Автор: Цицерон Марк Тулий
Теги: латинская литература всемирная история философии философия история переводная литература издательство рипол классик дилогия наследие цицерона
ISBN: 978-5-386-10748-2
Год: 2020
Текст
Librarium
MARCUS TULLIUS
CECERO
CATO MAIOR
DE SENECTUTE
LAELIUS DE AMICITIA
DE OFFICIIS
Москва
МАРК ТУЛЛИЙ
ЦИЦЕРОН
МОРАЛЬНЫЕ
РАЗМЫШЛЕНИЯ
О СТАРОСТИ, О ДРУЖБЕ,
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
УДК 821.124
ББК 87.3(0)
Ц75
Перевод с латинского В. Петухова, В. Горенштейна
Вступительная статья А. В . Маркова
Цицерон, Марк Туллий
Ц75 Моральные размышления. О старости, о
дружбе, об обязанностях / Марк Туллий Цице"
рон ; [пер. с лат. В. Петухова, В. Горенштейна ;
вступит. ст. А . В . Маркова]. — М . : РИПОЛ клас"
сик, 2020. — 4 50 с. — (Librarium).
ISBN 978"5 "386"10748 "2
Дилогия «О старости» и «О дружбе» и три книги
«Об обязанностях» Цицерона — развернутая про"
грамма создания мудрого государства, сопостави"
мая с «Государством» Платона. Цицерон всегда был
реалистичен в своих рассуждениях, при этом при"
водил множество примеров, трогающих душу каж"
дого римлянина. Умение переходить от философ"
ских обобщений к историческим урокам, доброже"
лательный тон, остроумие и драматизм, опыт реше"
ния конфликтов и анализ сложных ситуаций делают
наследие Цицерона востребованным и в наши дни.
В предисловии объясняется исторический и фило"
софский контекст создания этих трудов.
УДК 821.124
ББК 87.3(0)
ISBN 978"5 "386 "10748"2
© Марков А.В.,
вступительная статья,
2018
© Издание, оформление.
ООО Группа Компаний
«РИПОЛ классик», 2018
5
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ:
ЦИЦЕРОН КАК МОРАЛЬНЫЙ
ФИЛОСОФ
Цицерону поднесли чин «отца отечества»
и приставили к нему человека с флейтою.
Всеобщая история,
обработанная «Сатириконом»
Марк Туллий Цицерон был совершенным
оратором не благодаря лишь отточенным
фразам, запоминающимся формулировкам
или плавному изяществу речи — конечно,
можно назвать и это ораторским совершен6
ством, но с оговорками, что вспыхивало оно
не раз и до, и после Цицерона, и что оно мо6
жет как в зерне заключаться в отдельной по6
этической строчке, а не только в большой
речи или трактате. Победа Цицерона в со6
ревновании ораторов всех веков обязана
полноте его ставок: каждую речь он говорил
как последнюю, от которой зависят и судь6
бы человека и судьбы Рима. Одна только
6
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
история: Тит Анний Милон, бывший пре6
тор, обвиненный в убийстве Публия Клодия
Пульхра, перешедшего из патрициев в пле6
беи карьериста6популиста, сначала сам
прочел речь в защиту себя. Цицерон Клодия
ненавидел; зато его любил поэт Катулл,
влюбленный в его сестру Клодию, назван6
ную им Лесбией, — равное количество сло6
гов позволяло посвященным подставлять
в стихи ее имя — и Катулл поэтому невзлю6
бил Цицерона, обозвав его «лучшим всех
адвокатом»: слово «всех» сразу относится
к двум словам, и получается, что Цицерон
хочет быть лучше всех, а в результате засту6
пается за кого попало. Защитить себя не
удалось: стычка на суде между сторонника6
ми обвинения и сторонниками защиты за6
ставила Милона бежать, переодевшись
в рабскую одежду. Начались беспорядки по
всему Риму, и Милон уже был привлечен
к настоящему суду, выступил Цицерон, но
неудачно — вероятно, потому что ему было
отведено меньше времени, чем он просил.
Милон был отправлен в изгнание в Масси6
лию, нынешний Марсель, но потом не раз
перечитывал речь Цицерона и так восхи6
щался ею, что говорил, что сама речь устро6
7
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
ена так, что во всех случаях привела бы
к его оправданию. Для нас эта логика непо6
нятна: мы привыкли, что риторика при6
спосабливается к обстоятельствам, а здесь
обстоятельства приспосабливаются к рито6
рике. Для нас риторика — лишь эпизод по6
литической жизни, а здесь политическая
реальность оказывается лишь необязатель6
ным эпизодом риторики. В этом смысл
шутки русских авторов «Сатирикона», вы6
несенной в эпиграф: в труде «Об ораторе»
Цицерон доказывал, что оратор не может
без публики, как флейтист без флейты —
имея в виду, что ему не только надо испол6
нить свое произведение, но хотя бы на миг
утешить свою душу, и тогда всеобъемлю6
щая гармония публики и оратора, эта игра
тонкой флейты, сделает всю политику лишь
рядом необязательных эпизодов.
История европейской культуры чаще
была сопротивлением Цицерону, чем под6
ражанием ему. Эразм Роттердамский в ди6
алоге «Цицеронианец» (1528) высмеял ин6
теллектуала, выучившего наизусть всего
Цицерона и весь дом уснастившего его
драгоценными портретами, чтобы видеть
кумира даже во сне. Собеседник заметил,
8
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
что если каждую ночь из года в год цице6
ронианец занимается исключительно тек6
стами Цицерона, то пока он стремится
уподобиться оратору, жена родит детей от
кого6то совсем не подобного ему. Родови6
тость книжная, культурная генеалогия,
резко дискредитирована: гармония книг
и публики разрушена вторжением непри6
глядной жизни. Совершенная уже карика6
тура на Цицерона — явленный просве6
щенным читателям в середине XVIII в.
Тристрам Шенди Стерна — резонер, не
понимающий, сколь неуместны его строй6
ные рассуждения.
Такое сопротивление Цицерону нача6
лось еще при жизни, Плутарх сообщает,
как Марка Туллия все обвиняли в неуме6
ренном бахвальстве. И оно же продолжа6
лось потом из века в век: Петрарка был
разочарован суетливостью его писем, раз6
рушающих монументальный образ госу6
дарственной мудрости, а Монтень говорил,
что Цицерон был «хорошим гражданином»,
но не «выдающейся душой». В чем6то это
сопротивление Цицерону напоминает со6
противление Пушкину в русской культуре:
что Пушкин слишком «антологичен»,
9
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
слишком гармоничен, что он тоже хоро6
ший гражданин города поэзии, но не выда6
ющаяся душа поэта6обличителя. Даже Го6
голь говорил, что Пушкин устарел, потому
что уже нельзя в поэзии брать «картинной
личностью характера... гордостью движе6
ний своих» (как это напоминает обвинения
Цицерона в тщеславии!); а затем критиче6
ская мысль научилась обходиться без Пуш6
кина, оставив его лишь для школьной про6
граммы. Но заслужил ли Цицерон такое
сопротивление?
Цицерон родился в 106 г. до н.э., в пред6
горном Арпино, на древних землях лати6
нян, как и старший его на полвека полково6
дец Гай Марий, начинатель гражданской
войны 88 г. до н.э против Луция Корнелия
Суллы. Цицерон, на дух не переносивший
Суллу и его сторонников, всегда прослав6
лял Мария, с которым был в свойстве (впро6
чем, в свойстве и с Катилиной), считая, что
хотя оба полководца равно казнили сооте6
чественников без жалости, Сулла был ле6
нив духом, а Марий — трудолюбив и храбр
в каждом поступке. Марий действительно
был честен и запрещал обиду слабых: на6
пример, когда его племянника убил легио6
10
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
нер, которому тот учинил насилие, Марий
повелел полностью оправдать убийцу.
В Рим Марк Туллий попал только
в 15 лет, и стал учиться сразу у многих учи6
телей. Когда началась вышеупомянутая
гражданская война, Цицерон впервые обра6
тился к созерцательной жизни, не присое6
динившись ни к одной из сторон, но прово6
дя дни и ночи за свитками, потом, после
победы Суллы, он уверял власти, что про6
сто скрывался от мобилизации сторонника6
ми Мария. Как только в великом Городе
установилось спокойствие, Цицерон начал
выступать в качестве адвоката. Труд моло6
дого адвоката не следует недооценивать, да6
же если в его ведении были частные иски.
Дело в том, что после гражданской войны
все древние роды утратили свое влияние:
погибли лучшие их представители, была
разрушена привычная солидарность. Вы6
играть судебный процесс и тем самым до6
казать, что справедливость на твоей сторо6
не — значило сразу резко повысить себя
в глазах Рима и мира, и может быть, приоб6
рести то влияние, которым не обладали да6
же самые влиятельные предки в роду.
Правда, Сулла стал с подозрением коситься
11
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
на успешного адвоката, явно приобретшего
политическое влияние не по возрасту,
и Цицерон счел за благо опять уйти с голо6
вой в философию, на этот раз на острове
Родос, глядящем на азиатский берег.
В 75 г. до н.э. Цицерон начал админи6
стративную карьеру: сначала стал квесто6
ром на Сицилии, наладив экспорт хлеба
в Рим, и там же приступил к расследова6
нию дел наместника Гая Верреса, процесс
против которого он на удивление всем вы6
играл — Верресу пришлось заплатить ги6
гантский штраф и отправиться в изгнание.
Умение быть следователем, судьей и адво6
катом одновременно (конечно, по разным
делам) пригодилось Цицерону не раз:
в этом смысле он был уникальным, так как
мог не только руководствоваться нормой
закона, но и превращать свою любозна6
тельность в источник справедливых реше6
ний. В 63 г. до н.э . Цицерон стал консулом,
навсегда вписав себя в большую историю
Рима.
Если совсем коротко говорить о полити6
ческой ситуации времен Цицерона, то кро6
ме споров внутри города Рима, доходив6
ших до побоищ, это была иногда скрытая,
12
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
а иногда горячая «война Севера и Юга»,
очень похожая на знакомую нам по амери6
канской истории, но во много раз более
долгая. С одной стороны, бережливый и су6
ровый север, не допускающий никакого
расточительства, берегущий общую землю
и общую политическую инфраструктуру.
С другой стороны, юг небольших имений,
малых полей, на которых трудятся рабы,
юг, которому понятна мысль отнять и по6
делить. В мире юга был свой сверхбо6
гач — разоблаченный Цицероном Веррес,
наместник на Сицилии из воспитанников
Суллы, в пиратской земле превзошедший
пиратов своими аппетитами. Другая знаме6
нитость, Спартак, человек несомненного
личного мужества, был не просто предво6
дителем недовольных рабов, которым не6
чего терять, как многие думают, а вождем
Юга: его охотно поддерживали все, кто на6
деялся что6то получить с этого грабитель6
ского похода рабов. И Катилина, которого
Цицерон сравнивает со Спартаком, был со6
общником многих южан и продолжателем
дела первого римского «пожизненного дик6
татора» Суллы — именно воспитанники его
диктатуры, основанной на проскрипциях
13
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
и распределении отнятого, стали ядром за6
говора Катилины.
Понятно, почему героями диалогов
«О старости» и «О дружбе» (еще Аристотель
считал дружбу антонимом сговора) стано6
вятся Катон и Лелий, хотя Цицерон родил6
ся на два десятилетия позже кончины Ле6
лия, впрочем, мог быть важен пример
Платона: среди его диалогов есть пересказы
Сократом разговоров, случившихся двумя
поколениями ранее. Катон был не только
словесным разрушителем Карфагена, но
и самым известным сторонником рацио6
нального землепользования, а Лелий пред6
ставлял кружок Сципиона Африканского,
молодых аристократов6реформаторов, в ко6
тором постоянно планировались какие6то
реформы, но никогда не реализовывались
как задумывались — Лелий задумал аграр6
ную реформу, но потом отказался от нее,
понимая, какой ущерб она нанесет Риму.
Наставником этого аристократическо6
го кружка был Панетий Родосский, жрец
храма Посейдона в Линдосе над синеющим
обрывом. Панетий, представлявший фи6
лософию стоицизма, учившую терпению
и бесстрастию, присоединился к малоазиат6
14
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
скому посольству Сципиона в 139 г. до н.э.
и перебрался в Рим. Цицерон сам учился
философии на Родосе, скрываясь там от
Суллы и его сторонников до смерти послед6
него в 82 г. до н.э. Имя Панетий означает
«Причина всему», и как прилагательное из
двух корней оно одинаково звучит в муж6
ском и женском роде. В византийской гим6
нографии, когда сложносоставные слова
одновременно догматизировались и поэти6
зировались (ну как если бы у нас бюро6
кратизм вроде «крупный рогатый скот»
стал бы предметом высоких отвлеченных
размышлений о величинах и о сходстве
и несходстве живого), Бог стал называться
«всепричинным началом» с этим прилага6
тельным.
Стоицизм в Риме появился, впрочем, по6
колением раньше, благодаря Кратету Мал6
лосскому из Пергама, астроному и грамма6
тику, которого царь Аттал, сын царя Аттала
Спасителя и основатель Атталии, нынеш6
ней курортной Антальи, отправил послом
в Рим. Кратет, непривычный к римским
отхожим местам, провалился в яму, перело6
мал ноги и, обездвиженный, вынужден был
открыть свою школу, где наставлял римлян
15
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
правильно строить трактаты и рассужде6
ния. Но Панетий обучал не просто фи6
лософствовать, а систематически изучать
природу и приводить примеры из разных
наук, подтверждающие моральную правоту
выступающего.
Главный труд Панетия назывался «Об обя6
занностях», откуда и название трех книг
Цицерона, вероятно, представляющих со6
бой мастерский «ремейк» первоисточника:
как если бы греческий фильм пересняли
в Голливуде. Под «обязанностями» он имел
в виду не совсем то, что мы сейчас вклады6
ваем в это слово, рассуждая об обязанно6
стях как заранее взятых однократных или
рутинно повторяющихся обязательствах.
Скорее, это надо было бы переводить как
«должное», имея в виду не только долг пе6
ред друзьями, родителями или обществом,
но и долг перед собой. Слово «обязанность»
мы можем произносить с легким отвраще6
нием, но слово «должное» — скорее, с удов6
летворением. «Так должно быть» и «я повел
себя должным образом» — и целью Пане6
тия было доказать, что «должное» в приро6
де и в моральной сфере одинаково проис6
текают не из социальных ситуаций, а из
16
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
стремления к удовлетворению и даже удо6
вольствию.
Цицерон называл написание таких тру6
дов словом «досуг», имея в виду вовсе не то,
что трактаты требуют меньших усилий,
чем ораторская или политическая деятель6
ность, но что их создание — философское
занятие, следующее из созерцательного об6
раза жизни. Написанию трактатов предше6
ствовали драматические события: в 60 г. до
н.э . по иску насмерть обиженного на него
Клодия, но на самом деле с одобрения Цеза6
ря, пришедшего тогда к власти вместе
с Помпеем и Крассом, Цицерон был осуж6
ден. Дело в том, что Цезарь хотел видеть
Цицерона своим помощником, обещая ему
безопасность в обмен на дипломатические
услуги. Цицерон не против был быть ди6
пломатом, но против таких сделок, и Це6
зарь это сразу почувствовал. Марк Туллий
был приговорен к изгнанию за пределы
Италии, а его усадьбы сровняли с землей
как оскорбляющие государство строения.
Часто Цицерона обвиняют в малодушии: он
готов тогда, дескать, был бросаться в ноги
каждому встречному, кто может за него за6
ступиться. Однако нужно понять, что такая
17
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
интрига, в которой не только патрициан6
ские роды торгуются и враждуют, но и сама
власть с собой торгуется и против себя
враждует, была ему непривычна и унизи6
тельна — он, можно сказать, впервые разо6
чаровался не в людях, а в государстве.
В 57 г. до н.э . Клодий рассорился с Помпе6
ем, и последний помиловал Цицерона. Ему
сразу за счет казны отстроили все его усадь6
бы, но Цицерон был по6прежнему настоль6
ко подавлен, что не хотел возвращаться
в политику. Он удаляется в одну из усадеб,
где пишет первые философские труды.
В 51 г. Цицерону пришлось вернуться во
власть, но уже в качестве полководца: он
успешно подавил мятеж в Каппадокии, по6
лучил звание «императора» (мы бы сказали,
орденоносного маршала). Выполняя многие
поручения Помпея, он был разочарован его
нерешительностью, считая, что Цезарь по6
степенно превращается в единовластного
правителя из6за нехватки мужества у Пом6
пея. Когда между Цезарем и Помпеем нача6
лась гражданская война, Цицерон сначала
уехал в имение, вновь занявшись филосо6
фией, потом оказался в лагере Помпея, на6
деясь своим красноречием создать там на6
18
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
стоящий штаб, который возьмет власть над
всеми провинциями, и к счастью, после
проигрыша Помпея, был помилован Цеза6
рем, снова удалившись в другое имение
и вновь занявшись философской работой,
включая переводы с греческого. Так, Цице6
рон перевел «Тимей» Платона, самый не6
обычный по образности диалог, которым за6
вершали обучение платонизму: перевод
этот иногда напоминает пересказ, иногда,
напротив, поражает выразительной основа6
тельностью. Важно, что Цицерон исходил из
той предпосылки, которую открыто выска6
зал в трактате «О гадании»: греческий язык
слишком мелодраматичен, тогда как латин6
ский точен и почтителен, богопочитание
вписано в сам язык, где много хороших слов
для разного «уважения», «внимания» и «по6
клонения», поэтому римлянам и пристало
переводить такие вещи, как «Тимей», созер6
цающие божественное устройство космоса.
Хуже пришлось Цицерону с установле6
нием второго триумвирата. Марк Антоний
ненавидел его и за расправу с Клодием, и за
гибель сторонников Суллы, они же сторон6
ники Катилины, и за дружбу с убийцей Це6
заря Брутом, и искал возможности казнить
19
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
Цицерона. Марк Туллий, опасаясь наемных
убийц, удаляется в еще одну усадьбу, са6
мую живописную, где и завершает диалог
«О старости» (начатый, вероятно, под впе6
чатлением от убийства Цезаря) и пишет
диалог «О дружбе» и три книги «Об обязан6
ностях».
Задача диалога «О старости» — показать
старость в окружении молодежи, доказав,
что старость — вовсе не возраст бессилия
и увядания, а возраст руководства, страте6
гического мышления и уверенного знания
вещей, не смущаемого ни юношеской не6
уверенностью, ни порой поверхностным
взглядом на вещи в зрелости. Говорят, что
старики слабы? Но именно в старости они
не совершают лишних движений и прини6
мают поэтому самые основательные и убе6
дительные для всех решения. Говорят, что
старики забывчивы? Но ведь в старости они
подводят итоги прочитанному и прожито6
му, разгадывают все жизненные загадки,
и поэтому вспоминают то, что никогда не
вспомнит легкомысленный юноша или
хлопотливый зрелый человек. Говорят, что
старики скучны? Но только старики умеют
ценить и каждый миг жизни и понимать на6
20
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
стоящий, полновесный смысл любого удо6
вольствия и любой веселости. Проповедни6
ком старости в диалоге становится суровый
Катон Старший, запомнившийся современ6
никам как воспитатель целого поколения
римских политиков, — для него было важ6
но, чтобы молодые политики находились
рядом со старыми, перенимая и их манеры,
стать, речь и образ мыслей. Идеи трактата
мы явно находим в изображении «трех воз6
растов» в европейской ренессансной живо6
писи: юность еще слепа (у Джорджоне она
не может без шпаргалки, а у Тициана пред6
ставлена вообще закрывшими глаза мла6
денцами), руководствуется только чутьем,
а не разумом, зрелость слишком самодо6
вольна, а вот задумчивая старость дает себе
и зрителю полный отчет. На картине «Три
мудреца» Джорджоне мы тоже замечаем
три возраста, и старик не случайно астро6
ном — знаток всех звезд и всего мирозда6
ния, а не только отдельных явлений или от6
дельных закономерностей.
В диалоге «О дружбе» кроме Лелия уча6
ствуют два его зятя, с одним из которых,
Квинтом Муцием Сцеволой, Цицерон в мо6
лодости очень дружил. Опыт дружбы со
21
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
старшим товарищем отразился и в идеях
трактата. Представление о дружбе как о вы6
сочайшем состоянии свободного человека
восходит к «Никомаховой этике» Аристоте6
ля: свободный человек принимает все ре6
шения самостоятельно, поэтому в своем
мнении не зависит от других людей, он сам
знает, какое счастье для него будет всегда
уместно, в отличие от рабов, которые уме6
ют только вступать в сговор. Но не нужда6
ясь ни в мыслях, ни в эмоциях, черпая их
все из философского созерцания, он нужда6
ется в друге, который станет зеркалом его
предельного предназначения: ведь свобод6
ный человек должен уметь пожертвовать
собой ради родины, а друг, готовый жерт6
вовать собой ради друга, отдающий свое
время и имущество ради него — зеркало
уже не характера, а предназначения.
В сравнении с Аристотелем, Цицерон
смягчает тон. Для него дружба возможна
между разными людьми, и в ней важно
не предельное предназначение человека,
а умение друзей подбадривать друг друга,
спасать от упадка сил. Дружба для него —
изобилие природной уместности: как солн6
це всех согревает, так и дружба радует всех
22
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
на свете. Дружба для Цицерона — дело не
столько высшего благородства, сколько
справедливости: друг устыдится просить
у друга совершить несправедливый посту6
пок. Нужно заметить, что грек Плутарх был
в этом вопросе ближе Цицерону, чем Ари6
стотелю: он с негодованием сообщает, как
радикальный политик Гай Блоссий на до6
просе сказал, что он бы послушался прика6
за своего друга Тиберия Гракха, даже если
бы тот приказал сжечь Капитолий. Цице6
рон и Плутарх действуют в мире партий6
ной политики, и новое понимание дружбы
как запрета на недолжное должно не отме6
нить, но дополнить старое.
Три книги «Об обязанностях» обращены
к сыну Марку, тогда учившемуся в Афи6
нах. В нем на множестве примеров разбира6
ется не то, как понимать справедливость
или честность, но как быть справедливым
и честным в самых сложных ситуациях.
Каждый знает, что такое справедливость
в экономике или даже в политике; иногда
знает, что вести здоровую жизнь — спра6
ведливо по отношению к своему телу. Но
как понять справедливость вообще? Сократ
у Платона в таких случаях показывал, что
23
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
ресурсов нашей речи недостаточно для соз6
дания отвлеченных понятий, и поэтому
нужна особая влюбленность в знание, что6
бы оно, ответив на твою любовь, стало бы
знанием, проверившим саму нашу приро6
ду: ведь любить — заложено в ней самой.
Цицерон идет по другому пути: он ищет не
созидательной любви, но формулы, кото6
рая соединяет в человеке уже готовые свой6
ства: например, мудрость, честность и бла6
гоговение. Как это отличается от более чем
неточной и оскорбительной формулы рус6
ской культуры, дескать, русские люди мо6
гут быть скорее святыми, чем честными
и здравомыслящими. Для Цицерона сама
логика поступков рано или поздно потребу6
ет от честного человека быть святым, и от
святого быть здравомыслящим. По сути,
перед нами одновременно первый экзи6
стенциальный и первый феноменологиче6
ский трактат: как именно можно состояться
в качестве человека, в самом своем суще6
ствовании осуществившим все собствен6
ные свойства, но и как провести «ре6
дукцию» готовых форм мудрости или
смелости, чтобы получить угодную челове6
ческой природе «обязанность».
24
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
После написания трактатов Цицерон
прямо обличает Антония и, в 43 г. до н.э .,
бежит, чтобы сесть на корабль, направляю6
щийся в Грецию, но посланные Антонием
убийцы застают оратора в дороге и отрезают
ему голову, дабы доставить Антонию. Тре6
тья супруга Антония Фульвия, бывшая же6
на много раз помянутого Клодия, с которой
Антоний прожил в три раза больше, чем
с пятой и последней супругой царицей Кле6
опатрой (впрочем, родившей ему до его
самоубийства троих детей, в отличие от
Фульвии, родившей только одного), с удо6
вольствием втыкала булавки в омертвевший
язык Цицерона. Художник П.А. Сведом6
ский, родом из знаменитых владельцев Ми6
хайловских заводов в Пермской губернии,
изобразил утехи Фульвии на большом живо6
писном полотне (1898). После самоубийства
Марка Антония постановлением сената имя
Марк навсегда было исключено из рода Ан6
тониев: так окончательно победило дело Ци6
церона, утверждавшего, что у несправедли6
вости не должно быть имен, а имена пусть
будут только у справедливости. Так мнимая
хлопотливость Цицерона оказалась формой
дружбы со всеобщей истиной.
25
ВЛЮБЛЕННЫЙ В БЕССМЕРТИЕ...
Для русского читателя имя Цицерона
прежде всего ассоциируется с великим сти6
хотворением Ф.И . Тютчева:
Оратор римский говорил
Средь бурь гражданских и тревоги:
«Я поздно встал — и на дороге
Застигнут ночью Рима был!»
Так!.. Но, прощаясь с римской славой,
С Капитолийской высоты
Во всем величье видел ты
Закат звезды ее кровавый!..
Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был —
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!
Это стихотворение не просто о славе,
достигнутой Цицероном в самые сложные
и кровавые годы жизни Рима. Это стихо6
творение о почитании всеблагих, которое
Цицерон проповедовал в каждом своем
трактате: нужно хотя бы немного быть по6
чтительным и доверчивым, чтобы не стать
игрушкой в чужой политической игре. Не6
АЛЕКСАНДР МАРКОВ
доверчивый человек сразу хочет прильнуть
к готовым решениям, а человек доверчи6
вый всегда чувствует себя у себя дома —
и разрушившие его дом всегда восстановят
его, так что он, прежде по ночам читавший
философские свитки до кровавых слез, вы6
пьет из чаши морального бессмертия. При6
меры в его диалогах и трактатах окажутся
«высокими зрелищами», любой диалог ста6
нет пиром как «Пир» Платона, а моральная
беседа в старости о дружбе по обязанно6
сти — советом богов, познавших себя
в любви и благоговении.
Александр Марков,
профессор РГГУ и ВлГУ,
в.н .с . МГУ имени М.В. Ломоносова,
8 марта 2018 г.
Марк Туллий
Цицерон
·
МОРАЛЬНЫЕ
РАЗМЫШЛЕНИЯ
• О старости
• О дружбе
• Об обязанностях
·
29
О СТАРОСТИ
(Катон Старший)
[Первая четверть 44 г.]
Тит мой, если тебе помогу и уменьшу
заботу —
Ту, что мучит тебя и сжигает, запав тебе
в сердце,
Как ты меня наградишь?
Ведь мне дозволено обратиться к тебе,
Аттик, с теми же стихами, с какими к Фла6
минину обращается
Тот человек, что был небогат, но верности
полон.
Впрочем, я хорошо знаю, что ты не ста6
нешь, подобно Фламинину,
Так терзать себя, Тит, и денно и нощно
заботой.
30
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Ведь я знаю твою умеренность и урав6
новешенность, а то, что ты привез из
Афин не только прозвание свое, но и про6
свещенность и дальновидность, хорошо
понимаю. И все6таки я подозреваю, что те6
бя иногда чересчур сильно волнуют те же
обстоятельства, какие волнуют и меня са6
мого, но найти утешение от них довольно
трудно, и это надо отложить на другое
время.
Но теперь мне захотелось написать тебе
кое6что о старости. Ведь общее бремя на6
ше — старость, уже либо надвигающуюся
на нас, либо, во всяком случае, приближаю6
щуюся к нам, я хочу облегчить тебе, да
и самому себе. Впрочем, я твердо знаю, что
бремя это, как и все остальное, ты несешь
и будешь нести спокойно и мудро. И вот,
когда я думал написать кое6что о старости,
то именно ты представлялся мне достой6
ным этого дара, которым мы оба могли бы
пользоваться сообща. Для меня лично соз6
дание этой книги было столь приятным,
что оно не только сняло с меня все тяготы
старости, но даже сделало ее тихой и при6
ятной. Следовательно, нам никогда не вос6
хвалить достаточно достойно философию,
2
31
О СТАРОСТИ
повинуясь которой человек может в любом
возрасте жить без тягот.
О других вопросах я говорил уже немало
и буду говорить еще не раз; но в этой книге,
которую я тебе посылаю, речь идет о старо6
сти, причем всю беседу я веду не от лица
Тифона, как поступил Аристон Кеосский
(ведь сказание едва ли показалось бы кому6
нибудь убедительным), а от лица старика
Марка Катона, чтобы придать своей речи
большую убедительность. Рядом с ним
я изображаю Лелия и Сципиона удивляю6
щимися тому, что Катон переносит ста6
рость так легко, а его — отвечающим им.
Если покажется, что он рассуждает более
учено, чем обыкновенно рассуждал в своих
книгах, то припиши это влиянию грече6
ской литературы, которую он, как извест6
но, в старости усердно изучал. Но к чему
много слов? Ведь речь самого Катона разъ6
яснит тебе все то, что я думаю о старости.
СЦИПИОН.
—
Вместе с присутствую6
щим здесь Гаем Лелием я очень часто изум6
ляюсь, Марк Катон, как твоей выдающейся
и достигающей совершенства мудрости,
так особенно тому, что я ни разу не почув6
3
II, 4
32
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ствовал, что тебе тяжка старость, которая
большинству стариков столь ненавистна,
что они утверждают, что несут на себе бре6
мя тяжелее Этны.
КАТОН.
—
Вы, Сципион и Лелий, мне
кажется, изумляетесь не особенно трудному
делу. Тем людям, у которых у самих нет ни6
чего, что позволяло бы им жить хорошо
и счастливо, тяжек любой возраст; но тем,
кто ищет всех благ в самом себе, не может
показаться злом ничто основанное на неиз6
бежном законе природы, а в этом отноше6
нии на первом месте стоит старость. До6
стигнуть ее желают все, а достигнув, ее же
винят. Такова непоследовательность и бес6
толковость неразумия! Старость, говорят
они, подкрадывается быстрее, чем они ду6
мали. Прежде всего, кто заставлял их ду6
мать неверно? И право, как может старость
подкрасться к молодости быстрее, чем мо6
лодость — к отрочеству? Затем, каким обра6
зом старость могла бы быть на восьмисотом
году жизни менее тяжкой, чем на восьмиде6
сятом? Ибо когда годы уже истекли, то —
какими бы долгими они ни были — нераз6
умной старости не облегчить никаким
33
О СТАРОСТИ
утешением. И вот, если вы склонны изум6
ляться моей мудрости, — о, если бы она бы6
ла достойна вашего мнения и моего прозва6
ния! — то я мудр в том, что следую природе,
наилучшей руководительнице, как бы бо6
жеству, и повинуюсь ей; ведь трудно пове6
рить, чтобы она, разграничив прочие части
жизни, могла, словно она — неискусный по6
эт, пренебречь последним действием. Ведь
что6то должно прийти к концу и, подобно
ягодам на кустах и земным плодам, вовремя
созрев, увянуть и быть готовым упасть. Му6
дрому надо терпеть это спокойно. И право,
разве это сопротивление природе не похо6
же на борьбу гигантов с богами?
ЛЕЛИЙ.
—
Но все6таки, — говорю это
и от имени Сципиона, — так как мы наде6
емся и, несомненно, хотим дожить до ста6
рости, то нам будет очень по сердцу, если
ты, Катон, заблаговременно нас научишь,
как нам будет легче всего нести все увели6
чивающееся бремя лет.
КАТОН. — Да, я сделаю это, Лелий, тем
более что, как ты говоришь, это будет по
сердцу вам обоим.
5
6
34
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ЛЕЛИЙ. — Конечно, мы хотим этого, ес6
ли только тебе, Катон, не будет в тягость
взглянуть на то, чего ты достиг, пройдя, так
сказать, длинный путь, вступить на кото6
рый предстоит и нам.
КАТОН. — Сделаю это как смогу, Лелий!
Ведь я часто слышал жалобы своих ровес6
ников (равные с равными, по старинной
пословице, очень легко сходятся); так, кон6
суляры Гай Салинатор и Спурий Альбин,
можно сказать мои однолетки, не раз опла6
кивали и то, что они лишены плотских на6
слаждений, без которых для них жизнь не
в жизнь, и то, что ими пренебрегают те, от
кого они привыкли видеть уважение; мне
казалось, что они жаловались не на то, на
что следовало жаловаться; ибо если бы это
происходило по вине старости, то это же
постигло бы и меня и всех других людей
преклонного возраста; между тем я знаю
многих, кто на старость не сетует, освобож6
дением от оков страстей не тяготится и от
пренебрежения со стороны родных не стра6
дает. Нет, причина всех подобных сетова6
ний — в нравах, а не в возрасте: у стариков
сдержанных, уживчивых и добрых старость
III, 7
35
О СТАРОСТИ
проходит терпимо, а заносчивый и неужив6
чивый нрав тягостен во всяком возрасте.
ЛЕЛИЙ.
—
Это верно, Катон! Но, быть
может, кто6нибудь мог бы сказать, что тебе,
ввиду твоего могущества, богатства и высо6
кого положения, старость кажется более
сносной, но что это не может быть уделом
многих.
КАТОН. — Это, конечно, имеет некото6
рое значение, Лелий, но далеко не в этом
дело. Так, Фемистокл, говорят, в жарком
споре с неким серифинянином, когда тот
сказал, что Фемистокл достиг блестящего
положения благодаря славе своего отече6
ства, а не своей, ответил ему: «Ни я, кля6
нусь Геркулесом, будь я серифинянином,
ни ты, будь ты афинянином, не прослави6
лись бы никогда». Это же можно сказать
и о старости: с одной стороны, при вели6
чайшей бедности старость даже для му6
дрого быть легкой не может; с другой сто6
роны, для человека, лишенного мудрости,
она даже при величайшем богатстве не
может не быть тяжкой. Поистине самое
подобающее старости оружие, Сципион
8
9
36
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
и Лелий, — это науки и упражнение в до6
блестях, которые — после того как их чти6
ли во всяком возрасте — приносят изуми6
тельные плоды после долгой и хорошо
заполненной жизни, и не только потому,
что они никогда не покидают человека да6
же в самом конце его жизненного пути (хо6
тя это — самое главное), но также и пото6
му, что сознание честно прожитой жизни
и воспоминание о многих своих добрых
поступках очень приятны.
Что касается меня, то Квинта Максима
(того, который вернул нам Тарент) я в мо6
лодости, уже старика, любил как своего ро6
весника; этому мужу была свойственна
строгость, соединенная с мягкостью, и ста6
рость не изменила его нрава. Впрочем, ког6
да я проникся уважением к нему, он еще не
был очень стар, но все6таки уже достиг пре6
клонного возраста; ведь он впервые был
консулом через год после моего рождения,
и вместе с ним — уже консулом в четвер6
тый раз — я, совсем молодой солдат, отпра6
вился под Капую, а через пять лет — под
Тарент; затем, через четыре года, я был из6
бран в квесторы и исполнял эту магистра6
туру в год консулата Тудитана и Цетега —
IV, 10
37
О СТАРОСТИ
тогда, когда он, уже очень старый,
поддерживал Цинциев закон о подарках
и вознаграждениях. Военные действия он
вел как человек молодой — хотя уже был
в преклонном возрасте — и своей выдерж6
кой противодействовал юношеской горяч6
ности Ганнибала. О нем превосходно напи6
сал наш друг Энний:
Нам один человек промедлением спас
государство.
Он людскую молву отметал ради блага
отчизны.
День ото дня всё ярче теперь да блестит
его слава!
А Тарент? Какой бдительностью, какими
мудрыми решениями возвратил он его нам!
Когда Салинатор, отдавший город и засев6
ший в крепости, в моем присутствии с по6
хвальбой сказал: «Ведь благодаря мне ты,
Квинт Фабий, возвратил нам Тарент», — он
ответил смеясь: «Конечно; не потеряй ты
его, я никогда не возвратил бы его нам». Но
и облеченный в тогу, он был не менее вы6
дающимся деятелем, чем ранее был полко6
водцем. Ведь это он, будучи консулом вто6
рично, когда его коллега Спурий Карвилий
11
38
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
бездействовал, оказал, насколько мог, со6
противление плебейскому трибуну Гаю
Фламинию, желавшему, вопреки воле сена6
та, подушно разделить земли в Пиценской
и Галльской областях. Хотя он был авгуром,
он осмелился сказать, что наилучшие ав6
спиции — те, при которых совершается то,
что совершается ради благополучия госу6
дарства, а то, что предлагается в ущерб ин6
тересам государства, предлагается вопреки
авспициям. Много превосходных качеств
знал я в этом муже, но самое изумительное
то, как он перенес смерть сына, прослав6
ленного мужа и консуляра; его хвалебная
речь у всех на руках. Когда мы читаем ее,
то какого философа не станем мы прези6
рать? Но он был поистине велик не только
при свете дня и на виду у граждан; он был
еще более выдающимся человеком в част6
ной жизни, у себя в доме. Какой дар речи,
какие наставления, какое знание древно6
сти, знакомство с авгуральным правом! Об6
ширно было и его образование для римля6
нина: он помнил все войны, происходившие
не только внутри страны, но и за ее преде6
лами. Я с таким интересом беседовал с ним,
словно уже тогда предугадывал, что после
12
39
О СТАРОСТИ
его кончины мне — как это и произошло —
учиться будет не у кого.
Почему же я говорю так много о Макси6
ме? Потому что, как вы, конечно, видите,
было бы нечестиво говорить, что такая ста6
рость была жалкой. Не все, однако, могут
быть Сципионами или Максимами и вспо6
минать о завоевании городов, о сражениях
на суше и на море, о войнах, какие они ве6
ли, о своих триумфах. Также и жизни, про6
житой спокойно, чисто и красиво, свой6
ственна тихая и легкая старость; такой, как
нам говорили, была старость Платона; он
умер восьмидесяти одного года, занимаясь
писанием; такой была и старость Исократа,
который, как он говорит, на девяносто чет6
вертом году написал книгу под названием
«Панафинейская» и после этого прожил
еще пять лет. Его учитель, леонтинец Гор6
гий, прожил сто семь лет и ни разу не пре6
рывал своих занятий и трудов; когда его
спрашивали, почему он доволен тем, что
живет так долго, он отвечал: «У меня нет
никаких оснований винить старость». От6
вет превосходный и достойный ученого че6
ловека! Ведь неразумные люди относят
свои собственные недостатки и проступки
V, 13
14
40
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
за счет старости. Так не поступал тот, о ком
я только что упоминал, — Энний:
Как борзый конь, после многих побед
олимпийских
Бременем лет отягчен, предается ныне
покою...
Со старостью могучего коня6победителя
он сравнивает свою. Впрочем, вы можете
хорошо помнить его; ведь через восемнад6
цать лет после его смерти были избраны
нынешние консулы — Тит Фламинин и Ма6
ний Ацилий, а умер он в год второго консу6
лата Цепиона и Филиппа, после того как я,
в возрасте шестидесяти пяти лет, громо6
гласно и не жалея сил, выступил за приня6
тие Вокониева закона. И вот в семидесяти6
летнем возрасте (ведь Энний прожил
именно столько) он нес на себе два бреме6
ни, считающиеся тяжелейшими, — бед6
ность и старость так, словно они его чуть
ли не услаждали.
И действительно, всякий раз, когда я об6
нимаю умом причины, почему старость мо6
жет показаться жалкой, то нахожу их четы6
ре: первая — в том, что она будто бы
препятствует деятельности; вторая — в том,
15
41
О СТАРОСТИ
что она будто бы ослабляет тело; третья —
в том, что она будто бы лишает нас чуть ли
не всех наслаждений; четвертая — в том,
что она будто бы приближает нас к смерти.
Рассмотрим, если вам угодно, каждую из
этих причин: сколь она важна и сколь
оправданна.
Старость отвлекает людей от дел.
—
От
каких? От тех ли, какие ведет молодость,
полная сил? А разве нет дел, подлежащих
ведению стариков, слабых телом, но силь6
ных духом? Ничего, значит, не делали ни
Квинт Максим, ни Луций Павел, твой отец,
тесть выдающегося мужа, моего сына?
А другие старики — Фабриции, Курии, Ко6
рункании? Когда они мудростью своей
и авторитетом защищали государство, не6
ужели они ничего не делали? Старость Ап6
пия Клавдия была отягощена еще и его сле6
потой. Тем не менее когда сенат склонялся
к заключению мирного договора с Пирром,
то Аппий Клавдий не колеблясь высказал
то, что Энний передал стихами:
Где же ваши умы, что шли путями прямыми
В годы былые, куда, обезумев, они
уклонились?
VI
16
42
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
И так далее — и как убедительно! Ведь
стихи эти известны вам, и речь самого Ап6
пия дошла до нас. И это выступление его
относится к семнадцатому году после его
второго консулата, а между его двумя кон6
сулатами прошло десять лет, и до своего
первого консулата он был цензором. Из
этого можно понять, что во время войны
с Пирром он был уже очень стар, и имен6
но это мы узнали о нем от своих отцов. Та6
ким образом, те, кто отказывает старости
в возможности участвовать в делах, не
приводят никаких доказательств и подоб6
ны людям, по словам которых кормчий
ничего не делает во время плавания, меж6
ду тем как одни моряки взбираются на
мачты, другие снуют между скамьями,
третьи вычерпывают воду из трюма, а он,
держа кормило, спокойно сидит на корме.
Он не делает того, что делают молодые, но,
право, делает нечто гораздо большее
и лучшее; не силой мышц, не проворно6
стью и не ловкостью тела вершатся вели6
кие дела, а мудростью, авторитетом, реше6
ниями, и старость обыкновенно не только
не лишается этой способности, но даже
укрепляется в ней.
17
43
О СТАРОСТИ
Или, быть может, я, который и солда6
том, трибуном, и легатом, и консулом уча6
ствовал в разных войнах, кажусь вам те6
перь праздным, когда войн не веду? Но
ведь я указываю сенату, какие войны над6
лежит вести и каким образом: Карфагену,
в течение уже долгого времени замышляю6
щему недоброе, я заранее объявляю войну;
опасаться его я не перестану, пока не уз6
наю, что он разрушен. О, если бы бес6
смертные боги сохранили эту пальмовую
ветку для тебя, Сципион, дабы ты завер6
шил деяния своего деда! Со дня его смерти
пошел уже тридцать третий год, но память
об этом знаменитом муже сохранят все
грядущие годы; он умер за год до моей
цензуры, через девять лет после моего кон6
сулата, во время которого он был избран
в консулы вторично. И неужели стал бы он
досадовать на свою старость, доживи он до
ста лет? Он, правда, уже не совершал бы
ни вылазок, ни бросков, не метал бы ко6
пий, не бился бы мечом, но помогал бы
своим советом, здравым смыслом, своими
решениями. Если бы качества эти не были
свойственны старикам, то наши предки не
назвали бы высшего совета «сенатом».
18
19
44
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
В Лакедемоне высшие магистраты называ6
ются «старцами», каковы они и в действи6
тельности. А если вы почитаете и послу6
шаете о событиях в других странах, то
узнаете, что величайшие государства ру6
шились по вине людей молодых и охраня6
лись и восстанавливались усилиями ста6
риков.
Как вашу погубили вдруг вы славную
республику?
Ведь такой вопрос задают в «Волчице»
поэта Невия; на него отвечают, помимо
прочего, прежде всего так:
Да вот ораторы пошли, юнцов толпа
безмозглая.
Опрометчивость, очевидно, свойственна
цветущему возрасту, дальновидность — по6
жилому.
Но, скажут мне, память слабеет. —
По6
жалуй, если ты не упражняешь ее и если
ты и от природы не сообразителен. Феми6
стокл помнил имена всех сограждан. Так
неужели вы думаете, что у него, когда он
состарился, вошло в привычку при встре6
20
VII, 21
45
О СТАРОСТИ
че называть Аристида Лисимахом? Что до
меня, то я знаю не только тех, кто жив те6
перь, но и их отцов и дедов и, читая над6
могильные надписи, не боюсь, как гово6
рят, «потерять память»; напротив, именно
такое чтение воскрешает во мне память об
умерших. Да право же, я ни разу не слы6
хал, чтобы какой6нибудь старик позабыл,
в каком месте он закопал клад; все то, что
их заботит, они помнят: назначенные сро6
ки явки в суд, имена должников или заи6
модавцев. А правоведы? А понтифики?
А авгуры? А философы? Сколь многое
помнят они в старости! Старики сохраня6
ют свой ум, только бы усердие и настой6
чивость у них сохранялись до конца! И это
относится не только к прославленным
и высокочтимым мужам, но и к частным
лицам, живущим спокойно. Софокл до
глубокой старости сочинял трагедии. Так
как он из6за этого занятия, казалось, не6
брежно относился к своему имуществу, то
сыновья привлекли его к суду, чтобы —
подобно тому как, по нашему обычаю, от6
цам, дурно управляющим своим имуще6
ством, пользование им запрещается, — суд
отстранил его от управления имуществом
22
46
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
как слабоумного. Тогда старик, как гово6
рят, прочитал перед судьями трагедию,
которую он, только что ее сочинив, дер6
жал в руках, — «Эдип в Колоне» и спро6
сил их, кажутся ли им эти стихи сочине6
нием слабоумного; после того как он
прочитал трагедию, по решению судей он
был оправдан. Так неужели его, неужели
Гомера, Гесиода, Симонида, Стесихора, не6
ужели тех, о ком я уже говорил, — Исокра6
та и Горгия, неужели родоначальников
философии — Пифагора, Демокрита, не6
ужели Платона Ксенократа, неужели впо6
следствии Зенона и Клеанфа или того, ко6
го и вы видели в Риме, — стоика Диогена
старость заставила умолкнуть и прекра6
тить занятия? Не вели ли они своих заня6
тий до конца своей жизни?
Далее — оставим эти боговдохновенные
труды — я могу назвать в Сабинской обла6
сти римлян, деревенских жителей, своих
соседей и друзей; без их участия, можно
сказать, никогда не производят никаких
сколько6нибудь важных полевых работ: ни
сева, ни жатвы, ни уборки урожая. Впро6
чем, это едва ли должно вызывать удивле6
ние; ведь ни один из них не настолько стар,
23
24
47
О СТАРОСТИ
чтобы не рассчитывать прожить еще год;
но они участвуют и в тех работах, которые,
как они знают, им самим пользы уже не
принесут:
Для другого поколенья дерево сажает, —
как говорит наш Стаций в «Синэфебах».
И действительно, земледелец, как бы стар
он ни был, на вопрос, для кого он сажает,
ответит без всяких колебаний: «Для бес6
смертных богов, повелевших мне не только
принять это от предков, но и передать по6
томкам».
Да и Цецилий говорит это о старике, пе6
кущемся о будущих поколениях, лучше,
чем в следующих своих стихах:
Да видит Поллукс! Коль иной беды,
о старость,
Приход твой не несет, и вот чего
довольно:
Ведь в долгий век, чего не хочешь, видишь
много, —
и, быть может, и много такого, что хочешь
видеть. А впрочем, с тем, чего не хочешь
видеть, часто сталкиваешься и в молодости.
25
VIII
48
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Но вот высказывание всё того же Цецилия,
еще более злое:
Я вижу, в старости всего печальней
чувство,
Что в эти лета сами мы другим противны.
Скорее приятны, чем противны; ибо по6
добно тому, как мудрые старики наслаж6
даются общением с молодыми людьми,
наделенными хорошими природными ка6
чествами, и более легкой становится ста6
рость тех, кого юношество почитает и лю6
бит, так молодые люди ценят наставления
стариков, ведущие их к упражнениям
в доблести, и я хорошо понимаю, что я не
менее приятен вам, чем вы мне.
Итак, вы видите, что старость не только
не пребывает в бездеятельности и празд6
ности, но даже трудоспособна и всегда
что6нибудь совершает и чем6то занята, —
разумеется, тем, к чему каждый стремил6
ся в течение всей своей жизни. Так, Со6
лон, как видим, в стихах своих хвалится
тем, что он на старости лет каждый день
постигает что6нибудь новое; я и сам так
поступил, уже стариком изучив грече6
26
49
О СТАРОСТИ
скую литературу. Я взялся за нее с нена6
сытностью, словно стремился утолить
свою давнишнюю жажду, дабы познать
именно то, чем теперь, как видите, поль6
зуюсь как примерами. Когда я услыхал,
что Сократ поступил так же и стал играть
на лире, то и я захотел обучиться этому
же; ведь древние обучались игре на лире;
но литературой я, несомненно, занялся
усердно.
Даже теперь я силами уступаю молодо6
му человеку (ведь это было второе положе6
ние о пагубных последствиях старости) не
больше, чем в молодости уступал быку или
слону. Что у тебя есть, тем тебе и подобает
пользоваться и все, что бы ты ни делал, де6
лать в меру своих сил. Найдутся ли слова,
заслуживающие большего презрения, чем
слова Милона Кротонского? Он, уже стари6
ком, смотрел на упражнения атлетов на
ристалище, затем взглянул на свои руки и,
говорят, прослезившись, сказал: «А ведь
они уже мертвы!» Право, не столько они,
сколько ты сам, пустослов! Ведь извест6
ность приобрел не ты сам, а твои бедра
и руки. Ничего подобного не говорили ни
Секст Элий, ни многими годами ранее Ти6
IX, 27
50
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
берий Корунканий, ни недавно Публий
Красс — люди, составлявшие законы для
граждан. Между тем они сохранили свой
разум до самого последнего вздоха. Ора6
тор, пожалуй, может ослабеть к старости;
ведь его деятельность требует не только
ума, но и голоса и сил. Правда, звучностью
голоса можно блистать и в старости; сам
я качества этого не утратил и поныне,
а мои лета вы знаете. Но все же старику по6
добают спокойные и сдержанные слова;
изящная и плавная речь красноречивого
старика уже сама по себе находит слушате6
лей. Если же ты сам не в силах произнести
ее, то все же можешь давать наставления
Сципиону и Лелию. И право, что может
быть приятнее старости, окруженной вни6
манием юношества? Неужели мы не при6
знаем за старостью даже и таких сил, что6
бы она могла обучать молодых людей, их
воспитывать и наставлять к выполнению
всяческих задач, связанных с долгом? Что
может быть более славно, чем именно та6
кая деятельность? Лично мне Гней и Пу6
блий Сципионы и два твоих деда, Луций
Эмилий и Публий Африканский, казались
баловнями судьбы, так как их всюду со6
28
29
51
О СТАРОСТИ
провождали знатные юноши, и всех на6
ставников в высоких науках надо считать
счастливыми, даже если они состарились
и ослабели. Впрочем, упадок сил сам по
себе вызывается пороками молодости ча6
ще, чем недугами старости: развратно
и невоздержно проведенная молодость пе6
редает старости обессиленное тело. У Ксе6
нофонта Кир, тогда уже очень старый, пе6
ред смертью сказал, что он никогда не
чувствовал, чтобы он в старости стал более
слаб, чем был в молодости. Сам я в детстве,
помнится, видел Луция Метелла, который,
будучи избран в верховные понтифики че6
рез четыре года после своего второго кон6
сулата, ведал этим жречеством в течение
двадцати двух лет и даже в последние годы
жизни был настолько полон сил, что ему
не приходилось с сожалением вспоминать
о молодости. Не буду я говорить о себе, хо6
тя старости это и свойственно, а нашему
возрасту простительно. Разве вы не знаете,
что у Гомера Нестор весьма часто упоми6
нает с похвалой о своих доблестях? Ведь он
видел уже третье поколение людей, и ему
нечего было опасаться, что он, говоря о се6
бе правду, покажется чересчур заносчи6
30
X, 31
52
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
вым или чересчур болтливым. И в самом
деле, как говорит Гомер,
Речи из уст его вещих сладчайшие меда
лилися.
Для того чтобы они были приятны, он
не нуждался в силе тела. Да и сам знамени6
тый вождь Греции нигде не высказывает
желания иметь десятерых воинов, подоб6
ных Аяксу, а желал бы иметь десятерых
подобных Нестору: если бы это ему уда6
лось, то Троя — он не сомневается — вско6
ре пала бы.
Но возвращаюсь к себе: мне уже восемь6
десят четвертый год. Хотел бы я иметь воз6
можность похвалиться тем же, чем и Кир,
но все же могу сказать одно: хотя я уже не
обладаю такими же силами, какими обла6
дал тогда, когда был солдатом во время Пу6
нической войны, или квестором во время
той же войны, или консулом в Испании,
или четыре года спустя, когда я как воен6
ный трибун сражался под Фермопилами
в год консулата Мания Ацилия Глабриона,
все6таки, как вы сами видите, старость не
совсем ослабила и изнурила меня: ни Ку6
32
53
О СТАРОСТИ
рии, ни рострам, ни друзьям, ни клиентам,
ни гостеприимцам силы мои не изменяют.
Ведь я никогда не соглашался со старинной
часто приводимой пословицей, советую6
щей становиться стариком рано, если хо6
чешь пробыть стариком долго; лично
я предпочел бы прожить как старик мень6
ше времени, а не стать стариком раньше,
чем стану им в действительности. Поэтому
до настоящего времени еще не нашлось че6
ловека, для которого я — если он захотел со
мною побеседовать — оказался бы занят.
Но, скажут мне, сил у меня меньше, чем
у каждого из вас обоих.
—
Но ведь даже
и вы не так сильны, как центурион Тит
Понций. Разве он поэтому превосходит вас?
Только бы каждый пользовался своими си6
лами умеренно и тратил их, насколько мо6
жет; право, он тогда не будет особенно стра6
дать от их недостатка. Милон, говорят,
вступил на ристалище в Олимпии, неся на
плечах быка. Что предпочел бы ты полу6
чить в дар: такую же силу мышц или силу
ума Пифагора? Словом, пользуйся этим
благом, пока обладаешь им; когда же его не
станет, не сожалей о нем. Или молодые лю6
ди, быть может, должны сожалеть об отро6
33
54
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
честве, а более зрелый возраст — о юности?
Жизнь течет определенным образом, и при6
рода идет единым путем, и притом про6
стым, и каждому возрасту дано его время,
так что слабость детей, пылкость юношей,
строгость правил у людей зрелого возраста
и умудренность старости представляются,
так сказать, естественными чертами харак6
тера, которые надлежит приобретать в свое
время. Ты, Сципион, думается мне, знаешь,
как поступает гостеприимец твоего деда
Масинисса, а ведь ему уже исполнилось де6
вяносто лет: отправившись в путь пешком,
он уже не садится на коня; выехав верхом,
он уже не сходит с коня; ни дождь, ни холод
не заставят его покрыть себе голову; его те6
ло отличается необычайной сухостью; поэ6
тому он выполняет все обязанности и дела
царя. Так упражнение и воздержность мо6
гут даже в старости сохранить человеку не6
которую долю его былых сил.
Старость не обладает силами? — От ста6
рости сил и не требуется. Поэтому законы
и установления освобождают наш возраст
от непосильных для нас обязанностей. Сле6
довательно, нас не только не заставляют де6
лать то, чего мы не можем, но даже и на6
34
XI
55
О СТАРОСТИ
прягать свои силы настолько, насколько мы
можем.
Но, скажут мне, многие старики столь
слабы, что они не в состоянии выполнить
ни одной обязанности и вообще никакого
дела, полезного для жизни. Но ведь это —
недостаток, не старости свойственный,
а обычный при слабом здоровье. Как слаб
силами был сын Публия Африканского —
тот, который усыновил тебя! Какое хрупкое
здоровье было у него! Вернее, он был вооб6
ще лишен его. Будь иначе, он был бы вто6
рым светилом государства: к величию духа,
унаследованному от отца, прибавилось бо6
лее широкое образование. Что же в таком
случае удивительного в том, что старики
иногда слабосильны, если этого не могут
избежать даже молодые люди? Старости на6
до сопротивляться, Лелий и Сципион, а не6
достатки, связанные с нею, возмещать усер6
дием; как борются с болезнью, так надо
бороться и со старостью: следить за своим
здоровьем, прибегать к умеренным упраж6
нениям, есть и пить столько, сколько нуж6
но для восстановления сил, а не для их уг6
нетения. При этом надо поддерживать не
только тело, но в гораздо большей степени
35
36
56
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
умидух;ведьиони,есливних,каквсве6
тильник, не подливать масла, гаснут от ста6
рости; тело наше, переутомленное упраж6
нениями, становится более тяжелым; но ум
от упражнений становится более гибок.
Ведь Цецилий, говоря о глупых стариках
в комедиях, имеет в виду доверчивых, за6
бывчивых, расслабленных, а это — недо6
статки не старости вообще, а старости
праздной, ленивой и сонливой. Как на6
глость и разврат свойственны молодым лю6
дям больше, чем старикам (не всем моло6
дым, однако, а только непорядочным), так
старческая глупость, обыкновенно называе6
мая сумасбродством, свойственна только
пустым старикам, а не всем.
Над четырьмя могучими сыновьями, над
пятью дочерьми, над таким большим до6
мом, над столь обширной клиентелой гла6
венствовал Аппий, слепой и старый; ибо
дух у него был напряжен как лук и он, сла6
бея, не поддавался старости; он сохранял
среди своих близких не только авторитет,
но и власть: его боялись рабы, почитали
свободные люди, любили все; в его доме
были в почете нравы и дисциплина, полу6
ченные от предков. Ведь старость внушает
37
38
57
О СТАРОСТИ
к себе уважение, если защищается сама, ес6
ли охраняет свои права, если не перешла
ни под чью власть, если она до своего по6
следнего вздоха главенствует над окружаю6
щими ее близкими. Подобно тому как
я одобряю молодого человека, в котором
есть что6то стариковское, так одобряю
я старика, в котором есть что6то молодое;
тот, кто следует этому правилу, может со6
стариться телом, но духом не состарится
никогда.
Я работаю над седьмой книгой «Начал»;
собираю все воспоминания о древности, те6
перь особенно тщательно обрабатываю ре6
чи, произнесенные мною при защите во
всех знаменитых делах; рассматриваю авгу6
ральное, понтификальное и гражданское
право; много занимаюсь и греческой лите6
ратурой и, по способу пифагорейцев, что6
бы упражнять память, вспоминаю вечером
все то, что я в этот день сказал, услыхал,
сделал. Вот упражнения для ума, вот риста6
лище для мысли! Усердно трудясь над
этим, я не особенно страдаю от недостатка
сил. Оказываю помощь друзьям, часто при6
хожу в сенат, добровольно приношу туда
плоды зрелого и долгого размышления и за6
58
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
щищаю их силами своего духа, а не тела.
Но если бы я даже и не был в состоянии вы6
полнять все это, все6таки мне, на моем ло6
же, было бы приятно размышлять о том, че6
го я уже не мог бы делать. Но тому, что
я имею эту возможность, способствует про6
житая мною жизнь: человек, всегда живу6
щий своими занятиями и трудами, не чув6
ствует, как к нему подкрадывается старость;
так он стареет постепенно и неощутимо,
и его век не переламывается вдруг, а гаснет
в течение долгого времени.
Следует третий упрек, высказываемый
старости: она, говорят, лишена плотских
наслаждений. О превосходный дар этого
возраста, раз он уносит у нас именно то, что
в молодости всегда наиболее порочно! По6
слушайте же, избранные молодые люди,
давнее изречение Архита Тарентского, од6
ного из самых великих и самых прослав6
ленных мужей; мне сообщили его, когда я в
молодости был в Таренте вместе с Квинтом
Максимом. По словам Архита, самый губи6
тельный бич, какой природа только могла
дать людям, — плотское наслаждение; стра6
сти, жаждущие этого наслаждения, безрас6
судно и неудержимо стремятся к удовлет6
XII, 39
59
О СТАРОСТИ
ворению; отсюда случаи измены отечеству,
отсюда случаи ниспровержения государ6
ственного строя, отсюда тайные сношения
с врагами; словом, нет преступления, нет
дурного деяния, на которые страстное же6
лание плотского наслаждения не толкнуло
бы человека; что касается кровосмешений,
прелюбодеяний и всяческих подобных
гнусностей, то все они порождаются одной
только жаждой наслаждения; в то время как
самое прекрасное, что человеку даровала
природа или какое6нибудь божество, — это
разум, ничто так не враждебно этому боже6
ственному дару, как плотское наслаждение;
ведь при господстве похоти нет места для
воздержности, да и вообще в царстве на6
слаждения доблесть утвердиться не может.
Чтобы легче понять это, Архит советовал
вообразить себе человека, охваченного
столь сильным плотским наслаждением,
какое только возможно испытать; по его
мнению, ни для кого не будет сомнений
в том, что этот человек, пока будет испыты6
вать такую радость, ни над чем не сможет
задуматься и ничего не постигнет ни разу6
мом, ни размышлением; поэтому ничто не
достойно такого глубокого презрения, како6
40
41
60
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
го достойно наслаждение, раз оно, будучи
сильным и продолжительным, способно
погасить свет духа. О том, что Архит гово6
рил об этом в беседе с Гаем Понцием из
Самния, чей сын в Кавдинском сражении
одержал победу над консулами Спурием
Постумием и Титом Ветурием, наш гость
Неарх Тарентский, который оставался вер6
ным другом римскому народу, узнал, по его
словам, от старших. При этой беседе будто
бы присутствовал афинянин Платон, кото6
рый, как я установил, приезжал в Тарент
в год консулата Луция Камилла и Аппия
Клавдия.
К чему говорится все это? Дабы вы поня6
ли, что если разумом своим и мудростью
презирать плотское наслаждение мы не мо6
жем, то мы должны быть глубоко благодар6
ны старости за то, что она избавляет нас от
неподобающих желаний. Ведь наслаждение
сковывает нашу способность судить, враж6
дебно разуму, застилает, так сказать, взоры
ума, чуждо доблести. Я, хотя и неохотно,
исключил из сената брата храбрейшего му6
жа Тита Фламинина, Луция Фламинина, че6
рез семь лет после его консулата, но я при6
знал нужным заклеймить разврат. Ведь его,
42
61
О СТАРОСТИ
когда он был консулом в Галлии, во время
пира распутница упросила, чтобы отруби6
ли голову одному из заключенных, осуж6
денному уголовным судом. Во время цензу6
ры его брата Тита, который был цензором
до меня, он ускользнул от кары, но ни я, ни
Флакк никак не могли оставить безнаказан6
ной такую гнусную и такую низкую страсть,
сочетавшую позор в частной жизни с бесче6
стием для империя.
Я часто слыхал от старших, которые
в свою очередь, по их словам, детьми слы6
хали это от стариков, что Гай Фабриций,
когда он как посол прибыл к царю Пир6
ру, не раз удивлялся тому, что услыхал от
фессалийца Кинеи: будто в Афинах есть че6
ловек, объявивший себя мудрым и утверж6
дающий, что все наши действия надо оце6
нивать с точки зрения наслаждения; слыша
это от Кинеи, Маний Курий и Тиберий Ко6
рунканий, по их словам, обыкновенно вы6
сказывали пожелание, чтобы он убедил
в этом самнитов и самого Пирра, так как их
будет легче победить, когда они предадутся
наслаждениям. Маний Курий был совре6
менником Публия Деция, который за пять
лет до консулата Мания Курия, будучи кон6
XIII,
43
62
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
сулом в четвертый раз, обрек себя в жертву
ради благополучия государства; его знал
Фабриций, знал Корунканий. Они, если су6
дить по их жизни и по поступку Деция —
того, о котором я говорю, — знали, что есть
нечто, от природы прекрасное и достослав6
ное, чего надо добиваться ради него самого
и чему все лучшие люди должны следовать,
отвергнув и презрев наслаждение. Почему
же мы так много говорим о наслаждении?
Именно потому, что старость, отнюдь не за6
служивая порицания, достойна даже вели6
чайшей хвалы за то, что она совсем не ищет
наслаждений. Она обходится без пиршеств,
без столов, уставленных яствами, и без мно6
гочисленных кубков; поэтому она не знает
и опьянения, несварения и бессонницы.
Но если наслаждению приходится сде6
лать некоторую уступку, так как нам нелег6
ко устоять перед его заманчивостью (ведь
Платон, по внушению богов, называет на6
слаждение «приманкой бедствий», потому
что люди, по6видимому, ловятся на него,
как рыба), то старость, отказываясь от
пышных празднеств, все6таки может нахо6
дить удовольствие, в скромных пирах.
В детстве я часто видел, как Гай Дуилий,
44
63
О СТАРОСТИ
сын Марка, — тот, кто первым наголову
разбил пунийцев в морском бою, — в ста6
рости возвращался с пира: ему доставля6
ли удовольствие и восковой светильник,
который несли перед ним, и присутствие
флейтиста — беспримерное преимуще6
ство, которое он себе присвоил, хотя и был
частным лицом. Столько своеволия внуша6
ла ему слава! Но зачем говорю я о других?
Возвращусь теперь к вопросу о себе. Во6
первых, у меня всегда были товарищи; ведь
товарищества были учреждены в год моей
квестуры — после того, как были заимство6
ваны идейские священнодействия в честь
Великой Матери. И я пировал с товарища6
ми очень скромно, но при этом мы чув6
ствовали, так сказать, пыл, свойственный
молодости; но с годами все смягчается, и я
стал измерять удовольствие, получаемое
от пиршеств, не столько наслаждениями
от них, сколько от присутствия друзей и от
беседы с ними. Встречу друзей, возлежа6
щих за столом во время пиршества, предки
наши удачно назвали «жизнью вместе», так
как она, по их мнению, соединяет людей на
всю жизнь; это лучше названий «общая по6
пойка» или «общий обед», данных греками,
45
64
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
тем самым как будто более всего одобряю6
щими именно то, что как раз здесь менее
всего ценно. Я же, находя удовольствие
в беседе, получаю удовольствие и от ран6
них пиров, и не только с ровесниками, ко6
торых осталось уже очень мало, но и с ва6
шим поколением и с вами самими, и я
весьма благодарен старости за то, что она
усилила во мне жадность к беседе, а жад6
ность к питью и еде уничтожила. Но если
и питье и еда кое6кому даже доставляют
удовольствие, — а я не хотел бы показаться
человеком, объявившим войну всякому на6
слаждению, для которого, пожалуй, суще6
ствует, так сказать, естественная мера, —
то я не вижу, чтобы старость была лишена
способности ценить даже и эти наслажде6
ния. Мне лично доставляет удовольствие
председательствование за столом, введен6
ное нашими предками, и речь, которую,
с кубком в руке, произносят с верхнего ме6
ста, и кубки, как в «Пире» Ксенофонта, «не6
большого размера и источающие влагу»,
и летняя прохлада, и, наоборот, солнце или
огонь зимой; все это я обыкновенно соблю6
даю даже в Сабинской области; изо дня
в день приглашаю я соседей к своему сто6
XIV,
46
65
О СТАРОСТИ
лу, и мы проводим за обедом возможно
больше времени в разнообразной беседе до
поздней ночи.
Но, скажут мне, старики не испытывают
столь сильной как бы щекотки от наслаж6
дений. Согласен, но ведь они и не желают
ее, а отсутствием того, чего не желаешь, не
тяготишься. Софокл, уже под бременем
лет, когда его спросили, предается ли он
любовным утехам, удачно ответил: «Да
хранят меня от этого боги! Я с радостью бе6
жал от них, как от грубого и бешеного вла6
стелина». Для людей падких до таких дел,
быть может, неприятно и тягостно быть ли6
шенными их, но для людей ими удовлет6
воренных и пресыщенных быть лишенны6
ми их приятнее, чем к ним прибегать;
впрочем, лишенным их не чувствует себя
тот, кто в них не нуждается; итак, не нуж6
даться в них, утверждаю я, приятнее. Если
именно к этим наслаждениям чересчур
охотно прибегает цветущий возраст, то он,
во6первых, прибегает к делам пустячным,
как мы уже говорили, во6вторых, к таким,
каких старость — хотя и не пользуется
ими широко — не лишена совсем. Как
Турпион Амбивий больше услаждает зри6
47
48
66
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
телей, сидящих в первых рядах, но услаж6
дает и сидящих в последнем, так моло6
дость, глядя на наслаждения на близком
расстоянии, радуется им, пожалуй, боль6
ше, но ими услаждается в достаточной ме6
ре также и старость, глядя на них издали.
Но сколь ценно для души, как бы отслу6
жив под знаменами похоти, честолюбия,
соперничества, вражды, всяческих стра6
стей, быть наедине с собой и, как говорит6
ся, с самой собой жить! Если она действи6
тельно находит пищу в занятиях и знаниях,
то нет ничего приятнее старости, распола6
гающей досугом. Мы видели, как в своем
рвении измерить чуть ли не небо и землю
тратил последние силы Гай Гал, близкий
друг твоего отца, Сципион! Сколько раз
рассвет заставал его за вычислениями, к ко6
торым он приступил ночью, сколько раз
ночь заставала его за этим занятием, нача6
тым утром! Какая была для него радость за6
ранее предсказывать нам затмения солнца
и луны! Говорить ли мне о занятиях менее
важных, но все6таки требующих остроты
ума? Как радовался своей «Пунической
войне» Невий! Как радовался Плавт «Груби6
яну», как радовался он «Рабу6обманщику»!
49
67
О СТАРОСТИ
Видел я и Ливия уже стариком; ведь он, за
шесть лет до моего рождения поставив
свою трагедию в год консулата Центона
и Тудитана, прожил до времен моей моло6
дости. Говорить ли мне о занятиях Публия
Лициния Красса понтификальным и граж6
данским правом или о занятиях известного
нам Публия Сципиона, который несколько
лет назад был избран в верховные понти6
фики? А ведь всех упомянутых мною лю6
дей мы видели стариками, горячо увлечен6
ными этими занятиями. А Марк Цетег,
которого Энний справедливо назвал «моз6
гом убеждения»! Какое рвение к произнесе6
нию речей видели мы в нем, уже старике!
Какие же наслаждения от пиршеств, или от
игр, или от плотской любви можно срав6
нить с этими наслаждениями? Таковы заня6
тия наукой; у людей разумных и хорошо
образованных они с возрастом усиливают6
ся, так что Солону делает честь его стих,
о котором я уже говорил, — что он старит6
ся, каждый день узнавая что6нибудь новое.
Большего наслаждения, чем это наслажде6
ние для ума, конечно, быть не может.
Перехожу теперь к наслаждениям от
земледелия, доставляющим мне необычай6
50
XV, 51
68
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ную радость. Им никакая старость не пре6
пятствует, и они, как мне кажется, наибо6
лее соответствуют образу жизни мудреца.
Ведь сельские хозяева имеют дело с землей,
которая никогда не противится их власти
и никогда не возвращает того, что получи6
ла, не давая прибыли, иногда малой, а чаще
более значительной. Впрочем, лично меня
радует не только урожай, но и природ6
ная сила самой земли: она всякий раз, как
примет разбросанные семена в свое размяг6
ченное и разрыхленное лоно, сначала обо6
роняет их от света (откуда и название «бо6
ронование», выражающее это действие),
а затем, согрев их паром, распределяет их
и выталкивает своим давлением наружу
в виде зеленых побегов, которые, опираясь
на волокна корней, постепенно крепнут и,
поднявшись коленчатым стеблем, одевают6
ся оболочками, как бы созревая; освободив6
шись от них, они приносят плоды, устроен6
ные в виде колосьев, и защищают их от
клювов птиц оградой в виде остей. Гово6
рить ли мне о рождении, посадке и разрас6
тании виноградных лоз? Не могу нарадо6
ваться этому (хочу, чтобы вы знали, что
служит отдыхом и отрадой моей старости).
52
69
О СТАРОСТИ
Не буду касаться самой силы всего того, что
родит земля, способная из фигового зер6
нышка, или из ягодки винограда, или из
крохотных семян других плодов и расте6
ний производить такие мощные стволы
и ветки. Разве черенки, ростки, тонкие вет6
ки, отводки и отростки лоз не радуют и не
изумляют каждого из нас? А лоза, которая
от природы слаба и без подпорки стелется
по земле? Чтобы выпрямиться, она хватает6
ся своими усиками, словно руками, за все,
что ей попадется; когда она, блуждая, рас6
ползается во всех направлениях, искусный
земледелец обрезает ее ножом, не давая ей
разрастаться наподобие кустарника и че6
ресчур разветвляться. Таким образом, с на6
чалом весны в том, что было оставлено, как
бы около колен тонких веток возникает так
называемая почка; развиваясь из нее, обра6
зуется гроздь, которая, увеличиваясь от со6
ка земли и от солнечного тепла, вначале
очень терпка на вкус, затем, созревая, ста6
новится слаще и, одетая листьями, не ли6
шается умеренного тепла, но защищается
от чрезмерного жара солнца. Может ли
быть что6нибудь более радостное, чем эти
плоды, и более красивое на вид? Как я уже
53
70
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
говорил, меня радует не одна только поль6
за от всего этого, но и разведение лоз и их
особенности: ряды подпорок, связывание
верхушек, подвязывание и отсаживание
лоз, обрезывание одних отростков (об этом
я уже говорил), сохранение других. Рас6
сказывать ли мне вам об орошении, о пере6
капывании и рыхлении земли, благодаря
которым она становится намного плодород6
нее? Говорить ли мне о пользе удобрения
навозом? Об этом я писал в своей книге
о земледелии. Ученый Гесиод не сказал об
этом ни слова, когда писал об обработке
земли; но вот Гомер, живший, как мне ка6
жется, многими столетиями ранее, изобра6
жает, как Лаэрт старался смягчить тоску по
сыну, обрабатывая поле и удобряя его на6
возом. Но сельская жизнь радует нас видом
не одних только нив, лугов, виноградни6
ков и кустарников, но также и садов, и ого6
родов, пасущегося скота, пчелиных роев
и разнообразием цветов. Нас радуют не од6
ни только посадки, но и прививки, са6
мое прекрасное изобретение садоводства.
Я мог бы вам указать много приятных сто6
рон сельской жизни, но даже и сказанное
мною было, чувствую я, чересчур длинным;
54
XVI,
55
71
О СТАРОСТИ
вы простите это мне: меня увлекла моя лю6
бовь к сельскому хозяйству, да и старость,
по своей природе, не в меру болтлива;
пусть не кажется, что я оправдываю все ее
недостатки.
И вот Маний Курий таким образом про6
вел последние годы своей жизни, уже спра6
вив триумфы по случаю побед над самни6
тами, сабинянами и Пирром; глядя на его
усадьбу (она находится невдалеке от моей),
не могу достаточно надивиться то ли скром6
ности самого Курия, то ли нравам того вре6
мени: Курий сидел у своего очага, когда
самниты принесли ему много золота; он
прогнал их и сказал, что считает делом сла6
вы не иметь золото, а повелевать теми, кто
его имеет. Могло ли такое величие духа не
сделать его старость приятной? Но перехо6
жу к земледельцам, чтобы не уклониться от
вопроса о самом себе. В ту пору на полях,
бывало, находились сенаторы, то есть ста6
рики; ведь Луция Квинкция Цинцинната
известили о его назначении диктатором
именно тогда, когда он пахал. По его при6
казу как диктатора начальник конницы Гай
Сервилий Агала схватил и казнил Спурия
Мелия, стремившегося к захвату царской
56
72
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
власти. Из усадеб в сенат вызывали Курия
и других стариков; на этом основании тех,
кто вызывал, стали называть «посланцами».
Так неужели жалкой была старость тех, кто
находил радость в обработке земли? Во вся6
ком случае, мое мнение — что едва ли воз6
можна старость более счастливая, и не
только ввиду сознания исполняемого долга
(ведь земледелие приносит пользу всему
человеческому роду), но и благодаря полу6
чаемому удовольствию, о котором я уже го6
ворил, и полному изобилию всего того, что
людям нужно для жизни и для служения бо6
гам, так что — раз люди нуждаются в этих
благах — мы уже можем примириться с от6
казом от наслаждений. Ведь у хорошего
и рачительного хозяина всегда полны вин6
ный погреб, кладовая для масла, как и кла6
довая для припасов, а в усадьбе полный
достаток; она изобилует поросятами, козля6
тами, ягнятами, курами, молоком, сыром,
медом, а сад сами земледельцы называют
«вторым окороком». Птицеловство и охота,
даже как занятия в свободное время, дела6
ют такую жизнь еще более обеспеченной.
Надо ли мне и долее говорить о зелени лу6
гов, или о рядах деревьев, или о красоте ви6
57
73
О СТАРОСТИ
ноградников и олив? Закончу коротко: хо6
рошо обработанную землю ничто не может
превзойти ни по доходности, ни по красоте.
Пользоваться всем этим старость не только
не препятствует, но даже призывает и вся6
чески приманивает: и в самом деле, где мог
бы этот возраст погреться либо на солнце,
либо у огня и, напротив, с большой пользой
для здоровья находить прохладу в тени или
у воды? Пусть же другие оставят себе ору6
жие, коней, копья, дубинки и мяч, оставят
себе охоту и беговые состязания; нам, ста6
рикам, пусть они из своих многочисленных
развлечений оставят игральные кости и ку6
бики, да и это только в том случае, если за6
хотят, так как старость даже и без них мо6
жет быть счастлива!
Книги Ксенофонта весьма полезны во
многих отношениях; пожалуйста, читайте
их внимательно, как вы и делаете. Какие
щедрые похвалы расточает он сельскому
хозяйству в книге об управлении имуще6
ством, озаглавленной «Домострой»! А дабы
вы поняли, что наиболее достойным царя
он находит интерес к земледелию, я скажу,
что в этой книге Сократ рассказывает Кри6
тобулу о том, как персидский царь Кир
58
XVII,
59
74
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Младший, человек выдающегося ума и про6
славленный государь, — когда лакедемоня6
нин Лисандр, муж величайшей доблести,
приехал к нему в Сарды и привез ему по6
дарки от союзников, — вообще был мило6
стив и добр к Лисандру и даже показал ему
огражденный участок земли с тщательно
произведенными посадками. Лисандр стал
восхищаться и вышиной деревьев, распо6
ложенных в виде пяти очков, и обработкой,
и чистотой почвы, и сладостными запаха6
ми, распространявшимися от цветов, и ска6
зал, что его изумляет не только усердие, но
и искусство того, кто все это размерил
и распределил; Кир ответил ему: «Да я сам
все это размерил, мои это ряды, мой это
план; даже многие из этих деревьев посаже6
ны моими руками». Тогда Лисандр, глядя
на его пурпурную одежду, на блеск, исхо6
дивший от него, и на его персидский убор
с множеством золотых украшений и драго6
ценных камней, будто бы сказал: «Тебя,
Кир, по справедливости называют счастли6
вым, так как в тебе с доблестью соединена
счастливая судьба».
Вот какой счастливой судьбой дозволено
наслаждаться старикам, и возраст нам не
60
75
О СТАРОСТИ
препятствует до глубокой старости усердно
заниматься как прочими делами, так и,
прежде всего, сельским хозяйством. А Марк
Валерий Корвин? Мы знаем, что он продол6
жал им заниматься до своего столетия, ког6
да он, достигнув преклонных лет, стал жить
в деревне и обрабатывать землю; между его
первым и шестым консулатами прошло со6
рок шесть лет; таким образом, он занимал
магистратуры в течение такого срока, кото6
рый наши предки считали началом старо6
сти. При этом конец его жизни был счаст6
ливее его среднего возраста, потому что
уважением он пользовался большим, а ра6
боты у него было меньше. Ведь венец старо6
сти — авторитет.
Каким большим влиянием пользовался
Луций Цецилий Метелл, каким пользовал6
ся Авл Атилий Калатин! Ведь это к нему от6
носится хвалебная надпись:
Все племена согласны в том, что это был
Великий человек в своем народе.
Вам известны все эти стихи, вырезан6
ные на его гробнице. Следовательно, он по
справедливости пользуется признанием,
61
76
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
раз насчет его заслуг всеобщая молва еди6
на. Каким мужем был верховный понти6
фик Публий Красс, которого мы видели
еще недавно! Каким был Марк Лепид, об6
леченный таким же жречеством! Надо ли
говорить о Павле, или о Публии Африкан6
ском, или о Максиме, о котором я уже упо6
минал? Их авторитет выражался не только
в предложениях, вносимых ими, но даже
в их кивке головой. Старость, особенно по6
сле магистратур, обладает столь великим
авторитетом, что она ценнее всех наслаж6
дений юности. Но помните, что я во всех
своих рассуждениях прославляю только
такую старость, которая зиждется на том,
что было заложено в юности. Из этого сле6
дует то, что я недавно высказал при пол6
ном одобрении всех присутствовавших:
жалка была бы старость, если бы она нача6
ла защищаться словами; ни седина, ни
морщины не могут вдруг завоевать себе ав6
торитет; но жизнь, прожитая прекрасно
в нравственном отношении, пожинает по6
следние плоды в виде авторитета. Вот ка6
ковы знаки уважения, как будто ничтож6
ные и обыденные: тебя приветствуют,
к тебе подходят, тебе уступают дорогу, пе6
XVIII,
62
63
77
О СТАРОСТИ
ред тобой встают, тебя сопровождают, про6
вожают домой, с тобой советуются. Все это
соблюдается и у нас, и в других государ6
ствах, и тем строже, чем лучше нравы
в каждом из них. Лакедемонянин Лисандр
(я только что упоминал о нем) говаривал,
что Лакедемон — самая почетная обитель
для старости: нигде не относятся к пре6
клонному возрасту с таким вниманием,
нигде старость не окружена большим по6
четом. Более того, по преданию, в Афинах,
когда один человек преклонного возраста
пришел в театр, переполненный зрителя6
ми, то его сограждане не уступили ему ме6
ста; но когда он приехал в Лакедемон, то
те, кто как послы сидели на предназначен6
ных для них местах, говорят, все встали
и усадили старика вместе с собою; после
бурных рукоплесканий всех собравшихся
один из послов сказал, что афиняне прави6
ла поведения знают, но следовать им не хо6
тят. В вашей коллегии много превосходно6
го, но прежде всего то, о чем мы говорим:
всякий старший по возрасту высказывает6
ся в первую очередь; при этом не только
перед теми, кто занимает более высокую
магистратуру, но даже и перед теми, кто
64
78
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
в данное время облечен империем, пользу6
ются преимуществом авгуры, старшие го6
дами. Какие же плотские наслаждения
можно сравнить с наградами в виде авто6
ритета? Те, кто блистательно удостоился
этих наград, мне кажется, до конца доигра6
ли драму жизни и в последнем действии
не осрамились, как бывает с неискушен6
ными актерами. Но старики, скажут мне,
ворчливы, беспокойны, раздражительны
и трудны в общежитии, а если приглядеть6
ся к ним, то и скупы. Это недостатки ха6
рактера, а не старости. Впрочем, ворчли6
вость и те недостатки, какие я назвал, еще
как6то заслуживают оправдания, не по всей
справедливости, но такого, какое, по6види6
мому, можно принять: старики думают,
что ими пренебрегают, что на них смотрят
сверху вниз, что над ними смеются; кроме
того, по своему слабосилию, они болезнен6
но воспринимают всякую обиду. Но все
эти недостатки смягчаются добрыми нра6
вами и привычками; это видно как в жиз6
ни, так и на сцене — на примере двух
братьев из «Адельфов»: какая жесткость
у одного и какая мягкость у другого! Дело
обстоит так: как не всякое вино, так и не
65
79
О СТАРОСТИ
всякий нрав портится с возрастом. Стро6
гость в старости я одобряю, но умеренную,
как и все остальное, но никак не жесто6
кость. Что касается старческой скупости,
то смысла в ней я не вижу: возможно ли
что6нибудь более нелепое, чем требовать
для себя на путевые расходы тем больше,
чем меньше остается пути?
Остается четвертая причина, по6видимо6
му, весьма сильно беспокоящая и тревожа6
щая людей нашего возраста, — приближе6
ние смерти, которая, конечно, не может
быть далека от старости. О, сколь жалок
старик, если он за всю свою столь долгую
жизнь не понял, что смерть надо презирать!
Смерть либо надо полностью презирать, ес6
ли она погашает дух, либо ее даже надо же6
лать, если она ведет его туда, где он станет
вечен. Ведь ничего третьего, конечно, быть
не может. Чего же бояться мне, если после
смерти я либо не буду несчастен, либо даже
буду счастлив? Впрочем, кто даже в юности
столь неразумен, что не сомневается в том,
что доживет до вечера? Более того, возраст
этот в гораздо большей степени, чем наш,
таит в себе опасность смерти: молодые лю6
ди легче заболевают, более тяжко болеют,
66
XIX
67
80
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
их труднее лечить; поэтому до старости до6
живают лишь немногие. Если бы это было
не так, то жизнь протекала бы лучше и раз6
умнее; ведь ум, рассудок и здравый смысл
свойственны именно старикам; не будь ста6
риков, то и гражданских общин не было бы
вообще. Но возвращаюсь к вопросу о над6
вигающейся на нас смерти: за что же мож6
но упрекать старость, когда то же самое ка6
сается и юности? Лично я, в связи со
смертью своего прекрасного сына, а ты,
Сципион, в связи со смертью братьев, кото6
рым было предначертано занять наивыс6
шее положение в государстве, узнали, что
смерть — общий удел всякого возраста.
Но, скажут мне, юноша надеется прожить
долго, на что старик надеяться не может.
Неразумны его надежды: что может быть
более нелепым, чем принимать неопреде6
ленное за определенное, ложное за истин6
ное? Но, скажут мне, старику далее наде6
яться не на что. Однако его положение тем
лучше положения юноши, что он уже полу6
чил то, на что юноша еще только надеется:
юноша хочет долго жить, а старик долго
уже прожил. Впрочем, — о благие боги! —
что в человеческой природе долговечно?
68
69
81
О СТАРОСТИ
Возьмем крайний срок, будем рассчиты6
вать на возраст тартесского царя (ведь не6
когда, как я прочитал в летописях, в Гадах
жил некто Арганфоний, царствовавший во6
семьдесят, проживший сто двадцать лет);
все, что имеет какой6то конец, мне длитель6
ным уже не кажется. Ведь когда этот конец
наступает, то оказывается, что все прошлое
уже утекло: остается только то, что ты при6
обрел своей доблестью и честными поступ6
ками; уходят часы, дни, месяцы и годы,
и прошедшее время не возвращается ни6
когда, а что последует дальше, мы знать не
можем. Сколько времени каждому дано
прожить, тем он и должен быть доволен.
Ведь актер, чтобы иметь успех, не должен
играть во всей драме; для него достаточно
заслужить одобрение в тех действиях, в ко6
торых он выступал; так же и мудрецу нет
надобности дойти до последнего «рукопле6
щите». Ведь даже краткий срок нашей жиз6
ни достаточно долог, чтобы провести жизнь
честную и нравственно прекрасную; но ес6
ли она продлится еще, то не надо жаловать6
ся на то, что после приятного весеннего
времени пришли лето и осень; ведь весна
как бы означает юность и показывает, каков
70
82
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
будет урожай, а остальные времена года
предназначены для жатвы и для сбора пло6
дов. И этот сбор плодов состоит в старости,
как я говорил уже не раз, в полноте воспо6
минаний и в благах, приобретенных ранее.
Ведь поистине все то, что совершается со6
образно с природой, надо относить к бла6
гам. Что же так сообразно с природой, как
для стариков смерть? Она поражает и моло6
дых людей, но природа этому противодей6
ствует и сопротивляется. Поэтому молодые
люди, мне кажется, умирают так, как мощ6
ное пламя гасится напором воды, а стари6
ки — так, как сам собою, без применения
усилий, тухнет догоревший костер; и как
недозрелые плоды можно срывать с дере6
вьев только насильно, а спелые и созрев6
шие опадают сами, так у молодых людей
жизнь отнимается насилием, а у стари6
ков — увяданием. Именно это состояние
мне, право, столь приятно, что чем ближе
я к смерти, мне кажется, будто я вижу зем6
лю и наконец из дальнего морского плава6
ния приду в гавань.
Впрочем, определенной границы для
старости нет, и в этом состоянии люди
полноправно живут, пока могут творить
71
XX, 72
83
О СТАРОСТИ
и вершить дела, связанные с исполнением
их долга, и презирать смерть. Ввиду этого
старость даже мужественнее и сильнее мо6
лодости. Этим и объясняется ответ, дан6
ный Солоном тирану Писистрату на его
вопрос, на что полагаясь оказывает он ему
столь храброе сопротивление; Солон, как
говорят, ответил: «На свою старость». Но
лучше всего оканчивать жизнь в здравом
уме и с ясными чувствами, когда сама при6
рода постепенно ослабляет скрепы, ею соз6
данные. Как разрушить корабль, как разру6
шить здание легче всего тому, кто их
построил, так и человека легче всего унич6
тожает все та же природа, которая его
склеила; ведь всякая склейка, если она не6
давняя, разрывается с трудом, а если она
старая, то легко. Из этого следует, что ста6
рики не должны ни жадно хвататься за эту
часть жизни, оставшуюся им, ни покидать
ее без причины. И Пифагор запрещает по6
кидать без приказания императора, то есть
божества, укрепленный пост, каким явля6
ется жизнь. А мудрый Солон сочинил над6
могильную надпись, где он, наоборот, вы6
сказывает пожелание, чтобы его друзья не
удерживались от проявления скорби и пла6
73
84
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ча после его смерти; он, я думаю, хотел,
чтобы его близкие любили его. А вот Эн6
ний сказал, пожалуй, лучше:
Не почитайте меня ни слезами,
ни похоронным
Воплем...
Он не находит нужным оплакивать
смерть, за которой должно последовать бес6
смертие. Ведь какое6то чувство умирания
может быть у человека; длится же оно не6
долго, особенно у старика; но после смерти
чувство либо желательно, либо отсутствует
совсем. Все это мы должны обдумать еще
в молодости, чтобы могли презирать
смерть; без такого размышления быть спо6
коен душой не может быть никто; ведь уме6
реть нам, как известно, придется, — быть
может, даже сегодня. Как сможет сохранить
твердость духа человек, боящийся смерти,
ежечасно угрожающей ему? В длинном рас6
суждении об этом, кажется, нет надобно6
сти, если я напомню вам не о Луции Бруте,
убитом при освобождении отечества, не
о двоих Дециях, погнавших вперед коней,
чтобы добровольно умереть, не о Марке
74
75
85
О СТАРОСТИ
Атилии, отправившемся на казнь, дабы
остаться верным своему честному слову,
данному им врагу, не о двоих Сципионах,
пожелавших телами своими преградить
путь пунийцам, не о твоем деде Луции Пав6
ле, смертью своей искупившем опрометчи6
вость своего коллеги при позорном пораже6
нии под Каннами, не о Марке Марцелле,
которому даже самый жестокий враг не ре6
шился отказать в почете погребения, а о на6
ших легионах, которые, как я писал в «На6
чалах», с бодростью и твердостью духа не
раз отправлялись туда, откуда им, как они
понимали, не было суждено возвратиться.
Значит, того, что презирают молодые люди,
и притом не только необразованные, но да6
же и неотесанные, станут бояться образо6
ванные старики? Вообще, — во всяком слу6
чае, по моему мнению, — удовлетворение
всех стремлений приводит к удовлетво6
ренности жизнью. Определенные желания
свойственны детству. Неужели этого же до6
биваются молодые люди? Некоторые стрем6
ления свойственны ранней молодости. Но
разве к ним же склонен зрелый возраст, на6
зываемый средним? Некоторые стремления
свойственны и этому возрасту; но к ним
76
86
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
уже не склонна старость; некоторые, так
сказать, последние стремления свойствен6
ны старости. И вот, как исчезают стрем6
ления, свойственные более ранним воз6
растам, так же исчезают и старческие
стремления. Всякий раз, как это наступает,
удовлетворенность жизнью делает своевре6
менным приход смерти.
Не вижу, почему бы мне не решиться
высказать вам все то, что сам я думаю
о смерти, так как я, мне кажется, представ6
ляю ее себе тем лучше, чем ближе я к ней.
Лично я думаю, что ваши отцы, прослав6
ленные мужи и мои лучшие друзья, — твой
отец, Сципион, и твой, Лелий, живы и при6
том живут той жизнью, которая одна и за6
служивает названия жизни. Ибо пока мы
связаны путами в виде тела, мы выполня6
ем, так сказать, задачу, возложенную на нас
необходимостью, и тяжкий труд; ведь ду6
ша, происхождения небесного, была низ6
вергнута из горней обители и как бы погло6
щена землей, местом, противным ее вечной
божественной природе. Но бессмертные
боги, верю я, расселили души в тела лю6
дей, чтобы было кому оберегать землю
и чтобы эти люди, созерцая распорядок,
XXI, 77
87
О СТАРОСТИ
установленный небожителями, подража6
ли ему своим образом жизни и своей
стойкостью. Веровать в это меня побудило
не только последовательное рассуждение,
но и слава и авторитет прославленных
философов. Я слыхал, что Пифагор и пи6
фагорейцы, наши, можно сказать, земляки
(некогда их называли италийскими фило6
софами), никогда не сомневались в том,
что мы обладаем душами, отделившимися
от всеобъемлющего божественного духа.
Мне разъясняли также и то, что в послед6
ний день своей жизни высказал о бессмер6
тии души Сократ — тот, которого оракул
Аполлона признал мудрейшим из всех лю6
дей. К чему много слов? Вот каково мое
убеждение, вот каково мое мнение: когда
столь велика быстрота духа, когда столь ве6
лики память о прошлом и предвидение бу6
дущего, когда так много искусств, так об6
ширны науки, когда совершено столько
открытий, то природа, содержащая в себе
все это, не может быть смертна. А так как
дух всегда находится в движении и движе6
ние его не имеет начала, потому что он сам
себя движет, то движение это не будет
иметь и конца, так как он никогда себя не
78
88
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
покинет; а так как природа духа проста
и не содержит ничего постороннего, отлич6
ного от него и несходного с ним, то разде6
литься он не может; а раз это невозможно,
то он не может и погибнуть; важным дока6
зательством того, что люди многое знают
еще до своего рождения, служит то, что
они, еще в отрочестве своем, при изучении
трудных наук, схватывают бесчисленные
предметы так быстро, что кажется, будто
они тогда не познают их впервые, а вспо6
минают и восстанавливают их в своем уме.
Как раз это приблизительно и говорил
Платон.
У Ксенофонта Кир Старший, умирая, го6
ворит: «Не думайте, о мои горячо любимые
сыновья, что я, уйдя от вас, нигде и никак
не буду существовать. Ведь вы, пока я был
с вами, души моей не видели, но на основа6
нии моих деяний понимали, что она пребы6
вает в моем теле; так верьте же, что она —
та же, хотя видеть ее вы не будете. Ведь
почести, оказанные прославленным мужам,
не оставались бы в силе после их смерти,
если бы их души не старались о том, чтобы
мы и долее хранили память о них. Лично
я никогда не мог согласиться с тем, что ду6
XXII,
79
80
89
О СТАРОСТИ
ши наши, пока пребывают в смертных те6
лах, живут, а выйдя из них, умирают, как
и с тем, что душа теряет свою мудрость, по6
кинув лишенное мудрости тело. Напротив,
я считал, что душа, когда она, освободив6
шись от какой бы то ни было связи с телом,
стала чистой и целостной, только тогда
и становится мудрой. Более того, когда
естество человека разрушается смертью, то
становится очевидным, куда удаляется каж6
дая из его отдельных частей: все уходит ту6
да, где возникло; одна только душа не появ6
ляется никогда — ни тогда, когда она
присутствует, ни тогда, когда она удали6
лась. Далее, вы видите, что более всего по6
добен смерти сон; ведь души людей спящих
сильнее всего проявляют свою божествен6
ную природу; ибо, когда души людей рас6
слаблены и свободны, они многое предви6
дят; из этого можно понять, каковы они
станут, освободившись от оков тела. Поэто6
му раз все это так, то чтите меня, — сказал
он, — как божество; если же моей душе
предстоит погибнуть вместе с телом, то вы
все же, страшась богов, оберегающих всю
эту красоту вселенной и правящих ею, бу6
дете благочестиво и нерушимо хранить па6
81
90
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
мять обо мне». Так говорил Кир, умирая;
мы же, если хотите, рассмотрим прошлое
нашего государства.
Никто никогда не убедит меня, Сципи6
он, в том, что твой отец Павел, что оба твои
деда, Павел и Публий Африканский, что
отец или дядя Публия Африканского, как
и многие выдающиеся мужи, перечислять
которых надобности нет, решились бы со6
вершать столь великие деяния, — которые
могли бы вызывать воспоминания у потом6
ков, — если бы мужи эти не сознавали, что
потомки будут способны к таким воспоми6
наниям. Уж не думаешь ли ты, — по обык6
новению стариков, я хочу немного похва6
литься, — что я стал бы брать на себя столь
тяжкие труды днем и ночью, во времена
мира и войны, если бы моей славе было
суждено угаснуть вместе с моей жизнью?
Не было ли бы намного лучше прожить
жизнь, наслаждаясь досугом и покоем, без
какого бы то ни было труда и борьбы? Но
моя душа почему6то всегда была в напря6
жении и направляла свой взор в будущее,
словно намеревалась жить тогда, когда уй6
дет из жизни. А между тем если бы души
не были бессмертны, то едва ли души всех
XXIII,
82
91
О СТАРОСТИ
лучших людей стремились бы так сильно
к бессмертной славе. А то обстоятельство,
что все мудрейшие люди умирают в пол6
ном душевном спокойствии, а все неразум6
нейшие — в сильнейшем беспокойстве? Не
кажется ли вам, что та душа, которая раз6
личает больше и с большего расстояния,
видит, что она отправляется к чему6то луч6
шему, а та, чье зрение притупилось, этого
не видит? Я, со своей стороны, охвачен
стремлением увидеть ваших отцов, кото6
рых я почитал и любил, и хочу встретиться
не только с теми, кого я знал, но и с теми,
о ком я слыхал, читал и писал сам. Когда
я туда соберусь, то едва ли кому6либо будет
легко оттащить меня назад и сварить в кот6
ле, как это случилось с Пелием. И если бы
кто6нибудь из богов даровал мне возмож6
ность вернуться из моего возраста в дет6
ский и плакать в колыбели, то я решитель6
но отверг бы это и, конечно, не согласился
бы на то, чтобы меня, после пробега поло6
женного расстояния, вернули «от известко6
вой черты к стойлам». И право, какие пре6
имущества дает жизнь? Не больше ли в ней
трудностей? Но допустим, что она дает их;
ведь она все6таки действительно либо дает
83
84
92
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
некоторое чувство удовлетворенности, ли6
бо кладет ему предел. Не хочется мне жало6
ваться на свою жизнь, как часто поступали
многие, и притом даже ученые люди, и я
даже не раскаиваюсь в том, что жил, пото6
му что жил я так, что считаю себя родив6
шимся не напрасно, и из жизни ухожу как
из гостиницы, а не как из своего дома; ибо
природа дала нам жизнь как жилище вре6
менное, а не постоянное. О, сколь прекра6
сен будет день, когда я отправлюсь в боже6
ственное собрание, присоединюсь к сонму
душ и удалюсь от этой толпы, от этих по6
донков! Ведь отправлюсь я не только к тем
мужам, о которых я говорил ранее, но и к
своему дорогому Катону, которого никто
не превзошел ни добротой, ни сыновней
преданностью. Я предал сожжению его те6
ло, хотя он должен был бы предать сожже6
нию мое, но его душа, не покидая меня,
а оглядываясь назад, поистине удалилась
в те обители, куда, как она видела, должен
прийти и я. Несчастье свое я, казалось, пе6
реносил стойко, но не потому, что перено6
сил спокойно; нет, я утешался мыслью, что
наше расставание и разлука будут недол6
гими.
О СТАРОСТИ
По этой причине, Сципион,
—
ведь
именно этому вы с Лелием, по твоим сло6
вам, и склонны изумляться — для меня ста6
рость легка и не только не тягостна, но да6
же приятна. Если я здесь заблуждаюсь, веря
в бессмертие человеческой души, то за6
блуждаюсь я охотно и не хочу, чтобы меня
лишали этого заблуждения, услаждающего
меня, пока я жив. Если я, будучи мертв, ни6
чего чувствовать не буду, как думают некие
неважные философы, то я не боюсь, что эти
философы будут насмехаться над этим мо6
им заблуждением. Если нам не суждено
стать бессмертными, то для человека все6
таки желательно угаснуть в свое время;
ведь природа устанавливает для жизни, как
и для всего остального, меру; старость же —
заключительная сцена жизни, подобная
окончанию представления в театре. Утом6
ления от нее мы должны избегать, особенно
тогда, когда мы уже удовлетворены.
Вот все то, что я хотел сказать о старости.
О, если бы вам удалось достигнуть ее, дабы
вы то, что от меня услыхали, могли под6
твердить на основании собственного опыта!
85
94
О ДРУЖБЕ
(Лелий)
[44 г., после 15 марта]
Квинт Муций, авгур, не раз многое рас6
сказывал нам о своем тесте Гае Лелии, хо6
рошо все помня, и в каждой своей беседе
не колеблясь называл его «Мудрым». После
того как я надел тогу взрослого, мой отец
поручил меня Сцеволе, и я, пока мог и пока
мне было дозволено, уже никогда ни на шаг
не отходил от этого старика. Поэтому я за6
поминал и его многие глубокие рассужде6
ния, и его короткие и меткие высказывания
и старался, воспользовавшись его учено6
стью, и сам стать ученее. После его смерти
я перешел к Сцеволе, понтифику, которого
осмелюсь назвать самым выдающимся в на6
шем государстве человеком по уму и спра6
ведливости. Но о нем в другой раз. Теперь
возвращусь к авгуру.
I,1
95
О ДРУЖБЕ
Помнится, он однажды (это бывало ча6
сто), обсуждая многие вопросы, — по свое6
му обыкновению он сидел у себя в полу6
круглой комнате, — когда присутствовали
я и несколько близких друзей, в своей бесе6
де обратился к событию, бывшему тогда
почти у всех на устах. Ты, Аттик, конечно,
помнишь, — тем более что ты много общал6
ся с Публием Сульпицием, — каковы были
всеобщее изумление и сожаление, когда он,
будучи плебейским трибуном, порвал,
смертельно возненавидев его, с тогдашним
консулом Квинтом Помпеем, с которым он
ранее был в теснейших дружеских отноше6
ниях. Итак, Сцевола, упомянув именно об
этом событии, изложил нам беседу Лелия
о дружбе, которую тот вел с ним и со своим
другим зятем, Гаем Фаннием, сыном Марка,
через несколько дней после смерти Публия
Африканского. Мысли, высказанные им
в этом рассуждении, я сохранил в памяти и,
по своему разумению, изложил в этой кни6
ге. Я представил этих людей беседующими
друг с другом, дабы не вставлять каждый
раз слов «говорю я» и «говорит он» и дабы
слушателям казалось, что беседа происхо6
дит между людьми присутствующими.
2
3
96
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Ты не раз советовал мне написать что6
нибудь о дружбе. Предмет этот показался
мне достойным как того, чтобы все ознако6
мились с ним, так и наших с тобою тесных
дружеских отношений; поэтому я, по тво6
ей просьбе, весьма охотно выполнил это,
чтобы принести пользу многим людям. Но
как в «Катоне Старшем», который я посвя6
тил тебе и где говорится о старости,
я представил Катона стариком, ведущим
это рассуждение, потому что никто дру6
гой, казалось мне, не был более подходя6
щим человеком, чтобы говорить об этом
возрасте, чем он, который и сам давно уже
был глубоким стариком и уже в старости
занимал очень высокое положение, так те6
перь, поскольку мы узнали от своих отцов
о достопамятной дружбе между Гаем Лели6
ем и Публием Сципионом, именно Лелий
показался мне наиболее подходящим че6
ловеком, чтобы вести беседу о дружбе; его
рассуждения о ней Сцевола запомнил.
Ведь такой вид беседы, основанный на ав6
торитете людей прошлого времени, и при6
том знаменитых, почему6то кажется более
убедительным. Поэтому когда сам я пере6
читываю написанное мною, то мне порой
4
97
О ДРУЖБЕ
начинает казаться, что говорит сам Катон,
анея.
И вот, как тогда я, уже старик, посвятил
старику сочинение о старости, так в этой
книге я, преданный друг, посвящаю другу
сочинение о дружбе. Тогда говорил Катон,
в те времена, пожалуй, старейший и ум6
нейший человек; теперь Лелий, и «Му6
дрый» (таким ведь его считали), и просла6
вившийся как преданный друг, говорит
о дружбе. Пожалуйста, на короткое время
забудь обо мне и представь себе, что гово6
рит сам Лелий. Гай Фанний и Квинт Муций
приходят к своему тестю вскоре после
смерти Публия Африканского; они заводят
разговор, Лелий отвечает им, и все его рас6
суждение посвящено дружбе. Читая его, ты
узнаешь самого себя.
ФАННИЙ.
—
Ты прав, Лелий, не было
лучшего, не было более прославленного че6
ловека, чем Публий Африканский. Но ты
должен знать, что взоры всех обращены на
тебя. Одного тебя называют и считают «му6
дрым». Такое прозвание еще недавно дали
Марку Катону; во времена, когда жили на6
ши отцы, как мы знаем, мудрым называли
5
II, 6
98
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Луция Ацилия; но каждого из них, я бы ска6
зал, по разным причинам: Ацилия — так
как его считали знатоком гражданского
права; Катона — так как он был опытен во
многих областях и была известна глубокая
дальновидность его многих высказываний
в сенате и на форуме, его стойкость в по6
ступках и остроумие его ответов; по этой
причине у него в старости было даже как
бы прозвание «Мудрый». Ты же, как полага6
ют, мудр, так сказать, по6иному: не только
по своей натуре и нравам, но по образова6
нию и учености. И тебя склонны называть
мудрым не в том смысле, в каком это дела6
ет толпа, а как слово это обыкновенно упо6
требляют образованные люди. Как мы зна6
ем, в Греции не было человека, подобного
тебе (ведь люди, более глубоко изучающие
эти вопросы, так называемых семерых не
относят к числу мудрецов), и лишь в Афи6
нах был единственный человек, которого
оракул Аполлона признал мудрейшим.
Твоя же мудрость, по всеобщему мнению,
заключается в том, что ты считаешь все
свои качества заложенными в тебе самом,
а доблесть ценишь превыше событий
в жизни человека. Поэтому меня (думаю,
7
99
О ДРУЖБЕ
что и присутствующего здесь Сцеволу)
и спрашивают, как ты переносишь смерть
Публия Африканского, — тем более что
в минувшие ноны, когда все мы собрались
в садах авгура Децима Брута для своих
обычных занятий, тебя не было, между тем
ты всегда весьма строго соблюдал этот день
и выполнял свои обязанности.
СЦЕВОЛА. — Об этом спрашивают мно6
гие, Гай Лелий, как Фанний уже говорил;
я же в ответ говорю то, что я заметил:
скорбь, испытанную тобою в связи со
смертью прославленного мужа, близкого
друга, ты переносишь сдержанно; ты не
мог не быть потрясен ею, и это было бы не6
свойственно твоему мягкосердечию; но
твое отсутствие в нашей коллегии в ноны
я объясняю твоим нездоровьем, а не твоей
печалью.
ЛЕЛИЙ. — Ты прав, Сцевола, это верно;
ведь от той обязанности, которую я всегда
исполнял, будучи здоров, огорчение долж6
но было бы меня отвлечь; по моему мне6
нию, стойкому человеку никакое несчастье
не может дать повода прервать исполнение
8
100
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
какой бы то ни было из его обязанностей.
Ты же, Фанний, говоря, что мне приписы6
вают много такого, чего сам я за собой не
признаю и на что не притязаю, поступаешь
дружески; но ты, мне кажется, судишь о Ка6
тоне неправильно; ведь мудрым либо не
был никто, чему я больше склонен верить,
либо если кто6то и был, то это был именно
он. Как он (другие доказательства оставлю
в стороне) перенес смерть сына! Я помню
Павла, видел Гала; но ведь они потеряли
сыновей отроками, а Катон — уже сложив6
шимся и испытанным мужем. Поэтому по6
думай и не ставь выше Катона даже того че6
ловека, которого, по твоим словам, Аполлон
признал мудрейшим; ведь первого прослав6
ляют за его деяния, второго — за его выска6
зывания. А о себе — буду говорить уже с ва6
ми обоими — скажу вот что.
Если бы я сказал, что не испытываю то6
ски по Сципиону, то пусть мудрые люди
решат, правильно ли это; но я, конечно,
солгал бы; ибо я потрясен утратой такого
друга, каким мне, полагаю, никогда не бу6
дет никто и, как могу утверждать, конечно,
не был никто. Но я не нуждаюсь во врачева6
нии: утешаюсь сам и прибегаю главным об6
9
10
III
101
О ДРУЖБЕ
разом к утешению, заключающемуся в том,
что я свободен от заблуждения, от которого
обыкновенно страдает большинство людей
после кончины их друзей. Со Сципионом,
думается мне, никакого несчастья не прои6
зошло; оно произошло со мной, если прои6
зошло вообще; но страдать из6за своих соб6
ственных злоключений свойственно не
другу, а себялюбцу. Что касается Сципио6
на, то кто станет отрицать, что его участь
была прекрасна? Ведь если он не хотел из6
брать для себя бессмертие (а этого он от6
нюдь не думал), то чего только не достиг он
из всего того, что дозволяет избрать челове6
ку божественный закон? Ведь те величай6
шие надежды, какие еще во времена его
отрочества возлагали на него сограждане,
он уже в молодости превзошел своей не6
обычайной доблестью; консулата он ведь
никогда не добивался, но в консулы был
избран дважды: в первый раз — до поло6
женного времени, во второй — для себя
в свое время, но для государства, можно
сказать, поздно; ведь он разрушением двух
городов, враждебнейших нашей державе,
устранил возможность войн не только в на6
стоящее время, но и в будущем. Стоит ли
11
102
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
мне говорить о его добрейшем нраве —
о его уважении к матери, щедрости к се6
страм, доброте к родным, справедливости
ко всем людям? Вам все это известно. А как
дорог был он гражданам, показала скорбь
во время его похорон. Что же дали бы ему
еще несколько лет жизни? Ведь старость,
даже и не тяжкая, — насколько я помню,
Катон за год до своей смерти беседовал об
этом со мною и со Сципионом, — все же
лишает человека той свежести сил, какой
Сципион еще обладал.
Поэтому жизнь его была такова, что
к ней — ни в отношении удачи, ни в отно6
шении славы — прибавить нечего, а от чув6
ства близости смерти его избавила ее бы6
строта. Об этом роде смерти говорить
трудно; что люди подозревают, вы знаете.
Все6таки дозволено с уверенностью сказать
одно: для Публия Сципиона из многих
дней, увенчанных славой и доставивших
ему радость, какие он видел в жизни, са6
мым светлым был тот, когда его, по оконча6
нии собрания сената, вечером провожали
домой отцы6сенаторы, римский народ, со6
юзники и латиняне, — в канун его ухода из
жизни: он со столь высокой ступени почета
12
103
О ДРУЖБЕ
как будто переселился к небожителям, а не
в подземное царство.
Я, право, не согласен с теми, кто недавно
начал утверждать, что вместе с телом поги6
бает и душа и что смертью уничтожается
все. Для меня больше значит авторитет
древних, вернее, авторитет наших предков,
признававших за умершими столь священ6
ные права; они, конечно, не поступали бы
так, если бы думали, что это не имеет ника6
кого значения для умерших; или авторитет
тех, кто жил в нашей стране и своими уче6
ниями и наставлениями просветил Вели6
кую Грецию, ныне уничтоженную, а тогда
процветавшую; или же авторитет того, кого
оракул Аполлона признал мудрейшим
и кто не отстаивал то одно, то другое поло6
жение, как он поступал в большинстве во6
просов, но всегда утверждал одно и то же:
души людей божественны, и для них, когда
они покинут тело, открыт обратный путь на
небо, тем более беспрепятственный, чем
лучше и справедливее был тот или иной че6
ловек. Такого же мнения был и Сципион.
Ведь за несколько дней до своей смерти,
как бы предчувствуя ее, он в присутствии
Фила, Манилия и многих других, когда
IV, 13
14
104
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
и ты, Сцевола, пришел к нему вместе со
мной, в течение трех дней рассуждал о го6
сударстве; почти в конце этой беседы он го6
ворил о бессмертии душ и рассказал о том,
что он, по его словам, увидев во сне Публия
Африканского, узнал от него. Если это так
и если души всех людей в их смертный час
с великой легкостью улетают как бы из6под
стражи и из оков тела, то можем ли мы ду6
мать, что для кого6нибудь путь к богам был
более легок, чем он был для Сципиона? Вот
почему скорбеть о его кончине, пожалуй,
было бы скорее свойственно завистнику,
а не другу. Если же правильно противопо6
ложное мнение — будто душа погибает так
же, как и тело, и никакого чувства не оста6
ется, — то, если в смерти нет ничего хоро6
шего, в ней, несомненно, нет и ничего дур6
ного. Ведь после утраты чувства получается
так, словно Сципион вообще не рождался
на свет; однако тому, что он родился, и мы
рады, и государство наше, пока будет жить,
будет радоваться.
Поэтому, как я уже говорил ранее, участь
Сципиона была прекрасна, моя — менее
благоприятна, так как было бы справедли6
вее, чтобы я, раньше пришедший в жизнь,
15
105
О ДРУЖБЕ
из нее раньше и ушел. Но все6таки воспо6
минания о нашей дружбе настолько радуют
меня, что мне кажется, будто я прожил
счастливо, так как жил в одно время со
Сципионом; с ним меня связывали заботы
о делах и государственных, и частных;
с ним у меня были общими и дом, и похо6
ды, и то, в чем весь смысл дружбы, — пол6
ное согласие в желаниях, стремлениях
и мнениях. Поэтому меня радует не столько
молва о моей мудрости, о которой Фанний
только что упомянул, — тем более что она
не верна, — сколько моя надежда на то, что
память о нашей дружбе будет вечна. И это
мне тем более по сердцу, что едва ли можно
назвать, на протяжении всех веков, три6
четыре пары друзей; так что дружба между
Сципионом и Лелием, подобная их дружбе,
надеюсь, станет известна потомкам.
ФАННИЙ. — Так это и должно быть, Ле6
лий! Но раз ты упомянул о дружбе, а мы
располагаем досугом, то ты доставишь мне
(надеюсь, и Сцеволе) большое удоволь6
ствие, если ты подобно тому, как ты обык6
новенно рассуждаешь о других предметах,
о которых тебя спрашивают, — изложишь
16
106
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
нам свой взгляд на дружбу: что ты о ней ду6
маешь, как ее оцениваешь, какие наставле6
ния ей даешь?
СЦЕВОЛА. — Да, это доставит удоволь6
ствие мне, и именно об этом я и собирался
тебя попросить, но Фанний опередил меня.
Поэтому ты доставишь очень большое удо6
вольствие нам обоим.
ЛЕЛИЙ.
—
Я не стал бы говорить, что
это трудно мне, будь я уверен в себе; ибо
и предмет это превосходный, и мы, как ска6
зал Фанний, располагаем досугом. Но кто
я такой, вернее, способен ли я к этому?
Это — обыкновение ученых людей, в част6
ности — греков: им предлагают вопрос, да6
бы они рассуждали о нем даже без подго6
товки; задача эта трудна и требует немалой
изощренности. Вот почему о том, что мож6
но сказать о дружбе, вам, по моему мнению,
следует спросить у тех, кто в этом искушен;
я же только могу посоветовать вам ставить
дружбу превыше всех дел человеческих;
ибо нет ничего более свойственного нашей
природе и более ценного как в счастье, так
и в несчастье.
V, 17
107
О ДРУЖБЕ
Но прежде всего я думаю, что дружба
возможна только между честными людьми,
и говорю это не в прямом смысле, как те,
кто рассматривают эти вопросы более тон6
ко, быть может, и правильно, но едва ли
в интересах общей пользы; ведь, по их ут6
верждению, честным человеком может
быть только мудрый. Пусть будет действи6
тельно так! Но они здесь понимают под
«мудростью» именно то, чего ни один
смертный пока еще не достиг; мы же долж6
ны рассмотреть все то, что связано с опы6
том и обыденной жизнью, а не воображае6
мое и желательное. Никогда не скажу я, что
Гай Фабриций, Маний Курий и Тиберий
Корунканий, которых наши предки счита6
ли мудрыми, были мудры в соответствии
с мерилом этих философов. Поэтому пусть
философы эти сохраняют за собою прозва6
ние «мудрых», и неприятное, и непонятное;
пусть они согласятся с нами, что это были
честные люди. Но даже этого они не сдела6
ют: они будут твердить, что таковыми мож6
но признать только мудрых.
Итак, приступим к рассмотрению вопро6
са как люди, соображающие несколько мед6
ленно, как говорится. Тех, кто поступает,
18
19
108
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
кто живет так, что их верность, неподкуп6
ность, беспристрастие и щедрость встреча6
ют всеобщее одобрение, тех, в ком нет ни6
какой жадности, развращенности, наглости,
кто отличается великой стойкостью (а таки6
ми и были те, кого я только что назвал), —
вот их мы и должны называть честными
людьми — каковыми их и считали, — так
как они, насколько это в человеческих си6
лах, следуют природе, наилучшей настав6
нице в честной жизни. Ведь я, мне кажется,
ясно вижу, что мы рождены с тем, чтобы
все мы были как6то связаны друг с другом,
и тем теснее, чем ближе к каждому из нас
стоит тот или иной человек. Поэтому со6
гражданам мы оказываем предпочтение пе6
ред чужеземцами, родственникам — перед
людьми сторонними; ведь дружбу между
родственниками породила сама природа,
но дружба эта недостаточно прочна. Ибо
дружба тем сильнее родственных связей,
что из родственных связей взаимную благо6
желательность устранить возможно, а из
дружбы возможности этой нет; ведь если
чувство благожелательности пропало, то
дружба уничтожается, а родственные связи
остаются. Но сколь велика сила дружбы,
20
109
О ДРУЖБЕ
особенно ясно можно понять вот из чего:
в беспредельном обществе, образованном
людьми и созданном самой природой, свя6
зи между людьми настолько сократились
и ограничились, что все узы привязанности
соединяют либо только двух человек, либо
немногих.
Ведь дружба не что иное, как согласие
во всех делах божеских и человеческих
в сочетании с благожелательностью и при6
вязанностью. Бессмертные боги, пожалуй,
за исключением мудрости, ничего лучше6
го людям и не дали. Одни предпочитают
богатства, другие — крепкое здоровье,
власть — третьи, почести — четвертые,
а многие — даже плотские наслаждения.
Но последние — удел диких животных,
а все то, что я перечислил выше, тленно
и ненадежно; оно зависит не столько от на6
ших замыслов, сколько от прихоти судьбы.
Напротив, те, кто видит высшее благо в до6
блести, судят весьма разумно; именно эта
доблесть порождает и поддерживает друж6
бу, а без доблести дружба совершенно не6
возможна.
Разъясним теперь понятие доблести
с точки зрения обыденной жизни и нашего
VI
21
110
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
языка; не станем, подобно некоторым уче6
ным, измерять доблесть великолепием
слов и перечислим честных мужей — тех,
кто таковыми считается: Павлов, Катонов,
Галов, Сципионов, Филов; повседневная
жизнь ими вполне удовлетворяется, а тех,
которых вообще нигде не найти, оставим
в стороне.
Итак, среди подобных мужей те преиму6
щества, какие дает дружба, столь велики,
что я лишь с трудом могу их назвать. Пре6
жде всего, как может «жизнь жизненной»
быть, по выражению Энния, если она не на6
ходит себе успокоения во взаимной благо6
желательности друзей? Что может быть
слаще, чем иметь человека, с которым ты
решаешься говорить как с самим собой?
Что пользы от счастливых обстоятельств,
если у тебя нет человека, который порадо6
вался бы им так же, как ты сам? А перено6
сить несчастья было бы трудно без того, кто
переносил бы их еще более тяжело, чем ты.
Наконец, все прочее, чего люди добивают6
ся, каждое в отдельности предоставляет
преимущества только в том или ином отно6
шении: богатства — чтобы ими пользовать6
ся; могущество — чтобы тебя уважали; ма6
22
111
О ДРУЖБЕ
гистратуры — чтобы тебя прославляли;
наслаждения — чтобы ты испытал радость;
здоровье — чтобы ты не страдал и пользо6
вался силами своего тела; дружба же заклю6
чает в себе множество благ. Куда бы ты ни
обратился, она тут как тут; ее ниоткуда не
устранишь; никогда не бывает она несвое6
временной, никогда — тягостной; поэтому
мы, как говорится, ни к воде, ни к огню не
прибегаем чаще, чем к дружбе. При этом
я теперь говорю не о ходячем понятии
дружбы, вернее, не о повседневных отно6
шениях дружбы, хотя и они приятны и по6
лезны, но об истинной и совершенной
дружбе, какой была дружба между теми
людьми, которых называют в числе немно6
гих. Ибо счастливые обстоятельства дружба
украшает, а несчастливые облегчает, разде6
ляя их и принимая в них участие.
Заключая в себе многочисленные и ве6
личайшие преимущества, дружба в то же
время, несомненно, вот в чем превосходит
все другое: она проливает свет доброй на6
дежды на будущее и не дает нам слабеть
и падать духом. Ведь тот, кто смотрит на
истинного друга, смотрит как бы на свое
собственное отображение. Поэтому отсут6
VII, 23
112
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ствующие присутствуют, бедняки становят6
ся богачами, слабые обретают силы, а умер6
шие — говорить об этом труднее — продол6
жают жить: так почитают их, помнят о них
и тоскуют по ним их друзья. Ввиду этого
смерть их кажется счастливой, а жизнь их
друзей — заслуживающей похвал. Если мы
устраним из природы узы благожелатель6
ности, то ни дом, ни город не уцелеют; даже
обработка земли прекратится. Если это еще
непонятно, то все могущество дружбы и со6
гласия можно оценить, взглянув на картину
распрей и разногласия. И в самом деле, ка6
кой дом столь прочен, какая гражданская
община столь крепка, чтобы ненависть
и раздоры не могли разрушить их до осно6
вания? Все это позволяет судить, как много
хорошего в дружбе.
Некий ученый муж, родом из Агригента,
в стихах, написанных им по6гречески, гово6
рят, вещал о том, что все существующее
в природе и во всем мире и все движущееся
природа соединяет, а разногласие разрыва6
ет. И все люди понимают это и подтвержда6
ют на деле. Поэтому если друг когда6либо
нам оказал услугу, подвергаясь опасностям
или разделяя их, то кто не превознесет это6
24
113
О ДРУЖБЕ
го величайшими похвалами? Какие одобри6
тельные возгласы недавно раздались со
всех мест для зрителей при представлении
новой трагедии моего гостеприимца и дру6
га Марка Пакувия, когда — в то время как
царь не знал, который из двоих Орест, —
Пилад называл себя Орестом, а тот настаи6
вал на том, что Орест именно он, как это
и было на самом деле! Зрители стоя руко6
плескали вымыслу. Как же, по твоему мне6
нию, поступили бы они перед лицом дей6
ствительности? Сама природа ясно давала
понять свою мощь, когда люди на чужом
примере признавали справедливость по6
ступка, совершить который сами они не
могли.
Вот каковы мои мысли о дружбе, которые
я, как мне кажется, мог высказать. Если бы6
ли высказаны и другие взгляды (думаю, их
много), то вы, если найдете нужным, спроси6
те о них у тех, кто изучает эти вопросы.
ФАННИЙ.
—
Нет, мы предпочитаем
узнать об этом именно от тебя. Впрочем,
я не раз расспрашивал тех, о ком ты гово6
ришь, и охотно выслушивал их объяснения;
но твоя речь как будто соткана по6иному.
25
114
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
СЦЕВОЛА. — Ты, Фанний, сказал бы это
еще с большим основанием, если бы недав6
но присутствовал в загородном именье
Сципиона, когда обсуждался вопрос о госу6
дарстве. Каким защитником справедливо6
сти выступил он тогда против тщательно
отделанной речи Фила!
ФАННИЙ. — Но ведь человеку справедли6
вому защищать справедливость было легко.
СЦЕВОЛА.
—
А дружбу разве не легко
защищать тому, кто прославился тем, что
соблюдал ее с необычайной верностью,
стойкостью и справедливостью?
ЛЕЛИЙ. — Право, это значит применять
силу. Но не все ли равно, каким образом вы
меня принуждаете? А вы это делаете, несо6
мненно. Ведь желаниям зятьев, особенно
в хорошем деле, противиться трудно и, по6
жалуй, даже несправедливо.
Итак, когда я размышляю о дружбе, мне
часто кажется, что самое важное — разре6
шить вот какой вопрос: из слабости ли
и нужды человек чувствует потребность
в дружбе, — чтобы оказанием взаимных ус6
VIII, 26
115
О ДРУЖБЕ
луг получать от другого то, чего он достичь
не может, и в свою очередь поступать с ним
так же, — или же причина тут другая, имен6
но дружбе свойственная, более древняя, бо6
лее прекрасная и в большей мере порожда6
емая самой природой? Ведь любовь, от
которой дружба и получила свое назва6
ние, — первый повод к взаимной благоже6
лательности. Ибо пользу мы часто извлека6
ем даже из таких людей, о которых мы
заботимся, притворяясь их друзьями, и к
которым мы внимательны в силу обстоя6
тельств; в дружбе же нет ничего деланого,
ничего притворного; решительно все ис6
кренно и добровольно. Поэтому мне и ка6
жется, что дружба возникла скорее от при6
роды, чем в силу необходимости; в большей
степени — от душевной склонности в соче6
тании с некоторым чувством приязни, чем
от размышления о том, сколь большую
пользу она принесет. В чем здесь сущность,
возможно заметить даже у некоторых зве6
рей, которые в течение определенного вре6
мени привязаны к своим детенышам, а те
им отвечают привязанностью, так что их
чувства вполне явны. У человека же это го6
раздо виднее: во6первых, по той любви, ко6
27
116
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
торая соединяет детей и родителей и может
быть разорвана разве только отвратитель6
ным преступлением; во6вторых, когда у нас
возникает чувство любви, если мы встрети6
лись с человеком, вполне подходящим нам
по природному характеру, так как мы, как
нам кажется, видим в нем как бы светоч
честности и доблести.
Нет ведь ничего более привлекательно6
го, чем доблесть, нет ничего, что больше
склоняло бы нас к почитанию; ведь мы, ко6
нечно, в некоторой степени почитаем — за
их доблесть и честность — даже тех, кого
мы никогда не видели. Найдется ли чело6
век, который не хранил бы памяти о Гае
Фабриции и о Мании Курии вместе с чув6
ством любви и благоговения, хотя он их ни6
когда не видел? С другой стороны, найдется
ли человек, который не питал бы ненави6
сти к Тарквинию Гордому, к Спурию Кас6
сию и к Спурию Мелию? За владычество
в Италии мы не на жизнь, а на смерть вое6
вали с двумя полководцами — с Пирром и с
Ганнибалом: к первому мы, ввиду его до6
блести, особой неприязни не чувствовали;
второго, за его жестокость, наши граждане
всегда будут ненавидеть.
28
117
О ДРУЖБЕ
Если честность столь сильна, что мы по6
читаем ее даже и в тех, кого мы никогда не
видели, и, более того, даже и во враге, — то
следует ли удивляться тому, что люди быва6
ют тронуты, когда они в тех, с кем могут по6
вседневно общаться, видят доблесть и до6
броту? Впрочем, любовь укрепляется, когда
человеку оказана услуга, когда он усмотрел
расположение к себе и когда ко всему этому
присоединилась привычка: когда все это
прибавилось к уже упомянутому нами пер6
вому движению души и расположению, то
загорается, так сказать, редкостная добро6
желательность. Если кое6кто думает, что она
проистекает от слабости — дабы был нали6
цо человек, при чьем посредстве было бы
возможно достичь того, чего каждому недо6
стает, — то такие люди предполагают, что
дружба, я сказал бы, действительно низкого
и далеко не благородного происхождения,
раз они утверждают, что она зарождается
в связи с нуждой и необходимостью. В этом
случае, чем меньше сил чувствовал бы в се6
бе человек, тем больше он был бы склонен
к дружбе; но это далеко не так.
Ведь чем больше человек уверен в себе,
чем в большей степени наделен он добле6
IX, 29
30
118
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
стью и мудростью, так что он не нуждается
ни в ком и думает, что все зависит от него
самого, тем более превосходит он других
людей в создании и поддержании друже6
ских отношений. Что же? Разве Публий
Африканский во мне нуждался? Нисколь6
ко, клянусь Геркулесом! Даже и я в нем не
нуждался; но я любил его, восхищаясь его
доблестью, а он, в свою очередь, быть мо6
жет, составив себе некоторое мнение о мо6
ем характере, любил меня; привычка укре6
пила взаимную благожелательность. И хотя
к этому впоследствии присоединились
многие и большие преимущества, причины
нашего взаимного расположения все же не
были связаны с надеждой на них. Ведь если
мы склонны к благодеяниям и щедры вовсе
не для того, чтобы требовать благодарности
(ибо благодеяния своего мы в рост не отда6
ем, но по натуре своей склонны к щедро6
сти), то мы находим нужным искать друж6
бы, не движимые надеждой на награду, но
потому, что все ее плоды заключены уже
в самой приязни.
Те, кто, уподобляясь животным, сводит
все к наслаждению, с нами совершенно не
согласны; это и не удивительно: кто во всех
31
32
119
О ДРУЖБЕ
своих помыслах дошел до столь низкого
и столь презренного предмета, тот не может
видеть ничего высокого, ничего прекрасно6
го и божественного. Поэтому исключим их
из нашей беседы, но поймем сами, что чув6
ство любви и приязнь за доброжелательное
отношение возникают от природы, когда
человек проявил нравственное достоинство.
Те, кто его достиг, тесно сближаются между
собой, дабы получать пользу от общения
с тем, кого они начали почитать, и от его до6
брых нравов и быть вполне равными с ним
в любви и более склонными скорее оказы6
вать услуги, чем требовать награды за них,
и дабы это состязание между ними было
нравственно прекрасным. Таким образом,
из дружбы будут извлекаться величайшие
выгоды, но возникновение ее — от приро6
ды, а не вследствие слабости — будет и бо6
лее достойным уважения, и более искрен6
ним. Ведь если бы дружеские отношения
скрепляла выгода, то она же, претерпев из6
менения, разрывала бы их; но так как при6
рода изменяться не может, то именно поэто6
му истинная дружба вечна. Возникновение
дружбы вы видите; быть может, к сказанно6
му мною вы хотите что6нибудь прибавить.
120
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ФАННИЙ. — Нет, ты сам продолжай, Ле6
лий! По праву старшего я отвечаю и за
Сцеволу.
СЦЕВОЛА. — Я вполне согласен с тобой;
поэтому послушаем.
ЛЕЛИЙ.
—
Так выслушайте же, чест6
нейшие мужи, то, что мы со Сципионом
обсуждали чаще всего, беседуя о дружбе.
Впрочем, он утверждал, что самое труд6
ное — сохранить дружбу до последнего
дня жизни; ведь часто бывает, что либо ин6
тересы людей не совпадают, либо различ6
ны их мнения о положении в государстве;
он говорил, что часто изменяется и харак6
тер людей: в одном случае — в несчастье,
в другом — с годами. Как пример этому он
приводил юность: отроки часто отбрасыва6
ют самую сильную привязанность вместе
с тогой6претекстой; а если привязанность
эта сохранится и в молодости, то она все6
таки иногда нарушается соперничеством,
или женитьбой, или в погоне за каким6ни 6
будь преимуществом, добиться которого
и тот и другой не могут; даже если они со6
хранили дружбу в течение продолжитель6
33
XX
34
121
О ДРУЖБЕ
ного времени, то ее часто расшатывает со6
перничество при соискании магистратур;
нет худшего бича для дружбы, чем жад6
ность к деньгам, свойственная большин6
ству людей, а между всеми лучшими людь6
ми соперничество из6за почета и славы; на
этой почве между лучшими друзьями ча6
сто возникала злейшая вражда.
Полный и в большинстве случаев оправ6
данный разрыв происходит в тех случаях,
когда от друзей требуют какого6нибудь не6
порядочного поступка, например быть по6
собниками в разврате или помощниками
в противозаконии; тех, кто в этом отказыва6
ет, — хотя они и поступают прекрасно
в нравственном отношении — те, кому они
не хотят повиноваться, все же обвиняют
в измене долгу дружбы. Те же, кто осмели6
ваются потребовать от друга любой услуги,
самим этим требованием своим дают по6
нять, что и они ради друга готовы на все.
Из6за их упреков обыкновенно не только
прерываются давние дружеские связи, но
даже порождается ненависть навеки. И над
дружескими отношениями,
—
говорил
Сципион, — нависает так много этих, мож6
но сказать, роковых угроз, что избегнуть
35
122
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
всех их, по его мнению, — дело не только
мудрости, но и удачи.
Поэтому рассмотрим прежде всего, если
хотите, вопрос о том, как далеко должна
в дружбе заходить привязанность. Если
у Кориолана были друзья, то неужели они
должны были, вместе с Кориоланом, взять6
ся за оружие против отечества? Неужели
Вецеллину, добивавшемуся царской вла6
сти, неужели Мелию друзья должны были
помогать? Когда Тиберий Гракх вызвал по6
трясения в государстве, то Квинт Туберон
и ровесники6друзья, как мы видели, поки6
нули его. Но когда Блоссий из Кум, связан6
ный узами гостеприимства с вашей ветвью
рода, Сцевола, пришел ко мне с целью по6
лучить прощение, так как я входил в со6
став совета при консулах Ленате и Рупи6
лии, то он приводил в свое оправдание то
обстоятельство, что он ценил Тиберия
Гракха так высоко, что находил нужным
исполнять все, чего бы тот ни пожелал.
Тогда я спросил его: «Даже если бы он за6
хотел, чтобы ты поджег Капитолий?» —
«Никогда, — сказал Блоссий, — он не захо6
тел бы этого; но если бы он этого захотел,
то я повиновался бы ему». Вы видите, сколь
XI, 36
37
123
О ДРУЖБЕ
нечестивы эти слова! И он, клянусь Герку6
лесом, это сделал, и даже большее, чем то,
о чем он говорил; ведь он не только пови6
новался Тиберию Гракху в его безрассуд6
стве, но и руководил им и предоставил се6
бя в его распоряжение не как пособник
в его бешенстве, а как зачинщик. В этом
безумии он, в страхе перед новым судеб6
ным следствием, бежал в Азию, перешел
на сторону врагов, понес тяжелую и заслу6
женную кару за свое преступление перед
государством. Следовательно, нет извине6
ния проступку, совершенному ради друга;
ибо если посредницей для возникновения
дружбы будет молва о твоей доблести, то
дружбе будет трудно сохраниться, если ты
изменишь доблести.
Поэтому, если мы признаем справедли6
вым уступать друзьям во всем, в чем они
этого захотят, и добиваться от них всего,
чего захотим мы, то во всем этом не будет
ничего дурного — при условии, что мы бу6
дем обладать совершенной мудростью. Но
мы говорим о друзьях, которые у нас перед
глазами, о друзьях, которых мы видим,
вернее, о друзьях, о которых нам рассказа6
ли, каких встречаешь в обыденной жизни;
38
124
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
из их числа нам и надо брать примеры,
а более всего из числа тех, кто более других
достиг мудрости. Мы знаем, что Пап Эми6
лий был близким другом Лусцина (нам об
этом поведали наши отцы); оба они дважды
были вместе консулами, коллегами по цен6
зуре. Далее, по преданию, Маний Курий
и Тиберий Корунканий были тесно связа6
ныисними,имеждусобой.Имынемо6
жем даже предположить, чтобы кто6нибудь
из них решился потребовать от друга чего6
либо такого, что было бы противно сове6
сти, противно клятве, противно интересам
государства. Ведь когда дело идет о таких
мужах, то надо ли говорить, что если бы та6
кой муж чего6либо подобного потребовал,
то он ничего бы не добился, так как это бы6
ли высоконравственные мужи, и одинако6
вым нарушением божеского закона было
бы и совершить что6нибудь подобное, усту6
пив просьбам, и об этом попросить? А вот
за Тиберием Гракхом пошли Гай Карбон,
Гай Катон и, во всяком случае, тогда менее
всего брат его Гай, в настоящее время со6
вершенно непримиримый.
Итак, в дружбе должен быть незыбле6
мым закон — не просить друга о бесчест6
39
XII, 40
125
О ДРУЖБЕ
ных действиях и самому таковых не совер6
шать, уступая его просьбам; ибо позорно
и никак неприемлемо оправдание, относя6
щееся как к другим поступкам, так и к
случаю, если кто6нибудь сознается в дей6
ствиях, во вред государству совершенных
ради друга. И вот, Фанний и Сцевола, мы
пришли к тому, что мы должны далеко
вперед предвидеть грядущие события в го6
сударстве.
Уклад нашей жизни намного отклонился
от пути и от «беговой дорожки» предков.
Тиберий Гракх попытался захватить цар6
скую власть, вернее, даже царствовал в те6
чение нескольких месяцев. Слыхал ли, вер6
нее, видел ли когда6нибудь римский народ
что6либо подобное этому? О том, что после
смерти Тиберия Гракха его друзья и близ6
кие совершили по отношению к Публию
Сципиону, я не в силах говорить без слез.
Ибо Карбона, ввиду кары, недавно постиг6
шей Тиберия Гракха, мы терпели, как толь6
ко могли. А чего я ожидаю от трибуната Гая
Гракха, предсказывать мне не хочется. Дело
идет все хуже и хуже; как только это нача6
лось, все стало рушиться и клониться к ги6
бели. Вы видите, какое сильное потрясение
41
126
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
устоев произошло еще раньше в связи
с введением табличек для голосования —
сначала на основании Габиниева закона,
а через два года на основании Кассиева.
Мне кажется, я уже вижу, что народ оттор6
гнут от сената, что важнейшие дела реша6
ются по произволу толпы. Ибо тому, как
беспорядки совершать, будет учиться чис6
ло людей большее, чем то, какое будет
учиться им противодействовать.
Почему я говорю об этом? Потому что
без союзников таких попыток не делает ни6
кто. Следовательно, честных людей надо
наставлять в том, чтобы они — если слу6
чайно, по неведению, приобретут подобных
друзей — не считали себя связанными на6
столько, чтобы не отказываться от друзей,
совершивших какое6нибудь тяжкое престу6
пление; для бесчестных надо установить ка6
ру, и притом для тех, кто последует за дру6
гим, — кару не меньшую, чем для тех, кто
сам будет вожаком в нечестивом деянии.
Был ли в Греции кто6нибудь более славен,
более могуществен, чем Фемистокл? После
того как он, будучи стратегом во время во6
йны с персами, избавил Грецию от порабо6
щения, а затем вследствие зависти был из6
42
127
О ДРУЖБЕ
гнан, он не стерпел нанесенного ему
отечеством оскорбления, которое должен
был стерпеть: он поступил так же, как в на6
шей стране двадцатью годами ранее посту6
пил Кориолан. Но ни одного пособника
в действиях во вред отечеству они не наш6
ли. Поэтому оба они покончили с собой.
Итак, подобное согласие между бесчестны6
ми людьми не только нельзя оправдывать
дружбой; нет, его надо карать любым видом
казни, дабы никто не считал дозволенным
последовать за другом, дошедшим до вой6
ны против отечества; но именно это, если
судить на основании событий, рано или
поздно произойдет; меня же то, что с госу6
дарством станет после моей смерти, забо6
тит не меньше, чем нынешнее положение
в нем.
Итак, да будет незыблемо установлен вот
какой первый закон дружбы: будем про6
сить друзей о нравственно прекрасном, бу6
дем совершать ради друзей нравственно
прекрасные поступки; даже не будем ждать,
чтобы нас о них просили; стремление ока6
зать услугу пусть всегда будет, промедле6
ния в этом пусть не будет; давать совет бу6
дем смело и без колебаний. В дружбе
43
XIII,
44
128
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
авторитет друзей, склоняющих к хороше6
му, пусть будет всесилен, и для увещевания
следует его прилагать не только откровен6
но, но и резко, если обстоятельства потре6
буют этого; ему следует повиноваться.
Ибо некоторые люди, которых, как
я слышал, в Греции считали мудрыми, вы6
сказывали, мне думается, странные мысли
(ведь нет предмета, которого они не ис6
следовали бы крайне хитроумно); одни
полагают, что чересчур тесных дружеских
отношений надо избегать, дабы одному не
годилось тревожиться за многих; у каждого6
де достаточно и даже чересчур много своих
дел, не в меру впутываться в чужие тяжко;
самое лучшее — держать вожжи дружбы
возможно более ослабленными; их можно
натянуть или отпустить, когда захочешь;
ведь главное для счастливой жизни — без6
мятежность, наслаждаться которой душа не
может, если она как бы мучится родами од6
на за многих.
Другие, как говорят, в утверждениях
своих еще менее достойны человека (этого
положения я только что вкратце коснулся):
по их словам, дружеских отношений надо
добиваться ради защиты и помощи, а не из
45
46
129
О ДРУЖБЕ
доброжелательности и приязни; поэтому
чем меньше твердости духа в человеке
и чем у него меньше сил, тем в большей ме6
ре домогается он дружеских отношений;
ввиду этого слабые женщины ищут защиты
в дружеских отношениях больше, чем муж6
чины; бедные — больше, чем богатые; не6
счастные — больше, чем те, кого считают
счастливыми.
О превосходная мудрость! Солнце, дума6
ется мне, удаляют из мира те, кто дружбу
удаляет из жизни; ведь ничего лучшего, ни6
чего более приятного, чем дружба, мы от
бессмертных богов не получали. В чем, соб6
ственно говоря, заключается пресловутая
безмятежность, как будто приятная, но
в действительности, по многим причинам,
заслуживающая осуждения? Ведь не подо6
бает человеку, во избежание беспокойств,
ни отказываться от какого6нибудь нрав6
ственно прекрасного дела или поступка,
ни, взяв его на себя, от него отказаться. Ибо
если мы бежим от заботы, то мы должны
бежать от доблести, которая, неминуемо со6
провождаясь некоторой заботой, презирает
и ненавидит все в себе противоположное,
как доброта — злонамеренность, как воз6
47
130
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
держанность — разврат, как малодушие —
храбрость. Вот и видишь, что несправедли6
вости более всего огорчают справедливых
людей, трусость — храбрых, подлость —
честных. Следовательно, благородной душе
свойственно радоваться добру и страдать от
зла. Поэтому если мудрый испытывает ду6
шевную боль, — а он действительно испы6
тывает ее, если только мы не думаем, что из
его души вырвано все человеческое, — то
зачем полностью устранять из жизни друж6
бу лишь для того, чтобы она не причиняла
нам кое6каких тягот? И в самом деле, если
подавлять всякое движение души, то какое
будет различие, уже не говорю — между
животным и человеком, но между челове6
ком и пнем, или камнем, или любым пред6
метом такого же рода? Ведь не надо слу6
шать тех, кто хочет, чтобы доблестное
сердце было жестоким и как бы железным;
наоборот, как во многих случаях, так и в
дружбе оно нежно и податливо, так что при
счастье друга оно, так сказать, расширяет6
ся, а при его несчастье сжимается. Поэтому
та тревога, какую часто испытываешь за
друга, не бывает столь сильна, чтобы устра6
нить из жизни дружбу, — не более сильна,
48
131
О ДРУЖБЕ
чем опасения, способные заставить нас от6
казываться от доблестей, потому что они
приносят нам кое6какие заботы и неприят6
ности.
Но человек завязывает дружбу, как я го6
ворил выше, если ему начинает светить
какой6то намек на доблесть, с которой
сближается и сродняется подобная ей ду6
ша; всякий раз, как это случается, привя6
занность возникает непременно.
И право, что может быть более нелепым,
чем услаждаться многими пустыми веща6
ми, как почет, как слава, как красивые зда6
ния, как одежда и уход за телом, а душой,
наделенной доблестью, душой, которая
способна и любить, и, так сказать, воздавать
взаимностью, не услаждаться больше, чем
всем другим? Ведь нет ничего более прият6
ного, чем награда за благожелательность,
чем взаимность стремлений и услуг. Далее,
если прибавить, — а это можно прибавить
с полным на это основанием, — что ничто
не привлекает, не притягивает к себе с та6
кой силой, с какой сходство склоняет
к дружбе, то мы, конечно, согласимся с пра6
вильностью положения, что честные люди
любят честных и привязываются к ним,
XIV
49
50
132
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
близким им как бы по сродству и по при6
роде. Ведь ничто так не стремится к подоб6
ному себе и не привлекает его к себе силь6
нее, чем это делает природа. По этой
причине, Фанний и Сцевола, я и думаю, что
между честными людьми как бы неминуе6
мо возникает доброжелательность, источ6
ник дружбы, созданный природой. Но эти
же добрые чувства могут относиться и к
множеству людей. Ведь доблесть не бесче6
ловечна, не отказывается служить людям,
не горда — та доблесть, которая обыкновен6
но защищает целые народы и о них рев6
ностно заботится; она, конечно, не поступа6
ла бы так, будь ей чужда любовь к народу.
Более того, мне лично кажется, что лю6
ди, основывающие дружеские отношения
на пользе, уничтожают приятнейшие узы
дружбы. Ведь нас услаждает не столько
польза, полученная при посредстве дру6
га, сколько самая привязанность друга,
и то, что для нас сделал друг, приятно тог6
да, когда он сделал это из расположения
к нам. И мы настолько далеки от того, что6
бы поддерживать дружеские отношения по
причине своей нужды в помощи, что люди,
менее всего нуждающиеся в богатстве
51
133
О ДРУЖБЕ
и средствах, а особенно в доблести другого
человека, который им может оказать наи6
большую защиту, — самые щедрые и са6
мые склонные к благодеяниям. И, пожалуй,
даже совсем не надо, чтобы друзья никогда
и ни в чем не испытывали недостатка. И в
самом деле, в чем проявилась бы моя пре6
данность, если бы Сципион никогда не
нуждался в моем содействии — ни во вре6
мена мира, ни в походах? Итак, не польза
привела к дружбе, а дружба — к пользе.
Итак, не надо слушать людей, пресы6
щенных удовольствиями, если они когда6
нибудь станут рассуждать о дружбе, кото6
рой они не познали ни на деле, ни в мыслях.
Да найдется ли — привожу богов и людей
в свидетели! — человек, который хотел бы
быть окружен всяческими сокровищами
и жить в полном изобилии и при этом ни6
кого не любить и самому не быть любимым
никем? Такова, несомненно, жизнь тира6
нов, в которой невозможны ни верность, ни
привязанность, ни уверенность в прочной
доброжелательности; в ней все всегда вызы6
вает подозрения и тревогу; места для друж6
бы нет. И действительно, кто будет любить
человека, которого он боится, или челове6
XV,
52
53
134
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ка, который, по его мнению, боится его?
Правда, к тиранам проявляют хотя бы
притворное уважение, но только временно.
Если же они, как бывает в большинстве
случаев, оказываются низложенными, вот
тогда и становится ясным, как мало у них
было друзей. Находясь в изгнании, Таркви6
ний будто бы сказал, что он только тогда
понял, кто был ему верным другом и кто
неверным, когда он уже не мог воздать ни
одним, ни другим.
Впрочем, меня удивляет, как у него, при
его гордости и надменности, вообще могли
быть друзья. И как его нрав не мог привлечь
к нему истинных друзей, так богатства мно6
гих могущественных людей исключают воз6
можность верности в дружбе. Ведь Фортуна
не только слепа сама, но и в большинстве
случаев ослепляет своих баловней; поэтому
они, можно сказать, не знают границ в сво6
ей гордости и своенравии, и более неснос6
ного человека, чем неразумный богач, быть
не может. Очевидно также и то, что люди,
ранее бывшие обходительными, меняются,
достигнув империя, власти и удачи; они
пренебрегают старыми дружескими связя6
ми и благоволят к новым.
54
135
О ДРУЖБЕ
И что может быть более бессмысленным,
чем, обладая богатствами, средствами, вли6
янием, приобретать все то, что приобрета6
ется за деньги, — лошадей, слуг, велико6
лепные одежды, драгоценные сосуды, но не
приобретать друзей, наилучшего и пре6
краснейшего, так сказать, украшения жиз6
ни? И в самом деле, приобретая все осталь6
ное, люди не знают, ни для кого они все это
приобретают, ни для кого трудятся; ведь
все это достанется более сильному, а друж6
ба остается постоянным и надежным досто6
янием каждого; таким образом, даже если
сохранятся другие блага, представляющие
собой как бы дары Фортуны, все6таки
жизнь, не облагороженная и оставшаяся без
друзей, приятной быть не может. Но об
этом достаточно.
Теперь нам надо установить, какие пре6
делы и как бы границы следует соблюдать
в дружбе. О них, как мне известно, было
высказано три различных мнения; ни одно6
го из них я не одобряю. Одно — что мы
должны относиться к другу так же, как к се6
бе самому; другое — что наша доброжела6
тельность к друзьям должна быть равна их
доброжелательности к нам и ей соответ6
55
XVI,
56
136
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ствовать; третье — что сколь высоко чело6
век ставит себя сам, столь же высоко его
ставят друзья. Ни к одному из этих трех
мнений вполне присоединиться я не могу.
Первое — что каждый должен относиться
к другу так, как относится к себе, — невер6
но. Как много мы ради друзей делаем тако6
го, чего никогда не сделали бы ради себя!
Просить за них человека недостойного,
умолять его или резко нападать на кого6ни 6
будь и с жаром его преследовать — все это
недостаточно прекрасно в нравственном
отношении, когда касается нас самих, но
становится прекраснейшим, когда касается
друзей, и часты случаи, когда честные му6
жи поступаются и соглашаются поступить6
ся многими преимуществами, чтобы ими
воспользовались их друзья, а не они сами.
Второе мнение определяет дружбу по ра6
венству оказываемых услуг и добрых наме6
рений. Это значит чересчур точно и мелоч6
но расчислять дружбу, чтобы сравнялся
счет полученного и данного. Более богата
и щедра, думается мне, истинная дружба;
она не соблюдает старого правила не давать
больше, чем получила сама; ведь не надо
опасаться что6нибудь потерять, что6нибудь
57
58
137
О ДРУЖБЕ
выронить на землю, сделать для друга что
бы то ни было сверх положенного по спра6
ведливости.
Третье ограничение — наихудшее: сколь
высоко человек ценит себя сам, столь же
высоко его ценят друзья. Ведь некоторые
люди часто либо падают духом, либо теря6
ют надежду на успех. Так вот, долг друга —
не смотреть на друга так, как тот смотрит
на себя сам, но приложить все старания
к тому, чтобы ободрить друга, павшего ду6
хом, и внушить ему добрые надежды и мыс6
ли. Итак, для истинной дружбы надо уста6
новить другую границу; но сначала я назову
то, что Сципион обыкновенно порицал осо6
бенно сильно. Он утверждал, что нет выска6
зывания, более враждебного дружбе, чем
следующее: «Любить надо памятуя, что ра6
но или поздно можешь возненавидеть», —
и что он не может поверить, чтобы эти сло6
ва, как полагают, мог высказать Биант,
которого считали одним из семи мудрецов;
он считал это высказыванием какого6ни6
будь негодяя, или честолюбца, или челове6
ка, стремящегося все захватить в свою
власть. И в самом деле, каким образом че6
ловек сможет быть другом тому, кому он,
59
138
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
по своему собственному мнению, сможет
стать недругом? Более того, он непременно
будет желать, чтобы его друг возможно ча6
ще совершал проступки и тем самым давал
ему возможно больше поводов для порица6
ния; напротив, из6за честных поступков
и успехов друзей ему непременно придется
огорчаться, страдать и им завидовать. Та6
ким образом, суждение это, от кого бы оно
ни исходило, способно уничтожить друж6
бу. Скорее надо было посоветовать нам,
чтобы мы, приобретая друзей, остерегались
когда6либо полюбить такого человека, кото6
рого мы рано или поздно могли бы вознена6
видеть. Более того, если бы мы оказались
несчастливы в выборе друга, то, по мнению
Сципиона, это скорее следовало бы тер6
петь, чем заранее думать о времени, когда
отношения станут враждебными.
Итак, вот в каких границах советую
я держаться: и чтобы нравы друзей были
безупречны, и чтобы между друзьями была
полная, без каких бы то ни было исключе6
ний, общность во всех делах, в помыслах
и желаниях; более того, если бы случайно,
по воле судьбы, пришлось помочь друзьям
в их не совсем справедливых желаниях, —
60
XVII,
61
139
О ДРУЖБЕ
когда дело коснулось бы их гражданских
прав или их доброго имени, — то чтобы мы
сочли возможным отклониться от прямого
пути, только бы это не повлекло за собою
величайшего позора для нас; ведь до неко6
торых пределов оказать снисхождение
в дружбе можно. Но нельзя пренебрегать
своим добрым именем, и немаловажным
оружием надо считать доброжелательность
граждан, приобретать которую лестью
и угодливостью позорно; но доблесть, кото6
рая приносит нам всеобщее расположение,
отнюдь не надо отвергать.
Но Сципион — ведь я часто возвраща6
юсь к нему, так как он постоянно говорил
с нами о дружбе, — сетовал на то, что люди,
по его мнению, во всех прочих делах про6
являют больше внимания, чем при выборе
друзей: сколько у него коз и овец, может
сказать каждый, а вот сколько у него дру6
зей, он сказать не может; приобретая коз
и овец, люди проявляют заботу, а при вы6
боре друзей небрежны и упускают из виду,
так сказать, признаки и приметы, по кото6
рым можно было бы судить о том, насколь6
ко тот или иной человек подходит для дру6
жеских отношений. Итак, надо выбирать
62
140
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
людей верных, надежных и стойких; таких
людей очень мало. О них трудно судить, по6
ка их не испытаешь; но испытывать их при6
ходится, уже находясь в дружеских отно6
шениях с ними. Таким образом, дружба
предшествует суждению и устраняет воз6
можность испытания.
Итак, дальновидный человек должен
сдерживать свой порыв доброжелательно6
сти, как сдерживают бег колесницы; и по6
добно тому, как люди пользуются объез6
женными конями, так должен он проявлять
свою дружбу после того, как с той или иной
стороны будет испытан характер друзей.
Часто, когда дело идет даже о малых день6
гах, обнаруживается, сколь ненадежны не6
которые люди; однако цену другим, кото6
рых малые деньги совратить не смогли, мы
узнаем, когда дело идет о больших. Но если
и найдутся люди, в чьих глазах предпо6
честь деньги дружбе — подлость, то где
найдем мы таких, которые выше дружбы
не поставят почестей, магистратур, импе6
рия, власти, влияния, так что они, когда
перед ними, с одной стороны, будет все
упомянутое, а с другой — долг дружбы, ре6
шительно не предпочтут всего названного
63
141
О ДРУЖБЕ
мною? Ведь чересчур слаба природа наша,
чтобы пренебречь могуществом. И даже ес6
ли человек достиг его, презрев дружбу, то
он думает, что его проступок забудется, так
как он презрел дружбу не без важных на то
оснований.
Поэтому истинного друга так трудно об6
рести среди тех, кто занимает магистрату6
ры в государстве: где найдешь ты человека,
который предпочел бы почет, выпадающий
на долю друга, своему собственному? А ес6
ли оставить это в стороне, то каким тяж6
ким, каким трудным кажется большинству
людей разделить бедствия другого! Хотя
Энний и правильно сказал:
Друг верный лишь в неверном деле виден,
все6таки вот какие два обстоятельства ули6
чают большинство людей в ненадежности
и слабости: если они в благоденствии дру6
зьями пренебрегают, а в беде их покидают.
Итак, человека, который в обоих случаях
окажется твердым, постоянным, стойким
в дружбе, мы должны признать принадле6
жащим к необычайно редкой и едва ли не
божественной породе людей.
64
142
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Основание стойкости и постоянства, ко6
торых мы ищем в дружбе, — верность; ведь
неверное не может быть стойким. Кроме то6
го, надо выбирать своими друзьями людей
открытых, общительных и способных к со6
чувствию, то есть таких, которых волнует
то же, что и тебя. Все это способствует вер6
ности; ведь переменчивый и изворотливый
ум быть верным не может, да и человек, ко6
торого не волнует то же, что и тебя, и чей
характер не похож на твой, не может быть
ни верным, ни стойким. Надо еще приба6
вить, что этот человек не должен ни нахо6
дить удовольствие в том, чтобы обвинять
другого, ни верить выдвинутым обвинени6
ям. Все это имеет отношение к стойкости,
о которой я уже долго говорю. Так под6
тверждается сказанное мною вначале — что
дружба возможна только между честными
людьми. Ведь честному человеку, которого
в то же время можно называть мудрым,
свойственно соблюдать в дружбе вот какие
два правила: во6первых, избегать всего под6
дельного и притворного; благородному че6
ловеку более пристало даже ненавидеть,
чем выражением лица скрывать свое мне6
ние; во6вторых, не только отвергать обвине6
XVIII,
65
143
О ДРУЖБЕ
ния, кем6то выдвинутые, но также и самому
не быть подозрительным, всегда предпола6
гая, что его друг совершил какой6то просту6
пок. И к этому присоединяется, так сказать,
приветливость в беседе и характере, далеко
не малая приправа к дружбе. Напротив, со6
средоточенность и всегдашняя суровость,
правда, придают людям вес, но дружба
должна быть более непринужденной, более
свободной, более мягкой и более склонной
ко всяческой ласковости и доступности.
Здесь возникает один довольно трудный
вопрос: следует ли новых друзей, достой6
ных нашей дружбы, порою предпочитать
старым — подобно тому, как мы пред6
почитаем молодых коней одряхлевшим?
Сомнение, недостойное человека! Ведь
в дружеских отношениях не должно быть
пресыщения, какое бывает в других случа6
ях: самая старая дружба, подобно винам,
хорошо переносящим долгое хранение,
должна быть наиболее услаждающей.
И справедливо говорится, что надо съесть
вместе много модиев соли, дабы долг друж6
бы оказался исполненным. Что касается
новых дружеских связей, то — если они по6
зволяют надеяться, что их плод когда6ни6
66
XIX,
67
68
144
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
будь появится, как это бывает на растениях,
не обманывающих наших ожиданий, — их
отнюдь не следует отвергать, но давние на6
до сохранять; огромна ведь сила давности
и привычки. Более того, когда дело даже
идет о коне, о котором я только что гово6
рил, то, если этому ничто не препятствует,
на коня, к которому мы привыкли, мы са6
димся охотнее, чем на необъезженного
и нового. И привычка имеет значение не
только по отношению к живому существу,
но и по отношению к неодушевленным
предметам, так как нас радует и местность,
даже гористая и лесистая, если мы прожи6
ли в ней долго.
Но самое важное — в дружбе быть на
равной ноге с нижестоящим. Ведь часто
встречаются люди выдающиеся, каким
в нашем, я бы сказал, «стаде» был Сципион.
И вот, он никогда не ставил себя ни выше
Фила, ни выше Рупилия, ни выше Муммия,
ни выше друзей, более скромных по поло6
жению. Что касается его брата Квинта Мак6
сима, мужа, несомненно, выдающегося, но
ему далеко не равного, то Сципион почитал
его как вышестоящего, так как тот был
старше. Сципион хотел, чтобы его близкие
69
145
О ДРУЖБЕ
благодаря ему могли занимать более высо6
кое положение.
Вот что все должны делать и вот чему
подражать: если они достигли какого6то
превосходства в доблести, в уме, в богат6
стве, то они должны делиться этим с род6
ными, приобщать к этому своих близких;
например, если их родители — люди
скромного положения, если их родственни6
ки — люди недалекие или малосостоятель6
ные, то надо увеличивать их достаток, со6
действовать их избранию на магистратуры
и достижению ими высокого положения.
Например, в сказаниях люди, которые не6
которое время были в рабстве, так как их
предки и происхождение не были извест6
ны, а после того, как их узнавали и они ока6
зывались сыновьями богов или царей, все6
таки сохраняли привязанность к пастухам,
которых они в течение многих лет считали
своими отцами. Это, конечно, во много
большей мере надо делать по отношению
к действительным и истинным отцам. Ведь
плоды ума, доблести и всяческого превос6
ходства получаешь в наибольшей мере тог6
да, когда приобщаешь к этим благам всех
своих самых близких людей.
70
146
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Следовательно, как люди, в тесных от6
ношениях дружбы и родства занимающие
более высокое положение, должны рав6
няться по людям нижестоящим, так эти по6
следние не должны страдать от того, что их
близкие превосходят их умом, или богат6
ством, или высоким положением. Боль6
шинство же таких людей высказывает
всегда либо какие6то жалобы, либо даже
упреки, особенно если они могут похва6
литься тем, что совершили нечто во испол6
нение своего долга, дружески и с затратой
труда. Право, достойная ненависти порода
людей, упрекающих за оказанные ими ус6
луги! Эти услуги должен помнить тот, ко6
му они были оказаны, и о них не должен
напоминать тот, кто их оказал.
Поэтому как люди, занимающие более
высокое положение, в дружбе должны
снисходить, так они должны каким6то обра6
зом возвышать людей, занимающих более
низкое положение. Ведь находятся люди,
делающие дружеские отношения тягостны6
ми, так как думают, что ими пренебрегают;
правда, это случается только с теми, кто
сам считает себя действительно заслужива6
ющим пренебрежения; их надо отвлекать
XX, 71
72
147
О ДРУЖБЕ
от таких мыслей не только словами, но
и поступками.
Для каждого надо делать столько, сколь6
ко, во6первых, ты сам можешь выполнить;
во6вторых, сколько тот, кого ты любишь
и кому помогаешь, может взять на себя.
Ведь какое бы высокое положение ты ни за6
нимал, ты не можешь довести всех своих
близких до высших магистратур; так, Сци6
пион смог добиться избрания в консулы
Публия Рупилия; для брата его Луция он
сделать это не смог. Даже если ты и мо6
жешь добиться для другого всего, что угод6
но, все6таки надо принимать во внимание,
что именно может он взять на себя.
Вообще говоря, о дружеских отношени6
ях надо судить уже сложившимся и созрев6
шим умом и в зрелом возрасте, и если мы
в юности увлекались охотой и игрой в мяч,
то нет надобности считать тесно с нами
связанными тех, кого мы тогда любили, так
как у них было такое же увлечение. Ведь на
этом основании кормилицы и педагоги бу6
дут, по праву давности, требовать наиболь6
шего расположения к себе; к ним, конечно,
нельзя относиться с пренебрежением, но их
надо ценить как6то по6иному. Без этого дру6
73
74
148
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
жеские отношения оставаться прочными
не могут. Ведь различия в характере приво6
дят к различиям в стремлениях, несходство
которых нарушает дружеские отношения,
и единственная причина, почему честные
люди не могут быть друзьями дурным,
а дурные — честным, заключается в разли6
чии их характеров и стремлений, столь зна6
чительном, насколько это возможно.
Уместно и посоветовать, чтобы в друже6
ских отношениях, так сказать, неумеренная
благожелательность (это бывает весьма ча6
сто) не препятствовала другу достигнуть
больших успехов. Так, например, Неопто6
лем (обратимся снова к сказаниям) не смог
бы взять Трою, если бы согласился выслу6
шать советы своего воспитателя Ликомеда,
который, со слезами на глазах, пытался по6
мешать его отъезду. Часто неожиданно воз6
никают важные обстоятельства, заставляю6
щие покидать друзей. Тот, кто хочет
воспротивиться этим обстоятельствам, так
как ему будет нелегко переносить разлуку,
сам малодушен и слаб характером и имен6
но по этой причине несправедлив в друж6
бе. Итак, во всех случаях надо принимать
во внимание и то, чего сам ты требуешь от
75
76
149
О ДРУЖБЕ
друга, и то, что ты ему позволяешь требо6
вать от тебя.
Иногда происходит и, так сказать, неиз6
бежное несчастье отказываться от друже6
ских связей (теперь от близости между му6
дрыми людьми речь наша скатывается
к обыденным дружеским отношениям). По6
роки друзей часто наносят ущерб то самим
их друзьям, то сторонним людям, но дурная
слава об этих поступках все же падает на их
друзей. Следовательно, такие дружеские от6
ношения надо постепенно прекращать и,
как в моем присутствии сказал Катон, их
скорее распарывать, а не рассекать; разве
только неожиданно будет совершено какое6
нибудь вопиющее противозаконие, так что
не пойти на немедленный отказ от дружбы
и на разрыв было бы и неправильно, и дур6
но в нравственном отношении, да и невоз6
можно.
Но если, как это бывает, изменятся либо
нравы, либо стремления людей или же
между ними возникнут разногласия насчет
положения в государстве (ведь теперь, как
я только что указал, я говорю не о дружбе
между мудрыми, а о дружбе между рядовы6
ми людьми), то надо будет остерегаться, как
XXI
77
150
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
бы, уже не говорю — не была разорвана
дружба, но как бы не возникло вражды. Нет
ведь ничего более позорного, чем вести
войну с человеком, с которым ты ранее жил
в дружбе. Как вы знаете, Сципион из6за ме6
ня некогда отказался от дружбы с Квинтом
Помпеем, а из6за разногласий в государстве
отвернулся от нашего коллеги Метелла;
в обоих случаях он поступил с полным со6
знанием своей ответственности и без осо6
бенного огорчения.
Вот почему прежде всего надо прилагать
старания к тому, чтобы между друзьями не
возникало ссор; но если что6либо подобное
и произойдет, то к тому, чтобы дружеские
отношения казались скорее угасшими, а не
растоптанными. Но надо особенно остере6
гаться и того, чтобы дружеские отношения
не превращались в сильную вражду; ведь
на этой почве зарождаются оскорбления,
злоречие, клевета. Однако если все это бу6
дет еще терпимо, то надо будет переносить
это во имя прежней дружбы, так чтобы был
виноват наносящий оскорбления, а не тер6
пящий их. Вообще охранить себя от всех
этих дурных последствий и неприятностей
и предотвратить их возможно лишь одним
78
151
О ДРУЖБЕ
путем: не начинать чересчур быстро дарить
свое расположение, и притом людям недо6
стойным.
Достойны дружбы люди, которым при6
суще то, за что их можно любить. Они
встречаются редко; впрочем, все прекрас6
ное редко, а самое трудное — найти что6
нибудь такое, что было бы во всех отно6
шениях совершенным в своем роде. Но
большинство людей не видит в делах чело6
века ничего хорошего, кроме того, что им
выгодно, а друзей, как и домашних живот6
ных, они особенно любят тех, из которых
надеются извлекать наибольшую пользу.
Таким образом, они бывают лишены
прекраснейшей и наиболее естественной
дружбы, которой люди ищут ради нее са6
мой и по причине ее самой, и не постигают
на своем собственном опыте, в чем сущ6
ность и ценность этой дружбы. Ведь каж6
дый любит сам себя, и не для того, чтобы
самому извлекать какую6нибудь пользу из
своей любви к самому себе, но так как каж6
дый сам себе дорог. Если такое же отноше6
ние не будет переноситься на дружбу, то
истинного друга не найти никогда; ведь ис6
тинный друг — как бы «второе я». Это про6
79
80
81
152
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
является у зверей, у пернатых, у рыб, у ди6
ких и прирученных животных, у хищников:
во6первых, они любят себя (ведь это чув6
ство зарождается одновременно с появле6
нием каждого одушевленного существа);
во6вторых, они всячески стремятся к жи6
вотным той же породы, чтобы соединиться
с ними; они делают это с естественным по6
буждением и с каким6то подобием челове6
ческой любви. Но насколько естественнее
чувство это у человека, который и сам лю6
бит себя, и ищет другого человека, чью ду6
шу он настолько сливает со своей, что дела6
ет как бы из двух душ одну!
Но большая часть людей поступает не6
правильно (чтобы не сказать — бессовест6
но): они хотят иметь таких друзей, какими
сами они быть не могут, и требуют от дру6
зей того, чего сами им не дают. Между тем
справедливо, чтобы ты сначала сам был
честным человеком, а уже потом искал дру6
гого, подобного тебе. Между такими людь6
ми и может укрепиться та прочная дружба,
о которой мы говорим все это время, — ког6
да люди, объединенные благожелательно6
стью, сначала преодолевают страсти, кото6
рым служат другие, а затем с радостью
XXII,
82
153
О ДРУЖБЕ
устанавливают между собой равенство
и справедливость, причем один все берет
на себя ради другого и никогда не требует
от другого ничего, кроме нравственно пре6
красного и справедливого, и они не только
почитают и любят, но и уважают друг дру6
га. Ведь наибольшего украшения лишает
дружбу тот, кто из нее устраняет уважение.
Поэтому пагубному заблуждению подда6
ются те, кто думает, что в дружбе широко
открыт путь к разврату и всяческим про6
ступкам; дружба дана нам природой как по6
мощница в доблестях, а не как спутница
в пороках, дабы доблесть, так как она, буду6
чи одинока, не может достигнуть своей выс6
шей задачи, достигала ее, объединившись
с дружбой. Если такой союз между несколь6
кими людьми либо существует, либо суще6
ствовал, либо будет существовать, то их со6
дружество надо признать самым лучшим
и самым счастливым на пути к высшему
благу природы. Таков, повторяю, этот союз,
которому присуще все то, чего люди нахо6
дят нужным добиваться: нравственная кра6
сота, слава, душевный покой и радость, так
что, когда все это налицо, жизнь наша
счастлива, а без этого быть счастлива не мо6
83
84
154
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
жет. И так как это — наилучшее и наиболь6
шее благо, то, если мы хотим его достиг6
нуть, мы должны упражняться в доблести,
без которой нам не достигнуть ни дружбы,
ни какого бы то ни было другого предмета
своих стремлений; презрев доблесть, люди,
думающие, что у них есть друзья, убежда6
ются в своем заблуждении лишь тогда, ког6
да какое6нибудь их несчастье будет испыта6
нием для этих друзей.
Поэтому (ведь говорить это надо почаще)
нужно себе составить мнение о человеке,
прежде чем его полюбить, а не полюбить
его до того, как составишь себе мнение
о нем. Но как во многих других случаях мы
платимся за свою неосторожность, так бо6
лее всего в выборе друзей и в своей привя6
занности к ним. Мы задним умом крепки
и «делаем то, что уже сделано», как говорит
старинная поговорка. Ведь мы, взаимно свя6
занные с этими людьми как повседневным
общением, так и услугами, на середине пу6
ти, из6за какой6нибудь неприятности, не6
ожиданно разрываем дружеские отношения.
Тем большего порицания заслуживает
столь беззаботное отношение к делу чрез6
вычайно важному. Ведь одну только друж6
85
XXIII,
86
155
О ДРУЖБЕ
бу среди всех прочих отношений между
людьми все в один голос восхваляют за ее
полезность, хотя многие самой этой добле6
стью пренебрегают и называют ее в какой6
то мере показной и притворной. Ведь богат6
ства презирают многие; это — те, кто
довольствуется малым и кого радуют скуд6
ная пища и суровый образ жизни. Что каса6
ется магистратур, жаждой которых кое6кто
воспламеняется, то как много людей их
презирает, полагая, что нет ничего более
пустого, ничего менее надежного! Также
и остальное, что кое6кому кажется восхити6
тельным, очень многие не ставят ни во что.
Что касается дружбы, то решительно все —
и те, кто себя посвятил государственной де6
ятельности, и те, кого услаждают познание
и наука, и те, кто на досуге занимается сво6
ими делами, наконец, те, кто всецело пре6
дался наслаждениям, — одного и того же
мнения: без дружбы не существует жизни,
конечно, если люди хотят жить достойно.
Ибо дружба неведомым образом прони6
кает в жизнь всех людей и ни одному поко6
лению не позволяет обходиться без нее. Бо6
лее того, если бы кто6нибудь отличался
таким суровым и диким нравом, что избе6
87
156
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
гал бы общения с людьми и ненавидел
его, — таков, по преданию, в Афинах был
некий Тимон, — то такой человек все6таки
не утерпел бы, чтобы не поискать кого6ни 6
будь, перед кем он мог бы извергнуть яд
своего озлобления. И мы оценили бы это
лучше всего в том случае, если бы могло
произойти так, чтобы какое6нибудь боже6
ство удалило нас из общества людей и по6
местило где6нибудь в пустыне и там, снаб6
жая нас в полном изобилии всем тем, чего
требует природа, лишило нас всякой воз6
можности видеть человека. Кто обладал бы
таким каменным сердцем, что смог бы пе6
ренести подобную жизнь, и у кого одиноче6
ство отняло бы способности испытывать
какие бы то ни было наслаждения?
Поэтому справедливо то, что — если не
ошибаюсь — говаривал Архит Тарентский;
я слыхал это от наших стариков, которые,
в свою очередь, слыхали это от других ста6
риков: «Если бы кто6нибудь поднялся на не6
беса и обозрел устройство вселенной и ве6
ликолепие светил, то это изумительное
зрелище его бы не очаровало; оно было бы
гораздо приятнее ему, если бы нашелся че6
ловек, которому он мог бы рассказать об
88
157
О ДРУЖБЕ
этом». Так природа не любит полного оди6
ночества и всегда ищет какой6нибудь опо6
ры. И именно это — самое приятное в каж6
дом близком друге. Но хотя все та же
природа столькими знаками дает нам по6
нять, чего она хочет, ищет, жаждет, мы все6
таки почему6то становимся туги на ухо
и уже не слышим ее предостережений.
Ведь различны и многообразны отношения
между друзьями, и в них возникает много
поводов для подозрений и обид; в одних
случаях их избегать, в других не придавать
им значения, в третьих их переносить —
вот что свойственно мудрому человеку; по6
рой надо и стерпеть обиду, дабы сохранить
в дружбе пользу и веру. Ибо друзей часто
приходится и наставлять, и порицать, и все
это надо принимать по6дружески, когда это
делается доброжелательно.
Но почему6то справедливо то, что в «Де6
вушке с Андроса» говорит мой друг:
. ..Друзей
Уступчивость родит, а правда — ненависть.
Правда тяжела, так как она порождает
ненависть, которая отравляет дружбу; но
XXIV
89
158
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
уступчивость гораздо тяжелее, так как она,
потворствуя проступкам, позволяет другу
нестись к пропасти. Величайшая вина, од6
нако, тяготеет на том, кто презирает правду
и кого уступчивость толкает на обман. Во
всем этом, следовательно, нужны разум6
ность и внимательность — прежде всего
чтобы предостережения не были суровы,
а затем чтобы порицания не были оскорби6
тельны; но в «уступчивости», — так как
я охотно повторяю слова Теренция, —
пусть чувствуется приветливость: лесть же,
пособница пороков, да будет изгнана, она,
которая недостойна, уже не говорю — дру6
га, но вообще свободного человека. Ведь
одно дело — жить под властью тирана, дру6
гое — в общении с другом.
Что касается человека, чьи уши закрыты
для правды, так что он не может слышать
правду от друга, то спасти его безнадежно.
Хорошо известны и следующие слова Като6
на (как и многие другие): «Суровые недруги
оказывают некоторым людям услуги боль6
шие, чем те, какие оказывают друзья, кото6
рые кажутся нам мягкими; первые говорят
правду часто, вторые — никогда». При
этом, вопреки здравому смыслу, предосте6
90
159
О ДРУЖБЕ
регаемые не испытывают неудовольствия,
какое должны были бы испытывать, а ис6
пытывают такое, от какого они должны бы6
ли быть свободны; ибо о проступке своем
они не сожалеют, но порицание за него им
в тягость; уместным было бы противопо6
ложное: по поводу вины своей печалиться,
поучению радоваться.
И вот, как истинной дружбе свойственно
и предостерегать, и слышать предостереже6
ния, чтобы при этом один высказывал их
откровенно, но не сурово, а другой терпе6
ливо и без строптивости их принимал, так
самой сильной пагубой в дружеских отно6
шениях надо считать лесть, слащавость,
поддакивание; впрочем, есть много назва6
ний, какими можно заклеймить этот порок
ничтожных и лживых людей, говорящих
все, что угодно, чтобы доставить удоволь6
ствие, и ничего — чтобы сказать правду. Ес6
ли притворство порочно всегда (ведь оно
делает невозможным правдивое суждение
и его извращает), то дружбе оно препят6
ствует более всего: оно уничтожает правди6
вость, без которой название «дружба» не
может иметь силы. Ибо если смысл дружбы
в том, чтобы многие души как бы слива6
XXV,
91
92
160
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
лись в одну, то как это станет возможным,
если даже в одном человеке не будет души
единой и всегда одной и той же, но она бу6
дет разной, переменчивой, многообразной?
И право, что может быть столь непостоян6
ным, столь уклончивым, как душа челове6
ка, повинующегося, уже не говорю — чув6
ству и воле другого, но даже выражению
его лица и его кивку?
«Да»—ия«да»;«нет»—ия«нет».
Взял себе за правило
То в конце концов я, чтоб им во всем
поддакивать, —
как говорит все тот же Теренций, но от ли6
ца Гнафона. Приобретать себе друзей в та6
ком роде, право, свойственно только пу6
стым людям. Есть много людей, подобных
Гнафону, хотя они и выше, чем он, по свое6
му происхождению, богатству и положе6
нию; их поддакивание неприятно, всякий
раз, как к их суетности присоединяется ав6
торитет.
Отличить льстивого друга от истинного
и раскусить его возможно, приложив к это6
му внимание, так же как отличить все на6
93
94
95
161
О ДРУЖБЕ
пускное и притворное от искреннего
и правдивого. Народная сходка, состоящая
из совершенно неискушенных людей, все6
таки обыкновенно оценивает различие
между популяром, то есть склонным к под6
дакиванию и ничтожным гражданином,
и стойким, суровым и строгим. Какой толь6
ко лести не вливал недавно Гай Папирий
в уши народной сходке, предлагая закон
о переизбрании плебейских трибунов!
Я высказался против его предложения. Но
о себе говорить не буду; лучше скажу
о Сципионе. Как велика — бессмертные бо6
ги! — была его строгость, каково было его
величие, когда он произносил речь! Его
вполне можно было бы назвать вождем
римского народа, а не его спутником. Вы
ведь присутствовали при этом, и речь его
в руках у всех. И вот, угодный народу закон
был отвергнут голосованием народа. Да6
лее, — вернусь к себе, — вы помните, ка6
ким угодным народу в год консулата Квин6
та Максима, брата Сципиона, и Луция
Манцина казался закон Гая Лициния Красса
о жречествах. Ведь кооптация в коллегии
передавалась в ведение народа. К тому же
Красс первым начал обращаться к народу,
96
162
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
говоря на форуме. И все6таки его льстивую
речь легко победил страх перед бессмерт6
ными богами, защитником которых был я.
И это произошло в год моей претуры, за
пять лет до моего избрания в консулы; так
спор был разрешен скорее самим суще6
ством дела, а не высшим авторитетом ора6
тора.
И если на сцене, то есть на народной
сходке, на которой для вымыслов и наме6
ков очень много места, все6таки обладает
силой правда, если она раскрыта и выявле6
на, то что же должно происходить в дру6
жеских отношениях, которые всецело взве6
шиваются на весах правды, в дружбе,
в которой — если ты, как говорится, не
увидишь открытого сердца и не покажешь
другу своего сердца — не будет ничего вер6
ного, ничего испытанного, причем даже
в вопросе, любишь ли ты и любят ли тебя,
не будешь знать, насколько это искренно?
Впрочем, поддакивание само по себе, хотя
и пагубно, повредить все6таки никому не
может, разве только тому, кто его принима6
ет и им услаждается. Таким образом, к ре6
чам поддакивающих людей более всего
преклоняет свой слух тот, кто поддакивает
XXVI,
97
163
О ДРУЖБЕ
себе сам и более всего сам этим услаждает6
ся. Доблесть, вообще говоря, любит сама се6
бя; ведь она превосходно знает себя и пони6
мает, сколь она достойна любви. Впрочем,
я теперь говорю не лести, а о воображаемой
доблести. Ведь быть наделенными добле6
стью желает меньшее число людей, чем
число тех, кто желает доблестным казаться.
Вот этих людей и услаждает поддакивание;
вот они, слыша слова, придуманные в соот6
ветствии с их желанием, считают эти пу6
стые речи свидетельством их заслуг. Следо6
вательно, это вовсе не дружба, когда один
не хочет слышать правды, а другой готов
лгать. Поддакивание параситов в комедиях
не казалось бы нам остроумным, не будь на
свете хвастливых воинов:
Ну что, Фаида очень благодарна мне?
Было бы достаточно ответить: «Очень»;
он отвечает: «Безмерно». Склонный к подда6
киванию все всегда преувеличивает в угоду
своему слушателю.
Поэтому, хотя эта ласковая льстивость
имеет успех особенно у тех людей, которые
сами на нее напрашиваются и ее вызывают,
98
99
164
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
даже людям более строгих взглядов и более
стойким все же надо советовать быть насто6
роже, дабы не поддаться на это хитрое под6
дакивание. Ведь открытого льстеца ви6
дит каждый, за исключением разве только
круглых глупцов; что касается хитрого
и скрытного, то надо всячески остерегаться
его и не давать ему втереться к нам в дове6
рие. Ведь узнать его вовсе не легко: он, да6
же противореча нам, часто поддакивает
и лебезит в притворном споре, а под конец
сдается и признает себя побежденным —
дабы тому, над кем он издевался, показа6
лось, что сам он был более дальновиден. Но
что может быть более позорным, чем позво6
лить издеваться над собой? Надо всячески
стараться, чтобы этого не случилось.
Меня ты нынче, закрутив, надула тоньше,
Чем всех преглупых старичков в комедиях.
Ведь даже в комедиях это глупейшая
роль — недалеких и легковерных стариков.
Но каким6то образом речь моя от друже6
ских отношений между совершенными, то
есть мудрыми, людьми (я говорю именно
о той мудрости, которая, по6видимому, мо6
100
165
О ДРУЖБЕ
жет стать уделом человека) отклонилась
к вопросу о пустых дружеских отношени6
ях. Поэтому возвратимся к первым и на них
закончим.
Доблесть, повторяю, доблесть, Гай Фан6
ний и Квинт Муций, и создает, и оберегает
дружеские отношения. На ней ведь основа6
но согласие, на ней — стойкость, на ней —
постоянство; всякий раз, как она проявля6
ется и проливает свой свет и то же самое
видит и узнает в другом человеке, она
с ним сближается и, в свою очередь, вос6
принимает то, что свойственно другому;
так разгорается приязнь или дружба (ведь
оба эти слова произошли от слова «лю6
бить»); но «любить» означает не что иное,
как «быть расположенным именно к тому,
кого любишь, ни в чем не испытывая нуж6
ды, не добиваясь никакой пользы для се6
бя»; последняя сама расцветает из дружбы,
даже если ты не искал ее.
С такой благожелательностью мы в мо6
лодости почитали стариков — Луция Пав6
ла, Марка Катона, Гая Гала, Публия Насику,
Тиберия Гракха, тестя нашего Сципиона;
она еще ярче светит среди ровесников, на6
пример в отношениях между мною и Сци6
XXVII
101
166
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
пионом, Луцием Фурием, Публием Рупи6
лием, Спурием Муммием. В свою очередь,
мы в старости находим покой в привязан6
ности молодых людей, например в вашей,
в привязанности Квинта Туберона. Я, со
своей стороны, нахожу радость в близкой
дружбе с очень молодым Публием Рутили6
ем и с Авлом Вергинием. И так как наша
жизнь и наша природа устроены так, что
одно поколение сменяет другое, то более
всего следует желать достигнуть, как гово6
рится, известковой черты вместе с теми ро6
весниками, с которыми ты был как бы вы6
пущен из стойл.
Но так как дела человеческие непрочны
и шатки, то всегда надо искать людей, кото6
рых мы любили бы и которые любили бы
нас. Ведь если уничтожить привязанность
и доброжелательность, то жизнь утратит
всякую привлекательность. Лично для меня
Сципион, хотя его и отняли у нас безвре6
менно, все6таки жив и будет жив всегда;
ибо я любил доблесть этого мужа, а она не
угасла. И не перед моим только взором сто6
ит она, не только предо мною, который ее
всегда как бы осязал, но и для потомков она
будет светла и блистательна. Всякий, кто
102
167
О ДРУЖБЕ
когда6то возьмет на себя, с мужеством или
с надеждой, какое бы то ни было значитель6
ное дело, вызовет в своей памяти образ
Сципиона.
Я, со своей стороны, не обладаю ничем
таким, что мог бы сравнить с дружбой Сци6
пиона: в ней я нашел согласие в государ6
ственных делах, в ней — советы насчет сво6
их личных дел, в ней же — отдохновение,
преисполненное радости. Ни разу не оби6
дел я его, насколько я знаю, даже каким6ни6
будь пустяком, и сам я никогда не услыхал
от него ничего неприятного. У нас был один
дом, одна пища за одним и тем же столом.
Не только походы, но и путешествия
и жизнь в деревне были у нас общими.
Надо ли мне говорить о наших неизмен6
ных стараниях всегда что6нибудь познавать
и изучать, когда мы, вдалеке от взоров на6
рода, тратили на это все свои досуги? Если
бы живые воспоминания об этом исчезли
вместе с ним, то я никак не смог бы пере6
нести тоску по этому мужу, связанному со
мною так тесно и так сильно любившему
меня. Но они не исчезли; напротив, они
усиливаются и растут благодаря моим раз6
мышлениям и воспоминаниям. А если бы
103
104
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
я был даже полностью их лишен, то все6
таки самый возраст мой служит для меня
большим утешением. Ведь предаваться
этой тоске очень долго я уже не смогу, а все
кратковременное мы должны переносить,
даже если оно тяжко.
Вот все то, что я хотел сказать вам
о дружбе. А вам я советую ценить доблесть,
без которой дружбы быть не может, столь
высоко, чтобы, кроме нее, не ставить ниче6
го выше дружбы.
169
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
[Октябрь—декабрь 44 г.]
КНИГА ПЕРВАЯ
Хотя ты, сын мой Марк, слушая Кратип6
па уже в течение года, и притом в Афинах,
должен отлично знать наставления и поло6
жения философии и ввиду необычайного
авторитета своего учителя, и ввиду [обая6
ния] этого города (первый может обогатить
тебя знаниями, второй — примерами), все
же, раз сам я, с пользой для себя, [интерес
ко всему] латинскому всегда сочетал в себе
[с интересом ко всему] греческому и посту6
пал так не только в философии, но и при
упражнениях в ораторском искусстве, то
так же, по моему мнению, следует посту6
пать и тебе, чтобы быть одинаково способ6
ным говорить на обоих языках. Именно
в этом я, по6видимому, оказал своим сооте6
I,1
170
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
чественникам большую помощь, так как не
только люди, в греческой литературе несве6
дущие, но и люди, ее изучившие, думают,
что они кое6что приобрели и в отношении
своего образования, и в отношении своей
способности судить. Поэтому ты будешь
учиться у главы философов нашего поколе6
ния, и учиться столько времени, сколько за6
хочешь, а хотеть этого ты должен будешь,
пока останешься удовлетворен своими
успехами. Все же ты, читая мои сочинения,
несколько расходящиеся со взглядами пе6
рипатетиков, так как и они, и я хотим быть
последователями Сократа и Платона, в этих
вопросах будешь руководствоваться своим
собственным суждением (ведь я вовсе не
препятствую тебе в этом); но латинскую
речь свою ты, читая мои труды, конечно,
обогатишь. При этом я вовсе не хочу, чтобы
это мое высказывание сочли заносчивым.
Ведь если я, уступая в знании философии
многим людям, себе приписываю то, что
свойственно оратору, — умение говорить
к месту, точно и красно, так как занятию
этому я посвятил всю свою жизнь, то я, мне
кажется, притязаю на это, так сказать, по
праву. Поэтому настоятельно советую тебе,
2
3
171
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
мой дорогой Цицерон, внимательно читать
мои не только речи, но и книги по филосо6
фии, которые теперь приобрели почти та6
кое же значение. Сила слова в первых,
правда, больше, но надо упражняться и в
уравновешенном и умеренном роде речи.
И я, право, не вижу, чтобы кому6нибудь из
греков до настоящего времени удалось од6
новременно подвизаться на обоих попри6
щах и владеть и судебным красноречием,
и умением спокойно рассуждать. К числу
таких людей можно отнести разве только
Деметрия Фалерского, мастера тонко рас6
суждать, а оратора не особенно блестящего,
но все6таки приятного, так что в нем можно
узнать ученика Феофраста. Что касается
меня, то, насколько преуспел в обоих этих
отношениях я, пусть судят другие; во вся6
ком случае, я занимался и тем и другим.
Лично я думаю, что Платон, если бы захо6
тел посвятить себя судебному красноре6
чию, мог бы говорить весьма убедительно
и с очень большим богатством языка, а Де6
мосфен, если бы он сохранил все то, чему
научился у Платона, и пожелал это изла6
гать, мог бы делать это красно и блиста6
тельно. Такого же мнения я об Аристотеле
4
172
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
и об Исократе; и тот и другой, увлеченные
каждый своим занятием, с презрением от6
неслись к другому.
Но так как я решил написать кое6что для
тебя в настоящее время и еще многое в бу6
дущем, хочу начать именно с того, что бо6
лее всего соответствовало бы и твоему воз6
расту и моему авторитету. Ибо, хотя
в философии многие важные и полезные
вопросы были тщательно и подробно рас6
смотрены философами, широчайшее рас6
пространение, мне кажется, находит то, что
они завещали и преподали нам насчет обя6
занностей. Ведь ни одна сторона нашей
жизни — ни дела государственные, ни част6
ные, ни судебные, ни домашние, ни случай,
когда ты ставишь вопрос перед самим со6
бой, ни случай, когда ты заключаешь согла6
шение с ближним, — не может быть сво6
бодна от обязанности. И в служении ей вся
нравственная красота жизни; в пренебре6
жении к ней позор. Именно эти вопросы
общи всем философам. И действительно,
кто, не преподавая правил насчет обязанно6
стей, осмелится называть себя философом?
Но существуют учения, которые предло6
женными ими границами добра и зла унич6
II
5
173
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
тожают всякое понятие об обязанности. Ибо
человек, определяющий высшее благо как
нечто не имеющее ничего общего с добле6
стью и измеряющий его своими выгодами,
а не его нравственной красотой, такой че6
ловек, если останется верен себе и не будет
иногда уступать своей доброй натуре, не
сможет служить ни дружбе, ни справедли6
вости, ни щедрости. Но человек, считаю6
щий высшим злом боль, конечно, никак не
может быть храбрым, а человек, признаю6
щий высшим благом наслаждение, — воз6
держным. Хотя это настолько очевидно, что
в рассмотрении не нуждается, я все6таки
рассмотрел это в другом месте. Итак, шко6
лы эти, если бы они захотели оставаться по6
следовательными, сказать об обязанности
не смогли бы ничего; твердые, нерушимые
и сообразные с природой наставления мо6
гут преподать либо те люди, по чьему ут6
верждению надо стремиться к одной только
нравственной красоте, либо те, по чьему ут6
верждению надо стремиться главным обра6
зом к ней ради нее самой. Преподавание
в таком духе свойственно стоикам, акаде6
микам и перипатетикам, так как учения
Аристона, Пиррона и Эрилла уже давно от6
6
174
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
вергнуты; однако философы эти были бы
вправе рассуждать об обязанности, если бы
они сохранили какую6либо возможность
различать понятия, так что был бы доступ
к открытию обязанности. Итак, я, во всяком
случае, в настоящее время в этом вопросе
следую преимущественно стоикам, и при6
том не как их переводчик; нет, я, по своему
обыкновению, буду черпать из этих источ6
ников по своему суждению и разумению,
сколько и как найду нужным.
Итак, раз все наше рассуждение будет об
обязанности, я прежде всего нахожу нуж6
ным определить, что такое обязанность; то
обстоятельство, что Панэтий пропустил
это, меня удивляет. Ведь отправной точкой
всякого последовательного изучения любо6
го вопроса должно быть определение, дабы
можно было понять, о чем именно рассуж6
дают. Всякое исследование об обязанно6
сти — двоякое: с одной стороны, оно имеет
в виду предел добра; с другой стороны, оно
состоит в наставлениях, которыми мы мог6
ли бы во всем руководствоваться в повсе6
дневной жизни. Вот примеры, относящиеся
к первой стороне вопроса: все ли обязанно6
сти «совершенны», может ли одна обязан6
7
III
175
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ность быть значительнее другой и какие
обязанности одинаково важны? Что касает6
ся наставлений, преподаваемых насчет обя6
занностей, то, хотя они и относятся к пре6
делу добра, это все6таки не проявляется,
так как они, по6видимому, больше отно6
сятся к повседневной жизни. Вот о них6то
мне и предстоит дать разъяснения в этих
книгах.
Но есть и другое деление понятия обя6
занности. Ведь говорят о, так сказать, «сред6
ней» обязанности и о «совершенной». «Со6
вершенную» обязанность мы, думается мне,
можем назвать прямой, так как греки назы6
вают ее κατόρθωμα, в то время как обыкно6
венную, которой мы здесь занимаемся, они
называют καθ κου. Греки определяют их
так: то, что является прямым, они опреде6
ляют как «совершенную» обязанность;
«средней» обязанностью они называют та6
кую, исполнению которой можно дать ве6
роятное объяснение. Таким образом, по
мнению Панэтия, рассуждение о принятии
решения бывает трояким. Ибо насчет того,
прекрасен ли в нравственном отношении
или позорен поступок, который становится
предметом обсуждения, возможно сомне6
8
9
176
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ваться; при рассмотрении этого вопроса
мнения часто противоположны. Но затем
мы ставим перед собой и рассматриваем
вопрос: благоприятствует ли предмет на6
шего рассуждения достатку и приятности
нашей жизни, средствам нашего существо6
вания и богатствам, влиянию, могуще6
ству — всему тому, чем люди могли бы
помогать себе и своим близким? Это рас6
суждение целиком относится к вопросу
о пользе. Третий вид сомнений — когда
с нравственно прекрасным, как нам кажет6
ся, борется то, что нам кажется полезным;
ведь когда польза, как нам кажется, привле6
кает к себе, а нравственная красота, со сво6
ей стороны, призывает к себе, то это при6
водит к тому, что в нашей душе при
рассуждении об этом появляется неуверен6
ность, приносящая нам мучительные сооб6
ражения за и против. При этом делении,
когда пропустить что6либо — величайшая
ошибка, два обстоятельства были пропуще6
ны. Ведь обыкновенно рассуждают не толь6
ко о том, прекрасен ли в нравственном от6
ношении тот или иной поступок или
позорен, но и о том, который из двух пред6
стоящих нам прекрасных поступков более
10
177
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
прекрасен; также и о том, который из двух
предстоящих нам полезных поступков бо6
лее полезен. И вот оказывается, что деле6
ние, которое Панэтий признал трояким,
должно совершаться по пяти путям. Итак,
первый из них относится к нравственно
прекрасному, но и он двоякий; далее таким
же образом надо будет рассмотреть вопрос
о полезном, а после этого сравнить одно
с другим.
Прежде всего, каждому виду живых су6
ществ природа даровала стремление защи6
щаться, защищать свою жизнь, то есть свое
тело, избегать всего того, что кажется вре6
доносным, и приобретать и добывать себе
все необходимое для жизни, как пропита6
ние, пристанище и так далее. Общи всем
живым существам стремление соединяться
ради того, чтобы производить на свет по6
томство, и забота об этом потомстве. Но
наибольшее различие между человеком
и зверем состоит в том, что зверь передви6
гается настолько, насколько им движут его
чувства, и приспособляется только к окру6
жающим его условиям, очень мало думая
о прошлом и о будущем. Напротив, чело6
век, наделенный разумом, благодаря кото6
IV, 11
178
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
рому он усматривает последовательность
между событиями, видит их причины, при6
чем предшествующие события и как бы
предтечи не ускользают от него; сравнивает
сходные явления и с настоящим тесно свя6
зывает будущее, с легкостью видит все те6
чение своей жизни и подготовляет себе все
необходимое, чтобы прожить. Эта же при6
рода силой разума сближает человека с че6
ловеком, имея в виду их общую речь и со6
вместную жизнь, и прежде всего внушает
ему, так сказать, особенную любовь к по6
томству, заставляет его желать, чтобы су6
ществовали объединения и скопления лю6
дей, в них участвовать и с этими целями
стараться приобретать все необходимое для
своих удобств и существования, и притом
не только для себя, но и для жены, детей
и других людей, которых он любит и дол6
жен оберегать; такая забота воодушевляет
людей и придает им силы для деятельно6
сти. Человеку свойственна прежде всего
склонность изучать и исследовать истину.
И вот, когда мы свободны от неизбежных
занятий и забот, мы хотим что6нибудь ви6
деть, слышать, изучать и находим нуж6
ным — для того, чтобы жить счастливо, —
12
13
179
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
познавать вещи либо скрытые от нас, либо
изумительные. Из этого возможно понять,
что для человеческой природы более всего
подходит все истинное, простое и искрен6
нее. К этому желанию видеть истинное
присоединяется стремление главенство6
вать, так что человек, хорошо одаренный от
природы, соглашается повиноваться только
человеку либо наставляющему, либо обуча6
ющему его, либо справедливо и законно по6
велевающему им для общей пользы; так
возникают величие духа и презрение к де6
лам человеческим. И это совсем не малая
сила его природы и разума — в том, что
только одно это живое существо чувствует,
что такое порядок, что такое подобающее,
какова мера в поступках и высказываниях.
И вот, никакое другое живое существо не
воспринимает ни красоты, ни привлека6
тельности, ни соразмерности частей всего
того, что воспринимается взглядом; приро6
да и разум, перенося это изображение от
глаз к душе, находят нужным в гораздо
большей степени сохранять красоту, стой6
кость и порядок в намерениях и поступках
и стараются не допускать ничего некраси6
вого и развратного ни в помыслах, ни в по6
14
180
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ступках, — чтобы человек ничего не сделал
и не задумал, будучи охвачен страстью. Из
всего этого слагается и создается то, чего
мы ищем, — нравственно прекрасное, кото6
рое, даже если и не встретило всеобщего
одобрения, все6таки в нравственном отно6
шении прекрасно, и мы по справедливости
называем это — даже если этого не про6
славляет никто — по его существу достой6
ным прославления.
Ты видишь уже, сын мой Марк, очерта6
ния и как бы лицо нравственной красоты,
«которое, будь оно видимо глазом, вызыва6
ло бы, — говорит Платон, — необычайную
любовь к мудрости». Но все то, что прекрас6
но в нравственном отношении, происходит
от одной из четырех основ; оно состоит ли6
бо в способности и искусстве видеть исти6
ну, либо в защите человеческого общества,
в воздаянии каждому по его заслугам и в
верности взятым на себя обязательствам,
либо в величии и силе возвышенного и не6
победимого духа, либо в порядке и мере,
относящихся ко всему тому, что соверша6
ется и говорится; на этом зиждутся уме6
ренность и воздержность. Хотя эти четыре
основы связаны и переплетены между со6
V, 15
181
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
бою, все же из каждой из них возникают
определенные виды обязанностей; так, в ту
основу, которая была названа первой, в ту,
к которой мы относим мудрость и дально6
видность, входят исследование и открытие
истины, и именно такая задача свойственна
этой доблести. В той мере, в какой каждый
человек лучше всего различает, что в каж6
дой вещи самое истинное, и в какой каж6
дый способен отчетливее и быстрее других
увидеть и объяснить ее значение, он по
справедливости обыкновенно и считается
дальновиднейшим и мудрейшим. Вот поче6
му доблести этой подвластна истина, как
бы материя, к которой она относится и сре6
ди которой находится. На три другие добле6
сти была возложена непременная задача
создавать и оберегать все нужное для под6
держания деятельной жизни, дабы сохраня6
лись общество и объединение людей и вы6
являлись выдающиеся качества и величие
души человека — как в увеличении средств
и накоплении полезных вещей для него
и его родных, так и, в гораздо большей сте6
пени, в презрении именно к этим сред6
ствам. Но порядок, стойкость, умеренность
и подобные им качества относятся к обла6
16
17
182
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
сти нравственной красоты, которая требует
деятельности, а не одних только размышле6
ний. И мы, соблюдая в повседневной жиз6
ни некоторую меру и порядок, сохраним
свою нравственную красоту и все нам подо6
бающее.
Из четырех положений, на какие мы раз6
делили сущность и смысл нравственной
красоты, первое, состоящее в познании ис6
тины, более всего относится к человече6
ской природе. Ведь всех нас влечет к себе
и ведет горячее желание познавать и изу6
чать, и мы находим прекрасным превосхо6
дить других на этом поприще. Напротив,
ошибаться, заблуждаться, не знать, обманы6
ваться, как мы говорим, дурно и позорно.
В этом роде деятельности, и естественном,
и нравственно прекрасном, надо избегать
двух ошибок; первая состоит в том, что не6
познанное принимают за познанное и опро6
метчиво с этим соглашаются. Кто захочет
избегнуть этой ошибки (хотеть этого долж6
ны все), тот затратит на рассмотрение тех
или иных вопросов должное время и при6
лежание. Другая ошибка состоит в том, что
некоторые прилагают чересчур большое
старание и чересчур много труда к позна6
VI, 18
19
183
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
нию темных и трудных предметов, в то же
время не нужных нам. Избегнув этих оши6
бок, мы по справедливости прославим труд
и старания, которые будут приложены в во6
просах нравственно прекрасных и достой6
ных познания. Например, как об астрологе
мы слыхали о Гае Сульпиции, как геометра
мы сами знали Секста Помпея; многие из6
вестны нам в диалектике, еще большее чис6
ло людей — в гражданском праве. Все эти
науки направлены на исследование исти6
ны, но при изучении их отвлекаться от ве6
дения дел противно долгу. Ведь вся заслуга
доблести состоит в деятельности; но по6
следнюю часто прерывают, и многим лю6
дям дается возможность вернуться к изуче6
нию; вот тогда умственная деятельность,
никогда не знающая покоя, может сохра6
нить нас верными занятиям по познанию
даже и без усилий с нашей стороны. И тог6
да все помыслы наши и движения нашей
души будут направлены либо на принятие
решений о делах нравственно прекрасных
и относящихся к хорошей и счастливой
жизни, либо на занятия, связанные с нау6
кой и познанием. Итак, о первом источнике
обязанности мы сказали.
184
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Из трех остальных самое широкое при6
менение имеет положение, охватывающее
узы между самими людьми и как бы общ6
ность их жизни. Это положение делится на
два: на справедливость, в которой блеск до6
блести — величайший и на основании ко6
торой честные мужи и получают свое на6
звание, и на связанную с ней готовность
творить добро, которую тоже дозволяется
называть либо добротой, либо щедростью.
Но первая задача справедливости — в том,
чтобы никому не наносить вреда, если толь6
ко тебя на это не вызвали противозаконием;
затем — в том, чтобы пользоваться обще6
ственной [собственностью] как обществен6
ной, а частной — как своей. Ведь частной
собственности не бывает от природы. Она
возникает либо на основании давнишней
оккупации, например, если люди некогда
пришли на свободные земли, либо в силу
победы, например, если землей завладели
посредством войны, либо на основании за6
кона, соглашения, условия, жребия. Таким
образом Арпинская область называется
принадлежащей арпинатам, Тускульская —
принадлежащей тускуланцам, нечто подоб6
ное бывает и при распределении частных
VII, 20
21
185
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
владений. Ввиду этого, — так как частная
собственность каждого из нас образуется из
того, что от природы было общим, — пусть
каждый владеет тем, что ему досталось; ес6
ли кто6нибудь другой посягнет на что6
нибудь из этого, он нарушит права челове6
ческого общества. Но поскольку мы, как
превосходно написал Платон, родились не
только для себя, и поскольку на наше суще6
ствование притязают отчасти наше отече6
ство, отчасти наши друзья, и поскольку —
по воззрениям стоиков — земные плоды все
произрастают на потребу человеку, а люди
рождены ради людей, дабы они могли быть
полезны друг другу, то мы должны в этом
следовать природе как руководительнице,
служить общим интересам, обмениваясь
услугами, давая и получая, и знаниями сво6
ими, трудом и способностями накрепко
связывать человеческое общество. Далее,
основание для справедливости — верность,
то есть стойкость и правдивость в словах
и принятых на себя обязательствах. Итак,
хотя это кое6кому, быть может, покажется
несколько трудным, все6таки решимся под6
ражать стоикам, ревностно старающимся
узнать происхождение слов, и поверим то6
22
23
186
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
му, что верность [fides] была названа так
потому, что сказанное делается [fit].
Но несправедливость бывает двух видов:
один — со стороны тех, кто совершает ее;
другой — со стороны тех, кто, хотя и мо6
жет, не отводит противозакония от тех, по
отношению к кому его совершают. Ведь
тот, кто, охваченный гневом или каким6ли 6
бо другим треволнением, противозаконно
нападает на кого6нибудь, как бы налагает
руку на члена общества; но тот, кто послед6
него не защищает и с противозаконием не
борется, когда может, совершает такой же
проступок, как если бы он без помощи
оставил родителей, или друзей, или отече6
ство. Именно такие противозакония, кото6
рые совершаются умышленно, с целью на6
нести вред, часто порождаются страхом,
когда тот, кто думает повредить ближнему,
боится, что ему самому, если он этого не
сделает, нанесут какой6нибудь ущерб. Но
в подавляющем большинстве случаев люди
вступают на путь противозакония, чтобы
достичь того, чего они сильно пожелали.
В этом проступке самым явным образом
сказывается алчность. Люди добиваются
богатства как ради удовлетворения насущ6
24
VIII,
25
187
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ных потребностей, так и ради того, чтобы
доставлять себе наслаждения. У таких лю6
дей душа более широкая; в них жадность
к деньгам направлена на достижение вла6
сти и на возможность оказывать благодея6
ния. Так, Марк Красс недавно сказал, что
у того, кто желает первенства в государстве,
но содержать войско на свои доходы не мо6
жет, денег далеко не достаточно. Людей ус6
лаждает великолепное убранство, как
и изысканный образ жизни в сочетании
с изобилием. Все это привело к безгранич6
ной жажде денег. Преумножение имуще6
ства, никому не причиняющее вреда, пра6
во, не заслуживает порицания, но всегда
должно избегать противозакония. Однако
сильнее всего большинство людей доходит
до забвения справедливости всякий раз,
как ими овладевает желание империя, ма6
гистратур, славы. И слова Энния:
. ..Нет священной общности,
Нет и верности во власти царской —
применимы к очень многим людям. Ибо
во всем том, в чем многие не могут выдви6
нуться, соперничество так велико, что со6
26
188
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
хранить «священную общность» весьма
трудно. Это недавно доказало безрассудство
Гая Цезаря, преступившего все божеские
и человеческие законы ради того, что он
для себя придумал в своем заблужде6
нии, — ради принципата. В этом отно6
шении прискорбно, что в самых великих
душах и в самых блестящих умах в боль6
шинстве случаев возникает жажда маги6
стратур, империя, могущества, славы. Тем
более надо остерегаться подобного про6
ступка. Но при всякой несправедливости
очень важно, как совершают ее: вследствие
ли какого6либо душевного треволнения,
большей частью недолгого и внезапного,
или с заранее обдуманным намерением?
Ведь то, что случается в связи с каким6ни 6
будь неожиданным волнением, менее тяж6
ко, чем то, что совершают умышленно
и после подготовки. Но о противозакониях
сказано достаточно.
Что касается неоказания защиты и неис6
полнения долга, то причин для этого обык6
новенно больше. Ибо люди не хотят ни вы6
звать вражду к себе, ни взять на себя труд
или расходы, или же им их беспечность,
леность, вялость, наконец, кое6какие стрем6
27
IX, 28
189
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ления или занятия мешают в такой степе6
ни, что они мирятся с тем, что те, кого они
должны защищать, оказываются покинуты6
ми. Поэтому надо быть настороже и не
удовлетворяться тем, что Платон сказал
о философах: так как они заняты исследо6
ванием истины и так как то, чего большин6
ство людей усиленно добивается и из6за
чего они обыкновенно с ожесточением сра6
жаются, философы презирают и не ставят
ни во что, то именно поэтому они и спра6
ведливы. Ведь они достигают одного вида
справедливости — не причинять вреда про6
тивозаконием; но они не удовлетворяют
другому виду справедливости: поглощен6
ные своим стремлением изучать, они поки6
дают тех, кого должны оберегать. Поэтому
даже к государственным делам они, по мне6
нию Платона, готовы приступать только по
принуждению. Но было бы справедливее,
чтобы это происходило добровольно; ведь
именно то, что совершается должным обра6
зом, справедливо только при условии, что
оно добровольно. Бывают и люди, которые
либо в своем стремлении сберечь свое иму6
щество, либо, так сказать, из ненависти
к людям говорят, что они своими собствен6
29
190
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ными делами заняты и, казалось бы, не
причиняют ущерба никому. Первого вида
несправедливости они не совершают, но
допускают второй; ибо они отворачиваются
от общественной жизни, так как не прила6
гают к ней ни стараний, ни труда, ни своих
способностей.
И вот, так как мы, описав два вида
несправедливости, дополнительно рассмо6
трели причины каждого из них, а до того
установили, на чем справедливость осно6
вывается, то нам будет легко судить, како6
ва будет наша обязанность при тех или
иных обстоятельствах, если мы не будем
чересчур себялюбивы. Трудна ведь забота
о чужих делах, хотя Хремет у Теренция
и «находит, что ему не чуждо ничто челове6
ческое»; но все же так как нас касающиеся
счастливые и несчастливые обстоятельства
мы воспринимаем и чувствуем сильнее,
чем обстоятельства, касающиеся других
людей, которые мы видим как бы издалека,
то о других людях и о себе мы и судим по6
разному. Поэтому правильно учат те, кто
запрещает какой бы то ни было поступок,
если не знаешь, справедлив ли он; ведь
справедливость светит сама по себе; сомне6
30
191
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ния свидетельствуют о противозаконных
помыслах.
Но часто бывают обстоятельства, когда
то, что кажется вполне достойным человека
справедливого и такого, какого мы называ6
ем честным мужем, изменяется и становит6
ся своей противоположностью, например
возвратить принятую на хранение вещь все
еще безумному человеку, исполнить дан6
ное ему обещание; что касается всего того,
что имеет отношение к истине и к верно6
сти слову, то иногда справедливо отказать6
ся и не сдержать своего слова. Подобает
ссылаться на те основы справедливости, ка6
кие я установил вначале: во6первых, нико6
му не причинять вреда; во6вторых, служить
общей пользе. В связи с обстоятельствами
это изменяется, изменяется также и обязан6
ность и не всегда остается одной и той же.
Ведь случайно можно обещать что6нибудь
такое и заключить такое соглашение, что
исполнение было бы пагубным либо для то6
го, кому было обещано, либо для того, кто
обещал. Ведь если бы Нептун не исполнил
того, что он, по преданию, обещал Тесею,
то Тесей не потерял бы сына Ипполита; ибо
из трех желаний, о которых говорится
X, 31
32
192
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
в сказаниях, это было третье, высказанное
им в гневе, — насчет смерти Ипполита. По6
сле того как оно было исполнено, Тесея ох6
ватила глубочайшая скорбь. Итак, нельзя
исполнять обещания, пагубные для тех, ко6
му ты что6то обещал, а если они для тебя
более пагубны, чем полезны тому, кому ты
их дал, то предпочесть лучший исход худ6
шему не противоречит долгу. Так, если ты
решил явиться как заступник к слушанию
дела в суде, а тем временем тяжело заболел
твой сын, то не исполнить обещания не бу6
дет нарушением долга; скорее тот, кому
обещание было дано, преступит свой долг,
если станет жаловаться на то, что его поки6
нули. Более того, кто не понимает, что не
надо быть твердым в исполнении обеща6
ний, которые человек дал вынужденный
страхом, дал обманутый злым умыслом?
Впрочем, от большинства таких обяза6
тельств нас освобождает преторское право,
от некоторых — законы.
Противозакония часто совершаются
в связи, так сказать, с извращением права
и в связи с его не в меру тонким, но злост6
ным толкованием. Вот почему выражение:
«Высший закон — высшее противозако6
33
193
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ние» — уже стало избитой поговоркой.
Много таких проступков совершается и в
делах государственных; так поступил тот,
кто, заключив перемирие с врагом на трид6
цать дней, по ночам опустошал его земли,
так как заключенное перемирие будто бы
относилось к дневному, но не к ночному
времени. Не заслуживает одобрения также
и наш соотечественник Квинт Фабий Лабе6
он, если верно, что он или кто6то другой
(ведь я говорю только на основании слу6
хов), которого сенат назначил арбитром по
проведению границ между Нолой и Неапо6
лем, прибыв на место, убеждал отдельно
обе стороны не проявлять жадности, не тре6
бовать лишнего и лучше отказаться от свое6
го, чем пожелать чужого. Когда обе стороны
исполнили это, между их землями осталась
значительная полоса земли. Лабеон провел
их границы так, как они сами их указали;
то, что осталось между их землями, он при6
знал владениями римского народа. Это зна6
чит обмануть, а не рассудить. Поэтому во
всяком деле надо избегать подобной изо6
бретательности.
Но некоторые обязанности надо испол6
нять даже по отношению к тем, кто нам
XI, 34
194
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
причинил вред. Существует ведь мера в воз6
мездии и наказании, и, пожалуй, будет до6
статочно, чтобы причинивший зло раскаял6
ся в своем противозаконии — с тем, чтобы
и сам он впредь не совершал ничего подоб6
ного, и чтобы другие были менее склонны
к противозакониям. Что касается государ6
ственных дел, то строже всего надо соблю6
дать право войны. Так как существует два
способа разрешать споры, один — путем об6
суждения, другой — силой, причем первый
свойствен человеку, второй — диким зве6
рям, то ко второму надо обращаться тогда,
когда воспользоваться первым невозможно.
Поэтому войны надо начинать с целью, не
совершая противозаконий, жить в мире; но
после победы надо сохранять жизнь тем,
кто во время войны не был ни жесток, ни
свиреп; так, например, предки наши даже
предоставили права гражданства тускулан6
цам, эквам, вольскам, сабинянам и герни6
кам, но Карфаген и Нуманцию разрушили
до основания; к сожалению, они так же по6
ступили и с Коринфом, но я думаю, что они
руководствовались какими6то соображени6
ями, главным образом удобным местополо6
жением города: как бы со временем уже са6
35
195
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
мо местоположение не могло побудить
жителей Коринфа начать войну. По моему
личному мнению, всегда следует заботиться
о сохранении мира, который не таил бы
в себе ковов. Если бы насчет этого послуша6
лись меня, то у нас все6таки было бы хотя
и не наилучшее, то все же какое6то государ6
ство, которого теперь нет. И если о тех, кого
ты наголову разбил силой, надо заботиться,
то тех, кто, сложив оружие, прибегнет к по6
кровительству наших императоров, надо —
хотя таран уже пробил стену их города —
принять под свою руку. В этом отношении
справедливость была у нас в таком большом
почете, что те, кто принимал под свое по6
кровительство городские общины или на6
роды, побежденные во время войны, стано6
вились, по обычаю предков, их патронами.
Понятие справедливой войны было стро6
жайше определено фециальным уставом
римского народа. Из этого можно понять,
что справедливой может быть только такая
война, которую ведут после предъявления
требований или же предварительно возве6
стили и объявили. Император Попилий ве6
дал провинцией, а в его войске сын Катона
служил как новобранец. И вот Попилий,
36
196
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
признав нужным распустить один легион,
уволил и сына Катона, служившего в этом
легионе. Но когда тот, желая сражаться,
остался в войске, то Катон обратился к По6
пилию с письмом, в котором просил его —
если он согласится на то, чтобы юноша
оставался в войске, — обязать его второй во6
инской присягой, так как, после того как
первая утратила силу, он уже не был вправе
сражаться с врагами. Вот как строго соблю6
дались правила при начале военных дей6
ствий! До нас дошло письмо старика Марка
Катона к сыну Марку, где он пишет, что, по
его сведениям, консул уволил его от служ6
бы, когда он как солдат находился в Маке6
донии во время войны с Персеем. И вот
отец предостерегает сына от участия в сра6
жениях; по его утверждению, сын его, не бу6
дучи солдатом, не вправе сражаться с вра6
гом.
Со своей стороны, обращаю внимание
также и на то, что печальная действитель6
ность скрашивалась мягкостью слова, так
как человека, по прямому значению наиме6
нования бывшего государственным пре6
ступником, называли гостем. Ведь в древ6
ности гостем называли того, кого мы теперь
37
XII
197
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
называем чужеземцем. В XII таблицах гово6
рится: «...или день, назначенный для слу6
шания дела с гостем», а также: «По отноше6
нию к гостю право заявлять притязания
имеет вечную силу». Что еще можно при6
бавить к такой благожелательности — да6
вать столь мягкое название тому, с кем ве6
дешь войну? Впрочем, время уже придало
этому названию некоторую жесткость: ибо
оно уже перестало относиться к понятию
«чужеземец» и сохранило свое значение
только применительно к тому, кто идет на
нас с оружием в руках.
Но когда не на жизнь, а на смерть сража6
ются из6за владычества и, ведя войну, ищут
славы, все6таки совершенно необходимо
наличие тех же оснований, какие я только
что назвал законными для объявления вой6
ны. Однако войны, в которых дело идет
о славе нашей державы, надо вести воздер6
живаясь от жестокости. Подобно тому как
при соперничестве между гражданами мы
ведем себя по отношению к недругу не так,
как по отношению к соискателю (с послед6
ним состязание происходит из6за магистра6
туры и высокого положения, с первым —
из6за гражданских прав и доброго имени),
38
198
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
так войну с кельтиберами, войну с кимвра6
ми мы вели как войну с недругами — из6за
того, кто из противников будет существо6
вать, а не из6за того, кто из них будет пове6
левать; с латинянами, с сабинянами, с сам6
нитами, с пунийцами и с Пирром мы
сражались из6за владычества. Пунийцы на6
рушали договоры, жесток был Ганнибал,
другие были справедливее. Что касается
Пирра, то прекрасны были его слова насчет
освобождения пленных:
Злата не требую я, и выкупа мне не давайте:
Ведь, не торгуя войной, но идя военным
походом,
Мы заспорим о жизни мечом, не златом,
и вам ли,
Мне ли царить судьба повелит и что
принесет нам, —
Доблестью нам испытать. Так выслушай
ты мое слово:
Раз их доблесть в бою пощадило военное
счастье,
Их же свободу теперь и я пощажу
непременно.
Их отдаю, уводите, дарю: всевышних
то воля.
Решение подлинно царское и достойное
рода Эакидов.
199
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Даже если отдельные лица, вынужден6
ные обстоятельствами, в чем6нибудь обяза6
лись перед врагом, то и в этом надо держать
слово; например, во время первой Пуниче6
ской войны Регул — после того как он, взя6
тый пунийцами в плен, был послан ими
в Рим для переговоров об обмене пленны6
ми — прежде всего, тотчас же по приезде,
насчет возвращения пленных высказывать6
ся в сенате не стал, а затем, хотя родные
и друзья удерживали его, предпочел воз6
вратиться, чтобы подвергнуться казни, но
только не нарушать честного слова, данно6
го им врагу. Во время второй Пуниче6
ской войны десятерых пленников, которых
Ганнибал после битвы под Каннами послал
в Рим, клятвой обязав их возвратиться, ес6
ли они не исходатайствуют выкупа плен6
ных, цензоры, за совершенное ими клятво6
преступление, всех пожизненно оставили
в сословии эрарных трибунов, в том числе
и того из них, который, давая клятву, на6
влек на себя вину, прибегнув к обману. Де6
ло в том, что он, покинув лагерь с дозволе6
ния Ганнибала, вскоре возвратился в него,
так как он, по его словам, забыл взять
какую6то вещь; выйдя из лагеря вторично,
XIII,
39
40
200
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
он считал себя уже свободным от клятвы;
он был свободен от нее только на словах, но
не в действительности. Ведь когда дело
идет о честном слове, всегда надо думать
о своем намерении, а не о своих словах. Ве6
личайший пример справедливости по от6
ношению к врагу нам подали наши предки,
когда перебежчик от Пирра обещал сенату,
что он даст царю яд и умертвит его. Сенат
и консул Гай Фабриций выдали перебежчи6
ка Пирру. Таким образом, они не одобрили
преступного умерщвления даже врага,
и притом могущественного, пошедшего
войной на Рим по собственному почину.
Но об обязанностях, связанных с войной,
сказано достаточно.
Вспомним также, что справедливость на6
до соблюдать и по отношению к людям,
стоящим весьма низко. Самые низкие —
положение и участь рабов, и правы те, кто
советует обращаться с ними как с найми6
тами: требовать от них труда, предостав6
лять им все положенное. Так как противо6
законие совершается двумя способами, то
есть либо насилием, либо обманом, то об6
ман кажется свойственным жалкой лисице,
а насилие — льву. И то и другое совершен6
41
201
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
но чуждо человеку, но обман более ненави6
стен. Из всех видов несправедливости все
же наиболее преступна несправедливость
со стороны тех, кто, прибегая к обману, ста6
рается казаться честными людьми. О спра6
ведливости сказано достаточно.
Теперь, как мы себе наметили, погово6
рим о благотворительности и щедрости. Из
всех качеств именно эти наиболее свой6
ственны натуре человека, но с многими
оговорками. Прежде всего, надо остерегать6
ся, чтобы эта доброта не вредила именно
тем людям, которым, как нам кажется, мы
делаем добро, а также и другим людям; за6
тем — чтобы доброта не превышала наших
возможностей; далее, надо стараться возда6
вать каждому по его заслугам; это — основа
справедливости; к ней и надо относить все
это рассуждение. Ибо тех, кто оказывает
людям милость, которая может повредить
тому, кому, по6видимому, хотят принести
пользу, надо признать не благодетелями
и не щедрыми людьми, а несущими поги6
бель потворщиками; те же, кто причиняет
вред одним людям, чтобы быть щедрыми
к другим, совершают такую же несправед6
ливость, как если бы они присваивали себе
XIV,
42
202
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
чужое имущество. И есть много людей,
и притом жаждущих блистательности
и славы, отнимающих у одних, чтобы да6
вать другим, и при этом думающих, что
они покажутся благодетелями по отноше6
нию к друзьям, если обогатят их любым
способом. Но это столь далеко от испол6
нения долга, что ничего более противного
исполнению долга не найти. Итак, надо
следить за тем, чтобы наша щедрость при6
носила друзьям пользу и не вредила нико6
му. Поэтому передача имущества от закон6
ных собственников сторонним людям,
совершенная Луцием Суллой, а впослед6
ствии Гаем Цезарем, казаться щедростью
не должна, ибо щедрым может быть только
законное действие.
Второе положение моей оговорки гласи6
ло, что наша доброта не должна превышать
наших возможностей, так как желающие
быть большими благодетелями, чем им по6
зволяют их средства, прежде всего совер6
шают проступок, нарушая права своих бли6
жайших родственников; ибо имущество,
которое было бы справедливо предоставить
и завещать этим последним, они передают
сторонним людям. Ведь в такой щедрости
43
44
203
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
в большинстве случаев кроется желание
грабить и забирать себе незаконным путем,
дабы обладать достаточными средствами
для дарения. Можно также заметить, что
очень многие люди, не столько щедрые
от природы, сколько движимые, так ска6
зать, жаждой славы, делают, желая пока6
заться благодетелями, многое, проистекаю6
щее скорее из их склонности к хвастовству,
чем из добрых побуждений. Но такое при6
творство ближе к суетности, чем к щедро6
сти или к нравственной красоте.
Третье положение гласило, что при бла6
готворительности надо руководствоваться
заслугами; при этом надо принимать во
внимание и характер человека, которому
будет оказано благодеяние, и его отноше6
ние к нам, и общие черты у него с нами,
и его поведение в общежитии, и услуги, ка6
кие он там уже оказал. Иначе более много6
численные и более важные причины возы6
меют больший вес. Но поскольку мы живем
не среди совершенных и без исключения
мудрых людей, а среди таких, для которых
вполне достаточно, если они являются ото6
бражением доблести, то, по моему мнению,
надо также понять, что нельзя полностью
45
XV, 46
204
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
пренебрегать ни одним человеком, в кото6
ром могут проявиться хотя бы малые при6
знаки доблести, но что надо уделять людям
возможно больше внимания и тем в боль6
шей мере, в какой каждый из них наделен
следующими доблестями, склоняющими
человека к мягкости: умеренностью, воз6
держностью и той самой справедливостью,
о которой уже было сказано многое. Ибо
сильный и великий дух в человеке, далеком
от совершенства и мудрости, в большин6
стве случаев бывает чересчур бурным, в то
время как упомянутые доблести свойствен6
ны именно честному мужу. Вот что можно
сказать о нравах людей.
Что касается доброжелательности, с ка6
кой к нам могут относиться, то, во6первых,
наша обязанность — делать больше всего
для тех, кто более всего нас почитает; но
о доброжелательности надо судить не так,
как судят юноши, — так сказать, по пылу
привязанности, но скорее по ее прочности
и постоянству. Однако если заслуги людей
будут таковы, что мы должны будем не де6
лать первый шаг в добрых отношениях, но
за них воздать, то нам надо будет прило6
жить, пожалуй, еще большее старание; ибо
47
205
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
нет более повелительной обязанности, чем
отблагодарить человека. И если Гесиод ве6
лит за то, что мы получили взаймы, по воз6
можности воздавать с лихвой, то как долж6
ны мы поступать в ответ на благодеяние?
Не следует ли нам подражать плодородным
полям, приносящим намного больше, чем
они получили? И право, если мы не коле6
блясь оказываем услуги тем людям, кото6
рые, как мы надеемся, нам принесут поль6
зу, то как должны мы относиться к тем, кто
нам ее уже принес? Ведь если есть два рода
щедрости (один — оказать благодеяние,
другой — воздать за него), то оказать ли его
или не оказывать — в нашей власти; не воз6
дать за него не дозволено честному мужу,
конечно, если он может это сделать, не со6
вершая противозакония. Оказанные нам
благодеяния надо различать, и нет сомне6
ния в том, что за каждое величайшее благо6
деяние мы более всего и в долгу. При этом
все6таки прежде всего надо взвесить, с ка6
ким настроением, рвением и доброжела6
тельностью нам оказали его. Ведь многие
люди делают многое, так сказать, опро6
метчиво, не рассуждая, движимые как бы
болезнью или внезапным душевным поры6
48
49
206
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
вом, подобным, так сказать, ветру; благоде6
яния эти, по их значительности, нельзя
считать равными тем, какие нам были ока6
заны по здравом рассуждении, обдуманно
и последовательно; но когда мы оказываем
благодеяние или за него воздаем, наша ве6
личайшая обязанность (если другие усло6
вия равны) — помогать именно тому, кто
нуждается в помощи более всего; большин6
ство людей поступает наоборот: именно то6
му, на кого они рассчитывают больше все6
го, они оказывают услуги даже тогда, когда
он в них не нуждается.
Но лучше всего человеческое общество
и союз между людьми будут сохранены
в том случае, если мы будем относиться
к каждому с тем большим расположением,
чем теснее он с нами связан. Но чтобы уз6
нать, каковы естественные основы уз между
людьми и человеческим обществом, надо
обратиться к более давним временам; ведь
первая основа — та, которая усматривается
в общности всего рода людского. Связью
этой общности служат разум и дар речи,
которые посредством наставления, изу6
чения, взаимного общения, обсуждения
и принятия решений сближают и объеди6
XVI, 50
207
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
няют людей, так сказать, в естественное об6
щество; именно вследствие этого мы по
своей природе так далеки от зверей, кото6
рым, как мы часто говорим, свойственна
смелость, например лошадям или львам; но
мы не говорим, что им свойственны чув6
ство законности, справедливость, доброта;
ибо они лишены разума и дара речи. И со6
дружество, действительно широчайше от6
крытое для людей в их взаимоотношениях,
для всех в их отношениях со всеми, — это
такое, в котором надо соблюдать общность
всего того, что природа произвела на потре6
бу всем людям, дабы то, что определено за6
конами и гражданским правом, соблюда6
лось так, как это было установлено самими
законами, а остальное находило уважение
в соответствии с греческой пословицей:
«У друзей все — общее». И общее имуще6
ство всех людей, по6видимому, именно та6
кого рода; пример его, приведенный Энни6
ем насчет одной вещи, можно перенести на
очень многие:
Кто путь заблудшему приветливо укажет,
Тот как бы лампу от своей зажжет.
Другому свет подав, себе не светит хуже.
51
208
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
На одном этом примере Энний учит до6
статочно ясно, что все то, что мы можем
предоставить другим людям без ущерба для
себя, надо отдать даже неизвестному нам
человеку. Из этого следуют вот какие об6
щие обязанности: не преграждать доступа
текущей воде; позволять другому брать
огонь от твоего огня; давать раздумывающе6
му честный совет, если он захочет получить
его. Все это полезно получающему, дающе6
му не в тягость. Таким образом, надо и са6
мому пользоваться этими благами, и всегда
приносить что6нибудь на общую потребу.
Но так как средства каждого из нас малы,
а людей, нуждающихся в них, бесчислен6
ное множество, то в повседневной щедро6
сти надо держаться в вышеупомянутых
пределах, установленных Эннием: «...себе
не светит хуже», дабы мы могли быть ще6
дры к своим родным.
В человеческом обществе есть много
ступеней. И действительно, если оставить
в стороне вышеупомянутое беспредельное
общество, то существует более близкое
нам, основанное на общности племени, на6
рода, языка и теснейше объединяющее лю6
дей. Еще более тесные узы — принадлеж6
52
XVII,
53
209
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ность к одной и той же гражданской
общине. Ведь у граждан есть много общего:
форум, храмы, портики, улицы, законы,
права, правосудие, голосование; кроме то6
го, общение друг с другом и дружеские свя6
зи, а у многих и деловые отношения, уста6
новившиеся с многими людьми. Более
тесны связи и узы между родными; исходя
из вышеупомянутого неизмеримого обще6
ства человеческого рода, люди замыкаются
в малое и тесное. В то время как от приро6
ды общая черта всех живых существ — же6
лание продолжать свой род, первоначаль6
ные узы состоят в самом супружестве,
далее — в появлении детей, затем в созда6
нии одного дома и общего имущества; это
уже начало и как бы рассадник государства.
В дальнейшем возникают связи между бра6
тьями, затем между двоюродными братья6
ми и сыновьями, которые, когда один дом
уже не может их вместить, уходят в другие
дома, словно в колонии. Затем возникают
браки и связи между свойственниками,
благодаря чему близких людей становится
еще больше. Это появление и распростра6
нение потомства служит началом госу6
дарств. Кровное родство связывает людей
54
210
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
взаимной доброжелательностью и привя6
занностью. Ведь великое дело — иметь од6
ни и те же памятники предков, совершать
одни и те же священнодействия, иметь об6
щие места для погребения.
Но из всех обществ нет лучшего, нет бо6
лее прочного, чем такое, где честные му6
жи, нравами своими одни на других похо6
жие, связаны дружескими отношениями;
ведь нравственно прекрасное, о котором
мы часто говорим, даже если видим это
в другом человеке, нас все6таки волнует
и делает друзьями тому, кому оно, видимо,
присуще. И хотя нас влечет к себе всякая
доблесть и заставляет нас любить тех, ко6
му она, как нам кажется, присуща, все же
более всего такое действие оказывают
справедливость и щедрость. Но ничто так
не приятно и не способно так объединять,
как сходство добрых нравов; ведь среди
тех, кому свойственны одни и те же стрем6
ления и одна и та же воля, один человек
восхищается другим человеком так же,
как самим собой; при этом исполняется
то, чего Пифагор требует от дружбы: что6
бы многие были как бы одним человеком.
Великой является и общность, которую
55
56
211
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
создают обоюдные услуги; поскольку они
взаимны и людям по сердцу, то тех, кто
оказывает их друг другу, связывают проч6
ные узы.
Но если взглянуть на все с точки зрения
разума и души, то из всех общественных
связей для каждого из нас наиболее важны,
наиболее дороги наши связи с государ6
ством. Дороги нам родители, дороги дети,
родственники, близкие, друзья, но отече6
ство одно охватило все привязанности всех
людей. Какой честный человек поколе6
блется пойти за него на смерть, если он
этим принесет ему пользу? Тем большего
презрения заслуживает дикость тех, кто
всяческими преступлениями растерзал оте6
чество и полным уничтожением его занят
теперь и был занят в прошлом. Но если
нам предстоят, так сказать, спор и сравне6
ние, дабы мы могли решить, перед кем
именно мы в наибольшем долгу, то да бу6
дут на первом месте отечество и родители,
которым мы обязаны их величайшими
благодеяниями, родные, наши дети и все
домочадцы, обращающие свои взоры к нам
одним и не могущие иметь никакого дру6
гого прибежища; далее — родственники,
57
58
212
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
с которыми мы живем в согласии и боль6
шей частью разделяем их участь. Поэтому
мы должны оказывать в жизни необходи6
мую защиту более всего именно тем лю6
дям, которых я назвал выше. Что касается
нашего существования и образа совмест6
ной жизни, советов, бесед, увещеваний,
утешений, а порою и упреков, то они осно6
ваны на дружеских отношениях, и прият6
нейшая дружба — та, которую скрепило
сходство нравов.
Но при исполнении всех этих обязанно6
стей надо будет принимать во внимание,
что именно более всего необходимо каждо6
му человеку, чего он может и чего не мо6
жет достичь также без нас. Поэтому требо6
вания родства разных степеней не будут
совпадать с требованиями обстоятельств.
Ведь существуют обязанности, исполнять
которые по отношению к одним людям
должно в большей степени, чем по отноше6
нию к другим; например, соседу ты помо6
жешь при уборке урожая скорее, чем брату
или близкому другу; но если дело возбуж6
дено в суде, то родственника или друга ты
будешь защищать скорее, чем соседа. Итак,
это и подобное ему надо принимать во вни6
XVIII,
59
213
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
мание при исполнении любой обязанности
(к этому надо себя приучить и приобре6
сти опыт), дабы мы могли быть хорошими
мастерами по расчислению обязанностей
и видеть, путем сложения и вычитания, что
получается в остатке, а из этого будет воз6
можно понять, сколько мы должны каждо6
му. И вот, как ни врачи, ни императоры, ни
ораторы, даже если они овладели правила6
ми своего искусства, не могут без опыта
и упражнения достичь ничего такого, что
было бы достойно великой похвалы, так —
хотя правила соблюдения долга препода6
ются (так и сам я поступаю) — все6таки
важность дела требует опыта и упражне6
ния. О том, как из этих правовых отноше6
ний человеческого общества возникает
нравственно прекрасное, на котором осно6
вано исполнение долга, мы сказали, пожа6
луй, достаточно.
Но надо понять, что — хотя были пред6
ставлены четыре положения, из которых
проистекают нравственная красота и чув6
ство долга, — самым блистательным ка6
жется то, что было совершено великим
и возвышенным умом, презирающим дела
человеческие. Поэтому при оскорблениях
60
61
214
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
более всего принято говорить, если это
возможно, что6нибудь в таком роде:
Вы ведь, юноши, с душою женской,
дева же с мужскою —
Или что6нибудь в таком роде:
Сальмакидова добыча без пролитья пота,
крови!
Напротив, восхваляя деяния, совершен6
ные с величием духа и исключительной
храбростью, мы прославляем их, я сказал
бы, во весь голос. Здесь открывается попри6
ще для риторов — о Марафоне, о Салами6
не, о Платеях, о Фермопилах, о Левктрах;
здесь наш Кокл, здесь Деции, здесь Гней
и Публий Сципионы, здесь Марк Марцелл,
бесчисленное множество других и более
всего сам римский народ проявили выдаю6
щееся величие духа. Стремление к воин6
ской славе можно усмотреть и в том, что на
большинстве статуй мы видим военную
одежду.
Но если этот душевный подъем, кото6
рый бывает виден в опасностях и в тру6
дах, — чужд справедливости и борется не
XIX, 62
215
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
за всеобщее благополучие, а ради своей вы6
годы, то он порочен; ибо здесь не только
нет места для доблести, но скорее оно есть
для дикости, отвергающей какую бы то ни
было человечность. Таким образом, стоики
дают правильное определение храбрости,
говоря, что это — доблесть, сражающаяся
за справедливость. Поэтому ни один из тех,
кто славы за храбрость достиг коварством
и злым умыслом, хвалы не заслужил; не мо6
жет быть нравственно прекрасным то, что
лишено справедливости. Превосходна сле6
дующая мысль Платона: «Не только знание,
чуждое справедливости, — говорит он, —
надо называть хитростью, а не мудростью;
нет, также и ум, готовый подвергнуться
опасности, если его к этому побуждает его
жадность, а не всеобщая польза, следует на6
зывать дерзким, а не храбрым». Поэтому
мы и хотим, чтобы храбрые мужи были в то
же время великими духом, добрыми и про6
стыми, друзьями правде и ни в коем случае
не лживыми; в этом внутренняя ценность
справедливости.
Но прискорбно то, что у людей высокого
и великого духа легко возникают упорство
и непомерное желание первенствовать. На6
63
64
216
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
пример, у Платона говорится, что нравы ла6
кедемонян были всецело воспламенены
жаждой побед и что чем большим величи6
ем духа человек обладает, тем сильнее хо6
чет он быть первым из всех, вернее, един6
ственным. Но ведь трудно, когда пожелаешь
превзойти всех, соблюдать равенство,
в высшей степени свойственное справедли6
вости. Поэтому такие люди и не терпят,
чтобы другие превосходили их — ни при
обсуждении вопроса, ни на основании пу6
бличного права и законов; в государствен6
ных делах они в большинстве случаев ока6
зываются
склонными
к
подкупам
и мятежам и ставят себе целью достичь воз6
можно большего могущества, предпочитая
превосходить других силой, а не быть рав6
ными им своей справедливостью. Но чем
последняя труднее, тем она прекраснее;
ведь чуждым справедливости нельзя быть
ни при каких обстоятельствах. Итак, хра6
брыми и великодушными надо считать не
тех, кто совершает, а тех, кто отвергает про6
тивозаконие. Но человек поистине мудрый
и великий духом считает нравственную
красоту, которой природа добивается более
всего, основанной на деяниях, а не на славе
65
217
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
и предпочитает первым быть, а не казаться;
и действительно, того, кто повинуется за6
блуждению неискушенной толпы, относить
к числу великих мужей нельзя. С другой
стороны, очень легко толкнуть человека на
неправые поступки — и тем легче, чем бо6
лее высоким духом он обладает, в связи
с его жаждой славы. Это весьма трудный
вопрос, так как едва найдется человек, ко6
торый, взяв на себя труды, усугубленные
опасностями, не пожелал бы славы как бы
в виде награды за свои деяния.
Вообще говоря, храбрый и великий ум
возможно узнать главным образом по его
двум проявлениям: одно — в презрении
к внешним обстоятельствам, так как люди
убеждены в том, что человек должен восхи6
щаться, или желать, или добиваться только
того, что прекрасно в нравственном отно6
шении и что подобает, и не должен подда6
ваться ни человеку, ни душевному тревол6
нению, ни судьбе; другое — в том, что ты,
если ты наделен душой, о которой я гово6
рил выше, совершаешь деяния, правда, ве6
ликие и необычайно полезные, но весьма
трудные и преисполненные лишений
и опасностей как непосредственно для жиз6
XX, 66
218
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ни, так и для многого, имеющего отноше6
ние к жизни. Вся блистательность, величие,
прибавлю — и польза связаны со вторым из
этих двух проявлений; основание же и при6
чина, делающие людей великими, — с пер6
вым; ибо в нем есть нечто создающее
исключительные умы, презирающие дела
человеческие. Это можно узнать по двум
проявлениям: если человек считает благом
только одно то, что прекрасно в нравствен6
ном отношении, и если он свободен от ка6
кого бы то ни было душевного треволне6
ния. Ведь умение не придавать большого
значения и, по определенным и веским со6
ображениям, презирать то, что большин6
ству людей кажется исключительным и до6
стославным, надо признать свойственным
храброму и великому духу; что касается то6
го, что нам кажется горестным, что в боль6
шом числе и разнообразии встречается
в жизни и в судьбе людей, то переносить
это, не отступая ни от естественного поряд6
ка вещей, ни от достоинства мудрого чело6
века, свойственно могучему духу и великой
стойкости. Но неправильно, чтобы тот, кто
перед чувством страха не склонялся, скло6
нялся перед своими желаниями и чтобы то6
67
68
219
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
го, кто себя проявил непобедимым в тру6
дах, побеждали наслаждения. Поэтому надо
отказываться от наслаждений и бежать от
жажды денег. Ведь ничто так не свойствен6
но скудному и бедному уму, как любовь
к богатствам, и нет ничего более прекрас6
ного в нравственном отношении и более ве6
ликолепного, чем презирать деньги, если
их не имеешь, а если их имеешь — обра6
щать их на благие и щедрые дела. Надо
остерегаться и жажды славы, о чем я уже
говорил; ибо она лишает нас свободы, из6за
которой великие духом мужи должны вся6
чески состязаться. Даже империя добивать6
ся не надо, вернее, его порой не следует
принимать, а иногда надо с себя слагать. Но
надо быть свободным от каких бы то ни бы6
ло душевных треволнений — как от стра6
сти и страха, так и от огорчений, наслажде6
ния для души и гнева, чтобы достичь
душевного спокойствия и безмятежности,
приносящих нам как стойкость, так и чув6
ство собственного достоинства.
Но существует и существовало много
людей, в поисках спокойствия, о котором
я говорю, отстранившихся от государствен6
ных дел и нашедших себе прибежище
69
220
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
в бездействии; из их числа знаменитейшие
философы (и притом первые из первых)
и некоторые люди суровых и строгих пра6
вил не могли мириться ни с нравами наро6
да, ни с правами первенствовавших людей,
и кое6кто из них жил в деревне, удовлетво6
ряясь управлением своим имуществом.
Они поставили себе ту же цель, какую ста6
вили себе цари: ни в чем не испытывать не6
достатка, никому не повиноваться, пользо6
ваться свободой, сущность которой в том,
чтобы жить как хочешь. И вот, так как
у людей, жаждущих могущества, это — об6
щая черта с этими праздными, о которых
я говорил, то одни думают, что смогут до6
стичь этого, если будут располагать боль6
шими средствами, другие — если будут до6
вольны своим имуществом, и притом
малым. Насчет этого ни мнение одних, ни
мнение других вовсе не заслуживает пре6
зрения; более того, более безопасна, менее
тяжка и менее обременительна для других
жизнь людей бездействующих, но более
плодотворна для человеческого рода и бо6
лее способствует достижению известности
и высокого положения жизнь тех, кто по6
святил себя государственной деятельности
70
XXI
221
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
и вершению великих дел. Поэтому, пожа6
луй, можно сделать уступку людям, не бе6
рущимся за дела государства, людям, кото6
рые, при своем выдающемся даровании,
посвятили себя науке, как и тем, кто либо
по слабости здоровья, либо по какой6ни6
будь другой важной причине отстранился
от государственных дел, предоставив дру6
гим возможность ими ведать и заслуги. Но
тем, кто не может сослаться на такую при6
чину, если они, по их словам, презирают
то, чем большинство людей восхищает6
ся, — империй и магистратуры, не только
нельзя, думается мне, ставить это в заслугу,
но надо даже вменять в вину; их решение
презирать славу и не ставить ее ни во что
трудно не одобрить; но они, по6видимому,
боятся трудов и тягот и также, так сказать,
позора и бесчестия, связанных с неудачами
и поражениями. Находятся люди, которые
при трудностях не остаются верны себе;
они непримиримо презирают наслаждения,
но в страдании проявляют слабость; они
пренебрегают славой, но оказываются
сломленными бесчестием; в последнем слу6
чае они недостаточно стойки. Но те, кого
природа наделила способностями к дея6
71
72
222
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
тельности, должны, отбросив всякую мед6
лительность, занимать магистратуры и вер6
шить делами государства; ведь иначе
невозможно ни управлять государством, ни
проявить величие духа. Что касается лю6
дей, берущихся за государственные дела, то
они не менее, чем философы (пожалуй, да6
же и более), должны проявлять величие ду6
ха и презрение к делам человеческим, о ко6
тором я часто говорю, как и душевное
спокойствие и безмятежность, если намере6
ны быть свободны от тревог и прожить, со6
храняя свое достоинство и стойкость. Для
философов это более легкая задача, так как
они в своей жизни менее подвержены уда6
рам судьбы, так как у них меньше потреб6
ностей и в случае какого6нибудь несчастья
они не могут упасть с такой большой вы6
шины. Поэтому не без причины у людей,
занятых государственной деятельностью,
возникают душевные
волнения (как
и стремление вершить более важными де6
лами) более сильные, чем у людей, пребы6
вающих в бездействии, и тем в большей ме6
ре, чем более им приходится проявлять
величие духа и умение не поддаваться тре6
вогам. Но тот, кто приступает к тому или
73
223
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
иному делу, должен помнить, что ему надо
взвесить не только сколь оно прекрасно
в нравственном отношении, но и способен
ли сам он совершить его; тут он должен
взвесить все, дабы и необдуманно не отча6
яться в успехе, и не проявить непомерной
самоуверенности ввиду своего честолюбия.
Во всех делах, прежде чем к ним присту6
пить, нужна тщательная подготовка.
Хотя большинство людей ставит воин6
ские заслуги выше гражданских, с таким
мнением вполне согласиться нельзя. Ведь
многие часто стремились вести войны, бу6
дучи охвачены жаждой славы, и это в боль6
шинстве случаев бывает у людей великих
духом и одаренных — тем более если они
способны к военному делу и жаждут вести
войны; но если мы захотим судить здраво,
то на гражданском поприще было много
примеров деятельности более значитель6
ных и более славных, чем на военном.
И право, хотя Фемистокла по справедливо6
сти прославляют и его имя более знамени6
то, чем имя Солона, и о Саламине говорят
как о свидетеле величайшей победы, кото6
рую ставят выше решения Солона, на осно6
вании которого он впервые учредил Арео6
XXII,
74
75
224
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
паг, решение это надо считать не менее
славным, чем победу под Саламином; ведь
она принесла пользу всего один раз, а ре6
шение Солона всегда будет служить граж6
данам на пользу; оно охраняет афинские за6
коны, охраняет установления предков,
и Фемистокл не мог бы назвать ничего та6
кого, в чем он поддержал Ареопаг, но по6
следний по справедливости мог бы сказать,
в чем он поддержал Фемистокла; ибо войну
вели по решению сената — того, который
был учрежден Солоном. То же самое можно
сказать о Павсании и о Лисандре: хотя бла6
годаря их подвигам, как думают, было рас6
ширено владычество Лакедемона, все6таки
их деяния ни в чем не сравнить с законами
и установлениями Ликурга; более того,
именно благодаря последним у лакедемо6
нян были более верные и более храбрые вой6
ска. Мне лично ни во времена моего отро6
чества не казалось, что Марк Скавр уступал
Гаю Марию, ни — когда я уже начал зани6
маться государственной деятельностью —
что Квинт Катул уступал Гнею Помпею; не6
велика ведь цена оружию за пределами
страны, если мудрого совета нет дома.
И Публий Африканский, выдающийся муж
76
225
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
и император, разрушением Нуманции по6
служил государству не более, чем ему в то
же время послужил Публий Насика, когда
он, будучи частным лицом, убил Тиберия
Гракха; впрочем, деяние это, если гово6
рить строго, относится не только к делам
внутренним (оно относится и к военным
делам, так как было совершено силой и во6
оруженной рукой); именно это было совер6
шено все6таки по решению, принятому
в Городе, и без участия войска. Но вот пре6
красные слова, которые, как я узнал, бес6
честные люди и завистники обыкновенно
подвергают нападкам:
Меч, перед тогой склонись;
Ветвь лавра, склонись пред заслугой!
Не буду говорить о других людях; но не
тогда ли, когда именно я стоял во главе го6
сударства, перед тогой склонился меч?
Никогда ведь испытание для государства
не было более тяжким, не было большим
спокойствие. Таким образом, благодаря
моим решениям и моей бдительности ме6
чи, быстро выскользнувшие из рук дерз6
новенных граждан, сами упали на землю.
77
226
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Да был ли когда6либо совершен такой ве6
ликий подвиг на войне? Какой триумф
можно с ним сравнить? Ведь мне дозволе6
но, сын мой Марк, похвалиться этим перед
тобой, который должен и унаследовать
мою славу, и подражать моим деяниям.
Муж, несомненно совершивший много во6
инских подвигов, — Гней Помпей в при6
сутствии множества людей почтил меня
признанием того, что он напрасно заслу6
жил бы свой третий триумф, не будь у не6
го — после благодеяния, мною оказанного
государству, — места, где он мог бы его
справить. Следовательно, храбрые дей6
ствия, совершенные в Риме, не уступают
храбрости на войне; ведь в первые надо
вкладывать даже больше усилий и рвения,
чем во вторую.
Вообще говоря, нравственно прекрас6
ное, которого мы ищем в возвышенной
и великой душе, совершается силами духа,
а не тела. Все же мы должны упражнять
свое тело и блюсти его так, чтобы оно мог6
ло повиноваться мудрости и разуму, вы6
полняя поставленные перед ним задачи
и перенося лишения. Что касается нрав6
ственно прекрасного, которого мы ищем,
78
XXIII,
79
227
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
то оно целиком связано с нашими заботами
и размышлениями; в этом отношении лю6
ди, которые стоят во главе государства, бу6
дучи облечены в тоги, приносят ему пользу
не меньшую, чем та, какую ему приносят
те, кто ведет войну. Так, по их совету в од6
них случаях войн часто не начинали, в дру6
гих заканчивали их, а иногда даже объявля6
ли, как это было при третьей Пунической
войне, когда был велик авторитет Марка
Катона, и притом даже после его смерти.
Поэтому, несомненно, надо искать пути
для разрешения спора, а не проявлять ре6
шимость на войне; но надо остерегаться,
дабы не поступить так скорее в стремлении
уклониться от войны, чем из соображений
пользы. Войну же надо начинать так, чтобы
казалось, что мы не ищем ничего другого,
кроме мира. И свойство храброго и стойко6
го человека, право, в том, чтобы не прихо6
дить в смущение при трудностях и, в смя6
тении, не давать себя сбить с исходной
позиции, как говорится, но проявить при6
сутствие духа и осмотрительность и не ли6
шиться рассудка. Впрочем, это относится
к духу; но вот что относится также и к ве6
ликому уму: размышляя, предвидеть буду6
80
81
228
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
щее, заблаговременно определять, что мо6
жет случиться хорошего и дурного и что
понадобится делать, когда что6нибудь про6
изойдет, и не доводить до того, чтобы ког6
да6либо пришлось сказать: «Об этом я не
подумал».
Вот дела человека великого и высокого
духа, который уверен в своей дальновид6
ности и мудрости; но опрометчиво бро6
саться в сражение и врукопашную биться
с врагом — дикость, подобная звериной;
однако если обстоятельства и необходи6
мость этого требуют, то надо и не на
жизнь, а на смерть сразиться в рукопаш6
ном бою и предпочесть смерть рабству
и позору.
Что касается разрушения и разграбле6
ния городов, то надо строго следить за тем,
чтобы не было допущено ни опрометчиво6
сти, ни жестокости. Долг великого мужа —
среди потрясений карать виновных, но
большинство людей щадить, при любых
обстоятельствах оставаться верным спра6
ведливости и нравственной красоте. Ведь
если, как я уже говорил выше, бывают лю6
ди, ставящие воинские заслуги выше дея6
ний на гражданском поприще, то можно
XXIV,
82
229
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
найти многих людей, которым опасные
и сгоряча принятые решения кажутся бо6
лее блистательными и более великими,
чем решения принятые спокойно и про6
думанные. Вообще никогда нельзя допу6
скать, чтобы мы в бегстве своем от опасно6
сти оказались слабы и трусливы; надо
также избегать положения, когда мы под6
вергнемся опасности неоправданно; неле6
пее этого не может быть ничего. Поэтому
мы, вступая на путь опасностей, должны
брать пример с врачей, которые при лег6
ком недомогании лечат мягко действую6
щими средствами, а при более тяжелых
болезнях вынуждены применять опасное
лечение, когда исход сомнителен. Поэто6
му среди спокойствия желать идущей на
нас бури свойственно безумному челове6
ку, но встретить бурю любым способом
свойственно мудрому, особенно если мы,
выяснив положение вещей, можем до6
стичь блага большего, чем то зло, какое
возникнет вследствие наших колебаний.
Опасны наши действия бывают одни для
тех, кто их совершает, другие для государ6
ства. И опять6таки одни люди бывают при6
званы рисковать своей жизнью, другие —
83
84
230
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
своей славой и расположением граждан.
Следовательно, мы должны быть более
склонны сами подвергаться опасностям,
чем подвергать им сограждан, и более го6
товы сражаться ради чести и славы, чем
ради других благ. Однако находилось мно6
го людей, которые были готовы отдать за
отечество не только свое имущество, но
и жизнь, но не соглашались поступиться
даже малой частью своей славы, притом
несмотря на требование государства. Так,
например, Калликратид, после того как
был военачальником лакедемонян во вре6
мя Пелопоннесской войны и совершил
много подвигов, под конец все погубил, не
повиновавшись решению тех, кто нашел
нужным отвести флот от Аргинусских
островов и не давать боя афинянам; он от6
ветил им, что лакедемоняне, потеряв флот,
смогут построить другой, но что он не мо6
жет обратиться в бегство без того, чтобы
не покрыть себя позором. Правда, удар
этот не был для лакедемонян особенно тя6
жек, но пагубен был другой — когда могу6
щество лакедемонян пало после того, как
Клеомброт, боясь ненависти, опрометчиво
вступил в борьбу с Эпаминондом. На6
231
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
сколько лучше поступил Квинт Максим,
о котором Энний писал:
Нам один человек промедлением спас
государство.
Он людскую молву отметал ради блага
отчизны.
День ото дня все ярче теперь да блестит
его слава!
Проступков, о которых мы ведем речь,
следует избегать даже в гражданской жиз6
ни. Ведь есть люди, которые мнение свое,
даже если оно превосходно, все же, из
страха перед ненавистью, высказать не ре6
шаются.
Вообще говоря, тем, кто будет стоять во
главе государства, надо руководствоваться
двумя наставлениями Платона: одно требу6
ет, чтобы они, оберегая интересы граждан,
сообразовали все свои действия именно
с ними, забыв о собственной выгоде; дру6
гое — чтобы они заботились о государстве
в целом и при этом, оберегая какую6нибудь
одну часть его интересов, не оставляли без
внимания остальных; ведь управление го6
сударством, подобно опеке, должно быть
посвящено пользе тех, кто поручен нам,
XXV,
85
232
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
а не пользе тех, кому поручено оно. И те,
кто об одних гражданах заботится, а дру6
гих оставляет без внимания, вносят в граж6
данскую общину весьма пагубное нача6
ло — мятежи и раздоры; ввиду этого одни
оказываются сторонниками народа, дру6
гие — сторонниками всех честнейших лю6
дей, немногие — сторонниками всех. Отсю6
да сильнейшие раздоры в Афинах, а в
нашем государстве не только мятежи, но
и губительные гражданские войны. Гражда6
нин строгих правил, храбрый и достойный
первенства в государстве, будет этого избе6
гать и ненавидеть это, всецело посвятит се6
бя служению государству, не станет доби6
ваться богатств и могущества и будет
оберегать государство в целом, заботясь обо
всех гражданах; он не станет вызывать не6
нависть или зависть к кому бы то ни было,
прибегая к ложным обвинениям, и вообще
будет держаться справедливости и нрав6
ственной красоты, так что он, оставаясь ве6
рен им, пойдет на любые столкновения
и даже согласится умереть, но не откажется
ни от чего из того, что я назвал. Весьма жал6
ки честолюбие и соперничество из6за маги6
стратур, о котором превосходно говорится
86
87
233
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
все у того же Платона: «Те, кто соперничает
друг с другом из6за того, кому из них управ6
лять государством, поступают так же, как
поступили бы моряки, которые стали бы
спорить из6за того, кому из них управлять
кораблем». И он же учит, что «мы должны
считать своими противниками тех, кто на
нас пойдет с оружием в руках, а не тех, кто
захочет по своему разумению оберегать ин6
тересы государства». Таковы были разно6
гласия между Публием Африканским
и Квинтом Метеллом, свободные от горечи.
Право, не надо слушать тех, кто сочтет
нужным глубоко негодовать на своих не6
другов и признает это свойственным вели6
кому духом и храброму мужу; ибо каче6
ство самое похвальное, самое достойное
великого и прославленного мужа — спо6
собность смягчаться и милосердие. Среди
действительно свободных народов и при
равноправии надо проявлять также и до6
ступность и душевную высоту, как гово6
рится, — дабы мы, если мы разгневаны
либо на тех, кто назойлив при обраще6
нии к нам, либо на тех, кто беззастенчив
в своих просьбах, не впадали в раздражи6
тельность, бесполезную и чреватую нена6
88
234
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
вистью к нам. И все6таки мягкость и мило6
сердие заслуживают одобрения только при
условии, что в интересах государства будет
применяться строгость, без которой управ6
лять гражданской общиной невозможно.
Однако ни выговор, ни порицание не долж6
ны быть оскорбительны и должны иметь
в виду интересы не того, кто кого6то нака6
зывает или порицает, но государства. Надо
следить и за тем, чтобы тяжесть наказания
не превышала тяжести проступка и чтобы
не получалось так, что за одни и те же про6
ступки одних людей постигала кара, а дру6
гие даже не были привлечены к ответствен6
ности. Но при наказании более всего надо
удерживаться от гнева; ведь человек, в со6
стоянии гнева приступающий к наказа6
нию, никогда не сможет соблюсти середи6
ну между чрезмерным и малым, которую
одобряют перипатетики, и притом спра6
ведливо, — только бы они не восхваляли
гнева и не говорили, что природа даровала
его людям на пользу. Нет, гнев надо во всех
случаях отвергать и надо желать, чтобы те,
кто стоит во главе государства, уподобля6
лись законам, которые побуждает к наказа6
нию не гнев, а справедливость.
89
235
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Также и при обстоятельствах счастли6
вых и соответствующих нашим желаниям
будем всячески избегать гордости, надмен6
ности и заносчивости. Ибо проявлять не6
умеренность как в дни несчастий, так и в
дни счастья — признак ничтожности. Са6
мая прекрасная черта во всех случаях жиз6
ни — ровный характер, всегда одно и то же
выражение лица и одно и то же чело; по
преданию, такими были Сократ и Гай Ле6
лий. Македонского царя Филиппа сын его,
несомненно, превзошел подвигами и сла6
вой, но доступностью и добротой Филипп,
насколько я знаю, превосходил сына. Та6
ким образом, отец всегда был великим, сын
весьма часто — дурным, так что, видимо,
правильны наставления тех, кто нам сове6
тует поступать тем умереннее, чем выше
занимаемое нами положение. Панэтий со6
общает, что Публий Африканский, его уче6
ник и близкий друг, говаривал: «Подобно
тому как коней, в их дикости необуздан6
ных, что объясняется частыми напряжени6
ями во время битв, мы обыкновенно пору6
чаем укротителям, чтобы легче было
пользоваться ими, так и людей, распущен6
ных в связи со счастливыми обстоятель6
XXVI,
90
236
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ствами и самонадеянных, надо как бы вво6
дить в круг разума и философии, дабы они
могли оценить всю непрочность дел чело6
веческих и изменчивость судьбы». И даже
при самых счастливых обстоятельствах на6
до очень широко прибегать к советам дру6
зей и придавать им даже большее значение,
чем то, какое мы придавали им ранее.
И при этих же обстоятельствах нельзя пре6
клонять слух к речам потворщиков и позво6
лять им льстить нам, когда нас легко обма6
нуть; ведь мы считаем себя такими людьми,
что нас хвалят справедливо; это порождает
неисчислимые проступки, когда люди, возо6
мнив о себе, к своему позору, становятся
предметом насмешек и впадают в величай6
шие заблуждения. Но об этом достаточно.
Итак, мы должны прийти вот к какому
выводу: деяния величайшие и требующие
величайшего присутствия духа совершают6
ся людьми, стоящими во главе государств,
так как их власть распространяется весьма
широко и на огромное число людей. Но
есть и было много людей, великих духом
и даже не занятых делами, которые либо
изучают нечто великое, либо пытаются де6
лать это и ограничиваются своими личны6
91
92
237
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ми делами, либо, занимая среднее место
между философами и людьми, правящими
государством, получают удовлетворение от
своего имущества, не преумножая его, од6
нако, любым способом и не отстраняя сво6
их близких от пользования им, а, наоборот,
делясь им с друзьями и с государством, ес6
ли в этом когда6либо возникает надобность;
только бы имущество это, во6первых, было
приобретено честно, без какого6либо позор6
ного или вызывающего ненависть стяжа6
ния; затем, было полезным возможно боль6
шему числу людей, но только достойных;
далее, увеличивалось благодаря разумным
действиям, рачительности, бережливости,
а его собственник руководствовался щедро6
стью и желанием делать добро, а не своей
развращенностью и склонностью к роско6
ши. Человеку, соблюдающему эти настав6
ления, дозволяется жить великолепно, с до6
стоинством и гордостью и в то же время
просто и честно и быть истинным другом
людям.
Нам надо теперь поговорить об одном
и последнем разделе — о нравственной кра6
соте, в котором рассматривается вопрос
о способности уважать людей и, так ска6
XXVII,
93
238
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
зать, об украшениях жизни — о воздержно6
сти, об умеренности, о всяческом успокое6
нии душевных треволнений и о соблюдении
меры во всем. Положение это содержит то,
что по6латински можно назвать decorum
[подобающее], а по6гречески называется
πρεπου. Понятие это по своему смыслу не6
отделимо от понятия нравственно прекрас6
ного; ибо все то, что подобает, прекрасно
в нравственном отношении, а то, что
в нравственном отношении прекрасно, по6
добает. Но различие между нравственно
прекрасным и подобающим представить
себе легче, чем объяснить. Каково бы ни
было подобающее, оно появляется тогда,
когда ему предшествовала нравственная
красота. Таким образом, не только в этом
разделе о нравственной красоте, о которой
мы здесь должны изложить свое мнение, но
и в трех предшествовавших появляется то,
что подобает. Ибо пользоваться благоразум6
но разумом и словом, то, что делаешь, де6
лать осмотрительно и во всем видеть то,
что в нем истинно, и это защищать — все
это подобает. Напротив, поддаваться об6
ману, заблуждаться, совершать промахи,
делать ошибки не подобает так же, как
94
239
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
сбиваться с пути и терять разум. Все спра6
ведливое подобает; напротив, все неспра6
ведливое не подобает и позорно. Сходно
с этим и положение насчет храбрости: все
то, что совершают мужественно и с присут6
ствием духа, достойно мужа и подобает;
противоположное этому позорно и не подо6
бает. Вот почему ко всякой нравственной
красоте имеет прямое отношение то подо6
бающее, о котором я говорю, и притом так,
как оно определяется не путем, так сказать,
отвлеченного рассуждения, а как оно оче6
видно. И право, существует нечто такое
(и это можно усмотреть в каждой доблести),
что подобает; отделить это от доблести лег6
че мысленно, чем на деле. Как привлека6
тельность и красоту тела невозможно отде6
лить от здоровья, так это подобающее,
о котором мы говорим, все слито с добле6
стью, но наш ум и воображение отличают
одно от другой. Но подразделение это двоя6
кое; ибо мы имеем в виду и, так сказать, по6
добающее вообще, содержащееся во всякой
нравственной красоте, и другое, подчинен6
ное первому и относящееся к отдельным
частям нравственной красоты. Первое
обыкновенно определяют так: подобаю6
95
96
240
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
щее — это то, что сообразно с первенством
человека в том отношении, в каком его
природа отлична от природы других жи6
вых существ. Что касается частных случаев
подобающего, подчиненных подобающему
в целом, то их определяют так: подобаю6
щее — это сообразное с природой, посколь6
ку в нем умеренность и воздержность про6
являются с некоторой внешней видимостью
свободы.
Что это понимают именно так, мы мо6
жем думать, основываясь на подобающем,
к которому стремятся поэты; об этом гово6
рится более подробно в другом месте. Но
мы говорим, что поэты верны всему подо6
бающему тогда, когда делается и говорится
то, что достойно каждого действующего ли6
ца; так, если бы Эак или Минос сказали:
Пусть будет ненависть,
Лишь был бы страх —
или:
Он сам гробница для своих детей,
то это показалось бы нам неподобающим,
так как Эак и Минос, по преданию, были
XXVIII,
97
241
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
справедливыми людьми. Но, скажут нам,
когда Атрей произносил эти слова, они
вызывали рукоплескания; ведь такая речь
соответствует этой роли. Но о том, что каж6
дому подобает, поэты будут судить приме6
нительно к образу того или иного действу6
ющего лица, а вот на нас сама природа
возложила роль, которой присущи большое
достоинство и превосходство над остальны6
ми живыми существами. Таким образом,
поэты, при большом разнообразии действу6
ющих лиц, увидят, что подходит и что по6
добает даже порочным людям; что касается
нас — так как природа возложила на нас
роли людей стойких, умеренных, воздерж6
ных и совестливых и так как эта же при6
рода учит нас не быть безразличными
к своему поведению в отношении других
людей, — то становится очевидным, на6
сколько широко распространяется как по6
добающее, которое составляет основу вся6
кой нравственной красоты, так и то, что
усматривается в каждом виде доблести.
Ведь как красота тела, благодаря соразмер6
ности его членов, привлекает наш взор
и радует нас именно тем, что все части тела
соответствуют одна другой с некоторым изя6
98
242
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ществом, так это подобающее, которое
светит в жизни, заслуживает одобрения
у тех, среди кого мы живем, благодаря по6
рядку и нашей стойкости и воздержности
во всех наших высказываниях и действиях.
Итак, по отношению к людям — и ко всем
наилучшим, и к остальным — надо прояв6
лять, так сказать, уважение. Ибо пренебре6
гать мнением, какое о себе составил каж6
дый человек, есть проявление не только
заносчивости, но и полного нравственного
падения. Но в нашем поведении по отноше6
нию к людям должно быть различие между
справедливостью и уважением. Задача
справедливости — не оскорблять людей, за6
дача уважительного поведения — не заде6
вать их самолюбия. Итак, изложив все это,
я, думается мне, пояснил, что именно мы
называем подобающим.
Что касается обязанности, которая выте6
кает из подобающего, сперва она следует по
пути, приводящему человека к согласию
с природой и к верности ей; если мы будем
следовать природе как руководительнице,
то мы никогда не впадем в заблуждение
и будем следовать и началу тонкому и про6
ницательному по своей природе, и началу,
99
100
243
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
соответствующему требованиям человече6
ского общества, и началу действенному
и мощному. Но важнейшее значение подо6
бающего — в том положении, о котором мы
рассуждаем; ведь одобрять надо не только
движения тела, соответствующие природе,
но в гораздо большей степени также и дви6
жения души, которые тоже приведены в со6
ответствие с природой. Двойственна ведь
сила наших душ и природы: одна часть
ее основана на стремлении (по6гречески
όρμ), которое увлекает человека то в одну,
то в другую сторону; другая основана на
разуме, который учит и объясняет, что надо
делать и чего надо избегать. Благодаря это6
му разум главенствует, а стремление под6
чиняется ему. Итак, каждый наш поступок
должен быть свободен от опрометчивости
и небрежности, и мы не должны совершать
ничего такого, чего мы не смогли бы оправ6
дать; вот каково в общем определение обя6
занности. Но надо добиваться того, чтобы
наши стремления повиновались разуму, не
опережали его и не отставали от него ввиду
человеческой вялости и лености, чтобы они
были спокойны и свободны от какого6либо
душевного треволнения; благодаря этому
101
XXIX
102
244
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
засияет свет стойкости и умеренности во
всем. Ибо стремления, которые заходят че6
ресчур далеко и, так сказать переливаясь
через край, в своих желаниях или отклоне6
ниях от прямого пути недостаточно сдер6
живаются разумом, несомненно, переходят
границу и меру. Ведь они совершенно от6
вергают повиновение и не покоряются раз6
уму, которому они подчинены по закону
природы, они волнуют не только умы, но
и тела людей. Достаточно взглянуть на само
выражение лиц у людей, охваченных гне6
вом, или у людей, взволнованных либо ка6
кой6нибудь страстью, либо страхом или же
охваченных непомерным наслаждением;
у всех этих людей выражение лица, голос,
жесты, все состояние изменяются. Из это6
го — вернемся к представлению об обязан6
ности — можно понять, что мы должны
сдерживать и успокаивать все свои стрем6
ления и развивать в себе внимание и тща6
тельность, дабы ничего не делать ни опро6
метчиво и случайно, ни необдуманно
и беспечно.
Ведь природа породила нас с тем, чтобы
мы казались созданными не для развлече6
ний и шуток, но для суровости и, так ска6
103
245
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
зать, для более важных и более значитель6
ных стремлений. Развлечения и шутки нам,
конечно, дозволены, но так же, как сон
и другие виды отдыха: тогда, когда уже со6
вершили более важные и ответственные де6
ла. Самые шутки не должны быть неуме6
ренными и нескромными, но тонкими
и остроумными. Подобно тому как мы не
предоставляем детям полной свободы в их
играх, но лишь такую, какая соответствова6
ла бы нравственно прекрасным поступкам,
так и в самой шутке должен светить свет
высокого ума. Шутки вообще бывают двух
родов: одни — неблагородные, наглые,
гнусные, непристойные, другие — изящ6
ные, тонкие, умные, острые. Шутки этого
рода в изобилии встречаются не только
у нашего Плавта и в древней аттической ко6
медии, но и в книгах философов6сократи6
ков, кроме того, и во многих остроумных
высказываниях многих людей, например
в собранных Катоном в годы его старости
и называемых апофтегмами. Итак, отли6
чить тонкую шутку от дурной легко. Пер6
вая, если ее себе позволяют к месту, в виде
отдохновения для ума, достойна человека,
вторая вообще недостойна свободного че6
104
246
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ловека, если в ней говорится о постыдных
вещах и употребляются непристойные сло6
ва. Также и при развлечениях надо соблю6
дать некоторую меру, дабы не растратить
всех средств и, в упоении наслаждением,
не дойти до какого6нибудь бесстыдства. На6
ше Марсово поле и охота дают нам нрав6
ственно прекрасные примеры развлечений.
Но для рассмотрения всего вопроса об
обязанности важно всегда иметь в виду, на6
сколько природа человека выше природы
домашних животных и других зверей. Жи6
вотные не знают никакого иного чувства,
кроме наслаждения, и стремятся к нему
всем своим существом, но человеческий ум
питается учением и размышлением, всегда
чего6нибудь ищет или что6либо обдумывает
и руководствуется удовольствием, получае6
мым от возможности видеть и слышать. Бо6
лее того, если кто6либо чересчур склонен
к наслаждениям — только бы он не при6
надлежал к породе домашних животных
(ведь некоторые — люди не в действитель6
ности, а только по названию) — итак, если
кто6нибудь движим сколько6нибудь возвы6
шенными стремлениями, то он, хотя и на6
ходится во власти наслаждений, из чувства
XXX,
105
247
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
застенчивости всячески скрывает свою
склонность к ним. Из этого можно понять,
что плотское наслаждение недостаточно до6
стойно человека, стоящего выше живот6
ных, и наслаждение это надлежит прези6
рать и отвергать; если же кто6нибудь
несколько склонен к наслаждению, то он
должен тщательно соблюдать меру в нем.
Итак, пища и уход за телом должны быть
направлены на сохранение здоровья и сил,
а не на наслаждение. И если мы, кроме то6
го, захотим рассмотреть, в чем заключается
превосходство и достоинство человеческой
природы, то мы поймем, как позорно по6
грязнуть в разврате и жить роскошно и из6
неженно и как прекрасно в нравственном
отношении жить бережливо, воздержно,
строго и трезво.
Надо понять также и то, что природа воз6
ложила на нас как бы две роли; одна из
них — общая всем нам ввиду того,
что все мы наделены разумом и сознанием
своего превосходства, благодаря чему мы
стоим выше зверей; из этого проистекает
все нравственно прекрасное и подобающее,
и в этом мы находим меру для выяснения
своей обязанности; другая роль — та, кото6
106
107
248
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
рая возложена на каждого из нас в отдель6
ности. И как люди бывают очень непохожи
один на другого внешне (одни, как мы ви6
дим, быстротой своей пригодны для бега,
другие силами своими — для борьбы;
опять6таки наружности одних присуще до6
стоинство, наружности других — красота),
так и в душевном складе бывает еще боль6
шее разнообразие. Большое обаяние было
у Луция Красса и у Луция Филиппа, еще
большее, и притом благодаря старанию,
у Гая Цезаря, сына Луция; но в те времена
исключительной суровостью отличались
Марк Скавр и молодой Марк Друс, очень
веселым нравом — Гай Лелий, а большим
честолюбием и более строгим образом жиз6
ни — его близкий друг Сципион. Среди гре6
ков приятным, остроумным и обаятельным
собеседником, в своих речах любителем
притворяться неосведомленным челове6
ком, по рассказам, был Сократ, которого
греки прозвали εϊρων [вопрошающий]; на6
против, Пифагор и Перикл без какой6либо
веселости достигли высшего авторитета.
По рассказам, хитер был Ганнибал (из чис6
ла пунийцев), а из наших полководцев —
Квинт Максим: они умели скрывать, мол6
108
249
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
чать,
притворяться,
строить
ковы,
предвосхищать замыслы врага. В этом от6
ношении греки ставят Фемистокла и Ясона
из Фер выше всех остальных, а особенно
высоко — изворотливость и хитрое поведе6
ние Солона, который, желая жить в боль6
шей безопасности и приносить государству
возможно большую пользу, притворился
сумасшедшим. Есть и другие люди, весьма
непохожие на упомянутых, люди простой
и открытой души, находящие недопусти6
мым делать что бы то ни было скрыто и ко6
варно, сторонники правды, недруги обма6
ну; есть и другие, готовые претерпеть все,
что угодно, услужить любому человеку,
только бы достичь того, чего они хотят; та6
кими, как мы видели, были Сулла и Марк
Красс. Из числа таких людей изворотли6
вейшим и терпеливейшим человеком, по
преданию, был лакедемонянин Лисандр —
в противоположность Калликратиду, кото6
рый встал во главе флота тотчас же по6
сле Лисандра; опять6таки каждый человек,
весьма искусный в речах, достигает того,
что он — хотя и весьма могуществен — ка 6
жется обыкновенным; мы видели это у Ка6
тулов, отца и сына, и у Квинта Муция
109
250
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Манция. Я слыхал от людей старшего поко6
ления, что этим же качеством отличался
и Публий Сципион Насика (напротив, его
отец, покаравший Тиберия Гракха за его
пагубные попытки, далеко не был обходи6
телен в речах, как и Ксенократ, суровей6
ший из философов) и именно по этой
причине был велик и знаменит. Бывает не6
исчислимое множество других случаев не6
сходства натуры и нрава, все же отнюдь не
заслуживающего порицания.
Каждый, однако, должен быть верен сво6
ей натуре, не своим недостаткам, но все же
чертам, ему свойственным, дабы ему было
легче сохранять то подобающее, которое
мы рассматриваем. Надо поступать так,
чтобы отнюдь не противиться природе, об6
щей всем людям, и все6таки, сохранив ее,
следовать своей собственной — с тем, что6
бы (хотя другие стремления значительнее
и лучше) сами мы измеряли свои стремле6
ния мерой своей натуры; нет ведь смысла
ни противиться природе, ни преследовать
такую цель, какой не можешь достичь. Из
этого становится более ясным, что именно
представляет собою «подобающее», о кото6
ром мы говорим, так как ничто не бывает
XXXI,
110
251
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
подобающим наперекор Минерве, как гово6
рится, то есть когда природа чему6нибудь
противится или что6нибудь отвергает. Во6
обще говоря, если что6нибудь подобает, то,
конечно, более, чем что бы то ни было, по6
добает уравновешенность как во всей жиз6
ни в целом, так и в каждом из наших дей6
ствий; ты не сможешь ее сохранить, если
ты, подражая натуре других людей, изме6
нишь своей. Ведь как мы должны пользо6
ваться тем языком, который нам известен,
во избежание того, чтобы нас не осмеяли
с полным на это основанием, как это быва6
ет с некоторыми людьми, уснащающими
свою речь греческими словами, так мы не
должны вносить разлада в свои действия
и во всю свою жизнь. И это различие в че6
ловеческой натуре имеет такое большое
значение, что иногда один человек должен
сам осудить себя на смерть, а другой, нахо6
дящийся точно в таком же положении, не
должен. Разве Марк Катон был в каком6ли6
бо ином положении сравнительно с други6
ми людьми, которые сдались в Африке Це6
зарю? Но другим, быть может, поставили
бы в вину, если бы они покончили с собой,
так как менее строга была их жизнь, а их
111
112
252
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
характер был более уступчив; Катон же, так
как природа наделила его необычайной
твердостью правил и так как он укрепился
в ней по своей неизменной стойкости
и всегда оставался верен своему решению,
им себе намеченному и принятому, должен
был скорее умереть, чем взглянуть в лицо
тирану. Как много испытал Улисс во время
своих долгих скитаний, когда он был в ус6
лужении у женщин (если Кирку и Калипсо
можно назвать женщинами) и во всех своих
речах хотел быть со всеми любезен и всем
приятен, а у себя в доме претерпел даже
оскорбления рабов и служанок, чтобы рано
или поздно достичь того, чего желал! Но
Аякс, при том душевном складе, какой ему
приписывают, предпочел бы тысячу раз
пойти на смерть, но только бы не претер6
петь того, что выпало на его долю. Ввиду
всего этого каждому надо будет взвесить,
каковы его личные качества, применить их
и не желать испытать, в какой мере ему по6
добают качества других людей; ведь каждо6
му более всего подобает именно то, что ему
более всего свойственно. Итак, пусть каж6
дый знает свои возможности и будет прони6
цательным судьей своим хорошим и дур6
113
114
253
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ным качествам, дабы не показалось, что
актеры проницательнее нас. Ведь они вы6
бирают себе не наилучшие, но наиболее
подходящие им трагедии: те, кто уверен
в своем голосе, — «Эпигонов» и «Меда»; кто
уверен в своем жесте — «Меланиппу»
и «Клитемнестру». Рупилий, которого сам
я помню, всегда играл Антиопу, но Эзоп не6
часто играл Аякса. Итак, актер поймет это
на сцене, но этого не поймет мудрый чело6
век в жизни? Потрудимся же именно над
тем, к чему мы будем наиболее способны.
Но если необходимость когда6либо заставит
нас заняться тем, что будет не по нашим
способностям, то нам понадобится прило6
жить все свои заботы, умение обдумывать,
внимание, чтобы выполнить свою задачу
если и не вполне подобающим образом, то
все6таки возможно менее неподобающим.
При этом надо не столько стараться следо6
вать хорошим качествам, которые нам не
были даны, сколько бежать от пороков.
К тем двум ролям, которые я назвал вы6
ше, присоединяется третья, которую на нас
возлагают те или иные случайности или
обстоятельства, и четвертая, которую мы
берем на себя по своему собственному ре6
XXXII,
115
254
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
шению. Ведь царская власть, империй,
знатность, магистратуры, богатства, как
и все им противоположное, зависящее от
случая, управляется обстоятельствами; но
роль, которую мы хотим играть, зависит от
нашей воли. Итак, одни посвящают себя
философии, другие — гражданскому пра6
ву, третьи — красноречию; что касается са6
мих доблестей, то один предпочитает отли6
читься в одной из них; другой — в другой.
А те, чьи отцы или предки прославились на
том или ином поприще, стараются пре6
взойти других людей такими же заслугами:
например, Квинт Муций, сын Публия, —
в гражданском праве, сын Павла, Публий
Африканский, — в военном деле. Кое6кто,
однако, к заслугам, унаследованным им от
отцов, прибавляет и некоторые свои; так,
этот же Публий Африканский воинскую
славу свою увенчал красноречием; так же
поступил и Тимофей, сын Конона, кото6
рый, в воинских заслугах не уступая отцу,
к заслугам этим прибавил славу ученого
и одаренного человека. Но иногда бывает,
что некоторые, отказавшись подражать
предкам, преследуют ту или иную цель, и в
большинстве случаев здесь трудятся люди,
116
255
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ставящие себе великие задачи, произойдя
от малоизвестных предков.
Итак, в поисках подобающего мы долж6
ны охватить все это умом и помыслами; но
прежде всего мы должны решить, кем и ка6
кими мы хотим быть и какой вести образ
жизни, а это размышление труднее всякого
другого. Ведь именно в ранней молодости,
когда наша способность судить была очень
мала, каждый из нас и определил для себя
будущий образ жизни, который он особен6
но и полюбил. Поэтому человек избирает
себе тот или иной образ жизни и жизнен6
ный путь раньше, чем может судить, что
именно наилучшее. Как говорится у Ксено6
фонта, приводящего рассказ Продика, Гер6
кулес в юности (а этот возраст предназна6
чен природой для избрания жизненного
пути, на который человек вступит) уда6
лился в пустынную местность и, сидя там
и видя перед собой две дороги, одну — На6
слаждения, другую — Доблести, долго раз6
думывал, по которой из них ему было бы
лучше пойти; с Геркулесом, происшедшим
из семени Юпитера, это, пожалуй, случить6
ся могло, но не с нами, подражающими тем
людям, которым каждый из нас решил под6
117
118
256
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ражать, и руководствующимися их склон6
ностями и решениями. Но в большинстве
случаев мы, усвоив себе наставления роди6
телей, решаем следовать их обыкновению
и образу жизни; другие считаются с сужде6
нием толпы и избирают главным образом
то, что кажется самым прекрасным боль6
шинству людей; некоторые, однако, — бла6
годаря ли удачливости или хорошим при6
родным качествам — и без родительского
воспитания пошли по правильному пути
в жизни.
Но крайне редко встречаются люди, ко6
торые, обладая выдающимся и великим да6
рованием, или превосходным образовани6
ем, или и тем и другим, располагали бы
также и временем для размышления о том,
какой именно путь в жизни им избрать;
размышляя об этом, каждый должен при6
нять решение всецело в соответствии со
своими склонностями. Ибо если мы, при
всех своих действиях, как уже было сказано
выше, стараемся узнать, что именно подо6
бает нам в соответствии с нашими прирож6
денными склонностями, то при избрании
всего жизненного пути мы должны прила6
гать гораздо большую заботу к тому, чтобы
XXXIII,
119
257
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
в течение всей своей жизни оставаться вер6
ными себе и, исполняя любую обязанность,
не совершить оплошности. Так как при
этом наибольшее значение имеет наша на6
тура, а судьба занимает второе место, то,
вообще говоря, при избрании жизненного
пути надо принимать во внимание и ту
и другую, но в большей степени — свою на6
туру; ведь она намного более надежна
и стойка, так что судьба иногда, как нам ка6
жется, будучи смертна, борется с бес6
смертной природой. Итак, пусть тот, кто
приведет весь намеченный им для себя
жизненный путь в соответствие с особенно6
стями своей натуры, свободной от пороков,
останется верен себе (ведь это более всего
и подобает человеку), если только он не
поймет, что при избрании своего образа
жизни он ошибся. Если это случится —
а это может случиться, — то надо изменить
свой образ жизни и намерения. Если обсто6
ятельства помогут такой перемене, то сде6
лать это будет легче и проще; в противном
случае надо будет делать это постепенно,
шаг за шагом, — подобно тому как, когда де6
ло идет о дружеских отношениях, нас не
особенно радующих и не заслуживающих
120
258
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
одобрения, мудрые люди находят более по6
добающим прекращать их постепенно, а не
разрывать сразу. Но мы, изменив свой об6
раз жизни, должны всячески заботиться
о том, чтобы это казалось сделанным нами
после зрелого размышления.
Но так как несколько выше было сказа6
но, что надо подражать предкам, то прежде
всего должно быть исключено подражание
порокам, затем — случаи, когда природа не
потерпит подражания кое6каким приме6
рам; так, сын старшего Публия Африкан6
ского, усыновивший сына Павла, ввиду
слабости здоровья не смог уподобиться
своему отцу в такой мере, в какой тот был
подобен своему. Итак, если человек не смо6
жет ни выступать защитником в суде, ни
привлекать к себе внимание народа реча6
ми на сходках, ни вести войны, то он все
же должен будет проявлять качества, кото6
рые будут в его власти, — справедливость,
верность слову, щедрость, умеренность
и воздержность, дабы в нем тем не менее
чувствовалось отсутствие того, чего он ли6
шен. Но наилучшее наследство, передавае6
мое детям их отцами и более ценное, чем
любое имущество, — слава доблести и дея6
121
259
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ний; опозорить ее, признаем это, — посту6
пок нечестивый, порок.
А так как разным возрастам поручаются
разные обязанности (одни — молодым лю6
дям, другие — старым), то надо сказать не6
сколько слов и об этом различии. Итак,
долг юноши — чтить старших годами, а из
них избирать наилучших и самых уважае6
мых, дабы опираться на их мудрость и ав6
торитет. Ибо неосведомленность ранней
молодости нуждается в дальновидности
стариков, чтобы на ней основываться и ею
руководствоваться. Но более всего возраст
этот надо оберегать от страстей и упраж6
нять в труде и выдержке как для духа, так
и для тела, дабы при исполнении юноша6
ми как их воинского, так и гражданского
долга их настойчивость проявлялась со
всей силой. Также и тогда, когда они захо6
тят отдохнуть душой и доставить себе удо6
вольствие, они должны остерегаться невоз6
держности и помнить о скромности, что
для них будет более легким делом, если
люди, старшие годами, <не> откажутся
участвовать даже в этом. Что касается ста6
риков, то они, по6видимому, должны уси6
лия для своего тела ограничивать, а упраж6
XXXIV,
122
123
260
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
нения для ума даже увеличивать; но им
надо стараться оказывать своей мудростью
и дальновидностью возможно большую по6
мощь друзьям и молодежи, а более всего
государству. Но более всего старость долж6
на остерегаться бездействия и праздности;
если склонность к разврату позорна во вся6
ком возрасте, то в старости она отврати6
тельна; если же к ней присоединяется не6
воздержность в страстях, то это — зло
вдвойне, так как старость и сама покрыва6
ет себя бесчестием, и делает еще более бес6
стыдной невоздержность молодых людей.
Вполне уместно поговорить и об обязан6
ностях магистратов, частных лиц, граждан
и чужеземцев. Итак, прямой долг магистра6
та — понимать, что он представляет город6
скую общину и должен поддерживать ее до6
стоинство и честь, соблюдать законы,
определять права и помнить, что они пору6
чены его верности. А частному лицу следу6
ет жить среди сограждан на основании
справедливого и равного для всех права, не
быть ни приниженным и унылым, ни за6
носчивым, а в государственных делах же6
лать всего того, что спокойно и прекрасно
в нравственном отношении.
124
261
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Именно такого человека мы обыкновен6
но и считаем и называем честным гражда6
нином. Что касается чужеземца и поселен6
ца, то их обязанность — заниматься только
своими делами, не вмешиваться в чужие
и менее всего интересоваться положением
в чужом государстве. Такими, в общих чер6
тах, будут обязанности, если нас спросят,
что именно подобает и что подходит для от6
дельных лиц, обстоятельств, возрастов. Но
более всего подобает в каждом действии
и при принятии каждого решения сохра6
нять стойкость.
И вот, так как это подобающее усматри6
вается во всех действиях, высказываниях,
наконец, в телодвижениях и осанке и осно6
вано на трех вещах — на красоте, на поряд6
ке и на одежде, приспособленной для дея6
тельности (все это трудно описать словами,
но будет достаточно, если это поймут),
и так как на этих трех вещах основано так6
же и старание заслужить одобрение у тех,
вместе с кем и среди кого мы живем, то на6
до сказать несколько слов и об этом. Пре6
жде всего, сама природа, по6видимому,
проявила большое внимание к нашему те6
лу, сделав доступными взорам всех людей
125
XXXV,
126
262
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
наши лицо и наружность в целом, в кото6
рых выражена наша нравственная красота.
Что касается частей тела, предназначенных
для отправления естественных нужд, ча6
стей тела, которые должны были быть без6
образны на взгляд и по своей форме, то
природа их прикрыла и спрятала. Этому
столь тщательному мастерству природы
стала подражать стыдливость людей. Ведь
то, что природа укрыла, все здравомысля6
щие люди делают недоступным человече6
скому взору и стараются отправлять есте6
ственные нужды возможно более скрыто;
что касается частей тела, пользоваться ко6
торыми необходимо, то их и пользование
ими не называют их именами. И то, что де6
лать не позорно, только бы это делалось
украдкой, называть непристойно. Таким
образом, ни открытое совершение этих дел
не свободно от распущенности, ни непри6
стойные речи о нем. И право, не следует
слушать киников и кое6кого из стоиков,
бывших чуть ли не киниками; они порица6
ют и высмеивают нас за то, что мы, говоря
о непозорных вещах, употребляем постыд6
ные слова, а позорные вещи называем их
именами. Разбойничать, обманывать, пре6
127
128
263
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
любодействовать, по существу, позорно, но
об этом говорят без непристойности; при6
лагать старания насчет детей, по существу,
прекрасно в нравственном отношении, но
по названию своему непристойно. Эти же
философы рассматривают и многое другое
по этому вопросу, нанося ущерб стыдливо6
сти. Мы же следуем природе и избегаем
всего того, что оскорбляет наш взор и слух;
осанка, походка, способ сидеть, способ воз6
лежать за столом, выражение лица, глаза,
движения рук — все это должно оставаться
подобающим. При этом надо избегать осо6
бенно тщательно двух вещей: как рассла6
бленности и изнеженности, так и грубости
и неотесанности. Право, нельзя допускать,
чтобы хорошие качества были свойственны
только актерам и ораторам, а нам были
чужды. Что касается людей, выступающих
на сцене, то их обычай, в силу древних пра6
вил, требует большой стыдливости, так что
без набедренной повязки на сцену не выхо6
дит никто; ибо они опасаются, как бы их,
если у них случайно откроются некоторые
части тела, не увидели в неподобающем ви6
де. По нашему обычаю взрослые сыновья
не моются вместе с отцом, а зятья — с те6
129
264
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
стем. Итак, такую стыдливость надо хра6
нить — тем более что в этом нас наставляет
и нами руководит сама природа.
Есть два вида красоты: одному из них
присуще изящество, другому — достоин6
ство; изящество мы должны считать свой6
ственным женщине, достоинство — свой6
ственным мужчине. Следовательно, надо
удалять какие бы то ни было внешние укра6
шения, недостойные мужа, и такого же по6
рока надо остерегаться в своих жестах
и движениях. Ведь движения, какие мы де6
лаем на палестре, часто вызывают некото6
рое неудовольствие, а кое6какие жесты ак6
теров несвободны от пошлости; в обоих
случаях хвалят все правильное и простое.
Далее, внешнее достоинство надо поддер6
живать хорошим цветом лица, а цвет ли6
ца — телесными упражнениями. Кроме то6
го, надо соблюдать чистоту, которая не
должна быть ни неприятной, ни чересчур
изысканной, но лишь далекой от грубой не6
брежности и невоспитанности. Такого же
правила надо держаться в одежде, в кото6
рой, как и во всем, наилучшее — разумная
середина. Надо, однако, остерегаться мед6
лительности и вялости в походке, дабы не
XXXVI,
130
131
265
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
походить на носильщиков в шествиях, как
и чрезмерной быстроты и спешки, так как,
когда ее допускают, появляется одышка, из6
меняется выражение лица, искажаются его
черты; все это ясно указывает на отсутствие
стойкости. Но гораздо больше надо старать6
ся о том, чтобы были естественны движе6
ния души; мы достигнем этого, если будем
следить за тем, чтобы нас не охватывали ни
треволнения, ни смертельный страх, и об6
ращать внимание на соблюдение всего то6
го, что подобает. Что касается движений ду6
ши, то они бывают двоякие: одни связаны
с размышлением, другие — со стремления6
ми. Размышление бывает направлено глав6
ным образом на поиски истины; стремле6
ние побуждает нас к деятельности. Поэтому
надо стараться прибегать к размышлению
для возможно лучших дел, а стремления
подчинять разуму.
Так как значение речи велико и она бы6
вает двух родов — речь ораторская и бесе6
да, то ораторская речь должна предназна6
чаться для выступлений в суде, на народных
сходках, в сенате; беседа будет уместна при
встречах, при спорах, в собрании близких
друзей; ею должны сопровождаться также
132
XXXVII
266
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
и пирушки. Насчет ораторской речи на6
ставления — дело риторов, но не насчет бе6
седы, хотя также и это, пожалуй, возможно.
Для занятий с учениками находят настав6
ников; между тем умению вести беседу не
учится никто; толпа риторов заполняет все;
впрочем, так как насчет слов и мыслей пра6
вила известны, то они же будут распростра6
няться и на беседу. Так как для речи мы
располагаем голосом, а при пользовании
им преследуем две цели — чтобы он был
звучен и приятен, то обоих качеств, вообще
говоря, надо добиваться от природы; но
первое увеличится благодаря упражнению,
второе — благодаря подражанию людям,
говорящим отчетливо и спокойно. В Кату6
лах не было ничего, что заставляло бы на6
ходить в них тонкое понимание литерату6
ры, хотя они были образованными людьми;
но ведь такими же были и другие; однако
они, по всеобщему мнению, превосходно
говорили по6латински; речь их звучала
приятно, слогов они не отчеканивали и не
проглатывали, так что не было ни невнят6
ности, ни манерности; голос у них, при от6
сутствии напряжения, не был ни тягуч, ни
певуч. Речь Луция Красса была более богата
133
267
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
и не менее остроумна, но за Катулами при6
знавали не меньшую способность говорить
красно. Своим остроумием и шутками Це6
зарь, брат Катула6отца, превзошел всех, так
что он именно в судебном красноречии,
прибегая к беседе, брал верх над выступле6
ниями других людей. Во всем этом надо по6
трудиться, если мы ищем того, что подо6
бает.
Итак, пусть наша беседа, в которой наи6
более искусны сократики, будет спокойна
и полна уступчивости; пусть в ней будет
приятность. И из нее, право, не следует ис6
ключать других людей, словно мы вступи6
ли во владение; нет, как и в других случаях,
так и во всеобщей беседе надо находить
вполне справедливым, чтобы каждый гово6
рил в свою очередь. При этом прежде всего
надо принимать во внимание, о чем гово6
рят: если о важных предметах, то в беседу
надо вносить строгость; если о забавных, то
приятность; но прежде всего следует осте6
регаться, как бы беседа не открыла какого6
либо недостатка в нраве человека, что
обыкновенно случается чаще всего тогда,
когда с пристрастием говорят об отсутству6
ющих, желая их очернить, и либо изобра6
134
268
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
жают их со смешной стороны, либо говорят
сурово, злобно и оскорбительно. В боль6
шинстве случаев беседуют либо о домаш6
них делах, либо о положении в государстве,
либо о занятиях науками и о философии.
Итак, надо стараться, чтобы беседа, даже
если она станет отклоняться в сторону, сно6
ва обратилась к одному из этих предметов,
но в соответствии с тем, кто именно при6
сутствует. Ведь мы получаем удовольствие
не от одних и тех же вопросов, и не во вся6
кое время, и не в одинаковой степени. Надо
обращать внимание и на то, до какого вре6
мени беседа доставляет удовольствие ее
участникам, дабы — если было основание
к ней приступить — была и мера, чтобы ее
закончить.
Но подобно тому, как в течение всей на6
шей жизни нам, с полным на это основани6
ем, советуют избегать треволнений, то есть
чересчур сильных движений души, не по6
винующихся разуму, так беседа должна
быть свободна от таких движений души,
в которых может проявиться гнев, или ка6
кое6либо пристрастие, или леность, или
безволие и обнаружится что6нибудь в та6
ком же роде, и более всего надо стараться
135
XXXVIII,
136
269
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
показать, что тех, с кем мы будем вести бе6
седу, мы уважаем и любим. Иногда необхо6
димы даже упреки, причем, пожалуй, быва6
ет нужно повысить голос, воспользоваться
более резкими словами и постараться пока6
зать, что мы так поступаем в состоянии гне6
ва. Но как к прижиганию и отсечению, так
и к этому виду порицания мы будем прибе6
гать редко, нехотя и всегда только по необ6
ходимости, если не окажется возможным
лечить иным способом; но все же да не бу6
дет места для гнева, посредством которого
ничего нельзя совершить справедливо, ни6
чего — обдуманно. В большинстве случаев
дозволяется прибегать к мягкому порица6
нию, но все же со строгостью — с тем, что6
бы и проявить суровость, и не допустить
оскорблений. Кроме того, надо показать,
что суровость упреков была проявлена для
пользы именно того человека, которого
упрекают. Правильно также, чтобы в тех
столкновениях, какие у нас происходят
с нашими злейшими недругами, мы, хотя
и слышим речи, нами не заслуженные, все6
таки сохраняли достоинство и не поддава6
лись гневу. Ведь того, что сопровождается
некоторыми треволнениями, невозможно
137
270
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ни совершить, оставаясь стойкими, ни
оправдать в глазах присутствующих. Не6
красиво и прибегать к самовосхвале6
нию, особенно ложному, и среди насмешек
слушателей уподобляться «хвастливому
воину».
А так как мы рассматриваем все (во вся6
ком случае, мы хотим этого), то нам следу6
ет поговорить и о том, каков должен быть
дом человека, окруженного почетом и пер6
венствующего, предназначенный для поль6
зования; этому должен соответствовать
план постройки, причем, однако, надо ру6
ководствоваться заботой об удобстве и до6
стоинстве. Гнею Октавию, первому в этой
ветви рода избранному в консулы, как мы
узнали, принесло почет то, что он постро6
ил для себя на Палации превосходный
и великолепный дом, который, когда все
видели его, казалось, подавал голос за из6
брание в консулы своего владельца, нового
человека. Скавр, сломав этот дом, сделал
пристройку к своим строениям. Таким об6
разом, Октавий первым принес в свой дом
консулат, а Скавр, сын выдающегося и про6
славленного мужа, в свой расширенный
дом возвратился не только с неудачей, но
XXXIX,
138
271
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
и с бесславием и после несчастья. Ведь дом
должен придавать достоинство человеку;
но последнее нельзя всецело усматривать
в доме, и не по дому надо почитать его вла6
дельца, а по владельцу — дом. И как в дру6
гих сторонах жизни надо считаться не
только с собой, но и с другими людьми, так
и в доме прославленного человека, где при6
ходится принимать многочисленных го6
стей и видеть множество людей и граждан,
надо заботиться о поместительности; одна6
ко обширный дом часто приносит позор
своему владельцу, если он пустынен, а бо6
лее всего — если некогда, при другом вла6
дельце, его обыкновенно посещало множе6
ство людей. Ведь очень печально, когда
прохожие говорят:
О старый дом! Увы, как не подходит тот
Владелец, что тобой владеет!
Впрочем, в наше время можно сказать
это во многих случаях. Кроме того, надо
остерегаться, если строишь дом сам, превы6
сить меру в расходах и великолепии. В этой
области много зла даже перед нашими гла6
зами. Ведь большинство людей, особенно
139
140
272
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
в этом отношении, усердно подражает лю6
дям, первенствующим среди нас, например
Луцию Лукуллу, выдающемуся мужу. А до6
блести его кто подражает? Но как много на6
шлось людей, подражавших великолепию
его усадеб! В убранстве усадеб, несомненно,
надо соблюдать меру и вернуться к разум6
ной середине. Эту же разумную середину
надо переносить на весь уклад и образ жиз6
ни. Но об этом достаточно.
В каждом начинании надо соблюдать
три правила: во6первых, подчинять свои
стремления разуму, а это более, чем что6
либо другое, способствует соблюдению че6
ловеком своих обязанностей; во6вторых,
принимать во внимание, сколь важно то,
что мы хотим совершить, — дабы не брать
на себя забот и трудов ни больших, ни
меньших, чем требует дело; в6третьих, со6
блюдать меру во всем том, что относится
к внешнему впечатлению благородства и к
достоинству. Ведь наилучшая мера — при6
держиваться именно того подобающего,
о котором мы говорили ранее, и не выхо6
дить за его пределы. Из этих трех правил,
во всяком случае, самое важное — подчи6
нять стремления разуму.
141
273
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Далее нам надо поговорить о распорядке
и о благоприятном времени, а они связаны
со знанием, которое греки называют эйтак6
сией; это не та, которую мы в переводе на6
зываем умеренностью [modestia], от слова
«мера» [modus]; нет, это та эйтаксия, под
которой понимают соблюдение распоряд6
ка. Поэтому, дабы мы могли также и ее на6
зывать умеренностью, стоики дают такое
определение: умеренность есть умение ста6
вить все то, что делается или говорится, на
соответствующее место. Таким образом,
понятия «распорядок» [ordo] и «подходя6
щее место» [collocatio], по6видимому, будут
иметь один и тот же смысл; ибо «распоря6
док» стоики определяют так: расположение
вещей в соответствующих и подходящих
для них местах; опять6таки место действия,
по их словам, есть соответствие во време6
ни; соответствующее время действия по6
гречески называется эйкайрией, а по6ла6
тински — благоприятным случаем [occasio].
Таким образом, умеренность, которую мы
понимаем так, как я сказал, есть умение вы6
бирать время, подходящее для действий.
Впрочем, дальновидности, о которой мы го6
ворили вначале, можно дать такое же опре6
XL,
142
143
274
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
деление, но здесь мы рассматриваем вопрос
о самообладании, воздержанности и подоб6
ных им доблестях. Итак, о том, что свой6
ственно дальновидности, было сказано
в свое время. Но о том, что свойственно
этим доблестям, о которых мы уже долго
говорим, и что относится к уважению
и одобрению со стороны тех, среди кого мы
живем, надо сказать теперь.
Итак, в действиях надо соблюдать такой
порядок, чтобы и в стройной речи, и в жиз6
ни все соответствовало и подходило одно
к другому; ведь позорно и совсем непра6
вильно вставлять в речь о важном деле сло6
ва, уместные на пирушках и двусмыслен6
ные. Когда коллегой Перикла по претуре
был поэт Софокл, и они встретились для
исполнения общих обязанностей, и Софокл
сказал о красивом мальчике, случайно про6
ходившем мимо: «Какой красивый маль6
чик, Перикл!» — то Перикл очень уместно
заметил: «Это верно, Софокл, но претору
подобает не давать воли не только своим
рукам, но и своим взорам». Если бы Софокл
сказал это же при испытании атлетов, он не
услыхал бы подобного справедливого упре6
ка. Значение места и времени столь велико,
144
275
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
что, если бы человек, намеревающийся вы6
ступить в суде, стал рассуждать сам с собой
в пути и в портике для прогулок или сосре6
доточенно обдумывать что6нибудь другое,
он не встретил бы порицания; но если бы
он так поступил во время пирушки, то его
сочли бы необразованным человеком ввиду
его неуместного поведения. Но то, что во6
все не соответствует поведению просве6
щенного человека, — например, если кто6
нибудь запоет на форуме или позволит себе
что6либо никак не допустимое, — легко
бросается всем в глаза и не требует особого
предупреждения и наставлений; что касает6
ся проступков, кажущихся незначительны6
ми и незаметными многим людям, то их на6
до тщательно избегать. Как в игре на лире
или на флейте сведущий человек обыкно6
венно замечает даже малый разлад, так и в
жизни надо следить за тем, чтобы случайно
не было какого6нибудь разлада, и следить
даже намного внимательнее, так как соот6
ветствие действий важнее и прекраснее со6
ответствия звуков.
Итак, подобно тому, как во время игры
на лире ухо музыканта воспринимает даже
малейшую фальшь, так и мы, желая быть
145
XLI,
146
276
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
зорки и внимательны и уметь замечать не6
достатки, часто будем делать важные выво6
ды на основании мелочей. Но по тому, как
люди смотрят на нас, как они хмурятся или
перестают хмуриться, по их печальному
или веселому виду, смеху, говорливости
или молчаливости, повышению или пони6
жению голоса и другим подобным призна6
кам мы легко сделаем вывод насчет того,
что им подходит и что не соответствует
долгу и природе. В этом отношении очень
выгодно оценивать те или иные поступки
на чужом примере, дабы самому не сделать
того, что не подобает другим. Ведь мы
почему6то замечаем малейшие проступки
других людей лучше, чем свои. Поэтому
при обучении лучше всего поддаются ис6
правлению те люди, чьим порокам их на6
ставники подражают с целью их исправ6
ления.
Вполне уместно также для выбора из то6
го, что у нас вызывает сомнения, обращать6
ся к ученым людям, особенно к искушен6
ным благодаря их опыту, и узнавать их
мнение насчет каждой из обязанностей.
Ведь большинство людей, можно сказать,
обыкновенно стремится туда, куда их ведет
147
277
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
сама природа. В таких случаях надо инте6
ресоваться не только тем, что говорит каж6
дый из них, но и тем, что каждый из них
думает и по какой причине каждый из них
это думает. Ведь подобно тому, как живо6
писцы и ваятели, а также и поэты все хотят,
чтобы толпа оценивала их произведения,
дабы они могли исправить то, в чем боль6
шинство людей нашло недостатки, и, рас6
сматривая сами и расспрашивая других,
стараются выяснить, в чем именно они по6
грешили, так и мы на основании суждения
других людей должны очень многое де6
лать, многого делать не должны, многое
должны изменять и поправлять. Насчет то6
го, как мы поступим в соответствии с обы6
чаем и гражданскими установлениями, да6
вать наставления надобности нет. Ведь все
это само по себе — наставления, и никто не
должен впадать в заблуждение, решив, что
если Сократ или Аристипп совершили или
высказали что6нибудь противное обычаю
или гражданскому правопорядку, то это же
самое дозволено и ему. Ведь те люди дости6
гали подобной вольности своими великими
и богами им внушенными качествами.
Что касается учения киников, то его надо
148
278
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
полностью отвергнуть; ибо оно враждебно
совестливости, без которой не возможно ни6
что правильное, ничто нравственно пре6
красное. Что касается тех, чья жизнь была
у всех на виду, проходя в нравственно пре6
красных деяниях, людей с честными наме6
рениями по отношению к государству и с
большими заслугами перед ним как в про6
шлом, так и в настоящем, облеченных той
или иной магистратурой или империей, то
мы должны их уважать и почитать, во мно6
гом считаться с их старостью, оказывать
предпочтение тем из них, кто будет маги6
стратом; мы должны знать различие между
гражданином и чужеземцем, а в отношении
чужеземца принимать во внимание, как он
приехал к нам: как частное лицо или офи6
циальное? Итак — дабы нам не обсуждать
каждого случая в отдельности, — мы долж6
ны почитать, охранять и оберегать весь че6
ловеческий род в его всеобщем объедине6
нии и союзе.
Далее, насчет ремесел и заработков —
и таких, которые надо считать достойными
свободного человека, и презренных — мы
получили в общем следующие заветы: во6
первых, порицаются доходы, навлекающие
149
XLII,
150
279
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
на себя ненависть людей, как доходы сбор6
щиков пошлин и ростовщиков. Недостой6
ны свободного человека и презренны зара6
ботки всех поденщиков, чей покупается
труд, а не искусство; ведь в этих занятиях
самая плата есть вознаграждение за рабское
состояние. Презренными людьми надо счи6
тать и тех, кто покупает товары у торгов6
цев, чтобы их тотчас же перепродать; ибо
они получают доход только в том случае,
если сильно обманывают покупателя, а ведь
нет ничего более постыдного, чем обман.
Все ремесленники занимаются презренным
трудом, в мастерской не может быть ничего
благородного, и наименьшего одобрения
заслуживают ремесла, обслуживающие на6
слаждения.
Бегут ко мне приветливо торговцы
тонкой снедью —
Колбасники, пирожники и рыбник, —
говорит Теренций; прибавь к ним, если хо6
чешь, людей, изготовляющих благовония,
плясунов и всю игру в кости. Что касается
ремесел, в которых нужны большие зна6
ния, или ремесел, от которых ожидают не6
151
280
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
малой пользы, как лекарство, архитектура,
обучение всему нравственно прекрасному,
то они нравственно прекрасны для тех,
чьим знаниям они соответствуют. Но тор6
говлю, если она незначительна, надо счи6
тать грязным делом; если же она обширна
и прибыльна, когда отовсюду привозится
много товаров и многие люди снабжаются
ими без обмана, то ее порицать нельзя. Бо6
лее того, если она, насытясь или, вернее,
удовлетворившись полученным доходом,
перешла, как это часто бывает, из открыто6
го моря в гавань, а из самой гавани вглубь
страны и в земельные владения, то ее, по6
видимому, можно хвалить с полным на это
основанием. Но из всех занятий, принося6
щих некоторый доход, сельское хозяй6
ство — наилучшее, самое благодарное,
самое приятное, наиболее достойное чело6
века, и притом свободного; так как я доста6
точно подробно высказался о нем в «Катоне
Старшем», то ты там найдешь все относя6
щееся к этому вопросу.
Как обязанности возникают из положе6
ний, относящихся к нравственной красоте,
по6видимому, объяснено достаточно ясно.
И вот, между самими нравственно прекрас6
XLIII,
152
281
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ными поступками часто могут возникать
соперничество и сравнение: который из
двух нравственно прекрасных поступков
прекраснее? Панэтий пропустил этот во6
прос. Ибо поскольку всякая нравственная
красота вытекает из четырех положений,
первое из которых относится к познанию,
второе — к общественному началу, тре6
тье — к великодушию, четвертое — к само6
обладанию, то часто возникает необходи6
мость сравнить их при выборе обязанности.
И вот я и думаю, что обязанности, проис6
текающие из общественного начала, соот6
ветствуют природе больше, чем обязанно6
сти, проистекающие из познания, и это
можно подтвердить следующим доказа6
тельством: если бы на долю мудрого чело6
века выпала жизнь, когда бы он, среди пол6
ного изобилия во всем, пользуясь полным
досугом, стал наедине с собой оценивать
и созерцать все достойное познания, то все6
таки, если бы его одиночество было столь
полным, что он не мог бы видеть ни одного
человека, он ушел бы из жизни. И первая из
всех доблестей — та мудрость которую гре6
ки называют σοφία. Ведь под дальновидно6
стью, которую греки называют φρόυησις;
153
282
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
мы понимаем другую доблесть — знание
того, к чему надо стремиться, и того, чего
надо избегать. А та мудрость, которую я на6
звал первенствующей, есть знание дел бо6
жеских и человеческих, на котором основа6
ны общность между богами и людьми
и союз между одними и другими; если до6
блесть эта — величайшая, какова она, несо6
мненно, и в действительности, то из этого
непременно следует, что обязанность, воз6
никающая из общности, — величайшая.
И в самом деле, познание и созерцание
природы были бы в каком6то отношении
неполными и только начатыми, если бы за
ними не последовало действия. И вот, дей6
ствие это бывает более всего видно в охра6
не интересов людей; оно, таким образом,
имеет прямое отношение к человеческому
обществу; поэтому его надо ставить превы6
ше познания. И все лучшие люди доказыва6
ют это на деле и так думают. И право, кто
столь поглощен изучением и познанием
природы вещей, что он — если ему, когда
он будет рассматривать и созерцать пред6
меты, достойные познания, неожиданно со6
общат о грозной опасности, угрожающей
отечеству, которому он может прийти на
154
283
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
помощь и оказать содействие, — всего это6
го не оставит и не отбросит, даже если он
думает, что может счесть звезды или изме6
рить вселенную? И он поступит точно так
же, если опасность будет угрожать его отцу
или другу. Из этого понятно, что занятиям
наукой и обязанностям перед нею надо
предпочитать обязанности перед справед6
ливостью, имеющие целью пользу людей,
дороже которой для человека не должно
быть ничего.
И именно те люди, чьи занятия и вся
жизнь были посвящены познанию, все же
не переставали заботиться о пользе и об ин6
тересах людей; ведь они обучили многих
людей, дабы они стали лучшими граждана6
ми, более полезными своим государствам;
так, например, фиванца Эпаминонда обу6
чал пифагореец Лисис, сиракузянина Дио6
на — Платон, многие обучали многих; лич6
но я все то, что отдал государству (если
я ему вообще что6то отдал), отдал присту6
пив к государственной деятельности подго6
товленным и наставленным своими учите6
лями и их учениями. И учителя обучают
и наставляют желающих учиться не только
будучи живы и находясь среди нас; нет,
155
XLIV
156
284
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
они даже посмертно достигают этого же
своими сохранившимися сочинениями.
Ведь они не пропустили ни одного положе6
ния, относящегося к законам, к обычаям,
к государственному устройству, так что
они, как нам кажется, посвятили свои досу6
ги нашей деятельности. Так эти же люди,
преданные изучению науки и мудрости, на6
правляют всю свою проницательность
и дальновидность именно на служение лю6
дям; также и по этой причине красно гово6
рить — только бы это говорилось дально6
видно — лучше, чем глубочайше мыслить,
не проявляя красноречия, так как мышле6
ние замыкается в самом себе, а красноре6
чие охватывает тех, с кем мы объединены
общественными узами. И как рои пчел со6
бираются вместе не ради того, чтобы ле6
пить соты, но лепят соты, потому что они
от природы склонны собираться вместе,
так и люди, и притом в гораздо большей
мере, собравшись вместе ввиду своих при6
родных качеств, проявляют изобретатель6
ность в своих действиях и помышлениях.
Итак, если доблесть, выражающаяся
в защите людей, то есть в общности челове6
ческого рода, не направлена на познание,
157
285
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
то познание кажется нам односторонним
и бесплодным. (Равным образом величие
духа без доброжелательности и без едине6
ния между людьми стало бы, так сказать,
дикостью и свирепостью.) Таким образом,
объединение и общественные узы между
людьми берут верх над стремлением к по6
знанию. И не верно то, что кое6кто говорит,
будто общественные узы и союз между
людьми установлены ввиду необходимости
жить, так как мы не можем без участия
других людей достигать и совершать все то,
в чем природа нуждается; и если бы все то,
что необходимо для нашего существования
и жизни, доставлялось нам как бы по мано6
вению божественной палочки, как говорит6
ся, то тогда все самые одаренные люди,
оставив все свои дела, всецело обратились
бы к познанию и науке. Но это не так; ибо
такой человек и бежал бы от одиночества,
и искал бы участника в занятиях, и хотел
бы то обучать, то учиться, то слушать, то
говорить. Следовательно, каждую обязан6
ность, способную оберегать объединение
и общественные узы между людьми, надо
ставить выше обязанности, состоящей в по6
знании и занятиях наукой.
158
286
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Быть может, следовало бы спросить, на6
до ли общность эту, в величайшей степени
соответствующую природе, всегда ставить
выше также и самообладания и умеренно6
сти. Не думаю этого. Ведь одни действия
столь отвратительны, другие столь позор6
ны, что мудрый человек не совершит их да6
же ради спасения отечества. Посидоний со6
брал много таких примеров, но некоторые
из них столь скверны, столь непристойны,
что кажутся позорными, даже когда о них
говорят. Итак, мудрый не совершит их
в интересах государства, и государство да6
же не захочет, чтобы их ради него соверша6
ли. Но, к счастью, невозможен случай, ког6
да интересы государства потребовали бы,
чтобы мудрый совершил одно из упомяну6
тых действий. Да будет поэтому твердо
установлено, что при рассмотрении обязан6
ностей на первом месте должен быть тот
род обязанностей, который зиждется на об6
щественных узах между людьми. И в самом
деле, обдуманное действие вытекает из по6
знания и дальновидности; таким образом,
действовать обдуманно важнее, чем мыс6
лить дальновидно. Но об этом достаточно.
Положение это разъяснено, так что при
XLV,
159
160
287
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
рассмотрении обязанности нетрудно по6
нять, что чему следует предпочитать. Но
в пределах самого человеческого общества
существуют ступени обязанностей, а это
позволяет понять, какая из них выше дру6
гих, так что первая довлеет бессмертным
богам, вторая — отечеству, третья — роди6
телям, затем, в последовательности, — всем
остальным.
Из краткого рассмотрения этих вопро6
сов можно понять, что люди обыкновенно
спрашивают себя не только о том, прекрас6
но ли в нравственном отношении или же
позорно то или иное действие, но и о том,
которое из двух предстоящих нам нрав6
ственно прекрасных действий более пре6
красно. Панэтий, как я уже говорил выше,
вопрос этот пропустил. Но теперь обратим6
ся к дальнейшему.
КНИГА ВТОРАЯ
Как обязанности вытекают из нравствен6
ной красоты и из любого вида доблести,
я думаю, сын мой Марк, объяснено доста6
точно хорошо в первой книге. Следующей
задачей моей будет рассмотреть те виды
161
I,1
288
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
обязанностей, которые относятся к поддер6
жанию жизни людей и к их способности
располагать тем, чем они пользуются, к их
могуществу и богатству. Здесь, как я тогда
сказал, возникает вопрос о том, какая из по6
лезных вещей полезнее и какая наиболее
полезна. Я приступлю к рассмотрению этих
вопросов, предварительно вкратце выска6
завшись о своем намерении и о своей точке
зрения.
Хотя мои книги возбудили во многих
людях стремление не только читать, но
и писать, я все же иногда опасаюсь, что кое6
кому из честных мужей название «филосо6
фия» ненавистно и они удивляются тому,
что я трачу на нее столько труда и времени.
Лично я, пока во главе государства стояли
люди, которым оно доверилось само, посвя6
щал ему все свои заботы и помыслы. Но
тогда, когда надо всем властвовал один че6
ловек и не было возможности ни дать совет,
ни взять на себя ответственность, я, в конце
концов лишившись своих союзников в деле
защиты государства, величайших мужей,
не стал предаваться ни тоске, которая со6
крушила бы меня, если бы я перед ней не
устоял, ни, напротив, наслаждениям, недо6
2
289
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
стойным ученого человека. О, если бы госу6
дарство было в таком положении, какое
в нем возникало, и не оказалось во власти
людей, страстно желавших не столько из6
менить его строй, сколько его ниспровер6
гнуть! Во6первых, — подобно тому, как
я обыкновенно поступал, когда государство
было неприкосновенно, — я прилагал бы
в своей деятельности больше труда, чем
к своим писаниям; во6вторых, самые писа6
ния свои я посвящал бы не тому, чему по6
свящаю их теперь, а своей деятельности,
как я часто и поступал. Но так как государ6
ства, которое обыкновенно было предметом
всех моих забот, помыслов и трудов, вооб6
ще не существовало, то, разумеется, умолк6
ли и мои сочинения, относившиеся к вы6
ступлениям в суде и в сенате. Но так как
мой ум не мог быть праздным, то я, смоло6
ду обратившись к этим занятиям, подумал,
что могу, с великим для себя почетом, снять
с себя бремя огорчений, обратившись к фи6
лософии. Затратив в молодости много вре6
мени на ее изучение, я, после того как на6
чал занимать магистратуры и всецело
отдался государственной деятельности,
располагал для занятий философией толь6
3
4
290
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ко таким временем, какое мне оставляло
трудное положение друзей и государства.
И время это я все тратил на чтение; досуга
для писания у меня не было.
Итак, среди величайших зол я все6таки,
по6видимому, добился вот какого блага:
я записывал все то, что не было достаточно
известно соотечественникам и в то же вре6
мя было вполне достойно того, чтобы они
это знали. И право, что — во имя богов! —
более желанно, чем мудрость, что более за6
мечательно, что лучше для человека, что
более достойно его? Тех, кто стремится
к ней, называют философами, и «филосо6
фия», если ты захочешь перевести это слово,
не что иное, как «любомудрие». Что касается
мудрости, то она, по определению древних
философов, есть знание дел божеских и че6
ловеческих, как и причин, от которых они
зависят; если кто6нибудь порицает интерес
к мудрости, то я, право, не понимаю, что
именно считает он нужным прославлять.
И действительно, если мы ищем развлече6
ния для души и отдохновения от забот, то
что можно сравнить с усилиями тех, кто
всегда стремится к чему6нибудь такому,
что направлено и способно привести к хо6
II, 5
6
291
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
рошей и счастливой жизни? Если же имеет6
ся в виду стойкость и доблесть, то именно
эта наука даст нам возможность достичь то6
го, о чем я говорил выше, или же такой на6
уки не существует вообще. Говорить, что не
существует науки о важнейших вопро6
сах, — когда нет ни одного самого маловаж6
ного вопроса, в котором было бы возможно
без науки обойтись, — свойственно людям,
говорящим необдуманно и заблуждающим6
ся в важнейших делах. Но если существует
какое6то учение о доблести, то где же ис6
кать его, если откажешься от этого вида из6
учения? Однако это, поскольку я советую
заниматься философией, обыкновенно об6
суждают более тщательно; я сделал так
в своей другой книге; теперь мне надо было
только объяснить, почему я, лишенный воз6
можности заниматься делами государства,
обратился именно к этим занятиям.
Но мне приходится слышать вопросы,
и притом со стороны ученых и образован6
ных людей, — достаточно ли последова6
тельно я поступаю, раз я, говоря, что ниче6
го невозможно узнать в точности, все6таки
рассуждаю о других вещах и в это же самое
время даю наставления насчет доблести.
7
292
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Я хотел бы, чтобы мое мнение было доста6
точно хорошо известно им. Ведь я не из тех
людей, чей ум блуждает в неопределенно6
сти и никогда не знает, чему следовать. Ка6
ково было бы наше мышление, вернее, ка6
кова была бы наша жизнь после утраты
нами мерила не только чтобы рассуждать,
но даже чтобы жить? Что касается меня, то
подобно тому, как другие люди одно назы6
вают определенным, а другое неопреде6
ленным, так я, не соглашаясь с ними, одно
называю вероятным, другое — противопо6
ложным вероятному. Что же в таком случае
могло бы препятствовать мне следовать то6
му, что мне кажется вероятным, а противо6
положное ему порицать и, избегая заносчи6
вости в своих утверждениях, не допускать
необдуманности, весьма далекой от мудро6
сти? Напротив, философы нашей школы
обсуждают все вопросы, так как даже веро6
ятное не может стать ясным без сопоставле6
ния доводов обеих сторон. Но это, думается
мне, было разъяснено достаточно подробно
в моем «Учении академиков». Что касается
тебя, мой дорогой Цицерон, то, хотя ты
и приобщился к древнейшей и знамени6
тейшей философской школе, руководимой
8
293
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Кратиппом, который вполне подобен созда6
телям этих прославленных учений, я все6
таки хотел, чтобы эти наши воззрения,
сопредельные с вашими, были хорошо из6
вестны тебе. Но теперь продолжим рассмо6
трение поставленной нами задачи.
Итак, после того, как было представлено
пять способов исполнения долга — два из
них относятся к подобающему и к нрав6
ственной красоте, два — к жизненным бла6
гам, средствам, богатствам, возможностям,
пятый — к решению при выборе, если на6
званные мною способы между собою, как
кажется, когда6либо борются, — то раздел
о нравственной красоте исчерпан, и я же6
лаю, чтобы он был тебе хорошо известен.
То, что мы рассмотрим теперь, называется
полезным. Здесь словоупотребление, со6
скользнув с прямого пути, постепенно до6
шло до того, что оно, отделяя нравственную
красоту от пользы, устанавливает, что
в нравственном отношении прекрасно то,
что не полезно, и что полезно то, что в нрав6
ственном отношении не прекрасно; ничего
более пагубного для людей в их жизни
нельзя было и придумать. Самые автори6
тетные философы строго, здраво и в нрав6
III, 9
10
294
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ственном отношении прекрасно различают
три следующие положения, нераздельные
при размышлении о них: по их мнению,
все то, что справедливо, также и полезно;
опять6таки то, что в нравственном отноше6
нии прекрасно, в то же время справедливо;
из этого следует, что все нравственно пре6
красное в то же время и полезно. Те, кто
в этом разбирается слабо, часто, восхища6
ясь изворотливыми и хитрыми людьми,
считают лукавство мудростью. Их заблуж6
дение надо рассеять и направить все их
мысли на то, чтобы у них появилась на6
дежда понять, что только нравственно пре6
красными намерениями и справедливыми
поступками, но никак не обманом и лу6
кавством возможно достичь того, чего они
хотят.
Итак, из всего того, что существенно для
обеспечения жизни человека, одни предме6
ты — неодушевленные, например золото,
серебро, все то, что производит земля, и так
далее; другие — одушевленные, обладаю6
щие своими стремлениями и наклонно6
стями. Из них одни разума лишены, другие
обладают им. Разума лишены лошади, бы6
ки, другая скотина, пчелы, труд которых
11
295
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
в какой6то мере полезен людям и помогает
им существовать. Обладающих разумом де6
лят на два рода: один — это боги, люди —
это другой. Богов умилостивят благочестие
людей и чистота их жизни; но непосред6
ственно после богов люди могут быть очень
полезны людям. Что касается всего того,
что способно вредить людям и наносить им
ущерб, то деление такое же. Но так как лю6
ди не думают, чтобы боги могли причинять
вред, то они, исключив богов, полагают, что
людям причиняют величайший вред люди.
Ведь именно те предметы, которые мы на6
звали неодушевленными, большей частью
и созданы трудом людей; их у нас не было
бы, если бы к этому не было приложено
умелых рук, и мы не пользовались бы ими
без деятельности людей. Ведь ни забота
о здоровье человека, ни мореплавание, ни
земледелие, ни сбор и сохранение урожая
хлебов и других земных плодов не были бы
возможны без человеческого труда. Далее,
ни вывоза того, в чем у нас изобилие, ни
ввоза того, в чем мы нуждаемся, конечно,
не было бы, если бы люди не оказывали
друг другу этих услуг. По этой же причине
люди без труда своих рук не выламывали
12
13
296
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
бы из земли камней, необходимых для на6
ших нужд, и не выкапывали бы
.. .железа, меди, злата, серебра, глубоко
скрытых.
А дома, защищающие нас от сильных
холодов и помогающие нам переносить тя6
гостную жару? Откуда человек мог бы вна6
чале их получить и как они впоследствии
могли бы оказывать ему помощь, если бы
они обрушились от сильной непогоды, или
от землетрясения, или ввиду своей ветхо6
сти, — если бы совместная жизнь не научи6
ла нас при подобных обстоятельствах ис6
кать помощи у людей? Прибавь к этому
водопроводы, отведение рек, орошение зе6
мель, сооружение плотин на реках, рукой
человеческой созданные гавани. Откуда
могли бы мы получать все это без человече6
ского труда? Из всего этого и из многого
другого очевидно, что выгоду и пользу, ка6
кие возможно извлекать из неодушевлен6
ных предметов, мы никак не могли бы
получать без труда человеческих рук. Нако6
нец, какую выгоду и какие удобства нам
могли бы доставлять животные, если бы
IV
14
297
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
люди не способствовали этому? Ведь те, кто
первый открыл, какую пользу мы могли бы
получать от каждого животного, несомнен6
но, были людьми, да и в настоящее время
мы без приложения человеческого труда не
могли бы ни пасти скот, ни приручать жи6
вотных, ни оберегать их, ни своевременно
извлекать из них пользу. Опять6таки люди
истребляют вредных животных и ловят та6
ких, какие могут быть полезны. Зачем мне
перечислять множество ремесел, без кото6
рых жизнь вообще не была бы возможна?
И действительно, кто приходил бы на по6
мощь больным, что служило бы развлече6
нием для здоровых, каковы были бы наша
пища и образ жизни, если бы столь много6
численные ремесла не доставляли нам того,
благодаря чему намного улучшенная жизнь
людей столь далека от всего образа жизни
животных? Что касается городов, то без сте6
чения людей действительно не оказалось
бы возможным ни строить их, ни населять;
благодаря этому были изданы законы и воз6
никли обычаи, а затем были установлены
права, равные для всех граждан, и опреде6
ленный жизненный уклад. Вслед за этим
появилась душевная мягкость и чувство
15
298
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
уважения к ближнему, так что жизнь стала
более обеспеченной, и мы, давая и получая
блага и обмениваясь услугами, перестали
нуждаться в чем бы то ни было.
Мы рассматриваем это положение до6
лее, чем нужно. И право, кому не ясно все
то, о чем Панэтий говорит чересчур под6
робно, — что никто, ни один полководец во
время войны и ни один правитель государ6
ства во времена мира, не мог совершить ни
великих, ни полезных деяний без содей6
ствия людей? Панэтий говорит о Фемисто6
кле, Перикле, Кире, Агесилае, Александре,
которые, по его словам, не могли бы без по6
мощи людей совершать столь великие дея6
ния. В вопросе, не вызывающем сомнений,
он привлекает свидетелей, совсем ненуж6
ных. При этом как мы достигаем большой
пользы своей сплоченностью и согласием,
так не бывает столь ужасного бедствия, ко6
торое не передавалось бы от одного челове6
ка другому. Перипатетик Дикеарх, великий
и разносторонний человек, написал книгу
о гибели людей; в ней он, собрав другие
причины этой гибели, как наводнения, мо6
ровые болезни, скитания в пустынных
местностях, неожиданное появление мно6
V, 16
299
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
жества хищных зверей (от него, как доказы6
вает Дикеарх, погибли некоторые племена
людей), затем сравнивает, насколько число
людей, истребленных в связи с нападением
других людей, то есть в связи с войнами
и мятежами, оказалось больше числа лю6
дей, погибших от всех других бедствий.
Итак, раз это положение не вызывает со6
мнений в том, что люди приносят лю6
дям и величайшую пользу, и величайший
вред, то я делаю из этого вывод, что добле6
сти свойственно привлекать к себе людей
и приобщать их к служению их же инте6
ресам. Поэтому то, что из числа неоду6
шевленных предметов, как и при исполь6
зовании животных, обращается на пользу
людям в их жизни, доставляется ремесла6
ми, требующими труда; что же касается
людских стараний, подготовленных и на6
правленных на умножение нашего достоя6
ния, то их возбуждают мудрость и доблесть
выдающихся мужей. И право, всякая до6
блесть проявляется можно сказать, трояко:
во6первых, в уразумении того, что в каждом
случае правдиво и искренно, что подходит
для каждого человека, что последователь6
но, что чем порождается, что служит при6
17
18
300
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
чиной каждого обстоятельства; во6вторых,
в способности обуздывать расстроенные
движения души, которые греки называют
πάθη, и приводить стремления, которые
они называют πάθη, к повиновению разуму;
в6третьих, в умеренном и правильном обра6
щении с людьми, среди которых мы жи6
вем, — с тем, чтобы стараниями их мы
в полной мере и даже с лихвой получали
все то, чего требует природа, и при их же
посредстве, если нам причиняют какой6ли 6
бо ущерб, его устраняли и карали тех, кто
попытался нам повредить, и подвергали их
самому тяжкому наказанию, какое только
допускают справедливость и человечность.
О том, каким именно образом мы можем
достичь способности приобретать и сохра6
нять расположение людей, я скажу немного
погодя, но кое6что надо вкратце сказать
предварительно.
Кто не знает, что судьба весьма могуще6
ственна в двух отношениях — в счастье и в
несчастье? Ибо когда веяние судьбы благо6
приятно для нас, она приводит нас к желан6
ной цели; когда оно противно, нас постига6
ет беда. Итак, эта самая судьба ниспосылает
нам и другие, сравнительно редкие слу6
VI, 19
301
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
чайности: во6первых, со стороны неоду6
шевленной природы — бури, непогода, ко6
раблекрушения, обвалы, пожары; далее, со
стороны зверей — удары, укусы, нападе6
ния; но все это, как я уже говорил, бывает
сравнительно редко. А вот, с другой сторо6
ны, истребление, какому недавно подвер6
глись три войска, а часто подвергались
многие, поражения, нанесенные императо6
рам, например недавнее поражение, какое
потерпел выдающийся и замечательный
муж; кроме того, ненависть толпы и связан6
ные с нею частые случаи изгнания весьма
заслуженных граждан, их несчастья и бег6
ство и, напротив, счастливые обстоятель6
ства, магистратуры, империй, победы; хотя
все это зависит от случая, все6таки без по6
мощи и усилий людей это неосуществимо
ни в благоприятном, ни в дурном смысле.
Поняв это, мы должны сказать, каким
именно образом мы могли бы себе на поль6
зу привлекать и побуждать старания людей.
Если моя речь об этом будет чересчур длин6
на, то пусть ее сопоставят со степенью ее
пользы; тогда она, быть может, покажется
даже чересчур краткой. И вот, все то, что
люди воздают человеку, дабы возвеличить
20
21
302
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
и почтить его, они делают либо из доброже6
лательности, чтя его по той или иной при6
чине, либо из желания оказать ему почет,
предполагая в нем доблесть и находя его до6
стойным возможно большей удачи, либо из
чувства доверия к нему и из уверенности
в том, что он хорошо заботится об их инте6
ресах, либо из опасений его могущества,
либо же, наоборот, когда они от кого6то
чего6то ожидают, например, когда цари или
народные вожаки сулят какие6то раздачи,
либо, наконец, когда людей привлекают на6
града и плата, а это самый позорный и са6
мый гнусный образ действий как для тех,
кто на него поддается, так и для тех, кто
к нему пытается прибегнуть; дурно ведь об6
стоит дело, когда то, что доблестью дости6
гаться должно, пытаются получить за день6
ги; но так как это вспомогательное средство
иногда необходимо, то мы скажем, как им
надо пользоваться, но сначала поговорим
о том, что более близко к доблести. Кроме
того, люди покоряются империю и власти
другого человека по многим причинам.
Они руководствуются либо доброжелатель6
ностью, либо значительностью оказанных
им благодеяний, либо его выдающимся по6
22
303
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ложением, либо надеждой на то, что это им
принесет пользу, либо опасениями, что по6
виноваться их заставят силой, либо привле6
ченные надеждой на раздачи и обещания6
ми, либо, наконец, как мы часто видим
в нашем государстве, нанятые за плату.
Для сохранения и удержания власти са6
мое подходящее из всех средств — быть
любимым, самое несообразное — внушать
к себе страх. Энний выразил это превос6
ходно:
. ..кого боятся, ненавидят.
Кого возненавидел ты, тому погибнуть
ты желаешь.
Ведь против ненависти многих людей не
устоять ничьему могуществу; если мы это6
го ранее не знали, то недавно поняли.
И право, нас только гибель нашего тирана
(из нее можно понять, как низко он пал), ко6
торого сокрушенные его оружием граждане
терпели, показывает, насколько ненависть
людей могущественна, чтобы погубить че6
ловека; это показывает и подобная ей судь6
ба других тиранов, из которых, пожалуй,
ни один не избежал такой же гибели. Ведь
VII, 23
304
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
страх — дурной охранитель надолго; на6
против, доброжелательность — охранитель
верный, и притом навсегда. Но тому, кто
людей, сокрушенных силой, принуждает
своим империем, конечно, приходится
прибегать к суровым мерам, например к та6
ким, какие господа применяют к рабам, ес6
ли не могут справиться с ними иначе; что
касается тех, кто в свободной гражданской
общине действует так, что их боятся, то
они — само безумие. Ибо хотя законы раз6
давлены могуществом одного человека, хо6
тя свобода устрашена, однако они рано или
поздно поднимутся либо в связи с безмолв6
ными суждениями, либо в связи с тайным
голосованием при выборах магистратов.
Ведь укусы временно утраченной свободы
глубже укусов сохраненной. Итак, изберем
образ действий, дающий величайшие воз6
можности, и притом не только для нашей
безопасности, но и для приобретения нами
богатства и могущества — с тем, чтобы
страха не было, а расположение к нам со6
хранялось. Так мы с необычайной легко6
стью достигнем всего, чего только пожела6
ем,
—
как в личных делах, так и в
государственной деятельности.
24
305
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
И действительно, те, кто захочет, чтобы
их боялись, сами неминуемо будут бояться
именно тех, кто будет бояться их. Что же?
От какого мучительного страха, как можно
себе представить, должен был страдать Ди6
онисий Старший, который, опасаясь но6
жей своих цирюльников, прижигал себе
волосы раскаленным углем? А Александр
из Фер? В каком душевном смятении дол6
жен был он жить? Как говорится в летопи6
сях, он, хотя и очень любил свою жену Фи6
ву, все же, идя с пира к ней в спальню,
приказывал варвару, и притом, как написа6
но, клейменному фракийскими знаками,
идти с обнаженным мечом перед ним и по6
сылал вперед своих телохранителей рыть6
ся в ящичках у этой женщины и искать
оружие, которое она могла спрятать среди
одежды. О несчастный человек! Ведь он ду6
мал, что клейменый варвар ему вернее,
чем супруга. И он не ошибся: именно она
и убила его, заподозрив его в том, что у не6
го есть наложница. Право, нет власти
столь могущественной, чтобы она, если на
людей давит страх, могла быть продолжи6
тельной. Свидетель этому — Фаларид, чья
жестокость получила наибольшую извест6
25
26
306
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ность, Фаларид, погибший не жертвой ко6
варства, как Александр, о котором я только
что говорил, не от руки нескольких чело6
век, как наш тиран; нет, против него под6
нялось все население Агригента. А разве
македоняне не покинули Деметрия и все
поголовно не перешли на сторону Пирра?
А разве несправедливо властвовавших ла6
кедемонян почти все их союзники неожи6
данно не покинули и не оказались празд6
ными зрителями несчастья, постигшего их
под Левктрами?
Предпочитаю вспоминать подобные слу6
чаи, относящиеся к чужеземцам, а не к со6
гражданам. Однако пока держава римского
народа зиждилась на благодеяниях, а не на
противозакониях, и пока мы вели войны
либо в защиту союзников, либо за владыче6
ство, и исход войны был либо мягок, либо
соответствовал необходимости, то гаванью
и прибежищем для царей, народов и пле6
мен был сенат, а наши магистраты и импе6
раторы старались снискать величайшую
хвалу уже за одно то, что они справедливо
и верно защищали провинции и союзни6
ков. Вот почему можно было с большим ос6
нованием говорить о нашем покровитель6
VIII
27
307
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
стве над всеми странами, а не о нашем
владычестве. От этого обыкновения и от
этих правил мы постепенно отказывались
уже и ранее, но после победы Суллы утра6
тили их полностью; ведь любое деяние по
отношению к союзникам перестало казать6
ся несправедливым после того, как по отно6
шению к гражданам была проявлена столь
сильная жестокость. Таким образом, во вре6
мена Суллы за нравственно прекрасным де6
лом последовала дурная в нравственном от6
ношении победа. Ведь он, водрузив копье,
осмелился сказать, продавая на форуме
имущество честных и состоятельных му6
жей и, во всяком случае, граждан, что он
продает свою военную добычу. После не6
го нашелся человек, который в нечестивом
деле, в силу еще более отвратительной по6
беды, не забирал в казну имущество отдель6
ных граждан, а захватывал целые провин6
ции и области по одному только праву — на
их несчастье. Итак, после того, как чужезем6
ные народы были истерзаны и погублены,
мы увидели, как — в качестве доказатель6
ства утраты нами своего владычества — во
время триумфа несут изображение Масси6
лии и справляют триумф после победы над
28
308
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
городом, без чьей помощи наши императо6
ры еще ни разу не справили триумфа после
войн за Альпами. Я напомнил бы еще
о многих случаях нечестивых деяний по от6
ношению к союзникам, если бы солнце ког6
да6нибудь видело что6либо более недостой6
ное, чем одно это. Кару, следовательно, мы
несем заслуженную. Ведь если бы мы не
оставили преступлений многих людей без6
наказанными, то столь сильного произвола
никогда не мог бы проявить один человек,
от которого имущество унаследовали не6
многие люди, а страсти — многие негодяи.
Ведь в семени гражданских войн и поводе
к ним недостатка не будет никогда, пока
низко падшие люди будут вспоминать
о пресловутом окровавленном копье и на6
деяться увидеть его вновь; тот же Публий
Сулла, после того как потрясал им во вре6
мя диктатуры своего родственника, через
тридцать шесть лет не отшатнулся от еще
более преступного копья; другой человек,
во время первой диктатуры бывший пис6
цом, во время второй был городским кве6
стором. Из этого мы должны понять, что,
пока подобные награды будут возможны,
гражданские войны не прекратятся никог6
29
309
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
да. Поэтому стоят и сохранились одни толь6
ко стены Города, и даже они теперь боятся
величайших преступлений; что касается
государства, то его мы утратили полностью.
И несчастья эти постигают нас (ведь нам
надо вернуться к намеченному рассужде6
нию) в то время, когда мы предпочитаем,
чтобы нас боялись, а не любили и чтили.
Если все это могло постигнуть римский на6
род вследствие его несправедливого влады6
чества, то что должны думать отдельные
лица?
Так как очевидно, что доброжелатель6
ность сильна, а страх слаб, то нам далее на6
до рассмотреть, какими средствами нам
было бы легче всего достичь желанного
расположения народа наряду с почетом
и доверием. Но в этом не все мы нуждаемся
в равной степени; ибо каждый, в соответ6
ствии с избранным им путем в жизни, дол6
жен решить, нужно ли ему, чтобы его лю6
били многие, или же для него достаточно,
если это будут немногие. Следовательно,
несомненно одно (и это — первое и самое
необходимое): надо располагать близкой
дружбой верных людей, любящих и ценя6
щих нас. Ведь это — единственное, в чем
30
310
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
нет большого различия между выдающи6
мися и обыкновенными людьми, причем
и те и другие должны добиваться этого рав6
ным образом. В почете, в славе и в добро6
желательности граждан одинаково нужда6
ются, пожалуй, не все люди, но все6таки
если кто6нибудь достигает их, то это помо6
гает как в других отношениях, так и в сни6
скании дружбы. Но о дружбе было сказано
в моей другой книге, под названием «Ле6
лий»; теперь поговорим о славе; хотя и о
ней идет речь в двух моих книгах, мы все6
таки коснемся этого вопроса, так как при
ведении более важных дел слава оказывает
людям огромную помощь. Итак, наивыс6
шая и совершенная слава зависит от следу6
ющих трех условий: если народ любит нас;
если он нам доверяет; если он, наряду с не6
которым восхищением нами, считает нас
достойными магистратур. Все это — если
говорить просто и кратко — достигается
в глазах толпы почти такими же путями,
какими и в глазах отдельных лиц. Но есть
и другой путь, чтобы подойти к толпе: су6
меть как бы влиться в сердца всех людей.
Из названных мною трех условий рас6
смотрим сначала наставления насчет до6
31
IX
32
311
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
брожелательности; ее достигают главным
образом благодеяниями; во вторую очередь
доброжелательность заслуживают готовно6
стью совершать благодеяния, хотя средств
для этого, пожалуй, и недостаточно; но лю6
бовь толпы необычайно сильно возбуждает6
ся уже одной молвой и толками о щедро6
сти, благотворительности, справедливости,
верности слову и обо всех доблестях, свя6
занных с мягкостью нрава и доступностью.
И в самом деле, так как именно то, что мы
называем нравственно прекрасным и подо6
бающим, нравится нам само по себе, волну6
ет всех людей своей сущностью и внешним
проявлением и как бы светит ввиду нали6
чия названных мною доблестей, то именно
поэтому тех, в ком мы предполагаем эти до6
блести, сама природа заставляет нас лю6
бить. Вот каковы важнейшие основания для
расположения народа; кроме того, могут
быть и кое6какие менее веские основания.
Доверие можно снискать двумя каче6
ствами: если нас признают дальновидными
и справедливыми. Ведь мы чувствуем дове6
рие к тем людям, которые, как мы думаем,
понимают больше, чем мы, и которые, как
мы верим, предвидят будущее и всякий
33
312
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
раз, когда что6нибудь случается и положе6
ние становится опасным, способны найти
выход из него и своевременно принять ре6
шение; ибо люди считают это полезной
и истинной дальновидностью. С другой
стороны, к справедливым и верным людям,
то есть к честным мужам, мы чувствуем до6
верие при условии, что они не вызывают
у нас подозрения насчет их склонности
к обману или к противозаконию. Поэто6
му мы и думаем, что вполне правильно
поручить им свое благополучие, достоя6
ние, детей. Из этих двух качеств более
могущественна в деле снискания доверия
справедливость, так как она, даже без даль6
новидности, достаточно убедительна; даль6
новидность без справедливости бессильна
в этом отношении. Ибо чем человек изво6
ротливее и хитрее, тем большие ненависть
и подозрения навлекает он на себя, после
того как его перестанут считать порядоч6
ным. По этой причине справедливость в со6
четании с проницательностью будет иметь
для снискания доверия столько сил, сколь6
ко захочет; справедливость без дальновид6
ности будет очень могущественна; без спра6
ведливости бессильна дальновидность.
34
313
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
А дабы никто не удивлялся, почему я —
хотя всем философам известно, да и сам
я не раз рассуждал о том, что человек, об6
ладающий одной доблестью, обладает ими
всеми, — теперь доблести разделяю, как
будто может быть справедлив человек, в то
же время недальновидный, я скажу, что од6
но дело — точность, когда истину как тако6
вую оттачивают при обсуждении, другое
дело — когда мы приспособляем всю свою
речь к всеобщему мнению. Поэтому я гово6
рю здесь об этом, уподобляясь черни и од6
них называя храбрыми, других — честны6
ми, третьих — дальновидными мужами.
Ведь когда мы говорим о мнении народа, то
надо пользоваться народными и избитыми
словами; так же поступал и Панэтий. Но
вернемся к предмету своего рассмотрения.
Итак, из трех условий для снискания
славы третье состояло в том, чтобы нас,
восхищаясь нами, признавали достойными
магистратур. Вообще, люди восхищаются
тем, что, как они заметили, величественно
и превзошло их ожидания, в частности —
если они усматривают со стороны отдель6
ных лиц какие6либо неожиданные для них
хорошие качества. Поэтому они обращают
X, 35
36
314
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
свои взоры и возвеличивают необычайной
хвалой тех мужей, в которых они, по их
мнению, усматривают, так сказать, выдаю6
щиеся и исключительные доблести, но смо6
трят свысока и презирают тех, в ком, по их
мнению, нет ни доблести, ни мужества, ни
упорства. Правда, презирают они не всех
тех, о ком они дурного мнения. Ведь тех,
кого они считают бесчестными, злоречивы6
ми, склонными к обману и готовыми совер6
шать противозакония, они не презирают,
но дурного мнения о них. Поэтому, как
я уже говорил, люди презирают тех, кто «ни
себе, ни другому» [не полезен], кто не тру6
дится, ни о чем не старается, ни о чем не за6
ботится. Но люди восхищаются теми, кого
они считают превосходящими других до6
блестью и чистыми как от какого бы то ни
было позора, так и от пороков, устоять пе6
ред которыми другим людям нелегко. Ибо
плотские утехи, эти обольстительнейшие
повелительницы, отвлекают от доблести ду6
ши большинства людей, а когда к ним при6
ближаются горящие головни страданий, то
очень многие люди ужасаются сверх вся6
кой меры. Жизнь и смерть, богатство и бед6
ность волнуют всех сильнейшим образом.
37
315
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Когда тем, кто высоким и великим умом
своим смотрит на все это свысока, пред6
ставляется какое6нибудь великое и нрав6
ственно прекрасное дело, то оно всецело
привлекает их к себе и овладевает ими. Кто
тогда не восхитится блистательностью
и красотой их доблести?
Итак, подобное превосходство ума вы6
зывает у людей большое восхищение,
а справедливость, на основании каковой
одной доблести людей называют честными,
более, чем что6либо другое, кажется толпе,
так сказать, чудодейственной, и притом
с полным на это основанием. Ведь не мо6
жет быть справедлив человек, который бо6
ится смерти, боится боли, боится изгнания,
боится бедности, или человек, который
противоположное всему перечисленному
ставит выше справедливости. И люди вос6
хищаются больше всего тем человеком, ко6
торого нельзя соблазнить деньгами; того,
в ком они усмотрели такое качество, они
считают прошедшим испытание огнем.
Поэтому те три условия для снискания сла6
вы, которые мы привели, все создает спра6
ведливость: она создает доброжелатель6
ность, так как справедливость хочет быть
XI, 38
316
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
полезна возможно большему числу людей;
по этой же причине она создает верность
слову и вызывает у людей восхищение, так
как справедливость глубоко презирает все
то, к чему рвется большинство людей, вос6
пламененное алчностью. Кроме того — во
всяком случае, по моему мнению, — весь
образ жизни и ее правила требуют помощи
со стороны людей, и прежде всего для того,
чтобы были люди, с которыми можно было
бы вести дружескую беседу, а это трудно,
если не будешь производить впечатления
честного мужа. Поэтому также и человек
одинокий и живущий в деревне нуждается
в молве о своей справедливости, и даже
тем более, что если такой молвы о нем не
будет, то его будут считать несправедли6
вым, и такие люди, не огражденные защи6
той, будут страдать от многих противозако6
ний. Также и тем, кто что6либо продает,
покупает, отдает внаем, вообще заключает
какие6то соглашения, для ведения дел не6
обходима справедливость; значение ее так
велико, что даже те, кто существует злодея6
ниями и преступлениями, не могут жить
без крупицы справедливости. Ибо тот из
них, кто украдет или отнимет что6нибудь
39
40
317
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
у человека, вместе с которым разбойнича6
ет, не оставит для себя места даже среди
разбойников, а так называемого архипира6
та, если он не станет делить добычу поров6
ну, его товарищи могут убить или поки6
нуть. Более того, у разбойников, говорят,
существуют даже законы, которым они по6
винуются и подчиняются. Так, благодаря
справедливому дележу добычи иллирий6
ский разбойник Бардулис — о нем пишет
Феопомп — обладал большими богатства6
ми; гораздо большими обладал луситанец
Вириат; перед ним отступили даже наши
войска и императоры; претор Гай Лелий —
его обыкновенно называют Мудрым — раз6
бил его наголову и настолько сломил его
жестокость, что вполне мог передать веде6
ние войны своим преемникам. И так как
значение справедливости столь велико, что
она укрепляет и усиливает даже власть раз6
бойников, то сколь велико должно стать ее
значение при наличии законов, правосудия
и прочного государственного строя!
Мне, во всяком случае, кажется, что не
только у мидян, о которых повествует Геро6
дот, но и у наших предков царской властью
некогда, в интересах справедливости, обле6
XII, 41
318
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
кали людей высокой нравственности. Ибо
народ, когда он во времена мира терпел
притеснения от более могущественных
людей, прибегал к защите со стороны ка6
кого6нибудь одного человека выдающейся
доблести, который, не допуская противоза6
коний по отношению к бедным людям,
установлением справедливости обеспечи6
вал равноправие между людьми, занимав6
шими высшее положение, и людьми, зани6
мавшими низшее. Для издания законов
основание было такое же, что и для избра6
ния царей. Права люди ведь всегда искали
равного; ибо иначе вообще не существова6
ло бы права. Если люди добивались такого
права от одного справедливого и честного
мужа, они были довольны им; но так как
это им не удавалось, то были придуманы
законы, дабы они со всеми людьми всегда
говорили одним и тем же языком. Итак, по6
велителями своими народ, очевидно, обык6
новенно избирал людей, о чьей справедли6
вости он был высокого мнения. А если
они к тому же считались и дальновидными,
то не было ничего такого, чего народ под
их руководством находил бы невозмож6
ным достичь. Следовательно, надо всяче6
42
319
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ски соблюдать и охранять справедливость,
и притом как ради нее самой — ведь иначе
справедливости не существовало бы вооб6
ще, — так и ради того, чтобы возвеличить
свой почет и свою славу.
Но как существует способ не только на6
живать деньги, но и помещать их в дело, да6
бы они давали нам постоянную возмож6
ность производить расходы не только
необходимые, но и свидетельствующие
о нашей щедрости, так и славу надо приоб6
ретать и помещать разумно. Впрочем, Со6
крат превосходно сказал, что ближайший
и как бы укороченный путь к славе — в том,
чтобы стараться быть такими, какими хо6
тят считаться. И если кое6кто думает, что
притворством, пустым показным поведени6
ем и неискренними не только речью, но
и выражением лица возможно достичь
прочной славы, то такие люди глубоко за6
блуждаются. Истинная слава пускает кор6
ни, которые разрастаются; при мнимой все
быстро опадет, подобно цветам, и ничто
притворное не может быть длительным.
Свидетелей этому — и в том и в другом слу6
чае — очень много, но мы, ради краткости,
ограничимся одной ветвью рода. Тиберия
43
320
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Гракха, сына Публия, будут прославлять,
пока сохранится память о деяниях римлян,
но его сыновья при жизни своей не сниска6
ли одобрения, а после их смерти их относят
к числу людей, убитых по справедливости.
Итак, кто захочет снискать истинную славу
справедливого человека, должен исполнять
обязанности, налагаемые справедливостью.
Каковы они, было сказано в предыдущей
книге.
Но для того, чтобы нам было легче всего
казаться такими, каковы мы в действитель6
ности, — хотя важнее всего, чтобы мы были
такими, какими хотим считаться, — все6
таки надо преподать кое6какие наставле6
ния. Ведь если у кого6нибудь с раннего воз6
раста есть основания носить знаменитое
имя, либо перешедшее к нему от отца (как
это, думается мне, было с тобою, мой доро6
гой Цицерон!), либо связанное с какими6
нибудь счастливыми обстоятельствами, то
все люди устремляют на него взоры и хотят
знать, что он делает и как живет, причем —
словно он освещен ярчайшим светом — не
могут оставаться скрытыми ни его выска6
зывания, ни его поступки. Напротив, те
люди, чья ранняя юность, вследствие их
XIII, 44
45
321
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
незнатного и темного происхождения, про6
текает в неизвестности, как только стано6
вятся молодыми людьми, должны ставить
себе высокие цели и стремиться к ним
честными усилиями; они будут так посту6
пать с тем большей твердостью духа, что
этот возраст, уже не говорю — не вызывает
ненависти к себе, но даже встречает благо6
склонное отношение. Итак, первый благо6
приятный отзыв о молодом человеке на его
пути к славе мог бы быть достигнут его во6
инскими подвигами; на этом поприще мно6
гие отличились во времена наших предков.
Ведь войны происходили, можно сказать,
всегда. Твое поколение было современни6
ком войны, в течение которой одна сторона
оказалась крайне преступной, другая — не6
удачливой. Однако, когда во время этой во6
йны Помпей назначил тебя начальником
отряда конницы, ты заслужил большую по6
хвалу и от этого великого мужа и от войска
за свою верховую езду, метание копья и вы6
носливость во всех лишениях, связанных
с войной. И все6таки эта заслуженная тобою
хвала утратила свое значение одновремен6
но с падением государства. Но я начал эту
речь, имея в виду не тебя одного, но вообще
322
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
всех юношей. Поэтому перейдем к тому,
что нам остается рассмотреть.
И вот, как при других видах деятельно6
сти умственный труд имеет гораздо боль6
шее значение, чем физический, так те
цели, которые мы преследуем своим даро6
ванием и разумом, людям более по сердцу,
чем те, какие мы преследуем силой своих
мышц. Итак, первое ручательство за нас
бывает связано с нашей умеренностью, за6
тем с нашей сыновней любовью и доброже6
лательностью к родным. Но легче всего,
и притом с наилучшей стороны, бывает уз6
нать юношей, которые поступили под ру6
ководство прославленных и мудрых му6
жей, пекущихся о благе государства. Если
юноши эти общаются с ними постоянно, то
это заставляет народ думать, что они упо6
добятся тем, кого они себе выбрали для
подражания. Посещения дома Публия Му6
ция послужили для юного Публия Рутилия
порукой в бескорыстии и знании права.
Ведь Луций Красс, хотя он был еще очень
молод, не заимствовал от других, но сам
снискал себе величайшую хвалу всем из6
вестным и славным обвинением и в том
возрасте, в каком юноши, упражняющиеся
46
47
323
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
в красноречии, обыкновенно заслуживают
похвалу (мы знаем это насчет Демосфена),
Луций Красс доказал, что он на форуме
уже превосходно выполняет задачу, к кото6
рой он тогда еще мог успешно подгото6
виться у себя дома.
Но так как речь бывает двух родов
(один — это беседа, другой — речь оратор6
ская), то нет никаких сомнений в том, что
речь ораторская имеет большее значение
в деле снискания славы; ведь именно ее мы
называем красноречием; но все6таки труд6
но выразить, в какой мере ласковость и до6
ступность беседы привлекают к себе сердца
людей. До нас дошли письма трех, по пре6
данию, дальновиднейших человек — Фи6
липпа к Александру, Антипатра к Кассан6
дру и Антигона к сыну Филиппу, в которых
они советуют снискивать расположение
толпы доброжелательной речью и склонять
солдат на свою сторону, ласково обращаясь
к ним. Что касается речи, которую держат
перед народом во время прений, то она ча6
сто приносит славу в глазах у всех. Ведь
речь богатая и мудрая сильно восхищает
людей; слушатели думают, что произнося6
щий ее понимает суть дела и разбирается
XIV, 48
324
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
в нем лучше, чем другие. Но если речи
свойственна убедительность в сочетании
с умеренностью, то это — самое изумитель6
ное, что только может быть, и тем более ес6
ли это присуще молодому человеку. Но хо6
тя бывает много видов дел, требующих
красноречия, и в нашем государстве мно6
гие юноши, говоря и перед судьями, и пе6
ред народом, и перед сенатом, снискали
славу, все6таки наибольшее восхищение
вызывают речи в суде. Задача их двоякая;
ведь их цель — обвинение и защита: хотя
большей хвалы заслуживает защита, слу6
шатели все6таки весьма часто одобряли
и обвинение. Я только что говорил о Крас6
се. В юности так же поступал и Марк
Антоний. Обвинительная речь прославила
и красноречие Публия Сульпиция, когда он
привлек к судебной ответственности Гая
Норбана, мятежного и ни к чему не пригод6
ного гражданина.
Так поступать часто нельзя, но всегда
можно только либо в интересах государ6
ства, как поступали люди, названные мною
раньше, либо с целью покарать, как посту6
пили двое Лукуллов, либо с целью защиты,
как поступил я ради сицилийцев, а ради
49
50
325
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
сардинян, в деле Альбуция, Юлий. При об6
винении Мания Аквилия приобрело из6
вестность и рвение Луция Фуфия. Итак, бу6
дем обвинять лишь один раз и, конечно, не
часто! Но если найдется человек, который
будет вынужден так поступать чаще, то
пусть он оказывает эту услугу государству,
карать чьих недругов чаще всего не предо6
судительно; но все6таки должна быть мера.
Стремление угрожать гражданским правам
многих людей, по моему мнению, свой6
ственно жестокому человеку, вернее, даже
не человеку вообще. Согласиться на свое
назначение в качестве обвинителя и опас6
но для него самого, и даже позорно для его
доброго имени. Таков был удел Марка Бру6
та, человека очень знатного, сына выдаю6
щегося знатока гражданского права. Надо
строго соблюдать и вот какое правило, от6
носящееся к обязанностям: никогда не воз6
буждать в суде дела, угрожающего граж6
данским правам невиновного человека;
ведь ты, не пойдя на преступление, сделать
это никак не сможешь. Ибо что так бесче6
ловечно, как обращать на погибель и унич6
тожение людей красноречие, дарованное
нам природой для защиты их благополу6
51
326
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
чия? И все же если этого надо избегать, то
иногда следует считать совместимой со
своей совестью защиту человека виновно6
го, только бы он не был злодеем и нече6
стивцем. Этого хочет большинство людей,
это допускает обычай, и с этим мирятся
человеческие чувства. Дело судьи — при
разборе дел всегда следовать правде; дело
защитника — иногда защищать правдопо6
добное, даже если это не вся правда. Я не
осмелился бы написать это, особенно в со6
чинении по философии, если бы строжай6
ший из стоиков, Панэтий, не был такого же
мнения. Но величайшей славы и благодар6
ности заслуживают защитительные речи,
особенно если иногда случается так, что
оказывается помощь человеку угнетаемому
и преследуемому могуществом влиятель6
ного лица, как я поступал в ряде случаев;
ведь в молодости я выступил против вла6
дычества Луция Суллы, взяв на себя защи6
ту Секста Росция из Америи; речь эта, как
ты знаешь, сохранилась.
Итак, рассмотрев исполнение долга мо6
лодыми людьми, способствующее сниска6
нию славы, мы затем должны поговорить
о благотворительности и щедрости, кото6
XV, 52
327
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
рые проявляются двояко. Ведь по отноше6
нию к нуждающимся творят добро либо де6
лами, либо деньгами. Более легок второй
способ, особенно для состоятельного чело6
века, но первый более прекрасен, более
блистателен и более достоин храброго
и прославленного мужа. Хотя и тому и дру6
гому присуще благородное желание оказать
услугу, но деньги мы достаем из сундука,
дела же связаны с нашей доблестью, а раз6
дача, которую производят из своего имуще6
ства, исчерпывает самый источник добро6
ты. Так доброта уничтожается добротой,
и чем больше людей, по отношению к кото6
рым ты ее проявил, тем в меньшей степени
ты сможешь проявлять ее по отношению ко
многим. Наоборот, тот, кто будет благотво6
рителен и щедр своими делами, то есть до6
блестью и деятельностью, во6первых, будет
располагать тем большим числом помощ6
ников в добрых делах, чем большему числу
людей он принесет пользу; во6вторых, сво6
ей привычкой делать добро он станет более
подготовленным и, так сказать, более иску6
шенным в добрых услугах многим людям.
В одном из своих писем Филипп недвус6
мысленно упрекает сына Александра в том,
53
328
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
что тот добивается доброжелательности ма6
кедонян своей щедростью. «Какие сообра6
жения — о горе! — внушили тебе, — пишет
он, — надежду на то, что тебе будут верны
люди, которых ты подкупил деньгами? Или
ты стремишься к тому, чтобы македоняне
начали надеяться на то, что ты станешь не
их царем, а слугой и поставщиком?» Это
сказано хорошо — «слугой и поставщи6
ком», так как это позорно для царя; еще
лучше, что Филипп назвал раздачу денег
подкупом. Ведь тот, кто получает что бы то
ни было, становится более дурным челове6
ком и всегда готов рассчитывать на такие
же подачки. Он написал это сыну, но
я склонен считать это наставлением для
всех людей. Поэтому нет сомнений, во вся6
ком случае, в том, что доброта, выражаю6
щаяся в труде и деятельности, более пре6
красна в нравственном отношении, находит
себе более широкое применение и может
принести пользу большему числу людей.
Иногда все6таки надо давать деньги; этот
вид доброты нельзя отвергать совсем, и до6
стойным людям, если они в нужде, мы ча6
сто должны уделять кое6что из своего иму6
щества, но осмотрительно и с чувством
54
329
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
меры. Ведь многие люди растратили свое
состояние, проявив необдуманную ще6
дрость. Что более неразумно, чем старания
утратить возможность более долго делать
то, что делаешь охотно? К тому же вслед за
раздачами совершаются и грабежи. Ведь
всякий раз как люди, раздавая, начинают
нуждаться в средствах, они оказываются
вынужденными забирать себе чужое иму6
щество. Таким образом, желая быть благо6
детелями ради того, чтобы снискать добро6
желательность, они не столько заслуживают
преданность тех, кому они что6то дали,
сколько навлекают на себя ненависть тех,
у кого они это отняли. Поэтому имущество
и не следует запирать так крепко, чтобы до6
брота не могла открыть его, и нельзя дер6
жать настолько на виду, чтобы оно было
доступно всем; надо соблюдать меру и со6
образоваться со своими средствами. Вооб6
ще, мы должны помнить то, что наши соот6
ечественники твердили так часто и что уже
стало поговоркой, навязшей в зубах: «Ще6
драя раздача бездонна». И действительно,
какая возможна мера, когда одного и того
же требуют и те, кто привык это получать,
и еще другие?
55
330
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Вообще говоря, есть два рода людей,
склонных раздавать: одни — расточитель6
ные, другие — щедрые. Расточительные —
это те, кто проматывает свое состояние на
пирушки, на раздачу мяса, на бои гладиато6
ров, на игры и на травлю диких зверей —
на все то, память о чем они оставят недол6
гую или вообще не оставят никакой;
щедрые, напротив, — это те, кто на свои
средства выкупает пленных у морских раз6
бойников, берет на себя долги друзей, по6
могает им при выдаче дочерей замуж и под6
держивает друзей при приобретении ими
имущества или при преумножении его. По6
этому я и удивляюсь, что Феофрасту при6
шло на ум написать в своей книге «О богат6
стве», в которой он многое изложил
превосходно, такую нелепость: он не жале6
ет слов, расхваливая великолепие игр для
народа, а возможность нести такие расходы
считает пользой от богатства. Мне же та
польза от щедрости, несколько примеров
которой я привел, кажется и намного боль6
шей, и намного более надежной. Насколько
строже и справедливее нас порицает Ари6
стотель за то, что мы не изумляемся этой
трате денег, цель которой — снискать рас6
XVI
56
331
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
положение толпы: «Ведь если те, кого осаж6
дает враг, вынуждены платить за секстарий
воды мину, то вначале это кажется нам не6
вероятным, и все удивляются; но когда они
хорошо подумают, они оправдают это необ6
ходимостью, в то время как при упомяну6
тых огромных тратах и безграничных рас6
ходах нас особенно ничто не удивляет, хотя
люди и не облегчают ничьего безвыходного
положения, и никого не возвеличивают,
и само развлечение для толпы продолжает6
ся короткое и незначительное время
и устраивается для ничтожнейших людей,
в которых, однако, одновременно с пресы6
щенностью умирает и воспоминание о на6
слаждении». Он заканчивает тоже хорошо:
«Это по сердцу детям, слабым женщинам
и свободным людям, вполне подобным ра6
бам; но человек строгих правил, с опреде6
ленной точки зрения взвешивающий все
происходящее, одобрить это не может».
Впрочем, я хорошо знаю, что в нашем госу6
дарстве еще в хорошие времена укоренил6
ся обычай требовать от наилучших мужей
блистательного эдилитета. Так, Публий
Красс, Богатый, и по своему прозванию и в
действительности, устроил в год своего
57
332
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
эдилитета великолепные игры, а вскоре по6
сле этого Луций Красс вместе с Квинтом
Муцием, из всех людей самым умеренным
человеком, в год своего эдилитета устроил
великолепные зрелища. Затем так посту6
пил Гай Клавдий, сын Аппия, а впослед6
ствии и многие другие: Лукуллы, Гортен6
сий, Силан; но Публий Лентул в год моего
консулата превзошел всех своих предше6
ственников; с него взял пример Скавр;
игры, устроенные моим другом Помпеем
в год его второго консулата, были велико6
лепны; какого мнения обо всем этом я, ты
видишь.
Но все6таки надо избегать подозрения
в скупости. Мамерку, богатейшему челове6
ку, отказ от эдилитета принес неудачу при
соискании консулата. Поэтому если народ
требует игр, а честнейшие мужи, не выска6
зывая такого желания, во всяком случае
одобряют это, то устроить игры нужно, но
в меру своих средств, как поступил я, и в
случае, если щедростью к народу когда6ли 6
бо хотят достичь чего6то более важного
и более полезного, как это было сделано не6
давно, когда угощения на улицах, устроен6
ные Орестом (так называемые десятины),
XVII,
58
333
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
принесли ему большой почет. Даже Марку
Сею не поставили в вину того, что во время
дороговизны хлеба он выдавал народу зер6
но по цене в один асс за модий; ведь он
этим, когда был эдилом, успокоил сильную
давнюю ненависть, понеся вовсе не позор6
ный и небольшой расход. Необычайный
почет недавно принесло моему другу Ми6
лону то обстоятельство, что он, купив гла6
диаторов для защиты государства, чья
судьба зависела от моего восстановления
в правах, пресек все безумные происки Пу6
блия Клодия. Итак, основанием для раздач
бывает либо необходимость, либо поль6
за. Но именно при этом наилучшее прави6
ло — разумная середина. Например, Луций
Филипп, сын Квинта, муж великого ума
и высоко прославленный, не раз ставил се6
бе в заслугу то, что он, не устроив никаких
развлечений для народа, достиг всех маги6
стратур, считающихся высшими. Это же
говорили и Котта, и Курион. Также и мне
можно поставить это себе в заслугу; ведь
сравнительно со значением магистратур,
на какие я был избран всеми поданными
голосами, и притом в свой год, — этого не
удостоился ни один из тех, кого я только
59
334
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
что назвал, — расходы по моему эдилитету
были совсем небольшие. Но предпочти6
тельны расходы на сооружение городских
стен, верфей, портов, водопроводов и всего
того, что служит государству на пользу. Ко6
нечно, то, что в настоящее время нам как
бы дается в руки, более приятно, но пере6
численное выше более ценно впослед6
ствии. Порицать сооружение театров, пор6
тиков и новых храмов мне неловко ввиду
моего уважения к памяти Помпея, но уче6
нейшие люди не одобряют этого, например
даже Панэтий, которому я в этих книгах
следовал во многих местах, не переводя
его высказываний, и Деметрий Фалерский,
порицающий Перикла, первого человека
Греции, за то, что он истратил столько де6
нег на знаменитые Пропилеи. Но все это
я подробно рассмотрел в своих книгах
«О государстве». Итак, все эти раздачи
по существу своему порочны, но в связи
с обстоятельствами бывают необходимы,
и именно тогда и надо сообразоваться со
своими возможностями и соблюдать разум6
ную меру.
При раздачах другого рода, порождае6
мых щедростью, мы в разных случаях не
60
XVIII,
61
335
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
должны поступать одинаково. В одном по6
ложении находится человек, которого по6
стигла беда, в другом — желающий улуч6
шить свое положение и не страдающий от
несчастий. Доброта должна будет быть бо6
лее склонна помогать людям, которых по6
стигла беда, — если только они не заслужат
этой беды. Что касается тех, кто захочет по6
лучить помощь не для того, чтобы не быть
повергнут на землю, но для того, чтобы до6
стичь более высокого положения, то мы, ес6
ли говорить вообще, отнюдь не должны
быть глухи к их просьбам, но, выбирая под6
ходящих людей, должны судить здраво
и быть внимательны. Ведь Энний превос6
ходно сказал:
Дела благие, но направленные дурно,
я сочту дурными...
Что касается того, что было сделано для
честного и благодарного человека, то плоды
этого мы получаем как от него самого, так
и от других людей. Ведь если не допускать
опрометчивости, то щедрость очень по
сердцу людям, и большинство из них вос6
хваляет ее тем усерднее, что доброта каждо6
62
63
336
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
го выдающегося человека — общее прибе6
жище для всех. Поэтому и надо стараться
оказывать возможно большему числу лю6
дей благодеяния, память о которых они пе6
редадут детям да потомкам, так что им
нельзя будет быть неблагодарными. Ведь
человека, не помнящего оказанных ему
благодеяний, все ненавидят и думают, что
несправедливость, отпугивающая людей от
благородных поступков, совершается и по
отношению к ним, а человек, ее совершаю6
щий, — враг всем неимущим людям. Впро6
чем, доброта эта, состоящая в выкупе плен6
ников из рабства и в помощи имущим,
полезна и государству; так обыкновенно по6
ступало наше сословие, о чем, как мы ви6
дим, подробно написано в речи Красса.
Итак, это обыкновение проявлять доброту
я ставлю гораздо выше щедрости при
устройстве зрелищ. Первое свойственно
людям строгих правил и великим, вторая —
льстецам перед народом, которые как бы
щекочут наслаждением низменные чувства
толпы. Но человеку будет к лицу, если он,
давая, будет щедр, взыскивая, не будет же6
сток, а во всех деловых соглашениях, про6
давая и покупая, нанимая и отдавая внаем,
64
337
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
по отношению к соседям и к владельцам
смежных земель будет справедлив, досту6
пен, многие из своих прав будет уступать
многим людям, а тяжб, насколько это будет
дозволено и, пожалуй, даже несколько боль6
ше, чем будет дозволено, станет страшить6
ся. Ведь немного поступиться своим правом
иногда не только признак щедрости, но по6
рою и выгодно. Но имущество свое надо бе6
речь; допускать его разорение позорно; од6
нако не должно возникать подозрения
в отсутствии щедрости и в алчности. Ведь
уметь быть щедрым, не лишаясь своего мо6
гущества, несомненно,
—
величайшая
польза от денег. Феофраст по справедливо6
сти высказал хвалу гостеприимству. Впол6
не подобает (во всяком случае, по моему
мнению), чтобы дом знаменитого человека
был открыт для знаменитых гостей; также
и государству служит украшением, если
в нашем Городе чужеземцы не испытывают
недостатка в этом роде щедрости. Между
тем тоже необычайно полезно, чтобы те,
кто хочет нравственно прекрасным путем
быть могущественным, при посредстве сво6
их гостей, пользовались весом в глазах чу6
жеземных народов благодаря своим богат6
338
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ствам и влиянию. Феофраст пишет, что
в Афинах Кимон оказывал гостеприимство
и землякам6лакийцам; он строго6настрого
приказал своим управителям усадеб предо6
ставлять все необходимое каждому лакий6
цу, приехавшему в его усадьбу.
Напротив, благодеяния трудом, а не раз6
дачей оказываются как государству в це6
лом, так и отдельным гражданам. Ибо пред6
упреждать проигрыш дела в суде, помогать
советом и в этой области знания приносить
пользу возможно большему числу людей
необычайно важно для укрепления своего
положения и влияния. Таким образом, как
многие наилучшие черты характера наших
предков, так и знание и истолкование пре6
восходно составленного гражданского пра6
ва всегда были в величайшем почете; те6
перь блистательность этого знания, которое
до нынешнего смутного времени было до6
стоянием первых граждан, уничтожена, как
и магистратуры, как и все ступени высоко6
го положения, и это тем прискорбнее, что
произошло это в такое время, когда был
жив человек, познаниями своими вполне
превзошедший всех своих предшественни6
ков, которым он был равен в достигнутом
XIX, 65
339
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
им почете. Итак, труды эти бывают по серд6
цу многим людям и способны обязывать
людей благодеяниями. Впрочем, к этому
искусству примыкает более важное, более
приятное и более чтимое — красноречие.
И действительно, что может превзойти
красноречие либо в связи с восхищением
слушателей, либо в связи с надеждами обез6
доленных, либо в связи с благодарностью
тех, кому была оказана защита? Поэтому
предки наши поставили красноречие по
придаваемому им высокому положению во
времена мира на первое место. Следова6
тельно, для красноречивого человека, охот6
но берущего на себя труд и — в соответ6
ствии с обычаями наших отцов — без
долгих уговоров и безвозмездно ведущего
дела многих людей, широко открыта воз6
можность оказывать благодеяния и защи6
щать в суде. Рассматриваемый предмет по6
буждал меня и по этому поводу оплакивать
упадок, чтобы не сказать — гибель, красно6
речия, и я сделал бы это, если бы не опасал6
ся впечатления, что заявляю какую6то жа6
лобу насчет самого себя. Но мы все6таки
видим, какие ораторы умолкли, сколь ма6
лочисленны подающие надежду, насколько
66
67
340
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
меньше стало способных, как много на6
глых! Но так как все и даже многие не мо6
гут быть ни сведущими в праве, ни красно6
речивыми, то им все6таки дозволяется
помогать своим трудом многим людям, ис6
прашивая для них милости, выступая в их
защиту перед судьями и магистратами, не6
усыпно защищая интересы других людей,
обращаясь с просьбами именно к правове6
дам или к защитникам. Кто так поступает,
тот приобретает величайшее влияние, и его
деятельность находит себе величайшее
применение. Насчет одного обстоятельства
предупреждать их не надо (ведь это очевид6
но): быть осмотрительными, когда они за6
хотят помочь другим, — чтобы никого не
обидеть. Ведь они часто причиняют вред
либо тем людям, которым они не должны
его причинить, либо тем, которым причи6
нить вред им невыгодно. Если они делают
это нечаянно, то это следует приписать их
неосторожности; если сознательно, то —
опрометчивости. Надо также, как только
возможно, извиняться перед теми, кого ты
невольно обижаешь, так как то, что ты сде6
лал, было необходимо и поступить иначе
ты не мог, а ущерб, который, как может по6
68
341
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
казаться, был причинен, надо возместить
другими делами и услугами.
Но так как, приходя людям на помощь,
обыкновенно принимают во внимание ли6
бо их поступки, либо их имущественное
положение, то в толпе и говорят (сказать
ведь легко), что мы, оказывая другим благо6
деяние, сообразуемся с их поступками, а не
с их имущественным положением. Слова
эти нравственно прекрасны, но найдется ли
человек, который, прилагая старания, не
предпочтет интересам бедного и честней6
шего человека благодарности состоятельно6
го и могущественного? Наша добрая воля
в большей мере обыкновенно обращается
к тому, кто, как нам кажется, вознаградит
нас с большей готовностью и быстрее. Но
мы должны внимательнее разобраться в су6
ществе дела. Ведь бедный, если он — чест6
нейший муж, даже если не может нас от6
благодарить, несомненно, может сохранить
благодарность в своем сердце. Кто6то метко
сказал: «Что касается денег, то тот, кто их
имеет, их не отдавал; кто их отдал, их не
имеет. Что касается благодарности, то по6
благодаривший хранит это чувство, а его
хранящий поблагодарил». Но, скажут мне,
XX, 69
342
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
люди, считающие себя состоятельными,
окруженными почетом и счастливыми, да6
же обязываться не хотят благодеянием, ока6
занным им; более того, они даже думают,
что они сами оказали благодеяние, когда
таковое, и притом немалое, приняли, и да6
же подозревают, что от них чего6то требуют
и ожидают. А прибегнуть к чьему6либо по6
кровительству или быть названными
чьими6то клиентами, по их мнению, подоб6
но смерти. Напротив, бедный человек, о ко6
тором говорилось выше, думает, что все то,
что было сделано для него, относилось лич6
но к нему, а не к его имущественному по6
ложению, и старается казаться благодар6
ным не только тому, кто ему оказал услугу,
но и тем, от кого он услуг ожидает (ведь
нуждается он в помощи многих людей),
а оказанной им самим услуги — если он,
быть может, ее оказывает — он, говоря
о ней, право, не преувеличивает, но даже
преуменьшает ее. Надо иметь в виду и сле6
дующее: если ты защищал состоятельного
человека высокого положения, то чувство
благодарности хранит он один или, пожа6
луй, его дети; но если ты защищал бедного,
но порядочного и скромного, то все поря6
70
343
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
дочные люди низкого положения, каких
в народе много, видят в этом готовый для
них оплот. Поэтому, по моему мнению, обя6
зывать своими благодеяниями честных лю6
дей лучше, чем обязывать богатых. Вообще,
надо стараться быть в силах удовлетворять
нужды людей всякого состояния; но если
придется сравнивать, то, несомненно, надо
следовать примеру Фемистокла, который
на вопрос, за кого предпочел бы он выдать
дочь — за честного ли человека, но бедного
или за не особенно порядочного, но богато6
го, ответил: «Я лично предпочел бы челове6
ка без денег деньгам без человека». Но нра6
вы испортились и пали вследствие
преклонения перед богатством. Какое зна6
чение имеют для каждого из нас большие
размеры богатства? Они, быть может, помо6
гают тому, кто богат. Даже это бывает не
всегда; но допустим, что помогают. Такой
человек, пожалуй, может удовлетворить
свои желания, но как ему сделаться лучше
в нравственном отношении? Даже если он
будет честным человеком, его богатство
все6таки не должно препятствовать ему
принимать помощь, только бы оно ему
в этом помогало, и всякое наше суждение
71
344
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
о каждом человеке должно быть основано
не на том, сколь он состоятелен, но на том,
каков он вообще. Последнее правило на6
счет оказания благодеяний и содействия
гласит: не прилагать стараний ни вопреки
справедливости, ни в поддержку противо6
закония; ведь основание для сохранения не6
изменно доброго имени и для доброй мол6
вы — справедливость, без которой ничто не
может быть похвальным.
Но так как о благодеяниях по отноше6
нию к отдельным лицам мы уже высказа6
лись, то теперь нам надо рассмотреть бла6
годеяния по отношению к гражданам
в совокупности и по отношению к государ6
ству. Одни из них таковы, что относятся
к гражданам в совокупности; другие каса6
ются отдельных лиц; последние даже более
по сердцу людям. Вообще, надо стараться,
по возможности, заботиться и о тех и о дру6
гих, причем об отдельных лицах не в мень6
шей степени, но так, чтобы это либо было
на пользу государству, либо, по меньшей
мере, не вредило ему. Так, щедрая раздача
зерна Гаем Гракхом истощала эрарий; уме6
ренная раздача, которую производил Марк
Октавий, была и терпима, и необходима
XXI, 72
345
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
плебсу; поэтому она была благодетельна
и для граждан и для государства. Человеку,
который будет ведать делами государства,
прежде всего понадобится следить за тем,
чтобы каждый гражданин владел своим
имуществом и чтобы имущество частных
лиц не подвергалось уменьшению в пользу
государства. Пагубно поступил Филипп,
в год своего трибуната предложив земель6
ный закон; он, правда, легко согласился
с тем, чтобы его отвергли, и проявил при
этом большую умеренность, но во многих
своих речах заискивал перед народом,
а особенно дурным было его заявление, что
«в государстве не найдется и двух тысяч че6
ловек, владеющих имуществом». Такая
речь преступна, так как она направлена на
уравнение имущества, а возможно ли что6
нибудь более пагубное? Ведь именно с той
целью, чтобы каждый владел своим имуще6
ством, главным образом и были основаны
государства и гражданские общины. Ибо,
хотя люди и собирались вместе, руководи6
мые природой, все же именно в надежде на
охрану своего достояния они и искали
оплота в виде городов. Надо стараться и о
том, чтобы не приходилось вводить пода6
73
74
346
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ти, — наши предки часто должны были де6
лать это ввиду скудности средств в эрарии
и постоянных войн, — и весьма заблаговре6
менно принимать меры к тому, чтобы этого
не случилось. Если в каком6нибудь государ6
стве возникнет необходимость в таком
средстве (предпочитаю говорить именно
так, а не предсказывать это нашему госу6
дарству; впрочем, я теперь рассуждаю не
о нашем, а о государстве вообще), то надо
будет постараться, чтобы все поняли, что
они, если хотят уцелеть, должны покорить6
ся необходимости. Также и все те, кто будет
стоять у кормила государства, должны бу6
дут заботиться об изобилии всего необходи6
мого для пропитания. О том, как все это
обыкновенно собирают и собирать должны,
рассуждать надобности нет. Ведь это оче6
видно; надо было только коснуться этого
вопроса.
Но при каждом исполнении государ6
ственной задачи и обязанности самое глав6
ное — избежать даже малейшего подозре6
ния в алчности. «О если бы, — сказал
самнит Гай Понций, — судьба сохранила
меня до тех времен и я родился тогда, ког6
да римляне уже начали принимать дары!
75
347
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Не потерпел бы я их дальнейшего влады6
чества». Ему, право, пришлось бы ждать
много веков; ведь зло это только недавно
проникло в наше государство. Поэтому
я вполне мирюсь с тем, что Понций жил
именно тогда, раз он действительно был
так могуществен. Не прошло и ста десяти
лет, как Луций Писон предложил закон
о вымогательстве, так как до этого времени
такого закона не было. Но впоследствии
было издано столько законов, причем каж6
дый следующий был строже предыдущего,
столько людей было предано суду, столько
их было осуждено, такая тяжкая Италий6
ская война была вызвана страхом перед
правосудием, так велико было ограбление
и разорение союзников после уничтоже6
ния законов и правосудия, что мы сильны
ввиду слабости других, а не благодаря сво6
ей собственной доблести.
Панэтий восхваляет Публия Африкан6
ского за его воздержность. Почему бы Панэ6
тию его и не восхвалять? Но он обладал
и другими, более ценными качествами.
Хвала за воздержность относится не только
к нему, но также и к тем временам. Павел
захватил все огромные сокровища македо6
XXII,
76
348
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
нян; он привез в эрарий столько денег, что
добыча одного императора позволила пре6
кратить взимание податей; но к себе в дом
он не привез ничего, кроме вечной памяти
о своем имени. Подражая своему отцу, Пу6
блий Африканский нинасколько не преум6
ножил своего состояния, разрушив Карфа6
ген. А Луций Муммий, его коллега по
цензуре? Разве он разбогател, уничтожив до
основания богатейший город? Он предпо6
чел украсить Италию, а не свой дом; впро6
чем, после того как он украсил Италию,
и дом его кажется мне более украшенным.
Итак, — вернемся в своей речи к тому, от
чего мы отклонились в сторону, — нет бо6
лее отвратительного порока, чем алчность,
особенно со стороны первых граждан и лю6
дей, стоящих у кормила государства. Ибо
превратить государство в источник для стя6
жания не только позорно, но даже преступ6
но и нечестиво. Поэтому Аполлон Пифий6
ский в том оракуле, какой он дал, — что
Спарта погибнет уже из6за одной своей алч6
ности, — по6видимому, предрек судьбу не
одним только лакедемонянам, но и всем бо6
гатым народам. Людям, стоящим во главе
государства, ничем другим не снискать до6
77
349
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
брожелательности народа легче, чем воз6
держностью и сдержанностью.
Но те, кто себя считает сторонниками
народа и поэтому либо поднимает земель6
ный вопрос ради того, чтобы согнать вла6
дельцев с их земель, либо находит нужным,
чтобы должникам были прощены их долги,
расшатывают устои государства, и прежде
всего согласие, невозможное в тех случаях,
когда у одних имущество отнимают, а дру6
гим его приносят в дар; затем они посяга6
ют на справедливость, которая полностью
уничтожается, если никому нельзя иметь
свое имущество. Ведь государству и городу
свойственно, чтобы каждый свободно и без
тревог охранял свое имущество. И при этом
падении государственного строя такие лю6
ди не снискивают даже благодарности; ибо
тот, у кого имущество отняли, им недруг;
тот, кому оно было дано, даже скрывает,
что хотел его получить; особенно в вопро6
се о долгах он прячет свою радость, дабы
не казалось, что он был несостоятельным
должником. Но тот, кто претерпел противо6
законие, о нем помнит и не скрывает своего
огорчения, и если те, кому имущество было
дано неправильно, более многочисленны,
78
79
350
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
чем те, у кого оно было противозаконно от6
нято, то первые по этой причине отнюдь не
пользуются большим влиянием. Ведь о них
судят не по числу, а по весу. С другой сто6
роны, какая это справедливость, чтобы зем6
лей, которой ранее в течение многих лет
и даже веков владели другие, располагал
человек, никакой землей не располагав6
ший, и, наоборот, чтобы тот, кто ею распо6
лагал, ее утратил?
Из6за этого вида противозакония лакеде6
моняне изгнали эфора Лисандра и убили
царя Агиса, чего в их государстве ранее не
случалось никогда, и с того времени там на6
чались столь сильные раздоры, что у них
стали появляться тираны, изгонялись опти6
маты, а превосходно устроенное государ6
ство разваливалось. И оно не только пало
само, но и погубило остальную Грецию
вследствие заразности зол, которые, воз6
никнув в Лакедемоне, распространились
далее. А наши Гракхи, сыновья Тиберия
Гракха, выдающегося мужа, и внуки Пу6
блия Африканского? Не погубила ли их
борьба из6за земли? Но вот Арата из Сикио6
на прославляют по справедливости: он —
когда его городская община уже в течение
XXXIII,
80
81
351
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
пятидесяти лет была под властью тира6
нов, — отправившись из Аргоса в Сикион,
овладел городом, тайно войдя в него; после
того как он убил тирана Никокла, напав на
него врасплох, он восстановил в правах сот6
ни состоятельнейших людей, изгнанных из
этого города, и приходом своим освободил
государство. Но он понимал всю трудность
положения, связанную с владением имуще6
ством, так как считал совершенно неспра6
ведливым, чтобы те, кого он восстановил
в правах и чьим имуществом уже успели
завладеть другие люди, испытывали нужду,
и так как находил не особенно справедли6
вым лишать людей их владений пятидеся6
тилетней давности, потому что в течение
столь долгих лет люди, не совершая проти6
возакония, многим владели по наслед6
ству, многим — в силу покупки, многим —
как приданым. Поэтому он не признал
возможным отнимать имущество у первых
и удовлетворять притязания тех, кому оно
принадлежало ранее. И вот, так как он по6
нял, что для установления порядка нужны
деньги, то он сказал, что хочет съездить
в Александрию, и велел оставить все без из6
менений до своего возвращения; сам он по6
82
352
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
спешил к гостеприимцу своему Птоломею,
который тогда правил как второй царь по6
сле основания Александрии. Когда этот вы6
дающийся муж рассказал царю, что хочет
освободить отечество, и изложил ему суть
дела, он с легкостью получил от богатого
царя большую денежную помощь. Привезя
эти деньги в Сикион, он ввел в свой совет
пятнадцать видных граждан, вместе с кото6
рыми он рассмотрел дела и тех, кто владел
чужим имуществом, и тех, кто утратил
свое, и после оценки владений смог убе6
дить одних, чтобы они предпочли получить
деньги и оставили владения, а других —
чтобы они признали получение наличных
денег, соответствующих стоимости имуще6
ства, для себя более выгодным, чем возврат
имущества. Так было достигнуто, что после
установления согласия все разошлись без
каких бы то ни было нареканий. О великий
муж, достойный рождения в нашем госу6
дарстве! Вот как надо поступать с гражда6
нами, а не делать того, что мы видели уже
дважды: водружать копье на форуме и бро6
сать имущество граждан под ноги глаша6
таю, чтобы он объявлял о его продаже.
А этот грек (это было достойно мудрого
83
353
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
и выдающегося мужа) нашел нужным поза6
ботиться обо всех; наилучшее решение
и мудрость честного гражданина в том и со6
стоят, чтобы не вносить противоречий
в интересы граждан и всех их сдерживать,
обращаясь с ними одинаково справедливо.
Чтобы они бесплатно жили в чужом доме?
Почему же? Для того чтобы — хотя сам
я купил, выстроил дом, слежу за ним, несу
расходы — ты против моей воли пользо6
вался моим имуществом! Что это, как не
отнимать у одних их имущество, а другим
давать чужое? А отмена долгов? Какова ее
цель, что означает она, как не то, что на мои
деньги ты купишь себе угодье, что у тебя
оно будет, а у меня денег не будет? Поэтому
надо заботиться о том, чтобы у людей не
было долгов, что может повредить государ6
ству; это возможно предотвратить многими
способами, но не тем, чтобы — если долги
будут — состоятельные люди теряли свое
имущество, а должники приобретали чу6
жое. Ведь государство больше, чем на чем
бы то ни было, держится на кредите, кото6
рый совершенно не будет возможен, если
уплата денег, взятых взаймы, не будет обя6
зательна. Никогда еще не было совершено
84
XXIV
354
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
более решительных действий в пользу не6
уплаты долгов, чем те, что были совершены
в год моего консулата. Люди разного рода
и звания пытались разрешить этот вопрос
оружием и военными действиями; я оказал
им такое противодействие, что все это зло
было в государстве уничтожено. Никогда
еще не было более значительных долгов,
и никогда не были они уплачены лучше
и легче; ибо утрата надежды обмануть по6
влекла за собою необходимость уплатить.
Но тогдашний победитель, в прошлом по6
бежденный, задуманное им тогда, когда оно
касалось его интересов, завершил тогда,
когда оно их уже не касалось. Страсть со6
вершать зло была в нем так велика, что уже
одно это услаждало его, даже если совер6
шать зло у него не было оснований.
Итак, от раздач такого рода, когда одним
дают, а у других отнимают, будут далеки те,
кто будет оберегать интересы государства,
и прежде всего постарается о том, чтобы
каждый, благодаря равноправию и право6
судию, владел своим имуществом, чтобы
более бедные люди, из6за своего принижен6
ного положения, не страдали от обмана
и чтобы состоятельным ненависть не пре6
85
355
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
пятствовала ни владеть их имуществом, ни
возвращать его себе; кроме того, они всеми
средствами, какими только смогут, как во
времена войны, так и в мирные, должны
будут возвеличивать государство в его мо6
гуществе, протяженности, доходах. Вот де6
ла великих людей, вот что происходило во
времена наших предков; те, кто исполняет
эти виды обязанностей с вящей пользой
для государства, заслужат большую благо6
дарность и славу.
Однако, по мнению стоика Антипатра
Тирского, недавно умершего в Афинах, Па6
нэтий из числа этих наставлений насчет
пользы пропустил два: заботу о своем здоро6
вье и об имуществе. По моему мнению, вы6
дающийся философ пропустил их потому,
что следовать им легко; они, несомненно,
полезны. Но здоровье люди сохраняют бла6
годаря тому, что знают себя и наблюдают за
тем, что им приносит пользу и что им вре6
дит, как и благодаря воздержности в пище
и образе жизни, стараясь оберегать свое те6
ло, отказываясь от наслаждений, наконец,
благодаря искусству тех, к чьей области
знаний все это относится. Что касается иму6
щества, то его следует приобретать только
86
87
356
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
честным путем, сохранять заботливостью
и бережливостью и таким же образом пре6
умножать. Все это подробнейше рассмотрел
Ксенофонт, ученик Сократа, в своей книге
под названием «Домострой», которую я при6
близительно в твоем возрасте перевел с гре6
ческого языка на латинский. Но обо всем
этом — о зарабатывании денег, о помеще6
нии их, как и об их использовании, кое6кто
из честнейших людей, сидящих под сводом
Яна, рассуждает лучше, чем любой фило6
соф в любой школе. Все это, однако, надо
знать; ведь это относится к пользе, о кото6
рой мы рассуждаем в этой книге.
Но сравнивать полезные вещи (ведь это
и есть четвертое положение, пропущенное
Панэтием) часто необходимо. Ибо обыкно6
венно сравнивают и блага для тела с внеш6
ними благами, и внешние блага — с блага6
ми для тела, и блага для тела — между
ними, и внешние блага с внешними. Срав6
нивая внешние блага с благами для тела,
здоровье предпочитают богатству; сравни6
вая блага для тела с внешними, предпочита6
ют быть богатым, а не обладать величайшей
физической силой; сравнивая блага для те6
ла одни с другими, хорошее здоровье ставят
XXV,
88
357
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
выше наслаждения, силы — выше быстро6
ты, а из числа внешних благ славу — выше
богатства, доходы от городских владений —
выше доходов от сельских. К этому виду
сравнений относится и знаменитое сравне6
ние, принадлежащее старику Катону; когда
его спросили, что именно самое выгодное
для ведения хозяйства, он ответил: «Хорошо
разводить скот»; что на втором месте — «До6
статочно хорошо разводить скот»; что на
третьем месте — «Разводить скот дурно»;
что на четвертом месте — «Пахать землю».
А когда спрашивавший сказал: «А отдавать
деньги в рост?» — то Катон спросил:
«А убить человека?» Из этого и из многого
другого мы должны понять, что полезные
вещи сравнивают часто и что это четвертое
положение, касающееся вопроса об обязан6
ностях, прибавили правильно. Перейдем те6
перь к тому, что нам остается рассмотреть.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Публий Сципион, сын мой Марк, — тот,
которого первого прозвали Африканским,
говаривал (так о нем написал Катон, быв6
ший почти ровесником его), что он никогда
89
90
I,1
358
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
не пользуется досугом в меньшей степени,
чем тогда, когда он им пользуется, и никог6
да не бывает менее один, чем тогда, когда
он один. Поистине превосходное высказы6
вание, достойное великого и мудрого мужа!
Оно показывает, что Сципион имел обык6
новение даже на досуге размышлять о де6
лах, а будучи один — сам с собою говорить,
так что никогда не бывал праздным и по6
рою не нуждался в беседе с другими людь6
ми. Так два обстоятельства, заставляющие
других людей томиться, — досуг и одино6
чество — ему придавали бодрости. Я хотел
бы, чтобы и мне было дозволено искренно
сказать это же; но если я и не могу, путем
подражания, достичь такого большого пре6
восходства ума, то в желаниях своих я, не6
сомненно, очень близок к этому. Ибо я, не6
честивым оружием и силой лишенный
возможности заниматься государственны6
ми делами и выступать в суде, пользуюсь
досугом и, по этой причине покинув Город
и разъезжая по сельским местностям, часто
бываю один. Но мой досуг нельзя сравни6
вать с досугом Публия Африканского и мое
уединение — с его уединением. Ведь он, от6
дыхая от достославной государственной де6
2
359
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ятельности, наконец стал пользоваться до6
сугом, а от общения с множеством людей
удалялся как бы в гавань; между тем мой
досуг связан с отсутствием занятий, а не
с моим стремлением к покою. И право, что
достойное меня мог бы я, после упраздне6
ния сената и уничтожения правосудия, де6
лать в Курии или на форуме? И вот я, кото6
рый когда6то жил общаясь с величайшим
множеством людей и находясь на виду
у граждан, теперь, избегая взоров преступ6
ников, заполняющих все, удаляюсь, на6
сколько это дозволено, и часто бываю один.
Но так как я узнал от ученых людей, что на6
до не только выбирать наименьшее из зол,
но и выхватывать из этих последних хоро6
шее, быть может, им присущее, то я потому
и пользуюсь своим досугом — правда, не
тем, каким должен был бы пользоваться че6
ловек, некогда принесший спокойствие
гражданам, — и не склонен проявлять сла6
бость духа в одиночестве вынужденном,
а не добровольном. Впрочем, Публий Аф6
риканский, по моему мнению, заслуживал
большей хвалы. До нас, правда, не дошло
ни писаных произведений его ума, ни пло6
дов его досуга, ни даров его уединения. Из
3
4
360
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
этого мы должны заключить, что он, зани6
маясь умственным трудом и рассматривая
вопросы, над которыми он последователь6
но размышлял, никогда не располагал досу6
гом и не бывал один; я же, не обладая такой
большой силой, чтобы в безмолвном раз6
мышлении отказываться от своего уедине6
ния, посвятил этому труду писателя все
свое усердие и заботу. Поэтому я, уже после
того как государство было уничтожено,
в течение короткого времени написал боль6
ше, чем на протяжении многих лет, когда
оно было неприкосновенно.
Но если философия в целом, мой доро6
гой Цицерон, плодоносна и плодотворна
и нет ни одного ее раздела, который не был
бы обработан и был бы заброшен, то наи6
больший урожай и наибольшее изобилие
сулит нам ее раздел об обязанностях, из ко6
торого вытекают наставления, касающиеся
стойкости и нравственной красоты в жиз6
ни. Поэтому, хотя я и уверен в том, что ты
изо дня в день слышишь и узнаешь все это
от нашего друга Кратиппа, первого из фи6
лософов нашего времени, я все6таки нахо6
жу полезным, чтобы твои уши наполня6
лись такими речами с разных сторон
II, 5
361
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
и чтобы они, если это возможно, не слыша6
ли ничего другого. И если так должны по6
ступать все намеревающиеся начать жизнь
нравственно прекрасную, то ты, пожалуй,
больше, чем кто бы то ни было. Ведь на те6
бя возлагают немалую надежду, что ты бу6
дешь подражать мне в своей деятельности,
большую надежду, что ты уподобишься
мне в отношении магистратур, и, пожалуй,
некоторую — в отношении славного име6
ни. Кроме того, ты взял на себя тяжелое
бремя — пребывание в Афинах и занятия
у Кратиппа; так как ты поехал туда как бы
для покупки высоких знаний, то твое воз6
вращение ни с чем было бы величайшим
позором для тебя и бесчестием и для этого
города, и для твоего наставника. Поэтому,
насколько ты можешь напрягать ум, на6
сколько ты можешь прилагать труд — ес6
ли учение есть труд, а не наслаждение, —
настолько старайся так поступать и не
допускай, чтобы в то время, когда я снаб6
дил тебя всем необходимым, сам ты ока6
зался изменившим себе. Но об этом доста6
точно; ведь я часто писал тебе об этом
в виде советов; вернемся теперь к послед6
ней части в соответствии с предложенным
6
362
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
нами делением предмета нашего исследо6
вания.
Итак, Панэтий, который, бесспорно,
тщательнейше рассмотрел вопрос об обя6
занностях и которому я, с некоторым ис6
правлением, преимущественно и следовал,
Панэтий, предложив три его раздела, чтобы
в их пределах люди рассуждали и советова6
лись насчет обязанности, в одном разделе
выражая сомнения, прекрасно ли в нрав6
ственном отношении или же дурно то,
о чем идет речь, во втором — полезно ли
оно или бесполезно, в третьем — как мы
в случае, если то, что имеет видимость
нравственно прекрасного, борется с тем,
что нам кажется полезным, должны отли6
чать одно от другого, насчет двух первых
дал разъяснения в своих трех книгах, а на6
счет третьего написал, что будет говорить
об этом впоследствии, но обещания своего
не исполнил. Это удивляет меня тем более,
что его ученик Посидоний писал, что Панэ6
тий, выпустив в свет эти книги, прожил
еще тридцать лет. Меня удивляет, что По6
сидоний лишь вкратце коснулся этого во6
проса в некоторых своих записях — тем бо6
лее что, как он пишет, во всей философии
7
8
363
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
это самый важный вопрос. Но я совсем не
согласен с теми, кто говорит, что Панэтий
вопрос этот не пропустил, а сознательно
оставил в стороне и что писать об этом во6
обще не следовало, так как, по их мнению,
польза никогда не может бороться с нрав6
ственной красотой. В связи с этим, с одной
стороны, можно сомневаться, надо ли было
включать этот раздел, третий по делению
Панэтия, или же надо было его вообще опу6
стить; но, с другой стороны, не может быть
сомнения в том, что Панэтий вопрос этот
поставил, но от его рассмотрения отказал6
ся. Ведь тому, кто, разделив весь вопрос на
три части, две из них, как он полагает, за6
кончил, непременно должна была остаться
для рассмотрения также и третья; кроме то6
го, в конце третьей книги он обещает снова
поговорить об этом разделе. К этому присо6
единяется веское свидетельство Посидо6
ния, указывающего в одном из своих пи6
сем, что Публий Рутилий Руф, бывший
учеником Панэтия, говаривал, что подобно
тому, как еще не нашлось живописца, кото6
рый смог бы закончить ту часть изображе6
ния Венеры Косской, которую Апеллес
оставил только начатой (ведь красота ее ли6
9
10
364
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ца не позволяла надеяться, что удастся пе6
редать таким же образом красоту других
частей ее тела), так того, что Панэтий про6
пустил и чего он не завершил, ввиду выда6
ющихся качеств того, что он завершил, не
продолжил никто. Поэтому насчет мнения
Панэтия сомневаться не приходится; но
о том, обоснованно ли присоединил он этот
третий раздел к рассмотрению вопроса об
обязанностях, рассуждать, пожалуй, можно.
Ибо — независимо от того, является ли
нравственно прекрасное единственным
благом, как учат стоики, или же, как дума6
ют ваши перипатетики, то, что прекрасно
в нравственном отношении, есть высшее
благо постольку, поскольку все доводы, по6
мещенные с другой стороны, едва ли обла6
дают малейшим весом, — не приходится
сомневаться в том, что польза никогда не
может состязаться с нравственной красо6
той. Поэтому Сократ, как мы узнали, и был
склонен проклинать тех, которые первыми
в высказанных ими мыслях разграничили
эти вещи, по природе своей связанные
между собою. Стоики согласились с ним
вплоть до того, что признали, что все нрав6
ственно прекрасное полезно и что не быва6
III, 11
365
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ет ничего полезного, что не было бы нрав6
ственно прекрасным. И если бы Панэтий
был одним из тех, кто утверждает, что до6
блесть надо проявлять потому, что она по6
лезна людям (как поступают те, кто предме6
ты, достойные их стремлений, измеряет
либо оставляемым ими наслаждением, ли6
бо отсутствием боли), то ему было бы до6
зволено утверждать, что польза иногда бо6
рется с нравственной красотой. Но так как
Панэтий — один из тех, кто считает един6
ственным благом то, что прекрасно в нрав6
ственном отношении, и думает, что от при6
бавления того, что ему противодействует,
так сказать, видимостью пользы, жизнь не
становится лучше, а с утратой этого не ста6
новится хуже, то он, по6видимому, не дол6
жен был вводить такое рассуждение, в ко6
тором кажущееся полезным сравнивалось
бы с нравственно прекрасным. И действи6
тельно, то, что стоики называют высшим
благом, — жить в согласии с природой —
означает, если не ошибаюсь, следующее:
с доблестью сообразоваться всегда, а все
остальное, соответствующее природе, вы6
бирать при условии, если оно не противо6
действует доблести. Раз это так, то некото6
12
13
366
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
рые думают, что вводить это сравнение не
было оснований и что давать какие6либо
наставления насчет этого не следовало во6
обще.
И именно это нравственно прекрасное,
называемое так по его существу и правиль6
но, свойственно одним только мудрым лю6
дям и никогда не может быть отделено
от доблести; однако людям, не обладаю6
щим совершенной мудростью, совершен6
ная нравственная красота никак не может
быть свойственна, но некоторое подобие
нравственной красоты быть им свойствен6
но может. Обязанности эти, о которых
я рассуждаю в этих книгах, стоики называ6
ют «средними»; они касаются всех людей
и находят себе широкое применение; мно6
гие постигают их по доброте своей натуры
и благодаря своим успехам в учении. Одна6
ко обязанность, которую стоики называют
«прямой», совершенна и безусловна и, как
говорят, «удовлетворяет всем числам»; ее
может достичь один только мудрый чело6
век. Но когда совершено что6либо такое,
в чем проявляются «средние» обязанности,
то оно кажется вполне совершенным, так
как толпа обыкновенно не понимает, что
14
15
367
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
именно не соответствует совершенному, а в
пределах, в каких она это понимает, дума6
ет, что не пропущено ничего. Это же проис6
ходит и в поэзии, в живописи и во многих
других искусствах: неискушенные люди
получают удовольствие и хвалят то, что по6
хвалы не заслуживает, хвалят, пожалуй, по
той причине, что эти произведения содер6
жат крупицу хорошего, привлекающую не6
сведущих людей, которые в то же время не
в силах судить о недостатках, кроющихся
в каждой вещи. Поэтому они, получив разъ6
яснения от искушенных людей, легко отка6
зываются от своего мнения. Итак, обязанно6
сти эти, которые я рассматриваю в этих
книгах, стоики называют нравственно пре6
красными, так сказать, второй степени, не
только свойственными мудрым людям, но
и общими всему человеческому роду. Вот
почему обязанности эти побуждают к до6
блести всех тех, кому свойственна эта есте6
ственная склонность. И когда о двоих Деци6
ях или о двоих Сципионах вспоминают как
о храбрых мужах, когда Фабриция или
Аристида называют справедливым, то
в первых не ищут примера храбрости, а во
вторых — примера справедливости, словно
IV
16
368
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
это были мудрые люди; ведь ни один из них
не был мудр так, как мы хотим понимать
слово «мудрый», да и те, кого считали и на6
зывали мудрыми, — Марк Катон и Гай Ле6
лий — не были мудры, как даже и знамени6
тые семь мудрецов, но — ввиду постоянного
исполнения ими «средних» обязанностей —
обладали некоторым сходством с мудрыми
людьми и казались ими. Поэтому то, что
поистине прекрасно в нравственном отно6
шении, божеский закон не велит сравни6
вать с противоположным полезному, а то,
что мы обыкновенно называем нравственно
прекрасным, то, что соблюдают люди, же6
лающие считаться честными мужами, ни6
когда нельзя сравнивать с выгодами, и мы
должны оберегать и сохранять это нрав6
ственно прекрасное, соответствующее на6
шему пониманию, так как то, что, собствен6
но, и называется нравственно прекрасным
и таковым действительно является, должны
оберегать и сохранять мудрые; иначе ведь
невозможно сохранить за собой успехи на
пути к доблести, если мы добились их. Но
это относится к тем людям, которых, ввиду
соблюдения ими своих обязанностей, счи6
тают честными. Что касается тех, кто все
17
18
369
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
измеряет выгодой и преимуществами и не
находит, что это перевешивается нрав6
ственной красотой, то они при обсуждении
обыкновенно сравнивают нравственно пре6
красное с тем, что они считают полезным;
честные мужи так обыкновенно и поступа6
ют. Поэтому я и думаю, что Панэтий, ска6
зав, что люди при этом сравнении обыкно6
венно сомневаются, думал именно то, что
высказал: они только «имеют обыкнове6
ние», но не «должны». И действительно, не
только ставить то, что кажется полезным,
выше того, что прекрасно в нравственном
отношении, но даже сравнивать одно с дру6
гим и при этом сколько6нибудь сомневать6
ся в высшей степени позорно.
Что же иногда, по6видимому, вызывает
сомнения и требует размышления? Мне
думается, — если когда6нибудь возника6
ют сомнения насчет сущности того, о чем
размышляют. Ведь часто то, что в силу
обстоятельств в большинстве считают по6
зорным, позорным не оказывается. Для
примера возьмем что6нибудь широко рас6
пространенное. Возможно ли большее зло6
деяние, чем убийство, уже не говорю — че6
ловека вообще, более того — близкого
19
370
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
человека? Но неужели запятнал себя злоде6
янием тот, кто убил тирана, хотя это был
и очень близкий ему человек? Римский на6
род, со своей стороны, не думает этого, он,
который из всех достославных поступков
именно этот считает прекраснейшим. Зна6
чит ли это, что польза взяла верх над нрав6
ственной красотой? Наоборот, нравствен6
ная красота подчинилась пользе. Итак,
дабы мы — если когда6либо с тем, что мы
считаем нравственно прекрасным, по6ви 6
димому, вступит в борьбу то, что мы на6
зываем полезным,
—
могли разрешить
вопрос, не совершая ошибки, надо устано6
вить, так сказать, формулу; следуя ей при
сравнении, мы никогда не погрешим при
исполнении своего долга. И формула эта
будет вполне соответствовать положениям
и учению стоиков; в этих книгах мы следу6
ем ему потому, что, хотя представители
Старой Академии и ваши перипатетики,
которые когда6то ни в чем не расходились
с академиками, ставят нравственно пре6
красное выше того, что кажется полезным,
все же те, кто считает все нравственно пре6
красное в то же время и полезным и не счи6
тает полезным того, что не прекрасно
20
371
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
в нравственном отношении, рассматрива6
ют эти вопросы более блистательно, чем те,
для кого нравственно прекрасное не полез6
но, а полезное не прекрасно в нравствен6
ном отношении. Но нам наша Академия
предоставляет большую свободу, так что
нам дозволено с полным на это правом от6
стаивать все то, что нам кажется наиболее
вероятным. Но я возвращаюсь к формуле.
Итак, отнять что6нибудь у ближнего и,
будучи человеком, увеличить свое достоя6
ние, нанеся ущерб другому человеку, более
противно природе, чем смерть, бедность,
боль, другие беды, которые могут поразить
либо наше тело, либо наши внешние блага;
ибо это прежде всего уничтожает совмест6
ную жизнь людей и человеческое общество.
Ведь если все мы будем охвачены стремле6
нием грабить ближнего ради своей выгоды
и нарушать его интересы, то это неминуе6
мо приведет к распаду того, что в высшей
степени сообразно с природой, — человече6
ского общества. Как в случае, если бы каж6
дый член нашего тела стал думать, что он
мог бы быть здоров, впитав в себя здоровье
соседнего члена тела, все наше тело неми6
нуемо ослабело бы и погибло, так, если бы
V, 21
22
372
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
каждый из нас захватил достояние других
людей и, в своих интересах, отнял все, что
мог бы отнять у каждого из них, человече6
ское общество и узы между людьми неми6
нуемо были бы уничтожены. Ибо каждому
предоставлена возможность добывать все
необходимое для жизни именно для себя,
а не для другого, не встречая противодей6
ствия со стороны природы; но природа не
терпит одного: чтобы мы ограблением дру6
гих людей увеличивали свои средства, бо6
гатства, могущество. И не только природой,
то есть правом народов, но и законами на6
родов, на каковых в отдельных граждан6
ских общинах держится государственный
строй, таким же образом установлено, что
ради своей выгоды не дозволено причинять
вред ближнему. Вот каково назначение, вот
какова воля законов: узы между граждана6
ми неприкосновенны; тем, кто разрывает
их, законы грозят смертью, казнью, изгна6
нием, заточением в тюрьму, денежной пе6
ней. И в гораздо большей мере нас к этому
приводит сам разум природы, который есть
закон божеский и человеческий. Кто захо6
чет повиноваться ему (а ему будут повино6
ваться все те, кто захочет жить по велению
23
373
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
природы), тот никогда не позволит себе по6
желать чужого достояния и взять себе то,
что отнял у ближнего. И действительно, вы6
сокий и великий дух, а равным образом
и дружелюбие, справедливость и щедрость
сообразны с природой в гораздо большей
мере, чем наслаждение, чем жизнь, чем бо6
гатство; презирать и не ставить этого ни во
что, сравнительно с общей пользой, свой6
ственно великому и высокому духу. Но ра6
ди своей выгоды отнимать что бы то ни бы6
ло у ближнего более противно природе, чем
смерть, боль, другие несчастья в таком же
роде. Равным образом, ради спасения всех
народов или ради помощи им брать на се6
бя — если это возможно — величайшие
труды и тяготы, подражая Геркулесу, кото6
рого людская молва, помня о его благодея6
ниях, приобщила к сонму небожителей, бо6
лее сообразно с природой, чем жить
в уединении не только без каких бы то ни
было тягот, но и среди величайших наслаж6
дений, среди полного изобилия во всем, от6
личаясь также и исключительной красотой
и силой. Поэтому все люди самого высоко6
го и самого блестящего ума ставят образ
жизни, описанный нами первым, намного
24
25
374
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
выше образа жизни, описанного нами вто6
рым. Из этого следует, что человек, по6
слушный велению природы, нанести вред
другому человеку не может. Далее, кто при6
чиняет ущерб ближнему, чтобы самому по6
лучить какую6нибудь выгоду, тот либо со6
всем не думает, что поступает противно
природе, либо признает, что бежать от
смерти, от бедности, от боли, даже от поте6
ри детей, родных и друзей надо в большей
мере, чем совершить противозаконие по
отношению к кому бы то ни было. Если он
думает, что посягать на интересы людей не
противно природе, то зачем нам обсуждать
этот вопрос с тем, кто в человеке совершен6
но уничтожает человеческое начало? Но ес6
ли он признает, что этого, конечно, надо
избегать, но что смерть, бедность и боль —
вещи намного худшие, то он заблуждается,
считая всякий ущерб, относящийся к на6
шему телу или имуществу, более тяжким,
чем любой ущерб, относящийся к нашей
душе.
Итак, у всех людей должна быть лишь
одна цель: одна и та же польза для каждого
в отдельности и для всех сообща; если каж6
дый станет рвать ее себе, то вся общность
26
VI
375
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
человеческой судьбы будет нарушена. Бо6
лее того, если природа велит человеку хо6
теть, чтобы о другом человеке, кем бы он
ни был, была проявлена забота уже по од6
ной той причине, что он — человек, то, по
велению все той же природы, польза долж6
на быть общей для всех людей. Раз это так,
то все мы подчиняемся одному и тому же
закону природы, а если именно это так, то
закон природы, несомненно, воспрещает
нам посягать на интересы ближнего. Но
первое справедливо; следовательно, спра6
ведливо второе. Бессмысленно ведь то, что
кое6кто говорит: у отца или у брата он ради
своей выгоды не отнимет ничего, но его от6
ношение к другим гражданам иное. Такие
люди решают, что у них ни в отношении
прав, ни в отношении всеобщей пользы ни6
какого союза с согражданами нет, каковое
мнение полностью нарушает союз в виде
гражданской общины. Те, кто утверждает,
что надо считаться с согражданами, но не
с чужеземцами, разрывают всеобщий союз
человеческого рода, а с его уничтожением
уничтожаются в корне благотворитель6
ность, щедрость, доброта, справедливость;
людей, уничтожающих все это, надо при6
27
28
376
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
знать нечестивыми также и по отношению
к бессмертным богам. Ведь эти люди нис6
провергают установленное богами челове6
ческое общество, теснейшей связью кото6
рого служит убеждение, что природе более
противно, чтобы человек в своих интересах
отнимал что6либо у человека, чем чтобы он
испытывал всяческие несчастья, либо
внешние, либо для его тела, либо даже для
его души, несчастья, чуждые справедливо6
сти; ведь одна эта доблесть — властитель6
ница и царица всех доблестей.
Быть может, кто6нибудь спросит: «Зна6
чит, мудрый человек, если бы он умирал от
голода, не отнял бы пищу у другого челове6
ка, не пригодного ни на что?» Конечно
нет; ведь мне жизнь моя не полезнее, чем
сознание того, что я не вправе посягнуть
в своих интересах на кого бы то ни было.
«Как? Если бы у Фаларида, жестокого и сви6
репого тирана, честный человек, чтобы са6
мому не умереть от холода, мог отнять
одежду, то разве он не сделал бы этого?»
Разрешить подобные вопросы очень легко.
Ибо если бы ты ради своей пользы отнял
что6нибудь у человека во всех отношениях
бесполезного, то ты поступил бы бесчело6
29
30
377
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
вечно и в нарушение закона природы; но
если бы ты был таким человеком, что мог
бы принести большую пользу государству
и человеческому обществу в случае, если
бы остался жив, то — если бы ты именно
с этой целью что6нибудь отнял у ближне6
го — это не заслуживало бы порицания. Но
если таких условий налицо нет, то каждый
должен переносить свое несчастье, но не
лишать ближнего его благ. Итак, нет ни бо6
лезни, ни бедности, ни подобных им зол,
природе более противных, чем похищение,
вернее, желание чужого имущества; но пре6
небрежение к общей пользе противно при6
роде; ибо оно противозаконно. Поэтому сам
закон природы, охраняющий и оберегаю6
щий интересы людей, конечно, определит,
что средства, необходимые для жизни, от
человека праздного и бесполезного должны
передаваться мудрому, честному и храбро6
му мужу; ведь если он погибнет, то его
смерть нанесет большой ущерб всеобщим
интересам; но этот муж должен делать это
так, чтобы сам он, будучи о себе высокого
мнения и ценя себя, не видел в этом основа6
ний для противозакония. Так, он всегда ис6
полнит свой долг, заботясь о пользе людей
31
378
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
и о том, о чем я часто упоминаю, — о чело6
веческом обществе. Ведь насчет Фаларида
судить очень легко. Ибо с тиранами ника6
кие узы нас не соединяют; вернее, тираны
нам глубоко чужды, и вовсе не противно
природе ограбить, если сможешь, того, ко6
го в нравственном отношении прекрасно
убить, и вся эта порода людей, несущая ги6
бель и нечестивая, подлежит изгнанию из
человеческого общества. И действительно,
как мы отсекаем некоторые члены тела, ес6
ли они и сами начали терять кровь и как бы
дух, и наносят вред другим членам тела,
так эту звериную дикость и свирепость
в человеческом образе надо отделять от все6
общей, так сказать, человечности нашего
тела. Подобного рода вопросами являются
все те, в которых рассматривается должное
поведение при разных обстоятельствах.
Панэтий, думается мне, осуществил бы
свое намерение рассмотреть такие вопро6
сы, если бы ему не помешала какая6то
случайность или какое6то занятие. Для раз6
решения этих вопросов мы дали в предыду6
щих книгах достаточно наставлений, и из
них можно усвоить себе, чего надо избе6
гать, так как это позорно, и чего не надо из6
32
VII, 33
379
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
бегать, так как это нисколько не позорно.
Но так как мы на свой начатый и почти за6
вершенный труд ставим как бы конек кры6
ши, то — подобно тому, как геометры обык6
новенно не все доказывают, но требуют,
чтобы с ними кое в чем соглашались, дабы
им было легче развивать желаемые положе6
ния, — так и я прошу тебя, мой дорогой
Цицерон, если можешь, согласиться со
мною в том, что надо стремиться к одному
только нравственно прекрасному ради него
самого. Но если Кратипп тебе этого не до6
зволяет, то ты, конечно, согласишься со
мною в том, что к нравственно прекрасно6
му надо стремиться больше всего ради него
самого. Для меня достаточно любого из
этих положений, и то одно, то другое ка6
жется мне более вероятным, а помимо них
вероятным мне не кажется ничего. И пре6
жде всего Панэтия следует оправдывать вот
в чем: он не говорил, что полезное иногда
может бороться с нравственно прекрасным
(ведь божеский закон ему этого и не дозво6
лил), но — то, что полезным кажется. Он
часто доказывает, что действительно не бы6
вает ничего полезного, которое в то же вре6
мя не было бы нравственно прекрасным,
34
380
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
и ничего нравственно прекрасного, которое
в то же время не было бы полезным, и гово6
рит, что жизни людей еще не поражал ни
один бич, более тяжкий, чем мнение тех
людей, которые разграничили эти понятия.
И вот, не для того, чтобы мы когда6либо
предпочли полезное нравственно прекрас6
ному, но для того, чтобы мы могли безоши6
бочно отличить одно начало от другого, ес6
ли они когда6нибудь окажутся на нашем
пути, он и выдвинул это кажущееся, но не
действительно существующее противоре6
чие. Итак, этот оставленный нам раздел мы
закончим без чьей6либо помощи, но «своим
оружием», как говорится. Ведь после Панэ6
тия в сочинениях, попавших в мои руки, по
этому разделу не написано ничего такого,
с чем я действительно мог бы согласиться.
Итак, всякий раз, когда мы сталкиваемся
с какой6нибудь видимостью пользы, мы не6
избежно волнуемся. Но если ты, отнесясь
к этому внимательно, увидишь, что к тому,
что принесло видимость пользы, присоеди6
нился позор, то от пользы отказываться не
следует, но надо понять, что там, где нали6
цо позор, пользы быть не может. И если ни6
что так не противно природе, как позор
VIII, 35
381
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
(ведь природа желает всего прямого, соот6
ветствующего ей самой и стойкого и отвер6
гает все противоположное этому), и ничто
так не соответствует природе, как польза,
то в одном и том же деле, конечно, не может
быть и пользы, и позора. Опять6таки, если
мы рождены для нравственной красоты
и должны либо стремиться к ней одной, как
думал Зенон, либо находить, что она во
всех отношениях перевешивает все осталь6
ное, как полагал Аристотель, то нравствен6
но прекрасное непременно должно быть
либо единственным, либо высшим благом;
но то, что есть благо, несомненно, полез6
но; следовательно, все то, что прекрасно
в нравственном отношении, полезно. По6
этому заблуждение, в какое впадают непо6
рядочные люди, когда они захватывают
что6нибудь такое, что им показалось по6
лезным, тотчас же отдаляет их от нрав6
ственно прекрасного. Это порождает удары
кинжалами, отравления, подделку завеща6
ний, хищения, казнокрадство, ограбление
и разорение союзников и граждан; это по6
рождает желание непомерных богатств, не6
стерпимого могущества, наконец, — даже
в свободных государствах — стремление
36
382
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
к царской власти, отвратительнее и хуже
которого не придумать ничего. Ведь люди
эти, обманываясь в своих суждениях, выго6
ды видят, а кары, уже не говорю — налагае6
мой законами, от которой они часто уклоня6
ются, но кары, связанной с самим позором
(а это — самое горькое), не видят. Поэтому
да будут изгнаны из нашей среды люди,
рассуждающие так; ибо все они — преступ6
ники и нечестивцы; ведь они рассуждают
о том, следовать ли им тому, что, как они
видят, прекрасно в нравственном отноше6
нии, или же сознательно запятнать себя
злодеянием; ведь уже в самом сомнении
кроется дурное деяние, хотя они до него
и не дошли. Итак, рассуждать вообще не
следует о вопросах, о которых позорно да6
же рассуждать.
Кроме того, из всякого обсуждения надо
изгонять надежду и мысль что6нибудь
скрыть или утаить; ведь мы, если мы сколь6
ко6нибудь преуспели в философии, долж6
ны быть достаточно твердо убеждены в том,
что мы, если бы и смогли что6либо скрыть
от всех богов и людей, все6таки ни в чем
не должны допускать ни алчности, ни про6
тивозакония, ни произвола, ни несдержан6
37
383
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ности. В связи с этим Платон вводит пове6
ствование о Гиге: после того как земля
разверзлась от сильных ливней, Гиг спу6
стился в расщелину и, как гласит предание,
увидел там бронзового коня с дверьми на
боках; открыв двери, он нашел там мертве6
ца необычно большого роста с золотым
перстнем на пальце; он снял с него тот пер6
стень и надел его себе на палец (а был он
царским пастухом), затем присоединился
к другим пастухам; всякий раз, как он пово6
рачивал чашечку перстня к ладони, он ста6
новился невидим для других, но сам видел
все; повернув перстень в его правильное
положение, он снова становился видим. Ис6
пользовав преимущества, какие ему давал
перстень, Гиг совершил прелюбодеяние
с царицей, с ее помощью убил царя, своего
господина, и уничтожил всех тех, кто, по
его мнению, мешал ему, причем во время
всех этих преступлений никто не мог его
видеть; так, благодаря обладанию перстнем,
он неожиданно стал царем Лидии. И вот,
если бы этим перстнем обладал мудрый че6
ловек, то он не счел бы дозволенными себе
проступки большие, чем те, какие он совер6
шал бы, не обладая перстнем; ибо честные
IX, 38
384
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
мужи стремятся к нравственно прекрасно6
му, а не к тайному. По этому поводу некото6
рые философы, отнюдь не дурные, но недо6
статочно проницательные, говорят, что
Платон представил нам придуманный и вы6
мышленный рассказ. Как будто он утверж6
дает, что это действительно произошло или
произойти могло! Смысл этого рассказа
о перстне и этого примера следующий: ес6
ли никто не будет знать, если никто даже не
заподозрит, что ты совершаешь какое6ни 6
будь деяние ради богатства, ради могуще6
ства, ради господства, ради страсти, если
ни богам, ни людям о нем никогда не будет
известно, то совершишь ли ты его? Фило6
софы эти утверждают, что совершить его
невозможно, хотя это вполне возможно; но
я спрашиваю: будь возможно то, что, по их
словам, невозможно, как поступили бы они
сами? Они настаивают очень неумело, ут6
верждают, что это невозможно, и стоят на
своем; что означают эти слова, они не ви6
дят. Ведь когда мы спрашиваем, что они
сделали бы, если бы смогли скрыть свои
поступки, то мы не спрашиваем, могут ли
они скрыть их, но как бы пускаем в ход, так
сказать, орудия пытки, так что, если они от6
39
385
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ветят, что при условии безнаказанности
они совершат то, что им будет выгодно, то
они признают себя способными на престу6
пление; если они дадут отрицательный от6
вет, то они согласятся с тем, что надо избе6
гать всего позорного как такового. Но
вернемся к предмету своего рассуждения.
Часто возникают положения, приводя6
щие умы в смущение видимостью пользы,
когда люди рассуждают не о том, надо ли
им отказаться от нравственной красоты ра6
ди значительности пользы (ведь именно это
и бесчестно), но о том, возможно ли совер6
шить кажущееся полезным, не покрыв себя
позором. Когда Брут лишал империя своего
коллегу Коллатина, могло показаться, что
он поступает несправедливо; ведь во время
изгнания царей Коллатин был союзником
Брута и его помощником в осуществлении
им своих замыслов. Но когда первые граж6
дане решили уничтожить родню Гордого,
имя Тарквиниев и память о царской вла6
сти — а это было полезно, — то позабо6
титься об отечестве было делом столь пре6
красным в нравственном отношении, что
даже Коллатин должен был это одобрить.
Таким образом, польза возымела силу по
X, 40
386
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
причине нравственной красоты, без кото6
рой даже польза не была бы возможна. Но
в случае с царем, основавшим Город, поло6
жение было иное. Ведь его побудила види6
мость пользы: когда ему показалось, что
единолично царствовать более полезно,
чем вместе с другим человеком, он убил
брата. При этом он попрал и братские чув6
ства, и человечность, дабы иметь возмож6
ность осуществить то, что ему казалось по6
лезным, но таковым не было. И все6таки он
в свое оправдание сослался на постройку
стены; это была видимость нравственной
красоты, не правдоподобная и совсем не
подходящая. Следовательно, он совершил
проступок. Скажу это с дозволения Квири6
на или Ромула. Но мы не должны посту6
паться своими выгодами и передавать их
другим людям, когда сами нуждаемся
в них; нет, каждый должен соблюдать свою
выгоду, не совершая противозакония по от6
ношению к ближнему. Хрисипп правильно
сказал об этом, как и обо многом другом:
«Тот, кто бежит по стадиону, должен вся6
чески напрягать силы, как только может,
чтобы победить, но отнюдь не должен под6
ставлять ногу сопернику или отталкивать
41
42
387
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
его рукой; так и в жизни вполне справед6
ливо, чтобы каждый добивался всего, что
ему нужно; отнимать это у ближнего он
не вправе».
Но более всего обязанности нарушаются
в дружеских отношениях, когда не воздать
того, что по совести воздать можешь, и воз6
дать то, что было бы несправедливым, про6
тивно долгу. Насчет всех подобных случаев
наставление кратко и дать его легко. Ибо
всего того, что кажется полезным: маги6
стратур, богатств, наслаждений и проче6
го, — в этом же роде никогда нельзя пред6
почитать дружбе. Но честный муж ничего
не сделает ради друга ни во вред государ6
ству, ни в нарушение своей клятвы и чест6
ного слова, даже если будет судьей по само6
му делу своего друга; ведь он отказывается
от роли друга, когда берет на себя роль су6
дьи. Он исполнит свой долг перед дружбой
лишь настолько, что предпочтет, чтобы де6
ло его друга было правым, и даст возмож6
ность выступать по делу столько времени,
сколько дозволяют законы. Но когда он, по6
клявшись, должен вынести судебное реше6
ние, то ему следует помнить, что он призы6
вает в свидетели божество, то есть, как сам
43
44
388
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
я думаю, свой разум, божественнее которо6
го само божество ничего не даровало чело6
веку. Прекрасен поэтому завещанный нам
предками обычай просить судью (о если
бы мы его сохранили!) сделать то, что он
может сделать по совести. Просьба эта от6
носится к тому, что, как я только что ска6
зал, судья может сделать для друга сообраз6
но с нравственной красотой; ибо если
приходится делать все то, чего хотят дру6
зья, то такие узы надо считать не дружбой,
а заговором. Но я говорю об обыкновенных
дружеских отношениях; ведь среди мудрых
мужей, достигших совершенства, ничто по6
добное невозможно. Пифагорейцы Дамон
и Финтий, по рассказам, относились друг
к другу так, что когда тиран Дионисий на6
значил день казни одного из них и пригово6
ренный попросил его об ее отсрочке на не6
сколько дней, чтобы обеспечить своих
близких, то другой поручился за него —
с тем, чтобы умереть, если тот не возвра6
тится. Когда он вернулся к назначенному
сроку, то тиран, изумленный их взаимной
верностью, попросил их принять его тре6
тьим в их дружеский союз. Итак, когда то,
что в дружбе кажется полезным, сравнива6
45
46
389
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ют с нравственно прекрасным, то види6
мость пользы не должна иметь значения,
а нравственная красота должна возыметь
силу; но когда в дружбе потребуют того, что
в нравственном отношении не прекрасно,
то совестливость и верность слову надо бу6
дет предпочесть дружбе. Так совершится
выбор обязанности, предмет нашего рас6
смотрения.
Но в делах государственных очень часто,
под предлогом пользы, совершают ошибки,
как поступили наши предки, разрушив Ко6
ринф. Еще более жестоко поступили афи6
няне, постановив, чтобы у жителей Эгины,
сильной флотом, были отрублены большие
пальцы на руках. Афинянам это показалось
полезным; ведь Эгина, ввиду своего близко6
го расположения, сильно угрожала Пирею.
Но ничто жестокое не бывает полезным;
ведь человеческой природе, которой мы
должны следовать, наибольший недруг —
жестокость. Дурно поступают и те, кто пре6
пятствует чужеземцам жить в городах и из6
гоняет их, как Пенн поступил некогда,
а Папий недавно. Не дозволять, чтобы не6
гражданин считался гражданином, спра6
ведливо; закон об этом предложили му6
XI
47
390
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
дрейшие консулы Красс и Сцевола. Но
запрещать чужеземцам жить в Городе по6
истине бесчеловечно. Прекрасны случаи,
когда видимостью пользы для государства
пренебрегают ради нравственной красоты.
В нашем государстве множество таких при6
меров. Это бывало часто, а особенно во вре6
мя второй Пунической войны: после пора6
жения под Каннами наше государство
проявило большее мужество, чем когда бы
то ни было в счастливые времена: ни при6
знаков страха, ни слова о мире. Сила нрав6
ственной красоты так велика, что затмевает
видимость пользы. Когда афиняне никак
не могли выдержать натиска персов и по6
становили, оставив город, отправить жен
и детей в Трезену, перейти на корабли и по6
средством флота защищать свободу Гре6
ции, они побили камнями некоего Кирси6
ла, советовавшего им остаться в городе
и принять Ксеркса. А ведь Кирсил, каза6
лось, руководствовался пользой, но ее не
было, так как нравственная красота ее от6
вергала. После победы в войне с персами
Фемистокл сказал в собрании, что он при6
думал план, спасительный для государства,
но что его не должны знать все; он потребо6
48
49
391
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
вал, чтобы народ назначил человека, кото6
рому он мог бы его сообщить; был назначен
Аристид. Фемистокл сказал ему, что есть
возможность тайно поджечь флот лакеде6
монян, который они вытащили на сушу
в Гифее; это непременно сокрушило бы мо6
гущество лакедемонян. Услышав это, Ари6
стид пришел в собрание, где его с нетерпе6
нием ждали, и сказал, что совет Фемистокла
весьма полезен, но далеко не прекрасен
в нравственном отношении. Поэтому афи6
няне, не признав совета Фемистокла нрав6
ственно прекрасным, не нашли его даже
полезным и все его предложение, которого
они ранее даже не выслушали, они, по со6
вету Аристида, отвергли. Они поступили
лучше, чем мы, освободившие пиратов от
их повинностей и держащие союзников на
положении данников. Итак, пусть остается
в силе положение: позорное не полезно ни6
когда — даже и тогда, когда того, что счита6
ешь полезным, достигаешь; ведь именно то
обстоятельство, что позорное считают по6
лезным, и пагубно.
Но, как я уже говорил, часто возникает
положение, когда польза, казалось бы, про6
тивится нравственной красоте, так что надо
XII
50
392
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
подумать, совсем ли она противится ей или
же ее возможно соединить с нравственной
красотой. Такого рода следующие вопросы:
например, если честный человек во време6
на недостатка зерна, голода среди жителей
Родоса и необычайной дороговизны съест6
ных припасов привез из Александрии на
Родос большое количество зерна и в то же
время знает, что многие купцы вышли из
Александрии, и видел груженные зерном
корабли, державшие путь на Родос, то ска6
жет ли он об этом жителям Родоса или же,
благодаря своему молчанию, продаст свое
зерно по возможно более высокой цене?
Мы воображаем себе мудрого и честного
человека, ставим вопрос о размышлениях
и соображениях того, кто не стал бы скры6
вать положение вещей от жителей Родоса,
если бы находил это позорным, но не уве6
рен в том, что его молчание не будет по6
зорным.
В подобных случаях Диоген Вавилон6
ский, великий стоик строгих взглядов,
высказывает одно мнение, а его ученик Ан6
типатр, умнейший человек, — другое. Ан6
типатр находит нужным раскрывать все,
дабы покупающий знал то, что известно
51
393
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
продающему; Диоген же думает, что прода6
ющий должен, в пределах, установленных
гражданским правом, о недостатках своего
товара сообщать, а в остальном поступать
добросовестно и, так как он продает, ста6
раться продать возможно выгоднее для се6
бя. «Я привез товар, выставил его, продаю
его не дороже, чем другие, быть может, да6
же дешевле, так как его запас у меня боль6
шой. Кому наношу я ущерб?» Антипатр вы6
двигает противоположные соображения:
«Что ты говоришь? И ты — хотя ты должен
заботиться о людях и служить человеческо6
му обществу, хотя ты рожден с тем услови6
ем и обладаешь такими природными каче6
ствами (повиноваться и следовать им ты
обязан), что твои интересы должны быть
всеобщими, а всеобщие интересы, в свою
очередь, — твоими, — скроешь от людей
то, что им выгодно и принесет изобилие?»
Диоген, возможно, ответит: «Одно дело —
скрыть, другое — умолчать, и я теперь от
тебя не скрываю, если тебе не говорю, како6
ва природа богов, каков предел добра
(а знать это тебе было бы полезнее, чем
знать, что цены на пшеницу низки); но я не
должен говорить тебе все то, что тебе было
52
394
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
бы полезно услыхать».
—
«Наоборот, дол6
жен, если ты действительно помнишь, что
между людьми существуют узы, установ6
ленные природой».
—
«Помню, — скажет
Диоген, — но разве узы эти таковы, что
у людей не должно быть ничего их соб6
ственного? Если они именно таковы, то мы
даже не должны продавать что бы то ни бы6
ло, но можем только дарить». Как видишь,
при всем этом обсуждении вопроса не гово6
рится: «Хотя это и позорно, я все6таки по6
ступлю так, потому что это мне выгодно».
Но одна сторона говорит, что это выгодно
при условии, чтобы это не было позорным;
по утверждению другой, по той причине,
что это позорно, поступать так нельзя.
Допустим, что честный человек продает
дом из6за его кое6каких недостатков, о кото6
рых сам он знает, но другие люди не знают.
Допустим, что строение это нездоровое, но
считается здоровым, и люди не знают, что
во всех комнатах выползают змеи, что зда6
ние это из дурного материала и может обва6
литься; но об этом никто, кроме владельца,
не знает. Я спрашиваю: если продавший не
сказал этого покупателям и продал строе6
ние за гораздо большую цену, чем рассчи6
53
XIII
54
395
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
тывал, то разве он поступил несправедливо
или, вернее, бесчестно? «Да, конечно, — от6
вечает Антипатр.
—
Что это, как не неука6
зание пути заблудившемуся (в Афинах это
карается проклятием от имени городской
общины), — позволить покупателю поне6
сти ущерб из6за своего заблуждения и стать
жертвой обмана? Это даже нечто худшее,
чем не указать правильного пути; ведь это
значит сознательно ввести ближнего в за6
блуждение». Диоген возражает ему: «Разве
тебя заставлял покупать тот, кто этого тебе
даже не посоветовал? Он объявил о прода6
же того, что ему не нравилось; ты же купил
то, что тебе нравилось. Если того, кто объ6
являет о продаже «хорошей и хорошо по6
строенной усадьбы», не считают обманщи6
ком, если усадьба эта скверная и построена
неправильно, то тем меньше оснований
считать обманщиком того человека, кото6
рый не стал расхваливать свой дом. Ибо ка6
кой возможен обман со стороны продающе6
го там, где налицо суждение покупающего?
Но если не надо нести ответственность за
все сказанное, то надо ли, по твоему мне6
нию, нести ответственность за то, что сказа6
но не было? И действительно, что глупее
55
396
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
положения, когда продающий сообщает
о недостатках продаваемой им вещи? И что
так нелепо, как предположение, что глаша6
тай, по приказанию собственника, объявит:
«Продаю дом, пораженный мором?» Итак,
в некоторых сомнительных случаях одна
сторона защищает нравственную красоту,
другая говорит о пользе, утверждая, что со6
вершить кажущееся полезным не только
прекрасно в нравственном отношении, бо6
лее того, не совершить этого даже позорно.
Вот частое кажущееся разногласие между
полезным и нравственно прекрасным. Од6
но от другого надо отграничивать; мы изло6
жили это не для постановки вопроса, а для
разъяснения его. Итак, по моему мнению,
ни торговец зерном не должен был скры6
вать обстоятельства дела от родосцев, ни
человек, продававший дом, — от своих по6
купателей. Правда, умолчать еще не значит
скрыть, но значит это тогда, когда ты ради
своей выгоды хочешь, чтобы того, что зна6
ешь ты, не знали те, для кого знать это важ6
но. И кто не видит, что представляет со6
бою стремление скрыть и какому человеку
оно свойственно? Конечно, не человеку от6
крытой души, простому, свободнорожден6
56
57
397
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ному, не честному мужу, но скорее лу6
кавому, темного происхождения, ловкому,
лживому, коварному, хитрому, сутяге, плу6
ту. Не пагубно ли заслужить столько назва6
ний пороков и еще другие, более многочис6
ленные?
Но если надо порицать людей, о чем6то
умолчавших, то что должны мы подумать
о солгавших? Римский всадник Гай Каний,
человек, не лишенный остроумия и доста6
точно образованный, приехав в Сиракузы,
как он уверял, не по делам, а для отдыха, не
раз говорил там о своем желании купить
небольшое загородное имение, куда он мог
бы приглашать друзей и где мог бы развле6
каться без помехи со стороны посетителей.
Когда молва об этом распространилась, то
некий Пифий, державший в Сиракузах ме6
няльную лавку, сказал ему, что продажного
имения у него, правда, нет, но что Каний,
если хочет, может пользоваться его имени6
ем как своим, и заодно пригласил его на
пир к себе в имение на следующий день.
Когда Каний принял его приглашение, то
Пифий, так как меняла — влиятельный че6
ловек во всех сословиях, позвал рыбаков,
велел им в течение следующего дня ловить
XIV, 58
398
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
рыбу около его имения и объяснил им, чего
ему от них нужно. Каний вовремя прибыл
на пир. Пифий устроил его великолепно.
Перед взорами пировавших появилось мно6
жество лодок, причем все рыбаки прино6
сили свой улов и бросали рыбу к ногам
Пифия. Тогда Каний спросил: «Скажи, по6
жалуйста, Пифий, что это значит — столь6
ко рыбы, столько лодок?» А тот и говорит:
«Чему здесь удивляться? Вся рыба, какая
только есть в Сиракузах, — в этом месте;
здесь изобилие чистой воды; обходить мою
усадьбу рыбаки не могут». Загоревшись же6
ланием получить имение, Каний стал уго6
варивать Пифия, чтобы тот ему продал его.
Пифий вначале был несговорчив. К чему
много слов? Каний добивается своего. Чело6
век богатый и жадный, он покупает имение
за столько, сколько Пифий за него запро6
сил, и притом со всей обстановкой. На дру6
гой день Каний приглашает близких дру6
зей, сам приезжает заблаговременно, но не
видит ни одного челна. Он спрашивает бли6
жайшего соседа, не праздничные ли дни
у рыбаков, так как ни одного из них он не
видит. «Нет, насколько мне известно, — го6
ворит тот, — но здесь обыкновенно рыбы
59
399
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
не ловит никто; поэтому я вчера и не мог
понять, что произошло». Рассердился Ка6
ний, но что мог он сделать? Ведь Гай Акви6
лий, мой коллега и близкий друг, тогда еще
не предлагал своих формул насчет злого
умысла. Когда его спрашивали, что такое
злой умысел, о котором в них говорится, он
отвечал: «Когда люди в чем6нибудь одном
притворились, а другое сделали». Это ска6
зано превосходно, чего и можно было ожи6
дать от человека, искушенного в определе6
ниях. Итак, и Пифий, все другие, делающие
одно и притворяющиеся в другом, — люди
вероломные, бесчестные, злонамеренные.
Следовательно, ни один их поступок не мо6
жет быть полезен, раз он запятнан стольки6
ми пороками.
Но если определение, данное Аквилием,
правильно, то из всей нашей жизни надо
устранить и стремление притворяться
в том, чего нет, и стремление скрывать то,
что есть. Поэтому честный человек ни ради
того, чтобы на лучших условиях купить, ни
для того, чтобы продать, ни в чем не при6
творится и ничего не скроет. Более того,
этот злой умысел карался законами: в делах
опеки — XII таблицами; в случае обмана
60
XV, 61
400
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
малолетних — Плеториевым законом; без
применения закона — приговорами, в ко6
торых прибавляется: «...в соответствии
с доверием». В решениях по другим делам
особенное значение имеют следующие вы6
ражения; при третейском суде насчет иму6
щества жены — «лучше, справедливее»,
в случае фидуциарного обязательства —
«поступить честно, как делается между
честными людьми». Что же следует из это6
го? Может ли, с одной стороны, в том, что
совершается «лучше, справедливее», содер6
жаться хотя бы частица обмана или, с дру6
гой стороны, когда говорят «поступить
честно, как делается между честными людь6
ми», можно ли совершить что6нибудь по
злому умыслу и коварно? Но злой умысел,
как говорит Аквилий, заключается в при6
творстве. Поэтому при заключении согла6
шений надо устранять всякую возможность
лжи. Продающий не должен прибегать
к помощи человека, набавляющего цену,
покупающий — к помощи сбивающего ее.
И тот и другой, если станут объявлять свою
цену, могут ее объявить только один раз. Во
всяком случае, когда Квинт Сцевола, сын
Публия, попросил, чтобы ему назвали окон6
62
401
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
чательную цену угодья, которое он хотел
купить, и когда продававший назвал ее, то
Сцевола сказал, что ценит угодье дороже,
и прибавил 100 000 сестерциев. Никто не
станет отрицать, что это был поступок чест6
ного мужа; люди отрицают, что это был по6
ступок мудрого, как и в случае, если бы он
что6нибудь продал за более низкую цену,
чем та, за какую мог бы продать. Итак, зло
именно в том, что одних считают честны6
ми, а других мудрыми людьми. Поэтому
Энний и пишет, что тщетна мудрость того
мудреца, который не может быть полезен
себе самому. Это было бы верно, если бы
я был согласен с Эннием насчет значения
слов «быть полезен». Во всяком случае, Ге6
катон Родосский, ученик Панэтия, в своих
книгах «О долге», посвященных им Квинту
Туберону, как я вижу, говорит, что обязан6
ность мудрого — заботиться о своем иму6
ществе, не совершая ничего противного
обычаям, законам и установлениям; ведь
мы хотим быть богаты не только ради себя,
но и ради детей, родных и друзей, а особен6
но ради государства; ведь средства и досто6
яние отдельных лиц составляют богатства
гражданской общины. Поступок Сцеволы,
63
402
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
о котором я говорил выше, никак не мог бы
понравиться Гекатону. Ведь он утверждает,
что сам он вообще не был бы способен со6
вершить в своих интересах что6либо недо6
зволенное. Гекатон не заслуживает ни боль6
шой похвалы, ни благодарности. Но если
и притворство, и стремление скрыть что6
либо — злой умысел, то очень малочислен6
ны случаи, когда этого злого умысла нали6
цо нет; если же честный человек — это
такой, который приносит пользу, кому
только может, и не причиняет вреда нико6
му, то найти такого честного человека, раз6
умеется, нелегко. Итак, никогда не бывает
полезно совершать проступки, так как это
всегда позорно, а так как в нравственном
отношении всегда прекрасно быть честным
мужем, то это всегда полезно.
В положениях о поместьях наше граж6
данское право установило, что при их про6
даже надо называть недостатки, известные
продающему; ибо, в то время как на основа6
нии XII таблиц достаточно нести ответ6
ственность за то, что было названо словес6
но, причем тот, кто наличие недостатков
отрицал, должен уплатить пеню в двойном
размере, правоведы назначили ее даже за
64
XVI, 65
403
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
умолчание. Они установили, что за всякий
недостаток, присущий поместью, продав6
ший, если он, зная о нем, не назвал его
в точности, должен нести ответственность.
Так, например, когда авгуры собирались
наблюдать из крепости авгурии и повелели
Титу Клавдию Центумалу, владевшему до6
мом на холме Целии, снести его, так как его
вышина мешала совершать авспиции, то
Клавдий объявил о продаже всех строений;
их купил Публий Кальпурний Ланарий. Ав6
гуры обратились к нему с таким же требо6
ванием. И вот Кальпурний, разрушив стро6
ения и узнав, что Клавдий объявил об их
продаже уже после того, как авгуры повеле6
ли ему их снести, обратился к арбитру с ис6
ком насчет всего того, что ему должно быть
дано и для него сделано в соответствии
с доверием. Решение вынес Марк Катон,
отец нашего современника. (Ведь если дру6
гих людей надо называть по именам их от6
цов, то его, породившего такой светоч, —
по имени его сына.) И вот он как судья
вынес решение: «Так как Клавдий, прода6
вая поместье, об этом обстоятельстве знал,
но о нем не сообщил, то он должен возме6
стить убыток купившему». Таким обра6
66
67
404
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
зом, он установил положение, что понятие
«доверие» предполагает, что покупающий
должен знать о недостатке, известном про6
дающему. Если Катон вынес решение спра6
ведливое, то не по праву умолчали ни тор6
говец зерном, о котором была речь выше,
ни человек, продававший зараженное стро6
ение. Но гражданское право не может охва6
тить подобные случаи умолчания, а то, что
оно может охватить, соблюдается тщатель6
но. Мой родственник Марк Марий Гратиди6
ан продал Гаю Сергию Орате дом, который
он у него же купил несколькими годами ра6
нее. Дом этот был предметом сервитута, но
Марий при манципации об этом не сказал;
дело было передано в суд. Интересы Ораты
защищал Красс, интересы Гратидиана —
Антоний. Красс ссылался на положение за6
кона: «За недостаток, которого продавав6
ший сознательно не назвал, он должен
нести ответственность». Антоний ссылался
на требования справедливости: «Так как
этот недостаток был хорошо известен Сер6
гию, ранее продавшему этот дом, то гово6
рить о нем надобности не было, и тот, кто
знал правовое положение купленного им
имущества, обманут не был». Зачем я об
405
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
этом говорю? Дабы ты понял, что лукавые
люди были не по душе нашим предкам.
Но законы пресекают лукавые поступ6
ки одним способом, философы — другим;
законы — в тех пределах, в каких мо6
гут удержать рукой, философы — в тех,
в каких могут удержать благодаря разуму
и проницательности. Итак, разум требует,
чтобы люди ничего не делали ни коварно,
ни притворно, ни путем обмана. Так не ко6
варство ли расставлять сети, даже если ты
не станешь ни поднимать зверя, ни гнать
его на них? Ведь звери и сами по себе, без
преследования, в них попадаются. Значит,
ты напишешь объявление о продаже дома,
повесишь доску, словно сеть, станешь про6
давать дом из6за имеющихся в нем недо6
статков? В сеть эту, по неведению своему,
кто6нибудь да попадется. Хотя это, как я по6
нимаю, из6за порчи наших нравов нельзя
ни признать позорным, основываясь на
обычае, ни воспретить законом или граж6
данским правом, все же это воспреще6
но естественным правом. Ведь существуют
узы (хотя об этом говорилось часто, но надо
говорить почаще), распространяющиеся
весьма широко и объединяющие всех лю6
68
XVII
69
406
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
дей, более тесные узы между людьми, при6
надлежащими к одному и тому же пле6
мени, более близкие узы между членами
одной и той же гражданской общины. По6
этому предки наши и повелели, чтобы бы6
ло различие между правом народов и граж6
данским правом; гражданское право не
является в то же время правом народов, но
право народов должно в то же время быть
гражданским правом. Но у нас нет подлин6
ного и ясного представления об истинном
праве и о настоящей справедливости, и мы
пользуемся только их тенью и очертания6
ми. О если бы мы следовали хотя бы им!
Ведь они проистекают из наилучших при6
меров, поданных нам природой и правдой.
Как велико значение слов: «Да не буду я об6
манут и да не понесу я убытка из6за тебя
и из6за своего доверия к тебе!» Что за золо6
тые слова: «Как честным людям надлежит
поступать честно и без обмана!» Но кто та6
кие «честные люди» и что означает «посту6
пать без обмана», — вопрос трудный. Во
всяком случае, верховный понтифик Квинт
Сцевола говорил, что наибольшей силой
обладают все те решения арбитрального
суда, в которых прибавляется: «...на основа6
70
407
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
нии доверия», и считал, что слово «дове6
рие» находит широчайшее распростране6
ние и встречается в записях об опеке, об
обществах, о фидуциарном обязательстве,
о поручении, о покупке, о продаже, о най6
ме, о подряде — обо всем том, на чем дер6
жится жизнь человеческого общества; что
в этих случаях задача выдающегося су6
дьи — установить (тем более что в боль6
шинстве случаев иски бывают встречны6
ми), в чем именно одна сторона должна
нести ответственность перед другой. Поэто6
му надо пресекать лукавство и ту злокоз6
ненность, которая (во всяком случае, она)
хотела бы казаться дальновидностью, но
в высшей степени чужда ей и далека от нее.
Ведь дальновидность состоит в умении от6
личать добро от зла, злокозненность же —
если все позорное есть зло — ставит зло вы6
ше добра. И не в одних только делах насчет
поместий гражданское право, основываю6
щееся на природе, карает злокозненность
и обман; нет, и при продаже рабов всяче6
ский обман со стороны продающего исклю6
чается. Ведь продающий, который должен
был бы знать о здоровье раба, о его побегах,
о его воровстве, несет за это ответствен6
71
408
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ность на основании эдикта эдилов. В ином
положении находятся наследники. Из этого
можно понять, что — поскольку источни6
ком права является природа — в соответ6
ствии с требованиями природы никто не
должен стараться извлекать выгоду из неос6
ведомленности ближнего. И не найти боль6
шей погибели для жизни, чем злостное
притворство в проницательности, порожда6
ющее неисчислимые случаи, в которых,
как нам кажется, полезное борется с нрав6
ственно прекрасным. И действительно,
много ли найдется людей, способных, при
условии безнаказанности и тайны от всех,
удержаться от противозакония?
Рассмотрим этот вопрос, если хочешь,
на таких примерах, в которых рядовые лю6
ди, быть может, и не усмотрят проступка.
Ведь нам в связи с этим предстоит рассуж6
дать не об убийцах, не об отравителях, не
о подделывателях завещаний, не о ворах, не
о казнокрадах, которых надо обуздывать не
словами и философскими спорами, а око6
вами и заключением в тюрьму; итак, оце6
ним поступки тех, кто слывет честными
людьми. Некие люди привезли из Греции
в Рим подложное завещание богача Луция
72
XVIII,
73
409
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Минуция Басила; чтобы облегчить себе по6
лучение наследства, они как сонаследников
записали Марка Красса и Квинта Гортен6
сия, могущественнейших людей того же
возраста. Последние, подозревая, что заве6
щание было подложным, но не зная за со6
бой никакой вины, не отвергли этого пода6
рочка, плода чужого преступления. Что же
следует из этого? Достаточно ли этого, что6
бы они казались чистыми от противозако6
ния? Мне лично этого не кажется, хотя к од6
ному из них, когда он был жив, я был
расположен, а к другому, после его смерти,
не отношусь с ненавистью. Но так как Ба6
сил пожелал, чтобы Марк Сатрий, сын его
сестры, носил его имя, и назначил его сво6
им наследником (я говорю о Сатрии, па6
троне Пиценской и Сабинской областей.
О имя, получившее в те времена позорную
известность!), то было несправедливо, что6
бы наши первые граждане обладали этим
преимуществом, а к Сатрию перешло одно
только имя. И действительно, если тот, кто
не предотвращает и не отводит противоза6
кония, когда может это сделать, совершает
противозаконие (вопрос этот я рассмотрел
в первой книге), то кем надо считать того,
74
410
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
кто не только не отвергает противозакония,
но ему даже способствует? Мне лично по6
лучение даже действительно завещанного
наследства не кажется нравственно пре6
красным, если его добились лукавой ласко6
востью и притворными, а не искренними
услугами.
Но бывает ли так, что иногда в таких де6
лах одно кажется полезным, другое — нрав6
ственно прекрасным? Это неправильно;
ведь мера пользы и мера нравственной кра6
соты одни и те же. Кто не понял этого, бу6
дет способен на любой обман, на любое
преступление. Ведь он, находя, что «вон то,
правда, прекрасно в нравственном отноше6
нии, но это вот выгодно», вещи, связанные
природой, осмелится одни от других отде6
лить из6за своего заблуждения, источника
всяческих обманов, дурных поступков
и преступлений. Поэтому если бы честный
человек обладал такой силой, что мог бы,
щелкнув пальцами, вносить свое имя в за6
вещания состоятельных людей, он не стал
бы пользоваться этой силой, будь он даже
убежден в том, что решительно никто ни6
когда не заподозрит его в этом. Но, скажут
мне, дай только Марку Крассу такую власть,
75
XIX
411
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
чтобы он, щелкнув пальцами, мог быть за6
писан как наследник, когда он в действи6
тельности не наследник; да он, поверь мне,
запляшет на форуме. Но человек справед6
ливый и считающийся у нас честным му6
жем ни у кого ничего не отнимет, чтобы
присвоить себе. Кто изумляется этому, тот
готов признать, что ему неизвестно, каков
должен быть честный муж. Но если кто6
нибудь захочет уяснить себе сложное поня6
тие о своей душе, то он сразу придет к за6
ключению, что честный муж — тот, кто
приносит пользу, кому только может, и не
причиняет вреда никому, кроме тех, кто
противозаконием своим его вызвал на это.
Что же? Не причинил ли бы вреда тот, кому
посредством яда удалось бы устранить дей6
ствительных наследников и самому занять
их место? «Значит, ему, — могут сказать, —
не следует делать того, что было бы ему по6
лезно, что было бы ему выгодно?» Наобо6
рот, он должен понять, что незаконное не
бывает ни выгодным, ни полезным. Кто не
поймет этого, тот не сможет быть честным
мужем. В детстве я слыхал от отца, что кон6
суляр Гай Фимбрия был судьей по делу
Марка Лутация Пинтии, несомненно, чест6
76
77
412
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ного римского всадника, после того как тот
совершил спонсию, гласившую: «Если он
не окажется честным мужем...» И вот Фим6
брия будто бы заявил, что никогда не ста6
нет разбирать это дело, чтобы, с одной сто6
роны, не лишать почтенного человека его
доброго имени решением не в его пользу,
а с другой стороны, не создавать впечатле6
ния, будто он определил, что такой6то —
честный муж, когда это и без того под6
тверждается его неисчислимыми услугами
и высказанными ему похвалами. И этому
честному человеку, которого знал и Фим6
брия (не один только Сократ), никак не мо6
жет показаться полезным что6нибудь такое,
что не прекрасно в нравственном отноше6
нии. Поэтому такой муж не осмелится уже
не говорю — сделать, нет, даже подумать
о чем6либо таком, о чем не осмелится ска6
зать открыто. Не позорно ли, чтобы фило6
софы сомневались в том, в чем не сомнева6
ются даже неотесанные люди? У последних
сложилась поговорка, уже избитая и ста6
рая: когда хвалят чью6нибудь честность
и доброту, то говорят, что он достоин того,
чтобы «с ним играли на пальцах в потем6
ках». Поговорка эта имеет только один
413
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
смысл: ничто неподобающее не выгодно,
даже если бы ты мог достигнуть его, ни6
кем не изобличенный. Ты видишь, что мы,
следуя этой поговорке, не можем оказать
снисхождение ни Гигу, ни тому, кто, как
я только что придумал, смог бы одним по6
щелкиванием пальцами сгрести к себе все
наследства? Ведь как позорное, хотя его
и скрывают, все6таки никак не может стать
нравственно прекрасным, так то, что дурно
в нравственном отношении, невозможно
сделать полезным, если этому противится
и это отвергает природа.
«Ну а когда, — спросят нас, — награды
очень велики, есть ли основания для про6
ступка?» Гай Марий, — будучи весьма да6
лек от надежды на избрание в консулы, по6
сле своей претуры уже седьмой год терпя
неудачу при выборах и, как казалось, не на6
мереваясь когда6либо добиваться консула6
та, — посланный в Рим Квинтом Метеллом,
выдающимся мужем и гражданином, обви6
нил перед римским народом его, своего им6
ператора, чьим он был легатом, в затягива6
нии войны; если его, Мария, изберут
в консулы, то он, по его словам, вскоре под6
чинит Югурту, живого или мертвого, вла6
78
XX, 79
414
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
сти римского народа. И вот он действитель6
но был избран в консулы, но изменил
своему честному слову и справедливости,
раз он ложным обвинением навлек нена6
висть на лучшего и достойнейшего гражда6
нина, чьим легатом он был и который по6
слал его в Рим. Даже наш Гратидиан не
исполнил долга честного мужа, будучи пре6
тором, когда плебейские трибуны, по все6
общему решению, призвали коллегию пре6
торов упорядочить положение с монетой;
ибо в те времена стоимость монеты колеба6
лась так, что никто не мог знать, как велико
его имущество. Они сообща составили
эдикт с указанием кары и суда и решили,
что после полудня они все поднимутся на
ростры. Другие разошлись кто куда, а Ма6
рий поднялся со скамей трибунов прямо на
ростры и от своего имени один огласил
эдикт, составленный ими сообща. И это, ес6
ли хочешь знать, принесло ему большой
почет; во всех городских кварталах ему воз6
двигли статуи, перед которыми сжигались
благовония и горели восковые светильни6
ки. К чему много слов? Никто никогда не
был более любим толпой. Вот что иногда
может затруднить рассмотрение вопроса:
80
81
415
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
когда то, в чем нарушают справедливость,
не кажется особенно важным, а то, что этим
порождается, — очень важным; например,
Марию не казалось особенно позорным за6
воевать благосклонность народа в ущерб
своим коллегам и плебейским трибунам;
между тем по этой причине быть избран6
ным в консулы — а он тогда ставил себе
именно эту цель — ему казалось весьма по6
лезным. Но для всего существует одно пра6
вило; желаю тебе твердо усвоить его: либо
то, что кажется полезным, не должно быть
позорным; либо, если оно позорно, оно не
должно казаться полезным. Что следует из
этого? Можем ли мы признать честными
мужами как вышеупомянутого Мария, так
и Мария Гратидиана? Приложи и напряги
всю свою проницательность, чтобы уяснить
себе, каковы должны быть, по твоему мне6
нию, образ и облик честного мужа и поня6
тие о нем. Подобает ли честному мужу
лгать ради своей выгоды, злостно обвинять,
отнимать что6нибудь, обманывать? Конеч6
но, никоим образом. Итак, есть ли что6
нибудь столь ценное, вернее, есть ли какая6
либо выгода, столь привлекательная, чтобы
можно было согласиться утратить блиста6
82
416
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
тельность и имя честного мужа? Может ли
эта так называемая польза принести тебе
столько, сколько она может у тебя отнять,
ославив тебя как честного мужа и лишив
тебя верности честному слову и справедли6
вости? И действительно, какая разница,
превратится ли человек в зверя или будет
в человеческом образе проявлять свире6
пость зверя?
А те, кто пренебрегает всем справедли6
вым и нравственно прекрасным, лишь бы
достичь могущества? Не поступают ли по6
добно тому, кто даже тестем своим пожелал
иметь человека, благодаря дерзкой отваге
которого он стал бы могущественным? Ему
казалось полезным обладать величайшим
могуществом ввиду ненависти, какую тот
внушал к себе. У тестя же всегда были на
устах греческие стихи из «Финикиянок»,
которые я произнесу как смогу, быть мо6
жет, и нескладно, но все же так, что будет
возможно понять их смысл:
Коль право преступать, то можешь ради
царства
Его ты преступить; но в прочем долг
блюди.
XXI
417
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Смертной казни заслужил Этеокл, вер6
нее, Еврипид, допустивший исключение
для одного этого случая, тягчайшего из всех
преступлений! К чему нам тогда собирать
мелкие проступки — обман при получении
наследства, в торговых делах, при продаже?
Вот перед тобой человек, страстно пожелав6
ший быть царем римского народа и власте6
лином над всеми племенами и достигший
этого! Если кто6нибудь скажет, что это
страстное желание прекрасно в нравствен6
ном отношении, то он безумен; ведь он
одобрит уничтожение законов и свобо6
ды и признает их мерзкое отвратительное
упразднение достославным. Но если кто6
нибудь заявит, что в государстве, которое
свободным было и быть должно, царство6
вать дурно в нравственном отношении, но
полезно тому, кто смог бы осуществить это,
то какой бранью, вернее, каким порицани6
ем следовало бы мне попытаться рассеять
это столь глубокое заблуждение? И право,
может ли — бессмертные боги! — кому6ни6
будь быть полезным отвратительнейшее
и омерзительнейшее отцеубийство отече6
ства, хотя человека, запятнавшего им себя,
угнетенные им граждане и называют от6
83
418
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
цом? Итак, польза должна направляться
нравственной красотой, и притом так, что6
бы обе они отличались одна от другой по
названию, но по существу своему означали
нечто единое.
Не знаю, какая в глазах толпы возможна
польза большая, чем от обладания царской
властью; напротив, всякий раз, как я начи6
наю основывать свое суждение на истине,
не нахожу ничего более пагубного для чело6
века, достигшего царской власти незакон6
ным путем. И действительно, могут ли ко6
му6нибудь быть полезны тревоги, волнения,
страхи днем и ночью, жизнь среди непре6
рывных козней и опасностей?
Власти царской многие враждебны
и неверны,
Преданных немного, —
говорит Акций. И какой царской власти?
Той, которая, будучи унаследована от Тан6
тала и Пелопа, была законна. Насколько
больше было, по твоему мнению, врагов
у того царя, который войском римского на6
рода сам римский народ сломил, а государ6
ство, уже не говорю — свободное, но даже
84
419
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
повелевавшее племенами, себе служить за6
ставил? Какие, по твоему мнению, были
пятна на совести этого человека, какие ра6
ны? Но может ли жизнь быть полезна чело6
веку, когда условия его жизни таковы, что
тот, кто его лишил бы ее, заслужил бы ве6
личайшую благодарность и славу? Если то,
что кажется необычайно полезным, в дей6
ствительности не полезно, так как преис6
полнено позора и гнусности, то мы должны
быть вполне убеждены в том, что полезно
одно только нравственно прекрасное.
Впрочем, таково было мнение Гая Фа6
бриция Лусцина, консула во второй раз,
и мнение нашего сената — как во многих
других случаях, так и во время войны
с Пирром. Когда царь Пирр сам начал вой6
ну с римским народом и когда с велико6
душным и мужественным царем происхо6
дила борьба за владычество, от царя
в лагерь Фабриция пришел перебежчик
и обещал ему — если Фабриций посулит
ему награду — так же тайно, как прибыл,
возвратиться в лагерь Пирра и отравить ца6
ря. Фабриций велел выдать перебежчика
Пирру, и сенат воздал ему хвалу за этот по6
ступок. Однако если мы ищем кажущейся
85
XXII,
86
420
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
пользы и хотим себе составить представле6
ние о ней, то перебежчик этот один поло6
жил бы конец трудной войне и уничтожил
бы грозного противника нашей державы;
но великим позором и срамом была бы до6
стигнутая не доблестью, а преступлением
победа над противником, борьбу с которым
мы вели из6за славы. Итак, что было бы бо6
лее полезно, — как Фабрицию, занимавше6
му в нашем Городе такое же положение, ка6
кое Аристид занимал в Афинах, так
и нашему сенату, никогда не отделявшему
пользы от достоинства, — оружием бороть6
ся с врагом или ядом? Если славы ради на6
до добиваться владычества, то нельзя со6
вершать преступление, в котором славы
быть не может; но если самого могущества
добиваются любой ценой, то оно не сможет
быть полезно, будучи сопряжено с бесче6
стием. Следовательно, не было полезно вне6
сенное Луцием Филиппом, сыном Квинта,
предложение, чтобы городские общины,
которые Луций Сулла уже не за деньги, уже
не постановлением сената объявил свобод6
ными, снова стали платить нам дань, а мы
не возвращали им денег, уплаченных ими
за свое освобождение. Сенат согласился
87
421
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
с его предложением. Позор для нашей дер6
жавы! Ведь честное слово, данное пирата6
ми, надежнее данного сенатом. «Но, — ска6
жут нам, — доходы увеличились: значит,
это было полезно». Доколе будут сметь на6
зывать полезным то, что дурно в нравствен6
ном отношении? Да могут ли какой бы то
ни было державе, которая должна опирать6
ся на славу и доброжелательность союзни6
ков, быть полезны ненависть и бесславие?
Я часто не соглашался даже с другом своим
Катоном. Он, казалось мне, чересчур не6
примиримо защищал интересы эрария
и взимание дани, во всем отказывал откуп6
щикам, во многом — союзникам (ведь к по6
следним мы должны быть милостивы;
с первым он обращался так, как мы обык6
новенно обращаемся со своими колона6
ми) — тем более что это единение сословий
было важно для благополучия государства.
Курион тоже говорил дурно, называя дело
транспаданцев правым, но всегда прибав6
ляя: «Пусть возьмет верх польза!» Лучше бы
он стал доказывать, что оно неправое, так
как оно не полезно государству, чем, гово6
ря, что оно полезно, признаваться в том,
что оно — неправое.
88
422
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Шестая книга труда «Об обязанностях»
Гекатона содержит много таких вопросов:
достойно ли честного человека не кормить
своих рабов во времена величайшей доро6
говизны съестных припасов? Он рассма6
тривает этот вопрос и в положительном, и в
отрицательном смысле, но все6таки под ко6
нец определяет обязанность больше с точки
зрения пользы, как он понимает ее, чем
с точки зрения человечности. Он спраши6
вает: «Если в открытом море приходится
выбросить какой6либо груз, то что лучше:
выбросить дорогого коня или жалкого раба,
не представляющего ценности?» В первом
случае мы руководствуемся заботой о сво6
ем имуществе, во втором — человечностью.
«Если при кораблекрушении глупый чело6
век ухватится за доску, то станет ли ее у не6
го отнимать мудрый, если сможет?» Гека6
тон дает отрицательный ответ, так как это
было бы несправедливо.
—
А судовладелец? Отнимет ли он
принадлежащую ему вещь?
—
Никоим образом; не более, чем ес6
ли бы он захотел в открытом море вы6
бросить за борт плывущего на корабле
человека на том6де основании, что ко6
XXIII,
89
423
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
рабль принадлежит ему. Ведь корабль,
пока не придет в место назначения,
принадлежит не судовладельцу, а нахо6
дящимся на нем людям.
—
А если есть лишь одна доска
и двое потерпевших кораблекрушение,
причем оба они — мудрые люди, то не
должен ли ни один из них не хвататься
за нее или один должен уступать ее дру6
гому?
—
Один должен ее уступить друго6
му, но вопрос надо решить в пользу то6
го, для кого остаться в живых важнее
либо в его личных интересах, либо
в интересах государства.
—
А если условия эти равны для
каждого из них?
—
Тогда спора не будет, но один
уступит доску по жребию или на осно6
вании исхода игры на пальцах.
—
А если бы отец начал грабить
храмы или вести подкопы к эрарию,
то донес бы сын на него магистратам?
—
Это, конечно, нечестивый посту6
пок. И все6таки сын должен защищать
отца, если он будет обвинен.
—
То есть отечество не обладает пре6
имуществом при исполнении гражда6
нами всех их обязанностей?
—
Разумеется, обладает; но для са6
мого отечества полезно, чтобы гражда6
90
424
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
не исполняли свой долг перед родите6
лями.
—
А если отец попытается захватить
тиранию, предать отечество, будет ли
его сын молчать?
—
Отнюдь нет; он должен будет за6
клинать отца не делать этого. Если он
ничего не добьется, он должен будет
упрекать отца, даже угрожать ему. На6
конец, если возникнет прямая опас6
ность для существования государства,
то отечества благополучие сын предпо6
чтет благополучию отца.
Гекатон задает и такой вопрос: «Если му6
дрый человек, по недосмотру, примет под6
дельные монеты вместо настоящих, то ста6
нет ли он, убедившись в своем промахе,
платить ими долг как настоящими?» Дио6
ген отвечает утвердительно, Антипатр —
отрицательно; с последним согласен и я.
«Должен ли тот, кто продает заведомо за6
бродившее вино, сказать об этом?» Этого не
находит нужным Диоген. Антипатр считает
это обязанностью честного человека. Вот
каковы среди стоиков споры в вопросе
о праве. «Надо ли при продаже раба сооб6
щать о его пороках — не о тех, умолчание
о которых, по гражданскому праву, есть ос6
91
425
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
нование для возврата раба тому, кто его
продал, но вот о каких: лживость, склон6
ность к азартным играм, к воровству,
к пьянству?» Диоген находит, что сообщать
об этом надо, Антипатр этого не находит.
«Если человек, продавая золото, думает, что
продает латунь, то должен ли честный че6
ловек указать ему, что это — золото, или же
может купить за денарий то, что стоит ты6
сячу денариев?» Уже вполне ясно и каково
мое мнение, и о чем спорят названные
мною философы.
Всегда ли надо соблюдать договоры
и обязательства, которые, как обыкновенно
выражаются преторы, «не заключены ни са6
моуправно, ни по злому умыслу»? Предпо6
ложим, кто6то даст кому6нибудь лекарство
от водянки и заключит с ним соглашение
о том, что этот человек, если выздоровеет
благодаря этому лекарству, никогда не бу6
дет пользоваться им впредь. Если он, выздо6
ровев благодаря этому лекарству, через не6
сколько лет снова начнет страдать этой же
болезнью, но от того, с кем он когда6то за6
ключил соглашение, дозволения снова вос6
пользоваться этим лекарством не получит,
то как ему надо поступить? Так как тот, кто
92
XXIV
426
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
не дает своего согласия, бесчеловечен и так
как он не понес бы никакого убытка, то
больному следует заботиться о своем здоро6
вье и жизни. А если завещатель, готовый
отказать мудрому человеку сто миллионов
сестерциев, предложит ему, прежде чем он
получит наследство, средь бела дня на фо6
руме, у всех на глазах, поплясать и если му6
дрый обяжется исполнить это, так как ина6
че завещатель не запишет его как своего
наследника, то должен ли мудрый испол6
нить свое обязательство? Я бы предпочел,
чтобы он вообще не давал такого обязатель6
ства, и думаю, что это соответствовало бы
его достоинству. Так как он обязался, то для
него, если он сочтет пляску на форуме для
себя позорной, в нравственном отношении
будет лучше вообще не принимать наслед6
ства, нежели его принять; разве только
деньги эти он пожертвует государству
в связи с угрожающей ему опасностью, так
что даже пляска, раз он намерен помочь оте6
честву, для него не будет позорна.
Не надо исполнять и таких обещаний,
которые отнюдь не полезны тем людям, ко6
торым они были даны. Солнце (вернемся
к сказаниям) обещало своему сыну Фаэтону
93
XXV,
94
427
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
исполнить все, чего бы он ни пожелал. Фаэ6
тон пожелал подняться на колесницу отца;
он поднялся на нее; и вот, прежде чем оста6
новить ее бег, сгорел, пораженный молни6
ей. Насколько лучше было бы, если бы отец
обещания своего не сдержал! А обещание,
исполнения которого Тесей добился от Не6
птуна! Когда Нептун обещал ему исполнить
одно из его трех желаний, Тесей пожелал
смерти своего сына Ипполита, так как его
отношения с мачехой вызвали подозрения
у отца. После того как желание Тесея бы6
ло исполнено, его охватила глубочайшая
скорбь. А Агамемнон? После того как он об6
рек Диане прекраснейшее существо, кото6
рое в этом году могло родиться в его цар6
стве, он заклал ей Ифигению, прекраснее
которой не было существа, родившегося
в этом году. Не исполнить такого обещания
было бы лучше, чем дойти до столь отвра6
тительного деяния. Поэтому обещание не
всегда надо исполнять, а отданное на хране6
ние не всегда надо возвращать. Если кто6
нибудь, будучи в здравом уме, отдаст тебе
на хранение меч и станет его требовать об6
ратно, помутившись в уме, то отдать меч
будет преступлением; долгом твоим будет
95
428
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
не отдавать его. А если человек отдаст тебе
на хранение деньги, а потом объявит войну
отечеству, то возвратишь ли ты деньги, дан6
ные тебе на хранение? Не думаю; ведь это
было бы деянием во вред государству, кото6
рое тебе должно быть дороже всего.
Так многое, по существу своему кажу6
щееся нравственно прекрасным, в зависи6
мости от обстоятельств быть нравственно
прекрасным перестает: исполнять обеща6
ния, быть верным соглашению, возвращать
принятое на хранение — все это, переста6
вая быть полезным, становится дурным
в нравственном отношении. Впрочем,
о том, что кажется полезным, но противно
справедливости, так как производит лишь
впечатление дальновидности, сказано, ду6
мается мне, достаточно. Но так как в пер6
вой книге мы вывели обязанности из четы6
рех источников нравственной красоты, то
будем придерживаться этих же источни6
ков, когда станем доказывать, сколь враж6
дебно доблести то, что полезным кажется,
но таковым не является. Мы рассмотрели
и вопрос о дальновидности, которой хочет
подражать злонамеренность, и вопрос
о справедливости, которая всегда полезна.
96
429
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Остаются два раздела о нравственной кра6
соте: один касается величия и превосход6
ства возвышенной души, другой — воспи6
тания души и самообладания благодаря
воздержности и умеренности.
Улиссу казалось полезным, — во всяком
случае, таким его нам представили поэты
в своих трагедиях; ибо у Гомера, свидетеля
надежнейшего, такого подозрения насчет
Улисса нет, — итак, трагедии обвиняют его
в том, что он, притворившись безумным,
хотел уклониться от участия в походе. На6
мерение, не прекрасное в нравственном
отношении, но полезное, как кое6кто, по6
жалуй, скажет, — царствовать и в праздно6
сти жить на Итаке вместе с родителями,
женой и сыном. А ты? Думаешь ли ты, что
какое6нибудь блистательное деяние, совер6
шенное среди каждодневных лишений
и опасностей, сравнится с этим спокой6
ствием? Я, со своей стороны, нахожу нуж6
ным последнее презреть и отвергнуть, так
как то, что не прекрасно в нравственном
отношении, по моему мнению, даже не по6
лезно. Что, по твоему мнению, предстояло
бы услыхать Улиссу, упорствуй он в своем
притворстве? Хотя он и совершил вели6
XXVI,
97
98
430
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
чайшие подвиги на войне, он все же слы6
хал бы от Аякса:
Тот муж, который предложил им дать
ту клятву,
Что вам известна всем, один нарушил
слово:
Чтоб на войну нейти, безумным
притворился.
Когда бы Паламеда мудрое прозренье
Его лукавого бесстыдства не раскрыло,
Он верности завет и доле нарушал бы.
Право, для него было бы лучше сразить6
ся, уж не говорю — с врагами, но даже
с морскими волнами, что он и сделал, вме6
сто того чтобы изменить Греции, единой
в своей войне против варваров.
Но оставим сказания и примеры, относя6
щиеся к чужим странам, перейдем к собы6
тию, касающемуся нас самих. Марк Ати6
лий Регул, будучи вторично консулом,
в Африке попал в засаду и был взят в плен,
когда во главе войска стоял лакедемонянин
Ксантипп, а императором был Гамилькар,
отец Ганнибала; Регула отправили к сенату,
после того как он поклялся вернуться в Кар6
фаген, если римляне не возвратят пуний6
99
431
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
цам некоторых знатных пленников. По
приезде в Рим Регул видел кажущуюся
пользу, но, как доказывают события, при6
знал ее ложной; она сводилась к тому, что6
бы остаться на родине, жить дома вместе
с женой и детьми и, считая понесенное им
на войне поражение обыкновенной пре6
вратностью боевого счастья, сохранять вы6
сокое положение консула. Кто отрицает,
что это было бы полезно? Кто, по твоему
мнению? Величие духа и мужество отрица6
ют это. Неужели ты требуешь более надеж6
ных поручителей? Ведь этим доблестям
свойственно ничего не бояться, все челове6
ческое презирать, ничего, что может слу6
читься с человеком, нестерпимым не счи6
тать. Что же сделал Регул? Явился в сенат,
сообщил о возложенном на него поруче6
нии, вносить предложение отказался: пока
он связан клятвой, данной им врагу, он, по
его словам, не сенатор. Более того («О глу6
пец, — быть может, скажет кто6нибудь, —
ведь он отвергает то, что ему полезно!»), он
сказал, что возвращать пленников не полез6
но: это молодые люди и хорошие воена6
чальники, а он уже отягчен старостью. По6
сле того как его суждение одержало верх,
XXVII,
100
432
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
пленников оставили под стражей, Регул
возвратился в Карфаген, и его не останови6
ла ни любовь к отечеству, ни любовь к се6
мье. И ведь он тогда хорошо знал, что едет
к жесточайшему врагу и на мучительней6
шую казнь, но находил нужным сдержать
клятву. И он, повторяю, когда его умерщ6
вляли, не давая ему спать, был в лучшем
положении, чем был бы в случае, если бы
оставался на родине стариком6пленником,
клятвопреступником6консуляром. Но, ска6
жут мне, он поступил неразумно, раз он не
только не предложил отпустить пленников,
но даже отсоветовал это. Почему неразум6
но? Даже если это было в интересах госу6
дарства? Но может ли то, что не полезно го6
сударству, быть полезным какому6нибудь
гражданину?
Отделяя пользу от нравственной красо6
ты, люди извращают то, что составляет ос6
новы природы. Ведь все мы ищем пользы,
рвемся к ней и никак не можем поступать
иначе. И действительно, кто станет избе6
гать полезного? Вернее, кто не будет самым
настойчивым образом его добиваться? Но
так как мы можем находить полезное толь6
ко в заслугах, в подобающем, в нравствен6
101
XXVIII
433
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ной красоте, то мы поэтому и считаем все
это своей первой и высшей целью и нахо6
дим название «польза» не столь блистатель6
ным, сколь необходимым.
«Какое же значение, — спросит кто6
нибудь, — придается клятве? Разве мы бо6
имся гнева Юпитера?» Но это — общее мне6
ние всех философов — не только тех,
которые утверждают, что божество не знает
забот и не создает их другому, но и тех, ко6
торые думают, что божество всегда что6
нибудь делает и совершает, никогда не гне6
вается и никому не причиняет вреда. И в
чем же мог бы разгневанный Юпитер по6
вредить сильнее, чем сам себе повредил Ре6
гул? Значит, религия не обладала силой, ко6
торая могла бы уничтожить такую большую
пользу. Или он сделал это, чтобы не посту6
пать позорно? Прежде всего — наименьшее
из зол! Следовательно, в этом позоре не бу6
дет столько зла, сколько его было в упомя6
нутой нами пытке. Далее, вот что говорится
у Акция:
Слово ты нарушил? —
Не давал я слова, не даю его бесчестным
людям.
102
434
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Хотя говорит это нечестивый царь, но го6
ворит он это превосходно. Они прибавляют
также: как мы говорим, что полезным ка6
жется нечто такое, что, по нашему мнению,
таковым не является, так они говорят, что
нравственно прекрасным кажется нечто та6
кое, что им не является; так, нравственно
прекрасным кажется поступок, когда чело6
век ради того, чтобы сдержать клятву, воз6
вратился на казнь; но поступок его не стано6
вится нравственно прекрасным, так как
совершенное им по принуждению со сторо6
ны врагов не должно было иметь силы. Они
также прибавляют, что все весьма полезное
становится нравственно прекрасным, даже
если оно таковым не казалось. Вот что, в об6
щем, говорят в порицание поступка Регула.
Но рассмотрим первое возражение.
«Бояться, что Юпитер, в гневе своем, мо6
жет причинить вред, не надо было, так как
он не склонен ни гневаться, ни причинять
вред». Именно это соображение говорит
против клятвы, данной Регулом, не больше,
чем против любой клятвы. Но при клятве
мы должны принимать во внимание не
имеющуюся угрозу, но самый смысл клят6
вы. Ведь клятва есть утверждение, связан6
103
XXIX,
104
435
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
ное с религией, а то, что ты твердо обещал
как бы при свидетеле в лице божества, надо
соблюдать. Ведь здесь дело идет уже не
о гневе богов, которого не существует, но
о справедливости и верности слову. Энний
сказал превосходно:
О, с крылами Верность — матерь
и Юпитерова клятва!
Следовательно, тот, кто нарушает клятву,
оскорбляет божество Верность, которое, по
воле наших предков, пребывало на Капито6
лии по соседству с Юпитером Всеблагим
Величайшим, как говорится в речи Катона.
«Но, — скажут нам, — даже в гневе сво6
ем Юпитер не повредил бы Регулу больше,
чем себе повредил сам Регул». Конечно, ес6
ли бы зло заключалось только в боли. Но
ведь боль, по утверждению самых автори6
тетных философов, не только не высшее
зло, но вообще не зло. Поэтому не порицай6
те, прошу вас, Регула, их не маловажного,
но, пожалуй, убедительнейшего свидетеля.
И действительно, какого искать нам более
важного свидетеля, чем первенствовавший
в римском народе человек, ради соблюде6
105
436
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ния долга добровольно пошедший на казнь?
Что же касается «наименьшего из зол», как
они говорят, — когда человек предпочитает
позор несчастью, — то есть ли большее зло,
чем позор? Если телесное уродство произ6
водит несколько отталкивающее впечатле6
ние, то какими огромными должны казать6
ся падение и омерзительность опозоренной
души! Поэтому те, кто более рьяно обсуж6
дает эти вопросы, решаются называть по6
зорное единственным злом; те, кто делает
это с некоторой снисходительностью, все6
таки без всяких колебаний называют это
высшим злом. Ведь слова:
Не давал я слова, не даю его бесчестным
людям —
были сказаны поэтом справедливо пото6
му, что тогда, когда дело шло об Атрее, ему
пришлось сообразоваться с характером это6
го действующего лица. Но если они отнесут
к себе положение, что честное слово, дан6
ное бесчестному человеку, не есть честное
слово, то пусть они остерегутся — как бы
люди не стали здесь искать лазейки для
клятвопреступления.
106
437
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
Но и законы войны, и верность клят6
ве, даваемой врагу, часто надо соблюдать.
В том, насчет чего клятва была дана так, что
ее — как мы понимали умом — надлежит
исполнить, ее надо соблюдать; что касается
того, насчет чего клятва была дана иначе,
то если ее не исполнили, клятвопреступле6
ния нет. Например, если ты не доставишь
морским разбойникам выкупа, обусловлен6
ного за свое освобождение, то это не обман,
если ты не сделаешь этого, далее покляв6
шись. Ибо пират относится не к воюющей
стороне, а к числу всеобщих врагов всех
людей, и на него не должны распростра6
няться ни верность слову, ни клятва. Ведь
ложно поклясться не значит совершить
клятвопреступление; но того, насчет чего
ты «по разумению своей души», — как это,
по обычаю нашему, выражают словами, —
поклялся, не сделать есть клятвопреступле6
ние. Еврипид сказал тонко:
Уста клялись, ум клятвою не связан.
Но Регул не должен был нарушить клят6
вопреступлением условия и соглашения
насчет войны и насчет врага. Ведь война
107
108
438
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
эта велась с врагом, на которого распро6
странялись права и законы и в отношении
которого действительны и весь фециаль6
ный устав, и многие права, касающиеся
обеих сторон.
Не будь это так, сенат в прошлом никог6
да не выдавал бы врагам прославленных
мужей в оковах. Но, скажут нам, Тит Вету6
рий и Спурий Постумий, будучи консула6
ми во второй раз, были выданы самнитам
за то, что они после неудачного сражения
в Кавдинском ущелье и после того, как на6
ши легионы были проведены под ярмом,
заключили мир с самнитами; ибо они сде6
лали это без повеления народа и сената.
В это же время Тиберий Нумиций и Квинт
Мелий, которые тогда были плебейскими
трибунами, за то, что мир был заключен
с их согласия, тоже были выданы, дабы мир
с самнитами можно было отвергнуть. Впро6
чем, выдачу предложил и поддержал сам
Постумий, подлежавший выдаче. Много
лет спустя так же поступил Гай Манцин,
поддержавший предложение, на основании
постановления сената внесенное Луцием
Фурием и Секстом Атилием, — о том, что6
бы его выдали нумантинцам, с которыми
XXX,
109
439
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
он, без согласия сената, заключил договор;
когда это предложение было принято, Ман6
цина выдали врагам. Он поступил в нрав6
ственном отношении лучше, чем Квинт
Помпей, бывший в таком же положении;
благодаря его мольбам закон о его выдаче
принят не был. В этом случае кажущаяся
польза оказалась сильнее нравственной
красоты; в предыдущих над ложной види6
мостью пользы одержала победу убедитель6
ность нравственной красоты.
—
Но, — скажут нам, — то, что со6
вершено под угрозой насилия, не долж6
но быть действительно.
—
Как будто насилие было бы воз6
можно применить к храброму мужу.
—
Так почему же Регул поехал, что6
бы предстать перед сенатом, — тем бо6
лее что он намеревался посоветовать не
отпускать пленников?
—
Вы порицаете именно то, что в его
поведении было величайшим. Ведь он
не свое решение отстаивал, но взял на
себя это поручение ради того, чтобы се6
нат принял решение; не возьми он сам
на себя ответственности перед сенатом,
пленники, конечно, были бы возвраще6
ны пунийцам. Благодаря этому Регул
остался бы в своем отечестве невреди6
110
440
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
мым. Но так как он не считал это полез6
ным отечеству, он и признал нравствен6
но прекрасным для себя внести упомя6
нутое предложение и претерпеть все.
Ибо, что касается утверждения, будто
все очень полезное становится нрав6
ственно прекрасным, то было бы пра6
вильнее сказать: есть нравственно пре6
красное, а не им становится. Ведь нет
ничего полезного, которое в то же вре6
мя не было бы нравственно прекрас6
ным, и ничто не прекрасно в нравствен6
ном отношении, так как оно полезно,
но — так как оно прекрасно в нрав6
ственном отношении — оно полезно.
Таким образом, из числа многих изуми6
тельных примеров едва ли кто6нибудь
назовет пример, более достойный хва6
лы или более выдающийся, чем этот.
Но во всей заслуге Регула достойно из6
умления одно: его предложение не отпу6
скать пленных. Ведь его возвращение в Кар6
фаген нам теперь кажется необычайным,
но при тех обстоятельствах поступить ина6
че он не мог. Вот почему заслуга эта отно6
сится не к человеку, а к обстоятельствам.
По воле наших предков, для скрепления
честного слова нет уз более прочных, чем
клятва. На это указывают законы XII та6
XXXI,
111
441
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
блиц, указывают священные законы, указы6
вают договоры, скрепляющие честное сло6
во, данное даже врагу, указывают пометы
и замечания цензоров, выносивших насчет
клятвы суждения более строгие, чем насчет
чего бы то ни было другого. Луция Манлия,
сына Авла, по окончании его диктатуры
плебейский трибун Марк Помпоний при6
влек к суду за то, что он будто бы продлил
себе ее срок на несколько дней; он обви6
нил его и в том, что он сослал своего сына
Тита, впоследствии прозванного Торква6
том, и приказал ему жить в деревне. Когда
юный сын узнал, что отцу грозит судебное
преследование, он, как говорят, примчался
в Рим и еще на рассвете пришел в дом
к Помпонию. Когда Помпонию об этом ска6
зали, он, думая, что Тит в своем гневе даст
ему какую6нибудь улику против отца, встал
с постели и, удалив посторонних, велел по6
звать юношу. Но Тит, войдя, быстро обна6
жил меч и поклялся тут же убить Помпо6
ния, если тот не поклянется ему прекратить
дело против его отца. Помпоний, устрашен6
ный этой угрозой, дал такую клятву. Он до6
ложил народу, объяснил ему, почему он
должен отказаться от начатого им дела,
112
442
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
и освободил Манлия от обвинения. Так ве6
лико было в те времена значение клятвы.
Это тот Тит Манлий, который в битве у ре6
ки Арно снял с убитого им галла, вызвав6
шего его на поединок, витое ожерелье
и был прозван Торкватом. В год его третье6
го консулата латиняне были разбиты и об6
ращены в бегство у реки Весерис; это был
величайший муж и, при своей глубокой
привязанности к отцу, жестокий и суровый
к сыну.
Но если Регул заслуживает хвалы за со6
блюдение данной им клятвы, то заслужива6
ют порицания — если они действительно
не возвратились — те десять пленников, ко6
торых Ганнибал, после битвы под Каннами,
отправил к сенату, после того как они по6
клялись ему возвратиться в лагерь, — в тот,
что захватили пунийцы, — если они не ис6
ходатайствуют выкупа пленников. Сведе6
ния о них противоречивы. Так, Полибий,
наибольший авторитет, говорит, что из де6
сяти знатнейших людей, которые тогда бы6
ли посланы, возвратилось девять, ничего не
добившись от сената; один из них, который
вскоре после своего отъезда из лагеря вер6
нулся назад под предлогом, что он там за6
XXXII,
113
443
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
был какую6то вещь, остался в Риме. Он пы6
тался доказать, что возвращением своим
в лагерь он освободился от данной им клят6
вы; но это не было верно. Ведь обман отяг6
чает вину за клятвопреступление, но не ос6
вобождает от нее. Итак, это была глупая
хитрость, превратно подражавшая дально6
видности. Вот почему сенат постановил
этого плута и хитреца выдать в оковах Ган6
нибалу. Но наиболее примечательно следу6
ющее: Ганнибал держал в плену восемь ты6
сяч человек, не захваченных им в бою и не
разбежавшихся в страхе перед смертью,
а оставленных в лагере консулами Павлом
и Варроном. Сенат постановил их не выку6
пать, хотя это было возможно за небольшую
плату, — дабы внушить нашим солдатам,
что они должны либо побеждать, либо уми6
рать. Этот же Полибий пишет, что Ганни6
бал, узнав об этом, пал духом, раз сенат
и римский народ, потерпев поражение,
проявили такое большое присутствие духа.
Так, при сравнении с нравственной красо6
той кажущееся полезным бывает побежде6
но. Но Ацилий, написавший историю по6
гречески, утверждает, что было немало
солдат, возвратившихся в лагерь с целью
114
115
444
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
того же обмана, дабы освободиться от дан6
ной ими клятвы, и что цензоры заклеймили
их весьма позорящими замечаниями.
Закончим теперь рассмотрение этого по6
ложения. Вполне очевидно, что все совер6
шаемое в состоянии страха, унижения, ду6
шевной слабости и бессилия (таково было
бы поведение Регула, если бы он либо внес
насчет пленников предложение, какое ему
казалось нужным в его личных интересах,
а не в интересах государства, либо захотел
остаться в Риме) не полезно, так как оно
гнусно, отвратительно, позорно.
Остается четвертый раздел — о подоба6
ющем, об умеренности, скромности, само6
обладании, воздержности. Итак, может ли
что6нибудь быть полезным, если оно про6
тивно этому хору таких доблестей? Однако
философы, которых Аристипп назвал ки6
ренскими и анникерийскими, усмотрели
высшее благо в наслаждении и признали,
что доблесть заслуживает хвалы по той
причине, что доставляет наслаждение; по6
сле утраты ими своего значения славится
Эпикур, поддерживавший и отстаивавший
почти такие же взгляды. Если мы находим
нужным защищать и сохранять за собою
XXXIII,
116
445
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
нравственную красоту, то с этими филосо6
фами надо сражаться «в пешем и конном
строю», как говорят. Ибо, если не только
польза, но и все счастье жизни зиждутся на
крепком телосложении и на твердой надеж6
де на это телосложение, как писал Метро6
дор, то польза эта, и притом высшая (ведь
именно таково их мнение), несомненно, бу6
дет бороться с нравственной красотой. Пре6
жде всего, какое место будет предоставлено
дальновидности? Такое ли, чтобы она всю6
ду разыскивала удовольствия? Сколь жал6
кое рабское состояние доблести, обслужи6
вающей наслаждение! Какова, далее, задача
дальновидности? Собирать ли, со знанием
дела, наслаждения? Допустим, что ничего
более приятного, чем это, нет. Что более по6
зорное можно себе представить? Далее,
а тот философ, который называет боль выс6
шим злом? Какое место в его глазах занима6
ет храбрость, представляющая собою пре6
зрение к боли и к лишениям? Хотя Эпикур
во многих местах говорит о боли достаточ6
но мужественно (он действительно так го6
ворит), все6таки надо считаться не с тем,
что он говорит, а с тем, что следовало бы
говорить в соответствии с разумом, раз он
117
446
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
признал пределом блага наслаждение, пре6
делом зла — боль. И он, если послушать его
высказывания о самообладании и воздерж6
ности, говорит многое во многих местах, но
«вода останавливается», по поговорке. Ибо
как может восхвалять воздержность тот, кто
видит высшее благо в наслаждении? Ведь
воздержность — недруг страстям, а стра6
сти — спутницы наслаждения. И все6таки
в этих трех видах доблести они не без хи6
трости, как только могут, выискивают для
себя лазейки. Они представляют нам даль6
новидность как знание, доставляющее нам
наслаждение и прогоняющее боль. Также
и храбрость они каким6то образом выдвига6
ют вперед, обучая нас презирать смерть
и переносить боль. Они вводят и воздерж6
ность, правда, без большой легкости, но как
только могут; ведь они говорят, что степень
наслаждения определяется устранением бо6
ли. Справедливость колеблется, вернее,
оказывается на земле, как и все те доблести,
которые усматриваются в узах между людь6
ми и в существовании человеческого обще6
ства. Ведь ни доброта, ни щедрость, ни об6
ходительность не возможны (не более, чем
дружба), если к ним не стремятся ради них
118
447
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ
самих, а связывают их с наслаждением или
с пользой.
Итак, подведем краткий итог сказанно6
му. Как мы доказали, что не существует
пользы, которая была бы противна нрав6
ственной красоте, так мы утверждаем, что
всякое наслаждение противно нравствен6
ной красоте. Тем большего порицания, по
моему мнению, заслуживают Каллифонт
и Диномах, которые подумали, что разре6
шат спор, если совокупят наслаждение
с нравственной красотой, словно скотину
с человеком. Не принимает нравственная
красота такого соединения, его презирает
и отвергает. Да и предела добра и зла, кото6
рый должен быть прост, невозможно до6
стигнуть смешением совершенно несход6
ных начал, взятых в должных количествах.
Но об этом (ведь это — важный вопрос)
я говорил в другом месте; вернемся теперь
к разбираемому нами вопросу. Как следует
разрешать вопрос в случае, когда кажущая6
ся польза борется с нравственной красотой,
рассмотрено выше достаточно подробно.
Но если нам скажут, что видимость пользы
присуща и наслаждению, то мы ответим,
что между ним и нравственной красотой
119
120
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
слияния быть не может. Ведь наслаждение,
даже если сделать ему уступку, пожалуй,
будет обладать какой6то крупицей припра6
вы, но, конечно, не принесет пользы.
Вот тебе, сын мой Марк, дар от отца, по
моему мнению ценный; но это будет зави6
сеть от того, как ты примешь его. Впрочем,
ты должен будешь принять эти три книги
как чужеземцев среди твоих записей на6
ставлений Кратиппа. Но как, если бы сам
я приехал в Афины (а это действительно
произошло бы, если бы отечество громким
голосом не отозвало меня с полпути) и ты
не раз услышал мои слова, так ты — ведь
в этих свитках до тебя дошел мой голос —
уделишь им столько времени, сколько смо6
жешь, а сможешь ты, сколько захочешь.
И право, когда я пойму, что тебя радует
этот род знаний, то я, надеюсь, вскоре лич6
но буду говорить с тобой о нем, а пока ты
будешь вдалеке — издалека.
Итак, будь здоров, мой дорогой Цице6
рон, и будь уверен в том, что я глубоко тебя
люблю и буду любить еще больше, если ты
будешь находить радость в таких сочинени6
ях и учениях.
121
СОДЕРЖАНИЕ
Александр Марков
Влюбленный в бессмертие:
Цицерон как моральный философ . . . 5
Марк Туллий Цицерон
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Остарости ..................... 29
Одружбе ...................... 94
Обобязанностях ................169
Книгапервая .................169
Книгавторая .................287
Книгатретья .................357
Литературно-художественное издание
Librarium
Цицерон Марк Туллий
МОРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
О старости, о дружбе, об обязанностях
Генеральный директор издательства С. М . Макаренков
Ведущий редактор Д. Рындин
Технический редактор Е. Крылова
На обложке «Младенец Геракл душит змей».
Помпейская фреска
Художественное оформление: Е. Саламашенко
Компьютерная верстка: А. Дятлов
Корректор И. Попова
12+
Знак информационной продукции согласно
Федеральному закону от 29.12 .2010 г. N 436-ФЗ
Подписано в печать 19.11 .2019 г.
Формат 80×100/32. Гарнитура «ZapfElliptical711 BT»
Усл. п. л. 20,81.
Адрес электронной почты: info@ripol.ru
Сайт в Интернете: www.ripol.ru
ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик»
109147, г. Москва, ул. Большая Андроньевская, д. 23
Отпечатано: Публичное акционерное общество
«Т8 Издательские Технологии»
109316, г. Москва, Волгоградский проспект, дом 42, корпус 5
www.t8group.ru; info@t8print.ru
тел.: 8 (499) 332"38 "30