Текст
Б. РОДОВ
РОЛЬ США И ЯПОНИИ
В ПОДГОТОВКЕ
И РАЗВЯЗЫВАНИИ ВОИНЫ
ПА ТИХОМ ОКЕАНЕ
19 3 8 — 1941 гг.
19 5 1
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 5
Глаза первая. Японо-американские отношения в период между
мюнхенским сговором и заключением тройственного пакта
агрессоров 11
Глава вторая. Внутриполитическая борьба в Японии и главное
направление японской агрессии 28
Глава третья. Активизация лагеря реакции в США и
антисоветская политика сговора с японским агрессором ... 43
Глава четвертая. Американские и японские монополии в
подготовке и развязывании войны на Тихом океане 58
Глава пятая. Японо-американская борьба и вероломное нападение
гитлеровской Германии на СССР 80
Глава шестая. Японо-американские переговоры о «дальневосточном
Мюнхене» 111
Глава седьмая. Разрыв японо-американских переговоров и начало
войны на Тихом океане 145
Заключение 167
Источники и литература 175
Библиография \ . 189
Указатель имен
ВВЕДЕНИЕ
7 декабря 1941 г. на просторах Тихого океана началась
война между Японией и Соединёнными Штатами
Америки. Это столкновение двух империалистических
хищников — претендентов на монопольное господство в
бассейне Тихого океана — подтвердило гениальное указание
В. И. Ленина, сделанное им >в 1920 г., о том, что «... из-за
Тихого океана и обладания его побережьями уже многие
десятилетия идет упорнейшая борьба между Японией и
Америкой, и вся дипломатическая, экономическая,
торговая история, касающаяся Тихого океана и его побережий,
вся она полна совершенно определенных указаний на то,
как это столкновение растет и делает войну между
Америкой и Японией неизбежной...» 1
Исторические события, предшествовавшие началу
войны на Тихом океане как составной части второй
мировой войны, придали особенно сильное звучание словам,
сказанным В. И. Лениным в 1918 г., о том, что «...на
почве капитализма предотвратить назревающий острый
конфликт между Японией и Америкой невозможно»2.
8 классических трудах И. В. Сталина с предельной
ясностью и гениальной проницательностью разъяснены
причины возникновения империалистических войн, как
проявление закона неравномерного экономического и
политического развития капиталистических стран в эпоху
империализма. Отвечая на вопрос: «В чём состоят
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31, изд. 4, стр. 435.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4, стр. 332.
5
основные элементы закона неравномерности развития при
империализме?» ], И. В. Сталин говорил в 1926 г., что
они состоят «...в том, что старое распределение сфер
влияния между отдельными империалистическими группами
приходит каждый раз в столкновение с новым
соотношением сил на мировом рынке, что для установления
«равновесия» между старым распределением сфер влияния и
новым соотношением сил необходимы периодические
переделы мира путём империалистических войн»2.
Эти слова были сказаны И. В. Сталиным четверть века
назад, но они с не меньшей силой и убедительностью
звучат и в наши дни.
Империалистические противоречия на Тихом океане
между Японией и США нашли глубокое-освещение и
всесторонний анализ в трудах И. В. Сталина. «Растут
противоречия между Америкой и Англией, между Японией и
Америкой...»3, — отметил он в 1927 г. В политическом
отчёте Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б) в
1930 г. И. В. Сталин указал: «За главным противоречием
идут противоречия не главные, но довольно
существенные: между Америкой и Японией, между Германией и
Францией, между Францией и Италией, между Англией
и Францией и т. д.» 4 Указывая на японо-американские
противоречия, чреватые угрозой войны на Тихом океане,
И. В. Сталин в период между первой и второй мировыми
войнами неоднократно подчёркивал роль американского
империализма в развитии движущих сил и факторов
империалистической политики, которые стимулировали
подготовку и развязывание мировой войны.
«Теперь, после империалистической войны, Америка
забежала далеко вперёд, оставив позади как Англию, так
и другие европейские державы. Едва ли можно
сомневаться, что это обстоятельство чревато новыми большими
конфликтами и войнами»5, — говорил И. В. Сталин
1 ноября 1926 г.
После капитуляции Японии в Соединённых Штатах
Америки было опубликовано немало объёмистых моно-
* И. В. Сталин, Соч., т. 9, стр. 106.
2 Там же, стр. 107.
* Там же, стр. 322.
4 И. В. Сталин, Соч., т. 12, стр. 248.
5 И. В. Сталин, Соч., т. 8, стр. 253.
6
графий и других изданий, преподносимых читателям в
виде «научных», «исторических» трудов, в которых
ответственность за подготовку и развязывание войны на
Тихом океане возлагается исключительно на Японию. Такая
концепция в американской буржуазной историографии
военного и послевоенного периодов 1 не имеет ничего
общего с исторической правдой.
Причины и корни войны на Тихом океане (как
составной части второй мировой войны), вспыхнувшей 7 декабря
1941 г., кроются не только в агрессивном стремлении
Японии к монопольному господству в Азии и в бассейне
Тихого океана — к этому стремились и Соединённые
Штаты Америки,,—но и в политике сговора с Японией,
проводившейся США в течение многих лет,
предшествовавших началу войны на Тихом океане. Эта политика
США, продиктованная и обусловленная прежде всего
стремлением американской реакции повернуть и
направить японскую агрессию против СССР, в огромной
степени стимулировала развязывание войны на Тихом
океане, подобно тому как в своё время политика
английских и французских правящих кругов и стоявших за их
спиной американских реакционеров тю сговору с
гитлеровской кликой в целях направления германской агрессии
против СССР содействовала ускорению войны в Европе.
Изучая отношения между Японией и США накануне
японского нападения на Пирл-Харбор, следует помнить
указание В. И. Ленина, сделанное им в 1917 г., о том, что
«...война между Японией и Америкой уже готова, она
подготовлена десятилетиями, она не случайна; тактика не
зависит от того, кто первый выстрелит... японский
капитализм и американский одинаково разбойны»2.
Нельзя также ни на один момент упускать из виду
сказанное И. В. Сталиным в декабре 1927 г., что «...азиат-
ские рынки и пути к ним являются главной ареной
борьбы. Отсюда ряд узловых проблем, представляющих
целые очаги для новых столкновений. Отсюда так
называемая тихоокеанская проблема (антагонизм Америка —
1 См. «Источники и литература».
2 Б. И. Ленин, Соч., т. 25, изд. 4, стр. 22.
7
Япония — Англия), как источник борьбы за первенство
в Азии и на путях к ней» К
[ Рассматривая империалистическую борьбу между
Японией и США в годы, предшествовавшие второй
мировой войне, следует иметь в виду известные сталинские
указания 2, сделанные им в 1918 г., о том, какое огромное
место и роль отводились и отводятся Востоку в
агрессивных планах и замыслах любой империалистической дер-
^жавы.
* JS^ И.^Ленин и И. В. Сталин показали разбойничью
^увд^^_американского..и.мпер11аллз.ма. Стремление к
абсолютному контролю и монопольному господству на
Тихом океане с давних пор сделалось одним из
краеугольных камней политики правящих классов Соединённых
^Штатов Америки. Даже такой апологет американской
империалистической политики, как историк Фостер Ри
Даллес, вынужден признать, что «стремление добиться
господства на Тихом океане... проходит непрерывной
красной нитью через всю историю Соединённых Штатов».
Это стремление к монопольному господству на
Тихом океане никогда не прекращало своего действия, и
агрессивная политика Соединённых Штатов Америки на
Дальнем Востоке после второй мировой войны является
\прямым продолжением и усилением той захватнической
политики, которую они проводили на предыдущих этапах.
Американский автор Дж. Марион, рассматривая
скрытые пружины политики «умиротворения» Японии
Соединёнными Штатами Америки, писал: США стремились
«использовать Японию для того, чтобы обескровить
СССР» з.
Вступление США во вторую мировую войну на
стороне антигитлеровской коалиции было продиктовано
также интересами их империалистической экспансии,
их стремлением к мировому господству. Правящие круги
Соединённых Штатов Америки ставили своей задачей
ослабить СССР и устранить своих империалистических
противников, стремясь к осуществлению своих бредовых
планов мирового господства.
i И. В. Сталин, Соч., т. 10, стр. 277.
2 См. И. В. Сталин, Соч., т. 4, стр.171—173.
3 Джордж Марион, Базы и империя, Государственное
издательство иностранной литературы, 1948, стр. 131. Курсив мой. — Б. Р.
я
Подлинные намерения и цели правящих кругов
США, обусловившие военное столкновение с Японией и
участие их во второй мировой войне, не нашли отражения
в официальных декларациях и других документах
правительства Соединённых Штатов Америки. Выходящие в
изобилии в послевоенный период всевозможные
американские лжеисторические работы неустанно и на всё
лады воспевают «высокие цели», которыми якобы
руководствовались правящие круги Соединённых Штатов
Америки во второй мировой войне.
Поощряя фашистскую Германию и
империалистическую Японию к антисоветской войне, США стремились
вызвать столкновение между фашистской Германией и
Японией, с одной стороны, и Советским Союзом, с
другой. США стремились повернуть экспансию германского
и японского империализма против СССР, победить своих
конкурентов — Германию, Японию, решить войну в свою
пользу и укрепить тем самым общее положение
капитализма.
Такова сущность империалистической политики
правящих кругов США, обусловившая участие Соединённых
Штатов Америки во второй мировой войне.
«Американский империализм рассчитывал
использовать Китай в качестве основной базы своего господства
в Азии и в бассейне Тихого океана, в качестве одного из
решающих звеньев окружения Советского Союза» *,
проявляя вместе с тем готовность — для достижения этой
агрессивной цели — пойти на сговор с Японией,
разумеется, за счёт Китая, что было неоднократно
продемонстрировано в процессе японо-американских переговоров
1941 г.
Речь идёт о начатых весной 1941 г. переговорах
Японии с США «об общем урегулировании
японо-американских отношений» и продолжавшихся вплоть до 7 декабря
1941 г., т. е. до дня японского нападения на
Пирл-Харбор.
Одна из основных задач настоящего исследования —
проанализировать ход японо-американских переговоров
1941 г., конец которых явился в то же время началом
войны *на Тихом океане между Японией и США.
1 Г. М. Маленков, 32-яя годовщина Великой Октябрьской
социалистической революции, Госполитиздат, 1949, стр. 26.
9
При анализе этих переговоров вскрываются основные
тенденции к развязыванию войны на Тихом океане,
выступают столь тщательно завуалированные манёвры
американской империалистической дипломатии в её
настойчивых поисках возможности сговора с японским
империализмом.
Стремление японских правящих кругов в переговорах
с США было направлено к соглашению, к сговору с
Соединёнными Штатами Америки и созданию тем самым
предпосылок для японского нападения на СССР и захвата
советского Дальнего Востока.
Японо-американские переговоры 1941 г. явились
наглядным выражением антисоветской политики
«умиротворения» дальневосточного агрессора, инспирированной
американскими монополиями.
Политика «умиротворения» Японии, т. е. сговора с
нею за счёт третьей стороны, проводившаяся
Соединёнными Штатами Америки, отвечала интересам
американских и японских монополий.
Правительство США, выполняя волю американского
монополистического капитала, связанного с японскими
монополиями, продолжало поставлять Японии
необходимые ей важнейшие материальные ресурсы и
военно-стратегическое сырьё, способствуя тем самым увеличению
военной мощи Японии.
Соединённые Штаты Америки в течение длительного
времени оставались одним из главных японских
арсеналов, без которого невозможно было бы накопление
Японией стратегических ресурсов, необходимых для ведения
большой войны. Одним из важнейших источников
накопления сил японским империализмом явилась тесная сзязь
[японских и американских монополий.
В этом исследовании значительное место отводится
показу того, как японские и американские монополии
активно способствовали развязыванию войны в бассейне
Тихого океана.
I Разоблачение американских фальсификаторов исто-
|рии, исследование и вскрытие на основе ленинско-сталин-
ских трудов и исторических фактов подлинной сущности
политики и роли американского и японского
империализма в подготовке и развязывании войны на Тихом
океане — такова задача, поставленная автором данной
книги.
Глава первая
ЯПОНО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
В ПЕРИОД МЕЖДУ МЮНХЕНСКИМ СГОЕОРОМ
И ЗАКЛЮЧЕНИЕМ ТРОЙСТВЕННОГО ПАКТА
АГРЕССОРОВ
В октябре 1938 г. Япония оккупировала Кантон.
В феврале 1939 г. японские войска захватили остров
Хайнань, а в марте 1939 г. последовала оккупация
островов Спратли, стратегическое значение которых огромно,
ибо они находятся в центре Южно-Китайского моря.
«...война, так незаметно подкравшаяся к народам,
втянула в свою орбиту свыше пятисот миллионов населения,
распространив сферу своего действия на громадную
территорию, от Тяньцзина, Шанхая и Кантона через
Абиссинию до Гибралтара...
Новая империалистическая война стала фактом» 1.
Война имела на том этапе особенность, отмеченную
И. В. Сталиным: «Характерная черта новой
империалистической войны состоит в том, что она не стала еще
всеобщей, мировой войной. Войну ведут
государства-агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных
государств, прежде всего Англии, Франции, США, а последние
пятятся назад и отступают, давая агрессорам уступку за
уступкой» 2.
Прямым подтверждением данною И. В. Сталиным
анализа и как бы иллюстрацией к нему являлось состояние
японо-английских и японо-американских отношений того
периода. Франция, Великобритания и Соединённые
Штаты продолжали отступать перед японской агрессией,
по сути дела поощрять её. Важным показателем японо-
1 И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 568—569.
2 Там же, стр. 569—570.
английских отношений на том этапе было соглашение,
последовавшее в результате продолжительных
переговоров между японским министром иностранных дел Арита
и британским послом в Токио Крэйги. По соглашению
Арита — Крэйги, опубликованному 24 июля 1939 г.,
английское правительство полностью признало
«действительное положение в Китае...» и указывало, «что до тех пор,
пока такое положение будет существовать, японские
вооружённые силы имеют специальные нужды для
обеспечения своей безопасности и поддержания общественного
порядка в районах, находящихся под их контролем, и
вынуждены подавлять и устранять всякого рода действия,
создающие им препятствия или полезные для неприятеля.
Правительство его величества не имеет намерения
поощрять какие-либо действия или шаги, препятствующие
достижению вышеуказанной цели японских вооружённых
сил» К
Соглашение Арита — Крэйги представляло отнюдь не
последний акт поощрения Великобританией японской
агрессии в Китае: ровно через год, в июле 1940 г.,
британское правительство по требованию Японии
согласилось закрыть Бирманскую дорогу, оставшуюся к этому
моменту единственным каналом для доставки в Китай
военного снаряжения. Объявив 18 июля 1940 г. в палате
общин об этом позорном шаге английского правительства,
Черчилль сопроводил своё сообщение дружескими
жестами по адресу японского агрессора.
Такими же были и японо-американские отношения, с
той только разницей, что в отличие от Великобритании,
которая пыталась оправдать политику поощрения
японского агрессора ссылками на тяжёлую для неё военную
ситуацию в Европе, Соединённые Штаты Америки,
продолжая политику сговора с Японией в целях
направления её агрессии против СССР, время от времени
демонстрировали перед общественным мнением «принятие мер»
экономического воздействия.
Япония, осуществляя широкий план агрессии и
испытывая зависимость своей военной машины от
американских' поставок, в свою очередь осуществляла
«дифференцированный подход» в отношении интересов Соеди-
1 China weekly Review, 29 июля 1939 г., стр. 255—256 (из текста
соглашения Арита — Крэйги).
12
нённых Штатов Америки в Китае. Это означало, что в тех
случаях, когда убитые иностранцы и подвергнутое
бомбардировке имущество были американскими, следовали
извинения и иногда выплачивались компенсации.
Англичане не получали ничего.
Такой линией поведения правящие круги Японии
одновременно стремились достичь и другой цели:
содействовать разобщению между Великобританией и
Соединёнными Штатами Америки в такие моменты, когда они
могли бы сообща действовать против Японии.
Вторая половина 1939 г. являлась периодом
чрезвычайно напряжённых отношений между Японией и
Соединёнными Штатами Америки. В связи с этим в Токио, пови-
димому по инициативе американского правительства,
между японским министром иностранных дел и
американским послом Грю начались переговоры, представлявшие
попытку урегулирования огромного числа конфликтов,
созданных главным образом бомбардировками японской
авиацией американских объектов в Китае.
Посол США в Токио Грю в своих мемуарах «Десять
лет в Японии» в записи от 4 декабря 1939 г., излагая
свою беседу с Номура, отметил по этому поводу: «Он
вручил мне неофициальный документ, содержавший
следующее резюме:
«А. Представления, на которые дан ответ,— 179.
В. Представления, на которые ответа не дано, — 203»».
По данным британского посла в Токио Крэйги, из
382 письменных представлений американских
представителей за вторую половину 1939 г.—256 были оставлены
японскими властями без ответа.
Что касается японских данных, то некоторые авторы
(например, Киодзава Рецу) признают, что к концу 1939 г.
в отношениях между Японией и США число
«неразрешённых вопросов» достигало 600.
Переговоры Номура — Грю, несмотря на
исключительно благожелательное отношение американского
посла к японским правящим кругам, не принесли
существенных результатов. Фактически всё оставалось
попрежнему. Политика сговора с Японией, усиленно
проводившаяся послом США в Токио Грю, находила
большое сочувствие и поддержку в государственном
департаменте, хотя этот период (1939—1940 гг.) был ознаменован
13
рекордным числом японских бомбардировок
американских объектов в Китае. Дипломатический демарш
Хэлла от 26 июля 1939 г. — денонсирование
японо-американского торгового договора — не произвёл большого
эффекта в тех кругах Токио, которые определяли
политику Японии.
Многие годы политики сговора с Японией привели к
тому, что посылаемые время от времени ноты и другие
дипломатические демарши Вашингтона не давали должного
резонанса в Токио. Американские монополии
продолжали— при активном содействии государственного
департамента — поддерживать и развивать выгодный для них
контакт с японскими монополистическими концернами,
усиленно снабжая Японию важнейшими военными
материалами и ресурсами. Денонсирование
японо-американского торгового договора фактически не внесло в эту
область изменений, и только со второй половины 1940 г.
(2 июля) правительство США предприняло первые
робкие шаги по лицензированию некоторых видов
американского экспорта в Японию. Именно 1939 и 1940 годы
явились периодом рекордных отгрузок нефтепродуктов и
железного лома в Японию, накопившую гигантские
запасы металла и топлива, необходимых для ведения
большой войны.
Важнейшими событиями 1940 г. в отношениях между
Японией и Соединёнными Штатами Америки,
обусловившими дальнейшее обострение ситуации на Тихом океане,
явились: а) японо-американская борьба вокруг проблемы
Индонезии (лето 1940 г.), б) захват Японией Северного
Индо-Китая (сентябрь 1940 г.) и в) подписание
тройственного пакта (27 сентября 1940 г.).
Перейдём к изложению и анализу этих событий.
Военная ситуация летом 1940 г. развёртывалась
благоприятно для гитлеровской Германии. В мае 1940 г.
произошло вторжение гитлеровских полчищ в Голландию,
немедленно повлекшее за собой активизацию Японии в
отношении Индонезии, подвергавшейся непрерывному и
возрастающему нажиму со стороны Японии. Схема
проникновения Японии в этот богатейший район
колониального мира оставалась неизменной, такой же, как в
Маньчжурии и Китае: поток дешёвых японских товаров,
выбрасываемых по демпинговым ценам, за ними — раз-
14
личные агенты и разведчики, за которыми следуют
промышленники и с ними — крупнейшие пароходные и
торговые компании, дипломатические миссии «доброй воли» и
военно-морской флот.
Японский военно-морской флот стал питать особый
интерес к Индонезии, потому что он нашёл там богатейшие
ресурсы нефти, к тому же война в Европе и сравнительно
ограниченная с некоторых пор возможность получать
нефть из США ещё больше усилили эту
заинтересованность.
В 1939 г. в территориальных водах Индонезии
появилось несколько флотилий японских «рыболовных» судов.
Голландское правительство решило принять меры в целях
установления подлинного назначения указанных судов.
Официальные сообщения из Гааги утверждали, что
многие японские так называемые «рыболовные» суда,
задержанные голландской охраной, имели на борту экипаж,
значительно превышающий потребность в нём. На
некоторых судах были обнаружены мощные радиоустановки.
Война в Европе усиливала напряжённость
обстановки, однако Япония ещё не решалась нанести удар по
Индонезии, предпочитая выждать дальнейшего развития
событий. В феврале 1940 г. японское правительство
денонсировало договор об арбитраже с Голландией. Это
означало возможность военного нападения на
голландские колонии в соответствующий благоприятный для
Японии момент.
15 апреля 1940 г., накануне вторжения немецких
армий в Голландию, японское правительство предприняло
дальнейшие шаги: министр иностранных дел Арита
сделал заявление о том, что Япония не позволит никакой
державе — имея в виду Великобританию и Соединённые
Штаты Америки — принимать какие-либо меры, могущие
затронуть существующее положение в Голландской
Индии '.
Сразу же после оккупации -немецкими войсками
Голландии Арита вызвал к себе иностранных послов и
1 См. U. S. Department of State. Papers relating to the Foreign
Relations of the United States, Japan, 1У31 —1941, Washington 1943,
т. II, стр. 281. (В дальнейшем этот источник обозначается «Papers»,
с указанием тома и страниц. — Б. Р.)
15
уведомил их, что Япония -не допустит распространения
военных действий на Индонезию. На сей раз намёк был
столь ясен, что, судя по американским источникам, в
Вашингтоне возникла тревога.
Проблема Индонезии стала предметом обмена
резкими нотами между Арита и Хэллом. Обострение этой
проблемы в отношениях обеих стран находит своё
отражение и в относящихся к этому моменту записях бесед
Хэлла с японским послом Хориноути, резких по тону и
содержанию.
Причина особой заинтересованности американского
империализма в Индонезии помимо стратегической роли,
отводившейся этой территории в планах
империалистической экспансии США, заключается в том, что
Индонезия представляет важнейший источник нефти, олова и
каучука.
Летом 1940 г. в Вашингтоне было установлено, что
имеющиеся в наличии в США запасы олова и каучука
могут быть достаточны на сравнительно короткий период.
В связи с этим были срочно созданы две
правительственные корпорации для приобретения 150 тыс. тонн каучука
и 75 тыс. тонн олова сверх обычных коммерческих
закупок. При достаточно напряжённой уже в тот момент
ситуации на Тихом океане доступ к олову и каучуку
Индонезии стал для американского империализма проблемой
первостепенной важности. Соединённые Штаты Америки
стремились также не допустить, чтобы олово и каучук
Индонезии попали в руки Японии.
В Индонезии Япония могла получить многое из того,
что требовалось для её военной машины — олово, нефть,
металл, каучук. Поэтому, когда летом 1940 г., после
захвата Голландии немецко-фашистскими войсками,
усилилась угроза японского вторжения в Индонезию,
Вашингтон в дополнение к нотам и протестам Хэлла направил
тихоокеанский военный флот США, находившийся
у Гаваев, для манёвров в зоне Ост-Индии, не опровергая
слухов, что флоту приказано итти в Сингапур. Когда
кризис миновал, американский военно-морской флот
вновь появился у Гаваев.
Можно утверждать, что Япония в мае 1940 г.
планировала вторжение в Голландскую Индию, но попытка
16
её захвата встревожила американских империалистов,
имеющих агрессивные 'претензии на эту богатейшую
страну.
Япония, вынужденная отложить реализацию своих
целей до более благоприятного для неё момента,
однако, не отказалась от своих агрессивных планов в
отношении Индонезии. Японская дипломатия продолжала
осуществлять усиленный дипломатический и
экономический нажим на Батавию.
Осенью 1940 г. японское правительство направило в
Индонезию миссию Кобаяси Итидзо. Очевидно, в связи
с тем, что японские войска в этот момент уже
маршировали в Северном Индо-Китае, в Батавии опасались
навлечь на себя недовольство Японии, и Кобаяси добился
некоторых экономических уступок. Японская миссия
добилась, в частности, согласия Батавии на увеличение
годовой нормы на поставку Японии нефти с 494 тыс. тонн
до 1,8 млн. тонн. Вместе с тем голландские власти
отказали Японии в снабжении авиационным бензином.
Незадолго до этого соответствующий контракт был
подписан голландскими властями с британским
правительством. По этому контракту, который власти
Батавии, несмотря на давление японской миссии, отказались
разорвать, вся продукция авиационного бензина
подлежала отгрузке Великобритании. Власти Батавии
отклонили также требования Японии об увеличении
иммиграции и о допуске японского капитала в Индонезию.
В Токио не были удовлетворены результатами,
достигнутыми миссией Кобаяси, хотя они были не так уж
незначительны. В Голландскую Индию была послана новая
миссия во главе с опытным дипломатом — бывшим
министром иностранных дел Иосидзава Кенкити. Однако
и ему не удалось заставить голландские власти пойти
на расширение так называемого сотрудничества с
Японией.
Если Япония на том этапе не была в состоянии,
удовлетворить полностью свои непомерные аппетиты в
отношении индонезийской нефти, то из США нефть
продолжала поступать в Японию, несмотря на установленную
уже к этому времени систему лицензий, которую
регулировал государственный департамент, продолжавший
проводить политику сговора с японским агрессором.
2 Б. Родов
17
Стремясь оправдать эту реакционную политику США,
американский автор писал: «Концепция государственного
департамента такова: Япония питает алчность в отношении
Голландской Индии (нефть, металл), поэтому, если
снабдить её нефтью и металлом, то стремление её к захвату
Голландской Индии будет ослаблено» К
Агрессивные стремления Японии, однако, не
ослабевали.
В июне 1940 г. капитулировало правительство
Франции, и Япония приступила к реализации нового акта
агрессии, объектом которой на сей раз стал Французский
Индо-Китай. Японское правительство пустило в ход все
средства империалистического арсенала, испытанные в
течение десятилетий: дипломатическое и экономическое
давление, угрозы и интриги, спровоцированные
восстания и использование марионеток, демонстрации военно-
морского флота и прямое военное нападение. Ни США,
ни Великобритания не пытались остановить Японию:
они продолжали 'проводить .политику сговора с ней,
надеясь повернуть японскую, как и герма-нскую,
агрессию против СССР. Вторжение фашистской Германии во
Францию явилось событием, оказавшим огромное
влияние на развитие дальнейшей ситуации на Тихом океане.
За 24 часа до падения Парижа японское
командование в Южном Китае заявило, что оно не допустит
помощи, оказываемой Китаю властями Индо-Китая,
которые якобы не в состоянии больше учитывать новую
ситуацию в Восточной Азии 2.
Одновременно в Токио представитель министерства
иностранных дел Японии заявил, что французская
помощь Китаю «должна быть отомщена».
Французское правительство, находившееся уже в этот
момент в Бордо, было бессильно что-либо предпринять.
Французскому послу в Токио была предоставлена
свобода действий по вопросу об Индо-Китае. В результате
японских предупреждений, требований и угроз
французский посол в Токио 19 июня 1940 г. объявил о готовности
1 W. Root, The secret History of the War, New York 1945, т. II,
стр. 276.
2 См. японский журнал «Гайко Дзнхо» от 1 июля 1940 г.
18
«не препятствовать японским вооружённым силам в
установлении длительного мира в Восточной Азии» и
о согласии на пребывание в Индо-Китае японских
«инспекторов» для наблюдения и недопущения отправки в
Китай какого-либо снаряжения.
Французские уступки были приняты, но очень скоро
последовали новые требования и ультиматумы. В воды
Индо-Китая пришёл японский военно-морской флот.
Побережье Индо-Китая было подвергнуто блокаде. На
протесты из Ханоя и неоднократные заверения, что никакие
отгрузки снаряжения в Китай не допускаются, японское
командование отвечало угрозами начать военные
действия. Через некоторое время в Ханой прибыли
представители японского командования. Одновременно японское
правительство продолжало давление на «правительство»
Виши и французского посла в Токио. Представитель
японского командования в Кантоне заявил, что
«Индокитай ошибается, если надеется заслужить дружбу
Японии только запрещением отправки грузов в Китай».
Одновременно в Токио было провозглашено насквозь
лживое, демагогическое требование об «освобождении
народностей Индо-Китая от французского ярма». Это
означало, что Индо-Киггай был причислен к так называемой
«жизненной линии» Японии. Формальные предупреждения
Вашингтона и сдержанные ноты Лондона были японским
министерством иностранных дел положены под сукно.
В Токио хорошо была известна цена такого рода
демаршам, не поддержанным чем-либо реальным.
Японское правительство предъявило представителям
Франции и Индо-Китая новую серию требований,
которые на сей раз касались уже уступки морских и военно-
воздушных баз, свободного пропуска японских войск в
Китай и права держать гарнизоны в важнейших
пунктах Индо-Китая вдоль железной дороги.
Повидимому, французские власти в Индо-Китае
сделали представления в Лондон и Вашингтон, прося о
помощи, но оттуда, судя по печати, не было дано каких-либо
обещаний.
В довершение всего японские агенты организовали
«волнения» в Южном Китае и вторжение в Индо-Китай
войск Сиама. Там действовала «пятая колонна»,
руководимая японскими агентами — буддийскими монахами,
2*
19
призывавшими к свержению французской администрации
и установлению «союза азиатских народов».
Войска Сиама, вторгшиеся в Индо-Китай, оказались
оснащёнными японскими винтовками, танками и
самолётами. Японские представители очень скоро предложили
своё «посредничество». Японский посланник ;в Бангкоке
фарисейски заявил, что Япония руководствуется при
этом исключительно желанием установить «мир и
стабилизацию в Восточной Азии». На «мирной» конференции,
происходившей в марте 1941 г. в Токио, особо
подчёркивалось «сотрудничество» Индо-Китая и Таи (Сиама) с
Японией в избавлении Восточной Азии от «белой
опасности».
В планах развёртывания японской агрессии на Тихом
океане роль и значение Индо-Китая были исключительно
велики. При этом действовали весьма1 важные
экономические и стратегические факторы.
Экономическое значение Индо-Китая определяется
прежде всего тем, что он вместе с Таиландом и Бирмой
является одним из трёх крупнейших экспортёров риса
«в Азии. До 1937 г. 60% продукции индо-китайского риса
направлялось во Францию, затем следовали Китай и
Япония. В 1939 и 1940 гг. закупки Японией
индо-китайского риса достигли рекордных размеров. Экономическое
значение Индо-Китая для Японии определялось
наличием в этой стране каучука, железной руды, цинка,
олова, угля, вольфрамита, являющегося основным сырьём
при производстве вольфрама.
Японские правители предназначали Индо-Китаю
следующую роль: снабжение Японии углем, каучуком и
вольфрамом для военной промышленности, рисом для
армии; одновременно Индо-Китай должен был стать
монопольным рынком сбыта залежалых японских
товаров. Наряду с весьма важными факторами
экономического порядка действовали стратегические
соображения — закрепление Японии в Индо-Китае и превращение
его в плацдарм для развёртывания дальнейшей
агрессии - в юго-западной части Тихого океана, используя
весьма благоприятное географическое положение этой
страны. ч
Господство крупной империалистической державы в
Индо-Китае означает обладание его важнейшим страте-
20
гическим сырьём и контроль с её стороны над
важнейшими морскими коммуникациями.
Казалось бы, Соединённые Штаты Америки и
Великобритания не должны были допустить перехода Индо-
Китая — в тот период северной его части — в руки
Японии, ибо это представляло угрозу их колониальным
владениям как в западном направлении — в отношении
Индии, так и в южном — в отношении Малайи и
Индонезии, а также угрозу их экономическим и
военно-стратегическим интересам. Но этого не произошло.
Япония, как и на предыдущих этапах, выбрала
чрезвычайно благоприятный момент для новых агрессивных
действий: беспомощность французского правительства,
угроза вторжения гитлеровских полчищ .в
Великобританию. Что же касается Соединённых Штатов Америки, то
они, следуя реакционной, направленной против СССР
политике сговора с Японией, не приняли реальных мер
против японской агрессии, которой, повидимаму, были по-
свяще-ны имевшие место в сентябре 1940 г. «секретные
переговоры в Вашингтоне между правительствами США,
Великобритании, Австралии и Голландии, когда Япония
возобновила своё давление на Индо-Китай» 1.
Северный Индо-Китай был захвачен японской
армией.
Почти одновременно, а именно 27 сентября 1940 г.,
в Берлине состоялось подписание тройственного пакта,
подготовка которого началась задолго до этой даты,
наложившей свой отпечаток на последующее развитие и
японо-американских отношений в период,
предшествовавший началу войны на Тихом океане.
Япония начиная с января 1938 года вступила в
переговоры с Германией и Италией о заключении между
ними военного и политического союза.
Этот факт был признан и японскими источниками:
уже давно, с конца августа 1938 года, в Токио велась
работа по превращению «антикоминтерновского>> пакта
в нечто большее.
Японский автор Киодзава сообщил при этом
интересную деталь: «при кабинете Хиранума этот вопрос ставился
1 Т. Л, Bisson, America's Far Eastern Policy, New York 1945,
стр. 109,
21
на обсуждение свыше 60 раз, но так и не было принято
решения» !. Впоследствии, уже после разгрома и
капитуляции Японии, стало известно, почему именно «не было
принято решения». Переговоры велись безрезультатно
более полутора лет, так как между Японией и Германией
выявились расхождения во взглядах относительно
ближайших объектов их совместной агрессии. Япония настаивала
на том, чтобы этим объектом был избран Советский Союз.
В то же время Гитлер, уже довольно далеко
продвинувшийся в разработке и реализации своих планов
завоевания мирового господства, не хотел согласиться с таким
ограничением действия блока. В связи с этим
договорённость между западным и дальневосточным агрессорами
долго не могла состояться.
На том отрезке времени было, кстати сказать, ещё
раз продемонстрировано, какова цена официальным
заявлениям японских государственных деятелей: «10 июля
1939 года японский посол в Вашингтоне Хориноути Кен-
суке заявил Хэллу, что^ Япония не намерена вступать в
военный союз с Германией и Италией» 2. Это заявление
Хориноути относится как раз к периоду нахождения у
власти кабинета Хиранума, проявившего чрезвычайную
активность в целях «превращения антикоминтерновского
пакта в нечто большее». В дневнике Кидо — хранителя
печати, т. е. главного советника японского императора, —
в записи от 21 июня 1941 г. было отмечено: «Хиранума,
будучи премьер-министром, неоднократно ставил вопрос
о необходимости немедленно напасть на Советский
Союз».
«Усиленная подготовка к подписанию тройственного
пакта началась уже через несколько дней после
вторичного прихода к власти кабинета Коноэ — 22 июля
1940 года»3. Эта миссия была возложена на Мацуока
Иосуке, назначенного министром иностранных дел. Киод-
зава сообщает по этому поводу следующие, не
лишённые интереса, подробности: «Через несколько дней после
1 Киодзава Рецу, Ниппон Гайко Си (История японской
дипломатии), Токио 1941, стр. 555.
2 Congressional Record. 78th Congress 2nd Session, House
Document № 541, стр. 196.
3 Киодзава Рецу, цит. соч., стр. 556.
22
назначения его министром иностранных дел (т. е. 1
августа 1940 г. — Б. Р.) Мацуока стал зондировать почву
через германского посла в Токио Отта». «В середине
августа, — продолжает Киодзава, — Гитлер направил в
Японию Генриха Штамера со специальной миссией. Это
было время, когда Гитлер, закончив «молниеносную»
войну на континенте Европы, решил активизироваться
в отношении Англии, и, разумеется, соглашение с
Японией, направленное к затруднению возможности для США
оказать помощь Англии, являлось весьма важным для
интересов Германии» К Миссия Штамера заключалась в
том, чтобы форсировать присоединение Японии к
тройственному пакту.
Не лишены интереса и другие детали, приводимые
Киодзава: «Переговоры с Штамером были проведены
благополучно и быстро — в 10 дней. Штамер прибыл в
Токио 7 сентября, а 15 сентября состоялось экстренное
заседание кабинета для утверждения текста пакта.
19 сентября на конференции под председательством
императора был принят императорский рескрипт о
заключении тройственного пакта».
Что касается роли отдельных руководителей японской
политики в подготовке пакта, то Киодзава называет Си-
ратори Тосио — советника министерства иностранных
дел — «повивальной бабкой» пакта, а Коноэ, Мацуока,
Сиратори и Осима — «четвёркой энтузиастов
тройственного пакта» 2.
После подписания советско-германского пакта о
ненападении (в августе 1939 г.) Осима (посол в Берлине), а
также Сиратори (посол в Риме), активно добивавшиеся
заключения военного союза между Японией, Германией
и Италией, демонстративно ушли со своих постов.
Вопреки попыткам ряда англо-американских
фальсификаторов истории — в том числе британского посла в
Токио Крэйги—представить дело так, будто Коноэ играл
при этом пассивную, подчинённую роль, имеются все
основания утверждать, что Коноэ действовал* весьма
решительно, сделав возможным устранение в кратчайший
1 Киодзава Рецу, цит. соч., стр. 556.
2 Там же, стр. 557—559.
23
срок разногласий с Берлином по тактическим
вопросам. Даже такой восторженный поклонник Коноэ, как
американский посол в Токио Грю, вынужден был
признать, что Коноэ был сторонником подписания Японией
тройственного пакта *.
По поводу тройственного .пакта Мацуока в
официальной речи на 76-й парламентской сессии 21 января 1941 г.,
вопреки действительности, провозгласил, что
«тройственный пакт не направлен против какой-либо определённой
страны» 2. Мацуока вместе с тем подчеркнул, что «впредь
тройственный пакт будет являться осью всей нашей
внешней политики».
Основная направленность тройственного пакта
агрессоров— прежде всего против Советского Союза — не
оставляла никаких сомнений, но пакт имел и другое
назначение. Вопреки официальным декларациям,
составленным правительствами Японии и Германии в
нарочито расплывчатых и туманных выражениях, сразу же
после подписания пакта в японской печати,
инспирированной из единого центра, усилилась кампания против
Соединённых Штатов Америки. В основных японских
журналах обсуждался в этот период вопрос о
японо-американских отношениях в аспекте тройственного пакта. По
этому вопросу Судзуки Бундзиро писал следующее:
«Назначение японо-итало-германского союза заключается в
том, чтобы помешать вступлению Америки в войну» 3.
Дело было, конечно, не только в том, чтобы помешать
США вступить в войну. Тройственный пакт наряду с его
главным — антисоветским — назначением был направлен
против империалистических соперников Германии и
Японии, т. е. против США, Англии, Франции. Этот документ
оформил военно-политический блок одних
империалистических претендентов на мировое господство против
других претендентов на мировое господство.
Японская печать на все лады обсуждала значение
пакта и его направленность, но ей не было позволено
касаться одного весьма важного вопроса, а именно того,
как было воспринято заключение тройственного пакта в
1 См. /. Grew, Ten Years in Japan, New York 1944, стр. 443.
2 «Гайко Дзихо», 1 февраля 1941 г.
3 «Кайдзо», декабрь 1940 г. Статья Судзуки Бундзиро «Как
будут развиваться японо^американские отношения».
24
самой Японии. По этому вопросу имеются высказывания
британского и американского послов в Токио—Роберта
Крэйги и Джозефа Грю. Крэйги отмечает в своих
мемуарах, что «вопреки официальному восхвалению в прессе,
пакт вызвал широкое недовольство в Японии» 1. Грю
выражается более сдержанно, но и он указывает на
«заметное отсутствие энтузиазма среди широкой публики по
поводу пакта» 2.
Заключение тройственного пакта повлекло за собой
проведение некоторых срочных и специальных
мероприятий со стороны его участников. Немедленно после
подписания пакта в Берлин и Рим были направлены
японские военные и военно-морские миссии. Военная миссия
в Берлине возглавлялась генерал-майором Ямасита Томо-
юки, который впоследствии командовал японскими
войсками в Малайе и в районе Сингапура. В японской
авиации появилось чрезвычайно много германских экспертов,
инструкторов и лётчиков-испытателей. Следствием пакта
явилось также создание в Японии филиала гестапо и
германского шпионского центра.
Наряду с указанными выше мотивами и
побуждениями, которыми руководствовались правящие круги
Японии, заключая тройственный пакт, следует указать на
тесную связь и близкое родство германского и японского
агрессоров и в частности преклонение японской
милитаристской клики перед гитлеровской Германией, лёгкие
успехи которой в Европе в 1939—1940 гг. вскружили
головы и японским агрессорам. Японская военная клика
рассматривала создавшуюся в мире ситуацию как
«золотой шанс», дающий ей возможность реализовать
захватнические планы.
Победы фашистской Германии форсировали
присоединение империалистической Японии к пакту ещё и
потому, что -кое-кто из главарей японской агрессии не был
свободен от тайных опасений и беспокойства о том,
каким образом может сложиться ситуация для Японии,
если она своевременно не оформит военного и нолитиче-
окого союза с гитлеровской Германией, направленного
против СССР и Китая, а также против своих империали-
1 R. Craigie, Behind the Japanese Mask, London 1946, стр. 108,
2 /, Grew, цит, соч., стр. 339.
25
стических соперников — США и Англии. Правители
Японии считали, что успехи Германии в Европе — а японские
политики были в них твёрдо уверены — могли бы открыть
гитлеровской клике ворота в Иран и Индию, дать ей
возможность захватить также тихоокеанские мандатные
острова, обеспечить ей командные «позиции в Китае и в
Индонезии. Между тем правители Японии считали только
себя «наследниками» британских, голландских и
французских колоний в бассейне Тихого океана, «наследниками»
их экономических и иных позиций на Дальнем Востоке.
Главари японской агрессии исходили из того, что
подписание тройственного пакта открывает перед ними
блестящие перспективы в направлении дальнейшего
«движения на юг», которое хотя и являлось вспомогательным
направлением агрессии Японии, но всегда занимало
значительное место в планах дальневосточного агрессора.
Эти мотивы и соображения играли важнейшую роль при
выборе японскими правящими кругами дальнейшего
курса.
Следует иметь также в виду, что Япония задолго до
подписания тройственного пакта связала свою судьбу
с гитлеровской Германией. Японию и Германию
объединяла прежде всего их резкая враждебность к Советскому
Союзу. Японские и германские агрессоры объединились,
надеясь — после соответствующего обеспечения своего
тыла — общими силами сокрушить Советский Союз.
Японские реакционные политики, ведя большую
подготовку к осуществлению своих агрессивных,
захватнических планов в отношении СССР, заключили
тройственный пакт, который хотя и обострил отношения Японии
с Соединёнными Штатами — её основным
империалистическим противником на Тихом океане, — но давал, по
мнению японских политиков, ряд преимуществ в
осуществлении агрессивных планов Японии на главном
направлении японской агрессии — против СССР и Китая.
Однако, невзирая на заключение тройственного пакта,
направленного в значительной мере против США, в
политическом курсе Соединённых Штатов Америки в
отношении Японии не произошло существенных изменений.
Больше того, конец 1940 г. в Соединённых Штатах
Америки был ознаменован усиленной активизацией
реакционных, изоляционистских кругов и других антисо-
26
ветских элементов, которые связывали с политикой
«умиротворения» Японии осуществление своих бредовых
реакционных планов и надежд на то, что Япония,
обеспечив себе тыл, совершит нападение на Советский Союз и
вместе с Германией обескровит его, причём и сама она
будет в значительной степени истощена.
Почти одновременно в США и Японии начались
кампании за принятие так называемых «мирных»
предложений Гитлера, за дружбу с державами оси. Японская
дипломатия, перекликаясь с реакционным лагерем США, не
оставалась в стороне от этой подрывной кампании.
Характерное сообщение по этому поводу имеется в
мемуарах Крэйги: «Осенью 1940 г. Мацуока через
японского посла в Лондоне обратился с посланием к Идену,
причём на упрёки некоторых британских газет по поводу
его «посреднической» активности, заявил, что Япония
в её стремлении к «восстановлению мира» не ограничит
свои посреднические шаги Восточной Азией, что она
готова «действовать в качестве посредника... в любой
части света». Крэйги пишет, что «немцы были взбешены
такого рода предложением Мацуока, с ними не
согласованным». В этом можно усомниться. Во всяком случае,
безусловная ставка на нападение фашистской Германии
и империалистической Японии на СССР, на переключение
всех вооружённых сил мировой реакции против страны
победившего социализма с целью нанесения поражения
Советскому Союзу постоянно фигурировала во всех
расчётах японских, американских, германских, английских
реакционных политиков, когда они вместе и каждый в
отдельности развивали свои агрессивные планы
монопольного /господства в Азии и в бассейне Тихого океана.
История вынесла, однако, свой приговор: агрессивные
расчёты и планы империалистических претендентов на
мировое господство потерпели крах. Главную роль в этом
сыграли мудрая сталинская внешняя политика, разгром
Советским Союзом фашистской Германии и
империалистической Японии.
Глава вторая
ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В ЯПОНИИ
И ГЛАВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ЯПОНСКОЙ АГРЕССИИ
Рассматриваемый в настоящем исследовании период
(1938—1941 гг.) привлекает к себе внимание необычайно
частыми переменами правительств в Японии. На
протяжении всего только трёх лет в Японии семь раз
менялись правительства: первый кабинет Коноэ (июнь
1937 г. — январь 1939 г.), кабинет Хиранума
(январь— август 1939 г.), Абэ (август 1939 г. — январь
1940 г.), Ионаи (январь — июль 1940 г.), второй кабинет
Коноэ (июль 1940 г. — июль 1941 г.), третий кабинет
Коноэ (июль — октябрь 1941 г.) и кабинет Тодзио (с 16
октября 1941 г.).
Столь частая смена кабинетов свидетельствовала об
обострении политической борьбы внутри правящего
лагеря Японии. Небезынтересно сопоставить данный период
с предыдущим, начиная с 1931 г., 'когда Япония стала
на путь безудержной и развёрнутой агрессии. В период
1931—1937 гг., т. е. в течение предыдущих семи лет,
падение и формирование новых кабинетов имело место
шесть раз (кабинеты Вакацуки, Инукаи, Сайто, Окада,
Хирота, Хая-си). В связи с -новым усилением агрессивного
курса на подготовку и развязывание большой войны
острые разногласия и борьба внутри токийской правящей
клики всё больше развёртывались вокруг вопроса о
дальнейшем направлении японской агрессии.
Если на предыдущем этапе, в 1931 —1937 гг., японский
империализм направлял свои агрессивные разбойничьи
устремления главным образом против Китая, то в по-
28
следующий период остриё японской империалистической
агрессии всё в большей степени и в возрастающих
масштабах стало направляться против СССР — активного
борца за всеобщий мир, демократию и независимость
народов. Непрерывные и всё усиливавшиеся японские
провокации на советско-маньчжурской границе,
события на озере Хасан и на реке Халхин-Гол —всё это
достаточно ясно подтверждало чрезвычайное усиление
антисоветского курса японских агрессоров, поощряемых
не только союзом с Берлином, но и политикой
«невмешательства», «умиротворения», сговора, неизменно
проводившейся Вашингтоном, Лондоном и Парижем во имя
главной их заветной цели — направить японскую (как и
германскую) агрессию против Советского Союза.
Именно политика «невмешательства» и
«умиротворения» Японии, проводимая англо-американской реакцией,
стимулировала постепенное развёртывание и другого
варианта японской агрессии, а именно, южного варианта,
направленного своим остриём против основного
империалистического соперника Японии на Тихом океане — не
менее разбойничьего американского империализма.
Японские империалисты, связавшие свою судьбу с
фашистской Германией, стали решать вопрос: в какую
сторону (учитывая данную конкретную историческую
обстановку) им направить первый удар — на север, против
СССР, или же сперва выгоднее двинуться на юг,
захватить лёгкую добычу и после этого, обеспечив себя
стратегическим сырьём, единым фронтом с другими
империалистическими державами принять участие в агрессивной
войне против Советского Союза, преследуя бредовую
цель отторжения от него территории,, (вплоть до Урала?
В отличие от предыдущих, более ранних этапов
японской агрессии, когда «северное» и «южное» направления
порою фигурировали как пропагандистские тезисы
в идеологической подготовке колониальных захватов,
теперь настала пора для японских агрессоров принимать
конкретные решения, влекущие за собой уже отнюдь не
обычные «инциденты». Правители Японии не могли не
понимать, что при неблагоприятном повороте событий
неудачный выбор направления основного удара и
времени его нанесения может поставить на карту судьбу
японского империализма.
29
Что касается «северной проблемы», то при всём
желании японских империалистов сокрушить СССР —
главный оплот мира, демократии и социализма — они,
несмотря на усердные поощрения как из Берлина, так и из
Вашингтона и Лондона, проявляли серьёзнейшие
колебания, учитывая мощь СССР и исторические уроки, в
частности уроки Халхин-Гола. Вместе с тем возможность
реализации агрессивных японских планов в отношении
СССР всегда разбивалась об активную,
последовательную, твёрдую и неуклонно проводимую советским
правительством сталинскую политику мира и безопасности,
политику разоблачения и обуздания всех и всяческих
агрессоров и поджигателей войны.
Многие японские политики отдавали себе отчёт в том,
что угрозы, запугивание, шантаж и тому подобные
средства из арсенала агрессоров не действенны в отношении
Советского Союза. Все эти обстоятельства в немалой
степени содействовали ускорению и развёртыванию
подготовки агрессии в южном направлении, усиливая и
укрепляя позиции тех в правящих японских кругах, кто
выступал за форсирование войны сперва против
Соединённых Штатов Америки.
Вот, например, образец «аргументации» одного из
пропагандистов «движения на юг», контр-адмирала Се-
кинэ Гумпей, в его статье «Американская стратегия в
отношении Японии»: «Чем более напряжённой становится
ситуация внутри страны, тем скорее мы должны
двинуться на юг. В этом — разрешение всех наших проблем:
в отношении США, Советского Союза, Китая, Европы
и в отношении внутренней ситуации. Мы можем, таким
образом, одним ударом убить пять зайцев» К
Таким образом, хотя «южному варианту» японской
агрессии и придавалось серьёзное значение, но нельзя не
отметить, что, как это явствует из концепции Секинэ,
и сторонники «южного направления» ни на один момент
не упускали из виду главное направление японской
агрессии — «северное», т. е. нападение на СССР, что
являлось важнейшей стратегической целью японского
империализма.
1 Японский журнал «Тотайрику», март 1941 г.
30
Однако и среди сторонников «южного направления»
также не было единства. Раздираемые разногласиями,
они вели борьбу не только со сторонниками
первоочерёдности «северного направления», но и между собой. Эти
разногласия и борьба были обусловлены рядом
специфических и вполне определённых факторов, какими
являются: реакционная природа правящих групп Японии
и США, тесные связи финансовой олигархии обеих стран,
значительная экономическая зависимость японской
военной машины от импорта из США, связи и переплетение
интересов японских и американских монополий, японских
монополистических групп с английскими, французскими,
голландскими и другими.
Всё это не могло не повлечь за собой заметной
тенденции в определённых кругах предотвратить или по
крайней мере оттянуть столкновение с США. Такая
тенденция, а иногда и прямые попытки добиться
соглашения, вернее, сговора с США за счёт СССР, Китая или
других держав, составляли главную особенность
политики кабинетов Хиранума, Абэ, Ионаи и всех трёх
кабинетов Коноэ. Соглашение (сговор) с Соединёнными
Штатами Америки стало занимать видное место в
планах влиятельных групп японских агрессоров: они имели
в виду таким путём укрепить своё положение в Китае и
создать более благоприятные предпосылки для
нападения на СССР.
Анализ японо-американских отношений после начала
второй мировой войны показывает, в какой степени США
стали оказывать влияние на внутриполитическую борьбу
в правящем лагере Японии.
В течение двух лет — от начала второй мировой войны
и до начала войны на Тихом океане — падение трёх
кабинетов произошло в связи с определённым состоянием
отношений с США.
Речь идёт о кабинете генерала Абэ,
просуществовавшем менее пяти месяцев (с 30 августа 1939 г. по 14
января 1940 г.), кабинете адмирала Ионаи, павщем через
шесть месяцев после прихода к власти (16 января—
22 июля 1940 г.), и кабинете Коноэ (третий, последний
его кабинет, июль — октябрь 1941 г.). Можно считать
достаточно достоверным, что Абэ, следуя своей
англоамериканской ориентации, пытался в некоторой степени
31
смягчить напряжение в отношениях с США, но, встретив
со стороны приверженцев «южного варианта»
противодействие своим планам, вынужден был уйти в отставку.
Попытка его преемника Ионаи стать на путь соглашения
с США встретила также сопротивление той части
военно-фашистской клики, которая форсировала военный
союз с гитлеровской Германией.
В книге «Что такое новая структура» 1 довольно
откровенно описывается «процедура», применявшаяся в тех
случаях, когда определённым группировкам надо было
свалить неугодный кабинет. «Стремления к усилению
внутренней структуры и всестороннему обновлению
внешней политики 2 чрезвычайно обострились. В такой
обстановке военный министр Хата 16 июля (1940 г. — Б. Р.)
заявил премьеру Ионаи, что он уходит в отставку. Ионаи
просил его рекомендовать преемника, но со
стороны военных было указано, что выдвинуть кого-либо
на пост военного министра будет затруднительно.
Кабинету Ионаи, таким образом, пришлось уйти в
отставку» 3.
О том, что именно послужило одной из главных
причин падения кабинета Ионаи, указывается и в другом
японском источнике: «Кабинет Ионаи должен был
уступить своё место второму кабинету Коноэ в связи с
усилением антиамериканских тенденций» 4.
Следует отметить, что определённые жесты кабинетов
Абэ и Ионаи в сторону США5 не могли иметь особого
успеха ещё и потому, что американские правящие круги,
1 См. «Синтайсей то ва донна кото ка» («Что такое новая
структура»), издание газеты «Хоти», Токио 1940.
2 «Усиление внутренней структуры и обновление внешней
политики» — это обычная японская фразеология того периода,
означавшая фашизацию государственного строя и политической жизни
Японии.— Б, Р.
3 «Синтайсей то ва донна кото] ка» («Что такое новая
структура»), стр. 84.
4 Гудзима Кенсабуро в сборнике «Бейкоку но тайхейё сейсаку»
(«Политика США на Тихом океане»), Токио 1942, стр. 277.
5 18 декабря 1939 г. Номура — министр иностранных дел в
кабинете Абэ — при встрече с американским послом Грю сделал ему
официальное заявление о том, что японское правительство
собирается вновь открыть часть реки Янцзы от её устья до Нанкина
для плавания иностранных торговых судов, запрещённого в 1938 г.
Это был жест в сторону США. — Б. Р.
to
будучи осведомлёнными о тенденциях
внутриполитической борьбы в Японии, не питали особой уверенности в
стабильности этих кабинетов. Май — июнь 1940 г. были
месяцами натиска сил японского фашизма. В июне 1940 г.
началась усиленная подготовка- к полной фашизации
государственного аппарата Японии.
Англо-американские историки и журналисты этого
периода изображают дело таким образом, будто
установление «новой структуры» явилось делом рук одной
только японской военной клики, вопреки якобы
противодействию «умеренных» элементов правящих кругов
Японии. Это — грубая фальсификация недавнего
исторического прошлого, осуществляемая в интересах и в угоду
американской реакции. Для того чтобы развеять этот
американский миф, пущенный в обращение в
определённых политических целях, достаточно привести здесь
взятый из японских источников полный состав «комитета по
подготовке новой структуры». В этот комитет наряду
с лидерами фашистских организаций — адмиралом Суэ-
цугу Нобумаса, Хасимото Кингоро \ Накано Сейго
и Кудзуо Иосихиса 2 — входили: от верхней палаты —
Гото Фумио, граф Арима Райней 3, виконт Окоти Маса-
тоси; от нижней палаты — лидеры партии Сейюкай и
Минсейто — Нагаи Рютаро, Огава Готаро, Окада Тада-
хико, Канамицу Цунео, Акита Кийоси 4, Маэда Ионедзо;
от «учёного мира» — Хирага Юдзуру5; от «деловых
(кругов»— Хата Иосиаки; от дипломатических кругов — Си-,
ратори Тосио; от органов печати — Фуруно Иносуке6,
Огата Такетора 7, Такаиси Сингоро 8 и Сёрики Мацутаро 9.
Таким образом, в руководящем органе по подготовке
фашистской «новой структуры» вместе с прямыми став-
ленниками и признанными главарями фашистского лагеря
1 Один из главных японских военных преступников. — Б. Р.
2 Представитель «Кокурюкай» — фашистского «Общества
чёрного дракона».
3 Ближайший друг Коноэ.
4 Бывший председатель нижней палаты.
5 Контр-адмирал, президент токийского университета, имевший
репутацию «полицейского ректора».
6 Агентство Домей цусин.
7 Газета «Асахи».
8 Газета «Ници-ници».
9 Газета «Иомиури».
Б. Родов
33
были представлены лидеры, верхушка «умеренных», слуги
японских монополий и ультрареакционная
правительственная бюрократия — все те, кого в Вашингтоне и
Лондоне выдавали за носителей «мирной», «конструктивной»
политики и даже за «борцов» против фашистской
военщины.
Итак, середина 1940 г. была ознаменована созданием
второго кабинета Коноэ, состав и первые же шаги
которого означали, что влияние фашистского лагеря стало
доминирующим. Это нашло своё выражение в области
внутренней политики в создании фашистской
«ассоциации помощи трону» (по-японски — «тайсей ёкуса.нкай»).
Создание махровой фашистской организации
«ассоциация помощи трону» представляло собой завершение
фашизации государственного строя, проводившейся
целым рядом предшественников Коноэ на посту премьер-
министра. «Ассоциация» явилась вместе с тем
организационным оформлением «новой политической структуры»
(«синтайсей»), декларированной премьер-министром
Коноэ сразу же после сформирования им кабинета.
Образованию «ассоциации» 1 предшествовала
ликвидация старых парламентских партий Сейюкай и Минсей-
то, объявивших в июле и августе 1940 г. о своём
«самороспуске». Одновременно были разгромлены остатки
профсоюзных организаций. Парламент был объявлен
составной частью «ассоциации помощи трону».
Руководящими деятелями фашистской «ассоциации»
являлись: Коноэ, члены его кабинета, председатели
нижней и верхней палат и многие другие лица,
фигурировавшие впоследствии в списке главных японских военных
преступников. Важные посты в «ассоциации» заняли:
Накано Сейго, возглавлявший общество «Тохокай»
(«Общество восточного направления»), Хасимото Кингоро —
главарь «Дайниппон сейнен то» («Молодёжная партия
великой Японии»), адмирал Суэцугу — лидер «Тоакен-
сецу досикай» («Общество строительства Восточной
Азии»), т. е. все те, кто провозглашал фашистскую
«политику обновления» внутри страны, а во внешней поли-
1 Официальное провозглашение начала деятельности
«ассоциации помощи трону» состоялось 12 октября 1940 г.
34
тике выступал за самое тесное сближение с гитлеровской
Германией и совместный с нею раздел мира.
В области внешней политики с приходом к власти
второго кабинета Коноэ последовало быстрое преодоление
некоторых японо-германских разногласий, имевших место
на предыдущем этапе. Это в свою очередь повлекло за
собой рост влияния гитлеровской Германии в Японии.
Состоявшаяся договорённость между двумя основными
партнёрами по агрессии сделала возможным подписание
в кратчайший срок тройственного пакта.
Вдохновители и организаторы европейского очага
агрессии с давних пор тяготели к дальневосточному
агрессору — Японии, где возводилась в культ идея
агрессии, получившая своё завершение в синтоизме и
самурайском «кодексе морали» — «бусидо». Генерал Людендорф,
один из идеологов германского фашизма, в книге
«Тотальная война» ещё в 1923 г. писал, что «Германия для
своего подъёма нуждается в своеобразном синтоизме».
Через несколько дней после сформирования второго
кабинета Коноэ на пост министра иностранных дел был
назначен Мацуока Иосуке, давно известный своей тесной
близостью с фашистскими кругами. В Японии было также
известно, что кандидатура Мацуока на пост министра
иностранных дел неоднократно и ранее выдвигалась
фашистским лагерем, встречая, однако, возражения в более
«умеренных» кругах, которые опасались выпускать
Мацуока на авансцену, предпочитая до поры до времени
держать в тени эту одиозную фигуру. Следовательно,
факт назначения Мацуока уже сам по себе
подчёркивал дальнейшее усиление фашистского курса в общении
Японии с внешним миром.
Мацуока обладал некоторыми «качествами», которые
должны были сделать его приемлемым и для
англо-саксонских держав, в первую очередь — Соединённых
Штатов Америки. Он провёл свою юность в США и в
Орегонском университете усваивал пресловутый
«американский образ жизни». В своих интервью с американскими
kod респондентами Мацуока часто имел обыкновение
вспоминать о днях, проведённых в США, повидимому,
претендуя на популярность в англо-американских кругах.
Однако Мацуока так и не добился нужной ему
популярности. Ему не удалось расположить к себе даже
3*
35
таких почитателей Японии и её реакционных институтов,
какими были посол США Грю и британский посол Крэй-
ги. Мацуока, как и многие другие руководящие деятели
Японии, был связан с Тояма Мицуру — патриархом
японского фашизма, основателем и главой «Кокурюкай»
(«Общество чёрного дракона»).
Внутриполитическое положение Японии на рубеже
1940 и 1941 гг., в период нахождения у власти второго
кабинета Коноэ, обусловливалось следующими
факторами: сложность дальнейшего проникновения Японии
и её закрепления в Китае вследствие усилившегося
сопротивления китайского народа, руководимого
коммунистической партией; напряжённое состояние экономики и
финансов; апатия, усталость и усилившиеся
антивоенные настроения японских народных масс. С этими
факторами была связана обострённая борьба внутри правящих
кругов, в основном между сторонниками немедленного
форсирования дальнейшей агрессии, хотя бы в южном
направлении, против США и Великобритании, и теми,
кто, вынашивая те же агрессивные планы, считал более
целесообразным выждать дальнейшего развития
военной ситуации в Европе. Сторонники выжидательной
тактики предлагали продолжать действовать шантажем,
угрозами и прочими средствами из арсенала агрессоров,
чтобы без применения оружия получить важнейшие
стратегические ресурсы, необходимые Японии в целях
полного завершения военной подготовки к большой войне.
Иными словами, к концу 1940 и началу 1941 г%
разногласия и борьба внутри правящей верхушки Японии
в значительной степени концентрировались вокруг
проблемы дальнейших отношений с Соединёнными Штатами
Америки как основным противником японского
империализма в борьбе за господство на Тихом океане. Острота
разногласий была обусловлена тем, что каждый из
противников — и японский и американский империализм —
претендовал на монопольное господство в бассейне
Тихого океана.
Разногласия и грызня в правительственных кругах
Японии выступали на поверхность в виде частой
реорганизации и всякого рода перестановок внутри кабинета
Коноэ. Так, в декабре 1940 г. в кабинет вошли Хира-
нума и Янагава, а в марте 1941 г. была реорганизована
36
«ассоциация помощи трону»: Хасимото Кингоро и На-
кано Сейго ушли с постов её директоров. В апреле 1941 г.
последовала новая реорганизация кабинета: включение
в его состав одного из крупнейших столпов японских
монополий — Окура Масацуне, главы концерна Окура. Эти
мероприятия и манёвры следует рассматривать также в
аспекте усиленной подготовки к японо-американским
переговорам 1941 г.
Одновременно с началом вашингтонских переговоров,
весной и в особенности летом 1941 г. в Токио
происходила напряжённая борьба между сторонниками
немедленного вступления Японии в войну вместе с фашистской
Германией и теми, кто считал, что выгоднее выждать
некоторое время, чтобы выступить в момент, более
благоприятный для Японии. Как это зачастую имело место и на
более ранних этапах японской агрессии, в данном случае
возникли разногласия между командованием армии
и военно-морского флота. Повидимому, армейское
командование в этот момент возражало против
немедленного вооружённого выступления против США, быть
может, и потому, что оно было ориентировано на агрессию
против Советского Союза. Командование военно-морского
флота стояло на той точке зрения, что наступил
благоприятный момент для вторжения в Индонезию, что
означало бы войну с США и Великобританией, которые — как
полагали сторонники этого варианта — вряд ли могли
бы, учитывая создавшуюся международную обстановку,
серьёзно помешать такой акции Японии, сулившей ей
быстрый и лёгкий успех.
22 июня 1941 г. произошло вероломное нападение
гитлеровской Германии на Советский Союз. Вторжение
германских войск на территорию СССР и начавшаяся
Великая Отечественная война советского народа против
немецко-фашистских захватчиков чрезвычайно обострили
разногласия в правящем лагере Японии. Стало ясно, что
союзник гитлеровской Германии — Япония — стоит перед
принятием важнейших решений: куда направит** главный
удар — на север, против СССР, или сперва на юг, против
США. В эти дни, когда внимание всего мира было
приковано к событиям на советско-германском фронте, в
Токио была созвана (2 июля) конференция руководящих
деятелей правящей верхушки под председательством
37
императора Хирохито1 для установления дальнейшего
курса Японии.
В тот же день, 2 июля 1941 г., было опубликовано
официальное сообщение о «принятии основных
принципов осуществления национальной политики империи».
Если в тот момент можно было делать различные
предположения по поводу этой, как всегда, туманной
японской декларации, то в настоящее время достоверно
известны решения, принятые 2 июля 1941 г. в Токио. Они
изложены в приводимой ниже циркулярной телеграмме
из Токио (от министра иностранных дел Мацуока),
адресованной в Берлин (послу Осима) и Вашингтон (послу
Номура)2.
В телеграмме, адресованной Осима, сообщалось:
«На конференции от 2 июля в присутствии императора
были установлены «основные моменты политики империи
перед лицом изменившейся ситуации». Они состоят из
следующих двух частей: первая часть — «политика» и
вторая часть — «основные моменты». Поскольку в данном
случае речь идёт о тайнах государственной обороны,
настоящая информация предназначена только лично для вас.
Передайте содержание этого военному и морскому атташе,
вместе с нашим предостережением.
Политика:
1. Как бы ни изменялась мировая ситуация, японская
империя должна следовать своей политике путём
создания сферы сопроцветания великой восточной
Азии.
2. Императорское правительство должно продолжать
свои попытки разрешить китайский инцидент. Оно
должно также принять меры к продвижению на юг в
1 Императорская конференция 2 июля 1941 г. была, начиная
с 1895 г., шестой по счёту. За период 1895—1937 гг., т. е. за 42 года,
состоялось только пять таких конференций.
2 Данная японская шифрованная телеграмма, как и
последующие, воспроизводится по «Hearings before the Joint Committee on
the Investigation of the Pearl Harbor attack, Washington 1946, т. 12,
стр. 1—253, где дана дипломатическая переписка японского
правительства между 1 июля и 8 декабря 1941 г., перехваченная
американской разведкой. Курсив в тексте телеграмм — всюду мой. —
Б. Р. (В дальнейшем этот источник обозначается «Hearings», с
указанием тома и страниц.)
38
целях создания прочной базы для её (Японии. — Б. Р.)
существования и самозащиты».
Телеграмма, адресованная Номура, гласит:
«Основные моменты:
В целях приведения к покорности режима Чан Кай-ши
должно быть усилено давление из различных пунктов на
юге, а также — средствами пропаганды и военными
действиями. Дипломатические переговоры должны
продолжаться. Следует форсировать также и различные другие
планы с учётом жизненно важных пунктов на юге. Вместе
с тем должна быть усилена подготовка к продвижению
в южном направлении и должна быть приведена в
исполнение политика, установленная в отношении Французского
Индо-Китая и Таи. Что касается русско-германской войны,
то хотя должен быть сохранён дух тройственной оси, но
следует иметь полную готовность разрешить вопрос в
наших собственных интересах. Одновременно
дипломатические переговоры следует ©ести крайне осторожно. Должны
быть приняты все возможные меры, чтобы предотвратить
вступление в войну Соединённых Штатов. Япония должна
действовать в соответствии с тройственным пактом и
должна решить, когда и как пустить в ход вооружённые
силы».
Таким образом, решения, принятые токийской
империалистической кликой 2 июля 1941 г., заключались в
том, чтобы разрешить «китайский инцидент», приложив
максимум усилий к этому, ускорить «движение на юг»
и в зависимости от обстановки разрешить «северную
проблему», причём для достижения этих целей имелось в
виду «устранить любые препятствия». Это означало:
выждать дальнейшего развития ситуации на советско-
германском фронте, прежде чем напасть на СССР, а тем
временем броситься в южном направлении, т. е. в Индо-
Китай.
Прикрываясь в демагогических целях
разглагольствованиями о сферах «сопроцветан.ия великой восточной
Азии», об интересах «существования и самозащиты»
Японии, японские агрессоры в действительности
преследовали свои империалистические цели подчинения и
ограбления народов.
Принятое в Токио решение активизироваться в южном,
т. е. вспомогательном, направлении японской агрессии
39
было, несомненно, обусловлено тем, что токийская
правящая клика не считала свои военные силы
достаточными для нанесения удара по Советскому Союзу, т. е. на
главном направлении агрессии Японии.
Следует отметить, что решения -императорской
конференции от 2 июля 1941 г. и в те дни не остались
абсолютной тайной для представителей США и Англии. Судя по
записи Грю от 6 июля в его дневнике, он в общих чертах
был информирован о сущности принятых решений,
причём сам Грю даёт основания полагать, что решения,
принятые в Токио 2 июля, лично ему (и, (несомненно, его
хозяевам в Вашингтоне) принесли разочарование, ибо,
как он отметил в своём дневнике ещё 23 июня — на
следующий день после нападения гитлеровской Германии
на Советский Союз, — «теперь для Японии настало время
новой ориентации — на примирительную политику в
отношении США» К
Высказанная здесь американским послом в Токио
'концепция «примирительной политики Японии в отношении
США», связанная с нападением немецко-фашистского
агрессора на СССР, предполагала поворот и японской
агрессии в том же направлении. В этом замечании Грю
ярко отразилась антисоветская направленность
государственного департамента, в немалой степени
вдохновлявшего своего посла в Токио.
То обстоятельство, что Грю, обычно хорошо
информированный, пишет о «возобновлении в эту
знаменательную декаду (22 июня — 2 июля) более или менее
открытого конфликта между Мацуока и Хиранума» 2, также
свидетельствует о том, что в напряжённой борьбе,
развернувшейся в этот момент в правящих кругах Японии,
чрезвычайно силен был нажим сторонников
первоочерёдности «северного направления» агрессии. Известно, что
эти реакционнейшие элементы издавна возглавлялись
бароном Хиранума, который ещё в 1939 г., в бытность
премьер-министром, настаивал на безотлагательном
нападении на Советский Союз. Однако токийская клика не
решилась на немедленное военное нападение на СССР.
В этот момент её больше привлекало «движение» на юг,
} J. Grew, цит. соч., стр. 395.
2 Там же, стр. 401. Хиранума в это время занимал пост
министра внутренних дел во втором кабинете Коноэ.
40
иными словами, захват Южного Индо-Китая,
открывавший новые стратегические возможности в отношении
реализации планов дальнейшей агрессии Японии на
Тихом океане.
В связи с подготовкой к осуществлению принятых
2 июля 1941 г. решений, повидимому, было признано
необходимым произвести кое-какие перестановки и
«усиление» «кабинета Коноэ. Может показаться странным, что
именно в этот момент был устранён Мацуока, давно
связавший свою судьбу с фашистским лагерем Японии,
которому он был обязан своим постом министра
иностранных дел.
В японской и американо-английской литературе
высказывались самые различные догадки и предположения
относительно причин отставки Мацуока. Лица, которым
точно известны причины отстранения Мацуока,
предпочитают либо вовсе умолчать об этом, как это делает Номура
в своих мемуарах, либо сознательно вводить в
заблуждение общественное мнение в целях реабилитации
проводившейся ими реакционной политики.
Такую же тактику избрал Коноэ, который в своих
мемуарах стремился внушить читателям, что Мацуока
«вызвал усиленную оппозицию в Вашингтоне», что он
«потерял доверие императора» и поэтому ему, Коноэ, «не
оставалось ничего другого, кроме смещения Мацуока и
устранения тем самым препятствия к удовлетворительному
развёртыванию японо-американских переговоров.
Созданная Коноэ версия о смещении Мацуока в угоду
Вашингтону неубедительна. В Вашингтоне, конечно, не
питали симпатий к Мацуока, но его участь скорее всего
была решена в Берлине. Ещё в апрельском номере
(1941 г.) журнала «Кайдзо» появилась статья Накано
Сейго, озаглавленная: «Подстегнуть дипломатию
Мацуока!» Статья начинается с восхваления Мацуока, на
которого, по словам автора, «можно было возлагать
всяческие надежды», но, продолжает Накано, «если говорить
прямо, то последующие слова и дела Мацуока расходятся
с его первоначальными жестами, в них слишком много
зигзагов и дипломатических увёрток, ставящих под сомнение
его подлинные намерения» К Далее Накано раскрывает,
1 Журнал «Кайдзо», апрель 1941 г.
41
в чём заключаются «зигзаги и увёртки» Мацуока:
«с одной стороны, он говорит об усилении дипломатии
оси, а с другой, —что тройственный пакт не направлен
против Англии и Америки, что, наоборот, он имеет целью
обеспечить мир с Америкой».
Несомненно, статья Накано — прямого рупора
Берлина, — направленная против Мацуока, отражала
недовольство <в Берлине дипломатическим демаршем
Японии в Вашингтоне, связанным с именем Мацуока.
Продолжение японо-американских переговоров, вопреки
требованиям Гитлера немедленно выступить против США,
повлекло за собой усиление недовольства японским
министром иностранных дел со стороны Берлина,
оказавшего соответствующее давление в Токио.
Мацуока был заменён адмиралом Тойода, но японо-
американские переговоры не прекратились. Они были
обусловлены империалистическими целями и интересами
не только Японии, ио и США.
Прежде чем перейти к изложению и анализу этих
переговоров, необходимо охарактеризовать
внутриполитическую обстановку в правящем лагере США, процесс
активизации лагеря реакции и усиления антисоветской
политики, осуществлявшейся определёнными кругами
в Соединённых Штатах Америки.
Глава третья
АКТИВИЗАЦИЯ ЛАГЕРЯ РЕАКЦИИ^В США
И АНТИСОВЕТСКАЯ ПОЛИТИКА
СГОВОРА С ЯПОНСКИМ АГРЕССОРОМ
Внутриполитическое положение и политика США
рассматриваемого периода были обусловлены определёнными
факторами. И. В. Сталин в докладе на XVIII съезде
ВКП(б) 10 марта 1939 года говорил: «...начиная со второй
половины 1937 года начался новый экономический кризис,
захвативший прежде всего США...» ! В качестве одной из
характерных особенностей нового кризиса И. В. Сталин
отметил то обстоятельство, что «...нынешний кризис
разыгрался не в мирное время, а в период уже начавшейся
второй империалистической войны...»2 В связи с этим
«новый экономический кризис должен был привести и
действительно приводит к дальнейшему обострению
империалистической борьбы» 3.
Итоги кризисного 1938 г. наглядно видны из
приводимых ниже двух показателей, характеризующих
состояние экономики США:
19?7 г.
19?8 г.
Объём промышленной продукции в %%
к 1929 г. (1929=100)
92,2
72,04
Такова одна из причин, определивших
внутриполитическую борьбу и активизацию лагеря реакции в США.
В международном аспекте этот период характеризовался
1 И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 565.
2 Там же.
3 Там же, стр. 567.
4 См. там же^ стр. 566.
43
обострением международного политического положения,
крушением послевоенной системы мирных договоров,
началом новой империалистической войны К
Наряду с указанной причиной, определявшей
внутриполитическую обстановку в США, немаловажное
значение имела для понимания обстановки в правящих кругах
США и проблема японо-американских отношений. Японо-
американские отношения обострялись. Причиной этому
была «...новая империалистическая война, разыгравшаяся
на громадной территории от Шанхая до Гибралтара...» 2,
всё более захватывавшая необъятные просторы Тихого
океана.
Разногласия и борьба в правящих кругах США
развёртывались с большой остротой по линии внутренних и
внешнеполитических проблем, отражая сложное
переплетение интересов крупнейших монополий и банков.
Политика правительства США, предпринятая в целях
обеспечения экспансионистской программы, была
направлена также и к тому, чтобы придать
«прогрессивную» окраску фасаду американского империализма.
Программа внутриполитических мероприятий «нового
курса» преследовала и определённые
внешнеполитические цели. Из этого не следует, однако, что политика
«нового курса» была в равной степени приемлема для
всех групп и группировок, входящих в состав правящей
верхушки США. Это в свою очередь делало неизбежной
напряжённую внутриполитическую борьбу, ставшую
особенно острой в 1938—1941 гг.
Борьба и разногласия по вопросам внутренней и
внешней политики США развёртывались в трёх (направлениях:
а) борьба «прогрессивного лагеря против лагеря реакции
в целом, б) трения и борьба между различными кругами
и элементами реакционного лагеря и в) разногласия и
борьба внутри правительства и ближайшего окружения
президента.
Перейдём к рассмотрению политической обстановки
в отмеченных трёх направлениях.
Период 1938—1939 гг. 'прошёл под знаком борьбы
прогрессивных организаций и отдельных прогрессивных
1 См. И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 568—572.
2 Там же, стр. 564.
44
деятелей против наиболее реакционных
внешнеполитических акций правительства США, против акта о
«нейтралитете». !
В своё время правительство США, действуя но
существу в угоду лагерю фашизма и реакции, внесло в
конгресс пресловутый закон о нейтралитете, представлявший
собой — после принятия его конгрессом —
законодательное закрепление американской формы политики
«невмешательства», сыгравшей значительную роль в поощрении
агрессоров. Этот закон фактически являлся дымовой
завесой для прикрытия помощи агрессорам и, наоборот,
осложнял и затруднял положение тех, кто являлся
объектом посягательства со стороны фашистской агрессии.
При всех поправках, вносившихся в закон, ни/когда
не упускались из виду империалистические цели и
интересы США. Естественно, что прогрессивный лагерь
и прежде всего коммунистическая партия. США,
передовые профсоюзы, прогрессивные студенческие организации
и т. д. постоянно выступали с требованием отмены закона
о нейтралитете. К этому требованию присоединились
некоторые видные деятели, в прошлом связанные с
правительственными кругами (бывший посол США в Германии
Додд и др.). Прогрессивно-демократический лагерь,
возглавляемый коммунистической партией США, проявлял
активность и на другом, весьма важном и специальном
участке борьбы с лагерем фашизма и реакции: он давал
отпор и разоблачал антисоветскую клевету и всякого рода
инсинуации, которые никогда не прекращались в США.
Прогрессивный лагерь всегда находился под
жесточайшим обстрелом лагеря реакции.
Характерной особенностью внутриполитического
положения США в 1938—1939 гг. являлось то обстоятельство,
что республиканская партия, да и вообще весь
профашистский изоляционистский лагерь продолжал пользоваться
огромным влиянием в государственных делах, несмотря
на то, что уже в течение 6—7 лет правительственной
оставалась демократическая партия. Она располагала
в это время абсолютным большинством как в палате
представителей, так и в сенате, и именно в это время был
провален или существенно изменён ряд законопроектов,
по тем или иным соображениям неугодных крупнейшим
монополиям. Уже в этот период был создан блок
45
реакционных демократов и республиканцев, который
вскоре перерос в реакционный блок демократической и
республиканской партий — краеугольный камень
агрессивной политики Трумэна — Маршалла ■— Ачесона —
Даллеса. Именно благодаря такому реакционному блоку
было возможно продление закона о нейтралитете, т. е.
продление возможности оказывать помощь государствам-
агрессорам.
Создание блока демократической и республиканской
партий не представляло собой трудности, если учесть
огромное сходство этих двух партий и отсутствие между
ними различия в отношении целей.
С другой стороны, реакционный лагерь отнюдь не
представлял собой единого целого. Наиболее явственно
здесь намечались две группировки: первая из «их была
представлена такими деятелями, как Кларк и некоторые
другие члены конгресса. Эта группировка
концентрировала своё внимание преимущественно на вопросах
внутренней политики, но в немалой степени ратовала за
принятие законов о нейтралитете, содействуя тем самым
подготовке и развязыванию второй мировой войны.
Наиболее опасной для американского народа и для
дела мира являлась группировка, во главе которой
подвизались Уилер, Тафт, Ванденберг, Гувер, Херст, Линдберг и
многие другие махровые реакционеры. Эта группировка
матёрых реакционеров и фашистов — отъявленных и
непримиримых врагов Советского Союза и всего
прогрессивного человечества — представляла интересы тех
кругов Уолл-стрита, которые были наиболее тесно связаны
с гитлеровской Германией и империалистической
Японией. Она занимала открыто профашистскую позицию во
всех вопросах внутренней и внешней политики. Отражая
интересы наиболее реакционных и агрессивных кругов из
«национальной ассоциации промышленников» —
Дюпонов, Морганов, Рокфеллеров, Меллонов, Фордов и им
подобных, эта группировка давала директивы послушному
ей государственному департаменту, воздействуя на
внешнюю политику США в нужном ей агрессивном,
антисоветском направлении. Для этого к её услугам всегда была
готова плеяда американских дипломатов типа Грю,
Буллита, Кеннеди и им подобных махровых
реакционеров.
46
Нет нужды останавливаться здесь на характеристике
известного разведчика Уильяма Буллита, сочетавшего
дипломатическую карьеру с авантюрами 'провокатора и
активного поджигателя войны. Менее известен в широких
кругах коллега Буллита, посол США в Лондоне Джозеф
Кеннеди — ярый мюнхенец в государственном
департаменте и проповедник политики «нейтралитета»,
«невмешательства», «умиротворения» фашистских агрессоров и
сговора с ними. Правительство США активно
содействовало мюнхенскому сговору, развязавшему руки
европейским агрессорам. В числе наиболее активных
проводников мюнхенской политики США находился Кеннеди.
Даже Эдуард Бенеш, проамериканские симпатии
-которого известны, был вынужден в своих мемуарах заявить,
что «официальные круги (США) находились под влиянием
мюнхенской политики и... несли за неё ответственность, а
посол Соединённых Штатов в Англии Джозеф Кеннеди
ясно и последовательно стоял на стороне чемберленов-
ской политики «умиротворения». Он всюду и
безоговорочно её поддерживал, солидаризировался с нею как во
время своего пребывания в Англии в 1938—1939 гг.,
так и после возвращения в США и во время выборной
кампании, когда Рузвельт в третий раз выдвинул свою
кандидатуру в президенты. Чемберлен в своих действиях
не раз опирался на поддержку Кеннеди» 1.
Эти факты находят своё подтверждение и в
американском источнике, а именно, в опубликованном в 1948 г.
в США архиве Гарри Гопкинса, в материалах которого
подчёркивается: «Известно, как тесно Кеннеди был связан
с Чемберленом и его политикой».
Совершенно очевидно поэтому, какова цена
официальным правительственным декларациям и утверждениям
лживой американской историографии и продажной
публицистики о том, что Соединённые Штаты Америки якобы
не были причастны и не несут ответственности за
мюнхенский сговор с фашистскими агрессорами. Это не может
быть квалифицировано иначе как преднамеренная
фальсификация важнейших исторических событий, имевших
столь роковые последствия для дела мира.
1 Курсив мой. — Б. Р.
47
Американская политика Мюнхена, политика
поощрения и сговора с фашистскими правителями нашла
отражение и в (высказываниях Хэлла — государственного
секретаря Соединённых Штатов Америки в этот период—
в его мемуарах, вышедших в свет в США в 1948 г.
В своих мемуарах Хэлл уделил определённое место
и мюнхенскому сговору с Гитлером, посвятив этому
вопросу специальную главу. Бесполезно, однако, искать у
Хэлла осуждения реакционной политики,
«кульминационным пунктом которой -и явилось соглашение, подписанное
в Мюнхене 29 сентября 1938 г. Самый факт подписания
мюнхенского соглашения, вызвавший негодование и
возмущение всего передового, прогрессивного человечества,
отражён в мемуарах сухой, почти протокольной записью:
«28 сентября... Гитлер пригласил Чемберлена, Даладье и
Муссолини встретиться с ним на следующий день в
Мюнхене для урегулирования чехословацкого кризиса. Война
была отложена» К
О том, каким образом была «отложена» война в
результате мюнхенского сговора, знают сотни миллионов
людей во всём мире. Тем не менее Хэлл, принявший
активное участие в развязывании фашистской агрессии,
игнорируя факты, пишет: «война была отложена».
Что касается того, кто был одним из главных
организаторов и исполнителей мюнхенского предательства —
Невилл)я Чемберлена, —то сей активнейший поджигатель
войны нашёл в лице Хэлла друга и восторженного
поклонника, превозносящего его мнимую «преданность делу
мира» 2.
Американская реакционная историография последних
лет не жалела усилий, чтобы всячески завуалировать,
запутать этот вопрос, представляющий интерес именно
потому, что внутриполитическая борьба на этом участке
наиболее тесно переплеталась с внешнеполитическими
акциями правительства США в важнейший период —
накануне второй мировой войны и военных действий на
Тихом океане.
Следует подчеркнуть тот факт, что Хэлл — глава
ведомства внешней политики — проявлял повышенный
интерес к проблемам внутренней политики. И в вопросе об от-
i С. Hull, Memoirs, т. I, New York 1948, стр. 595.
2 Там же, стр. 532.
48
ношении к рабочему законодательству и по другим
мероприятиям из области внутренней политики Хэлл
примыкал к наиболее реакционным элементам. Сильнейшее
негодование Хэлла было направлено прежде всего против
тех, кто возражал против проводимой государственным
департаментом реакционной политики «умиротворения»
Японии, сговора с ней и снабжения её в возрастающих
размерах важнейшими стратегическими ресурсами,
необходимыми для ведения большой войны. В этой связи Хэлл
с раздражением ополчался против тех, кто, по его
словам, оказывал ему противодействие.
Многие действия государственного департамента уже
в тот период вызывали серьёзное недовольство в
прогрессивных, демократических кругах США. Например,
возмущение демократических кругов вызвала позиция Хэлла,
настаивавшего на выдаче лицензий на экспорт гелия в
фашистскую Германию, которая использовала гелий
в военных целях.
Хэлл, вдохновляемый определёнными кругами из
лагеря реакции, претендовал на пост президента США. Вот
некоторые записи Хэлла по этому поводу. В письме к
одному из своих друзей Хэлл отмечает: «...события
развёртываются с такой быстротой, которая делает
совершенно невозможным предвидеть будущее. Поэтому
нетрудно понять, что решение, принятое в данный момент
(не выдвигать своей кандидатуры на президентский
пост. — Б. Р.), может быть пересмотрено или изменено
несколько месяцев спустя». При этом Хэлл сделал одно
многозначительное замечание: «Публично моя позиция
была такова, что я не желал стать президентом и не стал
бы стремиться к этому. Однако в отношении моих
ближайших друзей, желавших поработать для меня, я не мог
в обескураживании их итти дальше стиля этого письма».
Мысль Хэлла достаточно ясна и означает, что он был
согласен на то, чтобы его политические друзья действовали
в направлении, необходимом для избрания его, Хэлла,
президентом США. Хэлл был готов открыто выступить на
выборах против Рузвельта. Он добивался отказа
Рузвельта баллотироваться на третий срок. Хэлл делает
прямое признание: «Лично я был решительно против третьего
срока» К
~C7~Hull, Memoirs, т. I, стр. 861.
4 Б. Родов
49
Политическая игра, развернувшаяся вокруг
кандидатуры Хэлла на пост президента США, была проявлением
острой внутриполитической борьбы, имевшей
определённую целеустремлённость: помешать избранию Рузвельта
в третий раз президентом США, поставить на этот пост
Хэлла как более подходящую фигуру для реакционных
кругов США. Если дело не дошло до официального
выдвижения кандидатуры Хэлла в президенты, то причиной
этого явились обстоятельства, не зависевшие от Хэлла
и его сторонников.
В свете освещаемых нами проблем подготовка к
президентским выборам 1940 г. и сама избирательная кам^
пания заслуживают того, чтобы остановиться на них, так
как это была, пожалуй, наиболее острая фаза
внутриполитической борьбы за весь период президентства
Рузвельта.
Развёртывая подготовку к президентским выборам
1940 г., реакционно-фашистский лагерь возлагал надежды
на то, что Рузвельт откажется выдвинуть свою
кандидатуру на третий срок. Противники Рузвельта,
принадлежавшие к наиболее агрессивным и реакционным
группировкам американского монополистического капитала,
были далеки от того, чтобы предоставить события их
собственному течению. Они пустили в ход гигантскую
машину пропаганды. Однако это не дало должного
эффекта.
Президентская кампания 1940 г. «была самой
ожесточённой избирательной кампанией за последние 50 лет» К
Ожесточённость избирательной кампании 1940 г. была
обусловлена натиском реакционно-профашистского
лагеря. Победа Рузвельта на президентских выборах 1940 г.
вовсе не означала поражения или отступления лагеря
реакции как по линии внутриполитической борьбы, так и
в области дипломатии и внешней политики. Тем более нет
никаких оснований для утверждения о том, что
переизбрание Рузвельта в 1940 г. означало наступление «эры
демократии и прогресса» в США. Наиболее реакционные
американские организации, такие, как «американский
легион», ку-клукс-клан, «Америка — прежде всего» и им
подобные, оказывали существенное влияние на внутрен-
1 Е. Robinson, They voted for Roosevelt, New York 1947,
стр. 7—8.
50
нюю политику страны', точно так же как во внешней
политике продолжали действовать силы политики
«умиротворения», сговора с агрессорами с её явной
заострённостью против Советского Союза-.
«До и после Пирл-Харбор основным врагом Америки
была господствующая клика из национальной ассоциации
промышленников» ]. Основной враг американского
народа — национальная ассоциация промышленников,
явившаяся создателем крупнейших фашистских организаций,
объединявшая Дюпонов, Рокфеллеров, Морганов, Мелло-
нов и им подобных, продолжала удерживать в своих руках
командные позиции и инспирировать правительственные
круги. В кулуарах конгресса проявлял усиленную
активность сенатор Ванденберг — «один из руководящих
фашистских деятелей в США» 2.
Вся политическая действительность США в тот период
свидетельствовала и о том, что
реакционно-профашистский лагерь был тысячами нитей связан с
правительственными кругами. Самый состав правительства представлял
собой пёстрый конгломерат. Руководящее положение в
нём занимали: Хэлл, Фарли, Трумэн, Маршалл, Гарри-
ман и другие не менее реакционные деятели.
Тесные связки с правительством и переплетение
интересов различных групп реакционной правящей олигархии
США всегда были обусловлены тем обстоятельством, что
крупнейшие капиталистические монополии и банки
неизменно оказывали поддержку обеим партиям
американских империалистов—республиканцам и демократам.
Даже Морганы — это ведущее звено в системе «60
семейств» — не всегда и не во всех случаях поддерживали
только республиканцев: они были связаны как с
республиканцами, так и с демократами. Дюпоны всегда
поддерживали тех и других.
Что касается назначения прямых представителей
Уоллстрита на правительственные посты, то эта практика
сво йственн а монопол иститескому капитализму. Ещё
в период первой мировой империалистической войны^мно-
гие представители 'крупнейших монополий занимали
высокие посты в правительственном аппарате. Так, напри-
1 G. Seldes, Facts and Fascism, New York 1943, стр. 95.
2 Там же, стр. 77.
4*
51
мер, Джон Райен из Нэйшнл сити бзнк и Эдвард Стет-
тиниус, партнёр Моргана, были назначены
помощниками военного министра. Эндрью Меллон — министр
финансов при Гардинге, Куллидже и Гувере — являлся
одной из крупнейших фигур Уолл-стрита, интересы
которого он и представлял в течение длительного периода
администрации трёх президентов. Чарльз Фрэнсис
Адаме—морокой министр при Гувере — занимал
одновременно директорские посты» в 33 монополистических
компаниях. Генри Стимсон — государственный секретарь
при Гувере и военный министр при Рузвельте — был
близко связан с группой Моргана.
Представители Уолл-стрита занимали ведущие посты
и в администрации Франклина Рузвельта. Достаточно
припомнить его министра финансов Уильяма Вудина m
заместителя министра финансов Дина Ачесона (при
Трумэне — государственный секретарь США), теснейшими
нитями связанных с Уолл-стритом, в частности с
Морганом. Такова же природа и связи упомянутого выше
Эдварда Стеттиниуса, одно время при Рузвельте
занимавшего пост государственного секретаря, а также и Гар-
римана, занимающего 'Ключевые пюсты и при Трумэне,
в период усиления1 агрессивного курса американского
империализма в его борьбе за мировое господство.
Представители Уолл-стрита в правительстве Рузвельта,
обладавшие огромным влиянием, стали развёртывать ещё
большую активность в 1940—1941 гг., накануне начала
войны на Тихом океане, усиливая свой нажим на всех
тех, кто проявлял тенденцию к противодействию
агрессии и её носителям.
Было достаточно хорошо известно, что ведомство
Хэлла заполнено людьми, которые желали бы
использовать ленд-лиз подобно актам о так называемом
нейтралитете в целях наиболее эффективной и действенной
помощи агрессорам и их пособникам.
Гопкинс, в своём «Архиве» характеризуя
прогитлеровские, прояпонские, антисоветские тенденции Хэлла,
писал: «У меня создалось впечатление, что он не готов
к последствиям серьёзной ссоры с Гитлером». Хэлл ещё
в меньшей степени был готов к «серьёзной ссоре» с
правителями Японии.
52
Отношения с Японией в период почти двенадцати
летнего пребывания Хэлла на посту государственного
секретаря 1 играли весьма важную роль во внешней политике
США. Руководящие круги американского империализма,
несмотря на созданную японской агрессией угрозу их
собственным интересам в Китае и Юго-Восточной Азии, не
отказались от своей ориентации на японские
капиталистические монополии и японского императора,
представляющего самый реакционный из всех существующих
институтов Японии.
Стремясь к оговору с правящими кругами Японии,
США преследовали свои агрессивные,
империалистические цели. Основой политики сговора с японскими
империалистами была ставка на Японию, как на силу,
которая могла бы нанести удар Советскому Союзу. В этом
состояла одна из главных причин мюнхенской политики
«умиротворения» и поощрения фашистской агрессии,
политики, которая последовательно проводилась
правящими империалистическими кругами Англии, Франции,
США. Кордэлл Хэлл был одним из носителей этой
антисоветской политики.
Недаром Хэлл столь высоко ценил Джозефа Грю —
посла США в Токио в 1932—1941 гг., подчёркивая, что
это «один из самых способных наших дипломатов,
оказавший нам весьма ценные услуги в Токио в течение периода,
предшествовавшего Пирл-Харбор» 2. Так аттестован Грю,
представитель богатой гарвардской аристократии в
американском дипломатическом мире, наиболее характерная
фигура и один из лидеров антисоветской реакционной
«японской группы» государственного департамента.
«Ценные услуги» Грю накануне Пирл-Харбор заключались в
его бесконечном преклонении перед японской
аристократической верхушкой и императорским двором, с которыми
он всегда поддерживал тесный контакт, в теснейших и
далеко идущих связях этого американского посла с
наиболее реакционными, прогитлеровскими, антисоветскими
японскими кругами.
В своём общении с японской правящей верхушкой
Хэлл, как и многие другие представители американской
1 С 21 февраля 1933 г. до 27 ноября 1944 г.
2 С. Hull, Memoirs, т. I, стр. 273.
53
реакции, питал наибольшие симпатии к Коноэ. В июне
1934 г. Каноэ — тогда председатель верхней палаты
японского парламента — прибыл в Вашингтон и был принят
Хэллом. В мемуарах Хэлла по поводу этой встречи
записано: «Мы имели самую сердечную беседу. Коноэ слыл
либералом, противодействовавшим военным в
Японии...» 1
Хорошо известен всему миру Коноэ, с именем
которого связаны важнейшие этапы японской агрессии:
вторжение в центральные районы Китая в 1937 г., подписание
тройственного пакта агрессоров в 1940 г. и захват
Французского Индо-Китая в 1940—1941 гг.
Опубликованная за последние годы официальная
документация, в том числе и американская, не оставляет
ни малейших сомнений в том, что Хэлл, несмотря на все
перечисленные выше акты агрессии, осуществлённые под
непосредственным руководством Коноэ, продолжал
рассматривать его как одного из лидеров японских
«либералов» или «умеренных». На подобного рода «либералов»
был ориентирован политический курс Хэлла на
протяжении всей его деятельности в качестве главы
государственного департамента. Неизменная ориентация Хэлла на
японских деятелей типа Коноэ являлась составной
частью его политики, означавшей не что иное, как
ориентацию на японскую реакцию, японские
капиталистические монополии, тесно связанные с американскими
монополиями.
На страницах своих мемуаров Хэлл стремится убедить
читателей, что он занимал «твёрдую позицию» в
отношении Японии с момента вторжения японских войск в
Центральный Китай в июле 1937 г., но в действительности
дело обстояло совершенно по-иному. Вот маленькая
иллюстрация пресловутой «твёрдости» Хэлла по отношению к
японской агрессии в период обострения
империалистических противоречий на Дальнем Востоке: «Когда Грю
10 августа (1937 г. — Б. Р.) явился к Хирота и по
поручению Вашингтона сделал ему предложение о
посредничестве США, то он счёл нужным подчеркнуть, что мы
желаем избежать малейшего вмешательства» 2.
1 С. Hull, Memoirs, т. I, стр. 286.
2 Курсив мой. — В. Р,
54
В этом смысле показательна воспроизводимая Хэллом
беседа Нормана Дэвиса — главы американской делегации
на Брюссельской конференции — с Иденом 1. Идеи заявил,
что «угроза может быть устранена, если Англия и США
будут итти плечо к плечу». Дэвис ответил, что США
«не намерены брать на себя инициативу», но «обе
державы должны итти в одном направлении», т. е. отступать
перед японской агрессией, вдохновляемые расчётом на
поворот агрессии Японии в другом направлении — против
Советского Союза. Хэлл совместно с Иденом стремился
подготовить «дальневосточный Мюнхен» против СССР и
Китая.
Политика сговора, «умиротворения» Японии, которую
Хэлл ещё более усердно проводил в период после
Мюнхена и до Пирл-Харбор, была обусловлена и теснейшим
образом сочеталась с его враждебным отношением к
Советскому Союзу. Взаимообязанность того и другого
не удалось скрыть Хэллу и в своих мемуарах, дающих все
основания сделать по этому поводу совершенно
определённый вывод. В записях Хэлла, относящихся к кануну
установления дипломатических отношений с Советским
Союзом, мы находим следующее замечание: «...отношения
между Японией и Россией были напряжёнными. Япония
не имела желания видеть установление дипломатических
отношений между Соединёнными Штатами и Россией» 2.
Последующие записи Хэлла неопровержимо
свидетельствуют о том, что и сам он не имел такого желания.
Установление дипломатических отношений с
Советским Союзом было не по душе Хэллу. Эта проблема
принесла ему, по его словам, мрачные думы и мучительные
переживания: «...было над чем призадуматься» 3.
Используя различные клеветнические измышления,
Хэлл вопреки интересам американского народа активно
противодействовал установлению дипломатических
отношений между США и СССР.
21 сентября 1933 г. Хэлл представил Рузвельту свой
меморандум, в котором усиленно акцентировал внимание
1 Брюссельская конференция 9 держав происходила 3—24
ноября 1937 г.
2 С. Hull, Memoirs, т. I, стр. 276.
3 Там же, стр. 292.
55
президента на мнимых препятствиях и трудностях, якобы
мешавших США и СССР обменяться послами. Хэлл
усиленно рекомендовал Рузвельту «оказывать всевозможное
давление на Советское правительство в целях
удовлетворительного разрешения существующих проблем» \ без
предварительного урегулирования которых Хэлл
фактически возражал против установления дипломатических
отношений с Советским Союзом.
Политический курс Хэлла и представляемых им кругов
питал и стимулировал вероломную политику
«умиротворения» Японии, поощрял её агрессию против Китая и
СССР 2.
Политика Хэлла и возглавлявшегося им
государственного департамента повлекла за собой на рубеже 1940 и
1941 гг. активизацию реакционного лагеря и пресловутых
«умиротворителей». Уже в тот период в США достигла
необычайной силы волна прояпонской и прогитлеровской
пропаганды фашистской идеологии, расовой ненависти и
шовинизма.
«Поддержка Японии и Германии, за войну против
СССР!» — таков был девиз реакционно-профашистского
лагеря США, сочетавшего свою внешнеполитическую
пропаганду с бешеной борьбой против всех сторонников
1 С. Hull, Memoirs, т. I, стр. 295/
2 Следует отметить, что и в последующий период, в том числе
в годы второй мировой войны, Хэлл не изменил враждебного
отношения к Советскому Союзу. Реакционно-антисоветские
рассуждения Хэлла, которыми изобилуют его мемуары, побивают рекорд
цинизма и лицемерия.
Осенью 1941 г., а также в 1942 и 1943 гг. за спиной СССР
«...происходили переговоры... между представителями Соединённых
Штатов Америки и Германии по вопросу о заключении мира с
Германией... Другие документы говорят о переговорах, которые
происходили между представителями Правительств США и Германии в
феврале 1943 года в Швейцарии» («Фальсификаторы истории
(Историческая справка)», Госполитиздат, 1948, стр. 71—72).
Хэлл в заключительной части своих мемуаров усиленно
рекомендует своим преемникам политику пресловутой «твёрдости» в
отношении СССР. В отношении Германии и Японии Хэлл советует
«поддерживать военный надзор в течение десятилетий». «Не должно
быть и мысли среди нас о скором уходе из Европы или Азии» (т. И,
стр. 1739). Таковы установки Хэлла, вполне соответствующие
политике Трумэна и Маршалла, Ачесона и Даллеса, всех тех, кто
стремится к осуществлению бредовой цели — господства
американских монополий во всём мире.
ЬЬ
демократии, всех тех, кто противодействовал натиску
реакции.
Разветвлённые организации, занимавшиеся
фашистской пропагандой в США, беспрепятственно, при
содействии многих сенаторов, конгрессменов и министров
рассылали свои профашистские пропагандистские материалы,
используя для этого все средства связи. Именно японо-
фашистской агентурой в США был создан нашумевший
журнал «Скрибнерс комментейтор», на страницах
которого в защиту Японии выступали лидеры
реакционно-профашистского лагеря Гамильтон Фиш, сенатор Уилер/ Чарльз
Линдберг и им подобные. В многочисленных статьях,
появившихся в «Скрибнерс комментейтор» в конце 1940 г.
и в начале 1941 г., развивались прояпонские,
прогитлеровские, антисоветские тезисы. Этот орган фашистской
агентуры в США пользовался финансовой поддержкой
Генри Форда, помещавшего в нём свои статьи. Форд
выступал в данном случае как представитель «60
семейств» — вершителей судеб США, всегда готовых на
сговор с японскими, германскими, английскими
монополиями, определявшими направление агрессии против
СССР, лагеря мира, демократии и социализма, против
национально-освободительного движения китайского и
других народов.
В рассматриваемый нами период лагерь реакции в
США усилил свою агрессивную активность, осуществляя
политику поощрения японского агрессора и сговора с ним
за счёт Китая и СССР.
Глава четвёртая
АМЕРИКАНСКИЕ И ЯПОНСКИЕ МОНОПОЛИИ
В ПОДГОТОВКЕ И РАЗВЯЗЫВАНИИ ВОЙНЫ
НА ТИХОМ ОКЕАНЕ
В настоящей «главе будет рассмотрен вопрос о том,
какие экономические факторы в значительной степени
обусловили политику «умиротворения», проводившуюся
Соединёнными Штатами Америки в отношении Японии,
политику сговора с японским агрессором, проводившуюся
правящими кругами США на протяжении десятилетия
1931—1941 гг.
Одна из основных предпосылок здесь заключается в
тесных связях, уже давно установившихся между
финансовым капиталом Японии и Соединённых Штатов
Америки, в гигантских прибылях, извлекаемых в результате
этого монополистическими объединениями той и другой
страны.
Отмеченный 35 лет тому назад В. И. Лениным факт,
что финансовый капитал — это «...крупная, можно сказать
решающая сила во всех экономических и во всех
международных отношениях...» \ служит и в данном случае
путеводной нитью, облегчающей ориентацию в лабиринте
сложных, запутанных и противоречивых отношений
между японским и американским империализмом накануне
войны на Тихом океане.
В этом плане представляет интерес одно замечание
Уилларда Прайс в его книге «Ключ к пониманию
Японии»: «Поспешность, с которой мы (американцы. —Б. Р.)
согласились на условную капитуляцию Японии, в силу
которой ей позволено было сохранить императорскую
1 В. И. Ленин, Ооч., т. 22, изд. 4, стр. 246.
58
династию — это главное орудие милитаризма, —
объясняется в известной степени жадным стремлением
американских деловых кругов поскорее возобновить торговлю
со страной, которая до войны была третьим по размерам
потребителем американских товаров» К
Разумеется, решающую роль в установлении политики
«деловых кругов» США, т. е. американских монополий, в
Японии играли не торгово-коммерческие соображения.
Теснейшие связи японских и американских монополий
явились важной предпосылкой формирования и
проведения политики «умиротворения» Японии в период до её
капитуляции в 1945 г. Эти связи явились столь же
важной предпосылкой к развёртыванию агрессивной,
антисоветской экспансии американского империализма и
в послевоенный период.
Проникновение иностранного, главным образом
американского, монополистического капитала в Японию
началось с давних пор. Американские капиталовложения в
Японии можно было наблюдать в самых различных
формах. В основном они осуществлялись по трём линиям:
а) объединение японского и американского капиталов
в таких отраслях промышленности, где американский
капитал мог диктовать свои условия, опираясь на свои
технические преимущества перед японцами. Сюда, например,
относятся: Мицубиси денки (электрокомпания Мицубиси),
Тейкоку сейси кабусики кайся2 (крупнейшая бумажная
компания, связанная с Мицуи), Осака гасу кабусики
кайся (осакская газовая компания), Ниппон сейко
кабусики кайся (часы и точная механика), Иокогама раббер
(каучук), Мицубиси секию кабусики кайся (нефтяная
компания Мицубиси), Тойо элевэйтор кабусики кайся
(компания по производству подъёмных машин), Ниппон
Колумбия кабусики кайся (радио и музыкальные
инструменты) и т. д.;
б) создание и непосредственная эксплуатация в
Японии американских предприятий, открытие отделений и
агентств американских компаний под японской
юрисдикцией — весьма условной и относительной. Сюда следует
отнести японские филиалы таких американских монопо-
1 W. Price, Key to Japan, New York 1946. Курсив мой. — Б. Р.
2 «Кабусики кайся» — акционерное общество.
59
мистических компаний, как Джэпэн дэнлоп раббер кабу-
сики кайся, Джэпэн дженерал моторе кабусики кайся,
Форд мотор компани оф Джэпэн, Тойо вестерн
электрик кабусики кайся и др. Кроме того, в Японии имели
свои отделения и агентства такие крупные американские
монополии, как Мэнюфэкчюрер иншуренс компани, Кон-
тиненталь иншуренс компани, Ройял иншуренс компани
(все три — страховые компании), Дайниппон юниверсал
пинчере инкорпорейтед, Метро-Голдвин — Майер, Пара-
моунт Филмс (кинокомпании) и многие другие ь,
в) различные займы японским правительственным и
, полуправительственным организациям.
Период между русско-японской и первой мировой
войнами (1905—1914 гг.) был ознаменован значительным
ростом промышленности в Японии, а это в свою очередь
сопровождалось большим спросом на капитал, что
повлекло за собой сильный приток в Японию иностранного,
главным образом американского, капитала в форме
прямых и косвенных вложений, причём прямые
капиталовложения осуществлялись преимущественно в виде импорта
технического оборудования.
В указанный период, непосредственно после
вступления японского капитализма в стадию империализма,
развитие капиталистической экономики в Ятюшии (по
данным Ниппон когио гинко — Японского промышленного
банка) характеризуется следующими показателями:
Периол
1904—1905 гг
1914-1915 гг
Число компании
и фирм
8913
15 406
Сумма капитала
(в млн. ьен)
931
1983
Немалую роль в экономическом развитии Японии
сыграл приток американского капитала в важнейшие
отрасли промышленности. Таким путём в этот период были
ьсозданы компании: Токио электрик компани лимитед
1 Этот и приводимый ниже фактический материал основан на
данных Ниппон когио гинко (Японский промышленный банк),
опубликованных в «Ориентал экономист» за 1948 г.
W
(объединение Мицуи с американской компанией
Дженерал электрик), Сибаура денки кабусики кайся, Осака
денки (обе — электрокомпании).
Вот перечень некоторых наиболее тесных связей между
монополистическими объединениями Японии и США,
относящихся к указанному выше периоду:
Японские компании
Иокогама раббер кабусики кайся
(каучук)
Сумитомо денсен кабусики кайся
.(электрокомпания концерна Сумитомо)
Тойо кэрриер кото кабусики кайся
(машиностроение)
Мицубиси секию кабусики кайся
(нефтяная компания концерна Мицубиси)
Американские корпорации
Гудрич
Вестингауз
Кэрриер корпорэйшн
Ассошиэйтед ой л
Далеко идущие связи между американскими и
японскими монополиями продолжали расширяться в
последующий период, между первой и второй мировыми
войнами. В 1925 г. Форд создал в Японии свою дочернюю
компанию —< Форд мотор компани оф Джэпэн. В 1927 г.
другая монополистическая корпорация США — Дженерал
моторе открыла в Японии овоё отделение — Джэпэн дже-.
нерал моторе кабусики кайся. В 1929 г. крупная
американская компания Электрикэл ризерч продактс открыла
в Японии свою дочернюю фирму Тойо вестерн электрик.
Ещё ранее американский трест Америкэн трэйдинг траст
компани создал в Японии свою дочернюю компанию
Санки когио кабусики кайся.
Весьма показательным для отношений между
монополистическими объединениями Японии и США является
размер американских капиталовложений в японскую
экономику.
Японская статистика всегда проявляла тенденцию
скрыть или, по крайней мере, максимально завуалировать
размер и удельный вес иностранных вложений в Японии.
Поэтому целесообразно рассмотреть этот вопрос как по
японским, так и по американским данным.
61
Согласно японским данным ', из общей суммы
иностранных капиталовложений в Японии на 31 декабря
1941 г. на долю США приходилось около 80%. Вложения
американских монополий были наиболее значительны в
следующих отраслях:
Отрасль
Общая сумма
иностранного капитала
(в иенах)
Американские
вложения (в иенах)
Обрабатывающая
ленность . .
промыш-
Машиностроение
Химическая промышленность
99 851000
78 283 000
13 559 000
81 129 000
73 773 000
5 099 000
Небезынтересно привести здесь японские же данные
об иностранных, т. е. в основном американских,
вложениях в отдельные японские компании, контролируемые
монополистическими концернами. Вот наиболее
характерные примеры (на 31 декабря 1941 г., в тыс. иен):
Наименование компании
Оплаченный
капитал
Иностранные
вложения
Процент
американских
вложений
Джэпэн дэнлоп (каучук) . . .
Тойо кикан (машиностроение)
Тэйкоку сейси (бумага) . . . .
Сумитомо алюминиум
Фудзи денки сейдзо
(электроэнергия)
Мицубиси секию (нефть) . . .
Ниппон электрик
(электропромышленность)
Сибаура Киодо когио
(электрооборудование)
Токио Сибаура электрик . . .
Сумитомо денки когио
(электропромышленность) . . .
8 000
3 000
1750
4 500
32 500
20 000
40 000
16 000
296 010
45 000
7 974
2 000
1050
1691
6 852
5 000
9 830
3 840
47 048
6 004
99,6
66,6
60,0
37,5
20,4
25,0
24,6
24,0
15,8
13,3
1 Ниппон когио гинко (Японский промышленный банк).
Данные были приведены в «Ориентал экономист» за 1948 г.
62
Японские источники, несомненно, преуменьшили
размеры капиталовложений американских монополий в
Японии. Согласно данным некоторых американских
источников это выглядит несколько пс-иному. Так, Анна Рочестер
в работе «Правители Америки» 1 расценивала следующим
образом сумму вложений американских монополий в
Японии: общая сумма — 500 млн. долларов, из которых
61,5 млн. долларов составляли прямые вложения
корпораций США в контролируемые ими предприятия,
178,1 млн. долларов были вложены в японские компании,
остальная сумма представляла собой займы различным
японским правительственным органам. Эти данные
находят своё подтверждение и в официальной статистике,
публикуемой министерством торговли США2.
Помимо прямых связей в виде капиталовложений и
займов существовали и получили широкое
распространение картельные и некоторые другие тесные связи между
монополиями Японии и США.
Например, американская Алюминиум компани через
свой канадский филиал владела 30% акций алюминиевой
компании японского концерна Сумитомо. Компания
Вестингауз владела акциями Мицубиси денки
(электропромышленность Мицубиси). Компания Стандард ойл
оф Нью Джерси через компанию Тайдуотер ассошиэйтед
ойл владела акциями Мицубиси секию (нефтяная
компания Мицубиси) и до нападения на Пирл-Харбор
поставляла ей нефть.
Тесные связичсуществовали также между пятью
крупнейшими японскими банками (Мицуи, Мицубиси,
Сумитомо, Ясуда, Сибудзава) и монополистическими
банковскими корпорациями США. Далее, крупная американская
корпорация Нэйшнл лид компани (добыча свинца) была
совместно с И. Г. Фарбениндустри связана важными
интересами с японской химической промышленностью.
«В марте 1941 г. компания Нэйшнл лид помогла своим
японским партнёрам обойти британское эмбарго на
отгрузку титана 3 из Индии, отправив в Японию 700 тонн
1 A. Rochester Rulers of America, New York 1936, стр. 338—339.
* L). i!. Department of Commerce. Trade Information Bulletin,
стр. 767.
3 Титан применяется при выплавке специальных сортов сталей.
63
в такое время, когда этот важный химикалий имелся в
незначительном количестве, в США» К
Можно указать ещё на следующие крупнейшие
американские компании, связанные особенно тесными узами
с японскими монополиями2: Интернэйшнл дженерал
электрик (с Токио Сибаура), Вестингауз электрик
интернэйшнл (с Мицубиси денки), Либби Оуэне Форд (с Нип-
пон плэйт глэсс), Юнайтед инджиниринг энд фаундри
(с Сибаура). Далее следуют: Стандард ойл, Форд,
Дженерал моторе, ИстмЗн кодак, компания Зингер и другие.
Рассмотрим теперь качественные изменения в
структуре японской экономики, возникавшие в возрастающих
размерах с тех пор, как Япония стала на путь
развёрнутой и безудержной агрессии, в особенности с 1931 г.
Экономика Японии в 1931 г., согласно японским
источникам, характеризуется следующими показателями 3:
СТОИМОСТЬ ПРОМЫШЛЕННОЙ ПРОДУКЦИИ (в иенах)
1931 г.
Общая стоимость всей промышленной
продукции
В том числе:
Текстиль
Тяжёлая индустрия
100
37,2
33,7
Остальные 29,1% общей стоимости промышленной
продукции падают на другие отрасли промышленности.
1 /. Allen, World Monopoly and Peace, New York 1946, стр. 76.
2 См. G. Seldes, цит. соч., стр. 49—50.
3 Эта и следующая таблица составлены по материалам,
опубликованным в журнале «Кайдзо» за март 1942 г.
64
Таким образом, в 1931 г. для японской экономики ещё
характерно превалирование текстиля над тяжёлой
индустрией. Следующий этап — подготовка к дальнейшей
агрессии — был ознаменован ростом тяжёлой
промышленности:
1935 г.
Общая стоимость всей промышленной
продукции ,
В том числе:
Тяжёлая индустрия
Текстиль
100
47,2
30,9
В течение 1937—1941 гг. структурные изменения
японской экономики идут по линии дальнейшего падения
удельного веса текстиля и роста удельного веса
продукции тяжёлой промышленности в общей стоимости всей
промышленной продукции К Так, в 1939 г. текстиль по
стоимости продукции составляет уже всего только 20%,'
а металл и машиностроение показывают дальнейший
рост.
Рост капиталовложений за указанный период
показывают данные, взятые из японского журнала «Дайямондо»
(в мл)н. иен) 2:
1 Японский автор Яно Такео (сборник «Бейкоку но тайхейё сей-
саку» — «Политика США на Тихом океане», Токио 1942) указывает,
что «в текстильной промышленности Япония восприняла британскую
технику, что же касается её тяжёлой промышленности, то Япония
обязана главным образом Германии и США. В таких важнейших
отраслях, как станкостроительная, электромашиностроительная,
автомобильная, авиапромышленность, преобладала американская
техника».
2 См. японский журнал «Дайямондо» от 1 мая 1942 г.
Б. Родов
65
Июнь 1936 г
» 1937 1
» 1938 »
» 1939 »
» 1940 »
» 1941 »
Номинальные капитал
10 183
12 392
14619
17 095
1 21910
27 289
Эти данные, кстати сказать, в достаточной степени
свидетельствуют и о том, что в Японии в годы усиленной
подготовки к большой войне правительство не
устанавливало экономического контроля над монополиями, оно
действовало на основании условий, выработанных самими
же монополистическими концернами и в желательном для
них направлении. Это отмечают и иностранные авторы.
«Вся история взаимоотношений Тодзио с
монополистическими объединениями до и после начала тихоокеанской
войны опровергает утверждения, что милитаристы
навязывали свою волю лидерам деловых кругов» К
Представители монополий были наиболее влиятельной
группой в составе правящей олигархии. Существовали
теснейшие личные связи между японскими монополиями
и военной кликой, многие руководителе армии и флота
были лично связаны с главарями крупнейших концернов.
Так, у Мицуи на высоких постах имелось 13, у Мицу-
биси — 11 генералов и адмиралов в отставке.
Главари японских монополий как в военный период,
так и в процессе подготовки и развязывания второй
мировой войны принимали руководящее участие в
определении дальнейшего направления и осуществлении японской
агрессии. Например, Фудзивара Гиндзиро — один из наи-
1 Pacific Affairs, т. XVIII, Mb 1, март 1945 г., стр. 59.
66
более видных и влиятельных представителей японских
монополий (концерн Мицуи) —входил в состав кабинетов
Ионаи и Коисо в качестве министра военного снаряжения,
а Икеда Сейхин, в недавнем прошлом — главный
директор концерна Мицуи, занял пост советника японского
императора, позволявший ему в немалой степени
влиять на политику Японии в области внутренней и
внешней1.
Эпоха империализма и господства финансового
капитала в Японии повлекла за собой своеобразную
«модернизацию» японского императора — главы
полуфеодальной и абсолютистской монархии, — который в этот период
являл собой в равной (если не в большей) степени
руководящего представителя японских монополий, ибо он
являлся уже не только крупнейшим в Японии помещиком,
владевшим 3 800 000 акров земли со всеми имеющимися
на них усадьбами и постройками. Он был также
держателем акций в 29 круп.нейших компаниях и банках
(Японский банк, ЮМЖД, Иокогама Спэши бэнк, крупнейшая
пароходная компания Ниппон юсен кабусики кайся,
Империаль отель в Токио и другие предприятия Мицуи и
Мицубиси). Его состояние составляло более 1,6 млрд. иен.
Власть, сконцентрированная в руках крупнейших япон-
- ских монополий, и, таким образом, экономическое и
политическое влияние их значительно усилились в
период, предшествовавший началу войны на Тихом
океане.
Господство японских монополий и их воздействие на
политику правительства на данном этапе стало более
полным, чем когда бы то ни было в прошлом. Крупнейшие
органы японской финансовой олигархии: Сёгио кайгисё
(Торговая палата), Ниппон когио курабу
(Промышленный клуб), Ниппон кейдзай реммей (Экономическая лига)
и Дзенкоку сангио дантай ренгокай (Федерация
промышленников), обладали в это время почти неограниченным
влиянием в стране.
1 Адмирал Тоиода Тейдзнро, заменивший в июле 1941 г. Мацу-
ска на посту министра иностранных дел, был связан (по
линии жены) родственными отношениями с концерном Мицубиси.
б*
67
Перестройка экономики Японии за сравнительно
короткий промежуток времени применительно к
потребностям её военной машины была бы невозможна или
чрезвычайно затруднена без тех теснейших связей между
монополиями Японии и Соединённых Штатов Америки,
которые находят столь наглядное отражение во внешней
торговле обеих стран в течение ряда лет.
С давних пор США, оставив позади себя другие
державы, стали занимать первое место в экспорте и импорте
Японии. Уже после первой мировой войны 40% всего
экспорта Японии направлялось в США и около 30% всего
её импорта поступало из США. Десятилетний период, от
захвата Японией Маньчжурии и до начала войны на
Тихом океане, прошёл под знаком чрезвычайного роста
японского импорта из США, причём структура импорта
претерпела резкие изменения: уменьшился импорт хлопка,
лесоматериалов, табака, удобрений и т. д. и вырос импорт
нефти, бензина, железа, меди, свинца, алюминия, станко-в,
кожи, металлолома и других видов сырья и машин,
необходимых для ведения большой войны.
Если в 1931 г. 82% японского экспорта в США
составлял шёлк-сырец и 42% импорта из США — хлопок, то
в 1937 г. шёлк-сырец составлял уже только 51% экспорта
в США и хлопок — 23% импорта из этой страны.
Удельный вес японского импорта военно-стратегических
материалов из США составлял уже в 1937 г. 58,4% (по
отношению ко всему импорту в целом), в 1938 г. — 66,3%,
показывая и далее резкое повышение К
Для того чтобы ясно представить себе, в какой степени
США снабжали Японию (важнейшими
военно-стратегическими материалами, имевшими решающее значение
в •подготовке Японии \к большой войне, ниже .приводятся
данные, характеризующие структуру японского импорта
из США в 1936 г. — на том отрезке времени, когда
американские поставки стратегических материалов для Японии
ещё не достигли максимальных масштабов. Но даже
в 1936 г. Япония получила из США, по данным японских
источников (б % ко всему импорту данных ресурсов)2:
1 См. Я но Такео, цит. соч., стр. 151—152.
2 См. там же, стр. 152.
68
Автомобилей и частей к ним . 94,3
Меди ._ 92,4
Двигателей внутреннего
сгорания 89,0
Железного лома 69,6
Гвоздей 64,0
Бронзы 59,4
Лесоматериалов 57,9
Хлопка 56,0
Кожаных изделий 34,8
В данном случае не приводятся цифровые данные об
американских поставках нефти Японии, ибо
общеизвестно, что США снабжали Японию нефтью в пределах
почти ЮО-процентной её потребности.
Обратимся к цифрам вывоза из США в Японию и
ввоза из Японии за 1931—1940 гг.1:
1931 —
1934 гг.
169 567
1935 г.
203 283
ЭКСПОРТ В ЯПОНИЮ ИЗ США
(в тыс. долл.)
1936 г.
204 348
1937 г.
288 558
1938 г.
239 662
1939 г.
232 184
1940 г.
227 200
ИМПОРТ ИЗ ЯПОНИИ В США
(в тыс. долл.)
19*1-
1934 гг.
148 186
1935 г.
162 902
1936 г.
171 744
1937 г.
204 201
1938 г.
126 762
1939 г.
161312
1940 г.
168 376
Возьмём для сопоставления экспорт-импорт (в
Японию из США и в США из Японии) за предыдущее
десятилетие, до захвата Японией Маньчжурии, т. е. за
1921—1930 гг. Эти данные по пятилетиям представляются
в следующем виде (в тыс. долларов)2:
1 См. U. S. Department of Commerce. Statistical Abstract of the
United States, 1936—1940.
2 См. там же.
69
Экспорт (в Японию) ....
Импорт (из Японии) ....
1921—1925 гг.
241 877
335 384
1926—1930 гг.
246 036
379 632
Проанализируем эти данные.
В них сразу же обращают на себя внимание размеры
и соотношения экспорта-импорта в плане сопоставления
двух десятилетий: 1921—1930 гг. и 1931—1940 гг. В
первом- случае видно огромное превышение импорта над
экспортом, означающее, что в этот период Соединённые
Штатьг Америки выступают в основном в качестве
покупателя японских товаров, т. е. главным образом шёлка-
сырца и другой продукции японской лёгкой
промышленности, а именно текстиля. В эти годы в экономике
Японии всё ещё преобладала лёпкая промышленность,
текстиль.
Вторая характерная особенность десятилетия
1921—1930 гг. заключается, как это видно из приведённых
данных, в незначительном росте американского экспорта
в Японию. Эта особенность отражала тот факт, что
тяжёлая промышленность Японии — основной потребитель
сырья, полуфабрикатов и товаров, составлявших
важнейшие статьи экспорта США в Японию (железный и
стальной лом, станки, оборудование, нефть), — на данном
отрезке времени росла сравнительно медленно.
Для десятилетия 1931—1940 гг. характерны
значительное превышение экспорта над импортом и, кроме
того, тенденция к повышению экспорта из США в
Японию. Вышеприведённые данные свидетельствуют о том,
что американский экспорт в Японию, составивший за
1931 —1934 гг. всего 169 567 тыс. долларов, достиг
в 1937 г. 288 558 тыс. долларов.
В связи с постепенным обострением
японо-американских отношений и приближением нового экономического
кризиса экспорт в Японию несколько снижается по
сравнению с уровнем 1937 г., оставаясь тем не менее
значительно выше уровня предыдущих (1931 —1936) лет.
70
Все эти явления отражали наряду с другими
факторами новую фазу японо-американских экономических
отношений, когда в связи с определёнными изменениями
в японской экономике Соединённые Штаты Америки
в возрастающей степени выступают уже в основном в
качестве продавца своих товаров и материалов Японии,
а это, естественно, реализуется в виде гигантских
прибылей крупнейших американских монополий, занятых
удовлетворением потребностей японской военной
экономики.
США экспортировали в Японию в тот период железный
и стальной лом, станки, оборудование, нефть. Огромные
размеры этого экспорта и его рост, независимо от
колебаний дипломатической конъюнктуры, означали не что
иное, как неуклонный рост американских вложений
в японский арсенал войны. Один только экспорт железа
и стали составлял (в тоннах) 1:
1933 г.
593 207
1934 г.
1 249 248
1935 г.
1 201 391
1936 г.
1 111708
1937 г.
2 784 420
1938 г.
1 866 797
1939 г.
2 229 888
Вывоз железа и стали из США в Японию в 1937 г.
увеличился почти в 5 раз, а в 1939 г. — в 4 раза по
отношению к 1933 г. Данные, относящиеся к 1939 г.,
представляют особый интерес в связи с тем, что в этом году истёк
срок действия японо-американского торгового договора,
денонсированного Соединёнными Штатами Америки
26 июля 1939 г. Несмотря, однако, на денонсирование
торгового договора, 1939 год во внешней торговле между
Японией и США показывает одно весьма примечательное
явление: резкое падение американского вывоза обычных
товаров и огромный рост вывоза военных материалов. Это
можно видеть из следующих данных (в тыс. долларов) :
1 U. S. Department of Commerce. Statistical Abstract of the
United States, 1936—1940.
2 Там же.
71
1928 г.
1939 г.
Хлопок
Лесоматериалы
Удобрения
Нефтепродукты
Железный и стальной лом
Медь
Машины и оборудование ,
109 399
15 636
6 025
21717
3 090
2 358
862
42 488
2 858
2 137
45 290
32 593
27 567
24 578
Так велики были вложения американских монополий
в японский арсенал войны.
Между тем в тот период «единственное, что могло бы
остановить Японию, — это полное прекращение
снабжения её нефтью и железом, ибо ей нужно было накопить
резервы, прежде чем решиться на рискованную акцию.
Каждый танкер, наполненный американской нефтью,
каждый пароход, нагружённый американским железным
ломом, пересекая Тихий океан, с благословения
государственного департамента, увеличивал способность Японии
начать атаку в тот день, который был ею установлен, или,
скорее, в день, установленный в Берлине» 1.
Американские правящие круги предоставили Японии
полную возможность установить время и место
очередного акта агрессии без всяких помех со стороны
государственного департамента США, оказавшего максимум
помощи в её военной подготовке.
В этой связи необходимо более близко рассмотреть,
каким образом происходила поставка американскими
монополиями важнейших материалов Японии после
денонсирования Соединёнными Штатами Америки
японо-американского торгового договора.
Срок действия японо-американского торгового
договора от 23 февраля 1911 г. истёк 26 января 1940 г., но
1 W. Root, цит. соч., стр. 277.
72
фактически американское правительство только 2 июля
1940 г. предприняло первые шаги, направленные к
ограничению экспорта военных материалов в Японию. 2 июля
1940 г. президент США подписал декрет,
устанавливавший систему лицензий на экспорт военных
материалов.
Что же, однако, представляла собой система лицензий
и каким образом она проявила себя в действии?
Установление и выдача лицензий были возложены на
государственный департамент, в составе которого был
создан так называемый контрольный отдел, который
возглавил Джозеф Грин. В некоторых источниках мы
находим не лишённые интереса детали относительно того, что
представлял собой этот Грин и как он распоряжался
лицензиями в государственном департаменте. Сей
чиновник государственного департамента, оказывается,
получил известность ещё во время германо-итальянской
фашистской интервенции в Испании, когда, выполняя
аналогичные функции, «он применил эмбарго в
отношении 27 самолётов, подлежащих отправке в Грецию,* из
опасения, что эти самолёты могут попасть в руки
испанских республиканцев» К
По отношению к Японии такого рода меры Грином не
применялись, хотя после 2 июля 1940 г. система лицензий
постепенно расширялась и была распространена: 31 июля
1940 г. — на авиационный бензин и 1 августа — на
определённые сорта железного и стального лома. Затем
следовали меры по дальнейшему лицензированию экспорта.
Однако отгрузка в Японию, конечно с лицензиями,
важнейших военных материалов продолжалась. Характерно,
что за один только октябрь 1940 г. (как раз вскоре после
создания японским командованием военно-воздушных баз
в Индо-Китае) были выданы лицензии на экспорт в
Японию военно-стратегических материалов на значительную
сумму. Бензин отправляли в Японию в огромных
количествах, причём министерство торговли по специальной
просьбе государственного департамента в целях
маскировки помощи, оказывавшейся японскому агрессору,
переменило наименование «авиационный бензин» на «горючее
г /?. Bendiner, The Riddle of the Department of State, New
York 1942, стр. 36.
73
высокого качества для моторов» !. Это было сделано для
того, «чтобы государственный департамент не оказался
в затруднительном положении» 2.
Если государственный департамент, выполняя волю
крупнейших американских монополий, официально в
целях обмана общественного мнения декларировал, что
своей политикой «умиротворения» он надеется оторвать *
Японию от её партнёров по тройственному пакту, то Токио
давало мало оснований для такой надежды: в июне 1941 г.
Мацуока подтвердил верность Японии её обязательствам
по тройственному пакту.
Вопреки явной и очевидной действительности
государственный департамент вообще никогда не признавал, что
США проводят политику «умиротворения» Японии,
политику поощрения её агрессии: в официальных заявлениях
и декларациях он постоянно обрушивался на всех тех, кто
осмеливался на подобные упрёки по его адресу. Сошлёмся
на японский источник — книгу Яно Такео, вышедшую
в свет в Токио в 1942 г.
Этот японский автор «пишет, что правительство США,
введя систему лицензий, не препятствовало экспорту
военных материалов в Японию. «Америка попрежнему
оставалась основным поставщиком военных ресурсов для
Японии»3. Особенно характерным является следующее
замечание японского автора: «американские публицисты
часто указывали на противоречивость дальневосточной
политики США, заключающуюся в том, что США, с одной
стороны, не признают военных действий в Китае... а с
другой стороны, являются основным поставщиком
военных материалов для Японии» 4.
Таким образом, автор этой книги — японский
буржуазный экономист, связанный с так называемым
«обществом по изучению международных отношений» (Кокусай
каикей кенжюкай) и, следовательно, с японским
министерством иностранных дел, — признаёт, что
Соединённые Штаты Америки проводили политику поощрения
Японии: «установленная в США система лицензий на
1 R. Bendiner, цит. соч., стр. 37.
2 «Нэйшн», 1 марта 1941 г.
3 Яно Такео, цит. соч., стр. 172.
4 Там же.
74
экспорт распространялась на широкую сферу, но она
не была направлена прямо против Японии» х.
Отгрузка в Японию из США военно-стратегических
материалов и в 1941 г. не только не прекращалась, но,
наоборот, по некоторым изделиям сильно увеличилась, как об
этом свидетельствуют, например, следующие цифры о
вывозе железного и стального лома и пластин из США
в Японию 2:
ЭКСПОРТ В ЯПОНИЮ
(в паундах) »
Железный и стальной лом . .
Железные и стальные пластины
1940 г.
47 000 000
1 487 000
1941 г.
227 000000
5 614 000
Приведённые цифры тем более показательны, что в это
время, в 1941 г., в самих США стала ощущаться нехватка
железного лома, а через короткое время — 5 февраля
1942 г. этот вопрос даже стал предметом дискуссии в
палате представителей в Вашингтоне 4.
В широких кругах, недовольных проводимой
государственным департаментом реакционной политикой
«умиротворения», поощрения японской агрессии, стали
раздаваться голоса о необходимости расследования
обстоятельств столь громадных отгрузок жизненно важных для
США материалов в Японию. Но «помощник
государственного секретаря Ачесон выступил против предложений о
расследовании» 5, и система лицензий оставалась
свободной в такой степени, в какой её проводил контрольный
отдел государственного департамента в тесном контакте
с крупнейшими монополиями.
За 8 лет, с 1933 по 1940 г. включительно, Соединённые
Штаты Америки поставили Японии свыше 10 млн. тонн
1 Я но Такео, цит. соч., стр. 172. Курсив мой. — Б. Р. *
2 R. Bendiner, цит. соч., стр. 38.
3 Паунд (фунт) равен 454 граммам.
4 См. Congressional Record, vol. 88 (77 th Congress, 2 nd
Session).
6 R. Bendiner, цит. соч., стр. 31.
7S
железного и стального лома, что составляет 53% общего
экспорта лома из США за указанный период К
Эмбарго, установленное американским правительством
на нефть и железный лом для Японии, было неполным,
в нём оставались большие лазейки в виде экспортных
лицензий, щедро выдаваемых при благосклонном
содействии государственного департамента. Во всяком случае,
Япония успела до и после введения эмбарго, используя
всевозможные лазейки, импортировать и накопить
огромнее количество железного лома, без чего она не смогла
бы вести большую войну.
Военное снабжение Японии американскими
монополиями фактически не прекращалось и в 1941 г. И даже
после 7 декабря 1941 г. японские агрессоры продолжали
получать нефть от британских и американских фирм.
I Щупальца монополий проникли во все уголки
общественно-политической и экономической деятельности Япо-
i нии. «Монополия, раз она сложилась и адрочает миллиар-
I дами, с абсолютной неизбежностью пронизывает все сто-
I роны общественной жизни, независимо от политического
J устройства и от каких бы то ни было других «частно-
1 стен»» 2.
* Вот некоторые данные о японских монополиях, ярко
иллюстрирующие этот ленинский тезис. В период войны
на Тихом океане на концерн Мицубиси приходилась
следующая доля производства в Японии (в %) 3:
судостроение — 25, железная руда — 25, судовые двигатели — 30,
уголь — 15, авиамоторы — 40, сборка самолётов — 35,
электрооборудование — 35, сталь — 5, химикалии — 10,
алюминий—10, судоходство — 25, нефть—10,
артиллерийские орудия — 5, хлопчатобумажные изделия—15,
мука — 50, сахар — 35.
Приведём ещё некоторые данные, характеризующие
роль монополий в японской экономике. До 1941 г. четыре
крупнейшие монополии — Мицуи, Мицубиси, Сумитомо
и Ясуда— контролировали 60% капитала всех японских
акционерных компаний. Та же четвёрка вместе с банками
Сибудзава и Кавасаки владела 57% всех депозитов
банков, трестов и страховых компаний. Мицуи, Мицубиси
1 См. The American Year Book, 1941.
2 В. Я. Ленин, Соч., т. 22, изд. 4, стр. 225.
3 По данным Ниппон гинко (Японский банк).
76
и Сумитомо контролировали 50% добычи меди и угля,
52% всех товарных фондов на складах, около 50%
тоннажа коммерческого судоходства и 33% внешней
торговли. Мицуи и Мицубиси полностью контролировали
бумажную и сахарную промышленность, 70%
мукомольной и значительную часть химической промышленности.
Мицубиси господствовал в авиационной промышленности.
Мицуи, Мицубиси и Сумитомо осуществляли финансовый
контроль над производством чугуна и стали.
Власть крупнейших финансовых магнатов — барона
Мицуи Такакими, Сумитомо Китисаемон, барона Ивасаки
Коята (глава концерна Мицубиси) —в Японии была
всеобъемлющей и абсолютной в такой же степени, как и
могущество Моргана, Рокфеллера, Форда, Меллона и
Дюпона в Соединённых Штатах Америки.
Концерн Мицуи всегда поддерживал тесные связи
с военным ведомством Японии. Именно по каналам
Мицуи проходила львиная доля снабжения из США
японской военной машины всеми важнейшими
военно-стратегическими материалами. Командные позиции, которые
концерн Мицуи занимал во внешней торговле Японии, он
поставил на службу своим агрессивным целям и
империалистическим интересам. Это в свою очередь
предопределяло теснейшие связи Мицуи, как и других японских
монополий, с крупнейшими американскими монополиями.
Концерн Мицуи располагал в США громадным
аппаратом, поддерживавшим постоянный и тесный контакт
с профашистскими кругами и крупнейшими
американскими монополиями Соединённых Штатов и
направлявшим пропаганду значительной части продажной
американской прессы в нужном японским монополиям духе.
Несмотря на возрастание напряжения в отношениях
между Японией и Соединёнными Штатами Америки
в 1938—1941 гг., т. е. в период, предшествовавший
событиям в Пирл-Харбор, в США появилась обширная
литература, усиленно пропагандировавшая дружбу с
японским агрессором, ратовавшая за усиление • японо-
американского сотрудничества. Такого рода прояпонская
литература создавалась, поддерживалась и оплачивалась
не только японской агентурой, но и заинтересованными
американскими монополиями, которые протягивали руку
японским монополиям, питая и инспирируя политику
77
«умиротворения» Японии, политику сговора с ней и
поощрения её антисоветских и антикитайских устремлений.
Высказывания, приводимые ниже, показывают, как
далеко заходили реакционные круги Соединённых Штатов
Америки в «умиротворении» японского агрессора.
«Не принимайте за чистую монету заявления и
разговоры о нашем нефтяном «эмбарго» в отношении Японии.
Силы «умиротворения» попрежнему сильны в
государственном департаменте. Когда Сэмнера Уэллеса 1
спросили, означает ли «замораживание» японских фондов
также и эмбарго на нефть, он ответил, что каждая сделка
будет рассматриваться индивидуально. Японская
дипломатия великолепно понимает такого рода заявления» 2.
Тот же американский источник констатирует: «Мы
(т. е. США. — £. Р.) поставили Японии ото крайней мере
2/з нужной ей нефти».
«В июле прошлого (1940) года были установлены
лицензии на станки, но в марте этого года (1941) мы
отправили в Японию станков на сумму более миллиона
долларов. То же и с медью. В первом квартале этого (1941)
года мы направили в Японию и Маньчжуго больше меди,
чем за тот же квартал прошлого года» 3.
Агентура японских монополий проникла в
правительственный аппарат США: «Военный министр Стимсон
избрал своим главным советником генерал-майора Джона
О'Райен, который примечателен тем, что до 14 июля с. г.
(1941) был зарегистрирован в государственном
департаменте как представитель японской экономической
федерации» 4.
Необходимо указать ещё на переплетение интересов
американских и японских монополий в -вопросе о
патентных соглашениях, связанных с японской стороны в
значительной мере с потребностями военно-воздушных сил.
Так, американская компания Интернэйшнл телефон энд
телеграф вместе с компанией Вестингауз имела
патентные соглашения с Сумитомо. Американский трест Юни-
вер-сл ойл продактс— эта огромная «фабрика
патентов»— продал японской фирме Нишвдн газолин лицен-
1 Заместитель государственного секретаря.
2 «Нэйшн», 9 августа 1941 г.
3 Там же.
4 Там же.
78
зии на использование новых методов крекинга. Выло
заключено соглашение, по которому японские монополии
получили лицензии на патенты производства лучших
сортов бензина для военной авиации. В 1940 г.
представители американских монополий консультировали
строительство в Японии установок, вырабатывающих высокие
сорта бензина. Характерно, что при этом японские
монополисты получили техническую информацию о
производстве высших марок бензина раньше, чем эта информация
стала известна даже некоторым американским фирмам.
Берлин и Токио пользовались услугами американской
авиации, притом часто на условиях менее
обременительных, чем условия в их собственных странах. Патентные
связи между японскими и американскими монополиями
с давних пор существовали также в японской
электропромышленности, где очень большую роль играл концерн
Сумитомо. Эти связи непрерывно расширялись.
Таковы некоторые данные об экономической основе
американской политики «умиротворения» и поощрения
японской агрессии.
В настоящей главе необходимо было особенно
подчеркнуть связи американских монополий с японскими.
Американские и японские монополии объединяли и
объединяют ненасытная алчность и стремление к новым,
гигантским сверхприбылям, звериная классовая ненависть
к СССР, к национально-освободительной борьбе
китайского и других народов, к рабочему классу «своих» стран,
ко всему лагерю мира, демократии и социализма.
Глава пятая
ЯПОНО-АМЕРИКАНСКАЯ БОРЬБА
И ВЕРОЛОМНОЕ НАПАДЕНИЕ ГИТЛЕРОВСКОЙ
ГЕРМАНИИ НА СССР
К исходу 1940 и началу 1941 г. международная
обстановка на Дальнем Востоке характеризовалась наличием
тройственного такта агрессоров, отсутствием в этот
момент антифашистской коалиции держав и
продолжавшейся политикой поощрения японского агрессора, в
особенности Соединёнными Штатами Америки и Англией,
стремившимися переключить агрессию Японии против
СССР.
Подписание тройственного пакта явилось как бы
сигналом к оживлению и активизации японо-германской
агентуры и реакционных кругов в США — всех тех, кто
продолжал ратовать за снабжение Японии важнейшими
ресурсами, за дружественные отношения и сотрудничество
с ней, за направление её агрессии против Советского
Союза.
Характерной для этих реакционных кругов была
концепция, изложенная вашингтонским журналистом
Дэвидом Лоуренсом на страницах его дневника,
опубликованного в 1942 г. в Нью-Йорке. В записи от 27 сентября
1940 г. в связи с подписанием тройственного пакта
отмечается, что «японская военная клика присоединилась
к Германии, и результат может быть только один — война
между Японией и США» К Однако, продолжает Лоуренс,
«из-за различного рода сырья, хотя бы и имеющего
1 D. Lawrence, Diary of a Washington Correspondent, New
York 1942, стр. 57.
80
стратегическое значение, не следует итти на конфликт с
Японией. Это сырьё крайне необходимо Америке, но не
в такой степени, как Японии. Взаимный обмен важными
товарами — это всё, что нужно для сохранения статус кво
на Дальнем Востоке» 1.
Это высказывание Лоуренса, связанного с
официальными кругами Вашингтона, несомненно, ими
инспирированное, предсшвляется интересным ещё и потому, что оно
по существу отражало внешнеполитическую концепцию
государственного секретаря Хэлла, в значительной
степени стимулировавшую в самом государственном
департаменте и вне его осуществление неизменной политики
«умиротворения» японской агрессии.
Но правящие круги США зашли так далеко в своей
политике «умиротворения» Японии, что государственный
департамент США не фиксировал внимания на различных
фактах, свидетельствовавших о подготовке нападения
Японии на Соединённые Штаты Америки.
Ещё 27 января 1941 г. американскому послу в Токио
Грю была передана информация, на основании которой
им записано следующее:
«В городе усиленно поговаривают, что в случае
конфликта с Соединёнными Штатами японцы планируют
внезапное нападение на Пирл-Харбор» 2.
В тот же день Грю телеграфировал государственному
секретарю: «Член (посольства был уведомлен моим...
коллегой, что он слышал из многих источников, включая
один японский, что японские вооружённые силы
планируют концентрированное нападение на Пирл-Харбор
в случае конфликта между Японией и Соединёнными
Штатами. Предусмотрено использовать при нападении все
японские военные преимущества. Мой коллега сказал, что
он был стимулирован сообщить об этом, так как ему это
стало известно из многих источников, хотя план казался
фантастическим» 3.
В последних словах телеграммы была
сформулирована точка зрения самого Грю, ибо хотя Грю и передал
в государственный департамент полученную им столь
1 D. Lawrence, цит. соч., стр. 61.
2 /. Grew, цит. соч., стр. 368.
3 «Papers», т. II, стр. 133.
6 Б. Родоп
81
важную информацию, но, судя по записи, не придал ей
серьёзного значения. Это логически вытекало из
реакционного прояпонского политического курса Грю, который
в течение ряда лет всегда исходил из того, что войны
между США и Японией не будет, так как агрессию
Японии удастся повернуть на север — против СССР.
Грю был вынужден в феврале 1941 г. констатировать,
что «японо-американские отношения никогда не казались
более омрачёнными и что японское командование в
основном завершило подготовку к нападению на Сингапур и,
видимо, предпримет это нападение в наиболее
благоприятный для него момент» К
Но несмотря на эти и другие факты,
свидетельствовавшие о том, что правящая клика Японии завершает
подготовку к агрессивному прыжку в южном направлении,
влиятельнейшие группировки в США, оказывавшие
серьёзное воздействие на 'политику правительства,
продолжали вести линию «на (поощрение японской (как и
германской) агрессии, надеясь повернуть и тех и других
агрессоров против СССР.
В конце 1940 г. правительство Коноэ окончательно
приняло решение начать переговоры с Соединёнными
Штатами Америки о так называемом «урегулировании
отношений между обеими странами». Принимая такое
решение, японские правящие круги руководствовались
отнюдь не интересами сохранения статус кво на Тихом
океане. Наоборот, именно потому, что японская правящая
клика и послушный исполнитель её директив князь Коноэ,
крепко связав свою судьбу с гитлеровской Германией,
взяли курс на форсирование большой войны — сперва на
Тихом океане, — и было признано необходимым вступить
в переговоры с Соединёнными Штатами Америки.
Дипломатические переговоры с Соединёнными
Штатами Америки, судя по последующим событиям,
мыслились правящей верхушкой Японии как дымовая завеса
для прикрытия её дальнейшего агрессивного устремления
на юг, к захвату и овладению важнейшими базами и
ресурсами, обеспечивающими возможность приведения
в исполнение её акции против США, чтобы затем
1 /. Grew, цит. соч., стр. 370.
82
объединёнными с фашистской Германией усилиями
двинуться против СССР.
Под прикрытием дипломатических переговоров,
продолжавшихся с марта по декабрь, японский генеральный
штаб в тесном сотрудничестве с министерством
иностранных дел получил возможность подготовиться к военным
действиям.
Американские империалисты предполагали, что
война будет развязана прежде всего против СССР.
Реакционные круги США рассчитывали, что им удастся
организовать «дальневосточный Мюнхен» -посредством
политики «умиротворения» японского агрессора. Этот
коварный -план не осуществился тю (причинам, не зависевшим
от американских мюнхевцев.
9 ноября 1940 г. состоялось назначение адмирала Но-
мура послом в Вашингтон 1 с возложением на него миссии
по ведению специальных переговоров с Хэллом.
Останавливая свой выбор на ставленнике флота Номура, японское
правительство, несомненно, учло его «особые качества» —
давнишнее знакомство с президентом США,
многочисленные связи в военно-морских кругах США, репутацию
«либерала» англо-американской ориентации, — делавшие
1 Характерно, что на сей раз сверх обычного руководящего
состава посольства в лице советника, военного и морского атташе
и секретарей к Номура был прикомандирован полковник
генерального штаба Ивакуро. Присутствие полковника Ивакуро в посоль-'
стве Японии в Вашингтоне и его таинственные функции Номура
объясняет в своих мемуарах следующим образом: «Учитывая, что
китайские события неизбежно станут серьёзной проблемой при
урегулировании японо-американских отношений, я остро ощущал
необходимость иметь с собой кого-либо из военных — специалистов
по китайским событиям. Поэтому перед отъездом из Японии я
посетил военного вице-министра Анами и просил его об этом, кроме
того я обратился и к начальнику генштаба Сугияма. В результате
этого в Вашингтон был командирован полковник Ивакуро Такео»
(К. Номура, Бейкоку ни сиситэ нитибей косе но кайко, Мемуары
Номура, стр. 51). Однако функции Ивакуро вряд ли ограничивались
«технической» консультацией посла Номура, если иметь Ъ виду,
что полковник Ивакуро «был одним из наиболее влиятельных
молодых офицеров в военном министерстве» (Като Масуо,
Проигранная война, Нью-Йорк 1946, стр. 21). Назначение специального
представителя генштаба в качестве ближайшего советника
Номура, несомненно, было связано с особым характером миссии,
возложенной на японского посла в Вашингтоне,
6*
83
его наиболее подходящей фигурой для выполнения в
Вашингтоне особого задания японского империализма.
В целях маскировки подлинного назначения миссии
Номура и усилившейся в Японии подготовки к
осуществлению дальнейшего наступления в южном направлении
японская пресса подняла шум, рекламируя назначение
Номура как канун новой эры в японо-американских
отношениях.
Следует отметить, что назначение Номура было
воспринято определёнными кругами в США весьма
благоприятно. Сэмнер Уэллес, тогдашний заместитель
государственного секретаря, заметил по этому .поводу: «В
общем, считали, что он (Номура) расположен к
Соединённым Штатам и является последователем политики
примирения и уступок»1.
Столь благосклонное отношение определённых
правящих кругов США к новому японскому послу и его миссии
являлось ещё одним свидетельством того, насколько
сильно было в США стремление достигнуть соглашения
с японским агрессором и направить его захватнические
устремления в северном направлении — против СССР.
Японское правительство было осведомлено о
настроениях среди правящих кругов в Вашингтоне. Оно знало,
что план развития агрессии в определённом направлении
находит сочувствие и одобрение в влиятельных сферах
США. Это подтверждают и американские источники.
Американский историк С. Ф. Бэмис в работе по истории
внешней политики США признаёт, что «государственный
секретарь Соединённых Штатов неоднократно выражал
готовность США приступить к урегулированию японо-
американских отношений»2.
В государственном департаменте доминировало
влияние тех, кто в отношениях с Японией исходил прежде
всего из интересов политики «невмешательства» и
«умиротворения», кто придерживался политики
«дальневосточного Мюнхена».
Голоса сторонников соглашения, сговора с Японией
звучали в унисон с установкой командования
вооружёнными силами, которое стремилось втянуть Японию
1 5. Welles, The Time for Decision, 1945, стр. 224.
2 5. F. Bemis, A Diplomatic History of the United States, New
York 1942, стр. 869.
84
б войну против СССР, чтобы ослабить, обескровить его и
одновременно истощить японского соперника
американского империализма.
Вступая в переговоры с американским правительством,
японское правительство наряду с основным назначением
переговоров ставило перед собой и некоторые
дополнительные задачи, весьма важные для реализации его
агрессивных замыслов, а именно: а) ослабить
противодействие агрессивной программе Японии на Тихом океане
со стороны тех кругов в США, которые были настроены
антияпонски; б) парализовать агрессивные устремления
Соединённых Штатов Америки в отношении Китая,
направленные под флагом «помощи» к монопольному
господству США в Китае и превращению его в основную
базу Соединённых Штатов на Дальнем Востоке; в)
легализовать захват Японией Китая и вынудить США
продолжать политику так называемого нейтралитета в
европейской войне; г) прикрыть подготовку Японией крупной
военной авантюры.
Перед миссией Номура была поставлена задача
установить более тесный контакт японских агрессоров с теми
кругами американской реакции, которые стремились
разрешить противоречия империализма прежде всего за счёт
СССР, ибо «...каждый раз, когда капиталистические
противоречия начинают обостряться, буржуазия обращает
свои взоры в сторону СССР: нельзя ли разрешить то или
иное противоречие капитализма, или все противоречия,
имеете взятые, за счёт СССР, этой Страны Советов,
цитадели революции... мешающей наладить новую войну,
мешающей переделить мир по-новому...» !
Таковы в основном были цели, мотивы и
соображения, которыми руководствовались Япония и Соединённые
Штаты, вступая в переговоры.
Следует отметить, что накануне переговоров в
крупнейших органах прессы Соединённых Штатов Америки,
отражавших курс на «умиротворение» Японии,
преобладали успокоительные мотивы. Типичной в этом , плане
была статья Хью Байеса — токийского корреспондента
газеты «Нью-Йорк тайме», — помещённая под
многозначительным заголовком: «Япония не имеет желания
1 //. В. Сталин, Соч., т. 12, стр. 255.
85
драться за ось» \ в которой автор— американский
«авторитет» по вопросам Японии— писал, что 1) ни
Соединённые Штаты, ни Япония не хотят войны друг с другом,
2) непосредственная угроза войны между Японией и США
«кристаллизует в Японии всю внутреннюю оппозицию,
которая была запрещена с началом войны в Китае»,
3) оба правительства найдут средства предотвратить
конфликт.
В японской печати в январе — феврале 1941 г.
доминировали антиамериканские выступления. Обращали на
себя внимание содержание и тон ряда статей в
руководящих журналах, вышедших в свет в те дни, когда вновь
назначенный японский посол адмирал Номура Китиса-
буро пересекал Тихий океан на"пути в Вашингтон, где ему
предстояло открыть переговоры по «общему
урегулированию японо-американских отношений».
Например, в журнале «Кайдзо», вышедшем 1 февраля
1941 г., была помещена статья Ито Сейтоку,
озаглавленная «К американскому президенту». Лейтмотивом этой
статьи являлся тезис о том, что японо-американский «спор
придётся разрешать оружием». Статья небезызвестного
Хасимото Кингоро «Кризис японо-американских
отношений и готовность народа» заключала прямой призыв
к войне против США. В том же стиле были выдержаны
статьи по данному вопросу во многих других японских
журналах.
Такова быта японская прелюдия к дипломатическим
переговорам с Соединёнными Штатами; это была, вместе
с тем, «артиллерийская подготовка» японцев ik
дипломатическому сражению, которое началось через две-три
недели и продолжалось до 7 декабря 1941 г. — дня
японского нападения на Пирл-Харбор.
Японо-американские переговоры 1941 г. имеют свою
предисторию, поучительную и в том смысле, что она
раскрывает и освещает некоторые каналы, по которым
поддерживалась связь между Токио и его американской
агентурой, выполнявшей в данном случае важное японское
задание — зондировать почву в Вашингтоне и провести
предварительную обработку определённых деятелей в
целях обеспечения как можно более благожелательного
отношения к предложению о переговорах.
1 «Нью-Йорк тайме», 5 января 1941 г.
W
Сведения о закулисных переговорах между так
называемыми «частными лицами» — японцами и
американцами — содержатся в мемуарах Каноэ, который лаконично
отмечает, что «в декабре 1940 г. между японцами и
американцами начались «частные переговоры», в которых
участвовали: с одной стороны — епископ Уолш, Дрэфт и
Уокер и с другой — Икава и Ивахата». Далее, имена
этих американцев фигурируют в мемуарах Номура К «Они
были твёрдо убеждены, — писал Номура, — что Япония
и Америка не должны воевать, и приложили
максимальные усилия, направленные к улучшению отношений обеих
стран». Из дальнейших записей Номура явствует, что эти
лица были ему знакомы с давних пор и он имел с ними
встречу в своей квартире в Токио перед отъездом
в Вашингтон, причём встречи с этими посредниками
продолжались и в его бытность в Америке. Тот и другой
американцы, как указывает Номура, были знакомы с
некоторыми членами правительства США. Эти
американские друзья Японии являлись видными миссионерами,
проживавшими многие годы в Японии и имевшими
многочисленные связи как в Японии, так и в Соединённых
Штатах Америки.
Английская и американская миссионерские колонии
в Японии и Китае с давних пор являлись поставщиками
той агентуры, которой, как и в данном случае, давались
самые «деликатные» поручения. Наиболее видные
миссионеры всегда были вхожи к целому ряду руководящих
деятелей как в Вашингтоне, так и в Токио. Одним из
наиболее ревностных агентов этого типа был Стэнли
Джонс — американский миссионер, проживший много
лет на Дальнем Востоке и тесно связанный с японскими
и американскими деятелями.
Что касается японских партнёров в вышеупомянутых
«частных переговорах», то один из них, Икава Тадао,
ранее подвизавшийся в министерстве финансов, оказался
затем, как это видно из мемуаров Номура, в составе
японского посольства в Вашингтоне в качестве одного из
ближайших сотрудников Номура.
1 См. Номура, Бейкоку ни сиситэ нитибей косе но камко,
стр. 194.
87
Рубеж между 1940 и 1941 гг. представлял собой
период усиленной активизации американского реакционно-
профашистского лагеря, а также японской агентуры в
США, тесно связанных с американскими влиятельными
деятелями, известными своей дружбой и сотрудничеством
с японскими агрессорами. При такой обстановке не
представляло особых трудностей организовать
японо-американские «частные переговоры», которые по замыслу их
организаторов должны были перерасти в переговоры
широкого плана между правительствами Японии и
Соединённых Штатов Америки с целью осуществления
«дальневосточного Мюнхена».
11 февраля 1941 г. Номура прибыл в Вашингтон,
а 14 февраля он вручил верительные грамоты президенту
и имел с ним и государственным секретарём первую
беседу, в процессе которой они подтвердили готовность
правительства США вступить в переговоры с Японией.
Японо-американские переговоры начались 8 марта
1941 г.1 Прежде чем обратиться к исследованию самих
neperoBopoiB и связанных с ними событий, необходимо
несколько дополнить характеристику государственного
секретаря Соединённых Штатов Америки Хэлла, наметить
характерные черты ряда руководящих деятелей
государственного департамента и показать те факторы, которые
определяли формирование мюнхенской политики
правящих кругов США в отношении Японии.
Политический курс государственного секретаря США
Хэлла в отношении Японии определялся его
принадлежностью к реакционным кругам США, управлявшим его
действиями, -причём доминирующим условием была
тесная связь американских монополий с японским*!
монополиями, стремление к соглашению и сговору между
ними прежде всего за счёт СССР и Китая.
Хэлл в мемуарах именует себя «старым вильсонов-
ским прогрессистом». Повидимому, в устах Хэлла это
должно звучать гордо, но в сознании советских людей это
вызывает совершенно иные ассоциации. Народы давно
1 Всего за период переговоров состоялось свыше 60 встреч
Номура с Хэллом и 10 встреч Номура с Рузвельтом. Переговоры по
предложению американцев именовались exploratory conversations
(«исследовательские переговоры») и были засекречены.
96
разглядели подливную сущность того, что скрывалось
в «14 пунктах»: это быдоа разбойничья программа
ликвидации Советской республики посредством вооружённой
интервенции, программа расчленения Советской России
и колониального порабощения её народов,
империалистическая программа подавления свободы народов во всех
странах, план агрессивной экспансии американского
империализма, безудержное стремление -к господству над
другими странами и народами, прикрываемое лживыми
фразами о «мире», «свободе» и «демократии».
Хэлла характеризует мало известный, но
примечательный факт: придя в феврале 1933 г. в государственный
департамент, Хэлл оставил его личный состав нетронутым,
несмотря на то, что он состоял из лиц, теснейшими узами
связанных с предшествующей администрацией злейшего
реакционера Гувера —одного из самых реакционных
президентов в истории США.
Покровительственное отношение Хэлла к сотрудникам
государственного департамента, состоявшего из лиц,
близких к Гуиеру, весьма характерно. Как показали
последующие события, политический курс Хэлла в
отношении японского агрессора мало чем отличался от политики
махрового реакционера Гувера, одного из инициаторов и
основоположников американской политики
«умиротворения» и поощрения японских, германских, итальянских
фашистских агрессоров, направления их агрессии против -
СССР, злейшим врагом .которого являлись и являются
Гувер и правящие круги США, чьи взгляды он отражает.
Нельзя не отметить здесь и некоторые другие факты,
выявляющие позицию Хэлла и его отношение к японским
агрессорам. 31 марта 1933 г. Хэлл принимал Мацуока,
возвращавшегося из Женевы после демонстративного
выхода Японии из Лиги наций в связи с японским
вторжением в Маньчжурию. Хэлл «ни словом не обмолвился
о действиях Японии в Маньчжурии, пожелав Мрцуока
приятного путешествия» К
Ещё более показательно следующее: в связи с
предстоявшим в 1933 г. (вопреки желанию Хэлла) установ-
1 С. Ни!!, Memoirs, т. I, стр. 273.
№
лением дипломатических отношений между США и СССР
советник американского посольства в Токио Невилль
встретился с Курусу (в то время — директор торгового
департамента японского министерства иностранных дел),
который при этом нагло заявил: «Если признание
Америкой Советов приведёт к тому, что русские будут надеяться
на поддержку США в своих спорах с японцами, или если
китайцы будут питать надежду, что Соединённые Штаты
поддержат Россию на Дальнем Востоке, то министерство
иностранных дел Японии предвидит, что ему придётся
снова и снова иметь дело с военными».
Это беспримерное по наглости заявление Курусу
(впоследствии, в финальной стадии японо-американских
переговоров 1941 г., облечённого специальной миссией),
преследовавшее резко выраженные антисоветские цели,
нашло сочувствие у Хэлла, который возвёл в культ
реакционную, антисоветскую политику поощрения японского
(и германского) агрессора. Отсюда и вытекала политика
«умиротворения», проводившаяся Хэллом в отношении
к Японии.
Роберт Бендинер, автор работы о государственном
департаменте, писал: «политика Хэлла являлась
умиротворением, проводимым либералом 19-го столетия...
скорее, чем клайвденским тори, но это было умиротворение,
дававшее одинаковый эффект в Берлине, Риме и Токио» !.
Попытка Бендинера усмотреть какое-то различие
между Хэллом и «клайвденским тори», т. е. Невиллем
Чемберленом, является совершенно несостоятельной, ибо
сам Хэлл неоднократно свидетельствовал своё
почтительнейшее отношение и полную солидарность с позорной
политикой Мюнхена, с одним из её главных
организаторов — Чемберленом, с политикой поощрения и сговора
с японским и германским агрессорами против и за счёт
СССР.
В соответствии с тем, что государственный секретарь
фактически является первым лицом после президента,
и государственный департамент в целом занимает
совершенно особое положение в реакционно-бюрократической
правительственной иерархии США и влияние его в
правительственных сферах Вашингтона исключительно
1 R. Bendiner, цит. соч., стр. 143.
90
велико. Кадры государственного департамента
комплектуются обычно из лиц, получивших образование в
реакционно-аристократических учебных заведениях вроде
Гарвардского и Принстонского университетов в США или
в Оксфорде, Кембридже в Англии и т. п.
Все эти учебные заведения — поставщики
руководящих дипломатических кадров — достаточно известны
своей реакционностью и клерикально-фашистскими
связями. Особенной известностью пользуется школа
дипломатической службы в Джорджтаун, присудившая в своё
время почётное звание послу Муссолини в Вашингтоне.
«Декан этой школы Томас Хэлли был известен как
яростный изоляционист. Ещё один видный деятель школы
д-р Сиквейра Каутинхо являлся коммерческим советником
фашистского правительства Португалии и до второй
мировой войны — профессором Берлинского университета» !.
Таковы детали, иллюстрирующие характер этого и
подобных ему дипломатических «заповедников», где
формируются отборные реакционные кадры тех, кто проводит
и в определённой мере делает политику в государственном
департаменте США. С этим связано в значительной
степени и сильное тяготение государственного департамента
к японским реакционным деятелям типа Коноэ, Сидехара,
Иосида и т. п.
Государственный департамент, руководимый Хэллом,
считал возможным систематически консультироваться
с реакционнейшими элементами из немецкой колонии, по
существу гитлеровскими агентами в США, относительно
ситуации в Германии. Консультантом государственного
департамента являлся агент Ватикана, бывший
германский канцлер Брюннинг, один из тех, кто способствовал
захвату власти гитлеровцами. Одним из лидеров
реакционной антисоветской «японской группы» в
государственном департаменте был посол США в Токио Джозеф Грю.
Но на нём нет нужды особо останавливаться здесь, так
как он достаточно упоминался в предыдущем и будет
упомянут в последующем изложении.
Заслуживает быть отмеченным ближайший сотрудник,
помощник и доверенное лицо Грю — Евгений Думэн,
R. Bendiner, цит. соч., стр. 116.
91
советник американского посольства в Токио. Думэн
родился в Японии, провёл там свою юность, поступил на
дипломатическую службу и в качестве американского
дипломата пробыл в Японии около 20 лет.
Насколько политически близки были друг другу
реакционеры Грю и Думэн, видно из телеграфного донесения
(от 18 мая 1939 г.) Грю в адрес Хэлла: «Выезжая сегодня
ночью в США, оставляю посольство в опытных руках
Думэна, к взглядам которого и способности к анализу
я питаю полное доверие. Его взгляды по вопросам
политики и процедуры полностью совпадают с моими
собственными» 1.
Грю и Думэн являлись «аванпостом» государственного
департамента на противоположном берегу Тихого океана,
где в качестве доверенных лиц американской
империалистической дипломатии они всегда оставались на страже
интересов американских монополий, определявших
реакционную политику государственного департамента США.
Эту краткую справку мы считали нужным привести,
прежде чем перейти к освещению и анализу
японо-американских переговоров, начавшихся 8 марта. Они имели
своей главной целью подготовить «дальневосточный
Мюнхен», но были прекращены в результате нападения
японского флота на Пирл-Харбор 7 декабря 1941 г., что
яшлосъ началом японо-амерк/канокой войны на Тихом
океане.
В первой стадии переговоров Номура обычно
сопровождали полковник Ивакуро и Икава. Вместе с Хэл-
лом, как правило, присутствовал Ж. Боллэнтайн —
заместитель начальника Дальневосточного отдела
государственного департамента.
Беседа Номура с Хэллом 8 марта, положившая начало
японо-американским переговорам, не заключала ничего
примечательного, если не считать одной детали,
оживившей сугубо общий характер этой беседы: Хэлл обратился
к своему собеседнику с вопросом относительно заявления,
сделанного японским послом в Лондоне в первых числах
марта при встрече с Черчиллем, о том, что Япония не
имеет в виду нападать на Сингапур и Голландскую
Индию. На этот вопрос Номура не дал определённого
1 «Papers», т. II, стр. 1—2.
02
ответа. Хэлл счёл нужным подчеркнуть этот момент в
меморандуме своей беседы *.
14 марта произошла -встреча Номура с Рузвельтом,
при которой присутствовал и Хэлл. Американская
официальная документация2 и мемуары Номура
свидетельствуют, что на сей раз японский посол вместо обсуждения
конкретных проблем японо-американских отношений
явился с пропагандистским, антисоветским выступлением.
Стремясь запугать своих собеседников и побудить их
к уступчивости, Номура пустил в ход антисоветскую
клевету. Номура потрясав жупелом «красной опасности»,
говорил о социальных, классовых .последствиях, которые
может повлечь для капиталистической системы 'война
между Японией и США. «Длительная «война, — заявил
Номура, — угрожает и победителям и побеждённым
социальной революцией или чем-либо в этом роде. Об этом
свидетельствует опыт первой мировой войны» 3.
При этом Номура ни словом не обмолвился о том,
почему японские правящие классы, игнорируя «опыт первой
мировой войны», вот уже 10 лет (1931 —1941 гг.) вели
войну против китайского народа и готовились к
расширению войны как в южном, так и в северном направлении.
Японские империалисты пугали социальной
революцией своих американских соперников, зная, что в
классовой ненависти к стране победившего социализма —
СССР — американские империалисты не уступают своим
японским партнёрам и соперникам. Классовая ненависть
к главному оплоту мира, демократии, социализма —
к Советскому Союзу — была той основой, на которой и
американские и японские правящие круги стремились
осуществить «дальневосточный Мюнхен».
При этом следует отметить, что ни американские, ни
японские империалисты не извлекли для себя
необходимых уроков не только из опыта первой мировой войны, но,
как показывают исторические события, и из опыта второй
мировой войны.
1 См. «Papers», т. II, стр. 394.
2 См. там же, стр. 396—399.
3 Номура, цит. соч., стр. 42—43.
93
Начальная стадия переговоров позволяет
констатировать характерный момент: антисоветский козырь Номура,
который он сразу же бросил на чашу весов в своих
переговорах, зная и будучи уверенным, что этот козырь
высоко котируется в очень влиятельных кругах Вашингтона,
представленных Хэллом, Маршаллом, Трумэном, Гарри-
маном и др.
Государственный департамент и его глава Хэлл, как
исполнители и выразители воли и интересов реакционных
кругов правящей верхушки США, надеялись, что они
смогут осуществить «дальневосточный Мюнхен» и ценою
определённых уступок полностью повернуть японскую
агрессию против СССР и в соответствующий момент,
когда обе стороны (Япония — СССР) в достаточной мере
будут ослаблены, продиктовать им свою волю и
осуществить свои планы установления господства в бассейне
Тихого океана.
В это время стало известно о поездке японского
министра иностранных дел Мацуока в Европу — в Берлин и
Рим. Это событие, несомненно, наложило определённый
отпечаток на ход японо-американских переговоров.
Повидимому, одной из целей поездки Мацуока в
Берлин и Рим было стремление оказать воздействие на
американских государственных деятелей, чтобы сделать их
более уступчивыми в переговорах, которые вёл Номура,
добиться их согласия на японский вариант
«дальневосточного Мюнхена».
В день подписания тройственного пакта, 27 сентября
1940 г., Гитлер передал через Риббентропа приглашение'
Мацуока посетить Берлин. Японская дипломатия не имела
особых оснований немедленно откликнуться на это
приглашение, тем более что в тот момент, после
сформирования второго кабинета Коноэ, японская правящая
верхушка и в частности Мацуока, только что назначенный
министром иностранных дел, были усиленно заняты
внутренними делами по завершению фашизации страны.
В конце 1940 г. японское правительство приняло
решение вступить в переговоры с Соединёнными Штатами
Америки. Назначение Номура и возложенная на него
миссия не могли остаться неизвестными в Берлине, где
самый факт закулисных японо-американских переговоров
вызвал некоторую нервозность и беспокойство.
94
Немецкие фашисты знали нравы своих японских
партнёров и соперников. Они не сомневались в том, что и
в данном случае японские политики будут
руководствоваться известным изречением генерала Тада, заявившего:
«что касается Японии, то все средства оправдываются
целью». А цель эта, как хорошо было известно немецким
фашистам, заключалась в том, чтобы установить
господство японских монополий от Урала до Сан-Франциско.
К тому же в безумных расчётах германского фашизма,
направленных к завоеванию мирового господства, Япония
представляла столь крупную величину, что Берлин, зная
коварство японских политиков, не мог оставаться
безучастным к дипломатическому демаршу, предпринятому
Японией в Вашингтоне.
В данном случае (японо-американские,
японо-германские переговоры весной 1941 г.) это был пример
взаимного шантажа и давления фашистских партнёров по оси
и, с другой стороны, — соперников по
империалистическому разбою. Ведя переговоры с американскими
деятелями, японское правительство, преследуя прежде всего
свои цели, пыталось использовать эти переговоры и для
усиления своих козырей в отношениях с гитлеровской
Германией, а немецко-фашистская дипломатия, ведя
переговоры с Мацуока, использовала их для давления на
своего японского партнёра.
В результате разгрома германского и японского
агрессоров сделались достоянием гласности источники,
показывающие, в какой мере гитлеровская клика стремилась
использовать своего японского партнёра в деле
осуществления бредового плана установления своего мирового
господства.
Поездка Мацуока в Берлин была в определённой
степени связана с желанием гитлеровской клики получить
более подробную информацию о намерениях Японии в её
переговорах в Вашингтоне и направить эти переговоры
по каналам, наиболее выгодным германскому фашизму.
Пребывание Мацуока в Берлине открывало
гитлеровской клике возможность непосредственного контакта и
координации с японскими правящими кругами
агрессивных планов и в отношении СССР.
В настоящее время достоверно известно, что,
«подписывая 13 апреля 1941 года пакт о нейтралитете с Совет-
05
ским Союзом, Мацуока уже знал о готовящемся
нападении Германии на СССР и что одновременно с
переговорами о заключении пакта о нейтралитете с СССР он
возбудил перед Риббентропом вопрос о продлении на пять
лет антикоминтерновского пакта, срок которого истекал
26 ноября 1941 г.»
Мацуока выехал из Токио 12 марта 1941 г. \ через
4 дня после того, как Номура начал переговоры с Хэллом.
Разумеется, поездка Мацуока не могла бы состояться
только в результате одностороннего желания Берлина:
правительство Коноэ учитывало при этом свои
собственные империалистические интересы, рассчитывая, что
личный контакт его представителя с главарями
европейской агрессии будет содействовать успешной реализации
агрессивных планов Японии как в отношении СССР, так
и в отношении Китая, США и ряда других стран,
расположенных в бассейне Тихого океана.
9 апреля в государственный департамент США был
передан первый документ, представлявший проект
«урегулирования японо-американских отношений». Этот
документ, выработанный в результате упомянутых выше
«частных переговоров» и означавший завершение
«частной» стадии переговоров, был назван его авторами
«проектом японо-американского понимания». Основные пункты
этого проекта сводились к следующему:
а) Тройственный пакт имеет оборонительный характер
и направлен против расширения войны в Европе.
б) Президент США предлагает правительству Чан
Кай-ши начать мирные переговоры с Японией. В случае
отклонения этого предложения США прекращают свою
«помощь» Китаю.
в) Вывод японских войск из Китая обусловлен
будущим соглашением между Японией и Китаем.
г) Восстановление «открытых дверей» в Китае должно
стать предметом будущей конвенции между США и
Японией.
д) США признают Маньчжуго.
«Проект японо-американского понимания»,
выработанный японскими «частными лицами» и их американской
агентурой в сотрудничестве с Номура, подтвердившим это
1 Мацуока вернулся в Токио 22 апреля 1941 г.
96
при своей встрече с Хэллом 14 апреля \ был представлен
адмиралом Номура «в качестве базы для переговоров» 2.
Несмотря, однако, на «мирные» заверения Номура и его
заявление, что «Япония не имеет намерения вторгаться
в район южных морей» 3, фигурировавшие в проекте
предложения были неприемлемы для американских
империалистов.
С их точки зрения японские правящие круги назначили
слишком высокую цену за «дальневосточный Мюнхен».
Американская реакция стремилась достигнуть своей цели,
уплатив как можно меньше.
Началась дипломатическая борьба двух
империалистических партнёров и соперников.
Японская печать, инспирируемая из единого центра,
в целях оказания давления на правящие круги США
усилила кампанию против Соединённых Штатов Америки.
«Неизбежность японо-американской войны» стала
лейтмотивом печатных выступлений, трактовавших
перспективы отношений между обеими странами.
В это в»рем'я на страницах журнала «Гайко Дзихо»
появилась статья под заголовком «Критика концепции
неизбежности японо-американского столкновения»,
принадлежавшая перу Канадзаки Киити, профессора Кансай-
ского университета 4.
Канадзаки и те круги, чью точку зрения он выражал,
утверждали, что хотя президент США «проводит
твёрдую политику на Дальнем Востоке, но это не означает,
что американцы желают войны с Японией». Статья
заканчивалась призывом к урегулированию
японо-американских отношений.
Появление такой статьи в журнале, известном как
полуофициоз японского министерства иностранных дел,
несомненно, отражало стремление определённых групп
правящего лагеря осуществить сговор с Америкой за счёт
других стран. Эти круги ратовали за «северное
направление» агрессии, они хотели как можно скорее начать
войну против СССР в союзе с фашистской Германией и
* См. «Papers», т. II, стр. 403.
2 Там же.
3 Там же.
4 См. «Гайко Дзихо», 1 апреля 1941 г.
7 Б. Родов
97
при поддержке США, они добивались осуществления
«дальневосточного Мюнхена» в японском варианте.
12 мая 1941 г. Номура вручил Хэллу проект японских
предложений, исходивших на сей раз уже не от «частных
лиц», а от японского правительства. Японский проект
от 12 мая состоял из преамбулы, возвещавшей создание
«сердечного согласия» между США и Японией, и
следующих шести разделов:
I. Позиция Соединённых Штатов и Японии по
вопросам международных отношений.
II. Позиция обоих правительств в связи с войной
в Европе.
III. Отношение обеих стран к китайским событиям.
IV. Торговля между обеими странами.
V. Экономическая деятельность обеих стран в юго-
западной части Тихого океана.
VI. Политика обеих страю в направлении политической
стабилизации на Тихом океане.
Основные японские предложения, предусмотренные
в соответствующих разделах данного проекта, состояли
в следующем:
а) тройственный пакт имеет оборонительный характер
и направлен против расширения войны в Европе;
б) правительство США, признавая «три принципа
Коноэ» 1 и принципы, изложенные в договоре с нанкин-
ским правительством2, учитывая политику японского
правительства, обратится с «просьбой» к правительству
Чан Кай-ши начать мирные переговоры с Японией (в
дополнении, приложенном к проекту, обусловлено, что в
случае отклонения этой просьбы Соединённые Штаты
Америки прекращают свою «помощь» Китаю);
в) полное восстановление торговли и экономических
отношений между США и Японией и поставка друг другу
потребных товаров и ресурсов;
1 Имеется в виду заявление Коноэ от 22 декабря 1938 г.,
опубликованное в связи с признанием Японией марионеточного нанкин-
ского «правительства» Ван Цзин-вея. В этом заявлении были
декларированы: 1) «добрососедские отношения и дружба» с
сохранением японской гегемонии, 2) совместная борьба против коммунизма
и 3) экономическое сотрудничество (при японской монополии).
2 Имеется в виду марионеточное «правительство» предателя
китайского народа Ван Цзин-вея.
93
г) правительства США и Японии совместно
гарантируют независимость Филиппин при условии сохранения
Филиппинами статута нейтралитета (сюда была
включена специальная оговорка: «никакой дискриминации для
японских подданных»);
д) благоприятное отношение к японской иммиграции
в США.
По сравнению с проектом от 9 апреля, выработанным
в процессе так называемых «частных переговоров», на
сей раз японские правящие круги пошли ещё дальше
в своих требованиях. Обращают на себя внимание
следующие моменты: в разделе, где речь идёт о
тройственном пакте, японские правители, в отличие от предыдущего
проекта, внесли характерную оговорку: «обязательства
Японии о военной помощи по тройственному пакту
выполняются в соответствии со ст. 3 пакта» К
Трактуя этот пункт в нужном им смысле, японские
правящие круги могли в любой момент развязать войну
против СССР (что вполне устраивало американских
империалистов), но они могли также, ссылаясь на этот пункт,
в подходящий для себя момент вступить в вооружённую
схватку со своим американским соперником.
Далее, в проекте от 12 мая японское правительство
требовало признания пресловутых «трёх принципов Ко-
ноэ». Данные «три принципа», как это оговорено в
«дополнении» к проекту, подразумевали и так называемую
«независимость» японской марионетки Маньчжуго.
Туманная формулировка наименования VI раздела — -
«политика обеих стран в направлении политической
стабилизации на Тихом океане» — имела в виду, как
предполагали японские представители, совместную (США и
Японии) гарантию пресловутой «независимости» Филиппин.
Такое требование представляло явное посягательство
Японии на монопольное господство США в американской
колонии — Филиппинах.
1 Ст. 3 тройственного пакта от 27 сентября 1940 г. гласит:
«Германия, Италия и Япония согласны сотрудничать на указанной выше
основе. Они, далее, берут на себя обязательство поддерживать друг
друга всеми политическими, экономическими и военными
средствами в случае, если одна из трёх договаривающихся сторон
подвергнется нападению со стороны какой-либо державы, которая в
настоящее время не участвует в европейской войне и в китайско-
японском конфликте».
7*
99
В отличие от проекта 9 апреля, где было упомянуто
восстановление «открытых дверей» в Китае, хотя и
обусловленное «будущей конвенцией между США и
Японией», проект от 12 мая обходил молчанием вопрос об
«открытых дверях» — один из основных «принципов»,
прикрываясь которым американские монополисты
проникали в колонии, зависимые страны, на рынки всех
государств и континентов, вытесняя оттуда своих конкурентов
и соперников.
Резюмируя сущность японского проекта от 12 мая,
следует отметить, что выдвинутые в нём центральные
проблемы отражали резкие расхождения между японским и
американским претендентами на мировое господство, в
особенности на господство в бассейне Тихого океана.
Японские предложения предусматривали оставление в
Китае японских войск и, следовательно, сохранение
господства Японии в той части земного шара, которую
американский империализм с давних пор решил сделать
объектом своего собственного монопольного господства,
причём японские империалисты не предложили
существенных компенсаций своим американским соперникам.
В проекте от 12 мая японское правительство сочло
нужным подчеркнуть незыблемость своих отношений с
партнёрами по фашистской оси. В этом нельзя не
усмотреть одно из последствий пребывания Мацуока в
Берлине, откуда, при поддержке японского посла Осима, не
ослаблялось давление на Токио, имевшее целью закрепить
узы, связывавшие обоих партнёров по фашистскому
тройственному пакту, и предупредить попытки невыгодного
Германии соглашения между Японией и Соединёнными
Штатами Америки.
В этом направлении действовал Мацуока. 14 мая в
беседе с американским послом Грю Мацуока заявил, что
«позиция США в отношении Германии является
провокационной». Мацуока в следующих словах дал
интерпретацию тройственного пакта: «Если Соединённые Штаты
будут конвоировать свои суда и в результате этого начнётся
война между США и Германией, то в соответствии со ст. 3
тройственного пакта неизбежна война между Японией
и США» К
* У. Grew, цит. соч., стр. 388.
100
Эти высказывания Мацуока, приведённые Грю, были
рассчитаны на то, чтобы воздействовать на Вашингтон и
попытаться изменить его отношение к японскому варианту
«дальневосточного Мюнхена». В телеграмме
государственному секретарю по поводу этой беседы Грю указывает,
что «его (Мацуока) высказывания были воинственны как
по тону, так и по существу» !.
В американской документации приводится телеграмма
посла США в Москве Штейнгардта от 24 марта 1941 г.
в адрес государственного секретаря. В этот день, как
сообщает Штейнгардт, Мацуока, находясь в Москве
проездом в Берлин, пригласил его к себе и в состоявшейся
беседе «категорически заявил, что Япония ни при каких
обстоятельствах не нападёт на Сингапур или какую-либо
территорию США, Англии и Голландии... Япония не
пойдёт на войну с США» 2.
Противоречие между тем, что сказал Мацуока послу
США в Москве Штейнгардту, и тем, что и как он через
некоторое время по тому же вопросу заявил Грю,
отражало не только специфические методы и стиль японской
дипломатии вообще, но и воздействие Берлина на Токио,
а главное — те цели, к которым стремилась японская
дипломатия.
Из мемуаров Коноэ известно, что как раз в это время,
т. е. во второй половине мая 1941 г., гитлеровское
правительство через своего посла в Токио Отта сделало
энергичное представление японскому правительству, выразив
сильное недовольство фактом японо-американских
переговоров. Одновременно и позже по этому поводу
поступали протесты от японского посла Осима в Берлине,
пользовавшегося особым расположением Гитлера.
Как показывает ход событий, правительство Коноэ
продолжало действовать в соответствии со своими
планами. Переговоры в Вашингтоне продолжались.
28 мая 1941 г. при очередном свидании Номура с
Хэллом развернулась дискуссия по вопросу о выводе
японских войск из Китая. Японский посол заявил, »что
«еывод японских войск из Китая не имеет отношения к
1 «Papers», т. II, стр. 145.
2 Там же, стр. 143—144.
101
вооружённым силам Японии, которые будут оставлены в
Китае в целях «совместной обороны против коммунизма»,
и что он не в состоянии сказать, как много войск и в каких
именно районах Япония «предложит оставить для
указанной цели»» 1.
После такого заявления японского посла
представители государственного департамента при всей своей
благожелательности к японскому агрессору не могли не
понимать, что при каком бы то ни было будущем
японо-китайском «соглашении» Япония в лучшем случае выдвинет
непременное условие — сохранить свои войска
неопределённой численности и на неопределённый срок в пяти
северных провинциях Китая 2.
Наступило 21 июня 1941 г. Эта дата представляла
важную веху © японо-американских переговорах. В этот
день правительство Соединённых Штатов Америки в лице
Хэлла представило свой проект «урегулирования
отношений между обеими странами» 3, к рассмотрению которого
и переходим.
Опуская преамбулу и разделы I и II, не содержащие
ничего примечательного, обращаемся к разделу III
американского проекта «дальневосточного Мюнхена».
III раздел, посвященный китайской проблеме,
предусматривает, что японское правительство сообщает
правительству Соединённых Штатов Америки общие
условия, на основе которых японское правительство предложит
переговоры о «мирном урегулировании» с китайским
правительством, причём данные условия, как это
декларировано японским правительством, должны
соответствовать «принципам Коноэ» о «добрососедских,
дружественные отношениях и уважении суверенитета», и тогда
президент Соединённых Штатов Америки предложит
Китаю, чтобы китайское правительство и правительство
Японии вступили в переговоры о прекращении военных
действий и восстановлении «мирных отношений».
К этому разделу имеется примечание, в котором
предусмотрено обсуждение в дальнейшем вопроса о
«совместной обороне против коммунистической деятельности»,
включая пребывание японских войск на китайской терри-
1 «Papers», т. II, стр. 336.
2 Хэбей, Шаньдун, Шаньси, Чахар, Суиюань.
3 «Papers», т. II, стр. 486—492.
102
тории, и вопроса об экономическом сотрудничестве между
Китаем и Японией.
В разделе IV предлагается восстановление торговли и
экономических отношений «до масштабов обычной или
довоенной торговли».
Должен быть отмечен раздел VII — о нейтрализации
Филиппинских островов, который гласит, что японское
правительство заявляет о своей готовности вступить в
переговоры с правительством Соединённых Штатов
относительно «заключения договора о нейтрализации
Филиппинских островов после осуществления независимости
Филиппин».
К проекту приложены «дополнения».
В «дополнении» 1-м к разделу III обращают на себя
внимание следующие пункты:
«п. 2. Совместная оборона против... коммунистической
деятельности, включая нахождение японских войск на
китайской территории. Предмет дальнейших
переговоров».
«п. 9. Дружественные переговоры в отношении
Маньчжуго».
«Дополнением» 3-м предусматривается обмен нотами
между государственным секретарём и японским послом.
В ноте, исходящей от государственного секретаря,
говорится: «...я буду рад получить от Вас подтверждение
правительства Японии, что в отношении мер, которые
Соединённые Штаты могут быть вьшуждены 'принять в
целях защиты своей безопасности, правительство Японии
не связано никаким обязательством, которое
потребовало бы от Японии предпринять какую-либо акцию,
противоречащую или нарушающую основные пели
настоящего соглашения, направленного к установлению и
сохранению мира на Тихом океане».
Нота японского посла представляет собой требуемое
подтверждение, сформулированное в идентичных
выражениях, а именно: «...правительство Японии не связано
никаким обязательством, которое потребовало бы..., и т. д.,
и не предпримет никакой акции, враждебной
установлению и сохранению мира на Тихом океане».
Фигурирующий в проекте обмена нотами термин
«обязательство Японии» имел в виду тройственный пакт от
27 сентября 1940 г.
юз
Таково основное содержание американского проекта
от 21 июня, проливающего свет на подлинные замыслы
США в их переговорах с Японией.
Этот проект свидетельствует, что в предложениях от
21 июня правящие круги США ради достижения своей
главной цели — направления японской агрессии против
СССР, против национально-освободительного движения
китайского народа — выразили готовность пойти навстречу
требованиям Японии и по существу проявили готовность
заключить соглашение о «дальневосточном Мюнхене».
Как видно из проекта, правящие «руги Соединённых
Штатов Америки, преследуя свои империалистические
цели, были готовы пойти «а далеко идущие уступки
японскому империализму и по «китайской проблеме».
Готовность Соединённых Штатов Америки предложить Китаю
начать так называемые мирные переговоры с Японией
означала на языке империалистической агрессии нажим
на Китай, чтобы заставить его капитулировать.
Американский империализм предложил японскому
империализму сделку за счёт Китая против СССР, подобно тому
как англо-французские правящие «руги, осуществляя в
Мюнхене сговор, заключили сделку с гитлеровской кликой
за счёт Чехословакии и других стран Европы во имя
направления немецко-фашистской агрессии против СССР.
Знаменательно, что Соединённые Штаты Америки не
требовали от Японии немедленного и безоговорочною
вывода её войск из Китая, ограничиваясь приемлемой для
Японии формулой «вывода вооружённых сил как можно
скорее и к соответствии с соглашением, имеющим быть
заключённым между Японией и Китаем», позволяющей
Японии на достаточно длительное время сохранить свои
войска в Китае, тем 'более что американские правящие
круги предложили переговоры о совместной борьбе против
коммунизма.
Американские правящие круги были готовы
благоприятно для Японии рассмотреть вопрос о признании
японской марионетки Маньчжуго. Они были согласны в
принципе на нейтрализацию Филиппин в интересах
японского империализма, на восстановление торговли и
экономических отношений, т. е. иа 'неограниченное снабжение
Японии важнейшими военно-стратегическими
материалами, необходимыми для подготовки и ведения большой
104
войны. Возникает вопрос: против кого? В соответствии
с американским проектом соглашения южный и китайский
варианты большой войны должны были отпасть.
Оставалось одно направление — северное — против СССР. Вот
куда толкали американские империалисты своих японских
партнёров, идя для достижения этой реакционнейшей
цели на серьёзные уступки со своей стороны — в Китае
и на Филиппинах.
Такова была агрессивная сущность политики
«умиротворения» японского агрессора правящими кругами США.
Таков был подлинный смысл реакционнейшего плана
осуществления «дальневосточного Мюнхена» в американском
варианте.
Американский проект от 21 июня 1941 г. — накануне
вероломного нападения гитлеровской Германии на
Советский Союз — являлся продуктом далеко идущей политики
«умиротворения» японского агрессора. Этот проект
представлял собой новый серьёзный стимул и поощрение
Соединёнными Штатами Америки тех кругов правящего лагеря
Японии, которые с давних пор настаивали на немедленном
осуществлении агрессии против СССР. Это была политика
Мюнхена на Дальнем Востоке. Это был акт вероломства
со стороны правящих групп США не только в отношении
СССР, но и в отношении Англии и Франции, которые вели
войну против гитлеровской Германии, партнёра
империалистической Японии по фашистской оси.
Происшедшее на следующий день после представления
американского проекта вероломное нападение
гитлеровской Германии на Советский Союз могло состояться
только в результате огромной материальной помощи
американских монополий, в результате теснейшего
переплетения интересов американских, германских и японских
монополий, столь характерного для периода между
первой и второй мировыми войнами. Гитлеровский фашистско-
разбойничий режим, своим остриём направленный прежде
всего против Советского Союза — оплота свободы, мира,
демократии и социализма во всём мире, — был> как
известно, «...создан германскими монополистическими
кругами с полного одобрения правящего лагеря Англии,
Франции и Соединённых Штатов»1.
1 «Фальсификаторы истории (Историческая справка)», стр. 8.
105
В этом преступном антисоветском блоке решающих
монополистических группировок крупнейших
империалистических держав тон задавали именно американские
монополии, «...миллиарды американских долларов,
вложенных заокеанскими монополиями в -военную экономику
гитлеровской Германии, воссоздали германский военный
потенциал и вложили в руки гитлеровского режима
оружие, необходимое для осуществления его агрессии» 1.
Подготовка фашистскими агрессорами второй мировой
войны развёртывалась «...при прямом попустительстве и
подталкивании агрессоров на войну против СССР со
стороны Великобритании и Франции, за спиной которых
стояли Соединённые Штаты Америки...» 2
Антисоветская политика американских монополий в
период между первой и второй мировыми войнами
выступала зачастую в завуалированном виде — в форме
картельных соглашений, в недрах которых уже с давних пор
готовился подлинный заговор против человечества. Так,
германский концерн И. Г. Фарбениндустри — один из
краеугольных камней гитлеровского режима —
участвовал в 162 картельных соглашениях, связанных с
Соединёнными Штатами Америки 3. Эти «картельные
соглашения были неотъемлемой частью проводившейся на Западе
в межвоенный период политики создания германского
аванпоста против Советского Союза»4. Американские
финансовые магнаты превосходно знали, с кем ведут дела
и с какой целью.
Эта цель не оставляла никаких сомнений: она
заключалась в том, чтобы усилить убеждение своих
империалистических соперников и партнёров — японских и
германских монополистов, определявших политику
правительств,— о направлении агрессии против Советского
Союза, одинаково ненавистного "реакционным правящим
кругам США, Англии, Японии и Германии.
Ещё до европейского Мюнхена (в сентябре 1938 г.),
направленного к скорейшему развязыванию гитлеровской
Германией агрессивной войны против СССР, американ-
1 «Фальсификаторы истории (Историческая справка)», стр. 18.
Курсив мой. — Б. Р. .
2 Там же, стр. 12. Курсив мой. — Б. Р.
3 См. Джеймс Аллен. Международные монополии и мир,
Государственное издательство иностранной литературы, 1948, стр. 19.
4 Там же, стр. 20. Курсив мой. — Б. Р.
106
екая дипломатия, выполняя волю Уолл-стрита, проявляла
чрезвычайную активность в напра(влении
«дальневосточного Мюнхена» на конференции в Брюсселе в ноябре
1937 г., где империалистические заговорщики и
поджигатели вой'ны, инспирированные лагерем реакции США,
возлагали свои надежды на Японию, которую всеми
силами подталкивали на войну против Советского Союза.
Именно это и составило одну из целей конференции в
Брюсселе. Японский матёрый реакционер и
поджигатель войны Каваками в статье «Дальневосточный
треугольник», помещённой в американском журнале
«Форейн афферс» за июль 1940 г., признал, что «на
Брюссельской конференции, созванной в ноябре 1937 г., Антони
Идеи, очевидно, играл только вторую скрипку, после
американского делегата Нормана Дэвиса» 1.
Магнаты американского монополистического капитала
на протяжении всего периода после Великой Октябрьской
социалистической революции, в частности в период,
непосредственно предшествовавший второй мировой войне,
выступали в авангарде международной
империалистической реакции, поставив своей целью добиться создания
антисоветского фронта. Фундамент «священного союза»
между американскими монополистами и рурскими
магнатами, установившими фашистскую диктатуру
гитлеровской клики в Германии, был скреплён звериной
ненавистью к великой социалистической державе —
знаменосцу мира, демократии и социализма.
Американский автор констатирует, что «установление
гитлеровского режима >в Германии и Европе явилось лишь
конечным эпизодом в длинном ряде специально
организованных действий, направленных к тому, чтобы превратить
Германию в антисоветское орудие мировой реакции» 2.
Американские монополии и связанные с ними
теснейшими узами реакционные и фашистские круги США
неустанно подталкивали и разжигали империалистическую
агрессию Германии, как и Японии, против Советского
Союза.
Насколько сильны были узы, связывавшие японские
монополии с их англо-американскими партнёрами,
1 «Foreign Affairs», июль 19-10 г., стр. 63.
2 Н. D. Meyer, Must we perish? The logic of the 20 th century
barbarism, New York 1949, стр. 16.
107
свидетельствует следующее заявление главы концерна Ми-
цубиси — барона Ивасаки Коята, сделанное им 10 декабря
1941 г., т. е. уже после нападения Японии на Пирл-Харбор
и начала войны на Тихом океане: «Наши американские
и английские друзья до настоящего времени разделяли
с нами предпринимательство и его выгоды, как добрые
друзья и партнёры. Несчастным образом разъединённые,
мы в настоящее время принадлежим к двум воюющим
между собой группам «аций. Государство, вероятно,
должно будет принять законные меры в отношении их
собственности, но наша старая дружба никогда не должна
страдать в связи с этими мерами. На нас ложится
ответственность за то, чтобы по мере возможности взять, в
пределах закона, иод защиту их личности и права. Когда
наступит мир, они снова окажутся нашими дорогими
партнёрами так же, как они были нашими добрыми друзьями
в прошлом» 1.
Это цинично-откровенное заявление руководящего
представителя японских дзайбацу ярко свидетельствует,
в какой степени и сколь неизменно они ориентировались
на союз с американскими монополиями, в основе
которого, как и в особых отношениях между монополиями
США и Германии, лежали их обоюдные и совместные
агрессивные планы и замыслы, направленные против
СССР.
Реакционные правители США не жалели ни сил, ни
средств для создания и поддержания атмосферы
непримиримой враждебности и ненависти к СССР. Ещё
13 августа 1931 г. президент Соединённых Штатов Гувер
в интервью представителю «Сан-Франциско Ньюс»
заявил: «Говоря по правде, цель моей жизни — уничтожение
Советской России» 2. В провозглашении этой преступной
цели Гувер был не одинок: в полной солидарности с ним
выступали и действовали многие руководящие деятели
правящих кругов США, принадлежащие как к
республиканской, так и демократической партии.
Вероломное нападение гитлеровской Германии на
Советский Союз 22 июня 1941 г. вызвало ликование лагеря
1 «Pacific Affairs», сентябрь 1946 г., стр. 228. Курсив мой.— Б. Р.
2 См. М. Сейерс и А. Кан, Тайная война против Советской
России, Государственное издательство иностранной литературы, 1947,
стр. 396.
108
реакции США, который восторженно приветствовал
вторжение фашистских войск на территорию СССР.
Показательно, что такого рода ликование и восторги можно было
наблюдать в тот момент не только в откровенно
антисоветских, профашистских кругах, где подвизались прямые
гитлеровские агенты типа Линдберга, Гамильтона Фиш,
сенатора Уилера.
Заслуживает внимания приводимое ниже сообщение
Роберта Шервуда в его книге «Рузвельт и Гопкинс»,
вышедшей в Нью-Йорке в 1948 г.: «На следующий день
после нападения гитлеровской Германии на СССР
военный министр (Генри Стимсон. — Б. Р.) писал президенту:
«За истекшие 30 часов я обдумывал вопрос о русско-
германской войне и её влиянии на нашу политику. Для
того, чтобы внести ясность в мою собственную точку
зрения, я провёл сегодня совещание с начальником
генерального штаба (генералом Маршаллом. — Б. Р.) и
представителями отдела планирования военных операций
генштаба. Рад заявить, что встретил полное единодушие
по основным вопросам политики, которая должна быть
нами предпринята. Я чувствую даже облегчение, что их
точка зрения целиком и полностью совпадает с моей
собственной. Вот как они оценивают основные факты:
первое: Германия будет основательно занята разгромом
России минимум в один месяц и, возможно, максимум
в три месяца...
второе: они все единодушны в том, что этот
драгоценный и непредвиденный период... должен быть использован
нами для возможно более стремительного продвижения...
германская акция послана нам самим провидением...»» 1
Нельзя не отметить, что фигурирующее в
заключительной части письма военного министра США
«провидение», якобы направившее гитлеровскую агрессию
против СССР, как бы позаимствовано у людоеда Гитлера,
который в изложении своих бредовых планов агрессии
против Советского Союза утверждал, что «сама судьба
указывает нам путь».
1 R. E. Sherwood, Roosevelt and Hopkins, New York 1948,
стр. 303—304. Курсив мой. — Б. Р. (Взято Шервудом из архива
Гарри Гопкинса. Роберт Шервуд, близкий к кругам Белого дома
в тот период, обработал и опубликовал цитируемый в нашей работе
архив Гопкинса, умершего в конце 1945 г. — Б. Р.)
109
Позиция правящих кругов США и их непосредственная
реакция на вероломное нападение гитлеровской Германии
на СССР нашли наиболее полное отражение ,в известном
заявлении по этому поводу сенатора, ставшего
впоследствии президентом США, Трумэна, в котором было
сказано: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам
следует помогать России, а если выигрывать будет
Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом,
пусть они убивают как можно больше» К
Японский и а1мериканск'ий ©ар и анты «дальневосточного
Мюнхена», проекты соглашений, предложенные Номура и
Хэллом, свидетельствовали, что правящие круги Японии
и США стремились к достижению своих
империалистических целей за счёт друг друга, за счёт других своих
«империалистических соперников и партнёров, а в
особенности за счёт Китая и СССР.
8 июля 1941 г. Мацуока заявил, что Япония «не имеет
ни малейшего намерения присоединиться к военным
действиям против Советского Союза» 2. Однако после
Токийского процесса главных японских военных преступников
стало достоверно известно, что, давая такие заверения,
японское правительство стремилось усыпить бдительность
Советского правительства, побудить его увести войска
с Дальнего Востока и в то же самое время лихорадочно
готовилось к военному нападению на СССР.
Япония и США — соперники и партнёры — стремились
осуществить «дальневосточный Мюнхен», каждый в своём
варианте. И тех и других империалистов объединяла
классовая ненависть к стране победившего социализма,
объединяло стремление укрепить гниющую, обречённую
капиталистическую систему.
«Дальневосточный Мюнхен» не состоялся по причинам,
не зависевшим от его инициаторов и организаторов,
которые, как это показывает ход переговоров,
анализируемых в следующей главе, прилагали немало усилий для
достижения поставленных ими агрессивных,
антисоветских целей.
1 «Нью-Йорк тайме», 24 июня 1941 г.
2 «Papers», т. II, стр. 503—504.
Глава шестая
ЯПОНО-АМЕРИКАНСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ
О «ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМ МЮНХЕНЕ»
Сразу же после императорской конференции,
проходившей 2 июля 1941 г., в Японии был проведён ряд
чрезвычайных мер, а именно: 1) мобилизация в армию новых
контингентов численностью свыше 1 млн. человек, 2)
отзыв из Атлантики находившихся там торговых судов,
3) ограничение свободы передвижения по стране, 4)
дальнейшее усиление цензуры и другие мероприятия,
означавшие военную подготовку широкого масштаба. Всё это
означало подготовку японскими правящими кругами
нового акта агрессии, в данном случае, как это показали
последующие события, вторжения в Южный Индо-Китай.
16 июля 1941 г. было официально объявлено об
отставке Мацуока и назначении его преемником адмирала
Тойода Тейдзиро. Замена Мацуока адмиралом Тойода
и некоторые другие перемены в составе правительства
означали сформирование третьего кабинета Коноэ, о чём
Номура был информирован следующей телеграммой из
Токио:
«Перемены в составе кабинета были необходимы для
ускорения дел государственной важности... Внешняя
политика Японии остаётся неизменной. Япония остаётся
верной принципам тройственного пакта»,
С назначением Тойода в составе третьего кабинета
Коноэ, начавшего своё существование 16 июля 1941 г.,
насчитывалось 7 военных \ составлявших половину членов
кабинета.
1 Генералы Тодзио, Коидзуми, Янагава, Судзуки и адмиралы
Ойкава, Тойода и Сакондзи.
111
Грю сообщает, что «вскоре после реорганизации
кабинета Коноэ (уход Мацуока и замена его Тойода)
германский посол в Токио явился к новому министру
иностранных дел и просил его передать премьер-министру Коноэ,
что: 1) германская кампания в России будет успешно
закончена в августе, 2) Англия будет завоёвана в сентябре
и 3) ещё до наступления зимы война будет закончена
полной победой Германии. При таких обстоятельствах надо,
чтобы Япония осталась верна тройственному пакту» 1.
Дипломатические демарши Берлина в Токио
неизменно преследовали одну и ту же цель — ускорить
выступление Японии против СССР и Соединённых Штатов
Америки.
В эти дни внимание японского правительства было
приковано к Южному Индо-Китаю: шли последние
приготовления к реализации агрессивной акции в отношении
Южного Индо-Китая, намеченной на императорской
конференции 2 июля.
Представляет большой интерес относящаяся к этому
моменту, т. е. к кануну японского вторжения в Южный
Индо-Китай, дипломатическая переписка между Номура
и Токио, свидетельствующая о том, что подготовка
японского правительства к захвату Южного Индо-Китая была
заранее известна правительству США, которое, однако,
не предприняло мер, могущих предотвратить очередной
акт агрессии Японии. Вот выдержки из телеграммы
Номура, посланной из Вашингтона в Токио 21 июля 1941 г.:
«По вызову и. о. государственного секретаря" Уэллеса
Вакасуги 2 посетил его 21-го числа. Уэллес заявил, что он
тщательно изучает ситуацию во всём мире. Как он сказал,
он просил Вакасуги явиться к нему, чтобы иметь
возможность выразить точку зрения государственного секретаря
Хэлла и его собственную в связи с недавними событиями
в мире и в аспекте неофициальных переговоров, имеющих
место в течение последних месяцев между послом
(Номура. — Б. Р.) и государственным секретарём Хэллом.
Согласно информации, полученной из различных
источников в различных пунктах, продолжал Уэллес,
имеются определённые указания на то, что Япония плани-
1 /. Grew, цит. соч., стр. 408.
2 Советник японского посольства в Вашингтоне.
112
рует предпринять в самое ближайшее время некоторые
шаги, нарушающие мирный статут определённых
районов.
Продолжая, он (Уэллес. — Б. Р.) заявил, что, судя по
поступающим указаниям, Япония собирается в ближайшие
дни захватить южную часть Французского Индо-Китая...
Вакасуги заявил, что он передаст эту информацию
послу. Допустим, сказал Вакасуги, что Япония планирует
такого рода акцию, какая была описана заместителем
государственного секретаря, какое влияние она может
оказать на японо-американские переговоры, имеющие место
в настоящее время?
Уэллес ответил, что Соединённые Штаты Америки
будут ожидать дальнейшего развития событий».
Данная телеграмма Номура примечательна ещё и тем,
что она обнаруживает взаимный зондаж двух
империалистических партнёров и противников для выяснения
условий, на основе которых может быть достигнут сговор
между ними.
Характерно, что в этот момент, непосредственно перед
агрессивным прыжком в Южный Индо-Китай, японские
дипломаты снова поставили вопрос о японо-американском
«пакте понимания», а американская дипломатия, зная
о 'подготовке японцами военной авантюры, тем не менее
выразила готовность продолжать далеко идущие
переговоры, преследовавшие всё ту же цель — сговор между
двумя империалистическими соперниками и партнёрами.
В телеграмме от 23 июля посол Номура сообщил в
Токио, что он посетил Уэллеса и во время беседы «заявил
заместителю государственного секретаря, что новый
японский кабинет, в такой же степени, как и предыдущий,
стремится к успешному завершению японо-американского
«пакта понимания»».
Уэллес «сказал, что в ближайшее время ожидается,
что государственный секретарь Хэлл приступит к
исполнению своих обязанностей, и он несомненно будет
приветствовать возможность обсудить со мной те или иные
вопросы».
24 июля японские войска вторглись в Южный Индо-
Китай. В тот же день было опубликовано заявление
Уэллеса, в котором нашло отражение беспокойство правящих
кругов Соединённых Штатов Америки по поводу вторже-
8 Б. Родов
113
канским правящим кругам из перехваченных ими
японских шифрованных телеграмм.
«Время от времени вы (Номура. — Б. Р.) передаёте
нам ваши различные точки зрения о том, что нам
следует сделать, чтобы помочь Германии, желающей
поддержки от нас в настоящее время, когда она находится
в состоянии войны с Россией...
Излагаю вам политику и взгляды императорского
правительства. В дальнейшем прошу вас действовать
соответственно.
1. На заседании кабинета утром 2 июля были
установлены общие черты нашей будущей политики... С тех
пор правительство прилагало и прилагает все усилия к
реализации этой политики.
2. Китайский инцидент продолжается уже четыре
года, и до сих пор императорское правительство в
общем направлении его политики, в частности, в военном
отношении, прилагало все усилия к завершению
инцидента, а теперь мы оказались перед новой ситуацией, как
на севере, так и на юге. Для того, чтобы быть готовым
к ней, необходимо, более чем когда бы то ни было в
прошлом, вооружиться до зубов для решительной войны.
3. ...Мы решили заполучить военные базы во
Французском Индо-Китае и оккупировать эту территорию на-
шими войсками. Этот шаг, смею сказать, уже сам по
себе явился для Англии и Соединённых Штатов
препятствием на Тихом океане, что должно помочь Германии...
4. Нечего и говорить, что русско-германская война
дала нам блестящую возможность разрешить северную
проблему, и, разумеется, мы продолжаем всестороннюю
подготовку, чтобы использовать эту возможность. Но
мы не только должны быть готовы, мы должны также
выбрать подходящий момент. Учитывая действительную
ситуацию, перед лицом которой поставлена наша
империя, это должно быть совершенно понятно. Если русско-
германская война пройдёт слишком быстро, у нашей
империи, неизбежно, не будет времени, чтобы предпринять
какие-либо эффективные и соответствующие действия.
5. Я знаю, что немцы в какой-то степени недовольны
нашими переговорами с Соединёнными Штатами, но мы
желаем любой ценой предотвратить вступление
Соединённых Штатов в войну. Мы действовали в этом
направив
лении. Кто может отрицать тот факт, что в результате
этого мы показали Соединённым Штатам всю силу
решимости японской империи и удержали их от вступления
в конфликт против Германии...
Мы прилагаем все наши усилия к сотрудничеству с
Германией. Она это знает и должна понимать наши
действия.
6. Для того, чтобы осуществить основное содержание
тройственного пакта, формула о сотрудничестве между
Токио и Берлином должна предоставлять каждой стране
определённую гибкость в её действиях. Я хочу этим
сказать, что каждому должно быть понятно, что полное
сотрудничество вовсе не означает непременно и
абсолютно симметричных действий. Иными словами, мы
должны доверять друг другу, и, стремясь и впредь к
общей цели, каждый поступает по собственному
усмотрению...
Таким образом, все меры, которые должна будет
принять наша империя, будут базироваться на
решимости успешно выполнить задачи тройственного пакта.
Это подтверждается опубликованием императорского
рескрипта. Мы всегда работаем для осуществления этих
целей...»
Приведённый выше документ со всей наглядностью
показывает, что японские империалисты готовились к
нападению на СССР, вооружаясь для этой цели до зубов
и выбирая подходящий, с их точки зрения, момент, что
они стремились к осуществлению общей с фашистской
Германией цели — завоеванию мирового господства.
Японская агрессия в Южном Индо-Китае произвела
эффект, достаточный для наступления временного
перерыва в японо-американских переговорах, но она не
повлекла за собой разрыва переговоров, в продолжении
которых обе стороны были заинтересованы.
Американский жест в виде перерыва переговоров не произвёл, как
и следовало ожидать, должного воздействия на
японских агрессоров, и очень скоро, а именно 6 августа
1941 г., переговоры возобновились.
Накануне этого дня, 5 августа, японское
правительство в очередной шифрованной телеграмме в адрес
посла Номура подчеркнуло свою «предупредительность
и сдержанность в отношении Соединённых Штатов» в
117
качестве ответа на то (как сказано в телеграмме), что
президент и государственный секретарь, несмотря на
недавний захват Японией Южного Индо-Китая, проявляют
определённое понимание в отношении Японии.
«Императорское правительство уделяет много
внимания чрезвычайно важному вопросу о
японо-американских отношениях. Это — отнюдь не лёгкая задача, ибо
имеется целый ряд препятствий, связанных с
внутриполитическими проблемами. Согласно представленным
вами различным сообщениям, президент и
государственный секретарь проявляют определённое понимание в
отношении Японии».
В этой телеграмме высказывается надежда на
успешное завершение японо-американских переговоров.
6 августа Номура вручил Хэллу два документа:
меморандум и новый проект предложений. В первом
документе японский посол, утверждая, что действия Японии
в Индо-Китае имеют «исключительно мирный характер»
и направлены... к «сохранению мира на Тихом океане»,
объявил, что он имеет инструкции своего правительства
сделать предложение и «вступить в переговоры в строго
конфиденциальном порядке» \ подчёркивая вместе с тем,
что это предложение представляет ответ японского
правительства на предложение президента Соединённых
Штатов Америки, сделанное 24 июля 1941 г.
Новый японский проект 2 состоял из нескольких
пунктов, перечислявших обязательства Японии и
Соединённых Штатов Америки.
Обязательства Японии:
а) Отказаться от содержания вооружённых сил в юго-
западной части Тихого океана, исключая Французский
Индо-Китай; японские войска, ныне размещённые в Индо-
Китае, будут выведены оттуда по урегулировании
китайского инцидента.
б) Гарантировать в соответствующий благоприятный
момент нейтралитет Филиппинских островов (при
условии недопущения дискриминации в отношении Японии и
японских подданных).
1 «Papers», т. II, стр. 548.
3 См. там же, стр. 549—550.
118
в) Сотрудничать с Соединёнными Штатами Америки
в производстве и приобретении естественных ресурсов в
Восточной Азии.
Обязательства Соединённых Штатов Америки:
а) Отменить (упразднить) мероприятия военного
характера в юго-западной части Тихого океана.
б) Сотрудничать с Японией в производстве и
приобретении необходимых для Японии естественных ресурсов
в юго-западной части Тихого океана, в особенности в
Голландской Индии.
в) Восстановить нормальные торговые и
экономические отношения с Японией.
г) Взять на себя посредничество в организации
прямых переговоров между Японией и Китаем;
правительство США должно признать также специальный
статус Японии во Французском Индо-Китае.
По существу Япония предъявила Соединённым
Штатам Америки требования: 1) устранить ограничения в
отношении торговли с Японией, 2) упразднить свою
военную подготовку и военные мероприятия на Филиппинах,
3) прекратить военное снабжение Великобритании и
Голландии на Дальнем Востоке, 4) прекратить снабжение
Китая, 5) санкционировать особый военно-политический
и экономический статус Японии в Индо-Китае.
Япония дала неопределённое обещание вывести свои
войска из Южного Индо-Китая («по урегулировании
китайского инцидента») в обмен на вполне определённое
посредничество США, направленное к заключению
соглашения между Японией и Китаем на основе
продиктованных японских требований. В отличие от предыдущих
японских проектов на сей раз был обойдён молчанием
вопрос о выводе японских войск из Китая.
Этот документ показывает, как всё более наглел
японский агрессор, не встречая должного отпора со стороны
правящих кругов США, стремившихся к
«дальневосточному Мюнхену».
Несмотря на весьма благожелательное отношение го-
сударственного департамента к Японии и готовность его
для реализации своих планов пойти на ряд далеко
идущих уступок японской агрессии, как это было
продемонстрировано американским проектом от .21 июня,
японский проект от 6 августа оказался неприемлемым для
119
Соединённых Штатов Америки, ибо он предусматривал
сохранение монопольного господства Японии как в
Китае, так и в Индо-Китае, а это находилось в
противоречии с агрессивными устремлениями США на Тихом
океане.
Торг продолжался.
8 августа состоялась новая встреча Номура с Хэллом.
Государственный секретарь США вручил японскому
послу меморандум, в котором было указано, что
японские предложения от 6 августа являются
неудовлетворительными для США. Во время этого свидания с Хэллом
Номура впервые высказал пожелание японского
правительства организовать встречу глав двух правительств
«в целях обсуждения возможности урегулировать
отношения обеих стран»1 и предложил устроить такую
встречу в Гонолулу.
Приводимые ниже выдержки из телеграфной
переписки японского министра иностранных дел с японским
послом в Вашингтоне показывают значение, какое
придавалось готовившейся встрече Коноэ с Рузвельтом.
«Мы твёрдо убеждены, — писали из Токио, — в том,
что единственное средство преодолеть нынешнюю
ситуацию заключается в том, чтобы ответственные деятели,
представляющие свои страны, встретились и вели прямые
переговоры. Они должны положить карты на стол,
высказать свои действительные чувства и попытаться найти
выход из положения.
В первом предложении, сделанном Соединёнными
Штатами, имелось указание на такой шаг. Поэтому, если
Соединённые Штаты ещё согласны с этим шагом, то
премьер-министр Коноэ лично хотел бы иметь встречу и
в дружеском духе вести переговоры с президентом
Рузвельтом...
Прощупайте их позицию в отношении этого
предложения...
Мы стоим на той точке зрения, что чем скорее такая
встреча будет иметь место, тем лучше.
Что касается вопросов, подлежащих обсуждению, то
несомненно это будет зависеть от времени конференции.
В общем, однако, обсуждение будет вестись в том же
направлении, в котором ведутся переговоры...
1 «Papers», т. II, стр. 550.
120
Ввиду крайней важности этого вопроса необходимо,
чтобы была сохранена строгая тайна...»
В ответной телеграмме от 7 августа 1941 г., выдержки
из которой приводятся ниже, посол Номура излагает
японо-американские отношения в том виде, в каком они
ему представлялись.
«Соединённые Штаты находятся, — писал Номура, —
под таким впечатлением, что узы между партнёрами по
оси являются более тесными, чем они изложены на
бумаге. Они убеждены, что Восток действует в тесном
сотрудничестве с Западом и наоборот. Они исходят из
того, что цели и задачи Германии и Италии на Западе
и Японии — на Востоке заключаются - в завоевании
мира...
Прошлой ночью государственный секретарь высказал
мне, — писал далее Номура, — своё глубокое
разочарование. По словам министра почт !, это разочарование со
стороны государственного секретаря было столь
глубоким потому, что он был весьма заинтересован в
улучшении отношений между Японией и Соединёнными
Штатами. Я уже сообщал Вам, что государственный
секретарь Хэлл и его близкий друг Уокер были поставлены в
исключительно затруднительное положение по линии
отношений со своими коллегами по кабинету...
Следует отметить, что германское правительство
проявляет крайнюю осторожность и предусмотрительность
в своих отношениях с Соединёнными Штатами. Оно
пошло столь далеко в этом направлении, что сделало
мирные предложения, пытаясь смягчить общественное
мнение в США. Поэтому в последнее время Тихий океан
сделался фокусом общественного внимания, и, таким
образом, создаётся прекрасная возможность к тому,
чтобы — в зависимости от развёртывания событий в
Европе — эта тенденция была значительно усилена в
близком будущем».
Посол Японии в Вашингтоне Номура усиленно
ратовал за сговор с США ценой взаимных уступок, имея в
виду прежде всего агрессивные устремления
реакционных токийских и вашингтонских кругов в отношении
1 С которым Номура, повидимому, встречался и беседовал по
вопросам японо-американских отношений.
121
СССР. Партнёры Номура в Вашингтоне — Хэлл и
другие реакционеры из государственного департамента, зная
этот курс японского посла, оказывали на него давление,
добиваясь большей уступчивости Японии в
происходивших переговорах.
Приводимые ниже выдержки из телеграммы Номура
от 16 августа 1941 г. рельефно отражают усиленную
активизацию Номура, направленную к реализации сговора
Японии с Соединёнными Штатами Америки, которые, как
это видно из текста телеграммы, были готовы и в этот
момент — уже после вероломного нападения
гитлеровской Германии на СССР — пойти на серьёзные уступки
японским агрессорам ради достижения поставленной
цели.
«Как я уже информировал Вас, — писал Номура, —
в Соединённых Штатах ещё нет достаточного единства в
вопросе об участии в европейской войне.,.
...Англичане считают, что если бы им удалось вызвать
японо-американскую войну, то тогда усиливаются
перспективы на участие Соединённых Штатов и в
европейской войне. Здесь считают, что война уже не может быть
кратковременной, что, поскольку подводная война в
Атлантике становится благоприятной для Англии и
Соединённых Штатов, эти державы будут в состоянии
достигнуть своих основных целей, что ситуация весьма близко
похожа на 1917 год...
...Президент одно время имел намерение устроить
встречу руководителей двух держав, но с тех пор, как
Япония оккупировала «французский Индо-Китай, он стал
считать, что Япония не желает фундаментального
урегулирования японо-американских отношений...
...Соединённые Штаты желали бы, чтобы мы дали по
крайней мере нечто вроде обещания о тех трёх
критических пунктах, которые были подняты в процессе
недавних переговоров, а именно: проблема самообороны,
вывод войск из Китая и устранение дискриминации в
торговле...»
Из приведённого выше документа явствует, что
правящие круги США были готовы пойти на максимальные
уступки Японии и использовать ситуацию в своих целях.
Англия стремилась втянуть США в войну против Япо-
122
нии, США (и другие державы) хотели направить
японскую агрессию против СССР, Япония стремилась
использовать обстановку в своих интересах. Каждая
империалистическая держава стремилась осуществить свои планы
при помощи и за счёт своих соперников.
Возобновление японо-американских переговоров
совпало по времени с Атлантической конференцией
Рузвельт — Черчилль. Опубликованная за последние годы
официальная американская документация удостоверяет,
что внимание участников конференции в Атлантическом
океане было в значительной степени привлечено к Ти-
хому океану. На конференции «была подвергнута
обсуждению ситуация на Дальнем Востоке». Было решено,
что «Соединённые Штаты будут продолжать свои
переговоры с японским правительством» К
Что касается так называемых «параллельных акций»
США и Великобритании в отношении Японии, о которых
упоминается в американской документации, то
сообщение о них было предназначено для обмана
общественного мнения, и никаких реальных акций не последовало,
но реальные переговоры о «дальневосточном Мюнхене»
продолжались. Даже согласно официальной американской
документации и опубликованной в США в 1948 г. книге
«Архив Гарри Гопкинса» президент США «решил взять
«среднюю линию» в отношении Японии, и параллельные
акции не были предприняты» 2. В так называемой
«Атлантической хартии» (14 августа 1941 г.) Япония прямо
не упоминалась.
18 августа Тойода вызвал к себе американского посла
Грю и в обстановке таинственности заявил, что имеет
сделать важное предложение, предупредив посла о
необходимости «избежать всякого риска при передаче в
Вашингтон его предложения, которое должно остаться
строжайшим секретом для немцев и итальянцев»3. После
столь искусно инсценированного вступления, которое,
судя по записи Грю, произвело на него впечатление,
между ними состоялась, как пишет Грю, «самая длинная
1 U. S. Department of State. Peace and War, Washington 1943,
стр. 129.
2 «Hearings», т. 4, стр. 1786.
a «Papers», т. II, стр. 560.
123
беседа, которую я имел где-либо и с каким-либо
министром иностранных дел» *.
Тойода официально повторил японское предложение
о созыве конференции в Гонолулу, заявив, что «князь
Коноэ полон твёрдой решимости встретиться с
президентом» 2. Грю заверил Тойода, что «он поддержит это
предложение» 3. Телеграмма Грю от 18 августа
государственному секретарю свидетельствует, что своё
обещание он сдержал, -призывая Вашингтон «не
отклонять это японское предложение первостепенной
важности, направленное к преодолению нынешней
критической ситуации между Японией и Соединёнными
Штатами» 4.
28 августа Номура попросил аудиенции у Рузвельта
и передал ему послание Коноэ, снова предложившего
личную встречу с президентом, подчёркивая
«желательность этой встречи как можно скорее»5. Одновременно
Номура вручил президенту США заявление японского
правительства, которое по существу не заключало в себе
ничего нового.
Номура информировал Токио о своей беседе с Хэллом,
состоявшейся 28 августа 1941 г.
«Хэлл, — писал Номура в Токио, — выразил
пожелание вести предварительные переговоры в целях
достижения общего соглашения до встречи двух глав
правительств...
Когда я объяснил, что до тех пор, пока князь Коноэ
остаётся у власти, я уверен, что он приложит все
усилия к удовлетворительному разрешению этих вопросов, —
Хэлл ответил, что он надеется, что японское
правительство предпримет определённые шаги в этом направлении».
Далее Номура сообщал, что встреча президента США
с премьер-министром Японии должна состояться в
Джунно, на Аляске, как это предлагают американцы.
Начало конференции намечалось на 21 сентября
1941 г.
1 /. Grew, цит. соч., стр. 416.
2 «Papers», т. II, стр. 563.
3 Там же, стр. 564.
4 Там же, стр. 560, 565.
5 Там же, стр. 573.
W
Японо-американские переговоры на данном отрезке
времени, с момента их возобновления и примерно до
конца августа 1941 г., показательны и заслуживают
пристального внимания с той точки зрения, что маневр
японского правительства относительно конференции и
последовавшие за ним разного рода японские заверения
произвели определённое впечатление на американское
правительство, которое, преследуя свои
империалистические цели, готово было предать забвению недавние
события в Индо-Китае и проникнуться оптимизмом в
отношении дальнейших перспектив японо-американских
отношений. Этот нюанс сразу же обнаружился у тех
американских журналистов, которые часто являются рупором
государственного департамента. Дэвид Лоуренс 28
августа 1941 г. писал: «Япония, как будто, несколько
ослабила свой воинственный тон, и имеются некоторые
основания надеяться на возможность избежать .кризиса на
Дальнем Востоке» К
Продолжая развивать концепцию, инспирированную
американскими сторонниками «умиротворения» японского
агрессора, Лоуренс спустя два дня, 30 августа, писал, что
«в отношениях между Японией и США наметился поворот
к лучшему. Там, где ещё имеют место переговоры в
дружественном духе, всегда есть возможность для
практического разрешения вопросов» 2.
Оптимистические и благожелательные в отношении
Японии высказывания Лоуренса, несомненно, отражали
точку зрения государственного департамента, в
официальном меморандуме которого мы читаем об «имевших
место (между 8 августа и 6 сентября 1941 г. — Б. Р.)
различных событиях, воскресивших надежду
американского правительства на то, что японское правительство
ещё может принять широкую... программу в отношении
Тихого океана в целом. Такими событиями явились
различные заверения японского правительства, в том числе
заверения, содержавшиеся в послании премьер-министра
к президенту США, вручённом 28 августа» 3. Далее, .снова
подчёркивались «заверения, означающие, что Япония,
1 D. Lawrence, цит. соч., стр. 199.
а Там же, стр. 200.
3 «Papers», т. IJ, стр. 344—345.
125
возможно... стремится к осуществлению на Тихом океане
программы, совместимой с принципами правительства
Соединённых Штатов» К
Тем самым государственный департамент подтвердил,
что во время японо-американских переговоров 1941 г,
речь шла о реализации широкой программы в отношении
Тихого океана в целом, о сговоре, совместимом, как
дипломатически выражаются авторы документа, «с
принципами правительства Соединённых Штатов».
Это были принципы империалистической агрессии
США, стремящихся к мировому господству.
Как японские, так и американские правящие «круги
стремились осуществить «дальневосточный Мюнхен»,
осуществить намеченные ими агрессивные планы за счёт
третьей стороны — СССР, Китая и своих
империалистических соперников — Англии, Франции, Голландии.
Стремясь затягиванием переговоров выиграть время,
необходимое для подготовки акций крупного масштаба,
зондируя и шантажируя друг друга, скрывая от
общественного мнения свои подлинные реакционные планы и
цели, как японские, так и американские правящие круги
стремились осуществить свой вариант «дальневосточного
Мюнхена».
В упомянутой выше беседе с Номура (28 августа), в
ответ на японское предложение избрать Гонолулу
местом для встречи с Коноэ, президент США отдал
предпочтение Джунно на Аляске, где он предполагал затратить
«3—4 дня на беседы с японским премьер-министром» 2.
В заключение этой беседы президент США «заявил
послу, что он может сообщить своему правительству, что
он считает эту ноту шагом вперёд, весьма его
обнадёживающим. Затем он снова упомянул Джунно, как место
для встречи»3. Таким образом, конференция и с точки
зрения американских правящих кругов в тот момент
считалась возможной, а местом встречи намечалась
Аляска.
Последние дни августа и начало сентября 1941 г.
прошли под знаком всё усиливавшейся активности япон-
1 «Papers», т. II, стр. 346—347.
2 Там же, стр. 571.
8 Там же, стр. 572.
126
ских политиков и дипломатов, направленной к
получению согласия американского правительства на
конференцию глав обоих правительств. Этому вопросу были
посвящены частые встречи Грю с представителями
министерства иностранных дел в Токио и Номура с Хэллом
в Вашингтоне.
3 сентября Тойода сообщил Грю, что Коноэ не
возражал бы против встречи с президентом в Джунно, на
Аляске, ка<к это он предлагал. Но в тот же день в
Вашингтоне Рузвельт вызвал Номура и вручил ему свой
ответ на послание Коноэ от 28 августа. В ответе
предложение Коноэ отклонялось со ссылкой на
«необходимость — до встречи президента США с японским премьер-
министром— достижения соглашения о принципах и
основных вопросах».
Не подлежит сомнению, что на характер ответа
американского правительства решающее влияние оказали
события на советско-германском фронте. Гитлеровский
«блицкриг» явно терпел крах. План так называемого
шестинедельного похода — марша по Советскому Союзу
провалился. СССР оказался могущественнее, чем это
представляли себе его враги. Гитлеровская военная
машина, изматываемая советскими войсками, терпела
колоссальный урон. Усиливалось возмущение народов
реакционной политикой правящих классов США и других
стран. Американский народ также требовал активных
действий и против японских агрессоров. Непомерные,
аппетиты японских империалистов затрудняли сговор с
ними американских империалистов, которые, не без
основания, полагали, что для «их выгоднее вступить в
антигитлеровскую коалицию.
Но переговоры США с Японией продолжались.
Японское правительство продолжало настаивать на
безотлагательном проведении встречи Рузвельт — Коноэ.
«Правительство США предложило, — писал Тойода
4 сентября в телеграмме, направленной Номура,—до
встречи руководителей двух стран разрешить три вопроса
(самооборона, оккупация Китая японской армией и
равные возможности в торговле), ставших предметом
недавних переговоров. Является фактом, что нынешняя
ситуация © Японии, в особенности после того, как обращение
127
Коноэ перестало быть тайной \ вызывает необходимость
проведения конференции как можно скорее, чтобы тем
самым урегулировать японо-американские отношения...
Поэтому я пригласил посла Грю и передал ему то, что
изложено в отдельной телеграмме. Имея это в виду,
передайте то же самое государственному секретарю Хэллу
(вопрос о том, должно ли это принять форму секретного
или обычного соглашения, будет оставлен на
усмотрение участников конференции).
Мы рассчитываем на то, что каждый из вопросов,
затронутых Японией, в особенности позиция Японии в
отношении тройственного пакта, получит одобрение
правительства Соединённых Штатов».
Ответом президента США от 3 сентября вопрос о
конференции, однако, не был исчерпа-н, и обсуждение его
было перенесено в Токио, где 6 сентября состоялось
продолжавшееся три чаеа свидание Коноэ с Грю.
Беседа Коноэ — Грю началась с заверения Коноэ,
что японское правительство выражает своё согласие с
«принципами» Хэлла с некоторыми «поправками»,
неизбежными при практическом применении этих принципов.
Все дальнейшие высказывания Коноэ имели ярко
выраженную цель убедить правительство Соединённых*Шта-
тов в следующем: он, Коноэ, преисполнен твёрдой
решимости и не пожалеет усилий для устранения всех и
всяческих препятствий, мешающих успешному завершению
поставленной им задачи — урегулирования японо-ахмери-
канских отношений. Его мирные намерения в отношении
Соединённых Штатов пользуются поддержкой других
руководящих деятелей японского правительства и
руководителей армии и флота, но — и это усиленно
акцентируется — в Японии существуют «экстремистские
элементы», являющиеся противниками его курса. Эти элементы
противодействуют его усилиям добиться улучшения
отношений с США. Поэтому, заручившись согласием
влиятельных деятелей, готовых поддержать политику
соглашения с США, он принял решение лично встретиться
с президентом Соединённых Штатов, чтобы обсудить с
1 Имеется в виду личное обращение Коноэ 28 августа 1941 г.
к Рузвельту с предложением о встрече. — Б. Р.
128
ним в широком плане основные проблемы
японо-американских отношений. Тем самым будут созданы
предпосылки для достижения соглашения. Соединённые Штаты
должны учесть, что если его, Коноэ, попытка потерпит
неудачу, то ни один японский премьер-министр не будет
в состоянии добиться желательных результатов.
Такова была концепция, которую Коноэ развивал
перед послом Соединённых Штатов Америки Грю,
действительно сделавшим, как об этом свидетельствуют его
дневники и донесения в государственный департамент, всё от
него зависящее, чтобы правящие круги Вашингтона
приняли предложение Коноэ.
Что же представляло собой это предложение
японского премьер-министра? Каковы были подлинные мотивы и
побуждения, которыми руководствовался Коноэ (и те,
чью политику он проводил), предлагая личную встречу
с президентом США? В чём заключалось существо этого
манёвра японских политиков?
Вот какой ответ на поставленный вопрос да!вали Грю,
Крэйги и некоторые другие американские и английские
дипломаты.
«Предложение первостепенной важности, не имеющее
прецедентов в истории Японии»1, — так расценивал
демарш японского премьер-министра непосредственный и
ближайший наблюдатель действий Коноэ —
американский посол Грю. Такая оценка естественна для Грю —
почитателя Коноэ и других лидеров японских агрессоров,
с которыми Грю стремился сговориться по методу евро-,
пейских мюнхенцев.
Британский посол в Токио Крэйги, также
расположенный к сговору с Коноэ и ему подобными, сделал
попытку—в целях маскировки истины—объяснить
предложение Коноэ следующим образом: «Предлагая
конференцию с Рузвельтом, Коноэ этим самым надеялся избежать
отрицательного эффекта от неизбежного вмешательства
военных, поскольку переговоры происходили через
обычные дипломатические каналы» 2.
Такое неверное по существу истолкование поведения
Коноэ опровергается самим Коноэ, который в своих
* «Papers», т. II, стр. 565.
2 R. Craigie, цит. соч., стр. 121.
9 Б. Родов
129
мемуарах, а также в упомянутой выше беседе с Грю не
оставил никаких сомнений по двум вопросам: во-первых,
как заявил Коноэ, его линия поведения в отношении США
одобрена военным и морским министрами \ во-вторых, —
что ещё более знаменательно, — предполагалось, что на
конференцию с Рузвельтом вместе с Коноэ поедут
представители командования армии и военно-морского флота
и заместители начальников генерального штаба и
морского штаба, о чём он также информировал Грю2.
Можно ли, в таком случае, «избежать отрицательного
эффекта от вмешательства военных», как это утверждает Крэй-
ги, если даже исходить из нелепого предположения, что
именно это входило в расчёты Коноэ? Становится
очевидным, что «объяснение» Крэйги сделано по всем
правилам фальсификации исторических событий
буржуазными политиками, дипломатами, учёными.
Другой представитель Англии — государственный
обвинитель на Токийском процессе главных японских
военных преступников — Коминс-Карр, следуя тому же
курсу — фальсификации истории, писал, что «роль, которую
Коноэ играл в 1941 году, остаётся загадкой»3.
Таким же наивным простаком в политике пытался
представить себя и Сэмнер Уэллес, заместитель
государственного секретаря США, который, коснувшись вопроса
о поведении Коноэ в 1941 г., писал: «Я до сих пор не
уяснил себе, какими побуждениями руководствовался
Коноэ, настойчиво предлагая Рузвельту встречу и личные
переговоры: то ли он действительно хотел этим
перебороть своих фанатичных хозяев — японских генералов и
адмиралов, имея в виду исключительную важность его
соглашения с Рузвельтом, то ли это была только уловка
в целях выигрыша времени для нанесения удара в
наиболее благоприятный момент» 4.
Грю и Уэллес, Крэйги и Коминс-Карр и все те
подлинные хозяева США и Англии — крупнейшие
монополисты—стремятся скрыть от истории одну из попыток
1 Генералом Тодзио и адмиралом Ойкава.
2 См. У. Grew, цит. соч., стр. 426—427.
3 «Far Eastern Survey», 18 мая 1949 г.
4 5. Welles, цит. соч., стр. 228.
130
правящих кругов Японии и США (путём прямых
переговоров между премьер-министром и президентом)
осуществить большой сговор крупнейших
империалистических держав — Японии и США — за счёт Китая и СССР.
Учитывая политику «умиротворения» Японии,
проводившуюся многие годы правящими кругами США, и
отношение этих кругов к переговорам, начавшимся в
Вашингтоне 8 марта 1941 г., Коноэ, не без основания,
предполагал, что при личной встрече с руководящими лицами,
американского правительства ему удастся, по
примеру европейского Мюнхена, окончательно
оформленного во время личной встречи Гитлера и Муссолини с
Чемберленом и Даладье, осуществить «дальневосточный
Мюнхен».
Для понимания и правильной оценки широкого
манёвра, предпринятого группой Коноэ, необходимо иметь
в виду ряд важных факторов: события на
советско-германском фронте; успехи сталинской внешней политики
СССР; разногласия внутри империалистических блоков;
внутриполитическое положение в странах империализма;
разногласия и борьба внутри правящего блока Японии,
правящих кругов США и другие весьма важные
моменты. Эти и другие факторы, влиявшие на ход переговоров
Японии и США, не могут рассматриваться отдельно,
изолированно друг от друга — они находились в тесном
и непрерывном взаимодействии, взаимосвязи,
взаимообусловленности и борьбе.
Итоги почти шести месяцев японо-американских
переговоров (к августу 1941 г.) свидетельствовали о нев©з-
можности для американской дипломатии выполнить
главную задачу в этих переговорах — быстро добиться полного
поворота японской агрессии в северном направлении на
условиях, наиболее выгодных Соединённым Штатам
Америки.
Тройственный пакт, положенный в основу политики
Японии, всё в большей степени оказывал воздействие на
внешнеполитическую линию японского правительства,
связавшего судьбу империалистической Японии с
гитлеровской Германией.
Ведя переговоры с правящими кругами США о
«дальневосточном Мюнхене», Коноэ, Номура и те, чью волю
они выполняли, стремились осуществить этот сговор по
9*
131
японскому варианту, с максимальной выгодой для
японского империализма, но расхождения были велики, и
события развивались таким образом, что они затрудняли
японским и американским империалистам заключить
сделку между собой. Решение спора неизбежно должно
было быть перенесено из кабинетов дипломатов на поля
сражений.
Подобно своим немецко-фашистским партнёрам,
которые, прежде чем вероломно напасть на СССР, стремились
обеспечить себе тыл оккупацией ряда европейских
страи, чтобы использовать их материальные и
людские ресурсы в гигантской схватке с могучим Советским
Союзом, японские агрессоры стремились, прежде чем
броситься на СССР, обеспечить себе достаточную глубину
плацдарма со стороны Тихого океана путём приобретения
и использования богатейших территориальных,
материальных и людских ресурсов Китая и района Южных
морей, захват которых, как они полагали, не был связан
с особыми трудностями. Японские империалисты
полагали, что настало время для больших решений в целях
осуществления бредо-вых планов, изложенных в
меморандуме Танака, — несколькими последовательными
ударами устранить тех, кто мешает им захватить земной шар
(в данном случае, вместе с фашистской Германией) и
установить монопольное господство Японии в Азии, в
бассейне Тихого океана.
Японские империалисты стремились, в пределах
возможного, осуществить сговор со своим американским
соперником, уплатив за это как можно более низкую
цену. У американских же империалистов были свои
агрессивные планы, которые во многом совпадали с японскими,
но во многом и расходились с ними.
Срьгву «дальневосточного Мюнхена» способствовал
такой могучий фактор, как сталинская внешняя политика
СССР, воздействовавшая на ход событий, направляя их
в иное русло. Характерные черты сталинского
руководства внешней политикой — «глубокие знания в области
истории народов, многогранный опыт вождя
международного коммунистического движения, умение
проникнуть и своевременно разгадать стратегические планы и
тактические ходы отдельных государств, смелость и
гибкость решений в сложных международных делах,
132
которые так характерны для товарища Сталина,
обусловили решающие успехи внешней политики
Советского Союза» К
Сталинское руководство внешней политикой СССР
привело «...развитие событий к такому положению, при
котором правительства Англии и США были поставлены
перед необходимостью создания
англо-советско-американской антифашистской коалиции, что отвечало
интересам всех свободолюбивых народов» 2.
Вспышка острой борьбы внутри японского правящего
лагеря вокруг проблемы первоочерёдности южного или
северного направления, стимулированная вероломным
нападением гитлеровской Германии на Советский Союз,
не потухала и после выполнения агрессивной акции в
Южном Индо-Китае.
Одним из внешних проявлений обострявшейся борьбы
внутри господствующей клики в Японии всегда являлись
убийства или покушения на тех или иных деятелей.
Показательно, что на данном отрезке времени, а именно
11 -и 14 августа 1941 г., имели место два покушения на
Хиранума, что свидетельствовало о крайней степени
обострения внутренней борьбы вокруг вопроса: нанести
ли новый удар на главном направлении своей агрессии,
т. е. против СССР, или на вспомогательном направлении,
т. е. против сво-их основных империалистических
противников — США и Великобритании.
Японские правящие круги, правительство Коноэ
отдавали себе отчёт в том, что Советский Союз ведёт свою
самостоятельную, прогрессивную внешнюю политику, что
угрозами, шантажем Советский Союз не запугать, что,
даже ведя войну с таким сильным врагом, как
фашистская Германия, СССР сохраняет достаточно сил, чтобы
дать нужный отпор попыткам нападения на его
дальневосточные границы. Что касается США, то многие годы
политики «умиротворения», поощрения японского и
германского агрессоров сделали своё дело, и правители
Японии считали возможным путём нажима, угроз, шантажа
в сочетании со сложными дипломатическими манёврами
1 В. М. Молотов, Сталин и сталинское руководство, Госполит-
издат, 1949, стр. 13.
2 Там же, стр. 14.
133
и прямыми военными акциями в южном направлении
осуществить свою захватническую программу на основе
сговора, подобного мюнхенскому.
Констатировав (в августе 1941 г.), что
японо-американские переговоры подвигаются слишком медленно, Ко-
ноэ, отнюдь не противопоставляя себя военной клике, а
наоборот, с её благословения, принял решение лично
вступить в переговоры с президентом США, рассчитывая,
что проявление максимальной «гибкости» и давления в
сочетании с его репутацией лидера «умеренных» при
переговорах с президентом США приведут к желательному
для Японии результату: к осуществлению
«дальневосточного Мюнхена» по японскому варианту.
Такая интерпретация поведения Коноэ
подтверждается его действиями и собственными мемуарами. «Япония
должна, — писал Коноэ, — принять принцип отказа от
формы и сохранения сущности. В соответствии с этим
принципом Япония должна формально уступить
Соединённым Штатам и согласиться в принципе с отводом
войск, но в действительности сохранить за собой право
держать войска в Китае».
Иными словами, имелось в виду, применив методы,
присущие империалистической дипломатии, разрешить в
нужном Японии духе вопрос о Китае — одну из
центральных проблем японо-американских переговоров о
«дальневосточном Мюнхене».
О готовности военной клики Японии вести войну
свидетельствует письмо генерала Тодзио на имя Коноэ:
«...если премьер-министр вернётся с решимостью вести
войну с Соединёнными Штатами и если он намерен
продолжать нынешнюю политику, то армия не будет
-возражать против непосредственных переговоров премьер^ми-
нистоа с президентом».
Письмо Тодзио не оставляет ни малейших сомнений
в характере взаимоотношений между Коноэ и военной
кликой в ходе японо-американских переговоров вокруг
предложения о встрече Коноэ с президентом США. Оно
сокрушает японскую и англо-американскую
фальсификацию о мифическом противопоставлении якобы «мирных»
намерений группы Коноэ агрессивным замыслам
главарей армии и флота.
134
Акция Коноэ от начала и до конца была задумана
с ведома и благословения монополистических и
милитаристских кругов, которые надеялись, что японским
империалистам удастся сговориться с их американскими
партнёрами и соперниками на приемлемых условиях.
Если бы «дальневосточный Мюнхен» и состоялся, то
ею 'конечный результат был бы аналогичен европейскому
Мюнхену: «умиротворителей» (в данном случае
правящие круги США) ожидал тот же результат, что и
европейских мюнхенцев — нападение фашистского агрессора,
крах мюнхенокой политики.
Демарш Коноэ следует рассматривать также в том
аспекте, который фальсификаторы истории стараются
особенно замаскировать, скрыть от общественности и
народов мира. Коноэ много раз повторяет, что «должны быть
приложены усилия к тому, чтобы не допустить достижения
взаимопонимания между Советским Союзом и Америкой
или — установления между этими странами единого
фронта» К
Добиться благожелательного нейтралитета
Соединённых Штатов Америки в отношении единого антисоветского
фронта империалистических держав — такова была одна
из главных целей правящей клики Японии, чьим
ставленником был князь Коноэ. Эта клика не без основания
предполагала получить поддержку своих американских
друзей, так же злобно ненавидящих страну победившего
социализма. И если этот антисоветский план был сорван,
то отнюдь не по недостатку рвения со стороны японских
и американских архиреакционеров, а по причинам, от них
не зависевшим.
«Благодаря сталинской внешней политике, сумевшей
предотвратить создание единого фронта
капиталистических государств против СССР в период,
предшествовавший второй мировой войне, агрессивные фашистские
государства оказались в положении изоляции, а Советский
Союз занял подобающее ему место в мощной
антифашистской коалиции» 2.
Конечно, Коноэ, принимая решение вступить в'личные
переговоры с президентом США, имел и другие сообра-
1 Курсив мой. — £>. Р.
2 В. М. Молотов, Сталин и сталинское руководство; стр. 13.
135
жения, которые в определённой мере обусловливали его
поведение. Известное место при этом занимали и
соображения перестраховки в отношении своего германского
партнёра и для того, чтобы в целях пропаганды и
оправдания агрессии изобразить события таким образом, будто
в японо-американских переговорах он, Коноэ, и
японское правительство сделали всё от них зависевшее, чтобы
предотвратить столкновение с Соединёнными Штатами
Америки.
Одновременно с беседой Коноэ — Грю в Токио
усилилась дипломатическая активность японских дипломатов
в Вашингтоне, последовавшая за императорской
конференцией, на которой был установлен «лимит времени»
для переговоров с американским правительством:
принятие японских предложений к первой декаде октября.
6 сентября Номура вручил Хэллу проект японских
предложений *, обращающий на себя внимание наличием
в нём следующих пунктов2:
а) Япония не будет продвигаться из Французского
Индо-Китая против какой-либо близлежащей
территории, а также не предпримет — без какой-либо
оправдывающей причины — никакой военной акции против каких-
либо территорий, расположенных южнее Японии.
б) ...в случае, если Соединённые Штаты примут
участие в европейской войне, Япония будет самостоятельно
(независимо) толковать и выполнять свои обязательства
по тройственному пакту.
Нетрудно обнаружить, что эти казуистические
формулировки («оправдывающая причина» и «самостоятельное
толкование тройственного пакта») не заключали в себе
ничего нового в смысле значительной уступки или
компромисса, могущих способствовать сближению точек
зрения обеих сторон. Хотя вопрос о Китае был
сформулирован несколько «по-новому», но по существу и в этом
вопросе всё оставалось по-старому.
Эта формулировка оставляла Японии свободу рук
в Китае, обеспечивая ей возможность решать по своему
усмотрению вопрос о нахождении там оккупационных
1 Тот же проект был вручён накануне министром иностранных
дел Тойода послу Грю в Токио.
2 См. «Papers», т. II, стр. 608.
136
войск. Японские представители преподнесли свой «новый»
проект, как проявление «доброй воли». При вручении
проекта Номура в беседе с Хэллом заявил, что «это —
максимум того, что Япония может предложить» !.
Номура настойчиво подсказывал своим хозяевам в
Токио мысль о необходимости взаимных уступок во имя
и в целях реализации сговора с Вашингтоном. Что
касается направленности такого сговора, то антисоветская
заострённость политических взглядов японского посла и
всей его деятельности в Вашингтоне не оставляют по
этому вопросу ни малейших сомнений. Номура
стремился форсировать империалистический сговор между
Японией и США, имевший целью создание
благоприятных предпосылок к скорейшему осуществлению Японией
её агрессивных планов и замыслов против Советского
Союза, основываясь в определённой мере на позиции
Хэлла в этом вопросе.
«Как вам должно быть понятно, — писал Номура
15 сентября 1941 г. из Вашингтона в Токио, — что бы мы
ни заявляли Хэллу, всё это безусловно передаётся
президенту. Повидимому, вопрос о предварительных
переговорах президент доверил Хэллу, и действительно он заявил
мне, что если какой-либо вопрос не может быть разрешён
мною и государственным секретарём Хэллом, то он
не будет разрешён, кто бы ни вёл данные переговоры...
Соединённые Штаты абсолютно не возражают против
того, чтобы эти переговоры были японо-американскими.
Они никогда не предлагали, чтобы в них участвовала
третья держава...
Во всяком случае, нашей первой задачей является
изыскание условий, приемлемых для обеих сторон по
трём вопросам, в частности по вопросу о нахождении
войск.
Согласно информации из обычного источника,
заседание кабинета, имевшее место в прошлую пятницу,
происходило под знаком ожидания японо-американской
конференции. Можно считать безошибочным, что президент
готов принять участие в ней, если может быть достигнута
предварительная договорённость. Нисияма (финансовый
атташе) сказал мне, что близкий его друг сообщил ему,
1 «Papers», т. II, стр. 349.
137
ссылаясь на слова Хэлла, что президент «зашёл слишком
далеко» б своих беседах с послом (со мной)».
Встречи в Токио и Вашингтоне между
представителями обоих правительств, имевшие место после 6
сентября, не дали ожидавшихся результатов. 25 сентября
Тойода вручил Грю и 27 сентября Номура — Хэллу
новые идентичные проекты, имевшие характер общей
декларации, в которой японское правительство не отступило от
своего прежнего курса. Вместе с тем оно' продолжало
усиленно настаивать на созыве конференции и на
принятии его предложений от 6 сентября.
Дипломатическая переписка между Токио и его
послом в Вашингтоне, относящаяся к этому отрезку
времени— второй половине сентября 1941 г., представляет
интерес прежде всего в том смысле, что она является
документальным свидетельством того, в какой степени
японские правящие круги связывали свою стратегию и
тактику в Вашингтоне с несомненным, как они считали,
успехом разбойничьего вторжения гитлеровских полчищ
на территорию СССР. В телеграмме от 26 сентября Тойода
писал:
«В настоящий момент, когда Германия находится на
таком подъёме, мы не намерены переделывать что-либо,
имевшее место в прошлом».
27 сентября Тойода при свидании с Грю просил
сообщить президенту и Хэллу о «беспокойстве князя Коноэ и
кабинета в целом в связи с оттяжкой на неопределённое
время предложения о встрече глав обоих
правительств» 1.
Третий кабинет Коноэ, доживавший свои последние
недели, имел основания для беспокойства, так как отдавал
себе отчёт в том, что дальнейшее его пребывание у власти
зависит в значительной мере от исхода переговоров с
правительством США.
Учитывая, что приближается момент окончательного
официального ответа Вашингтона на предложение Коноэ,
японские правящие круги стали усиливать атмосферу
нервозности вокруг переговоров в целях психологического
воздействия на своих партнёров. Этот момент нашёл своё
1 cPapers», т. II, стр. 642.
138
отражение как в японской прессе и усиленной
активизации фашистских организаций, так и в заявлениях
японских представителей за границей. Можно сослаться на
получившее известность заявление Като Сотомацу —
японского посла в Виши, сделанное в сентябре 1941 г.
«Мы желаем, — заявил японский посол, выражая
взгляды, широко распространённые среди японских
правящих кругов, — выполнять свою миссию на Востоке,
возлагаемую на нас с установлением нового порядка во всем
мире, в полном согласии с нашими друзьями по оси.
Поэтому мы постоянно держим Соединённые Штаты в
состоянии тревоги... Тихий океан должен доставлять
Соединённым Штатам достаточно беспокойства для того, чтобы
не 'позволять им действовать так, как они хотели бы на
Атлантическом океане. Наша дипломатия достаточно
искусна для того, чтобы предотвратить выступление США
до того момента, «который выбран нами и нашими
друзьями» !.
Это хвастливое заявление, несомненно,
инспирированное из Токио, преследовало определённые цели и
отражало планы влиятельных империалистических клик. Точка
зрения, изложенная в столь ясной форме японским
послом в Виши, по вопросу о «ново-м попядке»
поддерживалась махровыми реакционерами в США. В Вашингтоне
было достаточно много активных сторонников политики
поощрения японской агрессии. И в государственном
департаменте и в других ведомствах были липа, готовые
итти на максимальные уступки японским требованиям,
считая, что разрыв с Японией может сорвать далеко
идущие антисоветские планы. Одним из этих прямых и
активных сторонников сговора с Японией являлся в
частности адмирал Старк — начальник главного морского
штаба США, личный друг адмирала Номура.
Симптоматично, что именно в этот момент, в конце
сентября 1941 г., некоторые органы амепиканской печати
высказывали мнение, что предложения Коноэ могут быть
приняты если не в целом, то в главных пунктах. •
Японское правительство не ослабляло своего нажима
на Вашингтон. Японское посольство в Вашингтоне
в немалой степени использовало для этой цели
1 См. W. Root, цит. соч., стр. 323.
139
доверенное лицо Номура — Фредерика Мура,
выполнявшего «службу связи» с влиятельными американскими
деятелями.
Одновременно и американский посол в Токио,
активный мюнхенец Грю, стремившийся во что бы то ни стало
воспрепятствовать включению США в
антифашистскую коалицию держав, продолжал внушать
государственному департаменту, что «Коноэ и Тойода желают во
что бы то ни стало соглашения с Соединёнными
Штатами» К
Вся оценка обстановки в Японии, данная Грю в его
итоговом докладе от 29 сентября 1941 г. на имя
государственного секретаря, представляла фальсификацию
событий в целях достижения определённых политических
результатов: осуществления в той или иной форме
«дальневосточного Мюнхена».
Несмотря на активность японских и американских
реакционеров, политически оформленный сговор между
Японией и США, направленный против СССР, в тот
период не состоялся. Этому помешали многие события, в
особенности ход борьбы на советско-германском фронте.
Хотя немецко-фашистские войска имели ещё в тот
момент частичные, временные успехи, но внимательным
•наблюдателям было ясно, что пресловутый гитлеровский
«блицкриг» провалился. Бредовые гитлеровские планы
молниеносной войны против СССР потерпели крах.
«Парадный марш» гитлеровских армий явно
превращался в длительную, изнурительную войну фашистских
армий на Востоке. Одновременно приносила свои плоды
искусная и мудрая сталинская внешняя политика.
Ободрённые героическими действиями СССР, народы
усиливали отпор фашистским агрессорам. Американский народ
со всё возрастающей силой требовал от своего
правительства активных действий против фашистских агрессоров.
В этих условиях планы империалистов США о сговоре
с японским агрессором не могли быть реализованы.
2 октября 1941 г. Хэлл вручил Номура заявление
правительства США, в котором окончательно отклонялось
японское предложение о конференции Рузвельт — Коноэ*
Заявление Хэлла от 2 октября можно считать как бы
i /. Grew, цит. соч., стр: 443.
140
завершением второй стадии японо-американских
переговоров 1941 г.
В связи с решениями, принятыми на императорской
конференции 6 сентября, новая, третья стадия японо-
американских переговоров началась под знаком
дальнейшего усиления японского нажима на американские
правящие круги, причём этот нажим возрастал до момента
разрыва переговоров.
В последних числах сентября в Токио был вызван
заместитель Номура — советник посольства в Вашингтоне
Вакасуги, вернувшийся через две недели в Вашингтон
с информацией и новыми инструкциями от японского
правительства.
13 октября произошла встреча Вакасуги с Уэллесом,
отражённая в американской документации1. Основные
моменты состоявшейся при этом беседы сводятся к
следующему: Вакасуги уверял Уэллеса, что Япония надеется
на удовлетворительный исхбд переговоров. Уэллес
усиленно акцентировал вопрос о Китае, а Вакасуги
настаивал на принятии японских условий. Вакасуги, повторяя
японские доводы, подчёркнуто заявил, что «в Японии
весьма сильны круги, связавшие свою судьбу с Гитлером,
и они готовы итти на всё, чтобы не допустить соглашения
между Японией и Соединёнными Штатами. В Японии
может произойти переворот и к власти придут военные,
которые будут действовать по указке Германии». Смысл
такой аргументации японского представителя не оставлял
сомнений. Это означало: принимайте наши предложения,
пока не поздно.
Параллельно и почти одновременно, в конце сентября
и в первых числах октября 1941 г., в Токио наблюдалась
усиленная обработка американского посла. Судя по его
записям, относящимся к этому моменту, максимально
усилилось паломничество к нему «японских друзей»,
которые наперебой внушали послу, что «только Коноэ
может обеспечить мир с Соединёнными Штатами».
К Думэну — заместителю Грю — два раза (18 сентября
и 7 октября) приезжал личный секретарь Коноэ — Усиба.
1 См. «Papers», т. II, стр. 680—686.
141
10 октября, за 6 дней до падения кабинета Коноэ,
Тойода вызвал Грю и снова настаивал на встрече
Рузвельт— Коноэ. 16 октября 1941 г. произошло падение
кабинета Коноэ.
Сообщая Номура о падении третьего кабинета Коноэ,
Тойода писал (17 октября 1941 г.):
«Отставка получилась вследствие раскола внутри
кабинета. Действительно одним из основных вопросов, по
которым возникли разногласия, явился вопрос об
оставлении или выводе войск из Китая. Однако независимо от
формирования нового кабинета переговоры с
Соединёнными Штатами будут продолжаться в соответствии с
установленной линией. В этом отношении не будет никаких
перемен».
Грю сообщает одну деталь, в некотором отношении
проливающую свет на закулисную сторону ухода Коноэ
и прихода Тодзио: в день падения кабинета Коноэ
направил к Думэну своего личного секретаря, который «дал
интересное объяснение обстоятельств, приведших к
отставке кабинета»; кроме того, он информировал об
«успешной попытке Коноэ добиться назначения своим
преемником лица, которое будет продолжать переговоры с
Соединёнными Штатами» К
Эта информация, сделанная по поручению Коноэ,
вдвойне интересна: во-первых, она, несомненно,
представляла тактический ход японских правящих сфер,
имевший целью ослабить впечатление от назначения
Тодзио, успокаивая американские правящие круги тем, что
преемник Коноэ будет продолжать переговоры, и,
во-вторых, она означала, что Коноэ участвовал в назначении
своего преемника — Тодзио. Этот момент
подтверждается -как американскими, так и японскими источниками 2.
Назначение Тодзио, проведённое при содействии
Коноэ, дало основание Грю, так же как и некоторым
1 /. Grew, цит. соч., стр. 458.
2 W. Root в своей книге «The secret History of the War» пишет,
что «кандидатура Тодзио была выдвинута императору хранителем
печати, т. е. его главным советником Кидо», тесно связанным с
Коноэ. Аналогичное сообщение мы находим у Те Бунрен в
упомянутой выше его книге «Сенсо секинин обоегаки» («Кидо выдвинул
Тодзио, посоветовавшись с Коноэ»).
142
другим американским «умиротворителям», построить
фальсификаторскую концепцию о том, что Коноэ, Кидо
и другие сановники якобы «имели в виду избежать войны
с Соединёнными Штатами именно благодаря кабинету
Тодзио».
В докладе государственному департаменту о составе
и вероятной политике правительства Тодзио,
направленном 20 октября, Грю заявляет, что «преждевременно
заклеймить правительство Тодзио как военную
диктатуру, которая может привести к вооружённому
конфликту с Соединёнными Штатами. Логично считать, что
Тодзио в качестве генерала действительной службы будет в
состоянии осуществить более эффективный контроль над
экстремистскими группами армии» !.
Такого рода надежды, возлагавшиеся Грю на Тодзио,
свидетельствовали, что американский посол в Японии до
последнего момента продолжал игнорировать факты,
стремясь выполнить роль, возложенную на него
наиболее реакционными кругами США, — удержать
Соединённые Штаты Америки от действенной акции против
агрессора.
В том же направлении, как показывают
нижеследующие выдержки из телеграмм, последовавших из Токио
с приходом к власти кабинета Тодзио, должен был
отныне с удвоенной энергией действовать Номура, миссия
которого вступила в новую фазу.
«Новый кабинет ни в какой степени не отличается от
предыдущего, — писал министр иностранных дел Того
Сигенори. — Продолжайте переговоры, подчеркнув наше
пожелание получить официальное контрпредложение
Соединённых Штатов на наше предложение».
Причины замены Коноэ генералом Тодзио достаточно
ясны. Фашистская клика дзайбацу и военщины,
решавшая судьбы Японии, приступила к реализации решения
императорской конференции о войне против Соединённых
Штатов Америки. Она стала завершать подготовку
военной акции, ранее разработанной генеральным штабом в
деталях. В целях подготовки и выполнения в кратчайший
срок военной акции против Соединённых Штатов Америки
и была выдвинута фигура генерала Тодзио, обладавшего,
1 /. Grew, цит. соч., стр. 460.
143
по мнению его хозяев, необходимыми для этого
(Качествами.
О генерале Тодзио написано немало, и его
фашистский облик достаточно известен. Тем не менее мы хотели
бы подчеркнуть здесь некоторые штрихи, позволяющие
яснее разглядеть одну из самых зловещих фигур в
истории японского разбойничьего империализма.
Тодзио Хидеки был сыном военного, занимавшего
довольно видное положение в армии в период
русско-японской войны 1904—1905 гг. и известного своей злобной
ненавистью к России. В 1905 г. Тодзио окончил военную
академию. В 1919 г. он был назначен военным атташе в
Германию, где усиленно изучал прусскую военную науку.
По возвращении в Японию Тодзио стал преподавателем
академии генерального штаба. Он сделался
последователем, а затем и консультантом Тояма Мицуру, без
поддержки которого в Японии в то время невозможно было
сделать большой военной карьеры.
С 1931 до 1938 г. Тодзио занимал командные посты
в Квантунской армии. В первом кабинете Коноэ
(1937—1939 гг.) он занимал пост заместителя военного
министра (при военном министре Итагаки), затем был
генерал-инспектором военно-воздушных сил. Во втором
кабинете Коноэ (летом 1940 г.) Тодзио был военным
министром, сохранив этот пост и в третьем кабинете Коноэ.
Это был один из самых антисоветски настроенных
генералов в японской армии.
Важнейшей и наиболее характерной чертой
биографии Тодзио является то, что он был связан узами
дружбы с генералом Танака и помогал ему в составлении его
пресловутого меморандума, отразившего преступные
планы японских империалистов. Деятельность Тодзио
была подчинена выполнению империалистических
планов японских монополий и военно-фашистской клики,
сформулированных его наставником — генералом Танака.
Назначение Тодзио премьер-министром
свидетельствовало, что по не зависевшим от японских и
американских правящих кругов причинам «дальневосточный
Мюнхен» не удался. Японо-американская агрессия и борьба
между ними вступили в новую фазу.
Глава седьмая
РАЗРЫВ ЯПОНО-АМЕРИКАНСКИХ ПЕРЕГОВОРОВ
И НАЧАЛО ВОЙНЫ НА ТИХОМ ОКЕАНЕ
Приход Тодзио к власти не повлёк за собой, однако,
немедленного прекращения японо-американских
переговоров.
С некоторых пор, как это явствует из материалов
«Объединённого комитета конгресса по расследованию
событий в Пирл-Харбор» !, американская разведка,
получив ключ к японскому шифру, имела возможность
перехватывать (судя по материалам, повидимому, не все)
шифрованные телеграммы — из Токио в Вашингтон, из
Вашингтона в Токио и др.
С приходом Тодзио японские дипломаты стали ещё
более упорно требовать скорейшего ответа на
предложения своего правительства. Министр иностранных дел Того
и посол Номура, усиленно уверяя, что «новый кабинет
желает продолжать переговоры», настаивали на
безотлагательном подписании соглашения на базе японских
предложений, встречая понимание со стороны ряда
руководящих деятелей США. Этот момент находит прямое
подтверждение в приводимых ниже выдержках из телеграмм,
которыми обменялись Номура и новый министр
иностранных дел Того.
«24-го в 2 ч. 30 м. Вакасуги имел беседу с Уэллесом
и-в соответствии с вашей телеграммой, — сообщал
Номура,— разъяснил ему, что наш новый кабинет в такой же
степени, как и предыдущий кабинет, стремится к
урегулированию наших отношений, что наши пожелания уже
1 «Hearings before the Joint Committee on the Investigation of
the Pearl Harbor attack», Washington 1946, 39 томов.
10 Б. Родов
145
изложены совершенно ясно и, насколько сам Вакасуги
мог судить по тому, что он видел и слышал во время
недавнего пребывания в Японии, сложившиеся там
обстоятельства не позволяют больше тянуть эти переговоры.
Хотя ещё не получено детальных инструкций, но он хотел
бы, чтобы без малейшего отлагательства было достигнуто
какое-либо соглашение. Затем он попросил, чтобы
Соединённые Штаты представили своё контрпредложение на
наше предложение от 25-го сентября. Уэллес прежде
всего заявил, что он рад услышать, что новый кабинет
имеет намерение продолжать обсуждение этого вопроса...»
Продолжая, Уэллес заявил: «Что касается
контрпредложения, которое вы требуете от Соединённых Штатов,
то, как я уже заявил в предыдущей беседе, принципы и
предложения американского правительства были ясно
изложены в нашем проекте от 21 июня. Для того, чтобы
приблизиться к разрешению вопроса, следует согласовать
формулировки этого проекта с предложением, сделанным
Японией».
Из перехваченной американцами шифрованной
телеграммы от 14 октября от Номура в Токио мы узнаём
одну не лишённую интереса деталь, а именно, что в этот
день состоялась встреча Номура с контр-адмиралом Тэр-
нером, повидимому, действовавшим в качестве
посредника. Излагая в указанной телеграмме содержание своей
беседы, Номура информирует Токио о заявлении Тэрнера
по вопросу о выводе японских войск из Китая.
Контрадмирал Тэрнер заявил, что, «поскольку невозможно
вывести войска сразу, нет возражений против соглашения
(японо-китайского) о постепенном выводе войск» 1.
Вряд ли можно считать, что ответственным
представителем военно-морского командования США была в
данном случае высказана его частная, личная точка зрения.
Предложение американских руководящих деятелей о
постепенном выводе японских войск из Китая нельзя не
рассматривать как новую серьёзную уступку японскому
агрессору по одному из важнейших пунктов
японо-американских переговоров.
Большой интерес для выяснения политики
правящих кругов США представляет телеграмма Номура от
1 «Hearings>, т. 34, стр. 103.
146
27 октября 1941 г., излагающая содержание его беседы
с адмиралом Праттом, передавшим своему японскому
коллеге, что определённые круги в США ориентируются
на победу гитлеровской Германии.
«25-го я имел встречу, — сообщает Номура, — и
беседовал с адмиралом Праттом. Он придерживается той
точки зрения, что до тех пор, пока действия Японии не
выйдут за рамки китайского инцидента, не будет войны
между ней и Соединёнными Штатами. Далее, он заявил,
что слышал из других источников, что президент искренне
желает мира и стабилизации на Тихом океане. Однако
поскольку различные его советники добиваются от него
различного курса, то адмирал не может гарантировать,
что не произойдёт конфликта в этих водах».
Адмирал Пратт заявил затем, что «Гарриман,
направленный \в Советский Союз... утверждает, что несомненно
Гитлер одержит победу».
В интимной беседе два видных представителя
реакционных, антисоветских кругов Японии и США,
обуреваемые одними и теми же бредо-выми планами,
направленными против Советского Союза, высказывали друг другу
свои сокровенные желания.
Значительное влияние на политику японских правящих
кругов оказывала гитлеровская Германия. Это не
означает, что Токио посвящало Берлин во все подробности
своих переговоров в Вашингтоне. Скорее можно
утверждать, что в этот момент японское правительство вело
двойную игру по отношению к Берлину, который о-но
имело в виду поставить перед совершившимся фактом
соглашения с Вашингтоном, в случае если Соединённые
Штаты Америки согласятся на японский вариант «дальне-
восточною Мюнхена». То, что дело обстояло именно так,
подтверждается попавшими в руки американского
правительства шифрованными" телеграммами (от 1 октября
в Токио из Берлина от японского посла Осима и от
16 октября от Тойода в адрес Номура). Осима писал:
«Риббентроп заявил, что он имеет абсолютно
достоверные доказательства того, что в то время, как в Токио
воздержались от информирования Отта 1 о содержании
Генерал Отт — германский посол в Токио.
10* 147
японо-американских переговоров, Америка поддерживала
секретную связь с Англией о японо-американских
переговорах. Риббентроп... выразил большое недовольство
позицией Японии...
Если Япония, не считаясь с этим, будет продолжать
свои переговоры, не консультируясь с Германией, то
невозможно предсказать, какие шаги может предпринять
Германия без консультации с Японией. Прошу передать
это военному и морскому ведомствам».
«Двойная бухгалтерия» японских правящих кругов,
о которой гитлеровское правительство не могло не
догадываться, несомненно, вызывала в Берлине раздражение
и беспокойство. Аналогичной была реакция на японо-
американские переговоры и в Риме.
В октябре — ноябре 1941 г. немецкие дипломаты
усилили свои демарши в Токио, подстёгивая японскую
военно-фашистскую клику ускорить реализацию
принятого решения о выступлении против Соединённых Штатов
Америки.
Активизировали свою подготовку и США. В октябре
1941 г. в Маниле состоялась конференция военных
представителей Соединённых Штатов Америки,
Великобритании, Китая и Голландии, посвященная обсуждению
ситуации, создавшейся на Тихом океане.
В первых числах ноября 1941 г. японо-американские
отношения вступили в критическую стадию.
7 ноября Номура явился к Хэллу и заявил, что «он
получил инструкции, в соответствии с которыми желает
завершить переговоры» К В настоящее время точно
известно — а Хэллу было известно и в тот момент 2 —
содержание этих инструкций, изложенных в шифрованной
телеграмме от 5 ноября из Токио в Вашингтон (послу
Номура) и гласящих следующее:
«В связи с различными обстоятельствами абсолютно
необходимо, чтобы вся подготовка к подписанию этого
соглашения была закончена к 25 числу сего месяца. Я
понимаю, что это трудный приказ, но при данных
обстоятельствах это неизбежно.
1 cPapers», т. II, стр. 706—707.
2 «Я был в курсе содержания всех перехваченных телеграмм»
(показание Хэлла цитировано по «Hearings», т. 11, стр. 5373).
148
Поймите это как следует и действуйте так, чтобы
японо-американские отношения не оказались в состоянии
хаоса. Эта информация — только строго для вас лично».
Таким образом, из Токио информировали своего посла
в Вашингтоне, что переговоры с американским
правительством лимитируются во времени и могут продолжаться
только до 25 ноября. Это, несомненно, означало, что
правительство Тодзио в тот момент определило дату своей
военной акции, иначе не было бы необходимости
устанавливать лимит во времени для переговоров.
Выполняя поступившую из Токио инструкцию, Ному-
ра во время встречи с Хэллом, 7 ноября, представил ему
меморандум, в котором была изложена позиция
японского правительства по двум вопросам: нахождение
японских войск IB Китае и в Индо-Китае.
В меморандуме от 7 ноября японское правительство
безоговорочно требовало санкции на оставление своих
войск в Северном Китае, Внутренней Монголии и на
острове Хайнань, оставляя за со-бой право односторонне
и по своему усмотрению установить продолжительность
пребывания войск в указанных районах.
Эта формула означала безраздельное господство
Японии в Китае.
Свидание Номура с Хэллом 7 ноября привлекает
внимание ешё и потому, что в этот день Номура уведомил
Хэлла, что японское правительство «командировало в
помощь ему посла Курусу», выражая надежду, что «Куру\
су, имеющий личный ранг посла, будет принят
президентом». Курусу, вылетев из Токио 5 ноября, находился уже
в пути, направляясь в Вашингтон.
Приведённая выше телеграмма из Токио от 5 ноября
представляет интерес ещё и потому, что она косвенно
свидетельствует, что дата нападения на Пирл-Харбор
была установлена в Токио ко дню отъезда Курусу, миссия
которого и явилась прямым результатом этого решения.
С точки зрения токийской клики присутствие Курусу в
Вашингтоне должно было обеспечить продолжение
переговоров до момента, желательного для японских
правящих кругов, давая им возможность полностью завершить
подготовку и нанести удар в заранее установленный,
наиболее благоприятный момент. Тот факт, что миссия
Курусу была связана с установлением! именно в этот момент
149
даты военной операции против Пирл-Харбор,
подтверждается и Фредериком Муром, доверенным лицом Но-
мура, находившимся на службе у японского правительства.
Исходя из того, что «нападение на Пирл-Харбор (и
одновременно на другие объекты) не могло иметь места без
месячной подготовки, по крайней мере», Мур признаёт,
что «очевидно, приказы соответствующим
военно-морским соединениям проследовать в определённые пункты
и быть готовыми к атаке были отданы,
приблизительно, к моменту отъезда Курусу в Вашингтон» К Мур
сообщает далее, что «одновременно началась усиленная
отправка войск в Южный Индо-Китай. Флотилии
кораблей в секретном порядке вышли в определённые пункты,
причём командиры имели запечатанные пакеты с
приказанием атаковать, повидимому, Пирл-Харбор, Филиппины
и Гонконг. Дата была фиксирована» 2. «Когда всё было
подготовлено, — продолжает Мур, — японский министр
иностранных дел уведомил правительство США о миссии
Курусу и попросил обеспечить ему место в
транстихоокеанском самолёте» 3.
Можно считать установленным, что решение
японского правительства было принято именно к моменту
отъезда Курусу.
Это обстоятельство, так же как и самый характер
миссии Курусу, может считаться документально
установленным нижеследующими телеграммами из Токио в
Вашингтон, подтверждающими вместе с тем, что Номура
был информирован о решении, принятом в Токио.
«После сформирования нового кабинета, — сообщал
Того в телеграмме, посланной Номура 2 ноября 1941 г., —
правительство в течение нескольких дней заседало вместе
с императорской ставкой. Мы тщательно обсуждали
фундаментальную политику, направленную к улучшению
отношений между Японией и Америкой, но мы
рассчитываем притти к окончательному решению на заседании
утром 5-го числа и о результатах поставим вас в
известность. Это будет последнее усилие нашего правительства
J F. Moore, With Japan's Leaders, New York 1942, стр. 257.
2 Там же, стр. 258.
8 Курусу вылетел по маршруту: Токио — Гонконг —
Сан-Франциско.
150
улучшить дипломатические отношения. Ситуация
чрезвычайно серьёзна. Обстановка такова, что, когда мы
возобновим переговоры, необходимо будет сразу же притти
к соглашению».
«Имея в виду особую важность 'настоящих
переговоров,— писал Того в телеграмме от 4 ноября 1941 г.,—
и учитывая, что вы просите инструкций, посол Курусу
вылетает в целях оказания вам помощи. Он будет вашей
правой рукой в этих переговорах. Я надеюсь, что вы
сможете организовать беседу его с президентом Рузвельтом.
Деятельность посла Курусу должна оставаться строго
секретной».
«Представители армии и флота, — сообщал Того послу
Номура в телеграмме от 6 ноября, — весьма
удовлетворены специальной миссией посла (Курусу) и чрезвычайно
благодарны ему за это».
Развитие ситуации приближалось к критической
точке. «Сделайте всё, — телеграфировал Того послу Номура
11 ноября, — что в ваших силах, чтобы быстро получить
их согласие на наше последнее предложение».
7 ноября после свидания с Номура Хэлл,
информируя правительство о создавшейся обстановке в
отношениях с Японией, заявил, что, по его мнению, «кризис на
Дальнем Востоке стал неизбежным» 1.
Японо-американские переговоры, однако,
продолжались, хотя 15 ноября в японское посольство в Вашингтоне
поступил циркуляр № 2330 из Токио с распоряжением об *
уничтожении шифров в случае наступления
«чрезвычайных обстоятельств». Через несколько дней из Токио в
Вашингтон было передано ещё одно сообщение (циркуляр
№ 2353 от 19 ноября), приводимое ниже:
«О передаче по радио специального сообщения в
случае чрезвычайных обстоятельств.
8 случае наступления чрезвычайных обстоятельств
(опасность разрыва дипломатических сношений), если
будут перерезаны международные коммуникации, то
будут переданы следующие сигналы в дополнение ft
ежедневной передаче дневной сводки новостей на японском
языке.
1 «Papers», т. II, стр. 359.
151
1. В случае опасности разрыва японо-американских
отношений — «хигаои но кадзе аме» 1.
2. При опасности разрыва японо-советских
отношений — «кита но кадзе кумори» 2.
3. При опасности разрыва японо-английских
отношений — «ниси но кадзе харе» 3.
Эти сигналы будут передаваться в середине или в
конце в качестве прогноза погоды, и каждая фраза будет
повторена дважды. Когда это будет услышано,
уничтожайте все шифры и т. д.»
Данное сообщение из Токио в адрес Номура
представляет особый интерес, ибо оно устанавливает, что в
этот момент, а именно во второй половине ноября 1941 г.,
японское правительство, безотносительно к завершению
подготовки к своей акции против Пирл-Харбор, готовилось
также к разрыву японо-советских отношений, иными
словами, — к вероломному нападению на Советский Союз, и
если японские империалисты не начали в этот момент
своих агрессивных действий против СССР, то это
случилось по не зависящим от них обстоятельствам.
Что касается ситуации на советско-германском
фронте, к которому было приковано пристальное внимание
токийской фашистской правящей клики, то положение
гитлеровских армий уже в тот момент было не
блестящим: это был канун сокрушительного разгрома
гитлеровских войск под Москвой, осуществлённого по гениальному
плану и под водительством Верховного
Главнокомандующего И. В. Сталина.
На следующий день после прибытия Курусу в
Вашингтон министр иностранных дел Того очередной
шифрованной телеграммой (от 16 ноября) направил в адрес
Номура следующие инструкции:
«В эти несколько дней решается судьба империи,
поэтому боритесь ещё более упорно, чем до сих пор. Вы
считаете, что мы должны выждать дальнейшего поворота в
войне. К сожалению, однако, в связи с ситуацией это
совершенно исключено. Я установил последнюю черту для
1 Японская фраза, означающая по-русски: «восточный ветер,
дождь».
2 В переводе на русский язык — «северный ветер, об-
лачно>.
3 «Западный ветер, ясно».
152
завершения данных переговоров г, и всё остаётся без
изменений. Не давайте Соединённым Штатам возможности
оттягивать переговоры. Оказывайте на них давление в
целях завершения переговоров на базе наших
предложений» 2.
Номура и Курусу, который 15 ноября прибыл в
Вашингтон, не жалели усилий для пунктуального
выполнения полученных директив. «По прибытии Курусу в
Вашингтон он руководил переговорами с Хэллом» 3.
17 ноября по инициативе японских послов состоялась
встреча Номура и Курусу с Рузвельтом и Хэллом. Судя
по записи Хэлла, развернувшаяся беседа приняла острый
характер.
Хэлл заявил, что он понимает японскую формулу
«нового порядка в великой Восточной Азии» как «программу
политического, экономического и военного господства на
Тихом океане»4. Курусу продолжал усиленно заверять
Рузвельта и Хэлла в «мирных намерениях» Тодзио и тех,
чью волю и планы он осуществлял.
18 ноября состоялась одна из самых
продолжительных бесед за весь период переговоров — беседа Хэлла с
Номура и Курусу. Беседа закончилась заявлением Хэлла,
что он «будет консультироваться с англичанами и
голландцами о японских предложениях» 5.
Как показывает беседа с японскими послами 18
ноября, даже в этот момент, с приближением к «последней
черте», у Хэлла всё ещё не переставали звучать ноты
«умиротворения» японского агрессора.
20 ноября Номура и Курусу представили Хэллу
новый японский проект — последний свой проект в ходе
переговоров.
Японский проект от 20 ноября состоял из следующих
5 пунктов:
1. Правительства Японии и Соединённых Штатов
Америки обязуются не предпринимать никакого
вооружённого продвижения в какой-либо из районов юго-восточ-
1 Имеется в виду 25 ноября, согласно приведённой выше
телеграмме от 5 ноября.
2 «Hearings», т. 34, стр. 106.
3 F. Moore, цит. соч., стр. 262.
4 «Papers>, т. II, стр. 742.
6 Там же, стр. 366.
153
ной Азии и в южную часть Тихого океана, исключая ту
часть Французского Индо-Китая, где японские войска
находятся в настоящее время.
2. Японское правительство обязуется вывести свои
войска, в настоящее время расположенные во
Французском Индо-Китае, по восстановлении мира между
Японией и Китаем или по установлении мира на Тихом
океане.
В то же время правительство Японии заявляет, что
оно готово перебросить свои войска, в настоящее время
находящиеся в южной части Индо-Китая, в северную
часть указанной территории, по заключении настоящего
соглашения.
3. Правительства Японии и Соединённых Штатов
Америки должны сотрудничать, чтобы обеспечить
приобретение в Голландской Ост-Индии товаров и ресурсов,
в которых обе страны нуждаются.
4. Правительства Японии и Соединённых Штатов
Америки взаимно обязуются восстановить свои торговые
отношения до уровня, предшествовавшего
«замораживанию» фондов.
Правительство Соединённых Штатов Америки должно
снабдить Японию потребным ей количеством нефти.
5. Правительство Соединённых Штатов Америки
обязуется воздержаться от таких шагов и действий, которые
наносили бы ущерб попыткам восстановления мира
между Японией и Китаем.
Через два дня после вручения японскими послами
последнего проекта предложений Того телеграфировал
22 ноября послам Курусу и Номура новую директиву,
в тот же день перехваченную и расшифрованную
американской разведкой. Вот текст этого документа:
«Нам чрезвычайно трудно менять дату,
установленную в моей № 736 !.
Учтите, что я знаю, как напряжённо вы работаете.
Придерживайтесь нашей установленной политики и
делайте всё, что можно. Не жалейте усилий и старайтесь
добиться желательного нам результата. По причинам,
которых вы не в состоянии знать, нам желательно
определить японо-американские отношения к 25-му числу, но
1 Речь идёт о дате 25 ноября.
154
если вы можете закончить ваши переговоры с
американцами в течение 3 или 4 дней, если подписание может
быть завершено к 29-му, если может быть совершён
обмен нотами, если мы можем добиться понимания с
Великобританией и Голландией и если, коротко говоря, исё
может быть завершено, то мы решили ждать до этой
даты. Мы считаем, что эта дата является последней
чертой, которая абсолютно не может быть изменена. После
этого события будут развиваться автоматически. Учтите
это самым внимательным образом и работайте более
напряжённо, чем когда бы то ни было. Всё
вышеизложенное предназначается только для вас» К
Эта телеграмма из Токио означала, что японские
правящие круги во изменение первоначального расчёта
решили отложить на 4 дня начало военных действий.
Повидимому, эти 4 дня потребовались дополнительно в
целях обеспечения полной готовности вооружённых сил
к нанесению удара.
Дни, отделявшие 20 ноября — день представления
японскими послами последних предложений — от 26
ноября — даты вручения ответного проекта предложений
Хэлла, — -были заполнены 'Совещаниями в Вашингтоне
вокруг проекта временного соглашения, имевшего немало
сторонников в государственном департаменте США.
Однако американские правящие круги в последний
момент решили воздержаться от представления этого
проекта, о чём Хэлл впоследствии, на заседании «Объе-.
динённого комитета конгресса по расследованию событий
в Пирл-Харбор», показал следующее: «Из перехваченной
японской телеграммы от 22 ноября мы имели бесспорное
доказательство того, что японское правительство
инструктировало своих представителей, что его условия должны
быть приняты безоговорочно и в пределах определённого
лимита времени — до 29 ноября. Читая эту телеграмму,
я и мои помощники не могли не притти к заключению,
что японцы решили произвести нападение в случае, если
Соединённые Штаты не сделают капитальных уступок» 2.
Хэлл сообщил далее, что после консультации с
заинтересованными правительствами было принято решение не
1 См. «Hearings», т. 11, стр. 5398. Курсив мой.—-5. Р.
2 Там же, стр. 5411—5412.
155
предлагать японскому правительству проекта временного
соглашения (Modus vivendi).
Это показание Хэлла было далеко не
исчерпывающим, больше того — уклончивым в части основного
содержания данного проекта. Между тем Хэлл и другие
авторы этого проекта, поощрявшего по существу
японского агрессора, шли гораздо дальше. Некоторые источники 1
свидетельствуют, что проект временного соглашения
предусматривал следующее.- 1) эмбарго на экспорт в Японию
смягчается, 2) Япония осганавливается в Индо-Китае и
3) разрешение китайской проблемы откладывается.
Американские правящие круги были заранее хорошо
осведомлены о том, что Япония готовится начать войну
в бассейне Тихого океана. Правящие круги США до
последнего момента стремились к сговору со своими
японскими соперниками, но события развернулись таким
образом, что этот план не мог быть реализован.
26 ноября Хэлл вручил Номура и Курусу два
документа, излагавших ответ Соединённых Штагов Америки
на японские предложения от 20 ноября. Первый
документ представлял собой меморандум, содержавший
общие положения, второй документ в свою очередь состоял
из двух частей: часть I, именуемая «Проект совместной
политической декларации», и часть II, именуемая «Шаги,
имеющие быть предпринятыми правительством
Соединённых Штатов и правительством Японии»2. В числе
предложений американского правительства от 26 ноября,
перечисленных в этом документе, были следующие:
Правительство Соединённых Штатов и правительство
Японии приложат усилия к заключению многостороннего
пакта о ненападении.
Оба правительства приложат усилия к заключению
между американским, британским, китайским, японским,
голландским и сиамским правительствами соглашения,
на основании которого каждое из указанных
правительств обязуется уважать территориальную
неприкосновенность Индо-Китая и в случае возникновения угрозы
территориальной неприкосновенности Индо-Китая
провести немедленную консультацию в целях принятия необ-
1 См. F. Davies, E. Lindley, How War came, New York 1942,
стр. 306—307.
2 «Papers», т. II, стр. 766—770.
156
холимых мер для устранения указанной угрозы. Таким
соглашением будет предусмотрено, что ни одна из
договаривающихся сторон не будет добиваться или
соглашаться с режимом привилегий для своей торговли или
экономических отношений с Индо-Китаем, а использует
своё влияние в целях обеспечения каждому из
участников соглашения равных возможностей в торговле с
Французским Индо-Китаем.
Правительство Японии выведет все свои военные,
морские, воздушные и полицейские силы из Китая и
Индо-Китая.
Правительство Соединённых Штатов и правительство
Японии вступят в переговоры о заключении между США
и Японией торгового соглашения, основанного взаимно
ка режиме наибольшего благоприятствования и
ослабления обеими странами торговых барьеров.
Правительство Соединённых Штатов и правительство
Японии упраздняют, соответственно, мероприятия по
«замораживанию» японских фондов в Соединённых Штатах
и американских фондов в Японии.
Оба правительства установят план стабилизации
паритета доллара я иены с внесением необходимого для
этого фонда: половину внесёт Япония и другую
половину — Соединённые Штаты.
Американская документация отмечает, что Курусу,
ознакомившись с проектом предложений Хэлла, заявил,
что «ответ на японские предложения от 20 ноября, пови-
димому, равносилен концу переговоров» К При этом Ку-
русу спросил Хэлла, «не заинтересованы ли Соединённые
Штаты в «модус вивенди» (временное соглашение). Хэлл
уклонился от определённого ответа.
В директиве из Токио, направленной 28 ноября
1941 г. в Вашингтон после ознакомления с
американскими предложениями от 26 ноября, сообщается, что
японское «правительство ни в коем случае не может
принять их в качестве базы для переговоров. Поэтому
одновременно с изложением точки зрения императорского
правительства в отношении этого американского
предложения, которое я перешлю вам через 2 или 3 дня, пере-
говоры будут фактически порваны. Однако нежелательно,
1 cPapers>, т. И, стр. 375.
157
чтобы вы произвели такое впечатление, что переговоры
порваны» 1.
Примечательно в данной телеграмме — образчике
империалистической дипломатии обмана и вероломства —
это опасение токийской клики, как бы вашингтонские
переговоры не оборвались ранее того момента,
который был нужен японскому правительству. Тактика
японского правительства ещё более очевидно выступает
в телеграмме из Токио в Вашингтон, отправленной на
следующий день — 29 ноября.
«Предлагается сделать в устной форме ещё одно
представление... выполняя эту инструкцию, будьте осторожны,
чтобы это не привело к чему-либо вроде разрыва
переговоров» 2.
Одновременно с передачей в Вашингтон приведённой
выше телеграммы от 28 ноября Тодзио в тот же день
сделал заявление, в котором подчёркивал, что
«переговоры будут продолжаться». Нет сомнения, что
заявление Тодзио 'было связано с лихорадочным ускорением
последних подготовительных мероприятий к выполнению
военной акции. Уже на следующий день Тодзио
выступил с речью, в которой призывал «очистить Восточную
Азию от англичан и американцев» 3.
29 ноября 1941 г. в Токио под председательством
императора состоялась новая конференция, принявшая
окончательное решение, немедленно повлекшее за собой приказ
соответствующим военно-морским и военно-воздушным
соединениям о нападении на. Пирл-Харбор. На этой
конференции присутствовали: Тодзио, Коноэ, Вакацуки, Хира-
нума, адмиралы Окада, Ионаи и Симада (морской
министр), Хирота, Хаяси, Абэ, Хара (председатель тайного
совета), Кайя (министр финансов), Того, Муто
(начальник военного департамента военного министерства) и Ока
(начальник военного департамента морского
министерства) 4.
1 «Hearings», т. 11, стр. 5401.
2 Там же, т. 34, стр. 111. Курсив мой. — Б. Р.
3 Характерно, что эту речь, вызвавшую тревогу в Вашингтоне,
Грю, как он сам пишет об этом, расценивал как «детскую выходку»:
«поистине, японцы — дети, и с ними надо обращаться как с детьми»
(/. Grew, цит. соч., стр. 484).
4 См. Те Бунрен, Сенсо секинин обоегаки («Меморандум об
ответственности за войну»), Токио 1946, стр. 2.
158
После безоговорочной капитуляции Японии стали
известны детали подготовки японского нападения на Пирл-
Харбор *.
Автором плана внезапного нападения на
Пирл-Харбор явился адмирал Ямамото Исороку —
главнокомандующий японским объединённым флотом, —
представивший это предложение в императорскую ставку в первой
половине января 1941 г. Тогда же был отдан приказ
контр-адмиралу Ониси Такидзиро (в то время —
начальник штаба 1-го воздушного флота) приступить к
изучению и разработке этой операции. План операции был
разработан совместно с оперативным отделом морского
генерального штаба штабом объединённого флота и
штабом 1-го воздушного флота.
В мае 1941 г. соответствующие соединения военно-
морских и военно-воздушных сил японского флота
приступили к практической тренировке по подготовке к
выполнению операции в Пирл-Харбор. Тренировка
проводилась в чрезвычайном секрете в заливе Кагосима на
острове Кюсю.
Начальник морского генерального штаба адмирал
Нагано Осами 3 ноября вместе с адмиралом Симада,
морским министром в кабинете Тодзио, утвердил план
операции, задача которой заключалась в том, чтобы вывести
из строя тихоокеанский флот США. Содержание плана
было известно и санкционировано японским императором.
5 ноября2 был отдан приказ по объединённому флоту,
начинавшийся словами: «Империи следует исходить из
того, что вспыхнет война с США, Великобританией и
Голландией. Как только будет принято решение
завершить подготовку к операции, будет отдан приказ,
устанавливающий икс-день. Этот день будет установлен
приказом императорской ставки».
10 ноября вице-адмирал Нагумо Тюити,
командующий 1-м воздушным флотом, на которого было
возложено командование операцией по нападению на Пирл-
Харбор, отдал приказ соответствующим соединениям
сконцентрироваться у Курильских островов. Этот приказ
i См. «Hearings», т. 1, 2,11,13, 16,34, 39, и «Архив Гопкинса».
2 В этот день, как было выше отмечено, Курусу вылетел из
Токио в Вашингтон.
159
предусматривал окончание всей подготовки к 20 ноября.
Японские силы специального назначения 25 ноября
покинули свою стоянку в заливе Хитокаппу на Эторофу-
дзима (остров Эторофу, южные Курилы), имея приказ
проследовать к 3 декабря на юго-восток к пункту, что
находится в 40° северной широты и 170° западной долготы.
1 декабря японский кабинет принял решение начать
военные действия. 2 декабря императорская ставка
отдала приказ начать операцию 7 декабря.
Японское командование стало концентрировать
войска на границе Индо-Китай — Сиам, стремясь
обмануть бдительность американского командования в
отношении Гаваев. Лица, информированные о настроениях
в Вашингтоне, сообщали: «Последние числа ноября.
Ситуация напряжена до максимума. В Вашингтоне
полагают, что война начнётся где-нибудь в Юго-Восточной
Азии, в Сиаме или Малайе, но никто не предполагает, что
последует удар в самое сердце военно-морской мощи
США — на Тихом океане» *.
В связи с этим замечанием авторов полуофициальной
хроники событий нельзя не отметить, что американское
правительство получало тревожные сигналы и в
отношении Гаваев. Американское правительство получало
немало сообщений, причём не только в (виде
перехваченных японских телеграмм, указывавших, что военная
ситуация на Гаваях, в особенности «а острове Оаху, где
находится военно-морская база Пирл-Харбор, является
неблагополучной.
Ещё 24 января 1941 г. в письме на имя военного
министра Стимсона поднимался вопрос о возможности, в
случае войны с Японией, внезапного нападения на Пирл-
Харбор.
Позднее стало известно, что 9 апреля 1941 г.
командующие военно-морскими -и воздушными силами на острове
Оаху обратились по этому вопросу с специальным
докладом в Вашингтон. В этом докладе было сделано
следующее предупреждение: «В прошлом Япония никогда
не объявляла войны до начала военных действий.
Неожиданное и успешное нападение на наши корабли и
военно-морские сооружения на о. Оаху может сделать
* F. Davies, E. Lindley, цит. соч., стр. 308.
160
невозможным на длительное время эффективные
действия наших сил в западной части Тихого океана. Весьма
возможно, что японские подводные лодки и
быстроходные соединения могут войти в воды Гаваев, минуя
наблюдения нашей разведки... возможен также, вопреки нашим
патрулям, совершенно неожиданный налёт с воздуха» К
14 апреля 1941 г. командующие морскими и
воздушными силами на острове Оаху снова обратились в
Вашингтон с донесением «об опасности неожиданного
воздушного налёта» со стороны Японии.
Лицом, которому было адресовано это донесение, как
и предшествовавший ему доклад, был генерал Джордж
Маршалл. События, происшедшие 7 декабря 1941 г.,
свидетельствовали о позорных упущениях военного
командования США в период нападения на Гкрл-Харбор, когда
оно возглавлялось генералом Маршаллом, занимавшим
высший в американской военной иерархии пост
начальника генерального штаба.
В материалах «Объединённого комитета конгресса»
приводится ещё одна весьма примечательная деталь:
имевшиеся в Пирл-Харбор радарные установки,
сигнализирующие о приближении неприятельских самолётов,
оказались выключенными 7 декабря 1941 г. в 7 час.
утра 2, между тем как обычно они продолжали работать
значительно позже3.
Всё это лохоже на обвинительный акт против
Маршалла, который почему-то был допрошен «следственным
комитетом по Пирл-Харбор» только в качестве свидетеля.
Обстановка вопиющей неорганизованности и паники,
царившая в высших кругах американской военщины с
началом 1Войны на Тихом океане, привела к тому, что
вооружённые силы США начали сдавать японским
вооружённым силам одну позицию за другой.
Всемирно-историческая победа советских войск под
Сталинградом принесла коренной перелом в ходе всей
1 G. Morgenstern, Pearl Harbor. The Story of the secret .War,
New York 1947, стр. 75. Автор указывает, что доклад, взятый из
материалов Army Pearl Harbor Board, напечатан в «United States
News» от 1 сентября 1945 г.
2 Японское нападение началось в 7 часов 50 минут утра по
времени Гонолулу.
3 См. G. Morgenstern, цит. соч., стр. 81.
11 Б. Родов
161
второй мировой войны в целом, включай тихоокеанский
театр военных действий. Победа под Сталинградом дала
возможность США избежать тяжёлых последствий
событий в Пирл-Харбор.
В первых числах декабря активность японских
представителей в Вашингтоне ещё больше усилилась. В
соответствии с директивами из Токио оставалось ещё
несколько последних дней, в течение которых они
стремились поддерживать видимость продолжения переговоров.
Эти последние дни нужны были японскому
правительству и для окончательного согласования последующих
действий с Берлином и Римом.
Американская разведка перехватила телеграмму,
посланную 30 ноября из Токио, в которой японскому послу
в Берлине предлагалось «немедленно иметь беседу с
канцлером Гитлером и министром иностранных дел
Риббентропом и конфиденциально изложить им общее
развёртывание событий. Скажите им, что в последнее время
Англия и Соединённые Штаты заняли провокационную
позицию. Скажите, что они планируют вооружённые
акции в различных пунктах Восточной Азии и что мы
неизбежно вынуждены также противопоставить им
вооружённую силу. Скажите им под строгим секретом, что
имеется чрезвычайная опасность неожиданной вспышки
войны между англо-саксонскими державами и Японией.
Прибавьте к этому, что момент, когда вспыхнет
такая война, может наступить скорее, чем кто-либо
думает.
Если, когда вы это скажете им, немцы и итальянцы
спросят вас о нашей позиции в отношении Советов, то
скажите им, что мы уже выявили нашу позицию в
отношении русских в нашем июльском заявлении. Скажите,
что нашим нынешним продвижением на юг мы не имеем
в виду ослаблять нашего давления против Советов,
однако в данный момент нам выгодно сделать нажим на
юге, и на некоторое время мы предпочли бы воздержаться
от какого бы то ни было прямого выступления на север.
Настоящая телеграмма важна с стратегической точки
-зрения и должна при всех обстоятельствах сохраняться в
величайшем и абсолютном секрете».
Эта телеграмма из Токио привлекает к себе внимание
как документ величайшего вероломства и обмана со
162
стороны империалистической дипломатии Японии,
выжидавшей благоприятного момента для нападения на
СССР, несмотря на подписанный 13 апреля 1941 г.
японо-советский пакт о нейтралитете. Телеграмма
проливает яркий свет на главный смысл японо-американских
переговоров, на их антисоветскую направленность, на
японскую стратегию в тот период. Этот документ ещё раз
подтверждает со всей неопровержимостью тот очевидный
факт, что Япония только временно предпочла
воздержаться от выступления на севере — против СССР,
стремясь максимально обеспечить себя ресурсами,
имеющимися в странах бассейна Тихого океана.
И японские и американские реакционеры стремились,
после вероломного нападения фашистской Германии на
Советский Союз, нанести ему также удар с востока, но
они разошлись в цене, в условиях, на каких
предполагалось осуществить «дальневосточный Мюнхен».
Американские реакционеры полагали, что им удастся
втянуть Японию в войну против СССР, чтобы она
(Япония) вместе с фашистской Германией нанесла удар стране
победившего социализма. При этом американские
империалисты не без основания полагали, что Япония (как
и Германия) также значительно ослабнет и такого рода
итогами войны полностью воспользуются Соединённые
Штаты Америки. У японских империалистов был свой
план — они также стремились уничтожить СССР и в свою
очередь ослабить своего американского соперника,
оттеснить его из Китая и стран Восточной Азии. Японские
правящие круги предпочли начать реализацию своего
плана с удара в южном направлении, временно
воздержаться от выступления на севере, которое они
планировали осуществить позднее.
Что касается отношения фашистской Италии к
событиям на Тихом океане, то о нём даёт представление
следующая телеграмма японского посла в Риме,
отправленная им в Токио 3 декабря 1941 г.:
«Сегодня в 11 ч. утра я в сопровождении Андо
посетил премьера Муссолини (присутствовал также йинистр
иностранных дел Чиано). Я описал процесс развития
японо-американских переговоров в соответствии с
содержанием вашей телеграммы № 986, адресованной в
Берлин.
11*
163
Муссолини: «Я с самого начала внимательно следил
за процессом японо-американских переговоров и
полностью одобряю политику Японии... в Восточной Азии».
Я (японский посол в Риме. — Б. Р.) продолжал
излагать ему содержание вашей телеграммы (о пункте 3
данной телеграммы я сказал, что информирован о некоторых
подготовительных шагах, предпринятых нашим послом
в Берлине).
Что касается параграфа 2, то Муссолини заявил,
что, если вспыхнет война, Италия окажет всемерную
военную помощь имеющимися в её распоряжении ресурсами,
в частности, она приложит все усилия к тому, чтобы
держать британский флот отрезанным в Средиземном море.
Я спросил (в соответствии с параграфом 2): если
Япония объявит войну Соединённым Штатам и
Великобритании, сделает ли Италия немедленно то же самое?
Муссолини ответил: «Конечно. Она обязана это сделать
на основании положений тройственного пакта. Поскольку
Германия будет обязана сделать то же, мы хотели бы
консультироваться по этому пункту с Германией»».
Наступили дни, когда подготовленная японскими
агрессорами и американскими империалистами война на
Тихом океане могла разразиться каждый час.
6 декабря в 10 час. 40 мин. утра по вашингтонскому
времени в государственный департамент поступила из
Лондона от посла США телеграмма чрезвычайной
важности: «Весьма срочно. — Лично и секретно президенту и
государственному секретарю». Текст её был краток и
гласил: «Японский флот движется по направлению к
полуострову Кра» 1.
Содержание этой телеграммы посла США в Лондоне
не было неожиданностью для Вашингтона. Дело в том,
что в Вашингтоне уже за несколько дней до этого
момента стало известно, что японские крупные
военно-морские силы начали движение в направлении южнее
Шанхая и Формозы (Тайвана). Несомненно, что дальнейшее
движение японского флота на юг находилось под
пристальным наблюдением американской и английской
разведок, которые информировали Вашингтон и Лондон.
1 «Hearings», т. 11, стр. 5377. (Полуостров Кра находится в за
падной части Сиамского залива.)
164
Давая свои показания перед «Объединённым
комитетом конгресса по расследованию событий в
Пирл-Харбор», военный министр Стимсон сообщил о заседании
военного кабинета (Рузвельт, Хэлл, морской министр
Нокс, адмирал Старк, генерал Маршалл и Стимсон)
28 ноября. «Заседание было посвящено изучению
данных разведки о движении японского флота. Оно может
означать нападение на Филиппины, Голландскую Индию,
на Сингапур, или—на Рангун, чтобы перерезать
Бирманскую дорогу в самом её начале. Возможность
нападения на Пирл-Харбор не обсуждалась на данном
заседании...» 1
6 декабря из Токио в Вашингтон японским послам
поступила телеграмма, в которой сообщалось, что японское
правительство обдумало американское предложение от
26 ноября и в результате этого составило меморандум в
адрес Соединённых Штатов, содержащийся в отдельной
телеграмме, которая будет отправлена в тот же день —
6 декабря.
«Что касается времени представления этого
меморандума Соединённым Штатам, то об этом я, — писал
Того, обращаясь к Номура и Курусу, —
протелеграфирую вам отдельно. Я хотел бы, однако, чтобы
меморандум был соответственно хорошо оформлен и подготовлен
к представлению его американцам в тот момент, о
котором вы получите инструкцию».
Текст японского ответа был расшифрован и стал из-,
вестей американскому правительству в тот же день,
6 декабря в 9 час. вечера, т. е. ещё за 17 час. до
официального вручения его Хэллу японскими послами.
Больше того, из другой перехваченной телеграммы
американское правительство знало день и час, когда имел
быть вручённым ответ японского правительства 2.
Военный министр Стимсон, генерал Маршалл,
военное командование США имели ряд тревожных сигналов
о подготовке Японией нападения на Гаваи, «о не приняли
мер для обороны Пирл-Харбор.
1 «Hearings», т. 11, стр.'5426.
2 «Из Токио в Вашингтон.— 7 декабря 1941 г. № 907 —вручите
правительству Соединённых Штатов, если возможно —
государственному секретарю — наш ответ Соединённым Щтатам в 1 час дня 7
декабря по вашему времени» («Hearings», т. 34, стр. 124).
165
В «последний час» перед началом войны на Тихом
океане события развивались следующим образом:
В воскресенье 7 декабря около 12 час. дня 1 в ответ
на телефонный звонок из японского посольства Хэлл
назначил приём Номура и Курусу в 1 час дня, согласно их
просьбе. Через некоторое время (в 1 час 10 мин.)
японские послы попросили перенести приём у Хэлла на
1 час 45 мин. Встреча была назначена на это время.
В 1 час 47 мин. морской министр Ноке передал
президенту США по телефону только что полученную
радиограмму адмирала Нимица — командующего
тихоокеанским флотом США — о японском нападении на
Пирл-Харбор. Президент немедленно по телефону
известил об этом Хэлла. Номура и Курусу прибыли в
государственный департамент в 2 часа 5 минут. Хэлл
принял их в 2 часа 20 мин. Номура вручил Хэллу
пространный документ — ответ японского правительства,
дававший японскую интерпретацию хода переговоров. Вскоре
Номура и Курусу удалились. Япсно-американские
переговоры 1941 г. были закончены.
Началось вооружённое столкновение двух
империалистических хищников в их борьбе за монопольное
господство на Тихом океане.
Американские правящие круги, в течение долгих лет
«умиротворявшие», Поощрявшие японского агрессора,
стремившиеся, как это показали вашингтонские
переговоры 1941 г., осуществить «дальневосточный
Мюнхен»—толкнуть Японию на войну против СССР, жестоко
просчитались: дальневосточный агрессор — по методу
европейского — повернул своё оружие прежде всего против мюнхен-
цев, против своих американских «умиротворителей».
1 Здесь и ниже часы указаны по вашингтонскому
времени.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Политика правящих кругов Соединённых Штатов
Америки в отношении Японии, после её капитуляции в 1945 г.,
стала принимать такое направление, которое показывает,
что США стремятся использовать Японию в качестве
плацдарма и источника пушечного мяса в
подготавливаемой ими третьей мировой войне.
Забыв Пирл-Харбор, правящие круги Соединённых
Штатов Америки делают всё от них зависящее, чтобы
вместе с сохранением японской реакционной, фашистской
правящей клики восстановить и расширить военный
потенциал Японии, представляющий угрозу миру и
безопасности на Дальнем Востоке. Это признают даже
некоторые представители государственного департамента.
Один из них, например, заявил: «Японцы начали
подготовку к созданию новой военной империи в тот самый
момент, когда они выбрасывают белый флаг над
дымящимися развалинами нынешней империи».
Эта подготовка к созданию новой японской империи
в целях направления её агрессии против Советского
Союза, Китайской народной республики, Корейской
народно-демократической республики,
национально-освободительного движения в Азии и во всём мире происходит
по инициативе и при прямой поддержке Соединённых
Штатов Америки, их правящих кругов, стремящихся
к установлению мирового господства.
Преступные цели США в отношении Японии
заключаются «в установлении одностороннего контроля с тем,
167
чтобы сохранить эту ключевую империалистическую
позицию в Восточной Азии как плацдарм для американского
проникновения на Дальний Восток и «ак базу агрессии
против Советского Союза... В этом пункте интересы
японской олигархии, -находившейся под угрозой
демократической революции, и американских империалистов с самого
начала полностью совпали» 1.
События, рассмотренные в этом исследовании,
занимают видное место в истории империалистической
/агрессии на Тихом океане. Они представляют собой
важный исторический материал, изучение которого
необходимо для освещения тихоокеанской проблемы в целом,
I её места и роли в истории второй мировой войны и эпохи
^империализма.
> «...тихоокеанская проблема, — говорил И. В. Сталин
в 1927 г., — является источником новых
империалистических войн...» 2
Японо-американские отношения в знаменательный
период между Мюнхеном и Пирл-Харбор явили собой
конкретное выражение и вместе с тем яркую иллюстрацию
предвидения В. И. Лениным и И. В. Сталиным
неизбежности военного столкновения между японским и
американским империализмом.
В 1925 году И. В. Сталин говорил: «...английскому,
американскому и японскому капиталу удалось временно
сговор'иться насчёт установления сфер влияния в Китае,
в этом обширнейшем рынке международного капитала,
насчёт способов его ограбления. Можно ли считать этот
сговор сколько-нибудь прочным? Опять-таки нельзя.
Во-первых, потому, что сговорившиеся дерутся и будут
драться насмерть между собой из-за доли в грабеже...» 3
(Изложенные в этой работе события выявляют
сущность тихоокеанской проблемы как источника борьбы за
первенство в Азии и на путях к ней.
f He излагая всей истории борьбы за Тихий океан
/между японским и американским империализмом, в этой
работе были исследованы события периода наибольшего
обострения японо-американских противоречий и борьбы
1 Д. Аллен, цит. соч., стр. 54.
2 И. В. Сталин, Соч., т. 10, стр. 279.
3 Я. В. Сталин, Соч., т. 7, стр. 99.
168
между ними, обусловленной агрессивными
империалистическими целями США и Японии.
Анализ японо-американских отношений и
внутриполитической борьбы в Японии и США в рассмотренный в этой
работе период 1938—1941 гг. показывает действительные
причины войны на Тихом океане как составной части
второй мировой войны, выявляет агрессивную сущность
политики и роли американского империализма в
подготовке и развязывании войны на Тихом океане.
Вместе с тем приведённые в работе материалы
разоблачают американских и японских фальсификаторов
истории второй мировой войны, документально
подтверждая и устанавливая, что политика США и Японии и
пути разрешения их противоречий определялись прежде
всего агрессивными антисоветскими планами обоих
империалистических соперников и партнёров.
При этом необходимо отметить одно весьма важное
обстоятельство, как бы подчёркиваемое всем развитием
событий в отношениях между Японией и США в период
1938—1941 гг.
Несмотря на то, что, как было установлено на
Токийском процессе главных японских военных преступников,
конечной стратегической целью Японии являлось
нападение на Советский Союз и война с ним 1 — чему служили
как захват Японией Маньчжурии в 1931 г., так и втор-
1 Один из главных японских военных преступников генерал
Муто Акира вынужден был признать на суде, что военные планы
японского генерального штаба на 1939—1941 гг. ставили целью
захват советских территорий. Военный план на 1939 г.
предусматривал сосредоточение главных японских сил в Восточной Маньчжурии
для нападения на СССР. Квантунская армия согласно этому плану
должна была оккупировать советские города — Ворошилов,
Владивосток, Иман, Хабаровск, Благовещенск и Куйбышевку. Такие же
захватнические планы ставил стратегический план японского
генштаба на 1941 г., разработанный до германского нападения на СССР.
Японский генеральный штаб планировал занятие Ворошилова,
Владивостока, Благовещенска, Имана и Куйбышевки, оккупацию
Северного Сахалина, Петропавловска-на-Камчатке, Николаевска-на-
Амуре, Комсомольска и Советской Гавани. (Приговор Токийского
международного трибунала, стр. 808—809. Приведено в книге
М. Ю. Рагинский и С. Я. Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, изд. Академии наук СССР,
1950, стр. 194.)
169
жение японских войск в центральные районы Китая в
1937 г., — правители Японии не решались в тот период
приступить к реализации своих агрессивных планов в
отношении СССР.
Разрешение «северной проблемы», т. е. реализация
агрессивных замыслов против СССР, чрезвычайно
привлекало японских империалистов, получавших усиленное
поощрение к этому не только из Берлина, но и из
Вашингтона и Лондона, однако они не переставали
колебаться, в особенности после грозных уроков Хасана и
Халхин-Гола.
Осуществление агрессивных антисоветских планов
Японии стало невозможным благодаря
военно-экономической мощи Советского Союза и последовательной, мудрой
сталинской внешней политике мира и безопасности,
политике разоблачения агрессоров и поджигателей войны.
На весь мир была продемонстрирована великая и
благородная роль Советского Союза как могучего фактора
мира и безопасности.
Вероломное нападение гитлеровской Германии на
Советский Союз вызвало ликование в кругах японских
империалистов, но они, учитывая обстановку и не упуская
ни на один момент своих агрессивных планов и замыслов
на севере, не решились, однако, нанести первый удар на
главном направлении своей агрессии. В тот момент
японская военщина, учитывая преподанные ей не столь давно
советскими войсками уроки, считала стратегическую
обстановку на главном направлении своей агрессии —
против СССР — менее благоприятной, чем на
вспомогательном направлении — против США и Англии, решив
выждать наступления благоприятной, с её точки зрения,
ситуации на советско-германском фронте, чтобы начать
свою агрессию против СССР, но такая ситуация так и не
наступила.
/ Развёртывание событий на советско-германском
дрронте — основном театре военных действий второй
/мировой войны оказывало решающее влияние не только
'на политику Японии в отношении СССР, но и на политику
США в отношении Японии в период, непосредственно
(Предшествовавший началу войны в бассейне Тихого
'океана, т. е. на второстепенном театре военных действий,
в зоне японского «движения на юг».
170
Активизация Японии в южном направлении была
обусловлена также всем ходом японо-американских
отношений, развивавшихся под знаком американской
политики «умиротворения», подчинённой в свою очередь
агрессивным антисоветским планам реакционных кругов США,
всегда рассматривавших Японию как ударную силу
против ненавистной им великой социалистической державы.
Но именно американская политика «умиротворения»
Японии чрезвычайно стимулировала и ускоряла
развязывание войны на Тихом океане, она привела к накоплению
Японией стратегических ресурсов, без которых Япония
не могла бы решиться на большую войну. ^-
Начавшаяся с давних пор, вместе с эпохой
империализма, японо-американская борьба за монопольное
господство на Тихом океане вступила в острую фазу,
обусловленную тем обстоятельством, что уже давно
«...плавное эволюционирование капитализма сменилось
скачкообразным, катастрофическим развитием капитализма,
когда неравномерность развития и противоречия
капитализма выступили с особой силой, когда борьба за рынки
сбыта и вывоза капитала в условиях крайней
неравномерности развития сделала неизбежными периодические
империалистические войны на предмет периодических п£^,
ределов мира и сфер влияния» *.
В этой стадии Япония, в определённых целях,
предложила переговоры, и японская инициатива была
подхвачена правителями Соединённых Штатов Америки,
исходившими при этом из своих целей: сохранение Японии как
ударной силы против Советского Союза и
народно-освободительного движения в Азии и направление её агрессии
на север — против СССР, закрепление монопольного
контроля и господства США в Китае и в бассейне Тихого
океана.
Политикой «умиротворения», поощрения Японии
Соединённые Штаты Америки преследовали свои
агрессивные цели и интересы. Пытаясь парализовать своего
империалистического противника на Тихом океане,
Соединённые Штаты Америки в силу собственной
империалистической природы и тесных связей капиталистических
монополий обеих стран не имели в виду подняться до
1 И. В. Сталин, Соч., т. 10, стр. 93—94.
171
{действенных мер отпора японской агрессии, стремясь,
наоборот, к соглашению и сговору с Японией прежде
!всего за счёт СССР, Китая и других стран бассейна Ти-
Ixoro океана, о чём свидетельствуют японо-америкаиские
«переговоры 1941 г.
Если для Японии эти переговоры (наряду с попыткой
осуществить сговор с американскими империалистами на
приемлемых условиях) представляли собой
маневрирование, имевшее целью начать войну в наиболее
благоприятный момент, то Соединённые Штаты Америки, добиваясь
своих агрессивных цепей, стремились в процессе
переговоров найти точку соприкосновения, неоднократно
продемонстрировав готовность пойти на далеко идущие
уступки японскому империализму во имя достижения
главной задачи: поворота дальневосточного агрессора
против СССР.
Японо-американские отношения в период между
Мюнхеном и Пирл-Харбор наглядно показали, в какой
степени Соединённые Штаты Америки, осуществляя попытки
направить японскую агрессию против СССР, стремились
сами уклониться от столкновения с Японией до того
момента, когда она окончательно увязнет в Китае и
истощится в войне против СССР.
События 7 декабря 1941 г. в «Пирл-Харбор,
означавшие начало войны на Тихом океане, были в немалой
степени обусловлены и ускорены сговором, состоявшимся в
сентябре 1940 г. (тройственным пактом) между
германским фашизмом и японским империализмом.
Реакционные круги США преследовали в войне с
Японией, как и с гитлеровской Германией, свои цели, не
имевшие ничего общего с освободительными задачами
борьбы против фашизма и империалистической агрессии.
Они были заинтересованы в подрыве мощи Японии и,
главным образом, в устранении Японии как опасного
-конкурента на мировом рынке. Но в их намерения отнюдь
не входило устранение в Японии (как и в Германии)
господства реакционных сил, являющихся постоянными
носителями империалистической агрессии и фашизма.
Вместе с тем реакционные круги США «...строили
расчёты на ослабление СССР, на его обескровление и на то,
что в результате изнурительной войны СССР надолго
^потеряет своё значение как великая и мощная держава
172
и попадёт после войны в зависимость от Соединённы*
Штатов Америки и Великобритании» К
На протяжении исторического периода,
рассмотренного в настоящем исследовании, Хэлл и другие
руководящие представители США в общении с Японией
неоднократно декларировали, что Соединённые Штаты
Америки стоят якобы на страже интересов японских
«демократических» элементов. По существу же США никогда,
ни на один момент не имели в виду установления в
Японии такого положения, при котором её внешняя политика
определялась бы подлинно демократическими кругами.
Уже в довоенный период в позиции государственного
департамента США имелись в наличии элементы того
реакционного политического курса, при котором
формальное и словесное предпочтение «демократии» означает
фактическую поддержку, защиту и насаждение самых
антидемократических, реакционных и фашистских режи-
, мов, т. е. именно то, что в наши дни составляет основу
агрессивной политики американского империализма.
Соединённые Штаты Америки, возглавляющие лагерь
реакции и империализма, прилагают все усилия к
реставрации на Западе германского очага агрессии, а на
Востоке — военного потенциала Японии, поставив своей
целью ввергнуть человечество в лучину третьей мировой
войны во имя авантюристической и преступной «идеи»
о мировом господстве пресловутого «американского
образа жизни», означающего попытку утвердить во всём
мире власть и господство грабительских американских
монополий.
Этой преступной политике американского
империализма подчинены Северо-атлантический пакт и другие
агрессивные пакты, союзы, блоки империалистических
держав, заключённые в последнее время, своим остриём
направленные против Советского Союза, стран народной
демократии, против всего лагеря мира, демократии и
социализма.
В наши дни с новой силой звучат слова В. И. Ленина
об американских миллиардерах как современных рабо-
1 «Фальсификаторы истории (Историческая справка)», стр. 75.
173
владельцах, открывших особенно трагическую страницу
в кровавой истории кровавого империализма,
стремящегося организовать новый вооружённый поход с целью
удушения лервой социалистической республики. Но
времена тегГерь иные. Лагерь мира, демократии и
социализма, возглавляемый Советским Союзом, руководимый
великим Сталиным, представляет такую могущественную
силу, перед которой не устоит мировая реакция.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
За последние годы в советской исторической литературе
тихоокеанской тематике, исследованию и раскрытию империалистических
противоречий на Тихом океане между Японией и США, уделено
сравнительно мало внимания. Японо-американским противоречиям
на Тихом океане посвящена вышедшая в 1947 г. книга В. Авари.ча
«Борьба за Тихий океан», обладающая многими достоинствами
(обширный фактический материал, показ Советского Союза как
фактора мира на Тихом океане и т. д.). Другой работой, в которой
рассматриваются и вопросы японо-американской борьбы за Тихий
океан в анализируемый нами период, является книга X. Эйдуса
«Япония от первой до второй мировой войны», вышедшая в 1946 г. Японо-
американские противоречия и борьба на Тихом океане занимают
известное место в некоторых работах Г. Деборина.
Необходимо отметить, что упомянутые выше работы (в
особенности написанные Г. Деборииым) проникнуты ошибочной, не
соответствующей исторической действительности концепцией, согласно
которой война на Тихом океане, вспыхнувшая 7 декабря 1941 г.,
явилась результатом агрессивной политики только японского
империализма. В этих работах в значительной мере упускается из виду
известное указание В. И. Ленина о том, что «...японский капитализм
и американский одинаково разбойны» К
Исходя из ошибочной предпосылки, в соответствии с которой в
развязывании войны на Тихом океане повинен якобы исключительно
японский империализм, авторы упомянутых работ по существу
обходят вопрос об основных причинах и глубоких корнях войны на
Тихом океане. Между тем причины и корни войны на Тихом океане,
начавшейся 7 декабря 1941 г., следует искать не только в агрессив-
1 #. Я. Ленин, Соч., т. 25, изд. 4, стр. 22.
175
]?Н6м «движении на юг» со стороны Японии, но и в не менее агрессив*
/ном стремлении американского империализма к монопольному гос-
I подству в Китае и на Тихом океане, в проводившейся Соединёнными
I Штатами Америки по отношению к Японии антисоветской политике
1«умиротворения», в огромной степени стимулировавшей
развязывание войны на Тихом океане.
В упомянутых работах отсутствуют достаточный показ, анализ и
критика американской политики «умиротворения» Японии,
отсутствует необходимое разоблачение подлинных вдохновителей этой
реакционной политики — американских монополий. Существенными
недостатками этих работ являются рассмотрение японо-американских
противоречий только в аспекте внешних сношений и некоторое
пренебрежение к вопросам экономики и внутриполитической борьбы
как в Японии, так и в США в годы, предшествовавшие началу войны
на Тихом океане, между тем как развернувшаяся в эти годы борьба
и разногласия внутри правящих кругов в той и другой стране
теснейшим образом переплетались с проблемами внешней политики
и дипломатии обоих империалистических противникои. А главное —
в данных работах не показана в достаточной мере подлинная роль
американского империализма как активного участника,
организатора подготовки и развязывания второй мировой войны, в данном
случае в бассейне Тихого океана.
Появившиеся за последние годы как японские, так и
англо-американские источники требуют весьма критического подхода й оценки.
Ещё более критически следует отнестись к литературе, появившейся
в англо-саксонских странах, преимущественно в США, после
японского нападения на Пирл-Харбор. В Соединённых Штатах Америки
на книжном рынке появились книги, претендующие на сенсацию, но
весьма далёкие от правдивого освещения происшедших событий и
того, что этим событиям предшествовало.
Не менее фальсифицированными по содержанию являются
японские источники и литература. В силу специфики
государственной системы Японии с её фашистско-тоталитарным режимом,
существовавшим до дня капитуляции и ныне возрождаемым Соединёнными
Штатами Америки, не приходится говорить о японских источниках,
которые бы проливали свет на интересующий нас период: такие
источники — документация, исторические труды — не публиковались
и, следовательно, не могли стать достоянием широких кругов.
Что же касается японской литературы периода до капитуляции,
то её реакционное содержание и направление известны: это —
шовинистическая пропаганда «великой миссии Японии в Восточной Азии»,
перепевы на все лады официального лозунга «великой сферы
совместного процветания», оправдание и благословение японской
агрессии. Японские историки и экономисты, публицисты и литераторы,
как, например, Киодзава Рецу, Баба Цунего, Хасегава Ниодзекан и
другие, являли собой в довоенные годы печальное зрелище: они
впрягли себя в колесницу фашистской правящей клики, усердно вы-
176
полняя её задания по идеологической обработке масс в
шовинистическом духе.
После капитуляции Японии стали выходить в свет отдельные
издания, позволяющие уяснить некоторые вопросы стратегии и тактики
японского империализма в последней стадии его подготовки к войне
на Тихом океане и ближе разглядеть скрытые пружины японской
внешней политики.
Знаменательно появление мемуарной литературы. Вскоре после
капитуляции Японии некоторые бывшие японские политики,
государственные деятели и дипломаты начали усиленно издавать свои
мемуары, написанные в целях оправдания японского империализма.
В декабре 1945 г. в токийской газете «Асахи» были
опубликованы мемуары Коноэ Фумимаро], трижды занимавшего пост
премьер-министра. Во второй половине 1946 г. в Токио вышли
«Мемуары о японо-американских переговорах во время моей миссии в
Америке» 2. Автор этих мемуаров адмирал Номура Китисабуро был
в своё время (1939 г., в кабинете Абэ) министром иностранных дел,
а затем — японским послом в Вашингтоне вплоть до 7 декабря
1941 г., то-есть до дня японского нападения на Пирл-Харбор и
начала войны на Тихом океане.
Независимо от целей и намерений авторов тех и других
мемуаров (на чём мы остановимся ниже, при критике и оценке их как
источников для данной работы) уже само по себе появление их
представляло событие, почти не имевшее прецедентов в Японии.
Опубликована за последние годы и официальная японская и
американская документация. В нашем распоряжении имелась
официальная японская документация, которая обычно публиковалась на
японском языке в «Гайко Дзихо» («Дипломатическое обозрение»),
двухнедельнике — полуофициозе министерства иностранных дел
Японии, и на английском языке в журнале «Contemporary Japan» —
органе Ассоциации внешней политики Японии, являвшейся
фактическим филиалом того же министерства иностранных дел.
Эта японская документация содержит определённый, строго
ограниченный, специально подобранный в известных политических
целях официальный материал, а именно: правительственные
декларации, заявления и речи правительственных деятелей, тексты
договоров и соглашений, разного рода интервью и тому подобные
соответствующим образсм подобранные публикации. Разумеется,
такого рода документация не имеет большой ценности как источ*
ник. Мы пользовались ею в тех случаях, когда нас интересовала
официальная позиция японского правительства или кого-либо из
его представителей по тому или иному вопросу, и для
сопоставления с другими источниками.
К американской документации относятся публикуемые
государственным департаментом США сборники документов, именуемые
«Papers relating to the Foreign Relations of the United States»,
относящиеся к определённым периодам. В данном случае мы использо-
х «Асахи», 20—SO декабря 1945 г. Вышли затем, в 1946 г., отдельной книгой.
Коноэ Фумимаро, Сюки («Мемуары»).
• Номура Китисабуро, Бейкоку ни сиситэ нитибей косе но кайко,
издательство Иванами Сётэн, Токио 1946.
12 Б. Родов 177
вали двухтомник этих «Papers» *, посвященный отношениям
Соединённых Штатов Америки с Японией за десятилетие 1931—1941 гг.,
выпущенный государственным департаментом в 1943 г., а также
официальную документацию, сконцентрированную в сборнике,
известном под наименованием «Peace and War»2, охватывающем
внешнюю политику США в целом за тот же период.
Тот и другой сборники, также соответственно составленные,
содержат помимо правительственных деклараций, речей и заявлений
президента США, государственного секретаря и других членов
правительства и переписку государственного департамента с послами
США в Токио, Лондоне и в других столицах, памятные записки,
меморандумы бесед президента и государственного секретаря с
представителями японского посольства в Вашингтоне, записи бесед посла
США в Токио с представителями японского правительства и
министерства иностранных дел, а также телеграммы, доклады и
информацию посла США в Токио, адресованные государственному секретарю
или другим руководящим лицам государственного департамента.
Вся эта американская документация имеет органический порок:
она тенденциозно, специально подобрана, в неё не включены те
документы и материалы, которые государственный департамент США
не считал нужным публиковать и которые, несомненно, могли бы
разоблачить агрессивную политику правящих кругов США.
Значительное количество документов приведено не в подлиннике, \
а в перефразированном изложении. Одним словом, вся эта докумен- j
тация подготовлена и издана по всем правилам империалистической/
фальсификации истории, хотя и тщательно замаскированной.
Всё же эта документация в целом, вопреки намерениям её
составителей, может при критическом подходе к ней служить
некоторым источником при изучении японо-американских отношений
накануне войны на Тихом океане.
Из других использованных нами источников отметим 39 томов
стенографических отчётов заседаний «Следственного комитета
конгресса по событиям в Пирл-Харбор» 3.
Перейдём теперь к критике и оценке использованных нами
мемуаров ряда деятелей, игравших значительную роль в
направлении и руководстве политикой Японии и Соединённых
Штатов Америки.
Сюда относятся мемуары двух послов: «Мемуары о
японо-американских переговорах во время моей миссии в Америке» адмирала
Номура Китисабуро и мемуары Джозефа Грю4 — посла США в
Токио в течение почти десяти лет (1932—1941 гг.), мемуары Коноэ,
мемуарные записки Фредерика Мура5—американца, состоявшего
toHoro лет (вплоть до 7 декабря 1941 г.) на японской службе.
Характер мемуаров имеет также вышедшая в 1945 г. работа Сэмнера
1 U. S. Department of State, Papers relating to the Foreign Relations of
the United States, Japan 1931—1941, Washington 1943.
* U. S. Department of State. Peace and War, Washington 1943.
• Congress of the U. S. Hearings before the Joint Committee on the
Investigation of the Pearl Harbor attack, Washington 1946.
* J. Grew, Ten years in Japan, New York, 1944.
• Frederick Moore, With Japan's Leaders, New York 1942.
17«
Уэллеса!, занимавшего пост заместителя государственного
секретаря при Хэлле. К этой группе изданий относится вышедшая в
начале 1946 г. книжка мемуаров Роберта Крэйги2— британского посла
в Токио с весны 1937 г. до 7 декабря 1941 г. — и вышедшие в свет
в 1948 г. в Нью-Йорке мемуары Корделла Хэлла, занимавшего пост
государственного секретаря США в течение почти всего периода
президентства Рузвельта.
Такая серия мемуаров (японских, американских и английских),
относящихся к исследуемому нами периоду, позволяет сделать
сопоставления, уточняющие важнейшие события и различные этапы
японо-американских отношений в 1938—1941 гг.
В ограниченных рамках настоящего обзора критически
проанализируем перечисленные выше мемуары.
Мемуары Коноэ Фумимаро. Коноэ вскоре после капитуляции
Японии покончил самоубийством3. Несмотря на созданный вокруг
Коноэ ореол одного из столпов японских «умеренных», чему главным
образом способствовали американские и английские дипломаты и
журналисты, изображавшие его вопреки действительности чуть ли
не борцом против японской военной клики, имя Коноэ останется
на одном из самых видных мест в истории японской агрессии
новейшего периода.
Независимо от того, когда и при каких обстоятельствах
написаны данные мемуары или во всяком случае та часть мемуаров,
которая опубликована газетой «Асахи», они создают впечатление
крайней недобросовестности автора в освещении исторических
событий, в которых он принимал руководящее участие. Чем больше
Коноэ. излагая, например, ход японо-американских переговоров 1941 г.,
пытается уверять своих читателей, что он «до последнего момента
не отказывался от надежды и концентрировал на этом все свои
усилия», тем больше явствует из мемуаров, что они написаны в целях
фальсификации истории.
Коноэ явно лжёт, когда он пишет: «По правде говоря,
деятели флота в душе против тройственного пакта». Если поверить
Коноэ, то оказывается, что даже «адмирал Ямамото Исороку был
решительным противником тройственного пакта» и в беседе с Коноэ
будто бы заявил ему: «Я надеюсь, вы приложите усилия к
избежанию японо-американской войны». Кто поверит, что так говорил
адмирал Ямамото — один из инициаторов японской операции в районе
Пирл-Харбор и один из лидеров наиболее воинствующих элементов
в японском военно-морском флоте, назначенный затем
главнокомандующим тихоокеанским флотом Японии?
Столь же лживы, фальсифицированы и многие другие
утверждения Коноэ.
Заслуживают внимания мемуары Номура, посвященные японо-
американским переговорам 1941 г. Номура в своих мемуарах, пови-
димому, поставил перед собой более широкую задачу, чем .Коноэ.
Назначение его мемуаров, судя по их содержанию, заключается в
том, чтобы полностью и в самом широком смысле реабилитировать
японский империализм, а также самого себя и ряд других японских
военных преступников.
1 Samner Welles, The Time for Decision, London 1945.
1 Robert Craigie, Behind the Japanese Mask, London 1946.
• 16 декабря 1945 г.
12*
179
Основой мемуаров Номура является их вторая часть !, в
которой даны выдержки из дневников бесед Номура с Хэллом и
Рузвельтом, охватывающих период от 14 февраля до 7 декабря 1941 г.
Своим мемуарам Номура предпосылает три лично ему
адресованных письма Рузвельта: первое — от б ноября 1929 г., второе —
от 26 января 1933 г. и третье — от 6 апреля 1937 г.
Очевидно, эти письма, по замыслу автора, приложены к его
книге в качестве «паспорта», «свидетельства» о дружбе. Они должны
продемонстрировать близкое его знакомство с Рузвельтом и якобы
исключительное расположение Рузвельта к Номура. Но стоит только
прочесть эти письма, чтобы сразу убедиться, что их содержание не
выходит за рамки формально дипломатической любезности.
Номура является одним из злейших врагов китайского и
советского народов. Выполняя свою миссию в Вашингтоне, Номура
неоднократно прибегал к жупелу «коммунистической опасности»,
приёму, столь импонировавшему многим из его американских
партнёров в вашингтонских переговорах.
Привлекает внимание свидание Номура с Рузвельтом 24 июля
1941 г. Оно происходило в присутствии заместителя
государственного секретаря Уэллеса и адмирала Старка — начальника морского
генерального штаба. В центре дискуссии было японское вторжение
в Южный Индо-Китай. Номура, как он пишет, «решительно уверял
своих со5еседников в мирных намерениях Японии», но в этот момент
он явно потерял чувство юмора, пытаясь убедить президента США,
что «Япония обнажает свой меч только за дело справедливости» 2.
17 октября 1941 г. Номура получил сообщение о создании
кабинета Тодзио, но это весьма важное событие не вызвало с его стороны
никаких комментариев по поводу того, что происходит в Токио.
В телеграмме от 4 ноября Номура подчёркивает, что «в военных
кругах (США) отнюдь нет оптимизма: они понимают, насколько
тяжёлой будет война на Тихом океане» 3. В тот критический момент
(первые числа ноября 1941 г.), когда кабинет Тодзио стоял перед
своим Рубиконом, такого рода телеграмма из Вашингтона могла
только ободрить токийскую клику накануне принятия ею
окончательного решения о военной акции в Пирл-Харбор.
Несмотря на дымовую завесу лжемиролюбия и наигранной
«умеренности», нетрудно разглядеть подлинные империалистические
намерения и побуждения автора мемуаров, выпущенных вскоре
после открытия заседаний Международного военного трибунала в
Токио. Мемуары Номура были призваны содействовать всем тем
реакционным силам — японским и американским, которые всячески
пытались сорвать или, по крайней мере, затянуть, затормозить суд
Над главными японскими военными преступниками, умалить их вину.
Мемуары Номура всем своим содержанием и
фальсифицированной трактовкой исторических событий должны были инспирировать и
вдохновлять всех тех, кто хотел бы амнистии для японских военных
преступников, а ещё лучше — признания «невиновности» клики
1 В первой части излагается "история назначения Номура послом в
Вашингтон. Третья часть относится к периоду от начала военных действий (7 декабря
1941 г.) до розврашения Номура в, Японию (20 авг>ста 1942 г.).
1 Номура» Мемуары, стр. 79.
1 Там же, стр. 136.
180
агрессоров и поджигателей войны. Обильно разбросанными в
мемуарах антисоветскими выпадами, запугиванием несуществующей
«советской экспансией» Ном ура и его единомышленники
перекликались со своими влиятельными американскими покровителями,
стремящимися сохранить и укрепить японскую
реакционно-фашистскую клику, с тем чтобы она выполняла волю американских
монополий, которые так же враждебно относятся к подлинной
демократизации Японии, как и сам Номура.
Достойно внимания послесловие Номура к своим мемуарам.
«Мы должны, — пишет сей прожжённый империалист, — удвоив
наше мужество, преодолеть трудности и... решительно подняться
снова»1. Это — надежды и расчёты на возрождение японского
империализма, которому адмирал Номура служил всю свою жизнь.
Номура явно уклонился от освещения ряда важнейших
моментов, о которых он был хорошо информирован, придав своим
мемуарам характер своеобразного «исходящего журнала»: они
воспроизводят, в основном, только кое-что из того, что исходило от
Номура в Токио, но ничего из того, что ему поступало из Токио.
Эта однобокость, ограниченность мемуаров отнюдь не случайна,
она обусловлена той основной целью, которую поставил себе автор
мемуаров, — осветить события в искажённом свете, выгодном
японским империалистам.
Обратимся к мемуарам Джозефа Грю— посла США в Токио.
В качестве посла Соединённых Штатов Америки Грю прибыл в
Токио 6 июня 1932 г. и оставался на этом посту до 7 декабря
1941 г. В 1944 г. вышла в свет книга его мемуаров, охватывающих
почти десятилетие, начавшееся захватом Маньчжурии японским
-империализмом и закончившееся нападением японского флота на
Пирл-Харбор.
Джозеф Кларк Грю — старый профессиональный дипломат. Он
начал свою дипломатическую карьеру в 1904 г. сотрудником
американского генерального консульства в Каире по окончании
Гарвардского университета, являющегося ел ним из поставщиков
кадров для ведомства иностранных дел США.
При оценке личности Грю не следует упускать из виду, что
послом в Японию он был назначен в феврале 1932 г. президентом
Гувером — одним из главных основоположников политики
американского «нейтралитета», «невмешательства», «умиротворения»,
поощрения фашистских агрессоров и сговора с ними.
Грю, как об этом свидетельствуют его мемуары, твёрдо усвоил
основную идею своего хозяина—поощрение, стимулирование
выступлений японского агрессора против СССР. Этому реакционнейшему
курсу своего патрона Грю остался верен до конца, на протяжении
всего десятилетия своего пребывания в Японии. Среди
американских руководящих деятелей того периода I рю являлся одним из
наиболее типичных выразителей антисоветской политики
«умиротворения», поощрения японского и германского агрессоров,
осуществлявшейся правящими кругами США.
Японский император, монополистические концерны,
промышленные и финансовые круги, помещики и многие другие, направляв-
1 Номура, Мемуары, стр. 203.
181
шие агрессивную политику Японии, неизменно являлись предметом
восторженного внимания и преклонения Грю.
Мемуары Грю рисуют его преклонение перед японской
аристократической верхушкой и императорским двором, с которым
он поддерживал теснейший контакт. Страницы мемуаров пестрят
записями, откровенно показывающими эту привязанность, питаемую
американским послом к представителям наиболее реакционных
японских институтов.
Посол США мог с полным основанием написать следующие
строки: «После восьмилетнего пребывания в Японии я чувствовал
себя сегодня1 не посторонним, а интимным другом этой группы,
почти так же, как если бы собрались старые фамильные друзья в
Бостоне, а не в Токио. Мы хорошо знали очень многих японцев
и их жён, сидевших вокруг нас, — все они члены выдающихся
фамилий и кланов: эти Токугава, Коноэ, Мацудайра и Мацуката могли
быть Сэлтонстэллы, Сэдвики и Пибоды2. Мы знали их положение
в обществе, влияние, репутацию и взаимоотношения так же хорошо,
как знали аналогичные слои общества в Бостоне. И мы чувствовали,
что они считают нас составной частью самих себя».
Невозможно согласиться со Стоуном 3, когда, расценивая
деятельность Грю, он утверждает, будто «Грю и Думэн оставались
простаками до конца»4. Такое утверждение несостоятельно.
Мемуары не оставляют сомнения, что их автор — посол
Соединённых Штатов Америки в Токио Джозеф Грю и его советник и
правая рука Евгений Думэн вовсе не были простаками, наоборот,
они являлись активными проводниками американской реакционной
политики «умиротворения», поощрения агрессивной Японии,
вдохновлявшейся и инспирированной прежде всего определёнными
кругами Уолл-стрита, связанными с японскими монополиями.
Грю оставался верен своим хозяевам в Вашингтоне от начала
и до конца своего пребывания в Японии. С неизменной
настойчивостью он подчёркивал в 1932, 1935, 1939 и 1940—1941 гг. одну и ту
же реакционную концепцию: давление — военное или
экономическое— на Японию нецелесообразно, акция временного порядка
вредна, нужны иные пути для сговора, прежде всего за счёт Китая
и СССР.
В конпе 1939 г., по прошествии двух лет захватнической войны
Японии в Китае, Грю продолжал высказываться Против санкций в
отношении японского агрессора.
Показательно отношение Грю к распоряжению президента
США от 25 июля 1941 г. о наложении секвестра на японские фонды
в Соединённых Штатах Америки. Кяк известно, эта акция
явилась робким ответом правительства США на японское вторжение
в Южный Индо-Китай. В своей записи от 26 июля 1941 г. Грю
называет даже эту малоэффективную акцию президента США
«ошибочной точкой зрения американской политики»5.
1 /. Grew, Ten years In Japan, стр. 319—320. Запись от 11.VI 1940 г. по
поводу похорон князя Токугава. Курсив мой. — Б. Р.
1 Фамилии родстренников и друзей семьи Грю.
• Редактор американского журнала «Нэйшн».
• «Нэйшн», 14 июля 1945 г.. стр>,27.
• J, Grew, цнт. соч. стр. 411.
182
В отношениях между японским и американским империализмом
посол Соединённых Штатов Америки в Токио Грю неизменно
призывал к «конструктивному примирению» 1 с агрессором в целях
использования его против СССР. Японский империализм при активном
содействии Грю и его многочисленных единомышленников в
Вашингтоне успел накопить колоссальные резервы военных материалов,
необходимых для ведения большой войны.
Мемуары Грю показывают, как далеко заходили определённые,
весьма влиятельные, правящие круги США в своём стремлении во
что бы то ни стало осуществить сговор с японским агрессором для
достижения агрессивных, антисоветских, антинародных целей.
Мемуары Роберта Крэйги. Третьим послом, мемуары которого
использованы нами, является сэр Роберт Крэйги — британский
посол в Токио с 1937 г. и до начала войны на Тихом океане. Его
мемуары, вышедшие в свет в начале 1946 г. в Лондоне, озаглавлены:
«Behind the Japanese Mask» («Под японской маской»).
Как пишет Крэйги, он «всегда поддерживал теснейший контакт
с американским послом Грю»2, будучи хорошо информирован о
японо-американских делах.
Показательно, что в оценке роли правящих кругов Японии и
их отдельных представителей Крэйги пытается опровергнуть
некоторые исторические факты. Он берёт на себя смелость подвергнуть
сомнению существование известного всему миру меморандума Та-
нака. Генерал Танака открывает собой «галлерею портретов»,
написанных дружеской кистью Крэйги. Японскому императору Хиро-
хито, премьер-министру князю Коноэ, адмиралу Ямамото Исороку,
Арита Хатиро—этим и другим активным поджигателям войны
Крэйги посвящает тёплые строки. В своей приверженности к
наиболее реакционным кругам Японии Крэйги нисколько не уступал
своему американскому коллеге.
Генерал Тодзио — один из главнейших японских военных
преступников— изображён Крэйги в его мемуарах апостолом доброй
воли и миролюбия. Такова «вершина», на которую поднимается в
своих мемуарах британский посол в Токио сэр Роберт Крэйги в
прямой и откровенной готовности оправдать агрессию и её японо-
англо-американских носителей.
Определённое место среди использованных нами источников
занимают мемуарные записки Фредерика Мура, опубликованные в
1942 г. в Нью-Йорке3. Американец Фредерик Мур находился в
течение 14 лет на японской службе4 в качестве советника японского
министерства иностранных дел. Он принимал участие вместе с
японскими представителями в Вашингтонской и Лондонской
конференциях, был с Мацуока в 1932 г. в Женеве при разрыве Японии с
Лигой наций и находился вместе с Номура в составе японского
посольства в Вашингтоне вплоть до 7 декабря 1941 г. Наименование
записок («С японскими лидерами») подчёркивает путь, проделанный
их автором. Мур утверждает, что он пользовался полным доверием
японских правителей.
1 У. Grew, цнт. соч., стр. 446.
■ R. Craig/e, Behind the Japanese Mask, 1946, стр. 99.
• F. Moore, With Japan's Leaders, New York 1942.
« Годы: 1921—1926, 1932—1933 и 1934-1941.
183
Сайто Хироси — японский посол в Вашингтоне в 1934—1939 гг. ~
в книге «Цели и политика Японии» называет Мура «старым
испытанным другом» Японии]. Учитывая близость Мура с японскими
правящими кругами, следует считать его записки скорее японским,
чем американским источником, но вместе с тем, как нам кажется,
специфическое положение Мура между японскими и американскими
правящими кругами придаёт некоторым его замечаниям и
высказываниям известную степень достоверности, и то, что скрыто или
чрезвычайно завуалировано в мемуарах его шефа — Номура, иногда
проскальзывает в записках Мура. К таким моментам относятся,
например, сведения о миссии Курусу, прибывшего в Вашингтон в
последней стадии переговоров—15 ноября 1941 г. В то время
как Номура в своих мемуарах уклонился от каких-либо
комментариев по поводу характера миссии Курусу, Мур позволил себе
сделать несколько замечаний, в определённой мере проливающих свет
на финальную стадию переговоров, хотя и он не называет вещи
своими именами.
Книга Сэмнера Уэллеса «The Time for Decision» — это
фактически мемуары, относящиеся к одному из наиболее ответственных
периодов продолжительного пребывания Уэллеса на посту
заместителя государственного секретаря Хэлла.. Сэмнер Уэллес, как и
Джозеф Грю, — также старый дипломат, много лет подвизавшийся на
службе американского империализма.
Уэллес, как и другие руководящие работники государственного
департамента, был инспирирован реакционными кругами США,
влияние которых определяло и пронизывало политику
государственного департамента.
В 1948 г. вышли в свет мемуары Корделла Хэлла2, не могущие
остаться незамеченными как в связи с положением, которое
занимал их автор, так и по значению изложенных в них событий. Эти
пространные мемуары (в двух томах обьёмом свыше 1 700 страниц)
охватывают события почти полувека — от конца XIX столетия до
1944—1945 гг., но наиболее рельефно освещены исторические
события 1933—1944 гг., когда автор этих мемуаров занимал пост
государственного секретаря США3.
Наше внимание, естественно, сконцентрировано на важнейших
событиях последнего периода деятельности Хэлла, когда он стоял у
руководства внешней политикой США.
Мемуары Хэлла обладают ещё одной характерной чертой. Автор
мемуаров во многих случаях против своей воли вынужден
приоткрывать завесу и позволить исследователю заглянуть в некоторые уголки
государственного департамента, где приводятся в движение скрытые
пружины агрессивной внешней политики американского
империализма. Мемуары свидетельствуют, в какой степени их автор
стремился подчинить государственный департамент интересам
американских монополий и изолировать его от малейших демократических
влияний.
1 Saito Hiroshi, Japan's Policies, and Purposes, Boston 1935. Предисловие.
» Cordell Hull, Memoirs, two volumes, New York 1948.
• Хэлл пробыл на посту государственного секретаря США с 21 февраля
1933 г. до 27 ноября 1944 г.
ш
О содержании и направленности мемуаров Хэлла можно судить
по одному весьма характерному моменту из предисловия автора:
в числе тех, кому, как пишет автор мемуаров, он «обязан выходом
в свет этой книги («советы, консультация, чтение глав и т. д.»)», мы
видим «знакомые лица». Это — Чарльз Болен, известный своими
тесными деловыми и родственными связями с династиями пушечных
королей Германии. Другим консультантом Хэлла при составлении его
мемуаров явился не кто иной, как Уильям Буллит—один из
наиболее злостных провокаторов и поджигателей войны.
Мемуары Хэлла не оставляют ни малейших сомнений в том, что
автор их никогда, ни на один момент не упускал из виду
империалистических целей и интересов внешней политики США. Мемуары
Хэлла свидетельствуют и о том, что в своей политике
«умиротворения» Японии Хэлл прежде всего исходил из интересов реакционных
кругов США, которыми с давних пор вынашивались планы
агрессии против Советского Союза.
Политический курс Хэлла в отношении Японии был поставлен
на службу агрессивной империалистической экспансии США в их
борьбе за монопольное господство на Тихом океане.
Мемуары Хэлла представляют собой не просто воспоминания
отставного американского дипломата, хотя автор мемуаров всячески
старался сделать своё изложение по внешности возможно более
«эпическим», а по содержанию «бесстрастным».
Содержание мемуаров Хэлла мало чем отличается от
опубликованных годом раньше записок одного из его преемников в
государственном департаменте — Бирнса, наименованных последним
«Откровенно говоря». Если Бирнс был откровенен в своей бессильной
злобе и ненависти против Советского Союза и стран народной
демократии, то Хэлл, подобно его учителю и наставнику — верному
слуге американских миллиардеров — Вудро Вильсону, выступает в
своей реакционной проповеди в одеждах «миротворца» и апостола
«демократии», наглядно подтверждая сталинское определение о том/
что «империалистический пацифизм есть инструмент подготовки
войны и прикрытия этой подготовки фарисейскими фразами oj
мире»1. ' ?
Несмотря на тщательную маскировку, мемуары Хэлла — это та
же разнузданная пропаганда и восхваление «американского образа
жизни», т. е. безраздельного господства американских монополий
в США и других странах, в них то же непримиримо враждебное
отношение к подлинно демократическим порядкам в любой части
света, та же фальсификация недавнего исторического прошлого в
интересах империалистической экспансии Соединённых Штатов
Америки в их стремлении к мировому господству.
Хэлл в своих мемуарах присоединяется к общему хору тех
реакционных американских политиков, которые действуют в целях
и интересах, враждебных делу мира и безопасности народов.
Мемуары Хэлла ярко демонстрируют непримиримо враждебную
позицию их автора и его хозяев к прогрессивным и демократическим
кругам США, отражают взгляды воинствующей американской
реакции и направление её агрессивной внешней политики.
* И. В. Сталин, Соч., т. 11, стр. 200.
13 Б- Родов * 185
Ь целом мемуарная американо-японо-английская литература
периода второй мировой войны и последующих лет подтверждает
тот факт, что правящие круги США, Японии и других стран
капитализма не в состоянии выдвигать на командные посты
действительно крупных, выдающихся деятелей. Фигуры Трумэна, Маршалла,
Ачесона и им подобных показывают, какие в сущности реакционные
пигмеи, хотя и рядящиеся в тогу величия, управляют судьбами
Соединённых Штатов Америки. Эта характерная особенность наглядно
отражена в серии мемуаров, вышедших в свет за последние годы.
Таковы мемуары Хэлла, Грю, Стимсона и других. В этих мемуарах
невозможно найти что-либо значительное по содержанию: в них нет
ни исторической правды, ни широких обобщений и выводов. Вместо
этого — крайне тенденциозное изложение событий и фактов и
преднамеренная фальсификация истории, совершаемая в реакционных
политических целях поджигателей войны.
Коснёмся здесь некоторых исторических работ.
Одним из наиболее видных, японских авторов периода до
капитуляции Японии в 1945 г. является Киодзава Рецу — историк и
публицист, автор многочисленных статей и памфлетов, появлявшихся
в своё время почти в каждом номере журналов «Кайдзо» и «Тюо-
корон». Использованная нами его книга «Гайко си» * («История
дипломатии»), вышедшая в свет в 1941 г., отражает изменения,
происшедшие с её автором, скатившимся на путь фальсифицированного
освещения многих событий истории.
К наиболее типичной категории японских историков,
излагающих исторические события в интересах своих империалистических
хозяев, относится профессор Тамура Косаку, опубликовавший в
1942 г. работу «Дай тоа Гайко си кенкю» («Исследование истории
дипломатии великой Восточной Азии»)'2. Японо-американские
отношения от Вашингтонской конференции (1921 г.) до Пирл-Харбор
(1941 г.) Тамура рассматривает таким образом, что Япония
представлена «поборником мира» и «объектом агрессии» других держав.
Из американских работ, посвященных интересующему «ас
периоду, отметим здесь «The Far Eastern War, 1937—1941»
(«Дальневосточная война 1937—1941 гг.») Гарольда Квигли3.
Квигли приводит кое-какой материал, выявляющий позицию
Великобритании, точнее, отступление Великобритании перед японской
агрессией в Китае в 1939—1940 гг., поощрение её. Квигли довольно
подробно излагает вопрос о британском «посредничестве» между
Японией и Китаем, имевшем целью добиться капитуляции Китая
перед Японией. В работе Квигли имеется немало утверждений, по
существу являющихся фальсификацией недавнего исторического
прошлого. Квигли не даёт исторически правильной оценки позиции
Соединённых Штатов Америки в переговорах с Японией в 1941 г.
Сделаем несколько замечаний по поводу книги американского
журналиста Хью Байеса, в течение ряда лет, до 7 декабря 1941 г.,
корреспондента газеты «Нью-Йорк тайме» в Токио.
1 Киодзава Рецу, Гайко си («История дипломатии»), издание Тойо Кейдзай
Снмпося, Токио 1941.
» Тамура Косаку, Дай тоа Гайко си кенкю, Токио 1942.
« Harold Guigley, Far Eastern War, 1937—1941, Boston 1942.
186
Работа Байеса «The Japanese Enemy» («Японский противник»)
вышла в 1942 г.1 Наш выбор пал на Байеса в связи с тем, что
в американских кругах он считался «авторитетом» по вопросам
Японии. В этой книге Байес ставит такой вопрос: кто в Японии
ответственен за войну с Соединёнными Штатами Америки — армия
или флот? и тут же отвечает, что за нападение на Пирл-Харбор
несёт ответственность командование японского флота (а не армии).
Он пишет по этому поводу: «При японской системе групповой
диктатуры решающее слово по вопросу о войне с Соединёнными
Штатами имел флот, потому что флот должен был вести эту войну»2.
Давая столь категорический ответ на свой вопрос, автор
упустил из виду, что на предыдущей странице он утверждал нечто
диаметрально противоположное, а именно: «Номура направился в
Америку в качестве представителя японского флота. Он хотел...
остановить войну» 3.
И то и другое утверждение Байеса (как и других буржуазных
апологетов американского империализма) является фальшивым,
антиисторичным. Никто из японских (как и американских)
поджигателей войны не хотел «остановить войну». Борьба внутри
правящего лагеря Японии шла не по вопросу о том, развязывать или не
развязывать войну, а о том, в каком направлении—южном или
северном — нанести первый удар.
Что касается генерала Тодзио, как известно, никогда не
служившего во флоте, то Байеса не занимает вопрос о его (и других
главарей японской военной клики, состоявшей из представителей и
армии и флота) причастности к войне с Соединёнными Штатами.
Байесу прекрасно известны как японские, так и американские
поджигатели войны, но он, концентрируя внимание на
второстепенном, преднамеренно пытается увести читателей от классов, групп и
клик, действительно развязавших вторую мировую войну.
В 1947 г. в Нью-Йорке вышла в свет книга, шумно
разрекламированная реакционной прессой. Это — работа Джорджа Морген-
Штерна, озаглавленная: «Пирл-Харбор,— История секретной
войны»4. Реакционная печать США всячески превозносила эту
работу, направленную к реабилитации агрессоров и поджигателей
войны, напыщенно именуя её «первым выстрелом ревизионистской
историографии».
Автор этой работы «специального назначения», поставивший
своей целью доказать, что американский и японский империализм
неповинны* в развязывании войны на Тихом океане, стал на путь
злостной и преднамеренной фальсификации истории, на путь
оправдания американских претендентов на мировое господство.
Как известно, после нападения на Пирл-Харбор в США был
создан ряд органов по расследованию причин, повлекших за собой
катастрофу 7 декабря 1941 г.
Наиболее об'ширный материал по этому вопросу был
представлен «Объединённым комитетом конгресса по расследованию
1 Hugh By as, The Japanese Enemy, New York 1942.
1 Там же, стр. 5.
• Там же, стр. 4.
4 G. Morgenstern. Pearl Harbor. —The Story of the secret War, New York
1947.
13*
187
событий в Пирл-Харбор», стенографические отчеты заседаний Koto*
рого были изданы в 1946 г. в 39 томах. Приведённая в них
документация частично проливает свет на последний период
японо-американских отношений накануне начала войны на Тихом океане, показывая
этапы японской подготовки к нападению на Пирл-Харбор, но
упорно замалчивая всё то, что в какой-то мере могло бы
разоблачить американских империалистов, американских поджигателей
войны, их роль в подготовке и развязывании войны на Тихом океане
и второй мировой войны в целом.
Фальсификатор Моргенштерн базирует свои выводы на
тенденциозно подобранных материалах этого американского комитета. При
изложении событий автор допускает грубейшие антисоветские
выпады, предназначенные для того, чтобы снискать ему популярность
в правящих кругах Вашингтона.
Нельзя не отметить поразительное невежество этого
американского лжеисторика Моргенштерна при изложении фактического
материала. Так, на стр. 132 он пишет: «18 июля 1941 г. был отстранён
от поста министр иностранных дел Мацуока, подписавший
тройственный пакт от имени Японии». В действительности же, как
известно, тройственный пакт 27 сентября 1940 г. от имени Японии
подписал не Мацуока, а Курусу. Одного из самых активных прояпон-
ских деятелей США, лидера реакционной «японской группы»
государственного департамента и глашатая антисоветской политики
«дальневосточного Мюнхена» — американского посла в Токио Грю —
Моргенштерн изображает вдохновителем «тзёрдого курса» против
(Японии!
История войны на Тихом океане в изложении американских
фальсификаторов, отставных дипломатов — мемуаристов, историков,
^публицистов, предстаёт перед читателями совершенно искажённой.
Цели и задачи американской реакционной историографии,
имеющей в лице фальсификатора Моргенштерна своего достойного
представителя, достаточно ясны. Они обусловлены тем, что
фальсификаторы истории «боятся, как чумы, исторической правды»1.
V «Историческая» реабилитация реакционном американской и
японской правящих групп является предпосылкой и неотъемлемой
[Составной частью нынешней агрессивной политики американской
реакции в Японии, поставившей своей целью реставрацию
императорской Японии со всеми её наиболее реакционными и фашистскими
[институтами. Американская фальсификация истории довоенного
периода призвана обосновать, оправдать и послевоенную 'агрессивную
{политику империализма США.
Но, как известно, фальсификация гибнет, а факты остаются.
На советских историков ложится ответственная задача: она
заключается в том, чтобы, руководствуясь учением Ленина —
Сталина, опираясь на труды классиков маркси.чма-ленинизма, на
сталинские труды, на подлинные факты, восстановить историческую
правду. Тем самым советские историки помогут делу разоблачения
американских, японских, английских и иных империалистических
фальсификаторов истории.
1 «Фальсифлкаторы истории (Историческая справка)», стр. 74.
БИБЛИОГРАФИЯ
КЛАССИКИ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА
Ленин В. И. Уроки кризиса. Соч. Изд. 4. Т. 5, с. 73—77.
Ленин В. И. Падение Порт-Артура. Соч. Изд. 4. Т. 8, с. 31—39.
Ленин В. И. Горючий материал в мировой политике. Соч. Изд. 4.
Т. 15, с. 159—165.
Ленин В. И. Крупный успех Китайской республики. Соч. Изд. 4. Т. 19,
с. 9—10.
Ленин В. /7. Социализм и война. (Отношение РСДРП к войне.)
Соч. Изд. 4 Т. 21, с. 267—3U7.
Ленин В. И. О лсзунге Соединенных Штатов Европы. Соч. Изд. 4.
Т. 21 с ЗС8 311.
Ленин В. И. Крах И Интернационала. Соч. Изд. 4. Т. 21, с. 181—232.
Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма.
Популярный очерк Соч. Изд. 4. Т. 22, с. 173—290.
Ленин В. И. Империализм и раскол социализма. Соч. Изд. 4. Т. 23,
с. 94—109.
Ленин В, И. Черновой проект тезисов обращения к
Интернациональной социалистической комиссии и ко всем социалистическим
партиям. Соч. Изд. 4. Т. 23, с. 197—208.
Ленин В. И. Письма из далека. Письмо 4. Как добиться мира? Соч.
Изд. 4. Т. 23, с. 324—330.
Ленин В. И. Война и революция. Лекция 14 (27) мая 1917 г. Соч.
Изд. 4. Т. 24, с. 362—385.
Ленин В. И. Сделка с капиталистами или низвержение капиталистов?
(Как кончить войну.) Соч. Изд. 4. Т. 24, с. 478—480.
Ленин В. И. I Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских
депутатов. Речь о войне 9 (22) июня (1917 г.). Соч. Изд. 4.
Т. 25, с. 15—28.
Ленин В. И. Грозящая катастрофа и как с ней бороться. Соч. Изд. 4.
Т. 25, с. 295—339.
Ленин В. И. Заседание ВЦИК 29 апреля 1918 г. 1. Доклад об
очередных задачах Советской власти. 2. Заключительное слово об
очередных задачах. Соч. Изд. 4. Т. 27, с. 247—281.
Ленин В. И. Тезисы о современном политическом положении. Соч.
Изд. 4. Т. 27, с. 324—328.
Ленин В. И. Доклад о внешней политике на объединенном
заседании ВЦИК и Московского Совета 14 мая 1918 г. Соч. Изд. 4.
Т. 27, с. 329—345.
189
Ленин В. И. Письмо к американским рабочим. Соч. Изд. 4. Т. 28,
с. 44—57.
Ленин В. И. О тезисах по аграрному вопросу Французской
Коммунистической Партии. Соч. Изд. 3. Т. XXVII, с. 101—106.
Ленин В. И. Заметки по вопросу о задачах нашей делегации в Гааге.
Соч. Изд. 3. Т. XXVII, с. 372—375.
Ленин В. И. Речь на митинге в Политехническом музее 23 августа
1918 г. Соч. Изд. 4. Т. 28, с. 61—65.
Ленин В, И. VI Всероссийский чрезвычайный съезд Советов
рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов
6—9 ноября 1918 г. 2. Речь о международном положении 8
ноября (1918 г.). Соч. Изд. 4. Т. 28, с. 132—145.
Ленин В. И. Собрание партийных работников Москвы 27 ноября
1918 г. 1. Доклад об отношении пролетариата к
мелко-буржуазной демократии. Соч. Изд. 4. Т. 28, с. 180—196.
Ленин В. И. Речь на III съезде рабочей кооперации 9 декабря
1918 г. Соч. Изд. 4. Т. 28, с. 305—313.
Ленин В. И. Речь на рабочей конференции Пресненского района
14 декабря 1918 г. Соч. Изд. 4. Т. 28, с. 331—343.
Ленин В. И. Успехи и трудности Советской власти. Соч. Изд. 4.
Т. 29, с. 37—69.
Ленин В. Я. VIII съезд РКП(б). Доклад о партийной программе
19 марта (1919 г.). 4. Заключительное слово по докладу о
партийной программе. Соч. Изд. 4. Т. 29, с. 144—173.
Ленин В. И. Доклад на II Всероссийском съезде коммунистических
организаций народов Востока 22 ноября 1919 г. Соч. Изд. 4.
Т. 30, с. 130—141.
Ленин В. И. Доклад на I Всероссийском съезде трудовых казаков
1 марта 1920 г. Соч. Изд. 4. Т. 30, с. 355—374.
Ленин В. И. Речь на торжественном заседании Московского
Совета, посвященном годовщине III Интернационала, 6 марта
1920 г. Соч. Изд. 4. Т. 30, с. 391—398.
Ленин В. И. Речь на III Всероссийском съезде профессиональных
союзов 7 апреля 1920 г. Соч. Изд. 4. Т. 30, с. 468—480.
Ленин В. И. Ответ на вопросы корреспондента американской газеты
«New York Evening Journal». Соч. Изд. 4. Т. 30, с. 340—342.
Ленин В. И. Ответ на вопросы корреспондента английской газеты
«Daily Express». Соч. Изд. 4. Т. 30, с. 343—344.
Ленин В. И. Доклад о международном положении и основных
задачах Коммунистического Интернационала 19 июля (1920 г.).
Соч. Изд. 4. Т. 31, с. 191—209.
Ленин В. И. Наше Енешнее и внутреннее положение и задачи
партии. Соч. Изд. 4. Т. 31, с. 380—399.
Ленин В. И. Речь на собрании секретарей ячеек Московской
организации РКП (б) 26 ноября 1920 г. Соч. Изд. 4. Т. 31,
с. 403—405.
Ленин В. И. Доклад о концессиях на фракции РКП(б) VIII съезда
Советов 21 декабря (1920 г.). Соч. Изд. 4. Т. 31, с. 433—455.
Сталин И. В. Американские миллиарды. Соч. Т. 3, с. 232—235.
Сталин И. В. Не забывайте .Востока. Соч. Т. 4, с. 171—173.
Сталин И. В. Речь при открытии II Всероссийского съезда
коммунистических организаций народов Востока. Соч. Т. 4, с. 279—280.
1W
Сталин И. В. О политическом положении Республики. Goh. Т. 4,
с. 374—381.
Сталин И. В. Об основах ленинизма. Лекции, читанные в
Свердловском университете. Соч. Т. 6, с. 69—188.
Сталин И. В. К международному положению. Соч. Т. 6, с. 280—301.
Сталин И. В. К международному положению и задачам компартий.
Соч. Т. 7, с. 52—58.
Сталин И. В. К итогам работ XIV конференции РКП(б). Соч. Т. 7,
с. 90—132.
Сталин И. В, О революционном движении на Востоке. Соч. Т. 7,
с. 227—231.
Сталин И. В. XIV съезд ВКП(б). Политический отчёт Центрального
Комитета 18 декабря (1925 г.). Соч. Т. 7, с. 259—297.
Сталин И. В. Об английской забастовке и событиях в Польше. Соч.
Т. 8, с. 155—172.
Сталин И. В. О социал-демократическом уклоне в нашей партии. Соч.
Т. 8, с. 234—297.
Сталин И. В. VII расширенный пленум ИККИ. Заключительное
слово. Соч. Т. 9, с. 100—139.
Сталин И. В. Речь на собрании рабочих Сталинских ж.-д.
мастерских Октябрьской дороги. Соч. Т. 9, с. 170—175.
Сталин И. В. Речь на V Всесоюзной конференции ВЛКСМ. Соч. Т. 9,
с. 193—202.
Сталин И. В. Заметки на современные темы. Соч. Т. 9, с. 322—361.
Сталин И. В. Объединённый пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) (1927 г.).
IV. Об угрозе войны и обороне СССР. Соч. Т. 10, с. 41—59.
Сталин И. В. Беседа с первой американской рабочей делегацией
9 сентября 1927 г. Соч. Т. 10, с. 92—148.
Сталин И. В. Беседа с иностранными рабочими делегациями 5
ноября 1927 г. Соч. Т. 10, с. 206—238.
Сталин И. В. XV съезд ВКП(б). Политический отчёт Центрального
Комитета 3 декабря (1927 г.). Соч. Т. 10, с. 271—353.
Сталин И. В. Политический отчёт Центрального Комитета XVI
съезду ВКП(б). Соч. Т. 12, с. 235—373.
Сталин И. В. Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК
ВКП(б). Вопросы ленинизма. Изд. 11, с. 423—486.
Сталин И. В. О проекте Конституции Союза ССР. Доклад на
Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 г.
Вопросы ленинизма. Изд. 11, с. 507—534.
Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза.
Изд. 5. М. 1950. 208 с.
Сталин И. В. Обращение к народу. Приказ Верховного
Главнокомандующего по войскам Красной Армии и Военно-Морскому
Флоту 3 сентября 1945 года № 373. М. 1945. 12 с.
Сталин Я. В. О статье Энгельса «Внешняя политика русского
царизма». «Большевик». М. 1941. № 9, с. 1—5.
История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков).
Коаткий курс. Под ред. Комиссии ЦК ВКП(б).М. 1950.352 с.
Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография. Изд. 2, испр.
и доп. М. 1949. 244 с.
191
ДОКЛАДЫ, СТАТЬИ И РЕЧИ
Андреев А. Сталин и колхозное крестьянство. М. 1949. 15 с.
Андреев А. А. Речь на собрании избирателей в городе Ашхабаде
9 марта 1950 года. М. 1950. 15 с.
Берия Л. Великий вдохновитель и организатор побед коммунизма.
М. 1949. 24 с.
Берия Л. П. Речь на собрании избирателей Тбилисского —
Сталинского избирательного округа 9 марта 1950 года. М. 1950.24 с.
Булганин Н. А. Речь на собрании избирателей Московского
городского избирательного округа 8 марта 1950 года. М. 1950.20 с.
Булганин Н. Сталин и Советские Вооружённые Силы. М. 1949.23 с.
Булганин Н. А. Тридцать лет Советских Вооружённых Сил. Доклад
на торжественном заседании в Большом театре в Москве
23 февраля 1948 г. М. 1948. 24 с.
Булганин И. А. 33-я годовщина Великой Октябрьской
социалистической революции. Доклад на торжественном заседании
Московского Совета б ноября 1950 года. М. 1950. 32 с.
Ворошилов К. Гениальный полководец Великой Отечественной войны.
М. 1949. 24 с.
Ворошилов /С. Е. Речь на собрании избирателей Минского городского
избирательного округа 7 марта 1950 года. М. 1950. 24 с.
Ворошилов К. Е. Сталин и Вооружённые Силы СССР. М. 1950. 100 с.
Ворошилов К. Е. Статьи и речи. М. 1937. 660 с.
Жданов А. Л. 29-ая годовщина Великой Октябрьской
социалистической революции. Доклад на торжественном заседании
Московского Совета 6 ноября 1946 года. М. 1947. 30 с.
Жданов А. А. О международном положении. Доклад, сделанный на
Информационном совещании представителей некоторых
компартий в Польше в конце сентября 1947 г. М. 1948. 47 с.
Каганович Л. Сталин ведёт нас к победе коммунизма. М. 1949. 24 с.
Каганович Л. М. Речь на собрании избирателей Ташкентского —
Ленинского избирательного округа 9 марта 1950 года. М. 1950.
32 с.
Калинин М. И. Статьи и речи (1919—1935). М. 1936. 463 с.
Калинин М. И. Могущество Советского государства. М. 1947. 39 с.
Косыгин А. Нашими успехами мы обязаны великому Сталину. М.
1949. 15 с.
Косыгин А. Н. Речь на собрании избирателей Ивановского
избирательного округа 7 марта 1950 года. М. 1950. 20 с.
Маленков Г. М. Информационный доклад о деятельности ЦК ВКП(б)
на совещании представителей некоторых компартий в Польше
в конце сентября 1947 г. М. 1947. 40 с.
Маленков Г. М. Речь на собрании избирателей Ленинградского
избирательного окоуга города Москвы 9 марта 1950 года. М.
1950. 31 с.
Маленков Г. Товарищ Сталин — вождь прогрессивного человечества.
М. 1949. 16 с.
Маленков Г. М. 32-ая годовщина Великой Октябрьской
социалистической революции. Доклад на торжественном заседании
Московского Совета 6 ноября 1949 г. М. 1949. 32 с.
Микоян А. Великий зодчий коммунизма. М. 1949. 24 с.
192
Микоян А. И. Речь на собрании избирателей Ереванского —
Сталинского избирательного округа 10 марта 1950 года. М. 1950. 64 с.
Молотов В. М. В борьбе за социализм. (Речи и статьи от XVI до
XVII съезда ВКП(б)). М. 1935. 587 с.
Молотов В. М. Вопросы внешней политики. М. 1948. 588 с.
Молотов В. М. Нечь на собрании избирателей Молотовского
избирательного округа города Москвы 10 марта 1950 года. М.
1950. 31 с.
Молотов В. Сталин и сталинское руководство. М. 1949. 24 с.
Суслов М. А. Защита мира и борьба с поджигателями войны.
Доклад на совещании Информационного бюро коммунистических
партий в Венгрии во второй половине ноября 1949 г. М.
1949. 32 с.
Суслов М. А. Идеи Ленина озаряют путь к коммунизму. Доклад
21 января 1948 г. на торжественно-траурном заседании в
Москве, посвященном 24-й годовщине со дня смерти В. И. Ленина.
М. 1948. 32 с.
Суслов М. А. Речь на собрании избирателей Саратовского —
Ленинского избирательного округа 7 марта 1950 года. М. 1950. 24 с.
Хрущёв Н. Сталинская дружба народов — залог непобедимости
нашей Родины. М. 1949. 15 с.
Хрущёв Н. С. Речь на собрании избирателей Калининского
избирательного округа города Москвы 7 марта 1950 года. М. 1950. 24 с.
Шверник И. Товарищ Сталин — продолжатель великого дела Ленина.
М. 1949. 15 с.
Шверник Н. М. Речь на собрании избирателей Свердловского
избирательного округа 1 марта 1950 года. М. 1950. 16 с.
ДОКУМЕНТЫ
Документы и материалы кануна второй мировой войны. Т. 1—2. М-
1948. (Министерство иностранных дел СССР.)
Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны.
Документы и материалы. Т. 1—3. М. 1946—1947.
Советский Союз и корейский вопрос (Документы). М. 1948. ПО с.
(Министерство иностранных дел СССР.)
Советский Союз и американская интервенция в Корее (Документы).
«Новое время». М. 1950. № 28, прил., с. 1—8; N° 32, прил.,
с. 1—13.
Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих
японской армии, обвиняемых в подготовке и применении
бактериологического оружия. М. 1950. 539 с.
Совещание Информационного бюро коммунистических партий в
Венгрии во второй половине ноября 1949 г. М. 1949. 104 с.
Фальсификаторы истории (Историческая справка). М. 1948. £0 с.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И ОБЗОРЫ
Аварии В. Борьба за Тихий океан. Японо-американские
противоречия. М. 1947. 467 с. (Акад. наук СССР. Ин-т мирового
хозяйства и мировой политики).
193
Агрессивная идеология и политика американского империализма.
(Ред. коллегия: К. В. Островитянов, В. А. Масленников и
М. И. Рубинштейн). М. 1950. 488 с.
Астафьев Г. В. Американская экспансия в Китае. «Учёные записки
Тихоокеанского института». Т. 3. Китайский сборник. М.—Л.
1949. 36—70 с.
Гальперин А. Англо-японский союз. 1902—1921 годы. М. 1947. 448 с,
(Акад. наук СССР. Тихоокеанский ин-т).
Глушаков Я. //. Маньчжурия. М. 1948. 264 с. (МГУ. Н.-и. ин-т
географии).
Ефимов Г. В. Очерки по новой и новейшей истории Китая. М. 1949.
436 с.
Жуков Е. История Японии. Краткий очерк. М. 1939. 220 с.
История дипломатии. Т. III. Под ред. В. П. Потёмкина. М. 1945.
884 с.
Кадомский И. Формирование англо-американского блока после
капитуляции Франции (май — декабрь 1940 года). «Вопросы
истории». М. 1950. № 1, с. 40—65.
Кризис колониальной системы. Национально-освободительная борьба
народов Восточной Азии. М.—Л. 1949. 292 с. (Акад. наук
СССР. Тихоокеанский ин-т).
Попов К. Экономика Японии. М. 1936. 551 с. (Акад. наук СССР. Ин-т
мирового хозяйства и мировой политики).
Рагинский М. Ю. и Розенблит С. #. Международный процесс
главных японских военных преступников. М.—Л. 1950. 264 с.
(Акад. наук СССР. Ин-т права).
Страны Тихого океана. М. 1942. 564 с.
ИНОСТРАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Документы, выступления, исследования и обзоры
British Far Eastern policy. London 1939. (Royal Institute of
international affairs. N. 24).
Peace and war. United States foreign policy, 1931—1941. Washington
1943. 874 p. (United States. Department of State).
Prelude to infamy. Official report on the final phase of U. S. —
Japanese relations Oct. 17 to Dec. 7, 1941. Washington 1943. 48 p.
(U. S. Department of State).
Аллен Д. Международные монополии и мир. Пер. с англ. М. 1948.
224 с.
Бердж У. Международные картели. Пер. с англ. М. 1947. 260 с.
Виссон Т. А. Военная экономика Японии. Пер. с англ. М. 1949. 300 с.
Гражданцев Л. И. Корея. Пер. с англ. М. 1948. 448 с.
Катаяма Сен. Япония и Америка. Пер. с англ. рукописи. М. 1925.
60 с.
Линч Д. Концентрация экономической мощи в США. Сокр. пер. с
англ. М. 1948. 251 с.
Марион Д. Базы и империя. Пер. с англ. М. 1948. 223 с.
Мейер Г. Д. Неизбежна ли гибель Америки? Пер. с англ. М. 1950.
215 с.
Рузвельт Э. Его глазами. Пер. с англ. М. 1947. 255 с.
194
Сейерс М. и Кан А. Секретная война против Советской России. Пер.
с англ. М. 1947. 456 с.
Сельдес Д. 1 000 американцев. Пер. с англ. М. 1948. 344 с.
Эдварде К. Д. Международные картели в экономике и политике. Пер.
с англ. М. 1947. 183 с.
Anderson W. H. The Philippine problem. New York 1939. 338 p.
Bywater H. C. The Great Pacific war. Boston 1942. VIII, 321 p.
Craigie R. Behind the Japanese Mask. London 1946. 172 p.
Friedman /. S. British relations with China 1931—1939, New York
1940. 255 p.
Griswold A. W. The Far Eastern policy of the United States. New
' Tork 1938. 530 p.
Hayden J. R. The Philippines. A study in national development. New
York 1942. XXVI, 984 p.
The impact of the war on America. Six lectures by members of the
Faculty of Cornell University. Ithaca— New York 1942. 159 p.
Kato Masuo. The lost war. A Japanese reporter's inside story. New
York 1946. 264 p.
Matsuo Kinoaki. How Japan plans to win. Transl. by Kiesoo K- Haan.
New York 1942. 240 p.
Morris J. Traveller from Tokyo. New York 1944. 253 p.
Rochester A. Rulers of America. A study of finance capital. New York
1956. 367 p.
Roosevelt F. D. Development of United States foreign policy.
Addresses and messages of F. D. Roosevelt. London 1943. 119 p.
(U. S. Senate document N. 188 of the 77th congress, 2d session).
Takeuchi Taken. War and diplomacy in the Japanese empire. New
York 1935. XIX, 505 p.
Van Mook H. J. The Netherlands Indies and Japan. Their relations
1940—1941. London 1944. 114 p.
War and peace in the Pacific. A preliminary report of the Eights con-
ference of the Institute of pacific relations. London 1943. X,
164 p.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЁН
Абэ-28, 31-32, 158, 177.
Аварии В.— 175.
Адаме — 52.
Акита Кийоси —33.
Аллеи Д.— 64, 106, 168.
Анами — 83.
А и до — 163.
Арима — 33.
Арита—12, 15—16, 183.
Ачесон-46, 52, 56, 75, 186.
Б
Баба Цунего— 176.
Байес — 85, 186—187.
Бендинер — 73—75, 90—91.
Бенеш — 47.
Бирнс— 185.
Биссон — 21.
Болен Ч.- 185.
Боллэнтайн — 92.
Брюннинг — 91.
Буллит — 46—47, 185.
Бэмис С. Ф. — 84.
В
Вакасуги-112—113, 141,
145—146.
Вакаиуки —28, 158.
Ванденберг— 46, 51.
Ван Цзин-вей — 98.
Вильсон — 185.
Вудин — 52.
Г
Гардинг — 52.
Гарриман —51—52, 94, 147.
Гитлер — 22—23, 27, 42, 48, 52,
94, 101, 109, 131, 141, 147,
162.
Гопкичс-47, 52, 109, 123.
Готе Фумио — 33.
Грин Д. — 73.
1рю— 13, 24—25, 32, 36, .40,
46, 53—54, 81—82, 91—92,
100—101, 112, 123—124,
127—130, 136, 138, 140—143,
158, 178, 181—184, 186,
188.
Гувер —46, 52, 89, 108, 181.
Гудзима — 32.
д
Даладье —48, 131.
Даллес Д. Ф. — 46, 56.
Даллес Ф. Р. — 8.
Деборин Г.— 175.
Джонс С. — 87.
Додд — 45.
Дрэфт — 87.
Думэн-91—92, 141—142, 182.
196
Дэвис Н. - 55, 107.
Дэвис Ф.— 156, 160.
Дюпон —46, 51, 77.
И
Ивакуро —83, 92.
Ивасаки — 77, 108.
Ивахата — 87.
Идеи — 27, 55, 107.
Икава — 87, 92.
Икеда Сейхин — 67.
Инукаи — 28.
Ионаи-28, 31—32, 67, 158.
Иосида — 91.
Иосидзава— 17.
Итагаки — 144.
Ито Сейтоку — 86.
к
Каваками — 107.
Кавасаки —- 76.
Кайя — 158.
Кан А.—108.
Канадзаки — 97.
Канамицу Цунео — 33.
Като Масуо —83.
Като Сотомацу — 139.
Квигли — 186—187.
Кеннеди — 46—47.
Кидо —22, 142—143.
Киодзава— 13, 21—23, 176, 186.
Кларк — 46.
Кобаяси Итидзо — 17.
Коидзуми — 111.
Коисо — 67.
Коминс-Карр— 130.
Коноэ — 22—24, 28, 31—36,
40—41, 54, 82, 87, 91, 94,
95, 98—99, 101—102, 111 —
112, 120, 124, 126—131,
133—136, 138—144, 158,
__ 177—179, 182—183.
Крэйги — 12—13, 23, 25, 27, 36,
129—130, 179, 183.
Кудзуо Иосихиса — 33.
Куллидж — 52.
Курусу —90, 149—154, 156—
157, 159, 165—166, 184, 188.
Л
Ленин В. И. —5, 7, 8, 58, 76,
168, 174, 175, 188.
Линдберг —46, 57, 109.
Линдлей Е.—156, 160.
Лоуренс Д. —80—81, 125.
Людендорф — 35.
м
Маленков Г. М. — 9.
Марион Д. — 8.
Маршалл —46, 51, 56, 94, 109,
161, 165, 186.
Маиудайра— 182.
Мацуката— 182.
Мацуока — 22—24, 27, 35—36,
38, 40—42, 67, 74, 89, 94—
96, 100—101, 110—112,183,
"' 188.
Маэда Ионедзо — 33.
Мейер Г. Д.— 107.
Мел-юн —46, 51—52, 77.
Минуй —59, 61, 63, 66, 76—77,
80.
Молотов В. М.— 133, 135.
Морган —46, 51—52, 77.
Моргенштерн Д.— 161, 187—
188
Мур Ф.— 114, 140, 150, 153,
178, 183—184.
Муссолини — 48, 91, 131, 163—
164.
Муто— 158, 169.
н
Нага и Рютаро—33.
Нагано— 159.
Нагууо Тюити — 159.
Накано Сейго — 33—34, 37, 41—
42.
Невилль — 90.
Нимиц— 166.
Нисияма — 137.
Нокс — 165—166.
197
Номура—13, 32, 38—39, 41,
83—88, 92—94, 96—98, 101,
110—118, 120—122, 124,
126—127, 131, 136—143,
145—154, 156, 165—166,
177—181, 183—184, 187.
О
Огава Готаро —33.
Огата Такетора — 33.
Ойкава— 111, 130.
Ока— 158.
Окада (адмирал) — 28, 158.
Окада Тадахико — 33.
Окоти Масатоси — 33.
Окура Масацуне — 37.
Ониси Такидзиро — 159.
О'Райен Д. — 78.
Осима—23, 38, 100—101, 115,
147.
Отт-23, 101, 147.
П
Пибод— 182.
Прайс У. - 58—59.
Пратт— 147.
Р
Рагинский М. — 170.
Райен Д. — 52.
Риббентроп — 94, 96, 147—148,
162.
Робинзон Э. — 50.
Розенблит С.— 170.
Рокфеллер — 46, 51, 77.
Рочестер А. — 63.
Рузвельт Ф. — 47, 49—50, 52,
55—56, 88, 93, 109, 120,
123—124,127—130, 140, 142,
151, 153, 165, 179—180.
Рут У.-18, 72, 139, 142.
С
Сайто — 28.
Сайто Хироси — 184.
Сакондзи— 111.
Секинэ Гумпей — 30.
Сейерс М. —108.
Сельдес Д.— 51, 64.
Сёрики Мацутаро — 33.
Сибудзава — 63, 76.
Сидехара — 91.
Сиквейра— 91.
Симада (адмирал) — 158—159.
Сиратори — 23, 33.
Сталин И. В.— 5, 6, 7, 8, 11,
43—44, 85, 133, 135, 152,
168—169, 171, 174, 185, 188.
Старк— 139, 165, 180.
Стеттиниус — 52.
Стимсон —52, 78, 109, 160,
165, 186.
Стоун — 182.
Сугияма — 83.
Судзуки— 111. -
Судзуки Бундзиро — 24.
Сумитомо— 61, 63, 76—78.
Суэцугу — 33—34.
Сэдвик— 182.
Сэлтонстелл — 182.
Т
Тада — 95.
Такаиси Сингоро — 33.
Тамура Косаку— 186.
Танака— 132, 144, 183.
Тафт — 46.
Те Бунрен— 142, 158.
Того Сигенори— 143, 145, 150—
152, 154, 158, 165.
Тодзио-28, 66, 111, 130, 134,
142—145, 149, 153, 158—
159, 180, 183, 187.
Тойода-42, 67, 111—112, 115,
123—124, 127, 136, 138,
140—141, 147.
Токугава — 182.
Тояма Мицуру — 36, 144.
Трумэн —46, 51—52, 56, 94,
110, 186.
Тэрнер — 146.
У
Уилер — 46, 57, 109.
Уокер-87, 121.
Уолш — 87.
Усиба—141.
198
УэллесС —78, 84, 112—113,
130, 141, 145—146, 179—
180, 184.
Ф
Фарли — 51.
Фиш Г. —57, 109.
Форд —46, 57, 61, 77.
Фудзивара — 66.
Фуруно Иносуке — 33.
X
Хара— 158.
Хасегава— 176.
Хасимото —33-34, 37, 86.
Хата — 32.
г i ( з сиаки — 33.
Хаяси— 28, 158.
Херст — 46.
Хирага Юдзуру — 33.
Хиранума—22, 28, 31, 36, 40,
133, 158.
Хирота — 28, 54. 158.
Хирохито —38, 183. ,
Хориноути— 16, 22.
Хэлл —14, 16, 22, 48—56, 81,
83, 88—94, 96—98, 101 —
102, ПО, 112—113, 118,
120—122, 124, 127—128,
136—138, 140, 148—149,
151, 153, 155—157, 165—
166, 173, 179—180, 184—186.
Хэлли Томас — 91.
Ч
Чан Кай-ши — 39, 96, 98.
Чемберлен — 47—48, 90, 131.
Черчилль— 12, 92, 123.
Чиано— 163.
Ш
Шервуд Р.— 109.
Штамер — 23.
Штейнгардт — 101.
Э
Эйдус X. - 175.
Я
Ямамото Йсороку—159, 179, 183.
Ямасита Томоюки — 25.
Янагава —36, 111.
Яно Такео — 65, 68, 74—75.
Ясуда — 63, 76.
Редактор Н. Алентьева
Переплёт художника М. Эльцуфена
Технический редактор А. Данилина
Ответственный корректор Е. Вайнберг
Подписано в печать 7 апреля 1951г. А 01048. Тираж 10 000 экз.
Формат 82Х1087з2# 17/в бумажных лист., 10,25 печ. лист.,
10,75 уч.-изд. лист. Заказ 2758.
Цена 4 руб.
3-я типография «Красный пролетарий»
Главполиграфладата при Совете/Лкинистров СССР.
Москва, Краснопролетарская, 16.