НАУЧНЫЕ ИЗДАНИЯ ДЛЯ ЮРИСТОВ
А.В. Арендаренко
Принцип социальной справедливости в уголовном праве Российской Федерации
Теоретико-правовые аспекты

юн ити
UNITY
А.В. Арендаренко
Принцип социальной справедливости в уголовном праве Российской Федерации
Теоретико-правовые аспекты
Рекомендовано к изданию Учебно-методическим центром «Профессиональный учебник» в качестве монографии.
Научная специальность 12.00.01 «Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве»
Ж
ЮН ИТИ UNITY
Закон и право • Москва • 2009
УДК 343.211.4(470+571)(035.3)"1996”
ББК 60.027.7+67.408(2Рос>-1
А80
Рецензент ы;
кафедра теории и истории государства и права
Российской правовой академии МЮ РФ
(зав. кафедрой лектор юридических наук, профессор М.М. Рассолов) доктор юридических наук Н.Л. Колоколов
Главный редактор издательства Н.Д. Эриашвиш, канчитат юридических наук, доктор экономических наук, профессор, лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники
Арендаренко, Алла Владимировна.
А80 Принцип социальной справедливости в уголовном праве Российской Федерации. Теорстико-правовые аспекты: монография / А.В. Арендаренко — М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2009. — 359 с. — (Серия «Научные издания для юристов»).
ISBN 978-5-238-01739-6
Агентство СТР РГБ
В монографии представлено теоретике-правовое исслеювчние принципа социальной справедливости как философской!нческой и правовой категории, реализующейся в различных отраслях российского права, прежде всего уголовного, в законотворчестве и правоприменении. Исследован механизм выражения обще правового принципа социальной справедливости в Общей и Особенной частях Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г.
На основе всестороннего анализа проблемы выявлены механизмы реализации общеправовою принципа справедливости в уголовном праве, раскрыты особенности применения данного принципа в законотворчестве и правоприменении, особый акцент делается на судебной практике последних зет Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ.
Для студентов, преподавателей юридических вузов и факультетов всех форм обучения, государственных служащих, работников системы МВД России, юристов и адвокатов, а также для всех интересующихся проблемой реализации принципа социальной справедливости в российском обществе и государстве.
ББК 60.027.7+67.408(2Рое)-1
ISBN 978-5-238-01739-6
Ю ИЗДАТЕЛЬСТВО ЮНИТИ-ДАНА, 2009
Принадлежит исключительное право на использование и распространение издания (ФЗ № 94-ФЗ от 21 июля 2005 г.).
Воспроизведение всей книги ити любой се части любыми средствами или в какой-либо форме, в том числе в интернет-сети, запрещается без письменного разрешения издательства.
•У Оформление «ЮНИТИ-ДАНА*. 2009
Введение
С принятием в 1996 г. Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф31 принципы уголовного права (законности, равенства |раждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма) впервые в России получили законодательную регламентацию и официальное признание. Принципы уголовного права — основополагающие начала, характеризующие содержание этой отрасли права, ее сущность и назначение в обществе; они выражают общие закономерности развития уголовного права и представляют собой наиболее общие нормы, действующие в этой сфере правового регулирования; определяют пути совершенствования уголовноправовых норм.
В науке уголовного права вопрос о системе принципов, как и многие другие проблемы, окончательно не решен. В настоящее время существует несколько точек зрения на количество категорий принципов уголовного права. Например, Г.А. Кригер выделяет три группы принципов — общеправовые, межотраслевые, отраслевые* 2, С.Г. Кечина и В.Н. Кудрявцев перечисляют принципы уголовного права, нс деля их на категории3, а Н.А. Беляев считает, что существует две I руппы принципов уголовного права — общие уголовноправовые и специальные (специфические) уголовно-правовые4.
Современной системой уголовного права России общеправовой принцип социальной справедливости воспринят как свойство, воплощенная в праве идея, а также как норма-принцип, детализируемый и конкретизируемый в отдельных положениях Общей и Особенной частей Уголовного кодекса России. И ценность общеправового принципа социальной справедливости (а через нее — всей системы права) проявляется в том или ином результате правоприменения, т.е. в справедливом характере судебного решения. Социальная справедливость — общеправовой принцип права, пронизывающий все «этажи» правовой системы, от отдельных норм до права в целом. Когда принцип социальной справедливости воплощается в праве, последнее тем самым приобретает свойство социальной
' См.: СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
2 См.: Кригер Г.Л. Условное осуждение и роль общественности в ею применении. М.: Московский университет, 1963. С. 42.
1 См.: Кейта С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советскою уюловного права. М.: Наука, 1988. С. 12.
4 См.: Беляев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути се реализации. Л.. 1986.
С. 7.
3
справедливости, иными словами, определенный принцип деятельности становится свойством ее результатов.
Вместе с тем принципы уголовного права выступают продолжением общеправовых принципов — фундамента юридической науки и практики, реализующегося, со своими особенностями, в каждой отрасли российского права. Одним из таких принципов общей теории права является принцип социальной справедливости, воплощенный законодателем (не вполне удачно, о чем речь пойдет ниже) в двух статьях Уголовного кодекса Российской Федерации: в ст. 6 — как принцип справедливости; в ч. 2 ст. 43 — как понятие социальной справедливости.
Не следует рассматривать общеправовой принцип социальной справедливости лишь как принцип применения уголовной ответственности, а тем более только как принцип назначения наказания, поскольку это принижает действительную роль социальной справедливости в уголовном праве и ограничивает ее действие, по существу, лишь правоприменением. Обтеправовой принцип социальной справедливости можно и нужно рассматривать как систему, действие которой распространяется на уголовное право, его смежные отрасли и на право в целом. Данный принцип можно отнести к любому виду принципов (уровню), поскольку он способен проявлять свои требования в качестве и общего, и межотраслевою, и отраслевого, и межинституционного, и институционного, и меж-нормного, и принципа норм уголовного права. Действительно, общеправовой принцип справедливости пересекается со мнош.ми принципами уголовного права, однако весь уголовный закон (Общая и Особенная части Уголовного кодекса) рассматривался через призму социальной справедливости.
Сейчас можно с уверенностью сказать, что в юридической литературе исследован механизм восстановления социальной справедливости посредством наказания в уголовном праве1, вместе с тем
1 См., наир.: Анашкин Г.З. Справедливость назначения уюловного наказания // Советское государство и право. ! 982 № 7. С. 60; Явич Л .С. Социализм: право и общественный прогресс. М., 1990. С. 93; Шареородскии М.Д. Наказание, его цеш и эффективность. Л.: ЛГУ. 1973. С. 55: Экимов А.И. Справедливость и социалистическое право. Л.. 1980. С. 106; Похмелкин В. В. Достижение справедливости при назначении наказания. М., 1985. С. 10; Ласточкина Р.Н. Явная несправедливость наказания как основание к отмене или изменению приговора. Казань, 1983. С. 30; Нажимов В.Л. Принцип справедливости при осуществлении правосудия по уголовным делам. Межвуз. сборник. Калинин! рад, 1990. С. 4; Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 399; Осипов П.П. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. Л., 1976; Тихонова Е.А., Коток В.А. Социализм и социальная справедливость. Киев. 1988. С. 129; Молодцов А.С. О принципах уголовного права. Категориальный аппарат уголовного права и процесса. Ярославль, 1993. С. 101.
4
остается много нерешенных вопросов, в частности: о социальной справедливости назначения уголовного наказания при сравнении составов ст. 166 («Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средсвом без цели хищения») и 158 («Кража») УК РФ, при разграничении и квалификации преднамеренного банкротства, лжебанкротства и мошенничества (ст. 159, 195—197 УК РФ), а также при отсрочке назначения наказания беременным женщинам (ст. 82 УК РФ).
Однако особенности реализации принципа социальной справедливости в современном уголовном праве России до сих пор не исследованы комплексно и обстоятельно. Именно поэтому актуальным представляется исследование особенностей выражения принципа социальной справедливости в Общей и Особенной частях Уголовного кодекса Российской Федерации, изучение проблем реализации принципа социальной справедливости в уголовной политике современной России, а также особенностей применения принципа социальной справедливости в деятельности судебной системы России.
5
Глава i
Философско-этическая и правовая природа социальной справедливости
1.1. Историко-теоретический обзор понятия справедливости.
Классификация концепций справедливости XX в.
В реальности законы имеют в виду либо пользу всех (при тимократии), либо лучших (при аристократии), либо имеющих власть (при всех неправильных формах власти). Из них справедливы лишь те законы, когорые учитывают пользу всех1.
Древнегреческое слово «дике» (справедливость)1 2 возникло в результате наделения новым значением понятий «обычай» и «закон». В этом смысле под «справедливостью» понимается и должный порядок вещей, и некое «благое» состояние, являющееся конкретизацией понятия добра. Слово «справедливость» происходит от слов «ведать» (знать), «правильно» (верно, истинно)3. Правильное знание в процессе коммуникации оформляется в правильное суждение. Поэтому «справедливо судить» и «правильно» судить есть одно и то же4. На близость понятий «справедливость» и «правосудность» указал еще Аристотель, отметив, что правосудность в широком смысле совпадает с нравственностью вообще, как и несправедливость — с безнравственностью вообще; а правосудность в узком смысле есть справедливость, как неправосудность — несправедливость: «Неправосудность в смысле несправедливости — часть неправосудности в
1 С.м.: Аристотеа. Собр. соч. в 10-ти томах. Т. 4. М., 1984. С. 47.
2 Возникновение понятия справедливости было связано с разделом земель, коша пахотные земли делились на длинные. узкие прямоугольные участки. Прямая линия участков раздела земли была символом справедливого. Греческое слово orthos первоначально означало нечто, расположенное по прямой линии, впоследствии — истинность, справедливость, правильность, а термин «справедливость» в греческом языке толковался как уклад жизни, обычай.
3 Вот почему иногда слово «справедливо» выступает синонимом слова «правильно», «истинно». Например, в литературе нередко можно встретить выражение «как справедливо утверждает имярек...», что равнозначно выражению «как правильно рассуждает имярек...».
4 См.: Кож А.К. Подход с позиций множественного фактора // Социология преступности. М., 1966. С. 68.
6
целом, точно так же и правосудность в смысле справедливости — часть правосудности в целом»1.
Таким образом, этимология слова позволяет утверждать, что справедливость выступает как мера правильности знания и соответствующего ему деяния, однако не любого, а лишь такого, которое в качестве ответного деяния направлено на другого субъекта социального взаимодействия. О справедливости во взаимоотношениях между людьми говорится в том случае, когда акт одного социального субъекта вызывает равновесомый ему акт со стороны другого или других субъектов.
Справедливость, как верно отмечает С.А. Иванова, является понятием о должном, связанным с исторически меняющимися представлениями о неотъемлемых правах человека1 2. Данное понятие «содержит требование соответствия между реальной значимостью различных индивидов (социальных групп) и их социальным положением, между их правами и обязанностями, деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием»3. Несоответствие в этих отношениях оценивается как несправедливость4 5. Справедливость — важнейшая категория социальнофилософской мысли, морального, правового и политического соз-нания\ Понятие справедливости пронизывает почти все аспекты деятельности людей. Не найдется ни одной сферы человеческого бытия, в которой не существовало бы критерия справедливости и относительно которой всякие суждения, имеющие отношение к справедливости, были бы лишены смысла6.
1 См.: Аристотель. Собр. соч. Т. 4. М., 1984. С. 149.
2 См.: Иванова С.А. Принцип справедливости в гражданском праве России: Дисс. ... докт. юрид. наук. Владимир, 2006. С. 35.
3 См.: Нерсесянц В.С. Право и закон. Из истории правовых учений. М., 1983. С. 84.
4 См.: Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. М.. 1989. С. 1273.
5 См., наир.: Борисов В.А., Козина И.М. Социальная справедливость и права человека в массовом сознании (Теория и метод исследования) // Российское сознание: ПСИХ0ЛО1ИЯ. феноменология, культура. Самара. 1995. С. 246—262: Гаухман Л.. Максимов С., Жаворонков А. Справедливость наказания: принцип и реальность // Законность. 1997. № 7. С. 2—6; Козырева Л.Д. Русская философия справедливости: особенности и проблемы // Научная конференция «Социальная философия и философия истории: открытое обшсство и культура». СПб.. 1994. Я. 2. С. 32—34; Маскаichko А.Т Идеи равенства и справедливости в истории культуры // Культура демократии и право. Новосибирск. 1996. С. 20—22; Нерсесянц В.С. Ценность права как триединства свободы, равенства и справедливости // Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление. М.. 1996. С. 4—11; Орехов А.М. Идея справедливости как ценность информационного общества // Философия в системе духовной культуры на рубеже XXI века. Курск, 1997. С. 77-79.
6 См.: Козловский В.В., Федотова В.Г. В поисках социальной гармонии. Свердловск, 1990. С. 59.
7
Необходимость определения термина «восстановление социальной справедливости», который использован для формулирования одной из целей уголовного наказания, вызывает проблемы, без разрешения которых невозможно уяснить не только те признаки, которые его образуют и тем самым выступают некоторыми критериями, но и его значение в целом для системы уголовною наказания. Должна быть разрешена проблема установления сущности справедливости на фоне большого многообразия мнений, здесь же лежит ответ на вопрос об определении социальной справедливости; необходимо установить понятие восстановления справедливости в уголовно-правовом преломлении и его содержание. Основное значение термина «восстановление социальной справедливости» составляет категория справедливости, и рассмотрение ее сущности имеет ключевое значение для всей темы исследования. Однако при всем многообразии концепций справедливости сохраняется относительная неопределенность понятия и сущности справедливости, поскольку среди авторов этих концепций нет согласия в указанных вопросах1.
Изучение истории понимания справедливости в рамках европейской философской культуры показывает, что ключевую роль в становлении идей, образующих современные представления о справедливости, сыграли произведения Гомера, Эсхила, Гесиода, деятельность Солона, Сократа и Моисея, работы Платона, Демокрита, Аристотеля, Диогена Лаэртского, Ф. Бэкона, Т. Гоббса, И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля и Н.Н. Алексеева и др.1 2 Круг рассмотренных теорий
1 См., напр.: Бербешкина З.А. Справедливость как социально-философская категория. М., 1983. С. 22—37; Этика: Учебник / Под обш. ред. А.А. Гусейнов i и ЕЛ. Дуб-ко. М.. 1999. С. 5—157; Золотухина-Абилина К.В. Современная этика: истоки и проблемы: Учебник для вузов. Ростов н/Д, 2000. С. 5—415; Вязов АЛ. Принцип справедливости в современном российском праве и правоприменении (теоретико-правовое исследование): Автореф. лисе. ... канд. юрид. наук. М.. 2001. С. 9—14.
2 См., напр.: Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М.. 1981- С. 104— 108; Фролов Э.Д. Факел Прометея. Л., 1981. С. 141, 142; Бербешкина З.А. Справедливость как социально-философская категория. М.. 1983. С. 28: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979. С. 80. 153, 173, 174; Боннар А. Греческая цивилизация В 3 т. М., 1992; Радлов Э.А. Аристотель. Этика, политика, риторика, поэтика, категории. Минск. 1998. С. 96--177: Иванов В.Г. История этики Древнего мира. СПб.. 1997. С. 155—161: Материалисты Древней Греции. М.. 1955. С. 173: Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 1. М.. 1990. С. 231. 241, 431; Питюн. Законы. М., 1999. С. 48, 49, 77—79, 92. ПО. 148. 165. 179. 183. 553, 554; Гусейнов А.А. Великие моралисты. М., 1995. С. 79. 309; Аристотель. Этика, политика, риторика, поэтика, категории. Минск. 1998. С. 248—274; Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // История политических и правовых учений. Харьков. 1999. С. 183. 184; Кант И. Лекции по этике. М.. 2000. С. 62. 243; Кант И. Основы метафизики нравственности. М.. 1999- С. 599, 600, 670; Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.. 1990. С. 95, 148. 201, 259, 413; Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб., 1999. С. 119—129-
8
определен не субъективно, он согласуется с традиционным рассмотрением истории этической проблематики. После рассмотрения указанных выше произведений наиболее удачной разработкой категории справедливости на современном этапе представляется теория Н.Н. Алексеева. Иные предшествовавшие теории и последующие разработки категории справедливости, которые могли бы претендовать на фундаментальность, думается, не внесли серьезных дополнений в рациональное познание сущности справедливости.
В своей работе Н.Н. Алексеев указывает: «Глубочайшей основой идеи справедливости является мысль о том иерархическом порядке, в котором стоят по отношению друг к другу ценности, — мысль о постепенном их достоинстве, о возрастающих и убывающих степенях их совершенства. Правильное отношение этих степеней и есть отношение справедливое. Справедливость по идее своей есть, следовательно, истинная мера относительного достоинства ценностей. Эти последние и суть элементы всякого справедливого порядка»1. Далее он проводит линию рассуждений, которая концептуально совпадает с мнением некоторых философов: ценности суть не просто идеи, но и психические процессы — чувства; ценности основаны на жизненном опыте и имманентно включены в него — они выражают не просто идеи, а индивидуальное психическое отношение, т.е. реальность.
Самое раннее (из известных науке) понимание справедливости было связано с признанием непререкаемости норм обычного права: справедливость — это простое следование общепринятому (установленному. устоявшемуся) порядку1 2. В эпоху первобытнообщинного строя справедливость отождествлялась со сложившимися в племени (общине) обычаями, правилами поведения, устоями, когда представление о справедливости выражало нравственную опенку племенем, родом, общиной поведения членов этого коллектива с учетом их участия в делах сообщества и применительно к укладу
1 См.: Сшнп А. Теория нравственных чувств. М.. 1997: Соловьев В.С. Спор о справедливости. М., Харьков. 1999; Кистяковский БА. Философия и социология права. СПб.. 1999; Кропоткин П.Л. Этика; Избранные труды. М.. 1991; Риккерт Г. Философия жизни. К.. 1998: Мур Лж.Э. Природа моральной философии. М.. 1999: Гусейнов А.А. Социальная природа нравственности. М.. 1974; Мальцев ГВ. Социальная справедливость и право. М., 1911; Давидович В.Е. Социальная справедливость: идеал и принцип деятельности. М.. 1989; Похмелкин В.В. Социальная справедливость и уголовная ответственность. Красноярск. 1990; Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск. 1995; Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997; Шрейдер Ю.А. Этика. М., 1998; Макинтайр А. После тобродетели: Исследования теории морали. М. — Екатеринбург, 2000.
2 См.: Логинова Е.В. Социальная справедливость в условиях рыночной экономики: вопросы методологии: Автореф. дисс. ... канд. юрнд. наук. Волгоград. 1997. С. 6.
9
жизни, обычаям, традициям, нравам, взглядам, бытовавшим в данном коллективе. Понимание и осознание справедливости, точнее осознание ее потребности, в обществе начало складываться несколько позже, с развитием государственно-правовых и социально-экономических институтов. Понимание справедливости в сс первородном значении формировалось с требованием неизбежного и жестокого (по заслугам) наказания за нарушение обычаев1. Развертывание власти еще на родовом этапе было решающей социальной детерминантой первых идей о справедливости, первоначально связанных образно-мифологическими представлениями1 2.
Философы Древней Греции пытались выяснить, откуда происходит справедливость — «от Бога», «от природы» или от человеческого установления? Гераклит Эфесский не только сформулировал принцип всеобщего изменения как закон действительности, но и впервые подошел к пониманию относительности человеческих оценок, вкусов и представлений. Кажущиеся противоположностями полезное и вредное, красивое и безобразное, по Гераклиту, изменчивы и переходят друг в друга в зависимости от условий и обстоятельств. В частности, Гераклит рассматривал справедливость как идеальный мировой порядок, «божественный логос», которому подчинены и люди, и боги3. Однако «для бога все прекрасно, хорошо и справедливо, а люди одно считают несправедливым, а другое — справедливым»4.
Согласно воззрениям Демокрита, справедливость заключается не в изменчивых, относительных взглядах людей, а в выражении объективных, природных обстоятельств и. подобно закономерностям природы, состоит в действиях. Его тезис — «несправедливо то, что противно природе»5. Таким образом, у философов древних эпох понятие справедливости не замкнуто в кругу этических категорий. Быть справедливым у древних греков означало уважать природу (меру) чего-нибудь или кого-нибудь; напротив, повреждение или уничтожение этой природы было «насилием» или «несправедливостью». Не случайно Солон называл море «справедливым», когда оно, не тревожимо ветром, само не тревожит никого и ничего6.
По мнению Сократа, справедливость является предметом «драгоценнее всякого золота»7, тесно связана с нравственностью и зна
1 См.: Тихонова Е.А., Коток В.А. Социализм и социальная справедливость. Киев, 1988. С. 12. 13.
2 С.м.: Давидович В.Е. Указ. соч. С. 39.
3 С.м.: Материалисты Древней Греции. М.. 1955. С. 50.
4 С.м.: Кессиди Ф.Х. Гераклит. М.. 1982. С. 156.
3 С.м.: Материалисты Древней Греции. М.. 1955. С. 159.
6 С.м.: Кессиди Ф.Х. Указ. соч. С. 158.
7 С.м.: Питон. Государство. М.. 1993. С. 123.
10
нием, а, поскольку несправедливость — плод незнания и заблуждения, она неестественна и безнравственна. Утверждая связь между добродетелью и мудростью, превознося красоту разума, смысла, сознания, защищая идею целесообразности, Сократ подводил логическую основу под понимание справедливости. Справедливость — следование мудрости, истинному знанию, порядку вещей, законам1. Сократ рассуждал: «Справедливость и всякая другая добродетель есть мудрость. Справедливые поступки и вообще все поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши»1 2 *. В.Г. Давидович отмечал: «Характерно, что для Сократа этическое, правовое и политическое в справедливости неразделимы. Должное в делах человеческих основано на «геометрическом равенстве», т.е. на равенстве по ценности поступков, по политической добродетели, свободном соблюдении законов»2.
Система взглядов Сократа оказала сильное влияние на формирование идей Платона, его ученика, одного из крупнейших представителей идеи и создателя учения о праве и государстве, 1де «нравственная перспектива, а именно справедливость, играла цен-гратьную роль»4. Согласно его воззрениям, идея справедливости почти синоним права5. Проблема справедливости, в частности, в работе Платона «Государство» является центральной проблемой политики и государственного устройства общества в целом. Платон использует термин «справедливость» как синоним выражения «то, что в интересах идеального государства». Именно справедливость придает цель по щтике и является силой, сплачивающей государство. Государство справедливо, если оно сильно, едино и стабильно. В основание теории справедливости Платона были положены
1 Независимо от объективного содержания сократического толкования понятия справедливости стоит отметить особое значение, которое Сократ придаст ему как нравственной добродетели, непременному достоянию личности. Неколебимость в отстаивании идеала справедливости отмечалась всеми, кто писал о Сократе. Страшнее смерш он считал измену своему долгу и своим идеалам, в частности. своему представлению о справедливости, которое запрещало ему отвечать на несправедливость несправедливостью. См.: Фраюв Э.Д. Огни Диоскуров. Л.. 1984. С. 126.
2 См.: Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. М.. 1935. С. 119.
2 См.: Давидович В.Е. Социальная справедливость: идеал и принцип деятельности. М.: Политиздат, 1989. С. 44.
4 См.: Отфрид Хеффе. Политика. Право. Справедливость. Основоположения критической философии права и государства. М.. 1994. С. 4.
5 Платоновский идеализм в подходе к справедливости, как, впрочем, и к другим общим понятиям — «красоте», «добру'», «благу», в мистифицированной форме отразил го, что у этой категории имеется содержание, независимо от чувств отдельного человека. Это положение стало определенным шагом в развитии представлений о справедливости.
И
принципы естественных нривилешй, коллективизма и принцип, в соответствии с которым задача и цель индивида — сохранить и усилить стабильность государства1. В идеальном государстве у всех должны быть общие цели и интересы. Это касается как интересов общественной собственности, так и отношения к событиям и процессам, происходящим в государстве1 2.
Новое яркое развитие и понимание понятие «справедливость» получило в Древнем Риме: Цицерон, обосновывая идею естественно-правовой справедливости, выводил понятие справедливости из разума и природы3. Именно тогда Цицерон сделал первую серьезную, осознанную попытку придать понятию справедливости юридический характер, что было бы затруднительно без рецепции римскими юристами некоторых положений греческой философии.
С возникновением и развитием капиталистических отношений на смену теологическому пришло мировоззрение адептов формирующегося буржуазного права, с его акцентом на юридическую сторону в понимании идеи справедливости и равенства людей и параллельным формированием либерального понимания справедливости. Этот процесс нашел выражение в концепциях Ф. Бэкона4, Т. Гоббса5, Дж. Локка. И. Канта. Г. Гроция6. Например. Ф. Бэкон утверждал, что справедливость есть то. что объединяет людей и создает основание для права. «Только благодаря наличию справедливости человек человеку — Бог, а не волк, — писал Ф. Бэкон и далее рассуждал: — ...справедливость состоит в том, чтобы не делать другому того, чего не желаешь себе»7.
Напомним, что Т. Гоббс связывал свои представления о справедливости с государством, считая главным его достоинством разум, проявленный в законах. Философ различал два вида справедливости — коммутативную, которая проявляется в эквивалентности вещей и призвана действовать в сфере торговых сделок, и дистрибутивную, заключающуюся в наделении одинаковыми благами людей с одинаковыми заслугами8. Равенство есть равенство в свободе, равенство перед законом. Наличие обоих ее
1 Там же. С. 132.
~ См.: Иванова С.А- Указ. соч. С. 38.
3 См.: Гринберг Л.Г, Понятие справедливости в домарксистской обшествснно-политической и правовой мысли // Правоведение. 1964. № I. С. 135.
4 См.: Ьэкон Ф. О достоинстве и приумножении наук. Соч. Т. 1. М., 1971.
5 См.: Гоббс Г Избранные произведения. Т. 1. М.. 1956.
6 См.: Греции Г. О праве войны и мира. М-. 1956.
7 См.: Бэкон Ф. Указ. соч. М., 1977. С. 365.
8 См.: Гринберг Л.Г. Новиков А.Н. Критика современных буржуазных концепций справедливости. М.. 2000. С. 22.
12
видов он считал необходимым, но отдавал преимущество последнему. По его мнению, справедливость состоит не в том, чтобы продать вещь как можно дороже и дать кому-либо больше или меньше положенного, а в том, чтобы не нарушалось установленное соглашение.
Таким образом, справедливость существует лишь в соотношении с законодательством и проявляется в соблюдении и неуклонном выполнении договоров, заключенных между людьми. Т. Гоббс, опровергая господствовавшую в обществе теологическую точку зрения, объявлял государство, мораль и право институтами творчества самого человека. Будучи одним из первых авторов конструкций «общественного договора», в котором органически связаны вопросы возникновения и сущности идеи справедливости, Т. Гоббс утверждал, что эта идея представляет собой правовое воздаятельнос требование. Политика и этика, по Т. Гоббсу, есть наука о соблюдении справедливости в ее собственной естественной основе. В своем труде «Левиафан» он писал: «Справедливость, т.е. соблюдение соглашений, есть правило разума, запрещающего нам делать что-либо, что пагубно для нашей жизни, из чего следует, что справедливость есть естественный закон»1.
Аналогичной позиции придерживался Б. Спиноза1 2, полагая вслед за Т. Гоббсом, что мысль о справедливости зародилась одновременно с возникновением гражданского общества, государства и законодательства3. «Справедливость и несправедливость, — отмечал Б. Спиноза, — могут быть представлены только в государстве. Справедливым называется тот, кто имеет неуклонную волю воздавать каждому должное ему, несправедливым же, наоборот, тот, кто стремится присвоить себе принадлежащее другому»4.
В теориях общественного договора Дж. Локка, Ж. Ж. Руссо, И. Канта справедливость имела огромное значение Справедливость социальных законов и институтов в рамках данных теорий зависит от их соответствия универсальным законам природы. Согласно представлениям Д. Локка, справедливость имеет двоякое
1 См.; Гоббс Т. Избранные произведения. Т. 2. М.. 1964. С. 173.
2 См., напр.: Спинозе Б. Избранные произведения. Т. 1. М., 1964; Спиноза Б. Политический трактат. М., 1957.
3 Впоследствии, разработанное предшественниками, учение о социальной природе и значимости идеи справедливости вписывается в систему постулатов естественно-правовых теорий, доктрин правовой философии. При атом наряду с ведущим свое начало от Аристотеля политико-правовым аспектом понимания справедливости как явления социального широкое распространение получило ее рассмотрение в первую очередь как нравственной категории.
4 См.: Спиноза Б. Избр. произв. В 4-х тт. Т. 2. М., 1957. С. 209. 212.
13
основание: одна его сторона — естественная человеческая природа, сущностью которой являются имманентное стремление к собственности, способность к труду и требование личной неприкосновенности, другая — установление законов для защиты естественных стремлений человека1.
Как считал И. Кант1 2, первейшее условие справедливости между людьми — свобода индивида. Полное разумное осуществление естественной природы человека возможно лишь при совершенном правовом устройстве. «Естественное состояние человека, — писал И. Кант. — могло быть состоянием несправедливости, поскольку оно было состоянием, в котором отсутствовало право и в котором, если право оказывалось спорным, не находилось компетентного судьи, который мог бы вынести имеющий законную силу приговор3».
Давая моральное обоснование правовой системе и опираясь на теорию «общественного договора», И. Кант отмечал, что «суд справедливости содержит... в себе противоречие». И далее: «...строжайшее право — это величайшая несправедливость, но на пути права этому злу ничем нельзя помочь... потому что справедливость относится только к суду совести»4. Вместе с тем. по суждению И. Канта, справедливость выступает как выражение долга. «Сушествует, — отмечал он. — принцип морали, не нуждающейся ни в каком доказательстве: не следует совершать ничего, что может оказаться несправедливым... Следовательно, сознание справедливости действия, которое я хочу предпринять, — это безусловный долг».
Сам образ справедливости независим от эмпирических обстоятельств, апробирован, абстрактен и может быть воспринят разумом лишь как «...запредельный принцип, приписываемый сверхчувственному субъекту»5.
В качестве исходной посылки для обоснования принципов справедливости у Дж. Роулза выступает рассмотрение задачи максимина (или «максимизации минимума») в применении к проблеме справедливости в условиях неопределенности. Стратегия максимина предписывает ранжирование альтернатив по их худшим последствиям, рекомендуя те альтернативы, худший результат которых
1 См.: Гринберг Л.Г.. Новиков А.И. Указ. соч. С. 23.
2 См., напр.: Философия Канта и современность. М., 1974; Кант И. Основы в метафизике нравственности. Т. 4. Ч. 1. М., 1982.
1 См.: Кант И. Метафизика нравов в двух частях // Соч. в 6-ти т. Т. 4. Ч. 2. М.. 1965. С. 233.
4 См.: Кант И. Трактаты и письма. М.. 1980. 1964. С. 201.
5 С.М.: Кант И. Указ. соч. М., 1980. С. 260.
14
выше худшего результата любых друтх альтернатив1. Дж. Роулз постулирует следующие принципы справедливости:
а)	каждый индивид должен обладать равным правом в отношении наиболее обшей системы равных основных свобод, совместимой с подобными системами свобод для всех остальных людей;
б)	социальные и экономические неравенства должны быть организованы таким образом, чтобы они одновременно вели к наибольшей выгоде наименее преуспевших в соответствии с принципом справедливых сбережений и делали открытыми для всех должности и положения в условиях честного равенства возможностей1 2.
Проведем ознакомительный научный анализ основных концепций справедливости XX в., учитывая два направления, в рамках которых можно проследить их зарождение и развитие, — философско-правовое и естественно-правовое.
Философско-правовое направление развития концепций справедливости. В философии справедливости господствуют два мнения: справедливость не может быть познана с помощью науки вообще; возможности познания распространяются только на формальнологическую структуру справедливости. Для зарубежной социальной мысли традиционным методом исследования проблемы справедливости стало юридическое мировоззрение (с момента его возникновения и развития). Все социальные нормы, представления и оценки юридическое мировоззрение черпает из права, возведенного в ранг всеобщего и конечного мерила социальных отношений. Именно на основе права, его извечных и неизменных принципов с точки зрения этого мировоззрения и конструируется справедливость, которая затем переносится (проецируется) на все другие сферы человеческих отношений3.
В зарубежной философии справедливости все более утверждается мнение о невозможности разрешения проблемы справедливости. Например, Ю. Стоун в книге «Человеческое право и человеческая справедливость» пишет: «Как и сами проблемы этической и политической философии, проблемы теории справедливости никогда не могут быть разрешены, так как каждое изменение человечества и его окружения вызывает пересмотр существующих оценок для приложения к новой ситуации; с особой необходимостью это проявляется в нашем «подвижном демократическом обществе»»4.
1 С.м.: Иванова С.А. Указ. соч. С. 58.
2 Там же. С. 267.
3 С.м.: Сювин А.В. О природе интуиции // Философские науки. 1972. № 4. С. 55.
4 См.: Stone S. Human law and human justice. London, 1965.
15
По мнению Г. Рабруха, осуществление справедливости, которой внутренне присуще стремление к учету своеобразия каждой личности и каждого отдельного случая, всегда сталкивается с неустранимым противоречием между' общим и индивидуальным в социальной жизни1.
Естественно-правовое направление развития концепций справедливости. Учение о естественном праве возникло в древности как одно из течений античной мысли, суть которого своди >ась к признанию так называемой высшей справедливости, стоящей над позитивным правом. Социально-политическое содержание естественно-правовых идей менялось от эпохи к эпохе, попеременно отражая прогрессивные стремления передовой части общества и интересы реакционных сил, апеллирующих к «вечной» справедливости для закрепления своих отживших привилегий.
Учения о справедливости в естественно-правовых теориях отличаются друг от друга в зависимости от того, как в них решается вопрос об истоках естественного права. Существует два направления. Одно связано с идеей божественного происхождения естественного права: справедливость носит внеземной характер; людям присуще стремление познать божественный смысл справедливости, которая, в свою очередь, последовательно отражает отношения между людьми и Богом, охватывает обязанности человека перед Богом1 2. В основе другого направления, светского, лежат естественное право и справедливость, которые выводятся из человеческого разума и «природы вешей». Сторонники естественно-правовой доктрины придают идее божественного происхождения естественного права первостепенное значение в истории нашей цивилизации, утверждая, что обращение к естественному праву — это объявление о своей принадлежности к порядку, к которому должны приравниваться человеческие законы. Идея естественного права ведет к поискам справедливости, независимой от воли человека, под которой понимается «национальная необходимость, которой вынуждено подчиняться любое сознание» и размышление о которой приводит к познанию «откровения самого Бога»3.
С точки зрения зарубежных философов и социологов, идея божественной справедливости ценна тем, что она признает существование вне общества верховной силы, гарантирующей справедливость. Сторонники «божественной справедливости» опираются на представления, пустившие глубокие корни в общественной психо
1 Цит. по: Маркс К., Энгепс Ф. Соч. Т. 18. М.. 1927. С. 273.
2 См.: Иванова С.А. Указ. соч. С. 62.
3 См.: Limo Репа Е. La lilosofia juridica. Santiago de Compostclla. 1969. C. 92; Moreau J. De droit nature. Les etudes philosophiques. 1965. № 2. C. 143.
16
логин людей. Психологические истоки идеи сверхчеловеческой справедливости вытекают из социальных предпосылок религиозного сознания. «Если добро, справедливость, истина являются только делом выбора и избрания отдельного человека, то тогда мы оказываемся вне традиций всей культуры, мы находимся тогда в состоянии войны всех против всех.»1
Для естественно-правовых представлений о справедливости характерны попытки соединить абсолюты естественного права с меняющейся реальностью. В обществе с резко ускоряющимися темпами развития, с вытекающей из этого необычайной пестротой социальных образований нельзя защитить социальное статус-кво, опираясь только на «вечные, неизменные и абсолютные» критерии. В частности, Р. Штаммлер выдвинул идею «естественного права с меняющимся содержанием», ставшую одним из краеугольных камней в развитии естественно-правовой доктрины XX в. Смысл его идеи состоит в попытке примирить ортодоксальное естественное право с гибким, приспосабливающимся к любым условиям общества в том или ином государстве правовым позитивизмом. Через полвека после Р. Штаммлсра появились новые попытки соединить в рамках естественного права абсолютное, неизменное с его меняющимися элементами. Дж. Стоун назвал это стремление преодолеть жесткие абсолюты естественного права «нитями релятивизма» в естественно-правовой доктрине. Если релятивизм полностью отрицает абсолютные стандарты, принципы или ценности, то в данном случае речь идет о таком подходе к справедливости, при котором ее содержание характеризуется «определенными вариациями, обусловленными некоторыми аспектами конкретных исторических ситуаций»1 2. Имеются в виду вариации, которые возникают «в потоке времени» и заставляют привести обоснование справедливости в соответствие с «практическим опытом». Для этого необходимо отказаться от ясной и недвусмысленной опенки той или иной трактовки справедливости и признать равноправное сосуществование различных концепций справедливость, а также плюратистический подход к ней.
Одним из наиболее типичных примеров соединения позитивистского релятивизма с естественно-правовыми идеями являются взгляды на справедливость Г. Радбруха. Главное в его типично неокантианском подходе состоит в разрыве между «сушим» и «должным» — противостоящими друг другу началами.
1 См.: Минкявичюс Я.В. Современный католицизм и его философия. Вильнюс, 1965. С. 129.
2 Srone J. Human law and human justice. London. 1965. C. 227.
17
«Идея права» Г. Радбруха, в основе которой лежит априорное понятие справедливости, относится к автономном) миру ценностей: «...масштабом ценностей позитивного права, целью законодателя служит справедливость. Справедливость есть абсолютная ценность как истина, добро, красота, так как она имеет основание самой себе, а не является производной от более высоких ценностей»1.
Основываясь на изложенном выше, согласимся с С.А. Ивановой, сделавшей вывод о том, что всем цитируемым авторам свойственно связывать понятие справедливости с нравственностью, добродетелями, совестью, правдой, долгом, обязанностью, которые и должны определять характер взаимоотношений людей между' собой и обществом как справедливый или несправедливый. Иными словами, прослежена попытка разрешить проблему лишь с этических позиций1 2. Признавая существенную значимость такого подхода к проблеме справедливости, следует отметить, что при этом остается трудность в получении ответов на многие практические жизненные вопросы, касающиеся реа мзации справедливости в жизни общества и нормах права.
Итак, можно слезать следующие выводы.
Во-первых, справедливость является формой общественного сознания, выявляющей такое соотношение между действиями, событиями в обществе и государстве, при котором обеспечивается наилучшее сосуществование индивидов (социальных групп), реализация их возможностей и в соответствии с которым каждому воздается должное за его поступки в виде наступления тех или иных последствий.
Во-вторых, с позиций идеи справедливости в обществе оцениваются: характер господствующей власти и идеологии, законодательство и правовая доктрина, общественный и правовой порядок, внутренняя и внешняя политика, поступки государственных деятелей и партий, действия целых наций, народов, стран, а также отношения между личностью и обществом.
В-третьих, в целях более детального изучения понятия справедливости как правовой категории в России необходимо, чтобы одним из основных методов исследования проблемы справедливости стал метод юридического мировоззрения, согласно которому право является всеобщим и конечным мерилом социальных отношений (норм, представлений и оценок). Именно на основе права (его основных принципов) конструируется справедливость, которая затем переносится (проецируется) на все другие сферы человеческих отношений.
1 См.: Radbruch G. Vorsclnile dcr Rcclttsphilosopltic. Gottingen, 1959. C. 24.
2 См.: Иванова C.A. Указ. соч. С. 62.
18
1.2.	Феномен понятия и понимания справедливости в России: историческая ретроспектива
Русской философской мысли XIX — начала XX вв. свойствен своеобразный подход к пониманию справедливости, который ярко характеризует связь последней с понятиями правды, истины, а также их производными (вера, любовь, справедливое общество, истинная свобода и др ). Оригинальные идеи и концепции справедливости были выдвинуты в русской социальной науке дореволюционного периода1. Если в западной науке прошлого века обращение к вопросу о справедливости характерно для политической экономии, философии и этики, то российская общественная мысль конца XIX в. использовала понятие справедливости в разрешении гносеологических проблем. Священник В. Зеньковский, автор «Истории русской философии» (а вслед за ним философ Н.О. Лосский), отмечал, что в развитии русской философии этика играет особенно большую роль, а «русские мыслители... даже занимаясь областями философии, далекими от этики, как правило, не упускали из поля зрения связь между предметами их исследований и этическими проблемами»1 2. Концепт правды-справедливости — важная составляющая идеала цельного познания3, иными словами, познания как органического всеобъемлющего единства, занимающего значительное место в русской религиозной философии, начиная с И.В. Киреевского, А.С. Хомякова и В.С. Соловьева. Цельная истина открывается только цельной личности, способной собрать воедино логическое мышление, чувство, эстетический смысл, совесть, любовь. Родство истины и справедливости воспринималось как коренное отличие российского мироощущения от западного, в котором, как отметил в XI в. митрополит Илларион, «закон» там, где у нас «благодать»4. Иначе говоря, внутренняя справедливость имеет перевес над внешней формальностью.
Серьезное влияние на судьбу русской культуры оказало восприятие христианской концептуальной парадигмы, в которой проблемы поиска правды и поиска истины оказываются одинаковыми.
1 Эгу связь выделяли многие русские философы: Н.К. Михайловский. А.С. Хомяков. И. В. Киреевский, В.С. Соловьев и другие. Такое понимание было связано с присушим русским философам общим стремлением к целостному познанию действительности человеком, к полному воспроизведению богатого духовного и моральною опыта людей, включающего не только сознательно-чувственный опыт, но и опыт совести, эс гетическое чувство, религиозно-мистическую интуицию.
2 См.: Лосский Н.О. История русской философии. М„ 1991. С. 471.
3 Там же. С. 25, 26.
4 Цит. по: Янов А.Л. Россия против России. Очерки истории русского национализма. 1825—1921. Новосибирск, 1999. С. 122.
19
«Установление истины — это познание истинного Бош, но одновременно это и принятие заповедей Божьих, т.е. обретение правды.»1 Данная парадигма проявляется как в религиозной философии, так и в философии активных участников политического процесса. Сакральная секуляризация Руси привела к поиску правды в научной истине: оппозиционные самодержавию политические и общественные движения берут на вооружение новоевропейскую просветительскую парадигму, с ее культом науки, философии и разума. «Народное счастье должно быть построено на прочном фундаменте научной истины.»1 2 Как писал Н.А. Бердяев, Октябрьская революция «есть вызов и напоминание христианам о не осуществленной ими правде»3. Правда-справедливость представляет собой ценностное явление, которое выражает определенное соответствие сущего должному, т.е. правды и истины. Это соответствие основано на адекватном восприятии общего и особенного опыта социальнокультурной, прежде всею надындивидуальной, субъективно-духовной жизни общества, учета его ведущих тенденций4.
Тема справедливости была одной из ключевых в разработке теории общественного прогресса у таких видных представителей субъективистского направления, как П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, С.Н. Южаков. Например, П.Л. Лавров доказывал возможность выработки научного нравственного идеала, истинность которого будет осознаваться все большим числом людей. Одновременно с этим, по его мнению, будет вырабатыватюя научное понимание прогресса, а история — превращаться в науку5. Сущность прогресса П.Л. Лавров определял следующим образом: «Развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении; воплощение в общественных формах истины и справедливости»6. Справедливость представляет собой «равноправность всех людей на все средства (ризического, умственного и нравственного развития». Воплощение справедливости на основе научных данных — главное направление прогресса, необходимое первоначальное условие которого — развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношениях, что предполагает особый уровень экономического и социального развития.
1 См.: Черников М.В. Концепты, правда и истина в русской кучыурс: проблема корреляции // Полис. 1999. № 5. С. 55.
2 Там же. С. 60.
3 См.: Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 108.
4 См.: Рачков П.Л. Правда-справедливость // Вестник Московскою университета. Сер. 7. Философия. 1996. № 1. С. 28.
5 Цит. по: Казаков Л.П. Теория прогресса в русской социологии XIX века. Л.. 1969. С. 32.
6 См.: Лавров П.Л. Философия и социология // Избр. произв. в 2-х томах. Т. 2. М.. 1992. С. 54.
20
Стремление к справедливости присуще человеку везде и всегда, благодаря чему, по словам Б.А. Кистяковского, социальный процесс представляет собой постепенное воплощение идей справедливости. С точки зрения исследователя, предписания справедливости не эволюционируют, они могут быть только в данный момент открыты, сформулированы и применены, не изменяя своему глобальному содержанию. Для Б.А. Кистяковского справедливость представляется не фактором, а результатом социального развития1. В данном вопросе он расходится с субъективистами, для которых идея справедливости — «сама двигатель или причина социального ра вития»1 2.
В качестве гносеологического базиса концепции Н.А. Михайловского, как отмечает Б.А. Кистяковский, зачастую выступает «нравственное долженствование», категории возможности и невозможности. Справедливость, в отличие от необходимости, не является категорией познания: это категория оценки3. Безусловную уверенность в осуществлении того или иного шага общественного развития сообщает, по идее Б.А. Кистяковского, только нравственное чутье и вера в то, что «стремление к наиболее справедливому социальному строю присуще всякому и общеобязательно для всякого»4. Экономический материализм, по его мнению, также основан на подобной вере. Итак, конечная стадия всякого социального процесса, по представлению Б.А. Кистяковского, «является всегда одинаково результатом как естественного хода необходимо обусловленных явлений, так и присущего людям стремления к осуществлению справедливости»5.
Основателем и самым крупным представителем философии всеединства, оказавшей огромное влияние на российскую общественную науку XIX — начала XX вв., особенно на таких ее представителей, как Н.А. Бердяев и С.Н. Булгаков, был В.С. Соловьев. Справедливость, по мнению В.С. Соловьева, есть форма любви и может быть достигнута только при свободном единении общества. Степень же подчинения человека обществу должна соответствовать степени подчинения самого общества нравственному добру. В.С.
1 Кйстяковский Б.А. Категории необходимости и справедливости. М.. 1903. С. 145. 146.
2 См.: Кистяковский Б.А. Русская социологическая школа и категория возможности при решении соинально-этнческих проблем // Проблемы идеализма. М.. 1903. С. 357.
2 Участие справедливости в социальном развитии объясняется тем. что наступление конкретною явления всегда представляет собой результат «пересечения многих причинно-обусловленных рядов» и поэтому не может быть безусловно необходимым.
4 См.: Кистяковский Б.А. Категории необходимости и справедливости. М., 1903. С. 147. 148.
5 Там же. С. 148.
21
Соловьев писал, что общество представляет собой дополненную или расширенную личность, а личность — сжатое или сосредоточенное общество1, и связывал задачу индивидуального совершенства с процессом всемирного единения: только общество, по его мнению, может стать полным осуществлением нравственности.
Философ С.Н. Булгаков выразил особое понимание справедливости, претерпевшее влияние как В.С. Соловьева, так и К. Маркса. Требование справедливости представляет собой, по мысли С.Н. Булгакова, примененную в качестве критерия социальной политики заповедь любви к ближнему своему. Справедливость осуществляется как признание за каждой личностью сферы ее исключительного права и господства1 2. С.Н. Булгаков одним из первых в российской науке высказал мнение о том, что спор о справедливости и правильном понимании ее требований есть спор о социальных идеалах: «Таково содержание социального идеала: заповедь любви равняется справедливости, равняется признанию за каждой личностью равного и абсолютного достоинства, равняется требованию наибольшей полноты прав и свободы личности»3.
Согласование свободы и равенства есть, по убеждению Н.А. Бердяева, неосуществимая рационалистическая утопия. Причина этого коренится в несовместимости свободы и равенства. «Свобода есть, прежде всего, право на неравенство. Равенство есть, прежде всего, посягательство на свободу»4; свобода связана с качественным содержанием жизни, равенство же направлено против качественного содержания жизни5.
Справедливость, включая в себя аспекты морально-правового и социально-политического сознания, требует соответствия между ролью отдельных людей и социальных групп в жизни общества и их социальным положением, между деянием и воздаянием, преступлением и наказанием, достоинством и вознаграждением. Если это соответствие нарушается или отсутствует, то оценивается моральным сознанием как несправедливость6.
1 См.: Соловьев В.С. Оправдание добра // Соч. в 2. т. М., 1988. С. 127.
2 См.: Булгаков С.Н. Указ. соч. С. 298, 299.
3 Там же. С. 306, 307.
4 Там же. С. 148.
5 Отметим, что концепции В.С. Соловьева, С.Н. Булгакова и Н.Л. Бердяева противостоят гедонистическим и утилитаристским перспективам справедливости и свободы личности, поскольку справедливость в их трактовке представляет собой как результат. так и средство внутренней свободы. Сочетание социально-политического реализма и философского идеализма в творчестве этих философов представило оригинальный вариант разрешения важнейшей проблемы теории справедливости — соотношения универсального и индивидуального, плюралистического.
6 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Полн. собр. соч., 2-е изд. Т. 3. М., 1928. С. 24.
22
Понятие справедливости в марксистской идеологии трактуется как вытекающее из социально-экономических условий и классовой структуры общества. Одним из ценных положений марксистской теории стало утверждение о том, что представления о справедливом и несправедливом суть отвлеченные идеальные выражения действительных общественных отношений, что категории справедливости и несправедливости столь же не вечны, как, впрочем, и те отношения, выражением которых они являются; эти отношения исторические и преходящие1. «Лишь когда данный способ производства прошел уже немалую часть своей нисходящей линии, когда он наполовину изжил себя, когда условия его существования в значительной мере исчезли, а его преемник уже стучится в дверь — тогда все более возрастающее неравенство распределения начинает представляться несправедливым, лишь тогда люди начинают апеллировать от изживших себя фактов к так называемой вечной справедливости.»1 2 3
К. Маркс и Ф. Энгельс указывали на тесную связь социального равенства и справедливости: «Равенство есть выражение справедливости, принцип совершенного политического и социального строя»2. Сформулировать положение «равенство = справедливость», по словам Ф. Энгельса, удалось лишь тогда, когда уже существовали буржуазия и пролетариат... Отношения равенства — это категория прежде всего классовая»4 5. Справедливость, по утверждению Ф. Энгельса, всегда представляет собой лишь идеологизированное выражение существующих экономических отношений либо с их консервативной, либо с их революционной стороны’. В этом определении просматриваются и философский6, и социальный аспекты проблемы. Классово-партийный. конкретный исторический подход к представлениям о справедливости и к соответствующим ей теоретическим построениям — азбука марксизма: «Справедливость греков и римлян находила справедливым рабство; справедливость буржуа 1789 года требовала устранения феодализма, объявленного несправедливым»7.
В советской этической, философской и правовой литературе справедливость характеризуется как многогранное и сложное явле
1 Наступ юние социализма нс осушсслвлснис «абырактных» принципов свободы, справедливости или разума, но закономерный результат общественно-исторического развития и классовой борьбы.
2 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Поли. собр. соч., 2-е изд. М., 1961. С. 153.
3 См.: Энгельс Ф. Материалы к «Анти-Дюрингу». М.: Политиздат. 1986. С. 636.
4 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Соч. 2-е изд. М.. 1955. С. 54.
5 См.: Кант И. Поли. собр. соч. М., 1965. С. 23.
6 Иными словами, всегда вторичность представлений о справедливости по отношению к экономическому базису, согласно идеям марксизма.
7 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч. С. 273.
23
ние1. Категория справедливости тесно связана с моралью, обе они имеют нормативную природу. Тем не менее справедливость не ограничена лишь правовой сферой, поскольку применяется к оценке экономической, социальной и политической действительности и так или иначе выражается в праве1 2. Коммунистическая трактовка справедливости такова: «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям». Социализм, будучи первой фазой коммунистического общества, как считалось, еще не может установить справедливость в полном объеме в сфере распределения, поскольку при данном условии развития производственных сил он (социализм) должен распределять блага в основном по труду, в зависимости от его количества и качества.
К сожалению, многие традиции российской философской и социологической школ были прерваны Октябрьской революцией 1917 г. В отечественной социологической науке советского и современного периодов исследования справедливости не получили достаточного распространения, что во многом объясняется отсутствием подходящей теоретико-методологической базы. До середины 1950-х гг. размышления о справедливости были невозможны в условиях официального провозглашения ее в качестве главного достижения советской власти. Представители марксистско-ленинской этики утверждали, что справедливость, будучи категорией морального сознания, характеризует не только меру воздаяния и равенства, но и требования к личности, группе или обществу в целом, а также правомерность оценок (и самооценок) экономических, политических, правовых явлений действительности и поступков людей с учетом классовой обусловленности нравственности соответствующей эпохи. Считалось, что и в простых нормах нравственности и справедливости проявляется классовый характер, хотя и не прямо, а опосредованно3. Вместе с тем всегда сохраняется обществом и развивается в нем утвердившееся еще в древности понимание справедливости как вечного и неотъемлемого, не зависящего от конкретных
1 См., напр.: Бербешкина ЗА. Проблема справедливости в марксистско-ленинской этике. М.: высш, школа. 1974. С. 19; Бербешкина З.А. Справедливость как социально-философская категория. М.. 1983. С. 3: Роговин В.З. Рост народного благосостояния и проблема совершенствования распределительных отношений // Вопросы философии. 1981. № 5. С. 4; Экинов А.И. Справедливость и социалистическое право. Л.: Изд-во ЛГУ. 1980. С. 68; Вопленко Н.Н. Социальная справедливость и формы ее выражения в праве // Советское государство и право. 1979. № 10. С. 39.
~ См.: Maieun Н.С. О справедливости советского права // Советское государство и право. 1983. № 10. С. 62.
3 См., напр.: Бербешкина З.А. Проблема справедливости в марксистско-ленинской этике. М.. 1974. С. 65. 66: Понов С.И. Политика, экономика, мораль: социально-нравственные аспекты перестройки. М., 1989. С. 194. 195.
24
социальных условий свойства природы вообще и человеческой в частности. В связи с этим большое значение имеет знание веками выработанных человечеством суждений, раскрывающих сущность феномена справедливости.
Теоретические исследования справедливости начали появляться в СССР только в 1960—1970-е гг. в рамках разработки общеметодо-логических принципов построения системы и структуры общественно-политических и этических категорий, рассмотрения их места в ходе реализации коммунистического идеала1. В марксистской литературе, посвященной проблематике справедливости, существовало три распространенные позиции: одни авторы считали, что в понятии справедливости отражены явления этического порядка и поэтому данная категория — этическое понятие; другие оценивали его как этическое и правовое; наконец, третьи относили справедливость к разряду и социальных, и этических понятий1 2 *.
Лишь в конце 1980-х гг. был выражен взгляд на справедливость как на объективное качество общественных отношений. Важной особенностью подходов к истолкованию справедливости было отсутствие внимания исследователей к проблемам несправедливости. Многие авторы заявляли о закономерном расширении справедливости и равенства в условиях строительства и совершенствования развитого социашзма. «Ни в теоретическом исследовании, — писали авторы другого исследования, — ни в анализе практики социалистического строительства, несмотря на развитие застойных явлений и деформаций социализма, сопровождавшихся обострением социальных проблем, заметных шагов сделано не было»4.
На основании изложенного сделаем следующие выводы.
Во-первых, специфика понимания справедливости, свойственная русской философской мысли, характеризует связь последней с понятиями правды и истины. Специфика подобного подхода, с одной стороны, позволяет выявить новые грани понятия «справедливость», а с другой — расширить понимание этого понятия до степени размывания его границ, что может негативно отразиться на разработке в рамках российской действительности собственного учения о справедливости.
Во-вторых, попытка дореволюционных ученых связать знание и веру, стремление к пониманию истинного бытия мира без наруше
1 См., наир.: Крутова О.Н. Указ, соч.; Бербешкина З.А. Указ, соч.; Гринберг Л.Г., Новиков А.И. Указ, соч.; Мальцев Г.В. Указ. соч.
2 См.: Социализм: социальная справедливость и равенство. М., 1988. С. 154.
-ч Когда констатировалась несправедливость, ее наличие объясни юсь. главным образом, субъективными причинами, связанными с наследием прошлого.
4 См.: Социализм: социальная справедливость и равенство. М., 1988. С. 158, 159.
25
ния ею целостности привела к появлению в российском философском дискурсе такого понятия, как «правда». Русский человек больше ищет нс истину, а правду, которую мыслит то религиозно, то морально, то социально.
1.3.	Основные современные подходы к понятию социальной справедливости
Для усвоения чего-либо социального вполне довольно подражательного воспроизведения действий других, даже без их осмысления и, тем более, духовного переживания. Можно привести ряд отличий справедливого и социального, но более важно указать на те, которые находятся в противоречии1.
Во-первых, непримиримы иерархическая целостность справедливости и плюрализм социальной реальности, основанный на природе человека и его взаимодействии с другими.
Во-вторых, противоречивы направления реализации справедливости и социального. Справедливость проявляется как чувство, которое даже у высокообразованных людей действует раньше сознания. При этом оценка происходит в душевной жизни каждого, после чего она воплощается в реальности как деяние. Социальное, напротив, действует на чувства и сознание человека: он подавляется им и нс всегда осознает это. Например, X. Ортега-и-Гассет замечает: «Если под словом «говорить» в строгом смысле понимается использование определенного языка, то речь — всего лишь результат механического усвоения языка. Тем самым акт речи, «говорение» — это действие, направленное снаружи внутрь»1 2.
Названные отличия свидетельствуют, что справедливость и социальное настолько разнородны, что во взаимодействии друг с другом не мсиут сформировать некоторую определенность, а значит, сущность. Механическое соединение слов, которые их называют, не может создать сущности, а лишь, при определенных условиях, язы ковой обычай, наполняемый субъектами произвольным содержанием. Это значит, что в данном понимании указанное словосочетание не имеет собственного содержания.
Однако даже при гипотетическом допущении существования предполагаемого феномена возникает вопрос: реализуется ли в нем справедливость? Достаточно взглянуть на последние события общественной жизни, чтобы убедиться в иллюзорности феномена соци
1 Подробнее см.: Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М.: Лег, 2002. С. 659.
2 См.: Ивакина Н.Н. Профессиональная речь юриста: Учебное пособие. М., 1997. С. 93. 94; Кострова М. Особенности реализации языковых правил законодательной техники в уголовном законе // Уголовное право. 2002. № 2. С. 39.
26
альной справедливости; а ведь этот «феномен» претендует на то, чтобы его восстанавливать посредством наказания.
В-третьих, социальная справедливость образна, идеальна, складывается независимо от конкретного индивида, нс в полной мере им осознается и воплощается в реальности. Однако подобная характеристика заложена в понятии справедливости; соотношение ценностей основано на их сравнении. А это уже рациональный акт, в котором абстрагируются признаки, слагаемые в образы. Несмотря на то что эти образы психически конкретны, их формирование происходит на протяжении всей истории и в этом участвует неопределенный круг людей.
Если совершается преступление, этот образ в один миг нс изменится. Поэтому в данном случае прилагательное «социальное» к значению справедливости ничего нового не добавляет. Однако такое словоупотребление становится плеоназмом. Реализуя в языке данную возможность, в соответствии с логикой словоупотребления мы должны уточнять, что социальны все явления общественной жизни: социальный закон, социальная мера уголовной ответственности, социальные два года лишения свободы и т.д.
В-четвертых, социальная справедливость — это справедливость, выявленная самим обществом в процессе своего исторического развития независимо от воли конкретного человека. А это значение равнозначно словосочетанию «копченое сало». Если же рассматривать справедливость, неужели можно заключить, что се формирует какая-либо личность или что ее содержание зависит от воли человека? Даже от того, что в принятии юридических законов принимают участие не один человек, а множество лиц, законы не всегда справедливы1 и сама справедливость от этого не изменяется. И это потому, что справедливость действительно складывается в процессе исторического развития общества и не зависит от воли индивида. Это значит, что справедливость социальна и нс может быть установлена индивидуально. Тогда добавление к названию социального феномена определения «социальная» ничего нового нс привносит в лексическое значение этого словосочетания.
Теперь рассмотрим вариант, когда слово «социальная» употребляется для отнесения социальной справедливости к исключительно социальному явлению, которому противопоставляется индивидуальная справедливость. Здесь обозначается отношение предмета к другим элементам окружающей действительности. Уточним: для объективной общезначимости социальное следует понимать в самом широком смысле, чтобы не сводить его к мнению какой-либо
1 См., напр.: Волженкин Б. В. Принцип справедливости и проблемы множественности преступлений по УК РФ // Законность. 1998. № 12. С. 2—7.
27
группы, ограниченной своими интересами. В противоположность ему индивидуальное следует принять во всей его конкретной психической, физической определенности. Тогда в содержание социальной справедливости входят образы, наставления, значения только обобщенного характера, т.е. образцы, нормы, ценности. Они по определению противопоставлены всему, что индивидуально. Здесь мы сталкиваемся с тем, что входит в пространство справедливости, но в то же время выделяется в нем сферой социального. И это объективно необходимо, поскольку именно благодаря этому появляется свойство универсальности, что. в свою очередь, предопределяет способность выступать мерилом всякого оценочного отношения.
Следующее значение социальной справедливости можно выявить, если прилагательное «социальное» употреблять для того, чтобы показать, чья справедливость используется в рассуждениях, с точки зрения какого субъекта происходит оценивание. Здесь обозначается принадлежность слова «справедливость» некоторому социальному образованию, что противопоставляется, например, божественному или индивидуальному. Для установления истинного значения рассматриваемого словосочетания вновь сопоставим его со значением справедливости. Если принять социальное в собственном смысле, т.е. не ограничивать его локальным, частным, то субъектом высказывания будут все и каждый одновременно. Социальное, при всей его абстрактности, становится реальностью только в конкретных актах поведения1. Но и в каждом поступке человека выражается социальное, каждый человек выражает справедливость, и в этом выражении одновременно присутствует и социальное, и индивидуальное, и божественное, если последнее мы признаем. Если же указать в качестве критерия разграничения социальной и индивидуальной справедливости ту позицию, которую занимал субъект в момент высказывания (от имени общества изи от себя лично), то вновь вернемся к рассуждению в контексте смыслов, выявленных при противопоставлении социального и индивидуального в предыдущем абзаце.
Таким образом, из всех рассмотренных возможных значений словосочетания «социальная справедливость» его собственное значение образуется только в том случае, если противопоставить социальную и индивидуальную справедливость. В иных случаях словосочетание «социальная справедливость» никакого нового значения, которое не отражалось бы в категории справедливости, не образует.
Теперь уточним значение разграничения социальной и индивидуальной справедливости. Социальная справедливость, в отличие от индивидуальной, содержит типичные образы — понятия, нормы.
1 См.: Ортега-и-Гассет X. Указ соч. С. 621.
28
образцы. Они универсальны, что позволяет использовать их для обобщения многообразия жизни. При этом если эти образы социальны, то они слагаются помимо воли конкретного человека и действуют в нем, на него и других таким же образом, ибо он сам социален. Независимо от того, что считает индивид, он «должен» поступать так, как «делают люди», и он действительно так поступает, поскольку он, как продукт социального, оперирует социальными понятиями, социальными образами и часто неосознанно подражает окружающим; самого человека (индивидуально определенного) в этой социальной справедливости нет, есть тип. Последовательно продолжая эту линию, получим среднестатистического человека — некую абстракцию, ничто; за него и от его имени говорят другие, но уже конкретные. А они имеют свои представления, свою волю и свои цели, в соответствии с которыми вкладывают в содержание социальных образов то, что наиболее целесообразно. Для данного исследования существенно то, что это типичные образы конкретных людей.
Итак, пространство социальной справедливости по определению при противопоставлении характеризуется тем, что содержит лишь универсальные модели, абстрактные и не зависящие от конкретного человека, что позволяет произвольно оперировать ими; эти модели воплощаются независимо от воли конкретного человека в его же поведении.
Уголовно-правовой аспект рассмотрения социальной справедливости уточняет ее практическое значение: она, выступая одной из целей уголовного наказания, предопределяет характер последнего. К какому же результату стремится уголовное наказание? К такому, при котором реализуются типичные образцы поведения без учета обстановки и индивидуальных особенностей наказываемого и потерпевшего. При этом наказание обосновывается тем, что «так принято», социально сформированные модели должны быть построены, и не более. Это значит, что некий образец становится целью независимо от того, что из этого следует для конкретного человека. Например, одним из критериев восстановления «социальной справедливости» является реализация наказания. Это только обобщенная модель наказания, соответствующего характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного и обстоятельствам, смягчающим и отягчающим наказание, а также влиянию наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи (ч. 3 ст. 60 УК РФ). Это тоже обобщенная модель. Например, двум лицам назначили наказание, которое по форме соответствует всем образцам: смягчающее обстоятельство — «способствование расследованию преступления» — учли таким об-ра юм, что в отношении одного наказание постановили считать ус-
29
лонным, а в отношении другого — к основному наказанию не стали применять дополнительное. По форме, по модели это одно и то же, по сути — нет. Но в обоих случаях можно констатировать: социальная справедливость восстановлена, ведь образец реализован. А что служит основанием оценки жизненной обстановки конкретного человека? Видимо, индивидуальная справедливость, но какое она имеет значение, ведь человек служит норме.
Здесь наблюдается разрыв пространства справедливости, где она теряет свое значение. Пространство справедливости составляют ценности1, а это не просто идеи, но и психические процессы — чувства1 2. Это — значимости, обладающие психической природой. Свобода, добро, любовь, вера — это не только идеи. Ценности основаны на жизненном опыте и имманентно включены в него, они выражают не просто идеи, а индивидуальное психическое отношение, т.е. реальность. Понятия же не в силах охватить чувств3. Таким образом, как указывает Н.Н. Алексеев, жизненный опыт, а значит и чувства, включены в пространство справедливости.
Справедливость выявляет свое значение через творческий психический акт, в котором на основе чувств и при участии сознания создается актуальная значимость. Справедливость конституирует этическую систему, она охватывает все выявляемые ценности и выражает их соотношение, выступая для человека системой координат, без которой он не может ориентироваться в массе значимостей и осознанно взаимодействовать в социальной реальности. Произведенное выше разделение справедливости искусственно, интеллектуально, противоречит сущности справедливости, но оно заложено в том единственном значении социальной справедливости, которое было выше выявлено. В свою очередь, искажение сущности справедливости в термине «социальная справедливость» способствует ее произвольному толкованию. Таким образом, становятся ясными многие расхождения во мнениях относительно понятия социальной справедл и вости4.
Обобщая изложенное, приходим к выводу, что словосочетание «социальная справедливость» образует новое значение, отличное от значения справедливости, только в том случае, когда выражает противопоставление социальной и индивидуальной реальностей. Такое противопоставление искусственно и искажает значение справедливости, что, в свою очередь, негативно отражается на реализации уголовного наказания, поскольку, выступая целью уголовного нака
1 См.: Ортега-и-Гассет X. Указ соч. С. 621.
- См.: Алексеев Н.Н. Указ. соч. С. 96— 104, 119.
3 Там же. С. 105—107. 109, 122; Франк СЛ. Предмет знания. Душа человека. Мн.—М., 2000. С. 644. 645.
4 См.: Алексеев Н.Н. Указ. соч. С. 99—122.
30
зания, социальная справедливость обусловливает служебноинструментальное отношение к конкретному человеку1. Для того чтобы наказание реализовывалось в правовой среде и тем самым восстанавливало справедливость, предлагаем отказаться от разделения понятия справедливости на социальную, индивидуальную, политическую, историческую, криминологическую и т.д., а значит, и от использования в термине «восстановление социальной справедливости» слова «социальной»1 2.
Как форма осознания реальности социальная справедливость представляет собой отражение интересов субъектов, которое выражается в двух моментах. Во-первых, наличие интереса служит предпосылкой возникновения оценки с позиции социальной справедливости. Во-вторых, чтобы действия, поступки были оценены как социально справедливые, они должны «вмещаться» в рамки «данных интересов3. Следует обратить внимание на два момента: социальная справедливость — это не просто показатель соотношения, «соизмерения» явлений, она представляет собой «разумную», «правильную» пропорцию и в таком качестве выступает как мотивационный двигатель человеческих поступков. Причем она может служить оценочным критерием не только того, что уже произошло, но и того, что еще наступит4. Однако справедливость нс просто представление о должном. Суть социальной справедливости состоит в том, чтобы установить и сконструировать меру человеческих поступков. Эта мера — своего рода оценка поступка, которая ориентирована на существующую в конкретном обществе иерархию ценностей. Справедливость — сложное явление, которое выражается в различных формах. Как и всякое иное, чувство справедливости исполняет «функции, необходимые для общественной жизни человека, его приспособления к общественной среде и изменениям этой среды с точки зрения интересов и потребностей нс только личности, но и общества...»5. В основе формирования чувства справедливости ле-
1 См.: Бабичеа И.Т., Баранский ЯМ. Словарь латинских крылатых слов. М., 1982; Пиппин. Законы. М„ 1999. С. 207, 208; Аристоте п. Политика. М.. 2002. С. 105.
2 См.: Ожегов СИ.. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.. 1997. С. 99.
3 При этом следует иметь в виду, что интерес может быть нс только прямым, но и косвенным, не только первостепенным, но и менее важным. Специфическая (сложная и противоречивая) человеческая при|юла субъекта обусловливает существование у него множества интересов, в том числе конкурирующих друг с другом и лаже противоположно направленных.
4 См : Сулин Ю.И. Справедливость как чувство, понятие, оценка, норма // В кн.: Актуальные проблемы марксистской этики. Тбилиси, 1967. С. 209—212.
5 См.: Шингаров Г.Х. Эмоции и чувства как формы отражения действительности. М„ 1971. С. 153.
31
жит способность человека переживать привлекательное и отталкивающее и запоминать (фиксировать в памяти) эти переживания1.
Понятие «социальная справедливость» правомерно рассматривать как один из идеалов, с которым люди сверяют свои поступки1 2. Совпадая в определенных отношениях с идеалом, справедливость все же отличается от него. Например, О.Г. Дробиицкий в работе «Проблемы нравственности» представил социальную справедливость как более сложное понятие, чем общественный идеал, воплощающее в себе понятие добра: «В отличие от более абстрактной идеи добра, где должное и ценное присущи нерасчлененному объекту, «справедливость» — это соотношение двух или нескольких моментов в единстве (деянию должно соответствовать воздаяние, преступлению — наказание, правам — обязанности, заслугам — почести, награды)»3.
Остановимся на современной ситуации, для которой характерна неоднозначность отношения к социальной справедливости, ее месту в системе социальных и государственно-правовых процессов. С одной стороны, идея социальной справедливости пронизывает человеческие потребности и интересы, придавая им нравственный и правовой ракурс. с другой. — как это ни парадоксально, именно идея социальной справедливости подвергается сегодня критике и сомнению4. Существуют два основных направления критики.
Первое подвергает сомнению саму идею социальной справедливости, ее роль и значение для политико-правовой деятельности государства и его институтов. Смысл аргументов сторонников этой точки зрения состоит в том, что правовая и политическая деятельность власти обеспечивается позитивными законами, которые имеют в качестве своего основного источника решения законодательных органов власти и реализуются в силу государственного принуждения. В этом замкнутом круге теряются ценность и естествен но-правовая природа социальной справедливости. Данная точка зрения — пример классического правового позитивизма.
1 Чувство справедливости есть чувство .меры в общении человека с друшми людьми, в его отношении к обществу: оно побуждает людей не только к уяснению и анализу социальной ситуации, но и в случае необходимости к действиям, направленным на ее изменение. Данное чувство является одним из ведущих элементов эмоциональной жизни человека. К тому же оно относительно устойчиво. т.е., однажды сформировавшись, это чувство укореняется на многие годы.
2 См.: Ананьев Б.Г. Псмхожмия чувственною познания. М.. I960. С. 285.
3 С.м.: Дробтщкий О.Г. Проблемы нравственности. М., 1977. С. 57.
4 См., напр.: Miller W.B. Die Kukur der Untcrshcichl als ein Entsiehungsmilien fur Bandendelinquenz. Fritz Sach // Rene Konig (Hrsg.): Kriminalsoziologie. Frankfurt/M., 1968. 339—359; Moser T. Yugendkriminalitat und Gesellschaftsstruktur. Frankfurt/M., 1970: Парк Р.Э. Конкуренция и конфликт // Вопросы социологии. 1994. № 5: Schneider И. Kriminologie. Berlin, 1986; Шур Э.М. Наше преступное общество. Социальные и правовые источники преступности в Америке. М., 1977.
32
Второе направление критики отражает противоположную точку зрения и представляет собой анархическую критику социальной справедливости. По мнению его сторонников, зашита принципов свободы требует отказа от любых самых справедливых запретов и предписаний, в связи с чем необходимо отвергнуть всякий порядок принуждения, а следовательно, и любую форму государственноправового сообщества. Однако это критическое направление в принципе не отвергает идею социальной справедливости, но выступает против правовых условий ее осуществления и существования. Таким образом, социальная справедливость и здесь остается невостребованной1. Следует сказать, что и в отечественной юридической литературе существует мнение о несовместимости права и морали, так как законодатель не в силах превратить в право моральные нормы. Более того, существует точка зрения, согласно которой вопрос об определении права через социальную справедливость неправомерен1 2.
Конкретное выражение социальная справедливость находит в правовых нормах, а также в поступках людей, применяющих эти нормы3. Чтобы понять, как проявляется внешняя связь и соотношение между правом и моралью, а следовательно, как она выражается в соотношении права и социальной справедливости, рассмотрим две основные формы ее функционирования. Одна из них — форма, в которой право присутствует лишь как минимум нравственности. Иными словами, сфера их совпадения и единства в данном случае весьма узка, она ограничена принудительным требованием минимума добра и установления правопорядка, который нс допускает лишь крайнего проявления зла. Вне этой узкой сферы если и есть совпадение права и нравственности, то оно представляет собой совпадение в разных отношениях, т.е. сохраняется различие качественных характеристик. При этом подчеркивается не то, что их связывает, а то, что их разделяет, — их специфическая природа и самостоятельность4.
Вторая форма соотношения права и нравственности характеризуется тем, что они представляют справедливость как единство.
1 См.: Черненко Л.К. Право как справедливость: ступени познания // Метод доступа: hup:// mvw.philosophy.nsu.ru/lifc/journals/huinscience/l_98/21_CHERN him.
2 Такое-ле опрелеаение ничего не добавляет к признанию в качестве принципа права формального равенства. Все ио свидетельствует о сложности и дискусси-онности рассматриваемых проблем.
3 С.м.: Черненко А.К. Указ. соч.
4 Значение нравственности состоит в ее внутренней свободе и стремлении к неограниченному развитию. Право же, включая в себя минимум нравственности, по-прежнему выступает в виде законов, для которых характерна не их связь с жизнью, а принудительная форма реализации. Словом, они различны в своих специфических качествах.
33
но не в одном, а в разных отношениях. Иначе говоря, если в первом случае, в рамках понятия права как минимума нравственности, ограниченность единства права и нравственности проявляется в сфере их действия, то здесь — в способе и качестве связи, в которой они воспроизводятся в виде внешних моментов, в разных отношениях. Скажем, социальная справедливость играет роль правового начала по отношению к правонарушителю, и напротив, она играет роль нравственного начала по отношению к лицу, не совершившему противоправного поступка. В таком соотношении, как видим, социальная справедливость выступает в виде совокупности отдельных моментов (правового и нравственного), внешних по отношению друг к другу в силу того, что они относятся к разным субъектам.
В самом деле, с точки зрения законопослушного лица, социальная справедливость представляет интерес лишь в плане ее нравственного начала, которое предполагает равенство и беспристрастность в осуществлении им своей свободы. Что же касается правового начала, принудительной формы наказания, то это свойство его мало интересует. Инос восприятие социальной справедливости у правонарушителя (преступника), чей интерес состоит в том, как и каким образом выраженное в социальной справедливости правовое начало воздействует на него в виде лишения свободы или иной формы наказания.
Рассматриваемый аспект проблемы даст нам понимание права как абстрактной, т.е. социальной справедливости, которая еще не несет в себе конкретного содержания. Абстрактность здесь проявляется в том, что действие права лишь в небольшой, «минимальной сфере» совпадает с нормами нравственности, во всех же остальных «сферах» право абстрагируется, отвлекается от норм морали. В результате основная сфера действия нравственности находится за пределами права и правовой зашиты. Вторая форма анализируемого единства позволяет понять право как формальное отражение социальной справедливости1. Однако из этого отнюдь нс следует вывод о том, что излагаемая ступень познания единства права и социальной справедливости ничего не добавляет к формальному равенству права. Рассмотренная первая форма единства содержит принципиально важный вывод о том, что единство права и нравственности существует нс только в представлении, но и реально, как «сущее», в «минимальной сфере» своего действия. Это обстоятельство есть не
1 Здесь мы пока нс рассматриваем содержательные и качественные свойства социальной справедливости, а ограничиваемся се свойством формального равенства. О соотношении понятий «социальная справедливость» и «равенство» см. §4 настоящей главы.
34
обходимая предпосылка для познания более содержательного свойства права как социальной справедливости1.
Социальная справедливость — существенный признак права. Познание более содержательной и глубокой ступени соотношения права и социальной справедливости предполагает раскрытие имманентной, внутренней связи между ними. На данной ступени познания социальная справедливость, представляя единую сущность, преобразует представление о праве и нравственности, придавая им новые свойства и качества. Здесь мы имеем дело с общей закономерностью целого и его частей, которую обнаружил еще Аристотель. Справедливость, выступая по отношению к праву и морали в качестве целого, обшей сущности, преобразует их, и они лишь в связи с ней «суть то, что они суть».
Рассмотрим теперь более подробно, как превращается право, обладающее свойством формальной справедливости, в право как социальную справедливость. Способ такого превращения имеет следующие этапы. Вначале социальная справедливость существует как справедливость моей субъективной воли в условиях социума: поскольку я признаю свободу других как право, постольку я утверждаю и свою свободу в качестве права. Однако в реальной жизни такого признания и самоограничения личной свободы недостаточно. О1раничение моей свободы зависит не только от меня и является не столько моим субъективным волеизъявлением, сколько обусловлено общественным интересом, который выступает в форме общественного блага1 2.
Принудительное свойство социальной справедливости выступает гарантом того, что моя личная правовая свобода не только не будет нарушена, но и будет реализована в равной степени со всеми. Таким образом, гарантия реализации моего равного права наравне с другими имеет специфическое и качественное определение: она есть право, основа которого — социальная справедливость. Требование принудительной социальной справедливости составляет существенный признак права3. Следует обратить внимание на то, что способ превращения права в социальную справедливость осуществ
1 Что же касается познания свойства права как формальной справедливости, то такое познание особенно значимо. Дезо в том. что свойство права как формальная справедливость вводит нас в мир естественного права, этических ценностей и ориентиров.
2 В си |у этого мера ограничения моей свободы в равных пределах со всеми есть объективная и независимая от чеЖтвека мера. Это принудительная справедливость — закрепленное правовым законом общественное благо.
3 Базовая составляющая этого признака и свойства — идея общего блага и общественный интерес в реализации добра. Осуществление в праве общего блага есть необходимое условие того, чтобы социальная справедливость непременно становилась реальностью, а не оставалась субъективным пожеланием.
35
ляется посредством двух уровней — индивидуальною (личной справедливости) и общественного (выражение общего интереса и добра). Второй уровень выступает, как было показано, в форме принудительной, или, что то же самое, обязательной справедливости. Он является определяющим, превращая личную справедливость из субъективной в объективную, защищенную правовым законом. Синтез этих уровней представляет целостную природу справедливости, ее содержание. Следует также сказать, что социальная справедливость имеет конкретно-исторический характер (контекст), в котором соотношение классовых сил играет весьма существенную роль. Вместе с тем конкретно-исторический подход к познанию социальной справедливости не умаляет значения общесоциологических идей, выраженных в ней.
Социальная справедливость (справедливое право) имеет непосредственное отношение к проблемам теории права и всем сферам действия правовой системы — законотворческой, правоприменительной и субъективному праву, т.е. правовому сознанию, правовой культуре, правовым традициям и т.д. Выше уже говорилось о том, что справедливость составляет одну из сущностных характеристик права, придавая ему «окончательный и существенный признак»1.
Принципиальное значение такой подход имеет для содержательного понимания принципа законности. В самом деле, без социальной справедливости законность (точное и неукоснительное исполнение законов и иных правовых актов) превращается в формальный акт, лишенный социального и гуманистического содержания, долгосрочной перспективы.
Принцип законности не предопределяет содержания уголовноправового регулирования, а лишь требует облекать те или иные правила в юридическую форму. Поэтому законность — это формальный принцип. Напротив, социальная справедливость — содержательный принцип (принцип деятельности), поскольку он определяет содержание самой нормы. Социальная справедливость как деятельный, а не формальный принцип предполагает системность, т.е. одновременность реализации ее ценностей во всех фазах или сферах: законотворческой, правоприменительной и правосознании. Нарушение системности может привести (и приводит) к негативным социально-правовым последствиям. Скажем, законодательство закрепляет социальную справедливость в качестве своего принципа; одновременно с этим с законодателя снимается обязанность изменять или отменять ту или иную норму права при
1 В этом птане нельзя нс согласиться с тем, что право становится таковым, лишь впитав в себя идеи подлинной справедливости. Закон становится правом, если он отвечает требованиям социальной справедливости.
36
при знании ее не соответствующей этому принципу. В этом случае перед государством открывается простор для использования силы принуждения, в том числе, в реализации несправедливых правовых норм, блокирующих защиту прав и свобод человека. Столь же отрицательные последствия могут наступить, если правовое сознание и правовая культура граждан будут «выключены» из механиз ма действия права1.
В вопросе о том, какие принципы должны быть положены в основу справедливого общественного устройства, существует три подхода к социальной справедливости, предложенные Т. Спрагенсом, — гегемонический, скептический и плюралистический.
Гсгсмоничсскис теории предлагают универсальные принципы социальной справедливости. Яркий образец данного подхода — теория К. Маркса. Теории Дж. Роулза и Р. Нозика представляют собой более умеренный вариант гегемонического подхода.
Скептическим теориям свойственно обращаться к справедливости в социуме как к иллюзорному понятию. Социальная справедливость на практике получает определение, совпадающее с интересами сильнейшей партии в обществе. Правильное распределение социальных ресурсов не определяется принципами социальной справедливости — это своего рода результат сделки между группами с соперничающими интересами. Вариант скептической позиции демонстрируют теоретики неолиберализма, например Ф. Хайек. Утилитаристы также могут быть отнесены к скептическому подходу. Абстрактное значение социальной справедливости в утилитаризме — «каждому то, что причитается». Однако то. что причитается тем или иным индивидам, определяет социальный договор. Правила социальной справедливости есть соглашения о распределении собственности, которые создаются обществами и приводятся в жизнь в преследовании общественного счастья и спокойствия.
Основываясь на идее Дж. Роулза, Д. Белл попытался очертить границы социальной справедливости в буржуазной социальной системе. Выход за эти пределы будет означать лишь проявление зависти к обладателям власти и способен порождать популистскую идеологию, выступающую против элитаризма. Д. Белл оценивал идеалы равенства и справедливости в социуме как недостижимые1 2. Гсгемо-ничсскис и скептические подходы, акцентируя внимание на распределении и экономических отношениях, представляют собой дистрибутивную модель социальной справедливости.
Беспристрастность и универсальность принципов социальной справедливости, выдвинутых Дж. Роулзом, а также его понимание
1 С.м.: Черненко Л.К. Указ. соч.
2 С.м.: Давидович В.Е. Указ. соч. С. 79.
37
исходной ситуации «справедливости как честности» были подвергнуты обширной критике М. Санделом. Теория социальной справедливости Дж. Роулза в его понимании воплощает деонтологиче-ское видение субъекта и «заключает в себе те принципы, которые конструируют суверенный субъект, находясь в ситуации, предшествующей созданию любых ценностей. Она позволяет постепенно реализовать эту перспективу, ибо справедливое общество, вооруженное такими принципами, направляет выбор каждым человеком своих целей таким образом, чтобы они согласовывались с аналогичной свободой для всех»1. Деонтологическое видение социальной справедливости ошибочно прежде всего потому, что субъект выступает «обескровленным», а не освобожденным. Свое возражение М. Сандел называет социологическим, подчеркивая в нем глубокое влияние социальных условий на формирование индивидуальных ценностей и политических устройств. Согласно этому возражению, нейтральность невозможна, потому что, «как бы мы ни старались, никогда не сможем полностью устранить влияние нашей обусловленности»1 2. Любой политический строй, по словам исследователя, воплощает в себе какие-то ценности. Вопрос заключается лишь в том, чьи ценности получают перевес и кто в результате выигрывает или теряет.
Реализация принципа социальной справедливости в современных условиях (в рамках плюралистического подхода) состоит в установлении демократической коммуникации всех заинтересованных групп. Можно предположить, что углубление представлений о социальной справедливости, связанное с отходом от универсальной модели, имплицитно связано с процессами трансформации в самой науке, в которой все большее распространение приобретают теории действия3. «Общество предстает теперь как непрестанное, вечное движение»4, в котором, благодаря сменяющим друг друга фазам творчества деятелей и структурной детерминации, происходят взаимные изменения деятельности и структуры.
Профессор В. Мау, руководитель Рабочего центра экономических реформ при Правительстве России, пишет о том. что принцип социальной справедливости не имеет единой трактовки ни в теоретических исследованиях, ни в конкретных конституционных документах. Под ним понимается и обеспечение максимального равенства всех членов общества, и недопущение чрезмерного расслоения, и создание равных стартовых условий, и обязанность государства
1 Sande! М. Idid. Р. 183.
2 Ibid Р. 179.
3 См. труды следующих ученых: А. Этциони, А. Турен, М. Арчер. Э. Гидденс, П. Штомка и др.
4 С.м.: Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996. С. 292.
38
поддерживать наименее защищенные слои общества, и предоставление всем гражданам равного минимального набора базовых социальных гарантий1.
Мы склоняемся к точке зрения, согласно которой принцип социальной справедливости заключается в предоставлении всем гражданам равного минимальною набора базовых социальных гарантий, а также в обязанности государства поддерживать наименее защищенные слои общества.
Социальная справедливость как один из основных принципов нравственности, регулирующих совокупность общественных отношений обменного и распределительного типа, сообщающий человеку права и обязанности, представляет собой одно из самых диалогичных, интенционально наполненных понятий общественно-политической практики, полифоничную, постоянно обновляющуюся идею совершенства общественных отношений, которая призвана лежать в основе государственной политики, принимаемых законодателем законов и разрешения возникающих споров (конфликтов).
На основании изложенного сделаем следующие выводы.
Во-первых, социальная справедливость — это не просто показатель соотношения, «соизмерения» явлений, она представляет собой «разумную», «правильную» пропорцию и в качестве таковой выступает как мотивационный двигатель человеческих поступков. Причем она может служить оценочным критерием не только того, что уже имеет или имело место, но и того, что еще наступит. Однако справедливость не просто представление о должном.
Во-вторых, социальная справедливость как один из основных принципов нравственности, регулирующих совокупность общественных отношений обменного и распределительного типа, сообщающий человеку права и обязанности, представляет собой одно из самых диалогичных, интенционально наполненных понятий общественно-политической практики, полифоничную, постоянно обновляющуюся идею совершенства общественных отношений, которая призвана лежать в основе государственной политики, принимаемых законодателем законов и разрешения возникающих споров (конфликтов).
1.4.	Социальная справедливость и равенство: соотношение понятий
Право по своей природе есть регулятор, действующий на основе применения равных мер к различным субъектам. И в этом состоит
1 См.: Мау В. Конституционное регулирование социально-экономических отношений // Вопросы экономики. 1999. № 4. С. 32.
39
социальная справедливость права, ибо такое регулирование основано на принципах соразмерности, сбалансированности интересов, равного несения того или иного бремени1. В то же время право есть и «право неравенства», поскольку в силу самой своей природы, принципа действия оно нс учитывает всей полноты индивидуальных качеств людей. В определенной мере этот недостаток компенсируется предоставлением субъектам права свободы в рамках правовых предписаний путем правоприменительной деятельности, направленной на справедливую индивидуализацию общего правового предписания.
Противоречия между правом и социальной справедливостью могут выражаться не только в несправедливом применении правовых норм, но и в издании государством изначально несправедливых норм права1 2. Таким образом, право, с одной стороны, должно основываться на моральных началах правды и справедливости, а с другой — быть формой возведения справедливости в закон жизни общества3.
Право, отделенное от своего «живого организма» — социальной справедливости, лишь по названию справедливо. Что же представляет собой преобразующая основа, каковы ее факторы? Ответить на поставленный вопрос важно. Раскрыв факторы, мы сможем понять и новые свойства права, которые оно приобретает. Основным фактором является качественное изменение одного из ключевых составляющих понятия права — равенства. Ранее уже говорилось о том, что понятие равенства носило общий и отвлеченный характер, что присуще принципу формального равенства. Право выражало равную меру (масштаб) свободы, следовательно, предполагало фактическое неравенство, поскольку представляло собой одинаковый масштаб для разных людей. Тем самым право включало в себя и неравенство, несправедливость.
Слово «равенство» имеет несколько значений: полное сходство, подобие (по величине, качеству, достоинству); качественное понятие, используемое в экономической науке в смысле «равенство доходов», «имущественное равенство», «равенство возможностей», чтобы подчеркнуть наличие равенства и неравенства в положении отдельных социальных групп; положение людей в обществе, обеспечивающее их одинаковое отношение к средствам производства, одинаковые политические и гражданские права, равноправие; в ма
1 См.: Щенникова Л.В. Справедливость и добросовестность в гражданском праве России (несколько вопросов теории и практики) // Государство и право. 1997. № 6. С. 119-121.
Поэтому справедливый подход должен быть обеспечен, прежде всего, в процессе издания государством нормативных правовых актов.
3 См.: Щенникова Л. В. Злоупотребление правом (дух и буква закона) // Законодательство. 1999. № 5. С. 20, 21.
40
тематике — соотношение между величинами, показывающее, что одна величина равна другой1.
Неравенство является атрибутом любого общества — эти выводы М. Вебера, В. Парето и П. Сорокина давно стали аксиомой. Кроме того, если бы нс было неравенства, то перед обществом и наукой не возникало бы столь сложных вопросов о том, что такое социальная справедливость и как ее достичь в праве. Именно вследствие этого, как представляется, необходимо в дальнейшем в работе уделить самое пристальное внимание понятию, истокам и проблемам неравенства как научного понятия и соотношения понятий справедливости и равенства. Однако с одной формой неравенства общество может считаться на протяжении многих веков, другая же в определенный момент способна вызвать народный гнев и последующее глобальное переустройство жизни общества. Вопрос в данном случае состоит в том, что признается справедливым и кем, а что нет и почему. Какие неравенства допустимы с точки зрения общественного равновесия и стабильности?
Взаимодействие неравенства и чувств, которые его поддерживают или подрывают, — важный аспект обращения к понятию справедливости в социолоши, однако проблематика самой справедливости гораздо шире. Пожалуй, базовый вопрос, стоящий перед теорией социальной справедливости: как распределять материальные и духовные блага, чтобы обеспечить стабильное состояние и развитие общественной системы?
В основе социальной справедливое™ еше с древних времен (Аристотель) лежат идеи сочетания «справедливого равенства» и «справедливого неравенства». Как отмечает профессор Г.В. Мальцев, справедливость представляет собой «диазектическос сочетание элементов равенства и неравенства»1 2, т.е. социальная справедливость выражается в равном отношении к равным людям и в неравном отношении к неравным людям3. Например. А.И. Экимов определяет социальную справедливость как «нравственно обоснованный критерий для соизмерения действий субъектов, в соответствии с которым осуществляется воздаяние каждому за его поступки в виде наступления тех или иных последствий»4.
1 См., напр.: Энциклопедия русскою слова. М., 2002. С. 305.
2 См.: Мальцев Г.В. Справедливость и равноправие как принципы социалистического законодательства // Вопросы философии права. Тезисы докладов. М., 1973. С. 11.
3 См., наир.: Мальцев Г.В. Буржуазный эгалитаризм: эволюция представлений о социальном равенстве в мире капитала. М., 1984. С. 56; Он же. Социальная справедливость и право. М.. 1977. С. 8.
4 См.: Экимов А.И. Справедливость и социалистическое право. Л., 1980. С. 7.
41
Согласно Аристотелю, «справедливость есть равенство, и так оно и есть, но только не для всех, а для равных; и неравенство также представляется справедливостью, и так и есть на самом деле, но не для всех, а лишь для неравных»1. Социальная справедливость представлялась Аристотелю добродетелью особою рода — самой совершенной, управляющей другими добродетелями. Через закон она согласовывает жизнь людей в обществе.
Аристотель (впрочем, как и Платон) различал количественное равенство1 2 и равенство «пропорциональное» (равенство по достоинству). Учет количества и достоинства, как правило, приводит к двум формам правления — к демократии и олигархии, что влечет за собой, по мнению Аристотеля, неустойчивое положение государственного устройства. Стремление каких-либо влиятельных категорий граждан сохранить равенство и является, на взгляд Аристотеля, одной из основных причин государственного переворота при любом государственном устройстве. Наилучший способ предупредить подобное положение — руководствоваться в одних случаях количественным равенством, а в других — равенством по достоинству. Сам Аристотель наиболее справедливой формой правления считал такую, при которой правят «средние», однако и в этом случае преимуществом должны пользоваться превосходящие остальных своей добродетелью3.
Различение двух видов равенства привело к выделению двух видов справедливости — распределительной и уравнивающей. Первая заключается в том, чтобы ограниченное количество благ было распределено по достоинству, пропорционально заслугам4. Вторая связана с обменом: справедливость призвана уравнять стороны, участвующие в обмене, не учитывая их достоинств5.
Характеризуя два проявления несправедливости (с одной стороны, нарушение закона, с другой — неодинаковое отношение к равным), Аристотель ставил справедливое между ними в виде некоторой средней точки. Равноудаленное от того и другого признавалось справедливым6. Такой подход был следствием почитаемой Аристотелем доктрины «золотой середины»7. Аристотель различал понятия
1 См.: Apucmomeib. Собр. соч. в 4-х томах. Т. 4. М., 1984. С. 462.
2 У Платона — «арифметическое равенство».
3 См.: Экинов А.И. Указ. соч. С. 17.
4 Подобная идея справедливости наш ia свое отражение и в Кодексе Юстиниана, согласно которому «воздать каждому ему причитающееся» отождествляется со справедливостью.
5 Данный вид справедливости также нашел отражение в поговорках: «по Сеньке шапка», «каждый сверчок знай свой шесток» и т.п.
6 См.: Давидович B.F. Социальная справедливость: идеал и принцип деятельности. М„ 1989. С. 47.
7 Поскольку добродетель была для него некой серединой между противоположными страстями, постольку и справедливость, как совершенная добродетель, определялась по той же схеме.
42
социальной справедливости и правды, отдавая предпочтение последней. Понятие правды означает внесение поправки в закономерности справедливости и сосредоточено нс исключительно на точном выполнении, а на целесообразном изменении закона. По Аристотелю, правда — это высшая степень социальной справедливости, особый ее вид, призванный корректировать обшие нормы с учетом частных случаев. В отношениях между людьми в гражданском обществе социальная справедливость представляет собой общую закономерность, право же — это политическая закономерность, установленный в государстве порядок.
Французский просветитель Ж.Ж. Руссо указывал на то, что место социальной справедливости в естественном состоянии жизни людей, где отсутствовало неравенство, а собственность не была частной. Согласно Ж.Ж. Руссо, равенство было нарушено по мере ра {вития производительных сил (огромный разрушительный потенциал философ усматривал в возникновении частной собственности). Государство, по мнению Ж.Ж. Руссо, способствует сше большему увеличению неравенства между людьми, поскольку оно находится в руках имущего класса1.
В начале 1760-х гг. появилось наиболее итоговое и вместе с тем наиболее смелое своими выводами сочинение Ж.Ж. Руссо «Общественный договор»1 2. Исследуя в данной работе, в чем состоит величайшее благо, которое должно быть целью всякой законодательной системы, Ж.Ж. Руссо утверждал, что оно обусловлено двумя главными вещами — свободой и равенством. Свободой, поскольку всякая зависимость частных лиц есть сила, отнятая у государственного организма: каждый гражданин должен быть независим от других и вполне зависим от целого; и в то же время высшее благо обусловлено равенством: свобода не может существовать без равенства.
Под равенством, как рассуждал Ж.Ж. Руссо, вовсе не следует понимать, что у всех членов общества степени власти и богатства должны быть совершенно одинаковы. Необходимо только, чтобы мощь отдельного лица не доходила до насилия и чтобы оно действовало только своим положением и на основе законов. Что касается богатства, то необходимо только то. чтобы ни один гражданин нс был богат настолько, чтобы купить другого, и чтобы никто не был настолько беден, чтобы продать себя. Это предполагает ограничение богатства и влияния сильных и корыстолюбия и Алчности слабых3. В своих рассуждениях Ж.Ж. Руссо различал равенство юридическое и фактическое. Юридическое равенство он признавал во
1 См.: Руссо Ж.Ж. Рассуждение о происхождении и основах неравенства между людьми //Трактаты. М., 1969.
2 См.: Rousseau G.G. Oeuvres Completes. Paris, 1826. P. 456.
3 Там же. С. 90.
43
всем объеме: на основе общественною договора все граждане равноправны. Другое дело — фактическое равенство: недостижимое в абсолютном смысле, оно должно все же быть установлено, в относительных границах, в зависимости от того, что необходимо для сохранения свободы1.
Вопросы равенства и социальной справедливости занимали центральное место в учениях представителей западноевропейского утопическою социализма и коммунизма XVI—XIX вв.: Т. Мора, Т. Кампанеллы, Дж. Уинстэнли, Г. Бабефа, А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна1 2. Социалисты-утописты по-разному трактовали понятие справедливости: одни выступали за сохранение различий в труде и потреблении благ гражданами идеальных государств (А. Сен-Симон), другие видели высшее проявление социальной справедливости во всеобщей уравнительности (Г. Бабеф, Р. Оуэн и др.), третьи ратовали за сохранение имущественного неравенства людей, считая, что равенство несовместимо с «природой» человека (Дж. Уинстэнли, LU. Фурье). Тем нс менее все они признавали социальную справедливость в качестве обеспечения каждому члену общества равных возможностей в реализации его способностей и устремлений3.
Право как правовой закон должно соответствовать не только формальной, но и фактической справедливости. В этом смысле принципом права является не всеобщее равенство, а равенство в должном, в осуществлении добра. Справедлив и прав нс тот, кто в равной степени может совершить правонарушение по отношению к каждому, а тот, кто в равной степени по отношению к каждому нс хочет и не может, в силу своих нравственных принципов, его совершить. Поскольку принципом права выступает не формальное равенство, а равенство в должном, право воспринимает нравствен
1 И чей Ж.Ж. Руссо оказали влияние нс только на доктрины и политическую практику французской революции XVIII в., но и на многих деятелей буржуазной революции, в частности на М. Робеспьера, по мнению которого «всякий закон, нарушающий неотъемлемые права человека, является несправедливым и тираническим, и по самому своему существу не является законом». См.: Робеспьер М. Революционная законность и правосудие. М.. 1959. С. 172.
2 См., напр.: Самсонова Т.Н. Справедливость равенства и равенство справе ал и-вости. М.. 1996.
3 С именами А. Сен-Симона, Ш. Фурье и Р. Оуэна связывают формирование классического социализма. М hoi не принципы, например «распределение по способностям» А. Сен-Симона, были восприняты основоположниками марксизма. Несомненная зюлута этих ученых — признание роли промышленности в развитии общества. Они отвергали революционный путь преобразования общества, политическую борьбу, доказывая, что переход человечества к новому социальному строю «царства правды, справедливости и действительных добродетелей» (Ш. Фурье), где «принципы равенства и справедливости определяют всю деятельность» (Р. Оуэн), неизбежен.
44
ные ценности не в качестве внешней среды и обстоятельств (как это было на первой ступени анализа), а как условие своего развития. В этом смысле развитие нравственных начал в обществе есть предпосылка и условие становления и развития права, его свойств и признаков1.
Условия, при которых в общественных формах начинают воплощаться истина и социальная справедливость, по мнению П.Л. Лаврова, недостаточно развиты. Прогресс тормошится самой властью, которая воплощает и охраняет интересы господствующего меньшинства. Усвоенные привычки и освященные временем предания, по мнению П.Л. Лаврова, ставят своего рода табу на обсуждение значимых политических и экономических вопросов, что также препятствует прогрессивному развитию общества. Прогресс выводится П.Л. Лавровым за рамки политической свободы и равенства; прогресс человечества, по его словам, заключается также во внесении в общественную жизнь права как правды. Однако это задача нс государственная, потому что государство «есть в своей сущности господство, оно есть неравенство»1 2. П.Л. Лавров выступал против уравнительных требований перераспределения и равенства имушеств и не отрицал возможности развития капитализма в России, однако приветствовал развитие социализма. По его убеждению, социализм как царство всеобщего труда и всеобщего равенства неизбежно наступит в результате социальной революции, совершаемой народом под руководством революционной партии.
Определяя свое отношение к проблеме равенства, В.С. Соловьев рассуждал: «Нравственное начало в форме справедливости требует не материального, или качественного равенства всех субъектов, единичных и собирательных, а лишь того, чтобы при необходимых и желательных различиях сохранилось нечто безусловное и единое для всех — значение каждого как самоцели, т.е. как того, что не может быть сделано средством для чужих целей»3.
Соотношение равенства и свободы, возможность построения справедливого общества — ключевые темы многих работ известного русского мыслителя Н.А. Бердяева, в творчестве которого прослеживается противопоставление правды формальной и истинной. Идея социальной справедливости связывается в его работах со стремлением построить совершенное общество на принципах гармоничного сочетания равенства и свободы. Он опровершет возможности различных политических направлений — социализма, демократии, либерализма и анархизма — в осуществлении этого идеала. Либераль
1 См.: Черненко А.К- Право как справедливость: ступени познания // Метод доступа: http:// www.philosophy.nsu.ru/lifc/iournals/humscience/l_98/2l_CHERN_htm.
2 С.м.: Лаврой П.Л. Указ. соч. С. 254.
3 С.м.: Соловьев В.С. Указ. соч. С. 55, 56.
45
ное и демократическое начала, по утверждению Н.А. Бердяева, оказываются оторванными от онтологической основы. При демократии человек принимается за математическую точку. «Демократическое равенство, — пишет Н.А. Бердяев, — есть потеря способности различать качества духовной жизни»1. Правда и истина здесь независимы от человеческого произволения, они так же формальны, как и при либерализма. Демократическое общество, или человсковластис, «нс знает своих границ и посягает на свободу и права человека»1 2.
Неравенству Н.А. Бердяев придавал огромное значение: «...неравенство есть условие развития культуры и должно быть оправдано во имя свободы творчества, во имя цвета жизни, во имя высших качеств. Вся евангельская проповедь Христа даже предполагает существование собственности и социального неравенства...»3 Он размышлял: «Противоречие между свободой и равенством, между правами личности и правами общества непреодолимо и неразрешимо в порядке естественном и рациональном, оно преодолимо и разрешимо лишь в порядке благодатном, в жи ши Церкви»4. Философское осмысление революции составляет важную часть размышлений Н.А. Бердяева о свободе и неравенстве. Идея революционного переустройства общества соединила, по его представлению, традиционный русский мессианизм с мессианизмом марксистского учения, осуществление «царства правды» со строительством коммунизма. «Святость» была и остается русским идеалом — правда истинная, а не формальная, «все или ничего»5. Философ писал: «В самом восстании против основ социального строя во имя справедливости есть религиозная ложь, порождающая злые чувства. Нам не дано знать, почему один богат, а другой беден, и почему каждому выпадают на долю те или иные испытания. Люди не должны думать, что они справедливее Бога и могут исправить несправедливость Промысла»6.
Как будет осуществляться социальная справедливость при социализме, показано в работе В.И. Ленина «Государство и революция»: «Справедливости и равенства... первая фаза коммунизма дать сшс не может: различия в богатстве останутся и различия несправедливые, но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить средства производства, фабрики, машины, землю и прочес в частную собственность»7.
1 См.: Бердиев П.Л. Фи юсофия неравенства. М.. 1992. С. 160.
2 Там же. С. 171.
3 Там же. С. 195.
4 Там же. С. 149.
5 См.: Бердиев Н.А. Судьба России. М., 2000. С. 83.
6 См.: Бердиев Н.А. Философия неравенства. М., 1992. С. 193.
7 Левин В.И. Государство и революция / Поли. собр. соч. 5-е изд. В 35 тт. М.. 1981. С. 92.
46
Распределение по труду и вытекающее из него неравенство в потреблении рассматривались В.И. Лениным как несправедливые с позиций будущего полного коммунизма. Развивая идеи К. Маркса и Ф. Энгельса, В.И. Ленин утверждал: «Для нас справедливость подчинена интересам свержения капитализма»1. Однако с точки зрения социалистическою идеала равное отношение к средствам производства и получение благ «по работе» должно было восприниматься большинством общества как справедливое. Суть социалистического видения справедливости: «от каждого по способностям, каждому — по труду».
В современной отечественной философской и правовой литературе выделяются, по крайней мерс, три подхода к определению содержания категории социальной справедливости. Одни авторы (С.Ф. Шабров, Г.А. Емельянов, Г. Соотла, В.А. Копырин и др.) определяют справедливость как непременное условие существования объективного явления, как сторону, момент, «срез» общественных отношений. Другие (А.И. Экимов. Ю.Д. Блувпггейн. Л.Л. Кругликов. Л.С. Явим, К.А. Глухов и др.) считают справедливость субъективным явлением, морально-этической категорией, выраженной в форме чувств, идей, представлений, идеалов, понятий, а также нравственно обоснованным критерием для соизмерения взаимных требований и поступков людей. И, наконец, третьи подчеркивают, что объективность и субъективность понятия справедливости — это взаимодополняющие стороны одного явления, отражающие лишь различные его грани. Так, по мнению Н.В. Гайворонюка, социальная справедливость — целостная система, функционирующая за счет взаимодействия ее «объективной основы, какой являются все общественные отношения, и субъективной формы, действующей на различных уровнях индивидуального и общественного сознания»1 2. Примерно такой же точки зрения придерживается Г.В. Мальцев, полагая, что основными элементами понятия «справедливость» являются, с одной стороны, совокупность общественных отношений обменного и распределительного типа, а с другой — выработанные на основе социальной (прежде всего производственной) практики идеологические ценности и критерии, стимулирующие данные отношения3. Аналогичную позицию занимают В.С. Позенок, Н.Н. Вопленко, А. Герлах, В.В. Степанян, В.А. Вайпан, Н.С. Малеин, В.М. Лазарев, М.М. Звягина, Б.Б. Епифанов и А.Н. Попов.
Думается, что наиболее правильна последняя точка зрения, поскольку оценка явления в качестве справедливого или нссправедли-
1 Там же. С. 364.
2 См.: Гайворонюк Н.В. Философское понимание социальной справедливости: Автореф. дисс. ... канд. филос. наук. Львов. 1990. С. 43.
3 С.м.: Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М.. 1977. С. 67.
47
него обладает двойственным, т.е. объектинно-субьективным, свойством: в ней отражаются как объективные интересы людей, так и активная позиция самого оценивающего, делающего выводы на основе своих представлений и личного опыта. Характер социальной справедливости проявляется в единстве детерминированных условиями существования данного общества материальных отношений обменного и распределительного типа с принятыми в нем нормами поведения и соизмерения этих отношений. В экономических связях и сфере политической активности, в эстетических оценках, атеистических постулатах и философских размышлениях — повсюду есть почва для применения критерия социальной справедливости к людским делам. Именно здесь ее суть раскрывается наиболее рельефно.
Идея социальной справедливости, широко проникая в массовое сознание, общественную психологию и внутренний мир личности, прочно укоренилась в духовной жизни общества. Здесь ее содержание не столько теоретически осмысливается, сколько почти интуитивно воспринимается, подчас с безотчетной ясностью1. Рассматриваемые подходы — субъективный и объективный — нс противоречат друг другу и не являются альтернативами в определении понятия социальной справедливости. «Учет обеих сторон, — как правильно отметил В.В. Степанян, — имеет важное значение, в частности, при исследовании взаимодействия справедливости и права»1 2. Понятие социальной справедливости не статично, но динамично3.
Как форма социальной идеи, справедливость не может быть сведена к какой-либо «вещественности», нс может быть передана в количественном выражении. Более того, приемы анализа естественнонаучных понятий к справедливости применить нельзя. Таким образом, социальная справедливость есть выражение общественного содержания человеческой деятельности. В этом понятии отражена система отношений между обществом и составляющими его социальными образованиями, между самими социальными образованиями, между всем обществом и конкретным человеком, между отдельными людьми.
1 Люди, как показывает жизненный опыт, нередко не могут ясно обосновать свое понимание справедливости либо несправедливости тою или иною поступка, акта власти, экономического решения. Отнако они чувствуют и как бы взвешивают их правильность на «внутренних весах» справедливости. С этим чувством нельзя не считаться, напротив, его следует изучать, поскольку в нем, в сущности, сконцентрирован исторический опыт человечества, заключена мудрость веков.
2 См.: Степанян В.В. Социальная справедливость и социалистическое право. Ереван, 1987. С. 10.
3 См.: Шпренгер Г. Взаимодействие: соображения по поводу антропологического понимания масштабов справедливости // Государство и право. 2004. № 5. С. 17.
48
Идея социальной справедливости кристаллизуется из своего антипода — социальной несправедливости1. Но всегда ли социальная справедливость означает равенство, а несправедливость — социальное неравенство? Возможно ли справедливое неравенство или несправедливое равенство? Соотносимы ли вообще эти понятия? Для ответа на эти вопросы необходимо выявить их сходство и различия.
Социальная справедливость требует эквивалентности, соразмерности, равенства в отношениях между людьми, т.е. социальная справедливость совпадает с определенным видом равенства, включает его в себя как одно из требований. Поэтому их нельзя рассматривать как взаимоисключающие друг друга понятия, напротив, в них должно предполагаться определенное сходство. В социальном плане под равенством понимается одинаковое положение индивидов и социальных групп в обществе, наличие идентичных прав и обязанностей. Общим для социальной справедливости и социального равенства является требование одинакового подхода к людям, исключающее предпочтения и привилегии одних и дискриминацию других, выражение соразмерности и эквивалентности. Оба эти понятия представляют собой идеальную норму человеческих отношений, утверждающую абсолютную ценность человека. Однако убеждение в тождественности равенства и социальной справедливости ошибочно, поскольку они — разные объективные свойства общественных отношений.
Равенство выражает отношения совпадения, взаимной заменимости объектов, их соизмеримости по определенным параметрам, а социальная справедливость — оценку подобных отношений как справедливых или несправедливых, их соответствие господствующим в обществе моральным представлениям и идеалам. Кроме того, существуют равенства и неравенства естественного происхождения, которые нейтральны по отношению к социальной справедливости, а также социальные различия, которые не всегда могут быть представлены как справедливые изи несправедливые неравенства, а социальные сходства — как справедливые или несправедливые равенства1 2. Итак, не все отношения равенства — неравенства измеримы по масштабу социальной справедливости, а значит, социаль
1 Но без несправедливости не было бы понятия справедливости, точно так же. если бы не было зла, непонятно, что слетовало бы считать добром. В массовом сознании возникает то. что в политических сочинениях называют «эффектом Токвиля», т.е. состояние напряженности, обостренного восприятия даже малейших нарушений справедливости, назревание того, что можно назвать революцией растущих ожиданий.
2 См.: Мальцев Г.В. Буржуазный эгалитаризм: эволюция представлений о социальном равенстве в мире капитала. М., 1984. С. 118.
49
ная справедливость и социальное равенство не совпадают полностью, однако и не противостоят друг другу1.
Равенство является одним из главных требований социальной справедливости, не исчерпывая, однако, всего его содержания. Проблема заключается в интерпретации самого принципа равенства. Если в сфере морали и права достигнуто некоторое согласие в понимании соотношения (взаимосвязи) социальной справедливости и равенства, то в сфере социально-экономических отношений, в области распределения, дифференциации доходов, социального обеспечения продолжаются бурные дискуссии. Здесь на первый план выходит дистрибутивная справедливость. Важным требованием модели устойчивого развития выступает справедливое распределение материальных и духовных благ (справедливость в узком смысле). Проблема неравномерности распределения богатства и преимуществ существовала всегда и во все времена волновала людей, и сегодня уже никто не ставит вопрос о всеобщем равенстве. Но это не означает, что о равенстве можно нс говорить.
Согласно принципу равных возможностей люди, обладающие одинаковым уровнем таланта и способностей, затрачивающие равные усилия, обладают аналогичными перспективами успеха в данной сфере устремлений (семейное происхождение, пол и национальность не будут становиться препятствиями на пути к успеху). Для того чтобы эти факторы не предоставляли никаких преимуществ, общество вынуждено вводить высокие налоги на наследство, обеспечивать широкую систему общественного образования, принимать антидискриминационныс законы1 2.
Одна из характерных черт XX в. — нарастание неравенства в распределении общественного богатства, увеличение разрыва между богатыми и бедными, порождающего психологическую и социально-политическую напряженность. Дальнейшее углубление социальных противоречий представляет серьезную угрозу стабильности и безопасности общества и государства. Как пишет В.В. Мандатов, «для предотвращения коллапса и перехода к устойчивому (сбалансированному) развитию необходимо изживание потребительской психологии, преодоление социального расслоения и социального неравенства»3.
1 См.: Соловьев В.С. Оправдание добра. Нравственная философия // Сочинения в 2-х т. М„ 1990. С. 169.
2 Иными словами, максимальное применение принципа равенства и справедливости требует ограничении свободы и прав, а в конечном счете — неравного положения неравных индивидов, обусловленного поисками справедливости.
3 См.: Машпатов В.В. Стратегия Разума: экологическая этика и устойчивое развитие. В 2-х т. Т. 1. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 1997. С. 165.
50
Именно поэтому одной из важнейших задач концепции устойчивого развития является разработка способов сглаживания крайностей социального неравенства и оптимальное разрешение социальных конфликтов. Область распределительных отношений становится важнейшей сферой реализации принципов социальной справедливости. Распределительные отношения представляют собой отношения между классами, социальными группами и слоями по поводу жизненных благ, служащих средствами удовлетворения материальных и культурных потребностей людей, фиксируют меру равенства и неравенства в жизненном положении различных социальных групп.
Вопрос о социальной справедливости возникает всякий раз, коша нужно распределить ограниченный запас социальных благ, будь то свобода, доходы, возможности, привилегии, обязанности и ответственность, символы отличия. Опыт нашей страны показал, что здесь неприменим уравнительный подход. Стремление к всеобщему равенству, к равному распределению материальных благ могло привести только к «равенству в нищете». В нашей стране долгое время доминировал первый принцип, понимаемый как необходимость обеспечить всем участникам распределения равной доли. Это равенство в материальных благах, в условиях существования, иными словами, экономическое равенство. Равное распределение при неравных способностях в неравном вкладе в общее дело является несправедливым равенством, по логике влекущим за собой снижение активности индивидов. Помимо социальных различий, существуют и природные различия (сила, способности, психологические особенности, национальность, внешность), оказывающие влияние на результат распределения1.
Анализ работ Д. Белла, Р. Дворкина, Р. Нозика, Дж. Роулза и др. показал, что в западной науке наиболее распространен принцип равенства возможностей1 2. К нему приковано внимание и отечественных исследователей проблем справедливости и равенства. Равенство возможностей может трактоваться широко, от «формального равенства перед законом» до «выравнивания стартовых позиций». Сейчас происходит движение в сторону последнего. Однако
1 Это, по определению Дж. Роулза, природные и социальные случайности. Неравенства. вытекающие из названных различий, сами собой нс являются несправедливостью. Вопрос заключается в том. что общество де 1ает с этими неравенствами.
2 Постепенно принцип равенства возможностей все чаще дополняется требованием равенства стартовых условий. Конечно, полного равенства начальных позиций невозможно достичь в принципе, ведь люди бессильны изменить природно-генетические и социальные обстоятельства, но смягчать последствия таких случайностей при распределении благ, безусловно, необходимо.
51
одного формального закрепления равных прав и свобод человека недостаточно1.
Равенство возможностей предполагает равную свободу действия индивидов, не затрагивая результатов. Очень часто провозглашенное равенство возможностей и реальные возможности человека нс совпадают. Из этого отнюдь не следует, что нужно отказаться от подобного принципа как декларативного и бесполезного. Нужно изменить отношение к нему и рассматривать его как видимую перспективу. Потенциал среды необходимо соотнести с внутренними возможностями человека. Данное замечание особенно важно в свете устойчивого развития как требование соотнести возможности природного социального и человеческого потенциала с потребностями индивида и общества. Из этого следует, что равенство возможностей как сущностный элемент социальной справедливости предполагает корреляцию возможностей личности и общества1 2. И все же ориентации на один только принцип равенства возможностей недостаточно для решения поставленных задач. Р. Дарсндорф пишет: «Наделение правами бессодержательно без соответственного обеспечения, а открытые возможности пусты, если пользование ими не допускает широкого диапазона последствий»3.
Равенство результатов — необходимость обеспечить всем участникам распределения равные доли, предполагает равенство в материальных благах, в условиях существования. Однако сегодня многие убедились в том, что в социально-экономической сфере последовательная реализация принципа «равенства результатов» может привести (и, как правило, приводит) к «равенству в нищете»4. Справедливость требует равного обращения с лицами, за исключением тех случаев, когда неравное обращение диктуется соображениями мергельного порядка или социальной справедливости. Дж. Роулз пытался соединить оба принципа — «равенство результатов»
1 В свое время этот тезис стал огромным шагом вперед, величайшим достижением общественной мысли. Однако провозглашение юридического равенства требует и соответствующих условий для реализации декларируемых прав и свобод. На практике же у очень многих отсутствует сама возможность воспользоваться предоставленным правом или свободой, поскольку неравны их стартовые позиции. Например, ребенок из обеспеченной семьи имеет больше шансов реализовать всеобщее право на высшее образование, чем ребенок из нуждающейся, малообеспеченной семьи. В данном случае неравные жизненные шансы порождены социальным происхождением, не зависящим от человека.
2 См.: Гречко П.К. Концептуальные модели истории. М„ 1995. С. 133.
3 См.: Дарендорф Р. После 1989 г. Размышления о революции в Европе: мораль, революция и гражданское общество. М-, 1998, С. 74.
4 Равное распределение при неравных способностях и неравном вкладе в общее дело является несправедливым равенством. Даже в эгалитарных теориях предполагается отступление от принципа равенства.
52
и «равенство возможностей» и вывел формулу: неравенства допустимы, если улучшают положение всех, «несправедливость, таким образом, есть неравенства, которые нс дают преимущества каждому». Следовательно, степень допустимого неравенства и ситуации, в которых это возможно и необходимо, определяются и оправдываются с точки зрения справедливости. Справедливость, соотнося людей и их поступки, определяет, в чем люди должны выступать как равные друг другу, а в чем (и как) могут и должны отличаться друг от друга. Итак, необходимо соблюдать известное неравенство среди людей, которое служило бы источником активности и творчества личности, процветания всего общества. Социальная справедливость требует не ликвидации социально-экономического неравенства (это невозможно и несправедливо в высшей степени), а выравнивания условий жизни индивидов, сведения стартовых различий к минимуму; она может быть представлена краткими формулами, вокруг которых и идет дискуссия. Одним из первых выделил и проанализировал их X. Перельман в своей работе «Справедливость и разум». Он выделил шесть формул справедливости, известных истории: каждому — одно и то же; каждому по заслугам; каждому — по труду; каждому — по рангу; каждому — то, что положено ему по закону; каждому — по потребностям1.
Действительно, в основе существующих теорий лежит одна или несколько из перечисленных формул в различных сочетаниях и интерпретациях. В свое время П. Сорокин писал о том, что принцип социально полезного труда стал главным видом и основным критерием общественной заслуги. Сегодня трудовая интерпретация социальной справедливости по-прежнему остается ведущим элементом распределения, что подтверждают и результаты социологических исследований в российском обществе. Важной характеристикой отношения к данному элементу является «неприятие как уравнительных тенденций в вознаграждении трудовых усилий, свойственных для советского периода, так и чрезвычайно резкой дифференциации в оплате труда»2.
Сегодня реализация принципа социальной справедливости в России встречает много трудностей. Например, природно-гснстичсские различия способствуют тому, что одну и ту же работу выполняют люди с разными способностями, причем одному человеку приходится затрачивать больше энергии, чем другому, для достижения того же результата. Уравнительный принцип распределения — каждому одно и то же — сегодня, в условиях дифференци
1 См.: Гринберг Л.Г, Новиков А.И. Критика современных буржуазных концепций справедливости. М., 2000. С. 49—53.
~ См.: Сорокин /7. Проблема социального равенства и справедливость // Коммунист. 1990. № 12. С. 73. 74.
53
рованного общества, отвергается как несправедливый (за исключением сферы морали, политики и права). Равенство возможностей может сочетаться с глубоким социальным неравенством. Это — формальная сторона социальной справедливости. Равенство возможностей требует подкрепления в виде принципа равенства результатов. Дж. Роулз, выступая против необоснованных неравенств1, предложил для преодоления последствий естественных и социальных случайностей принцип возмещения наименее обеспеченным (неимущим, незащищенным) гражданам1 2.
Думается, что два равенства, возможностей и стартовых позиций, — это необходимые элементы концепции социальной справедливости. Принцип «каждому — по заслугам» принимался многими как единственно верный, возможный; например, П. Сорокин полагал, что равенство можно понимать либо как абсолютное равенство индивидов, что невозможно и нежелательно, либо как пропорциональность социальных благ заслугам того или иного индивида. Поскольку третьего понимания равенства нс дано, а первое неприемлемо, остается второе, т.е. распределение благ пропорционально заслугам человека3. Однако сложно объективно определить (оценить) заслут индивида и, тем более, дифференцировать личный и безличный элементы. Основной (и самый трудный) вопрос распределительной системы, как представляется, заключается в следующем: кто и как должен выступать в качестве дистрибутора материальных и духовных благ?
Представители неоконсервативного направления и экономисты большие надежды возлагают на рынок. Например, по Д. Беллу, лучшим образцом распределения ограниченных ресурсов между конкурирующими сторонами является экономизированная модель общества благодаря рыночному механизму, который выступает в качестве арбитра распределения4.
У рынка есть и достоинства, и недостатки. Достоинство заключается в том то, что он (рынок) оптимально координирует человеческую взаимозависимость, а значит, он эффективен. К недостаткам рыночной системы Дж. Роулз относит безличность кон
1 Необоснованным, но Дж. Роулзу, считается то неравенство, которое нс идет на пользу менее обеспеченным гражданам.
2 Таким образом, должен восстанавливаться неким баланс в обществе (если не равенство возможностей, то хотя бы равенство результатов) — справедливость. Основной аргумент противников подобного предложения: чрезмерная забота о менее удачливых ведет к снижению активности и самостоятельности человека, росту иждивенческих настроений.
3 См.: Сорокин П. Указ соч. С. 89.
4 См.: Бем Л. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999. С. 372. 373.
54
курирующей схемы, поскольку конечный результат не выражает решения индивидов. По Дж. Роулзу, приемлем следующий вариант экономической системы: наличие рыночных институтов, согласующихся с равной свободой и честным равенством возможностей, децентрализованной экономической власти, независимых решений с учетом потребностей. В числе явных недостатков рынка Д. Белл называет следующие: измерение только экономического блага; «утечки», порождаемые экономическим ростом, при которых бремя расходов возлагается на других частных лиц, например, загрязнение воздуха; упор делается только на удовлетворение личных потребностей, что ведет к дисбалансу между личными и общественными благами. Поэтому необходим переход к «социоло-гизированной модели», которая предполагает концепцию «общественного интереса». Данный общественный интерес порождает два вопроса:
•	сознательное установление социальной справедливости, которое хотя бы приблизительно обеспечит справедливое распределение доходов, включая гарантию минимального дохода для граждан;
•	обеспечение соотношения личного и общественного секторов1.
Безусловно, в справедливом обществе (социуме) должно найтись место для сильных и слабых, преуспевающих и нс очень. Свидетельство осознания противоречий рынка и негативных последствий сохранения его в прежнем виде — все большее признание социально ориентированной рыночной экономики. В связи с этим В. Степин различает два вида рынка — «дикий» и цивилизованный, отличительной чертой которого является сильная социальная политика, благодаря чему он совместим с идеалом справедливого общества1 2. Однако рынок не идеальный механизм справедливого распределения, но — согласимся с Дж. Роултом — при наличии спра-ведливых сопутствующих институтов рынок более благоприятен, нежели контроль бюрократии над экономической ситуацией. Так как рынок, удовлетворяя интересы индивидов и социальных групп, упускает из виду общественные интересы и проблему социальной зашиты населения, нужно признать, что вмешательство государства в процесс распределения неизбежно, его невозможно (и не нужно) исключать3. Дж. Роулз возлагает на государственные институты бремя распределения благ, от справедливости которых зависит
1 Беп Д. Указ. соч. С. 383.
2 С.м.: Степин В.С. Эпоха перемен — сценарии будущего. М.. 1996. С. 14. 15.
3 С.м.: Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М.. 1977. С. 86, 87.
55
справедливость всей социальной системы. Исправление и компенсация неравенств, проистекающих из природных и социальных случайностей. возможно путем:
•	выравнивания стартовых условий с помощью так называемых аффирмативных, поддерживающих акций (льготы, квоты и т.д.);
•	перераспределения (посредством налогообложения), которое даст средства на социальные выплаты, достижения коллективного блага. Задача заключается в уменьшении влияния на результат распределения не зависящих от человека факторов. «Сегодня нс общество, нс социальные отношения делают человека представителем господствующего класса и дают ему власть над другими людьми, — пишет В Л. Иноземцев, — сам человек формирует себя как носителя качеств, делающих его представителем высшей социальной страты»1.
В.Л. Иноземцев выражает беспокойство относительно характера такого социального неравенства, поскольку оно может вызвать новое классовое неравенство и способно дестабилизировать общественные институты (в первую очередь оно скажется на распределительных отношениях, ведь, в отличие от материальных благ, невозможно перераспределить знания и способности).
Общество, игнорирующее необходимость аффирмативных акций1 2. отказывающееся от них как экономически неэффективных, несправедливо, негуманно и недолговечно, так как подвержено социальным конфликтам, поскольку в нем отсутствуют отношения взаимопомощи, взаимной поддержки3.
На основании изложенного сделаем следующие выводы.
Во-первых, анализ приведенных выше формул социальной справедливости позволяет утверждать, что для достижения справедливого результата распределения необходимо несколько критериев.
Во-вторых, социальная справедливость и равенство не являются взаимоисключающими понятиями, их требования во многом совпадают. Социальная справедливость содержит в себе диалектическое сочетание элементов равенства и неравенства, а диалектика се развития состоит в том, что происходит сближение противоположностей: смягчаются наиболее жесткие формы социа >ьного неравенства и создаются условия для более полного проявления личностного (индивидуального) неравенства людей.
1 См.: Иноземцев В.Л. За пределами экономического общества. М-, 19953- С. 435.
- Аффирмативныс акции — меры социальной поддержки уязвимых (малообеспеченных, незащищенных) и дискриминируемых групп.
3 См.: Секисово Л.П. Социальная справедливость и пути ее достижения. Иркутск. 1997. С. 23.
56
В-третьих, можно выделить следующие актуальные принципы социальной справедливости, реализация которых способствует достижению целей устойчивого развития:
•	систематическое снижение неравенства стартовых позиций, чтобы создать условия для реализации принципа равенства возможностей;
•	предотвращение чрезмерного имущественного расслоения и обнищания масс, что обеспечит каждого гарантированным минимумом ресурсов жизнедеятельности;
•	регулирование распределительных процессов через государственный бюджет, систему налогов, социальных программ;
•	принятие специальных мер, поддержипающих баланс между конкурирующими интересами индивидов, социальными । руппами и обществом. Определение и реализации более справедливых способов распределения доходов и богатств должно продолжаться.
1.5. Общеправовой принцип социальной справедливости в системе принципов российского права
К настоящему времени в отечественной и зарубежной научной литературе выработано множество различных определений права, которые в той или иной степени адекватно отражают правовую действительность1. Профессор М.Н. Марченко отмечает, что «право всегда есть вполне определенные нормы, или правила поведения»1 2, подкрепляя свою точку зрения высказыванием Е.Н. Трубецкого о гом, что любое право «выражает собою правило поведения». В каком бы смысле ни употреблялось слово «право», отмечал Е.Н. Трубецкой, «мы всегда подразумеваем под ним что-то такое, против чего нс следует посягать, чего нс должно нарушать». С этим словом «в нашем уме всегда связывается то или другое поведение, предписание каких-либо положительных действий или воздержания от действий»3.
1 Пытаясь понять, что такое право и какова его роль в жизни общества, еще римские юристы обращали внимание на то. что оно не исчерпывается каким-либо одним смыслом. Право, писал один из них (Павел), употребляется, по меньшей мерс, в двух смыслах: право означает то, что «всеща является справедливым и добрым», т.е. естественное право; право — это то, что полезно всем или МНО1ИМ в каком-либо государстве.
2 См.: Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. М.: Проспект, 2001. С. 333.
3 С.м.: Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С. II.
57
Принципы права moivt быть закреплены в общих юридических нормах (нормах-принципах) — конституциях, преамбулах законов, кодексах — или могут составлять саму материю права, органически проникая во внутреннюю структуру правовых норм1. Их значение двояко: с одной стороны, они отражают социальную направленность и главные отраслевые особенности правового регулирования (что позволяет правильно толковать и применять правовые нормы), с другой — принципы права должны учитываться при обнаружении пробелов в законодательстве и применении норм права по аналогии1 2.
Из определений слова «принцип» видно, что следует различать его объективное содержание и субъективное значение. В связи с этим необходимо определить, являются ли принципы уголовного права объективными или субъективными категориями. Так, А.А. Матюхин считает, что принципы права — объективные свойства права, которые коренятся в его содержании. Они отражают потребности общества в правовом регулировании и закономерности общественного развития. Принципы оказывают не только самостоятельное воздействие на общественные отношения, составляющие предмет правового регулирования, но и опосредованное, когда определяют применение конкретных норм, дополняя содержание их гипотез3. Такого же мнения придерживается и О. И. Цибулевская, которая указывает, что принципы права не следует рассматривать в качестве субъективного усмотрения законодателей или ученых, «наука нс придумывает», а «открывает» заложенные в праве принципы, показывает их роль, значение, содержание и функционирование4.
Иной позиции придерживаются С.Г. Келина и В.Н. Кудрявцев. По их мнению, объективные свойства принципов заключаются в том, что каждой исторической эпохе присущи свои правовые принципы, отражающие закономерности общественного развития; все принципы тесно связаны друг с другом, и исключение одного из них ведет к нарушению функционирования всей правовой системы5. Чем более близок субъективный выбор законодателя к объек
1 См.: Хропанюк В.Н. Теория государства и права: Учебник. 4-е изд. М., 2004. С. 216, 217.
2 См.: Принс А. Защита общества и преобразование уголовного права. Перевод с французскою / Под ред. и с прсдис г. Г.С. Фельдштейн. Пер. Е. Маркелова. М.: Кн-во торг. д. «В.И. Знаменский и Ко». 1912. С. 97.
3 См.: Митюхин А.А. Нормативные условия осуществления права развитого социализма: Дисс. ... канд. юрид. наук. М.. 1983. С. 35—44.
4 См.: Цыбулевская О.И. Принципы права // Общая теория права: Курс лекций. М.. 1997. С. 149, 150.
3 Субъективное начало заключается в возможности выбора законодателем принципов. которые будут положены в основу правовых институтов или правовой системы в целом.
58
тивным закономерностям общественного развития, присущим данной исторической эпохе, тем более эффективно будет функционировать эта правовая система1. Например, А.Л. Вязов также указывает, что в своей основе принципы права имеют объективно-субъективную природу1 2 3.
Автор разделяет точку зрения, высказанную С.Г. Келиной, В.Н. Кудрявцевым и А.Л. Вязовым. Для того чтобы определить, являются ли принципы объективными или субъективными категориями, необходимо обратиться к природе права. Право, с одной стороны, обладает всеми чертами объективного, исторически закономерного общественного явления, существующего независимо от воли индивидов, которые, вступая в социальную жизнь, сталкиваются со сложившимися правовыми институтами. Но, с другой стороны, право является продуктом творчества людей, и в этом отношении оно субъективно-’. Таким обра юм, если праву присущи объективные и субъективные начала, то и принципам они свойственны в полной мере.
Принципы права — основные исходные положения, юридически закрепляющие объективные закономерности общественной жизни. Они аккумулируют в себе наиболее характерные черты права, определяют его юридическую природу4. Принципы права, пронизывая все правовые нормы, служат стержнем правовой системы любого государства, шрают большую роль в ре|улировании общественных отношений. Строгое и точное соблюдение требований права означает одновременно и последовательное воплощение в жизнь заложенных в нем принципов. Именно поэтому при решении юридических вопросов необходимо в первую очередь руководствоваться принципами права5 и, естественно, знать эти принципы6.
В широком смысле под принципом понимается исходное положение (руководящая идея) какой-либо теории, учения, разработки7.
1 См.: Кетна С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988. С. 16.
2 С.м.: Вязов А.Л. Указ. соч. С. 16.
3 С.М.: Теория государства и права. М.. 1980. С. 4.
4 См.: Хропанкж В.Н. Теория государства и права. М.: Омсга-Л. 2003. С. 215.
5 Там же. С. 215. 216.
6 Принципы права объективно обусловлены характером общественных отношении, на которых базируется определенная система права. Это означает, что каждая система общественных отношений регулируется нс произвольно, а в соответствии с объективными требованиями, которые отражаются в системе права и составляют се сущность. Причем характер принципов той или иной правовой системы нельзя определять в отрыве от социально-экономических условий, структуры и содержания государственной власти, принципов построения и функционирования всей политической системы общества.
7 См.: Ловцов Д.А. Информационная теория эргасистс.м: Тезаурус. 2-е изд., испр. и доп. М.: Наука, 2005. С. 41.
59
Ч го касается правовых наук, то понятия, данные учеными-представителями различных отраслей права, порой существенно различаются.
Отмстим, что понятие «принцип» (лат. principium — начало) в философии имеет очень широкое и недостаточно строго очерченное значение. О.М. Сичивица считает, что, во-первых, принцип есть непосредственное обобщение опыта и фактов, результатом которых может быть какая-то основная мысль, идея, служащая для построения теории, и, во-вторых, принцип есть закон науки, поскольку в нем выражаются существенные и необходимые отношения действительности1. Ученый Д.П. Горский также отождествляет понятия «принцип» и «закон»1 2. С.Е. Зак под принципами понимает «основополагающие понятия, позволяющие объединить законы и категории той или иной научной дисциплины в единую систему знаний»3.
Существуют и представления о принципе как об основном начале, на котором построена какая-либо научная теория, и как об определенной методологической или нормативной установке, правиле и постулате4 5. Одно из важнейших философских определений принципа сводится к тому, что принцип есть центральное понятие, основание системы, обобщающее положение, распространяемое на все явления той области, из которой данный принцип абстрагирован-’’. Иными словами, принцип — это теоретическое обобщение наиболее типичного, что выражает суть явления.
Принцип — это исходная основа любой, в том числе правовой, системы. От «основания» зависит постройка всего «здания» права. Еще К. Маркс, отмечая значение принципов в жизни общества, писал, что стоит только взять «в качестве исходного пункта дурные принципы, — и вы получите надежное правовое основание для дурных выводов»6. Принципы права формируются на основе познания правовой материи и опыта правовой деятельности, а не отображения закономерностей развития общества7.
На наш взгляд, при решении вопроса о соотношении понятий «принципы права» и «принципы правосознания» необходимо исхо
1 См.: Сичивица О.М. Методы и формы научною познания. М.. 1972. С. 77.
- См.: Горский Д.П. Проблемы обшей методологии науки и диалектической лотки. М.. 1966. С. 194.
3 См.: Зак С.Е. Принципы и основные законы материалистической диалектики. М„ 1974. С. 21.
4 См.: Голованов В.И. Законы в системе научного познания. М.. 1976. С. 81. 82.
5 См.: Философский словарь. 5-е изд. / Под ред. И.Т. Фролова. М., 1987. С. 382.
6 См.: Маркс К.. Энгегьс Ф. Соч. Т. 1. С. 151.
7 Никакие идеи сами собой не MOiyr роулировать правовые действия и правовые отношения до тех пор. пока они не станут правовыми нормами. Принципы права есть не что иное, как принципы нормативно-юридического регулирования общественных отношений.
60
дить, во-первых, из тою, что «принципы правосознания — это только идеи, а принципы права составляют часть правовой материи, неразрывны с содержанием и формой права»1. Во-вторых, несмотря на то, что каждый принцип права проходит стадию зарождения через правосознание, не каждый принцип правосознания становится принципом права1 2. Таким образом, принципами права считаются только те принципы, которые получили законодательное закрепление. Этот вывод важен в том смысле, что в юридической литературе при определении принципов права не всегда обращается внимание на правовую форму их закрепления3, а ведь нормативность принципов не только является их обязательным признаком, но и разграничивает принципы права и принципы правосознания, не позволяя одному понятию подменять другое.
Существуют разные мнения о закреплении принципов в законе. Представители первой точки зрения рассматривают принципы права как научную категорию, отражающую в своих теоретических положениях закономерности развития, направление и основные черты правового регулирования общественных отношений. Согласно указанной точке зрения, принципы нс закреплены непосредственно в правовых нормах, а находятся вне позитивного права (Д.А. Керимов4). Их оппоненты, напротив, отождествляют принцип права с правовой нормой. М.А. Гурвич5 полагает, что принцип права — это наиболее обшая правовая норма; Г.Л. Осокина указывает, что принципами права являются только те принципы, которые закреплены в правовых нормах6.
Существует и третья точка зрения, которая примиряет первые две позиции; ее приверженцы — В.М. Семенов7, Н.А. Чечина8, В.Н. Щеглов9 — определяют принципы права, с одной стороны.
1 См.: Семенов В.М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М., 1982. С. 7.
2 Таким должен становиться только тот. который в наибольшей степени отвечает потребностях» общественного развития.
3 См.: Лукашева ЕА. Понятие принципа социалистического права // Советское государство и право. 1970. № 6. С. 21.
4 См.: Керимов Д.А. Законодательная техника. М.. 1998. С. 42.
5 См.: Советский гражданский процесс: Учебник. 2-е изд., неправ, и доп. / Под рсд. М.А. Гурвича. М.: Высшая школа. 1975. С. 14.
6 См.: Осокина Г.Л. Курс [ражданского судопроизводства России. Обшая часть: Учебное пособие. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. С. 94.
7 См.: Курс советскою i ражданского процессуальною права. Т. 1. 1981. С. 136— 138; Семенов В.М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М.. 1982. С. 61. 62.
s См.: Чечина Н.А. Основные направления развития науки советского гражданского процессуального права. Л.: Изд-во Ленин гр. ун-та. 1987. С. 83.
9 С.м.: Щеглов В.Н. Советское гражданское процессуальное право. 1976. С. 24.
61
как идейные, а с другой — как нормативно-руководящие начала (основы) права. Такое разнообразие взглядов может быть объяснено объективной необходимостью развития той или иной отрасли как науки в рамках собственной парадигмы, работой по совершенствованию парадигмы, что и приводит к существованию множества определений принципа. Подобные ситуации характерны для нормальной науки1, и единого определения не существует. Представляется, что третья точка зрения наиболее приемлема.
Принципы права подразделяются на виды в зависимости от того, на какую область правовых норм они распространяются. Существует три основных вида принципов права: общие, межотраслевые и отраслевые. Поскольку предметом настоящего исследования выступает принцип справедливости, целесообразно рассмотреть систему общих принципов права.
Общие принципы — это основные начала, определяющие наиболее существенные черты права в целом, его содержание и особенности как регулятора всей совокупности общественных отношений1 2. Они распространяются на все правовые нормы, с одинаковой силой действуя во всех отраслях права, независимо от характера и специфики регулируемых ими общественных отношений. К их числу относятся принципы социальной свободы, демократизма, гуманизма, равноправия, единства юридических прав и обязанностей, ответственности за вину, законности, социальной справедливости. Рассмотрим их более подробно.
I.	Принцип социальной свободы означает предоставление каждому человеку наибольшей свободы в выборе форм трудовой деятельности, профессии, места жительства, возможности пользоваться различными социальными услугами государства и частных лиц, свободно распоряжаться своими доходами, участвовать в распределении общих социальных благ, иметь право на свою долю совокупно произведенного продукта, быть защищенным от безработицы и ару гих социальных неурядиц. Этот принцип обеспечивает социальную защищенность личности, предоставляя реальные гарантии свободной и обеспеченной жизни.
2.	Принцип демократизма является неотъемлемой частью любого правового государства, находя свое выражение в правовых нормах, регулирующих порядок организации и деятельности органов государственной власти, определяющих правовое положение личности и характер ее взаимоотношений с государством.
1 См.: Kuhn T.S. The Structure of Scientific Revolutions. Chicago, 1962; M., 1975 // Научная библиотека (http://abovo.nct.ru/).
2 См.: Хропапюк В.Н. Указ. соч. С. 216.
62
3.	Принцип гуманизма выражается в следующих постулатах: никто не может быть подвергнут аресту или незаконному содержанию под стражей иначе как по решению суда; каждый человек имеет право на защиту, на справедливое и открытое разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом и т.д.1 Начала гуманизма свойственны всем цивилизованным правовым системам и раскрывают одну из важнейших характеристик права1 2.
4.	Принцип равноправия (равенство всех перед законом) означает равенство всех граждан перед законом, их равное право на защиту закона независимо от национального или социального происхождения, языка, пола, религии, политических и иных убеждений, места жительства, имущественного положения или иных обстоятельств3.
5.	Принцип единства юридических прав и обязанностей, суть которого заключается в органической связи и взаимообусловленности юридических прав и обязанностей участников общественных отношений: государства, его органов, должностных лиц. граждан и общественных объединений. При такой организации общественных отношений праву пользоваться определенным социальным благом соответствует обязанность совершать общественно полезные действия в интересах других. В то же время закон устанавливает, что осуществление прав гражданином не должно противоречить правам других людей.
6.	Принцип ответственности за вину. В соответствии с этим принципом юридическая ответственность может быть возложена на лицо лишь в том случае, если оно виновно в нарушении требований правовой нормы. Вина является ведущим началом, определяющим основания юридической ответственности.
7.	Принцип законности имеет наиболее общий и всеобъемлющий характер, выражающийся в требовании строгого и полного соблюдения предписаний правовых норм всеми субъектами права. Обеспечивая реализацию норм права, данный принцип содействует реализации на практике правового регулирования других общих правовых принципов: социальной справедливости, социальной свободы и гуманизма.
8.	Принцип социальной справедливости имеет морально-правовое содержание и обеспечивает соответствие между практической ро-
1 Право закрепляет и реально гарантирует естественные и неотьемземые права и свободы каждого индивида: право на жизнь, здоровье, личную свободу и безопасность, право на охрану своей части и репутации, защиту от любого произвольного вмешательства в сферу личной жизни и т.д.
2 См.: Хропанюк В.Н. Теория государства и права. М.: Омега-Л. 2003. С. 217.
3 Данный принцип закреплен во Всеобщей декларации прав человека, международных пактах о правах человека, в конституциях большинства стран.
63
лью индивидов в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами человека и их общественным признанием.
Итак, противоречия между правом и социальной справедливостью могут выражаться не только в несправедливом применении правовых норм, но и в издании государством изначально несправедливых норм права. Поэтому справедливый подход должен быть обеспечен, прежде всего, в процессе издания государством нормативных правовых актов. Таким образом, право, с одной стороны, должно основываться на моральных началах правды и социальной справедливости, а с другой — быть формой возведения социальной справедливости в закон жизни общества. Идея социальной справедливости наиболее яркое воплощение получает в праве, которое регулирует наиболее важные (значимые) общественные отношения. «Социальная справедливость, — отмечает А.И. Экимов, — будучи зафиксированной посредством правовых норм, выступает как признанный и защищаемый государством масштаб соизмерения действий людей. Благодаря праву то, что было только моральным, приобретает силу закона. Справедливость, воплощенная в праве, отражает, таким образом, специфическую правовую качественную определенность соответствующих процессов и явлений. В ней как бы подытожено отношение общества к праву»1.
Идея соотнесения социальной справедливости и законности, права и закона уходит своими корнями в античную философию. Через тысячелетия суждения древних мыслителей находят свое подтверждение, например, в следующем кратком определении, которое дает праву академик В.С. Нерсесянц: «Право — это обязательный принцип равенства или, иначе говоря, равная мера свободы, обладающая законной силой»2.
Признавая сходное происхождение понятий «социальная справедливость» и «право», исследователи по-разному решают вопрос об их соотношении. Одни подчиняют социальную справедливость праву и рассматривают ее как сугубо правовую категорию, другие отстаивают точку зрения, согласно которой социальная справедливость «творит» право и только то, что является социально справедливым, может называться правом. Таким образом, проблема соотношения категорий «право» и «социальная справедливость» остается одной из сложнейших и актуальнейших.
1 См.: Экинов А.И. Справедливость и социалистическое право. Л.. 1980. С.70.
~ См.: Социалистическое правовое государство: концепция и пути реализации. М„ 1990. С. 52.
64
Существует два вида правопонимания — позитивистское и непозитивистское (морально-этическое). В позитивистском правопо-нимании право и закон не различаются, а, напротив, отождествляются. Право характеризуется как система общеобязательных норм (правил поведения), установленных или санкционированных государством и обеспеченных силой юсударственного принуждения.
Правовой позитивизм заменил собой классические теории естественного права, которые были порождены революционным веком Просвещения. Впоследствии В.А. Туманов написал об этом: «Революционным трансформациям и существенным социально-политическим сдвигом всегда сопутствовало выдвижение на первый план идей, принципов, требований, новой справедливости, противопоставляемой старому правопорядку; в дальнейшем, по мере реализации этих требований... это противопоставление сходит на нет и на первый план выдвигается задача освещения нового, уже возникшего строя»1.
С позиции «чистого» правового позитивизма вопрос о социальной справедливости в качестве критерия, находящегося вне права, представляется нелепым, так как право — то. что позволяет «измерить и взвесить», справедливость же вне права — понятие, которое невозможно определить и выразить в научных терминах. Согласно взглядам Р. Иеринга, «не право должно сообразовываться со справедливостью, а, наоборот, мерилом справедливости являются принципы зарубежного права, закрепляющего эквивалентные отношения, сложившиеся между собственниками товаров»1 2. Р. Иеринг говорил о том, что «право во что бы то ни стало должно оставаться правом»3. С его точки зрения, закон ни в каком критерии справедливости не нуждается4.
«Правовой позитивизм ищет такой дефиниции права, — пишет О. Хеффе, — которая была бы свободна от перспективы справедливости, что, впрочем, нс исключает проводимой во имя справедливости критики действующего права»5. Представители правового позитивизма подвергают сомнению саму идею социальной справедливости, ее роль и значение в общественной жизни, в политикоправовой деятельности государства и его институтов. Поскольку правовая и политическая деятельность власти обеспечивается позитивными законами, главным источником этих законов становятся решения законодательных органов власти, которые реализуются путем государственного принуждения, то здесь теряется ценность и
1 С.м.: Туманов В.А. Буржуазная правовая идеология. М., 1971. С. 164.
2 См.: Иеринг Г. Цсзь в праве. СПб.. 1881. С. 176.
3 См.: Иеринг Г. Борьба за право. М., 1901. С. 48.
4 Там же. С. 49.
5 См.: Ле0фе О. Политика. Право. Справедливость. М.. 1994. С. 102.
65
естественно-правовая природа социальной справедливости как понятия и явления социальной действительности. К формированию новой системы ценностей такой подход неприемлем. Соблюдение требования устойчивого развития предполагает использование содержательного определения права. Позитивизм может в равной мере обусловливать как устойчивость, так и неустойчивость социального развития.
Постпозитивизм представлен двумя направлениями — легист-ски.м и социологическим. Легисты полностью отождествляют право и закон, считая и то и другое продуктом деятельности государства. При этом отрицаются естественные права человека, поскольку лишь законодатель устанавливает основные права и свободы человека. Социологическое понятие права связано с судебными решениями и представляет собой непрерывно меняющуюся совокупность судебных и административных решений, создающих правопорядок1.
Право должно определяться такими ценностями, как социальная справедливость, свобода, равенство, — это характерно для непозитивистского правопонимания. к которому относятся те направления правовой мысли, в которых проводится различение права и закона, объясняется приоритет права перед законом. В рамках не-позчтивизма возможны этическое и юридическое определения права. Этическая трактовка права лежит в основе естественноправовых учений (в которых право всегда связывается со справедливостью, а социальная справедливость объясняется через ценностные представления о должном отношении людей). Право, согласно этической трактовке, должно быть нравственным. Всякое позитивное право может требовать повиновения только во имя нравственного права.
В России сторонники непозитивистской (морально-этической) трактовки права и социальной справедливости обращаются к наследию представителей русской философии права — В.С. Соловьева1 2 3, П.И. Новгородцева’ и др. Выступая против правового позитивизма, они отстаивали идею внутренней связи права и нравственности. Справедливость же, лежащая в основе права, многими относилась всецело к области морали. Подобная характеристика встре
1 В обоих вариантах позитивистскою правопонимания правом называются обладающие фактической силой властные акты независимо от их солержання. Акцент делается на принудительности, формальности, независимости от ценностных представлений, а также на несовместимости права и нравственности, права и справедливости (как этическою понятия).
2 См.: Соловьев В.С. Оправдание добра. Нравственная философия // Сочинения в 2-х т. М.. 1990.
3 См.: Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.: Пресса, 1991.
66
чается и у С.Н. Булгакова: «Высшая норма личной морали — заповедь любви к ближнему, а в качестве критерия социальной политики, она превращается в требование справедливости, признание за каждым его права»1. Традиции русских философов сегодня развивают представители этического понимания права. Так, Р.З. Лившиц характеризует право как определенную «гуманистическую идею, нормативно закрепленную и реализованную в жизни»1 2.
С позиций морально-этической трактовки право получает следующее определение: «...право — совокупность этических общно-стных ценностей (справедливость, порядок, нравственность, правдивость, верность и т.д.), первоначально покоящихся на идее равенства: равным обязательствам должны соответствовать равные права»3. Слабость этической трактовки права заключается в том, что ее принятие требует указания на общезначимую систему ценностей. В обществе, раздираемом противоречиями, очень трудно определить принимаемые всеми ценности, и в результате общее понятие справедливости подменяется партикулярными представлениями о ней.
Свой вариант разрешения проблемы предлагают сторонники юридического подхода — признать >а понятием социальной справедливости только юридическое значение, освободить его от каких бы то ни было нравственных характеристик. Социальная справедливость — это не какие-то классовые или групповые морально-этические идеалы, которые нуждаются в закреплении законом. Социальная справедливость — это абстракция права, абстракция содержания правовых законов или правовых отношений4 5. Рассматривая социальную справедливость как юридическую категорию, ли-бертаристы объясняют право через понятие свободы, представляя его как особый социальный регулятор, гарантирующий свободу членов общества-'’. Право и мораль четко разделены и не должны смешиваться друг с другом6.
1 См.: Булгаков С.Н. О социальном идеале // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. М., 1991. С. 254.
2 См.: Лившиц Р.З. Современная теория права. Краткий очерк. М.. 1992. С. 30.
3 См.: Право: Философский энциклопедический словарь. М.. 1997. С. 357. 358.
4 См.: Четвернин В.А. Понятия права и государства. Введение в курс теории права и государства. М.. 1997. С. 55, 56.
5 См.: Четвернин В.А. Демократическое конституционное юсударство: Введение в теорию. М., 1993. С. 24.
6 В либертарной теории социальная справедливость лишена так называемой праволсфинируюшей функции. Это объясняется тем, что если справедливость является юридической категорией, то получается тавтология, так как в этом отношении она есть абстрактнейшее выражение права; если справедливость является моральной категорией, такое понятие отсылает нас к категориям этики, которые, по сути, нс имеют отношения к праву.
67
С либертаристских позиций против эти кщии права и социальной справедливости выступает известный отечественный философ права В.С. Нерсесянц, который исходит из принципа обеспечения свободы и прав личности. Право в его трактовке есть «формальное равенство, включающее в себя формальность свободы и справедливости»1. Здесь при определении права допускается использование понятия социальной справедливости. В.С. Нерсесянц наиболее последовательно и обстоятельно аргументирует и наиболее радикально решает вопрос о правовом характере социальной справедливости. В частности, он утверждает, что какого-либо другого принципа, кроме правового, справедливость не имеет1 2. Более того, только право и справедливо, «ведь справедливость потому собственно и справедлива, что воплощает собой и выражает общезначимую правильность, а это в своем рационализированном виде означает всеобщую правомерность, т.е. существо и начало права...»3.
Именно благодаря всеобщности, свойственной правовому началу, правовому равенству, можно преодолеть разногласия в обществе, подняться над всеми частными интересами и обеспечить тем самым надлежащее (т.е. справедливое) признание, удовлетворение и защиту каждого особенного интереса. Отдавая «каждому свое», правовая справедливость делает это единственно возможным, всеобщим и равным для всех правовым способом. Если же правовой характер социальной справедливости отрицается, то, как считает В.С. Нерсесянц, за нее начинают выдавать какое-нибудь неправовое начало (моральное, религиозное, политическое, национальное), что. в свою очередь, ведет к субъективизму в понимании социальной справедливости и к претензии частных интересов на роль всеобщего. В.С. Нерсесянц подводит следующий итог своим рассуждениям: «В обобщенном виде можно сказать, что социальная справедливость — это самосознание, самовыражение и самооценка права и потому вместе с тем — правовая оценка всего остального, вне-правового»4.
Благодаря принципу формально-правового равенства, правовая справедливость в состоянии обеспечить действительно беспристрастный подход, защиту' и возможность реализации интересов каждого человека. «Но в данном случае мы имеем дело с формальной справедливостью, представляющий собой процедуру, следование которой обеспечивает правильный, честный результат, — рассуждает Г.В. Мальцев. — Формальная справедливость, восприняв от равенства такие черты, как всеобщность, общеобязательность исклю
1 См.: Нерсесянц В.С. Философия правя. М.: Норма, 2002. С. 57.
2 Там же. С. 30.
3 Там же. С. 28.
4 Там же. С. 30.
68
чает возможность произвола в обращении с людьми и в обращении людей с нормами»1.
Принцип формального равенства проявляется также в том, что право как система норм, гарантирующих равную свободу индивидов, не заставляет их учитывать интересы других. В рамках своей свободы каждый человек может совершать или не совершать какие-либо действия, реализовывать свои субъективные права или отказаться от их реализации.
Нормы права должны получить оправдание (легитимацию) с точки зрения социальной справедливости, поскольку они связаны отношениями принуждения и подчинения. Согласно О. Хеффе, социальный порядок, предусматривающий принуждение, справедлив, если право на принуждение выгодно каждому. Действительно, если принуждение является необходимым элементом человеческого общежития в условиях совпадения и противостояния интересов и потребностей людей, социальных групп и общества, то необходимо найти такие критерии правовой справедливости, которые оправдывали и обосновывали бы подобное принуждение. Ведь главной ценностью во все времена наряду с равенством и справедливостью была и остается свобода личности. Право, отражая представления о социальной справедливости, определяет степень свободы в социуме. Следуя В. Соловьеву, можно сказать, что справедливое право есть свобода, ограниченная равенством. В каких же случаях ограничение личной свободы является справедливым? Например, О. Хеффе формулирует следующие условия: беспристрастность, всеобщность, взаимное согласие, свободу от господства (как принцип легитимации, а не принцип общественного устройства)1 2.
Право, будучи особым социальным регулятором поведения, социальной деятельности, обладает таким качеством, как принудительность. В данном случае принуждение можно оправдать. Как полагает О. Хеффе, основным критерием оправдания (легитимации) выступает принцип «выгод для каждого». Дж. Роулз обосновывает данное требование е помощью принципа естественных обязанностей (обязанность соблюдать справедливые устройства) и принципа честности (вносить свой вклад в поддержание справедливого устройства).
Социальная справедливость, оказывая влияние на право, сама нуждается в опоре на правовые нормы. В праве требования справедливости приобретают четко сформулированный, фиксированный характер. Именно право становится основным нормативным средством реализации принципа социальной справедливости. Право и правовые инсти
1 См.: Мальцев ГВ. Буржуазный эгалитаризм: эволюция представлений о социальном равенстве в мире капитала. М.. 1991. С. 181.
2 См.:	О. Политика. Право. Справедливость. М., 1990. С. 79.
69
туты играют важнейшую роль в организации обменных и распределительных отношений в обществе, в том числе в распределении прав и обязанностей между членами общества. Можно сказать, что без принуждения социальная справедливость бессильна, а право без справедливости — бесчеловечно. Справедливое право должно обеспечивать права и свободы человека, учитывать различные интересы и способствовать достижению консенсуса в обществе. Социальная справедливость и право особенно близки, если рассматривать их как средство достижения компромисса между противоречивыми интересами индивидов. социальных групп и общества в целом1.
Формальная справедливость требует, чтобы законы применялись равным образом ко всем. Однако не следует забывать о том, что право не может учесть всего многообразия жизненных ситуаций. Естественно, в процессе правоприменения возникает вопрос: чем должны руководствоваться должностные лица при принятии решений, при вынесении приговора — буквой закона или своим представлением о социальной справедливости и какое из этих решений социально справедливо? Согласно позитивистской концепции социально справедливо решение, соответствующее закону. В морально-этической (непозитивистской) традиции социально справедливым считается решение, которое вынесено на основе только справедливого закона, т.е. с точки зрения справедливости оценивается не только решение, но и сам закон. Думается, что последнее утверждение наиболее верное.
Возникает более сложная проблема подчинения несправедливым законам. Возможны два варианта поведения: подчинение, соблюдение требований такого закона или их нарушение. На этой почве сталкиваются формальная справедливость и справедливость реальная. Можно ли преступить закон для того, чтобы защитить несправедливо обиженного или покарать преступника, остающегося безнаказанным по каким-то причинам? Большинство исследователей придерживаются первого варианта, поскольку тогда исключаются более серьезные нарушения справедливости социальной. Второй вариант привлекает возможностью подходить к каждому случаю индивидуально, учитывать конкретные условия совершения каких-либо действий. Однако возникает опасность установления господства правового нигилизма и полной анархии в правоприменительной деятельности. Этот вопрос до сих пор остается без ответа1 2. Итак, право и социальная справедливость тесно связаны друг с другом (последняя является важнейшим принципом, руководящей идеей права).
Обладая оценочно-нормативным характером, принцип социальной справедливости заложен в самом содержании права и находит
1 См.: Дамшаева В.А. Проблема справедливости в свете концепции устойчивого развития: Авторсф. ... лисе. кайл. юрид. паук. Улан-Удэ. 2000. С. 7.
2 С.м.: Дашиаева В.А. Указ. соч. С. 8.
70
свое воплощение в правах и обязанностях, мерах поощрения и наказания, в установлении правильного критерия справедливого распределения материальных благ. Ценность права состоит в том, что выражает идею социальной справедливости, выступает средством ее закрепления и защиты. Разработка проблем социальной справедливости должна сыграть значительную роль в юридической науке, почти полностью оценочной и нормативной. Она должна дать основу для более глубокого понимания ценности человека, его жизни и достоинства. «Несправедливое право, — отмечает Ю. Пермяков, — бессмыслица, вроде «грязной чистоты». Несправедливым может быть законодательство, но в этом случае законодательство являет собой произвол государственной власти, которая лишает себя опоры в общественном правосознании»1.
Перед зарубежной философско-правовой мыслью конца XIX — начала XX вв. возникла альтернатива: либо признать, что существует социальная справедливость, которая возвышается над позитивным правом, либо считать справедливостью только то. что находится «под» ним. В зарубежной теории и философии права доминируют два направления в решении вопроса о соотношении права и социальной справедливости. Сторонники первого направления видят социальную справедливость «под» правом, второго — «над» правом. Первое направление органически связано с философским и правовым позитивизмом, второе направление находится в тесной связи с неотомизмом и с различными модификациями идеалистической аксиологии, а также с доктриной естественного права.
На рубеже 1950—60-х гг. в нашей стране появились публикации о том, что многие советские законы неэффективны (не достигают целей, поставленных законодателем), а подчас действуют вразрез с поставленными целями1 2. Обогащение юридической нау
1 С.м.: Пермяков Ю. Лекции по философии права. Самара. 1995. С. 104.
2 Например, когда в 1956 г. было восстановлено право работников на увольнение по собственному желанию и люди стали менять места работы в поисках лучшей и более интересной деятельности, постепенно сложилась система так называемого закрепления кадров. Законодатель сознательно создавал для тех. кто увольнялся по собственному желанию, нсблаюприягныс последствия (утрата непрерывности трудового стажа, задержка выплаты премий по новому месту работы и т.д.). В начале 1960-х гг. наступил очередной приступ борьбы с текучестью кадров: лиц. менявших место работы, называли «летунами», «искателями длинных рублей». Готовились меры ужесточения трудовою законодательства, направленные на административное закрепление кадров. Этой подготовке соответствовала идеологическая кампания. На этом этапе юристы-трудовики провели социологические исследования и доказали, что основная причина увольнений по собственному желанию — неудовлетворенность содержанием работы и условиями труда. Доказательства были столь убедительны, что к вопросу об ужесточении законодательства об увольнении по собственному желанию нс возвращались до 1979 г.
71
ки за счет обращения к социологии поставило перед исследователями вопрос: что представляет собой право — только нормы или еще и отношения, урегулированные правом? Если только нормы, тогда зачем нужно право, а если еще и правоотношения, то исходная формула теории права оказывается неправильной. Проблема эффективности права вывела ученых на поиск иного определения понятия права. В то же время, независимо от отраслевиков, занимавшихся проблемой эффективности права, прозвучали голоса юристов-теоретиков: С.Ф. Кечекьян и А.А. Пионтковский предложили включить в понятие права наряду с нормами и правоотношения, Я.Ф. Миколенко — правоотношения и правосознание, а Л.С. Явич — субъективное право.
В 1975 г. была опубликована статья Е.А. Лукашевой, в которой был дан подробный анализ правовых явлений и последовательно доказано, что право нельзя свести к закону1. Сформировалось так называемое широкое понимание права, которое стало первой серьезной альтернативой концепции права только как совокупности норм. Однако «широкое» понимание права, как отметил В.С. Нер-сесянц, еще не означало различения права и закона1 2. По этому представлению право — это законы, но не только законы3. Для различения права и закона нужен был следующий шаг, который был снова сделан одновременно и теоретиками права, и исследователями-отраслевиками. Во многих работах по отраслевым дисциплинам в начале 1970-х гг. стала приводиться убедительная критика законодательства:4 положения хозяйственного, административного, трудового, природоохранительного и других отраслей законодательства. Тем самым был нанесен удар безоговорочной апологетике закона и определено несоответствие между высокими и гуманными идеалами и содержанием конкретных законов5.
1 См.: Лукашева Е.А. Общая теория права и многоаспектный анализ правовых явлений // Советское государство и право. 1975. № 4.
2 См.: Нерсесянц В.С. Право и закон. М., 1973. С. 354.
3 См.: Нерсесянп В.С. Право: многообразие определений и единство понятия // Советское государство н право. 1983. № 10. С. 27.
4 Наиболее четко эта критика прозвучала у таких специалистов по уголовному процессу, как М.С. Строгович. В.М. Савицкий. И.Л. Петрухин. Они убедительно показали нелогичность следующих исходных положений законодательства: соединение в прокуратуре функций поддержки обвинения и контроля над законностью при рассмотрении уголовных дет. неучастие адвокатов в предварительном следствии, отсутствие легального определения презумпции невиновности. Было доказано, что законы не соответствуют таким фундаментальным правовым принципам, как равенство сторон в уголовном процессе, обязанность обвинения доказывать вину, а не обвиняемого — свою невиновность.
5 Это было сделано в публикациях В.С. Нсрсссяниа (1973 г.), Д.А. Керимова и Э.Л. Розина (1974 г.), Г.В. Мальцева, Л.С. Мамута, В.А. Туманова (1977 г.).
72
Критика законодательства явилась одной из предпосылок нового взгляда на ключевые проблемы теории права. Современная действительность располагает десятками и даже сотнями доказательств несоответствия между идеями гуманности, социальной справедливости, равенства, с одной стороны, и законами — с другой. Есть объективное основание для различения права и закона1.
Правовые идеи, представления о праве составляют гуманитарную сущность права, в значительной степени характеризуют его потенциал как социального регулятора. Подход к праву как средству общественного согласия обусловливает и соответствующий подход к его фундаментальным идеям — свободы, равенства и справедливости. Значительный вклад в раскрытие идейного потенциала права внесен В.С. Нерсесянцем: «Право по своей сущности и, следовательно, по своему понятию — это исторически определенная и объективно обусловленная форма свободы в реальных отношениях, мера этой свободы, форма бытия свободы, формальная свобода»1 2. По его мнению, «сам принцип формального равенства имманентен праву как таковому и выражает присущую ему справедливость»3. С этим подходом трудно спорить, однако следует признать, что выбор той или иной идеи в качестве основы права носит субъективный характер (и это нормально, ведь именно субъективность исследователей составляет основу плюрали ,ма в подходах).
Действительно, свобода и равенство — подлинно правовые идеи. Однако, думается, наиболее полно и адекватно воплощает сузь права идея социальной справедливости. Сама эта идея ни при каких обстоятельствах не противостоит идеям свободы и равенства, более того, тесно соприкасается с ними4. Право имманентно включает и авторитет власти — в этом важнейшая отличительная черта права как социального регулятора. Поэтому право не просто та или иная идея, но идея, получившая нормативное закрепление, доведенная до уровня нормы закона. Но, если норма осталась на бумаге, не реализовалась в общественных отношениях, она не выполнила функции права как социального регулятора. Норма, реализованная в общественных отношениях, признается выполнившей функцию социального регулятора, она может быть названа правовой. Так, Р. Штаммлер признает, что лицо, призванное к осуществле
1 См.: Иванов В.И. Различение закона и права, их мистическое единство // Православная государственность: 12 писем об Империи: Сборник статей / Под рел. А.М Величко, М.Б. Смолина. СПб.. 2003. С. 193.
2 См.: Нерсесянц В.С. Право и закон. М., 1983. С. 342, 343.
1 См.: Нерсесянц В.С. Социалистическое правовое государство: проблемы и суждения. М.. 1989. С. 52.
4 Идея права нс исчерпывает всего его содержания. Идея обладает лишь властью авторитета, чего для права мало.
73
нию права, должно приводить в действие и несправедливое право. Однако собственную задачу своего учения он видел именно в то.м, чтобы повсеместно было покончено с применением действующего, но несправедливого права1. Ю.С. Гамбаров признает, что над отдельными законами стоят высшие нормы, которые и есть сама справедливость, понимаемая, однако, не в духе старою естественного права как нечто вечное и неизменное, заложенное природой в человеке, а как культурный идеал времени, обусловленный совокупностью конкретных общественных условий1 2.
Несостоятельность приписывания праву свойств вечности, неизменности и всеобщности не говорит ничего, согласно Ю.С. Гам-барову, против естественного права в смысле нерегулируемых положительным законодательством индивидуальных прав личности и идеальных норм с изменчивым содержанием, наполняемым идеями каждой данной исторической эпохи3. «Высшее» понятие права, как трактует его Ю.С. Гамбаров, — это право, соответствующее идеалу человеческой культуры, а закон только более или менее точное его отражение. Следовательно, естественное право существует даже тогда, когда отсутствует позитивный закон. В этом смысле говорят, например, что всякий имеет право свободно выражать собственное мнение, даже несмотря на законодательное запрещение свободы слова. Право здесь выступает не как реализованное в жизни, а в виде «идеи, в виде несовершенных форм общественного сознания»4. По мысли Ю.С. Гамбарова, это тоже право, которое он предлагает называть не традиционным термином «естественное право», а «правом, не санкционированным принуждением»5. Однако данная конструкция представляется научно несостоятельной, ведь «несанкционированное принуждением право», понимаемое как идея, существующая в сознании «лучших представителей данного общества», резко расходится с его собственным определением права как внешне обязательного, независимого от воли подчиненного и ненарушимого до своей отмены приказа.
Более того, Ю.С. Гамбаров предлагает различать в праве два элемента: практический (обнаружение властной воли общества) и теоретический (собственно учение о праве). В первом случае возникает необходимость повиноваться нормам, имеющим целью регулировать поведение человека; во втором — возникает возможность познать то, что происходило или должно происходить в человеческих отношениях. Право, построенное на началах социальной
1 См.: Штачммр Р. Сущность и задачи права и правоведения. М.. 1908. С. 29.
2 См.: Гамбаров Ю.С. Право в сю основных моментах // Правоведение. 1995. № 4, 5.
3 Там же. С. 114.
4 Там же. С. 115.
5 Там же. С. 116.
74
справедливости (естественное право), Ю.С. Гамбаров относит к теоретическому элементу, однако его определение права позволяет считать таковым только то, что относится к элементу практическому. Допуская подобное смешение, он, очевидно, некритически следовал за Р. Штаммлсром, который в своих исследованиях пытался доказать, что спор о том, является ли естественное право правом, не имеет под собой логического фундамента. Р. Штаммлер признавал, что естественное право имеет иное значение в социальной жизни, чем право положительное: оно служит целью для законодателя, но не является нормой для судьи или исполнительной власти; оно не имеет силы по отношению к отдельным лицам и не выступает в данном случае как внешняя принудительная норма. Все это, по мнению Р. Штаммлера, не мешает таким идеальным нормам именоваться правом: «...разве право какого-либо давно уже вымершего народа не может именоваться правом на том основании, что оно нигде уже не имеет значения?»
На основании изложенного сделаем следующие выводы.
Во-первых, принцип социальной справедливости — один из основополагающих принципов российского уголовного права. Все уголовно-правовые институты, начиная от понятия и задач уголовного законодательства и заканчивая ст. 360 УК РФ, предусматривающей ответственность за «нападение на лиц и учреждения, пользующиеся международной защитой», пронизаны идеей принципа справедливости.
Во-вторых, для выполнения уюловно-правовых задач устанавливаются принципы уголовной ответственности. Принцип справедливости, закрепленный в ст. 6 УК РФ, направлен на защиту прав лица, совершившего преступление, чтобы назначенное ему наказание было справедливым.
В-третьих, исследуются проблемы реализации принципа социальной справедливости в правоприменительной деятельности, при разрешении, в том числе, в суде гражданских дел. При наличии справедливых законов возможна их несправедливая реализация. В настоящее время на этом этапе правового процесса наблюдается кризис реализации принципа социальной справедливости, который обусловлен низким уровнем правосознания и правовой культуры, неэффективностью функционирования институтов демократии.
75
Глава Z
Общеправовой принцип социальной справедливости в уголовном праве современной России
2.1. Роль общеправового принципа социальной справедливости в науке уголовного права как отрасли публичного права
Уголовное право является такой отраслью публичного права, для которой характерны нормы запретительно-наказательного характера. Как правильно отмечает Ю.А. Тихомиров, оно регулирует деятельность государства, его органов и должностных лиц, общественных объединений, а также «поведение граждан в той части, которая из неправомерной должна становиться правомерной. Охранительные функции уголовного права определяют содержание уголовного кодекса и других законов в данной сфере и способствуют борьбе с преступлениями»1.
Для уголовного права первостепенное значение имеет определение задач и принципов уголовного законодательства, пределов действия Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г., понятия и видов преступлений как запрещенного уголовным законом деяния (действия или бездействия), причиняющего вред или создающего угрозу причинения вреда личности, обществу или государству. Устанавливаются категории преступлений1 2; подробно регулируются виды наказаний, которые меняются в новых условиях. Обеспечение эффективности наказаний как кары за совершенное преступление, как меры государственного принуждения, заключающейся в ограничении или лишении прав и свобод виновного лица, способствует успешной борьбе с преступностью3.
Наука уголовного права, анализируя нормы уголовного законодательства и обобщая практику следственных органов и судов, раз
1 См.: Тихомиров Ю.А. Публичное право: Учебник. М.: БЕК, 1995. С. 337.
2 См.: Якутии В., Тюшнякова О. Цели уголовной ответственности // Уголовное право. 2003. № 2. С. 89.
3 См.: Жаитский А.Э. Назначение наказания // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой. М„ 2000. С. 221.
76
рабатывает рекомендации по совершенствованию практики уголовно-правовой борьбы с преступностью. Уголовно-правовая наука должна быть свободна от идеологических штампов, должна руководствоваться прогрессивными правовыми идеями, в первую очередь о защите прав человека и интересов личности. В недалеком прошлом ученые в области уголовного права вынуждены были руководствоваться положениями марксизма, выступлениями руководителей КПСС и советского государства, решениями высших партийных органов. Это приводило к ограничению возможностей высказывать собственные мысли. Тем не менее и в советский период существования нашего государства наука уголовного права добилась немалых успехов в разработке доктрины борьбы с преступностью и важных уголовно-правовых институтов. Значительный вклад в развитие уголовно-правовой теории внесли такие ученые, как ушедшие из жизни А.Н. Трайнин, А.А. Пионтковский, Н.Д. Дурманов, И.И. Карпец, Н.Д. Шаргородский, Н.И. Загородников, а также вице-президент Российской академии наук В.Н. Кудрявцев, другие ученые.
Уголовно-правовая наука должна критически воспринимать законодательство и выступать против принятия законов, не имеющих социального обоснования или ограничивающих общепризнанные в цивилизованном мире права человека1, должна вскрывать ошибки судебной практики и обеспечивать правильное применение уголовного законодательства. Велика роль науки уголовного права в обеспечении юридического образования в стране и в подготовке высококвалифицированных юристов1 2.
Наука уголовного права опирается на положения общей теории государства и права, использует данные других наук. В этом проявляются взаимосвязь и взаимовлияние различных наук3. Например, в решении вопросов об основаниях и условиях уголовной ответственности, о времени ее возникновения и прекращения используются положения уголовного процесса, при изучении проблемы вменяемости — данные судебной психиатрии, при изучении мотивации преступлений, личности преступников, особенностей различных видов преступности — данные криминологии и психологии, при обобщении опыта уголовно-правовой борьбы с преступностью и
1 См.: Познышев С.В. Основные начайа науки уюловною права: Общая часть уголовного права. 2-е изд., испр. и доп. М.: А.А. Карцев. 1912. С. 218.
2 См.: Якушин В., Тюшнякова О. Цели уюловной ответственности // Уголовное право. 2003. № 2. С. 89.
1 См.: Ткачевский ЮМ- Понятие уголовной ответственности, ее суть и цетп // Вести. Моск, ун-та. Сер. II. Право. 2000. № 6. С. 13: Марцев А.И. Диалектика и вопросы теории уголовного права. Красноярск. 1990. С. 57; Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении. М„ 1999. С. 191. 194.
77
разработке предложений по совершенствованию законодательства — данные судебной статистики1.
Развитие уголовного права как самостоятельной науки приходится на XVIII в., что было вызвано потребностями буржуазного общества. Она начала свое развитие, выделившись наряду с другими юридическими науками из науки всех наук — философии, из которой в то же время выделялись такие науки, как социология, политология. Поэтому взаимосвязь науки уголовного права с другими юридическими и гуманитарными науками обусловлена исторически1 2.
В России наука уголовного права возникла в начале XIX в., но бурно стала развиваться в 1860-е гг. в условиях пореформенной России. Большинство отечественных криминалистов — А.Ф. Кистяковский, Н.С. Таганцев, Н.Д. Сергиевский, П.П. Пустороелев — придерживались идей классического направления в уголовном праве. И.Я. Фойницкий, С.В. Познанцев сочетали идеи классического направления с социологическим, Д.И. Дриль придерживался взглядов антропологов и социологов. Видными представителями социологического направления были М.Н. Гернет и А.А. Пионтковский3. Одним из самых видных российских ученых в области науки уголовного права является В.Н. Кудрявцев — признанный авторитет в таком направлении науки уголовного права, как теория квалификации преступлений4 5.
Уголовное право как наука входит в общую систему юридических наук и тесно связана с конституционным правом, теорией государства и права, уголовно-процессуальным, уголовно-исполнительным, административным правом, судебной медициной, судебной психиатрией, судебной бухгалтерией, криминологией-'1. Уголовное право неразрывно связано с гуманитарными науками: философией, историей, социологией, логикой. Особенно необходимо подчеркнуть значение логики в данном случае. Квалификация преступлений представляет собой систему логических операций, в результате которых частное явление, конкретное преступление, подводится под опреде
1 См.: Познышев С.В. Указ. соч. С. 205.
2 См.: Завадский А.В. К учению о толковании гражданских законов: Новейшие течения ио атому вопросу в немецкой литературе (школа свободною права и др.). Издание посмертное / Под pel. и с прсдисл. А. Симолина. Казань: Типо-лит. Ими. ун-та, 1916 С. 59.
3 См.: Всеобщая история государства и права / Под ред. К.И. Батыра. М., 1999. С. 106.
4 См.: Принс А. Защита общества и преобразование уголовного права. Перевод с французскою / Под ред. и с предисл. Г.С. Фетьдштсйп. М.: Кн-во торг. д. «ВИ. Знаменский и Ко», 1912. С. 97.
5 См.: Фе.ы'штейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. Ярославль: Тип. Губ. правд., 1909. С. 372.
78
ленную норму уголовного закона, которая по своему объему характеризует все преступления данного вида1.
Прежде чем говорить о роли принципа социальной справедливости в науке уголовного права, необходимо ра юбраться с составляющими этой сложной, многоаспектной категории. В первую очередь необходимо четко определить, что такое принцип вообще и применительно к уголовному праву и какова его роль в праве. В уголовно-правовой литературе проблема принципов относится к одной из малоисследованных. Внимание ей стало уделяться лишь в связи с принятием уголовного законодательства 1958—1961 гг.1 2 В настоящее время существует незначительное количество монографий, посвященных данной тематике. В основном этой проблеме уделяется внимание в учебниках и статьях юридических журналов3. Нерешенных и спорных вопросов в проблеме принципов уголовного права довольно много: о понятии «принципы уголовного права», системе и перечне принципов, специфике принципов уголовного права, сфере применения принципов и т.д.4 Говоря о принципах, нельзя рассматривать их только как объективную или субъективную категорию. Принципы — это объективно-субъективная категория, которая должна, с одной стороны, отражать закономерности развития природы и общества, соответствовать этим закономерностям, а с другой — быть продуктом сознательной деятельности людей5.
Принципы уголовного права должны обладать признаками, которые могли бы характеризовать их как центральные, основополагающие понятия уголовного права и в то же время позволяли бы отличать принципы от других категорий уголовного права. Принцип уголовного права — это начальное, отправное положение уголовного права, с учетом которого формируется содержание его норм. Оно определяет содержание или всей совокупности норм уголовного права, или значительной их части.
С этой точки зрения принципам уголовного права свойственны следующие черты: они имеют обязательное значение в силу их законодательного закрепления в нормах права; выступают основой механизма правового регулирования общественных отношений, яв
1 См.: Жашнский А.Э. Указ. соч. С. 223.
2 См.: Лазуткин А.И. Реализация принципа справедливости при назначении наказания в виде •ишения свободы: Дисс. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2004. С. 83, 84.
3 См.: Ткачевский IO.M. Понятие уголовной ответственности, ее суть и цеди // Вести. Моск, ун-та. Сер. 11. Право. 2000. № 6. С. 13; Марцев А.И. Диалектика и вопросы теории уголовного права. Красноярск, 1990. С. 57; Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении. М., 1999. С. 191. 194.
4 См.: Жалинский А.Э. Указ. соч. С. 224.
5 См.: Ткачевский 10.М. Указ. соч. С. 13; Марцев А.И. Указ. соч. С. 57; Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении. М., 1999. С. 191, 194.
79
ляющихся предметом уголовною права; оказывают непосредственное влияние на правотворческую и правоприменительную деятельность, а также поведение граждан; всегда связаны с целями (задачами) уголовного права и с основаниями, порядком возникновения, реализации и прекращения уголовной ответственности; имеют скво гной характер для уголовного законодательства, т.е. пронизы вают содержание или всего уголовного права, или его институтов и норм; носят устойчивый характер, иными словами, обусловлены не временным обострением обстановки, а сформировавшимся отношением законодателя к утвердившимся в стране социальным ценностям; обязательны для законодателя, правоприменительных органов и граждан в сфере борьбы с преступностью1; являются результатом логической обработки конкретных норм права; существуют и работают только в системе1 2.
Строгое соблюдение каждого принципа системы есть условие исполнения всех остальных, и наоборот. Данные признаки принципов уголовного права необходимо учитывать как при изучении отдельных принципов отрасли права, так и при исследовании системы принципов уголовного права.
Принцип социальной справедливости является одним из важнейших принципов обшей теории права, однако это не означает, что он автоматически «проецируется» на все отрасли права и реализуется в них. Каждая отрасль права должна «впустить в себя» и должным образом усвоить этот принцип, в результате чего принцип социальной справедливости как принцип общей теории права может быть скорректирован в рамках отдельно взятой отрасли права3. Например, уголовное право официально зафиксировало принцип справедливости (но не социальной справедливости) в 1996 г., с момента принятия Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно ст. 6 которого наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного4.
В то же время, согласно ч. 2 ст. 43 Уголовного кодекса, «наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений»5. Таким образом, в
1 На это в свое время справедливо обратила внимание Н.Ф. Кузнецова. См.: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. И., 1999. С. 65.
2 См.: Лазуткин АН. Указ. соч. С. 82.
3 См.: Завадский А. В. Указ. соч. С. 59, 60.
4 См.: Жалинский А.Э. Указ. соч. С. 221. 222.
5 См.: Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
80
уголовном праве можно фиксировать как принцип справедливости (ст. 6 УК РФ), так и принцип социальной справедливости (ст. 43 УК РФ); детальный же анализ показывает, что принцип социальной справедливости как принцип общей теории права нашел свое выражение (и продолжение) в уголовном праве.
Под принципами уголовного права следует понимать основные начала, руководящие идеи, которые определяют содержание и направленность уголовного права, закрепленные в уголовноправовых нормах1 и обязательные для законодателя, правоприменительных органов и граждан в сфере борьбы с преступностью1 2. В.Д. Филимонов указывает на следующие признаки, присущие принципам Уголовного кодекса Российской Федерации: начальное положение уголовного права, на основании и с учетом которого определяется содержание всех уголовноправовых норм или значительной их части; положение, обязательное для законодателя, правоприменителя и граждан в сфере борьбы с преступностью; требование, пронизывающее содержание всех норм Уголовного кодекса или большей их части; положение, которое имеет устойчивый характер и обусловлено не временно сложившейся обстановкой, а сформировавшимся отношением законодателя к утвердившимся в стране социальным ценностям; требование, которое законодательно закреплено в Уголовном кодексе России3.
В статье 6 УК РФ 1996 г. принцип справедливости раскрывается следующим образом: «...наказание и иные меры уголовно-правового воздействия, подлежащие применению к лицу, совершившему преступление, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Никто не должен нести ответственность дважды за одно и то же преступление»4.
Принцип социальной справедливости прямо не сформулирован ни в Конституции России 1993 г., ни в международно-правовых актах. Но он отражен в них как часть более общего требования
1 См.: Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка. СПб., 1998. С. 155.
- См.: Пудовочкин Ю.Е.. Пирвагидоя С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. СПб.. 2003. С. 78.
3 См.: Филимонов В.Д. Принципы Уюловною кодекса Российской Федерации: достижения и недостатки их юридического выражения // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы: М ггериалы ll-й Междунар. науч, практ. конф., состоявшейся на юритическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 30—31 мая 2002 г. М.. 2002. С. 133 137.
4 См.: Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидоя С.С. Указ. соч. С. 73.
81
справедливого судебного разбирательства1. В статье 14 Международного пакта о i ражданских и политических правах, вступившего в силу 23 марта 1976 г., указано: «Все лица равны перед судами и трибуналами. Каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, или при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона»-.
В статье 10 Всеобщей декларации прав человека, утвержденной и провозглашенной Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., говорится: «Каждый человек для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему обвинения имеет право, на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом»1 2 3.
В статье 6 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод», подписанной в Римс 4 ноября 1950 г., отмечено: «Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона»4.
В юридической литературе принцип социальной справедливости рассматривается в качестве идеального свойства всего права. Особое значение этот принцип имеет для уголовного права и уголовного правосудия5. В отличие от уголовного права как системы уголовного законодательства, наука уголовного права представляет собой систему уголовно-правовых идей и взглядов, теоретических положений, относящихся ко всем проблемам уголовного права6. Предметом науки уголовного права являются российское и зарубежное уголовное законодательство, история развития уголовноправовой мысли и уголовно-правовых институтов, правопримени
1 См.: Фигиианов В.Д. Принципы уголовного права. М., 2002. С. 105.
2 См.: Права человека: Сборник международно-правовых документов. Ереван. 1997. С. 86, 87.
3 Там же. С. 7.
4 См.: Российский юридический журнал. 1997. № 1. С. 9
5 Слово justice в английском языке означает и справедливость, и правосудие. Будучи этической, оценочной категорией, свидетельствующей о правильности принятого решения, с точки зрения интересов личности, общества и государства категория справедливости проявляется в уголовном праве в различных аспектах.
6 См.: Завадский А. В. Указ. соч. С. 59, 60.
82
тельная деятельность правоохранительных органов по борьбе с преступностью, особенности субъектов, совершающих различные виды преступлений. Поэтому предмет науки уголовного права значительно шире предмета уголовного права как системы уголовного законодательства1.
Рассматривая принцип справедливости уголовного права, как представляется, необходимо иметь в виду, что он основан на общем понятии справедливости, в то время как сам принцип справедливости уголовной ответственности прямо не сформулирован ни в международно-правовых актах, ни в Конституции России. Тем не менее он получил юридическое закрепление в них как часть более общего требования справедливого судебного разбирательства1 2.
В Конституции России 1993 г. положения, направленные на обеспечение каждому гражданину права на справедливое рассмотрение его дела судом, а следовательно, и на справедливую уголовную ответственность, предусмотрены в ст. 46—64. Положение, содержащееся в ч. 1 ст. 50 Конституции Российской Федерации, воспроизведено в ч. 2 ст. 6 УК РФ, регламентирующей принцип справедливости в уголовном законодательстве: «Никто не может быть повторно осужден (а одно и то же преступление».
Вопрос о том, что такое справедливость, волновал человечество на протяжении всей истории его развития. Попыткам дать на него ответ посвящено громадное количество литературных источников. Большое внимание выяснению этого понятия уделяется и в современной общественно-политической литературе. Категория «справедливость» оказывает воздействие на все стороны общественной жизни3.
Несмотря на всю значимость понятия социальной справедливости, дискуссии на эту тему продолжаются и сегодня. Определение
1 См.: Якушин В., Тюшнякова О. Цети уголовной ответственности // Уголовное право. 2003. № 2. С. 89.
2 Статья 10 Всеобщей декларации прав человека гласит: «Каждый человек... имеет право... на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом». В статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах сказано: «Каждый имеет право... на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона». Требование, сходное с приведенными, содержится и в ст. 6 Протокола № 6 к Европейской конвенции о ищите прав человека и основных свобод.
3 Нет ни одного политического движения или деятеля, которые не провозыаша-ли бы в качестве основного лозунга своей деятельности борьбу за справедливость. Нет ни одной социальной теории, в которой справедливость не признавалась бы важнейшей категорией. Нет ни одного человека, который в своей жизни ни разу нс апеллировал бы к чувству справедливости при решении спорных вопросов.
83
авторской позиции по некоторым из обсуждаемых проблем — необходимое условие разработки уголовно-правовых аспектов социальной справедливости. К числу вопросов общетеоретического, методологического характера, касающихся всех отраслей юриспруденции, относится и сущность социальной справедливости. Кроме того. несмотря на многовековой опыт оперирования этой категорией и столь же длительные исследования данного феномена, ни в общей теории права, ни в философии, ни в иных гуманитарных дисциплинах так и не сложилось единого понимания социальной с праведл и вости.
В российской и зарубежной юридической и социологической литературе отражено множество точек зрения на понятие социальной справедливости, но общепринятого понятия нет. Сложившееся положение можно сравнить с разработкой таких понятий, как «культура» и «счастье»1. Как представляется, правильное решение заключается не в выведении новой дефиниции понятия социальной справедливости, нс в отказе от анализа данного явления, а в выяснении природы социальной справедливости, сферы ее деятельности и сущности, т.е. в показе се истинного «социального лица». Зная «социальное лицо» справедливости, мы можем показать взаимодействие социальной справедливости и уголовного права.
Сущность социальной справедливости, необходимость ее существования в общественном сознании не может быть раскрыта в каком-то одном формально-логическом определении. Во-первых, потому, что понятие социальной справедливости многозначно, имеются уже сотни определений справедливости, во-вторых, потому, что любое новое определение вряд ли вместит достоинства всех предыдущих и нс избежит недостатков. Следовательно, представляется, что попытка некоторых исследователей найти своего рода инвариант понятия социальной справедливости правильна. Таким инвариантом может служить понимание социальной справедливости как масштаба, оценки, меры, которые применимы к человеческим деяниям и взаимоотношениям, а также к явлениям общественной жизни с точки (рения соответствия их общественному прогрессу, т.е. совершенствованию человеческой личности и гармонизации общественных отношений1 2.
1 Люди придумывают все новые дефиниции этих понятий с целью наиболее полного отражения их сути, многие считают, что не стоит уточнять подобные понятия, так как каждый знает, что это такое; однако существует мнение о том, что данные понятия не имеют точно определенного значения, они многозначны, поэтому дефиниция их по этой причине невозможна.
2 Иными словами, социальная справедливость — мера соотнесения поступков одних людей с поступками других в социуме а также деятельности людей и се результатов.
84
Подобный подход позволяет преодолевать понимание социальной справедливости лишь как меры воздаяния и дает возможность «дифференцировать общую схему социальной справедливости по трем параметрам: справедливость как оценка и мера целей, как оценка и мера средств, как оценка и мера результатов»1. Иными словами, справедливость характеризуется органичной включенностью в деятельность людей, является целью и содержанием их деятельности. Понимание же справедливости только как меры воздаяния ограничивает ее значение, так как предполагает действие справедливости лишь в будущем, когда должны наступить последствия деяния в виде воздаяния, хотя сама связь деяния с воздаянием составляет важнейшую черту характеристики справедливости1 2.
В соответствии с приведенными положениями социальная справедливость как принцип уголовного права должна включать в себя оценку и меру целей уголовной ответственности и наказания, средств их достижения — наказания и иных мер уголовноправового характера, результатов применения наказания и иных мер уголовно-правового характера.
Необходимо отметить, что о социальной справедливости может идти речь только тогда, когда есть ее антипод — социальная несправедливость. Требования социальной справедливости всегда направлены на преодоление несправедливости. Они могут иметь как прогрессивный, так и реакционный характер в зависимости от того, кто эти требования выдвигает и какие позиции отстаивает, но в любом случае эти требования основываются на опровержении несправедливости, имеющей место в действительности или в воображении опровергателей3. Социальная справедливость и несправедливость в социуме — две противоречивые стороны одного явления, друг без друга нс существующие. Социальная справедливость — это здоровье в жизни общества: когда оно есть, на него не обращают внимания, когда его нет — его отсутствие становится источником многочисленных страданий и всевозможных попыток восстановить его4.
В философской и юридической литературе приводится множество определений понятия социальной справедливости. Одни ученые связывают понятие социальной справедливости с отношения
1 См.: Давидович В.Е. Социальная справедливость: идеал и принцип деятельности. М., 1989. С. 31.
2 При этом воздаяние не надо понимать только как нечто отрицательное, например наказание. Оно должно пониматься шире — как следствие деяния. А так как деяние может быть и «хорошим», то и воздаяние будет соответствующим.
См.: Экинов Л.И. Справедливость и социалистическое право. Л.. 1980. С. 105, 106.
4 В связи е этим обращает на себя внимание впервые сформулированная в российском законодательстве цель наказания — восстановление социальной справедливости.
85
ми, складывающимися между обществом и личностью, утверждая, что она «выступает как понятие социально-философской теории... фиксирует в обобщенном виде принципы взаимоотношения общества и личности, классов и социальных групп, дает фундаментальную характеристику деятельности, взятой в противоречивом единстве с ее результатами»1. Друте, например З.А. Бербешкина, считают, что социальная справедливость «выступает как поле взаимодействия Экономики, права, политики, морали», что данную категорию «можно считать обобщающим философским понятием, выражающим объективные экономические, политические, правовые, нравственные условия жизни того или иного класса, общества и тенденции их развития»1 2.
Из этого следует, что социальная справедливость выступает как необходимое явление общества, что получило отражение в позиции законодателя, который называет справедливость социальной. Термин «социальный» означает «общественный, относящийся к жизни людей и их отношениям в обществе»3, исходя из чего правомерно утверждать, что справедливость социальная — критерий, посредством которого оцениваются взаимоотношения между людьми, а также поведение индивида в обществе. «Восстановить» означает привести в прежнее состояние4. Обеспечивается социальная справедливость нормами мора щ, нравственности, которые, в свою очередь, составляют содержание предписаний норм определенной отрасли права. Предписания норм конкретной отрасли права реализуются в качестве прав и обязанностей субъектов, исполнение которых обеспечивает состояние справедливости в обществе (социуме)5. В уголовном праве социальная справедливость заложена в уголовноправовых нормах6. Социальная справедливость в уголовном праве будет иметь место тогда, когда за деяние, предусмотренное диспозицией, последует наказание, предусмотренное соответствующей санкцией. Иными словами, должны быть точно выполнены предписания уголовно-правовых норм.
1 См.: Давидович В.Е. Слагаемые социальной справедливости // Коммунист. 1983. № 5. С. 49.
2 См.: Бербешкина З.А. Справедливость как социально-философская категория. М.. 1983. С. 45.
3 См.: Ожегов С.И.. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.. 1996. С. 741.
4 Там же. С. 94.
5 См.: Лазуткин А.Н. Указ. соч. С. 83.
6 Это выражается в том. что в диспозициях у|оловно-правовых норм описываются леяния, которые в соответствии с нормами морали общества признаны противоправными и общественно опасными, а в санкциях предусматривается ответственность за их совершение в виде наказаний.
86
Функционирование уголовно-правовой нормы посредством выполнения ее предписаний создает в обществе состояние справедливости. В случае невыполнения обязанности воздерживаться от совершения деяния, описанного в диспозиции, санкцией уголовно-правовой нормы продиктовано возложение на субъект новой обязанности — понести наказание. Посредством возложения этой обязанности взамен невыполненной реализуется социальная справедливость, поскольку выполняются предписания уголовно-правовой нормы1.
Функционированием уголовно-правовой нормы обеспечивается решение задач уголовного закона, предусмотренных Уголовным кодексом. Таким образом, выполнение задач уголовного закона делает возможной реализацию социальной справедливости, т.е. социальная справедливость реализуется в уголовном праве путем возложения на субъектов уголовных правоотношений обязанностей, составляющих содержание предписаний уголовно-правовых норм. Из смысла уголовного закона вытекает понимание принципа справедливости как относящегося к назначению наказания, и эту трактовку необходимо признать верной1 2. В уголовном законе (ст. 6 УК РФ) принцип справедливости сформулирован как соответствие наказания и иных мер уголовно-правового характера характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Соответствие наказания преступлению — основа принципа справедливости.
По мнению А.И. Лазуткина, как принцип уголовной ответственности, принцип социальной справедливости не только получил юридическое выражение в тех правовых нормах, которые закреплены в ст. 6 и ч. 2 ст. 43 УК РФ, но и определяет содержание многих других норм уголовного права3. Составляющая сердцевину содержания этого принципа идея индивидуализации уголовной ответственности и наказания, т.е. определения наказания и иных мер уголовно-правового характера в соответствии с характером и степенью общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личностью виновного, нашла юридическое воплощение в нормах Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации.
1 См.: Гаюктиоиов С.А. Принцип справедливости (уголовно-правовой аспект): Дисс. ... канд. юрид. наук. Рязань. 2004. С. 56.
2 Действительно, можно взглянуть на проблему более широко и говорить о двух сферах проявления принципа справедливости в правотворческой и в правоприменительной деятельности. В этом случае очевидно, что в сфере деятельности по применению норм прав! реализуется не только принцип справедливости назначения наказания, но и некоторые другие его разновидности, например справедливость определения санкций, формирования круга преступных деяний.
3 С.м.: Лазуткин А.И. Указ. соч. С. 85.
87
В науке нет единого мнения о том, что понимать под социальной справедливостью как принципом назначения наказания в уголовном праве. По мнению Г.З. Анашкина, под социальной справедливостью как принципом назначения наказания в уголовном праве следует понимать обязательное реагирование на преступление уголовно-процессуальными и уголовно-правовыми средствами, обеспечение соразмерности между преступлением и мерой воздействия. установленной законом, одинаковый подход к оценке совершенного членом общества уголовно наказуемого деяния и личности деятеля1. Например. А.М. Яковлев пишет, что именно социальной справедливости, т.е. неотвратимости ответственности в социуме и соразмерности наказания тяжести содеянного, должен быть отдан безусловный приоритет, что в основе наказания должно лежать содеянное, а не личность виновного. Во всяком случае, за совершение равных по тяжести преступлений должны устанавливаться равные ответственность и наказание1 2. Так, М.Д. Шаргородский утверждал, что необходимо, чтобы общество воспринимало установление запрета или усиление репрессии как справедливое. Наказание воспринимается обществом как социально справедливое, если оно настигает виновных, соответствует содеянному, постшает в той же мере всех виновных.
По мнению М.Д. Шарюродского, «основным в справедливом наказании будет учет личности виновного, т.е. индивидуализация наказания». Причем индивидуализация наказания понимается именно как назначение наказания в соответствии с виной преступника, а не с содеянным, так как «основным при определении меры наказания является не то, что сделано субъектом, а то, что необходимо для его ресоциализации»3. Р.Н. Ласточкина социальную справедливость рассматривает как обобщающий принцип назначения наказания, который корректирует взаимодействие других принципов в случае коллизии их требований (например, требования равенства и индивидуализации, целевого устремления репрессии и гуманизма), приводит их в систему и тем самым аккумулирует их положения, выступая в роли единого требования к мере уголовноправового воздействия. Наказание же. по ее мнению, будет справедливо в том случае, когда оно по своему размеру и порядку отбывания соответствует характеру общественной опасности преступления, смягчающим и отягчающим ответственность обстоятельствам и всем иным обстоятельствам дела, характеризующим степень об-
1 См.: Анашкин Г.З. Справедливость назначения уголовного наказания // Советское государство и право. 1982. № 7. С. 60.
2 См.: Яковлев А.М. Принцип социальной справедливости и основание уголовной ответственности // Советское государство и право. 1982. № 3. С. 93.
1 См.: Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Л., 1973. С. 83.
88
шественной опасности преступления и личности виновного1. Аналогичной точки зрения придерживается В.В. Похмелкин1 2.
Ученый Л.Л. Крутиков, посвятивший работу уголовно-правовым средствам обеспечения справедливости наказания, отмечает, что справедливо, правильно только такое наказание, которое одновременно и законно, и соответствует по своему виду и размеру целям и задачам уголовного закона (целесообразно), и экономно, и гуманно. Например, Г.З. Анашкин считает, что наказание тогда будет социально справедливым, когда обеспечена соразмерность между преступлением и мерой воздействия, установленного законом, а также одинаковый подход к оценке совершенного членом общества уголовно-наказуемого деяния и личности деятеля3. По мнению М.И. Бажанова, социальная справедливость наказания заключается в том, что оно должно правильно отражать правосознание и мораль нашего общества, быть соразмерно тяжести преступления, его общественной опасности4. А.Ф. Мицкевич утверждал, что справедливое наказание является вместе с тем и целесообразным наказанием, что требование целесообразности соответствия наказания общественной опасности преступления совпадает с требованием справедливости как этической категории и феномена нравственности5.
В.П. Нажимов подчеркивает, что роль принципа социальной справедливости при назначении наказания особенно важна. По его мнению, для утверждения данного принципа в уголовном праве необходимо конкретизировать правовое значение обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность, путем их классификации. Из их числа должны быть выделены главные, наличие которых всегда должно приводить к смягчению или усилению наказания, и те, влияние которых на назначение нака гания должно быть меньшим6. Смысл требования справедливости, считает М.А. Скрябин, при назначении наказания состоит в том, чтобы не допустить разрыва между мерой содеянного и мерой наказания. Справедливость наказания непосредственно связана с опредмечиванием его целей7.
1 См.: Ласточкина Р.П. Явная несправедливость наказания как основание к отмене или изменению приговора. Казань, 1983. С. 30.
- См.: Похмакин В.В. Достижение справедливости при назначении наказания. М„ 1985. С. 10.
3 См.: Анашкин Г.З. Указ. соч. С. 60.
4 См.: Бажанов М.И. Назначение наказания по советскому уголовному праву. Киев, 1980. С. 21, 22.
5 См.: Мицкевич А.Ф. Принцип соответствия наказания общественной опасности преступления в советском уголовном праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Томск. 1985. С. 18, 19.
6 См.: Нажимов В.П. Об утверждении принципа справедливости в уголовном праве // Актуальные вопросы реформы уголовного законодательства. Тарту, 1989. С. 40.
7 См.: Скрябин М.А. Общие начала назначения наказания и их применение к несовершеннолетним. Казань, 1988. С. 17.
89
Например, Ю.Д. Блувштейн выдвшает следующие требования к справедливому наказанию: наказание должно в наибольшей степени соответствовать тяжести совершенного преступления и имеющим уголовно-правовое значение данным общественной опасности личности виновного, в первую очередь тем, которые прямо предусмотрены законом в качестве обстоятельств, смягчающих (отягчающих) ответственность (требование индивидуализации ответственности); наказания, назначаемые за преступления разной тяжести (или при разной общественной опасности личности виновных), должны быть разными (требование дифференциации ответственности), а наказания, назначаемые за преступления равной тяжести, примерно равные по степени общественной опасности виновных, должны быть равными1. С.Г. Келина и В.Н. Кудрявцев дают следующую формулировку принципа справедливости как принципа назначения наказания: «Наказание или иная мера уголовноправового воздействия, применяемая к лицу, совершившему преступление, должна соответствовать тяжести преступления, степени его вины и данным о его личности»1 2. Как видим, точки зрения на социальную справедливость как принцип назначения наказания ра 1нообразны. Думается, что наиболее правильна та, в которой охватывается наибольшее количество обстоятельств, влияющих на справедливость наказания3.
Принцип социальной справедливости, как представляется, является ведущим принципом назначения наказания (ст. 6 УК РФ). Законодатель не ограничился включением этого принципа в систему принципов, сформулированных в главе первой Уголовного кодекса Российской Федерации, а, так же как в отношении принципа вины, вернулся к нему в ст. 60 УК РФ, указав, что «...назначается справедливое наказание в пределах...»; социально справедливым будет наказание не мягкое и не жесткое, а в полной мере соответствующее тяжести совершенного преступления и иным обстоятельствам4. Будучи сущностью и обобщающей ценностью права, выражающийся во всей системе уголовно-правовых принципов и опрс-
1 См.: Губский Е.Ф. и др. Философский энциклопедический словарь. М.. 1997. С. 362.
• См.: Кешна С. Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советскою уюловною права. М.. 1988. С. 135. 136.
3 Смысл учета требований справедливости состоит в том. чтобы не допустить разрыва между мерой содеянного и мерой наказания; недопустим формализм, ведущий к извращению в судопроизводстве существа законов.
4 Справедливо, думается, применять смертную казнь за особо тяжкие преступления против жизни. В то же время справедливым может быть и минимальное наказание, предусмотренное санкцией закона, более того, при наличии исключительных обстоятельств справедливо более мягкое наказание, чем предусмотрено санкцией за то или иное преступление.
90
дел я ю щи й меру соотношения между ними, принцип социальной справедливости предъявляет ряд требований к правоприменительной практике:
•	обеспечение неотвратимости уголовной ответственности и наказания всех лиц, совершивших уголовно наказуемое деяние;
•	недопустимость привлечения к уголовной ответственности и наказания невиновных;
•	соответствие назначенной меры наказания тяжести совершенного преступления и личности осужденного;
•	признание человека виновным и применение наказания лишь по приговору суда, освобождение от ответственности (отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение) — судом или под контролем суда;
•	обеспечение быстрого и полного возмещения государством ущерба, причиненного гражданину необоснованным привлечением к уголовной ответственности, совершением незаконных следственных или судебных действий, вынесением несправедливого приговора;
•	обеспечение прав и законных интересов потерпевшего и обвиняемого, как и других участников процесса, при расследовании и рассмотрении уголовных дел1.
Выделение справедливости как требования, предъявляемого к приговору, имеет не только правовое, но и глубоко нравственное, моральное значение1 2. В этом смысле, как правильно указывает А.И. Лазуткин, принятые в приговоре решения должны соответствовать представлениям о справедливости, отвечать моральным и правовым воззрениям общества3.
Если приговор суда не обладает свойством справедливости, то многогранная и сложная деятельность правоохранительных органов по установлению истины в каждом деле превращается в неэффективную трату их сил и энергии4. Правильно отметил А.М. Яковлев: «Без принуждения уголовное правосудие было бы бессильным, без воспитания — бесчеловечным. Однако без справедливости правосудие вообще перестало бы существовать»5.
1 См.: Гаюктионов С.А. Указ. соч. С. 116.
2 См.: Губский Е.Ф. и др. Указ. соч. С. 363.
5 См.: Лазуткин А.И. Указ. соч. С. 85.
4 Жизнь показывает, что соблюдение установленных уголовно-правовых норм тем успешнее, чем выше убеждение членов общества в их соответствии принципу справедливости. Для того чтобы соотношение «деяние — воздаяние» было законным и нравственно оправданным, принцип справедливости должен занять подобающее ему место в обеспечении справедливого правосудия.
5 См.: Яковлев А.М. Принцип социальной справедливости и основание уголовной ответственности //Советское государство и право. 1982. № 3. С. 93.
91
По мнению Ю.Е. Пудовочкина и С.С. Пирватдова, содержание принципа справедливости включает в себя справедливость при криминализации деяний, справедливость пенализации преступлений, привлечения к уголовной ответственности, назначения и реализации наказания и иных мер уголовно-правового характера1. Так, В.Н. Кудрявцев и С.Г. Келина выделяют три уровня проявления категории справедливости в уголовном праве:
•	справедливость при формировании круга преступных деяний;
•	справедливость при назначении судом наказания;
•	обязанность законодателя определить справедливую санкцию1 2.
Рассмотрим, как проявляется категория социальной справедливости при формировании круга преступных деяний. Отвечая на данный вопрос, непосредственно подходим к уголовно-правовой политике государства. Большое значение имеют принципы, которыми руководствуется законодатель при определении круга деяний, относимых к преступлениям, т.е. принципы криминализации и декриминализации.
Необходимо определить, как соотносятся между собой принципы уголовного права и принципы уголовно-правовой политики. Единой точки зрения на данный вопрос не существует; широк диапазон мнений ученых. Например, В.В. Мальцев указывает, что «...хотя принципы уголовно-правовой политики и уголовного права очень близки друг к другу, различия между ними все же имеются. Принципы уголовного права первичны. Принципам же уголовноправовой политики принадлежит подчиненная, служебная роль, которая в этом аспекте в том и заключается, чтобы точнее и полнее отразить содержание принципов уголовного права в уголовном за-конодател ьстве»3.
Р.Р. Галиакбаров утверждает, что принципы уголовного права предопределяются уголовной политикой4 5. Н.А. Беляев полагает, что если принципы уголовно-правовой политики закрепляются в уголовно-правовых нормах, то они становятся принципами уголовного права3. Аналогичного мнения придерживаются Ю.Е. Пудовочкин и С.С. Пирвагидов, которые обоснованно указывают, что нельзя сводить значение принципов уголовно-правовой политики лишь к об
1 См.: Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Указ. соч. С. 130.
2 См.: Кешна СТ.. Кудрявцев В.Н. Указ. соч. М., 1988. С. 134.
3 См.: Малышев В.В. Принципы уголовного права. Волгоград. 2002. С. 113.
4 См.: Галиакбаров Р.Р. Уюловнос право. Общая часть: Учебник. Краснодар. 1999 С. 15.
5 См.: Eewee Н.А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Л.. 1986. С. 31.
92
служиванию принципов условного права. Право и политика — взаимосвязанные явления, и выяснять, что первично, не вполне корректно. Автор разделяет точку зрения, высказанную Н.А. Беляевым. Ю.Е. Пудовочкиным и С.С. Пирвагидовым. Действительно, принципы уголовно-правовой политики проявляются в случае необходимости разрешить проблему предупреждения преступности посредством предписаний органов государственной власти и уголовного права1. Таким образом, если принципы уголовно-правовой политики закреплены в законодательстве, то они становятся принципами уголовного права; если же эти принципы законодательно не закреплены, они оказывают влияние на содержание уголовноправовых норм.
Принципы криминализации (декриминали >ации) общественно опасных деяний представляют собой наиболее абстрактный и общий уровень научного обеспечения и обоснования уголовного нормотворчества. В сущности, принципы криминализации — это система правил и критериев установления уголовной ответственности1 2. Важнейшим и всеми признаваемым критерием криминализации является оценка человеческого поведения как общественно опасного. При помощи норм уголовного права охраняются наиболее важные общественные отношения: права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй3 4. Другие общественные отношения охраняются при помощи иных отраслей права — административного, гражданского, трудового, семейного и др. Посягательства на них не являются преступлениями, и, следовательно, за них не назначаются уголовные наказания. Так, нецензурная брань в общественных местах, оскорбительное приставание к гражданам или другие действия. демонстративно нарушающие общественный порядок и спокойствие граждан, являются мелким хулиганством и подлежат административной ответственности по ст. 20.1 КоАП РФ'1. Действительно, указанные действия нс представляют большой общественной опасности и не причиняют серьезного вреда охраняемым уголовным законом интересам. Поэтому законодатель справедливо отнес их к категории административных правонарушений. Но за грубое нарушение общественного порядка, выразившееся в
1 См.: Пудовочкин Ю.Е.. Пирвагидов С.С. Указ. соч. С. 74.
2 См : Зловин ГА. Основания и принципы уголовно-правового запрета // Советское государство и право. 1980. № I. С. 71—76.
3 См.: Яковлев А.М. Социальные функции процесса криминологизацин // Советское государство и право. 1980. № 2. С. 95.
4 См.: Гаюктионов С.А. Указ. соч. С. 118.
93
явном неуважении к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, виновное лицо подлежит уголовной ответственности по ст. 213 УК РФ. В данном случае общественным отношениям причиняется существенный вред, и поэтому законодатель справедливо отнес это деяние к уголовно наказуемым1.
Одним из критериев признания или непризнания деяния преступлением является характер посягательства, т.е. способ, которым причиняется ущерб. Если доведение до самоубийства или покушение на него совершено путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства, то это считается уголовно-наказуемым деянием и виновное лицо будет привлечено к уголовной ответственности Если же поводом к самоубийству послужило прекрашение брачных отношений, то действия лица не будут считаться преступлением. Данное положение согласовано с принципом справедливости, так как брачно-семейные отношения регулируются семейным законодательством1 2.
Характер и размер причиненного вреда также имеет немаловажное значение для отграничения преступления от непреступного поведения. В части 2 ст. 14 УК РФ сказано, что «не является преступлением действие (бездействие) хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности». Так, хищение двух килограммов огурцов с приусадебного участка формально будет считаться преступлением, но в действительности лицо, совершившее такую кражу, нс будет подлежать уголовной ответственности, так как причиненный ущерб незначителен3. Нс всегда законодатель учитывает характер и размер причиненного вреда при построении уголовноправовых санкций. Представляется, что ес ш преступления, которые посягают на один объект с одинаковой формой вины (например. умысел), причиняют примерно равный вред, то и санкция за их совершение должна быть одинаковой. Но некоторые нормы Особенной части Уголовного кодекса сформулированы так, что, хотя характер и размер причиненного вреда одинаковы, санкции статей различны. Примером могут служить ст. 122 и 111 УК РФ. Заражение ВИЧ-инфекцией представляет собой повышенную опасность, так как до сих пор нс до конца изучена природа этого заболевания, не разработано эффективных средств лечения и профилактики (первые больные СПИДом были зарегистрированы в США
1 См.: Злобин !.А. Указ. соч. С. 77.
2 См.: Беляев К.А. Указ соч. С. 74.
3 С.м.: Яковлев А.М. Социальные функции процесса криминологизации // Советское государство и право. 1980. № 2. С. 95.
94
зимой 1980—1981 гг.)1. Представляется, что законодатель должен санкции, содержащиеся в ч. 2 и 3 ст. 122 УК РФ, приравнять к санкциям ч. I и 2 ст. Ill УК РФ — в данном случае принцип справедливости нарушен нс будет.
В качестве одного ив критериев оценки степени общественной опасности используется характеристика личности преступника: возраст, должностное положение. С точки зрения справедливости данное положение обоснованно. С учетом психофизиологических особенностей личности ребенка нецелесообразно привлечение несовершеннолетних к уголовной ответственности до достижения 14-летнего возраста.
Характер психического отношения лица к своему деянию и общественно опасным последствиям влияет на оценку общественной опасности преступления. Например, деяние признается преступлением, если оно совершено умышленно (ст. 25 УК РФ) или по неосторожности (ст. 26 УК РФ). Объективное вменение не допускается, справедливым считается непривлечние лица к уголовной ответственности в случае невиновного причинения вреда (ст. 28 УК РФ). Наряду с процессом криминализации общественно опасных деяний уголовная политика вырабатывает направления и пути их декриминализации1 2. Это объясняется тем, что с изменением характера некоторых общественных отношений отпадает необходимость в их защите мерами и средствами уголовного права3.
Процесс декриминализации противоположен процессу криминализации. поэтому не базируется на каких-либо присущих только ему критериях; отпадение критериев, послуживших основанием для криминализации деяния, служит основанием для его декриминализации. Процесс декриминализации расширился и углубился в период демократических преобразований в СССР, а затем в Российской Федерации. Процессы криминализации и декриминализации не закончились с принятием Уголовного кодекса 1996 г., они идут по-
1 В большинстве случаев заражение ВИЧ-инфекцией заканчивается смертельным исходом. Кроме того, человек, у которого обнаружена ВИЧ-инфекция, не может вести полноценный образ жизни, нередко он становится изгоем, вынужден менять место жительства, испытывать трудности с трудоустройством, медицинским обслуживанием и Т.Д.1 В случае заражения лица ВИЧ-инфекцией лицом, знавшим о наличии у него этой болезни, санкция ч. 2 ст. 122 УК РФ предусматривает наказание до пяти чет лишения свободы. Если же причинен тяжкий вред здоровью человека по ч. 1 ст. Ill УК РФ, то наказание может быть назначено от двух до восьми лет лишения свободы.
2 См.: Загородников Н.П. Советская уголовная политика. М.. 1979. С. 53.
3 В Уголовном кодексе 1996 г. не нашлось места деяниям, признаваемым преступлениями по Уголовному кодексу РСФСР 1960 г., таким, как ст. 153 «Частнопредпринимательская деятельность и коммерческое посредничество» УК РСФСР, ст. 154 «Спекуляция» УК РСФР.
95
стоянно, и это объясняется следующими причинами: повышением общественной опасности определенных деяний, необходимостью устранения пробелов в уголовном законодательстве, появлением новых общественные отношений, требующих охраны при помощи норм уголовного права1.
Несоответствие закона принципу справедливости при криминализации приводит к тому, что правовой запрет не соблюдается гражданами, правоохранительные органы его не применяют, и, таким образом, уголовно-правовая норма нс действует1 2. Примером может послужить ст. 158 УК РСФСР 1960 г. «Изготовление, сбыт, хранение крепких спиртных напитков домашней выработки»3. Поэтому при реализации уголовной политики законодатель должен учитывать нравственные и этические представления граждан о справедливости и несправедливости определенных проступков4.
Уголовный закон считается справедливым, если он отвечает требованиям криминологической, социальной и этической обоснованности. Перегибы при криминализации деяний могут привести к наступлению нежелательных последствий5. Следующим уровнем проявления справедливости в уголовном праве является назначение справедливого наказания.
Проблема пределов судейского усмотрения при применении уголовно-правовых норм сводится к поиску оптимального соотношения связанности правоприменителя жесткими рамками закона со свободой опенок и выбора мер уголовно-правового характера. Предоставление суду чрезмерно широких рамок усмотрения могло бы поколебать возможность соблюдения принципа законности в уголовном праве, а полное исключение оценочной деятельности правоприменителя сделало бы невозможным реалчвацию принципов справедливости и гуманизма. Поэтому в правоприменительной деятельности должен быть найден компромисс между формальной определенностью права и оценочной деятельностью правопримените
1 См.: Беыев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Л., 1986. С. 81.
- См.: Кеиша С.Т.. Кудрявцев Я.Н. Указ. соч. М.. 1988. С. 135.
3 Данное деяние не представляло большой общественной опасности, ио было возведено в ранг преступлений. Большое число граждан нс соблюдали указанную правовую норму, а правоприменительные органы редко применяли ее на практике.
4 См.: Га юктионов С.А. Указ. соч. С. 119.
3 Это либо отсутствие уголовной ответственности за деяния, причиняющие вред и обычно осознаваемые в обществе как недопустимые, или перенасыщенность законодательства уголовно-правовыми запретами. Одной из задач реализации принципа справедливости в уголовном праве является недопущение подобных ситуаций.
96
ля1. Согласно ч. I ст. 43 УК РФ, наказание назначается только по приговору суда — это положение нашло свое отражение и в ч. 1 ст. 118 Конституции России: «...правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом»1 2. Для того чтобы суд смог индивидуализировать наказание и оно в полной мере соответствовало бы принципу справедливости, в Уголовном кодексе определено двенадцать видов наказаний (ст. 44); предусматриваются обстоятельства, смягчающие (ст. 61) и отягчающие (ст. 63) наказание: указывается, что при наличии исключительных обстоятельств возможно назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление (ст. 64).
Перед наказанием ставятся определенные цели. Например, в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. они были определены в ст. 20: «Наказание не только является карой за совершенное преступление, но и имеет целью исправление и перевоспитание осужденных в духе честного отношения к труду, точного исполнения законов, уважения к правилам социалистического общежития, а также предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами»3.
Из сравнения целей наказания, определенных законодателем в Уголовном кодексе РСФСР I960 г. и Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г., следует, что цель общей и специальной превенции осталась неизменной. Цель исправления осужденных присутствует в обоих кодексах, но в новом Уголовном кодексе нс ставится цель перевоспитания осужденных; в Уголовном кодексе 1996 г. нс указано, является наказание карой за совершенное преступление или нет, но в ч. 1 ст. 43 отмечается, что наказание есть «мера государственного принуждения». Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. принципиально отличает от Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. тем, что в него включена такая цель, как восстановление социальной справедливости. В связи с этим, как представляется, при назначении наказания суд должен учитывать интересы нс только преступника, но и потерпевшего.
В соответствии с ч. 4 ст. 369 УПК РФ несправедливо назначенное наказание становится основанием для отмены или изменения приговора. Согласно ст. 383 УПК РФ, несправедлив такой приго
1 См.: Рарог Л.И.. Степанина В.П. Судейское усмотрение при назначении наказания // Государство и право. 2002. № 2. С. 36—42.
2 Российская газета. 1993. № 237.
3 Наказание не имеет целью причинение физических страданий изи унижение че ювеческого достоинства. В статье 43 действующего Уголовного кодекса определены несколько иные цели наказания: восстановление социальной справедливости. исправление осужденного, предупреждение совершения новых преступлений.
97
вор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления и личности осужденного, либо наказание, которое хотя и нс выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса России, но по своему виду или размеру является несправедливым вследствие чрезмерной МЯ1 кости или суровости. Назначенное судом наказание считается справедливым при выполнении определенных условий1. По мнению Ю.Д. Блувштейна и ВЛ. Чубарова, )то следующие условия:
•	наказание должно соответствовать тяжести преступления и имеющим уголовно-правовое значение данным об общественной опасности личности виновного, в первую очередь тем, которые прямо предусмотрены законом в качестве смягчающих или отягчающих обстоятельств (индивидуализация ответственности);
•	наказания, назначаемые за равные по тяжести преступления и (или) при разной общественной опасности личности виновного, должны быть разными (дифференциация ответственности);
•	наказания, назначаемые за равные по тяжести преступления равным по степени общественной опасности виновным, должны быть равными (равенство ответственности)2.
Назначая осужденному наказание, суд должен учитывать еще один немаловажный момент. Несмотря на то что Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает двенадцать видов наказаний. с исполнением многих из них возникают определенные трудности. Например, с 1996 г. введен мораторий на смертную казнь; до настоящего времени не создано условий для исполнения таких видов наказаний, как обязательные работы, ограничение свободы и арест; исполнение таких наказаний, как штраф и исправительные работы, также представляется затруднительным; многие лица, совершающие преступления, не работают и не имеют средств для уплаты штрафа; например, содержание в дисциплинарной воинской части может быть назначено только специальным субъектам. Таким образом, в распоряжении суда остается лишь один действенный вид наказания — лишение свободы на определенный срок, но и он предусмотрен в санкциях далеко не всех статей. В настоящее время выход видится в том, чтобы обеспечить исполнение таких видов наказаний, как исправительные, обязательные работы, арест. В слу
1 См.: Елеонский В.Л. Отношение осужденных к наказанию и вопросы повышения эффективности их исправления в местах лишения своботы. Рязань. 1976. С. 111.
- См.: Баувштейн Ю.Д.. Чубаров В.Л. Справедливость наказания // Труды Академии МВД СССР. М., 1987. С. 91.
98
чае стабилизации социально-экономической обстановки возможно более широкое применение наказаний, не связанных с лишением свободы. Ведь мало того, чтобы назначенное наказание было справедливым, необходимо, чтобы оно было исполнено в точном соответствии с законом, иначе цели наказания достигнуты нс будут1.
Третий уровень проявления справедливости в уголовном праве — законодательное определение справедливой санкции за деяние. Санкция, как и уголовное право в целом, характеризуется признаком объективности, иными словами, санкция зависит от окружающей действительности и отражает се. Чем ближе санкция к окружающей действительности, тем эффективнее она применяется.
Связь уголовно-правовых санкций с окружающей действительностью определяет их социальную обусловленность и выражается в социальной обоснованности санкций. Социальная обусловленность и социальная обоснованность — два самостоятельных признака, которые раскрывают с двух сторон один и тот же фактор. Социальная обусловленность характеризует санкцию с пассивных позиций и показывает зависимость санкций от окружающего бытия, степени общественного правосознания и т.д.1 2 Таким образом, санкции одновременно могут быть и социально обоснованными, и социально обусловленными3.
Одним из необходимых требований, предъявляемых к санкции, является соответствие ее характеру общественных отношений, которые охраняются определенной уголовно-правовой нормой. В связи с этим возможна коллизия социальной значимости общественных отношений. Например, уголовное право охраняет здоровье человека и интересы несовершеннолетних. При совершении несовершеннолетним посягательства на здоровье гражданина возникает необходимость совместить два указанных охраняемых интереса, тогда как их охрана осуществляется в противоположных направлениях: в усилении санкции по первому основанию и в ослаблении — по второму. В обоих случаях выражается социальная обоснованность.
Принцип социальной справедливости в данном случае будет проявляться в том. что тяжесть санкции (вид и размер наказания, отраженные в ней) должна соответствовать степени опасности вида преступления. Если схожие по составам преступления совершаются с различной формой вины, то санкция за умышленное прсступлс-
1 Бяувштейн ЮЛ, Чубаров ВЛ. Указ. соч. С. 91.
1 Социальная обоснованность характеризует санкцию с активных позиций и отражает степень соответствия санкций общественным отношениям. Активная позиция помогает определить меру соответствия санкций социальным условиям.
3 См.: Гальперин И.М. Наказание: социальные функции, практика применения. М„ 1981. С. 7-16.
99
ние должна быть более строгой, чем за преступление, совершенное по неосторожности (например, санкция по ст. 105 УК РФ более строгая, чем по ст. 109 УК РФ), что соответствует принципу социальной справедливости. Но данное положение в Уголовном кодексе соблюдается не всегда, в связи с чем происходит нарушение принципа справедливости. Например, в случае совершения изнасилования, повлекшего за собой по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, санкцией п. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ предусматривается наказание в виде лишения свободы сроком от восьми до 15 лет. Если же при изнасиловании тяжкий вред здоровью потерпевшей был причинен умышленно, то деяние виновного будет квалифицировано по ч. 1 ст. 131 и ч. I ст. 111 УК РФ1.
Таким образом, налицо несоответствие санкций указанных норм принципу справедливости: если при изнасиловании тяжкий вред здоровью потерпевшей был причинен по неосторожности, может быть назначено более строгое наказание, чем если при изнасиловании тяжкий вред здоровью был причинен умышленно. Степень общественной опасности преступлении, совершенных с умышленной формой вины, выше, чем преступлений, совершенных по неосторожности. Поэтому санкции статей за преступления, совершенные с умышленной формой вины, должны быть более строгими2. Думается, законодатель должен привести санкции указанных норм в соответствие с принципом справедливости, чтобы они отвечали степени общественной опасности преступлений.
Уголовным правом охраняются не все общественные отношения, а только наиболее значимые. Поэтому право, в том числе уголовное, в высокой степени субъективно. В связи с этим субъективность присуща и санкции, так как санкция — это преломленная в сознании определенных представителей общества неизбежность зашиты общественных отношений и мера интенсивности воздействия на психологию преступника’. Если законодатель неправильно построит санкцию (неверно определит вид и размер наказания), это
1 В данном случае наказание будет назначаться по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного или полного сложения. Санкция ч. 1 ст. 131 предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от трех до шести тет. а ч. 1 ст. 111 УК РФ — лишение свободы на срок от двух до восьми лет. В случае назначения максимального наказания по совокупности преступлений путем полного сложения лишение свободы нс может превышать 14 лет.
~ В приведенном примере преступление, предусмотренное и. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ. совершается с двойной формой вины. и. хотя в целом оно признается совершенным умышленно, санкция та его совершение не должна превышать санкции за изнасилование, сопряженное с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 111 УК РФ).
1 См.: Комов А.П. Уголовно-правовые санкции. Красноярск, 1989. С. 13.
100
может повлечь за собой неприменение санкции или применение необоснованных мер воздействия к правонарушителю и, следовательно, невыполнение целей наказания. Некоторые могут возразить: неверно построенная санкция может корректироваться судом при назначении наказания. Но этого может и не произойти, если субъективизм судейского правосознания совпадет с законодательным. В таком случае назначенное наказание не будет соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления и. таким образом, не будет социально справедливым1.
Для того чтобы санкция, определяемая законодателем, была наиболее справедливой, следует более тщательно учитывать социальные факторы: избегать поспешности при разработке законопроектов и принятии законов, привлекать к обсуждению законопроектов как можно больше ведущих ученых-юристов, ясно представлять социальную значимость тех или иных общественных отношений, на которые направлены посягательства1 2. Необходимо также провести полный и всесторонний анализ последствий зашиты общественных отношений от посягательств: не окажутся ли они более негативными, чем само посягательство3. Назначение слишком мягкого или чрезмерно сурового наказания, безусловно, нарушает принцип справедливости. Несправедливым следует считать, например, и неприменение условною осуждения (ст. 73), ус ювно-досрочного освобождения (ст. 79), отсрочки отбытия наказания (ст. 82) в тех случаях, когда были основания для их применения. Нарушением принципа социальной справедливости следует полагать и неприменение того или иного вида освобождения от уголовной ответственности, если имеются основания для прекращения уголовного дела.
Наказание и иные меры уголовно-правового характера будут считаться справедливыми, если при их назначении суд принимает во внимание, что они должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, личности виновного и обстоятельствам совершения преступления. Назначая наказание, суд должен максимально индивидуализировать его. Некоторые авторы считают индивидуализацию наказания самостоятельным принципом уголовного права4. Другие авторы указывают, что индивидуализация наказания нс может быть самостоятельным принципом, а
1 См.: Гаюктшнюв С.А. Указ. соч. С. 120.
2 См.: Ребане И.А. Проблемы совершенствования уголовного законодательства ЭССР // Вопросы совершенствования борьбы с преступностью в Эстонской ССР. 1985. С. 6.
3 См.: Курс советского уголовного права. Т. 3. Л.. 1973. С. 646, 647.
4 См.: Менашкова Ю.Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. Красноярск. 1989. С. 73; Карпец И.И. Индивидуализация наказания в советском уголовном праве. М., 1961. С. 10.
101
является составляющей принципа справедливости. Например, А.В. Наумов отмечает, что принцип справедливости означает «максимальную индивидуализацию наказания»1. А.И. Рарог пишет: «Цель справедливости наказания достигается при помощи его индивидуализации. Индивидуализация наказания осуществляется с учетом тяжести совершенного преступления отя!чающих и смягчающих обстоятельств и личности виновного»1 2. Автор также придерживается подобной позиции: индивидуализация наказания не является самостоятельным принципом уголовного права, а составляет «сердцевину содержания»3 принципа справедливости.
Одним из условий справедливости наказания является соответствие его характеру и степени общественной опасности преступления. Общественная опасность — обязательный признак преступления, который законодательно закреплен в ч. I ст. 14 УК РФ: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом Российской Федерации под угрозой наказания». По мнению Н.Ф. Кузнецовой, общественная опасность служит материальным признаком преступления и состоит в том, что оно причиняет вред или создает угрозу причинения определенного вреда общественным отношениям4.
Общественная опасность есть такая характеристика посягательства, которая свидетельствует, что посягательство причиняет (или ставит под угрозу причинения) существенный вред общественным отношениям, охраняемым уголовным законодательством5. Общественная опасность отграничивает преступления от прочих деяний. Так, согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ. «деяние, хотя формально и содержащее признаки преступления, но в силу своей малозначительности не представляющее общественной опасности, таковым не является».
Для того чтобы наказание, назначаемое виновному, было социально справедливым, законодатель обязывает суд учитывать характер и степень общественной опасности преступления. Что же следует понимать под понятиями «характер» и «степень» общественной опасности преступления? Не вдаваясь в полемику по данному вопросу, отметим, что определения, данные Н.Ф. Кузнецовой, пред
1 См.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Обшая часть: Курс лекции. М.. 2000. С. 47.
2 См.: Рарог А.И. Уголовное право Российской Федерации. Обшая часть. М.. 2001. С. 18.
3 См.: Фи шмонов ВЛ. Принципы уголовного права. М.. 2002. С. 114.
4 См.: Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М., 1969. С. 60.
5 См.: Марцев А.И. Признаки преступления // Уголовно-правовые и криминологические меры предупреждения преступлений: Межвуз. сб. науч. тр. Омск. 1986. С. 4.
102
ставляются наиболее убедительными: «Характер общественной опасности в соответствии с общепринятым словоупотреблением означает отличительное свойство, специфику, качество общественной опасности преступления (как каждого отдельного, так и целой группы преступлений). Характер общественной опасности составляет ее качество, степень же заключает в себе количество опасности преступления для общества»1. Из этого следует, что отличия в разнородных преступлениях носят качественный характер, а различия в аналогичных (тождественных) преступлениях — количественный характер1 2. Например, два акта вандализма, совершенные различными субъектами, при разных объективных и субъективных отягчающих и смягчающих ответственность обстоятельствах отличаются друг от друга степенью общественной опасности, что и должен учесть суд при назначении наказания. Хулиганство отличается от вандализма характером общественной опасности, поскольку хулиганство значительно опаснее вандализма.
Наказание и иные меры уголовно-правового характера, назначенные по приговору суда, будут считаться справедливыми, если они соответствуют личности виновного. В зависимости от целей исследования личность преступника изучается в различных аспектах: в криминологическом аспекте — для решения общих вопросов, связанных с проблемой борьбы с преступностью3; личность преступника — это личность человека, совершившего преступление и вступившего в уголовно-правовые отношения с государством4. В то же время необходимо различать понятия «личность преступника» и «субъект преступления». Социальное лицо обвиняемого не раскрывается полностью в совершенном преступлении и поэтому не охватывается составом преступления. Из признаков, характеризующих личность преступника, к «субъекту преступления» относятся только те, которые непосредственно определяют возможность признания лица ответственным за совершенное преступление (возраст, вменяемость, специальный субъект)5. Согласно ст. 73 УПК РФ, при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию: события преступления; виновность лица в совершении преступления; обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, смягчающие
1 См.: Кузнецова Н.Ф. Указ. соч. С. 69.
2 См.: Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права. М.. 1989. С. 44.
3 В уголовно-правовом аспекте личность преступника изучается в целях выяснения характеризующих личность виновного обстоятельств, необходимых для решения вопроса об ответственности виновного и индивидуализации наказания.
4 См.: Мечникова Ю.Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. Красноярск, 1989. С. 85.
5 Там же. С. 88.
103
и отличающие наказание, мечущие повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, исключающие преступность и наказуемость деяния, характер и размер вреда, причиненного преступлением1. Таким образом, ст. 73 УПК РФ относит к обстоятельствам, подлежащим установлению, те, что характеризуют личность виновного, т.е. не связаны с совершенным преступлением. Для назначения справедливого наказания суд должен принимать во внимание черты личности преступника, которые обусловили совершение им преступления, а также все другие стороны его личности.
Какие обстоятельства, характеризующие личность виновного, необходимо установить и учесть для назначения справедливого наказания? Например, В.Д. Филимонов предлагает учитывать следующие обстоятельства, характеризующие личность виновного: общие социально-демографические данные, условия формирования и ра (вития личности, участие в общественно полезном труде и общественной жизни, материальное положение, быт и ближайшее социальное окружение, идейный уровень, круг интересов1 2. Ю.В. Манаев считает необходимым учитывать социальную, правовую, психологическую и психофизическую характеристики личности виновного. Под социальной характеристикой он понимает оценку виновного как члена общества, коллектива, семьи; под правовой — уровень правового воспитания, отношение к законам и т.д. Психологическая характеристика включает особенности характера и другие элементы (способности, темперамент), которые должны исследоваться в тесной связи с составом преступления3.
Данные, характеризующие личность виновного, Н.С. Лейкина предлагает разделить на четыре группы. Первую группу должны составлять биографические данные и психофизические особенности. Ко второй группе относятся те, цель которых — и (учение психологических особенностей личности преступника, его способностей, характера, отношения к людям, обществу, жизни. Третью группу составляют вопросы, целью которых является выяснение производственной характеристики виновного. Цель четвертой i руины — выяснение общественно-бытовой характеристики: поведение в семье, участие в общественной жизни, административные взыскания, судимости4.
1 См.: Галактионов С.А. Указ. соч. С. 120.
2 См.: Филимонов В.Д. Общественная опасность личности преступника (предпосылки. содержание, критерии). Томск. 1970. С. 19. 20.
3 См.: Манаев Ю.В. Уголовно-правовое содержание обстоятельств, характеризующих личность виновного // Советская юстиция. 1968. № 4. С. 13.
4 См.: Елеонский В.А. Указ. соч. С. 112.
104
Для того чтобы наказание, назначенное судом, соответствовало принципу справедливости, личность преступника следует изучать в определенных рамках. Думается, уметываться должны только те социально значимые свойства и особенности личности виновного, которые имеют уголовно-правовое значение. Личность преступника должна изучаться, главным образом, в связи с совершенным им преступлением. Объем обстоятельств, характеризующих личность виновного, не является исчерпывающим, а зависит от каждого дела1.
Одним из условий соответствия наказания и иных мер уголовно-правового характера принципу справедливости является учет при их назначении обстоятельств совершения преступления. В части 3 ст. 60 УК РФ указывается, что суды при назначении наказания должны учитывать характер и степень общественной опасности преступления и особенности личности виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Итак:
•	чтобы назначенное наказание соответствовало принципу справедливости, необходимо учитывать не только характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, но и смя!чающие и отягчающие обстоятельства;
•	данные о личности преступника, существенные для вынесения справедливого наказания, не сводятся к указанным в законе смягчающим и отягчающим обстоятельствам;
•	смягчающие и отягчающие обстоятельства не обязательно относятся к личности виновного, но могут проявляться через нее или быть связаны с ней1 2.
В теории уголовного права высказываются различные мнения о понятии обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность, и об их влиянии на индивидуализацию наказания. М.М. Бабаев классифицирует их по следующим основаниям: относящиеся к объективным и субъективным свойствам общественно опасного деяния. к личности субъекта, к причинам и условиям совершения преступления3. Некоторые авторы подразделяют обстоятельства на ха-
1 Кроме того, отяггающие обстоятельств-!, не указанные в законе и не связанные непосредственно с совершенным преступлением, нс должны учитываться судом при назначении наказания. Таким образом, одним из ус ювий вынесения справедливого наказания является полное и всестороннее изучение личности виновного.
2 См.: Мельникова Ю.Б. Указ. соч. С 94.
3 См.: Бабаев М.М. Индивидуализация наказания несовершеннолетних. М.. 1968. С. 26-30.
105
растеризующие деяние и личность преступника1. Например, А.А. Кругликов предлагает классифицировать обстоятельства совершения преступления на характеризующие степень общественной опасности преступления, личности виновного и только личности виновного1 2. Г.И. Чечсль предлагает трехчленную классификацию обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, он выделяет обстоятельства, относящиеся к объективным свойствам преступления. к субъективным свойствам деяния, к характеристике личности субъекта преступления3.
Приведенные классификации весьма условны, носят уголовноправовой характер и имеют право на существование. Подразделить указанные обстоятельства на определенные подгруппы для большей индивидуализации наказания весьма затруднительно, так как одни и те же обстоятельства могут характеризовать и личность преступника, и само деяние.
Одновременно с этим необходимо учесть, что ни одну из перечисленных классификаций в законе отразить нельзя, так как. согласно ч. 2 ст. 61 УК РФ, перечень смягчающих обстоятельств является открытым и суд вправе учесть любое обстоятельство как смягчающее, хотя оно не предусмотрено в ч. I ст. 61 УК РФ. Таким образом, выявление смягчающих и отягчающих обстоятельств — обязанность лиц, производящих предварительное расследование, а их учет входит в обязанность суда при назначении наказания4.
Уголовный кодекс России в ч. 2 ст. 6 дублирует положение, закрепленное в ч. 1 ст. 50 Конституции РФ: «Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление». Основные положения, направленные на справедливость судебного разбирательства, а следовательно, и уголовной ответственности, закреплены, в ст. 46—54 Конституции. Данное положение имеет большое практическое значение в случаях, когда граждане России, совершившие преступление за границей и понесшие там наказание, оказавшись на территории Российской Федерации, не могут быть повторно привлечены к уголовной ответственности, несмотря на то, что назначенное им наказание может нс соответствовать Уголовному кодексу Российской Федерации.
Итак, рассмотрено понятие и содержание принципа социальной справедливости. Как представляется, данный принцип раскрыт в
1 См.: Кузнецова Н.Ф. Огя1чаюшис и смя1чаюшис обстоятельства, учитываемые при определении меры наказания // Применение наказания по советскому уголовному праву. М.. 1958. С. 92—96.
2 См.: Кругликов Л.Л. Смягчающие и отливающие обстоятельства в советском уголовном праве. Воронеж. 1985. С. 113. 114.
3 См.: Чечегь Г.И. Смягчающие ответственность обстоятельства и их значение в индивидуализации наказания. Саратов. 1978. С. 22—24.
4 См.: Галактионов С.А. Указ. соч. С. 122.
106
Уголовном кодексе не полностью, что обедняет его содержание: представленная трактовка позволяет утверждать, что он (принцип) направлен только на защиту прав лица, совершившего преступление, а ведь одна из главных задач Уголовного кодекса — охрана прав и свобод человека и гражданина, т.е., прежде всего, законопослушного гражданина, потерпевшего от преступления.
С. Боронбеков небезосновательно указывает, что поскольку «восстановление социальной справедливости» является целью уголовного наказания, то и само понятие принципа справедливости надо трактовать несколько шире, нс только с позиции защиты прав преступника, но и с восстановления прав потерпевшего»1.
Возникает вопрос: как соотносятся друг с другом понятия «справедливость в уголовном праве» и «принцип справедливости»? Встречаются утверждения, что социальная справедливость ограничивается назначением виновному законного, обоснованного и справедливого наказания. Например, в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 5 декабря 1985 г. «О дальнейшем укреплении законности при осуществлении правосудия» разъяснялось, что с учетом принципа социальной справедливости судам необходимо строго соблюдать требования закона об индивидуализации наказания, нс допускать назначения как чрезмерно суровых, так и необоснованно мягких мер наказания, учитывая при этом, что законное, обоснованное и справедливое наказание является нс только карой за совершенное преступление, но и имеет целью исправление и перевоспитание осужденных, а также предупреждение совершения новых преступлений и осужденными, и иными лицами1 2.
Иного мнения придерживается М.Н. Становский, который считает, что смысл, вкладываемый законодателем в понятия «социальная справедливость» и «принцип справедливости», неравнозначен. В соответствии со ст. 6 и ч. 1 ст. 60 УК РФ справедливость служит лишь принципом назначения лицу, признанному виновным в совершении преступления, праведного наказания3.
Автор полностью разделяет точку зрения, высказанную М.Н. Становским: «восстановление социальной справедливости» — это конечный результат, цель, к которой стремится законодатель, а «принцип справедливости» — это средство, с помощью которого нужная цель может быть достигнута. Цель — «восстановление соци
1 См.: Боронбеков С. Место и роль социальной справедливости в российском уголовном праве // Актуальные проблемы теории уголовного права и правоприменительной практики: Межвуз. сб. науч. тр. Красноярск: Крас-нояр. высш, шк. МВД России, 1997. С. 48—59.
! См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924- 1986. С. 884.
3 См.: Становский М.Н. Назначение наказания. СПб., 1999. С. 17.
107
альной справедливости», — впервые законодательно закрепленная в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г., мало изучена1, хотя в советской уголовно-правовой литературе она признавалась некоторыми авторами. В 60-х гг. XX в. А.М. Яковлев писал, что «уголовное наказание должно восстановить справедливость, попранную в результате совершения преступления». Таким образом, социальная справедливость — более емкое понятие, чем принцип справедливости1 2. М.Н. Становский полагает, что социальная справедливость как уголовно-правовая категория характеризуется четырьмя аспектами, затрагивающими интересы государства, общества, обвиняемого и потерпевшего3. Восстановление социальной справедливости в том, что затрагивает интересы государства, заключается в том, что правонарушитель возмещает причиненный ему ущерб за счет штрафа, конфискации имущества и других видов наказаний.
Второй аспект социальной справедливости касается интересов общества. Граждане должны быть уверены, что государство способно защитить их от преступных посягательств, а наказание, назначенное преступнику, будет не только гуманным, но и эффсктив-ным, соразмерным, справедливым, права и интересы потерпевших будут восстановлены, возмещен материальный и моральный вред как можно в большем объеме. Автором было проведено анкетирование граждан, которым был задан вопрос: «Считают ли они наказания за такие преступления, как убийство, похищение человека, изнасилование, разбой, кража, соответствующими справедливости?» 60% респондентов ответили, что наказания за эти преступления необходимо ужесточить.
Интересы обвиняемого в основном заключаются в назначении ему минимального наказания или иных мер уголовноправового характера. Большинство осужденных не считают себя виновными в совершении преступлений и потому не считают назначенное им наказание справедливым. В.А. Елеонский обоснованно указывал, что «чувство вины способствует... осознанию справедпшости осуждения и наказания, правильному пониманию его содержания и целей»4. Проводилось анкетирование более 500 осужденных, находящихся в местах лишения свободы. На вопрос о том. считают ли они назначенное им наказание справедливым, более 80% ответили — нет.
1 См.: Гашктионов С.А. Указ. соч. С. 123.
2 См.: Яковлев Я.М. Об изучении личности преступника // Советское государство и право. 1962. № 11. С. 109.
-1 См.: Становский М.Н. Указ соч. С. 18.
4 См.: Елеонский В.А. Указ. соч. С. 113.
108
Четвертый аспект касается интересов потерпевшего. Согласно ст. 42 УПК РФ, потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. С позиций потерпевшего социальная справедливость будет восстановлена, если:
•	осужденному назначено справедливое наказание, т.е. в соответствии с характером и степенью общественной опасности преступления, обстоятельствами его совершения и свойствами личности виновного;
•	в полном объеме будет возмещен материальный ущерб, причиненный преступлением, и компенсирован моральный вред. При помощи анкетирования осужденных было установлено, что только 42% смогли возместить ущерб потерпевшим1.
Понятие социальной справедливости чаще всего трактуют через принцип справедливости, закрепленный в ст. 6 УК РФ, т.е. как сора [мерность наказания тяжести преступления и личности виновного, а также запрет двойной формы ответственности. На проблему вреда и его возмещения в уголовном праве следует смотреть с позиции принципа социальной справедливости. В связи с этим принцип справедливости необходимо рассматривать несколько шире. Полагаем, что в ст. 6 УК РФ необходимо внести дополнение, а именно в ч. 3 данной статьи, которая будет устанавливать: «В случае причинения вреда человеку в результате совершенного преступления на лицо, признанное виновным в его совершении, налагается обязанность возместить либо компенсировать причиненный вред».
На основании изложенного сделаем следующие выводы.
Во-первых, только в случае назначения законного, обоснованного и справедливого наказания, когда учтены характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, личность виновного и интересы потерпевшего, могут быть достигнуты цели уголовного правосудия — восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, общая и специальная превенция.
Во-вторых, социальная справедливость проявляется в уголовном праве при формировании круга общественно опасных деяний, назначении наказания и определении санкции.
В-третьих, сердцевину содержания принципа социальной справедливости составляют принципы индивидуализации уголовной ответственности и наказания. В связи с этим принцип социальной справедливости воплощен во всех статьях Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.
1 См.: Гамктионов С.А. Указ. соч. С. 124.
109
В-четвертых, поскольку для уголовного права как отрасли публичного права характерны нормы запретительно-наказательного характера, при выработке теоретико-правовых аспектов назначения наказания за преступление необходимо руководствоваться принципами уголовного права, строгое соблюдение каждого из которых, в том числе принципа социальной справедливости, есть условие исполнения всех остальных, и наоборот.
В-пятых, принципам уголовного права свойственны следующие черты — они:
•	имеют обязательное значение в силу их законодательного закрепления в нормах права;
•	выступают основой механизма правового регулирования общественных отношений, являющихся предметом уголовного права;
•	оказывают непосредственное влияние на правотворческую и правоприменительную деятельность, а также повеление граждан;
•	всегда связаны с целями (задачами) уголовного права и с основаниями, порядком возникновения, реализации и прекращения уголовной ответственности;
•	имеют сквозной характер для уголовного законодательства, т.е. пронизывают содержание или всего уголовного права, или его институтов и норм;
•	носят устойчивый характер, иными словами, обусловлены не временным обострением обстановки, а сформировавшимся отношением законодателя к утвердившимся в стране социальным ценностям;
•	обязательны для законодателя, правоприменительных органов и граждан в сфере борьбы с преступностью;
•	являются результатом логической обработки конкретных норм права; существуют и работают только в системе.
В-шестых, принцип социальной справедливости, пронизывая всю систему уголовно-правовых принципов, действует только в тесном взаимодействии с другими принципами. Принцип социальной справедливости в уголовном праве выражается в назначении наказания и применении мер уголовно-правового характера, которые должны быть осуществлены в законодательных пределах, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, учитывать обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также данные о личности виновного. Принцип справедливости уголовного права конкретизируется и реализуется с помощью принципов назначения наказания.
В-седьмых, принцип социальной справедливости раскрыт в тексте Уголовного кодекса не полностью, что обедняет его содержа
110
ние: представленная трактовка позволяет утверждать, что он (принцип) направлен только на защиту прав лица, совершившего преступление, а ведь одна из главных задач Уголовного кодекса — охрана прав и свобод человека и гражданина, т.е., прежде всего, законопослушного гражданина, потерпевшего от преступления.
2.2. Значение общеправового принципа социальной справедливости для уголовного права (универсальность и всеобщность)
По своему объективному назначению право есть орудие для установления порядка, мира и стабильных общественных отношений. В реальном же осуществлении, как правильно отметили И.И. Голубов и А.Д. Чернов, оно слишком часто прикрывает собой насилие, раздор, интриги и войны. В каждом подобном случае как бы неожиданно обнаруживается, что право и государство получили неверное содержание, недостойную форму и ложную цель, они сделались орудием зла, а не добра, законы же, е том числе уголовные, на первый взгляд казавшиеся хорошими, эффективными, дали обратный результат и поэтому нуждаются в глубоком обновлении и возрождении1.
Уголовное право может быть плодотворной и необходимой наукой, только если оно будет опираться на фундаментальную теоретическую науку, изучающую сущность тех ими иных явлений, действительные причинные связи исторической социальной действительности1 2. Принципиальное значение категория «социальная справедливость» имеет для отраслевых юридических дисциплин, правовых институтов и отдельных правовых норм. Рассмотрим этот аспект применительно к уголовному праву. Согласно существующему законодательству в сфере уголовного права проблема социальной справедливости занимает исключительно важное место3. Уголовный кодекс РФ 1996 г. закрепляет в качестве своих принципов справедливость, равенство граждан перед законом и гуманизм. В части 1 ст. 6 УК РФ говорится: «Наказание и иные меры уголовноправового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми». Следует обратить внимание на то, как дастся толкование понятия «справедливость». В статье 6 УК РФ разъясняется, что справедливость означает соответствие
1 См.: Черное А.Д., Голубое И.И. Философские аспекты уголовного наказания. М.. 2000. С. 6.
2 Там же. С. 3.
3 См.: Гашктионов С.А. Принцип справедливости (уголовно-правовой аспект): Дисс. ... канл. юрид. наук. Рязань, 2004. С. 82, 83.
ш
«характеру и степени общественной опасности, обстоятельствам его совершения и личности преступника». Итак, толкование справедливости применительно к специфике уголовного праве! нс противоречит, а конкрети >ирует и развивает общефилософскую концепцию социальной справедливости1.
В приведенной формуле обнаруживается рассмотренный выше двойственный характер социальной справедливости. В самом деле, «степень общественной опасности преступления» отражает социальную справедливость с точки зрения общего интереса и общего блага гражданского общества. Обстоятельства «его совершения и личность преступника» — это индивидуальная сторона природы социальной справедливости, в которой отражается требование учета индивидуальных черт и признаков каждой личности. Целостность обеих сторон, составляющих социальную справедливость, находит выражение в индивидуализации наказания. Существенным моментом социальной справедливости является свойство гуманизации1 2.
Гуманистическая составляющая социгыьной справедливости означает, во-первых, точное соответствие ответственности общественной опасности правонарушения, во-вторых, в обязательном порядке учет и оценку индивидуальных особенностей личности, таких, как условия жизни, мотивы преступления, возраст, пол, наличие детей, личные качества. Не менее значима роль социальной справедливости в государственно-правовых отношениях. Социальная справедливость, в силу природы своего действия, устанавливает предел государственно-правовых отношений, т.е. лимитирует, ограничивает их действие. В этом плане ее нравственно-правовой потенциал направлен на ограничение господства власти и принудительной силы закона. Подобное воздействие социальной справедливости не самоцель, а способ влияния составляющего справедливость естественного права и утверждения его как фундаментальной, нравственной ценности общества. Осуществление этой функции есть нравственно-правовая критика господства и принуждения. Она дает возможность раздвинуть пределы свободы действия личности3.
Однако социальная справедливость как способ установления этических начал в обществе ничего общего не имеет с анархизмом, отрицанием прав и воли государства. Онг! не только признает известную роль государства и закона, но и создает ле, итимную основу для их действия. На первый взгляд это утверждение противоречит
1 См.: Лазуткин А.И. Реализация принципа справедливости при назначении наказания в виде лишения свободы: Дисс. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2004. С. 56.
2 См.: Га шктионов С.А. Указ. соч. С. 83.
-’Там же. С. 101, 102.
112
сказанному выше. Но это только на первый взгляд1. Дело в том, что, утверждая легитимность государства, социальная справедливость конструирует ее как условие своего развития и существования. Именно так понимается нравственная задача социальной справедливости. Определяя государственную власть и силу закона в качестве необходимого условия для своего развития, социальная справедливость производит селекцию государственно-правовых отношений, отбирая из них только те. которые соответствуют справедливому государственному устройству и справедливому законодательству. Все, что не соответствует этому критерию, подвергается критике и признается нелегитимным1 2.
Социальная несправедливость выражается в причинении физического, материального и морального ущерба людям, обществу, государству. Будучи целью уголовного наказания, восстановление социальной справедливости предполагает назначение преступнику такой меры наказания или иных мер уголовно-правового характера, которые нейтрализовали бы негативные последствия преступления3. Причем наказание должно быть настолько строгим, чтобы сформировать у неустойчивых граждан представление о нецелесообразности удовлетворения своих потребностей преступным путем, а у устойчивых граждан — уверенность в том, что в результате применения наказания последствия будут устранены. Представляется, что цель наказания — восстановление социальной справедливости, наиболее полно была раскрыта А.Ф. Бернером: «Преступлением оскорбляется общая воля (закон, общество, государство), но обыкновенно, кроме того, им оскорбляется и отдельная воля (лицо, пострадавшее от преступления). Как та и другая должны быть удовлетворены, т.е. наказание должно возвратить как обществу, так и пострадавшему лицу чувство и сознание господства справедливости4. Если преступление есть по преимуществу оскорбление частной воли, как, например, оскорбление чести, то и наказание должно преимущественно удовлетворять эту частную волю. Если же преступление оскорбило преимущественно общественную волю, то и наказание должно быть направлено на удовлетворение последней»5.
А.Ф. Бернер выделял следующие цели наказания: удовлетворение (аналог современной цели — восстановление социальной спра
1 laitiKmuoHim С.А. Указ. соч. С. 84.
2 См.: Черненко А.К. Право как справедливость: ступени познания // Метод доступа: http:// www.philosophy.nsu.ru/lifc/joumals/humscicnce/l 98/21 CHERNhtm.
3 См.: Наумов А.Н. «Камни преткновения» уголовного наказания // Российская юстиция. 2002. № 9. С. 53, 54.
4 См.: Филичонов В.Д. Принципы уголовного права. М., 2002. С. 107—109.
5 См.: Бернер А.Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. СПб..
1865. С. 560.
ИЗ
ведливости), исправление и устрашение. В зависимости от характера преступления и различных целей наказания должна преобладать то одна, то другая цель. Все эти цели должны воплощаться в таком наказании, которое определено идеей воздающей справедливости, составляющей основу наказания1. Цель наказания — это конечные фактические результаты, которых стремится достичь государство, устанавливая уголовную ответственность, осуждая лицо, совершившее преступление, к тому или иному наказанию и исполняя его. Восстановить социальную справедливость только с помощью наказаний, установленных в ст. 44 УК РФ, можно не всегда. Социальная справедливость не будет восстановлена, если потерпевшему не возмещен или не компенсирован вред, причиненный в результате совершения преступления. В.И. Зубкова считает содержанием социальной справедливости неотвратимость наказания, но правоохранительные органы не в состоянии обеспечить полную или хотя бы достаточно высокую раскрываемость1 2. В связи с этим у потерпевших от преступлений, да и у обычных граждан, не создается уверенности в неотвратимости наказания. Как в таком случае потерпевший должен осознать справедливость наказания, если ему не был возмещен вред, причиненный преступником?
В разные исторические эпохи в русском уголовном праве существовал институт возмещения вреда. Наказание за преступления против личности в древнем праве соседствовало с возмещением вреда3. Русская Правда отдавала убийцу, по праву кровной мести, родственникам убитого. Постепенно круг родственников, имевших право на кровную месть, сужался, а примерно с 1050 г. кровная месть была полностью заменена годовщиной (выкупом): если виновное лицо не могло выплатить родственникам убитого выкуп, то он выдавался им «головою». Родственники могли наказать его по своему усмотрению, но не могли лишить жизни4. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. содержалось второе отделение второй главы, которое называлось «О вознаграждении за убытки, вред и обиды». Например, ст. 62 Уложения предусматривала, что «виновные в преступлении, причинившем кому-либо убытки, вред или обиду, сверх наказания, к коему присуждаются, обязаны вознаградить сей вред, убыток или обиду из собственного иму
1 Бернер А.Ф. указ. соч. С. 561.
2 С.м.: Лазуткин А.И. Указ. соч. С. 57.
3 См.: Гальперин С.Д. Очерки первобытного права. СПб., 1893. С. 51—66; Есипов В.В. Преступление и наказание в древнем праве. Варшава. 1903. С. 54, 55.
4 См.: Бондаренко К.В. Уголовно-правовое понятие вреда, причиненного престу-п кинем, и проблемы его возмещения: Дисс. ... канд. юрид. наук. Рязань. 1995. С. 73, 74.
114
щества по точному о сем постановлении суда»1. В Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. была предусмотрена норма, регламентировавшая возмещение вреда потерпевшему от преступления: ст. 32 предусматривала возложение обязанности загладить причиненный вред. Данная норма применялась в тех случаях, когда размер причиненного вреда не превышал пяти минимальных размеров оплаты труда. Если материальный вред превышал указанную сумму, то возмещение вреда производилось в порядке гражданского судопроизводства.
В настоящее время в России возмещение ущерба, причиненного преступлением, регламентируется уголовно-процессуальным и гражданским законодательством. Общепринятым считается мнение о том, что наказание в уголовном праве не направлено на удовлетворение пострадавшего или возмещение вреда, который был ему нанесен1 2. Но из этого не вытекает, что защита прав потерпевшего не должна осуществляться в уголовном порядке, тем более что в ч. 2 ст. 43 УК РФ предусмотрена такая цель наказания, как восстановление социальной справедливости. Автором были опрошены сотрудники органов внутренних дел и Министерства юстиции Российской Федерации: 72% опрошенных считают, что в Уголовный кодекс необходимо внести нормы, регламентирующие возмещение ущерба потерпевшему3.
Возмещение ущербе! наряду с комплексом традиционных мер борьбы с преступностью — одна из наиболее важных и эффективных мер, способствующих восстановлению законности и социальной справедливости. Л.В. Вавилова справедливо указывает: «В рамках обшей проблематики защиты жертв преступлений возмещение ущерба является центральной и, может быть, наиболее важной проблемой. Именно здесь сходятся достижения правовой мысли, правовая политика государства, права и интересы граждан»4. Поэтому возмещение ущерба играет большую роль в восстановлении социального порядка и является стержнем системы правосудия. Именно
1 См.: Лакеев А.А. Потерпевшие от преступления: Лекция. Рязань. 2001. С. 24.
- См.: Франк Л.В. Некоторые теоретические вопросы становления советской виктимологии // Потерпевший от преступления. Владивосток. 1974. С. 15: Бородин С.В. Проблема возмещения ущерба за умышленные убийства // Государство и право. 1994. № 4. С. 92—96.
3 См.: Гаюктитюв С.А. Указ. соч. С. 84.
4 См., напр.: Гагьперин И.М., Ватинов А.Р. Социальная справедливость и наказание // Советское госу [арство и право. 1986. №. 10. С. 74; Осипов П.П. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. С. 107, 115; Кругшков Л.Л. Уголовно-правовые средства обеспечения справедливости наказания. С. 15 и след.; Кропачев Н.М. Принципы применения ответственности за преступления // Правоведение. 1990. № 6. С. 75.
115
в этом качестве обоснованность и необходимость возмещения ущерба всегда соответствовали в общественном сознании представлениям о добре и зле и идеалам справедливости1.
Аргументируя свою позицию, В.В. Мальцев ссылается на Аристотеля, в свое время разработавшего «структуру» понятия справедливости. Справедливость, как считал античный философ, существует в двух формах: уравнивающая справедливость и распределяющая справедливость. Первая предполагает эквивалентность обмена, воздаяние равным за равное без учета индивидуальных особенностей действующих субъектов. Распределительная справедливость, напротив, на первое место ставит характеристику действующих лиц, в результате чего один может получить больше, чем другой1 2. Интерпретируя эти положения Аристотеля, В.В. Мальцев трактует уголовно-правовое понимание принципа справедливости как совокупность двух сторон — уравнивающей и распределяющей. Уравнительный аспект справедливости видится автору в принципе равенства граждан перед законом (единых основаниях и пределах ответственности), а распределительный — в индивидуализации наказания с учетом объективных свойств деяния и личности человека, его совершившего3. Несколько раньше сходным обра юм трактовой уголовно-правовой принцип справедливости И.М. Гальперин, А.Р. Ратинов, В.М. Коган, П.П. Осипов, ЛЛ. Крулл и кои и друше авторы. В.В. Мальцев, рассуждая далее, приходит к выводу, что принцип справедливости включает принципы равенства и индивидуализации ответственности. При этом индивидуализацию исследователь отождествляет с принципом гуманизма4.
Думается, соотношение принципов справедливости, равенства и гуманизма не может быть представлено столь упрощенно. Подлежит конкретизации и уточнению соотношение названных принципов и принципа индивидуализации, необходимо определить и место принципа дифференциации ответственности среди иных принципов. Прежде всего, нельзя согласиться с В.В. Мальцевым, который отождествляет уравнивающий и распределяющий аспекты справедливости (действительно, имеющие место) с принципами равенства
1 См.: Вавиюва Л.В., Мухачедьянов Н. О практике возмещения ущерба жертвам преступлений // Следователь. 1998. № I. С. 53—56.
- См.: Мамцев В.В. Принципы уголовною законодательства и общественно опасное поведение // Государство и право. 1997. № 2. С. 99.
3 Там же.
4 С м.: Принцип справедливости в уголовном законодательстве // Всстн. С.-Петербург. ун-та. Сер. 6. 1991. Вып. 3. С. 127; Пермяков Ю.Е. Общественная опасность преступления и справедливость уголовно-правового воздействия // Основания и порядок реализации уголовной ответственности. Куйбышев. 1989. С. 16.
116
и гуманизма1. Думается, принцип равенства граждан перед законом, с одной стороны, не охватывает всех проявлений уравнивающего аспекта справедливости, а с другой — является более широким по содержанию понятием. В свою очередь, распределяющий аспект справедливости не может быть сведен к индивидуализации, а тем более к принципу гуманизма1 2.
Представляется, что уравнивающий и распределяющий аспекты справедливости действительно имеют место в структуре этого понятия. Уравнивающий аспект проявляется в равенстве граждан перед законом и в равных основаниях и пределах ответственности, установленных в диспозициях и санкциях норм уголовного закона (в данном случае прослеживается связь с градацией, дифференциацией ответственности законодателем). Уравнивающий аспект, однако, проявляется и на правоприменительном уровне — в равной квалификации, уголовно-правовой оценке содеянного. Не следует отождествлять распределительный аспект справедливости лишь с индивидуализацией ответственности (тем более с гуманизмом в этой сфере). Распределительный аспект справедливости прежде всего проявляется в сфере законодательства: именно законодатель распределяет ответственность на этапе установления оснований уголовной ответственности, а затем на этапе дифференциации, градации уголовной ответственности в законе. И лишь на основе распределения, дифференциации ответственности в уголовном законе возможна правильная индивидуализация ответственности правоприменителем, осуществление распределительного аспекта в области правоприменения3.
Необходимо остановиться также на соотношении принципов справедливости и законности. Дело в том. что некоторые авторы усматривают за последним роль суперпринципа, ставя его на ведущее место в системе принципов уголовного права. Думается, именно принципу справедливости, как одному из стержневых принципов уголовного права, принадлежит особая роль в системе принципов уголовного права. Благодаря его координирующей роли принципы уголовного права образуют определенную систему правомерного функционирования норм закона, отвечающего интересам всех субъектов права. В рамках данной системы все принципы настоль
1 См.: Матцев В.В. Указ. соч. С. 99.
2 Ведь гуманизм проявляется не только в сфере назначения наказания (либо индивидуализаиии ответственности). И не всякий процесс индивидуализаиии ответственности заканчивается человеколюбивым или гуманным наказанием, назначенным виновному. Едва ли можно признать смертную казнь или пожизненное лишение свободы проявлениями принципа гуманизма, а следовательно, опосредованно и частью распределяющего аспекта справедливости.
3 См.: Лазуткин А.И. Указ. соч. С. 58.
117
ко взаимосвязаны, что невозможно говорить о том, что не работает какой-либо отдельно взятый принцип, правильнее говорить о недоработке всей системы, ведь свойства каждого принципа диффузи-руют во все иные, влияя на их содержание.
В условиях функционирования правового государства принцип справедливости обеспечивает принцип правозаконности, состоящий в том, что позитивный закон лишь тогда является законом в его подлинном значении, когда отвечает духу права, его сущности1. Среди принципов, выделяемых в теории уголовного права, определенную связь можно усмотреть между принципом целесообразности и справедливости. Целесообразность в уголовном праве обычно определяют как принятие в случае наличия альтернативных решений такого, которое наиболее соответствует целям уголовного права. Казалось бы, принцип целесообразности относится к сфере правоприменения. В основном это правильно: именно в сфере индивидуализации ответственности при выборе конкретному лицу меры ответственности наиболее важно не упускать из виду принципы и цели наказания, одной из которых и является восстановление социальной справедливости.
Таким образом, принцип целесообра >ности дает ориентиры за конодателю, устанавливающему основания освобождения от уголовной ответственности, когда цели ответственности и наказания достижимы без реального возложения ответственности. Устанавливая возможность усиления и смягчения ответственности и типового наказания посредством квалифицирующих и привилегирующих признаков состава преступления, законодатель ориентируется на достижение целей уголовно-правового воздействия, оцениваемых с позиций социальной справедливости, поскольку они, в свою очередь, должны быть справедливыми.
Отчасти принцип справедливости соотносится и с принципом экономии уголовной репрессии. На стадии законотворчества экономия репрессии выражается, в том числе, в установлении оснований и условий для освобождения от уголовной ответственности и для ее смягчения при наличии привилегирующих признаков. В связи со сказанным заметим, что весьма спорна позиция тех исследователей, которые предлагают лишь перечислить в законе принципы уголовного законодательства, не раскрывая их содержания. Например, В.В. Мальцев мотивирует такое решение тем, что невозможно точно определить принципы, названные в новом Уголовном кодексе Российской Федерации, «ибо для юридического выражения ука-
1 Именно правозаконность позволяет в полной мере реализовать принцип справедливости. исключая возможность использования репрессивной силы уголовного закона в неправомерных целях.
118
данных идей в уголовном праве еще не разработан достаточный и общепризнанный теоретический фундамент»1. Сходной позиции придерживаются и разработчики нового Уголовно-исполнительного кодекса, в котором впервые перечислены принципы этой отрасли права (ст. 8). Содержание принципов не раскрыто ввиду того, что в процессе разработки Кодекса у членов рабочей комиссии возникли расхождения в трактовке их содержания1 2. Поэтому решение этого вопроса «отдано на откуп» доктринальному толкованию.
Как представляется, в науке уголовного права, как и в рамках науки уголовно-исполнительного права, накоплен опыт, достаточный для более или менее точного определения принципов этих отраслей законодательства3. И это определение должно содержаться непосредственно в законе. Едва ли практические работники moivt дать лучшую интерпретацию, чем законодательная комиссия, а доктринальное толкование дает неограниченную свободу субъективному мнению того или иного исследователя4.
Изложенное позволяет сформулировать следующие положения.
Во-первых, принципы уголовного права целесообразно отражать и закреплять в законодательстве: это свидетельствует о достижениях науки уголовного права и способствует законодательному закреплению уголовной политики.
Во-вторых, принципы уголовного права представляют собой не простую совокупность принципов, а систему, имеющую определенную структуру и взаимосвязь.
В-третьих, принципы уголовною права находятся в четкой иерархической взаимосвязи. Принцип любого виде! может действовать только на своем уровне и на всех нижележащих. Соотношение принципов по вертикали выявляет их определенную иерархию, в которой главенствующее место занимает принцип справедливости. Последний охватывает своим содержанием все другие принципы, предопределяет их содержание, выступает арбитром при возникновении противоречий как между другими принципами уголовного права, так и в случае возникновения правовых коллизий при разработке уголовного законодательства или в процессе его применения.
В-четвертых, благодаря принципу справедливости, выполняющему координирующие функции в системе принципов уголовного права, данные принципы образуют систему правомерного функционирования норм закона, отвечающего интересам всех субъектов
1 См.: Матеев В.В. Указ. соч. С. 102.
2 См.: Селиверстов В., Шмаров /'/. Уголовно-исполнительный кодекс: концепция и основные положения // Законность. 1997. № 5. С. 3.
3 См.: Лазуткин А.И. Указ. соч. С. 59.
4 См.: Бартновскоя Г.В. Индивидуализация наказания как одно из средств обеспечения его эффективности // Преступность и ее предупреждение. Л., 1971. С. 148.
119
права. В рамках данной системы свойства каждого принципа диф-фузируют во все иные, коренным образом влияя на их содержание1.
В-пятых, принцип справедливости необходимо рассматривать как основополагающий принцип права, выполняющий координирующие функции и распространяющий свое действие на уголовное право, смежные отрасли уголовного права и право в целом1 2.
В-шестых, проблема соотношения принципа справедливости с другими уголовно-правовыми принципами должна быть разрешена с позиций их содержательной стороны. В этом плане принципу справедливости следует отвести ведущую роль как определяющему все иные принципы, каждый из которых в то же время самостоятелен, закрепляет и развивает важнейшие аспекты справедливости, сохраняя при этом собственную содержательную сторону.
В-седьмых, в уголовном праве принцип справедливости наиболее ярко проявляется при назначении наказания. Сердцевину его содержания составляет идея индивидуализации уголовной ответственности и наказания, т.е. определения наказания и иных мер уголовно-правового характера в соответствии с характером и степенью общественной опасности преступления, обстоятельствами его совершения и личностью виновного. Принцип справедливости при исполнении наказания находит свое выражение в принципе дифференциации и индивидуализации исполнения наказания3.
Для того чтобы наказание давало наибольший эффект, оно должно соответствовать как опасности преступления, так и опасности личности преступника, т.е. быть справедливым. Соответствие наказания преступному деянию обеспечивает воспитательное воздействие на преступника и других неустойчивых лиц4. Правильно пишет об этом А.Г. Ковалев: «Когда наказание оказывается нс соответствующим проступку, то есть, по существу, является несправедливым, оно вызывает гнев и ненависть не только к тому, кто наказывает, но и ко всей исправительной системе. При этом нака
1 Вследствие наличия чрезвычайно большого количества связей, пронизывающих всю систем' принципов уголовного права, несколько нелогично говорить о ^функционировании отдельных принципов, правильнее юворитьо недоработке всей системы.
2 Исследуемый принцип с полным правом можно отнести к любому виду принципов (уровню), так как он может проявлять свои требования в качестве и общею. и межотраслевого, и отраслевого, и межинституционною, и институционного, и межнор.много, и принципа норм уголовного права. Можно сказать, что принципы, мкрепленные в уголовном иконе. являются необходимым развитием содержания принципа справедливости. занимающего, как представляется, центральное место, но нс исключающего наличия друщх принципов.
3 См.: Лазуткин А.И. Указ. соч. С. 59.
4 См.: Кригер Г. Общие начала назначения наказания // Советская юстиция. 1980. № 1. С. 19.
120
зание не выполняет положительной функции, а наоборот, закрепляет отрицательное отношение правонарушителя к обществу и отдельным людям»1. Только то наказание индивидуализировано, которое назначено в соответствии с особенностями данного конкретного случая и данным конкретным субъектом преступления. «Если наказание должно предупредить совершение преступления в дальнейшем... (если это нс месть, не кара или возмещение причиненного ущерба), то это должно быть целесообразно в данном конкретном случае, в отношении данного конкретного лица.»1 2
В судебной практике при назначении наказания, несомненно, учитывается психология преступника. Суд (в меньшем или большем объеме) всегда устанавливает образ жизни виновного, его поведение в быту, в коллективе, его отношения с окружающими, а это и есть выявление психологии человека. В этом отношении интересны данные опроса сотрудников суда и правоохранительных органов г. Рязани и других городов России, проведенного автором в 2003 г., во время которого было опрошено 150 респондентов. На предложенный вопрос: считаете ли вы достаточными сведения о личности преступника, которые обычно имеются в материалах уголовных дел? — 88% опрошенных ответили отрицательно. На вопрос о том, учитываются ли на практике черты характера преступника и как именно, были даны такие ответы: принимаются во внимание правдивость и склонность подпадать под влияние; скромность, искренность, развязность, равнодушие, злобность, увертливость, эгоизм, корыстолюбие, нежелание трудиться3. Кроме того, результаты исследования сшс раз подтвердили справедливость выводов В.Н. Бурлакова о недостатке информации о личности виновного, которая содержится в приговоре (как правило, не более трех обстоятельств, характеризующих ее)4.
В содержание восстановления справедливости, рассматриваемого как реакции на преступление, входит еще ряд аспектов, таких, например, как корректировка действующего законодательства, устанавливающего преступность и наказуемость деяния, принятие профилактических мер воспитательного и организационного харак
1 См.: Ковалев А.Г. Психологические основы исправления правонарушителя М., 1968. С. 96.
- См.: Шаргорогккии МЛ. Наказание по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 23.
3 Тем не менее индивидуализация обстоятельств, характеризующих личность виновного, осуществляется на практике недостаточно полно. Так, в 57% из изученных 360 приговоров суды указывали лишь общую оценку характеристики осужденного, нс раскрывая непосредственною содержания составляющих ее данных.
4 См.: Бурлаков В.Н. Уголовное право и личность преступника. СПб.: Издательство юридического факультета СПБ ГУ, 2006. С. 54.
121
тера. Однако они к характеристике реализованного наказания непосредственно не относятся, поэтому их рассмотрение в качестве критериев в нашем случае неуместно.
Таким образом, выявляются три критерия восстановления справедливости — возмещение вреда, реализация справедливого наказания и уважительное отношение виновною к основополагающим нравственным ценностям. В соответствии с их ролью назовем их основными критериями. Установив их, можем теперь не просто утверждать необходимость их учета на всех стадиях процесса восстановления справедливости, но и требовать их обеспечения, ведь они соответствуют целям, конкретизирующим восстановление справедливости как цель наказания. Рассмотренные до настоящего момента в общем виде условия предполагали обобщенные обстоятельства совершения преступления и реализации наказания.
Однако при дальнейшем углублении в рассматриваемую проблему возникают и другие трудности: при рассмотрении ситуаций особого рода, когда наказание является несправедливым, или вред не возмещается, или осужденный вновь совершает преступление, а также когда пытаемся уяснить смысл понятий возмещения вреда и справедливого наказания. Например, в современной теории права сохраняется неопределенность в отношении используемой терминологии, например, для характеристики тою, что последовало за преступлением, в специальной литературе могут использоваться понятия и «последствия», и «вред», между которыми нс проводится различия1. Но для установления значения термина «возмещение вреда» необходимо разграничить указанные понятий. Под понятием вреда в настоящей работе будем понимать совокупность неблагоприятных последствий имущественного, физического и морального характера, причиненных преступлением другим субъектам права, что согласуется со ст. 42 УПК РФ. Итак, возможно ли восстановление справедливости в случае, когда один из основных критериев нс соблюден, и если возможно, то каковы при этом критерии восстановления справедливости?1 2
Выясним, о чем идет речь, когда не возмещен вред. «В обязательствах из причинения вреда, — пишет Н.С. Малеин, — возмещение вреда должно означать восстановление того материального положения, которое имел бы потерпевший, если бы не было правонарушения». Если опереться на такую формулу и учесть, что ст. 1064 ГК РФ предписывает обязанность возмещения вреда, причиненного личности и имуществу гражданина или юридическо-
1 Ср., напр.: Макин Н.С. Возмещение вреда, причиненною личности. М., 1965. С. 5—13; Muxiuh А.С. Последствия преступления. М., 1969; Уголовное право Российской Федерации. Обшая часть: Учебник. М., 1999. С. 137, 138.
2 См.: Макин Н.С. Указ. соч. С. 30.
122
io лица, в полном объеме, можно определить, что невозмещение вреда означает несоответствие социальной ситуации, сложившейся в результате совершения преступления, той ситуации, которая предшествовала его совершению. При этом речь должна идти не о тождестве сравниваемых ситуаций, поскольку это и невозможно, и было бы неправильно, а о приведении их соотношения в соответствие с представлениями о должном, вытекающими из образа справедливости. Рассматриваемое несоответствие имеет место при наличии отклонения характеризуемой ситуации от долженствующего быть хотя бы по одному существенному признаку. Эти признаки выявляются из понятия вреда: материальная эквивалентность, включающая упущенную выгоду; материальная компенсация физического вреда и моральная удовлетворенность потерпевшего (которую необходимо отличать от корыстной удовлетворенности). Кроме этого, возможно ли восстановление справедливости, когда наказание несправедливо? Под несправедливым наказанием понимается такое, которое не соответствует признаваемым критериям справедливого наказания. Наконец, возможно ли восстановление справедливости, когда виновный при реализации наказания совершил новое преступление или вообще любое правонарушение?1
Из обозначенных вопросов видно, что подчитать количество возможных конкретных вариантов, когда одно или несколько обстоятельств будут отличаться от обобщенных условий, о которых шла речь выше, невозможно. И тем более нет возможности выработать в зависимости от этого критерии восстановления справедливости2. Оценивая фактические ситуации, в которых хотя бы один из основных критериев не соблюден, можно классифицировать их следующим образом:
1)	виновный сам стремится к восстановлению справедливости и делает все от него зависящее для этого;
2)	виновный пассивно относится к обозначенной цели;
3)	виновный негативно относится к указанной цели.
В отношении каждой из приведенных ситуаций можно предусмотреть еще по семь видов вариантов ситуации, если в различном порядке сочетать соблюдение основных критериев.
Таким образом, количество возможных вариантов, когда один из основных критериев не соблюден, посредством умножения оказывается равным двадцати одному. Оставляя в стороне описание каждого варианта, поясним, что в некоторых из них восстановление
1 С.м.: Га юктионов С.А. Указ. соч. С. 102.
- Но если обратиться к сути правовых явлений. то лого и не требуется. Поэтому в ланном случае нужно лишь обозначить возможные варианты разрешения различного рода конфликтов при восстановлении справедливости, учитывая заранее те обстоятельства, которыми эти конфликты обусловлены.
123
справедливости считаем возможным при наличии определенного рода обстоятельств. Данные обстоятельства могут замешать отсутствие основного критерия восстановления справедливости, если по-особому характеризуют взаимосвязь элементов, на реализацию которой направлен соответствующий критерий.
При этом в результате оценки каждой из названных выше ситуаций можно прийти к выводу, что для констатации восстановления справедливости критерий «уважительное отношение виновного к основополагающим нравственным ценностям» не может быть замещен ни при каких обстоятельствах, в то время как при нсвозмс-щении вреда и реализации несправедливого наказания в некоторых случаях восстановление справедливости констатировать можно. Обязательность обеспечения для восстановления справедливости критерия «уважительное отношение виновного к основополагающим нравственным ценностям» обосновывается тем, что отрицание уважения — один из факторов совершения нового преступления лицом, отбывающим наказание, и свидетельство отрицания справедливости. Однако уважение как правовая ценность абсолютного характера нс может быть замещена иными ценностями, кроме ценности самой справедливости. Но определение последней через саму себя логически непонятно. Поэтому утверждаем, что наличие данною критерия для констатации восстановления справедливости в любой ситуации обязательно1.
Допущение возможности замещения критериев возмещения вреда и реализации справедливого наказания вытекает из признания того, что, во-первых, в моральных переживаниях ведущую роль играют не внешние обстоятельства какой-либо ситуации, а внутренняя характеристика этой ситуации. При этом на первое место выступают мотивы действующих в ней лиц1 2 3, посредством практической деятельности утверждающих в общественной жизни ценности, через которые определяется смысл их жизни. Данные критерии нс имеют абсолютного характера, т.е. можно представить ситуации, когда на первое место по значимости могут выйти иные обстоятельства. Отличием данных критериев от предыдущих является их более явная зависимость при реализации от обстоятельств внешнего характера2.
Обращаясь к рассмотрению несправедливости наказания, отметим, что несправедливость наказания может быть обусловлена как
1 См.: Галактионов С.А. Указ. соч. С. 103.
2 Подробнее см.: Кант И. Лекции во этике. М., 2000. С. 229, 230.
3 См.: Спекторский Е.В. Христианство и правовая культура // Русская философия права: философия веры и нравственности. Антолотя. СПб.. 1997. С. 343, 344; Соина О.С. От этики непротивления — к философии права // Человек. 1999. № 4. С. 37; Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск: Новосиб. ун-т. 1995. С. 420.
124
внешними (например, несоразмерность, необъективность)1, так и внутренними факторами (например, характер воздействия на осужденного, характер мотивации наказывающих)1 2. Поскольку идея справедливого наказания не является самой себя оправдывающей, т.е. не имеет абсолютного характера, считаем, что и внешние, и внутренние факторы могут быть замещены либо приведением наказания к справедливому состоянию (например, ужесточением слишком мягкого наказания или, когда это возможно, компенсацией со стороны государства слишком строгого наказания), либо замещением несправедливого наказания реализацией более значимых ценностей — раскаянием осужденного или прошением со стороны потерпевшего личности преступника3.
Научная разработка уголовно-правовых принципов началась в 30-е годы XX в. Заметное внимание этому вопросу стало уделяться в связи с принятием уголовного законодательства 1958— I960 гг. Разработкой уголовно-правовых принципов занимались: Я.М. Брайнин, Н.И. Загородников, М.Д. Шаргородский, А.А. Пионтковский, А.А. Герцензон, Н.Д. Дурманов, П.А. Фефелов, И.М. Гальперин, М.И. Ковалев, П.С. Дягсль, Б.С. Никифо-ров, С.Г. Кслина, В.Н. Кудрявцев и др. В частности, Я.М. Брайнин рассматривал принципы социалистического демократизма и гуманизма, пролетарского интернационализма, советского патриотизма, социалистической законности, индивидуализации ответственности и наказания4.
Например, Н.И. Загородников различал общие и специальные принципы советского уголовного права. К общим принципам он относил социалистический демократизм, социалистическую законность, социалистический гуманизм и социалистический интернационализм; к специальным — охрану завоеваний трудящихся, личную и виновную ответственность, участие представителей народа в применении норм уголовного закона и наказания, предупреждение преступлений, совпадение отрицательной уголовно-правовой и моральной оценки действий, признаваемых преступлением5.
1 Как это определяется в нормативных источниках. См.: Ожегов С.Н. Словарь русского языка: 70 000 слов / Пол ред. Н.Ю. Шведовой. 22-е изд., стер. М.: Рус. яз.. 1990. С. 621. 628.
2 Это вытекает из рассмотрения идеи справедливости наказания через призму проблем, связанных с происхождением, сущностью и смыслом права. Подробнее см., напр.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 2. Тула. 2001. С. 55—60, 86—97; Соловьев В.С. Указ. соч. С. 97. 98.
3 См.: Карачашев С.Б. Восстановление справедливости как цель уголовного наказания: Дисс. ... канд. юрид. наук. Омск. 2004. С. 95.
4 См.: Брайнин Я.М. Советское уголовное право. Общая часть. Киев, 1955. С. 12—18.
5 См.: Загородников Н.И. Принципы советского уголовного права // Сов. государство и право. 1966. № 5. С. 65—74.
125
Например, А.А. Пионтковский, А.А. Герцензон и Н.Д. Дурманов по-иному подошли к проблеме принципов уголовного права. Под общими принципами они понимали социалистический гуманизм и демократизм, социалистическую законность, советский патриотизм и пролетарский интернационализм; они выделяли принципы, на которых, по их мнению, базировалось советское общесоюзное уголовное законодательство1. Перечислять эти принципы в работе нет необходимости, так как, думается, они принципами не были, а представляли собой скорее теоретические рекомендации по дальнейшему развитию уголовного законодательства.
К специальным принципам уголовного права Ю.А. Демидов относил ответственность за вину, личный характер уголовной ответственности, соответствие уголовной ответственности опасности преступления и преступника, индивидуализацию уголовной ответственности и «экономию» уголовной репрессии1 2 3. П.А. Фефелов в своей работе признавал важнейшими принципами советского уголовного права неотвратимость и индивидуализацию наказания, соответствие наказания тяжести содеянного и экономию репрессии3. В своей монографии С.Г. Кслина и В.Н. Кудрявцев выделяют такие принципы уголовного права, как законность, равенство 1раждан перед законом, личная ответственность, вина, неотвратимость ответственности, справедливость ответственности, гуманизм и демократизм4. Хотя принципы уголовного права получили законодательное закрепление только в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г., их нормативное оформление имеет определенные традиции. Так. в постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР «О практике назначения наказаний, не свя >анных с лишением свободы», отмечался принцип дифференциации при назначении наказания; в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 декабря 1986 г. «О дальнейшем укреплении законности при осуществлении правосудия» указывалось на необходимость соблюдения принципа социальной справедливости, на основании которого «...судам необходимо строго соблюдать требования закона об индивидуализации наказания, не допускать назначения как чрезмерно суровых, так и необоснованно мягких мер наказания, учитывая при этом, что законное и справедливое наказание является нс только
1 См.: Курс советского уголовного права. М., 19x6 Т 1. С. 9, 130.
2 См.: Демидов Ю.А. Основные принципы советского уголовного права // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1969. Выи. 9. С. 22; Демидов Ю.А. О закономерностях развития и принципах советского уголовного права // Правоведение. 1969. № 4. С. 59. 60.
3 См.: Фефеюв П.А. Понятие и система принципов советского уголовного права. Свердловск. 1970.
4 См.: Кешна С.Т., Кудрявцев B.ff. Указ. соч. С. 64.
126
карой за совершенное преступление, но и имеет целью исправление и перевоспитание осужденных, а также предупреждение совершения новых преступлений как осужденными так и иными лицами»1. Итак, до принятия Уголовного кодекса 1996 г. принцип справедливости в качестве самостоятельного принципа уголовного права рассматривается в незначительном количестве mohoi рафических работ. Таким образом, в науке уголовного права принципу справедливости не уделялось должного внимания. Несмотря на это, с принятием Уголовного кодекса 1996 г. принцип справедливости был законодательно закреплен в ст. 6 УК РФ. Кроме принципа справедливости, в Уголовном кодексе 1996 г. законодательно были закреплены еше четыре принципа — законности (ст. 3), равенства граждан перед законом (ст. 4), вины (ст. 5) и гуманизма (ст. 6)1 2.
Правовые принципы не всегда выделялись в законодательных актах и нс осмысливались как таковые, они даже нс упоминались в правовых источниках. Только благодаря анализу исторических памятников, из противоречивых норм и судебной практики можно выделить некоторые общие повторяющиеся черты и представить их в качестве правовых принципов. Лишь с XIX в. принципы уголовного права стали формулироваться в теории и в некоторых случаях закрепляться в законодательстве. Закрепляя и раскрывая принципы уголовного права на законодательном уровне, нельзя избежать определенного субъективизма.
В то же время нельзя отрицать, что теоретическая мысль того или иного исторического периода, как правило, едина при выделении определенных положений, которые выступают принципами права. Исторический опыт показывает, что в качестве принципов права в законе закрепляются те положения, которые имеют наибольшее значение в определенный исторический период. Например, во время становления послефеодальных формаций наиболее значимым был принцип равенства всех перед законом; в период становления правового, демократического государства на первое место выходит принцип справедливости.
Пока принцип права не закреплен в законе, он является мировоззренческой категорией. С момента своего законодательного закрепления он превращается в нормативную категорию. Принцип справедливости следует считать правовым с того времени, когда он начал воплощаться в законодательстве. Законодательное закрепление придает правовой идее иную социальную сущность, превращая ее в факт регулирующего воздействия, следовательно, законода-
1 См.: Сборник действующих постановлений пленумов Верховного Суда СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам с комментариями и пояснениями. М., 2000. С. 12. 21.
2 С.м.: Галактионов С.А. Указ. соч. С. 103.
127
тельное закрепление принципа справедливости влияет на правосознание людей, служит отправным началом развития и совершенствования законодательства. Законодательное закрепление принципа справедливости в Уголовном кодексе 1996 г. указывает на одно из ведущих мест в процессе выполнения функций, присущих российскому уголовному праву. Во mhoi их зарубежных кодексах уголовноправовые принципы прямо нс закреплены, но так или иначе отражены. Например, ч. I ст. I Уголовного кодекса Австрии гласит: «Наказание или предупредительная мера могут быть назначены за совершение такого деяния, которое подпадает под четкую законодательную санкцию уголовно-правовой нормы и уже во время совершения преступления находилось под угрозой наказания»1. Эта норма, по сути, воспроизводит принцип законности, закрепленный в ст. 3 УК РФ. В статье 4 УК Австрии закреплен принцип вины: «Только тот подлежит наказанию, кто действует виновно». Принцип справедливости сформулирован в ч. 2 ст. 32, в разделе «Назначение наказания»: «При назначении наказания суд должен учитывать отягчающие и смягчающие обстоятельства, если они не предусмотрены в санкции соответствующей статьи, а также влияние наказания и других ожидаемых последствий деяния на будущую жизнь лица в обществе»1 2. В Уголовном кодексе Швейцарии принцип справедливости отражен в главе «Назначение наказания», в ст. 63: «Судья определяет размер наказания соразмерно вине лица; он учитывает побудительные мотивы, предыдущую жизнь и личные отношения обвиняемого»3. В Уголовном кодексе Франции принцип справедливости сформулирован в главе «Режим наказания», в ст. 132-24: «В пределах, установленных законом, суд назначает накява-ние и определяет режим их исполнения в зависимости от обстоятельств преступного деяния и личности исполнителя. При назначении штрафа суд определяет его размер с учетом, в равной степени, доходов и имущественных расходов виновного»4. В Кодекс Китайской Народной Республики в 1997 г. были внесены значительные изменения: принцип справедливости, ранее нс отраженный в Уголовном кодексе, был прямо закреплен в ст. 5, которая определяет, что «мера уголовного наказания должна соответствовать совершенному преступлению, обстоятельствам его совершения». Таким образом, в зарубежных уголовных кодексах принцип справедливости, если прямо не закреплен, отражен в разделе (главе) о назначении наказания и заключается в том, что при назначении наказания
1 См.: Уголовный кодекс Австрии. М.. 2001. С. 9.
2 Там же. С. 10.
3 См.: Уголовный кодекс Швейцарии. М.. 2000. С. 30.
4 См.: Уголовное законодательство зарубежных стран. М.. 1999. С. 218.
128
должны учитываться обстоятельства совершения преступления и личность виновного.
В связи с распадом СССР бывшие советские республики вынуждены были принимать новое уголовное законодательство. Многие из них пошли по пути российского законодателя и закрепили принципы уголовной ответственности непосредственно в Уголовном кодексе. Так, в ст. 3 Уголовного кодекса Республики Узбекистан перечислены принципы, на которых основан Кодекс: законность, равенство граждан перед законом, демократизм, гуманизм, справедливость, виновная ответственность и неотвратимость ответственности1. Принцип справедливости раскрывается в ст. 8, которая гласит: «Наказание и иная мера правового воздействия, применяемые к лицу виновному в совершении преступления, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать тяжести преступления, степени вины и общественной опасности его личности. Никто не может дважды нести ответственность за одно и то же преступление»1 2.
Аналогичным образом принцип справедливости закреплен в уголовных кодексах Республики Таджикистан и Республики Беларусь3. В положениях Уголовного кодекса Грузии принципы не закреплены, но среди целей наказания присутствует восстановление социальной справедливости, а в ст. 53 указано, что суд должен назначить виновному справедливое наказание4. В Модельном Уголовном кодексе стран Содружеств;! Независимых Государств принцип справедливости был отражен в следующей редакции: «1) Наказание и иные меры уголовно-правового воздействия, подлежащие применению к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать тяжести преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. 2) Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление»5.
В советском праве вопрос о необходимости законодательного Закрепления принципов стал актуален в 50-х гг. XX в. Противники законодательного закрепления указывали на то, что принципы, как руководящие идеи, как правило, значительно опережают во времени факт своего законодательного закрепления, поэтому относятся не к нормативной, а к мировоззренческой категории. Сторонники ссылались на то, что законодательное закрепление придаст прин
1 См.: УК Республики Узбекистан. СПб., 2001.
2 Там же.
1 См.: УК Республики Таджикистан. СПб., 2001; УК Республики Беларусь. Б.м.. 1999.
4 См.: УК Грузии. СПб.. 2001.
5 См.: Пудовочкии Ю.Е., Пирвагидов С.С. Указ. соч. С. 125,126.
129
ципа.м общеобязательный характер и, таким образом. усилит их регулирующее воздействие1.
В настоящее время в науке также нет единого мнения о необходимости законодательного закрепления принципов. И.В. Кортиков полагает, что принципы уголовного права должны быть указаны в преамбуле, а их закрепление в Кодексе не имеет практического значения, так как принципы являются составной частью остальных норм уголовного права1 2. Противоположную позицию занимает В.Д. Филимонов, который небезосновательно считает, что в преамбуле нс могут быть закреплены правовые нормы, поскольку обычно в ней указываются принципы, на которых основан сам правовой акт, тогда как содержание правовых принципов должно быть раскрыто, а это возможно лишь в самом тексте Уголовного кодекса3.
Думается, законодатель пошел по правильному пути, закрепив уголовно-правовые принципы в Кодексе и раскрыв их. Наличие в Уголовном кодексе специальных статей, закрепляющих основные положения уголовного права, способствует формированию сознательного отношения граждан к соблюдению уголовно-правовых норм, так как известно, что люди знают не конкретные уголовные нормы, а общие положения и принципы4. Законодательное закрепление принципов оказывает определенное воздействие и на должностных лиц правоохранительных органов, а именно способствует более правильному соблюдению закона и интересов граждан. Значение принципов уголовного права состоит в том. что, во-первых, закрепленные в законе нормы-принципы ока зывают непосредственное информационное воздействие на 1раждан, выполняя функции воспитания и удерживая от совершения преступлений. Во-вторых. принципы уголовного права оказывают определенное воздействие на правотворческий процесс: «Провозглашая указанные идеи-принципы, законодатель тем самым возлагает на себя обязанность воплощать их в уголовно-правовых нормах. Отсюда следует, что и после принятия Уголовного кодекса с законодателя не снимается обязанность изменить или отменить всякую норму при обнаружении ее несоответствия с этими принципами. Поэтому сфера действия этих принципов охватывает не только правоприменительный, но и законотворческий процесс. В-третьих, принципы, закрепленные непосредственно в тексте закона, обеспечивают его едино
1 См.: Добровольская Т.Н. Принципы советскою уголовною процесса. М., 1971. С. 8.
- См.: Кортиков ИВ. Принцип гуманизма в уголовном праве Российской Федерации: Автореф. дисс. ... кайл. юрнч. наук. Саратов. 1999. С. 11 —14.
3 См.: Филимонов В.Д. Принципы уголовного права. М., 2002. С. 31, 32.
4 См.: Галактионов С.А. Указ. соч. С. 105.
130
образное применение всеми субъектами правоприменительной деятельности»1.
Кроме принципов, закрепленных в Уголовном кодексе, многие авторы выделяют и другие принципы, присущие уголовному праву, такие, как демократизм, неотвратимость ответственности, индивидуализация ответственности и наказания, личная ответственность2. Смысл принципов уголовного права заключается в недопустимости нарушения государством прав и свобод человека. Сам факт совершения преступления нс лишает человека прав и не позволяет государству в лице должностных лиц правоохранительных органов нарушать эти права. Совершение преступ гения порождает у лица обя-юнность понести уголовную ответственность и наказание. Принцип справедливости ограничивает судебное усмотрение при назначении наказания и иных мер уголовно-правового характера требованием, чтобы они соответствовали характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.
Принципы уголовного права не только служат гарантией от произвола и необоснованного ограничения прав лиц, совершивших преступление. Они формируют в сознании этих лиц и законопослушных граждан представление о справедливом и демократическом характере уголовного законодательства, о справедливости правосудия. Соблюдение принципов уголовного права является условием построения в нашей стране правового государства. В теории права существует деление принципов на категории. Одни авторы выделяют две категории принципов — общие и отраслевые; другие три — обшие, межотраслевые и отраслевые — и более. В число отраслевых попадают такие принципы, которые действуют только в одной отрасли права и не проявляются в других отраслях. К межотраслевым принципам относятся тс, которые проявляются в нескольких отраслях права. Общие принципы подразумевают, что они действуют почти во всех отраслях права, однако в каждой группе отраслей права и в каждой конкретной отрасли этот принцип проявляется по-своему. Безусловно, общетеоретический принцип социальной справедливости присущ всем отраслям российского права, и все авторы сходятся во мнении о том, что он относится к обшеотраслсвым.
Принцип социальной справедливости «есть постоянная и неизменная воля воздавать каждому по заслугам». Его содержание в
1 См.: Мальцев В.В. Принципы уголовного таконодатетьства и общественно опасное поведение // Государство и право. 1997. № 2. С. 98. 99.
- См.: Игнатов А.Н.. Красиков Ю.А. Уголовное право России. Общая часть. М.. 1999. С. 7, 8.
131
правовой системе многогранно. Во-первых, социальная справедливость заложена в самом содержании права, в тех общественных отношениях, формой которых является право. Во-вторых, деятельность субъектов права должна быть пронизана идеями беспристрастности, истинности, правильности, законности. В-третьих, юридическое решение, устанавливающее юридическую ответственность, должно по форме и существу быть справедливым, т.е. учитывать все обстоятельства и соответствовать степени совершенного проступка1.
Какое же место в системе уголовно-правовых принципов занимает принцип справедливости? В.Д. Филимонов выделяет горизонтальное и вертикальное соотношение принципов. В основе горизонтальной классификации лежит различие в предмете регулирования; например, к принципам, регулирующим:
•	условия уголовной ответственности, относится равенство граждан перед законом и законность;
•	обязательность уголовной ответственности, относится стимулирование предупреждения преступлений и неотвратимости уголовной ответственности;
•	основание и содержание уголовной ответственности, относится ответственность за преступление, совершенное против гуманизма и справедливости1 2.
В горизонтальной классификации место принципа справедливости определено довольно четко и не вызывает каких-либо возражений. Но по поводу места принципа справедливости в вертикальной иерархии имеются различные точки зрения. Так, С.Г. Келина и В.Н. Кудрявцев всдушес место в системе принципов уголовного права отдают принципам законности и равенства граждан перед законом. Главенствующее положение этих принципов они обосновывают закреплением одноименных принципов в Конституции СССР 1977 г. (ст. 4, 34). В своей монографии они указывают, что другие уголовно-правовые принципы, в том числе принцип справедливости, являются модификацией и конкретизацией принципов законности и равенства перед законом. Но они считают неверным деление всех принципов на главные и второстепенные, так как все принципы имеют самостоятельное значение3. Некоторые авторы полагают, что принцип справедливости однопорядковый наряду с другими принципами уголовного права. Он выражен в требовании соответствия меры уголовной ответственности общественной опасности совершенного преступления и личности виновного4. Думав! -
1 См.: Бабаев В.К. Теория государства и права. М., 2002. С. 233.
2 См.: Филимонов ВЛ. Указ. соч. С. 50.
2 См.: Кегина С.Г. Кудрявцев В.Н. Указ. соч. М., 1908. С. 65. 66.
4 См.: Кожевников С.Н. Общеправовые и отраслевые принципы: сравнительный анализ // Юрист. 2000. № 4. С. 64—70.
132
ся, подобная позиция сужает содержание принципа справедливости и его значение в уголовном праве.
Необходимо отметить, что своеобразие каждого принципа права состоит в том, что он выражает и закрепляет одну или несколько однородных социальных ценностей. Принцип равенства граждан перед законом признает, что лица, совершившие преступления, равны перед законом, а принцип гуманизма — что высшей ценностью является человеческая личность. Таким образом, все принципы права действуют согласованно и органично дополняют друг друга. Но степень реализации каждого принципа в законодательстве и практической деятельности зависит от внутренних и внешних условий существования общества: развития экономики, культурного уровня населения, политический обстановки внутри страны и на международной арене и др. Можно привести пример, когда на первый план выдвигались одни принципы в ущерб другим. Так, принцип законности всегда провозглашался в уголовном праве СССР, но в период руководства государством И.В. Сталина данный принцип существенно нарушался. Хотя Уголовный кодекс РСФСР определял исчерпывающий перечень деяний, при знаваемых преступными, допускалось применение закона по аналогии.
В этой связи, отмечает В.В. Похмелкин, справедливости принадлежит особая, координирующая роль в системе принципов права. Важнейшей социальной ценностью с позиции справедливости выступает достижение оптимального соотношения между ценностями и правовыми принципами. Справедливость обосновывает другие принципы права, определяет пределы их действия и соотношения в конкретных исторических условиях. Нс случайно справедливость называют важнейшим системообразующим свойством права. Координирующее влияние справедливости не позволяет превратить гумани вм во всепрощение, законность — в формализм и т.д.1
Принцип справедливости, по мнению Р.Н. Ласточкиной, занимает главенствующее, наивысшее положение в иерархии принципов уголовного права: он координирует взаимодействие других принципов в случае коллизии их требований, приводит их в систему и тем самым аккумулирует их положения, выступая в роли единого требования к мере уголовно-правового воздействия1 2.
Определяющую роль принципа справедливости признает и В.Д. Филимонов. Он считает, что особое место принципа справед
1 См.: Похмелкин В.В. Социальная справедливость и уголовная ответственность. Красноярск, 1990. С. 21, 22.
2 См.: Ласточкина В.Н. Явная несправедливость наказания как основание к отмене или изменению приговора: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Казань. 1983. С. 8.
133
ливости в системе иерархии принципов обусловлено следующими обстоятел ьства м и:
I.	Содержание принципа справедливости включает в себя все другие принципы. Нарушение одного из них влечет за собой одновременно и нарушение принципа справедливости.
2.	Принцип справедливости предопределяет содержание других принципов.
3.	При разработке или применении уголовного законодательства возможно возникновение правовых коллизий, и определяющую роль в их разрешении должен играть принцип справедливости. Несправедливое решение не может быть воспринято обществом1.
Например, Н.А. Ныркова отмечает, что в науке уголовного права общепризнано, что в Уголовном кодексе России закреплены принципы, исключающие субординационную зависимость как между всеми, так и отдельными принципами, но все же отмечает особое значение принципов законности и справедливости в уголовном праве. Их специфика заключается в том, что они способны нс только влиять на выполнение задач, стоящих перед уголовным правом, не только предопределять содержание уголовно-правовых институтов, но и служить исходным постаментом и для всех норм уголовного права, и для иных принципов. В обоснование своей позиции Н.А. Ныркова указывает, что такие принципы, как равенство граждан перед законом, виновная ответственность, гуманизм, являются конкретизацией принципов справедливости и законности1 2. Принципы, перечисленные в Уголовном кодексе, являются еще и принципами уголовной ответственности. Исли уголовной ответственности и наказания совпадают и перечислены в ч. 2 ст. 43 Кодекса. Одна из целей наказания, а значит, уголовной ответственности, — восстановление социальной справедливости. Поэтому принципу справедливости принадлежит роль арбитра при разрешении правовых споров3.
Каждой исторической эпохе присущи свои правовые принципы, которые в большей или меньшей степени отражают закономерности общественного развития. Все принципы взаимосвязаны, и исключение хотя бы одного негативно сказывается на функционировании правовой системы в целом. Чем ближе к объективным закономерностям общественного развития, присущим тому или иному историческому отрезку, тем субъективнее выбор законодателя, тем
1 С.м.: Филимонов ВЛ. Указ. соч. С. 51.
2 С.м.: Ныркова Н.А. Уголовно-правовые принципы: общие декларации и реализация в тексте Уголовного кодекса Российской Федерации // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. Материалы 11-й МеждУ-нар. науч.-практ. конф. М„ 2002. С. 123-128.
3 Там же. С. 53.
134
эффективнее действует принцип и вся правовая система. В этой связи возникает вопрос: можно ли все принципы отдельной отрасли права привести в единую систему, базирующуюся на одном принципе, например, уголовное право — на принципе справедливости? Ведь с идеей справедливости должен считаться законодатель в процессе правотворческой деятельности и правоприменитель в ходе реализации норм права1.
Невозможно создать единый, фундаментальный принцип, на котором базировалась бы целая отрасль права. Во-первых, аксиоматическая система принципов права для всех времен не может быть создана в силу изменчивости самого права, целей и задач, которые перед ним ставятся. Социальная практика меняется, поэтому рассматриваемое построение будет отражать не объективную реальность, а субъективизм законодателя. Во-вторых, аксиоматичность предполагает принятие на веру и отсутствие необходимости доказывания. Ни в одной отрасли права, в том числе в уголовном, не нашлось ни одного очевидного положения, которое нс требовало бы доказательств. Будучи регулятором общественных отношений, право возникло в результате классовых противоречий в обществе, а потому в праве изначально заложены исходные предпосылки противоречия различных аспектов общественных отношений1 2. Процесс правотворчества уголовно-правовых норм связан с диаметрально противоположными требованиями: стремлением к стабильности уголовного законодательства, с одной стороны, и неизбежностью его изменчивости — с другой. Указанные требования противоречат друг другу. В то же время невозможно следовать одному требованию в ущерб другому3.
Противоречивость требований вызвана объективными факторами, и устранить их невозможно. Так, согласно ст. 2 УК РФ, одной из задач Кодекса является охрана прав и свобод человека и 1ражда-нина. Вместе с тем уголовное право и наказывает человека, ограничивая его права и возлагая определенные обязанности. Иншда можно найти такое законодательное решение, которое удовлетворяет нескольким противоположным требованиям, например, путем создания нескольких взаимосвязанных институтов. В других случаях принять такое решение, которое удовлетворяло бы все противоположные требования, невозможно. Подобное положение не явля
1 См.: Гспактштов С.А- Указ. соч. С. 106.
2 Таким образом, в основе права как системы лежит не одно исходное положение, а несколько, причем разных по своему содержанию.
3 Нестабильность законодательства снижает его эффективность, но и не вносить изменения в законодательство также нельзя, иначе оно нс будет отражать объективной действительности. Ни одну из указанных позиций игнорировать нельзя, так как каждая из них отражает определенные задачи, которые призвано решать уголовное право.
135
ется изъяном правовой системы, напротив, оптимальное решение этих противоречий способствует совершенствованию уголовного законодательства1. Противоречия, существующие в праве и его принципах, — следствие противоречий, возникающих в общественных отношениях, которые регулируются правом; они (противоречия) должны рассматриваться как естественные и как феномен совершенствования всей правовой системы и отдельных отраслей права, в том числе уголовного. Путем устранения противоречий происходит совершенствование правовой системы.
Таким образом, непротиворечивых аксиом, которые лежали бы в основе уголовного права, не существует и уголовное право не может быть построено на каком-то одном принципе, даже фундаментальном1 2. Определяющее положение принципа справедливости в системе других принципов выявляется и при решении практических задач. Например, насколько обоснованно включение в Уголовный кодекс России примечаний к ст. 126, 204, 205, 205, 206, 208, 222, 223. 228. 275, 2821, 2822, 291, предусматриыиощих освобождение от уголовной ответственности?3 Содержащиеся в этих правовых нормах правила соответствуют принципу стимулирования предупреждения преступлений, но они явно противоречат принципу неотвратимости уголовной ответственности4, В Уголовный кодекс России указанные правовые нормы включены обоснованно, их существование оправдывает принцип справедливости. По мнению Н.Ф. Кузнецовой, цель восстановления социальной справедливости включает в себя следующие факторы:
«I. Оптимально возможное возмещение, заглаживание посредством наказания причиненного преступлением вреда личности, обществу, государству.
2.	Соразмерность наказания общественной опасности преступления, личности виновного, смягчающих и отягчающих обстоятельств.
1 См.: Жеребий В.С. Противоречия при социализме и право. Владимир, 1972. С. 20-26.
2 Поэтому правотворческая и правоприменительная деятельность может базироваться только на определенной системе принципов. Принцип справедливости не противоречит другим принципам. Но при выполнении задач специфического характера он выходит на первый план, но ни в коей мерс нс отменяет действия других принципов.
3 Если проанализировать примечания к указанным статьям, то можно выделить два общих условия, при выполнении которых лицо, совершившее преступление, будет освобождено от уголовной ответственности: лицо должно добровольно прекратить преступную деятельность (слать правоохранительным органам предметы, незаконно находящиеся у нею, освободить зиюжников и т.д.); в действиях типа не должно содержаться состава другого преступления.
4 См.: Карашииев С.Б. Восстановление справедливости как цель уголовного наказания: Дисс. ... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 73.
136
3.	Запрет двойного наказания.
4.	Недопущение в качестве цели наказания причинения физических страданий или унижения человеческого достоинства»1.
Таким образом, цель восстановления социальной справедливости считается достигнутой только в случае, если судом будет назначено справедливое наказание, т.е. соответствующее требованиям, содержащимся в ст. 6 УК РФ. Согласно ч. I ст. 6 УК РФ, справедливыми следует считать такие наказания и иные меры уголовноправового характера, которые соответствуют характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Освобождение от уголовной ответственности в этих случаях обоснованно потому, что принцип социальной справедливости в российском уголовном праве имеет определяющее значение. Главенство принципа справедливости в системе принципов права В.Д. Филимонов обусловливает последовательностью следующих положений:
«I. Принципы, изложенные в Уголовном кодексе, являются принципами уголовной ответственности.
2.	Уголовная ответственность направлена на достижение целей наказания, важнейшей среди которых является восстановление социальной справедливости.
3.	В случае возникновения противоречий между принципами уголовной ответственности их разрешение должно осуществляться таким образом, чтобы была достигнута цель — восстановление социальной справедливости.
4.	Решение данной проблемы возможно лишь при условии учета всех требований принципа справедливости, предусмотренных в ст. 6 УК РФ»-.
В настоящее время перед уголовным правом стоят охранительные задачи, они же сформулированы в ч. 1 ст. 2 УК РФ: «...охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений»1 2 3. Для решения указанных задач применяются наиболее суровые меры правового принуждения, как ни в одной другой отрасли права. Поэтому требования справедливости распространяются не только на цели уголовного права, но и
1 С.м.: Кузнецова Н.Ф. Курс уголовного права. Обшая часть. Т. 2. М., 1999. С. 19.
2 С.м.: Фишионов В.Д. Указ. соч. С. 54.
3 Само уголовное право устранить причины и условия преступности не может, однако оно вносит значительный вклад в защиту общества от посягательств и предупреждение преступлений. Задачи, стоящие перед уголовным правом, справедливы в силу того, что они выражают общественную необходимость.
137
на объем уголовно-правовых средств охраны общественных отношений. Еще Ч. Беккариа писал: «Чтобы быть справедливым, наказание нс должно превышать меру строгости, достаточную для удержания людей от преступлений. Нет такого человека, который обдуманно согласился бы на полную и вечную потерю своей свободы, — какие бы выгоды ни сулило ему преступление»1.
Несправедливое наказание воспринимается обществом гораздо болезненнее, чем несправедливая награда. Судья, вынося несправедливое наказание, подрывает веру общества в правосудие, поэтому значение принципа справедливости для уголовного права особенно велико1 2. Таким образом, можно утверждать, что справедливость как принцип нормативного регулирования воплощается не в одном, а во всей системе уголовно-правовых принципов3. В свою очередь, каждый принцип уголовного права служит критерием социальной справедливости и направляет правоприменительную и законодательную практику на их реализацию. Отражая социальные закономерности и структуру социальных ценностей, социальная справедливость раскрывает внутреннее единство уголовно-правовых принципов, определяет меру их соотношения и конкретизирует их4. Как диалектика принципов индивидуализации ответственности и наказания, неотвратимости ответственности, законности и гуманизма не может быть в полной мере уяснена без обращения к идее справедливости, так и содержание справедливости проявляется в принципах права5. Справедливость как принцип нормативного регулирования общественных отношений имеет основополагающее значение для всего права и для уголовного, в частности6. Изучение проявления принципа социальной справедливости в уголовном праве способствует обогащению обшей теории и позволяет глубже проникнуть в сущность и социа 1ьное назначение уголовного права, содержание его принципов и институтов7.
На основании изложенного сделаем следующие выводы.
Во-первых, социальная справедливость проявляется в уголовном праве при формировании круга общественно опасных деяний, при назначении наказания и определении санкции. Сердцевину содержания принципа социальной справедливости составляют принципы индивидуализации уголовной ответственности и наказания.
1 С.м.: Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.. 1939. С. 320.
2 См.: Гспактионов С.Л. Указ. соч. С. 107.
3 См.: Яковлев А.М. Принцип социальной справедливости и основание уголовной ответственности // Советское государство и право. 1982. № 3. С. 93.
4 С.м.: Матцев В.В. Указ. соч. С. 102.
5 См.: Селиверстов В., Шмаров И. Уголовно-исполнительный кодекс: концепция и основные положения // Законность. 1997. № 5. С. 3.
6 С.м.: Карамашев С.Б. Указ. соч. С. 73, 74.
7 С.м.: Гомктионов С.А. Указ. соч. С. 107.
138
Во-вторых, только в случае назначения законного, обоснованного и справедливого наказания, когда учтены характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, личность виновного и интересы потерпевшего, могут быть достигнуты цели уголовного правосудия — восстановление социальной справедливости, исправление осужденною, общая и специальная превенция. С учетом изложенного индивидуализацию наказания как основное средство обеспечения его социальной справедливости можно опреде шть как основанную на принципах уголовного права специфическую деятельность суда по определению конкретному лицу конкретного вида и меры наказания в точном соответствии с общими началами назначения наказания. Следовательно, общие начала назначения наказания — это общие принципы назначения наказания, в которых законодательно зафиксированы критерии такого назначения, и объединенные принципом его справедливости.
В-третьих, выделение справедливости как требования, предъявляемого к приговору, имеет не только правовое, но и глубоко нравственное значение. В этом смысле принятые в приговоре решения должны соответствовать представлениям о справедливости, отвечать моральным и правовым воззрениям общества. Если приговор суда не обладает свойством справедливости, то многогранная и сложная деятельность правоохранительных органов по установлению истины превращается в неэффективную трату сил и энергии.
В-четвертых, принцип социальной справедливости, пронизывая всю систему уголовно-правовых принципов, «работает» только в тесном взаимодействии с другими принципами; он выражается в назначении наказания и применении мер уголовно-правового характера, которые нс должны выходить за законодательные пределы, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, учитывать обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также данные о личности виновного. Принцип социальной справедливости уголовного права конкретизируется и реализуется с помощью принципов назначения наказания.
В-пятых, принципы уголовного права целесообразно отражать и закреплять в законодательстве — это свидетельствует о достижениях науки уголовного права и способствует законодательному закреплению уголовной политики.
В-шестых, принципы уголовного права представляют собой не простую совокупность принципов, а систему, имеющую определенную структуру и взаимосвязь, они находятся в четкой иерархической взаимосвязи. Принцип любого вида может действовать только на своем уровне и на всех нижележащих. Соотношение принципов
139
по вертикали выявляет их иерархию, в которой определяющее место занимает принцип справедливости. Принцип социальной справедливости охватывает своим содержанием все другие принципы, предопределяет их содержание, выступает арбитром при противоречиях между другими принципами уголовного права, в случае возникновения правовых коллизий при разработке уголовного законодательства или в процессе его применения.
В-седьмых, благодаря принципу социальной справедливости, выполняющему координирующие функции в системе принципов уголовного права, данные принципы образуют систему правомерного функционирования норм закона, отвечающего интересам всех субъектов права. В рамках данной системы свойства каждого принципа диффузируют во все иные, влияя на их содержание. Вследствие чрезвычайно большого количества связей, пронизывающих всю систему принципов уголовного права, нелогично говорить об отсутствии функционирования отдельных принципов, правильнее говорить о недоработке всей системы.
В-восьмых, принцип социальной справедливости необходимо рассматривать как основополагающий принцип права, выполняющий координирующие функции и распространяющий свое действие на уголовное право, смежные отрасли уголовного права и право в целом. Исследуемый принцип можно отнести к любому виду принципов (уровню), поскольку он может проявлять свои требования в качестве и общего, и межотраслевого, и отраслевого, и межинституционного, и институционного, и межнормного, и принципа норм уголовного права. Можно сказать, что принципы, закрепленные в уголовном законе, являются необходимым развитием содержания принципа социальной справедливости, занимающего, как представляется, центральное место, но не исключающего наличия других принципов.
В-девятых, проблема соотношения принципа социальной справедливости с другими уголовно-правовыми принципами должна быть разрешена с позиций их содержательной стороны. В этом плане принципу социальной справедливости следует отвести ведущую роль как принципу, определяющему все иные принципы, каждый из которых в то же время самостоятелен, закрепляет и развивает важнейшие аспекты социальной справедливости, сохраняя собственную содержательную сторону. В уголовном праве принцип социальной справедливости наиболее ярко проявляется в назначении наказания. Сердцевину его содержания составляет идея индивидуализации уголовной ответственности и наказания, т.е. определения наказания и иных мер уголовно-правового характера в соответствии с характером и степенью общественной опасности преступления, обстоятельствами его совершения и личностью виновного.
140
Принцип социальной справедливости при исполнении наказания находит свое выражение в принципе дифференциации и индивидуализации исполнения наказания.
2.3.	Особенности применения общеправового принципа социальной справедливости
в законотворчестве
Как верно отмечает профессор Л.Д. Гаухман, «переход нашей страны к новой социально-экономической формации с пока сшс неясными очертаниями сопровождается принятием обилия законов, регулирующих новые или по-новому прежние общественные отношения. На основании законов, в том числе кодифицированных, издано значительное количество иных нормативных правовых актов»1. Вместе с тем количество принятых законов, кажется, обратно пропорционально их качеству, что объективно подтверждается внесением в них изменений и дополнений. Законы нередко отличаются, с одной стороны, двусмысленностью или даже многозначностью, с другой — рассогласованностью как в рамках одной отрасли законодательства, так и в еще большей степени на межотраслевом уровне. Такое положение объясняется, в частности, недостатками законотворчества1 2.
Всякий закон служит средством регуляции и саморегуляции процессов, происходящих в обществе. Вот почему по мере возрастания масштабности анализируемых явлений — от качественных показателей нормативного предписания к качеству законов и подзаконных актов и в конечном счете всей системы законодательства — все более значимым для эффективности правовой регламентации становится учет в процессе правотворчества наряду с правовыми и политическими параметрами социальных предпосылок качества нормативных правовых актов3.
Особые трудности возникают в применении норм Уголовного кодекса РФ с бланкетными диспозициями, количество которых значительно возросло по сравнению с числом таких норм, содержавшихся в Уголовном кодексе РСФСР I960 г. Причем весомую долю такие нормы составили в гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности».
Возрастание количества подобных норм, которыми криминализирован ряд деяний, прежде не признававшихся преступлениями.
1 См.: Гаухман Л.Д. Нужна правовая экспертиза по уголовным лелам // Законность. 2000. С. 5, 6.
2 Там же. С. 7.
3 См., напр.: Каток В.Ф. Референдум в системе социалистической демократии. М.. 1964. С. 47, 48.
141
существенно усложнило процесс квалификации преступлений, поскольку при применении норм с бланкетными диспозициями необходимо учитывать не только сами эти нормы, но и те законодательные — не уголовно— правовые, — и другие нормативные правовые акты, на которые сделаны ссылки в данных диспозициях.
К тому же правовой статус и условия применения норм с бланкетными диспозициями не регламентированы в Общей части Уголовного кодекса РФ. Так, в ст. 8 УК РФ установлено, что «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Между тем в статьях Особенной части с бланкетными диспозициями либо вообще не предусмотрены признаки составов преступлений. либо предусмотрены отдельные из этих признаков, а отсутствующие или недостающие содержатся в других, не уголовных, законах или иных нормативных правовых актах. Поэтому такие статьи Уголовного кодекса РФ применяются только в сочетании с другими, не уголовными, законами и (или) иными нормативными правовыми актами.
В статье 1 УК РФ, определившей, что «уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса», не предусмотрено отнесение к уголовному законодательству РФ не уголовных законов или других нормативных правовых актов и не оговорена даже возможность их применения в сочетании со статьями этого Кодекса.
Право как важнейший элемент социально-нормативного регулирования является одновременно и средством осуществления власти, социального управления обществом1. С помощью права образуется необходимая база управления жизнедеятельностью общества, прежде всего конституционно-правовые основы функционирования государственной власти, управления и самоуправления1 2. Как известно, законотворческий процесс — форма правового воздействия на общественные правоотношения3. Законы юридически гарантируют реализацию принципов общественного устройства — гуманизма, равенства, социальной справедливости, меры демократизма. При этом вместе с достижениями социального прогресса обеспечивается и более высокий уровень реализации этих идеалов общественного развития4.
1 Этот аспект права отмечал ешс Аристотель: «Не может быть властвования вопреки праву».
2 См.: Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права' Учебник. М.: Проспект. 2001. С. 54.
3 См.: Рукавишникова И.В. Метод в системе правового регулирования общественных отношений//Правоведение. 2003. №1. С. 217.
4 Нети. ожидания и начала (ражданского общества находят цивилизованное выражение в стабильной, надежной системе законов, их взаимодействии со всей системой социально-нормативного регулировщик, что позволяет формировать институты гражданского общества в России.
142
Даже юрист самой высокой квалификации не может знать всех законов и других нормативных правовых актов, на которые сделаны ссылки в бланкетных диспозициях статей Особенной части Уголовного кодекса РФ. и всех изменений, внесенных в эти законы и акты, а также помнить, в какой момент или в течение какого периода действовал тот или иной закон или акт и в какой именно редакции.
В настоящее время зафиксирована тенденция общего снижения уровня квалификации работников правоприменительных органов вследствие небольшого в среднем стажа их работы по специальности, недостаточных способностей, нежелания самостоятельно повышать свой профессиональный уровень, уверования в непогрешимость своих знаний, оттока наиболее способных и квалифицированных работников в коммерческие структуры и т.д. Вместе взятое, это приводит к нереальности выполнения упомянутых обязанностей и, следовательно, влечет за собой нарушение прав и законных интересов граждан и незащищенность последних от произвола и беззакония.
Отметим, что отсутствие в Уголовном кодексе РФ указания на то, что при применении его норм с бланкетными диспозициями обывателей учет норм других отраслей законодательства, на которые сделаны ссылки в статьях Уголовного кодекса РФ и в которых оп-редезены признаки составов преступлений, является весьма существенным пробелом российского уголовного законодательства, искажающим представление о круге источников уголовного права.
Специфика норм Уголовного кодекса РФ с бланкетными диспозициями. особенно о преступлениях в сфере экономической деятельности, обусловливающая трудности их применения, заключается в ряде взаимосвязанных моментов. Основные и наиболее существенные из них:
1)	формулирование диспозиций таких норм на основе не уголовно-правовой законодательной и иной нормативной правовой базы;
2)	нестабильность последней, неоднократные и многочисленные изменения и дополнения ее;
3)	рассредоточение источников, которые формируют указанную базу.
Совокупность двух первых моментов очень емко и метко отражена в тезисе о «хитросплетении экономических правонарушений, помноженных на непостоянство нормативных актов в сфере экономической деятельности»1.
Суть первого из указанных моментов заключается в том, что в большинстве бланкетных диспозиций норм Уголовного кодекса РФ об ответственности за преступления в сфере экономической дея
1 См.: Корухов Ю. Допустимы ли правовые и юридические экспертизы в уголовном процессе // Законность. 2000. № 1. С. 39.
143
тельности еде 1аны ссылки не на конкретные законы или дру1ие нормативные правовые акты, а на целые правовые институты (порой точно нс очерченные), регламентирующие определенные сферы общественных отношений, каждый из которых слагается из совокупности норм, установленных в разных законах и (или) иных нормативных правовых актах. Причем описывается тот или иной институт в диспозициях статей Особенной части Уголовного кодекса не одинаково, т.е. с использованием неоднозначной терминологии. Например, указывается на:
•	«неправомерный отказ в регистрации индивидуального предпринимателя или коммерческой организации... неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии)... ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или коммерческой организации в зависимости от организационно - правовой формы или формы собственности... иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации...» (ст. 169);
•	регистрацию «незаконных сделок с землей... занижение размеров платежей за землю...» (ст. 170);
•	«осуществление предпринимательской деятельности... без специальною разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение (лицензия) обязательно, или с нарушением условий лицензирования...» (ст. 171);
•	«производство, приобретение, хранение, перевозка... или сбыт немаркированных товаров и продукции, которые подлежат обязательной маркировке марками акцизного сбора, специальными .марками или знаками соответствия, защищенными от подделок...» (ст. 171(1));
•	«осуществление банковской деятельности (банковских операций)... без специального разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение (лицензия) обязательно, или с нарушением условий лицензирования...» (ст. 172);
•	«совершение финансовых операций и друтх сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными... незаконным путем...» (ст. 174);
•	«незаконное получение государственного целевого кредита...» (ч. 2 ст. 176);
•	«незаконное использование чужого товарного знака...» (ст. 180 УК РФ).
Значительная специфика обнаруживается также при установлении пределов действия в пространстве уголовного закона, имеющего бланкетную диспозицию (т.е. в применении ст. 11 и 12 УК РФ). Границы действия нормативных актов, к которым отсылает уголов
144
ный закон, как правило, эже, чем территория, на которую распространяется сила уголовного закона. Многие статьи Уголовного кодекса с бланкетной диспозицией отсылают к ведомственным или региональным нормативным актам, действующим на территории субъектов Российской Федерации или даже предприятий, между тем «как собственно право министерства или ведомства на издание акта, так и действие самого акта во времени, пространстве, по кругу лиц ограничено пределами той функции, во исполнение которой он издан»1. Таким образом, действие в пространстве уголовного закона с бланкетной диспозицией ограничивается сферой функционирования связанных с ним нормативных актов иных отраслей права.
Возвращаясь к теории рассматриваемого в рамках данной работы вопроса, отметим, что в общей теории права традиционно выделяют четыре стадии правового регулирования:
а)	издание нормы права;
б)	возникновение субъективных прав и субъективных юридических обязанностей;
в)	реализация субъективных прав и субъективных юридических обязанностей;
г)	применение права1 2.
Соответственно перечисленным стадиям можно выявить основные элементы механизма правового регулирования, с помощью которых каждый этап правового регулирования получает завершенный вид. Например, стадия издания нормы права выражается в конкретной правовой норме, следовательно, первым элементом механизма правового регулирования является непосредственно норма права. На второй стадии, предполагающей возникновение субъективных прав и субъективных юридических обязанностей, зарождается второй элемент — правоотношение3.
Стадия реализации субъективных прав и субъективных юридических обязанностей оформляется в третий алемент механизма правового регулирования — акт реализации прав и обязанностей. Если в действие вступает дополнительная стадия — применение права, то в механизме правового регулирования возникает четвертый элемент —
1 См.: Жевакин С.Н. Ведомственные нормативные акты Российской Федерации: краткий аналитический обзор // Государство и право. 1996. С. 100.
2 См.: Нормы советского права. Вопросы теории / Под рсд. М.Н. Байтина и В. К. Бабаева. Саратов, 1987. С. 64. 65.
3 Следует отметить, что не все нормы права направлены на возникновение правоотношений. Существует определенная группа правовых норм, предписания которых, наоборот, призваны удерживать субъектов права от вступления в определенные правоотношения. Речь в данном случае идет' о нормах, содержащих юридические запреты.
145
акт применения права*. Все перечисленные стадии правового регулирования и соответствующие им элементы механизма правового регулирования связаны друг с другом едиными принципами осуществления, единой правовой средой реализации, едиными методами и способами, с помощью которых реализуется право1 2. Действия субъектов права на всем протяжении функционирования механизма правового регулирования подчиняются методам правового регулирования и согласуются с ними. С помощью методов правового регулирования все элементы механизма правового регулирования получают определенное направление3.
Неотъемлемый признак права — его относительная догматичность, которая обусловлена особой процедурой принятия новых законов4. Спешка в таких случаях, постоянная смена законодательства, реорганизация правоохранительных органов дестабилизируют обстановку, не приносят видимых результатов потому, что реальная власть спешит принять меры, но отнюдь не имеет хорошего теоретического обоснования этого5. Вольное или невольное нарушение этого принципа (особенно через принятие несовершенных, социально неадекватных, несправедливых законов) и создает феномен социальной несправедливости, пронизывающий всю систему общественных отношений, от экономики до системы образования и воспитания подрастающего поколения6.
Несправедливость на социетальном уровне с естественной необходимостью трансформируется на микроуровень общественной организации (иными словами, на уровень конкретных взаимодействий между людьми, и обнаруживается в ментальной и поведенческой направленности их взаимных реакций и поступков); а преступность и иные формы массовой патологии являются выражением осознанного или неосознанного (стихийного) протеста против социальной несправедливости (антипода социальной справедливости), ибо, как писал И. Кант, «ничто не возмущает нас больше, чем несправедливость; все другие виды зла, которые приходится нам терпеть, — ничто по сравнению с ней»7.
1 См.: Галактионов С.А Принцип справедливости (уголовно-правовой аспект): Дисс. ... канд. юрил. наук. Рязань. 2004. С. 41.
2 С.м.: Иванова С.А. Принцип сопиа твой справедливости в законотворчестве: проблемы реализации на современном этапе // Законодательство и экономика. 2005. № I. С. 42.
-ч См.: Рукавишникова И.В. Указ. соч. С. 218. 219.
4 См.: Черненко А.К. Право как справедливость: ступени познания // Гуманитарные науки в Сибири. 1998. № 1. С. 95.
5 См.: Чернов А.Д., Голубов И.И. Философские аспекты уголовною наказания. М„ 2000. С. 7.
6 См.: Иванова С.А. Указ. соч. С. 42.
7 С.м.: Кант И. Поли. собр. соч. в 10-ти томах. Т. 2. М., 1964. С. 201.
146
В том высоком понимании права, которое составляет фундамент правового государства, оно не может быть примитивно сведено лишь к закону. Право не может быть индифферентно к содержанию закона. С этих позиций закон может быть правовым (если он отвечает идеям права) и неправовым (когда он им не отвечает). В настоящее время можно констатировать, что наша страна не избавились (и, думается, еще не скоро избавится) от неправовых законов. С сожалением приходится констатировать, что несовпадение права и закона — реальность современной России. Среди многообразия правовых явлений, охватываемых понятием «правовая система»1, правотворчество занимает одно из центральных мест. Оттого, в какой мере действующие нормы права — от закона до инструкции — выражают потребности и интересы общества, эффективно воздействуют на поведение людей, зависит и достижение целей, непосредственных и отдаленных, на которые направлены нормы. Вот почему правотворческая деятельность всегда образует начальный этап процесса правового регулирования, к которому относятся также правореализация и правоприменение1 2.
В буквальном смысле слова правотворчество — это процесс создания (творения) правовых норм, закрепленных в издаваемых управомоченными органами законах и подзаконных нормативных актах. Поэтому закономерно, что вопросы правотворчества постоянно находятся в поле зрения юристов — ученых и практиков, специалистов в области теории и социологии права, а также отдельных юридических дисциплин. Весьма объемна и разнообразна посвященная этим вопросам специальная литература3.
Определения правотворчества многочисленны. Однако их можно свести к двум основным позициям. По мнению одних авторов, правотворчество представляет собой юридически оформленную особую форму или вид деятельности по установлению и закреплению воли господствующего класса (всего народа) в нормативных правовых актах, а также по изменению и отмене правовых актов4. Другая точка зрения трактует правотворчество более широко — как направленную на достижение целей развития общества, организационно оформленную деятельность государства по выявлению по
1 В отличие от понятия «система права», включающего нормы, институты и отрасли права, катеюрия «правовая система» охватывает все явления правовой действительности, понимаемые как в статике, так и в динамике. См.: Правовая система социализма / Под ред. А.М. Васильева. М., 1986. С. 54.
2 См.: Марченко М.Н. Указ. соч. С. 55.
3 См.: Коток В.Ф. Указ. соч. С. 48.
4 См.: Правотворчество в СССР / Под ред. А.В. Мицкевича. М.. 1974. С. 87; Ковачее Д.Л. Механизм правотворчества в социалистическом государстве. М.. 1977. С. 43.
147
требности в нормативном правовом регулировании общественных отношений и созданию в соответствии с выявленными потребностями новых правовых норм, замене и отмене действующих1.
Основное различие в приведенных определениях состоит в следующем. В первом случае понятие правотворчества связывается с процедурно-процессуальной деятельностью различных государственных органов. В основу второго определения положена социально-юридическая трактовка правотворчества, которая охватывает весь процесс создания правовой нормы, начиная с зарождения идеи о ней в связи с выявлением потребности в правовой регламентации общественных отношений и кончая ее принятием и введением в действие: при этом сам процесс правотворчества распадается на два этапа1 2 3. Первый предшествует началу официальной работы над законопроектом по инициативе самого правотворческого органа либо субъекта правотворческой инициативы. Второй включает период официальной работы над проектом субъекта правотворческой инициативы, самого правотворческого органа либо, согласно утвержденному им плану, государственного, научного учреждения или общественного объединения2.
Существенное различие в этапах правотворчества состоит в том, что для первого из них характерно наличие множества предварительных вариантов «решений», которые принимаются (с той или иной степенью научной обоснованности) всеми участниками создания будущей нормы, хотя ни одно не имеет окончательного, нормоустанавливающего значения. Предварительные «решения» выносят субъекты правотворчества и на проектном этапе4. Правотворчество относится к числу юридических категорий, имеющих в равной мере научное и практическое значение5. Его надлежащая организация — необходимое условие качества и эффективности результатов правотворчества — законов и подзаконных актов6.
Оптимальная характеристика всякого объекта включает нужное соотношение его количественных и качественных показате
1 См.: Научные основы советского правотворчества / Пол рел. P.O. Халфиной. М., 1981; Паленина С.В. Законотворчество в Российской Федерации. М., 1996. С. 12: Общая теория государства и правз / Пол рел. М.Н. Марченко. Т. 1. М., 1998. С. 157. 158.
~ См.: Марченко М.Н. Указ. соч. С. 55.
3 См.: Нормы советского права. Вопросы теории / Под рел. М.Н. Байтина и В.К. Бабаева. Саратов. 1987. С. 65—73.
4 При этом, однако, ключевая роль в процессе создания будущей правовой нормы принадлежит правотворческому органу, который выступает стороной в большинстве складывающихся в ходе правотворчества отношений и который только и имеет право принятия окончательного нормотворческого решения.
5 См.: Марченко М.Н. Указ. соч. С. 54, 55.
6 См.: Коток В.Ф. Указ. соч. С. 48, 49.
148
лей. В равной мере это справедливо применить к системе законодательства1. Между тем в течение нескольких десятилетий, когда идея о безусловном соответствии воле народа любого принятого правового акта считалась аксиоматической, вопрос о качестве законов, да и об их необходимом количестве, если и обсуждался, то преимущественно как проблема прикладного порядка. Чаще всего он сводился к вопросам законодательной техники, понимаемой в узком смысле этого слова.
Качество нормативного правового акта — это понятие юридическое, однако с учетом неразрывной связи законодательной стратегии с реализацией политических решений, которые, в свою очередь. должны базироваться на познании социально-экономических процессов, термин «качество нормативных правовых актов» необходимо трактовать также под углом зрения его политических и социальных характеристик. Таким образом, пути повышения качества законов и подзаконных актов находятся во всех трех плоскостях — социальной, политической и юридической.
В идеале перед законодателем в процессе правотворчества всегда стоит задача наиболее точного отражения в нормативных правовых предписаниях явлений общественной жизни и правильного реагирования на складывающиеся проблемные ситуации. Следовательно, социальная характеристика качества законов и подзаконных актов неизбежно охватывает степень адекватности отражения в нормативном правовом акте происходящих в обществе процессов и точность проецирования этих процессов на будущее, прогнозирования возможных путей развития общества и неразрывно связанного с этим выбора оптимальных путей их видоизменения в желательном направлении при помощи права1 2.
Наиболее ущербны, по причине несоблюдения первого из названных требований, социальные характеристики качества декларативных нормативных правовых актов, в первую очередь законов. Ими, как известно, не одно десятилетие изобиловало советское законодательство3. К сожалению, и ныне их число не только не сократилось, но и возросло. Специфика всех декларативных законов и норм с правовой точки зрения заключается в том, что они не снабжены механизмом их реализации4.
1 См.: Геиакпшонов С.А. Указ. соч. С. 43.
2 С.м.: Нормы советского права. Вопросы теории / Под ред. М.Н. Байтина и В.К. Бабаева. Саратов, 1987. С. 65—73.
3 См.: Кащшииев С.Б. Восстановление справедливости как цель уголовною наказания: Дисс. ... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 32.
4 См.: Лазуткин А.И. Реализация принципа справедливости при назначении наказания в виде лишения свободы: Дисс. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2004. С. 118.
149
Более того, значительная часть декларативных норм вообще не обладает регулятивными свойствами, поскольку они представляют собой лишь переложенные на язык закона политические лозунги и программы. Наряду с «нормами-целями» другая часть декларативных норм провозглашает закрепление за гражданами и организациями больше прав и возможностей, чем политическая, экономическая и социальная действительность страны способна в данный период представить и гарантировать. Примером может служить попытка внедрить в практику уголовного судопроизводства рассмотрение дел с участием присяжных заседателей, не соответствующая ни современному состоянию криминогенной обстановки в обществе, ни экономическим возможностям страны1.
Не менее сложной, чем толкование статьи Уголовного кодекса РФ, имеющей бланкетную диспозицию, является задача установления юридической силы и пределов действия нормативных актов, с которыми связана бланкетная диспозиция уголовного закона. Ведь неверное определение, например, пределов их действия, ведет к нарушению обшеправового принципа социальной справедливости.
Рассматривая спорные точки зрения на определение юридической силы уголовного закона, сконструированного бланкетным способом, В.Ф. Щепельков выделяет две основные позиции:
а)	юридическая сила уголовного закона при бланкетной диспозиции определяется нормативным актом, на который ссылается уголовный закон;
б)	нормативный акт, на который ссылается уголовный закон, определяет «преступность деяния», т.е. детализирует признаки состава преступления, а не определяет пределы его действия.
С формальной точки зрения, пишет он, «логическая формула применения уголовного закона предполагает последовательное установление сначала действия уголовного закона в пространстве, а потом и наличия в содеянном состава преступления, однако при содержательном рассмотрении вопроса необходимо заключить, что предпочтительней является вторая позиция»1 2.
Динамичный характер правовых актов приводит к тому, что при неизменной формулировке статьи Уголовного кодекса РФ содержание правил, на которые он ссылается, может существенно измениться. Это объясняется характером регулируемых общественных отношений. Содержание одних из них более подвижно, другие же остаются стабильными на протяжении длительного периода времени.
1 См.: Нормы советского права. Вопросы теории / Под ред. М.Н. Байтина и В.К. Бабаева. Саратов, 1987. С. 65—73.
2 См.: Шепаьков В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М.. 2003. С. 125.
150
Наибольшее расхождение между периодом действия уголовного закона и иных нормативных актов наблюдается в тех случаях, когда уголовный закон уточняется с помощью локальных нормативных актов. В процессе применения этих статей возникают наибольшие сложности с определением пределов действия уголовного закона и подзаконных актов во времени, особенно если речь идет об обратной силе закона1.
Определение пределов действия во времени уголовного закона с бланкетной диспозицией во многом зависит от ответов на такие вопросы:
1. Являются ли изменения подзаконных нормативных актов, к которым отсылается уголовный закон, изменением самого закона?
2. Распространяются ли правила, содержащиеся в ст. 9 УК РФ. на все нормативные акты, служащие материалом для уточнения признаков состава преступления, предусмотренного бланкетной диспозицией?
Ответ на первый вопрос может быть только отрицательным. Во-первых, поскольку законодатель при издании уголовно-правовой нормы предусмотрел в самом уголовном законе возможность изменения дополняющих правил, такие изменения не ведут к появлению нового закона. Во-вторых, уголовно-правовая норма формулируется только в уголовном законе, а не в других нормативных актах, которые лишь уточняют, детализируют содержание нормы. Поэтому обновление нормативного материала, конкретизирующего уголовный закон, не означает его изменения1 2.
Ответ на второй вопрос нс однозначен. Если речь идет о квалификации нарушения норм административного или гражданского права, то и правила действия этих норм во времени определяются исходя из их отраслевой принадлежности. Вместе с тем принцип действия нормативных актов перечисленных отраслей права не может рассматриваться изолированно от принципа действия во времени уголовного закона, с которым он связан. Так, несмотря на то. что формулировки этих принципов в административном и уголовном законодательстве совпадают, их проявление в условиях взаимодействия норм двух отраслей приобретает своеобразный характер. Уголовный закон и иные нормативные акты, к которым он отсылает, образуют систему, а нс простую совокупность нормативного материала. В связи с этим все, что применимо отдельно к уголовно-правовым нормам и нормам административного права, нуждается в некоторых поправках относительно этих же норм, объединенных в систему.
1 См.: Мозолин В.П. Система российского права (Доклад на всероссийской конференции 14 ноября 2001 г.) // Государство и право. 2003. № I. С. 111.
2 См.: Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций. Том 1. Общая часть. М., 2004. С. 175.
151
Несмотря на значительное разнообразие вариантов изменений уголовного закона и иных правовых актов, возможно сведение их к «общему знаменателю», для чего необходимо выявить конечный результат изменений. Он выражается в установлении следующих обстоятельств:
а)	расширен или сужен перечень уголовно наказуемых деянии, предусмотренных данной статьей Уголовного кодекса, с учетом как изменений уголовного закона, так и иных правовых актов;
б)	усилена или уменьшена уголовная наказуемость данного преступления.
После этого можно определять, распространяется ли уголовный закон на какое-либо конкретное деяние или нет, пользуясь принципом, изложенным в ст. 9 и 10 УК РФ.
В целом оценка действующего законодательства едва ли может быть положительной по линии как качественных, так и количественных показателей. Прежде всего, постановка «на поток» законоподготовительных работ, когда из месяца в месяц количество принимаемых законов исчисляется десятками, не может не сказаться на их качестве, которое в целом ниже того, что было в доперестроечный период. Явно недостаточное внимание уделяется обеспечению внутренней согласованности, беспробельности и научной обоснованности принимаемых нормативных правовых актов1. Заметно отстают темпы «расчистки» действующего законодательства и его приведения в соответствие с новыми законами1 2.
В перспективе, как правильно отмечает профессор М.Н. Марченко, все это чревато снижением эффективности нарастающей волны законов и подзаконных актов, тем более что их изобилие делает затруднительным усвоение содержащихся в них новелл нс только для граждан и должностных лиц, но и для профессионалов-юристов. И это тогда, когда целый ряд подотраслей и институтов законодательства, по существу, еще нс выстроен3.
На законодательном уровне социальная справедливость в отношении наказания отражена и в санкциях, устанавливаемых законом, за совершение запрещенного деяния. Санкция с позиции справедливости должна соответствовать характеру и тяжести преступления, находиться в должном соотношении с санкциями за иные преступления, иметь правильно установленные минимальный и максимальный размеры, что дает возможность индивидуализиро
1 Это относится как к законам в собственном смысле слова, так, в еще большей степени, и к подзаконным актам, которые нередко расходятся лаже с положениями Конституции России 1993 г. Еще менее качественны >аконы и иные нормативные акты, принимаемые на уровне субъектов Российской Федерации.
2 См.: Коток В.Ф. Указ. соч. С. 49.
3 См.: Марченко М.Н. Указ. соч. С. 56.
152
вать наказание применительно к конкретному лицу, виновному в совершении преступления1. Дальнейшая конкретизация социальной справедливости осуществляется в назначении наказания1 2.
В настоящее время представляет определенный интерес идея так называемого суперпринципа назначения наказания, который должен отражать объективные связи входящих в него элементов и в то же время иметь самостоятельное содержание. В работах авторов, пишущих о принципах назначения наказания и об их взаимосвязи, в качестве такового был назван гуманизм3. Сама идея «суперпринципа» содержит разумное начало. Но выдвижение в качестве такового принципа гуманизма представляется недостаточно оправданным, ибо наказание как средство принуждения нс соответствует гуманным идеалам нашего общества. «...Наказание, принуждение противоречит человеческому образу действия, противоречит потому, что государство отсекает от себя свои живые частицы всякий раз, когда оно делает из гражданина преступника.»4
Гуманизм, будучи антиподом наказания как кары, представляется, неприемлем при различных характеристиках наказания. Кара негуманна по своей сущности, сколько бы и как бы се ни смягчали5. Видимо, следует прийти к такому выводу: когда наказание справедливо, оно и гуманно6. В связи с этим наиболее правильна характеристика наказания с точки зрения справедливости или несправедливости, а не гуманизма. Определяет взаимодействие принципов идея социальной справедливости7, которая есть компромисс уравнивающего и распределяющего аспектов8. Поскольку социаль
1 См.: Иванова С.А. Указ. соч. С. 42.
2 Справедливость закона в этом отношении будет состоять в том, что он предоставляет возможность учесть все обстоятельства при назначении наказания. Слс-доватетьно, в законе должны содержаться необходимые предписания (обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, правила сложения наказаний, освобождения от наказания и др.).
3 См.: Осипов П.П. Теоретические основы построения и применения уголовноправовых санкций. Л.. 1976. С. 101.
4 Там же. С. 105.
5 Замена одного наказания другом, более мягоим. говорит не о гуманности, а о другой категории — справедливости или несправедливости. В силу этого гуманизм не может быть объединяющей идеей карательной политики государства, он лишь вносит коррективы в ее проведение. Стало быть, в юридическом аспекте при исслсдовшии проблемы гуманизации наказания речь идет о его справедливости.
6 Если приговор отменяется как несправедливый из-за мягкости наказания, значит, послечнсе было негуманно по отношению к обществу и потерпевшему. Ес in же отменяется приговор вследствие чрезмерной суровости, это говорит о том, что наказание негуманно по отношению к преступнику.
7 См.: Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М., 1977. С. 47.
8 См.: Лазуткин А.И. Указ. соч. С. 118.
153
ная справедливость требует учета, с одной стороны, вреда, причиненного обществу преступлением, а с другой — индивидуальных условий деятельности и положения субъекта, она представляет собой, как пишет Г.В. Мальцев, диалектическое сочетание элементов равенства и неравенства. Как говорилось выше, осуществление социальной справедливости воплощено именно в гармоничном сочетании общественных и личных интересов. Поэтому социальная справедливость как ведущая идея исследуемой системы и определяет меру действия отдельных принципов назначения наказания для соизмеримого учета различных интересов. Соблюдение меры в сочетании строгости и мягкости, по мнению В.Н. Кудрявцева, обеспечивает реализацию принципа социальной справедливости1. Таким образом, при коллизии, например, идей целесообразности и гуманизма суд проявит снисходительность, несмотря на известную долю риска в достижении целей наказания1 2. В результате будет назначено наказание недостаточно целесообразное, излишне экономное, но в соответствии с представлениями нашего общества о справедливости вполне гуманное3.
На наш взгляд, интересный ракурс соотношения принципов справедливости и равенства граждан перед законом с принципами дифференциации и индивидуализации ответственности дает анализ структуры принципа справедливости4. Дело в том, что принцип социальной справедливости нередко относят к обобщающему принципу уголовного права, в определенной мере интегрирующему иные его принципы5, а некоторые исследователи даже считают, что все принципы уголовного права всего лишь составляющие принципа справедливости, его структура. Сущность социальной справедливости может выражаться в двух формах — как процесс и как результат.
1 См.: Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978. С. 151.
2 См.: Сабанин С.Н. Справедливость освобождения от уголовного наказания. Екатеринбург, 1993. С. 25.
3 В другой ситуации суя. руководствуясь мерой справедливости, отдаст предпочтение требованию целесообразности, кота, например, речь идет о лице, упорно не желающем встать на путь исправления. В каждом случае вопрос будет решаться на основе справедливого соизмерения ценностей.
4 Указания на подобную роль справедливости встречаются и в этических учениях. Еще Аристотель отмечал: «Понятие «справедливость» означает в одно и то же время как законное, так и равномерное, а несправедливость — противозаконное и неравномерное /отношение к людям/’» Циг. по: Явич Л.С. Право и социализм. М., 1982. С. 37.
5 См., например: Похмелкин В.В. Социальная справедливость и уюловная ответственность. С. 23, 24; Ласточкина Р.П. Явная несправедливость наказания как основание к отмене или изменению приговора: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Казань, 1983. С. 8; Щербина Е.М. Проблемы построения санкций за неосторожные «технические» преступления // Современные проблемы уголовного права и криминологии. Владивосток, 1991. С. 143.
154
В соответствии с этим должны отличаться друг от друга и те понятия, которые обозначали бы какую-либо из названных форм. С точки зрения синтаксиса словосочетание «восстановление справедливости», рассматриваемое как процесс, принадлежит к типу сложных словосочетаний с объектно-объектными отношениями, где реализуется семантическая модель «действие и предмет, по отношению к которому оно проявляется»1. Здесь мы наблюдаем взаимодействие объектов друг с другом. С другой стороны, словосочетание «восстановление справедливости», рассматриваемое как результат, принадлежит к типу сложных словосочетаний с объектно-субъектными отношениями, где реализуется семантическая модель «состояние и его носитель». В этом случае оценивается взаимодействие участника отношения и предполагаемого им объекта1 2. Иными словами, сущность социальной справедливости одна, а форм выражения две.
Если обратиться к приведенным выше подходам к определению границ восстановления справедливости, то становится ясно, что IO.M. Ткачевский рассматривал данный термин с точки зрения процесса, а С. Боронбеков — с точки зрения результата. Из обозначенного выделения двух форм следует, что и содержания тех явлений, которые они предполашют в качестве предмета своего рассмотрения, будут различаться, ведь процесс — это динамическое явление, а результат в таком контексте — статическое. Поскольку объектом настоящего исследования выступает восстановление справедливости как цель наказания, а цель есть «антиципированное представление результата нашего действия»3, ниже будет рассмотрено восстановление справедливости в основном с точки зрения предполагаемого результата какой-либо деятельности.
Перейдем к анализу понятия восстановления справедливости как цели уголовного наказания. Выделение первого признака связано с ролью категории «сущность» в познании, так как сущность предполагает свое проявление4. Так как преступление проявляется в социально значимых явлениях, то восстановление справедливости должно проявляться в этой плоскости, иными словами, в общественных отношениях.
Второй признак, который должен быть закреплен в предполагаемом понятии, призван обеспечить возможность характеристики
1 См.: Марцев А.И Признаки преступления // Уголовно-правовые и криминологические меры предупреждения преступлений: Межвуз. сб. науч. тр. Омск, 1986. С. 10-18.
2 Здесь используется классификация словосочетаний, привеченная В.П. Малашенко в кн.: Современный русский литературный язык: Учебник / П.А. Лскант. Н.Г. Гольцова. В.П. Жуков и др. М„ 1999. С. 283-285.
3 См.: Философский энциклопедический словарь. М.. 2000. С. 506.
4 См.: Гегегь Г.В.Ф. Наука логики // Соч. Т. 1. М.: Мысль, 1970. С. 54.
155
указанных общественных отношений. Отдельные элементы множества не могут выступать основанием оценки множества действий или фактов, которые предполагают восстановление социальной справедливости. Поэтому совокупность действий или фактов, чтобы ее можно было описать, должно иметь некоторую целостность, которую характеризует категория свойства. Поэтому вторым признаком следует считать состояние общественных отношений1.
Третий признак понятия, в котором отражается сущность социальной справедливости, должен придать указанному выше состоянию качественную определенность. Поскольку сущность социальной справедливости основана на нравственных ценностях, то предполагаемое состояние общественных отношений должно иметь нравственно оправданную характеристику. Поэтому при характеристике результатов реакции на преступление, по мнению С.А. Ивановой, речь идет не только о том, что было и как могло быть, но и о том, что должно быть3.
Необходимость четвертого признака предполагаемого понятия выводится из предыдущего. Определение «нравственно оправданное» имеет особенность, которая характерна ценностям вообще, — они признаются. Поэтому она предполагает два аспекта: во-первых, объективное соответствие этическому порядку ценностей и переживание взаимосвязи фактических обстоятельств и этических ценностей. Учитывая многообразие известных представлений и пытаясь сопоставить это с сущностью справедливости, считаем, что признаком, ограничивающим произвольное толкование, должно быть то, что лежит в основе нравственной дифференциации, т.е. нравственное сознание.
Ввиду того что ст. 6 УК РФ признает справедливым наказание, которое «соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного», в нашем случае допустимо прибегнуть к такой замене.
Поскольку социальная справедливость получает свое полное осуществление лишь посредством творческого начала — сознания, ее восстановление невозможно без участия того лица, которое послужило причиной нарушения социальной справедливости. Для осуществления справедливости в первую очередь необходимо воплощение ценности уважения к себе и другим. Поэтому восьмым признаком, который входит в понятие восстановления социальной справедливости, является формирование у виновного уважительного отношения к другим.
По мнению С.А. Галактионова, с которым нельзя не согласиться, это не совсем точно, так как «другие» — слишком неопределен- 1 2
1 С.м.: Карамашев С.Б. Указ. соч. С. 32.
2 См.: Иванова С.Л. Указ. соч. С. 42.
156
ная действительность: это и высоконравственные люди, и преступники. Поэтому здесь речь должна идти о ценностях, которые утверждаются в духовно наполненной общественной жизни. Но эти ценности познаются на протяжении всей жизни человека и общества, а для состояния правопослушности не обязательно быть морально устойчивым человеком*. Поэтому девятым признаком восстановления социальной справедливости следует считать предмет уважительного отношения — основополагающие нравственные ценности, обеспечивающие возможность сосуществования и развития. На данном этапе остановимся на определении признаков, поскольку считаем, что перечень при шаков в предполагаемом понятии можно увеличить или уменьшить в зависимости от области его использования1 2.
Таким образом, восстановление социальной справедливости как цель уголовного наказания — это нравственно одобряемое состояние общественных отношений, возникших в результате реакции на совершенное преступление и непосредственно связанных с ним обстоятельствам его совершения и личности виновного, когда реализовано наказание, соответствующее характеру и степени общественной опасности преступления, возмещен вред и у виновного сформировалось уважительное отношение к нравственным ценностям. Многие из приведенных признаков требуют самостоятельного рассмотрения и пояснения, что будет сделано в следующих главах.
Исследование сущности справедливости и сопоставление ее с социальной сферой позволило выявить онтологическую несостоятельность словосочетания «социальная справедливость» и то обстоятельство, что обращение к данному термину в зависимости от вкладываемого в него смысла либо избыточно, либо искажает сущность справедливости. Как правильно указывает С.А. Галактионов, в уголовно-правовом аспекте выдвижение «восстановления социальной справедливости» в качестве цели наказания способствует отклонению наказания от цели восстановления справедливости и препятствует реализации его правовой природы3. Полученные результаты изучения сущности и содержания восстановления справедливости — следствие обобщения многих позиций. В связи с этим они являются довольно абстрактными и оценочными, однако
1 См.: Галактионов С.А. Указ. соч. С. 45.
2 Поэтому понятий может быть множество. Принципиальное значение имеет то. чтобы понятие выполняло в каждом конкретном случае свою функцию — позволяло показать сущность и отграничить ее от других сущностей. В нашем случае понятие необходимо для того, чтобы показать то. в чем проявляется сущность справедливости, выступающей в качестве цели при реализации абстрактного наказания.
3 См.: Галактионов С.А. Указ. соч. С. 47.
157
и в таком виде позволяют разграничить мноше социальные явления. Теперь на основе сформулированных понятий можно перейти к рассмотрению более значимых вопросов, связанных с выяснением критериев восстановления справедливости и справедливого наказания1.
В качестве примера учета интересов потерпевших на законодательном уровне при изменении наказания можно привести нормы ст. 132-59 УК Франции: «Освобождение от наказания может быть предоставлено в случае, когда ресоциализация виновного достигнута, причиненный ущерб возмещен и нарушения, вызванные преступным деянием, более не существуют*. Подобного рода нормы содержатся и в уголовных кодексах Швейцарии (ст. 45), Испании (ст. 88) и Латвии (ст. 61). Таким образом, характер предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации обстоятельств, с наличием которых он связывает возможность изменения наказания или освобождения от него, свидетельствует об ориентации рассмотренных норм преимущественно на цели исправления осужденного и обеспечение возможности разрешать проблемы государственноорганизационного характера. Однако это не соответствует тем приоритетам целей наказания, которые вытекают из анализа ст. 2 и ст. 43 УК РФ. Для обеспечения направленности правил изменения наказания или освобождения от него на восстановление справедливости необходимо дополнить их нормами, предусматривающими по мере возможности удовлетворение интересов потерпевшей стороны на данном этапе реализации наказания1 2.
Появление в 1996 г. в Уголовном кодексе России термина «восстановление социальной справедливости» в качестве одной из целей наказания свидетельствует о том, что прежняя формулировка целей наказания, закрепленная в ст. 20 УК РСФСР, по каким-то мотивам (легально не обозначенным) оказалась неприемлемой. Рассмотрение вопроса о предпосылках введения в Уголовный кодекс России данной цели позволит не только выяснить, что послужило толчком к ее формулированию, но и определить роль восстановления справедливости в разрешении проблем, связанных с реализацией наказания.
Среди источников современного российского права ведущее место занимают нормативно-правовые акты государственных органов, в которых содержатся юридические нормы. Создание юридических норм является результатом правотворчества. В свою очередь, право-творчество выступает составной частью более широкого процесса — правообразо вания.
1 С.м.: Карамашев С.Б. Указ. соч. С. 32.
2 Там же. С. 32.
158
Правообразование включает в себя не только правотворческий, но и весь предшествующий ему подготовительный процесс формирования права. Он начинается с анализа социальной ситуации, осознания необходимости ее правового урегулирования, общего представления о юридической норме и заканчивается разработкой и принятием таковой. Последний этап правообразования — разработка и принятие юридической нормы — является правотворчеством. Итак, правотворчество — это деятельность компетентных государственных органов, направленная на создание, изменение или отмену правовых норм путем принятия нормативных правовых актов1.
Правотворческий процесс объективно обусловлен. Динамика общественной жизни, социально-экономические, политические преобразования, духовные потребности — все многообразие общественной жизни предполагает введение новых правовых норм, изменение и отмену устаревших. Таким образом, с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. процесс правотворческой деятельности в области уголовного законодательства не прекратился.
Поскольку право призвано эффективно регулировать общественные отношения, эта тенденция определяется теорией как объективное в праве. Объективность заключается в том, что по мере развития общества право изменяется и совершенствуется. Оно обеспечивает упорядоченность в экономической и политической сферах, защиту жизни, здоровья, собственности граждан и т.д. В марксистско-ленинской теории указывается на особую объективную связь права и экономики, обосновывается, что определенный тип права соответствует определенной общественно-экономической формации. Социалистическое право считалось пиком правового развития, после чего должен был начаться процесс отмирания права. Следствием данной теории стало упрощение процедуры уголовного разбирательства, применение закона по аналогии, объективного вменения, пренебрежение правами человека и многое другое. В последние годы данная теория справедливо раскритикована1 2. Цель правотворческой деятельности — совершенствование законодательства, его обновление и изменение. В различных государствах цели правотворчества разные: от экологических и экономических приоритетов до выражения и закрепления интересов отдельных слоев населения.
Правотворческая деятельность государства может проявляться в различных формах, и в каждой стране она имеет свои особенности3.
1 См.: Лазарев В.В., Липенъ С.В. Теория государства и права. М., 2000. С. 277.
2 См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права. М.. 2000. С. 410. 411.
2 Например, в Великобритании правотворческая деятельность в области уголовного (аконодательства осуществляется судебными органами, так как в правовой системе допускается судебный прецедент. В Российской Федерации правотвор-
159
Если правотворческая деятельность осуществляется органами, не имеющими на это права, то происходит нарушение принципов законности и справедливости. Так, в 1940-х гг. в СССР правотворческая деятельность в области уголовного законодательства осуществлялась Верховным Советом СССР. Но нередко Верховный Суд СССР необоснованно брал на себя функцию законодателя. Например, в декабре 1942 г. был расширен состав такого преступления, как спекуляция. Верховный Суд СССР рекомендовал судам продажу гражданам товаров по повышенной против государственной цене наказывать по аналогии со спекуляцией, когда нс было установлено скупки товаров с целью наживы1. Издание такой рекомендации было нарушением принципа справедливости, так как изменения и дополнения в законодательство могут вносить только управомоченные органы.
Правотворческая деятельность современных демократических государств, в том числе России, должна осуществляться на базе общих, основополагающих принципов. Большинство авторов выделяют следующие принципы:
а)	законность — строгое и неуклонное следование Конституции РФ и законам в правотворческой деятельности. Принимаемый нормативный правовой акт должен согласовываться с ранее принятыми, т.е. не должен противоречить вышестоящим или, наоборот, вносить изменения в нижестоящие. Кроме того, законность в правотворчестве предполагает точное соблюдение законодательными органами регламента, процедуры обсуждения, порядка опубликования нормативных правовых актов;
б)	научность — обязательность научной проработки важных нормативных правовых актов, учета научных знаний о необходимости принятия закона, наличия социологических данных с целью наиболее эффективного регулирования общественных отношений* 1 2. Кроме того, данный принцип включает в себя обязательность прогноза последствий принятого акта;
в)	демократизм — участие народа в принятии нормативных правовых актов. Основной формой непосредственной демократии в
ческой деятельностью в области уголовного законодательства занимается законодательный орган — Государственная Дума.
1 См.: Го.юков И.Т. Советское право в период Великой Отечественной войны. М.. 194Х. С. 13.
2 Для этого правотворческие органы должны иметь в своем составе идн привлекать к подготовке проектов нормативных правовых актов ведущих ученых-юристов, юристов-практиков. Вторым аспектом данного принципа является необходимость научной разработки основ стратегии правотворчества. Для устранения дублирования и несогласованности необходимо четкое распределение компетенции законодательных органов, а при принятии наиболее важных нормативных актов — их совместная деятельность.
160
правотворческом процессе является референдум, а также обсуждение проектов наиболее важных нормативных правовых актов в средствах массовой информации;
г)	исполнимость — принцип, отражающий необходимость при подготовке законопроекта и принятии закона учитывать весь набор финансовых, кадровых, юридических условий, наличие которых позволит нормативному правовому акту действовать, быть реализованным1. Необходимым условием принципа исполнимости является финансовое обеспечение нормативно-правовых решений, подготовка кадров, разъяснение через средства массовой информации, почему нужен данный закон, и т.д.;
д)	гласность — принятые законы, содержащие права и обязанности граждан, должны быть доведены до сведения последних. Граждане должны знать требования, содержащиеся в правовых нормах. Кроме того, принцип гласности указывает на то, что важнейшие нормативные правовые акты недопустимо готовить в узком кругу специалистов. Проекты конституций, кодексов необходимо доводить до сведения научной общественности, освещать в средствах массовой информации;
е)	социальная справедливость — указанный принцип относится к содержанию нормативных правовых актов. В правовом демократическом государстве справедливость конкретизируется, как правило, указанием на идеи гуманизма, равенства граждан перед законом и т.д.
В зарубежной и отечественной юридической литературе выделяют четыре стадии законодательного процесса: законодательную инициативу, обсуждение законопроекта, принятие и утверждение закона и его опубликование. Законодательная инициатива представляет собой право определенных органов, негосударственных организаций и должностных лиц ставить вопрос об издании законов и вносить их проекты на рассмотрение в законодательный орган1 2. В настоящее время просматривается тенденция к расширенному представлению о законодательной инициативе. В научных исследованиях указывается, что под законодательной инициативой следует понимать право на внесение в законодательный орган вопросов любого значения, требующих правового оформления. Право законодательной инициативы не является всеобщим. Круг субъектов строго ограничен Конституцией России, согласно ст. 104 которой право законодательной инициативы принадлежит Президенту,
1 К юридическим условиям исполнимости закона относится одновременная подютовка необходимых подзаконных актов, внесение изменений и дополнений в другие законы. С точки зрения исполнимости целесообразно сразу подготовить пакет законопроектов и подзаконных актов.
2 См.: Теория государства н права / Пол рел. В.К. Бабаева. М.. 2002. С. 330.
161
Совету Федерации, членам Совета Федерации, депутатам Государственной Думы, Правительству, законодательным органам субъектов Российской Федерации, а также Конституционному, Верховному, Высшему Арбитражному Судам — в вопросах, относящихся к их ведению1.
Обсуждение законопроекта — следующий этап законодательного процесса. Обсуждение бывает предварительным, неофициальным и официальным. Предварительное обсуждение крайне необходимо для повышения эффективности действия конкретного закона. На данном этапе законопроект подвергается всестороннему социальному, экономическому и политическом анализу, к которому привлекаются большое число ученых-юристов, практических работников и др. Официальное обсуждение проектов законов проводится в парламентских комиссиях и комитетах, а также на уровне парламентских палат. Данный процесс регулируется с помощью положений и регламентов.
В России принятие закона происходит путем открытого голосования. Закон считается принятым, если «за» проголосовало более половины депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации. Для принятия федерального конституционного закона необходимо согласие более 2/3 депутатов Государственной Думы и более 3/4 членов Совета Федерации. Утверждение принятого закона заключается в подписании его главой государства. Без подписания законодательного акта Президентом он нс имеет юридической силы1 2.
Стадии правотворчества раскрывают содержание уголовноправовой политики3. В свою очередь, уголовно-правовая политика представляет собой направление деятельности законодательных и правоприменительных органов — выработку общих положений уголовного законодательства, установление круга преступных деяний и системы наказаний, санкций в конкретных составах преступлений и избрание справедливых и целесообразных мер воздействия на лиц, признанных виновными в совершении преступления4. Уголовно-правовую полити • ку невозможно понять без знания формирующих се принципов. Кроме того, невозможна реализация уголовно-правовой политики вне системы се принципов, через которые она претворяется в жизнь5.
1 С.м.: Комаров С.А. Общая теория государства и права. Саранск, 1994. С. 162.
- Обнародование принятого закона заключается в доведении его содержания до населения. Официальное обнародование заключается в опубликовании закона в официальном издании — «Российской газете» или «Собрании законодательства Российской Федерации». Неофициальное опубликование происходит через другие средства массовой информации.
3 См.: Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика. Владивосток. 1987. С. 51.
4 См.: Беляев Н.Л. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Л.. 1986. С. 23.
5 С.М.: Догель П.С. Проблемы советской уголовной политики. Владивосток. 1982. С. 31.
162
Значение принципов уголовно-правовой политики заключается и в том, что процесс правотворчества должен преломляться сквозь призму руководящих идей уголовно-правовой политики. Эффективность принятого закона или отдельной уголовно-правовой нормы во многом определяется степенью учета в процессе правотворчества принципов уголовно-правовой политики, поэтому на стадии предварительного обсуждения обязательно участие квалифицированных специалистов. Принципы уголовно-правовой политики указывают на пути формирования уголовного законодательства, удерживают его в определенных рамках, обеспечивая стабильность и единство1.
Под принципами уголовно-правовой политики понимаются основные положения, руководящие идеи, лежащие в основе борьбы с преступностью. О том, какие принципы относить к принципам уголовно-правовой политики, у разных авторов не существует единого мнения: Ю.И. Ляпунов относит к ним демократизм, законность, гуманизм, В.Е. Квашис — законность, демократизм, гуманизм, предупреждение преступности1 2, Н.А. Беляев — классовость, патриотизм, интернационализм, демократизм, гуманизм, законность, неотвратимость наказания, экономию мер уголовной репрессии3, А.И. Коробеев — принцип экономии репрессий, целесообразность, индивидуализацию ответственности и наказания, справедливость4. Поскольку правотворчество составляет содержание уголовноправовой политики, необходимо отметить, как принцип справедливости отражается в последней. Значение принципа справедливости для уголовно-правовой политики сложно переоценить. Принцип справедливости стад относиться к принципам уголовно-правовой политики и уголовного права сравнительно недавно. При криминализации того или иного деяния законодатель должен анадй щровать и учитывать исторические представления о справедливости и несправедливости, добре и зле, иные моральные и этические категории5.
В уголовном законодательстве СССР присутствовали нормы, которые предусматривали наказание для лиц, чья вина в совершении преступления не доказана, например. Основами уголовного
1 См.: Ляпунов К).И., Впади пиров В.А. Советская уголовная политика и отражение в действующем законодательстве. М., 1979. С. 59.
2 См.: Квашис В.Е. Принципы советской уголовной политики // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 35. М., 1981. С. 32.
3 См.: Беляев Н.А. Указ. соч. С. 40.
4 См.: Коробеев А.И. Указ. соч. С. 33.
5 Например, невиновное причинение вреда не является наказуемым нс потому, что принцип виновной ответственности выведен экспериментально, а потому, что наказание без вины — объективное вменение — противоречит современным этическим и моральным ценностям, т.е. принципу справедливости.
163
законодательства Союза ССР, принятыми в 1924 г., хотя вина и признавалась необходимым условием уголовной ответственности, но разрешалось применение мер социальной защиты (наказания) к лицам, признанным социально опасными в силу своей связи с преступной средой1. Меры социальной защиты применялись к данной категории лиц, когда они, «будучи привлечены по обвинению в совершении определенного преступления, будут судом оправданы, но признаны социально опасными». 8 июля 1934 г. был принят Закон «О дополнении положений о преступлениях государственных статьями об измене Родине». Согласно этому закону совершеннолетние члены семьи изменника Родины, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении, подлежали высылке в отдаленные районы Сибири на пять лет1 2. Указанные нормы грубо нарушат и принципы справедливости и вины.
В процессе правотворческой деятельности осуществление принципа справедливости означает отнесение к числу преступных деяний только тех, с которыми эффективно бороться можно лишь уголовно-правовыми средствами. В тех случаях, когда с противоправными деяниями можно бороться без применения мер уголовноправового характера, их применение недопустимо. Например, в соответствии с Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ был декриминализирован ряд деяний, образующих отдельные составы преступлений. Как показала практика, борьба уголовноправовыми средствами с обманом потребителя (ст. 200 УК РФ) не была эффективной. В связи с этим в большинстве случаев разовый обман причинял ущерб меньше, чем предусмотрено в Уголовном кодексе России. Для того чтобы правоохранительные органы могли установить состав преступления в действиях, описанных в ст. 200 УК РФ, необходимо было доказывать, что несколько фактов обмана охватывалось единым умыслом виновного, т.е. доказывать наличие продолжающегося преступления. Это представляло определенные трудности, и законодатель пришел к выводу, что для борьбы с данным видом правонарушений наиболее эффективны административно-правовые меры. Кроме того, если проанализировать степень общественной опасности этого преступления, то становится вполне очевидно, что подобные деяния подпадают под ч. 2 ст. 14 УК РФ.
1 См.: Га гактионов С.А. Указ. соч. С. 46.
2 См.: Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик: Постановление ЦИК СССР от 31 октября 1922 г.; Постановление ЦИК СССР от 8 июня 1934 г. «О дополнении Положения о преступлениях государственных статьями об измене Родине» // Сборник материалов по истории социалистического уголовного законодательства (1917—1934 гг.). М., 1938. С. 177—183. 311.
164
Толкование нормы, содержащейся в ч. 2 ст, 14 УК РФ, как верно указывает Л.Д. Гаухман, дает основание для вывода о том, что законодатель различает формальное и фактическое наличие состава преступления. Это предполагает наличие формально всех признаков состава преступления, что служит основанием уголовной ответственности. и наличие фактически общественной опасности. Таким образом, для наличия в деянии состава преступления необходимо присутствие и формального, и фактического оснований. Поэтому отсутствие общественной опасности представляет собой негативный признак состава преступления, наличие которого исключает сам состав преступления1. Поэтому представляется справедливой декриминализация законодателем состава преступления, предусмотренного в ст. 200 УК РФ. В статью 118 УК РФ также были внесены изменения, которые декриминализировали причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожности. Законодатель справедливо решил, что данное деяние необходимо исключить из числа уголовно наказуемых, так как характер и степень общественной опасности этого правонарушения небольшие, причиненный физический вред потерпевшему незначителен и возмещается в порядке гражданского судопроизводства. Кроме того, даже при наличии достаточных оснований для криминализации того или иного деяния наказание за его совершение должно ограничиваться минимальным числом карательных элементов, необходимых для выполнения целей, которые преследует уголовный закон,
В уголовном законодательстве и дореволюционной России, и советского государства нередко предусматривались чрезмерно суровые и даже жестокие наказания за совершение малозначительных преступлений. Например, по Соборному уложению 1649 г. смертная казнь полагалась за богохульство и совращение, за все политические преступления и участие в них. за составление фальшивых актов, фальшивомонетничество и др, В законе определялась простая смертная казнь — обезглавливание и повешение — и ее квалифицированные формы: сожжение, залитис горла металлом, зары-тие живым в землю. На практике употреблялись и другие ее формы. В Артикулах воинских Петра I смертная казнь была предусмотрена в 122 случаях, причем в 62 — с обозначением вида. Такая же тенденция к жестокости наказаний просматривалась и в Западной Европе. На протяжении трехсот лет действовало уголовносудебное уложение, принятое императором Карлом V, называемое «Каролина», в нем смертная казнь устанавливалась почти за все преступления1 2. В 30-х гг. XX в. в СССР был принят ряд законода
1 См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлении: закон, теория, практика. М.. 2003. С. 249.
2 См.: Российское законодательство X—XX веков. М., 1991. Т. 3, 4. Алма-Ата: Каролина, 1967.
165
тельных актов, уничтожавших гарантии прав личности в уголовном судопроизводстве, ужесточавших уголовные наказания за некоторые преступления. Грубо нарушавшим основополагающие нормы уголовного права было Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепления общественной (социалистической) собственности». Независимо от характера и степени похищенного имущества эти законом устанавливалась смертная казнь, а при наличии смягчающих вину обстоятельств — лишение свободы на срок нс менее 10 лет1.
При проведении уголовной политики важно избежать и другой крайности — чрезмерной либеразизации. Деяния, общественная опасность которых действительно высока, необходимо законодательно относить к числу преступлений. Например, в настоящее время все чаще происходит похищение людей с целью получения выкупа, возвращения долга, шантажа, использования в качестве рабочей силы. Это становится промыслом и приносит немалые доходы1 2. Все большую тревогу у общественности вызывает рост торговли людьми и случаи обращения людей в рабство. Под «торговлей людьми» понимается несколько преступлений международного характера: рабство, работорговля, торговля женщинами и детьми и принудительный труд3. Большинство исследователей сходятся во мнении о том, что нелегальный бизнес, связанный с торговлей людьми, один из самых прибыльных4, он привлекателен для преступных сообществ своим довольно низким риском быть наказанным правоохранительными органами и высоким уровнем доходности. Работорговля занимает третье место по прибыльности после торговли оружием и наркотиками.
В Российской Федерации большая часть данного вида преступлений совершается на территории Чеченской Республики. Как считает Г. Трошев, похищение людей в Чечне достигло невиданных масштабов, процветает работорговля, купля-продажа и обмен людьми стали обычным явлением. Более 50 тысяч своих соседей
1 См.: Постановление ЦИК н СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятии, колхозов и кооперации и укреп гения общественной (социалистической) собственности» // Сборник материалов по истории социалистического уголовного законодательства (1917—1937 гг.). М., 1938. С. 303.
2 См.: Доклад о деятельности Уполномоченною по правам человека в Российской Федерации в 2000 голу// Российская газета. 2001. 16 мая.
1 См.: Карпец И.И. Преступления международного характера. М.. 1979. С. 166.
4 См.: Стокер С. Организованная преступность как фактор роста числа случаев торговли людьми // Организованная преступность и коррупция. 2000. № 1. С. 55, 66.
166
чеченцы обратили в рабство1. Аналогичные сведения приводят и другие специалисты. Так, начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России Л. Ивашов указал, что «за последние три года в Чечне было обращено в рабство 40 тысяч только самих чеченцев»1 2. Похищение людей совершается не только из корыстных побуждений. Жертвы используются на тяжелых, неоплачиваемых работах. Нормы, предусматривающие ответственность за торговлю людьми, есть в законодательстве Италии, Польши, США и других стран.
Следует отметить, что в российском общественном сознании давно сложилось мнение о необходимости уголовной ответственности за торговлю людьми и рабство. Об этом свидетельствует большая общественная опасность и распространенность подобных преступлений. Таким образом, изменения, внесенные в Уголовный кодекс России Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ (ст. 1271 «Торговая людьми» и ст. 1272 «Использование рабского труда»), представляются необходимыми.
Криминализация деяния будет оправданна лишь в том случае, если законодатель придет к обоснованному выводу о справедливости и целесообразности установления уголовно-правового запрета. В идеале все, что законно, должно быть справедливо. Но, несмотря на то, что нередко законы бывают несправедливыми, нарушение их недопустимо. Вместе с тем в жизни могут возникнуть ситуации, когда человек формально совершил преступление, но с позиции справедливости оно таковым не является. Например, легко представить ситуацию, когда вследствие судебной ошибки невиновного человека осуждают к отбыванию наказания в виде лишения свободы. Объективно невиновный человек, совершив побег, с формальной точки зрения совершает преступление, предусмотренное ст. 313 УК РФ. Возникает вопрос: следует ли его привлекать к уголовной ответственности? С формальной точки зрения — да, но с точки зрения справедливости — нет. В процессе правотворческой деятельности законодатель должен устранять данные противоречия в праве. В соответствии с принципом справедливости наказание и иные меры уголовно-правового характера, установленные в законе, должны применяться и исполняться таким образом, чтобы в максимальной степени обеспечить те цели, которые перед ними ставятся3. Уголовная политика строится с учетом индивидуализации и дифференциации наказания4, принципа справедливости. В этом
1 См.: Трошев Г. Моя война. Чеченский тневннк окопного генерала. М.: Baprvc. 2001. С. 157.
2 См.: Санкт-Петербургские ведомости. 1999. 17 декабря.
3 См.: Дагеп П С. Указ. соч. С. 37.
4 См.: Фи шлюпов Д. В. Принципы уголовного права. М., 2002. С. 114.
167
аспекте социальная справедливость, в сущности, реализуется при назначении наказания с учетом всех правил, изложенных в законе.
Приведем еще один характерный пример того, насколько в уголовном законодательстве неопределенны с точки (рения социальной справедливости некоторые термины и понятия.
Итак, в 2006 г. Депутаты Госдумы пытались обогатить Уголовный кодекс РФ актуальным определением порнографии. Инициаторами внесения поправок в Уголовный кодекс РФ выступили А. Чуев, А. Крутов и А. Савельев. «Порнографическими материалами или предметами» депутаты предлагали признать «печатные издания, изображения, компьютерные программы, фильмы, видео- и звукозаписи, теле- и радиопередачи и иные материалы и предметы, основным содержанием которых является грубо натуралистическое детальное изображение анатомических и (или) физиологических подробностей сексуальных отношений в форме, противоречащей принятым в обществе моральным нормам, которые не имеют художественной или научной ценности и направлены на разжигание чувственной страсти»1. Однако данные поправки не были приняты, поскольку, как сочли эксперты Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, предлагаемое понятие «порнографические материалы или предметы» не отвечает требованиям определенности, ясности и недвусмысленности правовой нормы. Однако рано или поздно законодателю придется определить понятие «порнография» и включить его в Уголовный кодекс РФ.
Таким образом, еще один аспект отражения принципа справедливости в правотворческой деятельности заключается в том, что наказание не должно носить уравнительный характер1 2. Как все преступления по характеру и степени общественной опасности отличны друг от друга, так и преступники по своим личностным качествам отличаются друг от друга, следовательно, нс должно быть одинакового подхода к различным категориям преступлений и преступников3. Такой дифференцированный подход, безусловно, соответствует принципу справедливости. А.И. Коробеев обоснованно указывает, что «уже на стадии законотворчества крайне важно раз
1 См.: Шкв1ь Т. Депутаты Госдумы попытались внести изменения в Уголовный кодекс и определиться с тем, что такое порнография // Опубликовано на сайте rg.ru 12 мая 2006 г.
2 См.: Иванова С.А. Указ. соч. С. 43.
3 Это юстиистся с помощью дифференциации наказания, а в процессе правотворчества проявляется в установлении более строгих наказании за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, чем за преступ |ения небольшой и средней степени тяжести. В случае рецидива меры уголовного воздействия более строгие, чем при ситуативных и неосторожных преступлениях.
168
работать такую классификацию преступлений, которая давала бы практике четкие ориентиры в применении различных мер уголовно-правового воздействия к различным категориям преступников в зависимости от характера совершенного деяния. Той же цели должна служить выработка законодателем дозированных видов и размеров наказаний, видов освобождения от него, разного рода заменяющих и подкрепляющих мер»1.
В процессе пенализации общественно опасных деяний необходим учет принципа социальной справедливости. Наказания за преступления должны быть соразмерными, т.е. адекватно отражать нравственные воззрения граждан на преступления, на лиц, их совершающих, на меры борьбы с ними1 2. Система уголовных наказаний, их виды, основания и порядок применения базируются на принципе справедливости. Как указывает Н.С. Малеин, «ответственность, справедливое наказание (в меру содеянного) является реакцией общества, государства на нарушение справедливости и направлены на защиту справедливости»3.
Уголовное наказание служит гарантом соблюдения принципа справедливости, поскольку наказание применяется всякий раз, как только обнаруживается посягательство на неприкосновенность охраняемых государством общественных отношений. При этом наказание должно быть воп ющением справедливости. Вместе с тем уголовное законодательство предусматривает порядок изменения наказания в случае злостного уклонения от его отбывания4. Таким образом, на практике может сложиться ситуация, когда за совершение преступления, за которое вообще нс предусматривается лишение свободы (например, ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 118, ч. 1 ст. 121), человек отбывает именно это наказание. Соответствует ли это принципу справедливости и за что человек отбывает наказание в виде лишения свободы? Исходя из ч. I ст. 43 УК РФ наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных Уголовным кодексом России лишении и ограничении прав и свобод этого лица. Известно положение уголовного права России: «Нет преступления без указания на то в законе». В Особенной части Уголовного кодекса Российской Фсде-
1 См.: Коробеев А.И. Указ. соч. С. 39.
- См.: Карпец И.И. Наказание: социальные, правовые и криминологические проблемы. — М.: Юридическая литература, 1973. — С. 92.
1 См.: Митт Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. С. 67.
4 Например, в случае злостного уклонения от отбывания исправительных работ (ч. 3 ст. 50 УК РФ) они могут быть гаменены таким наказанием, как лишение свободы (в связи с тем что ограничение свободы и арест нс применяются — только лишением свободы).
169
рации перечислены все преступления, за которые .может быть назначено наказание. Однако уголовная ответственность предусматривается только за уклонение от отбывания лишения свободы (ст. 314 УК РФ), уклонение же от отбывания других видов наказаний преступлением не является1.
На основании Федерального закона от 31 октября 2002 г. № 133 в ст. 158 УК РФ были внесены изменения. Так, санкцией первой названной статьи предусматривалось лишение свободы сроком до трех лет. В связи с внесением изменений срок лишения свободы за неквалифицированную кражу снизился до двух лет. Таким образом, если ранее ч. 1 ст. 158 УК РФ относилась к преступлениям средней тяжести, то в настоящее время она перешла в разряд преступлений небольшой степени тяжести. Лицо, совершившее преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 158 УК РФ, может быть освобождено от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75 УК РФ) или примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ), так как одним из условий освобождения от уголовной ответственности по указанным основаниям является то, что преступление должно быть небольшой степени тяжести. Но данной возможности были лишены лица, совершавшие неквалифицированное мошенничество (ч. I ст. 159 УК РФ) или присвоение и растрату (ч. 1 ст. 160 УК РФ), так как санкции данных статей оставались без изменений и относились к преступлениям средней степени тяжести, хотя, думается, степень общественной опасности данных преступлений одинакова. Кража, мошенничество, присвоение и растрата являются формами хищения, и лицо, их совершившее, будет нести административную ответственность по ст. 7.27 КоАП РФ. если сумма похищенного не превысит одного минимального размера оплаты труда. В связи с принятием 8 декабря 2003 г. Федерального закона от № 162-ФЗ были внесены изменения в ч. 1 ст. 159 и ч. I ст. 160 УК РФ и наказание было уменьшено до двух лет лишения свободы. Российский законодатель поступил вполне обоснованно, в соответствии с принципом социальной справедливости.
Состав преступления, предусмотренный ст. 165 УК РФ «Причинение имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием», хотя и не является формой хищения, но представляет собой смежный состав с кражей (ст. 158), мошенничеством (ст. 159), присвоением и растратой (ст. 160)1 2. В части 1 ст. 165 УК РФ наказание
1 См.: Га шктионов С.А. Указ. соч. С. 46.
2 Ес >! для указанных статей законодатель установи ! минимальный размер похищенного в сумме одного минимального размера оплаты труда, то данный размер должен быть установлен и ст. 165. Часть первая ст. 165 УК РФ предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет. В связи с принятием Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ были внесены изменения в Уголовный кодекс России.
170
в виде лишения свободы было увеличено до шести лет. В связи с этим данное преступление законодательно было отнесено к категории тяжких. В то же время в санкции ч. 2 и ч. 3 ст. 165 УК РФ изменения внесены не были и сроки лишения свободы остались прежними: по ч. 2 ст. 165 УК РФ — до трех лет, по ч. 3 ст. 165 УК РФ — от двух до пяти лет лишения свободы. Таким образом, ч. 2 и 3 ст. 165 УК РФ отнесены к преступлениям средней тяжести. Закономерен вопрос: как законодатель отнес основной состав причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием к категории тяжких преступлений, а квалифицированный и особо-квалифицированный составы — к преступлениям средней тяжести? При этом были нарушены не только основы построения норм Особенной части Уголовного кодекса, но и принцип справедливости, так как квалифицированный и особоквалифицированный составы представляют собой бульшую общественную опасность, чем основной состав, и за их совершение должна предусматриваться более строгая санкция. По-видимому, законодатель допустил ошибку, и в скором времени она будет устранена.
Одна из йадач, стоящих перед Уголовным кодексом, — охрана прав и свобод человека и гражданина; в широком смысле это подразумевает и охрану жизни и здоровья. В случае причинения человеку смерти по неосторожности санкции некоторых статей различаются существенным образом. Например, ч. 3 ст. 109 УК РФ предусматривает лишение свободы на срок до пяти лет в случае причинения смерти по неосторожности двум или более лицам. В то же время ч. 3 ст. 264 УК РФ предусматривает наказание до семи лет лишения свободы в случае нарушения лицом, управляющим транспортным средством, правил дорожного движения и причинения смерти по неосторожности двум или более лицам. В обоих случаях смерть причиняется по неосторожности. Как потерпевшим, так и их родственникам безразлично, были ли нарушены правила дорожного движения или какие-либо другие правила. Последствиями и в том и в другом случаях стаза смерть двух или более лиц, форма вины также одинакова — неосторожность, но санкции ч. 3 ст. 109 УК и ч. 3 ст. 264 УК РФ различаются существенным образом. Если ч. 3. ст. 109 УК РФ законодатель относит к преступлениям средней тяжести (до пяти лет лишения свободы), то ч. 3 ст. 264 УК РФ — к тяжким преступлениям (до семи лет лишения свободы). Представляется, что в данном случае при построении уголовно-правовых санкций нарушен принцип справедливости в правотворческой деятельности: предусмотрено наступление тяжких последствий (смерть двух или более лиц), форма вины одинаков;! (неосторожность), и, думается, не важно, из-за чего наступили указанные последствия —
171
вследствие нарушения правил дорожного движения или ненадлежащего обращения с оружием. Полагаем, что при причинении смерти по неосторожности двум или более лицам наказания должны быть одинаково строгими. В приведенном примере необходимо санкцию по ч. 3 ст. 109 УК РФ приравнять к санкции по ч. 3 ст. 264 УК РФ.
Анализируя нормы Уголовного кодекса Российской Федерации, приходим к выводу, что не все нормы института освобождения от уголовной ответственности соответствуют принципу справедливости. Наиболее очевидным вариантом классификации оснований освобождения от уголовной ответственности является их деление на общие и специальные. Общая часть содержит пять оснований освобождения от уголовной ответственности: в связи с деятельным раскаянием (ст. 75), примирением с потерпевшим (ст. 76), истечением сроков давности (ст. 78), в связи с актом амнистии (ст. 84) и освобождение несовершеннолетних в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90). К специальным основаниям освобождения от уголовной ответственности относятся те, которые закреплены в Особенной части Уголовного кодекса применительно к конкретным составам преступлений (всего 21 основание)1.
Анализ общих и специальных оснований освобождения от уголовной ответственности показывает, что принцип справедливости соблюдается не всегда: сравнивая основания освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные ст. 76 УК РФ, и специальное основание, предусмотренное примечанием к ст. 126 УК РФ, видим, что в случае специального освобождения нарушаются права потерпевшего и. следовательно, принцип справедливости.
Необходимо отметить, что институт примирения с потерпевшим широко использовался в дореволюционном российском законодательстве и был основан на принципе диспозитивности1 2. Согласно этому принципу потерпевший вправе по собственному усмотрению решать вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении виновного, о привлечении его к уголовной ответственности или освобождении от нее3. Освобождение от уголовной ответственности на основании ст. 76 УК РФ основано на принципе диспозитивности4. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирени
1 См.: Головко Л.В. Классификация оснований освобождения от уголовной ответственности // Законность. 1998. № 11. С. 37—40.
2 См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая: В 2 т. М.. 1994. С. 69.
2 См.: Гашктитюв С.А. Указ. соч. С. 47.
4 См.: Ашкперов Х.Д. Освобождение от уголовной ответственности. М. — Воронеж, 2001. С. 45—53.
172
ем с потерпевшим допускается только при наличии совокупности следующих обстоятельств:
а)	совершение преступления впервые;
б)	деяние должно относиться к категории небольшой или средней степени тяжести;
в)	примирение виновного лица с потерпевшим;
г)	заглаживание правонарушителем причиненного вреда.
В случае примирения потерпевший должен официально уведомить лицо, производящее дознание, следователя, прокурора или суд. Мотивы примирения значения не имеют, однако в любом случае оно должно приниматься потерпевшим добровольно. В случае «незаконного лишения человека свободы, не связанного с его похищением» (ч. 1 ст. 127 УК РФ), возможно освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (согласие потерпевшего обязательно), так как данное преступление относится к небольшой степени тяжести1.
На основании изложенного сделаем следующие выводы.
Во-первых, принцип социальной справедливости является принципом как уголовно-правовой политики, так и правотворческой деятельности. Отражение принципа справедливости в правотворческой деятельности многогранно: он учитывается при формировании круга преступных деяний в процессах криминализации и декриминализации; не последнюю роль принцип социальной справедливости играет в построении уголовно-правовых санкций в процессах пенализации и депенализации. Необходим учет принципа социальной справедливости при построении норм, освобождающих от уголовной ответственности.
Во-вторых, законотворческий процесс — легальный юридический инструмент государственной деятельности, посредством которого уполномоченным законодательным органом юсударственной власти (Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации) принимаются нормативные правовые акты, призванные восстановить нарушенную социальную справедливость в обществе путем применения к правонарушителям (преступникам) мер государственного принуждения.
Восстановление социальной справедливости как цель уголовного наказания — это нравственно одобряемое состояние общественных отношений, возникших в результате реакции на совершенное преступление и непосредственно связанных с ним, когда реализовано наказание, соответствующее характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, возмещен вред и у виновного сформировалось уважительное отношение к основополагающим нравственным ценностям.
1 С.м.: Галактионов С.А. Указ. соч. С. 47.
173
В-третьих, хотя ч. I ст. 126 УК РФ относится к тяжким преступлениям, степень ее общественной опасности значительно выше, чем предусмотрено в ч. 1 ст. 127 УК РФ, и потерпевший, как представляется, испытывает гораздо бульшие моральные страдания. Но мнение потерпевшего при освобождении лица от уголовной ответственности на основании примечания к ст. 126 УК РФ не учитывается. Думается, что в данном случае нарушен принцип социальной справедливости при построении общих и специальных норм освобождения от уголовной ответственности. За преступление небольшой степени тяжести, совершенное впервые, для освобождения лица от уголовной ответственности необходимо согласие потерпевшего, а для освобождения от уголовной ответственности за совершение тяжкого преступления (ч. 1 ст. 126 УК) такого согласия не требуется. Причем из примечания к ст. 126 УК РФ следует, что лицо будет освобождено от уголовной ответственности независимо от наличия судимости. Как представляется, в примечание к ст. 126 УК РФ необходимо внести изменения и ввести дополнительные обстоятельства для освобождения лица от уголовной ответственности. К указанным обстоятельствам следует отнести совершение преступления впервые и согласие потерпевшего.
2.4. Особенности применения общеправового принципа социальной справедливости в правоприменительной деятельности
Системные свойства уголовного права находят свое проявление не только в приемах законодательной техники, но и в реализации уголовного закона. Наличие структурной связи норм различных отраслей права накладывает отпечаток на все этапы реализации уголовно-правовой нормы, но прежде всего на стадию ее применения. Степень выраженности системных свойств уголовно-правовых норм и особенности применения зависят как от объема нормативного материала, с которым свяван уголовный закон, так и от способа конструирования диспозиции его статьи, а также от типа взаимодействующих норм и отраслевой принадлежности.
Право по своему содержанию изменчиво, оно различно у разных лиц и народов и меняется с ходом истории. Следовательно, встает вопрос: в какую сторону направлено изменение права, становится ли оно по своему содержанию с поступательным ходом истории лучше, совершеннее или, наоборот, хуже?1 Этот вопрос равносилен другому: улучшается ли в морально-правовом отношении человечество с хо
1 См.: Принс А. Защита общества и преобразование уголовного права. Пер. с франц. Е. Маркелова / Под ред. и с предисл. Г.С. Фельдштейн. М.: Ки-во торг, д. «В.И. Знаменский и Кое-, 1912. С. 97.
174
дом истории и пи нет? Есть ли морально-правовой прогресс человечества или таковой отсутствует? Вопрос этот возник уже давно, на него дано множество ответов, но тем не менее единого мнения не существует, кроме того, все полученные знания не систематизированы, не получили в целом определенного направления изучения1.
Процесс применения права начинается с исследования фактических обстоятельств дела, требующих процессуального уяснения и закрепления, причем от успешной работы на этой, начальной стадии правоприменения во многом зависит справедливость принимаемых решений. Правоприменительный орган, полно и объективно выясняя обстоятельства того или иного дела, должен не только установить юридически значимые факты, но и определить нормативно закрепленные права и обязанности сторон, учесть положение принципа справедливости, положение об индивидуализации правовых требований, исходя из особенностей той или иной личности. Иными словами, речь идет о всестороннем анализе, беспристрастном исследовании сути дела. На этой стадии правоприменения важно учесть и обстоятельства, выходящие за пределы правового регулирования, но позволяющие придерживаться строго индивидуального подхода в каждом конкретном случае. Например, А.С. Пиголкин к таким обстоятельствам относит общую направленность политики государства в правовой сфере, социально-экономическую обстановку, моральные и нравственные обстоятельства, сведения, характеризующие личность данного человека (например. темперамент, уровень интеллектуального развития)1 2.
Сформулированные в законах и других нормативных правовых актах нормы должны быть воплощены в действительности, реализованы в сознательно-волевых поступках людей, в противном случае теряется смысл (и отсутствует конечная цель) процесса принятия нормы и самой нормы (ее содержания), по сути бессмысленной, если она не реализована на практике. Правовая норма реально существует лишь тогда, когда она повсеместно выполняется всеми3.
Изменяемость содержания правовых норм и отношений не позволяет связывать определенный способ построения или регулирования юридических отношений с жизненными отношениями определенного содержания4.
1 См.: Неббашо П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960. С. 497. 498.
2 См.: Теория юсударства и права: Учебник для юридических вузов. М.: Горо-дец, 2003. С. 388.
3 См.: Теория государства и права: Учебник для юридических вузов / Под обш. ред. А.С. Пиголкина. М.. 2003. С. 379.
4 См.: Черепахин Б.В. К вопросу о частном и публичном праве // X сборник трудов профессоров и преподавателей Иркутского гос. ун-та. Иркутск, 1926. С. 12.
175
Как известно, нормы с бланкетной диспозицией для определения признаков конкретного состава преступ тения отсылают к законодательным или иным нормативным актам других отраслей права: административного, гражданского, трудового, уголовно-процессуального права и т.д. Это обусловлено не только очевидной, но и латентной бланкетно-стыо уголовно-правовых норм. Например, при конструировании некоторых норм используются такие понятия (категории), как избирательные документы, референдум (ст. 142 УК РФ), агрессивная война (ст. 154 УК РФ), для того чтобы уяснить содержание этих понятий, необходимо обратиться к нормам иной отраслевой принадлежности.
Например, диспозиция ст. 264 УК РФ предусматривает ответственность за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Для установления признаков состава преступления следует обратиться к Правилам дорожного движения РФ и Правилам технической эксплуатации и содержания состава автомобильного транспорта.
Анализ практики применения уголовного закона показывает, что правоприменитель нередко испытывает значительные трудности при реализации уголовно-правовых норм, формулирующих составы преступления, относящихся к посягательствам в сфере экономической деятельности. Следует отметить, что при квалификации составов преступлений в сфере экономической деятельности часто нарушается обшеправовой принцип социальной справедливости. Это зачастую связано с применением бланкетных диспозиций уголовноправовых норм, неточностью формулировок, неясностью терминов, используемых при определении отдельных нормативных положений, и с другими погрешностями, которые допускает законодатель при конструировании рассматриваемых уголовно-правовых норм1. Иными словами, чем больше в норме уголовного права туманности и неясности, тем выше вероятность несоблюдения при ее реализации принципа социальной справедливости.
Например, в практическом применении ст. 172 УК РФ возникают проблемы с определением ряда признаков, в том числе объективных признаков состава преступления, поскольку диспозиция ст. 172 УК РФ является бланкетной. Так как большинство законов и подзаконных актов содержат указание на ответственность административную, гражданскую и уголовную, в некоторых случаях по признаку указанной в диспозиции статьи невозможно привлечь лицо к уголовной ответственности, так как размыты границы между гражданско-правовыми отношениями, особенно если это сделано искусственно1 2.
1 См.: Комиссаров В.С. Конституционные основы уголовного права. М.: Проспект. 2006. С. 79, 80.
2 См.: Пинксвич Т.В. Ответственность за воспрепятствование законной предпринимательской деятельности. СО. научных трудов. Краснодар: Краснодарский институт МВД РФ, —1998.
176
С одной стороны, закон существует, но механизма его реализа иии нет. Нет и официального толкования признаков объективной стороны исследуемого деяния, что, в свою очередь, является одной из существенных причин ошибок при квалификации незаконной банковской деятельности, которые допускаются в судебноследственной практике1.
С другой стороны, низкая эффективность норм Особенной части Уголовного кодекса РФ объясняется не только наличием в его тексте пробелов и противоречий принципиального характера, но и отсутствием опыта применения законодательных новелл1 2и устойчивой практики применения и соблюдения принципа социальной справедливости. Эти два обстоятельства без официальных разъяснений уголовного законодательства со стороны управомоченных органов (которые также должны строиться на основании и с учетом общеправового принципа социальной справедливости) способствовали тому, что в ряде российских регионов усилилась тенденция к рассогласованности в деятельности органов предварительного следствия и суда3.
Вот что думают некоторые авторы по поводу бланкетности норм. Например, А. В. Наумов говорит, что существование бланкетности норм «не противоречит самостоятельности и исключительности уголовно-правового запрета»4; Н.Ф. Кузнецова предлагает для отграничения преступлений и правонарушений при бланкетности привести точное наименование нарушаемых правил и криминооб-разуюших признаков в диспозициях уголовно-правовых норм и присовокупить к Уголовному кодексу в качестве приложения5.
Ее мнение поддерживает Т.В. Пинкевич6. При четкой формулировке в диспозициях норм Уголовного кодекса РФ это облегчило бы квалификацию преступлений с точки зрения принципа социальной справедливости, составы которых содержат не «уголовноправовую» терминологию. Однако при этом необходимо помнить о довольно широком круге и постоянном изменении нормативных актов, на которые делают ссылку диспозиции уголовного закона. Иначе частные изменения, вносимые в Уголовный кодекс РФ, мо
1 См.: Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2006. Приложение № I. Северо-Кавказский государственный технический университет, http://www.ncstu.ru.
2 См.: ZZ/etfi<<w А.А. Уголовно-правовая характеристика незаконного предпринимательства. Ставрополь. 2001. С. 88.
3 См.: Звечарожкий И. Новый УК: проблемы применения // Законность. 1999. № I. С. 10.
4 См.: Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лскиий. М., 1996.
5 См.: Кузнецова Н.Ф. Основные черты Особенной части УК РФ // Вестник Моск, ун-та. Право. 1996. № 5. С. 20.
6 См.: Пинкевич Т.В. Указ. соч.
177
гут привести не только к нарушению принципа социальной справедливости, но и к утрате стабильности уголовного закона.
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О некоторых вопросах применения судами РФ уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов»1 частично решил вопросы квалификации преступлений, руководствуясь правилом, согласно которому при использовании в норме Уголовного кодекса РФ специальных терминов следует обращаться не к уголовному законодательству. Иначе говоря, если определение термина дается в гражданском, банковском, валютном и другом законодательстве, то использовать его надо только в значении, установленном этим законодательством, исключая случаи, когда Уголовный кодекс РФ специально указывает на иное значение по сравнению с не уголовным законодательством. И это справедливо.
Но как поступать в том случае, когда определения терминов, используемых в нормах Уголовного кодекса РФ, нет ни в каком ином законодательстве РФ? Обращение к каким нормам какого закона в данном (особом) случае следует считать справедливым? Например, как в уголовном законодательстве, так и в ином законодательстве РФ Оражданском, банковском, валютном и др.) не существует полного понятия того, что подразумевается под термином «банковская деятельность». Это вызывает сложности при квалификации данного преступления как незаконной банковской деятельности (ст. 172 УК РФ). При этом следует ввести отдельную главу в уголовное >аконодател ьство для расшифровки терминов, не раскрываемых в самих диспозициях норм уголовного права.
Отсюда возникает необходимость разработки концепции применения уголовно-правовых норм с точки зрения соблюдения принципа социальной справедливости, детализируемых с помощью нормативных актов иных отраслей права и соответственно специальных правил квалификации преступлений в зависимости от формы применяемого закона. Роль норм других отраслей права для установления оснований уголовной ответственности по-разному определяется в юридической литературе. По мнению И.Э. Звечаров-ского, «бланкетный и бланкетно-описательный способ изложения диспозиций некоторых статей уголовного закона дает основание полагать, что в таких случаях условия уголовной ответственности определяются в нормах других отраслей права»1 2. Отрицая наличие у
1 См.: Постановление Пленума Верховного суда от 4 мая 1997 г. «О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 9. С. 3.
2 См.: Звечаровский И.Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 36.
178
норм уголовного права функции позитивного регулирования общественных отношений, И.В. Шишко, тем не менее, признает, что уголовно-правовые нормы непосредственно связаны с регулятивными. «Сравнительный анализ «экономических» норм УК и регулятивных, — отмечает автор, — показал, что все запреты, сформулированные в первых, непосредственно установлены или вытекают из вторых»1.
Неразрывную связь норм уголовного права с нормами других отраслей подтверждают и другие авторы. «Уголовное законодательство, и прежде всего, касающееся борьбы с экономической, организованной и коррупционной преступностью, — пишет Н.А. Лопа-шенко, — неразрывно (через так называемые бланкетные диспозиции статей закона) связано с позитивным — гражданским, банковским, в сфере государственной службы, и другим законодательством. Изменение последнего неизбежно приводит к изменению содержания уголовной ответственности и к необходимости изменения толкования конкретной уголовно-правовой нормы»1 2. Список подобных высказываний можно было бы продолжить. Сегодня практически нет исследователей, которые отрицали бы наличие тесной связи между нормами уголовного права и дру> их отраслей права. Безусловная констатация факта такого взаимодействия настоятельно требует ответа на вопрос о том, в какие формы облечены рассматриваемые виды межотраслевых связей и, прежде всего, как эти связи отражаются в правоприменении.
Анализ юридической природы использования норм иной отраслевой принадлежности при квалификации преступления позволяет сделать вывод, что речь идет об одной из форм применения нормативных актов других отраслей права. Однако следует уточнить, что такое применение носит специфический характер. Оно может проявляться в установлении юридической природы правоотношения, выступающего объектом посягательства (является ли оно, например отношением собственности или обязательственным отношением), в детализации отдельных элементов, с которыми уголовное право связывает основания уголовной ответственности (например, признаков предмета, субъекта, потерпевшего), юридического режима
1 См.: Шишко И. В. О характере взаимодействия «экономических) норм УК и норм регулятивных отраслей нрава // Пять лет действия УК РФ: ито1И и перспективы. Материалы 11 Международной научно-практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 30, 31 мая 2002 г. М.. 2003. С. 173.
2 См.: Роль I ражданского и смежных с ним отраслей права в предупреждении коррупционной и организованной преступности» (Материалы научно-практической конференции. 29, 30 октября 2001 г.. ИГП РАН) // Государство и право. 2002. № 4. С. 91.
179
или отдельных прав, а также обязанностей участников правоотношений, нарушение которых образует один из признаков состава преступления.
Любой из перечисленных вариантов применения ограничен лишь гипотезой или диспозицией либо тем и другим, но нс может включать применение санкции, хотя Уголовный кодекс РСФСР (1960 г.) такую возможность предусматривал, допуская, например, применение мер дисциплинарного воздействий за некоторые воинские преступления. В то же время действующее законодательство, как и прежнее, допускает возможность одновременного, параллельного применения санкций гражданского и уголовного права (например, лишение свободы за хищение и взыскание материального ущерба в рамках гражданского судопроизводства), дисциплинарных санкций и уголовного наказания (увольнение педагога за совершение преступного деяния, несовместимого с осуществлением педагогической деятельности, и наказание в виде штрафа).
Однако такое применение уголовного закона не связано напрямую с его системными свойствами и может иметь место при любой форме диспозиции статьи Уголовного кодекса РФ. Перечисленные взыскания с точки прения соблюдения принципа социальной справедливости могут назначаться наряду с наказанием за совершение деяния, имеющего признаки и преступления, и иного правонарушения, но, в отличие от рассматриваемого нами субсидарного правоприменения, каждая из них является результатом самостоятельного применения норм разных отраслей права.
Если сравнить подход ученых и практиков к отражению в квалификации преступления результатов применения норм иных отраслей права, а также соблюдения общетеоретического принципа социальной справедливости, то выяснится, что особенно детально и скрупулезно эта связь подчеркивалась юристами дореволюционной России. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к комментариям к Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г.1 и к Уголовному уложению 1903 г.1 2 В советское время преобладающим, за редким исключением, стало отношение к норме уголовного права как к единственному и достаточному юридическому основанию квалификации преступлений.
По крайней мере, ссылки на нормы иных отраслей практиковались лишь в процессе применения уголовно-правовых норм с блан
1 См.: Уложение о наказшиях уголовных и исправительных 1885 г. Издано Н.С. Таганцевым. Петроград, 1916.
2 См.: Уголовное уложение 22 марта 1903 г. С мотивами, нздаеченны.мн из объяснительной записки редакционной комиссии, представления Мин. Юстиции в Государственный Совет и журналов особого совещания, особого присутствия департаментов и общего собрания Государственного Совета. СПб., 1904. С. 58.
180
кетной диспозицией. Современное состояние теории и практики применения уголовного права вряд ли позволяет делать окончательные выводы, но тенденция большего внимания к отражению межотраслевых связей при квалификации преступлений прослеживается довольно четко. В то же время следует заметить, что появляется опасность, выражающаяся в переоценке роли нормативных предписаний иных отраслей права для применения уголовноправовых норм, когда лишь по внешнему признаку сходства предмета регулирования искусственно констатируется связь при фактическом сс отсутствии.
Наиболее отчетливо системные связи уголовного закона проявляются в бланкетной форме его конструирования. Квалифицируя преступление, предусмотренное нормой с бланкетной диспозицией, правоприменитель сталкивается с необходимостью толкования не только уголовно-правовой нормы, но и нормативных предписаний иных отраслей, с которыми она связана. Такое «расширенное» толкование необходимо в целях соблюдения принципа социальной справедливости. Поскольку объем нормативного материала, конкретизирующего бланкетную диспозицию, велик, происходит как бы умножение правовой информации. Указанные обстоятельства и обусловливают специфику толкования уголовно-правовых норм с бланкетной диспозицией.
По характеру правореализуюших действий, обусловленных содержанием правовой нормы, можно выделить четыре формы: соблюдение, исполнение, использование, применение. Соблюдение права заключается в воздержании от совершения действий, которые запрещены правовыми нормами. При данной форме реализации права нс требуется совершения активных действий, поскольку выполняется пассивная обязанность (например, нс совершать действий, установленных Уголовным кодексом в качестве преступлений). Исполнение права подразумевает обязательное совершение действий, предусмотренных правовыми нормами. Использование права заключается в совершении действий, дозволенных правовыми нормами, в осуществлении субъектами своих прав (например, права на необходимую оборону — ст. 37 УК РФ). Применение права — важнейшая форма реализации права.
К числу актуальных и перспективных направлений исследований в области теории права относится проблема реализации принципа социальной справедливости в правоприменительной деятельности1. Этой теме в советское время было посвящено довольно много работ, однако рамки существовавшей тогда идеологии суще
1 См.: Чернов Л.Д., Голубов И.И. Философские аспекты уголовного наказания. М„ 2000. С. 7, 8.
181
ственно ограничивали поле научных исследований, а научные результаты были либо иллюзиями, либо пропагандой1. Если бы право и его применение в советские времена были такими, какими их живописали, если бы на деле теория не расходилась с практикой, если бы нс было в стране узаконенного лицемерия и обмана, нс наступило бы и кризиса социализма. Однако история не знает сослагательного наклонения.
Классической аксиомой правоведения стал тезис, введенный философом В.С. Соловьевым, о том, что право (юридическое) — это минимум нравственности (или оптимум се), а справедливость — категория нравственности1 2. По мнению В.С. Соловьева, закон ограничен и вместо совершенства требует низшей (минимальной) степени нравственного состояния, поэтому в соотношении с нравственностью «право есть низший предел, или некоторый минимум нравственности, равно для всех обязательный»3. Учение В.С. Соловьева о праве как минимуме нравственности было воспринято далеко нс всеми отечественными правоведами. Например, с его критикой выступил Б.Н. Чичерин, по мнению которого разница между нравственностью и правом нс количественная («минимум» или «максимум»), но качественная4.
Хотя принятие законов и других нормативных правовых актов весьма важно, решающее значение имеет выполнение в нашем государстве на практике содержащихся в них общеобязательных требований. Разумеется, проблема взаимодействия справедливости и права не ограничивается сферой правотворчества5. Требования социальной справедливости подлежат реализации и при осуществлении права. Как известно, всеобщим способом реализации права является соблюдение правовых норм. Однако существует огромная научная и учебная литература, которая посвящена рассмотрению вопроса о том, что представляет собой реализация права.
В одних случаях говорят о реализации права как об определенном, строго обусловленном процессе осуществления правовых предписаний, как о воплощении этих предписаний в поведении людей. Довольно типично при этом определение, согласно которо
1 См.: Иванова С.А. Принципы социальной справедливости в правоприменительной деятельности (Теоретические аспекты реализации) // Государство и право. 2006. № 1. С. 25.
- См.: Соловьев В.С. Оправдание добра. СПб., 1999. С. 37.
3 См.: Соловьев В.С. Право и нравственность // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. Л.. 1990. С. 98.
4 См.: История философии права / Пол pel Д.А. Керимова. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России. 1998. С. 443.
5 См.: Гринберг Л.Г. Категория справедливости как социально-этический критерий права // В кн.: Проблемы категорий марксистско-ленинской этики. Новосибирск, 1969. С. 243.
182
му она выступает как «такое поведение субъектов права, в котором воплощаются предписания правовых норм (правомерное поведение), практическая деятельность людей по осуществлению права и выполнению юридических обязанностей». Иными словами, реализация права рассматривается как воплощение в поступках людей тех требований, которые в общей форме выражены в нормах права как конкретное проявление процесса правового регулирования1. Это наиболее устоявшееся и распространенное представление о реализации права-. В других случаях реализация права рассматривается нс только как процесс или внешнее проявление процесса правового регулирования, но и как его конечный результат. В данном аспекте реализация права определяется как достижение полного соответствия между требованиями норм совершить определенные поступки или воздержаться от их совершения и суммой фактически последовавших действий1 2 3.
Оценивая значение социальной справедливости для соблюдения норм права, которое является способом реализации права, П.Е. Нс-дбайло писал о том, что человек, убежденный в социальной справедливости требований правовых норм, нс нуждается в каком бы то ни было дополнительном государственном воздействии для выполнения этих требований. Он совершает поступки, учиняет правомерные акты реализации правовых норм самостоятельно, добровольно. Им руководит в этих случаях идея, обусловленная практической потребностью жизни общества, в справедливости которой он убежден4.
Составным элементом внутреннего убеждения граждан в необходимости соблюдения правовых норм является осознание социальной справедливости. Подобное осознание предоставляет возможность понять социальный смысл требований правовых норм, надлежащим образом оценить поведение конкретных субъектов, избрать нравственно-оптимальный вариант собственного поведения5. Личность, основываясь на этом осознании социальной справедливости, формирует для себя нравственные обязанности, вырабатывает способность осуществлять моральный самоконтроль. Другими словами, здесь идет речь о формировании совести как составной части правосознания. Человек, руководствуясь совестью, оце
1 См.: Общая теория права / Отв. ред. А.С Пиголкин. М., 2004. С. 282.
2 См.: Сергейко П.Н. Законность, обоснованность и справедливость судебных актов. Краснодар, 1974. С. 139.
3 См.: Теория государства и права / Под ред. Н.А. Катаева и В.В. Лазарева. Уфа, 1994. С. 374.
4 См.: Недбайю П.Е. Указ. соч. С. 497, 498.
5 См.: Бабаев В.К. Правомерное поведение. Правонарушение // Общая теология права. Нижний Новгород, 1993. С. 429—430.
183
нивает свои поступки от собственного имени. А так как в основе совести лежит понимание справедливости, то, по словам Гегеля, она представляет собой «процесс внутреннего определения добра»1.
В юридической науке, как правильно отмечает С.А. Иванова, правоприменению всегда уделялось должное внимание1 2; для обозначения этого понятия использовались два термина: «применение норм права» и «правоприменительная деятельность». Однако их широкое использование не привело в теории права к формированию единой точки зрения на их содержание3. Пол века назад спор вокруг этих понятий разгорелся до такой степени, что одни ученые объявили его несостоятельным ив-за «неудачных терминов», а другие предложили заняться теоретической разработкой приемов и методов применения норм права4.
В работах, посвященных отдельным аспектам применения права, отсутствует единство мнений по многим принципиальным вопросам. Одни авторы (С.С. Алексеев, А.М. Васильев, А.Б. Сахаров и др.) полагают, что применение норм права — это лишь часть их реализации5; другие (А.Е. Пашерстник, И.Е. Фарбер, Р.З. Лившиц и др.) не проводят различия между понятиями реализации, осуществления и применения норм права. Одни ученые под реализацией права понимают строго обусловленный процесс осуществления правовых предписаний (их воплощения в поведении людей)6. Иными словами, реализация права рассматривается как воплощение в поступках людей требований, в общей форме выраженных в
1 Пит. по: Принс А. Указ. соч. С. 97.
2 См., напр.: Васильев А.М. О применении советского социалистического права // Советское государство и право. 1954. № 7; Недбайю П.Е. Указ, соч.; Дюрягин И.Я. Применение норм советского права: теоретические вопросы. Свердловск, 1973; Карташов В.Н. Применение права. Ярославль. 1980: Завадская Л.Н. Теоретические вопросы применения норм права // Теория права: новые идеи. М.. 1991. Вып. 1; Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2001; Теория государства и права: Учебник для юридических вузов / Под общ. ред. А.С. Пиголкина. М.: Городец. 2003; Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов. М., 2004.
3 См.: Вязов А.Л. Принцип справедливости в современном российском праве и правоприменении (теорсгико-правовое исследование): Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М.. 2001. С. 12.
4 В результате прошедшей в 1954—1955 гг. на страницах журнала «Советское государство и право» широкой дискуссии о понятии «применение норм права» большинство ее участников согласились с тем, что оно означает один из способов реализации правовых норм. Правоприменение было охарактеризовано как процесс, при котором правовая норма реализуется в правоотношении.
-"‘По мнению этих ученых, вопрос о применении правовых норм есть одна из составляющих обшей проблемы реализации, т.е. практического, конкретного использования правовых требовании в данном обществе.
6 См.: Булгаков В.В. Концепция справедливости в праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2001. С. 9.
184
нормах права (это наиболее распространенная точка зрения)1. Другие ученые реализацию права рассматривают как его конечный результат, достижение соответствия между требованиями конкретных норм и суммой фактически последовавших действий1 * 3.
Правовое государство и цивилизованные рыночные отношения — долгосрочные российские перспективы, стремиться к реализации которых необходимо. Вместе с тем нужно быть реалистами и понимать, что в настоящее время они недостижимы. Осознание справедливости в социуме вырабатывается под воздействием различных факторов, поэтому необходимо планомерное и целеустремленное формирование его. Особая роль в этом отводится российским законам. Именно об этом свидетельствует то, что законодатель придаст большое значение преамбулам нормативных правовых актов, в которых разъясняет свои намерения и дает им социально-политическую оценку. Примером может служить Конституция Российской Федерации, положения преамбулы которой имеют большое значение в политическом, идеологическом и юридическом плане, выступая в качестве тех необходимых ориентиров, которые позволяют понять смысл учреждаемых институтов государства, способствуют адекватному толкованию и правильному применению статей Конституции, усиливая тем самым ее действенность3.
Процесс воспитания чувства социальной справедливости исключительно сложен. Основываясь на чувствах и представлениях, которые формулировались у личности, право способствует становлению понятий о социальной справедливости, на основе которых вновь формируются представления и чувства, служащие непосредственным источником поведения субъекта.
В основе возникновения и существования любой нормы лежат те или иные цели, для реализации которых необходимо точно и неуклонно соблюдать и исполнять нормы права, т.е. действовать, руководствуясь принципом законности. Социальное назначение законности заключается в обеспечении реальности целей, служащих правовым нормам. Поскольку данные цели социально справедливы с морально-этической стороны, их осуществление социально справедливо. Таким образом, можно сказать, что справедливость присуща законности. Издание правотворческими органами справедливых правовых норм, отмена устаревших, ставших несправедливыми, — все это необходимые факторы поддержания и упрочения законности4.
1 См.: Общая теория права / Отв. ред. А.С. Пиголкин. М., 2002. С. 282.
- См.: Иванова С.А Указ. соч. С. 26.
3 См.: Горский Г.Ф.. Кокорев Л.Д., Котов Д.П. Судебная этика. Воронеж. 1973.
С. 28.
4 См.: Бабаев В. К. Указ. соч. С. 430.
185
Между тем связь законности и социальной справедливости не носит одностороннего характера. Хотя и законность возникает на почве справедливости, т.е. справедливых правовых норм, справедливого права, после ее установления она сама становится важнейшим фактором обеспечения социальной справедливости. Существование законности вносит устойчивость во взаимоотношения субъектов права. Лишь при наличии законности законодатель может рассчитывать, что нормы, которые он издает, действительно будут исполняться, а соответствующие общественные отношения будут справедливо регулироваться в социуме. Такое единение законности с социальной справедливостью и другими моральными категориями позволило некоторым авторам сделать вывод о том, что «принцип... законности — это не только политический и правовой, но и глубоко нравственный принцип»1. То, что законность и социальная справедливость находятся в теснейшей взаимосвязи, не означает, будто они полностью совпадают. Это привело бы к подмене законности социальной справедливостью либо к замещению социальной справедливости законностью, что не соответствует действительности. Во всех случаях социальная справедливость и законность сохраняют самостоятельное значение1 2.
Суммируя изложенное в предыдущих параграфах, можно констатировать нереальность обеспечения эффективности применения в современных условиях статей Уголовного кодекса РФ с бланкетными диспозициями, прежде всего об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, самими работниками правоприменительных органов без помощи специалистов — ученых и опытных практических работников, специализирующихся в тех отраслях законодательства, на нормы которых сделаны ссылки в указанных диспозициях. Именно специалисты, особенно те, кто ведет научную ичи практическую деятельность в сфере соответствующего правового института, способны, в случае их привлечения к проведению правовых экспертиз, существенно повысить эффективность применения упомянутых норм Уголовного кодекса РФ, поскольку они в наибольшей степени осведомлены о комплексе норм, составляющих тот или иной институт, вносимых изменениях и дополнениях, тонкостях их анализа и применения на практике.
Приведенные положения представляются достаточными аргументами, обосновывающими необходимость проведения правовых экспертиз по уголовным делам о преступлениях, ответственность за которые установлена статьями Уголовного кодекса РФ с бланкетными диспозициями.
1 С.м.: Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д.. Котов Д.П. Указ. соч. С. 28.
2 С.м.: Недбайло П.Е. Указ. соч. С. 497, 498.
186
Приведем один характерный пример, касающийся соблюдения общеправового принципа социальной справедливости применительно к старому и новому механизмам осуществления банкротства в России, а именно стадии начала процедуры несостоятельности (банкротства).
В течение многих столетии формировался сложный механизм уголовно-правовой охраны имущественных прав и интересов в экономической сфере. Нормы о банкротстве играют в игом механизме особую роль. Первоначально направленные на защиту прав кредиторов, сегодня эти нормы продолжают выполнять эту задачу как основную, в то же время они защищают интересы инвесторов хозяйственных организаций, их работников, а также экономические интересы общества1.
Например, английское законодательство о несостоятельности и банкротстве представляет интерес для российского правоведения ввиду его значительного влияния на развитие отечественных правовых институтов. Даже при поверхностном знакомстве бросается в глаза несвойственное континентальному праву (и правоведению Российской империи) использование термина «банкротство» для обозначения несостоятельности, освобождение должника от долгов как последствие окончания конкурса, многовариантность оздоровительных процедур, — особенности эти характеризуют как современное российское право, так и право английское. Чувствуется английское влияние и на формирование норм о банкротских правонарушениях.
Итак, банкротство является важнейшим инструментом функционирования рыночной экономики и сочетает в себе три процедуры. Первая — это вывод из хозяйственного оборота неэффективно действующих субъектов, что чрезвычайно важно для сохранения эффективной и конкурентоспособной экономики. Вторая — возможная реабилитация и восстановление платежеспособности этих неэффективно хозяйствующих субъектов. Третья — защита прав кредиторов в процессе хозяйственной деятельности и финансового оздоровления и банкротства. Это чрезвычайно важно, так как от этого зависит кредитование, процесс кредитования банками предприятий реального сектора. Если надлежащим образом защищены права кредиторов, то уменьшаются риски, удлиняются сроки кредитов и, следовательно, снижаются ставки по этим кредитам. Еще одно очень важное направление — зашита прав и законных интересов собственников предприятий, зашита самого должника. Эти очень противоречивые задачи, которые должны быть учтены в
1 См.: Клегшцкий И.А. Банкротство как преступление в современном уголовном праве И Государство и право. 1997. № 5. С. 12. 13.
187
представляемом вам законопроекте, и делают процедуру банкротства и восстановления платежеспособности одним из самых тяжелых инструментов, одной из самых тяжелых процедур в законодательстве почти всех стран мира. Это всегда компромисс между группами интересов.
Сравним моменты начала банкротства по Федеральному закону от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и утратившему силу Федеральному закону от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Действовавший ранее Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» приводил к нарушению прав должника. Это первый существенный недостаток, который был устранен со вступлением в силу Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Ранее возбуждение процедуры банкротства происходило по незначительным суммам, что нельзя назвать справедливым и разумным. К сожалению, по утратившему силу законодательству, даже если в процессе уже начатой процедуры банкротства должник был готов и хотел рассчитаться по возникшим долгам, зачастую кредитор отказывался получать этот долз и продолжал процедуру банкротства. Таким образом, можно сделать однозначный вывод о том, что действовавший ранее Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» устанавливал такую несправедливую процедуру банкротства, при которой отсутствовал механизм согласования интересов различных сторон в этой процедуре, но существовал другой механизм — перераспределения собственности недобросовестных участников этого процесса. В настоящее время большое количество предприятий именно с помощью этого механизма получило новых собственников, но далеко нс всегда сменило неэффективных собственников на эффективных. Это не только явилось грубым нарушением общеправового принципа социальной справедливости, но и фактором, дестабилизирующим российскую экономику.
К сожалению, зачастую это потеря производственного цикла, предприятия для хозяйственной структуры, экономической структуры, инфраструктуры страны вообще либо переход в руки недобросовестного конкурента, цель которого — не оздоровление деятельности предприятия, а вывод предприятия с рынка и овладение монополией на этом рынке.
Весьма сложно отличить преднамеренное банкротство от мошенничества и лжебанкротства из -за незнания современного экономического законодательства, способов подготовки, совершения и сокрытия таких преступлений, других важных для раскрытия и расследования факторов.
188
Особое распространение в последнее время получили хищения путем мошенничества с использованием лжепредприятий, которые скрываются под видом предпринимательской деятельности. Таковы случаи мошенничества, когда имущество выманивается у потерпевших под видом осуществления страховой деятельности страховыми компаниями, в действительности оказывающимися лишь уловкой преступников — лжспредприятиями1.
Мошенничество необходимо отличать от случайной и неострожной несостоятельности, т.е. действительного превышения актива пассивом данного лица; когда такое превышение вымышлено обманом и для убеждения в нем кредиторов должник совершает обманные действия, направленные к ложному уверению в увеличении пассива или в уменьшении актива, с намерением побудить кредиторов уменьшить свои требования, то говорят о банкротстве. Несомненно, оно имеет много общих черт с мошенничеством: здесь, как и там, предполагается обман, направляемый на обольщение потерпевшего; этот обман имеет своей целью причинить имущественный ушерб другому лицу к выгоде для виновного, для чего последний злоупотребляет чужой распознавательной способностью. Но этим сходство и оканчивается.
В мошенничестве обман направляется на похищение, т.е. на приобретение имущества, которого до того момента виновный не имел; между тем как банкрот распоряжается своим имуществом, подвергаясь наказанию только за то, что он противозаконным способом действия уклоняется от исполнения лежащих на нем обязанностей относительно кредиторов. Это преступление по существу своему, следовательно, представляет собой не вторжение в чужое имущественные право для переноса предметов его из чужого обладания в свое, а неисполнение обязательства, наказуемое вследствие различных соображений вопреки общему правилу, т.е. преступное упущение; этот его характер нисколько нс подрывается тем, что банкротство совершается в форме положительного действия, а не только в форме так называемого бездействия.
Словом, мошенничество есть один из видов преступного взятия, похищения чужого имущества, чего не представляет состав банкротства. В связи с этим нужно обратить внимание на следующую черту различия: в мошенничестве потерпевший обманывается в эк
1 Под мошенническим лжепрелприятием следует понимать организованную преступную группу или преступника, действующих от имени подставных или вымышленных лин под видом юридического лица или индивидуального предпринимателя без намерения осуществлять страхование ити проводящих ею для прикрытия, чья государственная регистрация отсутствует ити осуществляется для сокрытия преступных целей, введения в заблуждение потерпевших и уклонения от уголовной ответственности.
189
виваленте за выдаваемое имущество, в банкротстве же — относительно имущественных средств виновного к исполнению лежащих на нем имущественных обязательств, а недостаток средств не может быть признан эквивалентом за отказ от долгового имущества; если, напротив, обман имеет это последние направление, например, если виновный, ложно сообщив своему кредитору, что он произвел уплату долга поверенному, получает платежную расписку, то несостоятельность к уплате при наличности других условий банкротства отнюдь не мешает признать здесь состав мошенничества.
Так ставится вопрос, когда обманы производятся после получения в долг чужого имущества. Но как решить его, когда состоятельность лица, на самом деле несостоятельного, становится содержанием обмана и это открывается при назначении по его делам конкурса?
Здесь могут быть два случая: лицо занимает деньги, сознавая свою несостоятельность, и впоследствии действительно объявляется конкурс по его делам или производство о несостоятельности: лицо, заведомо несостоятельное, ложное, выдает за собой определенное имущество, которого на самом деле не существует и в виду существования которого заимодавец соглашается на заем. В первом случае при отсутствии лживых указаний на определенное, будто бы принадлежащее виновному имущество, мы имеем дело по большей мере с уверениями в состоятельности вообще, т.е. с личным доверием дающего деньги к виновному, и должны применять указанное начало о риске: потерпевший не хотел обеспечения, верил берущему и подчинил себя риску на случай несостоятельности его1. Во втором, напротив, признаки обманных действий, направленных на уверение в мнимом кредите, т.е. в мнимых имущественных средствах виновного, составлявших в глазах потерпевшего обеспечение за выдаваемое имущество, определяют уголовно-юридический характер действия1 2.
Раньше криминалисты видели в банкротстве мошенничество потому, что должник, вопреки данному им обязательству честно рассчитаться с кредиторами, совершает обманные поступки в обход этого обязательства и таким образом поступает нечестно, неправди
1 Забывая эту сторону вопроса, германские криминалисты. напр. Temme, die Lchrc vom strafbaren Bctruge. стр. 158. Escher, die Lchrc v. dem strafbar. Betrbge und. v. der. Fqlschung, стр. 288—294. видят в банкротстве все черты состава мошенничества (Betrug). В подкрепление своего мнения Ешер между прочим ссылается на текст ст. 405 фр. уложения: qui.. se sera fait remettre ou delivrer quittances ou decharges.... но известно, что этому уложению банкротство знакомо как особое преступление.
2 См.: Фойницкий И.Я. Мошенничество по действующему русскому праву. СПб.. 1871.
190
во. Но неисполнение обещания и мошеннический обман — две разные вещи.
Часть I ст. 195 УК РФ предусматривает ответственность за «неправомерные действия при банкротстве», выразившиеся в «сокрытии имущества или имущественных обязательств, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, передаче в иное владение, отчуждение или уничтожение имущества, а равно сокрытии, уничтожении, фальсификации бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность, если эти действия совершены руководителем или собственником организации — должника либо индивидуальным предпринимателем при банкротстве или в предвидении банкротства и причинили крупный ущерб». Деяние, описанное в ч. 1 этой статьи, устанавливает ответственность за традиционное «злостное банкротство» и приравненное к нему банкротское злоупотребление с документами. Вместе с тем в понимании этих традиционных преступлений в Уголовном кодексе России имеются отличия от общепринятого на европейском континенте. Некоторые из них нельзя считать оправданными и справедливыми.
1.	Ответственность за деяние связывается с причинением крупного ущерба (что непонятно, поскольку злостное банкротство по опасности деяния, вреду, причиняемому этим деянием, и способу посягательства на чужие имущественные права мало отличается от мошенничества, которое влечет за собой ответственность и в том случае, когда размер ущерба не является крупным).
2.	Это деяние в соответствии с Уголовным кодексом РФ наказывается значительно мягче, чем в тех странах, где относительное экономическое благополучие делает его менее опасным (максимальное наказание за это деяние в России предусмотрено в виде лишения свободы на срок до двух лет, в то время как в Англии, например, — до семи лет, в Германии — до 10 лет). Обычно за подобные действия устанавливается наказание, сходное с наказанием за мошенничество, кражу, присвоение вверенного имущества и иные корыстные ненасильственные имущественные преступления.
3.	«Передача имущества в иное владение» и «отчуждение имущества» при традиционном злостном банкротстве представляют опасность лишь в том случае, когда являются способом скрыть имущество и информацию о нем (при безвозмездном или неэквивалентном отчуждении, сокрытии имущества путем передачи его другому лицу). Распоряжение имуществом в предвидении несостоятельности — обычная практика: торговая ор|анизация продолжает торговать товарами, пытается даже делать это более интенсивно, надеясь выйти из кризиса, рабочим выплачивается зарплата, что нс рассматривается в качестве преступных действий, причиняющих
191
«крупный ущерб» кредиторам. Указанная форма «неправомерных действий при банкротстве» вошла в Уголовный кодекс под влиянием Закона от 19 ноября 1992 г., ч. 2 ст. 45 которого определила в качестве неправомерных действий «уничтожение, продажу или внесение в качестве залога части имущества должника, полученного в кредит и неоплаченного», если эти действия «совершены в предвидении несостоятельности и наносят ущерб интересам всех или части кредиторов». Закон от 19 ноября 1992 г. заимствовал эту норму из пункта «Г» ст. 206(1) английского Закона о несостоятельности 1986 г. При этом не было учтено, что для России характерны отличный от британского подход к вещным правам, принципам уголовного права и процесса и, наконец, иная юридическая техника1.
4.	Следует отметить и то обстоятельство, что в ч. 1 ст. 195 говорится о совершении деяния «при банкротстве или в предвидении банкротства». Можно ли этот факт банкротства установить в уголовном процессе? Можно ли возбудить дело до того, как факт несостоятельности установлен арбитражным судом? При этом производство может длиться долго и виновный, вероятно, избежит ответственности. Данная проблема становится особенно важной при применении реорзанизационных процедур. В таком случае придется выбирать: привлекать виновного к ответственности либо, заботясь о предприятии и интересах кредиторов, применять реорганизационные процедуры. Для разрешения проблемы практически во всех европейских законодательствах имеются процессуальные предпосылки ответственности за банкротство (обычно это начало производства по делу о несостоятельности). Данный вопрос не решен в праве России.
Когда говорят о справедливом характере законности в развитом обществе, то оценивают ее не с точки зрения интересов какого-то лица, а с позиции всего народа. Социальная справедливость системы законности обусловлена содержанием реализуемых юридических норм. Поскольку право как целостный социальный институт, безусловно, социально справедливо, то столь же справедлива и законность. Вместе с тем нельзя не учитывать, что режим законности обеспечивает жизнеспособность всех норм действующего права. Среди этих норм могут быть и такие, которые по той или иной причине признаются в данный момент несправедливыми.
Правовая, или, как чаще указывается в литературе, социальноправовая, активность предполагает определенную степень интенсивности деятельности в социально-правовой сфере, более высо
1 Так. например, в Англии это деяние влечет за собой ответственность лишь в случае, если лицо не докажет отсутствия намерения мошеннически причинить ущерб. В праве России подобные законодательные приемы недопустимы по очевидным причинам.
192
кую, чем просто соблюдение и исполнение правовых обязанностей, превосходящую обычные требования, предъявляемые к должному поведению1. При этом справедливо подчеркивается, что такая деятельность связана с дополнительными затратами времени, энергии, а иногда и материальными затратами. Разумеется, общество вполне устроило бы и просто правомерное поведение граждан, причем чем больше, тем лучше1 2 3.
Занимаясь правовым воспитанием и обучением, необходимо оказывать воздействие не только на разум, но и на эмоционально-волевую сферу воспитуемого. для чего нужно использовать всем методы — убеждение и поощрение, угрозу принуждения и прямого принуждения, предусмотренные законодательством. К сожалению, иных методов человечество не придумало2. Как уже отмечалось, помимо юридической справедливости, существует справедливость социальная.
Сущность социальной справедливости можно свести к справедливому распределению и обмену. Понятие социальной справедливости находит отражение в различных сферах жизни общества — в политике, праве, морали. Т.В. Мальцев внес справедливое замечание: в той мере, в какой люди считают возможным претендовать на общественные блага и преимущества, они должны принимать на себя последствия разнообразных издержек социальной жизни, а также ответственность за собственные дела, за деятельность своего класса, социальной группы. Подобная зависимость в сфере экономики может выражаться, например, в принципе «большая плата за большой труд», в политике — «больше власти — больше ответственности». Вся система социальной справедливости заметно искажается при неравномерном, несбалансированном распределении между отдельными людьми, группами, классами объектов негативного значения, когда одни люди или группы людей перекладывают на других основные тяготы и повинности и в то же время сохраняют за собой преимущества в получении благ4.
Многообразные отношения, отличающиеся друг от друга степенью организованности, в своей совокупности составляют систему социальной справедливости. Нс будучи элементами социальной справедливости, мораль и право выражают самостоятельные и специфические по социальной природе сферы общественной жизни и системы общественных отношений и норм. Согласованно функционируя, они действуют в одном направлении. Сущность понятия
1 См.: Оксамытный fi.fi. Правомерное повеление личности. Киев, 1985. С. 127, 128.
2 См.: Алексее/! С.С. Право: азбука — теория — философия: опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 116.
3 См.: Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М., 1977. С. 80.
4 Там же. С. 79.
193
социальной справедливости можно представить как некое средство объединения в одной плоскости действия политики, морали и права.
Социальная справедливость, в отличие от юридической справедливости, которая имеет отношение лишь к сфере соблюдения юридических норм, распространяется на все взаимоотношения людей. Однако нельзя говорить о том, что юридическая справедливость является составной частью социальной справедливости1.
Причины признания правовой нормы несправедливой могут быть различны. В одних случаях они обусловлены тем, что субъект сознательно игнорирует общественные интересы, преследует антиобщественные цели, в других — субъект действительно стремится к сочетанию в своих действиях личных и общественных интересов и одновременно с этим считает ту или иную правовую норму несправедливой1 2. С самого начала цель и средство правовой нормы могут быть несправедливы. Однако на практике такое не встречается. Она может стать несправедливой уже в процессе применения нормы права в связи с изменением тех отношений, на регулирование которых правовая норма направлена. Субъект может считать несправедливыми и содержание правового требования, которое заключено в норме права, и вид и пределы ответственности. Но каким бы правильным ни представлялось отступление от того или иного закона, оно недопустимо до тех пор. пока закон не будет изменен компетентным правотворческим органом. Если нормопримсняющий орган придет к выводу о несправедливости той или иной юридической нормы, это не освобождает его от строгого и неуклонного ее исполнения. Однако свое мнение он может и должен довести до правотворческого органа. Нс исключено, что строгое соблюдение законности способно вызвать в ряде случаев и отрицательные последствия, которые окажутся по своему характеру более серьезными, если будут допущены отступления от прямых требований закона. В конце концов, они приведут к нарушению справедливых законов. Это не означает, что проблема справедливости в реализации права может быть снята. Она существует, но лишь в рамках законности, как проблема выбора решения, обеспечивающего в максимальной степени достижение справедливости при данных конкретных условиях места и времени3.
1 См.: Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права: Общая часть уголовного права. 2-е изд., испр. и доп. М.: А.А. Карцев, 1912. С. 218, 219.
2 Теоретически эти два варианта имеют право на существование: когда действительно правовая норма по тем или иным причинам является несправедливой: когда лицо габ.туждается, считая норму права, цель и средство ее осуществления несправедливыми.
3 С.м.: Керимов Д. А. Обеспечение законности в СССР. М., 1956. С. 17.
194
Приведем пример. Неправомерное завладение (угон) автомобилем или транспортными средствами (ст. 166 УК РФ) и их кража (ст. 158 УК РФ) — одни из наиболее распространенных видов преступлений, имеющих на протяжении ряда лет устойчивую тенденцию к росту на фоне низкого уровня их раскрываемости. До недавнего времени большинство элементов составов рассматриваемых преступлений, а также размеры предусмотренных ими санкций имели весьма существенные отличия. Данное обстоятельство, с одной стороны, принижало общественную опасность угонов по сравнению с кражами транспортных средств, а с другой — позволяло преступникам уклоняться от ответственности. Справедливо ли это?
Действующее законодательство значительно сблизило по своим характеристикам названные составы и предусмотренное за их нарушение наказание. Вместе с тем, как показывает практика, отграничить угон от хищения автотранспортных средств непросто.
Непосредственным объектом ст. 156. как и ст. 158 УК РФ, являются общественные отношения, касающиеся владения, пользования и распоряжения имуществом, т.е. отношения собственности. Согласно примечанию 1 к ст. 158 УК РФ, под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Значит, исходя из этого понятия, предметом преступного посягательства выступает лишь чужое движимое и недвижимое имущество, имеющее определенную экономическую ценность.
В статье 166 УК РФ предметом посягательства назван автомобиль или иное транспортное средство (очевидно, что невозможно дать исчерпывающий перечень наименований различных средств передвижения, на которые может быть совершено посягательство). К предмету в данном случае относится лишь движимое чужое имущество. Помимо этого, следует дополнить данную статью таким характеризующим признаком, который определял бы данное имущество (автомобиль или иное транспортное средство) как имеющее статус ценного.
На наш взгляд, ценность имущества определяется следующими факторами. Во-первых, его стоимостным выражением, которое устанавливается в зависимости от материального достатка правомерного собственника. Вместе с тем, предла1ая примерный перечень ценного имущества, следует установить и примерный критерий определения минимального денежного выражения. Таковым может служить цена ебмого дешевого механического транспортного средства, существующая в момент неправомерного завладения им; при этом доминирующим является материальное положение потерпев
195
шего. Во-вторых, ценность имущества должна определяться теми его полезными свойствами, эксплуатация которых способна принести пользу собственнику. Руководствуясь этим критерием, учитывается и упущенная выгода, которую субъект мог извлечь из эксплуатации своего имущества. В-третьих, ценность имущества должна зависеть от субъективного отношения к нему владельца или группы владельцев.
Для характеристики объективной стороны преступления (ст. 166 УК РФ) применяется термин «угон». Ранее под угоном предлагалось понимать захват транспортных средств и поездку на них. Сейчас он выражается во временном завладении чужим автомобилем или иным транспортным средством и в его уводе с места нахождения (т.е. в перемещении без посредства двигателя). Немалую важность и сложность в данном случае представляет определение момента окончания преступления. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определила, что завладение транспортным средством считается оконченным преступлением с момента, когда транспортное средство уведено с места его нахождения любым способом1.
Следует обратить внимание и на ряд дискуссионных моментов. Думается, не вполне удачно введение в диспозицию ст. 166 УК РФ термина «завладение». По замыслу формулировка «незаконное завладение транспортным средством» должна охватывать все случаи захвата и временного использования автотранспорта. Между тем в буквальном, общепринятом смысле завладение предполагает совершение действий, результатом которых становится изъятие у собственника имущества, его использование и получение реальной возможности распоряжаться им по своему усмотрению. Напомним, что норма включена в главу преступлений против собственности и существенно отличается от ст. ст. 212(1) и 148(1) УК РСФСР. Таким образом, налицо противоречие: действия по завладению транспортным средством совершаются без цели хищения. К тому же специфика владения автотранспортными средствами заключается в наличии регистрационных документов на транспорт. Тем самым проблема определения умысла у виновного не снимается. Иными словами, конструкция нормы Уголовного кодекса РФ о неправомерном завладении транспортным средством в конечном счете не устраняет сложившиеся на практике трудности в квалификации кражи и угона автотранспорта, не дает отличительных признаков деяний, свя инных с хищением имущества или его временным использованием.
Совершенствованию уголовно-правового механизма борьбы с преступлениями в отношении автотранспорта может стать введение
1 С.м.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 5. С. 8.
196
в Уголовный кодекс РФ нормы об ответственности за нарушение права владения.
В часть 2 ст. 166 УК РФ следовало бы включить и такой квалифицирующий признак, как действия, совершенные с проникновением в помещение, огороженную территорию или иное хранилище; с применением насилия в отношении противоборствующих незаконному завладению лиц; завладение двумя или более единицами автотранспорта. Это необходимо для усиления борьбы против более опасных, дерзких форм завладения автотранспортом, свидетельствующих об устойчивости умысла преступников, их предварительной подготовленности1.
Существует три главных основания, которые обусловливают необходимость применения права: во-первых, в ситуациях, когда закон должен действовать с учетом определенных конкретных обстоятельств, требующих контроля; во-вторых, когда существует спор о праве, правах и обязанностях; в-третьих, когда не исполняются обязанности, есть препятствия к осуществлению прав и когда совершаются правонарушения, особенно уголовно наказуемые. Во всех этих случаях требуется установление и анализ конкретных обязательств и такое понимание и применение закона, когда нередко приходится рассматривать непростые, порой запутанные жизненные обстоятельства1 2 и решать сложные юридические вопросы, а главное — выносить правосудное решение, когда совершается «суд по праву», иными словами, разрешить возникшую жизненную ситуацию3.
Проблема справедливого применения нормы права в рамках законности возникает лишь в том случае, если правовая норма предоставляет больший или меньший простор для учета фактов, мер. средств ее реализации. А если бы норма права предусматривала только одно возможное решение, то вопрос о наиболее справедливой ее реализации не только был бы неуместен, но и вообще не возникал. П.Е. Недбайло писал по этому поводу: «Нет и не может быть таких норм, которые не предусматривали бы в той или иной мере условий их применения, которые были бы безразличны к этим условиям или сводили на нет оценку этих условий. Истина будет всегда конкретна, и ее конкретность заключается в том, что она является истиной для данных условий и перестает быть истиной для других условий»4. Лишь всесторонний, тщательный учет всех конкретных обстоятельств, в которых правовая норма применяется.
1 См.: Нагаев Е. Угон и кража автотранспорта: вопросы разграничения составов преступлений // Российская юстиция. 2000. № 8. С. 12.
2 С.м.: Принс А. Указ. соч. С. 98.
3 См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 116.
4 См.: Недбайю П.Е. Вопросы обоснованности и целесообразности применения норм советского права // В кн.: Вопросы обшей теории советского права. М.. 1960. С. 326.
197
дает возможность ожидать, что эта норма права будет реализована наиболее справедливо.
В теории права различают несколько стадий правоприменения. Первая стадия заключается в исследовании фактических обстоятельств дела, сложившейся социальной ситуации, способов поведения. Основные вопросы, задаваемые на этой стадии: что в действительности произошло, что требует вмешательства правоприменителя? Факты необходимо установить, собрать, закрепить, исследовать, определив их достоверность, и, наконец, ответить на главный вопрос этой стадии: истинны или ложны оценки тех шли иных фактов? Вторая (ключевая) стадия состоит в правовой квалификации действий адресата правоприменения, т.е. в выборе нормы права. Правоприменитель сопоставляет обстоятельства дела с шпотезой и диспозицией нормы права и определяет то правило поведения, которому обязан следовать адресат правоприменения. Третья стадия — это анализ правоприменителем текста нормы права, проверка ее на законность появления, на действие во времени, в пространстве и по кругу лиц (формально-догматический подход к норме права). Четвертая стадия заключается в толковании нормы права, уяснении ее смысла. Пятая стадия — это вынесение решения компетентным органом (должностным лицом). И, наконец, шестая стадия представляет собой процедуру доведения содержания решения до сведения адресата правоприменения и всех заинтересованных лиц.
Что означает социальная справедливость в сфере реализации права? По мнению советских ученых, прежде всего беспристрастность в разрешении споров о праве, обоснованность выводов фактическими обстоятельствами дела, равенство всех перед законом, соразмерность преступления и наказания, соответствие целей законодателя средствам, избираемым для их достижения1. Но что такое беспристрастность как одна из составляющих социальной справедливости, что она представляла собой в советское время и, тем более, как обнаруживает себя в современной российской действительности? Вопрос, думается, отнюдь не праздный. Ранее понятие «беспристрастность» было удобной ширмой, которой многие десятилетия пользовалась политическая верхушка, удовлетворяя свои интересы и запросы; сейчас изменился строй, изменилась система, настали другие времена, но. увы, это понятие с таким же успехом использует в своих корыстных интересах уже другая политическая верхушка1 2.
1 См., напр.: Явич Л.С. Обшая теория права. Л.. 1976. С. 159; Гринберг Л.Г. Категория справедливости как социально-этический критерий права // В кн.: Проблемы катеюрий марксистско-ленинской этики. Новосибирск. 1969. С. 243, 244.
2 И не только. Если раиыпе «неприкасаемыми» считались лица, облеченные властью или приближенные к ней, то сейчас почти все решается с помощью денег.
198
Яркий пример правоприменения — деятельность российских судов. Как известно, в установленных уголовным законом пределах максимального и минимального сроков наказания суд выносит решение применительно к каждому конкретному делу. И — пристрастность. Вынося приговор (по уголовному делу) или принимая решение (по гражданскому делу), суд (в лице судей и от имени Российской Федерации) применяет право, реализует свои властные полномочия, вторгаясь в сферу прав и обязанностей индивида, иными словами, создаст правоприменительный акт, на основе которого может осуществляться принуждение («узаконенное насилие»).
Как уже отмечалось, требования справедливости разными способами выражены в праве. Иногда они прямо фиксируются в юридической норме, и тогда достижение справедливости выступает в качестве непосредственного показателя законности, и, лишь если подобная правовая норма применена несправедливо, это является нарушением законности и представляет собой самостоятельный повод к отмене или корректировке акта применения нормы права. Нельзя говорить о законном применении нормы права и в случае, если требование социальной справедливости в ней прямо не зафиксировано, но фактически нарушается. Как это следует из смысла закона, законодатель предоставляет больший либо меньший простор для действий нормоприменяющего органа, чтобы таким путем в максимальной степени была достигнута цель нормы права1.
Особое значение имеет социальная справедливость для реализации юридических норм, в содержание которых включаются оценочные понятия. К числу данных понятий можно отнести, например, такие, как «особая жестокость», «существенный вред», «невозможность совместного проживания». Недостаточная их определенность приводит к разнобою в юридической практике. Поэтому М.И. Бару был прав, когда писал: «С точки зрения эффективности правового регулирования и идеи... законности, чем меньше оценочных понятий, тем лучше...»1 2 Но совсем отказаться от них нельзя, поскольку законодатель не в состоянии учесть все возможные ситуации, которые имеют правовое значение.
Реализация на практике оценочных понятий требует от правоприменяющего органа особенно высокой квалификации, составной частью которой является знание законодательства и соответствующий уровень правовой культуры, развитое чувство справедливости.
1 Если нормоприменяющий орган формально относится к своим аттачам, игнорирует значение условий, в которых норма права применяется, то его решения не могут быть ни справедливыми, ин законными
2 См.: Бару М.И. Оценочные понятия в трудовом законодательстве // Советское государство и право. 1985. № 7. С. 105.
199
Не владея в псиной мере такими качествами, правоприменитель может извратить суть законов и тем самым нанести ущерб законности и правопорядку.
В ходе исторического развития сложились и иные требования социальной справедливости: если правовая норма устанавливает какие-либо преимущества для одних за счет других, она должна толковаться в наиболее узком смысле; сомнения толкуются в пользу обвиняемого, подсудимого, ответчика; против обвиняемого должны быть улики; должна быть выслушана и противоположная сторона; каждый имеющий юридические права может в целях их защиты прибегать к помощи государства; никто не может быть судьей в своем собственном деле; применение закона должно основываться на уважении к достоинству и ценности человеческой личности. Разумеется, это далеко не исчерпывающий перечень требований социальной справедливости.
Учитывать требования справедливости необходимо при реализации любой нормы права, на всех стадиях правоприменительной деятельности. Однако особую социальную значимость учет требований справедливости приобретает при назначении наказания. Его смысл заключается в том, чтобы не допустить разрыва между мерой содеянного и мерой наказания, формализма, ведущего к извращению в судопроизводстве существа законов. Строю индивидуальный подход к каждому делу, к каждому индивидууму предполагает рассмотрение всех данных, которые характеризуют отношение виновного к содеянному, его прошлое поведение и друзие. Важно выяснить, идет ли речь о человеке, случайно оступившемся, или о лице, которое не желает честно жить и трудиться. Между тем даже учет и установление всех этих обстоятельств не снимает вопроса о роли случайности при вынесении наказания.
Уголовный закон, как известно, ограничивает суд только максимальными и минимальными сроками наказания. В данных пределах суд выносит решение о том, какое наказание в каждом случае социально справедливо. «И, однако, один лишний удар, один лишний или недостающий талер или грош, одной неделей, одним днем меньше или больше тюремного заключения — есть уже несправедливость.»1 Правосознание, правовая культура и чувство социальной справедливости — немаловажные факторы уменьшения роли случайных условий. Известно, что настроение и личные качества судьи могут сказаться на качестве судебного решения как положительно, так и отрицательно2.
1 См.: Гегель. Философия права. М., 1934. С. 234.
~ См.: Осипов П.П. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. Л., 1976. С. 87.
200
Однако вопрос о борьбе с судебными ошибками актуален до сих пор. Нельзя забывать о том, что каждая судебная ошибка превращает норму права в оформление несправедливости. Особенно серьезный вред судебная ошибка наносит невинно осужденному: у него возникает чувство разочарования в социальной справедливости суда и закона; судебная ошибка оборачивается для этого лица публичной дискредитацией, ставит его на один уровень с преступниками. Психологические последствия такой несправедливости затрачивают и окружающих1. В результате все это приводит к неуважительному отношению к закону и суду. Таким образом, несправедливость наносит вред тому, что должно быть прочным и неколебимым. Л.С. Явич писал по этому поводу: «Если необоснованно и незаконное наказание есть открытый произвол, то несправедливое наказание есть тот же произвол, но прикрытый формальными рамками закона. Несправедливое применение закона не способно реально восстановить правопорядок, ибо искусственно открывает юридическую форму от ее действительного содержания, извращает право, а нс защищает его от нарушений»1 2.
Существуют многообразные причины, из-за которых может быть вынесен несправедливый приговор суда. Одна из них связана с опасением судьи вынести либеральный приговор. Если кассационная инстанция сочтет необходимым изменить слишком мят кий приговор, она должна отменить этот приговор и лишь затем передать дело на новое рассмотрение. Судья, чей приговор был отменен, считается допустившим брак в работе3. Чаше всего судебные ошибки выражаются в несправедливо строгих, нежели несправедливо мягких наказаниях, и это «требует некоторой переоценки понятия справедливости в моральном сознании отдельных судей, а также следователей и прокуроров»4.
Уместно в этом случае подчеркнуть, что проблема справедливости всегда связана с интересами. Даже там, где интерес должен полностью «отступить» перед справедливостью, он сохраняет свое значение. Лично не заинтересованный в исходе конкретного дела судья все же имеет служебные интересы. Как правило, судья стре
1 Субъекта со слабыми нравственными установками она побуждает удовлетворять эгоистические интересы за счет общества или других лиц, а люди с прочными морально-правовыми воззрениями могут в связи с подобными фактами испытывать неуверенность в будущем.
2 См.: Явич Л.С. Указ. соч. С. 280.
3 А если приговор будет признан слишком суровым, то срок наказания может быть снижен кассационной инстанцией без его отмены и в адрес судьи никаких нареканий не поступит. Это создает условия, при которых приговоры судьи могут выноситься с известной подстраховкой.
4 См.: Горский Г.Ф.. Кокорев Л.Д., Котов Д.П. Указ. соч. С. 39.
201
мится к такому разрешению дела, которое не оспаривалось бы вышестоящим судом. С точки зрения судьи, значение самостоятельного интереса могут приобрести такие качества, как умение находить единственно правильное решение в сложном случае, способность быть принципиальным. Следовательно, дело заключается нс в том, чтобы судья не имел никаких интересов в связи с разрешаемым им делом, а в формировании у судьи интересов, соответствующих потребностям общества и государства. Чувство социальной справедливости, стремление к поиску справедливости должно быть развито в наибольшей степени1.
В применении права нельзя сводить все дело лишь к справедливым решениям. Хотя именно эти решения венчают деятельность по применению права. Справедливость не должна нарушаться и в процессе подготовки, а затем издания правоприменительных актов. Выясняя особенности справедливости в уголовном процессе, Д.П. Котов писал, что социально справедливыми должны быть и все отношения, складывающиеся в уголовном судопроизводстве, и, в первую очередь, отношение к обвиняемому. Со стороны следователя, судьи, прокурора недопустимо поведение, вызывающее сомнение в их справедливости и объективности. Справедливыми должны быть и суждения участников судебных прений1 2. Выполнение специфических профессиональных обязанностей и противоположных профессиональных функций не могут лишать обвинителя и защитника общего для них высоконравственного сознания справедливости и по отношению к подсудимому, и по отношению к другим лицам, так или иначе связанным с рассматриваемым уголовным делом3.
Еще один аспект проблемы социальной справедливости в реализации права, который нельзя оставить без внимания: акты применения права должны быть справедливыми с точки зрения тех, кто становится объектом их действия, и даже тех, кто в соответствии с ними наказывается. До каждого преступника должна быть доведена мысль о том, что он виновен как с правовой, так и с моральной точек зрения4.
Нельзя не учитывать, что среди лиц с отклоняющимся поведением может складываться своеобразная правовая «антикульту
1 См.: Радужная H.R. Народный судья. М., 1977. С. 61, 62.
2 Прежде всею это касается оценки действий, поведения и личности подсудимого, которую дает обвинитель (прокурор, общественный обвинитель) и защитник (адвокат, общественный защитник).
3 См.: Котов Д.П. Вопросы судебной этики. М.. 1976. С. 21.
4 Если лицо не осознает свою нравственного падения, то вряд ли общество сможет достичь цели его перевоспитания. Любое, даже самое правильное решение суда теряет свое воспитательное значение, если оно нс воспринимается в качестве справедливого.
202
ра» (негативная правовая культура), которая связана с отрицанием нравственных ценностей и выступает основой, на которой формируется их антиобщественное поведение. Поэтому должны быть приняты все необходимые меры к дестабилизации правовой «антикультуры» и затем к се ликвидации. Например, К. Маркс, придавая особое значение осознанию преступником справедливости наказания, писал: «Задача состоит в том, чтобы сделать наказание действительным следствием преступления. Наказание должно явиться в глазах преступника необходимым результатом его собственного деяния, — следовательно, его собственным деянием. Пределом его наказания должен быть предел его собственного деяния»1. В справедливости издаваемых актов применения права должна быть уверена и общественность1 2. Чтобы адекватно отражать действительность, общественное мнение должно иметь возможность основывать свои суждения на доброкачественной информации3. Применительно к правовой сфере это означает, например, что общественность должна располагать необходимой информацией о том, кто совершил преступление, каковы его мотивы. Заинтересованные лица, близкие преступника или потерпевшего ммут субъективно воспринимать происходящие события. Поэтому общественное мнение, основанное на сообщениях этих лиц, может быть неточным. Особенно чревата ошибками ситуация, когда общественное мнение формируется недобросовестными людьми. В этом случае крайне необходимо, чтобы именно компетентные органы предоставили общественности факты, характеризующие действительное положение4. Поскольку общественное мнение подвержено различного рода деформациям, то представляется исключительно важным выяснение тех нравственных ценностей, на основе которых оно функционирует и которое защищает5.
Здесь следует еще раз подчеркнуть, что проблема социальной справедливости в реализации права не сводится к оценке действий правоприменительных органов. Речь идет о том, могут ли быть справедливыми и другие субъекты права. Например, искажающий события свидетель — это помеха на пути к справедливости, поскольку ложь способствует порождению несправедливости. Игно
1 С.м.: Маркс К., Энгесы- Ф. Соч. 2 изд. Т. I С 124.
2 Между тем в отдельных случаях в содержании общественного мнения могут переплетаться и истина, и заблуждение. Такое положение, даже исключительного характера, вряд ли можно считать нормальным.
3 См.: Познышев С.В. Указ. соч. С. 215.
4 См.: Сафаров Р.А. Общественное мнение и государственное управление. М., 1976. С. 186, 187.
5 См.: Бабаев М.М. Причины преступности и меры борьбы с ней. М., 1974. С. 19.
203
рирующее законы лицо совершает несправедливость, так как пренебрегает интересом, который выражен в законе.
Вот закон издан, вступил в действие, и все субъекты должны им руководствоваться. И вместе с тем есть органы и лица, которым закон «вверяется», «передастся» в руки для того, чтобы он мог быть строго и точно претворен в жизнь в конкретных жизненных случаях, например, когда субъекты сами нс выполняют свои обязанности. совершают правонарушения1. Именно здесь и нужно разобраться во всех деталях, правильно истолковать и применить закон к данному случаю, решить, какая сторона имеет право добиться исполнения обязанностей, наложения запретов1 2.
Каковы же место и роль принципа социальной справедливости в процессе правоприменения? Трудно не согласиться с определением «применение права», данным С.С. Алексеевым: это после правотворчества второй по значению, а при известных социальных условиях и не менее значимый фактор, столь существенно влияющий на правовое регулирование, притом влияющий в самом ходе, в процессе воздействия права на общественные отношения3.
Если раньше советский закон и советское право провозглашались самыми справедливыми, то реформы последних 15 лет «ра 1ве ли» понятия «законность» и «социальная справедливость», оттеснив последнее в область нравственности. Одним из первых обратился к исследованию этих требований как принципов правоприменительной деятельности И.Я. Дюрягин, представивший их нс в виде основополагающих начал (руководящих идей) правоприменения, а как синоним содержания общих и специальных юридических гарантий (или требований) законности в сфере этой деятельности4. Общие гарантии обеспечения правильного применения правовых норм, как представляется И.Я. Дюрягину, с мнением которого автор согласна, составляют принципы объективного и полного исследования обстоятельств дела, соблюдения норм материального права, принятия решения в пределах компетенции и в установленных законом процессуальных формах, контроля над деятельностью правоприменительных органов и надзора за ней, участия трудящихся и общественных организаций в правоприменительном процессе, права обжалования действий должностных лиц, ответственности за принятие неправомерных актов. Специальные юридические гаран
1 Или, как это происходит в сфере частного права, необходимо разрешить спор между сторонами, конфликт, т.е. включиться в самую сердцевину юридического регулирования при урегулировании жизненной ситуации.
• См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 115.
J См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. I. С. 322.
4 См.: Дюрягнн И.Я. Применение норм советского права: теоретические вопросы. Свердловск, 1973. С. 127, 128.
204
тии обеспечения правильного применения правовых норм И.Я. Дюрягин подразделяет на два вида специальных требований: требования правильного (законного) применения норм права (общие гарантии); требования, предъявляемые к принимаемому по делу решению (обоснованность, законность, целесообразность и справедливость)1. Таким образом, принципы правоприменения представляются преимущественно в одном аспекте — как юридические гарантии права, а не как самостоятельный элемент правоприменительной системы и отнюдь нс в качестве ее основных начал (руководящих идей).
Демократическое общество стремится воспитать в каждом человеке глубокое чувство социальной справедливости: чем более развито оно у личности, тем сильнее ее возмущение против любой несправедливости в социуме, независимо от того, совершается ли несправедливость по отношению к ней самой, другим либо по отношению к обществу1 2. Между справедливостью и истиной существует, и это давно замечено, глубокая связь. В одном из своих значений термин «справедливость» является синонимом истины. Социально справедливое решение всегда основано на достижении истины. Кго добивается справедливых решений, тот одновременно выступает за истину. Следовательно, кто хочет добиться истины, тот стремится к социально справедливому решению. «Нарушение справедливости может быть либо следствием искажения истины, либо искажение истины может быть следствием несправедливости.»3 Однако это не означает, что истина и справедливость отождествляются. И. Сабо писал об этом: «...само по себе обнаружение объективной истины еще не означает, что акт применения права является справедливым...»4 П.Н. Сергейко высказывал этот тезис в развернутой форме. По его мнению, с точки зрения истинности не могут оцениваться санкции, которые избираются судом, их можно характеризовать лишь с точки зрения законности. При этом судебный акт может быть истинным «в тех случаях, когда судом точно установлены фактические обстоятельства дела и дана им правильная юридическая квалификация, по мере наказания, например, не соответствует содеянному или личности виновного...»5. Данный подход к проблеме истинности судебных актов вытекает из определе
1 Дюрягин И.Я. Указ. соч. С. 207, 208.
2 Высокий уровень правосознания отдельных тип — эфтЬекгивное средство, которое способствует обеспечению законности в масштабе всего общества.
3 См.: Гринберг Л.Г. Чувство справедливости // В кн.: Моральные чувства нашего современника. Л.. 1966. С. 79.
4 См.: Сабо И. Социалистическое право. М., 1964. С. 291.
5 См.: Сергейко П.Н. Законность, обоснованность и справедливость судебных актов. Краснодар, 1974. С. ПО.
205
ния истины как соответствия содержания знаний и объективной реальности. Предполагается, что справедливость не может быть оценена с позиции личности, хотя справедливое решение может быть только результатом установления истины по делу. Как пишет Л.В. Коновалова, «особенность истины в морали проявляется в том, что в ней, в отличие, например, от науки, более специфично сочетается объективное и субъективное... Истинность и ложность в морали как бы соответствует добру и злу, а в более общем виде — нравственному и безнравственному»1.
Иными словами, качество истинности присуще всем моральным принципам, ценностям и суждениям. При таком анализе истины необходимо признать, что справедливое всегда истинно. Установление моральной истинности правового решения или вынесение справедливого решения — это задача, поскольку истина, по слова Гегеля, «не есть отчеканенная монета, которая может быть дана в готовом виде»1 2.
На практике истинность и справедливость не противопоставляются друг другу. По каждому делу необходимо выносить законное, социально справедливое и обоснованное решение. Так же как и суд, обязан подходить к вынесению актов применения права любой правоприменяющий орган3. Совсем иначе социальная справедливость проявляется в отношениях ответственности и принуждения. В данном случае социальная справедливость — это своего рода соответствие между тяжестью правонарушения и мерой ответственности, наказания. Все меры ответственности (будь то уголовная или административная, дисциплинарная либо материальная) применяются лишь за виновные действия. Причем степень вины и тяжесть правонарушения определяют меру ответственности.
Понятие социальной справедливости по своему значению весьма близко к «целесообразности». Как известно, целесообразность выражает соотношение между целью челове