Гиганты британского бизнеса. Финансовый капитал Англии на мировой арене - Зеленев С.Б.

Автор: Зеленев С.Б.
Теги: экономика развитых стран мира экономика бизнес история англии
Год: 1981
Похожие
История Англии и английского народа.
История условий труда в Великобритании и Британской империи
Финансовый капитал
Текст
                    С Б. Зеленев
ФИНАНСОВЫЙ КАПИТАЛ АНГЛИИ
НА МИРОВОЙ АРЕНе
МОСКВА
«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
1981

Ж 65.S
3-48
Зеленев С. Б.
48 Гиганты британского бизнеса: Финансовый
капитал Англии на мировой арене. — М.: Междунар.
отношения, 1981. — 192 с.
В книге показывается международная роль ведущих
промышленных и банковских монополий Англии — одного из самых мощных
отрядов транснациональных корпораций (ТНК). Автор рассматривает
историю происхождения британских ТНК, предпосылки и движущие
мотивы их глобальной экспансии, приемы и методы проникновения в
экономику отдельных стргн, место в конкурентной борьбе на мировом
рынке. Анализируется взаимодействие промышленных и банковских
монополий в процессе приспособления британского империализма к
новым внешним условиям развития.
11105—052 ББК 65.8
008(01)-81 2™ 060404000<>
© «Международные отношения», 1981

ВВЕДЕНИЕ
Монополии, выступающие в различных формах,
охватывают практически все сферы хозяйства
современного капитализма, являясь отправной точкой
империализма, конституирующим элементом его экономической
и политической структуры. Расширение государственного
вмешательства в экономику капиталистических стран в
значительной степени выступает как реакция всего
класса буржуазии на усиление частномонополистического
обобществления хозяйства.
В послевоенный период в целом и в особенности в
60 — 70-х годах в мировом капиталистическом хозяйстве
существенно усилились международные монополии,
базирующиеся в отдельных империалистических странах —
США, Англии, ФРГ, Японии, Франции, Швейцарии,
Голландии и др. В основе этого явления лежат набравшие
особую силу процессы концентрации производства и
капитала, интернационализации хозяйственных отношений
на новой, созданной научно-технической революцией,
основе. Причем ныне не только крупные промышленные
корпорации перерастают ограниченные рамки
национально-государственных делений, но и банковский
капитал промышленно развитых капиталистических стран
активно действует на мировой арене. В результате
усиливается интернационализация финансового капитала,
являющегося продуктом сращивания промышленных и
банковских монополий, создаются и укрепляются новые
формы их взаимодействия. Говоря о возникновении на
международной арене ряда принципиально важных
явлений и процессов, Генеральный секретарь ЦК КПСС
Л. И. Брежнев в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI
съезду партии подчеркивал: «Разумеется, требуется
осмыслить некоторые новые явления в мире
капитализма, в частности особенность нынешнего этапа общего
кризиса капитализма, резкое возрастание роли военно-
промышленного комплекса, транснациональных
корпораций» К
Данная работа посвящена транснациональным
монополиям Англии, крупнейшим концернам и банкам,
подлинным гигантам британского бизнеса. Англия
—старейшая капиталистическая страна, во многих
отношениях проложившая дорогу международному предпринимав
3

тельству. Она занимает второе место после США по
размеру прямых частных инвестиции за рубежом,
британские промышленные и банковские монополии
активно участвуют в процессе интернационализации
экономики капиталистического мира, находясь отнюдь не на
рядовых позициях. На примере Англии особенно наглядно
видна антинациональная сущность космополитизма*
финансовой олигархии, ставящей цели своего обогащения
выше интересов хозяйственного развития собственной
страны.
Исходя из ленинской методологии анализа
империализма, очевидна взаимосвязь понятий «финансовый
капитал» и «международные монополии». Национально
обособленный финансовый капитал отдельных
империалистических стран является исходным пунктом для
понимания становления международных монополий,
исторически и логически предшествуя их образованию. С
другой стороны, налицо и обратная связь. Выход концернов
и банков за национальные пределы и их переплетение
в международном масштабе приводит к существенному
повышению мощи финансового капитала, способствует
усилению интернациональной окраски основных
финансовых групп. Ленинское учение о финансовом капитале
позволяет рассматривать все изменения, которые
происходят в развитии международных монополий, в
контексте наиболее характерных, наиболее типичных
хозяйственных связей в капиталистическом обществе. Анализ
международных монополий в системе господства
финансового капитала позволяет более полно исследовать
взаимодействие и взаимопроникновение
монополистического промышленного и банковского капитала, специфику
его сращивания на разных уровнях, поскольку именно
«финансовый капитал создал эпоху монополий»2.
Международно оперирующие промышленные
компании и банки — явление cawo по себе для капитализма
не новое. Тем более этот феномен не удивителен для
Англии, где уже на ранних этапах развития
империализма не только многие крупные производители, но и
средние и мелкие фирмы налаживали производство в
странах Британской империи. Немало было и таких
принадлежавших британскому капиталу предприятий,
деятельность которых была лишь косвенно связана с
английской экономикой и концентрировалась
преимущественно на добыче сырья за рубежом. Таким образом,
спецификой промышленного и в значительной степени бан-
4

ковского капитала в Англии является исторически
приобретенный международный охват.
Однако в 60 — 70-х годах интернациональная
деятельность «большого бизнеса» вышла на качественно
новые рубежи. Не только процесс производства стал все
более перемещаться за национальные пределы, но и
существенно возросла централизация операций в рамках
монополистических групп, усилились взаимосвязи
некогда разрозненных международных подразделений
крупнейших концернов. Интернационализация
хозяйственной жизни, ускоренное перерастание экономических
процессов за национальные границы привели к
втягиванию Великобритании в новый, не всегда привычный для
нее «хозяйственный порядок». Несомненно, что
трудности, которые испытывает сегодня экономика Англии, во
многом связаны с мучительным процессом
приспособления к условиям империалистической интеграции в
рамках «Общего рынка», от которой британская финансовая
олигархия ждет немало выгод.
Монополистический капитал страны, стремясь
сохранить и усилить свои позиции на внешних рынках, все
шире осуществляет накопление капитала за пределами
национальных границ. Стоимость продукции,
производимой ныне британскими промышленными компаниями за
рубежом, вдвое превышает стоимость всего экспорта
Великобритании. Для сравнения можно отметить, что ее
ближайшие соперники — международные монополии
ФРГ и Японии в конце 70-х годов производили за
пределами своей страны лишь 2/5 всего объема внешней
торговли своих национальных хозяйств. Опираясь на
экспорт капитала в форме прямых инвестиций, крупнейшие
фирмы английского происхождения раздвигают границы
производства прибавочной стоимости, используют
международную производственную деятельность в целях
приспособления к новым условиям развития. Наряду с
ними основные банковские монополии страны также
существенно модернизируют свою международную
стратегию и, пользуясь значительным опытом зарубежной
деятельности, активно практикуют новые методы
проникновения на интернациональные рынки ссудного капитала.
Рассмотрение международных позиций британского
финансового капитала помогает понять истинные
размеры богатства, контролируемого элитой правящего
класса Англии — финансовой олигархией, вскрыть подлинные
масштабы ее всевластия, выявить меняющийся баланс
5

сил в противоборстве финансово-олигархических групп
различного национального происхождения. Не меньшее
значение имеет и политическая сторона данного
вопроса. От верного учета масштабов засилья финансового
капитала в обществе зависит правильная оценка
расстановки классовых сил в борьбе с господством монополий.
Советская экономическая литература по проблемам
современных международных монополий весьма
обширна. Это работы Т. Я. Белоус, В. В. Жаркова, И. Д.
Иванова, М. М. Максимовой, Р. С. Овинникова, Э. П.
Плетнева, П. И. Хвойника, Г. Г. Чибрикова, Ю. И. Юда-
нова, а также других авторов. В 70-х годах появилось
несколько исследований, специально посвященных
международной деятельности банковских монополий, —
монографии Е. И. Селихова, И. Н. Сысоева, Л. С.
Худяковой.
В то же время несомненный интерес представляет
рассмотрение места международных монополий в
системе финансового капитала отдельных
империалистических стран. Делая основной упор на выяснении
специфики экспансии промышленных транснациональных
корпораций Англии, автор в то же время поставил целью
рассмотреть не только производительный капитал в
условиях интернационализации хозяйственной жизни, но и
показать те изменения, которые претерпевает в этой
связи кредитно-финансовая система страны. Осуществление
международной стратегии промышленных и банковских
монополий привносит собой определенную специфику в
процесс взаимодействия этих двух ветвей финансового
капитала, дополняя в итоге традиционные формы
сращивания банковского капитала с промышленным
новыми, ранее нетипичными.
Автор стремился по возможности полнее раскрыть
механизм внешнеэкономической экспансии британского
монополистического капитала. Отсюда круг
затрагиваемых в работе проблем — становление международных
промышленных и банковских монополий Англии,
характерные черты их современной стратегии и тактики,
место в международной конкуренции, взаимодействие с
национальным государством и комплекс возникающих
противоречий. Часть важных вопросов, имеющих отношение
к теме книги (например, международная деятельность
английских страховых монополий, участие английских
фирм в международной капиталистической торговле,
роль транснациональных компаний в военно-промыш-
6

ленйом комплексе и т. д.), не могли быть рассмотрены
специально, ибо они выходят за рамки данной работы.
Ряд других проблем (например, ценообразование внутри
монополистических групп, роль валютно-финансовых
операций британских ТНК в углублении валютного
кризиса) рассматривается в самых общих чертах, поскольку
соответствующая экономическая информация является
конфиденциальной и тщательно оберегается
капиталистическими предприятиями.
Естественно, автор не претендует на исчерпывающий
анализ всех вышеперечисленных проблем, видя свою*
задачу в конкретном рассмотрении на примере Англии
международной экспансии двух важнейших
составляющих финансового капитала — промышленных и
банковских монополий, а также в показе тех сложностей и
противоречий экономического развития, которые несет с
собой прогрессирующая интернационализация
британского финансового капитала3.
Финансовый капитал является, по ленинскому
определению, наиболее типичным «владыкой
капиталистического мира». Отталкиваясь от таких его важнейших
характеристик, как космополитизм, интернациональная
переплетенность и гибкость, под транснациональными
промышленными монополиями (или компаниями,
корпорациями) автор понимает крупные по размерам оборота
тресты или концерны, как правило, доминирующие на
внутреннем рынке самой Англии, оказывающие
существенное воздействие на экономическое развитие стран
приема и рассматривающие международный
капиталистический рынок на равных с национальным английским.
Контроль над этими фирмами, имеющими правовой
статус акционерного общества и юридически
зарегистрированными на Британских островах, остается в руках
английской финансовой олигархии. Сами
транснациональные промышленные компании и банки Англии
выступают как своеобразные «сгустки» финансового капитала,
являясь составной частью его международной системы.
Автор выражает благодарность и признательность
доктору экономических наук, профессору В. Д.
Щетинину и кандидату экономических наук И. Н. Сысоеву,
сделавшим ценные замечания в процессе работы над
рукописью. г г
7

I
под
ФЛАГОМ
ИМПЕРИИ
Британский капитал издавна играл весьма важную роль
в системе мирового капитализма. Рано
сформировавшаяся мощная экономическая база обеспечивала
прочные внешнеэкономические прзиции страны. В течение
многих десятилетий Англия сохраняла свою
промышленную гегемонию в мировом хозяйстве, оказывая
существенное воздействие на формирование международного
разделения труда и мирового рынка.
В настоящее время место страны в мировой
экономике гораздо скромнее. Но, пожалуй, ни в одной другой
стране прошлое не наложило столь специфического
отпечатка на облик «большого бизнеса».
Марксизм учит, что любой общественный феномен
необходимо рассматривать исторически. В общественной
науке, подчеркивал В.-И. Ленин, исключительно важно
«не забывать основной исторической связи, смотреть на
каждый вопрос с точки зрения того, как известное
явление в истории возникло, какие главные этапы в своем
развитии это явление проходило, и с точки зрения этого
его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь» К
Британский финансовый капитал имеет немалую
историю эволюции. Накопленный финансовой олигархией
Англии опыт — это опыт многих поколений ростовщиков,
торговцев, промышленников и банкиров, опыт ведения
международных операций, берущих начало с времен,
когда британская казна обогащалась за счет
беззастенчивого грабежа народов заморских территорий.
Естественно, возникают вопросы: насколько
исторически колониальный характер британского
империализма нашел свое отражение в производственной,
коммерческой и финансовой деятельности крупнейших
монополий Англии? В чем сходство и различие прошлых и
нынешних форм внешнеэкономической экспансии
английской буржуазии?
8

о
у истоков
ЗАРУБЕЖНОЙ
ЭКСПАНСИИ
Одной из первых вступив на путь
капиталистического развития, Англия стала родиной
промышленного переворота. С конца XVIII века и на протяжении
последующих 100 лет рост хозяйства сопровождался
невиданным в истории до той поры расширением
индустриального производства. В результате относительно
небольшие по своим размерам Британские острова
превратились в подлинную «мастерскую мира». Практически
во всех странах, которые вслед за Англией втягивались
в мировую торговлю, продавались товары английского
производства. «Все, чем для прихоти обильной торгует
Лондон щепетильный», потреблялось состоятельными
людьми не только в большинстве стран Старого Света,
но и далеко за пределами Европы.
Основой экономического могущества страны стала
тяжелая промышленность: дешевый британский уголь и
чугун не знали себе конкуренции. Вывозя товары
инвестиционного назначения на рынки соседних стран,
Англия сыграла немалую роль в их индустриализации,
способствовала формированию там капиталистических
отношений. Господство британской промышленной
буржуазии достигло своего апогея в 50 — 60-х годах XIX в.,
когда Англия стала крупнейшим в мире производителем
и экспортером основных видов промышленных изделий
того времени, добывая более половины мировой добычи
угля, выплавляя 40% чугуна и изготавливая почти
половину всех производимых хлопчатобумажных тканей.
Монопольное положение промышленности на
мировом рынке подкреплялось колониальной экспансией.
Эпоха английских колониальных захватов началась в
XVI веке. Северная Америка, Австралия, затем Азия и
Африка таковы были вехи британской колонизации.
Опираясь на мощь своего военного и торгового флота,
Англия создала крупнейшую в мире империю, над
которой «никогда не заходило солнце», заложив
фундамент многолетнего политического и экономического
господства над другими народами. Характеризуя главные
моменты первоначального накопления капитала,
К. Маркс писал: «Открытие золотых и серебряных при-
9

исков в Америке, искоренение, порабощение и
погребение заживо туземного населения в рудниках, первые
шаги по завоеванию и разграблению Ост-Индии,
превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих —
такова была утренняя заря капиталистической эры
производства... Сокровища, добытые за пределами Европы
посредством прямого грабежа, порабощения туземцев,
убийств, притекали в метрополию и тут превращались
в капитал» 2.
Коммерция шла параллельно с колонизацией,
купеческий капитал проникал в самые отдаленные уголки
земли. Первыми международными компаниями,
созданными английским капиталом, были торговые компании.
В начале XVII века образовалась Ост-Индская торговая
компания, господство которой простиралось на Индию,
Китай и другие страны Азии. Она обладала армией и
флотом и не только длительное время имела монополию
на торговлю с Индией, но и до середины XIX века на
основании полученной в Англии Королевской хартии
осуществляла функции административного управления
страной. «Монополия на соль, опиум, бетель и другие
товары стала неисчерпаемым источником богатства»3, —
писал К. Маркс об этом «обществе-монополии».
Аналогичным путем развивалась британская
экспансия в Африке, где также в борьбе за «место под
солнцем» были торговые компании. В начале XVII века
была образована Королевская африканская компания
(«Ройал африкан компани»), сферой интересов которой
были торговые операции на африканском континенте.
Ее преемницей вскоре стала «Компани оф мерчент
трейдере ту Африка», которой в 1750 году британским
парламентом было предоставлено право на
административное управление захваченной территорией. Наряду с
поставкой в метрополию и другие страны драгоценностей,
специй, различных сельскохозяйственных продуктов
большое значение в этот период приобрела
работорговля, приносившая колонизаторам огромные прибыли.
Переход к систематическим коммерческим
операциям с заморскими территориями требовал поддержания
там определенных норм государственного устройства.
Для насаждения, говоря словами К. Маркса,
«организованного общественного насилия» формировалась
колониальная администрация, облегчавшая британскому
капиталу «законный» грабеж порабощенных народов.
Используя внешнюю торговлю в качестве основной
10

(Ьормы зарубежного бизнеса, купеческий капитал
прокладывал дорогу будущей экспансии промышленников,
развитие торговли и судоходства на основе
колониальных захватов явилось одним из важнейших источников
первоначального накоплений, сыграв важную роль в
развитии английского капитализма. Колонии
представляли собой гарантированный рынок сбыта для быстро
возникавших промышленных предприятий, а
монопольное владение этим рынком обеспечивало ускоренное
накопление капитала. Промышленный капитал, придя на
мировую арену в качестве решающей силы после
промышленного переворота, подчинил себе торговый
(купеческий) капитал. Промышленный капитал раздвинул
границы мирового рынка и тем самым обеспечил себе
средства ускоренного самовозрастания. Создавалась
объективная возможность для крупномасштабного
производства отдельных капиталистических предприятий.
Одновременно укреплялась денежно-кредитная
система страны. Платежный баланс систематически
сводился с большим положительным сальдо.
Накапливались золото и наиболее надежная иностранная валюта.
Огромные финансовые ресурсы дали возможность
Лондону стать с XIX века крупнейшим финансовым
центром. Уже тогда сложившаяся репутация лондонского
Сити как первоклассного банкира сохранилась в
значительной степени и по сей день, обеспечивая солидные
дивиденды на «моральный капитал».
Гигантское обогащение британских
предпринимателей в результате создания колониальной системы, когда
«крупные состояния вырастали, как грибы после дождя,
и первоначальное накопление осуществлялось без
предварительной затраты хотя бы одного шиллинга»4,
имело самые печальные последствия для эксплуатируемых
народов. С местного рынка вытеснялись ремесленное
производство и кустарные изделия, которые не могли
выдержать конкуренции с более дешевой продукцией
британских фабрик. За спиной капиталиста стояла
метрополия и он, ощущая ее поддержку, стремился
«насильственно устранить способ производства и
присвоения, покоящийся на собственном труде производителя» 5.
Типичным является пример одной из колоний — Индии.
Ье знаменитые на весь мир ткани еще в конце XVIII ве-
ка сильно конкурировали с британским текстилем, но
после превращения Англии в промышленную державу
t колонизации Индии страна утратила способность про-
11

тпвостоять наплыву дешевых английских тканей и
стала потребителем продукции фабрик Ланкашира.
Переплетение многолетней колониальной и
промышленной монополии своеобразно преломилось в развитии
производственной деятельности британских
промышленных компаний. Привилегированное положение
образующимся фирмам было гарантировано по существу с
момента, когда они начинали предпринимательские
операции на международных рынках. Наиболее наглядно
это проявлялось в тех возможностях извлечения
огромных прибылей, которые обеспечивал британским
капиталистам закрытый для посторонних рынок колоний. В
результате у английских промышленных компаний, даже
относительно небольших по своему размеру, появилась
возможность получения монопольных по своей природе
прибылей уже на ранних этапах их деятельности с
середины XIX века, хотя, как таковые, промышленные
монополии сложились лишь спустя несколько десятилетий.
Характеризуя эту специфическую черту, В. И. Ленин
писал, что «особенностью Англии было уже с половины
XIX века то, что по крайней мере две крупнейшие
отличительные черты империализма в ней находились
налицо: (1) необъятные колонии и (2) монопольная
прибыль (вследствие монопольного положения на
всемирном рынке)»6.
Важным средством расширения влияния британского
-капитала стал экспорт за границу относительного его
излишка. Вывоз стоимости с целью присвоения,
полученной за рубежом прибавочной стоимости занимал и
занимает значительное место в предпринимательской
деятельности британского бизнеса, поэтому рассмотрение
его особенностей исключительно важно для уяснения
исторически менявшихся методов господства
финансового капитала Англии.
Возможность и необходимость вывоза капитала
обуславливаются закономерностями расширенного
воспроизводства. Тенденция к безграничному увеличению
стоимости наталкивается в конечном счете на ограниченное
личное потребление. Как следствие возникает
перенакопление капитала у отдельных производителей и в
экономике данной страны в целом, создается угроза
недоиспользования части капитальной стоимости. Однако
самой природе капитала чужда подобного рода
«праздность», как капитал он может функционировать только
тогда, когда непрерывно приносит прибавочную стои-
12

мость. Предприниматель ищет выход из того тупика,
куда загоняют его имманентные законы
капиталистического производства, как правило, на путях
межотраслевой миграции, пытаясь инвестировать в более
прибыльных областях, либо вывозить свои средства за границу.
Лишь в крайнем случае он идет на то, чтобы
превратить часть действующего капитала в бездействующий,
то есть создать избыточные мощности, или даже
уничтожить капитал. Появление этого относительного
излишка капитала — наглядное свидетельство тех пределов
капиталистического производства, которое воздвигает
оно само. «Пока капитализм остается капитализмом, —
писал В. И. Ленин, — избыток капитала обращается не
на повышение уровня жизни масс в данной стране, ибо
это было бы понижением прибыли капиталистов, а на
повышение прибыли путем вывоза капитала за
границу...» 7.
На протяжении XIX века и в течение первых
десятилетий XX столетия основной целью заграничного
инвестирования для английской буржуазии было
получение финансовых выгод. Установление контроля над
зарубежными промышленными предприятиями
встречалось на стадии домонополистического капитализма и на
первых этапах империализма лишь как исключение и
было связано с разработкой богатых месторождений
минеральных ресурсов в зависимых странах.
Преобладающее значение в это время имеет экспорт
капитала в ссудной форме. Он выступает в виде
колониальных займов, к которым прибегала колониальная
администрация на лондонском рынке капитала. Для
английских вкладчиков инвестиции подобного рода были
привлекательны своей надежностью, так как
гарантировались английским правительством. Среди инвестиций
производительного капитала преобладали портфельные
вложения, которые хотя и не давали права контроля
.над предприятиями, приносили устойчивый финансовый
доход, но не в виде ссудного процента, а в виде
предпринимательской прибыли.
Иностранные вложения осуществлялись британскими
инвесторами через денежный рынок посредством
покупки ценных бумаг, котировавшихся на фондовой бирже.
Те или иные государства, колониальные власти или
акционерные общества, размещая в лондонском Сити свои
ценные бумаги, для привлечения английского капитала
прибегали к услугам британских банков. Последние при
13

этом часто становились не только посредниками в
эмиссионных операциях, но и вкладчиками наряду с
промышленными компаниями и отдельными капиталистами-
рантье.
Если на заре зарубежного бизнеса в 1815 году
вложения Англии составляли около 10 млн. ф. ст., то к
середине века они выросли до 250 млн. ф. ст., а к началу
первой мировой войны выражались астрономической по
тем временам суммой — 4 млрд. ф. ст. Для сравнения
можно сказать, что заграничные вложения основных
соперников Англии — Германии и США, которые по
темпам роста промышленного производства в конце XIX —
н.ачала XX века ее значительно обошли, составляли
соответственно лишь 1,2 и 0,6 млрд. ф. ст., что делало
меньшими и их доходы от зарубежного
предпринимательства.
На географическое распределение заграничных
вложений Англии значительное влияние оказывали как
факторы развития рыночной конъюнктуры, так и
различного рода спекулятивные соображения. Кризисные
колебания в британской промышленности приводили к
обесценению основного капитала и стимулировали
«отлив» избыточного капитала за границу. На протяжении
второй половины XIX века повышенным спросом у
британских вкладчиков периодически пользовались ценные
бумаги то одной, то другой страны. Такие «приливы» и
«отливы» наблюдались в потоке английских вложений
в США, в государствах Латинской Америки, на
европейском континенте. Так, к концу XIX века Латинская
Америка, в особенности три крупнейшие страны —
Аргентина, Мексика и Бразилия, конкурировала по масштабам
импорта капитала из Англии (примерно XU всего
объема) со странами Британской империи, тогда как доля
Европы, еще в 1860 году составлявшая 30% всех новых
инвестиций, упала к началу XX века до 5% 8.
Перспективы прибыльного помещения капитала в Северной
Америке были гораздо более предпочтительными в
результате быстрого развития Канады и США.
Постепенно вложения за границей приобретали для
английской буржуазии не только важное финансовое, но
и чисто хозяйственное значение. «Зарубежные
инвестиции, — свидетельствует английский экономист А.
Массой, говоря об истории развития английской
промышленности в конце XIX — начале XX века, —
стимулировали торговлю товарами инвестиционного спроса, таки-
14

ми как чугун и продукция машиностроения, а также
помогли обеспечить страну дешевым сырьем и
продовольствием из-за границы» 9. За счет предоставлявшихся
займов расширялись возможности английского товарного
экспорта, финансировалось развитие плантационного
хозяйства и горнодобывающей промышленности для нужд
английской экономики. Наконец, Англия могла
поддерживать положительное сальдо платежного баланса и
доверие к фунту стерлингов, так как имела постоянный
обратный приток финансовых средств в виде доходов от
заграничных ценных бумаг.
Экспорт капитала способствовал перерастанию
капитализма свободной конкуренции в Англии в
монополистический капитализм. Превратившись, по словам
В. И. Ленина, «в одну из самых существенных» черт
империализма, вывоз капитала явился результатом
развития процесса монополизации. В результате между 1870
и 1914 годами доход от заграничных вложений
Великобритании увеличился более чем в 3 раза: с 50 до
188 млн. ф. ст. в год. Более того, постепенно «стрижка
купонов» стала основным источником получения
страной финансовых средств из-за рубежа. «Доход рантье
впятеро превышает доход от внешней торговли в самой
„торговой" стране мира! Вот сущность империализма и
империалистического паразитизма» 10, — писал В. И.
Ленин. Годовые поступления от заграничных инвестиций
давали Vio национального дохода страны в годы,
предшествовавшие первой мировой войне.
Однако, с одной стороны, обогащая британских
вкладчиков, экспорт капитала имел для национального
хозяйства и весьма серьезные негативные последствия.
Использование существенной части национального
дохода для инвестиций за рубежом оказывало замедляющее
воздействие на возможности производственного
накопления внутри страны, тормозило расширение и
обновление основного капитала. Вывоз значительных
финансовых средств по существу закреплял наметившееся
техническое отставание английской промышленности. С
постепенным уходом в прошлое промышленной монополии
страны и выдвижением на арену мировой
промышленности более динамичных производителей ухудшились
условия внешней торговли. Но этот сигнал не прозвучал
тем грозным предупреждением для британского
правящего класса, которым должен был бы стать.
Отрицательное сальдо торгового баланса, отражавшее утрату
IS

лидерства в сфере промышленности, тем не менее с
лихвой перекрывалось доходами, полученными от
«невидимого» экспорта — предоставления всевозможных услуг и
заграничных инвестиций. Имея возможность
дальнейшего обогащения за счет колоний, британская буржуазия
в целом спокойно относилась к снижению
конкурентоспособности английских товаров. В результате с 1870 по
1913 год, в период активного становления монополий в
экономике страны, доля Англии в мировом
промышленном производстве понизилась с 31,8 до 14,0%, тогда как
у Германии она возросла с 13,2 до 15,7%, а у США с
23,3 до 35,8% п. Углубление конфликта между
развитием производительных сил и существовавшими
производственными отношениями, «окрашенными» в
колониальные цвета, стало особенно заметным. По темпам
прироста промышленного производства, а также его технико-
организационным формам соотношение сил явно
складывалось в пользу соперников Англии.
Немалую роль играло здесь и отставание Англии по
уровню концентрации и централизации капитала 12.
Концентрация капитала отличалась крайней
неравномерностью по различным отраслям. Рост капитала
происходил не столько за счет совершенствования структуры
производства и понижения его издержек, сколько за счет
капитализации крупных прибылей от колониальной
торговли и различных финансовых операций.
Были ли какие-либо специфические особенности в
процессе монополизации в Англии, в том числе в
образовании интернациональных трестов, по сравнению с ее
империалистическими соперниками? Безусловно, да.
Характерным для Англии является то обстоятельство, что
отношения господства и подчинения, то есть
монополистические отношения, не всегда складывались в
английском хозяйстве как непосредственный результат
концентрации производства и капитала. Концентрация
неизбежно приводит к монополии, но, как наглядно
свидетельствует пример Англии, такой феномен, как монополия,
базируется не только на концентрации производства и
капитала. Обладание огромными колониями
обуславливает специфику процесса монополизации, самого
формирования монополии. «...Монополия выросла из
колониальной политики» 13, — отмечал В. И. Ленин,
прослеживая различные пути, которые вели к образованию
монополистических объединений. Эта черта в становлении
монополий как формы экономической организации про-
16

изводства в полной мере применима к Англии и
исключительно важна для понимания генезиса
монополистического капитала.
Такая специфика процесса монополизации имела
последствия и для создававшихся международных
компаний. Если в большинстве других стран, прежде чем
выйти на внешний рынок, промышленные предприятия
расправлялись с конкурентами внутри страны,
перераспределяли «по силе» сферы приложения капитала, то в
Англии конкурентная борьба протекала в иных
«размытых» формах. Даже не обладая крупными
накоплениями, не располагая доминирующими позициями в
производстве и реализации товаров, в использовании рабочей
силы, многие британские производители начинали
торговые, а затем и производственные операции за границей.
Легко дававшиеся монопольные цены значительно
смягчали конкурентную борьбу. Вывоз капитала даже в
производительной форме был для британских компаний
прежде всего средством получения легких прибылей, а
не дополнительной гарантией жизнеспособности
производителя в противоборстве с соперниками. В итоге
тенденция к загниванию — прямое следствие установления
монопольных цен — проявлялась в английской
промышленности конца XIX — начала XX века намного сильнее,
чем у ее основных конкурентов. Все больший удельный
вес в хозяйстве приобретали банково-финансовые
операции. Используя также внеэкономическое принуждение,
британский капитал частично даже компенсировал себе
потери в мировом промышленном производстве. Однако
это приспособление было лишь паллиативом и несло в
себе семена будущих экономических неурядиц.
Выдвижение финансового капитала на смену
промышленному в качестве доминирующей формы
капитала, что знаменовало собой окончательный переход к
империалистической стадии развития, существенно
повысило экономическое значение колоний. Присвоение выгод
от неэквивалентного обмена с периферией отходит на
второй план, тогда как первостепенное значение
колонии получают в качестве источников сырья и сфер
приложения капитала. Для финансового капитала
важнейшим направлением становится борьба за расширение
хозяйственной территории, за все новые земли и новые
сферы влияния. Британский империализм последовательно
шел к реализации важнейшей цели — связать зависимые
территории финансовыми узами с метрополией, подчи-
17

нить промышленную и кредитно-денежную
инфраструктуру колоний и доминионов собственным интересам. Ни
одна из капиталистических стран не имела такого
мощного орудия для реализации своих экспансионистских
замыслов, какое имела Англия в виде разветвленной
системы заграничных банковских учреждений.
Начало массовых зарубежных операций английских
банкиров восходит к середине XIX века. Продвижение
за границу развивалось преимущественно по двум
направлениям: за счет образования уже функционирующих
банковских учреждений сети заграничных филиалов или
создания особых колониальных, «заморских» банков.
Создавшиеся в наиболее важных странах и регионах
«заморские» банки в свою очередь быстро обзаводились
филиальной сетью. Так уже в 1853 году был образован
«заморский» банк для ведения операций на рынках
Индии, Австралии и Китая — «Чартерд бэнк оф Индиа,
Аустралиа энд Чайна», филиалы которого находились
также в Таиланде, Малайзии и ряде других стран.
В 1861 году для банковского'обслуживания Юга
Африки в Кейптауне создается «Лондон энд Саут Африкэн
бэнк». В начале 60-х годов XIX в. начинает свои
операции в Латинской Америке аналогичный банк «Бэнк оф
Лондон энд Саут Америка» (БОЛСА), сначала в
Аргентине (в 1862 г.), а затем в Бразилии (с 1863 г.).
Выход банковского капитала за пределы национальных
границ Англии положил начало складыванию подлинно
глобальной сети британского банковского капитала.
Сфера деятельности создавшихся «заморских» банков
была еще весьма ограниченной, однако уже тогда
включала в себя важнейшие услуги: кредитование экспортно-
импортных операций; помощь в размещении займов на
лондонском рынке; розничную торговлю банковскими
услугами. При помощи частных банкирских фирм из
Англии с 1870 по 1913 год было экспортировано свыше
30% всего капитала в форме эмиссии иностранных и
колониальных ценных бумаг. К 1904 году Великобритания
имела 50 колониальных банков с 2279 отделениями, а в
1910 году уже действовало 72 банка, у которых
насчитывалось 549 отделений. «...Финансовый капитал, —
писал В. И. Ленин, анализируя роль учреждаемых за
границей банков, — в буквальном, можно сказать, смысле
слова раскидывает свои сети на все страны мира» и.
Получаемая прибыль ускоряла рост банковского капитала
Англии, давая большие возможности в кредитовании
18

всевозможных хозяйственных операций. На почве
общности монополистических интересов банкиров и
промышленников формировались устойчивые взаимосвязи,
которые на определенном уровне монополизации закрепляли
сращивание банковского капитала с промышленным и
вели к образованию отдельных финансовых групп,
спаянных едиными хозяйственными целями их участников.
В период становления монополистического
капитализма в Англии основным объектом помещения
британских средств за рубежом продолжали оставаться
иностранные государственные ценные бумаги, а также
акции и облигации железных дорог зарубежных стран. Тем
не менее уже в этот период намечаются контуры новой
схемы помещения капитала, отличавшейся от
побудительных мотивов чисто финансового характера,
присущих портфельным капиталовложениям. Все чаще
британские, фирмы стали производить инвестиции в
конкретные зарубежные предприятия, имея целью осуществить
контроль над производством и всей получаемой
прибылью. Это можно было достичь, лишь приобретая
контроль над акционерным капиталом, а следовательно, и
всеми операциями того или иного предприятия, шахты,
рудника и т. д., то есть за счет прямых инвестиций.
Помещение функционирующего капитала в
разработку заморских источников минеральных ресурсов
стимулировалось рядом причин. Прежде всего сюда относится
истощение некоторых видов сырья и не только в самой
Англии, но и вообще на европейском континенте. На
первоначальных этапах индустриализации Англия
располагала достаточными собственными источниками
сырья и топлива, что в значительной степени определило
возможности ее быстрого промышленного развития.
Однако уже в первой половине XIX века, когда угля и
железной руды было еще вполне достаточно, из-за
истощения собственных месторождений снизилась добыча
олова, меди и других цветных металлов, хотя
потребности промышленности требовали все большей их добычи.
Результатом явился рост импорта цветных металлов,
причем к разработке наиболее богатых зарубежных
месторождений (например, меди в Чили) уже в 20 —
30-х годах XIX в. привлекались английские капиталы.
Но это были лишь единичные примеры. Кроме того,
ускорение технического прогресса на рубеже двух веков —
XIX и XX — сопровождалось интенсивным ростом таких
отраслей промышленности, как химия, электротехника,
19

нефтепереработка. Развитие производительных сил на
новой технической основе стимулировало потребности в
привозном сырье и топливе, прежде всего из легко
досягаемых хозяйственных территорий Британской империи.
Но во многих случаях превалировал не столько
производственный, сколько чисто коммерческий расчет —
привозное сырье было гораздо дешевле собственного.
Подчас это вело к прекращению разработки английских
месторождений полезных ископаемых — так, например,
добыча железной руды в Средней Англии была заброшена.
Результатом узкоэгоистической политики английского
финансового капитала явилось возникновение
гипертрофированной зависимости Британских островов от
импорта сырья и продовольствия — накануне первой мировой
войны ввозились 7/в используемого сырья и половина
необходимых продовольственных товаров.
При всей пагубности подобного курса для
национального хозяйства Англии, базировавшегося на вере в
непоколебимость Британской империи, нельзя не отметить
еще более негативное воздействие, которое эта политика
оказывала на страны — поставщики сырья и
продовольствия. Их экономика деформировалась, принимала
уродливую монокультурную специализацию, в значительной
степени сохранившуюся и по настоящее время и
препятствующую их самостоятельному экономическому
развитию. Так, например, уже в 1913 году 95% стоимости
всего экспорта Гамбии составляли земляные орехи, в
экспорте Нигерии 3Д доходов приходилось на пальмовое
ядро и масло, !/г экспорта Золотого Берега (ныне — Гана)
приходилась на какао-бобы, тогда как в импорте этих
стран полностью доминировали готовые изделия,
произведенные в метрополии 15.
Освоение минеральных богатств колоний
способствовало концентрации в руках британского
монополистического капитала стратегически важных для ведения
конкурентной борьбы источников сырья. Первые британские
монополии, которые вели свои заграничные операции на
основе прямых вложений, были колониально-сырьевыми
по своему характеру. Особенностью этих компаний,
выросших из колониальной политики, являлось
сосредоточение их активов в хозяйстве зарубежных стран, тогда
как в Англии производственной базой они практически
не располагали. Для придания операциям таких
монополий «законного» характера им выдавалась в Англии
так называемая Королевская хартия (отсюда название
20

партерные компании — charterd companies) на право
административного управления теми территориями, где
они функционировали. Право собственности на землю и
ее минеральные богатства они получали при помощи
различных средств — от насильственных захватов до
подкупа и обмана туземных вождей. Колониальные
интересы прикрывались выдвижением демагогических
лозунгов о «просветительской» миссии Англии и белого
человека вообще.
Особенно наглядно процесс внедрения колониально-
сырьевых монополий заметен на примере африканского
континента. В 1886 году была образована «Ройал Нигер
компани», ставившая целью разработку сырьевых
ресурсов в районе реки Нигер, двумя годами позже была
создана горнорудная компания «Импириэл Бритиш Ист
Африка компани», стали функционировать и другие
компании. Они еще сохраняли некоторые черты
торговых предприятий предшествовавшего периода, где
господствовал купеческий капитал, однако их характерной
особенностью становится дополнение внешнеторговой
эксплуатации экономически слаборазвитых государств
непосредственным использованием для собственного
обогащения их минеральных ресурсов, которые хищнически
добывались и вывозились в метрополию.
Постепенное распространение акционерной формы
собственности привело к выдвижению системы участий
в качестве одного из важнейших рычагов господства
монополистического капитала. Владение дочерними и
внучатыми компаниями, захват контрольного пакета акций
облегчали отдельным магнатам — «гениям финансовых
проделок» всевозможные спекулятивные операции.
Печатью подобных беззастенчивых операций, где воедино
смешались наглость, цинизм, прямое насилие и
капиталистическая жажда обогащения, отмечены первые шаги
английских международных компаний. К их числу
относится, в частности, история создания «Бритиш Саут
Африка» — детища одного из глашатаев британского
империализма — С. Родса.
В 1888 году представитель С. Родса вошел в доверие
к вождю одного из племен Юга Африки и приобрел у
него право собственности на минеральные богатства
территории племени матабеле. В 1889 году с помощью банка
Ротшильдов, финансировавшего его, С. Роде создал
«Бритиш Саут Африка», которой королева Виктория
выдала хартию на право административного управления
21

новыми землями. Помимо того что компания .получила
возможность горнорудной разработки, она приобрела
право распоряжаться по своему усмотрению землей, в
том числе занимать новую, издавать законы, создавать
полицейские силы, предпринимать воинские акции и
даже вступать в дипломатические отношения с другими
странами. В 90-х годах «Бритиш Саут Африка»
распространила свою административную власть на всю
Родезию и сохраняла ее почти на протяжении 30 лет,
безжалостно подавляя любые попытки сопротивления своей
захватнической деятельности, оказываемые
африканскими племенами. Лишь крушение британской
колониальной системы положило конец грабительским «правам»
на эксплуатацию минеральных богатств Африки,
которые самозванно присвоила себе эта компания-хищница.
Объектом прямых инвестиций, производимых
колониально-сырьевыми монополиями, становились, как
правило, те отрасли добывающей промышленности, где
оборот капитала совершался быстрее всего. Одной из таких
отраслей явилась добыча алмазов, тесно связанная с
историей становления международной компании «Де Бирс
Майнинг» (впоследствии крупнейшей
южноафриканской монополии «Де Бирс консолидейтед Майнз»). Над
этой компанией, основанной в 1880 году, также вскоре,
в 1897 году, установил контроль С. Роде. Добыча
алмазов на Юге Африки привлекала прежде всего
исключительно высокой рентабельностью, быстрой окупаемостью
первоначальных вложений и возможностью
финансировать дальнейшее расширение производства, опираясь на
полученные прибыли 16. Опираясь на поддержку
британских «заморских» банков, С. Родсу удалось быстро
расправиться с основными конкурентами «Де Бирс», среди
которых находились французские и бельгийские
предприниматели. Под властью быстро растущей монополии
(контроль над которой в начале XX века захватил
другой магнат Э. Оппенгеймер) были объединены в течение
нескольких лет фирмы—производители алмазов в Юго-
Западной Африке, Бельгийском Конго, Анголе, Золотом
Береге и Сьерра Леоне. Завладев контролем над
разработкой основных месторождений алмазов, эксплуатируя
практически даровую африканскую рабочую силу и
регулируя поступления ювелирных алмазов на мировой
рынок, «Де Бирс» добилась господствующего положения
по отношению к отдельным «независимым» компаниям
и вынудила их продавать добываемые алмазы через соб-
22

ственную сбытовую сеть. После этой операции цены в
расчете на карат стали ежемесячно расти. Возвышение
«Де Бирс» положило начало Международному
алмазному синдикату, контролируемому финансовой группой
Ротшильдов — Оппенгеймеров, где поныне представлены
интересы магнатов лондонского Сити и
промышленников Юга Африки.
Начальный этап активной зарубежной экспансии
английского капитала приходится, таким образом, на
1860— 1880 годы, то есть на период, ознаменовавшийся
усилением колониальных захватов, что явилось
результатом перехода домонополистического капитализма к
ступени империализма. Выдвижение финансового
капитала в качестве преобладающей формы капитала
привело к увеличению оттока финансовых средств за рубеж
с целью получения дохода и расширения зоны
экономического проникновения британских монополий. Однако в
тот период прямые инвестиции носили в целом
единичный характер, производились в отдельных, наиболее
богатых ценными полезными ископаемыми странах. Их
генератором являлись те предприниматели, которым
удалось заручиться при проведении своих хозяйственных
операций активной поддержкой банков и которые
рассчитывали на быструю окупаемость инвестиций и
увеличение своих доходов. Подавляющая же часть вложений
английского капитала осуществлялась в строительство
железных дорог, портов и других объектов
инфраструктуры, преследуя цель, с одной стороны, гарантировать
стабильный финансовый доход, а с другой —
зарезервировать на будущее разработки и использование
захваченных хозяйственных территорий, подготовив тем
самым почву для их прибыльной эксплуатации в будущем.
О
СТАНОВЛЕНИЕ
ЗАГРАНИЧНОЙ
СЕТИ
В начале XX века акционерная форма
собственности стала в Англии преобладающей, заняв
решающее место в структуре хозяйства страны. Число
акционерных обществ неуклонно росло, причем их
существование позволяло крупным предприятиям набирать силу
за счет поглощения менее удачливых конкурентов или
23

объединения с другими крупными предприятиями на
основе вполне легальных капиталистических методов.
С 1885 по 1914 год число акционерных обществ
увеличилось в Англии более чем в 6 раз, с 10 до 65 тыс.17
Преобладание акционерных обществ в качестве
основной формы капиталистической организации крупного
производства способствовало усилению процессов
концентрации и централизации в английской экономике.
Шло интенсивное формирование промышленных и
банковских монополий. Этот процесс переплетался с ростом
монополизации на базе колониальной политики и
внеэкономических форм грабежа угнетенных народов.
В конце XIX — начале XX века сформировались такие
крупные британские компании, как «Кэртолдз» (1891 г.,
химическая и текстильная промышленность), «Дж. энд
П. Коатс» (1896 г., ткацкое производство),
«Ассошиэйтед портлэнд семент» (1900 г., стройматериалы), «Гест,
Кин энд Неттлфолдз» (1902 г., черная металлургия).
В 1907 году произошло крупное межнациональное
объединение акционерных обществ — слились английская
нефтяная монополия «Шелл транспорт энд трейдинг»
(действовала с 1897 г.) и голландская «Ройал-датч ком-
пани» (функционировала с 1890 г.).
Большинство этих компаний включало в свою
структуру ряд крупных предприятий, утративших
производственную и юридическую самостоятельность, то есть были
организованы как тресты. В результате централизации
капитала в отдельных отраслях «под зонтом» одной
фирмы объединялось несколько прежде самостоятельных
компаний. Так, например, «Гест, Кин энд Неттлфолдз»
образовалась путем слияния трех металлургических
компаний; «Дж. энд П. Коатс» «вобрала» в себя четыре
фирмы—производителя пряжи, а «Ассошиэйтед портлэнд
семент» образовалась в результате объединения
производственных мощностей и капиталов 24 строительных
компаний.
Многие промышленные монополии Англии,
формировавшиеся в тот период, буквально параллельно
начинали обрастать зарубежными производственными и
сбытовыми предприятиями. К числу первопроходцев - в этой
области относятся «Данлоп раббер», «Кэртолдз», «Вик-
керс», «Левер бразерз» и ряд других. Развертывая
заграничные операции в тех или иных отраслях, эти
фирмы исходили из потребностей расширенного
воспроизводства. Однако каждая руководствовалась конкретны-
24

ми побудительными мотивами, такими как стремление
использовать имевшиеся у них технологические
возможности или сократить издержки производства и
обращения за счет приближения предприятий к местам сбыта
или иными причинами. У всех, естественно, было
стремление ускорить оборот капитала, максимизировать
прибыли.
Стимулирующее воздействие на экспорт капитала в
производительной форме оказывала возможность без
особых препон обеспечить бесперебойную доставку
сырьевых продуктов из зарубежных источников. Следует
отметить, что наряду с удовлетворением
непосредственных потребностей производства британские фирмы
стремились захватить потенциальные источники сырья,
запастись ими впрок, гарантируя постоянные возможности
расширения производства. Характеризуя эту
особенность империализма, ярко проявившуюся на ранних
ступенях его развития, В. И. Ленин отмечал, что
«финансовый капитал вообще стремится захватить как можно
больше земель каких бы то ни было, где бы то ни было,
как бы то ни было, учитывая возможные источники
сырья, боясь отстать в бешеной борьбе за последние
куски неподеленного мира или за передел кусков, уже
разделенных» 18.
Контроль над источниками сырья, в первую очередь
минерального, а также над обширными плантациями
многие крупные британские компании получали либо за
счет поглощений уже действовавших в хозяйстве
зарубежных стран независимых сырьевых фирм, либо за счет
самостоятельных производительных вложений, начиная
добычу или производство от нулевого цикла. Некоторые
монополии практиковали оба метода установления
контроля над производством первичного сырья. Типичным
примером является деятельность фирмы «Левер бра-
зерз» (в 1929 г. слилась с голландской компанией
«Маргарин Юни», образовав концерн «Юнилевер»). Еще в
конце XIX века «Левер бразерз» стала одной из
крупнейших английских компаний—производителей мыла, а
начиная с 1902 года взяла на вооружение стратегию
«обратной вертикальной интеграции», стремясь надежно
обеспечить себя важнейшим сырьем — растительными
маслами. С этой целью были созданы плантации
масличных культур как на территории Британской империи,
так и в колониальных владениях других стран.
Плантации масличной пальмы, особенно крупных размеров, на-
25

ходились в Бельгийском Конго, а также в Нигерии й
Малайзии, плантации ^кокосового ореха—на Соломоновых
островах. Широко применялось поглощение уже
функционировавших колониально-сырьевых компаний.
Захватив в 1920 году одну из первых британских чартерных
компаний «Ройал Нигер компани», «Левер бразерз»
объединила ее с компанией «Африкэн энд Истерн
компани», образовав свою дочернюю компанию «Юнайтед
Африка компани» (ЮАК).
Характерной особенностью инвестиций в
горнодобычу и плантационное хозяйство в зависимых странах
была их узкая направленность. Создававшиеся британским
капиталом предприятия ориентировались
преимущественно на экспортное производство для нужд хозяйства
Англии, а не на удовлетворение потребностей
внутреннего рынка данной страны или региона. «Эти
инвестиции, — констатирует известный английский экономист
Дж. Даннинг, — были скорее частью экономики Англии,
нежели принимающих стран» 19. Таким образом,
проводившееся с благословения английских колониальных
властей создание подконтрольной британскому
монополистическому капиталу производственной сети в
сырьевом секторе было направлено на открытое расхищение
природных и минеральных ресурсов колониальных
государств на основе эксплуатации дешевой рабочей силы.
Но и на ранних этапах развития внешней экспансии
монополистического капитала многие британские
компании не ограничивались вложениями лишь в
добычу сырья. Некоторые фирмы начали выходить на
мировую арену в качестве производителей определенных
видов промышленной продукции, создавая за рубежом
значительные производственные мощности.
Рассмотрение этого вопроса представляет особый интерес, ибо
непосредственно позволяет сравнить деятельность
международных трестов периода становления империализма с
экспансией современных британских ТНК.
Предпосылками развития производства за
национальными границами Англии явилось прежде всего
сосредоточение в руках многих промышленных монополий
избыточного капитала. Таким образом, сам процесс
воспроизводства капитала с необходимостью диктовал
предпринимателям расширение круга обращения, требовал
вовлечения в обращение капитала все новых
хозяйственных территорий.
Сформировавшийся к тому времени мировой рынок
26

облегчал развитие зарубежного производства. Наконец,
благоприятствовали этому и исторические условия —
экспорт капитала в производительной форме чисто
технически не представлял сложностей, ибо под
непосредственным господством британского финансового
капитала была огромная часть мирового рынка, находившаяся
в его почти исключительном пользовании.
В то же время рынок Британской империи, при его
общем весьма значительном объеме, был крайне
неоднороден. Привилегированное положение заняли колонии
переселенческого типа — Австралия, Новая Зеландия,
Канада, Южно-Африканский Союз. Британские
инвесторы рассматривали рынки этих стран как прямое
продолжение английского внутреннего рынка с почти
одинаковыми возможностями сбыта промышленных товаров
и идентичной структурой спроса. В начале XX века
многим из этих стран были предоставлены статус
доминионов и право проведения самостоятельной торговой
политики. Осваивая «белые» доминионы, британский
капитал, с одной стороны, шел традиционным путем —
акцент делался на развитие железных дорог, сооружение
портов и других объектов инфраструктуры. С другой
стороны, параллельно проводилось промышленное
освоение их огромных материальных богатств. В 1860 году
в период зарождения монополистических отношений на
эту группу стран приходилось лишь 12% всех
английских инвестиций, однако спустя десятилетие уже к
1870 году эта доля возросла до 30%. С той поры поток
капитала шел по нарастающей, составив в годы,
предшествовавшие «великой депрессии» 1929 — 1933 годов,
более 40% всех английских вложений.
Как показывает история развития британских
монополий, подавляющее большинство компаний начинало
свое зарубежное производство именно с «белых»
доминионов. Прямые инвестиции там казались гораздо менее
рискованными, чем в других странах империи.
Несомненно, облегчала дело общность языка, культурных
традиций, государственного устройства и экономической
организации общества, в результате . чего складывалась
благоприятная для английских фирм «деловая
окружающая среда».
Если принять 1914 год за условную историческую
черту, то можно сказать, что уже к этому времени, на
первом этапе становления зарубежного производства,
Целый ряд британских компаний превратился в между-
П

народные тресты. К числу пионеров зарубежного
бизнеса относятся такие монополии, как сталелитейная
компания «Гест, Кин энд Неттлфолдз», судостроительная и
оружейная «Виккерс», резинотехническая компания
«Данлоп раббер», табачная «Бритиш-америкэн тобэко»,
уже упоминавшаяся «Левер бразерз» и целый ряд
других. По подсчетам английского экономиста Дж. Стоп-
форда, к 1914 году по крайней мере полтора десятка
британских промышленных фирм имели не менее 25%
своих производственных активов за рубежом.
Формирование заграничных опорных пунктов стимулировалось
несколькими обстоятельствами.
Прежде всего основным побудительным мотивом
создания зарубежных предприятий являлось стремление
ускорить оборот капитала. Там, где британские фирмы
чувствовали себя уверенными, то есть в первую очередь
в традиционных высокоразвитых в Англии отраслях
промышленности — металлургии, текстильной, пищевой,
судостроительной, они стремились расширить производство
и сбыт производимых товаров за рубежом. Кроме того,
на богатых и весьма перспективных рынках доминионов
они практически не встречали сильных соперников.
Важной приманкой, стимулировавшей производство
на зарубежных рынках, служило также стремление
выгадать на транспортных расходах. Географическая
удаленность доминионов затрудняла обслуживание их
рынков за счет широкого экспорта промышленных изделий,
так как существенно удорожала его. В результате
приближения зарубежных предприятий к конечным
потребителям прибыли компаний возрастали.
Несмотря на предпочтение, которое отдавалось в
заграничной деятельности имперским рынкам, было бы
неправильно полагать, что экспансия британских фирм
ими ограничивалась. Отдельные компании налаживали
зарубежное производство и на рынках развитых в
промышленном отношении капиталистических стран, с
достаточно высоким уровнем монополизации. Такие
вложения подстегивались стремлением фирмы с максимальной
выгодой использовать технические новшества,
находившиеся в ее монопольной собственности. Прибегали к
таким инвестициям промышленные компании, быстро
выдвинувшиеся на использовании передовых технических
достижений и обладавшие патентами на те или иные
изобретения. Приобретя, например, в 1904 году
английский патент на производство искусственного шелка, воз-
28

можности для сбыта которого были очень благоприятны,
компания «Кэртолдз» смогла существенно расширить
сбыт своей продукции. Уже в 1909 году в США была
образована дочерняя компания этой фирмы — «Амери-
кэн вискоз компани», которая помогла британскому
инвестору обойти высокие тарифные барьеры, незадолго до
того введенные в США на этот новый по тем временам
продукт.
Любопытно, что монопольное обладание технически
передовыми методами производства позволяло
прибыльно инвестировать (в том числе в Европе и США) и
относительно небольшим по размеру компаниям.
Английская фирма «Пилкингтон бразерз», заполучив ряд
патентов на изготовление различных видов стекла, уже в
1898 году создала крупный завод во Франции, находя
здесь значительный рынок сбыта. Еще более активно эта
небольшая фирма стала действовать за рубежом после
первой мировой войны, когда из-за роста
протекционизма на капиталистическом мировом рынке ее
возможности как экспортера существенно уменьшились.
В проведении как экспортных операций, так и в
создании производственных опорных пунктов большую
помощь британским промышленникам оказывали крупные
банкирские дома и коммерческие банки. Отделения
«заморских» банков в колониях и доминионах снабжали
экспортеров важной коммерческой информацией,
помогали установить связи с местными фирмами. На
основе коммерческих операций складывались более или
менее постоянные деловые контакты банковского и
промышленного капитала. Так, например, «Ллойдз бэнк»
традиционно помогал нескольким компаниям,
действовавшим в черной металлургии и машиностроении, таким
как «Виккерс» и «Гест, Кин энд Неттлфолдз»;
«Вестминстер бэнк» обычно оказывал содействие фирмам
«Пилкингтон бразерз» и «Глакско». Банкирские дома
Шредера, Хэмбро, Ротшильда обслуживали горнодобывающие
компании, действовавшие в афро-азиатских странах.
Кредитуя клиентов, британские банки полностью
использовали преимущества фунта стерлингов как ключевой
валюты того времени, поскольку Англия оставалась
одним из крупнейших центров международных расчетов и
платежей. Вслед за промышленными компаниями и
банками расширяли свои операции и страховые
предприятия. Уже в конце XIX века целый ряд британских
страховых компаний открыл свои филиалы в Южно-Афри-
29

канском Союзе. Постепенно страховой бизнес
распространился на Индию, Австралию и Канаду.
Проникновение британских монополий на
зарубежные рынки, как правило, сопровождалось,
централизацией капитала. Объектами скупки чаще всего были
небольшие, хотя и устоявшиеся промышленные и торговые
компании, в основе возникновения которых также
лежал английский капитал. Историческая судьба этих
компаний весьма примечательна.
Развитие английского капитализма шло таким путем,
что избыточный капитал скапливался не только в руках
акционерных обществ, но и у отдельных
предпринимателей. Некоторые из них, как правило мелкие и
средние капиталисты, стремясь расширить границы
самовозрастания капитала, ускорить его оборот, активно искали
новые сферы для его помещения. Полагая, что,
используя в колониях накопленный в Англии
предпринимательский опыт, им удастся добиться больших успехов и
быстрее обогатиться, они осуществляли вложения за
рубежом. В результате эти капиталисты меняли место
жительства и покидали Англию. Первоначальное
финансирование они, как правило, производили за счет средств,
переведенных из Англии, дополнительные фонды
привлекались за счет размещения ценных бумаг на лондонской
бирже.
Таких капиталистов-мигрантов из метрополии
насчитывалось до первой мировой войны несколько тысяч.
Многие из них разорялись. Однако некоторым
удавалось выжить, закрепиться на местном рынке и даже
увеличить размах деловых операций.
Сфера действий этих предпринимателей была
довольно узкой, как правило, ограничивалась одной отраслью.
Одни налаживали производство в горнорудной и
нефтяной промышленности, другие создавали небольшие
банки или торговые компании. Территориально операции
ограничивались преимущественно Британской империей,
но осуществлялись также и в США, в странах
Латинской Америки и в других регионах. Наиболее успешно
действовали сырьевые компании, сбывавшие цветные
металлы через лондонскую биржу во многие страны мира.
Некоторые компании «пристраивались» в быстро
растущих зарубежных промышленных центрах (Сидней,
Торонто и т. д.), рассчитывая выжить за счет вложений
в предприятия общественного пользования. Что же
касается сугубо промышленных операций, то в целом ка-
30

питалисты-мигранты не выходили за рамки пищевой, ко*
жевенной, обувной и сопряженных с ними отраслей
промышленности, то есть тех отраслей, где они располагали
еще «британским» опытом.
Хотя в производстве большинства принимающих
стран удельный вес таких компаний был относительно
невелик, они оказали огромную услугу британскому
монополистическому капиталу, способствовав его
зарубежной экспансии. Хорошо зная специфические условия
рынка той страны, где они оперировали, такие фирмы
оказывались незаменимыми партнерами для британских
производителей, которые могли легко воспользоваться
их опытом и связями. Посреднические услуги, с которых
начинались подобные альянсы, как правило, приводили
к поглощению местной компании «вновь прибывшими»
британскими монополиями. «По мере того, — пишет
Дж. Стопфорд, — как британские фирмы стали
агрессивно расширять свою заграничную деятельность,
многие экспатрианты были скуплены английскими
инвесторами» 20.
Однако подчас многие мелкие фирмы, возникшие
таким путем, утвердившись в добывающем секторе
хозяйства, оказались в состоянии по тем или иным причинам
ускорить накопление капитала. Это позволило им
относительно быстро выдвинуться из общей массы, обойти
или поглотить конкурентов, расширить операции на
соседние страны и постепенно отойти от узкой ориентации
на тот регион, с которого начался их «путь наверх».
Такие компании дополняли свои производственные и
коммерческие операции в зависимых странах созданием
перерабатывающих мощностей в Англии, приобретая
тем самым британский статус и сохраняя подлинно
международный диапазон деятельности. К их числу
относятся и ныне здравствующие нефтяные монополии — на
пример, созданная в 1871 году для эксплуатации
дальневосточных нефтяных месторождений «Рангун ойл ком-
пани» (впоследствии «Берма ойл»), а также
образованная в 1907 году с аналогичными целями в Иране «Англо-
Першен компани» (впоследствии «Бритиш петролеум»).
Они начали свое существование как чисто заморские
колониально-сырьевые компании.
Следует подчеркнуть, что «обратным путем»—от
производства в колониях к производству в Англии —
превращались в международные фирмы не только сырьевые
компании. История формирования британских ТНК зна-
31

ст немало случаев, когда производство, начатое
уехавшим предпринимателем за границу, впоследствии
«перекочевывало» в.Англию. Так, например, ныне известная
фармацевтическая английская монополия «Глакско хол-
дингз» была создана в 1907 году как новозеландское
предприятие по производству продуктов из сухого
молока и их экспорта в Англию. В 1914 году компания
перевела на Британские острова свою штаб-квартиру
и создала здесь научно-исследовательский центр.
С 1924 года фирма расширила сферу своей
деятельности, начав в Англии производство фармацевтических
товаров, а впоследствии расширив его за границей. Что
же касается исходного продукта — сухого молока, то
заводы по его переработке появились в самой Англшг
лишь в 1937 году.
Инвестиции капиталистов-мигрантов, сыгравшие
заметную роль в истории формирования британских
транснациональных компаний, довольно сложно
классифицировать, исходя из принятого деления вложений на
прямые и портфельные. Часто финансирование
расширявшегося производства за рубежом происходило
традиционным путем, при помощи лондонского рынка ссудного
капитала — за счет выпуска ценных бумаг
соответствующих компаний для котировки. Приобретение этого
фиктивного капитала (как правило, облигаций)
английскими вкладчиками отражалось в статистике как
портфельные капиталовложения. Между тем контроль над
деятельностью заграничной фирмы, по крайней мере на
ранних этапах ее существования, был сосредоточен в
руках основателя или его семьи, имевших, как правило,
более половины акционерного капитала, что дает право
рассматривать их как прямые инвестиции. Если учесть
эти особые капиталовложения, то в 1913 году структура
британских заграничных инвестиций выглядела
следующим образом: портфельные вложения — 68%, прямые —
10, вложения капиталистов-мигрантов
(экспатриированные инвестиции) —22% 2i. Данные о подобном
«раскладе» вывезенного капитала несколько отличаются от
часто приводимых сведений о том, что 90% инвестиций
Англии — крупнейшего вкладчика до первой мировой
войны — приходилось на портфельные вложения.
Очевидно, что уже в тот период роль капиталовложений,
дававших право контроля над деятельностью всего
предприятия и не ограничивавшихся лишь «стрижкой
купонов», была довольно значительной.
32

В период между двумя мировыми войнами удельный
вес прямых капиталовложений британских монополий
«в чистом виде», то есть зафиксированных
статистически, существенно повысился. Их значение велико, ибо
именно такое помещение капитала лежало в основе
создания зарубежной производственной базы монополий.
Уже к 1927 году их доля поднялась примерно до 20%,
а к 1939 году составила около 40% от общего объема
вложений. В столь быстром их росте находили
отражение преимущества предпринимательской деятельности
на надежно защищенных имперских рынках, что ставило
британских монополистов в более выгодное положение
по сравнению с их основными конкурентами. Если в
1914 году британские фирмы располагали за границей
64 предприятиями обрабатывающей промышленности, то
уже к 1929 году им принадлежало 125 таких
предприятий, то есть почти вдвое больше.
В межвоенные годы интенсифицировался рост
монополистического капитала внутри страны. Дальнейшее
развитие новых отраслей промышленности —
автомобилестроительной, машиностроительной, химической было
тесно связано с осуществлением крупных вложений, что
повышало требование к размеру индивидуальных
компаний. В результате повысились темпы накопления
капитала, ускорился процесс его концентрации. Поотрасле-
вой уровень концентрации производства и капитала
существенно различался: в новых отраслях он был
несравненно выше, тогда как в традиционных (угольная и
текстильная промышленность, черная металлургия,
судостроение) отраслях рост монополистических
объединений происходил менее быстро.
В 20-х годах образуется ряд крупных промышленных
фирм, многие из которых и поныне занимают
главенствующие позиции в британской промышленности или
вошли в качестве важнейших составных частей в
современные промышленные монополии. К ним можно отнести
«Импириэл кемикл индастриз» (ИКИ), «Электрикэл энд
мьюзикл индастриз» (ЭМИ), «Бритиш мэтч корпорейшн»
(БМК), «Ассошиэйтед электрик индастриз» (АЭИ).
В основе их формирования лежали процессы
централизации капитала, что предполагало уничтожение
индивидуальной самостоятельности ранее сложившихся
компаний при помощи их слияния или поглощения и
превращения в более крупные фирмы. Характерной особенностью
процесса централизации того периода являлась его четко
2 Зак. 1585
33

выраженная отраслевая направленность: как правило,
это были горизонтальные объединения, не выходившие
за рамки одной отрасли. «Внутреннее» укрупнение фирм
сказывалось и на увеличении заграничной
производственно-сбытовой сети. Поскольку многие из
объединявшихся фирм имели производственные мощности за
рубежом, вновь возникавшие монополии автоматически
приобретали прочные международные позиции. Сфера их
деятельности оставалась по-прежнему относительно
узкой и была преимущественно сосредоточена в странах
Британской империи.
В 1926 году образовалась «Импириэл кемикл индаст-
риз» — крупнейшая химическая монополия
Великобритании. Ее создание явилось результатом многолетних
переговоров, которые привели к слиянию четырех
крупных химических фирм: «Нобель индастриз»
(производство взрывчатых веществ), «Юнайтед алкали»
(производство соды), «Браннер монд энд компани» и «Бритиш
дайстафс» (производство красителей и других продуктов
неорганической химии). ИКИ является примером
монополии, которая стала международной буквально с
момента своего рождения. От вошедших в ее состав
компаний она унаследовала несколько десятков химических
предприятий, расположенных в «белых» доминионах, а
также в США, Голландии, Турции, Египте, в некоторых
латиноамериканских государствах и других странах.
На волне централизации капитала предкризисного
периода сформировалась также крупная
электротехническая фирма «Ассошиэйтед электрик индастриз»,
явившаяся одной из прародительниц нынешней британской
монополии «Дженерал электрик компани». История
создания АЭИ довольно примечательна, ибо у ее истоков
стояли не британские, а американские деловые круги.
По инициативе и при непосредственной поддержке
Дж. Своупа, тогдашнего президента американской
монополии «Дженерал электрик», в 1929 году
объединились «Бритиш Тохмсон Хьюстон» и «Метрополитен вик-
керс», образовав АЭИ. Американский магнат, которому
удалось установить контроль над вышеназванными
британскими фирмами, рассчитывал, что в дальнейшем он
сможет объединить под своей эгидой всех крупнейших
производителей электротехники в Англии и превратить
новую фирму в составную часть формировавшейся
заграничной сети американской «Дженерал электрик» или
в крайнем случае подключить крупнейшего британского
34

производителя электротехники к международному
электротехническому картелю. Этому плану не суждено было
осуществиться. Дж. Своуп не сумел заручиться
необходимой поддержкой правящих кругов Англии и слияние
АЭИ с другой крупной английской монополией «Бритиш
дженерал электрик компани» в 30-х годах не
состоялось 22. Тем не менее уже после своего образования АЭИ
была вовлечена в целый ряд соглашений с
американскими и немецкими производителями электротехники. Эти
договоры предусматривали определение торговых зон,
запрещенных той или иной фирме для экспорта, а также
соглашения об обмене информацией, касающейся цен и
капиталовложений.
Продолжавшееся в межвоенный период ослабление
промышленных позиций Англии создало угрозу тем
прибылям, которые «привыкли» получать британские
монополии. Финансовый капитал видел выход в расширении
международных альянсов. Мощным фактором
противодействия закону тенденции средней нормы прибыли к
понижению и ограничению конкуренции явились
международные картели, в которых участвовало большинство
крупнейших британских фирм. Первые картели внутри
страны были созданы еще в конце XIX века, хотя
расцвет этой формы монополистического
предпринимательства приходится на 20 — 30-е годы XX в. Картельные
соглашения были выгодны английским монополиям
прежде всего тем, что оставляли за ними их внутренний
рынок, а также рынки Британской империи, позволяли
регулировать цены и объем промышленного производства
в пределах, установленных квотами. Особенно
интенсивно процесс создания международных картелей
развернулся сразу после мирового экономического кризиса
1929—1933 годов. Так, например, британский
монополистический капитал, представленный ИКИ, активно
участвовал в международном соглашении крупнейших
химических компаний, куда входили немецкий гигант
«И. Г. Фарбен индустри» и американские монополии
«Дюпон» и «Эллайд кемикл». По этому картельному
соглашению за немецкой монополией закреплялись
европейские рынки, США становились вотчиной «Дюпона»,
а Англия и большая часть имперских рынков
«обслуживались» ИКИ. В Канаде и Латинской Америке фирмы
действовали на основе компромиссных соглашений,
поделив рынок между предприятиями ИКИ и «Дюпона».
К числу крупных международных картелей относи-
2*
35

лось монополистическое объединение производителей
искусственного шелка, созданное под
покровительством британской фирмы «Кэртолдз». На основе
заключенного соглашения свою производственную и
экспортную деятельность согласовывали вместе с «Кэртолдз»
также фирмы Германии, Голландии, Италии,
Швейцарии, Франции и Бельгии. В 1928 году возникло еще одно
монополистическое образование, которое превзошло всех
своих собратьев по продолжительности существования —
Международный нефтяной картель. Его учредителями
стали англо-голландская компания «Ройал-датч Шелл»,
британская «Англо-Першен компани» и американская
монополия «Стандард ойл оф Нью-Джерси», которые
договорились согласовывать между собой свои
заграничные операции, устанавливать единые цены и не
переманивать покупателей друг у друга.
Международные картели, гарантировав его
участникам определенный уровень прибылей, замедлили процесс
наращивания производственных мощностей
британскими фирмами на зарубежных рынках. Оказывая
воздействие на производство через сферу обращения,
международные картели вынуждали своих членов сохранять
избыточные производственные мощности, тогда как
уровень монопольных цен гарантировал жизнеспособность
даже тех производителей, чьи издержки производства
были выше средних. Уменьшилось значение
заграничного производства как фактора конкурентной борьбы. Не
случайно поэтому, что число созданных в 1930 —
1939 годах британскими компаниями дочерних
промышленных предприятий за рубежом существенно
сократилось по сравнению с предшествующим десятилетием со
125 до 85. Сказывалась здесь и политическая атмосфера
предвоенного времени, усиливавшая чувство
неуверенности инвесторов.
Отмечая всеобъемлющий характер отношений между
участниками картеля, английский экономист К. Тьюгенд-
хэт не без оснований полагает, что область деятельности
картелей «была вполне сопоставима со сферой
деятельности международной компании, имевшей филиалы в
различных странах»23. При этом нельзя забывать, что
международные картели действовали прежде всего в
сфере обращения, пытаясь воздействовать на
производство через регулирование рынков, тогда как современные
международные монополии разворачивают свою
деятельность непосредственно в производственной сфере
36

вынося за национальные пределы центральную стадию
кругооборота индивидуального капитала — сам процесс
производства.
Картельные соглашения, гарантировавшие
извлечение монопольных прибылей на основе сговора частных
монополистов, подкреплялись и дополнялись
протекционистскими мерами, вводившимися правящими кругами
Англии. В соответствии с Оттавскими соглашениями
1932 года между Англией и странами Британской
империи наряду с либо полной отменой пошлин в
отношении английского экспорта, либо весьма либеральным
таможенным режимом предусматривалось введение
доминионами более высоких тарифов на импортные товары
неанглийского происхождения. Система имперских
преференций подкреплялась созданным в 1931 году
финансовым блоком стран, где доминировал английский фунт
стерлингов. Стерлинговая зона создавала существенные
преимущества для английских фирм-инвесторов, а
также экспортеров и импортеров, поскольку гарантировала
английский фунт от чрезмерного обесценения по
отношению к курсовой стоимости валют тех или иных
стран — участниц блока.
Создание стерлинговой зоны существенно облегчало
английским банкам обслуживание рынков империи.
В условиях относительной автономности отдельных
хозяйственных территорий в наиболее выгодном
положении оказались «заморские» банки, действовавшие
практически в каждой крупной колонии. Они укрепились
прежде всего в сфере розничных банковских операций
и по существу завладели монополией на обслуживание
населения зависимых территорий. Вместе с торговыми
банками они принимали активное участие в
финансировании экспортно-импортных сделок английских фирм.
Вне сферы непосредственного политического влияния
Великобритании действовало лишь два «заморских»
банка — БОЛСА, прочно утвердившийся в Латинской
Америке, а также и «Иониэн бэнк», обосновавшийся в
Греции.
Среди крупных депозитных банков наибольшим
числом отделений обзавелся уже на ранних стадиях своей
зарубежной экспансии лондонский «Барклэйз бэнк», по
его пятам шли «Ллойдз бэнк» и «Нэшнл провиншэл
бэнк».
Промышленные и колониально-сырьевые монополии
не могли обойтись без услуг банкиров особенно при про-
37

ведении международных операций. Уже с начала XX
века, с 1911 года, кредитно-финансовая сфера страны
оказалась сильно монополизированной — в результате
централизации капитала выделился ряд наиболее мощных
депозитных банков. Образовалась знаменитая «большая
пятерка» лондонских клиринговых банков, включавшая
в себя «Барклэйз бэнк», «Вестминстер бэнк», «Ллойдз
бэнк», «Мидлэнд бэнк», «Нэшнл провиншэл бэнк» и
просуществовавшая в неизменном составе почти 60 лет.
Используя значительные финансовые средства, которые
аккумулировались в их руках, эти банки проводили
активную внешнеэкономическую политику, в том числе
Проникали своим капиталом в «заморские» банки,
участвовали в размещении британских инвестиций за
рубежом.
Однако взаимодействие финансистов с
промышленными фирмами было своеобразным. Охотно
помогая финансировать торговые сделки, банки не
торопились вкладывать свои капиталы в промышленное
развитие. Немалую роль играли здесь исторические
условия, и прежде всего долголетняя промышленная и
колониальная монополия. Потребность промышленных
компаний в заемных средствах на протяжении довольно
значительного периода времени, в особенности до
первой мировой войны, была относительно невелика, ибо
фирмы зачастую обходились собственными
финансовыми ресурсами. Используя полученные большие прибыли
от торговли и инвестиции за рубежом, к банковским
услугам они прибегали в основном для кредитования
внешнеторговых операций. В свою очередь английские
депозитные банки стремились не связывать на
длительный срок свои оборотные средства и с большим
удовольствием приобретали ценные бумаги не
промышленных компаний, а государственные облигации.
Привлекательными были также приносившие более значительную
прибыль облигации колониально-сырьевых и
военно-промышленных монополий. Таким образом, сращивание
банковского и промышленного капитала на начальных
этапах развития империализма отличалось в Англии
большим своеобразием, зачастую осуществлялось
окольным путем. Немалую роль здесь играли
«переплетающиеся директораты», то есть участие одних и тех же
дельцов в руководящих органах банков и
промышленных компаний.
В активе английских банкиров помимо огромных
38

финансовых средств и разветвленных международных
связей был многолетний опыт ведения финансовых
операций в международном масштабе, а также хорошо
обученный, квалифицированный персонал. Все это не
только облегчало успешное функционирование заграничного
аппарата банков, но и способствовало развитию
широких корреспондентских взаимосвязей с зарубежными
банками и международной финансовой олигархией в
целом. Всего в конце 30-х годов в Англии насчитывалось
не менее 20 банков, имевших свыше 500 заграничных
учреждений — отделений и представительств. В это
время США обладали всего лишь восемью такими
банками, причем число их отделений в 5 раз уступало
английским.
Неравномерность в развитии отдельных
капиталистических стран является, как известно, законом
империализма. В послекризисные 1932—1934 годы Англии
удается несколько сдержать ослабление своих позиций
в мировом капиталистическом хозяйстве. Она временно
даже оттеснила Германию, выйдя на второе место в
мировом промышленном производстве после США.
Британские, монополии широко использовали такие мощные
каналы внешнеэкономической экспансии, как имперские
преференции и стерлинговая зона. В результате к
началу второй мировой войны Англия более чем в 2 раза
превосходила США, своего основного конкурента в
сфере заграничного инвестирования, по размерам
долгосрочных иностранных вложений: 22,9 млрд. долл. против
11,1 млрд. долл. Таким образом, уже до второй мировой
войны британский финансовый капитал сумел
сформировать весьма мощную производственно-сбытовую и
финансовую сеть, наладить систематическое присвоение
произведенной за рубежом прибавочной стоимости.
«Накануне второй мировой войны, — отмечал прогрессивный
английский экономист С. Ааронович, — позиции
английских монополий можно было бы охарактеризовать
следующим образом: они продолжали господствовать на
внутреннем рынке Англии (за исключением рынка
некоторых товаров, в частности красителей); несмотря на
давление со стороны Германии и Японии, они
продолжали господствовать на рынках колониальных и зависимых
стран; они господствовали в Австралии, Новой Зеландии
и Южной Африке, но из Канады их вытесняли США.
Рынки Южной Америки они вынуждены были поделить
с Германией и США. Соединенные Штаты, Япония и Гер-
39

мания угрожали английским интересам на Дальнем
Востоке. На европейских рынках Англия также обладала
значительными позициями, хотя эти позиции и
находились под постоянными ударами со стороны США и
Германии» 24.
В межвоенный период усилилась тенденция к
повышению удельного веса прямых заграничных инвестиций
в совокупном объеме частного долгосрочного экспорта
капитала. В немалой степени это было связано с
трудностями портфельных вложений в связи с
расстройством лондонского рынка ссудных капиталов, в
особенности после кризиса 1929—1933 годов. Главная причина
состояла в том, что реализация продукции за рубежом
через посредство производственной деятельности
дочерних компаний становилась все более
распространенной и для целого ряда фирм начинала быть составной
частью процесса расширенного воспроизводства их
капитала.
Зарубежным опорным пунктам уделялось внимание
в высших эшелонах управленческих звеньев многих
фирм. В таких, например, крупных компаниях, как «Дан-
лоп», «Кэртолдз», «Бэбкок энд Уилкокс», и ряде других
уже в 30-х годах XX в. наметились сдвиги в
организационной структуре управления, направленные на
закрепление полноправного гражданства во внутрифирменной
иерархии тех подразделений, в функции которых
входила организация международных производственных и
сбытовых операций.
Однако если исходить из того, что представляют
собой британские международные монополии сейчас, то
отчетливо заметны различия между обликом ТНК 60 —
70-х годов и их прямыми предшественниками. В
довоенный период даже крупные монополистические
объединения, которые в результате ускоренного накопления
капитала вырвались вперед и располагали внушительным по
тем временам зарубежным производственным
потенциалом, оставались в большинстве одноотраслевыми
компаниями. Процессы специализации заграничных
подразделений и кооперации между ними только начинали
зарождаться. Дочерние предприятия, как правило, имели
полный производственный цикл, а следовательно,
отсутствовали предпосылки для гибкого централизованного
комбинирования производственных ресурсов, построенного
на международной основе, что характерно для
современных ТНК. Кроме того, использовавшиеся для финанси-
40

рования зарубежного производства средства могли быть
и были в основном английского происхождения, а это в
условиях резкого понижения роли фондовой биржи не
могло не сказаться на абсолютных масштабах и темпах
развития промышленного производства в зарубежных
странах.
В то же время врастание дочерних компаний в
экономику стран приема вело к совершенствованию
механизма зарубежного проникновения и
предпринимательства. Важно было и то, что возникшая на базе империи
массовая инфильтрация британских фирм (в том числе
небольших) на зарубежные рынки создавала
своеобразный трамплин для будущего прыжка крупного бизнеса.
Наконец, огромную роль в экономическом разделе
капиталистического мира играл британский банковский
капитал, окутавший своими сетями многие страны и
наживавшийся наряду с промышленными магнатами на
узаконенном неравноправии в мировом капиталистическом
хозяйстве.

II
СТРАТЕГИЯ
И ТАКТИКА
ПРОМЫШЛЕННЫХ
ГИГАНТОВ
В послевоенный период соотношение сил в мире
существенно изменилось. Развернулся второй этап общего
кризиса капитализма, обострились его внутренние и
внешние противоречия. Британский империализм вышел
из войны ослабленным: значительная часть заграничных
авуаров была распродана, золотой запас сократился
более чем в 10 раз, страна была вынуждена прибегнуть к
внешним займам в США и Канаде. Размах
национально-освободительного движения поставил английский
правящий класс перед необходимостью предоставления
колониям политической независимости. Кризис, а
впоследствии и распад Британской колониальной империи
оказали огромное воздействие на развитие Англии в
послевоенный период, на ее политику и экономику.
На третьем этапе общего кризиса капитализма
монополизация экономики в капиталистических странах
все более стала приобретать интернациональный
характер. Процесс формирования международных монополий
ускорился во всех странах, в том числе и в Англии.
Развитие монополистических объединений происходит ныне
под влиянием глубоких сдвигов в системе
производительных сил и производственных отношений капитализма.
Сужение сферы политического и экономического
господства капитала в целом, углубление международного
разделения труда, развернувшаяся в мире
научно-техническая революция, усиление
государственно-монополистических тенденций — все это оказало существенное
воздействие на облик британских международных
монополий, характер и масштабы их экспансии, специфику
межмонополистической конкуренции.
42

о
КОНЦЕНТРАЦИЯ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
МОЩИ
Последствия второй мировой войны оказались
весьма тяжелыми для британского заграничного
предпринимательства. Англия лишилась *Д всех своих
иностранных вложений, часть из которых была
национализирована, часть распродана, некоторая часть
уничтожена. Задолженность страны иностранным кредиторам
оценивалась в 3 млрд. ф. ст. Большая часть
капиталовложений, с которыми пришлось расстаться британским
вкладчикам, правда, приходилась на портфельные
инвестиции, но многие британские фирмы были вынуждены
продать и полностью им принадлежавшие
производственные предприятия1. Перед английским финансовым
капиталом встала задача компенсировать частично
утраченные позиции и по возможности расширить сферу
своего заграничного влияния. Однако ее решение было
связано с немалыми трудностями.
Напряжение хозяйства в военное время наглядно
выявило слабости британской экономики: чрезмерную
зависимость от традиционных, хотя и достаточно
развитых отраслей, на которые приходилась подавляющая
часть производства и экспорта, вялый инвестиционный
процесс внутри страны, моральный износ значительной
части промышленного оборудования, то есть все те
симптомы «английской экономической болезни», которые,
проявившись еще в первые десятилетия XX века,
оказались на редкость устойчивыми. Эти негативные
моменты не "могли не сказаться отрицательно на развитии
производительных сил страны.
Кризис и последовавший за ним распад Британской
колониальной империи означали сильнейший удар по
английскому империализму. Резко сократились
непосредственные возможности колониального грабежа,
эксплуатации, основанной на внеэкономическом
принуждении. Появление самостоятельных государств на месте
бывших колоний несло с собой для британского
монополистического капитала утрату тех особых привилегий и
льгот, за счет которых он получал в прошлом высоки*
доходы, не затрачивая особых
организационно-технических и финансовых усилий.
43

С распадом Британской империи существенно
уменьшилось в английской и в мировой экономике значение
колониально-сырьевых монополий. Часть из них была
национализирована правительствами стран,
завоевавших политическую самостоятельность. Другие, хотя и
сохранили в целом свои позиции,в освободившихся
государствах (преимущественно в афро-азиатских), были
вынуждены изменить формы деятельности и приложить
максимум усилий для выживания и приспособления к
новой ситуации.
Новые факторы в мировом развитии, в том числе
деколонизация, оказали немалое воздействие на
деятельность английских промышленных монополий. Прежде
всего они сказались на географическом размещении их
капиталовложений за рубежом, где ведущее место в
качестве сферы приложения капитала все более стали
занимать промышленно развитые государства. Важное
влияние имели также и внутренние факторы
хозяйственного развития. Во время войны получили
распространение новые отрасли промышленности —
радиоэлектроника, авиастроение, нефтехимия. Их рост продолжался и
после войны. Закрепившиеся в этих сферах крупные
английские компании сталкивались с гораздо большей
конкуренцией на мировых рынках, нежели монополисты
традиционных отраслей, где позиции британского капитала
были по-прежнему прочные. Эти фирмы должны были
реагировать на конкурентное давление. В то же время для
монополий-лидеров внутренний английский рынок
становился явно недостаточно обширным. Успешный рост мог
быть достигнут лишь на базе расширения масштабов
накопления, вовлечения в производственный и сбытовой
процесс рынков все новых стран с достаточно высокими
возможностями реализации.
В послевоенный период наиболее жизнеспособной
формой монополистических объединений в английской
промышленности становятся многоотраслевые компании
типа концернов. Их распространение — прямой
результат развития производительных сил на более высокой
технической основе. Рост новых отраслей хозяйства
требовал функционирования предприятий различного
производственного профиля, которые отнюдь не всегда
были непосредственно связаны в техническом отношении.
Однако процессы диверсификации производства, то есть
расширения и усложнения его структуры, захватывали
и компании, действовавшие в традиционных отраслях,
44

как, например, сталелитейной или пищевой. Расширяя
вложения за пределами отрасли, где им уже удалось
утвердиться, монополии решали двойную задачу: с
одной стороны, использовались новые возможности
производства, и следовательно, раздвигались границы
получения прибылей, с другой стороны, они рассчитывали на
большую устойчивость перед кризисными явлениями,
связанными с капиталистическим циклом. Одноотрасле-
вые монополии стали все более уходить в прошлое.
В 50-х годах концентрация и централизация
капитала вывели на авансцену целый ряд новых монополий.
Упрочили свои позиции такие в прошлом небольшие, как
правило «семейные», компании, как «Бритиш оксид-
жен», «Олбрайт энд Уилсон», «Торн электрикэл индаст-
риз», «Делта метал», «Дж. Лукас», «Тьюб инвестментс»,
«Плесси» и ряд других. Все они также шли путем
диверсификации. Так, например, трест «Олбрайт энд
Уилсон» занимался вначале только получением фосфора,
однако за счет строительства новых предприятий и
активного поглощения уже действовавших расширил свои
операции до таких областей, как производство моющих
средств, удобрений, эссенций, косметических препаратов
и многих других химических товаров, организовав их
производство, в том числе и на зарубежных рынках.
Компания «Бритиш оксиджен», монополизировавшая
внутренний рынок кислорода и других газов для
промышленных нужд, также шла путем усложнения
производства. Столкнувшись с сильной конкуренцией со
стороны американской компании «Америкэн эйр продакс
компани» и стремясь отойти от привязанности к одному
рынку, она приобрела предприятия по производству
электровакуумных приборов, наладила производство
машин для пищевой промышленности, стала изготовлять
синтетические смолы. Делая ставку на комбинирование
и диверсификацию производства, аналогично
действовали и другие британские компании, постепенно
превращаясь из трестов в концерны.
В 50 — 60-х годах существенно пополнилась когорта
британских международных компаний. Усиление
процессов интернационализации хозяйственной жизни в мире
капитала, наметившееся в послевоенные годы, в
сочетании с продолжавшейся монополизацией дали мощный
стимул перерастанию крупных национальных компаний
Англии в транснациональные монополии.
Прогрессирующее расширение международного рынка и обострение
45

международной конкуренции предъявляли к
крупнейшим фирмам новые требования, вынуждали их
дополнять экспортное обслуживание заграничных рынков
промышленным производством на местах. Относительная
либерализация движения капиталов в ряде западных
стран, начиная со второй половины 50-х годов, привела к
существенному повышению взаимозависимости
капиталистических хозяйств. В этих условиях многие крупнейшие
британские производители все чаще начинали
рассматривать крупномасштабное производство, включавшее в
себя «заграничный компонент», как гарантию большей
устойчивости и жизнеспособности перед лицом
ухудшения конъюнктуры на отдельных рынках.
Каковы же характерные черты процесса накопления
в британской промышленности в настоящее время? В
какой мере усиление позиций на внутреннем рынке
отдельных крупнейших монополий влечет за собой внешнюю
экспансию «большого бизнеса», то есть связано с
выходом процесса капиталообразования на наднациональный
уровень? Без хотя бы краткого рассмотрения этих
вопросов невозможно охарактеризовать причины
интернационализации операций современных промышленных
гигантов.
Рассмотрение процесса концентрации производства
на Британских островах показывает неуклонное
возрастание степени монополизации национальной экономики,
усиление роли крупнейших производителей. Особенно
эти процессы характерны для послевоенного периода.
Приведенные в табл. 1 данные дают представление об
изменении степени концентрации за 30-летний период.
Еще более разительную картину монополизации
дают показатели по отдельным отраслям британской
экономики. Так если в 1935 году на пять ведущих
компаний приходилось в каждой отрасли обрабатывающей
промышленности в среднем 52% от общего объема
производства, то к 1968 году эта доля возросла до 69%.
Масштабы отраслевой монополизации особенно
увеличились в 60-х годах и к началу следующего десятилетия
на пять фирм-лидеров приходилось 90% и более от
общего объема произведенной продукции, примерно в
lU товарных групп в различных отраслях британской
"обрабатывающей промышленности. Особенно высокой
монополизацией характеризуются производство
транспортных средств, строительных материалов, химических
и пищевых товаров, а также металлообрабатывающая
46

Таблица 1
Концентрация производства и рабочей силы
в промышленности Англии в предвоенные и послевоенные годы
(в %)
1935 г.
1958 г.
1963 г.
1968 г.
Удельный вес крупнейших .предприятий
в выпуске промышленной продукции
50гоервых предприятий 14,9 24,7 27,9 32,4
100 > » 24,0 32,3 37,4 42,0
200 » > » 41,0 47,9 52,5
Удельный вес крупнейших предприятий
в найме рабочей силы
50 первых «предприятий 15,0 21,2 24,3 29,4
100 » » 22,0 27,7 32,6 37,8
200 » » 29,0 35,5 42,0 47,1
Источник: Lloyds Bank Review. L., 1974, Oct., p. 23.
промышленность, где господствуют две-три крупнейшие
фирмы, а подчас и один производитель.
Не только совокупный объем производства, но и
подавляющая часть уже накопленного капитала с
течением времени все более концентрируются в руках
наиболее мощных британских фирм. Так, в 1948 году активы
100 крупнейших компаний составляли 46% общей суммы
активов, а спустя всего лишь 20 лет удельный вес*акти
вов первой сотни компаний возрос до 65%. Яркий
пример — пищевая промышленность страны. В 1976 году,
например, 98% рынка сахара в Англии делили между
собой две компании (причем львиная доля падала на
международную компанию «Тэйт энд Лайл»); фирмы
«Ассошиэйтед бритиш фудз» и «Рэнк ховис Макдугл»
монополизировали производство хлеба, а «Юнилевер»
практически полностью господствует в своей
традиционной сфере — на рынке пищевых жиров. Соответственно
удельный вес крупнейших частнокапиталистических
компаний возрастает и в занятости рабочей силы,
а также в экспорте промышленной продукции и
заграничных капиталовложениях. В Англии в конце
70-х годов 100 крупных фирм владели 72% всех
промышленных предприятий.
От процесса концентрации неотделим процесс цент*
47

рализации капитала, то есть поглощение более
крупными компаниями уже существующих фирм. Одной из
особенностей развития английского империализма в
послевоенный период явилось преимущественное
использование монополистами метода централизации капитала по
сравнению с накоплением, осуществляемым за счет
создания новых или реконструкции старых мощностей.
Забегая немного вперед, отметим, что, выводя процессы
капиталообразования на международный уровень,
осуществляя транснациональное накопление капитала,
английские международные корпорации также отдают
предпочтение поглощению уже существующих компаний,
облегчая себе проникновение на зарубежный рынок.
При рассмотрении процесса централизации капитала
в британской экономике бросается в глаза значительное
увеличение слияний и поглощений в конце 60 — начале
70-х годов. Симптоматично, что объектом и субъектом
этих процессов стали крупные, а подчас самые крупные
промышленные компании. Около 70% крупнейших фирм
Англии были либо «поглотителями» в этот период, либо
на их долю выпала участь быть поглощенными. Не
случайно в эти годы широко употребительным выражением
среди английских экономистов становится «мания
слияний». «Централизация, — отмечал в свое время
К. Маркс, — довершает дело накопления, давая
возможность промышленным капиталистам расширять масштаб
своих операций» 2.
Весьма примечательно, что на гребне волны
централизации капитала, пик которой пришелся на начало
70-х годов, крупнейшие компании гораздо чаще
присоединяли к себе другие фирмы, нежели объединялись
мелкие и средние предприниматели. По данным статистики,
в среднем наиболее крупные фирмы, так сказать
среднестатистические «типичные гиганты», каждые два с
половиной года устанавливали контроль над новой фирмой,
тогда как для аутсайдеров, не относящихся к первой
сотне крупнейших компаний, такое событие, как
поглощение, происходит в среднем не чаще, чем 1 раз в 33 года.
Но «жизнь наверху», как свидетельствует английская
конкретика, отнюдь не безопасна. Конкурентная борьба
среди лидеров отличается особой беспощадностью, а под
влиянием различных обстоятельств изменяющееся
соотношение сил порождает всевозможные перестановки в
ведущем эшелоне бизнеса. Так, на протяжении 20
послевоенных лет из 100 крупнейших британских фирм «на
48

плаву» осталось чуть больше половины, а остальные
либо переместились вниз, за черту первой сотни, либо
прекратили свое существование в качестве самостоятельных
компаний вследствие поглощения или слияния.
Обладание многими промышленными монополиями
заграничными активами придает процессу
централизации капитала в Англии определенную специфику. Хотя
формально объединяются капиталы английских
акционерных обществ на основе британского законодательства
и решения о слиянии принимаются в Лондоне,
последствия этих объединений выходят далеко за пределы
национальной экономики. Так, например, в конце 60-х
годов образование концерна «Бритиш лейланд» повлекло
за собой повышение уровня концентрации производства
в экономике Австралии и ЮАР, где под контроль
объединенной компании перешли предприятия, ранее
принадлежавшие слившимся между собой «Бритиш мотор
холдингз» и «Лейланд моторз корпорейшн».
Аналогичные процессы происходили с образованием
электротехнической монополии «Дженерал электрик компани», в
пищевой промышленности — когда объединились
международные компании английского происхождения «Кед-
бери» и «Швепс». К числу такого рода объединений
относятся и совсем недавние слияния концернов пищевой
промышленности «Эллайд брюэриз» и «Дж. Лайонз», а
также электротехнических «Торн электрикэл индастриз»
и ЭМИ, каждая из которых обладает существенными
заграничными активами, в результате чего объединенные
монополии унаследовали крупное заграничное
производство.
Сталкиваясь с угрозой падения цен вследствие
чрезмерного (по сравнению со спросом) увеличения
производства в данной отрасли, английские монополисты
стремятся расширить границы деятельности, объединить в
своих руках подразделения различного хозяйственного
профиля. Именно это лежало в основе резко
усилившегося в 60-х годах процесса диверсификации крупнейших
британских фирм. Существенно повысился и удельный
вес слияний и поглощений с целью диверсификации:
если в начале 50-х годов абсолютно преобладающее место
занимали внутриотраслевые, «горизонтальные» слияния,
то на рубеже 70-х годов уже 45% всех слияний и
поглощений в английской экономике диверсифицировали
основное производство расширявшейся монополии.
В результате диверсификации первоначальный про-
49

филь компании дополняется новым видом производства,
который может быть как связанным с основным
профилем, так и технологически самостоятельным. Новые
сферы помещения капитала часто дают фирме реальный
шанс привести возможность самовозрастания капитала
в соответствие с потребностями корпорации, увеличить
темп роста монополистического капитала, наконец,
прибыльно распорядиться своими внутренними
финансовыми резервами. Самое же главное, расширение
производственного профиля помогает английским компаниям
быстрее осваивать рынок новых товаров, более полно
утилизировать достижения научно-технической
революции, вовлекая в производственный процесс достижения
нескольких отраслей производства.
Конкретные цели у каждой монополии различаются,
однако у всех вырисовывается общая задача — сделать
новую область деятельности неотъемлемой составной
частью корпоративной структуры, добиться полной
интеграции нового производства и его подчинения
монополистической стратегии. О масштабах диверсификации
свидетельствует тот факт, что в начале 70-х годов в
нескольких отраслях производства действовало не менее
70 компаний из числа фирм первой сотни, тогда как в
1950 году — лишь восемь.
Эволюция британских монополистических
объединений дает множество примеров межотраслевого
производства. Так, например, авиационная компания «Хоккер
Сиддли» перед лицом уменьшения спроса на свою
продукцию на британском рынке наладила производство
дизельных двигателей, строительство небольших судов,
изготовление железнодорожного оборудования и
локомотивов; компания «Виккерс» наряду с производством
вооружений была вынуждена освоить изготовление
типографского и конторского оборудования, медицинской
техники; фармацевтические монополии «Глакско хол-
дингз» и «Бичем групп»,, столкнувшись с перспективой
падения цен на антибиотики, оказались перед
необходимостью освоить производство лекарственных препаратов
для нужд ветеринарии («Глакско холдингз») и
косметики («Бичем групп»).
Скупка акционерного капитала
компаний-соперников — это для многих британских монополий, с одной
стороны, шаг в сторону упрочения своих
производственных позиций, а с другой — выгодная финансовая
операция. Лишь небольшая часть суммы за приобретаемую
50

компанию требует от «поглотителя» наличных платежей.
Значительная часть стоимости акционерного капитала
погашается ими при помощи обмена акций поглощаемой
компании на свои собственные. Так, на рубеже 70-х
годов лишь 29% общей суммы за приобретаемые
компании в Англии было выплачено в форме наличных
средств, в то время как 20% суммы было покрыто
привилегированными акциями и 51% —обыкновенными
акциями монополий-покупателей 3. Именно таким образом
поступил крупнейший британский производитель
бумаги — фирма «Боутер», приобретая компании «Ралли
Интернэшнл» и «Бьютилити»; концерн «Эллайд бртоэриз»
пошел аналогичным путем при поглощении крупной
пищевой компании «Дж. Лайонз». Одна из старейших
британских монополий — концерн «Виккерс», осуществляя
летом 1980 года поглощение известной автостроительной
компании «Роллс-Ройс моторз», обменивал каждые две
акции «Роллс-Ройс» на одну собственную, в результате
чего 40-миллионая сделка была проведена практически
без привлечения денежных ресурсов. Такого рода
операции позволяют крупнейшим фирмам, акции которых
пользуются доверием на бирже, экономить наличные
средства и использовать их для проведения в жизнь
своих производственных и финансовых программ.
Укрепляя свои тылы, ведущие монополии Англии
отнюдь не брезгуют присоединением также мелких и
средних фирм. Ежегодно примерно 20% таких компаний
прекращает свое существование в качестве
самостоятельных единиц (правда, не меньше и появляются заново).
Кроме того, многие мелкие и средние предприятия,
даже оставаясь юридически независимыми, де-факто
превращаются в придатки крупнейших корпораций. Они
вынуждены стать их субпоставщиками и занять то
место в производственной иерархии английской экономики,
которое им отвели руководители крупнейших
корпораций.
Обособление наиболее мощных промышленных
монополий внутри самого капиталистического класса
свойственно для многих западных стран. Весьма характерно
выделение корпоративной элиты и для Англии.
Монополии-лидеры располагают широким арсеналом средств
для упрочения своих позиций, именно им, «опоре
национальной промышленности», оказывает буржуазное
государство первоочередную поддержку. Они гораздо легче
справляются с трудными для многих капиталистических
51

предприятий проблемами, в частности с
финансированием, и отличаются большей устойчивостью в
конкурентной борьбе на мировой арене. «Вся система нашей
экономики, включая рынок капитала, — писал английский
экономист Г. Бэннок, — в максимальной степени
способствует передаче ресурсов в распоряжение крупнейших
корпораций» 4. Именно в штабах этих могущественных
подразделений финансового капитала вырабатываются
важнейшие ориентиры хозяйственной политики,
принимаются решения, оказывающие огромное влияние на
судьбы сотен тысяч людей. Эти монополии олицетворяют
собой господство капитала, власть которого выходит
далеко за пределы Великобритании.
Пример Англии послевоенного периода
свидетельствует, что, наталкиваясь на ограниченные возможности
накопления капитала в отдельных, высокомонополизи-
рованных отраслях, крупнейшие фирмы вынуждены
неизбежно становиться на путь поиска новых рынков
сбыта и сфер приложения своих средств. К этому их
побуждают внутренние законы капиталистического
производства, императивная потребность в постоянном
расширении рынка в условиях капитализма, когда «рыночные
связи и определяющие их условия все более принимают
характер независимого от производителей естественного
закона, становятся все более не поддающимися
контролю» 5. Уменьшение спроса на продукцию фирмы той или
иной отрасли вследствие насыщения рынка, стремление
заполучить большую долю сферы реализации и
невозможность осуществить это намерение полностью из-за
противодействия монополий-конкурентов — как
британских коллег, так в немалой степени и мощных
иностранных пришельцев — ставят крупнейшие компании перед
единственно возможным решением проблемы сбыта на
данном временном промежутке: энергично раздвинуть
рынок путем зарубежного инвестирования. Усиление
заграничных производственных операций компаний «есть
логическое продолжение процессов роста и интеграции,
имеющих место в пределах национальных границ»6, —
отмечает английский экономист Дж. Саттон в
вышедшей в 1980 году в Лондоне книге «Экономика и
стратегия корпораций». И чем сильнее в послевоенный период
развертываются масштабы монополизации экономики
страны, тем более мощным стимулом для монополий
становится заграничное предпринимательство. Для
подавляющего большинства таких компаний это уже не
52

просто дополнительный источник обогащения, каким
предприятия за границей были когда-то, но и вопрос
самого существования, определенный залог
выживания «в войне всех против всех» на капиталистическом
рынке.
В предвоенные годы для большинства крупнейших
промышленных компаний сбыт на английском рынке был
преобладающим в их операциях. Ныне рост
заграничного производства у ведущих концернов существенно
превосходит их промышленную деятельность на
Британских островах. В 70-х годах английские фирмы
вкладывали в обрабатывающую промышленность за рубежом
в среднем в 2 раза больше средств, чем в Англии.
Только в 1975— 1979 годах промышленное производство
филиалов британских ТНК за рубежом увеличилось на
130%, тогда как на головных предприятиях в Англии--
на 117%. И это в условиях, когда большая часть
активов британских международных монополий все еще
сконцентрирована в национальной экономике. Если же учесть,
что в 1979 году консервативным правительством
Великобритании были отменены все ограничения на экспорт
капитала, то в ближайшее время мы станем свидетелями
как дальнейшего наращивания промышленной
собственности английских монополий за рубежом, так и роста
зарубежного производства.
Таким обрааом, накопление капитала внутри страны,
усиливая позиции монополистических объединений, все
более выступает в современных условиях как
неотъемлемая предпосылка расширения границ этого процесса
и перехода к постоянному капиталообразованию
непосредственно на международной основе. Превращение
английского национального хозяйства, некогда
единственного «клиента» большинства британских компаний,
в отдельное звено того капиталистического
расширенного воспроизводства, которое осуществляют монополии,
позволяет лучше понять причины недостаточно
«патриотичного» поведения этих компаний, мало что
предпринимающих для укрепления производственной базы своей
страны. Это и понятно — с течением времени, а в
особенности в последние 20—25 лет, английское хозяйство
для многих фирм «первой сотни» стало лишь одним из
источников накопления, пусть даже пока самым
важным. Космополитизм крупной капиталистической
промышленности лежит в основе прогрессирующего отрыва
британских ТНК от родной почвы.
53

При осуществлении транснациональными
компаниями накопления капитала поверх национальных границ
особенно заметна связь вывоза капитала с
расширенным воспроизводством. Формирование заграничной
производственной сети, осуществляемое как за счет
капитализации прибавочной стоимости, так и при помощи
скупки иностранных предприятий, строится в основе своей
на зарубежных инвестициях монополий. Поскольку
концентрация капитала, говоря словами К. Маркса, «есть
лишь иное выражение воспроизводства в расширенном
масштабе», то по своему экономическому содержанию
превращение «английской» прибавочной стоимости в
капитал, воплощенный в (промышленных (предприятиях за
рубежом, мало чем отличается от концентрации чисто
британского капитала головными компаниями этих ТНК.
Разница заметна лишь с географической точки зрения,
движение капитала происходит за пределы
национальных границ Англии, то есть прибавочная стоимость в
данном случае капитализируется на ином,
международном уровне, в отличие от инвестиций, производимых
этими монополиями в экономику страны базирования.
Одной из наиболее важных причин,
стимулировавших у британских международных компаний рост
зарубежной производственно-сбытовой сети, стало ускорение
в послевоенный период научно-технического прогресса.
Научно-техническая революция, упрочившая соединение
в рамках крупнейших монополий передовых технических
достижений с производством, явилась мощным
стимулом концентрации производства и его
интернационализации. Потребности наиболее динамично развивающихся
отраслей экономики объективно служат фактором
увеличения оптимальных размеров предприятий и вместе с
тем усиливают процессы их специализации и
комбинирования. «Сплав» научно-технической революции с
интернационализацией производства создает основу для
превращения крупнейших британских монополий в
мощные промышленные комплексы, сформированные на
базе региональных или даже мировых рынков и
обслуживающих их.
Дополнительным побудительным мотивом переноса
производственного процесса монополий зарубеж
является стремление оправдать высокие затраты на научные
исследования. Так, например, гигант химической
промышленности «Импириэл кемикл индастриз» в 1979
году затратил на научные исследования свыше 185 млн.
54

ф. ст., что составило 3,4% оборота этой компании. «Мир
стал слишком узким, а эксплуатация современной
техники такой дорогостоящей, что даже фирма среднего
размера для достижения успеха должна распространить
орбиту своих операций на другие страны, а то и
континенты» 7, — пишет английский экономист Н. Стейси.
Удельный вес расходов на исследовательские
разработки по отношению к обороту у британских компаний,
входящих в «первую сотню», как правило, в 2 — 3 раза
выше, чем у аутсайдеров. Кроме того, они обладают
большими финансовыми возможностями и широко
практикуют скупку патентов на технические новшества,
появившиеся в немонополизированном секторе.
Распространение технического прогресса вширь на
базе массового использования достижений науки и ее
соединения с производством имело следствием не только
интенсивное развитие новейших отраслей хозяйства, но
и преобразование ранее существовавших.
Появилась возможность использовать передовые
производственные приемы и новую технологию в целом
ряде традиционных отраслей. К примеру, в металлургии
стали широко применяться кислородно-конверторное
дутье, электроплавка, в пищевой промышленности
получили промышленное применение ультразвук,
электромагнитные волны и т. д. Во многих производственных
процессах нашли применение ЭВМ, синтетические
материалы. В результате уже к середине 50 — началу
60-х годов на мировом капиталистическом рынке
возник устойчивый спрос на сложную продукцию
обрабатывающей промышленности.
Наилучшими возможностями ведения конкурентной
борьбы в этих областях обладали те английские
компании, которым удалось монополизировать производство
«наукоемких» товаров, взять на вооружение наиболее
церспективные технологические процессы. В конце 50 —
начале 60-х годов резко вырвались вперед, увеличив
сбыт и объем производства, такие фирмы, как ИКИ,
«Кэртолдз», «Плесси», «Пилкингтон бразерз», «Бритиш
инсюлейтед кэлендэрз кейблз» (БИКК), «Метал бокс»,
«Рид интернэшнл». Благоприятно складывавшаяся
конъюнктура рынка легковых автомобилей стимулировала
рост фирм, обслуживающих автомобилестроение. На
производстве запасных частей и электрического
оборудования стремительно выдвинулся в эти годы концерн
55

«Лукас индастриз», прочно утвердился в этой сфере и
другой британский концерн — «Гест, Кин энд Неттл-
фолдз», который ранее занимался в основном
относительно несложной металлообработкой.
Развитие у британских монополий зарубежных
производственных филиалов и дочерних компаний в
послевоенный период шло неравномерно. Первоначально
темпы интернационализации производства не превышали
показателей предвоенного времени. Качественный
скачок произошел в конце 50 — начале 60-х годов в
результате достижения нового уровня концентрации
производства и капитала, в условиях, когда процесс
послевоенной реконструкции экономики Англии был в основном
закончен. Интернационализация производства
развивалась по нарастающей: так если в 1953— 1955 годах на
зарубежных рынках было учреждено 55
производственных подразделений британских фирм, в 1956— 1958
годах— 94, то в 1959— 1961 годах было создано за
границей уже 333 производственных филиала, то есть почти
в 3 раза больше, нежели в предвоенные годы. В
последующие годы эти темпы сохранились: в 1962 — 1964
годах— 319 предприятий; в 1965—1967 годах — 459; в
1968—1970 годах — 729 филиалов. Вновь создаваемые
предприятия характеризовались также несравненно
более высокой степенью их интеграции в
производственную структуру британских монополий.
Связь между усилением концентрационных процессов
в экономике страны и расширением внешней экспансии
крупнейших фирм налицо. Ее не могут не отметить и
буржуазные авторы, обычно стремящиеся «не замечать»
роста монополий, но на сей раз вынужденные признать,
что «мультинационализация английского капитала в
1950—1970 годах развивалась параллельно с
тенденцией монополизации в английском большом бизнесе»8.
Ныне производство на заграничных дочерних
компаниях и филиалах стало необходимой частью
воспроизводственного процесса большинства британских ТНК, их
важнейшей «родовой» чертой. Но доля промышленных
активов у них не одинакова, варьируется в зависимости
от многих факторов, среди которых немалую роль
играет «возраст» монополий. Если такая фирма, как,
например, «Тьюб инвестментс», быстрое восхождение которой
по пути интернационализации началось в 50-х годах,
имеет пока лишь около 15% своих активов за границей,
то столь опытные международные предприниматели, как
56

Таблица 2
Деятельность транснациональных монополий Англии
Основная сфера
деятельности
Общий
объем
продаж
(млн. ф.
ст.)
Продажи

заграничных филиа
лов (%)
1978—1979 гг.
ев Я в4
8{i
srg§
«Бритиш петролеум»
«Шелл транспорт анд
трейдинг» *
«Бритиш-америкэн то-
бэко>
«Импириэл кемикл
индастриз»
«Юнилевер лими-
тед» **
«Импириэл групп»
«Бритиш лейланд»
«Дженерал электрик
коммни»
«Эллайд брюэриз»
«Рио Тинто зинк «ор-
порейшн»
«Асюошиэйтед tfpHTmii
фудз»
«Гест, Кин
Нетглфолдз»
«Кзртовдз»
«Рад интериэшнл»
«Боу/вер корпорейшн»
«Галахер»
«Данлоп холдингз»***
«Рэнк ховис Мак-
дугл»^
«Лонро»
«Бритиш онсиджен
интернэшнл»
«Берма ойл»
Нефть и
нефтепереработка
Нефть и
нефтепереработка
Табачные изделия,
косметика
Х{имия
Продовольствие,
моющие средства
Табак
Автомобили и
запчасти

Электрооборудование
Напитки
Добыча и
переработка полезных
ископаемых
Пр одовольсггаие
энд Машиностроение
Ишусственмое
волокно, текстиль
Печатная
продукция, производство
бумага
Производство
бумаги
Табак
Резинотехнические
изделия,
спортинвентарь
Иродов ол вствие
Добыча полезных
ископаемых,
строительство, сельское
хозяйство
Промышленные
газы
Нефть и
нефтепереработка
57
17 560
11685
6512
4 533
4005
3240
3 073
2 343
2 138
1954
1822
1755
1662
1611
1564
1523
1475
1228
1214
1 196
1 122
78
62
81
40
40
11
18
12
29
77
32
31
23
24
58
57
17
58
63
45
52
79
35
44
10
12
19
9
75
32
25
36
51
47

Основная сфера
деятельности
Общий
сбъем
продаж
(млн. <]\
ст.)
Продолжение
Продажи

заграничных Лплиа-
лов(%)
«Тыоб ишестменте»
«Сиэрс холдинга»
«Торн электрикэл ин-
дастриз»
«Тэйт з«д Лайл>
«Томас Тилинг»
«Кедбери Шввпс»
«Хоккер Оиддли»
«Бритиш инсюлейтед
кэлендерз кейблз»
(БИКК)
«Лукас иадастриз»
«Консолидейтед гоулд
филдз»
«Элвктрикэл энд мью-
зикл индастриз»
(ЭМИ»****
«Бичем групп»
«Метал бокс»
«Бэбкок энд Уил-
KOIKC»
«Юнайтед бискитс»
«Коатс Паггонз»
«Рэди микст конкрит»
«Плеоси»
«Реюкит энд Колмэя»
«Рантри Макинтош»
«Джонсон Мэтью энд
компани»
«Пилкингтон бразврз»
«Глажюко холдинга»
«Тернер энд Ньюол»
«Интернэшнл компью-
терз лимитед»
Металлоизделия
Конгломерат

Электрооборудование
Переработка саха-
tpa
Конгломерат
Пищевая
промышленность
Общее
машиностроение
Общее
(машиностроение
Зашаоти «к 1автомо-
билям
Добыча и
переработка полезных
ископаемых

Электрооборудование
Фармацевтика
Упаковка
Общее
машиностроение
Пищевая
промышленность
Текстиль
Производство
стройматериалов

Электрооборудование
Продовольствие и
химия
Пищевая
промышленность
Химия
Стекольная
промышленность
Фармацевтика
Производство
стройматериалов
Производство
ЭВМ
1П78—197» гг.
1106
1 104
1092
1 147
1026
1{013
1007
991
953
873
866
808
778
710
679
132
611
607
563
561
549
544
541
509
17
19
24
15
37
25
43
971 31
74
44
56
28
50
33
57
31
62
36
34
40
34
42
33
X 2
Q Я~
21
i • «
11
40
14
36
16
37
19
90
34
50
46
37
> » •
65
• • •
24
• • •
• • •
3J
58

Основная сфера
деятельности
Общий
объем
продаж
(млн. ф.
ст.)
Продолжение
Продажи

заграничных
филиалов (%)
1978—1979 гг.
ее ж^.
sr S^
«Делгоа метал
компании
«Виккерс»
«Уэлкам фаувдейшн»
«Хлорид групп»
Черная я цветная
металлургия
Общее
(машиностроение
Фармацевтика
Химия
449
391
382
346
20
49
63
55
• « •
• • •
• • •
51
* Составная часть англо-голландского концерна «Ройал-датч
Шелла» (40% активов).
** Составная часть англо-голландского концерна «Юнилевер»
(50% активов).
*** Составная часть англо-итальянской монополии «Данлоп-Пирел-
ли».
**** До слияния с компанией «Торн электрикэл индастриз» в 1979
году.
Источники: Jane's Major. Companies of Europe. 1979—1980. L.,
1979; The Times 1000, 1979—1980, 1979;
Transnational Corporations in World Development:
Re-Examination. United Nations. N. Y., 1978; Labour Research,
1980, Jan., p. 2.
«Гест, Кин энд Неттлфолдз», держат там 40%
производственных активов, а такая международная монополия,
как «Кедбери Швепс», располагает более чем столетним
опытом международного предпринимательства и имеет
за границей около 50% своих активов. Однако при этом
британские ТНК, развивающиеся на базе использования
достижений НТР и действующие в наукоемких отраслях,
имеют гораздо большие темпы прироста заграничных
активов, нежели в целом компании традиционных
отрасли.
Почти все приведенные в табл. 2 монополии входят
в сотню самых крупных по размеру оборота британских
компаний. Примечательно, что если соотнести
совокупный объем продаж первых десяти гигантов (57 043 млрд.
ф. ст. в абсолютном выражении) с объемом оборота
тысячи британских компаний, то это составит около XU,
а у всех 50 ТНК он достигнет 95 024 млрд. ф. ст., или
59

свыше 40% общекорпоративного оборота9. Это
свидетельствует об огромной концентрации экономического
могущества в руках кучки представителей английской
буржуазии, интересы которых не замыкаются национальной
экономикой.
Из 50 указанных компаний 31 реализует на
подконтрольных зарубежных предприятиях более Уз общего
объема своих продаж, а у 13 ТНК оборот заграничных
филиалов составляет свыше половины. Не удивительно, что
в настоящее время доходы промышленных компаний за
рубежом составляют около 35% всех прибылей,
полученных всеми английскими компаниями. Учитывая, что еще
15% от общей суммы прибыли дает экспорт из Англии
и в итоге только половину — доходы от реализации
непосредственно на Британских островах, становится
ясным, что для английских транснациональных концернов
конъюнктура международного рынка важна не меньше,
а подчас и больше, чем уровень деловой активности в
национальном хозяйстве. Необходимо также учесть, что
за усредненными показателями источников прибыли
скрывается еще большая зависимость отдельных ТНК
от реализации продукции зарубежных филиалов. Так, к
примеру, «Рио Тинто зинк» и «Бритиш-америкэн тобэко»
получают за счет этого около 90% своих прибылей, «Би-
чем групп» —83, БИКК —60, «Плесси» —45% и т. д.10
В основе интернационального предпринимательства
лежит заграничное инвестирование британских
монополий. Конечной причиной, побуждающей их вкладывать
средства за национальными пределами, остается погоня
за максимизацией прибылей монополистической группы,
вывоз за пределы страны относительно «избыточного»
капитала компаний с целью противодействия тенденции
средней нормы прибыли к понижению. К. Маркс
отмечал, что «если капитал вывозится за границу, то это
происходит не потому, что он абсолютно не мог бы
найти применения внутри страны. Это происходит потому,
что за границей он может быть помещен при более
высокой норме прибыли»11. Говоря о процессе
относительного перенакопления капитала у монополий, нельзя не
вспомнить положения К. Маркса, что для крупных
капиталистов, владельцев уже существующих предприятий,
реальное значение имеет «компенсация понижения
нормы прибыли увеличением массы прибыли» 12. Таким
образом, в условиях господства крупнейших предприятий
инвестиционные возможности в той или иной зарубеж-
60

ной стране (то есть благоприятный «климат» для
капиталовложений и возможность их окупаемости) являются
для монополий не менее притягательными целями
вывоза капитала, нежели норма прибыли.
Рассмотрение конкретной инвестиционной практики
английских ТНК подтверждает этот вывод. Например,
по данным опроса 19 ведущих международных фирм, из
159 случаев произведенных ими за последнее
десятилетие вложений за границей в 124 случаях фирмы
исходили либо из стремления «создать возможности для
существующей производственной деятельности компаний»,
либо добиться «расширения уже имеющегося
заграничного бизнеса» 13. Разумеется, перспективы стабильного
роста монополий в свою очередь тесно связаны с
получением как можно большей прибыли. Но специфика ТНК
состоит в том, что прибыль здесь выступает как
кумулятивный результат операций монополии, а не каких-то ее
отдельных звеньев.
В настоящее время с обострением
межимпериалистического и межмонополистического соперничества
транснациональное накопление рассматривается английскими
монополиями не только как залог получения больших
прибылей, но и как стратегический шаг, необходимое
условие для выживания концернов в конкурентной
борьбе на мировых рынках. В противном случае они рискуют
быть задавленными своими соперниками, прежде всего
крупнейшими корпорациями Западной Европы, Японии
и США.
Импорт иностранного капитала в Англию также в
определенной степени стимулирует зарубежное
производство английских монополий. Пользуясь своим
преимуществом в какой-то области (более мощная
финансовая база, технологическое превосходство, более
совершенное управление производством), иностранные, в
первую очередь американские, монополии теснят
британских производителей или ограничивают сферу их
деятельности. И хотя^бблыпее отрицательное значение
внедрение иностряйного капитала имеет для некрупных
фирм, для крторых конкуренция часто заканчивается
катастрофы*; иностранный капитал подталкивает за
рубеж зачастую и крупных инвесторов.
Изьклшвая наиболее перспективный инвестиционный
вариан/ британские монополии, как правило,
сравнивают зарубежные и «домашние» условия воспроизводства
капитала. Поэтому при рассмотрении накопления капи-
61

тала английскими фирмами наряду с факторами
притяжения капитала необходимо учитывать
переплетающиеся с ними факторы его «выталкивания». Образование
относительного избытка капитала в монополизированном
секторе английской экономики зачастую происходит под
воздействием вялой хозяйственной активности в стране.
Отставание Англии от своих основных конкурентов (в
первую очередь стран ЕЭС и Японии) по уровню
валовых капиталовложений в экономику u при относительно
небольшой эффективности инвестиций оборачивается на
практике низкими темпами промышленного развития.
В результате возникает порочный круг: невысокие
темпы роста экономики не сулят предпринимателям
быстрого оборота капитала и, следовательно, увеличения
массы прибыли, однако отток капитала за рубеж еще
сильнее уменьшает объем средств для внутренних
инвестиций, а значит и норму народнохозяйственного
накопления капитала.
Не менее противоречивым фактором является и
государственно-монополистическое регулирование
экономики, направленное на ее «подстегивание» в период
ухудшения экономической конъюнктуры с помощью
кредитно-денежных мер. Поэтому многие фирмы
осторожно подходят к вопросу о новых капиталовложениях на
Британских островах, часто предпочитая вывезти
капитал за границу. И не только потому, что это укрепляет
их позиции на мировых рынках, но и вследствие той,
годами проводившейся английским правительством
политики искусственного сжатия спроса на внутреннем
рынке с целью уменьшения напряженности платежного
баланса, которая лишь на непродолжительное время
сменяется политикой стимулирования этого спроса.
«Слишком частое применение политики «стоп — вперед», —
писал английский экономист Р. Шоун, — не только
замедляет темп роста инвестиций, но и может привести к
тому, что эффект от уже произведенных
капиталовложений будет меньшим, чем в других странах» 15.
Таким образом, сплетение данных обстоятельств
приводит к тому, что при наличии благоприятных условий
на внешних рынках для крупнейших монополий Англии
расширение зарубежного производства становится более
прибыльным и в целом более перспективным, нежели
его стимулирование в собственной стране. В то же
время диалектика этого процесса такова, что ослабление
национального ядра международных фирм не проходит
62

бесследно для британской экономики, а это в свою
очередь рикошетом отрицательно сказывается и на их
собственных конкурентных позициях.
Развивая заграничную сеть предприятий,
транснациональные монополии Англии преследуют цель
сокращения возможных издержек производства и обращения в
рамках существующих связей между головными и
дочерними предприятиями. В конкретном случае вложения
в тот или иной заграничный филиал или операции в
какой-либо из находящихся за рубежом дочерних
компаний могут и не приносить наибольшей прибыли —
главной целью остаются достижение оптимального варианта
получения прибылей в масштабах всей
монополистической группы и гарантия стабильного роста фирмы.
Выход накопления капитала на международный уровень
предполагает в то же время перспективный в
экономическом отношении охват рынков, отработанную
стратегию проникновения в новые экономические зоны, а
также определенную гибкость управления и
финансирования подразделений, без чего монополиям трудно
рассчитывать на выживание в конкурентной борьбе.
О
МЕЖДУНАРОДНЫЙ
ОХВАТ
Продолжающееся укрупнение основных
монополий Англии несет с собой расширение сферы
господства британской финансовой олигархии, сопровождается
выходом процесса люнополизации на международные
рубежи. Транснациональные концерны и тресты
организуют производство прибавочной стоимости таким
образом, чтобы каждое производственное подразделение,
национальное иш заграничное, четко знало свои функции
и, опираясь/на внутрифирменное разделение труда,
содействовал^ стратегическим целям: во-первых, по
возможности /реализовать всю полученную прибавочную
стоимость/ максимально уменьшив потери при
перераспределении прибыли, которому она подвергается в
соответствии с затраченным капиталом по закону средней
нормы прибыли, и во-вторых, прибавить к обычным
прибылям, получаемым от предпринимательской
деятельности, монопольную сверхприбыль, полученную в
сфере реализации, от всевозможных спекуляций и дру-
63

гих мероприятий ограничительной деловой практики, в
которых воплощается господство монополистического
капитала.
Наряду с сверхкрупными компаниями других
капиталистических стран английские транснациональные
концерны занимают видное место в формировании
международного капиталистического разделения труда. Их
весьма значительные, в том числе и по международным
масштабам, размеры, а также давняя вовлеченность в
интернациональный бизнес обуславливают по-прежнему
существенную роль британских монополистов в
экономике капиталистического мира, несмотря на уменьшение
доли Великобритании в мировом производстве и
торговле.
Основными капиталоэкспортерами являются
наиболее мощные по величине активов и оборотов
промышленные компании. Об огромной монополизации
зарубежного инвестирования свидетельствует тот факт, что лишь
13 крупнейших ТНК владели в начале 70-х годов
примерно 32% всех промышленных филиалов британских
компаний за рубежом, причем в странах ЕЭС эта доля
составляет 34%, в США —55, а в Японии —76% 16.
В настоящее время примерно 3Д экспорта частного
капитала из страны приходится на прямые инвестиции
британских фирм. Именно такие вложения в
заграничные филиалы, дочерние или ассоциированные компании
предоставляют монополии-инвестору контрольный пакет
акций и возможность наиболее полной реализации всех
тех преимуществ, которые вытекают из организации
производства на международных рынках.
Региональное размещение прямых заграничных
инвестиций претерпевает в последние годы определенные
изменения. Прежде всего понижается удельный вес
стран Содружества, которые являлись традиционными
импортерами английского капитала в предвоенные, а
также в первые послевоенные годы. Еще в начале
60-х годов в этих странах было сосредоточено свыше
половины всего накопленного капитала и, кроме того,
ежегодный приток составлял около 50% всех
зарубежных инвестиций. Столкнувшись с необходимостью
принятия экстренных мер, направленных на укрепление
платежного баланса страны, английское правительство
было вынуждено в июне 1972 года отменить
существовавшие льготы при налогообложении в странах зоны
стерлинга, что означало де-факто прекращение существова-
64

Таблица 3
Географическое размещение прямых
заграничных капиталовложений Великобритании
(исключая капиталовложения банков, нефтяных и страховых
компаний)
Год
Промышленно развитые страны (%)
Западная
Европа
Северная
Америка*
другие
развитые
страны**

Развивающиеся
страны (%)
Итого
млрд. ф. ст.
%
1962 13,4 23,1 27,1 36,5 3404,0 100
1971 21,9 20,0 29,8 26,3 6666,9 100
1976 27,5 23,2 27,5 21,8 13 320,3 100
* Канада и США.
** Австралия, Новая Зеландия, ЮАР, Япония.
Источники: Business Monitor (M. 4). Census of Overseas
Assets, Overseas Transactions. 1976. L., 1978.
ния зоны. Но относительное сокращение притока
капитала происходит в первую очередь за счет
развивающихся стран, тогда как развитые капиталистические
государства бывшей зоны стерлинга по-прежнему
привлекают английский частный капитал. В табл. 3 показано
географическое распределение прямых частных
капиталовложений Англии за 15 лет.
Наиболее привлекательными местами приложения
предпринимательского капитала являются для
английских фирм Австралия, СЩА, Канада, ЮАР и ФРГ. Из
развивающихся стран ifepBoe место удерживает до сих
пор Индия, вложения/в экономику которой тем не менее
почти в 2 раза уступают британским вкладам в ЮАР.
Несомненно, что на/географическую направленность
английских инвестиций влияет целый комплекс
обстоятельств, которые/в совокупности составляют понятие
«благоприятный / инвестиционный климат». Усиление
взаимной миграции производительного капитала между
индустриальными капиталистическими странами
произошло в значительной степени под влиянием
научно-технической революции, бурного развития новых и
новейших отраслей промышленности в послевоенный период,
что обеспечивает иностранным инвесторам возможности
стабильного роста. Кроме того, имеет важное значение
3 Зак. 1585
65

относительно емкий внутренний рынок некоторых
развитых капиталистических стран, как, например, США, или
региональных группировок типа ЕЭС, что позволяет
иностранным предпринимателям быстро окупить
первоначальные вложения. Важно также наличие на этих
рынках высокопродуктивной, высококвалифицированной
рабочей силы, способной быстро осваивать самую
передовую технику и технологию производства. Наконец,
немалое значение принадлежит и надежности
долгосрочных вложений, что связано с политическими факторами.
Все эти обстоятельства, в частности, срабатывали,
когда английские монополии активизировали
проникновение в ЕЭС и США, что произошло в середине 60-х
годов. Внедрение монополистического капитала Англии в
страны ЕЭС, начавшееся задолго до официального
присоединения страны к «Общему рынку», является
классическим примером международного
предпринимательства нового типа. При формировании заграничных
дочерних предприятий акцент делался на создание
исключительно специализированных производств, связанных
друг с другом технологической зависимостью, которые
были призваны вместе с английской головной компанией
и прочими дочерними предприятиями составить
«замкнутую цепочку». Так, например, концерн «Лукас инда-
стриз», приобретая в 1972 году контрольный пакет
акций итальянской компании «Фаусто Карелло энд ком-
пани», превратил ее в свой «опорный пункт» и наладил
снабжение большинства своих зарубежных предприятий
производимыми там электролампами. «Импириэл ке-
микл индастриз» создала целую европейскую сеть,
нацеленную на взаимные поставки продукции, с
предприятиями во Франции, Бельгии, ФРГ и ряде других
западноевропейских стран, а штаб-квартиру европейского
отделения фирма уже с 1966 года разместила в Брюсселе.
Примечательно и то обстоятельство, что, как
правило, финансировались все эти инвестиционные
проекты за счет интернациональных рынков ссудных
капиталов.
В 70-х годах началось довольно активное
проникновение наиболее крупных и динамичных английских фирм
на американский рынок. Английские монополии
ответили тем самым на «американский вызов». В 1978 году
британские инвестиции составили 7 млрд. 370 млн. долл.
(18% всех иностранных вложений в американскую
экономику), что поставило англичан на второе место после
66

голландцев, у которых в распоряжении насчитывается
23% всех вложений, превосходя активы инвесторов
ФРГ в 2,3 раза, Японии — в 2,7 раза, Франции — в
3,8 раза.
«Ключевым моментом для понимания
продолжающегося роста английских приобретений в США, — пишут
английские экономисты С. Янг и Н. Худ, — является
стремление промышленных компаний обеспечить доступ
к управленческому и технологическому опыту, а также
к сетям маркетинга и обслуживания» 17. Вложения здесь
позволяют также американским фирмам расширять
экспортные поставки из США.
Что же касается традиционных зон приложения
английского капитала среди промышленно развитых стран,
как, например, бывшие переселенческие колонии, то
ТНК Англии продолжают увеличивать там масштабы
своих вложений. Одним из наиболее примечательных
примеров здесь остается Австралия. В условиях
сырьевого и энергетического кризиса на Западе у монополий
появился новый стимул вложений в австралийскую
экономику — расширить поставки со своих австралийских
филиалов таких энергоресурсов и материалов с
энергоемким циклом производства, как каменный уголь,
природный газ, алюминий и уран. Повышение цен на нефть
и опасение относительно регулярности ее поставок в
будущем еще более заставляют британские монополии
укреплять позиции на этом традиционном рынке,
всячески противодействуя японским и американским ТНК,
рвущимся в австралийскую экономику. «Инвесторы на
международной арене вновь открыли для себя
Австралию»,— писала 21 мая 1980 г. газета английских
деловых кругов «Файнэшнл тайме».
Причины снижения заинтересованности английских
фирм в вывозе капитала в развивающиеся страны в
основном также отражают ту общую тенденцию
переориентации потоков капитала на про^мышленно развитые
страны капитализма, которая характерна для частного
предпринимательского капитала Запада в целом в
послевоенный период. Причины этой переориентации
лежат не только в экономической области, но и в
политической. В немалой степени это объясняется борьбой
бывших колониальных стран за свою экономическую
независимость и обновление системы международных
экономических отношений, что существенно увеличивает риск
экспроприации заграничных капиталовложений частных
3*
67

фирм в этих странах. И хотя норма прибыли в
развивающихся государствах, как правило, выше, чем в
большинстве развитых стран, инвестиционные возможности
в целом оказываются здесь менее благоприятными.
В то же время следует отметить и определенные
различия между развивающимися странами как
импортерами капитала ТНК. Государства, делающие ставку в
своем экономическом развитии на всемерное
привлечение иностранного капитала (Бразилия, Сингапур,
Малайзия, некоторые страны Персидского залива и ряд
других), стали объектом интенсивных вложений
английских фирм. Более того, за счет расширения вложений
в обрабатывающую промышленность, а также в
торговлю, страховое и банковское дело и т. д. ряда
развивающихся стран вновь наметилась тенденция к
относительному нарастанию прямых английских частных
инвестиций в развивающемся мире. Их доля, неуклонно
снижавшаяся с начала 60-х годов, стабилизировалась
в 1974 — 1977 годах на уровне 25% текущих
вложений.
Есть и другое, быть может, не менее важное
обстоятельство, делающее развивающиеся страны
привлекательными объектами внешнеэкономической экспансии
английских ТНК. Ведь не только требования к
оптимальному размеру предприятий и стремление в
максимально возможной степени «снять сливки» с
достижений технического прогресса толкают монополии за
рубеж. По-прежнему немалое место отводится финансовой
олигархией таким «традиционным» операциям, как
снабжение страны сырьем с помощью филиалов или
дочерних компаний ТНК. Научно-техническая революция,
как известно, не отменяет зависимости от
«традиционного» сырья, хотя в ряде случаев и уменьшает ее. В
известном исследовании экономистов Кембриджского
университета о влиянии зарубежных инвестиций
отмечается стремление промышленных фирм не довольствоваться
простой покупкой сырья, а по возможности
устанавливать контроль над его источниками, так как «контроль,
осуществляемый английскими материнскими
компаниями над заграничными источниками снабжения,
позволяет им получать более дешевое и более качественное
сырье, с большей степенью надежности и регулярности
поставок, нежели в том случае, если бы данные
материалы были получены из неконтролируемого этой группой
источника» 18.
68

Таблица 4
Зависимость английской экономики
от импорта некоторых видов минерального сырья (%)
Вид им.тюртируемюго сырья и его доля в Основные поставщики из оазвивающих-
национальном потреблении Англии ся стран и их доля в потреблении
Бокситы
Глинозем
Медь
Олова
Ниоб1ий
Марганед
Вольфрам
— 100
— 100
— 82
-65
— 100
— 100
— 99,5
Гана — 72
Ямайка — 78
Замбия — 29, Чили — 20
Боливия — 47, Нигерия — 16
Малайзия — 9
Бразилия — 82
Бразилия — 29, Габон — 18
Боливия — 5, Таиланд — 15
Руанда — 5
Источник: Crowson P. Non-Fuel Minerals and Foreign Policy. L.,
1978.
Особенно сильно Англия зависит от импорта из
развивающихся стран таких сырьевых товаров, как
бокситы, медь, олово, фосфаты, ряд редких металлов.
Британские монополии с ростом цен на мировых
рынках на многие сырьевые товары стремятся
зарезервировать за собой источники сырья, как это они делали и
в прошлом, и тем самым гарантировать возможности
будущего роста. Но далеко не всегда проникновение ТНК
в сферу добычи сырья связано с созданием в
развивающихся странах перерабатывающих мощностей. Как
правило, монополии заинтересованы в импорте с
принадлежащих им рудников первичного сырья, тогда как
заводы по его переработке располагаются обычно в промыш-
ленно развитых капиталистических странах. Более того,
по свидетельству английского экономиста В. Кейбла,
английские ТНК активно занимаются лоббистской
деятельностью в правительственных органах своей страны
и ЕЭС с целью не допустить создания в развивающихся
странах мощностей по переработке первичного сырья,
ибо импорт полуфабрикатов, а тем более продуктов
окончательной переработки существенно уменьшает их
прибыли 19.
Иногда английские монополии, стремясь «запастись
впрок», перекупают сырьевые компании у других
монополистов. Нефтяной гигант «Бритиш петролеум», к
примеру, приобрел за 410 млн. ф. ст. по договоренности с
69

южноафриканской монополистической группой Оппен-
геймеров известную сырьевую компанию «Селекшен
траст». По оценке лондонского журнала «Экономист»,
чтобы самостоятельно создать такую же сеть
зарубежных предприятий (включающих добычу золота, серебра,
никеля и меди) на трех континентах, «Бритиш
петролеум» потребовалось бы 10, а то и 20 лет20. Весьма
примечательно, что в данном случае разбогатевший на
нефтяных доходах английский концерн, подобно
американским нефтяным монополиям (американская «Экссон»
также, как известно, приобрела «на корню» ряд медных
рудников в Чили), осуществляет широкую программу
диверсификации вложений, стремясь запастись сырьем,
которое может скоро стать весьма дефицитным.
Деятельность английских монополий вызывает
серьезную критику во многих развивающихся странах.
«Отношения между развитыми капиталистическими
странами и развивающимся миром, поскольку они
опосредствуются ТНК, очень напоминают процесс
первоначального накопления капитала, — пишет индийский экономист
С. Банерджи. — Это, однако, делается намного
изощреннее, чем практиковали . торговые мародеры XVI и
XVII веков... Индийский опыт убедительно доказал, что
связи с транснациональными корпорациями никоим
образом не ускорили диверсификацию промышленности
страны. Мало они способствовали и увеличению
занятости. Не произошло существенного улучшения
положения платежного баланса Индии, уменьшения
иностранного контроля над ее экономикой, передачи ценной
технологии, опыта в сбыте продукции и управлении
производством».
Как правило, у английских ТНК рука об руку с
зарубежным инвестированием идут процессы
диверсификации производства, в ряде случаев переплетаясь. Очень
часто именно за рубежом крупные фирмы проникали в
те отрасли, которые либо не были связаны с их
основной сферой деятельности, либо связаны косвенно.
Взаимодействие диверсификации производства с
международным предпринимательством хорошо заметно на
примере английской текстильной монополии «Коатс Па-
тонз». Свое нынешнее название фирма приобрела в
1960 году, после того как крупный производитель
ниток и хлопчатобумажной пряжи трест «Дж. энд П.
Коатс», имевший солидные заграничные активы в
нескольких десятках стран на всех континентах земного шара,
70

приобрел Другую английскую фирму «Патонз энд Бол-
дуинз», отличавшуюся прежде всего внутренней
ориентацией! но действовавшей на ином рынке — рынке
шерстяной'пряжи. На протяжении последующих 15 лет
были приобретены десять компаний текстильной
промышленности, что позволило «Коатс Патонз» освоить такие
сферы деятельности, как производство синтетической
пряжи, хлопчатобумажных и шерстяных тканей,
готового платья (прежде всего детской одежды). Кроме того,
компания скупила множество магазинов для реализации
своей продукции. Взаимное дополнение
производственных операций в приобретенных предприятиях шло «по
вертикали» (пряжа — ткань — готовая одежда) и
сопровождалось существенной экономией, которую получала
фирма, расширив взаимные поставки, проникнув в
сферу реализации. Увидев возможность понизить
издержки производства за счет экономии на фонде зарплаты,
не потеряв в производительности труда, монополия
закрыла текстильные предприятия в Голландии и Японии,
компенсировав эти потери новыми филиалами в
Испании, Португалии, Гонконге, Малайзии, Таиланде, а
также Аргентине, Мексике и Бразилии (последняя в
результате стала крупнейшим источником прибылей группы).
Наряду с традиционными текстильными предприятиями
в составе группы «Коатс Патонз» появились в этот
период и некоторые предприятия металлообрабатывающей
промышленности. «Это была прежде всего попытка
уменьшить зависимость от текстильной промышленности
и производства одежды, — писал английский журнал
«Малтинэшнл бизнес»21, — но, безусловно, «Коатс
Патонз» также стремилась найти благодатное поле для
своих весьма значительных финансовых ресурсов». Была
избрана на основе целостного и автоматизированного
процесса штамповка мелких металлических деталей, вплоть
до компонентов ручных часов, а также изготовление
изделий из пластика. Первоначально это несколько
необычное для текстильной компании производство было
внедрено на заводах в Канаде и США и лишь затем,
убедившись в высокой рентабельности операций, фирма
перенесла их на английские предприятия. Если
добавить к этой сфере бизнеса производство таких
сопутствующих товаров, как, например, застежки «молния», то
окажется,^что новые области приложения капитала
принесли этой текстильной монополии значительно большую
прибыль, нежели ряд традиционных. С 1963 по 1973 год
71

в период активной диверсификации оборот подобных
производственных операций «Коатс Патонз» возрос
более чем в 10 раз, с 3 до 35 млн. ф. ст.22
В результате, располагая в настоящее время свыше
40 промышленными предприятиями за рубежом, этот
типичный диверсифицированный концерн черпает за счет
эксплуатации иностранной рабочей силы примерно 83%
всего объема получаемых прибылей.
Ставка на расширение производственного профиля
дает ТНК возможность получать дополнительные
выгоды от специализации и комбинирования производства,
наращивать масштабы производственной и финансовой
деятельности и в результате более успешно
противостоять всевозможным экономическим потрясениям. Особая
роль принадлежит здесь так называемой «вертикальной
интеграции», то есть поглощению фирм, занятых на
технологически сочетающихся друг с другом стадиях
производства. Очень часто стремление монополий
вторгнуться в смежные отрасли объясняется попыткой
использовать с большей отдачей продукты переработки
сырья и отходы, и в то же время застраховать себя от
чрезмерной привязки к одной отрасли. Примечательно,
что стремление к такому проникновению носит
обоюдный характер. Например, химический концерн ИКИ и
резинотехнический «Данлоп раббер» приняли участие в
образовании консорциума по эксплуатации нефтяных и
газовых месторождений Северного моря, расширяя
таким образом вторжение в нефтехимию. Одновременно
развитие химической промышленности рассматривается
как своеобразный запасной выход практически всеми
английскими нефтяными компаниями, у которых уже в
начале 70-х годов примерно 10% оборота приходилось
на эту сферу, причем за последние годы эта доля
имеет тенденцию к постоянному росту.
«Вертикальная интеграция», осуществляемая
английскими монополиями, почти всегда предполагает
включение в структуру фирмы сбытовых точек. Вторжение
ТНК в сферу реализации направлено на уменьшение
издержек обращения, возможность более оперативной
реализации рыночной стратегии. Сказывается и возросшая
за последние годы привлекательность для английских
инвесторов сферы услуг в целом — как в развивающихся,
так и в развитых странах. Собственной сбытовой сетью,
а также складами обзавелись например в 70-х годах
только на американском рынке такие компании как «Бри-
72

тиш-америкэн тобэко», «Гест, Кин энд Неттлфолдз»,
«Бритиш петролеум» и ряд других.
По пути «вертикальной диверсификации» идет
большинство британских ТНК, но лишь некоторым из них
удалось стать полностью
«вертикально-интегрированными».
Отчасти это обусловлено спецификой
технологических процессов, в других случаях для фирм
обрабатывающей промышленности объективно сложно завершить
«вертикальную» цепочку, так как источники снабжения
либо уже сильно монополизированы, либо находятся в
руках государственных компаний принимающих стран.
Тем не менее очевидно, что столь выгодное для ТНК
устранение посредников, вклинивающихся во
внутрифирменные операции, является тем ферментом, который
стимулирует стратегию, направленную на
сосредоточение в руках одной фирмы производства сырья, орудий
по его переработке, изготовление готовых изделий и
контроль над их сбытом. Один из наиболее
примечательных примеров представляет здесь концерн «Кэр-
толдз», который в 60-х годах, следуя плану
диверсификации производства, разработанному головной
компанией, провел целую серию «вертикальных» поглощений в
текстильной и химической промышленности,
присоединив не менее 50 промышленных предприятий в Англии и
за рубежом. Аналогичным путем идут фирмы «Гест,
Кин энд Неттлфолдз», «Бритиш оксиджен», «Лукас ин-
дастриз», «Рио Тинто зинк» и др. Примечательно, что
в целом эти компании демонстрируют более высокие
темпы роста оборота и прибылей, нежели менее
диверсифицированные, и занимают прочные позиции в
конкурентной борьбе на мировых рынках, выглядя
существенно сильнее менее «зрелых», в основном
«горизонтально интегрированных» трестов.
Например, за десять лет с 1969 по 1978 год активы
десяти крупнейших английских транснациональных
монополий увеличились в среднем в 3,2 раза, в том
числе капитал «Гест, Кин энд Неттлфолдз» возрос в 3,5
раза, «Лукас индастриз» — в 4,6 раза, «Бритиш оксид-
жен»—в 6,1 раза23.
Финансовая олигархия Англии за долгие годы
накопила значительный опыт и приобрела большую гибкость
в умении подстраиваться к новой расстановке сил в
мировом хозяйстве. Не случайно поэтому стратегию дивер-
73

сификации производства приняли на вооружение и
старейшие, в прошлом «колониально-сырьевые» английские
компании. Расширяя сферу деятельности, они стремятся
приспособиться к изменяющимся экономическим
условиям на мировых рынках и новым требованиям
принимающих стран, вносят серьезные изменения в
организацию своего производства. Процесс проникновения
таких компаний в отрасли обрабатывающей
промышленности, освоение ими производства готовых изделий,
особенно в новых и новейших отраслях, влечет за собой их
постепенную трансформацию. Отход от узкой
ориентации на добычу одного вида сырья, вовлечение в
промышленное производство в широких масштабах и в
доведение товара до потребителя существенно преобразуют
такие компании, превращая их в промышленно-сырьевые
фирмы. К их числу относятся такие международные
компании, как «Лондон тин смелтерз», ранее лишь
добывавшая и вывозившая оловянную руду, а ныне
располагающая целым рядом промышленных предприятий по
производству цветных металлов, нефтяная компания
«Берма ойл», все более энергично проникающая в
химическую промышленность. А компания «Консолидейтед
гоулд филдз», занимавшаяся в прежние времена только
добычей цветных металлов в основном в Австралии и
ЮАР, ныне вышла на рынки других развитых стран,
например Соединенных Штатов Америки, где владеет
мощностями по производству бурильного оборудования
и выплавке стали.
Многие британские транснациональные монополии
переступили грань промышленной специализации и
имеют активы в самых различных отраслях экономики как
в Англии, так и за рубежом, приближаясь в этом
отношении к компаниям конгломератного типа. Однако к
типичным конгломератам, выросшим за какие-то 10—
15 лет, относятся такие международные компании, как
«Сиэрз холдингз», «Томас Тилинг», «Реккит энд Кол-
ман», «Рэнк организейшн». Практически все они
представляют собой смесь самых разнообразных компаний,
объединенных в результате централизации капитала
единым титулом собственности. «Конгломератный взрыв»,
в столь сильной степени затронувший американскую
экономику в начале 70-х годов, в Англии проявил
себя значительно меньше. Сохранившиеся в целом
возможности межотраслевого перелива капитала и актив-
74

ной внешней экспансии явились предохранительными
клапанами, выпустившими пар спекулятивной горячки у
многих британских фирм, уменьшая тот ажиотаж,
который, как правило, сопровождает сколачивание
конгломератов. Поэтому если в конце 60-х годов около 20%
американских монополий, входящих в «клуб 500»,
подпадало под рубрику «конгломерат», то в первой сотне
крупнейших британских монополий ярко выраженных
конгломератов было всего шесть.
В целях ускоренной централизации капитала
монополии-конгломераты, деятельность которых тесно
связана с биржей и во многом от нее зависит, широко
прибегают к различным спекуляциям как на внутреннем
рынке, так и за границей. Одной из них является так
называемый полочный метод поглощения других компаний.
Он заключается в последовательной скупке ряда фирм,
начиная с относительно небольшой, основная часть
акций которой затем реализуется, а вырученные средства
используются для приобретения другого предприятия.
В итоге в руках фирм-конгломератов концентрируются
активы множества компаний, действующих в
совершенно разных отраслях экономики. Так, например, «Сиэрз
холдингз», сколоченный в 50 — 60-х годах одним из
наиболее оборотистых бизнесменов Англии Ч. Клором
(являющимся пожизненным президентом фирмы),
производит и продает обувь и текстильные изделия,
изготавливает насосы, вязальные машины, электротрансформаторы,
торгует ювелирными изделиями, имеет сеть прачечных
и даже содержит тотализаторы.
Деятельность монополий-конгломератов сопряжена с
немалыми трудностями. Прежде всего значительно
усложняется процесс управления разнородными
предприятиями, входящими в ту или иную монополистическую
группу. Возникают также дополнительные сложности в
организации НИОКР, маркетинга и т. д. Накопление
капитала конгломератами носит крайне противоречивый
характер, поскольку имеет место лишь видимость
обобществления производства, а уменьшения издержек, что
обычно свойственно укрупненному производству, в
конгломератах не происходит. В период кризисных
потрясений многие конгломераты разваливаются. Так, после
кризиса 1974 — 1975 годов бесславно закончил свою
карьеру и вообще сошел со сцены конгломерат «Слейтер
уокер секьюритиз», а против его владельца Дж. Слейте-
ра, перед которым мир британского бизнеса долго пре-
75

клонялся, было возбуждено дело по обвинению в
нарушении по меньшей мере 15 правил операций с ценными
бумагами.
Вынос британскими монополиями процесса
производства за национальные границы страны влечет за
собой немалые изменения в их организационной
структуре и формах управления своими подразделениями. По
сравнению с «чисто национальными» фирмами ТНК
решают более сложные управленческие задачи,
включающие, с одной стороны, проведение в жизнь единой
стратегической линии монополистической группы, а с
другой — максимальную адаптацию зарубежных
предприятий, которые сталкиваются с разнообразием
производственных и рыночных условий, к специфическим
условиям того рынка, где они оперируют. Разумеется, на
организацию и управление накладывают свой отпечаток
уровень концентрации и диверсификации производства,
масштабы зарубежной экспансии и ряд других
факторов.
До середины 50-х годов подавляющее большинство
английских международных компаний ориентировалось
в своей деятельности на функциональную структуру.
Она сложилась еще на ранних этапах
монополистических объединений и была характерна как для
внутренней организации, так и для заграничной деятельности.
Организация компаний по функциональному признаку
возлагает ответственность за ту или иную сферу
деятельности (например, финансы, производство, сбыт
и т. д.) на отдельные службы. Их место в иерархии
фирмы, а также пределы полномочий каждого
предприятия определяются и координируются центральным
руководством. Такая организация управления, характерная
в основном для компаний трестовского типа, дает
менеджменту центрального оффиса значительную власть и
существенно ограничивает автономию подразделений.
Она могла осуществляться лишь в условиях
относительно невысокой диверсификации деятельности, когда
фирма сосредоточивается на производстве какого-то
преобладающего в ее ассортименте или единственного
продукта. Как отмечает английский экономист Д. Чэннон
в своем исследовании, посвященном стратегии и
структуре британских предприятий, к 1950 году из 92
крупнейших фирм Англии у 52 наблюдалась организация
управления именно по функциональному признаку24.
По мере роста концентрации производства, расшире-
76

ния его профиля встает вопрос о реорганизации
управленческой структуры той или иной фирмы,
приспособлении ее к новым требованиям. Функциональная
структура, как показала практика, затрудняла координацию
деятельности подразделений, а следовательно,
существенно уменьшала возможности сокращения издержек
производства и обращения. Именно поэтому на смену
ей пришла так называемая отделенческая структура, в
результате чего в рамках большинства компаний были
сформированы специальные международные отделения,
на которые возлагаются новые функции управления и
контроля.
Промежуточное место в эволюции организационной
структуры британских ТНК занимает холдинговая
компания. Холдинговая компания — важный инструмент
контроля и координации с помощью финансового
механизма ряда внешне самостоятельных предприятий. В
настоящее время довольно значительное число английских
ТНК сохранили эту форму организации. В то же время
наибольшей «модой» холдинг-компании пользовались в
начале 60-х годов, а затем число монополий,
организованных таким образом, стало сокращаться.
Расширение международных операций, увеличение их
объема и усложнение характера, возрастающая
конкуренция на мировой арене потребовали от монополий
новых организационных решений. Поэтому начиная со
второй половины 60-х годов все большее число
британских ТНК вводит многоотделенческую («мультидивизи-
онную») организационную структуру управления. Она
означает существенное расширение оперативной
самостоятельности зарубежных отделений, тогда как в
функции штаб-квартиры входит разработка стратегии всей
группы и координация ее реализации. К началу 70-х
годов, как свидетельствуют данные по 100 крупнейшим
британским компаниям, «мультидивизионная»
структура была взята на вооружение 72 фирмами, 20
монополий являлись холдинговыми компаниями и лишь 8
сохранили функциональную структуру25.
Использование подавляющим большинством ТНК
отделенческой структуры управления отражает
значительно большую гибкость, которую в настоящее время
демонстрирует британский монополистический капитал
на мировой арене. Здесь сказывается стремление
монополий повысить эффективность управления, отладить
механизм функционирования зарубежных филиалов.
77

На практике отделения британских ТНК
функционируют по продуктовому или географическому признаку.
В случае, если преобладает продуктовая структура,
зарубежное подразделение отвечает за все производство
определенного товарного ассортимента; при
географической организации за филиалом или дочерней
компанией закрепляется конкретный регион или страна, где
данное подразделение разрабатывает, производит и
сбывает свои товары.
Большая часть английских международных
монополий организована по продуктовому принципу. К числу
таких монополий относятся все нефтяные и пищевые
компании, а также концерны «Виккерс», «Тьюб инвест-
менте», «Лукас индастриз», «Пилкингтон бразерз»,
«Торн электрикэл индастриз» и ряд других. Что же
касается географической организации, то она встречается
«в чистом виде» гораздо реже. Из числа ТНК такую
организацию имеет лишь крупнейшая горнорудная
монополия «Рио Тинто зинк» и цементный трест «Реди микст
кон крит».
Наиболее «зрелые» британские монополии, давно
утвердившиеся на международных рынках и чутко
реагирующие на развитие науки управления, считают
наиболее перспективной смешанную организационную
структуру. Она дает возможность, с одной стороны,
координировать деятельность зарубежных подразделений
и в то же время лучше приспосабливать тот или иной
товар к потребностям рынка, быстрее осваивать новые
изделия. Синтез продуктового и регионального подходов
повышает маневренность монополии. К числу фирм с
такой структурой относятся химические монополии «Им-
пириэл кемикл индастриз», «Олбрайт энд Уилсон»,
фармацевтическая «Бичем групп», электротехнические
фирмы «Дженерал электрик компани» и «Плесси»,
конгломерат «Реккит энд Колман» и ряд других.
Взяв на вооружение смешанную структуру
управления, транснациональные монополии получают
возможность полнее использовать преимущества
международного разделения труда, расширять
специализацию и кооперирование отдельных подразделений и
одновременно свести процессы цроизводства и сбыта
в единый комплекс, обеспечив предельную
координацию всех звеньев. Эволюция ТНК Англии во многих
аспектах аналогична становлению крупнейших
американских корпораций, многие из которых рассматривают
78

весь капиталистический мир как единый рынок, сплавив
воедино внешние и внутренние операции. Наглядный
пример монополии, близкой к такой глобальной
организационной структуре, представляет собой гигант
британской химии ИКИ. Этот концерн стремится привести
организацию и управление зарубежными подразделениями
в соответствие со все более увеличивающимся
международным охватом своих операций. В организационной
структуре ИКИ имеется 12 продуктовых отделений,
осуществляющих координацию производства и сбыта
товаров определенной номенклатуры и контролирующих всю
сферу деятельности дочерних и ассоциированных
компании монополистической группы за рубежом, где
находится почти 300 подконтрольных ИКИ предприятий, а
также в Англии, где действует примерно 200 филиалов
компаний. Наряду с товарными отделениями в составе
ИКИ существует восемь региональных отделений, так
называемых «групп по выработке политики»,
руководство которых несет ответственность за планирование,
разработку, производство и сбыт всех товаров на
данном региональном рынке. «За последние 25 лет, —
отмечал один из ведущих менеджеров ИКИ М. Клэфэм, —
ИКИ претерпела трансформацию от компании,
ориентированной на свой внутренний рынок и внутреннюю
промышленную базу, превратившись в многонациональную
группу компаний, сознательно оперирующую как единое
целое»26.
Рост взаимоувязки производства и управления на
международном уровне, несомненно, повышает
эффективность функционирования и увеличивает прибыли
британских монополий. Однако такого рода централизация
операций имеет «двойное дно», она закрепляет
углубляющийся конфликт между узкокорыстными
интересами капиталистических фирм и потребностями развития
национальной экономики, причем как стран приема, так
и в значительной степени самой Англии.
Некоторые британские монополии и до настоящего
времени являются холдинговыми компаниями, или,
точнее говоря, имеют в своей организационной структуре
материнскую компанию, назначением которой является
не производственная деятельность, а сосредоточение в
своих руках контрольного пакета акций дочерних
производственных предприятий. К числу таких ТНК
относятся концерны «Коатс Патонз», «Хоккер Сиддли», «Бо-
утер корпорейшн», «Глакско холдингз», а также боль-
79

шинство конгломератов. Не случайно, что именно они
являются наиболее «прожорливыми» монополиями и
активно участвуют в процессе централизации капитала —
организация материнской компании в виде холдинга
дает возможность гораздо легче осуществлять поглощения
других фирм. Но у некоторых ТНК сохранение за
материнской компанией формы холдинга уживается с
отделенческой структурой управления по продукту. Таким
путем монополии стремятся сохранить рычаги контроля
над дочерними компаниями и активно участвовать в
поглощениях других предпринимателей. С другой стороны,
у дочерних предприятий сохраняется возможность
организовать эффективное собственное управление по
продуктовому принципу. В данной подгруппе три крупные
международные компании: «Бритиш оксиджен», «Гест, Кин
энд Неттлфолдз» и «Кэртолдз», для которых одной из
характерных черт стало возведение в ранг стратегии
политики диверсификации с помощью поглощений.
В своей научно-исследовательской,
производственной, финансовой и коммерческой деятельности многие
фирмы стремятся найти оптимальное сочетание между
принципами централизации и децентрализации. Как
показывает практика, функционирование этих монополий,
решения стратегического порядка и прежде всего
разработка долгосрочной политики фирмы принимаются
высшим управленческим звеном материнской компании.
Одновременно зарубежным предприятиям
предоставляется значительная свобода в оперативной
деятельности, в плане наиболее полной реализации тех
возможностей, которые открываются на рынке той или иной
страны или региона.
В настоящее время в управлении британскими ТНК,
в особенности у быстро растущих концернов передовых
отраслей промышленности, преобладает тенденция к
централизации. Здесь можно выделить жесткий контроль
перспективного планирования, научно-технической и
финансовой политики. Фундаментом для усиления
централизации служит преобладание прямых инвестиций в
заграничных капиталовложениях английских монополий.
Право собственности, особенно владение 100%
акционерного капитала, гарантирует полное «послушание»
зарубежных подразделений, безусловное соблюдение ими
тех установок, которые спускаются штаб-квартирой ТНК.
Не случайно, например, английская компания «Бритиш
оксиджен» так настойчиво стремилась заполучить пол-
80

ный контроль над американской фирмой «Эирко»,
несмотря на противодействие последней. В начале 70-х
годов приобретение «Эирко» было запрещено Федеральной
торговой комиссией США на основе антитрестовского
законодательства. Однако в 1977 году английской
монополии все же удалось добиться своего и «протолкнуть»
выгодную сделку. В том случае, если на зарубежный
рынок вынесено какое-либо узкоспециализированное
производство, за границей размещаются как бы
заготовочные цеха монополий. Особенно это свойственно
фирмам таких отраслей, как электроника и электротехника,
производство сельскохозяйственных машин и некоторых
других видов машиностроения. Особенно выгодно для
ТНК бывает размещать эти промежуточные звенья в
развивающихся странах, используя на трудоемких
операциях находящуюся там в изобилии дешевую рабочую
силу.
Немалое значение в централизации управления ТНК
играет активное использование ими
электронно-вычислительной техники. Стремясь во имя обеспечения своей
основной цели — максимизации прибыли — повысить
эффективность управления, многие британские ТНК
приняли на вооружение автоматизированные системы,
обеспечивающие быстрый сбор и переработку полученной
информации. Использование ЭВМ позволяет также
осуществлять прямой оперативный контроль над
действиями тех или иных заграничных филиалов.
К примеру, в рамках концерна «Юнилевер»
создана автоматизированная система управления,
дающая возможность эффективнее осуществлять
внутрифирменное планирование, шире использовать методы
маркетинга, более гибко координировать
производственно-сбытовую деятельность свыше 500 дочерних предприятий
фирмы, разбросанных по всему миру.
Таким образом, стратегия и тактика британских
гигантов отличаются большим разнообразием. В процессе
эволюции своей заграничной деятельности каждая
монополия адаптировала такую структуру управления,
которая в наибольшей степени отвечает ее стратегическим
целям. Характерный пример интеграции
производственной деятельности на базе интернационализации дает
английская компания «Метал бокс» — крупнейший в
Англии и один из крупнейших в мире производитель
контейнеров, различной металлической упаковки, а
также оборудования для их производства. Используя сме-
81

шанную продуктово-географическую организационную
структуру, руководство монополии через дочернюю
холдинговую компанию «Метал бокс оуверсиз»
осуществляет полный контроль за деятельностью 21 дочерней
компании (всего 40 заводов) в 13 странах, опираясь при
этом на обладание контрольным пакетом акций во всех
крупнейших предприятиях и имея 100-процентную
собственность в более мелких. Сфера полномочий
руководства дочерних подразделений на местах ограничивается
поддержанием бесперебойного функционирования
промышленного производства, определением наиболее
рациональных путей сбыта производимых товаров и
некоторыми кадровыми вопросами (продвижение по службе).
Что же касается таких сфер, как организация НИОКР,
осуществление новых капиталовложений, раздел рынков,
то все они остаются прерогативой штаб-квартиры
фирмы, находящейся в Лондоне. Ключевым звеном
централизованного руководства монополий выступает
финансовый контроль. Каждому заграничному подразделению
ежегодно устанавливается бюджет, выйти за пределы
которого оно не имеет права. Кроме того, все
капиталовложения, превышающие 50 тыс. ф. ст., должны быть
одобрены финансовым комитетом материнской
компании. Естественно, что говорить в таких условиях о
независимости заграничных компаний и филиалов от
центра, как это делает пропаганда ТНК, не приходится.
Фирма присваивает себе все выгоды, которые можно
получить от централизованного международного
производства в крупных масштабах.
Такими достаточно жесткими методами, действуют
многие английские монополии-«нувориши», становление
которых относится к послевоенному периоду и которые
стремятся копировать в своей международной
деятельности приемы своих американских конкурентов. Но
подчас отдельным подразделениям британских ТНК
все-таки удается добиться большей свободы рук. Руководство
фирмы идет на это в том случае, если действия
дочерних компаний имеют самостоятельное значение и
развертываются на обширном рынке. Так, например, вне
рамок общей стратегии монополий действуют
американские филиалы многих британских ТНК, что связано как
со значительным объемом операций на этом
крупнейшем рынке, так и со стремлением компаний избежать
попадания «под нож» «антитрестовского»
законодательства США.
$2

Независимое поведение филиала или дочерней
компании в рамках внутрикорпоративной империи ни в
коем случае нельзя переоценивать. Даже в самых
децентрализованных фирмах ключевые рычаги управления, и
в первую очередь финансы, подчинены единой
стратегии. Однако приходится считаться и с тем фактом, что
для многих английских ТНК характерны гораздо
большая независимость подразделений, чем это допускают,
например, американские монополии, и, может быть,
большая самостоятельность, чем того бы хотело
руководство материнской компании перед лицом
международной конкуренции и необходимости единой стратегии.
Здесь дают себя знать исторические условия развития
международного предпринимательства. По мнению,
например, английского экономиста Ф. Коулбрука,
недостаточно современное управление во многих
международных фирмах может быть объяснено определенной
«психологической» инерцией, тем, что «прямые заграничные
инвестиции Англии росли в то время, когда быстрой
системы связи еще не существовало и способность
принимать решения должна была быть передана людям на
местах»27. Особенно существенная децентрализация
характерна для тех предприятий, которые действуют в
развитых странах Содружества, и прежде всего в
Австралии, ЮАР, Новой Зеландии. Некоторые фирмы даже
оказываются в весьма трудном положении, не будучи
подстрахованными головной компанией перед лицом
массированного вторжения на облюбованный ими рынок
зарубежных ТНК, ибо на протяжении многих десятков
лет английские компании действовали практически в
условиях «конкурентного вакуума».
Поэтому при всем сходстве методов деятельности
часто проявляются и довольно серьезные различия в
поведении американских и английских ТНК. Французские
экономисты, например, справедливо отмечают в этой
связи, что налицо «определенное различие между высоко
централизованными, многощупальцевыми
американскими трестами, размножающимися через посредство
филиалов, строго подчиненных интересам центрального
правления, и многонациональными компаниями более
специфически английского типа, каждое щупальце
которых располагает широкими правами принимать
решения, управлять, контролировать, а их центральные
правления ограничиваются составлением в общих чертах
программы развития и обеспечивают координацию»28.
83

Конечно, в данном случае речь может идти лишь о тех
приемах управления, которые характерны для многих,
но далеко не всех британских ТНК, ибо, как и для
монополий любой другой страны, для них характерно
разнообразие применяемых организационных структур и
форм управления.
Те методы, с помощью которых крупнейшие
международные компании Англии проникают на рынки других
стран, организуя там промышленное производство,
различаются также в зависимости от целей, которые
ставят перед собой эти монополии. Так, например, вначале
компания может открыть лишь сбытовое отделение или
предприятие по сборке, тогда как основное
производство будет размещено либо в Англии, либо в наиболее
«удобно расположенном» филиале в какой-то третьей
стране. Одним из наиболее распространенных методов
проникновения может служить образование смешанных
предприятий с участием капиталистов данной страны.
Создание смешанных компаний английские ТНК
практикуют иногда, для того чтобы опробовать, насколько
перспективен данный рынок. Для этого часто местная
компания получает возможность производить товары по
английской лицензии, а затем, убедившись, что
реализация данного продукта успешна и вписывается в
стратегию монополистической группы, материнская компания
увеличивает свою долю акций до обладания
контрольным пакетом. Так, например, прежде чем приобрести
итальянскую автомобильную фирму «Инноченти» и
выйти на рынок этой страны, английский концерн «Бритиш
лейланд» заключил с данной фирмой лицензионное
соглашение об изготовлении в Италии автомобилей марки
«Мини» и приобрел 5% акций этой компании. Точно
так же поступила монополия ИКИ, приобретая
американскую корпорацию «Атлас кемикл индастриз», с
которой ранее она имела соглашение о производстве в США
ряда товаров (в первую очередь медикаментов) по
лицензии ИКИ.
Такая форма внешней экспансии, как смешанное
общество, позволяет наиболее успешно «вживаться» в
экономическую структуру страны — импортера капитала, и,
кроме того, что немаловажно, по расчетам руководства
многих английских корпораций, может в определенной
мере способствовать более лояльному отношению к
данной фирме со стороны местного правительства.
Особенно большие надежды возлагаются английскими монопо-
84

листами на образование смешанных предприятий в
развивающихся странах. Если в развитых странах
английские ТНК предпочитают иметь дочерние предприятия,
находящиеся в их полной собственности, то, как
отмечается в докладе Секретариата ООН
«Транснациональные корпорации в мировом развитии: повторное
рассмотрение», в развивающихся странах они «во все
возрастающей степени предоставляют долю участия
национальному капиталу» 29. Правда, речь идет
преимущественно о новых инвестициях, тогда как допуск местного
капитала в уже функционирующие дочерние
предприятия, как правило, руководством ТНК затрудняется.
На практике образованные английскими
монополиями в развивающихся странах смешанные предприятия
чаще всего полностью подчинены стратегии ТНК.
Располагая патентной монополией на используемую
технологию, международные гиганты, даже не имея
контрольного пакета акций в смешанном предприятии, делают
местных акционеров лишь формальными совладельцами
производства, хотя и гарантируют им определенную
долю прибылей. Что же касается общеполитических целей
иностранного капитала, то такое сотрудничество с
местными предпринимателями способствует развитию
класса национальных капиталистов, укрепляя таким
образом частнокапиталистические производственные
отношения.
Английские международные монополии, вынося
процесс производства за национальные пределы, в конечном
счете вынуждены считаться не только со своими
задачами, но также и с теми условиями, которые
существуют в странах приема. Именно поэтому так важна четкая
стратегия антимонополистической борьбы, которую
ведут все демократические силы против засилья
иностранного капитала в зарубежных странах. Материал
конкретной капиталистической действительности наглядно
иллюстрирует то положение, что, экспортируя капитал
в денежной или товарной форме, скупая уже
существующие компании за рубежом или сооружая новые
предприятия, английские международные монополии, как и
монополии других империалистических стран,
преследуют по существу одну важнейшую цель: извлекая все
выгоды, вытекающие из помещения капитала за границей,
добиться устойчивых сверхприбылей. В результате
своих международных операций британские ТНК получают
несравненно большие возможности для роста и манев-
85

pa, нежели их «однонациональные» коллеги. Это и
способность создавать крупномасштабное интегрированное
производство, и возможность изыскивать новые
источники финансирования, уменьшать потери от инфляции и
циклических колебаний за счет выбора наиболее
благоприятных хозяйственных «опорных» пунктов, и
множество других приемов. Однако если британские ТНК у
себя дома на голову выше национальных компаний, то
иная ситуация складывается на международном уровне,
где им приходится сталкиваться в конкурентном
противоборстве с монополистическим капиталом других
империалистических стран.
О
«БОРЬБА
ВРАЖДУЮЩИХ
СОБРАТЬЕВ»
Капитализм немыслим без конкурентной
борьбы, она является законом его развития. «Борьбой
враждующих собратьев» образно называл конкуренцию
К. Маркс. Монополизация английской экономики, а
также перерастание многих компаний в транснациональные
монополии не ослабляют конкурентной борьбы ни в
масштабах национального хозяйства Англии, ни на
мировых рынках. Более того, как подчеркивалось в Отчетном
докладе ЦК КПСС XXV съезду партии, «возросшая
мощь международных монополий сделала конкурентную
борьбу еще более беспощадной» 30.
Марксистско-ленинская политическая экономия,
раскрывая диалектическую взаимосвязь процессов
монополизации и конкурентной борьбы, показывает
взаимообусловленность и взаимозависимость этих категорий. Как
отмечал К. Маркс, «по своему понятию конкуренция
есть не что иное, как внутренняя природа капитала, его
существенное определение, проявляющееся и
реализующееся во взаимном воздействии многих капиталов друг
на друга, не что иное, как внутренняя тенденция,
выступающая в форме внешней необходимости. Капитал
существует и может существовать лишь в виде множества
капиталов, и его самоопределение проявляется поэтому
в виде взаимного воздействия капиталов друг на
друга»31. В то же время, подчеркивал К. Маркс, не
конкуренция является двигателем капиталистического произ-
86

водства. Конкурентная борьба есть «соревнование ради
прибыли», закон капитализма, но она занимает
подчиненное положение по отношению к основному
экономическому закону этого строя — производству прибавочной
стоимости, погоне за максимальной прибылью.
Господство монополий в условиях современного
капитализма делает конкурентную борьбу прежде всего
соперничеством монополистических объединений,
являющихся крупнейшими производителями продукции, а
ареной такого соперничества служит национальное и
мировое капиталистическое хозяйство.
Английские транснациональные монополии — это
обладающие сложной организационной структурой высоко-
диверсифицированные фирмы, имеющие возможность
широкого маневра для ведения конкурентной борьбы со
своими соперниками. Международный характер их
деятельности предопределяет, с одной стороны, усиленное
противоборство других ТНК в традиционной борьбе за
выгодные рынки сбыта, прибыльные сферы приложения
капиталов и источники сырья, а с другой стороны,
вносит в сферу международной монополистической
конкуренции ряд специфически новых элементов. Сюда
относятся соперничество монополий за прочные позиции на
международных рынках ссудного капитала; борьба за
рынки наиболее продуктивной и дешевой рабочей силы;
ожесточенная конкуренция в сфере управления и
маркетинга и т. д. Кроме того, как никогда ранее, для
транснациональных корпораций Англии приобретает важное
значение установление прочных связей со «своим»
государственным аппаратом, деятельность которого имеет
исключительное значение для подготовки и
стимулирования внешней экспансии ТНК, но не всегда полностью
соответствует интересам космополитического бизнеса.
Межмонополистическая борьба транснациональных
корпораций охватывает практически всю
капиталистическую систему: английские монополии вынуждены вести
ее в самой Англии, на рынках стран базирования
монополий-конкурентов, а также третьих стран.
Расстановка сил империалистических государств в мировом
масштабе характеризуется в настоящее время
образованием трех основных центров межимпериалистического
соперничества—США, Западной Европы (страны ЕЭС),
Японии, между которыми все острее развертывается
экономическая и политическая конкурентная борьба.
Именно транснациональные монополии, принадлежащие к
37

этим центрам современного империализма,
представляют основные полюса противодействия международным
монополиям Англии на мировом рынке.
Неравномерность развития этих центров исторически
определяла и соотношение сил между английскими
фирмами и крупнейшими монополиями. Если после второй
мировой войны основными соперниками англичан были
американские корпорации, существенно потеснившие
британский капитал даже в таких традиционных сферах
его обитания, как страны Содружества, то в настоящее
время конкурентная борьба обостряется за счет
расширения круга ее участников и выдвижения на передовые
позиции внешнеэкономической экспансии монополий,
базирующихся в странах «Общего рынка», а также в
Японии. Присоединение чужого капитала, поглощение
меньшей по размеру фирмы для любой английской ТНК
означает не только укрепление собственных позиций, но
и направлено на лишение конкурента аналогичных
благоприятных возможностей. Впрочем, реальности
экономической жизни зачастую сводят на нет усилия
монополий. Даже выигрывая номинально битву за
установление финансового контроля над той или иной компанией,
многие сверхкрупные концерны сталкиваются с не менее
сложной для себя проблемой управления
расширившейся корпоративной империей и поддержания
определенного уровня рентабельности.
Рассмотрение многих слияний и поглощений конца
60 — начала 70-х годов, в которых приняли участие
английские ТНК, свидетельствует о том, что далеко не
всегда они оказались способными осуществить
внутрифирменную перестройку и повысить эффективность
производства. «В погоне за созданием компаний-гигантов, —
констатирует английский экономист К. Тьюгендхэт, —
было забыто, что слияния создают свои трудности и что
крупные компании ставят перед менеджерами сложные
проблемы управления, координации и контроля, для
решения которых требуется время»32. Как показывает
практика, многие британские ТНК прежде всего
проигрывают своим международным конкурентам в
способности быстро перегруппировывать силы. Яркий пример
представляет здесь концерн «Бритиш лейланд». Он был
образован в 1967 году в результате слияний двух
крупных компаний, которые совместно контролировали 41%
британского рынка автомобилей, а также занимали
прочные международные позиции.
88

Спустя десять лет на долю этой компании
приходилось лишь около 22% английского рынка автомобилей,
и, столкнувшись с угрозой непрекращающегося
ухудшения экономических позиций компании, британское
правительство было вынуждено ее национализировать.
Постоянное отставание Англии в послевоенные годы
от стран-конкурентов по темпам роста промышленного
производства и производительности труда привело к
относительному ослаблению индустриальной базы страны
и как следствие — к уменьшению в целом значения
английских концернов в капиталистическом мировом
хозяйстве.
Одним из важнейших показателей прочности позиций
той или иной компании на международной арене могут
служить размер фирмы и масштабы ее продаж.
Величина оборота компаний в значительной степени является
отражением производственной мощи данной монополии,
ее способности к изысканию внутренних резервов роста
и приспособлению к особенностям экономической
конъюнктуры. Крупный размер компаний служит, наконец,
определенной гарантией ее самостоятельного
существования, до тех пор пока перипетии конкурентной борьбы
не потребуют от капиталистов добровольного или
принудительного объединения. Число английских компаний
среди 100 наиболее крупных монополий Западной
Европы за последние 25 лет сократилось примерно вдвое —
с 30 в 1956 году до 14 в 1979 году. Соответственно
уменьшилась доля английских фирм в продажах и
активах сотни крупнейших корпораций. Английские
международные монополии, десятилетиями
ориентировавшиеся на гарантированные рынки империи, столкнулись с
огромными сложностями в процессе приспособления к
требованиям научно-технической революции, принесшей
с собой новые факторы конкурентоспособности.
Отражением обеспокоенности британского
финансового капитала за свои международные позиции явилась
та «мания слияния» в английской экономике в 60 —
70-х годах, о которой уже шла речь выше. Акцент на
существенное повышение уровня концентрации и
централизации монополистического капитала стал особенно
заметен в связи с подготовкой вступления страны в
«Общий рынок», чего, с одной стороны, британская
буржуазия желала, а с другой — не без основания
опасалась, предвидя столкновение с сильными соперниками,
89

в первую очередь с западногерманскими и французскими
монополиями.
Участие Англии в западноевропейской интеграции в
целом, несомненно, отвечает интересам британских ТНК.
Расширение рынка, свободное перемещение капиталов,
товаров и рабочей силы дает им возможности
интенсифицировать самовозрастание монополистического
капитала, существенно расширить масштабы хозяйственной
территории для предпринимательской деятельности.
Важно и еще одно обстоятельство. Многие
западноевропейские фирмы, в том числе английские, являясь
крупными по региональным меркам, существенно уступают
по своим размерам американским и японским
концернам. Отсюда заинтересованность западноевропейских
предпринимателей в совместных наступательных
действиях с целью превзойти монополистов-соперников в
объеме и эффективности производства и технического
развития на мировых рынках. «Единственной надеждой
на конкуренцию с американской ИБМ, — пишет,
например, итальянский экономист Р. Маццолини, — является
создание европейской корпорации подобного типа с
объединением ресурсов английской фирмы «Интернэшнл
компыотерз лимитед», западногерманской «Сименс»,
голландской. «Филипс» и французской «Компани антэр-
насьональ пур л'анформатик»33.
Дальнейшее развертывание экономической
интеграции, усиливающей положение крупнейших фирм,
невозможно без активной поддержки буржуазного
государства. Выступая координатором усилий монополий,
правящий класс стран Западной Европы стремится изменить
баланс сил между ЕЭС в целом и "его основными
империалистическими соперниками — США и Японией — в
пользу монополий «Общего рынка». Отсюда вытекают
попытки государственно-монополистических органов
ЕЭС выработать статус так называемой европейской
компании, платящей евроналоги и действующей
согласно наднациональному европейскому закону о
компаниях. Наиболее мощные финансовые группы Западной
Европы, среди которых английский монополистический
капитал занимает ведущие позиции, рассчитывают также
использовать объединенные ресурсы западноевропейских
капиталистов с целью борьбы с
монополиями-соперниками. Это, разумеется, не отменяет взаимной
конкуренции западноевропейских монополистов.
Испытанным путем использования ресурсов компа-
90

ний нескольких стран является создание смешанных
предприятий. Они выступают как орудие конкурентной
борьбы и одновременно являются компромиссом в
борьбе монополий за дележ рынка. В ряде случаев
английские ТНК не смогли бы рассчитывать на успех, не
обзаведясь партнерами на местном рынке. Например,
английская монополия «Лукас индастриз» смогла стать
основным поставщиком электрических компонентов для
автомобилей, а также аэрокосмического оборудования во
Франции, опираясь на кооперацию с двумя
французскими компаниями — производителями
электрооборудования — «Дюселье» и «Томсон Бранд», с которыми фирма
образовала совместные предприятия. Более того,
опираясь на связи с монополиями-партнерами и крупными
субпоставщиками, приобретя также ряд предприятий в
полную собственность, английская ТНК сделала
Францию отправным пунктом для своего проникновения на
западноевропейские рынки и в настоящее время
является одной из наиболее преуспевающих монополий ЕЭС,
производящей электрооборудование, с успехом
конкурируя с японскими и американскими фирмами.
Как правило, английские концерны, подобно
монополиям других стран, предпочитают полную собственность
на подконтрольные предприятия особенно тогда, когда
их продукция имеет для компании-производителя
стратегическое значение. Сюда прежде всего относится
применение новейшей технологии, к которой иностранный
инвестор не хотел бы допускать местный капитал, или
желание оградить торговую марку фирмы. «В то же
самое время в тех случаях, когда дочернее предприятие
невелико и не служит практическим фактором успеха
транснациональной корпорации в целом, или там, где
через национальные границы не идут большие потоки
товаров и услуг, за исключением финансовых,
транснациональные корпорации традиционно проявляют
большую уступчивость в отношении раздела собственности
с национальным капиталом» 34, — констатируют
эксперты ООН.
Примерно с середины 60-х годов международные
монополии Англии стали уделять пристальное внимание
организации за рубежом узкоспециализированных
производственных предприятий, которым отводится роль
поставщиков дешевых и одновременно качественных
компонентов, необходимых для внутрифирменного
производства. При этом используются новые прибыльные сферы
91

помещения капитала на Тайване, в Гонконге, Южной
Корее, Сингапуре, позволяющие сочетать дешевизну
местной рабочей силы с высокой квалификацией
ручного труда. Американские и японские монополии давно
используют эксплуатацию рабочей силы в этих странах
для снижения издержек производства, затем
импортируя изготовленные полуфабрикаты в страну базирования
или применяя их для дальнейшей обработки и сбыта на
региональных рынках. В настоящее время многие
западноевропейские, в том числе английские, фирмы
стремятся не упустить возможности использования «нового
международного разделения труда» с этой группой стран.
Так, например, «Дженерал электрик» и «Торн электри-
кэл индастриз» располагают такими предприятиями в
Гонконге и Сингапуре, а «Ферранти» уже давно
использует страны Юго-Восточной Азии в качестве базы для
импорта изделий, базирующихся на микроэлектронике.
Следовательно, такая апробированная временем форма
монополистической конкуренции, как борьба за
выгодные сферы помещения капитала, приобретает с
развитием международных монополий новые оттенки, вызывает
стремление получить доступ к новым зонам рабочей
силы.
Противоборство английских ТНК со своими
«собратьями» затрагивает типичные для современной
монополистической конкуренции сферы: соперничество за
лидерство в области научно-технических достижений, за
освоение, новой техники и новой продукции, за максимально
быструю реализацию произведенных товаров и т. д.35
Большое значение принадлежит при этом как факторам
«ценовой», так и «неценовой» конкуренции.
Опираясь на традиционно высокий уровень научных
исследований в Англия, британские ТНК могут на
равных конкурировать в научно-техническом
соперничестве с фирмами других стран. Англия — одна из
немногих в капиталистическом мире стран нетто-экспортеров
передовой технологии — патентов и лицензий. Сильны
позиции английских международных корпораций в таких
передовых областях, как химическая, в том числе в
производстве синтетических и искусственных волокон (ИКИ,
«Кэртолдз»), фармацевтической промышленности («Би-
чем групп», «Глакско холдинга»), в радиоэлектронике
(«Плесои», «Торн электрикэл индастриз», «Дженерал
электрик компани»), авиационной («Хоккер Сиддли»)
и др. Вот некоторые последние примеры: «Импириэл ке-
92

микл индастриз» первая в мире приступила к
промышленному производству синтетического протеина <из
метанола, применяемого в качестве добавки к корму
скота; компания «Бичем групп» разработала целый ряд
новых медицинских препаратов, в особенности
антибиотиков; фирма ЭМИ создала новый прибор для
диагностики заболеваний внутренних органов и т. д.
Таким компаниям удается в наибольшей степени
воспользоваться плодами научно-технического прогресса,
опираясь в немалой мере на свои монопольные
преимущества и невозможность для аутсайдеров мобилизовать
огромные средства, необходимые для
широкомасштабных научных изысканий. В целом в Англии -научные
исследования отличаются высокой степенью
монополизации. На предприятиях с числом занятых 5 тыс. человек
и более работало 86% всех научных кадров страны; 100
-крупнейших компаний с наибольшей долей затрат на
НИОКР выделяли на научные исследования 89% от
общенациональных расходов и они же получали 98,5%
государственных средств на финансирование
промышленных разработок36. В то же время такое обособление
узкой группы ведущих продуцентов приводит к
возникновению чрезмерной зависимости национальной науки от
отдельных направлений научно-технического развития.
Примерно 600 млн. ф. ст. — около половины всех
расходов на НИОКР в английской промышленности
затрачивается десятью крупнейшими .компаниями, причем из
этой суммы % расходов падает на монополии всего
лишь трех отраслей — авиакосмической, химической и
электронной. В области фундаментальных химических
разработок примерно половина расходов
осуществляется ИКИ, а большую часть остальных делят между
собой «Шелл», «Бритиш петролеум», «Кэртолдз» и
«Бритиш оксиджен». Международный характер деятельности
таких корпораций служит дополнительным фактором
быстрой окупаемости научных исследований, поскольку
новые продукты реализуются в большем объеме при
уменьшении затрат на единицу продукции, когда
организуется крупномасштабное производство.
Между тем эти преимущества зачастую остаются
нереализованными из-за медленного внедрения
изобретений и открытий в производство. Журнал «Экономист»
суммировал неблагоприятное положение дел в этой
области так: «В Англии успешно «изобретают, но плохо
93

изготавливают изобретенное; крупные компании
медленно внедряют новшества; небольшие компании не ИхМеют
возможности изыскать средства для их .внедрения;
слишком многие фирмы удовлетворены
-конкурентоспособностью со своими британскими соперниками, в то время
как успех от применения основных новшеств приходит
лишь при их использовании на мировом рынке...»37.
Следует подчеркнуть, что многие ТНК стремятся
преодолеть это нежелательное для них в конкурентной
борьбе «явление, опираясь на свою международную базу. Для
ускорения внедрения нового продукта в производство
зачастую активно используются те филиалы или дочерние
компании, которые имеют возможность внедрить на
местном рынке то или .иное новшество быстрее, нежели «мо:
нополистическая группа в целом. В первую очередь это
относится к дочерним предприятиям английских ТНК
в США, обладающих реальной возможностью сочетать
получение научной информации от материнской
компании из Англии со способностью относительно быстрого
внедрения их в производство, используя американский
управленческий опыт и методы организации
производства. В этом случае конкурентоспособность зарубежных
подразделений приводит к улучшению позиций
монополий в целом. Так, например, производитель
телекоммуникационного оборудования — фирма «Плесси» после
поглощения американской компании «Эллой анлимитед»
в 1970 щду существенно повысила свою
конкурентоспособность. Новое подконтрольное предприятие получило
возможность доступа .к относительно дешевым (по
американским стандартам) и в то же время весьма ценным
результатам научных исследований британской головной
компании, упрочив за счет этого свои позиции на
весьма «жестком» американском рынке полупроводников.
В настоящее время на рынке США прочно обосновались
дочерние -компании около 30 английских .монополий.
Объектом межмонотюлистической конкурентной
борьбы в настоящее время, как известно, часто становится
не столько цена, сколько потребительная стоимость
товара. Вследствие этого риск и затраты на производство
новых товаров резко возрастают, что существенно
увеличивает важность межфирменного кооперирования.
Английские монополии принимают здесь активное
участие. Даже наиболее мощные ТНК заинтересованы в
получении доступа к научно-технической информации
зарубежных фирм. Так, например, «Бритиш петролеум» на-
94

ладила сотрудничество с западногерманской компанией
«Байер» и французской «Рон Пуленк», используя их
опыт в производстве этилена и полиэтилена высокого
давления. При совместной разработке существенно
снижаются размер затрат на НИОКР (-иногда до 7з), а
также затраты на организацию серийного производства.
В 70-х годах наряду с развитием процесса
диверсификации производства наметилась тенденция к
сосредоточению усилий компаний на наиболее перспективных
направлениях деятельности, зачастую с существенным
отходом от первоначального 'бизнеса фирмы. Многие
монополии пришли к выводу, что чрезмерная
диверсификация оборачивается против них самих, затрудняя
управление и маневренность компании в целом, а
следовательно, и ослабляя ее конкурентные позиции. Такие
концерны распродают свои менее выгодные подразделения
и предпочитают концентрировать усилия на производстве
наиболее приближенных к конечному потребителю
товаров. Например, ИКИ свела .к минимуму производство
малоперспективных продуктов неорганической химии и
сосредоточила усилия на производстве пластмасс,
красителей, удобрений, а также оборудования дли их
производства; другая фирма «Гест, Кин энд Неттлфолдз»,
не колеблясь, рассталась со своим исконным бизнесом —
производством винтов, болтов и гаек, тогда как
номенклатура запасных частей для автомобилей в условиях
роста спроса на запчасти «была резко увеличена.
Важнейшей сферой конкурентной борьбы английских
международных корпораций стала реализация
производимой ими продукции. Прибыли компании лишь тогда
максимальны, когда и на рынке сбыта, в сфере
реализации, она занимает подлинно монопольные позиции.
Ставка большинства английских ТНК на проведение
глобальной хозяйственной политики, стремление
преодолеть инертность управления выдвигает вперед и такую
важную форму управления заграничной деятельностью,
как маркетинг. При помощи системы мер, рассчитанных
на более гибкое регулирование связей между рынком
и производством, британские ТНК стремятся
гарантировать получение устойчивых сверхприбылей за счет
приспособления производства к особенностям спроса
местного рынка. Зарубежная предпринимательская
деятельность и хорошее знание деловой окружающей среды
дают им здесь гораздо большие возможности по сравнению
с национальными монополиями, которые при сбыте своей
95

продукции могут рассчитывать в основном на экспорт.
Национальный рынок зачастую «является для британских
ТНК испытательным полигоном для новых товаров, и
в случае успеха они переходят на .крупносерийное
международное производство. Например, фармацевтический
концерн «Бичем групп», опробовав новый, и, как
оказалось, ходкий крем для волос «Брилкрим» на английском,
а затем на австралийском филиалах, перешел к
производству этого товара в США .и за несколько лет
завоевал здесь прочные позиции; лишь затем производство
было налажено в Западной Европе. Иногда
последовательность внедрения нового товара бывает иной. Тот же
английский концерн, приобретя в 1963 году
западногерманскую косметическую компанию «Маргарет Астор»,
лишь в начале 70-х годов вышел на английский рынок
с продукцией этой фирмы, используя ее известную
торговую марку.
Рыночная стратегия британских международных
монополий, как и других ТНК, включает в себя изменение
ассортимента производимых товаров применительно к
данному рынку. Как правило, английские фирмы,
налаживая массовое производство в своих зарубежных
филиалах, не меняют названия изделия, если оно получило
определенное признание у потребителей в Англии и в
одной-двух других странах. Так, например, маргарин
«Флора», туалетное мыло «Люкс», стиральный порошок
«ОМО», зубная паста «Сигнал», производимые концер-
ом («Юнилевер», известны под этой маркой не только
Англии, но и на многих зарубежных рынках. Это поз-
оляет экономить расходы на рекламу. Но в целом на
екламирование патентованных названий тратятся ог-
омные средства, за деньги потребителя идет ожесто-
енное соперничество. Главная цель «конкуренции на-
ваний» остается прежней ■— подавить соперника, заре-
ервировать за собой постоянную долю рынка, выстоять
; период «кризисных спадов.
Так, например, чистые издержки обращения .—
расходы на рекламу составили в 1978 году у фирмы «Кед-
бери Швепс» 18985 млн. ф. ст. (или почти Vs полученной
прибыли), у «Бичем групп» — 12 721 млн. ф. ст., а у
«Юнилевер» — даже 32 036 млн. ф. ст. Такие
баснословные непроизводительные расходы могут позволить себе
лишь крупнейшие монополисты, создающие для
контроля над рынком все более совершенный (и
дорогостоящий) коммерческий аппарат.
96

Там, где это возможно, британские фирмы не
гнушаются использрвать в своей рыночной стратегии
националистические чувства, существующие в той или иной
стране, а -иногда даже укоренившуюся во многих
странах неприязнь к американскому бизнесу. Так, например,
английский экономист Р. Мэретт в .книге «Латинская
Америка: торговля и инвестиции Англии» для
завоевания латиноамериканского рынка рекомендует в
представлении жителей региона создать благоприятный
«образ» Англии, считая, что это обеспечит
доброжелательное отношение к английским капиталам и товарам.
Более того, отмечая, что «образ» США в Латинской
Америке изрядно подпорчен бесцеремонным вмешательством
во внутренние дела стран этого района, хищнической
эксплуатацией природных и людских ресурсов, Р.
Мэретт предлагает английским бизнесменам по
возможности отмежевываться от своих «американских» коллег38.
Использовать массовое недовольство политикой США в
своих интересах, в качестве своеобразною оружия
конкурентной -борьбы, (Противопоставить «хорошие»
английские компании «плохим» американским ■— вот тот
подтекст, который присутствует в подобных рекомендациях.
На практике же, конечно, все монополии верят в одну
добродетель — чистоган.
Английские монополии ныне уделяют исследованию
рынка и анализу потребительского спроса все большее
♦внимание. Здесь заметно существенное изменение в
стратегии маркетинга. В большинстве своем они тем не
менее уступают в этой области американским компаниям,
которые уже давно «взяли маркетинг за основу политики
сбыта. В основе этого отставания лежит унаследованное
от имперского прошлого стремление ориентироваться на
заведомо слабых конкурентов или даже на полное
отсутствие конкуренции. Эта модель, срабатывавшая в
условиях существования империи, оказывается полностью
несостоятельной в настоящее время. Ныне ТНК
вынуждены повернуться в сторону фундаментального анализа
потребительского спроса и последовательного
использования рыночной стратегии в своих интересах.
В сфере реализации преимущества ТНК перед
национальными конкурентами проявляются также и в том,
что, обладая большими финансовыми резервами, эти
монополии имеют возможность существенно понизить
издержки обращения на зарубежных рынках за счет
приобретения распределительной сети. Большинство британ-
4 Зак. 1585
97

ских ТНК создали сеть своих сбытовых точек,
например, на американском рынке. Лишь ,в последние годы
здесь утвердилась фирма «Бритиш-америкэн тобэко»,
«Бритиш петролеум» для усиления своих позиций в
борьбе с нефтяными американскими трестами приобрел
9 тыс. станций технического обслуживания, а компания
ГКН купила американскую фирму «Парт индастриз
корпорейшн», обладающую широкой распределительной
сетью запчастей для легкового автотранспорта.
Конкуренция и угроза потери рынка побуждают
английские фирмы обращать значительно большее
внимание на техническое обслуживание, сервис после
продажи. Не менее ожесточенно, чем фирмы-производители,
конкурируют и принадлежащие им сбытовые
организации. Иногда им даже удается стать наиболее
прибыльной частью корпоративного бизнеса. Если в целом,
например, наблюдается ослабление позиции английского
автомобильного гиганта «Бритиш лейланд», то
принадлежащая ему .компания по сбыту запасных частей -к
автомобилям «Юнипарт» действует довольно успешно. Она
сумела оттеснить на английском рынке аналогичную
фирму «АС-Делко», собственность американской
монополии «Дженерал моторз». «Секретным оружием»
англичан оказались здесь более совершенная организация
сбыта и гибкая система технического обслуживания.
Несмотря на существенные первоначальные вложения (для
приема заказов на запчасти использовались ЭВМ),
«Бритиш лейланд» пошел на эти затраты для создания
станций самообслуживания с учетом благоприятных
возможностей ускорить оборот капитала. Более того, «Юнипарт»
осуществляет продажу запчастей для автомобилей не
только тех марок, которые выпускает английская
компания, но и- продает запасные детали к машинам «Рено»,
«Форд», «Альфа-Ромео» и других компаний. В
результате оборот одного «Юнипарта» составил в 1979 году
свыше 400 млн. ф. ст., причем 7з продукции была
экспортирована 39.
Международная конкурентная 'борьба оказывает
определенное стимулирующее воздействие на британские
промышленные компании. Они вынуждены
приспосабливаться к более высокому уровню концентрации капитала
во многих странах-соперницах, следить за сдвигами в
системе механизма управления, принимать на вооружение
методы зарубежного проникновения. Но это
приспособление к новым условиям монополистического противо-
98

борства могут выдержать отнюдь ;н<е все компании.
Выживают, как правило, наиболее крупные производители,
•ибо в результате они укрепляют свои позиции
посредством поглощения бывших соперников, прежде всего
английских, а также зачастую и иностранных.
Интернационализация производства позволяет .крупнейшим фирмам
существенно расширять арсенал монополистической
конкуренции, изыскивать недоступные для чисто
национальных компаний формы закрепления своего
доминирующего положения. Помимо того, .на стороне «лидеров
промышленности» всегда имеется возможность привилепи-
рованного доступа к источникам финансирования, в том
числе международным.
На большинстве ранее традиционных рынков сбыта
позиции британских монополий в 60-х и 70-х годах
оказались поколебленными. Но поступившись в бывших
колониях и доминионах значительной долей прибылей
в пользу своих американских, западноевропейских и
японских соперников, английские промышленные ТНК
не собираются складывать оружие. «Передовой
эшелон», то есть в первую очередь монополии,
утвердившиеся в новейших отраслях и подотраслях экономики,
весьма активно действует на западноевропейском и
американском рынках, а также широко практикует
насаждение выгодного разделения труда с развивающимися
странами. Определенным отражением конкурентной
позиции британских монополий служит баланс прямых
заграничных вложений. Рассмотрение посекторальных
позиций английских и иностранных инвесторов в
обрабатывающую промышленность позволяет лучше
представить основные тенденции монополистической
конкуренции, объектом которой является как сама Англия,
так и мировое капиталистическое хозяйство. Отрасли
объединены в две группы в зависимости от их «пэуко-
емкости»: группу I, где расходы на НИОКР в середине
70-х годов составляли не менее 2% оборота фирмы, и
группу II — менее «наукоемкие» отрасли (см. табл. 5).
Хотя приток иностранного капитала в английскую
обрабатывающую промышленность не является
абсолютно точным индикатором конкурентной способности
британских фирм, так как вложения могут
осуществляться и в тех секторах экономики, где уровень
монополизации меньше среднего, тем не менее данные табл. 5
свидетельствуют, что в целом английский капитал уступает
своим иностранным конкурентам в наиболее динамичных
4*
99

Таблица 5
Отраслевая структура английских зарубежных инвестиций
и вложений иностранных фирм в экономику Англии
(обрабатывающая промышленность, %)
Отрасли и подотрасли обрабатывающей
промышленности
1971 г.
нглийские
арубеж-
ые акти-
ы
< » х »

Иностранные активы
в Англии
ГРУППА I
Химическая и связанные с ней
отрасли (промышленности
Общее машиностроение
Электротехническое
машиностроение
Автомобильная
промышленность
Резинотехническая
промышленность
17,4
6,7
12,7
2,4
3,4
14,5
21,5
14,7
12,1
6,1
ГРУППА II
Продовольственные товары,
напитки, табак
Металлообрабатывающая
промышленность
Текстильная, кожевенная и
обувная промышленность
Производство бумаги «
полиграфия
Прочие отрасли
28,1
3,6
7,6
6,7
11,6
12,3
8,1
1,0
2,9
6,8
1972-1976 гг.
Английские

заграничные
инвестиции
23,4
8,8
9,8
1,8
1,8
28,9
3,0
4,6
7,6
10,2

Иностранные
инвестиции в
Англии
18,1
33,9
9,0
4,4
2,'б
18,1
1,8
1,2
6,1
10,4
Источник: Dunning J, H. The UK's International Direct Investment
Position in the Mid — 1970's. — Lloyds Bank Review,
1979, Apr., p. 9.
отраслях производства. Единственным исключением
является химическая промышленность, где прочные
национальные и международные позиции занимают такие
гиганты, как ИКИ, «Бритиш петролеум» и «Шелл», а
также целый ряд компаний среднего размера.
Прослеживается в то же время и весьма примечательная
тенденция— в 60—70-х годах английские инвесторы
существенно расширили объем заграничных вложений в
обрабатывающую промышленность по сравнению с
притоком иностранного капитала на Британские острова. Так,
в 1960—1962 годах в обрабатывающую промышленность
за рубежом британские монополии инвестировали
100

119,2 млн. ф. ст., а иностранные в Англии —чуть
больше—132,7 млн. ф. ст. (в Западной Европе это соотношение
составило 24,9 млн. ф. ст. против 13,8 млн. ф. ст., в
Северной Америке—16,3 млн. ф. ст. против 16,5 млн.
■ф. ст.). В 1975—1976 годах аналогичные вложения
англичан превышали иностранные инвестиции более чем
в 2 раза—912,8 млн. ф. ст. против 411,9 млн. ф. ст. (в том
числе в Западной Европе соответственно 234,2 против
90,6 млн. ф. ст. и в Северной Америке —316,8 против
305,0 млн. ф. ст.). Особенно бросается в глаза то
обстоятельство, что в середине 70-х годов, впервые начиная
с 1960 года, заграничные инвестиции британских
монополий в обрабатывающую промышленность США и
Канады превысили соответствующие вложения монополий
этих двух стран в Англии. Что же касается Западной
Европы, то в данный период времени английские фирмы
инвестировали в регионе в 3 раза больше в
обрабатывающую промышленность, чем западноевропейские
монополии в Англии. Одним из наиболее значительных в
настоящее время для британских ТНК «опорных
пунктов» здесь становится экономика ФРГ, относительно
благополучная по сравнению с другими государствами —
членами ЕЭС. Темпы притока английского капитала
сюда нарастают — в 1977 году британские фирмы
инвестировали в ФРГ в 4 раза больше, чем
западногерманские инвесторы на Британских островах —
соответственно 2,2 млрд. долл. против 550 млн. долл.
Итоги движения капитала между Англией и другими
капиталистическими странами в 60—70-х годах
свидетельствуют, что с 1962 по 1977 год британские фирмы
вложили за границей 14 380 млн. ф. ст., тогда как
иностранные компании—11820 млн. ф. ст. в экономику
Англии. В результате балансовая стоимость чистых
активов английских компаний за границей составила на
начало 1978 года 19250 млн. ф. ст., превысив на
530 млн. ф. ст. активы иностранных инвесторов,
которыми они располагают на Британских островах.
Следует при этом подчеркнуть, что рыночная
стоимость английских заграничных вложений намного выше
их балансовой стоимости. В качестве примера приведем
данные об инвестициях транснациональной компании
«Метал бокс». Балансовая стоимость активов этой
монополии за границей составляла в 1967 году 5434 млн.
-ф. ст., в 1977 году—13810 млн. и в 1980 году —
;20 597 млн. ф. ст., тогда как их рыночная стоимость в
101

эти же годы равнялась соответственно 12 647 млн. ф. ст.„
30063 млн. и 46 188 млн. ф. ст.
Несмотря на существенное ослабление позиций в
системе торгово-экономических отношений современного-
капитализма, Великобритания продолжает оставаться
вторым, вслед за США, крупнейшим чистым
кредитором по статье долгосрочных зарубежных вложений.
«В Англии, — отмечал «Экономист», — на вложения за
границей идет большая доля ВВП, нежели в Японии
или в ФРГ. Общие аргументы в пользу компаний,
расширяющих свою деятельность за рубежом (обойти
таможенные барьеры, с большим успехом проникнуть на
рынок, используя производство на местах или
активизировать сбыт), не менее справедливы и для этих стран-
Поэтому, отправляясь за границу, английские фирмы
все еще выглядят проницательнее своих конкурентов».
Дело, видимо, не столько в особой «проницательности»
британских инвесторов, сколько в объективных
процессах, стимулирующих отток капитала из Англии, среди
которых видное место занимают более стабильные
зарубежные рынки наряду с усилением относительного
перенакопления капитала в отдельных фирмах.
Происшедшие сдвиги в направлении и объеме
заграничных вложений, рост прямых инвестиций в
обрабатывающую промышленность отражают определенное
повышение конкурентоспособности британских
транснациональных монополий на мировых рынках. Однако, являясь
благом для английского финансового капитала, это
обстоятельство мало что приносит национальной
экономике. Улучшение показателей деятельности английских
фирм происходит на базе транснационального
накопления капитала с использованием благоприятных
возможностей международного инвестирования и не
сопровождается укреплением производственной базы английской
экономики. В результате в наибольшем выигрыше
остается узкая группа ведущих акционеров крупнейших
компаний. Таким образом, на примере взаимодействия
британских монополий с экономикой страны
базирования наглядно заметна диалектическая взаимосвязь
между стимулирующими и разрушительными элементами
монополистической конкуренции. Издержки
конкурентной борьбы выносит на себе национальная экономика.
Усиление позиций многих британских ТНК соседствует
с продолжающимся уменьшением удельного веса Англии
в мировой торговле и промышленности, сопряжено с
102

обострением социальных антагонизмов, ростом
безработицы и инфляции.
Рассмотрение некоторых аспектов международной
конкурентной борьбы с участием английских ТНК
позволяет сделать вывод о расширении сферы
монополистического соперничества. На характер и методы этой
борьбы, несомненно, откладывают свой отпечаток
особенности развития британского империализма, и прежде
всего широко разветвленные связи английского
финансового капитала, его опыт в сфере международной
торговли и инвестирования, высокая степень
интернациональной переплетенности.
Одновременно международная конкуренция
выявляет неодинаковую расстановку сил, складывающуюся
среди самих международных компаний Англии.
Примечательно, что наиболее энергично противостоят своим
соперникам лишь крупнейшие ТНК, входящие в число
основных фирм капиталистического мира. Среди 100
наиболее крупных неамериканских компаний в 1979 году
было 14 английских, 14 французских, 22
западногерманские и 21 японская монополии. Именно эти наиболее
мощные монополистические объединения Англии,
концентрирующие в своих руках значительную долю
британской промышленности, занимают прочное положение
как в рамках ЕЭС, так и в мировом капиталистическом
хозяйстве в целом. В то же время налицо падение
удельного веса в мировом промышленном производстве
ряда крупных фирм, контролируемых английским
капиталом. В некоторых случаях их скрытые слабости были
выявлены общим ухудшением конъюнктуры
капиталистического хозяйства (к примеру, вследствие
энергетического кризиса в сложном положении оказалась не
только автомобильная монополия «Бритиш лейланд», но
и с большими трудностями сталкивается
резинотехническая «Данлоп» и т. д.), отчасти они обусловлены
самой спецификой их исторического развития. Внешне
зачастую даже создается впечатление, что британский
капитал доминирует среди фирм-собратьев особенно
неамериканского происхождения. По данным журнала
«Форчун» от 13 августа 1979 г., из 500 крупнейших
неамериканских компаний на долю Англии приходится 85
(ФРГ —65, Франции —43, Японии—125). Но и среди
этих довольно крупных компаний подлинную элиту
составляет горстка фирм-миллиардеров, закрепившихся
наверху и добившихся определенного конкурентного па-
103

ритета с самыми мощными соперниками. Что же
касается основной массы британских ТНК, то такие
монополии приобрели огромные размеры вследствие своего
колониального прошлого, но очень часто оказываются
не в состоянии выдержать международную
конкурентную борьбу в современных сферах.
Изменения в расстановке сил среди британских
международных фирм, а также различия в их стратегии
хорошо заметны на сопоставлении глобальной
ориентации крупнейших транснациональных корпораций и
ориентации на страны Содружества фирм второго эшелона.
Если первые 15 крупнейших английских монополий в
70-х годах реализовали в странах Содружества уже
менее половины совокупного выпуска продукции всех
своих подразделений, переориентировавшись на глобальную
стратегию производства и сбыта, то остальные
транснациональные компании, которых насчитывается по
меньшей мере в 2 раза больше, ориентированы в основном на
рынки бывших колоний и доминионов, где реализуется
более 70% их международных продаж.
Рассматривая технические и организационные
трудности, с которыми сталкиваются в настоящее время
британские ТНК, некоторые английские исследователи
констатируют укоренившееся «нежелание сойти с
насиженного места и на равных бороться на зарубежных
рынках с американскими, немецкими и швейцарскими
компаниями»40. Но объяснять это нежелание только
пассивностью руководства английских компаний, как
пытаются представить дело буржуазные экономисты,
неправомерно. Своими корнями пассивность руководителей
многих английских фирм уходит в ранее
существовавшую у британского частного капитала возможность
гарантировать себе стабильные прибыли на рынках
зависимых государств. Таким образом, унаследованные
принципы поведения вызывают трудности в процессе
адаптации к новым условиям.
Говоря об усилении международной борьбы
монополий за утверждение своего господства, нельзя не
подчеркнуть огромную роль их взаимодействия с кредитно-
финансовыми учреждениями. Без помощи монополий
кредитно-финансовой сферы международные
промышленные корпорации Англии не могут ныне рассчитывать
на обеспечение необходимых им финансовых средств
для расширения внешней экспансии. На международной
арене конкуренция между ТИК все чаще выступает как
104

конкурентная борьба финансовых групп, к которым они
принадлежат.
Дальнейшая монополизация капиталистической
экономики с неизбежностью воссоздает конфликтные
ситуации, дает новый импульс обострению
межимпериалистического соперничества и противоречий. Борьба
монополий за передел мирового капиталистического рынка
приводит к изменению соотношения сил между
империалистическими странами, способствует расширению
торговой и валютной войны. В. И. Ленин подчеркивал,
что именно «соединение противоречащих друг другу
«начал»: конкуренции и монополии и существенно для
империализма»41. Конкурентная борьба усиливает
неравномерность и анархию развития капиталистической
экономики, обостряет противоречия внутри всей системы
мирового капиталистического хозяйства.

Ill
союз
ПРОМЫШЛЕННИКОВ
И ФИНАНСИСТОВ
Господство крупнейших монополий порождает
невиданный ранее рост концентрации капитала в национальных
и интернациональных масштабах, ведет к расширению
заграничной производственной деятельности и в
конечном счете способствует дальнейшему сосредоточению
экономической мощи в руках транснациональных групп
монополистической буржуазии Англии. Однако
капитализм на высшей ступени своего развития, в эпоху
империализма, характеризуется преобладанием не торгово-
промышленного или банковского капитала в
отдельности, а прежде всего — господством финансового
капитала, финансовой олигархии.
В. И. Ленин, отмечая, что капитализму вообще
свойственно отделение собственности на капитал от
приложения его к производству, отделение денежного
капитала от промышленного или производительного, писал,,
что «империализм или господство финансового капитала
есть та высшая ступень капитализма, когда это
отделение достигает громадных размеров», что ведет к
преобладанию «финансового капитала над всеми
остальными формами капитала»1. Ленинское учение о
финансовом капитале позволяет рассматривать с подлинно
научной точки зрения происходящие изменения в
развитии международных монополий, опираясь на наиболее
часто встречающиеся явления в капиталистическом
обществе, исследовать взаимодействие и
взаимопроникновение монополистического промышленного и
банковского капитала, его сращивание как на национальном, так
и на международном уровне, поскольку, по ленинскому
определению, «финансовый капитал создал эпоху
монополий» 2.
Тенденция к обобществлению производительных сил
и их интернационализации на уровне монополистических
106

объединений неразрывно связана с выходом
монополистического капитала за пределы «собственной» страны.
Интернационализация производства прибавочной
стоимости и накопления капитала ведет к тому, что
финансовый капитал отдельных капиталистических стран (в том
числе и Англии), самой природе которого противоречит
национальная обособленность, еще более перерастает
национальные границы, укрепляет свои связи с
международной финансовой олигархией и становится
неотъемлемой составной частью международного финансового
капитала.
О
БАНКОВСКИЙ
БИЗНЕС:
ПО СТОПАМ
ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫХ
КОМПАНИЙ
Расширение сфер приложения
производительного капитала в 60—70-х годах XX в., вовлечение
в заграничное инвестирование новых стран и регионов
оказали существенное влияние на деятельность
английских кредитно-финансовых монополий, и прежде всего
крупнейших банков. Откликаясь на запросы
промышленных ТНК, они не только расширили диапазон
предоставляемых услуг, но и значительно увеличили объ-
-ем и масштабы своей внешней экспансии. Однако
порожденные зарубежным производством проблемы
лондонского Сити несколько отличались от тех задач,
которые преследовали за рубежом американские или
японские банки. Здесь речь шла не столько о создании
густой зарубежной банковской сети, сколько о ее
преобразовании в соответствии с требованиями
нынешнего времени и целями наиболее полного удовлетворения
потребностей международных промышленных
монополий.
В свое время с утверждением Сити в качестве
крупнейшего финансового центра мира — роль, которую
Лондон выполнял почти на протяжении целого века,—
банки стали одним из проводников британского
влияния. Кредитование той или иной страны в имперские
времена увязывалось с политическими выгодами
Лондона и приобретением экономических преимуществ»
107

Диктуя политику странам-должникам, английские
банкиры могли, по едкому замечанию французского
журнала «Монд дипломатик», «использовать канонерки
королевского флота, чтобы придать больше веса своим
экономическим и финансовым предписаниям»3.
Раскинув сеть своих отделений и филиалов по всему миру,
английские банки не только таким образом обеспечили
себе ведущие позиции в финансировании мировой
торговли и экспорте капитала, но и выполняли функцию
опоры и проводника имперской политики.
Получив мощный заграничный аппарат «в
наследство» от империи, английские банки и по сей день
занимают ведущие позиции на мировой арене. В
наибольшей степени это относится к депозитным банкам,
отчаянно конкурирующим со своими зарубежными
коллегами, в особенности с американскими банками в
области депозитно-ссудных операций, в том числе и на
самом американском рынке. Не меньшей известностью
пользуются и лондонские торговые банки (банкирские
дома), традиционно занимающие прочные позиции на
международных рынках ссудного капитала и в
области финансирования внешней торговли. На особом
месте в кредитной системе Англии находятся так
называемые «заморские» банки, сфера интересов которых
находится преимущественно в странах Содружества.
Они обладают исключительно разветвленной сетью
зарубежных отделений, деятельность которых
координируется по-прежнему из Лондона, хотя влияние этих
учреждений, в прошлом весьма значительное, в
экономике стран приема в настоящее время существенно
ослабло.
Характерной особенностью послевоенного периода
является расширение круга финансовых учреждений,
служащих посредниками в процессе формирования
ресурсов промышленных монополий. Наряду с банками
здесь появляются страховые монополии, ныне
являющиеся крупнейшими держателями акций
промышленных фирм, строительные общества, пенсионные фонды
и другие учреждения, ставшие неотъемлемой составной
частью системы финансового капитала Англии.
Специализация их настолько велика, что они в состоянии
предоставить практически полный набор всевозможных
услуг своим клиентам не только в Англии, но и за
рубежом.
Кредитно-финансовая сфера страны отличается ис-
108

ключительно высокой монополизацией. Это
обстоятельство наряду с исторически сложившимися и
получившими в последние годы новое развитие
международными связями служит важнейшей предпосылкой
слияния, сращивания монополистического капитала
промышленных транснациональных корпораций с
капиталом крупнейших финансово-кредитных учреждений.
Наиболее полно финансовое могущество
лондонского Сити воплощают в себе крупнейшие депозитные
банки. Процесс концентрации, проходивший в
банковской системе страны, еще до первой мировой войны
привел к тому, что уже в тот период выделились
основные банки-гиганты. Около 50 лет, до 1968 года,
«столпами» кредитно-финансовой сферы оставались
пять крупнейших депозитных банков. Однако
возрастание концентрации и централизации капитала в
экономике Англии в 60-х годах, крупные и сверхкрупные
поглощения и слияния промышленных монополий, а
также расширение деятельности иностранных банков
в Лондоне (так, например, число представительств
зарубежных банков в Лондоне возросло с 77 в 1960 г.
до 172 в 1971 г. и до 328 в 1979 г.) —все это повлекло
за собой перегруппировку ресурсов и сил в банковском
деле, вызвало небывалую по масштабам
централизацию капитала и способствовало универсализации
деятельности коммерческих банков. В 1968 году
произошло слияние двух банков «большой пятерки»—
«Нэшнл провиншл бэнк» слился с «Вестминстер бэнк»,
в результате чего выделилась «большая четверка»
клиринговых банков — «Барклэйз бэнк», «Нэшнл
Вестминстер бэнк», «Мидлэнд бэнк» и «Ллойдз бэнк». Но
объединения банков-гигантов явились лишь
кульминацией процесса централизации банковского капитала,
начавшегося еще в начале 60-х годов. Крупнейшие банки
страны поглощали мелкие коммерческие банки,
превращая их в свои отделения или филиалы, хотя «ради*
практических целей» поглощаемый банк, как правило,
сохранял свое прежнее название. Так, например, в
1962 году «Нэшнл провиншл бэнк» установил
финансовый контроль над «Дистрикт бэнк», в 1965 году
«Мидлэнд бэнк», приобретя контрольный пакет
акций, установил контроль над «Нозерн бэнк», и др.
Необходимо подчеркнуть, что и слияния
банков-гигантов одной из целей имели расширение сферы
влияния. «Вестминстер бэнк», к примеру, традиционно об-
109

ладал значительной депозитной базой, тогда как
«Нэшнл провиншл бэнк» более чем какой-либо другой
клиринговый банк Лондона специализировался на
предоставлении кредитов промышленным фирмам.
В результате их слияния существенно возросла
степень универсализации объединенного банка «Нэшнл
Вестминстер бэнк».
Монополизация банковского дела в Англии и не
прекращающийся ее рост явились одной из важных
предпосылок расширения зарубежной деятельности
всех банковских монополий, в том числе и тех, чьи
интересы прежде в большей степени сосредоточивались
на английской экономике (например, «Мидлэнд бэнк»
и «Нэшнл Вестминстер бэнк»). Однако то
обстоятельство, что интернационализация операций банков с
сопровождающей ее перестройкой стала неизбежным
путем развития банковских монополий, является
следствием роста международной деятельности
промышленного капитала — как английского, так и иностранного.
Возникла объективная необходимость более тесной
координации различных подразделений, объединенных в
финансовую группу, причем не столько на национальной,
сколько на региональной и даже глобальной основе.
Помимо того, происшедшие в начале 70-х годов
сдвиги в кредитно-финансовой системе капитализма, й
прежде всего отмена фиксированных паритетов валют
и переход к «плавающим» курсам, позволили банкам
резко расширить международные валютные операции.
Принятие на вооружение многовалютной системы
расчетов в свою очередь могло базироваться на
совершенствовании техники финансирования, широком
использовании электронно-вычислительных машин, которые
стали все больше вторгаться в банковский бизнес.
Наконец, банковский капитал Англии все более
усиливал свой глобальный охват и потому, что ареной
деятельности и источником его новых прибылей
оказались операции на быстро развивающихся
интернациональных денежных рынках. Прежде всего речь идет о
стремительном росте рынка евровалют, ставшего
важным резервуаром среднесрочного, а порой и
долгосрочного кредитования промышленных монополий.
Интернационализация банковского капитала в свою очередь
дает новый импульс международной деятельности
промышленных компаний, обеспечивает финансовую
базу их зарубежного проникновения.
110

Результаты прогрессирующей внешней экспансии
английских банков ощутимо сказались на соотношении
прибылей, добываемых ими «дома» и за границей. Все
депозитные банки «большой четверки» за прошедшее
десятилетие стали в финансовом отношении гораздо
меньше зависеть от британской экономики: согласно
годовым отчетам, у «Барклэйз бэнк» доля «домашних»
прибылей в общем объеме операций группы
понизилась с 61% в 1970 году до 40% в 1977 году, у «Ллойдз
бэнк»—соответственно с 66 до 50%; у «Мидлэнд бэнк»—
с 81 до 50%; у «Нэшнл Вестминстер бэнк» —с 79 до
57%.
Почему же британские транснациональные
компании, многие из которых обладают весьма
значительными собственными накоплениями, обращаются тем не
менее к банкам за кредитами? Важность займов для
деятельности промышленных монополий даже в
условиях самофинансирования значительной части своих
операций* многими из них, как прежде, велика:
капиталистическому предприятию органически присуще
стремление выйти за границу собственных средств, то есть
тенденция к расширению производства, порождаемая
гонкой за прибылью. В условиях же обострения
международной конкуренции английские ТНК вынуждены
действовать на мировых рынках более активно: стремиться к
максимальной утилизации достижений
научно-технической революции, осваивать производство новых видов
продукции, систематически увеличивать расходы на
маркетинг. Совокупность указанных факторов в сочетании
с тем, что абсолютное большинство транснациональных
промышленных монополий представляет собой высоко-
диверсифицированные промышленные комплексы,
действующие, как правило, не в одной отрасли экономики,
предопределяет повышение их спроса на ссудный
капитал, особенно долгосрочный.
Немаловажное значение имеет здесь также развитие
инфляционного процесса в капиталистическом мире.
Денежная ликвидность фирм с ростом уровня цен
испытывает постоянное давление, что в свою очередь
вынуждает промышленников обращаться к торговцам денежным
капиталом — банкам.
Развитие кредитных отношений международных
корпораций с банковскими монополиями Англии — одна из
основных, «традиционных» форм сращивания
промышленного и банковского капитала.
ill

Конкретными причинами обращения ТНК за
кредитами могут быть: потребность в финансировании
текущих расходов, и прежде всего затрат на оборотный
капитал; финансирование экспортно-импортных
операций, покрываемое в основном за счет краткосрочных
кредитов; обновление основного капитала, осуществляемое
за счет среднесрочного и долгосрочного кредитования;
необходимость в средствах для финансирования
поглощений зарубежных фирм; потребность в той или иной
иностранной валюте с целью уменьшения потерь на
международных валютных рынках и т. д. На объем и
характер привлекаемых средств оказывают влияние сфера
деятельности фирмы в той или иной стране (например,
обрабатывающая или добывающая промышленность);
особенности организации ее управления, в том числе
тенденция к большей централизации или децентрализации,
а также ориентация на глобальную или региональную
схему деятельности.
Традиционной формой кредита, предоставляемого
английским промышленным компаниям, в том числе
транснациональным корпорациям, банками является'
овердрафт, при котором клиент имеет право выставлять
чеки и получать аванс сверх кредитного остатка,
имеющийся на его счете в банке в данный период времени.
В зависимости от специфики сложившихся связей в
определенной финансовой группе овердрафт может
превращаться и, как правило, превращается фактически в
долгосрочный кредит; в то же время, если банк не связан
с данной промышленной монополией долговременными
узами, такого превращения не происходит. Как отмечает
английский исследователь Ф. Коулбрук, лишь «наиболее
доверенным клиентам предоставляются более или менее
постоянные овердрафты, которые ничем кроме названия
не отличаются от долгосрочных кредитов»4.
Наиболее крупные промышленные компании
постоянно обслуживаются зачастую несколькими депозитными
банками. Пользуясь репутацией первоклассных
заемщиков, ТНК прибегают к услугам банков не только для
финансирования своих капитальных вложений, но и для
консультации по вопросам внешнеторговых сделок,
проведения различных расчетных и валютных операций,
перевода денежных сумм за границу. Такие ТНК, как,
например, «Юнилевер», ИКИ, «Боутер корпорейшн»,
«Бритиш лейланд», «Метал бокс» и ряд других,
обслуживаются всеми банками «большой четверки» и, кроме
112

Таблица 6
Долговременные связи транснациональных
банковских и промышленных монополий Англии
Банковские
монополии
|Число
текущих счетов

промышленных компа-|
ний в банк
«Барклейз
бэнк» (в том
числе «Бзрклэйз
бэнк интер-
нэшнл»)
«Нэшнл
Вестминстер бэнк»
«Мидлэнд бэнк»
«Ллойдз бэнк»
(в том числе
«Ллойдз бэнк
интернэшнл»)
Прочие
Охват
компаний (%)*|
68
93
79
64
Число
компаний с

единственным
банкиром**
Наиболее крупные
постоянные клиенты ТНК
34,7
47,4
40,3
32,7
34,7
16 «Данлоп холдингз»,
«Томас Тилинг», «Дел-
та метал»
36 «Бритиш петролеум»,
«Торн электрикэл ин-
дастряз», «Тьюб ин-
вестментс», «К-оатс
Патонз», «Рэди микст
конкрит», «Глакско
холдингз», «Пилкинг-
тон бразерз»
31 «Эллайд брюэриз»,
«Дженерал электрик»,
«Бичем групп», «Рек-
кит энд Колман»,
«Лонро». «Консоли-
дейтед гоулд филдз»,
БИКК, «Интернэшнл
компьютере лимитед»
13 «Рио Тянто зинк»,
«Шелл», «Тэйт энд
Лай л», «Гест, Кин
зад Нетгглфолдз»
* Удельный вес текущих счетов, которые имеют 197 крупнейших
промышленных компаний в данном банке.
* Число компаний, для которых данный банк является
единственным кредитором.
Источник: Channon D. British Transnational Bank Srategy.
Manchester, 1978.
того, некоторыми коммерческими
банками-аутсайдерами, например «Ройал бэнк оф Скотлэнд». Однако чаще
всего ТНК пользуются услугами одного, реже двух
банков, с которыми у них существуют устойчивые связи.
Таблица 6, включающая данные по 197 крупнейшим
113

британским компаниям, дает представление о том месте,
которое принадлежит каждому из банков «большой
четверки» во взаимоотношениях с английскими ТНК.
Наиболее прочные позиции в качестве кредиторов занимают
«Нэшнл Вестминстер бэнк» и «Мидлэнд бэнк». За
последнее десятилетие они существенно расширили свое
зарубежное представительство либо через создание
собственных филиалов, либо, опираясь на
корреспондентские связи. Значимость банковских монополий в
качестве центральных фигур финансовой группы
подкрепляется тем, что для многих компаний они являются
единственным банком, представляющим основные
банковские услуги: ведение текущих счетов, покупку и
перевод иностранной валюты и, разумеется, всевозможное
кредитование. При оказании услуг данной ТНК
основной банк нередко прибегает к партнерству с другими
лондонскими клиринговыми банками или, особенно если
требуется помощь за рубежом, к содействию банка
страны базирования. Иногда наоборот, оперируя через свои
зарубежные филиалы, банк имеет возможность
удовлетворить запросы «своих подопечных» ТНК, но
сталкивается с трудностями в Англии. Например, компании «Рио
Тинто зинк» и «Гест, Кин энд Неттлфолдз»
обслуживаются группой «Ллойдз бэнк», но, кроме того, эти фирмы
часто прибегают к помощи «Мидлэнд бэнк» цли его
банков-корреспондентов. Связи подобного рода, несомненно,
оказывают существенное влияние на региональную
ориентацию и многие другие аспекты деятельности как
транснациональных компаний, так и международных
банков. В результате банки закрепляют свое положение
в качестве тех центров притяжения, вокруг которых
формируются финансовые группы.
Английские банки придают большое значение той
цели, которую ставят перед собой промышленные
монополии, привлекая заемные средства. Тот факт, что многие,
особенно заграничные операции транснациональных
корпораций, связаны с определенным риском, делают
кредитующий банк не только непосредственно
заинтересованной стороной, но и дают ему возможность оказывать
существенное влияние на действия промышленных
компаний, направляя их в интересах финансовой группы в
целом. Если банковский кредит предоставляется
непосредственно для расширения производства, то есть для
последующей капитализации извлекаемой прибавочной
стоимости, банк не только контролирует такую целевую
114

ссуду, но и получает весьма значительное денежное
вознаграждение, плату за предоставленный денежный
капитал. Английский экономист Г. Тернер отмечает, что
крупнейший по величине депозитов банк страны «Барклэйз
бэнк» особенно часто практикует заключение со своими
постоянными клиентами специального соглашения, к
примеру пятилетнего, где специально оговариваются
характер использования предоставляемых средств и величина
будущей компенсации банку 5.
В процессе сращивания банковского и
промышленного капитала Англии на всех ступенях деятельности, в
том числе и за рубежом, исключительно важное место
принадлежит таким специфическим учреждениям
финансовой сферы страны, как торговые банки (банкирские
дома). Крупнейшие банкирские дома лондонского Сити
(«Н. М. Ротшильд энд Санз», «Лазар бразерз», «Клейн-
ворт Бэнсон», «Шродер Вэгг», «Бэринг бразерз»,
«С. Дж. Варбург» и др.), многие из которых уходят
корнями в XIX, а подчас и XVIII век, являются центрами
различных переплетений финансового капитала страны
и обладают чрезвычайно прочными и постоянно
развивающимися связями с международной финансовой
олигархией. Отмечая такую специфику английских
торговых банков, лейбористский журнал «Нью стейтсмен»
писал, что из всех английских финансовых учреждений
именно они наилучшим образом обеспечивают
«необходимую поддержку для эффективного функционирования
международного капитализма»6. И действительно,
деятельность этих учреждений отличается исключительной
гибкостью и универсальностью в отношении
промышленных монополий, что ставит их на особое место в сфере
господства финансового капитала. Как показывают
факты, характерной особенностью настоящего времени
является все более активное использование специфической
деятельности банкирских домов крупнейшими
депозитными банками.
Первоначально основная функция этих учреждений
заключалась в гарантировании предоставлявшихся
кредитов, особенно внешнеторговых, однако сейчас сфера
их интересов расширилась. Интернационализация
банковского бизнеса принесла с собой увеличение поля
деятельности торговых банков, многие из которых освоили
операции с евровалютами, выпуск еврозаймов и другие
формы бизнеса. Свои основные доходы они получают за
эмиссионно-учредительскую и консультативную деятель-
115

ность в сочетании с традиционным финансированием
промышленности, обеспечением кредитов для внешней
торговли и проведением операций (часто
спекулятивных) на мировых валютных рынках, а также от
операций по торговле золотом. «Торговые банки составляют
основу основ банкирского дела, — писал известный
английский исследователь А. Сэмпсон, — в этой области
отдельные лица могут идти на риск, наживая большие
деньги как для себя, так и для своих клиентов. Эти
банки контролируются горсткой богачей, обслуживающих
в основном других богатых людей»7.
В распоряжение торговых банков промышленные
капиталисты передают часть собственных прибылей в
качестве платежа за организацию поглощений
промышленных компаний, так как именно эти банки, как правило,
подыскивают перспективного партнера для поглощения,
осуществляют предварительную оценку будущих выгод
и издержек, непосредственно ведут переговоры с
Советом директоров поглощаемой фирмы. Иногда по
необходимости они предоставляют краткосрочный заем и
организуют выпуск ценных бумаг для привлечения
дополнительных средств, а также берут на себя
юридическую консультацию и необходимые контакты с
государственными органами. Такая множественность их
операций наряду с главнейшими — «трастовыми»
(управление доверительными фондами) и эмиссионными —
предопределяет существование между промышленными
монополиями и банкирскими домами крепких деловых уз*
Активное выступление этих финансовых учреждений на
интернациональных рынках ссудного капитала
превращает их в незаменимых партнеров английских
международных монополий в развитии заграничной
производственной сети последних.
Какова же стратегия лондонских торговых банков
при вторжении на новые зарубежные рынки? Прежде
всего это стремление увеличить возможности
кредитования компаний-клиентов либо за счет использования
ресурсов международных денежных рынков, либо за счет
привлечения валюты страны пребывания. Вот лишь один
из последних примеров. Скупив 3Д акций
западногерманского банка «Мартенз унд вейхаузен», английский
банкирский дом «Клейнворт Бэнсон» преследовал, как
выяснилось, три основные цели: во-первых, наладить
обслуживание дочерних предприятий различных ТНК в
ФРГ; во-вторых, получить возможность предоставления
116

больших кредитов в марках ФРГ и расширить связи с
крупными западногерманскими компаниями; в-третьих
обзавестись такими деловыми контактами в
перспективной для английского бинзеса западногерманской
экономике, какими банк располагает в Лондоне. «В каждой
стране, — заявил один из руководителей этого банка
Р. Фокс, — мы проводим прямо-таки пчелиную работу
для крупных компаний. Для больших компаний мы
стараемся делать большие дела»8. Отсюда и результат —►
уже сейчас свыше 50% прибылей этого банкирского
дома приходится на доходы от заграничных операций.
Большинство английских транснациональных
монополий тесно связано с вполне определенным,
относительно узким кругом крупнейших банкирских домов. Как и
в других операциях, их взаимодействие представляется
«двухъярусным», где выделяются национальный и
международный уровни, причем на интернациональных
рынках поддержка предоставляется банкирскими домами
через полностью принадлежащие им филиалы, а также
дочерние и ассоциированные банки. Так, например, лишь
17 крупнейших торговых банков (из более чем сотни
существующих), которые входят в привилегированный
«Комитет акцептных домов», располагали на июнь
1979 года 140 зарубежными подразделениями в более
чем 40 странах.
Разумеется, банки всегда заинтересованы в
выгодной промышленной клиентуре и не отказывают в
услугах и тем компаниям, которые обращаются к ним
впервые, особенно если их деловая репутация не
подвергается сомнению.
Следует отметить, что связи промышленных
корпораций и банков вообще, а торговых банков в
особенности не афишируются. Более того, под предлогом
сохранения коммерческой тайны, с целью упрочения
конкретных позиций они даже скрываются. Лишь иногда
обнажается «верхушка айсберга» и устойчивые постоянные
узы деловых отношений между монополиями двух
важнейших секторов экономики — промышленного и
банковского становятся достоянием гласности. В своей
деятельности в Англии и за рубежом фирма «Кэртолдз»,
например, пользуется чаще всего услугами банкирского
дома «Бэринг бразерз», «Гест, Кин энд Неттлфолдз» и
«Виккерс» — услугами «Морган Гренфелл», ИКИ —
поддержкой «Шродер Вэгг», «Рэнк организейшн»
сотрудничает с «Клейнворт Бэнсон», а «Дженерал электрик» и
117

<«Юнилевер» тесно связаны с международной
финансовой группой Лазаров, и в частности с ее английской
ветвью — банкирским домом «Лазар бразерз».
Нефтяные монополии «Бритиш петролеум», «Берма ойл»
имеют устойчивые связи с банками «Р. Флеминг» и «Бэринг
-бразерз». «Ройал-датч Шелл» обслуживается группой
Ротшильдов (как и «Рио Тинто зинк»). Такое
сотрудничество предполагает значительную вовлеченность
банков в деятельность транснациональных корпораций.
Более того, зачастую оказывается, что менеджмент
компаний даже лимитирован в принятии вполне
самостоятельных решений по причине «скованности рук из-за
слишком близкой связи с банкирским домом»9. Таким
образом, реальная власть торговых банков в осуществлении
корпоративной политики намного больше, чем это
можно было бы предположить, исходя из их относительно
скромных размеров.
Существенной особенностью активного участия
лондонских банкирских домов в деятельности
промышленных концернов является приобретение их ценных бумаг,
а также доверительные (трастовые) операции по
распоряжению акциями и облигациями корпораций.
Тенденцией последнего времени служит очевидное
преобладание трастовых операций с целью сведения риска банка
от долгосрочного владения ценными бумагами к
минимуму. В данном случае этот риск банкирские дома
стремятся переложить на так называемых
институциональных инвесторов, в первую очередь страховые компании
и пенсионные фонды 'корпораций, владеющих крупными
пакетами акций промышленных компаний. По сути дела
финансисты представляют и в значительной степени
распоряжаются не только промышленным капиталом, но
частично и ссудным, который.воплощен в корпорацион-
«ых ценных бумагах. Помимо того, с большинством
страховых компаний, депозитных банков и других
учреждений кредитно-финансовой сферы, входящих в
единые финансовые группы, банкирские дома связаны
«переплетающимися директоратами».
Банки получают дополнительный доход от контроля
над инвестициями пенсионных фондов. Излишек
наличности пенсионного фонда часто переводится на счет
банка, который имеет возможность предоставлять кредиты
по рыночной процентной ставке, выплачивая фонду
гораздо меньший процент. Кроме того, английские банки
часто выделяют взаймы средства пенсионным фондам
118

для приобретения акций промышленных компаний, та
есть по существу обходят ограничения на операции с
ценными бумагами.
Усиление интернационализации промышленного
капитала оказало воздействие также на
функционирование весьма специфического отряда английских
коммерческих банков — так называемых «заморских» банков..
Они, как уже отмечалось, возникли в качестве сугубо
колониальных финансовых учреждений Англии,
занимаясь финансированием плантационного хозяйства и
добывающей промышленности, а также предоставляя
розничные банковские услуги через свою исключительно
разветвленную сеть филиалов. Крушение Британской
империи нанесло чувствительный удар по деятельности
«заморских» банков, значительно уменьшив
возможности аккумуляции местных капиталов. Но большинства
этих банков сумело приспособиться к новой обстановке.
Действуя преимущественно в странах Содружества, он»
(их насчитывается свыше 30) имели в 1979 году на
счетах многих сотен своих отделений около 20 млрд. ф. ст.
В настоящее время международные промышленные
монополии, базирующиеся как в Англии, так и в других
странах, охотно пользуются их услугами. Главная
причина такого предпочтения, отмечает английская газета
«Файнэншл тайме», состоит в том, что часто «их
зарубежные филиалы соответствуют таковым у
международных компаний» 10.
Модифицируя свою деятельность в соответствии с
потребностями ТНК, «заморские» банки стремятся
увеличить срок предоставляемого кредита, расширить объем
своих услуг в целом. На этом пути они сталкиваются с
объективными трудностями, прежде всего из-за нехватки
средств вследствие узкой депозитной базы. Увеличении*
ресурсов банков такого рода способствует их
принадлежность в большинстве случаев к той или иной
крупнейшей банковской монополии Англии во главе с
депозитным банком. Так, например, акции банка «Гринд-
лэйз холдингз», действующего более чем в 30 странах
Азии, Африки и Европы, принадлежат «Ллойдз бэнк»
(на паритетных началах с американским банковским
капиталом), совладельцами другого крупного
«заморского» банка «Стандард чартерд бэнк» (действующего
в странах Африки, Азии и США) являются депозитные
банки «Нэшнл Вестминстер бэнк» и «Мидлэнд бэнк».
Три'других крупнейших «заморских» банка — «Барклэйз
119

бэнк иитернэшнл», «Интернэшнл Вестминстер бэнк» и
«Ллойдз бэнк интернэшнл» являются дочерними
компаниями соответствующих банковских монополий.
Финансовый контроль, связывающий такие банки с
депозитными банками, позволяет последним эффективно
поддерживать те транснациональные корпорации, которые
относятся к данным финансовым группам или
объединены с ними общностью интересов.
Международные монополии Англии (а также ТНК
других капиталистических стран, особенно США)
пользуются услугами «заморских» банков еще и потому, что
их валютные операции не связаны только с английским
фунтом стерлингов. Более того, в связи с распадом
стерлинговой зоны самая значительная часть прироста
новых вкладов в этих банках приходится не на фунты
стерлингов, а на более устойчивые и привлекательные
валюты других стран. В последние годы они расширили
также свои операции на рынках евровалют и
«азиатских» долларов. Только за десять лет с 1962 по 1972 год
в период активного становления этих международных
рынков ссудного капитала нестерлинговые депозиты
таких банков возросли с 33 до 69% от общего числа
депозитов. Особенность выступления многих из таких
банков на рынках евровалют заключена в возможности
перекачки на эти рынки средств, аккумулируемых их
филиалами в других финансовых центрах. Таким путем,
например, активно действует один из крупнейших
подобных банков «Стандард чартерд бэнк», 72% активов
которого находятся за рубежом. Опираясь на свои
прочные позиции в Гонконге, где его депозитная база
постоянно увеличивается, этот банк получает возможность
все чаще выступать чистым кредитором на рынках
евровалют. Аналогично действует и второй по величине
депозитов (после '«Барклэйз бэнк интернэшн»)
«заморский» банк «Гонконг энд Шанхай бэнкинг корпорейшн».
«Заморские» банки, тесно связанные с крупнейшими
депозитными английскими банками, рассматриваются
финансовой олигархией страны как одно из важнейших
орудий внешней экспансии, особенно в обостряющейся
конкурентной борьбе с международными банками
других капиталистических стран, в первую очередь США.
Орган авторитетных банковских кругов страны
английский журнал «Бэнкэр» писал, что одной из основных
задач международного банковского бизнеса английских
банков являются максимальная эффективность исполь-
120

зования разветвленной финансовой сети «заморских»
банков и изменение «традиционных» форм деятельности
(как обеспечение различными банковскими услугами
преимущественно резидентов данной страны) в
направлении, аналогичном функционированию заграничной
сети крупных международных банков, то есть в первую
очередь удовлетворение потребностей и предоставление
«полного комплекса услуг международным
компаниям» 1!. Несомненно, что за счет диверсификации многие
такие банки постепенно приобретают функции, ранее
характерные только для банкирских домов.
Капиталистическая конкуренция в банковском деле,.
которую интернационализация производства и капитала
усиливает, служит, таким образом, стимулятором
перестройки тех форм поддержки транснациональных
монополий Англии, которые уже не отвечают возросшим
требованиям монополистического промышленного
капитала. Финансовая олигархия Англии направляет
перегруппировку заграничных подразделений финансовой
системы, контролируемой британским капиталом, в
направлении консолидации сил, укрупнения, укрепления новых
связей с другими финансовыми учреждениями с целью
максимального приспособления к современным
условиям.
Несмотря на всю важность взаимоотношений
транснациональных монополий Англии с торговыми и
«заморскими» банками, по-своему важных для прибыльной
деятельности промышленных капиталистов, следует
подчеркнуть, что основная роль в поддержке
промышленных монополий принадлежит крупнейшим банковским
монополиям — гигантским депозитным банкам. В
последнее время они активно проникают и в традиционную
сферу деятельности банкирских домов, универсализируя
свои операции таким образом, что в будущем они
смогут предоставлять практически все виды услуг своим
клиентам. Проникновение депозитных банков в эмисси-
онно-учредительную деятельность осуществляется в
основном двумя путями: при помощи приобретения уже
существующих банкирских домов или же за счет
учреждения своих собственных инвестиционных банков. В
настоящее время, например, все банки «большой
четверки» имеют возможность оперировать через
принадлежащие им подразделения на рынке розничных банковских
операций, где ранее действовали только «независимые»
банкирские дома. Так, например, «Мидлэнд бэнк» в
121

1973 году приобрел в полную собственность «Монтегю
траст», банк, который в свою очередь владеет
старинным банкирским домом «Сэмюэль Монтегю энд
компании», известным своей международной деятельностью и
операциями с золотом. Такие банки, как «Нэшнл
Вестминстер бэнк» и «Барклэйз бэнк», создали специальные
дочерние банки, которые выполняют функции
банкирских домов. «Ллойдз бэнк», используя для дальнейшей
универсализации своих операций систему участий,
имеет доступ к старейшему банкирскому дому «У. Брандтз
Санз», которым владеет принадлежащий «Ллойдз бэнк»
-«заморский» английский банк «Гриндлэйз холдингз». Не
входящий в «большую четверку», но обладающий
достаточно значительным капиталом депозитный банк «Уиль-
ямз энд Глинз» также образовал дочернюю компанию,
принявшую на себя функции торгового банка «Уильямз
Глин энд компани».
Несмотря на весьма жесткую конкуренцию, наиболее
крупные банкирские дома и банки, действующие
преимущественно за рубежом («заморские»), очевидно, все
же сумеют сохранить и даже упрочить свое
существование в ближайшем будущем. Для этого, с одной стороны,
они используют сотрудничество в различных формах с
депозитными банками, как английскими так и
иностранными, а с другой стороны, свое традиционное оружие:
быстроту, маневренность, отличное знание
конъюнктуры международных валютных рынков и устоявшиеся
связи. Эти банки уже в настоящее время прилагают
максимум усилий для того, чтобы стереть
разграничительную линию между своими операциями и
операциями депозитных банков, хотя они и не могут
конкурировать с последними по объему предоставляемых
кредитов. В то же время торговые банки, как и «заморские»,
все более дополняют традиционную географическую сфе-
ру своей деятельности: страны Содружества — опера-
' циями в развитых капиталистических странах и
проникновением в важнейшие финансовые центры.
Лишь в 1974 — 1976 годах, например, «Стандард чар-
терд бэнк» открыл отделения в Бельгии, Голландии,
Дании, Италии, США и Швейцарии.
Рассмотрение внутренних и международных
операций учреждений кредитно-финансовой сферы Англии
позволяет отметить стремление к универсализации
операций, при одновременном сохранении
традиционного профиля специализации. Основной целью подоб-
122

ной стратегии служит стремление закрепить постоянную*
и привлечь новую промышленную клиентуру,
стабилизировать собственные позиции в международной
конкурентной борьбе.
Англия была первой страной, банковский бизнес
которой приобрел международный размах, причем
международными операциями занимались не только торговые
банки. Еще в 20-х годах «Барклэйз бэнк» пытался стать-
«имперским» банком по своему географическому
охвату, в какой-то степени предвосхищая нынешнюю
международную стратегию банковских монополий. Но эти
попытки не предусматривали (да и не могли иметь
такой цели) объединения всех международных операций..
Такие сдвиги начались лишь в конце 60-х годов и
особенно проявились в 70-х годах.
В этот период времени в английских банковских
монополиях сформировался централизованно
направляемый механизм зарубежного бизнеса,
предусматривавший проведение депозитно-ссудных операций на
международной основе. «Можно с полной уверенностью
сказать, — констатирует английский экономист Дж. Мэй-
кок, — что нигде происшедшие за 20 или около того лет
изменения в финансовой, и прежде всего в банковской,
системе не явились настолько явными и так далеко
идущими, как в Великобритании» 12. Эволюция банковской
системы привнесла с собой качественно новые черты. Как
мы видели, это относится в первую очередь к
крупнейшим банковским монополиям — депозитным банкам
«большой четверки», которые «в полном составе» взяли
на вооружение глобальную стратегию. Другое дело, что
каждый из банковских гигантов по-разному видит свои
приоритеты на мировой арене, применяя только ему
присущие методы экспансии.
Интернационализация капитала и превращение
банков-гигантов в международные банки еще более
обособляют их в валютно-финансовой системе страны, делают
недосягаемыми для более мелких национальных банков.
В совокупном доходе международных банковских
монополий существенно повышается удельный вес прибыли,
полученной за рубежом.
Международная экспансия банковского и
промышленного капитала приводит к появлению новых черт во
взаимодействии этих форм капитала, в специфике их
сращивания. В целом для промышленных фирм-лидеров
характерно множество связей с различными английски-
123

ыи кредитно-финансовыми институтами, а также и
крупными иностранными банками. К примеру, наряду с
английскими банкирами компанию «Бритиш-америкэн то-
бэко» обслуживает за рубежом американский банк
«Морган гэранти траст», а фирму «Гест, Кин энд Неттл-
фолдз» — «Бэнк оф Америка». Но годами сложившиеся
долговременные связи с промышленными монополиями
у английских банков сохраняются и при проведении в
жизнь заграничных операций. С появлением
разветвленной сети зарубежных филиалов у ТНК, отмечают
американские финансовые эксперты, «банки были
вынуждены последовать за своими клиентами»13.
Подтверждений переноса устойчивых взаимосвязей между
крупнейшими банками и транснациональными
компаниями множество. Одним из них является свидетельство
управляющего банками штата Нью-Йорк Г. Олбрайта,
отмечавшего, что, открывая свои филиалы в США,
английские банки, и в первую очередь депозитные,
стремятся не только укрепиться на американском денежном
рынке, но и «не отставать от международной деятельности
своих собственных компаний» и. Финансовый капитал не
ослабляет своих усилий и на мировом рынке.
В руках банкиров в силу их особого положения в
системе частного предпринимательства сосредоточивается
информация стратегического характера,
представляющая огромный интерес для ТНК. Доверенная клиентура
снабжается различными полезными сведениями.
«Информация, собранная международными банкирами о
мировых политических и экономических условиях,
финансовой политике и национальных правилах в
отношении валютных курсов, международного
налогообложения и тарифов, помощь в страховом деле и размещение
новых выпусков ценных бумаг — все это необходимо для
МНК» 15, — пишут авторы книги «Международный
кредит, риск и еврорынки», характеризуя помощь банков
своим клиентам. Все это одновременно ведет к усилению
банков и дает кредиторам право решающего голоса по
многим аспектам деятельности ТНК, и не только ва-
лютно-финансовой политики их клиентов.
Сращивание банковского капитала с промышленным
в международном масштабе оказывает воздействие на
одну из важнейших сфер — на ход капиталообразования
международных монополий. Возможности накопления
капитала при поддержке банкиров значительно
возрастают, а диапазон оперативной деятельности ТНК суще-
124

ственно расширяется. Определенные изменения
претерпевает профиль британских международных концернов,
которые все более становятся промышленно-финансовы-
ми комплексами, нацеленными на извлечение
максимальных выгод от широкого круга операций.
О
КАК УМНОЖАЮТСЯ
ДОХОДЫ
Следование крупнейших банковских
монополий за своими клиентами — промышленными
компаниями — по мере усиления производственной деятельности
последних за рубежом свидетельствует о сохранении и
развитии долговременных связей между ними. В то же
время сращивание английского банковского капитала с
промышленным отнюдь не исчерпывается отношениями
между юридически самостоятельными институтами
соответственно кредитно-финансовой и производительной
сферы. С развитием международной деятельности
«большого бизнеса» появляются новые элементы во
внутренней структуре самого финансового капитала, в формах
и методах присвоения монопольных прибылей.
Рост концентрации производства и капитала,
диверсификация британских ТНК и их прогрессирующий
отрыв от национальной экономики увеличивают важность
одного из ключевых звеньев их деятельности —
финансовых операций.
Финансовая политика — интегральный компонент
общей управленческой линии ТНК, важнейшее средство
реализации стратегических установок их руководства.
Как показывает исследование деятельности филиалов
британских международных монополий, штаб-квартиры
ТНК даже для наиболее «децентрализованных» из них
устанавливают строгий контроль над финансовыми
операциями, не допуская здесь никаких «вольностей» со
стороны местного менеджмента. Финансовая политика
компании-инвестора нацелена на использование всех
преимуществ, которые может дать ведение
предпринимательской и валютно-финансовой деятельности в
международном масштабе (в первую очередь изыскание
выгодных кредитов и уменьшение налоговых выплат), и
в то же время ставит своей задачей уменьшить риск
фирмы в целом от валютных и прочих операций.
125

Анализ финансового обеспечения производственной
деятельности английских ТНК имеет немаловажное
значение для понимания специфики их деятельности,
поскольку адекватное их потребностям финансирование
служит одним из важнейших факторов глобальной
экспансии и усиления сферы влияния таких монополий.
Специфическим для этих монополий как для
транснациональных фирм является то обстоятельство, что большая
часть источников привлекаемого извне капитала не
может использоваться чисто национальными
промышленными компаниями. Это еще более усиливает позиции
международных монополий, закрепляющих на этой
основе свое лидерство, обеспечивает им ускоренное
накопление капитала непосредственно в международных
масштабах и в конечном счете ведет к подавляющему
превосходству над аутсайдерами.
Необходимо отметить, что область финансовой
политики является одной из наиболее законспирированных
сфер деятельности всех без исключения ТНК, в том
числе и британских монополий. Это и понятно — отнюдь не
всегда в деловых операциях бизнес руководствуется
даже теми правилами игры, соблюдения которых требуют
правительства стран приема или базирования. Когда
можно сорвать большой куш, капиталистические
предприятия забывают не только неписаный «кодекс чести»,
но нередко и уголовный кодекс. Именно поэтому
финансовые интересы международных монополий так часто
вступают в противоречие с политическими и
хозяйственными целями отдельных национальных государств.
Выдвижение финансового управления в качестве
одного из основных рычагов внутрифирменной политики
играет роль катализатора в процессе непосредственного
сращивания банковского и промышленного капитала.
В отличие от национальных фирм, в составе практически
всех английских ТНК имеются подразделения,
выполняющие функции внутрифирменных банков. Именно на
эти филиалы падает регулирование проходящих по
внутренним каналам ТНК денежных потоков, вызванных
перемещением товаров, оказанием услуг или какой-либо
другой деятельностью ТНК (например, продажей
технологии). Обзаведение такими спецотделами у британских
ТНК началось примерно в середине 60 — начале 70-х
годов наряду с процессами интенсивной инвестиционной
деятельности за границей. Чаще всего компании
создавали такие подразделения, изыскивая внутренние резер-
126

вы, однако нередки были случаи и непосредственной
скупки отдельных финансовых учреждений. Любопытно
в этой связи свидетельство одного из менеджеров
крупной английской ТНК, действующей в
целлюлозно-бумажной промышленности, — «Боутер корпорейшн».
Комментируя поглощение этой фирмой другой английской
компании «Ралли интернэшнл», одной из главных сфер
специализации которой являлись финансовые операции, он
следующим образом высказался о стратегии
современных ТНК: «По моему мнению, любая международная
компания в наше время должна иметь в своем составе
банк или иной финансовый элемент. Все крупнейшие
американские фирмы в последние несколько лет
добились этого. Я уверен, что крупной корпорации для
прибыльной деятельности необходимо также ясно
представлять себе источники средств для инвестиций в той или
иной стране, как для конструктора автомобиля новой
модели необходимо знать, каков будет его мотор» 16. Как
правило, финансовые компании, принадлежащие ТНК,
располагаются в так называемых «налоговых
убежищах» капиталистического мира, где созданы льготные
для предпринимательской деятельности условия:
существуют низкие налоговые ставки, разрешается свобода
всевозможных финансовых сделок, отсутствует валютный
контроль и т. д. К числу этих «свободных центров»
относятся Лихтенштейн, Монако, Багамские, Бермудские
и Антильские острова и др. Здесь ТНК помимо
дополнительных прибылей, получаемых от манипуляций с
финансированием, укрывают от налогов значительную
часть своих заграничных доходов.
Ныне в доходы международных промышленных
монополий вливаются не только банковская прибыль, но и
весьма солидные поступления от внутрифирменных
страховых операций. Образование в составе корпоративных
империй собственных страховых компаний служит
одним из элементов финансовой политики ТНК и
свидетельствует наряду с появлением «собственных»
банковских подразделений о существенных сдвигах в
организации промышленных монополий и все более
расширяющихся границах увеличения доходов.
Как и многие другие коммерческие операции
международного диапазона, внутрифирменное страхование не
представляет собой принципиально нового явления для
британских компаний. Еще после первой мировой
войны, в 20-х годах, некоторые из них создавали дочерние
«7

страховые компании на близлежащих Нормандских
островах, где промышленные магнаты пользовались гораздо
большей свободой операций, чем дома. Но в целом это
были единичные факты. В настоящее время, когда
объем и масштабы деятельности международных
монополий неизмеримо возросли, а вместе с тем увеличились и
порождаемые ими риски, внутреннее страхование стало
для ТНК широко распространенным и весьма
прибыльным делом. Лишь на Бермудских островах
насчитывается сейчас свыше 700 страховых дочерних компаний,
принадлежащих промышленным гигантам разных
национальностей. «Внутреннее страхование, —
свидетельствует журнал «Малтинэшнл бизнес», — ив особенности
внутреннее перестрахование, представляют почти
полностью неконтролируемую возможность переброски
денежных счетов по всему миру» 17. Такой ход дела,
разумеется, как нельзя более на руку финансистам из ТНК.
Необходимо, правда, оговориться, что к внутреннему
страхованию английские ТНК прибегают лишь в случае
обычных коммерческих операций, не имеющих большого
риска. Что же касается имущественного страхования в
крупных размерах, что чревато возможными убытками,
то его принимают на себя основные страховые
монополии Англии, так же как и банки, продвигающиеся за
своими клиентами на мировые рынки 18.
Для поддержания устойчивых темпов своего
воспроизводственного процесса английские ТНК, как и их
«коллеги», должны обеспечивать все звенья своей
разветвленной структуры адекватными финансовыми
ресурсами. Это условие необходимо для продвижения вперед
любой фирмы. Характерным для ТНК является то
обстоятельство, что как внутренние, так и внешние
источники финансирования формируются здесь на
международном уровне, а не на базе какой-то одной экономики.
Извлекаемая ТНК прибавочная стоимость, которая
образует ресурсы собственного происхождения,
производится не только английским рабочим классом, но также
трудом рабочих многих стран и капитализируется в
международном масштабе. Но и этим гигантским
предприятиям свойственно стремление расширить свои фонды.
Поиски источников внешнего финансирования приводят
монополии к более тесному взаимодействию с
банковским капиталом и расширению операций на
интернациональных денежных рынках.
Одна из ключевых задач всего комплекса финансовых
128

операций ТНК — добиться оптимального сочетания
внутренних и внешних источников финансирования. Здесь
просматриваются две тенденции. С одной стороны, это
самофинансирование, которое наряду с большей
«свободой рук» дает промышленной монополии экономию на
выплатах процентов по займам банков или дивидендов
по новым акциям. С другой стороны, при определенных
условиях привлекательным является широкое
использование внешних ресурсов, в том числе средств банков и
«институционных инвесторов», не менее важных для
производственной деятельности транснациональных
концернов.
Одной из особенностей промышленных монополий
Англии является высокая доля собственных ресурсов,
используемых для расширения производства. Причин
здесь несколько. Так, именно на самофинансирование
традиционно ориентировались «семейные» компании
(где контрольный пакет акций находится в руках
потомков основателей фирмы), которые лишь в 50 —
60-х годах отошли на второй план по сравнению с
«обычными» акционерными компаниями. Отразилась здесь
исторически сложившаяся способность британских
промышленных фирм гибко маневрировать. крупными
ресурсами от устойчиво получаемых монопольных
сверхприбылей. Немалую роль сыграла также специфика
развития британской финансовой системы, с самого начала
своего возникновения уделявшей большее внимание
выгодным зарубежным операциям, чем финансированию
отечественной промышленности. Имеет значение,
наконец, и то обстоятельство, что коммерческие банки по сей
день не имеют права владеть ценными бумагами
торгово-промышленных компаний, что несколько ослабляет
заинтересованность банкиров, приводит к
возникновению иных путей сращивания банковского капитала с
промышленным, нежели непосредственное приобретение
акций.
В результате, например, в 1950— 1970 годах в
среднем по британским промышленным компаниям (в том
числе крупнейшим) доля внутреннего финансирования
составила около 70%. Что же касается заграничных
вложений британских компаний, то за счет
нераспределенных прибылей заграничных подразделений
финансируется более половины новых инвестиций, а в отдельные
годы (например, в 1975 г.), когда прибыли компаний
продолжали расти, а кризис не позволял производству рас-
5 Зак. 1585
129

ширяться, удельный вес внутренних источников в
финансировании заграничных инвестиций доходил до 80%.
Этим английские монополии отличаются, например,
от промышленных корпораций ФРГ, где доля
нераспределенной прибыли в финансировании зарубежного
производства гораздо ниже (20—22%), тогда как удельный
вес заемных средств выше.
Международные монополии выделяются тем, что
обладают наилучшей возможностью сравнения
амортизационной и налоговой политики той или иной страны и
выбора наиболее для себя приемлемой. Пользуясь тем,
что во многих капиталистических странах
амортизационная политика направлена на стимулирование
капиталовложений монополий, а не на действительное
определение величины износа основных фондов,. международные
корпорации Англии ориентируются прежде всего на те
страны, где создан наилучший инвестиционный и
налоговый климат и где создается дополнительная
возможность извлечения прибылей. Например, в Австралии
дочерние подразделения английских фирм используют то
обстоятельство, что предприятия австралийской
добывающей промышленности платят государству
относительно низкие налоги с доходов. Это создает, например,
такой монополии, как «Рио Тинто зинк»,
контролирующей четыре из семи крупнейших горнодобывающих
предприятий Австралии, необходимые условия для
значительного повышения конкурентоспособности производимых
экспортных сырьевых материалов, так как существует
возможность их реализации по более низким ценам.
Поэтому свыше половины из общей суммы прибылей,
полученных основными горнодобывающими компаниями
страны в 60 — 70-х годах, пришлось на долю
иностранных компаний.
Нераспределенная прибыль компаний также может
служить важным источником финансирования
капиталовложений, но ставка налога на нее в некоторых странах
значительно выше, чем на прибыль,, определяемую в
качестве дивидентов; в данном случае английские ТНК,
используя свою «многонациональное^», имеют
возможность более выгодно субсидировать дочернюю
компанию извне, чем полагаться на ее собственные средства.
В то же время в последние годы «опора на
собственные силы» при проведении внешнеэкономических
программ не всегда являлась удобной, а главное — не всег-
130

да выгодной для промышленных капиталистов.
Обострение конкурентной борьбы, требование повышенных
затрат на НИОКР, рост цен на сырье ведут к повышению
издержек производства, что в свою очередь увеличивает
расходы на возмещение основного капитала. Наряду с
этим вследствие продолжающейся инфляции частично
обесцениваются амортизационные отчисления и
нераспределенная прибыль промышленных компаний.
Нехватке наличности способствуют также и относительно
высокие темпы развития международной торговли, в
которой британские ТНК активно участвуют. Следует также
подчеркнуть, что лишь в середине 1979 года впервые за
последние 40 лет были отменены все ограничения на
экспорт капитала из Англии.
Существовавший валютный контроль затруднял для
английских транснациональных монополий
инвестирование за рубежом имевшейся наличности и вынуждал
их привлекать банковские кредиты и ресурсы
интернациональных денежных рынков.
Поэтому широкое применение самофинансирования
для наращивания заграничной экспансии отнюдь не
отменяет обращения британских ТНК к внешним
источникам фондов и вынуждает их даже конкурировать за
кредиты. В свою очередь это способствует упрочению
прежних и появлению новых связей в
финансово-монополистических группах, повышает важность
взаимодействия с банками. Промышленная статистика отразила
это явление: удельный вес банковских кредитов среди
источников фондов всех промышленных компаний
Англии увеличился до 20—25% в 70-х годах против 14 —
16% в предшествующий десятилетний период.
К внутренним источникам финансирования
международных монополий можно также отнести и те средства,
которые они изыскивают «внутри своей семьи», хотя с
формальной точки зрения эти фонды выступают для
данного филиала в качестве привлеченных. В таком
случае этими источниками станут, например, средства,
получаемые дочерней компанией от материнской, от своих
компаний-сестер, а кроме того, и займы, гарантируемые
материнской фирмой. Для многих международных
монополий характерным стало движение средств от
филиалов к родительским компаниям, хотя часто можно
видеть и противоположную картину. Обычно такого рода
финансирование производится через все те же
финансовые компании. Например, в составе концерна «Юниле-
5*
13!

вер» имеется такая финансовая компания,
базирующаяся на острове Кюрасао; «она используется корпорацией
для вливания денежных ресурсов в заграничные
дочерние предприятия, когда необходимость финансирования
падает на родительскую компанию» 19.
С целью максимизации совокупных прибылей
монополистической группы британские ТНК, как и их
иностранные собратья, широко используют
условно-расчетные (так называемые трансфертные) цены.
Произвольные изменения во внутрифирменных ценах
применяются, видимо, каждой международной монополией, ибо, во-
первых, будучи капиталистическим предприятием, она
никогда не упустит возможность дополнительного
обогащения, а во-вторых, для такого маневра налицо
благодатная почва, так как весьма значительная доля
общего торгового оборота корпораций уже сейчас
приходится на внутрифирменные сделки. По официальным
данным министерства торговли, для британских фирм с
международными активами этот показатель составил в
1978 году 29% против 26% в 1970 году20.
Трансфертное ценообразование стало неотъемлемым
инструментом внутрифирменной политики ТНК. Оно
применяется в расчетах между различными, в том числе
зарубежными, подразделениями монополий и
происходит не на базе цен рынка, а на основе калькуляций
самой компании и в результате оказывает влияние на
географическое распределение массы прибыли между
этими подразделениями. «Искусственное завышение
трансфертных цен на товары и услуги, предоставляемые
материнской компанией филиалу, — отмечают в своем
докладе эксперты ООН, — ведет к снижению прибыли
филиала и, следовательно, налоговых поступлений,
причитающихся принимающей стране»21. Таким образом,
трансфертное ценообразование «дуплетом» обеспечивает
ТНК выплату меньших налогов, а также реализацию
производимых товаров в других странах по
монопольным ценам, что в результате увеличивает возможности
внутрифирменного финансирования.
В целом внутренние финансовые связи английских
международных концернов отличаются большим
разнообразием. Существует движение капиталов как от
материнской компании к дочерним, так и от дочерних — к
материнской компании. По мнению американских
исследователей, авторов книги «Финансирование
многонационального бизнеса» Д. Эйтмааа и А. Стоунхилла, целью
132

финансовой политики всякой международной компании
служит «стремление максимально увеличить
рентабельность всей своей разветвленной системы, а не только
материнской или одной из дочерних компаний»22. Это
условие требует большой мобильности финансовых ре-
суров, но в то же время переброс значительных масс
капитала из страны в страну часто наталкивается на
рестрикции правительственных органов. Это объяснимо,
ибо свободная миграция капиталов, осуществляемая в
соответствии с потребностями международных
монополий, часто приводит к ухудшению положения
платежного баланса той или иной страны, наносит удар по
национальной финансовой политике в целом. Не является
исключением здесь и Англия. Отток капитала за рубеж
на протяжении ряда лет традиционно являлся
фактором обострения хронической болезни ее платежного
баланса.
Однако возможность правительственных органов
повлиять на финансовую политику британских ТНК
крайне ограничена.
Важное место в финансовом обеспечении английских
международных компаний принадлежит средствам,
мобилизованным извне, то есть внешним источникам
финансирования. Свободный доступ к финансовым
ресурсам других государств, мобилизация капитала в
мировом масштабе являются одним из обязательных условий
их роста. Особенности национальных денежных рынков
(различный уровень процента, налогообложения и т. д.)
используются ими для снижения издержек
финансирования в производственной и торговой деятельности.
Прибегая к внешним источникам фондов, рассредоточенным
по всему капиталистическому миру, ТНК, таким
образом, получают дополнительное преимущество по
сравнению с национальными компаниями. Они могут,
например, гибче маневрировать и шире использовать
внутрифирменное финансирование на том рынке, который
характеризуется низкими темпами роста, и отдавать
предпочтение привлеченным ресурсам в том месте, где
экономика развивается быстрее.
Говоря об основных внешних источниках
финансирования, на которых строят свою экспансию британские
ТНК, можно выделить две группы возникающих
отношений: акционерные и кредитные. Акционерное участие
в результате эмиссии ценных бумаг ТНК, являясь
важным источником мобилизации внешних денежных ресур-
133

сов, непосредственно связано со сферой производства и
расширяет собственный капитал ТИК. В то же время
предоставляемые им займы и кредиты со стороны
коммерческих банков, банковских консорциумов, а иногда
и других промышленных компаний (в том числе с
использованием международных рынков ссудного
капитала) демонстрируют отделение собственности на капитал
от приложения его к производству.
Вйешние источники финансирования английских
международных монополий заслуживают более
подробного рассмотрения. Дочерние компании и филиалы,
принадлежащие им в зарубежных странах, как
правило, пользуются теми же правами, что и
компании-резиденты.
В отличие от филиалов (чаще выполняющих
сбытовые, нежели производственные функции), не
являющихся самостоятельными и числящихся на балансе
материнской компании, дочерние предприятия,
принадлежащие англичанам, регистрируются в стране
пребывания в качестве юридически самостоятельных
институтов.
Они имеют собственный баланс и действуют в
соответствии с законодательством той страны, где
зарегистрированы, хотя и контролируются из штаб-квартир,
расположенных на Британских островах23. В силу
этого они имеют возможность, как и национальные фирмы,
выпускать собственные ценные бумаги (акции,
облигации).
Важное значение в данном случае имеет общая
стратегия международной монополии по вопросу о том,
какой процент капитала в зарубежных предприятиях
может быть передан местным инвесторам. Например,
такие компании, как «Импириэл кемикл индастриз» или
«Метал бокс», не настаивают на 100-процентном
контроле своих дочерних предприятий за границей и «часто
восполняют долгосрочные потребности в капитале своих
дочерних предприятий, либо выпуская новые ценные
бумаги, приглашая таким образом местных инвесторов к
участию в меньшей доле акционерного капитала, либо
реализуя часть ценных бумаг дочерней компании»24.
Посредством акционерного участия средства капиталистов
страны приема подключаются к механизму
финансирования британских монополий. Отсюда следует, что
английские ТНК» как и их иностранные коллеги,
непосредственно заинтересованы в развитии национальных рын-
134

ков ссудного капитала стран приема, особенно в том
случае, если рынки ценных бумаг не удовлетворяют
полностью требованиям этих монополий. Это один из
наиболее типичных случаев, когда транснациональные
корпорации выступают фактором перенесения
капиталистических отношений из страны базирования и способствуют
расширению таких отношений.
К помощи ссудных капиталистов, и прежде всего
банков, английские ТНК прибегают, когда возникает
потребность в краткосрочном или среднесрочном займе.
Чаще всего это происходит при кредитовании
внешнеторговых сделок или при восполнении оборотных средств
промышленных монополий. При всем том, что срок
ссуды может быть относительно невелик, она оказывается
весьма важной для промышленной фирмы, ибо спрос на
капитал возникает, как правило, в переломный период
их деятельности, чреватой как потенциальным успехом,
так и неудачей. «Без сомнения, — пишут авторы книги
«Международное кредитование, риск и еврорынки»,—
коммерческие банки являлись и продолжают являться
важными источниками краткосрочных и среднесрочных
фондов МНК». Из общей суммы задолженности
500 крупнейших американских и 500 неамериканских
компаний, которая оценивалась в 1975 году в 285 млрд.
долл., на долю английских фирм приходилось примерно
11% (или 31,4 млрд. долл.) против 40% у фирм США,
16 — Японии, 7% — ФРГ и т. д.
Однако банки для ТНК при проведении в жизнь их
финансовой стратегии являются не только источником
внешних денежных ресурсов. Банки помогают своим
клиентам с большой выгодой помещать появляющиеся
временно свободные краткосрочные фонды (в том числе
в так называемые депозитные сертификаты25). Наконец,
банки, сами превратившиеся в транснациональные
учреждения со значительной зарубежной сетью филиалов,
часто берут на себя перевод денежных средств по
поручению руководства ТНК. Прежде всего здесь играет
роль конъюнктура денежных рынков. «Если нет
ограничений на передвижение валюты, многонациональные
корпорации стремятся перевести фонды, полученные их
дочерними компаниями на дешевом рынке капитала,
тем дочерним компаниям, которые сталкиваются с
высокой стоимостью кредита», — подчеркивает
английский финансовый журнал «Бэнкэрз мэгэзин».
Наконец, банки разрабатывают для своих клиентов ва-
135

лютную стратегию, направленную на сведение к
минимуму валютных рисков.
Партнерство международных промышленных и
банковских монополий привело к широкому развитию
такого интернационального рынка капитала, как рынок
евровалют. Его основными особенностями являются
независимость от валютного законодательства тех стран,
где он функционирует26, а также его необычайная
емкость. Эти черты рынка евровалют удовлетворяют
именно тем требованиям, которые предъявляют к своим
привлеченным финансовым ресурсам британские
транснациональные компании.
Рынок евровалют, как известно, представляет собой
международный денежный рынок, где в сделках
участвуют иностранные для заемщика (а иногда и для
кредитора) валютные активы банков. Преобладающее
значение среди евровалютных операций принадлежит
сделкам с евродолларами, хотя используются также евро-
франки, евромарки, евроиены и т. д.
Английские банки сыграли огромную роль в самом
возникновении евродолларового рынка. Прежде всего
это относится к «заморским» банкам, которые, пытаясь
приспособиться к новым условиям и увеличить
возможность международных кредитных операций, усилили в
конце 50-х годов привлечение иностранных депозитов
(в условиях «долларового голода» послевоенного
времени это была прежде всего американская валюта) для
последующего предоставления кредита. В 1957 году под
угрозой изменения зафиксированного соглашениями в
Бреттон-Вудсе паритета (1 ф. ст. = 4,01 долл.) в связи
с растущим дефицитом платежного баланса английское
правительство ввело ограничение на международные
сделки в фунтах стерлингов. В условиях, когда
возможности для кредитования на английском денежном рынке
существенно уменьшились, «заморские» банки не
преминули воспользоваться своим правом проведения
операций с иностранной валютой и стали энергично
предоставлять долларовые ссуды своим клиентам, дав тем самым
мощный толчок развитию интернационального рынка
ссудных капиталов27. Впоследствии к этим операциям
подключились также торговые и депозитные английские
банки.
Британские транснациональные монополии и банки
являются постоянными и наиболее крупными
потребителями евровалют. Это и не удивительно, ибо слишком
136

высок порог доступа к этому рынку — займы
предоставляются, как правило, от 500 тыс. долл (или
соответствующего эквивалента в другой валюте), что может
сделать его клиентами лишь крупные корпорации. Сроки
кредита разнообразны — от одного дня до пяти-семи лет,
а в последнее время и более, что также устраивает
ТНК. Если в начале своего возникновения рынок
евровалют использовался в основном для краткосрочного
финансирования текущих операций промышленных
монополий, то в настоящее время растет его значение в
качестве инвестиционного рынка.
Характерной особенностью Лондона — главного
финансового центра евровалютных сделок — является
предоставление им этому рынку полной автономности от
внутренних денежно-кредитных операций. Американский
экономист Р. Маккинон отмечает, что «среди основных
стран Англия, видимо, предоставляет коммерческим
банкам наибольшую.свободу от регулирования как при
осуществлении депозитных операций, так и при
предоставлении займов в иностранных валютах»28. Операции с
евровалютами значительно расширяют депозитную базу
английских банков, дают возможность оперативно
предоставлять крупные кредиты и шире привлекать
промышленную клиентуру.
Как уже отмечалось, вплоть до осени 1979 года,
в Англии сохранялись валютные ограничения,
затруднявшие ТНК при осуществлении инвестиционных
программ перевода за рубеж собственной наличности.
Поэтому английские монополии для среднесрочного
финансирования широко прибегали к рынку евровалют. Так,
лишь за последнюю неделю марта 1977 года на
евродолларовом рынке фирма «Боутер корпорейшн»
осуществила заем в размере 50 млн. долл., «Рид интер-
нэшнл» получила 30 млн. долл., «Юнайтед бискитс» —
также 30 млн. долл.; компании ИКИ был предоставлен
заем синдикатов европейских банков на сумму 150 млн.
западногерманских марок. Привлечение этих средств
использовалось монополиями как для организации
поглощений предприятий на иностранных рынках, так и для
финансирования заграничных капиталовложений.
Можно без особого риска предположить, что значение рынка
евровалют в качестве источника внешнего
финансирования английских ТНК сохранится и в дальнейшем.
Доминируют ныне среди английских финансистов в
предоставлении еврозаймов банки «большой четверки»,
137

которые существенно превзошли по объему операции
инициаторов евродолларового кредитования —
«заморские» банки. С большим отрывом от своих конкурентов
лидирует группа «Ллойдз бэнк», на конец 1979 года
предоставившая 6,6 млрд. долл., вслед за которой
располагаются: «Нэшнл Вестминстер бэнк».— 2,9 млрд. долл.,
«Мидлэнд бэнк» — 2,2 млрд. долл., «Барклэйз бэнк» —
2,1 млрд. долл. Замыкают группу крупнейших
кредиторов «заморский» банк «Гриндлэйз холдингз» — 1,5 млрд.
долл. и торговый банк «С. Дж. Варбург»—1,3 млрд.
долл.29
Потребности промышленных монополий в капиталах
длительного пользования привели к расширению
важного подразделения рынка евровалют — рынка еврообли-
гационных займов. Он обладает теми же
преимуществами для клиентов, что и евровалютный рынок —
простота операций, гибкость сделок, быстрота
предоставления займов. С 1963 по 1979 год всего в мире было
выдано свыше 3 тыс. таких займов на общую сумму 79 млрд.
долл., причем в 1976— 1979 годах ежегодно в среднем
выдавалось еврокредитов на сумму 15,6 млрд. долл.30
Срок еврооблигационных займов довольно сильно
варьируется, доходя даже до 12—15 лет. Особенно
энергично занимаются эмиссией ценных бумаг для
крупнейших клиентов лондонские торговые банки, беря на
себя также и их размещение. Кстати, банкирские дома
«Сэмюэль Монтегю» и «С. Дж. Варбург» явились
пионерами в области операций с еврооблигациями.
Еврооблигации выпускаются на предъявителя, а
собственники ценных бумаг не регистрируются. «Рынок
еврооблигаций, — отмечает английский исследователь
Ф. Коулбрук, — никогда бы не достиг своих нынешних
размеров, не превратись большое число банков и других
финансовых институтов в многонациональные
организации с целью направлять его и обслуживать»31. Но и этот
подвижный и гибкий международный рынок капитала
представляет собой прежде всего инструмент
обслуживания финансово-промышленной элиты. Мелкий и даже
средний бизнес не имеет возможности воспользоваться
его услугами. Для того чтобы банк взялся осуществить
евроэмиссию для своего промышленного клиента,
необходимо, чтобы сумма облигаций составляла не менее
100 млн. долл., что возможно само по себе только тогда,
когда клиент обладает приемлемым для инвесторов
международным именем и располагает собственными
138

крупными активами, служащими при предоставлении
необеспеченного кредита гарантией для инвесторов.
Среди английских монополий особенно интенсивно
прибегают к еврооблигационным займам ИКИ, «Бичем групп»,
«Гест, Кин энд Неттлфолдз» и ряд других основных
монополий.
Рамки евровалютного рынка в последние годы
значительно расширились за счет резкого увеличения
поступлений так называемых «нефтяных денег». Ряд
нефтедобывающих стран, таких как Саудовская Аравия,
Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, получая от
экспорта нефти значительные доходы, не имеют
возможности абсорбировать вырученные средства вследствие
малочисленности своего населения и объективной узости
сфер приложения капиталов. Лондонский Сити и здесь
извлекает выгоду. «Рециркулируя» средства этих и
некоторых других стран, крупнейшие английские банки
получают возможность расширить депозитную базу,
увеличить за счет привлеченных таким образом средств
собственные кредитные возможности и обойти
конкурентов, прежде всего американцев. Несмотря на то что эти
вклады носят в основном краткосрочный характер, они
расширяют ликвидные ресурсы рынка ссудного
капитала, а попадая через каналы банков в распоряжение
промышленных ТНК, увеличивают их возможности.
Вовлечение основных английских банков в операции с
евровалютами и «нефтяными деньгами» способствует росту
их прибылей, усиливает международные позиции
банковских монополий и, конечно, играет на руку
британской финансовой олигархии в целом.
Рассмотрение некоторых особенностей внутреннего и
внешнего, финансирования английских международных
монополий, таким образом, наглядно демонстрирует тот
факт, что большинство их операций не имеет аналогии
с «чисто национальными» компаниями. Экономическая
политика транснациональных монополий, в том числе
их финансовая политика, способствует дальнейшей
интернационализации капиталистического бизнеса, но
вместе с тем. их финансовые операции в огромной степени
дезорганизуют мировое капиталистическое хозяйство,
способствуют усилению всеохватывающей инфляции,
еще более ослабляют неустойчивые валюты и в итоге
усугубляют кризис всей валютной системы капитализма.
Деятельность монополистического капитала Англии
на мировых рынках выявляет растущее взаимопроникно-
139

вение промышленных компаний и банков в сферы
деятельности друг друга. Цель каждого из этих
подразделений финансового капитала заключается в
максимизации прибылей, при опоре уже не на национальный, а
на мировой рынок. С помощью банков промышленный
капитал получает огромные прибыли от валютных
махинаций, зачастую наживаясь на обесценении валюты
своей страны, как показывает пример доллара. «Его
величество капитал» вторгается в те сферы получения
прибыли, которые раньше были прерогативой
узкоспециализированных учреждений, будь то промышленных,
банковских или страховых компаний. Отмечая, в
частности, такую совсем непромышленную деятельность
промышленных ТНК, эксперты ООН пишут в своем
докладе, что «многие родительские компании явно начали
играть роль инвестиционных или торговых банкиров по
отношению к своим подконтрольным филиалам» 32.
Погоня за прибылью помогает раздвинуть границы для
предпринимательских операций. Однако, и банки
перестали делать объектом своей деятельности лишь
финансовую сферу. Английские банковские монополии в
последнее десятилетие широко осваивают всевозможные
«околобанковские» операции, которые раньше традиционно
входили в функции промышленных капиталистов.
Например, к их числу можно отнести факторские и
лизинговые операции. Так, например, все английские
депозитные банки обзавелись соответствующим отделом,
занимающимся факторингом, то есть гарантирующим
промышленным монополиям-продавцам оплату
возникающей задолженности покупателя. Более того, банк за счет
собственных средств погашает эту задолженность,
ускоряя таким образом процедуру расчетов, и, кроме того,
предоставляет данной монополии, пользующейся
поддержкой банка, и другие необходимые услуги с целью
реализации производимых ею товаров. Это гарантирует
максимальное продвижение товара на внешние рынки и
представляет собой существенную помощь во внешней
экспансии промышленных монополий.
В последние годы стали развиваться так называемые
лизинговые операции. Их проведение также взяли на
себя специальные отделы банков или же создаваемые
банками и промышленными компаниями особые лизинговые
фирмы. Эти арендные по своему характеру операции
быстро приобрели международный характер. А такие
торговые банки, как «Н. М. Ротшильд энд Санз» и
140

«У. Брандтз Санз», действующие во многих странах
мира через сеть филиалов, по свидетельству журнала
«Бэнкэр», «стали лидерами» и в организации
крупномасштабных международных лизинговых сделок»33.
Сдача банком в аренду своему клиенту специально
приобретенного оборудования, во-первых, позволила ему
«обходить» ограничения на предоставление промышленным
компаниям обычных банковских ссуд и, во-вторых,
дополнять источники своих прибылей новыми сферами.
Оставаясь собственником сдаваемого в наем
оборудования и получая плату за лизинг, равный ссудному
проценту, банки получили возможность лишний раз
поддержать своего постоянного клиента, отдавая
предпочтение наиболее мощным английским компаниям,
которые в свою очередь получили возможность пользоваться
самым дорогостоящим оборудованием, как, например,
ЭВМ. Приобретение оборудования банками для сдачи в
аренду возросло в Англии со 130 млн. ф. ст. в 1972 году
до 1 млрд. 214 млн. ф. ст. в 1978 году. Основное место
в лизинговых операциях занимает прокат машин и
оборудования (21%), ЭВМ (20%), судов и самолетов
(13%). В 1978 году 19% рынка лизинга приходилось на
«Нэшнл Вестминстер бэнк», 16% — на «Мидлэнд бэнк»,
13%—на «Барклэйз бэнк» и около 7% — на «Ллойдз
бэнк»34.
Международные лизинговые операции стали
распространяться очень быстро, причем стимулятором такой
экспансии послужила активная заграничная
деятельность международных промышленных монополий.
«Крупнейшие корпорации охватывают практически весь
мир, — писал английский журнал «Бэнкэр», — а
это является важнейшей причиной для лизинговых
компаний стать многонациональными, так как благодаря
этому они смогут найти ответ на изменяющийся
налоговый климат в различных странах»35.
В результате наблюдается заметный «размыв»
границ, отделяющих одну сферу деятельности ТНК от
другой. Международный характер операций
транснациональных промышленных и банковских монополий еще
более его усиливает. «Такое стирание границ, —
отмечается в докладе Центра ООН по ТНК, — происходит
не только в отраслях обрабатывающей промышленности.
Для того, чтобы гарантировать себе рынки,
ориентированные на природные ресурсы, компании
делают инвестиции в обрабатывающую промышленность,
141

а компании в обрабатывающей промышленности
проникают в отрасли добывающей промышленности, чтобы
обеспечить себе источники сырья. Другие, проникают в
сферы услуг. Нефтяные компании владеют отелями и
действуют в розничной торговле. Химические компании
владеют банками, а банки проникли в страховое дело...
Можно считать, что гигантские многоотраслевые,
охватывающие многие нации транснациональные
корпорации выступают на внутреннем рынке долгосрочного
капитала для распределения ресурсов, принимая решения
на уровне родительской компании»36. Деятельность
британских ТНК подтверждает это наблюдение.
Универсализация банков и промышленных ТНК, их всеядность
в деле получения доходов ведет к усилению
функциональной близости этих двух различных областей
капитала. Одновременно функционирование гигантских
кредитно-финансовых и промышленно-финансовых
комплексов усиливает стихийность и анархию
капиталистического хозяйства, подрывает основы государственного
монополистического регулирования.
О
ФИНАНСОВАЯ
ОЛИГАРХИЯ
И ЕЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ
СВЯЗИ
Развитие частнокапиталистической
монополизации приводит к дальнейшему сосредоточению власти
в руках заправил английского бизнеса — крупнейших
собственников капитала. Мощные рычаги влияния на
экономику и политику Англии, которыми располагает
финансовая олигархия, создают ей возможность шире
использовать это господство в целях дополнительного
обогащения. Финансово-олигархические группы
распоряжаются огромными капиталами не только в Англии, но
и далеко за рубежом; при помощи тайных и явных
альянсов с монополиями-союзниками (а зачастую и с
конкурентами) они закрепляют свою решающую роль в
экономике современного капитализма. Характеризуя эту
особенность системы господства "финансового капитала,
В. И. Ленин писал, что при империализме сплошь и
рядом «использование „связей" для выгодной сделки ста-
142

новится на место конкуренции на открытом рынке» .
С углублением интернационализации производства и
капитала возникают дополнительные приемы, при помощи
которых финансовая олигархия стремится упрочить свое
доминирующее положение в экономике Англии и урвать
«свою долю» от экспансии на мировых рынках. В то же
время неравномерность развития капитализма и
меняющееся соотношение сил между финансовыми группами
дают новый импульс усилению конкурентной борьбы.
Кому же принадлежат и кем контролируются
крупнейшие британские монополии? Ответ на этот вопрос
далеко не прост, ибо соответствующая информация
тщательно скрывается от общественности. Лишь на основе
отдельных исследовательских работ можно составить об
этом представление, которое тем не менее полную
картину господства финансовой олигархии дает далеко не
всегда. Слишком густой дымовой завесой окутана эта
сфера, «непосвященные» не допускаются к тайнам
британской экономической элиты. Между тем от стратегии
английского «большого бизнеса» зависят не только пути
развития английской национальной экономики, но и в
значительной степени деятельность английского
«сектора» в экономике других стран.
Рост размеров акционерных компаний Англии и
возрастание степени межмонополистической конкурентной
борьбы в послевоенный период привели к
существенному уменьшению числа тех промышленных фирм и
банков, где большая часть акционерного капитала
находилась в руках индивидуальных собственников, и прежде
всего прямых потомков основателей фирмы. Для
обеспечения своего выживания в условиях обострившейся
конкуренции английские семейные фирмы были
вынуждены наладить приток внешних ресурсов, увеличив
число выпускаемых акций, и, следовательно, допустить к
участию в данном предприятии других акционеров.
Такую метаморфозу претерпели в 50 — 60-х годах
старинные семейные компании «Кедбери», «Пилкингтон бра-
зерз», «Коатс Патонз», ряд других крупных британских
компаний. Однако несмотря на расширение
акционерного участия, позиции крупнейших индивидуальных
собственников остаются в английских компаниях
по-прежнему весьма прочными. Так, например, относящиеся к
середине 60-х годов данные одного из обследований
английскими экономистами деятельности промышленных
компаний свидетельствуют, что и до настоящего времени
143

индивидуальные собственники, в том числе семьи
промышленных и финансовых магнатов, имеют возможность
оказывать решающее влияние в Совете директоров
примерно 7з крупнейших британских фирм — в 38 из 120
обследованных 38. Нет никаких оснований предполагать,
что в 70-х годах эта доля уменьшилась. Таким образом,
фигура «традиционного» капиталиста-собственника
отнюдь не сошла со сцены в крупнейших предприятиях,
несмотря на все уверения сторонников теории
«трансформации» капитализма.
Примеров тому множество. В 1969 году состоялось
слияние старинной продовольственной фирмы «Кедбери»
с концерном «Швепс». Несмотря на значительное
увеличение выпуска акций, бывший собственник первой
компании Адриан Кедбери сохранил свои доминирующие
позиции и уже в 1975 году стал председателем Совета
директоров этой крупной транснациональной монополии,
де-факто и де-юре став хозяином положения.
Аналогичная ситуация существует и в финансовой сфере страны.
Так, например, в начале 70-х годов часть торговых
банков, исконно находившихся в полном владении
индивидуальных собственников, стала акционерными
компаниями. Однако и поныне у руля власти в Сити находятся
семейства Бэрингов, Хэмбро, Ротшильдов, Шродеров
и т. д.
Индивидуальная собственность на акционерный
капитал по-прежнему играет весьма важную роль и в том
случае, если компания не имеет среди своих акционеров
крупных индивидуальных владельцев акций. Так,
например, большая часть акций английской
транснациональной компании «Реккит энд Колман» находится в
руках крупных учреждений кредитно-финансовой сферы.
Но то обстоятельство, что потомок основателей фирмы
Мишель Колман имеет акций на сумму около 800 тыс.
ф. ст., дает ему дополнительный вес в Совете
директоров этой монополии, куда он входит.
Конечно, расширение сферы деятельности
крупнейших компаний не могло не сказаться на структуре
акционерной собственности. В составе британской
финансовой олигархии наряду с крупнейшими земельными
собственниками, промышленными магнатами и
потомственными банкирами появились представители так
называемых «финансовых посредников» — страховых
компаний, всевозможных доверительных трестов, пенсионных
фондов. Влияние этих «институциональных инвесторов»,
144

аккумулирующих огромные капиталы и обладающих
правом помещать свои средства в ценные бумаги
промышленных монополий, бывает, подчас, не меньшим,
чем у наиболее мощных банков, связанных с
промышленностью долголетними кредитными узами. Особое
место принадлежит здесь английским страховым
монополиям, существенно укрепившимся в послевоенный
период. Помимо всевозможных операций по имущественному
страхованию и страхованию жизни в Англии, эти
монополии также активно наращивают зарубежное
проникновение, черпая все большую часть своих доходов из-за
рубежа.
Таблица 7
Собственность на акционерный капитал английских компаний
(в %)
Владельцы акций
Индивидуальные собственники
Страховые компании
Пенсионные фонды
Доверительные паевые фонды
Инвестиционйые тресты
Банки
Прочие учреждения (в том числе
нефинансовые корпорации,
предприятия госсектора, зарубежные
владельцы)
Доля принадлежащих акций
1963 г.
54,0
10,0
6,4
1,3
10,0
1,3
17,0
1969 г.
47,4
12,2
9,0
2,9
8,7
1,7
18,1
1975 г.
37,5
15,9
16,8
4,1
10,0
0,7
15,0
Источник:* Рассчитано по данным: Scott /. Op. cit., p. 66, 78.
Приведенные данные табл. 7 относятся ко всем
акционерным компаниям, однако примерно такая же
картина характерна и для горстки крупнейших. В
частности, у 30 наиболее крупных фирм индивидуальным
собственникам принадлежит 42,1% акционерного капитала
(в их число входят высшие менеджеры компаний);
14,9% принадлежит страховым монополиям и 15,2% —
пенсионным фондам39. Характерной чертой страховых и
инвестиционных компаний Англии является также все
более отчетливо выраженная акционерная форма их
организации.
14S

В июне 1980 года в Англии был опубликован Доклад
комитета по рассмотрению функционирования кредитно-
финансовой системы страны, который работал в течение
двух с половиной лет под руководством бывшего
премьер-министра Г. Вильсона. В докладе комитета Вильсона
отмечалось, что в целом доля акций промышленных
компаний, находящихся в- индивидуальной собственности,
снизилась до 32%, тогда как доля капитала,
находящегося в распоряжении пенсионных фондов, страховых
компаний и других институциональных инвесторов,
повысилась в 1978 году до 50% по сравнению с 21% в
1957 году. Отмечалось также, что 60% дохода
страховых компаний приходится на заграничные операции (по
сравнению с 15% страховых компаний континентальной
Европы), а займы за рубежом английского банковского
сектора составили 65% всех активов английских банков
в 1978 году.
Налицо, таким образом, возросшая зависимость
промышленных монополий от «финансовых посредников».
Особенно выделяются здесь операции страховых
монополий. Своими колоссальными капиталами они
подпирают промышленных капиталистов, а включение
страховых компаний в состав финансовых групп резко
усиливает значение последних. «Отличительная черта
современного капиталистического страхования состоит в
том, — отмечает советский ученый Е. С. Хесин, — что
аккумулированными в результате страхования
средствами распоряжается монополистический капитал»40.
Полученные страховыми монополиями ресурсы
используются впоследствии промышленными
монополистами для расширения производства. Передача таких
средств может воплощаться в предоставляемых
долгосрочных кредитах, а также в приобретении ценных
бумаг корпораций. Так, например, крупнейшая компания
страхования жизни «Пруденшл иншуренс» имеет более
10% акций примерно в 60 основных английских
промышленных компаниях; она тесно связана с
транснациональными фирмами — обладает от 1 до 5% акций
во всех крупнейших промышленных фирмах страны,
которые таким образом получают новые возможности для
финансирования своих долгосрочных инвестиций.
Большая часть капитала направляется страховыми
монополиями в отрасли с наиболее высокими темпами роста
(химия и фармацевтика, нефтепереработка,
электроника и т. д.). В Англии акции и облигации промышленных
146

Таблица 8
Основные финансовые группы Великобритании
Состав группы
Сферы влияния
Активы
(млрд.
долл.)
Группа «Ллойдз» —
«Ллойдз бэню», «Нэшнл
Вестминстер бэнк»,
«Р. Флеминг», «Клейн-
ворт Бенсон», «Хилл
Сэмюэль», «Игл стар ин-
шуренс» и др.
Группа «Барклэйз» —
«Барклэйз бэнк», «Феникс
иншуренс», «Ройал иншу-
ренс», «Клайв дискаунт»,
«Альфред Холт»,
судоходные компании и др.
Группа «Мидлэнд бэнк» —
«Мидлэнд бэнк», «X. энд
Дж. Хилл групп», «Дрей-
тон», «Пруденшл иншу-
ренс» и др.
Группа нефтяных
монополий—«Ройал-датч Шелл»,
«Бритиш петролеум»,
«Берма ойл»
Группа «Импириэл кемикл
индастриз» и дочерние
компании
Источи и.к: Мировая экономика и международные отношения,
1976, № 2, с. 157.
корпораций составляют около 60% совокупных активов
компаний страхования жизни, существенно превышая
этот показатель для США, Канады и ФРГ.
Страховые монополии, как и другие «нувориши»
кредитно-финансовой сферы, отнюдь не пассивные
наблюдатели деятельности промышленных монополий. Их
представители входят в число директоров компаний и
имеют веский голос при принятии принципиальных
решений, особенно когда речь идет о долгосрочном
помещении средств. Страховые монополии объединены с про-
Банковские, инвестиционные и 55—60
страховые операции (в том
числе международные),
внешнеторговые операции,
потребительский кредит, черная
металлургия, тяжелое
машиностроение, сельское хозяйство и
лесная промышленность
Банковские и страховые опера- 33—35
ции (в том числе
международные), судоходство,
внешнеторговые операции и перевозки,
эксплуатация природных
богатств Африки, легкая
промышленность
Банковские и кредитные one- 27—30
рации, телевидение,
электроника, машиностроение,
авиастроение, металлообработка,
химическая, пищевая
промышленность
Весь комплекс операций с 48—50
нефтью, включая
нефтехимическую промышленность
Химическая промышленность 7—8
147

мышленными как общностью интересов, так и
обладанием акционерным капиталом.
Взаимодействие отдельных подразделений
финансового капитала в рамках финансовых групп возникает из
общности экономических интересов. Как правило, эта
общность интересов закрепляется взаимным представи-
• тельством в Совете директоров и появляющейся
возможностью оказывать непосредственное воздействие на
стратегию той или иной монополии, входящей в финансовую
группу. Так, например, одна из крупнейших английских
монополий «Импириэл кемикл индастриз» имеет около
500 акционеров с числом акций 100 тыс. и более, однако
нити контроля тянутся к относительно узкой группе
основных владельцев акционерного капитала. Эта группа
состоит из связанных друг с другом четырех страховых
компаний, двух коммерческих банков и торгового банка,
которые все вместе владели в середине 60-х годов 9%
акций ИКИ и были представлены в Совете директоров;
2% акционерного капитала приходилось на пенсионный
фонд самой монополии, причем представитель
пенсионного фонда также входит в Совет директоров. Таким
образом, крупнейшие акционеры, имея достаточно
устойчивое представительство в Совете директоров
компании, обладают реальной возможностью определять
приоритеты ее деятельности.
Одной из основных форм реализации господства
финансовой олигархии остается личная уния,
материализующаяся прежде всего через «переплетающиеся
директораты». По данным английского социолога Дж. Скотта,
3Д директоров крупных компаний Англии совмещают
свои функции, заседая сразу в нескольких советах;
таким образом объединены 56 из 98 наиболее крупных
монополий41. Проследить личную унию финансовых
учреждений и промышленных компаний бывает подчас не
просто. В Совет директоров промышленной корпорации
необязательно входят служащие банка, страховой
компании или пенсионного фонда. Интересы этих
учреждений могут быть представлены соответствующей
юридической фирмой, банкирами, вышедшими в отставку, или
вообще посторонним человеком, имеющим прочные
связи с финансовыми кругами. Поведение этих
представителей отнюдь не пассивно и они, не колеблясь, голосуют
против предложений менеджмента корпораций, если они
затрагивают интересы собственников капитала.
Особенно это характерно, когда речь идет о шагах, могущих
148

ослабить контроль крупных акционеров над данным
предприятием (например, когда предлагается увеличить
число голосов, необходимых для принятия решений,
выпустить дополнительные акции и облигации и т. д.).
Скорее исключением, чем правилом, можно считать
автоматическое голосование представителей крупнейших
собственников вместе с руководством промышленных пред»
приятии.
В то же время было бы неправильно недооценивать
роль высших менеджеров и директоров в деятельности
крупнейших монополий. Многие из них являются
собственниками акционерного капитала и заинтересованы в
максимизации прибылей данного предприятия, что дает
основание отнести их к финансовой олигархии 42.
Однако между контролем над той или иной монополией и
управлением ею необходимо провести четкий
водораздел. Контроль представляет собой явление
стратегического порядка, включающее определение жизненно
важных целей предпринимательской деятельности и
основных способов их достижения, управление же — в
значительной степени вопрос тактики. Те, кто контролирует
компанию, решают вопрос о расширении сфер
деятельности за счет слияния или поглощения, определяют
особенности финансовой политики и характер
распределения прибылей. За менеджментом же остается важный,
но далеко не решающий участок деятельности: как
наилучшим способом провести в жизнь принятые решения
и достичь поставленных целей. Наградой является
высокое жалованье, наказанием — немедленное увольнение
управляющего в случае неудачи. Любой даже самый
строптивый менеджер не может не считаться с голосами
крупных акционеров компаний, если речь идет о
принятии каких-то принципиальных решений. Кроме того,
даже не прибегая к голосованию, влиятельные финансовые
учреждения, и в первую очередь собственники акций,'
в состоянии добиться «лояльности» управляющих, ибо
они всегда располагают возможностью внезапно продать
крупные пакеты акций, что чревато для данной фирмы
ущербом на бирже. Как справедливо пишет
прогрессивный американский экономист Д. Коц, мы вправе сделать
вывод: менеджеры в условиях современного
капитализма «остаются теми, кем они предназначены быть:
слугами капиталистов, хотя и хорошо оплачиваемыми и
влиятельными» 43.
Таким образом, в современных условиях финансовая
149

олигархия пополняется за счет высших управляющих и
директоров, занятых тем, чтобы организовать
эксплуатацию рабочей силы с максимальным эффектом,!
«добыть» для своих хозяев как можно большую массу
прибыли. Контраст между положением этой прослойки и
рядовыми служащими огромен. Так, например,
председатель Совета директоров М. Ходжсон из ИКИ
получает в 18 раз больше, чем зарабатывает в среднем
рядовой сотрудник фирмы, а Дж. Кларк — президент фирмы
«Плесси» — в 21 раз44. Естественно, что положение
директоров и высших управляющих и их «зарплата» не
могут идти ни в какое сравнение с положением
наемного работника как такового. В своем исследовании,
посвященном проблемам собственности и контроля в
развитых капиталистических странах, в том числе и в
Великобритании, английский социолог Дж. Скотт
констатирует: «Высшие менеджеры являются выходцами из
самых зажиточных слоев общества, им часто
принадлежит значительная доля финансовых средств в своей
собственной компании.., они отбираются и воспитываются
в духе следования принципу долговременной
прибыльности» 45.
Повышение роли менеджмента в управлении
британскими монополиями явилось результатом укрупнения
фирм, усложнения их производственно-технической
структуры. Однако вопреки утверждениям сторонников
теории «революции управляющих» менеджеры отнюдь
не нейтральные «капитаны бизнеса». Установки
собственников капитала и цели высших менеджеров (которые
чаще всего—крупные собственники акций) совпадают и
заключаются в обеспечении прибыли. Опираясь на
акционерное участие, кредитные свиязи, переплетение
постов, личную унию во всех ее формах, увязывая
интересы менеджеров с интересами крупных собственников,
финансовый капитал на практике полностью
контролирует разработку и проведение в жизнь стратегической
линии британских монополий.
Отличительной особенностью английских
финансовых групп наряду со сложностью организационных
форм и вовлечением в их состав учреждений
различного профиля является подвижность границ между
отдельными финансовыми империями. Ядро британских
групп выражено менее отчетливо, нежели в экономике
Франции, ФРГ или Японии, и образуют его, как
правило, несколько крупных монополий. Прямое акционерное
150

участие банков в капитале промышленных компаний
традиционно было незначительным из-за
преимущественно международной направленности операций
лондонского Сити, а после кризиса 1929—1933 годов наиболее
мощные ссудные учреждения — депозитные банки
вообще утратили легальную основу для такого участия.
Отсюда разнообразие и сложность способов слияния
банковского капитала с промышленным, окольные пути их
сращивания. При этом очевидно — и свидетельством
тому устойчивые долговременные связи промышленных
ТНК и международных банков, — что при операциях за
границей совпадение интересов проявляется более
отчетливо, чем при аналогичных операциях в экономике
Англии. Эта черта является специфичной для эволюции
системы финансового капитала страны, тем особенным,
что существует наряду с общими закономерностями
развития такого феномена, как финансовый капитал.
В большинстве капиталистических стран фундаментом
для последующего сращивания банковского капитала
с промышленным являлась национальная экономика.
В английских финансовых группах, наоборот, связи
зачастую возникали и возникают первоначально вне
пределов национальных границ, а лишь затем превносятся
«домой». Группы выступают как ассоциации капитала,
«по меньшей мере связанные общим стремлением
избегать столкновения интересов»46. В этой специфике
британских финансовых групп находит свое «английское»
воплощение одна из основных целей монополистического
господства — стремление всеми силами противостоять
давлению рыночной среды в конкурентной борьбе,
создать себе за счет аутсайдеров привилегированные
условия для воспроизводства капитала на базе
монопольно высоких прибылей.
Важной особенностью транснациональных
промышленных монополий, базирующихся в Англии, наряду с
международным характером их производственной
деятельности является прогрессирующая
интернационализация их капитала. Можно выделить два основных
направления развития этого процесса. Во-первых,
английский .капитал теряет «национальную» окраску, потому
что филиалы и дочерние компании английских ТНК,
закрепившиеся в стране пребывания, начинают
капитализировать прибавочную стоимость, создаваемую
трудом рабочих в этой стране. Даже если допустить, что
первоначальные вложения средств в экономику страны
151

приема были «чисто английскими», то есть были
произведены из фондов, аккумулированных в английской
экономике, с течением времени этот капитал все равно
замещается присвоенным стоимостным эквивалентом
неоплаченного труда рабочих страны пребывания.
Во-вторых, капитал английских ТНК приобретает
интернациональный характер в связи с тем, что
расширяется акционерное участие в их капитале иностранных
инвесторов. Кроме того, акции многих ТНК обращаются
на международных фондовых биржах, что обеспечивает
частичный доступ к активам этих монополий
капиталистов других стран. «Ройал-датч-Шелл» выпустила
акции в Амстердаме, Брюсселе, Лондоне, Париже, а
также на биржах ФРГ и Швейцарии; акции такой крупной
ТНК, как «Гест, Кин энд Неттлфолдз», котируются в
настоящее время, кроме Лондона, на таких европейских
рынках, как Антверпен, Амстердам, Дюссельдорф,
Франкфурт-на-Майне и Брюссель. Поэтому, создавая
смешанные предприятия, английские монополии
нередко особое внимание обращают на величину их активов,
с тем чтобы размеры этих фирм оправдывали
размещение части акционерного капитала на национальной
фондовой бирже. «Такая практика находит все большее
применение среди английских фирм, хотя они, естественно,
ограничены теми странами, в которых существует
организованный рынок ценных бумаг»47. В результате
распыления акций в международных масштабах число
мелких акционеров достигает подчас астрономических
величин, например, у компании «Рио Тинто зинк» их
насчитывается около 250 млн. Кроме того, капитал
различных «национальностей» привлекается в результате
еврозаймов крупнейших монополий. Размещая
еврооблигации, они мобилизуют долгосрочный капитал,
используемый впоследствии для финансирования своей
заграничной деятельности на самых разных рынках.
Однако несмотря на возросший уровень
интернационализации капитала, специфика транснациональных
монополий в том и состоит, что юридически они
по-прежнему имеют вполне конкретных собственников в лице
финансовых магнатов Англии и крупнейших акционеров.
Иными словами, такие фирмы, как «Импириэл кемикл
индастриз» или «Гест, Кин энд Неттлфолдз», не
перестали быть английскими монополиями, хотя базой для
их роста уже давно служит мировой капиталистический
рынок. Реальный контроль над операциями английских
152

ТНК сосредоточен в руках британской финансовой
олигархии, при том что за рубежом может находиться
даже большая часть активов этих монополий. Что же
касается «двунациональных» концернов типа «Юнилевер»
или «Ройал-датч Шелл», то собственность и контроль
поделены здесь между финансово-олигархическими
группами разных стран.
Интернационализация производительных сил в
условиях, когда финансовый капитал является
доминирующей формой капитала, способствует возникновению
новых, интернациональных связей английской финансовой
олигархии. Финансовый капитал ищет любой прибыли,
в том числе и спекулятивной, он объективно не может
быть замкнут лишь в национальных границах, ибо это
противоречит его природе. В данном случае проявляется
отличительная особенность организационных форм
финансового капитала, отмеченная В. И. Лениным,
который указывал, что финансовый капитал «особенно
подвижен и гибок, особенно переплетен, внутри страны и
интернационально»48.
Интернационализация монополистического капитала
наряду с такими объективными фактами, как распад
Британской колониальной империи и расширение сферы
деятельности государственно-монополистического
капитализма, заставили финансовый капитал Англии
приспосабливаться к новым условиям. Такая адаптация шла
посредством переориентации международной
деятельности с преимущественно колониальных источников
извлечения прибылей на промышленные методы их получения.
Это проявилось в активном освоении промышленными
корпорациями «трудоемких» и «наукоемких»
производств, что в свою очередь резко усилило позиции этих
монополий. Более того, такая переориентация
способствовала относительному усилению позиций финансового
капитала Англии, который, проиграв от крушения
колониальной империи и потеряв возможность извлекать
огромные прибыли за счет эксплуатации сырьевых ре-
суров зависимых стран, нашел способ компенсировать
потерю старых источников получения прибылей за счет
развития новых, более отвечающих современным
историческим условиям. Эта перестройка способствовала
расширению международных финансово-олигархических
связей и появлению их новых форм.
Финансовая олигархия Англии, идя на
сотрудничество с финансовыми группами других капиталистических
153

стран, как правило, имеет целью не просто укрепить свои
позиции, но и завоевать более устойчивое положение
для борьбы с финансовым капиталом какой-то третьей
страны. Мотивы ограниченного сотрудничества и*
постоянной конкурентной борьбы заложены в самой природе
монополистического капитала вообще и в его высшей
форме — финансовом капитале, который, как
подчеркивал В. И. Ленин, всегда стремится к господству, а не к
свободе.
Формы таких взаимосвязей менялись на протяжении
времени. На ранних этапах развития империализма
наиболее характерными могли быть, например,
международные картели, в которых объединяли свои интересы
крупнейшие монополисты разных стран, и, хотя эта форма
международной монополии не является в настоящий
период доминирующей, нельзя говорить о. ее полном
исчезновении. Но и в то время, когда международный
картель оставался преобладающей формой международной
монополии, проявлялись уже более тесные связи
международной финансовой олигархии, оставшиеся, правда,
единичным явлением. Примером здесь может служить
образование таких англо-голландских монополий, как
«Ройал-датч Шелл» и «Юнилевер», первая из которых
была создана в 1907 году, а вторая — 20 лет спустя. Эти
фирмы по существу явились одними из первых концернов
с международной сферой деятельности, находившихся
под двухсторонним контролем национальных
финансовых групп — английской и голландской финансовых
олигархий, объединивших свои усилия для существенного
укрепления конкурентных позиций на международных
рынках.
В современных условиях стремление
финансово-монополистической буржуазии различного национального
происхождения к установлению множественных
контактов усилилось. На примере переплетения интересов
финансового капитала, базирующегося на английской
почве, и зарубежных финансовых групп можно выделить
несколько основных, на наш взгляд, форм таких
взаимосвязей. К ним относятся слияния английских и
иностранных промышленных монополий через национальные
границы, образование смешанных промышленных
предприятий с участием английского и зарубежного капиталов,
а также создание различного рода международных
группировок в сфере кредита и финансов, куда входят
английские банковские монополии.
154

Важной формой объединения усилий
монополистической буржуазии служит международная
централизация производства и капитала, примером которой может
быть названо происшедшее в 1971 году слияние между
английским транснациональным концерном «Данлоп» и
итальянским «Пирелли» и образование союза
«Данлоп — Пирелли». Монополистическая буржуазия обеих
стран рассчитывала при этом извлечь из подобной
ассоциации ряд дополнительных выгод, главными из
которых могут быть названы гегемония в рамках ЕЭС —
поскольку объединенная монополия превосходила по
основным показателям своего главного европейского
конкурента, французскую компанию «Мишлэн», — а также
улучшение возможностей противодействия на мировых
рынках американским резинотехническим
международным монополиям «Гудийр тайэр энд раббер компании» и
«Фаэрстоун тайэр энд компани». Формально сохранив
самостоятельность операций, «Данлоп» и «Пирелли»
передали специально учрежденным в своих группах
холдинговым компаниям по 49% соответствующих
акций.
Такое совместное участие в акционерном капитале
гарантировало доступ итальянской монополии на
предприятия «Данлоп» в Канаде, Новой Зеландии, в странах
Юго-Восточной Азии и т. д., а английского капитала —
в большинстве стран ЕЭС и Латинской Америки, где
позиции «Пирелли» были исконно прочными49. Союз
этот, однако, не оправдал в полной мере возлагавшихся
на него ожиданий. А курс, нацеленный на создание
«единого бизнеса» и полностью скоординированной
политики двух монополий, практически оказался
нежизнеспособным.
Одной из наиболее часто практикуемых финансовой
олигархией Англии форм связей с иностранным
промышленным капиталом служит образование смешанных
компаний. Участие английской международной фирмы
в смешанном предприятии может явиться результатом
либо совместного учредительства английских и
иностранных монополистов, либо приобретения
определенного (часто контрольного) пакета акций в уже
существовавших зарубежных фирмах. Смешанное
предприятие позволяет использовать технические знания,
управленческий опыт, финансовые средства и деловые связи
не одной монополии, а нескольких. Кроме того,
совместное учредительство (особенно с привлечением капитала
155

той страны, где действует международная фирма)
выгодно английским инвесторам, поскольку несколько
уменьшает финансовый риск проводимых операций, а в
некоторых случаях — и политический риск..
Характеризуя, например, те мотивы, которыми руководствуется
«Бритиш петролеум» при организации смешанных
предприятий, английский экономист Дж. Андерсон писал, что
«в настоящее время большинство основных нефтяных
компаний работают совместными усилиями в основном,
чтобы поделить колоссальные расходы по нефтеразра-
ботке, частично, чтобы распределить политические и
другие риски, частично — из-за сложности и
взаимозависимости мировой нефтяной промышленности, что
делает партнерство или консорциум выгодным всем» 50.
Ранее британские международные компании
допускали иностранный капитал под большим нажимом,
рассматривая образование смешанных предприятий как
вынужденную меру, либо под угрозой национализации,
либо неизбежного полного поглощения данного
предприятия другой фирмой. Сейчас, в условиях обострения
монополистической конкуренции, смешанное предприятие
рассматривается монополистами Англии как одна из
перспективных форм международного бизнеса. Однако,
образуя смешанную компанию, английские монополии
стремятся по возможности подыскать как можно более
привлекательного партнера, причем координирующую
роль оставляют за собой за соответствующее
вознаграждение институты лондонского Сити. Международные
связи английских финансистов учитываются их клиентами
и при практической организации компаний совместного
владения.
Смешанные предприятия образуются английскими
компаниями на Британских островах, в стране
базирования монополий-партнеров или в третьих странах. Та
пропорция, в которой разделены активы нового
предприятия между партнерами, может явиться индикатором
прочности положения, занимаемого иностранным
инвестором на рынке. В немалой степени она также зависит от
внешних факторов, и прежде всего от тех рамок, в
которые поставлены ТНК в стране приема. Наиболее
привлекательным для британских монополий является
обладание контрольным пакетом акций смешанной фирмы,
так как в этом случае дочерние предприятия без
колебаний следует в фарватере головной компании. Может
быть заманчивой и меньшая доля капитала, как это
156

происходит при организации «ассоциированных» с
английским капиталом фирм. Если ТНК имеет на руках
весомые козыри (и прежде всего уникальную
технологию или широко известную торговую марку и т. п.), то
твердое руководство над смешанным предприятием
головная компания сохраняет, даже не обладая
контрольным пакетом акций. Это, например, полностью
относится к почти десятку ассоциированных с ИКИ компаний,
большая часть из которых расположена в Австралии и
ЮАР.
На величине процента капитала, принадлежащего
английской ТНК, сказываются также те задачи, которые
ставит перед собой данная монополия. Связь с
иностранной финансовой олигархией через совместное
предприятие может быть полезна при проникновении на
«жесткий», но очень важный рынок. К числу такого рода
компаний совместного владения принадлежит, к примеру,
«Лейланд джапэн», образованная в Японии совместно
«Бритиш лейланд» и японской компанией «Мицуи»,
где английскому инвестору принадлежит всего 35%
акций.
В ряде случаев смешанное предприятие открывает для
британских монополий доступ к иностранному рынку
ссудного капитала, а также к научно-техническим
новинкам фирмы-партнера.
В последнее время существенно увеличилось число
смешанных предприятий, создаваемых двумя мощными
партнерами на равных паях. К их числу можно отнести
химический комплекс по производству красителей,
построенный в Шотландии фирмой ИКИ совместно с
итальянской монополией «Монтэдисон»; заводы по
производству этилена и полипропилена в ФРГ, находящиеся
в совместной собственности «Бритиш петролеум» и
крупнейшего химического концерна «Байер» (ФРГ).
«Бритиш петролеум», расширяя вторжение в химическую
промышленность, получил 43% акций в аналогичном
предприятии во Франции, построенном совместно с
французским химическим гигантом «Рон Пуленк».
Такого рода связи отражают углубляющуюся
диверсификацию промышленных монополий и свидетельствуют об
объединении их усилий с целью получения
сверхприбылей от наиболее быстро растущих сегментов рынка, и
наконец, это взаимодействие представляет собой важное
направление в конкурентной борьбе каждой из
монополий-участниц.
157

Поиски более гибких, отвечающих современным
условиям, форм взаимодействия вынуждают
монополистическую буржуазию Англии активизировать
сотрудничество с теми зарубежными финансовыми группами,
которые по каким-то причинам также заинтересованы в
совместных действиях с английским капиталом. Но в то же
время эти переплетения монополистического капитала
усиливают и центробежные тенденции — не
прекращается и не может прекратиться соперничество между
монополиями-партнерами за обладание полнотой власти в
рамках данных союзов. Даже буржуазные экономисты,
склонные превозносить «достижения» международных
монополий, вынуждены признать неудачу
транснациональных корпораций в попытках избежать возникающие
трения в совместно образованных группировках.
Расхождений и конфликтов не удается предотвратить и в
таких монополистических объединениях со
сравнительно несложной организацией, как «смешанное
предприятие», где постоянно возникают разногласия по вопросам
ценообразования, выплаты дивидендов и т. п., и даже
в таких образованиях, как межнациональная монополия
«Данлоп—Пирелли», где уже в первое время после
слияния появились расхождения в вопросах организации
управления, финансовой и инвестиционной политики.*
Развитие этих противоречий влечет за собой поиски
английской финансовой олигархией новых форм связей,
новых источников извлечения монопольных прибылей.
Весьма примечательной формой олигархических
связей является сотрудничество различных английских
банков в рамках международных банковских группировок.
Их создание, как и перерастание национальными
банками границы «своей страны», способствует сближению
национально обособленных рынков ссудного капитала,
подкрепляет промышленную экспансию ТНК и ведет к
дальнейшей интернационализации капитала и
производства.
В ответна «вторжение» американских банков в 60 —
начале 70-х годов усилились контакты банков
западноевропейских стран, в результате чего образовалось
несколько банковских альянсов широкого профиля с
участием в том числе и английских банков. К числу этих
союзов (так называемых клубов) относятся
группировки АБЕКор (Корпорация ассоциированных европейских
* Весной 1981 года появилось сообщение о распаде союза
«Данлоп — Пирелли».
158

банков), «Европартнеры», ЭБИК (Международная
компания европейских банков), «Интер-Альфа» и ряд
других. С их учреждением у банков-партнеров появляются
пути выхода за пределы лишь корреспондентских
взаимосвязей, расширяется взаимное кредитование,
появляются новые возможности в ускорении платежей и
кооперации при долгосрочном кредитовании промышленных
монополий.
Рассматривая состав таких объединений по
национальной принадлежности банков, можно заметить
практически стабильное представительство банков
определенных стран, что объясняется стремлением финансовой
олигархии составить коалицию с целью поддержки
транснациональных монополий, базирующихся прежде
всего в Западной Европе. Так, в состав группы ЭБИК
(создана в 1970 г.) помимо английского «Мидлэнд бэнк»
входят крупные банки ФРГ, Италии, Бельгии,
Голландии, Франции и Австрии; в рамках группы
«Европартнеры» (создана в 1970 г.) сотрудничают вместе с
английским «Ллойдз бэнк» банки ФРГ, Франции, Италии и
Испании; «АБЕКор» (учреждена в 1971 г.) служит
«клубом» английскому «Барклэйз бэнк», а также банкам
ФРГ, Италии, Бельгии, Голландии и Франции. В
масштабах «клуба» «Интер-Альфа» объединили свои
усилия семь сравнительно небольших западноевропейских
банков — Англии, ФРГ, Франции, Бельгии, Италии,
Голландии и Дании. То обстоятельство, что английский
капитал представлен здесь депозитным банком «Уильямз
энд Глинз», не входящим в «большую четверку», говорит
о стремлении и относительно небольших банков к
установлению более тесных деловых контактов с
зарубежными партнерами.
Крупнейшие английские коммерческие банки и
банкирские дома не только приняли активное участие в
деятельности новых группировок, но и во многих случаях
явились инициаторами их создания. Как отмечается в
авторитетном исследовании экономистов лондонского
Сити, для английских банков «развитие международных
контактов означало упрочение недавно возникших
связей с иностранными банками, в результате чего были
созданы новые институты, имеющие своим назначением
удовлетворить все возрастающие потребности крупных
многонациональных компаний в долгосрочных
кредитах»51. Участвуя в образовании новых международных
банковских институтов, финансовая олигархия Англии
159

получает возможность не только обслуживать
связанные с ней промышленные монополии на более высоком
уровне (прежде всего предоставлять долгосрочные
специализированные ссуды и большее число услуг), но и
значительно расширять территорию своих операций.
Наиболее характерным примером в этом отношении
служит один из банков «большой четверки» —.•< «Мидлэнд
бэнк». Отличаясь существенно большей «британской»
ориентацией, нежели другие крупнейшие банки, «Мидлэнд
бэнк» через участие в международных группировках
приобрел возможности более успешно обслуживать свою
промышленную клиентуру на международных рынках.
В настоящее время примерно 70% крупнейших
банков капиталистического мира, в том числе все
английские банки «большой четверки» и ряд наиболее
мощных банкирских домов, вложили свои средства в те или
иные международные банковские союзы.
Одной из наиболее примечательных черт
происходящей «институционализации» связей международной
финансовой олигархии стало образование международных
банковских консорциумов. В отличие от традиционных
консорциумов, создаваемых для финансирования
конкретного проекта и поэтому временных объединений,
международные банковские консорциумы действуют на
постоянной основе, широко проникая на
интернациональные рынки ссудного капитала.
Самой мощной среди организаций подобного рода
является международная группировка «Орион»,
созданная в 1970 году. По существу «Орион» — это крупная
финансовая компания, сочетающая в себе черты
инвестиционного, торгового и депозитного банка. Здесь
объединили свои усилия банковские монополии ведущих
капиталистических стран: «Нэшнл Вестминстер» (Англия),
«Чейз Манхэттен» (США), «Ройал бэнк оф Канада»
(Канада) и «Весгдойче ландесбанк жироцентрале»
(ФРГ). В 1971 году в группировку подключился
«Кредита Итальяно» (Италия), а в 1972 году — «Мицубиси
бэнк» (Япония). Особенностью «Орион»,
представленного в той или иной форме более чем в 100 странах,
является включение в его состав нескольких
специализированных учреждений, что позволяет подразделениям
консорциума удовлетворять самые разнообразные запросы
ТНК различного национального происхождения.
«Орион» активно выступает на рынках евровалют, имеет в
160

своем составе лизинговое подразделение. Активы
«Орион» составляли в 1979 году 1,1 млрд. фт. ст.52
Процесс создания международных союзов ссудных
капиталистов, как и образование «смешанных
предприятий» промышленными монополиями, не может не
сопровождаться развитием внутренних противоречий.
Возможность конфликтов проистекает прежде всего из
частнокапиталистической природы подобного рода
образований, ибо каждый партнер, объединенный в
консорциум, руководствуется прежде всего стремлением
максимизировать собственные прибыли. Реальностью
конфликты становятся уже тогда, когда банки-партнеры
вынуждены делиться друг с другом полученными
доходами; кроме того, далеко не идентичны и устремления
промышленных монополий, связанных с этими банками.
Эту потенциальную непрочность банковских
консорциумов вынуждены отметить и буржуазные экономисты,
указывая, что интересы банков-участников идут вместе
лишь «до определенного предела», а затем могут
существенно расходиться, подобно тому, как расходятся
интересы промышленных капиталистов — клиентов разных
банков53. Следствием развития этих внутренних
противоречий является исчезновение многих консорциумов
«общего назначения», причем чаще всего они
поглощаются одним из более сильных партнеров. К примеру,
лишь за последние годы прекратили свое существование
такие международные группировки, как «Лондон мал-
тинэшнл бэнк», «Юнайтед интернэшнл бэнк» и «Вестерн
америкэи бэнк». Очевидно эта тенденция будет
продолжаться и в дальнейшем.
Наряду с образованием многонациональных
банковских консорциумов английские банки практикуют в своей
международной деятельности и непосредственно
двусторонние связи с иностранными банковскими
монополиями, которые также заинтересованы в английском
партнере. Чаще всего на создание банковских смешанных
компаний идут лондонские дома, выбирающие себе в
качестве партнеров крупнейшие коммерческие и
инвестиционные зарубежные банки. Для иностранного партнера
такое сотрудничество облегчает проникновение на
национальный рынок ссудных капиталов Англии, а также
позволяет закрепиться и в таком все еще важном
финансовом центр?, каким является Лондон. Так
долгие годы действуют совместно банкирский дом
«С. Дж. Варбург» и мощный «деловой» банк Франции
6 Зак. 1535
1*1

«Париба». Эти связи в последние годы закреплены
двусторонним обменом акций, а также образованием
взаимных директорских постов. Торговый банк «Хэмброс»
связан с американской «Пруденшл иншурэнс'компани
оф Америка», размещая ее заграничные вложения и
предоставив взамен 9% собственных акций, кроме того,
«'Хэмброс» имеет прочные контакты с японским «Мицуи
бэнк». Весьма показателен в отношении двустороннего
сотрудничества пример крупнейшего американского
банка «Бэнк оф Америка», создавшего в Лондоне
смешанную компанию «Бэнк оф Америка лимитед», совместно
с банкирским домом «Клейнворт Бэнсон». «Если клиент
«Бэнк оф Америка» нуждается в лондонском банкирском
доме, — пишет лондонский журнал «Бэнкэр», — то
вероятнее всего американский банк обратится к
«Клейнворт Бэнсон», его партнеру в смешанной компании или
же к «С. Дж. Варбург», связанному с «Бэнк оф
Америка» через «Париба», нежели к иному лондонскому
банкирскому дому»54. Несмотря на то что абсолютные
размеры капиталов американского и английского
партнеров едва ли сопоставимы, их связи отличаются большой
устойчивостью и часто проявляются в совместной
международной деятельности. Так, «Клейнворт Бэнсон»
принимает участие вместе с «Бэнк оф Америка» и, кроме
того, с банками Японии, ФРГ и Швейцарии в
банковской группировке «Эйшем кэпитал корпорейшн» со
штаб-квартирой в Гонконге. В последние годы все чаще
и депозитные банки идут на установление
непосредственных связей с зарубежными магнатами. Так, «Мид-
лэнд бэнк», вставший с 1974 года на путь энергичного
«личного» проникновения на зарубежные рынки,
приобрел в 1978 году 67% акционерного капитала
французского банка «Банк де ля конструксьон э де траво пюб-
лик» (БКТ). Комментируя этот шаг, лондонский
«Экономист» отмечал: «Привлекательность БКТ лежит в его
влиятельных акционерах, сохранившихся после прихода
«Мидлэнд бэнк». В их число входят три крупных
коммерческих банка («Сосьете женераль», «Банк насьональ
де Пари» и «Креди Лионне»), находящиеся в
государственной собственности. Под их контролем — 70% всего
клирингового бизнеса Франции и именно им
принадлежит последнее слово, когда решается вопрос о
присоединении к французским банковским синдикатам, которые
занимаются предоставлением крупных займов
французским компаниям и национализированным отраслям»,
1«

«Важно не то, что вы знаете во французском банковском
деле, — заключает журнал, — имеет значение, кого вы
знаете»55.
Английская финансовая олигархия с целью
обеспечения наиболее прибыльного функционирования своих
подразделений широко практикует раздел «сфер влияния»
между собой, используя подчас исторически
сложившиеся связи с теми или иными регионами земного шара.
Например, группа «Барклэйз бэнк» и до сего времени
значительно связана в своей деятельности с
эксплуатацией стран африканского континента, хотя в последнее
время промышленные и банковские монополии этой
группы активизировали свои усилия в США, а также в
Западной Европе и на Дальнем Востоке, а «Ллойдз
бэнк», в отличие от других коммерческих английских
банков, имеет прочные связи с финансовыми и
промышленными группами в Латинской Америке, действуя
через принадлежащие ему «заморские» банки (в
особенности «Ллойдз бэнк интернэшнл»). Издавна сложилась
определенная международная специализация и среди
банкирских домов, согласовывающих свои региональные
действия с интересами обосновавшихся здесь
промышленных монополий. Так, например, «Хэмброс бэнк» в
течение многих десятилетий обслуживает английские
фирмы, действующие в Скандинавских странах, «С. Дж. Вар-
бург» — во Франции, а банкирские дома Бэрингов, Шро-
деров, Ротшильдов, Лазаров имеют прочные финансовые
позиции на американском континенте.
Как отмечалось выше, деятельность многих
английских кредитно-финансовых учреждений в значительной
степени связана с заграничными операциями, чем с
английскими. Всемерное расширение взаимосвязей между
основными группами финансовой олигархии разных
стран, проявляющееся прежде всего в
торгово-промышленной и банковской сферах, ведет к выделению таких
финансовых групп, которые уже трудно
классифицировать по национальной принадлежности. Эти группы
формируют подлинно международный, межнациональный
финансовый капитал.
Примером таких космополитических групп, где
переплетение связей финансовой олигархии достигает своего
апогея, могут служить финансово-олигархические семьи
Лазаров, Ротшильдов и Морганов. В центре их
находятся лондонские банкирские дома «Лазар бразерз»,
«Н. М. Ротшильд энд Санз», «Морган Гренфелл», меж-
6*
163

дународные связи которых строятся в основном в
рамках американской и французской ветвей этих
олигархических семейств. Важность каждого из соответствующих
банков в рамках семейных групп далеко не одинакова —
так, например, в группировке Лазаров важнейшая роль
принадлежит французскому банку «Лазар фрэр э ком-
пани»; в рамках семейства Ротшильдов лидирующее
положение занимает английский банкирский дом
«Н. М. Ротшильд энд Санз», а в группе Морганов
прочные позиции характеризуют ее американскую ветвь.
Если центры этих международных групп находятся в
Лондоне, Париже и Нью-Йорке, то фактический
контроль, осуществляемый ими, в рамках возглавляемых
этими банками финансовых групп, куда входят и
международные промышленные монополии, распространяет
их влияние на десятки государств. К примеру,
английский банк «Лазар бразерз», тесно связанный с «Ройал-
датч Шелл», способствовал в свою очередь укреплению
финансовых связей между этой нефтяной монополией и
банком «Лазар фрэр э компани», через подконтрольные
компании которого Лазары действуют в Канаде и
Мексике и которому, кроме того, принадлежит 10%
капитала «Ройал-датч Шелл» 56.
Рассматривая все многообразие международных
связей английской финансовой олигархии, можно видеть,
что движущей силой создания различного рода
монополистических союзов, группировок и других объединений
служит отмеченное еще В. И. Лениным и проявляющееся
постоянно «стремление финансового капитала к
расширению хозяйственной территории...»57. Тот факт, что в
основе упрочения контактов финансовых групп Англии
и других капиталистических стран по-прежнему лежит
стремление к максимизации прибылей, к усилению
конкурентных позиций «своих» транснациональных
корпораций, заключает в себе глубокую внутреннюю
противоречивость всех новообразований международного
финансового капитала, будь то объединение промышленных
монополий поверх национальных границ, создание
смешанных промышленных предприятий или международных
частных банков и банковских консорциумов. Эти
противоречия имманентно свойственны интернационализации
экономики в условиях капиталистических
производственных отношений. В свою очередь невозможность
кардинального разрешения данных противоречий является
опровержением различных буржуазных и реформистских
164

теорий о якобы «миротворческой» роли международных
монополий, деятельность которых может-де привести к
выравниванию уровней экономического развития
различных государств и способствовать будущей «всемирной»
интеграции. В. И. Ленин, критикуя теоретические
построения К. Каутского и его «ультраимпериализм», дал
нам методологию критики апологетических концепций,
пытающихся замаскировать реакционную сущность
финансового капитала. История доказала, что «при
капитализме «емыслимо иное основание для раздела сфер
влияния, интересов, колоний и пр., кроме как учет силы
участников дележа, силы общеэкономической,
финансовой, военной и т. д. А сила изменяется неодинаково у
этих участников дележа, ибо равномерного развития
отдельных предприятий, трестов, отраслей
промышленности, стран при капитализме быть не может» 58. В
настоящее время происходит усложнение, универсализация
международных монополистических связей, они
приобретают новые формы. Однако развитие международных
монополий и интернационализация финансового капитала
не только не устраняют противоречий капитализма, но и
возводят их на новый, международный уровень.

IV
В ЭПИЦЕНТРЕ
КОНФЛИКТНЫХ
СИТУАЦИЙ
В современных условиях международные монополии
превратились в основную ячейку мирового
капиталистического хозяйства. ТНК различных империалистических
стран, в том числе -британские .монополии,
сосредоточили в своих руках колоссальные материальные и
производственные ресурсы, по каналам -их внутрифирменных
империй проходят обширные потоки капиталов и
товаров, им принадлежит важная роль в найме рабочей
силы. В то же время возрастание масштабов
международной экспансии «большого бизнеса» является фактором
углубления старых и появления новых социальных
противоречий, дальнейшей поляризации буржуазного
общества. Способствуя гигантскому обобществлению про*
изводительных сил капиталистических стран,
международные монополии своей деятельностью возводят на
новую ступень основное противоречие капитализма —
между общественным характером производства и
частнокапиталистической формой присвоения его
результатов.
Английский финансовый «капитал активно участвует
в процессе интернационализации хозяйственной жиани
капиталистических стран. Однако внутренняя
противоречивость частнокапиталистической монополии,
опосредствующей ход интернационализации, приводит к
болезненным и сложным явлениям б
социально-экономической, а подчас и политической области. Поскольку
сфера деятельности английских по происхождению
капиталов выходит далеко за рамки национальных границ,
их интересы не могут быть связаны только со страной
базирования. Космополитические устремления
британской олигархии с неизбежностью порождают целый
комплекс острых конфликтов.
Развитие государственно-монополистического капита-
166

л-изма в Англии Неразрывно связана с усилением
экономической деятельности буржуазного государства, его
непосредственным участием -в процессе воспроизводства
общественного капитала. Важнейшим элементом этого
процесса является активное государственное содействие
воспроизводству 'непосредственно монополистического
капитала, на практике реализуемое через сложную систему
различных мероприятий по государственному
регулированию «английской экономики. Как отмечается в
Программе КПСС, («государственно-монополистический
капитализм соединяет силу монополий с силой государства в
единый .механизм...» К
Проблема взаимоотношения английских
международных монополий с буржуазным государством имеет ряд
особенностей, вытекающих из чисто наднациональной
специфики их функционирования. С одной стороны, в
своем «большинстве английские ТНК — это крупнейшие
национальные фирмы, которые являются определяющим
элементом экономической структуры
государственно-монополистического капитализма Англии. Буржуазное
государство исходит из этого и, применяя совокупность
кредитных, налоговых, валютно-финансовых и прочих
рычагов регулирования, имеет возможность
воздействовать непосредственно на экономическую политику той
«части» .международных монополий, которая
располагается в Англии2. Кроме того, некоторые английские ТНК
полностью или частично национализированы. «Бритиш
лейланд», например, полностью принадлежит
государству, в нефтяной монополии «Бритиш петролеум» оно имеет
46% акций. И хотя буржуазия, находясь у руля власти,'
предоставляет монополистам весьма широкие
«полномочия», государство всегда сохраняет 'возможность
повлиять на решения стратегического характера.
В то же время наличие у транснациональных
монополий обширной заграничной производственной сети
поднимает их ступенью выше в способности проводить
политику, диктуемую исключительно собственными
интересами, по сравнению с «чисто национальными» .компаниями
Англии. В данном случае английское буржуазное
государство не обладает правом экстерриториальности,
дающим возможность контролировать всю совокупность
операций международных монополий, которые начинают
рассматривать практически весь капиталистический мир
как арену своей производственной, сбытовой и
инвестиционной деятельности.
167

Взаимоотношений крупнейших английских монополий
с правительственным аппаратом невозможно, на наш
взгляд, понять, «не пользуясь диалектическим подходом
к анализу взаимодействия частнокапиталистических
монополий и буржуазного государства и сращивания этих
двух элементов. Такие отношения, как известно, далеко
не прямолинейны, хотя в итоге этот союз имеет единую
стратегическую цель — сохранение
частнособственнических отношений, основанных .на капиталистическом
способе производства.
Та поддержка, которую оказывает буржуааное
государство крупнейшим монополиям, прежде всего имеет
целью усиление их международных конкурентных
позиций. Дело в том, что кз 10 тыс. английских
фирм-экспортеров на 220 компаний падает 2/з поставок, 75 наиболее
мощных британских фирм обслуживают половину всего
«видимого» экспорта Англии, причем на 30 крупнейших
приходится примерно 40% внешней торговли страны. Не
менее важны и операции основных финансовых
учреждений лондонского Сити, дающие львиную долю
«невидимых» поступлений.
Именно поэтому крупному бизнесу предоставляются
всевозможные налоговые поблажки, выплачиваются
различные субсидии и дотации. С 'приходом к власти
консервативной партии, к примеру, налог на корпорации,
практически был аннулирован, составляя в 1980 году
всего 6%.
В интересах монополистической буржуазии в
конечном счете действуют как консервативные, так и лейбо?
ристские правительства, периодически сменяющие друг
друга у власти. Несмотря яа то что наиболее
последовательным выразителем «интересов «класса буржуазии
служит консервативная партия Англии, как правило, «и
лейбористы, оказываясь у власти, отходят от тех
прогрессивных элементов своей программы, которые
вносятся под давлением рабочего движения. Даже такой рупор
буржуазного консерватизма Англии, как журнал
«Экономист», отмечал, что «за сдвигом лейбористов влево во
время пребывания в оппозиции... следует сдвиг вправо,
как только они оказываются правящей партией»3. В
итоге экономическая политика находящихся у власти
буржуазных партий Англии в отношении крупнейших
монополий различается лишь в методах укрепления их
позиций, поскольку используются различные способы
регулирования экономики в соответствии с кейнсианскими, нео-
168

либеральными, монетаристскими или какими-то иными
рецептами буржуазных экономических теорий.
Наиболее наглядно промонополистический характер
мероприятий буржуазного государства выступает в
отношении укрепления позиций крупнейших фирм за счет
централизации капитала в экономике самой Англии.
Заверения (правящих кругов о поддержке и защите
«мелкого бизнеса», не мешают ТНК активно использовать в
своих интересах поглощения меньших по -размеру фирм,
таким образом захватывая в свое распоряжение все
большую часть внутреннего рынка. Несмотря на формальное
обязательство буржуазного государства контролировать
и ограничивать монополизацию экономики страны,
согласно принятому еще в 1965 году «Закону о монополиях и
слияниях», правителоственные органы на практике
способствуют процессу монополистической концентрации.
Прежде всего, хотя на рассмотрение Комиссии по
монополиям (правительственный орган, имеющий право
запретить объединение любых фирм) должны
передаваться все заявки на слияния или поглощения компаний,
активы -которых составляют не менее 5 млн. ф. ст., а
также .рассмотрению должны подлежать и те случаи, когда
под контроль объединенной фирмы подпадает не менее
7з рынка тех или иных товаров и услуг в Англии, -на
практике это положение не выполняется. Так, например,
по данным, приводимым журналом «Лейбор ресерч» за
восемь лет, в период бума «слияний» с августа 1965 по
июль 1973 года на рассмотрение этой комиссии должно
было быть направлено 883 заявки на слияние крупных
корпораций, которые подпадали под официальные
ограничения. В 47 случаях возникшая в результате
объединения монополия .контролировала от 81 до 100%
производства данного продукта на рынке, в 74 случаях — от
51 до 80%, в 92 случаях — английские компании были
полностью приобретены иностранными фирмами. Но
несмотря на все это, на рассмотрение комиссии было
передано лишь 20 заявок на объединения, а запрещено
лишь б4. Продолжающаяся практика «молчаливого
согласия» правительства с крупнейшими фирмами
способствует дальнейшему укреплению позиций финансовой
олигархии Великобритании. В результате в настоящее
время на внутреннем рынке насчитывается около 700
ситуаций, когда в руках монополии-производителя
сосредоточено свыше XU доли рынка5. «Гангстеры в быстрой
машине скрываются с награбленным добром. За ними в
169

раз-битом дилижансе, изредко стреляя из мушкетона,
плетутся силы закона. Вот к чему по существу
сводится деятельность Комиссии по монополиям» 6, — с
иронией писал почти 30 лет назад прогрессивный английский
экономист П. Фрайер. Мало что изменилось за
истекшее время, несмотря на принятие законов о «честной
торговле».
С целью усиления позиций английского
монополистического капитала .на международной арене
непосредственно в результате государственно-монополистических
мероприятий в Англии было создано несколько
крупнейших "компаний. Еще в 1966 году лейбористским
правительством был учрежден специальный орган —
Корпорация по реорганизации промышленное™ (КРП) с
капиталом в 150 мл.н. ф. ст., которой отводилась роль
«честного посредника» в организации слияний в
промышленности Англии. КРП активно проводила курс на
«'выборочную концентрацию» в английской экономике,
оказывая финансовую поддержку объединявшимся
промышленным монополиям, а также подыскивая партнеров для
будущего слияния. Она участвовала в организации 50
проектов «рационализации» английской
промышленности, куда было вовлечено около 150 промышленных
компаний, причем 30 очень крупных фирм.
Кульминацией деятельности КРП явилась
организация нескольких объединений крупнейших фирм, в том
числе автомобильной, электротехнической и электронной
промышленности, в результате чего были образованы
«Бритиш лейлаид», «Дженерал электрик», «Интернэшнл
кампьютерз». Хотя сливались компании, контролируемые
английским .капиталом, эти объединения, как уже
отмечалось, имели фактически транснациональный характер,
так .как были созданы концерны, обладающие
значительным заграничным производством.
Деятельность правительственных органов
способствовала усилению международных связей английских
монополий. Это проявилось в активной поддержке КРП
крупного транснационального слияния — между
английской компанией «Даилоп» и итальянской «Пирелли».
Приветствуя объединение капиталистов Англии и Италии,
как отмечают многие 'исследователи, лейбористское
.правительство полагало, что такого рода связи помогут
Англии вступить в Европейское экономическое сообщество.
В свою очередь правительственные планы
(присоединения к «Общему рынку» полиостью отвечали интересам
170

английских транснациональных монополий. Являясь
активными движущими силами интеграционных процессов,
монополии в наибольшей степени выигрывают от
империалистической (интеграции, подчиняя своим проиаводст-
венным -нуждам свободное передвижение капиталов,
товаров и услуг, закрепленное Римским договором.
С приходом к власти в Англии консервативного
правительства КРП в 1970 году была упразднена в рамках
общей стратегии консерваторов «ограничить
государственное вмешательство в промышленность». Пять лет
спустя после возвращения лейбористов к власти
создается новый орган для исполнения функций КРП —
Национальное управление предприятий (НУП). Оно
существует и в настоящее время, хотя у руля власти снова в
1979 году оказались консерваторы. Причины создания
этого учреждения, сочетающего в себе черты
холдинговой и финансовой компании (НУП владеет акциями
нескольких крупных промышленных фирм, в том числе
«Интернэшнл компьютерз лимитед», «Ферранти» и др.)>
заключаются в стремлении правящих кругов улучшить
функционирование рыночной экономики, предоставить
монополиям ряда отраслей промышленности, особенно
действующих в новейших и «наукоемких» отраслях,
необходимую поддержку для ведения конкурентной борьбы.
Рассматривая политику поддержки крупного
частного капитала, которую проводит буржуазное государство
Англии, следует отметить, что и оно не всегда
удовлетворяет требованиям даже самых (мощных и влиятельных
монополий при проведении отдельных поглощений.
Буржуазное государство, являясь совокупным капиталистом,
заинтересовано в укреплении позиций
монополистической буржуазии в целом, при этом отдельные
регулирующие акции могут задевать интересы определенных
монополистических групп. Так, например, способствуя
усилению централизации капитала в электротехнической
промышленности, правительство рассчитывало, что
образование единой монополий, какой стала «Дженерал
электрик», будет способствовать повышению
рентабельности производства и улучшит экспортные показатели
электротехнической промышленности Англии на мировых
рынках. Именно поэтому английские правящие круги,
действуя через Корпорацию по реорганизации
промышленности, не только одобряли намечавшееся поглощение
компанией «Дженерал электрик» фирмы «Ассошиэйтед
электрикл индастриз», но и фактически заставили пос-
171

леднюю войти в состав более .мощной монополистической
группы, несмотря на отчаянное сопротивление ее
руководства.
Наиболее крупные монополии образуют
влиятельнейшие «группы давления» на правительство, добиваясь от
него уступок, а зачастую и «прямой поддержки по
конкретным хозяйственным вопросам. Бывает, что эти
группы непосредственно представлены в правительственном
аппарате, но находящиеся в их распоряжении рычаги
влияния позволяют им не ограничиваться лишь «личной
унией с госаппаратам». Ведь крупные
транснациональные компании -и банки сами являются мощными
экономическим центрами власти, и правительственная
администрация прекрасно отдает себе отчет об их важности в
экономике и политике страны. Не случайно английские
экономисты, авторы книги «Кто направляет экономику?
Контроль и влияние в экономической политике Англии»
констатируют: «Картина взаимодействия между
различными группами внешнего давления и правительством, а
также между подразделениями внутри правительства
демонстрирует подлинное переплетение сил. Иногда
правительство теряет власть и влияние, уступая внешнему
давлению; при других обстоятельствах оно стремится
получить при помощи различных средств поддержку этих
групп и использовать их в своих и-нтересак» 7.
Объективно противоречивый характер носят
взаимоотношения английского буржуазного государства и
крупнейших (монополий в области накопления капитала.
Практически каждое правительство видит одну из своих
непосредственных задач в стимулировании
производственного накопления внутри страны, то есть в оживлении
инвестиционного процесса. Несмотря на то что далеко не
всегда абсолютное увеличение нормы накопления влечет
за собой соответствующее ускорение темпов
экономического роста страны, тем не менее повышение уровня
накопления (прежде всего рост капиталовложений) служит
одним из необходимых факторов, стимулирующих
экономическое развитие. «Мало «кто станет оспаривать, —
писал журнал «Бэнкэр» в феврале 1980 года, — что
низкий уровень промышленных вложений в последние годы
явился одним из факторов, лежащих в основе
печальных показателей экономического роста в Англии».
В то же время в условиях вялой хозяйственной
конъюнктуры в стране расширение производственных
мощностей на Британских островах становится для ТНК го-
172

раздо менее перспективным делом, даже есл<и за счет
государственных мер прибыльность внутренних операций
может несколько повыситься. «Стратегия корпораций
связана с выживанием в долгосрочном плане» *, —
констатирует английский экономист Дж. Саттон. Поэтому
даже для крупных по размеру и «здоровых» в
хозяйственном отношении фирм вложения, не связанные с
долгосрочным функционированием авансированного
капитала, являются непозволительной роскошью. Но парадокс
ситуации в том и состоит, что предприниматели отнюдь
не испытывают оптимизма в отношении перспектив
экономического роста в Англии, а следовательно, и
долгосрочной прибыльности от инвестиций здесь. Поэтому
имеющаяся у монополий наличность вкладывается в
быстро окупающиеся проекты, часто нацеленные на
приобретение финансового дохода и отнюдь не
предполагающие развитие производств а. Многие компании
инвестируют в совершенно новые для себя сферы. Характерный
пример последнего «времени — решение пищевого
концерна («Эллайд «брюэриз» участвовать на лаях с
американской нефтяной монополией «Галф ойл» в
эксплуатации нефтяных месторождений Северного моря. Многие
концерны широко практикуют операции с
недвижимостью, всевозможные спекуляции и другие шага,
направленные на быстрый оборот средств. Разумеется, 'весьма
привлекательными выглядят для инвестиций и те
зарубежные сферы приложения капитала, которые
обеспечивают небольшой период его оборота, за счет высокой
нормы прибыли или иных благоприятных условий
.производства.
Именно с политикой ТНК, нацеленной на
перемещение производства к местам скопления более дешевой и
(или) более высокопродуктивной рабочей силы, связано
явление, .получившее в Англии название
«деиндустриализации». И дело даже не только «в том, что экспансия ТНК
порождает отток «капитала из страны, как мы уже
.видели, многие .корпорации финансируют свою
внешнеэкономическую деятельность за счет ресурсов
международных рынков ссудного капитала. ТНК вносят свою
«лепту» в «деиндустриализацию» тем, что, организуя
воспроизводственный процесс на международной основе,
последовательно ведут дело к уменьшению удельного веса
английского рынка в общем объеме товарооборота.
Например, руководство ИКИ не делает секрета из своего
стремления в будущем уменьшить английскую квоту принад-
173

лежащих компании производственных активов (в
«настоящее -время составляющую 55%) за счет расширения
операций в США и Западной Европе. К 1990 году
планируется оставить в Англии лишь 40—45% активов,
увеличив до 20% размеры американских производственных
мощностей (сейчас 10%), до 15% — в
западноевропейских странах (сейчас также 10%), а остальные
предприятия сконцентрировать в Канаде, Австралии и ЮАР,
в некоторых «перспективных» развивающихся странах.
Приводя эти данные, «Экономист» едко замечает,
что затем имеет смысл «сменить вывеску» :и поменять
само -название компании: .вместо «Импириэл -кемикл инда-
стриз» (отражающего имперское прошлое) придумать
что-нибудь наподобие «Интернэшнл кемикл индастриз»9.
Весьма схожей иолитаки придерживается
большинство крупнейших английскихч концернов. В результате
уменьшения производительных инвестиций в английскую
экономику лишь с 1968 »по 1976 год доля активного
населения, занятого в промышленности, упала с 36 до 32%.
Курс «а максимизацию собственных прибылей
противопоставляет английские транснациональные монополии
потребностям развития .национальной экономики и
способствует росту безработицы.
Если в погоне за прибылью «большой бизнес»
Англии часто ставит собственные интересы выше интересов
страны, то буржуазное государство всегда готово
оказать ему решающую поддержку. Здесь выделяются
причины как внешнего, так и внутреннего порядка. С одной
стороны, государственному вмешательству способствуют
важные причины международного характера, ,и прежде
всего развитие международных экономических
отношений, что требует от правящего класса определенных
координирующих акций по. «упорядочению» национальной
экономики, а также для обеспечения позиций британских
монополий на внешних рынках. 'С другой стороны, к
регулированию воспроизводства государство подталкивают
потребности капиталистической экономики в целом.
Плацдармом для расширения экономической роли
государства стали в Англии национализированные отрасли
промышленности — транспорт, связь, угольная и
металлургическая промышленность. Их развитие
осуществляется преимущественно в интересах частного капитала.
Национализация дала возможность провести их
реорганизацию и перестройку в таких масштабах, которые
частные фирмы просто не могут себе позволить. В то же вре-
174

мя в условиях «смешанной» экономики государственный
сектор функционирует в первую очередь в интересах
крупнейших монополий, являясь их своеобразным тылом.
Когда экономическая конъюнктура складывается
относительно благополучно, руководители британского
бизнеса пользуются любым случаем для превознесения
принципов рыночной экономики, выдвигают
доказательства «живительной силы свободного
предпринимательства» и системы частной собственности как таковой. В
этом случае, как правило, они гораздо меньше
заинтересованы в государственном регулировании. Но попадая
в .кризисную ситуацию, даже наиболее сильные в кон-
курентном отношении фирмы стремятся немедленно
заручиться государственной поддержкой. Крупный бизнес
на словах всегда согласен, что поддержка убыточных
предприятий, так называемых «хромых уток», ведет к
наращиванию избыточных мощностей, субсидируемой
конкуренции и другим отрицательным, с точки зрения
принципов рыночной экономики, явлениям. Однако «как
только в беде оказывается его собственная компания и
даже друзья-банкиры закручивают гайки, каждый
председатель Совета директоров бежит за помощью к
государству», — писал «Экономист» 24 февраля 1979 г.
Уже сейчас наиболее дальновидные представители
монополистической буржуазии не только
высказывают убеждение в необходимости определенных
регулирующих мероприятий со стороны государства, но и
готовы поступиться некоторыми своими «прерогативами»
и наладить более гибкий диалог с правительственными
органами. Так, например, председатель правления
транснационального концерна «Кэртолдз» А. Найт
подчеркивает, что «без .государственного вмешательства система
частного предпринимательства не может достичь
желаемого результата. Слишком много у данной системы
несовершенств и в настоящее время они хорошо
известны. Во множестве ситуаций акции правительства просто
необходимы» 10. В данном случае позиция представителя
английской промышленной элиты выдает серьезную
озабоченность за судьбу не только частного бизнеса, но и
капиталистического общества Англии в целом.
Поддержка транснациональным монополиям
оказывается английским государством не только косвенно —
через национализированный сектор, но и прямо — в виде
предоставления им различного, рода субсидий, дотаций,
175

налоговых поблажек. Взяв на себя, например, миссию
поощрения научных «исследований, проводимых частным
капиталом, государство в значительной .степени
финансирует расходы на них. Кроме того, частным .монополиям
предоставляется .возможность пользоваться
результатами НИОКР, полученными в национальном секторе.
Особенно примечательной иллюстрацией в данном случае
является программа поддержки исследований в сфере
микроэлектроники— области исключительно важной для
будущего хозяйственного развития, лежащей, как считают,
у истоков «второй научно-технической революции». Так
с 1968 по 1972 год правительственными органами в
целях активизации работ в области <микроэлектроники
было выделено около 5 млн. ф. ст. трем крупнейшим
британским фирмам: «Плесаи», .«Дженерал электрик», и
«Ферранти». Впоследствии, озабоченное наметившимся
отставанием страны в развитии автоматизации
производства, в том числе по 'числу промышленных .роботов
•на предприятиях, правительство приняло программу,
предусматривающую предоставление из особого фонда
через государственный бюджет уже 50 млн. ф. ст. для
развития .микропроцессоров. В результате, например,
«Дженерал электрик», сооружая на паях с
американской монополией «Фейерчайлд» предприятие по
производству «микропроцессоров в Северной Англии,
получила возможность возместить 7 млн. ф. ст. (из общей
стоимости завода © 17 млн. ф. ст.) за счет средств двух
государственных фондов — «регионального развития» и
«микроэлектроники» п.
«Традиционным» приемом государственного
финансирования, полностью распространяемым на английские
ТНК, служит создание для монополий
гарантированного внутреннего рынка производимой по заказу
государства военной продукции. Британские ТНК 'активно
вовлечены в военно-промышленный комплекс страны.
Особо крупными поставщиками военного ведомства
являются такие компании, .как «Бритиш петролеум», «Бритиш
лейланд», «Дженерал электрик», «Плесси», поставки
каждой из которых составляют сумму в десятки
миллионов фунтов стерлингов. На милитаризации английской
экономики наживаются также «Данлоп холдингз», ИКИ,
«Гест, Кин энд Неттлфолдз», «Лукас индаетриз» и др.
Весьма примечательно, что примерно 10% экспорта
Англии в развивающиеся страны приходится на поставки
военного снаряжения.
176

Воздействие экспорта долгосрочного частного
капитала на .национальное хозяйство Англии весьма
противоречиво. С одной стороны, зарубежные вложения —
источник существенных доходов, хотя в целом в объеме
доходов на произведенные инвестиции заметна
некоторая понижательная тенденция. В 1967—1972 годах,
например, соотношение между доходами,
'переведенными из-за рубежа, .и инвестициями за границей составило
в среднем 1,38, а в 1973—1977 годах — 1,21. Кроме того,
экспорт капитала вызывает сопряженный товарный
экспорт, так как влечет поставки машин и оборудования
инвестиционного спроса. Не случайно, что крупнейшие
английские экспортеры — это транснациональные
корпорации либо британского, либо иностранного
происхождения. В десятке крупнейших экспортеров
Англии—такие компании, как «Бритиш лейланд», ИКИ, «Дженерал
электрик», «Юнилевер», «Кэртолдз», а также
американская «Форд моторз» и канадская фирма «Мэсси-Фергюс-
сон». Но наряду с непосредственным увеличением
экспорта товаров существуют также «вторичный» и даже
«третичный» и т. д. эффекты, выражающиеся в возникновении
«цепочки спроса» на английские товары и услуги
(поставки запасных частей, экспорт различных услуг,
включая управленческие и патентные права). В
исследовании экономистов Кембриджского университета (под
руководством проф. Реддауэя), к примеру, отмечалось в
свое время, что особенно сильно «вторичное»
воздействие зарубежных инвестиций выражается при
функционировании дочерних компаний фирм автомобильной,
«химической и электротехнической промышленности, тогда
как подобное воздействие от инвестиций в более
традиционных отраслях выражено гораздо меньше.
Но для Англии, как было показано выше,
характерно преобладание производительных инвестиций именно
в традиционные отрасли промышленности. Поэтому
зарубежные вложения часто ведут к частичному
замещению экспорта -производством на заграничных филиалах.
Это не только уменьшает валютные поступления, .но и
существенно сказывается на занятости в Англии.
Особенно наглядно данный процесс заметен на примере^
текстильной промышленности Великобритании. Крупнейшие
текстильные концерны — «Коатс Патонз», «Кэртолдз»,
«Тутал», «Кэррингтон вайелла» за последние пять лет
более чем на 20% расширили свои мощности за
рубежом. В итоге в текстильной промышленности в Англии
177

в 1975—1980 годах ежемесячно исчезало 5 тыс. рабочих
мест.
Одной из самых влиятельных групп внешнего
давления на правительство со стороны монополий является
Конфедерация британской промышленности (КБП)
подлинный штаб британских монополий. Наряду с наиболее
мощными учреждениями Оити КБП представляет
«интересы финансового .капитала, добиваясь от
правительства важных уступок в вопросах внутренней и внешней
экономической политики. Министры находящегося у
власти правительства находятся в постоянном общении с
деятелями организации предпринимателей, с теми, кого
они знали «по школе, по службе в армии, по
совместному бизнесу или аристократическому клубу. Представите-
.ли государственного аппарата, естественно, стремятся
соблюдать видимость нейтралитета, хотя на практике
«сочувствуют» той или иной монополии. Авторы книги
«Конфедерация британской промышленности» отмечают в
этой связи, что сдерживающим фактором служит боязнь,
что, «если министр слишком сильно выражает свое
предпочтение какой-либо одной фирме, его политическая
карьера может оказаться под угрозой» 12. Так или иначе
КБП имеет прочный доступ к правительству,
обеспечивающий ей постоянное влияние.
Внешнеэкономическая деятельность многих
монополий координируется с госаппаратом через заграничный
директорат КБП, в функции которого входят как
организационно-технические мероприятия (наподобие
устройства торговых и инвестиционных командировок
представителей бизнеса в иностранные государства), так и
проведение консультаций с правительством касательно
инвестиционной и торговой деятельности за границей.
Примечательно, однако, что многие крупнейшие
монополии не прибегают к услугам КБП, так как не особенно
нуждаются в них. Такие ТНК, как, например,
«Дженерал электрик компани» или «Гест, Кин энд Неттлфолдз»,
вообще не являются членами КБП. Кроме того,
«значительная часть «большого бизнеса», в особенности
крупные нефтяные и химические концерны, привыкла иметь
дело прямо с правительством, когда речь идет об их
непосредственных интересах» 13. ТНК, как правило,
гарантирована политическая поддержка как на национальном,
так и на международном уровне. Так, например,
Англия наряду с США и ФРГ наиболее активно выступает
178

против требований развивающихся стран об
установлении «нового международного экономического порядка».
Стремясь защитить интересы британских ТНК,
представители Англии голосовали против Декларации об
установлении «нового международного экономического
порядка», а также против Хартии экономических прав и
обязанностей государств. Очевидно, перестройка
международных экономических отношений чревата для
британского монополистического капитала угрозой потери
тех привилегий, которые он до сих лор сохраняет в
отношениях с молодыми государствами.
Мнение промышленников зачастую оказывается
решающим при определении позиций Англии по тому или
иному конкретному вопросу международных
экономических отношений. Так, например, имеются
свидетельства, что негативная позиция, занятая английской
стороной то вопросу о создании в рамках ЮНКТАД
Общего фонда финансирования сырьевых запасов, в
значительной степени сформировалась под давлением
английских транснациональных монополий, в частности
компании «Рио Тинто зинк», а также крупных лондонских
брокерских фирм. Представители этих организаций,
опасающиеся ущемления своих интересов в результате
возможной международной договоренности о стабилизации
рынков сырья, не только оказывали лоббистское давление, но
и прямо консультировали правительственных чиновников
по данному вопросу и.
Примечательно, что дипломатическое прикрытие
предоставляется ТНК й в тех случаях, когда формально
правительство декларирует «озабоченность»
положением дел в том или ином регионе. Особенно это
характерно для политики Англии в отношении ЮАР, когда все
возможные изменения политического курса согласуются
с крупным -бизнесом. Например, прежде чем отправиться
с визитом в ЮАР, лейбористский министр иностранных
дел Д. Оуэн обратился к -представителям монополий,
имеющих производственные мощности в этой стране
(общий объем инвестиций Англии превышает здесь
1 млрд. ф. ст.), «за санкциями на инициативы»,
возможно ли улучшение условий труда черных- рабочих на их
дочерних предприятиях в ЮАР. Ответ, переданный
генеральным секретарем КБП министру промышленности
Великобритании, расставил все по своим местам.
Английские компании, подчеркивалось в этом письме,
обращают внимание «на нежелательность для Англии жест-
179

кого бойкота и санкций», но при этом лицемерно
провозглашалось, что они «признают право всех занятых
на предприятиях быть представленными профсоюзами»,
однако «в рамках законов ЮАР». Хорошо известно, что
эти законы в полном соответствии с политикой
апартеида по существ^ дискриминируют трудовые ассоциации
небелых трудящихся.
Важное значение для деятельности британских ТНК,
расширения сфер приложения частного капитала и
.максимального повышения его прибыльности «мест
практика (Империалистической внешнеполитической службы.
Как указывает английский автор Р. Мэретт, сам в
течение нескольких лет возглавлявший английское
посольство, особенно активно дипломатическая служба
действует в нужном для международных компаний и банков
русле в развивающихся странах. Английские
представительства охотно идут на предоставление
дополнительных сведений «своим» монополиям: об устойчивости
положения в той или иной стране, о том, как складывается
экономическая конъюнктура, а часто берут на себя и
•роль координатора деятельности .монополистического
капитала. Непосредственно :в Англии правительством
создана специальная служба изучения экспорта. В ее
функции "входит обработка и предоставление руководству
частных •компаний всех сведений, которые поступают от
220 английских посольств и представительств за
рубежом и содержат информацию о потенциальных
экспортных «возможностях Англии .в том или ином районе
земного шара. Помимо того передается информация,
относящаяся к инвестиционному климату.
Роль основных финансовых групп во внешней
политике английского империализма всегда была
значительной 15. В то же время в условиях стремительно
развивающейся интернационализации хозяйственной жизни, в том
числе углубления интеграционных процессов,
воздействие английских транснациональных «монополий на
выработку внешнеполитических решений резко возросло.
Причем ныне транснациональные монополии зачастую
не ограничиваются ролью «групп давления» с целью
проведения тех или иных внешнеполитических акций.
Крупнейшие ТНК по примеру суверенных государств
стремятся создавать свой собственный
внутрифирменный дипломатический аппарат. Весьма примечательно,
что его эффективности часто могут позавидовать
внешнеполитические ведомства многих стран, в том числе
180

и самой Англии. Врастая в экономику страны
пребывания, ТНК через резветвленную сеть своих зарубежных
подразделений получают самую оперативную, а подчас и
самую точную информацию о политической ситуации
в той или иной стране. В основе подобных действий
лежит стремление обезопасить свои капиталы, не
прозевать возможность неблагоприятных сдвигов.
«Инвесторы, — подчеркивал В. И. Ленин,— заинтересованы в том,
чтобы уменьшить риск, связанный с 'политическими
условиями стран, куда они вкладывают свой капитал» 16.
Пользуясь тем, что в «их руках .находятся мощные
рычаги экономического «и политического влияния,
транснациональные монополии не останавливаются и перед
прямым вмешательством во внутренние дела тех стран, где
они оперируют, прежде всего освободившихся государств.
Подкуп должностных лиц, взятки, вмешательство в
политическую жизнь вплоть до компрометации неугодных
политических деятелей •— все это является
неотъемлемыми чертами деятельности ТНК. «Большинство
многонациональных компаний... имеют в высшей степени
компетентные отделы, занимающиеся политикой. Сфера их
деятельности включает не только лоббизм, но и
осуществление глобальной политической разведки. Обычно
каждое местное подразделение занимается этим» 17, —
свидетельствует английский журнал «Малтинэшнл бизнес».
Политические амбиции ТНК являются одним из
главных источников конфликтных ситуаций, в которые ^онп
втягивают и страну базирования. Примечательный
пример последнего времени — незаконные поставки нефти
компаниями «Шелл» и «Бритиш петролеум» расистскому
режиму Я. Смита в бывшей Южной Родезии. Несмотря
на формальную поддержку Англией санкций ООН против
этой страны, нефтяные монополии, действуя через посред-»
ников, в течение 12 лет снабжали расистов
стратегически важным сырьем. Для того чтобы как-то оправдаться
в глазах общественности, английскому правительству
пришлось срочно провести расследование и
опубликовать парламентский доклад Бингема. Выяснилось, что
компании сознательно игнорировали официально
провозглашенную политику Англии, ссылаясь при этом на
автономию филиалов в ЮАР и Родезии и их подчинение
«правилам» стран пребывания. «Когда правительство
ЮАР дало устные инструкции компаниям продолжать
традиционные поставки, это предложение было ими
принято», — пишет «Малтинэшнл бизнес». В столкновении
181

английских и южноафриканских директив, заключает
журнал, выяснилось, что, «по всей видимости,
английское правительство очень слабо может контролировать
британские многонациональные компании» 1а.
Экономическая поддержка, оказываемая ТНК, является одной из
плавных причин выживания преступного режима
апартеида, которую на словах осуждают английские политики.
Одним -из наиболее характерных противоречий,
складывающихся во взаимоотношениях буржуазного
государства и международных монополий Англии, следует,
очевидно, считать подрыв транснациональными
корпорациями английского происхождения попыток
регулирования и (прогнозирования английской экономики. Если
государство, являясь высшим органом власти, частично
может оказывать .воздействие на национальные фирмы,
используя административные или законодательные акции,
проводя тот или иной вид бюджетной налоговой или
региональной политики, то с .развитием в крупнейших
-международных монополиях крупномасштабных заграничных
производственных мощностей возможности такого
воздействия резко сокращаются.
Высокий уровень обобществления производительных
сил, характерный для этих монополий, предполагает
развитие централизации их операций и четкое
внутрикорпорационное планирование.
Деятельность международных монополий Англии,
таким образом, весьма часто вступает в непосредственный,
прямой конфликт с экономической политикой
государства. В этом противоречии выражается один из самых
характерных парадоксов развития транснациональных
корпораций, международных промышленных монополий
нового типа. С одной стороны, они, являясь инструментом
интернационализации хозяйственной жизни, способствуют
обобществлению производительных сил, оптимизации
производства, ломке в конечном счете национальных
перегородок, поднимая на более высокую ступень сам
процесс интернационализации .производства; с другой
стороны, развитие транснациональных корпораций
облекается в форму развития монополии, являющейся
вещественным носителем негативных явлений капитализма и
способствующей дальнейшему углублению нестабильности
развития национального хозяйства Англии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Международные монополии Англии занимают
привилегированное положение в системе британского
империализма. Их деятельность наглядно демонстрирует
стремление монополистического капитала к экспансии в целях
долгосрочного извлечения максимальной прибыли.
Англия явилась 'первой страной, где
частнокапиталистические камлании еще на ранних этапах развития
империализма приобрели международный характер. Но
лишь в послевоенный период произошло резкое
'возрастание степени экспансии .монополистического
промышленного капитала, предпосылками которой явились
дальнейшая (монополизация английской экономики,
ускоренная утилизация .наиболее мощными монополистическими
группами достижений научно-технического прогресса и
огромные масштабы экспорта частного капитала.
Вместе с уже сложившимися 'международными
промышленными монополиями, функционирующими как в
рамках внутреннего, так и международного рынка, в
Англии в настоящее время существует около десятка
крупнейших компаний, которые при условии
дальнейшей экспансии могут в ближайшем будущем войти в
круг транснациональных монополий.
Воплощая собой новую ступень концентрации
производства и капитала, вышедшего за национальные
границы, международные промышленные монополии
способствуют усилению взаимосвязи экономики Англии с
национальными хозяйствами других капиталистических стран,
тем самым углубляя процесс интернационализации
хозяйственной жизни в целом.
Наряду с общими закономерностями развития
транснациональных монополий, обусловленными самой
природой капиталистического накопления, можно отметить
183

и ту специфику, которой обладают британские
международные фирмы.
На особенности их функционирования наложили свой
отпечаток прежде всего колониальный характер
британского .империализма, специфика исторического развития
Англии. То привилегированное положение, которое они
занимали в зависимых от Великобритании странах,
значительно усилило тенденцию к застою и загниванию,
характерную, по ленинскому определению, для любой
'монополии. Таким образом, еще в эпоху доминирующих
позиций, занимаемых британским империализмом в
мировом капиталистическом хозяйстве, в недрах его
экономической опоры — частнокапиталистической монополии
стали зарождаться негативные явления, превратившиеся
•впоследствии, после крушения колониальной империи, в
тормоз развития международных монополий.
Именно проявление исторически развившихся
застойных тенденций предопределяет постепенное
понижение международного -влияния английских монополий,
наблюдаемое в настоящее время, обусловливает
относительное ослабление их конкурентных позиций среди
аналогичных монополистических объединений
капиталистического мира. Специфика развития международных
корпораций Англии в значительной степени объясняет и
наблюдающуюся в их рядах неоднородность.
Однако финансовая олигархия Великобритании,
накопившая многолетний опыт лавирования ради
извлечения монопольных прибылей, пытается отыскать
адекватные условия и формы деятельности в настоящее время,
приспособиться к изменяющейся обстановке. Наиболее
быстро развиваются транснациональные корпорации,
сумевшие (активно 'внедриться в новейшие отрасли
промышленности и противопоставившие традиционным
формам экспансии более гибкие, более изощренные.
Эволюция международных промышленных монополий
Англии потребовала перегруппировки подразделений
внутри всей системы британского финансового капитала.
С учетом новых потребностей монополистического
промышленного .капитала перестраивают свою
международную деятельность депозитные, инвестиционные и
«заморские» банки, страховые монополии и другие
учреждения кредитно-финансовой сферы. Характерной
особенностью этого процесса является стремление британской
финансовой олигархии использовать с максимальной
отдачей уже существующий заграничный аппарат, приспо-
184

собйть его к новым условиям конкуренции. В своих
международных операциях финансовый капитал
демонстрирует гибкость организационных форм, стремится
наполнить деятельность уже сформировавшихся
подразделений новым содержанием, с тем чтобы создать
транснациональным .монополиям наиболее благоприятные
условия для ускоренного воспроизводства капитала.
Традиционные формы сращивания банковского и
промышленного -капитала дополняются новыми.
В то же время дальнейшее укрепление наиболее
мощных промышленных компаний :и банков, «в особенности
«на зарубежной основе», соседствует с ослаблением
внешнеэкономических позиций страны. Глобализация
английского «большого бизнеса» способствует огромному
обогащению финансовой олигархии Англии, но для
«национального хозяйства она .не приносит соответствующих
выгод. Весь парадокс ситуации заключается в том, что
за «гигантскими размерами активов многих
промышленных банковских и страховых монополий скрываются
капиталы, давно переставшие ориентироваться только на
Англию. Компании английского происхождения ныне
ведут свои операции в десятках стран, экономика которых
для них является такой же, если не более важной, чем
английское хозяйство.
«Обостряются межимпериалистические противоречия,
усиливается борьба за рынки, за источники сырья и
энергии. Японские и западноевропейские монополии все
успешнее конкурируют с американским капиталом, в
том числе на внутреннем рынке США»,1 — отмечал
Л. И, Брежнев в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI
съезду партии.
Космополитическая ориентация транснациональных
монополий, деятельность которых подчинена принципу
получения максимальных прибылей, приводит их к серь-
езньш конфликтам не только с правительством тех стран,
>где размещаются их дочерние компании и филиалы, но
и к столкновению со «своим» буржуазным государством.
Внешнеэкономическая экспансия этих монополий
усиливает диспропорциональность развития национального
хозяйства, подрывает попытки макроэкономического
регулирования, предпринимаемые государством.
Функционирование английских транснациональных
монополий в тесной взаимосвязи с другими
подразделениями британского финансового капитала усугубляет
основное противоречие капитализма — между обществен-
185

■ным характером производства и
частнокапиталистической формой присвоения, значительно расширяет границы
противостояния труда и капитала. Прибавочная
стоимость, получаемая от эксплуатации многих тУсяч лиц
наемного труда в различных странах, узурпируется
английской финансовой олигархией, присваивается и
перераспределяется узким кругом монополистов.
Международные промышленные монополии Англии, используя
возможность транснациональной стратегии найма,
«экспортируют» потенциально вакантные рабочие места,
пытаются посеять рознь в рабочем движении.
Расширение фронта социальных противоречий
проявляется в обострении классовой борьбы в самой Англии,
а также в выступлениях рабочего класса против
господства 'британского финансового .капитала далеко за ее
пределами. Совместные действия трудящихся,
согласованная стратегая и тактика в отстаивании своих
жизненных интересов стали в настоящее время решающими
условиями противодействия экспансионизму
международных монополий.

ПРИМЕЧАНИЯ
Мпа TTPlf If A
1 Материалы XXVI съезда КПСС, М., 1981, с. 79.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 362.
3 См. исследования советских экономистов, посвященные
современной Англии, проблемам ее хозяйственного развития.
Овинников Р. С. Хозяева английской политики. Финансовая олигархия
и внешняя политика Англии после Суэца. 1957—1966. М., 1966;
Солодкин Р. Г. Англия на мировых рынках. Мм 11969; Глуш-
ков В. П. Корпорации, государство, экономика. Английский
государственно-монополистический капитализм на пороге 70-х
годов. М., 1972; Хесин Е. С. Англия в экономике современного
капитализма. Процесс приспособления к новым условиям мирового
развития. М., *1979. Большой интерес представляют также работы
английских авторов: исследователя-марксиста Аароновича С.
Правящий класс. М., 1962 и известного публициста Сэмпсона А.
Новая анатомия Британии. М., 1974.
Глава I
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 67.
2 Маркс /(., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 760, 763.
3 Там же, с. 762.
4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 762.
5 Там же, с. 774—775.
6 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30, с. 170.
7 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 360.
8 Business History Review. Fall-Winter. N. Y., 1974, p. 302.
9 Musson А. E. The Growth of British Industry. L., 1978, p. 160.
10 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 398.
11 Musson A. E. Op. cit., p. 162.
12 Более подробно см. Дубинский Л. С. Монополии и экономика
Англии. М., 1960.
13 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 421.
14 Там же, с. 363.
15 Гончаров Л. В. Империалистическая эксплуатация английских
колоний в Африке. М., 1961, с. 14.
16 С 11867 года, когда в Южной Африке были открыты первые
месторождения алмазов, и до второй мировой войны стоимость
добытых алмазов составила 320 млн. ф. ст., превысив стоимость
всего минерального сырья, добытого к тому времени в остальных
странах Африки.
17 Musson A. E. Op. cit., p. 247.
48 Ленин В. Я.-Поли. собр. соч., т. 27, с. 381.
19 Dunning /. H. United Kingdom Transnational Enterprises in
Manufacturing and Resourse-Based Industries and Trade Flaws of
Developing Countries. — Doc. UNCTAD/ST/MD/8, 1977, p. 6.
20 Business History Review. Fall-Winter, N. U. 1974, p. 306.
21 Ibid., p. 310.
22 Компании объединились в 1966 году, в результате была
образована «Дженерал электрик компани».
23 Тьюгендхэт К- Международные монополии. М., 1974, с." 30.
24 Ааронович С. Британский монополистический капитал. М., 1955.
с. 104.
187

Глава II
1 Так, например, компания «Кэртолдз» под нажимом американских
властей продала свою дочернюю компанию в США «Америкэн
вискоз ком пани».
2 Маркс /С., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 641.
3 Bannock G. The Jaggernauts. The Age of the Big Corporation
L., 1973, p. 142.
4 Ibid., p. 289.
5 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. I, с. 268.
6 Sutton С. J. Economics and Corporate Strategy. L., 1980, p. 87.
7 Stacey N. Mergers in Modern Business. L., 1970, p. X.
8 Blackaby F. (ed.) De-Industrialisation. L., 1979, p. 96.
9 Рассчитано по данным: The Times 1000. Leading Companies in
Britain and Overseas, 1979—1980.
10 Transnational Corporations in World Development:
Re-Examination, UN. N. Y., 1978, Annex IV, (далее: Transnational
Corporations...).
11 Маркс /С, Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. I, с. 281.
12 Там же.
13 Investment Abroad and Jobs at Home. CBI Publication, L„ 1980,
p. 4-5.
14 По уровню вложений в основной капитал Англия уступала в
1978 году ФРГ в 2,5 раза, Францию — более чем ib 2 раза,
Японию — в 5 раз.
15 Shone R. (ed.) The Problems of Investment. Oxford, 1971, p. 1.
16 Journal of International Business Studies, vol. 7, 1976, No 2, p. 18.
17 National Westminster Bank. Quarterly Bulletin, 1980, May, p. 31.
18 Reddaway W. B. and Assoc. The Effects of UK Direct Investment
Overseas. Cambr., 1968, p. 115.
19 Cm. Cable V. British Interests and Third World Development. L.,
1980, p. 63.
20 Cm. The Economist, 1980, July 12, p. 87.
21 Multinational Business. Economist Intelligence Unit, L., 1974,
No 1, p. 27.
22 Ibid.
23 Рассчитано по данным: The Times 1000. Leading Companies in
Britain and Overseas, 1979—1980.
24 Channon D. The Strategy and Structure of British Enterprise. L,
1974, p. 71.
25 Ibid., p. 73.
26 Bergsten C. F. (ed.) Toward a New World Trade Policy: The
Maidenhead Papers. Lexington, 1975, p. 111.
27 Colebrook Ph. Going International. L., 1972, p. 135.
28 Le Monde diplomatique, 1972, juin, p. 9.
29 Transnational Corporations.., p. 62.
80 Материалы XXV съезда КПСС. М„ 1976, с. 28.
31 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I, с. 391.
32 Тьюгендхэт К. Международные монополии, с. 90.
33 Mazzolini R. European Transnational Concentrations. L., 1974,
p. 4—5.
34 Transnational Corporations.., p. 63.
35 См. Седов В. И. Новые формы конкурентной борьбы в условиях
современного капитализма. М., 1971.
36 Trade and Industry, 1979, Apr. 6, p. 32.
37 The Economist, 1979, Febr. 10, p. 119.
188

38 См. Marett R. Latin America: British Trade and Investment. I...
1973, p. 212.
39 Vision, P., 1980, Mai, p. 27.
40 Qolebrook Ph. Op. cit., p. 212.
4i Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 32, с. 146.
Глава III
» Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 357.
2 Там же, с. 362.
3 Le Monde diplomatique, 1977, oct.
4 Colebrook Ph. Op. cit., p. 129.
5 Cm. Turner Gr. Business in Britain. L., 1971, p. 86.
e New Statesman, 1973, June 29, p. 957.
7 Сэмпсон А. Новая анатомия Британии. М., 1976, с. 367.
в The Financial Times, 1979, Dec. 7.
9 Kellett R. The Merchant Banking. L., 1966, p. 45.
io The Financial Times, 1973, Sept. 10.
и The Banker, 1973, Aug., p. 905.
12 Maycock /. European Banking: Structure and Prospects. L., 1977,
p. 27.
13 Eitman D., Stonehill A. — Multinational Business, Finance Reading
(Mass), 1973, p. 82.
14 The Banker, 1974, June, p. 568.
15 Angelini A., Eng M., Lees Fr. International Lending Risks and
Euromarkets. L., 1979, p. 48.
16 The Banker's Magazine, 1974, Apr., p. 20.
17 Multinational Business, 1978, No 4, p. 31.
18 Страховые компании — важная составная часть британского
финансового -капитала. Помимо своих основных функций они
широко кредитуют промышленные монополии путем приобретения их
ценных бумаг. Занимая прочные позиции на рынке ссудных
капиталов, страховые компании существенно усиливают связанные
с ними ТНК.
19 Phatak А. V. The Evolution of World Buterprise. N. Y., 1972, p. 84.
20 Trade and Industry, 1976, July 16, p. 203.
21 Transnational Corporations.., p. 128.
22 Eitman D., Stonehill A. Op. cit., p. 4.
23 Английская статистика помимо филиалов и дочерних компаний
выделяет также ассоциированные компании, где доля
английского капитала менее 50% (в дочерней — более 50%), хотя и
меньшая доля капитала часто обеспечивает ТНК полный контроль
над деятельностью подразделения.
2< Phatak A. V. Op. cit., p. 85.
25 Депозитные сертификаты близки по своим функциям к ценным
бумагам типа облигаций и выпускаются с целью привлечения
среднесрочных ресурсов небанковских вкладчиков на срок от трех
до пяти лет.
26 Несмотря на европейскую «окраску» самого термина, в орбиту
операций с евровалютами втянуты не только европейские
финансовые центры, прежде всего Лондон и Франкфурт, но также и
Сингапур, Торонто, Багамские и Канмановы острова и др.
27 См. McKinnon R. /. Money in International Exchange, The
Convertible Currency System. N. Y., 1979, p. 201.
28 McKinnon R. J. Op. cit., p. 205.
29 The Banker, 1980 Jan., p. 63.
189

3& The Economist, 1979, Oct. 20.
81 Colebrook Ph. Op. cit., p. 125.
32 Transnational Corporations.., p. 50.
33 Cm. The Banker, 1973, Febr., p. 209—210.
34 Midland Bank Review, 1979, Summer, p. 12.
35 The Banker, 1973, March, p. 301.
36 Transnational Corporations.., p. 49—50.
37 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 362—363.
38 Scott J. Corporations, Classes and Capitalism. L„ 1979, p. 65.
39 Scott /. Op. cit., p. 66.
40 Хесин Е. С. Страховые «монополии и их роль в экономике и
политике Англии. М., 1963, с. 15.
41 Scott /. Op. sit., p. 89. Аналогичное положение в страховом
бизнесе, где 150 директоров из '10 крупнейших страховых компаний
вместе обладают 1543 директорскими постами в промышленных
финансовых компаниях.
42 так, например, президент фирмы «Дженерал электрик компани»
А. Уэйнсток имеет 2 780 тыс. акций «своей» компании, что
принесло ему в 1980 г. 229 309 тыс. ф. ст. в качестве дивидендов
плюс к жалованью в 1442 ф. ст. в неделю (см. Labour Research,
1980, Oct., p. 219).
43 Kotz D. Bank Control of Large Corporations in the United
States Berkeley, 1978, p. 148.
44 Morning Star, 1980, July 7.
45 Scott J. Op. cit., p. 144.
46 Ааронович С. Правящий класс, с. 100.
47 Transnational Corporations..,* 64.
48 Ленин В. И, Поли. собр. соч., т. 27, с. 95.
49 См. БИКИ, 1971,21 янв.
50 Anderson /. East of Suez. L„ 1969, p. 67.
51 The Banks and Monetary System in the U. K., 1959—1971, p. 14.
52 The Banker, 1979, Sept., p. 22. В мае 1981 г. появилось сообщение
о стремлении «Ройал бэнк Кэнада» увеличить свою долю в
«Орионе» до 100%.
53 См. The Banker, 1974, Jan., p. 8—9.
54 The Banker, 1973, Aug., p. 903.
65 The Economist, 1979, Apr. 28, p. 130.
56 Могилев В. В. Мировое капиталистическое хозяйство: тенденции
развития и противоречия. М., 11973, с. 105—'106.
57 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 381.
58 Там же, с. 417.
Глава IV
1 Программа Коммунистической партии Советокого Союза. М., 1961,
с. 26.
2 Исключение в данном случае составляет небольшая группа
сырьевых международных компаний, таких, например, как «Консоли-
дейтед гоулд филдз» или «Лондон тин смелтерз», активы
которых в силу специфики их деятельности и истории развития
сосредоточены преимущественно за пределами страны базирования.
3 The Economist, 1974, Apr. 27, p. 12.
4 Labour Research, 1974, March, p. 67.
5 Lloyds Bank Review, 1978, Oct., p. 33.
6 Цит. по: Английские монополии. М., 1955, с. 94.
190

7 Kcegan №., Pcnnaut-Rea R. Who Runs Economy? Control and
Influence in British Economic Policy. L., 1979, p. 7.
8 Sutton С. Л Op. cit., p. 1.
* Cm. The Economist, 1980, March 15, p. 75.
10 Knight A Private Enterprise and Public Intervention. The Cottr-
taulds Experience. L., 1974, p. 192.
11 The Economist, 1979, Febr. 24, p. 69.
12 Grant W., Marsh D. The CBJ. U 1977, p. 131.
13 Keegan W.t Pennaunt-Rea R. Op. cit., p. 127.
14 Любопытно, что здесь столкнулись два подхода. Идея общего
фонда нашла частичную поддержку у группы финансистов
лондонского Сити, хотя вовсе не по причинам озабоченности за
положение развивающихся стран, а из-за надежд привлечь это
учреждение в Лондон — признанный международный финансовый
центр.
15 См. Овинников Р. С. Хозяева английской политики. М., 1966.
16 Ленин В, Я. Поли. собр. соч., т. 28, с. 387.
17 Multinational Business, 1978, No 3, p. 31.
»8 Ibid., p. 31—33.
Заключение
1 Материалы XXVI съезда КПСС, с. 20.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
I. ПОД ФЛАГОМ ИМПЕРИИ 8
У истоков зарубежной экспансии 9
Становление заграничной сети 28
II. СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА ПРОМЫШЛЕННЫХ ГИГАНТОВ 42
Концентрация экономической мощи 43
Международный охват 63
«Борьба враждующих собратьев» 86
III. СОЮЗ ПРОМЫШЛЕННИКОВ И ФИНАНСИСТОВ 106
Банковский бизнес: по стопам транснациональных 107
комланий
Как умножаются доходы 125
Финансовая олигархия и ее международные 142
связи
IV. В ЭПИЦЕНТРЕ КОНФЛИКТНЫХ СИТУАЦИЙ 166
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 183
ПРИМЕЧАНИЯ 187
Сергей Борисович
ЗЕЛЕНЕВ
ГИГАНТЫ
БРИТАНСКОГО БИЗНЕСА
Финансовый капитал
Англии на мировой арене
Редактор
Г. Г. ДЕМИНА
Оформление художника
В. В. СУРИКОВА
Художественный редактор
В. В. СУРКОВ
Технический редактор
О. В. КУДРЯВЦЕВА
Корректор
О. В. СМОЛЬНОВА
И Б № 596
Сдано в набор 19.02.81. Подписано в печать 12.08.81. Л-11563. Формат
84Х108'/з2. Бумага тип. № 2. Гарнитура литературная. Печать высокая.
Усл. печ. л. 10,08. Усл. кр.-оттисков 10,40. Уч.-нзд. л. 10,92. Тираж
14 000 экз. Заказ 1585. Цена 40 к. Изд. № 151-Э/80.
Издательство «Международные отношения»
Москва 107053, ул. Садовая-Спасская, 20.
Московская типография № 8 Союзполиграфпрома при Государственном
комитете СССР по делам издательств, полиграфии и.книжной торговли,
Хохловский пер., 7.