/
Автор: Стасова Е.Д.
Теги: ссср рабочий класс воспоминания событий воспоминания октябрьская революция исторические повести
Год: 1969
Текст
ВОСПОМИНАНИЯ
МОСКВА ' 19 6 9
ЗКГИ (092)
С 77
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Научный редактор
В. Н. Степанов
1-6-4
71-68
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
❖
«Я была и останусь до конца своей жизни солдатом вели-
кой ленинской партии. Я обязана ей всем своим сущест-
вом и превыше всего ставлю исполнение своего долга
перед ней»,— писала Елена Дмитриевна Стасова в 1963 го-
ду, когда в связи с девяностолетием со дня рождения была
награждена пятым орденом Ленина.
Труженица революции, Стасова принадлежит к плеяде
большевиков, которых воспитывал Владимир Ильич Ленин
и про которых он говорил, что они посвящают революции
не одни только свободные вечера, а всю свою жизнь.
Вместе с Лениным они создавали Коммунистическую
партию.
Е. Д. Стасова, вступив в партию в 1898 году, до глу-
бокой старости не прекращала партийную и общественно-
политическую работу. В последние годы она много вни-
мания уделила своим воспоминаниям. В 1957 году вышла
и в 1960 году была переиздана ее книга «Страницы жизни
и борьбы», но в одну эту книгу воспоминания Елены Дмит-
риевны не уложились. Ойо и попятно: ведь воспоминания
охватывают время от зарождения партии до наших дней.
Для настоящего издания за основу взята ранее вы-
шедшая книга «Страницы жизни и борьбы». По желанию
Елены Дмитриевны рамки книги расширены за счет мате-
риалов ее личного фонда, хранившегося в Государственном
музее Революции СССР, а ныне находящегося в Цент-
ральном партийном архиве Института марксизма-лени-
низма при ЦК КПСС, документов Института русской
литературы (ИРЛИ), некоторых статей и заметок, опубли-
кованных в различных периодических изданиях. В книгу
включены также отдельные записи, сделанные Е. Д. Ста-
совой в последние годы жизни.
Весь этот материал — страницы воспоминаний, напи-
санные Е. Д. Стасовой, ее устные выступления, зафикси-
5
рованные в разное время, записи, сделанные с ее слов,—
требовал приведения в стройное повествование, располо-
жения по тематическому принципу с соблюдением хроно-
логической последовательности событий. Эта работа была
проведена при непосредственном участии Елены Дмитри-
евны подготовителями настоящей книги А. П. Волковым
и С. М. Левидовой (ими же составлены примечания и ука-
затель имен). К сожалению, книга не смогла выйти в свет
при жизни автора: 31 декабря 1966 года Елена Дмитри-
евна скончалась.
Е. Д. Стасова писала: «В. И. Ленин учил нас быть
предельно чистыми, принципиальными, правдивыми. Все
это мы считали для себя обязательным». Этот ленинский
завет Елена Дмитриевна строго выполняла в своей жизни.
Она следовала ему и в своих «Воспоминаниях».
к «ВОСПОМИНАНИЯМ» Е. Д. СТАСОВОЙ
*
Издательство «Мысль» познакомило меня с книгой воспо-
минаний Елены Дмитриевны Стасовой, подготовленной
Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Эта
книга — примечательное явление в нашей мемуарной лите-
ратуре, что, на мой взгляд, определяется той ролью, кото-
рую играла Елена Дмитриевна в истории нашей партии.
Ей она отдала почти 70 лет своей жизни, находясь в гуще
политических событий. За это время Елена Дмитриевна
встречалась со многими людьми: с одними — работая
вместе долгие годы, с другими — решая тот или иной во-
прос. О некоторых из них Стасова говорит в своих воспо-
минаниях. Для каждого она находит свои слова. С особен-
ной теплотой рассказывает Елена Дмитриевна о В. И. Ле-
нине, которого она лично знала многие годы.
Первое мое «знакомство» со Стасовой состоялось летом
1919 года. Тогда мы, кавказские большевики, находились
еще в подполье. Поэтому товарищи, направленные Цент-
ральным Комитетом РКП (б) для работы на Кавказе,
нелегально приезжали сначала в Баку, откуда с нашей
помощью добирались к местам назначения. В памяти
сохранился приезд Ефрема Эшбы. Я, Л. Гогоберидзе и
другие члены Бакинского комитета партии встречали его
на явочной квартире. В комнате Эшба подпорол подкладку
пиджака и вытащил небольшой клочок полотна с напеча-
танным на машинке текстом удостоверения. Документ был
подписан: «Секретарь ЦК — Е. Стасова» — и скреплен пе-
чатью Центрального Комитета.
Личная встреча с Е. Д. Стасовой произошла несколько
позднее — в тяжелые октябрьские дни 1919 года. Кавказ-
ский краевой комитет РКП (б) направил меня для доклада
Центральному Комитету о положении в Баку и на Кавказе.
Ь Баку тогда хозяйничали англичане вкупе с мусавати-
стами. По Каспийскому морю шныряли белогвардейские
7
военные корабли. Но мне удалось незаметно выбраться из
города и на лодке доплыть благополучно до Астрахани.
Положение в Советской России было очень сложное: граж-
данская война, то там, то здесь вспыхивали мятежами
контрреволюционные силы, повсюду свирепствовал голод,
эпидемии и нищета. В такое время я приехал в Москву.
Центральный Комитет партии размещался тогда в зда-
нии на Воздвиженке (ныне проспект Калинина). Меня
направили в комнату, в которой работала Елена Дмитри-
евна Стасова. Когда я вошел в небольшой и, помнится,
несколько темноватый кабинет, высокая белокурая жен-
щина, как мне показалось аристократической внешности,
стоя у невзрачного стола, разговаривала с каким-то това-
рищем. Она обернулась на стук закрываемой двери и, оста-
новив собеседника движением руки, поинтересовалась,
кого я ищу и по какому вопросу. Я представился и сказал,
что мне необходимо видеть секретаря ЦК товарища Ста-
сову, и на это услышал коротенькое: «Это — я».
Елена Дмитриевна уже знала о предстоящем моем
приезде из телеграммы, полученной из Астрахани от
С. М. Кирова. Приветливо улыбнувшись, она попросила
меня присесть и подождать окончания разговора с това-
рищем. Через несколько минут я уже отвечал на вопросы
Елены Дмитриевны. Узнав, как я доехал и хорошо ли
устроился, она направила меня к Владимиру Ильичу для
доклада о кавказских делах.
На следующий день, после беседы с Лениным, Елена
Дмитриевна приняла меня и попросила проинформировать
и ее о работе нашей организации, о политической обста-
новке на Кавказе, о вопросах, требующих решения ЦК.
От этой беседы остались в памяти деловитость, конкрет-
ность и сдержанность, но ни в коем случае не сухость,
с которыми она вела наш первый большой разговор.
В этот приезд в Москву мне еще много раз приходи-
лось обращаться к Елене Дмитриевне, обсуждать с ней
самые различные вопросы нашей работы. Бывая часто в
Секретариате ЦК, я нередко становился свидетелем дело-
вых бесед Елены Дмитриевны с товарищами, приезжав-
шими в ЦК с фронтов гражданской войны, из местных
партийных организаций. Я еще и еще раз убеждался в ее
необыкновенной целенаправленности, четкости, оператив-
ности и тщательности в работе.
8
В 1920 году в Азербайджане победила Советская
впасть. В Баку, где я тогда работал, приехала в качестве
секретаря Кавказского бюро ЦК РКП (б) Елена Дмитри-
евНа. В течение нескольких месяцев до моего отъезда с
Кавказа мне довелось работать с ней рука об руку. В част-
ности, мы с Еленой Дмитриевной входили в состав воз-
главляемого Серго Орджоникидзе Оргбюро по созыву в
Баку съезда пародов Востока. Помню ее всегда сосредо-
точенной, умеющей твердо отстаивать принципиальные
позиции. За ее скромностью чувствовалась большая куль-
тура и благородство. Когда же дело касалось исполнения
партийных решений, она была беспощадно требовательна
к себе и к товарищам. Вместе с тем Елена Дмитриевна,
повторяю, при всей внешней строгости и замкнутости
очень тепло и бережно относилась к молодым партийным
работникам. Чувствовалось ее желание и умение работать
с ними, стремление поделиться своим богатейшим опытом.
Мало того, она окружала нас чуть ли не материнской за-
ботой, всегда была готова оказать необходимую помощь,
и как раз в ту самую минуту, когда она и требовалась.
Мы отвечали ей тем же.
Елену Дмитриевну невозможно было представить без
дела. Даже на склоне лет, когда здоровье ее ухудшилось,
она продолжала вести партийную работу. Много внимания
уделяла воспитанию молодежи, выступала с воспомина-
ниями, занималась литературным трудом. Многие обра-
щались к ней за помощью и советом и всегда находили
у нее благожелательное отношение. Она остро реагиро-
вала на все недостатки в деятельности государственных и
партийных органов, в особенности когда это ущемляло
права граждан.
Такой Стасова была всю свою жизнь. Помню, года за
три до ее смерти, узнав, что Елена Дмитриевна в боль-
нице, я навестил ее. Она подробно расспрашивала меня
о работе Президиума Верховного Совета СССР. Я расска-
зал обо всем, что ее интересовало. Елена Дмитриевна го-
ворила о необходимости обеспечить такой порядок, чтобы
во всех государственных органах все работники государ-
ственного аппарата внимательно относились бы к рассмот-
рению заявлений и жалоб трудящихся. «Я сама,— ска-
зала она,— получаю много писем от граждан и немало
времени уделяю им». «Вы должны сделать все,— говорила
Стасова,— чтобы письма, заявления и жалобы граждан
9
всегда находили справедливое и объективное разрешение.
Очень важно в социалистическом обществе, чтобы каждый
гражданин, кто бы он ни был, имел возможность отстаи-
вать свои законные интересы и права, если они наруша-
ются. Это важно также и потому, что помогает узнать, в
каких звеньях государственного аппарата имеют место
нарушения законности и пренебрежения интересами тру-
дящихся, в каких областях и районах лучше, в каких
хуже работают советские органы, и своевременно прини-
мать меры к исправлению положения».
Я выразил свое согласие с этими ее соображениями.
Что она сама много занималась рассмотрением заявлений
трудящихся, я знал, потому что часто получал от нее за-
писки по отдельным заявлениям с просьбой рассмотреть;
много раз она звонила мне по телефону, когда в письмах
граждан поднимались важные вопросы. Даже находясь в
больнице, почувствовав себя лучше, Стасова занималась
рассмотрением писем граждан.
Бывая у нее на квартире, я видел на ее рабочем столе
аккуратные стопки писем. Одни из них были уже распе-
чатаны и прочтены, другие еще поджидали своей оче-
реди. Елене Дмитриевне писали из далекой Якутии, рес-
публик Средней Азии и Кавказа, из больших городов и
маленьких селений всей пашей страны. Ни одно из писем
не оставалось без ответа. Стасова любила повторять, что
переписка с трудящимися — это форма политической дея-
тельности, форма общения с трудящимися массами. То
огромное количество писем, которое она получала, было
ярким свидетельством ее неразрывной связи с народом,
служению которому она посвятила всю свою жизнь.
Для многих людей, сталкивавшихся с Е. Д. Стасовой
только по работе, она казалась человеком замкнутым и
даже суровым. Это —- только первое впечатление. Ее
друзья и товарищи знали Елену Дмитриевну эмоционально
богатой, с глубокими чувствами и переживаниями. Извест-
но, например, как она любила и глубоко понимала клас-
сическую музыку.
Как-то летом 1966 года мне позвонила Ольга Шатунов-
ская и сообщила, что Елена Дмитриевна плохо себя чув-
ствует и хочет, чтобы я заехал к ней. Встревоженный, я
немедленно вместе с Шатуновской поехал к Елене Дмит-
риевне. Она лежала в постели в своей небольшой спальне.
Состояние ее было тяжелым. Мы с ней обменялись не-
10
сколькими фразами. Она говорила с трудом. На вопрос,
что ей хочется, она попросила послушать музыку Бетхо-
вена. У пес в Д°ме не оказалось ни проигрывателя, ни
птастинок, ни магнитофона. В этом же доме жила семья
моего сына. Я позвонил по телефону, и моя внучка при-
несла проигрыватель и несколько пластинок Бетховена.
Было видно, что музыка доставила ей огромную радость
и некоторое облегчение.
Месяца через два после этого мы с К. Е. Ворошиловым
были на митинге при закладке у Кремлевской стены па-
мятника Неизвестному солдату. Но окончании митинга я
ему рассказал о том, что был у Стасовой, и предложил
навестить ее вместе. Ои с удовольствием согласился, и мы
поехали к Елене Дмитриевне. Она очень обрадовалась на-
шему посещению. Мы рассказали ей о только что закон-
чившемся митинге, о торжественном шествии войск и тру-
дящихся Москвы. До самого нашего отъезда хорошее
настроение не покидало Елену Дмитриевну. Уходя, мы по-
думали, что состояние ее здоровья улучшается, что ника-
каки х опасений нет.
...31 декабря 1966 года, после окончания рабочего дня,
я поехал на дачу, чтобы встретить с семьей Новый год.
По пути решил заехать к Елене Дмитриевне и поздравить
ее с Новым годом. Неожиданно для себя я нашел ее в без-
надежном состоянии. Она была без сознания и с трудом
дышала. Молодая медицинская сестра делала ей массаж,
стараясь поддерживать дыхание и сердечную деятельность.
Я позвонил, чтобы немедленно прислали врачей. Вскоре
они появились. Я вышел в кабинет. Все попытки врачей
остановить надвигающуюся смерть оказались тщетными.
Через некоторое время мне сказали, что Елена Дмитри-
евна скончалась.
Воспоминания Елены Дмитриевны Стасовой нельзя
читать без волнения. Не сомневаюсь, что они будут инте-
ресны людям самых разных возрастов и занятий. Но
прежде всего я рекомендовал бы эту книгу молодежи.
Я уже рассказал, с какой любовью относилась Елена
Дмитриевна к молодому поколению, как внимательно и
заоотливо воспитывала она молодежь, помогала ей найти
свое место в борьбе за лучшее будущее человечества. Сей-
час, когда Елены Дмитриевны нет средн нас, с молодым
11
читателем ведут разговор страницы ее книги. Они учат
беспредельной преданности делу партии и народа, прин-
ципиальности, неутомимости в труде на благо коммунизма,
чуткости, внимательности, товарищескому отношению к
людям.
I
ПУТЬ ВЫБРАН
Родилась я в Петербурге в 1873 году 15 (3) октября в
дворянской семье.
Обе мои старшие сестры вышли замуж за гвардейских
офицеров; старшие братья воспитывались в училище пра-
воведения, аристократическом учебном заведении, да и я
сама кончила частную, т. е. привилегированную, женскую
гимназию.
Вопрос — «как я дошла до жизни такой», будучи вы-
ходцем из дворянской семьи, как и почему пришла я к
революционной деятельности?
В семье, несомненно, были демократические тенденции.
Вот, например, в письменном столе отца, в левой колонке,
которая была открыта, и нам, детям, разрешалось смот-
реть то, что там было, в одном из ящиков хранилась боль-
шая коллекция фотографий декабристов, Веры Фигнер,
Софьи Перовской, Веры Засулич, отдельных членов про-
цесса 193-х1, парижских коммунаров, Гарибальди. Эти
фотографии у меня ясно стоят перед глазами. Относи-
тельно процесса Веры Засулич хорошо помню рассказы
бывавшего у нас в доме А. Ф. Кони, который был предсе-
дателем на этом процессе.
С детства я слышала о политических процессах. Отец
мой Дмитрий Васильевич Стасов, как адвокат, был защит-
ником в ряде знаменитых процессов: Каракозова2, 193-х
и т. д. Подзащитного отца по процессу 193-х Пономарева
помню лично. Вспоминаю, как он входил в калитку нашего
сада на загородной даче в Заманиловке в тот момент,
когда я в уголке сада тут же у калитки возилась с землей.
Он, как и некоторые другие сопроцессники, был у отца
на поруках и зимой жил на квартире по Малой Морской,
8 (ныне ул. Гоголя), а летом на даче.
Отец был знаком с А. И. Герценом, в его библиотеке
были «Полярная звезда»3 и собрание сочинений Герцена,
которые он приобретал за границей и книжку за книжкой
привозил, для своей библиотеки. У него имелись многие
воспоминания декабристов, книги по истории революцп-
13
оттого движения, почти все сочинения Н. Г. Чернышев-
ского, которого он очень высоко ценил. Совсем недавно
было установлено, что Д. В. Стасов оказывал Чернышев-
скому материальную поддержку.
Читая газеты и журналы, отец всегда отмечал инте-
ресные статьи н заметки и обращал наше внимание на
них. В молодые годы он очень много занимался полити-
ческой экономией и в своей библиотеке собрал труды всех
классиков буржуазной политической экономии, которые
и были моими первыми «учителями».
Хочется здесь же. несколько забегая вперед, сказать
об отношении отца к моей революционной работе. В декаб-
ре 1904 года, после того как мы устроили в Таганской
тюрьме в Москве голодовку, он взял меня под залог. Вер-
нувшись в Питер, я, конечно, опять принялась за прежнюю
работу. Как-то вечером отец мне сказал: «Ты нас с мамой
совсем не любишь, опять принялась за свои дела». На это
я ему ответила примерно так:
— Я люблю вас, но не могу отказаться от своих убеж-
дений, и этому ты сам меня научил, (тогда ты собирал
подписи против матрпкуляцпи студентов, твои братья,
конечно, говорили: «Что ты делаешь, Дмитрий? У тебя
на руках молодая жена!» Но ты не отказался от своих
убеждений и скоро был уволен со службы. А потом ты
вел бесконечные процессы по политическим делам и при-
нимал участие в самых разнообразных общественных орга-
низациях, за что и был выслан из Петербурга. И опять
ведь твои братья говорили тебе: «Что ты делаешь, Дмит-
рий, ведь у тебя шесть человек детей на руках». Но ты
продолжал делать то, что ты считал нужным по своим
убеждениям.
Отец ничего мне не ответил. На следующий день я вер-
нулась домой только вечером, никого не застала и ушла
в свою комнату. Вдруг слышу быстрые, мелкие шаги отца.
Он подошел к моей двери, постучал и, когда я открыла,
вынул из жилетного кармана какую-то записочку и пере-
дал мне со словами: «Вот кто-то из твоих знакомых просил
передать тебе». Ясно было, что он из осторожности не хо-
тел оставить записку у меня на столе и взял с собой, а вер-
нувшись домой, принес ее мне.
Никогда больше отец не говорил со мной о моей работе.
В 1906 году меня опять арестовали. Приходя ко мне на
свидание, он умело передавал присланные мне записки.
14
В 1887 году отец мои приобрел в Новгородской губер-
нии, в Боровичском уезде, в 12 верстах от станции Угловка
тогдашней Николаевской железной дороги имение Языко-
во-Рождественское. Живя там летом, он постоянно при-
нимал деревенских ходоков, приходивших к нему за раз-
ными экономическими советами и помощью. Я знала, что
в душе он прекрасно относится к крестьянам. А наряду
со всем этим, конечно, хозяйство предъявляло определен-
ные требования, и крестьяне за покос на полянах отцов-
ского леса (своего сена не хватало, так как с тех несчаст-
ных делянок, что приходились на «едока», получалось,
как говорится, «кот наплакал») должны были отрабаты-
вать и весной, и осенью, и при пахоте, и при сенокосе,
и при жатве озимых и яровых, причем они, конечно, обя-
заны были являться по первому требованию, хотя бы это
шло в ущерб их собственному хозяйству. Когда я сложи-
лась уже в революционера, у меня были с отцом серьезные
споры по поводу его имения и хозяйничанья управляю-
щего. Конечно, отец не мог со мной согласиться, когда
я говорила, что это прямая эксплуатация. Но я вспоминаю,
как уже старым человеком (он родился в 1828 году, и я
была пятым ребенком в семье) он обратился ко мне с
просьбой разъяснить ему разницу между социал-демокра-
тами и эсерами и после моих объяснений сказал: «Очевид-
но, надо мне почитать Маркса».
Умер он весной 1918 года 90 лет от роду, сохранив
полную ясность мысли до конца жизни. Так, в последние
недели своей жизни он говорил мне по поводу жалоб
членов нашей семьи, сестры и брата, а также матери,
па разные неустройства первых времен Советской власти:
«Странные люди все наши. Как они не понимают, что
после того переворота, который произошел, должно пройти
какое-то время, чтобы все пришло в порядок».
Отец мой имел на меня огромное влияние, и я ему
обязана очень п очень многим.
Мать моя Поликсена Степановна в молодые годы зани-
малась в воскресных школах4.
В ее библиотеке были собрания сочинений Н. А. Доб-
ролюбова и Д. И. Писарева, которыми я зачитывалась.
Наряду с этим я читала и перечитывала произведения
ДУргенева, Гончарова, Гоголя, Пушкина, Лермонтова,
Салтыкова-Щедрина, а также Золя, Мопассана, Додэ (в
оригинале), Гёте, Шиллера, Лессинга, а по окончании гим-
15
назии — Байрона (тоже в оригиналах), так как к тому
времени я изучила и английский язык. Шекспира читала
по-русски.
Это, мне кажется, должно показать, какие возможности
у меня были получить ту культуру, которая, несомненно,
помогла мне делать работу, возложенную на меня цартией.
Большое влияние оказал на меня мой дядя, извест-
ный критик и искусствовед Владимир Васильевич Ста-
сов. Он выпестовал молодое движение художников, полу-
чившее название «передвижников» 5. Трудно в нескольких
строках дать обзор огромного материала, вышедшего из-под
пера Стасова в защиту нового течения в противовес ста-
рому, исходившему из царской Академии художеств, про-
поведовавшему «искусство для искусства».
Столь же велико влияние В. В. Стасова в области му-
зыки. Стасов был душой музыкального кружка, извест-
ного под названием «Могучей кучки» 6.
Оглядываясь на прошлое русского изобразительного
искусства и музыки, надо прямо сказать, что В. В. Ста-
сов был для искусства тем же, чем был В. Г. Белинский
в области литературной критики. Кстати сказать, Белин-
ский оказал на В. В. Стасова огромное влияние.
В. В. Стасов был тесно связан с Герценом, бывал у
него в Лондоне, за что однажды был задержан на грани-
це, в Вержболове, и обыскан. Большое влияние па пего
оказывал Чернышевский.
Я приведу два случая, характеризующие отношение
Владимира Васильевича к царскому режиму. После смер-
ти директора Публичной библиотеки (ныне Библиотека
имени Салтыкова-Щедрина) дяде как одному из самых
давнишних сотрудников библиотеки предложили пост ди-
ректора. Но он категорически отказался. В письме к свое-
му брату Дмитрию Васильевичу — моему отцу — он пи-
сал, что пост директора может принудить его сделать та-
кую «пакость», какая недавно была сделана, а именно: в
читальный зал ввели переодетых в форму служителей биб-
лиотеки городовых и шпионов, для того чтобы арестовать
студентов, которых разыскивала полиция. Этого он не мог
б± допустить ни в коем случае и решил лучше отказать-
ся от поста директора.
Я была свидетельницей второго случая. После смерти
Александра III всем служащим государственных учреж-
дений были вручены «сослуживческие» медали, как их
1(5
официально называли, с изображением царя. Получив на-
ряду с ДРУГИМП служащими библиотеки такую медаль,
В В. Стасов принес ее домой и повесил... в уборной. До-
машние пришли в ужас. Они говорили ему, что если при-
дут с обыском и увидят медаль в таком неподходящем ме-
сте? то это может доставить неприятности. «Ну и
пусть!» — ответил он.
А посещений полиции, конечно, можно было ожидать.
Однажды семья Владимира Васильевича была потрясена
арестом жившего вместе с ними Александра Васильевича
Стасова. Владимир Васильевич отправился в жандармское
управление узнать о причинах ареста брата и оказался
свидетелем разговора двух жандармов, из которых один
утверждал, что арестована «Публичная библиотека», т. е.
Владимир Васильевич, а другой не менее горячо доказы-
вал, что арестован «Кавказ и Меркурий», т. е. Александр
Васильевич — директор пароходного общества «Кавказ и
Меркурий». Эта трагикомедия окончилась освобождением
Александра Васильевича. Ясно, что после совершенной
ошибки арест Владимира Васильевича терял всякий
смысл, так как за это время он мог, конечно, если у него
и было что из запрещенного, припрятать.
Держать у себя что-либо «нелегальное» для Владими-
ра Васильевича не имело никакого смысла, так как он по
своему служебному положению имел право получать вся-
кую литературу, даже нелегально печатавшуюся за гра-
ницей. Я использовала это право дяди.
На мне лежало получение «Искры» 7 из-за границы.
Для скорости мы получали ее в письмах, посылаемых по
надежным адресам. И одним из таких адресатов был мой
дядюшка В. В. Стасов; корреспонденция на его имя не
вскрывалась. На его имя посылалось два конверта с «Ис-
крой»: один попадал в секретный архив Публичной биб-
лиотеки, а в другом находился второй конверт с адресом
курсистки женского медицинского института, знакомой
мне и моему дяде. Вот этот экземпляр «Искры» Петер-
оургский комитет партии и получал.
Мною дядя гордился, как об этом сказал Максим Горь-
кий в своих воспоминаниях о В. В. Стасове, напечатан-
ных в сборнике его памяти: «Политику он не любил, мор-
щился, вспоминая о ней, как о безобразии, которое мешает
людям жить, портит их мозг, отталкивает от настояще-
го дела. Но одна из его родственниц постоянно сидела в
17
тюрьмах,— он говорил о ней с гордостью, уважением и
любовью, и каждый арест, о котором он слышал, искрен-
не огорчал его.
— Губят людей. Лучшее на земле раздражают и
злят — юношество! Ах, скоты!»
Некоторые привычки, которые дядя привил мне в дет-
стве, сохранились у меня до сих пор. Так, он приучил
меня всегда ставить дату на письме, говоря, что письмо
без даты похоже на письмо от «мартобря» (как в гоголев-
ских «Записках сумасшедшего»). Также приучил он меня
подписываться полным именем «Елена», а не только од-
ним «Е», говоря, что «Е» — это может быть и Елизаве-
та, и Екатерина, и Евдокия, и Евфроспнья. Одна черта,
которую он воспитал во мне, весьма пригодилась мне во
время подпольной работы — это точность в выполнении
данного поручения. Давая его мне, он всегда говорил:
«Лена, передай это с фотографической точностью» — п
заставлял меня дословно повторить сказанное им. И на-
конец, он приучил меня никогда не откладывать на завт-
ра того, что можно сделать сегодня. Опыт жизни показал
мне, что стоит отложить что-либо, как новые дела, насла-
иваясь, обязательно помешают выполнить дело. И эта при-
вычка помогла мне в моей партийной работе.
В молодые годы свои моя тетка Надежда Васильевна
была одной из основательниц первых воскресных школ
для женщин. Она же была одной из тех, кто, желая дать
возможность неимущим женщинам устроить свою жизнь,
основали Общество дешевых квартир, артель переводчиц8
п артель наборщиц. Она же стояла во главе общества, ор-
ганизовавшего впервые в России высшие женские курсы
(известные под именем Бестужевских), и стала первой
директрисой их.
Когда царское правительство отстранило ее от этой ра-
боты, являвшейся основой всей ее жизни, Надежда Ва-
сильевна не пала духом. Она выступила инициатором ор-
ганизации нового общества, называвшегося «Детская по-
мощь» и ставившего своей задачей создание яслей и дет-
ских домов для детей неимущих женщин9.
Совместно с Н. В. Стасовой в организации воскресных
школ и в других ее начинаниях активное участие прини-
мала моя мать Поликсена Степановна Стасова. После
смерти Надежды Васильевны и до конца своей жизни она
была председательницей общества «Детская помощь».
18
Моя старшая сестра Варвара Дмитриевна, по мужу
Комарова, известна как писательница под псевдонимом
Владимир Каренин. Кроме нескольких художественных
произведений Варвара Дмитриевна была автором исследо-
вания о французской писательнице Жорж Санд, вышед-
шего не только на русском, но и на французском языке,
а также двухтомника о В. В. Стасове.
Религия труда, стремление отдать всю жизнь на бла-
го Родины служат теми звеньями, которые объединяют
все поколения семьи Стасовых.
До 13 лет я училась дома. Одно из первых воспомина-
ний детства касается моих 5 лет. Мне тогда подарили кни-
жку под названием «Бабушкины сказки». Я уже свобод-
но читала и прямо не хотела расставаться с книгой. Что-
бы ее у меня не отняли, я забиралась под обеденный стол
пли под фортепьяно в гостиной и читала ее. Особенно
меня интересовал рассказ о каком-то жителе Севера, ко-
торый жил в одиночестве в шалаше со своей собакой. В те-
чение теплого времени он убивал медведей и заготовлял
себе окорока. И вот зимой эти окорока у него стали исче-
зать. Он терял голову — кто может их красть? Однажды
он сидел у костра, а собака его спала, и он увидел, что она
дергается, значит, видит какой-то сон. По суеверию, если
на голову собаки положить платок, а потом этим платком
покрыть свою голову, то увидишь тот же сон, что видела
собака. И вот во сне он увидел себя, как собаку, протиски-
вающуюся между балками в хранилище и вытаскиваю-
щую оттуда окорок. Ему не осталось ничего другого, как
застрелить собаку.
Мать занималась со мною вначале русским языком,
арифметикой и законом божьим, а правописанием, вернее,
чистописанием занималась тетя Софья Захаровна Петро-
ва, жившая с нами. Никаких тетрадок с линейками, как
прямыми, так и вкось, в те времена не существовало, тетя
из белой бумаги сшивала тетрадку, карандашом разграф-
ляла ее и на первой странице писала чернилами крупны-
ми буквами — «Чистомарание». Моей учительницей ариф-
метики была Мария Ивановна Страхова, а геометрию по-
следний год учебы дома мне преподавал ее муж Михаил
Александрович Страхов, который впоследствии был
моим учителем в гимназии Любови Степановны Таган-
цевой.
19
Моей учительницей немецкого языка была жившая у
пас Адольфина Карловна Вестерлунд. В те годы мы полу-
чали и французские, и немецкие детские журналы.
Первым иностранным языком, который я узнала, был
французский. Ко мне приходила старушка эльзаска
Фракман Полина Богдановна. Она играла со мною в кук-
лы, и через полгода я свободно говорила по-французски.
Позднее она была моей учительницей по французскому
языку в смысле грамматики и литературы. Вспоминаю,
как она, продиктовав мне так называемый высший дик-
тант, заставляла, после того как она его поправила, пере-
писать без ошибок и выучить наизусть. Это, конечно, да-
вало мне огромный запас слов и выражений. (Впоследст-
вии такое знание французского языка помогло мне в
Париже председательствовать на Международной женской
конференции, созванной по инициативе женщин, участ-
ниц Международного совета против войны, инициатором
которого был Анри Барбюс.)
Я мечтала по окончании гимназии о поступлении в
женский медицинский институт. Для поступления туда
надо было сдать экзамен по латыни. И вот я стала зани-
маться латинским языком со своим братом Андреем Дмит-
риевичем, который окончил мужскую среднюю класси-
ческую гимназию. Как известно, в этих гимназиях
обязательным было изучение древних классических язы-
ков, т. е. латыни и греческого. Вот Андрей и пре-
подавал мне латынь. Во время одного из уроков, когда я
писала какую-то экстемпораль (письменное упражнение),
Андрей что-то сочинял. Потом оказалось, что он сделал
перевод начала стихотворения Козьмы Пруткова «Хор
стриженых ногтей». Начиналось это стихотворение в его
переводе следующими словами:
Vel a manu, vel a pede totidem
Dimissionis omnis sumus jam pridem ♦.
Андрей заставил меня выучить это наизусть, и я до
сих пор это помню.
Отец был моим первым учителем географии. Я вспоми-
наю, как он, держа в руках большой глобус, вертясь с ним,
* От руки ли, от ноги ли — все равно
Мы отставку получили уж давно.
20
кружился вокруг стола у себя в кабинете, чтобы нагляд-
но показать, как земля вертится вокруг себя в течение
дня, а вокруг солнца в течение года. У отца была большая
библиотека по географии, и он давал читать мне геогра-
фические журналы, чтобы иллюстрировать жизнь в раз-
ных странах. Вспоминаю, что в одном из таких журналов
я тогда прочитала статью, ярко рисующую, что такое ко-
ралловый риф. Вначале я как-то плохо запоминала гео-
графические названия и перевирала их. Отец был, конеч-
но, этим недоволен. Естественно, что я решила избавиться
от своих ошибок и в те дни, когда должен был состояться
урок географии, вставала очень рано, раскладывала атлас
в гостиной на рояле и без конца заставляла себя повто-
рять названия городов, рек, морей и гор, которые прихо-
дились на этот урок. Возможно, что это повлияло на мою
память, и я до сих пор хорошо помню географическую
карту всего мира.
Весною 1887 года я поступила сразу в 5-й класс част-
ной женской гимназии Л. С. Таганцевой. К этому време-
ни я владела уже двумя языками — французским и немец-
ким. Окончила я гимназию с правом на золотую медаль и
со званием домашней наставницы. Когда, кончая 8-й,
педагогический класс, я дала пробный урок — о пуниче-
ских войнах, одна из наших классных наставниц убеждала
меня поступить преподавательницей в воскресную школу
для работниц, но я мечтала в то время о медицинских
курсах и о продолжении своего образования в области
истории.
1892—1893 годы оказались весьма знаменательными
для меня в смысле моего умственного развития. В этом
году я слушала в той же гимназии специальный курс по
истории первобытной культуры человека. Читал профес-
сор университета А. С. Лаппо-Данилевский.
Как теперь, помню, какое огромное впечатление про-
извела на меня одна его лекция, когда, рассказывая нам,
как у первобытного человека появилось чувство собствен-
ности, он сказал, что оно первоначально зародилось не у
охотников, а у дикарей, питавшихся плодами пальм. Пло-
ды эти были их собственностью, но так как они получа-
лись от пальм, то и пальма стала их собственностью и ту
землю, на которой она росла, они стали считать своей соб-
ственностью. Эта мысль меня тогда так поразила, что я
решила обязательно проследить дальнейшее развитие это-
21
го экономического понятия. А с другой стороны, мне ка-
залось прямо необходимым узнать поосновательнее исто-
рию человека вообще. Стала читать ТО. Липперта «Исто-
рию первобытного человека», Ф. Ратцеля «Человек»,
Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственно-
сти и государства», чем и закончила этот свой «курс».
Тут же я решила, что для понимания жизни необхо-
димо познакомиться с политической экономией. В библио-
теке отца я нашла «Основы политической экономии»
Джемса Стюарта Милля с предисловием Чернышевского.
Вся эта книга была мною проконспектирована. Затем
были прочитаны «Курс политической экономии» А. И. Чу-
прова, «Капитал» Маркса (два тома), «Аграрный вопрос»
К. Каутского и другие. Все эти книги мною конспекти-
ровались.
Очевидно, все разговоры, которые я слышала дома об
эпохе 60-х годов прошлого века, произвели на меня опре-
деленное впечатление, и я до некоторой степени почувст-
вовала себя в роли «кающегося дворянина», так как у
меня в голове сложилось впечатление о «долге перед на-
родом». Прежде всего я стала изучать историю крепостно-
го права. Прочитала «Падение крепостного права»
И. И. Иванюкова, «Крестьянский вопрос» В. И. Семев-
ского, «Из эпохи великих реформ» Г. А. Джаншпева.
Оглядываясь на прошлое, я, конечно, ясно вижу, что в
своем чтении отдала дань народничеству, ибо читала и
Н. А. Карышева, и Г. И. Успенского, и Н. Н. Златоврат-
ского, и В. П. Воронцова, и Н. К. Михайловского. Михай-
ловского читать было очень трудно вследствие своеобраз-
ной манеры его писания. Он нагромождал огромное коли-
чество самых разнообразных фактов н данных и этим
лишал читателя возможности следить за развитием основ-
ной мысли. Лишь в конце статьи он подводил итог всем
этим фактам, и только тогда можно было уловить его
мысль. Ленин великолепно охарактеризовал эту его мане-
ру в «Что такое друзья народа», сказав:
«Как же, спрашивается теперь, должны мы судить о
человеке, который пожелал критиковать один из «устоев»
научного материализма, т. е. диалектику, и стал говорить
обо всем, что вам угодно, даже о лягушках и Наполеоне,
но только не о том, в чем состоит эта диалектика, не о
том, действительно ли развитие общества есть естествен-
но-исторический процесс?» 10
22
И то, что я в это время интересовалась политической
экономией, крестьянским вопросом, и было одной из при-
чин моей работы в области просвещения крестьян.
В имении Языково-Рождественское мать моя прини-
мала больных и оказывала им посильную помощь. У па-
радного подъезда в первом этаже дома была специальная
комната, куда каждую весну завозилось бесконечное коли-
чество всяческих лекарств, перевязочных материалов и т. д.
Иногда приходилось мне помогать маме в приеме боль-
ных. Но, однако, своей общественной работой я должна
назвать то, что я ходила в расположенную на противопо-
ложном берегу речонки деревню Шевцове по воскресным
дням читать крестьянам вслух популярные книжечки из-
дания Комитета грамотности11, которыми меня весной
снабжала Александра Михайловна Калмыкова, владелица
книжного магазина в Питере, на Литейном, д. № 60, а так-
же издательница популярной литературы. Она была друж-
на с моей матерью и была активным работником Комите-
та грамотности и других обществ того времени, как, на-
пример, «Литературный фонд» 12 и другие. Свои чтения я
сопровождала пояснениями и вообще вела беседу на за-
тронутые в брошюре и близкие к ним темы. Крестьян со-
биралось человек 10—15. Грамотных в деревне было очень
мало, и это натолкнуло меня на мысль создать в имении
отца начальную школу, в которой могли бы учиться дети
из соседних деревень (Шевцово, Волхово, Шегринка, Ино-
гоша). Отец не хотел строить частной, ему лично принад-
лежащей школы, а был сторонником именно земской,3.
Он бы построил ее и содержал, но считал, что не надо ей
быть частной, зависевшей от его личной воли, воли по-
мещика.
Я обошла все вышеупомянутые деревни, провела там
сходы и агитировала за то, чтобы они вынесли постанов-
ление о постройке в Языкове земской школы, причем и за-
ручилась согласием крестьян. Необходимо было, так ска-
зать, решение общего схода. И вот во дворе против на-
шего дома собрались крестьяне, при этом присутствовал и
волостной старшина. Однако решение, которое они вынес-
ли, было отрицательным. Позднее мне удалось выяснить,
в чем дело. Оказалось, что около железнодорожной стан-
ции Угловка жил священник, который зимою брал себе
пансионеров — ребят крестьян, за что, конечно, получал
соответствующую мзду. Естественно, что в случае открытия
23
Семья Д. В. Стасова. Елена Дмитриевна во втором ряду в центре.
Фото не позднее 1890 г.
в Языкове школы крестьяне стали бы посылать своих де-
тей туда и, таким образом, он лишился бы своего зара-
ботка. Вот он и подговорил крестьян, а в основном во-
лостного старшину, отказаться от строительства школы в
Языкове. Так и окончилась моя затея со школой.
Жизнь в семье, отличавшейся лучшими чертами, свой-
ственными прогрессивной русской интеллигенции 60-х го-
дов, постоянное общение с выдающимися в культурном
24
отношении людьми, несомненно, оказали на меня боль-
шое влияние. Помню, что во мне стало все сильнее и
сильнее говорить чувство долга по отношению к наро-
ду — к рабочим и крестьянам, которые давали нам, ин-
теллигенции, возможность жить так, как мы жили.
В библиотеке отца я нашла книгу «За сто лет»
В. Л. Бурцева, которая меня очень заинтересовала и дала
первое знакомство с деятелями революционного движения
в России. В той же библиотеке я прочитала книгу В. Фло-
ренского «Положение рабочего класса в России», «Исто-
рию германской социал-демократии» Ф. Меринга.
Очевидно, что вся эта работа над повышением своей
политической грамотности плюс события внешней жизни,
в которых немаловажную роль в то время играли студен-
ческие демонстрации, избиение студентов полицией, за-
ставляли меня искать приложения своих сил в практиче-
ской деятельности.
Мне очень трудно вспомнить самые первые шаги сво-
ей работы на революционном поприще, так как налицо
имеются моменты разного порядка.
Осенью 1893 года я начала учительствовать в Петер-
бурге в Лиговской воскресно-вечерней школе для взрос-
лых женщин и подростков «Императорского технического
общества». Таким образом, мое первое знакомство с ра-
бочими произошло через школу. Ученицы были работни-
цами текстильных фабрик, как, например, Новой бумаго-
прядильной на Обводном канале, табачной фабрики
Богданова. Вспоминаю, что ученицы последней иногда
опаздывали на вечерние занятия, так как после работы
забегали домой переодеться: их одежда была настолько
пропитана табачным запахом, что от него болела голова.
Но были и другие, как, например, одна вологодская
кружевница, которая хотела научиться грамоте и арифме-
тике, чтобы быть в состоянии записывать по-настоящему,
кто ей и сколько должен, а не записывать какими-то
значками и сумму денег и лицо должника.
В обеих школах, т. е. в нашей женской и Гл азовской
мужской, мы давали нашим ученикам книги: «На рассве-
те» Т. Т. Ежа, «Борьба за право» К. Э. Францоза, «Овод»
Э. Л. Войнич, «Спартак» Р. Джованьоли, «Один в поле
не воин» Ф. Шпильгагена, «Углекопы» Э. Золя. Кроме
того, многие произведения мы читали и разбирали с уче-
никами, например «Лес шумит» и «Сои Макара» В. Г. Ко-
25
роленко. На самих уроках мы заучивали стихи Г. Гейне
«Ткачи», «8 часов» И. Ф. Мелыпина-Якубовича, «Свобод-
ный батрак» М. Конопиицкой п другие.
В воскресной школе мы, конечно, делали что можно,
чтобы расширить кругозор наших учениц. Уроки геогра-
фии использовались, чтобы показать, как живут люди в
других странах, рассказать им о борьбе рабочего класса
в европейских странах, о существовании парламентского
строя, о республиках (Соединенные Штаты Америки,
Швейцария, Франция). С той же целью устраивали мы
чтения с волшебным фонарем. Надо сказать, что первое
время, когда в школе еще не было проведено электричест-
во и приходилось сидеть в темной комнате, оставляя толь-
ко свечку для лектора, ученицы жаловались, что при всем
интересе к предмету и желании слушать и смотреть они
в темноте засыпают, настолько утомлены после 12-часово-
го рабочего дня.
После проведения электричества чтения с фонарем по-
шли живее. Иной раз темы чтений определяли сами слу-
шательницы. Так, помню, что мне была предложена тема
о русском церковном расколе и раскольниках. Конечно,
и эту тему я постаралась использовать для пропаганды и
показать то положительное, что было в борьбе раскольни-
ков с царизмом, и в то же время мракобесие их, выра-
жавшееся в самосожжении «за веру», как в «Хованщине»
Мусоргского. Должна сказать, что эта тема заставила меня
очень основательно поработать в Публичной библиотеке.
Очень помог мне В. В. Стасов, так как дал мне возмож-
ность ознакомиться с сочинениями А. П. Щапова п дру-
гих авторов, не выдававшимися в читальный зал, ио ко-
торые он, как заведующий отделом библиотеки, имел пра-
во получить на свое имя из других и секретных отделов.
Я лишний раз убедилась, что, чем популярнее хочешь из-
ложить предмет, тем основательнее надо изучить его, так
как, только зная предмет во всех мелочах и подробно-
стях, можно сделать его простым и понятным для непод-
готовленного слушателя.
Частенько мы направляли своих учеников в книжный
склад и магазин А. М. Калмыковой, где они могли купить
дешевые издания Комитета грамотности и других прогрес-
сивных издательств. Водили мы своих учениц и в Русский
музей, где были собраны лучшие произведения наших ху-
дожников, и тоже пользовались этими экскурсиями для
26
пропаганды. Многие из наших учениц, подготовленные
школой, становились потом членами нашей партии.
Большую роль в нашей работе играл «Подвижной му-
зей учебных пособий». Он был создан учительницами вос-
кресных школ, так как мы испытывали большой недоста-
ток в этих пособиях. Каждая из учительниц принесла то,
что у нее было: кто гербарий, кто минералы или спирто-
вые препараты, волшебный фонарь и картины к нему,
иллюстрации, вырезанные из журналов и иллюстрирован-
ных изданий. Все это помещалось в небольшой комнате,
которую выделил нам при своей библиотеке Н. А. Руба-
кпн. Во главе музея стояла Мария Ивановна Страхова;
она в свое время была моей учительницей, у нее же учи-
лась и А. М. Коллонтай. Все предметы из музея выдава-
лись, как книги в библиотеках. Постепенно музей раз-
росся и занял в том же доме на Большой Подьяческой
улице несколько комнат, а затем один из наших абонен-
тов, графиня София Владимировна Панина, построила для
музея дом на углу Прплукской и Тамбовской улиц с ас-
трономической обсерваторией, лабораторией и большим
зрительным залом. В этом доме в 1906 году и выступил
В. И. Ленин под фамилией Карпова.
Средства, собранные от абонентов н разовой платы, а
также от устройства лотерей, лекций, концертов и взно-
сов членов музея, дали возможность приобрести волшеб-
ные фонари, таблицы, издаваемые фирмой Кнебель и
Гроссман, физические приборы Вятской мастерской учеб-
ных пособий п т. д.
«Подвижной музей» сыграл также свою роль в помо-
щи шлиссельбуржцам. В Шлиссельбургской тюрьме рабо-
тал доктор Серебряный, п вот ему удалось добиться, что-
бы заключенным разрешили заниматься столярным, сле-
сарным, переплетным делом и огородничеством. Однажды
доктор явился в музей и взял какие-то материалы, а по-
том договорился с заведующей, и мы из музея стали да-
вать в «переплет» журналы (годичной давности), книги;
например, я дала I том «Капитала» Маркса, так как его
хотела прочитать В. Н. Фигнер. Мы посылали туда не-
разобранные минералогические и геологические коллек-
ции, которые заключенные приводили в порядок.
Работа в «Подвижном музее» учебных пособий и в ве-
черних школах столкнула меня непосредственно с рабо-
чими, а знакомство с А. А. Якубовой, 3. П. Невзоровой,
27
Е. Д. Уструговой (Плаксиной), В. В. Спбплевой сблизило
меня с товарищами, работавшими уже на политическом
поприще. Постепенно я начала работать в нелегальном
Красном кресте 14.
Я пользовалась музеем для получения и передачи не-
легальной литературы. При помощи двух сотрудников
музея — Федора Федоровича Ильина и Сергея Васильеви-
ча Меркулова — я как-то получила одну из «посылок» —
брошюру «Как русским сахаром откармливают в Англии
свиней», отпечатанную в нашей типографии. Получить
такую посылку можно было незаметно, так как в музей
поступали посылки из провинции. Выносить пакеты из
музея тоже можно было открыто. Да и других работников
музея я использовала для устройства у них ночевок и для
хранения литературы.
История «Подвижного музея» интересна и как куль-
турное начинание интеллигенции конца XIX и начала
XX века, и как показатель того, что мы, подпольщики,
умели использовать всякую легальную возможность для
наших партийных целей.
Возможно, что связи с партийными товарищами я по-
лучала через Н. К. Крупскую, которая участвовала в со-
здании музея. Мы обе были учительницами в воскресных
школах и на этой почве часто встречались.
Работать и помогать партии я стала еще в 1896 году.
Когда происходила стачка текстильщиков в Петербурге,
товарищи, работавшие в Глазовской вечерне-воскресной
школе (поддержавшие забастовку текстильщиков), дали
мне на хранение печать «Союза борьбы за освобождение
рабочего класса» 15. Вероятно, через Е. Д. Устругову и
В. В. Сибилеву я получала зимой 1896 года на хранение
революционную литературу, например «Кто чем живет»
III. Дикштейна, «Ничего с нами не поделаешь» С. Некра-
сова, «Как держать себя на допросе» В. Бахарева, «Пау-
ки и мухи» Вильгельма Либкнехта и отдельные листовки.
Был среди них листок с надписью синим карандашом
«Петухи». Это было воззвание к рабочим фабрики Торн-
тона, написанное В. И. Лениным 16.
Думаю, что товарищи сделали это потому, что уже
хорошо меня знали. Очевидно, товарищи обнаружили во
мне во время моей «подсобной» работы конспиративные
и организаторские способности, и вот, когда в январе или
феврале 1898 года была арестована Варвара Пономарева,
28
заведовавшая всеми складами и «техникой» Петербург-
ского комитета РСДРП, меня вызвали в комитет и сказали:
«Ты должна взять и а себя заведование всей техникой».
С этого момента я и считаю себя членом партии, а всю
предыдущую свою работу только «оказанием услуг».
Работа по ведению техники ПК состояла в получении
и хранении нелегальной литературы, удовлетворении за-
просов в ней читателей-рабочих; у меня каждый день
была явка в какой-нибудь квартире, куда приходили по-
лучать литературу или приносили что-либо нелегальное
(листовки, воззвания, отдельные брошюрки и т. д.).
Вспоминаю, что мне приходилось дома хитрить перед
родителями, скрывая, куда и зачем я иду. Я взяла за
правило не говорить этого, даже если шла к своим прия-
тельницам или знакомым. Делала это для того, чтобы
вообще не говорить каждый раз, куда иду, чтобы у роди-
телей не могли возникнуть подозрения, если бы я гово-
рила о своем визите к знакомым, но умалчивала об уходе
из дому с нелегальной целью. Поэтому я обычно отшучи-
валась, говоря: «Отсюда не видно, куда пойду», «пойду
далеко» и т. д. Кроме того, я старалась не заставлять
родителей ждать моего возвращения вечером и потому
как-то три дня подряд возвращалась нарочно после 12 ча-
сов ночи, чем вынудила маму тушить свет и не дожи-
даться меня.
Моя конспирация привела к тому, что до 1904 года все
обыски, которые происходили у меня, не давали никаких
результатов и я оставалась на свободе.
В 1899 году был сильный голод в Уфимской губер-
нии. Сосланная после ареста в Уфу мой большой друг
Елена Дмитриевна Устругова (Плаксина) сообщила мне
о беде в этой губернии, я собрала крупную сумму денег
и решила поехать туда, чтобы устроить столовые для го-
лодающих крестьян. На месте было установлено, что осо-
бенно нуждаются в помощи в Стерлитамакском уезде, в
районе заштатного городка Записка. «Заштатным» За-
инек был объявлен царским повелением за то, что при-
нял Емельяна Пугачева. Деревни там были башкирские,
но крестьяне называли себя «крящен», т. е. крещеными,
что было проведено еще при Екатерине II. Туда я и на-
правилась. Как я объяснялась с населением, которое не
говорило по-русски? Нашелся старый крестьянин, отбыв-
29
ший 25-летнюю военную службу, он и был моим перевод-
чиком.
Я сравнительно быстро усвоила несколько слов, кото-
рые были особенно нужны в обиходе, и к концу моей мис-
сии крестьяне говорили: «Тютей Зелена татарча блям>>
(«Сестра Елена понимает по-татарски»). Ну, а я на это
отвечала: «Белмием» («Не понимаю»).
В этом году* была сильная засуха и крестьяне служи-
ли молебны на полях, призывая господа бога послать
дождь. Но дождя все не было, и тогда крестьяне с разре-
шения местного священника исполнили дедовский обы-
чай — байрам. На берегу речушки раскладывались ко-
стры. Во время женского байрама варилось пшено и
надо было, когда гуляли вокруг костров, незаметно об-
лить соседку водой («как ты стала мокрой, такой мокрой
пусть будет и земля»). Во время мужского байрама ва-
рилась баранина и участники гулянья также обливали
друг друга.
Крестьяне, видя, что я рассчитываюсь в столовых се-
ребряными деньгами с изображением на них Николая II,
решили, что я ни больше ни меньше, как «тетка царя»,
и что это он прислал к ним меня. Помню, что эта привер-
женность царю была одной из причин, которые навсегда
оттолкнули меня от подобного «хождения в народ».
Мало-помалу моя работа в партии расширялась, и в
моем ведении были не только склады литературы, но во-
обще все, что касалось технической стороны работы Пе-
тербургского комитета.
II
АГЕНТ «ИСКРЫ»
Обращаясь к прошлым годам и работе, проводившейся
нами, подпольщиками, хочется назвать ряд товарищей
времен «Союза борьбы»: Н. К. Крупскую, 3. П. Кржижа-
новскую, А. А. Якубову-Тахтареву, С. И. Радченко,
В. Ф. Кожевникову, Н. Н. Штремера, Е. Н. Федорову,
М. М. Леонтович, М. М. Эссен («Зверь»), Л. А. Маркову,
М. И. Девель, В. П. Майкову, Е. Д. Устругову, В. В. Сп-
бплеву, А. Э. Рериха, П. Г Смиттена, В. П. Краснуху и
многих, многих других. Это были учительницы, врачи,
студенты и студентки и т. д.
30
Для тогдашней деятельности нужны были люди, о ко-
торых Ленин сказал в свое время: «...для «обслуживания»
массового движения нужны люди, специально посвящаю-
шпе себя целиком социал-демократической деятельности,
и... такие люди должны с терпением и упорством выраба-
тывать из себя профессиональных революционеров» Ч
Какие черты должен был воспитывать в себе партий-
ный работник в нелегальное время? Во-первых, точность.
Не всегда можно было встретиться с товарищами на квар-
тире, иногда приходилось встречаться на улице, где-ни-
будь на углу, п тут нужна была исключительная точность.
Если вы придете с опозданием, товарищу придется в ожи-
дании вас прохаживаться. Этим он обратит на себя вни-
мание городового, шпика, дворника. Следовательно, вы
ставите под наблюдение полиции и товарища, и себя.
Надо было минута в минуту сойтись и идти дальше. То-
гда встреча проходила незамеченной. Явки часто бывали
на квартирах у врачей, у адвокатов. Приемные часы у
них были определенные. Значит, нужно было вовремя
прийти п вовремя уйти.
Затем требовалась наблюдательность, внимание к окру-
жающему. Эти черты мы воспитывали в себе так: напри-
мер, я вхожу в комнату, и товарищ мне говорит: «Отвер-
нись и скажи, что ты видела». Я должна была перечис-
лить все, что заметила в комнате.
Кроме того, мы должны были вырабатывать умение
владеть своим лицом. Когда нас брали на допрос, допра-
шивающие садились спиной к свету, а нас сажали против
света и наблюдали за выражением лица. Значит, надо
было так владеть им, чтобы ничем не выдать своих мыс-
лей и чувств.
Во время выборов делегатов на II съезд2 третейская
комиссия Организационного комитета3 вызвала меня для
проверки правильности мандатов на съезд. За мной было
в то время наблюдение полиции. Как же мне поступить?
Решили, что за мной будет следить партийный товарищ.
Сговорились, что ровно в 3 часа я выйду из нашего подъ-
езда на Фурштадтской, а Раиса Моисеевна Шапиро в тот
Же час выйдет из подъезда напротив, дом № 15, и мы
обе пойдем через Выборгскую сторону на Петербургскую,
где должна заседать комиссия. Около клиники Вилье, не
Доходя Сампсоньевского проспекта (ныне проспект Карла
Маркса), где я буду опускать письма в почтовый ящик,
31
она, проходя мимо, скажет, как обстоит дело. Так и полу-
чилось. Слышу шепот Шапиро: «Неотступно следит
двое...» Как же быть, думаю. Решила идти дальше. Пе-
рейдя Сампсоньевскпй мост, надеялась найти одинокого
извозчика на Сампсоньевском проспекте, вскочить в про-
летку и уехать. На мосту вдруг меня обгоняет парная
Введенская конка, а затем слышу звонок: едет однокон-
ная Михайловская. Соображаю, что теперь за ними долго
не будет конок, а потому если я воспользуюсь Михайлов-
ской конкой, то выгадаю время и смогу скорее найти
нужного извозчика. Вскакиваю на ходу в конку и, обора-
чиваясь, вижу, что никаких преследователей нет. Вскоре
встретился извозчик, который и довез меня к месту
встречи.
Так я благополучно добралась до комиссии и смогла
дать нужные разъяснения, которые позволили убедиться,
что за оппортунистической группой М. Я. Лукомского, на-
зывавшей себя комитетом и требовавшей в связи с этим
посылки своего делегата, не стоит никакой организации
и поэтому быть представленной на II съезде она не име-
ет права.
В связи с этим хочется сказать о таком курьезе: я
ушла не только от правительственных шпиков, но и от
Р. Шапиро. На следующий день я была в Гостином дво-
ре и остановилась у витрины книжного магазина Битепа-
жа. Вдруг слышу голос Шапиро за спиной: «Ты жива!»
Оказывается, она среди публики потеряла мой след на мо-
сту и решила, что меня арестовали...
У нас не было принято спрашивать друг у друга о том,
что тебя не касается. Когда я заведовала техникой, я, ко-
нечно, знала товарищей, занимавшихся агитацией и про-
пагандой, но их подшефных, т. е. тех, кто посещал их
кружки, я не знала. Они могли мне дать поручение: отне-
сти на такую-то квартиру литературу для рабочих. Но ка-
кой это кружок, кто руководил им, этого я никогда не зна-
ла и не спрашивала об этом.
Идя на революционную работу в конце прошлого и на-
чале нынешнего века, подпольщики отдавали делу служе-
ния партии всю свою жизнь без остатка. Однако это от-
нюдь не являлось жертвой. Нет, в этом была суть всей
жизни. Товарищи вспоминают о том, что было тяжело, но
не в этом дело. Было много тяжелого, ио основное в том,
что мы были уверены в своей правоте и что бороться
32
было радостно и весело. Вспоминается, как боролись с
жандармами, как закалялись в борьбе, как обманывали
бдительность «стражей порядка», как жили, работали и
закалялись для новых боев. Основное было в том, что мы
любили жизнь. Нашим лозунгом было: «Жить работая,
умереть в бою».
Для того чтобы показать, как работали мы, агенты
«Искры», мне необходимо сослаться на указания, которые
мы получали со стороны Владимира Ильича.
В 1897 году, обращаясь от имени «Союза борьбы» к пе-
тербургским рабочим и социалистам, Ленин говорил: «Ра-
ботники нужны для всякого рода работы, и чем строже
специализируются революционеры на отдельных функци-
ях революционной деятельности, чем строже обдумают
они конспиративные приемы и прикрытия своего дела...
тем надежнее будет все дело, тем труднее будет открыть
революционеров жандармам и шпионам... Без усиления и
развития революционной дисциплины, организации и кон-
спирации невозможна борьба с правительством. А конспи-
рация прежде всего требует специализации отдельных
кружков и лиц на отдельных функциях работы... Отдель-
ные функции революционной работы бесконечно разнооб-
разны... Нужны распространители литературы, листков...
Нужны устроители конспиративных квартир... Нужны
сборщики денег... Нужны люди для хранения литературы и
других вещей и т. д. и т. д.» 4.
В первом номере «Искры» Ленин писал: «Надо подго-
товлять людей, посвящающих революции не одни только
свободные вечера, а всю свою жизнь, надо подготовлять
организацию, настолько крупную, чтобы в ней можно
было провести строгое разделение труда между раз-
личными видами нашей работы» 5.
Я была главным образом техником и организатором.
Что входило в мои обязанности? Хранение литературы и
получение ее. Доставка ее отдельным группам. Явки для
приезжих и ночевки для них. Явкой называлась квартира
или другое место, в котором члены подпольной организа-
ции в определенные часы и дни могли встретиться с кем-
либо из руководителей организации. Из конспиративных
соображений явки часто менялись. Одновременно я входи-
ла в финансовую комиссию, добывавшую средства для пар-
тии, что делалось путем устройства концертов, лекций,
продажей фотографий, печатанием открыток и т. д.
Е. Д. Стасова 33
Как было организовано получение нелегальной лите-
ратуры, хранение ее и распространение, как Петербург
снабжался литературой с 90-х годов прошлого столетия
и до 1907 года? 6 Ведь этому В. И. Ленин придавал ог-
ромное значение и в письмах того времени часто возвра-
щался к этому вопросу. Писала же Крупская в Петер-
бургский комитет: «Отовсюду раздается такой стон: ли-
тературы! — что на этом приходится сосредоточить все
силы...» Одна литература была та, которая издавалась
за границей и которая шла к нам главным образом через
Швецию и Финляндию. Другая — это та, которую печа-
тала наша типография. Я не могу сказать с точностью,
где она находилась, но, кажется, она была в Белостоке.
Методы получения той пли другой литературы были раз-
нообразные.
Как мы получали литературу из-за границы?
Из Швейцарии мелкий транспорт литературы поступал
так: склеенные экземпляры газет, напечатанные на спе-
циальной тонкой бумаге (которую англичане употребля-
ли для своих миссионерских изданий), заделывались в пе-
реплеты невинных детских книг или каких-либо альбомов.
Оторвав переплет, нужно было размочить его в теплой
воде и отделить склеенные листы друг от друга, затем
следовало снять губкой остатки клея и просушить газет-
ные листы. После такой «операции» газета не портилась
и свободно читалась.
В начале 900-х годов мы стали получать литературу
через Финляндию. Вначале ее в очень небольшом количе-
стве привозили при посредстве сочувствующих нам кон-
дукторов, кочегаров и машинистов Финляндской железной
дороги. Эта литература шла через Швецию, где всем транс-
портом ведал литератор Копни Циллпакус. Он совершен-
но не разбирался в русских политических партиях, считал
их все «революционными», и мы частенько получали вме-
сто ожидаемых искровских, позднее большевистских, из-
даний «творения» «экономистов», бундовцев, социалистов-
революционеров, а затем меньшевиков, и у нас не было
ни малейшего желания нагружаться этой литературой,
подвергаться из-за пес риску быть арестованными на стан-
ции Белоостров. Но отказ взять у товарищей финнов в
Куоккале, Териоках или в Выборге доставленную литера-
туру мог привести к тому, что они впредь перестали бы
перевозить ее из Гельсингфорса. Это грозило остановить
34
доставку литературы из Стокгольма и погубило бы весь
нелегальный транспорт ее. А ведь паши организации так
в ней нуждались!
Необходимо было поставить дело транспорта так, что-
бы мы могли быть уверены во всем пути, начиная от Лон-
дона и Женевы, где печаталась литература, и до Питера.
В самой Финляндии существовали в то время группи-
ровки «активистов» и «пасспвистов». Одни боролись за не-
зависимость Финляндии активными путями (главным об-
разом путем индивидуального террора), другие — пассивно
(через печать). Обе группы охотно помогали русским ре-
волюционерам; при их посредстве мы находили достаточ-
ное количество нужных нам квартир, адресов и т. д., что-
бы получать литературу, давать явки, прятать нелегаль-
ных товарищей, бежавших из тюрьмы и пробирающихся за
границу.
В Выборг литературу привозили железнодорожники
Финляндской железной дороги. Здесь был книжный мага-
зин, в который она поступала и откуда мы должны были
ее получать. Из Выборга я переправляла транспорт в дач-
ные места, откуда его разбирали разносчики литературы
и привозили в Петербург. При этом литературу приходи-
лось прятать под одежду. Везти пакетами ее было нельзя,
так как все дачные места (Мустамякп, Куоккала, Терио-
ки, Оллила и другие) находились на территории Финлян-
дии и в Белоострове происходил таможенный осмотр. Та-
моженники, несомненно, задерживали бы литературу.
Недалеко от почтовой и таможенной станции Коркия-
мякки находилось имение Кир паса лы Софии Игнатьевны
Бурениной, матери нашего подпольщика Николая Евгень-
евича Буренина, носившего кличку Виктор Петрович, т. е.
имя и отчество черносотенца писателя В. П. Буренина,
а его самого мы звали Небуренпн, присоединив к его фа-
милии первые буквы его имени (Николай) и отчества (Ев-
геньевич). Это имение сослужило большую службу в деле
транспорта литературы.
Н. Е. Буренин организовал для местных жителей, и в
том числе таможенников, чтение с волшебным фонарем.
Он получал его из «Подвижного музея учебных пособий»
в Петербурге, в котором было много революционеров. Бу-
ренину приходилось через станцию Коркпямякки в санях
или телеге привозить и фонарь и картины. Он так часто
ездил в Петербург и имение, сопровождая ящики с «обору-
2* 35
Е. Д. Стасова и Н. Е. Бурении в имении Кириасалы. Фото 1902 г.
дованпем», что в конце концов таможенники привыкли к
этому и перестали его досматривать. Заметив это, Нико-
лай Евгеньевич, направляясь в Петербург, стал перево-
зить в примелькавшихся ящиках нашу нелегальную ли-
тературу.
Однажды мне самой пришлось поехать за литературой,
потому что в силу каких-то обстоятельств Буренин не смог
ее привезти. Я приехала в Кириасалы под видом гостьи.
На обратном пути Буренин посадил меня в телегу на
ящик, и я спокойно привезла нелегальщину на дачу около
станции Парголово, откуда предстояло переправить ее к
себе на петербургскую квартиру. Так как везти литерату-
ру в ящике было нельзя, я переложила ее в портплед и
36
в большую коробку из-под шляпы и благополучно довезла
до своей квартиры. Но здесь-то и произошел казус. Едва я
вошла в подъезд, как ремни коробки, не выдержав тяже-
сти, лопнули и содержимое веером высыпалось к ногам
швейцара (служившего когда-то в Преображенском пол-
ку). Ну, думаю, пропала! Но швейцар и его жена сделали
вид, что ничего предосудительного не заметили, и даже
помогли мне все собрать в коробку. Я поднялась домой,
вызвала товарищей, и уже через час у меня ничего не
было.
Оказалось потом, что этот бывший преображенец со-
чувствовал мне и моему брату Борису и, когда наведыва-
лись шпики, он предупреждал брата. А после Октября
1917 года он пришел ко мне, чтобы я его защитила, пото-
му что его как бывшего преображенца «прижимали».
Одним из самых активных наших помощников того
времени был журналист Артур Неовиус, высланный из
Финляндии и поселившийся в Стокгольме. Позднее через
него шла переписка Петербургского комитета партии с
Ильичем и Надеждой Константиновной. В письме в Же-
неву от 4 февраля 1905 года я дала адрес Неовиуса На-
дежде Константиновне с просьбой высылать па него газе-
ту «Вперед» 7 и указывала, что лучше всего вкладывать
«Вперед» внутрь какой-нибудь легальной иностранной га-
зеты, которая пересылалась бандеролью.
Массовая пересылка литературы багажом шла в адрес
Народного дома в Стокгольме и оттуда на пароходах
«Борэ I» и «Борэ II» направлялась в Гельсингфорс, а за-
тем в Выборг. Это передаточное место служило для того,
чтобы пересылать литературу ближе к границе. С Народ-
ным домом мы были связаны непосредственно через ру-
ководителя социал-демократической партии Швеции Кар-
ла Брантинга.
Мне, как заведующей всей техникой Петербургского
комитета, лично приходилось в 900-е годы не раз пользо-
ваться дачей Алексея Максимовича Горького в Мустамя-
ках для встреч с товарищами из-за рубежа. Мустамяки
были на территории Финляндии за пограничной станцией
Белоостров, и товарищи могли спокойно приезжать на эту
Дачу для переговоров со мной по делам транспорта лите-
ратуры из-за рубежа. Пользовалась я дачей и для получе-
ния литературы и для встречи с финскими революционе-
рами по делам партии.
37
Был у нас и специальный способ получения литерату-
ры с вокзалов в тех случаях, когда она прибывала ба-
гажом.
Литература часто печаталась в нелегальной типогра-
фии. Получив накладную, приходилось нанимать посыль-
ного. В это время в Петербурге была артель посыльных,
которые носили фуражки с красным верхом, как у наших
современных начальников станций, и с медной бляхой
спереди, где было вырезано «Посыльная артель № та-
кой-то».
Обычно накладная на прибывший багаж вручалась од-
ному из наших товарищей, который для получения и до-
ставки по определенному адресу багажа официально и за-
конным путем нанимал артельщика. Поскольку дело было
серьезное, товарищ должен был убедиться, что за артель-
щиком нет слежки, и лишь после этого он имел право по-
явиться на указанной квартире. Как правило, в этой квар-
тире багаж поджидала я с подоспевшим товарищем. Вме-
сте мы его распечатывали, сортировали содержимое и че-
рез разносчиков пересылали в соответствующие места. За
все время только один раз случилось следующее: с вокза-
ла вышел артельщик, а за ним следовал какой-то субъект.
Товарищ, который следил за артельщиком, поспешил на
квартиру и предупредил об этом меня. Мы тотчас вышли
и, поскольку дом был с проходным двором, стали следить,
что же будет дальше. Видим, как появился посыльный в
сопровождении субъекта, получатель багажа его не встре-
тил и тогда он прошел в дворницкую. Вскоре они удали-
лись вместе с багажом не солоно хлебавши. Дело в том,
что адрес был указан правильный, а фамилия получате-
ля — фиктивная. Когда пришедшие стали спрашивать у
дворника фамилию жильца, то, конечно, такого не оказа-
лось и, следовательно, сдать багаж было некому. Литера-
туру мы потеряли, но квартиру сохранили.
Я могу сказать, что в числе других квартир, где хра-
нилась литература, одна была в профессиональной школе
Дервиза на Петербургской стороне, на Б. Ружейной ули-
це, другая — в мастерской скульптора Ильи Яковлевича
Гинцбурга в Академии художеств на Васильевском ост-
рове. Хранение литературы было организовано и у неко-
торых студентов в их общежитиях. На той квартире, куда
доставлялась литература, через час после ее получения
ничего не должно было оставаться; корзина или чемодан,
38
в которых литература получалась, сжигались хозяином
квартиры, чтобы при возможном появлении полиции не
было никаких следов. Таковы были правила конспирации.
Литературу полагалось всегда нагружать на себя. Вы-
носить пакеты в руках было запрещено, так как они при-
влекали внимание шпиков. Люди нагружались и уходили
поодиночке. Я обычно покидала квартиру последней, что-
бы унести остатки. У меня выработалась привычка никуда
не ходить без портфеля. Даже в театр пли в концерт я
шла с портфелем и вследствие этого у шпиков была отме-
чена как «девушка с портфелем». Когда я знала, что мне
предстоит нести литературу, то дома набивала портфель
мятой бумагой, чтобы сделать его пухлым, а на улице
время от времени перекладывала его с руки на руку, как
будто тяжелый. Ну, а набив его литературой, я уже есте-
ственно перекладывала его с руки на руку.
Товарищи, нагрузившись, конечно, «полнели». Владе-
лец одной из конспиративных квартир, где мы получали
литературу, врач К. А. Крестников, смеясь, говорил, что
он великолепно лечит больных, так как его пациенты сра-
зу полнеют. Я же при помощи портфеля и благодаря свое-
му росту уносила до пуда литературы.
Был один случай на квартире у Буренина в Петербур-
ге на Рузовской улице, дом № 3. Последними должны были
уходить член нашей организации доктор Штремер Нико-
лай Николаевич и я. Штремер при своем большом росте
тоже мог унести много литературы. Для того чтобы на-
грузить себя, я должна была раздеться. Хозяин комнаты
и Штремер стали лицом к окошку, а я пошла вглубь, что-
бы снять платье и нагрузиться литературой. Только при-
нялась за дело, как входит кухарка. По непростительной
для подпольщиков оплошности мы забыли запереть дверь.
В глубине комнаты стоял лишь маленький китайский сто-
лик, за который я, конечно, не могла спрятаться. Пред-
ставьте себе картину: два молодых человека и раздетая
молодая женщина! Увидев это, кухарка остолбенела. Хо-
зяин квартиры, подхватив ее под руку, вылетел с ней из
комнаты. Мы так хохотали, что я долго не могла ничего
сделать.
На мне лежала обязанность печатания листовок. Как
Мы Должны были их печатать? На гектографе. Но гекто-
граф ц гектографическую массу могло приобрести только
Учреждение. Частным лицам также не запрещалась их
39
покупка, но сразу же вслед за нею их квартира станови-
лась объектом наблюдения охранки, и возможность что-
нибудь печатать сводилась на нет. Поэтому гектографиче-
скую массу мы варили сами. Надо было иметь желатин и
глицерин. Желатин было легко купить, но в аптеке гли-
церин продавался только в определенном и ограниченном
количестве. Чтобы изготовить гектографическую массу,
надо было мобилизовать ряд товарищей, которые бы со-
брали достаточное количество глицерина, принесли бы ко
мне, а я увозила его на квартиру, где наши «специали-
сты» варили нужную нам массу.
Бумага тоже вызывала затруднения. В магазинах не
продавали больше двух тетрадей бумаги. Следовательно,
надо было обойти ряд магазинов, купить ее и потом от-
нести туда, где печатались листовки.
Я вспоминаю майскую листовку 1901 года. Тогда пе-
ред майскими днями полиция произвела очень много аре-
стов, и среди арестованных были некоторые члены Петер-
бургского комитета. Для того чтобы показать, что комитет
действует (хотя он из-за «экономистской» позиции то-
гдашних своих руководителей влачил жалкое существова-
ние), мы решили распространить листовки и даже разо-
слать их по почте таким «именитым» адресатам, как обер-
прокурор Победоносцев, министр внутренних дел Дурново,
и другим.
Рассылка писем была поручена мне. И вот 17 апреля
до позднего вечера на квартире Девель мы — хозяйка
Мария Ивановна, Майкова и я — писали адреса на кон-
вертах, часам к 12 ночи подготовили до 50 конвертов и
вложили в них листовки. Затем вдвоем с Майковой шли
по разным улицам и опускали конверты в почтовые ящи-
ки. Домой я пришла около часу или двух ночи. Встречает
меня брат Борис и говорит: «Кто-то из твоих оставил за-
писку и на словах еще сказал, чтобы завтра к 7 часам
утра доставить на Путиловский завод фельдшерице Лидии
Николаевне Бархатовой знамя для демонстрации». В 5 ча-
сов утра я встала и, чтобы не обратить внимание швей-
цара, только в 2 часа ночи открывавшего мне дверь, вы-
шла из дома по черной лестнице. Долго я не могла найти
извозчика. Наконец обрела какого-то ночного извозчика и
доехала до Обводного. Пришлось будить М. И. Девель.
Знамя получено. Обмотала его вокруг себя и опять в по-
ход. Опять поиски извозчика и поездка на Путиловский
40
завод. Бархатова ждала меня, и знамя было вручено ей
вовремя. День города уже начинался, когда я вышла от
Бархатовой, и домой могла вернуться уже на конке. Брат
спросил: «Ну, как дела?» На что я ответила, что все в по-
рядке. Он ахнул.
Среди рабочих листовки были распространены в боль-
шом количестве.
Все это как будто «черновая работа», но этой работе
В. И. Ленин придавал большое значение, и не раз в его
письмах видно, как он заботился о транспорте литерату-
ры. В. И. Ленин не считал это мелочью, а, напротив, очень
высоко ценил эту работу.
Кроме таких гектографических листовок мы пытались
организовать свою маленькую типографию. Несколько то-
варищей нашли «американку», и мы выпустили две ли-
стовки, но «американка» шумела, на товарищей донесли,
и типография провалилась. Была попытка устроить типо-
графию в Новгороде.
Моя большая приятельница В. Ф. Кожевникова, кото-
рая работала в Военно-медицинской академии в Петер-
бурге, получила назначение в качестве фельдшерицы в
Колмов, в шести верстах от Новгорода, где находилась
психиатрическая больница. Здесь, как известно, лечился
Глеб Успенский. Его в свое время пользовал в этой боль-
нице знаменитый доктор Синани. Варвара Федоровна хво-
рала туберкулезом, и вот на новом месте с ней случилось
обострение процесса. Она попросила меня приехать и по-
мочь ей, так как была совершенно беспомощной. Кроме
того, необходимо было связаться с Новгородом, где жила и
работала Нонна Феликсовна Устинович. Ей было поруче-
но организовать в Новгороде подпольную типографию, и
связь с ней поддерживалась через Вареньку Кожевникову.
Одновременно с тем, что я помогала больной, мне при-
шлось поддерживать всю связь с Питером по части снаб-
жения Новгорода шрифтом для типографии. После посе-
щения мною Колмова через Кожевникову посылался
шрифт, но поставить типографию не удалось, она прова-
лилась, Устинович и Кожевникова были арестованы.
Кто был разносчиком литературы в Петербурге в то
время? Главным образом молодежь. В Петербургский ко-
митет входил представитель от учащейся молодежи. Во
всех высших учебных заведениях Петербурга имелись чле-
ны партии, они объединялись в организацию того или дру-
41
гого учебного заведения. Во главе каждой организации
стоял ответственный за нее товарищ, который и входил
в состав общестуденческого комитета партии. В то время
я несла ответственность за работу этого комитета и явля-
лась представителем в нем от Петербургского комитета
партии. Студенчество имело свои агитационные и пропа-
гандистские кружки, свою финансовую комиссию, своего
организатора. Через этот комитет я и получала нужных
мне помощников для техники, т. е. разносчиков и храни-
телей литературы, дававших своп квартиры или общежи-
тия для явок. Явки были в столовой Технологического ин-
ститута, в Военно-медицппской академии, в столовой Пе-
тербургского университета. Устроить явку в университете
помог студент Ш. 3. Элиава.
Студенты в своих общежитиях устраивали на ночь то-
варищей, которые приезжали из-за границы пли из про-
винции и, будучи нелегальными, не могли где-либо оста-
новиться, не имея паспорта.
Студенческая масса к этому времени все более и бо-
лее активизировалась.
12 января (Татьянин день)—день основания Петер-
бургского университета — студенты начали отмечать де-
монстрациями. На студенческих вечеринках и во время
этих демонстраций напевались такие песни, как «Соберем-
тесь, друзья», «Нагаечка, нагаечка, нагаечка моя», «Сме-
ло, товарищи, в ногу», «Красное знамя», «Варшавянка»,
«Дубинушка», «Утес Стеньки Разина» и другие. Притом
в песне «Утес Стеньки Разина», которую мы пели, был та-
кой куплет:
Если есть на Руси хоть один,
Кто с корыстью житейской не знался,
Кто неправдой не жил, бедняка не давил,
Кто свободу, как мать дорогую, любил
И во имя ее подвизался —
Пусть тот смело идет, на утес тот взойдет
И к нему чутким ухом приляжет,
И утес-великан все, что думал Степан,
Все тому смельчаку перескажет.
На все это градоначальник реагировал посылкой уси-
ленных нарядов полиции и жандармов, избивавших и аре-
стовывавших студентов.
Кроме студенчества нам очень много помогали адреса-
ми для явок адвокаты, врачи, у которых в определенные
часы дня были приемы клиентов. Это был тот контингент,
42
который давал возможность принимать товарищей, это
были квартиры, куда мы могли безбоязненно явиться. Ко
мне домой приходить не позволялось опять-таки по сооб-
ражениям конспирации.
У* меня были очень дружеские отношения с И. Е. Ре-
пиным. Я не раз обращалась к нему за материальной по-
мощью на нелегальные нужды, и никогда Илья Ефимо-
вич не отказывал мне. В бытность Репина академиком я
пользовалась его мастерской в Академии художеств иа Ва-
сильевском острове как явкой. Ключ от этой мастерской
предоставлял мне скульптор И. Я. Гинцбург, который, как
я уже говорила, также имел мастерскую в Академии.
Илью Ефимовича Репина я узнала, когда была еще ре-
бенком, вероятно лет семи, во время его работы над пор-
третом моей матери Поликсены Степановны. Этот портрет
висел у нас в квартире на Малой Морской, дом № 8, а по-
том на Фурштадтской, 20, в кабинете отца над диваном,
а направо от него, под углом, висел портрет В. В. Стасо-
ва, написанный Репиным в 1883 году в течение трех дней
в Дрездене. Кроме этих двух портретов у моих родителей
был еще один из первоначальных набросков Ильи Ефимо-
вича к «Бурлакам».
Всегда вспоминаю встречи с Ильей Ефимовичем у дя-
дюшки Владимира Васильевича в день его рождения —
2 января и день именин — 5 июля. Именины отмечались
обычно на даче в Старожиловке, где каждое лето жила
вся семья старших Стасовых. Ни один из этих торжест-
венных дней не проходил без Ильи Ефимовича. И всегда
за обедом он произносил приветственную речь в честь
Владимира Васильевича.
Вспоминаю я и письма В. В. Стасова к моим родите-
лям в те месяцы, когда он и Репин совершали совмест-
ную поездку по Италии, Испании и Бельгия8. Не всегда
между ними все было гладко: если мне не изменяет па-
мять, в Брюсселе, а может быть в Амстердаме, у Ильи
Ефимовича произошел с ним крупный спор по поводу ка-
кой-то картины Рембрандта. Разные взгляды были у них
и на изобразительное искусство средних веков. Однако
передать в точности суть расхождений не могу, так как
о них я слышала только при чтении об этом писем Вла-
димира Васильевича к моему отцу.
Дальше хорошо помню, как тяжело переживал
Я. В. Стасов, когда передвижник И. Е. Репин согласился
43
И. Е. Репин, А. В. Стасов, Е. Д. Стасова и В. В. Стасов с домаш-
ними на даче А. В. Стасова в Парголове. Фото 1901—1902 гг.
на предложение стать преподавателем в Академии худо-
жеств, но говорить об этом подробно не буду, так как это
больше относится к воспоминаниям о В. В. Стасове, не-
жели о И. Е. Репине.
Илья Ефимович бывал у нас в так называемые чет-
верги, дни, когда в квартире родителей собирались род-
ные, друзья и знакомые. Но чаще он бывал на «воскре-
сеньях» (день, аналогичный нашим четвергам) у Влади-
мира Васильевича. По-моему, здесь Илья Ефимович напи-
сал известный портрет Надежды Васильевны Стасовой и
сделал несколько зарисовок в связи с чествованием ее как
44
директрисы первых Высших женских курсов (так назы-
ваемых Бестужевских) в Петербурге. Вспоминаю еще
один момент — это нарисованный в 1886 году Репиным
адрес В. В. Стасову по случаю его юбилейной даты по
службе в Публичной библиотеке. А потом в памяти воз-
никают встречи у дяди, когда Илья Ефимович работал над
своей знаменитой картиной «Запорожцы». Тогда я и уз-
нала, что для одной из фигур на этой картине он написал
эскизы с сына Варвары Ивановны Икскуль-Гильдебрандт.
Этот юноша изображен Ильей Ефимовичем в левой части
картины как молодой запорожец, с улыбкой смотрящий
на пишущего письмо писаря. Об этой репинской работе
было бесконечно много разговоров у нас дома и у дяди.
И. Е. Репин жил за городом, на своей даче «Пенаты»
в Куоккале (ныне Репино). Мне не раз приходилось быть
свидетелем тех бесед и горячих споров, которые происхо-
дили на этой даче, когда туда приезжали В. В. Стасов,
А. М. Горький и Ф. И. Шаляпин. К сожалению, не могу
припомнить всех подробностей этих встреч, так как по
конспиративной привычке не вела никаких заметок. Пишу
обо всем только по памяти.
Кроме мастерской И. Е. Репина была еще одна неле-
гальная явка на Постоянной выставке в Академии худо-
жеств, где работала секретарем член нашей организации
Леонтович. Явка эта была безукоризненной. Но был слу-
чай, когда я должна была встретиться там с М. М. Эссен
и не встретилась. Мы обе долго ходили по выставке, да
так друг друга и не нашли. Дело в том, что я была одета
как элегантнейшая дама — на мне была шикарная шляпа,
отделанная соболем, вуалетка, лорнет в руках. В конце
концов я пришла к Леонтович и говорю ей: «Нет Эссен».
Она отвечает: «Эссен думала, что увидит курсиху, а тут
такая элегантная дама».
Кроме квартир для явок, для складов, для собраний
нужны были квартиры для ночевок. Одной из них была
квартира ныне покойного президента Академии наук
СССР В. Л. Комарова. Она была удобна тем, что входы в
нее были с разных сторон. Адресом Комарова мы пользо-
вались и для получения писем.
Вообще всех явок и всех квартир, конечно, не упом-
нишь.
«У Елены Дмитриевны,— вспоминала М. М. Эссен,—
были огромные связи в обществе, и она мастерски исполь-
45
Зовала их для партийной работы. Благодаря ей мы имели
массу квартир для явок, собраний, безопасных мест для
хранения литературы и пр.».
В число моих обязанностей входили и финансы. Для
работы нужно было иметь деньги, а их-то у нас и не было.
Каким же образом мы их доставали? Во-первых, в этом
нам очень помогали студенты. Официально они устраи-
вали концерты для неимущих студентов. Но за собран-
ные деньги нужно было отчитываться по количеству про-
данных билетов. И тут на помощь нам шли рабочие ти-
пографий. Они печатали большее количество билетов, чем
было указано. Организаторы концертов отчитывались в
меньшем количестве проданных билетов, а оставшиеся
деньги вручали нам. Кроме того, устраивался буфет и про-
давали не только чай, но также коньяк и водку, что было
запрещено. Водку и коньяк наливали в чайники: под ви-
дом кипятка — водку, а под видом чая — коньяк. Доходы
от этого также шли на революционную работу.
Имелся доход и от устройства лекций в частных квар-
тирах. Такие лекции часто устраивались у пас в доме.
Мои родители охотно содействовали их устройству. Из
большой комнаты — зала выносили мебель, ставили сту-
лья в ряды и приглашали гостей. Текст приглашения гла-
сил: «Поликсена Степановна и Дмитрий Васильевич Ста-
совы просят Вас пожаловать в такой-то день и такой-то
час на чашку чая». Приглашения оплачивались. Обыкно-
венно тот, кому поручалось раздать их, получал деньги,
но можно было внести их и придя на лекцию. Для этого
в передней ставился поднос. Кто-нибудь должен был де-
журить в передней и в случае появления полиции немед-
ленно спрятать деньги. Я помню одну лекцию Туган-Ба-
рановского на нашей квартире. Как раз на эту лекцию
нагрянула полиция с черного и парадного ходов, задержа-
ла всех и переписала. В числе посетителей у нас была
тогда п графиня Панина — родственница князя Вяземско-
го, начальника удельного ведомства. Тот поднял бучу:
«Как! Мою двоюродную сестру — графиню Панину смели
переписать?..» И вот Вяземский напустился на Клейгельса
(петербургского градоначальника) и потребовал его из-
винения. Клейгельс звонил моему отцу и извинялся.
Про Вяземского и Клейгельса было сложено несколько
строк по поводу студенческой демонстрации на Казан-
ской площади9:
46
Смирно! Стой! — кричит удельный.
Бей! Руби! — кричит бездельный —
Клейгельс генерал.
Помню-другой случай.
Практиковались горьковские вечера, сборы с которых
поступали в кассу партии. Я прекрасно помню один из
них, устроенный в 1903 году на квартире известного пе-
тербургского адвоката О. О. Грузенберга, где Горький
читал только что написанный им очерк «Человек». Про-
изведение, прозвучавшее как гимн человеку, произвело
огромное впечатление на слушателей, а вторичное чтение
очерка встретило еще больший восторг, и самый вечер при-
нес в кассу партии крупную сумму денег, так как каждое
приглашение было хорошо оплачено.
А. М. Горький всемерно помогал партии большевиков,
и помощь эта оказывалась в самых разнообразных формах.
Алексея Максимовича я знала с конца прошлого сто-
летия, но не могу вспомнить, при каких обстоятельствах
познакомилась с ним. Думаю, что знакомство наше состоя-
лось через посредство Александры Михайловны Калмыко-
вой, которая дружила с моей матерью и часто бывала у
нас. Работая как агент «Искры», я пользовалась магази-
ном А. М. Калмыковой для хранения нелегальной лите-
ратуры, в чем мне помогала сотрудница Калмыковой
О. Н. Чагина. А. М. Калмыкова и А. М. Горький были
членами Комитета грамотности, я же использовала для
воскресной школы, в которой работала, брошюры, изда-
вавшиеся комитетом.
Помню также, что я бывала в издательстве «Знание» 10.
Бывала и у А. М. Горького на его квартире в Питере на
Николаевской улице (теперь улица Марата). Сохранилось
в памяти посещение Алексея Максимовича по каким-то
Делам в 1903 году. Тогда моей матери сделали ампутацию
левой руки, и Алексей Максимович расспрашивал меня о
том, как прошла операция и каково общее состояние здо-
ровья моей матери.
Для получения денег мы использовали и издательское
Дело. На моем процессе в Тифлисе в 1913 году были пе-
речислены очень любопытные вещи, выпущенные нами в
Петербурге. Помню, мы распространяли стихи Галиной
«Лес рубят», посвященные событиям 1901 года:
Лес рубят — молодой, нежно-зеленый лес...
А сосны старые понурились угрюмо
47
И, полны тягостной, неразрешимой думы,
Безмолвные, глядят в немую даль небес.
Лес рубят... Потому ль, что рано он шумел?
Что на заре будил уснувшую природу?
Что молодой листвой он слишком смело пел
Про солнце, счастье и свободу?
Лес рубят... Но земля укроет семена:
Пройдут года, и мощной жизни силой
Поднимется борцов зеленая стена —
И снова зашумит над братскою могилой!
Тогда же примерно курсировало стихотворение:
Приключением в Отсу
Взволновались царь с царицей:
Сладко ль матери, отцу,
Когда сына бьет полиция.
А, царевич Николай,
Когда царствовать придется,
Ты почаще вспоминай,
Как полиция дерется.
Стихотворение это было сочинено по поводу «инци-
дента» в Японии, когда наследник Александра III, дебо-
ширивший в одном из японских городов во время своего
кругосветного путешествия, получил 21 апреля 1891 года
удар по голове от японского полицейского.
Одно стихотворение, да еще с карикатурой, было най-
дено у меня при обыске. В деле значилось: «кощунствен-
ный рисунок». Это уже касалось 1904 года (Порт-Артур-
ской эпопеи) 11 и событий 9 января 1905 года. На рисунке
изображен Николай II, штаны у него спущены, обеими
руками он держит рубашку. С одной стороны стоит Побе-
доносцев и обращается к государю: «Разрешите, ваше ве-
личество, я подержу сорочку». Николай отвечает: «Ос-
тавь, я сам самодержец». А с другой стороны японец его
сечет. Подпись под рисунком была следующая:
Вот, наконец, сошел на наши флаги
Счастливый луч удачи боевой:
Там, в Порт-Артуре, отдали мы шпаги,
Но здесь, на Невском, полные отваги,
Мы ринулись и выиграли бой.
О, славный час! Победы нашей рати
Ждала вся Русь, давно была пора,
Пускай погибли сотни наших братий
И Русь полна рыданий и проклятий,
Но спасена честь армии. Ура!
48
После Порт-Артурского поражения была выпущена от-
крытка: Витте с венчиком вокруг головы, как на иконе,
с надписью: «Портсмутския божия матерь мироточивая».
Это был намек на мир, заключенный Витте в Портсмуте 12.
Был еще один рисунок, взятый из немецкого сатириче-
ского журнала. Он изображал в верхней части большой
занавес с царскими эмблемами, перед ним стоит на коле-
нях крестьянин в лаптях и говорит: «Я ищу пути к твое-
му сердцу, государь». Нижняя часть — тот же занавес
раздвинут, показалось дуло стреляющего ружья. Крестья-
нин падает. Подпись: «И я —к твоему».
Финансовая комиссия пользовалась фотографическими
аппаратами для размножения портретов замечательных
людей. Так, нами были выпущены портреты К. Маркса,
Ф. Энгельса, Ф. Лассаля, В. Либкнехта, Р. Оуэна и дру-
гих. Выпускались многочисленные открытки с изображе-
нием событий 9 января и другие.
Были еще открытки с портретами Н. Э. Баумана, лей-
тенанта Шмидта *. Мы выпустили также марки с изобра-
жением К. Маркса, Ф. Энгельса, Ф. Лассаля, А. Герцена,
П. Лаврова, Н. Г. Чернышевского, Г. Плеханова, П. Пру-
дона, Ш. Фурье, Сен-Симона, Р. Оуэна, К. Каутского,
П. Кропоткина, А. Бебеля, Ж. Геда. Эти марки были взя-
ты у меня при обыске в 1912 году, когда я была арестова-
на в Тифлисе.
В числе фотографий и гравюр, которые мы распростра-
няли, была одна, которая пользовалась большим успехом
среди либеральной публики. Относилась она к тому пе-
риоду, когда Бобриков, будучи генерал-губернатором в
Финляндии, вздумал ликвидировать законы 13, учрежден-
ные для Финляндии в 1809 году после ее присоединения к
России и дававшие ей некоторую свободу и самостоятель-
ность как великому княжеству. Неизвестный (а может
быть, я просто забыла его имя) финский художник нари-
совал следующую картину: белокурая финская девушка с
распущенными волосами, в белом платье, перехваченном
кушаком, на котором пряжкой был финский герб, держит
обеими руками над головой большую книгу с надписью
«Lex» («Закон»). В книгу эту обеими лапами и всеми
когтями вцепился огромный двуглавый орел с широко
* Полную коллекцию всех открыток, которые мы тогда выпу-
стили, я в 1932 году передала в Музей В. И. Ленина.
49
раскинутыми крыльями и пытается выхватить книгу. Фон
образовали тяжелые грозовые облака, прорезанные мол-
ниями. Это была великолепная художественная картина,
воспроизведенная в виде гравюры. Мы ее продавали за
25 рублей экземпляр, а в то время это были большие день-
ги. Гравюры эти мы получали из Финляндии нелегально
через железнодорожников-финнов.
Партия старалась использовать каждую мелкую воз-
можность п в лице своей финансовой комиссии сразу же
схватывала на лету все? что подвертывалось, чтобы про-
вести, с одной стороны, агитацию, а с другой — получить
деньги в кассу. И это продолжалось до февраля 1917 года.
Вспоминаю, как в конце 1916 и в начале 1917 года рас-
пространяла, т. е. продавала, фотографию с какого-то бде-
ния у Вырубовой (фрейлины императрицы) с участием
Распутина. После убийства Распутина эта фотография
была в большом ходу в либеральных кругах, и я ее про-
давала без конца.
Финансовые дела оставались в моих руках в течение
долгих лет моей работы в Петербурге и позднее послужи-
ли основой для организации финансовой комиссии, в кото-
рой работали, между прочим, П. С. Араратов, А. Я. Гу-
ревич и другие.
Вопрос шел о средствах не только для партии, но и
для Политического Красного креста, т. е. для организации
помощи ссыльным и заключенным.
Несколько слов о Политическом Красном кресте. Эта
организация задавалась двоякой целью: во-первых, мате-
риально помочь заключенным революционерам, а во-вто-
рых, поддержать их морально и дать им возможность не
чувствовать себя оторванными от живой политической
жизни.
Организовать свидания с заключенными, доставить им
сведения о партийной работе, о политических событиях
было делом Политического Красного креста. Через него
на меня, как заведующую техникой, возлагалось обеспече-
ние связи с заключенными, организация передач для них,
забота о том, чтобы они знали, в чем обвиняют круг лиц,
связанных с ними. Для этого имелось много способов. Од-
ним из них была посылка «женихов» и «невест» на сви-
дания с заключенными. Не у всех арестованных были
родные, значит, нужно было находить «женихов» и «не-
вест». В. И. Ленин, будучи заключенным, передал через
50
сестер, чтобы к нему тоже пришла «невеста». Незадолго
до своей смерти Надежда Константиновна рассказывала:
«Мария Ильинична пришла ко мне и сказала, что надо
пойти к Владимиру Ильичу невесте. Я подумала — я ли
должна пойти или кто другой. Я пошла, и оказалось —
правильно».
Как доставлялись сведения, т. е. записки? При личном
свидании их передавали при пожатии руки, при объя-
тии и т. д.
А если свидание было через две решетки? Тогда нуж-
но было умудриться спрятать записку в передачу. Запи-
ски, написанные мелким и мельчайшим почерком на па-
пиросной бумаге, заделывали в то, что сейчас называется
целлофаном. А затем обмазывали густо вареньем и обсы-
пали сахарной пудрой — делали, так сказать, искусствен-
ную «клюкву в сахаре» и эту искусственную клюкву
вкладывали в купленную действительно клюкву в сахаре.
Или покупали соответственное печенье, упакованное в
бандероль, осторожно снимали эту бандероль, расщепляли
слоистое печенье, выдалбливали луночку и вкладывали
записку, а затем все водворяли на место. Или распилива-
ли кусок пиленого сахара, выдалбливали лунку, а потом
смазывали края белком и припудривали сахарной пудрой;
кусочек был как целый и не отличался ничем от других.
Или снимали с мандарина звездочку, протыкали стерже-
нек, вкладывали записку, а звездочку приклеивали. Спо-
собов было много п их всячески разнообразили.
Как видно из вышесказанного, эта работа была весьма
трудоемкая и хотя техническая, по В. И. Ленин всегда
говорил, что во всякой технической работе есть доля по-
литики, что нет мелочей в революционной работе.
На мне также лежала обязанность получения паспор-
тов. Это было не простое дело. Большую помощь нам ока-
зывал знакомый М. И. Калинина — старший дворник Ко-
нои Демьянович Савченко, живший недалеко от меня, на
Воскресенском проспекте (ныне проспект Чернышевско-
го). Он был на хорошем счету у полиции. Все старшие
Дворники, как и швейцары, состояли, как правило, на
службе у полиции, и, следовательно, за ними не следили.
И когда случалось что-нибудь экстренное, например нет
У меня явки, нет возможности спрятать на ночь приезже-
го, я спокойно шла к Конону, и он в дворницкой прятал
товарища. Когда кто-нибудь из жильцов дома умирал в
51
больнице, на обязанности старшего дворника лежало по-
лучить обратно его паспорт. Многие паспорта покойников,
которые получал Конон Савченко и его ближайшие дру-
зья — старшие дворники, попадали через Коиона к нам.
Это были так называемые «железные паспорта». В случае
запроса, выдан ли паспорт на имя такого-то, ответ был бы
утвердительным, значит, человек может спокойно жить по
этому паспорту. Когда Конон ходил в больницу получать
паспорта покойников, некоторые соседние дворники про-
сили его: «У меня такой-то жилец помер, возьми его пас-
порт». Бывало, возвращаясь из больницы, он говорил:
«Знаешь, твоего паспорта нет, потеряли его». А сам, ко-
нечно, сохранял его для партии.
Вся «техника» требовала очень много времени, точ-
ности и сил, так что в бытность мою в Петербурге пропа-
гандистскую и агитационную работу я совсем не вела,
если не считать той, которую проводила с учениками в
воскресной школе. Что касается политических вопросов,
то я, как заведующая техникой, постоянно присутствова-
ла на заседаниях Петербургского комитета. В состав ко-
митета входили представители агитации, пропаганды, от
молодежи и от «Рабочего комитета». Последних во вре-
мена «Союза борьбы» и споров наших с «экономистами»
мы называли по их печатному органу «Рабочая мысль» 14
«мыслителями». На этих заседаниях происходили горячие
споры между нами, искровцами, и «экономистами». С мо-
мента появления в Питере представителя «Искры» Рад-
ченко И. И., да и раньше, с начала моего знакомства с
В. Ф. Кожевниковой, я стала на позицию Ленина, так как
Кожевникова и Е. Н. Федорова, будучи его сторонницами,
быстро привлекли меня в свой лагерь.
Говоря о своей организационной работе, необходимо
указать, что в те времена она была тесно связана с по-
литикой.
Как иллюстрацию этого могу привести факт, который
касается подготовки ко II съезду партии.
Положение в Питере тогда было сложное. В городе
действовали два Петербургских комитета: искровский и
примиренческий. Кроме того, был Комитет Рабочей ор-
ганизации 15, называвший себя иногда Петербургским
«Союзом борьбы за освобождение рабочего класса». Каж-
дая из этих организаций претендовала на исключительное
право представительствовать на съезде. Для того чтобы оп-
52
ределить правомочность каждой из них, был создан так
называемый третейский суд. Вопрос об искровском коми-
тете и «Союзе борьбы» был решен сразу: каждая из этих
организаций получала по одному мандату. Сомнения воз-
никли лишь в отношении так называемых литераторов.
Это была группа во главе с редактором листков М. Я. Лу-
комским, о которой я говорила выше, отколовшаяся от
Петербургского комитета; она стала громко именовать
себя ПК РСДРП п претендовала на самостоятельное пред-
ставительство на II съезде партии. Мне пришлось идти на
заседание «третейского суда», где решались вопросы, и по-
литические, и организационные. Отвечая на них, я пока-
зала, что претензии примиренчески настроенных «литера-
торов» на посылку делегата не имеют под собой никакой
почвы, они совершенно не связаны с рабочими и пред-
ставляют лишь самих себя.
Переписка с искровским центром за границей, т. е. с
В. И. Лениным и Н. К. Крупской, лежала на мне, как на
секретаре. Вся связь «Искры» с Россией шла через На-
дежду Константиновну. Она принимала активное участие
в организации II съезда партии, была его делегатом, а
затем столь же активно участвовала в подготовке и про-
ведении III съезда партии.
С Владимиром Ильичем я познакомилась по переписке
в 900-х годах. Его письма производили на нас необычай-
ное впечатление. У меня в памяти сохранилось то волне-
ние, с которым проявлялись и расшифровывались письма
Владимира Ильича и Надежды Константиновны в адрес
Петербургского комитета. Каждое письмо приносило мно-
го нового, свежего, давало указания, раскрывало перспек-
тивы дальнейшей работы. И. И. Радченко в разговоре со
мной как-то сказал, что эти письма действовали на нас,
как разорвавшаяся бомба, они приводили нас во внутреннее
напряжение и заставляли думать о том, как лучше про-
водить нашу работу. Я вспоминаю письма, которые про-
изводили действительно особое впечатление, как, напри-
мер, письмо, которое Владимир Ильич написал во время
борьбы с «экономистами», с такими товарищами, как То-
карев и Аносов, которые входили в состав Петербургского
комитета.
Многие теперь не имеют понятия, что представляла со-
бой корреспонденция того времени. Между II и III съез-
дами партии в адрес Н. К. Крупской поступало до 300 пи-
53
сем в месяц. А что значило тогда написать письмо, на-
пример, Ильичу? Прежде всего надо было подготовить
текст письма и отметить для последующей шифровки наи-
более конспиративные сведения. После этого на отдель-
ном листке нужные места зашифровывались и тщательно
проверялись, чтобы не было ошибок, которые чрезвычайно
затрудняли дешифровку письма. Но и па этом подготови-
тельная работа не кончалась. Требовалось еще написать
на каком-либо иностранном языке так называемое внеш-
нее письмо. Оно тоже должно было тщательно продумы-
ваться, чтобы не вызывать малейших подозрений. Пом-
ню, при переписке между организациями в России мне не
раз приходилось ругать людей за то, что они писали та-
кие письма: «Милый друг, я твое письмо получил, за что
благодарю, сейчас писать не могу». В то время 7 копеек
(стоимость почтовой марки) были большие деньги, и по-
лиция, когда вскрывала письмо, конечно, обратила бы
внимание на такой текст. И наконец, за внешним письмом
следовала последняя процедура — между строк явного
письма различными химическими составами (химией)
вписывалось конспиративное зашифрованное послание.
Как видите, времени на подготовку нелегального письма
уходило предостаточно, и можно себе представить, какая
огромная и необычайно кропотливая работа лежала па
Н. К. Крупской.
Письма из России в редакцию «Искры» посылались не
прямо, а через несколько инстанций, так как ни В. И. Ле-
нин, ни Н. К. Крупская не могли их получать непосред-
ственно на свой адрес, поскольку их квартира, конечно,
была под наблюдением и все письма из России вскрыва-
лись и просматривались. Поэтому письма направлялись и
в Бельгию, и в Германию, и в Англию, и во Францию, а
уже оттуда пересылались или лично доставлялись Круп-
ской.
Для того чтобы письмо еще меньше обращало на себя
внимание почтового ведомства, и Надежда Константинов-
на, и я старались внешнее письмо писать на языке той
страны, откуда или куда оно шло, т. е. по-французски, не-
мецки или английски, что мы обе могли делать, владея
этими тремя языками.
Как подтверждение нашей переписки не могу не при-
вести письма, которое Надежда Константиновна и Мария
Ильинична послали мне 15 октября 1933 года.
54
«Дорогая Елена Дмитриевна,— писали они,— шлем
Вам в день Вашего юбилея горячий привет. Вспоминают-
ся старые годы подполья и эмиграции, когда так ждали
от Вас писем, вспоминается Ваш приезд в Женеву в пя-
том году. Милый Абсолют, крепко жмем Вам руку».
Одним из шифров переписки с Надеждой Константи-
новной у нас была басня И. А. Крылова «Дуб и трость»,
потому что в этой басне есть решительно все буквы ал-
фавита. Так как мы часто пользовались этим шифром,
мы знали наизусть, в какой строчке какая буква стоит.
Это важно было потому, что, как бы чисты у вас ни были
руки, если вы каждый день проводите пальцем по стро-
кам, то какие-то следы остаются на книжке и в конце
концов страница пачкается. Мы с Надеждой Константи-
новной все же из предосторожности писали басню на от-
дельной бумажке, а потом по ней шифровали.
Химические чернила я держала обычно в медицин-
ском пузырьке с надписью «наружное» в числе прочих
лекарств, чтобы при обыске они не бросались в глаза.
Как хранились у меня адреса для переписки? Пока их
было мало, я записывала их на тонкой бумажке и вкла-
дывала ее в корешок переплета какой-либо беллетристи-
ческой или научной книги в своей библиотеке. Когда же
их стало очень много, я стала зашифровывать адреса в
адресной книге «Весь Петербург» за минувший год, так
как для пользования семьи употреблялось новое издание,
а старое поступало в мое распоряжение. Мой преемник
знал, что «Весь Петербург» был хранилищем конспиратив-
ных связей во всех концах России, и в случае моего про-
вала, имея под рукой этот справочник, мог легко продол-
жить партийную переписку.
Иногда обстановка требовала упрощения шифра, кото-
рым мы пользовались. Скажем, приходили иа явку това-
рищи и приносили с собой различные адреса. Взять их в
написанном виде я не могла, так как не была уверена,
что по дороге меня не задержит полиция. Адрес надо
было зашифровать. Для этого у меня, как и у других то-
варищей, был свой собственный ключ для шифровки. Он
составлялся из семи слов, содержащих все буквы алфави-
та. Например:
1. Телефония.
2. Привычка.
3. Хитрюга.
55
4, Будущее.
5. Мездра.
6. Сцепщик.
7. Женьшень.
Каждая буква, как и в обычном шифре, обозначалась
двумя цифрами: порядковыми номерами слова (числи-
тель) и места буквы (знаменатель), которое она занимала
в слове. Так, например, буква «л» в моем шифре обозна-
чалась цифрой 1/3 (первое слово, третья буква). Кроме
того, я могла менять шифр: например, назвать первое сло-
во восьмым, потом пятнадцатым, потом двадцать вторым.
Таким образом, один раз буква «ф» может быть 1/5, дру-
гой — 8/5, третий — 22/5. Я шифровала так же быстро
цифрами, как писала бы буквами, так как знала наизусть,
в каком слове какое место занимает буква. Вот образец
зашифрованного слова «провокатор» — 2134162416675633,
15622. Как видите, сплошной ряд цифр и только в одном
месте стоит запятая. Это для того, чтобы показать, что
15 — это не первое слово и 5-я буква в нем, а 15-е слово
(т. е. то же первое, но для заблуждения на случай про-
вала названное 15-м, как указано было выше), 6-я буква,
в данном случае «о». В случае же моего провала условный
шифр был, конечно, знаком и моему преемнику, который
благодаря ему мог заполучить все нужные адреса.
Большую работу по усилению влияния «Искры» в
Петербурге проделал Иван Иванович Радченко (Арка-
дий), который приехал по явке от Н. К. Крупской 16 пря-
мо ко мне и просил меня дать ему связи с «Союзом борь-
бы». И. И. Радченко был членом Организационного ко-
митета по созыву II съезда партии и представителем
организации «Искры» в Петербурге. Я связала его тогда
с товарищем из Петербургского комитета и лично все
время поддерживала с ним связь. Вся переписка с
«Искрой» велась нами тогда совместно. Мне помогали
при этом В. Ф. Кожевникова (Штремер) и Николай Ни-
колаевич Штремер — члены нашей «искровской» органи-
зации.
Мне хочется привести здесь отрывок из письма, кото-
рое я получила в 1933 году от Вячеслава Рудольфовича
Менжинского. Он, между прочим, писал мне следующее:
«Мало осталось товарищей, которые своими глазами
видели начало твоей подпольной работы в Питере 90-х —
900-х годов, а я работал под твоим началом около 4-х лет,
56
Е. Д. Стасова, Н. Н. Штремер и В. Ф. Кожевникова (Штремер).
видел твои первые шаги в качестве партийного руково-
дителя и могу смело сказать, что до сих пор не встречал
работников, которые, вступивши на поле подпольной дея-
тельности, сразу оказались такими великими конспира-
торами и организаторами — совершенно зрелыми, умелы-
ми и беспровальными. Твой принцип — работать без про-
валов, беспощадно относясь ко всем растяпам, оказался
жизненным п после Октября, даже в деятельности такого
учреждения, как ВЧК — ОГПУ. Если мы имели большие
конспиративные успехи, то и твоего тут капля меду
есть — подпольную выучку, полученную в твоей школе, я
применял, насколько умел, к нашей чекистской работе».
К концу 1903 года в связи с арестами деятельность
Петербургского комитета РСДРП сильно ослабла. На-
чальник петербургского охранного отделения 24 сентября
1903 года отмечал в памятной записке: «Собрание членов
комитета, до того регулярное, не могло происходить, и
первое собрание состоялось лишь 12 сентября с. г. Ме-
стом собрания была ст. Парголово. На этом собрании
кроме оставшихся членов комитета Елены Дмитриевны
Стасовой и Анатолия Георгиевича Циммермана присут-
57
ствовали следующие лица: приехавший из г. Екатериио-
слава б. ученик Академии художеств Э. Э. Эссен, инже-
нер путей сообщения Захар Николаевич Шишкин, неиз-
вестная молодая барыня и неизвестный мужчина. На
собрании Стасова заявила, что ввиду ареста («Андрея
Черного»), Векслера и других, а также ввиду дошедших
слухов, что и остальные члены комитета известны охран-
ному отделению, она предлагает им оставить на время
работу и избрать новый комитет. Предложение это сочув-
ствия не встретило, так как вновь избранные члены ко-
митета не могли бы сразу ориентироваться, ввиду чего
было решено пополнить комитет новыми лицами; старые
же члены, за исключением Циммермана, вошли в его со-
став. В состав ПК РСДРП входят: Е. Д. Стасова,
Э. Э. Эссен, 3. Н. Шишкин, неизвестный еврей, еще два
невыясненных пока лица».
В конце декабря 1903 года я на несколько дней уеха-
ла передохнуть к своим друзьям В. Ф. Кожевниковой и
Н. Н. Штремеру на станцию Молосковицы Балтийской
железной дороги. Вернувшись в Петербург, я узнала, что
С. К. Каверина, воспитанница В. В. Стасова, помогавшая
нам в храпении нелегальной литературы и в связи с этим
арестованная, передала из тюрьмы, что, очевидно, на днях
меня тоже арестуют, так как одна молодая женщина,
которую я недавно привлекла к обслуживанию складов
(переноске литературы), была задержана и раскрыла
мою кличку.
Я с М. М. Эссен обсуждала вопрос, какую бы кличку
мне взять. Она мне сказала: «Охотней всего я дала бы
тебе кличку «Категорический императив», но это слиш-
ком длинно, давай возьмем «Абсолют»». Так эта кличка
и осталась за мною на долгие годы.
Я всегда в своей жизни ставила категорические тре-
бования к делу, к работе, требовала всего, а не часть...
Но эти абсолютные требования предъявляла прежде все-
го к своей работе, к порученному мне делу, к самой себе.
Оставаться далее в Цетербурге было бессмысленно, и
в тот же вечер, когда узнала о раскрытии своей клички,
я уехала обратно в Молосковицы. На вокзал меня прово-
жал К. А. Крестников — военный врач, приехавший в
отпуск из Минска. Сопровождение военного человека в
таких случаях служило некоторым легальным «прикры-
тием» и избавляло от слежки.
58
Ill
НАКАНУНЕ ТРЕТЬЕГО СЪЕЗДА ПАРТИИ1
Мой отъезд из Петербурга совпал с получением те-
леграммы члена ЦК РСДРП Г. М. Кржижановского, кото-
рый отзывал меня в распоряжение Центрального Коми-
тета. Поэтому в Молосковицы я ехала с целью замести
следы, а на самом деле держала путь в Киев, к Кржижа-
новскому.
Приехав в Молосковицы в 12 часов ночи, я в 3 часа
уже опять была на станции, чтобы по Балтийской желез-
ной дороге добраться до Тосно, а там с другого вокзала
доехать до Гатчине, где пересесть на Варшавскую линию
железной дороги и ехать до Вильно, и уже оттуда напра-
виться прямо в Киев.
Добралась я туда благополучно, нашла Глеба Макси-
милиановича, но оказалось, что в Киеве оставаться было
нельзя: там только что произошли крупные аресты.
Кржижановский проинструктировал о предстоящей рабо-
те и рекомендовал немедленно уехать на время в какое-
либо тихое место. Такая же инструкция была дана и
прибывшей в Киев несколько раньше меня М. М. Эссен.
Хорошо сказать — уехать. А на какие средства?
У Кржижановского денег не было, а у нас вдвоем наш-
лось всего несколько рублей. Что же делать? У Эссен
было золотое обручальное кольцо, у меня — золотая цепоч-
ка для часов и какая-то брошка, не то с жемчугом и аме-
тистом, не то какая-то другая. Заложили все в ломбарде,
купили билеты и уехали в Минск, где кроме моего знако-
мого Крестнпкова жил еще партийный товарищ инженер
Михаил Николаевич Кузнецов, адрес которого был у нас.
Доехали до Минска, разыскали Кузнецова и кое-как
устроились у него, но именно кое-как, ибо ои был чело-
век семейный, имел ребенка и жена его не очень-то
дружелюбно относилась к нашему нелегальному приезду.
Перебраться к Крестникову нельзя было, так как он еще
не вернулся из Цетербурга. Перебились пару дней, Эссен
устроилась еще у кого-то из товарищей и затем уехала
за границу, а я, дождавшись возвращения Крестпиковых,
переехала к ним, где и оставалась вплоть до своего отъ-
езда на работу в Орел. Провожая в Орел, товарищи ре-
шили изменить мою внешность: выкрасили мне волосы
и брови, налепили мушки на щеки. Занималась этим
59
Е. П. Крестникова. Она же снабдила меня и своим пас-
портом на имя вдовы Елизаветы Павловны Беклемише-
вой, по которому я и прописалась в Орле, а позднее и в
Москве.
В Орле я должна была совместно с членом ЦК Мар-
ком Любимовым поставить технику, а затем в Москве
организовать Северное бюро ЦК партии 2. Однако связей
было мало, и дело ладилось плохо. По партийному зада-
нию я ездила в Смоленск к Федору Васильевичу Гуса-
рову — военному врачу, руководившему военной работой
в партии. К этому времени он был взят полицией на
подозрение и вскоре арестован. Насколько помню, Федор
Васильевич был приговорен к каторжным работам и,
выйдя на поселение в Енисейскую губернию, работал в
Красноярске как врач. Я повстречала его там, когда шла
на поселение в 1913 году, и затем, приезжая в Красно-
ярск, часто виделась с ним. Ездила я и в Вильно к Ивану
Осиповичу Клопову, который, как и Ф. В. Гусаров, еще в
1901 году занимался транспортировкой искровской лите-
ратуры. Но это я узнала позднее, а тогда у меня был
его адрес, но не было сказано, что он военный. Поэтому,
когда я, приехав в Вильно, пришла по данному адресу и
на мой звонок дверь открыл денщик, я подумала, что
ошиблась, но все же назвала фамилию Клопова. Оказа-
лось, что я верно пришла. Таким образом, я выяснила,
что военную работу для партии ведет офицер Клопов.
На обратном пути из Вильно я опять заезжала к Крест-
никовым. В Минске у нас была хорошая организация и
своего рода небольшой центр. Когда после революции я
бывала там, то часто вспоминала дореволюционный
Минск и то полунищенское существование, которое вело
здесь еврейское население. В годы Великой Отечествен-
ной войны я вновь невольно возвращалась мыслью к
Минску и с ужасом думала о том, что пришлось пере-
жить населению этого города.
В деятельности самой минской организации я непо-
средственного участия не принимала, но М. Н. Кузнецов,
который вел работу среди железнодорожников и местного
населения, а также и другие местные работники не раз
приходили ко мне посоветоваться.
Восстановив переписку с Н. К. Крупской, я по ее
предложению в апреле 1904 года уехала в Москву, где
60
впервые встретилась с Леонидом Борисовичем Красиным,
к которому у меня была явка.
Прожив пару дней у него, я потом нашла себе ком-
нату в Большом Успенском переулке, позади Екатери-
нинской больницы у Петровских ворот, и принялась за
свою обычную секретарскую работу.
В Москве я встретилась с Н. Э. Бауманом (партийная
кличка Грач), П. А. Красиковым (Август Иванович) и
Ф. В. Леигником (Курц). Все мы входили в Северное
бюро ЦК партии. Мы вели активную борьбу против при-
миренцев, в частности против представителя ЦК
Л. Е. Гальперина (Валентин).
В числе других явок была у нас явка у одного вете-
ринарного врача за Бутырской заставой. Впоследствии
оказалось, что этот врач был провокатором. Однажды па
явке у него, когда Ленгник завтракал принесенной с со-
бой булкой, я стала расспрашивать его о том, как об-
стояло дело в Петропавловской крепости и в сибирской
ссылке, Ленгник отвечал очень односложно, а потом этот
наш разговор фигурировал в обвинительном акте.
В июле 1904 года были арестованы Ленгник, Бауман
и его жена К. П. Медведева. Я уцелела, потому что к
этому времени, заметив за собой слежку, уже пересели-
лась в Кусково п изменила свой внешний вид, одежду
и прическу. Из предосторожности я ездила не по Ниже-
городской железной дороге, а по Казанской до станции
Перово и оттуда парком возвращалась к себе на дачу.
Ездить этим путем я начала после такого случая. Одна-
жды, придя на Курский вокзал, я купила себе билет в
отсутствие жандарма, который обычно стоял у кассы.
Отойдя от кассы, я встретила жандарма, который спро-
сил меня: «Куда изволите ехать?» Я ответила вопросом:
«А зачем это вам?» — «Да так»,—ответил жандарм. «Ах,
так? Ну, так — так»,—ответила я и отошла. Ясно было,
что к жандарму обратился сыщик-филер и спросил, куда
я еду. С Курского вокзала, как известно, отходили поезда
и по Курской и по Нижегородской железным дорогам, и
пшику нужно было знать, куда я еду. Я же, чтобы сбить
его с толку, ходила между двумя пригородными поезда-
ми, идущими в разных направлениях, и вскочила в поезд
только после третьего звонка.
Дачу в Кускове я нашла при посредстве инженера
Латухина, с женой которого мы вместе учительствовали
61
в Петербурге в воскресной школе. Они оба были членами
нашей организации и всячески помогали нам и явками,
и адресами, и ночевками. Когда были арестованы Бауман
и Леигппк, то полиция явилась к супругам Латухиным и
усиленно расспрашивала их обо мне. Очевидно было, что
меня проследили, и я решила уехать из Москвы.
Я сообщила хозяйке, что меня срочно вызывают в
Тамбов к заболевшей тетке, а сама отправилась в Веш-
няки, сдав предварительно багаж на хранение на Нико-
лаевском вокзале. В Вешняках на даче врача П. Г. Дауге
я встретилась с П. А. Красиковым, который должен был
ночью проводить меня до какой-то станции на Нижего-
родской железной дороге. Оттуда я намеревалась уехать
в Нижний. На явке было решено, что Северное бюро ЦК
из Москвы переберется в Нижний Новгород и секретар-
ством займется П. И. Кулябко (Мышь). Она только что
приехала из Одессы в Москву, так как там провалилось
Южное бюро ЦК 3. Я должна была ехать в Одессу иа ее
место, но она попросила меня приехать на один-два дня
в Нижний, чтобы там передать ей все свои связи. У меня
были там знакомые среди земских деятелей, у нее ника-
ких связей не было, а работать без них, конечно, невоз-
можно.
Проплутав довольно долго в темноте, мы вынуждены
были вернуться на Казанскую дорогу, приехать в Москву
и отправиться ночевать на дачу Красикова в Петровско-
Разумовское. Наутро я отправилась в Москву купить
новую одежду, переоделась и поехала на Нижегородский
вокзал. В вагоне я повстречала знакомую по Петербургу
Л. Н. Пескову, которая с какой-то экскурсией ехала в
Нижний. По дороге я заметила подозрительную фигуру
шпика и из предосторожности отдала Песковой адреса,
которые не успела зашифровать (особенно помню только
что полученное письмо из Архангельска с новым адре-
сом). Однако утром перед приходом поезда в Нижний я
не видела больше подозрительной фигуры и потому взяла
у Песковой все данное ей на хранение, и мы расстались.
На вокзале в Нижнем Новгороде я пошла в дамскую
комнату, переоделась, напилась чаю, сдала вещи на хра-
нение, написала условные открытки в Москву и Минск
Крестииковым и направилась к выходу с вокзала. Но в
дверях меня остановил жандарм и сказал, что дежурный
офицер просит меня зайти к нему в комнату. Я ответила
62
па это, что должна опустить открытку тут же на подъ-
езде, но он меня не пустил. Тогда я вернулась в дамскую
комнату, уничтожила все письма, бывшие у меня адреса
п другие документы, разорвав их на мелкие куски и
бросив в уборную. Я была уверена, что оттуда их не из-
влекут. Чтобы сбить полицию с толку, я взяла в руки
пустые открытки и отправилась в сопровождении жан-
дарма к дежурному офицеру. Для меня ясно было, что
дело идет об аресте, и сосредоточенно думала о том, что
надо будет говорить и как себя держать. У нас был со-
вершенно определенный метод поведения на допросах.
Этот метод изложен в бывшей у нас тогда в ходу бро-
шюре В. Бахарева «Как держать себя на допросе». Нас
арестовывали всегда группами. На допросе каждый сочи-
няет, ио какие-то сведения являются истиной, и жандар-
мам из этих отрывочных данных обычно удавалось, сопо-
ставив их, получить общую картину. А когда никто ни-
каких показаний не дает, то жандармы не могут судить,
кто у них в руках: то ли это руководитель комитета, то
ли какой-нибудь переносчик литературы. Поэтому нашей
линией было не давать никаких показаний.
Арестована я была по паспорту вдовы коллежского
асессора Елизаветы Павловны Беклемишевой. На первом
допросе в жандармском управлении в Таганской тюрьме
в Москве я решила держать себя «по-дамски», а потому
на первый вопрос жандарма ответила, что с незнакомыми
я вообще не разговариваю.
— Как же быть? — спрашивает жандарм.
—- Как делается в обществе,—говорю я,—пли хозяй-
ка дома представляет молодого человека, или он сам
представляется.
Тут он встал, щелкнул шпорами и представился:
«Поручик Фуллон». Я кивнула головой и сказала: «Очень
приятно».
— Почему у вас возникло желание жить по чужому
паспорту?
— Я вдова коллежского асессора Беклемишева.
— Нам известно, что вдова Беклемишева вышла за-
муж за Крестникова.
— Может быть, какая-нибудь вдова Беклемишева и
вышла замуж за Крестникова, но я за Крестникова за-
муж не выходила.
63
— А может быть, вы девица Елена Дмитриевна Ста-
сова?
— А почему я должна быть Елена Дмитриевна Ста-
сова?
В таком духе долго шел у нас разговор, но с толку он
меня не сбил. Он говорил, что меня видели в Петров-
ско-Разумовском с Бауманом и Артуром Циглером
(Ф. В. Ленгником, приехавшим в Россию по паспорту
Циглера). Я сказала, что не так воспитана, чтобы гулять
с незнакомыми мужчинами. Тогда он показал мне фото-
графии Ленгника и Баумана. На это я ответила, что этих
людей никогда не видела, хотя мне уже ясно было, что
меня узнали. Когда он стал писать протокол и спросил,
признаю ли я себя виновной, я в свою очередь спросила:
— А кого вы спрашиваете?
— Беклемишеву.
— А кто вам сказал, что я — Беклемишева?
Такой вопрос поставил поручика в тупик, он расте-
рялся, но потом овладел собой и сказал:
— Я спрашиваю девицу Елену Дмитриевну Стасову.
— А Стасова от всяких показаний отказывается.
— Тогда я спрашиваю Беклемишеву,— заявил он.
— Вы ее и спросите, я за нее отвечать не могу.
В результате поручик Фуллои так и не смог ничего
записать в протокол и оказался в очень глупом положе-
нии. Жандармы, отправляясь на допрос, в соответствую-
щей книге записывали: «В таком-то часу такой-то пошел
па допрос арестованного». И вот после полуторачасового
допроса он придет с пустой бумагой. Ясно, что его спро-
сят, чем же он занимался все это время. Ясно было так-
же, что ему определенно влетит. Я торжествовала в душе.
Тут мне очень помогло уменье владеть своим лицом и
разыгрывать из себя даму.
На следующем допросе присутствовал прокурор Вис-
сарионов. На допросе я опять сказала, что показаний не
дам. Тогда прокурор сказал: «Ну конечно, когда г. Пле-
ханов и г. Аксельрод выработают новую тактику, вы бу-
дете давать показания». На это я ответила:
— Когда г. Плеханов и г. Аксельрод выработают но-
вую тактику, это — их дело, а я показаний не дам.
В другой раз во время допроса вошел старый жан-
дармский генерал. Прокурор с жандармом вскочили, я
осталась сидеть. Прокурор отрапортовал:
64
— Ваше превосходительство, обвиняемая Стасова ни-
каких показаний давать не хочет.
_____ Почему вы, миленькая, не даете показаний? —
обратился ко мне генерал.
— Не хочу и не буду давать,—ответила я.
На этом дело и окончилось.
Это все были допросы по московскому делу. Через не-
которое время меня вызвали на допрос по петербургскому
делу. Вернувшись в Таганскую тюрьму, я обратилась к
начальнику тюрьмы с просьбой дать мне вторую камеру,
в которой я буду сидеть по петербургскому делу. Как
видно, настроение у меня было не плохое, раз я могла
еще шутить.
В Таганке в это время сидело много народу — и со-
циал-демократы, и социалисты-революционеры. Нравы
были такие, что мы постоянно переговаривались через
окна, сносились друг с другом и даже с сидевшим в изо-
ляторе Н. Э. Бауманом при помощи «телефона». Что та-
кое тюремный телефон? Из ниток (катушки) скручива-
лась толстая и крепкая нить. К одному концу прикреп-
лялся мешочек с песком, а другой, свободный, оставался
в руке. Во время общей прогулки мешочек выкидывался
вниз и к нему гуляющие привязывали записку, газету
или еще что-нибудь. Позднее к мешочку с песком при-
креплялся второй, большой мешочек на вздержке, куда
можно было положить все необходимое, и это брало мень-
ше времени и, следовательно, было удобнее. Если мате-
риал надо было передать в одну из соседних камер (ря-
дом с нами всегда сажали уголовных, и, следовательно,
нужно было передавать через одну камеру), то, держа
свободный конец в руке, мешочком размахивали, как
пращой, и швыряли его по направлению нужной камеры,
а там товарищ высовывал между звеньями решетки руку,
вокруг которой нить п завивалась. Поймав мешочек, то-
варищ привязывал к нему свой телефон, обхватывал
нитью столбик решетки и в свою очередь бросал свой
мешочек ко мне, а я, почувствовав, что он поймал мой
мешочек, привязывала свой конец к решетке и высовы-
вала руку наружу. Поймав соседний мешочек, я осто-
рожно привязывала его к своему свободному концу,
охватив также нитью столбик решетки. Теперь у нас
было полное кольцо нити и мы могли по нему передавать
ДРУГ Другу, что было нужно. Письма называли «леттера-
3 Е. Д. Стасова
65
мп» (по-французски письмо — lettre), а газеты — «цей-
туигами» (по-немецки — газета).
Таком способом я умудрялась передавать выходив-
шим на свободу партийным товарищам даже явочные
адреса в тех городах, куда их посылали. Адреса я помни-
ла наизусть. Запоминание их и телефонных номеров во-
шло у меня в привычку. Я упражняла свою память в их
запоминании в бытность мою секретарем ПК и Северного
бюро ЦК в Москве.
Выше я писала о том, что в Нижнем мне пришлось
уничтожить адреса, и в том числе архангельский, кото-
рый я только расшифровала, но не успела запомнить.
Один из товарищей уезжал как раз в Архангельск и при-
ставал ко мне, чтобы я ему дала этот адрес: «Посмотри
в своей записной книжке». Товарищ был уверен, что я
сумела пронести записную книжку в тюрьму.
— Моя записная книжка,— ответила я,— у меня в
памяти.
Любопытно было в тюрьме следующее. Леигпик, аре-
стованный по паспорту немца-баварца Артура Циглера,
говорил только по-пемецкн, скрывая знание русского язы-
ка. В тюрьме переводчика не было, и потому тюремное
начальство находилось в трудном положении: Ленгник и
при аресте и в тюрьме как «не знающий» русского языка
не реагировал ни на какие вопросы и распоряжения, об-
ращенные к нему. Стали искать, кто говорит по-немецки
из числа заключенных. Тут пригодилось мое знание язы-
ков. Леигника-Циглера перевели в то же крыло тюрьмы,
где сидела я, но только этажом или двумя выше. Я стала
переводчиком в сношениях администрации с Артуром.
Когда тюремщикам нужно было что-то, старший надзи-
ратель приходил ко мне и просил, чтобы я передала
«немцу» то-то и то-то. О том, что я владею немецким язы-
ком, узнал начальник тюрьмы. И вот однажды ко мне
пришел его помощник и попросил перевести какую-то
немецкую бумажку. Я сделала это, соображая, что из это-
го дела можно будет извлечь выгоду для всей тюрьмы.
Через несколько дней явился собственной персоной и
начальник. Он поинтересовался, не владею ли я еще и
французским языком. Получив утвердительный ответ, он
сказал, что его сын учится в кадетском корпусе и очень
слаб но этому языку. Найти репетитора ввиду отдаленно-
сти тюрьмы от центра он не может. Не возьмусь ли я за
(И)
^то дело, спросил он. Я ответила, что могу сделать это
при условии получения словарей: Александрова (англо-
русский) , Павловского (немецко-русский) и Макарова
/французско-русский), которые мне необходимы для ра-
боты. На самом деле словари были нужны не только мне,
но главным образом товарищам. Кроме того, передача
словарей предоставляла лишнюю возможность сообщать
новости друг Другу, вкладывая записки в корешки этих
«невинных» книг. Словари мы получили, а мне стали
аккуратно каждый день приносить переводы с француз-
ского на русский — это была история королей Меро-
ВИНГОВ.
Ф. В. Ленгник долго оставался нераскрытым, и только
в октябре, насколько помню, он приехал с допроса уже
не как Циглер, а как Ленгник. Так как мы всегда звали
ого Артуром, а не Циглером, то надзиратель, придя ко
мне, заявил: «Вот наш Порт-Артур и пал». (В это время
шла русски японская война.)
У меня установились хорошие отношения с уголов-
ными, которые помещались во дворе, куда меня выводили
на прогулку. Первый раз я гуляла сразу после утрен-
него звонка, т. е. в 6 часов. Полусонные ночные дежур-
ные в тюремной конторе (ее окна выходили в тот же
двор) почти не интересовались тем, что происходило во
дворе, и сноситься с уголовными было легко. Обычно они
работали на каких-то огородах. Путешествие туда и сама
обстановка работы были таковы, что они имели общение
«с волей». Мы это использовали в своих целях: посы-
лали через них на волю письма, приобретали кое-какие
необходимые вещи (например, карманные зеркальца для
переговоров при помощи «зайчиков», газеты и т. д.).
Конечно, за это мы расплачивались и деньгами и продук-
тами, которые выписывали по своим книжкам, когда
были средства.
Однажды товарищи с общей прогулки захотели от-
праздновать день рождения старосты политических Ми-
хаила «Лещинского и достать водки. Однако все их усилия
оыли напрасными, этого им добыть не удалось. Тогда за
Дело взялась я и через уголовных сумела достать им
спирт.
тюрьме я усиленно занималась. Весь день был у
меня распределен по часам, и на сои, как и на воле, оста-
валось только 6 часов. На прогулки нас выводили два
раза в день по 10 минут. Перед утренней прогулкой (в
6 часов) я немедленно умывалась, убирала койку, зава-
ривала чай (кипяток приносил уголовный, он же выносил
парашу; эти моменты были удобны для передачи ему
записки), и тут надзиратель уже звал на прогулку. Вер-
нувшись п напившись чаю, я садилась за чтение книг по
юридическим вопросам, так как считала, что эти науки
приучают к логическому мышлению. Изучала государ-
ственное, уголовное и гражданское право. На это чтение
уходило 3 часа. Затем занималась шитьем, штопкой и
другими хозяйственными делами. Следующим по очереди
было чтение на английском, французском и немецком
языках. Дальше следовало чтение по вопросам политики
(например, «Очерки реалистического мировоззрения» 4)
и иногда изучение подпольной литературы. Хорошо пом-
ню, что в тюрьме нам удавалось получать и сочинения
В. И. Лепина, например «Шаг вперед, два шага назад»5.
Одним словом, день был целиком загружен. Конечно,
немало времени отнимала переписка с товарищами и
подготовка писем на волю. Из тюрьмы писали Ленину.
Мы даже ухитрялись в тюрьме издавать рукописную
газету, в которой однажды была помещена статья о ра-
боте В. И. Ленина «Шаг вперед, два шага назад».
В июне того же 1904 года было введено новое «Уго-
ловное уложение», согласно которому политические пре-
ступления разбирались на открытом заседании судебной
палаты, а не в административном порядке жандармерией,
как это было до сих пор.
С введением нового «Уголовного уложения» внезапно
трех наших товарищей одесситов, уже имевших место
назначения, взяли и отправили в Одессу для разбора дела
в судебном порядке. В тюрьмах в это время наряду с
одиночными прогулками былп и общие прогулки для
заключенных, уже получивших решение по своему делу.
Оставшиеся после отправки одесситов 13 человек на об-
щей прогулке сговорились между собой 1 ноября подать
заявления о том, чтобы дело каждого из них назначили
на январь и чтобы ответ был дай до 10 ноября. Если
ответа к этому сроку не будет, то каждый объявляет го-
лодовку.
На другой же день после подачи этих заявлений один
из помощников прокурора приехал и стал убеждать това-
рищей с общей прогулки, что прокуратура не может
68
удовлетворить их требования, а заключенные ответили,
что настаивают на их выполнении. Товарищ прокурора
приезжал каждый день, и, конечно, безуспешно. В назна-
ченный срок голодовка началась.
Все остальные заключенные (еще не имевшие реше-
ния по своему делу) должны были присоединиться к го-
лодовке, но нам эти товарищи поставили условием, чтобы
мы к голодовке не прибегали до 16 ноября. Среди заклю-
ченных было много молодежи, и было опасение, что сго-
ряча они начнут голодать, а через день-два им станет
трудно и они сорвут все дело. Однако 16 ноября, когда
выявилось, что требования некоторых из числа 13 това-
рищей не удовлетворены, вся тюрьма, около 80 человек,
примкнула к голодовке. Администрация и охранка завол-
новались, ибо голодало уже большое число заключенных
и слух о том разнесся не только по Москве, но и в дру-
гих городах. На другой же день явился к нам товарищ
прокурора, убеждавший прекратить голодовку, так как,
мол, вам ведь ничего не угрожает. Но мы были тверды
и с ним не желали разговаривать. Стал приходить и
врач, щупал пульс и убеждал покушать, ио мы демон-
стративно выталкивали котелок с супом из форточки в
двери в коридор и еду не принимали. Единственно, что
было установлено,— пить полстакана воды в день. Я все
же ходила на прогулки два раза в день, т. е., вернее, вы-
ходила во двор и сидела на скамейке те 10 минут, что
полагалось на прогулку, а остальное время лежала на
койке, чтобы не тратить сил. Никаких особых ощущений
я во время голодовки не испытывала, только помню, что
в эти дни видела против обыкновения сны и снилась мне
всегда какая-то еда. На шестой день нашей голодовки
и одиннадцатый — голодовки зачинщиков их требования
оыли удовлетворены, дела были назначены к слушанию
в январе 1905 года и мы голодовку прекратили.
Это была осень «весны» Святополк-Мирского6. Весть
о голодовке разнеслась по всей России. Родные стали хло-
потать об освобождении под залог заключенных, дела
которых еще не были рассмотрены предварительным
следствием. Вместе с нами в тюрьме сидел эсер Крумбю-
юль. Отец его был очень богатый человек. С пего запро-
сил!тп Спачала, кажется, 30 тысяч, а потом доторговались
До 10 тысяч рублей.
69
Е. Д. Стасова. Тюремный снимок 1904 г.
Вскоре после голодовки из конторы пришел старшин
надзиратель и позвал меня на допрос. Был сильный мо-
роз, и у меня не было пи малейшего желания тащиться
по городу из Таганской тюрьмы в Гнездниковский пере-
улок, где мне уже приходилось побывать. Никаких пока-
заний я не давала, и ехать в жандармское управление
только за тем, чтобы заявить «от показаний отказыва-
юсь», не было никакого смысла. Я категорически отказа-
лась ехать. По очереди к моей камере приходили дежур-
ный офицер, заместитель начальника тюрьмы, но я твер-
дила одно и то же: «Не поеду». Наконец, еще раз
пришел надзиратель и таинственно сказал, что, вероятно,
речь пойдет об освобождении. Конечно, я немедленно
дала знать об этом товарищам, и. пока собиралась и оде-
валась, мне надавали кучу поручений. Приехала в охран-
ку с опозданием что-то минут на 40 или на час. Встре-
тили меня товарищ прокурора и жандарм с видимым
неудовольствием, упрекнув, что я заставила их ждать.
На это я резонно ответила, что зря они меня вызвали
и заставили ехать по морозу, так как я все равно ничего
не скажу.
70
_____ Ваш отец подал прошение об освобождении под
залог, сможет ли он внести залог в тысячу рублей? —
сказал прокурор. Я ответила, что не знаю денежных дел
отца, ио думаю, что эта сумма чересчур велика. На этом
разговор закончился, и меня отправили обратно в Таган-
ку. Приехав туда, я немедленно написала отцу о пред-
ложении прокурора и рекомендовала ему не соглашаться
на такую сумму залога, а посерьезнев и понастойчивее
поторговаться. Однако моей записки отец почему-то не
получил пли просто не захотел торговаться и внес за
меня 1000 рублей.
Любопытно, что еще до истории с залогом в ответ на
беспокойство родителей обо мне п их советы о более
«спокойной жизни» в будущем я писала отцу из тюрьмы
и он это письмо получил. Оно сохранилось в нашем се-
мейном архиве. А писала я вот что:
«Пойми, дорогой, что в этом моя жизнь, в этом и
только в этом... Никакая иная работа не может дать мне
сил жить... без этого моего дела я не способна жить, это
плоть от плоти моей. Это пе фраза, родной мой, любимый,
мне страшно тяжело, что я заставляю страдать и тебя и
маму, по я ие могу иначе, лучше пе жить тогда. Пойми
меня, дорогой, хороший, пойми, что я пишу это тебе со
слезами на глазах, что у меня вся душа болит, когда я
думаю о вас обоих, но нет сил поступать иначе. Вспомни
чудное стихотворение в прозе Тургенева «Порог» — ты
еще лучше поймешь мое состояние...»
Когда за мной пришли и сказали, чтобы я собиралась
с вещами, я, конечно, вскочила на окно и стала прощать-
ся с товарищами из соседних камер, а они надавали мне
бесконечно много всяких поручений, в том числе просьбу
написать Ильичу. Дело в том, что политические дела уже
не рассматривались в административном порядке и руко-
водствоваться брошюрой В. Бахарева «Как держать себя
иа допросе» было бессмысленно. Согласно вновь введен-
ному в 1904 году «Уголовному уложению», революционе-
ров стали привлекать к судебной ответственности по
статье 126, части 1-я и 2-я (1-я часть относилась к со-
циал-демократам, 2-я — к эсерам). Сидя в Таганской
тюрьме, мы обсуждали, как теперь быть, как держать
ссоя на суде, выступать ли там с речами, давать ли ка-
кие-либо показания, приглашать ли адвоката и т. д. Вот,
когда в ноябре 1904 года меня выпустили из тюрьмы под
71
залог, товарищи и просили, чтобы я написала Владимиру
Ильичу и от их имени запросила его мнение по всем этим
вопросам, а если это возможно, то чтобы он и написал
па эту тему специальную брошюру.
Я выполнила поручение товарищей, и в ответ Влади-
мир Ильич прислал письмо, которое известно как «Пись-
мо к Абсолюту» 7. Владимир Ильич на просьбу това-
рищей, между прочим, писал следующее: «Лично я не
составил еще себе вполне определенного мнения и пред-
почел бы, раньше чем высказываться решительно, побе-
седовать пообстоятельнее с товарищами, сидящими или
бывавшими на суде». С присущей для него скромностью
он писал: «Я бы не считал удобным сейчас же, без ука-
заний опыта, пускать брошюру».
Хочу обратить внимание на то, как серьезно подхо-
дил Владимир Ильич ко всякому вопросу. Он считал,
что, если нет достаточного основания для решения во-
проса, надо подождать, приобрести опыт. Ясно, что он
мог бы написать нужную брошюру, если бы под рукой
был необходимый материал, но за отсутствием такового
не взялся за эту работу. Авторитет Владимира Ильича
был огромный, и мы прислушивались к тому, что он го-
ворит. Однако, если у нас бывали какие-либо сомнения,
мы спокойно возражали ему. Это показывает, как к нам
относился Владимир Ильич и как мы относились к нему
не только как к вождю, но и как к чуткому товарищу.
Так получилось и с «Письмом к Абсолюту». Мы не при-
няли его за догму, а отнеслись критически. Я, например,
написала Владимиру Ильичу следующие свои возраже-
ния: «По вопросу о суде я не согласна со Стариком (это
была кличка В. И. Ленина) вот в чем: он говорит, что надо
прямо отвести организационные отношения, заявив, что
по понятным причинам я о своих организационных отно-
шениях говорить не буду. Ведь это заявление равносиль-
но косвенному подтверждению того, что какие-то
организационные отношения были. Этого же, на мой
взгляд, мы отнюдь не должны делать, так как не должны
ничего давать в руки наших противников. Не уверена я
и в том, что надо говорить о нашей партии и т. д.
Мне думается, что надо говорить о том, что я, социал-
демократ, признаю и проводила в жизнь ее программу,
а признание себя членом партии оставить в стороне, так
как такое признание опять-таки дает некоторое оружие
72
в руки противника, дает им намеки, указания о деятель-
ности лиц, так пли иначе связанных со мной».
Не зная Ильича лично, я хорошо знала его по пись-
мам как партийного руководителя и товарища, который
из-за рубежа заботится о нас.
Стоит привести, например, конец «Письма к Абсолю-
ту», где Владимир Ильич пишет:
«Большой, большой привет Курцу, Рубену *, Бауману
и всем друзьям. Не унывайте! Дела у нас теперь пошли
хорошо. Со скандалистами мы развязались наконец.
С тактикой отступления порвали. Теперь мы наступаем.
Русские комитеты тоже начинают разрывать с дезорга-
низаторами. Газета своя поставлена. Практический центр
свой (бюро) есть. Газеты вышло два номера, на днях
(23.1.1905 нового стиля) выходит 3-ий. Надеемся выпу-
скать еженедельно. Желаю здоровья и бодрости!! Мы еще
увидимся, наверное, и повоюем при лучших условиях,
чем здешняя склока и дрязга вроде съездов Лиги!»
Обратите внимание, как Владимир Ильич умеет объ-
единить заботу о товарищах и самые серьезные полити-
ческие вопросы. Несмотря на то что он был занят огром-
ной политической работой, у Владимира Ильича всегда
находилось время для товарищей.
IV
ПО ЗАДАНИЮ ЦК ПАРТИИ
Из Москвы после освобождения из тюрьмы я уехала
в Петербург и опять сейчас же вошла в партийную ра-
боту. Р. С. Землячка, работавшая тогда в Петербургской
организации, передала мне все связи, и я продолжала сек-
ретарствовать в Петербургском комитете. Это было в де-
кабре 1904 года. В это время среди питерских рабочих
шла усиленная подготовка к 9 января. История гапонов-
щины хорошо известна. Я здесь укажу лишь па то, что
Петербургским комитетом было предъявлено требование,
чтобы партийцы-большевики принимали участие во всех
сооранпях гапоновских кружков, которые проходили в
это время по всему городу, и чтобы в петицию, которую
собирались написать, были включены требования рабо-
* Курц — Ф. Ленгник, Рубен — Г>. Кнунянц.
73
чих. Это было тем более необходимо, что поп Гапоп
спешно готовил обращение рабочих всех районов города
к царю. Ясно, что партийная организация не могла оста-
ваться в стороне. Мы проводили большую агитационную
разъяснительную работу, стремясь убедить рабочих, что
из прошения к царю ничего не выйдет. Однако когда ра-
бочие решили идти к Зимнему дворцу с иконами и
хоругвями, то паша организация постановила принять в
этом шествии участие, но категорически запретила чле-
нам партии брать с собой оружие. Мы не представляли
себе, что будет такой провокационный расстрел, но мы
знали, что будут аресты и, если бы у кого-нибудь оказа-
лось оружие, правительство обвинило бы во всем рабо-
чих. Нам, членам комитета, не менее категорически за-
претили участвовать в шествии.
Днем 9 января мне надо было по какому-то срочному
делу пробраться из дому —- Фурштадтская, 20,—на Га-
лерную улицу (теперь Красная улица), что я и сделала,
пропутешествовав туда окружными путями. Но на обрат-
ном пути я все же решила пройти па Невский проспект.
Иду по Большой Морской (ныне улица Герцена) от
Исаакиевской площади по направлению к Невскому. Не
дойдя нескольких шагов до Кирпичного переулка, уви-
дела, как оттуда вышел взвод солдат и начал стрелять в
сторону идущих к Невскому. На улице была самая раз-
ношерстная публика: какая-то горничная бежала в лавоч-
ку, накинув на голову платок; шли люди, видимо по де-
лам; были просто гуляющие, были рабочие. При первом
же выстреле все бросились бежать по направлению к Го-
роховой улице (ныне улица Дзержинского), и образовав-
шаяся толпа понесла меня с собой. Помню то чувство
страха, которое овладело мною именно потому, что я ли-
шилась своей воли, что толпа несла меня и заставила
подчиниться своей панике. Озлобление против военных
было огромное. Помню, как на Гороховой ехал какой-то
генерал. Толпа остановила извозчика, выволокла гене-
рала из саней, стащила с него шинель, вывернула ее
наизнанку и, снова напялив ее на владельца, под улю-
люканье погнала извозчика с седоком. Кто-то закричал:
«Поезжай такой, если красных расстреливают, то и ты
будь красным».
Вечером я пошла в Вольное Экономическое обще-
ство 1, где должна была собраться интеллигенция для со-
74
ставлеиия протеста против расстрела па Дворцовой пло-
щади безоружных рабочих. Помню, что с хоров в зале
говорил А. М. Горький.
Все последующие дни ходить но улицам было небез-
опасно: по всему городу разъезжали и чинили произвол
казаки и драгуны, явно вызывающе держа себя по отно-
шению к прохожим. Вспоминаю два момента. Один раз я
шла с Невского по Фонтанке. На улице никого, а на-
встречу мне едут несколько драгун — не то трое, не то
четверо. Подъезжая ко мне, они заехали на тротуар и
крупами лошадей старались прижать меня к домам. Было
совершенно очевидно: они рассчитывали, что я запроте-
стую или обругаю их и тогда они смогут исхлестать меня
нагайками. Но у меня хватило выдержки, и я спокойно
пошла своей дорогой. Другой случай был на набережной
Васильевского острова около Академии художеств. Ехала
койка с империалом, а навстречу взвод казаков. Кто-то
из пассажиров империала громко назвал казаков живо-
дерами и убийцами. Взвод немедленно остановил конку,
один из казаков влез иа империал и стал сгонять пасса-
жиров, а другие внизу встречали их нагайками и избили
поголовно всех.
Первая русская революция основательно расшатала
царский трон. Под влиянием событий 9 января усилилось
движение и среди интеллигенции.
Всю весну и лето работа была очень горячая. Когда
мы жаловались Ильичу на недостаток людей, он писал
нам весьма резко: «Нужны молодые силы. Я бы совето-
вал прямо расстреливать на месте тех, кто позволяет себе
говорить, что людей нет. В России людей тьма, надо
только шире и смелее, смелее и шире, еще раз шире и
еще раз смелее вербовать молодежь, не боясь ее. Время
военное. Молодежь решит исход всей борьбы, и студен-
ческая и еще больше рабочая молодежь. Бросьте все ста-
рые привычки неподвижности, чинопочитания и пр. Ос-
новывайте из молодежи с о т н и кружков впередовцев и
поощряйте их работать вовсю. Расширяйте комитет втрое
приемом молодежи, создавайте пяток или десяток подко-
митетов, «кооптируйте» всякого и каждого честного и
энергичного человека...
Только непременно организовывать, организовывать и
организовывать сотни кружков, отодвигая совершенно иа
задний план обычные комитетские (иерархические) бла-
75
гоглупости. Время военное. Либо новые, молодые, све-
жие, энергичные военные организации повсюду для рево-
люционной социал-демократической работы всех сортов,
всех видов и во всех слоях,— либо вы погибнете со
славой «комитетских» людей с печатями» 2.
Ясно, что Владимир Ильич хотел возбудить в нас же-
лание лучше работать.
В том же письме Владимир Ильич, сердясь на нас,
писал: «Право, я часто думаю, что из большевиков 9/ю
действительно формалисты. Либо мы сплотим действи-
тельно железной организацией тех, кто хочет воевать, и
этой маленькой, но крепкой, партией будем громить рых-
лое чудище новоискровских разношерстных элементов,
либо мы докажем своим поведением, что мы заслуживали
гибели, как презренные формалисты... И если мы не хо-
тим явить миру отвратительнейший образец высохшей и
анемичной старой девы, гордой своей бесплодной мораль-
ной чистотой, то мы должны понять, что нам нужна вой-
на и военная организация».
В этих замечательных ленинских словах выражается
глубокая и страстная вера в могучие революционные
силы российского пролетариата.
Разумеется, он не думал, что Петербургская органи-
зация представляет собой образец старой девы, когда го-
ворил, что мы недостаточно привлекаем молодежь. Мы
были настороже, мы только что пережили большие
споры с меньшевиками. Молодежь еще не имела прак-
тики подпольной работы, и мы боялись, что, привлекая
широко людей, мы можем провалить всю организацию.
Между тем мне надо было подготовить себе преемни-
ков по ЦК и ПК, так как в августе в Москве должен был
состояться суд над членами Северного бюро ЦК Баума-
ном, Ленгником и другими и неизвестно было, чем он
кончится. Мне пришлось передать другим товарищам
секретарство и заведование техникой в Петербургском
комитете и уехать в Москву.
Перед судебным процессом мы устроили совещание,
в котором приняли участие все подсудимые, выпущенные
на свободу после ноябрьской голодовки 1904 года. Здесь
мы наметили общую линию поведения на суде и услови-
лись, что Александров (Платон) и Ленгник на суд не
явятся, так как оба они были больны туберкулезом и уже
привлекались по политическим процессам. Мы боялись,
76
что последнее обстоятельство сыграет свою роль в выне-
сении им сурового приговора, и поэтому приняли такое
решение. Наше дело должно было слушаться в судебной
палате в Кремле, в зале, который теперь носит имя
Свердлова.
Когда начались заседания, то судебная палата не за-
хотела слушать дело в отсутствие Александрова и Ленг-
ника и отложила его. Тогда защитники предъявили тре-
бование, чтобы все подсудимые были освобождены на по-
руки. Суд согласился, и все, кроме Н. Э. Баумана, были осво-
бождены под залог. Мы с женой Николая Эрнестовича
Капитолиной Медведевой хлопотали о том, чтобы и его
освободили под залог, но добиться этого нам не удалось.
Надо сказать, что когда в октябре 1905 года вышел
царский манифест3, дело о Северном бюро ЦК было
вообще похоронено.
Вскоре я уехала в Женеву. Меня направили туда для
заведования техническими делами ЦК партии за грани-
цей. Уехала я по паспорту одной своей знакомой — Веры
Изнар, жены адвоката Сергея Адольфовича Изнара.
В Женеве я принимала участие в работе Хозяйствен-
ной комиссии ЦК РСДРП. Она была создана в целях
обеспечения хозяйственной работы и всей заграничной
деятельности ЦК партии.
По приезде в Женеву в сентябре 1905 года я сразу же
пошла к «Ильичам», так называли мы семью Владимира
Ильича, как к старым знакомым. Владимира Ильича я
застала дома одного. Надежды Константиновны и ее ма-
тери Елизаветы Васильевны дома не было. Ильич сразу
повел меня в общую комнату, которая служила и столо-
вой и кухней, и засыпал вопросами о том, что творится
в России, в Петербурге, в Центральном Комитете. Не ус-
пела я начать свой рассказ, как Ильич вдруг быстро под-
нялся и сказал: «Подождите минутку». Я подумала — что
случилось? А он подошел к буфету, достал чайник, налил
воду в него, зажег газовую плиту, потом накрыл стол и
только после того, как приготовил все к чаю, сел на ме-
сто и попросил: «Ну, рассказывайте».
Меня поразило, что Владимир Ильич, руководитель
всего нашего революционного движения, не чурается за-
няться домашними хозяйственными, можно сказать, «жен-
скими» делами.
77
Владимир Ильич обладал удивительной способностью
как-то по-особому слушать собеседника. Он так умел на-
править своими вопросами беседу и мысли рассказчика,
что получалось именно то, что нужно было ему узнать.
Расспросы о партийных делах шли, естественно, по ли-
нии выяснения того, как идет работа по осуществлению
решений III съезда и подготовке к вооруженному вос-
станию. Он расспрашивал меня о том, что происходит
в Петербурге. Как педагог по профессии, я была на съез-
де учителей в Питере, следовательно, могла подробно
рассказать ему, как проходил этот съезд, как проходили
тогда же съезды врачей, адвокатов, инженеров. Я пове-
дала Ильичу, что на всех этих съездах были свои спло-
ченные группы большевиков, которые вели борьбу с ли-
нией либералов и меньшевиков, используя трибуну съез-
дов, а затем и созданный «Союз союзов» 4 для проведе-
ния своих взглядов.
Выслушав меня, Владимир Ильич сказал: «Знаете
что? Нужно, чтобы Вы сделали доклад для здешней ко-
лонии, рассказали бы обо всех съездах, союзах и т. д.».
Я стала отнекиваться, потому что никогда до этого до-
кладов не делала, а тут предстояло выступить перед
целой колонией, т. е. всеми жившими в Женеве рус-
скими. Но Владимир Ильич настоял иа своем. Во время
подготовки к докладу я поняла, каким блестящим учите-
лем был Владимир Ильич. Когда я составила план до-
клада, он двумя-тремя указаниями исправил его недо-
статки, а потом поправил также и мои тезисы. На собра-
нии В. И. Ленин председательствовал. После окончания
моего доклада он сделал несколько замечаний, а потом
пошутил: «Вы можете делать доклады лучше, чем Ак-
сельрод-Ортодокс» .
В Женеве я впервые услышала Владимира Ильича
как оратора.
Какова была внешняя манера выступления Владимира
Ильича? Он делал несколько шагов вперед и назад иа
трибуне, иногда потирал лысину, закладывал большие
пальцы рук за проймы жилета, иной раз прятал руки в
карманы брюк или закладывал их за спину, изредка вы-
брасывал правую руку вперед с вытянутым указатель-
ным пальцем.
Мне сейчас трудно вспомнить точно тему его выступ-
ления. Это был один из вопросов, обсуждавшихся иа
78
Ill съезде партии. Сила логики Владимира Ильича была
такова, что он как бы охватывал слушателя невидимыми
щупальцами и вел его туда, куда он хочет. У меня было
такое чувство, что от его логики никуда не уйдешь.
Я слушала его с затаенным дыханием. Все присутст-
вующие на докладе ничего не могли возразить Владимиру
Ильичу. Даже меньшевики после его выступления не
сразу «пришли в себя». Никаких восклицаний, реплик не
было, никаких вопросов по окончании доклада тоже не
было. Нельзя представить, что у меньшевиков и эсеров
было полное согласие с положениями, выдвинутыми
Ильичем. Но сила логики его буквально подчиняла всех.
Только на другой день меньшевики начали яростно спо-
рить с нами, никак не соглашаясь с мнением Владимира
Ильича.
Вскоре после своего приезда я слушала и доклад Пле-
ханова. Это был оратор совсем другого типа, нежели
Ленин. Он говорил красивыми, отточенными фразами,
с красивыми жестами, но у него не было в выступлении
той логики и огня, что у Владимира Ильича.
Там же, в Женеве, я на себе испытала необыкновен-
ную заботливость Ильича о товарищах по партии. Од-
нажды утром он пришел ко мне в пансион, где я жила,
п стал расспрашивать о том, когда я видела в последний
раз Николая Эрнестовича Баумана. Я сказала, что мы
вместе с Бауманом сидели в тюрьме, старались всячески
помочь ему, так как он находился в изоляторе. Рассказала
ему и о том, как после процесса вместе с женой Баумана
хлопотали, чтобы Николая выпустили, но до моего отъез-
да это не удалось осуществить. Владимир Ильич выслу-
шал меня и сказал, что Капитолине Медведевой удалось
все же добиться освобождения Николая Эрнестовича.
Однако это не было к счастью. После выступления на ми-
тинге Бауман во главе демонстрантов пошел выпускать из
тюрьмы остальных товарищей, но по пути был убит чер-
носотенцем. Владимир Ильич рассказал мне и о похоро-
нах Николая Эрнестовича. И только после этого передал
мне газету «Обсервер» 5, в которой все это было напеча-
тано. Как видите, Владимир Ильич, зная о моей дружбе
с Бауманом, не хотел, чтобы я узнала о его гибели из
газет. Он счел возможным бросить свою большую работу,
чтооы прийти ко мне и рассказать все, что узнал, чтобы
н услышала эту тяжелую весть от близкого товарища,
79
что, конечно, было для меня легче, чем прочитать о слу-
чившемся в газетах. Этот штрих говорит о том, каким
чутким товарищем был Владимир Ильич.
Революция в России приобретала все больший размах.
Вскоре в Женеву пришли вести о царском манифесте, том
самом, о котором тогда было сложено четверостишие:
Царь расщедрился,
Издал манифест:
Мертвым свободу,
Живых под арест.
Владимир Ильич стал собираться в Россию, чтобы
включиться в революционную борьбу непосредственно,
благо манифест все-таки давал некоторые возможности
хотя бы полулегальной работы. В первых числах ноября
В. И. Ленин и другие наши товарищи уехали в Россию.
Между прочим, хочу сказать, что по приезде в Петербург
Ильич сразу с вокзала направился на Преображенское
кладбище, где были похоронены жертвы 9 января.
Он считал, что этот день, 9 января, стоил годов...
Большинство эмигрантов при первых сведениях о цар-
ском манифесте и «свободах» стало немедленно соби-
раться к возвращению в Россию, и тогда возникла необ-
ходимость кому-то остаться для ликвидации всех хозяй-
ственных дел партии (библиотека, архивы, типография,
склад литературы и пр.). Перед отъездом Владимир
Ильич сказал: «Ну, остальные, пожалуй, уедут, а если
мы оставим Варвару Петровну (моя кличка в Женеве),
то опа доведет дело до конца».
Оказавшись в Женеве, вдали от родины, а теперь еще
и задерживаясь здесь на неопределенное время, я писала
своим родителям 19 ноября 1905 года:
«Не могу сказать, чтобы мне очень улыбалась подоб-
ная перспектива, но это нужно, а потому, конечно, иначе
и быть не может... Нужна моя громадная привычка к
дисциплине своего настроения и личных чувств, чтобы
быть ровной и выдержанной в работе. Здесь почти все
хандрят и рвутся в Россию, совершенно забывая взвеши-
вать общие интересы, интересы дела. Правда, сидеть
вдали от жизни, когда она кипит ключом, когда совер-
шаются такие крупные факты в жизни России, когда
пролетариат добился таких крупных результатов,— очень
80
тяжело, но мало ли тяжелого приходится выносить...
.Здесь мы все живем интересами России и за всем следим
с лихорадочной жадностью...»
Хозяйственная комиссия вскоре превратилась в лик-
видационную, которая и провела всю необходимую работу
по ликвидации наших дел в Женеве в течение ноября —
декабря. За это время мы привели в порядок и продали
женевскую типографию, уложили и отправили в Сток-
гольм (в Народный дом на имя Брантпнга) библиотеку
и партийный архив. Ящики с книгами и архивом долго
находились на хранении в Стокгольме, а потом, как рас-
сказывали товарищи, не то при перестройке Народного
дома, не то при переезде его в другое помещение часть
хранившегося была сожжена.
К этому времени относится и мое участие в издатель-
ских делах, в частности в издании произведений
А. М. Горького.
В. И. Ленин, всегда очень внимательно относившийся
к А. М. Горькому, постоянно интересовался тем, что вы-
ходило из-под его пера. И мы, партийные работники,
старались держать его в курсе того, что писал Горький.
Так, его рассказ «О писателе, который зазнался» 6, по-
явившийся в Петербурге нелегально, был В. Ф. Кожев-
никовой и мною переписан химическими чернилами
между строк диссертации К. А. Крестникова и послан за
границу В. И. Ленину.
Произведения Горького печатались в Германии непо-
средственно на немецком языке. Так, в органе герман-
ской социал-демократии «Vorwarts» («Вперед») в номере
от 3 июня 1906 года был напечатан очерк Горького «Муд-
рец», а за год до этого отдельной брошюрой в швейцар-
ском издательстве «Demos» вышло его письмо «О кавказ-
ских событиях» 7.
Надо сказать, что Алексей Максимович оказывал вся-
ческую помощь партии и поддерживал ее материально.
Партийная касса нередко пополнялась крупными сум-
мами из издательства «Знание», где он был пайщиком и
где печатались многие его рассказы и очерки. В то время
А. М. Горький был уже всемирно известным писателем,
произведения его широко переводились на иностранные
языки. Однако Горький ничего не получал за эти пере-
воды, так как Россия не входила в литературную конвен-
81
цию, а потому горьковские произведения могли перево-
диться па любой язык и печататься любым тиражом без
какого-либо гонорара. Это обстоятельство отрицательно
сказывалось на денежных поступлениях в партийную
кассу.
В 1905 году в Берлине было основано Театральное и
книжное издательство русских авторов И. П. Ладыжпи-
кова, которое издавало произведения на русском языке,
а так как они печатались в Германии, включенной в кон-
венцию, то право автора закреплялось за ним без огра-
ничений. Теперь никакое издательство за границей не
имело права печатать произведения Горького без разре-
шения издательства И. Ладыжникова. Мне это дело хо-
рошо известно, так как я входила в тройку, которая
руководила этим издательством,— Ладыжииков Иван
Павлович, Аврамов Роман Петрович (болгарин, работав-
ший потом в Наркомииделе СССР) и я. Я была секрета-
рем издательства. Помню, что нами были выпущены в
осенние месяцы 1905 года горьковские «Мещане» и
«Дети солнца». Сначала мы работали в Женеве, а после
октябрьского царского манифеста 1905 года перебрались
в Берлин, чтобы быть ближе к России. Я приехала
туда и привезла редакционные материалы и переписку
в конце декабря 1905 года.
В январе 1906 года я вернулась в Петербург и до
конца февраля работала в качестве секретаря Петербург-
ского комитета.
В феврале 1906 года мне было поручено поехать в
Финляндию и принять от Н. Е. Буренина работу по связи
с заграницей: переправу людей в Швецию и получение
приобретенного там оружия. Оружие поступало через
сухопутную границу (Торнео — Хапаранда) и через мор-
скую (Стокгольм — Ваза — Ганге — Або).
Часть оружия мы 'получали из Бельгии. При этом
представитель фирмы Шредер жульничал и продавал на-
шим товарищам не очень хорошее оружие. Мне пришлось
поехать из Женевы в Брюссель, для того чтобы побесе-
довать об этом с К. Гюисмансом, одним из лидеров Бель-
гийской социалистической партии, и при его помощи до-
биться, чтобы нам давали хорошее оружие.
Одновременно я должна была наладить в Финляндии
организацию Объединительного съезда8 и переправу то-
варищей в Стокгольм и обратно. Первое, что мне приш-
82
Е. Д. Стасова. Фото 1906 г.
лось взять на себя в Гельсингфорсе, когда я туда при-
ехала,— это была отправка в Питер последних товарищей
из группы латышей-партийцев, которые произвели
экспроприацию в Государственном банке9. Туда же я
отвезла и часть денег, добытых при этой экспроприации
(что-то около 10 тысяч рублей золотом и на небольшую
сумму серебра в монетах рублевого достоинства). Сереб-
ро было отправлено, насколько я помню, через машини-
стов, а золото пришлось мне лично перевезти в Питер,
спрятав его под одеждой. Одного из латышей, блондина,
я безуспешно пыталась превратить в брюнета. Ни я, ни
83
он понятия но имели, как это делать. Купленная с этой
целью жидкость нещадно воняла сероводородом. Волосы
еще удалось кое-как перекрасить, но, когда дело дошло
до усов, парень не выдержал. Пришлось их просто сбрить.
Имени его я тогда не знала. По обыкновению, я знала
только кличку. Настоящие имена скрывались с той
целью, чтобы в случае ареста при допросе жандармы
называли действительно незнакомые имена и чтобы даже
на лице арестованного никак не отразилось, что он знает
человека, о котором у него спрашивают. Позднее я узна-
ла, что это был Иван Генрихович Лутер — активный
деятель социал-демократической партии Латвии.
Итак, я поселилась в Финляндии. Основная моя квар-
тира была в Гельсингфорсе (Хельсинки), но в моем ве-
дении были города, куда прибывала литература, а именно
Або (Турку) и Ганге. Это был, так сказать, морской
путь. Одновременно я нащупывала возможности для ор-
ганизации проезда делегатов на намечавшийся весной
IV съезд нашей партии. С этой целью я ездила в Сток-
гольм иа пароходах «Борэ I» и «Борэ II», которые кур-
сировали круглый год между Або и Стокгольмом.
В Стокгольме Н. Е. Буренин имел связь с социал-
демократом К. Брантпнгом. Эту связь помог нам, боль-
шевикам, установить Владимир Мартынович Смирнов —
наш старый товарищ еще по Петербургу, когда он учился
в университете. Мать В. М. Смирнова Виргиния Карлов-
на была шведка, В. М. Смирнов владел и финским и
шведским языками. По окончании университета он посе-
лился в Гельсингфорсе, где работал библиотекарем в уни-
верситетской библиотеке. Там он устроил нам, партийцам,
явку к профессору Игельстрему — главному библиоте-
карю п, очевидно, сочувствующему нам. Другой явкой
служил винный магазин Вальтера Шеберга. Это был член
Финской социал-демократической партии. У него, между
прочим, в 1906 году скрывались матросы — участники
Свеаборгского восстания. Много помогали нам в работе
члены финской Красной гвардии, в том числе их коман-
дир капитан Кок.
Съездив в Стокгольм к Браитпнгу, я сговорилась
с ним о том, чтобы Народный дом в Стокгольме, дирек-
тором которого он был, использовать для проведения
съезда. Договорившись об этом и разузнав, в каких гости-
ницах можно будет поселить делегатов, я связалась с Лп-
84
дней Михайловной Книпович (Дяденькой), которая
должна была поселиться в Стокгольме для встречи и раз-
мещения делегатов по гостиницам. Ей легко было это
сделать, так как она владела шведским языком.
В Петербурге приемом делегатов, съезжавшихся с
разных концов России, ведала Надежда Константиновна
Крупская. В Гельсингфорсе принимала их я, а тех, кото-
рые ехали в Або, принимал Валериан Иванович Богомо-
лов (Черт). Иногда мы с ним менялись местами, т. е.
он приезжал в Гельсингфорс, а я — в Або. Когда же
нужно было переправить сразу большое количество деле-
гатов, мы приезжали в Ганге. Однажды мы с Чертом
узнали, что ожидается сразу большое количество делега-
тов. На «Борэ» они были бы очень заметны. На этом па-
роходе мы переправляли по 2-3 делегата, не больше.
Пришлось большую группу переправить через Ганге под
видом экскурсии учителей. Каждый делегат получил при
этом задание обзавестись соответствующей одеждой, т. е.
костюмом-тройкой, чтобы не вызвать никаких подозрений.
На обратном пути дело обстояло так: Л. М. Книпович
давала делегату денег и явку либо в Ганге, либо в Ма-
риехамне на Аландских островах, либо в Або. Приехав
в Мариехамн, товарищи задерживались там на три дня,
если мне не изменяет память, потому что пароход в Ма-
риехамн приходил и отходил один раз в три дня. Это пас
устраивало: важно было разрядить их приезд в Россию.
В Ганге, Або и Марнехамне они получали деньги и
явки в Гельсингфорс, а там явку и деньги только до Вы-
борга. Все это делалось с той же целью — избежать одно-
временного приезда в Петербург. Из Выборга они ехали
с пригородными (дачными) поездами и прибывали в Пи-
тер поодиночке. Благодаря этой системе возвращения
царская полиция, хотя она, конечно, и знала о съезде
в Стокгольме, не задержала ни одного делегата. Все они
благополучно вернулись в свои организации и смогли до-
ложить о работе и решениях съезда.
В Гельсингфорсе первый раз в жизни я участвовала
в легальной маевке. Финская социал-демократия суще-
ствовала легально. Секретарем организации и редактором
газеты «Tyomyes» был тогда И. Сирола. Шли мы на
маевку вместе с финским товарищем, впервые пошедшим
иа Демонстрацию, Вальтером Ивановичем Шебергом.
Демонстрация направилась в Дыогорден. Это был излюб-
85
ленный парк, куда собирались жители Хельсинки погу-
лять. Демонстрация прошла с огромным подъемом и
организованностью. В ней принимали участие и «активи-
сты» и финская Красная гвардия во главе с капитаном Ко-
ком. В Финляндии еще не сошла волна подъема после
1905 года. Революционные традиции большевиков по су-
ществу только еще воспринимались финскими руководи-
телями.
После демонстрации пели революционные песни, а по-
том, разбившись на группы, разбрелись по парку, дели-
лись воспоминаниями, говорили о недавнем убийстве
Гапона, о всей гапоновщине и т. д.
В период 1906 года у меня остается особенно ярко
в памяти возвращение Владимира Ильича со Стокгольм-
ского съезда. По возвращении из Стокгольма он готовил
свою работу о кадетах 10. В это время ко мне приезжали
многие товарищи с юга России, особенно из Закавказья,
направляясь за границу для покупки оружия, так как
южане предполагали, что там, возможно, еще будет
вооруженное восстание. Приезжали грузины, армяне,
азербайджанцы. Был среди них один тифлисский това-
рищ, который рассказывал очень любопытные вещи о
тифлисских кадетах. Я подумала, что Владимиру Ильичу
пригодится этот материал для его работы, и направила
тифлисца к нему, не сказав, к кому именно его посылаю.
Через некоторое время грузин пришел ко мне и говорит:
«Что ты наделала?!» — «А в чем дело?» — спрашиваю.
«Знаешь, я пришел к товарищу, а он стал так на меня
смотреть, что мне было страшно». И жестом показал, как
Владимир Ильич прищурил левый глаз, а правым смот-
рит через пальцы. Действительно, Владимир Ильич ино-
гда делал так в случаях сильного переутомления.
Во время последней его болезни было установлено, что
у него один глаз близорукий, другой — дальнозоркий;
прищуривая один и ставя перед другим пальцы, он как
бы корректировал свое зрение. Взгляд у него был дей-
ствительно очень острый. Грузии вначале смутился, но
потом со свойственной горячностью увлекся и все расска-
зал Владимиру Ильичу. На его упрек, почему я не ска-
зала, что посылаю его к Ленину, я ответила: «Зачем было
тебе говорить? Узнав, что идешь к Ленину, ты наверняка
стал бы сочинять свой доклад, вместо того чтобы все
рассказать так же просто и ясно, как говорил мне».
86
По окончании Стокгольмского съезда я передала ра-
боту по переправе В. И. Богомолову, а сама вернулась
в Питер и вплоть до ареста 7 июля 1906 года вместе
с Раисой Аркадьевной Карфункель (от меньшевиков)
секретарствовала в Объединенном Петербургском коми-
тете.
Вспоминается мне партийная конференция, происхо-
дившая после Стокгольмского съезда поначалу па Заго-
родном проспекте в Петербурге, а затем в Териоках11.
На заседании в Териоках выступали ораторы — и боль-
шевики, и меньшевики. Вспоминаю выступление Федора
Дана. Он говорил подобно тому, как говорил бы старый
царский генерал перед солдатами: они не были ему рав-
ными, он снисходил до них. Вслед за ним выступил Вла-
димир Ильич. Он говорил ярко, образно. После оконча-
ния речи его сразу же со всех сторон обступили това-
рищи, с которыми он легко и непринужденно продолжил
беседу. Все это лишний раз показывало, что Владимир
Илыш, будучи нашим руководителем, вместе с тем все-
гда был для нас самым близким другом, к которому мы
могли прийти со всякой своей бедой, со всяким недоуме-
нием, с любым вопросом, не только политическим, ио и
своим, личным.
Владимир Ильич, хотя и был для нас непререкаемым
авторитетом, никогда не держал себя свысока. Когда он
выступал, мы всегда чувствовали «нашенского» человека,
к которому можно после окончания доклада подойти,
поговорить, обратиться с вопросом. А Дан — это был
«генерал», снисходивший до слушателей. Разница была
огромная, такое впечатление сохранилось у меня до
сих пор.
Весной 1906 года партия проводила кампанию по вы-
борам в I Государственную думу 12. По сути дела боль-
шевики проводили бойкот думы. Но агитаторов и доклад-
чиков к рабочим мы посылали. У меня был список до-
кладчиков, среди которых был и Владимир Ильич Ленни.
Я вспоминаю, как меньшевики досадовали, что у них нет
такого оратора в Петербурге. Карфункель часто мне
говорила: «Какая ты счастливая, что у тебя есть такой
оратор, как Владимир Ильич. Ты его посылаешь, и он
ходит... У меня такого оратора пет». И действительно,
не оыло случая, чтобы, послав Владимиру Ильичу вызов
на явку, я не дождалась его. Он всегда точно являлся,
87
получал задание выступить там-то и тогда-то, а после
доклада тотчас или в крайнем случае на следующий день
точно сообщал: сколько народу было на докладе, какие
вопросы задавались и какие были замечены недостатки
в той организации, куда мы его посылали.
Как уже говорилось, в 1906 году летом Петербург-
ский комитет проводил конференцию, заседания которой
проходили сперва на Загородном проспекте в помещении
Союза инженеров-путейцев, потом в Териоках (ныне Зе-
леногорск). Последнее заседание должно было состояться
на Английском проспекте, насколько помню, в помеще-
нии Союза горных инженеров. Это заседание не состоя-
лось, так как не собрался кворум. Я и Карфункель как
секретари ПК уходили последними. С нами оставался
П. А. Красиков. Вышли мы из помещения и видим, что
готовится облава. Перед нами была масса городовых и
жандармов. Мы разделились, как бы не имея никакого
отношения друг к другу. Однако нас всех троих задер-
жали и отвели в участок, а потом я попала в тюрьму
«Литовский замок» 13.
С нами сидели двоюродные сестры Сольц Эсфирь и
Лурия Рашель. Последняя болела, но ее никак не хотели
поместить в больницу. Мы пользовались общей прогул-
кой во дворе тюрьмы. И вот мы решили устроить заба-
стовку — не уходить с прогулки, пока нам не дадут обе-
щания поместить ее в больницу. Началась беготня, уго-
воры, но все тщетно. Мы требовали, чтобы пришел про-
курор. Наконец он явился, и наше требование было удов-
летворено.
Во время моего пребывания в «Литовском замке»
меня навещал и приносил передачу Роман Васильевич
Смирнов, который служил лакеем у моих родителей. Он
очень меня любил и несколько раз выручал. Обнаружив
запрятанные мною листовки, он приносил их мне. Его
потомки и по сей день живут в Ленинграде.
В «Литовском замке» наша женская политическая
камера установила строгий режим дня. Были часы, когда
мы по очереди читали вслух всей камере. Вспоминаю, что
читали А. М. Горького. Были часы полной тишины.
В камере было тесно, нельзя было разложить книги и
тетрадь для записи. Мы добились того, что двум из нас
позволяли заниматься в соседней камере.
Вскоре после нашей забастовки всех нас из «Литов-
ского замка» перевели в разные тюрьмы: кого в Дом
предварительного заключения, кого в пересыльную
тюрьму. Я оказалась в «предварилке». Опять общая ка-
мера, в которой одновременно со мной сидела племянни-
ца Менделеева, эсерка. Она несколько ночей подряд де-
журила у заключенной — душевнобольной — и, совер-
шенно обессилев, попросила меня одну ночь подежурить.
Помню, что это была очень тяжелая ночь. На следующий
день больную при помощи Менделеевой увезли в тюрем-
ную больницу.
Через несколько дней до нас дошел слух о том, что в
пересыльной тюрьме дежурный солдат застрелил одну-
заключенную, которая взобралась на окошко 14. Было ре-
шено провести демонстрацию протеста, а именно: отка-
заться от прогулки, от посещений и занавесить окна
в знак траура. Так и сделали все сидевшие в общих
камерах и в одиночках. Я в ту пору сидела в одиночке.
Конечно, пришедшие на свидание к заключенным и не
повидавшие их всполошились, и наша демонстрация по-
лучила широкую огласку, чего мы и добивались.
Просидела я в «Литовском замке» и в Доме предвари-
тельного заключения до сентября. А так как у меня,
кроме статьи для нашей легальной газеты «Эхо» 15, ни-
чего не нашли, то меня только выслали из Петербурга.
Я уехала на юг, в Сухуми. Отец хлопотал об отмене
запрещения мне жить в Питере, и вот в январе 1907 года
я вернулась. Меня вызвал к себе градоначальник и до-
бивался слова, что я не буду заниматься революционной
работой. На все его вопросы я отвечала так неопреде-
ленно, что он не мог сделать никаких выводов и отпу-
стил меня. Конечно, работы своей я не оставила и снова
секретарствовала в Петербургском комитете.
V
В ТИФЛИСЕ
Весной 1907 года я заболела туберкулезом легких и
уехала в Тифлис. Летом была в Абастумане, а с осени
начала давать уроки (для заработка) и включилась в не-
легальную партийную работу в Тифлисской организации
в качестве агитатора и пропагандиста в рабочих круж-
89
ках. Я вела кружок у трамвайных рабочих, а потом и у
железнодорожников Тифлисского железнодорожного узла.
Однако вскоре мне пришлось отойти от этой работы,
так как у меня возникли разногласия с местными руко-
водителями по вопросу об отношении к экспроприациям
и террористическим актам. Я говорила; «Сегодня вы
уничтожите семьсот человек, а завтра вам пришлют ты-
сячу шестьсот. Это — не наша борьба». Через два месяца
товарищи пришли с повинной головой.
Одновременно я работала в Тифлисе в школе Обще-
ства учительниц, созданной учительницами-социалист-
ками (эсерками и соцпал-демократкамп). В 1910—
1912 годы я была там сначала только учительницей, а
потом и заведующей. Школа считалась «подготовитель-
ной», и ребята поступали в нее, начиная с азбучного
класса, а кончали 5 классов, но программа была весьма
широкая. Так, во втором классе мы начинали изучение
истории первобытного человека. В третьем классе прохо-
дили курс русской истории и параллельно курс древней
истории (Египет, Греция, Рим и Восток), в четвертом
классе — курс средних веков и в пятом — новую и новей-
шую историю.
Говорю об этом подробно, так как я вела занятия по
истории со второго класса и кончая пятым. Во втором
классе я как раз начала с ребятами изучение истории
первобытного человека. Учебника у нас не было ника-
кого, и я стала применять особый способ занятий. Гео-
графию ребята уже до некоторой степени знали, и вот
па географическом материале я приучала детей делать
некоторые исторические выводы. Я спрашивала учеников,
как они думают, где могли начать люди свою совместную
жизнь. Я направляла их мысль иа то, что таком местом
могли быть берега крупных рек. таких, как Нил и дру-
гие. Затем мы вместе с ними разбирали, какой могла
быть жизнь поселенцев в этих местах. На основании
проработанного материала строилась дальнейшая беседа.
Вначале ребятам было трудно, по вскоре работа их
увлекла, и занятия пошли живо. Тот же метод применяла
я и в следующих классах, по уже на основании тех исто-
рических данных, которые имелись .у ребят. Одновре-
менно я преподавала русский язык и литературу.
В школе было совместное обучение мальчиков и де-
вочек, и росли они настоящими товарищами.
90
Прием в школу был весьма сложным делом, так как
плата за обучение была разная — в зависимости от ма-
териального положения родителей. Помню, что один
мальчик-пастух платил всего 1 рубль в месяц, а были
родители, которые платили по 20 и даже до 30 рублей
в месяц. Школьный совет должен был решать, какую
сумму взимать с родителей, а вместе с тем надо было
так скомбинировать состав учеников, чтобы платой за
обучение покрыть все расходы по школе и по оплате
труда преподавателей. Весной экзаменов по сути дела
не было, но каждый преподаватель обязан был провести
«экзаменационный» урок, на котором должен был пока-
зать совету, как усвоен пройденный курс. Одновременно
он должен был продемонстрировать и свой метод препо-
давания. Хорошая была школа п очень спаянный коллек-
тив преподавателей.
В IV классе я узнала Люспк Лпсинову. Своими во-
просами па уроках истории опа так заинтересовала меня,
что почти на всех переменах мы беседовали по интере-
сующим ее вопросам. Поступив в гимназию, Люся не
прекращала знакомства со мною. Она приходила ко мне
домой. Так продолжалось до лета 1912 года, когда я была
арестована и просидела до суда в Тифлисской губернской
тюрьме. Вспоминается мне, что Люся всегда через прихо-
дивших ко мне передавала приветы. Кажется, она была
и па заседаниях суда. Как у меня установилась с нею
переписка из ссылки, не помню. Думаю, что это могло
произойти через посредство моей квартирохозяйки в Тиф-
лисе Анны Александровны Крит. Одно письмо Люспк
Лиспновой, адресованное мне, попало в руки полиции
во время обыска у меня в ссылке в 1916 году. Насколько
я помню, осенью 1916 года Люспк приезжала ко мне в
Петербург из Москвы. Была она у меня и позднее, после
Февральской революции, когда я работала в Петербурге
в качестве секретаря Русского бюро ЦК партии О ги-
бели Люсик в период Октября я узнала от московских
товарищей. Люспк сохранилась в моей памяти как очень
энергичная, смелая, пытливая и жадная к знаниям. Она
была очень хорошим товарищем, честным, скромным и
Доорым человеком; превыше всего ставила она интересы
трудового парода и ради защиты их, ради светлого буду-
щего была готова к самопожертвованию.
91
После объединительного Стокгольмского съезда в Тиф-
лисе был Объединенный комитет, но мы, большевики,
имели свое так называемое «Литературное бюро», кото-
рое по существу заменяло большевистский комитет. В
нем я и работала.
За весь 1911 год Тифлисская меньшевистская орга-
низация ничем себя пе проявила, так как по существу
она постепенно самоликвидировалась. Мы, большевики,
имели целый ряд групп, ячеек, опираясь на которые в
конце концов заявили, что мириться с таким положением
не будем, ввиду бездействия Тифлисского комитета по-
рываем с ним и выступаем как самостоятельная Тифлис-
ская организация РСДРП.
Тифлисская большевистская организация в мае 1911
года выпустила первомайский листок и в течение лета
листок на армянском и русском языках. «Когда в 1911
году наша организация, бывшая тогда еще небольшой
группой без широких связей с рабочими, выпустила пер-
вомайский листок, полиция изрядно всполошилась. Ка-
залось, социал-демократия вымерла в Тифлисе, ибо так
называемый Тифлисский комитет нельзя было сыскать с
фонарем, и вот вдруг появился листок. Оказывается, что
«жив еще курилка». Но добраться до группы полиция, как
ни старалась, не сумела. Листок группы возбудил индук-
тированный ток, так как настроение масс сразу повыси-
лось. Как ни старался Тифлис «уничтожить» вредные
иллюзии, порождаемые пережитками старого сектантст-
ва, стоило рабочему узнать о существовании партийной
организации, как он стал жадно тянуться к ней. Даль-
нейшая деятельность организации в том же направлении
все более и более поднимала настроение масс, находя мо-
гучего сподвижника в подымающейся волне Российского
рабочего движения». (Насколько мне память не изме-
няет, это сообщение было сделано по поручению Тиф-
лисской организации для нашего центрального органа
А. А. Соловьином.)
Осенью 1911 года Сурен Спандаряи пришел ко мне в
школу Общества учительниц и стал убеждать взять па
себя работу по подготовке общепартийной конференции,
так как, по его словам, необходимо иметь человека — ор-
ганизатора и секретаря, которого сейчас нет налицо. Я от-
говаривалась, считая себя не способной по состоянию здо-
ровья взяться за такую большую работу. Товарищи про-
92
Дом, в котором жила Е. Д. Стасова в Тифлисе
должали настаивать, и я, скрспя сердце, согласилась. В
ближайшие дни после этого в Тифлис приехали Семен
Шварц и еще один товарищ (насколько я помню, из
Одессы пли Киева), с тем чтобы, во-первых, конструиро-
вать Организационную комиссию по созыву Пражской
конференции РСДРП2; во-вторых, выработать програм-
му работы; в-третьих, поставить издание листовок. С этой
целью у меня на квартире в отсутствие моих хозяев ре-
шено было устроить совещание, в котором участвовали
Серго Орджоникидзе, Суреп Спаидаряи, Котэ Цинцадзе,
Семен Шварц, киевлянин (или одессит) и я. Заседали
мы при закрытых ставнях, чтобы проходящая по дво-
ру публика ненароком не могла бы увидеть, кто у меня
есть.
Это совещание прошло очень деловито и успешно за-
вершило работу, оно наметило порядок выборов делега-
тов на конференцию и выработало соответствующее об-
ращение к местным организациям. Здесь были решены
все вышепоименованные вопросы, причем в основу на-
ших обсуждений была положена прокламация, которая
была одним из вещественных доказательств в нашем про-
цессе 2—3 мая 1913 года3.
93
Формулируя решения совещания, Семен Шварц за-
сиделся у меня допоздна. Буквально на другой день он,
Сурен и киевлянин — буду его так называть — уехали в
объезд комитетов, насколько помню, Семен — уральских,
киевлянин — южных, а Сурен — Петербурга, северных и
западных.
Товарищи не появлялись в Тифлисе несколько меся-
цев, проводя, как II мы, тифлисцы, большую работу по
подготовке конференции, которая и состоялась в Праге в
январе 1912 года.
В состав ЦК, избранного иа Пражской конференции,
вошли В. И. Ленин, Ф. И. Голощекип, Г. К. Орджони-
кидзе, С. С. Спандарян и другие. Центральный Комитет
кооптировал в свой состав И. С. Белостоцкого и И. В. Ста-
лина II утвердил на случай ареста кого-либо из членов
ЦК кандидатами для кооптации в члены ЦК А. С. Бубно-
ва, М. И. Калинина, С. Г. Шаумяна и меня. Позднее в
состав ЦК были кооптированы Г. И. Петровский и
Я. М. Свердлов. Конференция избрала также Русское
бюро ЦК, в состав которого в качестве его членов вошли
Г. К. Орджоникидзе, И. В. Сталии, Я. М. Свердлов,
Ф. И. Голощекип, С. С. Спандарян и я. Состав Русского
бюро в связи с арестами менялся. В нем в разное время
работали Г. И. Петровский, С. Шварц и другие.
Сурен Спандарян вернулся в Тифлис после Пражской
конференции в конце января или в начале февраля.
При первой же встрече, рассказывая о работе конферен-
ции, он сообщил мне: «Я Вам удружил — Вас выбрали
кандидатом в члены ЦК партии и назначили секретарем
Русского бюро ЦК». С тех пор п до самого ареста я нес-
ла эту обязанность. Началась активная переписка с рус-
скими большевистскими организациями, в которой мы ру-
ководствовались теми директивами, которые привез Спан-
дарян.
Кандидаты в члены ЦК должны были вступать в пра-
ва п обязанности членов по очереди в случаях провала
кого-либо из членов ЦК, но обстоятельства так сложи-
лись, что никто из них в члены ЦК кооптирован не был.
13 марта 1912 года я писала Надежде Константиновне,
что вместе с Суреном Спапдаряиом считаем необходи-
мым устроить совещание Русского бюро ЦК, и просила ее
сообщить, кто из членов ЦК и кандидатов где находится,
что они делают в настоящее время и как с ними устано-
94
впть связь, чтобы списаться и определить время и место
свидания. Положение усугублялось тем, что Спандаряи
совершенно забыл необходимые нам данные.
Надежда Константиновна своим письмом от 4 апре-
ля ответила, что ничем помочь нам в смысле установ-
ления связей с членами и кандидатами в члены Русско-
го бюро ЦК не может, так как и у лее были временно
потеряны связи с нужными нам людьми. Этот ответ, на-
до сказать, весьма меня сокрушил. Положение было не-
завидным, но в тогдашних условиях подпольной работы
всякое бывало.
После Пражской конференции основной упор всей
нашей работы направлялся на проработку ее решений и
усиление деятельности по сплочению и объединению всех
партийных сил.
В те времена интенсивно продолжалась работа по со-
биранию партии, укреплению ее нелегальных организа-
ций, отмежеванию от ликвидаторов и разоблачению ло-
зунгов и положений меныпевпков-легал истов и всяких
иных течений. В этой обстановке работы на два фронта
(легальном и нелегальном) Владимир Ильич требовал
аккуратной и иапподробной переписки и точного осве-
домления о положении дел в России; он резко обруши-
вался на товарищей, когда это не делалось.
Можно представить себе, как трудно было, находясь
в подполье, руководить повседневной работой разбросан-
ных по всей стране нелегальных организаций нашей пар-
тии, своевременно осведомлять их о принятых Централь-
ным Комитетом решениях, вносить единство в их дея-
тельность. Письма, которые я тогда как секретарь
Русского бюро получала и которые были переписаны моей
рукой, при аресте в 1912 году в Тифлисе Марии Пет-
ровны Вохминой, хранившей архив бюро, были изъяты
жандармами. Среди них имелось письмо В. И. Ленина от
28 марта 1912 года, в котором он писал:
«Дорогие друзья! Меня страшно огорчает и волнует
полная дезорганизация наших (и ваших) сношений и
связей. Поистине, есть от чего в отчаяние прийти! Вмес-
то писем вы пишете какие-то телеграфические краткие
восклицания, из коих ничего понять нельзя.
1) От Ивановича (И. В. Сталина.— Е. С.) ничего. Что
он 1 Где он? Как он? Дьявольски необходим легальный
95
человек в Питере или около Питера, ибо там дела пло-
хи. Война бешеная и трудная. У нас ни информации, ни
руководства, ни надзора за газетой.
2) Связей ни один из конферентов не доставляет. Ни
один, ни одной. Ведь это же развал полный!
3) Резолюций толковых, ясных, с указанием, от ка-
кой организации, с присоединением к решениям, с под-
тверждением того, что делегат от них был, приехал, вы-
слушан, нет ниоткуда!! Неужели не ясна разница таких
формальных резолюций от писем интимного свойства:
«прилично» — «здорово» — «победили» и т. п.? Нет резо-
люций из Киева, из города Савки *. Николай прислал
письмо с рядом радостных возгласов, но совершенно бес-
толковое. Ни для печати, ни для официального исполь-
зования оно совершенно не годится: были ли прочтены
все резолюции? одобрено ли их содержание? Каков
текст резолюций о конференции? соединяются ли с мест-
ными ликвидаторами? Ни на один (ни на один!) из этих
основных элементарных вопросов нет никакого ответа.
Связей с этим городом (архпважен!) нам не передано
ни одной. Разве это не развал? Разве это не насмешка
над работой?
4) Резолюций о требовании денег** ниоткуда, ни од-
ной! Просто позор.
5) Ни из Тифлиса, ни из Баку (центры страшно важ-
ные) ни звука толком, были ли доклады? где резолюции?
Стыд и срам!
6) Ниоткуда ни единой перепечатки «Извещения» 4
или хотя бы части его, ни печатной, ни гектографирован-
ной! Позор.
7) Точного письменного ответа нет и о платформе.
Будет ли издана? Когда? Утверждена ли полностью? Нам
надо печатать ее в ЦО, но точных вестей нет.
8) Необходимо еще раз объехать все организации и
везде провести резолюции точные, формальные, подроб-
* Екатеринослав, где работал Я. Д. Зевни, носивший кличку
Савва.— Прим. ред.
** Речь идет о деньгах, завещанных владельцем мебельной
фабрики на Пресне Н. П. Шмитом, погибшим в 1907 году в Москве.
Деньги были переданы на хранение немецким социал-демократам
Мерингу, Каутскому и К. Цеткин, их называли держателями денег.
После Пражской конференции большевики требовали возвращения
им этих денег.
96
ные, толковые, ясные: а) и о представительстве на кон-
ференцию и по существу, б) и о присоединении к ЦК,
в) и против ликвидаторов — конкретно против местных и
вообще, и д) с требованием денег.
9) С деньгами плохо, пришлите решение, дав нам
право на судебный иск. От немцев отказ. Без суда крах
полный через 3—4 месяца.
10) Если у вас нет денежных источников, надо тот-
час радикально пересмотреть бюджет: мы вышли из всех
норм и идем к банкротству.'
И) В «Vorwarts’e»5 от 26 марта появилась бешеная
и гнусная статья против конференции, от имени редак-
ции. Ясно, что это Троцкий. Бой великий из-за конферен-
ции, а Россия молчит. Нечего бравировать и хвастать:
все знают о «Vorwarts’e» и протестах, а из России ни-
чего.
Итог: это развал и дезорганизация. Объезд и связи.
Переписка точная. Перепечатка извещения, хотя бы гек-
тограф. Иначе все одно хвастовство.
Ленин
Передайте письмо С. для дальнейшей пересылки.
Привет» 6.
Я исполнила указание Владимира Ильича: переписа-
ла это письмо и послала его С., т. е. Серго Орджоникид-
зе, находившемуся в Баку.
Почему Владимир Ильич сердился? Ему казалось, что
мы недостаточно быстро реагируем на события. Надо
иметь в виду сложность переписки того времени, време-
ни нелегальной деятельности. От нас письма по-прежне-
му адресовались в Швейцарию, Германию , Францию или
Англию и потом уже оттуда попадали к Владимиру
Ильичу.
А как было дело, например, в Тифлисе или в другом
городе? Могла ли я получать непосредственно в свой
личный адрес (как и другие члены Русского бюро ЦК)
конспиративные письма? Конечно, нет. Поэтому письма
Владимира Ильича проделывали тот же путь, что и на-
Ши> но только в обратном порядке. Кроме того, они сна-
чала получались «внешним» адресатом, а потом уже им
передавались настоящему. Поэтому пока письмо доходило
из-за границы в Тифлис или в Баку, были всякие за-
держки, затем я должна была его проявить и расшифро-
4 р
1 • Д. Стасова
97
вать, так что от момента написания до получения и про-
чтения проходило много времени.
Обычно Владимир Ильич в письмах очень заботли-
во спрашивал, как чувствуют себя товарищи, и всегда
заканчивал письма «с дружеским приветом», «с товари-
щеским приветом», а тут вдруг просто «Ленни». Он го-
рел на работе, и ему казалось, что другие работают не
так интенсивно и беззаветно, как нужно.
Вскоре я получила небольшое письмецо от Серго Орд-
жоникидзе, который, подтверждая получение «сердитого
письма Ильича», извещал меня, что сейчас дело попра-
вилось, так как Владимир Ильич, получив от Русского
бюро все интересующие его документы и сообщения, ус-
покоился.
Наша переписка с Серго Орджоникидзе, когда он с
февраля до конца марта 1912 года находился в Киеве и
Баку, дает яркое представление о тех заботах и нуждах,
которые нас тогда волновали, о вопросах, которые, не-
смотря ни иа условия подполья, ни на дальность рассто-
яния, требовали незамедлительного разрешения.
Находясь в Киеве, 29 марта 1912 года Серго писал
мне: «Все благополучно, довез листки Русского бюро,
производят очень хорошее впечатление, публика в вос-
торге. Здесь дело очень хорошо. Вынесли резолюцию,
порицающую тех, которые не приняли участие на конфе-
ренции. Далее призываются все организации бойкотиро-
вать ликвидаторскую конференцию. В резолюции прямо
говорится, что недостойно с.-д. принять участие в этой
раскольнической затее. Плехановское письмо в «Звезде» 7
произвело впечатление сильное, в нем здешние меки ви-
дят поворот Плеханова в нашу сторону. Для ликвидато-
ров оно было бомбой. Что вы скажете насчет письма Пле-
ханова? Что у вас нового? Что слышно от наших как с
одной стороны, так и с другой (зарубежной)? Пишите,
пожалуйста, обо всем. Как с первомайскими листками?
Как только получится, вышлите немедленно тот, который
будет предназначен для выпуска. Для юга будет здесь.
Привет всем».
Отвечая Серго, что было, вероятно, в начале апреля
1912 года, так как известно, что в середине апреля Серго
был схвачен охранкой в Питере, я попыталась, рассказы-
вая об успехе с майскими прокламациями, как-то объяс-
нить определенную неудачу, сопутствовавшую этому.
98
«Серго,— писала я,— вчера послала Вам майские лист-
ки и с большой грустью сделала это, так как вышли они,
по-моему, отвратительно. Произошло это потому, что вы
прислали текст поздно, когда мы только что отпечатали
13 000 других листовок, и хозяин, проморивши 3 дня, за-
явил, что не может печатать. Пришлось действовать че-
рез работающих у него, спешить, и в результате коррек-
турные исправления, сделанные мною, не были произве-
дены или произведены частью и листок вышел безгра-
мотно. Если бы не спех, я не приняла бы его, но выхода
не было, и потому я послала то, что было». Эти листов-
ки были выпущены на русском, грузинском, армянском
и татарском языках.
По возвращении в Тифлис сначала Сурена, а потом
Серго наша работа значительно усилилась, так как бла-
годаря местным связям Серго мы получили возможность
печатать наши нелегальные листки в легальной типо-
графии. Об этом в нашем судебно-следственном деле жан-
дармы отмечали следующее: «Последняя (Стасова) во-
шла в сношения с Спандаряном и известным своею при-
надлежностью к социал-демократической организации
дворянином Кутаисской губернии Поликарпом Гургено-
вым Мдивани, известным в организации под кличкой
«Бочка», и вместе с ними разновременно отпечатала здесь
в одной легальной неустановленной типографии воззва-
ния с такими заголовками: 1) «За партию», 2) «Избира-
тельная платформа Р. С. Д. Р. П.» и 3) «Первое мая»» *.
Но, несмотря на это прямое утверждение самих жандар-
мов, обвинение в печатании наших прокламаций было
предъявлено Васо Хачатуряну. Это было сделано лишь
на том основании, что у него нашли шрифт. Вызванный
в качестве эксперта рабочий из казенной типографии по-
казал, что листок мог быть набран найденным у Васо
шрифтом. Другой эксперт — владелец типографии, ссы-
лаясь на то, что он прошел все ступени типографского
Дела, начиная с ученика, опровергал первого, указывая,
что у Хачатуряна все виды шрифтов свалены в одну кучу
11 что для категорического утверждения, каким же шриф-
том напечатана прокламация, необходимо разобрать все
с°общения начальника Тифлисского губернского
года^аРМСКОГ° УпРавления ротмистру Патрику от 28 июля 1912
99
два пуда по сортам. При этом на вопрос, сколько же по-
требуется времени на разборку, эксперт, пожав плечами,
пробормотал: «Что-то около двух месяцев...»
Рабочий на повторный вопрос сказал, что шрифта для
набора довольно и что листок мог быть напечатан руч-
ным способом (отбит щеткой). На вопрос защитника В.
Хачатуряна Р. Катаняна, сколько времени займет этот
процесс, наборщик ответил, что для отпечатания каждой
страницы (листовка была двусторонняя) потребуется 3
минуты. Подготовляясь к своему выступлению, Р. Ката-
нян высчитал и доказал, что, во-первых, изготовление
листовок (они были отпечатаны в количестве 40 000 эк-
земпляров) надо было начать еще в январе 1911 года и,
во-вторых, автор ее должен был являться самым настоя-
щим «провидцем», предугадывающим еще в то время
ход исторических событий, и в том числе ленскую траге-
дию8 1912 года, о которых шла речь в листовке «Первое
мая».
Типография, в которой мы печатали наши листовки,
помещалась в одном из переулков недалеко от «Север-
ных номеров». Связь с ней поддерживала я. Обычно дело
устраивалось так: я заходила к хозяину типографии и под
видом заказа передавала ему нашу рукопись, а он назна-
чал мне день, когда я могла прийти за корректурой. Для
того чтобы не возбуждать подозрений, я также заказы-
вала ему всякую всячину для школы Общества учитель-
ниц, в которой в 1911 — 1912 годах я была заведующей.
Напечатанные листки доставлялись в определенное мес-
то, откуда их забирал Васо Хачатурян и приносил мне
домой. Я их упаковывала в ящики и посылала почтовы-
ми посылками по имеющимся у меня адресам. Эту опе-
рацию я всегда производила лично, так как не хотела
никого посвящать в то, что листки печатаются в Тиф-
лисе. Первомайские листовки 1912 года были напечата-
ны на грузинском, армянском и русском языках, а на та-
тарском они были выпущены, насколько помню, гекто-
графическим способом.
Я писала 13 мая Надежде Константиновне и Влади-
миру Ильичу:
«1 мая здесь было распространено 5360 листовок на
русском, грузинском, армянском и татарском языках (по-
следние гектографированные), затеяны массовки, но боль-
100
шая не удалась, так как публике показалось, что много
полиции, а две в 30 и 20 человек состоялись. Призыв к
пожертвованию дневного заработка на партию или рабо-
чую газету встречают сочувственно. О том сообщу на
днях. Дело разрастается, связи увеличиваются, но мы не
спешим развертываться, а хотим расти постепенно. Май-
ского листка ЦК печатного у меня нет по-русски. Посы-
лаю его текст. Посылаю тот русский листок, что был
здесь распространен. Горячий привет».
Печатный листок от имени Тифлисской организации
Российской социал-демократической рабочей партии при-
зывал работниц и рабочих ознаменовать наш рабочий
праздник сборами на организацию и на «Рабочую газету».
Мы в это время проводили большую работу по под-
готовке выборов в IV Государственную думу9. У нас бы-
ла объединенная с меньшевиками комиссия, но, конечно,
мы, большевики, имели и свои предварительные совеща-
ния, где вырабатывали положения, которые должны были
отстаивать на общих заседаниях. Информируя Серго о
ходе этой важнейшей работы, я в апреле писала ему:
«С избирательной кампанией дела обстоят так: у нас со-
здалось бюро, хотя и неважное; затеяли нечто для сбора
денег, собрали юристов для разъяснения, есть исполни-
тельный центр. Меньшевики после приезда Чхеидзе
предложили объединение избирательной кампании, мы
пошли им навстречу и, имея в виду, что начнется ругот-
ня, старались создать нейтральную почву для избиратель-
ной кампании. Таковой мы считали нашу платформу, но
так как они, конечно, не приняли бы ее за подписью ЦК,
то мы предлагали выпустить ее за подписью Тифлисско-
го избирательного бюро РСДРП. Руководителем же всей
работы предлагали сделать особую комиссию, составлен-
ную из беков и меков. Делали это с целью постановки
практической работы по выборам, отнюдь не отказыва-
ясь от наших лозунгов партийности и признания ЦК,
зная, что меки потребуют подчинения Тифлисскому ко-
митету и Областному комитету. Из предварительной бе-
седы выяснилось, что так ими и предполагалось. Если
они не примут нашего предложения, то будем работать
самостоятельно». Об этом я также послала подробней-
шее письмо Владимиру Ильичу и Надежде Константи-
новне.
101
О том, как была организована наша работа по выбо-
рам в IV Государственную думу, можно получить ясную
картину из материалов охранки, так как в общем эти
данные отвечают тому, что было в действительности, кро-
ме отдельных подробностей.
Начальник Тифлисского губернского жандармского уп-
равления Пастрюлин доносил в Департамент полиции 14
июня 1912 года: «13 того же марта в квартире члена
Тифлисского комитета РСДРП меньшевиков, слесаря
главных мастерских Закавказских железных дорог Заха-
рия Николаева Джапаридзе (арестован 6 сего июня)
состоялось собрание членов означенного Комитета, на ко-
тором в числе намеченных к обсуждению 5-ти вопросов
был детально рассмотрен лишь первый вопрос, а именно:
об организации Центральной комиссии для выборов в Го-
сударственную думу. Комиссия избирается из пяти лиц;
Центральная комиссия организует финансовую подкомис-
сию, а в других районах Тифлисской губернии — подчи-
ненные ей подкомиссии; для проведения контроля Коми-
тет имеет право посылать на заседания комиссии своих
членов.
16 апреля поступили дополнительные сведения о том,
что в Центральную комиссию вошли видная и энергич-
ная социал-демократическая работница учительница Еле-
на Дмитриевна Стасова и служащий в городской управе
Владимир Яковлевич Рохлин.
Ввиду приведенных данных за Стасовой с 24 апреля
было установлено наружное наблюдение под кличкой
«Дельная»».
«...4 июня состоялось новое собрание. На нем из про-
грессистов присутствовал лишь один хозяин квартиры,
журналист Юрий Дмитриевич Кобяков; из социал-демо-
кратов были: 1) помощник присяжного поверенного Ру-
бен Павлов Катанян, 2) присяжный поверенный Брод-
ский, 3) неизвестный ни по имени, ни по фамилии при-
казчик— туземец (Асатур), заинтересованный в деле
учреждения профессионального союза приказчиков и вы-
сказавший, что если союз не будет учрежден, то при-
казчики уйдут в подполье; 4) учительница школы Об-ва
учительниц Елена Дмитриевна Стасова и 5) и 6) две учи-
тельницы из той же школы, пришедшие вместе со Ста-
совой; ожидали прихода помощника присяжного пове-
ренного Гепштейна и неких «Виктора» и «Касьяна», но
102
те не пришли. Собравшиеся говорили об объединении
прогрессивных элементов с социал-демократами — боль-
шевиками по русской курии и о работе по туземной ку-
рии, причем было решено принять меры к тому, чтобы
войти в непосредственные сношения с избирателями и
«натаскивать» их. Для связи с избирателями предложено
войти в число санитарных попечителей и попечителей ту-
беркулезного общества; в этих видах Катанян вел пере-
говоры с врачебно-санитарным инспектором Степановым
и предполагал начать переговоры с членом общества
борьбы с туберкулезом, врачом Федоровым. Степанов от-
несся к расспросам Катаняна подозрительно; обычно в са-
нитарные попечители изъявившие желание быть та-
ковыми избираются баллотировкой; Катанян ввиду вы-
сказанной Степановым подозрительности склонен думать,
что новые попечители, социал-демократы, будут забалло-
тированы.
Переговоры с Федоровым не велись; но вообще в по-
печители этого общества попасть легко. Проникнув в по-
печители, социал-демократы думают, прикрываясь своим
званием, посещать избирателей и «натаскивать» их.
Стасова упомянула, что социалисты-революционеры в
выборах участвовать не будут.
8-го июня в квартире того же Кобякова состоялось
второе собрание; на нем присутствовали те же социал-де-
мократы, причем удалось установить, что одну учитель-
ницу, русскую, зовут «Марьей Петровной» *, а другую,
туземку — «Ременуя Сагпновна» **; упоминавшаяся на
первом собрании Кобякова — «Елена Александровна» ока-
залась женщиной-врачом Шахназаровой, которая по слу-
чаю выезда в Сурам от работы отказалась. Называли
«Нерсеса» и «Касьяна», не пришедших на собрание; не
был и приказчик.
На собрании выяснилось, что социал-демократы заня-
ты в городской управе переписыванием старых списков
изоирателей, для чего в статистический отдел управы с
разрешения заведующего отделом Павла Александровича
Аргутинского-Долгорукова посадили несколько человек, в
числе коих есть барышня Шушаника Галдава. По этим
спискам, которые сначала будут проверены Катаняном, он
** ^аРЬЯ Петровна — Вохмипа М. П.
Ременуя Сагиновиа — Оввян Армеиуи Сумбатовна.
103
будет рассылать «Избирательную платформу РСДРП»,
перепечатанную из «Социал-Демократа» 10.
Катанян жаловался на недостаток средств; Бродский
собрал в окружном суде 40 руб., давая за плату в 20 коп.
читать имеющийся у него печатный обвинительный акт
по делу Бейлиса и. Для изыскания средств решено в
Манглисе или Боржоме устроить гуляние; этим вопросом
занят Бродский.
Катанян поручил «Ременуе Сагиновне» завязать свя-
зи с «гнчакистамп» 12».
Ясно, что это донесение Пастрюлина, между прочим
как и другие, составлено на основании показаний донос-
чика русского, который никак не мог усвоить имени Ар-
менуи Сумбатовны и называл ее Ременуя Сагиновна. На-
личие провокаторов явствует и непосредственно из доне-
сения Пастрюлина, который отмечал, что остальные «чле-
ны социал-демократической организации, участвовавшие
на собраниях 4 и 8 июня, не подвергались обыскам и
арестам во избежание провала агентуры». Этим прово-
катором оказался хозяин квартиры Кобяков, у которого
мы два раза собирались.
Тот приказчик, которого ждали, но он не пришел,
был Нерсес Нерсесян (в 1932—1935 годы был управляю-
щим делами ЦК партии Грузии). Я его встречала уже
после Октябрьской революции, когда он приезжал в Мос-
кву. Виктор — это Нанейшвпли Виктор, Касьян — это
Тер-Каспарян С. И., он и после революции под фамили-
ей Касьян работал на руководящих постах в Армении.
Асатур — приказчик, был организатором Авлабарского
района Грузии. В работе избирательной комиссии прини-
мал участие еще Миша, часовщик, брат нашего городско-
го организатора Лазаря по профессии тоже часовщика,
трудившегося в мастерской на Головинском проспекте в
доме «Ориант».
Наша Комиссия руководствовалась «Избирательной
платформой РСДРП», которая, как свидетельствовали ма-
териалы нашего судебного дела, была написана Суреном
Спандаряном. На самом деле автором «Платформы» был
В. И. Ленин, а Сурен лишь переписал ее из полученного
конспиративного письма. Вот в сокращенном виде ее со-
держание.
«Избирательная платформа РСДРП. Товарищи рабо-
чие и все граждане России! В самом недалеком будущем
104
предстоят выборы в IV Государственную думу. И раз-
личные политические партии и само правительство изо
всех сил готовятся уже к выборам. Партия сознательно-
го пролетариата, своей славной борьбой 1905 года нанес-
шего первый серьезный удар царизму и вырвавшего у
него представительные учреждения, Российская социал-
демократическая рабочая партия призывает всех и каж-
дого, как имеющих избирательные права, так и громад-
ное большинство «бесправных», принять самое энергич-
ное участие в выборах. Все те, кто стремится к осво-
бождению рабочего класса от паемного рабства, все те,
кому дорого дело русской свободы, должны приняться
немедленно за работу, чтобы и на выборах в четвертую,
помещичью, Думу сплотить и укрепить борцов за свобо-
ду, двинуть вперед сознательность и организованность
российской демократии.
Пять лет прошло со времени государственного пере-
ворота 3-го июня 1907 года, когда Николай Кровавый,
царь ходынский, «победитель и истребитель» первой и
второй Думы, отбросил в сторону свои клятвы, обещания
и манифесты, чтобы вместе с черной сотней помещиков,
вместе с октябристскими купцами приняться мстить ра-
бочему классу и всем революционным элементам России,
т. е. громадному большинству народа, за пятый год.
Местью за революцию отмечена вся эпоха III Думы.
Никогда еще не было в России такого разгула преследова-
ний со стороны царизма. Виселицы за эти пять лет поби-
ли рекорд трех столетий русской истории. Места ссылки,
каторга и тюрьмы переполнились политиками, как никог-
да, и никогда не применялись к побежденным такие ис-
тязания и пытки, как при Николае II. Никогда не было
такого разгула казнокрадства, такого бесчинства и про-
извола чиновников,— которым все сходит с рук за рети-
вость в борьбе с «крамолой»,— такого издевательства над
обывателем вообще и над мужиком в особенности со сто-
роны любого представителя власти. Никогда еще не тра-
вили с таким запоем, с такой злобой, с такой бесшабаш-
ностью евреев, а вслед за ними и другие народности, не
принадлежащие к господствующей нации.
Антисемитизм и самый грубый национализм стали
единственной политической платформой партий прави-
тельства, а фигура Пуришкевича стала единственно пол-
105
ным, цельным, правильным выражением всех приемов уп-
равления теперешней царской монархии...
Но никакие зверства царизма не могут остановить раз-
вития России. Как ни уродуют, как ни калечат Россию
Пуришкевичи, Романовы, Марковы, эти крепостники-по-
следыши, она все же идет вперед. И с каждым шагом ее
развития все настоятельнее становится требование поли-
тической свободы. Без политической свободы не может
жить Россия, как и ни одна страна в XX веке...
Было время — и не так давно — когда клич: долой са-
модержавие! казался слишком передовым для России. Но
РСДР Партия бросила этот клич, рабочие передовых
отрядов подхватили его и разнесли по всей стране; в 2—
3 года этот клич стал «народной поговоркой». За рабо-
ту же, товарищи рабочие и все граждане России, кто не
хочет, чтобы наша страна погрязла окончательно в за-
стое, дикости, бесправии и убийственной нужде десятков
миллионов! Российские социал-демократы, российские ра-
бочие добьются того, чтобы народной поговоркой на Ру-
си стало: долой царскую монархию! Да здравствует де-
мократическая республика российская!
Рабочие! Вспомните пятый год: стачечной борьбой вы
подняли к новой жизни, к сознательности, к свободе мил-
лионы трудящихся. И десятилетия царских реформ не да-
вали, не могут дать десятой доли тех улучшений вашей
жизни, которых вы добились тогда борьбой масс...
Контрреволюция отняла почти все наши завоевания,
но она не отняла п не сможет отнять силы, бодрости,
веры в свое дело у рабочей молодежи, у растущего и
крепнущего всероссийского пролетариата.
Да здравствует новая борьба за улучшение жизни
рабочих, которые не хотят оставаться рабами на катор-
ге фабрик и заводов! Да здравствует 8-часовой рабочий
день! Кто хочет свободы на Руси, тот должен помочь то-
му классу, который вырыл могилу царской монархии в
1905 году и который свалит в эту могилу величайшего
врага всех народов России в грядущую русскую револю-
цию...
Подачками не излечить крестьянской нищеты, не из-
бавить крестьян от голода. Не милостыни требуют кре-
стьяне, а той земли, которую веками поливали они сво-
им потом и кровью. Не попечение начальства и царя ну-
106
я<но крестьянам, а свооода от чиновников и от царя, сво-
бода самим устраивать свои дела.
Пусть же выборы в IV Думу послужат для уяснения
политического сознания масс, для вовлечения их снова в
решительную борьбу. Три главные партии борются на
выборах: 1) черносотенцы, 2) либералы и 3) социал-демо-
краты...
Царское правительство и черносотенные помещики
вполне оценили, какую силу революции представляла из
себя с.-д. фракция в Думе. Все усилия полиции и мини-
стерства внутренних дел направлены теперь на то, что-
бы не пропустить с.-д. в IV Думу. Объединяйтесь же,
рабочие и граждане! сплачивайтесь вокруг РСДРП, кото-
рая на своей недавней конференции, оправляясь от раз-
вала времен лихолетья, снова собрала свои силы и под-
няла свое знамя! Пусть все и каждый примет участие в
выборах и в выборной агитации — и усилия правитель-
ства будут разбиты, красное знамя революционной соци-
ал-демократии будет с думской трибуны водружено и в
полицейской, бесправной, залитой кровью, задавленной и
голодной России!
Да здравствует демократическая республика россий-
ская! Да здравствует 8-часовой рабочий день! Да здрав-
ствует конфискация помещичьей земли!
Рабочие и граждане! Поддерживайте выборную аги-
тацию РСДРП! Выбирайте кандидатов РСДР Партии!
Центральный Комитет
Российской Социал-Демократической
Рабочей Партии» 13.
Помимо нашей «Избирательной платформы», пере-
писанной Суреном Спандаряном, против него свидетель-
ствовала фигурировавшая в нашем судебном деле запис-
ка, адресованная мне, в которой он просил меня за-
менить в «Платформе» некоторые иностранные слова
истинно русскими, чтобы они были более понятны широ-
ким рабочим массам и те могли бы лучше разобраться
во всех перипетиях межпартийной борьбы. А борьба с
меньшевиками на почве их и наших избирательных ло-
зунгов велась тогда жесточайшая. Несомненно, в то же
время^ мы остро реагировали и на все факты повсед-
невной жизни. Так было с делом депутата Т. О. Белоу-
сова 14 и особенно с ленскими событиями.
107
Писала я в апреле 1912 года Серго Орджоникидзе:
«Здесь дела идут хорошо, мы все ширимся, и запросы
все прибывают и прибывают. Вынесли резолюцию о Бе-
лоусове и послали ее во фракцию, спросите ее у Поле-
таева. Составили протест о ленском расстреле, подписи
продолжают собираться и скоро будут пересланы во
фракцию».
Наше заявление протеста по делу Белоусова прово-
дилось по всем организациям. Вот его содержание: «Быв-
ший социал-демократ Белоусов, оказавшийся перебежчи-
ком из пролетарского лагеря в лагерь биржевиков, про-
должает носить звание члена думы. Депутат-изменник не
сознает своей ответственности перед избирателями. Вы-
ступавший перед народом во время выборов с социал-де-
мократическим знаменем, теперь он сердечно благодарит
за поддержку и доверие иркутских биржевиков.
Тифлисская организация РСДРП всецело присоединя-
ется к мнению фракции, находит, что изменник народа
Белоусов не смеет оставаться его представителем и поль-
зоваться доверием избирателей, пославших его в качест-
ве социал-демократа в думу для защиты их интересов.
Пусть белоусовы знают, что организации следят за ними
II клеймят их за обман народа. Мы требуем от Белоусо-
ва немедленно сложить депутатские полномочия. Оставив
социал-демократическую фракцию, он должен оставить и
Думу».
А вот текст обращения к Чхеидзе по поводу ленских
событий:
«Депутату Чхеидзе. Мы, рабочие города Тифлиса, уз-
нав о несчастии, постигшем наших товарищей на при-
исках Ленского товарищества, глубоко возмущены грубым
произволом со стороны власти, которая на справедливые
требования рабочих ответила расстрелом. Категорически
требуем немедленного расследования дела и предания
суду виновников этого злодеяния».
В это время у нас шла драка с меньшевиками о
профсоюзах. Мы вели линию на то, чтобы не только ле-
гально использовать профсоюзы, но и создавать в них
нелегальные партийные ячейки, которые будут служить
нам хорошей опорой. Меньшевики были против этого.
В июне 1912 года я уехала из Тифлиса. Я должна
была заехать в Баку, Москву и Питер, дабы передать
резолюции и тезисы, принятые на Пражской конферен-
108
пии переговорить в Ростове с Верой Швейцер о поло-
жении дел и по части сношений, встретиться в Москве
с членом ЦК Владимиром, вызвать туда другого члена
ЦК из Киева Константина и условиться, как вести рабо-
ту в течение летних месяцев, когда я буду в деревне у
своих стариков родителей на станции Угловка, Борович-
ского уезда, Новгородской губернии, дабы быть в курсе
всех дел Бюро ЦК. Как выяснилось впоследствии на на-
шем судебном процессе, за мной в это время уже была
установлена слежка.
Уезжая из Тифлиса в Питер, я передала все шифры и
всю работу по переписке с ЦК партии Марии Петровне
Вохминой — активному работнику нашей организации.
Ей же я оставила для руководства скопированные мной
с «химических» подлинников письма Н. К. Крупской.
Из личной переписки я хранила только письма моего
мужа Константина Алексеевича Крестникова. Письма эти
всегда находились в маленьком черном кожаном портфеле,
с которым я никогда не расставалась. Зная, как я дорожу
письмами и опасаясь моего ареста, Вохмина, когда я уез-
жала из Тифлиса, убедила меня оставить ей мой портфель,
с тем что она передаст его на хранение знакомой францу-
женке. Но вместо этого она оставила его у себя и после
моего отъезда вместе со всеми нелегальными материала-
ми, архивом переписки с Ильичем и рукописью Сурена
Спандаряна отнесла в виде большого пакета к одной своей
знакомой, у которой в ту же ночь во время обыска все и
было найдено. Судя по всем данным, можно было предпо-
ложить, что эта женщина, муж которой из-за политической
деятельности был постоянно безработным, рассмотрев по
уходе Вохминой пакет и увидев в нем нелегальщину, про-
сто донесла полиции, опасаясь, что в противном случае ее
муж опять окажется без места.
Приехав в Питер, я прямо явилась на квартиру роди-
телей. Но оказалось, что там только что побывала полиция.
Все комнаты, кроме проходной столовой и комнаты, заня-
той стариком — лакеем Романом Васильевичем Смирно-
вым, были запечатаны. Приехала я больная, с высокой тем-
пературой. Роман Васильевич предупредил меня об обыс-
ке, и я дала ему спрятать несколько экземпляров тезисов,
н всегда был посвящен в мою нелегальную работу и не
Рвз прятал мои материалы. Умывшись, я собиралась по-
ехать к брату Борису Дмитриевичу, но тут снова нагряну-
109
ла полиция. Осмотрели мои вещи и, хотя ничего не нашли,
все же арестовали меня и отвезли в участок, дав, впрочем,
возможность позвонить по телефону брату Андрею Дмит-
риевичу (мировому судье) о моем приезде и аресте. Брат
тотчас приехал в участок, и я успела передать ему 80 руб-
лей партийных денег и различные адреса и поручения, так
что о моем аресте товарищи были тотчас уведомлены. Позд-
нее эти деньги были переданы братом И. В. Сталину.
Две недели я просидела в предварилке и пересыльной
тюрьме, а затем благодаря хлопотам отца и брата меня за
свой счет отправили в Тифлис. Обстановка этой поездки
была такова, что я свободно могла удрать. Брат Андрей
предлагал мне это, хотя и поручился за меня. Он нанял ав-
томобиль и с двумя полицейскими, которые должны были
меня сопровождать до Тифлиса, из тюрьмы (пересыльной)
повез меня на Николаевский (теперь Московский) вокзал и
по дороге на французском языке спросил меня, не хочу
ли я бежать, так как у него условлено с шофером, что они
справятся с полицейскими. Но я отклонила побег, так как
была уверена в полной своей «чистоте» и только в охран-
ном отделении в Тифлисе, увидав свой портфель с письма-
ми и переписанным моей рукой архивом ЦК, я поняла, что
села крепко.
На допросе в жандармском отделении я дала, конечно,
только самые скудные показания о самой себе, о своих род-
ных и т. д., а на вопрос о том, признаю ли я себя виновной
по статье 102 и в принадлежности к РСДРП, я ответила,
что на этот вопрос предпочитаю ответить на суде.
После этого меня отвезли в Тифлисскую губернскую
тюрьму, но посадили не с политическими, а с уголовными.
На другой день товарищи подняли скандал и потребовали
моего перевода к политическим. Явился начальник тюрь-
мы. Спросив, не досаждают ли мне уголовные, он повел
меня в маленькую камеру, служившую амбулаторией, и
сказал, что это единственная возможность поместить меня
отдельно от уголовных. Я поняла, что здесь буду совершен-
но изолирована от товарищей, и заявила, что предпочитаю
не лишать арестантов их амбулатории и остаюсь в общей
камере, но прошу дать мне в камеру книги из моего бага-
жа, которые были пропущены петербургским жандармским
управлением. Эта просьба была удовлетворена. Вся суть
была, конечно, в том, чтобы изолировать меня от товари-
щей, но это администрации не удалось. Я узнала от сока-
110
мерников и па прогулках, во-первых, кто сидит, а во-вто-
ых в чем суть обвинения. Изоляция имела большее зна-
чение для товарищей, чем для меня, так как я показаний
не давала. Через два с половиной месяца, однако, я сооб-
щила своему брату об условиях заключения и под давле-
нием из Питера была переведена в общую камеру полити-
ческих, где застала проходивших по моему процессу Веру
Швейцер, Марию Вохмину, Арменуп Оввян. Здесь же
были сестры Тер-Петросян — Джаваир и Арусяк — по
делу побега их брата Камо из Михайловской больницы.
Сидя в тюрьме, я попыталась оформить свой опыт пре-
подавания истории (в школе Общества учительниц в Тиф-
лисе в 1907—1912 годы) и написала учебник по истории
первобытного человека. Вспоминаю, что начальник тюрь-
мы Рынкевич очень гордился тем, что у него в тюрьме си-
дит женщина, которая пишет учебник. Он рассказывал об
этом позднее, когда был начальником тюрьмы в Варшаве.
Рукопись я переслала своим родителям в Петербург.
По моей просьбе они отправили ее в издательство «Задру-
га» в Москву, а оттуда пришел ответ, что она не годится
для печати *.
Крупным событием в нашей тюремной жизни было из-
вестие о неудавшемся в сентябре 1912 года нападении
на денежную почту на Коджорском шоссе. Нападение со-
вершили боевики под руководством Камо. В январе
1913 года он был арестован и посажен в Метехский замок.
13 февраля 1913 года исполнилось 300-летие царство-
вания Романовых, и ожидалась амнистия.
В этот день нас, всех женщин, собрали в тюремном
дворе и стали нам читать манифест. Мы не обращали ни-
какого внимания на все статьи манифеста, а ждали толь-
ко одного: распространяется ли амнистия на приговорен-
ных к смертной казни; всех нас очень волновала судьба
* «Рассмотрев книгу г-жи Стасовой, озаглавленную «Учебник
по истории первобытной культуры»,— говорилось в письме,—
историческая группа книгоиздательства «Задруга» пришла к сле-
дующему выводу. Книга написана живым, доступным языком и
оопаруживает в авторе популяризаторские дарования, но вместе
тем она значительно отстает от многих выводов современной
^ауки... По всем этим основаниям историческая группа, признавая
авторе способность к талантливому популяризированию и пре-
красный стилистический дар, тем не менее высказывается за от-
клонение настоящей книги».
111
Камо, которому, без сомнения, угрожал смертный приго-
вор. Оказалось, что смертная казнь заменяется вечной ка-
торгой. Мы облегченно вздохнули.
Приближался наш процесс, но, несмотря на это, лично
я не испытывала особой тревоги и настроение было для
тюремных условий довольно бодрым. Это сказывалось и
в моей переписке с родными. В марте 1913 года, за пол-
тора месяца до суда, я, например, писала отцу в Питер:
«Знаешь, как у Тургенева стихотворение в прозе «Во-
робьи» кончается словами: мы еще повоюем, черт возь-
ми! А ведь там это восклицание относится к смерти, а у
меня в худшем случае только к каторге. Дистанция ог-
ромного размера!»
Наш суд назначили иа 1 мая 1913 года, но затем пе-
ренесли, так как, по словам защитников, судебная палата
боялась, что мы устроим 1 мая демонстрацию в зале су-
дебного заседания. Мы все же отметили день 1 мая тем,
что 2 мая, в первый день заседания Тифлисской судебной
палаты, пришли в зал суда с красными гвоздиками, муж-
чины — в петлицах одежды, а у меня было черное платье
с красным воротником и красным поясом.
Палата вынесла приговор: Стасову, Спандаряна, Швей-
цер, Оввян, Вохмину, Хачатуряна, Нерсесяна сослать на
поселение с лишением всех прав состояния.
Положение мое перед судом было очень тяжелое. С од-
ной стороны, согласно общей линии и по решениям пар-
тии, я считала необходимым держаться строго партийной
линии поведения, т. е. заявить о том, что я социал-де-
мократка, и заключительное слово использовать для прин-
ципиальной речи. Но с другой стороны, я этим, несом-
ненно, ухудшала положение всех остальных товарищей.
Так как дело называлось «Процесс Стасовой и других»,
то я первая подвергалась допросам и, таким образом, как
бы диктовала поведение остальным. Против меня были
вполне конкретные улики: переписка с ЦК и письмо Вере
Швейцер, найденное у нее в корзине для бумаг. В нем я
сообщала о своем приезде и о дальнейшем маршруте.
Письмо было за моей подписью (псевдонимом) — Зельма.
Против Сурена Спандаряна выдвигалось обвинение в
авторстве одного листка, рукопись которого была найдена
в вещах Вохминой и который был написан И. В. Стали-
ным. Следствием и экспертами было признано, что руко-
пись написана Спандаряном.
112
По обычаям тифлисской судебной палаты нельзя было
женщине присудить больше, чем мужчинам, и, следова-
тельно, ухудшая свое положение, я ухудшала положение
всех мужчин.
Пришлось поэтому согласиться на полное неучастие в
суде с отрицанием своей виновности в принадлежности к
партии, но с признанием себя социал-демократкой. Моему
защитнику Михаилу Вильямовичу Беренштаму предостав-
лялось право говорить о том, что с точки зрения закона
(юридически) преступление не имеет состава, ибо в воз-
звании 1 мая говорилось о свержении царизма, и, следо-
вательно, это только приготовление, подготовка, но не само
преступление. Речь М. В. Беренштама была очень умно и
дельно построена, и, так как предварительно я отняла у
него все возможности говорить о нашей деятельности с по-
литической точки зрения, мне не пришлось его останав-
ливать и отказываться от его защиты.
Как потом мы узнали, голоса судей разделились: ко-
ренные судьи были за каторгу мне, сословные представи-
тели — за поселение; решил голос председателя, который
пожалел моего отца. «У такого благородного отца,—ска-
зал он,—такая мерзавка дочь! Дадим ей поселение».
Один из судей написал протест и настаивал на катор-
ге. Адвокаты смеялись, говоря, что, должно быть, в свое
время я отказала ему на каком-нибудь балу в кадрили или
мазурке. Я его действительно знала. Он был однокашни-
ком моего брата Андрея по училищу правоведения.
Арменуи Оввян подавала кассацию, так как к нашему
делу не была причастна и к партии в то время еще не при-
надлежала, но кассация осталась без последствий.
В августе Спандарян, Швейцер, Хачатурян и Вохмина
пошли на поселение, а я осталась еще в губернской тюрь-
ме, так как приговор обо мне как о дворянке должен был
получить утверждение царя.
В сентябре состоялось утверждение моего приговора.
Зная, что Арменуи Оввян не очень выдержанный человек,
я просила через товарищей, приходивших ко мне на сви-
дания, чтобы меня отправили вместе с нею. Тотчас после
сУДа я начала размышлять, останусь ли я в Сибири, в ссыл-
ке, или же сбегу. В конце концов я пришла к выводу, что
придется остаться в ссылке. Бежать можно было только за
границу, так как в России я была слишком хорошо извест-
на. Но что я стала бы делать за границей? Я не теоретик,
ИЗ
не литератор, и, следовательно, пробыв короткое время за
границей, вернулась бы в Россию и опять провалилась бы,
а в результате — каторга. Вместе с тем я знала, что в ссыл-
ке находится много товарищей, которые вследствие тяже-
лых условий жизни гибнут или спиваются, мельчают и
тоже пропадают для революционного движения. Надо было
попытаться объединить товарищей, которые не опустились,
создать прочную организацию, поставить типографию и,
таким образом, работать для революционного движения.
С другой стороны, хотелось вытащить из болота тех, кто
не погряз еще в нем окончательно, сохранить их для буду-
щих революционных битв. Так я и решила.
VI
В ССЫЛКЕ
25 ноября 1913 года я пошла с Арменуи Оввян в ссылку
на поселение в Енисейскую губернию. Путь был такой: из
Тифлиса ехали поездом до Баку, там выгрузились и двое
суток просидели в тюрьме. Затем опять погрузились в ва-
гон и ехали до Ростова-на-Дону. Опять недолго пробыли
в тюрьме и потом поездом через Козлов (ныне Мичуринск),
Ряжск, Самару (Куйбышев), Челябинск добрались до
Красноярска. Из Красноярска наш этап через две недели
был отправлен до Канска, а оттуда до У яра, где нас встре-
чали урядник и староста, которые на санях сопроводили
нас до села Рыбного — места назначения ссылки. Это боль-
шое село расположено на бывшем Владимирском тракте, по
которому в свое время шли пешком ссыльные и каторжане.
Отправляясь в ссылку на поселение, идя по этапу вме-
сте с уголовными и являясь лицом, «лишенным прав со-
стояния», надо было все же знать, что ты имеешь право
требовать от конвойных. Вот я и запаслась на дорогу един-
ственной «литературой», которую разрешили взять,—
«Правилами конвойной службы», в которых излагались
права «этапных» в смысле суточных денег и т. д. Нас
шло много парода, не все были достаточно уравновешены,
кое-кто из молодежи мог натворить своей горячностью бед,
следовательно, надо было их обезопасить, что я могла, ко-
нечно, сделать как более опытный человек.
В пути следования мне приходилось спорить с сопро-
вождающими солдатами, когда они пытались сократить па-
114
ек — те 15 или 10 копеек, которые нам полагались на по-
купку хлеба или чего-либо другого на станциях. По дороге
в Самаре меня разыскал один товарищ. Он подошел ко мне,
и, хлопнув по плечу, сказал:
— Стасова?
— Да, Стасова.
_____ Я так и думал, что вы тут: конвойный ваш пришел
к нам в вагон и говорит нашему старшему: «Ну и бабу же
я конвоирую, она все законы знает, прямо так и сыплет,
так и сыплет — параграф такой-то, пункт такой-то».
От Самары мы ехали в одном вагоне с мужчинами, так-
же осужденными по политическим делам. Был среди них
Вениамин Михайлович Свердлов, брат Якова Михайлови-
ча; его в пути все называли «лордом», так как он перед
тем побывал в Англии и носил какой-то заграничный плащ.
Был в числе политических ссыльных Михаил Дмитриевич
Кретов (Н. И. Коростелев).
Добрались мы до Красноярска и здесь недели две си-
дели в пересыльной тюрьме. Ежедневно мы по очереди вы-
носили парашу и приносили воду в бак. В Красноярск род-
ные прислали мне полный комплект одежды и зимнее
пальто взамен арестантского халата и тулупа. Среди уго-
ловных прошел слух о том, что я какая-то важная особа,
и товарищи политические из верхней камеры (они поме-
щались во втором этаже, а мы в первом), приходя пого-
ворить через дверь иа внутренней лестнице, смеясь го-
ворили, что вот, мол, парашу выносит баронесса. Однажды,
выйдя на прогулку, мы увидели, что весь снег стал
красным. Оказалось, что мужчины разобрали свои нары,
вынесли доски и выколотили их на снегу, который и по-
краснел от раздавленных клопов. Мужчины вымазали
пазы досок керосином и пожгли клопов в пазах. Мы, жен-
щины, не могли этого сделать, так как женщин-полити-
ков было всего 3-4 человека, а уголовные заявили: «Не
мы развели клопов, не мы будем и чистоту наводить».
Набирались мы и вшей в невероятно большом количест-
ве и на каждом этапе все меры принимали к тому, чтобы
избавиться от этой нечисти; придя к месту ссылки, при-
шлось всю одежду и белье выжаривать.
Прибыв в Рыбное 9(22) января 1914 года, я постара-
лась сейчас же познакомиться с товарищами. Оказалось,
нто здесь большая колония ссыльных, как социал-демокра-
115
Тов большевиков и меньшевиков, так и эсеров. Среди
ссыльных, еще сохранивших «душу живу», были Иван
Иванович Панкратов, Федор Иванович Клименко,
М. Г. Петрашкевич, Матуз, Левертовский, Илья Белополь-
ский, а также вновь прибывшие супруги Черепановы. Пер-
воначально мы создали организацию взаимопомощи ссыль-
ных, так как часть их не имела заработка и голодала, дру-
гие же заработок имели.
Положение ссыльных было неравное: ссыльнопосе-
ленцы имели право устраиваться на любую работу, кро-
ме преподавательской, а административно-ссыльные полу-
чали какое-то грошовое пособие (не помню сейчас точную
сумму), и на работу их не принимали. По поводу запре-
щения преподавательской работы нужно сказать, что, по-
скольку сил педагогических в Сибири было очень мало,
мы, ссыльные поселенцы, все же занимались преподава-
нием и нас даже использовало наше непосредственное
начальство или с его ведома другие лица. Так, в селе Рыб-
ном я преподавала немецкий язык заведующему почто-
вым отделением, так как он хотел получить более высо-
кий разряд, для чего нужно было знание иностранного
языка. В селе Бея Минусинского уезда моей ученицей
была дочь попа, которую я готовила в четвертый класс
гимназии. В селе Курагине моими ученицами были до-
чери урядника и почтового чиновника, тоже готовившие-
ся к поступлению в четвертый класс гимназии.
После моего 80-летия меня разыскал и поздравил один
из моих ачинских учеников, ставший заслуженным учи-
телем РСФСР. Сейчас я переписываюсь с сыном моей хо-
зяйки в селе Бея — Панариным Петром Дмитриевичем,
который проживает в Грозном. Мне вспоминается, как мы
с ним не то под рождество, не то под Новый год при 47-
градусном морозе катались на хозяйском рысаке.
В созданную нами организацию взаимопомощи каждый
вносил посильную сумму. Административно-ссыльные мо-
гли вносить хоть 10 копеек, но это был членский взнос, и,
следовательно, человек пользовался всеми правами члена
организации, а не был на «милости» у имущих. Я жила у
хозяев на всем готовом за 13 рублей в месяц, причем это
считалось очень высокой платой, ибо в других селах люди
жили на 6—8 рублей. Мне пришлось писать немало писем
в разные края и страны с просьбой о денежной помощи
116
ссыльным. Писала я и в США, где выходил журнал (или
газета) «Новый мир» *
Следующим шагом было создание кружка по изучению
вопроса о профсоюзах. Тут тотчас же произошла группи-
ровка по партийной принадлежности. В то время у нас,
большевиков, были споры с меньшевиками о том, как дей-
ствовать: ограничиться только чисто профсоюзной деятель-
ностью или же, используя официально разрешенные проф-
союзы, создать внутри них партийные ячейки и, таким
образом, иметь партийную базу, прикрытую профсоюзом.
Меньшевики были против последнего образа действий (так
было и в Тифлисе, как я уже писала). Мы, создавая свой
профсоюзный кружок, по сути дела вели партийную рабо-
ту. Образовалась группа большевиков. Мы создали нечто
вроде школы, читали рефераты, получали нашу больше-
вистскую газету и журнал «Просвещение» 2, стали даже
отзываться на различные события резолюциями, подписы-
вая их— «Группа ссыльных одной из волостей Канского
уезда». Конечно, одним селом Рыбным мы не ограничива-
лись, связи были и с селами: Перово, где отбывали ссылку
М. П. Вохмина и ее муж Н. И. Коростелев, пришедший в
пожизненную ссылку после четырех лет каторги в Челя-
бинске под именем Михаила Дмитриевича Кретова; с тем
селом, где в ссылке были Спандарян и Швейцер; с Абака-
ном, где были Оввян и Хачатурян. Я пыталась завязать
сношения с селами всей Енисейской губернии, в которых
оказывались прежние партийные работники, знакомые мне
лично или через других лиц. Связи были даже в Иркутской
и Томской губерниях.
1 мая 1914 года мы устроили маевку. Жило нас в Рыб-
ном —большевиков, меньшевиков и эсеров — около 40 че-
ловек. Маевку проводили совместно. Мы решили провести
ее в тайге, на подходящей лесной полянке на горушке, ко-
торая давала бы нам возможность наблюдать за окрестно-
стями и лесными дорогами. Нужно было усыпить бдитель-
ность пристава и двух стражников, которые, конечно, по-
лучили строгий приказ «пресечь» всякую демонстрацию,
манифестацию, вообще «сборище». Зная это, мы решили
покидать село поодиночке или небольшими группами в
Два-три человека и направляться в тайгу по разным на-
( * Об этом сохранилось документальное свидетельство — мое
Мпгт В <<Новый миР», напечатанное в американском органе
111 а в 1933 году в день моего 60-летия.
117
правлениям и, только убедившись в отсутствии слежки, со-
браться на облюбованной поляне. Конечно запаслись мы
и некоторым количеством продуктов, чтобы подкрепиться
после маевки.
Собрались очень дружно, вступительное слово сказал
Белопольский Илья (впоследствии руководитель Краснояр-
ского революционного комитета в 1917 году, погибший от
рук белогвардейцев). Затем участники делились своими
воспоминаниями о прежних маевках, а в промежутках
между рассказами пели песни, которые все мы знали и лю-
били. Пели «Беснуйтесь, тираны», «Красное знамя», «Вар-
шавянку», «Не плачьте над трупами павших борцов»,
«Смело, товарищи, в ногу», «Нагаечку», революционную
«Камаринскую», да, вероятно, и другие песни — всех не
упомню. Было много шуток, смеха, веселых замечаний по
поводу наших сельских полицейских, которые рыскали по
дорогам, отыскивая нас, что мы прекрасно видели из-за
кедров, лиственниц и других деревьев чудной сибирской
тайги. Мы и не думали пользоваться дорогами, а шли по
знакомым лесным тропинкам. Теми же тропинками верну-
лись мы в село после нескольких часов таежного веселья.
В конце июня 1914 года у меня был произведен обыск,
но он оказался безрезультатным. Через несколько дней
пристав вызвал меня и объявил, что я высылаюсь в Туру-
ханский край и что на сборы мне дается два часа. Таким
же образом был выслан в Туруханский край Сурен Спапда-
рян. Стражник, который повез меня на станцию У яр, а от-
туда поездом доставил в Красноярскую пересыльную тюрь-
му, спрашивал по дороге, почему меня высылают. Ему это,
дескать, совершенно непонятно, так как пристав всего не-
сколько дней назад спрашивал его о новых ссыльных и он
ответил, что, кроме похвалы, ничего сказать не может, что
я, в частности, даже никуда не хожу, кроме как на почту.
А на самом деле я уезжала несколько раз в Перово, в Йель-
ское и даже в Канск. Ясно было, что поступил какой-то
внешний донос. Теперь я предполагаю, что как высылка
из Рыбного, так и в последующем удаление меня из Ачин-
ска и обыск в Курагине были произведены по доносам
провокатора Р. Малиновского, на имя которого я посыла-
ла резолюции и сообщала о положении в ссылке. Туру-
ханск был гиблым местом, и по состоянию здоровья он
был заменен мне селом Бея Минусинского уезда.
118
Находясь в Красноярской тюрьме, я узнала от тюрем-
ного надзирателя о том, что началась война с Германией.
Уже в тюремной камере у нас пошли разговоры о том,
как же мы, большевики, должны относиться к войне. Спо-
ры были большие, и не сразу мы поняли линию В. И. Ле-
нина, т. е. позицию «война — войне». Помню, что когда
меня везли из Минусинска, куда доставили из Краснояр-
ска на пароходе, то мы остановились в селе Шушенском
для смены лошадей. Там я встретилась с кем-то из мест-
ных ссыльных большевиков, который уже совершенно оп-
ределенно разъяснил мне ленинскую позицию.
Хочется рассказать о том, как я плыла из Красно-
ярска в Минусинск по Енисею. Поместили меня на паро-
ходе внизу, откуда берега реки можно было видеть только
через круглое окошко. Берега Енисея были так интерес-
ны, что я буквально весь день простаивала у окна. Дума-
лось о том, какие неиссякаемые богатства таят Енисей и
Сибирь. Енисей, как и другие сибирские реки, имеет свои
особенности. Половодье здесь наступает два раза. Снача-
ла тают степные снега, а их за зиму набирается доста-
точно, так как уже к 1 октября выпадает снег, или, как
говорят сибиряки, «покров землю покрыл» (по христиан-
ской религии 1 октября — праздник «покрова»). А затем
солнце добирается до снега в тайге, и тогда опять поло-
водье — «таежное». Вспоминаю, как в одну из весен оба
половодья слились и Енисей разлился так, что вырвал
телеграфные столбы. Минусинск недели две был оторван
от внешнего мира, так как и почтовое сообщение, шедшее
от Ачинска по тракту, тоже прекратилось. Разлив был
такой, что пароход приставал не у пристани на берегу,
как обычно, а причаливал к центральной площади у ме-
стного собора.
В Минусинский край я приехала 6 августа 1914 года
и была водворена в село Бея в 100 верстах от Минусин-
ска на границе с так называвшимся тогда Урянхайским
краем, ныне Тувинской республикой. В Бее я не нашла
никого из ссыльных, кроме одного товарища, работавше-
го в нескольких верстах от села на заимке. Позднее в
Ьею приехал ссыльный большевик Александр Петрович
^пунде. Но у меня быстро установились связи с Мину-
синском, и я начала переписываться с находившимися
там В. А. Ватиным (Быстрянским), врачом А. П. Голуб-
119
ковым, а также с Я. М. Свердловым, находившимся в Ту-
руханске.
До весны 1915 года я прожила в Бее, а потом получи-
ла право поехать в Ачинск, куда ко мне должны были
приехать на свидание престарелые родители, как я писа-
ла в своем прошении. Там я быстро устроилась на рабо-
ту в каком-то учреждении, где пригодилось мое знание
иностранных языков, и, кроме того, давала уроки. Вела я
там и партийную работу. В Ачинске было много военно-
пленных и солдат, среди которых мы, большевики, рас-
пространяли листовки.
Из Ачинска, как и из Беи, я рассылала переписанные
от руки статьи из наших большевистских органов и раз-
личные сообщения большевистского центра. Кончилось
это тем, что пришло распоряжение о высылке меня в село
Курагино Минусинского уезда. По пути туда я добилась
в Красноярске приема у губернатора, которому пожало-
валась на высылку, говоря, что она лишила меня зара-
ботка. Губернатор на это сказал, что у меня слишком
большая переписка. Дело было именно в тех письмах, в
которых я рассылала материалы. Письма эти я отправля-
ла заказными, так как за каждое недоставленное почтой
заказное письмо она обязана выплачивать автору письма
10 рублей. Оказывается, письма перлюстрировались, но
посылались адресатам, чтобы не вводить почту в расход.
Из Курагина удалось установить более прочные связи
с Минусинском. Мы вместе с В. А. Ватиным, А. П. Го-
лубковым и другими товарищами стали вести определен-
ную «пораженческую» кампанию посредством писем-про-
кламаций. Мы составляли эти письма и затем после об-
щей редакции переписывали от руки. Они делали это в
Минусинске, а я — в селе Курагине. В этом помогала мне
Эмилия Солин (ссыльнопоселенка, погибшая впоследст-
вии во время колчаковщины), потом мы привлекли к это-
му делу И. С. Бузулаева, местного жителя, который слу-
жил в каком-то минусинском учреждении и имел в своем
распоряжении пишущую машинку. (Бузулаев был вовле-
чен в партийную работу Ватиным.)
Основной задачей было осведомление ссыльных о боль-
шевистской позиции по вопросу о войне. Мы выпускали
бюллетени. В них мы проводили ленинскую линию «вой-
на— войне», в них же было определено наше большевист-
ское отношение к мобилизации административно-ссыльных
120
1916 году. Между нами и меньшевиками шли споры об
отношении к этой мобилизации. Меньшевики не желали
идти в армию, говоря, что если у них, административных
ссыльных, отняты гражданские права, то нечего им нести
п обязанности военной службы. Мы же говорили, что эта
мобилизация дает нам, большевикам, возможность вести
широкую агитацию и пропаганду в рядах царских войск
против этой войны. Наша линия в Минусинске востор-
жествовала. Этих бюллетеней мы выпустили, если мне не
изменяет память, шесть или семь. Рассылали мы их глав-
ным образом по Сибири, но попадали они и в Европейскую
Россию.
К этому времени я из-за обострения легочного тубер-
кулеза получила отпуск из села Курагина в Минусинск
для лечения. Помню поездку туда, это было весной; ехала,
конечно, на лошадях, так как это был единственный спо-
соб передвижения. Пришлось переезжать на лодке через
реку, по которой шел ледоход. Ко мне обратился с прось-
бой поместиться в лодку какой-то попутчик — крестьянин,
ехавший верхом на лошади. «А как же быть с лоша-
дью?» — спрашиваю. «А я ее буду держать за повод, и она
переплывет вместе с нами»,— ответил он. Я согласилась.
Лодочник и мой кучер ничего не сказали, а когда мы пере-
плыли реку, то кучер сказал, что, очевидно, я очень храб-
рая женщина, раз разрешила это сделать, ведь могло слу-
читься так, что от холода воды или льдины конь стал бы
биться и тогда мы могли бы все потонуть. А мне просто
такая мысль и в голову не пришла.
Запечатлелась особенно у меня в памяти маевка 1916
года. Весна в тот год была необыкновенно поздняя, и мы
направились за Минусинск по снегу. Странно это звучит—
маевка и снег, но это факт. Мы, большевики, на этот раз
были только в своей семье. Колония ссыльных Минусин-
ска была очень большая и состояла исключительно из
сторонников Ленина, поэтому маевка носила определенно
выраженный большевистский характер. Большой успех
выпал на майскую листовку-письмо, подготовленную и
разосланную по всем ссыльным колониям.
Кроме Бузулаева к подпольной работе в Минусинске
была привлечена молодежь из нашей ссылки. Эти молодые
реоята стали работать с нами, несмотря на то что роди-
тели их были меньшевиками. И в этом опять, конечно,
большая заслуга выпала на долю В. А. Ватина. Влиянием
121
среди жителей он пользовался очень большим, и этому
немало способствовала его работа в местной библиотеке,
дававшая возможность соприкасаться с местной интелли-
генцией. А надо сказать, что в Минусинске имелись хо-
рошие революционные традиции, так как там постоянно
бывали крупные колонии политических ссыльных. На-
сколько помню, во время моей ссылки в Минусинский
уезд нам, большевикам, приходилось вести борьбу за влия-
ние в газете с социалистами-революционерами, которые
имели довольно сильных представителей в Минусинске.
Но победа осталась за нами, а меньшевики к редакции
имели слабое отношение, хотя желание влиять на газету
и литературные силы несомненно у них были.
Осенью 1916 года, выезжая в Петербург в «отпуск» на
свидание с родителями, я захватила с собой комплект вы-
пущенных нами бюллетеней. Мне удалось провезти их в
шкатулке с двойным дном, которую сделал мне один из
ссыльных товарищей. В Петербурге я передала эти бюлле-
тени А. Г. Шляпникову, который был тогда членом Рус-
ского бюро ЦК. Дальнейшая судьба бюллетеней мне не-
известна.
Переписка, которая тогда велась, имела огромное зна-
чение для нас. Это были своего рода партийные директи-
вы, ими руководствовались ссыльные Иркутской и Ени-
сейской губерний. Переписка эта давала нам большое
удовлетворение, так как чувствовалось, что партийные
связи не прерываются, что дело растет, настроение креп-
нет.
Такую переписку мы вели все лето 1916 года. Но кро-
ме того, у меня была большая личная переписка с това-
рищами по ссылке. Мы переписывались со Спапдаряиом,
Вохминой, Оввян и другими. Вела я лично и еще одну пе-
реписку: из нашей заграничной партийной газеты «Соци-
ал-Демократ», которую мне присылал для прочтения Яков
Михайлович Свердлов, я переписывала все материалы о
женской конференции в Берне3, о Цпммервальдской и
Кинтальской конференциях4, и все эти материалы также
рассылались по Сибири. До этого Якова Михайловича
Свердлова я лично не знала, не встречалась и не перепи-
сывалась с ним, хотя, конечно, и он был в числе коррес-
пондентов Русского бюро ЦК партии, секретарем кото-
рого я состояла до ареста. Мы хорошо знали друг друга
по кличкам. Личная наша связь установилась только в
122
ссЫлке. Мы были совершенно отрезаны от центра, но Яков
Михайлович умудрялся каким-то непонятным для нас чу-
дом сохранять живую связь со всем миром. Все свои силы
он сосредоточивал на том, чтобы поднять дух товарищей
и поддержать луч света, который освещал нам путь. Он
делал это не только в своехМ ближайшехМ районе, ио ста-
рался поддержать связь со всеми разбросанными по об-
ширной Сибири товарищами. Переписка, сообщение всех
новостей и известий, которые, несмотря на цензуру и вся-
ческие рогатки, все же проникали к нам, были важнейшей
задачей Якова Михайловича. Из позднейшей моей с ним
переписки мне было совершенно ясно, что даже в далекой
ссылке, не имея данных о позиции, которая была занята
В. И. Лениным, Я. М. Свердлов по сути дела в разговорах
и спорах с товарищами сразу занял правильную линию.
В эти годы партии приходилось вести резкую борьбу с
теми, с позволения сказать, социал-демократами, которые
во главе с небезызвестным К. А. Гвоздевым вели линию
за войну «до победного конца». Своей ленинской линией
Яков Михайлович показал себя глубоким марксистом. За
период войны он написал ряд статей и прочитал несколь-
ко лекций о II Интернационале. Конечно, тут ему помо-
гали статьи о Циммервальде и Кинтале, которые были в
наших руках.
Начавшаяся в Сибири наша переписка, кроме личных
писем, которые мы посылали друг другу, интересна тем,
что мы сообщали по имеющимся адресам ссыльных това-
рищей весь партийный материал, поступавший в наше
распоряжение. Яков Михайлович немедленно пересылал
его мне, я переписывала его бесконечное число раз для
отдельных товарищей. Бывало так, что я получала какие-
либо печатные партийные материалы и тогда, сияв для
себя копию, посылала их Якову Михайловичу. У него был
свой список адресатов, а у меня свой, и, таким образом,
Сибирь обслуживалась нами совместно.
Вся эта корреспонденция нашла свое отражение в том,
что после Февральской революции 1917 года товарищи
ссыльные, возвращавшиеся в Европейскую Россию, непо-
средственно разыскивали меня в Петрограде, в Тавриче-
ском дворце, где было Бюро партии большевиков.
Находясь в ссылке в 1914—1916 годах, я переписыва-
лась с А. М. Горьким. Мне часто приходилось и раньше
123
просить Алексея Максимовича о книгах для посылки то-
варищам в тюрьму и ссылку.
По существу я являлась посредницей в получении ли-
тературы от Алексея Максимовича для ссыльных, причем
обычно приходилось это делать в форме сообщения о том,
как, мол, мы, ссыльные, занимаемся самообразованием и
чего нам не хватает из тех или иных пособий.
Я не помню всей нашей переписки и отдельных момен-
тов ее, но помню точно, что пользовалась малейшей воз-
можностью сообщить Алексею Максимовичу о том, что
творится в Сибири, о настроениях и ссыльных и местного
населения. Приведу лишь одно письмо от 19 октября 1915
года, которое сохранилось в архиве Алексея Максимовича.
Привожу его полностью, так как оно дает представление о
положении ссыльных и о настроениях того времени.
«Дорогой Алексей Максимович.
Года полтора тому назад, когда я жила еще в селе
Рыбном, Вы писали в ответ на мое письмо о тех впечат-
лениях, что вынесли Вы по возвращении из Европы в
Россию. Очень хотелось бы знать, как живется и чувству-
ется Вам теперь. Ведь Вы стоите сейчас у самого источ-
ника живой жизни в России, а мы так оторваны от нее,
так мало сравнительно дают газеты и так приходится
опять привыкать читать эзоповский язык, от которого от-
выкли было. Сидя в глуши, несомненно, только и можно
что заниматься, пополнять свое образование пли подго-
товлять материал для каких-либо своих работ. Я этим по-
следним не занимаюсь, но есть товарищи, которые хотели
бы использовать свои силы в этом направлении, тем более
что это не является первой пробой пера. Но препятствием
служит отсутствие материала. Частью, что можно, я доста-
вала и посылала, но все же осталось много просьб неудов-
летворенных. И вот я, помня Ваше дружеское предложе-
ние прислать книг, если в них есть нужда, обращаюсь
к Вам с просьбой, если можно, прислать следующие
книги:
1) Курс политической экономии — Туган-Барановско-
го (поел, изд.).
2) Курс политической экономии — Богданова и Степа-
нова.
3) Современный капитализм — Зомбарта.
4) Интернационал — Иекка.
124
5) Международные конгрессы с 1889 по 1904 г., изд.
«Утро» 1906 г.
6) Штутгартский конгресс — Мартова 5.
7) Кельнский процесс коммунистов — Маркса с пре-
дисловием Энгельса.
Зная Ваше хорошее отношение ко мне, я уверена, что
Вы не посетуете на меня за это к Вам обращение.
— Что сказать Вам о своей жизни?
Идет она далеко не так, как хотелось бы, даже в здеш-
них условиях, ибо очень много есть «независящих обсто-
ятельств», которые постоянно суют палки в колеса. Но ко-
нечно, это не мешает мне по-прежнему любить жизнь, и,
скажу словами Огарева, так как они лучше всего переда-
ют мое настроение:
И все хочу. Чего? Всего со всею полнотою;
Я жажду знать, я подвигов хочу,
Еще хочу любить с безумною тоскою,
Весь трепет жизни чувствовать хочу...
А за неимением всего этого под руками стараемся хоть
внания-то свои пополнить как можно больше. И вот чи-
таю, читаю и читаю до одурения, до головной боли. Чи-
таю, разумеется, больше всего по общественным вопросам.
Что могу, достаю в местной городской библиотеке, благо
она в 75 верстах и раза два в неделю можно получать от-
туда книги. Здоровье? Особенного как будто сейчас и нет
ничего, но осень, как и всегда, дает себя знать, и частень-
ко чувствуешь себя не в своей тарелке, болят легкие, пле-
вритические сращения и прочие прелести. Народ, т. е. своя
публика ссыльные, хороший, живем дружно.
Вот и все, что могу Вам сказать.
Жму Вам крепко руку.
Елена Стасова».
Вспоминая обстановку нашей ссылки в октябре 1915
года, с уверенностью могу сказать, что кроме выпуска
нами политических писем о нашем, пораженцев, отноше-
нии к войне мы везде прорабатывали историю I и II Ин-
тернационала, постановления Копенгагенского и Базель-
ского конгрессов6 и т. д. Перечень книг, которые я про-
сила у Алексея Максимовича в указанном выше письме,
ясно об этом свидетельствует. Книги эти были получены, я
много над ними сидела и подготовила для нашей группы
125
ссыльных в селе Курагине ряд докладов о позиции Мар-
кса и Энгельса в войне 1870—1871 годов и об истории от-
ношения к войне II Интернационала. Помню, что в числе
присланных Горьким книг получила я от него и журнал
«Летопись» и в нем статьи покойного Павловпча-Вельт-
мана 7, который давал анализ борьбы Англии и Германии
за нефть в Персии, что дало огромный материал для бе-
сед и споров, о которых я писала Алексею Максимовичу.
Горький был очень аккуратным корреспондентом, от-
веты от него приходили быстро. К сожалению, старая кон-
спиративная привычка и требование уничтожать всю кор-
респонденцию по ее прочтении привели к тому, что у меня
не сохранилось ни одного письма Алексея Максимовича.
Для характеристики того, с какой болью мы уничтожали
переписку, сошлюсь па одно из писвхМ Я. М. Свердлова ко
мне, которое сохранилось в памяти. Яков Михайлович пи-
сал мне, что увлекается чтением переписки Герцепа и Ога-
рева, только что вышедшей тогда, и добавлял, что она дает
яркую картину всей эпохи. Мы вот не сможем сохранить
нашей переписки, сожалел Яков Михайлович, и потому не
сможем иметь такого живого материала для характери-
стики своей эпохи. К сожалению, он должен уничтожать
те интересные письма, которые получает от меня и других
товарищей. «Письма приносят такой богатейший матери-
ал, так полны живой жизни, так ярки и красочны, а по-
тому с такой грустью уничтожаешь их»,— писал ои мне.
Это же ощущение всегда было и у меня, когда сжигала
письма своих корреспондентов. Особенно это относилось
к письмам Алексея Максимовича, который стоял, как я
писала тогда, «у самого источника живой жизни в Рос-
сии»; Горький, как никто другой, умел в необыкновенно
простой форме сообщать нам самые конспиративные вещи,
которые давали огромную зарядку, поднимали тонус жиз-
ни и скрашивали оторванность нас, ссыльных, от этого
самого «источника живой жизни». Поэтому беречь такие
письма категорически запрещалось: они являлись бы бо-
гатым материалом для обвинения корреспондента, а мы
даже в той глуши не были гарантированы от обысков.
Один такой был, например, у меня в конце августа пли
начале сентября 1916 года.
В сентябре 1916 года, откопав статью закона, согласно
которой ссыльнопоселенец, отбыв некоторый срок ссылки,
имел право на «отпуск» к престарелым родителям в Евро-
126
пейскую Россию, я уехала на 4 месяца в Петроград. То-
варищи не верили, когда я нашла эту статью, и смеялись
над моими «юридическими» изысканиями, но, убедившись
иа практике, что я права, последовали моему примеру.
Помню, что так уехал к своей матери в Киев В. А. Ватин.
Однако со мной произошел «казус», который едва не
нарушил мои планы. За 2—3 дня до отъезда ко мне вече-
ром явился пристав с обыском и чуть было не застал меня
за предосудительным (с его точки зрения) занятием. Яси-
дела за перепиской какой-то статьи из «Социал-Демокра-
та», когда раздался настойчивый стук в дверь. Я едва
успела набросить на бумаги свою шаль и открыла дверь.
Затем незаметно села на газету, совершенно закрыв ее
шалью, которую накинула на плечи. Главный печатный и
иной материал помещался у меня в той самой шкатулке с
двойным дном, которую сработал ссыльный товарищ, сто-
ляр по профессии. В общем обыск окончился для меня
благополучно.
Поездка из Красноярска до Петрограда навсегда оста-
лась у меня в памяти. Все вагоны третьего класса были
переполнены солдатами-сибиряками, возвращавшимися из
отпуска иа фронт. По подсчету одного из солдат, нас в ва-
гоне было 175 человек вместо обычных 40. Как-то при
смене поездной бригады кондуктор, хотевший было прове-
рить пассажиров, пройдя кое-как одно отделение, махнул
рукой, отдал свой фонарь (дело было под вечер) в руки
кому-то из пассажиров, чтобы иметь возможность повер-
нуться, и с трудом вылез иа площадку.
Из осторожности я долго не говорила солдатам, что я
политическая ссыльная, хотя отношения с самого начала
были очень дружественные. Навсегда остались у меня в
памяти беседы с солдатами. В этих беседах выявлялось
настроение не только того солдата, с которым шел разго-
вор, но и той части, в которой он служил. Охоты воевать
не было ни у кого. Все были уверены в поражении Рос-
сии, но они все же ехали на фронт, так как подчинялись
дисциплине, хотя она была подорвана и беспрекословного
подчинения ей уже не было.
Очень интересной была встреча в вагоне с нескольки-
ми немецкими пленными под Пермью. Эти пленные рабо-
тали на каком-то заводе и ехали в Пермь покупать не то
продукты, не то материал для работы. Солдаты сейчас же
забросали их вопросами о настроении немцев в армии, и
127
видно было по беседе, что нет никакой вражды, никакого
озлобления, а скорее взаимная жалость.
У солдат была в распоряжении одна верхняя полка, и
мы условились, что, после того как они выспятся, будут
пускать меня спать. У меня было только крошечное место
для сидения. Когда ночью все располагались на ночлег, я
не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Каждое утро (путь
продолжался 7 суток) солдаты говорили мне: «Ну, мама-
ша, теперь твой черед, ложись спать». Когда они наконец
дознались, что я политическая ссыльная, то отношение их
ко мне стало еще лучше. Начались расспросы о всевоз-
можных политических и иных делах. Так мы и доехали до
Петрограда.
Вспоминаю, как во время ссылки в Сибири шли ко мне
чередой «солдатки» с просьбами написать или прочитать
письмо, так как я за это не брала денег, как это делали
местные грамотеи. И вот я вспомнила один факт. В числе
моих клиенток была молодая женщина, «взятая» в бога-
тую семью, т. е. вышедшая замуж за сына богатея. Его
взяли на войну, она осталась беременной. Муж был вско-
ре убит, и когда она родила, то ее свекровь и золовка не
дали даже во что завернуть ребенка и попросту вышвыр-
нули ее на улицу, и она возвратилась в отцовскую нищую
семью. Она приходила ко мне просить каких-либо тряпок,
но их у меня тоже не было, так как я за время жизни в
ссылке обносилась, а купить какой-либо материи в Сиби-
ри в ту пору было нельзя. Жутко мне было за нее. Почему
ее прогнали? «Лишних» два рта — и это в богатой се-
мье! Позднее, в 1932 году, я встретила ее в Новосибирске,
где она жила замужем за бывшим партизаном времен
гражданской войны.
Много лет минуло со времени сибирской ссылки, но я
сохранила постоянную связь с музеями, школами и от-
дельными товарищами сибиряками, которые ведут боль-
шую работу по собиранию исторических материалов и вос-
питанию молодежи на революционных традициях. Напри-
мер, у меня установилась активная переписка с Иваном
Павловичем Готовцевым из далекой Якутии, учителем
школы в селе Танда, организатором и директором школь-
ного историко-революционного музея. Дело это такое ин-
тересное, что я написала о нем заметку в газету «Совет-
ская Россия», которая и была опубликована 4 апреля 1958
года под названием «Школьный музей».
128
VII
В РЕВОЛЮЦИОННОМ ПЕТРОГРАДЕ
В дни празднования годовщин Великого Октября я не-
вольно по-стариковски вспоминаю все прошлое, и, конеч-
но, в особенности предоктябрьские дни. Вспоминаю и срав-
ниваю все, что было в пору зарождения Советской власти, с
тем, чего достигла наша страна во всех областях современ-
ной жизни, претворяя в практические дела идеи ленинизма.
Едва ли имеется необходимость еще и еще раз говорить
подробно об Октябрьских событиях, они хорошо известны
всем и каждому, о них много сказано и написано как са-
мими участниками событий, так и историками. Однако,
когда нам, старикам, приходится делиться своими воспо-
минаниями, естественно, возникает вопрос: какое участие
ты сам, участник и живой свидетель Октябрьского перево-
рота, принимал в этом всемирно-историческом событии?
Обычно на этот вопрос я отвечаю, что лично непосредст-
венного участия в перевороте не принимала, и этот мой
ответ у некоторых товарищей вызывает недоумение. Иные
даже считают, что в таком ответе кроется ложная скром-
ность с моей стороны. Но все же сомнения в точности мо-
его ответа напрасны.
Дело в том, что понятие о непосредственном участии в
любом событии и тем более в таком поистине великом, как
свершение Октябрьской социалистической революции,
вполне конкретное, практическое и никак не символиче-
ское. И тут нельзя приписывать себе заслуг, которых в
действительности не было, хотя ты и находился в самом
пекле событий. Не мне судить, насколько важно было мое
личное участие в делах партии в дни подготовки к Октяб-
рю и во всем процессе Октябрьской революции. Я могу
лишь сказать, что делала все, а порой и ценой огромного
напряжения, чтобы наилучшим образом выполнить воз-
ложенные на меня обязанности, свой большевистский долг
и помочь партии, Ленину обеспечить успех в завоевании
власти пролетариатом, в осуществлении нашей главной
мечты — добиться победы над темным царством капита-
лизма и открыть путь к светлому будущему — коммуниз-
му. Что же я делала в это историческое время?
Я была организатором и продолжала вести партийную
технику, чтобы Центральный Комитет партии на этом от-
ветственном рубеже истории был во всеоружии, настоя-
5
Е. Д. Стасова
129
щим боевым штабом революции, чтобы наш вождь и учи-
тель, гений революции Владимир Ильич Ленин мог спо-
койно и продуктивно работать и был уверен, что ЦК не
встречает каких-либо помех во всем тОхМ важнейшем деле,
каким являются партийные связи, информация, литера-
тура, техническая работа секретариата ЦК, наши партий-
ные традиции в организаторской работе. Думаю, что ле-
нинская оценка той роли, которую выполняли организа-
торы и «техники», в частности Й. К. Крупская и я, о чем
будет сказано ниже, является для нас, рядовых тружени-
ков революции, великолепным вознаграждением, а для чи-
тателя — исчерпывающим подтверждением важности и не-
обходимости той повседневной, «черновой» работы. Да,
я — живой свидетель и участница Октябрьских событий,
вершителем же этих событий была паша партия во главе
с Лениным.
Прежде чем начать рассказ о своей работе по приезде
из ссылки в Петроград, хочу сказать, что я в первые же
дни пребывания в Питере сделала попытку связаться с
«Ильичами», которые находились тогда в Швейцарии.
3 ноября 1916 года я написала письмо Надежде Констан-
тиновне:
«Наконец-то смогла узнать Ваш адрес, моя дорогая
Надя, а то сколько я ни делала попыток дать Вам о себе
знать, все было тщетно. Писала Вам три раза, послала
Вам интересную книгу и все не знаю, дошло ли хоть что-
нибудь до Вас. Сейчас я гощу у своих родных в Петро-
граде, а в январе мой «отпуск» кончается, и я опять по-
еду в свою деревню. Там живется мне вполне прилично.
Есть люди, с которыми можно делиться своими мыслями
и стремлениями, а это дает мне много бодрости и энергии
и желания жить. Очень мне грустно, что не могу по-преж-
нему часто делиться своими педагогическими сомнениями
и чаяниями, так как я по-прежнему ищу новых возмож-
ностей, основываясь на старых, испытанных законах, ко-
торые я впитала в себя в дни юности, а теперь ведь у
меня голова седая. А как Вы живете? Как здоровье Ваше
и дорогого Старика? Соскучилась я по Вас обоихМ очень.
Горячий привет вам обоим... Целую Вас.
Ваша Елена».
Хотя и писала я Надежде Константиновне о предстоя-
щем по окончании «отпуска» возвращении в деревню, т. е.
130
к месту ссылки, однако сама всерьез подумывала о том,
как бы остаться в Питере, тем более что общая обстанов-
ка в то время складывалась явно в пользу революцион-
ных сил в России, близился крах самодержавия, война и
ее тяжелые последствия основательно подточили его устои.
Не могла я сидеть без дела в такой обстановке и «отды-
хать».
В Петрограде я немедленно связалась с В. М. Молото-
вым, работавшим секретарем Русского бюро, А. И. Улья-
новой и другими товарищами и сразу вошла в партийную
жизнь. Русское бюро ЦК было рабочим органом, осущест-
влявшим практическое руководство партийной работой в
России. Оно находилось под руководством Ленина, с кото-
рым поддерживало тесную связь. Сейчас трудно даже ска-
зать, кто в какое время входил в состав Русского бюро,
так как после Пражской конференции он много раз менял-
ся. Когда того пли иного члена Русского бюро арестовы-
вали, на его место вводили нового. Делалось это в рабо-
чем порядке и согласовывалось с В. И. Лениным.
Особенно осложнилась работа Русского бюро ЦК в
связи с началом первой мировой войны, когда нарушилась
и стала неимоверно трудной связь с Лениным, находив-
шимся за границей. Однако бюро ЦК не прекращало своей
деятельности. Особо энергичную работу оно развернуло в
1916 году.
В канун Февральской революции в Русское бюро ЦК
входили В. М. Молотов, А. Г. Шляпников и П. А. Залуц-
кий. Однако сразу же после февраля начали возвращаться
другие члены бюро ЦК, и состав его быстро расширялся.
Как-то незадолго до Апрельской конференции у меня на
квартире собрались все находившиеся тогда в Петрограде
члены Русского бюро. Были В. М. Молотов, П. А. Залуц-
кий, П. И. Стучка, И. В. Сталин, Ф. И. Голощекин и мно-
гие другие товарищи. Собралось не менее 25 человек, а
ведь были не все. В Петрограде не было тогда Я. М. Свер-
длова, Г. К. Орджоникидзе, Г. И. Петровского и других
членов ЦК и Русского бюро.
Обратно в Сибирь я не вернулась, так как серьезно за-
болела и в связи с этим благодаря содействию врача
Я. Вербова срок пребывания в Петрограде был мне про-
длен. Таким образом, во время Февральской революции я
находилась в Петрограде.
5!
131
23 февраля (8 марта) женщины Выборгской стороны
вышли на улицу с требованием хлеба и с лозунгом: «До-
лой войну!» Они не смогли перейти Литейного моста, но
их демонстрация была одним из тех выступлений петро-
градского пролетариата, которые вылились в Февральскую
революцию,
24 февраля 1917 года, перед самой революцией, я вме-
сте с отцом была па собрании адвокатов, где выступал Ке-
ренский с докладом о событиях в городе, о забастовке и
демонстрации рабочих 23 февраля. После собрания поздно
ночью к нам явилась полиция и произвела обыск в ком-
нате, где я жила. Хотя ничего не нашли, все же меня аре-
стовали и отвели в полицейский участок. Там, в камере, я
застала всего одну женщину, но в течение дня нас набра-
лось 18 человек. Тюрьмы были переполнены, и жандармы
размещали арестованных по участкам.
В камеру доносилась стрельба, и каждый раз при ее
усилении мы радовались: мол, наша берет; а при ослабле-
нии падали духом: плохо, мол, наше дело. Вечером 27 фев-
раля (12 марта) после обычной проверки в участке уста-
новилась необычайная тишина. После проверки надзира-
тели обычно сходились, пили чай и беседовали, а тут — ни
звука. И вдруг необыкновенный шум — раскрывается
дверь, врывается rpynnti мужчин. Мне показалось, что вор-
вались черносотенцы. Они кричали: «Выходите, выходи-
те!» Я была старшей в камере, и получилось так, что все
женщины стали за мной, как цыплята за наседкой, и спра-
шивают меня:
— Елена, что делать?
У меня мысль: пришли черносотенцы, чтобы убить нас,
но если мы выйдем наружу, то там, может быть, удастся
спастись бегством.
— Айда, идем! — говорю я.
Захватив подушки и одеяла, которые были у каждой
из нас, мы пошли за мужчинами. Выходим во двор, гля-
дим: мужчины идут не на улицу, а во второй двор. Ну,
думаю, конец. Не иначе как на расправу ведут. Но оказа-
лось, что во втором дворе находится пожарная команда и
отсюда есть выход на Сергиевскую улицу (теперь улица
Чайковского). Пожарники встретили нас криками: «Ура,
свобода!» — и махали своими шлемами. Восставший народ
освобождал из тюрем политических заключенных. Мы ока-
зались на свободе.
132
На следующий день, не добившись по телефону от то-
варищей путного ответа, я решила пойти к известному ад-
вокату Н. Д. Соколову, уверенная, что он знает положе-
ние. И вот тут натолкнулась на сопротивление отца, кото-
рый прямо потребовал, чтобы я осталась дома. Я сказала,
что все время шла с рабочими и сейчас, когда они вос-
стали, должна быть с ними и потому ухожу. На улице,
уже через квартал, я повстречала грузовик, с которого
рабочие и солдаты разбрасывали листовки Петроградского
Совета, оповещавшие о создании Совета.
В первые дни Февральской революции, когда солдат-
ские массы, сыгравшие такую крупную роль в революции,
стали выбирать своих представителей в Совет, в неболь-
шом зале Таврического дворца (направо от Екатеринин-
ского зала) собрались представители от рабочих и солдат.
Многие рабочие тогда колебались, не зная, как быть,
возможен ли объединенный Совет рабочих и солдат, ведь
солдаты окажутся в большинстве, и тогда вряд ли будет
возможно рассчитывать на руководство социал-демократов
(большевиков). Знаю, что по этому поводу были очень
горячие споры и что долго не приходили к какому-либо
решению, пока не приняли компромисса — создали солдат-
скую секцию.
Листовку я отнесла домой и опять побежала к Соко-
лову. Он сказал, что идет в Таврический дворец, где засе-
дает Совет. Я пошла с ним. Там меня увидел В. М. Моло-
тов и дал мне поручение встречать всех большевиков, воз-
вращавшихся из ссылки, и регистрировать их. И вот я
опять секретарствую. Быть секретарем в то время — это
значило быть человеком «на все руки». В мои обязанности
входило: во-первых, прием товарищей и ответы на их во-
просы по всем областям партийной деятельности, снабже-
ние их литературой; во-вторых, ведение протоколов засе-
даний Центрального Комитета; в-третьих, размножение и
рассылка всех директив ЦК; в-четвертых, финансы.
Первое время по выходе из подполья в 1917 году бюро
ЦК партии помещалось в Таврическом дворце, а его засе-
дания обычно происходили у меня в комнате на квартире
родителей (Фурштадтская улица, 20).
В конце марта или начале апреля Военная организа-
ция, созданная при ЦК 1 и ставшая вскоре после Февраля
серьезной силой в Питере, заняла дворец Кшесинской. ЦК
получил в нем комнаты на втором этаже с роскошной ван-
133
ной и балконом. В ванной мы устроили склад лите-
ратуры.
Когда было получено известие о готовящемся приезде
Владимира Ильича, помню, с каким волнением мы ожи-
дали дальнейших вестей о том, как идет его путешествие,
и о сроке прибытия в Петроград. Наконец желанная весть
прибыла. Не могу вспомнить, почему я не поехала на-
встречу Владимиру Ильичу в Белоостров. Знаю, что оста-
валась до последней минуты во дворце Кшесинской, к ко-
торому собирались делегации рабочих со всех районов
Петрограда, а также флотский экипаж. Районов было не-
мало, и все они пришли со своими оркестрами. Выстраи-
вались в колонны и стройно отправлялись по Большой
Дворянской улице на Сампсониевский мост, а оттуда мимо
клиники Вилье по Сампсониевскому проспекту на Симбир-
скую улицу и к Финляндскому вокзалу. Шли с особенно
приподнятым настроением. Пришли, выстроились на пред-
вокзальной площади, но запрудили колоннами и все при-
мыкающие улицы. Пробрались и на вокзал, на перрон.
Вот показался поезд. Бросились искать вагон, в кото-
ром ехал Владимир Ильич. Как он вышел, не помню. Па-
мять сохранила только, что товарищи сразу окружили его
и все мы прошли в парадные комнаты, где прежде при-
нимали только царскую фамилию. Там же встречали Вла-
димира Ильича и меньшевики Н. С. Чхеидзе и И. Г. Це-
ретели. Владимир Ильич слушал длинную речь Чхеидзе,
передергивал плечами, но вежливость не позволяла ему
прервать его. Когда Чхеидзе кончил говорить, Владимир
Ильич сказал знаменитую теперь фразу о том, что пора
кончать разговаривать о революции, ее надо делать. В со-
провождении товарищей, солдат и моряков Ильич, разго-
варивая на ходу, вышел на площадь к встречающему его
революционному Петрограду. Рабочие подхватили его и
помогли взобраться на броневик бронедивизиона, помещав-
шегося во дворце Кшесинской, который прибыл во главе
колонн на вокзальную площадь.
Обращения Владимира Ильича к рабочим и солдатам
я уже не слышала, так как вместе с Т. А. Словатинской
буквально бегом отправились во дворец Кшесинской, где
предстояла встреча с Ильичем и приехавшими с ним това-
рищами.
Встретились мы с Владимиром Ильичем на первом эта-
же дворца, в Военке, как именовали товарищи Военную
134
организацию партии. Владимир Ильич расспрашивал, что
происходит в Петрограде, что делается в России, мы в
свою очередь засыпали его вопросами о том, что ои дума-
ет и т. д. Разговоры были длительными. Определенно он
своих мыслей тогда подробно не изложил, по основное из
его соображений во время этой беседы было им высказано.
Впервые после долгого перерыва услышали мы слегка кар-
тавый голос Ильича и новые установки, новые директивы.
Они были настолько новы для нас, что даже сразу не
укладывались в голове. Потом, когда разговоры кончились,
Владимир Ильич попросил: «Давайте споем». Ои любил
хоровое пение. Мы пели революционные песни — «Варша-
вянку» и другие, а потом кто-то затянул «Марсельезу».
Владимир Ильич сказал: «Давайте лучше споем «Интер-
национал»». Мы тогда не умели его петь. Вспоминаю, как
мы его пели. Невольно приходит на ум басня Крылова
«Музыканты»: «Запели молодцы, кто в лес, кто по дрова...»
Когда мы 23 марта 1917 года на Марсовом поле хоронили
жертвы революции, то единственным оркестром, который
играл «Интернационал», да и то по нотам, был оркестр
кронштадтских моряков.
На следующий день, когда па хорах Таврического двор-
ца, на совещании большевиков — делегатов Всероссийской
конференции Советов рабочих и солдатских депутатов —
Владимир Ильич произнес свою знаменитую речь-тезисы,
вопросы, поднятые им, стали понятными. Повторение же
этой речи в тот же день в зале заседаний Таврического
дворца на объединенном заседании большевиков и мень-
шевиков воспринималось как нечто абсолютно незыблемое
и свое. Как теперь помню, подошел ко мне один из мень-
шевиков, бывший со мной в ссылке, и спросил меня: «Ну,
как, Елена Дмитриевна, согласны ли вы с тем, что надо
скинуть грязное белье социал-демократии и принять но-
вое имя?» Я ответила пе колеблясь, что для меня нет в
этом никаких сомнений и что тезисы Ленина я принимаю
от начала до конца.
Сознание того, что Ленин с нами, что руководство пар-
тией и нашим центральным органом находится в его ру-
ках, наполняло всех огромной радостью и твер-
дой уверенностью, что теперь мы пойдем по безоши-
бочному пути.
Еще до приезда В. И. Ленина большевиками было ре-
шено созвать партийную конференцию, воспользовавшись
135
одним из совещаний Петроградского Совета. Но эта кон-
ференция не состоялась, так как Петросовет отложил свое
совещание. По приезде В. И. Ленина было созвано заседа-
ние фракции большевиков, где он изложил свои тезисы.
Товарищи, приехавшие па партийную конференцию, были
приглашены па это заседание. Конференция была созвана
позднее, в апреле2. Подробностей работы конференции, к
сожалению, я не могу вспомнить. Дел тогда было очень
много, а записей по старой подпольной привычке я не
вела, да и физически это было невозможно. Ведь работа
секретаря в те времена была очень многосторонней, а ра-
ботников в аппарате было всего 2—3 человека. Моими по-
мощниками были Вера Рудольфовна Менжинская, Татья-
на Александровна Словатинская, Вера Леонидовна Пав-
лова. Часто приходила, чтобы как-то разгрузить одну из
нас и выполнить то или иное задание, Анна Марковна Ит-
кина. Аппарат Секретариата тогда не был еще сформиро-
ван. Только позднее, к августу — сентябрю, он был более
оформлен. В состав его входили финансист, секретари (я
и В. Павлова), машинистка. Долго еще приходилось опи-
раться на добровольцев, которым можно было давать раз-
ные поручения.
В Таврическом дворце, где помещался Секретариат
ЦК, мне приходилось каждодневно встречаться с Галиной
Константиновной Сухаиовой-Флаксерман, тогда секрета-
рем «Известий». Она постоянно хлопотала о том, чтобы мы
получали курьеров и прочную техническую помощь от
«богатой» редакции «Известий» — органа Совета. Это ее
сердечное отношение и помощь заставили меня присмот-
реться к ней, и я очень скоро увидела, что она не разде-
ляет взглядов своего мужа Суханова (известного меньше-
вика), а по существу стоит за пас, большевиков. Позднее,
после 7 ноября, Галина Константиновна уже прямо помо-
гала в работе Секретариата при рассылке отпечатанных
на гектографе бюллетеней ЦК, о которых я расскажу
ниже. Тогда уже она была членом нашей партии.
Возвращавшихся из ссылки, приезжих из провинции,
с фронтов был нескончаемый поток. Получение и распре-
деление литературы, в основном газет, тоже лежало на
нас. Даже не на всех заседаниях конференции мне удава-
лось бывать, так как разные дела постоянно отрывали
меня во дворец Кшесинской. Протоколы конференции
вели другие товарищи.
136
Многое о конференции я узнавала от этих товарищей и
поражалась тому, как много раз В. И. Ленин выступал с.
докладами. И как только он выдерживал такую огромную
нагрузку?!
Я. М. Свердлов вернулся в Петроград к Апрельской
конференции. В марте он пришел ко мне на квартиру и,
смеясь, сказал: «Ну вот, вы приехали в Питер, совершили
революцию и вызволили нас». Он не долго пробыл в Пи-
тере и вскоре уехал в Екатеринбург (ныне Свердловск).
На Апрельской конференции Яков Михайлович про-
явил себя как блестящий организатор. Он был необычай-
но активен и настойчив в проведении ленинской линии.
Приехал тогда Я. М. Свердлов делегатом от Урала, но с
первого же дня стал душой конференции. Он устраивал
совещания товарищей, когда надо было сплотить их по
какому-либо из спорных вопросов. Он подготовлял и со-
ставлял комиссии по разным вопросам работы конферен-
ции и т. д. Он подготовлял для обсуждения и список
членов ЦК. Какое бы крупное начинание ни стояло на
повестке дня, Яков Михайлович был неутомим в его прове-
дении. Можно было только удивляться тому, как он успе-
вал быть везде и проводить все встречи, совещания, кото-
рых было не счесть.
Но особенно поражал меня своей неисчерпаемой актив-
ностью Владимир Ильич. Когда я вспоминаю Апрельскую
конференцию, передо мной ярко встает образ Ленина и
рядом с ним — Свердлова.
Вспоминается очень интересный момент, связанный с
работой Свердлова с Лепиным. Владимир Ильич, когда
зашел разговор о предполагаемом составе ЦК, настаивал
на том, чтобы секретарями ЦК были введены Надежда
Константиновна Крупская и я. При этом он ссылался на
то, что у нас было еще мало хороших организаторов, а
поскольку мы, по его мнению, обладали большими орга-
низаторскими способностями, то он и настаивал на своем
предложении. Яков Михайлович находил, что специально
вводить будущих секретарей в список членов ЦК не резон
и вполне достаточно, если мы будем только работать на
ЦК, не состоя членами Центрального Комитета.
Н. К. Крупская (под фамилией Ульянова) и я были вклю-
чены в список для голосования, и против этого никто не
возражал. Но поскольку он был велик (26 человек) ? а
137
надо было избрать всего девять, то Н. К. Крупская и я не
получили нужного количества голосов.
1 мая 1917 года я, конечно, приняла участие в демон-
страции, которая была проведена городским комитетом
партии большевиков. Она была очень многочисленной и
направлялась со всех районов города на Марсово поле, где
23 марта 1917 года были погребены жертвы Февральской
революции. Однако когда ее сравниваешь с нашими со-
временными майскими демонстрациями, то она кажется
детской игрой.
Мне вспоминается, какую большую работу проводил
Владимир Ильич в период между Апрельской конферен-
цией и июльскими днями3, чтобы вырвать неподготовлен-
ных рабочих из-под влияния анархистов, помещавшихся
на даче Дурново. Организаторская и пропагандистская ра-
бота и постоянное разоблачение лозунгов и деятельности
анархистов привели к тому, что большевики стали руково-
дителями всех тех рабочих групп, где поначалу господст-
вовали анархисты.
Не меньшую работу провел Я. М. Свердлов по органи-
зации демонстрации 18 июня4, а предварительно по под-
готовке, а затем отмене демонстрации, назначенной боль-
шевиками на 10 июня. Только неиссякаемая энергия и его
блестящий организаторский талант помогли предотвратить
беду и отменить демонстрацию 10 июня.
В конце июня В. И. Ленин несколько дней прожил у
меня на Фурштадтской, дом 20, квартира 7 (ныне улица
Петра Лаврова), потому что ему нельзя было оставаться
на квартире Ульяновых на Широкой улице, дом 48/9.
В Женеве меня поразило, что Владимир Ильич, руко-
водитель нашего революционного движения, не чурается
хозяйственных, «женских» дел. То же должна я сказать
о Владимире Ильиче тех нескольких дней, которые он
провел на квартире моих родителей в конце июня 1917
года. Владимир Ильич не любил, чтобы за ним ухаживали.
Он очень беспокоился, что доставляет какие-то хлопоты по
хозяйству в смысле приготовления питания, и старался
все сделать сам: застилал свою кровать, убирал комнату и
посуду после еды, чистил башмаки и одежду и никак не
соглашался, чтобы это сделал кто-то за него. Очень волно-
вался и был недоволен, что приходилось для него готовить
отдельно. Я это делала по указанию Марии Ильиничны,
которая сказала, что у Владимира Ильича больной желу-
138
док. Он боялся своей персоной доставить какие-нибудь за-
труднения, волнения или заботу.
Вскоре В. И. Ленин должен был уйти от меня, так как
уполномоченный нашего дома полковник гвардейского
Измайловского полка Воронов, хорошо ко мне относив-
шийся, пришел и сказал, что «если кто-нибудь собирается
у вас ночевать, то лучше не надо». Старший дворник на-
шего дома, как все дворники, был связан с полицией и,
очевидно, узнал, что у меня кто-то живет, о чем сообщил
уполномоченному, а тот предупредил меня. Владимир
Ильич ушел от меня па Фурштадтскую, дом 40, где поме-
щался центр профсоюзов.
В конце июня, когда политическое положение в стране
обострилось, архив партии несколько дней находился у
меня на квартире, а затем мы перебралисьна Коломенскую
улицу, где и находились долгое время. Сюда регулярно
приходила Надежда Константиновна, проявлявшая не-
обыкновенную выдержку. Можно себе представить, какая
тревога жила в ее душе за судьбу Владимира Ильича, ио
в ее внешнем поведении никогда не было и следа этой
тревоги. Спокойная, выдержанная, она приходила и инте-
ресовалась всем, что происходило в партийной жизни, пе-
редавала поручения Владимира Ильича, рассказывала о
Выборгском районе, где опа работала и в партийной орга-
низации и в качестве депутата Выборгской районной думы.
После июльских дней, когда Владимир Ильич скрывал-
ся, к нам на квартиру явились юнкера и стали делать
обыск. Меня дома не было, но мне рассказывал товарищ,
который присутствовал при этом, что они штыками ша-
рили под кроватью, думая, что там кто-нибудь прячется,
а сами ходили буквально иа цыпочках, вероятно предпо-
лагая, что в комнатах находится динамит и они могут
взорваться. Но юнкера ничего не нашли. Единственное,
что они забрали,— это шкатулку с двойным дном, которую
я привезла еще из ссылки. Так как шкатулка была запер-
та на ключ, а ключа они не нашли, они забрали ее с со-
бой. Заперта эта шкатулка была потому, что в ней храни-
лись подаренные мне мамой бриллиантовые серьги. Я ими
дорожила как памятью, так и средством к существованию:
их можно было в трудную минуту продать и прокормить
стариков. Когда я узнала, что шкатулка забрана, я хотела
сразу же пойти и предъявить им ключ, чтобы получить
свои серьги, ио мне тот же полковник Воронов сказал:
139
«Лучше не ходите», он недвусмысленно намекал на то,
что меня могут арестовать. Шкатулку мне совершенно не-
ожиданно вернули, а серый я продала в ноябре, когда с
продовольствием было особенно худо.
Яков Михайлович блестяще организовал подготовку
работы VI съезда нашей партии5. Съезд начал свою ра-
боту в помещении Сампсониевского братства на Сампсони-
евском проспекте (ныне проспект К. Маркса). В работе
съезда я не участвовала, так как, придя на одно из его за-
седаний на Выборгской стороне, была встречена М. С. Оль-
минским словами:
— Зачем вы сюда пришли?
— Как зачем, Михаил Степанович? Я пришла на
съезд.
— А вы не знаете, что мы заседаем нелегально и что
нас могут арестовать? У вас же все партийные связи в ру-
ках. Вы являетесь «хранителем традиций» партии и по-
этому немедленно уходите.
Так я и ушла со съезда. Кандидатом в члены ЦК меня
избрали заочно.
Говоря о «хранении традиций», М. С. Ольминский имел
в виду то обстоятельство, что на протяжении многих лет
в моих руках были сосредоточены партийные связи. За
долгие годы подполья я привыкла хранить в памяти боль-
шое количество адресов, имен и всего прочего, что отно-
сится к связям партии. Это имело тогда огромное значе-
ние для нас. После провалов вследствие бесконечных
арестов большевистские организации всегда быстро вос-
станавливались именно потому, что у нас, как правило, ос-
тавался на свободе кто-нибудь из таких «хранителей тра-
диций». Особенно важно было иметь в виду это правило по-
сле июльских дней 1917 года, когда на нашу партию вновь
обрушились жесточайшие репрессии. Я в это время оста-
валась на легальном положении. Этим и объясняется, что
в своих воспоминаниях я не касаюсь многих очень важ-
ных событий из жизни нашей партии, относящихся ко
второй половине 1917 года. Я не пишу о них по той про-
стой причине, что не имела возможности принять в них
непосредственное участие.
По окончании VI съезда Яков Михайлович пришел за
мной в Секретариат. Он сообщил мне список выбранных
членов и кандидатов ЦК и увел с собой на первое заседа-
ние ЦК как кандидата в члены, потому что некоторых чле-
140
нов ЦК не было тогда в Петрограде, а по тогдашним пра-
вилам кандидаты бывали на заседаниях Центрального Ко-
митета только при отсутствии членов ЦК.
В августе или сентябре месяце меня вызвали на до-
прос. Усиленно допрашивали, где Владимир Ильич и все
прочие руководители ЦК. Я отвечала, что не имею поня-
тия, где они скрываются. Это было в то время, когда ми-
нистром юстиции был Переверзев. Да, именно тот самый,
который в 1905 году был защитником Н. Э. Баумана, его
жены Медведевой, Ленгника, меня и других в нашем про-
цессе по делу Северного бюро ЦК РСДРП.
В августе 1917 года я получила отпуск по состоянию
здоровья. В это время Я. М. Свердлов вместе с Верой Ру-
дольфовной Менжинской нашли помещение для Секрета-
риата ЦК в доме Сергиевского братства на Фурштадт-
ской улице, дом 19. Вход в квартиру был тот же, что и в
церковь «Сергиевского братства». На входных дверях на
матовых стеклах были вырезаны кресты, и это давало по-
вод к шуткам насчет того, что «ЦК помещается под кре-
стами». Помещение это было очень удобно, в передних
комнатах помещалось издательство «Прибой»6, а за ни-
ми — Секретариат, откуда был выход на лестницу, по ко-
торой можно было пройти в церковь. Все это Яков Михай-
лович взвесил при найме квартиры. Если бы явилась по-
лиция с обыском, то товарищи из издательства «Прибой»
могли сразу нас предупредить и мы, забрав все докумен-
ты, по черной лестнице успели бы скрыться в церковь;
кстати, входа на эту лестницу со двора не было. Для на-
шего полулегального положения после июля эти особен-
ности имели большое значение для безопасности личного
состава Секретариата и сохранности документов ЦК.
Другая, как бы оперативная часть Секретариата ЦК,
возглавляемая Я. М. Свердловым, находилась в Смольном.
Поддерживая связь с Яковом Михайловичем, со Смоль-
ным, я была в курсе всех дел в Питере, знала подробности
по подготовке и проведению вооруженного восстания, не-
смотря на то что по-прежнему оставалась в доме «Серги-
евского братства».
Вспоминается большая работа, которую проделала
наша партия и ЦК в связи с событиями, происходившими
в тот период, когда нам приходилось создавать почву для
того, чтобы иметь опору в широких массах. Лозунг «Вся
власть Советам!», ставший в той обстановке неуместным
141
и невозможным, был снят партией. Нужно было найти
другую область влияния на пролетариат, и ею явились
фабзавкомы, в которых активную работу проводил
Я. М. Свердлов. Вспоминаю, как он вел агитацию за укреп-
ление фабзавкомов, которые наряду с руководством пред-
приятиями осуществляли бы большевистское влияние па
широкие массы пролетариата. Линию Свердлова целиком
поддерживал В. И. Ленин, который говорил: «...все луч-
шие силы партии должны быть направлены на фабрики
и в казармы, чтобы разъяснять массам их задачу и что-
бы, правильно учитывая их настроение, выбрать правиль-
ный момент для свержения правительства Керенского» 7.
Руководители ВЦИК прекрасно понимали, какое боль-
шое значение и силу представляют фабзавкомы, а потому
пытались прибрать к рукам эти организации. Большевики
были связаны с фабзавкомами через профсоюзы, где имели
сильное влияние. Тут ясно проявилась величайшая про-
зорливость большевиков и правильность той политики, ко-
торую мы проводили начиная с 1912 года, когда по ука-
занию Ленина создавали нелегальные группы в легальных
профсоюзах.
Для укрепления и усиления своей позиции мы пользо-
вались каждой возможностью. Так, на Совещании по обо-
роне страны, созванном Всероссийским ЦИКом 7—8 авгу-
ста, мы в своей декларации прямо ставили вопрос о фаб-
завкомах, говоря, что «использованию рабочего класса в
империалистических целях рабочий класс должен проти-
вопоставить рабочий контроль над производством, регули-
рование его не в интересах финансового капитала, а в ин-
тересах рабочих масс и деревенской бедноты, не в инте-
ресах империалистической войны, а в интересах мира, не
в интересах помощи иностранной банкократии, а в инте-
ресах помощи международному пролетариату». В этих сло-
вах выражена вся программа тогдашней работы.
Наряду с фабзавкомами мы проводили очень большую
работу по муниципальной линии. Огромное значение име-
ли выборы в муниципальные учреждения; большое коли-
чество запросов мы получали от всех наших организаций
по всей России, которые требовали, чтобы мы им присы-
лали наш орган (тогда основан был журнал «Город и зем-
ство», но вышел только единственный номер).
Я вспоминаю, как один солдат писал, что он не знает,
как быть: он стоит на точке зрения большевиков, а когда
142
приходит в волостное земство, так там «разные учителя»
повертывают парод к эсерам и меньшевикам. «Шлите нам
материал,— писал он,— чтобы я не только словами, но и
документами мог доказать, а то крестьяне сомневаются,
правильную ли линию я веду».
Одновременно с широкой агитацией в печати больше-
вики проводили большую агитационную работу на пред-
приятиях и на бесконечных митингах, которые проходили
тогда по всем районам Петрограда. Особенно большим
успехом пользовались митинги в цирках «Модерн» и Чи-
низелли. На них бывали все решительно слои населения,
но главную их массу составляли прежде всего солдаты,
рабочие и весь «мелкий люд» большого города, ремеслен-
ники, прислуга и т. д. Вспоминаю, как горничная моих ро-
дителей, побывав на митингах и почитав газеты, заявила
мне, что при выборах в городскую думу будет обязатель-
но голосовать за список большевиков, так как они обеща-
ют крестьянам землю, а народу мир и прекращение вой-
ны, которая надоела до смерти. Она сумела сагитировать
и кухарку и с гордостью говорила мне о том, что они го-
лосовали за «ваш» список, имея в виду большевиков.
Выборы в городскую думу и в Москве, и в Петрограде
были тем первым смотром большевистских сил, который
показал нашим противникам, что прошли те времена, ко-
гда черносотенная агитация встречала поддержку не од-
них кадетов, но и трудящихся масс населения, не освобо-
дившихся еще от иллюзий, навеянных им меньшевиками
и эсерами.
Владимир Ильич очень внимательно следил за события-
ми в Петрограде и дал им следующую оценку:
«Признаки глубокого общественного поворота есть на-
лицо. Они указывают наглядно направление работы. Сре-
ди пролетариата явный упадок влияния эсеров и меньше-
виков, явный рост влияния большевиков. Между прочим,
даже выборы 20-го августа дали увеличение доли больше-
виков, по сравнению с июньскими выборами в том же Пи-
тере в районные Думы, и это несмотря на привод «кале-
динских войск в Питер»!»8
В августе 1917 года были проведены выборы в город-
скую думу в Петрограде. За время после июльской демон-
страции и наступления Корнилова настроение у населе-
ния, не говоря уже о рабочих, очень изменилось. Выборы
проходили совсем в иной атмосфере по отношению к боль-
143
шевикам, чем в начале июля. Они, как известно, дали нам
много голосов и значительное преобладание в ряде райо-
нов9. В Выборгском районе был выделен специальный
Лесковский подрайон, и в нем председателем управы был
выбран М. И. Калинин. Была выбрана в члены подрайон-
ной думы и я. Вспоминаю, как мы использовали помеще-
ние подрайонной думы для наших партийных собраний и
как после этих собраний глубокой ночью, в полной тем-
ноте приходилось пешком возвращаться домой по Сампсо-
ниевскому проспекту.
Заседания думы происходили довольно часто, и перед
каждым из них собиралась партийная фракция, чтобы по-
лучить точную информацию, распределить роли по вы-
ступлениям, подсчитать голоса и принять меры для того,
чтобы увеличить число своих голосов за счет неустойчи-
вых элементов думы. Секретарскую работу в подрайоне
вел тогда, будучи студентом, Весник.
В переписке ЦК партии с местными организациями в
1917 году большое место занимает переписка с действую-
щей армией. Когда знакомишься с письмами того времени,
то видишь, какую огромную роль сыграла армия в подго-
товке к Октябрю. Мобилизованные в 1916 году в армию
большевики сумели развернуть пропагандистскую и аги-
тационную работу среди солдат. Результаты этой работы
нашли свое отражение в письмах из действующей армии.
Какие организации писали в ЦК партии и каково было
их количество? Судя по сохранившейся переписке, их
было более 80. Среди них мы находим представителей всех
родов войск. Писали из пехотных полков, дивизий, корпу-
сов, писали артиллеристы, конники и даже гвардейцы
лейб-гвардии Уланского, Гусарского полков, писали солда-
ты инженерных и саперных, строительных и железнодо-
рожных частей, связисты, дружинники и многие другие,
проведшие всю войну на фронте. Получали мы письма от
представителей нестроевых частей и крестьянских секций
полков, от культурно-просветительных комитетов воин-
ских частей и соединений и даже от «Райкома РСДРП (б)
3-й Сибирской армии». Корреспондентами ЦК партии
были солдаты и унтер-офицеры, фельдфебели и писаря,
ефрейторы, фейерверкеры, инженер-кондукторы, вольно-
определяющиеся, офицеры (прапорщики, поручики, капи-
таны и подполковники), выборные секретари партийных
ячеек и ротных, батальонных, полковых, дивизионных и ар-
144
мейских комитетов. Всегда вспоминаю с улыбкой письмо
из 4-й роты 312-го Васильковского полка, подписанное:
«свободный гражданин».
ЦК партии в своих письмах в армию отвечает на бес-
численные запросы о литературе, о программе партии,
дает указания, как строить первичную организацию, как
вести агитацию и работу вообще.
Солдатская масса стремилась разобраться в сложной и
запутанной предоктябрьской обстановке, хотела знать, за
кем идти, ибо эсеры, меньшевики и кадеты наводняли
фронты своими газетами и литературой, а большевистская
литература до солдат почти не доходила. В ряде писем
корреспонденты сообщают о том, что они желают получать
большевистскую газету, так как их не удовлетворяют
«Русское слово», «Биржевые ведомости», «Киевская
мысль» 10 и т. п. Корреспонденты дают очень большой ма-
териал, показывающий, что армия вела работу не только
среди своего состава, но и в деревне, подготовляла своих
сородичей и односельчан как к революции, так и восприя-
тию идей марксизма.
Поток фронтовиков в ЦК партии и в «Прибой», а так-
же в Военку и в редакции наших газет был нескончае-
мым. Все они требовали большевистских газет: «Прав-
ду», «Рабочий путь», «Солдатскую правду», «Окопную
правду» и, литературу, как, например, «Кому нужна вой-
на» 12, «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» 13.
Большой интерес представляют письма, относящиеся
к предоктябрьским дням, когда почта саботировала дос-
тавку «Правды». Ясно, что имелись какие-то рогатки, ко-
торые задерживали почту, причем часто это были офице-
ры, на которых был возложен контроль над письмами
солдат и которые, в большинстве своем принадлежа к бур-
жуазии, не хотели допустить наше большевистское слово
до солдат и не передавали им газет. Они же тормозили
пересылку денежных средств, которые собирались среди
солдат для финансовой поддержки партии.
Фельдфебель 2-й роты 529-го пехотного Ардатовского
полка, постоянный корреспондент ЦК В. Иванов в одном
из своих посланий писал: «Горячо сочувствуя партии со-
циал-демократов и желая поддержать ее в данное время,
нами собрано 53 рубля, каковые деньги уже отосланы по-
чтою на имя фракции. Интересно, что при сдаче этих де-
нег начальник почты сказал: «все равно они по назначе-
145
нию не дойдут». Так притесняют нас, пролетариев, на
каждом шагу...»
Это не единственное письмо, говорящее о финансовой
поддержке партии, в которой мы очень тогда нуждались.
О материальном положении партии можно судить хотя
бы по тому факту, что ежедневно вечером из редакции
«Правды» секретарю ЦК приносили дневную выручку га-
зеты. Это был один из немногочисленных доходов Секре-
тариата ЦК, и секретарь должен был подсчитать эти бу-
мажные копейки, выпущенные в то время вместо медных
п серебряных денег, и затем обменять их в Государствен-
ном банке на рубли.
О борьбе за армию свидетельствует и письмо фельд-
фебеля батальона пополнения 458-го Судженского полка,
посланное в ЦК 24 октября 1917 года: «К вам обращаюсь
с просьбой,— писал он.— Дело в том, что, в то время как
партия «Народной свободы» 14 разбрасывает свои сети в
армии, в то время как партия социалистов-революционе-
ров буквально забрасывает разными листками, брошюра-
ми и воззваниями, нашим социал-демократам, в частнос-
ти мне, приходится «голодать» в смысле наших воззва-
ний, хотя мы работаем, но все же воззвания и брошюры
меняют настроения солдатской массы и, конечно, надеюсь,
что будут иметь успех, потому теперь уже видно, что зна-
чительное большинство солдат будут голосовать за пар-
тию с.-д. большевиков. Обращаюсь к вам с просьбой: при-
шлите нам какое-нибудь количество разных брошюр,
листков и воззваний большевистских, ибо нам почему-то
не доходит ничего, что содержит в себе что-нибудь боль-
шевистское. А пока желаю успеха в вашей трудовой ра-
боте. Мужайтесь, за вами сила, крепкая почва, на кото-
рую вы можете стать. Поддержим всеми силами, только
работайте! Правда тьму побеждает! Привет от тех, кото-
рые стоят на фронте до тех пор, пока вы не скажете ос-
тавить его».
Отвечая на одно из таких посланий, ЦК писал на
фронт: «От души рады, что влияние наше все растет сре-
ди войск и что, чем дальше, тем определеннее широкие
массы сознают, кто является их истинными друзьями.
Поживем — увидим, как многие из тех, кто сейчас по не-
пониманию нападает на нас вслед за буржуазией, пойдут
за нами, так как увидят всю грандиозность совершающе-
гося переворота, поймут, что только этим путем можно
146
было положить конец кровавой бойне, разорявшей все че-
ловечество».
Иногда ЦК партии прямо указывал на те мероприя-
тия, которые следовало осуществить, чтобы добиться ус-
пеха в борьбе: «Для борьбы с кадетами вам необходимо
иметь за собой определенное большинство, которое своим
голосованием проводило бы нашу большевистскую линию.
Вам необходимо создать большевистскую группу... С этой
целью нужно разбирать с солдатами те брошюрки, кото-
рые касаются как программных, так и тактических воп-
росов».
Наступил Октябрь 1917 года. Вспоминаю, как мы с
Я. М. Свердловым сговорились, что я приду к нему в
Смольный и мы столкуемся о переезде туда Секретариа-
та ЦК. Было это, вероятно, числа 10—11 октября. Пришла
я в Смольный и долго не могла найти Якова Михайлови-
ча, так как Смольный кипел, как котел. В одной из ком-
нат меня поймал кто-то из работников и попросил помочь.
Дело шло об иностранце — не то шведе, не то норвежце—
из посольства, который просил дать ему ордер на дрова.
Он не говорил по-русски, и вот товарищ потащил меня
объясняться с этим иностранцем. Ордер ему выдали.
А потом надо было зарегистрировать у какой-то жен-
щины новорожденного. Она пришла не в церковь, не куда-
нибудь, а в Смольный, нельзя же было отказать. И пошло
одно дело за другим. Только поздно вечером встретились
мы с Яковом Михайловичем, и он сказал, что положе-
ние не очень устойчивое и мне лучше оставаться на Фур-
штадтской.
Тут же мы с ним условились и о выпуске бюллетеней.
Так как почта нас саботировала и не рассылала «Прав-
ду», это был единственный выход из положения, чтобы
осведомить партию и действующую армию о всем проис-
ходящем как в Петрограде, так и в стране. Первый наш
бюллетень так и начинается:
«Ввиду того что газеты не доходят, а телеграммы не
передаются, ЦК для осведомления решил рассылать бюл-
летени о положении дел». Выпускали мы их ежедневно
вечером. Я получала от Якова Михайловича те сведения,
которые поступали к нему, добавляла полученные в Сек-
ретариате, и все это записывалось и гектографически раз-
множалось. Таких бюллетеней мы выпустили 8. В напи-
сании этих бюллетеней принимали участие В. Р. Менжин-
147
екая, Г. К. Флаксерман, К. Т. Новгородцева, В. Л. Мехо-
ношина и я.
О том, что наши бюллетени доходили по назначению, в
том числе в армию, и сыграли свою роль, свидетельству-
ют многие сообщения.
Из 50-го саперного батальона корреспондент ЦК
М. С. Мартыненко писал 15 ноября 1917 года: «С глубо-
ким уважением к вам, товарищи! Извещаю, что я от вас
получил бюллетени и газеты, за что остаюсь благодарен.
Очень рад вашим извещениям о текущих событиях. Про-
шу присылать побольше воззваний и постановлений Со-
вета Народных Комиссаров, если только для вас будет
возможным, я буду посылать по деревням, которые так
плохо осведомлены о положении дел».
«Я ваш материал получил, за который сердечно бла-
годарю,— писал 17 ноября 1917 года В. В. Деймега из са-
перной команды 15-го Шлиссельбургского пехотного пол-
ка.— Я этим материалом узнал, кто друг, а кто враг, и по-
стараюсь убедить своих товарищей и ознакомить с жизнью
нашей партии, организовать соц.-дем. группу в своем
полку».
Благодарил Секретариат за присланную литературу, в
том числе за 1—4 номера бюллетеней ЦК, и председатель
полкового комитета 294-го Березинского полка, посколь-
ку она способствовала разоблачению циркулировавших
слухов и всевозможных сплетен.
Эти и многие другие письма как раз подтверждают,
насколько были правы мы с Я. М. Свердловым, когда за-
теяли составление и рассылку бюллетеней.
Солдатские письма отчетливо отражали отношение
действующей армии и населения к совершившейся Ок-
тябрьской революции. Вспоминаю привет II Съезду Сове-
тов 15 и Совету Народных Комиссаров от воинов 74-й пе-
хотной дивизии. Они писали, что «благодарят истинных
борцов за стойкость и мужество, проявленные ими в борь-
бе при Октябрьской революции. Дивизия выражает уве-
ренность,—говорилось далее,— что судьба Русского про-
летариата находится в надежных руках и всякие попыт-
ки врагов народа урезать права демократии разобьются о
стойкость и мужество теперешних защитников народа...
Верьте, что мы с Вами и во всякое время готовы оказать
вам свою помощь, где она будет нужна».
148
Связист Ефим Коньков из 16-го гвардейского Мин-
грельского полка от имени своих товарищей писал 14 но-
ября 1917 года в Секретариат ЦК партии: «Шлем свой го-
рячий привет матросам Балтийского флота, всему Петро-
градскому гарнизону и рабочим, не щадившим своей
жизни для общего блага народа, первыми ставшим под
знамена партийных борцов, за измученный войной проле-
тариат. Так же горячо приветствуем передовых вождей
пролетариата и неутомимых борцов за Мир, Свободу и
Братство всех народов, наших товарищей Ульянова-Лени-
на и других».
В получаемых корреспонденциях часто сообщалось о
переходе власти в руки народа, о его стремлении оказать
Совнаркому всемерную помощь в случае выступления ре-
акции. Об этом, в частности, писал секретарь бюро 5-й
армии Седякин: «На месте в 5-й Армии вся власть в на-
ших руках. Комиссар армии и оба его помощника наши.
В каждом резервном полку изготовлен один батальон на
случай выступления в помощь вам... Если вам теперь по-
надобится помощь, то через 24 часа после радиограммы
наш отряд будет под Петроградом, под Смоленском, в Ве-
ликих Луках, где хотите. Привет Правительству Народ-
ных Комиссаров».
Очень острым в те дни был для солдат вопрос о взаи-
моотношениях с офицерством. Поднимался вопрос об ор-
ганизационной перестройке армии. И вот Секретариат ЦК
пишет: «Относительно корпусного командира можем вам
сообщить, что теперь существует выборность всего ко-
мандного состава — от фельдфебеля до Главковерха. Та-
ким образом, вы можете переизбрать своего корпусного
командира. Если же он контрреволюционер, то даже мо-
жете арестовать. Но во всем этом не ждите указки сверху,
а должны проявлять самодеятельность».
Следует помнить, что это писалось в самый разгар ре-
волюции, когда шла ломка всего государственного буржу-
азного аппарата, а следовательно, и старой буржуазной
армии.
Беспокоились армейцы и о том, что будто Николай II
сбежал. Относительно этого можно было успокоить их и
сообщить, что «охрана его крайне солидная. На расстоя-
нии 200 верст в окружности эта охрана знает все реши-
тельно... Таким образом, ни о каком его восстановлении
или побеге не может быть разговоров».
149
Интересно, что не только рабочие и крестьяне подни-
мали вопрос о Красной Гвардии и просили разъяснения о
ее создании, но и солдаты из действующей армии писали
на эту тему. Привожу несколько выдержек из ответов на
такие письма.
«Переходим к вопросу о Красной Гвардии. Вы счита-
ете, что в ней нет надобности теперь. По-видимому, ста-
вя так вопрос, Вы упускаете из виду лозунг о всеобщем
вооружении народа, о народной милиции, так как Крас-
ная Гвардия является первым звеном этой милиции...»
«Что же касается Красной Гвардии, то должны вам разъ-
яснить, что в ее состав входят рабочие, а не солдаты. Кра-
сная Гвардия есть рабочее войско, и после демобилиза-
ции вы, вероятно, сможете вступить в ее ряды, а покгч в
рядах войск сможете оказать огромную поддержку Со-
ветам».
Очень любопытно подытожить письма с требованиями
программы большевистской партии, так как они необыкно-
венно точно рисуют картину тогдашней борьбы в рядах
армии между эсерами, меньшевиками, кадетами, с одной
стороны, и большевиками — с другой.
Характерно, что до Октября просьбы о высылке про-
граммы не аргументировались. Сразу же после Октябрь-
ских дней в письмах корреспонденты стали объяснять,
почему именно им нужна большевистская программа, а
не какая-нибудь другая.
И. Ф. Силенко из 5-й батареи 55-й артиллерийской бри-
гады сообщает: «...есть у меня ваших брошюр на 5 руб-
лей, но много нету нужных. Например, как разные партии
решают земельный вопрос, как каждые партии желают
устроить правление в государстве, весь аппарат, направ-
ление политической жизни и устройство ее... Товарищи
просили меня выписать полную программу большевиков,
потому что наши вожди (надо понимать «командиры».—
Е. С.) не заботятся о вашей программе, они больше все-
го выписали эсеров, а про большевистскую и слыхать не
хотели. А настроение солдат — все чувствуют себя боль-
шевиками и поддерживают нашу партию».
Прапорщик 763-го Люцинского полка 8-й роты Ф. Н.
Филатов объяснял, что подробная программа большеви-
ков нужна ему потому, что «солдаты спрашивают, чего
хотят большевики, и им освещают суть ие так, как
надо».
150
Солдаты 12-й роты 284-го Венгроловского полка 71-й
дивизии Чебарин, Куличенко, Лесничий, Борбосов писа-
ли с Румынского фронта: «Мы — солдаты, сидящие в око-
пах, желаем распространять между нами вашу програм-
му. Нам объясняют, что вы, товарищи большевики, будто
бы требуете полной анархии и безвластия. Но мы по сво-
ему соображению понимаем иначе и ставим вашу партию
справедливой, поэтому и голосуем за вашу партию. Про-
сим вас прислать вашу верную программу».
Письма с фронта дают интересный материал не толь-
ко о стремлении солдатской массы разобраться в больше-
вистской программе, о верности ей трудового люда, оде-
того в серые шинели, но и о том, как отдельные солдаты
тянулись в партию, как создавались в армии партийные
организации.
Т. И. Круглов из 2-й пулеметной команды 547-го Се-
веро-Донецкого полка 10 ноября 1917 года отправил в Пе-
тербург «Прошение в Центральный Комитет Российской
социал-демократической фракции (большевиков)», в ко-
тором сообщает, что, получив полную свободу, он с пер-
вого дня взял на себя роль «инициатора» одного неболь-
шого кружка. «Цель моя была такова: разъяснить неко-
торым беспартийным массам партийную жизнь... и через
два дня я был командиром полка подвергнут аресту, но
через два дня полком освобожден. Теперь я прибыл в
свою деревню и функционирую по вашей программе, а
потому как товарищи у меня часто спрашивают партий-
ный значок, просил бы вас зачислить меня членом в ва-
шу партию фракции большевиков. Тогда мне будет дей-
ствовать без затруднения. Да здравствует 3-й Интерна-
ционал».
Солдаты 2-й батареи лейб-гвардии мортирного артилле-
рийского дивизиона Н. Савич, И. Некрасов от имени не-
грамотного Иосифа Мощенко писали: «После долгой ра-
боты иа разных конференциях я пришел к заключению,
что единственной партией, действительно борющейся за
рабочие идеалы, стойко защищающей интересы рабочих,
достойной носить название рабочей социал-демократиче-
ской партии, является партия большевиков. Почему я
обращаюсь к вам, товарищи большевики, с покорной прось-
бой записать меня (Н. Савич и И. Некрасов слово «ме-
ня» взяли в скобки и написали рядом: нас. —Е. С.) чле-
ном вашей уважаемой партии, чтобы я имел возможность
151
вместе с вами отстаивать справедливые лозунги, начер-
танные на ваших знаменах».
Во многих письмах Секретариат ЦК приветствует
вновь создавшиеся группы и организации и дает указа-
ния о дальнейшей работе. Так, председатель комитета
пулеметной команды 199-го Кронштадтского полка сооб-
щает, что в полку имеется до тысячи членов партии, а в
их команде с первых дней революции — 120, просил по-
мочь ему советами и указаниями, чтобы правильнее
вести работу. В ответ было написано: «С радостью прочи-
тали о том, что у вас создался комитет... Что касается со-
ветов и помощи, то все руководящие указания вы полу-
чите в нашей газете, которую мы вам посылаем одновре-
менно с этим письмом». А вот ответ на запрос, как быть
с созданной группой (запрос шел из гвардейского Улан-
ского полка): «Ваша группа должна быть утверждена
двумя соседними с вами комитетами нашей партии. От
них вы получите разрешение на заказ партийной печати,
а также на приобретение партийных билетов. Партийные
взносы, 10% отчисления с той суммы, которую вы полу-
чили, присылаются в ЦК РСДРП».
На сообщение о том, что «вся власть в 9-й армии на-
ходится в руках наших», Секретариат отвечает: «Искрен-
но приветствуем вас с одержанной победой и со вступле-
нием вашей армии в наши ряды. Но, товарищи, этим дело
еще не закончено, теперь-то именно и начинается насто-
ящая работа по созданию из сочувствующих и примыка-
ющих к нам истинных социалистов. Принимайтесь же с
жаром за эту работу, создавайте пропагандистские круж-
ки, добивайтесь того, чтобы примкнувшие к нам стали
действительными членами партии,, т. е. разделяли бы на-
шу программу».
Любопытно письмо инженерного кондуктора II клас-
са, секретаря полкового комитета 7-го строительства Се-
верного флота А. Неймана, адресованное «Товарищу гра-
жданину Председателю Совета Народных Комиссаров» и
пересланное в ЦК партии. Он пишет: «Многие мои еди-
номышленники — товарищи солдаты, желают присоеди-
ниться официально к партии большевиков. Искренность
стремления к партии доказана голосованием за список
№ 5 по XII армии в Учредительное собрание 16, который
является списком большевиков. Я прошу гражданина
Председателя Совета Народных Комиссаров преподать
152
мне советы, как поступить в данном случае и как устро-
ить контакт между партией и нами, чтобы быть всегда
наготове для принятия всех возможных мер, дать при
случае отпор противникахМ народной власти».
В письмах часто упоминается Учредительное собра-
ние. Это был серьезный вопрос, по которому осенью 1917
года проводилась широкая кампания и которым ЦК не-
однократно занимался на своих заседаниях и даже выде-
лил специальную комиссию, ведавшую проведением вы-
боров в Учредительное собрание. Во главе комиссии был
поставлен М. С. Урицкий. В переписке из действующей
армии вопросу выборов в Учредительное собрание отво-
дилось очень важное место.
Секретарь Аренсбургского комитета партии, сообщая о
том, что их организация «за весьма малым исключением,
чисто военная», сожалел: «По подготовке к выборам в
Учредительное собрание у нас сделано очень мало, пото-
му что мы еще не знаем, будем ли мы выбирать вместе с
местным населением или отдельно, и если отдельно, то с
кем — Балтийским флотом или будем причислены к ар-
мии. В нашем округе (только на острове) 35 000 воин-
ских избирателей и будут конкурировать три главных
списка: большевистский, меньшевистский и эсеровский».
Из XII армии, поскольку выборы в ее районе начи-
нались 15 ноября, просили срочно «дать подателям сего
как можно больше избирательных плакатов, воззваний,
призывов и вообще литературы».
Унтер-офицера Карандаева из 65-го полка очень тре-
вожила возможность подмены ящиков с бюллетенями. Он
взволнованно обращался в Секретариат ЦК: «Я бы хотел
знать порядок в армии выборов в Учредительное собра-
ние... у нас является сомнение. Например, мы, солдаты,
на фронте подаем голоса в конвертах, в присутствии про-
верочной комиссии бросаем в урну, затем по окончании
голосования урну комиссия отправляет, по команде что
ли, в дивизионную, корпусную и фронтовую комиссию.
Наша комиссия действительна до дивизионной, а дальше
мы уже не знаем, что там будет за комиссия, сможет ли
она честно препровождать таковые по назначению, или
же появится, может быть, фальсификация, и наш ящик
перебросят в сорную яму, а поставят какой-либо подлож-
ный... Желательно, чтобы наши голоса большевиков не
были украдены, и мы возьмем верх над империалиста-
153
ми». Секретариат ЦК ответил этому корреспонденту: «Ко-
нечно, вы должны приложить все усилия к тому, чтобы
выборы прошли правильно и чтобы злоупотребления бы-
ли невозможны. Думаем, что опечатывание выборных
ящиков тотчас по окончании выборов есть одна из самых
действенных мер в этом направлении. Следующая мера —
это, конечно, контроль при подсчете, и тут возможно ока-
зать определенное давление, поставив условием (через
полковой комитет), чтобы в числе счетчиков были солда-
ты и представители всех партий. Этих двух мер вполне
достаточно».
Письма свидетельствуют, что мы еще находились в
детском возрасте в смысле техники выборов. Но здесь
важнее другое: солдаты боялись, что они будут ущемле-
ны в своих гражданских правах.
Однако возвращаюсь к выборам в Учредительное со-
брание. Солдаты самых разнообразных родов оружия за-
прашивали ЦК о номере списка, по которому они могут
голосовать за большевиков. Но так как они, естественно,
не могли сообщать, где находится их часть, им предлага-
лось обратиться в ближайший губернский комитет боль-
шевиков: «Советуем вам обратиться в Минск, Вольмар,
Киев или Одессу, так как в этих четырех городах извест-
ны списки кандидатов по Северному, Северо-Западному,
Южному и Румынскому фронтам». Или давался номер
списка по каждому из перечисленных фронтов. Но ино-
гда ЦК приходилось и резко писать о том, что местный
выборный комитет (комиссия) идет вместе с командным
составом, проводит контрреволюционную политику, гру-
бо нарушая свободу собраний: «Нарушение свободы из-
бирательной борьбы есть уголовное преступление, но в
революционное время вопрос о праве совершенно засло-
няется вопросом о силе. Ни преследовать за принадлеж-
ность к большевикам, ни задерживать большевистскую
литературу в демократической республике никто права не
имеет...»
Приведу ответ на письмо фельдфебеля 529-го пехотно-
го Ардатовского полка Иванова, сообщавшего о том, что
он избран кандидатом в Учредительное собрание. Этот
фельдфебель был постоянным корреспондентом ЦК и вел
большую работу в своем полку. Вот ответ ЦК: «Уважае-
мый товарищ. Письмо Ваше, извещающее о том, что Вы
выбраны кандидатом в Учредительное собрание, получи-
154
ли. Против Вашей кандидатуры ничего не имеем, так что
выставляйте ее. Деньги Ваши тоже получили и очень за
них благодарим. Желаем Вам всякого успеха в Вашей
работе, которую, очевидно, мы и впредь будем вести це-
ликом рука об руку».
Небезынтересно привести поздравление стрелка пуле-
метной команды 24-го пехотного полка Сотрихина, кото-
рый писал в Секретариат: «Извещаю вас, товарищи, что
закончившееся голосование у нас в полку, благодаря разъ-
яснению некоторых товарищей, а в том числе и меня, да-
ло следующие результаты. Список № 4 по Юго-Запад-
ному фронту социал-демократов большевиков получил
1931 голос, а все остальные 9 списков — всего лишь 677
голосов. Поздравляю вас с победой, товарищи».
Вспоминаю буквально ежедневные заботы Я. М. Свер-
длова о работе по выборам в Учредительное собрание. На-
до было составлять список тех, кого партия выставляла
своими кандидатами, хотя по сути дела мы, большевики,
были против Учредительного собрания, но нам надо было
иметь свою фракцию, чтобы провести свою линию, дать
свою резолюцию и т. д. Агитация велась нами огромная,
и я помню, как низы населения привлекались нами к го-
лосованию, как мы митинговали за своих кандидатов-
большевиков и разъясняли, что такое большевики.
Ярко встает в памяти само открытие Учредительного
собрания. Согласно общепринятым традициям собрание
открыл старейший делегат эсер С. П. Швецов и начал
что-то говорить. Но вот на трибуну поднялся Яков
Михайлович, спокойно отстранил старичка-эсера и по пору-
чению Исполнительного Комитета Совета рабочих, солдат-
ских и крестьянских депутатов открыл заседание Учреди-
тельного собрания. Яков Михайлович от имени Всероссий-
ского Центрального Исполнительного Комитета предложил
принять «Декларацию прав трудящегося и эксплуатиру-
емого народа». Закончил он чтение декларации следую-
щими словами: «Позвольте надеяться, что основы нового
общества, предуказанные в этой декларации, останутся
незыблемыми и, утвердившись в России, постепенно ох-
ватят весь мир». Как известно, Учредительное собрание,
отказавшись принять «Декларацию», разоблачило свою
антинародную сущность. Большевики, а вслед за ними и
левые эсеры покинули собрание. После этого Учреди-
тельное собрание продолжалось недолго. В 4 часа утра
155
матрос Железняк подошел к председательствовавшему
лидеру эсеров В. М. Чернову и заявил: «Караул устал.
Надо кончать».
Был еще один вопрос, который волновал фронтовиков
не меньше, чем вопрос о власти. Это вопрос о мире и пе-
ремирии.
Из 15-го Шлиссельбургского полка сообщали, что у
них все солдаты признали власть Советов и народных ко-
миссаров и выражают надежду, что эта власть положит
конец империалистической бойне.
«Дорогие товарищи,— писал нам упоминавшийся уже
пулеметчик Сотрихин,— с радостью извещаю, что сегод-
ня мы в окопах получили известие, что в 12 часов 24 но-
ября заключено перемирие, т. е. первые шаги к прекраще-
нию ужасной бойни. Вот что значит победа пролетариата...
Благодарю за сочувствие к окопникам. Мы ожидаем
мира».
Письма из действующей армии ясно показывают, как
прав был Владимир Ильич, когда говорил, что солдаты за
мир «проголосуют ногами».
В письме Центрального Комитета РСДРП (большеви-
ков) от 12 декабря говорится: «Нами получены сведения,
что Германия согласна вести переговоры о мире на пред-
ложенных нами условиях «без аннексий и контрибуций».
Скоро кончатся ваши страдания, дорогие товарищи. По-
здравляем вас с грядущим миром, который завоевали
революционным путем солдаты, рабочие и крестьяне. Да
здравствует мировая революция!»
В письмах от 21 декабря 1917 года к разным адреса-
там мы писали: «С перемирием дело обстоит так: оно за-
ключено и может быть продолжено, а сейчас ведутся
переговоры о мире, но немцы сначала пошли на наши тре-
бования, а сейчас уже бьют отбой... Чем все это кончит-
ся, пока неизвестно».
В другом нашем письме говорится: «Вы получаете
наши газеты, а потому из них знаете о перемирии, о на-
чале мирных переговоров. Вероятно, их придется, одна-
ко, прервать, так как германские империалисты не отка-
зываются от аннексий и, с одной стороны, не желают от-
дать колонии, а с другой — не желают очистить от своих
войск Курляндию, Литву и Польшу. Очевидно, они толь-
ко тогда пойдут на уступки, когда и в Германии восста-
156
нет пролетариат. В Италии, Англии и Франции движение
в пользу мира усиливается».
«Относительно заключения мира вышло некоторое за-
труднение,— объясняли мы в другом нашем письме.—
Германия на словах согласилась на наши условия, а на
деле не отказалась от своих империалистических стрем-
лений. Теперь сама армия должна сказать свое решающее
слово. Будет она продолжать войну до мира «без аннек-
сий и контрибуций» или же найдет возможность заклю-
чить мир во что бы то ни стало».
Из 95-го пехотного Нфасноярского полка было полу-
чено сообщение о том, что началось братание с немцами
и что немецкие солдаты также нетерпеливо ждут заклю-
чения мира. В ответ на это Секретариат писал: «Относи-
тельно вашего сообщения о братании с немцами хотели
бы очень знать, как вы его проделываете, организованно
или же просто по личному почину отдельных товарищей.
Думаем, что только первый путь допустим, так как вто-
рой может привести при существующей у германцев ди-
сциплине к совершенно нежелательным результатам и
послужить поводом к столкновениям».
Мучительный момент пришлось мне пережить в свя-
зи с вопросом о Брестском мире 17. Я никак не могла то-
гда составить себе ясного понятия, что же правильно,
т. е. правильна ли позиция заключения мира на тех ус-
ловиях, которые были предложены, или же надо прервать
переговоры и начать «революционную войну», как пред-
лагали «левые коммунисты». Я бесконечно приставала к
Я. М. Свердлову за разъяснениями, надоедала и Влади-
миру Ильичу. Мне все казалось, что зарубежные социал-
демократы нас не поймут, что мы нанесем рабочим за
рубежом удар. Мучило меня это особенно, так как никог-
да у меня не было сомнений в правильности линии Иль-
ича. Да и тут сомнений у меня не было, но я не понимала
сути дела. Голосовать за Ильича я не могла, так как воп-
рос не был мне ясен, а голосовать против я тоже не мог-
ла. И вот на одном из заседаний ЦК я воздержалась от
голосования, что, конечно, недопустимо было в такой мо-
мент. Потом у меня уже, разумеется, не оставалось ника-
ких сомнений, что голосовать надо было с ЦК, с Лени-
ным. На VII съезде партии я именно так и голосовала18.
В связи с Брестским миром вспоминается один мо-
мент. Я была в кабинете у Владимира Ильича. Пришел
157
член делегации по переговорам о заключении Брестского
мира. В руках у него был свиток с печатями, он был за-
вернут в бумагу и в какие-то шелковые тряпки. Това-
рищ бережно положил его на стол Владимира Ильича и
начал его разворачивать. Владимир Ильич спросил:
— Что это такое?
— Я привез текст Брестского договора, чтобы Вы мо-
гли его прочитать,— ответил товарищ.
Владимир Ильич как-то сразу весь ощетинился.
— Что?! Вам недостаточно, что я подписал этот по-
хабный мир?!
Товарищ так сконфузился, что поспешно убрал этот
свиток.
Хочу пояснить: не следует думать, что Владимир
Ильич относился к Брестскому договору, как к простой
бумажке, как это иногда делают некоторые государства.
Просто в этом моменте наиболее выпукло проявилось его
возмущение, вызванное грабительскими условиями дого-
вора.
Когда правительство и ЦК партии переехали в Москву,
мне пришлось остаться в Петрограде вследствие болезни
моего 90-летнего отца. Он умер в мае 1918 года. Я напи-
сала об этом Клавдии Тимофеевне Новгородцевой (Сверд-
ловой) и в ответ получила следующее письмо от Якова
Михайловича Свердлова:
«Милая Елена Дмитриевна!
Хочется написать Вам несколько теплых слов. Я знаю,
что тяжелую личную утрату Вы пережили. Не склонен
говорить слова утешения. Хочу лишь, чтобы Вы почувст-
вовали, что не со всеми товарищами Вы связаны исклю-
чительно узами общности мировоззрения, дружной идей-
ной работы. Скажу о себе. У меня очень теплое, дружес-
кое к Вам отношение, совершенно независимое от наших
партийных связей. И не я один ценю в Вас милого, от-
зывчивого друга-товарища. Не все личные связи порва-
ны. И без кровного родства есть глубокое дружеское род-
ство. Крепко целую.
Ваш Яков».
После отъезда правительства в Москву главой ВЧК в
Петрограде был М. С. Урицкий. Партийный большевист-
ский билет вручала ему я. За несколько дней до этого он
158
подарил мне свою карточку с надписью: «Е. Д. Стасовой
от «молодого коммуниста»».
В кабинете Урицкого однажды мне пришлось побы-
вать и в качестве «арестованной» вместе с Михаилом
Ивановичем Калининым. Летом 1918 года мы как-то за-
держались в Смольном, вероятно на каком-нибудь засе-
дании. М. И. Калинин предложил подвезти меня на своей
машине, так как он жил на Васильевском острове, а я —
в гостинице «Астория». Ехали мы в такой час, когда на
улицах уже были патрули, которые имели право останав-
ливать любую машину и проверять документы шофера и
едущих в машине. Когда мы выезжали из Смольного,
шофер попросил у Михаила Ивановича позволения под-
везти своего товарища, и это, конечно, было ему разре-
шено. Едем мы, и шофер, зная, что везет городского голо-
ву (это было уже после перевыборов городской думы),
решил форсить и не останавливался на оклики патрулей.
Наконец один из патрулей, видя, что шофер хочет прос-
кочить мимо, вскочил на крыло автомобиля и заставил
шофера остановиться. Представьте себе наше удивление,
когда оказалось, что спутник шофера был пьян. Патруль,
невзирая иа наши документы, препроводил нас на Горо-
ховую, в ВЧК. И вот нас, двух ответственных партийных
работников, вводят в кабинет Урицкого. Увидев нас, он
вытаращил глаза, а потом расхохотался.
К 1918 году относится и другой запомнившийся мне
эпизод.
В июле 1917 года Временным правительством была
арестована группа наших работников (А. В. Луначар-
ский, А. М. Коллонтай и другие). В августе после дол-
гих хлопот удалось добиться освобождения их под залог
в 8 тысяч рублей, которые и были внесены пз кассы ЦК
партии. В начале 1918 года, когда наркомом юстиции
стал П. И. Стучка, он обнаружил эти деньги в фондах
наркомата. Так как денежными делами приходилось ве-
дать мне, я обратилась к нему с просьбой возвратить эти
деньги. Наконец в начале апреля было получено соответ-
ствующее распоряжение и я отправилась в Государст-
венный банк получать их. Выполнила все процедуры и
отправилась обратно в ЦК, положив деньги в портфель.
Благополучно добралась до угла Фурштадтской и Друс-
кеникского переулка, но тут за моей спиной вдруг раздал-
ся окрик: «Стой!» Я оглянулась, продолжая идти, и уви-
159
дела за собой матроса и солдата. «Матрос» угрожал мне
револьвером. Я не остановилась. «Матрос» дал мне под-
ножку, и я упала, но не выпускала портфеля. Тогда он
поволок меня по земле и выхватил все же портфель,—
затем бросился к стоящему неподалеку автомобилю и
уехал. Я вскочила и бегом бросилась за автомобилем, же-
лая рассмотреть номер. Но автомобиль быстро выехал на
Сергиевскую, свернул за угол и скрылся. Грабители рас-
считывали, конечно, на значительно больший куш и не
предполагали, что в портфеле всего 8 тысяч.
Когда я вернулась, на углу стояла целая толпа. Вид у
меня был, должно быть, весьма плачевный, так как на
дворе была оттепель, а я, падая, ткнулась лицом в сколо-
тый лед и ободрала себе нос. Я спросила дворников, под-
метавших тротуар, почему они не пришли мне на по-
мощь, когда на меня напали. «Испугались,— заявили
они,— у матроса был револьвер». Тут же стоял знако-
мый мне адвокат, оказавшийся таким же «храбрецом»,
как и дворники. Прикрывая свою трусость, он сказал,
будто предполагал, что тут какая-то семейная сцена. Я
немедленно отправилась в милицию, тут же на Фурштад-
тской, и рассказала обо всем случившемся. Заявила, ко-
нечно, и в ВЧК. Там мне показали потом целый ряд за-
держанных грабителей, но «моих», кажется, так и не
нашли.
В июле 1918 года происходил V Всероссийский съезд
Советов. Делегаты от Петрограда уехали в Москву. Как-
то вечером приехал ко мне С. И. Гусев и сказал, что со-
зывается экстренное заседание Петроградского комитета.
Нас собралось человека 4—5 (Б. П. Позерн, Гусев, я и
кто-то еще из товарищей). На заседании выяснилось, что
в Москве восстали эсеры, что мы не имеем точных дирек-
тив от ЦК о линии поведения, а потому надо самим ре-
шать, как быть в Питере. По слухам, эсеры овладели
Пажеским корпусом, а также Владимирским юнкерским
училищем (Петроградская сторона). Было предложение
выпустить листовку, объявляющую эсерам, что мы при-
меним к ним военную силу. Мое предложение сводилось
к тому, чтобы подготовить все наши силы (военные),
сконцентрировать их вокруг районов Пажеского корпуса
и юнкерского училища, но не выступать, пока мы не по-
лучим указаний из Москвы или же пока эсеры не начнут
сами действовать. Я предлагала это, чтобы нам не по-
160
пасть впросак, если в Москве тем временем все будет
окончено и нам будет предписана мирная политика. Ра-
но утром вернулся из Москвы, кажется, Г. И. Бокий
и привез директиву поступить именно так. Эсеры, узнав,
что они окружены, сдались.
Вообще же я на заседаниях в ПК и ЦК выступать
часто не любила, так как считала себя недостаточногком-
петентной в политических вопросах. Выступала я толь-
ко в том случае, если видела, что вопрос либо не затро-
нут другими товарищами, либо неправильно освещен.
30 августа 1918 года в 10 часов утра был убит Уриц-
кий, и в 2 часа весь актив Петроградского комитета соб-
рался в «Астории». Г. Зиновьев выступил с речью. От-
метив, что контрреволюция подняла голову, что вот уже
второе убийство ответственного работника партии (пер-
вым был убит Володарский), он заявил, что необходимо
принять «соответствующие меры». В числе таких мер он
предложил разрешить всем рабочим расправляться с ин-
теллигенцией по-своему прямо на улице. Товарищи в
смущении молчали. Тогда я взяла слово и сказала, что,
по-моему, предложение Зиновьева вызвано паникой. Сло-
ва мои возмутили Зиновьева, он выбежал из комнаты с
криком, что всякой грубости есть предел. Я обратилась к
председательствовавшему Позерну и сказала, что если
Зиновьев считает, что не может оставаться на собрании
вместе со мной, то лучше я уйду. Позерн заметил, что ес-
ли Зиновьев нервничает, то нечего нервничать мне, и
предложил мне продолжать. Я сказала, что считаю пред-
ложение Зиновьева неправильным, так как оно обернется
против нас в первую голову. Черносотенцы начнут дей-
ствовать под видом рабочих и перебьют всю нашу вер-
хушку. В это время Зиновьев, уже в пальто, вернулся и
предложил М. И. Лисовскому немедленно ехать с ним на
Путиловский завод поднимать рабочих. Тогда Позерн
сказал, что просит Зиновьева присесть и остаться, пока
не будет принято решение, ибо не он один решает, а ре-
шает ПК с активом.
Мои слова, очевидно, развязали языки, так как вы-
ступавшие затем товарищи указывали, что я права, и в
конце концов было принято решение о создании специ-
альных троек по районам для выявления контрреволю-
ционных элементов.
6 Е. Д. Стасова
161
С 30 августа 1918 года я была введена в состав прези-
диума Петроградской ЧК как представитель Петроград-
ского комитета и работала там вплоть до отъезда в Мос-
кву в марте 1919 года. Раз в неделю я сутки дежурила в
Чрезвычайной комиссии как член президиума. Обязанно-
сти мои в основном заключались в проверке списков аре-
стованных и освобождении тех, кто случайно попал в эти
списки. Часто аресты бывали неправильными, так как
арестовывали по случайным данным. В число арестован-
ных попадали люди, сочувствующие нам, работавшие с
нами и т. д. В аппарате Петроградской ЧК в это время
работал С. С. Лобов, которого я хорошо знала как члена
Петроградского комитета. По его просьбе я и занялась
проверкой списков арестованных. Ко мне часто обраща-
лись родственники арестованных. Многих пришлось ос-
вободить. Помню, например, одного офицера, арестован-
ного только потому, что он был офицером гвардейского
полка. Удалось установить, что, служа в царской армии,
он проводил нашу, большевистскую линию. Разумеется,
он был немедленно освобожден.
В марте 1919 года я получила телеграмму от В. А.
Аванесова из Москвы о том, что Я. М. Свердлов серьезно
заболел (испанкой) и вызывает меня в Москву для под-
готовки VIII съезда партии. Пришлось перед отъездом
привести в порядок весь материал: полный комплект
всех документов (входящих и исходящих) аппарата ЦК
партии в Петрограде за время с Февральской революции,
две картотеки к этим документам. Все это было привезе-
но в Москву и сдано Клавдии Тимофеевне Новгородце-
вой (Свердловой) как заведующей аппаратом ЦК партии
в Москве. Этот ценный материал в ящиках, в которых
он был привезен в Москву, был поставлен в коридоре по-
мещения ЦК партии на Моховой, затем на Воздвиженке.
Впоследствии часть этих документов бесследно исчезла.
Выступая на VII конгрессе КИМа в 1932 году, я
говорила: «Мы горели в свое время пламенем, когда бо-
ролись в царском подполье. Мы горели пламенем в цар-
ских тюрьмах. Благодаря этому пламени, которым мы
горели, нам удалось победить в Октябре».
Трудное это было время, боевое, требовавшее помимо
беспредельной преданности делу партии полного напря-
жения сил. Не все шло гладко — были споры, разногла-
сия. Однако ленинское ядро партии и широкие массы
162
коммунистов, рабочих, беднейших крестьян, шедших за
Лениным и служивших надежной опорой партии в тот
грозный час, не только отстояли дело революции, но, за-
хватив власть, смело двинулись вперед, к строительству
новой жизни.
И вот тут я хотела бы сказать несколько слов о том,
что отличало и должно отличать каждого, кто идет в аван-
гарде строительства коммунизма.
Все мы, пионеры ленинского дела, помним, с каким
внутренним огоньком, или, как теперь часто говорят, одер-
жимостью, работал Владимир Ильич, его соратники, веете,
кто посвятил свою жизнь революции. Настоящая больше-
вистская партийность немыслима без внутреннего горе-
ния, самоотверженности, без постоянного подчинения
личных интересов общественным. В те далекие времена
людей для партийной работы было мало, а подготовлен-
ных во всех отношениях кадров и того меньше. Теперь,
конечно, дело другое. И все же новые поколения строи-
телей коммунизма также не могут работать, творить без
внутреннего огонька, угасание которого, вероятно, по-
добно тяжелому недугу, превращению коммуниста из
бойца в обывателя.
Дело, начатое в Октябре, еще не завершено. Идет
развернутое строительство коммунизма.
VIII
РЯДОМ С ЛЕНИНЫМ
В Москву я приехала 12 марта 1919 года. Работала по
подготовке VIII съезда партии и была делегатом его. На
съезде я была выбрана членом ЦК и опять секретарство-
вала вплоть до IX съезда партии.
Обязанности секретаря были более чем разнообразны.
Он был: управделами, заведующим особым сектором, за-
ведующим Секретариатом, помощником секретаря в сов-
ременном понятии, заведующим кадрами и, наконец,
просто техническим секретарем. Кроме перечисленных
обязанностей секретарь ЦК вел все шифровальное дело
ЦК, переписку с местными организациями, прием приез-
жих работников и посетителей. Ведение протоколов Орг-
бюро и пленарных заседаний ЦК тоже находилось в его
руках. Он же был и своеобразным снабженцем.
6*
163
Разумеется, помимо этих организационно-партийных
дел, как я уже писала, приходилось вести и политичес-
кую работу.
В 1919 или в 1920 году — точно не помню — Влади-
мир Ильич вызвал меня и дал большое политическое по-
ручение. Я стала отказываться, ссылаясь на то, что я
только организатор и не чувствую себя достаточно тео-
ретически сильной для такого поручения. Владимир Иль-
ич хитро прищурился и стал спрашивать:
— А вы с «Рабочей мыслью» воевали?
— Воевала.
— А с «экономистами» воевали?
— Тоже.
— А с меньшевиками?
— Тоже.
— А с ликвидаторами?
— Воевала.
— Так идите и выполняйте это поручение!
Владимир Ильич показал этими своими вопросами,
что мы учимся не только по книгам, но и у жизни и что
практика в нужный момент может заменить книжную
премудрость; надо учиться у жизни, у масс.
Как происходили тогда заседания ЦК?
Заседание ЦК партии обычно назначалось иа 10 ча-
сов утра. Владимир Ильич открывал его не позже чет-
верти одиннадцатого. Он давал четверть часа «на милос-
ти», употребляя французскую пословицу, на сбор неак-
куратных. Во время заседания Владимир Ильич следил
за оратором с часами в руках: регламент для оратора в
ЦК был в то время жесткий, буквально несколько минут.
Вспоминаю, как часто он говорил: «Товарищ, заканчивай-
те, я дал вам полмииуты лишних». С другой стороны,
если кто-либо во время заседания начинал шептаться с
товарищем, Владимир Ильич грозил пальцем, говорил:
«Тсс, тсс» — и показывал жестом: пишите, переписывай-
тесь, но только не шепчитесь, так как этим вы мешаете.
Сам Владимир Ильич во время заседания умел свое вни-
мание раздваивать: с одной стороны, он следил за време-
нем и за тем, что говорил оратор, чтобы можно было иод-
вести итоги. Одновременно он обменивался записками с
присутствующими. Это происходило и иа заседаниях Цен-
трального Комитета и на заседаниях Совнаркома. Об
164
этом свидетельствуют записки, напечатанные в Лепить
ских сборниках.
Интересно, как Владимир Ильич во время заседания
следил за теми, кто курил. Курить в кабинете Владими-
ра Ильича было нельзя, особенно после ранения в 1918
году. Курить на заседании нельзя, уйти с заседания то-
же нельзя. Что же делали наши курильщики? В кабине-
те у Владимира Ильича, от его стола по правую руку,
была большая голландская печка, а сзади была отдуши-
на с вьюшками. Так вот, курильщики забирались за печку
и курили там в отдушину. Интересно, что, когда наступал
момент голосования (печка была большая, и Владимир
Ильич не мог видеть, что там делают курильщики), он
хитро прищуривался и говорил: «А что делают запечных
дел мастера?»
Еще один маленький штрих. У Владимира Ильича в
кабинете висел плакат с надписью «не курить». Но при-
ходившие к Владимиру Ильичу товарищи не очень со-
блюдали распоряжение. Приходил, например, Алексей
Максимович Горький, который всегда очень много курил.
Владимир Ильич бегал открывать форточку после ухода
курильщика, так как он плохо переносил табак. И вот
однажды он вызвал коменданта и сказал ему: «Надо
снять этот плакат. Нечего вывешивать такие плакаты,
которые мы не можем выполнять. Это только приучает к
нарушению дисциплины».
}3споминаю, как бережно Владимир Ильич относился
к времени не только своему, но и других товарищей. Ес-
ли он назначал кому-либо прием, а утром назначенного
дня узнавал, что принять не сможет, тогда он лично, а
не через секретаря звонил товарищу и предупреждал,
что принять его в назначенный час не может, и догова-
ривался о времени, когда прием может состояться. Если
же подходил назначенный для приема час, а срочные де-
ла (в то время их было очень много) не позволяли Вла-
димиру Ильичу принять пришедшего, он посылал своего
секретаря в приемную сказать посетителю: «Не ждите,
не сидите напрасно, не теряйте времени, принять вас Вла-
димир Ильич не сможет». Но как правило, секретарь был
обязан сговориться о новой дате приема, записать теле-
фон товарища, чтобы Владимир Ильич мог лично с ним
созвониться.
165
Хочу отметить еще следующее. Я всегда тщательно
относилась к разговору с товарищами, приезжавшими из
деревни, потому что знала, как глубоко интересует Вла-
димира Ильича положение в деревне. Даже находясь в
Петрограде, я однажды в октябре 1918 года писала Вла-
димиру Ильичу:
«Дорогой Владимир Ильич!
Посылаю Вам копии двух писем: рабочего, крестьяни-
на Саноева. Я знаю, что такие иллюстрации Вам быва-
ют по вкусу. Если бы рука моя дала мне возможность
писать, то написала бы Вам много теплых слов, но пока
не могу этого сделать, так как на безымянном пальце
задет какой-то нерв... Шлю сердечный привет Вам и На-
дежде Константиновне».
К Владимиру Ильичу я, как правило, направляла
только тех товарищей, которые мне сообщали интерес-
ные факты; Владимир Ильич так привык к тому, что я
посылаю ему только нужных людей, что очень часто воз-
лагал на меня предварительные переговоры. Нередко се-
кретари Владимира Ильича звонили мне и говорили: «К
Владимиру Ильичу просится на прием такой-то товарищ,
примите его и поговорите. Если вы увидите, что он мо-
жет сообщить что-нибудь новое для Владимира Ильича,
то пришлите его к нему, а если нет, может быть, сами
удовлетворите запрос товарища». Действительно, это бы-
ла наша обязанность секретарей — по возможности раз-
гружать Владимира Ильича от всего лишнего.
Хочется еще раз сказать о том, какие обязанности я
на себя возлагала как секретарь по отношению к Вла-
димиру Ильичу. Я старалась по возможности делать все,
чтобы не дергать его, чтобы не доставлять ему лишней
работы.
Мы, близко знавшие В. И. Ленина, поражались его
необычайному трудолюбию. Вспоминаются случаи, как в
период 1917—1920 годов, когда я работала секретарем
ЦК партии, Надежда Константиновна или Мария Ильи-
нична приходили ко мне или сообщали по телефону:
«Надо принять какие-либо меры — Владимир Ильич
доработался до бессонницы. Нас, когда мы говорим ему
о необходимости отдохнуть, он не слушает, только машет
рукой и говорит «некогда»». После такого разговора я
обычно звонила членам ЦК и обговаривала с ними поста-
166
новленпе об отпуске Владимиру Ильичу. Когда постановле-
ние утверждалось, я звонила по телефону Владимиру
Ильичу:
«Владимир Ильич, имеется постановление ЦК о пре-
доставлении вам отпуска на столько-то дней». Почти все-
гда в ответ слышался на этот раз сердитый голос Ильича:
«Когда прикажете приступить к отпуску, Елена Дмит-
риевна?» Раз есть соответствующее постановление ЦК
партии, Владимир Ильич не спорит, но он страшно недо-
волен. Ведь вопрос об отпуске должен решаться в при-
сутствии товарища, которого он касается, а тут все ре-
шено в его отсутствие и против его воли. Но, получив
указание о постановлении ЦК, Владимир Ильич строго
его выполнял и уже никакими делами, кроме отдыха, не
занимался: ходил на охоту, собирал грибы... Вообще к по-
становлениям Центрального Комитета Владимир Ильич
относился более чем серьезно.
В. И. Ленин трогательно заботился о здоровье това-
рищей. Он говорил, что здоровье коммуниста — казенное
имущество и растрачивать его не позволяется. Помню,
как досталось от Владимира Ильича тогдашнему нарком-
проду, старому партийцу А. Д. Цюрупе, с которым слу-
чился голодный обморок. Сперва Ленин мягко писал, по-
журил Александра Дмитриевича за то, что тот «в обра-
щении с казенным имуществом» становится совершенно
невозможным. Когда же это не подействовало, Ильич на-
правил ему суровое предписание: «За неосторожное от-
ношение к казенному имуществу (2 припадка) объявля-
ется А. Д. Цюрупе 1-ое предостережение и предписыва-
ется немедленно ехать домой. Ленин».
Вспоминается еще один случай, который был связан
с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским. Как известно,
он был очень больным человеком, но работал не покла-
дая рук. И вот в 1919 году товарищи из ВЧК пришли
ко мне и говорят:
«Нужно принять меры, потому что у Феликса Эдмун-
довича кровохарканье, а об отпуске он и слушать не хо-
чет». Пришлось по этому поводу связаться с Владими-
ром Ильичем. Через полчаса он позвонил мне и сказал:
«Елена Дмитриевна, напишите постановление ЦК
партии о предоставлении Феликсу Эдмундовичу отпуска
на две недели в Наро-Фоминск». Почему в Наро-Фо-
минск? Потому что в то время там был образцовый сов-
167
хоз и имелось все необходимое для поправки больного.
Немаловажное значение в выборе Наро-Фоминска имело
еще одно обстоятельство: там не было телефона и, сле-
довательно, при всем желании Феликс Эдмундович не
пмел никакой возможности заниматься делами.
Этот пример я привожу для того, чтобы показать, как
Владимир Ильич, прежде чем вынести какое-либо поста-
новление, обдумывал его во всех наимельчайших подроб-
ностях. Можно было поступить и так: вынести решение
о двухнедельном отпуске Ф. Э. Дзержинскому и пору-
чить Стасовой подыскать соответствующее место. Но Вла-
димир Ильич никогда так не делал. Он сам всесторонне
обдумывал вопрос и подсказывал его наиболее верное ре-
шение.
Хочется коснуться печального события, в котором на-
иболее концентрированно, на мой взгляд, проявилось уме-
ние Владимира Ильича при всей огромной работе ценить
товарищей и необычайно горячо к ним относиться. Было
это в марте 1919 года. Заболел Яков Михайлович Сверд-
лов. Я получила в Петрограде телеграмму: «Болезнь за-
тягивается, приезжайте подготовлять партийный съезд».
Застала я Якова Михайловича в безнадежном состоянии.
Заседания ЦК происходили ежедневно, и Владимир Иль-
ич каждый раз спрашивал:
— Ну, что Яков Михайлович? Как его положение?
Справлялся он об этом и по телефону.
Накануне смерти Якова Михайловича я была у Вла-
димира Ильича и сказала ему:
— Владимир Ильич, мне думается, что ваше присут-
ствие, хотя бы на полминуты, у Якова Михайловича при-
дало бы ему бодрости, очень он духом как-то упал, а для
болезни это скверно.
Владимир Ильич ответил:
— Вы так думаете? Я сейчас иду.
Его стали отговаривать, говоря, что Яков Михайлович
болен испанкой, что болезнь заразная, но он махнул ру-
кой, пошел к нему и пробыл у постели больного несколь-
ко минут. Настроения Владимира Ильича после этого по-
сещения я, кажется, никогда не забуду. После свидания
он ушел, надвинув кепку на лоб и не глядя ни на кого.
Он весь был под впечатлением того, что один из лучших
наших товарищей стоит на пороге смерти. Он был бук-
168
вально потрясен и не хотел нп с кем говорить, не хотел
ни на кого смотреть.
Забота В. И. Ленина о товарищах простиралась
вплоть до обыденных мелочей.
В то время, как я уже говорила, секретарю Централь-
ного Комитета приходилось быть еще и снабженцем. По-
этому Владимир Ильич частенько звонил мне и подсказы-
вал, чтобы такоМу-то товарищу достали шапку, такому-
то — сапоги, третьему — еще что-либо. На следующий
день Владимир Ильич лично, а чаще через секретаря
обязательно проверял, выполнено ли его указание.
В связи с телефонными звонками вспоминается еще
очень важный момент. Несколько лет тому назад ко мне
обратились сотрудники Института марксизма-ленинизма
с просьбой, чтобы я предоставила им те записки, кото-
рые получала от Владимира Ильича. Мне пришлось от-
ветить, что все записки, которые имелись у меня, пока я
работала в ЦК, остались в бумагах ЦК. Записок было
очень мало; это объяснялось распоряжением Владимира
Ильича: все, что только возможно, решать по телефону,
не заводя переписки. Сам Владимир Ильич часто избе-
гал писать записки и давал распоряжения непосредст-
венно по телефону. Работы тогда было достаточно много,
п записывать все распоряжения Владимира Ильича для
истории никому не приходило в голову.
Скромен был Владимир Ильич необычайно. В связи
с этим мне хочется привести несколько фактов.
В одной из анкет Владимир Ильич, отвечая на воп-
рос, какие языки знает, написал: «Французский, немец-
кий, английский — плохо, итальянский — очень плохо». Я
расскажу два случая, как «плохо» он владел языками.
Это было в 1920 году. В Москву приехали представи-
тели Французской социалистической партии Л. О. Фрос-
сар, который находится сейчас в правом крыле социали-
стической французской партии, и Марсель Кашен, кото-
рый был единственным коммунистическим сенатором до
второй мировой войны. Они приехали, чтобы поговорить с
ЦК нашей партии о присоединении Социалистической
партии Франции к Коминтерну и образовании самостоя-
тельной Коммунистической партии. По вопросам, поста-
вленным ими, ЦК заседал в кабинете Владимира Иль-
ича, и, когда мы собрались, Владимир Ильич обратился
ко мне:
169
— Елена Дмитриевна, вы «язычница» (так он меня
звал за знание языков). Сядьте ко мне поближе. Если
мне не хватит каких-либо слов, вы мне подскажете.
Только, ради бога, не шепчите, а громко скажите. Ког-
да мне шепчут, как это делает один товарищ, я неволь-
но напрягаюсь и теряю свою мысль. Поэтому просто мне
напомните, подумаешь, какая беда, если я какого-нибудь
слова не знаю.
Это говорил председатель Совнаркома и руководитель
нашей партии! В течение всей беседы с Кашеном и Фрос-
саром мне пришлось подсказать Владимиру Ильичу всего
одно-два слова.
В 1920 году проходил II конгресс Коминтерна, на ко-
тором Владимир Ильич выступил с критикой политичес-
кой линии правого крыла «независимой» социал-демокра-
тической партии Германии и с критикой линии итальян-
ца Серрати. Пока речь шла о Германской социал-демок-
ратической партии, Владимир Ильич говорил по-немец-
ки, а потом, когда он начал разбирать линию Серрати,
он сразу же перешел на французский язык. Я была на
этом заседании конгресса (оно происходило в Андреев-
ском зале Кремлевского дворца, который был заполнен
иностранцами) и вспоминаю, как огромный зал ахнул.
Иностранные товарищи не могли себе представить, что
русский, который только что блестяще говорил по-немец-
ки, так же свободно станет продолжать свою речь по-
французски.
Вот так Владимир Ильич «плохо» знал языки.
Еще один случай. Как-то в 1919 или 1920 году мы с
Владимиром Ильичем были в гостях у Цюрупы. Среди
присутствовавших был один хороший пианист, который
сыграл что-то из Бетховена. После блестящего исполне-
ния этой вещи я подошла к Владимиру Ильичу и спро-
сила, что он думает об игре пианиста. Владимир Ильич
ответил: «Что вы меня спрашиваете? Какое значение
имеет мое мнение? Ведь я только любитель музыки».
Надо сказать, что Владимир Ильич был очень весе-
лым и непосредственны^ человеком. Часто на заседани-
ях Центрального Комитета он был виновником взрывов
громкого хохота. Он так заразительно начинал смеяться,
что присутствовавшие при всем своем желании не могли
сдерживаться и тоже хохотали до слез. Но бывало и ина-
че: если смех Владимира Ильича был каким-то нервным,
170
Е. Д. Стасова и В. И. Ленин во время II конгресса Коминтерна
(1920 г.)
это означало, что он переутомлен. В этих случаях мы
старались особенно тщательно провести заседание и по-
скорей его закончить, чтобы дать Владимиру Ильичу воз-
можность получше отдохнуть.
171
Вспоминается мне такой случай. Как-то Владимир
Ильич занедужил, и я некоторое время его не видела.
Потом, встретив его на каком-то заседании, спросила:
— Как ваше здоровье, Владимир Ильич? Впрочем, и
спрашивать не надо: очевидно, хорошо, потому что гла-
за — хитрые.
Ему это понравилось, и он стал говорить:
— Послушайте, что Стасова-то сказала. Она говорит,
что у меня глаза хитрые...
Он прекрасно знал, что глаза у него действительно
были с хитринкой, но ему понравилось, что я сказала
ему это прямо.
23 апреля 1920 года, когда отмечался пятидесятилет-
ний юбилей Владимира Ильича, я хворала и при всем
желании не могла попасть к Владимиру Ильичу ни лич-
но, ни на его чествование, организованное Московским
комитетом. Желая доставить ему несколько веселых ми-
нут, я послала случайно сохранившуюся у меня карика-
туру на юбилей народника Н. К. Михайловского, испол-
ненную художником В. В. Карриком. На возвышении, за
столом, покрытым зеленым сукном, стоит растроганный
Михайловский. В одной руке он держит только что сня-
тое пенсне, в другой — платок, которым утирает слезы
на глазах. Вокруг сидят Мякотин, Южаков и другие вид-
ные народники того времени. Перед столом спиной к пуб-
лике стоят Струве и Калмыкова — мальчик в матроске и
девочка в коротеньком платьице в том возрасте, когда
заплетенная косичка напоминает крысиный хвостик,—
это марксисты, пришедшие поздравить Михайловского и
названные «марксятами». Я послала Владимиру Ильичу
эту картинку и написала ему: «Когда был юбилей Ми-
хайловского, наша партия была в детском возрасте и лю-
дей в ней было очень мало, а сейчас она стала правя-
щей партией». Я, конечно, не помню дословно написан-
ного, но смысл был таков, что успехи нашей партии —
дело рук, ума и таланта Владимира Ильича.
Товарищи мне потом рассказали, что Владимир Иль-
ич, выступая вечером на собрании, организованном Мос-
ковским комитетом РКП (б), назвал мое послание «чрез-
вычайно дружеским письмом» *, а показав карикатуру
присутствующим, объяснил, что этот подарок одного боль-
шого друга доставил ему большое удовольствие. Кратко
обрисовав путь, пройденный нашей партией, он расска-
172
зал о трудностях, стоящих перед ней, призвал не увле-
каться успехами и не зазнаваться. Попутно он высказал-
ся против устройства юбилеев и довольно-таки едко вы-
смеял юбилейное славословие. В этом выступлении В. И.
Ленина, как и во всей его деятельности, ярко проявились
органически присущие ему черты: исключительная скром-
ность, трезвость в оценке положения, враждебность к вос-
хвалениям и пышным фразам.
1919 год был очень тяжелым годом. Наступление 14
иностранных держав на Советскую республику создавало
опасное положение. Не исключено было, что партии при-
дется вновь уйти в подполье, если силы внутренней контр-
революции и иностранной интервенции временно возьмут
верх. На всякий случай нужно было позаботиться о пас-
портах для всех членов ЦК, и для В. И. Ленина в первую
очередь, обеспечить партию и материальными средства-
ми. С этой целью было отпечатано большое количество
бумажных денег царских времен (так называемых «ека-
теринок», т. е. сторублевок с портретом Екатерины). Их
упаковали в специально изготовленные оцинкованные
ящики и передали на хранение в Петроград Николаю Ев-
геньевичу Буренину. Он закопал их, насколько я знаю,
под Питером, где-то в Лесном, а впоследствии, когда Со-
ветская власть окончательно утвердилась, даже сфотогра-
фировал их раскопку. Тогда же на имя Н. Е. Буренина
(как купца по происхождению) был оформлен документ
о том, что он является владельцем гостиницы «Метро-
поль». Сделано это было с целью материального обеспече-
ния партии.
В 1919 году Я. М. Свердлов, как председатель ВЦИК,
исходя из необходимости подготовки людей для руковод-
ства советскими органами на местах, так как никакого
опыта у партийцев в этом направлении не было, создал
специальные курсы. Они находились в Москве в помеще-
нии теперешнего театра Ленинского комсомола. Во главе
курсов стояла старая большевичка Глафира Ивановна
Окулова (Теодорович). Мне пришлось читать здесь курс
лекций о работе партии в подполье. Это также свидетель-
ствует о том, что партия стремилась иметь на всякий слу-
чай всесторонне подготовленные кадры.
В трудные годы гражданской войны особенно ярко про-
явилась роль нашей партии как организатора и вдохнови-
теля трудящихся масс. Коммунисты всегда были в пер-
173
вых рядах борцов, находились на самых опасных участ-
ках. Осенью 1919 года, когда белогвардейские войска ге-
нерала Деникина подходили к Туле, была проведена пар-
тийная неделя. Она проходила под лозунгом: «Рабочие —
в партию, коммунисты — на фронт!» Я хорошо помню,
как в одном из отчетов Центрального Комитета отмеча-
лось, что «членский билет нашей партии при таких усло-
виях означал до известной степени кандидатуру на де-
никинскую виселицу». И все же люди шли в нашу пар-
тию, старались быть рядом с нею, подпирать ее своим
плечом в эту грозовую годину. Только по 38 губерниям
европейской части России в партию вступило тогда свы-
ше 200 тысяч человек.
Летом 1919 года, во время наступления против Кол-
чака, произошли, как известно, разногласия о методах ве-
дения войны. Главком И. И. Вацетис подал в отставку.
В ЦК партии был поставлен вопрос о его преемнике. Троц-
кий настаивал на кандидатуре М. Д. Бонч-Бруевича как
старого генерала-генштабиста. Наша военная «молодежь»
резко возражала и выдвигала кандидатуру С. С. Камене-
ва, бывшего полковника генерального штаба, который за-
рекомендовал себя как идущий в близком контакте с пар-
тией. И. В. Сталин целиком поддерживал эту кандидату-
ру. Троцкий был против. Голосование дало абсолютное
большинство за С. С. Каменева. Троцкий вскочил и ушел,
хлопнув дверью.
Встает в памяти и другой факт, относящийся к С. С.
Каменеву. В сентябре 1919 года было назначено заседа-
ние ВЦП К, на котором Сергей Сергеевич должен был
сделать доклад о положении на фронтах. Это было его
первое выступление перед правительством, так сказать,
его «крещение». Помню, как он волновался перед откры-
тием заседания. Происходило это в помещении «Метро-
поля», в том зале, где сейчас, кажется, ресторан. В своем
докладе Сергей Сергеевич указывал, какую огромную роль
в действиях Красной Армии играют коммунисты. Он ска-
зал, что обстановка порой заставляет требовать от комис-
сара немедленной присылки группы («ударного кулака»)
из коммунистов в те пункты, где произошел частичный
прорыв или же фронт почему-либо слаб. Такой «ударный
кулак», сказал Сергей Сергеевич, всегда исправляет дело:
фронт усиливается, прорыв ликвидируется.
174
Осенью 1919 года в воскресный день мне позвонил на
квартиру К. X. Данишевский из Реввоенсовета и попро-
сил немедленно приехать. Он объяснил, что никого из
членов ЦК в Москве нет и он ни до кого не может дозво-
ниться, а дело не терпит отлагательства. Я попыталась
всячески отговориться как совершенно штатский человек,
ничего не смыслящий в военных делах, но он настаивал,
подчеркивая, что я — член ЦК и секретарь и потому обя-
зана приехать. Отправилась. Меня немедленно провели к
Данишевскому, и мы вместе прошли в одну из комнат,
где на большом столе была разложена карта европейской
части Советской России. Он показал линию фронта под
Орлом и тот прорыв, который только что произвел Дени-
кин. С фронта телеграфировали, что необходима присыл-
ка коммунистов, чтобы немедленно заполнить брешь. Тут
же из Реввоенсовета я позвонила в МК партии и предло-
жила, мобилизовав коммунистов, сформированный из них
отряд прислать к 6 часам на Курский вокзал. Позвонила
в Московский Совет, чтобы отъезжающих снабдили всем
необходимым. Все было точно и вовремя исполнено, и
группа выехала на фронт. Мне думается, этот последний
момент характеризует ту необыкновенную дисциплину,
которая тогда проявлялась всеми членами партии и вооб-
ще ту срочную работу, которая велась нами.
Как правило, по воскресеньям я всегда бывала в ЦК
или оставалась дома, чтобы рассмотреть все срочное, рас-
шифровать телеграммы и т. д. Ведь никаких шифроваль-
ных отделов в ЦК тогда не было, и вся шифровка и рас-
шифровка производилась мною лично. На мое имя посту-
пали все шифровки, которые хранились в несгораемом
шкафу в Секретариате ЦК или у меня дома в таком же
ящике. Только в редких и уж очень спешных случаях мне
помогала в этом деле М. А. Шавер, моя, так сказать, вос-
питанница в партийном отношении, которая поступила
ко мне еще в 1917 году беспартийной.
Работая секретарем ЦК партии в 1919 году, мне без
конца приходилось шифровать и расшифровывать теле-
граммы, получаемые со всех фронтов гражданской войны,
а также выполнять поручения В. И. Ленина по оказанию
помощи товарищам, едущим на фронт.
Наша партия в те времена именовалась «военизиро-
ванной», и как на секретаря таковой кто-то из товари-
щей нарисовал на меня карикатуру. Сидела я на тренож-
175
нике, одетая в галифе, а выше пояса в свой женский кос-
тюм. Вместо сапог на ногах красовались носки, но зато
со шпорами! Карикатура называлась «Секретарь военизи-
рованной партии». А что таилось за этими словами? Очень
многое, и прежде всего дисциплина, которая сказывалась
во всем, даже в мелочах. Воля партии, партийной групп]»!
была законом, ее постановления выполнялись беспрекос-
ловно, по-военному.
В Секретариате ЦК я работала до марта 1920 года.
Накануне IX съезда партии возник вопрос о необходимо-
сти несколько обновить состав ЦК. На заседании ЦК при
обсуждении этого вопроса я и Г. Е. Евдокимов заявили,
что нас можно вывести. Но тут получился такой курьез:
когда подвели итоги голосования, то оказалось, что я про-
голосовала за свой вывод, а Евдокимов — за свое сохра-
нение в составе ЦК. После IX съезда в Секретариате ЦК
работали Н. Н. Крестинский, Л. П. Серебряков и Е. А.
Преображенский.
Когда вопрос был решен, я обратилась к Крестинско-
му с вопросом, что же оп мне поручит. Я предлагала взять
на себя руководство всей канцелярией или орготделом.
Крестинский ответил, что для руководства канцелярией
он возьмет «специалиста», который сумеет поставить дело,
как в каком-либо наркомате, и предложил мне работать в
женотделе. Эта работа меня не влекла, и я отказалась.
Вскоре я заболела воспалением легких. Проболев ме-
сяц, я пришла по какому-то делу в Секретариат ЦК. Меня
встретил Преображенский вопросом, как это я умудря-
лась справляться с корреспонденцией одна, а вот их те-
перь трое, и у него уже накопилась толстенная папка не-
отвеченных писем. У меня было правило: никогда не ос-
тавлять ни одного письма, ни одной бумаги, не исполнен-
ной в день поступления; таким образом, у меня никогда
не было залежей. Если я не успевала рассмотреть коррес-
понденцию вечером из-за заседания Секретариата или
Оргбюро, то просматривала рано утром до прихода на ра-
боту, и, таким образом, у меня все дела были «в ажуре».
В апреле 1920 года я переехала в Петроград п рабо-
тала в качестве организатора в Петроградском областном
комитете партии, а в июне того же года была направлена
Центральным Комитетом на работу в Баку. С июля 1920
года я работала в Баку как секретарь Закавказского бюро
176
ЦК партии вместе с Серго Орджоникидзе. Одновременно
на меня была возложена ответственность по организации
1-го съезда народов Востока 2.
IX
1-Й СЪЕЗД НАРОДОВ ВОСТОКА
Поездка моя в Баку была очень интересной и долгой.
Топлива было недостаточно. Поэтому часто, доезжая до
какой-нибудь станции, пассажиры выходили из вагона,
разбирали заборы или еще что-нибудь годное для паровоз-
ной топки, и затем уже поезд трогался до следующей по-
добной остановки. На станции Минеральные Воды было
объявлено, что ни сегодня, ни завтра и вообще в ближай-
шие дни дальше не повезут.
Случайно услыхав, что ждут поезда Серго Орджони-
кидзе, я решила его дождаться и просить Серго забрать
меня с собой. Встреча была сердечной. Серго пригласил
меня в свой вагон и не только доставил в Баку, но и по-
селил у себя на квартире. Тут я впервые познакомилась
с женой Серго Зинаидой Гавриловной.
Возни со съездом было очень много. Организованности
в работе не было, да и трудно было ожидать лучшего, так
как с момента изгнания мусаватистов 1 прошел лишь ме-
сяц с небольшим. Приходилось, конечно, принимать учас-
тие во всех делах, так как Н. Н. Нариманов немедленно
ввел меня в состав ЦК Компартии Азербайджана.
Знакомство мое с Наримановым произошло в начале
1920 года в Москве. Он приехал сюда по совету С.М. Ки-
рова после захвата власти в Азербайджане мусаватиста-
ми. Сергей Миронович прислал специальную записку, в
которой указывал на революционные заслуги Н. Н. Нари-
манова и его огромное влияние среди мусульманского на-
селения. Когда в 1920 году в Москву приезжал индиец
(мусульманин) профессор Прасад, то по указанию И. В.
Сталина к переговорам с ним был привлечен Нариманов.
В течение июня, июля и августа шла усиленная под-
готовка к съезду народов Востока. Вместе с Ш. 3. Элиа-
вой мне пришлось тогда же съездить в Москву для полу-
чения последних указаний по созыву съезда. В это время
шел II конгресс Коминтерна. И хотя были мы в Москве
всего один день, по все же прошли и на конгресс. Это
177
было то заседание, на котором Владимир Ильич выступил
с замечательной речью, начав ее по-немецки, а потом пе-
рейдя на французский язык. Окончание его речи потону-
ло во всеобщих овациях. Это выступление Владимира
Ильича явилось для нас всех по сути дела программой
того, что должен проделать будущий съезд народов Восто-
ка. Докладом Ленина мы с Серго и руководствовались.
В Москве Элиава заболел паратифом, но ни за что не
хотел оставаться, и мы тронулись обратно в Баку. Ехали
в специальном вагоне, взяв с собой медицинскую сестру.
Положение было довольно тяжелое, но в конце концов
все обошлось благополучно.
Съезд открылся 1 сентября 1920 года. Начался он, ко-
нечно, с заседания комфракции, и вот тут Серго нашел,
что я что-то неправильно сделала по отношению к Т. Р.
Рыскулову. В чем суть, я сейчас уже не могу сказать, но
хорошо помню, что Серго здорово меня тогда отчитал.
Состав съезда был очень неоднородным, и это во мно-
гом определяло те трудные и своеобразные условия, кото-
рые тогда сложились и в которых проходил сам съезд.
Наряду с крупными революционерами типа Субхп * и
представителя Индии Мукерджи были и совсем неподго-
товленные люди, случайно попавшие на съезд. В числе
делегатов оказались ханы и беки, которые решили вос-
пользоваться приездом в Баку, чтобы совершить разные
коммерческие сделки: продать ковры, кожаные изделия
и т. д. Спекуляция была очевидной, и некоторые из деле-
гатов были такими людьми, которых надо было бы немед-
ленно изъять, но сделать это в то время, когда они яви-
лись в качестве делегатов съезда, значило опорочить
съезд. Решили их выпустить из Баку. Была еще и та
трудность, что Азербайджан имел свою валюту и прихо-
дилось все время вести обмен русских и азербайджанских
денег. Большую помощь в этом оказывал нам работав-
ший тогда бухгалтером в ЦК Компартии Азербайджана
Драго Маркович Месич.
Заседания фракции съезда проходили в серьезных
* На пленарном заседании 1-й турецкой социалистической
конференции в Москве 17—18 июля 1918 года по предложению
председательствовавшего М. Субхи было принято решение об орга-
низации Мусульманской Красной Армии для защиты Советской
власти и отпора силам контрреволюции (ЦПА НМЛ, ф. 17, оп. 4,
ед. хр. 109).
178
спорах, так как некоторые представители наших те-
перешних среднеазиатских республик, как, например,
Рыскулов, выступали с довольно путаными взглядами и
приходилось разъяснять их ошибочность. Нелегко было
и с представителями Коминтерна Зиновьевым и Раде-
ком. К тому же некоторые коммунисты Азербайджана
были еще молоды и не очень ориентировались в сложной
обстановке, проявляя порой неустойчивость. Мне вспо-
минается бурное заседание ЦК Компартии Азербайджана,
которое произошло на другой день после обыска, произ-
веденного чекистами у богатеев, с целью конфискации
обуви для снабжения Красной Армии. Некоторые подня-
ли крик против этого мероприятия, и даже в ЦК партии
Азербайджана кое-кого пришлось убеждать в правильно-
сти действий ЧК. Мусульманская молодежь (А. Г. Караев
и другие) поддержали нас. Я помню яркое выступление
А. И. Микояна, горячо говорившего о том, что Советская
власть должна покончить с азербайджанскими богатеями.
Не забыть мне, какое громадное значение имел на
съезде женский вопрос. Делегаты поневоле затрагивали
его каждый раз независимо от того, по какому вопросу
они выступали, будь то аграрный или же обсуждение су-
деб кочевников. Йа Востоке господствовало многоженство
и паранджа. Снятие последней уже было признаком ре-
волюционного развития в той или иной географической
среде. Вспоминаю, какое огромное впечатление на участ-
ников съезда произвела группа женщин-туземок, еще не
снявших покрывала и паранджи, но уже шедших в рядах
демонстрантов и принимавших участие во всех обсужде-
ниях съезда.
Манифест первого съезда народов Востока звучит сей-
час как современная боевая мелодия, показывающая всем
порабощенным народам путь, по которому они пойдут,
следуя примеру тех народов, делегаты которых присут-
ствовали на этом съезде.
Кончился съезд. Я осталась работать в секретариате
президиума Совета пропаганды и действия, созданного
съездом народов Востока. Мне пришлось провести подго-
товку группы во главе с Субхи для отправки в Турцию.
Субхи я знала еще по Москве, когда он был представите-
лем турок в Комиссии национальных меньшинств. Она
была организована при Секретариате ЦК партии, и туда
входили представители как национальных меньшинств
179
России, так и иностранцы. Мы сделали все возможное и
даже невозможное, чтобы группа Субхи благополучно до-
бралась до Турции. До чего больно было узнать о преда-
тельстве кого-то из участников группы (в группе было
15 человек) п о гибели Мустафы Субхи *.
В конце октября в Баку приезжал И. В. Сталин. Я по-
дробно информировала его о всей нашей деятельности. Он
положительно отозвался о линии и методах нашей рабо-
ты. Для меня это имело большое значение. Еще с под-
польных времен его авторитет во всех национальных во-
просах был для меня непререкаемым.
Много работы было у Бюро ЦК в связи с трудным по-
ложением в Армении. Там назревало движение против
дашнаков2. Дня не проходило без того, чтобы мы не по-
лучали оттуда сообщений, просьб о присылке людей, де-
нег и т. д. Оживленная переписка велась по поводу
Армении и Грузии с нашим официальным полпредом в
Грузии С. М. Кировым. Власть в Грузии в то время за-
хватили меньшевики. В Баку постоянно приезжали гру-
зины-меньшевики и яростно спорили с Серго Орджоникид-
зе и другими нашими товарищами, причем последние, ни-
чуть не стесняясь, говорили меньшевикам, что судьба их
недолговечна. ,
Во время моего пребывания в Баку у меня установи-
лась тесная переписка с С. М. Кировым. Помню, как мне
пришлось просить его взять в посольство мою библиоте-
ку. Дело в том, что после ареста в 1912 году я оставила
в Тифлисе свою библиотеку школе Общества учительниц,
заведующей которой была до своего ареста. Когда мень-
шевики пришли к власти, они закрыли школу. Товари-
щи по работе в школе не хотели, чтобы книги мои доста-
лись меньшевикам. Вот я и связала Софью Николаевну
Карабинову с Кировым, и моя библиотека оказалась во
владении советского представительства.
Итак, работы было много — живой, интересной. Но ус-
ловия жизни были тяжелые. Мы жили в доме, в котором
никаких, даже минимальных, удобств не было. Холод был
одно время такой (когда выпал глубокий снег и поднялся
норд), что я ложилась спать в шубе, так как дров не было.
* Когда Субхи с товарищами возвращался на родину, все они
были зверски убиты около Траиезунда и брошены в море («Ком-
мунистический Интернационал», 1921, № 17).
180
Согревалась, только когда бывала на заседаниях ЦК Ком-
партии Азербайджана.
* к
-к
Однажды вечером, когда я собиралась идти на засе-
дание, принесли шифровку из ЦК партии. В ней предла-
галось мне немедленно сдать все дела по Совету пропа-
ганды и действия народов Востока и по Армении М. П.
Павловичу-Вельтмаиу и ехать в качестве члена Бюро ЦК
в Ростов-на-Дону, где работал М. И. Фрумкин. Н. Н. На-
риманов хотел меня оставить в Баку в Секретариате ЦК
Компартии Азербайджана, но я отказалась и уехала в
Москву. Причин моего отзыва я как следует не знаю и
посейчас. В Москве я, конечно, просила объяснить мне
это. Если мной допущены какие-либо ошибки, говорила
я, то пусть мне на это укажут, чтобы не повторять их. Но
ответа я не получила. Зиновьеву было поручено объяс-
нить мне, что никакого недоверия тут нет. Я просила по-
слать меня на работу в Петроград, и моя просьба была
удовлетворена.
В Петрограде я заведовала женотделом Петроградско-
го комитета партии, а с мая 1921 года работала в аппарате
Коминтерна, где познакомилась со многими коммунистами
из разных стран, связанными с Исполкомом Коминтерна.
X
ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНАЯ РАБОТА
В период моей работы в Секретариате Центрального Ко-
митета нашей партии мне пришлось принимать участие в
деятельности Комиссии национальных меньшинств, соз-
данной в 1919 году при Секретариате В составе ее были
тогда и представители народов других стран — венгров,
чехов и словаков, немцев, французов. Бела Кун, Богумпр
Шмераль, Жак Садуль и другие представители интерна-
циональных коммунистических групп входили в эту ко-
миссию. Комиссия явилась по сути дела предшественни-
ком или прообразом основанного несколько позже Комин-
терна, инициатором и организатором которого был вели-
кий Ленин. Однако еще раньше была сделана попытка
привлечь меня к работе с иностранными коммунистами.
181
В июле 1918 года, когда я приезжала из Петрограда в
Москву, Я. М. Свердлов, тогда секретарь ЦК партии, по-
знакомил меня с группой революционных немецких воен-
нопленных-интернационалистов, которым я должна была
оказать помощь в их практической работе. Я и сейчас жа-
лею, что по ряду обстоятельств не смогла тогда порабо-
тать с этой группой. Лишь позднее, в 1919 году, я полу-
чила кое-какой опыт интернациональной работы, который
впоследствии мне очень пригодился.
В мае 1921 года я была направлена на подпольную ра-
боту в Германию в качестве представителя Коминтерна.
А до этого, в апреле, я в последний раз виделась с Иль-
ичем. Какие он дал мне советы в это последнее свидание?
Никаких указаний «по мелочам» он не давал. В разгово-
ре Ильич несколько раз подчеркнул, что мне необходимо
будет соблюдать два правила: во-первых, никогда не дик-
товать ЦК компартии те или другие меры, а ставить их
всегда в виде предложения или совета, с тем чтобы това-
рищи не чувствовали себя в роли учеников, а во-вторых,
непременно связаться с низовой партийной ячейкой, что-
бы на ней проверять все постановления партии и, таким
образом, контролировать близость руководящего органа к
массам. Этими правилами я и руководствовалась в тече-
ние 5 лет своей работы в Германии. Там я стала членом
Коммунистической партии Германии. Я была членом
уличной ячейки в округе Моабит в Берлине. В этой же
ячейке состоял поэт Иоганнес Бехер. Мы с ним вместе ча-
стенько разносили листовки по квартирам рабочих окру-
га. Он так привык к моему партийному псевдониму Гер-
та, что даже потом в течение долгих лет, живя как полит-
эмигрант в СССР, никогда не называл меня Еленой — я
по-прежнему оставалась для него Гертой. Немецкий пас-
порт был у меня на имя Лидии Вильгельм. Дело в том,
что в Германию я приехала по канадскому паспорту,
срок которого истекал. В целях легализации в Германии
я была по паспорту Лидии Константиновны Липницкой
фиктивно «выдана замуж» за немца Эрнста Вильгельма,
что было оформлено не то в Лейпциге, не то в Дрездене.
Таким образом, я получила немецкий пятилетний паспорт,
который я потом два раза обменивала в соответствующих
немецких полицейских участках в Берлине. По этому же
паспорту я дважды принимала участие в выборах в рейх-
стаг. Голосовала, конечно, за коммунистов.
182
Я много ездила по Германии и обычно разговаривала
с дорожными спутниками на диалектах различных облас-
тей страны. Меня часто спрашивали: «Милостивая госпо-
жа, скажите, пожалуйста, из какой вы части Германии?»
Я отвечала, что по происхождению я русская, но замужем
за немцем и потому считаю себя немкой. Я была связана
с народом всей Германии. Эта дружба и сейчас жива во
мне, она заставляет часто вспоминать, что я пережила и
перечувствовала в те годы. Я этого никогда не забуду.
Я работала и в ЦК КП Г. В мои обязанности входило
ведение дел, связанных с деятельностью Коммунистиче-
ского Интернационала. Через мои руки проходила пере-
писка Коминтерна и его представителей с коммунистиче-
скими партиями стран Запада. Я получала и всю коррес-
понденцию, которую Клара Цеткин посылала для редак-
тируемого ею женского коммунистического журнала2. Мне
часто приходилось заботиться о товарищах, ехавших в
Москву по делам Коминтерна или возвращавшихся от-
туда домой. Ведение финансовых дел было тогда весьма
сложным: в Германии царила инфляция, курс марки па-
дал непрерывно.
Моя деятельность проходила в тесном контакте с
Вильгельмом Пиком, который тогда ведал в ЦК КПГ ор-
ганизационными вопросами и вел огромную работу по
сплочению партии, по марксистско-ленинскому воспита-
нию ее членов, немалое число которых еще было зараже-
но ультралевыми, сектантскими, а также и социал-демо-
кратическими тенденциями. Вместе с В. Пиком и други-
ми ленинцами в Германской компартии мне пришлось ве-
сти борьбу против антипартийной группы Рут Фишер —
Маслова, временно пришедшей к руководству в КПГ3. Я
была уверена, что, придя к власти, они выведут меня из
Оргбюро, но этого не случилось. Многолетний опыт под-
сказал мне верную линию. В борьбе с группой Рут Фи-
шер — Маслова я совмещала свою партийную работу с ра-
ботой в ЦК Красной помощи (Rote Hilfe), председателем
которого я была. В тогдашней Германии Красной помо-
щью называлась международная организация помощи бор-
цам революции. От этой организации в 1924 году я уча-
ствовала в первой конференции МОПРа. Все это дало мне
возможность вести борьбу против неправильной линии
Рут Фишер и Маслова по вопросу об участии профсоюзов
в политической работе и другим проблемам коммунисти-
183
ческого и рабочего движения. Я не раз выступала против
их авантюристической линии в профдвижении и на проф-
союзных собраниях в округе Галлензее.
Дружба с Вильгельмом Пиком, сложившаяся в эти тя-
желые боевые годы, еще больше окрепла, когда после при-
хода Гитлера к власти он покинул свою родину и жил в
Советском Союзе, активно работая в Исполкоме Комин-
терна и в МОПРе. Я была искренне рада совершить в
январе 1956 года поездку в столицу Германской Демокра-
тической Республики Берлин, чтобы лично поздравить
славного ветерана международного коммунистического
движения Вильгельма Пика с его 80-летием и пожелать
ему долгих лет жизни, здоровья и плодотворной деятель-
ности на благо первого в истории Германии государства
рабочих и крестьян. Во время поездки я получила много
глубоко тронувших меня писем от немецких товарищей —
старых коммунистов, знавших меня по совместной работе
в КП Г, когда я была известна им под именем Герты.
О смерти Владимира Ильича я узнала в Германии из
сообщения социал-демократической газеты «Форвертс».
Прочитала его и раз и два и никак не могла поверить на-
печатанному. Не хотелось мириться с тем, что Ильича
нет. В душе точно оборвалось что-то, мыслей в голове не
было никаких, кроме одной: «Ильича нет больше».
А жизнь не ждала, надо было идти на работу, и тогда все
сознание сосредоточилось на одном: ничем не отразить
внешне своих переживаний. Ведь я была «обывательни-
цей» среди окружавших меня людей. Выявить свою
грусть — значит выявить свой коммунизм. Обратить на
себя внимание — значит заставить следить за собой и этим
поставить под удар то дело, на которое меня послала пар-
тия, послал Ленин.
Будучи работником аппарата Коминтерна, я видела
многие ошибки и неправильности, которые допускал Зи-
новьев как руководитель ИККИ. В декабре 1925 года я
через Мехлиса, заведовавшего тогда Секретариатом Ста-
лина, обратилась к И. В. Сталину с предложением ис-
пользовать меня как владеющую тремя иностранными
языками для обеспечения нашей партии точной инфор-
мацией о зарубежных странах и партиях. Предложение
мое было принято. И вот с февраля 1926 года я работала
в Информбюро ЦК партии и занималась вопросами, свя-
занными с международным коммунистическим движенп-
184
ем. Здесь мне оказался полезен опыт, приобретенный на
практической работе в Германии, в живом общении с не-
мецкими рабочими и с товарищами из коммунистических
партий других стран.
С выполнением заданий в области международного ра-
бочего и коммунистического движения была также свя-
зана моя деятельность в Международной организации по-
мощи борцам революции.
В 1927 году происходил I съезд МОПРа СССР. Я при-
нимала участие в его работе. Вскоре после этого, остава-
ясь заведующей Информбюро ЦК, я была избрана зампре-
дом Исполкома МОПРа, а затем председателем ЦК
МОПРа СССР. Председателем Исполкома МОПРа была
Клара Цеткин.
Я познакомилась с Кларой Цеткин в 1920 году, и с
этого времени мы стали крепкими друзьями. Клара пи-
сала мне в сентябре 1923 года, что при первой встрече
ее «мощно потянуло» ко мне и что ее «сердце принадле-
жит мне и верной дружбе».
С весны 1921 года мы много работали совместно в об-
ласти женского движения и Клара частенько присылала
мне свои статьи с просьбой прочесть и исправить их до
напечатания или передать по назначению.
Эта совместная работа очень быстро привела к тому,
что мы и в разговорах и в письмах частенько делились
своими воспоминаниями, планами на будущее. Из писем
Клары я узнала многое из ее личных переживаний в
1889 году, когда после двух лет тяжелой болезни умирал
ее муж Осип Цеткин. Насколько трудна и тяжела была
жизнь Клары Цеткин в эмиграции, даже до заболевания
ее мужа, может дать представление следующий случай.
Цеткины зарабатывали в Париже на жизнь главным об-
разом переводами и часто не в состоянии были вовремя
вносить квартирную плату. Однажды утром, когда Клара
купала детей, к ним явилась полиция и конфискова-
ла все имеющиеся вещи, так как Цеткины задолжали за
квартиру. Кларе только разрешили одеть ребят, а на себя
накинуть широкую полупелерину, которую француженки
называли «Cache-misere», т. е. прикрытие нужды. До глу-
бокого вечера просидела она с ребятами на скамейке од-
ного из бульваров, пока Осип бегал и отыскивал новое
жилье. Но и тут беда не кончилась: квартирохозяйка
не пустила жильцов с детьми. Их выручила одна русская
185
эмигрантка, которая уступила им свою комнату на ночь,
уйдя ночевать к кому-то из друзей. Можно поэтому пред-
ставить себе, до чего трудно приходилось Кларе во вре-
мя двухлетней болезни мужа, когда ей одной приходилось
добывать средства существования для больного мужа и
двух маленьких сыновей.
Вот как Клара в 1923 году писала о смерти своего
мужа: «Никогда, никогда я не забуду того страшного дня.
И тогда и теперь мне кажется, что этот день был без на-
чала и без конца, был бесконечностью. Осип лежал почти
два года парализованный в нижней части туловища. Врач
подготовил меня к тому, что он приближается к концу, и,
несмотря на это, я хваталась за надежду на чудо. И на-
ступило ужасное 29 января. Я не спала всю ночь, работа-
ла, ухаживала за Осипом, давала ему лекарство. Около 5
часов утра я ясно почувствовала: смерть пришла за жиз-
нью. Я была одна с умирающим и двумя маленькими
мальчиками. Пришел врач. Осип был без сознания. Врач
сказал, что можно вернуть Осипа к жизни на короткий
срок, но что это причинит ему большие физические и пси-
хические страдания. Я отказалась».
В другом письме она писала мне, что после смерти
мужа она могла примириться с очень многим, кроме од-
ного: «Мне казалось невозможным, непостижимым, что
эта полноценная жизнь погасла в то время, как вокруг
меня существовало весело и беззаботно так много ничто-
жеств». Но тут же Клара добавляла, что «океан массо-
вого страдания поглощает бурную реку личного горя» и
выход из последнего можно найти только в борьбе. Она
писала по этому поводу:
«Мы, которые так глубоко, так мучительно страдаем,
мы счастливы, так как через работу и борьбу у нас выра-
стают крылья, которые уносят нас ввысь. А работа и
борьба — это пульсация жизни».
И вот, потеряв самого близкого человека, который пер-
вым ввел ее в мир революционной борьбы и поэтому был
ей особенно близок и дорог, Клара со всей страстностью
своей пламенной натуры включается в подготовку I конг-
ресса II Интернационала и в борьбу, которая тогда ве-
лась между гэдистами и поссибилистами4. Из протоколов
I конгресса мы узнаем, что Клара произнесла горячую и
глубоко социалистически обоснованную речь о необходи-
мости включения в законы о труде требования равнопра-
186
впя для женщин. Оппортунисты утверждали, что место
женщин — только у домашнего очага. Клара с фактами в
руках опровергла их, показав всю утопичность этого по-
ложения в условиях капитализма, которые ежечасно раз-
рушают семью. Предложения Клары были приняты конг-
рессом.
Клара горела па работе не только в молодые годы.
Нет, жить без работы она никогда не могла.
В 1924 году Кларе Цеткин* было уже 67 лет (она ро-
дилась 5 июля 1857 года). Организм ее был подорван тя-
желым заболеванием в 1923 году. У нее была гангрена
пальца ноги, отмороженного в вагоне во время поездки из
Германии в Советскую Россию. Эта болезнь привела к пол-
ному нервному истощению, серьезному заболеванию по-
чек и сердца. Только что оправившись от него и приехав
из Железноводска в Москву, Клара Цеткин жалуется, что
ей предоставляют стенографистку только на три часа в
день, что «при задачах, стоящих передо мною, и моей спо-
собности работать является не больше, чем груша при му-
чительной жажде».
Клара в это время руководила международным жен-
ским секретариатом и состояла членом Исполкома Комин-
терна, который давал ей постоянно отдельные поруче-
ния. Международный женский секретариат выпускал жур-
нал, и редакция журнала целиком лежала на К. Цеткин.
В то время Клара писала свою замечательную книгу «В
освобожденном Кавказе».
А в 1931 году, вновь направляясь в Советский Союз,
она пишет, что хочет приехать не как инвалид для «дома
Ильича» (Дом ветеранов революции), а для работы, так
как поставила себе целью изучение положения женщин в
наших среднеазиатских республиках. Она мечтала напи-
сать об этом такую же книгу, как ее книга «В освобож-
денном Кавказе».
Приехав в январе 1932 года в Москву, она пишет мне
в записке: «Я не нахожу слов, чтобы выразить муку, ко-
торую я испытываю при моей бездеятельности». И это в
то время, когда она писала и присылала воззвания, ста-
тьи, целые брошюры по вопросам войны и мира, борьбы с
реакцией и фашизмом, участвовала в организации выс-
туплений пролетариата всех стран против осуждения де-
вяти негров из Скотсборо5 и за освобождение руководи-
187
толей коммунистических партий и рабочего класса капи-
талистических стран.
В том же 1932 году Клара совершила подлинный под-
виг, поехав в Германию и открыв на правах старейшего
члена рейхстаг. Она пишет: «Поездка взяла у меня все
силы. Напряжение и волнение за то, чтобы выполнить за-
дачу, поставленную передо мной, сокрушили меня физи-
чески». И тут же она добавляет: «Несмотря на это, я все
же попыталась написать для вас (МОПРа.— Е. С.) ста-
тью».
13 июня 1933 года (т. е. за неделю до смерти) Клара
Цеткин писала воззвание к трудящимся всего мира, при-
зывая их бороться с реакцией, поднявшей голову в капи-
талистических странах.
От всей личности Клары веяло теплом и лаской. Она
всегда хотела сделать людям что-либо приятное. Это про-
являлось даже в мелочах. Так, например, живя в Совет-
ском Союзе в то время, когда снабжение было у нас не-
достаточно налажено, Клара ни разу не воспользовалась
автомобилем, чтобы пе угостить шофера папиросами. Ме-
жду прочим, об этом тепле, излучавшемся от нее, очень
хорошо сказала Роза Люксембург (говорю это со слов
самой Клары). Роза находила, что Германия — страна хо-
лодных людей, и говорила Кларе: «Клерхен, когда тебя
нет, я мерзну даже летом». Эту необычайную человеч-
ность Клары я чувствовала постоянно и во всем в течение
всех лет нашей дружбы и совместной работы.
К революционному движению Клара Цеткин пришла
через знакомство с русским революционным студенчест-
вом, и это привело ее к любви к России, к какой-то внут-
ренней связи с этой страной. В разговорах со мной Клара
говорила об этом не раз.
«Что дала мне русская революция в труднейшие для
меня времена, этого словами не передашь»,—как-то ска-
зала она мне. А в 1931 году, рекомендуя одну из своих
сотрудниц для работы в СССР, она добавляет: «Мое серд-
це вместе с нею летит к вам в страну и к людям моих на-
дежд». Не раз и не два Клара Цеткин в своих письмах
высказывала восхищение русскими рабочими, их энтузи-
азмом, их революционной непримиримостью и последова-
тельностью. отзывчивостью и инициативой.
Из биографии Клары Цеткин мы знаем, что она пер-
вой приветствовала как революцию 1905 года, так и Ок-
188
тябрьскую революцию 1917 года. В 1905 году выступала
в защиту русской революции, даже несмотря на запреще-
ние партийного руководства.
Об отношении ее к Советскому Союзу хочется привес-
ти ее слова из писем ко мне. Летом 1923 года после труд-
ного путешествия из Германии в Россию Клара писала
мне, что сердце ее совершенно отказывается служить, но
«большевистский воздух Петрограда поставил меня на
ноги».
Живя в Москве в 1923 году, Клара Цеткин писала:
«...каким бы тяжелым, сложным, даже трагическим ни
казалось положение, мне кажется, что с Советской Рос-
сией ничто не может случиться, здесь уже прочно укоре-
нился новый мир».
На мое полное волнения письмо о том, что я не могу
устроить ей хорошую квартиру, в 1932 году Клара отве-
чала: «Где и как бы я ни жила у Вас, я везде буду чув-
ствовать себя дома».
Надо сказать, что В. И. Ленин очень высоко ценил
К. Цеткин. Я помню один характерный в этом отношении
случай весной 1919 года. Через многие руки до Владими-
ра Ильича дошла небольшая записочка К. Цеткин с сооб-
щением о ее работе. Побывав во многих руках, записочка
вся расплылась, но Владимиру Ильичу хотелось во что
бы то ни стало прочитать ее, и он поручил мне заняться
этим делом. К сожалению, разобрать оказалось возмож-
ным только несколько слов. В другой раз В. И. Ленин по-
ручил мне собрать весь материал, который можно было
тогда раздобыть, о положении женщин в 1919 году в Со-
ветской России и послать его Кларе, которая нуждалась
в нем для своей работы среди женщин.
Совершенно исключительным было отношение Клары
Цеткин к В. И. Ленину, о чем она так ярко и образно рас-
сказывала в своих воспоминаниях о нашем великом вож-
де, которые вышли отдельным изданием. По поводу сво-
их воспоминаний о В. И. Ленине Клара писала мне, что
они «дословны» и выпустила она из них лишь то, что ка-
салось лично ее самой или же современной тогда ситуа-
ции и лиц, игравших в то время ту или другую роль.
В частных беседах Клара не раз возвращалась к од-
ному случаю из ее жизни, а именно к выходу ее из ЦК
Германской компартии, когда она была не согласна с ли-
нией ЦК. Было это в 1921 году. И вот Владимир Ильич
189
резко осудил за это Клару, считая, что выход из ЦК есть
нарушение партийной дисциплины, и взял с нее слово,—
или, как она говорила, «я била ему на том руку», — что ни-
когда в жизни она больше так не поступит. Она обещала
ему, что в случае каких-либо крупных сомнений будет
советоваться с ним или с «русскими друзьями». Этому сво-
ему слову Клара осталась верна до конца своей жизни.
Как я писала вначале, Клара Цеткин часто беседова-
ла со мной по вопросам своей работы. А диапазон этой
работы был огромный. Ведь Клара одновременно рабо-
тала как член ЦК Компартии Германии, как бессменный
секретарь и редактор журнала Международного женского
секретариата, как член президиума Исполкома Коминтер-
на, а с 1927 года к этим многочисленным обязанностям
прибавился еще пост председателя Международной орга-
низации помощи борцам революции.
Конечно, только колоссальная работоспособность Цет-
кин давала ей возможность справляться со всеми этими
задачами, и как справляться! Ведь Клара всегда искала
корень вещи, старалась понять ее во всем объеме, во всей
ее глубине. Огромную помощь в ее работе, конечно, ока-
зывало ее великолепное знание кроме родного немецкого
языка английского, французского и итальянского. Живя
долго в Советском Союзе, Клара Цеткин неплохо овла-
дела и русским языком.
Коммунистический Интернационал использовал зна-
ние К. Цеткин языков и ее прекрасное марксистское об-
разование, чтобы делегировать ее с ответственными по-
ручениями на конгресс Французской социалистической
партии в Туре6, на конгресс Итальянской социалистиче-
ской партии в Ливорно7. На этих конгрессах, как извест-
но, образовались компартии Франции и Италии.
И в первом и во втором случае К. Цеткин пришлось
присутствовать нелегально, но она прошла хорошую шко-
лу конспирации во время исключительных законов про-
тив социалистов в Германии. Недаром она была в свое вре-
мя правой рукой германского «Красного почтмейстера»
Моттелера.
Поражала ее необыкновенная память. Она с легко-
стью цитировала на любом языке, знакомом ей, наизусть
отрывки из стихотворений, поэм или научных статей. И
это делало язык ее выступлений, статей и писем образ-
ным, ярким и красивым. Оратором К. Цеткин была блес-
190
тящим. Силе ее слова трудно было противостоять против-
никам — так ярок был сарказм ее разоблачений и мет-
кость эпитетов.
В 1924 году К. Цеткин узнала, что мне предложили
провести беседы-лекции в одной зарубежной молодежной
организации. Темами этих бесед должна была быть исто-
рия РКП (б). Клара горячо приветствовала эту мою дея-
тельность, так как считала, что такое революционное вос-
питание крайне необходимо зарубежной молодежи.
Однако Клара считала, что не всякий товарищ спосо-
бен быть таким воспитателем, что для этого нужны специ-
альные способности. Воспитатель юношества в революци-
онном духе должен быть, по ее словам, всей душою рево-
люционером, а не более или менее ловким «граммофоном
коммунистических партийцев». В одном из писем К. Цет-
кин высказывает мнение, что личность воспитателя игра-
ет огромную роль и что эта личность иной раз воспиты-
вает больше, чем самые мудрые уроки. Она по этому по-
воду приводила даже стихи Гёте:
Чего в нас нет, нам не поймать, мой милый!
Но из груди оно течет:
Откуда с первобытной силой
У слушателя к сердцу льнет.
К вопросу о влиянии на молодежь Клара неоднократ-
но возвращалась как в письмах, так и в личных беседах,
которые мне пришлось с ней вести во время нашей совме-
стной работы в 1927—1933 годах. Хотелось бы сказать, что
на жизни К. Цеткин молодежь всего мира будет учиться
тому, как надо отдавать всего себя без остатка на служ-
бу пролетарской революции.
Когда оглядываешься назад, то вспоминаешь и многие
ошибки Клары в политике и иной раз ее несправедливые
оценки отдельных людей. И нет в этом ничего удивитель-
ного, так как Клара была человеком, а, говоря словами
римлян,— «я человек, и ничто человеческое мне не чуждо».
Но Клара была необыкновенным человеком, горевшим
любовью к людям, преданным революции. Она была стра-
стным человеком в любви и ненависти, и это, конечно, за-
ставляло ее делать ошибки, но, говоря ее словами, она
была «таким человеком, какой мне нужен, чтобы быть
твердым: человеком, в котором я могу любить всех лю-
дей и то, что освободит нас всех и сделает нас благород-
нее,— Революцию».
191
С Кларой Цеткин до последних дней ее жизни мы
были тесно связаны по мопровской работе.
Хочется вспомнить добрым словом замечательного ре-
волюционера и человека Юлиана Мархлевского — одного
из пионеров и зачинателей мопровского дела. Мне не при-
шлось вместе с ним работать, но хорошо знаю по расска-
зам товарищей, какой огромный вклад внес Мархлевский
у нас и за рубежом в организацию помощи революцион-
ным борцам, узникам капитала. Двадцатые годы были
очень тяжелыми: буржуазия во всех капиталистических
странах обрушилась всей мощью своего аппарата на вос-
ставших пролетариев. И первым, кто поднял голос про-
летарской солидарности и за оказание международной по-
мощи революционным борцам, был Юлиан Мархлевский.
Ясно, что в многочисленных испытаниях, которые ему са-
мому пришлось вынести в его нелегкой жизни, в том чи-
сле в различных тюрьмах, им был приобретен такой бога-
тый опыт, что он лучше, чем многие из нас, понимал, ка-
кую важную помощь и поддержку борющимся за свобо-
ду может и должен оказать великий Советский Союз, как
реально сможет исполнить свой интернациональный долг
освобожденный пролетариат нашей страны. Вначале ои
призывал к оказанию помощи тем, кто был, естественно,
ближе ему,— польским пролетариям, но уже 13 сентября
1922 года Мархлевский в Обществе старых большевиков
поставил вопрос о необходимости создания международ-
ной организации, которая могла бы оказывать нужную
помощь всему пролетариату капиталистических стран. А
30 ноября под его председательством на IV конгрессе Ко-
минтерна Феликс Кон от имени старых большевиков и
политкаторжан внес предложение о создании МОПРа, что
и было принято конгрессом. С тех пор и начала свое су-
ществование внепартийная международная организация
помощи борцам революции.
Первое время пришлось идти ощупью, не было еще ни
опыта, ни соответствующего органа, не было даже насто-
ящего бюро. Первая руководящая группа состояла из
Ю. Мархлевского, П. Н. Лепешинского, Г. М. Крамарова
и С. М. Темкина. 23 января 1923 года она предложила
объявить день провозглашения первой республики Сове-
тов — Парижской коммуны — днем МОПРа. Еще через не-
которое время было утверждено бюро, которое и вело всю
работу, а первым руководителем этого бюро, первым
192
председателем нашей мопровской организации стал Юлиан
Мархлевский. Здоровье его тогда было сильно надломле-
но, и он не мог повседневно участвовать в работе, но все
начинания, возникавшие вследствие тех или иных собы-
тий в мире, находили с его стороны живой отклик. Он
собирал у себя на квартире товарищей, вел подготови-
тельную работу по созданию мопровской организации как
массовой, решал все организационные вопросы, давал не-
обходимые указания и советы.
Когда в июле 1924 года мы собрались на свою первую
конференцию, Мархлевский не мог принять непосредствен-
ного участия в ее заседаниях, но он фактически руково-
дил ходом конференции. Прошло несколько месяцев, и он
вынужден был уехать из Советского Союза за границу
на лечение, где и скончался в 1925 году. Как известно,
похоронен он в Берлине рядом с Р. Люксембург и К. Либ-
кнехтом.
Товарищи, работавшие совместно с Мархлевским, и те,
кто позднее вступил в организацию, всегда с чувством
благодарности вспоминали его и те указания, которые он
давал на основе своего богатейшего жизненного опыта и
политических знаний. Несомненно, что во всем, что про-
исходило в мопровской работе после него, еще долго на-
ходило отклик все то полезное для правильной постанов-
ки мопровского дела, что успел сделать этот ветеран ра-
бочего движения.
Как же мы выполняем неписаное завещание Мархлев-
ского? В 1923 году мы были комитетами. В 1924 году, ког-
да проходила первая конференция, собрались уже пред-
ставители 29 стран. А через десять лет, к 1935 году, мы
имели многомиллионную организацию (около 15 милли-
онов в 73 странах). В 1923 году День Парижской комму-
ны был праздником только у нас, а нынче этот день от-
мечается буквально во всем мире.
Ю. Мархлевский был одним из первых, кто поставил
вопрос об оказании помощи политэмигрантам. Теперь при-
бывшие к нам и нашедшие в Советском Союзе убежище
политэмигранты насчитывают тысячи. Группы австрий-
цев-шуцбундовцев, многочисленные товарищи, покинув-
шие Германию после прихода к власти Гитлера, испан-
цы и многие другие благодаря помощи МОПРа получили
у нас приют, работу, кров и дом. Нет такой страны, ка-
жется, откуда бы не приезжали в Советский Союз полит-
7 Е. Д. Стасова
193
эмигранты. Идея Мархлевского в этом отношении вопло-
тилась в жизнь.
МОПР — массовая организация по принципу своему
была в то же время организацией единого фронта, а, как
известно, в период революций и войн единый фронт тру-
дящихся и прогрессивных сил имел и имеет огромное зна-
чение для дела борьбы с реакцией.
Мархлевский с самого начала деятельности МОПРа не
раз подчеркивал, что наше знамя — интернационализм,
пролетарская солидарность, мы должны единым фронтом
противоборствовать силам агрессии и угнетения, где бы
эти силы ни действовали. Именно руководствуясь этим
принципом, мы обратились в свое время ко II Интерна-
ционалу с предложением идти единым фронтом против
капитализма, вызывающего бесчисленные жертвы проле-
тариата. Ясно, что мы должны были напрячь все силы
для оказания помощи этим жертвам, используя прогрес-
сивные организации любого направления. II Интернаци-
онал отклонил это предложение. Чем же он мотивировал
это? Он мотивировал тем, что мы — организация комму-
нистическая. В действительности МОПР — организация
общественная, внепартийная, 70% ее членов являются
беспартийными и только 30 % — коммунисты и комсо-
мольцы. Затем мотивом отказа было выставлено то, что
мы якобы не в состоянии оказывать достаточную помощь,
а они с их фондом Матеотти собрали за все время своего
существования 800 тысяч франков. Пусть бы они сравни-
ли это с 260 миллионами тех же швейцарских франков,
которые были собраны МОПРом к 1935 году и отправле-
ны по назначению.
Я привожу эти данные исключительно для того, что-
бы показать, что мы использовали все силы, и возможно-
сти для выполнения тех задач, которые начертал на на-
шем знамени, когда создавал организацию МОПРа, Юли-
ан Мархлевский. Мы знаем, что достигли известных ре-
зультатов и потому, что указания и советы Мархлевского
исходили не от его личных соображений, он был верным
сыном пролетариата, преданным исполнителем воли и ука-
заний Коминтерна, нашей Коммунистической партии.
Работа в МОПРе была исключительно важной по зна-
чению и огромной по размаху, так как организация помо-
щи борцам революции охватывала буквально весь земной
шар. Наряду с этой основной и непосредственной задачей
194
МОПР в капиталистических странах вел большую воспи-
тательную работу в массах и тем самым растил новых бор-
цов за дело пролетариата, помогал им осознавать свои
классовые интересы и вступать в ряды коммунистических
партий. После второй мировой войны я получила весточ-
ку от одного французского товарища, работавшего в ка-
честве секретаря парламентской фракции коммунистов.
Я ответила ему, а через некоторое время получила от
него большое письмо. Он сообщил мне, что мое письмо про-
чел не только сам, по и давал читать всем товарищам, с
которыми в свое время работал в «Красной помощи» Фран-
ции, и сделал он это потому, что все они пришли в комму-
нистическую партию именно через работу в МОП Ре. Это
письмо французского товарища особенно дорого мне, так
как оно говорит о том, что большая воспитательная рабо-
та МОПРа не прошла даром.
Секции МОПРа в СССР уже к 1933 году превратились
в 10-мпллионную организацию, которая вела широкую и
плодотворную деятельность по воспитанию масс в духе
пролетарского интернационализма и братской солидарно-
сти трудящихся всех стран.
Советские люди принимали в работе МОПРа самое го-
рячее и активное участие, оказывая огромную мораль-
ную и материальную помощь своим зарубежным братьям
по классу — жертвам фашистского террора и реакции, по-
лицейских репрессий и гонений в странах капитала.
В связи с той обширной перепиской, которую прихо-
дится мне вести в последнее время с многочисленными
школьными ленинскими музеями и пионерскими органи-
зациями, и определенным интересом к деятельности
МОПРа среди детей хочу несколько строк уделить этой
части интернациональной работы. Думаю, что нынешним
пионерам интересно будет знать кусочек своей истории
времен 20—30-х годов.
Трудно по прошествии более трех десятилетий вспом-
нить подробно о большой и глубоко содержательной ра-
боте юных пионеров нашей страны в рядах Международ-
ной организации помощи борцам революции. Тот, кто в
те годы был связан с детским коммунистическим движе-
нием, наверняка запомнил, как глубоко и чутко воспри-
нимали дети все события, связанные с борьбой трудящих-
ся зарубежных стран. С первых дней возникновения Меж-
дународной организации помощи борцам революции в
7*
195
1923 году ее активными помощниками стали пионеры и
школьники.
Хотя в члены МОПРа по уставу можно было вступать
с 14 лет, это не мешало многим ребятам участвовать в
сборе средств для оказания помощи революционным бор-
цам — узникам буржуазных тюрем. Они помогали стар-
шим товарищам в проведении массовых кампаний в за-
щиту политзаключенных капиталистических стран.
В сельских местностях школьники помогали ячейкам
МОПРа тем, что читали своим родителям и соседям из
журналов и газет, издаваемых организациями МОПРа,
статьи и рассказы о величайшем мужестве революцион-
ных борцов в Германии, Польше, Румынии и других стра-
нах, о героизме людей, вставших на защиту нашего со-
циалистического государства.
Эта работа чтецов, казалось совсем простая, имела
большое значение. Их слушателями были старые малогра-
мотные или даже совсем неграмотные люди. Такая по-
мощь в сущности была очень важной в укреплении сель-
ских ячеек МОПРа.
С первых дней своей работы ячейки МОПРа на местах
всегда и во всем встречали всяческое внимание со сторо-
ны детей. Дети часто просили дать им поручения, охотно
участвовали в кружечных сборах и распространении моп-
ровской литературы. В своих школах ребята проводили
интернациональные утренники, оформляли мопровские
уголки и т. д. По мере развития деятельности Междуна-
родной организации помощи борцам революции настала
пора объединить детей, помогающих этой работе.
В августе 1929 года в Москве состоялся первый Все-
союзный пионерский слет. ЦК ВЛКСМ и ЦК МОПРа
СССР собрали на беседу большую группу слетовцев, ко-
торые участвовали в работе МОПРа. Разговор шел о ме-
рах по улучшению интернационального воспитания пио-
неров и школьников.
Участники Всесоюзного слета приняли решение со-
здать при пионерских отрядах кружки юных друзей
МОПРа (ЮДМ). Такие кружки вскоре возникли при
пионерских отрядах в школах многих городов и сельских
местностей Российской Федерации, Украины, Белоруссии,
в республиках Закавказья и Средней Азии.
Уже через год после слета в кружках ЮДМ состояло
более 200 тысяч пионеров и школьников. Через четыре
196
года в кружках ЮДМ было уже объединено 1 миллион
600 тысяч человек.
Каждый вступающий в кружок получал карточку
«Юного друга МОПРа» и вносил взнос по 1 копейке в ме-
сяц. В год каждый в общей сложности вносил 12 копеек.
Хотя эти средства не составляли большой суммы, но они
были ощутимой помощью советских детей в благородном
деле помощи узникам капитала.
В 1931 году на III Всесоюзном съезде МОПРа СССР
было решено построить в г. Иваново Интернациональный
детский дом для детей борцов революции. Строительство
дома приобрело общественное значение, в нем участво-
вали активисты из различных уголков нашей страны. До-
статочно сказать, что металлические балки изготовили
днепропетровские металлурги, цемент выработали рабо-
чие Новороссийска, мебель и оборудование поступали из
Москвы, Ленинграда, Харькова и других городов. Боль-
шая часть всего, что направлялось для строительства и
оборудования дома, была сделана рабочими во внеуроч-
ное время и отправлена как дар организации МОПРа.
В 1933 году в Ивановском интернациональном дет-
ском доме воспитывалось 160 детей 27 национальностей
близких и очень далеких стран мира. Это были дети по-
литэмигрантов, революционных борцов, сражавшихся
против фашизма.
Вскоре под Москвой, в поселке Монино, был открыт
второй Интернациональный детский дом. Первыми сюда
приехали дети республиканской Испании. В строитель-
стве детского дома в Монино участвовали многие орга-
низации МОПРа. Сюда шли подарки из разных городов.
Из Белоруссии, например, прибыло 11 вагонов с мебелью,
музыкальными инструментами, грузовой автомашиной и
даже экипаж с лошадью.
Мопровцы посылали детям одежду, обувь, учебно-
техническое оборудование и хорошие игрушки. Трудя-
щиеся Донбасса прислали много стекла, зеркал и самого
лучшего каменного угля для отопления.
Юные друзья МОПРа много сделали, чтобы устано-
вить дружескую связь с ребятами из интернациональных
детских домов. Между ними завязалась постоянная пере-
писка, школьники знакомили воспитанников детдомов
со своими успехами, работой пионерских отрядов и дру-
жин. В детские дома присылались посылки с цтборными
197
фруктами, которые выращивались реоятамп в колхозах
и на пришкольных участках.
Хотелось бы упомянуть о хорошей инициативе вят-
ских мопровцев. Еще в 1923 году они выступили с пред-
ложением установить шефство над политзаключенными
капиталистических тюрем.
Вскоре в порядке шефства из многих ячеек Вятки и
других городов стали поступать в ЦК МОПРа письма,
адресованные политзаключенным Польши, Венгрии, Ру-
мынии и других стран, где свирепствовала фашистская
диктатура. Писали письма рабочие предприятий, служа-
щие учреждений и школьники. Они знакомили зарубеж-
ных друзей, своих «подшефных», с социалистическим
строительством в нашей стране.
Люди старшего поколения помнят те большие между-
народные кампании, которые проводились в защиту ре-
волюционеров, привлеченных к буржуазному суду за свои
убеждения. Помню то живое участие, которое принимал
Алексей Максимович Горький в проведении кампании в
защиту итальянцев Сакко и Ванцетти, арестованных в
США и приговоренных к смертной казни на электриче-
ском стуле за несовершенное преступление. Кампания
эта была очень широкой во всем мире, и исходила опа
от Исполкома МОПРа. Правда, она не спасла Сакко и
Ванцетти от смерти, но, как и другие кампании, имела ог-
ромное воспитательное значение. Вторая кампания, в ко-
торой А. М. Горький также принял участие, это кампания
за спасение девяти негритянских юношей в Скотсборо,
ложно обвиненных в несовершенных преступлениях. Эта
кампания прошла более успешно: их казнь была замене-
на тюремным заключением. Проводились кампании за
освобождение Томаса Муни, узников боярской Румынии,
в которых горячее личное участие принял поехавший в
Румынию Анри Барбюс. Напомню его книгу «Палачи».
Были кампании и в защиту юных пионеров. Более 30
лет назад в США был привлечен к суду пионер Гарри
Айзман, который был освобожден под давлением массо-
вых выступлений в его защиту. Позднее он приехал в
СССР, воспитывался в детском доме. Сейчас он по своим
годам уже относится к людям старшего поколения.
Юные мопровцы проводили различные тематические
вечера, участвовали во многих массовых и политических
кампаниях, имевших в то время большое народнохозяйст-
198
перед ними была одна общая задача — воспитывать тру-
дящихся в коммунистическом духе.
С докладом «О задачах по коммунистическому воспи-
танию детей» выступил старейший деятель нашей партии
Емельян Ярославский. Конференция продолжалась целую
неделю, большая часть этого времени делегатами исполь-
зовалась для ознакомления с достопримечательностями
Москвы, экспозициями Музея Революции, с Домами пио-
неров и посещения зрелищных предприятий столицы.
Движение юных друзей МОПРа было свидетельством
все возрастающего интереса советских детей к междуна-
родному коммунистическому движению. Участие детей в
работе МОПРа было составной частью работы пионерских
отрядов. Центральное бюро юных пионеров при ЦК
ВЛКСМ активно помогало этому движению.
Центральный Комитет МОПРа СССР неустанно забо-
тился о том, чтобы развивать у советских ребят интерес
к вопросам интернациональной солидарности, помогал
Коммунистической партии в воспитании детей сознатель-
ными строителями социалистического общества.
Прошли десятилетия со времени существования круж-
ков юных друзей МОПРа. Участники этих кружков ста-
ли взрослыми, пожилыми людьми, инженерами, учеными,
строителями, врачами, агрономами, педагогами. Все они
заняты своими важными делами, но, вспоминая прошлое,
конечно, не могут забыть, с каким юношеским энтузиаз-
мом занимались интернациональной работой МОПРа,
как много запало в их души от сознания, что и они, дети
советского народа, были причастны к великому делу ме-
ждународной солидарности.
Тысячи коммунистов-политэмигрантов, получивших
убежище в Советском Союзе, ведут сейчас большую госу-
дарственную работу в Болгарии, Польше, Румынии,
Венгрии, ГДР и других социалистических странах. Они
с большой благодарностью вспоминают советских людей,
давших им приют и возможность творческой работы на
пользу социализма.
Воспитанники интернациональных детских домов
окончили в Советском Союзе учебные заведения и стали
полезными специалистами в различных отраслях знаний
и народного хозяйства.
Стоит напомнить, что в годы войны мопровцы продол-
жали свою благородную деятельность, помогая крепить
200
победу на фронтах Великой Отечественной войнь!. Создан-
ные на средства мопровских организаций детские дома,
помощь семьям погибших на фронтах, построенные на
средства МОПРа танки, орудия и самолеты были кон-
кретным вкладом членов МОПРа в дело разгрома фашиз-
ма. На эти цели МОПР СССР собрал и израсходовал
174 миллиона рублей.
Хотелось бы верить, что комсомольцы и пионеры 60—
70-х годов, изучая историю своей организации, почерп-
нут из нее много полезного для налаживания в новых ус-
ловиях нашего времени интернациональной работы среди
юношества.
* * v
*
В 1932 году по почину Анри Барбюса и Ромена Рол-
лана был поднят вопрос о созыве Всемирного антивоенно-
го конгресса. В Советском Союзе была избрана делегация,
которая должна была поехать на этот конгресс в Амстер-
дам. В состав делегации, которую возглавлял А. М. Горь-
кий, входили Н. М. Шверник, С. И. Гопнер, я и другие.
Но никто из нас не получил немецких виз, кроме
А. М. Горького. Он один уехал в Берлин, где должен был
получить голландскую визу. Но визы этой не получил.
Анри Барбюс выступил на конгрессе с протестом против
мер как германского, так и голландского правительств,
не допустивших представителей СССР на конгресс. Хотя
Советский Союз не был представлен на конгрессе и там
было только зачитано приветствие от СССР, конгресс из-
брал в состав руководящего комитета Всемирного анти-
военного конгресса А. М. Горького, Н. М. Шверника и
меня.
В 1933 году мы с Н. М. Шверником поехали в Париж
на заседание комитета. Здесь я познакомилась с Габри-
эль Дюшен, являвшейся представительницей Франции в
комитете. Были там представительницы и от Великобри-
тании и от Германии. На этом заседании по предложению
Анри Барбюса и Габриэль Дюшен было решено в тече-
ние года подготовить созыв Всемирного женского антиво-
енного конгресса, который и состоялся в 1934 году. Расска-
жу о нем поподробнее.
Всемирный конгресс женщин — слет женщин всего ми-
ра, слет борьбы против войны и фашизма, закончившийся
201
7 августа 1934 года,— один из крупнейших этапов в разви-
тии женского движения.
Почин созыва этого конгресса был сделан беспартийны-
ми женщинами с целью организации широких женских
масс, борющихся против войны и фашизма.
Женщины — инициаторы созыва этого конгресса обра-
тились ко всему миру с воззванием, приглашавшим расши-
рить базу борьбы против войны и фашизма путем вовлече-
ния в нее широких пролетарских и непролетарских жен-
ских слоев. Воззвание подписали представительницы
Франции, Ирландии, Дании, Китая, Болгарии и СССР.
В воззвании мы обратились к женщинам всего мира с
просьбой, чтобы на наш призыв откликнулась каждая из
них, каждая, кто, прочтя воззвание, будет считать воз-
можным для себя примкнуть к этому движению, борюще-
муся за освобождение женщин от всякого гнета и стояще-
му на почве борьбы с войной и фашизмом.
И вот со всего мира стали стекаться ответы в Париж,
где работал наш инициативный комитет. Поступили све-
дения о развертывании в Америке крупного движения,
началом которого послужил огромный 7-тысячный ми-
тинг. Затем получили отклики из Чехословакии, Голлан-
дии, Швейцарии, Бельгии, Норвегии, Швеции, Дании,
Болгарии, Венгрии, Румынии, Греции и других стран.
Каковы же были результаты предварительной работы?
На конгресс прибыло 1096 делегаток. Кроме них все
время принимали участие более 400 гостей непосредст-
венно из Парижа, которые хотя и не имели мандатов де-
легаток, однако не прекращали посещать конгресс в те-
чение 4 дней его заседаний.
Конгресс заседал во дворце, который называется во
Франции «Palais de la Mutualite» («Дворец взаимопомо-
щи»).
При входе в огромный зал этого дворца прежде всего
бросались в глаза следующие лозунги: «Единый фронт
всех женщин против войны и фашизма!», «Боритесь за
освобождение женщины!» и «Поддерживайте политику
мира Советского Союза — страны освобожденной женщи-
ны!»
На конгрессе были делегатки и Социалистической пар-
тии в количестве 20 человек, несмотря на то что офи-
циально и II Интернационал и руководство Социалисти-
ческой партии Франции запрещали им принимать участие
202
в этом конгрессе. Были также представительницы от
профсоюзов, коопераций, учащихся, студенток, различных
молодежных организаций и т. д. В общей сложности в
президиум было выбрано около 90 человек.
В почетный президиум были включены известные все-
му миру борцы за мир Ромен Роллан, Анри Барбюс, Геор-
гий Димитров и другие, а также ряд борцов, павших в
борьбе с фашизмом. В состав почетного президиума была
включена также Клара Цеткин, боровшаяся в течение
всей своей жизни за дело освобождения женщин и за мир.
После избрания президиума была выбрана комиссия
по резолюциям, так как имелось в виду разработать два
крупных документа: 1) манифест конгресса и 2) хартию
женских требований, которые женщины различных слоев,
течений, политических направлений выдвигают на своем
знамени, уходя с этого конгресса. Затем были избраны
комиссия по печати и мандатная комиссия. Этим закон-
чилось первое утреннее заседание конгресса. Вечернее
заседание, которое протекало под моим председательст-
вом, было посвящено докладу Габриэль Дюшен, одной из
самых выдающихся женщин, боровшихся за мир и против
фашизма. Дюшен проделала огромную работу как до кон-
гресса, так и во время его заседаний. Вот основные момен-
ты ее доклада.
Она начала с характеристики современного политиче-
ского положения женщины. Особенно обрушилась она на
«женскую» политику фашистского фюрера Гитлера, про-
возгласившего сферой деятельности арийской женщины
лозунг трех «К»: «Kinder, Kuche und Kirche», т. e. дети,
кухня и церковь.
Дюшен па основании имевшихся в ее распоряжении
данных показала, что линия, которая сейчас проводится,
заключается в том, чтобы под предлогом недопущения
двойного заработка снять с производства всех замужних
женщин. Дальше она указывала, что за последнее время
охрана труда вообще и специально женского все умень-
шается и вследствие этого постоянно увеличиваются не-
счастные случаи и всевозможные увечья. Происходит
же это потому, что предприниматели все больше и больше
экономят за счет жизни своих рабочих. Дюшен указала
дальше, что при том воспитании, которое проводится во
всем капиталистическом мире, культурный уровень жен-
щины постоянно снижается.
203
Не только во Франции, во всех буржуазных странах
считается, что женщина воспитывается только для семьи,
и поэтому ей даются только те сведения, которые нужны
для семейной жизни, для того чтобы быть хорошей ку-
харкой, хорошей прачкой и, может быть,— но не всегда
это выдвигается на первый план — уметь воспитывать
детей.
Дюшен подчеркивала также огромную милитаризацию
во всем мире, которая все более и более захватывала не
только мужчин, но отчасти и женскую молодежь. Она ос-
танавливалась на этом вопросе специально для того, что-
бы особенно подчеркнуть, что женщина как мать недоста-
точно обращает внимания на ведущуюся подготовку из
ее детей будущего пушечного мяса.
Затем Дюшен охарактеризовала начавшееся огромное
движение среди женщин, борющихся с фашизмом и про-
тив войны, и те преследования, которым подвергаются за
это как женщины, так и мужчины во всем мире.
Выводы, к которым пришла Дюшен, были следующие:
подготовляя войну, все правительства воспитывают мо-
лодежь в духе национализма и шовинизма и поэтому, бо-
рясь против войны, мы в первую голову должны бороться
с тем воспитанием, которое дается молодежи в капитали-
стических странах. И в заключение она призывала жен-
щин усилить борьбу против войны и фашизма.
Свой доклад Дюшен делала на французском языке, и
он тут же переводился на английский и немецкий языки.
За рубежом нет тех удобств, которыми мы располага-
ем в СССР. На наших интернациональных конгрессах или
собраниях речь оратора сразу же, фраза за фразой, син-
хронно переводится на ряд языков и передается по ра-
дио; все слушатели, каким бы языком они ни владели,
могут при помощи радио одновременно слушать перевод
речи на родной им язык. В Париже приходилось тратить
много времени для перевода на другие языки: с трибуны
делался перевод на два языка (либо на немецкий и анг-
лийский, либо на французский и английский), так что
время для каждого докладчика удлинялось в три раза.
Первой выступила делегатка Бельгии, текстильщица,
только что принимавшая участие в 5-месячной стачке в
Верьве. Ее рассказ об этом выступлении текстильщиц
встретил живой отклик в зале.
204
Следующей выступила известная американка Блур,
которую все называют «мать Блур». Слушая ее, я вспоми-
нала нашу Клару Цеткин. Блур говорила с таким же жа-
ром, как Клара. Опа с большим энтузиазмом поведала о
той борьбе, которая велась в Америке против фашизма,
против наступления предпринимателей и против расового
неравенства негров. И хотя ее речь не была сразу же по-
нятна всем делегатам (она говорила по-английски), со-
здалось замечательное настроение, ее выступление много
раз прерывалось аплодисментами.
Позднее выступила испанка Долорес, прозванная «Па-
сионария», т. е. «страстная», за ту горячность, с которой
она выступает. Она рассказала о героической борьбе в
Испании, и речь ее нашла горячий отклик у слушателей.
На другой день заседание открылось под председа-
тельством Дюшен, огласившей ряд приветствий и пожела-
ний от лиц, которые в силу разных обстоятельств не смог-
ли приехать и принять непосредственное участие в рабо-
тах конгресса. В их числе были зачитаны приветствия от
Димитрова и Максима Горького.
Потом слово было предоставлено мне. Я рассказала
о жизни и работе женщин в Советском Союзе и о мирной
политике Советского правительства и нашей партии. До-
клад я делала по-французски. Встретили меня очень хо-
рошо, а провожали еще более горячими аплодисментами.
В своем докладе я старалась раскрыть заинтересованность
нас, женщин Советского Союза, в оказании самой широ-
кой помощи нашим братьям и особенно нашим сестрам за
рубежом в их борьбе за такое же освобождение, какого
добились мы.
Советская делегация не присутствовала на конгрессе в
течение первых трех дней его работы. Из телеграммы, ко-
торую мы получили в Париже, стало известно, что деле-
гация СССР в связи с задержкой выдачи виз выехала
только 2 августа и в лучшем случае сможет быть в Пари-
же только 6-го в середине дня. Исходя из этого, президиум
решил продлить работу конгресса на один день, с тем что-
бы наши товарищи могли принять участие в его заседа-
ниях.
Утром 7 августа слова Дюшен о том, что в зал входит
советская делегация, были встречены бурей аплодисмен-
тов. Первой предоставили слово О. Комовой, метеорологу
с ледокольного парохода «Челюскин», которая рассказала
205
о героической челюскинской эпопее. После нее выступала
представительница крестьянства Франции из Оверни.
Наша делегатка Тпмиргалина из Башкирии в своей речи
о положении крестьянки особенно подробно поведала о
положении восточной женщины в Советском Союзе. Вы-
ступала от нас еще и Менделеева, которая рассказала о
политике Советского правительства по охране прав мате-
ри и ребенка, а также о положении научных работников —
женщин. И наконец, перед самым концом заседаний конг-
ресса слово было предоставлено К. И. Кирсановой. Каж-
дый раз наши делегатки встречались громом аплодисмен-
тов, а провожали их пением «Интернационала». Кстати
сказать, пение «Интернационала» началось с самого от-
крытия конгресса. Вначале члены президиума считали это
не совсем уместным, потому что у многих делегаток-не-
коммунисток создавалось внешне впечатление, что это
коммунистический конгресс, и это мешало работе. К кон-
цу конгресса сплочение было настолько велико, что весь
зал пел «Интернационал».
Несколько слов о том, как была составлена хартия жен-
ских требований. Были выделены комиссии по выработке
требований из групп делегаток: работниц, сельхозработ-
ниц, транспортниц, домашних хозяек, учительниц, интел-
лигенток, служащих почты, телеграфа и телефона и т. д.
Они должны были составить те требования, которые надле-
жало включить в общую хартию. Заседания всех комиссий
прошли очень активно, и их требования были встречены
конгрессом с большим подъемом. К требованиям была дана
вводная часть, в которой указывалось, что наши требова-
ния как женщин сводятся к трем группам: во-первых,
требования как граждан своих стран; во-вторых, как жен-
щин; в-третьих, как матерей. Эта вводная часть на комис-
сиях и на самом конгрессе была встречена бурными апло-
дисментами и единодушным голосованием.
После хартии на конгрессе был зачитан манифест,
который был принят единодушно только при трех воз-
державшихся.
К концу конгресса встал вопрос об оформлении ру-
ководящего органа для будущей работы. В президиум
поступила записка от женщин-пацифисток. Они предло-
жили, чтобы каждая делегатка, вернувшись на место,
образовала бы антивоенную и антифашистскую группу.
Такие группы должны были покрыть всю страну, воз-
206
главить их работу в рамках каждой страны должен был
Центральный комитет. Для руководства отдельными
центральными комитетами конгрессу предлагалось из-
брать Всемирный комитет. В записке говорилось о не-
обходимости покрыть сетью наших комитетов весь зем-
ной шар, чтобы можно было на объявление войны отве-
тить немедленной стачкой.
Президиум был очень рад получению такой записки,
так как считал наиболее целесообразным, чтобы предло-
жение о создании комитетов исходило непосредственно
от участниц конгресса. В такой форме низы действитель-
но давали указания, что нужно сделать. Записка была
оглашена и с одобрением принята. На последнем заседа-
нии конгресса были выбраны Всемирный комитет и Ис-
полнительный комитет, в которые вошли представитель-
ницы различных стран.
На другой день после окончания конгресса (8 авгус-
та) собрался Исполнительный комитет, для того чтобы
распределить обязанности и наметить дальнейшую рабо-
ту. На этом заседании поражала конкретность подхода
ко всем тем вопросам, которые должны были стоять в
будущем перед отдельными странами и женщинами в
смысле ведения борьбы. Прежде всего все выступавшие
указывали на необходимость добиться, чтобы в каждой
стране был организован совершенно легальный антиво-
енный и антифашистский комитет, который бы руково-
дил всем движением; выступавшие указывали также,
что легальные комитеты дадут возможность принять
участие в борьбе решительно всем течениям и сделать
движение гораздо более широким. Во-вторых, члены ко-
митета подняли вопрос о необходимости изыскания
средств для дальнейшей работы. Кстати сказать, все
участники конгресса приехали за свой счет, жили за
свой счет и уехали обратно за свой счет, так что ини-
циативному комитету пришлось расходовать средства
только на помещение, освещение и помощь представи-
тельницам нелегальных организаций, присутствовавшим
па съезде. Надо также отметить, что, как только стало
известно об отсутствии средств у приехавшей в Париж
нелегально немецкой делегации, президиум обратился к
конгрессу с предложением, чтобы распорядители оказа-
ли ей посильную помощь. Немедленно было собрано для
этой цели около 800 франков. Наконец, было предложе-
207
но установить определенный процент отчислений для су-
ществования Всемирного комитета. Делегатки обещали
по приезде на места сразу же приняться за работу и в
месячный срок сообщить Всемирному комитету, какие
средства они смогут давать ему.
На конгрессе действовала выставка, которая была по-
священа борьбе женщин против войны и фашизма. Вы-
ставка была организована по предложению инициативно-
го комитета.
Какие страны были представлены на конгрессе? По
материалам мандатной комиссии видно, что на конгрес-
се были представители Европы, Азии, Северной и Юж-
ной Америки и Австралии. Не было лишь делегаток от
одной части света — от Африки. Среди представителей
от Азий не было, к сожалению, делегатов от Японии и
Китая, а только от Индонезии и Индокитая, была также
и представительница Индии, которая присутствовала на
конгрессе в своем национальном костюме, точно так же
как и делегатка крестьянок Словакии. Приветствие из
Китая конгресс получил. По каким причинам не прибы-
ли делегатки Японии и Китая, неизвестно, но, возмож-
но, по тем же причинам, по каким не смогли приехать
делегатки из Польши и Румынии: они были арестованы
в пути. Об этом нам сообщили на конгрессе, и весь конг-
ресс единодушно заявил свой протест. От Польши и Ру-
мынии все же были представительницы из числа много-
численной эмиграции, которая проживала в Париже.
Каков был социальный состав Всемирного женского
конгресса? В абсолютных цифрах преобладали работни-
цы: из 1096 человек было 350 работниц, 327 домашних
хозяек и всего 9 крестьянок. При подведении итогов на
заседании Исполнительного комитета конгресса было
указано, что работу среди крестьянок предстоит резко
усилить в самом ближайшем будущем. Несомненно,
крестьянки отсутствовали на конгрессе не потому, что
они не хотели бороться с фашизмом и войной, а потому,
что мы не сумели их вовлечь в эту борьбу, не сумели
еще достаточно близко к ним подойти.
Несмотря на то что работницы были численно наи-
большей группой, все же число их делегаток также было
недостаточным. И в этом отношении, как указал Испол-
ком конгресса, стоит также задача глубже внедриться на
производстве и усилить связь с работницами.
208
Несомненно, наш конгресс явился огромнейшим до-
стижением в области создания единого фронта против
войны и фашизма. Если мы оглянемся назад, то един-
ственный конгресс, с которым в известной степени можно
было бы его сравнить,— это конгресс женщин, который
был созван Кларой Цеткин в 1915 году в Берне.
Вторым громадным достижением является то, что
благодаря конгрессу мы подошли к таким социальным
слоям женщин, которые мы до сих пор не сумели вов-
лечь в наше движение.
Конгресс также показал, что женщинам Советского
Союза надо всемерно усилить работу по пропаганде до-
стижений СССР. Нас, членов советской делегации, бук-
вально осаждали рядом вопросов: что делается у нас в
области искусства, науки, в области защиты прав жен-
щин и т. д.
Заканчивая свой доклад на конгрессе, я говорила:
«Добившись свободы, мы хотим, чтобы она стала достоя-
нием всего мира, но мы знаем, что война и фашизм от-
даляют эти возможности. Вот почему мы идем с вами
сомкнутым строем и призываем всех, кто не присоеди-
нился еще к нам, сделать это возможно скорее. Задачи,
стоящие перед нами, огромны, но мы чувствуем, что
наши силы стали в 10 раз большими вследствие нашего
освобождения, и мы вместе с вами восклицаем: вперед, к
новым победам, к освобождению всех угнетенных жен-
щин!»
После этого конгресса мне приходилось ездить в Па-
риж ежегодно вместе с товарищами, избранными от Со-
ветского Союза в состав Всемирного антивоенного и ан-
тифашистского (женского и общего) комитетов.
Все вопросы, касавшиеся работы Международного ан-
тивоенного и антифашистского комитетов, советская
делегация всегда старалась согласовать с А. М. Горь-
ким; каждый раз перед поездкой в Париж, где работали
эти комитеты, я лично бывала у Алексея Максимовича
и договаривалась о своем выступлении.
В последние годы своей жизни Горький особенно
много сил и внимания отдавал борьбе с фашизмом. Обще-
известны его высказывания о фашистах как о подонках
человеческого общества, способных лишь на «самые под-
лые, мерзкие и кровавые деяния».
209
Поездки в Париж всегда были связаны с различными
трудностями, так как фашистская Германия не давала
нам виз и приходилось ехать через Польшу, Австрию и
Швейцарию. А потом Швейцария тоже отказала нам в
визах, и приходилось ехать через Австрию и Италию.
Был случай, когда наша женская делегация поехала на
советском пароходе из Ленинграда в Лондон, а оттуда
уже переправилась в Париж. Другой раз мне и Попо-
вой Н. В. пришлось лететь из Москвы в Париж через
Киев и Прагу.
Однажды я направилась в Париж на заседание Ан-
тифашистского комитета (в этот раз я ехала одна, так
как Н. М. Шверник почему-то не мог поехать) через
Хельсинки и Стокгольм. Эта поездка осталась у меня в
памяти, и вот почему. Из Мальме я летела самолетом
в Амстердам, чтобы оттуда поехать поездом в Париж.
Вследствие непогоды аэроплан, вылетевший из Копен-
гагена, сделал вынужденную посадку в Гамбурге. Я по-
думала, что это вряд ли окончится для меня благопо-
лучно, ибо немцы мне не давали визы и меня могли
арестовать в любой момент. Однако оказалось, что
транзитные пассажиры попадали на специальный аэрод-
ром, откуда выхода в город не было.
Выяснилось также, что есть другой путь на запад, а
именно на самолете в Брюссель. Лететь приходится над
сушей, и поэтому летчики летят и в непогоду. Все
обошлось благополучно, пришлось лишь купить новый
билет из Гамбурга в Брюссель.
Во все эти поездки я встречалась в Париже с пред-
ставителями разных национальностей как по делам все-
мирных комитетов — Антивоенного и Женского, так и
с представителями МОПРа. Без документов мне трудно
вспомнить подробно, что и как делалось в обоих коми-
тетах (общем и женском), но помню, что работать с
Барбюсом и Дюшен было легко и радостно. Нам прихо-
дилось вести тяжелую, упорную борьбу за мир, расши-
рять ряды организации, добиваться того, чтобы люди
правых взглядов, но все же шедшие с нами не портили
политическую линию комитетов. В наших рядах были
и консерваторы и католики, которые шли с нами в борь-
бе против войны и фашистов потому, что те готовили
новую войну.
210
Ярко встает в памяти образ Габриэль Дюшен. Эта
женщина была одной из тех, кто сразу правильно оце-
нил значение нашей Октябрьской революции. В 1927 году
вместе с профессором Ланжевеном опа организовала
кружок «Новая Россия», выросший впоследствии в Ас-
социацию изучения советской культуры, и установила
теснейшие отношения с Всесоюзным обществом куль-
турных связей.
Горячую поддержку во всем мире нашла борьба испан-
ских республиканцев. Сохранился в памяти один момент
из периода борьбы в Испании: французские врачи выяс-
нили, что все медицинские инструменты и все лекарст-
ва, направляемые в Испанию, можно закупать в Шве-
ции по более дешевым ценам, чем во Франции. Так как
средства во всех комитетах составлялись из доброволь-
ных пожертвований, что, конечно, имело серьезное зна-
чение, то представители всех стран ухватились за это
предложение. Единственный представитель, который зая-
вил, что не воспользуется этим предложением, был ан-
гличанин. Он решил на деньги, собранные в Англии, по-
купать все английское, хотя это и удорожало покупки в
пять раз.
Во время Всемирного женского конгресса в 1934 году
происходила также конференция молодых девушек, огла-
сившая потом на конгрессе своп требования. На конфе-
ренции было очень интересное выступление молодой де-
легатки от профсоюза конторских служащих США. В
своем выступлении она указала, что вот уже шесть лет,
как активисты профсоюза секретарей, стенографисток,
кассирш объединились по группам, и таких групп имеет-
ся 1800. Молодежи очень трудно найти работу, так
как старые служащие соглашаются работать за нищен-
скую зарплату. Но все же они ведут борьбу. Стачки и
демонстрации происходят по всей стране. Делегатка рас-
сказала об одной из стачек, вспыхнувшей в связи с
увольнением молодой девушки, члена профсоюза, имен-
но за принадлежность к профсоюзу. Говорила она также
о попытке профсоюзов выработать на национальной
конференции единый план действий.
Делегатки рассказывали, как выбитым из колеи, на-
пуганным безработицей и нуждой молодым девушкам,
у которых нет никаких надежд в будущем, стараются
всеми способами навязать фашистскую идеологию, как
211
будто она может разрешить современные экономические
задачи. Фашисты Италии и Германии, реакционные силы
других стран хотят вернуть женщину к средневековому
рабству, ограничив весь ее мир кругом детей, кухни и
церкви. Эта пропаганда является основным столпом
шовинистической политики и моральной подготовки вой-
ны. Однако женская молодежь планеты все более усили-
вала борьбу против войны и фашизма, за улучшение
экономических условий жизни. Непосредственное участие
женской молодежи во всемирном слете женщин лишний
раз свидетельствовало, что она не согласна на условия
жизни, которые ей готовили фашистские и реакционные
правительства.
Поэтому-то женская молодежь Всемирного конгресса
призвала трудящуюся молодежь всего мира бороться за
равные условия труда, демилитаризацию учебных заве-
дений, бесплатное образование и другие им подобные тре-
бования, которые явятся одним из видов борьбы против
войны и фашизма.
Наша советская молодежь не должна забывать, что
путь ей расчищен и она должна прийти нам на смену
и идти вперед к новым достижениям, борясь со всеми
трудностями на пути строительства социализма, идти
так, как сказала женская молодежь конгресса: «Не пре-
кращая борьбы до победного конца», до построения бес-
классового социалистического общества.
Как я уже писала, в январе 1956 года в составе со-
ветской делегации я выезжала в Берлин на юбилей, по-
священный 80-летию Вильгельма Пика.
Во время пребывания в Берлине нам удалось пови-
дать много интересного. Огромная работа была продела-
на в ГДР по восстановлению разрушенного во время
войны, для дальнейшего развития экономики. Нам уда-
лось также познакомиться с работой Социалистической
единой партии Германии в области партпросвещения.
Пришлось и выступить перед студентами, которым я рас-
сказала о первой русской революции, поделилась своими
воспоминаниями о В. И. Ленине. Вообще за те пять дней,
что мы пробыли в Берлине, мне пришлось выступать
шесть раз.
Большой интерес вызвал у нас недавно созданный в
ГДР архив при Институте (Академии) высшего образо-
вания. В нем, например, ярко отражена работа комму-
212
нпстов Германии во время войны. Тут собраны листов-
ки, рисунки, крошечные листки с лозунгами и даже пла-
каты. К сожалению, этот богатейший материал еще не-
достаточно использован для изучения героической борь-
бы Коммунистической партии Германии в период гит-
леризма.
Встречи с берлинцами, как личные, так и общие,
скажем встреча нашей делегации и проводы ее, остави-
ли впечатление, что население (особенно молодежь, а
также пионерия) горячо любит Советский Союз и радо
всякой встрече с советскими людьми.
В Берлине мне довелось встретиться со многими не-
мецкими друзьями. Я получила также множество писем,
глубоко тронувших и взволновавших меня. Приведу не-
многие из них.
«Некоторые из бывших политэмигрантов, которые в
период самого глубокого унижения в истории немецко-
го народа находили в Советском Союзе защиту и кров
и были знакомы с Вами, дорогая т. Стасова, и с Вашей
заслуженной деятельностью в качестве председателя
МОПРа, с большой радостью услыхали,* что мы имеем
возможность снова приветствовать Вас как гостя в Гер-
манской Демократической Республике. Вы были нам,
дорогая т. Стасова, матерью, которая постоянно была в
курсе всех наших забот и нужд. Если мы теперь можем
посвятить наши силы строительству социализма в ГДР,
борьбе за мир и дружбу немецкого народа и советского
народа, то только благодаря братской солидарности совет-
ских народов под руководством Коммунистической партии
и Советского правительства.
Мы желаем Вам, дорогая т. Стасова, здравствовать
еще долгие годы и плодотворно трудиться на благо ве-
ликого дела, которому Вы посвятили всю свою жизнь.
Мы приветствуем Вас нашим старым приветствием
«Rot Front».
По поручению бывших политэмигрантов
Эльза Проскауер-Вернер».
«Как я узнал из сегодняшней прессы, Вы находитесь
в Берлине.
Я не знаю, помните ли Вы меня, маленького сотруд-
ника бывшего ЦК КПГ... Во всяком случае Ваша фото-
графия в прессе пробудила во мне много воспоминаний,
213
я рад был узнать, что Вы в добром здоровье... От всего
сердца буду Вам благодарен, если Вы предоставите мне
возможность лично приветствовать Вас. Если же Ваше
дорогое время ие позволит исполнить мою нескромную
просьбу, то разрешите мне по крайней мере в мыслях
обнять и расцеловать Вас.
С братским боевым приветом
Ваш Бруно Бирман».
«...Радость, которую я испытала, когда увидела се-
годня твой портрет в пашей партийной газете «Нейес
Дейчланд», я едва ли смогу описать тебе словами.
При воспоминании о времени, которое было 30 лет
назад, в 1933 г., когда Карл погиб от руки фашистов и
твоя помощь поддержала нас, меня охватило страстное
желание видеть тебя, пожать тебе руку... Я прошу тебя
от всего сердца об этом, дорогая т. Стасова. Я расскажу
тебе тогда о всем, мною пережитом.
Ты спросишь, кто пишет тебе эти строки.
Я — жена коммуниста, делегата ландтага Карла
Шульца-НайкоЛ^ьн, который выступил по радио 6 ок-
тября 1928 года как секретарь Комитета народного осво-
бождения против строительства броненосца А. Он при-
зывал немецкий народ к борьбе. После этого о Карле за-
говорили. Не правда ли, дорогая т. Стасова, теперь ты
меня можешь вспомнить.
Надеюсь, что мое желание осуществится и я смогу
увидеть тебя.
С сердечным боевым приветом, остаюсь твоя
Мария Шулъц».
Вот письмо, адресованное в советское посольство:
«Газета «Нейес Дейчланд» сообщает в номере 1 за
1956 год, что в правительственную делегацию СССР, ко-
торая прибывает в Берлин в честь 80-летия нашего пре-
зидента, входит также т. Стасова. Так как я предпола-
гаю, что речь идет о ветеране партии большевиков Еле-
не Стасовой, прошу познакомить т. Стасову с содержани-
ем моего письма.
Это было осенью 1948 года. Я был тогда одним из
многих немецких военнопленных, которому в советском
лагере для военнопленных открыли глаза на правду и
214
подготовили для практической работы по строительству
новой Германии. Я в то время находился в лагере под
Москвой. Однажды к нам в лагерь приехала т. Елена
Стасова, тогда ей было 75 лет, и, несмотря на то что
со здоровьем у нее было неважно, она приехала к нам,
чтобы рассказать нам о своей жизни.
По сей день люблю я вспоминать об этом событии.
В кратких словах рассказала она нам о совместной ра-
боте с Лениным, об эпизодах из подпольной жизни...
Я прошу передать т. Стасовой мой сердечный привет
и пожелать ей хорошего здоровья и еще многих лет дея^
тельности на благо социализма и мира.
С социалистическим приветом
Герберт Анна».
Председателем ЦК МОПРа я оставалась до 1938 года.
Я чувствую глубокое удовлетворение от сознания, что
в этой благородной работе есть доля и моего труда.
К концу 40-х годов существование Международной ор-
ганизации помощи борцам революции в прежнем виде
явилось нецелесообразным. Эта форма отжила свое вре-
мя, и в 1947 году МОПР был ликвидирован. Но в стра-
нах капиталистического лагеря, в колониях и зависимых
странах большое количество людей, коммунистов и про-
сто сочувствующих революционерам страдает в тюрь-
мах, лагерях. Мне думается, что ВЦСПС должен был бы
проявить инициативу создания по линии профсоюзов
новой, отвечающей современным условиям международ-
ной организации помощи борцам за мир, демократию и
социализм.
В октябре 1938 года я была назначена редактором
журнала «Интернациональная литература» на француз-
ском языке. Приступив к этой работе, я на первых же
порах решила, что редактор должен владеть техникой
печатания, и подняла вопрос о том, что надо при редак-
ции организовать курс изучения техники.
Курс этот был создан, и мы, члены кружка, слушали
лекции специалиста и посещали типографию. Это дало
мне возможность поставить работу так, чтобы журнал
выходил в срок. Стоило больших трудов добиться того,
чтобы подписчикам и в розничную продажу он посту-
пал к первому числу каждого месяца. Опоздание с на-
215
шей стороны приводило к тому, что распространение
журнала крайне затруднялось.
Начало войны застало меня на отдыхе. Я стала тре-
бовать немедленного возвращения к работе, но, так как
я только что перенесла воспаление легких, врачи меня
не отпустили. Однако мне все же удалось вернуться до-
срочно на работу, и я подняла вопрос о том, чтобы ис-
пользовали мое знание языков на специальной работе.
Но в связи с состоянием здоровья мне предложили эва-
куироваться. 16 октября 1941 года я выехала в Крас-
ноуфимск.
В период моего пребывания в Красноуфимске я вы-
ступала с многочисленными докладами как в городе, так
и в колхозах. Но все время хлопотала о возвращении в
Москву. В феврале 1942 года я вернулась в Москву и
принялась за свою редакционную работу в журнале
«Интернациональная литература». Через некоторое вре-
мя меня назначили редактором и английского издания.
Редактирование журнала на двух языках я вела в тече-
ние двух с половиной лет.
В бытность мою редактором журнала мне часто при-
ходилось встречаться с А. А. Фадеевым, который регу-
лярно собирал всех редакторов русского и иностранных
изданий журнала. Ежемесячно на этих собраниях об-
суждали содержание очередного номера. Неоднократно
поднимался вопрос о единообразии иностранных журна-
лов, т. е. о том, чтобы содержание их было одинаковым.
Я каждый раз резко возражала против этого, так как
хорошо знала, что каждая страна имеет свои требования
к литературе и то, что интересно, скажем, французским
читателям, не заинтересует немцев или англичан.
Журнал «Иностранная литература» и теперь не дол-
жен быть одинаковым на всех языках. Мы так богаты ли-
тературными произведениями, что вполне могли бы под-
бирать соответствующий материал для каждой страны.
В 1946 году врачи категорически запретили мне ра-
ботать. Уйдя на пенсию, с конца 1946 года, я занялась
литературным трудом и общественной деятельностью.
Последние годы я работала над подготовкой к печа-
ти писем В. В. Стасова к родным.
15 октября 1953 года я была награждена вторым ор-
деном Ленина в связи с моим 80-летием и к 40-летию
Великой Октябрьской социалистической революции -=
216
третьим орденом Лепина. 8 марта 1960 года в ознамено-
вание 50-летия Международного женского дня мне было
присвоено звание Героя Социалистического Труда с вруче-
нием ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
* *
*
Вспоминая прошлое, весь пройденный мной путь, я
все время думаю о нашей замечательной советской мо-
лодежи. Вот передо мной проект Программы КПСС,
внесенный на рассмотрение XXII съезда партии. Вели-
кие задачи, которые должен осуществить наш народ, не
могут не волновать и не воодушевлять каждого честно-
го труженика, особенно молодежь. Какое широкое и пре-
красное поле деятельности открывает перед ней Комму-
нистический Манифест нашей эпохи!
Трудно выразить словами ту глубокую радость, кото-
рую испытываем мы, старые члены партии, видя осу-
ществление заветной цели всей нашей жизни. Проект
Программы КПСС — это по-ленински обоснованный,
конкретный план построения коммунистического об-
щества в нашей стране. Большое внимание в нем уделяет-
ся молодежи. В сущности весь проект Программы про-
низан заботой о молодежи, о повышении ее роли в стро-
ительстве коммунистического общества.
Высоко оценивал В. И. Ленин роль молодежи в на-
шей борьбе, когда партия осуществляла свою первую
Программу — программу борьбы за свержение царизма и
капитализма в нашей стране. На всех этапах борьбы
наша прекрасная молодежь своим величайшим героиз-
мом оправдывала доверие В. И. Ленина.
Когда я читаю проект новой Программы нашей пар-
тии, я зримо представляю себе черты светлого будуще-
го. И все же невольно мысленно возвращаюсь к дале-
кому прошлому. Очевидно, это свойственно всем людям,
прожившим долгую жизнь. Вспоминаются мне суровые
годы первых лет революции, когда наша страна, дове-
денная первой мировой империалистической войной до
полной разрухи, переживала тяжелые дни.
В марте 1919 года я была вызвана из Петрограда в
Москву для работы по подготовке VIII съезда партии —
съезда, который должен был принять новую программу
партии. Я была делегатом этого съезда, на нем меня
217
избрали в Центральный Комитет, секретарем которого
я работала вплоть до IX съезда партии. 1919 год был
очень тяжелым годом.
И вот в этой сложнейшей обстановке наша партия
на VIII съезде приняла свою вторую Программу — про-
грамму построения социализма в нашей стране. Были,
конечно, тогда люди, не верившие в нашу окончатель-
ную победу или по меньшей мере считавшие несвое-
временным принятие программы построения социализма
в обстановке, когда само существование молодой Совет-
ской республики было под вопросом. Но Владимир Ильич
Ленин видел далеко вперед. Я отчетливо помню тот
энтузиазм, который охватил всех делегатов съезда, а за-
тем и всю партию, как и весь советский народ, когда
разработанная великим Лениным программа построения
социализма в нашей стране была принята.
Теперь социализм в нашей стране победил полностью
и окончательно, и мы приступаем к практическому пост-
роению коммунизма. В историческом документе — про-
екте Программы КПСС, являющемся прямым продолже-
нием двух ленинских программ партии, замечательно
выражены надежды и чаяния многих поколений револю-
ционеров.
«Построение коммунизма в СССР,—говорится в про-
екте Программы КПСС,— будет величайшей победой че-
ловечества за всю его многовековую историю. Каждый
новый шаг к сияющим вершинам коммунизма вооду-
шевляет трудящиеся массы всех стран, служит огром-
ной моральной поддержкой в борьбе за освобождение
всех народов от социального и национального гнета, ус-
коряет торжество идей марксизма-ленинизма во всемир-
ном масштабе.
Когда советский народ будет пользоваться благами
коммунизма, новые сотни миллионов людей на земле
скажут: «Мы за коммунизм!» Не путем войны с други-
ми странами, а примером более совершенной организа-
ции общества, расцветом производительных сил, созда-
нием всех условий для счастья и благополучия челове-
ка идеи коммунизма завоевывают умы и сердца народ-
ных масс».
Мы, старые большевики, посвятившие всю свою
жизнь борьбе за торжество великих идей марксизма-ле-
нинизма, переживаем в эти дни чувство глубокого вол-
218
пения и радости. Наши сердца преисполнены гордостью:
нынешнее поколение советских людей будет жить при
коммунизме! Мы не сомневаемся, что великие задачи,
намеченные в проекте Программы КПСС, будут претво-
рены в жизнь. Коммунизм восторжествует в нашей
стране!
О поистине неисчерпаемых творческих возможностях
советского народа говорят паши успехи в строительстве
социализма, которые вынуждены признать даже наши
враги. Полеты в космос летчиков-космонавтов коммуни-
стов Юрия Гагарина и Германа Титова показали всему
миру, на что способен народ, завоевавший свободу и на-
всегда сбросивший иго капиталистической эксплуатации.
Когда наше поколение вышло иа арену революцион-
ной борьбы, оно вдохновлялось великими идеями Комму-
нистического Манифеста, написанного гениальными учите-
лями мирового пролетариата К. Марксом и Ф. Энгельсом.
В нем впервые прозвучали грозные слова: «Призрак
бродит по Европе, призрак коммунизма!» В годы
моей молодости, на рубеже двух веков, коммунизм был
действительно еще только призраком. Лишь такие вели-
чайшие гении человечества, как Маркс, Энгельс, Ленин,
создав теорию научного коммунизма, сумели разрабо-
тать реальную программу осуществления вековой мечты
человечества о социальной справедливости. А сейчас
проект Программы Коммунистической партии Советско-
го Союза торжественно провозглашает, что уже нынеш-
нее поколение советских людей будет жить при комму-
низме!
Мне хочется обратиться с призывом к нашей заме-
чательной советской молодежи. Дорогие юноши и де-
вушки! Многие поколения революционеров боролись дол-
гие годы, расчищая вам дорогу к светлому будущему.
Сейчас путь для вас открыт! Программа намечена! Иди-
те же вперед по этому светлому пути! Своим героическим
трудом вы ускорите выполнение грандиозных задач,
выдвинутых проектом Программы КПСС.
Неустанно трудясь на лесах великой стройки комму-
низма, покоряя космические дали, подымая вековую це-
лину, добиваясь изобилия продуктов, осваивая несмет-
ные богатства Сибири, возводя новые заводы и фабрики,
строя новые дома для трудящихся, вы прокладываете
путь в светлое будущее для всего человечества!
219
Е. Д Стасова и Г. С. Титов в Кремлевском Дворце съездов в пере-
рыве между заседаниями XXII съезда КПСС (1961 г.)
Несите же высоко победное знамя марксизма-лени-
низма! Под этим знаменем боролось и побеждало наше
поколение, под этим знаменем вы построите самый спра-
ведливый, самый счастливый строй на земле, построите
коммунизм.
XI
СЧАСТЬЕ БЫТЬ ПЕРВЫМИ 1
Вот уж давно я ограничена стенами квартиры. Прав-
да, посетителей у меня много; о чем сообщают газеты,
радио, я в курсе. Но сидишь или лежишь, перебираешь
в памяти жизнь свою и думаешь: как быстро летит вре-
мя! Подумать только, Советской стране 50 лет. Полвека!
А ведь холодная октябрьская ночь семнадцатого года
и сейчас помнится. Не всякое событие удержится в го-
лове десятки лет. А эти дни и ночи Смольного так и
стоят перед глазами. Именно тогда не только для наро-
дов России, но и для всей земли занялась заря свободы.
Вы посмотрите у Ленина, как он замечательно ска-
зал, что мы вправе гордиться тем, что на нашу долю вы-
пало счастье начать новую эпоху мировой истории, то
есть эпоху победы над буржуазией, эпоху диктатуры
пролетариата, а значит, эпоху избавления человечества
вообще от капиталистического ига и империалистиче-
ских войн.
История показала, что путь, который избрал наш на-
род под руководством коммунистов, оказался единствен-
но правильным, хотя у нас, как, помнится, образно писал
Владимир Ильич, не было «ни экипажа, ни дороги, во-
обще ничего, ровно ничего испытанного ранее!».
И ничего, справились. Да еще как! На Луну первы-
ми советский герб доставили и из космоса «Интерна-
ционал» в наш родной Кремль передали. Я когда об
этом узнала, то у меня, хотя я пе из плаксивых, слезы
лились. Меня разжалобить нелегко. Крупская Надежда
Константиновна в свое время надо мной подтрунивала:
ты, говорит, Елена, каменная какая-то. И вот этот
«камень», как дитя, плачет, услышав «Интернационал»
из космоса...
А ведь когда-то революцию делали голодными, бо-
сыми, в лаптях. Теперь же вон куда шагнули!
221
Е. Д. Стасова и Хо Ши Мин в перерыве между заседаниями
XXII съезда КПСС (1961 г.)
И все это — результат труда нескольких поколений
советских людей: и тех, кто шел на штурм Зимнего
дворца и Перекопа, кто боролся с кулаками и строил
Турксиб, кто организовывал для миллионов курсы лик-
беза, и тех, кто сражался па фронтах Великой Отече-
ственной войны, страшной, разрушительной. А какой тя-
желой гражданская война была! Крови за революцию
много пролили. Зато вот 50 лет светит всем людям зем-
ли: смотрите, что может народ сделать, когда сам хозя-
ином своей жизни становится! Социализм построили,
коммунизм строим. И не случайно 50-летие Советской
власти не только мы, а на всей земле трудовые люди
праздновать будут.
Как бы порадовался всему этому Ленин! А ведь он
мог бы дожить: ему бы сейчас 96 лет было — мы почти
ровесники, мне — 94-й...
222
Да, за эти годы многое пришлось повидать. Ведь
мне посчастливилось быть участницей трех революций,
работать вместе с Владимиром Ильичем Лениным и быть
свидетельницей новых революционных деяний советских
людей и трудящихся разных стран на всей нашей пла-
нете.
Свое революционное крещение я получила в рядах
боевого питерского пролетариата. Мне очень повезло:
моей подругой молодости оказалась Надежда Константи-
новна Крупская. Через нее я познакомилась с товари-
щами, близкими к «Союзу борьбы за освобождение ра-
бочего класса». Тогда, в 1895 году, я впервые услышала
о Владимире Ульянове. А ведь этот человек станет по-
том Лениным — вождем партии, которая потрясет мир!
Надо обратить внимание на то, что нас, старых боль-
шевиков, с каждым годом все меньше становится и нуж-
но успеть из нас все «выжать» — все, что мы помним,
знаем: для поколений, для истории это очень важно!
Почти 70 лет назад, в 1898 году, Петербургский ко-
митет социал-демократов доверил мне, молодой учитель-
нице, ведать техникой комитета, адресами революционе-
ров, явками и т. п. Так я стала членом партии. Мне до-
велось быть затем петербургским агентом ленинской
«Искры», долгие годы осуществлять связи многих орга-
низаций России с заграницей, с Лениным.
Я счастлива, что довелось участвовать в подготовке
исторического II съезда РСДРП, который принял пер-
вую Программу нашей партии, съезда, на котором об-
разовалась партия большевиков. Участвовала я и в ра-
боте VIII съезда, принявшего вторую Программу пар-
тии — программу строительства социализма. Не скрою, с
волнением получала я мандат делегата XXII съезда пар-
тии, утвердившего третью Программу КПСС — програм-
му строительства коммунизма.
К сожалению, нездоровье не позволило, мне присут-
ствовать на XXIII съезде партии, но я внимательно сле-
дила за его работой. Он очень важным был для партии
и страны. И не только потому, что речь шла о новой
пятилетке, а и потому, что во всей работе съезда чув-
ствовался дух Ленина, его деловитость.
Принципиальное коллективное руководство, соблюде-
ние и расширение советской и партийной демократии —
это единственно правильный и естественный путь. Толь-
223
ко он обеспечит подлинную деловитость, глубокое обду-
мывание и неторопливость в решении важнейших пар-
тийно-государственных проблем.
Пусть товарищи не сочтут мои раздумья за какое-то
назидание. Я далека от этого. Но мне очень хотелось
бы на правах старшего товарища поделиться своими
соображениями с единомышленниками по партии.
Советским людям предстоит много поработать, чтобы
выполнить намеченную XXIII съездом партии программу
развития народного хозяйства, всего советского об-
щества. Этому должно способствовать дальнейшее совер-
шенствование форм и методов партийного руководства,
повышение ответственности каждого коммуниста за об-
щепартийное, общегосударственное дело.
Нам, ветеранам революции, иногда с удивлением и
прямо-таки с возмущением приходится слышать или чи-
тать о фактах недисциплинированности и даже амораль-
ного поведения отдельных коммунистов, их пассивности
на партийных собраниях и в выполнении партийных по-
ручений, равнодушия к проявлениям бюрократизма, за-
жима критики и т. п. Кому-кому, а уж члену партии
Ленина, правящей партии нашего Советского государст-
ва, подобное поведение абсолютно непростительно и
должно в каждом конкретном случае строго наказывать-
ся вплоть до исключения из партии. Этим мы только
повысим авторитет партии среди масс. И хорошо, что
это положение внесено XXIII съездом в Устав КПСС.
Коммунист — активный солдат партии, кристально чис-
тый, идейный и принципиальный борец за коммунизм,
за народное счастье, и никаких поблажек здесь быть не
может.
У коммунистов нет каких-то особых привилегий, кро-
ме одной — всегда и во всем быть впереди, быть приме-
ром и образцом. Такими страстными, принципиальными,
до конца дисциплинированными революционерами были
тысячи ленинцев — Бабушкин и Бауман, Ольминский и
Спандарян, Дзержинский и Орджоникидзе, Свердлов и
Цюрупа — да разве всех перечислишь! И наоборот, очи-
щением от недостойных элементов партия всегда только
укрепляла себя. Так было при Ленине. Он становился
непреклонным, когда сталкивался с бездействием, раз-
гильдяйством, волокитой. Так должно быть и сейчас.
Единая партийная дисциплина, высочайшая ответствен-
224
пость за судьбы коммунистического строительства обя-
зательны для всех членов КПСС независимо от их зва-
ний и должностей.
И наконец, мне хочется особо обратиться к нашей мо-
лодежи, к комсомольцам, к молодым коммунистам.
Известно, что за границей советских людей обычно
называют коммунистами. Ну что ж, это справедливо:
коммунистическая идеология стала идеологией не только
нашей партии, но и всего советского народа. И мы стре-
мимся к тому, чтобы каждый советский человек, и преж-
де всего каждый коммунист, комсомолец, овладевал тео-
рией научного коммунизма, знал историю КПСС, строил
свою жизнь по Ленину.
Коммунист должен всегда чувствовать себя борцом.
А для этого он должен быть глубоко убежден идейно.
Меньшевик Ф. Дан, как я уже об этом писала ранее,
признавая свое бессилие в споре с Лениным, говорил:
Ленин непобедим «потому, что нет больше такого чело-
века, который все 24 часа в сутки был бы занят рево-
люцией, у которого не было бы других мыслей, кроме
мыслей о революции, и который даже во сне видит толь-
ко революцию. Подите-ка справьтесь с ним».
Вот какой могучей силой идейной убежденности об-
ладал Ленин!
Величие Ленина заключается не только в его гени-
альности как руководителя, но и в очень чутком и вни-
мательном отношении к людям. Зато и любовь народа
к Владимиру Ильичу была и останется неиссякаемой.
Известно, что в канун Октябрьской революции в Рос-
сии кроме большевистской было много различных поли-
тических партий, которые на разные лады предлагали
народу свое руководство. Но народ за ними не пошел.
Он пошел за Лениным, за ленинской, большевистской
правдой! В этом кроется коренной, определяющий мо-
мент всего исторического развития. В это надо вдумы-
ваться и вдумываться. Особенно, пожалуй, зарубежным
деятелям.
Почему рабочие и крестьяне пошли именно за пар-
тией большевиков? Да потому, что только она, марксист-
ско-ленинская Коммунистическая партия, выражала ко-
ренные интересы рабочего класса, всего трудового на-
рода. Наша партия оказалась единственной, которая
сумела своими лозунгами, очень понятными, истинно
8 Е. Д. Стасова
225
жизненными целями сплотить народы России, повести
их на штурм старого мира и обеспечить победу социа-
лизма.
Всего несколько десятилетий назад наша партия, по
образному выражению Владимира Ильича Ленина, пред-
ставляла собой тесную кучку людей, которые шли, креп-
ко взявшись за руки, по обрывистому и трудному пути,
окруженные со всех сторон врагами, под их непрерыв-
ным огнем. А теперь в нашей партии — свыше 12 мил-
лионов единомышленников, коммунистов. Какая это мо-
гучая армия!
История показала, насколько сильно единение партии
и народа — в любой обстановке, в любое время, как го-
ворится, в труде, в бою, в бурю и ясный день. Именно
прочная связь и единство коммунистов с массами обес-
печили победу Октябрьской революции и разгром ин-
тервентов и белогвардейцев, помогли успешно осущест-
вить индустриализацию страны и коллективизацию
сельского хозяйства, сокрушить фашизм в Отечественной
войне, построить социализм и перейти к строительству
коммунистического общества. У нас, коммунистов, не
было и нет других забот, кроме служения трудовому
народу.
На пути своем нам довелось преодолеть немало пре-
пятствий и лишений, а в определенные моменты допу-
скались, конечно, и ошибки: путь-то наш был непрото-
ренный. Не в правилах коммунистов замалчивать неуда-
чи. И партия их не скрывает. Но ни в коем случае
недопустимо и их преувеличение.
Разве они могли поколебать сплоченность и идейное
единство партии и народа, его веру в правильность ле-
нинской генеральной линии Коммунистической партии?
Разумеется, нет. Как и не могли заслонить они тот по-
истине легендарный подвиг парода, партии во время
индустриализации, коллективизации, культурной револю-
ции, в грозное время Великой Отечественной войны!
Эти годы по своему значению, содержанию социаль-
ных преобразований непосредственно примыкают к Ок-
тябрьской революции. Это одно целое. И поэтому на все
века войдет в историю человечества подвиг советских
людей в эти великие десятилетия социалистического
строительства.
226
Империалистическая пропаганда, спекулируя на труд-
ностях, недостатках и ошибках, имевших место в нашей
истории, старается всевозможными средствами внушить
советским людям, особенно молодежи, неуважительное
отношение к прошлому, подорвать доверие к идеям ком-
мунизма. В этих условиях острых классовых схваток
двух противоположных систем на мировой арене чрез-
вычайно важно вести последовательную борьбу против
аполитичности, частнособственнических устремлений й
мещанских настроений, против нигилистического отно-
шения к идеалам и завоеваниям социализма.
Главное оружие в этой борьбе — ленинизм.
Недавно закончено издание Полного собрания сочи-
нений В. И. Ленина. Здесь собрано воедино все богатст-
во ленинской мысли, причем более тысячи работ и до-
кументов опубликовано впервые. Это большое событие
в нашей жизни. Но овладевать ленинизмом — значит ус-
ваивать существо ленинского учения, его метод, его дух,
учиться претворять его в практических делах, а не за-
ниматься формальным, бездумным цитатничеством. Ов-
ладевать ленинизмом — значит быть убежденным борцом
за великие идеалы.
Советская молодежь знает о капитализме только
весьма отвлеченно — по книгам и кино. И долг отцов, ма-
терей, старших товарищей — воспитывать у молодежи
священную ненависть к эксплуатации, угнетению чело-
века человеком, к капитализму и колониализму, к лю-
бым проявлениям социального и национального неравен-
ства. Именно огнем такой священной ненависти пылало
сердце Ленина, пылали наши сердца, его учеников и со-
ратников, всех революционеров-борцов.
Со страстной революционной идейностью нести и
впредь эстафету поколений —ударная задача времени. Нам,
солдатам старой большевистской гвардии, очень ра-
достна эта преемственность поколений. Она ярко про-
является в практических делах молодежи: на строитель-
стве величайших электростанций, железных дорог, новых
городов, в покорении целины и космоса.
Многие десятилетия разделяют годы нашей юности
и нынешних поколений. Это разные времена. Но именно
поэтому очень важно постоянно раскрывать сейчас перед
молодежью конкретные точки приложения ее революци-
онной энергии.
8*
227
Е. Д. Стасова. Фото 1963 г.
Каждое новое поколение революционеров решает но-
вые исторические задачи. Но важно перенять страст-
ность закаленных революцией борцов, их глубокую ком-
мунистическую убежденность, беззаветную преданность
228
партии и жгучую ненависть к врагам революции. Ибо
начатая нами революция продолжается, и ее иносказа-
тельными баррикадами, где закаляется революционная
сталь, где проходят школу борьбы за счастье народа, яв-
ляются сегодня заводские цехи, шахты, стройки, кол-
хозные и совхозные поля и фермы, лаборатории научно-
исследовательских институтов, вузы и техникумы, все
участки деятельности, на которых властвует созидатель-
ный труд во имя коммунизма. Труд упорный, творче-
ский, во имя постоянного укрепления социалистической
Родины — вот что такое революция сегодня. Вот что та-
кое в наши дни знаменитые слова революционной песни
«Смело, товарищи, в ногу!..».
Не случайно советский народ окружает любовью и
почетом людей труда. В газетах почти ежедневно чита-
ешь, что представители самых различных профессий удо-
стаиваются высокого звания Героя Социалистического
Труда или награждаются орденами и медалями СССР.
Всенародными праздниками стали у нас специально уч-
режденные правительством дни, в которые страна чест-
вует металлургов, шахтеров, химиков, железнодорожников,
строителей, геологов, нефтяников, космонавтов, учителей,
журналистов, рыбаков, работников легкой промышленно-
сти, медицины, торговли... Это очень волнующе и пра-
вильно, и важно высоко дорожить честью рабочего чело-
века, честью строителя коммунизма.
Эстафета наших революционных поколений имеет и
колоссальное международное значение. В успешном ком-
мунистическом строительстве в нашей стране проявляет-
ся наш высший интернациональный долг.
Неузнаваемо изменилась карта мира со времен
Октября. Создание и развитие мировой системы социализ-
ма, крах колониализма, возникновение десятков незави-
симых государств в Азии и Африке, превращение между-
народного коммунистического движения в самую влия-
тельную политическую силу современности — все это
убедительное доказательство великой правды ленинизма.
И мне, старой коммунистке, много лет проработавшей
и в Коминтерне и в некоторых других организациях,
связанных с мировым рабочим, антифашистским или ан-
тивоенным движениями, особенно видна мудрая полити-
ка пашей партии, которая, ведя неуклонную борьбу за
мир, оказывает всемерную помощь революционному
229
движению, всячески содействует освободительной борьбе
народов.
Советские люди с чистой совестью повторяют и ныне
ленинские слова: «Мы ничего и никого не предали, ни
одной лжи не освятили и не прикрыли, ни одному дру-
гу и товарищу по несчастью не отказались помочь всем,
чем могли...» Пример тому — братская помощь СССР,
других стран социализма вьетнамскому народу.
И пусть помнят империалисты: революцию убить
нельзя!
Не для красного словца Карл Маркс называл рево-
люции локомотивами истории. Таким могучим двигате-
лем истории явился наш Великий Октябрь. Вперед же,
друзья, родные советские люди и братья по классу во
всем мире, к новым победам коммунистических идей!
Смело, товарищи, в ногу,
Духом окрепнем в борьбе!
ПРИМЕЧАНИЯ
*
1. Путь выбран
1 Процесс 193-х — суд над революционными народниками, аре-
стованными в 70-х годах. Он происходил в Петербурге в октябре
1877 — январе 1878 г. Число привлекавшихся к процессу превы-
шало 2000 человек. При установлении степени виновности число
обвиняемых сократилось до 900, а к началу процесса их осталось
193 (многие умерли в тюрьме, не дождавшись суда, некоторым,
например П. Л. Кропоткину, удалось бежать). Часть подсудимых
приговорили к каторжным работам и ссылке в Сибирь, часть
оправдали, но сослали в административном порядке.
2 Процесс Д. В. Каракозова происходил в 1866 г. после его
неудачного покушения на Александра II 4 апреля 1866 г. у Лет-
него сада в Петербурге. Верховный уголовный суд приговорил
Д. В. Каракозова и И. А. Ишутина, членом кружка которого был
Каракозов, к смертной казни через повешение. Каракозов был
казнен 3 сентября, а Ишутину, возведенному на эшафот 4 октяб-
ря 1866 г., было объявлено о замене смертной казни бессрочной
каторгой.
3 «Полярная звезда» — литературный и общественно-полити-
ческий сборник, издававшийся ежегодно в 1855—1862 и 1869 гг.
А. II. Герценом (с 1858 г. совместно с Н. П. Огаревым) в Вольной
русской типографии в Лондоне. «Полярная звезда» сыграла зна-
чительную роль в развитии передовой русской литературы и обще-
ственной мысли. Успех ее у передовых русских читателей вызвал
в 1858—1861 гг. переиздание первых книжек. «Герцен,— писал
В. И. Ленин,— создал вольную русскую прессу за границей — в
этом его великая заслуга. «Полярная Звезда» подняла традицию
декабристов» (В. И. Ленин. Памяти Герцена.— Поли. собр. соч.,
т. 21, стр. 258).
4 Воскресные общеобразовательные для подростков и взрослых
школы возникли в России в 60-х годах XIX в. и являлись не только
центрами культурно-просветительной работы среди взрослого на-
селения, но и одним из важных очагов политического воспитания
трудящихся. В связи с этим они подвергались преследованиям со
стороны царских властей. В 90-х годах в воскресных школах рабо-
тали многие революционные социал-демократы, которые использо-
вали их для вовлечения рабочих в революционную борьбу.
5 Передвижники — живописцы и скульпторы реалистического
направления, входившие в русское демократическое объединение
«Товарищество передвижных художественных выставок» (1870—
1923). Оно было создано по инициативе группы художников —
231
В. Г. Перова, А. К. Саврасова и др. Их поддержали И. Н. Крамской
и II. Н. Ге. К своему 25-летию Товарищество состояло из 42 чле-
нов: И. Е. Репина, В. И. Сурикова, В. А. Серова и др.
6 «Могучая кучка» — так назвал В. В. Стасов творческое со-
дружество выдающихся русских композиторов М. А. Балакирева,
Ц. А. Кюи, М. П. Мусоргского, А. II. Бородина, Н. А. Римского-
Корсакова. Тесное взаимное сотрудничество ее участников прихо-
дится на середину и вторую половину 60-х годов XIX в. Идейным
вдохновителем «Могучей кучки» был В. В. Стасов, отстаивавший
неразрывную связь музыки с жизнью народа.
7 «Искра» — первая общерусская нелегальная марксистская
газета, основанная В. И. Лениным в 1900 г. Первый номер ленин-
ской «Искры» вышел в декабре 1900 г. в Лейпциге, последующие
номера выходили в Мюнхене; с апреля 1902 г. издание «Искры»
организуется в Лондоне и с весны 1903 г.— в Женеве. Ленин был
фактически главным редактором и руководителем «Искры». Он вы-
ступал в «Искре» со статьями по всем основным вопросам строи-
тельства партии и классовой борьбы пролетариата России, откли-
кался на важнейшие события международной жизни. «Искра»
была центром объединения партийных сил, собирания и воспита-
ния партийных кадров. Газета сыграла решающую роль в борьбе
за марксистскую партию, в разгроме «экономистов», в объедине-
нии разрозненных социал-демократических кружков. По инициа-
тиве Ленина и при его непосредственном участии редакция
«Искры» разработала проект программы партии (опубликован в
№ 21 «Искры») и подготовила II съезд РСДРП (1903 г.). В специ-
альном постановлении II съезд отметил исключительную роль
«Искры» в борьбе за партию и объявил ее Центральным органом
РСДРП. После II съезда партии с № 52 газета «Искра» — орган
меньшевиков.
Об истории возникновения «Искры» см. статью В. И. Ленина
«Как чуть не потухла «Искра»?» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч.,
т. 4, стр. 334—352).
8 Общество дешевых квартир было создано в 1860 г. в Петер-
бурге. Учителя воскресных школ, столкнувшиеся с ужасающей
нищетой учеников, устроили общежитие и организовали швейную
мастерскую и школу с детским садом.
«Издательская артель переводчиц» была создана в конце
1862 г. Распорядительницами были избраны Н. В. Стасова и дочь
декабриста М. Н. Трубникова. В прогрессивных журналах артель-
ные организации пропагандировались как путь к новому социаль-
ному строю.
9 В 1894 г. по инициативе Н. В. Стасовой было создано обще-
ство «Детская помощь», которое просуществовало до 1917 г.
10 В. И. Ленин. Что такое «друзья народа» и как они воюют
против социал-демократов? — Поли. собр. соч., т. 1, стр. 168.
11 Комитеты грамотности — общественные организации, воз-
никшие в середине XIX в. при Вольном Экономическом обще-
стве в Петербурге, при Обществе сельского хозяйства в Москве.
Целью комитетов было распространение грамотности в России.
В 1895 г. комитеты были переданы в ведение Министерства
просвещения.
12 «Литературный фонд» — неофициальное название «Общества
для пособия нуждающимся литераторам и ученым и их семьям»,
232
легального дооровольного оощества, основанного при участии
Н. Г. Чернышевского в Петербурге в 1859 г. Организаторы обще-
ства пытались одновременно с материальной поддержкой своих
членов сплотить передовую, революционно настроенную часть ин-
теллигенции. Деятельность общества прекратилась в первое годы
Октябрьской революции.
13 Земские школы для детей крестьян создавались земством —
органами местного самоуправления, введенными царским прави-
тельством в январе 1864 г. Школы существовали в основном на
средства земства. В 1868 г., например, на народное образование
шло всего 5% бюджета земства.
14 Красный крест — организация, которая помогала политиче-
ским заключенным и ссыльным при царизме. Создана она была в
1881 г. партией «Народная воля», после разгрома которой Крас-
ный крест стал формально беспартийным. Царское правительство
преследовало Красный крест как организацию нелегальную. С на-
чала массового рабочего движения преобладающая роль й Крас-
ном кресте перешла к социал-демократам. Существовал Красный
крест на добровольные пожертвования.
15 «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», организо-
ванный Лениным осенью 1895 г., объединял около двадцати марк-
систских рабочих кружков Петербурга. Вся работа «Союза борь-
бы» была построена на принципах централизма и строгой дисцип-
лины. Во главе «Союза борьбы» стояла Центральная группа, в ко-
торую входили В. И. Ленин, А. А. Ванеев, П. К. Запорожец,
Г. М. Кржижановский, Н. К. Крупская, Л. Мартов (Ю. О. Цедер-
баум), М. А. Сильвин, В. В. Старков и др. Организация была раз-
делена на районные группы.
«Союз борьбы» впервые в России стал осуществлять соедине-
ние социализма с рабочим движением, переход от пропаганды
марксизма среди небольшого круга передовых рабочих в круж-
ках к политической агитации среди широких масс пролетариата.
Он руководил рабочим движением, соединяя борьбу рабочих за
экономические требования с политической борьбой против цариз-
ма. Значение созданного Лениным петербургского «Союза борьбы
за освобождение рабочего класса» заключалось в том, что он, по
выражению Ленина, представлял собой зачаток революционной
партии, которая опирается на рабочее движение, руководит клас-
совой борьбой пролетариата.
Со второй половины 1898 г. «Союз борьбы» вследствие длитель-
ного отсутствия его основателей, в первую очередь В. И. Ленина,
отбывавших ссылку в Сибири, оказался в руках «экономистов»,
которые через газету «Рабочая мысль» насаждали на русской
почве идеи тред-юнионизма, бернштейнианства. Однако уцелев-
шие от ареста старые члены «Союза борьбы» в 1898 г. приняли
участие в подготовке и проведении I съезда РСДРП, продолжая
традиции ленинского «Союза борьбы за освобождение рабочего
класса».
Осенью 1900 г. произошло слияние «Союза борьбы» и петер-
бургской Рабочей организации. Борьба между искровцами и «эко-
номистами», которая развернулась в петербургской организации,
завершилась летом 1902 г. переходом Петербургского комитета
РСДРП на позиции «Искры».
233
16 Листовка «К рабочим и работницам фабрики Торнтона»
(см. В, И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 2, стр. 70—74) написана
Лениным в ноябре 1895 г. в связи с забастовкой около 500 ткачей,
вспыхнувшей на фабрике 6 (18) ноября. Забастовка была вызвана
тяжелым положением рабочих и притеснением их фабричной
администрацией. Руководил забастовкой петербургский «Союз
борьбы за освобождение рабочего класса».
II. Агент «Искры»
1 Е. Д. Стасова приводит цитату из книги В. И. Ленина «Что
делать? Наболевшие вопросы нашего движения». См. В. И. Ленин.
Поли. собр. соч., т. 6, стр. 126—127.
2 II съезд РСДРП проходил с 17 (30) июля по 10 (23) августа
1903 г. Заседания началпсь в Брюсселе, а затем из-за преследова-
ний полиции были перенесены в Лондон. Съезд был подготовлен
«Искрой», которая под руководством Ленина провела огромную
работу по сплочению русских социал-демократов на основе прин-
ципов революционного марксизма. Важнейшими вопросами съезда
были утверждение программы, выработанной редакцией «Искры»,
и Устава партии и выборы руководящих партийных центров.
Ленин и его сторонники развернули на съезде решительную борь-
бу с оппортунистами.
Съезд имел огромное значение в развитии рабочего движения
в России. Он покончил с кустарщиной и кружковщиной в социал-
демократическом движении и создал революционную партию ра-
бочего класса, партию нового типа.
Съезд знаменовал победу ленинских принципов в русской
социал-демократии и явился поворотным пунктом в международ-
ном рабочем движении.
3 Организационный комитет (ОК) по созыву II съезда РСДРП
был создан по инициативе В. И. Ленина на Белостокской конфе-
ренции 23—28 марта (5—10 апреля) 1902 г. Так как почти все его
члены были вскоре арестованы, Организационный комитет был
восстановлен на совещании социал-демократических комитетов в
Пскове 2—3 (15—16) ноября 1902 г. Преобладающее большинство
в новом комитете принадлежало искровцам. В состав ОК от Рус-
ской организации «Искры» были кооптированы П. А. Красиков,
Ф. В. Ленгник, П. Н. Лепешинский, Г. М. Кржижановский, от «Се-
верного союза РСДРП» — А. М. Стопани.
4 В. И. Ленин. Задачи русских социал-демократов.— Ноли,
собр. соч., т. 2, стр. 468—469.
5 Е. Д. Стасова цитирует статью В. И. Ленина «Насущные за-
дачи нашего движения», напечатанную в газете «Искра» № 1 в
декабре 1900 г. (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 4, стр. 376).
6 В августе 1907 г. Е. Д. Стасова уехала на Кавказ и до 1916 г.
в Петербурге не работала.
7 «Вперед» — нелегальная большевистская еженедельная газе-
та, издавалась в Женеве с 22 декабря 1904 (4 января 1905) по 5
(18) мая 1905 г. Вышло 18 номеров тиражом 7—10 тысяч экземп-
ляров. Организатором, идейным вдохновителем и непосредствен-
ным руководцтелехМ газеты был В. И. Ленин.
234
Определяя содержание газеты, Ленин писал: «Направленно
газеты «Вперед» есть направление старой «Искры». Во имя старой
«Искры» «Вперед» решительно борется с новой «Искрой»»
(В. II. Ленин. Поли. собр. соч., т. 9, стр. 236).
Газета «Вперед» очень скоро завоевала симпатии местных пар-
тийных комитетов, которые признали ее своим органом. Сплачивая
местные партийные комитеты на основе ленинских принципов,
газета «Вперед» сыграла большую роль в подготовке III съезда
партии, в основу решений которого были положены установки, вы-
двинутые и обоснованные В. И. Лениным на страницах газеты.
Газета «Вперед» сыграла огромную роль в борьбе революци-
онно-пролетарского политического направления с мелкобуржуаз-
ным и либерально-буржуазным в период первой русской рево-
люции.
8 И. Е. Репин и В. В. Стасов совершили совместное путеше-
ствие по странам Европы в апреле — июне 1883 г. О плане путеше-
ствия, впечатлениях, а также спорах с II. Е. Репиным В. В. Стасов
писал в Петербург родным: из Дрездена — 30 апреля, из Амстер-
дама — 5 (17) мая, из Мадрида — 30 мая (И июня) и др.; эти
письма опубликованы в книге В. В. Стасова «Письма к родным»,
изданной в 1958 г. Музгизом.
9 Студенческое движение 1900/01 учебного года, возникшее
на почве академических требований, приобрело характер револю-
ционных политических выступлений против реакционной поли-
тики самодержавия, получило поддержку со стороны передовых
рабочих, нашло отклик во всех слоях русского общества.
Непосредственным поводом к демонстрациям и стачкам в фев-
рале — марте 1901 г. послужила отдача в солдаты 183 студентов
Киевского университета за участие в студенческой сходке (см.
статью В. И. Ленина «Отдача в солдаты 183-х студентов».— Поли,
собр. соч., т. 4, стр. 391—396). Правительство обрушилось на уча-
стников революционных выступлений: полиция и казаки разго-
няли демонстрации и избивали их участников, сотни студентов
были арестованы и исключены из высших учебных заведений.
Особенно жестокая расправа была учинена над участниками де-
монстрации 4 (17) марта 1901 г. на площади у Казанского собора
в Петербурге. События февраля — марта 1901 г. свидетельствовали
о нарастании революционного подъема в России. Протесты против
расправ царского правительства с участниками демонстраций вы-
разили многие общественные деятели России, а также мировая
общественность.
10 «Знание» — товарищеское книгоиздательство в Петербурге,
организовано в 1898 г. по инициативе К. П. Пятницкого с культур-
но-просветительными целями. В 1900 г. в число пайщиков вошел
М. Горький; в конце 1902 г. он возглавил издательство и объеди-
нил вокруг него писателей-реалистов, отражавших в своих про-
изведениях оппозиционные настроения русского общества. «Зна-
ние» приобрело известность как наиболее прогрессивное издатель-
ство, ориентирующееся на широкие круги читателей из народа.
В 1911—1912 гг. Горький порвал с издательством, так как в годы
реакции многие участники «Знания» перешли в лагерь, враждеб-
ный передовой литературе, а живя за границей, он не мог осуще-
ствлять руководства издательством. Вскоре оно пришло в упадок.
235
В 1919 г. К. П. Пятницкий передал склады издательства Совет-
скому государству.
11 Порт-Артур (Люйшунь) — город, незамерзающий порт и
важная военно-морская база на юге Ляодунского полуострова. Был
передан Китаем России в 1898 г. сроком на 25 лет. Воспользовав-
шись недостаточной подготовленностью русской армии и флота
к боевым действиям, японский флот в ночь на 27 января (9 фев-
раля) 1904 г. без объявления войны внезапно напал на русскую
эскадру, выведя из строя броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» и
крейсер «Паллада». Это послужило началом русско-японской вой-
ны 1904—1905 гг. 20 декабря 1904 г. (2 января 1905 г.) Порт-Ар-
тур был сдан японцам вследствие предательства царских генера-
лов Стесселя и Фока. Падение Порт-Артура ускорило поражение
царизма в русско-японской войне и способствовало развитию рево-
люции в России. В. И. Ленин в статье «Падение Порт-Артура» по-
казал связь военного поражения царизма с его общим разложе-
нием {В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 9, стр. 151—159).
12 23 августа (5 сентября) 1905 г. в городе Портсмуте (США)
был подписан мирный договор России с Японией. По этому до-
говору царское правительство уступило Японии Южный Сахалин,
Порт-Артур, железную дорогу между Порт-Артуром и Чаньчунем
и признало Корею сферой японских интересов. Заключение мира
дало возможность царскому правительству использовать армию
с театра войны для подавления революции.
13 Речь идет о манифесте 3 (15) февраля 1899 г., который пре-
доставлял российским властям право издавать без согласия Фин-
ляндского сейма законы, обязательные для Финляндии. В. И. Ленин
в статье «Протест финляндского народа» писал, что «это было во-
пиющее нарушение конституции, настоящий государственный
переворот...» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 5, стр. 352—357).
14 «Рабочая мысль» — газета, орган «экономистов», издавалась
с октября 1897 по декабрь 1902 г. № 1—2 вышли в Петербурге,
№ 3—11 — за границей (в Бремене), № 12—15 — в Варшаве. По-
следний, № 16, вышел также за границей. В нем был напечатан
«Протест комитета Рабочей организации против заявления Петер-
бургского комитета РСДРП о признании газеты «Искра» и жур-
нала «Заря» руководящими органами партии». Критику взглядов
«Рабочей мысли» как русской разновидности международного
оппортунизма В. И. Ленин дал в статье «Попятное направление
в русской социал-демократии», написанной в конце 1899 г. (Поли,
собр. соч., т. 4, стр. 240—273), в статьях, опубликованных в газете
«Искра», а также в книге «Что делать?» (Поли. собр. соч., т. 6,
стр. 1—192).
15 Здесь речь идет о «С.-Петербургской рабочей организации»,
образованной «экономистами» летом 1900 г. В своем воззвании
«К рабочим всех фабрик и заводов» («Рабочая мысль» № 9, сен-
тябрь 1900 г.) эта организация призывала рабочих к созданию
кружков для выработки программы борьбы и для оказания вза-
имной помощи. Осенью 1900 г. произошло слияние Рабочей орга-
низации с петербургским «Союзом борьбы за освобождение рабо-
чего класса», были выработаны программа и устав этой объеди-
ненной организации («Рабочая мысль» № И, апрель 1901 г.).
После победы искровского направления в Петербургском коми-
тете и признания им газеты «Искра» и журнала «Заря» руководя-
236
щими органами русской социал-демократии часть петербургской
организации, находившаяся под влиянием и руководством сторон-
ников «экономизма», в сентябре 1902 г, откололась от Петербург-
ского комитета и выделилась снова в самостоятельную организа-
цию под названием «Комитет рабочей организации», которая лишь
в начале 1904 г. влилась в общепартийную организацию.
16 Е. Д. Стасова ошибается, утверждая, что И. И. Радченко
приехал в Петербург по явке от Н. К. Крупской. В действитель-
ности он был направлен в Питер в декабре 1901 г. из Киева, куда
приехал после работы в Кишиневской подпольной типографии
«Искры».
III. Накануне Третьего съезда партии
1 III съезд РСДРП состоялся в Лондоне 12—27 апреля (25 апре-
ля — 10 мая) 1905 г. Он был подготовлен большевиками и' прохо-
дил под руководством В. И. Ленина. Меньшевики отказались от
участия в съезде и собрали в Женеве свою конференцию. На
съезде присутствовало 38 делегатов. Съезд рассмотрел коренные
вопросы развертывающейся в России революции и определил за-
дачи пролетариата и его партии.
По всем основным вопросам, обсуждавшимся съездом, про-
екты резолюции были написаны В. И. Лениным. В качестве глав-
ной и неотложной задачи партии съезд выдвинул организацию
вооруженного восстания. III съезд РСДРП был первым больше-
вистским съездом. Он осудил действия меньшевиков, их оппорту-
низм в организационных и тактических вопросах, вооружил пар-
тию и рабочий класс боевой программой борьбы за победу демо-
кратической революции. Съезд поручил ЦК создать новый Цент-
ральный орган — газету «Пролетарий» (см. В. II. Ленин. Третий
съезд.—Поли. собр. соч., т. 10, стр. 212—219).
2 Северное бюро ЦК было основано в начале 1904 г. в Москве.
В него вошли Н. Э. Бауман, П. А. Красиков, Е. Д. Стасова,
Ф. В. Ленгник. Ойо направляло работу Московского, Петербург-
ского, Тверского, Нижегородского, Северного, Ржевского комите-
тов. Северное бюро стало главной опорой В. И. Ленина в борьбе
за партию, против меньшевиков и примиренцев. При помощи Се-
верного бюро ЦК заграничный большевистский центр поддержи-
вал связь со многими партийными комитетами страны.
3 Южное бюро ЦК было создано в феврале 1904 г. при ближай-
шем содействии В. И. Ленина. В его состав входили В. В. Воров-
ский, И. X. Лалаянц и др. Местом постоянного пребывания Юж-
ного бюро была Одесса. С момента своего возникновения бюро
твердо встало на большевистские позиции, поддерживая непосред-
ственную связь с Лениным. Ко времени выхода так называемой
«июльской декларации» ЦК партии (см. В. И. Ленин. Поли. собр.
соч., т. 9, стр. 22—23, 424) Южное бюро проделало большую работу
по разъяснению среди комитетов РСДРП истинных причин вну-
трипартийных разногласий после II съезда, осуществило объеди-
нение трех наиболее крупных комитетов — Одесского, Николаев-
ского и Екатеринославского, проводило последовательную борьбу
против меньшевиков и примиренцев, выступая за немедленный
237
созыв III съезда партии вопреки воле центров — ЦК, ЦО и Совета
партии.
Южное бюро ЦК просуществовало до середины августа 1904 г.
и было распущено незаконно принятой «июльской декларацией»
ЦК. Восстановленное осенью 1904 г. первой на юге большевист-
ской конференцией комитетов РСДРП, Южное бюро ЦК вме-
сте с Северным и Кавказским бюро составили ядро Всероссий-
ского Бюро Комитетов Большинства, которое оформилось в де-
кабре 1904 г.
4 «Очерки реалистического мировоззрения. Сборник статей по
философии, общественной науке и жизни». Изд. С. Дороватовского
и А. Чарушникова. СПб., 1904. В сборнике помещены статьи С. Су-
ворова, А. Луначарского, В. Базарова, А. Богданова, А. Финна,
П. Маслова, П. Румянцева, И. Корсака, В. Шулятикова, Б. Фриче.
5 Работа В. И. Ленина «Шаг вперед, два шага назад» (Поли,
собр. соч., т. 8, стр. 185—414) вышла в Женеве в мае 1904 г. Она
нанесла сокрушительный удар оппортунизму меньшевиков в орга-
низационных вопросах. В этом произведении В. И. Ленин, разви-
вая дальше марксистское учение о партии, разработал организа-
ционные принципы пролетарской революционной партии. Книга
В. И. Ленина получила широкое распространение среди передовых
рабочих России.
6 Эра так называемой весны началась при министре внутрен-
них дел П. Д. Святополк-Мирском. С августа 1904 г. был несколько
ослаблен цензурный гнет над печатью, возвращены из ссылки не-
которые либералы и т. п. 9 января 1905 г. Святополк-Мирский был
уволен в отставку, и либеральная эра «весны» была заменена
военно-политической диктатурой Трепова.
7 Е. Д. Стасова имеет в виду «Письмо Е. Д. Стасовой и товари-
щам в московской тюрьме» (см. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 9,
стр. 169—173).
IV. По заданию ЦК партии
1 Вольное Экономическое общество, учрежденное в 1765 г. в
Петербурге, должно было заняться изучением путей повышения
доходности помещичьего хозяйства. В связи с этим ставился во-
прос о некотором ограничении крепостного права, однако он не
получил практического разрешения. В пореформенный период
Вольное Экономическое общество содействовало развитию капи-
тализма в России. После Октябрьской революции оно прекратило
свое существование.
2 Е. Д. Стасова цитирует «Письмо А. А. Богданову и С. И. Гу-
севу», написанное В. И. Лениным в феврале 1905 г. (В. И. Ленин.
Поли. собр. соч., т. 9, стр. 247—248).
3 Речь идет о манифесте 17 октября 1905 г., который являлся
политическим маневром самодержавия в условиях массового рево-
люционного выступления народа. В манифесте были обещаны
«гражданские свободы» и «законодательная» дума. Большевики
призвали пролетариат к продолжению борьбы, чтобы упрочить за
народом завоеванные права, готовиться к вооруженному восста-
нию против царизма, не поддаваться царскому обману и уговорам
кадетов, меньшевиков и эсеров о прекращении борьбы.
238
4 «Союз союзов» — политическая организация либерально-
буржуазной интеллигенции, оформившаяся в мае 1905 г. на первом
съезде представителей 14 союзов: адвокатов, писателей, врачей,
инженеров, учителей и др. К концу 1906 г. «Союз союзов» рас-
пался.
5 «Обсервер» («Обозреватель») — английская еженедельная
(воскресная) реакционная газета. Основана в 1791 г.
6 «О писателе, который зазнался» — рассказ М. Горького (см.
А. ЛЛ Горький. Собр. соч., 1950, стр. 306—314).
7 Речь идет о письме М. Горького, написанном 5 июля 1905 г.
в ответ на запрос бакинской газеты «Баку» и посвященном татар-
ско-армянской резне 6—8 февраля 1905 г., которую спровоцировало
царское правительство в целях искусственного разжигания нацио-
нальной и религиозной вражды. Письмо по цензурным соображе-
ниям было опубликовано газетой «Баку» 15 июля 1905 г. лишь
частично. Полностью оно напечатано в 1905 г. в Женеве издатель-
ством «Demos», переиздано в журнале «Звезда» № 9 за 1932 г.
8 IV (Объединительный) съезд РСДРП состоялся в Стокгольме
10—25 апреля (23 апреля — 8 мая) 1906 г. В. И. Ленин разработал
тактическую платформу большевиков — проект резолюций съезда
по всем основным вопросам революции. Резолюции большевиков
звали к подготовке нового революционного натиска на самодержа-
вие. Меньшевики выдвинули к съезду свою тактическую платфор-
му, в которой по существу отказывались от революционной борь-
бы. Съезд вошел в историю как Объединительный. На нем фор-
мально объединились две части партии — большевики и меньше-
вики. Ликвидируя формально раскол, съезд усилил на время един-
ство действий партийных организаций. Крупным идейным делом
съезда, по словам Ленина, явилось не объединение, а «ясная и
определенная размежевка правого и левого крыла социал-демокра-
тии». Борьба на съезде вскрыла перед партийными массами содер-
жание и глубину разногласий между большевиками и меньшеви-
ками. Материалы съезда давали возможность членам партии, соз-
нательным рабочим разобраться в идейных разногласиях, яснее и
глубже понять позицию В. И. Ленина и почувствовать оппорту-
низм меньшевиков.
9 В Гельсингфорсе 13 февраля 1906 г. в три часа дня несколько
вооруженных революционеров изъяли из местного отделения Госу-
дарственного банка свыше 160 тысяч рублей.
10 Кадеты — члены «конституционно-демократической» партии
либерально-монархической буржуазии в России. После победы
Великой Октябрьской социалистической революции кадеты вы-
ступали непримиримыми врагами Советской власти.
11 Е. Д. Стасова имеет в виду межрайонную конференцию Пе-
тербургской организации РСДРП, происходившую 11—12 (24—25)
июня 1906 г. Конференция начала свою работу в Петербурге, а
затем по конспиративным соображениям заседания перенесли в
Финляндию, в Териоки. В. И. Ленин был председателем конферен-
ции. От имени Петербургского комитета он выступил с докладом
«О тактике партии по отношению к Государственной думе». Его
оппонентом был Дан. Большинством голосов была принята резо-
люция, одобрившая тактику ПК. На конференции обсуждался так-
же вопрос «О единстве партии». С докладом выступил В. И. Ленин.
Меньшевики снова потерпели поражение.
239
Заключительное заседание конференции было назначено на
7 июля в Петербурге, но оно не состоялось вследствие ареста мно-
гих активных работников Петербургской организации.
12 I Государственная дума существовала в период с 27 апреля
по 8 июля 1906 г. Была проведена одна сессия. И декабря 1905 г.,
в разгар вооруженного восстания в Москве, был издан закон о вы-
борах в Государственную думу, который несколько расширил
состав избирателей по городской курии и прибавил к ранее суще-
ствовавшим землевладельческой, городской и крестьянской куриям
рабочую курию. Признав за Государственной думой законодатель-
ные права, царизм стремился всячески ограничить их; Государ-
ственная дума не имела права изменять основные государствен-
ные законы.
Большевистская партия призвала массы к бойкоту Государ-
ственной думы, однако в условиях начавшегося спада революци-
онного движения бойкот не удался. Выборы в I Государственную
думу проходили в феврале — марте 1906 г. в обстановке прави-
тельственных репрессий. В нее были избраны 478 депутатов, из
них более одной трети принадлежало к партии кадетов.
13 «Литовский замок» — название тюрьмы в Петербурге, нахо-
дившейся в районе Мойки и Никольского канала. Здание было
построено в 1787 г. Первоначально в нем расквартировывались
воинские части, в том числе мушкетерский литовский полк (от-
сюда название «Литовский замок»). В 1830 г. «Литовский замок»
превращен в тюрьму. Во время Февральской революции «Литов-
ский замок» был сожжен.
14 По свидетельству находившейся одновременно с Е. Д. Ста-
совой в той же тюрьме Е. М. Соловей (член КПСС с 1905 г., ныне
персональная пенсионерка), караульный солдат Семеновского
полка застрелил эсерку Семенову.
15 «Эхо» — ежедневная легальная большевистская газета, из-
дававшаяся в Петербурге с 22 июня (5 июля) по 7 (20) июля 1906 г.
вместо закрытой царским правительством газеты «Вперед». Всего
вышло 14 номеров. Редактором газеты фактически был В. И. Ленин.
В ней был помещен ряд его статей (см. В. И. Ленин. Поли. собр.
соч., т. 13). Газета была закрыта незадолго до разгона I Государ-
ственной думы.
V. В Тифлисе
1 Русское бюро ЦК выбиралось па общем собрании действо-
вавшей в России с 1908 г. коллегии членов ЦК РСДРП. Бюро заве-
довало всеми делами русской коллегии в промежутках между об-
щими собраниями ЦК. В марте 1911 г. после ареста В. П. Ногина
и Г. Д. Лейтейзена Русское бюро ЦК временно прекратило свое
существование. Оно было вновь создано на VI (Пражской) Все-
российской конференции РСДРП. В его состав входили члены ЦК
Г. К. Орджоникидзе, Я. М. Свердлов, С. С. Спандарян, И. В. Сталии,
кандидаты в члены ЦК — М. И. Калинин, Е. Д. Стасова и др.
2 Российская организационная комиссия (РОК) по созыву
Всероссийской партийной конференции была создана в результате
работы, развернутой большевиками в сентябре 1911 г. Она скон-
струировалась на совещании представителей местных партийных
240
организаций, открывшемся в Баку под руководством Г. К. Орджо-
никидзе — уполномоченного Заграничной организационной комис-
сии (ЗОК). В связи с полицейскими преследованиями и опасно-
стью провала заседания совещания были перенесены в Тифлис.
Вся работа по созыву VI общепартийной конференции, которая
состоялась в январе 1912 г. в Праге, была проведена Российской
организационной комиссией, сплотившей вокруг себя нелегальные
партийные организации. РОК функционировала до открытия
Пражской конференции.
3 Речь идет об «Обращении Заграничной организационной ко-
миссии по созыву партийной конференции» ко всем социал-демо-
кратическим партийным организациям, группам и кружкам от
1 августа 1911 г. (В. И. Ленин. Соч., 3-е изд., т. XV, стр. 588—597).
4 Говоря об «Извещении», В. И. Ленин имеет в виду брошюру
«Всероссийская конференция РСДРП — 1912 г.», вышедшую в Па-
риже в издании Центрального комитета в феврале 1912 г. В этой
брошюре помещены «Извещение» о конференции и все принятые
на ней резолюции.
5 «Vorwarts» («Вперед») — ежедневная газета, центральный ор-
ган германской социал-демократии. Начала выходить в Лейпциге
в 1876 г. под редакцией В. Либкнехта и др. На страницах газеты
Ф. Энгельс вел борьбу против всяческих проявлений оппортуниз-
ма. Со второй половины 90-х годов, после смерти Ф. Энгельса,
редакция газеты оказалась в руках правого крыла партии и систе-
матически печатала статьи оппортунистов. В годы реакции в ней
печатались клеветнические статьи Троцкого, а Ленину, больше-
викам редакция не давала выступать с опровержениями и объек-
тивной оценкой положения дел в партии. В период первой мировой
войны газета «Vorwarts» стояла на позициях социал-шовинизма.
После Октябрьской революции стала одним из центров антисовет-
ской пропаганды. Издание газеты было прекращено в 1933 г.
6 Е. Д. Стасова приводит полностью письмо В. И. Ленина
«Г. К. Орджоникидзе, С. С. Спандаряну, Е. Д. Стасовой», написан-
ное 28 марта 1912 г. Это письмо было впервые опубликовано в жур-
нале «Красный Архив», 1934, т. 1(62), стр. 229 (см. В. И. Ленин.
Поли. собр. соч., т. 48, стр. 53—55).
7 Речь идет о «Письме Плеханова» в редакцию «Звезды», на-
печатанном в 1912 г. в № 22. Плеханов писал, что «необходимо
размежеваться с Ежовыми, Левицкими и теми, которые считают
их вождями, так как идут за ними», т. е. с ликвидаторами.
8 Имеется в виду Ленский расстрел — кровавая расправа, учи-
ненная царским правительством 4 апреля 1912 г. в Бодайбо над
рабочими золотых приисков, принадлежавших английским капи-
талистам и их русским компаньонам. Во время забастовки, в
которой участвовало 6 тысяч рабочих, была расстреляна их мир-
ная демонстрация: убито 270 и ранено 250 человек. На Ленский
расстрел пролетариат России под руководством большевиков отве-
тил массовыми забастовками и демонстрациями протеста (в них
участвовало до 500 тысяч человек).
9 Выборы в IV Государственную думу проходили в сентябре —
октябре 1912 г. Эта Дума просуществовала с 15 ноября 1912 г. по
6 октября 1917 г., было проведено пять сессий. Деятельность Думы
проходила в условиях предвоенного революционного подъема,
241
первой мировой войны и революционного кризиса, завершивше-
гося свержением царизма.
Социал-демократы имели в IV Государственной думе фрак-
цию из 14 депутатов (6 большевиков, 7 меньшевиков и 1 депутат
примыкал к меньшевикам). Депутаты-большевики представляли
свыше 1 млн. рабочих. Ввиду разногласий с депутатами-меньшеви-
ками 25 октября 1913 г. большевики оформились в самостоятель-
ную фракцию под предложенным В. И. Лениным названием
«Российская социал-демократическая рабочая фракция». Исполь-
зуя думскую трибуну, депутаты-большевики на конкретных при-
мерах разоблачали царизм, выступали в защиту прав рабочих и
крестьян, по национальному вопросу и т. д. Большевистская фрак-
ция наряду с легальной деятельностью вела большую нелегальную
работу, осуществляя связь с местными партийными организа-
циями.
Большевики-думцы в ноябре 1914 г. были арестованы; суд над
ними состоялся 10—13 февраля 1915 г., все депутаты были при-
знаны виновными в участии в организации, ставящей задачей
свержение царизма, и приговорены к ссылке на поселение в Во-
сточную Сибирь, откуда они верпулись в марте 1917 г.
10 «Социал-Демократ» — Центральный орган РСДРП, издавал-
ся с февраля 1908 по январь 1917 г. Редакция «Социал-Демокра-
та» была составлена, согласно решению ЦК РСДРП, избранному
на V (Лондонском) съезде, из представителей большевиков, мень-
шевиков и польских социал-демократов. Фактически руководите-
лем газеты был В. И. Ленин. Его статьи занимали в «Социал-Де-
мократе» центральное место: в газете было опубликовано более
80 статей и заметок В. И. Ленина. С декабря 1911 г. «Социал-
Демократ» редактировал В. И. Ленин. В годы первой мировой
войны «Социал-Демократ», являясь центральным органом больше-
вистской партии, сыграл важную роль в деле пропаганды больше-
вистских лозунгов по вопросам войны, мира и революции.
11 Дело Бейлиса — провокационный судебный процесс, орга-
низованный в 1913 г. в Киеве царским правительством против
еврея Бейлиса, ложно обвиненного в убийстве христианского маль-
чика Ющинского с ритуальной целью (в действительности убий-
ство было организовано черносотенцами). Инсценировкой этого
процесса царское правительство стремилось разжечь антисеми-
тизм и вызвать еврейские погромы с целью отвлечения масс от
революционного движения, нараставшего в стране. Процесс вы-
звал сильное общественное возбуждение, в ряде городов состоя-
лись рабочие демонстрации протеста. М. Горький и Б. Короленко
организовали в Петербурге комитет для борьбы с антисемитской
политикой царизма. Бейлис был по суду оправдан.
12 Гнчакисты — члены армянской мелкобуржуазной национа-
листической партии «Гнчак» («Колокол»), организованной в 1887 г.
в Женеве группой армянских студентов. Программа этой партии
ставила задачу путем вооруженного восстания освободить армян-
ский народ от турецкого ига и создать самостоятельное армян-
ское государство. Гнчакисты считали себя марксистами, печатали
в своих изданиях произведения К. Маркса и Ф. Энгельса. В дей-
ствительности же они не понимали марксизма и пользовались
лишь марксистской терминологией. В годы революции 1905—
242
1907 гг. левые элементы партии «Гнчак» стремились к единству
действий с РСДРП, многие из них вступали в ее ряды.
После установления в Армении Советской власти лидеры
гпчакистов эмигрировали. Прогрессивная часть гнчакистов за ру-
бежом выступает против дашнаков, поддерживает миролюбивую
политику СССР.
13 Полный текст «Избирательной платформы РСДРП» см.
В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 21, стр. 176—182.
14 Т. О. Белоусов, меньшевик-ликвидатор, по профессии учи-
тель, будучи депутатом III Государственной думы, вышел из со-
циал-демократической фракции Думы, но звания депутата с себя
не сложил. Это вызвало сильное негодование среди членов соци-
ал-демократической фракции и в социал-демократической печати.
В. И. Ленин резко осудил поведение Белоусова в статье «По по-
воду ухода депутата Т. О. Белоусова из с.-д. думской фракции»,
напечатанной в «Звезде» 13 марта 1912 г. (см. В. И. Ленин. Поли,
собр. соч., т. 21, стр. 190—195).
VI. В ссылке
1 «Новый мир» — газета меньшевистского направления, изда-
валась группой русских эмигрантов в Нью-Йорке в 1911—1917 гг.
2 «Просвещение» — ежемесячный большевистский теоретиче-
ский журнал, созданный по инициативе В. И. Ленина. Издавался
легально в Петербурге с декабря 1911 г. Накануне первой миро-
вой войны, в июне 1914 г., журнал был закрыт царским прави-
тельством. Осенью 1917 г. издание его возобновилось, но вышед
только один номер (сдвоенный), в котором была напечатана статья
В. И. Ленина «К пересмотру партийной программы» (см.
В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 34, стр. 351—381).
3 Международная женская социалистическая конференция в
Берне происходила 26—28 марта 1915 г. Подготовительную работу
по созыву конференции вели под руководством Ленина Н. К. Круп-
ская, И. Ф. Арманд и другие. Представительницы ЦК РСДРП
на конференции внесли проект резолюции, написанный Лениным,
который указывал революционный путь борьбы против войны и
международного оппортунизма, но он не был принят. Конферен-
ция приняла половинчатую резолюцию. В ней был протест про-
тив войны, но не было призыва порвать с социал-шовинистами.
Несмотря на это, Ленин оценивал конференцию как попытку вос-
становления интернациональных связей.
4 Международная социалистическая конференция в Циммер-
вальде (Швейцария) состоялась 5—8 сентября (нов. стиль) 1915 т.
Во время работы конференции было создано бюро Циммервальд-
ской левой во главе с В. И. Лениным. В проекте резолюции и ма-
нифесте, написанных Лениным, осуждался социал-шовинизм и
центризм, ставился вопрос о пропаганде революционных действий,
о категорическом отказе от лозунгов «защиты отечества» в импе-
риалистической войне и «гражданского мира». Большинство кон-
ференции отклонило внесенный левыми проект резолюции о войне
и задачах социал-демократии и проект манифеста. Циммервальд-
ская конференция проделала большую работу по организации
интернациональных элементов в странах Европы и Америки.
243
Циммервальдская левая составила основное ядро будущего Ком-
мунистического Интернационала.
Вторая международная социалистическая конференция состоя-
лась 24—30 апреля (нов. стиль) 1916 г. в Кинтале (Швейцария).
Циммервальдская левая выработала и внесла на конференцию
проект резолюции по вопросу о мире, в которой нашли отражение
основные положения В. И. Ленина. Лозунги большевиков о прев-
ращений империалистической войны в гражданскую, о поражении
в войне «своих» империалистических правительств, о создании
III Интернационала на Кинтальской конференции приняты не
были. Тем не менее она способствовала выделению и сплочению
интернационалистских элементов.
5 Речь идет о работе Л. Мартова, посвященной Штутгартскому
международному социалистическому конгрессу, который происхо-
дил с 18 по 24 августа 1907 г.
6 Международный социалистический конгресс в Копенгагене
происходил с 28 августа по 3 сентября (нов. стиль) 1910 г. РСДРП
на конгрессе представляли В. И. Ленин, Г. В. Плеханов, А. М. Кол-
лонтай, А. В. Луначарский и другие. В резолюции «Третейские
суды и разоружение» по вопросу о борьбе с войной конгресс под-
твердил резолюцию Штутгартского конгресса «Милитаризм и меж-
дународные конфликты».
Резолюция Копенгагенского конгресса обязывала также социа-
листические партии и их представителей требовать от своих пра-
вительств сокращения вооружений, разрешения конфликтов между
государствами посредством третейского суда, призывала рабочих
всех стран к организации протеста против угрозы войны.
В Базеле 24—25 ноября 1912 г. происходил Чрезвычайный меж-
дународный социалистический конгресс. На заседании 25 ноября
единогласно был принят манифест о войне. В случае возникнове-
ния империалистической войны манифест рекомендовал социали-
стам использовать экономический и политический кризисы, вызы-
ваемые войной, для борьбы за социалистическую революцию.
7 В журнале «Летопись» были опубликованы следующие статьи
Вельтмана (Павловича): «Румыния в современном международ-
ном конфликте» (№ 12 за 1915 г.), «Две династии (Круппов и
Гогенцоллернов)» (№ 3 за 1916 г.), «Военная индустрия и заводы
Шнейдера во Франции» (№ 4 за 1916 г.), «Военные бюджеты евро-
пейских государств накануне войны» (№ 1 за 1917 г.), «Проблемы
войны и мира» (№ 7—8 за 1917 г.).
VII. В революционном Петрограде
1 Военная организация при ЦК РСДРП (б) преобразована в мае
1917 г. из Военной организации при Петербургском комитете
РСДРП (б), возникшей в марте 1917 г. В ее задачу входило созда-
ние вооруженных сил пролетариата и завоевание солдатских масс
па сторону революции. В Военной организации при ЦК РСДРП (б),
в формировании Красной гвардии принимали активное участие
В. А. Антонов-Овсеенко, К. Е. Ворошилов, Н. В. Крыленко,
К. А. Мехоношин, Н. И. Подвойский, М. В. Фрунзе, Ем. Ярослав-
ский и другие видные работники большевистской партии. Органи-
зация издавала газету «Солдатска-я правда», а после ее закрытия
244
«Рабочий и солдат», затем «Солдат». Военные организаций
РСДРП (б) действовали на всех фронтах и в гарнизонах. Они сы-
грали важную роль в свержении царизма, в победе Октябрьской
революции, в создании вооруженных сил Советского государства
и в подготовке военных кадров для Красной Армии.
2 Речь идет о Седьмой (Апрельской) Всероссийской конфе-
ренции РСДРП (б), которая происходила в Петрограде 24—29 апре-
ля (7—12 мая) 1917 г. Конференция приняла ленинскую программу
перехода ко второму этапу революции, наметила план борьбы за
перерастание буржуазно-демократической революции в револю-
цию социалистическую, выдвинула требование перехода всей вла-
сти к Советам (см. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 31, стр. 339—
453).
3 Июльские дни— события 3(16) —4(17) июля 1917 г. в Петро-
граде. Солдаты, матросы и рабочие, возмущенные Временным
правительством, которое послало войска в заведомо безнадежное
наступление, окончившееся поражением, вышли на демонстра-
цию. Движение началось 3(16) июля в Выборгском районе вы-
ступлением 1-го пулеметного полка. В демонстрации 4(17) июля
приняло участие 500 тысяч человек. Она проходила под больше-
вистским лозунгом «Вся власть Советам!».
Временное правительство с ведома и согласия меньшевистско-
эсеровского ЦИК бросило против мирной демонстрации юнкерские
и казачьи отряды, которые открыли стрельбу по демонстрантам.
Меньшевики и эсеры оказались участниками и пособниками
контрреволюционного палачества. Они вместе с буржуазией обру-
шились на большевистскую партию. Началось разоружение рабо-
чих, аресты, обыски, погромы. Революционные части петроград-
ского гарнизона выводились из столицы и направлялись на фронт.
Кончился мирный период развития революции, двоевластие
было ликвидировано, власть в стране полностью перешла в руки
контрреволюционного правительства. Партия большевиков, руко-
водимая Лениным, стала готовиться к вооруженному восстанию
для свержения Временного буржуазного правительства и установ-
ления диктатуры пролетариата.
4 18 июня 1917 г. на демонстрацию под лозунгами «Вся власть
Советам!», «Долой войну!», «Долой десять министров-капитали-
стов!» вышли более 400 тысяч рабочих и солдат Петрограда.
5 VI съезд РСДРП (б) происходил в Петрограде полулегально
с 26 июля (8 августа) по 3(16) августа 1917 года. Он представлял
240 тысяч членов партии. Ленин руководил работой съезда из
подполья. В основу решений съезда легли тезисы Ленина «О поли-
тическом положении», его статьи «К лозунгам», «Уроки револю-
ции» и др. Съезд выработал новую тактику партии, взял курс на
вооруженное восстание, на переход власти к пролетариату и бед-
нейшему крестьянству, выработал экономическую платформу пар-
тии, принял резолюцию о взаимоотношениях партии с профсою-
зами и о работе среди молодежи. Был принят новый Устав партии.
6 «Прибой» — легальное большевистское книгоиздательство.
Оно было основано в 1913 г. и находилось под контролем и руко-
водством ЦК РСДРП (б). Осенью 1914 г. из-за гонений на рабочую
печать издательство прекратило свою деятельность, которую во-
зобновило в 1917 г.
245
7 См. В. И. Ленин. Тезисы для доклада на конференции 8 ок-
тября Петербургской организации, а равно для резолюции и для
наказа выбранным на партийный съезд.— Поли. собр. соч., т. 34,
стр. 343.
8 Е. Д. Стасова цитирует статью В. И. Ленина «Из дневника
публициста», опубликованную в газете «Рабочий» № 10, 1 (14) сен-
тября 1917 г. (см. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 34, стр. 129—130).
9 На выборах в районные думы Петрограда, происходивших
в конце мая — начале июня 1917 г., за списки большевиков про-
голосовало 20% избирателей. 20 августа (2 сентября) на выборах
в городскую думу Петрограда за большевиков голосовало уже 33%.
10 «Русское слово» — ежедневная буржуазная газета. Издава-
лась с 1895 г. в Москве И. Д. Сытиным. Формально беспартийная,
газета выражала интересы русской буржуазии с умеренно либе-
ральных позиций. В декабре 1917 г. за помещение клеветнических
антисоветских сообщений газета была закрыта. С января 1918 г.
некоторое время выходила под названием «Новое слово» и «Наше
слово», а в июне 1918 г. была закрыта окончательно.
«Биржевые ведомости» — буржуазная бульварная газета, вы-
ходившая в Петербурге с 1880 г. Название «Биржевка» стало си-
нонимом беспринципности и продажности. Была закрыта в октяб-
ре 1917 г. за антисоветскую направленность.
«Киевская мысль» — ежедневная либерально-буржуазная га-
зета, выходившая в Киеве с 30 декабря 1906 г. до января 1918 г.
Основное ядро сотрудников газеты составляли лица левокадет-
ской и меньшевистской ориентации. Газета отражала взгляды и
настроения либеральных слоев буржуазии и мелкобуржуазной
интеллигенции. В период первой мировой войны занимала обо-
ронческую шовинистическую позицию.
11 «Правда» — ежедневная легальная большевистская газета;
первый номер вышел в Петербурге 22 апреля (5 мая) 1912 г.
В. И. Ленин осуществлял идейное руководство «Правдой», он
добивался, чтобы газета велась в боевом, революционном духе.
«Правда» подвергалась постоянным полицейскилм преследованиям.
8(21) июля 1914 г. газета была закрыта. Ее издание возобновилось
после Февральской революции 1917 г. С 5(18) марта 1917 г. «Прав-
да» стала выходить как орган Центрального и Петербургского
комитетов РСДРП (б).
«Рабочий путь» — ежедневная газета, орган большевистской
партии, выходила с 3(16) сентября по 26 октября (8 ноября)
1917 г. вместо закрытой Временным правительством газеты
«Правда».
«Солдатская правда» — ежедневная большевистская газета,
издавалась с 15 апреля 1917 г. до июльских дней Военной органи-
зацией партии в Петрограде.
«Окопная правда» — ежедневная большевистская газета, орган
Бюро военной организации и русской секции социал-демократии
Латышского края, издавалась в 1917 г. В октябре — ноябре 1917 г.
выходила под названием «Окопный набат». Имела широкое рас-
пространение и значительно содействовала большевизации широ-
ких солдатских масс. Подвергалась преследованиям со стороны
Временного правительства и меньшевистско-эсеровских армейских
организаций.
246
12 «Кому нужна война» — статья А. М. Коллонтай, была опуб-
ликована в газете «Правда» № 45 за 1917 г.
13 «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» — статья,
написанная В. И. Лениным 10—14 сентября 1917 г. во время пребы-
вания его в подполье в Гельсингфорсе (см. В. И. Ленин. Поли. собр.
соч., т. 34, стр. 151—199).
14 Имеется в виду кадетская («конституционно-демократиче-
ская») партия русской либеральной буржуазии, организованная
в октябре 1905 г. Партией «Народной свободы» кадеты стали назы-
вать свою партию со времени ее II съезда в январе 1906 г.
В. И. Ленин в своих статьях вскрыл лживый, демагогический ха-
рактер наименования этой партии (см., например, В. И. Ленин.
Революционная борьба и либеральное маклерство.— Поли. собр.
соч., т. 10, стр. 256—265).
15 II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депу-
татов открылся 25 октября (7 ноября) 1917 г. в 10 час. 40 мин.
вечера в Петрограде, в Смольном. Из 649 делегатов съезда 390
были большевиками. Съезд объявил о переходе власти в руки Со-
ветов, принял декреты о мире и о земле, избрал ВЦП К и образовал
первое Советское правительство — Совет Народных Комиссаров во
главе с В. И. Лениным. Съезд закрылся в 5 час. 15 мин. утра
27 октября.
16 Учредительное собрание было открыто 5(18) января 1918 г.
в Таврическом дворце в Петрограде. Председатель ВЦИК
Я. М. Свердлов предложил для рассмотрения и утверждения Учре-
дительного собрания «Декларацию прав трудящегося и эксплуа-
тируемого народа». Так как Учредительное собрание отказалось
подтвердить декреты II Всероссийского съезда Советов о земле,
о мире, о переходе власти к Советам, оно было распущено 6(19) ян-
варя 1918 г.
17 Речь идет о мирном договоре с Германией, подписанном в
Брест-Литовске 3 марта 1918 г. В результате договора была завое-
вана передышка для восстановления народного хозяйства и создав
ния Красной Армии. Революция в Германии в ноябре 1918 г.
свергла власть кайзера Вильгельма II, и Советское правительство
получило возможность аннулировать Брест-Литовский договор.
18 Заседание ЦК партии, на котором Е. Д. Стасова воздержа-
лась при голосовании по вопросу о мире с Германией, проходило
вечером 18 февраля 1918 г. Но на заседании ЦК, состоявшемся
23 февраля, она голосовала за немедленное принятие германских
предложений и подписание мирного договора с Германией.
VIII. Рядом с Лениным
1 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 40, стр. 325.
2 1-й съезд народов Востока состоялся 1—7 сентября 1920 г.
в Баку. На съезд приехали 1891 делегат — представители 37 нацио-
нальностей. Две трети делегатов съезда были коммунисты. Съезд
народов Востока присоединился к решениям II конгресса Комму-
нистического Интернационала и па их основе выработал ряд резо-
люций. Для их проведения в жизнь съезд организовал при Испол-
нительном Комитете Коминтерна постоянный орган — Совет про-
паганды и действия народов Востока.
247
IX. 1-й съезд народов Востока
1 «Мусават» — буржуазно-помещичья националистическая пар-
тия Азербайджана. В период Октябрьской социалистической ре-
волюции, иностранной военной интервенции и гражданской войны
эта партия являлась одной из главных контрреволюционных сил
в Азербайджане. Опираясь на поддержку турецких, а затем анг-
лийских интервентов, мусаватисты находились у власти в Азер-
байджане с июня 1918 по апрель 1920 г. Совместными усилиями
рабочих Баку, крестьян Азербайджана и пришедшей им на по-
мощь Красной Армии правительство мусаватистов было свергнуто.
2 Дашнаки — члены армянской буржуазно-националистиче-
ской партии «Дашнакцутюн». Партия возникла в 1890 г. в Тифлисе,
ставила задачей путем вооруженных выступлений, террористиче-
ских актов, с помощью западных держав освободить армян от
турецкого ига и создать автономное государство в пределах Тур-
ции. Дашнаки ратовали за национальное обособление армян, вы-
ступали против революционного рабочего движения. Партия
«Дашнакцутюн» в пределах Советской Армении была ликвидиро-
вана в 1921 г.
X. Интернациональная работа
1 Е. Д. Стасова ошибочно называет Комиссией национальных
меньшинств Федерацию иностранных групп при ЦК РКП (б), орга-
низованную в мае 1918 г. в качестве руководящего центра ино-
странцев-коммунистов, находившихся в России. В 1918 г. среди
военнопленных были образованы иностранные коммунистические
группы, которые полностью признали программу РКП (б) и борь-
бу за диктатуру пролетариата. На совещании социалистов-интер-
националистов в марте 1918 г. было создано Центральное бюро
иностранных коммунистических групп для руководства работой
этих групп, осуществления связи с ЦК РКП (б) и коммунистиче-
скими организациями в соответствующих странах, а также обра-
зованы иностранные секции при ЦК РКП (б). Всего в Федерацию
входило 9 коммунистических групп: чехословацкая, английская,
французская, румынская, немецкая, венгерская, югославянская,
польская и болгарская. Их главной задачей было вести пропа-
ганду и агитацию среди военнопленных и в войсках интервентов,
напавших на Советскую республику.
Первым председателем Федерации был избран Бела Кун. В на-
чале 1920 г. Федерация иностранных групп была ликвидирована.
2 Имеется в виду издававшийся в Штутгарте ежемесячный
женский журнал «Die Kommunistische Fraueninternationale», редак-
тором которого в 1921—1925 гг. была К. Цеткин.
3 Рут Фишер и Маслов, избранные в состав ЦК КП Г в апреле
1924 г., препятствуя выполнению решений Коминтерна о развер-
тывании работы в массах, выдвинули лозунг «Вон из профсою-
зов!». Многие члены КП Г вышли из профсоюзов, миллионы рабо-
чих остались под влиянием реформистской идеологии, и па чрез-
вычайных выборах в рейхстаг число голосов, поданных за комму-
нистов, резко сократилось.
248
Коммунисты продолжали борьбу за создание широкого еди-
ного фронта трудящихся. На первой партийной конференции в
Берлине в октябре — начале ноября 1925 г. Рут Фишер и Маслов
были сняты с руководящих постов в партии. Был избран Цент-
ральный Комитет во главе с Эрнстом Тельманом.
4 Гедисты и поссибилисты — два направления во французском
социализме: гедисты ставили во главу угла завоевание пролета-
риатом государственной власти путем его самостоятельной поли-
тики, отвергали сотрудничество с буржуазией и отстаивали орга-
низационный централизм внутри партии.
Поссибилисты — умеренное, реформистское крыло социалисти-
ческой партии; они рекомендовали требовать только того, что воз-
можно (possible), откуда название партии.
5 В 1931 г. в Скотсборо (США) происходил судебный процесс
над девятью негритянскими юношами, ложно обвиненными в изна-
силовании двух белых женщин. Восемь из обвиняемых были при-
говорены к смертной казни, а один к пожизненному тюремному
заключению. Широкая кампания протеста в США и во всем мире
вынудила американский суд заменить смертный приговор много-
летним тюремным заключением.
6 На конгрессе социалистической партии Франции, который
происходил 25—30 декабря 1920 г. в Туре, было принято решение
о присоединении к Коммунистическому Интернационалу; была
создана Французская коммунистическая партия. Большинство чле-
нов старой социалистической партии, главным образом рабочие,
перешло в ФКП.
7 Речь идет о конгрессе социалистической партии Италии,
который состоялся в Ливорно 13—22 января 1921 г. Самым острым
вопросом на конгрессе был вопрос об условиях вступления в Ком-
мунистический Интернационал (принятых ЦК партии после ее
съезда в октябре 1919 г. в Болонье), а также об исключении из
партии реформистов. Коммунисты ушли с конгресса и основали
Коммунистическую партию Италии.
XI. Счастье быть первыми
1 Статья Е. Д. Стасовой, опубликованная в газете «Правда»
21 января 1967 г.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
*
Аванесов В. А. (1884 —1930) — советский государственный дея-
тель, член Коммунистической партии с 1914 г. В 1917—
1919 гг.— секретарь и член Президиума ВЦИК.—162.
Аврамов Р. П. (1882—1937) — участник болгарского и россий-
ского революционного движения, в 1898 г. вступил в Бол-
гарскую социал-демократическую партию. В 1901—1902 гг.—
член Берлинской группы содействия «Искре». После II съез-
да РСДРП работал в заграничных большевистских органи-
зациях. В 1905 г.— агент большевистского ЦК за границей,
входил в Хозяйственную комиссию при ЦК; вместе с
Е. Д. Стасовой участвовал в организации хранения партий-
ного архива после отъезда В. И. Ленина в Россию в октябре
1905 г. После Октябрьской революции — на руководящей хо-
зяйственной работе. В 1925 г. вступил в ВКП(б).—82.
Айзман Гарри Э. (р. 1913) — американский юноша-пионер, с де-
кабря 1930 г. воспитывался в СССР. Работал в аппарате
Коминтерна, участвовал в Великой Отечественной войне, в
1943 г. вступил в КПСС. Затем работал в антифашистском
комитете советской молодежи, Союзе обществ дружбы и
культурных связей с зарубежными странами. В настоящее
время — литературный сотрудник журнала «Культура и
жизнь».— 198.
Аксельрод Л. И. (Ортодокс) (1868—1946) — соцпал-демократка,
философ и литературовед. В революционном движении
с 1884 г., сотрудничала в «Искре» и «Заре». В 1918 г. ото-
шла от активной политической деятельности, вела педагоги-
ческую работу.— 78.
Аксельрод П. Б. (1850—1928) — один из лидеров меньшевизма.— 64.
Александр Ш (1845—1894) — русский император.— 16, 48.
Александров И. П. (Платон) (1873—1909) — рабочий-модельщик,
социал-демократ, активный деятель «Северного рабочего
союза» и Тверской социал-демократической организации.
В 1903 г. жил за границей. В 1904 г. нелегально вернулся
в Россию, 19 июня был арестован и привлечен в Москве по
делу Северного бюро ЦК.— 76, 77.
Александров А. — псевдоним составителей англо-русского (1879)
и русско-английского (1885) словарей.— 67.
* Указатель содержит имена, названные Е. Д. Стасовой в
тексте «Воспоминаний».
Аносов В. П. (ум. 1918) — социал-демократ, «экономист». Осенью
1901 г. был членом Петербургского комитета, в декабре
1901 г. арестован.— 53.
Араратов П. С. (1883—1957) — в революционном движении с
1903 г., в 1905 г. привлечен Е. Д. Стасовой к распростране-
нию и хранению нелегальной литературы, был связан
с книгоиздательством «Вперед». Принимал участие в финан*
совой комиссии ПК РСДРП; в октябрьские дни 1917 г.-
комиссар службы движения, затем председатель Военно-ре-
волюционного комитета Московско-Впндаво-Рыбинской же-
лезной дороги. После Октябрьской революции — на ответ-
ственной военно-политической и хозяйственной работе.— 50.
Аргутинский-Долгоруков П. А.— заведующий статистическим от-
делом Тифлисской городской управы в 1912 г.— 103.
Асатур — см. Кахоян А. С.
Бабушкин И. В. (1873—1906) — рабочий, профессиональный рево-
люционер, соратник В. И. Ленина по Петербургскому «Союзу
борьбы за освобождение рабочего класса». Один из агентов
«Искры». В некрологе, посвященном Бабушкину, В. И. Ленин
назвал его народным героем, гордостью большевистской
партии.— 224.
Байрон Д. Г. (1788—1824) — знаменитый английский поэт. Ока-
зал большое влияние на европейскую литературу, в том
числе русскую.— 15.
Барбюс Анри (1873—1935) — известный французский писатель
и общественный деятель. С 1923 г. член Коммунистической
партии Франции; активный борец против фашизма и войны.
Один из активных участников состоявшегося в 1927 г. в
Москве конгресса друзей Советского Союза. В 1927—1935 гг.
неоднократно приезжал в СССР.— 20, 198, 201, 203, 210.
Бархатова Л. Н. (1874—1966) — фельдшерица, в революционном
движении с 900-х годов, член Коммунистической партии
с 1902 г. Входила в группу пропагандистов при Петербург-
ском комитете РСДРП; 8 ноября 1903 г. была арестована.
Вела партийную работу в Баку, Москве. После Октябрьской
революции —на педагогической работе.—40, 41.
Бауман Н. Э. (Грач) (1873—1905) — выдающийся деятель боль-
шевистской партии. Агент «Искры». В декабре 1903 г. при-
ехал из эмиграции в Россию с задачей организовать Север-
ное бюро ЦК партии. Работал в Москве. В нюне 1904 г. аре-
стован. 17 октября 1905 г. был освобожден и на другой день
во время демонстрации убит черносотенцем.— 61—65, 73, 76,
77, 79, 141, 224.
Бахарев В. (настоящая фамилия Акимов В. 11.) (1872—1921) —
автор брошюры «Как держать себя на допросах», изданной
в Женеве в 1901 г. (2-е издание — в 1902 г.).— 28, 63, 71.
Бебель Август (1840—1913) — один из видных деятелей Герман-
ской социал-демократической партии и П Интернационала.
Оказал значительное влияние на развитие германского и
европейского рабочего движения.— 49.
Беклемишева Е. П.— жена военного врача К. А. Крестникова.—
60, 63, 64.
251
Белинский В. Г. (1811 — 1848) — великий русский революцион-
ный демократ, знаменитый литературный критик и публи-
цист.— 16.
Белопольский И. И. (1884—1918) — рабочий-печатник, член Ком-
мунистической партии с 1905 г. В 1911 г. был осужден на
каторгу и поселение в Сибирь. Один из организаторов Крас-
ной гвардии в Красноярске. В 1917 г., с установлением Со-
ветской власти, был членом Красноярского губисполкома
и Совнархоза. В феврале 1918 г. избран членом ЦИК Сове-
тов Сибири. Принимал активное участие в создании Крас-
ноярской большевистской организации и газеты «Сибирская
правда». В 1918 г. расстрелян белочехами.— 116, 118.
Белостоцкий И. С. (Владимир) (1882—1968) — член Коммунисти-
ческой партии с 1904 г. Делегат Пражской конференции
РСДРП. В 1912 г. был кооптирован в состав ЦК РСДРП. Вел
партийную работу в Екатеринославе, Туле, Петербурге. Актив-
ный участник трех революций. После Октябрьской революции
на ответственной советской и хозяйственной работе в городах
Свердловске и Челябинске.— 94, 109.
Белоусов Т. О. (р. 1874) — учитель, меньшевик-ликвидатор, де-
путат III Государственной думы от Иркутской губернии.
Впоследствии от политической деятельности отошел, рабо-
тал в Москве в кооперативных организациях.— 107, 108.
Берви В. В. (литературный псевдоним — Флеровский) (1829—
1918) — народнический писатель, подвергался арестам и
ссылке. Наибольшим успехом пользовалась его работа «По-
ложение рабочего класса в России» (1869), заслужившая
одобрение К. Маркса. По своим взглядам крайний идеалист-
утопист, противник теории классовой борьбы, мечтал о со-
здании «новой религии» без бога.— 25.
Бер[е]нштам М. В. (1871—1932) — помощник присяжного пове-
ренного в Петербурге. В революционном движении — с на-
чала 90-х годов. Выступал защитником на судебном процессе
Е. Д. Стасовой в 1913 г. в Тифлисе. После Октябрьской рево-
люции работал юристом на Украине и в Ленинграде.— ИЗ.
Бетховен Л. (1770—1827) — гениальный немецкий компози-
тор.— 170.
Бехер Иоганнес (1891—1958) — немецкий революционный поэт,
член Коммунистической партии с 1920 г. В 1933 г., после
захвата власти фашистами, эмигрировал из Германии;
с 1935 по 1945 г. жил в Советском Союзе. С 1950 г.— член
ЦК СЕПГ.- 182.
Бирман Бруно — 214.
Блур — участница международного антифашистского женского
движения в США.— 205.
Бобриков Н. И. (1839—1904) — генерал царской армии, с 1898 г.—
финляндский генерал-губернатор. Жестоко подавлял всякое
проявление национально-освободительного движения, факти-
чески упразднил финляндскую конституцию. 3 (16) июня
1904 г. был убит финскими террористами.— 49.
Богданов А. А. (настоящая фамилия — Малиновский) (1873—
1928) — социал-демократ, философ, социолог, по образованию
врач. Состоял в большевистской партии, с которой порвал в
годы реакции, став лидером «впередовцев». Автор ряда эко-
252
комических работ, в том числе «Курса политической эконо-
мии», написанного совместно с И. И. Скворцовым-Степано-
вым и изданного в 1910 г. В. И. Ленин дал положительную
оценку этому учебнику.— 124.
Богомолов В. И. (настоящая фамилия — Карлов Н. Н.) (1881—
1935) — профессиональный революционер. В 1904 г. вел рабо-
ту по транспортировке нелегальной литературы при Восточ-
ном и Южном бюро ЦК РСДРП. В начале 1906 г. был
направлен из Петербурга в Гельсингфорс в качестве помощ-
ника Е. Д. Стасовой по технической подготовке Стокгольм-
ского съезда партии. После съезда — представитель ЦК РСДРП
в Финляндии, позднее — уполномоченный большевистского
центра. В годы Советской власти — на хозяйственной рабо-
те.— 85. 87.
Бокий Г. И. (1879—1940) — член Коммунистической партии с
1900 г. В 1904—1905 гг. был членом Петербургского комитета
РСДРП. В 1916 г.—член Русского бюро ЦК РСДРП. В апре-
ле 1917 г. был избран секретарем Петербургского комитета
РСДРП (б). В октябре 1917 г. входил в Петербургский Воен-
но-революционный комитет. После Октябрьской революции —
на руководящей работе в органах ВЧК — ОГПУ.— 161.
Бонч-Бруевич М. Д. (1870—1956) — генерал царской армии; од-
ним из первых перешел на сторону Советской власти*
В 1917—1918 гг. занимал командные должности в Красной
Армии.— 174.
Борбосов — солдат 284-го Венгроловского полка 71-й дивизии цар-
ской армии.— 151.
Брантинг Карл Яльмар (1860—1925) — один из основателей
и руководителей социал-демократической партии Швеции,
один из лидеров II Интернационала. Враг большевизма и
Октябрьской революции.— 37, 81, 84.
Бродский — присяжный поверенный.— 102, 104.
Бубнов А. С. (1883 — 1940) — член Коммунистической партии с
1903 г.; вел партийную работу в Москве, Иваново-Вознесен-
ске и других городах. На VI съезде партии в 1917 г. избран
в ЦК. В октябрьские дни — член Петроградского Военно-ре-
волюционного комитета. После Октябрьской революции — на
ответственной партийной и советской работе.— 94.
Бузулаев И. С. (р. 1897) — член КПСС с 1915 г. С 1912 по 1916 г.
работал конторщиком в Минусинском отделении Сибирского
торгового байка. В настоящее время — персональный пенсио-
нер.— 120, 121.
Буренин В. П. (1841—1926) — реакционный фельетонист «Нового
времени». В. И. Ленин употреблял его имя для обозначения
бесчестных приемов полемики.— 35.
Буренин Н. Е. (1874—1963) — литератор, социал-демократ.
В 1902 г.—один из организаторов транспорта «Искры» через
Финляндию; в годы первой русской революции состоял в
технической и боевой группах при ЦК РСДРП. После Ок-
тябрьской революции вел литературную и культурно-просве-
тительную работу.— 35, 36, 39, 82, 84, 173.
Буренина С. И.— мать И. Е. Буренипа; ее имение на границе
с Финляндией в 900-х годах служило переправочным пуик-
253
том по доставке из-за границы в Петербург нелегальной ли-
тературы.— 35.
Бурцев В. Л. (1862—1936) — участник революционного движения
80-х годов. Находясь в эмиграции, занимался публикацией
работ по истории революционного движения (сборник «За
сто лет», 1896—1897 гг., и др.). После Октябрьской револю-
ции — один из злейших врагов СССР.— 25.
Быстрянский В. А. (Ватин) (1885—1940) — историк и публицист,
член Коммунистической партии с 1907 г., вел партийную ра-
боту в Петербурге. В 1909 г. был арестован и сослан на 8 лет
в Восточную Сибирь. После Октябрьской революции — на
преподавательской и научной работе. Автор ряда работ но
историческим проблемам.— 119—121, 127.
Ванцетти Б. (1888—1927) — итальянский рабочий; эмигрировав в
Америку, активно участвовал в рабочем движении. В 1920 г.
вместе со своим товарищем Сакко был арестован по ложному
обвинению и в 1921 г. приговорен к смертной казни. Не-
смотря на движение протеста во всем мире, 23 августа 1927 г.
был казнен.— 198.
Ватин В. А.— см. Быстрянский В. А.
Вацетис И. И. (1873—1938) — советский военный деятель, коман-
дарм 2-го ранга. Участник первой мировой войны. С июля
1918 г.—командующий Восточным фронтом, с сентября 1918
по июль 1919 г.—главнокомандующий всеми вооруженными
силами РСФСР. Автор ряда военно-научных трудов, про-
фессор Военной академии.— 174.
Векслер — 58.
Вельтман М. Л. (псевдоним — Павлович М. II.) (1871 —1927) — в
революционном движении с 90-х годов, член Коммунистиче-
ской партии с 1918 г. В 1920 г. на съезде народов Востока
был избран в Совет пропаганды и действия. В 1921—
1922 гг.— член Коллегии Народного комиссариата по делам
национальностей. Автор многочисленных работ по пробле-
мам империализма.— 126, 181.
Вербов Я. К.- врач, лечивший Е. Д. Стасову в 1916 г., по при-
езде ее из ссылки в Петроград.— 131.
Весник — студент, в 1917 г. исполнял обязанности секретаря Лес-
новского подрайона в Петрограде.— 144.
Вестерлунд А. К.— гувернантка в семье Д. В. Стасова.— 20.
Виктор — см. Нанейшвпли В. И.
Вильгельм Эрнст — немец, фиктивный (по паспорту) муж
Е. Д. Стасовой во время ее нелегальной работы в Герма-
нии.— 182.
Вилье Я. В. (правильно Виллие) (1765—1854) — лейб-хирург при
царском дворе. На его средства выстроены и его именем
названы обширные клиники Медико-хирургической акаде-
мии.— 31, 134.
Виссарионов — прокурор Московской городской прокуратуры, на-
блюдавший за ходом следствия по делу Северного бюро
ЦК РСДРП в 1904 г.- 64.
Витте С. Ю. (1849—1915) — русский государственный деятель,
убежденный сторонник самодержавия, стремившийся сохра-
254
нить монархию путем незначительных уступок лиоеральнои
буржуазии и жестоких репрессии по отношению к наро-
ду— 49.
Владимир — см. Белостоцкий И. С.
Войнич Э. Л. (1864—1960) — английская писательница, автор
известного романа «Овод», который пользовался большим ус-
пехом у русской революционной молодежи.— 25.
Володарский В. (настоящая фамилия — Гольдштейн М. М.)
(1891 —1918) — член Коммунистической партии с 1917 г. Член
Петроградского Совета в 1917 г., один из популярнейших
партийных агитаторов.— 161.
Воронов — в 1917 г. полковник гвардейского Измайловского пол-
ка в Петербурге.— 139.
Воронцов В. П. (1847—1918) — русский экономист и публицист,
один из идеологов либерального народничества 80—90-х го-
дов.— 22.
Вохмина М. П. (1885—1965) — учительница, в революционном
движении с 1903 г., член Коммунистической партии с 1912 г.
В 1910—1912 гг. вела партийную работу в Тифлисе, где в
июне 1912 г. была арестована и в 1913 г. сослана в Енисей-
скую губернию. После Февральской революции — заведую-
щая Канским уездным отделом народного образования, после
Октябрьской революции — на партийной и педагогической
работе.- 95, 103, 109, 111-113, 117, 122.
Вырубова А.— фрейлина императрицы Александры Федоровны,
приверженка Распутина.— 50.
Вяземский — князь, стоял во главе ведомства двора и уделов,
которое управляло недвижимым имуществом императорской
фамилии.— 46.
Гагарин Ю. А. (1934—1968) — первый летчик-космонавт СССР,
Герой Советского Союза.— 219.
Галдава Ш. И. (1885—1937) — учительница, состояла в Коммуни-
стической партии с 1904 по 1928 г. Учительствовала в Тиф-
лисе, в народном университете с 1909 г. Исключена из пар-
тии за принадлежность к оппозиции.—103.
Галина (настоящая фамилия — Эйнерлинг Г. А.) (р. 1873) — про-
славилась стихотворением «Лес рубят», написанным под впе-
чатлением студенческих волнений 1901 г. В том же году под-
вергалась административной высылке.— 47.
Гальперин Л. Е. (Валентин) (1872—1951) — социал-демократ, в
революционном движении с 1898 г. После II съезда примкнул
к большевикам, был кооптирован в ЦК. Затем занял прими-
ренческую позицию по отношению к меньшевикам, высту-
пил против созыва III съезда партии. С 1906 г. от активной
политической работы отошел. После Февральской револю-
ции 1917 г. примкнул к меныпевикам-интернационалистам.
С 1918 г.— на хозяйственной работе.— 61.
Гапон Г. А. (1870—1906) — священник, провокатор, агент цар-
ской охранки. Накануне революции 1905—1907 гг. по зада-
нию департамента полиции создал организацию «Собрание
русских фабрично-заводских рабочих Петербурга», субсилти-
руемую департаментом полиции и петербургской охранкой.
Спровоцировал шествие рабочих Петербурга с петициеи к
255
царю 9 января 1905 г. Бежал за границу, где был близок
к эсерам. Вернувшись в Россию, вновь вступил в связь с
охранкой. После разоблачения провокаторской деятельности
был убит рабочими.— 74, 86.
Гарибальди Д. (1807—1882) — знаменитый итальянский револю-
ционер, борец за национальное освобождение Италии.
Гвоздев К. А. (р. 1883) — меньшевик-ликвидатор, в годы первой
мировой войны — социал-шовинист, входил в состав буржуаз-
ного Временного правительства.—123.
Гед Жюль (1845—1922) — выдающийся французский социалист,
один из руководителей французского социалистического дви-
жения и II Интернационала.— 49.
Гейне Г. (1797—1856) — великий немецкий поэт. Стихотворение
«Ткачи» написано им под впечатлением восстания ткачей
в Силезии в 1844 г.— 26.
Гепштейн — помощник присяжного поверенного в Тифлисе в
1911-1912 гг.- 102.
Герберт А.— 215.
Герцен А. И. (1812—1870) — великий русский революционер-де-
мократ.— 13, 16, 49, 126.
Гёте И. В. (1749—1832) — великий немецкий поэт, писатель и
ученый.— 15, 191.
Гинцбург И. Я. (1859—1939) — скульптор, с 1911 г. академик,
был близок к «передвижникам». Ученик и личный друг
М. М. Антокольского.— 38, 43.
Гоголь Н. В. (1809—1852) — великий русский писатель.—15, 18.
Голощекин Ф. И. (1876—1941) —советский государственный и
партийный деятель, член Коммунистической партии с 1903 г.
С 1906 г.— член Петербургского комитета РСДРП. В 1912 г.
на Пражской конференции избран членом ЦК партии. Деле-
гат VII (Апрельской) конференции и VI съезда РСДРП (б).
Член Русского бюро ЦК в 1916—1917 гг. и Петроградского
Военно-революционного комитета. После Октябрьской револю-
ции — на ответственной партийной и советской работе.— 94,
131.
Голубков А. П. (1880—1945) — член Коммунистической партии с
1903 г. В 1907—1909 гг.— секретарь Русского бюро ЦК РСДРП.
С сентября 1910 г. находился в ссылке. После Октябрьской
революции — на военной и советской работе.— 119, 120.
Гончаров И. А. (1812—1891) — выдающийся русский писа-
тель.— 15.
Гопнер С. И. (1880—1966) — член Коммунистической партии с
1901 г. В 1928—1938 гг.—член ЦК КП (б) У и кандидат в
члены Исполкома Коминтерна. Герой Социалистического
Труда.— 201.
Горький М. (Пешков А. М.) (1868—1936) — великий пролетар-
ский писатель, основоположник социалистического реализма
и советской литературы.— 17, 37, 45, 47, 75, 81, 82, 88, 123—
126, 165, 198, 201, 205, 209.
Готовцев И. П. (р. 1915) — заслуженный учитель РСФСР и
Я АССР, член КПСС с 1945 г., заведующий историко-револю-
ционным музеем в с. Танда Усть-Алданского района Якут-
ской АССР.— 128.
256
Грузенберг О. О. (р. 1866) — адвокат в Петербурге, выступал в
политических процессах. После 1917 г.— белоэмигрант.— 47.
Гуревич А. Я. (1878—1942) — в 900-х годах учительница Смолен-
ской школы для взрослых в Петербурге. В 1905 г. состояла
в технической группе ПК РСДРП.— 50.
Гусаров Ф. В. (1875—1920) — военный врач, социал-демократ,
искровец. После II съезда РСДРП — большевик. С октября
1903 г.— член ЦК, примиренец. В 1906 г.— один из руководи-
телей Петербургской военной организации РСДРП и пред-
ставитель ее в ПК РСДРП. В 1907 г. был осужден военным
судом к четырем годам каторжных работ. По окончании сро-
ка каторги остался работать в Сибири.— 60.
Гусев С. И. (настоящая фамилия — Драбкин Я. Д.) (1874—1933) —
профессиональный революционер, член Коммунистической
партии с 1896 г. Делегат II съезда РСДРП. Участник сове-
щания 22-х большевиков в Женеве, состоял членом Бюро
комитетов большинства, а с января по апрель 1905 г. был
секретарем Петербургского комитета РСДРП. В октябрьские
дни 1917 г.— секретарь Петроградского Военно-революцион-
ного комитета; позже — начальник ПУР Красной Армии и
член Реввоенсовета республики.— 160.
Гюисманс К. (1871—1968) — один из старейших деятелей бель-
гийского рабочего движения, профессор филологии, журна-
лист. В 1904—1919 гг.— секретарь Международного социали-
стического бюро II Интернационала. В годы первой русской
революции оказывал помощь русским революционным орга-
низациям в закупке оружия на бельгийских заводах. Во вре-
мя мировой империалистической войны занимал центрист-
скую позицию. Неоднократно входил в бельгийское прави-
тельство. В последние годы часто выступал за установление
контактов социалистических партий с КПСС.— 82.
Дан Ф. И. (1871—1947) — врач, социал-демократ, один из лиде-
ров меньшевиков, противник Советской власти. В начале
1922 г. выслан за границу.— 87, 225.
Данишевский К. X. (1884—1941) — член Коммунистической пар-
тии с 1900 г. После Октябрьской революции — член Реввоен-
совета республики, в дальнейшем — видный советский воен-
ный и хозяйственный работник.— 175.
Дауге П. Г. (1869—1946) — врач, член Коммунистической партии
с 1903 г., один из первых латышских марксистов. С 1905 по
1907 г.— член литературно-лекторской группы при Москов-
ском комитете РСДРП. После Октябрьской революции — член
коллегии Наркомздрава, профессор московских вузов.
В 1945—1946 гг. работал в Институте истории партии
ЦК КП Латвии.- 62.
Девель М. И.— 30, 40.
Деймега В. В.— в 1917 г. военнослужащий 15-го пехотного Шлис-
сельбургского полка.— 148.
Деникин А. И. (1872—1947) — генерал, один из вождей белогвар-
дейского движения в период гражданской войны на юге
России; белоэмигрант.— 174, 175.
Дервиз фон С. П,— 38.
9 Е. Д. Стасова
257
Джаншиев Г. А. (1851—1900) — публицист, его литературная дея-
тельность посвящена разработке истории реформ 60-х годов.
В работах «Эпоха великих реформ» и «Основы судебных ре-
форм» с прогрессивных позиций обоснованы важнейшие пре-
образования того времени.— 22.
Джапаридзе 3. Н.— рабочий главных мастерских Закавказских
железных дорог, меньшевик, арестовывался в 1912 г.— 102.
Джованьоли Р. (1838—1915) — итальянский писатель, критик и
историк, гарибальдиец. «Спартак» — его лучшее произведение
(1874).- 25.
Дзержинский Ф. Э. (1877—1926) — выдающийся деятель Комму-
нистической партии и Советского государства. В революци-
онном движении с 1895 г. На VI съезде РСДРП (б) был из-
бран членом ЦК и оставался им до конца жизни. С декабря
1917 г.— бессменный председатель ВЧК — ОГПУ, с апреля
1921 г. был наркомом путей сообщения и с февраля 1924 г.
председателем ВСНХ СССР.— 167, 168, 224.
Дикштейн Ш. (1858—1884) — публицист, автор брошюры «Кто
чем живет», изданной в Женеве в 1881 г. под псевдонимом
Яна Млота.— 28.
Димитров Г. М. (1882—1949) — выдающийся деятель болгарского
и международного рабочего движения; в 1933 г. был аресто-
ван фашистскими властями в Берлине и провокационно об-
винен в организации поджога рейхстага. Благодаря мощному
протесту во всех странах был вырван из лап фашизма и
27 февраля 1934 г. прибыл в СССР. В 1935—1943 гг.— гене-
ральный секретарь ИККИ.— 203, 205.
Добролюбов Н. А. (1836—1861) — великий русский революцион-
ный демократ, выдающийся литературный критик, просвети-
тель и философ-материалист.— 15.
Додэ А. (1840—1897) — известный французский писатель.—15.
Долорес — см. Ибаррури Д. Г.
Дурново П. Н. (1844—1915) — с 1900 по 1905 г. товарищ мини-
стра внутренних дел, а в октябре 1905 г.— министр внутрен-
них дел, жестоко подавлявший революционное движе-
ние.— 40, 138.
Дюшен Габриэль — видная деятельница французского и между-
народного женского антифашистского движения.— 201, 203—
205, 210, 211.
Евдокимов Г. Е. (1884—1936) — в Коммунистической партии со-
стоял с 1903 г. После Февральской революции 1917 г.—аги-
татор Петроградского комитета РСДРП (б). После Октябрь-
ской революции — па военно-политической, партийной и
профсоюзной работе. Один из активных участников «новой
оппозиции» и троцкистско-зиновьевского блока. В 1927 г.
XV съездом ВКП (б) был исключен из партии, в 1928 г.—
восстановлен. В 1934 г. за антипартийную и антисоветскую
деятельность вновь исключен из партии, осужден.—176.
Еж Т. Т. (р. 1824) — псевдоним польского беллетриста 3. Мпл-
ковского.— 25.
Екатерина II (1729—1796) — российская императрица.— 29, 173.
258
Железняк А. Г. (Железняков) (1895—1919) — рабочий, матрос
Балтийского флота, герой гражданской войны. В начале
1918 г.— комендант Таврического дворца.— 156.
Залуцкпй П. А. (1887—1937) — в Коммунистической партии со-
стоял с 1907 г. В 1916 г. кооптирован в состав Русского бюро
ЦК РСДРП. После Февральской революции 1917 г. — член
Петроградского совета и ПК РСДРП (б).— 131.
Засулич В. И. (1851—1919) — видная участница народнического,
а затем социал-демократического движения в. России. 24 ян-
варя 1878 г. в знак протеста против издевательств над поли-
тическим заключенным Боголюбовым совершила покушение
на петербургского градоначальника Трепова. В 1883 г.
принимала участие в создании группы «Освобождение труда»;
была членом редакции газеты «Искра». После II съезда
РСДРП примкнула к меньшевикам, позднее поддерживала
ликвидаторов. Во время мировой войны занимала оборонче-
скую позицию; в 1917 г. была членом плехановской группы
«Единство» и противницей Октябрьской революции.— 13.
Зевин Я. Д. (Савва) (1887—1918) — профессиональный револю-
ционер, в 1904 г. вступил в РСДРП. В 1911 г. учился в пар-
тийной школе, организованной В. И. Лениным в Лонжюмо.
В 1912 г.— делегат VI (Пражской) конференции. С августа
1917 г.— один из организаторов борьбы за установление Совет-
ской власти в Азербайджане; комиссар труда в Бакинском
Совнаркоме. Погиб в числе 26 бакинских комиссаров.— 96.
Землячка Р. С. (1876—1947)—в революционном движении с
1893 г. Член Коммунистической партии с 1896 г. Агент
«Искры». Вела партийную работу в Киеве, Одессе, Екатери-
нославе п других городах. В 1904 г. была секретарем
ПК РСДРП. После Октябрьской революции — на ответствен-
ной партийной и советской работе.— 73.
Зиновьев Г. Е. (1883—1936)—в большевистской партии состоял
с 1901 г. После Октябрьской революции — председатель Пет-
роградского Совета, был членом Политбюро ЦК, председате-
лем Исполкома Коминтерна. Исключен из партии за анти-
партийную деятельность.— 161, 179, 181, 184.
Златовратский Н. Н. (1845—1911) —беллетрист, представитель
правого крыла народничества 70— 80-х годов. Его народниче-
ские идеи наиболее четко выражены в произведении
«Устои».- 22.
Золя Э. (1840—1902) — выдающийся французский писатель. Его
«Углекопы» вышли в свет на русском языке под названием
«Жерминаль» в Петербурге в 1896—1899 гг. в издательстве
Пантелеева.— 15, 25.
Зомбарт Вернер (1863—1941) — немецкий экономист, социолог и
историк.— 124.
Ибаррури Долорес Гомес (Пасионария) (р. 1895) — видная дея-
тельница испанского и международного рабочего и демокра-
тического движения. Председатель Коммунистической партии
Испании, вице-председатель Исполкома Международной де-
мократической федерации женщин.— 205.
9*
259
Иванов В.— фельдфебель 2-й роты 529-го пехотного Ардатовско-
го полка.— 145, 154.
Иванюков И. И. (1844—1912) — буржуазный экономист и про-
фессор. Наибольшее распространение получили его работы:
учебник «Политическая экономия» и «Падение крепостного
права в России».— 22.
Игельстрем — заведующий русской библиотекой Гельсингфорс-
ского университета. Активно помогал большевикам в годы
первой русской революции.— 84.
Иекк Г. (1866—1907) — немецкий журналист, социал-демократ.
Автор книги «Интернационал», неоднократно издававшейся
на русском языке.— 124.
Изнар Вера — жена адвоката, по паспорту которой в 1905 г.
Е. Д. Стасова уехала в Женеву.— 77.
Изнар С. А.— петербургский адвокат в 900-х гг., знакомый
семьи Стасовых.— 77.
Икскуль фон Гильдебрандт В. И. (1846—1929) — баронесса, писа-
тельница и общественная деятельница, знакомая И. Е. Репи-
на и В. В. Стасова.— 45.
Ильин Ф. Ф. (р. 1880) — социал-демократ, в 1904 г. работал в
библиотеке и архиве ЦК РСДРП, в хозяйственной комиссии
и в экспедициях ЦК и газеты «Пролетарий». После 1905 г.
от партийной деятельности отошел. После Октябрьской ре-
волюции — па советской работе в учреждениях Ленингра-
да.— 28.
Иткина А. М. (р. 1899) — член Коммунистической партии с июля
1917 г. В 1917 г.— секретарь Нарвско-Петергофского райкома
партии, выполняла отдельные поручения Е. Д. Стасовой по
работе в Секретариате ЦК РСДРП (б).—136.
Каверина С. К. (1876—1948) — воспитанница В. В. Стасо-
ва.— 58.
Калинин М. И. (1875—1946) — выдающийся деятель Коммунисти-
ческой партии и Советского государства. Член Коммунисти-
ческой партии с 1898 г. В дни Февральской революции
1917 г. входил в Петербургский комитет РСДРП и в состав
редакции «Правды». В сентябре 1917 г. был избран гласным
Петроградской городской думы и председателем управы
Лесковского района. С 1919 г.— председатель Президиума
ВЦИК и ЦИК СССР.- 51, 94, 144, 159.
Калмыкова А. М. (1849—1926) — общественная и политическая
деятельница. .В 1889 г. открыла в Петербурге книжный склад
народных изданий, который служил для явок социал-демо-
кратов. Была тесно связана с группой «Освобождение тру-
да», а затем с деятелями «Союза борьбы за освобождение
рабочего класса». Оказывала значительную помощь в работе
по изданию «Искры».— 23, 26, 47, 172.
Каменев С. С. (1881—1936) — полковник старой армии, после Ок-
тябрьской революции перешел на сторону Советской власти;
видный военный деятель, в 1919 г.— главнокомандующий
всеми вооруженными силами Республики. В Коммунистиче-
скую партию вступил в 1930 г.— 174.
Камо — см. Тер-Петросян С. А.
260
Карабинова С. Н,- 180.
Караев А. Г. (1884—1937) — в революционном движении с
1905 г., член Коммунистической партии с 1919 г. После Ок-
тябрьской революции — на партийной и советской рабо-
те.— 179.
Каракозов Д. В. (1840—1866) — революционер, из обедневших
дворян. В 1864 г., будучи студентом, вступил в группу рево-
люционной молодежи (ишутинцев). Полагая, что цареубий-
ство может вызвать народную революцию, 4 апреля 1866 г.
стрелял в Александра II у Летнего сада в Петербурге. Был
казнен.— 13.
Карандаев — унтер-офицер 65-го пехотного полка царской ар-
мии.— 153.
Каррик В. В.—художник-карикатурист и иллюстратор. До 1917 г.
проживал в Петербурге.— 172.
Карфункель Р. А.— 87, 88.
Карышев Н. А. (1855—1905) — либеральный народник, экономист,
публицист и земский деятель. В. И. Ленин резко критиковал
К. и разоблачал буржуазную сущность его народнических
взглядов.— 22.
Касьян — см. Тер-Каспарян С. И.
Катанян Р. II. (1881—1965) — адвокат, член Коммунистической
партии с 1903 г. В 1908—1913 гг. работал в Тифлисской боль-
шевистской организации, был одним из редакторов нелегаль-
ного большевистского журнала «Борьба». После Октябрьской
революции — на партийной и советской работе.— 100, 102—
104.
Каутский К. (1854—1938) — один из лидеров германской социал-
демократии и II Интернационала, вначале марксист, позд-
нее — ренегат марксизма. Его работа «Аграрный вопрос»
(1899) получила положительную оценку В. И. Ленина.— 22,
49, 96.
Кахоян А. С. (1874—1937) — профессиональный революционер,
член Коммунистической партии с 1898 г. Делегат V съезда
РСДРП. Партийную работу вел в Тифлисе, Баку, Ереване.
После Октябрьской революции — на ответственной совет-
ской работе.— 102, 104.
Кашен Марсель (1869—1958) — видный деятель французского и
международного рабочего движения, один из основателей и
руководителей Коммунистической партии Франции. В 1920 г.
как делегат Французской социалистической партии присут-
ствовал на II конгрессе Коминтерна. После конгресса боролся
за присоединение социалистической партии к Коминтерну.
С 1924 г.— член Исполкома, а затем — член президиума
ИККИ.- 169, 170.
Керенский А. Ф. (р. 1881) — присяжный поверенный, эсер, пред-
седатель буржуазного Временного правительства. Злейший
враг Советского государства.— 132.
Киров С. М. (1886—1934) —выдающийся деятель Коммуни-
стической партии и Советского государства. Член Коммуни-
стической партии с 1904 г. С 20 мая 1920 г. был полномоч-
ным представителем Советского правительства в меньше-
вистской Грузии. В 1921—1925 гг.— секретарь ЦК КП (б)
Азербайджана.— 177, 180
261
Кирсанова К. И. (1888—1945) — член Коммунистической партии
с 1904 г. После Октябрьской революции — на партийной и
советской работе.— 206.
Клейгельс И. В. (р. 1850) — генерал-лейтенант, петербургский
градоначальник.— 46, 47.
Клименко Ф. И. (р. 1885) — учитель, эсер, вел пропаганду среди
крестьян. В 1907 г. под чужой фамилией поступил в Сара-
товский учительский институт, был арестован и сослан на
поселение в Енисейскую губернию — 116.
Клопов И. О. (1865—1948) — штабс-капитан старой армии, со-
циал-демократ. В 1901—1902 гг.— один из членов транспорт-
ной искровской группы в Вильно. В годы Советской вла-
сти — на военной и хозяйственной работе.— 60.
Книпович Л. М. (Дяденька) (1856—1920) — революционную дея-
тельность начала в конце 70-х годов в народовольческих
кружках. В 90-х годах примкнула к социал-демократии.
Играла видную роль в Русской организации «Искры», агентом
которой опа была. Делегат II и IV съездов РСДРП. После
1908 г. вследствие болезни оставила партийную работу, но
в 1917 г. была на стороне большевиков.— 85.
Кнунянц Б. М. (Рубен) (1878—1911) — революционную деятель-
ность начал в 1897 г., социал-демократ, большевик. В 1904 г.
был арестован. В 1905 г.— агент ЦК РСДРП, в октябре избран
в первый Петербургский Совет рабочих депутатов. Позднее
работал в Баку, умер в тюрьме — 73.
Кобяков Ю. Д,— провокатор царской охранки, работавший по ее
заданиям в Тифлисской большевистской организации в
1912—1913 гг.— 102—104.
Кожевникова В. Ф. (1870—1906)—фельдшерица, в революцион-
ном движении — с начала 90-х годов. Работала по технике
Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего
класса». В мае 1900 г. на ее квартире останавливался при-
езжавший из Пскова В. И. Ленин. 4 ноября 1902 г. была
арестована в Новгороде с типографскими принадлежностями.
В феврале 1903 г. отдана под особый надзор полиции, а в
мае 1904 г. приговорена к ссылке в Астраханскую губернию
на 3 года.—30, 41, 52, 56, 58, 81.
Кок И. И. (1863—1909) — капитан, в 1905—1906 гг., будучи чле-
ном социал-демократической партии, являлся руководителем
финской Красной гвардии. Участник Свеаборгского восстания
в июле 1906 г. После подавления восстания эмигрировал в
США, но в 1908 г. был выдан царским властям.— 84, 86.
Коллонтай А. М. (1872—1952) — член Коммунистической партия
с 1915 г. После Февральской революции — член Исполкома
Петроградского Совета, на VI съезде РСДРП (б) избрана
членом ЦК партии. В 1920 г. заведовала женотделом
ЦК РКП (б). С 1923 г.—на ответственной дипломатической
работе — 27, 159.
Колчак А. В. (1873—1920) — адмирал, монархист, один из руко-
водителей российской контрреволюции.— 174.
Комаров В. Л. (1869—1945) — в студенческие годы в Петербурге
принимал участие в общественной жизни прогрессивно-
радикальной молодежи. В 1905 г. помогал организации явок
262
для членов большевистского ЦК. Академик, президент Ака-
демии наук СССР с 1936 по 1945 г.—45.
Комова О.— метеоролог, участница челюскинской эпопеи; член
советской делегации на Между народном женском конгрессе в
1934 г. - 205.
Кон Феликс (1864—1941) — профессиональный революционер, ком-
мунист. С 1919 по 1922 г.—секретарь ЦК КП (б) Украины,
летом 1920 г,— член польского Ревкома. В 1922—1923 гг.—
секретарь Исполкома Коминтерна, с 1925 г.— член ИККП.
Автор книг и брошюр пропагандистско-агитационного и ме-
муарного характера, популярный оратор.— 192.
Кони А. Ф. (1844—1927) — видный юрист и общественный дея-
тель, академик. Получил известность после судебного про-
цесса по делу В. Засулич; после ее оправдания, вызвавшего
негодование правительственных кругов, Кони был отстранен
от работы в уголовном суде и лишь в середине 80-х годов
вернулся к ней.— 13.
Конопницкая М. (1846—1910) — польская поэтесса.—26.
Константин — см. Малиновский Р. В.
Коньков Е.— военнослужащий 16-го гвардейского Мингрельского
полка царской армии.— 149.
Корнилов Л. Г. (1870—1918) — генерал, руководитель контрре-
волюционного выступления в конце августа 1917 г.; один
из организаторов контрреволюции в 1918 г. па Дону.—143.
Короленко В. Г. (1853—1921) — русский писатель, публицист и
общественный деятель.— 25.
Коростелев Н. И. (1880—1919) — член Коммунистической партии
с 1904 г. Находился в енисейской ссылке с 1913 г. под фа-
милией Кретов М. Д. С апреля 1917 г.—председатель Кан-
ского уездного Совета рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов, а с весны 1918 г. одновременно был наркомом
продовольствия Сибири. Казнен 27 марта 1919 г. колчаковца-
ми в Каиске.— 115, 117.
Крамаров Г. М. (р. 1887) — член Коммунистической партии с
1907 г. После Октябрьской революции — на ответственной
советской работе. С 1923 по 1927 г.— член Исполкома МОПРа,
в настоящее время персональный пенсионер.— 192.
Красиков П. А. (Август Иванович) (1870—1939) — профессио-
нальный революционер, член Коммунистической партии с
1892 г., агент «Искры». С весны 1904 г. вместе с II. Баума-
ном и Е. Д. Стасовой работал в Северном бюро ЦК в Москве,
а в конце июня эмигрировал в Женеву. Осенью 1905 г. не-
легально приехал в Петербург, где вошел в ПК РСДРП в
качестве ответственного агитатора, был членом Петроград-
ского Совета рабочих депутатов. В декабре 1905 г. был
арестован, через несколько месяцев освобожден и вновь ра-
ботал в большевистской организации. В июле 1906 г. аресто-
ван на городской партконференции и выслан. После Ок-
тябрьской революции — на ответственной партийной и совет-
ской работе.—61, 62, 88.
Красин Л. Б. (1870—1926) — член Коммунистической партии с
1890 г. В 1900—1904 гг.— инженер в Баку, где участвовал в
создании нелегальной типографии «Искры». Йосле II съезда
РСДРП был кооптирован в состав ЦК партии, где занял при-
263
миренческую позицию по отношению к меньшевикам. Вско-
ре порвал с примиренцами. В период революции 1905—
1907 гг. возглавлял боевую техническую группу при
ЦК партии. На III и IV съездах РСДРП избирался членом
ЦК, на V съезде — кандидатом в члены ЦК РСДРП. После
Октябрьской революции — на ответственной хозяйственной и
дипломатической работе.— 61.
Краснуха В. П. (1868—1913) — социал-демократ, искровец, в рево-
люционном движении — с начала 90-х годов, член Петербург-
ского «Союза борьбы». 2—3 ноября 1902 г. участвовал в
Псковском совещании социал-демократических комитетов и
организаций, где был утвержден членом Организационного ко-
митета по созыву II съезда РСДРП. 6 ноября 1902 г. аресто-
ван. И марта 1903 г. освобожден. В 1908 г. осужден на бес-
срочную ссылку в Сибирь, эмигрировал, жил в Сер-
биц.— 30.
Крестинский Н. Н. (1883—1938) — в революционном движении
с 1903 г., член Коммунистической партии с 1905 г. В 1918—
1921 гг.—нарком финансов РСФСР, в 1919—1921 гг. был сек-
ретарем ЦК РКП (б). С октября 1921 г.—полпред в Герма-
ний, с 1930 г.— заместитель наркома иностранных дел
СССР.— 176.
Крестникова Е. П.— см. Беклемишева Е. П.
Крестников К. А. (ум. 1920) — военный врач.— 39, 58, 59, 61—63,
81, 109.
Кретов М. Д.— см. Коростелев Н. И.
Кржижановская (Невзорова) 3. П. (1870—1948) — учительница,
социал-демократка, член Коммунистической партии с 1898 г.
Принимала участие в работе Петербургского «Союза борьбы
за освобождение рабочего класса», Бюро Русской организа-
ции «Искры», а после II съезда и в ЦК РСДРП в Киеве. После
Октябрьской революции работала в системе Наркомпро-
са.—27, 30.
Кржижановский Г. М. (1872—1959) — инженер-энергетик, в ре-
волюционном движении с начала 90-х годов, член Коммуни-
стической партии с 1898 г. После ссылки (1897—1900) по
предложению В. И. Ленина поселился в Самаре; агент
«Искры». Принимал участие в подготовке созыва II съезда,
на котором был избран членом ЦК РСДРП. С 1903 г. работал
в Киеве; в 1905 г. возглавлял забастовочный комитет Юго-
Западной железной дороги. Вел нелегальную пропаганду и
участвовал в большевистских органах печати. В годы Совет-
ской власти — академик, Герой Социалистического Тру-
да.— 59.
Крит А. А.— квартирохозяйка Е. Д. Стасовой в Тифлисе.— 91.
Кропоткин П. А. (1842—1921) — князь, русский революционер.
Один из теоретиков анархизма.— 49.
Круглов Т. И.— военнослужащий пулеметной команды 547-го Се-
веро-Донецкого полка старой армии.— 151.
Крумбюгель — 69.
Крупская Е. В. (1842—1915) — мать Н. К. Крупской.— 77.
Крупская Н. К. (1869—1939) — 28, 30, 34, 37, 51, 53-56, 60, 77,
85, 94, 95, 100, 101, 109, 130, 137-139, 166, 221, 223.
264
Крылов И. А. (1769—1844)--великий русский писатель-баснопи-
сец.— 55, 135.
Кузнецов М. Н.— в 900-е годы инженер Либаво-Роменской же-
лезной дороги, член Северо-Западного комитета РСДРП.— 59,
60.
Куличенко — солдат 284-го Венгроловского полка 71-й дивизии
царской армии.— 151.
Кулябко П. И. (Мышь) (1874—1959) — в революционном движе-
нии с 1893 г., член Коммунистической партии с 1898 г.
С конца 1903 по 1905 г. вела нелегальную партийную работу
в Петербурге, Москве, Одессе и Ярославле. Была членом
Южного бюро ЦК. После Октябрьской революции — на пар-
тийной работе.— 62.
Кун Бела (1886—1939) — один из основателей и руководителей
Коммунистической партии Венгрии. Революционную деятель-
ность начал в 1902 г. Был членом президиума Исполкома
Коминтерна.— 181.
Кшесинская М. Ф. - балерина Мариинского театра в Петербурге.
Фаворитка Николая II. В ее дворце в 1917 г. помещались ПК
и ЦК РСДРП (б).- 133, 134, 136.
Лавров П. Л. (1823—1900) — видный теоретик революционного
народничества.— 49.
Ладыжников И. П. (1874—1945) — социал-демократ, в револю-
ционном движении с начала 90-х годов. Партийную работу
вел в Петербурге, Перми и Нижнем Новгороде. У себя на
квартире в Н. Новгороде в 1902 г. устроил нелегальную ти-
пографию. После II съезда — большевик. Находясь в эми-
грации с 1905 г., входил в Хозяйственную комиссию ЦК, ру-
ководил книгоиздательством «Demos», созданным в Берлине
в 1905 г. по заданию ЦК. После Октябрьской революции —
иа литературно-издательской работе.— 82.
Лазарь — часовщик.— 104.
Ланжевен Поль (1872—1946) — французский физик, член Париж-
ской академии наук. Участвовал в организации Амстердам-
ского антифашистского комитета, Народного фронта во Фран-
ции. В 1944 г. вступил в Коммунистическую партию Фран-
ции.— 211.
Лаппо-Данилевский А. С. (1863—1919) — русский буржуазный
историк; с 1890 г.— профессор Петербургского университе-
та.— 21.
Лассаль Фердинанд (1825—1864) —немецкий социалист, публи-
цист, деятель немецкого рабочего движения, родоначальник
одной из разновидностей оппортунизма (лассальянства). — 49.
Латухин — инженер.— 61, 62.
Левертовский — 116.
Ленгник Ф. В. (Курц) (1873—1936) — профессиональный рево-
люционер, член Коммунистической партии с 1893 г. В 1896 г.
арестован в Петербурге по делу «Союза борьбы за освобо-
ждение рабочего класса». Находился в сибирской ссылке,
после которой работал в Русской организации «Искры». Был
членом Организационного комитета по созыву II съезда пар-
тии. В 1904 г. арестован в Москве, освобожден до суда по
болезни под залог и бежал за границу. После Октябрьской
265
революции — на ответственной партийной и советской рабо-
те.- 61, 62, 64, 66, 67, 73, 76, 77, 141.
Ленин В. И.- 22, 27, 28, 31, 33, 34, 37, 41, 50-54, 68, 71-81, 86,
87, 94, 95, 97, 98, 100, 101, 104, 109, 119, 121, 123, 129 -131,
134-139, 141-143, 149, 156-158, 163-173, 175, 178, 181, 182,
184, 189, 212, 217-219, 221-227.
Леонтович М. М.— 30, 45.
Лепешинский П. Н. (1868—1944) — член Коммунистической пар-
тии с 1898 г. В начале 1897 г. за революционную деятель-
ность был сослан в Сибирь. Будучи в Минусинске, сблизился
с В. И. Лениным и стал одним из его верных последовате-
лей. Агент «Искры». После Октябрьской революции работал
в Наркомпросе, был одним из организаторов МОПРа и Ист-
парта.— 192.
Лермонтов М. 10. (1814—1841) — великий русский поэт.— 15.
Лесничий — солдат 284-го Венгроловского полка 71-й дивизии
царской армии.— 151.
Лессинг Г. Э. (1729—1881) — великий немецкий писатель и кри-
тик.— 15.
Лещинский М. С.— социал-демократ. В 1903 г. был арестован по
делу Московского комитета РСДРП. Сидел в Таганской
тюрьме, в ноябре 1904 г. освобожден под залог.— 67.
Либкнехт Вильгельм (1826—1900) — видный деятель немецкого
и международного рабочего движения, один из основателей
и вождей германской социал-демократии. С 1875 г. и до кон-
ца жизни являлся членом Правления Германской социал-
демократической партии и ответственным редактором ее цен-
трального органа «Vorwarts» («Вперед»).— 28, 49.
Либкнехт Карл (1871—1919) — выдающийся деятель германского
революционного рабочего движения.— 193.
Липницкая Л. К.— одна из нелегальных фамилий Е. Д. Стасо-
вой.— 182.
Липперт Ю. (1839—1909) — австрийский буржуазный историк и
этнограф. Автор многих работ по истории семьи, культуры
и особенно религии. В работе «История культуры» (1886 —
1887) придерживался прогрессивной точки зрения па нали-
чие общих законов культурного развития человеческого об-
щества и выступал против расистских взглядов.— 22.
Лисинова Люсик (Лисинян) (1897—1917) — член Коммунистиче-
ской партии с 1916 г. После Февральской революции — аги-
татор Замоскворецкого райкома РСДРП (б) г. Москвы. 1 но-
ября 1917 г. была убита во время уличных боев с юнкерами
на ул. Остоженке.— 91.
Лисовский М. И.— в 1917 г. член 2-го городского и Коломен-
ского районных Советов в Петрограде.— 161.
Лобов С. С. (1888—1939) — рабочий-металлист, член Коммунисти-
ческой партии с 1913 г. После Февральской революции
1917 г.— депутат Петроградского Совета, член Выборгского
райкома партии. После Октября 1917 г.— член Президиума
Петроградской ЧК, с 1918 по 1921 г.— в органах ЧК,
с 1921 г.— на ответственной советской и хозяйственной ра-
боте.— 162.
Лукомский М. Я. (1872—1931) — врач, в революционном движе-
нии — с начала 90-х годов, в 1902 г.—член ПК РСДРП, за-
266
тем возглавил группу примиренцев, отколовшихся от Петер-
бургского комитета. После II съезда — меньшевик, в годы
реакции — ликвидатор. После Октябрьской революции рабо-
тал в органах Наркомздрава.— 32, 53.
Луначарский А. В. (1875—1933) — член Коммунистической пар-
тии с 1917 г., видный советский государственный дея-
тель.—159.
Лурия Р. П. (ум. 1910) — в революционном движении с 90-х го-
дов. В 1906 г. была арестована, сидела в «Литовском замке»
в Петербурге.— 88.
Лутер-Бобис Янис (Иван Генрихович Лютер) (1883—1939) —
один из основателей Латышской социал-демократической
партии. В 1905—1907 гг.— член ЦК, Рижского, Лиепайского
комитетов ЛСДРП; организатор нелегальной типографии в
Риге, где издавалась большевистская газета «Циня». После
Октябрьской революции — на ответственной советской ра-
боте.— 84.
Любимов А. И. (Марк) (1879—1919) — социал-демократ, в рево-
люционном движении с 1898 г. В 1904 г. был кооптирован
в ЦК РСДРП. Делегат II съезда партии. После II съезда и
в годы реакции занимал по отношению к меньшевикам при-
миренческую позицию. После Октябрьской революции — на
хозяйственной работе.— 60.
Люксембург Роза (1871—1919) — выдающийся деятель немецкого
и международного революционного рабочего движения, пуб-
лицист и теоретик. Вместе с К. Либкнехтом погибла от рук
белогвардейской банды.— 188, 193.
Майкова В. П.-- 30, 40.
Макаров Н. П. (1810—1890) — лингвист, составитель ряда слова-
рей, в том числе «Международных словарей» для учебных
заведений.— 67.
Малиновский Р. В. (1876—1918) — провокатор, работавший по
заданию царской охранки среди большевиков. В 1918 г. рас-
стрелян по приговору Верховного трибунала.— 109, 118.
Марков Н. Е. (р. 1876) — крупный помещик, ярый реакционер,
один из вожаков «Союза русского народа», член III и IV Го-
сударственной думы. Белоэмигрант.— 106.
Маркова Л. А. (р. 1873) — заведующая читальней Невского об-
щества развлечений в Петербурге. В апреле 1901 г. по делу
Комитета рабочей организации Петербургского «Союза борь-
бы» была арестована и в 1903 г. сослана в Вологодскую гу-
бернию на 3 года.— 30.
Маркс Карл - 15, 22, 27, 49, 125, 126, 219, 230.
Мартов Л. (Цедербаум 10. О.) (1873—1923) — в социал-демокра-
тическом движении принимал участие с начала 90-х годов.
В 1895 г. участвовал в организации Петербургского «Союза
борьбы за освобождение рабочего класса», по делу которого
был в 1896 г. арестован; после ссылки (1900) участвовал в
подготовке и редактировании «Искры». После II съезда
РСДРП — один из лидеров меньшевизма. Эмигрант.— 125.
Мартыненко — солдат 50-го саперного батальона царской ар-
мии.— 148.
267
Мархлевский Юлиан (Карский) (1866—1925) — видный деятель
международного коммунистического и рабочего движения.
После Октябрьской революции работал в Коминтерне, Нарко-
минделе, позднее — ректор Коммунистического университета
национальных меньшинств Запада, член Польского бюро
ЦК ВКП(б), председатель ЦК МОПРа. Автор многочисленных
трудов по политэкономии.— 192—194.
Маслов Адольф — один из идеологов ультралевой группы в Ком-
мунистической партии Германии. В 1926 г. VII Пленумом
И К КП вместе с остальными лидерами этой группы был ис-
ключен из Коминтерна. Впоследствии отошел от политиче-
ской деятельности.— 183.
Матеотти Д. (1885—1924) — итальянский социалист, реформист,
доктор прав. С 1919 г.— член парламента, противник фашиз-
ма, с 1922 г.— секретарь социалистической партии. Убит фа-
шистами по приказу Муссолини.— 194.
Матуз — 116.
Мдивани П. Г. (1877—1937) — состоял членом РСДРП с 1903 г.
Революционную работу вел в Кутаисе, Батуме, Тифлисе,
Баку и других городах Закавказья. В 1922 г. член Прези-
диума ЦК КП (б) Грузии. В 1928 г. исключен из партии за
троцкистскую деятельность, в 1931 г. восстановлен, а в
1936 г. вновь исключен.— 99.
Медведева К. II. (р. 1869) — жена Н. Э. Баумана.— 61, 77, 79, 141.
Мельшин-Якубович П. Ф. (1860—1911) —поэт, революционер-
народоволец. Автор очерков «В мире отверженных. Записки
бывшего каторжанина».— 26.
Менделеева — 89.
Менделеева — член советской делегации на Международном жен-
ском антифашистском конгрессе в 1934 г.— 206.
Менжинская В. Р. (1872—1944) — член Коммунистической пар-
тии с 1905 г. После Февральской революции 1917 г. работала
в Секретариате ЦК РСДРП (б), была одним из основателей
марксистской фракции Всероссийского учительского союза.
После Октябрьской революции — на ответственной советской
работе.— 136, 141, 147.
Менжинский В. Р. (1874—1934)—видный деятель Советского
государства, член Коммунистической партии с 1902 г. После
смерти Ф. Э. Дзержинского — председатель ОГПУ.-- 56.
Меринг Франц (1846—1919) — выдающийся деятель рабочего
движения Германии, один из лидеров и теоретиков левого
крыла германской социал-демократии.— 25, 96.
Меркулов С. В.— 28.
Меровинги — первая династия франкских королей, правившая
в V—VIII вв.-67.
Месич Д. М. (1895—1963) — югослав, военнопленный, в 1918 г.
вступил в большевистскую партию, Участвовал в граждан-
ской войне. С осени 1918 г. по поручению Закавказского
бюро ЦК РКП (б) работал нелегально в Баку, затем в ЦК
КП Азербайджана. С 1921 г. работал в Коминтерне, а с на-
чала 1922 г. у себя на родине — в КП Югославии и профсою-
зах. Вернулся в СССР в 1924 г., находился на хозяйственной
работе.— 178.
Мехлис Л. 3. (1889—1953) — член Коммунистической партии с
268
1918 г. С 1921 г. работал в РКИ, затем — fi аппарате
ЦК ВКП(б), редколлегии «Правды», Политуправлении РККА,
Госконтроле СССР.— 184.
Мехоношина В. Л. (урожд. Павлова) (1888—1919) — член Ком-
мунистической партии с 1917 г., жена известного советского
военного деятеля Мехоношина К. А.; умерла от тифа в 1919 г.
в Астрахани, находясь в составе 11-й армии.— 148.
Микоян А. И. (р. 1895) — выдающийся деятель Коммунистиче-
ской партии и Советского государства. Член Коммунистиче-
ской партии с 1915 г. В 1919—1920 гг. возглавлял Бакинскую
партийную организацию.— 179.
Милль Джон Стюарт (1806—1873) — английский буржуазный фи-
лософ, экономист и социолог. Его «Политическая экономия»
переведена и комментирована Н. Г. Чернышевским.— 22.
Михайловский II. К. (1842—1904) — русский публицист, социолог,
видный теоретик либерального народничества, литературный
критик.— 22, 172.
Миша (часовщик).—104.
Молотов В. М. (р. 1890) — в Коммунистической партии состоял
с 1906 г. В конце 1916 г. был кооптирован в состав Русского
бюро ЦК; в период Февральской революции — член Испол-
кома Петроградского Совета, в Октябрьские дни — член
Военно-революционного комитета, член Петроградского коми-
тета РСДРП (б). После Октябрьской революции — на ответ-
ственной партийной и советской работе.— 131, 133.
Мопассан (1850—1893) — выдающийся французский писатель.—15.
Моттелер Юлиус — немецкий социал-демократ, руководивший
в 80-х годах экспедицией по транспортировке газеты «Со-
циал-Демократ» и нелегальной литературы в Германию.
В социал-демократических кругах получил прозвище «Крас-
ный почтмейстер». Его помощницей в 1881—1882 гг. была
Клара Цеткин.— 190.
Мощснко И.— солдат 2-й батареи лейб-гвардии мортирного ар-
тиллерийского дивизиона.— 151.
Мукерджи — участник 1-го съезда народов Востока.— 178.
Муни Том (1882—1942) — активный участник рабочего движения
в США. В 1916 г. на основании провокационного обвинения
был приговорен к смертной казни, замененной в 1918 г. под
давлением мировой общественности пожизненным заключе-
нием. В 1939 г. был освобожден.— 198.
Мусоргский М. II. (1839—1881)—великий русский композитор,
участник творческого содружества «Могучая кучка».—26.
Мякотин В. А. (1867—1937) — русский историк, публицист, либе-
ральный народник. В 1906 г.— один из руководителей партии
народных социалистов. После Октябрьской революции — бе-
лоэмигрант, противник Советской власти и один из основа-
телей белогвардейского «Союза возрождения России».—172.
Нанейшвили В. И. (Виктор) (1878—1940) — член Коммунистиче-
ской партии с 1903 г. Вел партийную работу в Тифлисе,
Баку, в ряде городов Украины и России.— 102, 104.
Наполеон I (Наполеон Бонапарт) (1769—1821) — французский
император.— 22.
269
Нариманов Н. Н. (1871—1925) — член Коммунистической партии
с 1905 г. Участник борьбы за установление Советской вла-
сти в Закавказье. С 1920 г.— председатель Совета народных
комиссаров Азербайджана. Был одним из инициаторов и ор-
ганизаторов 1-го съезда народов Востока в Баку. По созда-
нии Закавказской федерации — председатель Союзного Со-
вета ЗСФСР, затем — один из председателей ЦИК СССР.—
177, 181.
Невзорова 3. II.— см. Кржижановская 3. П.
Нейман А.— инженер-кондуктор 7-ю строительства Северного
флота старой армии.— 152.
Некрасов И.— солдат лейб-гвардии мортирного артиллерийского
дивизиона старой армии.— J51.
Некрасов С.— псевдоним И. А. Рубакпиа. Его рассказ «Ничего с
нами не поделаешь» издан Петербургским «Союзом борьбы за
освобождение рабочего класса» в 1900 г.— 28.
Неовиус А.— в 900-х годах был выслан из Финляндии за рево-
люционную деятельность, поселился в Стокгольме; через
него в 1906—1907 гг. шла переписка ПК РСДРП с В. И. Ле-
ниным и Н. К. Крупской, находившимися в эмиграции.— 37.
Нерсесян И. И.— член Коммунистической партии с 1911 г., вхо-
дил в состав руководящего коллектива Тифлисской больше-
вистской организации. Активный участник Октябрьской ре-
волюции, после 1917 г. находился на ответственной партий-
ной и советской работе в Грузии.— 103, 104, 112.
Николай — см. Орджоникидзе Г. К.
Николай II (1868—1918) — последний русский император.—30,
48, 105, 149.
Новгородцева-Свердлова К. Т. (1876—1960) — член Коммунисти-
ческой партии с 1904 г., жена Я. М. Свердлова. В 1917—
1918 гг. заведовала книгоиздательством ЦК РСДРП (б) «При-
бой». С марта 1918 г. была помощником секретаря ЦК РКП (б)
и до 1920 г. работала в Секретариате ЦК партии. С 1920 г.—
на ответственной работе в издательствах и в области народ-
ного просвещения.— 148, 158, 162.
Оввян А. С. (1891—1944) — учительница, в революционном дви-
жении с 1905 г. Член Коммунистической партии с 1911 г.
С осени 1910 г. работала в Тифлисской социал-демократиче-
ской организации. В июне 1912 г. вместе с Е. Д. Стасовой
была арестована и в 1913 г. сослана на поселение в Енисей-
скую губернию. После Октябрьской революции — на партий-
ной и педагогической работе.— 103, 104, 111—114, 117, 122.
Огарев Н. П. (1813—1877) — русский революционер, поэт, публи-
цист.— 125, 126.
Окулова-Теодорович Г. И. (1878—1957)—член Коммунистической
партии с 1899 г. В 1918—1920 гг.— член ВЦИК и Президиу-
ма ВЦИК, руководила курсами инструкторов и агитаторов
при ВЦИК.— 173.
Ольминский М. С. (1863—1933) — профессиональный революцио-
нер, литератор, член Коммунистической партии с 1898 г.
Активный участник Октябрьской революции, в 1917 г. рабо-
тал в Петрограде в редакции газеты «Правда»; как старей-
270
ший деятель партии открыл заседания VI съезда РСДРП (б).—
140, 224.
Орджоникидзе Г. К. (Серго, Николай) (1886—1937) — выдающийся
деятель Коммунистической партии и Советского государства,
член Коммунистической партии с 1903 г. Вел подпольную
революционную работу в Тифлисе, Батуме и других ме-
стах Закавказья. Участник ПРажск°й конференции РСДРП,
па которой был избран в ЦК, входил в Русское бюро ЦК.
В 1917 г.—член Петроградского комитета РСДРП (б).
В 1920—1921 гг, работал но установлению Советской власти в
Грузии п Армении.— 93, 94, 96—99, 101, 108, 131, 177, 178,
180, 224.
Орджоникидзе 3. Г. (1896—1960) — учительница, жена Г. К. Ор-
джоникидзе.— 177.
Оуэн Роберт (1771—1858) — великий английский социалист-уто-
пист.— 49.
Павлова В. Л.— см. Мехоношпна В. Л.
Павлович М. П.— см. Вельтмаи М. Л.
Павловский И. Я. (ум. 1869) — педагог, составитель «Полного
немецко-русского» и «Полного русско-немецкого» слова-
рей.— 67.
Панарин П. Д.— сын крестьянина с. Бея Минусинского уезда
Енисейской губернии, в семье которого во время ссылки
проживала Е. Д. Стасова. В настоящее время — пенсионер,
проживает в г. Грозном.— 116.
Панина С. В.— графиня; построила в Петербурге «Народный
дом», в котором в 1905—1906 гг. часто происходили собра-
ния и митинги. Член ЦК кадетской партии. С 24 мая 1917 г.
была министром государственного призрения в буржуазном
Временном правительстве, а с августа 1917 г.— товарищем
министра просвещения. После Октября — белоэмигрантка.—
27, 46.
Панкратов И. II. (1886—1962) — рабочий, в революционном дви-
жении с 1905 г., член Коммунистической партии с 1906 г.
В начале 1910 г. был арестован по делу Петербургского ко-
митета РСДРП. В 1911 г. сослан в Сибирь на вечное поселе-
ние. После Октябрьской революции — на партийной, совет-
ской и профсоюзной работе.— 116.
Пастрюлин — начальник Тифлисского губернского жандармского
управления, полковник (1912—1913 гг.).— 102, 104.
Патрик — ротмистр Отдельного корпуса жандармов в Грузии
(1912—1913 гг.).—99.
Переверзев П. Н.— адвокат, «трудовик», был близок к эсерам;
министр юстиции в первом коалиционном буржуазном Вре-
менном правительстве. В июле 1917 г. опубликовал сфабри-
кованные совместно с военной контрразведкой фальшивые
документы, послужившие началом травли В. И. Ленина и
большевиков.— 141.
Перовская С. Л. (1853—1881) — русская революционерка-народ-
ница. Привлекалась по процессу «193-х». Член общества
«Земля п воля» и одна из руководителей партии «Народная
воля». Вела пропаганду среди интеллигенции и рабочих,
271
участвовала в покушениях па Александра II, 3 апреля
1881 г. казнена.— 13.
Пескова Л. Н. (1875—1944) — учительница, одна из первых про-
пагандисток экскурсионного дела в России. В 1900—1915 гг.
работала в Смоленской воскресной школе в Петербурге.
В 1905—1907 гг. участвовала в технической группе при
ЦК РСДРП. После Октябрьской революции работала экскур-
соводом и педагогом в советских учреждениях.— 62.
Петрашкевич М. Г. (р. 1877) — социал-демократ, с 1900 г.— член
Комитета рабочей организации Петербургского «Союза борь-
бы». Находясь в эмиграции в Париже, примкнул к искров-
цам. После* II съезда РСДРП — меньшевик. В 1904 г. сослан
под гласный надзор полиции в Восточную Сибирь на
10 лет.— 116.
Петрова С. 3.— родственница Д. В. Стасова, жившая в его семье
в 80—90-х годах.— 19.
Петровский Г. И. (1877—1959) — видный деятель Коммунистиче-
ской партии и Советского государства, член Коммунистиче-
ской партии с 1897 г. Депутат IV Государственной думы от
рабочих Екатеринославской губернии, входил в большевист-
скую фракцию Думы. С 1912 г.— член Русского бюро ЦК
партии.— 94, 131.
Пик Вильгельм (1876—1960) — выдающийся деятель германского и
международного рабочего и коммунистического движения.
В Социал-демократическую партию Германии вступил в 1895 г.
С 1921 г. представлял КПГ в Коминтерне. После победы над
гитлеровским фашизмом — президент Германской Демокра-
тической Республики.— 183, 184, 212.
Писарев Д. И. (1840—1868) — знаменитый критик и публи-
цист.— 15.
Плеханов Г. В. (1856—1918) — выдающийся деятель русского и
международного рабочего движения, первый пропагандист
марксизма в России. Один из основателей группы «Осво-
бождение труда», член редакции «Искры». После II съезда
РСДРП стал на позиции примиренчества с оппортунизмом,
а затем примкнул к меньшевикам.— 49, 64, 79, 98.
Победоносцев К. П. (1827—1907) — реакционный государствен-
ный деятель царской России. С 1880 по 1905 г.— обер-проку-
рор Синода.— 40, 48.
Позерн Б. П. (1882—1939) — состоял в Коммунистической партии
с 1902 г. В 1918—1919 гг.— комиссар штаба Петроградского
военного округа, затем — член Реввоенсоветов Западного,
Восточного фронтов и 5-й армии. После гражданской вой-
ны — на ответственной хозяйственной и партийной работе.—
160, 161.
Полетаев Н. Г. (1872—1930) — рабочий-металлист, в революцион-
ном движении с 1891 г., член Коммунистической партии
с 1904 г. В 1905 г.— член Исполкома Петербургского Совета
рабочих депутатов. Депутат III Государственной думы, вхо-
дил в большевистскую группу социал-демократической фрак-
ции. Активный участник Октябрьской революции. С 1918 г.—
на хозяйственной работе.— 108.
Пономарев — один из обвиняемых по процессу «193-х».—13.
Пономарева В.— 28.
272
Попова Н. В. (р. 1908) — член Коммунистической партии с 1932 г.
С 1938 г.— на партийной и профсоюзной работе. С 1945 г.—
вице-председатель Международной демократической федерации
женщин. С 1958 г.— председатель Союза советских обществ
дружбы и культурных связей с зарубежными странами.— 210.
Прасад — индийский профессор.— 177.
Преображенский Е. А. (1886—1937) — в большевистской партии
состоял с 1903 г. После Октябрьской революции находился
на партийной и военно-политической работе. В 1920 г.—
один из секретарей ЦК партии, был одним из редакторов
«Правды». За антипартийную деятельность исключён из ря-
дов партии.— 176.
Проскауер-Вернер Э.— 213.
Прудон Пьер Жозеф (1809—1865) — французский социалист-уто-
пист, основоположник мелкобуржуазного социализма и анар-
хизма.— 49.
Прутков Козьма — вымышленное лицо, от имени которого в
1850—1860 гг. писали литературные произведения А. К. Тол-
стой и братья Жемчужниковы — Алексей, Владимир и от-
части Александр.— 20.
Пугачев Е. И. (1742—1775) — предводитель крупнейшего анти-
феодального восстания крестьян и казаков в России.— 29.
Пуришкевич В. М. (1870—1920) — русский реакционный полити-
ческий деятель, монархист и черносотенец, крупный поме-
щик. Основатель черносотенных организаций — «Союза рус-
ского народа» и «Союза Михаила Архангела».— 105, 106.
Пушкин А. С. (1799—1837) — великий русский поэт.— 15.
Радек К. Б. (1885—1938) — литератор, в социал-демократическом
движении с 1901 г. В 1920 г.— секретарь Исполкома Комин-
терна. Выступал докладчиком на 1-м съезде народов Востока
в 1920 г. в Баку. За антипартийную деятельность исключен
из рядов партии.— 179.
Радченко И. И. (Аркадий) (1874—1942) — в революционном дви-
жении с 90-х годов, член Коммунистической партии с 1898 г.;
член Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабо-
чего класса», агент «Искры». После Октябрьской револю-
ции — видный советский хозяйственник.— 52, 53, 56.
Радченко С. И. (1868—1911) — социал-демократ, в революционном
движении с 1890 г. В 1895 г. вошел в руководящий центр
Петербургского «Союза борьбы». Участник I съезда РСДРП
и член избранного съездом ЦК партии. В 1902 г. был аре-
стован и по возвращении из ссылки в 1905 г. от политиче-
ской деятельности отошел.— 30.
Разин С. Т. (казнен в 1671 г.)—вождь крестьянского восстания
в XVII в.- 42.
Распутин Г. Е. (1872—1916) — авантюрист, в 1907 г. под видом
«святого старца» вошел в доверие к царской семье, фаворит
царя Николая II и его жены.— 50.
Ратцель Ф. (1844—1904) — немецкий географ и этнограф.
Точное название его работы — «Человечество как жизненное
явление, возможное на земле»; издана в 1901 г. в Москве
издательством «Книжное дело».— 22.
273
Рембрандт ван Рейн (1606—1669) — великий голландский живо-
писец и гравер.-- 43.
Репин И. Е. (1844—1930) — выдающийся русский живописец.—
(43-45.
Рерих А. Э. (р. 1876)—искровец, работал в Петербургском «Со-
юзе борьбы за освобождение рабочего класса». 30 января
1901 г. был арестован и сослан в Вятскую губернию. Осенью
1902 г. бежал из ссылки и работал в Петербургской искров-
ской организации.— 30.
Роллан Ромэн (1866—1944) — выдающийся французский писатель
и общественный деятель, активный борец против фашизма
и войны. Друг Советской страны.— 201, 203.
Рохлин В. Я. (р. 1867) — с 1905 по 1918 г. состоял членом
РСДРП (меньшевиков). В 1920 г. вступил в РКП (б).
С 1882 по 1919 г.— в Тифлисской городской управе на куль-
турно-просветительной работе.— 102.
Рубакин Н. А. (1862—1946) — библиограф и писатель, автор мно-
гочисленных работ по библиографии, истории книжного дела
в России. См. также Некрасов С.— 27.
Ринкевич — начальник губернской тюрьмы в Тифлисе в 1912—
1913 гг.-111.
Рыекулов Т. Р. (1894—1939) — член Коммунистической партии
с 1917 г. В 1917—1920 и 1922—1924 гг. работал в Туркестане
и Киргизии. В 1920 г.— член Президиума 1-го съезда наро-
дов Востока в Баку. В 1921—1922 гг.—заместитель народ-
ного комиссара по делам национальностей РСФСР, в даль-
нейшем — также на руководящей работе.— 178, 179.
Савич — солдат 2-й батареи лейб-гвардии мортирного артилле-
рийского дивизиона.— 151.
Савченко К. Д. (1865—1932) — старший дворник дома на Воскре-
сенском проспекте в Петербурге; в 900-х годах был привле-
чен М. И. Калининым для оказания содействия большеви-
кам в добывании паспортов, устройстве явок и т. д. После
Октябрьской революции занимался сельским хозяйством на
родине в Смоленской губернии.— 51. 52.
Садуль Жак (1881—1956) — французский коммунист, адвокат.
В социалистическом движении с 1904 г. Отправившись в сен-
тябре 1917 г. в качестве члена французской военной миссии
в Россию, под влиянием Октябрьской революции перешел
летом 1918 г. в Красную Армию и участвовал в граждан-
ской войне. Содействовал росту революционных настроений
во французском флоте, посланном на юг России в мар-
те 1919 г. В мае 1919 г. французским военным судом за-
очно был приговорен к смертной казни. По возвращении в
Париж (ноябрь 1924 г.) арестован, но вскоре оправдан.
Один из активных деятелей Коммунистической партии Фран-
ции.— 181.
Сакко Н. (1891—1927) — итальянский рабочий. Эмигрировав в
США вместе со своим товарищем Ванцетти, в 1920 г. был
арестован по ложному обвинению и в 1921 г. приговорен
к смертной казни. Несмотря на движение протеста во всем
мире, 23 августа 1927 г. был казнен.— 198.
274
Салтыков-Щедрин М. Е. (1826—1889) — великий русский писа-
тель, революционный демократ,— 15.
Санд Жорж (псевдоним Авроры Дюдевап) (1804—1876) — вы-
дающаяся французская писательница, представляла демо-
кратическое течение в романтизме.— 19.
Саноев — крестьянин.— 166.
Свердлов В. М. (1886—1940) — брат Я. М. Свердлова, состоял
в РСДРП с 1902 по 1909 г. После Октябрьской революции
находился на руководящей работе в системе НКПС и ВСНХ.—
115.
Свердлов Я. М, (1885—1919) — выдающийся деятель Коммуни-
стической партии и Советского государства; член Коммуни-
стической партии с 1901 г. Ближайший соратник В. И. Ле-
нина. Первый председатель ВЦИК.—77, 94. 115, 120. 122,123,
126, 131, 137, 138, 140-142, 147, 148, 155, 157, 158, 162, 168,
173, 182, 224.
Святополк-Мпрский П. Д. (1857—1914)—князь, государственный
деятель; с 1900 г.— товарищ министра внутренних дел и
шеф отдельного корпуса жандармов. В 1904 г.— министр
внутренних дел.— 69.
Седякин — военнослужащий 5-й армии в 1917 г., секретарь пар-
тийного бюро.— 149.
Семевский В. И. (1848—1916) — русский историк-народник. Пол-
ное название его работы — «Крестьянский вопрос в России
XVIII и 1-й половины XIX в.»; выпущена в Петербурге в
1888 г. издательством «Общественная польза».— 22.
Сен-Симон Анри (1760—1825) — великий французский социалист-
утопист.— 49.
Серебряков Л. П. (1888—1937) — в Коммунистической партии
состоял с 1905 г. В 1919—1920 гг.—секретарь ЦК РКП (б) и
секретарь ВЦИК.— 176.
Серебряный — врач, работавший в Шлиссельбургской крепо-
сти.— 27.
Серрати Д. М. (1872—1926) — один из руководителей итальян-
ской социалистической партии. В 1915—1923 гг.— директор
ее центрального органа «Аванти» («Вперед»). Настаивал на
вхождении социалистической партии в Коминтерн, однако вы-
ступал против безоговорочного разрыва с реформистами. Впо-
следствии преодолел центристские ошибки, в 1924 г. вступил в
Коммунистическую партию Италии.— 170.
Сибилева В. В.— учительница Глазовской вечерне-воскресной
школы. В 1895 г. организовывала рабочие марксистские круж-
ки, хранила и распространяла нелегальную социал-демокра-
тическую литературу. В 1896 г. была арестована по делу
Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего
класса» и сослана в Архангельскую губернию. Оттуда была
переведена в Астрахань, где умерла в 1898 г.— 28, 30.
Снленко И. Ф.— солдат 55-й артиллерийской бригады царской
армии.— 150.
Синани — врач-психиатр.— 41.
Сирола И. (1876—1936) — видный деятель финляндского рабочего
движения, один из основателей и руководителей Компартии
Финляндии. В 1905—1906 гг.— секретарь социал-демократи-
275
ческой партии. В 1907—1909 и 1917—1918 гг.—депутат Сей-
ма.— 85.
Скворцов-Степанов И. И. (1870—1928) — в революционном дви-
жении с 1892 г., член Коммунистической партии с 1896 г.
Видный литератор, историк и экономист. После Октябрьской
революции — первый парком финансов, неоднократно изби-
рался членом ВЦИК и ЦИК СССР, был членом Центральной
ревизионной комиссии РКП (б) (X—XIII съезды), членом
ЦК ВКП(б) (с XIV съезда), редактором ряда советских и
партийных органов, директором Института Лепина при
ЦК ВКП(б), членом Президиума Коммунистической акаде-
мии.— 124.
Словатинская Т. А. (1879—1957) — член Коммунистической пар-
тии с 1905 г. В апреле — ноябре 1917 г. работала в Секрета-
риате ЦК РСДРП (б). После Октябрьской революции —
на партийной и советской работе.— 134, 136.
Смирнов В. М. (1876—1952)—член Коммунистической партии
с 1900 г. В 1902 г. при помощи финских социал-демократов
наладил транспорт партийной литературы из Швеции в
Россию. С 1903 г. постоянно жил в Гельсингфорсе, зани-
мал должность лектора русского языка и помощника биб-
лиотекаря в университете. Его квартира была центром не-
легальных партийных связей в Гельсингфорсе. В 1905—
1907 гг. В. И. Ленин во время приездов в Гельсингфорс
останавливался у Смирнова. После Октябрьской революции —
на ответственной дипломатической работе.— 84.
Смирнов Р. В.— отставной солдат, работал по найму в семье
Стасовых.— 88, 109.
Смирнова В. К.— мать Смирнова В. М.— 84.
Смиттен П. Г.— 30.
Соколов Н. Д. (1870—1928) — присяжный поверенный в Петер-
бурге, социал-демократ, адвокат по политическим процес-
сам.— 133.
Солин Э. А. (1890—1919) — дочь путиловского рабочего, в
1912 г.— активный член Петербургской большевистской орга-
низации. В 1914 г. была арестована и в 1915 г. сослана
в Сибирь. В августе 1919 г. погибла от рук колчаковцев.— 120.
Соловьян А. А. (р. 1891) — состоял в Коммунистической партии
с 1907 по 1933 г., партийную работу вел в Грузии. После
Октябрьской революции работал в Москве, в научно-иссле-
довательских учреждениях.— 92.
Сольц Э. А. (1873—1936) — в революционном движении с конца
90-х годов, член Коммунистической партии с 1901 г. В 1906 г.
входила в Военную организацию при Петербургском коми-
тете РСДРП. 18 августа была арестована и затем выслана
в Тобольскую губернию. После Октябр .ской революции —
на партийной работе.— 88.
Сотрихин — солдат 24-го стрелкового полка царской армии.—
155, 156.
Спандарян С. С. (Сурен) (1882—1916) — профессиональный ре-
волюционер, член Коммунистической партии с 1902 г. Был
на руководящей подпольной работе в Баку, Тифлисе. При-
нимал активное участие в подготовке Пражской конферен-
ции, входил в состав ЦК РСДРП. В июне 1912 г. был аре-
276
стован и осужден на пожизненную ссылку в Сибирь. Умер
в красноярской больнице.— 92—95, 99, 104, 106, 109, 112, ИЗ,
117, 118, 122, 224.
Спунде А. П. (1892—1962) — в революционном движении с
900-х годов, член Коммунистической партии с 1909 г. Пар-
тийную работу вел в Риге, на Урале, в Перми и Вятской
губернии. Был арестован и сослан в Енисейскую губернию.
После Октябрьской революции — на ответственной партий-
ной и советской работе.— 119.
Сталин И. В. (1879-1953)—94, 95, 110, 112, 131, 174, 177, 180, 184.
Стасов А. В. (1819—1904) —дядя Е. Д. Стасовой; один из дирек-
торов пароходной компании «Кавказ и Меркурий».— 17.
Стасов А. Д. (1870—1944) — брат Е. Д. Стасовой, юрист.— 20,
110, 113.
Стасов Б. Д. (1878—1962) — брат Е. Д. Стасовой, врач-хирург,
заслуженный врач РСФСР.— 37, 40, 109.
Стасов В. В. (1824—1906) —дядя Е. Д. Стасовой; выдающийся
музыкальный и художественный критик, историк искусства
и литературы. Заведовал художественной частью Петербург-
ской публичной библиотеки.— 16—19, 26, 43—45, 58, 216.
Стасов Д. В. (1828—1918) — отец Е. Д. Стасовой. Видный юрист
и общественный деятель. В течение многих лет являлся пред-
седателем Совета присяжных поверенных в Петербурге.—
13, 14, 16, 46.
Стасова В. Д. (1862—1942) — сестра Е. Д. Стасовой; писатель-
ница. Была одной из основательниц первого Союза писате-
лей, закрытого царским правительством в 1900 г. и возрож-
денного в 1917 г.— 19.
Стасова Н. В. (1822—1895) — тетка Е. Д. Стасовой; видная об-
щественная деятельница в области высшего женского обра-
зования.— 18, 44.
Стасова П. С. (1839—1918) — мать Е. Д. Стасовой, общественная
деятельница.— 15, 18, 43, 46.
Степанов — 103.
Степанов (Скворцов) — см. Скворцов-Степанов.
Страхов М. А.— учитель математики, муж Страховой М. И.—19.
Страхова М. И.— учительница математики, инициатор создания
Петербургского «Подвижного музея учебно-наглядных посо-
бий». Умерла до Октябрьской революции.— 19, 27.
Струве П. Б. (1870—1944) — буржуазный экономист и публицист.
В 90-х годах — виднейший представитель «легального марксиз-
ма». Один из лидеров партии кадетов. Белоэмигрант.— 172.
Стучка П. И. (1865—1932)—в революционном движении с
90-х годов; член Коммунистической партии с 1903 г., один
из организаторов Коммунистической партии Латвии. После
Февральской революции 1917 г.— член большевистской фрак-
ции Петроградского Совета рабочих депутатов. После Ок-
тябрьской революции — нарком юстиции (1917—1918 гг.).
Видный советский юрист. Автор ряда работ по теории госу-
дарства и права.— 131, 159.
Субхи Мустафа (1883—1921) — видный деятель рабочего движе-
ния и один из основателей Коммунистической партии
Турции. С 1920 г.— председатель ЦК Компартии Турции.—
178-180.
277
Суханов И. (настоящая фамилия — Гиммер Й. Й.) (р. 1882) — эко-
номист и публицист мелкобуржуазного толка, меньшевик.
Активно поддерживал буржуазное Временное правительство.
После Октябрьской революции работал в советских экономи-
ческих органах и учреждениях.— 136.
Суханова-Флаксермаи Г. К.— см. Флаксерман Г. К.
Таганцева Л. С.— 19, 21.
Темкин С. М. (1886—1942) — в революционном движении с 1903 г.,
в Коммунистической партии состоял с 1905 г. После Ок-
тябрьской революции — на советской работе, некоторое вре-
мя работал в МОПРе,— 192.
Тер-Каспарян С. И. (Касьян) (1876—1938) — член Коммунисти-
ческой партии с 1905 г. В 1910—1914 гг. был одним из ру-
ководителей Тифлисской большевистской организации. После
Октябрьской революции — на руководящей работе в Арме-
нии.— 102—104.
Тер-Петросян Арусяк (Цинцадзе А.) (1896—1925) — член Комму-
нистической партии с 1910 г., сестра Камо. После установле-
ния в Грузии Советской власти работала в аппарате Совнар-
кома Грузии.— 111.
Тер-Петросян Джаваир (Хутулашвили) (1888—1961) — член Ком-
мунистической партии с 1904 г. Сестра Камо. Участвовала
в подготовке и организации побегов Камо, за что 24 фев-
раля 1913 г. была осуждена к ссылке па поселение. После
Октябрьской революции работала в органах здравоохране-
ния Грузии.— 111.
Гер-Петросян С. А. (Камо) (1882—1922) — профессиональный
революционер, член Коммунистической партии с 1901 г.
Один из организаторов боевой работы большевистской пар-
тии в годы царизма.— 111, 112.
Тимиргалина — член советской делегации на Международном
женском конгрессе в 1934 г.— 206.
Титов Г. С. (р. 1935) — летчик-космонавт СССР. Герой Советского
Союза.— 219.
Токарев А. С. (1874—1942) — «экономист», возглавлял «Рабочую
организацию», отколовшуюся от Петербургского «Союза
борьбы». В 1902 г. выступил против признания «Искры» и
«Зари» руководящими органами русской социал-демократии.
После Октябрьской революции — на советской и хозяйствен-
ной работе.— 53.
Троцкий Л. Д. (1879—1940) — член РСДРП с 1897 г., меньше-
вик. Злейший враг ленинизма.— 97, 174.
Туган-Барановский М. И. (1865—1919) — русский буржуазный
экономист, в 90-х годах — видный представитель «легального
марксизма».— 46, 124.
Тургенев И. С. (1818—1883) — великий русский писатель.—15,
71, 112.
Ульянова А. И. (Елизарова) (1864—1935) — профессиональная
революционерка, член Коммунистической партии с 1898 г.,
старшая сестра В. И. Ленина. Была членом первого Москов-
278
ского комитета РСДРП. После Октябрьской революции рабо-
тала в Наркомпросе.— 131.
Ульянова М. И. (1878—1937) — профессиональная революцио-
нерка, член Коммунистической партии с 1898 г., младшая
сестра В. И. Ленина, видный деятель Коммунистической
партии и Советского государства.— 51, 54, 138, 166.
Урицкий М. С. (1873—1918) — в революционном движении
с 90-х годов, член Коммунистической партии с 1917 г. Ак-
тивный участник Октябрьской революции, член Петроград-
ского Военно-революционного комитета и комиссар Учреди-
тельного собрания. Первый председатель Петроградской ЧК.
Убит студентом-белогвардейцем.— 153, 158, 159, 161.
Успенский Г. И. (1843—1902) — выдающийся русский писатель,
революционны и демократ.— 22, 41.
Устинович И. Ф.— 41.
Устругова (Плаксина) Е. Д. (1872—1956) — учительница Глазов-
ской воскресной школы в Петербурге, социал-демократка,
в революционном движении с начала 90-х годов. Работала
в нелегальных кружках Петербургского «Союза борьбы».
В марте 1898 г. была выслана под гласный надзор полиции
в Уфимскую губернию на 4 года. Оказывала содействие
редакции «Искры» в сборе денежных средств. После II съез-
да — большевичка. В 1918 г. в связи с болезнью отошла от
политической деятельности, занималась литературной рабо-
той.— 28—30.
Фадеев А. А. (1901—1956) — видный советский писатель и обще-
ственный деятель. Член КПСС с 1918 г.— 216.
Федоров — врач, член общества борьбы с туберкулезом.— 103.
Федорова Е. И. (Штремер) (1873—1942) — в революционном дви-
жении с начала 90-х годов; принимала участие в работе
Петербургского «Союза борьбы», за что в 1896 и 1901 гг.
арестовывалась п была отдана под надзор полиции. Участ-
ница революции 1905 г.— 30, 52.
Фигнер В. Н. (1852—1942) — народница, играла руководящую
роль в военной организации «Народная воля». Участвовала
в подготовке покушения на Александра II в 1881 г. 20 лет
пробыла в Шлиссельбургской крепости. После Октябрьской
революции — литератор.— 13, 27.
Филатов Ф. Н.— прапорщик 763-го Люцинского полка царской
армии.— 150.
Фишер Рут (р. 1895) — одна из идеологов ультралевой группы
в Коммунистической партии Германии. В 1926 г. VII Плену-
мом Исполкома Коминтерна вместе с другими лидерами
этой группы была исключена из Коминтерна.— 183.
Флаксерман Г. К. (1888—1958) — член Коммунистической пар-
тии с 1905 г. В 1917 г. работала секретарем журнала «Ле-
топись», затем — в редакции газеты «Известия». После Ок-
тябрьской революции — на ответственной партийной и со-
ветской работе.— 136, 148.
Флеровский В.— см. Бервп В. В.
Фракман П. Б.— домашняя учительница в семье Д. В. Ста-
сова.—20.
279
Францоз К. Э. (1848—1904) — австрийский писатель, в своих про-
изведениях выражал протест против национального и со-
циального угнетения.— 25.
Фроссар Л. О. (р. 1889) — французский политический деятель.
В 1905 г. вступил в социалистическую партию. В 1920 г.
вместе с М. Кашеном приехал в Москву и присутствовал
на II конгрессе Коминтерна. Высказывался за вхождение
в Коминтерн и продолжал в то же время защищать центри-
стов.— 169, 170.
Фрумкин М. И. (1878—1930) — в революционном движении
с 1894 г., член Коммунистической партии с 1898 г. В 1920—
1921 гг. работал в Ростове-на-Дону уполномоченным Народ-
ного комиссариата продовольствия, являлся членом Бюро
ЦК партии.— 181.
Фуллон — поручик, следователь московского жандармского управ-
ления в 1904 г.— 63, 64.
Фурье Шарль (1772—1837) — великий французский социалист-
утопист.— 49.
Хачатурян В. А. (1882—1943) — член Коммунистической партии
с 1900 г, Работал в Тифлисе, Баку, Александрополе.
В 1910—1912 гг. входил в Тифлисский руководящий коллек-
тив большевиков, участвовал в распространении нелегаль-
ной литературы. После 1917 г.— на ответственной советской
работе.- 99, 100, 112, ИЗ, 117.
Цеткин Клара (Эйснер) (1857—1933) — выдающийся деятель гер-
манского и международного рабочего движения, одна из
основателей Коммунистической партии Германии. В револю-
ционное движение вступила в конце 70-х годов. С 1924 г.—
бессменный председатель Исполкома МОПРа. Состояла чле-
ном Исполкома Коминтерна и Президиума ИККИ. Органи-
затор и один из руководителей международного женского
движения.— 96, 183, 185—192, 203, 205, 209.
Цеткин Осип (ум. 1889) — русский революционер-эмигрант, ока-
зал большое влияние на формирование научного мировоззре-
ния и вступление на путь революционной борьбы Клары
Цеткин.— 185, 186.
Церетели И. Г. (1882—1959) — социал-демократ, меньшевик. В мае
1917 г. вошел в буржуазное Временное правительство в ка-
честве министра почт и телеграфов; после июльских собы-
тий — министр внутренних дел. Член Исполкома ВЦИК
1-го созыва. Один из вдохновителей погромной травли боль-
шевиков. С 1921 г.— белоэмигрант.— 134.
Циллиакус К.— один из редакторов либеральной шведской
газеты в Финляндии «Нюа Прессен»; помогал в транспорте
искровской литературы из-за границы в Россию.—34.
Циммерман А. Г. (ум. 1930) — социал-демократ, член Коммуни-
стической партии с 1894 г. С 1897 г.—пропагандист в круж-
ках Петербургского «Союза борьбы», с 1903 г.— член
ПК РСДРП. После Октябрьской революции — на преподава-
тельской работе.— 57.
280
Цинцадзе К. М. (1887—1930) — в Коммунистической партии со-
стоял с 1904 по 1927 г. Партийную работу вел в Тифлисе,
Кутаисе п Баку. Был председателем ЧК Грузии, членом
ЦК КП (б) и членом ЦИК Грузии.— 93.
Цюрупа А. Д. (1870—1928) — видный деятель Коммунистической
партии и Советского государства, член Коммунистической
партии с 1898 г. С начала 1918 по 1922 г. был народным
комиссаром продовольствия, в 1922—1923 гг.— наркомом
РКИ, с 1923 г.- член ЦК ВКП(б).- 167, 170, 224.
Чагина О. Н.— 47.
Чебарин — солдат 284-го Венгроловского полка 71-й дивизии цар-
ской армии.— 151.
Черепанов А. А. (р. 1884) — в революционном движении с 90-х го-
дов. Член Коммунистической партии с 1906 г.; работал
в Челябинской организации РСДРП. В 1908 г. был осужден
к ссылке на поселение в Енисейскую губернию, где продол-
жал нелегальную деятельность. После Октябрьской револю-
ции — на руководящей советской и хозяйственной работе.
В настоящее время персональный пенсионер.— 116.
Черепанова М. А. (1886—1915) — социал-демократка, входила в
Екатеринбургский комитет РСДРП, вела переписку через
И. К. Крупскую с В. И. Лениным, информировала его о ра-
боте екатеринбургских большевиков. Умерла в ссылке.—116.
Чернышевский Н. Г. (1828—1889) — великий русский революцио-
нер-демократ, социалист-утопист, идеолог нараставшей кре-
стьянской революции.— 14, 16, 22, 49.
Чернов В. М. (1876—1952) — один из лидеров и теоретиков пар-
тии эсеров. В мае — августе 1917 г.— министр земледелия в
буржуазном Временном правительстве. Был председателем
единственного заседания Учредительного собрания. С 1920 г.—
белоэмигрант.— 156.
Чупров А. И. (1842—1908) — видный экономист, публицист и
либеральный общественный деятель. Его «Курс политиче-
ской экономии» издан в 1913 г. в Москве. В данном случае
речь идет о работе Чупрова и Денюсека Н. Ф. под назва-
нием «Начало политической экономии с некоторыми приме-
чаниями по истории политической экономии». Она выпу-
щена в Москве в 1900 г. издательством Шабашникова.— 22.
Чхеидзе Н. С. (1864—1926) — один из лидеров меньшевизма, ли-
тератор. После Февральской революции 1917 г.— член Вре-
менного комитета Государственной думы и первый предсе-
датель Петроградского Совета. В 1918 г. уехал в Грузию,
где был председателем Учредительного собрания. В 1921 г.
эмигрировал, покончил с собой.— 101, 108, 134.
Шавер М. А. (1895—1961) — член Коммунистической партии с
1918 г. С декабря 1917 г. помогала Е. Д. Стасовой в работе
Секретариата ЦК РКП (б). Позже — на партийной ра-
боте.— 175.
Шаляпин Ф. И. (1873—1938)—великий русский певец.—45.
Щапиро Р. М. (Окпншевич) — в 900-х годах была слушательни-
цей Рождественских фельдшерских курсов и членом боль-
281
шевистской организации в Петербурге. Помогала Е. Д. Ста-
совой в хранении и транспортировке нелегальной литера-
туры, а также устройстве явок.— 31, 32.
Шаумян С. Г. (1878—1918) — выдающийся деятель Коммунисти-
ческой партии. Неоднократно подвергался арестам и ссыл-
кам за революционную деятельность. После Февральской
революции — председатель Бакинского Совета. После Октяб-
ря — чрезвычайный комиссар Закавказья. С марта 1918 г.—
председатель Бакинского Совнаркома. Погиб в числе 26 ба-
кинских комиссаров.— 94.
Шахназарова Е. А.— 103.
Шварц И. И. (Семен) (1879—1951) — член Коммунистической
партии с 1899 г. В 1910 г. после побега из ссылки прибыл
в Париж, учился в партийной школе в Лонжюмо. В каче-
стве члена заграничной Организационной комиссии в авгу-
сте 1911 г. был направлен В. И. Лениным в Россию, где
вместе с Г. К. Орджоникидзе, С. Г. Шаумяном и другими
возглавлял организационную работу по созыву Пражской
конференции. В октябре 1911 г. в Петербурге был арестован
и сослан в Енисейскую губернию. После Октябрьской рево-
люции находился на ответственной партийной и советской
работе, — 93. 94.
Швейцер В. Л. (р. 1887) —юристка, в революционном движении
с 1904 г., член Коммунистической партии с 1905 г.; в 1905—
1911 гг работала в социал-демократических организациях
Ростова-на-Дону, Бердянска, Одессы и Петербурга. В 1912 г.-
агент ЦК партии. В июне 1912 г. арестована в Тифлисе и
сослана в Сибирь, где пробыла до 1917 г. После Октябрь-
ской революции — на партийной п советской работе.-- 109,
111-113, 117.
Шверник Н. М. (р. 1888) — видный деятель Коммунистической
партии и Советского государства. Член Коммунистической
партии с 1902 г. С 1930 г,— генеральный секретарь ВЦСПС,
с XII съезда партии — член ЦКК, с XIV съезда — член
ЦК ВКП (б).—201, 210.
Швецов С. II.— 155.
Шеберг В. И.— финский купец, владелец вшитой и антикварной
лавок в Гельсингфорсе. Его квартира и лавка служили ме-
стом конспиративных встреч и явок. В период революции
1905—1907 гг. содействовал РСДРП в организации транспорта
и хранении нелегальной литературы и оружия. Был связан
с боевой технической группой при ЦК РСДРП.—84, 85.
Шекспир В. (1564—1616) — великий английский поэт п драма-
тург.— 15.
Шиллер И. Ф. (1759—1805) — великий немецкий поэт.— 15.
Шишкин 3. Н,— 58.
Шляпников А. Г. (1885—1937) — в Коммунистической партии
состоял с 1901 г. После Февральской революции 1917 г.—
член Петроградского комитета РСДРП (б) и Исполкома Пет-
роградского Совета рабочих и солдатских депутатов.
В 1919—1920 гг.— председатель ЦК Всероссийского Совета
металлистов. Организатор и лидер антипартийной группы
«Рабочая оппозиция». В 1933 г. во время чистки партии
исключен из рядов ВКП (б).—122, 131.
2S2
Шмераль Богумир (1880—1941) — видный деятель чехословац-
кого и международного рабочего движения. Один из осно-
вателей Коммунистической партии Чехословакии.—181.
Шмидт П. П. (1867—1906) — революционер-демократ, лейтенант
Черноморского флота, один из руководителей Севастополь-
ского восстания матросов, солдат и рабочих в 1905 г.— 49.
Шмит Н. П. (1883—1907) — владелец мебельной фабрики на Пресне
в Москве, оказывал содействие большевикам. Накануне де-
кабрьского вооруженного восстания 1905 г. передал через
М. Горького Московскому комитету РСДРП 20 тыс. рублей
для приобретения оружия. Все свое состояние завещал пе-
редать в распоряжение большевистской партии. В дни вос-
стания был арестован и через год погиб в тюрьме.— 96.
Шпильгаген Ф. (1829—1911) — немецкий писатель. В своих ро-
манах обличал дворянство, духовенство и буржуазию.— 25.
Шредер — 82.
Штремер Н. Н. (р. 1875) — врач; входил в комитет (централь-
ную группу) Петербургского «Союза борьбы за освобожде-
ние рабочего класса», ведал типографией. В 1901 г. прини-
мал участие в получении и распространении в «Союзе
борьбы» искровской литературы. В июле 1902 г. участвовал
в переговорах с И. И. Радченко и И. Г. Леман о признании
«Искры» Петербургским «Союзом борьбы» своим руководя-
щим органом. 9 ноября 1902 г. был арестован и после осво-
бождения, с февраля 1903 г., находился под особым надзо-
ром полиции.— 30, 39, 56, 58.
Шульц М.— 214.
Шульц-Найкольн К.— 214.
Щапов А. П. (1830—1876) — русский историк и публицист. В его
работах большое место занимает история русского раскола,
который он оценивал как народное движение протеста про-
тив социального гнета. В 1864 г. был сослан в Иркутск, где
и умер.— 26.
Элиава Ш. 3. (1883—1937) — член Коммунистической партии с
1904 г., активный участник революционного движения в
Тифлисе, Петербурге, Астрахани. После Октябрьской рево-
люции — на руководящей партийной, военной и советской
работе в Тифлисе и Москве.— 42, 177, 178.
Энгельс Фридрих — 22, 49, 125. 126, 219.
Эссен М. М. (1872—1956) — в революционном движении с на-
чала 90-х годов, член Коммунистической партии с 1903 г.
В 1902—1906 гг. вела партийную работу в Петербурге и
Москве. В 1907 г. от работы отошла. После Октябрьской
революции находилась на партийной работе в Грузии,
с 1925 г.— на научно-редакционной работе в Госиздате, Ист-
ца рте ЦК, институте журналистики.— 30, 45, 58. 59.
Эссен Э. Э. (1879—1931)—член Коммунистической партии с
1898 г., работал по транспортировке нелегальной литературы
через Финляндию. После II съезда РСДРП вел партийную
283
работу в Поволжье, Екатеринославе, Харькове, Одессе и
Петербурге. После Октябрьской революции, до 1918 г.,— за-
меститель наркома Госконтроля, с 1918 г.— на преподава-
тельской работе.— 58.
Южаков С. Н. (1849—1910) — один из идеологов либерального
народничества, социолог и публицист. Вел ожесточенную
борьбу с марксизмом.— 172.
Якубова-Тахтарева А. А. (1870—1917) — участница социал-демо-
кратического движения с 1893 г., видная представительница
«экономизма». Входила в Петербургский «Союз борьбы за
освобождение рабочего класса». В 1897—1898 гг. была одним
из организаторов издания в Петербурге газеты «экономи-
стов» «Рабочая мысль». В 1898 г. была сослана на 4 года
в Восточную Сибирь, летом 1899 г. эмигрировала. Содейство-
вала организации II съезда РСДРП, на котором присутство-
вала с совещательным голосом. После раскола партии сочув-
ствовала меньшевикам. После 1905 г. отошла от политиче-
ской деятельности, работала в рабочих просветительных
организациях.— 27, 30.
Ярославский Е. М. (1878—1943) — выдающийся деятель Комму-
нистической партии п Советского государства, историк и
публицист. Член Коммунистической партии с 1898 г.
В 1931 г. избран председателем Общества старых большеви-
ков. На XII—XVII съездах партии избирался членом
ЦКК ВКП(б). Автор ряда трудов по истории Кохммунпстиче-
ской партии и революционного рабочего движения в Рос-
сии.— 200,
СОДЕРЖАНИЕ
От издательства ....................... 5
А. И. Микоян. К «Воспоминаниям» Е. Д.
Стасовой .............................. 7
I. Путь выбран........................... 13
II. Агент «Искры»........................ 30
III. Накануне Третьего съезда партии .... 59
IV. По заданию ЦК партии................. 73
V. В Тифлисе............................ 89
VI. В ссылке............................ 114
VII. В революционном Петрограде.......... 129
VIII. Рядом с Лениным...................... 163
IX. 1-й съезд народов Востока .......... 177
X. Интернациональная работа............ 181
XI. Счастье быть первыми................ 221
Примечания .......................... 231
Указатель имен....................... 250
Стасова Е. Д.
С77 Воспоминания. Научн. ред. В. Н. Степанов. М.,
«Мысль». 1969.
285 с. с плл. (Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС).
«Воспоминания» Е. Д. Стасовой — ею самой рассказанная, волную-
щая повесть о ее большой и яркой жизни, до конца отданной борьбе
за дело рабочего класса, за победу Октябрьской революции, торжество
социализма в СССР.
Елена Дмитриевна Стасова (1 873—1966), член КПСС с 1898 г.,
Герой Социалистического Труда, видный деятель нашей партии, мно-
гие годы и до и после Октябрьской революции работала рука об руку
с В. И. Лениным. Ее воспоминания о Владимире Ильиче, о взтречах
со многими выдающимися партийными деятелями, о ее многообразной
революционной работе представляют большой интерес для советских
читателей.
В этой книге впервые с наибольшей полнотой освещены все пе-
риоды деятельности Е. Д. Стасовой. Включая материалы, почерп-
нутые из личного архивного фонда Е. Д. Стасовой, и некоторые
опубликованные статьи и заметки, она значительно восполняет ранее
вышедшую ее книгу «Страницы жизни и борьбы».
1-6-4 ЗКП 1 (092)
71-68
Стасова, Елена Дмитриевна
ВОСПОМИНАНИЯ
Редактор Л. Н, Лазаревич
Младший редактор О, П. Мельникова
Оформление художника Н. Н. Васильева
Художественный редактор Г. М. Чеховский
Технический редактор Э. Н, Виленская
Корректор Л. Ф. Селютина
Сдано в набор 9/VII 1968 г. Подписано в печать 29/XI
1968 г. Формат бумаги 84х 1081/з2> № 1- У сл.-печатных
листов 15,12. Учетно-издательских листов 15,182.Тираж
68000 экз. А07241. Цена 73 коп. Заказ № 2908.
Издательство «Мысль».
Москва, В-71, Ленинский проспект, 15.
Ордена Трудового Красного знамени
Первая Образцовая типография имени А. А. Жданова
Главполиграфпрома Комитета по печати при Совете
Министров СССР.
Москва, Ж-54, Валовая, 28.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «МЫСЛЬ»
ГОТОВИТ К ВЫПУСКУ В 19G9 г.
КНИГИ ПО ИСТОРИИ СССР:
«Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра» с со-
циал-демократическими организациями в России. 1900—1903 гг.».
Сборник документов в трех томах.
Том первый. Вступительная статья. Документы (сентябрь
1900 — май 1902 г.).
Том второй. Документы (июнь — декабрь 1902 г.).
Том третий. Документы (январь — август 1903 г.). Указатели.
Объем каждого тома 40—45 листов. Издание подписное. Стои-
мость его — 7 р. 50 к.
При подписке вносится задаток в сумме стоимости одного
тома — 2 р. 50 к., который засчитывается при получении послед-
него тома.
Подписка принимается книжными магазинами, распростра-
няющими подписные издания.
Савицкая Р. М. Очерк государственной деятельности
В. И. Ленина (март — июнь 1918 г.). 15 л., 40 тыс. экз., 1 р. 20 к.
Ф а й н Л. Е. История разработки В. И. Лениным коопера-
тивного плана. 17 л., 25 тыс. экз., 1 р. 22 к.
Бурмистрова Т. Ю. Национальный вопрос и рабочее
движение в России (Ленинская политика пролетарского интерна-
ционализма. 1907—1917 гг.). 17 л., 15 тыс. экз., 1 р. 15 к.
Коллектив авторов. История Красного Сормова
(1849—1969). 40 л., 15 тыс. экз., 2 р. 46 к.