Автор: Червонов С.Д.
Теги: история страны историческое развитие испания
ISBN: 5-8125-0628-0
Год: 2005
Текст
С.Д. Червонов
ИСПАНСКИЙ СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ГОРОД
Сергей Дмитриевич Червонов
(1955 - 1988)
С.Д. Червонов
Испанский средневековый город
С.Д. Червонов.
Испанский средневековый город / Редакторы-составители: О.В. Дуров, Е.И. Щербакова-М.: 2005.-415 с. ISBN 5-8125-0628-0
Сборник, предлагаемый вниманию читателей, посвящен памяти рано ушедшего из жизни преподавателя кафедры истории Средних веков Исторического факультета МГУ Сергея Дмитриевича Червонова. В него включены текст его кандидатской диссертации, работы по истории испанского средневекового города, воспоминания друзей, коллег и учеников об этом замечательном человеке.
Книга адресована, прежде всего, ученым-медиевистам, а также всем читателям, интересующимся историей исторической науки и Московского университета.
ISBN 5-8125-0628-0
© С.Д. Червонов.Текст, 1990
©О.В. Дуров. Вступительная статья, 2005
© Коллектив авторов, 2005
Сергей Дмитриевич Червонов и его труды по истории испанского средневекового города
“Habent sua fata libelli” - «У книг есть своя судьба». Эти слова римского грамматика Терснциана Мавра привел в послесловии к книге «Упадок и гибель Западной Римской империи и возникновение германских королевств: (до середины VI в.)» историк из ГДР Ригоберт Гюнтер. Ко времени, когда вышла из печати его книга1, написанная совместно с видным советским медиевистом Александром Рафаиловичем Корсунским, соавтора уже не было в живых. Он не дожил четыре года до появления последней и едва ли не самой важной из трех своих монографий. Но, при всей важности, посмертное издание этого текста не стало (да и не могло стать) тем фактором, который определял бы память об А.Р.: он ушел из мира уже сложившимся ученым, признанным не только на родине, но и за ее пределами2.
Судьба книги, которую вы открыли, оказалась иной. Работа об испанском средневековом городе, воплотившая исследовательские идеи одного из самых любимых учеников А.Р. -Сергея Дмитриевича Червонова - должна была быть издана много лет назад. Сначала ее готовился выпустить в свет сам автор. Он планировал подготовить свою первую монографию, положив в основу кандидатскую диссертацию, блестяще защищенную на Историческом факультете МГУ в 1982 году. Но тогда, казалось, торопиться некуда: автору исполнилось всего тридцать три года, и вокруг было множество дел, если не более интересных, то уж никак нс менее актуальных. Среди них на первом месте стояло, пожалуй, преподавание - подготовка к лекциям и семинарам, которые он вел блестяще, в совершенно оригинальной, свойственной лишь ему одному манере. В конце 1980-х С.Д. находился на вершине своей преподава-
5
С.Д. Червонов и- его тру()ы
тсльской карьеры. Он уже успел получить тот необходимый опыт, обретение которого снимает чисто технические сложности и превращает преподавание в творчество, в форму самореализации. Вместе с тем, он был еще далек от ощущения той горечи привыкания, которая на определенном этапе неизбежна в карьере любого преподавателя, даже самого увлеченного.
Помимо преподавания много сил и времени С.Д. отдавал руководству курсом, который сам набирал и собирался выпустить. Обычную бюрократическую работу, необходимую ступеньку на пути к званию доцента, он превратил в подлинное служение. И это служение его не тяготило: он не нес крест, он творил. Едва ли до и после С.Д. Исторический факультет МГУ видел куратора курса, настолько захваченного своим делом.
И уж, конечно, никак невозможно было предвидеть страшный день 16 августа 1988 года, когда скорый поезд Ленинград -Москва, в котором он находился, сошел с рельсов в районе станции Бологое. Жизнь оборвалась слишком внезапно. А вместе с ней - и история книги. Она никогда уже не будет такой, какой бы он выпустил ее сам...
Тогда, в 1988 году, коллеги по кафедре и цеху медиевистов высказывали твердое намерение издать монографию С.Д. в единственно возможном виде - то есть опубликовать его диссертацию. Но последовавшие вскоре драматические события - глубокий экономический кризис, распад страны, пропасть, в которой оказалась наука в целом, да и Московский университет, как ее неотъемлемая часть, отодвинули эти планы на неопределенный период. Но время - самый страшный враг научного текста. Любые, самые великие работы, имеют тенденцию устаревать. Стоит ли удивляться, что по прошествии нескольких лет к планам публикации этой книги уже не возвращались?
И лишь теперь, когда С.Д., навеки оставшемуся тридцатитрехлетним, должно исполниться 50, идея издания возродилась вновь. Она принадлежит группе бывших студентов его курса, которым сейчас уже больше лет, чем было их куратору к моменту гибели. Видимо, переменчивое “fatum” посчитало, что уже пора. И лишь теперь книга дошла до своего читателя.
6
С.Д. Черылшв и его труды.
* * *
Прежде всего, это издание - долг памяти. Ему, столь увлеченному преподавателю, не суждено было оставить после себя школу - сообщество учеников, способных хранить и развивать его научные и педагогические принципы. Да и эпоха оказалась жестокой: из тех, кого он учил, немногие нашли в себе силы удержаться в специальности. Его первый аспирант, В.А. Кучумов, которого С.Д. вел де-факто (официальным руководителем была д.и.н., профессор Е.В. Гутнова), защитил диссертацию по истории представительных учреждений средневековой Арагоно-Каталонской федерации уже после смерти учителя. Через несколько лет после этого он оставил научную карьеру и ныне является настоятелем храма св. Николая в итальянском городе Бари. Е.Е. Бергер защитила дипломную работу, которую готовила под руководством С.Д., тоже, когда его не стало. Ныне она - старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН. Ее работа над основной частью диплома и кандидатской диссертацией происходила уже под руководством О.И. Варьяш (увы, ныне также ушедшей). Поэтому Бергер в гораздо большей степени является ученицей покойной Ольги Игоревны, что еще более справедливо применительно к пишущему эти строки, который успел подготовить под руководством С.Д. лишь курсовую работу в просеминаре второго курса. И все же есть причины, заставляющие вспоминать о С.Д., восстанавливать его биографию, оказавшуюся трагически короткой.
Сергей Дмитриевич Червонов родился 15 февраля 1955 года в Иркутске в семье офицера, который, как и все кадровые военные вел кочевой образ жизни. Вскоре после рождения Сергея семья оказалась в Челябинске, а затем уже в 1956 году переехала в Пермь. Именно с этим городом связаны годы детства и юности С.Д. Здесь он учился в школе № 9 (1962-1972). Тем не менее, по окончании школы ему не удалось сразу же поступить на Исторический факультет МГУ, и, вернувшись домой, он вынужден был пойти работать. В 1972-1973 годах С.Д. - рабочий отдела технической документации 11ермского завода химического оборудования. Но весь этот
7
С.Д. Черепное и его труды.
год он напряженно готовится к новому штурму вершины, от-называться от которой был не намерен. И судьба вознаградила его: в 1973 году он стал студентом университета, который закончил в 1978-м.
Сказать, что С.Д. учился великолепно - значит, не сказать ничего. В его зачетке не было ни одной другой оценки, кроме «отлично». И это при том, что он выбрал для себя одну из самых сложных кафедр Исторического факультета - кафедру Истории Средних веков, с обязательной латынью и целым «букетом» новых языков, которые он добавил к уже знакомому немецкому. Диссертация С.Д. включает работы на испанском, итальянском, французском, английском языках. Плюс -старокастильский, ибо в качестве страны специализации С.Д. была избрана средневековая Испания. Кроме того, он стал изучать арабский, для того, чтобы иметь возможность видеть события ранней Реконкисты, которым была посвящена его дипломная работа, с позиций обеих противоборствующих сторон - как христиан, гак и мавров.
Научным руководителем С.Д. стал уже упоминавшийся А.Р. Корсунский. Человек непростой судьбы, он был менее всего склонен к сантиментам. Его кандидатская диссертация, выполненная под руководством Н.П. Грацианского, была защищена в знаковом 1941-м незадолго до начала войны, все годы которой А.Р. провел в действующей армии. До конца 1950-х годов был политработником в Группе Советских войск в Германии. После выхода в отставку А.Р. поселился в Москве, но вернуться к своей специальности ему удалось далеко не сразу: некоторое время отставной полковник был вынужден преподавать историю КПСС в Институте (ныне - Академия) нефти и газа им. Губкина. Постепенно были восстановлены контакты с коллегами по цеху, в специальных изданиях стали появляться статьи А.Р. Наконец, в самом начале 1960-х, при деятельном участии Е.В. Гутиовой, он был принят на кафедру истории Средних веков МГУ, которую некогда окончил сам, и где преподавал его собственный учитель.
Коллеги знали А.Р. как замкнутого, немногословного человека и чрезвычайно требовательного преподавателя. Сформированный нелегкими реалиями предвоенного времени и
8
С./(. Червонов и его труды
жесткой военной дисциплиной, он не понимал и не принимал никаких студенческих «объективных обстоятельств»: для него существовала лишь конечная цель. Я сам помню, как С.Д. рассказывал об одной из своеобразных шуток А.Р. «Не можете сами выучить язык - оплачивайте переводчика», сказал он когда-то ему, испытывавшему сложности в переводе раннесредневековых астурийских текстов. Пришлось сидеть ночами, но работа была сделана, о чем С.Д. вспоминал с нескрываемой гордостью.
Педагогические принципы А.Р. представляются жестокими только на первый взгляд. Работа с ним была проверкой на степень профессионального соответствия: не случайно его ученики заняли видное место в медиевистике 1980 -1990-х годов и во многом определили образ советского медиевиста своего поколения. В их числе - такие признанные специалисты, как О.И. Варьяш, И.С. Филиппов, В.К. Ронин и др.
Еще одна черта, общая для всех учеников А.Р. Корсунского - преклонение перед авторитетом своего учителя. Блестящий знаток раннесредневековых текстов, А.Р. был представителем школы, олицетворявшей лучшие традиции русской медиевистики. Его учитель Н.П. Грацианский учился в Казанском университете в то время, когда там преподавал основатель русской испанистики В.К. Пискорский (1867-1910), являвшийся в свою очередь представителем блестящей киевской школы всеобщей истории рубежа XIX-XX веков.
Для этой школы характерна ориентация на критический анализ текстов (прежде всего - нормативных3) при преимущественном интересе к явлениям социально-экономической истории. Экономические (прежде всего - аграрные) отношения они воспринимали как основополагающий фактор, предопределявший характер социальной жизни4. В этом смысле переход ряда видных представителей ее (В.К. Пискорского5, Н.П. Грацианского и некоторых других) на марксистские позиции был если не заранее предрешенным, то вполне объяснимым явлением.
Взгляды А.Р. Корсунского вполне укладывались в русло этой традиции. Его главной работой с тала «Готская Испания» (М., 1969), основу которой составил анализ текста «Вестготс
9
С.Д. Чероан.ое и. его труды
кой правды» (“Liber iudiciorum”) - собрания законов вестготских королей, сформированного во второй половине VII - начале VIII века. А сферу исследования составили сюжеты социальной и экономической истории, трактовавшиеся в последовательно марксистском ключе. Но образ этого ученого ни коей мере не укладывается в рамки утвердившегося в последнее десятилетие представления о том, что в академической среде позднесоветского времени политически лояльные находились по одну строну баррикад, а высокопрофессиональные - по другую. А.Р. Корсунский совмещал обе эти ипостаси, уживавшиеся в нем вполне органично.
И, как представляется, научные принципы своего учителя С.Д. Червонов воспринял в полной мереб. В этом смысле ни замечания о приверженности методологии марксизма во вводной части его диссертации, ни перечень работ К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина, открывающий библиографический раздел, не были костью, брошенной политической цензуре: С.Д. действительно думал так (или почти так), как писал. Столь же искренне он обрушивался на своих зарубежных оппонентов за неприятие тезиса о первичности факторов социально-экономического характера, за «формально-юридический подход».
Однако, будучи последовательным марксистом, он делал свои выводы, исходя из данных многочисленных изученных им источников, а не из марксистских историософских представлений. Его заслуга состоит уже в том, что он впервые ввел в оборот отечественных испанистов столь важный источник, каковым для пиренейских стран являются фуэро-своды местного права. Он дал исчерпывающую характеристику главной группе этих нормативных текстов - так называемому семейству фуэро Куэнки (или «Куэнки-Теруэля», как ее еще называют). Помимо нормативных источников, он первым ввел в научный оборот советской медиевистики такие важные памятники средневековой кастильской историографии, как «Готская история» Р. Хименеса де Рада, «Хроника заселения Авилы» и некоторые другие. А ведь их еще надо было разыскать в библиотеках Москвы и Ленинграда, ч то само по себе требовало времени и сил!
10
С.Д. Червтюв и его труды
Вместе с С.Д. в отечественную медиевистику вошли сюжеты, ранее даже не затрагивавшиеся нашими авторами (за исключением лапидарных замечаний В.К. Пискорского). К их числу относятся особенности испанского средневекового города, феномен пиренейской территориальной общины - кон-сехо, статус местного кастильского рыцарства (по испанской традиции он упорно называл его представителей «кабальерос -вильянос» или «кабальерос-сьюдаданос») и некоторые другие. Достаточно сравнить тексты С.Д. с изданным текстом спецкурса его учителя «История Испании IX—XIII веков» (в свое время звучавшим как откровение), чтобы понять, сколь многое успел сделать С.Д. за свою трагически короткую жизнь. В исследовании этих сюжетов С.Д. шел параллельно с другим учеником А.Р. Корсунского - С.Т. Минаковым, работавшим с североиспанским материалом. Тем не менее, при всем уважении к последнему, право первенства следует признать за С. Д., и не только потому, что его товарищ защитился двумя годами позднее. Если верно, что в науке важнее поставить проблему, чем решить ее, то уже в силу этого следует признать значительность вклада С.Д. Червонова в историю отечественной медиевистики.
Учеба С.Д. в аспирантуре пришлась на 1978-1981 годы. После успешной защиты (1982) он была оставлен на факультете в качестве ассистента кафедры Истории Средних веков. Показательно, что руководство факультета ходатайствовало перед ректоратом о предоставлении С.Д. московской прописки и служебного жилья, и добивалось этого, пока не получило положительный ответ. Перед молодым преподавателем открывались перспективы быстрой и успешной научной, да и административной, карьеры. Через четыре года он уже старший преподаватель, начальник курса. Доброжелательность и коммуникабельность позволили ему построить ровные и даже дружеские отношения с коллегами, а большинство студентов «его» курса просто боготворили своего куратора (впрочем, об этом гораздо лучше расскажут они сами: см. раздел “In memoriam”).
Трудно сказать, как сложилась бы дальше судьба С.Д. В 1988-м «перестройка», начавшаяся как идеологическая кампа
II
С./(. Чернонов и его труды,
ния вступала в свой решающий этап. Наступало время «великого перелома», который принес стране жуткие потрясения и трагедии, но открывал и широчайшие возможности. Что сейчас говорить об этом? Сослагательное наклонение в истории не имеет смысла.
В первой половине августа 1988 года С.Д. принимал участие в студенческой практике, организованной одним из ведущих преподавателей кафедры Т.П. Гусаровой. Группа путешествовала по городам северо-запада России, С.Д. побывал в Пскове и Новгороде, где посетил и студентов «своего» курса, находившихся на археологической практике. Конечным пунктом поездки являлся Ленинград. Здесь С.Д. должен был отделиться от группы и вернуться в Москву: он торопился дописать свою часть статьи «Историческая метрология», которую, совместно с молодым тогда преподавателем М. А. Бойцовым, готовил для выпускавшегося кафедрой сборника «Введение в специальные исторические дисциплины». С.Д. спешил, и не желая провести в пути ночь (чтобы не чувствовать себя разбитым на следующий день, который он не хотел потерять для работы), уже на вокзале поменял билет с ночного поезда на дневной. 16 августа скорый поезд «Аврора» сошел с рельсов. Среди погибших оказался и С.Д. ...
Статья была дописана уже без него. А сборник вышел с надписью «Памяти Сергея Дмитриевича Червонова посвящается»7. Увы, злополучная статья оказалась в нем лишь частично: хотя, судя по оглавлению, должна была занимать страницы 147-173, на самом деле она обрывается уже на странице 160. Невнимательность типографских служащих привела к тому, что ее вторая половина (так же как и начало следующего текста — «Хронология», написанного Т.П. Гусаровой) попросту не попала в окончательный, переплетенный, вариант книги.
Habent sua fata libelli?
* * *
Имя С.Д. Червонова, незаслуженно почти забытое, должно быть возвращено в историю отечественной медиевистики, прежде всего - испанистики. Не стремясь преувеличить науч
12
С./{. Черттов и его труды
ное значение его трудов (на которые судьба отпустила слишком краткое время), замечу, что без них эта история будет неполной. Как неполна она без учета работ И.В. Арского, историка средневековой Каталонии, погибшего на фронте в 1942 году, кратких статей членов кружка медиевистов-испанистов, действовавшего во второй половине 1930-х годов в Ленинградском пединституте им. А.И. Герцена, историка-аграрника горьковчанина С.В. Фрязинова и ряда других исследователей8.
Однако, перед читателем - тексты, написанные в 80-х годах XX в. С тех пор в оборот был введен значительный материал, да и научные дискуссии отнюдь не топтались на месте. Именно поэтому автор этих строк считает необходимым хотя бы вкратце указать на те элементы концепции С.Д. Червонова, которые к настоящему времени подверглись более или менее значимой корректировке.
Первое замечание касается круга текстов, на которых основывался С.Д. Уделив основное время работе с фуэро, до того фактически не исследовавшимися отечественными медиевистами, гораздо меньшее внимание он обратил на другие виды источников. К их числу относятся прежде всего документы, часть которых являлась для С.Д. просто недоступной. Что касается хроник, то историки школы, к которой он принадлежал, сохраняли по отношению к ним определенный скептицизм, а потому и С.Д. обратился к этому, материалу в последнюю очередь, скорее иллюстрируя их фрагментами данные, полученные при анализе фуэро, чем рассматривая как самостоя тельный источник. Между тем, информация, почерпнутая из таких кастильских хроник XIII века, как «Латинская хроника королей Кастилии», «Всемирная хроника» Луки Туй-ского, а также «Первая всеобщая хроника» позволяют существенно скорректировать сделанные им выводы. Правда, и за пределами тогдашнего СССР должное внимание историческому нарративу будет уделено лишь позднее, уже в 1990-х. При жизни С.Д. это плодотворное направление, связанное с изучением культуры исгориописания и исторической памяти, находилось еще в стадии зарождения9.
Что касается данных документальных источников, они
13
С.Д. Черемше и его труды.
также оказываются весьма значимыми и позволяют существенно скорректировать те элементы правовой утопии, которые нашли отражение в текстах фуэро. Да и сами эти тексты ныне воспринимаются по-иному. Взлет интереса к правовой (в том числе - историко-правовой) тематике пришелся на последние полтора десятилетия. Возрождение школы изучения римского права, венцом которого стало завершающееся ныне издание «Дигест Юстиниана»10, новое восприятие проблемы рецепции этого права в Средние века11 - все это не оставило и следа от прежнего скептического отношения к «формальноправовому подходу». В свете новых данных «пространные фуэро» - главный источник С.Д. - воспринимаются совершенно по-иному, четко встраиваясь в контекст истории становления ученой правовой традиции, что само по себе освобождает от излишнего буквализма в интерпретации полученных данных.
Уже после защиты диссертации, С.Д. стал обращать все больше внимания на проблемы историографического характера. Он был привлечен к чтению курса по историографии западноевропейского Средневековья, выступал с докладами на эту тему12, которая представляется достаточно перспективной. Изучение истории становления и развития концепций истории пиренейского средневекового города в контексте политической и идеологической борьбы XIX-XX вв. позволяет понять истоки, роль и значение сложного комплекса историографических мифов, сложившихся за означенный период. Главными из них являются будто бы муниципиальный характер системы управления в рамках консехо, характер и статус «кабальеро-сьюдадано» и т. д.13
Исходя из традиции изучения западноевропейского средневекового города, утвердившейся в советской медиевистике и в значительной мере связанной с именем В.В. Стоклицкой-Терешковичн, С.Д. рассматривал кастильский город, прежде всего, как пространство, очерченное внешней линией городских укреплений, в значительной мере противопоставляя его сельской округе (ienraw). Между тем, в работах конца 1980-х -начала 1990-х гг. основной и, с моей точки зрения, закономерный акцент делается на территориальном характере этого института15. В связи с этим, используемые С.Д. термины «го
14
С.Д. Червоиов и его труды
родское землевладение», «городское скотоводство», и вообще противопоставление хозяйственных структур города и округи оказываются, в конечном итоге, недостаточно корректными.
В последние годы существенные подвижки произошли и в изучении военной организации Кастилии, форм включения в нее консехо. Основополагающая работа по этому вопросу вышла в год смерти С.Д.16, однако и ее в известной мере следует ныне уже считать устаревшей. В наибольшей степени объектом переосмысления стало рыцарство, в том числе - местное. Ныне уже гораздо сложнее отстаивать представления о кастильских «кабальеро-сьюдадано» в том виде, в котором они были сформулированы в 1960-х годах аргентинской исследовательницей К. Пескадор17. Но С.Д. было уже не суждено ознакомиться с новыми подходами18...
Кроме того, можно принять далеко не все выводы С.Д., касающиеся места консехо в системе феодальной власти Кастилии XII-XIII вв., трактовки таких принципиально важных понятий, как forum (fuero), iricini (vednos), boni homines (omes buenos), palatium (palapto), hereditas (heredad), pressura и некоторые другие. Кроме того, историк рубежа XX-XXI вв. несколько иначе описал бы местные церковные учреждения (в частности, приход), уделив им гораздо больше внимания.
Но даже с учетом сказанного, С.Д. было сделано гораздо больше, чем не-сделано. Об остальном же судить читателям.
* * *
Несколько слов о принципах издания, положенных в основу работы над этой книгой. Структурно она состоит из трех частей. Первая представляет собой текст кандидатской диссертации С.Д. Очевидно, что без внесения корректив (порой -весьма существенных) он не планировал издавать его. Это ясно при сопоставлении статей С.Д. и тех разделов работы, на основе которых они написаны. Изменения касались преимущественно четырех моментов: 1) привлечение новых источников; 2) учет литературы, вышедшей в свет после окончания работы над диссертацией; 3) более тщательный отбор фактического материала с целью повышения степени убедительности итоговых выводов (причем некоторые из них частично пе
15
С./(. Червонов и его труды
ресматривались); 4) совершенствование авторского стиля и общая редакторская работа над текстом. Вне всякого сомнения, в конечном итоге С.Д. собирался учесть все это в тексте монографии. Поэтому второй раздел книги составляют статьи. Они позволяют нащупать контуры того, во многом - нового, текста, которому не суждено было появиться. Кроме того, они дают возможность представить, как расширялась сфера научных интересов С.Д. Наконец, в третьем разделе собраны воспоминания коллег и бывших студентов «червоновского» курса.
Я не счел приемлемым вносить в текст какие-либо изменения и дополнения, за исключением правки чисто технического характера. Она коснулась устранения опечаток, частичной правки системы сносок (приведения ее в соответствие с новыми требованиями), а также введения обновленной транскрипции испанских географических названий.
Работа над этой книгой была для меня исполнением долга перед светлой памятью Сергея Дмитриевича19. И я искренне благодарен своим товарищам, выступившим инициаторами этого проекта и позволившими мне принять в нем посильное участие. Ныне каждый из нас может повторить вслед за Цицероном:
«Ego plus quam feci facere non possum».
O.B. Aypoe
Примечания
1 Корсунский A.P., Гюнтгр P. Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств: (до середины VI в.). М., 1984.
2 Биографический очерк и библиографию работ Л.Р. Корсунского см.: Памяти А.Р. Корсунского И Средние века. 1982. Вып. 45. С. 381-382; Научные труды А.Р. Корсунского. Сост. О. И. Варьяш и А. Е. Москаленко//Средние века. 1982. Вып. 45. С. 403-406.
’ В этом смысле для характеристики методологических принципов школы особенно характерна небольшая статья Н.П. Грацианского «К толкованию термина villa в Салической правде» (см.: Грацианский Н.П. Из социально-экономической истории западноевропейского Средневековья. М., I960. С. 330-345).
1 Наиболее последовательные сторонники подобных позиций в Мос
16
С.Д. Червонов и его труды
ковском университете в 1910-х годах вообще отрицали значимость изучения «неэкономичесиких» сюжетов. В своем письме от 8 марта 1916 г., адресованном профессору В.И. Герье, выдающий византинист А.П. Рудаков, занимавшийся греческой агиографией, жаловался на своих коллег по кафедре всеобщей истории: «Мои коллеги до такой степени пропитаны позитивизмом, экономизмом, социологизмом, что изучение всего остального считается даже нелепым» (Цит. по: Лебедева ГЕ. Александр Петрович Рудаков и его время (К изучению творческой биографии историка) // Рудаков А.П. Очерки истории византийской культуры по данным греческой агиографии. Спб., 1997. С. 280.
г' О.А. Добиаш-Рождественская вспоминала, что уже в 1905 г. В.К. Пискорский воспринимал себя (и воспринимался окружающими) как марксиста. См.: Добиаш-Рождественская О.А. Выступление на защите кандидатской диссертации И.В. Арского Аграрный строй Каталонии IX—XII вв.» (ЛГУ, 29. XI. 1937 г.) // Добиаш-Рождественская О.А. Культура западноевропейского средневековья. М., 1987, с. 239-244.
6 Автору этих строк доводилось слышать от С.Д., что его материал в полной мере подтверждает правоту марксистских взглядов на историю Средневековья.
7 Червонов С.Д., Бойцов М.А. Историческая метрология И Введение в специальные исторические дисциплины. М., 1990. С. 147-160.
“ См., например, о них: Пичугина И.С. Изучение средневековой Испании в советской историографии // Средние века. 1958. Вып. 13. С. 69-78.
9 Назову лишь несколько наиболее значимых работ: Гене Б. История и историческая культура средневекового Запада. М., 2002 (первое французское издание появилось только в начале 1980-х гг.); Chibnail. M.The World of Orderic Vitalis. Oxford, 1984; The Ideals and Practice of Medieval Knighthood. Woodbrige, 1986. P. 86-103; Spiegel G.M. Romancing the Past: The Rise of Vernacular Prose Historiogaraphy inThirteenth Century France. Berkeley, 1993; Idem.. The Past and 3ext: The Theory and Practice of Medieval Historiography. Baltimore, London, 1997 и др.
1,1 Дигесты Юстиниана. Digesta lustiniani / Отв. ред. Л.Л. Кофанов, Т. 1-5, М., 2002-2005. Обратим также внимание на фундаментальный справочник, вышедший из печати уже после гибели С.Д.: Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения. М., 1989.
" См., например: Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1998 (англ, издание - 1983 г.); Гуревич А.Я. Право // Словарь средневековой культуры. М., 2003.
12 См. например: Черных А. П. Проблемы истории Средних веков на I Коллоквиуме историков СССР и Португалии//Средние века. Вып. 49. 1986. С. 330. См. также: Garcia у Garcia A. En torno al derecho romano en la Espafla medieval. // Estudios en Homenaje a Don Claudio Sanchez-Albornoz en sus 90 acos. III. Anexos de CHE. Buenos Aires, 1985. P. 59-72; Idem. Derecho comtin en Espafla: Los juristas у sus obras. Murcia, 1991.
13 Моя собственная позиция по этому вопросу изложена, в частности, в статье: Ауров О.В. Средневековая территориальная община в Леоно-Кас
17
2. С.Д, Червонов.
С.Д. Червовое и его труды.
тильской Эстремадуре (об одном историографическом мифе) // Проблемы социальной истории и культуры средних веков и раннего нового времени. СПб., 1996. С. 117-130.
11 Стоклгщкая-Терешкович В.В. Основные проблемы истории средневекового города X-XV вв. М., I960; Левицкий Я.А. Города и городское ремесло в Англии в Х-ХП вв. М. - Л., I960; Котельникова. Л.А. Итальянское крестьянство и город в IX-X1V вв. По материалам Средней и Северной Италии. М., 1967. и др.
15 См., например; Martin Lormte EJ. Regimen juridico de la Extremadura casteliana medieval: Las Comunidades de la Villa у ’Пегга (s. X-XIV). Valladolid, 1990; Martinez Moro J. La Tierra de la Comnunidad de Segovia Un proyecto secorial urbane (1086-1150). Valladolid - Salamanca, 1985; Monsalvo Anton J.M. El sistema politico concejil. Salamanca, 1988 и др.
10 Powers J.F. A Society organized for War. The Iberian Municipal Militias in the Central Middle Ages. 1000-1284. Berkeley - Los Angeles - London, 1988.
17 Pescador de del Hoyo C. La caballeria popular en Lc6n у Castilla // CHE, n. 33-34 (1961), p. 101-238, n. 35-36 (1962), p. 56-201, n. .37-38 (1963), p. 88-198; n. 39-40 (1964), p. 169-260.
18 Укажу лишь самые важные с моей точки зрения работы последних лет: КинМ. Указ. с.оч.,с. 442-450 (американское издание - 1984 г.); Mortimer R. Knight and Knight hood in Germany in the Central Middle Ages // The Ideals and Practice of Medieval Knighthood. Woodbrige, 1986. R 86-103; Noble PS. Knight and Burgesses in the Feudal Epic // Ibid., p. 104-110; North S. The Ideal Knight as presented in some Franch Narrative Poems, c. 1090-1240 // Ibid., p. 111-132; FbreyA J. Medieval Warfare in the Twelfth and Thirteenth Centuries //Viator. Medieval and Renaissance Studies. Vol. 24. 1993. P. 79-100; Coss PR. The Knight, in Medieval England, 1000-1400. Dover, 1996. P. 135-166; Cardini F. Le guerrier et le chervalier // Ehomme medieval. Sous la dir. De J. Le Goff. Paris, 1989, p. 87-128; Флори Ж. Идеология меча. СПб., 1999. С. 223-257 (французское издание - 1983 г.); Fiori J. La chevalerie en France au Moyen Age. Paris, 1995. R 88-107; Fbssier R. La Soci£t<5 m£di£vale. P., 1991, p. 276-280.
19 За большую помощь в процессе выполнения технической работы приношу благодарность Н.А. Ауровой, В.О. Аурову, А.В. Марею.
18
Научные труды С.Д. Червонова*
1981
• Ремесло и торговля в кастильском городе XII в. по данным фуэро Куэнки / Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Исторический факультет. М. 32 с. -Рукопись депонирована в ИНИОН АН СССР: № 8443 от 10.09.81.
• Социально-экономическое развитие кастильского города XI—XIII веков в зарубежной медиевистике // Проблемы истории античности и Средних веков. М. С. 67-82
1982
• Города Центральной Испании в ХП-ХШ веках (по данным фуэрос). Диссертация па соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.
• Города Центральной Испании в ХП-ХШ веках (поданным фуэрос). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.
• Земледелие и скотоводство в кастильском городе Куэнка в XII в. // Проблемы истории античности и Средних веков. М.С. 56-71.
1983
• Две неизвестные редакции кастильско-генуэзского договора 1146 г. из лениградских собраний // Средние века. Вып. 46. С. 335-343.
1984
• Торговля в испанском городе ХП-ХШ вв. (по материалам фуэрос) // Проблемы истории Испании. М. С. 146-157.
• Первые исследования по демографии испанского Сред-
Перечень не включает учебно-методических материалы, разработанные С.Д, Червоповым (учебные программы, разделы в учебных пособиях и т. п.).
19
Научные тру^ы С.Д. Черванова
невековья. (Обзор) // Демография западноевропейского Средневековья в современной зарубежной историографии. Реферат. Сб. ИНИОН АН СССР. М. С. 151-167.
1985
• Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании на рубеже ХП-ХШ веков // Социально-политическое развитие стран Пиренейского полуострова при феодализме. М. С. 27-44.
• Фуэро Леона. Вступительная статья, перевод и комментарии С.Д. Червонова и О.И. Варьяш // Социально-политическое развитие стран Пиренейского полуострова при феодализме. М. С. 170-181.
1987
• О правовой основе взаимоотношений городов и королевской власти на рубеже ХП-ХШ веков // Городская жизнь в средневековой Европе. М., 1987. С. 157-179.
• К вопросу об аграрном характере кастильского города ХП-ХШ вв. // РоСсия и Испания: историческая ретроспектива. М. С. 145-153.
1988
• Земледелие и сословная структура кастильского города ХП-ХШ вв. // Классы и сословия средневекового общества. М. С. 138-143.
1990
• Историческая метрология // Введение в специальные исторические дисциплины. М. С. 147-160 (совместно с М.А. Бойцовым).
20
Города Центральной Испании в ХП-ХШ веках (по данным фуэрос)
Введение
История испанского средневекового города представляет интерес в нескольких отношениях. Внимание к ней испанистов объясняется огромной ролью, которую сыграл город в жизни Пиренейского полуострова в период Реконкисты. Исследование своеобразного социально-экономического и политического развития городов Испании имеет большое значение и с точки зрения средневековой урбанистики в целом, поскольку оно позволяет глубже понять роль города в средневековом обществе, выявить некоторые черты общего и особенного в городском развитии. Особое внимание медиевистов привлекают города, расположенные в Центральной Испании. Это не случайно. Иммиграция запиренейских ремесленников и купцов, заимствование французских и итальянских правовых установлений наложили сильный отпечаток на социальный облик и законодательство городов севера Испании. С другой стороны, города Андалусии (Гранада, Севилья, Кордова и т. д.), вошедшие в состав христианских королевств в ХШ в., были порождением арабской цивилизации. Поэтому изучение становления и развития городского строя средневековой Испании в его своеобразии и в наиболее свободном от внешних влияний виде приносит наибольшие результаты на материале региона, ограниченного реками Дуэро и Гвадиана, португальской границей и Иберийскими горами, то есть Центральной Испании1. Эта территория была отвоевана Леоном, Кастилией и Арагоном в XI-XII вв. (междуречье Дуэро и Тахо в конце XI - начале XII в., Тахо и Гвади-аны - в последней четверти XII в.). В это время во всей Западной Европе шло образование и бурное развитие городов; Центральная Испания не была исключением. Реконкиста сопровождалось возникновением новых городских центров и глубоким преобразованием всего строя жизни старых, унаследованных от арабов. Их история нашла свое отражение в многочисленных хрониках, актах, сочинениях мусульманских географов и т. д. Однако важнейшим источником сведений о
23
Heedimuc
городах христианской Испании является их законодательство, кодифицированное в фуэрос.
Термин «фуэро» в средневековой испанской юридической практике и в современной литературе означает правовую норму или совокупность норм, применяемых в отношении какого-либо лица, группы дац или на определенной территории, а также документ, где эти нормы записаны. Фуэрос возникают (по крайней мере в форме писаных установлений) уже в VLU-IX вв. и в ходе Реконкисты постоянно видоизменяются, расширяются, превращаясь из коротких грамот, содержащих три-четыре рубрики, в огромные кодексы, всесторонне фиксирующие «народные законы и обычаи» (1.3, с. 429). Первым по времени составления, наиболее полным и знаменитым из таких «пространных фуэрос» является фуэро города Куэнки (на востоке Новой Кастилии), датируемое 1189-1190 гг. Появление этого памятника стало своеобразным этапом в развитии испанского городского обычного права. В нем нашли свое отражение нормы, сложившиеся в первой половине и середине XII в. в городах Леонской и Кастильской Эстремадуры. В другой стороны, фуэро Куэнки было заимствовано в качестве законодательного кодекса десятками городов Кастилии, Леона, Арагона, Андалусии и оказало глубокое воздействие на целый ряд других фуэрос. Совокупность памятников испанского обычного городского права, которые восходят к фуэро Куэнки, именуегся в историографии «фуэрос семейства Куэнки». Этот круг источников лежит а основе данной работы. Города, где действовали эти фуэрос, находятся в различных исторических областях современной Испании и входили в состав различных королевств2; некоторые из них принадлежали сеньорам, некоторые (и таких было большинство) находились на землях королевского домена. Однако у нас есть основания считать, что в развитии этих городов черты сходства преобладали над различиями. Подавляющее их большинство было отвоевано или вновь основано в конце XII - первой половине XIII в.; ни один из них не был при арабах заметным торгово-ремесленным центром; среди них не было ни столиц, ни портов; население самых крупных из этих центров - Мадрида и Куэнки - даже в XV в. не превышало 10 тысяч человек
24
Введение
(3.56, р. 43); единообразным было и их административное устройство, регулируемое аналогичными законодательствами. Близость основных характеристик устройства тех городов, о которых идет речь, и большинства других городов Центральной Испании показывает, что отношения, регулируемые фу-эрос семейства Куэнки, были типичными для большого числа мелких и средних населенных пунктов христианской Испании.
Время, которым датируются фуэрос семейства Куэнки (конец XII - первая половина XIII в.), представляет собой важный этап и в истории испанского городского права, и в истории самих испанских городов. Во второй половине ХШ в., после взятия Севильи и завершения активной Реконкисты, значительные изменения претерпевает городская экономика; сортовые связи Центральной Испании переориентируются с Аль Андалуса на запиренейскую Европу. Военная роль городских ополчений, определявшая политическую роль городов, постепенно уменьшается, зато заметно возрастает их значение в кортесах, бывшее в первой половине века весьма скромным. В 50-х гг. XIII в. в Кастилии королевская власть попыталась заменить городские фуэрос территориальным законодательством. И, хотя эта реформа остается в целом безрезультатной (города сумели добиться восстановления своих старинных вольностей), она сказалась на административном устройстве консехос: в ряде городов появляются королевские алькальды, укрепляются фискальные и судебные права короны. Наконец, если в городском строе Кастилии в конце XII - первой половине XIII в. наиболее характерное явление - отдельная городская община, противостоящая как королевской власти, знати и церкви, так и соседним общинам, то во второй половине столетия городское сословие начинает консолидироваться в рамках городских союзов-эрмандад-икортесов(4.93,р. 6).
Таким образом, обращение к фуэрос семейства Куэнки позволяет подучить важную информацию относительно большой группы городов, наиболее характерных для Испании эпохи Реконкисты, на важном и законченном этапе их исторического развития. Но будет ли верной эта информация, если ограничиться лишь правовыми кодексами? Подробное рассмотрение этого вопроса будет дано в источниковедческом раз
25
Введении
деле работы. Скажем лишь, что природа нашего источника обусловила известную неполноту рассматриваемой проблематики. Мы не будем, например, исследовать вопрос об участии горожан в кортесах, поскольку в фуэрос об этом нет ни прямых, ни косвенных сведений. Однако в целом данные законодательства позволяют охарактеризовать практически все стороны внутренней жизни города, его связи с деревней, королевской властью, другими городами. Информация, полученная из фуэрос, по мере возможности будет проверяться данными других источников. К сожалению, мы не располагаем достаточным количеством таких источников, в первую очередь актового материала, способного в значительной мере дополнить или видоизменить наши построения. Как справедливо писал английский исследователь Д. Ломакс, «многие тысячи документов покоятся без движения, в особенности в архивах Андалусии. Когда соборы Севильи, Кордовы и Куэнки раскроют свои секреты, история Реконкисты, вероятно, будет пересмотрена» (3.67, р. 8). Однако эго обстоятельство не дает нам основания отказываться от рассмотрения важнейшего круга памятников испанского средневековья. Наши рассуждения относительно возможности использования в качестве Источниковой базы диссертационной работы группы фуэрос мы хотели бы завершить словами А.И. Неусыхина. Правовые кодексы, по его мнению, «отражают реальные отношения общественной жизни; в качестве юридических памятников они неизбежно переводят их на язык права, выражая эти отношения в форме правовых норм. Право есть вид надстройки; но по этой надстройке можно и должно судить о породившем ее базисе, тем более что известный этап а развитии самой этой надстройки (обычное право)... весьма близок к этому базису» (3.10, с. 46).
§ 1. Историография
Начало систематического изучения истории кастильского города относится к концу XIX в. и связано с именем известного испанского историка права Э. Инохосы. В его работах освещены происхождение и наиболее характерные черты ис
26
Историография
панского средневекового муниципального устройства, городские восстания. Большая заслуга Э. Инохосы состоит в том, что он решительно выступил против широко распространенной тогда романистической теории происхождения испанского города. По мнению историка, этой теории недостает «фактов, текстов, доказательств, которые могли бы подтвердить, что существует связь между этими институтами в античности и в средние века» (4.71, р. 11). Не случайно Э. Инохоса ставит здесь вопрос именно об институт ах. Город для этого испанского историка - прежде всего совокупность учреждений и правовых норм. Социально-экономическая сфера городской жизни осталась вне его внимания. И дело здесь не только в юридизме предшествующей испанской историографии и бесспорном влиянии немецкой урбанистики. Политическая борьба в Испании на рубеже XIX и XX вв. способствовали тому, что город привлек к себе внимание либерального медиевиста в первую очередь как колыбель «исконной кастильской свободы», то есть как определенный правовой феномен (3.54, р. 1).
Историко-правовое направление, на формирование которого Э. Инохоса оказал сильное влияние, продолжительное время было в испанской урбанистике господствующим3. В 1958 году Х.М. Лакарра писал: «Исследование средневекового христианского города ведется, главным образом, юристами, что в Испании соответствует давней традиции» (4.72, р. 332).
Важное место в работах его приверженцев занимает проблема происхождения города. Она не разрешена до сих пор, хотя, по крайней мере, по вопросу о соотношении вестготского и испано-христианского города периода Реконкисты достигнуто относительное единодушие4. Значительную роль в этом сыграли исследования крупнейшего испанского медиевиста К. Санчес-Альборноса. В книге с характерным названием «Крах и исчезновение римского муниципия в Испании и институты, которые его заменили» он опроверг попытку Э.Майера возродить романистическую теорию происхождения испанского средневекового города (3.75), показав, что римское муниципальное устройство полностью отмерло еще в вестготский период и не оказало влияния на последующее развитие испанского города ни прямо, ни косвенно (через
27
Введение
мосарабов), Хотя аргументация автора строится на традиционной историко-юридической почве (К. Санчес-Альборнос не исследует социально-экономических предпосылок отмирания античного города в Испании, что, естественно, снижает доказательность его построений), его доводы, в основном, приняты большинством западных специалистов по истории испанского города. Сам К. Санчес-Альборнос писал так: «Средневековый леоно-кастильский муниципий возник как зрелый плод социальной, экономической и политической организации Севера и без внешних веяний и прививок» (3.85, р. 129).
Здесь испанский медиевист признает важность социально-экономической организации в генезисе средневекового города, однако на практике главную роль в этом процессе он отводит политическому фактору. Так, он отмечает оживление городской жизни в Испании в XI в., образование большого числа консехос между Дуэро и Гвадианой и возрождение старых центров по всей территории королевства. Однако «все эти города были основаны с военными целями королевской властью» (3.84, р. 115). Деятельность центральной администрации или крупных сеньоров признается главной причиной возникновения испанского города и другими представителями данного направления (3.42, р. 195; 3.34, р. 121).
Правда, рассматривая историю возникновения городов на пути паломников в Сантьяго, авторы, о которых идет речь, допускают значительную роль экономического фактора в становлении городов. Однако при этом имеются в виду не глубинные сдвиги в экономике страны, а оседание там иностранных купцов, поддерживаемых правительством (3.90, р. 89)5.
Таким образом, по вопросу о возникновении кастильского города в рамках данного направления сложилось мнение, что, в конечном счете, главной его причиной была деятельность королевской власти, которая или основывала города на мусульманской границе, или привлекала в города Кондадо (Север Старой Кастилии) иностранных купцов и ремесленников. Завершение складывания города происходило тогда, когда поселение приобретало некоторую совокупность прав в виде хотя бы ограниченного самоуправления, получая фуэро как поселенную хартию (3.37, р. 72).
28
Историография
С точки зрения уровня социально-экономического развития6, кастильский город оценивается данным направлением урбанистики как аграрное поселение, за исключением, может быть некоторых городов вдоль дороги на Сантьяго (4.73, р. 212; 3.58, р. 96; 3.35, р. 73; 3.53, р. 81-83). Пожалуй, наиболее отчетливо эта мысль выражена Л.Г. Вальдеавельяно. Он считает, что лишь в Кондадо, где имело место заметное запиренейское влияние и лишь благодаря этому влиянию, в Испании сложились города с такими характеристиками, какие они имели в остальной Европе. Имеются в виду «торгово-цромышленные агломерации, кварталы и поселения, обозначаемые как бурги, а также городские социальные группы, обозначаемые как бюргерство»7. В Новой Кастилии, то есть в зоне автохтонного городского развития, «мусульманская опасность придали городам и поселкам гораздо более военный, чем городской характер и сделала из ее жителей скорее кабальерос, чем бюргеров» (3.91, р. 188).
И в дальнейшем в средневековой Кастилии «крупные города ... продолжали оставаться крепостями и замками», а «большая часть их жителей - пастухами и воинами» (3.84, р. 118). После завоеваний первой трети XIII в. рост промышленности и торговли был осложнен конкуренцией нидерландских, французских, итальянских купцов. Инфляция, массовый вывоз из страны шерсти, запрещение цехов правительством также подрывали экономику кастильского города. В XIV-XV вв. такое положение сохранилось. В итоге, к концу XV в., ремесло и торговля Испании были в значительной мере разрушены. Она должна была вступать в Новое время «без буржуазии и буржуазного духа, соответственно» (3.84, р. 161).
При анализе социальной структуры города историки данного направления исследуют, главным образом, права и обязанности отдельных категорий горожан в. том виде, как они отражены в фуэрос. Какие же выводы делаются из исследований? Во-первых, это уже известное положение о крайней незначительности торгово-ремесленного населения в городах к югу от Дуэро и его иностранном происхождении в городах Кондадо. Во-вторых, это вывод о том, что, несмотря на существовавшие различия в правовом статусе, расслоение город
29
ского населения не зашло далеко. Все горожане «приобретали ... статус свободных людей. Некоторое становились кабальерос, другие - пеонами; но это различие не имело социального характера ..., а отражало экономическую дифференциацию, то есть различие, состоявшее в том, что военные обязанности могли исполняться тем или иным способом» (4.73, р. 211). В целом кастильский город XI-XIII вв. оценивается как демократическое, лишенное острых противоречий сообщество свободных и равноправных землевладельцев - горожан: «Весь пограничный регион оказался разделенным на ряд настоящих республик, которые охватывали огромную территорию и управлялись из столиц. Все, кто жил в этой столице, будь то графы, знать, инфансоны или кабальерос, были подчинены одному и тому же закону ... Эстремадура была страной свободы, которая не могла попасть под власть какого-либо сеньора» (4.73, р. 215).
Подведем некоторые итоги. Охарактеризованное нами направление создало концепцию социально-экономического развития кастильского города, основные положения которой сводятся к следующему:
- кастильский город в своей основе есть явление, порожденное Реконкистой и не имеет ничего общего ни с вестготским, ни с испано-мусульманским городом;
- кастильские города, как правило, основывались верховной властью по военным соображениям. На протяжении всей своей истории (по крайней мере, до конца XIII в.) они оставались преимущественно крепостями и аграрными поселениями;
- ремесло и торговля в этих городах - явление случайное, наносное и не пустившее глубоких корней. Как правило, они «импортировались» извне и были уничтожены заграничной же конкуренцией;
- социальная структура и социальные отношения в кастильском городе, вследствие этого, мало чем напоминают город европейский;
- кастильский город был своеобразным, даже уникальным явлением, не имеющим аналогий в европейском Средневековье.
Последняя мысль наиболее ясно сформулировала Х.М. Ла-каррой: «Особые политические обстоятельства ... привели к
30
И(:‘то1тография.
образованию ... городских структур, совершенно отличных от тех, что существовали в остальной Европе» (4.73, р. 205). Очевидно, такое заключение следует рассматривать в свете широко распространенной в испанской историографии концепции особого типа развития Леона и Кастилии, об отсутствии там феодализма, о неподвластное™ испанского Средневековья общим закономерностям исторического развития.
Не принимая изложенной концепции, мы хотели бы, однако, подчеркнуть, что работы ее авторов имеют большую практическую ценность. Ими исследован огромный материал по истории городского права и администрации, созданы прекрасные работы по истории отдельных городов, поставлена важная проблема своеобразия испанского города.
С конца 50-х годов в испанской медиевистике и, в частности, в работах по кастильскому городу наметилась тенденция к отказу от традиционных концепций. Она проявляется в различных формах. Иногда это частичный пересмотр историками-правоведами некоторых прежних позиций8; иногда - признание принципиального значения социально-экономического развития для истории городских учреждений; иногда - простое декорирование старых теорий социологической терминологией (например, у Х.А. Гарсия де Кортасара). Сама проблематика исследований перестала быть исключительно историко-правовой. Эт и новые явления привели к образованию еще одного направления в историографии испанского города, которое мы условно назовем историко-экономическим.
Историки, о которых пойдет речь, нередко высказывают идеи, близкие к вышеизложенным. Тем не менее, представляется возможным объединить их на основании существенного критерия: все они в той или иной мере признают первостепенное, часто определяющее значение экономики в городском развитии. Так, К. Эстепа Диес полагает, что причиной возникновения городов было общественное разделение труда, развитие внутреннего рынка торговли предметами обихода и сельскохозяйственной продукцией, ставшее возможным в результате демографического взрыва X-XI вв., Х.М. Фонт Риус и М. дель Кармен Карле считают, что первостепенную роль в становлении города сыграл рынок (3.38, р. 51-52; 3.27,
31
Введение
р. 30; 3.55, р. 317-318). К сожалению, специальных трудов по этой проблеме еще не создано, а цитированные оценки представляют собой не строго доказанные выводы, а предположения или замечания мимоходом.
Представители данного направления урбанистики создали первые, пока еще немногочисленные, работы по экономической истории кастильского города (4.64; 4.65; 3.61). Изучение проблем, связанных с производством и торговлей шерстью, текстильными ремеслами, организацией рынка и т. п. позволили этим авторам по-иному, чем представителям историкоправового направления, оценить уровень социально-экономического развития кастильских городов. Х.И. Гутьеррес-Ньето, например, подвергая критике точку зрения Л.Г. Вальдеавель-яно, справедливо указывает на то, что неверно называть экономику таких городов, как Саламанка, Авила, Сеговия или Куэнка, аграрной, поскольку вскоре после их заселения христианами они превратились в важные центры торговли и ремесла, в первую очередь - текстильного (4.69, р. 32-33). Х.М. Фонт Риус полагает, что кастильский город ХП-ХШ вв. приобрел черты, вполне отличившие его от деревни в экономическом, социальном и правовом плане: это торгово-ремесленные занятия значительной части их жителей и образование особого класса горожан (4.54, р. 292-293). Итог изучения экономики кастильских городов историками данного направления можно резюмировать словами аргентинской исследовательницы М. дель Кармен Карле: «Испанцы были способны - более менее, чем другие народы, искать и находить в ремеслах и торговле средства к жизни ... Существование военно-дворянской Испании ... не должно заставлять нас забывать о существовании другой Испании, не менее реальной», то есть Испании ремесленников и торговцев (4.42, р. 316-317). Исследователи данного направления не отрицают, что военный и аграрный элементы играли важнейшую роль в ходе Реконкисты (4.40). Однако выявленный ими относительно высокий уровень его торгово-ремесленного развития позволяет говорить не о коренном отличий кастильского города от за-пиренейского, а о региональных и стадиальных особенностях его развития.
32
Историография
Историки, о которых идет речь, за исключением, может быть, М. дель Кармен Карле, не придают принципиального значения различию в характере городов Кондадо и Эстремадуры. Во-первых, по мнению Р. Пастор де Тоньери, оно было заметно лишь в XII в. (3.78, р. 17). Во-вторых, это различие не было глубоким: «во многих случаях население северных городов, занятых сельским хозяйством, было не меньшим, чем в южных центрах» (3.38, р. 87). Наконец, вряд ли стоит приписывать слишком большую роль иностранной иммиграции в северные города, где, по мнению Х.М. Фонт Риуса, «франки» быстро ассимилировались (3.55, р. 318).
Исследование экономической жизни кастильских городов позволило историкам данного направления по-новому взглянуть на их социальную структуру. Но мнению М. дель Кармен Карле, главной ее чертой была не гомогенность, как считает Х.М. Лакарра, а, наоборот, наличие различных социальных групп, ярко выраженного социального неравенства. Уже в начале XIII в. «мы встречаем в консехос группу кабальерос, земельных собственников, сеньоров по к соларьегос, ... приобретающих ... важнейшую роль в местном самоуправлении». Группы населения, связанные с ремеслом и торговлей, находятся в это время в самом низу социальной лестницы, но их значение постоянно растет. Следует помнить, что в кастильском городе не существовало четкой грани между крестьянами и ремесленниками: горожане сочетали различные виды производственной деятельности. С другой стороны, в состав оформившегося в XIII в. привилегированного слоя горожан - омб-рес буэнос - наряду с кабальерос входят иногда и наиболее зажиточные ремесленники и купцы (3.27, р. 68-69). Сами кабальерос, оказывается, вовсе не чужды предпринимательству, что обеспечивало сближение в социально-экономическом и политическом плане землевладельческой и торгово-ремесленной верхушки города (4.42, р. 316; 4.90,3.78, р. 185).
М. дель Кармен Карле и М.Х. Арагонесес характеризуют в своих работах восстания в кастильских городах во второй половине XIII в. Тщательное исследование разнообразных документов позволило М. дель Кармен Карле установить, что городские восстания были в это время обычным явлением.
3. С.Д. Червонов.
33
Введении
Наряду с ремесленниками в них участвовали слои мелких земельных собственников, все городские низы. Общей тенденцией развития городских движений, направленных против дворянско-купеческой олигархии, было втягивание в них крестьянства окрестных деревень (3.27, р. 159; 4.28, р. 379).
Интересная классификация социальной борьбы в испанских городах XII в. дана Х.И. Гутьерресом Ньето, который, в частности, обратил внимание на остроту столкновений городских кабальерос и представителей торгово-ремесленных слоев (4.69, р. 40-44).
Таким образом, выработанная рассматриваемым направлением концепция социально-экономического развития кастильского города XI-XIII вв. включает в себя такие моменты, как признание важнейшей роли экономики в городском развитии; положения о значительном уровне развития в кастильских городах ремесла и торговли, сложности их социальной структуры, напряженной социальной борьбы в их стенах. Историки, о которых идет речь, в особенности М. дель Кармен Карле, П. Ирадиэль Муругаррен,ТФ. Риус, умело используют, наряду с юридическими памятниками, огромный материал актовых, нарративных, топографических источников. Поэтому нам представляется, что их концепция истории кастильского города являются более убедительными, чем созданные на историко-правовой основе. Однако не все в ней может быть Нами принято. Историками данного направления не до конца изжит юридизм: так, К. Эстепа Диес и М. дель Кармен Карле считают приобретение определенного юридического статуса непременным условием образования городов. Влиянию идей А. Пиренна следует, очевидно, приписать трактовку торговли как главного компонента городской экономики у Х.М. Фонт Риуса и М. дель Кармен Карле.
Что касается работ по истории муниципального устрой- L ства, то здесь почти безраздельная монополия принадлежит историкам-юристам. Имеется большое количество монографий и статей, освещающих должностных лиц и органов городского самоуправления, историю отдельных институтов и т. п. Эти труды имеют большое значение, поскольку содержат огромный фактический материал, однако их авторы ограничивают
34
свои задачи традиционными историко-юридическими методами, изучая, главным образом, правовое оформление городской жизни, а не эту жизнь как таковую, взятую в единстве ее экономической, социальной и политической сторон. Книга М. дель Кармен Карле «О средневековом консехоЛеона и Кастилии», которую не раз цитировали, суммирует известный медиевистике материал по административному устройству городов Центральной Испании, но, хотя ее автор и стремится выйти за рамки юридизма, эта монография не исчерпывает проблематики вопроса. Во-первых, в ней не затронут ряд проблем, имеющих первостепенное значение для полного представления о рассматриваемом сюжете. Мы имеем в виду экономическое устройство города, о котором говорится в самом общем виде, распределение собственности, положение ряда социальных групп (наемные работники, клир), отношения консехос с королевской властью, церковью, другими консехос и др. Во-вторых, та часть книги, которая посвящена собственно административному устройству городов, отличается наименьшей аналитичностью и представляет собой в значительной мере сводку фактического материала. И, наконец, отдельные выводы и положения автора, как об этом будет сказано ниже, нуждаются, по нашему мнению, в серьезной корректировке.
Вопрос о взаимоотношениях городов и королевской власти являемся традиционным в буржуазной историографии, однако, насколько нам известно, в Испании не создано серьезных обобщающих трудов по этой проблеме. В общих обзорах по истории испанских городов делаются, как правило, лишь общие замечания о союзе королевской власти, нуждавшейся в поддержке городов в борьбе со знатью, и консехос, получавших от короны свои вольности (4.73, р. 221). Следует, однако, отметить, что старая точка зрения относительно автономии кастильских консехос в эпоху Реконкисты, ведущая свое начало еще от литературы времен Золотого Века, постепенно не-ресматриваегся в отдельных статьях К.Санчес-Альборноса, Н. Гугльельми, Э.С. Проктер, Т.Ф. Руиса (4. 66, 67, 87, 90, 92). Гораздо полнее разработаны вопросы, относящиеся к королевским прерогативам в городах, к изданию королями фуэрос,
35
Введение
не выходящие из рамок традиционной историко-правовой проблематики.
О взаимоотношениях города и деревни в работах историков-юристов говорится вскользь и в связи лишь с правовой стороной вопроса: различия в статусе города и деревни, пределы юрисдикции консехо в сельской округе и т. п. (см., например, 4.58). Несколько шире представлена эта проблематика в трудах представителей нового наперавления, особенно в связи с проблемами использования коммунальных угодий и политики городских консехос по отношению к деревне (3.78; 4. 34, 82). Однако в целом вопрос о взаимоотношениях города и деревни остается одним из наименее изученных в испанской урбанистике. Статья М. дель Кармен Карле, где в самом общем плане ставится проблема специфики таких взаимоотношений в различных регионах Леона и Кастилии, является единственной обобщающей работой по данному вопросу (4.40).
Последняя группа исследований, которую мы хотели бы охарактеризовать, включает в себя труды, непосредственно посвященные фуэрос семейства Куэнки. Нужно сказать, что в испанской историографии сложилось труднообъяснимое отношение к этому кругу источников. Нет ни одной более или менее серьезной работы по истории города, автор которой так или иначе не использовал бы этих памятников. Само фуэро Куэнки именуется источником классическим, вершиной и энциклопедией форального законодательства и т. д. Однако нам не известно ни одной работы, где бы это фуэро или вся группа фуэрос стали бы объектом всестороннего комплексного анализа. Поэтому здесь мы можем назвать очень немногие труды. Это, во-первых, источниковедческие статьи, где разбираются вопросы о датировке и происхождении тех или иных фуэрос9; во-вторых, близко примыкающие к ним вводные статьи и комментарии к текстам фуэрос; в-третьих, работы, где анализируются отдельные вопросы городской истории или городского права на основании данннх фуэрос семейства Куэнки (3.44; 4. 84, 82); наконец, работы по истории отдельных городов. Несколько слов о наиболее значительных из них.
Монография П. Ирадиэля Муругаррена о текстильном ремесле в Куэнке (3.61), о которой мы говорили выше, являет
36
Историография
ся единственным известным нам исследованием по экономи-ческой истории этого города в средние века. Однако периоду ХИ-ХШ вв. там посвящена лишь одна небольшая глава. Книга А. Гарсии Улесия (3.44), посвященная юридическому статусу лиц в трактовке фуэрос (главным образом - семейства Куэнки) является типичной работой историка-правоведа, весьма полезной как сводка фактического материала. В ней сгруппированы соответствующие отрывки фуэрос и дан небольшой комментарий, имеющий целью выяснить локальные особенности тех или иных норм. Из работ по истории отдельных городов следует назвать в первую очередь сочинения Х.П. Мартира Рисо и М. Лопеса (первый - секретарь коррехидора Куэнки в начале XVII в., второй - местный архитектор XVIII-XIX вв.), хотя и совершенно устаревшие, но весьма полезные, поскольку их авторы имели доступ к некоторым документам, ныне утраченным (2.37; 3. 68,69). Кроме того, данные фуэрос активно используются в работах, посвященных истории Алькараса и Сепульведы - городов, где также действовали фуэрос семейства Куэнки (3. 79, 65). Впрочем, обе эти книги являются довольно поверхностными (в особенности работа А. Линахе Конде, представляющая собой запись публичной лекции). Таким образом, литература, непосредственно примыкающая к проблематике нашей диссертации, весьма немногочисленна и ни в коей мере не может считаться исчерпывающей.
В советской медиевистике изучение испанского средневекового города только начинается. Долгое время она лишь вкратце освещалась в обобщающих рабо тах по истории Испании такими учеными, А.Е. Кудрявцев, С.Д. Сказкин, А.И. Не-усыхин, хотя необходимость углубленного изучения проблем городской цстории представлялась необходимой уже на стадии становления советской испанистики (4.9, с. 38). Первые же специальные работы по этой проблеме появились недавно и принадлежат перу А.Р. Корсунского. В статье, посвященной городам Вестготской Испании, на основе скрупулезного анализа разнообразных источников убедительно показан процесс разложения античного муниципия на Пиренейском полуострове, что, применительно к задачам нашего исследования, сни
37
мает проблему континуитета римского и кастильского городов (4.7). Значительное внимание развитию городов в Леоно-Кастильском королевстве А.Р. Корсунский уделил в книге «История Испании IX-XIII веков» (3.3). Здесь впервые в марксистской историографии был дан комплексный анализ социально-экономического, политического строя городов XII-XIII вв., их отношений с королевской властью, крупными сеньорами, сельской округой. На основании большого фактического материала был сделан вывод о том, что в Леоне и Кастилии «развитие городов осуществлялось ... в целой по тому же пути, по которому оно шло и в других странах Европе в эпоху феодализма» (3.3, с. 159). Однако в силу обзорного характера книги, которая является учебным пособием, история городов рассмотрена в ней суммарно. Автор использовал в этой работе данные фуэрос Куэнки и Сепульведы, однако, естественно, в ограниченном объеме.
Вопрос о роли испанских городов в формировании сослов-но-ставительной монархии в советской историографии имеет свою предысторию. Классический труд В. К. Пискорского (3.12) до сих остается лучшим в мировой науке исследованием по этой проблеме (4.92,, р. 588). В последнее время теме «Города и кортесы» посвящены отдельные разделы упомянутой монографии А.Р. Корсунского, а также статьи Е.В. Гутновой (4.2). Хотя данный вопрос входит в предмет нашего исследования, наблюдения советских ученых имели для нас существенное значение, особенно в плане анализа развития отношений городов и королевской власти.
Одному из крупнейших эпизодов классовой борьбы испанских городов в Средние века - Саагунекому восстанию -посвящена статья С.Т. Минакова, первое в советской историографии исследование по локальной истории испанского города (4.13).
Наконец, нельзя не отметить, что верное понимание истории кастильского города невозможно без учета результатов, полученных советскими медиевистами-специалистами по аграрной и политической истории Испании XI—XIII вв. -И.В. Арским, Л.Т. Мильской, с.В. Фрязиновым, И.С. Пичугиной, О.И. Варьяш.
38
Введение
* * *
Методологической основой нашего исследования является историко-материалистическая концепция средневекового города, база которой была заложена в работах классиков марксизма-ленинизма. Особое значение для нас имели конкретные наблюдения К. Маркса и Ф. Энгельса по истории Испании в Средние века. В работе «Револоциная Испания» К. Маркс указал на тесную связь городской жизни полуострова, в частности, «независимости ее провинций и коммун», с политическими событиями Реконкисты, когда «различные провинции самостоятельно освобождались от владычества мавров, образуя при этом маленькие независимые государства» (1.3, с. 432). В этих условиях местная жизнь страны характеризовалась «разнообразием в состоянии общества» (1.3, с. 432), что заставляет уделять особое внимание локальному исследованию социально-экономических процессов в средневековой Испании. Большое значение в осуществлении Реконкисты, по мысли К. Маркса, имели города, первоначально игравшие, главным образом, роль центров обороны, а затем выступившие как самостоятельная сила, оказывавшая огромное влияние на позицию королевской власти (1.3, с. 429). Принципиальное значение имеет для нас высказывание К. Маркса о том, что в плане организации муниципального строя «города Италии, Прованса, Северной Галлии, Великобритании и отчасти Германии представляют собой большое сходство с испанскими городами в их тогдашнем виде» (1.3, с. 429). Следовательно, испанские и, в частности, кастильские города не представляли собой какого-то неповторимого феномена в истории Средневековья. Разумеется, развитие феодализма в Испании имело специфические черты. В частности, в истории Кастилии, по замечанию Ф. Энгельса, огромное значение имело то обстоятельство, что кастильский крестьянин никогда не был крепостным (1.12, с. 88; 1.14, с. 56).
Применительно к задачам нашего исследования для нас важно методологически верно оценить роль и характер права в классовом обществе (и, соответственно, законодательных кодексов, правовых памятников). Теория государства и права тщательно разработана в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса и
39
Введение
В. И. Ленина. Здесь мы хотели бы указать лишь на два фундаментальных положения классиков марксизма-ленинизма, которые имеют непосредственное отношение к проблематике нашей работы. Во-первых, это положение о том, право в классовом обществе есть специфически оформленная воля определенных классов и социальных групп (1.5, с. 443), и, во-вторых, тезис об адекватности основных реалий социально-эко-мической жизни общества и их отображения в праве10. Разумеется, последнее положение нельзя истолковывать в том смысле, что это отображение является зеркальным. Оно коррелируется, во-первых, с интересами тех социальных групп, которые представляет законодатель: во-вторых, позицией самого законодателя (государственной власти, обладающей относительной самостоятельностью в данной области); в-третьих, общим уровнем развития общества, законодательства, юриспруденции (1.9, с. 311; 1.13, с. 418). Из этого следует, что запись права, взятая в различных исследовательских аспектах, может служить надежным источником для изучения социально-экономической и политической жизни общества, позиции классов и социальных групп, государственной власти.
Наконец, для понимания общих закономерностей истории средневекового города принципиальное значение имеют положения, сформулированные в таких трудах классиков исторического материализма, как «Немецкая идеология», «Капитал», «Анти-Дюринг», «Развитие капитализма в России» относительно роли мелкотоварного и, в частности, городского ремесленного производства в Средние века, сущности средневекового города, его социальной структуры, характера взаимоотношений между городом и деревней при феодализме.
* * *
Опираясь на общую концепцию истории феодального общества, разработанную К. Марксом, Ф. Энгельсом, В.И. Лениным, советские ученые успешно разрабатывают проблемы средневекового города. Естественно, что мы в своей работе стремились использовать достижения отечественной медиевистики. В нашу задачу не входит рассмотрение конкретных исследований по истории европейских городов, созданных со
40
Введение
ветскими специалистами. Здесь мы хотели бы лишь назвать наиболее актуальные проблемы марксистской урбанистики, которые в той или иной степени будут затронуты в данной работе.
Активная полемика в современной советской медиевистике идет по вопросу о сущности средневекового города. Был ли город явлением «неединосущным» феодальному строю и лишь приспосабливался к наличному окружению, испытывавшим ассимилирующее влияние феодальной экономики (4.16, с. 8), или органической, неотъемлемой составной частью этого строя (4.11,3.15, с. 9).
С проблемой сущности средневекового города тесно связана проблема его социальной структуры, социальной природы бюргерства. Была ли эга роль оппозиционной по отношению к феодализму (4.22, с. 267,273), или, наоборот, бюргерство как необходимый элемент общественного строя Средневековья способствовало развитию последнего (3.15, с. 236)? Нам представляется, что материал по истории испанского города может способствовать решению этих вопросов.
К числу проблем, не решенных до конца советской медиевистикой, относится также проблема свободного ремесла. По мнению Н.В. Ревуненковой, свободное ремесло в большей степени, чем цеховое, способствовало росту производительных сил в средневековом городе, «облегчало переход к зарождению капиталистических элементов в феодальном способе производства» (4.19, с. 48^49). С другой стороны, М. Стам и В.И. Осипов подчеркивают, что отсутствие цехов в городах Южной Франции проистекало не из объективных условий развития ремесла, а было навязано правящей верхушкой города, вело к подрыву мелкого производства (3.1п, с. 189-210; 4.16, с. 40). Поскольку Испанию также относят к зоне распространения свободного ремесла, мы считаем необходимым в соответствующем разделе работы высказаться по данному вопросу.
В отечественной урбанистике успешно разрабатывается сейчас ряд тем, которые нельзя назвать спорными; однако для их успешного рассмотрения необходимо расширить географию исследований, привлекая материал по истории городов, которые пока не пользовались достаточным вниманием меди
41
евистов. Мы имеем в виду такие вопросы, как сущность патрициата (3.16,17,4.4,17), роль мелкого города при феодализме (4.10; 4,21. с. 6-7), городское землевладение (4.5,14), рыночные связи горожан (3.5, 8, 14), продовольственная политика города как элемент в отношениях города и деревни (3.5, 18), политика королевской власти по отношению к городам (3.2,13,19) и т. д. Мы, разумеется, не претендуем на то, чтобы решить до конца эти вопросы, однако надеемся, что данные по истории испанских городов, которые в советской медиевистике освещались пока явно недостаточно, могут помочь в разработке охарактеризованного круга проблем.
§2. Источники
Фуэро Куэнки, по наиболее распространенному мнению, утверждено королем Кастилии Альфонсом VIII в 1189 г., через 12 лет после отвоевания города у арабов11. Фуэро сохранилось в двух редакциях - латинской, более ранней, и записанной на старокастильском языке. Имеется две рукописи латинской редакции (Парижская, начала XIII в., и Эскуриаль-ская, середины ХШ в.), полный текст старокастильской редакции (Валенсийская рукопись XV в.) и так называемый Fragmentum Conquense (копия XIV в.), содержащий примерно третью часть старокастильской редакции памятника. Текст Парижской рукописи и фрагмента из Куэнки делится на статьи, Эскуриальской - на главы и статьи, Валенсийской - на книги, главы и статьи. В основном содержание всех четырех рукописей идентично, лишь иногда не совпадает расположение отдельных статей; есть также две статьи, которые встречаются лишь в одной из рукописей (FrC.261 и CVIVXI.5). Кроме основного текста фуэро, Парижская, Эскуриальская и Валенсийская рукописи содержат пролог, представляющий собой панегирик в адрес Альфонса VIII, а также стихи в его честь. Весьма различаются между собой последние разделы списков фуэро, включающие в себя позднейшие добавления. В Валенсийской рукописи отсутствует список таможенных пошлин, взимавшихся в Куэнке. В Эскуриальскую рукопись включены постановление короля Энрике I об урегулировании поземель
42
Источники
ных отношений в Куэнке, а также список 76 судей города. В Валенсийскую рукопись вошла так называемая “Carta de mejoria” - изменения, внесенные в городское законодательство королем Санчо IV в 1285 г.12
Основной текст фуэро представляет собой запись норм кастильского обычного права, предпринятую по инициативе королевской власти и осуществленную, вероятно, одним лицом - законником из королевского окружения, очевидно, клириком (2.19, р. XIII). Лексика и латинский язык фуэро, значительно более правильный, чем в других фуэрос ХП-ХШ вв., показывают, что его составитель был основательно знаком с тогдашней юридической литературой, в частности, с произведениями римских правоведов. Однако в целом влияние римского права на фуэро Куэики весьма незначительно. Подавляющее большинство норм, зафиксированных в памятнике, восходят к обычному кастильскому праву; их происхождение прослеживается в многочисленных кратких фуэрос XI-XII вв. Однако в фуэро Куэнки эти нормы приобретают систематизированный вид и могут быть более основательно изучены (3.45, р. 36).
В Парижской рукописи фуэро насчитывается 982 статьи, весьма различных по объему. Содержание их почти не повторяет друг друга. Составитель фуэро стремился сгруппировать статьи по тематическому признаку, что позволило позднейшим редакторам разбить текст на главы. Тематический принцип осуществлен не вполне последовательно, однако случаи, когда какая-либо норма зафиксирована в чужеродной по содержанию главе, весьма редки. Незначительная часть статей оформлена в виде королевских распоряжений (что обычно не изменяет сути этих статей, где также излагаются нормы обычного права). Стиль фуэро отличается отсутствием риторики, ясностью и незамысловатостью изложения.
Что касается содержания фуэро, то оно весьма обширно и многообразно. В него входят статьи, регулирующие ремесло, торговлю, земледелие, скотоводство, промыслы, поземельные отношения, права и обязанности от дельных лиц, городских магистратов, частное и публичное право во всех его проявлениях. Особенно подробно рассматриваются уголовные пре
43
Введены;
ступления, а также процессуальные вопросы. Главы I и XIII в значительной части регулируют отношения города и королевской власти.
Использование текстов рукописей, более поздних, чем Парижская, не говоря уже о том, что в них содержатся некоторые статьи, которых нет в первоначальной редакции, помогает уточнить некоторые вопросы, особенно терминологические (главным образом, при сопоставлении латинских и старокастильских текстов).
Фуэро Куэнки послужило образцом для нескольких десятков городов Центральной Испании. Согласно классификации, предложенной издателем фуэро Куэнки Р. Уреньей де Сменхауд, «производные» фуэрос можно разделить на несколько групп:
1. Фуэрос, моделью для которых служила латинская версия фуэро (фуэрос Аро, Консуэгры и латинское фуэро Алькасара, не дошедшее до нас);
2. Фуэрос, имевших образцом старокастильский перевод фуэро Куэнки или представляющие собой оригинальный перевод (фуэрос Иснаторафа, Баэсы, Бехара, Пласенсии, Сепульведы, Аларкона, Алькараса, Алькасара, Сориты-де-лос-Канес, Вильяэскусы-де-Аро13);
3. Фуэрос, появившиеся в результате простого предоставления фуэро Куэнки тому или иному населенному пункту. В этом случае фуэро Куэнки меняло лишь свое название. Таких памятников известно более двадцати;
4. Фуэрос, испытавшие более или менее заметное влияние фуэро Куэнки. Наиболее значительными из них являются фуэрос Сории, Бриуэги, Фуэнтес-де-Алькаррия, Касереса, Усаг-ре14, Саламанки, Алькала-де-Энарес (2.19, р. CV-CVI).
Строго говоря, семейство фуэрос Куэнки значительно обширнее, чем это можно заключить из схемы Р. Уреньй. Во-первых, в нее не вошли арагонские фуэрос (Теруэля, Альбар-расина), хотя, но мнению историка, фуэро Теруэля было первым дочерним фуэро в семействе (2.19, р. XXXIII). В Уре-нья указал далеко не все памятники, на которые фуэро Куэнки оказало свое воздействие (напр., фуэрос Гвадалахары, Ледесмы, Мадрида, Саморы). Р. Уренье не был известен также
44
Источники
интереснейший памятник - рукопись 8331 библиотеки Арсенала в Париже, представляющая собой старокастильскую версию фуэро Куэнки, весьма близкую к фуэро Баэсы. В тексте этой рукописи все топонимы заменены буквой “N’,’ что превратило этот текст в образец, с помощью которого, возможно, были составлены многие фуэрос семейства (2.42). Наконец, Р. Уренья включил в семейство лишь те фуэрос, которые восходят к фуэро Кузнки, но не те, к которым оно восходит само. Впрочем, выяснение истоков тех или иных норм, содержащихся в фуэро, представляет собой настолько обширную и сложную задачу, требует изучения такого большого количества фуэрос XI-XII вв., что она не решена и поныне.
В нашей работе использовано большинство опубликованных фуэрос семейства Куэнки, весьма различных между собой по характеру. Некоторые из них (фуэрос Иснаторафа (1240 г.), Баэсы (до 1236 г.), Алькараса (1213г.), Аларкона (1213г.), Аль-касара (1241 г.), Сориты-де-лос-Канес (1218 г.), Бехара (1272 г.))15 весьма близки текстуально к фуэро Куэнки в его старокастильском варианте, другие (Сории (1214 г.), Теруэля (1194 г.)|Ь, Альбаррасина(30-егодыXIII в),Пласенсии(1221 г.), Бриуэги (1239 г.), Фуэнтес-де-Алькаррия (вторая половина XII в.), Сепульведы (1300 г.)), содержат значительное число статей, близких по форме и содержанию к тексту фуэро Куэнки, наряду со статьями, где зафиксировано местное обычное право, а также отдельные королевские распоряжения/Нако-нец, фуэрос Мадрида (1202 г.), Гвадалахары (1219 г.), Саморы (1269 г.), Альбы-де-Тормес (середина XIII в.), Кории (1227 г.), Молины (середина XIII в.), Адьфамбры (до 1255 г.), Саламанки и Ледесмы (вторая половина XIII в.) влияние фуэро Куэнки обнаруживается скорее в содержании, чем в формулировке определенного числа статей, причем не всегда возможно определить, идет ли речь о прямом заимствовании, происхождении из общего источника или о комбинации и того, и другого.
Таким образом, фуэрос семейства Куэнки представляют собой довольно сложный комплекс памятников, датировка которых колеблется от конца XII в. до конца XIII, которые происходят из разных местностей Центральной Испании и иногда весьма далеки друг от друга по содержанию. Эти об
45
стоятельства обязывают нас сформулировать принципы нашего подхода к анализу этого круга источников.
Основное внимание в нашей работе уделено исследованию фуэро Куэнки. Фуэро Куэнки составлялось специально для этого города, следовательно, лучше, чем другие фуэрос, отражает реальную ситуацию; оно - самое раннее из фуэрос, и поэтому записанные в нем нормы в наименьшей степени анахроничны; кроме того, фуэро сохранилось в четырех списках. Те фуэрос, которые почти буквально повторяют текст фуэро Куэнки, используются постольку, поскольку они помогают уточнить понимание отдельных терминов основного источника и поскольку в них содержатся дополнительные статьи, связанные со спецификой местных условий.
Тщательному исследования подвергались и те фуэрос (Те-руэля, Сории, Пласенсии, Сепульведы), где нормы, восходящие к фуэро Куэнки, включены в своеобразный, местный правовой контекст, что проливает дополнительный свет уже не только на терминологию, но и на содержание многих положений базового источника.
Те фуэрос, которые являются сравнительно поздними по сравнению с фуэро Куэнки, относятся к удаленным от нее регионам и содержат сравнительно небольшое количество норм, восходящих к этому памятнику, привлекались, главным образом, тогда, когда требовалось указать на распространенность или устойчивость той или нормы, ее локальные особенности или на ее эволюцию во времени.
Таким образом, основное внимание в нашей работе будет уделелено исследованию фуэро Куэнки и тех памятников, которые наиболее близки к нему в территориальном, временном и содержательном отношении.
Фуэро Куэнки в XX в. издавалось дважды. Американский исследователь Дж. Аллен издал латинский текст, придерживаясь в основном Парижской рукописи (2-12). Более полным является испанское изданиее, осуществленное Р. Уреньей и Сменхауд (2-19). Им приведены все четыре сохранившиеся редакции памятника, а также текст фуэро Иснаторафа. Существует также перевод фуэро на современный испанский язык (2.18). К сожалению, мы в своей работе были вынуждены
46
Истпячники
пользоваться более старым американским изданием, поскольку в СССР нет полного текста издания Р. Уреньи17. Нужно сказать, однако, что Дж. Аллен точно передал текст первоначальной редакции фуэро, учел разночтения с Эскуриальской рукописью. В приложениях к нашей работе приведена таблица согласования текстов фуэрос Куэнки и Иснаторафа в американском и испанском изданиях, фуэрос Баэсы, Сориты-де-лос-Канес, Бехара, Теруэля, Альбаррасина, Алькараса, Аларкона18, Пласенсии. Ссылки на фуэрос будут даваться прямо в тексте работы в скобках. Ссылки на фуэро Куэнки даются без названия памятника: указываются лишь номера главы и статьи по изданию Дж. Аллена (например, XXX.5). Ссылки на фуэрос, учтенные в таблице, даются в сокращенной форме19 лишь в тех случаях, когда текст цитируемого фуэро существенно отличается от фуэро Куэнки. В сокращенной форме цитируются и другие фуэрос.
Фуэрос обладают всеми достоинствами и недостатками, свойственными юридическим памятникам, в частности, записям обычного права. Они фиксируют нормы, отражающие повседневную реальность городской жизни, но, вместе с тем, казуальны. В этом отношении фуэро Куэнки дает для исследователя благоприятные возможности. Материал в нем обобщен, но не настолько, чтобы превратиться в абстрактную схему. Когда речь идет о кодификации обычного права королевской властью, иногда трудно бывает отделить собственно нормы от нововведений. Фуэро Куэнки в данном смысле также выгодно отличается от многих других памятников, поскольку большинство важнейших норм, содержащихся в нем, известно по более ранним фуэрос. Тем не менее, участие королевской власти в записи кастильского права не прошло для него бесследным. Соответствующие наблюдения будут приведены в разделе диссертации, посвященной отношениям города и королевской власти.
Что касается особенностей памятника, которые могут исказить истинную картину городской жизни, если фуэро оценивать недостаточно критически, то нам хотелось бы назвать три важных обстоятельства.
Во-первых, фуэро записано вскоре после отвоевания го
47
Введены:
рода и заселения его. Следовательно, наиболее актуальной задачей законодателей было урегулирование поземельных отношений в городе, установление порядка разрешения земельных споров. В связи с этим должны были «разрастись» соответствующие разделы фуэро.
Во-вторых, как и всякий законодательный свод в классовом обществе, фуэро в первую очередь служило интересам определенных социальных групп города, которые обладали там властью и в помощи которых нуждалась корона, производившая кодификацию права. Юридические нормы, с помощью которых осуществлялась эта функция фуэро, должны были быть особенно глубоко и подробно разработаны. Опережая последующее изложение, скажем, что такой социальной группой в Куэнке были городские кабальерос, в хозяйственных занятиях которых видное место занимало скотоводство. По нашему мнению, нельзя не учитывать это обстоятельство, объясняя большое количество статей фуэро, посвященное порядку организации выпаса скота, его охране и т. п.
Наконец, необходимо указать еще на одну особенность фуэро, вытекающую из его назначения. Фуэро - это, в первую очередь, судебник. В нем нашли отражение в первую очередь те стороны городской жизни, которые были непосредственно связаны с правоотношениями, причем в той пропорции, насколько сложными являлись те или иные правоотношения. Поясним свою мысль на двух примерах. Продажа земельного участка сопровождается более сложной юридической процедурой, порождает более сложный комплекс правоотношений, дает больше поводов для судебного разбирательства, чем, предположим, пары башмаков на рынке. Работа ремесленника, изготовляющего свою продукцию для продажи, сама по себе не создает правоотношения. Другое дело - работа на заказ, которая связана с целой суммой двухсторонних обязательств ремесленника и заказчика. Соответственно вопросы регулирования торговли землей и работы ремесленника на заказ должны были найти в фуэро гораздо более подробное отражение, чем работа ремесленника на рынок и торговля дешевыми предметами повседневного спроса.
В силу этих соображений нам представляются неверны-
48
Итючипхи.
ми заключения некоторых историков, которые на основании одного количественного соотношения статей, касающихся землевладения, скотоводства и ремесла делают безаппеляцион-ный вывод об аграрном характере городской экономики (3.34, р. 74; 3.65, р. 94—96), или, сравнивая число статей, где говорится о работе ремесленника на заказ и на рынок, заявляют, что последняя не имела ценного значения (3.84, р. 119). Мы считаем, что фуэро в силу своего характера не может дать материала для уверенных количественных оценок и в первую очередь должно служить объектом углубленного качесгвенного анализа.
Кроме фуэрос семейства Куэнки, в работе использованы некоторые другие фуэрос, актовый материал, хроники, сочинения арабских авторов. Наибольшее значение из этих дополнительных источников имел для нас документальный материал. К сожалению, подавляющее большинство документов, в первую очередь XIII в., еще не опубликовано. Лучше всего обстоит дело с актами королевской канцелярии, особенно относящимися к концу XII - началу XIII в., собранными в публикации X. Гонсалеса (2. 30, 31). Главным образом, мы использовали, разумеется, акты, относящиеся к истории городов, где действовали фуэрос семейства Куэнки.
* * *
Подведем краткие итоги нашим вводным наблюдениям. Проблема исследования городов Центральной Испании является весьма важной, однако состояние ее разработки в литературе нельзя назвать удовлетворительным. В зарубежной медиевистике отсутствуют специальные работы по социально-экономической истории городских центров региона в XII-XIII вв. Разработка проблем политико-административного устройства городов в буржуазной медиевистике ведется, как правило, в отрыве от изучения их социально-экономическое развития. Поэтому такие важные проблемы испанской средневековой истории, как социально-экономическая сущность городов, возникших в ходе Реконкисты, социальные детерминанты их административно-политического устройства, место городов в экономической, социальной и политической системе феодальных государств Пиренейского полуострова еще
4. С.Д. Червонов.
49
Введение,
далеки от своего разрешения. В советской медиевистике история городов Центральной Испании разработана весьма слабо; между тем анализ их своеобразного социально-экономического устройства может дать материал, помогающий углубить марксистскую концепцию средневекового города.
Мы не располагаем также работами, где было бы осуществлено всестороннее обследование важнейшего источника по испанской городской истории - муниципальных фуэрос, в частности, фуэрос семейства Куэнки, которые дают богатейшую информацию о всех сторонах общественного строя города, представляют собой комплекс памятников, позволяющий изучить городской строй различных регионов Центральной Испании и, отчасти, его эволюцию на протяжении более чем полувека. В силу этого тема нашего исследования представляется нам обоснованной и актуальной.
В данной работе мы не сможем рассмотреть все сторона истории города, материал по которым содержится в фуэрос. Тот набор конкретных проблем, которые будут здесь поставлены, определяется степенью их важности для понимания коренных вопросов социально-экономического и политикоадминистративного строя города, изученностью в отечественной и зарубежной медиевистике, обеспеченностью материалом источников. Так, в диссертации не затронуты такие сюжеты, как семья горожанина, городской быт и т. п. Вопросы, связанные с историей городского права как такового, особенностями судебной процедуры и т. п., будут рассмотрены бегло и лишь в связи с проблемами политико-административного строя города, поскольку они хорошо разработаны в испанской историко-юридической литературе.
Структура работы определяется задачей комплексного обследования фуэрос. Кроме введения, диссертация содержит три главы и заключение. В первой главе будут рассмотрены проблемы экономического и социального строя города. Во второй главе речь пойдет об его политико-административном устройстве. В третьей главе поставлены вопросы об отношениях города с королевской властью, церковью, окрестными деревнями, другими городами20.
50
Введена/'
Примечания
1 Мы отдаем себе полный отчет в том, что данный термин является чисто условным. Поскольку Испания как политическое целое складывается лишь в позднее Средневековье, а в Х1-ХШ вв. регион, о котором идет речь, входил в состав нескольких государств.
2 В Кастилии: Сорита-де-лос-Канес, Гвадалахара, Алькарас, Алькасар, Аларкон, Алькала де Энарес, Сория, Сепульведа, Бриуэга, Фуэнтес-де-Аль-каррия, Аро, Уэте, Вильяэскуса-де-Аро, Инвеста, Мойя, Монтьель, Молина, Альманса, Вальдеконча, Консуэгра, Мадридехос, Вильяканьяс, Тембле-ке, Эренсия, Гурлеке, Лагурдия, Пастрана; в Андалузии: Иснатораф, Баэса, Убеда, Сабьоте, Андухар, Сегура-де-ля-Сьерра, Касорла, Ируэла, Тьсдар; в Леоне: Бехра, Пласенсия; в Валенсии: Рекена; в Арагоне; Теруэль, Альбар-расин, Альфамбра. Поскольку названные нами города Леона, Анадалузии и Валенсии получили свое устройство, вхбдя во владения кастильской короны, мы будем именовать их кастильскими.
В 1958 году Х.-М. Лакарра писал: «Исследование средневекового испанского города ведется, главным образом, юристами, что в Испании соответствует давней традиции» (4.72, р. 332).
4 Поскольку этот вопрос имеет лишь косвенное отношение к теме нашей работы, мы коснемся его кратко. Подробнее см.: 4.7.
г,'Это не может не напомнить теории А. Пиренна и, в действительности, Х.-А. Гарсия-дс-Кортасар прямо говорит о том, что идеи бельгийского историка вполне применимы к данному региону (3.40, р. 95).
6 Более подробное освещение зарубежной историографии социально-экономического развития городов Центральной Испании дано в нашей отдельной работе (4.24).
7 Здесь и далее термином «бюргерство» мы переводим испанское слово bwrgMsia.
“ Так, исследуя роль городов в складывании кортесов, К. Санчес-Аль-борнос вынужден был обратиться к городской экономике и, изучив большой материал, признать, что значение кастильских консехос. заключалось в «соединении их вольностей и промышленного (industrial) развития» (4.92, р. 590). Иногда наблюдается и обратное явление: так, Л. Г. де Вальдеавель-яно в своей ранней работе (4.96, р. 396-397) настаивает на положении о значительном ремесленном и, во всяком случае, торговом развитии городов Кастильской Эстремадуры, высказывая, таким образом, мысль, которую он же отвергает в монографиях 60-х годов.
9 Обзор источниковедческой литературы см.: 4.29, р. 76.
10 «Если государство и государственное право определяются экономическими отношениями, то само собой понятно, что геми же отношениями определяется и гражданское право, роль которого, в сущности сводится к тому, что оно санкционирует существующие при данных обстоятельствах, нормальные экономические отношения между отдельными лицами (1.9, с. 310). См. также: 1.2, с. 19.
11 Некоторые авторы (4.29, р. 45, 46) оспаривают традиционную дати
51
Введение
ровку, не приводя, однако, при этом своей версии. Наиболее поздняя из называемых в литературе датировка памятника - 1211 г. (3.94, р. 572).
12 Случаи более мелких расхождений учтены в таблице (см. «Приложение»),
и Неоиубликовано.
м Фуэрос Усагре и Касереса опубликованы (Urefia у Smenjand R., Bonilla у San Martin A. Fuero de Usaqre (siglo XIII), anotado con las varianles del de Caceres у seguido de varios apdndices у un glosarla Madrid, 1907), однако это издание было нам недоступно.
15 Сохранилось не полностью.
16 X. Каруана Гомес-де-Барреда настаивает на том, что фуэро Теруэля появилось в 1177 г., то есть до фуэро Куэнки, и было образцом других фуэрос семейства (4.47). Впрочем, насколько нам известно, ему не удалось убедить в своей правоте кого-либо из испанских специалистов.
17 Имеется микрофильм, где отсутствует часть текста гл. XIV и XVI, и весь текст XV главы.
IS Текст фуэро Алькасара идентичен тексту фуэро Аларкона.
19 Например, Baeza 916.
211 Проблемы, связанные с экономическими отношениями города с деревней и другими городами (дальняя торговля, продовольственное снабжение города, использование коммунальных угодий и т. п.) большей частью рассмотрены в первой главе.
52
Глава I Социально-экономический строй города
§1. Ремесло
Ремеслу посвящена, главный образом, XLII глава фуэро Куэнки. Отдельные упоминания о ремесле и косвенные свидетельства о его развитии содержатся в других главах, а также в таможенном тарифе (portaticum), представляющем собой XLIV главу фуэро.
Какие же ремесленные профессии были обычными в городе? Это ткачи (XLII. 2, 9), кузнецы (XLII.3), сапожники (XLII.6), портные (XLII.14), скорняки (XLII.7), строители (XLII. 1), плотники, каменщики, кровельщики (XLII.2), гончары (XLII. 15), ювелиры (XLII.5), мясники (XLII. 18), пекари (II 1.31), аптекари (XLII.21), переписчики книг (XLII.1). В Валенсийской рукописи фуэро Куэнки есть статья (CV IVXI.5), не встречающаяся в других списках, где упоминаются, кроме того, шорники, изготовители ножен, уздечек и шпор, рыбники.
Некоторые ремесла и промыслы упоминаются в фуэро лишь косвенно. Так, судя потому, что в окрестностях Куэнки имелись разрабмотки «железа, серебра и других металлов», а также соли (salinas) (1.1), можно предположить наличие в городе и его округе рудокопов, металлургов, углежогов, солеваров'. Среди товаров, называемых в portaticum, есть медь, олово и стекло, покупателями которых были, скорее всего, ремесленники соответствующих специальностей. Ввоз в город шелка-сырца, также упомянутого в таможенном тарифе, культивация тутового дерева ради его листьев (V16) говорят о производстве в городе шелковой нити и, возможно, ткани.
Весьма вероятно, что в Куэнке имелись и оружейных дел мастера, хотя они и не упомянуты в фуэро. Мы вправе предположить, это, поскольку каждый участник городского войска
53
Глава I. С()’^и^1ън()-эко1юш1ческий старой города
и ополчения, то есть каждый домохозяин Куэнки, должен был иметь оружие, номенклатура которого достаточно разнообразна (XXX.5). Полное отсутствие в таможенном тарифе предметов вооружения свидетельствует о незначительном их импорте2.
Список ремесленных профессий, обычных в городах Центральной Испании, можно существенно расширить на основании других фуэрос. Так, среди жителей Пласенсии были косторезы и изготовители арбалетов, Корин—сыроделы, Мадрида - столяры, бочары и кожевники, Саламанки - мастера по изготовлению щитов (Plas. 662; Cor. 116, Madr. 52, 63, 116; Sal. 244). Уже это простое перечисление говорит о довольно разносторонне развитом ремесле, которое в той или иной степени обеспечивало жителей городов и их округи предметами повседневного потребления.
Рассмотрим теперь сведения о технологии и организации ремесленного производства. Очевидно, мы имеем право сказать, что городское ремесло не только обособилось от сельского хозяйства, но и достигло заметной степени специализации. Так, одни гончары делали кирпич и черепицу, другие - глиняную посуду; фуэро Куэнки различает кузнецов, специализирующихся по подковке животных (faber bestiarum), и кузнецов в собственном смысле слова (faber ferraturarum), которые делали мотыги, лемехи и т. п. Упоминаются также ювелиры. Кроме того, как уже говорилось выше, можно предположить наличие в городе оружейников, кузнецов по олову и меди. В Саламанке ferreros делали подковы и гвозди, a ferradores производили окончательную их подгонку и подковывали лошадей и мулов (Sal. 42, 44, 45). В Алькала-де-Энарес, помимо сапожников (zapateros) были еще abarqueros, специализировавшиеся по изготовлению особого вида обуви из сыромятной кожи (А1с. 202,205).
На специализации в области текстильного производства в Куэнке источник позволяет нам остановиться более подробно. Эта отрасль городской экономики получила, по-видимому, особенно большое развитие. Здесь ткали шерстяные, конопляные, льняные, возможно, шелковые ткани. Сырье для всех этих видов текстиля могло быть как местного производства
54
§1. Ремесло
(III.30; V16), так и привозным (см. таможенный тариф). Наибольшее распространение здесь получили, однако, шерстоткачество и, в первую очередь, сукноделие (3.61, cap. I)3. Кроме ткачей (textores), которые были заняты, очевидно, производством льняных, конопляных, шелковых и простых (не предназначенных для переработки под сукно) шерстяных тканей (XLII.9), фуэро упоминает сукновалов (fullones) и «сукноделов» (pwotarii)4. Picotarius должен был выткать основу для сукна, передать ее сукновалу для валяния и стрижки5, а затем окрасить (XLII.9-11). Сукновал отвечал за качество своей работы перед сукноделом, а сукнодел - перед заказчиком.
Разделение функций, возникшее между сукноделом и сукновалом, объяснимо. В конце XII - начале XIII в. в христианской Испании получают распространение сукновальные мельницы. Поскольку на них использовалось водяное колесо, мельницы строились на пригодных для этого местах, обычно вне города1’. Установленная фуэро система отношений между сукноделом, сукновалом и заказчиком позволяла последнему иметь дело лишь с одним мастером. Откуда же бралась пряжа, которую получали от заказчика ткач и сукнодел? Прямо об этом в фуэро не говорится. Однако ст. II.32 упоминает о том, что женщины имеют право давать свидетельские показания по делам, произошедшим, в частности, “in filaminibus et in texturis suis’.’Таким образом, ясно, что прядение (и, иногда, ткачество7) нередко осуществлялись горожанками (и, вероятно, крестьянками) дома, как подсобный промысел. В кастильском городе практиковалось также расчесывание и прядение шерсти за вознаграждение (Mol. 129-130).
Непосредственно о технологии текстильного ремесла в фуэро сказано также очень немного. Сравнительно полную информацию мы имеем лишь относительно изготовления picotum (XLII. 10). Основу сукна ткали на четырехпедальном станке, который для того времени был образцом передовой текстильной техники (3.36, р. 29). На таком станке работали вдвоем. Ширина ткани составляла 2 cannas (334 см), длина - 20 cannas. Судя но описанной в фуэро технологии, основа для сукна должна была получаться высококачественной5. В фуэро Куэнки не описана технология валяния сукна, однако в фуэро Мо
55
Глава I. Co^ii^i.bHo-^KanoMWiecKuii. строй города
лины о ней имеются некоторые сведения. Из этого памятника явствует, что, помимо механической обработки, сукно подвергалось выделке специальным составом, куда входили жиры и особый вид глины - greta или greda"'. Затем сукно сушилось на специальном станке (Mol. 139-140). После стрижки сукно подвергалось крашению. Запрещалось, во избежание брака, красить в одном чане более трех тканей одновременно (XLII. 10); судя по таможенному тарифу Куэнки, упоминающему различные красители, можно заключить, что изготовленные городскими сукноделами ткани могли быть окрашены в синий, голубой, белый, желтый, черный, красный цвета различных оттенков. Наряду с относительно дешевыми пигментами, которые могли изготавливаться из местных растений (сумах, чернильный орех, шафран), использовались и очень дорогие красители: индиго, кошениль, brasil.
Изготовлялись ли в Куэнке лишь сукна типа picotum? Очевидно, нет. Кроме шерстяных, там делали ткани и из другого сырья (лен, конопля, шелк). Можно также предположить, что в Куэнке могли производиться и некоторые другие сорта шерстяных тканей10. При арабах в Куэнке изготовлялись шерстяные ковры высокого качества (2.35, р. 237). С XIII в. об этом ремесле уже не сохранилось упоминаний. Однако в некоторых других городах Центральной Испании ковры продолжали делать и после кастильского завоевания (А1с. 201). Итак, мы видим, что на рубеже ХП-ХШ вв. в испанских городах имелось высокоразвитое в техническом отношении текстильное ремесло. Технология изготовления сукон в целом соответствовала европейским стандартам. Что же касается других ремесленных технологий, источник, к сожалению, не позволяет их описать.
Вопрос об организации ремесла мы уже отчасти затронули. Рассмотрим более подробно вопрос об отношениях между мастером и заказчиком. Но мнению К. Санчес-Альборноса, фуэро Куэнки и родственные ему памятники фиксируют относительно низкую ступень развития ремесла - работу не на рынок, а на заказ (3.84, р. 119). Действительно, заказчик фигурирует почти во всех немногочисленных статьях фуэро, посвященных ремеслу. Но какова его истинная роль в организа
56
§1. Ремесло
ции производства? Он приглашает мастера для строительства дома, башни, церкви, моста, мельницы, разбивки виноградника, поручает ему переписать книгу, подковать верховое или вьючное животное, изготовить ювелирное изделие, сшить одежду, обувь, меховую вещь (XIII. 1, 2, 3, 5,6,7, 8). Нетрудно заметить, что все это - работ ы, которые в силу своего характера делались, вероятно, преимущественно на заказ. К этому же типу приближаются и заказы на изготовление кирпича и черепицы, описанные в ст. XIII. 14. Счет этим изделиям шел на тысячи, и заказы на них давались, очевидно, в связи с началом какой-либо стройки. Однако, как мы уже говорили выше, отсутствие в фуэро специальных статей, регулирующих работу ремесленника на рынок, вполне объяснимо самим его назначением. В силу того, что такая работа не включала в себя правоотношения, она может быть зафиксирована в памятнике косвенно. И такие косвенные свидетельства в фуэро имеются. Так, в ст. XLII.4 описано два типа деятельности ремесленника-кузнеца: с одной стороны, он изготавливает свою продукцию к назначенному дню, за уговоренную цену, и, по-видимому, из материала заказчика. С другой стороны, из текста статьи ясно, что кузнец мог изготовлять различные изделия - леме-хи, косы, серпы, ножи - на продажу11. На продажу изготовляют свою продукцию и гончары12.
Если латинская редакция фуэро Куэнки оставляет некоторые сомнения относительно характера связи ремесленника с рынком, то уже упомянутая статья Валенсийского кодекса (CVIVXI.5) отвечает на этот вопрос совершенно определенно: она предписывает всем ремесленникам города в рыночный день закрывать свои лавки и отправляться для торговли на рынок13. Неоднократно упоминается участие ремесленников в рыночной торговле и в фуэрос XIII в. (А1с. 203; Сот 336).
В чем была специфика взаимоотношений между мастером и заказчиком в сфере текстильного производства? Нам представляется, что схема этих отношений, описанная выше, может соответствовать трем типам организации производства:
1. Ткань производится для собственного потребления заказчика; предназначенная для нее шерсть или пряжа (в небольшом количестве) производится в его хозяйстве или покупается.
57
Глава I. Со1^палъуо~лт<о1и>м11чес1(ий строй города
2. Заказчик скупает шерсть относительно крупными партиями, а готовую ткань продает.
3. Заказчиком выступает крупный производитель сырья. Часть произведенной ткани в этом случае также могла продаваться.
К сожалению, скудость источников во многом делает оценку этих возможностей ненадежной. Тем не менее, их сопоставление с данными о технологии текстильного, в первую очередь - сукнодельческого, ремесла, может несколько уточнить картину. Ясно, что оснащение ткацких, сукновальных, красильных мастерских, таким дорогостоящим оборудованием, как четырехпедальные станки, сукновальные мельницы, красильные чаны, где могли окрашиваться три или более штуки сукна сразу, покупка дорогих красителей и т. п. требовали больших расходов. Добавим также, что, судя по таможенному тарифу, в Куэнку ввозились в заметных количествах высококачественные импортные ткани. В этих условиях сукноделие могло быть рентабельным лишь тогда, когда оно располагало большим количеством заказов14. Эти соображения показывают, что первый тип организации производства вряд ли мог быть основой текстильного ремесла в Куэнке, хотя, вероятно, встречался на практике. Если же мы допустим, что сукноделы Куэнки имели дело с относительно крупными заказами, то сама форма работы на заказ окажется во многом иллюзорной: заказчик в этом случае выступает лишь посредником между мастером и рынком. Разумеется, ткач мог и сам продавать свою продукцию на рынке. Прямые свидетельства об этом содержатся в фуэрос Алькала-де-Энарес (§ 203) и Кории (§ 336).
Важные сведения относительно организации сукноделия содержатся в фуэро Теруэля. Ст. 354 запрещает арендовать сукновальные мельницы с целью их закрытия. «Это установлено потому, что в городе не раз случалось, что один человек или двое арендовали все сукновальные мельницы, потом некоторые из них закрывали, а другие оставляли работать» (Тег. 354). Здесь мы видим такую форму организации производства, которую никак нельзя назвать примитивной. Очевидно, в данном случае мы имеем дело или с богатыми ремесленниками, старающимися уничтожить конкуренцию, или с купца,
58
§1. Ремесло
монополизирующими целую отрасль городского ремесла. В любом случае, результатом такой операции, которую стремятся запретить законодатели, является образование централизованной «компании», существование которой вряд ли возможно при низком уровне развития ремесла. Таким образом, работа на заказ вовсе не была единой формой организации ремесла, существовавшей в городах Центральной Испании. Таких форм было много - домашнее ремесло, работа на рынок, работа на заказ и даже, как в Теруэле, ремесло предпринимательского типа.
Рассмотрим теперь отношения между ремесленниками. Было ли в Куэнке разделение на мастеров, подмастерьев и учеников? Принимали ли участие в ремесленном производстве наемные рабочие? Существовала ли в городе цеховая организация? Сведений по этим вопросам в фуэро почти нет. Так, в ст. XLII.1 ремесленник (artifex, opifex) именуется также magister. Этот термин не предполагает сам по себе наличия учеников и подмастерьев. Однако в Пласенсии мы учеников уже находим. Согласно фуэро этого города, если мастер изобьет своего ученика и если даже гот умрет от его побоев, мастеру достаточно принести клятву, что он это сделал не со зла, и он будет освобожден от всякого штрафа (Plas. 52).
Наемные работники - mercennarii, mmisteriales - часто упоминаются в фуэро. Обычно это - сельскохозяйственные рабочие. Однако вполне вероятно, что именно с наемными работниками мы встречаемся в ст. II 1.31, где пекарь отвечает за плохо выпеченный хлеб на основании показаний хозяина печи. Можно предположить также, что относительно крупные по масштабам Куэнки мастерские, например, текстильные, вряд ли могли обходиться без привлечения со стороны хотя бы одного-двух рабочих.
Прежде чем ставить вопрос о существовании в испанском городе профессиональных организаций ремесленников, необходимо выяснить, действовали ли там те же экономические факторы, которые в городах средневековой Европы, наряду с факторами социально-экономическими, воли к образованию цехов - стремление ней!рализовать конкуренцию, стандартизировать продукцию, создать наиболее выгодные условия
59
Глава I. Социш.ъно-.'гкоиомичес-кий строй города
для ее сбыта? Материалы фуэрос побуждают ответить на этот вопрос положительно. Ст. XII1.14 предписывает тому, кто обнаружит в пределах городского округа «ремесленника-чужака» (minis terialem alterins termini), задерживать его и требовать с него выкуп. «Это установлено, - говорится в фуэро, - чтобы ремесленники-горожане больше зарабатывали». Регламентация качества продукции содержится почти во всех статьях гл. XIII, где речь идет о ремесленниках. Как правило, за плохо выполненную работу на ремесленника налагался штраф. В некоторых городах он должен был бесплатно переделывать свое изделие (Сог. 160). Сама по себе специализация ремесленников в условиях относительно узкого рынка и нехватки сырья порождала тенденцию к монополизации занятий отдельными ремеслами, к складыванию определенных прав и привилегий отдельных профессий. Так, в Саламанке железо мог покупать лишь тот, кто его обрабатывал в своей кузнице (Sal. 46). С другой стороны, ferreros, производившие первичную обработку металла были обязаны продавать свои изделия только ferradores (Sal. 45). Таким образом, устанавливались, во-первых, монополия кузнецов, обладавших своей кузницей, на металлсюбработку и, во-вторых, разделение функций между двумя разрядами кузнецов.
Непосредственных свидетельств о наличии зачатков профессиональных организаций в самом фуэро Куэнки немного. В ст. XIII.6 упоминается prepositus sutorum, то есть старейшина башмачников, который вместе с муниципальным чиновником наблюдает за качеством работы ремесленника. В ст. XIII. 13 упоминается какое-то «братство» (confratrid). Термин confratria (cofradia), наряду с братствами религиозными, в источниках XIII в. нередко означает «цех».
Тенденция к образованно цехов к середине XIII в. стала совершенно очевидной. Тем не менее, ей не суждено было укорениться в испанских городах, поскольку против нее энергично выступила королевская власть. Так, в «Семи Партидах мудрого короля дона Альфонсо» осуждается такая практика, когда «ремесленники договариваются между собой, по каким ценам они будут продавать те вещи, которые изготовляют. И еще устанавливают, чтобы их ремеслом не занимался никто
60
§L Ремесло
из тех, кого они не приняли в свои организации (sus compannas). И еще они договариваются о том, что не будут никому раскрывать своего ремесла (non muestren sus menesteres), а лишь только своим потомкам» (SPVVII.2). Мы видим в этом отражение типичных цеховых порядков с монополией на занятие определенным ремеслом, с которым связан Zunftzwang, с ревнивой охраной профессиональной тайны, с передачей ремесленных навыков от отца к сыну.
Очевидно, такого рода объединения существовали и в Куэнке. В 1244 г. Фернандо III приказал распустить там все cofradias et ayunlomientos malos, разрешив лишь существование религиозных братств. Членам «братств» вменялось в вину то, что они устраивают тайные сговоры и выбирают себе алькальдов (2.19, р. 860). Антицеховые постановления изредка встречаются и в фуэрос. Так, в Альба-де-Тормес кузнецам разрешалось объединяться в «компании» не более чем по двое (“Е1 ferrador faga compania con otro ferrador e non mas”-Alba 118).
Таким образом, имеющаяся а нашем распоряжении документация показывает, что профессиональные организации ремесленников в городах Центральной Испании были уничтожены, не получив большого развития. Тем не менее, очевидно, что тенденция к их возникновению существовала. Это лишний раз показывает, что цех был наиболее всеобщей и адекватной формой организации средневекового городского ремесла (1.6, с. 21). Однако, поскольку эта тенденция не смогла победить, общее руководство регулированием ремесла перешло в испанских городах к муниципальным советам - кон-сехос.
Ремесло, общее руководство которым осуществляется городским советом, в литературе обычно именуется свободным. В чем же состояла политика консехос по отношению к ремеслу?
В фуэрос XII - первой половины XIII в. не содержится дискриминационных мер (или, наоборот, привилегий) по отношению к ремесленникам в области их личных или политических прав. В этом отношении ремесленники рассматривались как равноправные горожане и подчинялись общему законодательству. Особые правовые нормы касались лишь их профессиональной деятельности. Контроль консехо над ре
61
Глава I. Стршлыю-жпюмишский строй города
меслом заключался в том, что городской совет устанавливал меры и веса, а также стандарты качества отдельных видов продукции (см., например: XLII. 6,8,14 и др.). Обычно оценка качества продукции возлагалась на альмутасафа - муниципального магистрата, занимавшегося наблюдением за ремеслом и торговлей. Нередко в фуэрос зафиксированы не только требования к добротности изделий, но и технологические предписания, где указывалось, с каким материалом и каким инструментом должен работать ремесленник15.
Другая группа установлений регулирует отношения между ремесленником и заказчиком. В них предусмотрены ответственность мастера за своевременность и качество исполнения заказа; наказания за фальсификацию или кражу сырья; ответственность заказчика за своевременный выкуп заказа (XLII. 1—17). В целой соответствующие статьи фуэрос «производят такое впечатление, будто они продиктованы чувством недоверия к ремесленнику16 и заботой о защите потребителя против его злоупотреблений» (3.56, р. 264). Как правило, ответственность мастера в отношениях с заказчиком более обременительна, чем ответственность последнего, которая кстати, фиксируется дадеко не во всех статьях. Ремесленник мог быть наказан высоким штрафом или даже подвергнуться судебному преследованию; заказчик, не выкупивший изделие в срок, терял его.
В ряде случаев фуэрос фиксируют также норму оплаты труда ремесленника. Как правило, эта оплата весьма невысока. Так, кузнец за подковку лошади получал солид, осла - денарий17. Если при этом подковы и гвозди предоставлял заказчик, кузнец получал 1 нумм (меаху) (XLII.4). Сукнодел, соткавший и выкрасивший штуку ткани, получал за это два менкаля (XLII. 10). Гончары должны были продавать кирпич по 4 менкаля за тысячу, черепицу - по 5 менкалей за тысячу (XLII. 14)|й.
Наконец, фуэрос; как мы уже говорили, в некоторых случаях устанавливают порядок снабжения ремесленников сырьем, предусматривают меры по недопущению в город ремесленников-чужаков, запрещают профессиональные организации ремесленников.
62
$/. Ремесло
Следует ли оценить такое законодательство как более благоприятное для развития ремесла, чем цеховые порядки? Очевидно, нет. Разумеется, в нем имелись некоторые положения, способствовашие развитию, ремесла. Это распоряжения, устранявшие внешнюю конкуренцию, представлявшую серьезную опасность для мелкого ремесла (1.17, с. 332-333), регулировавшие снабжение сырьем, устанавливавшие контроль за качеством. Однако такого рода установления устанавливались и при цеховом строе. С другой стороны, фуэрос включают в себя статьи, предусматривающие регламентацию технологического процесса, причем исходящую не от самих ремесленников, а извне, со стороны муниципального совета, низкие ставки оплаты труда, дискриминацию мастеров в отношениях с заказчиками, запрет профессиональных объединений, защищающих права ремесленников. В этом отношении фуэрос невыгодно отличались от цеховых статутов.
Подводя итог сказанному о развитии ремесла в городах Центральной Испании, можно утверждать, что фуэрос не дают основания считать его слаборазвитым, зачаточным или малозначительным. Важнейшие качественные характеристики ремесла - уровень дифференциации, технология производства, организационные формы - вполне соответствуют тому уровню, какого достигло к концу XII - середине XIII в. ремесло в средних и мелких городах Западной Европы.
§ 2. Торговля
Сведения о торговле в Куэнке разбросаны по всему фуэро, причем в двух главах - XLIII и XLIV (таможенный тариф) ей уделяется особое внимание.
Крупнейшим событием в торговой жизни города была ярмарка (nundina), проводившаяся ежегодно в течение двух недель19. Право на проведение ярмарки было пожаловано Куэнке королем «для процветания и для вящей славы города». Ярмарка пользовалась особой юридической защитой: безопасность и имущество всех ее участников - христиан, мусульман и иудеев - охранялись огромным штрафом в 1000 солидов в пользу короля, а за убийство устанавливалась особо
63
Глава I. Соцшмъшьэкономический строй города
жестокая казнь - преступника хоронили заживо в одной мо-гиле с жертвой (1.27). Покупки на ярмарке следовало совершать днем и при свидетелях (XL. 13). Совокупность установлений по охране порядка во время ярмарок и особые требования к торговым сделкам образовывали «ярмарочный обычай» (forum nundinarum. — Х.22).
Естественно, ярмарка не могла удовлетворить всех потребностей горожан в товарах первой необходимости. Гораздо большую роль в этом играл mercatum, forum - рынок, который функционировал еженедельно по четвергам (XXVI. I)2". Существовали особые правила судебного разбирательства по уголовным делам, связанным с нарушением порядка на рынке и доли городских властей в штрафах, полученных с виновного (1.23, XII.21). Фуэро устанавливало повышенные наказания за нарушение порядка на рынке, хотя эти наказания не были так суровы, как те, которые описаны выше (XII. 19). Во время работы рынка и ярмарки действовало правило, согласно которому по торговым дням нельзя было брать в згелог чужое имущество и вести судебные дела (1.26, XXVI. 1). Безусловно, это правило способствовало лучшей организации городской торговли.
В фуэро не имеется упоминаний о существовании в Куэнке постоянного, ежедневного рынка (azoque), который встречается в новокастильских фуэрос уже в XII в., а в XIII в. становится обычным явлением21. Возможно, что такой рынок в Куэнке еще не сложился или же еще не играл заметной роли к концу XII в. Возможно также, что он не выделялся составителями фуэро как отдельная правовая категория и подразумевался под термином forum. 11аше предположение тем более вероятно, что в единственном случае, когда в памятнике определенно говорится, что рынок проводится еженедельно, употребляется термин mercatum (XXVI. 1). Однако, если даже мы допустим, чю постоянного рынка в Куэнке не было, го все же обнаружим другие свидетельства существования в городе «стационарной» торговли. Такая торговля шла а лавках (tiendas), в домах горожан, в тавернах (XVI.33; XLII.12; CVIVXI.5). Кроме того, в городе существовала гак называемая а1сасегна - квартал торговых лавок, принадлежав!!шх казне
64
2. Торговля
и сдаваемых еврейским торговцам (XXIX. 6,15,19). Не исключено, правда, что в фуэро Куэнки термин «алькасерия» обозначает в некоторых случаях просто «еврейский квартал», однако фуэрос, составленные по его образцу на старокастильском языке, четко различают juderia и alcaceria (Plas. 334,343). Сведений об интенсивности городской торговли в фуэрос немного, однако ясно, что число торговцев вообще, и на рынке - в частности, было довольно значительным, что иногда порождало трения между ними и даже вызывало вмешательство самых высоких административных инстанций. Так, фуэро Саламанки запрещало заранее занимать место на рынке и затем перепродавать его (Sal. 227а). Тот же памятник запрещает мясникам, имеющим прилавок внутри лавки, устраивать еще один снаружи (Sal. 346). В конце XIII в. король Кастилии Санчо IV повелел мясникам Куэнки немедленно убрать прилавки от своих ворот, так как из-за этого «терпят большие убытки те, кто торгует в мясном ряду (camecerid) на площади»22.
Итак, материал фуэрос позволяет установить, что торговля, с точки зрения ее организации, достигла довольно высокого развития. Сочетание ежегодных ярмарок, еженедельного рынка, постоянной торговли в лавках (и, возможно, на ежедневном рынке) и торговых экспедиций на мусульманский Юг (см. ниже) должно было - во всяком случае, теоретически -обеспечить регулярный и разносторонний товарообмен. Посмотрим теперь, чем же торговали в городе23.
Ценнейшую информацию о структуре городского импор; та содержит уже упомянутый таможенный тариф (XLIV гл. фуэро), представляющий собой список пошлин, которые специальный чиновник - телонеарий - взимал с товаров, продаваемых на рынке. Очевидно, эти пошлины были действительны и во время ярмарок, и при торговле на еженедельном рынке. Рассмотрим этот список. Он содержит названия 153 товаров, которые мы для удобства анализа разбили на пять групп24. В первую группу мы включаем ремесленную продукцию, готовую к непосредственному употреблению. Сюда входят одежда и обувь (12 названий), домашняя утварь (14 названий), лекарства, благовония и т. п. (5 названий). Рассматривая номенклатуру предметов одежды и обуви, отметим, что это,
5 С.Д. Червонов.
65
Глава I. Соцъалъмо-зкомом-ичегмий ггпрой города
как правило, одежда особого покроя (aliqicium - морискский плащ), или отдельные детали - перчатки, ленты, тесьма, пояса, шнуры, пряжки и т. п.25 Очевидно, обычная одежда изготовлялась в самой Куэнке местными портными, а ввозились в город лиль ее экзотические разновидности и аксессуары особой выделки. Трудно сказать, производились ли эти товары на Пиренейском полуострове или вне его, однако нам представляется, что в любом случае здесь речь идет о предметах межгородской или международной торговли. То же можно сказать и об алоэ, пергамене, сурьме, благовониях, которые, вероятно, ввозились из аль Андалуса.
Другое дело - предметы домашней утвари. Если некоторые из инх (зеркала, возможно, некоторые виды посуды) ввозились издалека, то такие вещи, как горшки, лари, кормушки для скота, деревянные сосуды, бочки и г. п., явно изготовлены поблизости от рынка. Скорее всего, это не продукция городского ремесла, поскольку горожане Куэнки были освобождены от уплаты пошлин по всей территории королевства вплоть до реки Тахо (1.10)26. Таким образом, перечисленные предметы, вероятно, представляют собой продукцию домашнего ремесла жителей сельской округи Куэнки.
Следующая группа товаров - ремесленная продукция, требующая дальнейшей обработки. Сюда мы включили ткани (31 название), меха и пух (10 названий), кожи (7 названий).
Ткани представляют собой наиболее многочисленную группу товаров, отраженных в фуэро. Хотя памятник не дает ни малейшей возможности установить объем импорта тканей, то внимание, с которым его составители отнеслись к составлению соответствующего раздела таможенного тарифа, показывает, что в кастильском городе, как и везде в Европе, торговля текстилем, особенно сукнами, занимала выдающееся место. В Куэнку ввозились и шерстяные, и льняные, и шелковые ткани. По их географическому происхождению можно выделить восточные (pannus surie, albornoz, molfamum). испанские (segobimses) и западноевропейские. О последних следует сказать подробнее. Наиболее заметное место среди них занимают ткани фландрского и северофранцузского производства. Это полосатые ткани из Арраса (viati d’Araz), сукна из Арраса, Брюсселя, По-
66
£ 2. Торговля
перинжа, Шартра (barraceni aracenses et brullari, pimparelli, camotenses). Упоминаются и другие сорта сукон, производившихся во Фландрии и Франции, но без указания городов, где они были сотканы (blanqueta, estanfortes, pictanenses).
Некоторые ткани обозначены лишь но цвету (viridi, grane, fuscotinclori)v. Ткань saya - возможно, пизанского происхождения. Можно ли считать, что эти ткани конкурировали с продукцией местного ремесла? Сложно ответить на этот вопрос, не зная объема их импорта. Следует, однако, огметить, что перечисленные выше сорта тканей представляли собой продукцию высшего качества, крайне дорогую и вряд ли покупавшуюся всеми слоями горожан. Местное же сукноделие, как уже говорилось, специализировалось на производстве грубых сукон - пикоте, более дешевых и пользовавшихся широким спросом. Дешевые грубошерстные ткани ввозились и в Куэнку, однако их ассортииент довольно узок - пикоте, burellum и сеговийские ткани, они не специфицированы по качеству и окраске. Скорее всего, не они, а дорогие заморские сукна составляли основу импорта текстиля в Куэнку, Тем не менее ясно, что ввоз в город большого количества тканей, пошлины на которые никак нельзя отнести к разряду протекционистских28, укреплял на кастильском позиции запиренейских купцов, затруднял становление местного сукноделия.
Кожи и меха также, по-видимому, попадали на рынок Куэнки из разных местностей. Если шкурки куниц и соболей29 наверняка ввозились из-за пределов Испании, а особый сорт тонко выделанной козлиной кожи - кордован, упомянутый в списке пошлин, - даже своим названием выдает андалузское происхождение, то овчины, ослиные и бычьи кожи, может быть, даже необработанные (они облагались низкой пошлиной и оценивались не поштучно, а по весу), продавались, скорее всего, жителями ближайших селений.
Перейдем теперь к характеристике сырья, ввозившегося в город. Это различные компоненты текстильного производства: собственно сырье (лен, шерсть, конопля, шелк), красители (индиго, шафран, кошениль - всего 12 названий), другие препараты, необходимые в ткачестве и сукноделии (сода, особый сорт глины, квасцы). Такой набор товаров характеризу
67
Глава I. Соц-иалъио-л-коиом.и.'ч.е.скии гтрои города
ет, во-первых, относительно высокую ступень разви т ия ремес-ла в Куэнке и, во-вторых, его зависимость от внешних поставок. Наконец, следует отметить, что широкий ассортимент ввозимого а город ремесленного сырья предполагает тесный контакт с рынком местных мастеров.
Откуда же ввозились все эти товары? Вряд ли сырье везли издалека: в памятнике имеются статьи, свидетельствующие о том, что все его виды, упомянутые в таможенной тарифе, производились в городской округе и даже в городской черте (III.30; V16). Другое дело - красители и химикалии, торговля которыми имела международный характер. Трудно судить о происхождении других видов - металлов311, смол, стекла, которые могли быть предметом широкой и международной, и региональной, и местной торговли (хотя, скорее всего, дерево -в виде ли дров, строительного или поделочного материала -вряд ли повезли бы в Куэнку издалека).
Весьма знаменательно упоминание в фуэро ремесленных полуфабрикатов - обувных ремней с пряжками и без пряжек, а также кормушек для скота, посуды, гребней31, обозначенных в тарифе как non operati. Если принять наиболее вероятное объяснение этому явлению и согласиться с тем, что здесь речь идет о продукции побочных крестьянских занятий, которые городские ремесленники подвергали окончательной обработке, окажется, что в некоторых ремеслах возникали зачатки не только торговых, но и производственных связей между i opo-дом и деревней.
Охарактеризуем теперь кратко последнюю группу непродовольственных товаров, упомянутых в таможенном тарифе. Это - орудия труда, как ремесленные, гак и сельскохозяйственные. К ним относятся различные ножи, клещи, керюва, точильные (или гончарные) круги, жернова, косы, мозыги, серпы, лемсхи, возможно, ткацкие берда. Мы видим, что это, главным образом, продукция кузнечного ремесла. Поскольку жители города пошлиной не облагались, мы можем заключить, что эти дешевые и неудобные для транспортировки изделия привозили в Куэнку из других городов или, что значительно более вероятно, из сельской округи.
Псюледняя группа товаров, о которых пойдет речь, -про-
68
$ 2. Торговли
довольствие и скот. Ассортимент продаваемого скота разнообразен. Здесь есть и крупный рогатый скот, и кони, и мелкий скот. Привлекает внимание другое обстоятельство: тариф различает скот, который продается на месте, и скот, продаваемый во владении мусульман, причем пошлины, налагаемые на такой скот, значительно выше. Например, пошлины на продажу осла установлены соответственно в четыре и восемь денариев. Судя по таможенному тарифу, арабам продавали коней, ослов и мулов, то есть верховых и вьючных животных, ценившихся в Кастилии как «стратегический» товар32. Кроме того, XIII.4 разрешает продажу мусульманам живого скота в качестве продовольствия. Очевидно, здесь имеются ввиду крупный рогатый скот и овцы, с которых вывозные пошлины не взимались. Резюмируя сказанное, можно предположить, что фуэро Куэнки, создавая благоприятные условия для экспорта некоторых видов скота33, в тоже время ограничивало возможности продажи в аль Андалус животных, которых могли использовать в коннице.
Упомянутая нами ст. XIII.4, санкционирующая продажу скота арабам, в то же время запрещает горожанам под страхом смертной казни оставлять мусульманам любые другие виды продовольствия. Только ли нежелание облегчать положение своего потенциального противника обусловило суровость законодателей? Вероятно, нет. Представляется, что городу остро недоставало продовольствия. Об этом свидетельствует и таможенный тариф. Он облагает пошлинами очень небольшое количество продовольственных товаров: морскую рыбу, мед, масло (oleum; очевидно, оливковое масло), сало и топленый жир, сахар, пряности, инжир и гранаты. Ясно, что эти продукты не являются продуктами первой необходимости. Все они, кроме, пожалуй, рыбы, меда и жиров, ввозились из Андалусии34. Основные же продукты питания пошлиной не облагались: «Никто пусть не взимает пошлины с продовольствия, которое христианин привезет в Куэнку, а именно с хлеба, вина, овощей и фруктов». К этой же группе распоряжений можно отнести и ст. XII 1.20, которая наказывает штрафом в 5 золотых вывоз за пределы городского округа рыбы и дичи, а также ст. XIII. 14, предписывающую жителям окрестных деревень
69
Глава L строй города
являться па городской рынок. Итак, налицо паивыгоднейшис условия для ввоза в город продовольствия, с другой - суровые наказания за вывоз практически всех его видов, кроме скота.
Положения, поощряющие ввоз продовольствия в город и ограничивающие его вывоз, содержатся во всех пространных фуэрос Центральной Испании. Так, нс взимались ввозные пошлины с вина и хлеба в Бриуэге, Пласенсии, Молине (Вт. 171; Plas. 705, 706; Mol. 68). Запрещалось вывозить хлеб из Мадрида, Молины и Кории (Madr. 60; Mol. 128; Cor. 329). Как и в Куэнке, был установлен порядок, когда продовольствие, произведенное в деревне, должно было продаваться только на городском рынке (Сог.329)35. Вообще для фуэрос характерно стремление поставить под контроль городских властей всю торговлю продовольствием, сосредоточив ее на городском рынке (4.37, р. 289). Ст. XLII.19 фуэро Куэнки под угрозой штрафа в 5 мараведи запрещает торговать дичью вне рынка. Аналогичные положения вст речаются в фуэрос Гвадалахары, Пласенсии, Ледесмы, Кории (Goad. 13; Plas. 631; Led. 152; Сот. 238), причем в разных городах они распространялись на различные виды продовольствия (хлеб, дичь, мясо, рыба). В Кории запрещалось продават ь вне рынка любое продовольствие, кроме вина (Сот. 238).
Следующая группа распоряжений а данной области устанавливает максимумы цен на продовольственные товары. Такие установления имелись в фуэрос Куэнки (XLI11.6), Пласенсии, Алькала-де-Энарес, Мадрида (Plas. 650; Ale. 208; Cor. 385; Madr. 56—57). Помешать повышению цен на продовольствие должны были законы, запрещающие перепродавать продовольствие (Madr. 60, 116; Mol. 129; Sal. 153, 162, 229; Br. 174; Fuentes. 171) или, как в Куэнке, продавать его дороже обычного в связи с большим стечением народа, в частности, в связи с приездом короля (XLIII.8). Реже встречаются такие нормы, как ограничение объема закупок продовольствия36 или запрещение продажи некоторых его видов по определенным дням (Сот. 218). Однако в большинстве фуэрос содержатся постановления, которые запрещают фальсификацию продуктов или продажу некачественного продовольствия.
Таким образом, проблема снабжения населения продо
70
§2, Торговля
вольствием Центральной Испании стояла чрезвычайно остро и вызвала к жизни хорошо разработанное законодательство, призванное сконцентрировать продовольственные ресурсы округи на городском рынке, воспрепятствовать вывозу продуктов за его пределы и, наоборот, поощрить их ввоз. Как же оценить сам факт наличия такой проблемы в городе, который традиционно считается аграрным?
В марксистской литературе существование продовольственной проблемы в Средние века связывается именно с развитием городской экономики. К. Маркс подчеркивал., что «в Средние века ... спрос на продукты труда деревенского жителя, - поскольку последний вообще превращал их в товар и в деньги, - был в большинстве случаев насильственно ограничен пределами городской территории» (1.4, с. 253). В.В. Сток-лицкая-Терешкович на немецком материале (3.16, гл. VVI) и Л. А. Котельникова на итальянском (3.6, с. 56, 90 и др.) показали, что спрос на продовольствие наибольшей остротой характеризовался как раз в таких городах, которые обладали развитой ремесленной экономикой, именно там наибольшее применение получило законодательство, направленное на решение продовольственной проблемы. Для Испании весьма характерен пример Севильи - крупнейшего торгово-ремесленного центра страны, в котором в интресах обеспечения продовольственного снабжения употреблялись те же самые нормы, которые характерны для названных нами городов Центральной Испании (4.30, р. 327-332). Совершенно очевидно, что, чем большим является отрыв населения города от аграрных занятий, тем более он зависим от внешних поставок, тем строже городские власти должны следить за обеспечением рынка продовольственными товарами. С этой точки зрения, приведенные нами факты следует как свидетельство того, что собственно аграрная (земледеческая) сфера экономики кастильского города не только не доминировала, но и не являлась благополучной отраслью хозяйства.
Отметим, что методы решения продовольственной проблемы в испанском городе отличались от тех, которые практиковались, скажем, в Германии иди Италии. Такие меры, как закупки зерна в дальних местностях или натурализация де
71
Глава I. Социально-экономический ппрой города
нежных рент с целью перепродажи продовольствия в услови-ях благоприятной городской конъюнктуры, в испанских городах были невозможны в силу относительной неразвитости торговых связей и преобладания в сельской округе свободного крестьянства. Поэтому главным инструментом решения продовольственной проблемы стало политико-правовое регулирование: запрещение вывоза, принуждение крестьян к продовольственным поставкам37.
Несколько слов об экспорте. В таможенном тарифе почти не упоминаются вывозные пошлины. Лишь однажды упоминается dolium ab hinc portaverit. Однако из текста ясно, что приезжие купцы, останавливавшиеся на постой в домах горожан и, согласно обычаю, уплачивавшие домохозяину некоторую часть стоимости покупок, приобретали в городе льняные ткани, темнокрашеные сукна (fusotinctori), кроличьи шкурки. Эти сведения позволяют нам говорить, что из других городов в Куэнку приезжали не только продавать, но и покупать, причем важно, что покупали здесь и ремесленные изделия. Были ли эти изделия местного производства или лишь перепродавались в Куэнке? Судить об этом трудно. Однако следует признать, что Куэнка или вывозила свою ремесленную продукцию, в частности, ткани, или принимала участие в посреднической торговле. Так или иначе, нельзя отрицать ее торгового значения.
Рассмотрение внешней торговли города будет неполным, если мы не охарактеризуем торговые экспедиции во владения сарацин (arreque). Сведений о них очень немного. Так, ст. XLI.3 устанавливает права и обязанности главы каравана - ахеа. В час гности, говорится о том, что в качестве вознаграждения он получает 1 золотой с каждой сотни овец и баранов и 1 менкаль за каждую корову. Он имеет также право на одну десятую выкупа за пленного мавра и на I золотой с каждого мавра, которого обменяют на христианина. Ст. XL. 15 говорит, что ахеа должен свидетельствова ть в тех случах, когда в суде один человек заявляет претензии на какую-либо вещь, а ее владелец говорит, что купил ее «в земле сарацин». Таким образом, характер этих торговых экспедиций более или менее ясен: в Андалусию перегонялся скот, в котором Куэнка не
72
испытывала недостатка, а там закупались необходимые товары. Возможно, arequa не была формой регулярной караванной торговли, а являла собой способ реализации военной добычи.
Кто принимал участие в торговле? Фуэро Куэнки лишь один раз (XLII.21) упоминает о торговцах (revenditores), которых можно профессиональными. Термин mercator применяется лишь по к иногородним38. Это свидетельствует если не о полном отсутствии в Куэнке купечества, то, по крайней мере, о сравнительной узости и правовой неоформленности этого слоя. В позднейших фуэрос и в документальных материалах деятельность местных торговцев находит гораздо более полное отражение. Так, в договоре между городами Куэнка, Ка-ньямарес, Уклее, Оканья, Амогера и Сорита-де-лос-Канес, заключенном между 1168 и 1202 г., запрещалось преграждать путь купцам, следующим из одного города в другой, брать в залог их имущество и как-либо препятствовать покупкам, которые будут делать горожане а других городах-участниках договора (4.88, р. 530-531). Прямые упоминания о местных купцах-продавцах тканей и одежды содержатся в фуэрос Алькала де Эна-рес, Кории, Молины (А1с. 203, 204; Сот 133, 203; Mol. 68). Однако ясно, что, по крайней мере на рубеже ХП-ХШ вв., приезжие действовали на городских рынках и ярмарках активнее. Фуэрос строго охраняют их жизнь, безопасность и имущество. Городской телонеарий должен был некоторое время сопровождать их в пути, получая за это pedaticum (XV14). Такой порядок отчасти имел не допустить, чтобы купец обошел город стороной и уклонился от уплаты пошлин. Соответствующая норма прямо сформулирована в фуэро Молины: «Если (купец) сойдет с дороги, он должен заплатить двойную пошлину (portadgd)» (Mol. 67). Приезжая в город, купец останавливался на постой к горожанам, которые получали определенные отчисления с каждой его покупки и продажи39. Останавливаясь на постой, купец, как правило, приобретал пищу для себя и фураж для лошадей у домохозяина - в противном случае он платил дополнительную пошлину (XLI.1). Таким образом, пребывание заезжих купцов было весьма выгодным для зажиточных горожан, способных обеспечить их постой.
Кроме приезжих купцов, в торговле принимали участие
73
Глава I. C(ri^iaAb,ii.o-.fK(nu)M.U4f!f.-K-u.ii. строй города
и крестьяне окрестных деревень. Об этом свидетельствует как ассортимег продаваемых в городе товаров, так и некоторые прямые данные. Так, в таможенном тарифе, например, сказано, что облагается пошлиной всякий товар, который «коробейник» (colibista) приносит в город на своих плечах. Вероятно, такой торговец приходил не из отдаленной местности. Ст. XIII. 14 прямо предписывает жителям деревень являться на городской рынок. В фуэро Алькала-де-Энаерес сказано, что «всякий человек ... из округи Алькала, который является зуда торговать...», должен применять правильные меры и веса (А 1с. 204). Среди товаров, которые продают выходцы из ..., упоминаются льняные и шерстяные ткани, вероятно, домашнего производства (А1с. 203). Безусловно, принимали участие в городской торговле и сами горожане - ремесленники, содержатели таверн, revenditores, собственники скота.
Последний вопрос, который мы хотели бы затронуть в связи с организацией городской торговли, связан с ее правовым оформлением и регулированием. Поскольку мы так или иначе уже касались темы, ограничимся лишь перечислением важнейших установлений, составлявших систему городского торгового права. Это - запрещение препятствовать проезду на рынок; особо строгие наказания за беспорядки на рынке и ярмарке; повышенные штрафы за преступления против участников торговли; запрещение брать залоги у участников торговли и вызывать их на судебный поединок; запрещение вносить оружие на территорию рынка и ярмарки (Sal. 39); отказ от проведения судебных заседаний в ярмарочные и рыночные дни (XXVI. 1,2); продажа товаров в рыночный день только на рынке; продажа всех или некоторых продовольственных товаров только на рынке; привлечение проезжих купцов для продажи своих товаров на городском рынке; особые отношения мемду купцом и домохозяином, предоставившим ему постой. Таким образом, в кастильском праве действовали те же нормы - «рыночный мир», стапельное право, Marki wangz, -которые были характерны для торговли в наиболее развитых странах Западной Европы в XII-XIII вв.
Некоторые другие правовые нормы - гарантирование правомерности покупки, совершенной у неизвестного лица,
74
$ 2. Торговля
упорядочение взятия залогов, «дорожный мир», то есть повы-шенные штрафы за нарушение порядка на дорогах, которые впервые находят свое систематизированное изложение именно в пространных фуэрос семейства Куэнки (4. 52, 59, 80, 95), не направлены непосредственно на регулирование торговли. Однако несомненно, что развитие торговых отношений способствовало разработке этих положений.
Таким образом, мы можем заключить, что города Центральной Испании в конце XII - XIII в. участвовали и в международной, и в региональной, и в местной торговле. Как ее организационно-правовые формы, так и ассортимент Товаров вполне обычны для средних и мелких европейских городов этого времени. Особенностью испанских городов были: преобладание в их экспорте живого скота, правовая неоформленность слоя купцов, пассивный баланс в дальней торговле.
§3. Земледелие и скотоводство
Ассортимент выращиваемых в городе и его ближайших окрестностях сельскохозяйственних культур был довольно разнообразен. В фуэро упоминаются и зерновые культуры, и виноград, овощи, бобовые, фрукты, технические культуры (лен, конопля, тутовое дерево, сумах). Наибольшее значение имели, однако, выращивание винограда, зерновых и садовых культур. Этим вопросам специально посвящены гл. Ill—V фуэро Куэнки.
Порядок севооборота установить довольно трудно. Определенную о ней содержат данные о сроках земледельческих работ. В ст. II 1.26 говорится, что посевы зерновых должны охраняться с начала марта до середины июля, когда, вероятно, урожай убирали. Из ст. XLI.6 ясно, что, занимая в долг деньги под залог будущего урожая, должники обычно рассчитывались с кредиторами в августе. Наконец, ст. III.26 предписывает, чтобы после праздника св. Михаила (29 сентября) не принимались никакие претензии по поводу убытков, нанесенных посевам. Сама же уборка хлебов заканчивалась, очевидно, раньше - судя по приведенным данным, в июле - августе. Ст. XXXVI.2, где определяются ставки оплаты труда сезон
75
Глава I. Соц1и^гъ11.о-Л1(оаоми^1егк1(.й строй города
ных полевых рабочих, устанавливает наиболее высокие нормы для тех из них, которые работают по август включительно. С сентября же по март существовали самые низкие расценки работы - вдвое ниже, чем для занятых с июня по август. Все это показывает, что интенсивность земледельческих работ была наибольшей до конца лета, а в сентябре они, в ос новном, заканчивались.
Рассмотрим обязанности наемного работника: он должен был вспахать поле, внести удобрения на поля, убрать урожай, обмолотить его и провеять, затем пост роить сарай д ля хранения соломы. После этого его работа считалась оконченной (II 1.29). Не упоминаются ни вспашка под пар, ни посев озимых. Такие сроки и последовательность сельскохозяйственных работ свидетельствуют о применении двухполья, которое было обычным для кастильских аграрных порядков (3.48, р. 102; 3.72, р. 119; 4.82, р. 215-216).
Каковы были расположение и размеры обрабатываемых участков? Поскольку этот сюжет тесно связан с проблемой городского землевладения, которая будет рассматриваться отдельно, здесь мы осветим лишь «агротехнический» его аспект.
Культивируемые земли горожан были расположены в самом городе (главным образом сады), и в ближайших окрестностях Куэнки, и, в общем, могут быть сведены к двум типам. Во-первых, эго отдельные огороженные участ ки (defense) и, во-вторых, крупные массивы однородных по своему назначению сельскохозяйственных угодий. В ст. 111.27 идет речь о том, что владельцы хлебных посевов сообща нанимают сторожа (cuctos messium). Понятно, что такие участки должны были быть расположены одним клином. Аналогично устраивались и виноградники. Ст. IV16 устанавливает плату для сторожа виноградников «от каждого, кто имеет виноградник в том округе (pagus), который он охраняет». Pagus здесь - это, безусловно, земельный участок, отведенный под виноградники. Друг' от друга участки отдельных владельцев отделялись канавами (1V15).
Defensa - отгороженный изгородью, стеной, валом участок, отведенный под сад, виноградники, хлебное поле (V8), покос (XLIII.5) или необработанный участок (V9). Сочетание в городских пригородах pagi и defense свидетельствует, вероятно,
76
§ 5. Земледелие и скотоводство
о постепенном складывании структуры обрабатываемых площадей. Возможно, что pagi - это давно, еще при арабах освоенные участки, a defense устраивались на вновь поднимаемых землях.
Попытаемся теперь определить обычные размеры культивируемых участков. В ст. II 1.27 устанавливается плата сторожу хлебных полей в зависимости от количества засеваемого зерна: тот, кто высевает caficium (666 л, то есть ок. 4 ц) или более зерна, платит по одной ставке, тот, кто меньше - по другой. Ст. Х.42, устанавливающая долю вдовы в семейном наследстве, определяет право вдовы на agerunius caficifl'. Очевидно, что поле, засеваемое одним кафицием зерна, было вполне обычным в пригородах Куэнки. Исходя из того, что на засев одного гектара поля требуется около 1 ц семян, можно предположить, что ager unius cafcii составлял около 4 га. па практике земельный надел мог быть и больше. Возвращаясь к ст. Х.42, мы можем установить, что вдовий участок выделялся из участка гораздо большего. Ст. III.30 устанавливает плату сезонному сельскохозяйственному работнику в 7 кафициев зерна, что составляет более 30 ц. Если даже мы будем считать, что урожайность в данной местности составляла5 цс гектара, то окажется, что хозяин поля отдает работнику урожай с 5-6 га Естественно, что с учетом участков, с которых урожай шел на собственное потребление, на фураж, на продажу, а также земли, оставляемой под пар, общая площадь обрабатываемых земель в некоторых хозяйствах была весьма значительной. Кроме того, в состав землевладения могли входить и другие виды угодий: сады, виноградники (X. 10; Х.42)41.
Попытаемся теперь определить виды хозяйств, которые встречаются в фуэро. Начнем с гл. III. В этой главе, насчитывающей 30 статей, нет ни одного упоминания о такой ситуации, когда хозяин поля сам же на нем и работает. Более того: более десятка статей главы касаются дел о потраве. Однако нет ни одной статьи, которая рассматривала бы хозяина поля как свидетеля потравы, то есть говорила бы, по крайней мере, о его присутствии на поле; все показания в суде приносит mf.ssic.us, то есть наемный работник. Таким образом, здесь мы вряд ли имеем дело с хозяйством рядового горожанина. О том
77
Глава J. С(Щ1ашг)(очк()1Юмл1ч/'скийстро11 города
же свидетельствует и крупный размер вознаграждения кото-рое получает нанятый землевладельцем работник (bubulbus). Ст. 11.29 также свидетельствует о наличии в собственности горожан значительных земельных владений, поскольку упоминает о продаже участка земли владельцем, сохраняющим за собой «еще один или много участков». Таким образом, значительное число статей фуэро описывает относительно крупные хозяйства, причем некоторые них использовали труд наемных работников. Однако в Куэнке имелись не только такие хозяйства. Так, например, ст. II. 11-13 описывают ситуации, когда землевладелец сам обрабатывает землю. Имеются статьи, говорящие о наличии в городе людей безземельных или владеющих такими участками земли, которые не в состоянии их прокормить42.
К сожалению, фуэро дает слишком мало данных, которые могли бы охарактеризовать продуктивность земледелия в окрестностях Куэнки. Однако, судя по мерам, которые предпринимались для ограничения вывоза из города продовольствия растительного происхождения, агрикультуру вряд ли можно назвать процветающей отраслью кой экономики.
Важнейшей отраслью хозяйства средневекового кастильского города было скотоводство. Экономические интересы крупных феодалов, кабальерос, горожан, являвшихся собственниками крупных стад скота, в первую очередь - овец, в значительной мере обусловили политическую экспансию христианских королевств на юг (3.3, с. 98; 4.34, р. 208-209). Куэнка была важным центром кастильского перегонного овцеводства. Близ города проходила дорога (canada de Cuenca), по которой скот из Гвадалахары, Алькаррии, Арагона перегонялся к пастбищам Ла-Манчи (4.26, р. 67-69; 3.63, р. 19). Большими стадами скота обладали и горожане Куэнки. В XIII в. знаменитый испанский хронист, архиепископ Толедо Родриго Хименес де Рада, рассказывая о событиях, связанных с завоеванием Куэнки, писал о ней: “deliciae ejus in peaeculis gregum” (2.11, p. 125). Согласно фуэро, там разводили крупный и мелкий рогатый скот, лошадей, свиней, ослов и мулов, домашнюю птицу. В фуэро содержится множество статей, где упоминается скот, однако, эго, как правило, установления, касающиеся потрав, краж
78
J 5. Земледелие и скотоводство
скота и т. п. Лишь гл. XXXVII подробно регламентирует обязанности пастухов овец (pastor), крупного рогатого скота (uicarius bourn), коз (opilio caprarum), свиней (subulcus), лошадей (caballio). Различалась сезонная пастьба крупного рогатого скота и овец, которая осуществлялась в гористой местности (гп serra -ст. XXXIX.2) и такой порядок, когда пастух собирал скот утром и возвращал его вечером (XXXVII. 12,19). Наиболее крупными были, вероятно, овечьи стада. Ст. XXXIX.2 упоминает о стадах численностью в сто голов и более, принадлежащих одному человеку. Косвенным свидетельством концентрации многочисленного скота в руках одного владельца служит ст. XXXVII.3, устанавливающая крупное вознаграждение наемному пастуху43. Отдавать пастуху несколько центнеров зерна и несколько голов (а, может быть, и десятков голов скота) за сезон мог человек довольно богатый, причем владеющий не только большим стадом, но и, скорее всего, крупным земельным участком.
Консехо Куэнки проявлял большую заботу о состоянии городского скотоводства (овцеводства в первую очередь). Выпас овечьих стад осуществлялся на большой территории (судя по фуэро, зимой стада отгонялись до 100 км к югу от города - почти к мусульманской границе - XXXI. 16). Летом их пасли на горных пастбищах невдалеке от города. Поэтому в зимнее время скот охраняли конные воины - кабальерос, а в летнее - сельские пехотинцы (пеоны) под контролем алькальда Куэнки (XXXIX.2). Кабальерос, охранявшие стада, получали за это вознаграждение (XLIII. 16; Mol. 89); кроме того, они сами являлись крупными собственниками скота, стада которых насчитывали по сотне и более овец (XXXIX.2)44.
Важным элементом деятельности консехос по организации скотоводства было обеспечение перегона стад за пределами городского округа и, наоборот, недопущение чужого скота на свою территорию. Жители Куэнки имели право на освобождение от montazgo (сбора за перегон и выпас скота) на всей территории королевства вплоть до реки Тахо (1.10). С другой стороны, если кто-либо «без разрешения короля ... или консехо» пригонял скот на территорию округа, специальные чиновники консехо (из числа кабальерос) имели право отобрать
79
Глава I. Соц1шлъ1ш-эко№м11:че<жии строй города
часть этого скота (1.5; XLII. 16). Консехо Куэнки проявляло заботу об охране своих пастбищ. Ст. VII. 1 карает штрафом того, кто производит какие-либо работы in exitu concilii, то есть на общинных пустошах, пастбищах. Фуэро Куэнки разрешает распашку пустующих земель, если только она произведена не in exitu concilii (11.25). В практике кастильского овцеводства ко времени составления фуэро, в конце XII - начале XIII в., не были редкостью соглашения между консехос, по которым exi,tus (extremum) пограничных районов оставался нераспаханным и отводился под пастбища45. Аналогичные запреты имеются и в фуэрос других городов Центральной Испании (Sal. 82; Led. 273).
Итак, скотоводство в Куэнке пользовалось, по-видимому, особым вниманием и покровительством городских властей. Законодательство включало в себя ряд положений (освобождение от montazgo, порядок организации охраны скота, недопущение чужих стад на территорию консехо), особенно выгодных для крупных собственников стад. Судя но структуре экспорта, скотоводство было той отраслью экономики города, которая не только полностью покрывала собственные потребности Куэнки, но и работала на внешних потребителей. Наконец, нельзя пренебрегать той ролью, которую играло для городского овцеводства наличие развитого сукноделия в Куэнке, Сеговии, Молине, Алькала-де-Энарес и многих других кастильских городах, о чем речь шла выше41’.
§ 4. Земельная собственность горожанина
Имущественные права горожан тща тельно и многосторонне освещены в фуэрос. Нам предс тавляется, однако, целесообразным остановиться лишь на важнейших проблемах, связанных с данным вопросом: как характер и структура городской собственности была связана с городской экономикой и каким образом она сказывалась на социальном и правовом положении горожан. Это предполагает отказ от рассмотрения, главным образом, двух категорий свидетельств, связанных с отношениями собственности внутри семьи горожанина и с охраной имущества горожан (мы имеем в виду статьи уголовного права, связанные с кражами, поджогами и т. п.).
80
4. Земельная собственность горожанина
Юрисдикция консехо Куэнки и юридическая сила фуэро распространялась, кроме собственно городской территории, окруженной стеной, и на ближайшую городскую округу (territorium — Х.10), и на огромную территорию (terminum, conterminum, conterminium), в дальнейшем именуемую городским округом. В городском округе имелись деревни (aldei), об отношениях которых с городом, в частности - и в сфере собственности, мы будем говорить ниже, в гл. III. Также мы не будем здесь касаться земельных владений крупных светских и духовных феодалов, которые, несомненно, имелись в округе Куэнки, однако почти не упоминаются в фуэро47. Итак, речь пойдет только о земельной собственности горожан. Эта собственность представляла собой культивируемые земли - pagi и defense, окруженные выгонами (pascua, extrema, exitus), горными холмистыми районами, которые использовались для перегонного овцеводства (serra, mantes') и неиспользуемыми в хозяйстве землями (inculta, heremum). Территория внутри городских стен была довольно плотно застроена48.
Рассмотрим теперь подробнее, что представляла собой земельная собственность горожанина Куэнки. Для обозначения земельного участка в фуэро употребляются, как правило, два термина: hereditas и radix. По наблюдению О.И. Варьяш, «будучи в своей основе наследственным владением, с течением времени hereditas включает в себя и земли иного происхождения и отчасти теряет чистоту своего первоначального значения ... Hereditas может обозначать комплекс земель, принадлежащих данному владельцу, любых размеров» (4.1, с. 166). К концу XII в. термин hereditas уже совершенно не осмысливается как «наследственное земельное владение», для обозначения которого в фуэро Куэнки употребляется описательная конструкция hereditas de patrimonio (Х.З). Идентичен по значению с hereditas и термин radix (razz)49. Два этих термина выступают как взаимозаменяемые (см., например, II.4, VII и др.) и, по нашему мнению, не означают ничего большего, чем просто «земельный участок», то есть служат наиболее общими, неспецифицируемыми определениями для всех юридических разновидностей земельной собственности горожан. В дальнейшем мы будем употреблять в нашем исследовании лишь
5. С Д. Червонов.
81
Глава I. строй города
один термин - hereditas, даже когда речь пойдет о статьях, где упоминается radix. Следует также иметь в виду, что все сказанное о hereditas, по-видимому, может быть распространено и на другие виды земельных владений (quimwnes, dene etc.), которые «покрываются» этим более широким термином. Особенности же этих более частных видов землевладения мы осветим ниже.
С точки зрения хозяйственного назначения hereditas могла включать как сельскохозяйственные угодья (ager seminatus -П.19; vinea, hortus — 11.3), так и участки, занятие постройками (balneum, edificium, fumus, domus, molendinum - II.3). Hereditas могла быть компактным участком и комплексом нескольких участков, причем термин этот применялся как к землям городским и пригородным, так и к земельным наделам сельских жителей (11.29). Оценивая юридический статус hereditas, следует прежде всего обратить внимание на ст. II. 1, которая представляет владельцам земель право их дарить, продавать, обменивать, закладывать независимо оттого, желаегли владелец оставаться в городе или покинуть его. Таким образом, этой статьей декларировалось право свободного распоряжения земельным наделом. Однако другие статьи памятника, в противоречии с упомянутой, несколько ограничивают права землевладельца. Так, запрещалось каким-либо образом передавать земли лицам духовного звания (II.2, XXXII.3). Землевладелец не мог продать свой участок, не предложив его предварительно своим родственникам, которые имели преимущественное право на его покупку (XXXI 1.4; XXXI 1.6). Земельный участок мог быть, даже и без согласия владельца, отчужден (за компенсацию) консехо в том случае, если на нем имелись источники или залежи глины, строительного камня, известняка (VI 1.2). Деревенские консехос были в праве отобрать hereditas у того владельца, который не поддерживал в должном порядке оросительные каналы на своем участке (II 1.3). Консехо мог в чех случаях, когда участки земли находились между дорогой и другими участками, устраивать проход по этим участкам, опять-таки даже вопреки воле их владельцев (II.22-23). В Альфамбре городские власти имели право продать участок, который не застраивался и не обрабатывался в течение определенного времени (Alf. 97).
82
$ 4. Земельная собственность горожанина
Таким образом, можно сказать, что права горожан в области отчуждения своей земельной собственности были весьма широки, однако в ряде случаев ограничивались в пользу городской общины, когда шш et abusus этим участком противоречил ее интересам50. В определенном смысле права землевладельца ограничивались правами его родственников. В остальном отчуждение земельного владения осуществлялось относительно просто: для того, чтобы продать hereditas, горожанин должен был публично объявить о своем решении, чтобы землю могли купить его родственники (XXXI 1.4), и представить поручителя (VII. 18). Найдя покупателя, он в присутствии свидетелей показывал ему свое владение (11.29). Сделка оформлялась Грамотой, которую участники и свидетели сделки подписывали в приходской церкви (VII. 12). Через год городские судебные инстанции уже не принимали исков по поводу владения покупателя, если сделка была осуществлена по форме (VII. 10).
Зафиксированный в фуэро порядок продажи земли облегчал, очевидно, концентрацию в руках богатых горожан земельной собственности и, соответственно, обезземеливание других категорий населения города. Более сложным является вопрос о роли в этом процессе наследственного права. С одной стороны, законодательство стремится как-то воспрепятствовать дроблению семейных земельных владений - нигде в фуэро не говорится о праве дочерей на наследование земельного участка; имеется норма, согласно которой после землевладельца, не оставившего потомка мужского пола, его земля переходит к его родственникам по линии отца (radix red,eat ad, raduem-X. 121); родственники имеют преимущественное право на покупку земли51. Но эти установки в значительной степени компенсировались другими правовыми нормами. Так, родственники горожанина, продающего землю, могли воспользоваться своим правом лишь тогда, когда они предлагали за участок цену не меньшую, чем покупатели, поскольку, по прямому признанию составителей фуэро, продажа земли одним лишь родственникам могла привести к нежелательному падению цен на участки (XXXII.7). Распоряжения, касающиеся наследования, также вряд ли могли сильно препятствовать дроб
83
Глава 1. Соцналъмо-экошлшчш-кий строй города
лению участков, поскольку в Куэнке нс существовало майората, и землю при наследовании обязаны были разделить поровну между сыновьями хозяина или согласно завещанию, причем завещатель не вправе был лишить надела кого-либо из сыновей (Х.27; Х.11)52. За вдовой также сохранялось право на часть земельного наследства (Х.42).
Таким образом, правовой статус земельной собственности горожанина Куэнки не создавал особых помех для перемещения этой собственности из рук в руки, к дроблению и утрате этой собственности, с одной стороны, и ее концентрации -с другой. Фуэро нс дает исчерпывающих сведений относительно того, насколько интенсивно протекал этот процесс и далеко ли он зашел. Рассмотрим некоторые отрывочные свидетельства. Среди причин, которые заставляли землевладельцев продавать свои участки, источник называет выкуп за пленного, штраф за убийство, а также необходимость покинуть город по поводу ira regia (XXXI1.6.8). В этой связи будет небезынтересно привести следующие соображения. На основании фуэро невозможно судить о размерах и стоимости земельных участков. Лишь в ст. 11.21 упоминаются участки ценой в 20 менкалей (около 15 мараведи). Тяжбы по поводу прав на владение землей большей стоимости должны были в некоторых случаях решаться в королевском суде, то есть в столице, или судебным поединком (replum). Вероятно, такой участок считался достаточно дорогим: и судебный поединок, и апелляция в королевский суд были весьма трудоемкими и опасными53. Сравнив сумму в 20 менкалей и, например, штраф за убийство (в общей сложности 500 мараведи - XIV1), мы можем заключить, что зачастую судебный приговор означал для ответчика потерю его земельного владения. С другой стороны, в ст. XXXII.6 говорится: «Если бы был обычай, чтобы можно было продавать землю лишь своим родственникам, участки бы слишком обесценились, и их стоимос ть не покрыла бы расходов на выкуп пленного или штраф за убийство». Таким образом, предполагалось наличие и участков большей стоимости — около 500 мараведи, которые, тем не менее, приходилось продавать для таких крупных расходов. Очевидно, упомянутые в этих статьях случаи не являлись повседневными в Куэн
84
$ 4 3eM.eji:MUift. соб( inefiutoc-ть горожанина
ке, хотя и не следует преуменьшать их значения. Ведь, кроме штрафа за убийство, городское законодательство предусматривало еще множество других, величина которых вполне сопоставима со стоимостью земельных участков, если принять за среднюю 20 менкалей. Не так уж редко в пограничной и активно воюющей Куэнке должны были и платить выкуп за пленных. Не меньшее значение должен был иметь другой путь перемещения земельной собственности, отраженный в фуэро - продажа за долги (XXI 1.7.9).
Имущественное неравенство в сфере землевладения, неизменно возникавшее в результате дробления земельных наделов, продаж и залога земельных участков должно было быть тем более ощутимым, что оно было заложено уже в первоначальной структуре земельной собственности, сложившейся сразу после завоевания города. По сложившейся в Кастилии традиции, военная добыча, в том числе и земля, делились между воинами, захватившими город, в зависимости от их вооружения: конный воин получал обычно вдвое* больший участок, чем пеший54. Фуэро Куэнки не регулирует непосредственно порядка раздела земель в ходе завоевания. Это объясняется тем, что памятник был составлен через несколько лет после завоевания, когда надобность в такого рода нормах отпала. Однако в терминологии, касающейся земельной собственности, встречаются названия quadrella, dena, quinon, которыми в кастильских источниках того времени означаются соответствующие доли земельных наделов, полагающиеся той или иной категории воинов.
Неравенство в распределении земельной собственности приводило иногда к определенным трениям, спорам и даже стычкам горожан. Памятник устанавливает штраф за покушение на чужую земельную собственность (перенесение межи, производство работ на чужой участке) в размере 10 мараведи (II. 3-7). Ст. 11.12, определяя порядок обращения в суд в том случае, если землевладелец обнаруживал на своем участке другого человека, добавляет, что «это установлено, чтобы работающие не убили бы друг друга, когда ни тот, ни другой нс хотят
' Гак в тексте, - Прим. ре().
85
Глава Г Социалъио-экоштический строй города
уступить». Ст. XLII. 18 специально включена в текст, «чтобы утихомирить раздоры, которые случаются среди жителей Ку-энни по поводу их hered.dates». Свидетельством далеко зашедшего процесса перераспределения земельной собственности являются упоминания о людях, вообще не имеющих земельной собственности и находящихся на чужой hereditas (1.23), или подряжающихся произвести работы на чужом участке (Х.8).
Таким образом, мы можем конс т атировать, что в тех кастильских городах, о которых идет речь, существовала проблема земельной тесноты, которая выражалась, с одной стороны, в образовании земельных владений, площадь которых, вероятно, составляла десятки гектаров, а стоимость - сотни мара-веди, а с другой - в наличии определенного количества малоземельных и безземельных горожан. Такое положение вещей, вполне типичное для областей с развитыми товарно-денежными отношениями и правовой системой, предусматривающей относительно свободное отчуждение земельной собственности, имело, однако, в Кастилии важную особенность. Оно не сложилось в результате нехватки земель или их дороговизны. Мы уже говорили выше, что культивируемые земли вокруг Куэнки были окружены землями необработанными. Фуэро предусматривало возможность наделения ими безземельных горожан, причем бесплатно. В ст. 11.24 идет речь о том, что люди, вновь прибывающие для жительства в Куэнку, получают для строительства от городского или деревенского консехо участок земли. Продав дом, построенный на этом участке, поселенец терял право на получение нового участка и должен был строить новый дом только на купленном участке. Значит, в первый раз он получал землю для строительства бесплатно. Ci. 11.18 упоминает о прессуре - юридической процедуре, согласно которой человек, обработавший пустующую «ничейную» землю, становился ее собственником. В Куэнке, для того, чтобы такая земля превратилась в hereditas, i юобхо-димо было ее обработать от межи до межи плугом или мотыгой. Другой формой апроприации земель были уже упоминавшиеся defense, которые, очевидно, оставаясь в собственности консехо, могли использоваться горожанами, главным образом,
86
f 4. Зем^ьная, собственность горожани.на.
как луга или выпасы. Для того, чтобы стать владельцем defense?, достаточно было, согласно фуэро, лишь огородить данный участок (XLIII.5). Ни в случае с новыми поселенцами, ни тогда, когда речь идет о прессуре или огораживании, мы не встречаемся ни с какими упоминаниями о взыскании платы за пользование этими участками.
Это вполне согласуется с демографической ситуацией в Новой Кастилии, где пустующих земель было вполне достаточно, чтобы консехос могли ее раздавать бесплатно. Однако такое положение требует разъяснений: мы видим, с одной стороны, земельную тесноту, порождающую безземелие и борьбу за землю, доходящую до кровавых столкновений, с другой -стремление законодателей привлечь в город новых поселенцев, создать льготные условия для хозяйственного освоения пустующих земель. В такой ситуации, по нашему мнению, легче всего поддается объяснению позиция законодателей, которые, как мы это показали выше, стремились решить проблемы, связанные с нехваткой в городе продовольствия, а также проблему земельной тесноты.
Более сложны другие вопросы: почему малоземельные и безземельные горожане Куэнки не использовали возможностей, предоставляемых им законодательством? Почему, несмотря на наличие вокруг города пустующих земель, этот город испытывал острую нехватку продуктов агрикультуры? Очевидно, освоение новых земель было затруднено для малоземельных и безземельных горожан необходимостью нести в ходе осуществления прессуры довольно большие расходы, а для лиц, которые в состоянии были нести такие расходы, земледелие было менее выгодным, чем другие отрасли экономики, то есть ремесло, торговля и связанное с ней скотоводство.
§ 5. Социальные отношения в городе по данным фуэрос
Исследование социального строя кастильского города на основании фуэрос представляет собой достаточно сложную задачу, поскольку сами законодатели в энергичной форме по-
* Гак в тексте. -Прим. ред.
87
Глава J. ('(н^иаугьно-^кономлеческий строй, города
стулировали равенство всех горожан перед законом: «Если в Куэнку для того, чтобы там поселиться, явятся графы, potestates, кабальерос (milites) или инфансоны - из моего ли королевства или из другого - они должны иметь такие же штрафы, что и другие поселенцы» (1.8). Оговаривая то обстоятельство, что в городе могут быть лишь два дворца (palacia) - короля и епископа55, фуэро продолжает: «Все другие дома - как богатые, так и бедные, как знатных людей, так и незнатных, имеют одинаковое право и одинаковые обязанности»56 (1.9). Подобные положения постоянно встречаются и в других фуэрос (Вт. 11; Plas. 3), что, очевидно, послужило основанием к распространенному в испанской медиевистике мнению, в наиболее законченной форме сформулированному Х.М. Лакаррой: поскольку «все те, кто селились в таком городе, будь то графы, potestates, инфансоны или кабальерос,... подчинялись одному и тому же закону», то главные различия между горожанами «не были отражением разницы в их социальном положении», а сводились лишь к тому, что одни из горожан были конными воинами, а другие - пешими (4.73, р. 211,215). Однако материалы фуэрос дают основаггия и для противоположных заключений: «Нельзя сказать, что в Средние века городской воздух, в реальности, делал свободным всех. В известной степени «демократия» средневековых городов ... была ограничена и касалась лишь меньшинства членов городской общины, а не всей массы ггаселения. Большая его часть представляла собой лишь рабочие руки, которые обеспечивали благосостояние привилегированных меньшинств» (3.44, р. 354). Таким образом, в зависимости от подхода к содержанию фуэрос, возможны его полярно различные оценки.
Основное название, используемое фуэро для обозначения горожанина Куэнки, выступающего как субъект права, -vicinus^. Даже в тех случаях, когда субъект данной правовой нормы не назван или употреблен другой термин (например, ewes), яегго, что речь также идет о «соседях» (1.21; XX. 12). Поэтому представляется необходимым начать рассмотрение различных категорий городского населения именно с этой группы.
Возьмем статью XX. 12 «О свидетелях, чтобы они имели соответствующее достоинство» (Quod testes sint competentes). В ней
88
§ 5. Социальные отношения в городе по данным фуэрос
сказано, что «соседями» (elves vicini) называются те, кто записан в городскую налоговую ведомость (inpatronem)™: горожане и жители деревень, а также кабальерос (milites), median!, atemplantes и клирики. Уже из этого текста видно, что vicini представляли собой неоднородную категорию населения: сюда входят налогоплательщики, лица, платившие неполную ставку налога (median! и atemplantes), не платившие налогов (кабальерос, клирики - о них подробнее будет сказано ниже), горожане и негорожане. Все это с самого начала заставляет предположить, что для исследования данной категории населения явно недостаточно тех характеристик, которые выделил А. Гарсия Ульесия (проживание и уплата налогов) (3.73, р. 38). На каком же основании объединены названные группы? Это становится ясным из рассмотревшего текста статьи, где сказано, что vicini имеют право свидетельствовать в делах как против vicini, так и против других лиц, в отличие от moratores. Mediarii, atemplantes и moratores упоминаются в фуэро Куэнки лишь однажды - в рассматриваемой статье. Однако о moral.. .res есть довольно ясные сведения в других фуэрос. Так, из фуэрос Мадрида и Пласенсии ясно, что morador - эго тот свободный житель города, который не имеет в нем собственного дома59. Таким образом, мы можем заключить, что в данной статье под «соседями» подразумеваются все жители как города, так и деревни, обладающие судебными правами, которых были лишены лица, не имевшие домов в городе - moratores. В гаком случае vicinus является синонимом «домовладельца», а владение домом оказывается предпосылкой получения привилегированного правового статуса51’.
Сопоставление материалов рассматриваемой статьи с другими текстами заставляет нас также более подробно остановиться на соотнесении категории с терминами, которые обозначают группы населения, к этой категории относимые (milites, atemplantes, derici eta). Казалось бы, это соотношение вполне очевидно: в число vicini включаются более мелкие группы. Однако, например, статья 440 фуэро Пласенсии различает vecinos и atemplantes, хотя в том же фуэро содержится ст. 239, совершенно аналогичная разобранной ст. XX. 12 фуэро Куэнки, которая включает atemplantes в число vicini. Если понимать
89
I 'лава I. Социал ыю-.иатом.ическии. строй города
термин vicinus как «домовладелец», становится не вполне по-нятным соотношение понятий «сосед» и «кабальеро», которые, согласно ст. XX. 12, относятся как общее к частному, а в ст. 1.7 противопоставляются «всякий, кто имеет дом в городе» и miles, в отличие от домовладельца полностью освобождаемый от налогов. Не вполне одинаковы права, в частности, в области налогообложения, у горожан и жителей деревень, которые также входят в категорию vicini. Все это убеждает в том, что термин vicinus в фуэро обозначает не только всех домовладельцев, но и одну из категорий домовладельцев - именно тех, которые не обладают какими-либо особыми правами, льготами или, наоборот, не являются не вполне полноправными. Если исходить все из той же статьи XX. 12, то можно заключить, что к этой категории домовладельцев относятся те, кто не является ни miles, ни mediarius и т. д., то есть не обладает особым правовым статусом. Напомним, что эта группа определяется в рассматриваемой статье как «все жители города и деревни, записанные in patrone», то есть домовладельцы, платящие полную ставку налога.
Однако в тексте памятника встречается и такое употребление термина vicinus, которое не удовлетворяет ни первому, ни второму толкованию. В ст. 1.2,3,12,14 говорится о столкновениях жителей Куэнки с «чужаками», «людьми из другого города». Говорится о случаях, когда «чужак» совершает убийства на терри тории Куэнки или ее округи, когда допускае тся потрава городских пастбищ, вырубка городских лесов и т. п. В этих случаях горожане обязаны были препятствовать покушению на права консехо; в тех случаях, когда «чужак» в столкновении погибал, они не подвергались штрафу. Очевидно, хотя для обозначения жителя Куэнки здесь и употребляется термин vicinus, в него вкладывается более широкое содержание, чем в вышеприведенных статьях. Скорее всего в данном контексте под vicini подразумеваются любые жители города и его округи, независимо от их юридического статуса. Еще более очевидно именно такое словоупотребление в ст. XXX. 1, где устанавливаются меры предосторожности, предпринимаемые во время войны. Предписывается, в частности, изгонять из города всех посторонних. Если же ночью будет задержан
90
§ .5. (Социальные отношения в городе по данным. фуэрос
на улицах города человек, не являющийся vicinus, или filius vkini (ignotus), то такой человек должен быть казнен. Очевидно, что здесь речь идет о горожанине в самом широком смысле слова.
Наконец, слово vicinus употребляется в фуэро и в его основном, исходном значении («сосед», «живущий по-близости»). С таким значением термина мы сталкиваемся в ст. 1.15,16; Х.2; Х.21.
Таким образом, терминологический анализ показывает, что в фуэро Куэнки, как и в некоторых других муниципальных фуэрос, понятие vicinus как юридическое определение может употребляться по крайней мере в трех значениях:
- всякий житель как города, так и деревни (в отличие от «чужака», ignotus’a);
- всякий домовладелец (в отличие от morator’a);
- такой домовладелец, который платит полную ставку налога и не обладает специально оговоренным статусом (в отличие от miles, clericus, medianus, atemplant).
В тех городах, которые были расположены вдали от южной границы, не пользовались столь обширными привилегиями, как Куэнка (Сорита и т. п.), и где, в частности, жители не были освобождены от налогов в пользу королевской власти или сеньора города, основным условием vecinidad было участие в несении городских повинностей. В этом случае владение домом было не обязательным, хотя и желательным, условием; главным же требованием к «соседу» была выплата части налога. Так, в Сории, помимо собственников, права vecinos имели те лица, которые хотя бы полгода прожили в городе и записанные в налоговую ведомость (Sor. 271). В любом случае фуэрос требуют, чтобы человек, претендующий на полноправный статус, располагал определенным количеством имущества, которое позволяло бы ему исполнять свои обязанности. Иногда это — дом или участок земли (Sep. 196); иногда - любое имущество определенной стоимости (в; Кории - 100 мараведи -Сог. 275); в некоторых случаях размеры этого имущества (или доходов) не оговариваются1’1. С другой стороны, эти же статьи фуэрос требуют, чтобы все жители города, обладающие необходимым имуществом, вступали в число vecinos. Таким обра
91
Глава I. Социалмю-мтом-ический строй города
зом, связь между имущественной состоятельностью лица, как правило, материализованной в домовладении, и его гражданским статусом прослеживается достаточно четко во всех фуэрос.
Vicinus пользуется всей совокупностью гражданских, политических и имущественных прав, которые могут быть предоставлены в городе. Его жизнь, безопасность, здоровье, имущество, неприкосновенность его жилища охраняются законом, причем его статус гораздо более благоприятен, чем статус moradores. Так, в Кории за рану, нанесенную «соседу», полагался в шесть раз больший штраф, чем за рану, нанесенную morador’y, а возмещение, им получаемое, было вдвое большим (Сог. 38, 39, 47). В Мадриде за убийство vecino был установлен вдвое больший штраф, чем за убийство morador’a или жителя деревни (Madr. 16). Vicinus мог свободно распоряжаться своим имуществом (II I), заниматься любым видом хозяйственной деятельности, имел право быть судимым лишь городским судом, выступать в суде в любом качестве - истца, ответчика, свидетеля, поручителя, доверенного лица. Лишь vicinns мог занимать должности в системе муниципальной администрации (за одним исключением: он не мог стать ни мэрином, ни телонеарием (1.19), поскольку эти должности не являлись,собственно говоря, муниципальными; и мэрии, и телонеарий представляли в городе короля и назначались им не из числа горожан).
Все эти права не находятся в очевидной связи с домовладением. И, тем не менее, такая связь существует. Чтобы выявить ее, следует внимательно рассмотре ть юридический статус домовладения.
Домовладение играет заметную роль в правовой жизни города. Дом, точнее, городская усадьба с надворными постройками, выступает в фуэро как первичная территориально-правовая единица (1.9). Лишь тог горожанин, который имел в городе дом и жил в нем, пользовался налоговыми льготами (1.7)В2. Для того, чтобы стать в городе алькальдом, судьей или поручителем, также следовало быть домовладельцем (1.20; VI. 18; XXXII. 10). Вторжение в чужой дом рассматривалось как особо тяжкое преступление (1.23). Лишь домовладелец был
92
§ 5. Социальные отношения в городе по данным фуэрос
вправе огородить defensa (XLII 1.5). К домовладельцу, со своей стороны, также предъявлялись определенные требования: он должен был поддерживать свой дом в хорошем состоянии (VI.9). Городской дом следовало покрывать черепицей, а не соломой (в противном случае он приравнивался к деревенскому и терял свои налоговые привилегии - XLIII.2). Однако основное положение, которое (по нашему мнению) дает ключ к пониманию роли домовладения в структуре городской недвижимой собственности, содержится в статьях, упоминающих домовладение претендентов на городские должности. Из него следует, что их дома должны быть abundantes cum pignoribus (см., например, VII. 18), то есть в этом доме должно находиться достаточно имущества, которое можно взять в залог. В случае претензий к должностному лицу или при обнаружении его недобросовестности соответствующее количество имущества брали в залог и удерживали до выплаты виновным компенсации или штрафа (1.20; Sor. 103). Таким образом, наличие богатого дома рассматривалась законодателями как гарантия административной добросовестности данного магистрата. Процедура взятия залога в качестве обеспечения компенсации или штрафа была общепринятой не только в сфере административного права, но и в области гражданских (имущественных) отношений и в уголовном процессе (см., например, III. 6, 8, 9; XVII passim). Таким образом, домовладение, воспринималось как залог гражданской надежности лица, которое вынуждено было придерживаться установленных законов, чтобы не рисковать имуществом1’3. И, наоборот, люди, не являвшиеся домовладельцами, считались ненадежными. Поскольку добросовестность исполнения ими своих гражданских обязанностей не была материально гарантирована, они были ограничены в правах: все права, например, на штрафы, причитающиеся человеку бездомному, принадлежали тому, в чьем доме он жил (X. 12; более подробно об этом см. ниже).
Таким образом, домовладение выступает в фуэро как средоточие недвижимой собственности горожанина, которая обеспечивает выполнение им своих гражданских и административных обязанностей, то есть выступает, как база для одного из способов сословного (или внутрисословного) деления го
93
Глава 1. Сацишъно-эктшьшческий строй города
рожан. Уже при поверхностном рассмотрении мы можем выделить три категории горожан, различающихся по признаку отношения к домовладению: недомовладельцев; домовладельцев, чье владение соответствует всем перечисленным в фуэро требованиям; и домовладельцев, чье владение этим требованиям не вполне соответствует (например, дом, покрыт соломой, а не черепицей; дом, относительно которого нельзя сказать, что он abundans cumpignaribus). Объективно установления относительно домовладений фиксировали перерастание имущественного неравенства среди горожан в сословное.
Как мы неоднократно говорили выше, категория домовладельцев не была однородной. Часть их относилась к числу milites - конных воинов, которые именуются в исторической литературе, в соответствии со староиспанским произношением данного термина, кабальерос-сьюдаданос, то есть «городские кабальерос». Формально их отличало от прочих горожан владение боевым конем, нередко - определенной стоимости. Владение конем позволяло горожанину нести военную службу в городской коннице, которая была совершенно незаменима в условиях Реконкисты. Военные обязанности кабальерос будут рассмотрены в соответствующем разделе работы. Здесь мы затронем вопрос о том, каким образом обладание конем сказывалось на сословном статусе горожанина.
Во-первых, следует сказать, что кабальерос - зажиточная категория горожан. Этот факт может быть установлен хотя бы из того, что боевой конь был достаточно дорог в местностях, которые были близки к арабским границам. Его стоимость зависела от времени и местности, однако всегда была достаточно высока и постоянно росла: в фуэро Сории она определяется в 100 мараведи (Sor. 41), в привилегии Альфонса X консехо Асторги 1253 г. - в 200-300 мараведи (3.82, р. 705). В середине XIV в. кабальеро в Куэнке мог стать человек, владевший имуществом стоимостью как минимум 12 тысяч мараведи64. Согласно фуэро Молины, обязан был купить себе коня человек, владеющий, помимо дома, участком земли, двумя упряжками быков и сотней овец, или тот, стоимос гь земли которого равнялась 1000 менкалей (Mol. 77). Важные сведения, позволяющие представить себе уровень зажиточности город
94
§ .5, Социальные тпиаиипаш в городе по данным фуэрос
ских кабальерос, содержит фуэро Сепульведы. Согласно этому фуэро, работники, нанятые кабальеро, освобождались от военной службы и некоторых городских повинностей. Однако такое освобождение считалось возможным лишь тогда, когда кабальеро владел 20 obradas (около 8 га) земли или 100 овцами, или 30 коровами, или 50 свиньями, или 20 лошадьми. Обладание таким имуществом считалось законным основанием для найма одного работника (Sep. 198). В другой статье содержатся указания на то, что у одного кабальеро могло быть более 20 работников (Sep. 74).
Мы уже видели, что, согласно некоторым фуэрос, люди, обладающие определенным имуществом, должны были приобретать коня и тем самым становиться кабальерос. Более того, зажиточный человек, не имеющий боевого коня, подвергался определенной дискриминации: согласно фуэро Пласенсии, например (Plas. 728), такой горожанин не мог обращаться в суд, поскольку почти все преступления, против него совершенные, по закону не преследовались. В Кории положение такого горожанина определяется словами: «Он отвечает всем, а ему не отвечает никто» (Сог. 179). Таким образом, самые богатые люди города автоматически попадали в разряд кабальерос.
Кабальерос были привилегированной группой населения города. Важнейшей их привилегией был налоговый иммунитет: если прочие домовладельцы, освобожденные от всех налогов, обязаны были все же платить за поддержание в порядке городских и пригородных укреплений, то кабальерос не платили вообще ничего (1.7). Более того, в некоторых фуэрос содержится норма, согласно которой кабальеро, утративший своего коня, то есть, по сути дела, переставший быть кабальеро, все же имел право не платить никаких налогов в течение года (Ale. 45й; Сог. 180). Кабальерос, в отличие от других собственников, не обязаны были платить особый сбор - octava, взимавшийся на содержание некоторых магистратов (XVI.47). Согласно ряду фуэрос, дома кабальерос были освобождены также и от постоя (А 1с. 63). Во время войны кабальерос причиталась большая, чем пехотинцам (пеонам), часть военной добычи (XXX. 5). К другим фискальным привилегиям кабалье
95
Глава I. Соц‘1млы1()-.чко1юми-ческий строй города
рос можно отнести их освобождение от военной службы и от платы за неявку в войско (fonzadera) в течение года после женитьбы (Sep. 237а), а также некоторые финансовые отчисления в их пользу. Так, в Сепульведе между кабальерос делились платежи, взыскиваемые за пользование коммунальными пастбищами (Sep. 6); в Молине, согласно привилегии, данной городу в 1282 г., кабальерос имели право на одну деся тую всех налогов, получаемых в Молине, «как это делается в Куэнке» (Mol. 158). Важной привилегией кабальерос Сории было разрешение в течение всего года огораживать участки лугов и пастбищ (Sor. 235, 236).
Определенными льготами пользовались кабальерос и в процессуальной области. Так, поручителем по делу, связанному с покупкой военной добычи, мог быть только кабальеро (ХХХ.40). В фуэро Теруэля принцип особой ценности показаний и поручительства кабальеро проведен еще более последовательно: там приравнивались показания двух «соседей» и одного кабальеро (Тег. 597). В Куэнке, согласно изменениям, внесенным в фуэро Санчо IV человек, вызвавший в суд кабальеро и проигравший дело, платил вдвое больший штраф, чем истец, проигравший дело против пеона (СМ.8). В Сепульведе, фуэро которой является наиболее поздним из всех фуэрос семейства Куэнки, формулируется принцип неподсудности кабальерос городскому суду: «Если кабальеро ... совершит преступление и не даст поручителей в том, что выплатит необходимый штраф'1'’, пусть король его удалит из города и поступает, как ему угодно» (Sep. 65). В ст. 63 установлено, что кабальеро, совершивший преступление за пределами Сепульведы и поселившийся в городе, все же должен быть принят в vezmidat, пока король не вынесет своего решения.
Привилегии кабальеро касались не только его самого. Так, мы уже говорили, что зависимые от кабальеро люди освобождались от военной службы и некоторых сборов в пользу городской и королевской казны. Число таких людей в разных городах было различным: в Ледесме - от 2 до 8 человек, в Ба-эсе - 4 человека, в Сепульведе - от 3 до 20 (Led. 358-360; Baeza 916; Sep. 74). Все сборы, причитавшиеся с этих людей, шли в пользу кабальерос.
96
$ 5. Социальные отношения в городе по данным, фуэрос
Третьей важной чертой, отличавшей кабальерос, была их деятельность (в некоторых отношениях монопольная) в качестве городских магистратов67.
Играла ли знатность какую-либо роль в сословном статусе кабальеро-сьюдадано? Как этот статус соотносится с положением испанских феодалов средней руки - инфансонов и идальгос? Начнем с уже упомянутой ст. 1.8 фуэро Куэнки, которая уравнивает графов, инфансонов,potestates в правах с другими жителями города в том смысле, что они не пользуются каким-либо персональным правом и подчиняются городскому фуэро, пользуются такой же, как и другие горожане, защитой закона. В ст. 1.9 специально подчеркнуто, что nobiles и прочие жители Куэнки имеют «одинаковое фуэро и одинаковый банн»м. Тем самым принцип знатности происхождения исключается из числа признаков, согласно которым определялся статус горожанина. В этом отношении фуэрос, содержащие подобное положение, противопоставляют vecinos в целом и кабальерос - в частности, инфансонам и идальгос, стремятся избежать появления привилегированного меньшинства119. Однако, поскольку такое привилегированное меньшинство складывается в самих городских стенах, в фуэрос прослеживается и иная тенденция, которая в определенном смысле сближает кабальерос и инфансонов. Так, фуэро Альфамбры запрещает продавать землю в городе как инфансонам, так и кабальирос (Alf. 28). Это было вызвано тем, что горожане платили налог в пользу сеньора города - ордена Альфамбра, а инфансоны и кабальерос и, соответственно, их земли, пользовались налоговым иммунитетом (Alf. 28). Начиная со второй половины XI в. фуэрос признают за кабальеро право иметь сеньора. Таким сеньором мог быть король или глава городской администрации (Ain. VI.3) или, напротив, крупный феодал, который мог даже борьбу против короля (Sep. 76). В фуэрос и хрониках появляются также упоминания об эскудерос (оруженосцах) городских кабалерос (Sep. 45,48).
Таким образом, хотя городское законодательство в принципе не признает nobilitas существенным признаком одной из категорий горожан, оно, тем не менее, отражает те сдвиги, которые постепенно сближали городских кабальерос и фео-
97
7 С.Д. Червонов.
/'лава I. С(щш1лъпо-эко11оммт<ский строй города
дальное рыцарство - по крайней мере, в области налогообложения и внутренней организации.
Остановимся теперь па других категориях горожан, которые можно выделить на основании наличия у них определенной собственности. Во-первых, речь пойдет о земельных собственниках. Повторим, что, по нашему мнению, в условиях доступности земельного владения, земельная собственность сама по себе не могла служить в глазах городских законодателей надежной гарантией исполнения горожанами своих обязанностей и поэтому обладание таким наделом не являлось основанием для приобретения каких-то льгот. Специфические права и обязанности, свойственные землевладельцам, проистекают поэтому нс из обладания собственностью, а из патроната над людьми, проживающими на данном участке. Согласно фуэро (1.23; IX. 12, 13), хозяин земли имел право на получение штрафов за преступления, совершенные против лиц, которые проживают (или испомещены) in domibus vel hereditabus suis.
С другой стороны, землевладелец несет и определенную ответственность за поведение этих людей. Мы видим, что в данном аспекте права землевладельца и домовладельца идентичны. Вообще, очевидно, не необходимости выделять землевладельцев в особую правовую* категорию наряду с домовладельцами. Ясно, что люди, предоставлявшие безземельным определенные наделы, не были бездомными. Таким образом, землевладельцев можно рассматривать как одну из групп до-мохозяев-отстг.
Другой круг вопросов, касающихся правового положения собственников, связан с наличием в городе людей более или менее зажиточных. Фуэро Куэнки несколько раз упоминает о наличии в городе богатых и бедных (1.9, XVI. 10), однако подчеркивает, что как те, гак и другие* должны пользоваться одними законами (1.9) и одинаковым покровительством судьи и алькальдов (XVI. 10; Plas. 30). Статьи Х.37-38 прямо защищают права впавшего в бедность человека, который желает дожить свои дни в доме богатого сына. Закон требовал, чтобы
Так в тексте. - Прим. рсд.
98
§ 5. Социальные отношения, в городе по данным, фуэрос
сын обеспечивал своих бедных родителей скромным содержанием, но они ни в коем случае не могли претендовать на какую-либо часть его имущества. Специальных же норм, которые давали бы дополнительные права богатым, в фуэро нет. Таким образом, формально бедняки пользуются большим покровительством закона, чем богатые горожане. Мы уже видели, однако, что на деле собственники находились в тем более привилегированном положении, чем более значительной была их собственность. Косвенно о приниженном положении бедняков могут свидетельствовать и только что упомянутые статьи: подчеркивая равенство бедных и богатых перед законом70, ограждая бедняков от жадности их собственных детей, закон признавал их уязвимость в реальной жизни71.
Однако, в отдельных своих разделах защищая права бедняков, городские фуэрос в целом усугубляли их юридическое неполноправие. Кроме приведенных примеров, которые свидетельствуют о дискриминации лиц, не имеющих дома (или достаточно богатого дома), можно привести данные о порядке рассмотрения судебных дел, связанных с взысканием долга. Если у зажиточного должника, обладавшего домом, следовало брать лишь символический залог (XVII.1), то человека несостоятельного можно было подвергнуть заключению, держать, пока он не выплатит долг, закованным в цепи или колодки (XXIII.21). Согласно некоторым фуэрос, несостоятельного должника можно было даже уморить голодом (XV2; Madr. НО), а человека, владевшего определенным имуществом (в Саморе - стоимостью не меньше 100 мараведи), строго запрещалось заключать под стражу (Zam. 82; ХХ.З; СМ.22).
В ряде других фуэрос гражданское неполноправие несостоятельного горожанина отразилось еще более ясно. В фуэро Гвадалахары упоминаются «бедные люди, которые не записаны а налоговый регистр (carta)» (Guad. 61). Напомним, что быть записанным в carta (patron) означало быть «соседом», полноправным горожанином. В 1253 г. Альфонс X запретил беднякам Асторги занимать некоторые городские должности (3.82, р. 700). Пожалуй, особенно четко отношение городских властей к беднякам сформулировали составители фуэро Сории: «Ни грабитель, ни разбойник, ни безумец, ни лжесвидетель ..., ни
99
Глава I. Соци/иь-ыю-.^кономилсмжий строй города
человек, который не обладает имуществом хотя бы в 50 мараведи, не может быть свидетелем ни по какому делу» (Sor. 282).
Таким образом, мы установили, что, согласно кастильским фуэрос, положение собственников с точки зрения полноты их гражданских, политических и судебных прав было связано с размером их собственности; человек, обладавший определенным имуществом, позволявшим ему участвовать в отправлении городских повинностей, обретал статус «соседа». Часто такое условие было недостаточным, и фуэрос признавали полноправным горожанином лишь домовладельца. Наиболее богатые домовладельцы обязаны были приобрести боевого коня и вст упит ь в ряды caballeria ciudadana. Это давало им дополнительные права и привилегии, в ряде случаев сближавших кабальерос со средними и мелкими феодалами. Те горожане, которые не обладали установленным минимальным имущественным цензом, подвергались узаконенной дискриминации в личных, судебных и политических правах.
Рассмотрим теперь права и обязанности лиц, которых нельзя к категории собственников. Мы уже упоминали о том, что люди, не обладавшие в городе собственным домом и проживавшие в чужом доме или на чужой земле, не пользовались многими существенными правами. Кто же входил в эту категорию?
Закон четко различает и противопоставляет домохозяев и их «нахлебников» (qui рапет alterius comederint; panyaguados); уже в первой главе (ст. 23) сказано о том, что palacium (то есть представители королевской администрации в городе) имеют право на часть штрафа лишь за те преступления, которые совершены против домохозяина (domi.nus domus). «Штрафы же за преступления, совершенные против других (людей), принадлежат тому, чей хлеб они едят или на чьей земле живут». Таким образом, в глазах законодателей все городское население делилось на две группы: домохозяева и другие люди, собственного дома не имеющие, живущие в чужом доме или на чужой земле и состоящие под патронатом других людей из числа vicini.
В тексте имеются и другие статьи, указывающие на то, что в суде интересы «нахлебника» представлял его «хозяин»
100
§ 5. Социальные отношения в городе по данным фуэрос
(XIX.4; XXIII.30; VI.11; Plas. 690, 703). Однако «нахлебник» мог быть подвергнут суду и наказанию, причем более жестокому, чем vicinus. За убийство своего «хозяина» такого человека не штрафовали, а погребали живьем в одной могиле с убитым или же выдавали на расправу родственникам погибшего (XI. 17).
Некоторые статьи памятника позволяют уточнить, кто же входил в категорию «нахлебников». Ст. XXIII.30 и XXXVIII.9 идентифицируют «нахлебников» с mandpium (mancebd). Термин же mancipium сопряжен еще с двумя понятиями: mercenarius и serviensri.
Начнем с анализа терминов. Все они, кроме слова mancipium, строго говоря, не свидетельствуют об определенном социальном статусе, а показывают, что люди, ими обозначенные, исполняли какие-то службы (servient), получали за это жалование, деньги (mercenarius'), кормились за счет другого человека (panyaguados). Название же “mancipium’,’ как мы покажем ниже, вовсе не означало, как в римские или вестготские времена, раба (для которого в фуэро есть термин servus). Однако все приведенные названия свидетельствую т о приниженном, зависимом, непрестижном положении соответствующих категорий населения. Такой терминологии соответствуют и те правовые нормы, которые применялись к этим людям. Положению названных категорий населения в значительной степени посвящены главы XXXVI и XXXVlII фуэро Куэнки. Материалы этих глав памятника показывают, что под mandpia, servientes, mercenarii законодатели подразумевали наемных работников, занятых, главным образом, в земледелии и скотоводстве (messici, custodes messium, bubulci, pastores etc.).
На каких же условиях работали мансебос? Фуэро предусматривает, что договор (pactio) между хозяином и мансебо мог заключаться на целый год (XXXVI.2). Фуэро предусматривает как погодовую оплату (о ее размерах мы скажем ниже), так и поденную. Поденный заработок мансебо не зависел от сельскохозяйственного сезона и, следовательно, от интенсивности труда. Исправно проработав целый год, работник получал полностью годовую плату. Однако если он оставлял хозяина до конца года, при исчислении его заработка вводился
101
Глава Г С(л^ш1лы1о~лк(П1()мичв(;ни:й. строй города
коэффициент, с помощью которого учитывалась интенсивность труда мансебо. Даже в самом благоприятном случае работник терял, разрывая договор, треть своего заработка, что, очевидно, играло роль неустойки. Хозяин, разрывая договор, никакой неустойки не платил - он обязан лишь полностью выплатить работнику его заработок (XXVI.6). Что же касается размеров погодной (или посезонной) оплаты мансебос, то отчасти мы уже рассмотрели этот вопрос. Напомним, что пастух получал за сезон 14 кафициев (9324 л) зерна, седьмую часть ягнят и козлят, сыров и шерсти с баранов и неоягнившихся овец и седьмую часть молока коз, четыре шкуры и два солида на покупку обуви, а также корм для своих собак (XXXVII.3). Bubulcus получал за свой труд 7 кафициев (4662 л) зерна, аль-муд73 соли, связку лука, связку чеснока, четыре солида, а также, по договоренности с хозяином, часть урожая других культур (III.30). Садовнику полагалось 3,5 кафиция зерна (2331 л), а также часть урожая сада, по договоренности с хозяином (V5). Со своей стороны, мансебос были обязаны исправно делать свою работу, содержание которой оговорено в фуэро, заботиться о хозяйском имуществе и компенсировать все убытки, которые произошли по их вине. В фуэро упоминается еще одна категория работников - laboratores, operarii. Судя по ст. XXXVI. 1, которая предписывает выплачивать их вознаграждение в день, когда была проделана работа, laboratores представляли собой поденщиков в точном смысле слова. Кроме порядка их работы, законодательство регулирует и продолжительность их рабочего дня: она должна была заканчиваться но звону колоколов приходских церквей, а в июне - по звону особого колокола - “сатрапа laboratorium” в церкви св. Марии (XLIII. И). Известно также (III.30), что operarii могли быть наняты не только самим собственником, но и bubulcus’ом (себе в помощь).
Такой представляется на основании данных фуэро хозяйственная роль мансебос. Мы видим, что в состав этой группы населения входили работники, занятые преимущественно в сельскохозяйственном секторе городской экономики. Формально они трудились на началах вольного найма, условия которого (продолжительность и оплата) регулировались от
102
§ 5. Социальные отношения, в городе по данным фузрос
части городским законодательством, отчасти же - договором между работником и нанимателем. Оплата труда работников могла быть годовой, сезонной, поденной или взиматься по окончании определенной работы. Размеры этой оплаты были достаточно велики, что свидетельствует об определенном дефиците такого рода рабочей силы (3.38, р. 68). Будучи нанятым, такой работник, особенно если он не имел своего дома и жил на земле или в доме нанимателя, вступал в определенные личные отношения с ним, которые характеризуют данное производственное отношение как феодальный найм.
Был ли этот найм, как в сельском хозяйстве других стран средневековой Европы, одной из форм феодальной эксплуатации (3.4, р. 378)? Сказалось ли на отношениях работников и нанимателей то обстоятельство, что они складывались в условиях городской жизни? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо более внимательно рассмотреть сословный статус безземельных наемных работников.
Характеризуя отношения работника с его нанимателем, хозяином, фуэро Куэнки дает убедительную информацию о том, что эти отношения далеко не исчерпывались производственной сферой, но касались и области имущественных, личных, гражданских и судебных прав как работника, так и хозяина. Многие статьи описывают положение работников в терминах, характерных для положения феодально зависимых, более того - лично зависимых, крестьян. Наниматель, именуется в большинстве фуэрос dominus (sennor - в кастильских), работник, в некоторых статьях - vassalus (см., например, IX. 12). Работник обязан хозяину личной преданностью: он быть «верным (fidelis) во всем ему порученном, доверенном и секретном» (XXXVI11.1). Особо строгие наказания ожидают работника за проступки или преступления против хозяина или членов его семьи (XXXVIII.2, Зит. д). Работник ограничен и в своих имущественных правах. Он обязан отдавать хозяину все имущество, приобретенное им в военном походе, а также найденный им клад, поскольку «ест его хлеб и повинуется его приказам» (XXXVI11.9). Если у mancipium нет родственников, то все его имущество наследует хозяин (XXI11.30), что нельзя не связать с правом мертвой руки, хотя соответствующий побор -
103
Глава I. Соц1млъи.о-.чко1юми‘ческ'ий строй города
маньерия - в Куэнке был отменен (IX.7). Хозяину зависимый от него человек обязан выплатой налога (pedum) и службами (fazendera) (IX. 13). Работник ограничен также и в сфере юридической. Хозяин нередко представляет его в суде; за некоторые проступки, совершенные работником, а также за его долги, хозяин отвечает своим имуществом (XVI11.4), но зато и все штрафы, причитающиеся за преступления против mancipium, получает хозяин (1.23; IX. 12). Согласно фуэро Пласенсии (Plas. 724), мансебо не имел права свидетельствовать в суде против своего хозяина. Таким образом, люди, о которых идет речь, находились в экономической, личной и судебной зависимости от своих хозяев, что позволяет сблизить их в этом отношении с феодально зависимыми крестьянами. Однако отождествлять городских мансебос с сельскими кольясос и соларьегос нельзя. В фуэро отсутствуют данные о том, что в городе имело повсеместное распространение наделение зависимых людей землей - важнейшее условие феодальной эксплуатации. В законодательстве дважды (1.23; IX. 12) упоминаются люди, которые «едят чужой хлеб и живут (steterinf) на чужой земле74. Однако гораздо чаще положение работника характеризуется тем, что он «живет в чужом доме»75 Такое положение вполне естественно, поскольку, как мы видели, главной формой вознаграждения в Куэнке выступает денежная или натуральная заработная плата, зафиксированная для всех упомянутых в памятнике категорий работников, что, вместе с наличием большого земельного фонда и возможностью осуществления прессуры, сужало почву для конституирования такого вознаграждения в виде участка земли.
Следует также подчеркнуть, что наемные работники не были неимущими людьми. Во-первых, предусмотрена возможность того, что в качестве mercennarius может выступить, например, сын полноправного горожанина-домохозяина (Х.40). Даже если такая ситуация была нехарактерна, необходимо учесть данные о том, что mancipium. мог выступать в качестве кредитора (XXIII.30), что bubulcus на время работы мог принанимать себе в помощь operarios, а пастух - подручных (XXXVI. 1). Напомним еще раз о высоких ставках оплаты наемных работников. Все это говорит о том, что работников и
104
$ 5. Социальные отношения в городе по данным фуэрос
vicini не разделяла стена, что мансебос, в осбенности - пастухи, могли довольно быстро приобретать имущество, необходимое для покупки дома и даже иногда боевого коня (3.78, р. 148).
Нет в источнике бесспорных свидетельств и о другом важнейшем признаке феодальной эксплуатации - взимании феодальной ренты. Мы сталкиваемся с противоположной ситуацией - землевладелец выплачивает работнику определенное (причем - значительное) количество натурального продукта и небольшую денежную сумму. Что же касается личной зависимости мансебо от хозяина, то, хотя формы ее были весьма ощутимы, она не была тождественна личной зависимости крестьянина. Мансебо мог в любой момент (даже до истечения срока договора - XXXVI. 1) порвать со своим нанимателем и уйти от него. Другое дело, что это далеко не всегда было выгодно, поскольку работник терял значительную часть своего заработка. Хозяин не имеет права безнаказанно избить мансебо; максимум того, что он может сделать но отношению к нему без суда - это выгнать его из дома (XXXVI. 10). Штрафы за убийство или избиение мансебо - такие же, как и за полноправного горожанина (Ibid.; см. также: Alba 8,9).
Мансебо обладал, хотя и ограниченной, но реальной правоспособностью. Во многих статьях фуэро говорится о том, что работник приносит свидетельские показания, причем подтверждает их клятвой. Он вправе требовать через суд справедливого вознаграждения за свой труд, представлять поручителей (XXXVII. 3, 17). Мансебо не изолирован и от гражданской жизни городской общины: он принимает участие в военных походах и в ополчении (ХХХ.4; XXXVIII.9).
Итак, мы видим, что зависимое положение мансобос было связано скорее не с поземельными связями его и сеньора, а с тем обстоятельством, что мансебо, не обладавший недвижимой собственностью и проживавший при доме76 полноправного горожанина, был в законодательном порядке отдан под опеку последнего. Мансебо как бы приравнивался в некоторых отношениях к членам семьи домовладельца77. Зависимость мансебо не была всесторонней и могла быть в любой момент ликвидирована по его желанию. Все это не позволяет говорить об отношениях феодальной зависимости.
105
Глава 1. С(Щ1ииьът)-жоиомический строй города
В фуэрос городов Центральной Испании упоминается группа населения, название которой семантически близко к тем, о которых мы писали выше - ministeriales. Составить о них представление довольно сложно, поскольку этот термин в фуэро Куэнки встречается всего в пяти статьях, причем иногда в форме существительного, иногда - как определение, дважды упомянут мавр-министериал - один раз в связи с его убийством (XI.23), в другой - в связи с тем, что его можно взять в залог в обеспечение долга и, поскольку «он может приносить доход», то весь этот доход причитается кредитору (XXXII.7). В ст. XVI.47 говорится о том, что министериалы, которые владеют имуществом в 20 менкалей и более, обязаны, как и vidni-hereditarii, платить налог на содержание чиновников консехо, от которого были освобождены кабальерос и магистраты. В ст. XLII.21 смысл термина «министериал» близок к понятию «ремесленник»: «всякий, будь он аптекарь, или перекупщик, или мясник, или рыбак, или трактирщик, или портной, или сапожник, или скорняк, или ткач, или любой министериал (quubet ministerilis'), который не захочет соблюдать правила консехо, должен заплатить 10 золотых». Наконец, ст. XI11.14 предписывает задерживать всех министериалов-«чужаков», с тем, чтобы министериалы-vicini могли заработать больше. Таким образом, министериалов фуэро Куэнки с натяжкой можно сблизить с ремесленниками, особенно учитывая дальнейшую эволюцию этого термина (средневековом старокастильском и современном испанском “menestral”- «ремесленник»)78. В таком случае можно заключить, что ремесленники-христиане относились к числу vicini, и не отождествлялись ни с hereditarii, то есть с людьми, владевшими hereditas, земельной собственностью, ни с кабальерос. Среди ремесленников могли быть и мавры79. Ремесленники-горожане ограждались законом от конкуренции пришлых коллег. Какие бы то ни было ограничения в правоспособности или, наоборот, привилегии, для министериалов в фуэро не предусмотрены. Это вполне согласуется с тем, что и другие разделы фуэрос никак не выделяют ремесленников и торговцев в особую сословно-правовую группу80.
Положение ремесленников и торговцев в испанских городах в XIII в. не оставалось неизменным. Мы уже показали,
106
$ 5. Социальные отношения в городе по данным фуэрос
что, начиная с середины столетия, королевская власть и го-родская верхушка ликвидируют в городах Центральной Испании едва возникшие ремесленные организации. Параллельно с этим идет и процесс отстранения ремесленников от административной власти в городе. Нужно сказать, что этот процесс коснулся не одних ремесленников, поскольку муниципальные должности, как это будет показано несколько ниже, резервируются за одними лишь кабальерос. Однако в законодательстве середины века специально оговорено, что ремесленники не могут быть кабальерос (Sep. 11; XXIV25); кроме того, специальными актами королевской власти устанавливалось, что ремесленники не могут занимать важных муниципальных должностей. Так, в привилегии Фернандо III консехо Куэнки (1244 г.) сказано, что ремесленники не вправе претендовать на пост городского судьи, поскольку судья несет ответственность за городское знамя, а если оно попадет в руки человека «бедного или подлого», от этого может произойти большое бесчестье для консехо. Посему судьей должен быть «кабальеро-отпе Ьопо и честный»**1.
Таким образом, начиная с середины XIII в., ремесленники, по отношению к которым фуэрос конца XII - начала XIII в. не применяют никаких дискриминационных норм, переходят в разряд неполноправных горожан. Им закрывается доступ в ряды кабальерос, к муниципальным должностям; занятия, отличные от занятий ремесленников и торговцев, становятся предметом сословной гордости городских кабальерос. Более того, в фуэро Сепульведы, права кабальерос которой были особенно широки, имеются отдельные нормы, дискриминирующие ремесленников уже и в личном плане. Согласно ст. 99а, ремесленник не имел права возбуждать иск против консехо, а за попытку сделать это подвергался штрафу в 5 мараведи.
Весьма скудны сведения фуэро, которые характеризуют положение сервов. Фуэро предоставляет право сервам селиться в Куэнке, причем повинности и задолженности, которые лежали на них до прибытия в город, кассировались (1.11), то есть, став жителем Куэнки, серв утрачивал свой статус. Таким образом, в городе находились лишь такие сервы, которые при
107
Глава J. Соц1шлъ1и>-эк(шллп1ческий. строй города
надлежали горожанам. Источник приводит лишь один пример, который проясняет происхождение сервильного статуса: его получает ребенок, родившийся от свободного человека и мавританки-рабыни. Если отец выкупил его у хозяина мавританки, он становился свободным и равным в правах своим братьям (XI.27); однако в некоторых фуэрос содержится еще и дополнительное условие - переход в христианство (Baeza 235). Отдельные положения иллюстрируют юридическое неполноправие серва. Ответственность за совершенное им убийство несет его хозяин (XII 1.5), серв не может быть поручителем (XIX.4), выступать в суде, свободно распоряжаться своим имуществом (Sor. 282,300). Будучи отпущенным па волю, он остается в зависимости от своего хозяина и может быть возвращен в первоначальное состояние, если оскорбит своего сеньора, или вздумает с ним судиться, или женится на женщине из его семейства (Sor. 159). Однако серв не был тождествен лишь instrumentum vacate. Так, согласно ст. XXXIII. 13, серв, нанятый для работы, имел право на вознаграждение за свой труд, даже если качество этого труда не удовлетворяло нанимателя. Нанимателю запрещалось бить серва, его подвергали штрафу за увечья, серву причиненные (XXXIII. 14).
Мы не можем считать, что такая скудость данных, характеризующих положение сервов, объясняется прихотью законодателей или тем, что положение сервов не нуждалось а законодательном регулировании82. Если мы будем иметь в виду, что серваж никогда не имел широкого распространения в Кастилии, особенно - в колонизируемой ее части, где любой город, заинтересованный в росте своего населения, с удовольствием предоставлял свободный статус всем поселявшимся в нем сервам, то логично будет объяснить небольшое число свидетельств о них тем, что сервов-христиан в городе было мало и значительной роли в городской жизни они не играли8'4.
Кроме различных групп христианского населения, в испанских городах проживали евреи и мавры. Текст фуэро Куэнки показывает, что положение этих категорий горожан характеризовалось не только их конфессиональной принадлежностью, но и определенным социальным статусом. Так, говоря о еврейском населении Куэнки, следует прежде всего отме
108
§ 5. Социальные отношения в городе по данным фуэрос
тить, что оно жило довольно замкнутой общиной84. Эта изолированность сказывалась в нескольких отношениях. Евреи жили в особом квартале (alcazeria - XXIX. 6,15), куда вход христиан был ограничен: кредитор-христианин в некоторых случаях мог брать в обеспечение своего займа лишь то имущество должника-иудея, которое находилось extra alcazeriam (XXIX. 6); все судебные разбирательства между христианами и иудеями происходили не внутри алькасерии, а у ее ворот, то есть вне еврейского квартала (XXIX. 15). Алькасерия имела административную организацию, которую возглавлял гак навиваемый albedi, который иногда приравнивается к высшему городскому магистрату - судье (“albedino que es assi сото juez” -Sor. 579)85. Уголовные преступления против евреев были изъяты из ведения городских судов и наказывались королевской администрацией (ХХ1Х.31). С другой стороны, иудей ни в каком качестве не мог принимать участия в тяжбе между двумя христианами (Sor. 282; Ale. 171; Baeza Par. 568). Согласно фуэро Ледесмы, дома евреев были освобождены от постоя, они не участвовали ни в общественных работах (fazendera), ни в городском войске, ни в ополчении (Led. 393). '
Фуэро совершенно не освещает внутреннюю жизнь алькасерии, поскольку она, вероятно, регулировалась особым правом. Поэтому в нашем памятнике затрагиваются лишь те вопросы, связанные с положением еврейского населения, которые связаны с контактами, в первую очередь - с судебными тяжбами, между иудеями и христианами. Соответствующие статьи весьма скудно освещают экономическую роль еврейского населения. В основном, очевидно, она была связана с торговлей и ростовщичеством. Упоминаются иудеи-купцы, прибывающие в город по торговым делам, в частности - на ярмарку (I. 26, 27). Говорится о продаже евреем виноградника (IVII), о покупке иудеем мавра из военной добычи (Plas. 22). Ст. XXIX. 18 устанавливает правила ростовщических операций. Процент ростовщической прибыли не мог превышать суммы долга за год и далее уже не возрастал80.
Что касается гражданских прав евреев, то их рассмотрение следует начать с того, что евреи могли владеть в городе домами (например, XXIX.8) и землей (IV11)87. Неудивительно
109
Глава I. Социалмю-.экономи'авский строй города
поэтому, что фуэро нередко употребляет термин “judeus vicinus’,’ то есть сближает домовладельцев-евреев с домовладельцами-христианами (XXIX. 1,7,25). Как и в среде христианского населения, еврей, не имеющий недвижимой собственности (si поп fuerit radicatus. — XXIX.7), обладает лишь ограниченной правоспособностью: не он, а лишь его единоверец-поручитель из числа judei, vicini имеет право удерживать залог, взятый у должника (XXXIX.7). Штраф за убийство еврея равен штрафу за убийство христианина (XXIX.31). Вообще в фуэро не содержится никаких дискриминационных мер по отношению к евреям. Особенно ясно это пр(х:леживается в сфере процессуального права. Составители фуэро весьма тщательно оговорили казусы, возникающие в ходе имущественных тяжб, и во всех соответствующих статьях (их около двух десятков) предусмотрено полное равноправие христианина и иудея. Судя по всему, не подвергалась ограничениям и религиозная жизнь иудейской общины.
Тем не менее, мы не можем считать, что своим равноправный с христианами, положением евреи Куэнки были обязаны городским законодателям88. Дело, скорее всего, в том, что иудеи рассматривались как servi reg'is etfisco deputati(XXIX.31). Еврейское население Кастилии было важнейшим источником финансовых поступлений короны89. Взамен королевская власть гарантировала (в частности, утверждая соответствующие нормы фуэрос) до поры до времени гражданское равноправие евреев (3.21, р. 80-90).
Значительно более тяжелым, чем положение евреев, было положение мавров Куэнки90. Мусульманин здесь - почти всегда раб, военнопленный. Его можно было купить и продать (XVI.52)91, обменять, одолжить (XXXII. 6, 13), отдать в качестве вознаграждения нотариусу или войсковому капеллану (XVI.30; ХХХ.48). Фуэро не содержит постановлений, которые запрещали бы избивать или убивать своего мавра, что отличает их от мансебос. Правда, за избиение чужого мавра его хозяину полагался штраф, а за убийство - компенсация во много раз меньшая (50 мараведи), чем за убийство христианина (XI.23). Понятно поэтому, что иногда мавры пытались бежать из города. Ст. XVI.55 устанавливает вознаграждение сай-
110
§ 5. Социш.ъные отношения в городе по данным фуэрос
ону за поимку беглого мавра. Некоторые шансы на улучшение своего положения мавры имели, если их обменивали на пленных христиан (такая практика упоминается в ст. ХХХ.ЗО; X. 1, 3), или за них предлагался выкуп (в таком случае мусульманин переходил в разряд mauri redemptionis (XI.23), жизнь которых оценивалась дороже - в сумму оговоренного выкупа), или при переходе в христианство, когда мавр мог обзавестись семьей, имуществом. Правда, если он умирал бездетным, ему наследовал его бывший хозяин (Alb. 32).
О свободном мусульманском населении (mauri pads') в фуэро сказано мало. Устанавливается, что штрафы за преступления, совершенные против свободного мавра, равны штрафам за христианина (XI.24); но если преступником оказывался мусульманин, он нес гораздо более тяжелое наказание. Если убийца-христианин должен только выплатить штраф, то мавр после выплаты вергельда выдавался родственникам жертвы (XI.25). Согласно некоторым другим фуэрос, свободные мавры могли владеть землей (Cal. 33), домом (Тег. 38; Plas. 730), судились в городском суде и имели право давать свидетельские показания (Тег. 38; Plas. 730).
Скудость сведений о мусульманском населении в кастильских городах, долгое время находившихся под владычеством арабов, может вызвать справедливое удивление, особенно если вспомнить о том, что в ряде городов, например - в Толедо, существовали специальные правовые кодексы, регулирующие жизнь мусульман и мосарабов. Необходимо, однако, иметь в виду то, что далеко не во всех городах (особенно в таких небольших, как Куэнка, Пласенсия, Сорита) мусульманское население вообще оставалось после христианской конкисты. Обстоятельства осады Куэнки, описанные в хронике Родриго Хименеса де Рада (2.11, р. 124)92, исключали благоприятные условия капитуляции города. В таких случаях мавританское население обычно покидало город. Если в действительности дело обстояло именно так, мы вправе объяснить малочисленность сведений о мусульманском населении вообще, и о свободных маврах - в особенности, тем, что это мусульманское население было представлено главным образом военнопленными и купленными рабами, а свободные мавры представля
111
Глава I. Социалым-.тон^мический crnpoii города
ли собой выкупившихся или освобожденных из числа эдих рабов93.
Таковы сведения, которые фуэрос дают об имущественном стаз усе и обязанностях различных групп горожан. Попытаемся теперь обобщить эти данные и соотнести их с характеристикой экономического строя города, которую мы дали вине. Его сословная структура обрисовывается достаточно ясно: в центре ее стоят vicini - горожане, обладающие недвижимой собственностью. Наиболее зажиточная часть собственников -кабальерос - обладает рядом значительных привилегий, в особенности - в налоговом и политическом отношении. Менее благоприятным было положение малоимущих горожан, подвергающихся определенной дискриминации. Значительную часть людей, не обладавших недвижимостью, составляли, очевидно, мансебос - наемные работники, проживавшие на земле или в доме своего нанимателя и этого вследствие этого находившиеся от пего в зависимости. Однако зависимость эта не была зависимостью феодальной, подобной зависимости крестьянина, а обладала специфическими чертами, которые можно охарактеризовать как отношения феодального найма. Лица, зависимость которых была полной и постоянной — сер-вы - были в Куэнке немногочисленными, и, вероятно, в значительной мере были представлены пленными или купленными маврами. Изолированно живущая еврейская община, скорее всего, в основном состояла из людей, близких по своему статусу к vicini. Следует ли сближать такую структуру с сословной структурой деревни? Очевидно, нет. Мы исходим из того, что, как правило, в средневековом обществе для отнесения того или иного лица к одному из «сельских» сословий (феодалов или зависимых крестьян) применялось два критерия: происхождение и владение качественно определенным имуществом (феодом или зависимым держанием). В испанском городе мы сталкиваемся с совершенно иным принципом - цензовым. Знатность и - шире - происхождение фактически не играют роли при определении сословного статуса горожанина. Зато он довольно жестко зависит от количества того имущества, которым располагает горожанин. В соответствии с цензовым принципом человек, обладающий достаточными средствами,
112
§ 5. Социальные отношения в городе, по данным фуэро/:
должен приобрести дом, зажиточный домовладелец автоматически становится кабальеро. Тот же, у кого нет средств для приобретения своего дома, вынужден жить в чужом, поступать на службу, становясь «нахлебником», мансебо. Все это свидетельствует о том, что в принципе сословная структура новокастильского города была отлична от сословной структуры зависимой или свободной деревни.
Рассмотрим теперь вопрос о том, насколько сословный строй города Центральной Испании отражает хозяйственные занятия ее жителей. В начале этой главы мы установили, что там жили относительно крупные земельные собственники, земельные собственники крестьянского типа, наемные работники, ремесленники и торговцы. Допустимо ли описывать социальную структуру города Центральной Испании в тех терминах (бюргерство, патрициат, плебейство), которые в марксистской медиевистике применяются для социальной характеристики средневекового города? Поскольку данные фуэрос не дают всесторонней информации по этим вопросам, наши выводы будут в известной мере гипотетическими.
Судя по тем доходам, которые, по данным фуэро, получали крупные и средние земельные собственники, они обязаны были становиться кабальерос. Это однако, вовсе не значит, что все кабальерос были крупными и средними собственниками -боевого коня мог иметь и ремесленник, и купец, и собственник крестьянского типа (хотя, очевидно, такие случаи не были слишком частыми).
Категория же домовладельцев включала в себя, очевидно, и собственников крестьянского типа, и ремесленников, и торговцев. В испанских городах торговцы и ремесленники нередко владели земельными участками. Это обстоятельство, наряду с другими, способствовало тому, что торгово-ремесленные слои населения города не оформились в особое сословие. Наиболее адекватно в сословном строе города отразилось имущественное положение лиц, не обладающих собственностью -для них, скорее всего, просто не было возможности прокормиться, нс становясь «нахлебниками».
Таким образом, сословная структура Куэнки строилась по цензовому признаку, что отличало ее от деревни, но мало учи-
113
8. С.Д. Червонов
Глава I. Соцшшто-.*кош)мг1че(/кий строй города.
тывала профессиональные занятия жителей, что показывает ее своеобразие по сравнению с сословной структурой классического западноевропейского феодального города.
Решить проблему численного соотношения различных профессиональных и социальных групп населения испанского города по данным фуэрос невозможно. Следует, однако, еще раз подчеркнуть, что внимание законодателей к правам и обязанностям той или иной категории населения, численное преобладание соответствующих положений памятников не может служить доказательством количественного преобладания данного слоя горожан. Мы уже говорили о том, что в силу самой природы фуэро регламентация статуса лиц, связанных по роду своей хозяйственной деятельности с земледелием и скотоводством, должна быть разработана более подробно. Тоже следует сказать и о нормах, касающихся кабальерос. Наоборот, по той же причине, положение ремесленников и торговцев рассматриваются в фуэрос более бегло. Между тем, как мы убедились, земледельческая сфера городской экономики не представляла собой развитой отрасли хозяйства; вряд ли в ней было занято значительное число горожан. Скотоводство же, особенно перегонное, вообще не требует большого числа рабочих рук. Таким образом, у нас нет оснований полагать, что фуэрос характеризуют социальную структуру города Центральной Испании как социальную структуру аграрного поселения.
Но можно ли считать социальный строй этого города собственно «городским» в том смысле, какой обычно подразуме-ваег в нем наличие бюргерства, патрициата, плебейства? Или, если поставить вопрос иначе, можем ли мы рассматривать городских кабальерос как патрициат, мелких и средних собственников - как бюргерство, наемных рабочих, не обладавших собственностью - как плебейство? Согласно принятой в марксистской медиевистике точке зрения, патрициат характеризуется следующими чертами: «это богатейшая верхушка города и, вместе с тем, правящий слой его»; ему свойственны «полный отрыв от процесса производства ... и участие во власти» (3.17, с. 235, 237). В формировании патрициата участвуют различные группы городского населения - купеческая верхушка, наи
114
§ 5. Социальные отношения. а городе по данным фуэрос.
более богатые мастера, землевладельцы, в том числе и дворянского происхождения, однако во всяком случае необходимо, чтобы те финансовые ресурсы, с помощью которых патрициат достигает своего доминирующего положения, сформировались в сфере собственно городских занятий: ремесла и торговли (3.1, с. 380-381). В дальнейшем, по мере отрыва от производственного процесса, патрициат вкладывает свои капиталы в землю, сближаясь с феодальным классом с точки зрения своей внутренней организации и источников дохода.
Кастильская caballeria ciudadana формально укладывается в сформулированное советскими историками представление о патрициате. В самом деле, кабальерос, как мы показали, являлись наиболее зажиточной частью горожан и, как об этом будет говориться ниже, обладали монополией на административную власть в городе. Хотя основную часть кабальерос составляли земельные собственники и собственники скота, доступ в их ряды для наиболее богатых ремесленников и торговцев не был закрыт по крайней мере до середины XIII в.94 Основу материального благосостояния для большей части кабальерос составляло не скотоводство само по себе, а торговля скотом (впоследствии - шерстью). Эволюция сословия городских кабальерос, как и в других странах Западной Европы, постепенно сближает их с негородскими землевладельцами-феодалами.
Однако нельзя не заметить, что, по сравнению с патрициатом других стран Западной Европы, caballeria ciudadana обладала рядом специфических черт. Во-первых, это значительная роль скотоводства в хозяйственных занятцях кабальерос, обусловленная целым рядом причин. Здесь можно назвать и географические условия, и наличие богатых рынков сбыта живого скота и шерсти (города мусульманской Испании и Западной Европы). Поскольку в условиях постоянных военных действий перегонное скотоводство было мыслимо лишь при условии конной вооруженной охраны, уже с X в. собственники скота представляли собой важный резерв военных сил королевской власти, которая предоставляет им ряд личных и политических привилегий. Условия Реконкисты способствовали тому, что базой для перегонного скотоводства с гановят-
115
Глава 1. Социалъно^но^ммиаески.й строй города
ся не деревни и села, а укрепленные города. В силу этих причин, весьма отличных от тех, которые порождали патрициат городов запиренейской Европы, именно кабальерос, обладавшие крупными стадами скота, стали самым богатым и привилегированный слоем городского населения. В этой связи и характер связи кабальерос с землей имеет свои специфические черты: не использовании собственных земельных владений, а доступ к городским землям, в особенности - к пастбищам, играл для кабальерос первостепенную роль.
Другой особенностью кастильской caballeria ciudadana по сравнению с запиренейским патрициатом был более низкий (и в абсолютном, и в относительном смысле) уровень имущественного ценза, позволявший стать привилегированный горожанином. Если представители патрициата в Кельне или Марселе владели огромными состояниями, то в кастильском городе мог получить статус кабальеро и собственник крестьянского типа, и относительно зажиточный ремесленник. С другой стороны, «к их низшему слою относились малоимущие люди. Потеря коня ставила их на грань утраты звания кабальеро» (3.3, с. 177). Относительно низкий уровень материального благополучия кабальерос не всегда позволял им порывать с производственной деятельностью, а участие в организации скотоводства - охрана скота - было для них обязательным. Таким образом, хотя кабальерос-вильянос занимали в кастильских городах то же место, какое патрициат занимал в городах запиренейских, отождествлять их следует с весьма существенными оговорками.
Что касается мелких и средних собственников - ремесленников, торговцев, собственников крестьянского типа, то их, по нашему мнению, можно обозначать как бюргерство. То, что в жизни кастильских горожан аграрные занятия играли заметную роль (хотя, как нам представляется, и не столь важную, как это принято считать), не является, разумеется, особенностью одной Испании. Везде в средневековой Европе, где «городские ремесленники должны были, конечно, уже с самого начала производить для обмена ..., они добывали большую часть нужных для своего потребления предметов своим личных трудом: они имели огороды и небольшие поля, свой скот
116
$ 5, Социальные отношения в городе по данным, фуэрос
в общинном лесу...» (1.7, с. 283-284) и т. д. Те данные, которые мы привели относительно сословного статуса кастильских ремесленников и торговцев, позволяет нам сближать торгово-ремесленные слои испанского города с соответствующими группами горожан Западной Европы, особенно тех регионов, где распространение свободного ремесла сочеталось с господством патрициата.
По словам Ф. Энгельса, «бюргерство с самого начала создало себе придаток в виде не принадлежавших ни к какому определенному сословию неимущих городских плебеев, поденщиков и всякого рода прислуги» (1.9, с. 314). Мы видим, что кастильский город в этом смысле не был исключением. Особенностью испанских мансебос было то, что они были заняты главным образом в сфере земледелия, скотоводства и услуг.
Таким образом, исследование социального строя города Центральной Испании по данным фуэрос показывает, что, при всем его своеобразии, он в целом соответствует основным характеристикам социального строя большинства городов средневековой Европы.
Примечания
1 Углежоги упоминаются в § 5 фуэро Сории. Изготовление соли в окрестностях Куэнки засвидетельствовано в ряде документов ХП-ХШ вв.: 2.30, doc. 465; 2.31, doc. 647, 728; 2.38, р. 118.
а Кастильские фуэрос обычно запрещали вывоз из города какого бы то ни было оружия (фуэро Куэнки не является исключением: см. XXIX.27), которое, таким образом, должно было изготовляться преимущественно местными ремесленниками.
3 В XV в. Куэнку оз носили к числу городов, которые «живут ткачеством, производя сукна» - “biven del olicio de laTrapena, feziendo pennos” (цит. по: 4.65, p. 132).
4 Or picotum (каст, picote) - название самого распространенного сор та сукна испанского производства.
5 В Теруэлс стрижку сукна производили па сукновальных мельницах (Тег. 353).
" Существование в округе Куэнки сукновальных мельниц зафиксировано как в самом фуэро (XLIII.3), так и в ряде архивных документов: 2.31, doc. 769; 3.61, р. 45.
117
Глава I. Социалъио-икономический строй города
7 О том, что женщины ткали, в частности, ткани для пос тельного белья у себя дома, свидетельствует ст. XI,.22.
в Пряжа для picotum должна быть гонкой, прочной и часто намотанной на основу: “orditига habeat septuaginta et octo cordas, et corda habeat centum fila’.’Таким образом, частота основы составляла около 23 нитей на 1 см (78 -100 / 2 cannas = 7800 нитей / 334 см).
' Упоминается в таможенном тарифе Куэнки.
1 ,1 По данным фуэрос семейства Куэнкн, в городах этого региона (Молина, Мадрид, Алькала) изготовлялись, кроме picotum, следующие сорта тканей: trapo de lino, lino delgado, estopa (лы иные),sayal (конопляная), buricllo, blanquet, trapo gordo (грубые шерс тяные ткани), lino asedado (шелковая) и др.
" "... si ferrarius ligonem, aut vomerem, aut pulatorium, aut falcem, aut securem, aut. aliud fcframentum fractum pro sano vendiderit ...”
12 «Quot quart.arios olla vel cantarus sive tinacula collegerit, tot dcnaiis vendatur et non plus” - XLII. 16.
13 Аналогичное распоряжение содержится в ст. 662 фуэро Пласенсии.
м Фуэро не позволяет оценить объем текстильного производства в Куэнке, однако ясно, что ткацкие, сукнодельные и красильные мастерские в городе не были единичным явлением. По архивным докумен там П. Ирра-диэлю Муругаррену удалось установить, что в Куэнке в XIII в. имелось несколько деся тков мастерских (bodegas) и красильных чанов. Одна из улиц города называлась улицей Красильщиков (3.61, р. 47-48).
15 См., например, выпе требования к изготовлению основы для сукна. См. также XLII. 6-8; Sal. 244; Led. 167 и др.
16 “Si sartor aliquis de his quc sibi data fuerit ad operandum aliqid cambierit, aut furatus fuerit, pectet illud sicut fur. Nam quidam eorum quandoque solent subripere aliquld de pellibus, quandoque de lumbo, quandoque de panno” (XLII.8).
17 Монетная система в Испании ХП-ХШ вв. отличалась пестротой и неустойчивостью. Наиболее часто встречалось следующее соотношение: 1 мараведи (aureus) = 16 солидам = 180 денариям = 360 меахам; 2 мараведи = 3 менкалям.
|я Для сравнения укажем, что обычный штраф, которому подвергался ремесленник, составлял ГО мараведи. Фунг рыбы (менее 150 г) стоил иа рынке Куэнки от 6 денариев до 1 солида (XLIII.6). Стоимость боевого коня в середине XIII в. равнялась 200-300 мараведи (3.82, р. 706-706).
19 О сроках проведения и привилегиях ярмарок в Пласенсии, Алькала-де-Энарес, Касересе, Алькарасе см.: Plas. 9; 2.37, р. 38; 2.8, р. 94, 145.
2 ,1 О значении рынка в жизни кастильского горожанина свидетельствует, например, фуэро Алькала-де-Эпарес, которое предусматривает некоторые послабления для участника судебного процесса, «который ... будет настолько болен, ч то нс сможет ходить в церковь и иа рынок» (Л1с. 31).
21 См. например: “ Iodo ome que robare en azoque о en mercado, poche ties maravedis” (Guad. 4). Подробно вопрос о ежедневных рынках в испанских городах рассмотрен в 4.96, р. 256-257.
22 Цит. по: 4.37, р. 294.
118
Примечания.
23 Вопросы о купле-продаже земли, а также о торговле рабами рассмотрены ниже, в разделах о городском землевладении и социальном строе.
24 Здесь мы не учитываем рабов и пленных мусульман, также упомянутых в тарифе.
25 Очевидно, многие на этих изделий были весьма дорогими. Среди них, например, фигурирует vilta moravedia, то есть лепта ценой в мараведи.
211 Porlalicum для жи телей Куэнки ввел лишь Альфонс X, притом только в трех городах - Толедо, Севилье и Мурсии (2.37, р. 47).
27 О номенклатуре тканей, продававшихся а Кастилии, см. 4.79, р. 256-262; 4.98.
28 С тюка (troxe/lum) ткани взималось не более 1 мараведи.
20 Мех соболя мог быть и русского происхождения (3.9, с. 48). В XII в. андадусские купцы входили в контакт с русскими в Поволжье и па Солун-ских ярмарках, покупая, в частности, меха. Благодаря их посредничеству русские меха могли попадать и в Кастилию (4.23, с. 124-130).
3(1 Какие-то металлы близ Куэнки добывались: ст. 1.1 упоминает о залежах серебра и других металлов.
,| Pectines. Трудно сказать, имеется ли здесь в виду гребень как предмет быта или деталь ткацкого станка (бердо).
32 Фуэро Пласенсии, например, вообще запрещает, наряду с оружием, продажу лошадей мусульманам (Plas. 151).
33 Продажа мусульманам скота имела в Кастилии довольно широкое распространение. Участие в пей принимали и монастыри, и ордена. Куэнка находилась на том пути, по которому скот перегонялся. Сохранился документ 1200 г., согласно которому епископ получал право взимать пошлину со скота, который “quam fralers tarn monachi aut. quicumque alii homines ... ad terrain Maurorum duxerit (sic!) ad vendendum’.’ewH этот скот перегоняют мимо замка Паракуэльос, принадлежащего епископу (2.31, doc. 693).
34 “de terra vero Sarracenorum si quis ficus aportaverit.XLIV
35 Фуэро Баэсы налагает обязательство па жителей окрестных деревень доставлять в город по 1 кафицию хлеба с бычьей упряжки и одну вторую кафи-ция - с одного быка (Baeza 916). Кафиций - мера сыпучих тел, равная 666 л.
36 В Кории запрещалось покупать больше чем па мараведи хлеба в день (Сот. 330).
37 Л. Диес-Кансеко показал, что в Испании принудительное привлечение крестьян на рынок было важнейшей особенностью именно городской торговли. Сельские рынки не пользовались соответствующими привилегиями: 4.48, р. 354.
33 Велик соблазн истолковать как нечто подобное купеческой гильдии “soc.iet.as ad lucrandum extra villam" (ст. XXV2). Однако это упоминание является единичным и не дает возможности для точной трактовки.
3# Возможно, как э то считает 9. Майер, такой порядок вводился пот ому, что домохозяин лучше, чем кто бы то ни было, знал о количестве и истинной цене привезенного товара, был запптсресоваи в том, чтобы купец представил к обложению все свои запасы, а это облегчало задачу тслонеария (3.72, р. 404).
119
Глава I. Социально-экономический строй города
411 Фуэро Баэсы более точно формулирует соответствующую норму: “йегга de un kafiz sembradura” (Baeza 226).
41 Согласно ст. X.42, вдова имеет право на виногдадпик в arezada, то есть 0,447 ара.
42 Например, ст. 111.18 показывает ситуацию, когда человек руками собирает колосья на чужом поле. Подробнее о положении малоимущих горожан и наемных сельскохозяйственных работников см. ниже, в разделе о социальном строе города.
43 Пастух за сезон получал 14 кафицкев (9324 л.) зерна, седьмую часть ягнят и козлят, сыров и шерсти с баранов и неоягнившихся овец и седьмую часть молока коз, четыре шкуры и два солида на покупку обуви, а также корм для своих собак.
44 Отметим, что, согласно некоторым фуэрос семейства Куэнки (например, Касереса и Усагре), в перегонном скотоводстве не разрешалось участвовать собственникам менее чем 50 голов овец, что, по наблюдению Р. Пастор де Тоиьери, было дискриминационной мерой, выгодной кабальерос: овцы, которых пасли в горах, и их шерсть ценились в Кастилии выше других (3.78, р. 94).
45 См., например, соглашение 1207 г. между консехос Сепульведы и Фресно: «Соглашение ... о том, что должно оставаться пустошами (extremum), чтобы их не обраба тывали ни консехо Сепульведы, ни консехо Фресно, но чтобы они оставались под пастбищами. Пастбища же пусть будут общими» (2.9, doc. 6).
46 См. также: 3.71, р. 75.
47 Исключение составляет ст. XXXVII.6, где речь идет о замке, хозяин которого имеет право взимать монтазго за право выпаса в его землях чужого скота.
4" Об этом свидетельствуют ст. VI. 19, 20, которые разрешают строить дома какой угодно высоты, а также использовать одну и ту же степу для строительства двух домов. X. Мартир-Рисо, рассказывая о взятии Куэнки христианами, замечает, что улицы в городе были настолько узкими, что нередко по ним невозможно было проехать верхом (2.37, р. 31). Топографическими исследованиями установлено, что дома в Куэнке имели иногда 4-5 этажей (3.52, р. 248; 3.88, р. 81). Однако и в городской черте были незастроенные территории, отводившиеся новым поселенцам (Х111.21).
49 Ср. совр. исп. bienes raices - недвижимое имущество, земельная собственность.
59 «“Burgagium” не был свободной частной собственностью и в том отношении, что во всем, что касалось этого держания, ведала городская корпорация - муниципалитет, регулировавшая обычно все отношения и сделки с ним. Это была одна из форм корпоративной собственности в городе, то есть собственности не свободной, а так или иначе связанной, условной, то есть характерной для феодализма» (4.10, с. 40-41).
51 С) порядке наследования земельной собственности в каст ильских городах см.; 4.49, р. 75-76.
52 Подробнее об этом см.: 4.75.
120
11ршчгчани.1
Недаром некоторые участники тяжбы намеренно занижали цену земли (“propter timorem eundi ad regem vel limore repiatione” - 11.21).
51 В 1257 г., заселяя Рекену, король Альфонс X, одновременно с предоставлением городу фуэро Куэнки, не только распределил там по caballenas и peonias, по и разрешил кабальерос прикупить земли у мавров на вдвое большую, чем пехотинцам, сумму (2.38, р. П6).
55 Имеются в виду резиденции высшей светской и духовной администрации, представители которой обладали особым правовым статусом.
',G “Idem habeant forum et eondem cautum”: буквально - «пусть имеют одинаковое фуэро и одинаковый бани». Такая формулировка предполагала равенство прав, обязанностей и штрафов, взимавшихся как с правонарушителей, так и в пользу потерпевших.
г'7 Довольно сложно дать адекватный перевод этого термина, поскольку, как мы увидим в дальнейшем, включат в себя представления, значительно более широкие, чем те, которые предполагает русское слово «сосед». Поэтому в дальнейшем мы будем передавать далее э тот термин словом «сосед» в кавычках или оставлять без перевода.
г'н Опережая последующее изложение, следует сказать, что горожане Куэнки и большинства других консехос южных регионов Центральной Испании были освобождены от палоюв в пользу королеве кой власти (1.7). В налоговом регистре могли фиксировагься лишь нлателыщики городских повинностей (на содержание городс ких укреплений - 1.7, па выплату жалования городским магистратам - XVI.47), а также экстраординарных платежей в казну: за неявку в войс ко (fonsadera - XXX.2) и «добровольных» выплат копсехо королю (XLI.6).
w Plas. 322: “morador casa non aviendo”; Mani. 32: “morador tenuerit casa ad alquile’.’Cp.: Sal. 171:“Todo omne que casa ouiore en la uiia de Suyo ... e no la alquiler, tai loro сото vccino de Salamanca”
60 Согласно фуэрос Молины и Сории, житель деревни, купив дом, становился «соседом» (Mol. 64-65; Sor. 30).
(|1 «Человек, который ... не хочет платить вместе со своими согражданами (цесгпоз), имея, откуда заплатить, не может- быть vecino и не может быть свидетелем, и нельзя у пего покупать ни хлеба, ни вина» (Zam. 771).
62 В Теруэле горожане-домовладельцы вообще не платили налогов ('1ёг. 6); в Алькада-де-Энарес, сеньором которой был архиепископ Толедо, домохозяева обязаны были платить побор в его пользу, однако вдвое меньший, чем те, кто не владел домом (А1с. 47).
w По выражению М. Гопсалеса-Эрреро, домовладение в кастильском городе было «условием поли тико-юридической правоспособности жителя» (3.51, р. 94).
w 3.56, р. 133. Разумеется, курс мараведи за полтора века заметно упал.
г’’’ Эта норма не действовала тогда, когда кабальерос продавал с воего копя (А 1с. 46).
w’"...non clicre liadores рога cumplir la malhetria’.’
r“ Об этом подробно см. ниже, в разделе о городской администрации.
™ См. также ст. 41 фуэро Гвадалахары, согласно которой человек, на-
121
Глава /. Соцлимъмо^котюм-ический строй города
знавший себя сыном иифансона, не имеет права на повышенные штрафы в свою пользу.
69 Некоторые фуэрос (преимущественно наваррские и арагонские) вообще запрещали инфапсоиам и идальгос селиться в городах (4.41, р. 96-97).
70 Очевидно, одним из мотивов, которые вас завили состави телей фуэро оговорить необходимость справедливого отношения к судебным тяжбам бедных горожан, было мздоимство судей и алькальдов, о котором также упоминается в фуэро (1’las. 166; XVI.28).
71 В Теруэле существовала даже официальная благотворительность: аль-мутасаф должен был раздавать бедным некачественный хлеб и разбавленное молоко, ко торое он отбирал у недобросовест ных торговцев (Тег. 122).
72 См.,например, XXXVIII.I:“De fidelitate omnium mercennariorum atque servientium. Et omne mancipium mercermarium’’ (etc.) (См. также: ст . XXXV2, К) и др.). В том, что мапсебос, тогсеппагп u servientes могут быть сближены с «нахлебниками», живущими в чужом доме, убеждает и текст ст. XXXVI. К), озаглавленной “De ео qui mancipium suum pcrcusserit vel Occident’,’ которая заключае тся словами: “si forte mercennarius seu Servians domino suo refclleret aut ad libitum suum non laboraverit, expellat eum dominus a domo sua’.’
73 Альмуд (арабизир. modus) - в разных местностях христианской Испании составлял от 4,625 до 27,75 л.
73 Рассматривая это выражение, необходимо иметь в виду два обстя-тельства: во-первых, то, что эта фраза является в значительной степени формулой, устойчивым выражением, лишь весьма приблизительно передающим реальное положение; во-вторых, выражение «жить на чужой земле», строго говоря, не означает «держать землю от другого».
75 Такая формула тоже достаточно условна и не подразумевает того, что мансебо действительно постоянно живет в доме хозяина (что было бы совершенно бессмысленно по отношению, например, к пастуху).
76 Вовсе не исключено также, что мапсебос могли иметь и свои домишки или снимать жилье (как мы уже видели, домохозяева нередко противопоставляются людям, которые арендуют дом или угол), однако то обстоятельство, что мансебо «ел чужой хлеб и выполнял чужие приказы», ставило его в неполноправное положение.
77 Во многих статьях фуэро (1.23; X. 12 и г. д.), где говорится об отчуждении прав мансебо в пользу домохозяина, сказано и о том, что тех же прав лишаются и сыновья последнего.
7Я В фуэрос, записанных на старокастильском языке, значение термина “menestrar’ как «ремесленник» становится совершенно неоспоримым. См., например: Вг. 257:“Todo texedor que filado ageno о (also labor Iiziere peche lo duplato, a uisla de bonos ommcs, que sean menestrales de su menester’.’В фуэро Пласенсии (ст. 662) ремесленники прямо именуются “menestrales’.’См. также: Led. 156.
79 Возможно, что в статьях, где речь идет о маврах-минисгериалах (в этих статьях оба pa3a“minisieriales” употреблено как прилагательное) смысл этого термина другой, классический («слуга», «прислужник», «подручный»).
122
Примечания
80 Вряд ли может служить исключением ст. XXII.11, которая запрещает кузнецу участие в судебном поединке. Скорее всего, дело здесь не в его сословном статусе, а в физической силе, связанной с профессией.
81 1 (римепо в то же самое время одним из кабальерос Авилы была создана так называемая «Хроника заселения Авилы», где отношения кабальерос и ремесленников города определены следующим образом: «Serranos считают, что именно они - истинные кастильцы, и и знать не хотят никаких ремесленников, а признают только кабальерос и эскудерос, и занимаются они всегда службой в коннице, и никогда не вступают в браки с ремесленниками или с ruanos или с другими людьми, кроме как с кабальерос-идальгос, и не будут смешиваться с ними пи за что па свете» (2.29, р. 27). Serranos автор хроники называет кабальерос Авилы в отличие ruanos - людей неблагородных занятий.
82 В фуэро совершенно не освещены многие сюжеты, которые весьма подробно разрабатывались юристами в тех странах (например, Бомаиуар), где серваж имел широкое распространение (сервильные повинности, браки сервов, наследование, уголовная ответственность сервов и г. д.).
88 Мы, тем нс менее, не можем согласиться с мнением 111. Верлипдспа о том, что в кастильских городах «сервильный класс состоял только из мусульман-военнопленных» (3.91, р. 589). Безусловно, мусльмапе составляли значительную, возможно, преобладающую часть городских сервов, однако фуэрос далеко нс: всегда дают возможность категорически заявлять, что сервы - это непременно мавры. Более того, а отдельных памятниках христианское вероис поведапие серва зафиксировано дост аточно четко (Вт. 112).
81 X. Мартир-Рисо, повествуя о завоевании Куэнки Альфонсом VIII, пишет: «В те времена в Куэнпе было множество мавров и иудеев. Этот парод обычно предпочит ает жить вместе. (Король) отвел им в стороне квартал отдельно от христиан, и их обращение и связи друг с: другом были весьма небольшими, кроме того, что касается торговли, а во всем остальном они никогда друг с другом связывались» (2.37, р. 48).
85 Позже, с XIV в., albedin'oM стали именовать королевских магистратов, надзиравших за еврейской общиной (3.76, р. 81).
811 Здесь же следует сказать еще раз о том. что нс только евреи выст упали как кредиторы, по и, наоборот, христиане давали иудеям деньги в долг. См.: XXIX.6. См. также: 1-RXV6.
87 В некоторых, более поздних фуэрос (например, Sep. 72 ) евреям запрещалось иметь землю (raiz propia) в городе.
88 В Сепульведе положение евреев было значительно более тяжелым. Составители фуэро не позаимствовали соответствующих норм фуэро Куэнки, а запит али нормы мес тного обычного права, согласно кот орому иудеи, хотя и сохраняли в целом гражданское полноправие, подвергались некоторым дискриминационный мерам. Гак, христианин, ранивший еврея, платил 1 мараведи штрафа, еврей, ранивший христианина - 10 мараведи. Христианин за убийство еврея наказывался штрафом в 100 мараведи, еврей за убийство христианина подвергался казни (Sep. 37, 38). За право пользоваться городским кладбищем иудейская община должна была рас
123
Гпава I. Стушлъно-энопомический строй города
плачиваться с городским советом пряностями, а дважды в год алькальды получали от евреев города по 13 мепкалей за то, чтобы они не затягивали разбор их тяжб (Sep. 72).
89 Согласно фуэро Саламанки, ежегодно с каждого еврея города брали в пользу короля 16 мараведи налога (Sal. 341). По таксации 1290 г., евреи епископства Куэнки платили в казну 146 076 мараведи (в том числе городские - 70 882 мараведи), городов Мадрида - 10 605 мараведи, Ллькала-де-Эпарес - 6800 мараведи, Саламанки - 1014 мараведи, Гвадалахары - 16 986 мараведи, Алькараса - 12 771 мараведи, Сепульведы - 18 912 мараведи, Пласенсии - 16 244 мараведи, Бехара - 3430 мараведи, Сории - 31 351 мараведи (3.66, р. 109-111). Общая сумма налогов с евреев Леона и Кастилии в этом году составляла 2 584 855 мараведи (3.76, р. 65-66).
1X1 Мнение Р. Альтамиры о том, что статус мудехаров Куэнки и Теруэля был весьма благоприятным, не представляется нам обоснованным (3.1, с. 181-182).
91 Мавры неоднократно упоминаются в таможенном тарифе в качестве товара.
92 Военные действия против Куэнки велись около 9 лет (1172-1177 гг.); сама осада продолжалась 9 месяцев. Учитывать что, по мусульманским источникам, население города в 1172 г. составляло около 700 человек (вместе с женщинами и детьми), можно предположить, что к моменту завоевания мавританс кого населения в городе почти не осталось (3.61, р. 183).
Следует учитывать также, что, если в испано-христианском городе имелся квартал, населенный свободными маврами, он представлял собой крайне изолированную общину, чья внутренняя жизнь, как правило, не регулировалась городским фуэро (3.43, р. 352).
94Д оля торгово-ремесленного элемента в саЬаИспа nudadana часто зависела от местных условий. Гак, в Бургосе даже в XIV в. значительную часть городских кабальерос составляли купцы, лавочники, ремесленники (4.90, р. 10-14).
124
Глава II Политико-административное устройство города
§ 1. Консехо и его должностные лица
В медиевистике термин «консехо» (от лат. concilium) прочно утвердился в качестве обозначения для испано-христианских самоуправляющихся городов периода Реконкисты. Реже он применяется как название административных органов, управляющих этими городами1. Оба толкования правомерны, поскольку и в источниках данный термин имеет разные значения. Авторы фуэро Куэнки понимают под данным термином, как правило, главный административный орган города (см., например: 1.23;VI.9; Х.7;XI.22;XII. 19и т. д.). Рассмотрим другие способы словоупотребления. В ст. VI1.1,2,4,5 встречаются выражения «пустошь консехо», «улица консехо», «источник (колодец) консехо» и т. п. Запрещается использовать их для личных надобностей. В ст. VI 1.2 сказано, что в вечную собственность консехо передаются источники, залежи гипса, глины, извести и каменоломни. Пользование ими должно быть общим. «И если кто-нибудь не даст ими пользоваться кому-либо из консехо, должен уплатить сто золотых». В данному случае «консехо», видимо, - городская община, вся совокупность горожан.
В двух статьях «консехо» понимается как городское войско («консехо Куэнки должно идти в поход только в пределах своего пограничного округа - in sua fmntaria), и только с королем» - 1.17; «Когда консехо захочет отправить войско в поход ...; и послетого, как консехо выйдет (в поход ...)» - XXX. 1.
Таким образом, уже после краткого терминологического анализа мы можем заключить, что в законодательстве не било четкой границы между консехо как городской общиной и консехо как ее руководящим органом: их права и привилегии ча-
125
Глава II. I/олшпико-админиетративчое устрой/лпва города
сто отождест ваялись2. Поэтому можно со значительной долей вероятности предположить, что в фуэро такой порядок, когда город как юридическое лицо персонифицировался городским советом, и, следовательно, те слои горожан, которые кот ро-лировали городской совет, играли руководящую роль в делах городской общины в целом.
Главную роль в городской администрации играли судья (judex)3 и алькальды, причем считалось, что «судье присущи более важные дела» (“judex ... qui maius negocium incumbit" -XXIV13). Судья должен принимать поручительство по гражданским и уголовным делам: собирать штрафы и те деньги, которые консехо должно выплатить королю или другим лицам; принимать залоги; осуществлять правосудие для всех желающих (XVI. 16). Кроме того, судья должен был руководить задержанием опасных преступников и держать их в заключении в своем доме (XX. 2-5)4. Судья решал имущественные споры между жителями деревень (11.17), а также между жителями деревень и горожанами (XVIII.6). Только он имел право назначать заседания консехо (XVI.54). Судья был также главой городского войска и ополчения. Нередко судья осуществляет свои функции вместе с алькальдами (см., например: II. 22, 30; XII. 19, XIV47 и т. д.). Вообще обязанности судьи и алькальдов весьма близки5. Алькальды, как и судья, имеют право на взимание штрафов (I. 2, 5, 15 и т. д.), ведут (вместе с судьей или отдельно) судебные дела (11.15; XXIV10) и принимают апелляции (XXIV1-5), организуют, как и судья, судебный поединок(XXII.2-7),задерживают преступников (XIV47), контролируют деятельность других магистратов, берут залоги (XVII. 11). Положение судей и алькальдов различается в частностях: судья не может быть вызван на судебный поединок, алькальд - может (XXI. 1, 3); к судье можно апеллировать в тех случаях, когда участник тяжбы не доволен решением алькальдов. Алькальды упоминался в связи с относительно маловажными юридическими процедурами (возвращение долга -XX. 16, оценка земельного учаска -11.21), в которых, именно в силу их обыденности, участия судьи не требовалось. Кроме того, судья был один, а алькальдов - несколько. Такая близость функций судьи и алькальдов объясняет статью XXIX. 1,
126
§ 1. Консехо и его должностные лица
согласно которой именно из числа алькальдов назначается «судья-заместитель» (judex factious) в тех случаях, когда настоящий судья (judex annalis) выбывал из города. Несмотря на первенствующее положение судьи, алькальды располагали средствами для контроля над его деятельностью. Так, если последний не исполнял требования алькальдов и не принимал мер для решения судебного дела, он подвергался штрафу в десять золотых в пользу алькальдов (XVI. 11). В Алькала-де-Энарес во время судебного заседания судья по требование алькальдов обязан был покинуть место заседания, что должно было обеспечить независимость их решения (А1с. 134).
Число алькальдов в разных городах в разное время было различным. Судя по тексту фуэро Куэнки, в этом городе их было не меньше четырех: ст. XXIV10 предписывает, чтобы они заседали “bini et bini” Это соображение подкрепляется и документальным материалом. В документе 1184 г. двое алькальдов Куэнки названы поименно; в документе 1186 г. упоминается трое алькальдов “et sui socii’,’ в документе 1189 г.-двое алькальдов “et sui socii”(2.39, doc. 306-308). С начала XIII в. утверждается практика, согласно которой алькальдов в городе было пропорционально числу приходов (как правило, по одному человеку от прихода). В соответствии с этим, документ 1231 г. подписали уже 12 алькальдов Куэнки (2.39, doc. 317). В Теруэ-ле было 4 алькальда, в Гвадалахаре - не меньше шести, в Пласенсии - 6, в Сории - 17 (по одному от двух приходов) (Тег. 58; Guad. 2, 6; Plas. 712; Sor. 31). Иногда один из алькальдов считался старшим (“mayordomo de los alcaldes”), однако особых прав и функций, очевидно, не имел (Тег. 125,236; Sal. 278,281). В Сории 17 алькальдов и судья разделялись на три mayordom? as - по шесть человек в'каждой и отправляли свои обязанности четыре месяца в году (Sor. 52). В этом случае положение судьи среди алькальдов как первого среди равных представляется особенно явным.
Таким образом, верховная судебная и распорядительная власть в городе принадлежала коллегии из судьи и алькальдов, которые не только сотрудничали, но и контролировали друг друга.
Вслед за судьей и алькальдами на городской администра
127
Глава П. 1 уппрошпию города
тивной лестнице стоял нотариус (эскривано)1’. В обязанности его входили ведение городской документации (XV 1.29), в частности - списков поручителей (XV 4, 6) и налогоплательщиков, а также хранение правовых кодексов (XVI.29). Нотариус вместе с судьей и алькальдами берет залоги, переписывая взятое имущество (XXIV 12,15). К нему применимы те же юридические нормы, что и к другим высшим магистратам консехо -судье и алькальдам (освобождение от судебного поединка, повышенный штраф за оскорбление при исполнении служебных обязанностей ит. д. (1.23; XIX.4; XXI. 2, 3)). Нотариус принимает участие и в военных походах, где ведет учет участников и военной добычи (XXX. 11,48-50).
Рассмотрим теперь функции низших должностных лиц. Сайон (sagio) был по требованию судьи объявлять о заседаниях консехо и судебных заседаниях, а также делать другие объявления по требованию судьи и алькальдов. Он объявлял также о всех пропажах (XVI.54), участвовал в продаже военной добычи (XVI.55), в судебных заседаниях в качестве судебного исполнителя (XVI.54; XXIV18), присутствовал взятии залога (XVI 1.3-5). К числу низших городских магистратов относились и квесторы (cursors, apparitores)7. В их обязанности входило исполнение поручений судьи и алькальдов. Они выезжали по их приказу из города, караулили преступников, присутвовали во время судебных заседаний с тем, чтобы в любой момент выполнить любое задание высших магистратов (XVI.40). В компетенцию квесторов входило также сопровождение в столицу тех участников тяжб, которые не удовлетворялись городским правосудием и апеллировали к королевскому суду (XXVI. 10-14). По поручения судьи и алькальдов они могли также брать залоги (XXVI. 12-13).
В городе существовал также продавец городских иму-ществ - корредор. Это - единственный городской магистрат, относительно которого сказано, что им может быть как христианин, так и сарацин или иудей (XVI.27). В Сории корредо-ров было несколько (Sor. 109). Корредор ведал продажей земельных участков, а также рабов-мавров и скота (XVI.52). По всей вероятности, здесь мы имеем дело с реализацией военной добычи8.
128
§ I. Консехо и его должностные лии^а
Особое место в городской администрации занимал альму-тасаф9. Он обязан был еженедельно осматривать все меры л веса, которые имелись у горожан (XVI.38), осуществляя контроль над ремесленниками и торговцами (XVI.33). В тексте фуэро Куэнки неоднократно указывается, что альмутасаф обязан взимать штраф за нерадивую, некачественную или несвоевременную работу с хлебопеков (11.31), банщиков (11.32), трактирщиков (XIII. 12), ремесленников (XII. 3, 4, 6-8, И, 14, 17). Он следит также за сроками продажи виноградников (III. 11), за уровнем ростовщического процента (XLI.7), штрафует за продажу рыбы и дичи вне рынка (XLII.19)10. Также в обязанности альмутасафа входил надзор за санитарным состоянием города (XVI.38; XIII. 19). Таким образом, в руках альмутасафа находилась вся торгово-ремесленная жизнь города11.
Наконец, в городах существовала еще одна должность -смотрителей сьерры (муниципальных пастбищ, лесов и гор). Они должны были следить за тем, чтобы не вырубались леса, не происходили лесные пожары, не нарушались сроки и порядок охоты и рыбной ловли, не запахивались без разрешения городские пастбища. Особой заботой смотрителей было недопущение на городские пастбища чужого скота (XLII.16). Отметим, что эту должность, имевшую жизненно важное значение как для городской, так и для деревенской экономики, занимали кабальерос городских приходов. Наиболее ясно это положение сформулировано в фуэро Молины: «Все кабальерос, которые не менее года владеют конем ... и домом в городе ..., пусть бросают жребий на право занимать должности алькальда, судьи и смотрителя сьерры» (Sal. 91).
Система муниципальных должностей, функции магистратов, зафиксированные в фуэро Куэнки, в целом характерны и для других городов Центральной Испании. Отличия заключаются, главным образом, в том, что в некоторых городах вводились дополнительные муниципальные должности. Как правило, это низшие магистраты и служащие, такие, как дневные и ночные сторожа в Теруэле, казначей в Кории, надсмотрщик за городскими укреплениями в Мадриде (Тег. 137, 140; Сот. 73; Madr. 98). В Саламанке, Кории, Ледесме, Сории существовали должности jurados и juslicias, принимавших участие в судебных
9 С Д Чеояампя
129
Глава II. Иолитико-адмшаютратитюе yanpoiunteo города
заседаниях, помогавших алькальдам брать налоги и т. п. (Sal. 112, 163, 278, 338; Cor. 20, 319; Led. 267; Sor. 49, 132, 225)12.
Нетрудно наметить, что все муниципальные должности в испанских городах как бы делятся на две группы. Часть магистратов сосредотачивает в своих руках юридическую, военную и административную власть. Это - судья, алькальды, эск-ривано, «присяжные», сайоны и квесторы. Здесь чиновников довольно много, разделение функций не очень выражено и происходит в зависимости от объема и важности исполняемой работы. Другие магистраты - смотрители сьерры и аль-мутасаф. В их руках концентрировалась административная власть в сфере регулирования экономики. Они достаточно автономны в своей деятельности, их функции четко определены. Это свидетельствует о той важной роли, которую играли подконтрольные им области городской жизни. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в системе городской администрации не нашлось места для должностного лица, которое отвечало бы за земледельческую жизнь города, хотя, как уже говорилось, она нашла достаточно подробное отражение в фуэро. Нам представляется, что последнее обстоятельство (обилие «земледельческих» статей) и отсутствие специального магистрата связаны: если конфликты в земледельческой сфере, в силу их сложности, должны были решаться в судебном порядке, то есть требовали формулировки специальных норм, торгово-ремесленные дела могли разрешаться в административном порядке.
Перейдем теперь к характеристике функций консехо. В фуэро Куэнки содержится немало статей в такой, например, формулировке: «Все поселения, которые в вашей округе будут устроены бел согласия консехо, считаются незаконными, и консехо имеет право их разрушить, не неся за это ответственности» (1.6). Таким образом, консехо выступает здесь как субъект правовой нормы, обладает определенной функцией (предоставляет возможность поселения, ликвидирует незаконные поселения). Если свести воедино все подобные нормы, выяснится, что в круг обязанностей консехо входили верховное военное руководство, регулирование отношений городской общины с королевской властью, получение части штра
130
J I. Консехо и его должностные лчща
фов, распоряжение городскими и имуществами, руководство деревенскими консехос округи, поддержание порядка в городе, устройство судебных поединков и городских праздников, взятие залогов по гражданским искам, назначение, кооптирование и контроль за деятельностью некоторых городских магистратов, регулирование городского скотоводства, ремесла, торговли, контроль за ценами, рассмотрение апелляций (Г. 17, 20,23; 11.24; VII; XI. 1; XI1.20; XVI; XVII. 13; XXX; XXXVII. 6, 8; XLII. 12, 21; XLIII.6 etc.). Обращает на себя-внимание то обстоятельство, что названные функции консехо совпадают с обязанностями городских магистратов, о которых мы говорили выше; нигде не названа такая функция консехо, которой не соответствовала бы функция кого-либо из магистров. Единственное исключение из этого правила - ст. XVI. 1 и XVI.8, где сказано, что консехо назначает должностных лиц, а они приносят клятву консехо.
Может быть, в данном случае под консехо имеется в виду собрание всей городской общины13, которое выбирает всех должностных лиц, а выражение типа «консехо получает», «консехо имеет право» и т. п. в тех случаях, когда речь идет о деятельности городских магистратов, не более чем метафоры, которые указывают на тот факт, что они действуют от имени и в интересах общины? Но в таком случае никакого городского совета - консехо - вообще не существует, потому что, повторяем, нигде в памятнике нет свидетельств того, что он имел какие-то функции, отличные от функций магистратов. Однако другие статьи памятника свидетельствуют о том, что совет все-таки был. Выборы магистратов, а, значит, и собрания городской общины-консехо в широком смысле слова - происходили раз в год. Однако в памятнике есть статьи, которые говорят о том, что в консехо горожане являлись по срочным надобностям: например, преступника, пойманного вне города, следовало привести in concilium (XI.22); если человек опасается, что на него свалится стена соседнего дома, или двор соседа захламлен и может начаться пожар, он должен объявить об этом в консехо (VI.9). Надо полагать, что с такими делами горожане не могли ждать целый год. Наконец, в ст. XLI.9 содержится упоминание о консехо как о немногочисленном совете,
131
Глава II. Политико-административное устройство города
где решаются текущие дела. Там говорится, что всякое дарение, которое делает консехо, считается законным, если против него не выскажутся пять или более членов консехо (quinque concilii).
Значит, городской совет-консехо все же существовал наряду с консехо-городской общиной. Нам представляется, что возникшие противоречия можно решить единственным образом: считать, что городской совет представлял собой совет магистратов. Об этом косвенно свидетельствует и число членов консехо. Надо полагать, что пятеро членов консехо, которые отклоняют его решение - это большинство совета. В таком случае общее число членов совета не должно было превышать девяти. Примерно столько же в городе было и высших магистратов (судья, эскривано, алькальды, альмутасаф). Если принять эту гипотезу, проблема соотношения функций городской общины, совета и магистратов получит естественное решение14.
Вопрос о порядке назначения магистратов был нами уже вкратце освещен. Ежегодно, в первое воскресенье после праздника св. Михаила консехо (то есть собрание городской общины) назначало судью, алькальдов, эскривано, квесторов, сайона и альмутасафа (XVI. 1). Кандидатуру судьи предлагал приход, чья очередь выдвигать судью наступала в этом году (XVI.2). Если в приходе не было единства относительно кандидатуры (si collatio discors fuerit), судья и алькальды, закончившие свой срок, должны были бросить жребий среди пяти «добрых и видных (bonos et discretes) людей» данного прихода (XVI.3). Так же происходило и назначение алькальдов15. Таким образом, единственной функцией собрания городской общины, насколько об этом можно судить по данным фуэро, было утверждение кандидатур, выдвинутых приходами и магистратами. После принесения клятвы магистраты приступали к своим обязанностям. Занимать свою должность высшие магистраты могли не более года. В городах, имевших сеньора, назначение городской администрации происходило несколько по-иному. В Сорита-де-лос-Канес, которая в конце XII в. принадлежала Ордену Калатрава, согласно краткому фуэро 1180 г. судью и алькальдов назначал командор Ордена, однако
132
§ 7. Консехо и его должностные лица
только из числа vecinos города (2.25, р. 421). В Алькала-де-Эна-рес городских магистратов избирал представитель архиепископа Толедо из числа лиц, представленных консехо (А1с. 193).
За исполнение своих обязанностей должностные лица получали жалование и часть взимаемых ими штрафов. Денежное содержание городских магистратов было довольно значительным. Так, судья в Теруэле получал 200 мараведи в год (Тег. 6). Кроме того, муниципальные чиновники пользовались рядом фискальных привилегий. С них не брали специального налога - octava - на содержание квесторов (XVI.47); согласно краткому фуэро Бриуэги судья, алькальды и «присяжные» были освобождены от всех платежей вообще (2.3, § 4)IG; в Саламанке алькальды, судья, присяжные и эскривано освобождались от городских работ и от сторожевой пограничной службы (anubda) (Sal. 112).
Кто же мог стать магистратом? Фуэро Куэнки, где впервые в кастильском обычном праве политические привилегии кабальерос были сведены в стройную систему (4.35, р. 123), прямо требует, чтобы и судья, и алькальды владели (не менее года) конем и домом в городе, то есть принадлежали к числу кабальерос (XVI. 3,5). Из числа кабальерос назначались и смотрители сьерры (XLII 1.16). Фуэрос Пласенсии и Теруэля предписывают, чтобы из кабальерос назначался и альмутасаф (Plas. 731; Тег. 785). Фуэро Молины содержит более общую норму: «Все городские должности должны принадлежать кабальерос, [назначенным] по приходам»17. Некоторые тексты фуэрос показывают, что в сознании законодателей такие понятия, как «консехо», «кабальерос», «магистраты» (aportellati) становятся однопорядковыми, иногда-взаимозаменяемыми. Так, фуэро Пласенсии запрещало строить мосты в городской округе «без разрешения консехо или кабальерос» (Plas. 698).
В привилегии Альфонса X консехо Эскалоны предостерегаются от совершения беззаконий видные люди города, «будь то алькальд, будь то другой могущественный кабальеро» (quier alcalde quier otro caballero poderosd) (2.3, p. 187). Фуэро Сории pac^ сматвало административную деятельность кабальерос как способствовавшую их возвышению (рог razon que se acrecenten los cavallerosp, дабы, с одной стороны, возвысить как можно боль
133
Глава ll. [loA-uiitu-KO‘adM.iuiucmpanutttnae устройство города
шее число кабальерос и, с другой стороны, избежать излишней концентрации власти, им запрещается занимать более одной должности одновременно (Sor. 49). Утратив статус квба-льеро, горожанин терял и занимаемый им пост (Ain. VI.3). Немедленно отстранился от должности судья или алькальд, продавший своего коня, то есть, очевидно, обедневший (2.5, doc. 20).
Значит ли сказанное, что представители торгово-ремесленных слоев были совершенно отстранены от политической жизни города, что для них не были доступны посты в городской администрации? Очевидно, нет, во всяком случае, до тех пор, пока ремесленникам и торговцам не был закрыт путь в ряды кабальерос. Так, в 1209 г. в Куэнке была создана специальная комиссия H3“cavalleros у omnes buenos’,’чтобы уточнить права и обязанности городского альмутасафа, в которую входили, в частности, “don Gil el capaton e don Suas yerno de don Sancho el carnicero’”. В Мадриде в числе pesquisitores, назначенных для наблюдения за исполнением королевских распоряжений относительно города, были «дон Бласко, булочник, и Фернандо, мясник (Made. 11). В Теруэле в 1229 г. высшую городскую должность судьи занимал купец дон Рубио (2.6, р. 231).
Однако со второй половины XIII в., когда королевская власть и городская верхушка преграждают ремесленникам и торговцам доступ в caballeria ciudadana, они утрачивают и возможность занимать городские должности. Мы уже говорили выше, что Фернандо III запретил ремесленникам занимать в Куэнке пост судьи. В Сепульведе аналогичная норма была сформулирована в более обшей и выразительной форме: «Ни один ремесленник не должен быть ни судьей, ни алькальдом, не может занимать никакого поста ни в городе, ни в пригороде (arrabal), потому что” он живет своим ремеслом» (Sep. 212). Таким образом, ключевые посты в городской администрации, и, одновременное этим, численное преобладание в городском совете, резервировались за представителями привилегированной сословной группы.
* «дон Хиль, холостильщик, и доп Суас, зять мясника дона Санчо». - Прим. ред.
*’ Вар.: «пока». - Прим. ред.
134
£ 1. Консехо и его должностные лица
Последний сюжет, который мы хотели бы осветить в данном параграфе - вопрос о борьбе за власть в городе. Мы уже приводили свидетельство о том, что выдвижение кандидатур на городские должности могло происходить в обстановке внутренних разногласий, которые разрешались лишь с помощью вмешательства администрации. Фуэро Куэнки содержит и другие свидетельства такого рода. Ст. XVI.2 запрещает делать судьей или алькальдом того, кто стремится захватить этот пост силой. Ст. 719 фуэро Пласенсии предусматривает суровые санкции для того человека, который стремится приобрести пост алькальда или майордома с помощью денег. Установления фуэрос, запрещающие кабальерос занимать больше одного поста одновременно и сохранять за собой пост более года, имели целью воспрепятствовать злоупотреблению властью, помешать образованию могущественных группировок и семейных кланов кабальерос, монополизирующих власть в городе в ущерб другим кабальерос. Известно, тем не менее, что эти установления соблюдались далеко не всегда. Так, в Теруэле don Sancho Navarro занимал пост судьи дважды - в 1181 и 1196 гг.; don Vela Mayor - трижды (в 1195, 1202 и 1208 гг.). Кроме того, как и в патрицианских городах запиренейской Европы, власть в Теруэле нередко возвращалась к представителям наиболее влиятельных семейств. Так, в 1182, 1189 и 1193 гг. судьями были Sancho Perez de Marriella, don Blasco de Mariella, don Martin de Mariella; в 1203 и 1210 гг. - don Bartolome de Aguilar и don Bartolome de Aguilar menor, в 1200, 1206 и 1230 гг. -don Pero Soria, Pascual de Soria и don Silvestre de Soria; в 1185 и '1217 гг. - Aparicio el Gordo и don Ximen Gordo (2.6, p. 230-231).
Будучи вывинутыми на муниципальную должность, городские кабальерос также не всегда вели себя безупречно. Ст. XVI.28 предусматривает санкции против судей-взяточников; установлены штрафы и за преступления, совершаемые другими магистратами. Многочисленность соответствующих статей, суровость штрафов и то знание дела, с каким эти преступления описываются законодателями, говорят о том, что, скорее всего, нарушение правовых норм со стороны магистратов было делом обычным.
135
Глава II. Понитико-адлитштрагпивнме ycmpoiirmeo города
§ 2. Административно-территориальное деление города и приходская организация
Далеко не все города Центральной Испании имели обычную для средневековых городов планировку, предполагавшую деление на собственно город и suburbium. В Куэнке, например, как это подметил еще в середине XII в. аль-Идриси, «пригородов» не было (2.35, р. 237). Как показывают современные топографические исследования, они не появились в городе и до конца XIV в. (3.88, р. 10). Однако в Мадриде, Алькала-де-Энарес, Сепульведе, Саламанке «пригороды» (arrabales) имелись, и, как эго обычно было в средневековых городах, обладали собственным социальным лицом и политико-юридическим статусом. Можно ли считать arrabales кастильских городов торгово-ремесленными предместьями? В некоторых случаях безусловно можно. Так, в Авилесе ruanos (торговцы и ремесленники) после конфликта с кабальерос были переселены из города в пригород (2.29, р. 23). Фуэро Сепульведы, запрещая ремесленникам занимать административные должности, специально оговаривает, что это запрещение касается как города, так и предместий (Sep. 213). Однако в пригородах жили не только ремесленники и торговцы, но и кабальерос (Sep. 213). В Пласенсии, судя по фуэро, за городской стеной проживали маргинальные элементы городского общества - воры, профессиональные игроки и т. п. (Plas. 680,681). Вообще для кастильского города пригород не очень характерен. Зачастую, как в Куэнке, его создание было невозможно из-за условий рельефа; иногда городские стены строились с таким расчетом, чтобы в них могли укрыться овечьи стада горожан, и новые поселенцы селились внутри стен еще долгое время. Однако в тех случаях, когда arrabal все же возникал, он не считался однородной частью города и, как правило, находился в менее привилегированном положении. Так, в Алькала-де-Энарес горожане платили архиепископу Толедо вдвое меньший налог, чем жители пригорода (А1с. 47). В Сепульведе еще в 1201 г. привилегией Альфонса VIII горожане, в отличие от жителей пригорода и деревень, были освобождены ото всех поборов и служб, кроме военной. Впрочем, кабальерос, проживавшие в
136
§ 2. Административно-террипифиалъпое деление города и приходская, организация
предместье города, уравнивались в правах и привилегиях с городскими (Sep. 213).
Если членение города на urbs и suburbium в Центральной Испании наблюдается не всегда и плохо прослеживается по данным фуэрос, то этого нельзя сказать о приходской организации. Рассматривая вопрос о порядке назначении городских магистратов, мы убедились, что приход (collation, eolation) был основной инстанцией, где определялись их кандидатуры. Другие статьи фуэро Куэнки также свидетельствуют о том, что приход являлся не только - и не столько - элементом церковной организации, но и территориально-административной единицей. Именно через приход осуществлялось предоставление городского гражданства. В ст. XIII.22 сказано, что «ни один приход не отвечает за горожанина, если он не будет ему вверен (sibi datus) и не вписан в его налоговую ведомость»18. Очевидно, предполагается, что гражданство и земля для поселения предоставлялись городскими магистратами, а оформление этих процедур производилась в приходе. Однако в некоторых городах и предоставление гражданства, вероятно, было прерогативой прихода. Так, в Пласенсии, которая находилась в натянутых отношениях с Авилой, существовало правило, по которому выходцев из этого города нельзя было принимать в число горожан (vetinos). «И тот приход, - гласит ст. 703 фуэро, - который его примет, платит 100 мараведи консехо».
Через приход происходило, как мы ухе говорили, назначение городских должностных лиц. Существовал порядок, согласно которому было заранее известно, какой приход в данном году представляет кандидатуру судьи, какой - кандидатуру алькальда (XVI. 2, 5). Если судья умирал до окончания срока своих полномочий, нового судью назначал консехо из числа жителей соответствующего прихода. Иногда очередность замещения должностей приходами записывалась непосредственно в фуэро (Plas. 704). Приходами делегировались ежегодно и смотрители сьерры (по одному кабальеро от каждого прихода - XLIII. 16), а в Гвадалахаре - и альмутасаф (Guad. 51).
Приход являлся также фискальной единицей. Согласно ст. XXVII 1.2, в каждом приходе должен быть свой сборщик, который отвечал за сбор денег, причитающихся консехо. Он
137
Глава IL Полтпико-адмиииапративпоеугтроИгтво города
обязан был представить поручителей из числа лиц, обладающих богатыми домами, где можно было в случае нужды взять залог. Сумма платежей, причитающихся с каждого прихода, соответствовала числу его жителей (XLIII. 1). Если приход не представлял полностью нужной суммы, судья имел право брать залоги во всех его домах (XVI11.3). До тех пор, пока приход не расплачивался с консехо, горожанин не мог покинуть город, отказавшись от гражданства (XIII.22). Таким образом, в финансовом отношении все жители прихода были связаны круговой порукой.
Приход обладал определенными правами юридического лица. Это явствует, например, из ст. XLI.11, которая предусматривает особенно строгие наказания для человека, лжесвидетельствующего “in causa collationis’.’В ст. 142 фуэро Пласенсии упоминаются «свидетели прихода», то есть лица, выступающие как свидетели по делу, которое ведет в суде приход. Вообще, в судебно-процессуальной сфере принадлежность некоторых его участников к тому или иному приходу имела существенное значение. В целом ряде случаев соприсяжники ответчика должны были быть непременно из его прихода (например, 11.28; XI. 13, 16, 20, 34). Если кредитор желает взять залог в доме должника, он должен пригласить с собой или ближайшего соседа должника, или горожанина из своего прихода (XVII.1).
Очевидно, через приход в некоторых городах осуществлялась политика города по отношение к сельской округе. Так, как уже упоминалось выше, жители деревень вокруг Баэсы были обязаны регулярно поставлять определенное количество зерна в тот городской приход, к которому они были приписаны (Baeza 916). Согласно фуэро Фуэнтес-де-Алькаррия, всякий житель деревни обязан был определить для себя какой-либо городской приход, откуда он мог приглашать соприсяж-ников (Fuent. 184).
Приход также являлся единицей военной организации. Во время войны приходы отвечали за то, чтобы вовремя выставить караулы в городе (XXX. 1). В Теруэле и в мирное время каждый участок городских укреплений был записан за определенным приходом и охранялся стражей, которую выставляли
138
§ 2. Лдл1иши:тратпивмо-?перриториалънве делена? города и приходская организация
те же приходы (Тег. 137). Организация по приходам отчетливо прослеживается в устройстве самого городского войска. Из числа кабальерос, выставляемых приходами, назначались младшие военачальники - recbores (ХХХ.7); приходы же должны были выставлять надсмотрщиков за захваченным у противника скотом (XXX. 14); продовольствие в походе также делилось «поровну между приходами» (ХХХ.32). Очевидно, войско состояло из отрядов, комплектуемых в отдельных приходах.
Особое значение для понимания роли приходской организации имеет анализ порядка раздела военной добычи. Согласно ст. XXX. 14, «каждый приход должен выставить по одному квадрильеро (quarellarius), чтобы они разделили добычу» (XXX. 14). В этой связи необходимо привести еще одно свидетельство. Ст. 11.6 устанавливает, что, если в случае спора о принадлежности земельного владения, один из участников заявит, что он эту землю получил из quadriella, его показания должен подтвердить квадрильеро. Получается, что квадрильеро имел непосредственное отношение к наделению Горожан землей, во-первых, и к разделу военной добычи - во-вторых. Таким образом, в фуэро Куэнки нашел свое отражение общий для всех городов Реконкисты порядок, когда после завоевания какой-либо территории ее первоначальный раздел производился в форме “heredad de quadriella’,’то есть квадрилье-рос делили землю между участниками войска. В дальнейшем раздел земель осуществлялся вновь образованным консехо (4.86, р. 646). Quadriella представляла собой более или менее компактный участок, и, поскольку его получали воины одного отряда, выходцы из одного прихода, то и селились они вместе (3.88, р. 31). После заселения данной территории на базе quadnellas в новом поселении создавались новые приходы. Так, после взятия Севильи в 1249 г. “junta superior de partiodores’,’ то есть общевойсковая организация квадрильерос, с помощью “juntas de collacion’,’то есть пригодских хунт, провела организацию в городе 24 новых приходов (4.86, р. 647). В 1239 г., после захвата Валенсии, его участники - выходцы из Теруэля - получили от короля Хайме I около 280 домов и земельных участков в городе, в квартале, который стал называться partita Turolio, где находилась, в частности, и приходская цер
139
Глава II. 11олитико-а<)миш1ппративное устройство города
ковь de San Miguel de Teruel (2.36, doc. 67). Таким образом, в городах Центральной Испании приходская организация была не только основной, но и производным военной организации. А это значит, что жители городских приходов были связаны еще и общностью происхождения19; что земельные владения горожан одного прихода нередко были расположены компактными клиньями (quariellas).
Нам представляется также, что система формирования органов городского самоуправления (по одному алькачьду от прихода; поочередное занятие поста судьи представителями каждого городского прихода) связана с названными особенностями приходской организации. Поскольку городская община после своего основания представляла совокупность приходов, причем связи прихожан были, очевидно, куда прочнее, чем связи между приходами, в испанском городе появляется такой орган, как коллегия алькальдов. Напомним, что их число было большим (в маленькой Сории - 17 человек) и, вероятно, превышало прямую необходимость в магистратах с такими функциями. Не случайно алькальды Сории исполняли свои судебные функции лишь по четыре месяца в году каждый. Это наводит на мысль, что коллегия алькальдов, по крайней мере -в отдельных городах, была не только распорядительным и судебным, но и представительным органом.
О внутренней жизни городского прихода известно немного, однако эти свидетельства весьма важны. Очевидно, приход обладал каким-то имуществом. Во всяком случае, одна пятая часть скота прихожанина, умершего без завещания, наследовалась приходом (IX.8,9). На собрании прихожан, которые проходили в приходской церкви еженедельно, оформлялись земельные сделки, которые тут же скреплялись подписями присутствовавших (VII. 12, 13). На таких же собраниях делались объявления о браке и об объединении имущества супругов (Х.36). Осуществление таких процедур in coUatione приравнивалось к их оформлению в консехо. Очевидно, и выдвижение в магистраты проходило на таких же собраниях. Поскольку собрания прихожан, приуроченные к воскресным и субботним службам, происходили регулярно, в отличие от общегородских собраний, которые если и собирались, то не чаще раза
140
2. Лдлшнистративно-тш'рриториалънос' деление города и приходская органшацил
в год, приход был значительно более удобной инстанцией для решения повседневных вопросов, возникавших перед горожанами.
Все эти наблюдения позволяют заключить, что, насколько об этом можно судить по фуэро, городская община имела четкую приходскую организацию. Приход был первичной политико-административной, фискальной, военно-организационной единицей, имел права юридического лица, совместное имущество. В приходских церквях не только проходили службы, но и собирались собрания, где обсуждались насущные вопросы жизни города. И, если собрание городской общины было в значительной мере формальным институтом, а все реальное руководство ее жизнью принадлежало магистратам, то приходская община была вполне дееспособным и прочным образованием. Руководящую роль в административной, финансовой и военной деятельности прихода играли кабальерос и богатые домовладельцы.
§ 3. Коммунальные имущества и городские финансы
Коммунальные имущества и городские финансы были экономической базой консехо. Уже в первой статье фуэро (1.1) консехо Куэнки жалуется территория самого города и его окрестностей «вместе с горами, источниками, пастбищами, реками, залежами соли, серебра, железа и всякого металла». В исключительное право горожан Куэнки передавалась охота и рыбная ловля, а также заготовка дерева (1.2). В какой форме реализовалась собственность городской общины на коммунальные угодья?
Выше мы уже упоминали о том, что городская собственность могла быть переведена в индивидуальную. Существовало два пути отчуждения коммунальной собственности: наделение и продажа. Землей на территории общинных пустошей наделялись новые поселенцы (11.22). Земля, принадлежавшая консехо, могла быть и продана: в ст. XVI.52 устанавливается вознаграждение для корредора за продажу им hereditas. В этой связи необходимо прокомментировать ст. VII. 1, где запреща
141
Глава II. Политико-адмииистративчюе устройство города
ется отчуждение hereditas concilii под каким бы то ни было видом, в том числе - и в форме дара и продажи. Это положение следует рассматривать в общем контексте статьи, где предусматривается штраф в пользу консехо за проведение каких-либо работ на улицах городов и деревень, на городских пастбищах и т. п. Очевидно, имеется в виду покушение на городскую собственность без ведома и санкции консехо. Стало быть, и запрещение отчуждать городские земли направлено, по всей вероятности, против тех, кто дарит или продает землю консехо, выдавая ее за свою.
Консехо располагал также правом переводить некоторые виды индивидуальной собственности в категорию коммунальной. Так, ст. VII.2 устанавливает, что все разработки строительных материалов, а также источники должны принадлежать консехо. Если колодец, или залежи строительного камня и т. п. находились на чьем-либо участке, его хозяин обязан был за двойную цену уступить этот участок в собственность города20. Бесплатно присваивалась консехо глина, песок и солома, необходимые для ремонта стен (XLII 1.4).
Другой формой реализации собственности консехо ни городские угодья было предоставление права пользования ими горожанам и сельским жителям под контролем должностных лиц консехо и на определенных условиях. Так, горожанам разрешалось охотиться и ловить рыбу, заготавливать дрова, пасти свой скот на коммунальных пастбищах. Однако в фуэро устанавливались сроки и правила охоты и рыбной ловли (XLIII. 10, 16), запрещалось рубить деревья определенных пород (XLIII. 16; Plas. 130); выпас скота осуществлялся в организованном порядке, под контролем и при участии должностных лиц консехо (XXIX.2). Вести разработку строительных материалов разрешалось бесплатно, однако в течение ограниченного времени (VII.3). Допуская к пользованию коммунальными имуществами горожан, законодательство в то же время строго запрещало его всей «чужакам»21. Если житель Куэнки видел «чужака», который в городской округе охотился, ловил рыбу, рубил дрова, добывал соль или металл, он мог напасть на него (и даже безнаказанно убить, если тот сопротивлялся) и доставить в город, где задержанный должен был заплатить
142
3. Коммунальные имущества и городские финансы
штраф. За незаконный выпас скота на территории консехо часть его конфисковывалась в качестве монтазго (1.6; XLI11.16).
Наконец, в фуэро предусматривались такие формы использования городских имуществ, когда они служили не для удовлетворения нужд отдельных горожан, а использовались для общегородских потребностей. В первую очередь эти потребности были связаны с обороной города. Консехо располагало стадом верховых и вьючных животных (XXXVII. 17). Выпас городского стада происходил на специальном огороженном участке - defense concilii (VII.8), где запрещалось пасти всякий другой скот. Предметом особой заботы городских властей было поддержание в порядке городских укреплений. Напомним, что домовладельцы Куэнки были освобождены ото всех налогов, кроме тех, которые шли на содержание стен (I.7)22. В ряде статей фуэро предусмотрено, что часть штрафов должна идти на починку стен илц “ad claudenda foramina civitatis” (очевидно, на заделку пробоин) (XII 1.6; XVI.35; XLIII. 7, 10).
Равные ли права имели все горожане на пользование коммунальными имуществами? Прямых сведений по этому вопросу крайне мало. Однако даже на их основании можно заключить, что наибольшие выгоды от него получали имущие слои населения. Выше мы уже говорили о том, что система перегонного овцеводства, то есть система использования пастбищ, была ориентирована главным образом на кабальерос. Характерна в этом смысле и ст. XLII 1.4. Она запрещает огораживать для своих нужд часть общинного луга тому, кто не имеет своего дома в городе, то есть не входит в категории vicini. Запрещается также иметь defenses жителям тех деревень, где нет по крайней мере трех коней, то есть, очевидно, трех кабальерос. Здесь мы, вероятно, сталкиваемся с одним из первых свидетельств многовековой борьбы кастильского овцеводства и мелкого крестьянского земледельческого хозяйства: крестьяне стремятся огородить свои земли, привилегированные овцеводы (в данной случае - кабальерос Куэнки) этому препятствует. Следует напомнить также, что кабальерос осуществляли повседневный контроль за использованием всех видов коммунальных имуществ.
Финансовые доходы консехо, насколько об этом можно
143
Глава II. Политнко-адмчншчпратшгное устройство города
судить по данным фуэрос, складывались из налогов, собираемых с жителей города и деревни, части судебных штрафов, доходов от монтазго, а также от продажи городских имуществ. Как мы уже говорили выше, раскладка налогов производилась по приходам согласно числу их жителей, а сбором их занимались специальные уполномоченные - collectores - которых назначали судья и алькальды (XLIII.4; XXVIII.2-3). О том, какие взимались налоги и в каком размере, судить трудно. Сказано лишь, что городские домовладельцы освобождаются от всех сборов, кроме тех, которые предназначены на покрытие расходов по поддержанию городских стен и пригородных укреплений (1.7). Кабальерос освобождались от всех налогов. Таким образом, в Куэнке участие населения в выплате налогов было обратно пропорционально его зажиточности. В Теруэле же все налоги (4000 хакских солидов, или 666 мараведи) взимались не с горожан, а с жителей окрестных деревень (Тег. 6). Очевидно, помимо городских налогов, которые шли на уплату жалования магистратам, починку укреплений, выплату компенсаций кабальерос за коней, которых те теряли в военных походах, жители деревень платили еще и в королевскую казну (2.36, doc. 2). Кроме налогов, в городе существовал и институт фасендеры, то есть общественно-полезных работ (ремонт и строительство дорог, укреплений и т. п.). Упоминание о facendera de conceio содержится в фуэрос Пласенсии и Саламанки (Plas. 442; Sal. 112). В Саламанке, в частности, считалось обязательным участие горожан, за исключением кабальерос, в строительстве стен города и пригорода (Sal. 160).
Штрафы, в зависимости от характера преступления, в различных пропорциях делились между потерпевшим, представителем королевской администрации, консехо и его должностными лицами (см., например: 1.24). Доля консехо в этом разделе составляла от одной четверти (1.24) до двух третей (XVI.35) штрафа. За счет штрафов в значительной степени оплачивались и городские магистраты. Для альмутасафа жалование вообще не было установлено и, насколько об этом позволяет судить фуэро, единственным его доходом была шестая часть штрафов с ремесленников и торговцев. Кроме штрафов, которые платили консехо горожане Куэнки, взимались
144
§ 5. Коммунальны/? имущесньва и. городски/? финансы
и сборы с жителей других городов в виде монтазго (см. выше).
Немного сказано в источниках и о расходах консехо. Упоминается выплата жалованья магистратам, а также работникам, нанятым общиной (например, пастуху - XXXVII. 18; Сог. 176), расходы на содержание укреплений (1.7; XLIII.10; Sal. 213)23, покупку земельных участков. Указывается также, что консехо делал «добровольные» выплаты королю и его представителю в городе - senior ville (XVI. IS)24.
Разумеется, в городах, имевших сеньора, важнейшим источником расхода была выплата ежегодного налога - pectum или pecho. Суммы его иногда были довольно велики. Так, Молина платила своему сеньору - графу де Молина 1000 менка-лей, и по 100 кафициев пшеницы и ржи ежегодно (Mol. 113). Поскольку кабальерос города были освобождены от pecha , вся тяжесть ее ложилась на торгово-ремесленные слои населения и на мелких собст венников крестьянского типа.
Заключая рассмотрение вопроса о городских финансах, отметим, что в законодательстве не оговорены такие важные нормы, как порядок раскладки налогов и их размер. Подразумевалось, очевидно, что они должны устанавливаться каждый раз заново. Можно предположить, также, что, как и все другие финансовые вопросы, установление порядка взимания и размеров налогов находились в компетенции городского совета, то есть кабальерос. Во всяком случае, нефиксированный характер городских налогов открывал широкие возможности для злоупотреблений для тех слоев горожан, которые контролировали городские финансы.
§ 4. Военная организация города
Война была постоянным и важным элементом жизни кастильского средневекового города, что, естественно, отразилось и в его законодательстве. В фуэро подробнейшим образом рассмотрены обязанности жителей, во-первых, в случае организации похода городского войска (exercitus), и, во-вторых, при нападении врага на город, когда собиралось ополчение
‘ Так в тексте. - Прим. ред.
10 СД Червонов
145
Глава II. 11вл шпико-административное устройство города
(apdlitum). Этим вопросам „освящены главы XXX и XXXI памятника25.
Участие в городском войске было обязанностью каждого полноправного горожанина, то есть домовладельца. Об этом говорил ст. XXX.4, в которой определяется, что каждый домовладелец должен лично являться в войско. За неявку без уважительной причины налагался штраф в один золотой для пехотинца, в два золотых - для кабальеро (XXX. 2). В некоторых городах военная повинность не была всеобщей; горожане, не участвовавшие в походе, платили, сообразно их зажиточности, особый сбор - fonsadera (Ale. 267). Собранные деньга делились между непосредственными участниками погода, чаще всего - между кабальерос (Sep. 75).
Командование войском возглавляли главный представитель королевской власти в городе - dominus vide - вместе с судьей и алькальдами (ХХХ.9)26. Кроме того, из числа кабальерос каждого прихода они назначали военачальников (rectores, talaneros), которые, вероятно, были командирами отрядов, выставленных приходами. После разбивки лагеря (pausatas), производилась всеобщая перепись призванных, причем воины, расквартированные в одном месте (доме или палатке) были связаны круговой порукой: если один из них бывал уличен в мародерстве, или дезертирстве, или передаче сведений сарацинам, наказанию подвергались все воины его отряда (XXX. И). Затем войско делилось: часть его оставалась в лагере, часть (очевидно, главным образом конники) отправлялись в набег (XXX. 12-13). После окончания военных действий начинался важнейший этап похода - подсчет и раздел добычи. Этим вопросам посвящено более половины статей главы XXX. Основными принципами раздела добычи были:
- зависимость доли добычи от количества и стоимости вооружения, а также от степени непосредственного участия в военных действиях;
- дополнительное вознаграждение командному составу войска и «военным специалистам»;
- отчисление части добычи в королевскую казну;
- компенсация за потерю боевого коня, оружия, а также пособие раненым;
146
§ 4 Поенная организация города
- выкуп и обмен пленных за счет военной добычи.
В соответствии с этими принципами устанавливалась такая процедура раздела.
Сразу после возвращения боевого отряда из набега одну пятую добытого скота и пленников выделялись на долю короля (quinta - XXX. 13, 18; Тег. 608; Alf. 10)27. Затем из оставшейся добычи раздавалась компенсация за утраченных боевых коней (ХХХ.21)28, оружие, если оно потеряно в битве или при штурме крепости (ХХХ.28), а также за полученные раны (причем тщательно оговаривались тяжесть и опасность ранения -ХХХ.22). Из добычи, подлежащей разделу, исключались также те мавры, которых предполагалось обменять на христиан (XXX. 19). Если в плен захватывали мавританского командира или коменданта замка, его предлагали выкупить королю за 100 золотых (ХХХ.31). Затем выплачивались вознаграждения тем, кто первым сбрасывал с коня вражеского всадника или врывался в мавританскую крепость (ХХ.26-27), тем, кто исполнял особые обязанности при войске: судье и алькальдам (по 4 золотых - XXX.53), капеллану и нотариусу, который переписывал добычу (по одному мавру - XXX.,48), врачу (ХХХ.23). После того, как осуществлялись все эти выплаты, специально выделенные каждым приходом люди (квадрелля-рии) вместе с нотариусом тщательно переписывали всю добычу (не только скот и пленных, но и оружие, одежду, деньги, золото и серебро - ХХХ.23) и подвергали разделу между всеми участниками похода. При этом не все получали одинаковую долю. Законодатели исходили из того, что полную долю добычи получал тот воин, который обладал определенным количеством вооружения. Например, полную долю получали кабальерос, сражавшиеся со щитом, мечом и копьем, или кабальерос-лучники, «искусные в этом деле» и владевшие луком с двумястами стрел, а также обладатели шлема и панциря. Пеший лучник с таким же вооружением, как кабальеро, получал половинную долю. Тот пехотинец, который не имел хотя бы копья и булавы или Короткого меча, не получал вообще ничего. На половинную долю имели право владельцы защитного доспеха, на четверть доли - владельцы шлема (XXX. 5). Полная доля добычи, причитавшаяся кабальеро, называлась
147
Глава 11. 11олити1<о^дми1П1гтративмое устройство города
caballaria. Некоторые участники похода, кроме своей обычной доли, имели право на дополнительную. Так, судья, который нес знамя консехо, получал дополнительно две доли; всякий военачальник имел право на две caballarias (XXX. 36,37). Квад-рельерос за исполнение своих обязанностей, кроме причитающихся им долей, получали еще по одной caballaria.
Кроме той добычи, которая подвергалась разделу, часть ее, видимо, оставалась неразделенной, поскольку, как мы уже говорили, в городе существовал специальный чиновник, ведавший продажей мавров и скота (XVI.27). Непосредственный раздел между воинами, возвратившимися из набега, осуществляли их начальники (ХХХ.60), между всеми участниками похода - квадрельерос и нотариус (ХХХ.49).
Глава XXXI фуэро, определяющая порядок сбора ополчения в случае вторжения мавров, гораздо менее подробна и дает не много новых сведений относительно военной организации города. Законодатели в этом разделе предусмотрели особо строгие меры за неявку в войско, уклонение от участия в бою, а также за организацию в войске тайных заговоров (XXXI. 1, 2, 6, 7). Наоборот, для того, чтобы поощрить горожан к наиболее активному участия в обороне города, был установлен иной, чем в наступательном походе, порядок раздела добычи: ее делили между собой лишь те воины, которые находились в первых рядах войска и принимали деятельное участие в битве (XXXI.4); если в ходе контрнаступления какой-либо отряд занимал селение или замок, его командир имел право забрать себе один из домов со всем его содержимым (XXXI.И). В тексте нашло свое отражение и то обстоятельство, что первыми вступали в контакт с вражескими отрядами те кабальерос, которые охраняли стада горожан на мавританской границе к югу от города. В фуэро установлено вознаграждение для этих кабальерос, которое выдавалось им в случае, если благодаря их действиям город удавалось спасти от мавров. При этом, чем дальше к югу производился выпас, тем большее вознаграждение им выплачивалось. Кроме того, эти кабальерос имели право на весь скот и на всех пленников, которых им удава-захватить (XXXI. 12).
В мирное время в кастильских городах проводились во
148
§ 4. Поенная организация города
енные турниры (bofordum), во время которых кабальерос и пеоны упражнялись в конном и пешем бою и в стрельбе (XI. 1,2, 9), а также смотры (alarde), где в специальный регистр, носивший то же название, вносились данные о состоянии и стоимости вооружения кабальерос (Sor. 236). Таким образом, alardes служили не только военно-учетным целям, но и решали вопрос о сословном статусе горожанина.
Резюмируя рассмотрение военного устройства города, можно сказать, что война играла в его жизни заметную роль. Она определялась в значительной мере стремлением горожан к захвату военной добычи, причем не в виде земли, а в виде движимого имущества. Хотя законодательство стремилось уравнять горожан в их правах на добычу, наибольшие выгоды от военных действий получали кабальерос. Это происходило в силу того, что, во-первых, они обладали ворружением, дававшим право на удвоенную ее долю; во-вторых, кабальерос составляли большую часть тех отрядов, которые принимали непосредственное участие в боевых действиях и также получали привилегированный пай; в-третьих, кабальерос занимали все командные должности в войске, которые оплачивались по повышенным нормам; наконец, в-четвертых, в руках кабальерос находился раздел добычи. Кабальерос, ведавшие охраной городского скота, имели во время войны дополнительные возможности для обогащения. В целом порядок раздела военной добычи и замещения должностей в войске показывает, что в военной иерархии города, как и в других сферах, положение горожанина определялось его имущественным цензом.
§ 5. Судебная организация города
Как мы уже неоднократно указывали, фуэрос являются документами, предназначенными для использования главный образом в сфере судопроизводства. Поэтому они дают богатейший материал для анализа таких, например, вопросов, как система штрафов и наказаний, уголовный и гражданский процесс и т. п., который мог бы стать базой для обширного историко-правового исследования. Мы остановимся в данном раз
149
Глава II. 11олцтихо*1дминш.1пра-пшв)и)е устройство города
деле работы лишь на тех сторонах судебной организации города, которые помогли бы полнее охарактеризовать социально-экономические отношения в нем. Такими вопросами, по нашему мнению, являются:
- градации степени правоспособности горожан;
- система судебных инстанций города и порядок замещения должностей в них;
- общий характер городского права и порядок его пересмотра.
В главе II мы уже говорили о том, что полной правоспособностью, включая сюда и право получения компенсации за нанесенный ущерб и части штрафа с ответчика, обладали в Куэнке vicini - домохозяева. К числу лиц, ограниченных в судебно-процессуальных правах, принадлежали «нахлебники» и те, кто не обладал собственным домохозяйством (1.24). Другие статьи фуэро помогают уточнить круг этих лиц и степень ограничения их прав. Во-первых, к ним относились не вступавшие в брак дети горожанина: они не обладали собственным имуществом, даже если приобретали его (в этом случае оно переходило родителям); за уголовные преступления детей ответственность несли также их родители (X. 4-5, 32)м.
Во-вторых, некоторым ограничениям в судебно-процессуальной области подвергались замужние женщины. Обладая всей полнотой имущественных прав, в суде они могли выступать лишь в качестве свидетельниц, причем лишь тогда, когда свидетелей-мужчин было невозможно или трудно отыскать: говорится, что женщины могут свидетельствовать по делам, происшедшим в бане, у реки или источника, у печи (in forno, то есть, очевидно, на кухне) и in filaminibus et textures suis (11.32). В качестве ордалии по отношению к женщинам применялось испытание каленым железом, а по отношению к мужчинам -судебный поединок (XI.50-51; XXII)30. Естественно, женщины не занимали муниципальных должностей и не принимали участия в городском войске (ХХХ.6)31. Третьей категорией лиц, ограниченных в области судопроизводства, были люди лично зависимые (см. выше). Не обладали судебными правами сервы и пленные мавры. Таким образом, полнота прав в судебно
го
§ 5. Судетиш организация города
процессуальной области вполне соответствовала социальному и имущественному статусу лица.
Кабальерос же обладали привилегиями и в этой сфере. Об этом свидетельствуют ст. ХХХ.40, где сказано, что лишь кабальерос могут давать показания по некоторым делам, связанным с покупкой части военной добычи, а также ст. XXX.8 (“Carta de mejoria”), согласно которой человек, вызывавший в суд кабальеро и проигравший дело, должен был заплатить штраф вдвое больший, чем тот, которому подвергался истец, проигравший тяжбу против пеона. Кроме того, имеются статьи, которые трактуют проступки, совершенные именно против кабальерос. Так, человек, схвативший за стремя или узду коня кабальеро, платил 300 солидов штрафа, сбросивший кабальеро с коня - 500 солидов (XII. 22, 23). Эти штрафы чрезвычайно высоки32 и показывает, что покушение на достоинство кабальерос каралось уголовном судом особенно строго.
Рассмотрим теперь вопрос о судебных инстанциях, существовавших в городе. Суд в Куэнке вершили судья и алькаль-- ды. Специальных магистратов, занимавшихся только судебными делами, не было. Таким образом, городская юстиция находилась, как и городская администрация, в руках кабальерос. Судебных инстанций в Куэнке было три: текущие дела рассматривались судьей в присутствии одного алькальда в инстанции, называемой porta judicis, то есть возможно, в доме или возле дома судьи (XVI.8). Пригбвор судьи мог быть обжалован в другой инстанции - curia alcaldum, которая заседала еженедельно, по пятницам. В курии обязаны били заседать все алькальды и судья (XXVI.9). Наконец, если участника тяжбы не удовлетворял приговор алькальдов, в ближайший понедельник назначалось iudicium ad cartam, то есть, очевидно, судебное разбирательство с особо тщательным изучением текста фуэро33 (XXIV3). Считалось, что в таком разбирательстве «рассмотрение любых дел должно заканчиваться» (XXIV2). В тех случаях, однако, когда штраф или возмещение по данному делу должны были составить 10 менкалей или более, была возможна апелляция к королевскому суду (XXVI 1.1).
В некоторых случаях спор мог быть решен судебным поединком или испытанием каленым железом.
151
Глава II. Политико-адлшмилпративное ycvipoilcmeo города
Процедура самого судебного заседания описана не слишком подробно. Известно, что вынесение приговора должно было производиться в тайне (XXIV18); на заседаниях курии алькальдов вообще не должны были присутствовать посторонние лица, то есть суд был закрытым; туда не допускались даже представители королевской власти в городе - senior ville и мэрии (правда, мэрии мог присутствовать на заседаниях курии алькальдов, когда в них решались дела, часть штрафов по которым принадлежала королю - XXI. 4, 18, 17). В фуэро содержатся статьи, направленные на то, чтобы гарантировать справедливость разбирательства - осуждалось крючкотворство (XXVI.4) и лицеприятие, когда алькальды давали советы одной из тяжущихся сторон или преднамеренно решали дело в ее пользу (XXVI.3). Очевидно, не редкостью были и случаи, когда алькальды по время заседаний ссорились, оскорбляли друг друга и даже дрались (XXIVII).
Общую оценку городского законодательства мы хотели бы начать с той характеристики, которую ему дают сами законодатели. В прологе к тексту фуэро оно определено как “summa institutionum forensium” - «сумма форальных установлений», составленная таким образом, чтобы могла быть разрешена всякая тяжба, возникающая как среди горожан, так и среди селян. Таким образом, предполагалось, что фуэро является полным и исчерпывающим сводом права, “in quo iudicia omnium causarum habeant finem” (XXIV2). Предусматривалось, однако, что судебная практика могла создать такие прецеденты, которые не были зафиксированы в фуэро. При таком повороте дела решения выносили судья и алькальды, а апелляция была возможна лишь к консехо (XXIV5). Кроме того, очевидно, в качестве факультативного правового кодекса, в городских судах применялось так называемое Liber iudiciorwn - кастильская версия «Вестготской правды»34.
Изменения в городские правовые кодексы могли быть внесены как консехос35, так и королевской властью. Так, в фуэро Куэнки кастильские короли вносили изменения четырежды: в 1215 г. Энрике I, в 1250 г. - Фернандо III, в 1256 г. -Альфонс Хи в 1205 г.-Санчо IV36. Однако даже те изменения, которые делались в городских законодательствах короной, со
152
§ 5. Судебная организация города
провождались ссылками на то, что король действует по просьбе и при одобрении «добрых людей и кабальерос». Таким образом, городское право уже после его кодификации развивалось, в значительной каре как обычное право.
* * *
Рассмотрение политико-административного устройства города Центральной Испании показывает, что, несмотря на то, что эти города, несомненно, являлись торгово-ремесленными центрами, все органы внутреннего управления в них контролировались кабальерос-сьюдаданос, лишь незначительная часть которых являлись выходцами из торгово-ремесленных слоев. Во второй половине XIII в. эти слои совершенно отстраняются от городского управления. Тем не менее значимость торгово-ремесленной сферы городской экономики отразилась и в административном устройстве консехо: во всех городах Центральной Испании мы встречаемся с особым чиновником - альмутасафом, осуществлявшим контроль в данной области.
Политическое господство кабальерос осуществлялось в формах, близких тем, которые существовали в олигархических городах-республиках запиренейской Европы. Общее собрание всех полноправных горожан - «открытый консехо», очевидно, утратило заметную роль в управлении уже к концу XII в. Вся реальная власть в городе сосредоточилась в рамках «закрытого консехо» - совета магистратов, осуществлявших законодательные, исполнительные, контрольные, судебные и представительные функции.
Важной особенностью испанского города было то обстоятельство, что на протяжении всего развитого Средневековья он оставался центром военной организации. Эта его роль не сводилась к функции крепости, узла обороны, но подразумевала деятельное участие горожан, в первую очередь - городской конницы, в наступательной войне, которую постоянно вела против мусульман королевская власть. Безусловно, это способствовало возвышению кабальерос, создавало особую заинтересованность у королевской власти в их поддержке.
Тесная связь Реконкисты и политико-административно
153
Глава IL I1олитико’адлтш1стратив11ое устройство города
го устройства города Центральной Испании сказалась и в особой роли в ней приходской организации. Являясь наиболее распространенной формой первичного территориального и военно-административного деления, приход был одновременно общиной, члены которой были связаны обычно общностью происхождения, места жительства и, вероятно, владением совместным имуществом; приход имел также собственную административную организацию.
Характерные и своеобразные черты политико-административного устройства испанского города не могут быть исчерпывающе объяснены лишь теми экономическими, социальными и политическими отношениями, которые существовали внутри городских стен. Мы уже имели возможность в этом убедиться, оценивая место в городской жизни, скажем, перегонного овцеводства или военного фактора. Поэтому необходимо рассмотреть данные фуэрос, которые показывают, чем была городская община в отношениях с королевской власгью, деревенской округой, церковью ( гем более, что именно церковные феодалы были, как правило, сеньорами городов, не пользовавшихся автономией), а также с другими городами. Этим вопросам посвящена последняя глава нашей работы.
Примечания
1 Впервые консехо Куэнки упомипаскя к документе от 1183 г. (2.31, dcx\ 415).
2 Такое явление характерно не только для кастильских законодательных памятников (ср., например, употребление зсрмина «коммуна» в итальянских и французских докумен тах).
3 В Мадриде он назывался альгвазил (от арабского al wasir).
’ Более того, право судьи держать горожан в заключении было монопольным: 1.23.
5 Гермин «алькальд» происходи! от арабского al qadi - судья. Op. также фуэро Бельбимбре (1164 г.):“... judices que vulgo alcaldes vocantur” (цит. по: 3.27, p.ll4).
6 В Пласенсии эскриванос было двое: один ведал землеустройством в деревнях, другой - городской документацией (Plas. 39).
7 Квес тор - наименее употреби тельное из всех приведенных названий, однако наиболее удобное в русс кой транскрипции.
“ 1’. Фернапдес-Эспинар полагает, что «корредор» кастильских фуэрос
154
Примечания
был городским магистратом и ведал продажей не' городских имуществ, а имущества от дельных горожан, однако под контролем консехо (4.52, р. 396). Нам представляется, что терминология, с помощью которой составители фуэро Куэнки излагают обязанности корредора (“venditor mercimoniorum concilii”;“venditor publicus mercium venalium, quem vulgo vocat corredorem’’ -XVI.27) подчеркивает именно публичный, административный их характер.
IJ От арабского al muchtasib - «контролер мер и весов».
111 В Пласенсии было два альмугасафа (гам они назывались майордомами).
11 В некоторых городах власть альмугасафа была настолько значимой, что он был не подконтролен судье и алькальдам. См., например, в фуэро Гвадалахары: § 51: «Ни судья, ни алькальды не имеют власти падальмоге-сеном».
12 Следует подчеркнуть, что эти «присяжные» также являлись должностными лицами, магистратами, а не представителями отдельных приходов и кварталов в городском совете. Такого рода представительство оформляется в кастильских городах довольно поздно, во второй половине ХШ в., и получает распространение в первую очередь во вновь отвоеванных городах Андалузии (3.27, р. 119).
13 См. XVI.7: «После того, как выборы прошли и были утверждены пародом...». О порядке назначения магистратов подробнее см. ниже.
11 М. дель Кармен-Карле предполагает, что в кастильских городах существовало т ри типа «консехос»: concejo plena, о abierto, то есть собрание всех полноправных горожан; concejo по plena, о regular, то есть собрание регулярно заседавших магистратов, где горожане решали свои текущие дела (заключали сделки, вели тяжбы и г. д.); concejo reducido, о cerrado, то есть собрание магистратов, куда горожане не допускались (3.27, р. 105—107). В свою очередь, Г. Руис сомневается, что “concejo abierto” то есть всеобщая ассамблея горожан, вообще существовал (4.90, р. 21). Нам предст авляет ся, что не имеет смысла, как эго делает М. дель Кармен-Карле, выделять в особые институты «неполный» и «закрытый» консехос, поскольку, очевидно, в обоих случаях речь идет лишь о различных формах заседаний одного и т ого же совета - совета магистратов. Что касается точки зрения американского медиевиста, то, по нашему мнению, она верна в том смысле, что «всеобщая ассамблея» горожан в XII-XIII вв. уже не играла заметной роли в политическом строе города, имея, главным образом, декоративное значение; ре-шающее значение в администрат ивной системе консехос играл «закрытый совет», «совет магистратов».
15 Продавец городских имуществ назначался не консехо, а судьей и алькальдами (XVI.27); смотрители сьерры делегировались приходами (XI.III.16).
1,1 Бриуэга входила в сеньорию архиепископа Толедо, и все ее жители были обязаны платежами или военной службой (кабальерос) сеньору города.
17 “Todos los portiellos scan de los cavallcros e de las colaciones” (Mol. 92).
18 "illi ... in patrono scriptus’.’ Из текста статьи не вполне ясно, имеется в виду приходская налоговая ведомость или новый поселенец должен быть
155
Глава II I I<>TiinaiKO-ai)Mwaiaiipamumioe устройство города
записан в соответствующем разделе городского регистра. Поскольку в других разделах фуэро упоминается лишь городской palronus и только один эсквирано, более вероятно второе предположение.
|,J В хрониках имеются свидетельства, что во взятии Куэнки и се заселении участвовали отряды различных городов: ‘congregavii (Альфонс VIII.-С.Ч.) ibi diversos populos” (2.11, р. 124).
211 В ст. 631 фуэро Пласенсии уточняется, что, если консехо не внесет за участок двойной цепы, его хозяин вправе не допускать гуда других горожан.
21 В Кории мыть золото в реке без разрешения консехо не разрешалось и горожанину (Сот. 3).
22 В Тсруэле этот налог плат или не горожане, а жители деревень, однако не регулярно, а по мере необходимости ("quando abinicre” - 1ёг. 6). В Мадриде на поддержание укреплений шли доходы с деленных городских имуществ: луга, мельниц, капала и г. д. (Madr. 70, 71).
2’ Иногда королевская власть, в силу оборонного значения того или иного города, брала па себя часть расходов по его укреплению. Гак, в 1242 г. арагонский король, передавая Теруэлю крепость и поселение Celia, разрешил направить на восстановление ее укреплений одну треть королевских рент с продажи в городе зерна и муки, а также большую часть причитаю-щсгсх:я ему налога с дереве! пД2.36, р. 313).
21 Об этом см. ниже, в параграфе «Город и королевская власть».
25 «Военные» главы фуэро Куэнки настолько детально излагали все вопросы, связанные с организацией войска и ополчения, что в XIII в., переведенные па кастильский язык, они использовались как особый юридический документ -“Гисго sobre facer las caualgadas” (2.38) - в тех городах, где фуэрос не включали в себя подобных статей.
20 Судя по тексту ст. XXX.9, верховным главнокомандующим был не му-нипальный чиновник - judex, a senior ville. Очевидно, это было связано с гем, что консехо Куэнки обязан был выставлять войско лишь тогда, когда в поход отправлялся сам король (Г 17). В т ех случаях, когда консехо сам организовывал поход, с убординация могла быт ь иной.
27 В Дароке в королевскую долю включались пленники, с кос и шелковые ткани (2.7, р. 533).
2Я В некоторых городах утраченное вооружение и боевые кони возмещались не из военной добычи, а за счет горожан, нс участвовавших в походе (Guad. 25) или жителей окрестных деревень (Тег. 6).
29 Родители, однако, не несли ответственности за долги, сделанные детьми (Х.6).
В Куэнке судебный поединок могли вести не только сами истец и ответчик, но и приглашенные ими бойцы.
11 См. также 4.49.
12 Для сравнения скажем, что за синяк, нанесенный в драке, полагался штраф в 5 содидов: XII.26.
11 Гермином carta везде в памятнике фуэро назван официальный список фуэро (4.66, (>. 92).
156
Примечания
3,1 “Liber judicium” упомянут в фуэро Куэнки лишь однажды.
33 Гак, ст. XLIII.16 фуэро Куэнки о порядке надзора за сьеррой оформлена как постановление консехо. Некоторые фуэрос (Мадрида, Саламанки) изданы от имени консехос и утверждены королем. Дальнейшие дополнения в них вносились, как правило, консехос.
3,1 Опубликованы в 2.19, р. 858-866.
Глава III
Город в системе феодального общества
§ 1. Город и королевская власть
Город Центральной Испании являлся своего рода «государством в государстве», автономия которого проявлялась в самых различных сферах административного устройства. Во-первых, город пользовался суверенитетом на значительной территории; консехо считался собственником территории самого города и его округи. Во-вторых, город пользовался, как правило, налоговым иммунитетом. В-третьих, он обладал внутренним самоуправлением: все должностные лица города избирались из числа горожан и были подотчетны лить консехо. В-четвертых, город обладал собственными вооруженными силами. И, наконец, в городе и его округе существовала собственная правовая система и своя иерархия судебных инстанция. Каким образом столь широкая автономия соотносилась с прерогативами короны? Какое место играл самоуправляющийся консехо в политической системе кастильской монархии конца XII - первой половины XIII в.? Какое влияние оказывала «городская» политика королевской власти на внутреннее развитие города?
Уже в первой статье фуэро Куэнки (1.1) король передает «всем жителям» города и их потомкам всю территория Куэнки и ее окрестностей и отказывается, таким образом, от прав короны на нее, приобретенных в ходе завоевания города1. Значит ли это, что королевская власть не сохранила никаких владений в городе и городском округе и лишилась прав распоряжения теми землями, которые перешли в собственность консехо? На этот вопрос следует ответить отрицательно. Об этом свидетельствует, в первую очередь, документальный материал.
158
$ 1. Город и королевская впасть
Еще до издания фуэро, в первые двенадцать лет после завоевания, Альфонс VI11 передал различным светским и духовным особам и корпорациям значительное количество земельных владений в городе и его окрестностях. Уже 1 октября 1177 г. Орден Сантьяго получает от короля два дома, два участка земли, мельницу и сад в Куэнке, а также деревню Вивера в городском округе “cum suis pertinenciis’.’Относительно участков земли в городе сказано, что находятся они “circa fraters Calatrave’,' то есть другой крупнейший духовно-рыцарский Орден Кастилии буквально в первые же дни после взятия города обзавелся там земельной собственностью (2.30, doc. 291). В 1181 г. путем обмена некий Тельо Перес получил от короля мельницы и две югаты земли близ города, на берегу Хукара (2.29, doc. 354). В 1182 г. епископу Куэнки были пожалованы Альфонсом VIII замок Лас-Пеньяс и деревня близ города (2.30, doc. 384). В том же году королевское подтверждение во владении “aldea de Vinceel” получает инфансон Гиль де Вендель (2.30, doc. 410). В 1183 г. две деревни отошли согласно королевским привилегиям епископу Куэнки (2.30, doc. 411, 415); в 1185 г. деревню Вильннуэва получает Орден Сантьяго (2.30, doc. 436). В 1187 г. епископ Куэнки получил от короля два замка - Мон-теагудо и Паракуэльос (2.20, doc. 466). В 1188 г. монастырь Санта-Мария-де-Алькальеис, находящийся под покровительством могущественного семейства Лара, по королевскому разрешению приобрел “in termino Conche” участок земли (2.30, doc. 515).
Раздача королем земель в городе и его округе продолжалась и после издания фуэро, то есть после формальной передачи городу собственности на его территорию и территорию termnum. С 1190 г. по 1215 г. Альфонс VIII и Энрике I передали только епископу Куэнки три замка, пять деревень и четыре участка земли в городской округе, земли, виноградники и мельницы в самом городе (2.31, doc. 664,748,768,832,880, 927, 977). Кроме того, королем или при королевском вмешательстве передавалась различная недвижимость Ордену Сантьяго и частным лицам (2.31, doc. 563, 702). Очевидно, и после этих обширных раздач королевское землевладение в городе и его округе сохранялось. Так, в документе 1212 г. упоминается
159
Глава Ш Город в системе феодального общества
“hereditas quaem ad opus mei retinui”* (2.31, doc. 927). Важным элементом королевской собственности в Куэнке и ее окрестностях были мельницы и Salinas - месторождения соли и солеварни2. Значит ли все это, что кастильские короли нарушали свое собственное пожалование консехо Куэнки, зафиксированное в фуэро, и жаловали земли, находящиеся в собственности города? Или, может быть, короли сохраняли какие-то земли в этом районе в, так сказать, частном владении? Фуэро и документальный материал не дают ответа на эти вопросы. Ясно, однако, что ст. 1.1 фуэро нельзя понимать буквально. Король передал консехо или не всю землю города и округа, или передал ее не «на вечные времена», то есть сохранив за собой возможность ее отчуждения. В любом случае ясно, что земельная собственность города и горожан в пределах юрисдикции консехо не была монопольной, что королевское землевладение и королевские пожалования представляли собой тот канал, который способствовал распространению на территории консехос Центральной Испании землевладения феодального типа.
Другим аспектом влияния королевской власти на городское землевладение была ее роль верховного арбитра в разрешении поземельных тяжб, которые вели консехос. В высшей степени характерной является в этой связи многолетняя тяжба между консехос Мадрида и Сеговии за земли в районе Ман-санарес-Эль-Реаль3. Около 1239 г. Сеговия захватила эти земли, принадлежавшие Мадриду, и удерживала их, несмотря на все грамоты, издававшиеся королями в пользу последнего. В конце XIII в. Санчо IV окончательно передал права на Ман-санарес Сеговии, однако уже в 1302 г. это решение было отменено, поскольку король признал, что поступил несправедливо но отношению к Мадриду под влиянием советников, которые получили взятку от сеговийцев. Окончательно вопрос был решен в пользу Мадрида лишь в 1327 г.
В 1243 г. Фернандо III, рассмотрев тяжбу консехо Алькараса и Ордена Сантьяго, который основал на землях, которые консехо считал своими, 39 деревень. Король возвратил горо-
• «иаследсгвеиное владение, которое я удержал для своих нужд*- - Прим. ред.
160
J 1. Город и королевская власть
да две деревни, а остальные оставил за Орденом (3.79, Ар. doc., doc. 1). Иногда королевская власть, не покушаясь на право на земельную собственность консехо, могла предоставить другим консехо или отдельным лицам право свободного выпаса скота на городских пастбищах. Сама Куэнка пользовалась освобождением от монтазго на всей территории, вплоть до Тахо (1.10). Однако ст. XIII. 16 предусматривает выпас «постороннего» скота на пастбищах Куэнки «по приказанию короля». За этой нормой стояло вполне реальное содержание. Т ак, Альфонс VIII предоставил монастырю Овила право выпаса скота “per omnes terminos de Concha”* безо всякой платы (2.31, doc. 958). В уже упомянутом документе 1243 г. Фернандо III, разрешая спор между консехо Алькараса и Орденом Сантьяго, установил, что ни консехо, ни Орден не должны платить монтазго за выпас скота на чужих пастбищах. Разумеется, такое решение было благоприятным в первую очередь для Ордена, стада которого исчислялись сотнями тысяч голов. Передавая деревню Авиа епископу Куэнки, Альфонс VIII установил, что жители этой деревни (теперь - подданные епископа) имеют право на совместное владение пастбищами с жителями других деревень консехо Куэнки (2.30, doc. 415). В 1231 г. королевским распоряжением консехо Баэсы было обязано предоставлять свои пастбища жителям еще чырех местечек (2.32, р. 17).
Все эти примеры показывают, что собственность консе-хос на земли городского округа была ограниченной, что практика королевских пожалований открывала дорогу на городские пастбища монастырям, грандам, военным Орденам, впоследствии - Месте.
Другим важным аспектом городской автономии от королевской власти было освобождение города от налогов. Мы уже неоднократно упоминали ст. 1.7 фуэро Куэнки, согласно которой домохозяева и кабальерос города освобождались от всех налогов, кроме налога на поддержание городских укреплений. Кроме того, в ст. XVI. 14 уточняется, что «консехо Куэнки ни по праву, ни по фуэро не обязан ничего платить ни королю, ни сеньору, ни кому-либо иному». В частности, город освобож-
’ «по всем владениям Куэнки». - Прим. ред.
11 С.Д. Червонов
161
Глава III. Город в сшммме феодального общества
дался от всяких «налогов, подношений и фасендеры». Правда, консехо мог «добровольно» делать подношения королю и королевскому чиновнику-сеньору города (dominies ville). Такой характер финансовых отношений консехо и короны предполагал, что королевские поборы могли взыскиваться в городе только с согласия горожан, то есть, в соответствии со сложившейся в Кастилии XIII в. практикой, - через кортесы. Однако не следует думать, что королевская власть была лишена в городе каких-либо доходов Наиболее очевидные из них - судебные штрафы, взимавшиеся за ряд преступлений, и доходы, получаемые от еврейской общины. Относительно последней определенно сказано, что евреи города «являются рабами короля, приписаными к фиску», что городские власти не имеют права ни на какие штрафы за преступления против евреев (XXIV31)4. Что же касается штрафов за преступления против христиан, то король имел право на одну четвертую штрафов за убийство, ранение и вторжение в чужой дом, организацию банд, за беспорядки, учиненные в консехо или на рынке, оскорбление магистратов или вызов их на судебный поединок, а также незаконное ношение оружия. В казну шли также все штрафы за кражи (1.22-24). В пользу короля взимались огромные штрафы за преступления против участников ярмарки (1.27). Согласно ст. XVI. 13, король мог также отштрафовать судью и алькальдов за неправильное судейство. Аналогичное распоряжение содержится также в ст. XXIV4. Консехо мог быть оштрафован и в том случае, если он не выполнял установленный порядок назначения смотрителей сьерры (XLIII.16). Другим источником доходов королевской власти в городе были пошлины, взимавшиеся на рынке (см. главу XLIV)5. В казну шли также поступления с королевских имуществ в городе и округе (земель, мельниц, соляных разработок)6. Кроме того, мы уже упоминали об отчислении в пользу короля пятую часть военной добычи.
Более или менее полное перечисление королевских доходов, получаемых в Куэнке, приводится в грамоте, адресованной в 1195 г. епископу города, согласно которой тот имел право на одну десятую часть “omnium regalium redditum de Chonca ... videlicet de portaticis, de calumpniis, de quintis, de agriculture,
162
§ 7. Город п королевская власть
de vineis, de salinis, de molendinibus, de hortis et de omnibus aliis ... exceptis petitio” (2.30, doc. 647). Petitio или petitum (pedido) - это дежный регулярный сбор, платившийся всеми консехос королевства, кроме тех, которые были от него освобождены Но ведь Куэнка, как показывает фуэро, как раз пользовалась таким освобождением и, если и платила что-либо королю, io лишь «добровольно». Очевидно, перечисление педидо наряду с другими королевскими рентами свидетельствует о том, что уже в конце XII в. в какой-то мере рассматривалось как законный и регулярный сбор.
Примеры институализации экстраординарных поборов имеются и в документах XIII в. Так, в фуэро ничего не сказано о взимании в пользу короля так называемого conducho - побора, который взыскивался на содержание короля и его свиты во время пребывания в городе. Однако в грамоте Альфонса X от 1256 г. о кондучо сказано вполне определенно как о законном поборе, и уточнен порядок его выплаты (2.19, р. 861). В грамоте того же Альфонса X от 1268 г. о взимании таких сборов, как pecho и pedido, говорится как о чем то само собой разумеющимся; здесь королевская привилегия заключается уже в другом: консехо Куэнки имеет право на получение одной седьмой всех королевских сборов, при том, однако, условии, что расходоваться эти деньги будут так, «как мы сочтем полезным для нашей пользы и пользы города» (2.8, р. 152).
Не следует забывать также, что города нередко должны были обращаться к услугам королевского суда, которые, как можно убедиться на примере приведенного случая с тяжбой Мадрида и Сеговии, обходились участникам недешево. Таким образом, несмотря на декларированный королем отказ от поборов и налогов, в городе он располагал весьма значительными источниками для пополнения своей казны, даже оставаясь верным своим обязательствам; кроме того, как показывает взимание в городе педидо и кондучо, этот отказ вовсе не был полным и необратимым.
В области военной организации, как уже говорилось выше, городские военные силы рассматривались как часть вооруженных сил всего королевства. Консехо обязан был выставлять свое войско в поход по приказу короля (1.7), командовал им
163
Глава III. Город в системе ([модального общества
представитель королевской администрации. Эти нормы находили свое практическое воплощение в активном участии горожан, в том числе горожан Куэнки, в военных кампаниях под руководством короля (3.67, р. 123-125, 146; 3.69, р. 90; 4.6). Кроме прямого привлечения горожан под свои знамена, короли Кастилии поощряли самостоятельные выступления горожан против мавров. Так, в 1243 г. Фернандо III передал Баэсе два еще не отвоеванных замка, предоставив консехо самостоятельно овладеть ими (2.39, р. 22-23).
В области административно-политической город также не был вполне независим от королевской власти. В Куэнке имелся специальный королевский чиновник - senior (dominus) ville (сеньор города). Сеньор Куэнки, по характеру исполняемых им функций, не был сеньором города в смысле, известном из городской истории других европейских стран в Средние века7. В его обязанности входило, во-первых, командование, наряду с судьёй и алькальдами, городским войском, если оно выступало в поход под королевскими знаменами (ХХХ.9), и, во-вторых, общий надзор за деятельностью администрации. Кроме того, сеньор города несколько месяцев в году должен был организовывать охрану городского скота (XXXIX.2). Очевидно, пост «сеньора города», по крайней мере с XIII в., получали обычно представители знати (рикос омбрес)8.
«Сеньор города» в фуэрос нередко сближается с другим королевским чиновником - алькайдом9. Алькайд обычно - второе лицо в королевском административном аппарате, заместитель «сеньора города», и, поскольку вельможа, поставленный на пост dominus ville, нередко в этом городе даже не полвлялся, алькайд фактически исполнял его функции. Поэтому фуэрос часто заменяют один термин другим. Так, ст. 11 фуэро Пласенсии, которая полностью передает содержание ст. 1.20 фуэро Куэнки, где упоминается алькайд, пользуется для перевода выражением “sennor de la villa” Однако отождествлять эти два поста не следует, что совершенно очевидно, например, из фуэро Теруэля: «Если кто захочет стать алькайдом в Теруэле или станет им по приказанию сеньора города ...» (Тег. 50).
Кроме сеньора и алькайда, в Куэнке имелись другие пред
164
§ 1. Город и королевская власть
ставители королевской власти: телонеарий, в функции которого входило взимание рыночных податей, и мэрии, который получал причитащуюся королю долю судебных штрафов (XXIV18). Должность мэрино (maiorinus) восходит к виллику, управителю феодального, в частности - королевского, поместья (3.87, р. 27-60). В некоторых городах (главным образом, сеньориальных) его функции были несколько шире фискальных. Так, в Молине он участвует во взятии залога (Mol. 94), в Паленсуэле - в apellido (2.34, р. 196). Во второй полвине XIII в. в городах Кастильского королевства появляется новый чиновник короны - королевский алькальд (4.66, р. 79-109). Эта должность характерна в XIII в., в первую очередь, для северных регионов страны, и в фуэрос о королевских алькальдах содержатся лишь единичные упоминания (Mol. 172). Однако, судя по документации, королевские алькальды в значительной степени заменили собой алькайдов и «сеньоров городов» (4.67, р. 73; 4.68, р. 84), а также постепенно начинали присваиваться функции городских магистратов. Так, в Сепульведе в 1300 г. королевскому алькальду был вручен список фуэрос с тем, чтобы он по нему осуществлял свой суд (2.9, doc. 14).
Совокупность королевских должностных лиц и, вероятно, их слуг и помощников, именовалась palaaum'". Возможно, функции королевских магистратов в городе являлись более широкими и власть их распространялась на военно-фискальную сферу. Прямых данных об этом нет (что вполне естественно, поскольку фуэрос должны были регулировать деятельность не королевских, а городских чиновников), однако совершенно очевидно, что сеньор города и мэрии пользовались большим влиянием, и составители фуэрос были весьма озабочены тем, чтобы поставить это влияние под свой контроль. Так, ст. 1.20 фуэро Куэнки предусмотрено, что алькайд может приступить к исполнению своих обязанностей и получать какие-то доходы с горожан лишь тогда, когда он представит судье дом, где последний может взять залог (на случай, если сам алькайд или его человек совершит какой-либо проступок или нанесет кому-либо ущерб). Сеньору города запрещалось в место заседаний суда, дабы судьи «из-за страха или робости перед сеньором не судили бы несправедливо» XXIV17); наобо
165
Глава III. Город в системе феодального общества
рот, мэрии имел право присутствовать на судебных заседаниях, поскольку он ведал взысканием штрафов в пользу короля, если разбирались такие дела, по которым королю причиталась часть штрафа; однако, ему строжайше запрещалось входить в курию алькальдов в другие дни, потому что он бывает там скорее «для плетения козней, чем для суда (XXIV18). Ст. XVI.6 свидетельствует о том, что, добиваясь должности судьи или алькальда, горожане прибегали к авторитету сеньора города (“qui iudicatum aut alcaldia vi parentele habere voluerit, aut Regis vel domini ville ...”). Очевидно, из опасения, что горожанин, став королевским магистратом, будет использовать свое положение в собственную пользу и в пользу своей родни и друзей, составители фуэрос запрещали горожанам занимать посты мэрино и телонеария (1.18; Тег. 50)11. Чтобы помешать королевским магистратам и вообще людям на королевской службе укорениться в городе, некоторые фуэрос запрещали им приобретать там землю (Plas. 686). Представители королевской администрации, как и духовенство, пользовались особой юрисдикцией и не подлежали действию фуэро (1.9).
Правда, преступления, совершенные “hominibus de palatio” против горожан и наоборот, расследовались городским судьей (1.21), и сеньор города не имел права держать в заключении горожанина (1.24), однако в Кулике была все же королевская тюрьма (career regis) (XXIX.2). О влиянии в городе королевской администрации говорит и тот факт, что palatium пользовался правом убежища (оно но могло быть предоставлено лишь убийцам-негорожанам и несостоятельным должникам - 1.12; XXIII.29). О том же свидетельствует и практика «добровольных» подношений консехо сеньору города (XVI. 13, 16, 17). Преступления против сеньора города строго карались: за покушение на его жизнь полагалось четвертование (XI. 19), а за участие в заговоре против его достоинства - штраф в 500 золотых (XXXI .9). Таким образом, роль королевских магистратов, в особенности - сеньора города, была гораздо значительнее, чем это представляется после первого взгляда на тексты фуэро, хотя полного представления об этой роли на основании памятника мы составить не можем. Вполне возможно, что сеньор города располагал собственным вооруженным
166
£ 1. Город и королевская власти
отрядом; но скорее всего его могущество базировалось на том, что благополучие города в значительной мере зависело от королевской власти.
Кроме того, что король располагал в городе собственными чиновниками, он имел определенное влияние и на чиновников муниципальных. Мы уже говорили о том, что он мог штрафовать судью, алькальдов или консехо в целом. Вступая в должность, городские магистраты приносили клятву, где специально оговаривалось, что их служба городу не заденег достоинства короля (XVI.8). Согласно фуэро Терулэля, алькальды обязаны были обеспечивать разъезды и передачу посланий (carreras) по поручению короля (Тег. 106). Следует также отметить, что королевская власть оказывала влияние на формирование самой структуры административного аппарата Куэнки. Так, ст. XLIII.10, оформленной как королевское распоряжение ( ‘mando quod .. .’’(etc.)), устанавливается должность смотрителей сьерры. Сам порядок назначения высших городских магистратов - судей - сложился, как это убедительно показал Р. Уренья, под непосредственным влиянием королевской власти (2.19, р. V). В Сепульведе должность альмутасафа была введена в 1257 г. специальным королевским распоряжением (2.9, doc. 12).
Реформирование административного аппарата города осуществлялось и после издания фуэро. Так, Альфонс X ввел специальную должность - сесмерос - для сбора королевского кондучо, и определил порядок рассмотрения финансовых вопросов в консехо (2.19, р. 862); Санчо IV запретил ремесленникам занимать должность судьи. В Мадриде в 1222 г. Фернандо III во изменение фуэро, где о правах короля в области назначения городских магистратов ничего не говорилось, ввел порядок, согласно которому он присваивал право утверждения магистратов в их должности (2.10, р. 66). В Арагоне, как представляется, право короля на контроль над судебным аппаратом города утвердилось в начале XIII в. В 1208 г. Педро II назначил в городе судью и еще 14 человек, чтобы они разбирали тяжбы в городе и округе (2.6, doc. 3). Этот факт можно толковать и шире, поскольку, как уже говорилось выше, судья в Теруэле обладал не только судебной, но и высшей админист
167
Глава III. Город в системе феодального общества
ративной властью. Следовательно, корона мало-помалу укрепляет свой контроль над городскими муниципальными инстанциями, сводя на нет административную автономию консехос.
В законодательной и судебной области можно выделить два основных аспекта взаимодействия королевской власти и городской общины: во-первых, непосредственное участие королевского суда в разборе тяжб горожан и, во-вторых, участие королевской власти в оформлении и реформах городского законодательства.
В Куэнке не было королевских магистратов, в компетенцию которых входило бы ведение судебных дел12. Однако, как мы уже говорили выше, горожане имели право апеллировать к королевскому суду, если сумма штрафа или возмещения, предусмотренная законом поданному делу, превышала 10 менка-лей (XXVI 1.1), или если речь шла об участке земли стоимостью более 20 менкалей (11.21). По сравнению с обычно приводимыми в фуэро нормами штрафов (которые редко бывают ниже 5 золотых (7,5 менкалей), а обычно составляют 10-50 мараведи), сумма в 20 менкалей невелика и свидетельствует о том, что королевский суд имел возможность пересматривать огромное большинство тяжб по более или менее крупным делам. Кроме права апелляции, королевская власть, как мы уже говорили, пользовалась контролем над городскими судебными чиновниками.
Говоря о роли королевской власти в оформлении и развитии городского права, следует, очевидно, напомнить о том, что фуэро Куэнки было составлено и обрело юридическую силу по инициативе Альфонса VIII. Это отразилось не только в характере оформления некоторых статей, но и в их содержании, особенно - в первой и последней (XLIII) главах памятника, и касается в первую очередь тех статей, которые рассматривают взаимоотношения короны и городских властей, обеспечивают соблюдение интересов короля. Так, в ст. XLIII установлено строгое наказание за нарушение tregua regis*; в ст. XLIII запрещается в связи с прибытием короля в город
' «королевского перемирия». - Прим. ред.
168
$ I. Город и королевская власть
продавать товары дороже обычного; ст. XLIII.9 устанавливает смертную казнь за любое покушение на короля. В Сепульведе кабальеро, выступивший в дружине своего сеньора против короля, немедленно лишался городских прав и привилегий (Sep. 76). Совокупность королевских прав в городе именовалась cautum (см., например, 1.27) - понятие, наиболее близкое к термину «королевский банн» (4.96, р. 251-252).
Кроме тех норм, которые свидетельствует о прямо выраженной воле короля, у нас есть основания полагать, что корона резервировала за собой право на пересмотр городского права в будущем. Во-первых, в тексте фуэро отсутствует очень обычная в королевской документации вообще и в фуэрос в частности формула, по которой король берет на себя и своих потомков обязательство не изменять и не нарушать фуэро. Более того, в ст. XVI.29 есть упоминание о том, что в городском списке фуэро могут быть произведены исправления по королевскому приказу13. Хотя право на изменение городского законодательства не сформулировано в фуэрос, оно осуществлялось на практике.
Мы уже упоминали о том, что в течение XIII в. фуэро Куэнки и другие правовые кодексы неоднократно дополнялись и изменялись. В каком направлении осуществлялись эти изменения? Во-первых, расширялись полномочия королевской власти, преимущественно в фискальной области (институализация педидо и кондучо, введение специального магистрата для взимания этих поборов), усиливался ее престиж14; во-вторых, укреплялось положение кабальерос (запрещение ремесленникам занимать должность судьи15; установление повышенного штрафа для лиц, проигравших тяжбу против кабальеро; установление проверки права принадлежать к сословию кабальерос для лиц, утративших дом); в-третьих, усиление позиций так называемых boni hominess («добрых людей»), то есть зажиточных жителей города и деревни): из их числа должны были назначаться сесмерос, им предоставлялось право давать свидетельские показания в судах других городов; в-четвертых, введение некоторых дискриминационных мер по отношению к торгово-ремесленным слоям населения: отстранение ремесленников от должности судьи,
169
Глава HI. Город в системе феодального общества
запрещение всех «братств и объединений» (cofradias е ayuntamientos), кроме благотворительных (в том числе, очевидно, запрещались и профессиональные организации)16; в-пятых, постепенно устранялись некоторые наиболее архаичные формы законодательства: применение ордалий, телесных наказаний, ответственность детей за долги отца. Нетрудно заметить, что в целом эти изменения усиливают в городе позиции королевской власти и зажиточных слоев населения, в особенности - кабальерос.
Рассмотрение изменений, внесенных королевской властью в городское право, облегчает нам переход к последнему сюжету, который мы хотели бы рассмотреть в данном разделе работы. Какие цели преследовала верховная власть, издавая фуэрос? Интересы каких слоев городского населения учтены в них в первую очередь и насколько сознательно корона учитывала эти интересы? Пришлось ли королевской власти пожертвовать чем-либо ради горожан? В значительной мере факты, необходимые для дтвета на эти вопроси, нами уже указаны. Во-первых, важнейшим обстоятельством, вызвавшим к жизни фуэрос Центральной Испании, была необходимость для королевской власти укрепить южную границу государства. Для этого нужно было привлечь в город льготными условиями поселения возможно больше жителей. Как мы уже видели, для поселенцев в Куэнке была предоставлена возможность бесплатного получения земли. Привлечение в город поселенцев отчасти, возможно, задевало и интересы сеньоров, и самого короля17, поскольку в городе разрешалось обосновываться даже тем, кто преследовался за преступления и недоимки, в частности, за maiordomia et mandaderia (этими терминами обозначались обычно платежи вотчинного происхождения - 1.11). Нет в фуэро и запрещения, довольно обычного в других подобных документах, селиться на новом месте выходцам из королевских владений - реаленго. Таким образом, фуэро Куэнки давало возможность приобретать статус горожанина феодально-зависимым крестьянам.
Другой задачей королевской власти было обеспечение своих фискальных интересов. Отказываясь от прямых налогов, корона все же резервировала за собой значительные до
170
1. Город и королевская власть
ходы с города. Одним из важнейших их источников были рыночные поступления, и поэтому в фуэро ярко выражена забота короны о развитии городской торговли (учреждение ярмарки, охрана порядка на рынке). В остальном, как об этом свидетельствует текст фуэро и в особенности дополнения к нему, королевская власть не ставила себе задачи поощрения деятельности торгово-ремесленных слоев населения. Об этом говорит отстранение ремесленников от поста судьи, запрещение корпораций.
Третьей задачей, решавшейся королевской властью, было установление такого общественного порядка в городе, который бы обеспечил в нем внутренний мир и соответствовал бы военным и фискальным интересам королевской власти. Вероятно, намерение Альфонса VIII дать такие законы, которые были бы одинаково полезны бедным и богатым, сильным и слабым, знатным и незнатным, можно оценить как искреннее. Однако согласно этим законам ведущая роль в городской жизни отводилась кабальерос, статус которых, в соответствии с фуэро, был наиболее благоприятным. Опора короны на каба-льерос-сыодаданос вполне объяснима: будучи наиболее состоятельным слоем городского населения, кабальерос являлись и самым лояльным его слоем. Кроме того, они составляли базу городского ополчения. Таким образом, политика короны в области городского законодательства была в первую очередь выгодна верхушке городского населения и существенно затрагивала интересы его торгово-ремесленных слоев.
Подводя итог рассмотрении данных фуэро об отношениях города и королевской власти, следует прежде всего отметить двойственный характер этих отношений. С одной стороны, город пользовался широчайшей автономией во внутренней жизни, представлял собой самоуправляющийся организм, обладал значительными материальными ресурсами, собственным войском и налоговым иммунитетом. Однако, с другой стороны, эта автономия не была прочно гарантирована королевской властью. Корона могла в одностороннем порядке отобрать у города его земли, ввести налоги, изменить законодательство. Городское ополчение состояло под командованием королевского чиновника, в городе имелись представители королев
171
Глава ПГ Город в системе феодального общества
ской администрации; верховная власть имела широкие воз-можности для вмешательства в деятельность судов. В плане конкретно-историческом такое положение обусловило постоянную борьбу между городами и королевской властью. В зависимости от соотношения сил между короной и самоуправляющимися городами, где ведущую роль играли кабальерос, брала верх то автономистская, то этатистская тенденция. Окончательно вопрос о рамках автономии испанских городов был, как известно, решен лишь в XVI в.
Другой чертой, характеризующей отношения города и короны, была классовая политика последней. Очевидно, что, преследуя свои собственные интересы, королевская власть в первую очередь опиралась не на торгово-ремесленные слои города, а на кабальерос, которые в значительной степени были обязаны своим привилегированный положением в кастильском городе именно верховной власти.
§ 2. Город и деревня
Городские фуэрос, как об этом неоднократно говорилось, регулировали жизнь не только самого города, но и обширной территории вокруг него. На этой территории находился ряд деревень, названия которых нередко приводятся в фуэрос (см., например, XXXIX.2). Число деревень, подвластных городу, было довольно велико. Так, в пределы юрисдикции консехо Баэсы входило не менее 25 деревень и местечек (2.15, р. 26-27). Границы городского округа не были установлены раз и навсегда. Королевская власть нередко жаловала епископам, монастырям и частным лицам населенные пункты внутри terminum. Сами консехос могли приобретать новые владения путем королевских пожалований, покупки или основания поселений на городских землях. Так, в 1190 г. Альфонс VIII передал консехо Куэнки 9 деревень (2.30, doc. 539); в 1202 г. город купил у вдовы графа Педро Нуньеса деревню Трагасете за 4000 мараведи, а в 1208 г. - деревню Альбаледсхо у короля за 2000 мараведи (2.31.doc. 714,831). Передача деревень под контроль консехос связывалась в сознании современников с необходимостью заселения южных окраин государства, укреп
172
2. Город и деревня
ления военной силы короля; в то же время, учитывались инте-ресы развития скотоводства, для которого требовались обширные пастбища18.
При анализе данных фуэро, относящихся к деревне, следует иметь в виду, что в основном к сельским жителям применялись те же правовые нормы, что и к горожанам. Специальные же статьи, касающиеся деревни, вводятся в текст крайне редко и регулируют, как правило, лишь некоторые узко-конкретные вопросы, относящиеся, например, к компетенции деревенских консехос или к отправлению правосудия в отдаленных деревнях. Однако мы не в праве игнорировать даже эти скудные свидетельства, так как они дают важную информацию не только о самой деревне, но и, что интересует нас больше, о взаимоотношениях деревни и города.
В первой главе нашей работы мы приводили некоторые сведения о деревенской экономике, содержащиеся в фуэро. В частности, эго были свидетельства об участии сельских жителей в коммерческом овцеводстве, об их связи с городским рынком и о поставках на него продукции деревенских ремесленников. Довольно скудны данные памятника относительно социальной и сословной структуры деревни. Ее жители именуются в фуэро aldeani, rustid. Основной нормой, определявшей положение сельских жителей, была ст. XX. 12, согласно которой «все жители ... деревень, которые записаны в налоговый регистр»19, являются vicini, то есть пользуются правами и несут обязанности, присущие полноправным горожанам. Несколько раз (см., например, XVI11.6; XXIV1) законодатели подчеркивают, что та или иная норма должна применяться одинаково как по отношению к горожанину, так и по отношению к деревенскому жителю. Однако ясно, что правовой статус горожанина был все же выше. Выражалось это, главным образом, в том, что деревенские жители были подконтрольны и подсудны городским, а не местным магистратам. Однако и их личный статус отличался от статуса горожан. Так, человек, нарушивший обещание жениться на горожанке, обязан был дать ей вдвое большее приданное или компенсацию, чем деревенской девушке (IX.2). В Саламанке человек, ранивший горожанина, платил штраф в 20 мараведи, селянина - 10 мара-
173
Глава Ш. Город в системе (/модального общества
веди; за вторжение в дом горожанина полагался штраф в 300 солидов, а селянина - 60 (Sal. 4, 50, 54, 55).
Наиболее существенным аспектом неравенства жителей города и деревни было их неодинаковое участие в выплате налогов. Мы уже говорили о том, что вся сумма, причитавшаяся казне с Теруэля и его округа, выплачивалась жителями деревень (Тег. 6). В 1305 г. консехо Сепульведы принял решение, согласно которому жители двух деревень - Кольядильо и Сомосьерра - освобождались от большей части налогов, поскольку эти населенные пункты находились на стратегически важном перевале, который нужно было охранять, а население их было небольшим. Однако, несмотря на привилегию, эти деревни все же обязывались платить побор в королевскую казну и содержание алькальду и альгвазилу. Более того, даже горожанин, переселяясь в одну из этих деревень, утрачивал свой налоговый иммунитет и дожжен был платить упомянутые налоги (2.9, doc. 15).
Как и городское население, население окрестных деревень было неоднородно в социальном и сословном плане. В фуэро упоминаются milites aldee (XXX.3), то есть кабальерос-вилья-нос. Как и в городе, в селе кабальерос были привилегированным слоем. Право огораживать земли было предоставлено лишь тем деревням, где были кабальерос (XLIII.5). Кроме кабальерос, в деревне выделялся слой зажиточного населения, который мог не вполне совпадать со слоем кабальерос. Именно такие люди - omnes buenos, boni homines - пользовались рядом привилегий (4.38, р. 161). СогласнофуэроСепульведы (ст. 89), по некоторым делам принималось поручительство лишь aldeanos destacados. В деревнях вокруг Теруэля и Альбаррасина сбор налогов производился «с участием и по совету надежных людей деревни», причем proomes de las aldeas (то есть «добрые люди») согласно показаниям которых составлялся список налогоплательщиков и которые, вероятно, участвовали в сборе налога, платили лишь половину его (Тег. 11, 56). В Куэнке, согласно привилегии Альфонса X, из числа “ombres mas discretes de aldeas” должны быть назначены сборщики налогов в пользу короля (2.19, р. 862).
Таким образом, в социальной и сословной структуре сво
174
2. Город и деревня
бодной деревни городского округа наблюдаются черты, характерные и для городского строя (наличие слоя кабальерос, прямая пропорция между объемом привилегий и имущественным цензом). Полностью отсутствуют, однако, всякие упоминания о торговцах; о наличии в деревне ремесла имеются лишь косвенные сведения.
Административное устройство деревень было значительно более простым, чем в городе. В трех статьях (11.24; II.30; VII.1) упоминаются «консехо деревни». Текст этих статей дает основания полагать, что в них под термином «консехо» подразумевается не деревенский совет, а вся деревенская община. Лишь текст ст. XXXIX.2 можно истолковать как свидетельство о наличии в деревне алькальда. Должности sexmeros, colie ctores, о которых мы уже упоминали, связаны со сбором налогов. При разборе некоторых маловажных дел деревенские жители могли “facere alcaldes” (XXVI.8), то есть договариваться о посредниках в споре. Этими данными ограничиваются сведения о деревенской администрации. Очевидно, единственным постоянно действовавшим должностным лицом в деревне был алькальд. Зато община в целом, видимо, была более активным организмом, чем городская. В ст. 11.24 сказано, что именно консехо деревни может отказать поселенцу в земле для поселения. В этом случае земля выделялась властью городского судьи и алькальдов2". Ст. VI 1.1 свидетельствует о наличии деревенских общих угодий — exitus concilii - которые зачищались от беззаконной распашки отдельными лицами. В компетенцию сельских консехос входило также поддержание местных ирригационных систем (XIII.3). Наконец, ст. 11.30 посвящена ситуации, когда две деревни ведут между собой спор о межах, то есть о разграничении общинных угодий. Арбитром в споре выступали городские судья и алькальды21. Таким образом, статьи фуэро показывают нам довольно обычную сельскую общину, в центре интересов которой стояло пользование альмендой, которая имела особое значение именно для кастильских деревень, где большую роль играло овцеводство.
Отсутствие в деревне собственной администрации связано с тем, что все более или менее важные дела деревенской
175
Глава III. Город в системе феодального общества
жизни решались городской администрацией. Городской судья и алькальды вели разбирательство по уголовным делам в деревне (см., например, XI. 14), они же брали в деревне залоги (XVI.21; XVII. 15); городской консехо устанавливал раскладку налогов в деревне (XLIII. И). Более того, городские консехос, очевидно, стремились препятствовать организации жителей деревень. Так, фуэро Сепульведы запрещало образование в деревнях каких бы то ни было братств и избрание магистратов (alcaldes у justidas) (Sep. 206).
Таковы данные, которые содержат фуэрос относительно деревень городского округа. Как же строились взаимоотношения города и деревни? Материал, освещающий этот вопрос, по большей части уже изложен нами. Попытаемся дать обобщающую картину. В экономической области деревня била потребителем ремесленных товаров и поставщиком сырья и полуфабрикатов. Важнейшее значение для города имели поставки из деревни продовольствия, осуществлявшиеся иногда в принудительном порядке. Кроме того, деревенские земли служили пастбищами для скота горожан, в первую очередь -кабальерос. Деревня была для города Центральной Испании также источником финансовых поступлений. За счет жителей деревень содержались городские магистраты, производились выплаты в королевскую казну. Сословный статус жителей деревень был ниже, чем статус горожан. Это находило свое выражение, в частности, в ограничении их судебных прав, в более низких штрафах, которыми охранялись жизнь и имущество крестьянина. Неполноправными были жители деревень и в административно-политической области. Главным следствием этого неполноправия было отсутствие в деревне собственной администрации, решение важнейших вопросов деревенской жизни (судебные разбирательства, использование пастбищ, распоряжение земельным фондом, предоставление права на поселение и т. д.) городскими магистратами. Все это показывает, что крестьянство городского округа было не только подконтрольным, подчиненным слоем в социальной системе консехо, но и подвергалось эксплуатации со стороны привилегированных групп городского населения, то есть все тех же кабальерос-вильянос.
176
§ 2. Город и деревня
В связи с этим представляется уместным хотя бы в общих чертах сопоставить характер отношений города и деревни в Центральной Испании, где преобладали свободные города и свободное крестьянство, и в Северной Испании (Леон, Галисия, Астурия), где, наоборот, социальное лицо деревни определяла феодальная вотчина, а города, как правило, имели сеньора (обычно - епископа или аббата). Интересная попытка такого сопоставления сделана М. дель-Кармен-Карле. Показав, что различия в экономическом укладе и социальном статусе жителей города и деревни были на Севере гораздо более заметны, чем в центре страны, исследовательница установила, что связи города и деревни, особенно в политико-административном плане, были гораздо более тесными именно в зоне недавних завоеваний, причем связи эти строились по типу сеньориальных (4.40, р. 95, 102-103).
Действительно, в фуэрос и документации XII-XIII вв. нередко можно встретить терминологию, которая описывает позицию деревни по отношению к городу как servicio (2.25, р. 421), а города по отношению к деревне - как seniorio (4.40, р. 95). Таким образом, можно считать, что город в Центральной Испании, как это обычно происходило в других странах средневековой Европы, превратился в коллективного феодала. Не следует забывать также, что в городском округе существовало и настоящее феодальное землевладение (целые деревни и земельные владения, принадлежавшие епископам, монастырям, сеньорам, военным Орденам, отдельным горожанам22). Следовательно, противопоставление Центральной Испании как «страны свободы» другим регионам Испании и Европы, где господствовали феодальные отношения, представляется не вполне правомерным.
§ 3. Город и церковь
В отличие от приходской организации, собственно церковные учреждения свободных городов Центральной Испании большой роли не играли, хотя некоторые из них были резиденциями епископов. Правда, люди епископа не подлежали городскому суду и вообще пользовались особым право-
12 С.Д Червонов
177
Глава III. Город в системе феодального общества
вым положением (согласно ст. 1.9 palacium episcopi жил не по фуэро Куэнки, а по своим, вероятно - каноническим, установлениям23). Кроме епископской церкви** (XXIX. 15), в городе были церкви приходские, а также монастыри - мужские и женские (1.12). Клирики, обладавшие пребендой*’* (clerici porcionarii) пользовались правами vicini (XX. 12; Cal. 38)24; клирики и зависимые от них люди в кастильских городах были, как правило, освобождены от военной повинности, постоя и фасендеры (Plas. 14), а также от судебного разбирательства путем судебного поединка (XXI.5, 6, 10). Апелляционной инстанцией в делах, начатых светским горожанином против клирика, был епископ или викарий**** (Plas. 329, 330; FB.Par. 665). В более поздних фуэрос и королевской документации прослеживается тенденция еще более повысить статус клирика, приравнять его в некоторых отношениях к статусу кабальеро. Так, фуэро Баэсы позволяло как кабальерос, так и клирикам иметь одинаковое количество освобожденных от городских служб зависимых людей (excusados) (Baeza 916). Альфонс X приравнял специальной привилегией 1259 г. клириков к кабальерос в отношении налогового иммунитета (2.9, doc. 10).
Наиболее существенным ограничением в положении духовных лиц было запрещение каким бы то ни было образом передавать клирикам, монахам, членам рыцарских Орденов25 землю в городе и его окрестностях (II.2). Устанавливалось также, что горожанин, уходивший в монастырь, утрачивал свой земельный надел (Х.З). В Пласенсии земли, проданные епископу и монахам, должны были быть у них отобраны (Plas. 686), а за продажу монахам земли был установлен штраф в 100 мараведи (Plas. 701). Такая политика консехос вполне объяснима, поскольку земли духовных лиц были привилегированными: с них не взимались налоги ни в городскую, ни в королевскую казну. Поэтому не вызывает удивления тот факт, что центральная власть поддерживала консехос в их стремле-
‘ Зд.: «епископский палаций». Палаций - резиденция епископа или учреждение, представлявшее его власть па местах. - Прим. ред.
" Зд.: кафедральный собор. - Прим. ред.
Право па получение фиксированной доли церковных доходов. - Прим. ред.
Епископ, реже - архиепископ или папа. - Прим. ред.
178
§ 2. Город и деревня
нии ограничить рост городского землевладения церкви. Так, в фуэро Пласенсии Альфонсом X была введена специальная статья, согласно которой епископ и монахи, владевшие землей в городе и городском округе, должны были дать заверения, что они будут исполнять обязанности vecinos и запишутся в налоговый регистр (Plas. 703). В 1238 г. Фернандо III, подтвердив норму фуэро Мадрида, запрещавшую продажу земли церкви, уточнил, что это необходимо, «дабы ни консехо не терял своих доходов, ни я - своих прав» (2.10, р. 71).
Однако позиция королевской власти относительно церковного землевладения на городских землях не была последовательной, и именно эта непоследовательность явилась главной причиной значительного расширения церковного землевладения на территории консехос в ХП-ХШ вв. Мы уже видели, что Альфонс VIII передал епископам Куэнки обширные территории в самом городе и его округе. Практика таких раздач осуществлялась и в дальнейшем26. Кроме епископов, земли в городских округах получали и отдельные клирики, монастыри, ордена. В Куэнке в 1182 г. был основан hospital" Ордена Сантьяго, предназначенный для выкупа пленных. Он разместился в зданиях, пожертвованных двумя военачальниками Альфонса VIII - Тельо Пересом и Менендо Гутьерресом (3.66, р. 8). Тот же Орден получил в Куэнке земли от Педро Гутьерреса де Хирон (3.49, р. 355-356). По поручению короля граф Нуньо де Лара передал несколько hereditates в округе Ордену Калатрава (3.49, р. 575). Владения орденов расширялись и за счет покупок у отдельных лиц. Так, в городском округе Куэнки Орден Сантьяго приобрел виноградники, мельницы, hereditates (2.39, р. 310-313, 316, 319). Большая часть этих покупок была совершена в 80-е гг. XII в., то есть еще до издания фуэро, запрещающего продажу земель духовным лицам и корпорациям. Однако, как показывают документы, консехос не были в состоянии воспрепятствовать процессу приобретения ими земель, чему опять-таки способствовала позиция королевской власти. Так, в 1199 г. король специальным актом
' Зд.: госпиталь, то есть - странноприимный дом, в меньшей степени - лечебное учреждение. - Прим. ред.
179
Глава III. Город в системе. феодального общества
узаконил все приобретения, сделанные епископом Куэнки в городе и округе, чем нарушил им же самим утвержденное фуэро (2.31, doc. 677).
Другим обстоятельством, которое способствовало росту церковного землевладения в городах, были те оговорки и изъятия, которые делались в статьях фуэрос, прйзванных ограничить этот рост. Если в Куэнке передача земли церкви была полностью запрещена, то в Теруэле с согласия наследников горожанин мог завещать свой участок церкви или монастырю (Тег. 306). В Дароке клирики имели те же права в распоряжении землей, что и другие горожане (2.7, р. 543).
Кроме земельных владений, церковные корпорации обладали в городе другими источниками доходов. В первую очередь к ним следует отнести ренты, пожалованные епископу и орденам королевской властью. Довольно полное представление о характере этих рент дает уже цитированное пожалование Альфонса VIII 1195 г., где он выделяет епископу Куэнки одну десятую всех доходов короля с пошлин, штрафов, военной добычи, земельных владений, солеварен, мельниц (2.31, doc. 647). Иногда такого рода ренты определялись для духовных учреждений и самими консехос. Так, в 1184 г. консехо Куэнки установил, что каждый горожанин, владеющий бычьей упряжкой, должен ежегодно отдавать 1 альмуд зерна, владеющий лишь одним быком - половину альмуда, не имеющий быков - 4 денария на выкуп пленных и содержания уже упомянутого госпиталя Ордена Сантьяго (2.39, doc. 305). С такого же рода доходами можно сблизить и поступления, которые госпитальеры Кории получали за предоставление своего судна для переправы через реку (Сот. 239). Кроме того, церковь испанского города имела регулярные доходы с десятин, делившиеся в определенной пропорции между епископом, приходской церковью и клириками (Sep. 205).
Таким образом, церковь в городе Центральной Испании обладала обширными источниками доходов и богатыми земельными владениями. Сказывалось ли последнее обстоятельство на социальной структуре городского населения? В фуэрос, которые запрещают церковное землевладение или, по крайней мере, игнорируют его, почти нет сведений на сей счет,
180
J 2. Город и деревин
кроме тех упоминаний об excusados’, которые мы уже приводили. Некоторые денные содержатся в документе 1207 г., где homines canoniconrum"' делятся на три категории. Первая - это люди, которые живут в одном доме с клириком и «едят его хлеб». Вторая группа - это пахари, пастухи, мельники и т. д., то есть мансебос. И, наконец, третья группа - люди, которые «держат землю от каноника, за которую обязаны платить» (2.31, doc. 796). Эта последняя группа зависимых людей, которая, очевидно, должна быть отождествлена с феодально зависимыми крестьянами, не упоминается в статьях фуэрос и в документах, касающихся землевладения горожан. Другой документ из Куэнки, датируемый тем же 1207 г., содержит королевское предписание, по которому laid homines clericorum*** имеют право занимать должности алькальдов и судьи (2.31, doc. 795). Как было сказано выше, эти посты были доступны лишь кабальерос. Видимо, можно предполагать, что в данной грамоте речь идет о городских кабальерос, находившихся в вассальной зависимости от епископа или клирика.
Хотя приведенных свидетельств явно недостаточно для окончательной оценки роли церковного землевладения в кастильском городе, можно, тем не менее, предположить, что это землевладение было почвой для развития на территории города и его округи феодально-вотчинных и вассальных отношений, которые практически не встречаются в собственно городской среде.
В области политико-административной консехос Центральной Испании, судя по данным фуэрос, сохраняли полную независимость от епископа и клириков, хотя, как показывает только что упомянутый документ, зависимых от них светских горожан представители церкви получили определенный доступ к городским магистратурам.
Таким представляется положение церкви в свободном городе Центральной Испании. Естественно, в тех городах, сеньором которых считался не король, а духовное лицо (как правило, епископ), или корпорация (духовно-рыцарский ор-
’ Лица, освобожденные от податей и повинностей. - /7/нш. ред.
’‘Люди каноников. - Прим. ред.
«зависимые люди клириков из числа мирян». - Прим. рей.
181
Глава III. Город в системе феодального общества
ден), положение это было совершенно иным. Во-первых, в таких городах сеньору города принадлежала часть тех прерогатив, которыми в свободных городах владела корона: получение части штрафов (Alf. 47; Вт. 17-19), назначение алькайда (В г. 2). Во-вторых, сеньориальные города не пользовались налоговыми льготами. Их платежи своим сеньорам были довольно значительными27. Кроме поборов, взимавшихся сеньором города, некоторые платежи шли с горожан и в королевскую казну. Так, жители Бриуэги, помимо платежей архиепископу Толедскому, давали еще кондучо королю (Cf.Br. б).
Духовные сеньоры пользовались в городах банналитет-ными правами. В Сорита-де-лас-Канес и в Уэрта-де-Вальдека-рабанос им принадлежали все хлебные печи (2.25, р. 431; 3.29, р. 37), в Альфамбре - рыбные ловли (Alf. 2с). В фуэрос сеньориальных городов, естественно, нет запрещения приобретать земельные владения духовным лицам. Более того, в фуэро Альфамбры такое право оговаривается специально (Alf. 28). Должностные лица консехос сеньориальных городов назначались непосредственно сеньором или под его контролем (2.25, р. 437; 3.29, р. 37). Большими полномочиями обладали и лица из администрации самого сеньора - майордом, разбиравший тяжбы горожан и клириков (Fuentes. 4; Вг. 5) и сборщики налогов (Br. 1). Жизнь людей из“ра1асю del obispo”* охранялась повышенным штрафом. За убийство majordomo mayor* Бриуэги полагалось уплатить 1000 мараведи (Вг. 8).
Таким образом, в мелких сеньориальных городах Центральной Испании мы встречаем примерно ту же систему эксплуатации городского населения и организации власти церковного сеньора, которая действовала в таких же городах запиренейской Европы.
§ 4. Город и его соседи
В данном разделе работы мы хотели бы оценить те скудные сведения фуэрос, которые характеризуют отношения изучаемых нами городов с другими консехос, а также с мусуль-
' «епископского дворца». - Прим. ред.
" «старшего (главного) майордома». - Прим. ред.
182
ft 4. Город u его соседи.
манским миром. В фуэро имеются нормы, касающиеся следующих поводов для контактов Куэнки и других городов (или их жителей):
1. Приобретение городского гражданства.
2. Нарушение «чужаком» городского законодательства.
3. Посещение города иногородними купцами.
4. Официальные контакты между консехос.
5. Выпас городского скота вне пределов округа; взимание монтазго с других городов.
Сведений о таких контактах очень немного, однако они позволяют установить, что отношения городских консехос с соседями были весьма далеки от идиллии. Так, фуэро Куэнки и фуэро Пласенсии предоставляли гражданство всем, кто собирался там поселиться. Единственное исключение сделано в фуэро Пласенсии для serranos* (кабальерос) Авилы. Приход, принимавший их в качестве vecinos или продававший им землю, подвергался высокому штрафу (Plas. 703). Никакой мотивировки этому в фуэро не приведено, однако, вероятно, вызвана каким-то серьезным конфликтом между консехос Пласенсии и Авилы, где serranos играли доминирующую роль (2.29).
Лицо, не имевшее прав городского гражданства, находилось в городе в весьма ненадежном положении. В фуэро Куэнки нет норм, которые защищали бы жизнь, здоровье или имущества «чужака», зато приведены весьма строгие узаконения, строго его карающие за нарушение законодательства. Особенно сурово наказывали за незаконное использование городских лесов, пастбищ и т. п. (ст. 1,2, 3, 5,6, 12, 14). Если во время задержания «чужака» на месте преступления тот оказывал сопротивление, его следовало убить без суда и следствия. В Мадриде было установлено, что горожанин, убивший «чужака» не платит никакого штрафа; «чужак» же, убивший горожанина, выплачивал полную сумму (Madr. 38). Горожанин Сепульведы, убив «чужака», платил лишь одну шестую часть того, что платил «чужак» за убийство горожанина (Sep. 42). В Гвадалахаре горожанин, убивший «чужака», наказывался штра
* Дословно - «горцев». - Прим. ред.
183
Глава III. Город в системе феодального общества
фом в 32 мараведи, последний же, убивший горожанина, - в 300 мараведи (Guad. 67,87). Особенно строгие меры предпринимались во время войны. Если «чужак» показывался на улице города после наступления темноты, городская стража должна была его безнаказанно убить (XXX. 1). Таким образом, «чужаки» вряд ли рассматривались в городе как желанные гости. Они подвергались определенным ограничениям также а правах распоряжения имуществом. В Молине иногородний не имел право наследовать землю умершего горожанина (Mol. 76); в Алькала-де-Энарес строго воспрещалось продавать землю в городе «чужаку», который не собирался там осесть (А1с. 60).
Единственной категорией «чужаков», которая пользовалась покровительством закона, были купцы, за покушение на которых установлены высокие штрафы; убийство купца каралось с особой жестокостью (1.27). Вход в город был открыт даже арабским купцам, хотя, как правило, мусульмане туда не допускались (SaL 238)28.
Выше, в разделе о торговле, мы уже говорили о том, что в Куэнке купцы, остановившиеся на постой в доме горожанина, попадали в положение“hospites”*. Вероятно, и в Мадриде, где «чужаки» были совершенно бесправны, именно купцы были теми самыми «госпитами», которые пользовались защитой городских законов (Madr. 21). Все эти данные лишний раз показывают большое значение торговли в жизни кастильских городов.
Другой отраслью экономики, интересы которой оказывали большое воздействие на характер внешних контактов кастильских городов, было скотоводство. Мы уже приводили свидетельства о том, что за пользование городскими пастбищами с ведома консехо взимался особый сбор - монтазго, а за пользование без разрешения - высокий штраф. Консехо Куэнки был освобожден, как мы уже говорили, от монтазго на всей территории королевства к югу от Тахо. Тем не менее, в фуэро содержится норма, предостерегающая пастуха от пересечения
* «гостей»,то есть тех, па кого расгцюстранялось действие института гостеприимства. - Прим. ред.
184
J 4. Город и его соседи
установленных границ выпаса, за которыми уже следовало платить сбор29. В том случае, если из-за нарушения этих границ была потеряна часть скота или было выплачено монтазго, пастух обязан был возместить потери. Даже если консехо не нес в этом случав материальных потерь, пастух подвергался штрафу «за свою дерзость и неподчинение консехо (XXXVI1.6). Такая строгость являлась, вероятно, не только следствием желания избежать лишних трат, но стремлением избежать столкновений с другими консехос, которые были весьма не-желателаны для города. Иногда нужды городского скотоводства требовали не только охраны своих пастбищ, но и приобретения новых. В некоторых случаях проблема решалась с помощью захвата новых земель у арабов; нередко расширение городских пастбищ происходило и за счет соседних консехос. Типичным случаем борьбы между городами за пастбища является тяжба между Мадридом и Сеговией, о которой мы говорили вьше.
Иногда проблемы, возникавшие в отношениях между городами, решались на уровне официальных контактов между консехос; заключались и союзные соглашения между городами. Так, в ст. XXVI. 1 фуэро содержится упоминание о confralria alterius ville, то есть об эрмандаде, союзе с другим городом. В нашем распоряжении имеется текст одного из договоров Куэнки с соседними небольшими городами - Каньямарес, Уклее, Оканья, Альмогера и Сорита, заключенного при посредничестве Альфонса VIII между 1188 и 1202 гг. Договор полностью посвящен вопросам регулирования тяжб между жителями этих городов, а также торговли. Запрещалось препятствовать купцам в их торговых делах и брать у них залоги. Тот консехо, который запрещал совершать закупки из связанных эрманда-дой городов, подвергался штрафу в 100 мараведи. Вероятно, с торговыми интересами Пласенсии связаны нормы, зафиксированные в ст. 735 ее фуэро. Здесь установлены размеры оплаты услуг лиц, которые по поручению консехо выезжают в другие города. Названы более 30 городов, географическое положение которых явно тяготеет к наиболее оживленным торговым путям христианской Испании. Населенные пункты, с которыми Пяасенсия поддерживала, очевидно, регулярный
185
Глава III. Город в системе феодального общества
контакт, располагались главным образом на пути, пересекавшем полуостров с запада на восток (Талавера-де-ла-Рейна, Эскалона, Алькантара, Толедо, Мадрид, Куэнка) и на юг (Саламанка, Альба-де-Тормес, Сеговия, Бургос, Вальядолид и т. д.). Особенно характерно наличие в данном списке крупнейших торговых портов Бискайского побережья королевства (Каст-ро-Урдиалес, Сантандер, Сан-Себастьян). Вопросы об организации скотоводства также находили место в союзных договорах городов Центральной Испании. Тщательно регулируются нормы взятия залогов и взыскания монтазго в “carta de hermandad”* Пласенсии и Эскалоны, а также Теруэля и Молины (2.43, р. 507; 2.6, doc. 22). ,
Важным следствием развития контактов между городами было постепенное преодоление отчужденности, враждебности по отношению к «чужакам» - негорожанам, о котором мы говорили выше. Почти все договоры об эрмандадах содержат в себе положения, согласно которым договаривающиеся стороны берут на себя обязательство оказывать помощь и правовую защиту гражданам союзного города, предусматривают штрафы за покушение на их жизнь и имущество, устанавливают особую процедуру судебного разбирательства. Нормализация контактов между соседними городами находит свое отражение и в некоторых поздних фуэрос. Так, согласно фуэро Фуэнтес-де-ла-Алькаррия, убийца «чужака» должен был платить такой же штраф, который взимается на его родине за убийство горожанина Фуэнтес (Fuentes. 30). Для разбирательства между горожанами разных консехос иногда устанавливался особый суд, место заседания которого находилось на полпути между двумя городами (“medianedo” - Sal. 185, 301; см. 4.6, р. 120-129). Предусматривалась и процедура третейского суда. Так, тяжбы между консехос Пласенсии и Эскалоны должны были разрешать алькальды Талаверы (2.42, р. 507). Очевидно, на смягчение норм, применяемых по отношению к «чужакам», повлияло также и развитие королевского территориального законодательства (4.56, р. 190-191).
Постепенное преодоление локализма и недоверия по от-
' Документ, фиксировавший оформление союза-эрмандады. - Прим. ред.
186
§ 4. Город и его соседи
ношению к «чужакам», предпосылкой которого было усиление контактов в сфере торговли и скотоводства, уже в середине XIII в. позволяло отдельным городам заключать союзы политического характера. Так, в 1262 г. Теруэль. Калатаюд, Дарока и Молина заключили между собой договор, согласно которому в тех случаях, когда какой-либо «рико омбре, кабальеро или сеньор» не выполнит своих обязательств перед одним из консехос, или будет вести враждебно по отношению к нему, другие города обязывались оказать этому консехо помощь (2.6, doc. 25). В Кастилии такого рода договоры, направленные против какого-либо сеньора, а то и против короля, получают распространение в конце XIII - XIV в. (4.93).
* * *
Рассмотрение данных фуэрос, которые помогают понять место города в системе феодального общества, показывают, что город Центральной Испании вовсе не был изолированным, замкнутым в себе организмом; его автономия была весьма относительной. Город был неотъемлемой частью политической, военной и фискальной системы государств периода Реконкисты, его внутренняя жизнь подвергалась активному воздействию королевской власти. Как правило, это воздействие имело негативный характер для развития ремесленной жизни города (запрещение ремесленных корпораций, доступа ремесленников в ряды привилегированного сословия). Вместе с тем, королевская власть способствовала развитию городской торговли и в особенности городского скотоводства. В области социальной политики деятельность короны оказала большое воздействие на укрепление позиций кабальерос, хотя, вероятно, было бы ошибкой считать, что действия королевской власти по отношению к городам сводились к защите интересов этого слоя. Корона действовала в первую очередь в собственных интересах (а иногда и вопреки им, но в интересах определенных группировок класса феодалов). Это достаточно ярко проявилось в расширении церковного землевладения в городских округах за счет королевских пожалований. Епископат и духовно-рыцарские ордена были в конце XII -первой половине XIII в. надежной опорой кастильских коро
187
Глава HI. Город в системе (реодалъного общества
лей. Поэтому ради пополнения их земельного фонда центральная власть жертвовала и интересами городских кабальерос, и собственными фискальными нуждами. Результатом такой политики стало внедрение в хозяйственную и социальную структуру города и городской округи феодального землевладения, вассалитета, вотчины. Впрочем, город и сам не был чужд проведению политики, которую правомерно сблизить с феодальной эксплуатацией. Мы имеем в виду отношения с сельской округой. Преодоление местной ограниченности испанского города шло в направлении упрочения контактов с соседними городами. Фуэрос показывают, что этот процесс, который вел к общей консолидации городского сословия, развивался в XII-XIII вв. довольно медленно; очевидно, место кортесов в этой консолидации было более заметным, чем локальные контакты городов.
Примечания
1 О правах короны на вновь завоеванные территории см.: 3.26, р. 74-75.
2 2.31, doc. 647, 664, 728, 748, 769, 927,977. О королевском землевладении в окрестностях Теруэля, в частности о salinas см.: doc. 226. 249, 280.
’ Документы, где изложена история этой тяжбы, опубликованы в: 2.10, р. 73-236.
4 В Теруэле, кроме того, король получал еще доходы с мавританского квартала - moreria В 1268 г. - сумма этих доходов превышала 500 солидов (2.36, doc. 269).
5 Огромный размер этих штрафов свидетельствует о заинтересованности короля в повышении оборотов па рынке. Лишь от доходов ярмарки в небольшой Бриуэге Санчо IV получил в 1293 г. 8,5 мараведи (3.70, р. 114).
G Хорошим примером порядка получения таких рент может служить грамота арагонского короля Хайме I консехо Теруэля, согласно которой он обязал консехо охранять свои salinas в городском округе, платить ежегодно 300 солидов «соляного налога» и покупать для себя и для своего скота 1000 кафициев соли ежегодно (2.36, doc. 280).
7 Разумеется, в Центральной Испании были города, находящиеся в прямой зависимости от сеньора (главным образом, церковного), который в документах также именуется dominus ville. Поэтому значение данного термина в городах реаленго и абаденго различается.
8 “ningun ome rico que la villa tenga” (Cor. 383).
9 От араб, al kaid («вождь»), в отличие от «алькальд» (al qadi - «судья»).
188
Примечания
Первоначально алькайдами называли комендантов королевских крепостей и командующих их гарнизонами. См. 4.54, р. 269; 4.67, р. 73.
|П "I’alatium” здесь следует понимать, очевидно, как технический термин для обозначения определенного круга лиц (например, в фуэро Бриуэги (§ 22) сказано: «Под “palalio” следует понимать: Мы, паши люди, наши каноники и клирики, находящиеся в Бриуэге» (фуэро составлено от имени архиепископа Толедо).
11 Авторы фуэро Дароки считали поступление vecino на службу в качестве мэрипо настолько тяжелым правонарушением, что установили за него беспрецедентное наказание: виновник должен быть побит камнями, а дом его снесен до основания (2.7, р. 537).
12 Впрочем, ст. XXIX.31, где говорится, что городской судья не имеет права na“calumpniam Judei, cum nullum habeat sudorem in illam exigendam’,’ и поэтому все э ти штрафы идут королю, может свидетельствовать и о том, ч то разбор подобных дел входил в компетенцию ко[х>левских магистратов.
ls “notarius ... caveat ... ne in libro ... sine precepto regio ... aliquid scoribat aut abradat’.’
11 В этом отношении весьма характерной является трактовка королевской власти в Fuero Real, которое во второй половине XIII в. в качестве городского фуэро было навязано многим кастильским консехос: «Как Иисус Христос ест ь глава всех ангелов небесных и как человек - хозяин всех своих членов, так и король есть глава и вождь всего своего народа» (FR.II.1).
15 См. запрещение занимать ремесленникам должность судьи в Алькарасе от 1251 г. (3.80, р. 271-272).
См. гот же докумен т и запрещение всех братств и ремесленных обзю-динений в Асторге от 1253 г. (3.62, р. 704-705).
17 Согласно фуэро Калатаюда, все новые поселенцы города “de todos dcbiios ... de Rege et de todos alios hominess ... sint soltos et Iinitos’’ (Cal. 3).
18 Родриго Хименес де Рада писал о заселении Аларкона: «(Альфонс VIII) одарил его множеством деревень, чтобы был там изобилен народ христ ианский, ... чтобы был прегражден путь арабам»; о взятии Куэнки: «И дал ей в подчинение (subjectio) деревни, и наделил ее обширными пастбищами» (2.11, р. 124-125).
19 Такие регистры составлялись не только в городе, по и в деревне (XXVIII.8).
211 Ситуация, вполне аналогичная той, с которой мы встречаемся в титуле “De migrantibus” Салической правды.
21 Конфликты между соседними деревнями не были, очевидно, редкостью. Во всяком случае, возможность таких конфликтов учитывается в большинстве фуэрос. В фуэро Саламанки, в частности, содержится установление, согласно которому штрафу в 500 мараведи подвергалась та деревня, которая с оружием поднялась против соседней (Sal. 51).
22 “Iodo ome de la villa que aldea ouiere ...” (Ale. 274).
23 В Тсруэле не только люди епископа, по и вообще все клирики не подлежали суду города (Тег. 32).
189
Глава III. Город в системе феодального общества
24 См. также фуэро Дароки: "Omnes clerici Darocae idem forum habeant ... quod et universus populus Darocae” (2.7, p. 543).
25 А в Пласенсии - и епископу (Plas. 636).
26 Гак, в 1262 г. епископ города получил 500 аренсад виноградников, а в 1257 г. - разработки соли и солеварни близ Куэнки (3.68, р. 163). Королевские пожалования епископам и другим духовным лицам не были редкостью и в других регионах Центральной Испании (Алькарас, Теруэль и др.) (3.79, р. 36-38).
27 В Сорите-де-лос-Канес до получения городом фуэро Куэнки каждый горожанин платил ордену Калатрава 2 менкаля в год и 1 арробу вина с каждой аренсады виноградника (2.26, р. 421). В Альфамбре сеньор города получал 4/31 урожая зерна, 1/10 ягнят, по 12 денариев за каждого приобретенного мула или поросенка, 6 денариев за теленка, 4 денария за осла, а также 1/10 шерсти и сыра, производившихся в городе (Alf. 1).
2,1 Так, статьей 701 фуэро Пласенсии установлено, ч то мавра впускать в город можно лишь в качестве пленника; в Ледесму из мусульман допускались только купцы, но и для них пребывание в городе ограничивалось тремя месяцами в году (Led. 162).
29 Возможно, здесь имеется в виду выпас окота не к северу от Тахо, а на землях пограничного Арагонского королевства.
190
Заключение
Анализ данных фуэрос дает возможность пролить свет на некоторые проблемы, имеющие существенное значение для изучения истории Испании и для урбанистики в целом. Можем ли мы считать город Центральной Испании в эпоху Реконкисты центром ремесла и торговли, то есть городом в точном смысле слова? Если да, то в чем особенности его хозяйственного, социального, политического строя? В какой мере наш материал позволяет углубить представления о средневековом городе вообще? Таковы вопросы, которыми мы руководствовались в нашей работе. Рассмотренный материал позволяет сделать некоторые общие выводы по названным проблемам.
Оценивая уровень экономического развития города Центральной Испании, мы должны признать, что этот город в действительности являлся торгово-ремесленным центром; фуэрос не дают оснований считать его полуаграрным поселением. Наоборот, содержащиеся в них сведения показывают, что техника и организация ремесла, уровень развития торговли в целом соответствовали характеристикам городской экономики большинства стран Западной Европы конца XII - первой половины XIII в. Собственно аграрная сфера занимала в хозяйстве города Центральной Испании довольно скромное место.
Вместе с тем, нельзя не видеть и особенностей экономического развития городов эпохи Реконкисты. Важнейшей из них была, безусловно, выдающаяся роль коммерческого скотоводства. Эта роль была обусловлена сложным комплексом причин: географических (наличие обширных, незаселенных, удобных как пастбища пространств), исторических (постоянная военная опасность, заставлявшая отдавать скотоводству предпочтение перед земледелием), экономических (наличие
191
Заключение
развитого текстильного ремесла - потребителя шерсти), внешнеэкономических (наличие емких рынков сбыта скота и шерсти), политических (стремление королевской власти опереться на кабальерос, тесно связанных со скотоводством). Все это привело к тому, что город в Центральной Испании, оставаясь торгово-ремесленным центром, стал одновременно и центром перегонного скотоводства.
Политические события Реконкисты определили еще одну особенность города Центральной Испании. На протяжении всего развитого Средневековья он оставался военный центром. Его военное значение не сводилось к значению крепости, как это было с большинством городов средневековой Европы. Война для испанских горожан не являлась, как для горожан остальной Европы, делом вынужденным; они принимали активнейшее участие в наступательных боевых действиях; Реконкиста была для них важным источником дохода; военная организация оказала существеннейшее воздействие на социальную и административную структуру городов Кастилии и Арагона.
Комбинация трех этих функций - торгово-ремесленного центра, центра перегонного скотоводства и военного центра - обусловила и своеобразный социально-политический строй городов Реконкисты. В целом, принципы социального и сословного деления и сами социальные и сословные группы города Центральной Испании были характерны и для других городов средневековой Европы. Здесь мы встречаем и профессиональных ремесленников и торговцев, и мелких и средних собственников, не порвавших с земледелием, и относительно крупных собственников земли и скота, роль которых в социальной жизни можно в определенном смысле сравнивать с ролью патрициата. Однако торгово-ремесленные слои городского населения не имели оформленного юридического статуса; цехи не смогли укорениться в городах; профессиональная принадлежность горожанина не имела существенного значения в определении его сословного положения по сравнению с цензовым принципом. Основные категории горожан -несобственники, мелкие собственники и относительно крупные собственники - могли включать лиц самых разных заня-
192
Закл юченш
тий. При этом, ведущую роль в политической и военной жизни города играли кабальерос - группа, из которой чем дальше, тем более последовательно исключались представители торгово-ремесленных слоев населения.
Политико-административная система города была построена таким образом, что она обеспечивала безраздельное господство кабальерос во всех областях жизни консехо - законодательной, административной, судебной, военной; именно они получали наибольшие выгоды в использовании городских имуществ и финансовых ресурсов консехос. Особенностью этой системы была нерасчлененность законодательной, исполнительной, судебной и военной власти, а также представительства, сосредоточенных в руках «закрытого консехо» - совета магистратов.
Хотя полномочия городских магистратов в области внутреннего самоуправления в том виде, в каком они зафиксированы в фуэрос, а также привилегии городской общины в целом чрезвычайно широки, мы не можем рассматривать консехос Центральной Испании как полностью автономные политические образования. Этого нельзя делать по двум причинам. Во-первых, сами фуэрос оставляли для королевской власти широкие, так сказать, легальные возможности для активного вмешательства в городскую жизнь. Во-вторых, корона, когда речь шла о ее собственных интересах, не считаясь с городским законодательством и своими гарантиями, проводила необходимую ей политику. В этом отношении автономия консехос была менее полной, чем автономия многих свободных городов, например, Франции или Германии изучаемого времени. Королевская власть не только имела возможности для вмешательства в городскую жизнь - она активно использовала эти возможности, и ее политика имела для внутреннего строя городов Кастилии и Арагона многочисленные послед-ствия. В значительной мере в результате деятельности государства были ликвидированы едва появившиеся цехи испанских городов; это государство активно способствовала замыканию слоя кабальерос и отстранению ремесленников от политической жизни города; при его содействии рядом с городом и внутри его развивалось крупное феодальное земле
193
13. С Д. Червонов.
Заключение
владение светских лиц и церковных корпораций. При этом, по нашему мнению, не следует рассматривать политику королевской власти в городах как взаимодействие двух чуждых, внешних но отношению друг к другу, сил. Источники показывают, что города, при всей их автономии, были неотъемлемой, органической частью политической, фискальной, судебной, военной и т. д. организации королевства.
Другой «подсистемой», куда органически входил испанский средневековый город, было единство города и его сельской округи. Во взаимоотношениях консехо и деревни можно найти немало черт, общих для всей средневековой Европы. Деревня была для города поставщиком, часто недобровольным, продовольствия и сырья и рынком ремесленной продукции, а также объектом прямого финансового ограбления, осуществлявшегося с помощью налоговой политики. Однако город Центральной Испании имеет в этом смысле одну важную особенность. Ему противостоит нс сеньория, не деревня, находящаяся в собственности феодала, а деревня свободная. И, может быть, поэтому на испанском материале наиболее выпукло выступают черты феодальной природы средневекового города. Став полическим сюзереном свободной деревни, город постепенно подчиняет ее экономически, причем это подчинение происходит способами, характерными именно для феодальных производственных отношений. Здесь мы видим экспроприацию крестьянства путем перехода деревенских пастбищ в распоряжение городских кабальерос и изъятие ренты с налогов и обязательных поставок продовольствия; в административно-правовой сфере господство города над деревней находит выражение в сбсловном неполноправии крестьянина, в отстранении его от политической жизни.
Сословие горожан, не будучи единым внутренне, противостояло, однако, крестьянству окрестных деревень. Тем не менее, мы не можем сказать, что в XII-первой половине XIII в. сословная консолидация перешагнула локальные рамки. Во всяком случае, фуэрос показывают, что процесс преодоления местной ограниченности, питаемой в первую очередь экономическими причинами, делал в городах Испании лишь первые шаги.
194
Заключения
Таковы, по нашему мнению, наиболее существенные особенности городского строя Центральной Испании в том виде, в каком он рисуется на основании фуэрос. Их характеристика обязывает нас ответить на два вопроса общего порядка. Можно ли считать, что видимое несоответствие между торговоремесленным развитием, с одной стороны, и сословным строем и административно-политической системой города, где торгово-ремесленный характер экономики не нашел более или менее полного отражения, с другой, расходится с тезисом об обусловленности социального и политического строя средневекового города его хозяйственным строем? С каких позиций решать вопрос о феодальной (или нефеодальной) природе испанского города?
На первый вопрос мы должны ответить отрицательно. Нельзя считать, что экономический строй города не отразился в его социальной системе, сословном строе и политико-административном устройстве. Мы убедились в том, что ремесло и торговля вызвали к жизни соответствующие социальные группы; что эти группы получили, хотя и не ярко выраженное, но все же реальное сословное положение (в особенности, это касается ремесленников). Торгово-ремесленная экономика оказала глубокое воздействие на городское право. Значение этого воздействия выходит далеко за рамки появления в фуэрос отдельных статей, посвященных ремеслу и торговле. Так, рыночное право внесло новые элементы в самые различные аспекты личного и вещного права в целом. Мы видели также, что такой важный институт городской жизни, как эр-мандады, возник в значительной мере благодаря торговле.
Однако не эти, так сказать, прямые следы воздействия ремесла и торговли убеждают нас в том, что именно экономические причины обусловили своеобразный городской строй Испании. Нам представляется, что всю совокупность таких причин следует искать, образно говоря, не только внутри городских стен. Материалы фуэрос не дают возможности полно и аргументированно осветить все эти факторы, но даже рассмотрение сравнительно узкого круга источников позволяет установить, что многие важные черты испанского городского строя не могут быть правильно поняты, если мы не учтем мно
195
Заключение
жества факторов, действовавших не только вне города, но иногда и вне Испании. Так, развитие городов мусульманской Испании и запиренейской Европы способствовало росту кастильского овцеводства; огромное влияние на оформление сословного и политического строя города оказала королевская власть, выступавшая, в конечном счете, как выразитель экономических интересов класса феодалов; экономика городов Центральной Испании немыслима вне теснейшей связи с экономикой деревенской. Поэтому мы считаем, что экономический базис социально-политического строя средневекового города следует понимать шире, чем собственно городскую экономику. В этом случае многие несоответствия между различными компонентами организации города окажутся иллюзорными.
Ответ на второй вопрос - о феодальной или нефеодальной природе города - отчасти уже дан в предыдущем рассуждении. В хозяйстве, социальной структуре, системе политической власти городов Центральной Испании есть немало черт, которые могут называться феодальными. Это и характер земельных владений светских магнатов, епископов и орденов в городском округе, и сеньориальный строй ряда городов региона, и некоторые формы организации сословия кабальерос, и ограниченный характер земельной собственности, и господство города над деревней, организованное по типу сеньории и т. д. И опять-таки, по нашему мнению, не только эти черты определяют феодальный характер средневекового испанского города, хотя, безусловно, они помогают глубже понять его. Главным фактором, обусловившим феодальную природу испанского и, шире, средневекового города вообще, как мы считаем, является то обстоятельство, что город как целое в том виде, как его рисует источник, был порожден всей феодальной экономикой страны; своеобразие его социальной и сословной структуры определялось процессами, протекавшими не только в самом городе, но и во всем обществе; политико-административные городские учреждения были органической частью политической системы феодального государства.
196
Библиография
1. Произведения основоположников марксизма-ленинизма
1.1. Маркс К. Введение. (Из экономических рукописей 1857-1858 годов) // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 12. С.709-738.
1.2. Маркс К. Критика Готской программы И Маркс. К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 19. С. 9-32.
1.3. Маркс К. Революционная Испания И Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 10. С. 423-480.
1.4. Маркс К. Теории прибавочной стоимости (IV том «Капитала»). Ч. 2 (Главы VIII-XVI1) И Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 26. С. 1-658.
1.5. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии И Соч. Изд. 2-е. Т. 4. С. 419-459.
1.6. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология И Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 3. С. 7-544.
1.7. Энгельс Ф. Анти-Дюринг// Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Изд. 2-е. Г. 20. С. 1-338.
1.8. Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 7. С. 343-437.
1.9. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 20. С. 269-317.
1.10. Энгельс Ф. Немецкий социализм в стихах и в прозе И Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 4. С. 208-248.
1.11. Энгельс Ф. О разложении феодализма и возникновении национальных государств И Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т.41.С. 406-416.
1.12. Энгельс Ф. Ответ господину Паулю «Эрнсту И Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 22. С. 85—90.
1.13. Письмо Ф. Энгельса К. Шмцдгу от 27.Х. 1890 г. И Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 37. С. 414-422.
1.14. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 21, С. 23-178.
197
Библиография.
1.15. Ленин В.И. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов //Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 16. С. 193—413.
1.16. Ленин В.И. Аграрная программа социал-демократии в русской революции //Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 17. С.146-173.
1.17. Ленин В.И. Развитие капитализма в России И Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 3. С. 1-609.
1.10. Ленин В.И. Три запроса // Ленин В.Иг Поли. собр. соч. Т. 21. С. 104-116.
2. Публикации источников
2.1. Carta de poblacion de la ciudad de Santa Maria de Albarracin segiin el codice romanceado de Castiel existente en la Biblioteca Nacional de Madrid / Estudio preliminar у transcription de C. Riba у Garcia Zaragoza, 1915.
2.2. Carta foral de Briuega (1222-1225) // Luno Pena E. Legislation foral de don Rodrigojimenez de Rada Zaragoza 1927. P 70-79.
2.3. Carta foral de la villa de Alcala de Henares // Luno Pena E. Legislation foral de don Rodrigojimenez de Rada Zaragoza, 1927. P 82-83.
2.4. Caruana Gomez de Barreda J. Las adiciones al Fuero de Teruel //AHDE. 1955.T 25. P. 681-703.
2.5. Caruana Gomez de Barreda J. Indice de los pergaminos у documentos incertos en ellos, existentes en el Archive de la ciudad deTeruel. Madrid, 1950.
2.6. Caruana Gomez de Barreda J. Una relation ineditos dejueces de Teruel // Jeronimo Zurita Cuadernos de historia 1963. T 14-15. P 227-280.
2.7. Coleccion de fueros munici pales у cartas pueblas de los reinos de Castilla, Leon, Corona de Aragon у Navarra I Ed. por T. Munoz у Romero T 1. Madrid, 1847.
2 8. Coleccion de privilegios, franquezas, extenciones у fueros, concedidos a varies pueblos у corporaciones de la Corona de Castilla, copiados e orden de S. M. de los registros del Real Archivo de Simancas. Madrid, 1833.
2.9. Coleccion diplomatica de Sepillveda T. 1 (1076-1454) / Ed.
198
Библиография
рог Е. Saez // Publicaciones historicas de la Exma Diputacion provincial de Segovia, V Segovia, 1956.
2.10. Documentos de Archivo general de la villa de Madrid I Ed. por D.T Domingo Palacio Madrid, 1888.
2.11. D. Roderici Ximenez Navarri Archiepiscopi Toletani, Rerum in Hispania gestarum libri IX // Hispaniae illustratae seu Rerum urbiumq. Hispaniae, ^ethiopiae et Indiae scriptures varii.T. 2. Francofurti, 1603.
2.12. Forum Conche. Fuero de Cuenca The Latin Text of the Municipal Charter and Laws of the City of Cuenca / Ed. by ... George H. Allen. P I—11 // University Studies. University of Cincinnati. Ser. 2. 1909. Vol. 5. N. 4. P 4-91; 1910. Vol. 6. N. 1. P 3-134.
2.13. Fuero concedido a Calatayud por Alfonso I de Aragon en 1131 // Ramos у Loscertales J. M. Textos para el estudio del derechoaragones enlaEdad Media//AHDE. 1924.T 1. P 408-416.
2.14. Fuero de Alfambra/ Ed. por M.Albarredaу Herrera Madrid, 1925.
2.15. El Fuero de Baeza / Ed. por J. M. V Roudil. Crevenhage, 1962.
2.16. Fuero de Briuega // Luno Pena E. Legislacion foral de don Rodrigo Jimenez de Rada Zaragoza, 1927. P 86-128.
2.17. El Fuero de Coria / Por J. Maldonaldo у E. Saez. Madrid, 1949.
2.18. Fuero de Cuenca / Ed. por A. Valmana Vicente. Cuenca, 1977.
2.19. Fuero de Cuenca (formas primitiva у sistematica: texto latino, texto castellano у adaptation del fuero de Isnatoraf) / Ed. por R. de Urena у Smenjaud. Madrid, 1935.
2.20. Fuero de Calatayud (1219) I Ed. by H. Keniston. Princeton, Paris, 1924.
2.21. Fuero de Madrid. Madrid, 1932.
2.22. El Fuero de Plasencia / Ed. por J. Benavides Checa Roma, 1896.
2 23. El Fuero deTeruel. /Publ. Por M. Gorosch. Stokcholm, 1950.
2.24. El Fuero de Vervisca у el Fuero Real / Por J. Sanz Garcia Burgos, 1927.
2.25. El Fuero de Zorita de los Canes / Por R. de Urena у Smenjaud. Madrid, 1911.
199
2.26. Fueros Castellanos de Soria у Alcala de Henares I Por G. Sanchez. Madrid, 1919.
2 27. Los fueros de Sepulveda Ed. рог E. Saez // Publicaciones historicas de la Exma Diputacion provincial de Segovia, I. Segovia, 1953.
2.28. Fueros leoneses de Zamora, Salamanca, Ledesma у Alba de Tormes.T LTextos. Madrid, 1916.
2-29. Gomez Moreno M. La cronica de la poblacion de Avila // Boletfn de la Real Academia de la Historia 1943. T 113. P. 11-56.
2.30. Gonzalez J. El reyno de Castilla en la epoca de Alfonso VIII. T 2. Documentos, 1145-1190. Madrid, 1960.
2.31. Gonzalez J. El reyno de Castilla en la epoca de Alfonso VIII. T 3. Documentos, 1191-1217 Madrid, 1960.
2.32. Gutierres Cuadrado J. Fuero de Bejar. Salamanca, 1974.
2.33. Higueras Maldonaldo J. Documentos latinos del siglo XIII al XVII en los archives de Baeza (Jaen). Jaen, 1974.
2.34. Hinojosa E. de. Documentos para la historia de las instituciones le Leon у Castilla Madrid, 1919.
2.35. Al-Idrisi,. Description de lAfrique et de 1’Espagne par Edrisi. Texts arabe publ. Avec une traduction, des notes et un glosaire / Par R. Dozy et M. J. de Coeje. Leiden, 1968.
2.36. Martinez Ortiz J. Referencias a Teruel у su provincia en los documentos de Jaime I el Conquistador. Teruel, 1960.
2.37. Martir Rizo J.P Historia de la muy noble у leal ciudad de Cuenca Barcelona, 1974.
2.38. Memorial historico espanol. Coleccion de documentos, opuscules у antigiiedades. Madrid, 185LT 1. P. 1-501.
2.39. Menendez Pidal R. Documentos lingiiisticos de Espana T 1. Reino de Castilla Madrid, 1966.
2.40. Roudil J. Les fueros dAaraz et dAlarcon: Edition synoptique avec les variantes du fuero dAlcazar.T 1.1 ntroduction et textes. Paris, 1968.
2.41. Roudil J. Les fueros dAaraz et dAlarcon: Edition synoptique avec les variantes du fuero dAlcazar. T 2. Glossaire, tableau de concordance et index. Paris, 1968.
2.42. Roudil J. El manuscripto espanol 8331 de la Biblioteca de Arsenal de Paris //Vox Romanica 1963. Bd. 22. N. 1. P 127— 174. Ibid. N. 2. P 219-380.
200
Библиографии.
2.43. Sanchez Albornoz C. Carta de hermandad entre Plasencia у Escalona (c. 1200 a) //AHDE. 1926. T 3. P. 503-508.
2.44. Sancho Izquierdo M. El Fuero de MolinaTesis doctoral. Madrid, 1916.
2.45. I .as Siete Partidas del rey don Alfonso el Sabio Madrid, 1807. T3.
2.46. Vazquez de Parga L. Fuero de Fuentes de la Ак'аггна //AHDE. 1947. T 18. P 348-398.
3. Книги
3.1. Алътамира-и-Кревеа P. История Испании. M., 1951. Т. 1.
3.2. ГутноваЕ.В. Возникновение английского парламента. М., 1960.
3.3. Корсунский А.Р. История Испании IX—XIII веков (Социально-экономические отношения и политический строй Астуро-Леонского и Леоно-Кастильского королевства). М, 1976.
3.4. Косминский Е.А. Исследования по аграрной истории Англии XIII в. М. - Л., 1947.
3.5. Котельникова Л.А. Итальянское крестьянство и город в IX-XIV вв. По материалам Средней и Северной Италии. М, 1937.
3.6. Кудрявцев А.Е. Испания в Средние века. Л., 1937.
3.7. Левицкий Я. А. Города и городское ремесло в Англии в X-XII вв. М.-Л., 1960.
3.8. Майер В.Е. Деревня и город Германии XIV-XVI вв. (развитие производительных сил). Л., 1979.
3.9. Матузова В.И. Английские средневековые источники IX-XIII вв. Тексты, перевод, комментарий. М., 1979.
3.10. Неусыхин А.И. Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе VI-VIII вв. М, 1956.
3.11. Пискорский В.К. История Испании и Португалии. СПб., 1909.
3.12. Пискорский В.К. Кастильские кортесы в переходную эпоху от Средних веков к Новому времени, (1188-1520). Киев, 1897.
201
Б ибпиографил
3.13. РепинаА.П. Сословие горожан и феодальное государство в Англии XIV века. М., 1979.
3.14. Сванидзе А.А. Средневековый город и рынок в Швеции XIII-XV вв. М, 1980.
3.15. Социальная природа средневекового бюргерства XIII-XVII вв./Отв. ред. А.Н. Чистозвонов. М., 1979.
3.16. Стам С.М. Экономическое и социальное развитие раннего города (Тулуза XI—XIII веков). Саратов, 1969.
3.17. Стоклицкая-Терешкович В.В. Основные проблемы истории средневекового города X-XV вв. М., 1960.
3.18. Стоклицкая-Терешкович В.В. Очерки по социальной истории немецкого города в XIV-XV веках. М. - Л., 1936.
3.19. Хачатурян Н.А. Возникновение Генеральных Штатов во Франции. М., 1976.
3.20. Antequera J.M. Historia de la legislacion espanola desde los tiempos mas remotos hasta nuestros dias. Madrid, 1890.
3.21. Bayer A. A History of the Jews in the Christian Spain. Vol. : From the Age of Reconquest to the Fourteenth Century. Philadelphia, 1961.
3.22. Beneyto J. Historia social de Espana у de Hispanoamerica Repertorio manual para una historia de de los espanoles. Madrid, 1973.
3.23. Braga de. la Cruz G. Historia do direito portugues. Coimbra, 1955.
3.24. Capella Martinez M. La industria en Madrid. Madrid, 1962.
3.25. Cardenas F. Ensayo sobre la historia de la propiedad territorial en Espana Madrid, 1873. T 1.
3.26. Cardenas F. Ensayo sobre la historia de la propiedad territorial en Espana Madrid.
3.27. Carmen Carle M. del. Del concejo medieval castellano-leones. Buenos Aires, 1968.
3.28. Carramolino J.M. Historia de Avila, su provincia у su obispado Madrid, 1872.
3.29. CopedaAdan J. Notas para el estudio de la repoblacion en la zona deTajo Huerta de Valdecarabanos. Valladolid, 1955.
3.30. Chalmeta Gendron P. El “secor del zoco” en Espana: Edades media у moderna Contribution al estudio de la historia del mercado Madrid, 1973.
202
Библиография
3.31. Childs W.R. Anglo-Castillian trade in the latter Middle Ages. Littlefield, 1978.
3.32. Coelho AB. Comunas ouconcelhos. Lisboa, 1973.
3.33. Dozy R., Engelmann H. Glossaire des mots espagnols et portugaises derives de 1’arabe. Leyden, Paris, 1869.
3.34. Dubler C.E. Uber dea Wirtschaftsleben auf der Iberischen Halbinsel vom 11 zum 13 Jahrhundert. Beitrag zu der islamischchristlichen Beziehungen. Geneve, Zurich, 1943.
3.35. Dufourq Ch.-E., Gautier-Dalche J. Histoire economique et sociale de 1’Espagne chretienne du Moyen Age. Paris, 1976.
3.36. Endrei W. Eevolution de techniques du filage et du tissage du Moyen Age a la revolution industrielle. Paris, La Haye, 1968.
3.37. Ennen E. Die europaische Stadt de Mittelalters. Gottingen, 1975.
3.38. Estepa Diez C. Estructura social de la ciudad de Leon (siglos XI-XI 11). Leon, 1977.
3.39. Finot J. Etude historique sur les relations commerciales entre la Flandre et 1’Espagne au Moyen Age. Paris, 1899.
3.40. Gasto Fernandez E. Historia de la jurisdiction mercantil en Espana Sevilla, 1971.
3.41. Garcia-Badell у Abadia G. Introduccon a la historia de la agricultura espanola Madrid, 1963.
3.42. Garcia de Cortdzar J. A. La epoca medieval. Madrid, 1978.
3.43. Garcia-Gallo A. Curso de historia del derecho espanol. T 1. Exposition historica Madrid, 1958.
3.44. Garcia Ulecia A. Los factores de diferenciacion entre las personas en los fueros de la Extremadura castellano-aragonesa Sevilla, 1975.
3.45. GibertR. Historia general del derecho espanol. Madrid, 1974.
3.46. Gibert у Sanchez de la Vega R. El concejo de Madrid. T 1. Su organization en los siglos XII al XV Madrid, 1949.
3.47. Gil Farres 0. Historia de la moneda espanola Madrid, 1959.
3.48. ClickT.F. Islamic and Christian Spain in the Early Middle Ages. Princeton, 1979.
3.49. Gonzalez J. El reino de Castilla en la epoca de Alfonso VIII. T 1. Estudio Madrid, 1960.
3.50. Gonzalez J. Repartimiento de Sevilla Madrid, 1951.
203
Библиография
3.51. Gonzalez Herrero M. Historia juridica у social de Segovia Aportaciones. Segovia, 1974.
3.52. Gutkind E.A. International History of City Development. Vol. 3. Urban Development in Southern Europe: Spain and Portugal. New York, London, 1967.
3.53. Hebei H.P. Rechte- und wirtschaftliche Studien zur friihen Stadtentwicklung in Kastilien und Leon. Marburg, 1963.
3.54. Hinojosa E. de. Estudios sobre historia del derecho espanol. Madrid, 1903.
3.55. Historia social у economica de Espana у America Dir. por J. Vicens Vives. Vol. 1. Antigiiedad. Alta Edad Media America primitive. Barcelona, 1979.
3.56. Historia social у economica de Espana у America Dir. por J. Vicens Vives. Vol. 2. Patriciado urbano Reyes Catolicos. Decsubrimiento Barcelona, 1979.
3.57 Jackson G. Introduction a la Espana medieval. Madrid, 1974.
3.58. Jackson G. The Making of Medieval Spain. London, 1972.
3.59. Iglesia Ferreiras A. Las garantias reales en el derecho historico espanol. T 1. La prenda contractual desde sus origenes del derecho comun. Santiago de Compostela, 1977.
3.60. Immuddm S.H. Some Aspects of socio-economic and cultural History of Muslim Spain, 711-1492 A. D. Leiden, 1965.
3.61. Iradiel Murugarren P. Evolution de la industria textil castellana en los siglos XIII-XVI. Factores de desarollo, organization у costes de prediction manufacturera en Cuenca Salamanca, 1974.
3.62. Jurgens 0. Spanische Stadte. Ihre bauliche Entwicklung und Ausgestaltung. Hamburg, 1926.
3.63. Klein /.The MestaA Study in Spanish Economic History, 1273-1836. Cambrige (Mass.), 1920.
3.64. Lalinde Abadia J. Derecho historico espanol. Barcelona, 1974.
3.65. Linage Conde A. Hacia una biorafia de la villa de Sepulveda Segovia, 1972.
3.66. Lindo E.H. The History of the Jews of Spain and Portugal from the earliest Times to their final Expulsion from those Kingdoms, and their Disperation. New York, 1970.
3.67. Lomax D.W. The Reconqucst of Spain. London, New York, 1978.
204
Библиография
3.68. Lopez М. Memorias historicas deCuencaysuobispadoVol. 1. Madrid, 1949.
3.69. Lopez M. Memorias historicas de Cuenca у suobispado Vol. 2. Madrid, 1953.
3.70. Luno Pena E. Legislacion foral de don Rodrigo Jimenez de Rada Zaragoza, 1927.
3.71. MacKay A. Spain in the Middle Ages. From Frontier to Empire, 1000-1500. London, 1977.
3.72. Martin J.-L. Evolution economica de la Peninsula Iberica (siglos Vl-Xll I). Barcelona, 1976.
3.73. Mateu у LlopisF.Glosariohispanico de numismaticaBarcelona, 1946.
3.74. May PL. Silk textiles of Spain. Eight to fifteenth Century. New York, 1957.
3.75. Mayer E. Historia de las instituciones sociales у politicas de Espana у Portugal durante los siglos V al XIV Madrid, 1925.
3.76. Neuman AA. The Jews in Spain. Their social, polititcal and cultural life during the Middle Ages. Vol. 1. A Political-Economic. Study. Philadelphia, 1944.
3.77. Neuvonen E.K. Los arabisjnos del espanol del siglo XIII. Helsinki, 1941.
3.78. Pastor de Togneri R. Conflictos sociales у estancamiento economico en la Espana medieval. Barcelona, 1973.
3.79. Pretel Marin A. Alcaraz: un anclavo Castellano en la frontera del siglo XIII. Albacete, 1974.
3.80. Procter E. Curia and Cortes in Leon and Castile, 1072-1295. Cambrige, 1980.
3.81. La Reconquista espanola у la repoblacion del pais. Zaragoza, 1951.
3.82. Rogriguez Diez M. Historia del muy noble, leal у benemerita ciudad de Astorga Astorga 1909.
3.83. Sanchez Albornozy Menduina C. Espana, un enigma historico T 1. Barcelona, 1973.
3.84. Sanchez Albornoz у Menduina C. Espana un enigma historico T 2. Barcelona 1973.
3.85. Sanchez Albornozy Menduina C. Ruina у extincion del municipio romano у las instituciones que le reemplazan. Buenos Ares, 1943.
205
KlieMlOZpfUfyiUI
3.86. Schirrmacher EW. Geschichte von Spanien. Gotha, 1881.
3.87. Sinues Ruiz A. El merino Zaragoza, 1954.
3.88. Torres Baibas L., Ceruera L., Chueca E, Bigador P. Resumen historic© del urbanismo en Espana Madrid, 1954.
3.89. Valdeavellano L. G. de. Curso de historia de las instituciones espanolas. De los origenes al final de la Edad Media Madrid, 1977.
3.90. Valdeavellano L.G. de. Historia de Espafta T 1. De los origenes a la Baja Edad Media Madrid, 1973.
3.91. Valdeavellano L.G. de. Origenes de la burguesia en la Espana medieval. Madrid, 1969.
3.92. Valdeavellano L.G. de. Sobre los burgos у los burgueses de la Espana medieval (Notas para la historia de los origenes de la burguesia). Madrid, 1960.
3.93. Van Klafjens E.N. Hispanic Law until the End of the Middle Ages. Edinburgh, 1968.
3.94. Verlinden Ch. Eesclavage dans 1’Europe medieval.T 1. Peninsule Iberique - France. Brugge, 1955.
4. Статьи
4.1. Варьяш О.И. О характере «виллы» в документах Леона VIII-X вв. И Проблемы всеобщей истории. М., 1971. С. 157-177.
4.2. Гутнова Е.В. Роль бюргерства в формировании сословных монархий в Западной Европе И Социальная природа средневекового бюргерства. М., 1976. С. 50-88.
4.3. Кириллова А.А. Из социальной истории городов Англии XIII в. (К вопросу о социально-экономическом содержании «свободы» и «полноправия» в английском городе XIII в.) И СВ. 1958. Вып. 13. С. 27^8.
4.4. Кириллова А.А. К вопросу об образовании городского патрициата в английских городах XIV-XV вв. И Очерки социальной и экономической истории Англии и Франции XIII-XVII вв. М, 1960. С. 30-48.
4.5. Кириллова А.А. Свободное земельное держание в городах Англии XIII в. // Ученые записки Московского государ
206
ственного педагогического института им. В.И. Ленина. 1954. Т. 68. Вып. 4. С. 59-90.
4.6. Коломиец Г.Н. Битва при Лас-Навас-де-Толоса (Из истории Реконкисты) И Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института им. А.И. Герцена. Л, 1941. Т. 45. С. 108-125.
4.7. Корсунский А.Р. Города Испании в период становления феодальных отношений (V-VII вв.) // Социально-экономические проблемы истории Испании. М., 1965. С. 3-63.
4.8. [Рец.:] Котельникова Л.А. Е. Sestan. La citta communale dei secoli XI-XI 11 nelle sue note caratteristiche rispetto al movimiento communale europeo [Э. Сестан. Характерные черты ительянского города-коммуны XI—XIII вв. и европейские коммунальные движения] // СВ. 1961. Вып. 20. С. 288-293.
4.9. Кудрявцев А.Е. Основные проблемы изучения средневековой Испании И Культура Испании. М., 1940. С. 21 -41.
4.10. ЛевицкийЯ.А. Некоторые важнейшие проблемы истории западноевропейского города периода развитого феодализма И Научная сессия «Спорные вопросы истории античного и средневекового города». Тезисы докладов. Л., 1968. С. 35-47.
4.11. Левицкий Я.А. Некоторые проблемы истории западноевропейского города периода развитого феодализма И Вопросы истории. 1969. № 9. С. 91-101.
4.12. Люблинская А.Д. Сельская община и город в Северной Франции XI—XI11 вв. // СВ. Вып. 38. С. 116-128.
4.13. Минаков С. Т. Восстание горожан в Саагуне в XI-XII вв. // Вестник МГУ. Сер. Ис тория. 1978. № 4. С. 71-80.
4.14. Неусыхин А.И. Из истории земельной собственности в Боцене и его окрестностях в Х-ХИ вв. (До превращения Боцена в город) // СВ. 1963. Вып. 23. С. 20-39.
4.15. Неусыхин А.И. Развитие феодализма в Испании и Реконкиста. Португалия И Всемирная история. Т. 3. М., 1957. С. 401-411.
4.16. Осипов В.И. Развитие ремесла в Монпелье в XII-XIV вв. и проблема «свободного ремесла» И Материалы к научной конференции аспирантов и молодых сотрудников.
207
Библиография
Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского. Саратов, 1966. Вып. 3. С. 18-46.
4.17. Осипов В.И. Складывание патрициата в Монпелье (XII-XIII вв.) // Средневековый город. Саратов, 1968. С. 94-110.
4.18. Пичугина И.С. Изучение средневековой Испании в советской историографии И СВ. 1958. Вып. 13. С. 69-78.
4.19. Ревуненкова Н.В. К истории свободного ремесла в городах Южной Франции ХИ 1-Х V веков// СВ. 1962. Вып. 21. С. 26-48.
4.20. Сказкин С.Д. Испания и Португалия в XI-XV вв. И История Средних веков. Т. 1. М., 1977. С. 324-333.
4.21. Стам, С.М. Некоторые актуальные вопросы изучения средневекового города // Средневековый город. Саратов, 1981. Вып. 6. С. 3-18.
4.22. Стам С.М. Складывание социальной структуры города (XI-XIII вв.) И СВ. 1971. Вып. 34. С. 256-273.
4.23. Фехнер М.В. Испанско-русская торговля XII в. И История и культура Евразии по археологическим данным. М., 1980. С. 124-130.
4.24. Червонов С.Д. Социально-экономическое развитие испанского города XI-XIII веков в зарубежной медиевистике И Проблемы истории античности и Средних веков. М., 1981. С.68-83.
4.25. Ястребицкая А.Л-. Западноевропейский город в Средние века И Вопросы истории. 1978. № 4. С. 97-113.
4.26. Aitken R. Routes of Transhumance on the Spanish Meseta // The Geographical Journal. 1945. V 106. N. 1-2. P. 59-69.
4.27. Amman H. Vom Stadtewesen Spaniens zu den Anfangen des eupropaischen Stadtewesens // Institut fiir geschichtliche Landesforschung des Bodenseegebietes in Konstanz. Lindau -Konstanz, 1958. Bd. 4. S. 105-150.
4.28. Aragoneses M.J. Los movimientos у luchas sociales en la Baja Edad Media // Estudios de historia social de Espana T 2. Madrid, 1949. R 364-397.
4.29. Barrero AM. La familia de los fueros de Cuenca // AHDE.
1976. T 46. P 713-725.
208
Библиографии,
4.30. Beneyto Perez J. Notas sobre el origen de los usos comunales// AHDE. 1932.T 9. P 33-102.
4.31. Beneyto Perez J. Para la clasificaciyn de los fucntes del derecho medieval espanol //AHDE. 1961.T 3. R 259-268.
4.32. Benito Rurino E. El desarollo urbano de Asturias en la Edad Media // Villes de 1’Europe mediterraneen et de 1’Europe Occidentale du Moyen Age de XIX-е siecle. A:tes du Colloque (d’histoire des villes) de Nice, 27-28 mars 1969. Paris, 1969. P 29-15.
4.33. Bermejo Cabrero J.L. Los oficiales del concejo en el Fuero de Alcala de Henarcs // Anales del Institute de estudios madrilcnos. 1974. T 10. P 17-27.
4.34. Bishko Ch.J. El Castellano, hombre de la llanura La explotacion ganadera en la area fronteriza de la Mancha у Extremadura durante la Edad Media // Homenaje a Jaime Vicens Vives. Barcelona, 1965. T 1. R 201-218.
4.35. Bo A, Carmen Carle M. del. Cuando empieza a reservarse a los caballeros el gobierno en las ciudades castellanas // CHE. 1946. T4. P 114-124.
4.36. Carande R. Sevilla, fortaleza у mercado Algunas instituciones de la ciudad en el siglo XIV cscpecialmente estudiadas en sus privilegios, ordenamientos у cuentas // AHDE. 1925. T 2. P 233-402.
4.37. Carmen Carte M. del. Alimentacion у abastecimento // CHE. 1977.T 61-62. P 246-341.
4.38. Car-men Carle M. del. Boni homines у hombres buenos // CHE. 1964.T 39-40. P 133-168.
4.39. Carmen Carte M. del. El bosque en la Edad Media (Asturias -Leon - Castilla) H CHE. 1976. T 59-60. P 296-374.
4.40. Carmen Carte M. del. La ciudad у su contorno en Leon у Castilla (siglos X-XIII) //AEM. 1973.T 8. R 69-103.
4.41. Carmen Carle M. del. Infanzones у idalgos // CHE. 1961.T 33-34. P. 56-100.
4.42. Carmen Carle M. del. Mercaderes en Castilla (1252-1512) // CHE. 1954. T 21-22. R 148-328.
4.43. Carmen Carte M. del. El Municipio de Oviedo, exepcion // CHE. 1970.T 50-51. P 24-41.
4.44. Carmen Carte M. del. 'Icnsiones у revueltas urbanas en Leon у
14. С Д. Червонов.
209
Библиографии.
Castilla (siglos XIII-XIV) //America colonial, poblacion у economia Rosario, 1965. P 325-358.
4.45. Caruana Gymez de Barreda J. La autentica fecha del fuero de Teruel//AHDE. 1961.T 31. P 115-119.
4.46. Caruana Gomez de Barreda J. La prioridad cronologica del fuero de Teruel sobre el fuero de Cuenca // AHDE. 1955. T 25. P 791-799.
4.47. Chalmeta P. La figura del almotacen en los fueros у su semejanza con el zabazoque hispano-musulman // Revista de la universidad de Madrid. 1970. Vol. 19. N. 73. P 145-168.
4.48. Diez Canseco L. Sobre los fueros del Valle de Fenar, Castrocalbon у Pajares. (Notas para el estudio del fuero de Leon) //AHDE. 1924. T l.P 337-381.
4.49. Dillard H. Women in Reconquest Castile. The Fueros of Sepulveda and Cuenca // Women in Medieval Society. Philadelphia, 1976. P 71-94.
4.50. Duforque Ch.-E., Gautier-Dalche J. Histoire de 1’Espagne au Moyen Age. Publication des annes 1948-1969 // Revue historique. 1971. N. 497. P 127-168.'
4.51. Duforque Ch.-E., Gautier-Dalche J. Les royaumes chretiennes d’Espagne au temps de la Reconquista d’apres les recherches recentes (1948-1969) // Revue historique. 1972. N. 504. P 367-402.
4.52. Fernandez Espinar R. La compraventa en el Derecho medieval espanol И AHDE. 1955. T 25. P 293-523.
4.53. Font Riuz J.M. Neuere Arbeiten zur spanischen Stadtgeschichte // Vierteljahrschrift fiir Sozial- und Wirtschaftsgeschichte. 1955. Bd. 42. H. 2. S. 137-151.
4.54. Font RiuzJ.M. Les villes dans 1’Espagne du Moyen Age. Histoire de leure instititions administratves et judiciaires // La Ville. Instititions administratves etjudiciaires. Bruxelles, 1957. P 263-295.
4.55. Garcia Gallo A. Aportacion al estudio de los fueros // AHDE. 1956. T 26. P 387-446.
4.56. Gibert R. La condition de los extranjeros en el antiguo derecho espanol // EEtranger. Bruxelles, 1958. Part. 2. P 151-199.
4.57. Gibert R. El derecho municipal en Leon у Castilla // AHDE. 1961. T 31. P 695-753.
210
Библиография.
4.58. Gibert R. Libertades urbanas у rurales en Leon у Castilla durante la Edad Media // Les libertes urbaines et rurales du XI-e au XIV-е siecles. Vrijhedenin de stad en op het platteland van de XI-е tot de XIV eeuw. Bruxelles, 1968. P 187-218.
4.59. Gibert R. La paz de camino en el derecho medieval espanol // AHDE. 1957-1958.T 27-28. P. 831-852.
4.60. Gonzalez M.E. La anubda у la arrobda en Castilla // AHDE. 1964. T 39-40. P 5-42.
4.61. Gorria E. El medinedo en Leon у Castilla // CHE. 1949. T 12. P 120-129.
4.62. GutzE. Einige Bemerkungen zu neueren spanischen Arbeiten fiber Probleme der spanischen Stadtgeschichtsforschung И Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft. 1959. N. 4. S. 920-932-
4.63. Grassotti H. Para la historia del botin у de las parias en Leon у Castilla // CHE. 1964. T 39-40. P 43-132.
4.64. Gual Camarena M. El comercio de telas en el siglo XIII // Anuario de historia economica у social. Buenos Ares, 1968. T 1. P 85-106.
4.65. Gual Camarena M. Para un тара de la industria textil hispana en la Edad Media//AEM. 1967. T 4. P 109-169.
4.66. Guglielmi N. Los alcaldes reales en los concejos Castellanos // Anales de historia antigua у medieval. Buenos Arcs, 1956. P 79-109.
4.67. Guglielmi N. El “dominus villae” en Leon у Castilla // CHE. 1953.T 19. P 55-103.
4.68. Guglielmi N. Posada у yantar. Contribucion al estudio del lexico de las instituciones medievales // Hispania 1966. T 26. N. 101. P 55-103.
4.69. Gutierrez Nieto J.I. Tipologia de los movimientos sociales del siglo XII en Leon у Castilla И Hispania 1979. T 39. N. 141. P 27-50.
4.70. Haebler K. Uber die altesten Hermandades in Kastilien // Historische Zeitschrift. 1885. Bd. 53. S. 385—401.
4.71. Hinojosa E. de. Notas ineditas sobre la historia institucional casteliana// CHE. 1952.T 18. P 5-21.
4.72. Lacarra J.M. Orientation des etudes d’histoire urbaine en Espagne entre 1940 et 1957 // Le Moyen Age. 1958. T 64. N. 3.P. 317-339.
21 I
Библиография
4.73. Lacarra J.M. Les villes frontieres dans 1’Espagne des XI-е et ХП-e siecles // Le Moyen Age. 1963. T. 69. P 205-222.
4.74. Lourie E. A Society organized for War: Medieval Spain // Past & Present. 1966. N. 35. P 54-76.
4.75. Martinez Cijon J. La comunidad hereditaria у la particion de la herencia en el derecho medieval espanol // AHDE. 1957-1958.T 27-28. P 221-304.
4.76. Martinez Cijon J. La familia del fuero de Cuenca Estado de la investigat ion cientifica //II Congresso Internazionale della Societa italiana di storia del diritto (Venezia, 1969).T 2. Firenze, 1971. P 415^33.
4.77. Martinez Cijon J, Garcia Ulecia AjClavero Salvador B. Bienes urbanos de aprovechamiento comunal en los derechos locales de Castilla у Leon // A:tas del III Symposium “Historia de Administration’.’Madrid, 1974. P 197-252.
4.78. MartinezOrtizJ. Algunos aspectos deTeruel у su tierra durante el siglo XIII, a traves de los documentos de Jaime I el Conquistador //Jeronimo Zurita Cuadernos de historia 1963-1965. T 16-18. P 309-316.
4.79. Olivar Bertrand R. En torno al “Llibre de les cambres” de Eleonor de Sicilia// CHE. 196l.T 33-34.
4.80. OrlandisJ. La prenda de iniciacion deljuicio en los fueros de la familia de Cuenca-Teruel //AHDE. 1953. T 23. P 83-93.
4.81. Otero A. El riepto en los fueros municipales //AHDE. 1959. T 29.P 153-173.
4.82. Pastor de Togneri R. et al. Poblamiento, frontera у estructura agraria en Castilla la Nueva (1095-1230) // СНЕ. 1968.T. 47-48. P 171-255.
4.83. Pescador de del Hoyo C. La caballeria popular en Leon у Castilla // CHE. 1961. N. 33-34. P 101-238.
4.84. Pecador de del Hoyo C. La caballeria popular en Leon у Castilla // CHE. 1964. N. 39—10. P 169-260.
4.85. Powers J. F. The Origins and Development of municipal military service in the Leonese and Castilian Reconquest, 800-1250 // Traditio Studies in Ancient and Medieval History. New York. 1970.T 26. P 91-111.
4.86. Powers J.F. Townsmen and Soldiers: the Interaction of urban
212
Библиография.
and military Organization in the Militias of Medieval Castile // Speculum. 1971.T46. N. 4. P 641-655.
4.87. Procter E.S. The Towns of Leon and Castile as Suitors before the King’s Court in the Thirteenth Century // English Historical Review. 1959. Vol. 74. N. 290. R 1-22.
4.88. Rivera Carretas M. Alfonso VIII у la hermandad de villas de la Ribera del Tajo // AHDE. 1979. T 49. P. 520-531.
4.89. RoudilJ.Ancierinecastillanatemplante. (Note lexicographique)// Vox Romanica 1963. Bd. 22. N. 2. P 381-384.
4.90. Ruiz T.F. The Transformation of the Castilian Municipalities: the Case of Burgos, 1248-1350 // Past & Present. 1977. N. 77. P 3-32.
4.91. Sanchez G. Para la historia del antiguo derecho territorial Castellano//AHDE. 1929. T 6. P 260-328.
4.92. Sanchez Albornozy Menduina C. La potencia de los concejos de Castilla en la segunda mitad del siglo XII // Festgabe fur Werner Krause zum 70. Geburstag. Beitrage zur franzosischen Aufklarung und zur spanischen Literatur Berlin, 1971. P 585-590.
4.93. Suarez Fenandez L. Evolucion historica de las hermandades castellanas // CHE. 1952. T 12. P 5-78.
4.94. ValdeavellanoL.G. de. Bienes muebles e inmuebles en el derecho espanol medieval//CHE. 1949.T 11. P 105-123.
4.95. Valdeavellano L.G. de. Compra a desconocidos у compra en el mercado en el derecho espanol medieval // Homcnaje a don Ramon Carande. T 1. Madrid, 1963. P 397—445.
4.96. Valdeavellano L.G. de. El mercado Apuntes para su estudio en Leon у Castilla durante la Edad Media //AHDE. 1931. T 8. P 201-403.
4.97. Verlinden Ch. La condition des populations rurales dans 1’Espagne medicvale // Le servage. Bruxelles, 1959. P. 169-200.
4.98. Verlinden Ch. Contribution a 1’expansion commerciale de la draperie flammande dans la Peninsulc Iberique au XIILe siecle // Revue du Nord. 1936. T 22. P 5-20.
4.99. Ved.ind.en Ch. Ehistoire urbaine de la Peninsule Iberique. Problemes et tentatives de solution // Revue beige de philologie et d’histoire. 1936. T. 15. P 1142-1166.
213
Библиография
5. Депонированные рукописи
5.1. Червонов С.Д. Ремесло и торговля в кастильском городе XII в. по данным фуэро Куэнки / Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Исторический факультет. М., 1981. 32 с. - Рукопись депонирована в ИНИОН АН СССР № 8443 от 10.09.81.
Сокращения
1. Периодические и продолжающиеся издания СВ - Средние века. Сб. М.
АЕМ - Anuario de estudios medievales. Madrid - Barcelona
AHDE - Anuario de historia del derecho espaflol. Madrid
CHE - Cuadernos de historia de Espafla Buenos Ares
2. Юридические памятники
CFBr. - Carta foral de Brihuega - 2.2
CM - Carta de mejoria del fuero de Cuenca - 2.19
CV - Euero de Cuenca Codice Valentino -2.19
F Alb. - Fuero de Albarracin - 2.1
F Alba - Fuero de Alba de Tormes - 2.28
F Ale. - Fuero de Alcala de Henares - 2.26
F All'. - Fuero de Alfarnbra - 2.14
F Ain. - Fuero de Alarc6n - 2.40
F Arz. - Fuero de Alcaraz. - 2.40
F Azr. - Euero de Alcazar - 2.40
F Baeza - Fuero de Baeza - 2.15
F Bej. - Fuero de Bejar - 2.32
F Br. - Euero de Brihuega - 2.16
FB Par. - Fuero de Baeza (manuscrito 8331 de la Biblioteca
del Arsenal de Paris) - 2.42
FCA - Fuero de Cuenca Ed. by G. Allen - 2.12
F Cal. - Fuero de Calatayud - 2.13
F Cor. - Fuero de Coria - 2.17
FCP - Euero de Cuenca (forma primordial - C6dice de Paris) - 2.19
FCS - Fuero de Cuenca (forma sistemalica - C6dice de Madrid) - 2.19
F Fnt. - Fuero de Fuentes de Alcarria - 2.46
F Guad. - Fuero de Guadalajara - 2.20
F Izn. - Euero de Iznatoraf- 2.19
E' Led. - Fuero de Ledesma - 2.28
F Madr. - Fuero de Madrid - 2.21
F Mol. - Euero de Molina - 2.44‘
F Plas. - Fuero de Plasencia - 2.22
FR - Euero Real - 2.24
E’rC -Euero de Cuenca (Fragmenlo Conquense) - 2.19
F Sal. - Fuero de Salamanca - 2.28
F Sep. - Fuero de Sepulveda - 2.27
F Sor. - Fuero de Soria - 2.26
FTer. - Fuero deTcruel - 2.23
F Zam. - Fuero de Zamora - 2.28
F Zor. - Fuero de Zorita de los Canes - 2.25
SP - Las Siete Partidas del rey don Alfonso el Sabio - 2.45
’ При ссылках па фуэро Молины, которое ие разбито па статьи, указывается номер страницы в издании.
215
Приложение
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки
Таблица показывает соответствия в текстах 10 фуэрос семейства Куэнки и предназначена для упрощения ссылок на источники. В тексте работы даны ссылки на фуэрос Куэнки в издании Дж. Аллена (2.12). Если текст статьи одного из фуэрос, учтенных в таблице, дословно или почти дословно повторяет текст основного памятника, ссылка на него не приводится. В таблице осуществлено также согласование текста фуэро Куэнки по изданию Дж. Аллена и текстов различных редакций памятника по изданию Р. Уреньи (2.19).
Расположение колонок:
1 - Фуэро Куэнки (2.12)
2 - Фуэро Куэнки, Парижская рукопись (2.19)
3 — Фуэро Куэнки, Эскуриальская рукопись (2.19)
4-Фуэро Куэнки, Валенсийская рукопись (2.19)
5 - Фуэро Куэнки, так называемый «Фрагмент
из Куэнки» (2.19)
6 - фуэро Иснаторафа (2.19)
7 - фуэро Баэсы (2.15)
8 - фуэро Сориты-де-лос-Канес (2.25)
9 - фуэро Бехара (2.32)
10 - фуэро Аларкона (2.40)
11 - фуэро Алькараса (2.40)
12 - фуэро Теруэля (2.23)
13 - фуэро Альбаррасина (2.1)
14 - фуэро Пласенсии
216
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
1.1 1 Prerog. L.l, 1.1 Prerog. L I, t.1 - Prerog. 1 1 1 1 1.1 2 - 1
2 2 1 2 - Prerog. 2 2 2 2 2 - - 1
3 3 2 2 - Prerog. 3 3 3 3 3 - - -
4 4 3 3 - 1 4 4 4, 5 4 4 - - 10
5 5 4 4 - 2 5 5 6 5 5 - - 1
6 6 5 5 - 3 6 6 7 - 6 518 169 24
7 7 6 6 - 4 7 7 8, 9 6 7, 8 - - 2
В 8 7 7 - 5 9 9 11 7 9 3, 519 5, 169 3
9 9 9 7 - 6 9 9 12 6 10 3 5 3
10 10 9 8 - 7 10 - 13 9 11 - - 9
11 11 10 6 - 8 11 - 14, 15 10 12-13 - - 20
12 12 11 9 - 9 12 - 16 11 14 24 12 20
13 13 12 10 - 10 13 - 17 12 15 44 15 -
14 14 12 10 - 11 14 10 1B, 19 13 16 28 13 32
15 15 13 10 - 11 14 10 20 13 16 28 13 32
16 16 14 11 - 12 15 11 20 14 17 29 13 32
17 17 15 11 - 13 16 - 21 15 19 5 5 7
18 18 16 11 - 13 17 12 21 16 19 - - 8
19 19 17 12 - 14 16 - 22 16 20 26 12 -
20 20 19 12 - 14 19 12 23. 24 17 21 50, 23, 24 12,2 11
21 21 19 13 - 14 20 13 25 18 22 51 20 11
22 22 20 14 - 15 21 14 26 19 23 52 21 11
23 23 21 15, 16 - 16, 17 22 15 27, 26 20 24 54 21 11, 12
24 24 22 1.1. 17 - 17 23 16 29 21 25 53 22 18
25 25 23 18 - 18 24 - 30 22 26 521 169 22
26 26 24 19 - 19 25 17 31 23 27 520 169 36
27 27 25 20 - 20 26 - 32 24 28 - - 29
11.1 28 II 1 1.2.1 - 21 27 16 33 25 11.1 392 126 15
2 29 2 1 - 22 29 19 34 26 2 306 100 15
3 30 3 2 - 23 29 19 35 27 3 382 125 15
il 4 31 II.4 I 2 2 - 24 30 - 36 28 II,4 392 126 -
5 32 5 3 - 25 31 20 37 29 5 383 126 605
6 33 6 4 - 26 32 21 39 30 6 394 126 607
7 34 7 4 - 27 33 22 39 31 7 384 126 607
9 35 8 5 - 26 34 23 40 32 9 384 126 608
9 36 9 6 - 29 35 24 41 33 9 385 127 609
10 37 10 6 - 29 35 25 42 33 10 385 127 -
11 38 11 7 - 30 36 26 43 34 11 396 128 604
217
Примут ение
12 39 12 0 - 31 37 26 44 35 12 300 129 613
13 40 13 9 - 32 30 26 45 36 13 309 129 612
14 41 14 10 - 33, 34 39 27 46, 47 37 14 309 129 612
15 42 15 10 - 34 40 20 47 30 15 369 129 612
16 43 16 10 - 35 40, 41 29 40 30 15, 16 - 129 612
17 44 17 11 - 36 42 30 49 39 17 309 129 612
10 45 10 11 - 37 42 31 50 40 10 390 130 611
19 46 19 12 - 30 43 32 51, 53 41 19 391, 392 130 614
20 47 20 13 - 39 44 - 54 42 20 393 131 606
21 40 21 14 1 40 45 - 55 43 21 394 131 610
22 49 22 15 2 41 46 33 56 44 22 395 131 617
23 50 23 15 3 42 47 34 57 45 23 395 131 617
24 51 24 10 4 43 40 35 50, 59 46 24 396 132 623
25 52 25 16 4 44 49 36 60 47 25 - - 623
26 53 26 17 5 45 50 37 61 47 26 397 132 610
27 54 27 17 6 46 51 30 62 46 27 390 132 610
20 55 20 17 7 47 52 39 63 49 20 390 132 619
29 56 29 16 0 40 53 40 64 50 29 322 107 -
30 57 30 19 9 49 - - 65 51 30 399 132 -
31 50 31 20 10 50 - - 66 52 31 310 105 437
32 59-62 32 21-24 11. 12 51-54 54 46. 47 67-71 53-55 32, 33 319, 320 105. 107 436-440, 442,443
III 1 63 111.1 1 3 1 13 55 55 40 72 56 34 400 133 544
III.2 64 III.2 III 3.1 u 56 56 49 73 57 II.35 400 133 544
3 65 3 1 15 57 57 50 74 50 36 400 133 544
4 66 4 1 16 50 50 50 74 59 37 400 133 544
5 67 5 2 17 59 59 51 75 60 30 400 133 544
6 60 6 3 16 60 60 52 76 61 39 401 134 545
7 69 7 3 19 61 61 53 77 62 39 402 134 545
0 70 0 4 20 61 62 54 70 63 40 402 134 545
9 71 9 4 21 62 63 55 79 64 41 402 134 546
10 72 10 5 22 63 64 56 00 65 42 402 134 547
11 73 11 5 22 64 65 57 61 66 42 402 134 547
12 74 12 6 23 65 66 50 62, 63 67 43 402 134 540
13 75 13 7 24 66 67 59 04, 05 60 44 403 135 549
14 76 14 7 25 67 66 60 66, 07 69 45 403 135 549
15 77 15 0 26 60 69 61 60 70 46 403 135 555
16 70 16 9 27 69 70 62 09 71 47 404 136 550
17 79 17 10 20 70 71 63 90, 91 72 40 405 136 551
218
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки. (Продолжение)
16 60 16 10 29 71 72' 64 92 73 49 - - 552
19 81 19 10 29 72 73 65 93 74 49 - - 552
20 82 20 11 30 73 74 66 94 75 50 406 136 553
21 83 21 12 31 74 75 67 95 76 51 408 138 554
22 84 22 12 32 75 76 68 96 77 52 408 136 -
23 65 23 13 33 76 77 69 97 78 53 408 136 557
24 86 24 14 34 77 78 70 98. 99 79 54 409 137 148
25 87, 88 25 15 35, 36 78.. 79 79, 80 71. 72 100, 101 60. 81 55, 56 410 137 -
26 89 26 16 37 80 81 73 - 62 57 412 137 542
27 90 27 16 37 81 82 73, 74 - 82, 83 57, 58 412 137 542
28 91 26 17 38 81 82 75 102 84 59 413 138 -
29 92 29 16, 19 39 82 83 76 103, 104 85 60 414 138 412
30 93 30 20 40 83 84 77 105 86 61 414 138 412
IV 1 94 IV. 1 IV.1 41 84 85 78 106, 107 87 62 370 121 556
IV 2 95 IV 2 IV 2 42 85 86 79 108 86 II.63 370 121 558
3 96 3 2 43 86 87 80 109 88 64 371 122 559
4 97 4 3 44 87 88 81 110 89 65 372 122 560
5 96 5 4 45 88 89 82 111 90 66 373 122 561
6 99 6 5, 6 46 89, 90 90 82 112-115 91 67 373, 374 122, 123 562-564
7 100 7 7 46 91 91 83 115 91 68 373 122 565
8 101 8 8 47 92 92 84 116 92 69 375 124 566
9 102 9 9 48 93 93 85 117 93 70 - - 567
10 103 10 9 49 94 94 86 118 94 71 376 124 567
11 104 11 9 50 95 95 87 119 95 72 378 125 568
12 105 12 10 51 96 96 88 119 96 73 376 124 569
13 106 14 11 53 98 98 90 121 98 75 379 125 571
14 107 15 13 54 99 99 91 122 98 76 381 126 573
15 108 16 14 55 99 99 92 123 99 77 381 126 573
16 109 17 15 55 100 99 93 124 99 77 377 124 -
17 110 13 12 52 97 97 89 120 97 74 376 124 570
V 1 111 V.1 V.1.2 56 101, 102 100 94 125, 128 100, 101 78. 80 357, 358 118 575,576
2 112 2 3 57 103 101 95 127 101 79 359 118 577
3 113 3 4 58 104 102 96 128 102 61 360 119 578
4 114 4 5 59 105 103 97 129 103 62 - - 579
5 115 5 6 60 105 104 98, 99 12У, 143 103 83 361 119 416
6 116 6 7 61 106 105 100 130 104 64 362 119 580
7 117 7 7 61 107 106 101 130 104 85 362 119 580
В 118 8 8 62 108 107 102 131 105 86 363 119 581
219
ozz
9Z9 60L OEE ‘63E 93 9EL ZZL 6EL Z*L £*L 96 9 9 99 L 9
дед 601 93E ZZ III ZEL LZL 9£L L*L Z*L 96 Z Zl Z'HA 99L Z’HA
дед 60L 9ZE 93 9£L LZL 9EL LH 3*1 *6 Z 9 *91 9
ееэ 90 L Z3E 93 9£L OZL ZEL 0*1 L*L £6 9 9 £9L 9
геэ 901 93£ 93 9EL 69L 9EL 6EL 0*1 E6 9 * 39 L *
LE9 901 93E *3 9EL 69L 5EL 9EL 6EL 36 * E 191 £
0£9 901 9ZE £3 9EL 99L *£L ZEL 9£L L6 E 3 05L Z
639 90 L *ZE 'E3E 33 *EL Z9L '99L EEL 9EL ZEL 06 Z-L Z l L IIA 6*1 L IIA
9Е9 96 OOE LZ EEL 9EL ZEL 9£L 9£L 69 *L OZ l OZ
- 96 663 03 ZEL *9L LEL 9£L 9£L 69 *L 6L Z*L 6L
- 96 963 6L ZEL E9L OEL *£L 9EL 99 EL 9L 9*L 9L
- Z6 Z63 9L LE L 39 L OZL EEL *£L Z9 EL ZL 9*L ZL
git Z6 963 ZL OEL L9L 9ZL ZEL EEL 99 ZL 9L **L 91
ZLL Z6 963 9L 63L 09L ZZL LEL ZEL 99 LL 9L £*L 5L
9LL Z6 *63 9L 93 L 69 L 93 L OEL LEI *9 LL И Z*L *L
*ll Z6 £63 *L ZZL 99 L 9ZL 6ZL OEL £9 01 EL L*L EL
zll Z6 363 EL 93 L Z9L *ZL 931 631 39 6 ZL 0*L ZL
36 96 163 ZL 93L 99L EZL ZZL 9ZL L9 9 LL 6EL LL
ELI 96 063 LL *ZL 99 L ZZL 931 ZZL L9 9 OL 9£L 01
09 96 693 OL £31 t,9L LZL 93L 93 L 09 Z 6 ZEL 6
69 96 993 6 ZZL £91 OZL *31 9ZL 6Z 9 9 9EL 9
£5 96 Z93 9 LZL 39 L 6LL EZL *31 9Z 9 Z 9£L Z
6£L 96 993 993 Z OZL OLL 6*L ‘9*L 9LL ZZL £31 ZZ *‘£ 9 f£L 9
6ZL *6 *93 9 9LL L9L ZLL LZL ZZL 9Z Z 5 EEL 5
6LL *6 *93 9 ZLL L9L ‘09 L 9LL OZL LZL 9Z г tr ZEL *
6* £6 £93 * 9LL Z*L 9LL 6LL OZL 9Z - E LEL £
6* £6 £93 £ 3 9LL 9*L '9*L Hl 9LL OLL *Z L 3 OEL Z
Z* £6 £93 L'lll 9LL **L ELL ZLL 91L £Z L 1Л L'lA OZL L 1Л
- - - 96 *LL Z*L ZLL 9LL ZLL ZZ EL 9L 931 9L
065 LZL 69E 96 ELL L*L LLL 9LL 9LL LZ EL ZL ZZL ZL
699 LZl 69E *6 ZLL 0*L OLL 9LL 9LL 69 ZL 9L 9ZL 9L
999 LZL B9E £6'11 LLL 6EL 60 L *LL *LL 99 LLA 9L'A 93L 9L A
Z99 031 99E 36 OIL 9EL 90 L ELI ELL Z9 LL *L *ZL *L
999 OZL Z9E L6 OLL ZEL ZOL ZLL ZLL 99 LL EL EZL £1
999 OZL 99E 06 60L 9£L 90 L LLL ZLL 99 LL ZL ZZL ZL
*99 031 S9E 69 90L 9EL '*£L 90L OLL LLL *9 OL LL LZL LL
£99 OZL *9£ 99 ZOL EEL *01 60L OLL "UT“ ГЯ 6 OL OZL OL
399 6LL E9C Z9 90 L ZEL £01 90L 60 L 39 9 6 6LL 6
ал н^Ж01и4[]
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки. (Продолжение)
9 157 9 8 97 144 143 141 173 138 29 331 110 628
10 156 10 9 98 145. 146 144 142 174 139 30 - - 603
11 159 11 9 104 146 144 143 175 140 31 - - 603
12 160 12 10 99 147 145 144 176, 177 140 32 - - -
13 161 13 10 100 147 145 - 178 140 33 - - -
14 162 14 11 101 148 U6 146 179, 180 140 34 - - -
15 163 15 12 102 146 146 147 181 141 35 - - -
16 164 16 12 102 146 146 148 182 141 36 - - 626
17 165 17 12 103 148 146 149 183 142 37 - - 626
16 166 18 13 105 149 147 150 164 143 36 - - 627
VIII,1 167 VIII.1 I 6.1 106 150 148 151 185 144 39 333 110 593
2 168 2 1 107 151 149 152 186 145 40 334 110 594
3 169 3 2 106 152 150 153 187 146 41 335 110 595
4 170 4 2 109 153 151 154 166 147 42 336 110 595
5 171 5 3 110 154 152 155 189 147 43 337 111 595
6 172 6 3 111 155 153 156 190 148 44 337 111 595
7 173 7 3 112 156 154 157 191 149 45 337 111 -
8 174 8 4 113 156 155 158 192 149 46 338 111 596
9 175 9 5 114 157 156 159 193 150 47 336 111 597
10 176 10 6 115 158 157 160 194 151 46 339 112 598
11 177 11 7 116 159 158 161 195 152 49 340 112 599
12 178 12 8 117 160 159 162 196 153 50 341 113 599
13 179 13 9 118 161 160 163 197 154 51 346 115 600
14 180 14 9 119 162 161 164 196, 199 154 52 346, 347 115 600, 601
15 181 15 10, 12 120 163 162, 163 165 200, 201 155 53 348 115 602
16 182 16 11 120 164 163 166 202 156 53 349 115 602
17 183 17 12 121 165 164 167 203 157 54 352 116 621
18 184 18 13 122 166 165 166 204 158 55 350 116 622
VIII.19 185 VIII.19 I 6,14 123 167 166 169 205, 206 159 III.56 351 116 620
20 186 20 15 124 168 167 169 207 160 57 - - 421
21 187 21 15 124 169 168 170 206 160 58 - - 421
22 188 22 16 125 170 169 171 209 161 59 347 115 -
IX.1 189 IX.1 1.9.1 126 172 170 172 210 162 60 415 139 634
2 190 2 1 127 172, 173 171 173 211,212 163 61 415 139 634
3 191 3 1 126 173 172 174 213 164 62 415 139 634
4 192 4 2 129 173 173 175 214 165 64 416 140 635
5 193,2 5. 6 2 130, 131 173 174, 176 176. 177 215, 216 165 63. 65, 66 417 140 635
6 195 7 2 132 173 174 178 217 165 67 417 140 -
221
Приложение
7 196 6 3 133 173 175 178 218 165 68 418 140 4
В 197 9 3 134 174 176 179 219 165 69 418 140 4
9 198 10 4 135 174 177 180 220 166 70 419 141 4
10 199 11 5 136 174 178 181 221 166 71 420 141 4
11 200 12 5 137 175 179 182 222 167 72 421 141 5
12 201 13 5 138 176 180 183 223 168 73 - - 5
13 202 14 6 139 177 181 184 224 169 74 - - -
X 1 203 Х.1 I 10.1 140 178 182 185 225 170. 171 75 - - -
2 204 2 2 141 179 183 186 226, 227 172 76 422 141 -
3 205 3 3 142 160 184 187 228 173 77 423 142 23
4 206 4 4 143 181 185 168 229 174 76 424 142 461
5 207 5 5 144 162 186 189 230, 232-234 175 79 425 142 461
6 208 6 5, 6 145 183 187 190 234 176 80 426 143 461
7 209 7 7 146 184 188 191 231 177, 178 81 427 143 462
В 210 8 8 147 185 189 192 235 179 62 428 143 464
9 211 9 9 148 186 190 193 236, 237 180 83 429 144 465
10 212 10 10 149 186. 187 191 194 238 - 64 430 144 465
11 213 11 11 150 188 192 195 239. 240 181 85 430 144 466
12 214 12 12 151 189 193 196 241 162 86 431 146 467
13 215, 216 13 13 152 190 194 197 242, 243 182 87 - - 468, 469
Х.14 217 X 14 I 10 13 153 191 195 198 244 182 III.88 - - 469
15 218 15 13 153 192 196 199 245-247 183 89 - - 470
16 219 16 14 154 193 197 200 248, 249 184 90 - - 471
17 220 17 15 155 194 198 201 250 165 91 434 147 472
18 221 18 16 156 195 199 202 251 186 92 434 147 473
19 222 19 17 157 196 200 203 252 187 93 435 148 474
20 223 20 18 158 197 201 204 253 188 94 436 146 475
21 224 21 19 159 198 202 205 254 169 95 437 149 476
22 225 22 20 160 199 203 206 255 190 96 438 149 477
23 226 23 21 161 200 204 207 256 191 97 439 150 -
24 227 24 22 162 201 205 208 257 192 98 440 150 -
25 226 25 22 163 202 208 209 258 193 99 440 150 -
26 229 26 23 164 203 207 210 259 194 100 441 150 -
27 230 27 24 165 204 208 211 259 195 101 442 150 478
26 231 26 25 166 205 209 212 260 196 102 443 151 479
29 232 29 27 167 206 210 212 261 197 103 444 151 479
30 233 30 27 168 207 211 213 262 198 104 445 151 480
31 234 31 27 169 208 212 214 263, 264 198 105 446 151 481
222
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки. (Продолжение)
32 231 32 28 170 209 213 215 265 199 106 447 151 481
33 232 33 29 171 210 214 216 266 200 107 448 152 482
34 233 34 30, 31 172 211 215 217 267-269 201 108 448 152 463
35 234 35 32 173 212 216 - 270 202 109 449 152 -
36 235 36 33 174 213, 214 217 218 271,272 203 110 450 153 484
37 236 37 34 175 215 218 219 273-275 204 111 451 153 485
36 237 38 35 176 216 219 220 276 205 112 452 154 486
39 238 39 36 177 217, 216 220, 221 221 277-280 206 113 453, 454 154 487
40 239 40 37 178 219 222 222 261-282 207 114 455, 456 155 488
41 244 41 38 179 220 223 223 263 208 115 457 155 489
42 245 42 39 180 221 224 224 284, 285 209 116 458. 459 156 490
43 246 43 40 - 222 225 225 286 210 117 460 156 490
Х.44 247 X 43 1.10.41 - 222 225 226 286 210 III 117 460 156 491
XI.1 248 XI.1 11.1.1.2 - 223, 224 226, 227 227 287,268 211 IV 1 462 157 13
2 249 2 3 - 224 227 227 289 212 2 482 157 13
3 250 3 4 - 225 228 226 290 213 3 464 157 61
4 251 4 4 - 226 229 229 291 214 4 464 157 61
5 252 5 5 - 227 230 230 292 215 5 41 15 61
6 253 6 6 - 226 231 231 293 216 6 43 15 -
7 254 7 6. 7 - 229 232 232 294 216 7 42 15 -
6 255 7 7 - 230 232 232 295 217 7 43 15 -
9 258 7 7 - 230 232 232 296 217 7 43 15 -
10 257 7 7 - 230 232 232 297 217 7 43 15 -
11 258 8 8 - 231 233 233 296 218 8 - - 41
12 259 9 9 - 232 234 234 299 219 9 468 168 42
13 260 10 10 - 233 235 234 300 220 10 - - 43
14 261 11 11 - 234 236 - 301 221 11 - - 44
15 262 12 12 - 235 237 235 302 222 12 469 158 45
16 283 13 13 - 236 238 236 303-305 223 13 470 158 46
17 264 14 14 - 237 239 237 306, 307 224 14 31 13 50
18 265 15 14 - 238 240 238 308 225 15 31 13 50
19 266 15 14 - 239 240 239 309 225 15 30 13 51
20 267 16 15 - 240 241 240 310 226 16 471 159 54
21 266 17 16 - 241 241 241 311 227 17 - - 57
22 269 18 17 - 242 242 242 312 228 18 472 159 58
23 270 19 18 - 243 243 243 313 229 19 473 160 62
24 271 20 18 - 244 244 244 314 230 20 37 15 63
25 272 21 16 - 244 245 245 315 230 21 38 15 63
26 273 22 19 - 245 246 246 316 231 22 474 160 64
223
Приложение
27 274 23 19 - 245 246 247 317 231 23 475 160 65
26 275 20 20 - 246 247 246 316 232 24 476 160 66
29 276 25 20 - 247 246 249 319 233 25 477 161 66
XI 30 277 XI.26 11.1.27 - 248 249 250 320 234 IV 26 476 160 69
31 278 27 22 - 249 250 251 321 235 27 476 161 67
32 279 28 23 - 250 251 252 322 236 36 479 161 66
33 280 29 24 - 251 252 253 323, 324 237 29 481, 482 162 70
34 281 30 25 - 252 253 254 325 238 30 483 162 71
35 262 31 25 - 253 254 255 326,327 239 31 - - -
36 263 32 26 - 254 255 256 326 240 32 321 107 73
37 264 33 27 - 255 256 257 329 241 33 484 163 69
36 265 34 26 - 256 257 256 330 242 36 - - 90
39 266 35 29 - 257 256 259 331 243 34 465 163 -
40 287 36 30 - 256 259 259 332 244 35 487 163 100
41 266 36 30 - 256 259 260 333, 334 244 37 487 183 100
42 269 37 31 - 259 259 261 335 245 36 466 163 100
43 290 38 32 - 260 260 262 336 246 39 489 163 101
44 291 39 33 - 261 261 263 337 247 40 490 163 102
45 292 40 33 - 262 262 264 336 246 41 491 164 103
46 293 41 34 - 263 263 265 339, 340 249 42 492 164 104
47 294 42 35 - 264 264 266 341 250 43 492 164 105
48 295 43 35 - 265 265 267 342 251 44 492 164 105
49 296 44 36 - 266 266 266 343 252 45 493 164 109
50 297 45 37 - 267 267 269 344 253 46 494, 495 164, 165 110
51 296 46 36 - 266 268 270 345, 346, 347 254 47 495 165 110
52 299 47 39 - 269 269 271 348.349 255 46 496 165 106
53 300 48 39 - 270 270 272 350 256 49 497 165 107
54 301 49 40 - 271 271 273 351,352 257 50 39 15 133
55 302 50 41 - 272 272 - 353 258 51 - - 135
56 303 51 42 - 273 273 - 354 259 52 40 15 72
XII.1 304 XII.1 11.1 - 274 274 - 355 260 53 - - 74
2 305 1 1 - 275 275 - 355 260 54 480 162 -
3 306 3 2 - 276 276 274 356 261 55 460 162 74
XII.4 307 XII 4 II 3 - 277 277 275 357 262 56 - - 75
5 306 5 3 - 278 276 276 356 262 57 - - 76
6 309 6 4 - 279, 280 279 277 359, 360 263 56 - - 77
7 310 7 5 - 261 260 276 361 264 59 - - 78
8 311 8 6 - 262 261 279 362 265 60 496 165 79
9 312 9 6 - 263 262 260 364 266 61 502 166 60
224
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки. (Продолжение)
10 313 10 6 - 264 283 281 363 267 62 - - 81
11 314 11 6 - 265 284 282 365 267 63 505 166 81
12 315 12 6 - 266 285 263, 284 366,367 268, 269 64, 65 504 166 82
13 316 13 7 - 287 286, 287 285 367, 366 270 66 506 167 83
14 317 14 7 - 266 288 266 369 271 67 500 166 64
15 318 15 7 - 269 269 287 370 272 68 501 166 66
16 319 16 6 - 290 290 286 371 273 69 507 167 65
17 320 17 9 - 291 291 289 372 274 70 499 165 87
16 321 18 10 - 292 292 290 373 275 71 503 166 94
19 322 19 11.12 - 293, 294 293 291 374 276 72 509 167 93
20 323 20 13 - 295 294 292 375 277 73 - - 95
21 324 21 14, 15 - 296 295 293 376, 377 276 74 - - 137
22 325 22 16 - 297 296 294 376 279 75 - - 124
23 326 23 17 - 298 297 295 379 280 76 510 167 125
24 327 23 18 - 299 298 296 380 261 76 - - 125
25 328 24 19 - 300 299 297 361,382 262 77 - - 126
26 329 25 20 - 301 300 298 383 283 76 - - 127
27 330 26 21 - 302 301 299 364 - 79 - - 126
26 331 27 21 - 303 302 300 385 284 60 511 167 131
29 332 26 22 - 304, 305 303, 304 301 386,367 285 81 512 168 106
30 333 29 23 - 306 305 302 366 286 62 - - 116
31 334 30 24 - 307 306 303 369 267 83 513 168 116
32 335 31 25 - 308 307 304 390 266 84 514 168 111
33 336 32 26 - 309 306 305 391 269 65 515 168 120
XII.34 337 XII 33 II.2.27 - 310 309 306 392 290 IV. 66 516 166 86
35 338 34 26 - 311 310 307 393 291 67 508 166 123
XIII.1 339 XIII.1 11.3.1 - 312 311 308 394 292 86 524 170 -
2 340 2 2 - 313 312 309 395 293 89 - - -
3 341 3 3 - 314 313 310 396 294 90 523 170 155
4 342 4 4 - 315 314 311 397 295 91 526 170 151
5 343 5 5 - 316 315 311 396 296 92 525 170 154
6 344 6 6 - 317 316 312 399 297 93 - - -
7 345 7 7 - 318 317 313 400 298 94 527 170 -
8 346 7 7 - 316 317 313 401 298 94 527 170 -
9 347 7 7 - 319 318 313 402 298 94 - - -
10 348 8 8 - 320 319 314 403 299 95 522 169 -
11 349 9 8 - 321 320 315 404 300 96 - - -
12 350 10 9 - 322 321 316 405 301 97 526 170 -
13 351 11 10 - 323 322 317 406 302, 303 98 - - -
15. С Д Червоное
225
Приложение
14 352 12 11 - 324 323 - 407 304 99 - - -
15 353 13 12 - 325 324 316 408 305 100 529 171 141
16 354 14 13 - 326 325 319 409 306 101 530 171 143
17 355 15 14 - 327 326 320 410 307 102 531 171 144
16 356 16 15 - 326 327 321 411 308 103 532 171 -
19 357 17 16 - 329 326 322 412. 413 309 104 533 171 153
20 358 18 17 - 330 329 323 414 310 105 301 98 152
21 359 19 16, 19 - 331-333 330 324 415,416 312, 313 106 - - -
22 360 20 20 - 334 331 325 417 314 107 534 172 -
XIV 1 361 XIV.1 11.5.1 - 335 332, 333 - 418,419 315 V.1 - - 352
2 362 2 1 - 336 333 - 420-423 316 2 - - 353
3 363 3 2 - 337,338 334 - 424 317 3 - - 352
4 364 4 2 - 339 335 - 425 318 4 - - 352
5 365 5 2 - 340 336 - 426 318 5 - - 352
6 366 6 3 - 341 337 - 427,428 318 6 - - 354
XIV.7 367 XIV.7 П.4.4 - 342 338 - 429 319 V.7 - - 355
8 368 6 5 - 343 339 - 430 320 8 - - 356
9 369 9 6 180 344 339 - 431,432 321 9 - - 356
10 370 10 7 161 345 340 - 433, 434 322, 323 10 - - 357
11 371 11 7 182 346 341 - 435 323 11 - - 357
12 372 12 8 183 347 342 - 436 324 12 - - 356
13 373 13 6 164 346 343 - 437 325 13 - - 358
14 374 14 8 165 349 344 - 438 326 14 - - 358
15 375 15 8 186 350, 353 345 - 439 - 15 - - 356
16 376 16 9 187 351,354 346 - 440 327 16 - - 359
17 377 17 9 166 352, 355 347 - 441 327 17 - - 359
16 376 17 9 168 352, 355 347 - 442 328 17 - - 359
19 379 18 10 189 356 348 - 443 329 18 - - 359
20 360 19 11 190 357 349 - 444 329 19 - - 359
21 381 20 12 191 358 350 - 445 330 20 - - 359
22 362 21 12 192 359 351 - 446 331 21 - - 361
23 363 22 12 193 360 352 - 447 332 22 - - 361
24 364 23 13 194 361 353 - 448 333 23 - - 362
25 365 24 13 195 362 354 - 449 334 24 - - 362
26 366 25 14 196 363 355 - 450 335 25 - - 362
27 367 26 15 197 364 356 - 451 336 26 - - 363
28 388 27 15 198 365 357 - 452 337 27 - - 363
29 369 26 16 199 366 356 - 453 338 28 - - 363
30 390 29 17 200 367 359 - 454 339 29 - - 363
226
(Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки. (Продолжение)
31 391 30 18 201 366 360 - 455 340 30 - - 364
32 392 31 19 202 366 361 - 456 341 31 - - 364
33 393 32 19 203 369 362 - 457 341 32 - - 364
34 394 33 19 204 370 363 - 456 342 33 - - 364
35 395 34 20 205 371 364 - 459 343 34 - - 364
36 396 35 21 206 372 371 - 460 344 35 - - 369
XIV 37 397 XIV.36 II.4 22 207 373 372 - 461 345 V36 - - 370
36 398 37 22 208 374 373 849 462 346 37 - - -
39 399 38 22 209 375 374 650 463 346 38 - - 370
40 400 39 22 210 376 375 851 464 346 39 - - 370
41 401 40 23 210 377 376 651 465 347 40 - - 370
42 402 41 23 211 378 377 - 466, 467 347,3 41 - - 371
43 403 42 24 211 379 378 652 468 350 42 - - -
44 404 43 24 211 360 379 653 469 349 43 - - 372
45 405 44 24 212 361 380 853 470 350 44 - - 372
46 406 45 25 213 362 381 - 471 350 45 - - 366
47 407 46 25 214 383 362, 383 854 472, 473 351 46 - - 373
48 406 47 25 215 384 363 855, 856 474 351 47 - - 373
49 409 48 25 216 365 364 857 475 353 48 - - 373
XV.1 410 XV 1 11.5.1 217 366 385 858 476 353 49 - - 374
2 411 2 1 216 366 366 859 476. 477 353 50 - - 374
3 412 3 1 219 387 367 860 478 353 51 - - 375
4 413 4 2 220 368 388 861 479-481 353 52 46 18 376. 377
5 414 4 2-1 220 386 388 861 462-484 354, 355 52 48 16 377, 378
6 415 5 5 221 389 389 862 485 356 53 49 19 379
7 416 6 6 222 390 390 863 486 357 54 - - 360
6 417 7 6 223 391 391 864 467-489 357 55 - - 380
9 418 8 11 224 392 392 665 490-491 356 56 - - 380
10 419 9 7 225 393 393 - 492 359 57 - - 361
11 420 10 8 226 394 394 866 493, 494 359 58 - - 362
12 421 11 6 227 394 395 867 495 360 59 - - -
13 422 12 9 228 395 396 868 496 361 60 536 172 16
14 423 13 10 229 396 397 669 497 362 61 537 172 26
XVI. 1 424 XVI.1 11.6.1 230 397 398 326 498 363 IV.1 56 23 -
2 425 2 1 230 397 398 327 496 364 2 59 23 -
3 426 3 1 230 398 398 328 499 364 4 59 23 -
XVI 4 427 XVI.3 II 6 1 231 396 399 329 500 365 VI.5 - - -
5 428 4 1 232 398 400 330 501,502 365 6 60.62 24 -
6 429, 430 5 1. 2 232 233 396 401,402 331, 332 503, 504 366 7, 8 63. 64 24 -
227
Приложение
7 431 6 3 234 399 403 333 505. 506 367 9 64 24 161
6 432 7 3 235 399 404 334 507, 508 368 10 64 24 -
9 433 8 4 236 399 405 335 509, 510 389 11 65 25 162
10 434 9 5 237 400 406 336 511 370 12 66 25 -
11 435 10 6 236 401 407 337 512 371 13 67 25 -
12 436 11 7 239 402 408 336 513 372 14 88 25 -
13 437 12 8 240 403 409 339 514 373 15 89 26 164
14 438 12 6 240 403 409 340 514, 515 374 16 70 26 164
15 439 13 9 241 404 410 341 516-519 375 17 71 26 -
16 440 14 10 242 405 411 342 520 376 18 72 26 -
17 441 15 11 243 406 411 343 521 377 19 73 26 -
18 442 16 12 244 407 412 344 522, 523 378 20 73, 74 ‘ 2G.‘ ?7 -
19 443 17 13 245 408 413 345 524, 525 379 21 75 27 185
20 444 18 14 246 409 414 345 526 379 22 76 28 -
21 445 19 15 247 410 415 345 527 360 23 77 28 -
22 446 20 15 248 411 415 345 528 381 24 78 26 -
23 447 21 15 246 412 417 345 529 382 25 79 26 -
24 448 22 18 249 413 418 345 530 363 26 79 28 -
25 449 23 16 250 414 419 345 531 384 27 61 28 -
26 450 24 16 251 415 420 345 532 384 26 81 28 -
27 451 25 17 252 416 421 345 533, 534 385 29 85, 66 29 -
28 452 26 18 253 417 422 346 535 386 30 82 ТГ ?9 -
29 453 27 19 254 418 423 347 536 387 31 66 29 -
30 454 28 19 255 419 424 348 537 386 32 89 30 169
31 455 29 20 256 420 425 348 538 389 33 90 30 166
32 456 30 21 257 421 426 349, 350 539, 540 390 34 102, 105 33, 34 -
33 457 31 22 256 422 427 351 541 391 35 115 37 170
XVI. 34 458 XVI.32 II.6 23 259 423 428 352 542 392 VI.36 116 36 -
35 459 33 23 260 424 429 353 543 393 37 117 36 170
36 460 34 24 262 425 430 354 544 394 37 117 36 171
37 461 35 24 263 425 431 355 545,546 395 38 118, 120, 121 36, 39 171
36 462 36 25 264 425, 426 432 358 547, 549 396 39 115, 119 37, 38 172
39 463 37 25 265 427 433 357 549 397 40 120 39 27
40 464 36 26 266 428 434. 435 358 550-554 396 41 123? 125 39, 40 173
41 465 39 26 267 429 435 359 555 399 42 126 40 174
42 466 40 26 268 430 436 360 556 400 43 126 40 175
43 467 41 27 269 431 437 361 557 401 44 127 '41 176
44 468 42 27 270 432 436 362 558 402 45 130 41 177
228
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки. (Продолжение)
45 469 43 28 271 433 439 363 559 403 46 130 41 176
46 470 44 29 272 434 440 364 560,561 404 47 131 42 179
47 471 45 30 273 435 441 385 562 405 46 - - -
46 472 46 31 274 436 442 365 563 406 49 - - -
49 473 47 32 275 437 443 366 564 407 50 85 29 163
50 474 48, 49 32, 33 275 436, 439 444, 445 367, 368 565, 566 407 51 136 43 163, 184
51 475 50 33 275 440 445 369 567 407 51 136 43 184
52 476, 477 51 33 276 440, 441 445 369 568 408 52 136 43 164
53 478 52 33 277 441 446 370 569 409 53 - - 185
54 479 53 34 276 442, 443 447 371 570 410 54 132 42 166
55 480 54 34 279 443 447 372 571-573 411 55 132 42 187, 188
56 481 55 34 280 444 447 373 574 412 56 132 42 189
57 462 56 34 261 444 447 373 575 413 57 132 42 189
XVII.1 483 XVII.1 III.1.1 262 445 448 374 576-579 413 VII.1 141 45 190-192
2 464 1 1 282 445 446 374 579 413 1 141 45 192
3 465 2 2 263 446 449 375 560 414 2 141 45 -
4 486 3 2 284 447 450 376 561 415 3 141 45 -
5 487 4 3 285 448 451 377 562 416 4 135 42 193
6 488 5 3 266 449 452 378 563 417 5 144 47 194
XVII.7 489 XVII.6 III.1.3 287 450 453 379 564 418 VII.6 144 47 195
6 490 7 4 288 451 454 360 585 419 7 - - 196
9 491 8 4 289 452 455 361 566, 587 420 8 145 48 196, 197
10 492 9 5 290 453 456 382 586, 589 421 9 146 46 198
11 493 10 8 291 454, 455 457, 458 383 590,591 422 10 147, 146 48, 49 -
12 494 11 6 292 456 459 364 592 423 11 "TJ5" 159 49 -
13 495 12 6 293 457 460 365 592, 593 424 12 150 49 -
14 496 13 6 294 458 461 366 594 425 13 150 49 -
15 497 14 7 295 459 462 367 595 426 14 151 49 -
16 496 15 8 296 460 463 386 596 427 15 152 49 199
17 499 16 9 297 461 464 369 597 428 16 153 50 200
18 500 17 10 296 462 465 390 598 429 17 154 50 201
19 501 16 11 299 463 466 391 599 430 16 155 50 202
20 502 19 12 300 4Ь4, 4fifi 467 392 600 431 19 83 50 -
21 503 20 13 301 465 468 393 601.602 432 20 64 51 203
XVIII 1 504 XVIII 1 III 2 1 302 466 469 394 603 433 VII 21 156, 159 51, 52 204
2 505 2 2 303 467 470 395 604 434 22 159 52 205
3 508 3 2 304 466 471 - 605 435 23 - - -
4 507 4 2 305 469 472 396 606 435 24 160 52 206
229
5 506. 509 5. 6 3 306, 307 470, 471 473. 474 397 607, 606 438 25, 26 - - 207
6 510 7 4 306 472 475 396 609, 610 437 27 161 52 206
7 511 6 4 309 473 476 - 611 437 28 - - -
6 512 9 4 310 474 477 - 612 436 29 162 52 -
XIX. 1 513 XIX.1 III 3.1,2 311 475 476 399 613, 614 439 VIII.1 166 55 209
2 514 2 3 312 476 479 400 615, 615 440 2 I67 56 211,212
3 515 3 4 313 477 460 401 617 411 3 166 58 213
4 516 4 5 314 478 461 402 616 441 4 166 56 214
5 517 5 6 315 479 462 403 619 442 5 170 59 215
6 518 6 6 316 460 463 404 620 443 6 171 59 216
7 519 7 6. 7 317 461 463, 464 405 621,622 443, 444 7 171 59 216
XIX.в 520 XIX.6 III.3 7 317 482 465 406 623 444 VIII 6 171 59 -
9 521 9 6 316 463 465 407 624 - 9 172 59 216
10 522 10 6 319 464 466 408 625, 626 445 10 173 60 216
11 523 11 9 320 465 487 409 627 445 11 174 60 -
12 524 12 9 321 466 - 410 626 445 12 175 60 219
13 525 13 9 322 466 466 411 629, 630 446 13 176 60 220-221
14 526 13, 14 10-12 323 487 469 412 631-633 446, 447 14 176, 177 60 221-223
15 527 15 13 324 466 490 413 634 446 15 178 61 224
16 526 16 13 325 469 491 414 635 449 16 179 61 bis 225
17 529 17 14 326 490 492 415 636 450 17 160 61 bis 226
16 530 16 14 327 491 493 416 637 451 16 161 61 bis 227
19 531 19 14 326 492 493 417 636, 639 452 19 161 61 bis 227
20 532 20 15 329, 330 493 494, 495 417. 416 640, 641 452— 454 19-2 1 181. 183 61 226
21 533 21 16 331 494 496 419 642 454 22 184 62 226
22 534 22 16 332 495 497 420 643 454 23 165 62 229
23 535 23 17 333 495 496 421 644 - 24 185 62 230
24 536 24 16 334 496 499 422 645 455 25 166 62 230
XX 1 537 XX 1 III.4.1 335 497 500 423 646 456 26 225 73 -
2 536 2 1 336 496 501 424 647 456 27 226 73 -
3 539 3 2 337 499 502 425 646 457 26 227 73 232
4 540 4 2 336 500 503 426 649 456 29 226 73 -
5 541 5 3 339 501 504 - 650 456 30 226 73 -
6 542 6 Э 340 502 505 427 651 459 31 229 74 -
7 543 7 3 341 503 506 426 652 459 32 230 74 234
6 543 6 3 342 504 506 429 653, 654 460 33 230 74 -
9 544 9 4 343 505 506 430 655 461 34 231 74 237
10 545 10 4 344 506 507 431 656 462 35 232 74 232
230
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки. (Продолжение)
11 546 11 4, 5 345 507 508 432 657, 656 463 36 233 74 238
12 547 12 5, 6 345 507, 506 509, 510 432, 433 659, 660 463 37 233 74 239
13 546 13 6 конец фр-та 509, 510 510 434. 435 661,662 464 38 234, 235 75 240
XX 14 549 XX 14. 15 III 4 7, 6 - 511, 512 511. 512 436. 437 663, 664 464, 465 VIII.39, 40 236 75 231
15 550 16 9 - 513 513 438 665 466 41 - - 245
16 551 17 10 - 514 514 439 666,667 467 42 237 75 246
17 552 18 11 - 515 515 440 668 466 43 236 76 248
XXI.1 553 XXI 1 111 5 1 - 516 516 441 669 469 VIII 44 239 76 -
2 554 2 1 - 517 517 442 670 469 45 240 76 -
3 555 3 1 - 518 517 443 671 469 46 240 76 -
4 558 4 1 - 518 518 444 672 469 47 241 76 -
5 557 5 1 - 519 519 445 673 470 48 242 76 248
6 558 6 2 - 520 520 - 674 471 49 242 76 -
7 559 7 2 - 521 521 446 675 471 50 - - 249
6 560 8 3 - 522 522 447 676 472 51 244 78 -
9 561 9 3 - 523, 524 523 448. 449 677 472 52. 53 - - 250
10 562 10 3. 4 - 524 524 449 677-660 472 53 - - 250, 252
XXII.1 563 XXII 1 111.6.1 - 525 525 450 661 473 VIII.54 245 78 363
2 564 2 1 - 525 526 451 682,663 474 55 246 78 383
3 565 3 2 - 526 527 452 684 474 56 246 78 383
4 566 4 2 - 527 528 453 665 475 57 247 78. 79 363
5 567 5 2 - 526, 529 529 454 686 475 56 247 78. 79 383
6 568 6 2 - 529 530 455 687 476 59 247 78, 79 383
7 569 6. 7 2, 3 - 529, 530 530, 531 445. 456 686-690 476, 477 59, 60 247, 246 76- 60 383
6 570 8 4 - 531 532 457 691 477 61 248 60 363
9 571 9 4 - 532 533 456 692 477 62 248 80 363
10 572 10 5 - 533 534 459 693 476 63 247 "71™ 79 383
11 573 11 6 - 534 535 460 694 479 64 249 80 384
12 574 12 6 - 534 536 461 695, 696 460 65 249 60 384
13 575 13 7 - 535 537 462 697, 696 481 66 249 80 364
14 576 14 8 - - 538 463 699 462 67 249 60 364
15 577 15 9 - 535, 536 538 464 700 462 68 250 81 364
16 578 16 10 - 536 539 465 701 483 69 251 81 384
XXII 17 579 XXII.17 III.6 11 - 537, 539 540 466 702. 703 464 VIII.70 "252" 253 61 384
18 560 18 11 - 539 541 467 703 464 71 254 62 384
19 561 19 12 - 540 542 466 704 465 72 255 62 384
20 582 20 13 - 541 543 469 705 486 73 256 82 364
231
Приложение
21 563 21 14 - 542 544 470 706 487 74 257 63 364
22 564 22 15 - 543 545 471 707 487 75 257 63 364
23 565 23 15 - 544 546 471 706 466 76 257 83 384
24 566 24 16 - 545 547 472 709, 710 469 77 257, 256 63 364
XXIII.1 567 XXIII.1 III 7.1 - 546 546 473 711 490 VIII.78 187 62 bis -
2 566 2 1 - 547 549 474 712 491 79 169 62 bis 256
3 569 3 1 - 546 550 475 713 491 60 169 62 bis -
4 590 4 1 - 549 551 475 714 491 61 169 62 bis -
5 591 5 1 - 550 552 476 715 491 62 169 62 bis 256
6 592 6 2 - 551 552 477 716 492 83 190 63 260
7 593 7 2 - 552 552 478 716 492 64 191 63 -
6 594 6 3 - 553 552 479 717 493 65 - - 259
9 595 9 3 - 554 553 460 716 494 66 192 63 bis 261
10 596 10 3 - 555 554 461 719 494 67 193 63 bis 262
11 597 11 4 - 556 555 482 720 495 66 194 63 bis 263
12 596 12 4 - 557 556 463 720 495 69 194 63 bis 263
13 599 13 4 - 557 557 464 721 496 90 194 63 bis 263
14 600 14 4 - 557 557 465 722 496 91 194 63 bis 263
15 601 15 4 - 556 556 466 723 496 92 194 63 bis 263
16 602 16 5 - 559 559 487 724 497 93 195, 196 64 264
17 603 17 5 - 559 559 466 725 497 94 196 64 264
16 604 16 6 - 559 560 469 726 496 95 197 64 bis 265
19 605 19 6 - 560 561 490 727 499 96 196 64 265
20 606 20 7 - 560 562 491 726 500 97 196 64 266
21 607 21 6 - 561 563 492 729-731 501 96 196 64 blS 267. 266
22 606 22 9 - 562 564 493 732 501 99 199 64 bis 269
XXIII.23 609 XXIH-23 III 9 - 562 565 494 733 502 VIII.100 200 65 269
24 610 24 10 - 562 566 495 734 - 101 201 65 270
25 611 25 11 - 562 567 496 735 503 102 202 65 271
26 612 26 12 - 562 567 497 736 504 103 203 65 272
27 813 27 13 - 562 567 496 737 504 104 203 65 272
26 614 26 14 - 562 569 499 738 504- 505 104, 105 203 65 -
29 615 29 15 - 563 570 500 739 506 106 204 66 235. 236
30 616 30 16 - 564 571 501 740 507 107 205 66 247
XXIV.1 617 XXIV.1 37106 - 565 572 502 741 506 VIII 106 206 67 273
2 616 2 1 - 566 573 503 742 506 109 206 87 -
3 619 3 1 - 567 574 504 743 509 110 207 67 -
232
Согласование текстов некоторых (fiyjpoc семейства Кушки. (Продолжение)
4 620 4 1 - 568, 569 574, 575 505- 506 744,745 509 110, 111 207 67 274
5 621 5 2 - 570 576 507 746 510 112 207 67 274, 159
6 622 6 3 - 571 577 508 747 511 113 207 67 275
7 623 7 4 - 572 577 509, 510 748, 749 512 114 208 68 276
в 624 8 5 - 573, 574 577 511. 512 750 513 115 209 68 277
9 625 9. 10 6 - 574 578 513 751,752 514 116 210 68 278
10 626 11 7 - 574 579 514 753 515 117 210 68 279
11 627 12 7 - 575 580 515 754 516 118 211 69 279
12 628 13, 14 8. 9 - 576 581 516 755, 756 516 119 211- 213 69 280.261
13 629 15 9 - 577 562 517 757 517 120 213 69 -
14 630 16 10 - 577 583 518 758 518 121 214 69 -
15 631 17 10 - 578 584 519 759 519 122 215 69 282
16 632 18 11 - 579 585 520 760 520 123 216 69 283
17 633 19 12 - 580 586 521 761,762 521 124 217 70 284
18 634 20-24 13-16 - sei-see 587-591 522- 524 763-768 522-525 125-12 6 218-221 70, 71 286-288
19 635 25 17 - 587 592 525 769 526 129 789 242 289
20 636 26 18 - 588 593 526 770 527 130 222 71 289
21 637 27 18 - 589, 590 594 527 771-774 528 131 222. 223 71.72 290, 291
22 638 28 19 - 590 595 528 529 132 224 72 292
XXV 1 639 XXIV.29 XXV. 1 III.8.19 III 9 1 - 591- 592 596 529 776-778 529-530 VIII 133 -134 223, 224 72 294
2 640 2 2 - 593 597 530 779 531 135 259 83 297
3 641 3 3 - 594 598 531 780 532 136 266 87 298
4 642 4 4 - 595 599 532 781, 782 533 137 261 64 -
5 643 5 5 - 596 600 533 783. 784 534. 535 138 262 84 -
6 644 6 6 - 597, 598 601 533, 534 784,765 535. 536 139 262 84 -
7 645 7 7 - 599 602 535 786 536 140 263 85 300
S 646 в 7 - 599 603 536 767 536 141 263 85 300
9 647 9 8 - 600 604 537 788, 789 537 142 264 85 301
10 648 10 9. 10 - 601 605 538 790-796 538 143 265 66 301
11 649 11 11 - 602 608 539 797 539 144 265 86 301
12 650 12 12 - 603 607 540 798 540 145 266 87 303
13 651 13 12 - 604 608 540 799 540 146 266 87 303
14 652 14 13 - 605 609 541 800 540 - 266 87 -
15 653 15 14 - 606 610 541 801 540 147 - - -
XXVI 1 654 XXVI 1- 5 hl.10. 1^1 - 607- 608 611 542 802-805 541-542 IX.1 163 53 253-256
233
ПриложенШ'
2 655 6 4 - 609 612 543 806 543 2 164 54 257
3 656 7 5 - 610 613 544 807 544 3 267 88 304
4 657 8 5 - 611 614 545 808 545 4 267 88 -
5 658 9 6 - 611 615 546 809 546 5 268 68 305
6 659 10 7 - 611 615 547 810 546 6 268 88 305
7 660 11 8 - 611 816 548 811 546 7 268 89 -
в 661 12 9 - 612 617 549 812. 813 547 в 270 89 306
9 662 13 10 - 612 618 550 814 548 9 271 90 308
10 663 14 10 - 613 619 551 815 549 10 272 90 зов
11 664 15 10 - 613 620 551 816 549 11 272 90 308
XXVII 1 665 XXVII 1 III.11.1 - 614 621 552 817 550 IX 12 273 90 -
2 666 2 2 - 615 622 553 818 551 13 274 90. 91 -
3 667 з. 4 2, 5, 6 - 615-617 623— 624 554, 555 819-822 551 14, 15 274 90. 91 332
4 668 5 7 - 617 625 556 823 552 16 275 91 -
5 669 6 7 - 618 626 557 624 553 17 276 91 -
6 670 6 7 - 618 626 557 825 553 17 276 91 -
7 671 7 8 - 618 627 558 826, 827 554 18 277 92 -
в 672 8 в - 618 628 559 828 555 19 277 92 -
9 673 9 9 - 619 629 560 829 556 20 278 92 332
10 674 10 9 - 819 830 561 830—832 556 21 279 92 -
11 675 11 10 - 620 631 562 833 557 22 280 92 -
12 678 11 11 - 620 631 562 834, 835 557. 558 22 280 92 -
13 877 12 12 - 621 632 563 836 558 23 281 93 -
14 678 13 13 - 621 632 564-566 837. 838 559 24 282 93 -
XXVIII.1 679 XXVIII.1 III 12.1 - 622 633 567 839 560 IX.25 538 173 309
2 680 2-4 2 - 623 634-636 568-570 840-843 561 26-28 11 8 310
3 681 5 3 - 624 637 571 844 562 29 11 8 310
4 682 6 3 - 825 638 572 845. 846 563 30 11, 1? 8 311
5 683 7 3 - - - 573 647 - - 12 в 312
6 684 8 4 - 625 639 574 848. 849 563 31 13 8 313,314
7 685 9 4 - 626 640 575 850 563 32 13 6 314
в 686 10 5 - 627 641 578 851, 952 564 33 14 8 315
XXIX.1 687 XXIX 1 III 13 1 - 628 642 577 853, 854 565 XIII 1 539 173 333
2 686 2 2 - 629 643 578 855, 856 566 2 540 173 334
3 689 3 2 - 629 644 579 857, 858 566 3 541 174 334
4 690 4 3 - 629 645 580 858 567 4 542 174 334
5 691 5 3 - 630 646 581 859 568 5 543 174 334
6 692 6 4 - 630 647 582 860 568 5 543 164 334
234
Согласование текстов некоторых фу^юс семейства Кутки. (Продолжение)
7 693 7,8 4 - 630, 631 648. 649 563, 584 861-863 568, 569 6. 7 544. 545 174 334, 335
8 694 8 4 - 631 649 584 864 570 7 545 174 335
9 695 9-Ю 5 - 631 650 585, 586 865-866 571, 572 8, 9 546 175 336
10 697 11 5 - 631 651 587 867 572 10 547 175 336
11 698 12 6 - 632 652 588 866 572 11 548 175 337
12 699 13 6 - 632 653 589 869 572 12 549 175 337
XXIX.13 700 XXIX.14 III.13.6 - 632 654 590 870 573 XIII 13 550 175 337
14 701 15 6 - 632 655 591 670 573 14 551 175 337
15 702 16 7 - 632 656 591, 592 871,872 574 15 552 176 338
16 703 17 8 - 632 857 592 673 575 16 553 176 339
17 704 18 9, 10 - 633 658 593 874, 875 576— 576 17 554 178 340, 341
18 705 19 11 - 633 659 594 876 579 18 555 176 342
19 706, 707 20, 21 11, 12 - 634 660. 661 595 876, 877 579, 580 19, 20 555. 556 178, 177 342, 343
20 708 22 13 - 634 862 596 876 581 21 557 177 344
21 709 23 14 - 635 663 597 679 562 23 558 177 344
22 710 24 15 - 635 664 598 680 583 24 559 177 345
23 711 25 16 - 635 664 599 881 583 25 560 177 346
24 712 26 17 - 635 664 600 882 584 25 561 177 347
25 713 27 18 - 635 664 601 883 585 26 562 177 348
26 714 28 - - 635 864 602 884 585 27 562 177 348
27 715 29 19 - 636 665 603 885, 886 586 28 563 178 349
28 716 30 20 - 636 666 604 887 587 29 564 178 350
29 717 31 20 - 637 667 605 888. 889 588 30 565 178 351
30 718 32 21 - 638 668 606. 607 890.891 589. 590 31 566, 567 178 -
31 719 33 22 - 638 669 606 892 591 32 566 178 -
XXX 1 720 ХХХ.1 III.14.1 - 639 670 609 893 592 Х.1 569-571 178-180 492
2 721 2 1 - 640 671 610 894 593 2 572 180 493
3 722 3 2 - 641 672 611 895 593 3 573 180 494
4 723 4 3 - 642 673 612 896 594 4 574 160 495
5 724 5 4 - 643-645 674 613 897, 898 595-597 5 575 - 496
6 725 8 5 - 646 675 614 899 598 6 - - 497
7 726, 727 7. 8 5. 6 - 646. 647 675. 676 615, 616 900. 901 599, 600 7, 8 576, 577 181 498
8 727 8 6 - 647 676 616 901 600 8 577 181 498
9 726 9 6 - 648 677 617 902. 903 600, 601 9 578, 579 181 4986, 499
10 729 10, 11 6. 7 - 649, 650 678 616 904. 905 602, 603 10, 11 579 182 499, 500
11 730 12 8 - 651 679 619 906 604 12 580 182 501
235
Прилаж ечие
XXX.12 731 XXX.13 111.14.9 - 652 680 620 907 605 X.13 - - 502
13 732 14, 15 9, 10 - 853, 654 681, 682 621, 622 908, 909 606 14. 15 - - 502
14 733 16 10 - 654 882 623 910 606 18 581 182 503
15 734 17 10 - 855 683 624 911 607. 808 17 581 182 503
16 735 18 11 - 656 684 625 912 609 18 581 182 503
17 736 19 11 - 657 685 626 913 609 19 582 183 503
16 737 20 12 - 658 686 627 914 610 20 582 183 505
19 738 21 13 - 659 687 628 915 611 21 583 183 505
20 739 22 13 - 660 688 629 916, 917 612 22 583 183 505
21 740 23 14 - 660 689 630 918 613 23 563 183 506
22 741 24 15 - 661 690 631 919 614 24 584 184 507
23 742 25.26 16. 17 - 662, 663 691 632 920. 921 615 25 585 184 504,507
24 743 27 - - - 692 633 922 616 26, 27 586 184 -
25 744 28 17 - 664 693 634 922 618 28 586 184 504
26 745 29 18 - 865 694 635 923 617 29 587 184 508
27 746 30 19 - 665 694 636 924 617 30 586 185 508
28 747 31 20 - 666 695 637 925 618 31 588 185 509
29 748 32 21 - 667 696 638 926 619 32 589 185 510
30 749 33 21 - 668 697 639 927 620 33 569 185 510
31 750 34 22 - 669 698 640 928 621 34 590 185 511
32 751 35 23 - 670 699 641 929 622 35 590 185 512
33 752 36 23 - 671 700 642 930 623 36 591 186 513
34 753 37 24 - 672 701 643 931 624 37 593 186 514
35 754 36 24 - 673 702 644 932 624 38 592 186 515
36 755 39 25 - 674 703 645 933 624 39 594 186 515
37 756 40 26 - 675 704 646 934 625 40 595 188 515
38 757 41 26 - 675 704 - 935 625 41 595 186 516
39 757 42 26 - 676 705 647 936 625 42 596 187 517
40 759 43 27 - 676 705 648 937 626 43 597 187 518
41 760 44 27 - 677 706 649 938 627 44 598 187 518
XXX.42 761 XXX.45 III 14 28 - 678 707 650 939 628 X 45 599 187 519
43 762 46 26 - 678 707 651 940 628 46 599 187 519
44 763 47 28 - 679 708 652 941 629 47 600 187 519
45 764 48 28 - 680 709 653 942 829 48 601 187 520
46 765 49 29 - 681 710 654 943, 944 630 49 602 188 521
47 766 50 30 - 682 711 655 944,945 631 50 603 188 521
46 767 51 31 - 683 712 656 946 632 51 606 189 522
49 768 52 32 - 684 713 657 947 632 52 603 188 523
236
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Кушки. (Продолжение)
50 769 53 32 - 685 714 658 948. 949 633 53 603 188 523
51 770 54 32 - 688 715 659 950 633 54 604 168 523
52 771 55. 56 32, 33 - 686, 887 716, 717 660, 661 951. 952 634 55, 56 605, 606 189 524, 525
53 772 57 33 - 687 717 662 953 635 57 607 189 525
54 773 58 34 - 688 718 663 954 636 58 - - 526
55 774 59 34 - 689 719 664 955 637 59 608 189 526
56 775 60 35 - 889 719 664 956 637 60 608 189 526
57 776 61 35 - 690 720 665 957, 958 638 61 - - 526
58 777 62 36 - 691 721 666 959 639 62 - - 527
59 778 63 37 - 692 722 667 960 640 63 609 189 527
60 779 64 37 - 693 723 668 961 641 64 609 189 527
61 780 65 37 - 694 724 669 962 642 65 610 189 527
62 781 66 38 - 695 725 670 963 643 66 611 189 528
XXXI.1 782 XXXI 1 III 15.1 - 696 726 671 964-966 644 Х67 612 189 529
2 783 2 1 - 697 727 672 967,968 645 68 612 189 529
3 784 3 2 - 697 727 673 969, 970 646 69 813. 614 190 529, 530
4 785 4-8 3. 4 - 698-701 728-732 674. 675 971-973 648- 650 70-73 614-616 190 531, 532
5 786 9 5 - 702 733 676 974 650 74 616 190 532
6 787 10 5 - 703. 704 734 677 975, 976 651, 652 75 616 190 532.533
7 788 11 6 - 705 735 878 977 653 76 617 191 534
8 789 12 6. 7 - 706 736 679 978. 979 653 77 618. 619 192 534. 535
9 790 13 8 - 707 737 680 980 654 78 620 192 536
XXXI.10 791 XXXI.14 III.15.9 - 708 738 681 981 654 Х.79 621 192 537
11 792 15 10 - 709 739 682 982. 983 655 80 622 192 538
12 793 16 11 - 710 740 - 984-986 656 81 623 193 539
13 794 17 12 - 711 741 683 987 657 82 624 193 540
14 795 18 12 - 712 742 684 988 657 83 625 193 541
15 796 19 12 - 713 743 685 988 657 84 625 193 540
XXXI 1.1 797 XXXII 1 IV. 1.1 - 714, 715 744 686 989 656 XI 1 308 100 385
2 798 2 2 - 716 745 687 990 659 2 308 100 385
3 799 3 3 - 717 746 688 991 660 3 - - 386
4 800 4 4 - 718 747 689 992 661 4 309 101 386
5 801 5 4 - 719 748 690 993 682 5 309 101 386
6 802 5 4 - 719 748 691 994.995 662 5 310 101 386
7 803 6 5 - 720 749 692. 693 996 663 8 311 102 388
8 804 7 6 - 721 750 693 997. 998 664 7 312 103 389
9 805 8 7 - 722 751 694 999 664 8 313 104 389
237
Приложение
10 606 9 8 - 723 752 695 1000 665 9 314 104 389
11 607 10 9 - 724 753 696 1001 665 10 315 104 400
12 808 11 9 - 725 754 697 1001 666 11 315 104 400
13 809 12 10 - 726 755 698 1002 667 12 316 104 401
14 810 13 10 - 726 756 699 1003 668 13 317 - 402
XXXIII 1 811 XXXIII 1-3 IV 1 11- 12 - 727- 729 757-758 700 1004— 1006 669. 670 XI. 14- 16 626 193 387
2 812 4 IV .2 1 - 730 759 701. 702 1007 671 17 627 194 390
3 813 5 1 - 731 760 702 1008 672 18 627 194 390
4 814 5 1 - 731 760 702 1009 672 18 628 195 391
5 815 6 2 - 732 761 703 1010 673 19 628 195 391
6 816 7 2 - 733 762 704 1011 674 20 828 195 391
7 617, 816 8 3 - 734 763 705 1012-1013 675 21 629 195 392, 393
а 819 9 4 - 735 764 706 1014 676 22 630 195 394
9 820 10 5 - 736 765 707 1014 677 23 631 196 395
10 821 11 6 - 737 766 708 1015 678 24 632 196 396
XXXIII 11 822 XXXIII.12 IV.2.7 - 738 767 709 1016 679 XI.25 632 196 396
12 823 13 7 - 739 768 710 1017 679 26 633 197 396
13 824 14 6 - 740 769 711 1018 680 27 634 197 398
14 825 15 8 - 741 770 712 1019 681 28 635 197 398
15 826 16 9 - 742 771 713 1020 682 29 639 198 664
16 827 17 9 - 743 772 714 1021 682 30 640 198 664
17 826 18 9 - 744 773 715 1022 884 31 640 198 664
16 629 19. 20 9 - 745 774 716 1023 683 32 642 198 664
19 830 21 9 - 746. 747 775. 776 717 1024 684. 685 33. 34 641. 643 198 664
20 831 22 9 - 748 777 718 1025 686 35 644 198 664
21 832 23 10 - 749 778 719. 720 1026 697 36 645 198 664
22 833 24 11 - 750 779 721 1027 688 37 846 198 665
XXXIV 1 834 XXXIV. 1 IV .3.1 - 751 760 722 1028 689 XI.38 647 199 688
2 835 1 1 - 752 761 723 1029 689 38 647 199 667
3 836 2 1 - 753 762 724, 725 1030 690 39 647 199 668
4 837 3 1 - 754 783 726 1031 691 40 847 199 669
5 838 4 2 - 755 784 727 1032 692 41 647 199 670
6 839 5 2 - 756 765 726 1033 693 42 648 195 671
7 840 6 3 - 757 786 729 1034 694 43 649 199 671
8 841 6 3 - 757 786 729 1034 695 43 649 199 872
9 842 7 4 - 758 787 730 1035 696 44 650 199 672
10 843 в 4 - 759 788 731 1035 697 44 854 200 673
11 844 9 4 - 760 789 731 1035 698 45 853 200 674
238
Согласование текстов некото/п^ фуэрос семейства Кушки. (Продолжение)
12 845 10 4 - 760 790 731 1036 699 46 655 200 674
13 646 11, 12 5 - 761 790 732 1036 700 47 ЬЬЬ. 657 200 674
14 847 13 6 - 762 791 733 конец фуэро 701 48 658 200 675
15 848 14 6 - 762 792 734 - 702 49 659 200 675
16 849 14 6 - 762 792 735 - 703 49 660 - 675
XXXV. 1 850 XXXV. 1 IV.4 1 - 763 793 736 - 704 XI.50 661 201 654
2 851 2 1 - 764 794 737 - 704 51 861 201 654
3 852 3 2 - 765 795 738 - 705 52 662 201 654
4 853 4 2 - 765 796 739 - 705 53 662 201 654
5 854 5 3 - 766 797 740 - 706 53 664 201 655
6 855 6 4 - 767 798 740 - 706 54 865 202 655
7 856 7 4 - 768 799 741 - 707 55 666 202 856
а 857 8 5 - 769 800 742 - 708 56 667 202 656
9 858 9 6 - 770 801 743 - 709 57 668 202 657
10 859 10 7 - 771 801 744 - 710 58 669 203 657
11 860 11 8 - 772 802 744 - 711 59 669 203 658
12 861 12 9 - 773 803 744 - 712 60 670 203 658
13 862 13 10 - 774 804 745 - 713 61 674 203 652
14 863 14, 15 10 - 775, 776 805, 806 746 - 714, 715 62, 63 671 203 652
15 864 16 11 - 777 807 747 - 716 64 672 203 653
16 865 17 11 - 778 808 747 - 716 65 672 203 653
17 866 18 12 - 778 808 747 - 716 65 673 203 853
XXXVI. 1 867 XXXVI 1 IV .5.1 - 779 809 748 - 717 XI.66 675 204 403
2 868 2 2 - 780 810 749 - 718 67 676 204 -
3 869 3 3 - 781 811 750 - 719 68 677 204 411
4 870 4 3 - 782 812 751 - - 69 677 204 411
5 871 5 4 - 783 813 751 - 719 70 678 205 411
6 872 6 4 - 784 814 752 - 720 71 678 205 411
7 873 7 5 - 785 815 753 - 721 72 679 205 412
8 874 8 5 - 785 815 753 - 722 73 679 205 412
9 875 9 5 - 786 816 753 - 723 74 679 205 412
10 876 10 5 - 787 817 754 - 724 75 680 206 412
XXXVII.1 877 XXXVII.1 IV.6.1 - 788 818 755 - 725 XI 76 682 206 423
2 878 2 1 - 789 819 755 - 725 77 683 207 423
3 879 3 2 - 790, 791 820 756-758 - 726 78 684, 685 207 424
4 880 4 3 - 792 821 759 - 726 79 686 207 425
5 881 5 3 - 793 821 759 - 727 80 686 207 425
6 882 6 3 - 794, 795 822 759, 760 - 728 81 687 208 426
239
Приложение
7 883 7 3 - 795 823 760 - 729, 730 82 687, 688 208 -
8 884 8 4 - 796 824 761 - 730 83 689 208 428
9 885 9 4 - 796 825 762 - 731 84 690 208 -
10 886 10 4 - 796 826 762 - 731 85 692 208 429
11 887 11 5 - 796 827 763 - 731 86 692 208 -
12 888 12 6 - 797 828 764 - 732 87 693 209 430
13 889 13 7 - 797 829 765 - 733 88 693 209 4306, 431
14 890 14 8 - 797 830 - - 734 89 694 209 432
15 691 15 9 - 798 831 766 - 734 89 695 209 434
16 892 15 9 - 798 831 767 - 735 90 696 210 434
17 893 16 10 - 799 832 768 - 736 91 697 210 435
18 894 17 10 - 799 833 769 - 737 92 697 210 435
19 895 18 11. - 800 834 769 - 737 93 698 210 435
20 898 19 11 - 800 835 769 - 738 94 698 210 435
21 897 20 12 - 800 836 769 - 739 95 699 210 435
22 896 21 12 - 800 837 770 - 740 96 700 211 435
23 899 22 13 - 801 838 771 - 741 97 701 211 436
XXXVIII 1 900 XXXVIII 1 IV.7.1 - 802 839 772 - 742 XI.98 702 211 404
2 901 2 2 - 603 840 773 - 743 99 703 211 405
3 902 3 3 - 804 641 774 - 744 100 704 212 406
4 903 4 4 - 805 842 775 - 745 101 705 212 407
5 904 5 5 - 806 843 776 - 746 102 706 212 408
6 905 6 6 - 806 843 776, 777 - 747 103 707 212 408
7 906 7 7 - 807 844 778 - 748 104 708 213 -
8 907 8 8 - 807 845 778 - 749 105 706 213 408
9 908 9 9 - 608 846 779 - 750 106 709 213 409
XXXIX.1 909 XXXIX.1 IV.8.1 - 809 847 780 - 751 XI.107 710 213 -
2 910 2 3 1 - 809 847, 848 781. 782 - 752. 753 107, 108 - - -
3 911 4 IV.91 - 810 849 783 - 754 109 711 214 683
XL 1 912 XL 1 IV.9.1 - 811 850 784 - 755 XII 1 713 214 444
2 913 2 2 - 811 851 785 - 756 2 713 214 444
3 914 3 3 - 812 852 786 - 757 3 713 214 445, 446
4 915 4 4 - 812 853 787 - 758 4 714 215 447
5 916 5 5 - 813 854 788 - 759 5 714 215 448
6 917 6 6 - 814 855 789 - 760 6 715 215 449
7 918 7 6 - 814 856 790, 791 - 760 7 716 215 450
8 919 7. 8 6 - 815 856, 857 791 - 760 8 716 215 450, 451
9 920 8, 9 - - 817 857 792 761 9 716 215 451, 452
240
Согласование текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки. (Продолжение)
10 921 10 - - 816 858 792 - 762 10 716 215 452
11 922 11 7 - 818 859 793 - 763 11 716 215 452
12 923 12 7 - 818 860 794 - 764 12. 13 716 215 452
13 924 13 8 - 819 861 795 - 764, 765 13 716 215 -
14 925 13 8 - 819 861 796 - 765 14 717 217 -
15 926 14 9 - 820 882 797 - 766 15 718 217 454
16 927 15 10 - 820 863 797 - 767 16 719 217 454
17 928 16 10 - 820 864 798 - 767 17, 18 719 217 455
18 929 17 11 - 820 865 798 - 767 19 720 217 456
19 930 18 12 - 820 866 799 - 768 20 721 217 457, 458
20 931 19 13 - 621 867 800 - 769, 770 21 722 218 459
21 932 19 14 - 822 867 800 - 771 21 722 219 -
22 933 20 15 - 823 867 801 - 772, 773 22 723 219 460
XLI.1 934 XLI.1 IV 10.1 - 824 868 802 - 774 XII.23 724-726 219, 220 -
2 935 1 2 - 824 868 803, 804 - 775 23 727- 729 220 -
3 936 2 3 - 825 869 805 - 776. 777 24 730-732 221 682
4 937 3 4 - 826 870 806 - 778 25 733. 734 221 676
5 938 4 6 - 827 871 807 - 779, 780 26 735-742 222 663
6 939 5 7 - 828 872 808 - 781 27 743 222 677
7 940 6 8 - 829 873 809 - 782 28 744 223 678
8 941 7 9 - 830 874 810 - 783 29 745 223 679
XLI 9 942 XLI 8 IV.10 10 - 831 875 811 - 784 XII 30 - - -
10 943 9 11 - 832 876 812 - 785, 786 31 746. 747 223 -
11 944 10 12, 13 - 833 877 813 - 787 32 748 223 -
12 945 11 14 - 834 878 814 - 788 33 749 224 -
XLII.1 946 XLII 1 IV.11 1. 2 - 835 879 815 - 769 XII.33 750, 751 224 641, 642
2 947 2 - - 836 880 816 - 789 34 752 225 640
3 948 3 3 - 837 881 817 - 790 35 753 225 639
4 949 4 4 - 838 882 817 - 791 36 753 225 639
5 950 5 5 - 839 883 818 - 792 37 754 226 643
6 951 6 6 - 840, 841. 884 819 - 793 36 755, 756 226 644
7 952 7 7 - 844 885 820 - 794, 795 39 757 227 645
8 953 8 8 - 845 886 821 - 796 40 758 228 646
9 954 9 9 - 846 887 822 - 797 41 759 226 647
10 955 9 10 - 847 688 822 - 798 41 760 229 -
11 958 10 11 - 848 889 823 - 798 42 760, 761 229 -
16. С.Д. Чеовонов.
241
Приложение
12 957 11 12. 13 - 849 890 824 - 799 43 762 230 660. 661
13 958 12 14 - 850 891 825 - 800 44 763 230 648
14 959 13, 14 15. 16 - 851-853 692 826 - 801 45 764 231 849
15 960 15 17 - 854 893 826 - 802 46 785 231 -
16 961 15 17 - 855 893 626 - 802 47 785 231 -
17 962 16 17 - 856 893 826 - 802 47 765 231 -
18 963 17 18 - 857 894 827 - 803 48 766 231 630
19 964 18 19 - 858 895 828 - - 49 767 232 651
20 965 19 19 - 859 896 828 - 804 50 768 232 651
21 966 20 20 - 860 897 829 - 804. 805 50. 51 769, 770 232 659
XLIII 1 967 XLIII.1 IV.12 1 - 861 898 835 - 806 XII.52 774 233 -
2 968 2 2 - 862 899 830 - 807 53 771 233 -
3 989 3 3 - 863 900 831 - - 57 - - -
4 970 4 4 - 864 901 632 - - 58 776 234 -
5 971 5, 6 5 - 865 902 833 - 808, 809 54 - - 624
XLIII.6 972 XLIII.7-9 IV.12.6.7 - Bbb, 867 903 - - 810 XII 55 777 234 -
7 973 10 8 - 868 904 836 - 813 59 778 235 692
8 974 11 9 - 869 904 838 - 813 61 779 235 -
9 975 12 9 - 870 905 837 - 812 60 779 235 -
10 976 13-15 10 - "8/1, Я79 906 - - - 62 - - -
11 977 16 11 - 873 907 839 - 814 63 - - -
12 978 17 12 - 874 908 840 - 815 64 780 235 -
13 979 18 13 - 875 909 841 - 811 65 781 236 -
14 980 19 14 - 876 910 842 - 816 66 782 236 -
15 981 20 15 - 877 911 843 - 817 67 783 237 -
16 Ар. I Ар I Ap. Ill - 878-883 912 844 - 818 XIII 35 - - -
17 Ар. II - - - 883 913 847 - 820 - - - -
18 Ap III Ар II Ap I - 884 914 - - 819 - - - -
XLIV 982 XLIV - - - 915 871 - 822 33, 34 - - -
242
Статьи и публикации
Социально-экономическое развитие кастильского города XI-XIII вв.
в зарубежной медиевистике*
Проблема испанского средневекового города представляет интерес в нескольких отношениях. Внимание к ней испанистов объясняется огромной ролью, которую сыграл город в жизни Пиренейского полуострова в период Реконкисты. Исследование своеобразного социально-экономического и политического развития городов Испании имеет большое значение и с точки зрения средневековой урбанистики в целом. Эти проблемы активно разрабатываются буржуазной историографией* 1. Особого внимания в ней заслуживают работы по истории городов Кастилии XI—XI11 вв., поскольку, во-первых, Кастилия в это время была самым крупным территориально и в политическом отношении регионом христианской Испании; во-вторых, кастильский город отличался особым своеобразием даже в рамках Пиринейского полуострова, не говоря уже об остальной Европе2.
Начало систематического изучения истории кастильского города относится к концу XIX в. и связано с именем известного испанского историка права Э. Инохосы. В его работах освещены происхождение и наиболее характерные черты испанского средневекового муниципального устройства, городские восстания. Большая заслуга Э. Инохосы состоит в том, что он решительно выступил против широко распространенной тогда романистической теории происхождения испанского города. По мнению историка, этой теории недостает «фактов, текстов, доказательств, которые могли бы подтвердить, что существует связь между этим институтами в античности и в Средние века»3. Не случайно Э. Инохоса ставит здесь вопрос именно об институтах. Город для этого испанского исто
’ Эта с ia гья - первая печатная работа С.Д. Червонова. Она была опубликована в сборнике работ аспирантов кафедр Истории д|х?внего мира и Истории Средних веков Исторического факультета МГУ, вышедшем под общей ]>едакцией 10.М. Сапрыкина. См.: 11 [юблсмы истории античности и Средних веков. VI., 1981. С. 67-82. -
I 1рим. ред.
245
Червонов С.Д.
рика есть прежде всего совокупность учреждений и правовых норм. Практически вся социально-экономическая сфера городской жизни осталась вне его внимания. И дело здесь не в только в юридизме предшествующей испанской историографии и бесспорном влиянии немецкой урбанистики. Политическая борьба в Испании на рубеже XIX и XX вв. способствовала тому, что город привлек к себе внимание либерального медиевиста, главным образом, как колыбель исконной кастильской свободы, то есть как определенный правовой феномен4.
Поэтому, характеризуя кастильский город XI—XIII вв., историк подчеркивал прежде всего его «глубоко демократический характер», широту городских привилегий, как предоставленных королевской властью, нуждавшейся в союзнике для борьбы со знатью и в военной силе против арабов, так и добытых самими горожанами в острых стокновениях с сеньорами5. Отдавая должное демократическим симпатиям Э. Инохосы, отметим, однако, что юридический подход к проблеме не дал ему возможности правильно ее решить. Значительную роль сыграла здесь источниковая база Э. Инохосы: он обращался, главным образом, к фуэрос. В последних, действительно, декларировано равноправие горожан. Позднейшими исследованиями, однако, доказано, что уже с конца XII в. это равноправие далеко не полное и до этого, превратилось в фикцию, поскольку муниципальное управление закреплялось за представителями привилегированных слоев горожан - кабальерос-вильянос и кабальерос-сьюдаданос1’. Таким образом, вывод Э. Инохосы потребовал коренного пересмотра.
Историко-правовое направление, на формирование которого Э. Инохоса оказал сильное влияние, продолжительное время было в испанской урбанистике практически единственным. В 1958 году Х.-М. Лакарра писал: «Исследование средневекового христианского города ведется, главным образом, юристами, что в Испании соответствует давней традиции»7.
Важное место в работах историков данного направления занимает проблема происхождения испанского города.Она не разрешена до сих пор, хотя, до крайней мере, по вопросу о соотношении вестготского и испано-христианского города периода Реконкисты достигнуто относительное единодушие8.
246
Социалъ110‘Ж01юмишгхое{юзвитие каапилъского города .
Значительную роль в этом сыграли исследования ученика и последователя Э. Инохосы, крупнейшего испанского медиевиста, эмигрировавшего в Аргентину, К. Санчес-Альборноса. В книге с характерным названием «Крах и исчезновение римского муниципия в Испании и институты, которые его заменили» он опроверг попытку Э. Майера возродить романистическую теорию происхождения испанского средневекового города9. К. Санчес-Альборнос показал, что римское муниципальное устройство полностью отмерло еще в вестготский период и не оказало влияния на последующее развитие испанского города ни прямо, ни косвенно (через мосарабов). По его мнению, главными причинами разложения муниципия был упадок курий, начавшийся еще при Поздней империи, и административно-фискальные новшества готов. Здесь аргументация строится на традиционной историко-юридической почве. К. Санчес-Альборнос практически не исследует социально-экономических предпосылок отмирания античного города в Испании, что, естественно, снижает доказательность его построений. Тем не менее, его доводы в основном приняты большинством западных специалистов по истории испанского города10. Правда, испанский историк П. Чальмета и исследователь из ФРГ X. П. Хебель утверждают, через мосарабов города Реконкисты могли унаследовать некоторые муниципальные институты (вестготские judges mediocres - моарабские аль-кади -испано-христианские алькальды)11. Однако в целом теория континуитета в развитии испанского города не пустила глубоких корней. Сам К. Санчес-Альборнос писал так: «Средневековый леоно-кастильский муниципий возник как зрелый плод социальной, экономической и политической организации Севера и без внешних влияний и прививок12.
Здесь испанский медиевист признает важность социально-экономической организации в генезисе средневекового города, однако на практике главную роль в этом процессе он отводит политическому фактору. Так, он отмечает оживление городской жизни в Испании в XI в., образование большого числа консехос между Дуэро и Гвадианой и возрождение старых центров по всей территорий королевства. Однако «все эти города были основаны с военными целями» королевской властью14.
247
Червоиов С.Д.
Деятельность центральной администрации или крупных сеньоров признается главной причиной возникновения испанского города и другими представителями данного направления14.
Правда, рассматривая историю возникновения городов на пути паломников в Сантьяго, авторы, о которых идет речь, допускают значительную роль экономического фактора в становлении городов. Однако при этом имеются в виду не глубокие сдвиги в экономике страны, а оседание в Старой Кастилии иностранных купцов, поддерживаемых правительством15. Это не может не напомнить теории А. Пиренна и, в действительности, Х.А. Гарсия-де-Кортасар прямо говоритотом, что идеи бельгийского историка вполне применимы к данному региону11’.
Таким образом, по вопросу о возникновении кастильского города в рамках данного направления сложилось мнение, что, в конечном счете, главной его причиной была деятельность королевской власти, которая или основывала города на мусульманской границе, или привлекала в города Кондадо17 иностранных купцов и ремесленников.
Завершение складывания города происходило тогда, когда поселение приобретало некоторую совокупность прав в виде хотя бы ограниченного самоуправления, то есть получало фуэро или поселенную хартию18.
С точки зрения уровня социально-экономического развития, кастильский город оценивается данным направлением урбанистики как аграрное поселение, за исключением, может быть некоторых городов вдоль дороги на Сантьяго19.
Пожалуй, наиболее отчетливо эта мысль выраженаЛ.Г. Валь-деавельяно. Он считает, что лишь в Кондадо, где имело место заметное запиринейское влияние и лишь благодаря этому влиянию, в Испании сложились города с такими характеристиками, какие они имели в остальной Европе. Имеются в виду «торгово-промышленные агломерации, кварталы и поселения, обозначаемые как бурги, а также городские социальные группы, обозначаемые как бюргерство»20. В Новой Кастилии, то есть в зоне автохтонного городского развития, «мусульманская опасность придала городам и поселкам гораздо более военный, чем городской характер и сделала из ее жителей скорее кабал! ерос, чем бюргеров»21.
248
Срцштьио-.^кономи^ское развитие кас'тшыкого города ...
Причина такого характера городского развития, по мнению историков данного направления, очевидны. Реконкиста требовала защиты границ. Короли решали эту проблему, предоставляя жителям юга Кастилии различные привилегии а, главное, землю. Прочными пограничные поселения могли быть лишь тогда, когда они являлись крупными и укрепленными. Так в XI-XII вв. сложилась система больших и привилегированных поселений ярко выраженного военно-аграрного характера, к которым тяготели окрестные деревни. Потребности населения этих городов в ремесленных изделиях обеспечивались, как правило, мосарабами, мудехарами, евреями, иностранцами, а также за счет импорта. Ремесло и торговля были здесь не только инородными, но и слаборазвитыми.
Так историки данного направления трактуют экономику классического города Реконкисты в XI-XII вв. Разумеется, они не могут отрицать факта бурного развития ремесла и торговли в кастильских городах в конце ХП-ХШ вв. Так, по словам К. Санчес-Альборноса, благоприятные внешние условия - ослабление андалузской конкуренции, сохранение торгово-ремесленной жизни в захваченных мусульманских городах, оживление европейской экономики, иммиграция запиренейских купцов «облегчили и даже толкали вперед развитие экономической жизни королевства. В главных кастильских городах ... развивалась промышленная деятельность - например, в Саморе, Авиле и Сеговии изготовлялись ткани. Соответственно росло и бюргерство этих городов»22. Но, несмотря на это, функциональная структура, которая сложилась в первые четыре века Реконкисты и была подчинена исключительно военным задачам, сохранилась. «Крупные города ... продолжали оставаться крепостями и замками», а большая часть их жителей -пастухами и воинами23. После завоеваний первой трети XI в. рост промышленности и торговли был осложнен конкуренцией нидерландских, французских, итальянских купцов, заполнивших вакуум, созданный эмиграцией мусульманских горожан. Инфляция, массовый вывоз из страны шерсти, особенно после образования Месты (1278 г.), запрещение цехов правительством также подрывали экономику кастильского города. В XIV-XV вв. такое положение сохранилось. В итоге, к концу
249
Червтюв С.Д.
XV в. ремесло и торговля Испании были в значительной мере разрушены. Она должна была вступать в Новое время «без буржуазии и буржуазного духа, соответственно»24.
При анализе социальной структуры кастильского города историки данного направления, как и Э. Инохоса, исследуют, главным образом, права и обязанности отдельных категорий горожан в том виде, как они отражены в фуэрос. Какие же выводы делаются из исследований? Во-первых, это уже известное положение о крайней незначительности торгово-ремесленного населения в городах в югу от Дуэро и его иностранном происхождении в городах Кондадо. Во-вторых, это вывод о том, что, несмотря не существовавшие различия в правовой статусе, расслоение городского населения не зашло далеко. Все горожане «приобретали статус свободных людей. Некоторые становились кабальерос, другие - пеонами; но это различие не имело социального характера ... а отражало экономическую дифференциацию, то есть различие, состоящее в том, что военные обязанности могли исполняться тем или иным способом»25. В целом кастильский город XI-XIII вв. оценивается как демократическое, лишенное острых противоречий сообщество свободных и равноправных землевладельцев-горожан: «Весь пограничный регион оказался разделенным на ряд настоящих республик, которые охватывали огромную территорию и управлялись из столиц. Все, кто жил в этой столице, будь то графы, знать, инфансоны или кабальерос, были подчинены одному и тому же закону ... Эстремадура была страной свободы, которая не могла попасть под власть какого-либо сеньора»21’.
Идеализация внутригородских отношений неизбежно ведет к игнорированию внутригородской борьбы. Там же, где она безусловно имела место (Кондадо), ее нередко объясняют антагонизмом между «франками» и местным населением, то есть фактором по-преимуществу этническим27.
Подведем некоторые итоги. Охарактеризованное нами направление создало концепцию социально-экономического развития кастильского города, основные положения которой сводятся к следующему:
- кастильский город в своей основе есть явление, порож
250
Свц11/ь1Ъ1(()-^коп(ми''и'ское. pgjHUviiie штияьгкого города ...
денное Реконкистой и не имеет ничего общего ни с вестготским, ни с испано-мусульманским городом; кастильские города, как правило, основывались верховной властью по военным соображениям. На протяжении всей своей истории (по крайней мере, до конца XIII в.) они оставались преимущественно крепостями и аграрными поселениями; ремесло и торговля в этих городах - явление случайное, наносное и не пустившее глубоких корней. Как правило, они «импортировались» извне и были уничтожены заграничной же конкуренцией;
- социальная структура и социальные отношения в кастильском городе, вследствие этого, мало чем напоминали город европейский;
- кастильский город был своеобразным, даже уникальным явлением, не имеющим аналогий в европейском Средневековье.
Последняя мысль наиболее ясно сформулирована Х.-М. Ла-каррой: «Особые политические обстоятельства ... привели к образованию ... городских структур, совершенно отличных от тех, что существовали в остальной Европе»28. Очевидно, такое заключение следует рассматривать в свете широко распространенной в испанской историографии концепции особого типа средневекового развития Леона и Кастилии, об отсутствии там феодализма, о неподвластности испанского Средневековья общим закономерностям развития феодализма.
Мы не собираемся в короткой статье давать развернутую критику такой трактовки, поскольку она возможна лишь как позитивное исследование широкого круга источников; кроме того, некоторые положения сторонников юридического подхода опровергались историками, о которых речь еще впереди. Поэтому здесь мы ограничимся замечаниями, характеризующими, на наши взгляд, наиболее слабые места рассматриваемой концепции.
Во-первых, это односторонние подбор и трактовка источников. Приведем только один пример. К. Санчес-Альборнос аргументирует положение об аграрном характере экономики кастильского города, главным образом, данными фуэрос. По его словам, во многих из них (Сепульведы, Толедо, Гвадалахары, Мадрида и г. д.) вообще нет упоминаний о ремесле и торговле; явно неиспанского происхождения ремесло и торгов
251
Червоиов C./l-
ля, упоминаемые в фуэрос Саагуна и Бургоса, где ими занимались «франки» -запиренейские иммигранты, а также Эскалопы (мосарабы): в наиболее пространных фуэрос главное внимание уделяется регулированию аграрных отношений. Лишь в фуэрос семейства Куэнки жизнь ремесленников подробно регламентируется, причем ясно, что они работают не на рынок, а на заказ2'1.
Практически каждый аргумент испанского историка базируется на недоразумении. Сразу возникает вопрос общего характера: могут ли фуэрос дать исчерпывающее представление о развитии в городах ремесла и торговли? Ведь сам К.Санчес-Альборнос, говоря об отсутствии в толедских фуэрос всяких упоминаний о них, несколькими строками ниже приводит тот общеизвестный факт, что Толедо был крупнейшим торгово-ремесленным центром Испании. Вызывает сомнение и толкование отдельных памятников. Из текста фуэро Эскалопы, например, вовсе не ясно, что ремеслом там занимались мосарабы. Впрочем, этническая и религиозная принадлежность ремесленников вряд ли может служить доказательством того, что само ремесло было инородным явлением в каком-либо поселении. В фуэро Мадрида, на которое ссылается автор, не только упоминаются ремесленники (столяры, кузнецы, ткачи), но регламентируется их деятельность30. Что касается пространных фуэрос, то следует иметь в виду, что они обычно предоставлялись сразу после завоевания и в ходе заселения города, фиксировали весьма специфическую ситуацию, когда вопросы наделения землей, регулирования поземельных отношений имели первостепенное значение, привлекали главное внимание законодателей. В фуэрос семейства Куэнки действительно упоминается, главным образом (но не исключительно) работа ремесленников на заказ. Однако, по нашему мнению, это следует объяснить самим характером памятника. Фуэро, по самой своей природе, регулирует правоотношения. Естественно, что работа на заказ, включающая в себя целый комплекс гарантий и обязательств, должна была найти гораздо более полное отражение в фуэрос, чем простая купля-продажа.
Такая трактовка источников свойственна ие только К. Сан-чес-Альборносу. И Х.-А. Гарсия-де-Кортасар, и Х.М. Лакарра,
252
Социалъно-зкономи^ское развита кастильского города ...
делая весьма категоричные заявления о характере экономики кастильского города (особенно города Новой Кастилии), редко опираются при этом на анализ источников. Нам представляется, что такая позиция ученых, применяющих изощренную исследовательскую технику, когда речь идет о каких-либо малозначительных правовых дистинкциях, может быть объяснена лишь изъянами методологии, трактующей социально-экономическую историю как нечто второстепенное.
Другим уязвимым местом аргументации этих историков, по нашему мнению, является их приверженгккть к ряду положений, которые кажутся самоочевидными и используются часто бездоказательно, как аксиомы. Это, например, представление о том, что городской кабальеро - обязательно воин, совершенно чуждый типично городским занятиям, например, торговле. Между тем, исследованиями последних лет, о которых речь пойдет ниже, такое представление опровергнуто. Здесь же упомянем о представлении, будто существовала некая прямая зависимость между характером социального и военного устройства кастильских городов и их расстоянием от мусульманской границы. Безусловно, борьба с мавританским Югом сказывалась на городском развитии, однако это влияние вовсе не было однозначным. Так, исследуя военное устройство городов Реконкисты - наиболее чувствительный к мусульманскому фактору элемент муниципального устройства -американский историк Дж.Ф. Пауэрс установил, что нередко одинаково удаленные от мавританской границы города Леона и Кастилии развивались в этом отношении больше, чем кастильские города, один из которых находился в долине Тахо, другой - близ Бискайского побережья31. И, наконец, третий момент. Настаивая на уникальном характере развития городов Кастилии, представители историко-правового направления берут как образец для сравнения крупные города Северной Италии, Западной Германии, Нидерландов, Северной Франции. Несоответствие этим классическим примерам толкуется как решающий довод в пользу теории об особом, нефеодальном пути развития средневековой Испании. Между тем, кастильские города XI-XII вв. имеют в своем социальном и экономическом строе много общего, например, с городами
253
Черво-нов С.Д.
Южной Франции, Южной Италии, Восточной Европы32. Это обстоятельство историками, о которых идет речь, как правило, игнорируется.
Названные черты историко-правовой литературы о кастильском городе XI-XII вв. имеют, по нашему мнению, общую основу— стремление объяснить факты социально-экономической истории эволюцией права, ориентацию на сравнительно узкий круг источников, устаревшее, формально-юридическое понимание феодализма и средневекового города. Главным следствием юридической трактовки социальной истории городов Кастилии является возведение в абсолют их некоторых их бесспорных особенностей.
Не принимая изложенной концепции, мы хотели бы, однако, подчеркнуть, что работы ее сторонников имеют большую практическую ценность. Ими исследован огромный материал по истории городского права и администрации, созданы прекрасные работы по истории отдельных городов, поставлена важная проблема своеобразия кастильского города.
Несколько заключительных замечаний о методологии данного направления. Называя его историко-правовым, мы вовсе не хотим сказать, что оно тождественно классической Rechtsgeschichte XIX в. Безусловно, особенно в последнее время, историки этого направления проявляют большое внимание к социально-экономической проблематике, однако экономика оценивается в позитивистском духе, лишь как один из многих факторов городского развития; при этом главная роль отводится юридическому и политическому факторам. О близости (или идентичности) методологии этого направления с позитивизмом говорит тот факт, что рассмотрение социально-экономической и правовой истории города ведутся параллельно, не связываются между собой; его история представляется как плавный, эволюционный процесс, где ведущую роль играют внешние влияния.
Вероятно, данное направление, генетически и идейно связанное через Э. Инохосу с историко-правовым направлением XIX в., может быть отнесено к консервативному по своей методологии крылу позитивистской историографии.
С конца 50-х годов в испанской медиевистике и, в частно
254
Социалхуно-зкоиоми'^еское развитие кастильского горо<}а ...
сти, в работах по кастильскому городу наметилась устойчивая тенденция к отказу от традиционных концепций. Она проявляется в различных формах. Иногда это частичный пересмотр историками-правоведами некоторых прежних позиций33; иногда - признание принципиального значения социально-экономического развития для истории городских учреждений; иногда простое декорирование старых теорий социологической терминологией (например, у X.А. Гарсия-де-Кортасара). Сама проблематика исследований перестала быть исключительно историко-правовой. Эти новые явления привели к образованию еще одного направления в историографии испанского города, которое мы условно назовем историко-экономическим.
Историки, о которых пойдет речь, нередко высказывают идеи, весьма близкие к вышеизложенным. Тем не менее, представляется возможным объединить их на основании существенного критерия: все они в той или иной мере признают первостепенное, часто - определяющее, значение экономического фактора в городском развитии. Так, К. Эстепа-Диес полагает, что причиной возникновение городов было общественное разделение труда, развитие внутреннего рынка торговли предметами обихода и сельскохозяйственной продукцией, ставшее возможным в результате демографического взрыва X-XI вв.3,1 Х.-М. Фонт-Риус и М. дель-Кармен-Карле считают, что первостепенную роль в возникновении города сыграл рынок35. К сожалению, специальных трудов по этой проблеме еще не создано, а цитированные оценки представляют собой не строго доказанные выводы, а предположения или замечания мимоходом. По-другому, чем представители историко-правового направления, оценивают эти авторы и уровень социально-экономического развития кастильских городов. Х.-М. Фонт-Риус полагает, что кастильский город ХП-ХШ вв. приобрел черты, вполне отличавшие его от деревни в экономическом и социальном плане; это торгово-ремесленные занятия значительной части их жителей и образование, по его терминологии, класса буржуа31’. М.-Х. Арагонесес утверждает, что в ХШ-XIV вв. «кастильские города ... переживали период значительного развития ремесленной деятельности ... В промышленных городах сложилось сильное, богатое бюргерство»37.
255
Червтюв С.Д.
П. Иррадиэль Муругаррен установил, что в конце XII - первой половине XIII в. Новая Кастилия была страной развитого товарного сукноделия. Ткани местного производства пользовались монополией на местном рынке, а импортные поглощались, как правило, двором, высшей знатью и т. д.38 Итог изучения экономики кастильских городов историками данного направления можно было бы резюмировать словами аргентинской исследовательницы М. дель Кармен Карле: «Испанцы были способны - более или менее, чем другие народы, искать и находить в ремеслах и торговле средства к жизни ... Существование военно-дворянской Испании ... не должно заставить нас забывать о существовании другой Испании, не менее реальной», Испании ремесленников и торговцев39. Исследователи данного направления не отрицают, разумеется, что военный и аграрный элементы играли важнейшую роль в городе Реконкисты40. Однако выявленный ими относительно высокий уровень его торгово-ремесленного развития позволяет нам с уверенностью говорить не о коренном отличии от запиринейского, а о региональных и стадиальных особенностях его развития.
Историки, о которых идеи речь, за исключением, может быть, М. дель-Кармен-Карле, не придают принципиального значения различиям в характере городов Кондадо и Эстремадуры. Во-первых, по мнению Р. Пастор-де-Тоньери, оно было заметно лишь в XII в.41 Во-вторых, это различие не было глубоким: «во многих случаях население северных городов, занятых сельским хозяйством, было не меньшим, чем в южных центрах»42. Наконец, вряд ли стоит приписывать слишком большую роль иностранной иммиграции в северные города, где, по мнению Х.-М. Фонт-Риуса, «франки» быстро ассимилировались43.
Исследование экономической жизни кастильских городов позволило историкам данного направления по-новому взглянуть на их социальную структуру. По мнению М. дель-Кармен-Карле, главной ее чертой была не гомогенность, как считает Х.-М. Лакарра, а, наоборот, наличие большого числа различных социальных групп, ярко выраженного социального неравенства. Уже в начале XIII в. «мы встречаем в консехос
256
Соцшмъио-ыономишсное развитм кастильского города ...
группу кабальерос, земельных собственников, сеньоров по отношению к соларьегос,... приобретающих ... значительную роль, в местном самоуправлении»44. Группы населения, связанные с ремеслом и торговлей находятся в это время в самом низу социальной лестницы, но их значение постоянно растет. Следует помнить, что в кастильском городе не существовало четкой грани между крестьянами и ремесленнками: горожане сочетали различные виды производственной деятельности45. С другой стороны, в состав оформившегося в XIII в. привилегированного слоя горожан - омбрес буэнос - наряду с кабальерос входят иногда и наиболее зажиточные ремесленники и купцы41’. Сами кабальерос, оказывается, вовсе не чужды были предпринимательству, что обеспечивало сближение в социально-экономическом и политическом плане землевладельческой и торгово-ремесленной верхушки города47.
Р. Пастор-де-Тоньери убедительно показывает, что городские кабальерос и идальгос еще до образования Месты вытеснили из коммерческого овцеводства мелких городских и деревенских собственников скота. Становление системы кастильских консехос проходило в обстановке острой борьбы за пастбища между различными слоями городского населения и между различными городами. Ранняя ориентация кабальерос и связанного с ними купечества на экспорт шерсти привела к тому, что «кастильское бюргерство, состоящее из купцов, перекупщиков, посредников, ростовщиков, всегда действовало как паразит сеньориального класса и не сыграло в силу этого своей роли вкладчика в местные текстильные мануфактуры. Вместе с тем, возможности развития ... мелких сельских производителей и городских ремесленников были постоянно им стеснены», что вызывало постоянную борьбу в городах и вылилось потом в восстание коммунерос4В.
Вопросы классовой борьбы в кастильском городе находят подробное отражение в работах представителей данного направления. Так, в статье, построенной, главным образом, на леонском и галисийском материале, Р. Пастор-де-Тоньери, исходя из своей концепции испанского бюргерства, стремится показать, что оно добивалось лишь схлабления своей зависимости от феодалов, с тем, чтобы активнее участвовать в экс-
17 С Д Червонов.
257
Червонов С.Д.
плуатации крестьянства. Этим она объясняет как его враждебность крестьянству в ходе городских восстаний XII в., так и компромиссный характер последних49.
М. дель-Кармен-Карле и М.-Х. Арагонесес характеризуют в своих работах восстания в кастильских городах во второй половине XIII в. Тщательное исследование разнообразных документов позволило М. дель-Кармен-Карле установить, что городские восстания были это время обычным явлением. Наряду с ремесленниками, в них участвовали широкие слои мелких земельных собственников, все городские низы. Общей тенденцией развития городских движений, направленных против дворянско-купеческой олигархии, было втягивание в них крестьянства окрестных деревень50.
Таким образом, выработанная рассматриваемым направлением концепция социально-экономического развития кастильского города в XI—XI11 вв. включает в себя такие моменты, как признание важнейшей роли экономики в городском развитии; положения о значительном уровне развития в кастильских городах ремесла и торговли, сложности их социальной структуры, напряженной социальной борьбе в их стенах. Историки, о которых идет речь, в особенности - М. дель-Кармен-Карле, П. Иррадиэль-Муругаррен, Т.Ф. Руис, умело используют, наряду с юридическими памятниками, огромный материал актовых, нарративных, топографических источников. Поэтому нам представляется, что их концепция истории кастильского города является более убедительной, чем созданная на историко-правовой основе. Однако не все в ней может быть нами принято. Историками данного направления не до конца изжит юридизм: так, и К. Эстепа-Диес, и М. дель-Кармен-Карле считают приобретение определенного юридического статуса непременным условием образования городов. Влиянию идей А. Пиренна следует, очевидно, приписать трактовку рынка как главного компонента городской экономики у Х.-М. Фонт-Риуса и М. дель-Кармен-Карле.
Нельзя согласиться и с тем, что М. дель-Кармен-Карле сближает, хотя и с оговорками, кастильских кабальерос с западноевропейским патрициатом, а Р. Пастор-де-Тоньери - с кулачеством.
258
Соцмльно-зкономическоеразвита/? кастильского города ...
Тем не менее, многие заключения этих историков имеют большую ценность для исследователей кастильской городской истории.
Методология данного направления, по нашему мнению, не выходит за рамки позитивизма. Об этом говорят преувеличение роли таких факторов городского развития, как демографический (К. Эстепа-Диес), правовой (М. дель-Кармен-Карле, Х.-М. Фонт-Риус); трактовка города (и кастильского, и «классического») как нефеодального явления.
Р. Пастор-де-Тоньери пытается строить свои работы на базе исторического материализма. И, хотя не все ее заключения вполне согласуются с трактовками, выработанными марксистской медиевистикой, факт обращения историков данного направления к марксизму весьма примечателен. Он свидетельствует о тех возможностях, которые предоставляет историко-материалистическая теория исследователям средневекового и, в частности, кастильского города.
Примечания
1 В советской медиевистике вопросы истории испанского города XI-XIII вв. освещались в работах: Корсунский А.Р. История Испании IX-XIII вв. М., 1976;Минаков С.Т. Восстание горожан в Саагупе в XI-XII вв.// Вестник МГУ. Сер. История. 1978. № 4; Гутнова Е В. Роль бюргерства в формировании сословных монархий в Западной Европе // Социальная природа средневекового бюргерства XI11—XVII вв. М., 1979.
2 Кастильские города к югу от Дуэро имели определенное сходство с городами Леонской Эстремадуры. Поэтому в рассматриваемых работах возможны упоминания об этих городах наряду с кастильскими.
3 Hinojosa Е. Notas inedilas sobre historia institucional cast.ellana// Cuadernos de historia de Espafla (далее - СНЕ).'Г. 18. 1952. P. II.
1 Hinojosa E. Origen del regimen municipal en Le6n у Castilla // Hinojosa E. Estudios sobre la historia del derecho espafiol. Madrid, 1903. P. I.
5 Hinojosa E. Origen ... В 43-65.
6 Bo A, Carmen Carle M. del. Cuando empieza a reseirvar.se a los Caballeros el gobierno de las ciudades caslellanas // CHE.']’. 4. 1946.
7 Laccara J.-M. Orientatirn des dtudes d’histoire urbaine en Espagne entre 1940 et 1957 // Le Moyen Age.T. 64. 1953. P. 332.
8 Поскольку этот вопрос имеет лишь косвенное отношение к теме статьи, мы коснемся его кратко. Подробнее см.: Корсунский А.Р. Города Испании в период становления феодальных от ношений И Социально-экономические проблемы истории Испании. М., 1965.
259
1 J Mayer E. Historia de las instituciones sociales у politicas de Espafla у Portugal durante los siglos V a XIV'E 1. Madirid, 1925.
111 Amman H. Vom Sliidtewesen Spaniens und Westfrankreichs im Mittelalter// Sludien zu den Anfflngen des europflischen Stadtewesens. Konstanz, 1958. S. 108; Carmen Carle M. Del concejo medieval caslellano-leon6s. Buenos Ares, 1968. P. 11; Lacarra J.M. Panorama de la historia urbana en la Peninsula Iberica desde el siglo Vai X // La citta nell’alto medioevo Spoleto, 1959. P. 352.
11 Chalmeta P. El “secor del zoco” en Espafla Madrid, 1973. P. 516-528; Hebei HP Rechts- und Wirtschaftsgeschichlliche Studien zur friihen Stadtentwicklung in Kastilien und Leon. Marburg, 1963. S. 23-26.
12 Sdnchez-Albomoz C. Ruina e extinction del municipio romano en Espafla у instituciones que le reemplazan. Buenos Ares, 1943. P. 129.
13 Sdnchez-Albomoz C. Espaca,un enigma histyrica Barcelona, 1973.T. 2. P. 115.
11 Garcia de Cortdzar J.A. La ёроса medieval. Madrid, 1978. P. 195; Diidler C.E. Uber das Wirtschaftsleben auf der Iberischen Halbinsel vom XI zum XIII. Jahrhundert. Geneve - Zurich, 1943. S. 121.
15 Valdeavellano у Arcimis L.G. de. Sobre los burgos у los burgueses en la Espafla medieval. Madrid, 1960; Idem. Origines de la burgucsia en la Espafla medieval. Madrid, 1969. Passim.
Garcia de Cortdzar J.A.Op.cit. P. 195.
17 Север Старой Кастилии.
IB Ennen Е. Die europasche Stack des Mittelalters. Gottingen, 1975. S. 72; Ballesteros Gaibrois M. Historia de Espafla. Barcelona, 1959. P. 234.
19 Lacarra J.M. Les villes-frontieres dans 1’Espagne des Xie et Xlle sidcle // Le Moyen Age. T. 69. 1963. P. 212; Vicens Vives J. Manual de historia econdmica de Espafla. Barcelona, 1977. P. 125; Hebei H. Op. cit. S. 81-83; Nueva historia de Espafla. '!' 7: Los reynos Cristianos en la alta edad media Madrid, 1973. P. 61-62.
20 .Здесь и далее термином «бюргерство» мы переводим испанское слово ‘‘burguesia’.’
21 Valdeavellano L.G. de. Origenes de la burguesia ... P. 188.
22 Sdnchez-Albomoz C. la potencia fiscal de los concejos de Castilla en la segunda mitad del siglo XII // BeitrSge zur franzosischen Aufklflrung zur spanischen Literatur. Festgabe filr Werner Krauss zum 70 Geburtstag. Berlin, 1971. S. 590.
23 Sdnchez-Albomoz C. Espafla ... P 118.
21 Sdnchez-Albomoz C. Espafla ... P. I6l.
25 Lacarra J.M. Les villes-frontidres ... P. 211.
2" Ibid., R 2)5.
27 См., например: Valdeavellano L.G. de. Origenes de la burguesia ... P. П9.
2Я Lacarra J.M. Les villes-fronlieres ... P. 205.
29 Sdnchez-Albomoz C. Espafla ... P 119.
Fuero de Madrid // Documenlos del Archivo general de la villa de Madrid, interpretados у coleccionados por D. Timoteo Domingo Palacio T. I. Madrid, 1888. R 38, 41,46; Capella Martinez M. La industria de Madrid. T. I. 1962. P. 7-8.
11 Powers J.F. 'townsmen and Soldiers: the Interaction of Urban and Military Organization in the Militias of Medieval Castile II Speculum. T 46. 1971. N. 4; Idem. The Origins and Development of Municipal Military Service in the Leoncse
260
Соцшзлъно-зкоиомическое развитие кастильского города ...
and Castilian Reconquesl, 800-1250//Traditia Studies in Ancient and Medieval History. T. 26. 1970. Passim.
32 См., например: Корсунский А.Р. История Испании IX-XH1 пн. М., 1976. С. 158.
Гак, исследуя роль городов в складывании кортесов, К. Санчес-Лль-борнос вынужден был обратиться к городской экономике и, изучив большой материал, признать, что значение кастильских консехос. заключалось в «соединении их вольностей и промышленного (“industrial") развития» (См.: Sdnchez-Albomoz С. La potencia fiscal ... Р. 590). Иногда наблюдается и обратное явление. Гак, Л.Г. де Вальдеавельяпо в своей ранней работе (Valdeavellano L.G. de. El mercado // Anuario de historia del derecho cspafiol. T. VI. Madrid, 1932) наслаивает на положении о значительном ремесленном и, во всяком случае, торговом развитии городов Кастильской Эстремадуры, высказывая, таким образом. Мысль, которую он же отвергает в монографиях 60-х годов).
33 Estepa Diez С. Estructura social de la ciudad de Leon (siglos XI-XI 11). Leon, 1977. R 51-52.
35 Carmen Carlo M. del. Del concejo ... P. 30; Font Riuz J. La sociedad en .Asturias, Le6n у Castilla en los primeros siglos medievales П Historia social у econdmica de Espafia у America Г. 1. Barcelona 1957. I’ 316.
v’ font Riuz J.M. Op. cit. P. 316.
” Aragoneses M.J. Los movimientos у luchas so< Sales en la Baja Edad Media // Estudios de historia stxial de Espafla 'L 2. Madrid, 1949. P. 376 - 377.
3" Iradiel Murugarren P. Evolucidn de la industria textil casteliana en los siglos XI11—XVI. Facl.ores de desarollo, organizacidn у cosies de produccidn manulaciurera en Cuenca Salatnnca 1974. R 33 - 39.
39 Carmen Carle M. del. Mercaderes en Castilla // CHE.'L 21 - 22. 1954. P. 316— 317.
111 Carmen Carle M. del. La ciudad у su contorno en Leon у Castilla (siglos X-XIII) // Anuario de esludios medievales. 1973.11 8.
31 Pastor de Togneri R.Conllictos sociales у estancamiento economico en la Espafia medieval. Barcelona 1973. P. 17.
32 Estepa Diez C. Op. cit. R 87.
45 Font Riuz J.M.Op.cit. P. 318.
11 Carmen Cade M. del. Del concejo... R. 68.
35 Ibid., p. 69.
36 Carmen Cade M. del. Del concejo... R. 78.
37 Carmen Cade M. del. Mercaderes ... P. 3I6; Ruiz TF. The Transformation of the Castilian Municipalities:The Case of Burgos, 1248 - 1350 // Past 8c Present. 1977. N. 77.
3S Pastor de Togneri R. Op. cit. P. 185.
3" Pastor de Tognen R. Op. cit. В 27.
Carmen Cade M. del. Del concejo... P. I59; Aragoneses M.J. Op. cit. P. 379.
261
Земледелие и скотоводство в кастильском городе Куэнка в XII в.*
Оценка кастильского города XII—XI11 вв. как военно-аграрного поселения до последнего времени была доминирующей в западно-европейской, в частности, испанской историографии1. В некоторых работах 1960-1970-х гг? эта трактовка подверглась определенной критике и корректировке, однако отсутствие специальных исследований по экономической истории города периода Реконкисты пока не позволяет делать окончательных выводов по данному вопросу. В нашей статье мы хотели бы, во-первых, дать возможно более полную картину состояния аграрной сферы экономики кастильского города в конце XII - начале XIII в. и, во-вторых, остановиться на проблеме специфики сельскохозяйственных занятий горожан.
В качестве основного источника мы избрали фуэро Куэнки - небольшого города на восточной окраине кастильской Эстремадуры? Утвержденное королем Альфонсом VIII около 1190 г. фуэро (городское право) Куэнки послужило затем основой для целого ряда фуэрос городов Кастилии, Леона, Арагона и Андалузии4. Обращение к данному памятнику для изучения экономической истории кастильского города оправдано по ряду причин. Во-первых, фуэро Куэнки является наиболее обширным и детальным кодексом городских обычаев Испании XII-XIII вв. Во-вторых, в Куэнке, в силу ее географического положения и исторического развития, не укоренились ни французское влияние, характерное для севера Пиренейского полуострова, ни мусульманская городская традиция, что делает этот город испано-христианским в собственном смысле слова. В-третьих, широкое распространение норм фуэро на
* Впервые опубликовано в сборнике работ аспирантов кафедр Истории древнего мира и Истории Средних веков Исторического факулыега МГУ. См.: Проблемы истории античности и С|хдних веков / Под ред. 10.М. Сапрыкина. М., 1982. С. 56-71.-/ 1рим.ред.
262
Земледелие и скотоводство в кастильском городе Кушка в XII в.
значительной территории Испании говорит о том, что отношения, сложившиеся в Куэнке, были типичны для многих городов Реконкисты. Наконец, отсутствие удовлетворительных публикаций документального материала по экономической и, в частности, аграрной истории испанских городов данного периода заставляет придавать особое значение свидетельствам юридических памятников.
Латинская редакция фуэро Куэнки, на данных которой построено наше исследование, делится на 44 главы, главы делятся на параграфы (за исключением гл. XLIV которая представляет собой таможенный тариф)5. Если сравнивать количество параграфов, посвященных вопросам аграрной жизни, и тех, где регулируются отношения в торговле и ремесле, окажется, что последних в фуэро гораздо меньше. Отсюда нередко делается вывод, иногда вполне категоричный, что это обстоятельство неопровержимо свидетельствует и о количественном преобладании в городской экономике земледелия и скотоводства над ремеслом и торговлей6. Такое заключение представляется нам излишне прямолинейным. Следует учитывать юридическую специфику самого памятника. Ведь ремесло и торговля не нуждались в особом правовом регулировании, исключая лишь статус ярмарки, отношения между кредиторами и должниками, а также между ремесленниками и заказчиками (эти вопросы, кстати, подробно регламентированы в фуэро). Что же касается земледелия и скотоводства, где составители фуэро сталкивались с такими явлениями, как землевладение и землепользование, управление городскими иму-ществами (пастбища, покосы и т. д.), потравы и т. д., следует признать, что в значительной степени обилие соответствующих статей было обусловлено необходимостью предусмотреть многочисленные юридические казусы, возникающие в данной сфере.
Обратимся теперь непосредственно к тем параграфам фуэро, которые характеризуют состояние городского земледелия.
Ассортимент выращиваемых в городе и его ближайших окрестностях сельскохозяйственных культур был довольно разнообразен. В фуэро упоминаются и зерновые культуры, и
263
Червонов С.Д.
виноград, а также овощи, фрукты, технические культуры (лен, конопля, тутовое дерево, сумах). Наибольшее значение имели, однако, виноградарство, зерновые и садовые культуры. Этим вопросам специально посвящены гл. 111—V фуэро.
Рассмотрим сначала гл. III, регулирующую порядки на полях, занятых под зерновые культуры (приводятся, главным образом, положения, связанные с охраной посевов, и о возмещении убытков, нанесенных урожаю). Из этой главы ясно, что зерновое хозяйство Куэнки не было монокультурным: расплачиваясь с поденщиком, хозяин поля должен был уплатить ему часть всякого зерна, какое он посеет (II 1.30). В гой же статье упоминаются и конкретные злаки - фуражное зерно и овес. Других указаний на ассортимент высеваемых злаков не имеется. Довольно трудно установить и характер севооборота. Определенную информацию о нем содержат данные о сроках земледельческих работ. В ст. III.26 говорится, что посевы зерновых должны охраняться с начала марта до середины июля, когда, вероятно, урожай убирали. Из ст. XLI.6 ясно, что, занимая в долг деньги под залог будущего урожая, должники обычно рассчитывались с кредиторами в августе. Наконец, ст. III.26 предписывает чтобы после праздника св. Михаила (29 сентября) не принимались никакие претензии по поводу убытков, нанесенных полям. Сама же уборка хлебов заканчивалась, очевидно, раньше - судя по приведенным данным, в июле-августе. Ст. XXXVI.2, где определяются ставки оплаты труда сезонных полевых рабочих, устанавливает наиболее высокие нормы для тех из них, которые работают по август включительно. С сентября же по март существовали самые низкие расценки работы - вдвое меньше, чем для занятых с июня по август. Все это показывает, что интенсивность земледельческих работ была наибольшей до конца лета, а в сентябре они, в основном, заканчивались.
Рассмотрим теперь обязанности наемного работника: он должен запахать поле, вносить удобрения на поля, убрать урожай, обмолотить его и провеять, затем построить сарай для хранения соломы. После этого его работа считалась оконченной (III.29). Мы видим, что здесь не упоминаются ни вспашка под пар, ни посев озимых. Такие сроки и последовательность
264
Земледелие и скотоводство в кастильском городе Кушка н XII в.
сельскохозяйственных работ свидетельствуют о применении двухполья, которое было обычным для кастильских аграрных порядков.
Земледельческая техника была, очевидно, традиционной. В памятнике упоминаются вполне обычные сельскохозяйственные орудия: плут, мотыга, серп и т. д. Как тягловый скот использовались быки (III.29). На некоторых участках земледелие было орошаемым (V 2-3,6-7). Использовались и удобрения (III.29).
Рассмотрим теперь вопрос о расположении и размерах обрабатываемых участков. Поскольку этот сюжет тесно связан с проблемой городского землевладения, которая будет рассматриваться отдельно, здесь мы осветим лишь агротехнический его аспект.
Культивируемые земли горожан были расположены в самом городе (главным образом, сады) и в ближайших окрестностях Куэнки, и, в общем, могут быть сведены к двум типам. Во-первых, это отдельные огороженные участки (defense), и, во-вторых, крупные массивы однородных по своему назначению сельскохозяйственных угодий. В ст. III.27 идет речь о том, что владельцы хлебных посевов сообща нанимают сторожа (custos messium). Понятно, что такие участки должны были быть расположены одним клином. Аналогично устраивались и виноградники. Ст. IV16 устанавливает плату для сторожа виноградников «от каждого, кто имеет виноградники в том округе (pagus), который он охраняет». Pagus здесь - это, безусловно, крупный земельный участок, отведенный под виноградники. Друг от друга участки отдельных владельцев отделялись канавами (IV15).
Defensa - отгороженный валом, изгородью, стеной, валом участок, отведенный подсад, виноградники,хлебное поле (V8) или покос (XLIII.5). Иногда огораживался и необработанный участок (V9). Сочетание в городских пригородах pagi и defence свидетельствует, вероятно, о постепенном складывании структуры обрабатываемых площадей. Возможно, что pagi - это давно, еще при арабах освоенные участки, a defence устаривались на вновь поднимаемых землях.
Попытаемся теперь определить обычные размеры куль-
265
Червоцов С./{.
тивируемых участков. В ст. III.27 устанавливается плата сторожу хлебных полей в зависимости от количества засеваемого зерна: тот, кто высевает caficium (666 л., то есть ок. 4 ц) или более зерна, платит по одной ставке, тот, кто меньше - по другой. Ст. Х.42, устанавливающая долю вдовы в семейном наследстве, определяет право вдовы на ager unius caficii. Очевидно, что поле, засеваемое одним кафицием зерна, было вполне обычным в пригородах Куэнки. Определить точный размер такого участка пока не представляется возможным, однако, исходя из того, что на засев одного гектара поля требуется около 1 ц семян, можно предположить, что ager unius caficii составлял около 4 га. На практике земельный надел мог быть и больше. Так, возвращаясь к ст. Х.42, мы можем установить, что вдовий участок выделялся из участка гораздо большего. Ст. III.30 устанавливает плату сезонному сельскохозяйственному работнику в 7 кафициев зерна, что составляет более 30 ц. Если даже мы будем считать, что урожайность в данной местности составляла 5 ц с гектара, то окажется, что хозяин поля отдает работнику урожай с 5-6 га. Естественно, что с учетом участков, с которых урожай шел на собственное потребление, на фураж, на продажу, а также земли, оставляемой под пар, общая площадь обрабатываемых земель в некоторых хозяйствах была весьма значительной. Кроме того, в состав землевладения могли входить и другие виды угодий: сады, виноградники (X. 10.42)7.
Попытаемся теперь определить виды хозяйств, которые встречаются в фуэро. Начнем с гл. III. В этой главе, насчитывающей 30 статей, нет ни одного упоминания о такой ситуации, когда хозяин поля сам же на нем и работает. Более того: свыше десятка статей главы касается дел о потраве. Однако нет ни одной статьи, которая рассматривала бы хозяина поля как свидетеля потравы, то есть говорила бы, по крайней мере, о его присутствии на поле. Таким образом, здесь мы вряд ли имеем дело с хозяйством рядового горожанина. О том же свидетельствует и крупный размер вознаграждения, который получает нанятый землевладельцем работник (bubulcus), а также ст. X. 10, которая представляет собой образец завещательной грамоты, где имущество завещателя характеризуется сле-
266
Земледелие и скотоводство в кастильском городе Кушка в XII в, дующим образом: «то, что я приобрел своим трудом (sudore) и службой, я разделяю следующим образом. Моему старшему сыну - виноградник с садом, а также дома, которые я построил или купил в N., а младшему сыну - поле и виноградник ...». Ст. 11.29 также свидетельствует о наличии в собственности горожан значительных земельных владений, поскольку упоминает о продаже участка земли владельцем, сохраняющим за собой «еще один или много участков». Таким образом, значительное число статей фуэро описывает относительно крупные хозяйства, причем некоторые из них использовали труд наемных работников.
Однако в Куэнке имелись не только крупные хозяйства. Так, например, ст. II. 11-13 описывает ситуацию, когда землевладелец сам обрабатывает свою землю. Наконец, имеются статьи, говорящие о наличии в городе людей безземельных или владеющих такими участками земли, которые не в состоянии их прокормить. Например, в ст. III.18 говорится о человеке, руками собирающем колосья на чужом поле.
К сожалению, фуэро содержит слишком мало данных, которые могли бы охарактеризовать продуктивность земледелия в окрестностях Куэнки. Однако, судя по мерам, которые предпринимались для ограничения вывоза из города продовольствия растительного происхождения (о чем подробнее будет сказано ниже), агрикультуру вряд ли можно назвать процветающей отраслью городской экономики.
Важнейшей отраслью хозяйства кастильского города ХП-ХШ вв. было скотоводство8. В Куэнке, согласно фуэро, разводили крупный рогатый скот, овец, коз, лошадей, свиней, ослов и мулов, домашнюю птицу. Встречается множество статей, где упоминается скот, однако, это, как правило, установления, касающиеся потрав, краж скота и т. п. Лишь гл. XXXVII подробно регламентирует обязанности пастухов овец (pastor), крупного рогатого скота (vicarius boum), коз (opilio саргагит), свиней (sabulous), лошадей (caballio). Различалась сезонная пастьба крупного рогатого скота и овец, которая осуществлялась в гористой местности (in serra. - XXXIX.2) и такой порядок, когда пастух собирал скот утром и возвращал его вечером (XXXVII. 12, 19). Наиболее крупными были, вероятно, овечьи стада.
267
Чернонов C /l-
Ст. XXXIX.2 упоминает о стадах численностью в сто голов и более, принадлежащих одному человеку. Косвенным свидетельством концентрации многочисленного скота в руках одного владельца служит ст. XXXIX.3, устанавливающая крупное вознаграждение наемному пастуху9. Отдавать пастуху несколько центнеров зерна и несколько голов (а, может быть, и десятков голов скота) за сезон мог человек довольно богатый, причем владеющий не только большим стадом, но и, скорее всего, крупным земельным участком.
Консехо Куэнки проявляло большую заботу о состоянии городского скотоводства (овцеводства в первую очередь). Выпас овечьих стад осуществлялся на большой территории (судя по фуэро, зимой стада отгонялись до 100 км к югу от города - практически к мусульманской границе. - XXXI. 16). Летом их пасли на горных пастбищах невдалеке от города. Поэтому в зимнее время скот охраняли конные воины - кабальерос, а в летнее - сельские пехотинцы (пеоны) под контролем алькальда Куэнки (XXXIХ.2). Кабальерос, охранявшие стада, были заинтересованы в этом не только потому, что они получали за это вознаграждение (XIII. 16), но и потому, что они сами являлись крупными собственниками скота, стада которых насчитывали по сотне и более овец (XXXIХ.2)
Важным элементом деятельности консехос по организации скотоводства было обеспечение перегона стад за пределами городского округа и, наоборот, недопущение чужого скота на свою территорию. Жители Куэнки имели право на освобождение от montazgo (сбора за перегон и выпас скота) на всей территории королевства вплоть до реки Тахо (1.10). С другой стороны, если кто-либо «без разрешения короля ... или консехо» пригонял скот на территорию округа, специальные чиновники коноехо (из числа кабальерос) имели право отобрать часть этого скота (XLIII.16; 1.5). Консехо Куэнки проявлял заботу об охране своих пастбищ. Ст. VII, карает штрафом того, кто производит какие-либо работы гп exilu concilii, то есть на общинных пустошах, пастбищах.
Роль овцеводства в Куэнке, очевидно, в значительной мере определяется тем, что оно являлось сырьевой базой для высокоразвитого городского сукноделия11.
268
Земледелие и скотоводство в кастильском городе Куэнка в XII в.
Скот был важной статьей городского экспорта. В таможенном тарифе упоминается крупный рогатый скот, лошади, мелкий скот. Привлекает внимание следующее обстоятельство: тариф различает скот, который продается на месте, в Куэнке, и скот, продаваемый во владения мусульман, причем в последнем случае взимаются более высокие пошлины. Судя по таможенному тарифу, арабам продавали коней, ослов и мулов, то есть верховых и вьючных животных, ценившихся в Кастилии как «стратегический» товар12. Кроме того, ст. XIII.4 разрешает продажу мусульманам живого скота в качестве продовольствия. Очевидно, здесь имеются в виду крупный рогатый скот и овцы, за продажу которых повышенная пошлина не взималась. Таким образом, фуэро Куэнки, создавая благоприятные условия для экспорта некоторых видов скота (выгодные в первую очередь кабальерос, которые могли продавать овец и коров в большом Количестве), в то же время ограничивало возможности, продажи в аль Андалус животных, которых могли использовать в коннице.
Упомянутая нами ст. XIII.4, санкционирующая продажу скота арабам, в то же время запрещает горожанам под страхом смертной казни поставлять мусульманам любые другие виды продовольствия. Только ли нежелание облегчить положение своего потенциального противника обусловило суровость законодателей? Вероятно, нет. Представляется, что городу остро недоставало продовольствия. Об этом свидетельствует и таможенный тариф. Он облагает пошлиной очень небольшое количество продовольственных товаров: морскую рыбу, мед, масло13, сало и топленый жир, сахар, пряности, инжир и гранаты. Эти товары не являлись продуктами первой необходимости, основные же продукты питания пошлиной не облагались: «Никто пусть не взимает пошлины с продовольствия, которое христианин привезет к Куэнку, а именно: с хлеба, вина, овощей и фруктов». К этой же группе распоряжений можно отнести и ст. XI 1.20, которая наказывает штрафом в 5 золотых вывоз на пределы городского округа рыбы и дичи. Итак, налицо наивыгоднейшие условия для ввоза в город продовольствия, с одной стороны, а с другой - суровые наказания за вывоз практически всех его видов, кроме скота14. Нам пред
269
Червоиов С.Д.
ставляется, что такое положение дел свидетельствует о продовольственной проблеме (точнее - о нехватке продуктов земледелия) в новокастильском городе. Косвенно об остроте этой проблемы свидетельствует и тщательно разработанная система штрафов за любой ущерб, нанесенный посевам, и введение особых юридических процедур во время жатвы, «дабы урожай не пропадал, пока идет разбирательство» (III.26).
Таким образом, предварительная оценка данных фуэро Куэнки говорит о том, что собственно аграрная сфера городской экономики (то есть растениеводство) была не в состоянии обеспечить население своей продукцией, в отличие от скотоводства, которое отчасти было ориентировано на экспорт. Это позволяет по-новому взглянуть на традиционную оценку кастильского города как военно-аграрного поселения.
Важные сведения, характеризующие аграрный сектор экономики Куэнки, содержатся в статьях фуэро, касающихся землевладения. Для обозначения земельного участка в фуэро употребляется, как правило, термин hereditas и практически идентичный ему термин radix. Оценивая юридический статус hereditas, следует прежде всего обратить внимание на ст. II. 1, которая предоставляет владельцам земель право их дарить, продавать, обменивать, закладывать, завещать независимо от того, желает ли владелец оставаться в городе или покинуть его. Таким образом, этой статьей декларировано право свободного распоряжения земельным наделом. Однако другие статьи памятника, в противоречии с упомянутой, несколько ограничивают права землевладельца. Так, запрещалось каким-либо образом передавать землю лицам духовного звания (II.2; XXXI 1.3). Землевладелец не мог продать свой участок, не предложив его предварительно своим родственникам, которые имели преимущественное право на его покупку (XXXII. 4, 6). Земельный участок мог быть, даже и без согласия владельца, отчужден (за компенсацию) консехо, в том случае, если на нем имелись источники или залежи глины, строительного камня, известняка (VII.2). Деревенские консехос были вправе отобрать hereditas у того владельца, который не поддерживал в должном порядке оросительные каналы на своем участке (III.3). Консехо мог в тех случаях, когда участки земли нахо
270
Земледелие и скотоводство в кастильском городе Куэнка в XII в.
дились между дорогой и другими участками, устраивать проход по этим участкам, опять-таки даже вопреки воле их владельцев (II.22-23). Других ограничений в праве отчуждения земли по данным фуоро нам установить не удалось. Таким образом, можно сказать, что права горожан в области отчуждения своей земельной собственности были весьма широки, однако в некоторых случаях ограничивались в пользу городской общины, когда usus et abusus этим участком противоречил ее интересам. В определенном смысле права землевладельца ограничивались правами его родственников. В остальном отчуждение земельного владения осуществлялось относительно просто: так, для того, чтобы продать hereditas, горожанин должен был публично объявить о своем решении, чтобы землю могли купить его родственники (XXXII.4), а также представить поручителя (VII. 18). Затем, найдя покупателя, он в присутствии свидетелей показывал ему свое владение (11.29). Сделка оформлялась грамотой (carta roborationis), которую участники и свидетели сделки подписывали в приходской церкви (VII. 12). Через год городские судебные инстанции уже не принимали исков по поводу владения покупателя, если сделка была осуществлена по форме (VI1.10).
Зафиксированный в фуэро порядок продажи земли облегчил, очевидно, концентрацию в руках богатых горожан земельной собственности и, соответственно, обезземеливание других категорий населения-города. Более сложным является вопрос о роли в этом процессе наследственного права. С одной стороны, законодательство стремится как-то воспрепятствовать дроблению семейных земельных владений - нигде в фуэро не говорится о праве дочерей на наследование земельного участка; зафиксированная норма, согласно которой после смерти землевладельца, не оставившего потомков мужского пола, его земля переходит к родственникам по восходящей линии (“radix ad radicem’.’- Х.1.21); родственники имеют преимущественное право на покупку земли. Однако эти установки, вероятно, в значительной степени компенсировались другими правовыми нормами. Так, родственники горожанина, продающего землю, могли воспользоваться своим правом лишь тогда, когда они предлагали за участок цену не меньшую, чем
271
Червоион С.Д.
другие покупатели, поскольку, по прямому признанию соста-вителей фуэро, продажа земли одним лишь родственникам могла привести к нежелательному падению цен на участки (XXXI 1.7). Распоряжения, касающиеся наследования, также вряд ли могли сильно препятствовать дроблению участков, поскольку в Куэнке не существовало майората, и землю при наследовании обязаны были разделить (partitio) поровну между законными сыновьями хозяина или согласно завещанию, причем завещатель не вправе был лишить надела кого-либо из сыновей (Х.27; X. 11). За вдовой танке сохранялось право на часть земельного наследства (Х.42).
Таким образом, правовой статус земельной собственности горожанина Куэнки не создавал особых помех для перемещения этой собственности из рук в руки, к дроблению и утрате этой собственности, с одной стороны, и ее концентрации -с другой, фуэро, к сожалению, не дает исчерпывающих сведений относительно того, насколько интенсивно протекал этот процесс и далеко ли он зашел. Рассмотрим некоторые отрывочные свидетельства. Среди причин, которые заставляли землевладельцев продавать свои участки, фуэро называет необходимость внести выкуп за пленного, штраф за убийство, а также необходимость покинуть город по поводу ira regis (XXXII. 6, 8). В этой связи будет небезынтересно привести следующие соображения. На основании фуэро невозможно судить о размерах и стоимости земельных участков. Лишь в ст. 11.21 упоминаются участки ценой в 20 менкалей (около 15 мараведи). Тяжбы по поводу прав на владение землей большей стоимости должны были в некоторых случаях решаться в королевском суде, то есть в столице, или судебным поединком (reptum). Вероятно, такой участок считался достаточно крупным и дорогим - ведь и судебный поединок, и апелляция в королевский суд были делом весьма сложным и опасным. Недаром некоторые участники тяжбы намеренно занижали цену земли “propter timorem eundi ad regem vel timore reptafcionis” (11.21). Сравнив сумму в 20 менкалей и, например, штраф за убийство (в общей сложности 500 мараведи. - XIV1), мы можем заключить, что зачастую судебный приговор означал для ответчика потерю его земельного владения. С другой стороны,
272
Земледелия и скотоводство в кастильском городе Кулика в ХП в.
ст. XXXI 1.6 содержит такое высказывание: «Если бы был обычай, чтобы можно было продавать землю лишь своим родственникам, участки бы слишком обесценились, и их стоимость не покрыла бы расходов на выкуп пленного или штраф за убийство». Таким образом, предполагалось наличие и участков гораздо большей стоимости - около 500 мараведи, которые, тем не менее, приходилось продавать для таких крупных расходов. Очевидно, упомянутые в этих статьях случаи не являлись повседневными в Куэнке;, хотя и не следует преуменьшать их значение. Ведь кроме штрафа за убийство, городское законодательство предусматривало еще множество других, величина которых вполне сопоставима со стоимостью земельных участков, если принять за стандартную 20 менкалей. Не так уж редко в пограничной и активно воюющей Куэнке должны были и платить выкуп за пленных. Не меньшее значение должен был иметь другой путь перемещения земельной собственности - продажа за долги, упоминаемая в ст. XXXII. 7, 9.
Фуэро Куэнки фиксирует некоторые нормы, которые свидетельствуют о том, что неравенство в распределении земельной собственности приводило иногда к определенным трениям, спорам и стычкам горожан. Памятник устанавливает штраф за покушение на чужую земельную собственность (перенесение межи, производство работ на чужом участке) в размере 10 мараведи (II.3-7). Ст. 11.12, определяя порядок обращения в суд в том случае, если землевладелец обнаруживал на своем участке другого человека, добавляет, что «это установлено, чтобы работающие не убили бы друг друга, когда ни тот, ни другой не хотят уступить». Ст. XIII. 18 специально включена в текст, «чтобы утихомирить раздоры, которые случаются среди жителей Куэнки по поводу их hereditates. Свидетельством далеко зашедшего процесса перераспределения земельной собственности в Куэнке являются упоминания о людях, вообще не имеющих земельной собственности и находящихся на чужой hereditas (1.23) или подряжающихся произвести работы на чужом участке (Х.8).
Таким образом, мы можем констатировать, что в тех кастильских городах, о которых идет речь, существовала проблема земельной тесноты, которая выражалась, с одной стороны,
1В. С.Д Червонов
273
Червонов С.Д.
в образовании крупных земельных владений, площадь которых, вероятно, составляла десятки гектаров, а стоимость - сот-ни мараведи, а с другой - в наличии определенного количества малоземельных и безземельных горожан. Такое положение вещей, вполне характерное для областей с развитыми товарно-денежными отношениями и правовой системой, предусматривающей относительно свободное отчуждение земельной собственности, имело, однако, в Кастилии важную особенность. Оно не сложилось в результате нехватки земель земель и их дороговизны. Мы уже говорили выше, что культивируемые земли вокруг Куэнки были окружены землями необработанными, фуэро предусматривало возможность наделения ими безземельных горожан, причем бесплатно. Рассмотрим соответствующие свидетельства. Так, в ст. II идет речь о том, что люди, вновь прибывающие для жительства в Куэнку, получают для строительства от городского или деревенского консехо участок земли. Продав дом, построенный на этом участке, поселенец терял право на получение нового участка и должен был строить новый дом только на купленном участке. Таким образом, в первый раз он получал землю для строительства бесплатно. Впрочем, это может быть истолковано просто как средство привлечения в город новых горожан. Однако в памятнике есть и другие статьи, свидетельствующие, что вокруг города имелось достаточно земель для хозяйственного освоения, а законодательство такое освоение поощряло. Ст. 11.18 упоминает о прессуре - юридической процедуре, согласно которой человек, обработавший пустующую «ничейную» землю, становился ее собственником. По фуэро Куэнки, для того, чтобы такая земля превратилась в hereditas, необходимо было ее обработать от межи до межи плугом или мотыгой. Другой формой апроприации земель были уже упоминавшиеся defense, то есть огороженные участки земли, которые, очевидно, оставаясь в собственности консехо, могли использоваться горожанами, главным образом, как луга или выпасы. Для того, чтобы стать владельцем defense, достаточно было, согласно фуэро, лишь огородить данный участок (XI11.5). Ни в случае с новыми поселенцами, ни тогда, когда речь идет о прессуре или огораживании, мы не встречаемся ни с какими
274
Земледелие и скотоводство в кастильском городе Куэнка в XII в.
упоминаниями о взыскании платы за пользование этими уча-стками. Это вполне согласуется с общей демографической ситуацией в Новой Кастилии, где пустующих земель было вполне достаточно, чтобы консехос могли ее раздавать бесплатно. Однако такое положение требует разъяснений: мы видим, с одной стороны, земельную тесноту, порождающую безземелие и борьбу за землю, доходящую до кровавых столкновений, с другой - стремление законодателей привлечь в город новых поселенцев, создать льготные условия для хозяйственного освоения пустующих земель. В такой ситуации, по нашему мнению, легче всего подается объяснению позиция законодателей, которые, как мы это показали выше, стремились решить проблемы, связанные с нехваткой в городе продовольствия, а также проблему земельной тесноты. Более сложны другие вопросы: почему малоземельные и безземельные горожане Куэнки не использовали возможностей, предоставляемых им законодательством? Почему, несмотря на наличие вокруг города пустующих земель, этот город испытывал острую нехватку продовольствия? Фуэро не дает прямых ответов на эти вопросы, поэтому мы вынуждены ограничиться рассмотрением нескольких возможных толкований изложенных данных:
1. Земли, пригодной для хозяйственного освоения, находились далеко от города и для того, чтобы заниматься их обработкой, нужно было перебраться для жительства в деревню, что влекло за собой утрату некоторых выгод, например, налоговых льгот, а выгоды, которые приносило такое переселение, не могла компенсировать даже благоприятная для сбыта продуктов растениеводства рыночная конъюнктура. Эти соображения имеют смысл лишь в том случае, если речь идет о деятельности малоземельных или безземельных горожан, поскольку зажиточный горожанин мог осуществить такую операцию и не перебираясь в деревню сам, а за счет своих батраков.
2. Освоение новых земель не связано с переселением горожанина города, однако оно невозможно, поскольку требует сравнительно крупных затрат на приобретение рабочего скота, инвентаря и т. п.
3. Для обеспеченных горожан, которые могли позволить себе такие вложения, освоение новых земель было, очевидно,
275
Червонов С.Д.
невыгодным. При существующем в городе дефиците продуктов такую ситуацию можно объяснить только тем, что другие отрасли экономики давали больший (или более надежный) доход, чем земледелие.
Резюмируя эти рассуждения, можно сказать, что, очевидно, освоение новых земель было затруднено для малоземельных и безземельных горожан необходимостью нести в ходе осуществления прессуры довольно большие расходы, а для лиц, которые в состоянии были нести такие расходы, земледелие было менее выгодным, чем другие отрасли экономики. Таким образом, наблюдения над структурой земельной собственности кастильского горожанина позволяет подтвердить суждение о том, что экономика городов Реконкисты не обязательно развивалась по «деревенскому» типу. Случай с Куэнкой показывает, что в глазах ее жителей наиболее перспективным и прибыльным были такие сферы экономики, как ремесло и коммерческое скотоводство.
Выше мы установили, что в производственную деятельность в сельскохозяйственной сфере экономики были вовлечены, по крайней мере, три категории горожан: крупные и средние землевладельцы и собственники скота (многие из них являлись кабальерос); земельные собственники крестьянского типа13; наемные работники, именуемые в фуэро mancipia, mercenara, operarii. Источник позволяет охарактеризовать более или менее полно деятельность лишь этой последней категории населения. Среди mancipia (mancebos - в староиспанских текстах) ст. XXXVII 1.2 называет «пахаря» (буквально: «погонщик волов» - bubidnis), садовника и пастуха. На каких же условиях трудились мансебос? Фуэро предусматривает, что договор (pactw) между хозяином и мансебо мог заключаться на целый год (XXXVI.2). Предусматривалась поденная и посезонная оплата, а также оплата за совершение определенного объема работ. Если мансебо прерывал работу раньше срока окончания договора, он получал лишь от трети до двух третей оговоренной платы (XXXVI. 2, 6), что, очевидно, играло роль штрафа. Наниматель же, прерывая договор, никакого штрафа не платил. Что касается размеров посезонной оплаты труда маясебос, то она была довольно высока, что, очевидно,
276
Земледелия и скотоводство в кастильском городе Кутка в XU в.
свидетельствует об определенном дефиците такого рода рабочей силы. Bubulcus получал за свой труд 7 кафициев (4662 л) зерна, альмуд (около 8 л) соли, по связке лука и чеснока, четыре солида, и, помимо этого, по договоренности с хозяином, часть урожая (II 1.30). Пастух получал за сезон 14 кафициев зерна, седьмую часть ягнят, козлят, молока, сыров и шерсти баранов и неокотившихся* овец, четыре шкуры, корм для своих собак и два солида (XXXVII.3). Со своей стороны, мансебос были обязаны исправно делать работу, содержание которой оговаривается в фуэро, заботиться о хозяйском имуществе и компенсировать убытки, которые произошли по их вине. Мансебос не были полноправными горожанами. Они обладали ограниченной правоспособностью, наниматель имел определенные права на их имущество (XXIII.30; XXXVIII.9; 1.23). Работник был обязан своему нанимателю личной преданностью (XXXVIII. I)16. Однако мансебос не тождественны зависимым крестьянам: они не наделяются землей, не платят феодальной ренты, в любой момент могут прервать свою зависимость от нанимателя, правда, неся при этом материальные убытки. Таким образом, и в области производственных отношений в кастильском городе имелись явления, качественно отличавшие его от деревни.
Подводя итоги, мы можем сказать, что фуэро Куэнки содержит в себе богатый материал о сельскохозяйственных занятиях кастильских горожан. Земледелие и скотоводство играли большую роль в экономике города Реконкисты, что, однако, не дает права считать его поселением аграрным. Об этом свидетельствует, во-первых, достаточно высокий уровень развития ремесла и торговли Куэнки17 и, во-вторых, некоторые специфические черты самого аграрного строя города, которые явственно отличают его от деревни. К ним можно отнести слабое развитие растениеводства, заставлявшее городские власти ограничивать вывоз продовольствия и поощрять его ввоз, что совершенно нехарактерно для деревенской экономики. Городское скотоводство в значительной степени имело коммерческий характер, было неразрывно связано с торгов-
' Так в тексте. - Прим. ред.
277
Червонов С.Д.
лей18. Знаменательным явлением было нежелание (или отсутствие возможности) у части горожан заниматься земледелием, несмотря на нехватку в городе продуктов и обилие свободных земель, «недеревенский» характер существовавшей в Куэнке земельной тесноты. Нетипичным для деревни является и характер социального деления горожан, вовлеченных в сельскохозяйственную деятельность: вместо феодальной зависимости мы находим в Куэнке отношения найма, облекавшиеся, разумеется, в формы, свойственные феодальному обществу. Таким образом, многочисленные статьи памятника показывают, что аграрные занятия не определяли полностью хозяйственный облик кастильского города, но, наоборот, сами в значительной мере были приспособлены к нуждам городского ремесла и торговли.
Примечания
1 Valdeavellano L.G. de.Origenes de la burguesia en la Espafla medieval. Madrid, 1969. I’. 188; Lacarra J.M. Les villes-frontifercs dans 1’Espagne des Xl-e et XI11-c sidcle // Le Moyen Age. T. 69. 1963. P. 212; Hebei H.P. Rechts- und Wirtschaftsgeschichtliche Studien zur frlihen Siadtentwicklung in Kastilien und Leon. Marburg, 1963. S. 81-83.
2 Carmen Carle M. Mercaderes en Castilla // Cuadernos de historia de Espafla T XXI-XXII. 1954. P. 316-317; Gutierrez Nieto J.I. Tipologla de los movimientos sociales del siglo XII en Le6n 6 Castilla I/ Hispania Revista espaflola de historia. T XXXIX. N. 141. 1979. P. 32-33. Подробнее см.: Червонов С.Д. Социалыю-экомическос развитие кастильского города XI-XIII вв. в зарубежной медиевистике И Проблемы истории античности и средних веков. М., 1981.
1 Forum Conchc. Euero de Cuenca Ed. by G.H. Allen. Cincinnati, 1909-191().
1 Датировка фуэро Куэнки и характер его связи с другими фуэрос до сих пор вызывают споры в испанской медиевистике. См.: Martinez Gijon I. La familia del Euero de Cuenca Estado de investigacidn cientilica // II Congresso Internazionale della Society italiana di storia dal diritto. Venezia, 1969.T 2. 1971.
5 Ссылки на источник будут даваться в тексте статьи. Римской цифрой обозначается помер главы, арабской - номер параграфа
6 Dubler С.Е. Uber das Wirtachaftsleben auf der Iberischen Halbinsel vpm XI zum XIII. Jagrhundert. Gendve, Zurich, 1943. S. 71-75.
7 Согласно ст. Х.42, вдова имеет право на виноградник в arenzada. то есть 0,447 ара.
8 Истории кастилы кого скотоводства (и, главным образом, овцеводства) в XII—XI11 вв. посвящена довольно обширная литература. См., например: Bishko Ch. El casiellano, hombre de la llanura La explotacibn ganadera en el Area Irontiera de la Mancha 6 Extremadura durante la Edad Media // Homenaje a J.
278
Земледелие и гкопюводство в кастильском городе Кулика а XII в
Vicens Vives. Т. 1. Barcelona, 1965; Pastor de Togneri R. Ganaderia 6 precios. Consideraciones sobre la historia ccondmica de Le6n 6 Castilla (siglos XI—XIII) // Cuadernos de historia de Espafla T. XXXV-XXXVI. 1962.
9 Об этом подробнее см. ниже.
10 Отметим, что, согласно некоторым фуэрос семейства Куэнки (например, Касереса и Усагре), в перегонном скотоводстве не разрешался:!, участвовать собственникам менее чем 50 голов овец. Эго, по наблюдению Р. Пастор-де-Тоньери, было дискриминационной мерой, выгодной кабальерос, овцы которых паслись в горах, и их шс[>сть ценилась в Касгилии выше других. См.: Pastor de Togneri R. Gonflictos sociales 6 estancamiento economico en la Espafla medieval. Barcelona, 1973. P. 94.
11 Cm. ct. XLII1.9-11 фуэро, а также: Iradiel Murugarren P. Evolufli6n de la industria (extil casteliana en los siglos XIII-XV Factores de desarollQ organization 6 costes de produccidn manufacturera de Cuenca Salamanca, 1974. Cap. I.
12 Одно из фуэрос семейства Куэнки - фуэро Пласенсии - вообще запрещает, наряду с оружием, продажу лошадей мусульманам. См.: Benavides Checa J. El fuero de Plasencia Roma, 1896. § 151.
I?l “Oleum”; вероятно, растительное масло.
м Постановления, поощряющие ввоз продовольствия и ограничивающие его вывоз, а также устанавливающие максимумы цен на различные продукты, содержатся и в других фуэрос семейства Куэнки. См.: Benavides Checa J. El fuero de Plasencia Roma, 1896. P. 650, 705, 706. Sancho Izquierdo M. Bl fuero de Molina Madrid, 1916. P. 68, 128, 130.
15 Следует иметь в виду, что мелкое приусадебное хозяйство в кастильских, как, впрочем, и в других европейских средневековых городах, нередко вели ремесленники и мелкие торговцы. См.: Carmen Carle М. Del floncejo medival castellano-leonds. Buenos Aires, 1969. P. 69.
16 Поскольку мы не ставили цели подробного рассмотрения социального строя города, данные о положении мапсебос приведены в самом суммарном виде.
17 См.: Червонов С.Д. Ремесло и торговля в кастильском городе XII в. по данным фуэро Куэнки / Статья депонирована в ИПИОП ЛН СССР. М., 1981.
|н Как известно, впоследствии кастильские города переориентировались с экспорт а живого скота на вывоз шерст и.
279
Две неизвестные редакции кастильско-генуэзского договора 1146 г. из ленинградских собраний*
В 1147 г. король Кастилии и Леона Альфонс VII, опираясь на поддержку генуэзцев и пизанцев, отвоевал у мусульман г. Альмерию. Походу предшествовала дипломатическая подготовка, в результате которой в 1147 г. был подписан союзный договор Альфонса VII и Генуи. Договор представляет собой две грамоты, одна из которых содержит обязательства леоно-кастильского короля, другая - генуэзской коммуны. Текст договора, сохранившийся в копии начала XIV в. и хранящийся в Генуе, неоднократно публиковался1. Однако авторам этих публикаций, очевидно, не были известны два списка одной из составных частей договора - обязательств Альфонса VII, которые хранятся в Отделе рукописей ГПБ и Архиве Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР2. Оба текста написаны на пергаменте готическим письмом, близким к книжному. Такое письмо характерно для многих официальных итальянских документов XII в. Грамоты не имеют ни дат, ни подписей, ни печатей, однако, судя но расположению текста и имеющимся на грамоте ЛОИ И3 прорезям для пергаменных ленточек или шнуров для печатей, они первоначально предназначались для подписания. В обеих грамотах имеются позднейшие исправления, незначительные в редакции В, весьма существенные в редакции А. Судя но характеру почерка и содержанию исправлений, они внесены вскоре после состав-
’ 'Этой работе суждено было стать единственной публикацией подлинного средневекового документа, осуществленной С.Д. Червоповым. Опа стала результатом его исследований в крупнейших российских собраниях средневековых западноевропейских текстов - Отделе рукописей Государственной публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина (ныне- Российская национальная библиотека, г. Санкт-Петербург) и Архиве Лениградского отделения Института истории АП СССР (ныне - Санкт-Петербургский Институт истории Ртхсийской академии наук). Работа опубликована в сборнике «Сдтедпие века». Вып. 46 1983. С. 335-343. - Прим. рей.
280
Две неизвестные редакции кастилъско-генуззгкого договора ...
ления грамот, во всяком случае - до подписания договора, и, видимо, одним лицом, между д ем как грамоты написаны разными писцами. Исправленный текст редакции А лишь в деталях отличается от неисправленного текста редакции В, а исправленный текст в редакции В идентичен редакции С за исключением написания отдельных слов. Очевидно, ленинградские грамоты являются предварительными редакциями договора, последовательно исправлявшимися в ходе его обсуждения кем-то из участников кастильско-генуэзских переговоров. При этом редакция А является наиболее ранней, а редакция С - окончательной. Таким образом, условия договора пересматривались по крайней мере дважды. Первоначальные редакции содержат важные сведения о предполагавшемся походе на Севилью и Тортосу, о планах захвата Валенсии и Дении, складывании и развитии кастильско-генуэзского союза. Это делает ленинградские документы интересными как для испанистов, так и для специалистов по истории Италии.
Публикатор выражает глубокую признательность Д.А. Дрбоглаву, А.М. Кононенко и Ю.П. Малинину за помощь, оказанную при подготовке публикации. Особую ценность имели для нас советы, данные покойной А.Д. Люблинской.
Текст редакции А
In nomine Domini amen. Ad honorem Domini omnipotentis patris et filii et spiritus sancti. I Ego Adefonsus Hispaniarum imperator talem pactum et conventionem vobiscum ianuen I ses facia Ita videlicet quod in futura proxima estate mediante maio его cum exercitu / meo pro posse4 bona fide sine fraude primitus in Almaria deinde ad ceteras partes maritimas / Yspanie aflicto Hispalem id est Sibilie cum ipsa Sibilia usque ad Tortosam sicuti concordabor / cum consulibus comunis lanue qui in exercitu fuerint5. Et in eodern6 exercitu morabor cum ianuensibus7 qui I in exercitu fuerint et moram fecerint nisi remanserit iusto Domini impedimento aut consilio eorum / et nostro8. Et salvabo vos et res vestras bona fide secundum meum posse. Et habeatis libere et sine omni / gravamine terciam partem civitatum et locorum cum eorum9
281
Червонов С.Д.
pertinentiis quas vel que nos insimul ceperi I mus aut mihi vel vobis sese reddidorint duabus partibus mihi retentis. Et non ego in consilio neque in / facto ego vel heres meus ut commune lanue suam terciam partem ammittat. Insuper faciam iurare eos / homines quibus partem meam comittam et similiter heredes mei faciant ut non sint in consilio / neque in facto ut terciam vestram partem perdatis aliquo in tempore. Et si quis voluerit vobis earn auferre quod / adiuvent earn vobis defendere et retinere sine fraude et malo ingenio Eandem vero partem quam civitas I vestra habet in temporalibus ecclesia vestra habeat in spiritualibus. Et in omnibus illis civitatibus quas ego acquisiero / in quibus terciam partem non debetis habere habeatis ecclesiam cum tanto honore et domibus unde quinque pres/biteri cum suis clericis possint honorifice vivere. Et habeatis unam alfondegam de melioribus et / unum furnum et unum balneum et iardinum bonum. Et in omni terra mea quam habeo vel deinceps acquisiero / salvi et securi eritis vos et homines vestri district! cum rebus vestris. Nullum enim pertaticum neque pedaticum / vel ribaticum dabitis in tota mea terra vel mari10. Postquam erimus insimul in exercitu infra duos menses I dabo vobis de meis propiis marebetinis XLta" milia pro sumptibus machinarum X milia12 et XXX milia/ pro C galeis. Et si non fuerint C galee minuentur vobis pro unaquaque galea CC matebeniti. Et si / plures fuerint augebuntur CCti marebetini pro unaquaque galea Si vero infra duos menses civitatem I ceperimus dabo vobis post captionem infra XV dies predictos marebetinos. Et quecumque galee in I exercitu fuerint vestre computabuntur exceptis illis quas comes barchinonensis adducet cum suo dispen / dio Et donee in exercitu insimul erimus non faciam pactum neque conventum aliquem de reddenda mihi / aliqua civitate vel loco in determinatis maritimis13 vel recipienda pecunia neque de aliqua diminu I tione ianuensis exercitus sine consilio ianuensium consulum qui in exercitu fuerint. Et si a proximo / venture festo Sartcti Martini usque dum exercitus lanue14 redierit aliquid infra predictos fines acquisiero / terciam partem vobis ianuensibus dono et concedo. Quando per miserocordiam Domini duos episcopatus acquisierimus / dabimus vobis tercium videlicet Deniam. Et ego retineo mihi Valentie episcopatum et unum alterum pro Denia I Et de omnibus aliis episcopatibus predictis dono vobis tercium episcopatum. Quam
282
Две неизвестные редакции настичьско-генуззского договора ...
nunquam consentiam ego пес heres I meus ianuensi ecclesie perdere pro posse meo15. Hoc pactum superscriptum iurabit filius meus cum fuerit XIIIIcimIannorumquandoconsules communis lanue voluerint. Preterea ianuenses illi qui tenebant partem I illam recognoscent dominium imperatoris et suorum heredum sic tamen ut partem illam libere et sine grava I mine aliquo possideant111. Utrisque iuramento ad invicem detentis17. Нес omnia observabo/ bona fide sine omni fraude nisi iuste Dei impedimento remanserit aut per parabolam consula/tus communis lanue qui in exercitu fuerint. Et si michi forte aliquid impedimentum quod absit evenerit/ ut ego venire non possem predictum pactum et conventum compleat filius meus cum comiti/bus et principibus meis. In tota predicta convenientia possit addi vel minui secundum quod nobis et con I sulibus ianuensibus placuerit vel heredi meo per nos metipsos vel per legatos nostros.
Ita ut ianuenses illi iurent meis heredibus duas partes et mei heredes illis1H terciam partem salvare et fideliter defendere bona fide1'1.
Ad presens vero pro sumptibus machinarum dabo misso vestro V milia marabotinos infra dies XX postquam ad nos venerit et alios quinque milia misso vel missis vestris in Barchinoniam usque ad proximum pascha resurrectionis20.
Hoc pactum firmavit imperator et promisit legaliter per suam fidem et veritatem quod ipse et he / redes sui ita tenerent ut super scriptum est. Deinde iubendo in sua presentia fecit iurare super evan I gelium suos barones quod ipse et heredes sui ita ut super scriptum est tenerent. Nomina vero eorum qui/iuraverunt hec sunt. Ermengaudus comes L’rgelli propria manu iuravit. Deinde comes I Amalricus. Comes Rudericus Gomez. Veremundus Petrez filius comitis Galicie. Guarsias Guarsez filius / comitis de Nazera Guarsias Gomez frater eius. Fernandus Iohannis de Gualicia Didacus Iohannis et Raimundus I lohannes fratres eius. Festugo filius eius. Poncius de Minerba Petrus rex nepos Garsie regis. Rodrigo Moniz de I Gozman. Gonzaldus de Marainun. Guarsias Fortunio de Daroca Aprilis de Leone. Didacus Monioz. I Masetus. Albarus Petrez filius comitis de Lara Didacus Paganus filius comitis de Naiera Nichola Pelagius. MunioTecon. Rodrigo Gonzalvo de Olea Guterro Rodrigez eius filius. Gunzalvus Padela Fernan I dus Rodriget de Benevivere. Rodrigo Moniz Laveila Fernandus Guter. Boiso Fortunio Moinoz. I
283
Червтюа С.Д.
Garsias Petrez germanus Nazareth. Petrus Veremundus de Castelanos. Petrus Gordon. Rodricus Petrez/filius Petri Braol. Didacus Fernandus de Leone. Garsias Albaro de Alcubela Petrus Veremundus. Petrus I Anfossus. Martinus Diez. Nuno Didacus Moniz21.1 Hii sunt qui iurare debent. Comes Fernandus de Galleria. Gomes Poncius de Zamora et Salamantica Comes Reimir Flores de Asturica Pelagius Curvus. Gunzalvus Fernandus. Albarus Rodricus. Guterrus Fer / nandus. Lopo Lopez. Didacus Moinoz.
Текст редакции В
In nomine Domini amen. Ad honorem Domini omnipotentis patris et filii et spiritus sancti. Ego Ad.. ,22 paniarum imperator I talem pactum et conventionem vobiscum ianuenses facia Ita videlicet...23 mensem madii faciam I exercitum pro posse ad Almariam24 et per totum ilium prefatum mensem его motus25 eundo ad Almariam bona fide sine fraude et malo ingenia Et in eodem exercitu/morabor sicuti concordabor cum consulibus comimis lanue qui in exercitu fuerint et moram fecerint nisi remanserit iusto Domini impedimento aut consilio eorum I et nostra Et non inferam aliquam vim vobis neque cogam vos26 ire alibi ultra vistram voluntatem. Et salvabo vos et res vestras bona fide secundum meum posse. Et ha I beatis libere et sine omni27 gravamine terciam partem civitatum et locorum cum rebus mobilibus et eorum pertinenciis quas vel que nos insimul ceperemus aut mihi vel vobis sese reddide I rint duabus partibus mihi retentis. Et non его in consilio neque in facto ego vel heres meus ut comunis ianue suam terciam partem amittat. Insuper faciam iurare eos homines / quibus partem meam committant28. Et similiter heredes mei faciant ut non sint in consilio neqne in facto ut terciam vestram partem perdatis aliquo in tempore. Et I si quis voluerit vobis earn auferre quod adiuvent earn vobis defendere et retinere sine fraude et malo ingenia Eandem vero partem quam civitas vestra habet in tern I poralibus ecclesia vestra habeat in spiritualibus et in omnibus illis civitatibus quas ego acquisiero in quibus terciam partem debetis habere habeatis ecclesiam cum tanto I honore et domibus unde quinque presbiteri cum suis clericis possunt honorifice vivere. Et habeatis
284
Две неизвестные редакции каанильско-генузл кого договора ...
unam alfondegam29 et balneum et I iardinum bonum. Et in omni terra mea quam habeo et deinceps acquisiero salvi et securi eritis vos homines..?" ris. Nullum enim I portaticum neque pedaticum neque ribaticum dabitis in tota mea terra vel mari. Ad presens vero pro sumptibus machinarum dabo misso vestro decern31 milia тага I botinos .. .nos melechmos iusefinos murcechinos32 infra dies XXXII postquam ad nos33 venerit et alios decern3"' milia misso vel missis vestris in Bachinoniam usque ad proximum pascha resurrectionis. I Et postqnam insimul erimus in exercitu infra duos menses dabo vobis de meis propriis marabetinis XXX milia pro centum galeis. Et si non fuerint / centum gallee minuentur vobis rpro unaquaque galea CC marabotini. Et si plures fuerint augebuntur CC marebotini pro unaquaque galea Si vero infra duos menses civitatem ceperimus dabo vobis post captionem infra quindecim dies predictos marebetinos35. Et quecumque galee in exercitu fuerint vestre com I putabuntur exceptis illis quas comes barchinonensis adducet cum suo dispendio Et donee in exercitu insimul erimus non faciam pactum neque con I ventum aliquem de reddenda mihi aliqua civitate vel loco in maritimis vel de recipienda pecunia neque de alia diminutione ianuensis excetcitus I sine consilio ianuensium consulum qui in exercitu fuerint. Et si a proximo venturo festo Sancli Martini usque dum exercitus lanue redierit aliquid I infra predictos fines acquisiero terciam partem vobis ianuensibus dono et concedo Hoc pactum suprascriptum iurabit filius meus cum fuerit I quatuordecim annorum quando consules comunis lanue voluerint. Preterea ianuenses illi qui tenebunt partem illam recognoscent dominium imperato I ris et suorum heredum sic tamen ut partem illam libere et sine gravamine aliquo possideant. Ita ut ianuenses illi iurent meis heredibus I duas partes et mei heredes comuni lanue terciam partem salvare et fideliter defendere bona fide. Нес omnia observabo bona fide sine omni fraude I nisi iusto Domini impedimento remanserit aut per perabolam consulatus comunis lanue qui in exercitu fuerint. Et si mihi forte aliquod impedimentum quod absit I evenerit ut ego venire non possem predictum pactum compleant filius meiis cum comitibus et principibus meis. In tota predicta convenientia I possit addi vel minui secundum quod nobis et consulibus ianuensibus placuerit vel heredi meo per nos metipsos vel per legatos nostros36.
285
Червонов С.Д.
Перевод редакции А
Во имя Господа аминь. Во славу Господа всемогущего, отца, сына и святого духа. Я, Альфонс, император Испании, с вами, генуэзцами, заключаю следующие договор и соглашение. В будущем году с наступлением теплых дней я со своим войском, настолько сильным, насколько это возможно, честно и без обмана выступлю сначала на Альмерию, затем - [в другие] прибрежные области Испании, напав на Гиспалис, т. е. на Севилью, а после Севильи - на Тортосу, о чем договорюсь с консулами коммуны Генуи, которые будут находиться в войске37. И я буду находиться в том же войске, где будут генуэзцы38, если только по воле Господа не возникнет какое-либо непреодолимое препятствие к этому или же будет договоренность между нами и ими. И я буду охранять вас и ваше имущество всеми моими силами честно и без обмана. И да будете вы владеть свободно и без всякого притеснения третьей частью всех городов и местечек, которые мы завоюем вместе, или же тех, что сдадутся вам или мне, вместе со всем тем, что к ним относится. Две же части остаются мне. И ни я, ни мой наследник ни в помыслах, ни на деле не будем стремиться к тому, чтобы коммуна Генуи потеряла свою треть. Кроме того, я заставлю, и мои наследники сделают то же самое, поклясться тех людей, которым я вверю свою часть [завоеванного], в том, что они ни в помыслах, ни на деле не будут стремиться к тому, чтобы вы когда-либо потеряли свою третью часть [завоеванного]. И если кто-нибудь захочет ее у вас отобрать, они должны будут помочь вам без обмана и злого умысла ее защитить и удержать. В той части [владений], где ваш город обладает темпоралиями, ваша церковь пусть владеет спиритуалиями39. А во всех тех городах, которые я присоединю и в которых вы не должны владеть третьей частью, вы можете иметь церковь и при ней такое количество домов и имущества, чтобы пятеро пресвитеров вместе со своими клириками могли жить вполне достойно. И еще вы можете владеть [в каждом городе] одним подворьем из лучших и одной печью, и одной баней, и хорошим садом. И во всех моих землях, которыми я владею сейчас и которые присоединю в дальнейшем, да пребудете вы и люди
286
Две неизвестные редакции кастильско-генуэзского договора ...
из вашей земли в спокойствии и безопасности вместе с вашим имуществом. И во всех моих владениях, как на суше, так и на море, вы не должны платить ни пошлин, ни дорожных, ни береговых сборов. И после того как мы вместе пробудем в войске два месяца, я выплачу вам из моих собственных денег 40 тыс. мараведи4": для расходов на [осадные] машины 10 тыс. и 30 тыс. [как плату] за сто галер41. И если галер будет меньше, чем сто, то вы получите меньше на 200 мараведи за каждую [недостающую] галеру. А если их будет больше, то вы получите больше на 200 мараведи за каждую [лишнюю] галеру42. Если же мы возьмем город до истечения двух месяцев, я выплачу вам эти деньги в двухнедельный срок после взятия города. И все галеры, что будут при войске, будут считаться нашими, кроме тех, которые граф Барселонский приведет за свой счет. И пока мы будем совместно находиться в войске, я не заключу никакого договора или соглашения, о передаче мне какого-либо города или местечка на побережье, ни о выплате [мне] денег, ни о чем, что привело бы к ущербу для генуэзского войска без совещания с генуэзскими консулами, которые будут находиться в войске. И если я, начиная с ближайшего дня св. Мартина43 и вплоть до того дня, когда генуэзское войско возвратится [в Геную], завоюю что-либо в означенных пределах, я передам третью часть вам, генуэзцам. И когда с помощью божией мы завоюем два епископата, то вам мы передадим третий, а именно Дению. А я сохраню за собой епископат Валенсию и еще один епископат взамен Дении. И из всех других таких епископств я жалую вам [каждое] третье епископство, и ни я, ни мой наследник никогда не будем замышлять чего-либо, чтобы генуэзская церковь его потеряла44.
Этот договор клятвенно подтвердит мой сын, когда ему исполнится 14 лет и когда это будет угодно консулам коммуны Генуи. Кроме того, генуэзцы, которые будут управлять этими землями, должны признать власть императора и его наследников, однако с гем, чтобы они владели своей долей свободно и безо всякого притеснения. Обе клятвы должны быть даны поочередно45. Все это я буду соблюдать честно и без обмана, ес ли только не возникнет по воле господа какого-либо непреодолимого препятствия и если не будет [соответствующей]
287
Червонов С.Д.
договоренности с консулами генуэзской коммуны, которые будут в войске. И если вдруг, чего да не случится, возникнут такие обстоятельства, что я не смогу явиться, настоящий договор и соглашение исполнит мой сын вместе с нашими графами и приближенными. Любое положение данного договора может быть расширено или ограничено в соответствии с нашим желанием, выраженным или нами самими или через наших, послов и генуэзских консулов, или [желанием] нашего наследника.
Этот договор утвердил император, а также честно и на законном основании пообещал, что и он, и его наследники будут исполнять его так, как это записано выше. Затем он в своем присутствии велел поклясться на евангелии своим баронам в том, что и он, и его наследники будут исполнять все так, как записано иьше. Вот имена тех, кто принес клятву: .. .46 Вот те, кто должен поклясться: .. ,47
Примечания
1 11ослсдпее известное нам издание: Codice diplomatic» della Rcpublica di Genova / A cura di C. Imperialc. Roma, 1936. Vol. 1.
2 К сожалению, нам не удалось установить, как попали грамоты в эти хранилища.
3 В дальнейшем мы будем называть грамоту № 17, карт. 290, Архива ЛОИИ редакцией А, грамоту № 8 Общего собрания иностранных грамот ГПБ - редакцией В, а текст, опубликованный Ч. Империале, редакцией С.
1 Зачеркнуто от in futura до pro posse включительно. Надписано: a proximo mensem madii usque ad alium sequentem mensem madii faciam exercitum pro posse ad Almariam per totum eundem mensem.
5 Зачеркнуто o r primitus до fuerint. Надписано: et malo ingenio его motus eundo ad Almatiam cum meo posse. Три последних слова зачеркнуты.
fl Eodem надписано.
7 Cum ianuensibus зачеркнуто. Надписано: sicuti concordabor cum consulibus comunis lanue.
“ Над et nostro надписано и зачеркнуто: Et non faciam vobis. После et nostro изображен косой крест, означающий вставку. Текст вставки следует после слов Et non faciam vobis. Текст вставки: Et non inferam vobis aliquam vim neque cogam vos ire alibi ultra vestram voluntalem.
,J Над eorum pertinentiis неразборчиво надписано mobilibus.
10 После mart изображен косой крест, означающий вставку. Текст вставки следует в конце грамоты, па сгк. 43.
288
Две неизвестные редакции кастильско-гепу^з/кого договора ...
" Знак L дважды зачеркнут косыми крестами.
12 Одной чертой зачеркнуты знакХЬ и слова milia. Prosumplibus machinarum X milia. Над зачеркнутым текстом: Dabo misso veslroV milia infra XX dies postquam ad me veneril et alios V dabo misso vel missis vestris in Bachinoniam usque act proximum pascha resurreclionis.
13 In determinates maritimis зачеркнуто. Надписано: in maritimis.
14 lanue выскоблено, читается с трудом.
15 Зачеркнуто Quando per misericordiam (стк. 30) до pro posse mea на стк. 33.
16 После possideant помещен прямой крест, означающий вставку. Текст вставки записан на стк. 42.
17 Вся фраза зачеркнута.
18 Illis зачеркнуто. Сверху: comuni lanue.
В начале строки - прямой крест. См. сноску 17.
211 В начале строки косой крест. См. сноску 11. Между ст к. 43 и 44 расстояние, соответствующее 10-11 строкам.
21 Между стк. 57 и 58 расстояние, соответствующее 4-5 строкам.
22 Лакуна.
/23 В окончательной редакции: На videlicet quod per totum proximum mensem madii faciam etc - Codice... P. 207.
24 Ad Almariam вычеркнуто.
25 Его motus надписано.
26 Vos надписано.
27 Omni надписано.
28 Sic.
29 Лакуна.
311 Лакуна
31 Decern написано поверх выскобленного.
42 1 кхледние четыре слова надписаны. Первое из них читается с трудом.
33 Nos зачеркнуто. Сверху: те.
34 Decern написано поверх выскобленного.
35 Зачеркнуты ст к. 15, 16 и 17 до marebetinos включительно.
31 > Мы сочли возможным опустить публикацию заключительной части грамоты, содержащей имена сеньоров, подтвердивших договор клятвой, которая идентична соответствующему разделу редакции Л (стк. 47-60) за исключением написания некоторых имен.
37 В редакции В: «...договор и соглашение. ...месяца мая я соберу войско, настолько сильное, как эго возможно, и в течение всего этого месяца буду наступать па Альмерию, честно, без обмана и злых умыслов. И я буду находиться...» - и далее по тексту редакции А. Начало фразы в рукописи В выскоблено. В рукописи Л эта фраза договора исправлена следующим образом: «11ачиная с ближайшего месяца мая и вплоть до следующего месяца мая...» - и далее по тексту редакции В. В редакции С: «В течение ближайшего месяца мая я соберу...» - и далее по тексту редакции В.
38 В редакция В: «Ия буду находиться в этом войске, о чем договорюсь с консулами коммуны Генуи, если...* - и далее по тексту редакции Л.
289
19 С.Д. Червонов
Чернонои С.Д.
39 Темпоралии - светские права и доходы от них; спиритуалии - права и доходы, связанные с отправлением религиозного культа.
w Мараведи - испано-арабская монета, содержавшая в середине XII в. 3,8 г чистого золота.
11 Текст грамоты А исправлен так: «...сборов. В настоящее в]К'мя для расходов на [осадные] машины я выплачу вашему послу 5 тыс. мараведи в течение 20 дней после того, как он к нам явится, и еще 5 тыс. вашему послу или послам в Барселоне до ближайшей пасхи. И пекле того, как мы вместе пробудем в войске два месяца, я выплачу вам из моих собственных денег 30 тыс. мараведи как плату за сто галер. И если...» и г. д. В редакции В названы другие цифры: соответственно, 19 тыс., 32 дня, 10 тыс. В редакции С: 10 тыс., 31 день, 10 тыс.
12 В редакции С текст от «И после того...» до «...галеру» опущен.
43 День св. Мартина (Турского) -II ноября.
11 В редакциях В и С данный раздел договора от «И когда...» до «...его потеряла» отсутст вует.
45 В редакции В: «...притеснения. А именно: генуэзцы должны поклясться моим наследникам в том, что буду! честно помогать им защитить свои две трети, а мои наследники - генуэзцам в том, что будут честно помогать им защищать свою треть. Все эго...» и далее до тексту редакции А.
46 См. стк. 47-57 ла г. текст ред. А.
47 См. стк. 58-59.
290
Торговля в испанском городе ХП-ХШ вв. (по материалам фуэрос)*
Вопрос об уровне развития торговли в городах, которые сложились в Центральной Испании в ходе Реконкисты XII-XIII вв., имеет весьма существенное значение с точки зрения оценки самой сущности этих городов, поскольку спор о том, считать ли их в соответствии с традиционной концепцией военно-аграрными поселениями или признать за этими городами значение торгово-ре-месленных центров, как это предлагается в ряде новых испанских работ, далеко еще не завершен1. В марксистской же историографии данная проблема, насколько нам известно, специально не исследовалась. В этой связи представляется важным рассмотреть данные на этот счет, содержащиеся в правовых кодексах городов Центральной Испании, которые образуют так называемое «семейство фуэрос Куэнки», сложившееся в результате заимствования (полного или частичного) рядом консехос Кастилии и Арагона норм права этого города, получившего свое фуэро около 1190 г.2 В центре нашего внимания самое раннее и известное из пространных фуэрос Кастилии - фуэро Куэнки, сведения из которого будут, разумеется, сопоставляться с другими источниками, в первую очередь с остальными фуэрос семейства3. Сведения о торговле в Куэнке разбросаны по всему фуэро, причем в двух главах, XLIII и XLIV (таможенный тариф), ей уделяется особое внимание. Обратимся прежде всего к данным об организации торговли.
Безусловно, крупнейшим событием в торговой жизни города являлась ярмарка (nundina), проводившаяся ежегодно в течение двух недель. Право на проведение ярмарки было пожаловано Куэнке королем «в целях процветания и для вящей
Впервые опубликовано: Проблемы истории Испании. М„ 1984. С. 146-157. -Прим. ред.
291
Чернонов
славы города». Ярмарка пользовалась особой юридической защитой: безопасность и сохранность имущества всех ее участников - христиан, мусульман и иудеев - гарантировались установлением огромного штрафа в размере 1000 солидов в пользу короля, а за убийство предусматривалась особо жестокая казнь - преступника хоронили заживо в одной могиле с жертвой (1.27). Покупки на ярмарке следовало совершать днем и при свидетелях (XL. 13). Совокупность установлений по охране порядка во время ярмарок и особые требования к торговым сделкам образовывали «ярмарочный обычай» (forum nundinarum. - Х.22).
Естественно, ярмарка не могла удовлетворить всех потребностей горожан в товарах первой необходимости. Гораздо большую роль в этом играл mercatum (forum) - рынок, который в Куэнке функционировал еженедельно по четвергам (XXVI. I)4. Существовала особая процедура судебного разбирательства по уголовным делам, связанным с нарушением порядка на рынке и с определением доли городских властей в штрафах, полученных с виновного (1.23; XII.21). Фуэро устанавливало повышение наказания за нарушение порядка на рынке, хотя эти наказания не были столь суровы, как те, которые описаны выше (XII. 19). В дни торговли на рынке и ярмарке действовало правило, согласно которому нельзя было брать в залог чужое имущество и вести судебные дела (1.26; XXVI. 1); это, безусловно, способствовало лучшей организации городской торговли.
В фуэро нет упоминаний о существовании в Куэнке постоянного ежедневного рынка (azoque), который встречается в новокастильских фуэрос уже в XII в., а в XIII в. становится обычным явлением ’. Возможно, что такой рынок в Куэнке еще не сложился или же не играл заметной роли к концу XII в. Возможно также, что он не выделялся составителями фуэро как отдельная правовая категория и подразумевался под термином forum. Наше предположение тем более вероятно, что в единственном случае, когда в памятнике определенно говорится, что рынок проводится еженедельно, употребляется термин mercatum (XXVI. 1). Однако, если даже мы допустим, что постоянного рынка в Куэнке не было, мы все же обнаружим
292
Торговля н испанском. городе XII—XIII вв. (по мапириалам фуэрос)
другие свидетельства существования в городе «стационарной» торговли. Такая торговля шла в лавках (tendas), в домах горожан, в тавернах (XVI.33; XLII.12; Cod. Vai. IV9.5). Кроме того, в городе существовала так называемая alcazeria - квартал торговых лавок, принадлежащих казне и сдаваемых еврейским торговцам (XXIX.6, 15, 19).
Сведений об интенсивности городской торговли в фуэрос немного, но ясно, что число торговцев вообще и на рынке в частности было иногда значительным, что порождало конкуренцию, трения между ними и даже вызывало вмешательство самых высоких административных инстанций. Так, фуэро Саламанки запрещало заранее занимать место на рынке и затем перепродавать его (Sal., 227а). Тот же памятник запрещает мясникам, имеющим прилавок внутри лавки, устраивать еще один снаружи (Sal., 346). В конце XIII в. король Кастилии Санчо IV повелел мясникам Куэнки немедленно убрать прилавки от своих ворот, так как из-за этого «терпят большие убытки те, кто торгует в мясном ряду (cameceria) на площади»6.
Итак, материал фуэро Куэнки позволяет установить, что торговля с точки зрения ее организации достигла довольно высокого развития. Сочетание ежегодных ярмарок, еженедельного рынка, постоянной торговли в лавках (и, возможно, на ежедневном рынке) и торговых экспедиций на мусульманский Юг (о них будет сказано ниже) должно было - во всяком случае, теоретически - обеспечить регулярный и разносторонний товарообмен. Посмотрим теперь, чем же торговали в городе.
Ценнейшую информацию о структуре городского импорта содержит уже упомянутый таможенный тариф (XLIV), представляющий собой список пошлин, которые специальный чиновник - телонеарий - взимал со всех товаров, продаваемых на рынке. Очевидно, эти пошлины взимались как во время ярмарок, так и при торговле на еженедельном рынке. Обратимся к списку. Он содержит названия 153 товаров, которые для удобства анализа мы разбили на пять групп. В первую группу включаем ремесленную продукцию, уже готовую к непосредственному употреблению. Сюда входят одежда и обувь (12 названий), домашняя утварь (14 названий), лекарства, благо
293
Червонов С.Д
вония и т. п. (5 названий). Рассматривая перечень одежды и обуви, отметим, что это, как правило, одежда особого покроя (alquicium - морискский плащ) или отдельные детали костюма - перчатки, ленты, тесьма, пояса, шнуры, пряжки и т. п, причем обычно называется либо материал, либо способ изготовления данного изделия. Очевидно, обычную одежду шили в самой Куэнке местные портные, а ввозились в город лишь ее экзотические разновидности и аксессуары особой выделки. Трудно сказать, производились ли эти товары на Пиренейском полуострове или вне его, однако представляется, что в любом случае здесь речь идет о предметах межгородской или международной торговли. То же можно сказать и об алоэ, пергамене, сурьме, благовониях, которые, вероятно, ввозились из аль-Анд ал уса.
Другое дело - предметы домашней утвари. Если некоторые из них (зеркала; возможно, некоторые виды посуды) ввозились издалека, то такие вещи, как горшки, лари, кормушки для скота, деревянные сосуды, бочки, явно изготовлены поблизости от рынка. Скорее всего, это не продукция городского ремесла, поскольку горожане Куэнки были освобождены от уплаты пошлин по всей территории королевства вплоть до реки Тахо (1.10). Таким образом, перечисленные предметы, вероятно, представляют собой продукцию домашнего ремесла жителей сельской округи города.
Следующая группа товаров - ткани (31 название), меха и пух (10 названий), кожи (7 названий) - представляет собой готовую ремесленную продукцию, предполагавшую, однако, дальнейшую обработку у городских ремесленников - портных, скорняков, сапожников и т. п.
Ткани представляют собой наиболее многочисленную группу товаров, отраженных в фуэро. Хотя памятник не дает ни малейшей возможности установить объем импорта тканей, то внимание, с которым законодатели отнеслись к составлению соответствующего раздела таможенного тарифа, показывает, что в кастильском городе, как и везде в Европе, торговля текстилем, особенно сукнами, занимала чрезвычайно большое место7.
В Куэнку ввозились и шерстяные, и льняные, и шелковые
294
Торговля в испанском городе XII-XIII вв. (по материалам фулрос)
ткани. По их географическому происхождению можно выделить восточные (pannus surie, albornoz, molfamum), испанские (segobimses) и западноевропейские. О последних следует сказать подробнее. Наиболее заметное место среди них занимают ткани фландрского и северофранцузского производства. Это полосатые ткани из Арраса (yiati dAraz), дорогие сукна из Арраса, Брюсселя (или Брюгге), Попернинжа, Шартра (barraceni aracenses et brul-lari, pimparelli, camotenses). Упоминаются и другие сорта сукон, производившихся во Фландрии и Франции, но без указания городов, где они были сотканы (blanqueta, estanfbrtes, pictanenses). Некоторые ткани обозначены лишь по цвету (yiridi, grane, fuscotinctori). Ткань saya, возможно, пизанская.
Таким образом, в Куэнку импортировались разнообразные ткани, в первую очередь сукна, самого различного происхождения. Можно ли считать, что они конкурировали с продукцией местного ткацкого ремесла и сукноделия? Сложно ответить на этот вопрос, не зная объема ввозимых в город товаров. Следует, однако, отметить, что перечисленные выше сорта тканей представляли собой продукцию высшего качества, крайне дорогую и вряд ли покупавшуюся всеми слоями горожан. Местное же сукноделие специализировалось на производстве грубых сукон - пикете, более дешевых и пользовавшихся широким спросом8. Такие ткани ввозились и в Куэнку, однако их ассортимент довольно узок - пикете, burellum и се-говийские ткани; они не специфицированы по качеству и окраске. Скорее всего, не они, а дорогие заморские сукна составляли основу импорта текстиля в Куэнку. Тем не менее ясно, что ввоз в город большого количества тканей, пошлины на которые никак нельзя отнести к разряду протекционистских9, укреплял на кастильском рынке позиции запиренейских купцов, затрудняя становление местного сукноделия.
Кожи и меха также, по-видимому, попадали на рынок Куэнки из разных местностей. Если шкурки куниц и соболей10 наверняка ввозились из-за пределов Испании, а особый сорт тонко выделанной козлиной кожи - кордован, упомянутый в списке пошлин, - даже своим названием выдает андалузское происхождение, то овчины, ослиные и бычьи кожи, может быть
295
Червонов С.Д.
даже необработанные (они облагались низкой пошлиной и оценивались не поштучно, а по весу), продавались скорее всего жителями ближайших селений и представляли собой сырье для местного кожевенного ремесла.
Перейдем теперь к характеристике прочего сырья, ввозившеюся в город. Это прежде всего различные компоненты текстильного производства: лен, шерсть, конопля, шелк, красители (индиго, шафран, кошениль - всего 12 названий), другие препараты, необходимые в ткачестве и сукноделии (сода, особый сорт глины, квасцы). Такой набор товаров свидетельствует, во-первых, об относительно высокой степени развития ремесла в Куэнке, во-вторых, о его зависимости от внешних поставок. Наконец, следует отметить, что широкий ассортимент ввозимого в город ремесленного сырья предполагает тесный контакт с рынком местных мастеров.
Откуда же ввозились эти товары? Вряд ли сырье везли издалека: некоторые статьи памятника говорят о том, что все его виды, упомянутые в таможенном тарифе, производились в городской округе и даже в городской черте (III.30; V16). Другое дело - красители и химикалии, торговля которыми носила международный характер. Трудно судить о происхождении других видов сырья - металлов, смол, стекла, которые могли быть предметом и международной, и региональной, и местной торговли.
Весьма знаменательно упоминание в фуэро ремесленных полуфабрикатов - обувных ремней с пряжками и без пряжек, а также кормушек для скота, посуды, гребней", обозначенных в тарифе как non operate. Если принять наиболее вероятное объяснение этому явлению и согласиться с тем, что здесь речь идет о продукции побочных крестьянских занятий, которую городские ремесленники подвергали окончательной обработке, окажется, что в некоторых ремеслах намечались зачатки не только торговых, ио и производственных связей между городом и деревней.
Охарактеризуем теперь кратко последнюю группу непродовольственных товаров, упомянутых в таможенном тарифе. Это орудия труда, как ремесленные, так и сельскохозяйственные. К ним относятся различные кожи, клегци, жернова, то-
296
Торговля в испанском городе XI1-XIII вв. (по материалам фуэрос) чильные (или гончарные) круги, косы, мотыги, серпы, лемехи, возможно, ткацкие берда. Как мы видим, это в основном продукция кузнечного ремесла. Поскольку жители города пошлиной не облагались, мы можем заключить, что эти дешевые и неудобные для транспортировки изделия привозили в Куэнку из других городов или, что значительно более вероятно, из местной округи.
Последняя группа товаров - продовольствие и скот (крупный рогатый скот, кони, козы, мулы). Обращает внимание одно обстоятельство: тариф различает скот, который продается на месте и скот, продаваемый во владении мусульман, причем пошлины, налагаемые в последнем случае, значительно выше. Так, в частности, пошлины на продажу ослов установлены соответственно в четыре и восемь денариев. Судя по таможенному тарифу, арабам продавали коней, ослов и мулов, то есть верховых и вьючных животных, ценившихся в Кастилии как «стратегический» товар12. Кроме того, специальная статья (XII 1.4) разрешает продажу мусульманам живого скота в качестве продовольствия. Очевидно, здесь имеются в виду крупный рогатый скот и овцы, с которых вывозные пошлины не взимались.
Резюмируя сказанное, можно предположить, что фуэро Куэнки, создавая благоприятные условия для экспорта некоторых видов скота13, в то же время ограничивало возможности продажи в аль-Андалус животных, которых могли использовать в коннице.
Упомянутая нами статья (XIII.4), санкционирующая продажу скота арабам, в то же время запрещает горожанам под страхом смертной казни поставлять мусульманам любые другие виды продовольствия. Только ли нежеланием облегчать положение своего потенциального противника обусловлена суровость законодателей? Вероятно, нет. Представляется, что городу остро недоставало продовольствия. Об этом свидетельствует и таможенный тариф. Он облагает пошлинами очень немногие продовольственные товары: морскую рыбу, мед, масло (oleum - очевидно, оливковое), сало и топленый жир, сахар, пряности, инжир и гранаты.
Безусловно, эти продукты не являются продуктами пер-
297
Червоиов С./(.
вой необходимости. Все они, кроме, пожалуй, рыбы, меда и жиров, ввозились из Андалузии. Основные же продукты питания пошлиной не облагались: «Никто пусть не взимает пошлины с продовольствия, которое христианин привезет в Куэнку, а именно с хлеба, вина, овощей и фруктов». К этой же группе распоряжений можно отнести и статью (XLIII.20), которая наказывает штрафом в 5 золотых вывоз за пределы городского округа рыбы и дичи, а также статью (XIII. 14), предписывающую жителям окрестных деревень являться на городской рынок. Итак, с одной стороны, налицо наивыгоднейшие условия для ввоза в город продовольствия, с другой -суровые наказания за вывоз любых его видов, кроме скота.
Положения, поощряющие ввоз продовольствия в город и ограничивающие его вывоз, содержатся во всех пространных фуэрос Центральной Испании. Так, не взимались ввозные пошлины с вина и хлеба в Бриуэге, Пласенсии, Молине (Вг., 171; Plas., 705, 706; Mol., 68). Запрещалось вывозить хлеб из Мадрида, Молины и Кории (Made, 60; Mol., 128; Cor., 329). Как и в Куэнке, был установлен порядок, когда продовольствие, произведенное в деревне, должно было продаваться только на городском рынке (Сог., 329)|4. Вообще для фуэрос характерно стремление поставить под контроль городских властей всю торговлю продовольствием, сосредоточив ее на городском рынке15. Ст. XLII. 19 фуэро Куэнки под угрозой штрафа в 5 мараведи запрещает торговать дичью вне рынка. Аналогичные положения встречаются в фуэрос Гвадалахары, Пласенсии, Ледесмы, Кории (Guad., 13; Plas., 651; Led., 152; Cor., 238), причем в разных городах они распространялись на различные виды продовольствия (хлеб, дичь, мясо, рыба). В Корни запрещалось продавать вне рынка любое продовольствие, кроме вина (Сог., 238).
Следующая группа распоряжений в данной области устанавливает максимумы цеп на продовольственные товары. Такие нормы предусматривались в фуэрос Куэнки (XLII 1.6), Пласенсии, Алькала-де-Энарес, Кории, Мадрида (Plas., 650; Ale., 208; Cor., 385, Madr, 56,57). Помешать повышению цен на продовольствие должны были законы, запрещающие перепродавать продовольствие вне рынка (Madr, 60, 116; Mol., 129; Sal.,
298
Торговля в испанском городе XII—XIII вв. (по материалам фуэрос)
162, 153, 229; Вг., 174; Fuentes, 171) или, как в Куэнке, продавать его дороже обычного в связи с большим стечением народа, в частности - в связи с приездом короля (XLIII.8).
Реже встречаются такие меры, как ограничение объема закупок продовольствия16 или запрещение продажи некоторых его видов по определенным дням (Сот., 218). Однако в большинстве фуэрос содержатся постановления, запрещающие фальсификацию продуктов или продажу некачественного продовольствия.
Таким образом, проблема снабжения населения продовольствием в городах Центральной Испании стояла чрезвычайно остро и вызвала к жизни хорошо разработанное законодательство, призванное сконцентрировать продовольственные ресурсы округи на городском рынке, воспрепятствовать вывозу продуктов за его пределы и, наоборот, поощрить их ввоз. Как же оценить сам факт наличия такой проблемы в городе, который традиционно считается аграрным?
В марксистской литературе существование продовольственной проблемы в средние века связывается именно с развитием городской экономики. В.В. Стоклицкая-Терешкович на немецком материале и Л. А. Котельникова на итальянском показали, что спрос на продовольствие наиболее остро ощущался как раз в таких городах, которые обладали развитой ремесленной экономикой. Именно там наибольшее применение получило законодательство, направленное на решение продовольственной проблемы17. Для Испании весьма показателен пример Севильи - крупнейшего торгово-ремесленного центра страны, где в интересах обеспечения продовольственного снабжения устанавливались те же нормы, которые характерны для названных нами городов Новой Кастилии и Эстремадуры18.
Совершенно очевидно, что, чем больше отрыв населения города от аграрных занятий, тем более он зависим от внешних поставок, тем зорче городские власти должны следить за обеспечением рынка продовольственными товарами. С этой точки зрения приведенные нами факты следует расценивать как свидетельство того, что собственно аграрная (земледельческая) сфера экономики кастильского города не только не до
299
Чернонов С./(.
минировала, но и не являлась благополучной отраслью хозяйства19.
Здесь же отметим, что методы решения продовольственной проблемы в испанском юроде отличались от тех, которые практиковались, скажем, в Германии или Италии. Такие меры, как закупки зерна в дальних местностях или натурализация денежных рент в целях перепродажи продовольствия в условиях благоприятной городской конъюнктуры, в испанских городах были невозможны в силу относительной неразвитости торговых связей и преобладания в сельской округе свободного крестьянства. Поэтому главным инструментом решения продовольственной проблемы стало политико-правовое регулирование: запрещение вывоза, принуждение крестьян к продовольственным поставкам20.
Несколько слов об экспорте. В таможенном тарифе почти не встречаются вывозные пошлины. Лишь однажды упоминается “domum qui extraneus ab hinc portaverit’.’Однако из текста тарифа ясно, что приезжие купцы, останавливавшиеся на постой в домах горожан и, согласно обычаю, уплачивавшие домохозяину некоторую часть стоимости покупок, приобретали в городе льняные ткани, темноокрашенные сукна (fuscotinctori), кроличьи шкурки. Эти сведения позволяют говорить, что из других городов в Куэнку приезжали не только продавать, но и покупать, причем важно, что покупали здесь и ремесленные изделия. Были ли эти изделия местного производства или лишь перепродавались в Куэнке? Судить об этом трудно. Однако следует признать, что Куэнка или вывозила свою ремесленную продукцию, в частности ткани, или принимала участие в посреднической торговле. Так или иначе, нельзя отрицать ее торгового значения.
Рассмотрение внешней торговли города будет неполным, если не охарактеризовать торговые экспедиции во владения сарацин (arreque). Сведений о них очень немного. Так, ст. XLI.3 устанавливает права и обязанности главы каравана - ахеа. В частности, говорится о том, что в качестве вознаграждения он получает 1 золотой с каждой сотни овец и баранов и 1 мен-каль за каждую корову. Он имеет также право на одну десятую выкупа за пленного мавра и на 1 золотой с каждого мавра,
300
Торговля в испанском городе XI1-XIII вв. (по материалам фуэрос)
которого обменяют на христианина. Ст. XL. 15 гласит, что ахеа должен выступить свидетелем в тех случаях, когда в суде один человек предъявляет претензии на какую-либо вещь, а ее владелец утверждает, что купил ее «в земле сарацин». Таким образом, характер этих торговых экспедиций более или менее ясен: в Андалузию перегонялся скот, в котором Куэнка не испытывала недостатка, а там закупались необходимые товары.
Возможно, arrequa не была формой регулярной караванной торговли, а представляла собой способ реализации военной добычи.
1 Кто принимал участие в торговле? Фуэро Куэнки лишь один раз (XLII.21) упоминает о торговцах (revendiiores), которых можно назвать профессиональными. Термин mercatar применяется лишь по отношению к иногородним21. Это свидетельствует если не о полном отсутствии в Куэнке купечества, то, по крайней мере, о сравнительной узости и правовой неоформленности этого слоя. В позднейших фуэрос и в документальных материалах деятельность местных торговцев находит гораздо более полное отражение. Так, в договоре между городами Куэнка, Каньямарес, Уклее, Оканья, Амогера и Сорита-де-лос-Канес, заключенном между 1188 и 1202 гг., запрещалось преграждать путь купцам, следующим из одного города в другой, брать в залог их имущество и как-либо препятствовать покупкам, которые будут делать горожане в других городах, подписавших договор22.
Прямые упоминания о местных купцах - продавцах тканей и одежды содержатся в фуэрос Алькала-де-Энарес, Корин, Молины (А1с., 203, 204; Сот, 133, 203; Mol., 68). Однако ясно, что по крайней мере на рубеже ХП-ХШ вв. приезжие купцы действовали на городских рынках и ярмарках активнее. Фуэрос строго охраняют их жизнь, безопасность и имущество. Городской телонеарий должен был некоторое время сопровождать их в пути, получая за это pedaticum (XV14). Такой порядок отчасти имел целью не допустить, чтобы купец обошел город стороной и уклонился от уплаты пошлин. Соответствующая норма прямо сформулирована в фуэро Молины: «Если (купец-c. Ч.) сойдет с дороги, он должен заплатить двойную пошлину» (Mol., 67).
301
Червонец С.Д.
Приезжая в город, купец останавливался на постой к горожанам, которые получали определенные отчисления с каждой его покупки и продажи. Возможно, как считает Э. Майер, такой порядок вводился потому, что домохозяин лучше, чем кто бы то ни было, знал о количестве и истинной цене привезенного товара, был заинтересован в том, чтобы купец представил к обложению все свои запасы, а это облегчало задачу телонеария2*. Останавливаясь на постой, купец, как правило, приобретал пищу для себя и фураж для лошадей у домохозяина - в противном случае он платил дополнительную пошлину (XLI.1). Таким образом, пребывание заезжих купцов было весьма выгодным для зажиточных горожан, способных обеспечить их постой.
Кроме приезжих купцов, в торговле принимали участие и крестьяне окрестных деревень. Об этом свидетельствует как ассортимент продаваемых в городе товаров, так и некоторые прямые данные. Как указывалось выше, статья XIII. 14, прямо предписывала жителям деревень являться на городской рынок. В фуэро Алькала-де-Энарес сказано, что «всякий человек. .. из округи Алькала, который является туда торговать...», должен применять правильные меры и веса (А1с., 204). Среди товаров, которые продают выходцы termin), упоминаются льняные и шерстяные ткани, вероятно, домашнего производства (А1с, 203).
Безусловно, принимали участие в городской торговле и сами горожане - содержатели таверн, revenditores, собственники скота, ремесленники24. Надзор за торговлей осуществлял специальный муниципальный чиновник - альмутасаф.
Последний вопрос, который хотелось бы затронуть в связи с организацией городской торговли, касается ее правового оформления и регулирования. Поскольку мы так или иначе уже касались этих вопросов, ограничимся лишь перечислением важнейших юридических установлений, образующих систему городского торгового права. Это - запрещение препятствовать проезду на рынок; особо строгие наказания за беспорядки на рынке и ярмарке; повышенные штрафы за преступления против участников торговли; запрещение брать залоги у участников торговли и вызывать их на судебный по-
302
Торговля в испанском городе XII—XIII ан, (по материалам фуэрос)
единою, запрещение вносить оружие на территорию рынка и ярмарки (Sal., 39); отказ от проведения судебных заседаний в ярмарочные и рыночные дни (XXVI. 1,2); продажа товаров в рыночный день только на рынке; продажа всех или некоторых продовольственных товаров только на рынке; привлечение проезжих купцов для продажи своих товаров на городском рынке; особые отношения между купцом и домохозяином, предоставившим ему постой; надзор за мерами и весами. Таким образом, в кастильском городском праве действовали те же фундаментальные нормы - «рыночный мир», стапельное право, Marktzwang, - которые были характерны для торговли в наиболее развитых странах Западной Европы в ХП-ХШ вв.
Некоторые другие правовые нормы - гарантирование правомерности покупки у неизвестного лица, упорядочение взятия залогов, «дорожный мир», то есть повышенные штрафы за нарушение порядка на дорогах, - которые впервые находят свое систематизированное изложение именно в пространных фуэрос семейства Куэнки, не направлены непосредственно на регулирование торговли. Однако несомненно, что развитие торговых отношений способствовало возникновению этих норм25.
Таковы основные черты, характеризующие состояние торговли в городах Центральной Испании в конце XII - первой половине XIII в. Мы видим, что они участвовали и в международной, и в региональной, и в местной торговле. Как ее организационно-правовые формы, так и ассортимент товаров вполне обычны для средних и мелких европейских городов того времени. Анализ городского импорта показывает, что он в значительной мере был ориентирован на местное ремесло. С другой стороны, меры, с помощью которых регулируется в фуэрос торговля продовольственными товарами, свидетельствуют об относительной неразвитости земледельческой сферы экономики города. Таким образом, рассмотренный нами материал не позволяет согласиться с тезисом о военно-аграрном характере городов, возникших в эпоху Реконкисты, и о крайней незначительности их торгово-ремеслеиной функции.
303
Червонов С.Д.
Примечания
1 Подробнее об историографии вопроса см.: Червонов С.Д. Социально-экономическое развитие кастильского города Х1-ХН1 веков в зарубежной медиевистике. - В кн.: Проблемы истории античности и средних веков. М., 1981.
2 О составе семейства фуэрос Куэнки и литературе по источниковедению этих памятников см.: Martinez Gijon J. 1л familia del Euero de Cuenca: F.siado de investigaciyn cientificaH Congresso Intcrnazionale dellaSocieta italiana di storia del diritto Venezia, 1969. Firenze, 197 l.T 2.
’ Ссылки на фуэрос даются в сокращенной форме по следующему образцу: Sal., 227 (фуэро Саламанки, § 227), за тремя исключениями. При ссылках на фуэро Молины, не разбитое на параграфы, указывается страница издания; при ссылке па фуэро Куэнки указываются лишь главы и параграфы памятника (например, XIII.4); при ссылке па Валенсийскую редакцию фуэро Куэнки указываются номера книги, главы и статьи памятника (Cod. Vai. 1V.9.5). Издания фуэрос: Forum Conche. Fuero de Cuenca / Ed. by G.H. Allen. Pari. 1-2. - University Studies I University of Cincinnati. Ser. 2. 1909. Vol. 5. Num. 4; Ibid. 1910. Vol. 6. Num. 1; Fuero de Cuenca / Ed. por R. Urefia у Smenjaud. Madrid, 1935 (Валенсийская редакция); Fueros leoneses de Zamora, Salamanca Ledesma у Alba de'Ibrmes. Madrid, 1916.'E 1; El Fuero tie Plasencia Roma 1896; Fuero de Brihuega // Luflo Pefla E. Legislaci6n (oral de don Rodrigo Jimenez de Rada Zaragoza 1927; Sancho Izquierdo M. El Fuero de Molina Madrid, 1916; El Fuero de Coria Madrid, 1949; Fuero de Madrid. Madrid, 1932; Fuero de Guadalajara (1219). Princeton; Paris, 1924; Vazquez de Parga L. Fuero de Fuentes de la Alcarria // Anuario de historia del derecho espaflol. 1947. T 18 (далее: AHDE); Fueros castellanos de Soria у Alcalde Henares. Madrid, 1919; El Fuero de Baeza / Fid. J.M. V Roudil. Gravenhage, 1962.
4 Косвенное свидетельство о значении рынка в жизни кастильского горожанина можно почерпнуть, например, из фуэро Алькала де Энарес, предусматривавшего некоторые послабления для участника судебного процесса, «который... будет настолько болен, что не сможет ходить в церковь и па рынок» (А1с„ 31).
5 См., например: “ Iodo ome quo robare en azoque о en mercado, peche ties maravedis” (Guad.. 4). Подробно вопрос о ежедневных рынках в испанских городах рассмотрен в кн.: Valdeavellano L.G. de. El mercado: Apuntes para su estudio en Le6n у Castilla // AHDE. 193l.T 8.
6 Цит. no: Carmen Carle M. del. Alimentaci6n у abastecimiento // Cuadernos de historia de Espafla 1977. T 61. P. 294.
7 О торговле тканями в Кастилии см.: Gual Camarena М. El comcrcio de telas en cl siglo XIII // Anuario de historia econ6mica у social. Buenos Ares, 1968. T 1; Idem. Para un тара de la industria textil hispana en la Edad Media // Anuario de estudios medievales. Barcelona 1967. Num. 4; Verlinden Ch. Contribution a I'ettide de 1'expansion commerciale de la draperie llamande dans la Peninsule Iberique au XIlI-c siecle // Revue du Nord. 1936. T. 22.
8 Cm.: Iradiel Murugarren P. Evolucidn de la industria lexlil castellana en los
304
Торговля и испанском городе XII-XIII ив. (по материалам фузрос)
siglos XIII-XVI: Factorcs de desarollo* organiz.aci6n у costas de produclibn manufacturera en Cuenca Salamanca, 1974. Cap. 1.
9 С тюка (troxellum) ткани взималось не более 1 мараведи (цена одной шелковой ленты).
111 В эго время на европейских рынках мех соболя, как правило, русского происхождения. См.: Матузова В.И. Английские средневековые источники. М., 1979. С. 48. В XII в. андалузские купцы входили в контакт с русскими в Поволжье и па Солунских ярмарках, покупая, в частности, меха, которые таким образом могли попадать и в Кастилию. См.: Фехнер М.В. Испанско-русская торговля XII в. И История и культура Евразии по археологическим данным. М., 1980. С. 124-130.
" Pectines. Трудно сказать, имеется ли здесь в виду гребень как предмет быта или деталь ткацкого станка (бердо).
12 Фуэро Пласенсии, например, вообще запрещает, наряду с оружием, продажу лошадей мусульманам (Plas., 151).
” Продажа мусульманам скота имела в Кастилии довольно широкое распространение. Участие в ней принимали и монастыри, и ордена. Куэнка была расположена на пути перегона скота. Сохранился документ 1200 г., согласно которому епископ Куэнки получал право взимать пошлину со скота, который “quam fratres tarn monachi aut quicumque alii homines... ad terram Maurorum duxerit (sic) ad vendendum’.’ecsH этот скот прогонят мимо замка Паракуэльос, принадлежащего епископу. См.: Gonzalez J. El reino de Castilla en la ёроса de Alfonso VIII.T. 2: Documentos, 1145-1190. Madrid, I960, doc. 693.
11 Фуэро Ваэсы налагает обязательство на жителей окрестных деревень доставлять в город по 2 кафиция хлеба с бычьей упряжки и по 1/2 кафиция с одного быка (Baeza, 916). Кафиций - мера сыпучих тел, равная 666 л.
15 Carmen Carle М. del. Op. cit. P. 289.
16 В Кории запрещалось покупать больше чем на мараведи хлеба в день (Сог., 330).
17 Стоклицкая-Терешкович В.В. Очерки по социальной истории немецкого города в XIV-XV веках. М.; Л., 1936 (гл. V VI); Котельникова Л.А. Итальянское крестьянство и город в XI-X1V вв.: По материалам Средней и Северной Италии. М., 1967. С. 56, 90 и др.
1Я Carande R. Sevilla, fortalcza у tnercado И AHDE, 1946. Т 4. Р. 327-332.
19 Подробнее об аграрной сфере городской экономики Центральной Испании см.: Червонов С.Д. Земледелие и скотоводство в кастильском городе Куэнка в XII в. //11роблемы истории античности и средних веков. М., 1982.
20 Л. Диес Капсеко показал, что в Испании принудительное привлечение крестьян на рынок являлось важнейшей особенностью именно городской торговли. Сельские рынки не пользовались соответствующими привилегиями. См.: Diez Canseco L. Sobre los fueros del Valle de Fenar, Castrocajbon у Pajares // AHDE. 1924. T. 1. P 354.
21 Велик соблазн истолковать как нечто подобное купеческой гильдии “societas ad lucrandum extra villam” (ст. XXV2), однако это упоминание является единичным и не дает возможности для точной трактовки.
20. С.Д Червонов.
305
Червонов C./j.
22 Rivera Garretas М. Alfonso VIII у la Hermandad de las villas de Ribera del lajo // AHDE. 1979. T. 59. P. 530-531.
23 Mayer E. Historia de las instiluciones sociales у politicas de Espafla у Portugal durante los siglos V al XIV Madrid, 1925. T 1. P 304.
21 Фуэрос Куэнки и Пласенсии предписывают ремесленникам города в рыночный день закрывать лавки и отправляться со своими товарами на рынок. См.: Cod. Vai. IV9.5; Plas., 062.
25 См.: Fernandez Espinar R. La compraventa en el Derecho medieval espaflol// AHDE. 1955.T 25; Gibert R La paz del camino en el derecho medieval espaflol // AHDE. 1957-1958. T. 27/28; Orlandis J. L.a prenda de iniciacidn del juicio en los fueros de la familia Cuenca-Teruel //AHDE. 1953.23; Valdeavellano L.G. de. Compra a desconocidos у compra en el mcrcado en el derecho espaflol medieval // Homenaje a don Ramon Carandc. Madrid, 1963, t. 1.
Первые исследования по демографии испанского Средневековья* (обзор)
1. Kofman de Guarrochena В.С., Carzoliode Rosel M.l. Acerca la demogralta astur-leonesa у casteliana en la alta edad media // Cuadernos de historia de Espafla Buenos Aires, 1968. T 47-48. I’. 136-170;
2. Pastor de Togneri R. Poblamiento, frontera у estrurtura agraria en Castilla la Nueva (1085-1230) //Cuadernos de historia de Espafla Buenos Aires, 1968. P. 177— 255;
3. Belmartmo S.M. Estrurtura de la familia y“edades sociales”en la arislocricia de Le6n у CaeLilla segtin las fucntes literarias e hisloriogral'tcas (siglos X-XII1) // Cuadernos de historia de Espafla Buenos Aires, 1968. P. 256-328.
Исследование демографических проблем имеет первостепенное значение для изучения истории испанского Средневековья, поскольку все они в той или иной степени связаны с Реконкистой и, следовательно, с колонизацией отвоеванных земель. Освещение таких сюжетов, как формирование и динамика людского потенциала Реконкисты и колонизации, образование новых поселений, влияние постоянных военных действий на численность и структуру населения, судьбы различных национальных и конфессиональных групп является благодарной задачей для специалистов по исторической демографии. Между тем, работа в этом направления началась относительно недавно - в середине 60-х годов. Помимо скудости источников VI11—X111 вв., которые можно было бы подвергнуть детальному, в том числе статистическому, обследованию под
’ Впервые опубликованная в [эеферат инном с борнике И! 1ИО11 РАН, вышедшем под редакцией |цх>фессора, д.и.н. К).Л. Бессмертного (см.: Демен рафия западпоев-[Х>пей('кого Средневековья в современной зарубежной историографии / Реферат. Сб. ИН ИОН Л11 СССР. М., 1984. С. 151-167), 9ia работа выходит за рамки скромного обзора и обладает чертами полноценной (пусть и сравнительно небольшой по объему) историографической статьи. Следует заметить, что основным курсом, предназначенным для студентов кафедры истории Средних веков, из числа чикавшихся С.Д, Червоновым, был именно курс по историографии Средних веков. К этой тематике у Сергея Дмифиевича был особый вкус, и студенты очень высоко оценивали (одержание его лекций. - Прим. ред.
307
Червонов С.Д.
«демографическим» углом зрения, это было обусловлено и некоторыми причинами историографического характера, в первую очередь - господством в испанской медиевистике историко-правового направления, ориентированного главным образом на изучение истории институтов. Поэтому не вызывает удивления гот факт, что первые исследования по демографии испанского Средневековья были выполнены вне Испании. Мы имеем в виду работы сотрудников истории Испании при ун-те Буэнос-Айреса, который был создан выдающимся медиевистом К. Санчес-Альборносом, эмигрировавшим из Мадрида после гражданской войны 30-х годов*. Исследования, проводимые в этом центре, кроме традиционной правовой тематики, нередко посвящены и новым для испанской медиевистики проблемам социально-экономической и социально-политической истории, что обусловлено ориентацией ряда аргентинских ученых на прогрессивные направления современной медиевистики.Так, следует отметить сильное влияние марксизма на взгляды Р. Пастор-де-Тоньери и ее учеников**. Большое значение для исследователей Института имеют постоянные и плодотворные контакты с французскими историками, группирующимся вокруг Ж. Дюби. В частности, одна из охарактеризованных ниже работ-статья С. Бель-мартино - была выполнена в Буэнос-Айресе в семинаре, руководимой Р. Пастор-де-Тоньери, а затем расширена и защищена в качестве диссертации под руководством Ж. Дюби в ун-те в Эксе. К идеям и исследовательским методам французского медиевиста постоянно апеллируют авторы и других рецензируемых статей.
’Клаудио Сапчес-Альборпос-и-Мепдуипья (1893-1984) в период Гражданской войны в Испании 1936-1939 гг. занимал пост посла в Портусалии. В 1939 г., после поражения республиканцев, он выехал во Францию, а после поражения этой страны в кампании 1940 - в США, а затем - в Аргентину (1942). Здесь специально для пето в университете Буэп<к'-Ай|х.‘са (ставшего в годы войны местом работы для многих видных европейских интеллектуалов-эммигрантов) был основан постоянно действующий семинар по истории испанской культуры, позднее преобразованный в Институт истории Испании. Печатным органом института стал журнал "Cuadernos de historia de Espaca” («Тетради по испанской истории»). В Испанию К. Санчес-Альборнос вернулся лишь незадолго до своей смерти (1984). - Прим. ред.
” Следует заметить, что в то время, когда писалась статья, Р. Пастор-де-1 опьери работала уже не в Аргентине, а в Испании. - Прим. ред.
308
Первые исследования по демографии шпанского Средневековья
В силу ряда причин1 усилия сотрудников Института сосредоточены на изучении истории Астуро-Леонского и Леоно-Кастильского королевств в VIII-XIII вв. Специфика сохранившихся источников обусловила и определенное своеобразие демографических исследований. Относительная скудость актового материала*, полное отсутствие полиптиков, кадастров и т. п. ограничивают возможности количественных оценок и побуждают активно использовать данные хроник, литературных произведений, картографии. Указанное обстоятельство, с одной стороны, как бы выводит эти работы из ряда чисто демографических, но с другой - позволяет использовать методы исторической демографии в органическом единстве с методами исследования социально-экономической истории, истории культуры, исторически географии. Представленные в настоящем обзоре работы характерны именно в этом отношении.
В статье Д.С. Кофман и М.И. Карсолио-де-Росси «К вопросу об астуро-леонской и кастильской демографии Раннего Средневековья» придается большое значение демографическим исследованиям для изучения истории Реконкисты. Сегодня историка интересует не только то, когда и при каких обстоятельствах были присоединены отдельные местности, но и то, сколько было поселенцев, было ли и в какой мере вызвано движение на юг демографическим фактором. И если рост населения в северных районах испано-христианских государств действительно наблюдался, были ли его причины теми же, что
‘ Не совсем точно. Средневековые фонды испанских архивов весьма обширны, а имеющийся в них документальный материал - достаточно богат и разнообразен. Однако в силу отсутствия в Испании централизованной архивной системы эти документы распылены по многочисленным провинциальным, церковным, частным, корпоративным и др. архивам. Большой знаток их богатств, К. Сапчес-Лльборпос сумел взять с собой в эмиграцию обширное собрание фотокопий, большинс тво из которых было сделано им в 1920-х гг. Однако, их основная масса хронологически относилась лишь к периоду Раннего С[К‘Дневскойья, бывшему сферой его главных научных интересов. Собственно, на эти документальные материалы мог рассчитывать как он сам, гак и его ученики в процессе своей работы. Помимо означенной коллекции, историки могли использовать лишь публикации нарративных и нормативных текстов. Ч ю же касаемся активизации рибозы по публикации актового ма-юриала в с амой Испании, то опа началась только в 50-х гг. XX в., по настоящая эволюция пришлж I» лишь на в торую половину 1980-х - 1990-е гг. Э кш) времени С.Д Черти юзу уже не довелось застать. - / 1рим. ред.
309
Червтюв С.Д.
и в других странах Западной Европы? Каковы были демографические последствия постоянных войн? (Г. Р. 136.) Не претендуя на исчерпывающий ответ на эти, совершенно не исследованные в историографии вопросы, авторы статьи ставят перед собой более частную задачу: выяснить, хотя бы отчасти, был ли в Испании, как и в других странах Европы XI в., феномен бурного демографического роста если и был, то как он влиял на ход Реконкисты. Для решения этой задачи планируется, во-первых, вычислить уровень рождаемости в различных регионах христианской Испании и изменения этого уровня; во-вторых, выяснить степень воздействия на число заключаемых браков и уровень рождаемости в целом многочисленных в Испании монастырей; в-третьих, изучить данные, касающиеся отсутствия, наличия и численности населения в разных местностях (начальные цифры населения деревень и монастырей, упоминания о заброшенных поселения и землях, об их колонизации с помощью сервов и т. д.). Источниками для исследования послужили фуэрос, привилегии, поселенные грамоты и в некоторых случаях картулярии и «телячьи книги» (описи владений монастырей, содержащие завещания, дарственные и подтвердительные грамоты, свидетельства об имуг щественных спорах, разделах земель). Эти источники скудны (особенно для VIII и IX вв.) и односторонни, так как касаются, как правило, лишь монастырских земель.
Данные картуляриев (ок. 15 публикаций и архивных собраний) использовались прежде всего для определения индекса рождаемости. Исследование проводилось по отдельным регионам (Галисия, Астурия, Леон, Кастилия). Возможность количественных подсчетов обеспечивалось тем, что в карту-лярных грамотах, как правило, упоминается супруг (супруга) традента, его дети, братья и сестры. В грамотах содержатся также сведения о наличии в данной местности пустых или заселенных земель, иногда - о прежних браках традента. На каждого из участников, свидетелей сделок, а также членов их семей была заведена отдельная карточка. Затем было проведено выяснение социального состава участников сделок. Из под-
‘ Здесь и далее указывается порядковый помер рассматриваемой публикации в соответствии со списком, приведенным в начале статьи. - Прим. ред.
310
Первые исследования tut демографии испанского Средневековья счетов были исключены все представители королевских и аристократических семей, хотя только о них сохранились сравнительно подробные сведения (число умерших и выживших детей, число холостяков, возраст вступления в брак и т. д.). Однако условия жизни этих семей резко отличались от уровня жизни остального населения. Не учитывались при подсчетах и те семьи, относительно которых грамоты не позволяют сказать, имелись ли в них дети или нет. Не принимались во внимание и указания о наличии братьев (сестер) в тех случаях, когда не было известно, что перечислены все, а не только взрослые братья и сестры (1. R 139-141).
Оговорив эти исключения, автор производит сплошное статистическое обследование данных по нескольким сотням семей. На его основании было выявлено среднее количество детей в семье в каждом регионе с IX по XIII в., а также изменение этого количества за каждые полвека. Результаты подсчетов были сведены в пять таблиц, которые убедительно показывают, что в Астурии число детей в семье было стабильно более высоким (3,4—4,3), чем в Леоне (2,5-3,7), Кастилии (2,2— 3,2) и Галисии (1,8-2,8)'2. Таким образом, в северных регионах христианской Испании постоянно осуществлялось «демографическое давление», очевидно, питавшее Реконкисту. Меньшие цифры для пограничных районов показывают влияние постоянных военных действий на демографическую ситуацию, тем более, что динамика индекса рождаемости (его падение во второй половине IX в., второй половине XI в.8 и второй половине XII в.) отражает хронологию мусульманских вторжений (Альмансур, Альморавиды, Альмохады) и междоусобных столкновений (в которые Астурия, как правило, не была втянута) (1. Р. 141-143).
В следующем разделе статьи («Человеческий капитал колонизации») анализируются, главным образом, данные нарративных источников, характеризующие численность и распределение населения, а также его этнический состав. И мусульманские, и христианские хронисты, писавшие об арабском завоевании и вызванных им перемещениях людей, единодушно отмечают тот факт, что, хотя наиболее населенные в вестготский период районы (Бетика, Севилья) в ходе вторже-
311
Червонов С.Д.
ния покинуло большое количество людей, до Астурии дошли далеко не все. Христианское население Севера на первых этапах Реконкисты было крайне незначительным. Кроме того, людской потенциал подрывали голодовки (крупнейшие в 750, 814, 1044 гг.) и войны. Очевидно, первые шаги Реконкисты и колонизация были обусловлены не демографическим фактором, а желанием крестьян и сеньоров приобрести более удобные земли для поселения. С этим связана и политика Альфонса I, который переселял на Север население захваченных территорий (1. Р 143-146).
Первоначально колонизация осуществилась силами басков и кантабров (лишь военные вожди носят готские имена). Во второй половине IX - начале X в. в колонизацию включаются мосарабы, гонимые с Юга анархией и религиозной нетерпимостью. Во второй половине XI в., во время борьбы с Альморавидами и падения индекса рождаемости, демографическая проблема была особенно острой, что, по мнению автора, заставляло леонского короля Альфонса VI, во-первых, создавать привилегированные условия для переселения в стране мавров, евреев, выходцев из запиренейской Европы и, во-вторых, отказаться, после взятия Толедо, от дальнейших территориальных захватов, отдавая предпочтение так называемым parias - регулярным денежным поборам с вассальных мусульманских княжеств (1. R 147-149)4. Колонизация нарастала с XI к XIII в. Известно большое число вновь освоенных вилл. Между тем, эти виллы были весьма малонаселенными. Авторы делают попытку определить среднюю величину виллы-деревни. Результаты приведены в таблице, учитывающей данные картуляриев и отдельных грамот по 19 селениям. Выяснено, что до XII в. виллу населяло, как правило, 5-8, и лишь иногда -10-25 семей. В конце XII - XIII в. поселения становятся значительно крупнее (иногда более 60 семей). Хотя одновременно происходит и увеличение рождаемости, авторы считают более правильным отнести укрупнение деревень за счет явлений юридического и социального характера, в первую очередь связывая его с изменениями условий поселения (1. Р. 149-151).
Следующие разделы статьи посвящены монашеству и бра
312
[ lepeuir исследования no демографии. испанского Средневековья
кам. Авторы стремятся здесь выявить ту роль, которую имела монастырская колонизация, а также показать значение монашеского безбрачия для демографической ситуации в целом. Монастыри в изучаемом регионе были многочисленны, но малолюдны (как правило, не более 30 монахов, хотя такие аббатства, как Саагун, Кориас, Карденья насчитывали более чем по 200 человек). Следует отметить, что, по мнению авторов, сдерживающий фактор влияния монастырей на уровень рождаемости и браков был невелик. Во-первых, часто монахами становились в пожилом возрасте, уже имея детей; во-вторых, есть многочисленные свидетельства того, что детьми монахи обзаводились и после пострига (монастырское начальство и общественное мнение относились к этому терпимо). В Испании не способствовало росту контингента монашества и то обстоятельство, что закон устанавливал для уходящих в монастырь такую же долю в наследстве, что и для оставшихся в миру членов семьи. Таким образом, здесь монашество не было ни инструментом контроля над рождаемостью, которая не была достаточной, ни способом борьбы с дроблением земельной собственности (1. Р. 151-153).
Установить средний возраст вступления в брак, долю взрослого населения, состоящего в браке, и т. п. не представляется возможным из-за скудности источников. Определенные наблюдения на основании количественного подсчета данных нескольких десятков грамот могут быть сделаны лишь относительно соотношения числа вдовцов и вдов. Авторы отмечают, что в аристократических семьях вдов было меньше, чем вдовцов, в чем сказывалась высокая смертность женщин при родах. В незнатных семьях этот фактор компенсировался более активным участием мужчин в войне и, соответственно, более высокой смертностью мужского населения. Вследствие этого число вдов и вдовцов было здесь примерно равным.
Источники позволяют проследить направленность «демографической политики» королей и крупных сеньоров, которые посредством налоговых льгот и предоставления различных привилегий поощряли браки всех своих подданных, повторные замужества вдов, рождение детей. Впрочем, покро
313
Червопон С.Д.
вительство семье было лишь частным случаем заботы об увеличении населения любой ценой. Так, в хартии основания Кардоны (982 г.) туда приглашались «сервы, служанки, те, кто похитил чужую жену или невесту, разбойники, преступники, мошенники» (1. В 153-155).
В заключении работы рассматривается еще рдин способ решения проблемы заселения - приобретение сервов, главным образом - посредством дарения. Исследуется структура и численность дарений сервов по регионам и динамика этих дарений в IX—XI11 вв. Явно преобладают дарения сервов вместе с землей, что, естественно, не помогло решить проблему заселения пустующих безлюдных территорий. Без земли сервов дарят, как правило, короли и очень крупные сеньоры, которые могли позволить себе такие пожертвования в условиях нехватки населения. В целом, число таких дарений было невелико (в Астурии - 13 случаев, в Галисии - 14, в Леоне - 9, в Кастилии - 13 на протяжении IX—XII вв.)5. К XII в. отмечается уменьшение числа дарений, в XIII в. они вовсе не практикуются. Если исключить особенно крупные пожалования, связанные с основанием монастыря, окажется, что эти дарения не были крупными: королевские дарения не превышают 50 человек, дарения частных лиц - это, как правило, 1—2 семьи; часто дарят 1-2 человек. Таким образом, дарения зависимых людей без земли были в Испании распространены очень мало. В условиях малой плотности населения зависимые люди представляли здесь большую ценность, о чем свидетельствуют высокие цены на сервов и зарегистрированные в источниках случаи их похищения. С другой стороны, в пограничных, колонизируемых районах быстро сложилась практика наделения сервов землей на правах свободного держания, что нашло свое отражение в фуэрос. Таким образом, демографическая ситуация определила некоторые особенности социального и правового положения населения (1. В 156-161). Подводя итоги исследованию, Л. Кофман и М.И. Касорлио отмечают, что на протяжении всего изучаемого периода проблема населения стояла в христианской Испании очень остро. Вплоть до XIII в. источники пестрят упоминаниями о пустующих, безлюдных землях, причем многие местности остаются в таком
314
Первые исследования но демографии испаш.кого Средневековья
состоянии десятилетиями (1. Р 161-164). Недостаточный рост населения начал сказываться в Испании тогда, когда Реконкиста насчитывала уже несколько веков истории. Постоянно сохранялась нужда в людях, которая придала обществу весьма специфические характеристики (1. Р 164).
Работа аргентинских ученых дает новый и, главное, точный материал, который может быть с успехом использован при изучении различных аспектов испанской истории IX-XIII вв. Так, оценки среднего количества детей в семье и населенности деревень помогут установить численность зависимого населения светских и церковных вотчин; подсчеты дарений сервов без земли позволяют проследить динамику отмирания сервильной зависимости; характеристика демографической ситуации на различных этапах Реконкисты проясняет некоторые особенности политического развития христианских королевств (система parias) и международных отношений на полуострове. Материал статьи в целом не дает основания говорить о «демографическом взрыве» ни в XI в., ни раньше или позже, что побуждает искать движущие причины Реконкисты в других, прежде всего социальных явлениях.
Вместе с тем, следует отметить неубедительность отдельных положений работы. Во-первых, авторы совершенно не учитывают фактора урбанизации страны, который, особенно с XI в., оказывал существенное влияние на численность (за счет иммиграции в города запиренейских ремесленников и купцов) и размещение населения в Испании. Во-вторых, представляется неправильным рассмотрение влияния «монастырского» фактора как неизменного на всем протяжении рассматриваемого периода. Так, реформы астурийского короля Фруэлы I в VIII в., установившего для священников и монахов строгий целибат, и в особенности клюнийское движение в XI-XII в., вызвавшее увеличение числа монастырей и ужесточение их уставов, должны были усилить значение монашества как фактора, сдерживающего рост населения.
Работа Р. Пастор-де-Тоньери, написанная совместно с другими сотрудниками Института («Население, граница и аграрная структура Новой Кастилии (1085-1230)»), отражает содержание доклада, сделанного ею в 1968 г. на IV Междуна
315
Червонов С.Д.
родном конгрессе по экономической истории в Блумингтоне. Здесь демографическая тема не является центральной. Статья посвящена социальной истории и исторической географии Новой Кастилии - исследуется ее аграрный пейзаж, распространение различных типов хозяйств, количество поселений, их типы, и эволюция размещения населения на протяжении нескольких веков. Тем не менее, при освещении отдельных вопросов используются и данные демографии. Так, исходя из положения о крайне малой плотности населения Новой Кастилии сразу после ее завоевания, Р. Пастор-де-То-ньери утверждает, что именно это обстоятельство привело к созданию в регионе обширных привилегированных сеньорий и городских общин (консехос) с льготными условиями для поселения. Только такой, централизованный порядок привлечения поселенцев с помощью юридических гарантий, определивший специфику правового развития Новой Кастилии, мог обеспечить решение там демографической проблемы (2. Р. 179— 181). Малая плотность населения юга исследуемого района, в отличие от сравнительно более многолюдной области Толедо, сказалась и на хозяйственных занятиях жителей Новой Кастилии, что выразилось в образовании здесь двух экономических районов: земледельческого и скотоводческого (2. Р. 217-220). Эти соображения не являются принципиально новыми для испанской историографии, однако наблюдения Р. Пастор-де-Тоньери выгодно отличаются доказательностью. В частности, выводы о разной плотности населения в отдельных областях региона подкреплены анализом количества и типа поселений с XI по XVI в. на основании данных самых разных источников - от актов и хроник до налоговых описей времен Филиппа II (2. R 189-192). Принципиально новыми являются выводы о характере ассимиляционных процессов, происходивших в области Толедо. Ранее считалось, что ассимиляция мосарабов (христианского населения региона, усвоившего арабский язык и приемы хозяйствования) шла постепенно, путем контактов с новопоселенцами и адаптация к испанохристианской культуре. Тщательный анализ перемещения земельной собственности вокруг Толедо дал этой проблеме совершенно новое освещение. Автору статьи удалось выяснить,
316
Первые исследования по демографии испанского Средневековом
что во второй половине XII в., в условиях постоянных вторжений Альмохадов, необеспеченности условий земледельческого хозяйства и прогрессирующей инфляции происходили массовые продажи крестьянами-мосарабами своих участков крупным землевладельцам, обладавшим большими денежными ресурсами - в первую очередь архиепископу и церквям. К началу XI11 в. землевладение мосарабов в районе Толедо было в основном подорвано. Примерно с этого времени можно говорить и об исчезновении толедских мосарабов как особой этносоциальной группы (2. Р. 193-198). Таким образом, использование в комплексе методов социальной истории, этнографии и демографии позволило значительно уточнить значение процессов, связанных с эволюцией крупного землевладения в Новой Кастилии, структурой ее населения, в определенном смысле - с культурным развитием региона.
Работа С.М. Бельмартино «Структура семьи и “социальные возрасты” среди аристократии Леона и Кастилии по литературным источникам и историческим сочинениям (X-Xl 11 вв.)» в определенной степени дополняет исследование Л.С. Коф-ман и М.И. Карсолио, которые отказались от оценки демографических данных, относящихся к знатным семьям. Однако цель С.М. Бельмартино - иная, чем у ее коллег. Она видит свои задачи в изучении взаимоотношений членов семьи, их взаимных прав и обязанностей, различных функций (социальных ролей) и нормативов поведения всех членов семейной группы в зависимости от пола и возраста. Возраст понимается автором - в соответствии с разделяемой им концепцией Ж. Дю-биб - не столько как биологическое, сколько как социальное явление, поскольку даже в рамках одной сословной группы людям разного возраста были свойственны различные социальные роли, разный уровень престижа, разные ценностные ориентации (3. Р. 317-320).
Источниками для исследования послужили нарративные, литературные и исторические сочинения. Автор подробно характеризует методику работы с ними, поскольку она несколько отличается от приемов работы «чистого» историка. Автору нет нужды проверять истинность отраженных в источнике фактов; более того, необъективность источника «дает возмож
317
4epeoiu>e С.Д.
ность понять социальные установки эпохи по поводу определенных действий ситуаций или, по меньшей мере, взгляды той группы, как правило - многочисленной и влиятельной, которая окружала и поддерживала хрониста» (3. Р. 260). Позиция, которую занимает рассказчик по отношению к фактам, помогает определить «поощряемые, допустимые и, наоборот, неприемлемые образцы поведения людей эпохи» (3. Р. 260). Разумеется, используется и «непроизвольно сказанная правда», и даже описания ситуаций, заведомо не соответствующих действительности, изображения которых, однако, строились по реальным моделям.
Таким образом, мы имеем дело с исследованием, где решение традиционной задачи демографии - изучение структуры семьи - ведется с позиций историка культуры и социальных отношений. Подобный подход является новым в разработке проблем испанской средневековой истории, поскольку прежде (в работах Э. Инохосы, Л.Г. де Вальдеавельяно, Г. Брага да Крууса) семья анализировалась лишь как юридический институт, в первую очередь в связи с наследственным правом.
В первом разделе статьи «Семья» дается общая ее характеристика для X-XI11 вв. В это время значение семейной группы, как и в других странах Западной Европы, определялось, по мнению автора, падением влияния государственных политико-юридических институтов. Хотя Реконкиста и поднимала в некоторой степени роль королевской власти, ее авторитет нередко оспаривался. Повысить свою социальную значимость человек мог либо личной доблестью, либо попав в фавор к королю, либо как можно теснее сблизившись с группой, возглавляемой влиятельным родственником. С другой стороны, человек, впавший в немилость, мог сохранить остатки своего престижа и положения в обществе, только опираясь на семейную группу (Бернардо дель Карпио, Сид). Весьма возможно, что распространенность изгнания как относительно мягкого вида наказания по отношению к аристократии была связана в Леоне и Кастилии с опасением королей вступать в конфликт с влиятельными знатными семействами (3. Р. 261-262). Семья заступалась за своего члена в сложных обстоятельствах; источники называют родню силой, сопоставимой с богатством и
318
Нервы* исследования по демографии испанского Средневековые
престижем, подчеркивают высокую боеспособность военного отряда, составленного из родни. В эпосе отражена активная роль таких отрядов (vandos), куда, кроме родственников, входили вассалы и лица, воспитанные в доме сеньора-главы отряда (criados) (3. Р. 262-263). Значение семьи в кастильском обществе усугублялось распространенностью в нем кровной мести. Автор приводит многочисленные примеры того, как семейная группа в целом к осуществляет кровную месть, и защищается от нее (3. Р. 263-269). Кастильское право, по сравнению с вестготским, значительно расширило область применения кровной мести, распространив ее, в частности, на политические преступления. Так, «Первая всеобщая хроника» осуждает кастильского графа Фернана Гонсалеса не за то, что тот выступил против собственного зятя - короля Леона, а за то, что он поддержал при этом человека, которому не был обязан вассальной верностью (3. Р. 269-270).
В источниках неоднократно затрагивается вопрос семейной чести, к которому кастильские и леонские аристократы были весьма чувствительны. Бросается в глаза человечность, доверительность семейных отношений. Кастильский эпос, в отличие от французского, не имеет куртуазного характера. Чувства здесь высказываются откровенно и публично, отсутствует романтическая идеализация женщины, восхищение ею базируется на реальной основе. В то же время эти тенденции отражают скорее моральную установку, чем всю полноту действительной жизни, поскольку как хроники, так и документальные источники сохранили многочисленные примеры супружеской неверности, нередко даже афишируемой (3. Р. 270-273). Однако в целом роль женщины - жены или незамужней сестры - в семействе, где она выступает как советчица и союзница мужа и брата, была довольно велика (3. Р. 274— 278). Прочность семейной группы скреплялась также моральной и юридической властью отца семейства и владением общим имуществом. Основой семьи как коллектива совладельцев было так называемое abolengo - наследственное неотчуждаемое достояние. Демографические явления XII-XIII вв., связанные с увеличением численности населения, вели к распаду семейных групп и, в виде реакции на это, - к появлению в праве
319
Червонов С.Д.
положений, приведших к появлению майората (3. Р. 278-287).
Во втором разделе работы «Социальные возрасты» делается попытка выделить определенные этапы в жизни мужчины-члена аристократического леонского или кастильского семейства, показать характерные для каждого из этих этапов функции внутри семейства и в обществе в целом, определить наиболее характерные для каждого возраста нормативы поведения. Таких возрастов выделено три, центральный из которых -“la edad de armas” («возраст оружия») - представляет собой период наибольшей жизненной активности (3. Р. 285-287).
При характеристике первых лет жизни представителя испанской аристократии, которые предшествовали его посвящению в рыцари, автор особое внимание уделяет той роли, которую играли на этом и, в особенности, на последующем жизненном этапе молочные братья и воспитатель, «дядька» (“ауо”) юного кабальеро. Молочные братья тесно примыкали к семейной группе взрослого аристократа и нередко играли активную роль в его судьбе. Так, кастильский граф Гонсало Нуньес занял место своего отца при помощи своих молочных братьев (3. Р. 287-289). Нередко воспитание мальчиков из аристократических фамилий доверялось сеньору или, наоборот, одному из наиболее крупных и верных вассалов представителя знати. Связь между воспитателем и воспитанником (“criado”), перераставшая часто в вассальную связь, играла огромную роль в жизни обоих. С.М. Бельмартино приводит многочисленные примеры того, как бывший воспитатель при своем выросшем воспитаннике выполняет функции советчика, соправителя, защитника, союзника, нередко заслоняя собой фигуру отца. Зачастую criado становится зятем своего наставника и, как правило, членом его дружины (3. Р. 287-295). Такого рода связи существенно дополняли систему семейных отношений и служили как бы переходной формой к вассалитету.
После характеристики обычных методов образования и обучения молодого аристократа (3. Р. 295-298), автор переходит к анализу главных черт взрослого состояния. По ее мнению, в Испании, в отличие от Франции, решающим моментом в преодолении социально-возрастного барьера было не вступ
320
1lepeuie исследования no демографии исламского Средневековья
ление в брак, а посвящение в рыцари, то есть начало военной деятельности. В этой связи эволюционирует и терминология источников. Juventus и тапсеЫа, первоначально означавшие возраст вступления в рыцари, затем распространяются на весь период занятий военной деятельностью. Умаление значения брака связывается при этом с Реконкистой, которая открывала перед юношами иные, кроме брака, пути повышения престижа, увеличения славы и богатства. Никакой неженатый кабальеро не чувствовал себя деклассированным, оторванным от своей среды, поскольку его деятельность всегда встречала одобрение и поддержку правящих групп (3. Р. 300-305).
Далее рассматриваются добродетели и пороки, свойственные представителям аристократии, в том виде, как они предстают на страницах литературных источников. Автор отмечает, что все качества «идеального кабальеро» были свойствами воина; лишь по отношению к людям, занимавшим высокие административные посты, употребляются такие эпитеты, как «мудрый, справедливый, рассудительный». В конце ХШ - начале XIV в. начинают культивироваться и куртуазные добродетели (3. Р 309-312). Касаясь характеристик деятельности представителей аристократии, автор различает ее обоснования, предлагаемые хронистами и авторами литературных произведений, и реальные мотивировки. Последние, как правило, были связаны с такими соображениями, как приобретение новых земель, повышение престижа в освященной религиозным ореолом борьбе против мусульман. Не следует, однако, исключать из системы ценностей кастильского аристократа и желания приобретения славы ради нее самой (3. Р. 313-320).
В заключение автор кратко характеризует последний «социальный возраст» кастильского и леонского аристократа -старость, наст упавшую после отхода от военной деятельности. Специфика Реконкисты сказалась и в мотивировках поведения стариков: нередко, наряду с поисками примирения с Богом и выбором места для своего захоронения, представи гели аристократии стремились организовать на склоне своих лет последний поход против мусульман, чтобы найти там достойный конец (3. Р. 322-325).
Итак, статья С.М. Бельмартино, так же, как и предыду
32I
21. С.Д. Череоное.
Червонов С.Д.
щая, не являясь чисто демографической, содержит материал, расширяющий наши представления как о структуре семьи кастильских и леонских феодалов, так и о возрастных различиях внутри этого класса, которые нередко упускаются из виду или считаются совершенно не существенными по сравнению, например, с имущественными или сословными различиями. Работа полезна также и для исследования общественного сознания и культуры испанского средневековья. В то же время она не содержит более или менее строгой характеристики структуры семьи в ее эволюции, вследствие чего ее название не вполне соответствует содержанию. В целом охарактеризованные работы показывают, что разработка демографической тематики на материалах испанской средневековой истории возможна и дает плодотворные результаты. Особенно интересным представляется в них использование демографических методов в комплексе с методами других отраслей медиевистики.
Примечания
1 См. предисловие К. Санчеса-Альборпоса к кн.: Grassotli Н. Estudios medievales espartoles. Madrid, 1981. В 5-8.
2 Исключены сведения об Астурии и Галисии первой половины IX в. и Кастилии и Галисии первой половины XII в., где зарегистрировано менее 10 семей.
3 Кроме Леона.
4 Следует, однако, отмстить, что авторами не названы некоторые, может быть, более важные причины этих явлений. Так, приток в Астурию, Леон и Галисию переселенцев (как правило, ремесленников и купцов) из Франции в XI в. был связан с началом в Испании этого времени процесса градообразовапия. Переход к системе денежных поборов с мусульманских государств был в значительной мере обусловлен активизацией торговых (в частности, внешнеторговых) связей Кастильского королевства, порождавшей острую нужду в звонкой монете.
5 Обследовано 19 собраний источников (капитулярии, описи, публикации отдельных грамот, неопубликованные акты).
6 Образцом для соответствующего раздела работы послужила статья: Duby G. XI I-e sidcle: Les “jeunes” dans la soci6t6 arislocralique // Annales: economics, sociales, civilizations. 1964. An. 19. Num. 5. В 983-938.
322
Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании на рубеже
ХП-ХШ веков*
Нет нужды подробно аргументировать важность изучения экономической жизни средневекового города. Между тем, проблема уровня и характера развития испанского городского ремесла в эпоху Реконкисты не разрабатывалась в отечественной медиевистике1. В зарубежной литературе продолжается спор между историками, считающими города, возникшие на отвоеванных у мусульман территориях Центральной Испании, либо торгово-ремесленными2, либо военно-аграрными поселениями3. В то же время, в западной, в том числе - испанской, историографии нет специальных исследований по этому вопросу4.
Наше исследование строится на данных фуэро - кодексов обычного права городов Центральной Испании. Образцом при составлении большинства этих памятников послужило фуэро Куэнки - города, отвоеванного у арабов в 1176 г. и получившего от кастильского короля Альфонсо VIII свое законодательство на рубеже XII-XIII вв. С теми или иными локальными поправками эти законы действовали на протяжении всего Средневековья в нескольких десятках городов Центральной Испании, а также оказали значительное влияние на право Саламанки, Ледесмы, Алькала-де-Энарес, Мадрида и многих других городов. Таким образом, уже по самой своей природе фуэро семейства Куэнки (так в литературе традиционно именуется эта группа памятников) являются важнейшим источником по истории городского ремесла, тем более, что материалы другого типа, в первую очередь-документальные, крайне скудны. Кроме этого, обращение к фуэро важно и по причинам иного характера. Сторонники точки зрения об уникальности кастильского городского строя, не связанного будто бы с торгово-ремесленнЫми сторонами экономики, как правило,
' Впервые опубликовано в сб.: Социально-политическое развитие стран Пиренейского полуострова при феодализме. М., 1985. С. 27^44.
323
Червонон C./f.
ссылаются на фуэро, где, действительно, число статей, посвященных поземельным отношениям, земледелию и скотоводству, значительно превосходит число статей, регулирующих ремесло и торговлю. Мы считаем, что фуэро, в силу своего характера и назначения, не может служить материалом для количественных оценок такого рода и в первую очередь должно быть объектом качественного анализа. Свой вариант этого анализа мы хотели бы предварить некоторыми источниковедческими замечаниями.
Во-первых, фуэро (в частности, фуэро Куэнки) записывались вскоре после завоевания и заселения города. Следовательно, наиболее актуальными задачами законодателей были наделение горожан землей для поселения, урегулирование поземельных отношений в городе. В связи с этим должны были «разрастись» соответствующие разделы фуэро.
Во-вторых, как и всякий законодательный свод в классовом обществе, фуэро в первую очередь служили интересам определенных социальных групп города, которые обладали там властью и в помощи которых нуждалась корона, производившая кодификацию права. Юридические нормы, благодаря которым осуществлялась эта функция фуэро, должны были быть особенно глубоко и подробно разработаны. В городах Центральной Испании такой социальной группой были городские кабальеро, в хозяйственных занятиях которых видную роль играло скотоводство5. Нельзя не учитывать этого, объясняя большое количество статей фуэро, посвященное организации выпаса скота, его охране и т. п.
Наконец, необходимо помнить о том, что фуэро - это, в первую очередь, судебник. В нем находили отражение главным образом те стороны городской жизни, которые были непосредственно связаны с правоотношениями, пропорционально сложности последних. Поясним эту мысль на двух примерах. Продажа земельного участка сопровождается более сложной юридической процедурой, порождает больше поводов для для судебного разбирательства, чем продажа, например, пары башмаков на рынке или их изготовление в мастерской. Работа ремесленника, изготовляющего продукцию для продажи сама по себе не создает правоотношения. Другое
324
Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании
дело - работа на заказ, которое связана суммой двусторонних обязательств ремесленника и заказчика. Соответственно, вопросы регулирования торговли землей и работы ремесленника на заказ находили в фуэро более полное отражение, чем работа ремесленника на рынок, а также производство дешевых предметов повседневного спроса и торговля ими.
В силу этих соображений представляются неверными заключения некоторых историков, которые на основании одного только количественного соотношения статей, касающихся, землевладения, скотоводства и ремесла, делают вывод об аграрном характере городской экономики6 или, сравнивая число статей, где говорится о работе ремесленника на заказ и на рынок, заявляют, что последняя не имела существенного значения7. Тексты фуэро, как мы увидим ниже, дают основания для несколько иных выводов.
При разборе памятников мы стремились прежде всего получить сведения относительно степени разделения труда между отдельными ремеслами и, внутри них, технологии ремесленного производства, его организации, связи с рынком, элементов цеховой организации, взаимоотношений ремесленников с прочими горожанами и городскими властями. Информация фуэро по этим вопросам нередко скудна, однако, в целом, по нашему мнению, представляет несомненный интерес.
Ремеслу посвящена, главным образом, XLII глава фуэро Куэнки8. Отдельные упоминания о нем содержатся и в других разделах, а также в таможенном тарифе, представляющем собой XLIV главу памятника.
Какие ремесленные профессии были обычными в городе? Это ткачи, кузнецы, сапожники, портные, скорняки, строители, плотники, каменщики, кровельщики, гончары, ювелиры, поленики,' дровосеки, носильщики, аптекари, переписчики книг (XLII.1-18), пекари (11.31). В одной из рукописей фуэро есть статья, где фигурируют, кроме того, шорники, изготовители ножен, уздечек и шпор, рыбники9. Некоторые ремесла и промыслы упоминаются в фуэро лишь косвенно. Так, среди товаров, упоминаемых в таможенном тарифе, есть медь, олово и стекло, покупателями которых были, очевидно, ремесленники соответствующих специальностей. Ввоз в город шел
325
Чернонов С.Д.
ка-сырца, также упомянутого в таможенном тарифе, культивация тутового дерева ради его листьев (V16) говорят о производстве в городе шелковой нити и, возможно, ткани.
В городах имелись и оружейники, хотя они и не упоминаются в фуэро. Мы вправе заключить это, поскольку каждый участник городского войска и ополчения, то есть каждый домохозяин в городе, должен был иметь оружие, номенклатура которого достаточно разнообразна (ХХХ.5). Полное отсутствие в таможенном тарифе предметов вооружения свидетельствует о незначительности их импорта10.
Список ремесленных профессий, обычных в городах Центральной Испании, можно существенно расширить на основании других фуэро. Так, среди жителей Пласенсии были изготовители арбалетов и косторезы, Кории - сыроделы, Мадрида - столяры, бондари и кожевники, Сории - углежоги, Саламанки - мастера по изготовлению щитов (Е 662; М. 52,63, 116; Sor. 5; Sal. 224). Свидетельства о некоторых ремеслах содержатся в актовом материале, где речь идет о добыче соли в окрестностях Куэнки и Теруэля", и упоминаются также колесники, ножовщики12, старьевщикиIS. Уже это простое перечисление говорит о довольно разносторонне развитом ремесле, которое обеспечивало жителей города и округи предметами повседневного потребления.
Рассмотрим теперь сведения о технологии и организации ремесленного прозводства. Очевидно, что городское ремесло не только обособилось от сельского хозяйства, но и достигло заметной степени специализации. Так, одни гончары делали кирпич и черепицу, другие - глиняную посуду; фуэро Куэнки различает кузнецов, подковывающих лошадей и мулов, и кузнецов в собственном смысле слова, которые делали мотыги, лемехи и т. п. Упоминаются также ювелиры (XLII.3-5). Кроме того, как уже говорилось, можно предположить наличие в городе оружейников, кузнецов по олову и меди. В Саламанке ferreros делали подковы и гвозди, a ferradores производили окончательную их подгонку и подковывали лошадей и мулов (Sal. 42, 44, 45). В Алькала-де-Энарес, помимо сапожников (zapateros), были еще arbarqueros, изготовлявшие особого вида обувь из сыромятной кожи (А1с. 202, 205).
326
Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании
На специализации в области текстильного производства источник позволяет остановиться более подробно. Эта отрасль городской экономики получила, по-видимому, особенно большое развитие. Здесь ткали шерстяные, конопляные, льняные, возможно - шелковые ткани. Сырье для всех этих видов текстиля могло быть как местного производства (111.30; V16), так и призвозным (упоминается в таможенном тарифе). Наибольшее распространение здесь получило, однако, сукноделие1'*. Кроме ткачей, которые были заняты, очевидно, производством льняных, конопляных, шелковых и простых (не предназначенных для переработки на сукно) шерстяных тканей, фуэро упоминает сукновалов и сукноделов (XLII. 9, 10). Последние ткали основу для сукна, передавали ее сукновалу для валяния и стрижки15, а затем красили готовое сукно. Сукновал отвечал за качество работы перед сукноделом, а сукнодел - перед заказчиком.
Откуда же бралась пряжа, которую получали от заказчика ткач и сукнодел? Прямо об этом в фуэро не сказано, однако из ст. II.32 ясно, что прядение и ткачество16 нередко осуществлялись горожанами (и, вероятно, горожанками) дома, как подсобный промысел. В кастильском городе практиковалось также расчесывание и прядение шерсти за вознаграждение (Мо. 129-130).
Непосредственно о технологии текстильного ремесла в фуэро сказано также очень немного. Сравнительно полную информацию мы имеем лишь относительно изготовления сукна (XLII. 9, 10). Основу для этого ткали на четырехпедальном станке, который для того времени был образцом передовой текстильной техники. На таком станке работали вдвоем17. Судя по описанной в фуэро технологии, основа для сукна должна была быть высококачественной (XLII. 9, 10). После механической обработки сукно подвергалось выделке специальным составом, куда входили жиры и особый сорт глины. Затем сукно сушили на специальном станке (Мо. 139,140). После стрижки сукно красили, причем, во избежание брака, запрещалось е одном чане красить более трех кусков сукна одновременно (XLII. 10). Судя по таможенному тарифу Куэнки, упоминающему различные красители, можно заключить, что в городе
327
Червоиов С.Д.
производили синие, голубые, белые, черные, желтые, красные ткани различных оттенков.
Наряду с относительно дешевыми пигментами, которые могли изготавливаться из местных растений (сумах, чернильный орех, шафран), использовались и очень дорогие красители (индиго, кошениль и др.). Только ли сукна изготовлялись в Куэнке? Очевидно, нет. Кроме шерстяных, там делали льняные, конопляные, шелковые ткани. При арабах в Куэнке производили шерстяные ковры высокого качества"*. С XIII в. об этом ремесле уже не сохранилось упоминаний, однако в некоторых других городах Центральной Испании ковры продолжали делать и после кастильского завоевания (А1с. 201). В Молине, Алькала-де-Энарес, Мадриде изготовляли picotum -грубое сукно и другие шерстяные ткани: buriello, blanquet, tmpo gordo.
Вопрос об организации ремесла мы уже отчасти затронули. Рассмотрим более подробно вопрос об отношениях между мастером и заказчиком. Выше уже упоминалась точка зрения, согласно которой фуэро Куэнки и родственные ему памятники фиксируют относительно низкую ступень развития ремесла - работу не на рынок, а на заказ (3.84; Р 119). Кроме соображений источниковедческого характера, такому мнению можно противопоставить и данные, содержащиеся непосредственно в тексте фуэро. Действительно, заказчик фигурирует почти во всех немногочисленных статьях фуэро, посвященных ремеслу. Но какова его истинная роль в организации производства? Он приглашает мастера для строительства дома, башни, церкви, моста, мельницы, разбивки виноградника, поручает ему переписать книгу, подковать коня или мула, изготовить ювелирное изделие, сшить одежду, обувь, меховую вещь (XLII. 1-3, 5-8). Нетрудно заметить, что все это - работы, которые в силу своего характера делались, вероятно, преимущественно на заказ.
Однако и в этих статьях именуются указания о работе ремесленников на рынок. Так, в ст. XLII.4 описано два типа деятельности ремесленника-кузнеца: с одной стороны, он изготавливает свою продукцию к назначенному дню, за условленную цену, и по-видимому, из материала заказчика. С другой стороны, из текста статьи ясно, что он мог делать разную
328
Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании ...
продукцию (лемехи, косы, ножи) на продажу. На продажу изготовляют свою продукцию и гончары-горшечники (XLII. 12). Если латинская редакция фуэро Куэнки оставляет некоторые сомнения относительно характера связи ремесленника с рынком, то уже упомянутая статья Валенсийского кодекса отвечает на этот вопрос совершенно определенно: она предписывает всем ремесленникам города в рыночный день закрывать свои лавки и отправляться для торговли на рынок. Аналогичное распроряжение содержится в ст. 662 фуэро Пласенсии. Явно было ориентировано на рынок и бондарное производство: в Куэнке и ряде городов бочки - это единственный товар, на который в таможенном тарифе специально установлена вывозная пошлина. Кроме того, в этих городах запрещалось вывозить за пределы городского округа деревянные обручи для бочек19 и дерево, пригодное для их изготовления (Sor. 9), чтобы стимулировать развитие бондарного ремесла. Очевидно, похожими соображениями руководствовались и составители фуэро Мадрида, запрещая вывоз из города кож (М. 100).
В чем была специфика взаимоотношений между мастером и заказчиком в сфере текстильного производства? Нам представляется, что схема этих отношений, описанная выше, может соответствовать трем типам организации производства:
1. Ткань п роизводится для собственного потребления заказчика; предназначенная для нее шерсть или пряжа (в небольшом количестве) производится в его хозяйстве или покупается.
2. Заказчик скупает шерсть относительно крупными партиями, а готовую ткань продает.
3. Заказчиком является крупный производитель сырья. Значительная часть изготовленной ткани в этом случае должна была продаваться.
К сожалению, источник не позволяет надежно сопоставить эти возможности. Ясно, однако, что оснащение ткацких, сукновальных красильных мастерских, таким дорогостоящим оборудованием, как четырехпедальные станки, сукновальные мельницы, красильные чаны, где могли окрашиваться три и более штук сукна сразу, закупка ценных красителей и т. п. требовали больших расходов. Добавим также, что, судя по тамо-
329
Червонов С.Д.
женным тарифам, в Куэнку и другие испанские города в заметных количествах ввозились высококачественные импортные ткани20. Ввиду всего вышесказанного сукноделие могло быть рентабельным, лишь располагая большим количеством заказов21. Эти соображения показывают, что первый вид организации текстильного производства вряд ли мог быть в Куэнке основным, хотя, вероятно, встречался на практике. Если же мы допустим, что сукноделы имели дело с относительно крупными заказами, то сама форма работы на заказ окажется во многом иллюзорной: заказчик в этом случае выступает лишь посредником между мастером и рынком. Разумеется, ткач мог и сам продавать свою продукцию на рынке. Прямые свидетельства об этом содержатся в фуэрос Алькала-де-Энарес (§ 203) и Кории (§ 336).
Важные сведения относительно организации сукноделия содержатся в фуэро Теруэля. Ст. 354 запрещает арендовать и затем закрывать сукновальные мельницы. «Это установлено потому, что в городе не раз случалось, что один человек или двое арендовали все сукновальные мельницы, потом некоторые из них закрывали, а другие оставляли работать». Здесь мы видим или ремесленников, стремящихся уничтожить конкуренцию, или купцов, старающихся подчинить целую отрасль городского производства. В любом случае, результатом такой операции, которую стремятся запретить законодатели, является образование централизованной компании, существование которой в ряд ли возможно при низком уровне развития ремесла.
Таким образом, работа на заказ вовсе не была единой формой организации городского ремесла в Центральной Испании. Фуэро показывают, что таких форм было несколько: работа на заказ, на рынок, домашнее ремесло и даже, как в Теруэле, стремление к монополии в сукнодельческом производстве.
Рассмотрим теперь отношения между ремесленниками. Было ли в Куэнке разделение на мастеров, подмастерьев и учеников? Принимали ли участие в ремесленном производстве наемные работники? Существовала ли в городе цеховая организация? Сведений по этим вопросам в фуэро очень мало. Так, в ст. XLI1.1 фуэро Куэнки ремесленник (artifex, opifex) именуется также magister (мастер). Этот термин сам по себе не пред
330
Ремесло и ремесленники в городах IЦентральной Испании ...
полагает наличия учеников и подмастерьев. Однако в других фуэро мы находим более точные указания. В Пласенсии мастер имел право избить своего ученика, даже в случае его смерти от побоев, освобождался от наказания, если приносил клятву, что сделал это не со зла (R 52). Часто упоминаются в фуэро наемные работники. Можно предположить, что относительно крупные мастерские, например, текстильные, вряд ли могли обходиться без привлечения рабочей силы со стороны. Вероятно также, что именно с наемными работниками (или помас-терьями) пекарен мы встречаемся в ст. 11.31, где, наряду с хозяином печи, упоминаются пекари.
Прежде чем ставить вопрос о существовании профессиональных объединений ремесленников в испанских городах, необходимо выяснить, действовали ли там те же экономические факторы, которые в других городах Европы, наряду с факторами социальными, вели к образованию цехов - стремление нейтрализовать конкуренцию, стандартизировать продукцию, создать наиболее выгодные условия для ее сбыта. Материалы фуэрос побуждают ответить на этот вопрос положительно. Ст. XII1 .12 предписывает каждому, кто обнаружит в пределах городского округа «ремесленника-чужака», задерживать его и требовать штраф. «Это установлено, - говорится в фуэро, - чтобы ремесленники-горожане больше зарабатывали». Регламентация качества продукции содержится почти во всех статьях о ремесленниках. Как правило, за плохо выполненную работу мастер подвергался штрафу. В некоторых городах он должен был бесплатно переделывать свое изделие (С. 160). Сама по себе специализация ремесленников в условиях относительно узкого рынка и нехватки сырья порождала тенденцию к монополизации занятия отдельными ремеслами, к складыванию определенных прав и привилегий отдельных профессий. Так, в Саламанке железо мог покупать лишь тот, кто обрабатывал его в своей кузнице (Sal. 46). С другой стороны, ferreros, производившие первичную обработку металла, были обязаны продавать свои изделия только ferradores (Sal. 45)22. Таким образом, устанавливались монополия мастеров, владевших своей кузницей, на металлообработку, и разделение функций между двумя разрядами кузнецов.
331
Червонов С.Д.
Непосредственных свидетельств о наличии зачатков про-(|>ессиональных организаций в фуэро немного. В ст. XIII. 11 упоминается какое-то «братство» (confratria). В тестах XIII в. этот термин нередко означает «цех». Как и во всей Европе, ремесленники одной профессии часто селились вместе: в Куэнке была улица Красильщков, в Авиле - улица Шорников и т. п.23
К середине XIII в., особенно на севере Испании, тенденция к образованно цехов стала совершенно очевидной24. Тем не менее, она не смогла укорениться, поскольку против нее энергично выступила королевская власть. Так, в «Семи Партидах мудрого короля дона Альфонсо» осуждается такая практика, когда «ремесленники договариваются между собой, по каким ценам они будут продавать вещи, которые изготовляют. И еще устанавливают, чтобы их ремеслом не занимался никто из тех, кого они не приняли в свои товарищества. И еще они договариваются о том, что не будут никому раскрывать своего ремесла, а только своим потомкам»25. Здесь мы видим отражение типичных цеховых порядков: монополию на занятие определенным ремеслом, с которым связан Zunftzwang, ревнивую охрану профессиональной тайны, передачу ремесленных навыков от отца к сыну.
Очевидно, такого рода объединения существовали и в городах Центральной Испании. В 1244 г. Фернандо III приказал распустить в Куэнке все братства и «злоумышленные сообщества», разрешив лишь существование религиозных братств. Членам запрещаемых организаций вменялось в вину то, что они устраивают тайные сговоры и выбирают себе алькальдов2'’. Антицеховые постановления изредка встречаются и в фуэро. Так, в Альба-де-Тормес кузнецам разрешалось объединяться в «компании» не более, чем по двое (А. 118). Во второй половине XIII в. цехи неоднократно запрещались кортесами (1258, 1268 гг.)27. Таким образом, имеющаяся а нашем распоряжении документация показывает, что профессиональные организации ремесленников в городах Центральной Испании, не успев окрепнуть, были уничтожены совместными усилиями короны и городской верхушки. Общее руководство регулированием ремесла перешло в испанских городах к муниципальным советам - консехос; в городах Центральной
332
Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании ...
Испании сложилась система, которая в литературе именуется свободным ремеслом.
Контроль консехо в сфере профессиональной деятельности ремесленников выражался установлении системы мер и весов, а также стандартов качества отдельных видов продукции (см., например: XLII. 6, 8, 14 и др.). Обычно оценка качества продукции производилась альмутасафом - чиновником, надзиравшим за ремеслом и торговлей. Нередко в фуэро фиксировались и технологические предписания, относительно того, с кими материалом и каким инструментом должен работать ремесленник (XLII.6-10; Sal. 244; Led. 167 и др.)28.
Другая группа установлений регулирует отношения между ремесленником и заказчиком. В них предусмотрена ответственность мастера за своевременность и качество исполнения заказа, за фальсификацию и кражу сырья, ответственность заказчика за своевременный выкуп изделия29 (XLII. 1-17). В целом, соответствующие статьи фуэро «производят такое впечатление, будто они продиктованы чувством недоверия к ремесленнику и заботой о защите от его злоупотреблений интересов потребителя»30. Как правило, ответственность мастера в отношениях с заказчиком гораздо более обременительна (он мог подвергнуться штрафу, судебному предследованию), чем ответственность заказчика, которая, кстати, фиксировалась далеко не всегда.
В ряде случаев фуэро нормируют оплату труда ремесленника, которая, как правило, была крайне невысока. Так, если кузнец подковывал коня или мула, употребляя при этом гвозди и подковы заказчика, он получал за это ’Л денария, в то время, как фунт рыбы на рынке стоил от 6 до 12 денариев (XLII.4; XLIII.7-3).
Наконец, как уже говорилось, фуэро в некоторых случаях устанавливают порядок снабжения ремесленников сырьем, предусматривают меры по недопущению в город ремесленников-чужаков, запрещают профессиональные организации ремесленников, регулируют вопросы экспорта и импорта сырья и ремесленных изделий.
Следует ли оценить такое законодательство как более благоприятное для развития ремесла, чем цеховые порядки?
333
Червонов С. /(.
Очевидно, нет. Разумеется, в нем имелись некоторые положения, выгодные ремесленникам. Однако такого рода установления практиковались и при цеховом строе. С другой стороны, фуэро включают в себя статьи, предусматривающие регламентацию технологического процесса, исходящую не от самих ремесленников, а от городского совета, низкие ставки оплаты труда, неравноправие мастеров в отношениях с заказчиками, запрет профессиональных объединений, защищающих права ремесленников. В этом отношении фуэро невыгодно отличались от цеховых статутов.
Что касается личных и политических прав ремесленников, то следует ометить, что фуэро конца XII - начала XIII в. не выделяют их в особую сословно-правовую группу. Зажиточный ремесленник, у которого хватало средств для покупки оружия и боевого коня, мог, - и, более того, был обязан - стать городским кабальеро, то есть представителем привилегированной прослойки горожан. Имеются свидетельства первой четверти XIII в. об участии ремесленников в органах городского управления31. Однако это положение начало быстро изменяться с середины XIII в. Именно в это время параллельно с запрещением профессиональных организаций ремесленников в Центральной Испании, происходит их отстранение oi административной власти в городе. Муниципальные должности резервировались теперь только за городскими кабальеро; однако в законодательстве середины века уже специально оговаривалось, что ремесленники не могут быть кабальеро32. Кроме того, специальными актами королевской власти устанавливалось, что они не имеют права занимать важные муниципальные должности. Так, в упомянутой уже привилегии Фернандо III консехо Куэнки (1244 г.) сказано, что ремесленник не вправе претендовать на пост городского судьи, поскольку судья несет ответственность за городское знамя, а если оно попадет в руки человека «бедного или подлого», то от этого может произойти большое бесчестье для консехо. Посему судьей может быть только «добрый и честный кабальеро»33. Примерно в это же время один из кабальеро Авилы написал так называемую «Хронику заселения Авилы», где отношения кабальеро и ремесленников города определены следующим
334
Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании ...
образом: «“serranos” (так автор хроники называет кабальеро. -С. Ч.) считают, что именно они - истинные кастильцы, и знать не хотят никаких ремесленников, а признают только кабальеро и эскудеро34; их всегдашнее занятие - служба в коннице, и они никогда не вступают в браки с ремесленниками ... и не будут с ними смешиваться ни за что на свете»35.
К концу XIII - началу XIV в. предписания относительно ремесленников становятся еще более жесткими. Так, в Сепульведе им запрещалось занимать какие бы то ни было муниципальные должности (Sep. 212). Кроме того, появляются нормы, дискриминирующие ремесленников уже и в личных правах: им запрещалось возбуждать иск против консехо, а за попытку сделать это устанавливался высокий штраф (Sep. 99а).
Таким образом, во второй половине XIII в. происходят важные и неблагоприятные изменения в положении ремесленников Центральной Испании (и всего королевства Кастилия). Причины этих изменений требуют отдельного тщательного рассмотрения, однако ясно, что им способствовали некоторые внешние факторы. Так, активизация Реконкисты в середине XIII в. привела к усилению политических позиций городских кабальеро - важнейшего отряда кастильской конницы; участие в военных действиях открывало путь в ряды этого слоя наиболее зажиточных из ремесленников. Присоединение богатейших торгово-ремесленных мусульманских городов (Кордова, Севилья, Мурсия и др.) на некоторое время обеспечило нужды страны в ремесленной продукции, а это не способствовало тому, чтобы корона заботилась о развитии ремесла в «исконных» кастильских городах. Во второй половине XIII в. быстро растет внешняя торговля Кастилии. С одной стороны, это ведет к усилению конкуренции местного сукноделия с продукцией французского, итальянского и испано-мусульманского ремесла. С другой стороны, Кастилия начинает в огромных количествах вывозить за границу шерсть, что суживает сырьевую базу местного текстильного производства, усиливает экономические и политические позиции тех групп населения Кастилии, которые были связаны с овцеводством (феодалы, церковь, городские кабальеро).
Таким образом, после Великих завоеваний Кастилии и
335
Червонов С.Д.
Арагона ремесло Центральной Испании развивается в крайне неблагоприятных условиях. Однако не следует, по нашему мнению, экстраполировать такой вывод на предшествующий период и утверждать, как это нередко делается в зарубежной историографии, что города этого региона с момента своего возникновения в ходе Реконкисты существовали лишь как военно-аграрные поселения. Анализ фуэро конца XII - первой половины XIII в. не дает оснований считать ремесло в городах Центральной Испании слаборазвитым, зачаточным или малозначительным. Важнейшие его качественные характеристики - уровень дифференциации, технология производства, организационные формы - вполне соответствовали тому уровню, какого достигло к этому времени ремесло в средних и мелких городах Западной Европы.
Примечания
1 Суммарная характеристика особен! кхпей леоно-кастильского городского ремесла имеется в кн.: Корсунский А.Р. История Испании IX-XJII вв. М„ 1976. С. 156-159, 171-176.
2 Lacarra J.M. Orientation des dtudes d’histoire urbaine en Espagne entre 1940 et 1957 И Le Moyen Age. 1958. li 64. N. 3. 1’ 317-339; Valdeavellano L.G. de. Oriigenes de la burguesna en la Espafla medieval. Madrid, 1969. Passim.; Sanchez Albomozy Menduina C. Espafla, un enigma histdrico'Г. 2. Barcelona, 1973. P. 118, 161.
3 Historia social у economica de Espafla у America Dir. por J. Vicens Vives. Vol. I: AntigUedad. Alta Edad Media America primitiva Barcelona 1979. P. 317-318; Gutierrez Nieto J.l. Tipologia de los movimientos sociales del siglo Xll en Leon у Castilla // Hispania 1979. T 39. N. 141. P. 27-50; Iradiel Murugarren P. Evolucidn de la industria lextil casteliana en los siglos XIII-XVI. Eaclores de desarollo, organizaci6n у costes de prodiccion manulaclurera en Cuenca Salamanca 1974. Cap. I.
л Единственной монографией, посвященной хотя бы частично названной теме, является упомянутая работа П. Иррадиэля Муругаррена. Подробнее об историографии вопроса см.: Червонов С.Д. Социально-экономическое развитие кастильского города XI —XIII веков в зарубежной медиевистике // Проблемы истории аптичнехти и Средних веков. М., 1981. С. 67-82.
51 [одробнеесм.: Bishko Ch.J. El castellano, hombre de la llanura La cxplotacidn ganadera en la area Ironleriza de la Mancha у Extremadura durante la Edad Media // Homenaje a Jaime Vicens Vives. Barcelona 1965. T 1. P. 201-218; Корсунский А.Р. Указ. соч. С. 171-176; Червонов С.Д. Земледелие и скотоводство
336
Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании ..
в кастильском городе Куэнка в XII в. И Проблемы истории античности и Средних веков. М., 1982. С. 62, 69-70.
6 Dubler С.Е. Uber dea Wirtschaftsleben auf der Iberischen Halbinsel vom II zum 13 Jahrhundert. Beitrag zu der islamischchristlichen Beziehungen. Gendve, Zurich, 1943. S. 74; Linage Conde A. Hacia una bioralia de la villa de Sepiilveda Segovia 1972. 1’. 94-96.
7 Sanchez Albomoz C. Op. cit. P. 119.
н Мы нс имеем возможности давать ссылки на все известные нам фуэро семейства. В этом и нет нужды, поскольку указанным в тексте статьям фуэро имеются точные соответствия в фуэро Теруэля, Альбаррасина, Испа-торафа, Баэсы, Убеды, Бехара, Сориты, Касереса, Усагре и Пласенсии. Ссылки на фуэро этих городов или другие фуэро приводятся в том случае, если содержащаяся в них информация не совпадает с соответствующим разделом фуэро Куэнки или дополняет его. Издания фуэро: Fuero de Cuenca Madrid, 1935; Fueros leoneses de Zamora, Salamanca, Ledesma у Alba de 'Ibrmes. T. 1. Madrid, 1910; El Fuero de Plasencia Roma, 1896; Sancho Izquierdo M. El Fuero de Molina Madrid, 1916; Fueros Castellanos de Soria у Alcalde Henares. Madrid, 1919; Fuero de Madrid. Madrid, 1932; Los fueros de Sepulveda Segovia 1953; El Fuero de leruel / Publ. Por M. Gorosch. Stokcholm, 1950; El Fuero de Coria Madrid, 1949. Ссылки па фуэро даются в сокращенной форме по образцу: Sal. 46 (фуэро Саламанки, § 46), за двумя исключениями. При ссылках на фуэро' Молины, не разбитое на параграфы, указывается страница издания; при ссылках на фуэро Куэнки указываются лишь главы и параграфы памятника (например, XIII.12). Фуэро в тексте обозначаются следующим образом; Пласенсии - Р., Кории - С., Мадрида - М., Сории - Sor., Саламанки - Sal., Алькала-де-Энарес - Ас., Молины - Мо., Альбы-де-Тор-мес - А., Ледесмы - Led., Сепульведы - Sep.
9 Codice Valentina Lib. IV Tit. 9. Cap. 5 // Fuero de Cuenca Madrid, 1935. P. 785-787.
10 Кастильские фуэро обычно запрещали вывоз из города какого бы го ни было оружия (фуэро Куэнки не было исключением. См.: XXIX.29), которое, таким образом, должно было изготовляться преимущественно местными ремесленниками.
11 См., напр.: Gonzalez J. El reino de Castilla en la ёроса de Alfonso VIII.T 2. Madrid, 1960. doc. 465; Ibid.T. 3. doc. 647, 728; Memorial historico espafiol. Madrid, 1851. T 1. P. 118; Martinez Ortiz J. Refercncias a Terucl у su provincia en los documentos de Jaime I el Conquistador. Teruel, 1960. Doc. 280.
12 Irmdiel Murugarren P. Bases economicas del Hospital de Santiago de Cuenca // Anuario de estudios medievales (далее - AEM). 1981. T. 11. P. 221, 223.
11 Barrios Garcia A. Documentaciyn medieval de la Catedral de Avila Salamanca 1981. P. 37.
к В XV в. Куэнку отпосцли к числу городов, которые «живут ткачеством, производя сукна». Пит. по: Gual Camarena М. Para un тара de la industria lextil hispana en la Edad Media//AEM. 1967. T. 4. P. 132.
15 Существование вокруг Куэнки сукновальных мельниц зафиксирова-
22. СД Червовое.
337
Червонов С.Д.
но как в самом фуэро (XLIIL3), так и в ряде документов. См.: Gonzalez J. Op. cil. doc. 769; Iradiel Murugarren P. Evolucion ... P. 45.
О том, что женщины ткали, в частности, ткани для постельного белья у себя дома, свидетельствует ст. XL.20.
17 Endrei W. involution de techniques du filage et du tissagc du Moyen Age a la revolution industrielle. Paris, La Haye, 1968. P. 29.
1,1 Al-Idrisi. Description de lAlrique el de 1’Espagne par Edrisi. Leiden, 1968. P. 237.
19 Roudil I. Note breve sur “cenllo’,'“cennlos” // ЛЕМ. 1965. T 2. P. 505-507.
211 Подробнее см.: Червонов С.Д. Торговля в испанском городе ХП-ХШ вв. (по материалам фуэро) И Проблемы испанской истории. М., 1984. С. 149-150.
51 Фуэро не позволяет оценить объем текстильного производства в Куэнке, однако ясно, что соответствующие мастерские в городе не были единичными. II. Иррадиэлю Муругаррену удалось установить, что в XIII в. 1ам имелось несколько десятков мастерских (bodegas) и красильных чанов. См.: Iradiel Murugarren Р. Evolucion ... Р 47-48.
22 См. выше. С. 22.
53 Iradiel Murugarren Р. Evolucidn ... Р. 47; Barrios Garcia А. Op. cit. doc. 40.
24 Источники упоминают об объединениях ремесленников в Овьедо (1219 г.), Вальядолиде (1234 г.), Бургосе (1259 г.).См.: Gautier-DalM J. Historia urbana de Leon у Castilla en la Edad Media (siglos IX—XIII). Madrid, 1979. P. 442-444.
2S Partida V Tit. 7. ley 2 // Las Siete Partidas del rey don Alfonso el Sabio Madrid, 1807 (далее - Part.).T 3.
26 Fuero de Cuenca .... P. 860.
27 Gautier-Dalche J. Op. cil. P 443^444.
2H Следует отметить, что некоторые отрасли ремесла, например - оружейное, вообще не подвергались регламентации.
29 Заказчик, не выкупивший изделие своевременно, терял его.
311 Historia social у economica de Espafla у America Barcelona, 1979. P. 264. См., например, ст. XLII.8: «Если портной украдет или подменит что-нибудь из тех (материалов), которые ему будут даны (заказчиком), пусть заплатит как вор. Ведь некоторым из них свойственно красть кое-что: ткань, кожу, мех».
11 См., например: М. ПО; Chalmeta Gendron Р. El “secor del zoco"en Espafla Madrid, 1973. P. 520.
32 Part. 11.24.25.
33 Fuero de Cuenca... P. 860.
31 Оруженосцы.
35 Gomez Moreno M. Iti crbnica de la poblacibn de Avila // Bolelin de la Real Atademia de la Historia 1943. T ИЗ. P. 27.
338
Фуэро Леона*
Важнейшим памятником, отражающим процессы социально-экономического и политического развития в христианской Испании X-XI вв., является фуэро Леона. Оно включает в себя законы, имевшие силу на территории всего королевства, и нормы городского права. Первая редакция территориального законодательства, сохранившаяся лишь во фрагментах, была записана в 1017 г.1 В 1020 г. была создана окончательная редакция, куда вошли в переработанном виде территориальные законы, касающиеся прав церкви и короля (1-17 статьи), и городское право.
Фуэро сложилось в то время, когда, после разгрома Леон-ского королевства и разграбления города Леона Альмансуром в 987 г. в правление Бермудо II (982-994), при его сыне Альфонсо V (994-1027) шел процесс повторного заселения опустевших земель и восстановления городского хозяйства. Это отразилось в содержании фуэро, многие статьи которого посвящены урегулированию поземельных отношений, установлению статуса зависимого населения, созданию благоприятных условий для заселения города и его округи. Таким образом, фуэро Леона является ценным источником для изучения аграрных отношений и социально-политического строя Леон-ского королевства. В то же время фуэро Леона - первый памятник эпохи Реконкисты, содержащий хотя и скудные, но определенные сведения о городской экономике и социальной структуре города.
Для перевода была использована публикация текста фуэро: Germanenrechte (Bd. 12). Altspanisch-Gotische Rechte.
Ие|тевод одного из важнейших источников но истории ранттесредттсвековой Испании и комментарий к нему были сделаны С.Д. Червоновым в соавторстве с видным отечественным медиевистом, специалистом по истории Испании и Порту-талии, Ольгой Иго|х.'вной Варг,тип (1948-200.3). Опубликовано в сб.: Социально-политическое развитие стран Пи^тенейского полуострова при феодализме. М., 1985. С. 170-181.
339
Фуэро Леона
Weimar, 1936. Перевод редакции А дается в примечаниях для уточнения и дополнения статей окончательной редакции.
О фуэро Леона см.:
Garcia Gallo A. El fuero de Leon. Su historia, textos у redacciones // AHDE.T 39. 1969.
Valdeavellano L. G. El mercado Apuntes para su estudio en Leon у Castilla durante la Edad Media//AHDE. 193l.T 8.
Estepa Diez C. Estructura social de la ciudad Leon (siglos XII-XIII) // Leon, 1977.
Carmen Carle M. Del concejo medieval castellano-leones. Buenos Aires, 1968.
Sanchez Albomoz C. Una ciudad de la Espana cristiana hace mil anos. Estampas de la vida en Leon. Madrid, 1976.
Sanchez Albomoz C. Estudios sobre las instituciones medievales espanolas. MexicQ 1965.
Sanchez Albomoz C. Origenes de la nacion espanola OviedQ 1972.
Sanchez Albomoz C. Ensayos sobre la historia de Espana Madrid, 1973.
Постановление короля Альфонсо и королевы Гелоиры
В календы августа 1058 г. эры2 мы, все епископы, аббаты и оптиматы3 королевства Испании"1, собрались в Леоне, в соборе св. Марии5 и в присутствии короля дона Альфонсо и его жены королевы Гелоиры и по велению короля вынесли постановления, которые впредь должны неукоснительно выполняться.
1. Во-первых, постановляем, чтобы во всех собраниях (concilia), которые будут созываться, дела церкви решались прежде других; принятые же решения должны выполняться без обмана.
2. Предписываем также, чтобы церковь прочно владела всем, что на основании грамоты (teslanientum) было ей передано и закреплено за нею. Если же кто-либо захочет оспаривать то, что было передано на основании грамоты, о чем бы ни шла речь, она должна быть представлена в собрание, а ее подлин
340
Фу^ро Лети!
ность должна быть удостоверена честными людьми (veridici homines). Если окажется, что грамота подлинная, то по ее поводу не должно более вестись разбирательства, а церковь пусть нерушимо и навеки владеет тем, что в ней записано. Если же церковь владеет чем-либо на законном основании, хотя и не имеет грамоты, пусть право ее люди церкви (cultores ecclesiaef подтвердят клятвой, и тогда пусть церковь владеет этим навечно; при этом для подтверждения ее подтверждения ее права не требуется тридцатилетнего срока владения или грамоты. Ибо самого бога оскорбляет тот, кто отбирает достояние церкви на основании права тридцатилетнего владения.
3. Постановляем также, чтобы никто не отнимал и не оспаривал [верховенства] епископов над аббатами, монахами, аббатисами, священниками, отшельникам их диоцезов, но все они должны оставаться под властью своего епископа.
4. Кроме того повелеваем, чтобы никто не смел что-либо похищать у церкви. Если же кто-нибудь что-либо в пределах кладбища7 похитит, плагит [штраф за] святотатство (sacrilegium). А если что-либо оттуда вынесет, пусть платит [штраф за] раз-бой (rapina). Если же украдет вне кладбища что-либо, принадлежащее церкви, пусть вернет это, а людям этой церкви заплатит штраф (calumnia.) по обычаю [этой] местности.
5. Также постановляем, чтобы, если кто-либо вдруг убьет человека церкви, и церковь сама не сможет добиться правосудия, пусть она предоставит право на судебное расследование мэрино8 короля, а штраф за убийство (homiddium) пусть разделят пополам.
6. После того, как проведено разбирательство по делам церкви, и правосудие торжествует, должны разбираться дела короля, а затем - народа (populi).
7. Постановляем также, чтобы никто не покупал земельный участок (hereditas) серва церкви, короля или кого-либо другого. Тот, кто купит, теряет его и то, что заплатил за него.
8. Также повелеваем, чтобы штрафы за убийства и насилие (homicidia at rausos) над свободными людьми целиком получал король9.
9. Предписываем, что никакой знатный человек (nobilis) или человек из бететрии (homo de benefactorie) не покупал усадь
341
Фуэро Леона
бу или сад хуньора (junior)w, а только половину надела. Но на той половине, которую купят, пусть не селятся, до третьей виллы11. Хуниор же, который переходит из одного имения (mandatio)12 в другое, и покупает надел другого хуниора, пусть владеет им полностью, если будет жить на нем; а если не хочет там жить, может переселяться в свободную деревню, сохранив половину этого надела, без усадьбы и сада, [на расстоянии] вплоть до третьего поместья.
10. А кто вступит в брак с женщиной из поместья, пусть служит (seruiat) там за ее надел и владеет им. Если же не захочет там оставаться, он теряет этот надел. Если же женится на женщине, имеющей свободный надел, пусть владеет им полностью.
11. Также постановляем, что если кто-либо, живущий в поместье, будет говорить, что он не хуниор и не сын хуниора, пусть королевский мэрино этого поместья на основании [показаний] трех достойных людей из родни этого человека, живущих в этом поместье, клятвенно подтвердит, что тот является хуниором и сыном хуниора. И если это будет подтверждено клятвой, пусть хуниор остается на своем наделе и владеет им и служит за него. Есла же не захочет там жить, пусть свободно уходит, куда угодно, со своим конем и снаряжением, оставив весь свой надел и половину недвижимого имущества (bona)13.
12. Повелеваем также, что тот, чьи отец или мать вечно работали на земле короля или платили [ему] подати (tribucta fiscalia), так же должен делать и сам.
13. Еще предписываем, что человек из бегетрии может свободно идти куда угодно, со всем [своим добром и сохраняя] свои земельные участки.
14. Если кто убьет королевского сайона (salo)14 или совершит против него беззаконие, платит 500 солидов.
15. Если кто будет действовать против грамоты с королевской печатью, платит 100 солидов [за это]. А за то, что он в результате этого присвояи, платит как за разбой, если [пожалование] со стороны короля будет подтверждено клятвой; половина же штрафа идет королю, я половина - владельцу земли. А если он не захочет поклясться, что [спорное получе
342
Фузро Леона
но] от короля, пусть обвиняемый имеет право принести клятву. И соответственно [этой] клятве, пусть отдают только как за разбой.
16. Если сайон возьмет что-либо в залог в округе другого сайона, пусть платит штраф точно так же, как если бы это сделал не сайон, т. к. он имеет власть только в своем округе.
17. Те, кто обычно ходили в поход с королем, графами, мэрино, пусть всегда выполняют это согласно обычаю.
18. Повелеваем также, чтобы в Леоне а всех других городах и во всех alfozes'5 были судьи по выбору короля16, которые бы решали дела всего народа.
19. Если кто-либо возьмет у другого человека залог, не обратившись прежде с жалобой к его господину (dominus), должен без суда вдвое возместить взятое. А если, подав жалобу, возьмет залог, и что-либо из залога пропадет17, равным образом без суда отдаст вдвойне. А если судьям сделана жалоба о подозрении, тот, на кого оно пало, должен очиститься клятвой и испытанием кипятком в присутствии достойных людей. А если жалоба не по подозрению, а по твердой уверенности, пусть ее расследуют честные люди; а если не может быть проведено полное дознание, пусть сравнят свидетельства людей, которые [что-то] видели и слышали, с обеих сторон. И кто будет уличен, платит по обычаю той местности то, о чем была сделана жалоба.
Если кто-нибудь будет уличен в лжесвидетельстве, платит за ложь королю 60 солидов, а тому, против кого он давал ложные показания, полностью возместит утраченное в результате лжесвидетельства. И пусть дом его будет разрушен до основания, а его самого впредь пусть никто не берет в свидетели.
20. Также постановляем, чтобы городЛеон, который опустошен сарацинами во времена отца моего короля Бермудо, был снова заселен на основании нижеследующих правил, и пусть никогда они не будут нарушены. Итак повелеваем, чтобы ни хуниора, ни бондаря, ни ткача18, пришедших в Леон, чтобы остаться там, не забирали оттуда.
21. Предписываем также, чтобы неузнанного серва не забирали оттуда и никому не выдавали.
343
Фу^ро Леона
22. Серв же, который честными людьми будет опознан как серв, будь он мавр или христианин, беспрекословно должен быть возвращен господину.
23. Клирик или мирянин никому не обязаны платить rausum, fosataria или manneria'-'.
24. Если кто-либо совершит убийство и успеет скрыться из города ила из своего дома и не будет пойман в течение девяти дней, пусть спокойно возвращается домой и остерегается [только] своих врагов20 и ничего не платит за убийство ни сайону, ни кому-либо другому. А если в течение девяти дней его поймают, пусть платит весь штраф за убийство, если будет из чего заплатить, а если не будет, пусть сайон или его господин возьмет половину движимого имущества, а другая половина останется его жене и детям или родственникам, включая дома я весь земельный участок.
25. Кто имеет дом на чужой земле (solario alieno), и не имеет ни лошади, ни осла, пусть дает хозяину земли раз в год 10 пшеничных хлебов и половину меры21 вина и один хороший окорок и выбирает господина, какого захочет; и пусть его не принуждают продавать свой дом и терять плоды своего труда. Но если захочет продать сам свой дом, пусть два христианина и два иудея оценят его труд; и если хозяин земли захочет дать назначенную цену, пусть даст ее и заплатит за угощение [участникам сделки]; а если не захочет, пусть тот продает плоды своего труда, кому захочет.
26. Если же кабальеро (miles) в Леоне имеет дом на земле другого, пусть дважды в год сопровождает хозяина земли на iuncta22, таким образом, чтобы в тот же день он мог вернуться домой; и пусть выбирает господином, кого захочет, и поступает со своим домом так, как указано выше, и не платит никакому господину нунсио23.
27. У кого нет лошади, но есть ослы, тот пусть дважды в год предоставляет их хозяину земли, однако так, чтобы в тот же день вернуться домой, а хозяин земли пусть кормит его и его ослов. И пусть он выбирает господином, кого захочет, и поступает со своим домом, как указано выше.
28. Все люди, живущие в указанных границах ..., для тяжб с жителями Леона пусть приходят в Леон. В военное время
344
Фулро Леона
они должны приходить в Леон для защиты стен города и их восстановления, как и горожане (cives) Леона. Они не должны платить portaticum24 за товары, которые продают там.
29. Пусть у всех, кто живет внутри и снаружи стен города, будет один рынок (forum). В первый день Великого поста пусть они собираются у собора св. Марии de Regia, и устанавливают меры хлеба, вина, мяса и плату работникам, с тем, чтобы весь город имел справедливые установления на этот год. И если кто эти установления нарушит, пусть платит 5 солидов королевскими монетами мэрино.
30. Все виноделы, живущие там, пусть дважды в год дают своих ослов мэрино короля так, чтобы они могли в тот же день вернуться домой; и пусть дают им и их ослам обильное пропитание. И ежегодно один раз пусть виноделы платят мэрино короля 6 денариев.
31. Если кто уменьшит меру хлеба или вина, пусть платит мэрино короля 5 солидов.
32. Если кто привезет на рынок (mercatum) зерно и утаит мельничную пошлину королю, заплатит ее в двойном размере.
33. Каждый житель города может продавать зерно в своем доме правильной мерой, не опасаясь штрафа (calumnia).
34. Булочницы, которые выпекают хлебы по неверной мере, в первый раз наказываются плетьми, во второй раз -платят мэрино 5 солидов.
35. Все мясники пусть продают с согласия консехо свинину, козлятину, баранину, говядину по весу и пусть дают консехо и рыночным надзирателям угощение.
36. Если кто-либо кого-либо ранит, и раненый предоставит право на судебное преследование сайону короля, тог, кто нанес удар, пусть платит сайону меру вина, а раненому - возмещение. А если не даст этого права сайону, то [виновник] пусть не платит ничего, а только даст возмещение раненому.
37. Пусть ни одну женщину не заставляют против воли, если только она не из челяди короля, печь для него хлеб.
38. На мэрино, ни сайон не имеют права заходить в чью-либо ограду и забирать оттуда что-либо против воли владельца, если только это не серв короля.
39. Разрешается продавать вино в своем доме по правиль
345
Фуэро Леона
ной мере и ничего не платить сайону короля тем, кто не является виноделом по фуэро25.
40. Человек, живущий в Леоне и в указанных границах, и выставляет поручителя, если речь идет об иске меньше 5 солидов в монетах города. Он может очиститься клятвой или испытанием кипятком в присутствии достойных священников, или будет проведено расследование честными людьми, если это удовлетворяет обе стороны. Но если он будет обвинен в краже или в предательском убийстве или в другом тяжком преступлении, и будет уличен в этом, он должен защитить себя клятвой и в судебном поединке с оружием в руках.
41. Повелеваем, чтобы ни мэрино, ни сайон, ни хозяин земли или какой-либо сеньор (senior) не входили в дом жителя Леона, чтобы взять с него штраф, и не уносили двери его дома.
42. Женщина в Леоне в отсутствие ее мужа не может быть ни схвачена, ни отдана под суд, ни подвергнута наказанию.
43. Все мясники Леона каждый год во время сбора винограда пусть дают сайону хорошей требухи и по 1 аррельде2*' сала.
44. Пусть булочницы каждую неделю дают сайону короля по серебряной монете.
45. Ни сайон, ни кто-либо иной не должен где бы то было забирать силой морскую и речную рыбу и мясо, которые привозят в Леон для продажи; а кто применит силу, пусть платит консехо 5 солидов, и консехо назначит ему сто кнутов, таща его в рубахе по городской площади на веревке, обвязанной вокруг тела. И так относительно всех товаров, доставленных в Леон для продажи.
46. Кто нарушит, обнажив оружие, то есть мечи и копья, мир на городском рынке, который издавна бывает в среду, пусть платит сайону короля 4027 солидов в городской монете.
47. Кто в рыночный день с утра до вечера возьмет у кого-то залог, если только не у своего должника или поручителя, причем вне рынка, платит сайону короля 40 солидов и отдает залог в двойном размере тому, у кого взял его. И если сайон или мэрино в этот день совершат залог или силой у кого-либо что-либо возьмут, пусть консехо назначит им сто плетей, как
346
Фу.^ю Леона
описано выше, и пусть они платят консехо 5 солидов. И никто пусть не осмеливается в этот день оспаривать у сайона прав, принадлежащих королю.
48. Если кто из нашего рода или из других людей, зная это наше установление, осмелится его нарушить, пусть с. переломанными руками, ногами и шеей, вырванными глазами, растерзанными внутренностями, пораженный проказой и преданный анафеме, пребывает в муках и вечном проклятии с сатаной и его ангелами.
Вступительная статья, перевод и комментарии С.Д. Червонова и О. И. Варъяш
Примечания
1 Далее - ред. Л. Опубликована в: Sanchez Albomoz С. Investigaciones у documenlos sobre las instituciones hispanas. Santiago de Chile, 1970. P. 309-314.
2 Го есть 1 августа 1020 г. по общеевропейскому календарю.
1 В ред. Л: magnati palatti sui.
4 Имеется в виду королевство Леон.
5 В ред. Л: “in sedis el concilio legionense” - «соборе и совете Леона». В тексте памятника термин “concilium" обозначает либо законодательное, судебное собрание высшей знати и духовенства королевства, нередко с участием монарха (ст. 1,2), либо городской совет (ст. 35, 45, 47). В переводе дается по кастильской транскрипции - консехо.
6 Имеются в виду лица духовного звания.
7 Имеется в виду территория вокруг церкви вместе с кладбищем.
* Мэрино (maiorinus, maiordomus) - должностное лицо короля; исполнял административные и судебные функции.
4 В ред. Л сказано, что штрафы взыскиваютс я мэрино.
10 Хупиоры - ка тегория поземельно зависимых крестьян с более или менее ограниченной личной свободой. Данные фуэро позволяют констатировать наличие двух групп хуниоров - juniors de ca.beza и juniores de heredad, как они именуются в более поздних документах (ср. ст. 9, 11 и 20).
" Текст с татьи 9 в этой своей части всегда вызывал много споров и недоумений. К. Санчес Альборнос предложил трактовать выражение «до третьей виллы» или до «третьего поместья» как «минимальную и максимальную дистанцию, на которой половина [надела] ... может быть сохранена и обработана» (SAnchez Albomoz С. Estudios .... р. 224). Фуэро Валье-дс-Фенар (1042 г.), созданное па основе фуэро Леона, в аналогичной статье вместо «третьего поместья» указывает близлежащие местности -- Торио и Сервера (АННЕ. 1924. Num.'l. 1>. 372).
347
Фуэро Леона
12 Mandatio - вотчина, сеньория. Другое значение этого слова - административный округ.
В ред. А: «И когда в трудные времена король дон Бермудо получил свое королевство, он разослал своих сайонов во всей своей земле [чтобы узнали и распорядились]: кто был хуньором, пусть несет повинности в поместье, а кто был из бегетрии, пусть идет, куда захочет; а по поводу тех земель, которые тогда не были за поместьями, пусть расследования не ведут». м Сайон (saio, sagio) - низшее королевское должнос тное лицо с полицейско-административными функциями. Кроме мэрино и сайона в ред. А, ст. XIV упоминаются другие представители королевской и вотчанной администрации: villicus, procurator.
15 Alfoz (от арабского аль-хаус) - территория вокруг города с определенными границами, па которую распространялось городское право. Границы Леонского альфоса даются в ст. 28; в переводе опущены.
16 “Indices electi a rege’.’B ст. XIV ред. А упоминаются “iudiccs qui in concilio electi sunt’.’ Бертино, имеются в виду судьи, выбранные королем из числа лиц, представленных консехо.
17 Возможный вариант трактовки: «возьмет что-либо [из скота] и убьет ...».
18 Справедлива и другая трактовка этого текста: «повелеваем, чтобы хуниора - бондаря, ткача - пришедших в Леон, чтобы остаться там, - не забирали оттуда».
19 Rausum - штраф за насилие; fosataria - платеж за ремонт городских укреплений; manneria - платеж по праву мертвой руки.
211 Имеется в виду право кровных родственников убитого безнаказанно преследовать преступника.
21 Canatella - мера объема (современная canatella- галисийская мера жидкости (37 л)).
22 iuncta - судебное собрание или военный смотр.
23 Nuntium - платеж личного характера.
28 Ввозная пошлина, рыночный сбор.
25 См. ст. 30,31.
26 Примерно 1,5-2 кг.
27 По мнению Л.Г. де Вальдеавельяно, в рукописи ошибка: должно быз ь 60 солидов - обычный ш траф за нарушение рыночного мира как прерогативы короля. См.: Valdeavellano L.G. El mercado H AHDE. 1931.'Г. 8.
348
О правовой основе взаимоотношений городов и королевской власти на рубеже XII-XIII веков*
Отношения городов и королевской власти - классическая проблема в медиевистике. Определенное внимание уделялось при ее разработке и испанскому материалу, хотя обобщающих или хотя бы фундаментальных специальных работ в данной области в зарубежной историографии не создано. В общих обзорах истории испанского средневекового города названная тема рассматривается в контексте представления об уникальном характере кастильского общества в эпоху Реконкисты1. Согласно традиционной для западной медиевистики точки зрения, усилиями королевской власти, нуждавшейся в воинах и колонистах для охраны и заселения отвоеванных районов Новой Кастилии, была создана система городских общин - консехо, обладавших широчайшим самоуправлением. Корона жаловала этим городам особое законодательство-фуэро, которое исключало - во всяком случае, в первое время - развитие на территории обширных городских округов крупного феодального землевладения и отношений зависимости. Такой характер отношений города и короны предполагал тесный союз между ними, хотя организационно-политически консехо фактически представляли сосбой «настоящие республики»2, а влияние центральной власти на их внутреннюю жизнь было минимальным3. Эта точка зрения, ведущая свое начало от литературы Золотого Века, частично пересматривается в специальных статьях Н. Гульельми, К. Санчеса-Альборноса, Т.Ф. Руиса4, которые установили факт активного вмешательства короны в городскую жизнь Кастилии, однако эти работы посвящены, главным образом, периоду со второй
Впервые опубликовано в <б : Городская жизнь в с|юднсвековой Европе. М. 1987. С. 157-179. '
349
Червонов С.Д.
половины XIII в. В отечественной медиевистике данная проблема затрагивалась в классической работе В.К. Пискорского (которая, впрочем, также посвящена более позднему периоду) и в обобщающей монографии АР Корсунского, где, в силу самого ее характера, этот вопрос не разрабатывался специально5.
Наша статья посвящена второй половине XII - началу XIII в. (время правления кастильских королей Санчо III, Альфонсо VIII и Энрике I). Этот период обладает определенной законченностью в истории взаимоотношений городов и короны. Во внутренней истории Кастилии для середины и второй половины XII в. характерны острые конфликты между различными группировками феодалов, в ходе которых королевская власть опиралась на города; в истории Реконкисты это время связано с обширными завоеваниями христиан в Эстремадуре и основанием новых кастильских городов, с решающими сражениями против арабов, где важную роль сыграли городские ополчения. Наконец, в истории права вторая половина XII - начала XIII в. знаменуется изданием так называемых «пространных фуэро» - обширных памятников городского права, где привилегии и вольности кастильских консехо были изложены в наиболее систематической форме. Значительная часть этих фуэро составлена по образцу законодательства города Куэнка6, дошла до наших дней и использована в нашей работе как источник по истории тех городов Новой Кастилии, автономия которых по отношению к короне была максимальной7. О том, как изложенные в фуэро нормы соотносились с реальной практикой отношений между консехо и государством, позволяет судить обширный материал королевских грамот (более 1000 документов, из которых примерно четверть касается городов), опубликованных X. Гонсалесом”.
В текстах фуэро в весьма энергичных и недвусмысленных выражениях сформулированы некоторые фундаментальные принципы, обосновывающие автономию городской общины в сферах административного устройства королевства. Во-первых, город пользовался суверенитетом на значительной территории; консехо считался собственником территории самого города и его округи. Во-вторых, город пользовался, как
350
О правовой основе взаимоотношений городов и 'королевской власти ...
правило, налоговым иммунитетом. В-третьих, он обладал внутренним самоуправлением: все должностные лица избирались из числа горожан и были подотчетны лишь консехо. В-четвертых, город обладал собственными вооруженными силами. Наконец, в городе и его округе существовала собственная правовая система и своя иерархия судебных инстанций.
Каким образом столь широкая автономия соотносилась с прерогативами короны? Какое место занимал самоуправляющийся консехо в политической системе кастильской монархии? Какое влияние оказывала «городская» политика королевской власти на внутреннее развитие города? Наконец, в какой степени можно говорить о союзе между кастильским городом и королевской властью, какой была правовая основа этого союза? Рассмотрим данные фуэро и актового материала, которые позволяют пролить свет на эти вопросы.
Уже в первой статье фуэро Куэнки (1.1) король передает «всем жителям» города и их потомкам всю территорию Куэнки и ее окрестностей и отказывается, таким образом, от прав короны на нее, приобретенных в ходе завоевания города9. Значит ли это, что королевская власть не сохранила никаких владений в городе и городском округе и лишилась прав распоряжения теми землями, которые передала в собственность консехо? На этот вопрос следует ответить отрицательно. Рассмотрим этот тезис на примере города Куэнки.
Еще до издания фуэро, в первые 12 лет после завоевания, Альфонс VIII передал различным светским и духовным особам и корпорациям значительное количество земельных владений в городе и его окрестностях. Уже 1 октября 1177 г. Орден Сантьяго получил от короля два дома, два участка земли, мельницу и сад в Куэнке, а также деревню близ нее “cum suis pertinenciis’.’ Относительно участков земли в городе сказано, что находятся они “circa fraters Calatrave’,’TO есть другой крупнейший духовно-рыцарский Орден Калатрава буквально в первые дни после завоевания города обзавелся там земельной собственностью (G II 291). В 1181 г. путем обмена влиятельный кастильский сеньор Тельо Перес де Менесес получил от короля мельницы и две югаты земли близ города (G 11 354). В 1182 г. епископу Куэнки были пожалованы королем
351
Червонов С./(.
замок Лас-Пеньяс и деревня близ города (G II 384). Примеры такого рода можно легко умножить (см. G II 410,411,415,436, 466, 515). Раздача земель в городе и его округе продолжалась и после издания фуэро, то есть после формальной передачи городу собственности на его территорию и территорию terminum (округи). С 1190 г. по 1215 г. Альфонс VIII и Энрике I передали только епископу Куэнки три замка, пять деревень и четыре участка земли в городской округе, земли, виноградники и мельницы в самом городе (G II 664, 748, 768, 832, 880, 927). Кроме того, королем или при королевском вмешательстве различная недвижимость передавалась Ордену Сантьяго и частным лицам (G III 563, 702). Очевидно, и после этих обширных раздач королевское землевладение в городе и его округе сохранялось. Так, в документе 1212 г. король упомина-er“hereditas quaem ad opus mei retinui”* (GUI 927). Часто встречаются в актах королевские соляные копи и солеварни близ города (G III 647,664,728,748,769,927,977). К 1195 г. относится свидетельство о королевских мельницах в Куэнке10. Значит ли все это, что кастильские короли нарушали свое собственное пожалование консехо Куэнки, зафиксированное в фуэро, и дарили земли, находящиеся в собственности города? Или, может быть, короли сохраняли какие-то земли в этом районе, так сказать, в частном владении? Фуэро и документальный материал не дают ответа на эти вопросы. Ясно, однако, что ст. 1.1 фуэро нельзя понимать буквально. Король передал консехо или не всю землю города и округа, или передал ее не «на вечные времена», сохранив за собой возможность ее отчуждения. В любом случае пример Куэнки показывает, что земельная собственность города и горожан в пределах юрисдикции консехо не была монопольной, что королевское землевладение и королевские пожалования представляли собой тот канал, который способствовал распространению на территории консехо Кастилии землевладения феодального типа11.
Однако, может быть, Куэнка была исключением, а в других областях королевства дело обстояло по-иному? Актовым материалом это не подтверждается. Примеры наиболее круп-
‘«наследственное владение, кото|юе ч удержал для своих нужд». - Прим. ред.
352
О правовой основе взаимоотношений городов и королевской власти ...
ных и влиятельных городов Кастилии (с мелкими городами корона обходилась откровенно бесцеремонно) показывают, что по всей территории королевства монарх сохранял в городах и городских округах земли и иное недвижимое имущество, которое активно отчуждалось, как правило, в пользу светских и церковных феодалов12. Среди такого имущества упоминаются участки земли - как населенные, так и пустующие, виноградники, луга, сады, соляные копи и солеварни, разработки ртутной руды, дома, замки, рыбные ловли, плотины, мосты, мельницы, лавки, бойни, мастерские, пекарни и т. п. (G II 12, 51,53,83, 103, 136, 157, 185,211,220 etc.). Статус владений мог быть различен: это и прямые владения короля (propria hereditas -GUI 798), и имущества, приписанные к особым королевским хозяйственным подворьям (бодегам - boteca, apoteca -GUI 602, 872) и земли, предназначенные для обеспечения членов королевской семьи (например, инфантасго — владение, доход с которого шел на содержание наследника престола -GUI 843), и недвижимость, принадлежащая учреждениям, находящимся под королевским патронатом (например, королевский госпиталь в Бургосе, учрежденный для выкупа пленных (GUI 893). Важно отметить, что королевские владения в городах и вокруг них не только расточались, но и приобретались путем покупки (G II 297), обмена (G II 421), конфискации (G II 129)13. Иногда владения короны в городах и пригородных землях были весьма обширны. Так, в 1212 г. уже упомянутый госпиталь Бургоса получил от Альфонсо VIII 19 виноградников, для обработки которых требовалось 373 работника (GUI 893). Были случаи, когда короли отчуждали имущество городов, пока еще не отвоеванных у арабов. В 1173 г. Альфонсо VIII передал Ордену Калатрава право на все замки, которые Орден захватит у врага, на 4 участка земли (по выбору магистра) в любом взятом орденскими войсками городе и на два участка - в городах, взятых с помощью ордена (G II 183). Через два года привилегия была расширена: Орден получил право на одну пятую всех отвоеванных замков и вилл, а в наиболее крупных городах, где учреждались епископские престолы - на 4 дома с прилегающей землей по выбору Ордена (G II 220). Следует подчеркнуть, что кастильские завоевания в это время осуще
353
23. С.Д. Червонов.
Черепная С.Д.
ствились на плоскогорьях Центральной Месеты, где вновь заселяемые города пользовались особенно широкими привилегиями и где фуэро категорически воспрещали передачу городской земли рыцарским Орденам (G II 2; Plas. 701,703).
Документальный материал показывает, что отчуждение короной недвижимости на территории города и городского округа приводило к откровенному ущемлению прав и интересов консехо. Яркий пример этому дает грамота Альфонсо VIII от 21 июля 1214 г, согласно которой он передал архиепископу Толедо 19 деревень, принадлежащих консехо Сеговии. В свое время, остро нуждаясь в помощи горожан, король обменял эти деревни у архиепископа на город Таламанку14, теперь же он возвращал этот город себе, а деревни - прежнему владельцу (G II 547; GUI 926)15.
Другим аспектом влияния королевской власти на городское землевладение была ее роль верховного арбитра в разрешении поземельных тяжб, которые вели консехо. В высшей степени характерной является в этой связи многолетняя тяжба между консехо Мадрида и Сеговии за земли в районе Ман-санарес-Эль-Реаль. Около 1239 г. Сеговия захватила эти земли, принадлежавшие Мадриду, и удерживала их, несмотря на все грамоты, издававшиеся королями в пользу последнего. В конце XIII в. Санчо IV окончательно передал права на Ман-санарес Сеговии, однако уже в 1302 г. это решение было отменено, поскольку король признал, что поступил несправедливо но отношению к Мадриду под влиянием советников, подкупленных сеговийцами. Окончательно вопрос был решен в пользу Мадрида лишь в 1327 г.16
В 1243 г. Фернандо III, рассмотрел тяжбу консехо Алькараса и Ордена Сантьяго, основавшего на землях, которые консехо считал своими, 39 деревень. Король возвратил городу 2 деревни, а остальные оставил за Орденом17. Иногда королевская власть, не покушаясь прямо на собственность консехо, могла предоставить другим городам, коропрациями или отдельным лицам право выпаса скота на городских пастбищах. Так, Куэнка пользовалась освобождением от монтазго1* на всей территории, вплоть до Тахо (следовательно, и на землях других городов - 1.10). Однако фуэро этого города (LIII,apend. I)
354
О правовой основе влаимоотнтттий городов и королевской власти ...
предусматривал выпас «постороннего» скота на пастбищах Куэнки «по приказанию короля». За этой нормой стояло вполне реальное содержание: Альфонс VIII было предоставлено монастырю Овила право выпаса скота “per ornnes terminos de Concha”* безо всякой платы (GUI 958). В уже упомянутом документе 1243 г. Фернандо III, решая спор между консехо Алькараса и Орденом Сантьяго, установил, что ни консехо, ни Орден не должны платить монтазго за выпас скота на чужих пастбищах. Разумеется, такое решение было благоприятным в первую очередь для Ордена, стада которого исчислялись сотнями тысяч голов. Передавая деревню Авия епископу Куэнки, Альфонс VIII установил, что жители этой деревни -теперь подданные епископа - имеют право на совместное владение пастбищами с жителями других деревень, подчиненных городскому консехо (G II 415). В 1231 г. королевским распоряжением консехо г. Баэсы было обязано предоставлять свои пастбища жителям еще четырех местечек (2.32, Р. 17) ‘‘А
Все эти примеры показывают, что собственность консехо на землю города и городского округа не была полной, что практика королевских пожалований открывала дорогу на городские земли светским и церковным феодалам, военным Орденам, впоследствии - Месте.
Другим важным аспектом городской автономии было освобождение города от налогов. Так, согласно ст. 1.7 фуэро Куэнки, все полноправные горожане освобождались от всех налогов, кроме налога на поддержание в порядке городских укреплений. Кроме того, в ст. XVI. 12 уточняется, что «консехо Куэнки ни по праву, ни по фуэро не обязан ничего платить ни королю, ни сеньору, ни кому-либо другому». Правда, консехо мог «добровольно» делать подношения королю и королевскому чиновнику-сеньору города20. Такой характер финансовых отношений города и короны предполагал, что королевские поборы могли взыскиваться только с согласия горожан. Однако не следует думать, что королевская власть была лишена в городе каких-либо доходов. Наиболее очевидные из них - судебные штрафы, взимавшиеся за ряд преступлений, и
‘•по всем владениям Куэнки». - Прим. ред.
355
Червопов С.Д.
все доходы, получаемые от еврейских общин21. Относительно последних в фуэро Куэнки определенно сказано, что евреи города «являются рабами короля и приписаны к фиску», что городские власти не имеют права ни на какие штрафы за преступления против евреев (XXIX.33)22. Что же касается штрафов за преступления против христиан, то король имел право на одну четвертую сумм, взыскиваемых городскими судами за тяжелые уголовные преступления, а также все штрафы за кражи (II.22-24). В пользу короля взимались огромные штрафы (1000 солидов) за преступления против участников ярмарки (1.27). Согласно ст. XVI. 12, король мог также отштрафовать судью и алькальдов за неправильное судейство. Консехо мог быть оштрафован и в том случае, если он не выполнял установленный порядок назначения «смотрителей сьерры» (LIII, append. I). Другим важнейшим источником доходов короны в городе были торговые пошлины, взимавшиеся на рынках и ярмарках23. В казну шли также поступления с королевских имуществ в городе и округе (земель, мельниц, соляных разработок). Хорошим примером получения таких рент может служить грамота арагонского короля Хайме I консехо Теруэля, согласно которой он обязал консехо охранять свои salinas около города, платить ежегодно 300 солидов «соляного налога» и покупать для себя 1000 кафициев24 соли ежегодно25. Практика принудительной продажи соли городам применялась и кастильскими королями (GUI 748). Кроме того, в казну отчислялась пятая часть военной добычи, захваченной городским войском (XXX. 14, 15,20).
Более или менее полное перечисление королевских доходов, получаемых короной в Куэнке, приводится в грамоте, адресованной в 1195 г. епископу города, согласно которой тот имел право на одну десятую часть “omnium regalium redditum de Chonca.. videlicet de portaticis, de calumpniis, de quintis, de agricultura, de vineis, de salinis, de molendinibus, de hortis et de omnibus aliis... exceptis petitio (GUI 647). Petitio (pedido) - это дежный регулярный сбор, платившийся всеми консехо, которые не были от него освобождены. Но ведь Куэнка, как показывает фуэро, как раз пользовалась таким освобождением и, если и платила что-либо королю, то лишь «добровольно». Оче-
356
О правовой основе взаимоотношений городов и королевской власти ,,, видно, перечисление педидо наряду с другими королевскими рентами свидетельствует о том, что уже в конце ХП в. он рассматривался как законный и регулярный сбор.
Примеры узаконения экстраординарных поборов имеются и в документах XIII в. Так, в фуэро ничего не сказано о взимании в пользу короля кондучо - побора, который взыскивался на содержание короля и его свиты на время пребывания в городе. Однако в грамоте Аольфонса X от 1256 г. о кондучо сказано вполне определенно как о законном поборе, и уточнен порядок его выплаты21’. В грамоте того же Альфонса X от 1268 г. о взимании таких сборов, как педидо и pecho27, говорится как о чем то само собой разумеющимся; здесь королевская привилегия заключается в том, что консехо Куэнки имеет право на получение одной седьмой части этих сборов, при том, однако, условии, что расходоваться эти деньги будут так, как король сочтет полезным «для нашей пользы и пользы города»28.
Следует еще подчеркнуть, что выше речь шла, главным образом, о наиболее привилегированных городах Новой Кастилии; актовый материал показывает, что в северных областях страны королевские доходы в городах были еще более разнообразны29. Королевские дипломы показывают также, что коронные ренты нередко отчуждались в пользу светских и духовных сеньоров. В качестве примера можно привести передачу торговых пошлин с караванов, направляющихся в мусульманские города Андалусии и обратно (G II 176), и с товаров, привозившихся в один из самых многообещающих портов королевства - Кастроурдиалес (G II 306).
Не следует забывать также, что города нередко должны были обращаться к услугам королевского суда, которые, как можно убедиться на примере приведенного случая с тяжбой Мадрида и Сеговии, обходились участникам недешево. Таким образом, несмотря на декларированный королем отказ от поборов и налогов в городе, он располагал там весьма значительными источниками для пополнения своей казны, даже оставаясь верным своим обязательствам; кроме того, как показывает взимание в городе педидо, печо и кондучо, этот отказ вовсе не был полным и необратимым.
357
Червонов С.Д.
В области военной организации города Кастилии пользовались автономией в том смысле, что городское войско состояло под командой своих командиров, предпринимало собственные экспедиции против мусульман, имело право распоряжаться захваченной в городе добычей. Однако городские военные силы рассматривались как часть вооруженных сил всего королевства. Консехо обязан был выставлять свое войско в поход по приказу короля (1.7), сводным городским отрядом командовал представитель королевской администрации. Кроме прямого привлечения горожан под свои знамена, короли Кастилии поощряли самостоятельные выступления горожан против мавров. Так, в 1243 г. Фернандо III передал Баэсе два еще не отвоеванных замка, предоставив консехо самостоятельно овладеть ими30. Горожане привлекались также к строительству оборонительных сооружений (G1197), нередко платили специальный военный сбор - фонсадеру (G II 371).
В области административно-политической кастильский консехо также не был вполне независим от королевской власти. Так, в городах, управлявшихся по фуэро семейства Куэнки, имелся специальный королевский чиновник - senior (dominus) ville (сеньор города). По характеру исполняемых им функций он не был сеньором города в смысле, известном из городской истории других европейских стран в Средние века31. В его обязанности входило, во-первых, командование, наряду с городскими магистратами, городским войском, если оно выступало в поход под королевскими знаменами (ХХХ.9), и, во-вторых, общий надзор за деятельностью городской администрации. Кроме того, сеньор города несколько месяцев в году должен был организовывать охрану городского скота (XXXIХ.2). Пост «сеньора города», как правило, получали представители высшей знати (рикос омбрес)32.
«Сеньор города» в фуэрос нередко сближается с другим королевским чиновником - алькайдом33. Алькайд обычно -второе лицо в королевском административном аппарате, заместитель «сеньора города», и, поскольку вельможа, поставленный на пост “dominus ville’,’нередко в этом городе даже не появлялся34, алькайд фактически исполнял его функции. Поэтому фуэрос часто заменяют один термин другим. (1.20; L;
358
О правовой основе взаимооииюшений городов и королевской власти ...
Plas. 11)35. Кроме сеньора и алькайда, фуэро упроминает и других представителей королевской власти: телонеария, в обязанности которого входило взимание рыночных податей, и мэрина, который взимал причитающеся королю судебные платежи (XXIV20-24). Должность мэрино (maiorinus) восходит к виллику, управителю феодального, в частности - королевского, поместья”’. В некоторых городах (главным образом, сеньориальных) его функции были несколько шире фискальных: в Молине он участвует во взятии залога (Mol. 94), в Паленсуэ-ле - командует городским ополчением37, в Каррионе выполняет обязанности телонеария (G II 136). Во второй половине XIII в. в городах Кастильского королевства появляется новый чиновник короны - королевский алькальд38. Эта должность характерна вводится, в первую очередь, в северных городах, в фуэро Центральной Испании о королевских алькальдах имеются лишь единичные упоминания (Mol. 172). Однако, судя по документации, королевские алькальды в значительной степени заменили собой алькайдов и «сеньоров городов»39, а также постепенно начали присваивать функции городских магистратов. Так, в Сепульведе в 1300 г. королевскому алькальду был вручен список фуэрос с тем, чтобы он по нему осуществлял свой суд40.
Функции королевских магистратов в городе, сфера их реального влияния простирались за пределы военно-фискальных вопросов. Прямых данных об этом в фуэро нет (что вполне естественно, поскольку там регулировалась деятельность городских, а не королевских магистратов), однако, совершенно очевидно, что сеньор города и мэрии оказывали значительное воздействие на внутреннюю жизнь города. Так, ст. 1.20 фуэро Куэнки предусмотрено, что алькайд может приступить к исполнению своих обязанностей и получать какие-то доходы с горожан (“aliquos reditus ... recipiat”), когда он представит городскому судье дом, где последний может взять залог, если сам алькайд или его человек совершит какой-либо проступок или нанесет кому-либо ущерб. Сеньору города запрещалось входить в место заседаний суда, дабы судьи «из-за страха или робости перед сеньором не судили бы несправедливо» (XXIV19); наоборот, мэрии мог присутствовать на судебных
359
Чераонов С.Д.
заседаниях, поскольку он ведал взысканием штрафов в пользу короля, если разбирались такие дела, по которым короне причиталась часть штрафа; однако, в другие дни входить в курию алькальдов ему строжайше запрещалось, потому что он бывает там скорее «для плетения козней, чем для суда (XXIV20). Очевидно, и сеньор, и мэрии обладали достаточной властью, чтобы воздействовать на суд желательным им образом. Ст. XVI.5 свидетельствует о том, что, добиваясь должности судьи или алькальда, горожане прибегали к авторитету сеньора города41. Очевидно, из опасения, что горожанин, став королевским магистратом, будет использовать свое положение в собственную пользу и в пользу своей родни и друзей, составители фуэро запрещали горожанам занимать посты мэрино и телонеария (1.18; Тег. 50)42. Чтобы помешать королевским магистратам и вообще людям на королевской службе укорениться в городе, некоторые фуэрос запрещали им приобретать там землю (Plas. 686). Представители короны, как и духовенство, подлежали особой юрисдикции, не попадая под действие фуэро (1.9). О влиянии в городе королевской администрации говорит и тот факт, что резиденция алькайда пользовалась правом убежища (оно не могло быть предоставлено лишь убий-цам-негорожанам и несостоятельным должникам - 1.12; XXIII.29). О том же свидетельствует и практика «добровольных»43 подношений консехо сеньору города (XVI. 12, 15, 16). Преступления против «сеньора города» строго карались: за покушение на его жизнь полагалось четвертование (XI. 15), а за участие в заговоре против его достоинства - штраф в 500 золотых (XXXI. 13). Все это свидетельствует о том, что роль королевских магистратов, в особенности-сеньора города, была гораздо значительнее, чем это представляется после первого взгляда на тексты фуэро. Это влияние базировалось на определенной правовой основе, определенных финансовых ресурсах, возможно - на наличии в распоряжении «сеньора города» собственного вооруженного отряда и на непосредственной связи королевских магистратов города с центральной властью, на том влиянии, которое сеньор города мог использовать44 (или не использовать) в пользу консехо.
Кроме того, что король располагал в городе собственны
360
О правовой основе взаимоотношений городов и королевской власти
ми чиновниками, он имел определенное влияние и на чинов-ников муниципальных. Уже говорилось о том, что он мог штрафовать судью, алькальдов и консехо в целом. Кроме того, вступая в должность, городские магистраты приносили клятву, в которой специально оговаривалось, что их служба городу не заденет достоинства короля (XVI.7). Практиковалось и использование королем городских магистратов для выполнения государственных служб, не связанных с их прямыми обязанностями (Тег. 106; GUI 766).
Следует отметить также, что королевская власть оказывала влияние на формирование самой структуры административного аппарата кастильского города. Так, в Куэнке специальной статьей фуэро, оформленной как королевское распоряжение (“mando quod...” (ect.)), была введена новая для города должность «смотрителя сьерры» - специального чиновника, ведавшего городскими пастбищами (LIII.13). Сам порядок назначения высших городских магис гратов - судей - сложился, как убедительно показал Р. Уренья, под непосредственным влиянием королевской власти45. В Сепульведе должность альмутасафа (должностного лица, ведавшего вопросами ремесла и торговли) была введена в 1257 г. специальным королевским актом40. В Куэнке Альфонсо X была создана должность сесме-ро для сбора кондучо, определен порядок рассмотрения финансовых вопросов в консехо47. В Мадриде в 1222 г. Фернандо III во изменение фуэро48, где о правах короля в области назначения городских магистратов ничего не говорилось, ввел порядок, согласно которому он присваивал право их утверждения в должности49. Мы уже говорили и о том, что в административную структуру городов внедряется королевский алькальд, сузивший компетенцию городских судебных инстанций. Следовательно, об административной автономии консехо можно говорить достаточно условно.
В законодательной и судебной области можно выделить два основных аспекта взаимодействия королевской власти и городской общины: во-первых, непосредственное участие королевского суда в разборе тяжб горожан и, во-вторых, участие королевской власти в оформлении и реформах городского законодательства.
361
Червонов С.Д.
В городах, управлявшихся согласно фуэро семейства Куэнки, не было королевских магистратов, в компетенцию которых входило бы ведение судебных дел. Однако, как мы уже говорили выше, горожане имели право апеллировать к королевскому суду, если сумма штрафа или возмещения, предусмотренная законом по данному делу, превышала 10 менкалей (XXVI 1.1), или если речь шла об участке земли стоимостью более 20 менкалей (11.21). По сравнению с обычно приводимыми в фуэро нормами штрафов (10-50 мараведи, то есть 15-75 менкалей) эта цифра невелика и свидетельствует о том, что королевский суд имел возможность пересматривать огромное большинство тяжб по более или менее крупным делам. Кроме права апелляции, королевская власть, как уже говорилось, контролировала деятельность городских судов.
Говоря о роли короны в оформлении и развитии городского права, следует, в первую очередь, напомнить о том, что фуэро, как правило, составлялись и обретали силу закона с санкции центральной власти. Это отражалось не только в характере оформления некоторых статей памятников50, но и в их содержании. Так, в Куэнке было установлено строгое наказание за нарушение treguaregis" (LII1.10),запрещалось продавать товары дороже обычного в связи с прибытием короля в город (LI 11.11), устанавливалась смертная казнь за любое посягательство на особу короля (LIII.12). В Сепульведе кабальеро, выступивший в дружине.своего сеньора против короля, немедленно лишался городских прав и привилегий (Sep. 76).
Совокупность королевских прав в городе именовалась cautum - понятие, наиболее близкое к термину «королевский банн»51. Всякое посягательство на эти права рассматривалось как особо тяжкое преступление. Вообще, именно городские фуэро второй половины XII - начала XIII в. были первыми кастильскими кодексами, где были основательно и систематически разработаны меры наказания за покушение на прерогативы короны52. В дальнейшем, эти наказания становились более строгими, а забота о престиже монарха - все более осязательной. В этом отношении весьма характерной являет-
' «королевского перемирия». - Прим,ред.
362
О правовой основе взаимоотношений городов и королевской власти ...
ся трактовка королевской власти в Fuero Real - кодексе, который был составлен королевскими юристами Альфонсо X и навязан правительством в качестве городского фуэро многими консехо: «Как Иисус Христос есть глава всех ангелов небесных и как человек - хозяин всех своих членов, так и король есть глава и вождь всего своего народа»53.
Кроме тех норм, которые свидетельствуют о прямо выраженной воле короля, у нас есть сведения, что корона имела возможность изменять городское законодательство после его принятия. В фуэро этого времени отсутствует обычная в королевской документации формула, по которой король берет на себя и своих потомков обязательство не изменять и не нарушать данную привилегию. Более того, в ст. XVI.27 есть упоминание о том, что в городском списке фуэро могут быть произведены изменения по указанию короля54. Хотя право на изменение городского законодательства не формулиролось в фуэро, оно часто осуществлялось на практике. Только за 20 лет (1161-1181) Альфонсо VIII издал 10 грамот, так или иначе изменявших законодательство Бургоса (G II 56, 97, 106, 207, 296,297,336,364,447). Фуэро Куэнки при Альфонсо X и Санчо IV дополнялось, по крайней мере, трижды55. Поскольку вопрос об эволюции городского законодательства в XIII в. требует специального подробного рассмотрения, скажем лишь, что наиболее характерными для изменений, внесенных по инициативе королевской власти в городское законодательство, были уже упомянутые нормы, предусматривающие расширение полномочий короны в фискальной области, а также новшества, усиливавшие позиции в городе наиболее зажиточных и привилегированных жителей (boni homines, кабальеро) и дискриминировавшие торгово-ремесленные слои населения55.
Рассмотренный выше материал позволяет сделать вывод о том, что городское законодательство Кастилии рубежа XII-XI11 вв. вовсе не дает оснований считать, будто консехо были исключены из сферы влияния королевской власти. Последняя активно вмешивалась и в поземельные отношения в городе и его округе, и в политико-административную сферу городской жизни. Такое вмешательство осуществлялось, как правило, в интересах господствующего класса и, разумеется, в собствен
363
Червонов С.Д.
ных интересах монарха. При этом происходило нередко грубое нарушение городского законодательства, в том числе - и ранее пожалованных королевских привилегий. Однако следует отметить, что в рассматриваемый период ни корона, ни горожане, по всей видимости, не видели в этом ничего экстраординарного - в отличие от более позднего временени (особенно - XIV-XV вв.), когда значительно меньшие отступления от норм писаного права вызывали серьезные конфликты консехо и короны. По всей видимости, следует констатировать, что во второй половине XII - начале XIII в. города, сохраняя лояльность по отношению к центральной власти, получали весьма значительные выгоды от участия в Реконкисте (новые земли, доля военной добычи, льготы в налоговом и административном устройстве); новые города близ южной границы прямо нуждались в опеке короны; еще не завершилась консолидация консехо городской верхушки - кабальеро-сьюдадано, которые в определенных ситуациях, как и феодалы, были склонны к сепаратистским настроениям. С середины же XIII в., когда Реконкиста приостановилась, а в городах произошли существенные внутренние изменения, изменился и тот контекст, в котором функционировало кастильское городское законодательство. Во всяком случае ясно, что было бы неправильно, как это нередко происходит в испанской историографии, объяснять союз городов и короны в Испании рубежа XII-XIII вв. наличием устоявшихся и строго соблюдаемых правовых норм: факты показывают, что этот союз нередко осуществлялся не благодаря, а вопреки имеющимся правоотношениям. Природа же этого союза кроется в сложном комплексе социально-политических интересов, который нуждается в глубоком самостоятельном исследовании.
Примечания
1 Подробнее см.: Червонов С.Д. Социально-экономическое развитие кастильского города XI—XI11 веков в зарубежной медиевистике И Проблемы истории античности и Средних веков. М, 1981.
2 Lacarra J.M. Les villes frontieres dans 1’Espagne des Xl-e et XII-е sidcles // Le Moyen Age. 1963. T 69. P. 205-222, 215.
3 Carmen Carle M. del. 1л ciudad у su contorno en Leon у Castilla (siglos X-
364
О правовой основе взаимоотношений городов и королевской власти ...
XIII) // Anuario de estudios medievales. 1973. T. 8; Gautier Dalche J. Historia urbana de Le6n у Castilla en la Edad Media (siglos IX—XIII). Madrid, 1979. P. 247-250; Grassotti H. Autolimitaciones del poder real en Le6n у Castilla desde las primeras leyes territoriales de 1020 a la Charla Magna Leonesa de 1088 // Diritto e potere nella storia europea T 1. Firenze, 1982. P. 321-368.
1 Guglielmi N. Los alcaldes reales en los concejos caslellanos //Anales de historia antigua у medieval. Buenos Ares, 1956; Idem. El “dominus villae” en Le6n у Castilla//Cuadernos de historia de Espafla 1953.T. 19; Sanchez Albomozу Menduica C. La potencia de los concejos de Castilla en la segunda mitad del siglo XII // Festgabe I'iir Werner Krause zum 70. Geburstag. Beitrfige zur franzosischen AufklSrung und zur spanischen Literatur. Berlin, 1971.
5 Пискорский B.K. Кастильские кортесы в переходную эпоху от Средних веков к Новому времени, (1188-1520). Киев, 1897; Корсунский А.Р. История Испании IX—XI11 веков. М, 1976.
г’ Отвоевана у арабов в 1177. Фуэро составлено, скорее всего, в 1185— 1190 it. Цит. по изданию: Fuero de Cuenca Ed. рог R. de Urefia у Smenjaud. Madrid, 1935.
’Тексту фуэро Куэнки аналогичны или близки тексты Иснаторафа, Аларкона, Алькараса, Алькасара, Баэсы, Теруэля, Пласенсии, Сепульведы и ряда других городов. Поэтому мы будем давать ссылки только на фуэро Куэнки, указывая непосредственно в тексте номер главы и статьи памятника в соответствии с публикацией Р. Урсньи (например. XXIII.29). Другие фуэро цитируются (также в сокращенной форме) лишь постольку, поскольку содержат оригинальные нормы. В тексте указывается сокращенное название памятника и номер параграфа или главы, для фуэро Молины, не разделенного на главы-помер страницы. Издания фуэро: El Fuero de Plasencia I Ed. рог J. Benavides Checa Roma, 1896; El Fuero deTeruel/ I*ubl. Рог M. Gorosch. Stokcholm, 1950; Sancho Izquierdo M. El Fuero de Molina'lesis doctoral. Madrid, 1916; Los fueros de Sepulveda Ed. рог E. Saez. Segovia 1953; Fuero de Briuega// Luco Peca E. Legislaciyn foral de don Rodrigo Jimenez de Rada Zaragoza 1927. P 86-128.
s Gonzalez J. El reyno de Castilla en la ёроса de Alfonso VI ILL. 2. Dtxumentos, 1145-1190. Madrid, I960; '!'. 3. Documentos, 1191-1217. Indices. Madrid, 1960. Ссылки на издание X. Гонсалеса также даются в тексте с указанием номера тома и документа (например, G III 563).
9 О правах короны на вновь завоеванные территории см.: Cardenas F. Ensayo sobre la historia de la propiedad territorial en Espafla'E 2. Madrid, 1875. P. 74-75.
111 Memorias historicas de la vida у acciones del rey D. Alfonso el Nobre, octavo del nombre, recogidas por el marques de Mondexar, e ilustradas con notas у apendices por D. Francisco Cerda у Rico de la Biblioteca de S. M., individuo de la Real Atademia de la Historia у abogado del colegio de esta corte. Madrid, 1783. P. LXII.
" Известно, что граф Альваро Нуньес де Лара получил виллы Капьете и Аларкон близ Куэнки - en feudo. См.: Martir Rico J.P. Historia de la muy noble у leal ciudad de Cuenca Madrid, 1629. P 37.
365
Червопов С Д.
12 Среди сохранившихся грамот преобладают те, которые относятся к церковным корпорациям, очевидно, в силу лучшей сохранности их архивов.
13 Упоминается также и случай аффилиации - формального «усыновления» земельного собственника королем с передачей последнему его владений (“quas ego de jure affiliationis adquisivi, cum ipse me in filium adoptaverit" -G III 582).
14 “recognoscens quod in juventute mea necessaries habebam ad meum servicium cives Segobienses, nec. eos secundum maximos necessilatcs meas modo aliquo potcram excusare ...”- G III 926.
15 Впрочем, уже в 1214 г. Энрике 1 вновь передал 'Галаманку архиепископу (GUI 964).
Ili Документы, касающиеся этой тяжбы, опубликованы в: Documentos de Archivo general de la villa de Madrid. Ed. por D.T. Domingo Palacio Madrid, 1888. P. 73-236.
17 Pretel Marin A. Alcaraz: un anclavo Castellano en la frontera del siglo XIII. Albacete, 1974: Apdndice documental: doc. 1.
IB Плата за выпас скота.
19 Higueras Maldonaldo J. Documentos latinos del siglo XIII al XVII en los archivos de Baeza (Ja6n). Ja6n, 1974. P. 17.
20 О королевской администрации в городах см. ниже.
21 По таксации 1290 г, евреи епископства Куэики платили в казну 146076 мараведи (в т. ч. городские - 70882 мар.), городов Мадрида - 10605 мар, Алькала-дс-Энарес - 6300 мар., Алькараса - 12771 мар., Саламанки - 1014 мар., Гвадалахары - 16986 мар., Пласенсии - 16244 мар. См.: Neuman АЛ. The Jews in Spain. Their social, political and cultural Life during lhe Middle Ages. Vol. 1. A Political-Economic Study. Philadelphia, 1944. P. 109-111. Общая сумма налогов с евреев Леона и Кастилии в этом году составила 2 584 855 мар. См.: Linda Е.Н. The History of the Jews of Spain and Portugal from the earliest Times to their final Expulsion from those Kingdoms, and their Disperation. New York, 1970. P. 65-66.
22 В Теруэле, кроме того, король получал еще доходы с мавританского квартала-moreria В 1268 г. сумма этих доходов превышала 500 солидов. См.: Martinez Ortiz J. Referencias a Teruel у su provincia en los documentos de Jaime I el Conquistador. Teruel, 1960. Doc. 269.
23 Огромный размер этих штрафов свидетельствует о заинтересованности короля в повышении оборотов на рынке. Лишь от доходов ярмарки в небольшой Бриуэге Санчо IV получил в 1293 г. 8,5 мараведи. См.: Luno Репа Е. Legislaci6n foral de don Rodrigojimenez de Rada Zaragoza, 1927. P. 114.
24 Мера объема, приблизительно равная 666 л.
25 Martinez Ortiz J. Op. cit. Doc. 280.
26 Fuero de Cuenca ... P. 851.
27 Подушный государственный налог.
28 Colecci6n de privilegios, franquezas, extenciones у fueros, concedidos a varios pueblos у corporaciones de la Corona de Castilla, copiados e orden de S.M. de los registros del Real Archivo de Simancas. Madrid, 1833. T. 6. P. 152.
366
О правовой основе e.iauM.ooiniimueuuii городов и королев)Kail власти ...
29 В 1170 г. Альфонсо VIII передал епископу Сигуэнсы в городах диоцеза одну десятую всех королевских поборов, “que multa sunt ut per singular numerentur" (G II 136).
Menendez Pidal R. Documentos lingiiisticos de Espafla T1. Reino de Castilla Madrid, 1966. P. 22-23.
•” Разумеется в Кастилии были города, находившиеся в прямой зависимости от сеньора (главным образом, духовного), который в документах также именуется “dominus (senior) villae’.’ Поэтому значение данного термина в городах реалепго и абадепго различаются. См.: Grassotti Н. “Dominus” у “dominium” en la terminologia juridica de Asturias, Leon у Castilla (siglos IX-XIII) // Anuario de historia del derecho espacol. 1980. Num. 50. P. 672-677.
32 “ningun ome rico que la villa tenga" - Fuero de Coria Madrid, 1949. § 338.
33 От арабского ai kaid («военный вождь») - в отличие от алькальда (а/ qadi- «судья»).
33 Гак, сеньор Куэнки, граф Фернандо Нуньес де Лара (G III 729) подписал всего две грамоты, составленные в го[юде, в то в[юмя как ко[юль - 38.
35 Однако, отождествлять эти два поста не следует, что совершенно очевидно, например, из фуэро Геруэля (§ 50): «Если кто захочет стать алькальдом в Тсруэле или станет им но приказанию сеньора города».
36 Sinues Ruiz A. El merino Zaragoza, 1954. P. 27-80.
37 Hinojosa E. de. Documentos para la historia de las instituciones le Le6n у Castilla Madrid, 1919. P. 196.
33 Guglielmi N. Los alcaldes reales... P. 79-109.
30 Guglielmi N. El “dominus villae" ... P. 74; Idem. Los alcaldes reales... P. 84.
311 Coleccion diplomalica de Sepulveda Segovia 1956. T. 1. Doc. 14.
41 “qui judicatum aut alcaldiam vi parentele habere voluerit, aut regis vel domini ville..."
32 Авторы фуэро Дароки считали поступление горожанина на службу в качестве мэрина настолько безобразным преступлением, что установили за него беспрецедентное наказание: виновник должен быть побит камнями, а его дом-снесеп до основания. См.: Coleccion de fueros municipales у cartas pueblas de los reinos de Castilla Le6n, Corona de Arag6n у Navarra Ed. por'll Mufloz у Romero T. 1. Madrid, 1847. P. 537.
33 В некоторых городах (Сигуэпса, Уклее, Авила и т. д.) такие выплаты имели вполне узаконенный и [югулярный характер (G 11 136, 315; G III 612).
34 Гак, в 1157 г. Санчо III утвердил весьма лыошое для горожан фуэро Логропьо “pro... Petro Semeno meo milita qui me multum rogavil’.’Соответствующим королевским дипломом определено, что назначение консехо городского алькальда производится с санкции ("per manu senior”) сеньора города, которым тогда являлся гот же Педро Хименес (G II 32).
35 Fuero de Cuenca Madrid, 1935. P. V
36 Coleccion diplomalica de Sepulveda ... T 1. Doc. 12.
37 Fuero de Cuenca ... P 862.
33 Особенностью фуэро Мадрида (1202 г.) было то, что оно было введено в городе не королевским распоряжением, а решением консехо.
39 Documentos del Archivo general de la villa de Madrid ... P 66.
367
Червоиов С.Д.
50 Ряд статей фуэро начинается с выражений "mando quod’,’“principio ut” и т. д.
51 Valdeavellano L.G. de. El mercada Apuntes para su esiudio cn Leon у Castilla durante la Edad Media//AHDE. 1931.1: 8. P. 251-252.
52 Iglesia Ferreiras A. Historia de la traicion. La traicion regia en Le6n у Castilla Santiago de Compostela, 1971. P. 138-139.
53 El fuero de Verviesca у el Fuero Real. Burgos, 1927. P. 371.
и “notarius... caveat... ne in libro... sine precepto regio... aliquid scoribat aut abradat’.’
55 Соответствующие документы приложены к тексту фуэро виздании Р. Уреньи. Р. 859-866.
515 Червонов С.Д. Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании на рубеже ХП-ХШ вв. // Социально-политическое развитие стран Пиренейского полуострова при феодализме. М, 1985. С. 38-40.
368
К вопросу об аграрном характере кастильского города ХП-ХШ вв.*
Оценка кастильского города ХП-ХШ вв. как военно-аграрного поселения до последнего времени была доминирующей в историографии1. В некоторых работах последних лет эта трактовка подвергалась определенной критике и корректировке2, однако отсутствие специальных исследований по экономической истории кастильского города периода Реконкисты пока не позволяет сделать окончательные выводы по этому вопросу. Не претендуя на то, чтобы внести полную ясность в рассматриваемую проблему, мы хотели бы обратить внимание исследователей на некоторые данные, содержащиеся в фуэро Куэнки - источнике хрестоматийном, однако, насколько нам известно, не подвергавшимся комплексному изучению с точки зрения экономической истории.
Начнем со сведений, позволяющих охарактеризовать уровень развития городского ремесла. В фуэро упоминаются представители 21 ремесленной профессии (строители, ткачи, кузнецы, портные и т. д.), причем мы вправе утверждать, что ремесло в Куэнке достигло заметной степени специализации. Так, одни гончары изготовляли кирпич и черепицу, другие -глиняную посуду (XLII. 14,15)3; различаются кузнецы, специализирующиеся по подковке животных (XLII.3), ювелиры (XLII.5), кузнецы в собственном смысле слова, которые делали мотыги лемехи и т. п. (XLII.4). В области текстильного производства выделяются три профессии: ткач (textor), под которым фуэро подразумевает, очевидно, специалиста по производству любых тканей, кроме сукон, «сукнодел» (picotarius), осуществлявший все операции по изготовлению сукна, кроме валяния, и сукновал (fullo) (XL11.9-10).
К сожалению, памятник содержит крайне скудные данные о технологии городских ремесел, однако имеющиеся данные относительно сукноделия (применение четырехпедальных
’ Впервые опубликовано в сб.: Россия и Испания: историческая ретроспектива. М.» 1987. С. 145-153. В основу статьи лег текст доклада, сделанного С.Д. Червоновым па состоявшемся в Москве Коллоквиуме историков СССР и Испании.
24. С.Д Червонов.
369
Червонов C./j.
ткацких станков, красильных чанов, где можно было окрашивать три и более кусков сукна одновременно, дорогостоящих красителей) позволяют говорить о том, что в техническом отношении ремесло Куэнки, во всяком случае-текстильное, не может быть охарактеризовано как отсталое.
Что касается организации ремесла, следует отметить прежде всего, что работа на заказ, вопреки мнению К. Санчес Аль-борноса, вовсе не была единственной ее формой, зафиксированной в фуэро Куэнки4. Имеются прямые упоминания о том, что сами продают свои изделия, то есть работают на рынок, кузнецы и гончары (XLII.4, 16). В одной из версий фуэро прямо сказано, что в рыночный день все ремесленники обязаны закрывать свои лавки и идти со своими товарами на рынок5. Кроме того, фуэро Куэнки упоминает и о домашнем ремесле (прядение шерсти и ткачество - 11.32). Хотя, по-видимому, ремесло Кастильского города развивалось по типу свободного ремесла, регулируемого консехо, в Куэнке появились какие-то зачатки профессиональной организации: в ст. XLII.6 фигурируют prepositum sutorum, то есть старейшина башмачников, который вместе с муниципальным чиновником наблюдает за качеством работы мастера; в ст. XIII. 13 упоминается какое-то «братство» {confratria), которое некоторыми источниками толкуется как подобие цеха*’.
Переходя к характеристике торговли, скажем прежде всего о том, что, хотя в фуэро нет прямого упоминания о ежедневной рынке (azoque), вполне обычном в кастильских городах на рубеже XII и XIII вв., есть все основания полагать, что регулярная торговля там все же шла в лавках (tenda), домах горожан, тавернах (XVI.33; XLII. 12). Существовал еврейский квартал - alcazeria, в занятиях жителей которого торговля играла не последнюю роль. Кроме того, по четвергам в Куэнке устраивался еженедельный рынок (XXVI. 1). Крупнейшим событием в торговой жизни города была ярмарка (nundina), проводившаяся ежегодно в течение двух недель (I. 26, 27). Практиковались также торговые экспедиции в земли мусульман (arreque), в ходе которых кастильцы продавали крупный рогатый скот и овец, а также покупали нужные им товары (XXIII. 12, 14; XLI. 3, 15).
370
К вопросу об аграрном характере кастильского города X11-XIII вв.
Ассортимент товаров, ввозимых в Куэнку, отраженный в XIV гл. фуэро, свидетельствует о том, что этот город находился в торговых отношениях как с мусульманской Испанией, откуда импортировались некоторые сорта тканей и кож, экзотические фрукты, пряности и т. п., так и с городами Западной Европы, преимущественно Фландрии, Франции, Италии, о чем говорят названия покупавшихся там тканей, главным образом сукон. В той же главе, представляющей собой городской таможенный тариф, упоминаются и такие предметы, как овчины, ослиные и бычьи кожи, оцениваемые не поштучно, а на вес, жернова, лемехи, точильные (или гончарные) круги и т. п. Поскольку горожане пошлинами не облагались (1.10), мы можем предположить, что эти дешевые и неудобные для транспортировки предметы привозили в Куэнку из сельской округи города. Имеются также сведения о том, что в начале XIII в. Куэнка поддерживала торговые контакты о небольшими близлежащими кастильскими городами7.
При анализе таможенного тарифа обращает на себя внимание то обстоятельство, что пошлиной облагается небольшое количество продовольственных товаров (всего девять названий): сладости, сушеные фрукты, морская рыба и животные жиры. Ясно, что эти товары не являлись продуктами первой необходимости. Основные же продукты питания пошлиной не облагалась: «Пусть никто не взимает пошлины с продовольствия, которое христианин привезет в Куэнку, а именно с хлеба, вина, овощей и плодов» (гл. XLIV). Здесь же упомянем ст. XLII.20, которая наказывает штрафом в 5 золотых за вывоз за пределы городского округа рыбы и дичи, и ст. XIII.4, которая, санкционируя продажу арабам скота, в то же время запрещает под страхом смертной казни поставлять мусульманам любые другие виды продовольствия. Итак, налицо, с одной стороны, наивыгоднейшие условия для ввоза в город продуктов питания, а с другой - суровые наказании за вывоз практически всех их видов, кроме скотан. Нам представляется, что такое положение дел свидетельствует о продовольственной проблеме (точнее, о нехватке продуктов земледелия) в новокастильском городе, что заставляет по-новому взглянуть на его традиционную оценку как аграрного поселения. Пред
37)
Червоиов С.Д.
варительная оценка данных фуэро Куэнки говорит скорее о том, что собственно аграрная сфера городской экономики была не в состоянии обеспечить население своей продукцией, в отличие от скотоводства, которое отчасти было ориентировано на экспорт.
Характеризуя «сельскохозяйственные» занятия горожан, мы не собираемся отрицать огромной роли скотоводства в городской экономике. Бесспорно также то внимание, которое составители фуэро уделили поземельным отношениям. Отметим лишь, что, по нашему мнению, было бы ошибочным полагать, будто удельный вес аграрной сферы экономики Куэнки прямо пропорционален количеству статей памятника, посвященных земледелию и животноводству (а таких статей действительно намного больше, чем тех, где говорится о ремесле и торговле).
При оценке количественного соотношения различных сфер городской экономики следует иметь в виду ряд особенностей самого памятника, которые, как нам представляется, иногда не в должной мере учитываются специалистами.
Во-первых, фуэро записано вскоре после отвоевания города и заселения его. Следовательно, наиболее актуальной задачей законодателей было урегулирование поземельных отношений в городе, установление порядка разрешения судебных споров по делам о землевладении. В связи с этим должны были «разрастись» соответствующие разделы фуэро.
Во-вторых, как и всякий законодательный свод, фуэро в первую очередь служило интересам определенных социальных групп, в данном случае - определенных социальных групп Куэнки, которые обладали там властью и в помощи которых нуждалась корона, производившая кодификацию права. Юридические нормы, с помощью которых осуществлялась эта функция фуэро, должны были быть особенно глубоко и подробно разработаны. Поскольку в Куэнке такой социальной группой были городские кабальеро, в хозяйственных занятиях которых видное место занимало коммерческое скотоводство, мы не можем не учитывать это обстоятельство, объясняя большое количество статей фуэро, посвященных порядку организации выпаса скота, его охране и т. п.
В-третьих, не следует забывать о том, что фуэро городов Новой Кастилии действовали не только на территории само
372
К «(тросу об аграрном характере кастильского города ХН-ХШ вв.
го города, но и в его обширной сельской округе, что также не могло не сказаться соответствующим образом на их содержании.
Наконец, необходимо указать еще на одну особенность фуэро, вытекающую из его назначения. Фуэро - это, в первую очередь, судебник. В нем нашли отражение, главным образом, те стороны городской жизни, которые были непосредственно связаны с правоотношениями, причем в той пропорции, насколько сложными являлись те или иные правоотношения. Так, продажа земельного участка сопровождается более сложной юридической процедурой, порождает более сложные правоотношения, дает больше поводов для дальнейшего судебного разбирательства, чем продажа, скажем, пары башмаков на рынке. По нашему мнению, адресная запись многих норм, связанных с земледелием и скотоводством, в городских фуэро в значительной степени объясняется сложностью правоотношений в сфере землевладения.
Таким образом, количественное преобладание «земледельческих» и «скотоводческих» статей фуэро во многих отношениях оказывается предопределенным не характером городской экономики, а характером самого памятника.
Рассмотрим теперь некоторые данные фуэро Куэнки, посвященные городскому землевладению. Правовой статус земельной собственности горожанина Куэнки не создавал особых помех для перемещения этой собственности из рук в руки, к дроблению и утрате этой собственности, с одной стороны, и к ее концентрации - с другой. В памятнике есть данные, позволяющие предположить наличие в городе людей, владевших землями площадью в десятки гектаров (III.30; XXXVII.3) и стоимостью в сотни мараведи (XXXI 1.6), и упоминания о горожанах, вообще не имевших земли (см., например, 1.23). Фуэро фиксируют некоторые нормы, которые показывают, что неравенство в распределении земельной собственности приводило иногда к спорам и даже стычкам горожан. Памятник устанавливает штраф за покушение на чужую земельную собственность (перенесение межи, производство работ на чужом участке - III.3-7). Ст. 11.12, определяя порядок обращения в суд в том случае, когда хозяин земельного участка (hereditas) обнаруживал на ней другого человека, добавляет, Что это «ус
373
Червонов С.Д.
тановлено, чтобы работающие не убивали друг друга, когда ни тот, ни другой не хотят уступки». Ст. XLIII. 18 специально включена в текст, чтобы «утихомирить раздоры, которые случаются среди жителей Куэнки из-за их hereditates».
Земельная теснота, вполне типичная для областей с развитыми товарно-денежными отношениями и правовой системой, предусматривающей относительно свободное отчуждение земельной собственности, имела, однако, в Кастилии важную особенность. Она не была обусловлена нехваткой земель или их дороговизной. Культивируемые земли вокруг Куэнки были окружены значительными массивами необработанных (herema, mantes, exitus). Фуэро предусматривало возможность наделения ими безземельных горожан, причем бесплатно. Такие земли могли быть отданы новым поселенцам (11.24), или апроприированы по праву прессуры (II. 18), или огорожены в качестве т. н. defense, то есть заимки. Вполне понятна позиция законодателей, которые с помощью раздачи городских пустошей стремились привлечь в Куэнку новых поселенцев, сгладить остроту конфликтов, порождаемых земельной теснотой, и облегчить решение продовольственной проблемы. Более сложны другие вопросы: почему безземельные и малоземельные горожане не использовали возможностей, которые давало законодательство? Почему, несмотря на наличие вокруг города пустующих земель, он испытывал острый недостаток продуктов агрикультуры? При существующем в городе дефиците продуктов такую ситуацию можно объяснить только тем, что такие отрасли экономики, как коммерческое скотоводство, ремесло и торговля, давали больший (или более надежный) доход, чем земледелие.
Подводя итоги, мы можем сказать, что данные фуэро Куэнки не дают нам права безоговорочно называть это поселение аграрным. Об этом свидетельствует, во-первых, достаточно высокий уровень развития ремесла и торговли, и, во-вторых, некоторые специфические черты аграрных отношений в самом городе, которые явственно отличают его от деревни. К ним можно отнести слабое развитие растениеводства, заставлявшее городские власти ограничивать вывоз продовольствия и поощрять его ввоз, что совершенно нехарактерно для дере
374
К вопросу об аграрном характере кастильского города ХН-ХШ вв.
венской экономики. Городское скотоводство имело в значительной степени коммерческий характер, было неразрывно связано с торговлей9. Знаменательным явлением было нежелание (или отсутствие возможности) у части горожан заниматься земледелием, несмотря на нехватку в городе продовольствия и обилие свободных земель, «недеревенский» характер существовавшей в Куэнке земельной тесноты. Таким образом, многочисленные статьи памятника показывают, что аграрные занятия не определяли полностью хозяйственный облик кастильского города, но, наоборот, сами в значительной мере были приспособлены к нуждам городского ремесла и торговли.
Примечания
1 Lacarra J.M. Les villes frontieres dans 1’Espagne des XI-е et ХП-e sidcles // Le Moyen Age. 1963.T. 69.1’. 212; Valdeavella.no L.G. de. Orfgenes de la hurguesia en la Espafla medieval. Madrid, 1969. P. 188; Vicens Vines J. Manual de la historia economica de Espafla Barcelona, 1977. P 125; Hebei H.P. Rechte-und wirtschaftliche Studien zur frilhen Stadtentwicklung in Kastilien und Le6n. Marburg, 1963. S. 81-83.
2 Gutierrez Nieto J.I. Tipologla de los movimienlos sociales del siglo XII en I>e6n у Castilla // Hispania 1979. T. 39. N. 141. P. 32-33; Estepa Diez C. Estructura social de la ciudad de Le6n (siglos XI-XIII). Leyn, 1977. P. 87.
3 Здесь и далее в скобках указаны главы и статьи фуэро Куэнки по изданию: Forum Conche. Fuero de Cuenca The Latin Text of the Municipal Charter and Laws of the City of Cuenca Ed. by ... George H. Allen. P. I-II // University Studies. University of Cincinnati. Ser. 2. 1909. Vol. 5. N. 4; Vol. 6. N. 1.
1 Sanchez Albomoz C. Espafla, un enigma historical’. 2. Barcelona, I973. P. 119.
5 Fuero de Cuenca (formas primitiva у sistemitica: texto latincy texto castellano у adaptacidn del fuero de Isnatoraf) / Ed. por R. de Urefla у Smenjaud. Madrid, 1935. Cod. Vai. LIVll.5.
6 Fuero de Cuenca / Ed. por A. Valmaca Vicente. Cuenca, 1977. P 128; Carmen Carle M. del. Mercaderes en Castilla (1252-1512) // Cuadernos de histdria de Espafla 1954.T 21-22. P. I48-328. P. 183.
7 Rivera Garretas M. Alfonso VIII у la hermandad de villas de la Ribera del lajo // Anuario de historia del derecho espaflol. 1979. T 49. P. 530-531.
8 Постановления, поощряющие ввоз продовольствия и ограничивающие его вывоз, а также устанавливающие максимум цен на различные продукты, содержащиеся в других кастильских фуэро. См., например: El Fuero de Plasencia / Ed. por J. Benavides Checa Roma, 1896. § 650, 651, 705, 706; Fuero de Madrid. Madrid, 1932. § 60. Подробнее см.: Carmen Carle M. del. AJimentacion у abastecimento // Cuadernos de historia de Espafla 1977. T 61-62.
9 Как известно, впоследствии кастильские города переориентировались с экспорта живого скота па вывоз шерсти.
375
Земледелие и сословная структура кастильского города XII-XIII вв/
Социальная и сословная структура кастильских городов периода Реконкисты отличается очевидным своеобразием по сравнению с классическим средневековым городом. Особенно бросаются в глаза огромная роль в городской жизни каба-льерос-сыодаданос (caballeros-ciudadanos - «городские кабальерос») - привилегированной зажиточной группы горожан, которая несла конную военную службу в муниципальном ополчении, и относительно скромное значение торгово-ремесленных прослоек, их правовая «неоформленность». Подчеркивая связь городских кабальерос с землей, с сельскохозяйственными занятиями, зарубежная историография рассматривает особенности социального и сословного строя кастильских городов XII-XIII вв. как веское доказательство в пользу точки зрения об их аграрном характере, о принципиальном различии в путях городского развития Кастилии и других стран Западной Европы. В конечном счете эта концепция направлена на обоснование двух фундаментальных идей: о неприменимости к Испании общих закономерностей развития средневекового общества и о городе как преимущественно юридическом институте, строй которого не связан с торговоремесленным характером его экономики1.
Разумеется, опровержение такой точки зрения в первую очередь возможно на базе фундаментальных исследований по экономической истории кастильского города2. Однако определенную роль в этом могут сыграть и некоторые наблюдения над кастильским городским правом - муниципальными фуэрос. Это тем более важно, что до сих пор подобные памятники остаются основным источником по истории испанских сред-
‘ Впервые опубликовано в <б.: Классы и сословия средневекового общества. М., 1988. С. 138-143.
376
Земледелие и сословная структура кастильского города ХП-ХШ вв.
невековых городов. Его юридический характер предполагает, в частности, фиксацию тех норм, которые обусловливали разделение горожан на сословные группы. Какое место среди этих норм занимало землевладение горожанина? Ответ на этот вопрос позволяет уточнить наше представление об особенностях кастильского города. Наиболее известной группой памятников кастильского городского законодательства XII-XI11 вв. являются фуэрос, составленные на основе фуэро г. Куэнка или связанные с ним общностью ряда установлений. Согласно этим памятникам можно выделить три основные сословные группы горожан: «кабальерос», «соседи» (vicini), то есть рядовых полноправных горожан, и «мансебос» - лица, не обладавшие собственностью, жившие за счет найма у зажиточных горожан и вследствие этого неполноправные. Было ли необходимо для получения статуса кабальеро обладание земельным наделом? Источники отвечают на этот вопрос отрицательно. Кабальеро формально отличался от прочих полноправных горожан только тем, что владел боевым конем определенной стоимости. Это позволяло его хозяину нести кавалерийскую службу в городском войске. Ни в одном памятнике речь не идет о земельном цензе. Более того, фуэро Альфамбры запрещает кабальерос приобретать землю в городе и его округе3. Это, конечно, не значит, что кабальерос вовсе не владели землей. Иногда их владения были весьма обширны. Так, в Сепульведе люди, работавшие на кабальеро, имели право на освобождение от городских служб. Владение участком земли площадью около 8 га давало право на освобождение от служб одного работника, а таких работников у одного кабальеро могло быть до 204. Разумеется, наиболее крупными земельными собственниками в кастильских городах были именно кабальерос. Однако это не означает, что все кабальерос были земельными собственниками, что можно заключить из некоторых данных по организации городского управления. Дело в том, что в кастильских городах более или менее важные посты в муниципальной администрации могли занимать только кабальерос. До середины XIII в. мы встречаем, хотя и нечасто, среди магистратов лиц, которые не являются земельными собственниками. Так, в Куэнке в 1209 г. была создана комиссия
377
Червонов С.Д.
из числа кабальерос и «добрых людей города», чтобы уточнить права и обязанности одного из чиновников, в которую входили, в частности, «сапожник дон Хиль и дон Суас, племянник мясника дона Санчо5. В Мадриде в числе лиц, назначенных для наблюдения за исполнением за исполнением королевских распоряжений относительно города, были «дон Бласко, булочник, и Фернандо, мясник»0. В Теруэле в 1229 г. высшую городскую должность судьи (в фуэро Теруэля специально оговаривается исключительное право кабальерос на эту должность7) занимал купец дон Рубио8. Таким образом, статус кабальеро в городах Центральной Испании в конце XII - первой половине XIII в. обусловливался только уровнем доходов, позволявшим горожанину приобрести боевого коня. Этот доход должен был быть довольно велик, поскольку конь стоил очень дорого, однако его источник был законодателям безразличен, так что кабальеро мог стать9, наряду с земельным собственником, и богатый купец, и зажиточный мастер.
Чтобы получить в кастильском городе права полноправного горожанина, необходимо было владеть определенным количеством недвижимого имущества, которое рассматривалось как залог выполнения горожанином своих обязанностей. Могла ли быть таким имуществом земля? Как правило, нет. Обычным требованием законодателей, является владение домом10. Лишь в одном городе изучаемой группы - Сепульведе -участок земли давал право на приобретение статуса «соседа», однако это не было обязательным условием: можно было не иметь земли, но владеть домом”. Таким образом, и здесь владение землей не является признаком, влияющим на сословный статус горожанина. Это обстоятельство в значительной степени обусловлено конкретно-исторической обстановкой в Новой Кастилии рассматриваемого времени. Данный регион сразу после отвоевания был довольно слабо заселен. Молодые города здесь были окружены обширными пространствами необработанных земель. Законодатели, озабоченные проблемой снабжения горожан продовольствием (эта озабоченность обнаруживается в фуэрос достаточно легко12) и заинтересованные в привлечении в город новых поселенцев, предусматривали возможность наделения землей всех желающих, при
378
Земледелие и сословная структура шипшл ьского города Х11-ХШ не.
чем бесплатно. Так, люди, вновь прибывавшие на жительство в Куэнку, получали от властей участок земли для строительства дома, разбивки сада, огорода и т. п. Продав, его, поселенец мог построить новый дом только на купленной земле. Значат, в первый раз он получал землю бесплатно13. Упоминается и прессура - юридическая процедура, согласно которой человек, обработавший пустующую «ничейную» землю, становился ее собственником. В Куэнке для этого необходимо было обработать участок от межи до межи плугом или мотыгой14. Фуэро предоставляло горожанам также право огораживать землю под луга и пастбища15. Следовательно, владение землей было в кастильских городах общедоступным и не могло само по себе гарантировать выполнения горожанином сословных обязанностей.
Третья, основная категория кастильских горожан - мансебос - представлена людьми, занятыми, главным образом, в аграрном секторе экономики. Мансебос-это пахари, жнецы, садовники, огородники, пастухи и. г. д. Это обстоятельство, а также их зависимость от своего хозяина (как правило, кабальеро) дают основания ряду авторов сближать мансебос с зависимым крестьянством деревень10. Нам такое сопоставление представляется не вполне правомерным. Отличительной чертой мансебо является отсутствие у него недвижимой собственности, что не позволяло ему выполнять обязанности горожанина и, следовательно, пользоваться его нравами. Источником существования мансебос был заработок, полученный у нанимателя, который в период действия трудового договора представлял работника в суде, нес ответственность за его проступки и т. д. С другой стороны, мансебо находился в личной и судебной зависимости от нанимателя. Однако нигде в фуэрос мы не найдем упоминания о зависимости поземельной. Мансебос не получали земли ни в держание, ни в качестве вознаграждения за груд. Заработная плата устанавливалась в виде определенного (причем, довольно большого) количества натурального продукта и незначительной денежной суммы. Таким образом, и в случае с мансебос мы видим, что отношение горожанина к земле не обусловливало его сословного статуса. Следовательно, ни к одной из категорий кастильских горо
379
Червошж С.Д.
жан не применялся тот критерий установления сословного статуса, который был обязательным в феодально-зависимой и свободной деревне - владение качественно определенным земельным наделом (или держание земли). С этой точки зрения трактовка кастильского города как аграрного поселения неправомерна.
Сказанное не означает, разумеется, того, что сословный статус горожанина никак не был связан с его землевладением. Однако эта связь была скорее обратной: кабальерос имели более широкие права в приобретении и использовании земельной собственности, чем простые горожане; последние, в свою очередь, имели в этой сфере более широкие права, чем мансебос. Так, только полноправные горожане (в том числе -кабальерос) пользовались в большинстве городов монополией на приобретение и свободное отчуждение земли, только они могли производить огораживания, причем в Сории в течение всего года мог Иметь огороженную землю только кабальеро17. Еще большее значение имели, однако, нормы, согласно которым за кабальерос закреплялись важнейшие привилегии в использовании коммунальных пастбищ. В Куэнке все перегонное овцеводство было построено так, чтобы это было наиболее выгодным для кабальерос18; в Сепульведе в их пользу отчислялась часть платежей за пользование коммунальными пастбищами'1', в Молине - определенные суммы за службу по охране этих пастбищ20. Во всех кастильских городах специальные магистраты, в руках которых находилась вся организация перегонного скотоводства, могли назначаться только из числа кабальерос. Распоряжение всеми коммунальными землям округа в целом относилось к компетенции городского совета (консехо), сплошь состоявшего из представителей этой привилегированной группы. Ведущая роль, которую играли кабальерос в городском перегонном овцеводстве, общеизвестна. Безусловно, та корпоративная собственность на городские земли, которую они использовали в своих интересах, связана (как следствие) с привилегированным статусом кабальерос. Однако это обстоятельство придает поставленному нами вопросу несколько новый поворот. Скотоводство в кастильских городах имело выраженный коммерческий характер. Оно
380
Земледелие и сослотшя структура кастильского города ХП-ХШ вн.
было ориентировано на продажу живого скота на мясо в города мусульманской Испании, затем на производство шерсти для нужд быстро развивавшегося местного и запиренейского сукноделия21. Следовательно, приведенные данные о корпоративной земельной собственности городских кабальерос в конце XII - первой половине XIII в. характеризуют их причастность к собственно городским (ремесло и, в первую очередь, торговля) сферам экономики.
Примечания
1 Подробнее см.: Червонов С.Д. Социалыю-экокомическое развитие кастильского города Х1-ХН1 веков в зарубежной медиевистике // Проблемы истории античности и Средних веков. М., 1981.
2 Относительно высокий уровень развития сукноделия в г. Куэнка охарактеризован п монографии: Iradiel Murugarren Р. Evolucidn (le la industria lext.il castellana en los siglos XIII-XV1. Factores de desarollp organizaci6n у cosies de prodicci6n manufacture™ en Cuenca Salamanca, 1974.
3 Fuero de Alfambra / Ed. por M. Albarrcda у Herrera Madrid, 1925. 1’. 28.
1 Los fueros de Sepulveda Ed. por E. SAez. Segovia, 1953. § 74. P. 198.
3 Chalmela Gendron P. F.l“sefior del zoco”en Espafla: Edades media у rnoderna Contribucion al estudio de la historia del mercada Madrid, 1973. P. 503 -504.
6 Fuero de Madrid. Madrid, 1932. § 110.
7 El Fuero de Teruel I Publ. Por M. Gorosch. Stokcholm, 1950. § 59-62.
8 Caruana Gtrmez de Barreda J. Una relaci6n in&lita de jueces de [cruel // Jeronimo Zurita Cuadernos de historia 1963. T. 14-15. P. 230.
9 И обязан был стать, поскольку любой горожанин, обладавший определённым количеством имущества, должен 61,1л купить боевого коня и вступить в caballrtia ciudadana
“Domus abundans cum pignoribus’,’то есть дом, где можно взян, залог, гарантирующий упллу возможного судебного штрафа.
11 Fuero de Sepulveda § 19Г>.
12 Carmen Carle M. del. Alimentaci6n у abastecimenlo // CHE. 1977. T 61-62. I*. 246-341.
13 Forum Conche. Fuero de Cuenca The Latin Text oi the Municipal Charter and Laws of the City of Cuenca / Ed. by George H. Allen. P. I—11 // University Studies. University of Cincinnati. Ser. 2. 1909.Vol. 5. n. 4. 1910. Vol. 6. n. l.Cap. II. § 24.
H Ibid. Cap. 11. § 18.
15 Ibid. Cap. XLIII. § 5.
lr' Carmen Carle M. del. Del concejo medieval castellano-leones. Buenos Ares. 1968. P. 68.
381
Червонов ( '. Д.
17 Fuero de Soria § 235,236 П Fueros Castellanos de Soria у Alcali de Henares / Por G.S&nchez. Madrid, 1919.
|Я Fuero de Cuenca Cap. XXIX. § 2; Cap. XLIII. § 5, 16.
19 Fuero de Sepulveda § 6.
20 Sancho Izquierdo M. El Fuero de Molina Tesis doctoral. Madrid, 1916. P. 158.
21 Червонов С.Д. Земледелие и скотоводство в Кастильском городе Куэнка в XII в. И Проблемы истории античности и Средних веков. М., 1982. С. 62-63.
In memoriam
Уходят скоростные поезда...
Уходят и назад не возвращаются.
И ясная и светлая звезда
Внезапно в серый пепел превращается.
И.Л. Червопова
Е.И. Щербакова'
Куратор, начальник курса - холодные казенные слова... Мы даже представить себе не могли, сколько скрывается за ними человеческого тепла.
Сентябрь, экзаменационная нервотрепка позади. Но вместе с законной гордостью и чувством сопричастности к Университету нередко мы испытывали тревогу. Перед нами открылся целый мир, неизведанный и огромный. Все было ново и непривычно. Я, помню, страшно обрадовалась, что половину нашей группы составляют рабфаковцы - они здесь уже свои, с ними не страшно. А когда в коридоре тебя окликал по имени твой куратор, преподаватель истфака, это не просто удивляло и радовало, это придавало сил и уверенности в себе - ты не пылинка в аудитории, не безвестный первокурсник, который и учиться-то толком не умеет, у тебя надежный тыл.
Он вникал во все наши проблемы и, что особенно поражало во взрослом человеке (в свои тридцать с небольшим он казался нам очень солидным), прекрасно их понимал. И никогда ни слова свысока, никаких менторских интонаций. Все просто, предельно тактично, бережно. Его манера общения задавала гон, невольно хотелось соответствовать, не разочаровать.
Однако ... Университетская жизнь настолько отличалась от школьной рутины - никто тебя не гонит на лекцию, уроки делать каждый день не надо! Свобода опьяняла. И в таком «полупьяном» состоянии мы пришли к первой, самой трудной и ответственной, сессии. А Сергей Дмитриевич не оставлял нас своими заботами и здесь. Он приходил на экзамены, слушал наши ответы и, наверное, мог, в случае чего, замолвить словечко. Но как невыразимо стыдно было плохо отвечать при нем, чувствовать себя недостойной его внимания! Я готова была провалиться сквозь землю, промямлив на вопрос «Что Вы знаете о Тиро-Сидонском царстве» - «Ничего определенного» ...
‘Щербакова Екачерина Иго|>евна - ведущий научный сочрудник кафедры иске рии Очсчесгва Академии ФСБ РФ, кандидач игюричеч ких наук.
385
25. С Д Червонов
In memmiam
Все обошлось, пролетел первый курс, мы научились учиться, вошли во вкус. Но и позднее, нередко подводило легкомыслие. Опаздываю, врываюсь на семинар по Средним векам, а вместо нашей преподавательницы за столом Червонов. «Вы уж не садитесь, идите прямо к доске, мы тут переселение народов обсуждаем». Мягко так, без тени насмешки, но все равно смешно, ну и стыдно, конечно. У доски становится еще веселее. «Какие этнонимы на карте Европы связаны с готами?» - в ответ тишина. «Например, остров Готланд, покажите, пожалуйста» - полная растерянность. Заслуженно ощущаешь себя полной дурой, но нет ни тени обиды, человек, действительно хотел помочь, просто не думал, что можно до такой степени ничего не знать. Это урок, хотя никто тебя не ругает и даже не смотрит укоризненно. В этом талант Учителя.
Он был с нами рядом везде - в Евпаторийской экспедиции жил вместе с нами в подвале и охранял от крысы по кличке Федор, на картошке обеспечивал наш быт и выходил в поля. Он приехал к нам в Новгород, чтоб убедиться, что у нас все в порядке. И когда случилось непоправимое, мы все хотели быть рядом в последний раз. Руководитель Новгородской экспедиции отпустил в Москву только старую гвардию - рабфак; обида жива до сих пор. Мы потеряли не просто Учителя, Сергей Дмитриевич обладал редким талантом быть Человеком, учить и воспитывать самим своим присутствием, своим существованием.
Об этом мы сейчас и вспоминаем.
Д.А. Андреев’
Я часто вспоминаю этого человека... Не скажу, что Сергей Дмитриевич сыграл переломную роль в моей жизни. Такого не было, да и быть не могло: я виделся с ним лишь на протяжении своего первого курса, за которым последовал двухгодичный перерыв на армейскую службу. А жизнь Сергея Дмитриевича как раз и оборвалась в эту пору. Я не был проблемным студентом; может, именно в силу данного обстоятельства Сергей Дмитриевич - начальник моего курса - и не считал должным уделять мне какое-то особенное внимание. А, может, я и сам того не очень-то хотел. Теперь уже трудно восстановить в памяти подобные мельчайшие детали - почти двадцать лет минуло с тех пор.
Тем более парадоксальными представляются мне взаимоотно-
* Андреев Дмитрий Александрович - доцент кафедры истории России XIX -начала XX пека Исторического факультета МГУ, кандидат исторических наук.
386
In memtniam
шения с Сергеем Дмитриевичем, сложившиеся уже после того, как я оказался за несколько тысяч километров от родного истфака, на юге Алтайского края, в своей войсковой части. Правда, ещё в самом конце первого курса (когда многочисленные слухи о введении брони оказались блефом и перспектива «радикальных перемен» жизненных условий стала очевидным фактом) я был несколько удивлен и даже где-то по-подростковому задет тем вниманием, которое Сергей Дмитриевич уделял нам, первокурсникам-призывникам. Могу объяснить свой тогдашний гонор по этому поводу. Хотелось выглядеть крутым, а внимательность и чуткость случаются очень похожими на жалость и сострадание, которые ранят в таком состоянии подчас сильнее грубости. Как я понял позднее, многое из того, что тогда сделал для нас Сергей Дмитриевич, было его собственной инициативой, настойчиво доведённой до требуемого результата. Взять хотя бы досрочную сессию. И снисхождение экзаменаторов было почти что гарантировано, и по завершении сессии оставались еще полторы-две свободные недели до призыва.
В один из последних дней «на гражданке» я был на факультете. Приехал просто побродить по этажам и аудиториям, проститься на два года. И тут я встретил Сергея Дмитриевича. Мы разговорились. Это была наша первая по-настоящему обстоятельная беседа. И, как оказалось, последняя. Сергей Дмитриевич делился своими впечатлениями о нашем курсе и только что сданной сессии. Похвалил меня за отличные оценки и уже перед самым расставанием вдруг, будто бы задумавшись о чем-то, сказал: «Вы, Дмитрий, неслучайный человек на факультете. Служите и обязательно возвращайтесь - вы здесь на своём месте».
Помню, как сильно меня тогда обескуражили эти слова. Да, я был отличником и уже твердо нацелился на красный диплом и аспирантуру. Но свое присутствие на истфаке воспринимал еще как-то по-школьному: пришел, отучился, ушёл. А тут вдруг - «неслучайный человек», да «на своем месте». Выслушивать такое в восемнадцатилетнем возрасте непривычно. Лишь гораздо позже я понял, что Сергей Дмитриевич сумел тогда отыскать, наверное, самые нужные для меня в тот момент слова напутствия: я как бы авансом получил признание, причем в такой форме, которая дорогого стоит.
Армейские будни в первое время не просто притупили воспоминания об университетском житье-бытье, но сделали их принадлежностью другого мира - далёкого и будто придуманного. Можно себе представить, как меня всколыхнуло полученное через несколько недель после призыва письмо Сергея Дмитриевича, насколько оно оказалось кстати. Помимо обычных в данном случае пожела
387
In inmnom
ний крепости и стойкости, Сергей Дмитриевич просто рассказывал о нашем курсе, о том, где служат другие ребята, призванные после летней сессии. Казалось бы, совершенно заурядное содержание. Но для меня это письмо прозвучало продолжением того самого разговора, в котором я был назван «неслучайным человеком».
Фактически Сергей Дмитриевич предлагал вступить в переписку. Для меня уже сама возможность такой переписки казалась чем-то необычным, разрушавшим существовавшую между нами непреодолимую дистанцию. Скорее, конечно, не дистанцию как таковую, а мои прямолинейные представления о ней.
Сергей Дмитриевич обладал редкостным свойством быть близким без панибратства. Это удивительное качество обычно свойственно натурам, которые могут искренно, неподдельно интересоваться другими людьми, принимая последних со всеми их сложностями. Такой интерес - и только он - способен подвигнуть на настоящее соучастие в жизни другого человека, причём соучастие как в трудностях, так и в радостях, что, как ни странно, гораздо сложнее...
Я незамедлительно ответил Сергею Дмитриевичу, подвергнув своё письмо жесткой самоцензуре: с одной стороны, хотелось не допустить малейшего намёка на какие-либо сетования по поводу трудностей службы, с другой - напыщенная бравурность выглядела бы фальшиво. Письмо далось мне чрезвычайно тяжело. Как сейчас понимаю, оно вышло просто каким-то безжизненным. Проницательный Сергей Дмитриевич, очевидно, понял мои надсадные стремления преподнести себя определённым образом. В его ответе чувствовалась мягкая и очень тактичная ирония - настолько деликатная, что я её даже сразу и не почувствовал, а догадался о том уже гораздо позже, перебирая свою армейскую переписку.
Сергей Дмитриевич расспрашивал о конкретных событиях моих армейских будней: что даётся легче, а что - труднее; с кем отношения выстраиваются проще, а с кем - сложнее; какие «премудрости» военной учебы идут лучше, а какие - хуже. Он как бы помогал мне перейти от озабоченности собственным имиджем к нормальному и совершенно естественному в тех условиях разговору. При этом, поняв, насколько значимым является для меня производимое на других впечатление, Сергей Дмитриевич сам подсказывал возможные удачи, о которых я мог бы ему написать.
Мой ответ на этот раз был составлен по предложенному «плану». Таким был первый наставнический урок, преподанный мне Сергеем Дмитриевичем. Первый, но далеко не последний. Наша переписка продолжалась около года. За это время какими только
388
hi memoriam
проблемами я ни поделился с Сергеем Дмитриевичем. И всякий раз получал от него совет, что называется, в самую точку. Порой я диву давался, откуда у него такой колоссальный опыт и жизненная мудрость. Ведь он ещё сравнительно молодой человек, а не глубокий старик. Объяснение этому я вновь и вновь находил в уже упомянутом и чрезвычайно редком качестве Сергея Дмитриевича - его внимательности к окружавшим людям. Внимательности, которая не только буквально обезоруживает тебя самого, но и заставляет точно так же относиться к другим.
Что же касается меня лично, то Сергей Дмитриевич своими письмами помог мне во многом избавиться от свойственного мне тогда навязчивого стремления укрыть своё естество за теми или иными масками. Если бы это наставничество не оборвалось, а имело продолжение, может быть, я сумел бы впоследствии избежать рецидивов подобных проявлений своего характера. Да что там говорить, сколько раз уже по возвращении из армии и даже по окончании университета я нуждался в совете, а то и просто в поддержке Сергея Дмитриевича, способного всегда найти единственно нужные для той или иной ситуации ахова...
Мне очень хотелось повидаться с ним. Я мечтал о том, как прилечу в отпуск, приду на факультет и встречу Сергея Дмитриевича. Однако этому не суждено было сбыться. В августе 1988 года я возвращался в свою часть из командировки на Западную Украину и имел возможность впервые за время службы задержаться в Москве. Приехав домой, я стал звонить Сергею Дмитриевичу, но у него никто не брал трубку. Лишь спустя несколько дней я узнал, что жизнь Сергея Дмитриевича оборвалась именно в тот самый день, когда я после годовой отлучки распахнул дверь своей квартиры и рвался поделиться этой радостью с начальником своего курса. Вот такие случаются в жизни совпадения...
По ещё одному странному совпадению я действительно оказался в каком-то смысле «неслучайным» для факультета - работаю на истфаке вот уже тринадцатый год. И очень часто меня свербит чувство, что в своем отношении к студентам я, мягко говоря, очень далек от Сергея Дмитриевича, от его удивительного умения жить для других, что называется, по гамбургскому счету. Но, по крайней мере, есть, с кем сверяться. И всякий раз, когда я вспоминаю Сергея Дмитриевича, - просто так или в какой-то конкретной ситуации, пытаясь предугадать, как бы поступил он, - мне кажется, будто я становлюсь чуточку лучше. А в дебрях земной повседневности эта самая чуточка значит немало.
389
hi niemoriam
Н.И. Дедков*
В этой небольшой подборке не хватает, кажется, одного только письма - самого первого, которое я получил зимой 1987-1988 года, приблизительно полгода спустя после призыва в армию. Отсутствует оно по вполне понятным причинам: в Советской армии (не знаю, как обстоит дело в нынешней Российской) военнослужащим срочной службы почему-то не разрешалось хранить письма. На практике это означало, что найденные в личной тумбочке или в иных местах (к примеру, под матрасом) произведения эпистолярного жанра, порой весьма дорогие для адресата, безжалостно унйч-тожались начальствующими лицами. И если я сегодня имею возможность перебирать истрепанные конверты того времени и перечитывать вложенные в них не менее истрепанные листки, то только потому, что в свое время неделями, а то и месяцами таскал полученные письма в нагрудных карманах гимнастерки, пока не появлялась возможность переправить их домой. Наверное, это был инстинкт студента-историка, противившийся уничтожению любых документов. Сегодня я ему благодарен.
А то, пропавшее, первое письмо Сергея Дмитриевича было, пожалуй, самым ценным. Ценным не содержанием, а самим фактом своего существования, поскольку получение его стало для меня одним из самых светлых событий за все два года службы. Я не знаю, как на словах объяснить то, что чувствовал тогда, когда в костромских лесах, будучи рядовым первого года службы - то есть самым бесправным существом в Вооруженных силах СССР, - читал и перечитывал письмо, полученное от куратора моего курса (Боже мой, каким смыслом и чувством были наполнены для меня эти слова -куратор моего курса), преподавателя исторического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, который, как оказалось, не только не забыл о моем существовании на следующий день после призыва, но нашел мой адрес полевой почты и счел нужным напомнить мне о том, что моя студенческая жизнь еще не окончилась. Это было послание из совсем другой, светлой и полноценной жизни, и это была, весточка надежды. Наверное, именно в этот день я впервые поверил, что армия когда-то закончится.
Сегодня, 17 лет спустя, вспоминая те дни, я думаю, что в России не было и нет другого такого куратора курса, который добровольно взвалил бы на себя труд налаживать переписку с 40 студентами,
* Дедков 1 (икита Игоревич - заместитель гхашюго редактора журнала «Свободная мысль - XXI», кандидат исторических наук.
390
hi iiirmorimn
призванными в армию. После сдачи летней сессии 1987 года мы, будущие армейцы, даже формально выпадали из ведения Сергея Дмитриевича и больше не являлись студентами его курса. И если мы остались таковыми - навсегда, на всю оставшуюся жизнь, - то только потому, что на то была его добрая воля. 40 корреспондентов, 40 непростых судеб, тяжелый воз чужих проблем и забот, - подумать только, сколько времени на это было надо, сколько душевных сил! Он спасал нас, безжалостно жертвуя своим временем, - и горько думать, что он чего-то не успел, не дописал - из-за нас. Утешает одно: то добро, которое кроме Сергея Дмитриевича Червонова никогда не сделал бы никто другой, не забудется и зачтется, а точнее - уже зачлось.
А комментарии к письмам - они не нужны, излишни, и без них личность Сергея Дмитриевича проступает из каждой строчки. Так сложилось, что на первом курсе у меня было не очень-то много случаев пообщаться со своим куратором, - я узнал его из писем. И запомнил его таким, каким он в этих письмах был.
P.S. Готовя письма к публикации, никаких сокращений, за исключением адресов и телефонов, я не делал.
Б.д.
Здравствуйте, Никита.
Получил Ваше письмо, спасибо. Рад, что у Вас все налаживается. Я, собственно, и был уверен в том, что у всех у вас в конце концов служба пойдет нормально. Единственное, что меня и впрямь беспокоит - чтобы вы там не хворали. Вот и у Вас - зрение. А так - конечно, это все по силам. Книги я Вам кое-какие пошлю, хотя и не бог весть что. Вы правы: вас 40, и то, что у меня было дома и что удалось добыть у коллег, я уже разослал не так глубоко законспирированным армейцам. Поэтому учебник по истории средних веков будет старенький и педвузовский - но для первого знакомства подойдет. Пошлю программы некоторых курсов. Там есть списки обязательной литературы - классиков марксизма, во всяком случае, Вы сможете раздобыть, я думаю. Даже если за 1,5 года Вы освоите только это, Вам куда как проще будет жить на 2 курсе. Потом: в программе по истории средних веков есть список художественных произведений средневековья и Ренессанса. Я думаю, что мы вместе с Вашими родителями что-то из этого списка Вам переправим. Учебники по истории КПСС и политэкономии - скорее всего, тоже не дефицит. А начнется семестр - я свяжусь с преподавателями английского. Словарь есть ли у Вас? Так что, помаленьку, начнем. А поближе к Вашей отставке можно будет и приналечь.
Ребятам пишите. Может, кто-нибудь и не ответит. Это, кста-
391
In memoriam
mu, никак не связано с тем, что они плохие или Вы плохой, и не с забывчивостью. Вы ж просто молодые все и редко когда понимаете то, что Вы, похоже, сейчас почувствовали - неповторимость всего, что было, ценность той жизни, которую вы все вместе строили. Потом - много суеты, текучки. И жизнь у ребят вовсе не простая. Вот Вы в письме назвали несколько имен. Это все очень хорошие люди и сильные студенты, все у них хорошо - по крайней мере, с внешней стороны. Но я знаю, что у всех у них без исключения - при всей их успешности и удачливости - сейчас все довольно непросто складывается, у всех по-разному, конечно. Они не жалуются, боже сохрани, не ноют, но я-то все равно знаю об зтом, и им тоже очень важно внимание и участие. Так что напишите им - просто так, без повода, без ссылок на меня. Я думаю, они будут очень рады и Вам ответят непременно. И мне иной раз пишите. Во всяком случае, как получите бандероль - сообщите, мне важно убедиться в надежности вашей почты.
До свидания, всего Вам хорошего.
С. Червонов
27.03.88 (по штемпелю)
Здравствуйте, Никита!
Спасибо за Ваше откровенное и грустное письмо. Надеюсь все же, что Ваши дела нормализуются и, с лета начиная, служить будет попроще. Это печальна, но факт: всем одновременно жить как хочется - не выходит. Пока Вы учились в школе, работали, занимались в университете, по разным гарнизонам делали сталь же нелегкое, как и у Вас, дело, сменяя друг друга Игорь Фоменко, Леша, Арчил, Игорь Стрикалов, Гриша и Андрей (те ребята, что пришли в вашу группу после армии), а Володе Киселеву и вовсе приходилось несладко. Теперь - Ваш черед. При зтом, конечно, приходится платить по чужим счетам - за общее падение нравственности, и за деформации в национальных отношениях, и за то, в частности, что много лет лучшая часть нашей молодежи не попадала в армию и ее уклад формировали те, кто в нее попадал. Я не за то, конечно, что так все и должно быть - и не должно, и, верно, не будет. Я не могу себе, к примеру, представить Вас или Ваших друзей, которые помогли Вам в трудные дни, классическими «дедами», тиранящими новобранцев. Сейчас кое-что меняется в армии. Я об зтом знаю не только из газет, но и из ваших писем - мне ведь многие пишут. Где-то дело идет быстрее, где-то - со скрипом. Вы попали на самое начало этого процесса; вы первые, вам труднее. Тем большее уважение вызывает ваша честная работа, которую делать все равно надо - никуда не денешься.
Мне очень приятно, что возобновилась Ваша переписка с ребятами из группы. Еще раз с удовольствием скажу, что о них очень хорошо гово
392
In mmoriam
рят все, кто с ними имеет дело. Жаль даже, что через пару месяцев она прекратит свое существование. Игорь Суриков и Арчил собираются заниматься древней историей, Игорь Фоменко - средними веками, Марина, Оля, Юля - историей славян, Леша, Игорь Стршкалов, Инна - археологией, Катя - русской историей XIX в., Саша - советской историей, Володя - источниковедением. Правда, не было еще собеседований, не знаю, кого куда возьмут. Добрый, им путь. Кое-кому предстоят и перемены в личной жизни - не буду пока ничего писать, чтобы не сглазить. Будем надеяться, что Вы, как вернетесь, найдете новых друзей и сохраните старгых, а хорошего и интересного на Ваш век хватит. Связаны ли вы с кем-нибудь из однокурсников-солдат? Если хотите - могу прислать адреса. Я понимаю, что не всегда бывает время и настроение - но не ленитесь писать. Вы говорите: «мне многого не надо: возможность заниматься и общение с хорошими людьми». На самом деле - это невероятно много, сейчас Вы в этом убедились. Но Вы правы: это главное, особенно круг общения. Не теряйте его, а мы вас ждем!
Всего Вам хорошего, Никита.
Не хворайте, не хандрите и наслаждайтесь наступающей весной.
С. Червонов
25.04.88 (по штемпелю)
Здравствуйте, Никита!
Поздравляю Вас с первомайским праздником, с весной. Всего Вам самого хорошего, чтобы все ладилось на службе, чтобы все в порядке было с новыми и старыми друзьями, и не болейте больше. Привет Вам от Ваших однокурсников (кстати, на 9 мая собираемся в Кострому) и преподавателей. Так что Вас мы помним, не забывайте и Вы о нас, пишите. Получили ли вы бандероль с английскими книжками?
С. Червонов
15.05.88 (по штемпелю)
Здравствуйте, Никита!
Получил Ваше письмо, проникнутое весенним настроением, и порадовался. Отвечаю, как видите, сразу, потому как у меня вас - солдат -моих корреспондентов - немало; чуть замешкаешься - и нужно враз отвечать пятерым - шестергым. Хорошо, что Вы будете переписываться с Юрой. Он очень славный парень, а служба как-то непросто ему дается. Пишет мне и Слава Легостаев (...). Ежели еще кому-то хотите написать - пришлю Вам адреса. А мы на 9 Мая были в Кострюме - навергное, родители Вам уже сообщили. Накануне отъезда я позвонил Игорпо Лгек-сандровичу, хотел, узнать про Ваше Кузнецова - не по пути ли; оказалось - нет. А в Костроме они нас разыскали, показали центр города, при-
393
In memoriam
гласили чай пить. Нам было довольно нетрудно преодолеть свою церемонность, потому что было холодно и сыро, ребята замерзли, были мокрые и несчастные. Из Вашей группы ездили Игорь Фоменко (наверное, я уже писал Вам - он женился), Володя Киселев, Катя Щербакова, Арчил, Игорь Суриков. Побывали мы, помимо Костромы, в Красном, Ярославле, Угличе, Плесе. А на 1 Мая ездил я, тоже с ребятами, в Киев, впервые в жизни, впечатление очень сильное. Какие еще новости? У обоих Ваших соседей по общежитию - серьезные перемены в личной жизни: у Шоты вчера была свадьба, Саша - официальный жених, свадьбу планирует на август. Дима Коробов и Сережа Скляров - пограничник и моряк - прислали мне свои фотографии; так возмужали ребята, подросли, но, в общем, не изменились. И не надо. Если дадут отпуск в Москву - позвоните мне (...), может быть, буду в это время дома. На этом прощаюсь. Будете писать домой - еще раз спасибо от всех нас Тамаре Федоровне и Игорю Александровичу.
Счастливо Вам. Пишите.
С. Червонов
03.06.88 (по штемпелю)
Здравствуйте, Никита!
Хорошо, что Вы едете в отпуск (..., чтоб не сглазить!). Надеюсь, все Вам здесь о наших делах подробнейшим образом расскажут. Не знаю, насколько это соответствует Вашим возможностям и советам Ваших друзей, но, по моему мнению, лучше всего вырваться в Москву начиная числа с 22 июня; 23-24 - последний экзамен. Пока был первый - английский. Сдали вполне прилично. А завтра начинается собственно сессия. В вашей группе - не без проблем, кое у кого нет пока зачетов, в том числе у обоих молодых мужей - Саши и Игоря, у которых, понятно, было много всяких дел этой весной помимо докладов. Но, думаю, все утрясется. Вспоминая Ваше поручение, сообщаю телефоны: Кати - ..., Юли - ..., Оли -... Рассчитываю и я Вас повидать, до 1.07 буду на работе, потом уеду. Касаясь затронутых Вами проблем общественно-политических, скажу, что изменения иногда идут довольно туго не только в чащобах и болотах. Может быть, Вы краем уха слышали, что очень непросто прошло в МГУ выдвижение делегатов на партийную конференцию. Приедете -узнаете подробнее. А английский - учите. Без него никак нельзя. У меня, к примеру, так нелегко сложилась моя лингвистическая биография, что английский я осваивал шестым по счету, причем самоучкой. А в нем нужно много просто зубрить, английская лексика крайне алогична (в отличие от латыни или немецкого), и справиться с этим легче смолоду. Приезжайте, Никита, Вам здесь рады будут.
С. Червонов
394
In numwTM-in
11.06.88 (по штемпелю)
Здравствуйте, Никита!
Может, и зря я Вам пишу - если вы вот-вот будете в Москве, в университете, и мы увидимся. Впрочем, с 11 по 17 я буду в Ленинграде. Но все же - бывает всякое; тем более, мне приятно лишний раз порадоваться нормализации (в рамках реального) Вашей службы и, самое главное - что лучше стали Ваши контакты с ребятами. Я всегда студентам говорю, что самое, может быть, важное в их нынешнем состоянии -это их общество, окружение, общение друг с другом. Уж кто-кто, а я-то знаю, в какой степени вы все не серафимы и не херувимы, но, с другой стороны, я уверен, что мало где в стране концентрируется такая хорошая и интересная молодежь, как на истфаке, а наш курс сейчас, пожалуй, один из лучших. Говоритъ-то я об этом говорю, а соглашаться начинают тогда только, когда, вроде Вас, оказываются где-то далеко. Сейчас многие из наших «служивых» побывали в Москве - Миша Филиппов, Андрей Родионов, Слава Легостаев, сегодня чуть ли не прямо с поезда явился в «стекляшку» Кирилл Ильин. А о делах в Вашей группе, я думаю, Вам доложат из первых уст. Сдают они пока хорошо, и вообще пока что на курсе несуразно высокая успеваемость. К чему бы это?
Прощаюсь, до свидания, надеюсь - скорого.
С. Червонов
21.07.88 (по штемпелю)
Здравствуйте, Никита!
Спасибо, что написали. Вы не переживайте и не расстраивайтесь особенно, если задерживаетесь с ответом. Для меня куда важнее, чем пунктуальность, бывает то, что вы пишете, когда хочется. Только совсем надолго не пропадайте. Рад, что стало вам попроще: лето, светит отпуск, полегче со службой. Скоро собираться домой. Позавчера Ваши будущие однокурсники писали сочинения, сидели, бедные, в душных аудиториях. Вспомнил я такой же день два года назад. Сессия у нас хорошо закончилась. Ваша группа так и осталась любимой у преподавателей. Жаль, что ее нет больше. А я съездил вместе с практикой искусствоведов в западную Белоруссию и Прибалтику, в т.ч. на Моонзундские острова. Много впечатлений не только эстетических, но и «политологических». До чего тонкая материя - национальные проблемы! Как трудно здесь, особенно в наши болезненные времена найти терпение, такт и, главное -понимание происходящего. Это слишком общу, конечно, и, я думаю, при случае мы сможем на эту тему поговорить в конкретном плане, у вас, полагаю, есть что сказать.
До свидания, Никита. Пишите.
С. Червонов
PS Что со зрением?
395
In nunnoriarn
02.09.88 (по штемпелю)
Дорогой Никита,
Сергей Дмитриевич погиб в ж.д. катастрофе 16 августа на 308 км в экспрессе Лврора.
Служи достойно.
Счастья тебе и успеха в жизни и учебе.
Его мама
В.Н. Захаров'
Не так просто определить, что можно написать о Сергее Чер-вонове в приложении к его научному труду. Сказать о том, каким на редкость замечательным человеком, другом, преподавателем он был - получится что-то вроде некролога. Сказать о нем, как о медиевисте, исследователе истории средневекового города - это лучше сделают специалисты в данной области. Мне просто хочется вспомнить сейчас те несколько лет, когда мне посчастливилось общаться с ним...
Итак, я познакомился с Сергеем Червоновым в 1982 году в общежитии аспирантов на восьмом этаже «зоны Е» главного здания МГУ. Аспирантов второго и третьего годов обучения расселяли тогда по одному в небольшой узкой, похожей на пенал комнатке. Две такие комнатки составляли «блок» с общей прихожей и «удобствами». Наш блок имел номер 833, Сергей занимал в нем правую комнату, я - левую. Чтобы попасть туда, мне пришлось солгать. Нужна мне была эта комната, чтобы расположиться там с телевизором, который работал от комнатной антенны, точнее - от куска проволоки, и мог принимать сигнал только с той стороны здания, которая была обращена к Останкинской телебашне. Иметь свой телевизор в общежитии вообще-то не дозволялось, на каждом этаже имелся «красный уголок» с несколькими десятками расшатанных стульев перед голубым экраном. И на вопрос коменданта, почему я хочу жить именно там, я ответил, что в этом блоке живет Червонов, с которым мы давние друзья. На самом деле мы даже не были знакомы. Уже в процессе решения проблемы с моим переселением мне показали будущего соседа. По коридору неторопливо и уверенно двигался молодой человек, скажем так, незаурядной внешности. Кажется, он был в чем-то зеленом. Но главное, на что я обратил
' Захаров Виктор Николаевич в 1979-1982 гг. аспирант Исторического факультета МГУ, ныне - заведующий кафедрой истории России Средних веков и Нового времени Московского государственного областного университет а (прежде- МОНИ им. И.К. Крупской), доктор исторических наук.
396
hi irurmoriani
внимание - он нес итальянскую газету “Paese sera’.’ Если бы он держал в руках «Neues Deutschland” это было бы уже нетривиально, но “Paese sera” это было слишком. Я сразу понял, что Сергей Червонов - человек, каких мало.
Одним из качеств, определяющих его натуру, был энциклопедизм. По-моему, в этом отношении он напоминал ученых XVIII века. Ведь Сергей был не просто эрудитом, т. е. человеком, накопившим большой объем информации, он обладал обширными системными познаниями во многих областях науки, был наделен недюжинными творческими способностями, глубоко и тонко понимал литературу и искусство...
Мы нечасто обменивались результатами научных изысканий, поскольку сферы наших научных интересов совпадали мало. Он занимался средневековой Испанией. Но я не могу сказать, чтобы он был влюблен именно в эту тему, что именно история европейского средневековья была единственным призванием Сергея. Хотя, может быть, странно делать подобные заявления в послесловии к его блестящей работе о средневековой Куэнке. Уверен, что Сергей с не меньшим успехом мог изучать историю России, новейшую историю Востока или, скажем, эпоху наполеоновских войн. Не потому, что он был человеком без определенных пристрастий. А потому, что ум его был способен легко усвоить и переработать все, что угодно. Потому, что его пристрастием была наука, история, в широком смысле слова. Я не знаю, почему он оказался именно на Кафедре истории средних веков. Но могу предположить, что его привлекло многообразие культур, языков, насыщенность средневековой эпохи множеством ярких событий, и, наверное, то, что медиевистика тогда в меньшей степени была подвержена влиянию идеологических догм, а, может быть, и то, что специализация давала надежду когда-нибудь посетить изучаемую страну.
Он очень любил путешествовать, хотя производил впечатление домоседа, любящего комфорт. И это соответствовало действительности. Но, как и свойственно широким натурам, подобное качество легко уживалось в нем со стремлением к «перемене мест». Некоторые дальние поездки связаны с инициативами нашего товарища и сокурсника Александра Шевырева, который мало того, что отправлялся со студентами на разные практики летом, так стремился еще и в течение остального года на выходные и праздники организовать куда-нибудь выезд на автобусе БЭСМ («База экспедиционных специальных машин» МГУ). Состав участников был достаточно сложным: преподаватели, студенты, аспиранты и посторонние лица (как, например, автор данной заметки). Таким обра
397
In memoriam
зом мы с Сергеем принимали участие в поездках в Полтаву, в Муром и Касимов. Но время от времени мы путешествовали в более узком кругу, вместе с нашими товарищами по проживанию в зоне «Е». Так, вместе с Аркадием Долгих и Александром Голубевым, мы предприняли несколько поездок, первая из которых была в Кострому, где мы провели целый день, включая темное декабрьское утро и рано наступившие вечерние сумерки. Потом были поездки в Вологду, в Северо-Западное Подмосковье (Шаховская, Волоколамск и окрестности), Александров и Киржач, наконец - в Бронницы, которые Сергей со свойственной ему иронией называл Рузой.
В путешествиях он вовсе не стремился непременно обследовать хрестоматийные достопримечательности. Сергей старался постичь саму атмосферу и своеобразие того места, где он оказался; обращал внимание на необычные строения, названия улиц, на то, как одеты люди, что именно они несут из магазина и т. п. Неслучайно, мы часто посещали города, которые редко упоминаются в путеводителях. При этом чувство прекрасного ему было свойственно в полной мере. Сергей мог находить красоту в унылой повседневности и совершенно искренне восхищаться признанными шедеврами, я хорошо помню, например, как смотрел на Дмитровский собор во Владимире осенью 1986 года.
Я прожил в своем «пенале» всего лишь год и выселился оттуда по окончании аспирантуры в декабре 1982-го. Сергей же продолжал обитать там какое-то время, уже не будучи аспирантом. Он уже работал на истфаке, но преподаватели, в отличие от студентов и аспирантов, не имели права жить в общежитии родного вуза. Ежегодно вставал вопрос о выселении, и возникало ходатайство из деканата истфака, чтобы Сергею разрешили прописку в зоне «Е» еще на один год, в виде исключения, поскольку вопрос о предоставлении ему жилплощади «решается в установленном порядке». Наконец, этот вопрос решился. Сергей получил комнату в коммунальной квартире близ кинотеатра «Литва». Потом, кажется, через пару лет, удался обмен на однокомнатную квартиру на Можайском шоссе.
Теперь я стал приходить к нему в гости. Причем, как правило, один. В отношениях с друзьями тоже проявлялись особые качества Сергея. Он общался не ради общения как такового, когда чем больше собирается разных людей, тем лучше и интереснее, и не нужно тратить времени на каждого отдельно. Наоборот, встреча с каждым человеком, общение в какой-либо сложившейся компании имело для него особый смысл, удовольствие, поскольку все компании и люди - неповторимы. Сам он был человеком многогранным. И в каж
398
hi wmorunn
дом таком общении, открываясь особой стороной, всегда оставался самим собой.
В чем же состояло тогда наше общение? Во-первых, мы ели и пили. Немного, но приятно. Здесь проявилась черта, которую я почти не замечал за Сергеем раньше. Он оказался завзятым кулинаром, конструктором неповторимых салатов и любителем легких вин. Но основу нашего общения всегда составляли беседы. О чем? Наверное, о политике. Но подобные беседы никогда не имели характера затяжных дискуссий, как это случалось во многих разговорах «на кухне». Возможно, потому, что мы воспринимали происходящее примерно одинаково. Начиналась перестройка, именуемая в то время эпохой ускорения и гласности. Мы поначалу не думали, что это всерьез и надолго и может привести к столь неожиданным и глубоким изменениям, как вскоре оказалось. Мы соглашались друг с другом, что в данный момент происходит нечто вроде «оттепели» конца 50-х или «разрядки» начала 70-х, что рано или поздно все это сменится очередной реакцией или застоем. Мы ожидали появления первых симптомов такого поворота. И однажды нам показалось, что дождались. Именно Сергей сообщил мне весной 1987 года о статье Нины Андреевой и показал номер «Советской России», где она была напечатана. Однако поворот тогда не произошел, мы решили, что это был пробный шар или первая попытка контрнаступления, которое не за горами. Но наступил 1988 год, Сергея не стало. И последующие масштабные события - и первый съезд Народных депутатов, и развал СССР, и многое другое - произошли без него. Как бы он мог своеобразно, ярко и мудро все это прокомментировать!
Сергей уже несколько лет был преподавателем на истфаке в МГУ, я, поработав несколько лет в музее, также перешел на преподавательскую работу в МОПИ им. Н.К. Крупской. Сергей всегда поддерживал меня в этом намерении, спрашивал: «Как твой роман с Надеждой Константиновной?». Вот об этом - о лекциях, семинарах, опыте наших старших коллег в МГУ - мы с ним и говорили. Например, мы обсуждали мой план курса по истории Московской области, который я тогда разрабатывал. Сергей посоветовал начать его с лекции по географии Подмосковья. Так я и делаю уже много лет и всегда вспоминаю его. Делились мы и опытом проведения семинаров, приема экзаменов. Так, Сергей всегда критиковал практику выставления чрезмерно большого количества пятерок. Ведь иногда их бывает более половины в одной отдельно взятой ведомости. Сергей считал, что пятерка оценка - редкая, уникальная, должна выставляться не только за полные знания, но и умение творчески осмыслить ответ. Пятерок, по его мнению, должно быть одна,
399
In inemoriam
максимум, две на группу. Четверок тоже должно быть не больше пяти на двадцать человек. Основная оценка - тройка, которая выставляется за нормальный, уверенный ответ в пределах программы. Такой подход нельзя не разделять, хотя бы потому, что реабилитируется тройка, которую и сейчас воспринимают хуже двойки, а с другой стороны, достаточно троек, чтобы получить диплом.
Сергей также много рассказывал мне о своей работе в приемной комиссии. Он запоминал многих поступающих, неформально и конкретно воспринимая любого из нескольких сот абитуриентов, переживал за них, независимо от того, считал ли он их достойными поступления в МГУ или нет. А уж когда лучшие из поступавших были отобраны и начали учиться на первом курсе под его кураторством, я только о них и слышал. Благодаря рассказам Сергея я представлял его студентов очень живо. Он делился со мной своими суждениями, впечатлениями и, конечно, переживаниями по поводу двоек и пятерок своих студентов, их успехов и неуспехов в латыни и прочих науках, по поводу их жизни в общежитии, отношений с родителями и приятелями - личной жизни в широком и самом конкретном смысле этого слова. Редко можно видеть человека, так любящего свою работу, своих студентов. Только настоящая любовь бывает взаимной. Студенты относились к Сергею с тем же чувством любви и преданности, что проявилось в трагические дни прощания с ним, и что еще более ценно, сохранилось на долгие годы, результатом чего и является издание этой книги.
Думается, именно в те годы профессиональное кредо Сергея окончательно определилось. Обладая недюжинными качествами историка-исследователя, он никогда не стал бы ученым «кабинетного типа», проводящим большую часть времени в библиотеках, архивах, за письменным столом. Сергей Червонов принадлежал к классическому типу ученого-профессора, для которого, помимо чистой науки, исключительное значение имела работа в университете, постоянный плодотворный контакт со студентами и коллегами-преподавателями. Как-то я спросил его, мог ли ои перейти куда-либо еще, например, в Академию Наук, и вообще существует ли цена, ради которой он отказался бы от работы на истфаке. Разумеется, Сергей ответил, что такой цены не существует. Он был счастлив, что ему довелось учиться и работать на историческом факультете МГУ, в этом было его призвание, вся жизнь. Сергей родился в год 200-летия основания Московского университета. Его юбилеи и юбилеи университета теперь всегда будут совпадать. И замечательно, что в год такого совпадения выходит эта книга. Но вместе с тем не утихает боль, что не появилось и не появится других его книг,
400
In inrrnoriam
что не сложилась научная школа Червонова, не узнали этого замечательного преподавателя и человека новые поколения студентов.
У нас есть традиция называть различные объекты (заводы, корабли, газеты, кинотеатры) по ассоциации с началом дня. В этом чувствуется какая-то романтика и надежда, связанная с любым началом. Отсюда многочисленные «Восходы», «Рассветы», и т. д. Из того же ряда название экспресса «Аврора», на котором Сергей возвращался из Ленинграда в Москву. Ровно на половине пути «Аврора» потерпела крушение. Так и жизнь Сергея начиналась и разгоралась как яркая заря, сулящая большие надежды, и вдруг трагически оборвалась...
А.Г. Иванов’
С Сергеем Дмитриевичем Червоновым я дружил в годы учебы в аспирантуре и в дальнейшем, когда он уже преподавал на историческом факультете Московского университета, а я - на историко-филологическом факультете Марийского госуниверситета в Йошкар-Оле.
Знакомство наше состоялось в начале декабря 1979 года при следующих обстоятельствах. Получив долгожданное письмо с выпиской из приказа о зачислении в очную целевую аспирантуру, я, с тяжелым сердцем распрощавшись с женой и двумя малолетними детьми, срочно выехал в Москву, во многом для меня тогда неведомую. По прибытии явился в Отдел аспирантуры, где меня снабдили подробными наставлениями, а также необходимыми документами для заселения в общежитие в Ясенево. Добирался я долго, уже изрядно уставший, поднялся на 9-й этаж, постучался в нужную дверь. Меня впустили в обычную двухкомнатную квартиру, в которой мне и Сереже Червонову была отведена двухместная комната.
На следующий день просыпаюсь и вижу, что соседняя кровать занята, а сосед уже бодрствует. Молодой человек с живыми умными глазами просто сказал: «Сережа». Теперь, по прошествии многих лет я могу с уверенностью сказать, что же было в нем такого, что тянуло к нему людей. Открытость души, бескорыстие, тактичность, совестливость и принципиальность. Меня поражала его страстная любовь к избранной специальности, глубокие познания и широкая эрудиция, завидная целеустремленность и стремление дойти до сути. Сережа уважал своих учителей и предшественников, дорожил их мнением, очень любил историю и своих учеников-студентов. Вопреки неизбежным жизненным невзгодам, никогда не терял оптимизма.
* Иванов Лианин Герасимович в 1979-1982 году аспирант МГУ, ныне - заведующий кафед[юй отечественной истории Марийского госуда[>ственного университета, доктор исторических паук, профессор.
401
hi niemoriam
В сказанном нет никакого преувеличения. Сережа действительно был таким. Я убеждался в этом неоднократно. Надо сказать, что учеба складывалась для меня трудно. Мои родные, как и я сам, сильно переживали семейную разлуку. Сказывались финансовые затруднения и болезни. Внезапно заболели мои дети, а потом и супруга. Поздно ночью 22 декабря 1979 года пришла телеграмма из Йошкар-Олы - мне было необходимо срочно приехать. Я был в смятении. Сережа не остался безучастным. Он предложил сначала позвонить моему научному руководителю, профессору М. Т. Белявскому, чтобы тот разрешил завтра выехать домой. После этого мы с Сережей, несмотря на позднее время, поехали за билетом. А рано утром, в 4 часа, он заказал такси, помог мне донести сумки и коробки с новогодними подарками; записал номер такси, на котором я ехал в аэропорт «Быково».
За годы учебы в аспирантуре мы многое узнали друг о друге. Сережа время от времени спрашивал у меня, «отца семейства», как он меня почтительно называл: «Как дела дома? Здоровье жены Евгении, детей Алеши и Маши?» В свою очередь и он говорил о своих родных, чаще всего о матери Нине Львовне, которую очень любил. Спрашивал: «Когда покажешь своим Москву?» Мне удалось это сделать лишь в августе 1982 года, незадолго до окончания аспирантуры. Сережа встретил нас на Казанском вокзале, помог добраться до общежития университета на Ленинских горах, где я жил с осени 1980 года. Несмотря на свою занятость, он находил время, чтобы сопровождать нас в прогулках по столице, угощал детей мороженым. После недели, проведенной в Москве, он помог нам добраться до Казанского вокзала с разными покупками. Замечу, что мы с ним неоднократно покупали моей семье продукты и детскую одежду -тогда в одни руки давали немногое, а в Йошкар-Оле вообще была талонная система. У нас дома до сих пор хранятся некоторые игрушки, подаренные Сережей моим детям. Не забуду, как он провожал меня 29 апреля 1980 года с 8 коробками книг и тяжелыми сумками. Запомнился мне и Сережин свитер, который он называл «рубище» или «дерюга». Этот свитер был связан из овечьей шерсти, привезенной мною из родной деревни Важнангер.
Морально-психологическая поддержка со стороны Сережи значила для меня очень многое. В особенности, при подготовке к кандидатским экзаменам и при написании диссертации. Я до сих с благодарность вспоминаю, как он знакомил меня с читальными залами Ленинской и Исторической библиотек, Научной библиотекой исторического факультета, с книгами из кабинета истории СССР. Если удавалось, мы вместе покупали историческую литературу в «Ака
402
hi mernoriam
демкниге», в других книжных и букинистических магазинах. Иногда мы обменивались книгами, в числе Сережиных подарков - «Английские путешественники о Московском государстве в XVI веке» (М., 1937). Сережа был в курсе моих исследований, и сам посвящал меня в свою научную работу. Помню, в январе 1980 года Сережа засобирался в Ленинград. Говорит мне: «Что-то мой саквояж слишком большой, твоя сумка больше подходит». Возвратился очень возбужденный и радостный: «Нашел неизвестный науке документ об испанском городе Куэнка X1I-XIII вв.». «Повезло, - говорит, - с твоей сумкой». По виду Сергея можно было судить, насколько он счастлив своей удачей. Когда у него что-то получалось, и он был в приподнятом настроении, Сережа любил приговаривать: «Пушинка к пушинке, ни одного перышка».
В условиях острого дефицита времени, наш режим был жестко регламентирован. Как правило, он охватывал маршрут: общежитие - библиотека - университет - архив - общежитие. Рабочий день начинался рано утром и завершался поздно ночью. Мне до сих пор иногда кажется, что слышен стук германской портативной пишущей машинки, на которой Сережа печатает свои материалы. Все кандидатские экзамены были сданы в срок, и своевременно защищены кандидатские диссертации. Напечатать мою рукопись в очередной раз помог Сережа. Он составил мне протекцию к секретарю-машинистке из ВЦСПС, которая в считанные дни выполнила мой заказ.
Конечно, успех дела зависел от многих причин, и, в первую очередь от наших руководителей и родных кафедр. Мне очень повезло с научным руководством, в лице моего дорогого учителя, человека с большой буквы, профессора Михаила Тимофеевича Белявского. У Сережи прекрасным наставником и учителем был А. Р. Корсунский. Однако уже в начале учебы в аспирантуре у него возникли большие трудности. В середине февраля 1980 года Александр Рафаилович внезапно скончался. Сережа сильно переживал и сетовал на горечь громадной потери. Но, несмотря на все тяготы и невзгоды, Сережа достойно продолжил дело своего учителя.
Разумеется, годы аспирантуры не ограничивались одной лишь учебой. Выпадало и свободное время, в основном вечерами, когда все возвращались с работы. Ежевечерние чаепития сопровождались обменом мнений о прочитанном и увиденном. Нередко в разговоре затрагивались кафедральные вопросы и то, что происходило на факультете. Благодаря широкой информированности Сережи, я многое узнал о традициях университетской жизни. О своих учителях, преподавателях, аспирантах и сокурсниках Сережа обычно отзывался только положительно. Некоторые из них бывали у нас в гос
403
In memoriam
тях. Так, в «Татьянин день» 1980 года к Сереже пришли многие его сокурсники (Московский университет как раз отмечал свое 225-ле-тие). Сережа с утра хлопотал, накупил всего вкусного, и стол получился очень гостеприимным. Было очень весело и шумно. Звучали песни. Сережа особенно задушевно исполнял «Когда б имел я златые горы» и «Разлука, ты, разлука, родная сторона». Своим гостям Сережа представил меня как «представителя Царевококшайска» (старинное название Йошкар-Олы).
С окончанием аспирантуры наши жизненные пути разошлись, однако прежние дружеские связи остались устойчивыми. Я сужу об этом по письмам, поздравительным открыткам и телефонным звонкам. Встречались, когда мне удавалось выехать в командировку. Обычно я останавливался у Сережи или у его друзей, ставших моими друзьями, например, у В. Н. Захарова. Сережа оставался все таким же внимательным и чутким, готовым прийти на помощь.
20 декабря 1982 года я получил от Сережи «отчет» о его хлопотах по моим делам: «Ананий, дорогой, здравствуй! Во-первых, с Новым тебя годом. Во-вторых, в качестве новогоднего подарка. Как ты и просил, я сразу после твоего отъезда зашел в бухгалтерию и попросил все, что нужно. Там чин-чинарем девица записала твой адрес, и я с сознанием выполненного долга удалился. А вчера был по своим делам на 3-ем этаже и дай, думая, справлюсь. Там сидит и не девица вовсе, а натуральная мегера, и говорит, что они услуги такой не оказывают, ничего тебе не отправляли, а деньги могут выдать только под доверенность, например, мне. Так что, шли мне доверенность, что поручаешь мне получить свою отпускную стипендию. Мой паспорт: XVIII - МЮ 571679. Ей-богу, не виноват, что так вышло. В остальном жизнь моя по-прежнему. Тебе кланяются Верещагин, Шура (сейчас здесь, становится на очередь) и Голубев. Пиши мне До востребования (В-234) или на кафедру, лучше заказным. Привет жене, Маше и Алеше. Еще раз с праздником. С.Ч.».
9 апреля 1984 года он с радостью писал мне о том, что получил наконец-то комнату: «Ананий, здравствуй! Давно следовало тебе написать; правда, меня извиняют приятные хлопоты. Наконец-то я получил комнату, очень хорошую и, главное, свою. Адрес на конверте, тел. 143-14-41 (у соседей маленький ребенок, так что звони не слишком рано и до 22.00). Это моя главная новость. На работе все нормально и в целом по-старому (т.е. работать приятно и не в тягость, только денег мало). Помаленьку пишу, учу студентов - в общем как ты. Собираешься ли ты в первопрестольную? Вообще, что новенького и какие планы? Как поживает твое пополнившееся семейство? (всем, кстати, большой привет). Буду рад получить от тебя вести. С. Червонов».
Когда Сережа не мог принять меня сам, он все равно старался
404
In memoriam
помочь, как это случилось, например, в 1985 году: «Ананий! Я договорился с Витей Захаровым о жилье. Адрес: 4-я Тверская Ямская, д.20, кв.40, тел. 251-55-05. Сам Витя уехал до понедельника, но соседей он предупредил, тебе откроют и пустят, только сначала надо позвонить (ответит, скорее всего, Оля). Витя специально настаивал, чтобы ты не стеснялся и непременно приезжал. Проезд: м. Маяковская, дальше - по ул. Горького в сторону Белорусского вокзала по той стороне улицы, где ресторан «София», до большого кондитерского магазина (2 квартала) и направо, 3 квартала. Хода от метро минут 5-6. «Дом 20», - зто фактически 3 дома (корпуса) с общей нумерацией квартир, так что во дворе спроси. Завтра позвони. С. Ч.».
Неоднократно я останавливался у Сережи и на новой квартире на Можайском шоссе, где я еще ближе познакомился с его матерью Ниной Львовной. От этих задушевных теплых встреч у Червоновых у меня остались самые приятные воспоминания. Сережа с увлечением рассказывал о своих коллегах по кафедре истории Средних веков, о своих делах и планах. Как начальник курса он искренне переживал за своих студентов и очень заботился о них. В 1988 году Сережа был полон сил и оптимизма. Его трагическая гибель повергла всех, кто его знал, в шок.
Насколько это было возможно, через звонки и письма, мы постарались довести эту печальную весть до наших друзей. Наши чувства, как мне кажется, наиболее полно отразила Наташа Страхова. Она писала мне: «Здравствуй, Ананий! Извини, что отвечаю не сразу. Твое известие меня потрясло. Тем более, что я только что вернулась с похорон маминого младшего брата, в апреле похоронила еще одного дядюшку. Одному было 62, другому 58 лет. Я все думала, как несправедливо мало они прожили. И вдруг Сережкины 33 года, которые только и отмерила ему судьба! Этот ужасный нескончаемый високосный год! Знаешь, понимаю, что бессмысленно, но надеюсь на ошибку: Сережа должен жить! Вспоминала и раньше наши частые именинные вечера, а сейчас тем более все время Сережа перед глазами. Извини, о себе писать не могу. Спасибо, что ты помнишь о нашем аспирантском братстве и посчитал необходимым сообщить мне о том, что в наших рядах образовалась чудовищная невосполнимая пустота. Когда я прочла о крушении, мне подумалось, что зто ведь привычный для московских историков маршрут, но не хотелось верить, что там погиб кто-то из них. Предчувствие оказалось роковым. На этом заканчиваю. До свидания. Наташа».
С тех пор прошло много лет. Однако боль утраты остается. Утешает одно - дело, которому Сергей Червонов посвятил всю свою жизнь, не исчезло бесследно. Сергея Дмитриевича помнят все, кто его знал - и родные, и друзья, и коллеги, и ученики. Его научные
405
In numioriam
труды и учебные работы востребованы до сих пор, в том числе материалы глав по истории средневековой Испании в университетском учебнике, по которому учатся и студенты-историки Марийского государственного университета.
Н.П. Басовская'
Сергей Дмитриевич Червонов был и остается для меня Сере-жей - молодым, талантливым, необыкновенно обаятельным и добрым человеком. С ним связаны многие прекрасные воспоминания, окрашенные той самой «радостью человеческого общения», которая несводима к профессиональным интересам. Однако я впервые услышала имя Сергея Червонова именно в связи с медиевистикой, когда в начале 80-х годов он опубликовал два текста, относящихся к разработке договора между Кастилией и Генуей в середине XII века.
Начало научной работы представителей моего поколения пришлось на ту эпоху, когда архивные материалы, в свое время ярко звучавшие в трудах российских медиевистов, практически исчезли из поля зрения. Чтение труднейших с точки зрения языка и палеографии текстов все больше казалось уделом «великих сгариков». И вдруг я узнаю, что весьма молодой человек, недавно защитивший кандидатскую диссертацию, публикует результаты личных архивных изысканий, правда, не в Генуе, а в рукописных собраниях Ленинградских библиотек.
Публикация С.Д. Червонова, вошедшая в эту книгу, содержала все то, что было в моих глазах связано с полулегендарными именами представителей знаменитой петербургской источниковедческой школы: от сличения редакций договора до анализа почерка переписчика и исправлений, внесенных в текст документа неизвестным современником.
Это профессиональное впечатление невольно создавало определенный образ автора - отрешенного от обыденной повседневности, сознающего свою особую значимость. Однако виртуальный образ был развеян реальностью. Да, действительно С.Д. Червонов оказался прекрасным медиевистом, увлеченным историей стран Пиренейского полуострова, которую в течение нескольких предшествующих десятилетий в нашей стране практически не изучали. Но еще более сильное впечатление на меня произвела его личность.
Выросший и сформировавшийся в период брежневского безвременья, он умудрился не превратиться полностью в «советского
’ Басовская Наталия Ивановна-заведующая кафедрой Всеобщей истории, проректор Российского государственного Гуманитарного университета, профессор, доктор исторических паук.
406
In memoriam
историка». Я имею в виду не знаменитую марксистско-ленинскую методологию и все, что с ней связано. Речь идет о культурно-антропологическом типе, который проявлялся, прежде всего, в повседневном поведении. Сергею Червонову, например, блестяще удалось избегнуть свойственной этому типу подчеркнутой серьезности, которая забавляла весь внешний мир. Ироничный без желчи, он вносил и в дружеское и в профессиональное общение интуитивно точно отмеренную дозу юмора.
Мне вспоминается еще одно свойство Сергея, которое дефицитно во все времена - это деликатность по отношению к представителям старшего поколения кафедры Истории Средних веков истфака МГУ. На моих глазах начиналась очень непростая процедура передачи С.Д. Червонову курса историографии истории Средних веков, который на протяжении многих лет вела профессор Е.В. Гут-нова. Евгению Владимировну мы считали, вслед за ее учителем Е.А. Косминским, не просто лектором, а символом и воплощением историографического знания. Не сомневаюсь, что вынужденный отказ от этого курса в связи с возрастом и здоровьем был для нее весьма болезненным. Сергей не стал «перехватывать» курс Е.В. Гут-новой, ее любимое детище. Он терпеливо и заинтересованно изучал программу, посещал с согласия Евгении Владимировны ее лекции, подчеркивая, как ему полезно у нее поучиться.
В 80-х годах, которые Сергею не суждено было пережить, сложился небольшой кружок молодых медиевистов, центром притяжения которого неизменно был Сергей Червонов. После его трагического ухода из жизни этот неформальный кружок незаметно распался. В последний раз мы встретились, чтобы помянуть Сергея.
Т.П. Гусарова
Уже 17 лет Сергея Дмитриевича Червонова нет среди нас. За это время многое случилось без него, а еще больше событий могло бы произойти, останься он здесь.
Как у всех нас в ту, уже далекую эпоху, его первые шаги во «взрослой» жизни были нелегкими. Хотя, можно сказать, Сергею страшно повезло. Ведь его, «приметили» еще студентом, а как аспиранта «включили» в круг «посвященных», доверяя ему нести «разумное и светлое» историкам-второкурсникам: в 23-24 года он вел столько просеминаров, сколько сейчас посчитали бы перегрузкой для штатного преподавателя. И уже тогда руководство кафедры
* Гусарова Татьяна I 1авлоина - доцент кафедры истории Средних веков Метрического факультета МГУ, кандидат исторических паук.
407
hi memoruim
стало искать возможность оставить Сергея преподавать на истфаке. С большим трудом добились высочайшей милости: «оставить как молодого специалиста». Резолюция расшифровывалась приблизительно так: «особо одаренный, без которого отечественная медиевистика погибнет». Так оно и было, тем более что Сергей занимался такой окраиной Европы, до которой добирались очень немногие -Испанией. Бюрократическая машина оформила это высокое признание таланта справкой-направлением на работу в МГУ. Спеша поделиться с товарищами радостью и, как полагается, обмыть награду, герой случайно вылил на путевку бутылку красного вина. В таком виде, как простреленный профбилет, она и попала к месту назначения: в Министерство Высшего образования.
Эйфория приобщения к «небожителям» омрачалась ещё и тем, что Сергею негде было жить, хотя ему и полагалась жилплощадь. В течение долгих трех лет он прятался от милиции, скрывая не проштампованные должными священными знаками страницы своего паспорта. Тем радостнее было долгожданное новоселье в маленькой комнатке на Мичуринском проспекте. У Сережи под окнами на дереве появились подселенцы: вороны Клара и Карл, о которых он рассказывал всякие смешные истории.
Удивительными качествами обладал этот человек. Он притягивал людей. У него сразу появились ученики: Лена Бергер, Володя Кучумов, Олег Ауров, Лена Висенс и многие другие. Испанистика, затухшая было на нашей кафедре после смерти А.Р. Корсунского, снова оживилась. Этому способствовало и то обстоятельства, что сложился прекрасный дуэт двух молодых испанистов-медиевистов: Сергея Червонова и Ольги Варьяш. Оба умные, глубоко мыслящие, живые, любопытные, открытые всему и всем. Они выпускали научные сборники, устраивали конференции, проводили научные семинары. Они внесли свежую струю в действовавшую тогда советско-испанскую историческую комиссию. Куэнка, увековеченная в диссертации Сергея, запомнилась не только ее фуэрос, но и остроумными методами доказательства особенностей топографии и архитектурного облика этого города, примененными диссертантом.
На кафедре сколотилась дружеская молодежная компания -Ольга Дмитриева, Игорь Филиппов, Наталья Богданова, аспирантка Наталья Смирнова, я. Душой компании, можно без преувеличения назвать Сережу. У нас была уйма проектов - как улучшить преподавание, какие новые курсы ввести, какие учебники писать, как работать со студентами. Мы задумали каталогизировать все изданные на русском языке источники по истории зарубежного европейского средневековья, чтобы затем приступить к отбору источников
408
hi memoriam
для новых изданий. Сергей каждый вечер оставался на кафедре и составил самую объемную картотеку, которой пользуются и сейчас.
Среди удивительных качеств Сергея обязательно следует подчеркнуть его глубокое внимание к людям. Совершенно новый этап в его жизни начался, когда ему доверили набор на рабфак. Все шкафы нашей кафедры были завалены папками с личными делами. Поступившие стали его детьми. Он переживал за каждого. Вечерами пропадал в общежитии, чтобы поговорить с мальчишками, которые прошли Афган. А когда один из таких измученных ребят на долгое время исчез, Сергей не находил себе места, разыскивая его повсюду и готов был ехать за ним чуть ли не во Владивосток. Потом его дети стали первокурсниками, а он - их куратором. Я знаю, что они были привязаны к Сереже так же, как и он к ним.
Сережа пришел на факультет совсем молодым, молодым и ушел. И еще одно удивительное качество этого человека состояло в том, что он был взрослым и в свои 25 лет - мудрым. Его уважали, с его мнением считались все, в том числе и кафедральный ареопаг, который нам, молодежи, виделся в недосягаемости поднебесья. Разница в возрасте между мной и Сережей была почти в девять лет, но я всегда воспринимала его как старшего и бегала к нему советоваться по всяким делам. Без суеты, без лишних слов он находил выход из положения и, когда надо, соломоново решение. Его отличала железная логика, ясность мысли и умение доступно донести эту мысль до собеседника. Я очень любила сидеть с ним на экзамене и слушать, как он формулирует вопросы, каким образом помогает студенту размышлять над проблемой.
Не дай бог, вспоминая о нем, сделать из Сергея святого или какого-то мудреца засушенного. Сережа обожал жизнь. Огромным стимулом для участия в майско-отябрьских демонстрациях для нашей компании было то, что после выполнения долга нас ждал сере-жин дом, а там - роскошный стол, часто приготовленный Ниной Львовной, его мамой. Сам хозяин с чувством глубокой ответственности любовно украшал салатики, и знал, в какое место следует воткнуть селедке пучок зелени, чтобы картина выглядела максимально эстетично. Были и тосты, и шутки, и песни (Сергей прекрасно - с иронией - пел романсы). Даже танцевали. Глядя на неуклюжего большого Червонова, трудно было предположить в нем не только желание, но и умение танцевать, прекрасное чувство ритма.
Сережа любил смотреть в мир. Однажды на майские праздники наша компания отправилась в Торжок. Мы облазили все окрестности, съели все пироги, привезенные из дома, прошли по следам великого русского поэта, навещавшего в этих краях свою пассию,
409
In niemoriam
отведали в местном ресторане Пожарских котлет, до утра играли в карты, отметились на местной первомайской демонстрации, посидели на крылечке деревянной церквушки, понаблюдали за эротически настроенными лягушками на прогретых лесных полянках. А потом лежали на берегу речки, раскинув руки, лицом к весеннему солнцу. Лениво перебрасывались словами. Сережа сказал: вот так бы и умереть.
Н.Н. Трухина
Три встречи и семнадцать лет памяти... Однажды вечером раздался телефонный звонок. Мужской голос представился: Сергей Дмитриевич Червонов. Я знала этого молодого преподавателя соседней кафедры в лицо, иногда мы здоровались в коридоре, но никогда еще не разговаривали. Слухи о нем ходили любопытные -прежде всего о том, как в роли куратора курса самоотверженно опекает он своих ребят. Поэтому я не удивилась, услышав, что Сергей Червонов звонит по поводу одного нашего общего студента, призванного со второго курса в армию. Сережа спрашивал, не хотела бы я написать солдатику письмо. Я уже знала, что сам он не только пишет своим «забритым» ученикам, но даже посылает им рабочие материалы. Заботливость Сережи восхитила и одновременно уколола, как это бывает, когда мы сталкиваемся с превосходящим нас благородством. Я обещала наладить переписку и не могла не сдержать слово, стыдясь спасовать перед душевной щедростью этого малознакомого человека.
Вторая беседа произошла в самом прозаическом месте - в буфете. Мы стояли рядом в очереди и, как уже познакомившиеся по телефону, сели за один столик. Речь сначала зашла о «служивых», а потом в шутливом тоне я стала выяснять, правда ли, что мой собеседник знает всех студентов своего курса в лицо, поименно и со всеми их анкетными и жизненными обстоятельствами. Сережа тоже весело принял вызов. Я стала называть имена членов своего семинара - он тут же выкладывал всю их подноготную; И снова - восхищение и упрек совести, ведь я-то сама ничего о своих ребятах не знала. «Вы как Филя в «Театральном романе»,- сказала я тогда. В этой ассоциации заключалась вся сложная гамма восприятия одного из самых симпатичных булгаковских образов. Было заметно, что сравнение Сереже понравилось.
А в третий раз мы сидели за чаем на «вечеринке», вдохновленной Сережей. Это была его благая идея - теснее перезнакомить
’ Трухина Наталья Николаевна - доцент кафедры истории Древнего мира Ис-торического факультета МГУ, кандидат исторических наук.
410
In rnemorunn
молодых сотрудников нескольких кафедр, поскольку, будучи соседями по коридорам и этажам, мы практически едва общались. Всего-то один раз и состоялись посиделки капиталистов, медиевистов и античников; после гибели Сережи, за отсутствием «вождя», доброе начинание сошло на нет. Но в тот единственный раз я по-настоящему поняла, какой интересный человек находится рядом. Внешность Пьера Безухова, речь остроумная, сверкающая. «Блестящий собеседник» - всплывало определение откуда-то из дали времен, чуть ли не из XIX века. Помнится, разговор вертелся вокруг мадридских тайн приемной комиссии. Сережа, ее бывший глава, с юмором освещал разные тонкие ситуации, но было ясно, что сводилась его председательская политика к тому, чтобы провести на истфак самых способных ребят. И он смог это сделать! До сих пор жива на факультете память о «червоновском» курсе.
Вспоминая Сергея Червонова, я думаю: есть у нас прекрасные преподаватели, но кто еще, кроме Сережи, стал бы по собственной инициативе устраивать собеседование с каждым абитуриентом и смог бы еще до экзаменов выявить самых способных? У кого хватило бы душевных сил и желания входить во все обстоятельства жизни студентов? Кто после работы, под вечер (как я узнала потом из рассказов Нины Львовны, Сережиной мамы) потащился бы в общежитие заниматься с трудолюбивыми, но нуждающимися в помощи ребятами? Сережа делал все эти необыкновенные вещи (и многие им подобные, о которых довелось услышать после его гибели) и при этом явно не походил на бесцветного альтруиста. Талантливый и блистательный, он даже при кратком знакомстве производил впечатление личности сильной, но прежде всего - и в этом неповторимая Сережина особенность - невероятно благородной. Непостижим дар Божий - высокая душа, и непостижима воля, безвременно отзывающая ее из мира.
Н.И. Цимбаев'
Сергей Дмитриевич имел редкий дар - дар быть университетским преподавателем. Этому нельзя научить и нельзя научиться. Это не приходит ни с возрастом, ни с опытом, ни с умножением знаний. Это в крови. Сергей Дмитриевич безукоризненно отвечал тем высоким требованиям доброжелательности, заинтересованности, че-
* Цимбаев Николай Иванович - в 1988 году доцент кафедры истории СССР периода капитализма (сейчас кафедра истории России XIX- начала XX века) Исторического факулыета МГУ; ныне - профессор кафедры, доктор исторических наук. Статья в стенной газете исторического факультета, посвященной памяти С.Д. Чер-вонова.
411
In тетопат
ловечности, которые и обеспечивают продолжение научной и культурной традиции и наиболее зримо проявляются в общении учителя и ученика. Сергей Дмитриевич был прекрасным учеником и великолепным учителем. Он был прирожденным воспитателем - и не только студентов. Умный, веселый человек, Сергей Дмитриевич легко находил верный тон в общении с самыми разными людьми, и люди невольно стремились подражать ему - его спокойствию, иронии и самоиронии. Его любили студенты, и даже должность с нелепым названием «начальник курса» не ставила его в ложное положение. Он не играл в доброту, он был добр, справедлив и неподдельно заинтересован в каждом человеке. Сергей Дмитриевич воплощал в себе лучшие качества русского интеллигента.
В истории Московского университета немало имен великих ученых, но гораздо меньше тех, о ком можно сказать - Учитель. Как-то раз в разговоре Сергей Дмитриевич сказал, что не понимает, чем привлекал умы и сердца Грановский, писавший столь мало и заурядно. Общение с Сергеем Дмитриевичем позволяло понять тайну обаяния Грановского, остающегося для меня и многих моих коллег неизменным идеалом Учителя.
Судьба была безжалостна к Сергею Дмитриевичу. Ненаписанными остались задуманные им работы, незавершенными дела. Наша долгая и благодарная память не может заменить человека. Он был одной из центральных фигур современного нам исторического факультета. Но в еще большей мере он был его будущим. Горько осознавать, что Сергей стал трагической жертвой той безответственности, того презрения к долгу, убежденным врагом которых он был.
41
Содержание
Ауров О.В. Сергей Дмитриевич Червонов и его работы
по истории испанского средневекового города ...5
Научные труды С.Д. Червонова................. 19
Города Центральной Испании в ХП-ХШ веках (по данным фуэрос)
Введение....................................... 23
§ 1. Историография .......................... 26
§ 2. Источники ............................. 42
Примечания к Введению ....................... 51
Глава I. Социально-экономический строй города § 1. Ремесло ................................. 53
§ 2. Торговля................................ 63
§ 3. Земледелие и скотоводство............... 75
§ 4. Земельная собственность горожанина...... 80
§ 5. Социально-экономические отношения в городе по данным фуэрос.................... 87
Примечания к главе I ......................... 117
Глава II. Политико-административное устройство города
§ 1. Консехо и его должностные лица......... 125
§ 2. Административно-территориальное деление города и приходская организация ............ 136
§ 3. Коммунальные имущества и городские финансы .................................... 141
§ 4. Военная организация города ............ 145
§ 5. Судебная организация города ........... 149
Примечания к главе II ...................... 154
Глава III. Город в системе феодального общества §1. Город и королевская власть .............. 158
§ 2. Город и деревня ....................... 172
§ 3. Город и церковь ....................... 177
§ 4. Город и его соседи .................... 182
Примечания к главе III ..................... 188
Заключение.................................... 191
Библиография ............................... 197
Сокращения ..................................215
Приложение. Согласования текстов некоторых фуэрос семейства Куэнки......................216
Статьи и публикации
Социально-экономическое развитие кастильского города XI—XI11 вв.
в зарубежной медиевистике .....................245
Земледелие и скотоводство в кастильском городе Куэнка в XII в..........................262
Две неизвестные редакции касгильско-генуэзского договора 1146 г. из ленинградских собраний.....280
Торговля в испанском городе XII-XI11 вв. (по материалам фуэрос).........................291
Первые исследования по демографии испанского Средневековья ......................307
Ремесло и ремесленники в городах Центральной Испании на рубеже XII-XIII вв..................323
ФуэроЛеона. Вступительная статья, переводи комментарии С.Д. Червонова и О.И. Варьяш ......339
О правовой основе взаимоотношений кастильских городов и королевской власти на рубеже XII-XIII вв...................349
К вопросу об аграрном характере кастильского городаXII-XIII вв..............................369
Землевладение и сословная структура кастильского города XI I-XI 11 вв..............376
Inmemoriam.....................................383
Научное издание
Сергей Дмитриевич Червонов
Испанский средневековый город
Редакторы-составители О.В. Ауров, Е.И. Щербакова
Компьютерная верстка И.Н. Кузина
Издание осуществлено при финансовом участии Н.И. Мойсы
Подписано в печать 16.05.2005 г.
Формат 60х90 /|Ъ. Бумага офсетная Печать офсетная. Усл. печ. л. 26,0. Тираж 500 экз. Заказ Nb 295.
Отпечатано в ИПП «Гриф и К», г. Тула, ул. Октябрьская, 81а