центр. И теперь из него расходятся 2 северных крыла: на запад — европейский подвид, на восток — сибирский. Широкое расслоение садовой славки на севере и западе Европы (включая Англию, Ирландию и большую часть Скандинавского полуострова) говорит о достаточной холодоустойчивости этого вида и его больших возможностях к рассе
лению. Сибирская часть ареала неширокой полосой идет по южнотаежным и лесостепным районам Западной Сибири до Енисея.
Исключительный интерес представляют данные о гнездовании этой славки в окрестностях озера Зайсан, в горах Тянь-Шаня и Алтая. Они подкрепляют возможность того, что и садовая славка прошла тот же исторический путь, который был так характерен для типичных кустарниковых и ястребиной славок: тесная связь с кустарниковыми и лесными районами усыхавшего древнего океана Тетис, а затем и с пойменными лесами на территории появляющихся пустынь. В это же время садовая славка могла приспособиться к более суровым условиям вздымавшихся гор Тянь-Шаня и Алтая и образовала здесь новый сибирский подвид. Было бы очень важно выяснить, почему эта славка не сохранилась в горах Тянь-Шаня и на Алтае?
Садовая славка — опушечная, тесно связанная с кустарниковыми зарослями и нижними частями древесных крон форма. На гнездование она тяготеет к разреженным и осветленным участкам леса, к зарослям кустарников по берегам рек и озер, к парковым насаждениям и садам, березовым и осиновым молоднякам, а также к при-опушечным березово-ольховым лесам с богатым подлеском. Если Черноголовку можно считать лесной птицей, то садовую следует назвать лесоопушечной формой. И все же максимальной численности эта славка достигает именно в припойменных уремах. Это хорошо прослежено в ольшаниках, смешанных с богатым кустарниковым подлеском припойменных лесах средней полосы России, в припоймен
ных дубравах реки Урала, а также в березово-осиновых, часто заболоченных или хорошо увлажненных колках западносибирской лесостепи, исторически сформировавшихся в районах высыхающих озерных котловин Западно-Сибирской низменности. Здесь садовая славка вместе с Черноголовкой становится одной из наиболее многочисленных птиц.
Изучение птичьего населения припойменных дубрав реки Урала имеет огромное научное и историческое значение. Река Урал — единственная река Сибири, где в почти первозданном виде сохранился удивительный мир кустарников, лугов и широколиственных лесов, когда-то покрывавших гигантские просторы северных побережий высыхающего Тетиса и большую, преимущественно северную часть современных казахстанских и среднеазиатских пустынь. Богатство этого мира потрясает исследователей и в наши дни. На территории нашей страны, по-видимому, нет больше лесов с таким невероятным изобилием певчих птиц. Если в средней полосе России трудно найти участки, где садовые славки гнездились бы ближе чем через 50—100 м друг к другу, то в пойме Урала на больших площадях эти птицы могут встречаться в 20—30 и даже в 15 м друг от друга.
Главная особенность гнездования этой славки — соседство деревьев, кустарников и опушечного пространства. Многочисленны садовые славки и в полезащитных лесных полосах, защитных кустарниковых и древесных насаждениях вдоль железных, шоссейных и проселочных дорог. Обычны в садах, на кладбищах, в парках. В разреженных осветленных лесах садовая
славка нередко гнездится даже по небольшим полянкам. На гнездовании часто распределяется неравномерно — либо отдельными парами на расстоянии в 200—300 м и более, либо небольшими группками в 2—3 пары, между которыми могут быть обширные пространства, где эти птицы не встречаются.
В средней полосе первые самцы обычно появляются в первой декаде мая. Пролет — до конца мая. Летят садовые славки поодиночке. Первые самцы нередко поют уже на пролете. Выбрав гнездовой участок и закрепившись на нем, петь начинают весьма активно. Во время массового пролета между самцами возможны агрессивные стычки. Но в большинстве случаев запевшие рядом самцы решают территориальные споры «дипломатическим» путем. Как и у многих других птиц, во время территориальных турниров песня славок становится более скрипучей и торопливой. По этой скрипучей (или воинственной) песне самцы определяют силу, возраст, иерархический ранг друг друга, а также меру агрессивности соседа. Нередко такие ритуальные сражения возникают и между садовыми славками и слав-ками-черноголовками. Вступая в такие ритуализованные контакты, оба вида могут так сблизить звучание своих песен, что различить их по таким воинственным песням становится невозможно. Поэтому, услышав скрипучую воинственную песню славки, следует обязательно хорошо рассмотреть поющую птицу, иначе ошибка в определении вида может стать неизбежной. И все же, особенно в припойменных лесах, садовые славки значительно чаще гнездятся рядом с черного-ловками (иногда на расстоянии
Садовая славка гнездится чаще всего по опушкам светлых лиственных с густыми куртинами кустарников лесов. Фото Г. И. Симкина
10—15—25 м), чем с другими садовыми славками.
Обычная песня садовой славки представляет собой торопливый журчащий «говорок», который иногда слышится очень долго. Такие песни относятся к категории бесконечных песен и весьма характерны, например, для камышевок. Особенно длинные песни садовые славки поют в состоянии тока. Территориальные и информирующие функции выполняют укороченные песни этих славок. Токовая песня обычно исполняется более торопливо и мелко. В этих песнях чаще появляются скрипучие и щебечущие звуки. В спокойном пении садовые славки, наоборот, увеличивают долю чистых журчащих, свистовых и флейтовых звуков.
Среди садовых славок нередко встречаются старые самцы с осо
бенно красивыми, богатыми и мелодичными песнями. И все же обычная торопливость песни не позволяет садовой славке сравниться со славкой-черноголовкой, у которой не только значительно больше свистовых и тональных мелодий в песне, но есть поразительная по красоте и силе особая песня, которую любители птиц называют «флейтой». Как и Черноголовки, садовые славки иногда имитируют звуки других птиц и даже отдельные фрагменты их песен. Однако большая часть таких звуков исполняется в обычной для них торопливой манере, и мы часто не узнаем эти звуки в быстром потоке песни. Как и Черноголовки, ранней весной во время формирования так называемой «пластичной песни» некоторые садовые славки могут в особенно чистом виде выкрикивать заимствованные звуки (отдельные колена песни зарянки, певчего дрозда, белобровика и т. д.). Но такие случаи очень редки.
Освоив избранный гнездовой участок, самец самостоятельно (еще до появления самки) закладывает на нем несколько точков, или оснований, для гнезд. Для этого он обычно выбирает густую и плотную куртинку малинника, шиповника, ежевики, жимолости или заросли других кустарников и буквально облепляет их своими точками. С появлением самки самец после первых минут знакомства начинает перелетать с точка на точек с токовой песней и демонстрирует будущей подруге свои «гнезда». При этом он часто садится в них, крутится, перебирает сложенные на точке веточки, корешки и травинки. На точках часто происходит не только первое, но и многие последующие спаривания птиц.
Если самке нравится избранный для гнезда микроучасток и поведение самого самца, она остается с ним. Через 4—7 дней она достраивает один из точков и превращает его в обычное для этих славок гнездо, затрачивая на это от 6 до 10 дней. Нередко самка строит гнездо со значительными перерывами. Массовое гнездование садовых славок в Подмосковье проходит в последней декаде мая — начале июня. Наиболее активно самцы этих славок поют с конца мая до середины июня. Однако регулярное пение можно услышать еще в июле, а отдельные самцы поют и до конца июля. После постройки гнезда самцы могут петь не только в кустах, но и на вершинах деревьев.
Гнездо обычно располагается на кустах или на молодых деревцах, на нижних ветвях высоких деревьев, иногда среди папоротников, на срубленных деревьях, чаще всего на высоте от 10—30 до 50 см от земли, иногда до 1,5 и даже 3 м.
В некоторых (особенно в южных и пустынных) районах гнезда садовой славки находили и на земле. Естественно, что такие гнезда самка (а возможно, и обе взрослые птицы) вьет заново, не используя точков.
В лесу и на опушках славки чаще располагают гнезда на кустах малины, ежевики, ивы, орешника, жимолости, спиреи, на юге — в кустах боярышника, кизильника, шиповника. Обычно для этого вида гнездование на маленьких елочках и можжевельнике. И все же видовым признаком садовой славки принято считать очень низкое гнездование. Идеальная схема гнездовой микростации вида: куст малины или ежевики, расположенный в лесном окне или на опушке, с наклонно уходящими к земле в заросли папоротника или в густую траву ветвями. В садах, как и другие славки, садовая очень любит гнездиться в густых кустах крыжовника. При гнездовании на деревьях эта славка обычно располагает гнездо на середине или ближе к концу еловой лапы. Гнезда ее находили на липах, кленах, березах, соснах и других деревьях.
Гнездо никогда не заплетается за стебли или ветки, а только опирается на них или защепляется между ними. Вьется гнездо из сухих травинок и корешков, иногда оплетаемых паутиной. Лоточек выстилается нежными сухими былинками, корешками, конским или лосиным волосом. Иногда в стенки гнезда вплетается мох и тонкие сосновые веточки. Кладку из 4—6 сероватых с бурыми пятнами яиц в мае — июле насиживают обе взрослые птицы в течение 11 —12 дней. На гнезде обе птицы сидят очень крепко и без больших перерывов.
Гнездо садовая славка строит в невысоких кустарниках, часто среди густой травы; иногда в кустах папоротника. Гнездо сплетает из корешков, сухих травинок, лоточек выстилает корешками и конским волосом. Дно и бока гнезда просвечивают насквозь, обеспечивая нормальную вентиляцию кладки даже под насиживающей птицей. Фото М. В. Штейнбаха
Гнездо садовой славки, как и многих других славок, сплетаемое ажурно, обеспечивает хорошую вентиляцию кладки даже под насиживающей птицей. По мнению К. Н. Благосклонова, именно эти особенности гнезда и поведения взрослых птиц позволяют славкам выводить птенцов в столь краткие
сроки. Выкармливание птенцов в гнезде продолжается также 11 — 12 дней. Первые сутки самка много времени обогревает птенцов, и основную роль в их выкармливании берет на себя самец. В середине этого периода взрослые птицы за день появляются с кормом у гнезда около 200 раз.
Корм эти птицы собирают в кустарниках, молодой поросли хвойных и лиственных деревьев, в зарослях малины и ежевики, в высо-котравье. В поисках корма обычно не отлетают от гнезда дальше 40— 50 м. Таким образом, кормовой участок этих славок в объеме представляет собой широкий и относи
тельно невысокий диск площадью 6000—8000 м2. Если гнездо расположено в припойменной уреме, то корм птицы собирают преимущественно в приречных кустах, неохотно вылетая на открытые пространства. Площадь такого основного ядра кормовой территории обычно невелика и не превышает 3—4 тыс. м2. В результате у садовой славки можно наметить целую иерархию различных экологических зон в пределах занимаемого по прилете самцом первичного гнездового района. В порядке уменьшения площади и приближения от периферии гнездового района к гнезду можно выделить следующие зоны: гнездовую дистанцию (дистанция, на которой предпочитают гнездиться соседние птицы, не вступая в конкуренцию и непосредственный контакт), охраняемую территорию, участок пения, резервную (или общую) гнездовую территорию, основную кормовую территорию (или ядро гнездового участка), охранную зону гнезда. В зависимости от плотности гнездования птиц отдельные экологические зоны гнездового района могут выпадать, сжиматься или замещать друг друга, наконец, совмещаться под давлением близко гнездящихся птиц.
Основным позывом тревоги, который чаще всего можно услышать у гнезда, для садовой славки служит сигнал «джед...джед...». Взволнованные птицы перекликаются негромким сигналом «чек...чек-чек... чек-чек-чек». Иногда этот сигнал звучит несколько мягче, как «тк... тк...». В особых ситуациях он может превращаться в немного торопливое «тки.-.тки-тки», а затем переходить и в настоящую трельку. При таких превращениях он может быть похожим на стукоток мель
ничка или серой славки, подчеркивая родственные связи этих птиц. Но услышать такие сигналы у садовой славки удается нечасто.
Массовый вылет птенцов в средней полосе обычно начинается с последней декады июня. Потревоженные птенцы могут выскакивать из гнезда на 1—2 дня раньше обычного срока. В гнездо они уже не возвращаются, а затаиваются на земле и в низких кустарниках. Слетков родители докармливают еще 10—11 дней. Некоторые пары, особенно на юге, приступают ко второй кладке. С августа уже начинаются широкие послегнездо-вые кочевки славок. Они часто появляются в поймах рек, в кустарниках и рощицах среди лугов и полей, в зарослях ягодных кустарников в лесу, на полянах, гарях и вырубках. С середины августа начинается отлет славок, а в середине сентября уже летят северные пролетные славки. Летят они обычно ночью.
Птенцов садовые славки выкармливают в основном нежными беспозвоночными. Основную долю корма составляют пауки, личинки пилильщиков, гусеницы бабочек (преимущественно листоверток и совок), мухи, комары, слепни. Иногда родители приносят птенцам мелких раковинных моллюсков или гусениц массовых видов бабочек (пядениц, листоверток, молей, хохлаток, совок и т. д.). В пище взрослых птиц, кроме перечисленных кормов, значительна примесь жуков (долгоносиков, листоедов), клопов. Осенью славки охотно поедают ягоды бузины, ломкой крушины, ирги, смородины, бересклета. На юге охотно едят виноград. Зимуют садовые славки в Центральной и Южной Африке.
Птенцов садовые славки выкармливают мелким и мягким кормом: пауками, мухами, мелкими бабочками и их гусеницами. Фото М. В. Штейнбаха
Исследования последних лет позволяют более четко наметить области максимальной численности садовой славки, более рельефно
характеризующие главные особенности исторических адаптаций вида. Исключительно высокая плотность гнездования в степных кустарниковых (особенно ежевичных) зарослях, байрачных лесах и полезащитных насаждениях указывает на все еще прочные исторические
связи вида с группой типично кустарниковых славок. Не менее высока плотность гнездования в осветленных, богатых широколиственными породами припойменных лесах (в пойме реки Урала). Эти связи отражают глубинные черты адаптации вида к третичным лиственным лесам. Исключительный интерес представляет массовое заселение садовой славкой березовоосиновых, а также сосновых островных лесов и колков в западносибирской лесостепи. Наконец, не менее древними могут оказаться и очаги сгущения вида в черневой пихтово-осиновой тайге Салаира и западного Алтая. Однако эти проблемы требуют дополнительных исследований.
СЛАВКА-ЧЕРНОГОЛОВКА
Черноголовая славка — настоящий лесной вид (довольно редкое явление в группе славок), один из лучших певцов среди воробьиных птиц. По звучности, силе и чистоте песни Черноголовка смело конкурирует с такими непревзойденными певцами, как соловей, черный и певчий дрозды. Ареал Черноголовки занимает всю Европу, кроме северных районов Скандинавии, север Африки и Переднюю Азию. На территории нашей страны Черноголовка гнездится до северных пределов тайги, широко заселяет европейские степи с их островными дубравами, байрачными и припойменными лесами. По южнотаежным лесам, а на юге по колкам и лесным поймам сибирской лесостепи эта птица доходит до реки Енисей.
Современные систематики выделяют у этой славки всего четыре подвида. Два (вероятно, более древних) населяют: первый — Пе
реднюю Азию и Кавказ, второй — атлантические острова (Азорские, Зеленого Мыса, Канарские и Мадейру). Обитание Черноголовки на этих островах свидетельствует о древности вида и его зарождении еще в третичных европейско-азиатских лесах. Европейский и сибирский подвиды, по-видимому, сформировались в более позднее время. Было бы интересно узнать, связаны ли эти северные подвиды непосредственными родственными связями или возникли независимо в разных географических центрах: большая часть популяций европейского подвида — в приледниковых зонах Европы, сибирский подвид — в горах Южной Сибири (в Саянах или на Алтае).
Черноголовая славка — одна из самых обычных, а часто и многочисленных певчих птиц подзоны европейских широколиственных и смешанных хвойно-широколиственных лесов. Европейские формы этой птицы, кроме того, обнаруживают отчетливую связь с елью и, в частности, с горными ельниками Европы, которые распространились когда-то в период плиоценового похолодания из Сибири по вздымавшимся над третичными лесами горам альпийской складчатости и дошли до западных рубежей этого субконтинента. В подзоне сибирской лесостепи по численности Черноголовка занимает второе место после садовой славки. Обычна она во многих садах и парках. В тайге нередко гнездится в сложных ельниках с густым орешниковым или липовым подлеском. Всюду предпочитает сыроватые участки. Часто встречается около воды.
На Кавказе и в Карпатах гнездится в дубравах, грабовых и буковых лесах с развитым подлеском,
Славка-черноголовка — типичный лесной вид. Гнездится она как в темных, так и в светлых лиственных лесах с густым богатым подлеском. Фото Г. И. Симкина
мелким еловым подростом и зарослями ежевики, обнаруживая при этом свои древние связи с горными
буково-еловыми лесами. В горах поднимается до верхней границы букового леса. На равнинах у подножий горных хребтов Причерноморья активно заселяет тенистые, часто непроходимые чащи (влажные субтропические леса Зеленого мыса в окрестностях Батуми). К
таким лесам, видимо, и были приурочены древние популяции и формы этой лесной славки. На остеп-ненных склонах с редкой и чахлой растительностью Черноголовку сменяет певчая славка. Такое распределение 2 относительно близких видов свидетельствует, что Черноголовка лучше, чем певчая славка, приспособлена к более суровым условиям.
В Сибири Черноголовка широко заселяет березовые и осиновые колки с хорошим подлеском, встречается в кулундинских, кокчетав-ских, ишимских, прииртышских борах, в черневой пихтово-осиновой тайге северо-западного Алтая, в реликтовых с примесью широколиственных пород лесах Кузнецкого Алатау, местами — в Зайсанской котловине. Это указывает на возможность формирования сибирского подвида в рефугиумах древних хвойно-широколиственных лесов и черневой тайги Южной Сибири.
На места гнездовий в средней полосе России первые самцы прилетают в начале мая. Несколько десятилетий назад в Подмосковье отмечали более ранний прилет этого вида — в конце апреля. Пение черноголовой слышится с первых дней прилета. Активно поют эти славки и во время пролета, нередко задерживаясь на лесных опушках и в приречных уремах.
По наблюдениям Е. С. Птушенко, местные славки занимают гнездовые участки дней через 10—12 после появления передовых самцов. Освоив участки, самцы Черноголовки, подобно садовым славкам, приступают к закладке многочисленных точков (или ложных гнезд), не заканчивая постройку ни одного из них. Каждый самец обычно за
кладывает от 5 до 7 точков, иногда более. У каждого точка самец часто поет попеременно. Привлеченная песней самка после образования пары самостоятельно достраивает одно из таких «гнезд». Впервые эти удивительные особенности поведения черноголовой выяснили студенты Московского университета Ю. Н. Степанов и И. И. Шурупов. Ю. Н. Степанов обладал, по-видимому, гениальным даром понимания тончайших особенностей поведения птиц. Знания и чутье его были феноменальными. Он, например, мог точно предсказать, куда сядет остановленная голосом манной птицы стайка, точно указать каждую веточку, на которую будет перелетать птица, подбирающаяся к западне. Другой бывший студент Московского университета, а ныне профессор, один из ведущих орнитологов нашей страны, В. Д. Ильичев установил, что при достройке гнезда самкой самец всюду сопровождает ее, часто садится рядом с ней у гнезда, иногда тянет принесенный ею стебелек, но никакого участия в дальнейшей постройке гнезда не принимает.
В первые дни прилета и начала брачного пения самцы черноголовой оповещают о своем присутствии бесконечной журчащей песенкой — торопливым славочьим говорком. Уже в эти первые дни, сначала изредка, а затем все чаще и чаще эти токовые песни Черноголовки заканчиваются чистой, громкой и нежной «флейтой». Флейтовое окончание песни представляет собой хорошо развитый, усложненный и усиленный самцовый позыв, или позыв-песню. Длинная журчащая песня — это развитая усложненная и усиленная подпесня. В начале брачного цикла (еще до прилета
самок) Черноголовки могут исполнять и укороченный говорок — либо в его чистом виде, либо также заканчивая короткое журчание громкой флейтой. В таких случаях песня черноголовой по своей схеме сближается с весенней токовой песней славки-завирушки, у которой скрипучее токовое начало подпесни, часто очень короткое, едва уловимое, тоже заканчивается сам-цовым позывом-песней — знаменитым стукотком.
С появлением первых самок и массы молодых пролетных самцов, а также с прилетом садовых славок в пении черноголовок можно отметить четко выраженные перемены. Первая часть песни значительно удлиняется. Песня становится более переливчатой, богатой, изменчивой. Во многих ситуациях эта брачная песня исполняется очень долго, становится действительно «бесконечной». Флейта в эти дни слышится реже. В токовой период песню Черноголовки легко спутать с песней садовой славки. Те критерии, которые намечали для различения журчащих песен черноголовок и садовых славок старые исследователи, оказываются ненадежными. Два этих вида, часто поющие, токующие и живущие рядом, могут так сближать манеру исполнения своих песен, что, даже стоя в непосредственной близости к поющим птицам, бывает трудно решить, какая из них поет в данный момент.
При спокойном пении самцов обоих видов в одиночку их журчащие песни могут быть более мелодичными, элементы в них — более крупными, округлыми и глубокими. Славки чутко реагируют песней на появление, крики и песни других птиц, нередко мастерски повторяя
их звуки. Имитационные возможности лесных славок весьма велики, однако чистые точные копировки в их песнях встречаются все же не часто. Но в отдельные моменты обе славки могут поразить нас совершенством своего искусства имитации. Неоднократно приходилось слышать, как Черноголовки (так же, как и садовые славки) великолепно копировали песню промелькнувшего дрозда, коротенькую песню зарянки или пеночки-веснички и точно воспроизводили эти песни в течение нескольких минут, после того как замолкнет или улетит взволновавшая их птица. Относительно редкое звучание точных имитонов в песнях этих славок, вероятно, определяется тем, что большую часть копировок они вплетают в свои песни в измененном виде, исполняя их в своем ускоренном темпе.
Во время тока самцы черноголовок обычно поют более торопливо и длинно. Большая часть имитонов песни как бы свертывается, сжимается, превращаясь в своеобразные зародыши звуков. Такие песни часто приобретают звенящий металлический или скрипучий оттенок. Часто возникает особый торопливый, но все же остающийся журчащим токовой говорок. В моменты наивысшего брачного возбуждения самца его песня становится почти скрипучей. Птицеловы говорили (как, впрочем, и про токующего соловья): «птица пришла в ярость». Иногда при таком возбуждении самцы яростно преследуют или гоняют самок. Особыми скрипучими песнями (подобно певчим дроздам) они выражают свою «злость», раздражение по отношению к близко поющим самцам своего или близкого вида (садовой
славки). Как и у певчего дрозда, такие песни можно назвать песнями угрозы.
Очень интересны сеансы согласованного пения черноголовок с соседними или далекими самцами своего и других видов. При согласованном пении с самцами своего вида Черноголовки нередко открывают такие удивительные свойства своей песни, которые невозможно подметить у них ни при одиночном пении, ни при содержании в клетке. Даже журчащая песня в такие моменты приобретает волнующую гармонию и красоту. Свистовые и журчащие звуки иногда исполняются особенно чисто, крупно, про-дленно и мелодично. Многие из них «отзванивают» серебром, становятся хрустальными, светлыми, «выводными» (с тонкими переливами полутона). Но певцы с такими изумительными песнями встречаются очень редко. Да и сами ситуации совершенного пения при согласованном общении птиц крайне редки. Большинство самцов либо пытается забить соперника силой, сложностью, торопливым богатством своей песни, либо запугать скрипучей песней угрозы.
Особенно таинственна природа так называемых дроздовых черноголовок, отличающихся совершенно необыкновенной песней. Такие Черноголовки в природе встречаются исключительно редко. Песня дроздовой Черноголовки даже отдаленно не похожа ни на журчащую, ни на флейтовую песни обычных черноголовок. Поют дроздовые Черноголовки в типичной манере накрика певчего дрозда, удивительно гармонично выкрикивая отдельные размеренные колена, прерываемые великолепной отмолчкой. Каждый раз встреча с такой Чер
ноголовкой потрясает до глубины души. Каким-то неведомым очарованием веет от этой песни. Потрясает не только красота, изысканность и гармония звуков, поражает весь строй, уникальная соразмерность звуковых интервалов, изящество ритмов, глубина композиции самой песни. Как, где, в каких условиях вырастают эти исключительно редкие птицы, до сих пор не знает никто.
Гнезда Черноголовки обычно располагают около осветленных пространств, невдалеке от воды или сырых мест. Высота расположения гнезд колеблется от 0,2 до 3 м. По мнению А. С. Мальчевского, расположение гнезд у Черноголовки более высокое, чем у других видов славок, и менее определенное. Большинство гнезд находят на маленьких елочках, сосенках или в кустах. Иногда это прикорневая поросль у старых лиственных деревьев, куст малины, ежевики, шиповника, можжевельника, боярышника, черемухи, бузины, молодое деревце ольхи, рябины, татарского клена или даже куст папоротника. Нередко гнездо помещается на ветвях высоких деревьев, но это чаще случается там, где птиц особенно беспокоят люди или домашние животные. В таких случаях Черноголовки могут гнездиться даже в высокоствольных участках леса, почти лишенных подлеска. Гнезда черноголовок находили на боковых ветвях старых елей, берез, лип, вязов, осин, кленов, грабов и других деревьев.
А. С. Мальчевский полагает, что в различных районах у черноголовок могут быть разные излюбленные породы кустарников и деревьев, на которых они предпочитают вить свои гнезда. Для Ленинград
ской области такой породой он считает ель (точнее еловый подрост). Мы полагаем, что подобная привязанность носит не только традиционный (приобретаемый научением) характер, но и закреплена генетически. Не исключена возможность обнаружения различных генетических морф черноголовой, различающихся типами гнездования. Однако все эти сложные проблемы требуют дополнительных и серьезных исследований. Основным ключом к выявлению таких закономерностей может стать изучение тонких особенностей песни, типов гнезд, типов окраски яиц и самих птиц.
Гнездо Черноголовки имеет чашевидную форму. Оно легкое, но более плотное и аккуратное, чем у садовой славки, более миниатюрно. Наружный слой его сплетается из сухих корешков, стебельков, травинок, иногда листьев злаков с добавлением кусочков мха, лишайника и сережек осин. Иногда птица скрепляет гнездо нитями паутины. Лоточек вьется из тех же, но более нежных материалов с добавлением тоненьких корешков, обязательно конского волоса или лосиной шерсти. Стенки и дно гнезда остаются ажурными и просвечивают насквозь. Скорее всего, это связано с плотным насиживанием кладки, крайне быстрым развитием птенцов и необходимостью хорошего проветривания гнезда под непрерывно сидящей на нем птицей. Кладку из 4—6 грязновато-белых с бурыми пятнами и очень изменчивых по окраске яиц в течение 11 —13 суток насиживают обе взрослые птицы. У насиживающих самцов этого вида даже образуются, как и у самок, хорошо развитые наседные пятна. Однако, по
данным многих авторов, самцы часто не принимают участия в насиживании кладки. У гнезда с птенцами Черноголовки ведут себя очень активно. Как самки, так и самцы демонстрируют различные приемы отвода опасности, имитируя поведение раненой птицы, близко подлетают к хищнику и человеку, а иногда и нападают на врага. Но многие пары ведут себя очень скрытно и робко.
С образованием брачных пар, постройкой гнезда и началом кладки все реже и реже можно слышать журчащие токовые песни черноголовой. Однако некоторые птицы поют весь гнездовой сезон. С конца мая поют самцы, потерявшие первые кладки и самок, оставшиеся холостыми, затем вновь запевают самцы, пытающиеся начать второй цикл размножения.
С началом насиживания все чаще слышны флейтовые покрики черноголовой, часто уже исполняемые независимо от журчащих токовых песен. Это наступает период так называемой летней флейтовой песни, или летнего пения этих птиц. В период выкармливания птенцов флейтовые песни черноголовой фактически превращаются в опознавательные сигналы самца, позыв-песню или самцовый позыв (ситуация аналогичная исполнению отдельных колен песни у самцов соловья при появлении с кормом на гнездовом участке). Флейта Черноголовки в это время функционирует так же, как и стукоток славки-завирушки.
Основным сигналом тревоги черноголовой считается «чеканье», постукивание или пощелкивание («чек...чек...чек-чек...»), которое чаще раздается в форме отдельных щелчков. При сильном возбуж
дении или тревоге щелканье учащается, хотя и чувствуется, что учащение этих сигналов дается птице с трудом. Пощелкиванием сопровождаются и ситуации максимальной опасности.
Тщательные наблюдения за скрытно ведущими себя в гнездовой период птицами показывают, что их звуковая сигнализация значительно богаче и разнообразнее, чем принято думать. Так, рядом с гнездом или самкой самец может исполнять свою журчащую торопливую песенку так тихо, что услышать ее можно лишь находясь рядом с птицей. При появлении самки в песенке самца вместо раздражающих скрипов могут появиться цикающие звуки. Иногда рядом с самкой самец просто тихо цикает или издает коротенькое, едва слышное верещание.
Тихие песни у чернологовки, как и у многих других птиц, отчетливо распадаются на типичную скрипучую подпесню и исключительно богатую имитонами так называемую имитационную подпесню. Тихая имитационная подпесня Черноголовки может поразить неожиданным богатством заимствованных звуков. В ней можно услышать разнообразные позывы, дроздов, зябликов, зарянок, пеночек, синиц, целые песенки или их фрагменты. Даже в обычной скрипучей подпесне Черноголовки периодически появляются тихие флейтовые звуки — прообразы ее флейтового позыва-песни. Тихое бормотание (или осеннее пение) можно услышать у кочующих черноголовой осенью — в конце июля и даже в августе. Эти тихие осенние песни поют как неперелинявшие черноголовые самцы, так и молодые буроголовые самцы.
Помимо тихих цикающих звуков, рядом с самкой самцы иногда издают негромкое жужжание («джи-джи-джи»). Есть у них и тихая мелодичная трелька, которую они иногда сочетают с негромким че-каньем («чек...чек-чек...иррррю», «чек...чек...тррри»). Возможно, что и сама трелька и тихое чеканье служат сигналами скрытого предостережения самке. Иногда у самцов удается услышать и тихое постукивание «тук...тук...тук» или «ту...ту...ту», причем каждый такой звук сопровождается ударами (отблеском) горлышка птицы. Не исключено, что этот едва слышный и довольно редкий звук является «зародышем» громкого стукотка, который характерен для славки-завирушки, отмечен у садовой славки, кажется, встречается у серой славки и в громком варианте пока неизвестен у Черноголовки.
Массовый выклев птенцов у Черноголовки обычно наблюдается в начале июня — июле. Выкармливание продолжается 12—13 дней. В первые дни самка не покидает гнезда, и заботу о корме для птенцов берет на себя самец. В начале этого периода птенцы получают по 30—80 порций корма в день, в середине — 200—250 порций. Кормятся Черноголовки преимущественно в нижних ярусах леса, в кустарниковом и травяном покрове. Славки обладают удивительной способностью дотягиваться до замеченных кормовых объектов, обнаруживая поразительную подвижность и гибкость всего тела. Кормовой участок обычно не превышает 6—8 тыс. м2. Как и у других славок, основу питания составляют насекомые, которых птицы склевывают с ветвей, иногда тоненьких веточек и листьев, зависая в «шме-
Птенцов черноголовок в гнезде активно выкармливают обе взрослые птицы. Самец кормит птенцов так же активно, как и самка. Фото М. В. Штейнбаха
лином» трепещущем полете у самых кончиков веток. Иногда собирают насекомых в траве и на земле.
Птенцов Черноголовки выкарм ливают гусеницами, мухами, жу ками, личинками пилильщиков бабочками, комарами-долгоножка ми, пауками, иногда моллюсками ручейниками, пенницами, тлями Взрослые птицы, помимо перечне ленных кормов, потребляют зна
Самка Черноголовки обогревает птенцов и защищает их от дождя. Фото М. В. Штейнбаха
чительно больше жуков (долгоносиков, листоедов, коровок, щелкунов, златок, мягкотелой). В июле и августе Черноголовки поедают и ягоды (бузины, малины, ежевики, костяники, черемухи, жимолости, крушины, ирги, волчьего лыка, бересклета, смородины, рябины и т. д.). В массе населяя полезащитные лесные полосы степных и даже полупустынных областей нашей страны, Черноголовки очень чувствительны к наличию в посадках ягодных кустарников и деревьев, а также постоянно действую-
щих водопоев. При отсутствии воды они нередко покидают даже благоприятные для их гнездования места.
После вылета птенцов взрослые птицы докармливают их еще около 10 дней. В некоторых районах бывает вторая кладка. По наблюдениям С. И. Божко, молодые Черноголовки иногда задерживаются в районе гнездового участка около 3—4 недель. В конце июля славки переходят к кормовым кочевкам. В это время они часто появляются у водоемов, в кустарниковых зарослях речных урем, на берегах озер и прудиков, куда регулярно прилетают пить и купаться.
После дождя взрослые Черноголовки кормят птенцов особенно энергично. Фото М. В. Штейнбаха
На опушках леса иногда можно разыскать осенние водопои и купальни славок. Обычно это две — три крошечные лужицы или канавки с холодной чистой водой. Но такая удача очень редка. Здесь на топких бережках в сумраке можно увидеть множество крошечных следов, оставленных тоненькими лапками птиц. Здесь же внимательный наблюдатель заметит множество разноцветных перышек, выпавших во время купания у линяющих осенью птиц, и по ним, как по надежной книге, может определить каж
дую птицу и прочитать много о жизни этого тайного уголка природы. Здесь, если притаиться на неприметном пеньке, можно увидеть и самих черноголовой, среди которых будет больше не ченоголовых, а буроголовых особей. Нужно лишь знать, что осенью бурую шапочку носят не только самки, но и молодые самцы. Со второй половины августа начинается осенняя миграция этих птиц. Наиболее позднее время встречи черноголовой в средней полосе — октябрь. Зимуют Черноголовки в Южной Европе, Средиземноморье, Северной Африке и в полосе африканских саванн.
Семейство
КОРОЛЬКОВЫЕ
Очень мелкие и подвижные птички. Длина тела 8—12 см, масса всего 5—8 г. По внешнему облику напоминают пеночек или синиц. Распространены в Евразии, Северной Африке и Северной Америке. В семейство включают всего 5—6 -видов, объединяемых в 3 рода. Иногда корольков объединяют со славками. Клюв относительно короткий, тонкий, чуть изогнутый, с едва намечающимся крючком на конце. В углах рта есть щетинки. Ноги умеренной длины. Пальцы тонкие, с короткими, сильно изогнутыми, острыми коготками. Крылья короткие туповершинные. Хвост по длине примерно равен крылу, обычно слабо выемчатый. Оперение мягкое и пушистое. Окраска довольно яркая из сочетаний оливковых, зеленоватых, желтоватых тонов. У некоторых видов самцы отличаются от самок. Ни у птенцов, ни у взрослых на перьях нет четких пестрин. В году одна полная послегнездовая линька.
Населяют леса, преимущественно хвойные на равнинах, леса и кустарниковые заросли в горах. Довольно скрытны. Многие держатся высоко в кронах деревьев и редко попадаются на глаза. Гнездо строят в густых ветвях. У одних видов гнездо шарообразное, с боковым входом, у других — в форме глубокой, прочно свитой чашечки. Лоток выстилается шерстью и мелкими перышками. В кладке 4—8 пестрых яиц. Длительность насиживания около 2 недель. Птенцы вылетают из гнезда на 16—18-й день. Выводки широко кочуют, иногда присоединяясь к стайкам синиц. Кормятся в кронах деревьев и кустов, ловко прыгая по самым тонким веточкам и повисая на них спинкой вниз.
Питаются корольковые мелкими пауками, насекомыми, их куколками и личинками.
Осенью и зимой поедают мелкие семена. На земле эти птицы кормятся редко.
ЖЕЛТОГОЛОВЫЙ КОРОЛЕК
Королек — одна из самых маленьких певчих птиц нашей страны. Масса его всего 5—6 г. В лесу королька скорее всего можно услышать и узнать по его тонкому негромкому свисту: «си-си-си» или по такой же свистящей с короткой трелькой в конце песне. Услышав тоненький посвист или песню, как правило, раздающуюся со старых высоких елей, можно заметить и самих крошечных зеленоватых птичек с яркой золотистой шапочкой и двумя светлыми полосками на крыльях.
Ареал желтоголового королька очень велик. Королек широко распространен по хвойным, в первую очередь еловым и отчасти сосновым лесам Европы, горным лесам Южной Сибири. Живет в Гималаях и горах Западного Китая, у нас — в Приморье и на острове Сахалин. Широко распространен по таежным и смешанным лесам Северной Америки. Но огромный ареал королька очень раздроблен. Не заселяет королек огромных пространств преимущественно лиственничных лесов Восточной Сибири. Не встречается он и во многих даже еловых лесах нашего Севера и Западной Сибири. Все это характеризует королька как птицу довольно теплолюбивую, населяющую еловые леса только относительно теплых областей. На большей части ареала — оседлая и лишь частично кочующая птица.
Пение корольков можно услышать даже зимой и очень ранней весной, в феврале — марте. Но это обычно поют не местные, а северные, зимующие у нас птицы. Гнездящиеся в средней полосе корольки появляются на местах
гнездовий лишь с конца марта. Продолжаются весенние кочевки и перелеты до самого начала мая.
На гнездовании желтоголовый королек тесно связан с лесами южнотаежного типа, но явное предпочтение почти повсеместно он все же отдает еловым лесам. В гнездовое время предпочитает спелые высокоствольные ельники. В смешанных лесах гнездится лишь там, где есть либо отдельные ели, либо их группы. Эта черта гнездового поведения королька особенно бросается в глаза на южной границе его ареала, где старые ели встречаются редко. Здесь даже небольшие участки ельников могут стать местами гнездования этих птиц.
Регулярное пение корольков можно услышать лишь после рассеивания зимних стаек и завершения весенних кочевок и перелетов. С апреля пение не прекращается до конца августа — до подъема на крыло вторых выводков. Некоторые самцы, однако, вновь поют и в сентябре. Это так называемое осеннее пение.
Песенка желтоголового королька имеет четкую типологическую структуру. Это закономерно оформленная законченная песня. Формируется она из обычных свистовых позывов королька, быстро повторяемых в различной манере и вариантах и завершается обычно короткой трелькой. Королек активно поет и во время тока, при охране гнездового участка, и во время спаривания, насиживания кладки и даже выкармливания птенцов. Часто самцы поют и при поисках корма.
Песня королька, как и многих других птиц, выполняет множество биологических функций. Она слу-
Живут и гнездятся корольки только в еловых лесах. Фото Г. И. Симкина
жит и сигналом присутствия или появления брачного самца на участке, сигналом призыва, ободрения самки. С ее помощью королек оповещает самку о своем состоянии, событиях во внешней среде и многом другом. При плотном гнездовании отдельные самцы могут с помощью песни вступать друг с другом в вокальную согласованную связь, демонстрируя свое искусство, опыт и положение в стае. Но все же главная функция песни корольков, на наш взгляд, территориальная. Так долго, много и почти непрерывно в течение всего гнездового времени корольки поют потому, что охрана гнездового участка для них самое важное и ответственное дело. Гнездовые птицы, особенно самцы, очень ревниво относятся друг к другу и активно защищают свои участки. Крайне редко, даже в условиях острой
нехватки старых гнездовых елей в лесу, можно встретить семьи корольков, гнездящихся близко друг к другу. Это бывает иногда лишь в тех случаях, когда рядом оказываются ели с так называемым гребенчатым, наподобие крыши шалашика, строением еловой лапы. Эта удивительная привязанность королька к гребенчатым елям, которые довольно редко встречаются в европейских лесах, была впервые отмечена знаменитым скандинавским ученым Пальм грен ом в 1932 г. Под крышечкой такой ветви крепление гнезда оказывается наиболее прочным. Здесь же гнездо особенно надежно укрыто и заметить его удается крайне редко.
Большинство гнезд корольки устраивают на старых высоких елях, предпочитая подвешивать их на большой высоте, поближе к вершине. Встречаются гнезда и на высоте от 3 до 6 м. Но их большинство размещается выше 6 м (от 8 до 15 м). Обычно гнездовое дерево
Свое шаровидное, необычайно теплое и аккуратное гнездо желтоголовые корольки подвешивают с нижней стороны еловой ветки. Фото Ю. Б. Шиб-нева
выбирает самец и закрепляет его за собой почти беспрерывным пением. В первые дни именно на гнездовом дереве он поет чаще всего. Гнездо в течение 10—12 дней самец строит вместе с самкой, располагая его обычно ближе к концу с нижней стороны еловой лапы. Гнездо подвешивается на тоненьких еловых веточках, свисающих с самой гнездовой лапы. Эти веточки вплетаются в боковые его стенки. Диаметр лоточка несколько меньше диа
метра самого гнезда, отчего гнездо приобретает форму кошелька или глубокой корзинки. Основу гнезда составляет зеленый мох, иногда перемешанный с лишайниками и скрепленный паутиной вместе с коконами пауков. Нередко в стенки гнезда корольки вплетают осиновый и ивовый пух. Лоточек выстилается шерстью, перьями с примесью конского волоса.
Первые кладки яиц чаще всего появляются во второй половине мая, массовые кладки — в конце мая. Яйца самка, как правило, несет по утрам. Насиживание начинается после откладки последнего яйца. В полной кладке обычно
Желтоголовый королек. Фото Я- А. Пастера
8—10 желтоватых или бледнокрасных с буро-красными крапинками яиц. Насиживает одна самка 13—16 суток. В гнезде молодые корольки сидят дольше, чем у других птиц, 16—17 дней. Выкармливают их оба родителя очень мелким и мягким кормом: кладками, личинками насекомых, тлями и пауками. Размеры гнезда, по сравнению с кладкой и тем более подросшими птенцами, очень невелики, и поэтому птенцы сидят в гнезде, тесно прижавшись друг к другу, что, видимо, очень важно для сохранения тепла.
Пищу корольки ищут, как и синицы, очень внимательно осматривая веточку за веточкой, подвешиваясь часто к каждому, даже крошечному пучку хвоинок или концевым мутовкам ветвей. Корм собирают на гнездовой ели и ближайших хвойных деревьях. Значительно реже
птицы летают за кормом на 15— 20 м от гнезда. Площадь охотничьего участка, по наблюдениям Е. С. Птушенко, в ельнике обычно не превышает 2000 м2. Массовый вылет птенцов в Подмосковье чаще наблюдается во второй половине июня. После выхода из гнезда птенцы еще 3—4 дня держатся вместе, рассаживаясь на ветке рядком, тесно прижавшись друг к другу. Сначала родители докармливают их на гнездовом дереве, а затем в кронах соседних деревьев. Весь период докармливания занимает 7—8 дней.
По наблюдениям А. С. Мальчевского, случайно упавший вниз, еще не способный к полету птенец может довольно ловко передвигаться по вертикальному стволу, цепляясь за неровности коры. Стремление забраться повыше — врожденное, так как птенец карабкается вверх даже по стоящему рядом человеку. Подросшие птенцы, уже разошедшиеся по разным ветвям и деревь-
Желтоголовые корольки — оседлые птицы. Зимой они кормятся не только в ельниках, но и в лиственных лесах. Фото Г. Н. Симкина
ям, издают тонкий писк, напоминающий призывные сигналы слетков длиннохвостых синиц или ремеза. Ориентируясь на эти сигна
лы, родители находят и кормят их. Кормление продолжается весь световой день, с перерывами не более чем на 30—40 мин. Каждая из взрослых птиц за день успевает передать птенцам до 300 порций корма, подлетая к гнезду через 2—3 .мин.
С середины июня и до середины июля в лесу обычно слышна новая волна пения корольков. Она свидетельствует о начале второй кладки. В это время покинувшие родителей птенцы первой кладки начинают кочевки небольшими стайками по окрестным ельникам. В августе появляются объединенные стайки молодых и взрослых птиц, часто вместе с синицами, а потом пеночками, поползнями, дятлами и пищухами. В конце августа кочевки принимают все больший размах, начинаются осенние миграции, появляются первые северные стайки, обычно более доверчивые к людям. Они держатся не только в кронах елей, пихт, сосен, но уже чаще встречаются и на лиственных деревьях, а также в кустарниках, в еловом подросте. Во время миграций, осенью и весной, корольки иногда собирают корм на земле, копошатся среди сухой травы под пологом леса, посещают заросли ивняков и тростников в поймах. С выпадением снега они довольно часто спускаются на землю и склевывают насекомых с поверхности снега. Зимой, особенно при массовых откочевках к югу, корольки часто держатся на ольхах, дубах, фруктовых деревьях в садах и парках, особенно там, где встречаются хотя бы одиночные ели.
Крупные миграции, особенно в
холодные бескормные годы и зимы, чаще совершают молодые птицы. В эти годы, по наблюдениям ленинградских орнитологов, с севера летят тысячи корольков, часто большими стаями. В такие годы помеченных у нас птиц встречали на зимовках в Италии, Швеции, ФРГ и других странах Европы.
Многие исследователи считают королька исключительно насекомоядной птицей. Во многих районах основу кормового рациона их составляют равнокрылые, преимущественно листоблошки. По данным А. А. Иноземцева, зимой это основная пища корольков. Постоянно едят пауков, мелких жуков (долгоносиков, листоедов), мелких бабочек, их куколок и гусениц, а также тлей и комаров. Иногда в желудках корольков старые исследователи находили семена сосны и ели, но при самых тщательных наблюдениях ни разу не удавалось доказать, что семена ели или сосны входят в группу существенных зимних кормов. Однако давно было известно, что многие корольки при содержании в неволе охотно едят еловые семена. В последнее время появились сведения о том, что зимой, в холодную и снежную погоду, перед ночевкой корольки все же собирают семена ели, которые полностью перевариваются к рассвету.
Семейство
СИНИЦЕВЫЕ
Настоящие синицы — энергичные, подвижные мелких размеров птицы с мягким оперением, сильными ногами и коротким коническим клювом. Это преимущественно лесные формы. По земле не бегают, как настоящие наземные птицы, а неловко, подобно воробьям, скачут на ногах. Распространены в Европе, Азии, Африке, южнее пустыни Сахары (их нет на острове Мадагаскар) и в Северной Америке. Населяют леса самых различных типов, гнездятся в парках, садах, некоторые — по кустарниковым зарослям (очень немногие по камышовым), проникают и в открытые ландшафты. В большинстве случаев оседлые или кочующие, иногда перелетные птицы. Многие виды склонны к длительному сохранению пары, постоянному, иногда многолетнему обитанию на одних и тех же участках, в связи с чем у них развивается инстинкт массового запасания корма. Различия в окраске самцов и самок незначи
тельны. Молодые птицы отличаются от старых лишь более бледными тонами окраски. У синиц в году одна полная послегнездовая линька. В первую осень своей жизни молодые синицы линяют только частично, поэтому молодые самцы следующей весной иногда неотличимы от самок. У ремезов, кроме основной осенней линьки, есть еще и дополнительная линька ранней весной. Молодые ремезы в отличие от синиц надевают полный новый наряд уже в первую осень своей жизни.
Гнезда у всех синиц закрытые. Все виды, кроме ремезов, гнездятся в дуплах (естественных или выдолбленных дятлами). Некоторые виды сами выщипывают дупло в стволах и пнях гнилых, трухлявых деревьев. Иногда гнездятся за отставшей корой, в густых мутовках ветвей, трещинах и нишах обрывов, скал, щелях построек, в норах, гнездах хищных птиц и т. п. Гнезда устраивают из раститель
ной ветоши, мха. Лоток выстилают тонкими стебельками, шерстью, перьями, паутиной с коконами пауков, иногда растительным пухом. Ремезы искусно вьют очень сложные мешкообразные гнезда с боковым входом или удлиненной трубочкой. Эти гнезда птицы сплетают из мягких растительных волокон и растительного пуха, обычно подвешивая их на тонких веточках, часто над самой водой.
Кладки у большинства видов большие, 6—10 и даже 16 яиц, только у некоторых тропических синиц — лишь из 3—5 яиц. Яйца белые или с отчетливым красноватым крапом. Насиживание начинается после завершения кладки и продолжается около 2 недель. Видимо, у всех видов насиживает только самка, а самец регулярно подкармливает ее. Птенцов выкармливают оба родителя. В первые дни — только мелкой и нежной пищей (пауками, поденками, гусеницами некрупных бабочек и т. п.). Птенцы вылетают из гнезда в возрасте 2,5—3 недель. У части видов в сезоне 2 кладки. Во внегнездо-вое время держатся стайками, иногда вместе с другими видами синиц, пеночками, пищухами, поползнями и дятлами.
Кормятся синицы преимущественно на деревьях и кустарниках, внимательно осматривая ветви и ближайшие к ним участки стволов. Мелкие виды специализированы на обыскивании конечных мутовок хвойных деревьев (сосен, елей, кедров и т. д.), а также концевых веточек лиственных деревьев и даже отдельных листьев, к которым они ловко подвешиваются, повисая вниз спиной. Иногда собирают корм на земле. Взрослые синицы питаются в основном живот
ным кормом: различными насекомыми, их личинками и кладками, пауками и др. Охотно едят семена, особенно хвойных деревьев.
Многие виды способны к активному запасанию корма. Запасают не только семена ели, сосны, лиственницы, но и семена лиственных деревьев, а также некоторых кустарников и трав. Активно запасают и животную пищу. Собирают и скатывают в шарики кладки яиц. насекомых, тлей, мелких личинок, а также более крупных насекомых, предварительно умерщвляя их. Корм прячут в мох, щели скал, под чешуйки коры на стволах и ветвях деревьев, в мутовках игл.
Обычно эти запасы используют коллективно, так как после периода массового и повсеместного запасания корма (в июле — октябре) многие птицы и стайки откочевывают в другие районы, оставляя свои запасы для северных стаек кочующих синиц. У каждого вида синиц есть свой почерк в размещении запасов, которые в связи с этим легче разыскиваются птицами того же вида.
Некоторые виды охотно гнездятся в непосредственной близости к человеку, а также заселяют культурный ландшафт. Развеской дуплянок различных типов, особенно при правильном выборе ключевых микростаций, можно добиться привлечения всех основных видов синиц (большой, малой, московки, лазоревок, гаичек и даже гренаде-рок). В зимнее время синицы активно реагируют на подкормку и часто в больших количествах зимуют в таких местах. Особенно чувствительны они к постоянной подкормке, которую для надежного привлечения птиц нужно периодически выкладывать с осени. Это
связано с тем, что даже в зимний период синицы ведут территориальный образ жизни, и каждая птица закрепляет за собой не только ночевное дупло, но и окружающий его участок.
При регулярном действии пунктов подкормки многие птицы и на гнездовье остаются на своих зимних территориях.
В семейство синицевых обычно включают 60—65 видов. В фауне СССР 13 видов 2 родов (настоящие синицы и ремезы). Наиболее широко распространены и известны на территории нашей страны большая и малая (или дальневосточная) синицы, московка, несколько видов гаичек, лазоревок и хохлатая синица. У большинства синиц довольно сложные, состоящие из многих (30 и более) сигналов звуковые сигнальные системы. Песни всех видов и групп очень просты и формируются из нескольких (обычно 2—3) позывов. Однако репертуар каждой птицы довольно богат. Отдельные большие синицы и московки поют 9—12 различных типов песен. Даже в небольшой стайке синиц можно выявить до 30—40 различных по звучанию песен. При этом наборы типов песен резко различаются и у птиц из разных географических популяций. Для любителей птиц и птичьего пения это открывает большие возможности подбора самцов с необычными, редкими, более мелодичными песнями, особенно богатым и разнообразным репертуаром.
Песни синиц многих районов (Кавказа, Молдавии, Средней Азии) нередко выделяются поразительными (по-видимому, очень древними) мотивами, представляющими огромный научный и эстетический интерес.
БОЛЬШАЯ СИНИЦА
Большая синица — одна из наиболее многочисленных, интенсивно расселяющихся на восток певчих птиц нашей страны. Она заселяет самые разнообразные лесные и открытые местообитания от северных лесов Европы и Азии до мелких степных и высокогорных рощ, проникая и в южные наши пустыни. Трудно найти другую такую птицу, которая, наряду с воробьями встречала бы нас на каждом шагу.
Еще недавно гигантский ареал этой синицы изображали от Атлантического до Тихого океанов, включая в него Южную, Восточную и Юго-Восточную Азию, а также большую часть Малайского архипелага. Теперь систематики все чаще выделяют на этом огромном пространстве 3 самостоятельных вида: европейскую большую синицу, дальневосточную малую синицу и среднеазиатскую (или бухарскую) синицу. Всего в этой группе насчитывают около 30 подвидов, большая часть которых населяет Индию, Юго-Восточную Азию, Китай и прибрежные острова Тихого океана. Здесь же следует искать и родину этих птиц. Большое количество относительно древних подвидов эти синицы образуют в Средиземноморье, Передней и Средней Азии. Именно эта обширная полоса, протянувшаяся по Средиземноморью от западных берегов Европы до Индии и Малайского полуострова, включает 3 главных древнейших очага развития больших синиц: средиземноморский (место формирования европейской большой синицы), среднеазиатский (место формирования бухарской синицы) и дальневосточно-южноазиатский (область древнейших
Большая синица. Фото А. М. Соколова подвидов и популяций всего комплекса этих птиц).
Таким образом, основные этапы истории развития больших синиц можно, представить в следующем виде. Сформировавшись как птицы тропических и субтропических районов Юго-Восточной Азии (а в еще более древние эпохи, возможно, и Африки), в третичную эпоху эти синицы широко заселили всю Палеарктику (за исключением Сахары). В период высыхания древнего океана Тетиса и формирования среднеазиатского пустынного очага возникла группа серых бухарских синиц с несколькими подвидами. В ледниковый период был сдвинут к югу, а затем разорван и расчленен огромный евразийский ареал древней малой синицы (или предковой формы современных больших и малых синиц). Возможно, что часть доледниковых форм этих птиц сохранилась на Кавказе
и в горах Средней Азии. Современная малая дальневосточная синица оказалась изолированной на Дальнем Востоке.
В Европе и главное — в Средиземноморье предковые формы современной большой синицы, по-видимому, тесно связанные с буковыми лесами, пройдя стремительный путь развития, образовали несколько новых подвидов с увеличенными и более мощными клювами и коготками. В более холодных зонах Европы или Средиземноморья, близких к границам ледника, сформировались 2 новых холодоустойчивых подвида: английский (заселивший Англию и Ирландию) и северный, который с отступлением ледников заселил Центральную и Северную Европу и начал стремительное расселение на восток, захватив к настоящему времени все огромное лесное пространство Сибири до берегов Тихого океана. Южная граница этого наиболее сильного и про-
Очень любят большие синицы гнездиться в широколиственных и смешанных лесах. Фото Г. Н. Симкина грессивного подвида проходит в южных горах Европы, степях и пустынях Казахстана, в горах и степях Южной Сибири и Приамурье, где так и не вышедшая из занятых ледником участков малая синица встречается со своим сильным потомком.
На большей части нашей страны большая синица — оседлая либо частично кочующая птица. Число птиц, остающихся на зимовку в местах гнездования, сильно колеблется по годам. Чаще на юг откочевывают молодые птицы, особенно вторых выводков, и некоторые самки. На зимовках большие синицы держатся устойчивыми стайками. В средней полосе России такие стайки состоят из 6—15 птиц. Обычно число самцов в них бывает больше числа самок. В стайках собираются птицы разного возраста. Число старых самцов в стай
ке бывает невелико. Меньше в стайках бывает и молодых, еще не достигших годовалого возраста особей.
В морозные зимы на особенно надежных кормушках в Подмосковье к середине зимы можно собрать более 30 птиц. Иногда в зимних стайках появляются и птицы других районов. Среди них нередко бывают либо одни самцы, либо одни самки. Такие птицы часто отличаются по размерам и окраске. В Подмосковье иногда появляются очень крупные самцы, которых некоторые птицеловы называют «графами». Это очень крупные, яркой канареечной окраски, с угольно-черными галстуками и шапочками птицы. Держатся они особняком, но монолитной, своей группой. Эти птицы могут стать «силовыми» доминантами стайки, но при старом и сильном вожаке оседлых синиц могут и уступать им первенство. Часто такие дальние чужаки внезапно исчезают.
Особенно высокой численности большие синицы достигают в буковых лесах, где ловко расклевывают богатые питательными веществами буковые орешки. Фото Г. И. Симкина
Интересна жизнь зимней синичьей стайки. Стайка никогда не бывает собранием одинаковых по
положению и облику птиц. Это сложно и строго организованное сообщество со своими порядками, иерархией и образом жизни. Голландскому ученому Л. Тинбергену удалось установить, что даже зимой большие синицы прочно удерживают за собой особые участки,
которые они охраняют (хотя и не так строго, как гнездовые), и на которых расположены их дупла и скворечники, используемые для ночевки. Такие участки были названы домициллами, что можно перевести как «место прописки».
Зимой, особенно в хорошую солнечную погоду, уже в январе слышатся особые «весенние» крики, суета и гомон больших синиц, а иногда и их первые песни. В самом начале весны света песни раздаются на хороших кормушках или в местах удачной охоты до первых сумерек. Интересно понаблюдать за этими последними минутами напряженного дня. Вот чуть потемнело. В густо-малиновом зареве за лесом садится солнце. Среди заснеженных кустов в саду или на опушке леса на широкой лесной поляне вдруг наступает какая-то особая предвечерняя тишина. Как по команде, затихает гомон синиц. Вот незаметно исчезла одна, потом другая, третья... Еще торопливо, но теперь уже молча, снуют у кормушки последние, торопящиеся набрать больше корма, а следовательно, и тепла на ночь птицы. Особенно торопятся молодые, которым днем не всегда удается опередить старых, доминирующих в стае и насытиться прежде птиц высокого ранга.
Но отойдем от кормушки, чтобы суетящиеся здесь синицы не отвлекали нас. Сядем в сторонке и понаблюдаем за птицами, улетающими от кормушки дальше других. Вот тихо спланировала в гущу старых елей крупная зеленая самка. Спряталась в густых еловых лапах. Огляделась вокруг и, тихо просвистев «ци-уить... ци-уить», юркнула в дупло. Здесь она ночует почти всю зиму. Это ее домицилла.
Ночью можно тихо подняться к дуплу, заранее, чтобы не тревожить во сне осторожную птицу, приставив лестницу к стволу старой сосны, на которой расположено дупло. Поднимемся по лестнице, тихо включим маленькую лампочку нашего «перископа»-дуплогла-за и заглянем в дупло: птица спокойно спит на его дне, глубоко спрятав голову под крыло или крепко прижав ее к телу. Если синица проснется и заметит в дупле посторонний предмет, она может вдруг зашипеть и, подобно настоящей змее, медленно покачать головой — так пугают врагов, подражая змеям, многие птицы, гнездящиеся в дуплах.
Быстро темнеет. Теперь уже почти все синицы тихо и осторожно, стараясь не привлечь внимания хищников, разлетелись по своим домициллам. Одни ночуют в старых гнездах, в скворечниках и дуплянках, другие — в щелях растрескавшихся стволов. Некоторые, особенно молодые, еще не нашедшие для себя дупел, ночуют под застрехами окон. А одна синичка выбрала для ночевки теплую щелку на крыше у печной трубы. От неловкого положения в норке перья на хвосте этой птицы изогнулись наподобие лиры, как у тетерева, птица стала почти черной от сажи.
Если внимательно изучить всех птиц, то постепенно можно узнать каждую из них в лицо. Одна — самая крупная и самая яркая в стае. У другой верхняя часть клюва, так называемое надклювье, — чуть длиннее и загибается вниз, как кончик клюва у ястреба. Эта — чумазая птица с измятым хвостом. У 3 молодых самцов черные полоски на брюшках (галстучки) оканчиваются, не доходя до черно
го подхвостового пятна, и имеют разную форму.
Очень важно индивидуально знать каждую птицу. Тогда откроются самые интересные тайны. Все самцы в стайке как бы выстраиваются по ранжиру. Доминант — субдоминанты — подчиненные особи, и так до конца этой удивительной иерархической цепочки. У каждого свое место, свое положение в стае. Самки образуют точно такую же параллельную цепочку. И у самцов и у самок бывают случаи, когда размеры, масса и темперамент птицы очень близки. Тогда при встрече на кормушке близкие по рангу птицы принимают грозные позы, вытягиваются вдоль веточки и наклоняют голову вниз, демонстрируя сопернику черную шапочку на голове. По ее размерам и цвету другая птица легко узнает возраст и ранг соседа. В других случаях один из соперников поворачивается боком. Иногда самцы высоко приподнимаются на упруго вытянутых ножках, становятся столбиком, поворачиваются грудью друг к другу и медленно, наподобие маятника, неожиданно поднятого вверх, раскачиваются из стороны в сторону. В такой вертикальной позе самцы демонстрируют друг другу главную метку своего наряда — большое черное пятно в нижней части брюшка, почти под хвостом, которое при этом вдруг распушается и резко увеличивается в размерах. Это самый главный признак возраста и иерархического ранга самца. Поза столбиком чаще всего появляется весной в период образования брачных пар и борьбы самцов за гнездовые участки. Иногда в этой позе 2 самца вдруг срываются с ветки в воздух, и, неловко тре
пеща крылышками, зависают друг против друга и, будто разделенные невидимой вертикальной перегородкой, скользят вдоль нее, то вверх, то вниз, часто опускаясь почти до земли. Ученые называют такой ритуал «вертикальным полетом самцов».
Но самое интересное в зимней жизни больших синиц — это механизмы охраны и обороны стаи. У большинства зимующих на одном месте стай бывает главный самец — доминант, вожак группы. Это обычно самый крупный и сильный, часто (если он достаточно стар) — густо и ярко окрашенный самец. Считалось, что главная черта, позволяющая одному из самцов занять место вожака стаи, — это его возраст и сила. Но более тщательные наблюдения показали, что истинными вожаками стаи нередко становятся самцы, гнездившиеся летом на том участке, где зимой располагается кормушка. Причина вполне ясна — только этот самец, в мельчайших деталях знающий весь свой участок, его самые надежные места, где можно спрятаться от внезапно налетевшего ястреба, укрыться от нагрянувшей кошки, может обеспечить надежную охрану стаи. Он же лучше знает, откуда чаще всего появляется грозный враг. Эти наблюдения позволили открыть в стаях птиц более сложные, чем считалось обычно, так называемые «ролевые» социальные структуры. В соответствии с ними, помимо обычной силовой и возрастной иерархии, в стае существует и более тонкая социальная, или психологическая, иерархия: в разные моменты жизни стаи ее лидерами могут быть разные птицы.
Образование брачных пар у осед
лых больших синиц часто начинается еще в зимних стайках в середине марта. В эти дни все чаще слышатся песни, весенние покрики, а иногда и весеннее бормотание, или подпесни, самцов. Подпесня у больших синиц представляет собой тихий торопливый набор скрипучих, булькающих и пузырчатых звуков (разнообразных туго свернутых или, наоборот, рыхлых трелек). Весенний покрик — это коротенькая в 2—3 слога песенка, которая выкрикивается 1, 2 или 3 раза. С первыми днями весны в стайках все чаще вспыхивают шумные споры между самцами, и весеннее брачное возбуждение словно разрывает зимнее сплоченное сообщество изнутри. Резко учащаются в эти дни угрожающие демонстрации птиц, вертикальные позы и полеты самцов, вытягивание, приседание и др.
Первыми образуют пары старые птицы. Часто в таких случаях самец уводит самку из стайки на территорию своей домициллы, превращая ее в гнездовой участок. Иногда такая парочка взрослых птиц отправляется на поиск новых гнездовых дупел и гнездового участка. К началу апреля обычно распадаются все зимние стайки местных птиц. Большинство зимовавших в данном районе синиц устраивают гнездовые участки на территории зимних своих домицилл или поблизости от них. Иногда гнездовая территория формируется на месте домициллы самки. Отмечены случаи объединения в гнездовой участок 2 домицилл брачных партнеров, если их зимние участки располагались рядом.
В конце марта — начале апреля начинаются массовые кочевки
больших синиц, зимовавших на юге, в северные гнездовые районы. Прилетающие позже самцы и молодые птицы занимают участки, остающиеся свободными после расселения оседлых птиц. Нередко в наиболее благоприятных местах (в лесных и садовых поселках, старых садах и парках, в смешанных и лиственных лесах с густой развеской дуплянок) синицы гнездятся с высокой плотностью, образуя крупные и густые поселения. В таких случаях на 1 га может гнездиться 3 и даже 5 пар птиц, а на 1 км2 20—25 пар. При этом расстояния между гнездами могут сокращаться до 50 м (иногда и до 30 м), а радиус гнездового участка — до 25 м. Временами образуются организованные гнездовые поселения, в которых самцы занимают разные иерархические ранги. Между ними устанавливается регулярная вокальная связь. Нередко они вступают в согласованную звуковую связь не только с ближайшими соседями, но и с дальними самцами поселения.
В разгар брачного периода (между занятием гнездового участка и началом насиживания) самцы больших синиц поют очень много. Их песни обычно образуются на основе соединения 2 типов позывов и представляют собой монотонное повторение этих слогов. В средней полосе чаще всего встречаются песни следующих типов: «ци-ци-пинь», «ци-ци-пи», «ци-ти-ти», «ци-пинь», «ци-ти», «ци-пи». Значительно реже можно услышать песни, формирующиеся на основе звуков, уже исчезнувших или крайне редко встречающихся в системе позывов (песни типа «цили-цили» и др.). Крайне редко можно отметить песни, состоящие из 3 типов позывов
(«ци-ти-ли», «ци-ти-при», «ци-ти-пи» и др.). Бывают редкие случаи, когда у самцов появляются совершенно «ужасные» песни, включающие, например, сигнал «схваченного» или сигнал «бедствия» («ци-ци-джи» или «ци-ци-зии»). Такие самцы, по-видимому, отпугивают своей чудовищной песней самок и остаются холостыми.
Каждый самец большой синицы имеет в своем репертуаре от 2—3 до 5—7 (иногда даже до 12) типов песен. Однако большинство самцов чаще используют не более 2—3—4 типов. В одном сеансе пения, иногда длящемся более часа, не удается услышать более 2—3 типов песен. Многие типы песен самцы используют крайне редко или поют их значительно тише остальных (для себя и для самки). Для выявления 4—5 типов песен у каждого отдельного самца обычно требуется 1—2 недели тщательных наблюдений, а для выявления максимального репертуара часто не хватает и целого гнездового сезона.
Любители комнатного содержания больших синиц неоднократно отмечали, что даже после нескольких лет жизни в неволе самцы вдруг радовали их новыми и необычными типами песен. Интересно, что наиболее сложный песенный-репертуар и наиболее богатая система позывов характерны для молодых птиц. С возрастом самцы как бы забывают многие необычные типы песен и позывов, а старые самцы нередко сохраняют лишь 1 или 2 основных типа песни и только «костяк» основных позывов. Это удивительное явление заставляет нас отдать предпочтение наследственному характеру песни и системы позывов больших синиц и более
критично изучать так называемые традиционные (возникающие на основе рефлекторных навыков) формы развития позывов и песни этих птиц.
При всех трудностях выявления индивидуального репертуара каждой птицы в больших и густых поселениях регулярно удается открывать все новые и новые песни. В больших группах в Подмосковье нам удавалось насчитывать 10— 15 хорошо различимых типов песен. На Кавказе, где, видимо, наряду с молодыми вселенцами из Европы, сохранились большие синицы — представители древних доледниковых популяций, часто удается слышать не только самые разнообразные современные песни, широко распространенные на территории нашей страны и Европы (ци-ци-пинь, ци-ци-ти, ци-ци-пи и др.), но и крайне архаичные песни.
Многолетние сборы песен из самых различных районов нашей страны и Европы позволили открыть картину невероятного разнообразия репертуара большой синицы в разных областях ее современного ареала. На севере (в Карелии, Архангельской области, Коми АССР) чаще слышны «зашумленные» или «жужжащие» песни, характеризующие более холодоустойчивые формы (биоморфы) больших синиц. Чем древнее форма или популяция этой синицы, тем вероятнее обнаружение более мелодичных песен.
Среди больших синиц Кавказа, Карпат встречаются уникальные певцы, песни которых построены в соответствии со строгими музыкальными интервалами, характерными и для народных музыкальных мелодий. Однако эти удиви
тельные проблемы, впервые поставленные и частично решенные венгерским музыкантом и орнитологом П. П. Сёке, не разработаны современной наукой.
Услышать удивительную гармонию этих песен можно, уменьшая скорость движения пленки на магнитофоне (замедляя ее в 2—4—8 и более раз). Такой метод транспонирования песни птиц П. П. Сёке назвал методом звуковой микроскопии. Хотелось бы специально отметить, что знание особенностей песни и пения большой синицы может открыть перед любителями и знатоками песни безграничные перспективы и сделать охоту за песней с магнитофоном увлечением на многие годы жизни.
С песней больших синиц связаны многие важные биологические функции. Предвесеннее бормотание, подпесня, первые короткие песни и покрики свидетельствуют другим синицам о начале брачной активности того или иного самца. Более регулярное пение еще в зимней стайке (без занятия гнездовой территории) способствует активизации гормональных циклов и брачного поведения других самцов и самок. После закрепления самца на гнездовом участке наряду с этими функциями усиливаются территориальные функции песни. Регулярным пением в разных точках гнездовой территории и у дупла самец сигнализирует самке, своим соседям и бродячим в поисках свободных территорий синицам о том, что данный участок занят. С формированием гнездового поселения начинаются регулярные переклички самцов. Силой, звучностью своей песни, а иногда и присутствием в репертуаре особых песен самцы демонстрируют сопер
никам и соседям свой возраст, силу, вокальный опыт, а следовательно, и иерархический ранг.
Особое значение регулярное и долгое пение самцов в поселении имеет для активизации и синхронизации гормональных и брачных циклов у участников поселения. Такие регулярные сеансы поочередного пения в разгар брачного периода нередко длятся часами. Особенно активно поют, возбуждая друг друга, самцы-соседи. В эти дни песни синиц становятся особенно длинными. Без перерыва каждый самец может петь до 25 (иногда даже до 33) песен, прежде чем он предоставит возможность сменить себя другому самцу, вступившему с ним в вокальную согласованную связь. Если в такие (обычно солнечные и теплые) дни сядешь где-нибудь рядом с активно поющими самцами и в течение часа послушаешь их монотонное пение: «ци-пинь...ци-пинь...ци-пинь...ци-пинь...» (и так громко, пронзительно, бесконечно), то, и покинув этот концерт, невольно будешь слышать эти назойливые бесконечные звуки, которые еще долго будут звучать в мозгу, напоминая навязчивый ритм знаменитой когда-то песенки «Режьте билеты... режьте билеты», от которой в детстве иногда не удавалось отделаться несколько дней.
Этот пример наглядно свидетельствует о специальном значении песни большой синицы как стимулятора и синхронизатора репродуктивных процессов. По-видимому, именно эта функция, в конечном итоге, является наиболее важной в жизни большой синицы. Именно с доминированием этой функции можно связать трудности выявления полного репертуара самцов,
так как второстепенные песни используются лишь в редких ситуациях подбора соседей, сохраняющих в своем геноме (совокупность генов) черты более древних предков. Тот факт, что чем древнее песня, тем тише она исполняется самцом, свидетельствует о том, что такие песни важны лишь для подбора самки, в геноме которой сохранилось «влечение» («воспоминание») о тех же древних предках, что и у данного самца. Однако все эти сложнейшие проблемы генетики природных популяций птиц лишь в первом приближении формулируются современной наукой.
Многие старые самцы, занимающие гнездовые участки без самки, часто охраняют и удерживают территорию значительно большую по размерам, чем окончательный гнездовой участок. Такую территорию у птиц можно назвать первичным гнездовым районом. Большие размеры этого первичного участка определяются тем, что до появления самки самец пытается удерживать в своем распоряжении несколько запасных дупел или дуплянок. Ведь главное слово в выборе самца, одобрении или, наоборот, неодобрении приготовленного им дупла и участка принадлежит самке.
Очень интересна у больших синиц процедура первой встречи будущих брачных партнеров. Самец при этом не только ухаживает за самкой, вертится перед ней, принимает разнообразные позы, иногда приседает, трепещет или дрожит приспущенными крылышками, изображая птенца и даже издавая птенцовые звуки, но и демонстрирует самке все намеченные им для гнезда дупла. Самка, склоняясь к образованию пары,
нередко сама демонстрирует самцу поведение птенца, как бы испытывая и проверяя его родительский опыт.
Эту удивительную идею адаптивности брачных ритуалов птиц, направленных на испытание, проверку критических для выживания потомства форм поведения брачных партнеров, впервые сформулировал наш прекрасный знаток биологии и поведения певчих птиц К- Н. Благосклонов. Он считал, что включение в брачные ритуалы так называемых «поцелуев» птиц — процедур ритуального кормления самки самцом, манипулирования веточками и гнездовым материалом и т. д., — направлено на проверку самкой степени развития важнейших форм родительского поведения самцов.
Гнездятся большие синицы в самых разнообразных местах, предпочитая при этом лиственные деревья: в дуплах, самых разнообразных дуплянках, щелях, трещинах, углублениях стволов и крупных ветвей, в дуплообразных полостях каменных и деревянных строений и даже в почтовых ящиках, цементных вертикально стоящих трубах и в полостях фонарных столбов.
Гнездо строит самка на дне дупла, используя при этом зеленый мох, травинки, стебельки, тончайшие кончики сухих веточек, лишайники и другие материалы. Так закладывается подушка (или основание) гнезда. Иногда такая подушка (или «пробка») при гнездовании в вертикальной трубе может быть очень прочной и толстой. При первом весеннем гнездовании в нормальном дупле толщина основания гнезда обычно равна 60—80 мм, при второй (лет-
Гнезда большие синицы устраивают обычно в дуплах и утепляют их большим количеством мягкой и пышной шерсти. Фото Ю. Б. Шибнева
ней) кладке основание делается тоньше, до 40—45 мм. На постройку гнезда в сухую погоду уходит 2—3 дня, а в дождливую до 5—6 дней. В гнездо самка складывает лишь сухой строительный материал и в дождливую погоду, по наблюдениям Е. С. Птушенко, она гнездо не строит. Основные стенки гнезда самка складывает из большого числа мягких шерстинок, волос, пуха, а иногда и перьев. В итоге гнездо получается очень пышным, теплым и мягким. Оно не
только надежно сохраняет тепло насиживаемой кладки, но и прекрасно скрывает ее в отсутствие птицы.
В Подмосковье строительство гнезд чаще начинается с середины апреля и длится до середины мая. Первые яйца самка иногда откладывает в незаконченное гнездо. Еще не насиживаемые яйца первой кладки самка, покидая гнездо, всегда прикрывает гнездовым материалом и обнаружить их в гнезде бывает довольно трудно. После снесения 7-го или 8-го яйца самка уже остается сидеть на них, но через 1—2 ч обычно вылетает из дупла, укрыв кладку. Плотное насиживание начинается чаще с предпос
леднего яйца. Последние яйца самка обычно несет не ежесуточно, а через 48 ч.
Большая синица обычно откладывает очень большие кладки (9—13, а иногда и 16 белых с красно-коричневыми пятнышками яиц). Как и у других синиц, кладку насиживает самка. Самец в это время регулярно кормит ее, вызывая из дупла свистом. Насиживание продолжается 13—14 дней. В это время самка периодически покидает гнездо, но уже не укрывая кладки, что способствует периодическому охлаждению яиц. Вернувшись в дупло, она регулярно переворачивает яйца, прежде чем снова сядет на них. Птенцы в кладке выклевываются в течение 2 суток.. Остатки яичной скорлупы взрослые птицы выносят из гнезда. Первые дни птенцов в основном кормит самец, так как самка много времени тратит на обогревание выводка. Обогревание птенцов она обычно прекращает к 6—7-му дню их жизни. На последних этапах пребывания птенцов в дупле самка кормит их чаще самца.
Интересно, что у больших синиц иногда в выкармливании птенцов принимают участие и другие синицы (обычно потерявшие свою кладку или оставшиеся холостыми). В час родители приносят птенцам около 20 порций корма. Размеры охотничьих участков у этих синиц, по наблюдениям А. А. Иноземцева, колеблются от 8500 до 10 500 м2. В гнезде птенцы остаются в течение 19—20 дней. Однако при испуге они могут выпрыгнуть из гнезда и в двухнедельном возрасте. Большую часть времени выкармливания птенцов самка ночует в дупле вместе с ними, а затем, как и самец, начинает спать вне гнезда.
Массовый вылет птенцов первых выводков в средней полосе обычно бывает в конце мая — первой половине июня. Из поздних кладок птенцы вылетают в конце июня. Вылетают птенцы из гнезда чаще днем целыми группками и уже уверенно могут перепархивать по деревьям. По данным Н. А. Соколова, первые дни на ночевку птенцы возвращаются в гнездо, но вскоре покидают гнездовую территорию и приступают к кочевкам.
В средней полосе, особенно в теплые годы, большая часть синиц приступает ко второй кладке. В эти дни самка в новом месте за 3—4 дня сооружает новое гнездо и начинает кладку. Основные заботы по докармливанию первого выводка в течение 7—14 дней берет на себя самец. Если на вторую кладку самка не избирает себе нового самца, самец водит выводок в окрестностях второго гнезда и нередко возвращает его к новому гнезду, чтобы попеть здесь или покормить уже приступившую к насиживанию новой кладки самку. Днем он периодически покидает птенцов и прилетает ко второму гнезду.
Во вторых выводках обычно бывает меньше яиц и птенцов (чаще 7—9). Птенцы второй кладки выклевываются в Подмосковье с конца июня до середины июля. В выкармливании птенцов второго выводка самец принимает столь же активное участие. По данным Г. Н. Лихачева, Е. С. Птушенко, А. А. Иноземцева и многих других авторов, на разных этапах выкармливания птенцы больших синиц получают от 300 до 500 порций корма в день. Причем отмечена строгая закономерность в активности выкармливания в зависимости от количества птенцов в вы-
Зимой большие синицы ловко обследуют не только заснеженные кроны деревьев, но и часто спускаются на землю в поисках осыпавшихся с деревьев семян, разыскивают зимующих личинок и насекомых в кустах. Фото Г. Н. Симкина
водке. Так, при 14 птенцах за 18 дней птенцы получали 6368 порций корма, а при 12 птенцах — 5489 порций. Следовательно, чем больше птенцов в выводке, тем чаще кормят их взрослые птицы.
В тех случаях, когда вторую кладку самка делает в том же
гнезде, что и первую, резко увеличивается смертность птенцов и, по наблюдениям Г. Н. Лихачева, из 8 птенцов до вылета из гнезда доживают только 2—3 птенца. Это объясняется тем, что скопившиеся в старом гнезде паразиты нападают на птенцов и истощают их. Массовый вылет птенцов вторых выводков в средней полосе проходит со второй половины июля до середины, а иногда и конца августа. Птенцы этих выводков часто вырастают ослабленными, а нередко и не находят свободных участков для жизни зимой. В связи с этим большая их часть не остается зимовать в местах рождения, а откочевывает к югу.
В период перехода к послегнез-довым кочевкам большие синицы ведут активный образ жизни. Они постоянно встречаются в самых разнообразных местах и ближе к осени начинают собираться в поселениях человека, нередко покидая леса и районы своих гнездовий. В это время, а также в период зимовки у жилья человека (особенно у постоянных кормушек) легче всего изучать «язык» этих подвижных и интересных птиц.
Звуковая система сигнализации больших синиц очень сложна и относится к коммуникативным системам эмоционального типа, основные принципы действия которых детально рассмотрены нами на примере дроздов-рябинников, московок и других видов. Она включает подсистему контактных сигналов «ци», которая действует на небольших расстояниях и образована высокими, часто тонкими свистами, очень трудными для локации, а иногда и вообще не воспринимаемыми слуховой системой хищных птиц. Одним из важней
ших сигналов этой группы служит сигнал «на ястреба» —тонкий, высокий, «игольчатый» свист — длинное «цииии». Этот сигнал синицы издают при появлении пернатого хищника. В ответ на него все члены стайки либо мгновенно скрываются в надежных укрытиях, либо, застигнутые врасплох, мгновенно и надолго замирают на месте.
Тихими цикающими сигналами большие синицы перекликаются при непосредственном контакте. Логика кодирования информации этими сигналами аналогична таковой у московок, корольков и других птиц. Большие синицы, как более крупные и энергичные птицы, все же реже пользуются системой этих высоких свистов, отдавая явное предпочтение сигналам других типов. Однако многие сигналы из репертуара большой синицы начинаются отчетливыми свистами и образуют с ними прочные комплексные структуры типа «ци-ци... уить», «ци... вить» и т. д. Впрочем, эта особенность характерна и для других видов синиц, в частности для лазоревок, московок, гаичек, гренадерок.
В системе дальней сигнализации многие спокойные ситуации отображаются сигналами «ци-уить» или «ци-ци-уить». Этот сигнал чаще слышен в гнездовой период. Он служит для оповещения о месте нахождения птицы в данный момент, о ее появлении у гнезда, для призыва партнера и подросших слетков. Этот сигнал обычно слышится перед уходом синицы в гнездо на ночевку. Его можно отнести к категории ориентирующих сигналов. Он никогда не звучит слишком часто и не образует больших серий. Для того чтобы подчеркнуть важность момен
та, птица может изредка лишь сдвоить элементы «уить»: «ци-ци-уить-уить».
В гнездовой, но чаще во внегнез-довой период с аналогичными значениями используется более громкий и резкий сигнал «вить» («ци-ци-вить»), по-видимому, слышный на значительно больших расстояниях, чем сигнал «уить». Этот сигнал нередко издается «пачками» и может сопровождать более опасные ситуации («вить-вить...вить-вить-вить»).
В словарях больших синиц встречаются многие модификации сигнала «вить» («твить», «пить», «цить», «ить», «тви» и т. д.). Они выражают различные оттенки этого сигнала, а у отдельных особей и популяций больших синиц могут и заменять его.
Следует иметь в виду, что вариации сигналов синиц настолько разнообразны, что их относительно плавные, но четко определенные переходы связывают в единую сеть все наиболее важные категории звуков. Так, сигнал «цить» связывает между собой микросистемы сигналов «ци» и «вить». В свою очередь сам сигнал «вить» является модификацией сигнала «уить». Среди сигналов «вить» иногда появляются трелевые варианты («врить»), которые через формы «прить», «црить» и другие вновь выходят к микросистеме сигналов «ци» (ее трелевым формам) и микросистемам сигналов «при», «цри» и т. д.
Широкое перекрывание полей значений сигналов синиц, образующих как бы плотную и прочную чешую панциря, долго дезориентировало исследователей, пытавшихся изучать языки птиц, создавало у них впечатление бессмысленно
сти и смысловой пустоты этих языков. Доводила до полного отчаяния невероятная сложность сигнального состава звуковых потоков, мгновенная и постоянная их перестройка. Теперь становится ясно, что многообразие форм, тончайших вариантов сигналов, высокая подвижность их сцеплений — свидетельство тонкости и совершенства сигнальных кодов, возможность передавать с их помощью малейшие нюансы изменения состояний (в том числе и эмоциональных), а также обстановки во внешней среде.
В качестве важнейшего (так называемого социального) сигнала, используемого в умеренных ситуациях волнения и тревоги, при потере партнера или стайки, при появлении тревожного, но реально пока не опасного объекта (человека, собаки, кошки, вороны и т. д.) выступает сигнал «пинь» или «ци-ци-пинь». Этот сигнал в системе коммуникации занимает как бы промежуточное положение между одиночными сигналами (типа «уить») и комбинаторными сигналами (большинство сигналов системы «ци»). Сигнал «пинь» большие синицы могут группировать в пачки из 2—3—4 элементов: «пинь... пинь-пинь... пинь-пинь-пинь» и т. д. При свободном комбинировании пачек разной структуры в непрерывном звуковом потоке появляется возможность отображения довольно тонких изменений, происходящих во внешней среде или в состоянии птицы. Учащение пачек сигналов с большим числом элементов указывает на обострение ситуации, а уменьшение, наоборот, на снижение возбуждения и улучшение обстановки.
Сигналами внезапного испуга у больших синиц чаще выступают 2 категории звуков: так называемый пульсирующий звук и звук «чит». Громкий, резкий, но довольно чистый булькающий или пульсирующий звук — основной сигнал внезапного испуга. Он чаще состоит из 2—3, реже 4 (иногда до 6) элементов. Очень редко синицы издают один такой звук. В форме одиночных или сдвоенных сигналов используется звук «чит». Это сигнал испуга с оттенком раздражения или угрозы. Аналогичные сигналы характерны для гаичек и лазоревок. В некоторых районах нашей страны большие синицы часто издают сигнал «чи», который легко воспроизводится группами («чи-чи-чи-чи»). Синицы с такими сигналами изредка встречаются и в средней полосе.
Предельная тревога, волнение или раздражение отображаются верещанием, характерным сигналом «чиррири». Иногда этот сигнал называют стрекотанием. При высокой эмоциональности больших синиц многие сигналы тревоги, в том числе и верещание, регулярно появляются и в ситуациях слабого волнения. Вообще частота использования различных сигналов в различных биологических ситуациях зависит от возраста, темперамента и состояния птицы. В стайках синиц постоянно приходится сталкиваться с птицами излишне эмоциональными, отвечающими на любое изменение обстановки веем арсеналом тревожных звуков. Птицы из той же стайки хорошо знают эти индивидуальные черты возбудимых особей и часто не реагируют на их крики.
Сигнал «чиррири» преобладает в большинстве ситуаций тревоги,
включая нападение кошки на птенцов в присутствии взрослых птиц. Сигналом агрессии, как и у лазоревок, московок, поползней и многих других птиц, служит резкая мелкая трель «црррр».
Особая группа сигналов связана с ситуациями бедствия и панического ужаса. Такие ситуации у больших синиц выражаются жужжащими сигналами «зии...зии» или «джи.-.джиии». Некоторые особые варианты этих сигналов производят на синиц поразительное действие. Птицы слетаются к источнику таких сигналов со всех сторон, волнуются, пытаясь обнаружить источник звука.
У больших синиц можно услышать множество редко встречающихся сигналов, которые представляют собой либо закономерные вариации перечисленных выше основных типов сигналов, либо совершенно особые сигналы, отмечаемые только у отдельных особей или в отдельных районах их ареала. Так, особые последовательности образуют редкие сигналы «ри» («цври», «ври», «при», «прить», «врить», «рить»). Значительно чаще, но далеко не у всех птиц можно услышать позывы «ти-ти-ти» или «пи-пи-пи», которые чаще используются в песнях синиц («ци-ци-пи», «ци-ци-ти», «ци-пи», «ци-ти» И др.). Крайне редко можно услышать сигналы «пци», «ци-пюи», «тли-тли-тли», «тили-тили-тили», «цли-цли», «цви-ти», «ци-ци-ли», «твиньть-твиньть», «тинь-тинь» и многие другие. Значение этих сигналов неясно.
Особую группу сигналов составляют позывы со строго определенными биологическими функциями, но встречающиеся лишь у отдельных особей. Так, всего 2 раза нам
удалось слышать сигнал, издававшийся большими синицами при обнаружении больших запасов корма (на кормушке). Это сигнал «тсии». Десятки и сотни других птиц, обнаруживая корм, не издают никаких особых сигналов. Всего 2 раза у самцов большой синицы мы слышали сигнал «приглашения самки в дупло», который звучал как частое негромкое циканье: «ци-ци-ци-ци-ци...». Аналогичный сигнал очень характерен для репертуара самцов мухоловки-пеструшки и издается ими при соответствующих ситуациях постоянно. Бесконечно разнообразны у большой синицы способы группировки различных сигналов в сложные группы. О принципах действия таких сложных последовательностей сигналов рассказано в очерке о дрозде-рябиннике.
Таким образом, звуковые словари отдельных особей больших синиц могут быть очень изменчивыми. Средний набор сигналов большинства птиц обычно включает 20— 25 типов звуков. Но уже в группе из 20—30 птиц можно выявить 40—50 сигналов, а у синиц более крупного географического района — 80—90. Кроме того, как отдельные птицы, так и отдельные группы и популяции синиц для отображения одних и тех же ситуаций могут отдавать предпочтение различным типам позывов. Изучение всех этих тонкостей языка синиц представляет очень сложную и многоплановую проблему.
Кормовой рацион больших синиц довольно разнообразен. Большую роль в выкармливании птенцов обычно играют гусеницы бабочек, особенно массовых видов (дубовой листовертки, пядениц и др.). По наблюдениям
А. Н. Промптова и Е. В. Лукиной, маленьких птенцов большие синицы часто кормят, выдавливая им содержимое пауков. Часто приносят они к гнезду личинок пилильщиков, мелких бабочек, мух, слепней, муравьев. Родители регулярно дают птенцам и минеральные корма (землю, скорлупу яиц, раковинных моллюсков).
В питании взрослых птиц и подросших птенцов, кроме перечисленных кормов, значительную долю составляют жуки (долгоносики, щелкуны, листоеды и др.). Осенью и зимой велика роль растительной пищи: семян ели, сосны, липы, клена, березы, сирени, подсолнечника, конопли, пшеницы и других зерновых злаков, а также плодов красной бузины, рябины, ирги, черники. В Европе большие синицы охотно питаются орешками бука, часто расклевывают желуди.
В сентябре резко расширяются масштабы осенних кочевок молодых синиц. Взрослые птицы чаще ведут оседлый образ жизни. Однако общая картина территориального поведения больших синиц очень изменчива. В разных районах и в разные годы к оседлому образу жизни переходит разное количество взрослых и молодых особей. По наблюдениям многих авторов, около 50—70% молодых синиц зимуют в пределах 100 км от мест рождения. Около 25—30% молодых птиц средней полосы, мигрируя в юго-западном направлении, скоро выходят за границы этой зоны и к концу сентября — середине октября оказываются в 1700— 2700 км от Московской и Рязанской областей: на Балканах, в верховьях Дуная и в бассейне Рейна, где и проводят зиму. Часть из них
весной возвращается к местам рождения (данные Г. Н. Лихачева). Больший гнездовой консерватизм, по наблюдениям Н. И. Дергунова и других исследователей, проявляют взрослые птицы и особенно самки. Многие из них всю жизнь гнездятся в одних и тех же микроучастках леса и здесь же проводят зиму. Наблюдения О. П. Смирнова и В. М. Тюрина в Ленинградской области показали, что первогодки составляют 70% гнездящихся особей. Число особей старше 3 лет не превышает 2%. Из повторно отловленных 1500 синиц до 4 лет дожили 16 особей, до 5 — 4 и до 6 — 3 особи. Одна самка дожила до 11 лет.
МОСКОВКА
Московка — одна из самых маленьких и юрких наших синиц. Подобно королькам, предпочитает держаться в вершинах высоких хвойных деревьев, обследуя внешние части и концевые веточки крон. Вероятно, сформировалась в темнохвойных (преимущественно еловых) лесах Восточной Азии с их древнейшими формациями елей и пихт. Явное тяготение этой птицы к ели отчетливо проявляется по всему ее огромному ареалу от горных лесов Юго-Восточной Азии до западных побережий Европы и гор Атласа в Африке. Начиная от первичных районов своего рождения одновременно тесно связана с горными ельниками и, помимо дупел, часто гнездится в расщелинах и трещинах скал. Отчетливо выражены, но менее ясны связи московки с сосной. Три птицы наших лесов, обнаруживающие особенно тесные связи с елью, могут претендовать на одновремен
ное с нею рождение в горных ельниках Юго-Восточной Азии, Китая и Гималаев — это клест-еловик, желтоголовый королек и, в меньшей степени, зеленушка (вместе с ее близким родственником — китайской зеленушкой).
По ряду признаков (и главное — песне) московка очень близка к большой синице (точнее, группе зеленых больших синиц). Поскольку местом первичного зарождения группы зеленых синиц также была Юго-Восточная Азия, это прямо указывает на наличие у московки и больших синиц общих и близких предков. Эти связи сохранились настолько отчетливо, что у обоих видов (большой синицы и московки) есть в репертуаре одни и те же типы песен. Близок и сам строй песен, тождественны законы их развития. Самые мелкие и близкие к московке подвиды большой синицы (теперь дальневосточной) живут именно в Юго-Восточной Азии. Других близких форм у московки нет. Интересно, что на Американском континенте при большом количестве форм, близких к нашим гаичкам, совершенно отсутствуют птицы, близкие к группе московки и больших зеленых синиц.
Однако даже тесные связи с горами и елью все же не позволяют назвать московку северной и даже таежной птицей, так как северная граница ее ареала во многих участках далеко не доходит до северных границ ели и ограничивается только областями высокопродуктивных и высокоствольных еловых лесов. Хотя эта закономерность соблюдается не везде. В частности, в Охотском районе Хабаровского края московка распространилась на несколько сот
Московка. Фото Г. М. Смирнова
километров севернее границы айнской ели. По отдельным островам ареала московки, представленным особыми подвидами (в Гималаях, на Тянь-Шане, в Юго-Западной Азии, на Кавказе), можно восста-
новить всю древнейшую историю этого вида. Однако для этого, помимо других наблюдений, потребуется тщательное изучение песен, которое, к сожалению, еще не проведено.
Московка — по-видимому, очень сильный, находящийся на стадии
Подобно королькам, московки чаще всего гнездятся в еловых, лесах. Особенно высока их численность в горных ельниках и пихтовых лесах Кавказа. Фото Г. Н. Симкина
интенсивного развития, исключительно динамичный вид. В этом отношении она в чем-то снова напоминает своих исторических партнеров — клест а-ел овика и королька. Все эти 3 вида склонны к резким изменениям численности, широким перемещениям и внезапным массовым перелетам — миграциям. У клеста-еловика и московки это связано в значительной степени с колебаниями урожаев еловой шишки. У клеста миграции и вспышки численности самые мощные, так как его существование непосредственно зависит от урожаев семян. У московки эти связи ослаблены, потому что она в большей степени зависит не от урожаев шишек, а от тех вредителей, которые в массе поражают ель, ее шишки и семена. Связи королька с елью
еще более опосредованы, и для него ель скорее субстрат, на котором он собирает все, что может найти. Численность королька — это индикатор общего состояния елового леса и его специфической энтомофауны. Наконец, связи с елью китайской и обыкновенной зеленушек исторически еще более неопределенны или, точнее, опосредованы и слабы. Скорее всего зеленушка связана с елью лишь общим временем становления и надежностью защиты в густой кроне ели. И все-таки рассмотренный ряд птиц очень важен, так как обнаруживает удивительную логику исторических связей современных экосистем, разнообразную многоступенчатую природу этих связей и одновременно последовательность, строгость и красоту.
На огромных просторах своего ареала московка часто оседлая, частично кочующая, а иногда и строго перелетная птица с резко выраженной склонностью к массовым
Много московок гнездится и в северных ельниках. Фото Г. Н. Симкина
внезапным миграциям, прекрасно описанным А. Н. Формозовым. Гнездится московка преимущественно в еловых, реже сосновых (обычно высокоствольных) лесах.
Еловых и сосновых молодняков избегает. В смешанных, лиственных лесах и приречных уремах гнездится обычно лишь там, где встречаются хотя бы одиночные высокие ели. Как и большинство оседлых птиц, склонна к массовому запасанию корма и прочному
сохранению постоянных пар. Во внегнездовое время часто держится вместе и кочует со стайками поползней, гаичек, гренадерок, больших синиц и пищух.
Первые признаки весеннего оживления проявляются иногда в декабре — январе, но чаще в феврале — марте. Разгар весенних игр в марте — начале апреля. В эти дни московки не только много поют, становятся очень крикливы и шумны, но часто гоняются друг за другом вокруг высоких елей. Гнездовые парочки московок чаще формируются до появления на участке, где они будут строить гнездо. Обе птицы сообща отыскивают место для гнезда и намечают сам гнездовой участок. Старые птицы, даже на зиму присоединяясь к стайке, не теряют своих связей. Парочками они появляются и на кормушках среди других синиц, когда остаются в своем гнездовом районе на зимовку. И все же много, а иногда и очень много московок откочевывает далеко от обычных гнездовых мест. Чем севернее гнездятся птицы, тем чаще и регулярнее они отлетают и откочевывают на зиму к югу. Чаще в кочевках и дальних миграциях принимают участие молодые птицы — сеголетки.
В средней полосе к гнездованию московки приступают в середине апреля. Обычно занимают старые дупла гаичек, реже — малых пестрых дятлов, иногда строят гнездо под корнями деревьев, в искусственных дуплянках и даже в опустевших норах грызунов. В горах Сибири, Средней Азии и Кавказа, где гнездится московка, часто находят ее гнезда в щелях и трещинах скал. Такие гнезда регулярно обнаруживают и в Финлян
дии. Московку можно привлекать и на приусадебные участки, в сады и парки, там, где растут высокие сосны и ели. Дуплянки для московки нужно делать из нетолстых обрубков стволов осины, березы или ольхи. Хорошо заселяет московка еловые и сосновые дуплянки с маленьким (диаметром 20—30 мм) летком, особенно если дуплянки развешены в группах высокоствольных елей. Иногда самка строит собственное дупло, выщипывая его в гнилых осинах, березах или ольхах, в пнях или в поваленных на землю стволах деревьев.
На выбранном гнездовом участке, особенно с готовым дуплом, самец московки много и регулярно поет. В отличие от других птиц, он очень редко поет вблизи гнезда и лишь тогда, когда токует, ухаживает за самкой или сопровождает ее во время кормежки и сбора гнездового материала. При этом он часто прерывает пение, кормится сам и подкармливает самку. Кормление самки перед спариванием и началом кладки носит ритуальный характер. При этом самец приспускает крылышки, неестественно горбится, мелко трепещет крыльями и тихо циркает, издает своеобразные жужжащие звуки. Самка часто принимает позу выпрашивающего корм птенца и тоже мелко трепещет крылышками, иногда принимая распластанную позу.
Свою дежурную (или рабочую) песню самец обычно поет далеко, часто в 50—70 м от гнезда, сидя на маковке высокой ели. Он как бы становится своеобразным маяком, сигнализирующим о том, что в данном районе загнездились московки. Основной пункт сторожевого пения выбирает на одном из самых
заметных мест, где можно ожидать появления или пролета других московок. В моей практике был случай, когда пара московок 3 года подряд гнездилась в одной и той же дуплянке в небольшом ельничке. И все эти годы самец выбирал для сторожевого пения одну и ту же высокую ель в 50 м от гнездового дупла.
Песня московки, как и песня большой синицы, эволюционно строится на основе ее позывов. Песня не сложная, обычно включает 2—3 звука из 2 или 3 типов позывов. Иногда песня звучит и еще более просто — как повторение одного позыва. Чаще всего песни московки передают такими звуками: «винтик-винтик-винтик-винтик...» или «ци-винь... цивинь-цивинь-цивинь», «цвинь-цвинь-цвинь» и т. д. Но это лишь элементарная упрощенная схема. На самом деле вокальный репертуар московок очень богат. Каждая птица может иметь 7—И четко отличающихся типов песен. Большинство птиц демонстрируют 3—4 типа песен. Но это часто обманчивое представление. У каждой птицы есть 1—2 наиболее часто употребляемых типа песни. Еще 2—3 типа птица исполняет значительно реже. У многих птиц есть песни, которые они исполняют очень редко, поэтому выявить весь репертуар бывает крайне трудно. Никогда нет уверенности, что удалось записать все имеющиеся у московки песни, даже если работа с ней проходит в течение многих дней. Известны случаи, когда после нескольких лет жизни в неволе московки радовали хозяина новой или даже несколькими новыми песнями. Некоторые типы песен даже опытные любители пения птиц
слышат от своих питомцев всего по нескольку раз.
В средней полосе московки не очень любят гнездиться рядом. Ближайшие гнезда обычно располагаются на расстоянии не ближе 50—70 м. Однако самцы могут петь на своих сторожевых постах и в 15—20 м друг от друга. Но тогда они не поют одновременно. А если это и случается, то предпочитают располагаться на противоположных концах своих территорий. Как и у многих других птиц, в подобных ситуациях соседние самцы могут вступать в вокальную согласованную связь друг с другом. При этом они иногда выбирают из своего репертуара одинаковые песни и тогда сигнализируют всем остальным самцам о том, что здесь поселились птицы с родственной кровью.
Иногда московки вступают друг с другом в настоящий вокальный турнир и тогда в самом затейливом и неожиданном виде начинают как бы жонглировать друг перед другом всеми своими песнями, демонстрируя свой опыт, талант и свою силу. Так в поселениях московок могут устанавливаться иерархические ранги у птиц. В таких группах самцы часто организуют целые ансамбли и строго соблюдают очередность исполнения песен. В ансамбле может быть лидер, задающий ритм, самцы субдоминанты и более слабые, подчиненные особи (обычно это молодые птицы). Однако групповое поселение московок в средней полосе России удается обнаружить крайне редко. Иногда московки гнездятся рядом с большими синицами (гнезда могут располагаться очень близко друг к другу, в 15—20 м). Тогда московка
часто поет в согласованной связи с большой синицей, и та нередко с охотой отвечает ей.
Вокальный репертуар небольшой группы московок или поселения из 20—30 птиц может быть очень богат. Многие птицы имеют как одинаковые, так и различные типы песен (или, точнее, типы слогов, из которых складывается песня). У многих птиц в такой группе могут быть необычные, редкие песни. Благодаря такой пестроте в распределении песен общий арсенал типов песен у московок данной местности нередко оказывается очень богат. Резко отличаются и вокальные репертуары географически удаленных групп (популяций). Отдельные типы песен имеют разные по занимаемой территории ареалы. Есть очень широко распространенные типы песен с огромными, как и у большой синицы, ареалами, есть классы и типы песен с локальными ареалами. Общая картина ареалов каждого типа песни, спроектированная на местность, оказывается крайне сложной фигурной и узорчатой сетью. По деталям этой сложной картины можно не только выявить исторический и таксономический возраст отдельных птиц и их популяций, но и проследить исторические пути движения птиц и генных потоков. Такие работы уже начаты в нашей стране Э. Г. Султановым.
Активное пение московок продолжается до середины июня, а с конца июля нередко начинается период осеннего пения. Сложна, разнообразна и обычная звуковая сигнальная система московок, функционирующая на основе позывов. Как у других синиц и корольков, у московок очень
развита система сигналов «ци», которая работает на эмоциональной комбинаторной основе. При этом жестко соблюдается принцип параллельного кодирования, когда сходная информация может передаваться разными по высоте тона сигналами, так как от высоты тона (звуковой частоты сигнала) зависит дальность распространения звука, а следовательно, и надежность связи. Тихие и высокие «ци» образуют так называемую контактную систему связи. Этими сигналами птицы общаются между собой на близком расстоянии (партнеры между собой и с птенцами, многие птицы в стайке и т. д.). Скорость и частота воспроизведения (повторения) этих звуков определяются уровнем эмоционального возбуждения птицы. Через изменения этого уровня, а следовательно, и частоты воспроизведения сигналов отображается мера тревоги или опасности в среде. Сигнал издается спокойнее, тише и реже — опасность или тревога уменьшается, чаще — увеличивается и т. д. При увеличении дистанции между партнерами птицы могут от тихих, коротких и высоких (тонких, как кончик иглы) сигналов перейти на более звучные сигналы «ции», «сии» или, наконец, «ти». Принципы передачи информации те же. Резкие «цит», «сит» означают испуг. Удлинение сигнала от «ци» до «ции», «циии» означает предупреждение, предостережение. Резкая металлическая трель «циррр» — это сигнал агрессии. Но у московки этот сигнал в мягком и тихом варианте становится токовым сигналом, его издают и самец и самка при брачных взаимодействиях. Этим же сигналом самец часто вызывает
самку из дупла, приглашая ее к совместному полету на кормежку, к кормлению или спариванию. Общий запас сигналов этого вида очень велик. Изложенные здесь основы понимания языка московки позволят читателю при желании самому открыть значения сигналов, о которых не сказано в данной работе.
Гнездо у московки строит самка, используя для этого мох, который она скрепляет шерстью или конским волосом. Лоточек выстилает иногда небольшим количеством перьев и паутиной. Постройка гнезда занимает 4— 5 дней. Кладка из 6—11 белых с красноватыми пятнышками яиц в апреле — июне. В году обычно бывает 2 кладки. Насиживание начинается после откладки предпоследнего или последнего яйца и продолжается 13—14 суток. Насиживает только одна самка. В это время самец периодически кормит ее, но самка и сама слетает кормиться в ближайшие ели.
Птенцов выкармливают оба родителя. Кормление начинается на рассвете в 3 ч 30 мин и заканчивается около 21 ч. Для птенцов родители собирают корм в кронах елей, реже сосен, на гнездовом дереве или недалеко от него. Иногда из муравьиных куч выбирают куколок («муравьиные яйца»). Площадь охотничьего участка пары от 4000 до 6000 м2. Пища гнездовых птенцов первого выводка довольно однородна и часто состоит исключительно из представителей энтомофауны сосны и ели (из гусениц шишковой листовертки и шишковой огневки, повреждающих шишки ели; личинок шишкового пилильщика, пауков, тлей). По наблюдениям А. А. Иноземцева,
незадолго до вылета птенцы начинают получать мелких жуков и перепончатокрылых. Самец нередко передает корм самке, а она уже кормит птенцов.
При подготовке ко второй кладке докармливание птенцов после их вылета из гнезда чаще берет на себя самец, а самка в это время уже строит новое гнездо. Докармливание продолжается 8—10 дней. Самец иногда оставляет птенцов и вновь начинает активно петь перед второй кладкой. После очередного сеанса пения он возвращается к выводку и продолжает кормить слетков. Постройка второго гнезда обычно начинается во второй половине июня.
В июле начинается формирование семейных стаек, групп молодых птиц и смешанных стай московок, гаичек, гренадерок, пищух, поползней, корольков и дятлов. В августе московки встречаются на кочевках во всех хвойных лесах, много их бывает и в сентябре. В сентябре же начинается пролет северных московок. В годы обилия московок можно видеть, как они небольшими стайками передвигаются в южном и юго-западном направлении. При урожае еловых семян московки в значительном количестве остаются на зимовку в своих гнездовых районах. Особенно многочисленными стаи московок бывают тогда, когда в урожайные годы шишки и хвоя ели сильно поражаются шишковой огневкой, пилильщиком или другими массовыми вредителями ели. Аналогичные ситуации возникают и при развитии массовых вредителей сосны, хотя на вспышки сосновых вредителей московки реагируют не так чутко.
Осенью и зимой московки, помимо насекомых, поедают семена ели
На зимовках московки встречаются всюду, где растут ели. Значительную долю зимней пищи этих птиц составляют семена ели и зимующие на елях насекомые, их личинки и кладки. Фото Г. Н. Симкина
и сосны. Запасают корма московки в течение всего года, но особенно интенсивно делают это в конце лета и осенью. Среди запасов чаще преобладают семена ели и сосны, но встречаются и запасы животных кормов. Весной можно видеть, как московки поедают пыльники осины, пьют сок березы, кленов, лип и других деревьев. Во время своих массовых налетов московки часто держатся в нехарактерных для них местах и могут кормиться даже в зарослях тростников.
ЛАЗОРЕВКА
Лазоревки (обыкновенная, или зеленая, желтогрудая, или желтогрудый князек, и белая, или князек) представляют собой очень интересную и монолитную группу наших
синиц. Если ареалы всех 3 лазоревок объединить в 1, то он охватит Европу, Среднюю Азию и Сибирь, станет похожим на ареалы большинства наших синиц (большой, московки и гаичек).
Европа и Северная Азия — это область древних третичных лесов, в которых формировались, развивались и тысячелетиями жили эти птицы. Эта жизнь была нарушена в ледниковый период. Именно ледники сначала оттеснили к югу (как бы сжали в гигантскую гармошку) древние третичные ареалы множества наших северных птиц, а затем, набирая огромную силу, разделили их навсегда. Так возникли 2 новых мира: мир Европы и Средиземноморья, с одной стороны, и мир Сибири и древней маньчжурской флоры и фауны, с другой. В Европе и в маньчжурской зоне пережили ледниковую эпоху многие виды птиц. Древние виды, запертые ледниками в Европе или на Дальнем Востоке и когда-то
Обыкновенная, или зеленая, лазоревка. Фото В. А. Климпиныиа
оставившие в обеих рассеченных частях свои близкие формы, либо погибли в том или ином районе, либо сохранившись до наших дней, уже не имеют ближайших партнеров на другом конце континента (хохлатая синица, зарянка и др.). Некоторые виды и там, и там дожили до наших дней почти не изменившись (голубая сорока, чиж). Многие виды, наоборот, исчезнув в том или другом очаге, оставили своих потомков, дав начало новым, отличным от птиц второго очага формам (зяблик, пеночка-веснич
ка, пеночка-трещотка и т. д.). Так на противоположных концах рассеченного холодом Евразийского континента возникли новые мощные очаги современной европейской фауны на западе и сибирской фауны на востоке.
Но лазоревки (одни из древнейших, по окраске почти тропических птиц) как бы сконцентрировали в себе главные особенности этих далеких геологических эпох.
Обыкновенная лазоревка — представитель древнейших третичных лесов. Она сохранила свою ослепительную окраску и как бы донесла до нас облик тех птиц, которые обитали на просторах древней
лесной Евразии с ее могучими широколиственными лесами, орехами, дубами, буками, пальмами и магнолиями, лаврами и множеством других пород современных субтропиков. Теперь лазоревка — коренной обитатель дубрав, дубового леса. Об этом свидетельствует множество ее адаптаций.
Белая лазоревка, или князек, — сибирская или горносибирская ледниковая форма, своей белой окраской, вероятно, обязанная снежным сибирским зимам и ледникам. Желтогрудая лазоревка — главное недостающее звено в этой цепи. Эта птица — горная форма, наглядно сохранившая черты первого и яркого перехода ее потомков из гор и их ледников к настоящему снежнику — князьку.
Обыкновенная лазоревка — европейский вид. В Южной Европе, Средиземноморье и на островах Восточной Атлантики (Азорских, Мадейре, Зеленого Мыса) она образует много подвидов. Несколько подвидов возникло и на внутренних островах Средиземного моря. Заселяет обыкновенная лазоревка всю Европу, горные лесные массивы Северной Африки, живет в Ирландии и Англии, Южной Скандинавии, в Передней Азии и на Кавказе. На территории нашей страны ее ареал охватывает горы Копет-дага, степи и пустыни северного Прикаспия, проходит по правобережью реки Урал, по Уральским горам, не переходя на их восточные склоны. На севере граница идет через верхнее течение реки Камы к Онежскому озеру.
Два основных момента привлекают внимание в очертаниях этого ареала: полное совпадение его с границами распространения широколиственных и, в первую очередь,
дубовых лесов и включение в ареал слабооблесенных, степных или даже пустынных пространств с их обширными озерными и заболоченными участками, заросшими тростниками и камышом (степные районы Украины, Предкавказья, Северного Прикаспия и приволжских степей). Однако «дубравный» облик обыкновенной лазоревки не следует считать абсолютным. Это лишь набор ключевых, наиболее древних адаптаций вида. В некоторых местах обыкновенная лазоревка заходит даже в таежную зону, но и здесь держится по самым теплым местам, часто отмечая своим появлением реликтовые участки широколиственных пород.
На всем протяжении ареала обыкновенная лазоревка — оседлая, частично кочующая птица. В северных частях ареала кочевки в южном направлении проходят более интенсивно и нередко напоминают настоящие перелеты. На юге нашей страны, особенно в Закавказье, зимой лазоревки собираются в тростниковых и камышовых зарослях многотысячными стаями.
Гнездится обыкновенная лазоревка преимущественно в лиственных и смешанных лесах, охотно заселяя некоторые типы пойменных лесов (особенно с дубом, кленами, вязами, ясенями, липами и тополями), сады и парки. Чисто хвойных лесов и участков избегает. С наибольшей плотностью заселяет дубовые леса. К этим лесам и самому дубу лазоревка приспособлена очень хорошо.
Изучение морфологии и непосредственные наблюдения за поведением лазоревок показывают, что у них довольно тупые когти. Это позволяет лазоревкам легко дер-
Чаще всего лазоревки гнездятся в дубовых лесах. Фото Г. Н. Симкина
жаться лапками за листья дуба, к которым они подвешиваются в поисках пищи. Лазоревка не прорывает листовой пластинки и свободно склевывает кладки насекомых и гусениц с жилок и нижней поверхности листьев, а также с мелких ветвей. Об этой ключевой адаптации вида свидетельствуют и относительно малые размеры и малая масса этой птицы. Из-за тупых когтей она не может держаться на гладкой коре деревьев (бука, липы, клена). Это мешает лазоревке использовать сок и сладкий набухший камбий во время весеннего плача деревьев, что легко удается большим синицам, московкам и гаичкам.
Мал, но очень силен и крепок у лазоревки клюв. Однако зимой на кормушках многие лазоревки не могут самостоятельно расклевывать твердую оболочку семян под
солнечника. Наиболее сильные из них в это время добывают корм необычным способом. Они внимательно следят за действиями больших синиц и, дождавшись, когда одна из них вскроет твердую оболочку семени, спугивают птицу и овладевают ее кормом. Такая охота может продолжаться целую зиму. Все перечисленные признаки характеризуют лазоревку как специфическую жизненную форму дубрав, дубовых лесов.
Невероятно сильный клюв, которым эта маленькая птица способна выщипывать кусочки мяса из человеческого пальца, раскрывает другую ключевую (точнее критическую) адаптацию этого вида — необычно тесную связь ее в зимнее время с зарослями камышей и тростников, где лазоревки, собираясь гигантскими стаями, добывают корм, расщепляя стебельки этих растений и извлекая из них зимующих там насекомых и их личинок. Эту удивительную и четкую
В средней полосе лазоревок можно встретить в лиственном светлом лесу с дуплистыми дубами, липами или кленами. Фото Г. Н. Симкина адаптацию мы называем «критической», так как она позволяет птицам переживать трудные критические периоды их жизни (зиму).
Начало брачной активности лазоревки в средней полосе СССР относится к середине или к концу марта. В это время у лазоревок как в стайках на местах зимовок, так и у птиц, кочующих парочками или поодиночке, уже можно услышать первые весенние покрики или песни.
Песенка у лазоревки развита весьма слабо. Поет она значительно реже, чем другие птицы. К тому же сами ситуации пения, так отличающие поведение других синиц, у нее выражены менее четко. Часто кажется, что птица лишь выкрикивает какие-то необычные, более сложные, чем всегда, звуки, продолжая при этом заниматься привычными для нее делами. Такие звуки у лазоревки, большой синицы и некоторых других синиц называют покриком. Покрик — это особая форма звуковой активности, которую уже нельзя назвать обычным ориентирующим позывом, но нельзя еще назвать и настоящей песней. Ведь песню большинство птиц поет совершенно в особом состоянии, резко подчеркивая его особым поведением.
Собираясь петь, птица прекращает обычную деятельность, забирается повыше, иногда усаживается на вершине дерева, травинки или куста, выбирает для этого самое видное место. Большинство птиц при пении замирают, вытягивают тельце или даже становятся столбиком. И по поведению птицы специалисты часто определяют, поет ли она настоящую песню или еще нет.
Во многих случаях, особенно у видов с примитивными песнями, отличить песню от покрика и позыва оказывается очень трудно. Даже сейчас, когда биологическая акустика, изучение «языков» и песен птиц с помощью сложной электронной аппаратуры достигли небывалого расцвета, ученые продолжают спорить: что у таких птиц, как поползень, лазоревка, большая синица и т. д., следует называть песней, а что покриком или позывом?
Не закончены споры и о песне лазоревки. Одни исследователи считают настоящей песней такую ее свистовую гамму: «ти-ти-тити-ти... ти-ти-титити» или «ци-ци-цицицици» (иногда «цицицици»); другие полагают, что песней у лазоревки следует называть более сложную звуковую структуру, которую нельзя передать словами. Наконец, третьи за песню принимают двухколенную фразу, состоящую из двух или большего числа позывов и длинной трельки. Вероятно, окажутся правыми все. По-видимому, у лазоревки, как у древней формы синиц, сохранилось большое число звуковых форм, по физической структуре и своим биологическим функциям (смыслу) занимающих промежуточное положение между настоящими позывами, покриками и песней.
Интересно другое. Резкие различия в звуковой окраске всех этих песен позволяют каждой из них нести совершенно особый биологический смысл. Могут быть обнаружены песни ухаживания, тревоги, агрессии и др. Здесь предстоит еще очень большая работа, в которой натуралисты-любители, вооруженные магнитофонами, могут оказать большую помощь науке. Особое значение для решения этих вопросов имеет изучение репертуаров разных птиц, записанных или отловленных в разных точках их ареала.
Регулярное пение лазоревок начинается с марта и продолжается до начала июня. Во второй половине июня и в начале июля пение усиливается в связи с переходом ко второму циклу размножения. Осеннее пение можно услышать во второй половине августа октябре.
Чаще лазоревки приступают к поиску гнездового участка, уже образовав пару. Но бывают случаи, когда потерявший самку или молодой самец первым закрепляется на гнездовом участке и находит удачное место для гнезда. Тогда он особенно много поет и ждет на участке самку. При ее появлении развертывается ритуал, описанный нами .на примере большой синицы. Самец ухаживает за самкой, сопровождает ее при осмотре участка и даже демонстрирует ей свои дупла. Нередко он выбирает участок с 2 и даже 3 дуплами. Тогда можно стать свидетелем очень редкого для лазоревок ритуала. Самец особым полетом перелетает впереди самки и как бы подводит ее к дуплу. Затем забирается в него и приглашает в дупло самку, иногда издавая при этом торопливые мягкие звуки — сигнал приглашения в дупло. Похожий сигнал иногда можно слышать и у некоторых самцов большой синицы. Решающее слово при окончательном выборе дупла остается за самкой. Если дупла, предложенные самцом, и гнездовой участок, выбранный им, не удовлетворяют самку, она может покинуть самца. Иногда самец настойчиво следует за самкой, и птицы формируют брачную пару в обычном порядке, а затем вместе отправляются на поиски новых участков и дупел.
Обычно лазоревки стараются отыскать готовые, часто довольно высоко расположенные дупла с узким входом и тесной гнездовой камерой. При необходимости они могут значительно расширить отверстие дупла или даже увеличить размеры самой камеры. Вместе они затем строят и само гнездо. Но все же большую часть работы вы-
полняет при этом самка. Она приносит в дупло много мха, аккуратно раскладывает и уминает его. Затем сооружает лоточек из шерсти и мелких перьев, иногда с добавлением конского волоса.
В полной кладке 7—10 (а иногда и 16) белых, с красно-коричневыми пятнышками яиц. Массовое насиживание у лазоревок бывает в апреле — мае. Первые 8—10 яиц самка откладывает через каждые 24 ч, 9—11-е иногда через 48 ч, а последние даже через 72 ч. В связи с этим часто затягивается и вы-клев птенцов. Насиживает самка 12—14 суток. Возможно, что и самец изредка сменяет ее на гнезде днем. Самец во время насиживания значительно меньше поет, охраняет участок и кормит самку. Часто сопровождает ее, когда она отлучается из гнезда. Птенцы выклевываются в 2 и даже 3 дня. В выкармливании принимают участие обе птицы, но самка до 6-го дня жизни кормит птенцов меньше, чем самец, так как она часто обогревает птенцов. Птенцов первого выводка, которых в гнезде обычно 10—12, родители кормят чаще (от 250 до 650 раз в день), второго, которых бывает 7—9, 200— 250 раз. Выкармливание продолжается 16—18 дней. Еще несколько дней родители докармливают их вне гнезда, а затем приступают ко второй кладке. Вторая кладка бывает иногда в том же гнезде, но чаще для этого птицы подыскивают новое незанятое дупло.
Размер охотничьего участка лазоревок от 3000 до 7000 м2. Пищу они собирают исключительно на лиственных деревьях, отдавая явное предпочтение дубам, часто кормятся в орешниковом подлеске. Основу корма составляют гусеницы 358
Гнездятся лазоревки и в дуплянках. Фото Б. М. Губина
бабочек и жуки, главным образом долгоносики и листоеды. Птенцы получают более нежную пищу, состоящую исключительно из гусениц листоверток (особенно при массовом размножении дубовой листовертки), совок, огневок и пауков. Заметную роль в питании птенцов иногда играют личинки пилильщиков.
Зимой, кочуя по лесам, садам и паркам, лазоревки очень любят кормиться на дубах, сохраняющих на зиму сухую листву. Часто наведываются и в поймы, где кормятся личинками насекомых, зимующих в стеблях камышей и тростников. Однако оседлый образ жизни ведут далеко не все птицы. Многие из них, особенно гнездящиеся в северных лесах, откочевывают далеко к югу, и в южных районах нашей страны (особенно в тростниковых и камышовых плавнях) зимой собирают
ся миллионы этих удивительных голубых птиц.
Довольно сложна, но еще плохо изучена и обычная звуковая сигнализация этих птиц. Как и у других синиц, основу близкой контактной сигнализации у лазоревок составляет подсистема сигналов «ци». Однако лазоревки более агрессивны и возбудимы, чем гаички и большие синицы, поэтому общение тихими и нежными свистами у них удается слышать значительно реже, чем у других синиц. В довольно редких случаях спокойного общения лазоревки перекликаются в такой манере: «ци...ци-ци...ци-ци-ци». При легком волнении или испуге эти свисты могут сливаться в торопливый коротенький слог: «ЦИ...ЦИ-ЦИ...ЦИЦИЦИ». Такое же торопливое циканье можно услышать при слете или во время перелета одной из птиц. Учащенно цикают лазоревки при погоне друг за другом или при стычках в стайке. Иногда более резкий испуг, волнение
Иногда лазоревка занимает и неглубокие естественные дупла. Фото
М. В. Штейнбаха
или раздражение в том же ритме передаются более резким сигналом «цик...цик-цик». Призыв отставших птиц или встреча с ними иногда сопровождаются более длительны
ми свистами: «цииип... цииип». В ситуациях резкой агрессии лазоревки издают резкое цирканье «црррр». Аналогичными сигналами обмениваются и рассерженные птицы разных видов (например, лазоревка и большая синица).
Звуковое общение возбужденных
Не все, но многие лазоревки ведут оседлый образ жизни. Зимой их можно встретить и в наших северных лесах. Фото Г. Н. Симкина
лазоревок и птиц, находящихся на значительном расстоянии (в рассеянной стайке), обеспечивается более резкими и низкочастотными сигналами. Среди них чаще слышны такие сложные позывы: «пи-пи-циррири», «пиу-пиу-циррири», «пив-пив-циррири». У лазоревки есть и другие сигналы дальнего действия: «си... си-си-си». Более резкие «зашумленные» сигналы «чи... чи-чи-чи» или «чит... чит-чит-чит» издаются в ситуациях сильного и резкого испуга или возбуждения. Эти сигналы похожи на сигналы испуга гаичек и большой синицы. В ситуациях ссоры или борьбы можно услышать сигналы «чрри». Очень характерна для лазоревок довольно мелодичная трелька. Однако она чаще звучит в песне лазоревок. В системе позывов ее удается слышать довольно редко.
Основным сигналом тревоги и раздражения этих птиц служит, как и у больших синиц, резкое грубое верещание или стрекотание «чи-чи-чи-чи», «чичичичи» или «чирри-ри». Изредка у лазоревок можно услышать сигнал «на ястреба» — длинный высокий свист.
При наблюдении за лазоревками, как и за большими синицами, следует помнить, что у этих птиц можно насчитать очень большое количество резко отличных друг от друга сигналов. При этом число их у каждой отдельной птицы обычно не слишком велико. Но у многих птиц может быть несколько сигналов, не встречающихся в репертуарах других особей. К тому же в разных географических районах частота использования отдельных дополнительных сигналов может быть различной. Эти явления создают огромные трудности при изучении звуковых «языков» синиц.
Более 30 лет назад во многих городах Европы (в частности, в Лон
доне) на ^гнездовании появились лазоревки, которые быстро выработали удивительные повадки, специфичные для жизни в городе. Многие синицы научились даже ловко вскрывать крышки молочных бутылок и пить сливки и молоко. В 1988 г. было впервые отмечено массовое гнездование лазоревок в столбах линий электропередач на некоторых оживленных улицах Москвы — птицы безбоязненно гнездились и выкармливали птенцов прямо над сплошными потоками людей и машин. Нет сомнения в том, что и в Москве появилась городская форма этих замечательных птиц.
ЖЕЛТОГРУДАЯ ЛАЗОРЕВКА
Эта удивительная птица имеет большое значение для познания сложнейших законов эволюции. Ареал у нее карликовый. Он ограничен горами Тянь-Шаня, частично Памиро-Алая и, словно маленький пузырек-зародыш, дает начало тянь-шаньскому подвиду белой лазоревки, столь же блистательно демонстрирующему основной путь формирования сибирской белой лазоревки, но уже занимающему огромный по сравнению с местообитанием желтогрудой лазоревки ареал. Правильнее, наверное, было бы именно желтогрудую лазоревку назвать тянь-шаньской. И не только потому, что она стала самостоятельным, хотя и крошечным видом, но и потому, что она в отличие от тянь-шаньской лазоревки не выходит за пределы самого Тянь-Шаня. Но уж такова природа названий множества птиц. Почти все латинские названия присвоены птицам и их подвидам очень давно, задолго
до того, как сами ученые разобрались не только в систематике, но и в истории, а также в экологии и поведении птиц.
Двум исследователям мы обязаны самыми ценными и самыми тонкими наблюдениями за жизнью этой птицы — Е. П. Спангенбергу и А. Ф. Ковшарю.
Желтогрудая лазоревка — оседлый, лишь изредка кочующий вид. Гнездится в лиственных и смешанных лесах до высоты 2500 м над уровнем моря. Нигде не бывает многочисленной и даже в горах Тянь-Шаня (на своей родине) встречается небольшими разрозненными островками. Ориентируясь на биологию обыкновенной лазоревки, было бы интересно проследить связь желтогрудой с реликтовыми ореховыми, кленовыми и другими лесами Тянь-Шаня, от которых в наши дни остались лишь небольшие рощи. На Тянь-Шане не сохранилось дубов (их нет и по всей Средней Азии), что, по-види-мому, ускорило изменение древнего облика предков этой лазоревки. Гнезда желтогрудая лазоревка устраивает в дуплах деревьев — яблонь, орехов, шелковиц, ив, тополей, вязов. Но одновременно с этим гнездится и в щелях скал или в норах глинистых обрывов, самостоятельно расширяя и углубляя эти норы. При гнездовании в норе длина хода около 0,5 м, диаметр отверстия 20—25 мм, диаметр гнездовой камеры около 150 мм. Входное отверстие в гнездовую камеру помещается сбоку.
По наблюдениям А. Ф. Ковшаря, желтогрудые лазоревки нередко встречаются и в высокогорных ар-чевниках и арчовых рощах. Для того чтобы выяснить особенности обитания здесь этих птиц, иссле
дователь развесил в арчевниках дуплянки и получил хорошее их заселение. Его эксперимент наглядно свидетельствует о том, что у нас есть немало действенных способов не только сохранить, но и значительно приумножить численность редких птиц. Мы можем украсить ими и их чудесными песнями не только наши парки, сады, города и поселки, но и значительно обогатить саму дикую природу. Для этого необходимо только более тонко и вдумчиво уметь оценить историю, особенности биологии и поведения вида.
У меня нет сомнений в том, что, подобно зеленой лазоревке, одинокий самец и желтогрудой первым выбирает себе гнездовой участок. Разыскивает на нем подходящие для устройства гнезда щели, норы и дупла. Охраняет участок, поет, ждет и зовет на него самку. Но так у лазоревок поступают преимущественно молодые, перелетные (кочующие) или случайно потерявшие самку самцы. В большинстве случаев пары у этих птиц сохраняются прочно и часто птицы живут вместе по нескольку лет. Вместе кочуют осенью и зимой, вместе возвращаются или находят гнездовой район, вместе выбирают гнездовой участок, место и очертания которого определяются положением дупел, а в случае с желтогрудой лазоревкой — еще положением гнездовых норок и скальных щелей. По зеленой лазоревке я знаю, что одинокий старый самец старается найти и занять участок с несколькими дуплами. Тогда, демонстрируя эти дупла самке одно за другим, он может рассчитывать на особую ее благосклонность, так как всякому ясно, что такой самец — надежный супруг.
Как и у других синиц, да и не только у синиц, самки выбирают гнездовой участок и место для гнезда или дупло особенно придирчиво и строго. Здесь нельзя просчитаться. Малейшая поблажка нерасторопному самцу может обернуться трагедией для птенцов и зачеркнуть целый год жизни. А ведь у мелких птиц таких лет очень и очень мало, всего 2—3 (максимум 5—6), а в дикой природе значительно меньше. Все, что сказано здесь, сказано не случайно. Именно эти и только эти детали позволяют нам сохранить редкие и исчезающие виды. А иногда и не только сохранить, но и приумножить, найти пути расширения их ареалов и приумножения генофонда нашей Земли.
Гнездо, как и у других синиц, сооружает одна самка. Самец в это время поет и охраняет участок, часто сопровождает самку. Гнездо сооружается из мха, шерсти диких и домашних животных в течение 12—15 дней, чаще во второй и третьей декадах мая. Кладка яиц в конце мая — начале июня. Но сроки эти могут быть очень растянуты как в связи с условиями весны, так и в зависимости от высоты над уровнем моря. Гнездо укрепляется размягченными узкими ленточками коры и луба. Следует, видимо, выделить 2 основных типа гнезд. По наблюдениям А. Ф. Ковшаря, гнезда в синичниках имели обычную чашевидную форму, хотя иногда кладка в них была прикрыта сверху тампонами из того же материала, что и гнездо.
Продолжительность постройки гнезд была значительно меньше (4—5 дней), чем в наблюдениях Е. П. Спангенберга (10—12 дней). Яйца откладываются ежедневно. Полная кладка от 6 до 9 белых с
розовым оттенком и красновато-коричневыми крапинками яиц. Насиживание начинается с пятого яйца и продолжается 14 дней. Насиживает одна самка и сидит на гнезде очень прочно, особенно в день вылупления птенцов. Выкармливают птенцов оба родителя в течение 16 дней. В первые дни самка часто обогревает птенцов и носит корм несколько реже самца. Число прилетов с кормом для трехдневных птенцов около 140, для 15-днев-ных — более 200. Разыскивается корм почти исключительно на лиственных деревьях и кустарниках и лишь иногда — в траве. Гнездование проходит в мае, массовый вылет птенцов — около середины июня и позже.
Птенцов желтогрудые лазоревки, как и другие синицы, выкармливают насекомыми, преимущественно некрупными, с мягкими покровами. У некоторых пар при раннем гнездовании может быть и вторая нормальная кладка. Вылет птенцов этой кладки — в конце июля — начале августа. Взрослые птицы питаются кормами, близкими по составу к корму птенцов (гусеницами бабочек, мелкими жуками, клопами, наездниками, пауками, муравьями и т. д.). Осенью и зимой поедают семена растений.
Ближе к осени желтогрудые лазоревки разлетаются более широко по лугостепному поясу, часто появляются в арчевниках. К зиме часть их откочевывает в населенные пункты и более низкие пояса гор. В течение зимы встречаются небольшими группками (3—5 птиц). Днем птицы чаще кормятся в кронах лиственных деревьев, тщательно обследуя как тонкие ветви, так и толстые сучья и даже стволы. Ночь в селах часто проводят в гнез
дах испанских воробьев и в скворечниках. Во время снегопадов и метелей в горах число желтогрудых князьков в населенных пунктах значительно возрастает в результате прикочевки стаек, зимующих в арчевниках и горных тугаях.
БЕЛАЯ ЛАЗОРЕВКА
Во многих руководствах белую лазоревку, или князька, часто называют европейской, довольно обычной птицей. Но такие характеристики не точны. Эта птица — настоящий сибирский вид как по своему происхождению, так и по биологии основного подвида. Ареал князька охватывает горы Средней Азии, Центральную Азию, включая Тибет, Монголию, горные и северные районы Китая и широкую полосу нашей Южной Сибири. Вся эта довольно обширная территория занята 2 основными подвидами: тянь-шаньским и енисейским (или сибирским). Биологически правильнее было бы тянь-шаньский подвид назвать центральноазиатским, а енисейский — сибирским. На запад сибирский подвид доходит до Оби и Иртыша. За Уралом в европейскую часть СССР проникает третий крупный, так называемый европейский подвид. Однако в Западной Европе белой лазоревки нет. Расселение ее ограничено восточными районами Белоруссии и Прибалтики. Такое положение западной границы вида, приспособившегося к очень суровому сибирскому климату, представляет большую загадку. Никаких серьезных преград для дальнейшего расселения князька на запад и север Европы, по-види-мому, нет. Очевидно, это связано с медленным расселением белой лазоревки из исторического центра
Белая лазоревка, или князек. Фото
Ю. Б. Пукинского
ее формирования. Вероятно, и в Сибири этот вид будет в дальнейшем также расселяться на север. Все это лишний раз свидетельствует о горном и, видимо, среднеазиатском или центральноазиатском происхождении белой лазоревки. В этой связи было бы очень интересно детально изучить пятый, подобный желтогрудой лазоревке, малый подвид, занимающий крошечную территорию в горных районах истоков рек Хуанхэ и Янцзы.
Продолжая линию, начатую в очерках о наших лазоревках, рассмотрение биологии этого вида следовало бы начать с тянь-шаньского подвида, наиболее близкого к предковой форме князька — желтогрудой лазоревке. Изучавшие этих птиц исследователи отмечают, во-первых, тяготение их к тугаям, приречным зарослям, тополевым, ту-ранговым рощам, зарослям камы
ша по берегам водоемов, а также к горным ельникам, садам и саксауловым лесам. Уже в этих чертах отчетливо просматривается более северный облик вида, даже обитающего в относительно теплых горах в окружении степей и пустынь.
Особенный интерес представляет тяготение этой лазоревки к ельникам и припойменным ландшафтам с зарослями тополей, ивняков и камыша. Интересно и то, что в горы белая лазоревка идет до высоты 2500 м над уровнем моря. Очень важно, что, подобно желтогрудой лазоревке, тянь-шаньский подвид князька гнездится не только в дуплах деревьев, но и в скалах. Многие исследователи подчеркивают, что во внегнездовое время эти птицы охотно посещают заросли камышей. На тесную эволюционную связь этого подвида с желтогрудой лазоревкой указывает и тот факт, что у некоторых молодых князьков на груди и брюшке встречается бледно-желтоватый налет.
Все эти признаки намечают резкий и прямой путь к формированию 2 основных подвидов настоящей белой лазоревки, их сибирского пойменно-болотного облика, который в ледниковое время так соответствовал ландшафтным условиям долинных приледниковых зон — тундровым ландшафтам с болотами, зарослями ив, камышей и тополей.
В Сибири излюбленными местами гнездования белой лазоревки являются заболоченные с густыми зарослями камышей ивняковые чащи. В них князьки прямо на глазах исчезают в гнездовое время, когда ведут исключительно скрытный, недоступный для наблюдения образ жизни. В камышовых и ивняковых зарослях нередко в огромных количествах (подчас тысячными стаями) появляются они поздней осенью перед отлетом или откочевкой на зимовки в Центральную Азию. Здесь же зимует часть птиц. Интересно, что и для енисейского (сибирского) подвида отмечено гнездование как в дуплах ив и других деревьев, так и в расщелинах скал.
Настоящий князек, или наша европейская белая лазоревка, — обитатель равнинных ландшафтов. Причем ее гнездовой ареал охватывает только южные районы тайги. Здесь на гнездовании этот вид часто встречается в лиственных подтаежных лесах и лиственных (осиново-березовых) колках лесостепи — в местах, где много заболоченных лугов с ивняками, озер, заросших камышом и тростником, а также ольхой и осиной, в мягкой древесине которых так часто встречаются дупла.
И для европейской белой лазоревки характерно тяготение к пой
менным ивняковым зарослям и лиственным лесам, тальникам, заросшим сырым участкам низин и болот, болотистым, заросшим кустарниками участкам лиственных лесов, а также тростниковым и камышовым плавням.
Начало размножения белой лазоревки в средней полосе страны падает на первые числа апреля. В это время самцы интенсивно поют и вместе с самками заняты поисками места для гнезда. Гнездо располагается в дупле невысоко от земли (2—4 м). Диаметр дупла обычно не превышает 25—30 мм. Иногда птицы сами выщипывают дупло или полость в трухлявых пнях и стволах деревьев, но обязательно с рыхлой и размягченной древесиной. Гнездо складывается, как и у зеленой лазоревки, из мха, тонких сухих травинок, обильно выстилается шерстью, скатанной в плотный войлок. Лоточек выстилается более нежным материалом, чаще всего мягкой шерсткой мелких зверьков. Кладка в середине мая из 9—11 яиц белой окраски с красновато-коричневыми крапинками. Насиживает самка 13—14 дней. Возможно, что иногда ее на гнезде подменяет самец. Самец подкармливает самку, сидящую на гнезде.
Вылет птенцов около второй половины июня. С июля по октябрь белые лазоревки держатся семьями, затем в местах высокой численности собираются в более крупные стайки и начинают кочевки в южном или юго-западном направлении. Зимой у кормушек кочующие князьки нередко появляются парочками. Это, как и у зеленых лазоревок, свидетельствует о том, что пары могут быть крепкими в течение нескольких лет.
Как и другие синицы, белая ла-
Гнездо белой лазоревки, особенно в Сибири, чаще всего можно обнаружить в ивовых лесах. Фото Г. И. Симкина
зоревка — преимущественно насекомоядная птица. Основной корм: кладки, гусеницы и куколки бабочек, мелкие двукрылые, пауки, перепончатокрылые и некрупные жуки, чаще долгоносики и листоеды. Зимой поедает семена различных растений и в массе, собираясь в камышовых и тростниковых зарослях, подобно зеленой лазоревке, щиплет стволики этих растений, извлекая зимующих в них личинок насекомых. Как и у зеленой лазоревки, такой способ питания является, по-видимому, ключевой или «критической» адаптацией вида.
Таким образом, белая лазоревка многими особенностями строения, биологии и поведения напоминает обыкновенную лазоревку, но отличается от нее тем, что держится в гнездовое время в совершенно
других местах (в кустах на болоте, зарослях тростника) и имеет светлую, почти белую окраску, хорошо заметную издали.
Многие натуралисты обращали внимание на исключительную осторожность и скрытность князька, особенно в гнездовое время. Орнитологи Сибири неоднократно рассказывали мне, что с наступлением гнездового периода белые лазоревки, еще недавно во множестве мелькавшие на опушках лесов, рощ, перелесков, вдруг словно проваливаются сквозь землю, исчезают на глазах. В это время разыскать этих птиц очень трудно, и редкий орнитолог может похвастаться, что ему удалось найти гнездо белой лазоревки и увидеть самих птиц.
Малозаметна белая лазоревка и в послегнездовое летнее и осеннее время. Она и тогда предпочитает держаться в глубине зарослей и кустов, среди густых камышей и тростников, редко показываясь и
перелетая открытые пространства. Заметна она только тогда, когда собирается в огромные стаи. Совершенно не пугливой становится зимой с выпадением снега, словно чувствует себя в этой белой стихии, как рыба в воде, ловкой, сообразительной и опять малозаметной, словно лыжник на белом снегу в маскировочном белом халате.
Голос белой лазоревки несколько мягче и мелодичнее, чем у зеленой. Он как бы соответствует ее более мягкому спокойному нраву. У князька, как и у других синиц, очень много разнообразных сигналов. Хорошо развита у него так характерная для синиц свистовая система сигнализации, предназначенная для общения в паре и стайках, а также для защиты от хищных птиц. Есть у этой птицы и тихие мягкие и короткие «контактные» свисты, которыми на все лады птицы перекликаются между собой на небольших расстояниях. Есть высокий, длинный и чистый сигнал «на ястреба». Есть и крики недовольства, испуга, страха, есть агрессивные трельки. Много сигналов тревоги самого разного характера и назначения, которые птицы используют для призыва отставшего или потерявшегося партнера. Но многие детали общения этих птиц еще не изучены.
Как и у зеленой лазоревки, у князька несколько типов песен. Есть и свистовые брачные песни, есть и песня-трель. Много особых покриков, покриков-песен и позывов-песен. При содержании белых лазоревок в неволе можно хорошо изучить их звуковой репертуар, записать множество сигналов и песен на магнитофон и убедиться, насколько разнообразными, со множеством удивительных неповто
римых звуков могут быть репертуары отдельных птиц. У князьков, добытых в разных частях ареала, могут быть различными и песни, и покрики, и позывы. Работа, которую в этом плане могут проделать любители, очень интересна и очень важна для науки.
ХОХЛАТАЯ СИНИЦА
Хохлатая синица, или гренадер-ка, — одна из самых милых и забавных синичек наших хвойных лесов. В Европе эту синицу иногда называют еловой. Связь с елью, по-видимому, очень древняя, наметилась у этой птицы и ее предков еще в третичное время, когда темнохвойные породы (ели и пихты) распространились из глубин Азии в Европу, а затем и в Африку по низкогорным хребтам альпийской складчатости, поднимавшимся среди необозримого океана теплолюбивых лесов. Загадочным остается факт, что у хохлатой синицы, в отличие от множества других птиц нашей страны, нет близких предков на Дальнем Востоке. Иногда лишь указывают на гималайскую буфую хохлатую синицу и хохлатых синиц Северной Америки. Однако более вероятны все же родственные отношения именно с гималайским видом.
Исторические связи гренадерки с сосной прослежены менее четко, хотя эта птица постоянно держится в сосняках, часто гнездится в них и кормится как летом, так и зимой. Возможно, что связи этого вида с сосной носят еще более древний характер, поскольку сосновые леса неоднократно расширяли свои ареалы еще до появления ели и многократно — в межледниковые эпохи. Эти связи могли сформиро-
Хохлатая синица, или гренадерка, гнездится как в еловых, так и в сосновых лесах. Фото Г. Н. Симкина
ваться и в ледниковое время, когда хохлатая синица могла быть, подобно клесту-сосновику, изолирована в небольших, покрытых сосной горных районах Европы.
Гренадерка — оседлая или частично кочующая птица. В период кочевок нередко далеко улетает за пределы гнездового ареала Случаи таких залетов отмечены в Сибири, Казахстане и даже в Средней Азии. Возможно, эти залеты свидетельствуют о том, что гренадерка когда-то
заселяла бурно разраставшиеся в южных районах Западной Сибири и Казахстане сосновые боры, островки которых и в наши дни рассеяны в Казахстане почти до самых жарких южных пустынь.
Многие гренадерки оседлы. Старые птицы, по-видимому, склонны держаться парами в течение всего года и даже нескольких лет. Зимой на кормушках эти птицы всегда появляются парочками, подобно лазоревкам, поползням, болотным гаичкам, пухлякам и московкам.
Весеннее оживление и первые песни самцов можно заметить уже в феврале — марте. Новые парочки тоже складываются чаще в марте, иногда в апреле и даже мае. В такие дни между самцами, пытающимися отбить для себя самочку, могут возникать настоящие драки. Однако постоянство пар, раннее их образование, часто еще в зимних стайках, приводит к тому, что пение хохлатых синичек удается слышать относительно редко.
Участок выбирают самцы или совместно обе птицы, уже составившие брачную пару. Гнездятся гренадерки только в еловых или сосновых лесах. Случаи обнаружения гнезд в лиственных насаждениях единичны. Гнездовой участок птиц невелик. Гнездящиеся пары чаще располагаются на значительном расстоянии, обычно за пределами слышимости песни друг друга. Более плотные гнездования известны у нас в Прибалтике, Белоруссии и на Украине (в Закарпатье), а также в Молдавии. В Закарпатье отмечено явное тяготение гренадерки как к горным сосновым, так и к пихтово-буковым и еловым лесам. Однако в смешанных лесах она
гнездится только в куртинах хвойных (сосновых, пихтовых, еловых) пород. В чисто буковых лесах на гнездовании не отмечена. А. С. Мальчевский и А. В. Бардин настаивают на том, что с максимальной плотностью гренадерка гнездится в сосновых, а не в еловых лесах. Было бы крайне интересно специально изучить эту проблему у каждого из 5 подвидов этих птиц.
А. В. Бардин описывает тихую предвесеннюю подпесню гренадерки, сравнивая ее с* аналогичной под песней королька. Подпесню можно слышать в теплые, солнечные дни и особенно при оттепелях в феврале — марте и даже в январе. Такого типа предвесеннее бормотание у корольков, чижей, гренадерок и многих других птиц мы постоянно слышали при первых проблесках весны света. Это явление мы называем предвесенним бормотанием или имитационной подпесней. А. С. Мальчевским и А. В. Бардиным описаны совершенно особые весенние покрики гренадерки, которые они сопоставляют со знаменитой булькающей поба-ловкой пухляка и других гаичек. Складывается весенняя побалов-ка, или покрик, на основе особого, по-видимому, очень древнего и сложного позыва «тивитириви». Этот покрик удается слышать в солнечные дни и при оттепелях, но крайне редко. По мнению А. В. Бардина, даже в период максимальной токовой активности самцы гренадерки издают его не более нескольких десятков раз в день. Как и побаловку, покрик гренадерки можно слышать в период осеннего пения, в августе, сентябре, иногда октябре. Очень редко этот покрик гренадерки слышен в июле и даже июне.
Покрики и побаловки синиц мы рассматриваем как древнейшие, архаические черты их вокальной (брачной?) активности, сохранившиеся у северных синиц от их далеких южных предков. Значение и биологические функции этих звуков еще не ясны.
Весенняя песня гренадерки чаще исполняется самцами при сопровождении ими самок в период тока й постройки гнезда (или дупла). Но иногда самцы поют и сторожевые песни, сидя на вершинах деревьев, без явного контакта с самками. Много поет самец и после окончания территориального конфликта.
Песня гренадерки, как и песня большой синицы, составляется из основных позывов: различного рода свистов и трельки. У каждого самца есть несколько (5—7) строго фиксированных типов песен разной, но однотипной структуры. Детали построения песен отдельных самцов различны. По типам песен различаются не только отдельные самцы, но и географические группы птиц.
Позывы хохлатых синиц, как и у многих других видов, четко разделяются на 2 подсистемы. Ведущее значение имеет подсистема сигналов «ци» или «сии» (подсистема свистов), при помощи которой осуществляется обмен информацией между партнерами в паре, родителями и птенцами, а также птицами в осенних и зимних стайках как на уровне непосредственного контакта, так и на значительных дистанциях (система замаскированной тревоги и скрытного общения). Вторую подсистему образуют звуки демонстративной тревоги. Это трелевый тревожный сигнал, или основной видовой крик,
гренадерки. Трелевый сигнал главенствует при максимальной тревоге, сильном возбуждении птиц и острых конфликтах. В подсистеме свистов выделяются несколько групп сигналов: тихие сигналы непосредственного контакта, более резкие и сильные свисты, отражающие тревогу птицы, вызванную опасностью во внешней среде, или тревогу, связанную с неудачами поведения самой птицы (невозможность достать глубоко спрятанный корм, неудачный прыжок или посадка и т. д.), с раздражением птицы или конфликтами, возникающими в стае. Очень высокими свистами, близкими к знаменитому сигналу «на ястреба», гренадерки встречают хищников (преимущественно воздушных). Особые, более резкие и низкие свисты, наряду с трельками, отображают внезапный испуг птицы. Более громкие и более низкие свисты группы сигналов «сии» сигнализируют на более далекие дистанции о волнении, испуге или появлении опасности.
Все свисты, кроме сигнала «на ястреба», птица может группировать в свободном порядке, легко и в самых разнообразных формах меняя скорость, частоту и последовательность издаваемых звуков. Такая комбинаторика позволяет отражать очень тонкие детали внешних изменений ситуации и внутреннего состояния птицы.
Хохлатая синица — один из наиболее рано гнездящихся видов. По данным А. В. Бардина, уже во время зимних оттепелей можно заметить самок, подыскивающих место для гнезда, а также услышать первые покрики и побаловки хохлатых синиц. Гренадерки, как и пухляки, предпочитают
Хохлатые синицы нередко сами выщипывают дупло в мягкой, трухлявой древесине липы, осины, ольхи. Фото М. В. Ш тейнбаха
самостоятельно выдалбливать и выщипывать дупла. Они часто поселяются в старых дуплах пухляка, малого пестрого дятла, а также в искусственных гнездовьях.
Для дупла хохлатые синицы чаще выбирают трухлявые пни или мертвые стволы деревьев, предпочитая ольху, осину или березу. Дупла располагаются невысоко над землей. Известны случаи, когда дно дупла находилось даже ниже уровня земли, в корневой части пня. Нередко гренадерки гнез
дятся в очень тесных дуплах, диаметром 5 см и даже несколько меньше. Глубина дупел 11 —18 см, редко 25 см. В некоторых случаях птицы начинают выщипывать дупло в торцах пней или сломанного гнилого дерева, и тогда вход в дупло открывается прямо вверх.
Нам приходилось наблюдать подобного типа постройку дупла сверху в нетолстых, со сгнившей сердцевиной липах. Некоторые исследователи считают, что дупло выщипывают обе птицы (самец и самка). В отмеченных нами случаях большую часть работы выполняла самка. Самец, располагаясь рядом, много пел и бдительно охра
нял как самку, так и гнездовой участок от вторжения других гре-надерок. По наблюдениям А. В. Бардина, во всех случаях долбила дупло и строила гнездо одна самка. Е. С. Птушенко установил, что самец может участвовать в сборе и приносе к гнезду строительного материала. Он же периодически кормит самку в это время. Известны гнезда хохлатых синиц, сделанные в щелях или за кусочками отставшей коры, когда птицы прямо приступают к строительству гнезда.
Гнездо у хохлатой синицы очень аккуратное. В основу его, особенно при гнездовании в трещинах и за отставшей корой, часто закладывается фундамент из мха. Верхняя часть гнезда строится из того же материала, но с добавлением мягких травинок, а иногда и волокон дуба и скрепляется волосом, паутиной и коконами пауков. Внутренность гнезда тщательно выстилается слоем самой нежной шерсти и перьев. Иногда птицы собирают в гнезда шерстяные нитки, тряпочки, вату. Два гнезда, найденных ленинградскими исследователями, были почти целиком сделаны из ваты. Одна самка 3 года подряд строила гнездо из летучек (пуха) чертополоха. Выведение птенцов на голом дне дупла, как это бывает у пухляка, у хохлатой синицы не отмечено.
Строительство гнезд начинается со второй половины марта, но чаще только с первой декады апреля, иногда за 2 недели до начала кладки. Сооружается гнездо более недели, однако в некоторых случаях за 3—4 дня. Между завершением постройки и началом кладки иногда проходит дней 10.
По сравнению с другими синица
ми у гренадерки самая маленькая кладка из 4—7 (очень редко 10) белых с красно-коричневыми пятнышками яиц. Насиживает самка в течение 15—17 дней. Выклевывание иногда длится 2 суток. Самец во время насиживания кормит самку. В первые 3 дня после вылупления самка почти не покидает гнезда — насиживает оставшиеся яйца и обогревает птенцов. Пищу птенцам и ей приносит самец. В дальнейшем самка обогревает птенцов только во время похолодания, и тогда самец может вместе с птенцами подкармливать и ее. Обычно выкармливание активно ведут оба родителя. В час приносят 15—20 порций корма. Размеры кормового участка довольно большие, причем в смешанных лесах больше (до 22 000 м2), чем в хвойных (до 12 000 м2). Из гнезда птенцы вылетают в возрасте 19— 23 дней. После вылета родители докармливают их еще 7—10 дней. Стайки самостоятельно кормящихся молодых гренадерок встречаются со второй половины мая. Главный враг гренадерок в гнездовой период — большой пестрый дятел. По данным ленинградских исследователей, он разоряет до 24, а иногда и до 60% их гнезд!
У хохлатой синицы птенцы держатся выводком заметно дольше, чем у других синиц, — примерно месяц (по наблюдениям А. В. Бардина). Вторую кладку взрослые птицы начинают в конце мая или в старом гнезде, или (чаще еще до вылета птенцов) невдалеке в другом дупле. С конца июля — начала августа в результате присоединения вторых выводков стайки укрупняются, иногда гренадерки вливаются в синичьи стаи и странствуют с ними в хвой
ных насаждениях (лиственных лесов избегают).
Пищу собирают исключительно в ветвях и хвое ели и сосны. Основу питания гнездовых птенцов составляют пауки и чешуекрылые (преимущественно гусеницы еловой шишковой огневки, куколки сосновой цветковой пяденицы, бабочки-совки). Лишь у 8—9-дневных птенцов в пище встречаются жуки, клопы, семена ели и сосны. Пища взрослых гре-надерок также в основном состоит из пауков, бабочек, их гусениц, куколок, а также жуков, перепончатокрылых, равнокрылых, двукрылых, семян ели и сосны, которые они начинают собирать на деревьях и в подстилке еще с июня.
Огромное значение в жизни хохлатых синиц имеет запасание корма, продолжающееся в течение всего года, но наиболее интенсивно осенью, в сентябре — октябре, когда синицы запасают в основном животную пищу (гусениц, пауков, кладки насекомых). В марте — июне птицы запасают в основном семена ели и сосны. По данным А. С. Мальчевского, Ю. Б. Пу-кинского и А. В. Бардина, семена сосны хохлатые синицы запасают даже во время выкармливания птенцов и вождения выводка. Запасы размещаются почти исключительно на соснах и елях. В отличие от пухляка хохлатые синицы прячут корм неглубоко, так что он почти всегда виден снаружи. Семена и гусениц они чаще всего прячут в «кустики» лишайников и между хвоинок. Спрятанный корм нередко закрепляется паутиной.
Наши наблюдения и более детальные исследования А. В. Бардина с использованием массового
мечения птиц показали, что после вылета из гнезда и разрыва непосредственных кормовых связей с родителями молодые гренадерки продолжают держаться в пределах обширного (до 9 га) гнездового района своих родителей. Постепенно некоторые молодые покидают этот участок и переселяются в другие места. Но часть бывших птенцов может остаться в районе своего рождения и даже зимовать здесь. На место покинувших этот район молодых грена-дерок часто прикочевывают молодые птицы из других мест.
Для хохлатых синиц, как и для многих других птиц, характерна так называемая осенняя помолвка — образование пар у молодых птиц в 1,5—2-месячном возрасте. На следующий сезон, во время первого своего размножения пары эти не всегда сохраняются, но в дальнейшем они очень прочны и остаются рядом с оседлыми парами старых птиц. В результате, начиная с июля, в местах массового гнездования гренадерок формируется характерная для них сложная социальная структура: по участкам старых птиц распределены как бы дублирующие их пары молодых птиц. Иногда к 2 парам старых и молодых птиц или к паре молодых птиц может присоединиться одиночная молодая птица. В таких группировках самец всегда господствует над самкой, взрослые птицы над молодыми и птицы из обеих пар над одиночной птицей.
На следующую весну молодые птицы могут получить право на гнездование рядом со старыми птицами — владельцами этой территории, но чаще вынуждены покидать ее. Гнездятся они на этой территории и в случае гибели ста
рых птиц или одной из них. За осенне-зимний период значительная часть молодых пар распадается, и оставшиеся в живых птицы со второй половины февраля начинают кочевать в поисках партнера. Из 111 окольцованных ленинградскими исследователями гре-надерок 1 птица держалась на участке 9 лет, 2—8, по 1 птице — 7 и 8 лет, 8—4 года, 17 — 3, 21 — 2 года и 50 — 1 год.
ЧЕРНОГОЛОВАЯ ГАИЧКА
Черноголовая, или болотная, гаичка — очень симпатичная и подвижная птица. Как и все гаички, среди наших синиц она отличается скромной буровато-серой окраской со светлым низом, пушистым и мягким оперением и каким-то особым спокойным и деловитым нравом. По сравнению с другой нашей гаичкой (буроголовой, или пухляком) — это более теплолюбивая и, вероятно, более древняя птица. Доказать это ожно многими фактами. Главное — ее ареалом, более южным и раздробленным на 2 удаленные и обособленные друг от друга большие области: европейскую и южноазиатскую. Это, видимо, один из многочисленных примеров рассечения древнего третичного ареала наших птиц ледниковым похолоданием с длительной изоляцией разобщенных форм.
Более древней, видимо, следует признать восточную систему подвидов. Вся группа гаичек сформировалась либо в Восточной Азии, либо на Американском континенте, где и сейчас живет несколько видов гаичек и более примитивных, близких к ним форм синиц. Интересно, что на востоке болот
ная гаичка населяет хвойно-широколиственные теплолюбивые леса маньчжурского типа. Вторая изолированная область обитания этого вида здесь охватывает Восточные Гималаи и прилежащие к ним районы Китая. Из этого восточного центра, огибая с севера степные и пустынные районы Монголии, болотная гаичка узким языком двигается по территории нашей страны на запад, навстречу родственным европейским формам. Восточная гаичка не расселяется к северу и явно избегает сибирской лиственничной тайги. Это, с одной стороны, свидетельствует о ее теплолюбивости, а с другой — о недоверии к чисто хвойным лесам.
Расселение этой гаички в Европе также характеризует ее как относительно теплолюбивую и влаголюбивую птицу. Она не живет в наиболее засушливых областях Испании. Ее нет в Ирландии и Исландии. В Скандинавии она заселяет лишь самые южные части Швеции и Норвегии, т. е. те их районы, где еще встречаются широколиственные породы деревьев (дуб, бук, клены, липа и вяз). Не идет эта гаичка ни в северную тайгу, ни в сухие степи, ни в пустыни. Особенно интересно, что в европейской части нашей страны изолированные популяции этой птицы, представленные отдельными подвидами, заселяют Кавказ с его богатыми припойменными и хвойношироколиственными лесами, а у западных границ СССР ее ареал узким языком тянется к востоку по полосе хвойно-широколиственных лесов и лесостепи. В настоящее время европейские болотные гаички дошли до Урала, а дальневосточные — до Алтая.
Черноголовая, или болотная, гаичка гнездится в дуплах. Фото Ю. Б. Шиб-нева
В современной литературе черноголовую гаичку уже не называют болотной, хотя в латинском наименовании этой птицы ее «болот-ность» подчеркнута вполне определенно. Нам кажется, что давший этой гаичке имя болотной К- Линней оказался более тонким и проницательным исследователем, чем последующие поколения орнитологов и натуралистов.
Во многих научных работах, выполненных как в Европе, так и на Дальнем Востоке, подчеркивалось, что черноголовая гаичка избегает
чисто хвойных лесов. Более того, неоднократно отмечалось, что она тяготеет к пойменным лиственным и широколиственным лесам, любит гнездиться в приречных уремах, заболоченных ольшаниках, сырых осинниках, чаще встречается по сырым и заболоченным дубравам с черной и серой ольхой, черемухой, вязом и липой. Было замечено, что в чисто лиственных и особенно богатых серой и черной ольхой, ивами и осинами, а также тополями припойменных лесах, рассеянных по территории степной Украины, эта гаичка достигает наибольшей своей численности и встречается чаще всего.
Тщательные наблюдения на Алтае, Урале, Украине, в Белоруссии и Прибалтике показали нам, что гаичек следует отнести к совершенно особой жизненной форме синиц — группе «щипателей». По-видимому, для всех гаичек характерно тяготение к поймам, сырым лесам и особенно усыхающим участкам ольховых, осиновых, рябиновых, черемуховых и ивовых древостоев.
Можно часами наблюдать за поведением гаичек, следить за тем, как ловко и быстро шныряют они по ветвям лиственных и даже хвойных деревьев, разыскивая кладки, личинок, взрослых насекомых и паучков, притаившихся на ветвях, тонких веточках, на листьях и под чешуйками коры. Но внимательно изучая тактику кормового поиска осенних и зимних стаек, постепенно начинаешь замечать их удивительное пристрастие к отмирающим, уже лишенным листьев или хвои ветвям и засохшим или усыхающим деревьям ольхи, осины, березы. Стайка может быстро перелетать с одного дерева на другое, бегло осматривая толстые и тонкие ветви и даже стволы деревьев. Движение стайки может быть очень быстрым. Может даже казаться, что птицы не кормятся, а лишь движутся по лесу в поисках более кормных мест. Но стоит такой стайке встретить на своем пути куртинку усохших рябин, ольх и осин, и птицы преображаются. Они рассаживаются на ветвях и с возбужденным свистом начинают отщипывать и ронять на землю чешуйки отставшей и засохшей коры. Каким удивительным шорохом наполняется еще минуту назад погруженный в полную тишину лес. Кажется,
что ожили сами ветви, листики и кора деревьев. Шуршание раздается со всех сторон. И если вы присели где-нибудь за пеньке в таком умирающем лесу, то на вас пыльным сухим дождем вдруг посыплются сверху десятки и сотни, а потом и тысячи мелких чешуек. Кажется, будто под каждой из этих тысяч чешуек птицы находят множество личинок, кладок яиц, коконов и самих отложивших их паучков. Наблюдая за действиями гаички, только в таких ситуациях начинаешь вдруг понимать, как тонко приспособлен и клюв, и каждое движение птицы именно к этой необыкновенной работе. Увидев и осознав значение подобных картин, начинаешь вдруг замечать, что и в хвойном, и в дубовом лесу ни одна гаичка не пропустит засохшей, покрытой отставшими чешуйками ветки, а заметив ее среди сотен и тысяч здоровых и зеленых ветвей, сразу же бросится к ней, словно боясь, что ее опередят другие птицы.
Такие экологически тонкие наблюдения не только позволяют увидеть птицу с совершенно новой стороны. Они дают возможность более тонко выявить и оценить часто уникальный характер адаптивного поведения. Именно от них начинается в современной науке тропинка, ведущая в глубины дарвиновского видения и понимания мира. В конечном счете, пример с черноголовой гаичкой — лишь удачный повод для обсуждения, а потом и изучения новых проблем. Он позволяет понять, как от частных и, казалось бы, пустяковых деталей тянется невидимая нить к законам адаптивного развития жизни. Опираясь на тончайшие адаптации каждого вида, человек,
преобразуя мир, сможет не только сохранить его, но и сознательно улучшить, а во многих случаях и возродить разрушенный самим же человеком или неумолимым временем неповторимый мир каждого отдельного вида.
Когда придет время (а оно неотвратимо наступает на наших глазах) и мы примем решение сохранить и приумножить удивительных американских императорских дятлов, множество гибнущих попугаев и т. д., первое, с чего мы должны будем начать, — это с сохранения старых дуплистых деревьев, которых все меньше и меньше остается в наших «культурных» лесах. Если наступит время сохранять гаичек, и для них мы должны будем оставлять гибнущие деревья, которые дают им не только обильный и постоянный корм, но и возможность найти или выщипать в мягкой трухлявой древесине умершего дерева гнездовое дупло.
Пример черноголовой гаички (одного из наиболее древних видов этой семьи) показывает, какую важную роль в становлении и развитии этой группы сыграли сырые лиственные леса со слабой неволокнистой корой, мягкой и склонной к быстрому гниению древесиной, в которой даже этим небольшим и относительно слабым птицам удается выщипать надежно защищающее их от хищников и непогоды дупло. Это, видимо, наиболее глубокие и важные адаптивные особенности всей группы. Даже те гаички, которые сами и не выщипывают дупел (а многие исследователи склоняются к мысли, что черноголовая гаичка не щиплет дупла), все же, по-видимому, сохраняют этот инстинкт. Иначе бы
не было и других наблюдений, в которых отмечается, что либо в отдельных случаях, либо только некоторые из этих птиц все же сами выщипывают или расширяют чужое, достраивают новое найденное дупло.
Для черноголовой гаички (как, впрочем, и для многих других гаичек) характерно прочное сохранение брачных пар, поэтому в большинстве случаев гаички — либо оседлые, либо только частично кочующие птицы. После первого размножения они стараются сохранить связь со своим партнером на всю жизнь. Гаички постоянно держатся вместе. Парочками появляются они на кормушках, а часто парочками и живут по нескольку лет в одном и том же участке леса.
Весеннее оживление в зимних кочующих стайках начинается очень рано. Массовое пение и по-баловки, особенно у болотной гаички, можно услышать уже в феврале. В марте уже возникают настоящие концерты у этих птиц.
Старые любители птиц открыли у гаичек совершенно особое явление и метко назвали его побалов-кой. Изучили они это явление у пухляка, или буроголовой гаички, у которой действительно ранней весной, чаще в солнечные теплые дни, можно услышать сильные, чистые свистовые крики. Но настоящая песня у нашей обычной гаички-пухляка совершенно иная, звучит как меланхоличное и однообразное, чуть дребезжащее «ти-ти-ти-ти». Можно прослушать сотни и тысячи этих птиц весной, даже в разных географических районах и все они будут петь одно и то же, на один и тот же манер.
Тем удивительнее и неожидан-
Черноголовая гаичка преимущественно населяет припойменные лиственные леса и часто гнездится в ольшаниках или в ивняках. Фото Г. И. Симкина
нее эти внезапные ликующие взрывные звуки, раздающиеся из пригревшейся на солнце стайки птиц. В марте побаловки часто раздаются внезапно. То одна, то другая птица выкрикивает их несколько раз и надолго смолкает, продолжая сосредоточенно кормиться в ветвях ели или сосны. Одна по-баловка, другая, целый взрыв громких ликующих и даже тревожных в зимнем лесу звуков и опять — тишина. Проходят минуты, часы,
затем многие дни, а иногда и годы, а вы уже не слышите этих странных и неожиданных звуков.
Кажется, что эти звуки совершенно не свойственны ни одной из многочисленных синиц нашей страны. У всех песни просты, четки и очень ритмичны. Все позывы, которые обычно слышат любители от этих птиц, спокойны и даже примитивны по характеру звука. Очень трудно понять, как могли зародиться, просуществовать миллионы лет и сохраниться эти чистые, булькающие и необычно сильные звуки? Звуки, так редко издаваемые птицами, что множество поколений натуралистов даже и не подо-
В горах на юге нашей страны черноголовую гаичку можно встретить в дубовых, буковых и грабовых лесах. Фото Г. Н. Симкина
зревают о существовании побало-вок у этих птиц. Ведь это понятие до сих пор не введено в научную литературу.
Только сейчас, в годы стремительного развития биоакустики, все нарастающего интереса любителей и ученых к «языкам» птиц и зверей, мы начинаем понимать, как невообразимо долго сохраняются и отдельные звуки, и сложные их фигуры, и даже песни наследственным механизмом птиц. Как часто, изучая «языки» и песню, мы сталкиваемся с тем, что за простенькой и ординарной песней какой-нибудь гаички «ти-ти-ти» и — все, или большой синицы «ци-пинь... ци-пинь...» и — все сохраняется в невероятном разнообразии и совершенстве мир сложнейших, восхитительных песен их древних, нередко тропических пред
ков. Такой мир поистине бесконечно прекрасных, чудесных по тональности, чистоте, разнообразию звуков хранится у певчих птиц в так называемой подпесне. И этих звуков мы можем не услышать никогда, если не будем знать об их существовании, об их природе, наконец, о тех ситуациях, в которых, пусть очень редко и очень тихо, но все же произносит их птица.
Я уже говорил о феноменальной тихой песне восточного соловья. У гаичек, других синиц и у врановых птиц (ворон, воронов, сорок, кукш и соек) этот мир редких и тихих песен представляет собой, казалось бы, противоречащее всем современным установкам науки настоящее чудо.
Мы узнали о явлении побаловки у гаичек из книг, написанных старыми знатоками и любителями птиц, жившими в Центральной России. Лучшие книги о певчих птицах были написаны любителями
птиц в Москве и Петербурге. Но в этих городах не было черноголовых гаичек. Под Ленинградом они появились совсем недавно, под Москвой встречаются крайне редко, только в период кочевок. Поэто-му-то так неожиданна была поба-ловка, открытая у пухляка.
Но теперь становится ясно, что у болотной гаички побаловка не только редкое весеннее колено — крик, но и настоящая песня. Булькающую песню черноголовая гаичка в отличие от буроголовой поет очень часто, а иногда и постоянно. Как и у пухляка, у болотной гаички есть и обычная для гаичек песня «ти-ти-ти», но она часто звучит в гнездовой период и выполняет более скромные и стандартные «сторожевые» функции: предупреждает соперников о присутствии на данном участке гнездового самца («я здесь, и участок занят»), сигнализирует самке и другим птицам о состоянии певца и самой обстановки («я пою спокойно, значит, все хорошо»). Иногда эта песня используется и в спокойном согласованном пении соседних гнездящихся птиц. Но гаички не любят гнездиться близко друг к другу, и такой простенькой песни, работающей как дальний и надежный маяк, оказывается достаточно для соблюдения гнездовых порядков.
Замечательно то, что булькающая громкая побаловка-песня используется черноголовыми гаичками при территориальных конфликтах и настоящих стычках гнездовых пар. М. В. Штейнбаху удалось привезти в Московский университет уникальные записи территориальных «скандалов» между парочками болотных (черноголовых) гаичек и пухляков.
Оказалось, что при стычках меж
ду собой черноголовые гаички осыпают друг друга булькающими свистовыми песнями, перемежая их обычными сигналами тревоги. Причем булькающие песни представляют собой очень четко и строго фиксированные структуры. У каждой гаички может быть несколько типов таких песен, которые она может либо исполнять в случайном порядке, либо «сознательно» подбирать в зависимости от ситуации и поведения конкурента. У разных птиц бывают разные типы булькающих песен.
Записи стычек болотных гаичек и пухляков показали, как различно биологическое значение песен у этих двух близких видов птиц. Пухляк очень редко издает булькающие побаловки и, видимо, уже не пользуется ими в гнездовой период. Побаловка для него — как бы очень редкое воспоминание о давних, ушедших в прошлое временах. Но воспоминание это очень важно, так как ликующе сообщает всем, что приближается весна. Это лишь очень эмоциональный сигнал пробуждающегося брачного чувства. И здесь воспоминание о прошлом вполное уместно. Так всегда работают эволюционные механизмы. Даже мы, нередко не отдавая себе отчета, начинаем что-то нежное мурлыкать себе под нос. Иногда это свидетельствует лишь о неплохом настроении, но иногда — о том, что незаметно к нам подкрадывается любовь...
При стычках с пухляком болотная гаичка осыпает его теми же булькающими песнями. Но пухляки, которые тоже способны выкрикивать побаловки, отвечают болотным гаичком не ими, а, как и всегда при стычках с птицами своего
вида, — только системой тревожных позывов, чередуя их в бесконечном потоке «брани».
Этот пример позволяет нам более тонко понять многие детали происхождения и эволюции песни и языков птиц. Он не только оттеняет многообразие, сложность и тонкость значений и действия самого механизма песни. Он показывает, как важно для близких видов птиц подчеркнуть свои отличия, специфику своей истории и своей «культуры». Развитие генетического, экологического и «культурного» (или традиционного) многообразия всегда начинается с различий в жестах, позах, с различий в песне и языке. Расхождение, движение к многообразию, дивергенция — важнейшее направление и закон развития жизни. С языковых явлений, как более тонких и подвижных, начинается фиксация изменений, обозначение особого.
Многие гаички очень близки по внешнему виду, и для того, чтобы не перепутать друг друга, не ошибиться в выборе партнера, они резко изменяют именно брачные сигналы — песню. Поэтому-то даже при стычках в гнездовой период пухляк не извлекает из кладовых памяти тот же сигнал — свистовую песню, а предпочитает говорить на своем языке и в своей манере, подчеркивая тем самым, что он очень не похож на болотную гаичку. Так поступают все певчие птицы. Чем менее заметны различия в наряде у близких видов и форм, тем резче различаются их песни.
В средней полосе гнездование черноголовых гаичек отмечено в конце апреля. Обе птицы, задолго до этого сформировавшие пары, начинают поиск дупла. Для гнездования они выбирают узкие отвер
стия на местах выпавших гнилых сучков и поврежденного гнилью ствола, иногда гнездятся в полостях со щелевидным отверстием, занимают старые дупла малого пестрого дятла и других птиц. А. В. Бардин наблюдал, как черноголовые гаички отобрали дупло у хохлатых синиц и выбросили из него незаконченное их гнездо. В другом случае они заняли дупло пухляка.
Данные о постройке этими птицами собственного дупла противоречивы. А. В. Бардин считает, что болотные гаички сами не выщипывают дупло. Другие исследователи отмечают, что иногда это удается увидеть. Большинство склоняется к тому, что гаички обычно расчищают, а иногда и расширяют отверстие занятого чужого дупла. Расчисткой дупла занимается самка. Гнездование в искусственных дуплянках для этой гаички не отмечено.
Гнездо из мха с шерстью или из одной шерсти строит самка. Лоточек выстилается конским волосом и подпушью с примесью перьев. Во время откладки яиц самка продолжает носить строительный материал и закрывает им кладку в дневное время. Чаще дупла выбираются на лиственных деревьях: ольхах, березах, осинах, невысоко от земли. Диаметр отверстия дупла обычно невелик (22—35 мм), а само дупло иногда бывает настолько мелким, что сидящая на гнезде птица или подстилка гнезда видны снаружи.
На юге бывают 2 кладки в сезон: первая — во второй половине апреля — начале мая, вторая — в конце мая — июне. В июне начало второй кладки нередко отмечается новым всплеском пения самцов. В кладке 6—10 белых с красновато-
Черноголовая гаичка у гнезда с птенцами. Фото Ю. Б. Шибнева коричневыми пятнышками яиц. Насиживает только самка в течение 13—15 дней. Птенцов выкармливают оба родителя 17—19 дней, в разгаре кормления принося корм
через каждые 2—3 мин. Вылетевший молодняк кочует семейными стайками до конца августа, а затем вливается в смешанные синичьи стаи.
По тщательным наблюдениям А. В. Бардина, молодые черноголовые гаички заканчивают рассе-
ление к началу июля. С этого времени они тоже переходят к оседлому образу жизни. Большая часть молодых гаичек образует при этом пары. Некоторые держатся поодиночке. И те и другие иногда сразу же закрепляют за собой особый участок с дуплом, иногда с несколькими дуплами. Многие птицы при этом интенсивно запасают корм на зиму. Его они склеивают слюной в маленькие комочки и прячут их в щелки ветвей, мох, под кусочки отставшей коры.
Но все же многие птицы на зиму сбиваются в стайки и кочуют в избранном районе.
В питании птенцов преобладают пауки и гусеницы бабочек. В питании взрослых птиц отчетливо выражена сезонная смена кормов: весной и летом преобладают животные корма, осенью и зимой значительную часть рациона составляют семена растений: ели, сосны, ольхи, иногда хмеля, семена некоторых ягод и трав (сивца, бодяков, синяка). Весной болотные гаички употребляют в пищу пыльники ив, черной и серой ольхи, осины, пьют сок березы и клена, выщипывают сладкий разбухший камбий из ранок, нанесенных деревьям большим пестрым дятлом.
При содержании в неволе гаички быстро привыкают к человеку, становятся совершенно ручными и доставляют хозяевам много приятных минут. В природе гаички иногда доживают до 8 лет (очень редко). У опытных любителей певчих птиц живут значительно дольше. У Е. С. Птушенко долго жившая гаичка перед сном радовала хозяина особым сигналом. Когда в комнате гасили свет, она громко и отчетливо произносила: «шшшш ...шшшш».
БУРОГОЛОВАЯ ГАИЧКА
Буроголовая гаичка, или пухляк, — настоящая таежная птица. У нее огромный ареал. Он занимает лесные районы Европы (кроме южных ее, присредиземноморских областей). В нашей стране буроголовая гаичка повсеместно обитает в лесной зоне. Она доходит до морских побережий Чукотки, заселяет почти всю Северную Америку. Изолированный очаг вида приурочен к горным районам Центральной Азии, включая Тибет.
К. Линней на латинском языке присвоил этой гаичке имя черноголовой, но потом так стали называть болотную гаичку и из-за этого возникла большая путаница. Чтобы ее устранить, в последние годы пухляку дали новое латинское название — «горная синица». В этот вид включили все европейские и наши подвиды. Однако американские орнитологи продолжают настойчиво сохранять за своим пухляком латинское название «черноголовая синица», одновременно называя ее и по-английски не буроголовой, как у нас и в Европе, а черноголовой. Ситуация усугубляется тем, что в Европе черноголовой гаичкой все называют только болотную, у некоторых форм которой шапочка не черная, а бурая. Буроголовой гаичкой называют в Европе пухляка, который по северному своему облику, ареалу и адаптациям еще недавно отождествлялся с американской черноголовой гаичкой и действительно часто имеет не бурую, как считают в Европе, а иссиня-черную шапочку (как правильно отметили в названии вида на английском и латинском языках американцы).
Многие наши орнитологи наста-
Буроголовая гаичка, или пухляк. Фото А. В. /(речмара ивают на том, что не следовало объявлять нашего пухляка «горной гаичкой». Необходимо еще доказать не только «горность» этой птицы, но и систематическую тождественность ее европейскому (точнее альпийскому) пухляку.
Горное происхождение пухляка и его ближайших предков можно предполагать, опираясь на его тесную связь с двумя подвидами, которые выделены сейчас в самостоятельные виды, — с джунгарской и тибетской, или восточнокитайской, гаичками. Решающим моментом должно стать исследование истории нашей сибирской, или байкальской, гаички, ареал которой занимает всю территорию Сибири и северо-востока нашей страны и смыкается с ареалами американских подвидов (или видов).
Вполне возможно, что суровый северный облик пухляк приобрел
в ледниковый или предледниковый период на Алтае и в соседних горах Южной Сибири, где признаки похолодания появились раньше всего. Тогда алтайский (центральноазиатский, или южносибирский) очаг возникновения таежного пухляка будет вторичным ледниковым очагом, обеспечившим птице стремительное расселение по таежным лесам Европы и Азии в послеледниковое время.
Алтайские, а возможно, и все северные (включая Скандинавию) формы пухляка имеют снежнобелое оперение брюшка и щек, в то время как более древние, доледниковые европейские и южносибирские формы (а также и американские) имеют грязно-белую с отчетливым палево-бурым оттенком окраску тех же частей тела. Для многих других видов (поползней, длиннохвостых синиц) также характерна смена палевых тонов окраски нижней стороны тела и «лица» более древних, доледни-
В Сибири и на Алтае пухляк часто гнездится в лиственничных и еловых лесах. Фото Г. Н. Симкина
ковых форм на снежно-белую, выработанную в ледниковую эпоху (см. ситуацию с белой лазоревкой, или князьком).
На гнездовании пухляк охотно заселяет как лиственные, так и хвойные леса, хотя гнездится, подобно болотной гаичке, преимущественно в дуплах лиственных деревьев (осины, ольхи, реже березы). Многие исследователи отмечают тяготение пухляка к хвойным, особенно еловым лесам. Есть у него и другое отличие от более южной и теплолюбивой болотной гаички —
он исключительно редко гнездится в садах и парках. Многие исследователи считают, что пухляка и болотную гаичку легко отличить по позывам и песне. Но и в этих вопросах существует невероятная путаница.
Старые исследователи, не применявшие магнитофонной техники и точных методов физического анализа звуков, обычно передают сигналы 2 этих близких видов очень неточно. При исключительном богатстве и разнообразии звуков у гаичек бывает очень трудно решить, какие сигналы и звуки они имеют в виду.
В условиях Подмосковья истин
ной территориальной песней пухляка следует назвать его обычную «ти»-песню. Эта песня бывает 2 основных типов: из монотонных звуков «тии-тии-тии» и более резких модулированных, которые можно передать как «тьи-тьи-тьи...». Удивляет однообразие этих песен на огромных пространствах ареала. Каждая изученная нами птица имела только эти 2 типа песни. Всего несколько раз нам удавалось слышать от пухляков совершенно поразительные свистовые песни, не имеющие однако ничего общего с побаловками этих птиц.
В отличие от ленинградских исследователей мы неоднократно отмечали частое и бурное развитие осеннего пения пухляков, но в своеобразной форме — хоровых или периодических взрывов побаловок в осенних стаях (даже в октябре) и исполнении особых «пузырчатых» песен или «предвесеннего пузырчатого бормотания», которое ленинградские орнитологи называют «песней ухаживания». У территориальных пухляков в наших условиях мы не слышали булькающей песни, а только обычные «ти»-пес-ни. Наоборот, побаловки чаще звучат еще в стаях в предгнездовое время и свидетельствуют о состоянии весеннего, брачного пробуждения птиц. Пузырчатые звуки мы также часто слышали у гаичек в стаях, еще задолго до выбора брачными партнерами гнездового участка.
Как и болотная гаичка, пухляки долго, иногда на всю жизнь сохраняют верность друг другу в паре. Они чаще ведут оседлый, чем кочевой, образ жизни. На это указывает и явно выраженное стремление к ситуационному и сезонному запасанию корма.
Обычные «ти»-песни пухляков можно изредка слышать и в декабре, и в январе. Наиболее регулярно песня пухляков слышится в марте — апреле. В мае и июне активность пения резко снижается и может повыситься вновь к моменту вылета птенцов из гнезда. Мы расцениваем это явление как особый механизм, свидетельствующий о склонности ко второму циклу размножения. Петь у пухляка могут и самцы и самки. Но пение самок, по-видимому, относительно редкое явление. Ленинградские исследователи отмечают, что самки пухляков чаще поют в период выкармливания выводка и вождения птенцов. Булькающую песню, по данным тех же исследователей, также издают и самцы и самки, но первые делают это значительно чаще.
Пухляки гнездятся в дуплах и почти всегда выдалбливают и выщипывают их сами в трухлявой древесине ольхи, осины или березы. Они часто устраивают дупла в трухлявых пнях невысоко над землей или в трухлявых обломанных стволах деревьев. Реже используют чужое дупло, но тогда обязательно очищают и углубляют его. Постройка дупла вместе с гнездом продолжается от 8 до 25 дней. Диаметр отверстия очень невелик, 25— 35 мм. Глубина дупла от 100 до 200 мм, реже больше. Основа гнезда состоит из кусочков древесины, луба, иногда мха и шерсти. Лоточек выкладывается из более нежной шерсти (из шерсти белки, зайца) часто с небольшой примесью перьев и паутины. Нередки случаи, когда выстилки почти нет и на дне дупла лежит лишь древесная труха, щепочки гнилой древесины и кусочки сосновой коры, иногда полоски луба можжевельника, оси-
Гнездо пухляка можно найти и в дуплистом осиновом лесу. Фото Г. Н. Симкина
ны, лещины. В искусственных гнездовьях пухляки поселяются редко. Известны гнезда в необычных местах — под корнями деревьев, в старых гнездах дроздов, в щельных
полудуплах и в нишах, пробитых желной.
А. С. Мальчевский и А. В. Бардин правильно полагают, что, несмотря на специализацию (выдалбливание дупел), пухляки все же сохраняют элементы поведения, свойственные всей группе синиц,
характеризующихся очень высоким полиморфизмом гнездования. Интересно, что, по наблюдениям тех же авторов, каждая пара сначала закладывает несколько дупел в разных местах и долбит их поочередно, но затем сосредоточивается на долблении одного.
Е. С. Птушенко настаивал на том, что в выдалбливании дупла у пухляка участвуют оба партнера. А. С. Мальчевский, Ю. Б. Пукин-ский и А. В. Бардин указывают, что дупло долбят обе птицы, но гнездо строит одна самка. В. И. Осмоловская и А. Н. Формозов отмечали, что свои гнездовые дупла пухляки часто выщипывают под самой корой и наружная стенка дупла тогда легко проминается пальцем. На изготовление гнезда обычно уходит 4—6, иногда 3 и даже 2 дня.
Полная кладка (с середины апреля до середины мая) из 7—8 белых с красновато-коричневыми пятнышками яиц насиживается одной самкой с момента откладки предпоследнего яйца в течение 13—14 дней. Во время насиживания самец регулярно кормит самку сначала вне дупла, а затем и в дупле. Вылупление растягивается на 1—2, иногда 3 дня. Изредка последний птенец выклевывается' с опозданием на 3—5 дней. В первые 2—3 дня после вылупления самка почти не вылетает из дупла — насиживает оставшиеся яйца и обогревает птенцов. Пищу для всей семьи приносит самец. С 3—4-го дня она начинает наравне с самцом регулярно кормить птенцов. Ночь самка проводит в дупле. Кормление начинается в 4 ч — 4 ч 30 мин и заканчивается около 20 ч 30 мин — 21 ч. В течение дня интенсивность кормления изменяется мало. В среднем за час бывает
13—15 прилетов с кормом. Размеры охотничьего участка колеблются от 5000 до 12 000 м2. По наблюдениям Е. С. Птушенко и А. А. Иноземцева, в лиственных лесах гнездовые участки больше, в хвойных — меньше. Выкармливание продолжается 18—20 дней. Вылетевших из дупла молодых родители докармливают 7—10 дней вблизи дупла. Поданным А. В. Бардина, в возрасте 26—27 дней (через 5—6 дней после вылета) птенцы уже пытаются самостоятельно добывать корм. Самое раннее распадение выводка отмечено лишь через 15 дней после вылета из гнезда. Основной враг пухляка в гнездовой сезон — большой пестрый дятел, который разоряет около 25% их гнезд.
Буроголовая гаичка довольно пластична в выборе мест сбора корма, однако большая часть пищи во все сезоны у этого вида добывается на ветвях и в хвое елей и сосен. В этом проявляется таежный характер вида по сравнению с болотной гаичкой. Основу питания гнездовых птенцов составляют гусеницы бабочек, пауки, их коконы. Пища птенцов в первые дни их жизни состоит исключительно из мелких гусениц бабочек, личинок других насекомых и пауков. Начиная с трехдневного возраста, родители чаще приносят птенцам мелких жуков, куколок бабочек, перепончатокрылых. Незадолго до вылета из гнезда птенцов начинают кормить семенами, а количество гусениц и пауков уменьшается. Состав пищи слетков аналогичен таковому у взрослых птиц в тот же период.
В питании взрослых птиц большое значение имеют равнокрылые (преимущественно листоблошки), чешуекрылые (обычно только гу-
Буроголовая гаичка у дупла. Фото М. В. Штейнбаха
сеницы), жесткокрылые, или жуки (преимущественно домоносики), перепончатокрылые (наездники и пилильщики), двукрылые (комары, мухи), полужесткокрылые (клопы), иногда дождевые черви и моллюски. Большое значение имеют семена ели, сосны и можжевельника, которые пухляки охотно поедают не только зимой, но и летом. Кроме того, в пище этих гаичек отмечены плоды и семена рябины, черники, березы, ольхи, лиственницы, кизильника, хмеля, сивца, лугового василька, вейника, конского щавеля, льна, овса, пшеницы. Весной пухляки поедают пыльники осины и ольхи, пьют сок березы.
У пухляка, как и у других синиц, сложный звуковой словарь. Основу его составляют свистовые контактные звуки, образующие особую, сложно организованную систему сигналов «ци» («си»). Об особен
ностях этой системы мы рассказали в очерке о московке. Основной видовой крик представлен криком общей тревоги, беспокойства и раздражения — жужжащим сигналом «джи». Но этот сигнал птицы могут произносить только в замедленном и равномерном ритме: «джи... джи...джи». Такой жесткий ритм не позволяет птицам точно отображать быстрые изменения ситуации и их эмоционального состояния. Для этого гаички используют другие сигналы комбинаторной природы («ци», «цит», «си», «сит», «ти», «чит» и др.). Легкое варьирование скорости издавания этих сигналов позволяет очень тонко отражать динамику происходящих событий. Все это, как и у других видов, отображается через динамику эмоциональных состояний птицы. Ускорение выкриков или их учащение — это нарастание опасности, раздражения или тревоги, замедление — ослабление тревоги.
Параллельно этим процессам
Пухляк, легко переносит северные снежные зимы. Фото Г. Н. Симкина
действует принцип открытых и закрытых (ударных) звуков. При этом в репертуаре легко выделяются функциональные пары звуков, означающие резкое изменение ситуации уже в пределах отдельных ее уровней, намечаемых самой птицей: «ци»-«цит», «си»-«сит», «ти»-«чит». Сигналы «ци» действуют на коротких дистанциях, часто при непосредственном контакте птиц. Иногда, наоборот, при большой опасности, но тогда они используются для того, чтобы, передав сообщение, не обнаружить себя перед хищником (сигналы замаскированной тревоги). Сигналы группы «си» обычно используются на средних дистанциях при рассредоточении стайки или при разлете партнеров, иногда для обозначения некоторой тревоги или раздражения. Сигналы группы «ти» — сигналы дистантной связи, близкие к основному
видовому тревожному крику «джи». Сигнал «чит» обозначает испуг или резкое недовольство. Степень эмоционального возбуждения или тревоги может одновременно отображаться удлинением или, наоборот, укорочением каждого типа свиста по сравнению с обычной нормой: короче — опасность или тревога; резче, длиннее — необходимо большее внимание к состоянию свистящей птицы или к внешней ситуации, отображаемой сигналом.
СЕРОГОЛОВАЯ ГАИЧКА
Совершенно загадочна история и биология одной из самых северных и морозостойких наших синиц — сероголовой гаички. Ареал этого вида довольно большой. От Скандинавии он узкой полосой тянется по таежным лесам в Сибирь, где резко расширяется как к югу — до границ прибайкальской лесостепи, так и к северу — до границ
Сероголовая гаичка. Фото А. В. Креч-мара
лесотундры и даже кустарниковых тундр. С небольшим разрывом на Чукотке (в зонах безлесных тундр) он охватывает всю область кедрового стланика на северо-востоке Сибири. Затем ареал сероголовой гаички переходит в северную часть полуострова Аляска.
Это один из самых северных таежных видов. Центром формирования сероголовой гаички по ряду признаков (в частности, по усилению более древней для гаичек бурой окраски) могли бы быть горные системы Саян и Алтая с их бо
гатыми кедровыми, еловыми и пихтово-осиновыми реликтовыми черневыми лесами. Подобную точку зрения подтверждает и более тесная, чем у всех остальных видов гаичек, связь сероголовой на гнездовании с кедром, елью, пихтой, сосной, лиственницей и частично осиной.
Из этого первичного центра можно бы представить себе 2 главных пути: на запад — в северную тайгу Европы и Скандинавии и на восток — в Северную Сибирь и на север Американского континента. В таком варианте одной из ближайших предковых форм сероголовой гаички мог бы считаться пухляк
На европейском севере сероголовая гаичка гнездится в еловом лесу. Фото Г. Н. Симкина
с его горными подвидами и популяциями. Однако на Американском континенте живет другой, очень близкий к сероголовой гаичке вид — гудзонская гаичка. А при значительном количестве видов весьма теплолюбивых и довольно древних гаичек Америка, как и Евразия, может претендовать на значение крупного эволюционного центра гаичек. И все же один из наиболее характерных признаков — замена бурого цвета более теплолюбивых гаичек на пепельно-серый у северных и восточных подвидов — склоняет нас к признанию в качестве центра формирования этого вида Алтайско-Саянской горной системы. Всюду это оседлый и лишь частично кочующий вид.
Исследователи, хорошо знающие биологию этой птицы, подчеркивают следующие ее черты, харак
теризующие эту гаичку как относительно молодой расселяющийся к северу (как на запад, так и на восток) вид: исключительное постоянство пар; крайне высокую степень оседлости не только отдельных пар, но и целых групп (популяций) птиц; очень слабую территориальность на фоне относительно высокой стайности и дружелюбия как птиц — соседей в гнездовое время, так и птиц в осенних и зимних стайках; склонность к групповому (пятнами) гнездованию; исключительно высоко развитый инстинкт запасания корма, характерный даже для молодых птиц и, наконец, не менее поразительную молчаливость самцов в гнездовой период. Песню сероголовых гаичек, особенно у нашего северного лапландского подвида, услышать бывает очень трудно. При отчетливом доминировании у песни гаичек отталкивающих, территориальных функций этот факт — еще одно свидетельство тяги птиц молодых
В Якутии и Сибири сероголовая гаичка тесно связана на гнездовье с лиственничной тайгой. Фото Г. Н. Симкина
расселяющихся подвидов к групповому образу жизни и сокращению до возможных пределов агрессивных контактов, ведущих к наруше
нию единства гнездовых популяций и гнездовых групп (стай). Однако магаданские орнитологи (А. В. Кречмар и некоторые другие), отмечая явное тяготение сероголовой гаички к групповому образу жизни, склонности образовывать огромные стаи, одновременно подчер
кивают, что сероголовые гаички, очень рано начиная проявлять предвесеннюю брачную активность, много поют даже в зимних стаях. И тем не менее собранные воедино и перечисленные нами признаки могут быть почти универсальными и характеризовать многие молодые и расселяющиеся виды певчих, да и не только певчих птиц.
Гнездится сероголовая гаичка в дуплах, часто очень невысоко от земли. Кладка из 6—9 белых с красновато-коричневыми пятнышками яиц в мае — июне. Дупло чаще всего выбирает в хвойных породах, реже в лиственных (в ольхе, березе, осине). При постройке гнезда птицы нередко расчищают дупло, удаляя из него кусочки гнилой древесины. Иногда используются дупла других синиц и дятлов (в том числе большого пестрого дятла). Диаметр летного отверстия обычно невелик, от 30 до 50 мм. Глубина дупла 100—200 мм. Период насиживания продолжается около 2 недель.
Птенцы вылупляются чаще во второй половине июня и в первой декаде июля покидают гнезда. Кладки насиживает одна самка. Выкармливают птенцов обе птицы. Возможно, что саянский подвид успевает выкормить 2 выводка в год. В течение второй половины июля и всего августа птицы кочуют отдельными выводками и только в сентябре собираются в более крупные стайки. Питание, как и у других гаичек, — мелкие насекомые и пауки, осенью, весной и зимой с большой примесью семян ели, лиственницы и некоторых травянистых растений. Как и многие другие гаички, сероголовая нередко во внегнездовое время в значительных количественных собирается
в припойменных уремах. Здесь изредка находят и гнезда этих птиц.
СРЕДИЗЕМНОМОРСКАЯ ГАИЧКА
Одна из наиболее древних и редких гаичек Палеарктики (Южной Европы и Передней Азии) — средиземноморская гаичка. Ее небольшой ареал охватывает Северную Италию, некоторые страны Балканского полуострова, Малую Азию и Иран. У нас эта гаичка изредка встречается в Закавказье. Такой небольшой и экологически крайне загадочный ареал свидетельствует о реликтовом характере вида. О древности этой птицы говорит и ее приуроченность на Кавказе, а также в Иране к очень древним реликтовым гирканским лесам субтропического типа с железным деревом, древними видами дубов и кленов, самшитом, буком, зарослями орешников и ольхи. Но распространение этой таинственной птицы на Балканах и в Северной Италии можно рассматривать как указание и на возможность связи этой синицы с древнейшими плиоценовыми перемещениями теплолюбивых елей и пихт в Западную Европу.
Однако связи средиземноморской гаички с горными темнохвойными лесами еще не изучены. В редких (в основном европейских) работах по экологии этого вида чаще указывается на гнездование ее в лиственных лесах. При поисках этой гаички в пихтовых и еловых насаждениях у нас на Кавказе следует непременно иметь в виду, что даже наши северные гаички, явно исторически связанные с темнохвойными лесами, гнезда свои
все же устраивают в дуплах лиственных деревьев, преимущественно ольхи и осины с их относительно мягкой корой и частым развитием сердцевинной гнили, в которой птицам легко выщипывать гнездовое дупло.
Средиземноморская гаичка как редкая и еще очень плохо изученная синица все же встречается в клетках любителей и доставляет им массу приятных минут своим милым живым характером и нежными песнями.
* * *
Богат и разнообразен мир наших синиц. От тропических вечнозеленых лесов через пустынные оазисы, древесные колки и рощи степи, через дубравы до самых северных пределов леса расселяются эти птицы. Гаички и московки, лазоревки и гренадерки — все это обитатели древесных куртин, парков, лесов и садов. Лазоревка и большая синица — ближайшие родственники тропических видов синиц, но уже белый князек — обитатель сибирской тайги и гор. Московка — еловый вид, расселившийся далеко на север, своими корнями уходит в еловые и горные леса южных далеких стран Дальнего Востока.
Много известно нам о жизни,
сложнейших языках и простеньких песенках этих птиц. Но с каждым годом новые неожиданные черты открываются нам.
Не успели мы подметить тайную и тесную связь большой синицы с буковым лесом, как появились работы английских исследователей, в которых эта связь обнаруживается с еще большей силой. Оказалось, что в некоторых районах Англии лишь часть этих синиц (преимущественно самцы) специализируется на питании буковыми орешками. И пристрастие к этому корму оказывается таким сильным, что о твердую скорлупу стачивается часть клюва самцов и он приобретает новую форму резко отличную от обычной формы клювов птиц, остающихся верными насекомым. И эта, казалось бы, мелкая несущественная деталь вдруг ставит новые вопросы о жизни и истории европейских больших синиц. И так — вновь и вновь открываются все новые и новые страницы таинственной книги природы, чтение которых — необходимо. И не только потому, что число страниц этой книги бессчетно, но и потому, что без этих самых тайных страниц невозможна истинная охрана этого тонкого, чуткого и прекрасного мира.
ЧТО ЕЩЕ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ О ПЕВЧИХ ПТИЦАХ
Бёме Л. Б. Жизнь птиц у нас дома. — М., 1987. — 151 с.
Богданов М. Н. Из жизни русской природы. — СПб, 1889. — 434 с.
Брем А. Жизнь птиц. — СПб, 1886. — 684 с.
Голованова Э. Н. Птицы и сельское хозяйство. — Л., 1975.
Голованова Э. Н. Птицы над полями. — Л., 1987. — 231 с.
Дерим-Оглу Е. Н. Рассказы о лесных птицах. — М., 1971. — 255 с.
Дормидонтов В. Г. Птицы в неволе. — М., 1930. — 132 с.
Кайгородов Д. Н. Из царства пернатых. — СПб, 1908. — 334 с.
Ковш ар ь А. Ф. Певчие птицы. — Алма-Ата, 1983. — 279 с.
Мальчевский А. С. Гнездовая жизнь певчих птиц. — Л., 1959. — 280 с.
Мальчевский А. С. Орнитологические экскурсии. — Л., 1981.
Мальчевский А. С., Голованова Э. Н-, Пукинский Ю. Б. Птицы перед микрофоном и фотоаппаратом. — Л., 1972.
Мальчевский А. С., Пукинский Ю. Б. Птицы Ленинградской области и сопредельных территорий. — Т. 2. — Л., 1983. — 504 с.
Мензбир М. А. Птицы России. — Т. 1, 2. — М., 1895.
Мензбир М. А. Охотничьи и промысловые птицы Европейской России и Кавказа. — Т. 2. — М., 1902. — 496 с.
Остапов Ф. Ф. Певчие птицы нашей родины. — М., 1966. — 199 с.
Промптов А. Н. Птицы в природе. — М., 1937. — 380 с.
Птушенко Е. С., Иноземцев А. А. Биология и хозяйственное значение птиц Московской области и сопредельных территорий. — М., 1968. — 461 с.
Свитский И. И. Певчие птицы. — СПб, 1896. — 247 с.
Симонов Б. А. Певчие и декоративные птицы. — Ташкент, 1977. — 158 с.
Холодковский Н. А., Силантьев А. А. Птицы Европы. — СПб, 1901. — 636 с.
Шамов И. К. Наши певчие птицы. — М., 1876. — 196 с.
РУССКИЙ И ЛАТИНСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ НАЗВАНИЯ СЕМЕЙСТВ И ВИДОВ ПЕВЧИХ ПТИЦ
Семейство жаворонковые — Alaudi-
dae 11
Полевой жаворонок — Alauda arven-sis 14
Лесной жаворонок— Lullula arborea 19
Хохлатый жаворонок — Galerida cris-tata 24
Семейство трясогузковые — Motaci-
llidae 30
Белая трясогузка — Motacilla alba 31 Желтая трясогузка — Motacilla fla-va 35
Лесной конек — Anthus trivialis 42 Полевой конек — Anthus campestris 48
Луговой конек — Anthus pratensis 52
Горный конек — Anthus spinoletta 54
Семейство сорокопутовые — Lanii-dae 58
Серый сорокопут — Lanius excubitor 59
Жулан — Lanius cristatus 65
Чернолобый сорокопут — Lanius minor 70
Семейство свиристелевые — Bombycil-lidae 74
Свиристель — Bombycilla garrulus 75
Семейство оляпковые — Cinclidae 81
Обыкновенная оляпка — Cinclus cinc-lus 82
Семейство крапивниковые — Troglo-dytidae 90
Крапивник — Troglodytes troglodytes 91
Семейство дроздовые — Turdidae 99
Черный дрозд — Turdus merula 102
Деряба — Turdus viscivorus 110
Певчий дрозд — Turdus philomelos 117
Рябинник — Turdus pilaris 128
Белобровик — Turdus musicus 141 Обыкновенная каменка — Oenanthe oenanthe 155
Луговой чекан — Saxicola gubetra 160
Черноголовый чекан — Saxicola torqua-ta 166
Обыкновенная горихвостка — Phoeni-curus phoenicurus 168
Горихвостка-чернушка — Phoenicurus ochruros 179
Южный соловей — Luscinia megar-hynchos 182
Обыкновенный соловей — Luscinia luscinia 188
Варакушка — Luscinia svecica 204 Зарянка — Erithacus rubecula 211.
Семейство славковые — Sylviidae 221
Пеночка-тен ьковка — Phylloscopus collybitus 222
Пеночка-весничка — Phylloscopus troc-hilus 228
Пеночка-трещотка — Phylloscopus sibilator 232
Зеленая пеночка — Phylloscopus troc-hiloides 238
Обыкновенный сверчок — Locustella naevia 243
Речной сверчок — Locustella fluviati-lis 246
Соловьиный сверчок — Locustella lus-cinioides 248
Дроздовидная камышевка — Acro-cephalus arundinaceus 251
Тростниковая камышевка — Acrocep-halus scirpaceus 258
Камышевка-барсучок — Acrocephalus schoenobaenus 262
Болотная камышевка — Acrocephalus palustris 266
Садовая камышевка — Acrocephalus dumetorum 273
Вертлявая камышевка — Acrocepha-lus paludicola 276
Бормотушка — Hippolais caligata 278 Зеленая пересмешка — Hippolais ic-terina 282
Славка-завирушка — Sylvia curruca 287
Серая славка — Sylvia communis 291 Ястребиная славка — Sylvia nisoria 297
Садовая славка — Sylvia borin 301 Славка-черноголовка — Sylvia atri-capilla 308
Семейство корольковые — Regulidae 318
Желтоголовый королек — Regulus regulus 319
Семейство синицевые — Paridae 325
Большая синица — Parus major 327
Московка — Parus ater 344
Лазоревка — Parus coeruleus 352
Желтогрудая лазоревка — Parus fla-vipectus 362
Белая лазоревка — Parus cyanus 364 Хохлатая синица — Parus cristalus 368
Черноголовая гаичка — Parus palust-ris 375
Буроголовая гаичка — Parus monta-nus 384
Сероголовая гаичка — Parus cinctus 391
Средиземноморская гаичка — Parus lugubris 395