1984
Генеральный секретарь
ЦК КПСС
Константин Устинович
ЧЕРНЕНКО
ВЕРНЫ
ЛЕНИНСКОМУ
ЗНАМЕНИ
энергию, чтобы выполнить планы, на-
меченные XXVI съездом КПСС.
В этих планах — забота о том. чтобы
каждая советская семья жила лучше.
В этих планах — борьба за прочный
мир на земле.
Эти планы освещены тёплой мате-
В нашей памяти останутся дни ми-
нувшего февраля, когда страна понесла
тяжёлую утрату. Ушёл из жизни Юрий
Владимирович Андропов — глава пар-
ленинец, неутомимый борец за ком-
мунизм.
ратилнсь ко всем коммунистам, ко всем
советским людям со словами твёрдой
уверенности в том, что в трудную ми-
нуту наш народ ещё теснее сплотит
свои ряды вокруг ленинского Централь-
ного Комитета КПСС, с новой силой
проявит свою организованность и со-
знательность, честность и самоотвер-
женность в труде на благо любимой Ро-
13 февраля 1984 года на внеочеред-
ном Пленуме Центрального Комитета
КПСС Генеральным секретарём
ЦК КПСС единогласно был избран
Константин Устинович Черненко, вы-
дающийся деятель Коммунистической
партии и Советского государства, ру-
ководитель ленинского типа, талантли-
вый организатор масс.
В своей речи на Пленуме Константин
задачах, которые стоят перед нашей
страной сегодня и которые ждут нас
впереди.
< Партия твёрдо идёт избранным пу-
тём — путём коммунистического сози-
дания и мира,— сказал на Пленуме
Советские люди знают: слово партии
никогда не расходится с делом. Совет-
ские люди готовы отдать все силы и
ринской любовью Родины к детям, ко
всему юному поколению, проникнуты
заботой о советской школе, о том, какой
станет наша школа в ближайшие годы,
как будут в ней по-новому учиться ре-
бята, овладевать знаниями, профессией,
готовиться к жизни и труду.
Коммунисты, все советские люди го-
рячо поддерживают политику партии.
Партия и народ едины.
Партия и народ верны ленинскому
знамени, делу Великого Октября.

вал. победно размахивал над головой
падал, поскользнувшись на ледовом
крошеве, тут же вскакивал, ловко увёр-
тываясь от моих выпадов, и. счастли-
вый, хохотал, когда видел, что я. про-
махнувшись. кубарем лечу на снег. В
этих случаях Ванька ставил победную
точку тем, что наступал на распластан-
ное моё тело правой ногой и вопрошал:
— Сдаёшься?
Несколькими днями позже, поутру,
когда солнышко чуть-чуть оторвётся
от горизонта и начнёт стремительно на-
бирать высоту, облачая всё под собой,
впереди себя и над собой в ликующие
услышит пение жаворонка.
В ослепительной глубине небес не
вдруг, не сразу отыщешь глазами кро-
хотный серебристый, трепещущий по-
плавок самого певуна — этого извечно-
го и долгожданного гонца весны. Обла-
раньше всех улавливал жавороночьи
трели и по ним, как паучок по невиди-
мым прозрачным нитям, добирался и до
жаворонка. Обнаружив, орал во всё
горло:
Мне же требовалось ещё несколько
минут, прежде чем я мог ухватить свои-
ми глазами звонкоголосое это существо
пронзительно ясному, тщательно вы-
стиранному и выутюженному кем-то
полотну небес. Глаза при этом слези-
лись. слёзы не смаргивалнсь, потому что
ты боялся даже на короткий мнг сме-
жить веки: жаворонок мог ускользнуть
от тебя, а потом попробуй-ка отыскать
Наглядевшись на жаворонка вдоволь
и наслушавшись его. мы врывались
либо в Ванькин, либо в мой дом и громко
возглашали:
— Жаворонки прилетели!!!
— Ей-богу, прилетели! — хором кри-
зли мы.— Сами счас видали!
поделать! Вот беда: мучицы пашенич-
ной ни пылинки. Придётся нз ржаной...
— Пускай хоть какие! — поощри-
тельно говорили мы и вскакивали на
печь, где и дожидались, когда уже из
горячего её зева выпорхнут сотворённые
конечно, не будут такими изящными,
как те, что трепещут под небесами, но
кой. с хохолком над ней и даже с двумя
ляными зёрнышками.
Оказавшись в наших руках, «жаво-
ронки» скачут нз ладони в ладонь, пото-
их приходилось перебрасывать из одной
руки в другую. Затем мы выбегали во
шнсь лицом к востоку, нараспев взы-
Красну вёсиу принеси!
Нам зима-то надоела:
Весь хлеб у нас поела.
Кши. полетела!
Наигравшись всласть испечёнными
из теста «жаворонками», мы потом
Поедая ржаных «жаворонков», мы
угощали друг друга: я позволял Ваньке
отведать крылышка моей птички, он,
пёрышко» — от веерообразного хвос-
тика своей. При этом всё время вопро-
шали: «Ндравнтся?» И отвечали:
радкой поглядывали за нами и, видя,
что нам было очень хорошо и весело,
КАК МУРЗИЛКА
ВЫРУЧИЛ ПЕТЮ



ДЛИННОЕ РУЖЬЁ	ки. Но наши пушки не стреляли, они погибли под бомбёжкой. И фашисты, остерегаясь, что ложбина заминирована нами, пошли напрямую. Глеб Ермолаев
Окончание	готовился стрелять в борт фашистского танка, где броня тонкая, а приходилось теперь стрелять в лобовую броню, кото- рую и не каждый снаряд возьмёт. Танк приближался, гремя гусеница- ми. покачиваясь, будто кланяясь. Поза- быв об автоматчиках, бронебойщик Ер-
А. МИТЯЕВ	молаев втиснул приклад ружья в плечо, целил в смотровую щель водителя. Он
Глеб тревожился, что не успеет при- готовиться к отражению атаки. Он спешно расставил сошки противотанко- вого ружья, зарядил ружьё, поправил полынные веточки на бруствере око- па — чтобы ие мешали смотреть и стре- лять. снял с ремня флягу, положил в ямку... А врагов всё не было. Тогда он посмотрел назад, на траншею взвода и нс увидел её — то ли она была так ловко замаскирована, то ли была очень далеко. Глебу стало тоскливо. Ему по- этом голом лугу и все забыли о нём — и лейтенант Кривозуб, и Семён Семёно- вич. Захотелось сбегать проверить — на месте ли взвод? Не ушли ли солдаты в другое место? Желание это было такое сильное, что он начал выбираться из окопа. Но тут — и близко, и далеко — стали с грозным треском лопаться мины. Фашисты обстреливали позицию взво- да. Глеб пригнулся в своём окопе, слу- шал взрывы и думал — как выглянуть из окопа, чтобы осмотреться? Высунешь голову — осколком убьёт! И нельзя ие выглянуть — может, враги уже совсем близко... И он выглянул. По лугу катился танк. Позади редкой цепью, пригибаясь, бе- жали автоматчики. Самое неожиданное и потому очень страшное было то, что танк двигался не по ложбине, как пред- полагал лейтенант, ие в стороне от око- па, а прямо на окоп бронебойщика. Лейтенант Крнвозуб рассуждал пра- вильно: танк поехал бы по ложбине, если бы в него стреляли из рощиц пуш-	прицелился. И тут сзади длинной оче- редью вдруг ударил пулемёт. Пули за- свистели рядом с Глебом. Не успев ни о чём подумать, он выпустил ПТР из рук и присел в окопе. Он испугался, что свой пулемётчик зацепит его. А когда Глеб сообразил, что пулемётчик и стрелки взвода бьют по фашистским автоматчи- кам, чтобы не подпустить их к Глебову окопу, что они прекрасно знают, где его окоп, стрелять по танку было уже позд- но. В окопе стало темно, как ночью, дохнуло жарой. Танк наехал на окоп. Грохоча, крутился на месте. Зарывал в Как из глубокой воды, Глеб рванулся из своего засыпанного окопа. То. что спасён, солдат понял, вдохнув воздух сквозь забитый землёй рот. Он тут же открыл глаза и увидел в синем бензино- вом дыму корму уходящего танка. И ещё увидел своё ружьё. Оно лежало полузасыпанное, прикладом к Глебу, стволом в сторону танка. Верно. ПТР попало между гусеницами, крутилось вместе с танком над окопом. В эти тяж- кие минуты и стал Глеб Ермолаев на- стоящим солдатом. Он рванул к себе ПТР, прицелился, выстрелил — с обиды за свою оплошность, искупая вину перед не из выхлопных труб, а из туловища танка, находя для выхода щели. Потом вырвались с боков и из кормы плотные, чёрные клубы, перевитые лентами огня. «Подбил!» — еще не веря в полную уда- чу. сказал Глеб самому себе. И попра- вил себя: «Не подбил. Поджёг».

мог. Он так устал, что ноги еле держа- ли его. Глеб сёл на бруствер окопа. Последним из дымовой завесы выбе- жал маленький -солдатик. Это был Се-	нялось. В штабе полка, в овраге, зарос- шем густыми кустами, собралось много народу. Оказалось, это были бойиы и командиры, отличившиеся в недавних
мей Семёнович. Он долго нс мог вска- рабкаться на насыпь перед траншеей и	боях. От них Глеб узнал, что происходи- ло справа и слева от его взвода — фа- шисты наступали полосой в несколько
лугу — рванулся к ложбине за всеми, потом метнулся в сторону Глеба, увидел его. сидящего на земле. Подумал, что первый номер бронебойного расчёта ранен, нуждается в перевязке, и побе- жал к нему. — Не ранен? Нет? — спросил Семён	километров, и нигде им не удалось про- рвать нашу оборону.
	склоне оврага, вышел командир полка.
	ным строем. Их вызывали по списку, они по очереди выходили и получали награ-
Семёнович и успокоился.— Ну. Ермо- лай Глебов, крепко ты его ударил... — Да не Ермолай я,— сказал Глеб с досадой.— Когда же вы запомните	ды. Выкликнули Глеба Ермолаева. Пол- ковник. человек строгий, но, судя по гла- зам. и весёлый, увидев перед собой совсем молодого солдата, подошёл к
— Всё я помню, Глеб! Так это я гово- рю от неловкости. Мы же вдвоём долж- ны были бить его. А я, вилншь, в тран- шее остался... — И правильно, окоп-то был на од- — Правильно, да не очень. В общем, прости меня. Помощник я. конечно.	Глебу и спросил, как отец спрашивает — Страшно было?
	— Это он-то струсил! — закричал вдруг задорным голосом ПОЛКОВНИК. На нём танк фокстрот танцевал, а он танцы перетерпел и изуродовал немцам
плохой. Но вдвоём-то повеселее было бы... Глебу от этих слов стало так хорошо.	машину, как бог черепаху. Нет. ты ска- жи прямо, не скромничай — не боялся — Струсил,— снова сказал Глеб,— Я танк случайно подбил. — Вот, слышите? — закричал пол- ковник.-- Вот молодец! Да кто бы тебе поверил, если бы сказал — не трусил. Как же не бояться, когда на тебя одного такая штука лезет! Но насчёт случайно- сти ты. сынок, ошибаешься. Подбил ты
и от всего, что произошло, стало хорошо настолько, что он чуть не заплакал. — Эх, Семён Семёнович,— сказал он. и голос его задрожал,— бросьте вы ругать себя. Насидимся мы ещё вдвоём.	
наш первый, близко к траншее подо- — Близко. Фашисты из него выска- кивали прямо к нам на винтовки.	
	его закономерно. Ты и в себе страх переборол. Загнал свой страх в башма-
...Минуло ещё несколько тревожных дней — с бомбёжками, с артиллерий-	ки под пятки. Тогда уж и целился смело и смело стрелял. За подвиг тебе полага-
ским и миномётным обстрелом,— а по-	ется орден Красной Звезды. Дырочку на гимнастёрке что же не проткнул? Имей в виду, как ещё танк сожжёшь, так про- тыкай дырку — будет ещё орден. Глеб Ермолаев был в смущении от похвалы старого командира. Однако, получив коробочку с орденом, не забыл — Служу Советскому Союзу!
пе удалось. В тихие дни Глеба Ермола- ева вызвали в штаб полка. Лейтенант Кривозуб рассказал, как идти туда, и посоветовал молодому бронебойщику	
сделать на гимнастёрке, па правой сто- роне груди, дырочку. Глеб дырочку де- лать не стал, но настроение у него под-	
НАШ КОНКУРС • НАШ КОНКУРС • НАШ КОНКУРС

ЧЁРНЫЕ
УШКИ
ДЕД.
БАБА
И АЛЕША
Ь«6П°Р"1"' я’я л“ 6“611'	“°"’ по’°"
УХ!
В ТУНДРЕ
Антонина
КЫМЫТВАЛЬ
Думать сидя, думать стоя
ЗА ВЕСНОЙ --
ДЕТО
ГЛ/ИЫ ИЗ ПОб£СГИ
СЕРГЕЙ ИМНОЗ
ПЕТУХИ
Весна в тот год пролетела по совхозу
неслышно, будто и не она первая кра-
савица на всей земле. Под тёплым, но
пасмурным небом не спеша таял снег,
н не получилось того разлива, который
зовут яроводьем. Потом пошли дож-
ди — слизали последних белых чере-
пах. таившихся по кустам и низинам
А впрочем, всё вышло без опозданий.
положенную ей работу весна выполня-
ла исправно, только без обычного свое-
кого какой характер.
В один из таких вот чуть скучноватых
деньков Наталья и подружка ее Алёна
Мокшина подговорились идти за вес-
нушками... За веснушками?! Нуда. Так
называют прошлогоднюю клюкву, вы-
шедшую из-под снега... Недурна, между
прочим, бывает клюковка!
Алёна училась во втором классе, а
день был будний. Однако они пошли
с раннего утра. Дело в том. что у Алёны
объявился насморк и мать ей велела
посидеть дома. С этими словами она
уехала в район на семинар животново-
дов. А дочь её. хитроумная Алёна, пол-
часика посморкалась, дедушкин нюха-
тельный табак из носа высморкала —
«вирусного гриппах как не бывало.
Мать едет в совхозном «рафике»,
беспокоится. И на семинаре лекцию бу-
дет слушать плохо... Ах. Алёна! Хоть
бы кто тебя пристыдил. Но. к сожале-
нию, этот фокус без всяких последст-
вий сошёл ей с рук!
язно было пропускать детский сад: что
— Я школу прогуливаю.— говорит
Алёна строго,— а ты уж какой-то сад
боишься пропустить!
И Наталья смолчала — старших на-
до уважать. А всё же на сердце кошки-
то поскрёбывали... Зато у Джульки ник-
то нигде не скрёб — рада без памяти
дальнему путешествию...
Центральная усадьба совхоза «Рас-
свет» расположена в деревне Петухи —
в той самой, где живут и Алёна с На-
тальей. И одно время вдруг решили бы-
ло дать деревне новое имя: что. мат.
за Петухи такие в наш космический век!
ко стало. Название-то красивое. И как-
то созвучно даже получается: Петухи —
Рассвет. И стоит деревня красиво —
на взгорье. Её. конечно, так не для кра-
соты поставили, а потому, что иной
весной речка до того разольётся, что
только здесь и спасение.
Идут Алёна с Натальей по весенней
утренней улице, сквозь белёсое небо
вает. чтоб она скорей просыпалась. И
хорошо сейчас двум прогульщицам, хо-
тя и стыдно, хотя и страшновато... Да
уж стыдно, стыдно. Но если по правде,
то и хорошо.
Чтобы не идти мимо школы и детского
сада, они свернули с главной, «камен-
ной» улицы. Пошли по старым петухов-
ским проулкам. Избы, крепкие ещё, но
почернелые, провожали их взглядами
небольших насупленных окошек. Дым
выходил из труб, лениво разматывался
в теплеющем весеннем воздухе.
Они прошли последний дом. мино-
вали столетний с провнслой крышей
овин, который одиноко стоял на самом
краю деревни, уже никому не нужный.
Отсюда холм довольно круто уходил
лось травяное пространство без краю
и берегов. Исстари это место называ-
ли Малиновскими лугами.
Далеко внизу синелась речка среди
пожухлой травы. Да где-то совсем да-
леко темнел лес. Да слева на бугре.
Они посмотрели друг на друга, собра-
лись с духом — и вниз! По шуршащей
траве, огромными прыжками, чуть не
падая. Но не падая, конечно, а словно
ЧЕЛОВЕК
НА ТРАКТОРЕ
По осклизлой опасной берёзе они пе-
решли на ту сторону реки. И было вид-
но, что вода внизу темна н коричне-
вата — недаром вытекает из болота.
А синей она казалась лишь с бугра.
Правый берег был повыше немного и
удивительно ровный. И так зелёной, без
единой морщинки, скатертью он уходил
до самого горизонта, где стоял лес.
Вот они какие — Малиновские. Раньше
говорили: здесь в каждом возу сена
пуд мёда. Ну а теперь, наверное, в каж-
дом тракторном прицепе.
И вдруг оглянулись они — лёгок на
помине: по лугу действительно полз
трактор. А вот прилетел и звук его,
тракторный, тарахтящий. За трактором
катился прицеп... Наталья обрадова-
лась, а вот Алёна не очень: она узнала
этот трактор. Даже хотела спрятаться.
нине. Может, за Наталью? Но быстро
поняла, что не поместится она за На-
тальей, такая тётя-второклассница за
такой крохотной детсадовкой. А трактор
остановился невдалеке. Из кабинки
вылез оператор Гена. Он смотрел на
девчонок и ждал, когда они к нему по-
дойдут. Гена ведь был не просто опера-
тор на ферме. Одновременно он был ещё
Алёнин родной дядя. И сейчас, именно
как дядя, он прищуренно посмотрел на
племянницу: время-то . было — второй
или третий урок, самая школа.
ПЕСЧАНЫЕ
ОСЫ
Дядя с племянницей молча смотрели
друг на друга, словно подбирали слова
поласковей, чтобы поздороваться. Но
совсем не просто они подбирали сло-
ва, ох, не просто... Тут Наталья сообра-
такая же прогульщица.
Но сдержался Гена... Трудное это де-
ло, а зато какое полезное. Если б Алёну
сейчас начали ругать, она бы только ис-
пугалась. разревелась — и конец. А про-
гуливать школу её вряд ли отучили бы.
сдержался, Алёне неизвестно почему
до того уж стыдно сделалось, что она
тут же дала себе страшное слово не то
что не прогуливать, но даже и не опаз-
дывать на самые маленькие минуты.

даже Джулька (которая па прошлой
неделе стащила соседского курёнка)
можно и всех зайцев перетравить, н
всех лосей, и всех лягушек, и всех стре-
Гена отвёл Наталью и Алёну в сторо-
ну. Девочки увидели ещё одну кучу
Так ничего н не сказав, даже не издох-
лежавшуюся. И она. словно подошед-
в кабину, переключил рычаг — кузов
на прицепе стал медленно поднимать-
ся. секунда... Джулька в ужасе прнпа-
шего на дыбы прицепа с тяжёлым вздо-
спросить, а из дырочки как раз пока-
зался ответ — усатая сердитая физио-
номия. Оса! Видно, ей пока не очень
ещё хотелось вылезать. Было как раз
— Откуда?
гое. Наталья спросила:
— Эй! — Гена с трудом перекрики-
вал громкость трактора: — Вам в дс-
ревню-то не надо? — Мол, к четвёртому
уроку хотя бы успеете.
тор,— дом строю. Верней, целое посе-
куратно накопал песка вместе с их
норами и личинками. И сюда, на эту
кучу... То лето они у меня прижива-
лись. А уж с этого года пойдёт работа.
новую песчаную гору. Пусть их деревня
— Неужели! — горячо закричал Ге-
на. И он забыл, что перед ним прогуль-
И будут моих коров охранять.
Гена остановил её неуместное веселье
От оводов!
стые — болото под горой. И они оттуда
дешь — разок окунёшьси. скорее бе-
них буквально плачут.
хов даже такая есть поговорка: пусть
холодно, да неоводно. А летом, в разгар.
собрались было химией их
дирекции, чтоб ему дали на полдня
дали всё же: пусть человек ставит опыт,
пусть живёт по науке!
лотных аэродромов поднимаются серые
эскадрильи оводов. Но в то же время
ные осы. Овод страшный зверь. Да
только не для осы. Для неё он как теля-
та для волка. Спикирует сверху, ударит
жалом-кинжалом, и закатятся оводи-
ные глазки. Жестокое дело! И хорошо,
что осы не враги нам. а друзья...
А по лугу спокойно бродят коровы,
вдоволь пасутся и думают: «В этом
году оводья что-то мало народилось.
21
Григоре ВИЕРУ	, , •-Z ПОДСНЕЖНИК Будто нарисован мелом, Из-под снега наконец Вылез он в берете белом, Хоть и мал, да удалец! Сонно жмурится подснежник, Он на цыпочки привстал Под лазурным небом вешним: — Я успел? Иль опоздал? СОЛНЦЕ, СОЛНЫШКО — Солнце, ласковое солнце, Разморозь ручьи до донца, Травке помоги пробиться. Повели вернуться птицам! — Я ручей освободило И лужок позеленило. Птицы к вам уже летят. Что ещё мне сделать для ребят? Рис. С. ВЕДЕРНИКОВОЙ 22	ИЗ «МУРЗИЛКИ. ПРЕЖНИХ ЛЕТ / / МОЯ МАМА- УЧИТЕЛЬНИЦА Ты почему такой упрямый — Моей не слушаешься мамы? Я маму слушаться привык, Я сын её и ученик! МОЯ МАМА- ДОКТОР Пусть у мамы шприц у руках, Ты не пяться, словно рак. Это ж мамочка моя, Очень добрая она! МОЯ МАМА — ПОЧТАЛЬОН В сумке погляжу почтовой. Нет ли мне письма какого. Грушу спелую достал... Интересно, кто прислал? Перевёл с молдавского Я- АКИМ

Мы с дедушкой ехали верхом на оле-
нях. Кочевали по тундре, перегоняя
оленье стадо. И был у нас крошечный,
недавно родившийся оленёнок — тугут.
Он ещё не мог передвигаться вместе со
стадом, и дедушка дал мне малыша на
руки.
Некоторое время я спокойно ехал,
сидя на своём олене с оленёнком на ру-
И вдруг оленёнок у меня на руках
зашевелился. От неожиданности я'вы-
пустил его нз рук. И сам не удержался
на спине оленя - полетел в снег. С го-
ловой утонул в сугробе. Снег набился
мне за ворот шубы-кухлянки. А олень,
на котором я ехал, тут же убежал к
вольным оленям, к стаду.
Дедушка рассмеялся:
— Эх ты, слабак! Не смог удержать
такого маленького оленчика!
Я страшно рассердился на оленёнка.
От обиды заплакал и хотел отстегать
глупого тугута хворостинкой. Но оле-
нёнок резво зашагал по снежному нас-
ту. Я побежал за ним, проваливаясь в
снег. Но не смог догнать.
Всё кочевье остановилось. Пастухи
смотрели, как я ловлю тугута, и весело
смеялись.
Я даже вспотел весь. И хотя снял
шапку, пот заливал мне лицо.
Мама спросила:
? Как же ты ездового оленя упус-
— Тугут сильно забился на руках,
вот я и упал в снег,- смущённо оправ-
дывался я. Но все надо мной смеялись:
— Оленёнок только вчера родился,
совсем крошечный! И ты не смог его
удержать!..
— Убью оленёнка! — вконец разо-
злился я. Голову ему сверну!
Дедушка стал успокаивать меня:
Ну, зачем тебе убивать бедного
тугута! Ведь когда оленёнок вырас-
тет станет оленихой. И напоит тебя
своим молоком...
Успокоившись, я осторожно подошёл
к оленёнку. Погладил его. Мне почему-
то вдруг стало жалко малыша.
Перевёл с эвенского Юрий МОГУТИН
24
25
□
КУОБАХ
Пётр
ТОБУРОКОВ
Николай
ГАБЫШЕВ
НАСТОЯЩИЙ
МУЖЧИНА
ДВУМЯ
РУКАМИ
27


НАШ КОНКУРС