Теги: охота рыболовный спорт альманах рыболов-спортсмен
Год: 1977
Текст
Рыболов - спортсмен
Альманах 37
v
Москва
«Физкультура и спорт»
1977
639.1
Р93
Составитель: В. В. Баранчук
Редколлегия:
В. Архангельский], Я. Киселев, Н. Коваль, М. Матвеев,
Б. Орешкин, Г. Попеско, Д. Самарин, М. Семенов,
Ю. Смирнов, В. Тендряков
Рыболов-спортсмен. Альманах. Вып. 37. М., «Физ-
Р93 культура и спорт», 1977.
159 с. с ил.
На обороте тит. л. сое г: В. Баранчук
Очередной выпуск альманаха содержит рассказы и очерки советских и
зарубежных авторов, статьи ученых-ихтиоло! ов, рыболовов-практиков и журналистов об
актуальных проблемах, опыте мастеров и новинках рыболовного спорта в нашей
стране и за рубежом
Рассчитан на массовою читателя
40800—010
Р 101—77 639.1
009(01)—77
© Издательство «Физкультура и спорт», 1977 i.
ЕСЛИ ТЫ рыболов... Каковы стремления человека с удочкой?
Конечно же, ловить рыбу — самую разную,
Е. Н. Огнев малую и большую. Он не очень разборчив в
ассортименте, наш рыболов: ерш так ерш,
плотва так плотва, окунь так окунь. Лишь бы
клевало! Бывает, он ловит «ио-крупному». Толь-
На Северной Двине Фото И. Денисенко ко это гораздо реже.
1*
Сам процесс ловли для него отдых, а
общение с любимой природой — праздник.
Только всегда ли знает рыболов, как надо
общаться с этой самой природой? Не рубит ли
он порой сук, на котором ему так сладко
сидится, но который, как и все в мире, имеет
вполне определенный предел сопротивления?
Техническая революция безгранично
расширила возможности вторжения человека в
природу, цивилизация проникла в самые
отдаленные ее уголки. С каждым днем появляются
все новые и новые способы и средства,
позволяющие брать у природы ее дары.
Однако природные кладовые оказываются
беззащитными, если человек забывает о том,
что щедрость природы небеспредельна и что
различные ее явления взаимосвязаны. В ряде
случаев уже требуются специальные сложные
технические меры для сохранения природных
связей. Вот почему партия и правительство
требуют от хозяйственных органов, чтобы в
своей деятельности они учитывали охрану
природы и окружающей среды.
Сегодня во всех республиках приняты
законы об охране природы — подлинно народные
законы, поскольку они поставлены на службу
интересам человека, посвящены охране его
здоровья. Государство идет на крупные
капитальные вложения, чтобы предотвратить
загрязнение окружающей среды, в том числе и
водоемов.
В 1972 году принято постановление
ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об
усилении охраны природы и улучшении
использования природных ресурсов». В нем определены
полномочия соответствующих органов нашего
государства по осуществлению охраны
природы. На основании этого постановления
Министерствами рыбного хозяйства СССР, сельского
хозяйства СССР и мелиорации и водного
хозяйства СССР были разработаны совместные
меры, направленные на предотвращение
попадания ядохимикатов в водоемы.
Известное постановление ЦК КПСС и
Совета Министров СССР «О мерах по
дальнейшему развитию рыбного хозяйства в стране,
улучшению качества и ассортимента рыбной
продукции» положило конец молевому сплаву
леса, который губит (особенно на нерестовых
реках) ценные виды рыб. Огромные средства
тратятся на восстановление рыбных запасов
и охрану бассейна Каспийского моря —
уникального питомника ценных видов рыб.
Строгие меры по предотвращению загрязнения
бассейнов рек Волги и Урала уже приносят плоды.
...Издревле каспийские осетры,
побуждаемые инстинктом продолжения рода, уходили
в верховья Волги на природные нерестилища.
Но на путях их миграции встали плотины
гидроузлов. Под Волгоградской плотиной
скапливаются буквально сотни тысяч осетров, белуг,
севрюг. На помощь им пришел человек: в теле
плотины построено уникальное сооружение —
рыбоподъемник. Осетровые через канал,
против течения, заходят в приемную камеру
рыбоподъемника, механизм поднимает камеру до
уровня воды в верхнем бьефе. Надо видеть, как
заботливая «ладонь» гигантской машины
бережно поднимает огромных осетров и
выпускает их по ту сторону плотины.
Но впереди у рыбы еще и еще плотины,
а рыбоподъемник — один. Если даже осетр
доберется до нерестилища, как он и его потомство
скатятся обратно в Каспий? Через турбины?
Трудно, очень трудно рыбе. Поэтому
предпринимаются новые меры. В низовьях Волги
Министерство рыбного хозяйства СССР
построило осетровые рыбоводные заводи.
Искусственно оплодотворенная икра закладывается
здесь в инкубационные аппараты, личинки рыб
подращиваются в бассейнах, затем в
искусственных прудах, а окрепшие осетрята и белужата
выпускаются в Волгу, чтобы скатиться в
Каспий, к местам нагула.
Таким же образом вовремя пришедшее на
помощь рыбоводство помогло сберечь и другой
ценнейший вид — белорыбицу. И теперь под
Волгоградской плотиной вместе с осетрами
появилась и эта рыба.
В специальном постановлении
правительства были подвергнуты острой критике
некоторые ведомства, все еще допускающие
использование природных комплексов Байкала с
узковедомственных позиций.
В древнейшем водоеме сформировалась
уникальная, только ему присущая ихтиофауна.
Но к началу нашего века запасы рыбы в нем
значительно истощились. Если в 1840 году
уловы рыбы на Байкале составляли 580 тысяч
пудов, то в 1900 году — 150 тысяч, а в 1912
году — 112 тысяч.
И надо признать, что немалый ущерб
численности ценных рыб Байкала стало наносить
любительское рыболовство, поскольку до
недавнего времени здесь разрешался лов рыбы
сетями. Да и удочки в период нерестовых
миграций были здесь далеко не безобидными.
Чтобы сохранить и восстановить
численность омуля, Министерство рыбного
хозяйства СССР на 7 лет прекратило его промысловый
4
лов. Эта поистине чрезвычайная мера дала свои
плоды: ихтиологи отмечают значительное
увеличение омуля и других промысловых
байкальских рыб.
В интересах сохранения природных
комплексов в районе Байкала разрабатываются и
осуществляются другие важные мероприятия.
Реки, питающие своей водой Байкал,
расчищены от затонувшей древесины, по ним
прекращен молевой сплав леса, его транспортировка
из тайги отныне будет осуществляться в
основном наземным транспортом. Улучшаются
старые и строятся новые очистные сооружения
для промышленных предприятий.
У нас очень много рек и озер. 3
миллиона 400 тысяч километров — такова
протяженность рек; 21 миллион гектаров — площадь
озер и водохранилищ. Рыбные запасы в них
значительны, они являются одним из
ценнейших природных комплексов и требуют
специфических мер по их сбережению. Поэтому еще в
декабре 1918 года было создано Главное
управление по рыболовству и рыбной
промышленности в России («Главрыба»), на которое были
возложены обязанности по охране,
воспроизводству рыбных запасов и регулированию
рыболовства. Впоследствии эти функции выполнял
специальный отдел в Наркомземе СССР, а в
апреле 1934 года было создано Главное
управление охраны и регулирования рыболовства,
рыбоводства и мелиорации («Главрыбвод»).
За годы Советской власти органы
рыбоохраны «Главрыбвода» превратились в мощную
специализированную организацию с широкой
сетью инспекций,
контрольно-наблюдательных ихтиологических пунктов, рыбоводно-ме-
лиоративных станций, экспедиций и
рыбоводных предприятий. В своей деятельности эта
организация исходит из того, что рыба давно
перестала быть «даром природы»,
существование обитателей водоемов теперь может быть
обеспечено лишь трудом, неусыпным
вниманием человека.
Сделать водоем чистым и рыбным — задача
крайне сложная и трудная, требующая усилий
многих коллективов. Немало делают в этом
направлении работники органов рыбоохраны.
Однако ни один инспектор не в состоянии
выполнить свои ответственные функции по охране
водоемов и их обитателей без помощи
общественности. Поэтому в помощь
государственным инспекторам местные советские и
партийные организации выделяют общественных
инспекторов рыбоохраны, которые в свободное
от работы время несут патрульную службу на
водоемах, вносят неоценимый вклад в дело
охраны природы: ее рыбных богатств. И таких
энтузиастов-общественников насчитывается
около 70 тысяч человек.
Все активнее вовлекаются в дело охраны
водоемов школьники. Успешно
разворачивается движение «голубых патрулей». Увлекла
ребят игра под названием «Живое серебро».
Летом 1975 года в ней приняли участие 6000
отрядов «голубых патрулей». Ребята спасали
молодь рыб после спада весеннего половодья,
помогали в работе по зарыблению водоемов,
изучали ихтиофауну рек и озер.
Спасение молоди рыб не единственное
занятие «голубых патрулей». Ребята ведут
наблюдения за водоемами, организуют посты,
смотрят, не сбросил ли кто в воду мазут, нефть или
иные вредные вещества, не устроил ли на
берегу свалку, нет ли в водоеме заморных
явлений. О результатах они информируют
инспекции рыбоохраны. Кроме того, сами борются с
заморами: пробивают на водоемах лунки,
делают простейшую аэрацию воды и выполняют
много другой полезной работы.
И все же наши реки, озера, водохранилища
и внутренние моря не всегда еще получают
нужную помощь. При рациональном и
комплексном использовании некоторые из них могли бы
давать значительно больше рыбы, чем мы
вылавливаем сегодня.
К сожалению, недостаток знаний и культуры,
тех или иных хозяйственных деятелей нередко
превращает «преобразование природы» в
уничтожение природы. А это влечет за собой далеко
идущие последствия.
В первую очередь страдают вода и ее
обитатели. Пресная вода порою возвращается в
водоемы в виде загрязненных городских и
промышленных стоков. С каждым годом
возрастает потребление воды для нужд
промышленности и сельского хозяйства, и поэтому надо
каждую минуту думать о том, что будет с
нашими водоемами завтра, если мы не вернем
им эту воду чистой.
Возрастающее поливное земледелие тоже
иногда таит в себе беды для водоемов, иссушая
реки и увеличивая смывы огромного количества
химикатов, применяемых в сельском хозяйстве.
Расширяющееся строительство
животноводческих комплексов вызывает острую
необходимость в строительстве очистных сооружений
для стоков, столь же вредных, как и стоки
промышленные.
Не заботясь о водности малых водоемов,
недальновидные и неразумные хозяйственники
5
сводят лес и даже кустарник по берегам речек
и озер, вычеркивая из своего баланса многие
тысячи кубометров всем необходимой чистой
воды. Разрушая площади водосбора вокруг
водоемов, они распахивают землю вплоть до
уреза воды. В результате паводковые воды,
не задерживаясь, скатываются в речки. Берега
Бронзовый трофей Фото Б. Раскина
их быстро иссыхают, и в летнюю жару речки
пересыхают, становятся безжизненными.
Много вреда приносит бесконтрольный молевой
сплав леса: он усиливает загрязнение и
засорение водоемов.
Нельзя закрывать глаза на то, что изменения
по всем этим причинам гидрологических и
гидрохимических условий в водоемах в
большинстве случаев наносят такой ущерб рыбному
хозяйству, компенсация которого чаще всего
либо невозможна, либо связана с огромными
затратами средств и труда.
Не последнее слово в охране рыбных запасов
принадлежит рыболовам-любителям.
В самом деле, государственное
промысловое рыболовство находится под строгим
контролем компетентных органов. Министерством
рыбного хозяйства СССР научно разработана
система регулирования рыболовства: введены
промысловые меры на рыб, меньше которых
вылавливать рыбу нельзя; на водоемах
действуют правила, ограничивающие годовую
добычу рыбы для каждого рыболовецкого
колхоза или рыбзавода; на промысловых водоемах
организуется рыборазведение.
Однако промысловый лов ведется только
на части существующих в стране водоемов.
В таких областях, как Московская с ее
многомиллионным населением, промысловый лов
рыбы вообще запрещен и все водоемы
предоставлены исключительно в распоряжение
рыболовов-любителей. Существовавшие здесь
ранее рыбзаводы ликвидированы. Отсутствует
промысловый лов, а соответственно
«хозяйский глаз» государственных организаций на
тысячах мелких водоемов страны. Что же
происходит здесь, на этих «ничейных» речках и
озерах?
Если у промысловиков идет планомерный
вылов рыбы, осуществляются мероприятия по
зарыблению, выкашивается жесткая
растительность (кстати, она удаляется и с помощью тех
же неводов, которыми ловят рыбу), го на
«любительских» водоемах идет интенсивная ловля
удочками. Никто не думает о выкосе и удалении
растительности, а о зарыблении вообще думать
некому. Водоемы-то, как уже говорилось,
ничейные, хозяина на них нет — одни рыболовы,
в большинстве своем не состоящие ни в каких
обществах! Вот почему такие речки и озера
зарастают травой и плавучим кустарником.
Рыба в них вырождается: сколько ни лови,
а кроме маленьких окуньков и плотвичек
ничего не поймаешь.
«...Использовать природу можно
по-разному,— говорил на XXV съезде Леонид Ильич
Брежнев. — Можно — и история человечества
знает тому немало примеров — оставлять за
собой бесплодные, безжизненные, враждебные
человеку пространства. Но можно и нужно,
товарищи, облагораживать природу, помогать
природе полнее раскрывать ее жизненные силы.
Есть такое простое, известное всем выражение
«цветущий край». Так называют земли, где
знания, опыт людей, их привязанность, их
любовь к природе поистине творят чудеса. Это
наш, социалистический путь».
Проблемы охраны природы
непосредственно касаются и нас, рыболовов. Мы должны
рационально использовать водоемы, помогать
рыбе в трудных для нее ситуациях, постоянно
думать не только об уловах, а прежде всего об
охране, восполнении, увеличении наших
рыбных запасов.
Рассказы, очерки
Жила-была Семужка
{история одной жизни)
Федор Абрамов
1
Ее звали Красавкой.
Это была маленькая пестрая рыбка, очень
похожая своей золотисто-палевой, в красных
пятнышках, расцветкой на гольянов — самую
нарядную рыбешку северных рек. Вот только
голова у Красавки была большая, непомерно
толстая, и, наверно, поэтому те же самые
гольяны — их семейка жила рядом, в тихой заводи
у берега, — никогда не заглядывали к ней на
быстринку.
Быстринка — маленькая веточка-протока,
оторвавшаяся от пенистого порога. От главной
речной дороги, по которой гуляют большие
рыбы, ее отделяет серый ноздреватый валун.
Сверху валун густо забрызган белыми
пятнами — на нем постоянно вертятся промоины с
холодной ключевой водой. Жарко — ныряй в
промоины, разразилась буря-непогодь —
и опять выручают промоины. А главное — где
бы она укрывалась от врагов?
Врагов много. Враги со всех сторон.
Зубастые щуки, рыскающие в прибрежной осоке,
огнеперые разбойники окуни,
налимы-притворщики, наподобие серых палок залегшие у
камней, и даже ерши. Ужасные нахалы! Подойдут
скопом к быстринке, развернутся, как для
нападения, и стоят — неприступные,
ощетинившиеся, выпучив большие синие глазищи.
Поэтому Красавка — ни на шаг от своей
быстринки. С утра она ловила букашек и
пауков, которых приносило течение, а затем, если
было солнечно, играла: то подталкивала
носиком искрометные камешки на дне, то прыгала за
изумрудными стрекозами, снующими над
самой водой, а иногда, ради забавы, даже
кидалась на какого-нибудь зазевавшегося малька.
Но особенно она любила наблюдать за
большими рыбами. Она часами могла смотреть
на пляску проворных хариусов в шумном
пороге, на стремительный бег красавцев сигов,
которые, подобно серебряной молнии, прорезали
темные глубины плеса — огромной ямины,
начинающейся сразу за валуном.
В общем, ей нравилось житье на веселой
быстринке.
Но вот наступили темные, хмурые дни,
с дождями, туманами, и Красавка
затосковала.
Солнце теперь показывалось редко, сверху
все время сыпались листья, лохматые,
разбухшие, и на быстринке было неуютно и сиротливо.
А по ночам к валуну стал наведываться обжора
налим. Скользкий, безобразно голый, морда
с усищами. Он подолгу шарил под валуном,
принюхивался, тяжело сопел. Красавка еще
глубже забивалась в промоины и до самого
рассвета дрожала от страха, И так ночь за
ночью.
Что делать? Куда податься?
Однажды утром, в который раз размышляя
над своей судьбой, она вдруг увидела слева от
валуна, на плесе, там, где пролегала главная
дорога в реке, огромную незнакомую ей рыбу.
Рыба неторопливо плыла вниз по течению,
и когда она изредка взмахивала хвостом, от
нее расходились волны. А как она красива была,
эта рыба! Тело длинное, сильное, в розовых и
золотистых пятнах, могучие темные плавники
с оранжевой каймой.
Едва проплыла эта удивительная рыба, как
вслед за нею показалась стайка пестряток —
таких же цветастых рыбок, как сама Красавка,
но только побольше ростом. И что
поразительно: пестрятки бежали весело и беззаботно,
словно по меньшей мере они находились под
покровительством этой рыбы.
Недолго раздумывая, Красавка поплыла им
наперерез.
— Скажите, пожалуйста, — очень вежливо
обратилась она к ним, — что это за рыба
прошла мимо?
— Как? — удивились пестрятки. — Ты не
знаешь свою родственницу семгу?
— Родственницу? — пролепетала
изумленная Красавка. — Значит, и я буду такой же
сильной рыбой?
— Ну а как же... Вот еще дуреха! —
расхохотались пестрятки. — Да откуда ты взялась?
— Я... я тут, с быстринки...
— Да она сеголеток, — разочарованно
сказали пестрятки, — и ни черта еще в жизни не
видела. Хочешь с нами на порог?
— А что вы там собираетесь делать?
8
— Спрашиваешь! Когда семга икру мечет,
что делают?
Грубость и высокомерная развязность пест-
ряток покоробили Красавку. Но почему бы ей
не присоединиться к ним?
На дресвяном приплаве у грохочущего
порога творились странные вещи. Большая сёмга,
работая плавниками, разрывала мелкую гальку,
а рядом с ней хлопалась еще одна семга,
поменьше, — розоватая, с длинной костлявой
головой и уродливым хрящеватым отростком на
кончике нижней челюсти. Это, как сказали
Красавке, был самец, которого называли крюком.
— А что они делают? — тихо спросила
Красавка, с любопытством присматриваясь к
семгам.
— Они роют коп — яму, куда
откладывается икра.
Пестрятки обошли стороной большую
семгу и начали спускаться в шумный, пенистый
порог.
— Ой, я боюсь, меня унесет! — закричала
Красавка, отчаянно работая хвостиком.
— Да не бойся ты, глупая! Разве такие
бывают пороги!
Впрочем, Красавку напугал не столько сам
порог, сколько то, что она увидела за
горловиной порога. Там, под густыми шапками пены,
толпилась крупная рыба: темноспинные
хариусы с оранжевыми плавниками, крутолобые,
поблескивающие слизью налимы. Зачем же она
полезет к ним в пасть?
Красавка прибилась к стайке пестряток,
задержавшихся у небольшого валуна, сбоку
стремнины, и стала ждать, что будет дальше.
Тускло мерцало оловянное солнце. В
горловину порога со стуком скатывались камешки,
выворачиваемые плавниками.
Вдруг вода вокруг — семги уже наполовину
зарылись в яму — забурлила, закипела ключом.
Семги неистово били хвостами, извивались,
с яростью терлись брюхом о дресву.
Пестрятки насторожились.
— Что они делают? — шепотом спросила
Красавка, кивая на коп.
— Ну и бестолочь! Милуются...
— А зачем?
— Зачем, зачем...
Из-под хвоста большой семги выскользнули
веселые оранжевые горошинки, и тотчас же от
брюха самца отделилось белое мутное
облачко...
Пестрятки стремительно бросились на эти
горошины. Красавке тоже удалось схватить
несколько штук.
— Ну как, хороша семужья икра? —
спросила ее одна из пестряток.
— Вкусна. Очень вкусна. — Красавка от
удовольствия даже помахала хвостиком. —
Я еще ничего подобного не ела.
— То-то же!
Между тем икринки все выкатывались и
выкатывались из-под хвоста семги, янтарной
цепочкой растекались по течению. Их хватали
пестрятки, заглатывали налимы, за ними
охотились хариусы. И так продолжалось день
и ночь.
Красавка наелась до отвала.
Она была очень благодарна большой семге
и решила хоть на словах выразить ей с ною
признательность.
— У вас очень вкусная икра, — сказала она,
осторожно приближаясь к ней сбоку.
— Ты пожирательница своего рода, —
прохрипела семга. Глаза у нее были мутные,
осовелые, она с трудом ворочала плавниками, и по
всему чувствовалось, что она страшно устала.
— Что это значит?
— Я мечу икру, и из каждой икринки
должна вырасти семужка. А ты пожираешь своих
сестер и братьев.
— Боже мой! Неужели? Простите,
пожалуйста. Я не знала.
Несколько секунд Красавка растерянно
смотрела по сторонам, затем бросилась усове
шивать пестряток:
■— Стойте! Остановитесь! Знаете ли вы, что
делаете? Вы поедаете своих сестер и братьев.
Пестрятки рассмеялись:
— Чистоплюйка! Вздумала мораль читать.
Сама нажралась...
Красавка, опечаленная, вернулась к семге:
— Они меня не послушали.
Семга ничего не ответила. Она выбиралась
из ямы.
Крюка уже не было.
Красавка, влекомая любопытством,
подплыла к кромке ямы, заглянула в нее. Там, на
дресвяном дне, кое-где посеребренном чешуей,
лежала горка веселых оранжевых икринок. И
казалось, они улыбались, точно радуясь своему
появлению на свет. Неужели это правда, что
из этаких вот крохотулек вылупятся рыбки?
Вдруг в яму посыпались камешки, песок.
Красавка с испугом отпрянула в сторону.
Большая семга, - работая хвостом и плавниками,
засыпала коп.
— Послушайте, — вне себя закричала
Красавка, — что вы делаете?! Ведь икринки
погибнут под дресвой!
9
— Не погибнут, — ответила семга. - Вот
если бы я их не засыпала, тогда бы они погибли.
Их пожрали бы рыбы. А так икринки будут
лежать до весны. Большой водой размоет яму,
и из них к тому времени вылупятся маленькие
рыбки. Поняла?
— Но почему, — допытывалась
Красавка, — вы позволили рыбам поедать икру?
Почему вы не отогнали их? Ведь вы такая
большая и сильная!
— Ах, ты еще ребенок и ничего не
понимаешь. Вот когда ты станешь матерью, ты
узнаешь, каково рожать детей. Я измучена, у меггя
нет сил. Я с трудом двигаю плавниками. А мне
еще надо идти в море.
— В море? А это что такое?
— Море... — У семги на мгновение блеснули
глаза. — Море — это далеко, очень далеко.
И ты еще узнаешь его в свое время.
Выгибая хвост, семга начала
разворачиваться. На нее было больно смотреть. Тело ее
похудело, высохло и стало плоским как доска. На
брюхе появились кровоточащие ссадины.
Быстрая стремнина подхватила семгу и
понесла в пенистую горловину порога.
— Счастливого пути! — крикнула вдогонку
Красавка.
Ей никто не ответил. Ревел порог. На месте
недавней ямы, где лежала семга, бугрился
маленький холмик, омываемый струйками воды.
Пестрятки, отяжелевшие от еды, медленно
поднимались вверх по течению.
«Как странно и непонятно устроена
жизнь... — думала Красавка. — Зачем пошла
семга в море? И что такое море?»
2
С этим вопросом Красавка обращалась ко
многим рыбам. Но никто из них: ни ельцы,
ни сиги, ни хариусы, ни тем более такая глупая
и нахальная рыбешка, как ерши, — никто из
них ничего не слыхал про море. Может быть,
о нем знают щуки и окуни? Но как подступиться
к этим живоглотам? Ни одна рыба не может
без страха пройти мимо их урочищ, а тут
добровольно плыть на верную гибель...
Ночи стали еще длиннее и тоскливее. Сверху
целыми днями сыпались белые хлопья. На реке
выросла мохнатая ледяная шуга. Куда девалось
солнце?
Вокруг поговаривали, что так бывает
каждый раз, когда от них уходит семга.
Неужели она унесла с собой солнце? О, это
было бы жестоко, слишком жестоко!
10
Рыбы присмирели, притихли, стали вялыми
и неподвижными. Многие из них перекочевали
к порогу — там еще играла вода и было легче
дышать.
Но вот и порог заковало льдом. В реке
воцарилась сплошная ночь.
— Что же это такое? — со страхом
спрашивала у рыб Красавка.
— Это пришла пора большой духоты —
самое тяжелое для нас время.
На яме — зимней стоянке рыб — великая
теснота. Сюда перебрались все обитатели реки,
большие и малые. Душно. Темно. В нижних
слоях лечь и ночь разбойничает налим, и оттуда
часто доносятся вскрики очередной жертвы.
Красавка, стоявшая у какого-то камня на
выходе к порогу, была ни жива ни мертва. Она
задыхалась. Ей не хотелось ни есть, ни дви-
! а! ься. Только бы глоток свежей воды! Один-
е шпегвенный глоток! А потом ей стало все
безразлично. На нее напала спячка, длинная и
гая...
Избавление, как это ни странно, пришло
и щуки, так по крайней мере говорили в реке.
Будто разозлилась однажды щука, ударила
хвостом по ледяному панцирю, и тот распался.
Ах, какое это счастье — снова вволю ды-
шать, двигаться, ловить личинок, вдоволь есть!
По всему плесу, празднуя свое
освобождение, рыбы водили брачные игры. Целыми днями
н Г>е}>егах клокотали щуки, бесновались в курьях
окуни, распуская серую кисею икры, весело
рассекали мутную воду косяки хариусов, и даже
эоглазые ерши, воинственно ощетинив
перья, без передышки пировали в тихих заводях.
Потом заговорили, запенились пороги,
зазеленели подводные луга — излюбленные пастбища
рыб летом, а потом... потом в реку спустилось
солнце и золотыми искрами рассыпалось по
каменистому дну.
Ура, к нам идет семга!
Красавка лишилась сна и покоя. Она
постоянно прислушивалась ко всем звукам и
всплескам, выплывала на плес и часто, хотя
и украдкой, смотрелась в блестящие
камешки— очень уж ей хотелось быть посолиднее
да покрасивее! Что ж, кажется, она подросла
немножко, а платье ее стало еще цветастее.
Наконец, не выдержав, она перебралась поближе к
порогу. Ведь оттуда, из этой кипящей пучины,
должна прийти семга. И кто же, как не она,
Красавка, должна встретить ее?
Был ранний час. Рыбы еще только-только
просыпались. И вдруг по всему плесу
прокатился невероятной силы грохот. Пошли волны.
1
Это царь-рыба извещала плес о своем
возвращении.
...Вот она, вот! Серебряным клином
прорезает темную яму. Яростный взмах хвостом —
и тело ее в брызгах и пене взлетает над водой...
Тихо и жутко стало в реке, когда она кончила
свою пляску. Рыбы, и малые и большие,
затаились в своих тайниках.
Красавка смело поплыла к семге. Чего ей
бояться? Ведь это ее старая знакомая?
— Здравствуйте. Вы узнаете меня?
Семга хмуро посмотрела на пеструю
пигалицу.
— Ну как же? — с живостью подсказала
Красавка. — Прошлой осенью на копе.
Помните, я еще провожала вас в море?
— Ты путаешь, девочка. Я не была в
прошлом году здесь.
— Вот удивительно! Ну точь-в-точь такая
же была семга, только платье на ней было
другое. Розоватое, с желтыми блестками. И она
еще хотела рассказать мне о море.
— Море? — У семги зажглись глаза. —
Море — это хорошо. Там сейчас много солнца.
А какие штормы, волны...
— Ах, как бы я хотела в море!
— Тебе еще рано. Но через год, — семга
оглянула ее более приветливо, — ты увидишь
море. А теперь посторонись. Я хочу пройтись
по плесу.
Короткий взмах хвостом — и в темную
глубь реки побежала веселая, сверкающая
белыми и желтыми камешками дорожка.
Жить стало очень интересно. Щуки теперь
не решались высунуть носа из травы, налимы,
разморенные жарой, отлеживались под
корягами. А как завидовала Красавке всякая
мелкота! Еще бы, дружить с самой семгой! Ни одна
рыба не смеет гулять по семужьим тропам,
а Красавка гуляет каждый день. А кто
осмелится запросто подплыть к семге, когда та
отдыхает солнечным днем в травнике, и завести
с ней разговор о море?
Но больше всего Красавка любила те
минуты, когда семга водила свои утренние и
вечерние пляски. Бух-бух — гулко разносится по
плесу, итде-то в сторонке, у бережка, беззвучно,
как от дождинки, расходятся маленькие кружки.
Это Красавка учится семужьим пляскам.
Да, многому научилась она у семги. И все-
таки сколько еще было в жизни старой семги
такого, что казалось совершенно непостижимо
для Красавки! Красавка, например, ни разу
не видела, чтобы семга ела.
— Мы, семги, — был ответ, — совсем не
едим в речной воде. И ты в свое время будешь
обходиться без пищи.
Или вот еще диковина. Семужье серебряное
платье вдруг ни с того ни с сего потускнело,
стало приобретать мутный розовый отлив.
— А вы здорово загорели, — сказала
однажды Красавка, стараясь доставить
удовольствие семге.
Та в ответ слабо улыбнулась:
— Нет, это не загар. Это пришло время
моего лошания*.
— Лошания? — еле выговорила
Красавка. — А это еще что такое?
— Ты еще маленькая. И тебе рано об этом
знать.
Какие противные взрослые! Никогда не
ответят прямо. Впрочем, с некоторых пор семга
вообще стала замкнутой и молчаливой. Ее
теперь все больше тянуло на лежку, бросало в
дрему, и плясала она редко и неохотно.
— Вам невесело со мной, да? Или я
что-нибудь не так сделала? — с горечью
допытывалась Красавка.
Семга обычно отмалчивалась, но однажды
она вдруг рассердилась:
— Отстань! Надоела ты мне со своими
расспросами.
Как знать, может быть, на этом и
кончилась бы ее дружба с семгой — насилу мил не
будешь, но тут неожиданно свалилась беда,
которая круто перевернула всю рыбью жизнь.
На реке появились люди — самые опасные
враги, как сказали о них рыбы. Они, эти люди,
походили на деревья, что росли возле речки.
Но только деревья эти двигались, издавали
страшный шум и грохот. Они толкли воду
длинными кольями, распускали коварную
паутину по реке.
Рыбы как оглашенные носились по
взбаламученному плесу.
Вечером, когда все затихло, Красавка
отправилась разыскивать свою родственницу.
Боже, что творилось на плесе! Не плещутся
больше веселые хариусы в порогах за серым
валуном, на стоянке у жирных ельцов пусто. Пусто
и в доме приветливых сигов.
Семгу, великую семгу, Красавка нашла в
невероятном месте — в темной яме у берега
под обомшелой корягой!
* Лошание, или облошание, — резкие перемены в теле
лосося, наступающие перед нерестом Самки
утрачивают серебристый цвет, на боках и брюхе у них
появляются многочисленные красные и желтые пятна,
плавники темнеют, а у самцов вдобавок на кончике нижней
челюсти вырастает хрящеватый отросток (крюк).
12
— Они ушли? — спросила семга.
— Да, их нету.
— Но они придут, придут, — сказала с
мрачной убежденностью семга. — Они не оставят
меня в покое.
И точно, в последующие дни опять
приходили люди и опять гремели кольями, опутывали
плес своей паутиной.
Семга теперь по целым дням не выходила
из своего укрытия.
Ерши злорадствовали при встрече с
Красавкой:
— Ну что твоя тетка? Струсила? А нам
хоть бы что! Нам сам черт нипочем.
Обнаглели щуки, пользуясь
безнаказанностью.
Красавка умоляла семгу:
— Уходите, уходите. Мне очень, очень
скучно будет без вас. Но вам нельзя здесь
оставаться. Вас могут поймать.
— Нет, мне нельзя уйти отсюда, —
отвечала семга. — Ты еще маленькая и ничего не
понимаешь.
Дни потекли серые и однообразные. Дожди.
Ненастье. Мутные затяжные рассветы по утрам.
Красавка «сбилась с ног»: ей надо было и
добывать для себя еду, и остерегаться речных
хищников, и навещать семгу. ч
И вот случилось так, что однажды пришла
Красавка к убежищу семги и там ее не
оказалось.
День и два бегала Красавка по плесу, искала
свою родственницу. Шел дождь. Качались валы.
Рыбы сиротливо жались к корягам и камням.
И никто из них не знал, куда девалась семга.
В конце концов Красавка отыскала ее на
приплаве у нижнего порога. И все тут было
точь-в-точь как в прошлом году: в дресвяной
яме, тяжко ворочаясь, лежала семга, над ней,
самозабвенно извиваясь, колдовал розовый
крюк, распуская белый шлейф, а внизу, в
пороге, с разинутыми пастями толклись налимы,
юркие хариусы, пестрятки.
— Ах, как я рада, что снова вижу вас! —
сказала Красавка, подплывая к семге. — А я так
волновалась, так волновалась. Почему вы ушли,
ничего не сказав мне?
Семга молчала. Красавка из деликатности
отошла в сторону. А потом, когда семга
вылезла из ямы и стала зарывать ее дресвой, она
снова подплыла к ней:
— Вы сейчас в море? Возьмите меня с
собой.
— Тебе еще рано. У тебя не хватит сил.
О, это далекий-далекий путь. Сама боюсь его.
— Ну так оставайтесь здесь! Я бы все-все
стала делать для вас...
— Не говори глупостей. Я задохлась бы
в этой речонке.
Развернувшись, семга устало сказала:
«Прощай» — и, подхваченная стремниной, стукаясь
головой и телом о камни, покатилась в порог.
Глухая тоска сдавила сердце Красавки. Она
смотрела туда, в пенистую горловину порога,
в котором только что исчезла семга, и с ужасом
думала о том, что ее ждет впереди. Духота,
темень, вечный страх перед щукой и налимом...
А там где-то море, простор. И солнце, много
солнца.
Нет, она не может больше оставаться в реке.
Будь что будет!
Красавка напружинила мускулы и очертя
голову кинулась в клокочущую пасть буруна.
3
Шумные, рокочущие пороги, широченные
плесы, бездонные ямы... И нет им ни конца,
ни края.
Старая семга, израненная, изможденная,
с растрепанными, измочаленными плавниками,
казалось, совсем обессилела. В бурных порогах
ее вертело как щепу, било о камни. Но она все
плыла и плыла.
Самое трудное для Красавки было добывать
еду. Впрочем, пока они плыли маленькой
речкой, она еще кое-как справлялась с этим: там
схватит букашку, тут подцепит какого-нибудь
червяка.
Но вот они вошли в большую реку, и
Красавка приуныла. Голод терзал ее. Правда, она
ухитрялась иногда свернуть на отмель и
схватить какого-нибудь жучка. Но разве это еда!..
Однажды, когда они шли угрюмым,
глубоким плесом, старая семга вдруг обернулась:
— Идешь все-таки?
Красавка смутилась — она ведь думала,
что старая семга до сих пор не заметила ее.
— Ты храбрая девочка, — сказала семга. —
Но я советую тебе вернуться домой. Скоро
начнется новая река, и там ты совсем не найдешь
еды. Вернись. Ты еще успеешь добраться домой
до наступления большой духоты.
Красавка, пригорюнившись, молчала.
— Слушай же ты, глупая! — повысила голос
старая семга. — Знаешь ли ты, сколько нас
гибнет на этом великом пути? Твое время еще не
пришло. Семужья молодь скатывается в море
весной. Поняла?
Слова старой семги совсем пришибли Кра-
13
савку. Она-то теперь понимала, как безрассудно
поступила, отправившись в это путешествие!
Скоро они вошли в новую реку. Боже, какая
черная вода! Темень, глубь. И хоть бы одна
отмель на пути! От постоянного недоедания
у нее кружилась голова, плавнички стали
вялыми и непослушными. Она плакала,
завидовала старой семге, которая так долго может
не есть.
Как-то раз, когда ей совсем стало невмоготу,
она не выдержала, взмолилась:
— Остановитесь же немножко! Я не могу
больше без еды. Постойте здесь, я сплаваю к
берегу.
— Мне нельзя останавливаться, —
прохрипела старая семга. — Я хочу есть. Я вся
высохла. От меня остались одна кожа да кости.
— Так давайте поплывем вместе к берегу.
— Ты забыла, что я не могу есть в пресной
воде. Для меня здесь нет пиши.
— Ну можете же вы минутку обождать? —
И красавка, полагаясь на доброту старой
семги, поплыла к берегу.
У берега был лед. Но ей все-таки удалось
разыскать несколько червяков. Повеселевшая,
воспрянувшая духом, она поспешила назад.
Семги на старом месте не оказалось. Красавка
кричала, бегала вокруг, потом, сообразив, что
семга могла уйти вперед, кинулась догонять ее.
Она плыла-плыла, долго плыла, а семги все
не было. Ужас и отчаяние охватили ее. Что же
с ней будет теперь?
На ее счастье, в это время показалось
несколько семог, плывущих одна за другой сверху.
Красавка несказанно обрадовалась:
— Вы куда? Не в море?
— Да, мы идем в море.
— Вот хорошо-то! Мне тоже в море.
— Тебе в море? — устало рассмеялись
семги. — Да как ты вообще попала сюда?
— О, я издалека! Сначала мы со старой
семгой плыли маленькой речкой, потом
большой, а потом заплыли в эту...
— А-а, — семги переглянулись. — Она,
верно, из того рода, что каждое лето уходит
в верховье Юлы.
— Да, я слыхала, наша речка впадает в Юлу.
А вы откуда? — Красавка рада была отвести
душу с этими разговорчивыми и еще довольно
сильными рыбами.
— Мы? Мы не такие глупые, как в вашем
роду. У нас дом ближе. И мы меньше устаем.
Но все-таки, — снова спросили семги, — как
ты оказалась здесь? Это неслыханно! Ты еще
совсем глупая девчонка!
14
— Да, наверно, глупая, — с печалью в
голосе согласилась Красавка. — Так мне и старая
семга говорила.
— И она глупая. Еще глупее тебя. Разве
можно было брать с собой сопливую девчонку?
Посмотри, ты ведь даже из детского платьишка
не вылезла. А тоже в море собралась...
Что ж, пускай смеются! Только бы не
гнали ее. И снова путь. И снова голод. Снова
бесконечная угрюмая река — без берегов, без
дна...
Наконец однажды на рассвете семужья стая
вышла на песчаную отмель. Впереди что-то
грохотало, ухало. Мутно-зеленая вода,
накатывавшаяся волнами, отдавала соленой
горечью.
Красавка, прислушиваясь к грохоту, робко
спросила:
— Что это такое?
— Это море, глупая. Море! Как хорошо!
Семги лежали на песчаной отмели, как на
перине, страшно усталые, изможденные, тихо
покачиваясь на зыбкой волне. Зубастые пасти
их были широко раскрыты, и они с
наслаждением вбирали в себя соленую, горьковатую воду,
от которой у Красавки кружилась голова.
— Что, мутит? — спросила ее ближняя
семга. — Это морская болезнь. Но она скоро
пройдет. Тебе повезло, малютка. Ты первая в этом
возрасте достигла моря.
Семги еще полежали немного и вдруг с
неожиданной силой взмахнули хвостами.
Красавка кинулась вслед за ними, но внезапно
налетевшая волна отбросила ее назад.
— Постойте, постойте! — закричала она. —
Подождите меня!
— Не робей, детка! — донесся
поощряющий голос из глубины. — Тебе только
перескочить вал, а здесь тихо, спокойно.
Море бурлило, ревело, выворачивало со дна
песок. И долго еще как щепку кидало Красавку
из стороны в сторону, пока она наконец не
достигла глубины, где стояли семги.
Темно, мрачно. Наверху качаются
громадные белые льдины...
И это море, море, о котором она так
мечтала? Нет, не таким она представляла себе море!
Оно казалось ей большой светлой рекой, вечно
залитой солнцем. Или ей наврали про солнце,
которое уносят из реки семги? Где оно, это
солнце? Она ни разу не видела его за всю
дорогу.
Но еще больше разочаровали ее сами семги.
Когда сбоку в зеленой толще воды показалась
стайка серебристых рыбок, похожих на уклеек,
семги с криком «сельдь, сельдь!» набросились
на них. Началась дикая, отвратительная бойня.
Трепещущие рыбки одна за другой стали
исчезать в зубастых пастях.
Красавка с ужасом смотрела на это
пиршество. Так вот зачем они ходят в море!
Когда было покончено с сельдью, семги,
отрыгивая, с довольным видом поглядывая
друг на дружку, сказали:
— Ну, кончился наш великий пост. Теперь-
то мы поедим вдоволь!
— А ты чего глаза таращила? Не
проголодалась? — кивнула Красавке одна семга.
— Но я ем только червяков и рачков.
— Э-э, нет, — сказала семга, — червяки и
рачки — это не семужья еда...
— Но я не понимаю, как можно глотать
живых рыб. Ведь им же больно!
Семги расхохотались:
— Запомни, детка. Море — это вот что:
либо ты съешь, либо тебя съедят. И с червяком
в брюхе не много нагуляешь по морю. Море
любит сильных.
— И еще запомни, — сказала другая
семга. — Держись подальше от нас. Мы ведь не
всегда разбираем, кто попадает нам на зубы.
И семги, дугой выгибая хвосты, лихо
побежали вперед.
Ушли... Одна в целом море... Что же будет
теперь с нею? Бежать, догонять их? Но она
вспомнила предупреждение семги, и сердце у
нее сжалось от страха. Все — враги. Даже на
семог нельзя положиться...
15
По сторонам мелькали какие-то загадочные,
пугающие тени, внизу — черная, непроглядная
пучина. Голод выворачивал ей внутренности.
Она поплыла к берегу: там есть дно —
и должна же она найти хоть какого-нибудь
червяка!
Но в тот день ей не суждено было раздобыть
еды. Едва она начала различать
иловато-песчаную желтую россыпь дна, как оттуда
стремительно вынырнула большая красноперая рыба.
Красавка из последних сил кинулась в сторону...
И скоро все стало так, как было в реке. Она
лежит у большого валуна, прижимаясь своим
вздрагивающим тельцем к песку. Голодная,
одинокая. Так зачем же она пошла в это море?
Ночь была длинная, темная. Вокруг ползали
какие-то красные и голубые огоньки. Камень
вздрагивал от ударов льдин, ворочался. В
черные прогалины воды заглядывали далекие, но
такие колючие звезды. И всю ночь, не смея
отойти от камня, «не смыкала глаз» голодная
Красавка.
К утру камень оброс льдом. Сквозь него
начал слабо пробиваться розовый рассвет.
Потом постепенно выжелтилось песчаное дно,
голое, неуютное. Где же червяки? Где рачки?
Неужели ей помирать голодной смертью?
Вдруг она увидела, как неподалеку от нее
зашевелился крохотный песчаный холмик. Из
холмика проклюнулся сначала остренький
носик, а затем, извиваясь, выскользнула узенькая
полосатая рыбка. Это была песчанка, которая
на ночь зарывается в песок. Красавка, не помня
себя, бросилась на рыбку... А потом она
заглатывала эту рыбку и плакала. Плакала оттого,
что она оказалась такой же хищницей, как все
остальные семги.
Но теперь она знала, что не умрет.
5
Ранней весной у берегов Северной Норвегии
скопляются громадные косяки сельди. Тут ее
нерестилища. Бухты и отмели, забитые сельдью,
похожи на гигантские котлы. Воздух рвется,
раскалывается от крика ненасытных чаек.
Трещат лебедки рыбачьих траулеров. А со стороны
моря на беззащитную сельдь вихрем
обрушивается семга.
В одной из таких бухт жировала и наша
Красавка. Но кто бы теперь узнал ее! Прошло
всего полтора года, а маленькая пестрая рыбка,
едва достигавшая размеров среднего пескаря,
превратилась в полуметровую рыбину со
сверкающей серебряной чешуей. Правда, по
сравнению с другими семгами она все еще была
недоростком, но зато выносливости и
проворности ее могла позавидовать любая старая семга.
Она не знала расслабляющей усталости.
Ее не страшили ни буря, ни штормы. Она могла
целыми днями гнаться за крылатыми тенями,
скользящими по поверхности воды, потому что
чайки — главные поводыри семги в море. И они
рано или поздно наведут ее на новый косяк
сельди.
И еще одно отличало Красавку —
необыкновенная прожорливость. Соленая вода вызывала
у нее бешеный аппетит, а кроме того, у
Красавки были еще другие причины нажимать на еду.
«Море любит сильных!» О, она хорошо
запомнила этот урок!
У нее не было времени, чтобы месяцами
приспосабливаться к новым условиям, как это
делает семужья молодь, скатывающаяся в море
весной. Она должна была пройти этот курс в
спешном порядке. Да еще глубокой осенью.
И она прошла его.
Почти месяц Красавка провела у берегов
Северной Двины. И весь этот месяц она
беспрерывно ела и ела. Скорее вырасти! Скорее стать
такой же сильной, как семги!
И вот настал день, когда она почувствовала
себя достаточно окрепшей, чтобы
присоединиться к последней семужьей стае, уходящей в
открытое море.
У нее дух захватывало от новизны.
Необыкновенные подводные рыбы, медузы, гигантские
чудища — акулы, тюлени, которые, подобно
бревнам, выскакивают из черной морской
пучины...
Много врагов в море. Каждую секунду будь
начеку. Но какой простор! Какая
ошеломляющая ширь и свобода!
Сотни, тысячи километров проходит
беломорская семга, чтобы попасть к берегам Нор-
вежья — своим извечным морским пастбищам.
И тут начинается для нее настоящий
праздник — сплошное, непрерывное пиршество.
Красавка с быстротой молнии налетала на
беззащитную рыбу. Еще плывут где-то сзади
старые семги, прицеливаясь к своим жертвам,
а она уже яростно вонзает свои молодые зубы
в добычу. Хруст рвущейся рыбы — и она снова
летит вперед. Нельзя задерживаться! Старые
семги не будут разбирать, кто ты — их
родственница или селедка.
Шли недели и месяцы. Над буйным
Баренцем встало немеркнущее солнце. Начиналось
любимое рыбами время года. Но что это
происходит с семгами? Они все медленнее и мед-
16
леннее продвигаются вперед, часто
принюхиваются к воде, наконец однажды семги
собрались в стаю и повернули назад.
Красавка немало была удивлена этим.
— Послушайте, — сказала она, догнав
хвостовую семгу, — почему вы повернули обратно?
Разве вам мало здесь пищи?
— Как? Ты забыла, что мы в эту пору
возвращаемся на родину?
— На родину? Это что? Новое море?
Семга удивленно выпучила глаза, затем
громко расхохоталась, так, что остановились
другие семги.
— Нет, вы слышите? Она не знает, что такое
родина! Она называет родину морем...
Семги окружили со всех сторон Красавку
и с возмущением заговорили:
— Какой позор! Какой стыд! Она забыла
родину.
— Ты забыла, откуда пришла в море?
Красавка искренне пыталась припомнить,
что такое родина, откуда она пришла в море,
но в памяти ее смутно всплывала какая-то
духота, тяжкий и мучительный путь.
— Ты самая несчастная из всех семог, —
устрашающе заговорила самая большая
семга. — Ты забыла родину, ты забыла великий
закон наших предков.
— Простите, пожалуйста, — сказала
Красавка. — Но почему вы так враждебно
разговариваете со мной? Может быть, я виновата.
Но я действительно плохо помню то, что вы
называете родиной, — ведь я совсем маленькой
пришла в море, и я совершенно не слыхала
о великом законе предков.
— Нет, это бог знает что! — с негодованием
воскликнула одна семга. — Какая молодежь
пошла нынче! Она не слыхала про великий
закон предков! А про что же ты слыхала?
Красавка вспылила:
— Вы бы лучше объяснили мне, чем орать.
Что же в том плохого — ведь я честно признаю,
что не слыхала про великий закон предков!
Не хотите же вы, чтобы я лгала?
Нашлась, однако, одна рассудительная
семга, которая заговорила с ней спокойно и
деловито:
— Так ты говоришь, не слыхала про великий
закон предков? Но разве ты уже не исполняла
его? Разве ты еще не возвращалась на родину?
— Нет, я приплыла в море откуда-то совсем
маленькой.
— Это поразительно, — заговорили семги,
переглядываясь друг с дружкой. — Ей надо
объяснить великий закон наших предков.
— Ну так слушай же* — торжественно
начала рассудительная семга, — и постарайся
запомнить навсегда.
Давно, давно это было. Наши предки тогда
постоянно жили в реках и мало чем отличались
от других рыб, тем более от таких, как наши
родственники сиги и хариусы. Как сиги и
хариусы, они довольствовались лишь тем, что
ходили от устья до вершины реки и собирали
пищу. Пищи было мало. Наши предки часто
голодали, росли хилыми и вялыми, и мясо
у них было белое, как у других речных рыб.
А потом наступала зима, и им совсем
становилось худо. Они задыхались под ледяным
панцирем, гибли. Их притесняли щуки, налимы.
И так было до тех пор, пока в семужьем
племени не родился один юноша, по имени Лох.
Это был необыкновенный юноша! Сама
природа отметила его. На нижней челюсти у него
вырос крюк — потому-то с тех пор всех мужчин
в нашем роду зовут еще крюками. О смелости
Лоха слагали легенды. Он не кланялся ни
налиму, ни окуню и даже злой щуке не уступал
дороги.
И вот однажды, когда стало приближаться
время большой духоты, Лох начал подбивать
самых молодых и отважных:
«Нам нельзя больше жить по-старому. Наш
род вымирает, гибнет от злых щук, гибнет от
тесноты и духоты. Пойдемте иекать новые
воды».
Услыхали эти слова старики и призвали
Лоха к ответу. Много было споров на том
сборище, дело не раз доходило до драки. Но в
конце концов умные старики рассудили.
«Что ж, — сказали они Лоху, — в твоих
словах много правды. Наш род действительно
хиреет с каждым годом. Бери самых сильных
и иди — ищи новые реки. Но прежде, чем
отправиться в поход, ты должен поклясться, Лох:
ты не забудешь родину отцов — ты будешь
носить ее в своем сердце. И ты вернешься домой.
Иначе тебе не будет удачи».
Лох со своими смельчаками дал клятву
и ушел.
Долго Лох и его товарищи не подавали о
себе вестей. И все думали, что они погибли.
Над семгами смеялись налимы и окуни, а злые
щуки совсем обнаглели, в любое время
нападали на семужьи стаи. Но вот однажды, когда
миновало время большой духоты и в реку
вернулось солнце, в нашей реке появились
необыкновенные рыбы. Их было немного — всего
несколько, но зато какие это были рыбы!
Большие, сильные! И тело их было словно отлито
17
9*
из серебра. Они шли серединой реки, и тогда
все разбегались по сторонам, а когда они
начинали резвиться, подпрыгивать кверху, даже
щуки замирали от страха.
Наши предки, убоявшись их, кинулись
бежать вместе с другими рыбами. И вдруг
громовой голос прокатился по реке:
«Куда же вы бежите от нас? Ведь мы же
ваши сыновья и братья. Разве вы забыли Лоха!»
Да, это был Лох, наш великий Лох... Он
говорил на нашем семужьем языке. И тогда наши
предки повернули навстречу этим молодцам.
И была радость великая и ликование в
семужьем племени.
«Где ты пропадал, Лох? Откуда явился?
Как ты стал таким великаном, в то время- как
мы едва не умерли от духоты?»
И Лох рассказывал, • рассказывал, какой
путь он проделал со своими товарищами, как
много их погибло на этом пути, а потом он
стал петь гимны морю, морю, где рождаются
богатыри. Там необыкновенные просторы,
говорил Лох, там много еды, так много, что он,
Лох, и его товарищи могут ничего не есть все
лето. Подойдите ко мне поближе, говорил Лох,
потрогайте мои мускулы, мой хвост. И это все
мне дало море. Я на всю жизнь просолен
морской солью, и мясо у меня стало красное,
как закат.
И тогда наши предки, воспламененные его
речами, воскликнули:
«Веди нас в море, Лох! Мы хотим стать
такими же крепкими и могучими, как ты и твои
товарищи».
«Хорошо, — сказал Лох, — я отведу вас в
море. Но отведу не раньше, чем настанет время
большой духоты. А пока я хочу насладиться
вдоволь пресной водой, порезвиться в родной
реке, ибо только мысль о ней давала нам силы
в борьбе с морской стихией».
С тех пор, — заключила семга, — мы и
стали жить по закону великого Лоха. Когда
наступает время большой духоты, мы идем в море,
а когда оно проходит, мы возвращаемся на
родину предков.
Красавка слушала как зачарованная. Так
вот какой тайной окружен ее род! Так вот зачем
семги ходят в море! А она-то, глупая, думала
только о жратве, о своих собственных
удовольствиях! И ей стало нестерпимо стыдно за свою
мелочную, эгоистичную жизнь.
— Скажите, — спросила она, — а что же
сталось с великим Лохом?-
— Великому Лоху за его подвиг природа
даровала бессмертие.
— И он жив сейчас? — воскликнула
Красавка.
— Да, он живет среди нас.
— Боже мой! — совершенно забывшись,
, опять воскликнула Красавка. — И я увижу
великого Лоха?!
— Нет, — сказала семга. — Ты никогда не
увидишь его. В твоем сердце не живет закон
великого Лоха. Ты забыла родину. А великий
Лох выбирает себе в подруги только ту из
нас...
— Вот как, — перебила Красавка, — с
великим Лохом можно даже дружить! Ах, как бы
мне хотелось стать его подругой!
— Нет, — сказала семга. — Ты никогда не
станешь его подругой. Он выбирает из нас
самую достойную и самую смелую, ту, что
превыше всего чтит его закон.
Красавка, опечаленная, задумалась. Как
жаль, что она никогда не увидит великого Лоха,
не станет его подругой! Но разве она не смелая?
Разве старые семги не говорили ей когда-то,
что еще не было в их роду такой безрассудной
девчонки, которая бы рискнула в ее возрасте
отправиться в море?
Красавка сразу повеселела. Ей хотелось
спросить, где и когда великий Лох выбирает
себе подругу — должна же она попытать
своего счастья, — но стая семог, словно забыв про
нее, была уже далеко.
Красавка кинулась догонять их. Да, она
выполнит закон великого Лоха. Она пойдет в
родную реку, и, может быть, однажды великий
Лох, прослышав о ней, сам придет к ней.
Долго шли семги бурным морем. Шли мимо
каменных гряд, шли бездонными глубинами,
шли песчаными отмелями.
Красавка часто вырывалась вперед. Как
знать, может быть, откуда-нибудь со стороны
на них смотрит сам великий Лох, и она должна
быть на виду!
Как-то раз у песчаной косы они наткнулись
на большой косяк крупных семог. У Красавки
сладко забилось сердце. Ей подумалось, что,
наверно, это и есть то место, куда со всего моря
стекаются семги и где им устраивает смотр
великий Лох. Но семга, к которой она
обратилась за разъяснением, презрительно скривила
губы:
— Это морянки. Их не уважает великий
Лох.
— Почему?
— Потому что они плохо соблюдают его
закон. Они начинают свой ход в родные реки
только осенью и осенью же скатываются в море.
19
Красавка решительно отвернулась от этих
негодниц. Она ничего общего не желает иметь
с ними, раз они наполовину изменили великому
Лоху. Она легко бежала вперед и первой
бросалась навстречу грохочущей волне: великий Лох
любит смелых!
Потом был незабываемый момент, когда
она вкусила пресной воды. Старые семги,
расслабленно покачиваясь на мелкой волне, не
стесняясь, плакали.
— Здравствуй, родина, — тихо и
молитвенно шептали они.
— Я чую запах своей реки! — раздался
радостный возглас.
— И я! И я!.. — закричали семги.
У Красавки трепетало сердце от счастья.
Ей тоже казалось, что в рот ее бьет какая-то
томительная, волнующая струйка воды. И тут
случилось невероятное: в памяти ее начала
оживать далекая-далекая речка с певучими
порогами.
«О, как хорошо, как хорошо!» — шептала
про себя Красавка. Нет, нет, не правы те, кто
говорил, что в ее сердце не живет закон
великого Лоха! Он живет. Она знает теперь путь
на родину своих предков. Тоненькая струйка
родной воды, как нитка, поведет ее вперед.
Путь был нелегок. Бешеное течение, ледяные
заторы, какая-то преграда из бревен во всю
реку. Но что ей теперь эти трудности, эти
препятствия, если жизнь ее наполнена великим
смыслом!
— Вот мы и дома, — сказали однажды
семги, останавливаясь на широком плесе. —
Слышите, как приветствует нас родная река?
Издали доносился глухой шум воды.
— Это гремят наши пороги, — пояснила
одна из рыб, с которой часто плыла рядом
Красавка. — Ах, какие у нас пороги! А вода —
чистая, ключевая. Пойдем с нами, — вдруг
предложила она Красавке. — Ты хорошая
товарка. Мы славно повеселимся в нашей реке.
Мы тебя научим нашим танцам. А какие у нас
молодцы лохи!
— Нет, нет, — сказала Красавка. — Я
должна идти в свою реку. Разве ты не знаешь закон
великого Лоха?
Немного спустя от семужьего косяка
отделилась еще одна семья, затем отделилась
другая и третья, а Красавка с поредевшей стаей
все продолжала двигаться вперед. Плохо,
конечно, что у нее так далеко родина, но родину
не выбирают.
Их было всего лишь несколько рыб, когда
однажды на утренней заре они вошли в родную
реку. Но боже, как они радовались, вступая в
нее! В горловине устья звонко журчала вода,
прыгая с камня на камень. Наверху ходили
туманы, и молодое, розовое солнце с
любопытством поглядывало за большими серебряными
рыбами, плескавшимися в пороге.
— Вот это водичка! — говорили семги,
блаженно замирая под щекочущей струей. — Такой
реки, как наша, на целом свете не сыскать...
Омывши дорожную грязь, они вышли на
ближайший плес и начали свою первую пляску
в реке — так приветствовали родину еще их
предки, возвращаясь домой из далекого
странствия.
Красавка, по общему признанию, прыгала
выше всех. И ей очень приятна была похвала
опытных подруг.
Затем наступило ни с чем не сравнимое
путешествие по родной реке. Целыми днями
искрится галька и песок, поют пороги. И тишина,
ласковая тишина малиновых зорь... Мечется в
панике речная мелочь. Ельцы, ершишки,
хариусы — все разбегаются по сторонам. Глупые!
Ну чего же вам-то бояться? А вот злодеек щук,
тех следовало бы проучить. Хватит, поразбой-
ничали на своем веку! Но где они? Неужели те
колючие огоньки, время от времени зло
вспыхивающие в зеленой прибрежной осоке, их глаза?
Ага, струсили, проклятые!
Постепенно вода в речке начала падать.
Семги одна за другой стали вставать на плесы —
места, где они выросли. И каждая из них
предлагала Красавке свой дом, но Красавка наотрез
отказывалась. Разве можно нарушать закон
великого Лоха? Нет, нет, она пойдет в свой
плес!
И вот, оставшись одна, она еще долго плыла
вверх по речке. Порой ее охватывало отчаяние.
Речка от порога к порогу становилась все уже
и мельче. Ей часто приходилось прыгать через
кипящие буруны, со всего маху падать на
острые камни, и когда она наконец вошла в свой
плес, то не знала, радоваться ей или плакать —
такое вокруг все было маленькое, невзрачное.
Сонный плес по краям зарос лопухом.
Пороги — как она боялась их в детстве! —
шепелявили, как беззубые старики. А ее быстринка,
светлая быстринка, на которой она провела
столько радостных и тревожных дней! Вялая,
жиденькая струйка воды, сиротливо жмущаяся
к серому валуну. Какая-то пестрая рыбка,
завидев ее, с испугом юркнула в водоросли.
Неужели и она когда-то была такой же
крохотулей?
Да, ни одна рыба не вышла ей навстречу.
20
Море навсегда отделило ее от речных
обитателей. Она здесь гостья, недолгая гостья.
И все-таки она сейчас была рада, что снова
у себя на родине. Семги живут по закону
великого Лоха, и она исполнит его.
6
Лето стояло жаркое, знойное. Белые ночи,
короткие и легкие, как вздох, не освежали воды,
поросшей зеленой тиной. Дышать было трудно.
Вдобавок Красавку точил морской клоп, и она
не могла смыть его в обмелевших порогах.
Тем не менее она мужественно переносила
все испытания. По утрам она плясала, кидалась
на щук, если те осмеливались выйти на плес.
Пусть дохнут с голоду в своей поганой траве!
Ведь защита слабых — это тоже исполнение
закона великого Лоха! Он, великий Лох, не
может быть несправедливым...
...Помутнели, погасли белые ночи. Над
рекой заклубились густые туманы. Потом
разразился дружный и благостный ливень. Река
моментально вздулась. Зарокотали пороги. Это
хорошо. Это река расчищает путь великому
Лоху.
Красавка во сне и наяву грезила о нем.
В черные осенние ночи она почти не спала. Вот
сверху падает звезда, и ей уже чудится, что это
сам великий Лох в звездном сиянии идет к ней.
А что там за шум на пороге?
Плывут, кружатся листья по реке. Вот и
солнце уже редко стало заглядывать на плес.
А Лоха все нет и нет...
Как-то рано утром на плес заявился темно-
розоватый запыхавшийся крючок.
— Пойдем на коп. Я уже который день ищу
себе подругу.
— С тобой на коп? — Красавка едва не
рассмеялась, так смешон и самонадеян был этот
маленький нахал. — А что я там не видела?
— Как? Неужели тебя не тянет на коп?
Все семги гуляют в это время на копах.
— Мне нечего там делать. Я жду великого
Лоха.
— Великий Лох, великий Лох... — обиделся
крючок. — Подумаешь, зафорсила! Я тоже
когда-нибудь вырасту большой.
Бедный карапуз! Он даже не понимает, о
каком Лохе идет речь...
В следующие дни еще приходили крюки —
маленькие уродливые заморыши с длинными
костлявыми головами. И все они звали,
умоляли ее пойти с ними на коп.
— О, какая ты бессердечная! — в один голос
стонали они. — Зачем ты мучаешь нас?
Нет, .она не хотела мучить их. Но что ей
поделать с собой, если ее не тянет на коп? И потом,
разве затем она пришла сюда, чтобы поиграть
с этими молокососами на дресве?
Сыплет белой крупой сверху. По утрам
ледяная корка вырастает у берегов. А великий Лох
все еще не подает вестей о себе. Может быть,
он забыл о ней? А может, она слишком
самонадеянна? Кто сказал, что именно к ней, а не к
другой семге придет царственный Лох?
Однажды, лежа на дне плеса и
прислушиваясь к речным звукам, она вдруг почувствовала
странное, незнакомое томление во всем теле.
Ее неудержимо потянуло на дресву, на мелкий
рассыпчатый галечник.
Она взмолилась:
— О великий Лох! Я старалась жить по
твоему закону. Я долго ждала тебя. Почему же ты
не идешь?
Немо и пусто вокруг. Ни звука не услышала
она в ответ. «А может быть, я провинилась в
чем-нибудь? — пришло ей вдруг в голову. —
Может, я прогневила великого Лоха тем, что
отказалась пойти на коп с его сыновьями? И он
наказывает меня за гордыню? Но где, где они,
эти крюки? Куда подевались?»
Она бегала взад и вперед по плесу,
спускалась за пороги. Крюков не было.
Наконец, совершенно измученная, вся
охваченная нестерпимым желанием, она
приткнулась к дресве на приплаве у порога.
Была кромешная ночь. Плыли, сшибаясь в
темноте друг с дружкой, мохнатые льдины.
Хрустела дресва, скатываясь в порог.
Красавка рыла коп. Рыла неистово,
безрассудно, повинуясь всесильному инстинкту
продолжения рода. А потом, когда яма была
готова, она обессиленно свалилась в нее и снова —
в который раз! — зашептала горячо и
призывно :
— О великий Лох! За что ты караешь меня?
Ну пусть я недостойна тебя. Пускай забыл ты
обо мне. Но ведь у тебя много сыновей! И что
тебе стоит прислать одного из них! Ну хоть са-
мого-самого захудалого крючка...
И только произнесла она эти слова, как в
горловине порога послышался звон и грохот,
а затем все вокруг задрожало от яркого,
ослепительного света, точно само солнце
заполыхало в ночи.
Ничего подобного не видела она в своей
жизни. Это Лох, сам великий Лох идет к ней.
Кто же еше может ходить в таком громе и луче-
21
зарном сиянии? Вот оно, счастье, вот награда
за все страдания и муки, которые она
претерпела в реке!
Сладостная истома волнами заливала ее
тело. Она лежала на своем ложе притихшая,
завороженная необыкновенным, сказочным
сиянием и ждала...
Удар был меток и беспощаден. Стальные
зубья остроги попали ей в затылок. Она еще
билась, хлестала хвостом, когда ее втащили в
лодку...
— Семга! — ошалело и радостно закричал
с кормы молодой здоровый парень, который
шестом удерживал лодку.
— Тише ты, сука! — прохрипел бородатый
мужик, с испугом озираясь по сторонам. — По
казенным харчам заскучал... Живо к берегу!
Лодка качалась. Пламя козы — железной
решетки с горящим смольем, укрепленной на
носу, — шарахалось из стороны в сторону.
В черное небо летели искры.
* * *
Вот и вся невыдуманная история одной
семужьей жизни.
Рисунки А. Гольдмана
ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ АРХАНГЕЛЬСКИЙ
Ушел из жизни наш друг, товарищ и
соратник', коммунист, писатель Владимир Васильевич
Архангельский. Не верится, что уже нет с нами
этого вечно молодого душой, жизнерадостного
человека, всегда приветливого и
доброжелательного к людям, полного неистощимой энергии
и творческих замыслов.
Владимир Васильевич родился в 1906 году.
Еще совсем молодым человеком он безгранично
полюбил родную природу, ее леса и горы, степи,
озера и реки.
Сыновняя любовь к природе сделала В. В.
Архангельского писателем, певцом ее вечной,
неугасимой красоты. Он воспевал величие
могучего соснового бора, свежесть молодой березовой
рощи, прелесть ласковых рек и озер, описывал
в книгах свои бесконечные скитания по
необозримым просторам Родины с ружьем и удочкой
в руках.
Сразу же после окончания Великой
Отечественной войны Владимир Васильевич пришел
работать в издательство «Физкультура и спорт».
Здесь, в тесном содружестве с писателями
Е. Н. Пермитиным, Н. П. Смирновым и другими
природолюбами, охотниками и рыболовами, он
создал наши альманахи «Охотничьи просторы»
и «Рыболов-спортсмен», значимость и жизнеус-
тойчивость которых полностью подтвердились
их долголетием.
Более двадцати лет он творчески работал
в альманахах, в которых было опубликовано
немало его познавательных, жизнеутверждающих
и остроумных рассказов и очерков.
Владимир Васильевич был составителем
фундаментальной работы — двухтомника
«Настольная книга охотника-спортсмена», одним из
авторов «Библиотечки начинающего охотника».
Много ярких творческих работ было создано
Владимиром Васильевичем. Это интересные и
поучительные книги: «С ружьем и с удочкой»,
«Дымка», «Капля дождя», «Сердце охотника»,
«Памятник у дороги».
Тяжело сознавать, что нашего Володи, как
любовно называли его близкие друзья и
соратники, больше нет в наших рядах.
Внезапная смерть застала его за любимым
занятием — на рыбалке. Перестало биться
сердце замечательного человека, пламенного
энтузиаста нашего спорта.
Но горячее сердце писателя вечно будет
биться в его книгах, и память о Владимире
Васильевиче Архангельском навсегда сохранится
в наших сердцах.
В. Баранчук, О. Волков, В. Герман, В. Гусев,
И. Дебрин, В. Дежкин, Я. Киселев, Э. Киян, Я.
Коваль, М. Матвеев, Б. Орешкин, Н. Пахомов,
Г. Попеско, Д. Самарин, М. Семенов, Н.
Смирнов, Ю. Смирнов, В. Тендряков, Т. Фетисов,
В. Холостое
22
Белогубый
Александр Нестеров
Хватало всего — и боли в заплечьях от
рюкзака с недельным запасом продуктов, и гуда
в ногах, ибо сторона, в которую затащило Ми-
хайл ыча, была голоземельной и жесткой. На
гранитной тверди змеились трещины,
встречались нагромождения камней — ни обойти их
быстро, ни преодолеть прямиком. Но он нес
свое отяжелевшее тело три десятка километров
с одной только передышкой у Кандратьевского
шалаша, как раз на полпути к цели.
А цель... вот она, перед глазами! На
ближнем перевале, разделяющем бассейны Терибер-
ки и Вороньей, лежат Кумужьи озера. Около
одного из них, в избушке оленеводов, можно
отдохнуть как следует — соснуть, вволю
попить чайку и отправиться осматривать свои
владения, испытывать сладость борьбы с
сильной рыбой, попавшейся на блесну или на
крючок поплавочной удочки.
Путь преградил широкий Астафьевский
ручей. Мцхайлыч зашагал вдоль него, чтобы найти
брод. «А как же Белогубый? — спохватился
он. — Разминуться? Ведь из-за него лишние
километры колесить... Да чего уж там
считать их! Может, бывать здесь больше не судьба,
надо попрощаться с голубчиком...» И рыболов
изменил маршрут — свернул в верховья ручья.
Короткий, хорошо изученный плес не
подавал признаков жизни. Ни всплеска, ни пробежки
рыбы, вспугнутой человеком. Но эта
безмятежность только подогрела любопытство Михай-
лыча. Он знал повадки тех, ради кого удлинил
многотрудный путь, — повадки заполярных
хариусов. Они пускаются наутек, когда, например,
рыболов рядом с их стоянкой шлепнет по воде
удилищем. Во всяком случае, Белогубый и его
подруга не паникеры. Они, верил Михайлыч,
здесь, где сходятся струи, где вода завихрялась
и вырыла яму — удобное место для стоянки
двух знакомых ему рыб.
Неразлучную пару он заприметил еще два
года назад, когда впервые пришел на этот
ручей. Хариусов в нем была тьма-тьмущая, и
клевали они бесхитростно. Всякий раз, забрасывая
наживку, Михайлыч с сожалением думал:
«Какая доверчивая, глупая рыба! Хотя бы один
хариус покуражился, обвел меня вокруг
пальца!» И тут произошло чудо. Из глубины
последнего плеса выплыли два матерых хариуса
и прошествовали мимо крючка. Они вроде
подслушали Михаил ыча. Силуэты рыб были плохо
различимы в светлой воде, но все ж можно было
заметить, что одна из них около рта имела белое
пятно — рану.
Михайлыч тогда долго стоял, с
интересом глядя на рыб. Время от времени они
подплывали к наживке. Белогубый, который будто
опекал рыбу, идущую за ним, иной раз
притрагивался к червяку, но, заподозрив
опасность, скрывался в водовороте. Опекаемая —
Михайлыч считал ее самочкой — послушно
поддавалась маневрам ведущего, не пытаясь
проявить самостоятельность.
Вне всякого сомнения, хариусы когда-то
побывали на крючке, и горький опыт заставлял
их теперь проявлять осторожность.
Неразлучных рыб Михайлыч видел и на
другое лето. Властелины плеса, связанные
каким-то загадочным договором, при виде
искусственной мушки или всамделишного червяка
держались с выдержкой, способной восхитить
любого рыболова. Михайлыч надеялся, что и
сейчас, третье лето подряд, его подводные
знакомые обосновались на старом «подворье».
Наживку из водоворота вынесло на
спокойное место — туда, где хариусы обычно к ней
подплывали. Однако они не появились.
Михайлыч переместился и сделал дальний заброс.
23
Поплавок окунулся и, пританцовывая,
устремился против течения. Ага, хариус! Придется
подсечь, и без промедления, иначе крючок
окажется в желудке рыбы, а губить ее Михаилы чу
не хотелось. Он вытащил рыбу и с первого же
взгляда определил, что она не из тех, которых
он помнил. Те были куда солиднее.
Неужели его хариусы погибли, одураченные
неотразимой приманкой другого рыболова?
Ведь на ручье-то уже кто-то явно побывал:
напротив плеса — свежее кострище, а
около него валялись обрывки газет и рыбьи
кости.
Белогубый и его подруга спускались сюда
с верхнего озера — пробираться из нижнего
мешали водопады. Туда, к истоку, чтобы
поискать пропавших «друзей», и решил пройти
Михайлыч. Он пристально вглядывался в воду,
дожидался мгновения, когда, наконец, Белое
Пятнышко выдаст свое присутствие и начнет
игру в кошки-мышки. Тщетно! Хариус не
отзывался на ласковый клич. Лишь кумжа
нахраписто выскочила из круговерти, дапнула червяка,
развернулась и в исступлении дернула леску.
Михайлыч ответил той же бесцеремонностью —
быстро выхватил из воды довольно крупную
рыбу, рискуя сломать кончик удилища.
У истока, стиснутый скалистыми берегами,
ручей шумно обтекал валуны. По ним легко
переправиться на другой берег, продолжить
путь. Михайлыч прощально глянул на озеро,
на горловину истока и вздрогнул: в трех шагах
от него, на быстрине, стоял Белогубый. Он
беспрерывно работал хвостом, сопротивляясь
течению, а спинной плавник его шарфом
колыхался из стороны в сторону, подчиняясь извивам
струи.
Большая рыба никогда не поселяется в таких
местах. Что позвало сюда Белогубого? Почему
он мирится с близким соседством человека?
Заполярный хариус смелее своего южного
собрата, но не настолько, чтобы торчать под
носом у человека. «Да ведь Белогубый на
карауле! — подумал Михайлыч. — В поисках
подруги он поднялся из порога и выбрал выгодный
пост. Любая рыба — и та, что покидает озеро,
и та, что возвращается в него, — окажется в
поле его зрения!»
Из-за скалы выкатилось солнце. Его теплые
лучи заполнили ущелье у истока ручья,
высветили одинокую рыбу. «Ты, паря, не волнуйся, —
прошептал Михайлыч. — Все будет хорошо.
Без надежды нельзя жить...» Ему почудилось,
будто рыба придвинулась к берегу, на котором
он стоял, — дескать, спасибо за доброе слово,
старик, и не такая уж я одинокая, если ты
рядом...
В избушке Михайлыч жил несколько дней.
Стадо оленей откочевало на нетронутые
ягельные холмы, а с ним ушли и пастухи. Покой и
удача сопутствовали рыболову. В одном из
озер он спиннингом поймал
трехкилограммовую кумжу, а поплавочной удочкой наловил
рыбы в два раза больше, хотя и помельче
размером. Осталось выполнить наказ жены —
изловить хариуса. Прихоть понятная: она родом с
Пинеги, где эту рыбу ловят во множестве и
едят кому как заблагорассудится — вареную,
в пироге и сырую.
Михайлыч обзавелся мясными мухами и
впервые в жизни пошел на огромное Сейдозеро,
из которого вытекает Астафьевский ручей.
Ближе к его истоку озеро превращается в длинный
плес и, по рассказам сведущих людей, изобилует
крупными хариусами. Михайлыч запустил
«торпеду», припасенную для их поимки.
Немедленно из воды вымахнула серебряная ракета и с
первой же атаки поразила крохотную цель.
И закипела, словно от взрывов, вода — это
засекшийся хариус боролся за жизнь, выделывая
изощренные выкрутасы.
Михайлыч нагнулся над присмиревшей
рыбой, подведенной к берегу и опустившей
спинной плавник. Ох, обманчиво это смирение!
Тело, утолщенное посередине и сильно
утонченное в хвостовой части, представляло собой
сплошной мускул, готовый в любой момент
спружинить и обдать лицо рыболова каскадом
брызг. А руки медлят, отказываются поставить
точку в борьбе с богатырем — переместить его
из воды на сушу: Михайлыч узнал Белогубого!
Снятая с крючка и бережно опущенная в
воду, рыба пошла устало. Михайлыч глядел и
глядел ей вслед даже после того, как она
растворилась в сумрачной глубине. Он
чувствовал, что расстается с ней навсегда.
Рисунки А. Семенова
Трудная рыбалка
Владимир Титов
Уже несколько лет подряд Демьяныч
заманивал нас на осеннюю рыбалку в родные
ему места — на реку Джиду.
— Эх, мужики, как бы нам податься на
Джиду! Вот бы отвели душу-то! Тыщи рек
в Сибири, и ни одна не под стать Джиде.
Неописуемой красоты и невиданного богатства река!
Истинное слово! Таймени в Джиде — во
какие! — Демьяныч, словно собираясь взлететь,
широко раскинул свои длинные цепкие лопас-
тые руки. — Ленки на перекатах что булыжины
на дне, впритык один к другому стоят; от
хариуса, когда он плавится на шиверах и плесах,
круто закипает вода; налима там, сороги, ельца,
всякой другой рыбехи — прорва!
...Наконец-то впереди засветлело. Ручей,
вдоль которого мы шли, вырвался на широкую
поляну и, разделившись на несколько звонких
протоков, бесследно растворился в большой
реке. Тысячами золотых рыбок сверкали в
рокочущих струях Джиды солнечные блики. Река
манила к себе свежестью, хрустальностью воды,
девственной чистотой галечных кос.
Перво-наперво решили закусить чем были
богаты, а потом, не мешкая, строить балаган,
заготовить лиственничных плах из сухостоя для
нодьи, с которой не страшны ни холод, ни
сырость, а оставшееся светлое время
использовать для осмотра близлежащих плесов и уловов,
пробной рыбалки.
Как и всегда в подобных случаях,
устройством ночлега руководил Демьяныч. Он всегда
занимался этим делом с присущим ему
азартом, горячностью, себе спуску не давал и
других подстегивал, успевая на ходу отчубучивать
шутки, подъегоривать кого-либо из нас. И
сегодня Нефед работал не разгибая спины, споро.
Балаган получился «куда гож», как оценил
его Демьяныч, — просторен и уютен, и топлива
мы запасли более чем достаточно.
Хотя усталость и давала себя знать, но никто
из нас не отказался от удовольствия побродить
до темноты по берегу Джиды, высмотреть
поблизости уловы и перекаты, попробовать
порыбачить.
— Спробуем, что ли, мужики, на прокорм
выудить пару-другую рыбех! Леночка там, да
и таймень вроде давно у нас в котле и на рожне
не гостевал, — предложил Демьяныч, отбирая
нужные ему блесны.
Снарядить спиннинг для рыболова, что
охотнику вынуть из чехла ружье, открыть ствол
и вставить в патронник тгатроны, — дело
минутное...
Мы подошли к небольшому, но глубокому
плесу с довольно быстрым течением.
До противоположного каменистого берега
было немного более семидесяти-ста метров.
Место приметное. Над рекой с той стороны
нависала огромная, высокая сопка. Она была
голее голой, камень на камне, скала на скале.
И только под самой вершиной топорщилось
несколько стройных листвяжек. Ярко освещенные
вечерним солнцем деревца были похожи на
озорных ребятишек в бронзовых рубашках,
гурьбой карабкающихся на самый верх горы.
— Чего глазеешь на камни, Степаныч?
Сущий непорядок. Давай-ка подразни блесной
рыбеху! Фарт сам не приходит...
Внимаю совету опытного рыболова.
Угощаю подводных хищников попеременно то
«байкалом», то «универсалкой», то тяжелым
«Днепром». Поклевок нет. Безуспешно
стараются и мои друзья. Но надежды не геряем.
Усердия и терпения не занимать! Меняем
блесны на искусственных мышей, вновь
возвращаемся к металлическим приманкам, привязываем
колеблющиеся, вращающиеся, ныряющие.
Каждый новый заброс делаем ловчее прежнего,
чтобы он доставлял блесну точно в желаемое место.
Да и «мышей» старались пособлазнительнее
вести: то поверх водных струй, вполводы, а то
чуть ли не цепляя за дно. То они у нас шли
зигзагами, рывками, то медленно, то быстро, то
вперемежку с короткими остановками, со
свободным сносом, с потягом — всячески
изощрялись раздразнить рыбу. И все понапрасну,
впустую. Поклевок не было ни у кого.
В кромешной темноте, еле волоча ноги
от усталости, мы брели к табору. Ужинали
безразлично, нехотя, так, через пень-колоду.
И только когда распарились как следует от
жаркого костра и горячего крепкого чая, обрели
способность подтрунивать над незадачливой
рыбалкой и обдумать предполагаемые
удовольствия завтрашних походов по реке.
26
— Близка рыбка, да в руки не дается.
Совала мне старуха перед поездкой на счастье
наговорную блесну. Зря не взял. Глядишь, добыли
бы на прокорм свежинки, — шутил Демья-
ныч. — Завтра, мужики, предлагаю сбегать на
Таймень-омут. Вверху он, под островом.
Километра четыре отсель, не боле, будет. Рыбы
хорошей в омуте скапливается изрядно. Да
рыбачить там утром сподручнее! Насчет удачи
загадывать поостерегусь. И так нынче
обмишурились... А ведь конфуз на мне, потому что я вас
заманил сюда.
Потянуло высказаться Серьге:
— Не согласен, что рыбка была близко.
Плес пуст. Но ушли мы рано. Если верно, что
рыба осенью скатывается вниз только ночью,
то, стало быть, ее и ловить надо в то же время,
в ночные часы, и утром, когда кормится.
Дошло? А если так, не желаете ли сию минуту
спуститься к плесу и десятком забросов
проверить действительность ночного хода лососей
и возможность их ловли. Поработаем, что ли,
на благо рыболовства?
Мы с Демьянычем решительно
запротестовали. Предложение Серьги хотя и было
резонно, но нужно ли было любимый отдых —
рыбалку — превращать в «демьянову уху», да
так, чтобы она опостылела! Впереди у нас много
утренних и вечерних зорь, ночей. Успеем всласть
отдохнуть и провести различные исследования.
К тому же, как резонно заметил Демьяныч,
«рыбаки тоже должны спать».
Серьга, не собрав большинства голосов,
вынужден был снять свое предложение, но
заявил, что в свое время он потребует для себя
свободы действий. В полном согласии мы
завалились спать. Костер исправно нес службу,
нагоняя в балаган волнами тепло,
усыпительный запах листвяжьей смолы. Уже смежая
глаза, я увидел, как на вершину высокой голой
сопки огромной рыжей совой выкатилась луна,
и по тайге, по всей речной округе глухо
прокатилось: «Шу-бу! Ху-бу!» Вылетел на ночной
промысел филин.
Вскоре я проснулся от ворчания Демьяныча:
— Утек, чертушка!.. Ах, ядрена палка!..
Непутевый мужик... Степаныч, не спишь?
Слышь, что говорю: сбежал ведь Серьга
втихую на плес, не иначе, ослушник, рыбу
блесной высматривает... Ах, распроязви его!
В самом деле, место Серьги пустовало.
Демьяныч, кряхтя, стал подниматься.
— Куда ты, старый хрыч? —
всполошился я.
— Спи, Степаныч, маненько костер
поправить надо. Дело стариковское: чем теплее, тем
крепче спится. Пар костей не ломит.
Проснулся я сразу же, как только ощутил
вокруг себя необычную тишину, чувство
одиночества. Исчез из балагана и Демьяныч. Не было
его и у костра. Все понятно: он сбежал к Серьге.
Об этом свидетельствовало и отсутствие двух
удилищ и сумок с припасами. Каково —
второй отступник!
Через несколько минут я тоже словно на
пожар спешил к знакомому плесу. Было около
трех часов ночи. Луну уже спугнули с вершины
голой сопки, и она теперь царила над рекой,
вглядываясь, как заправская модница, в свое
отражение в живых зеркальных струях.
Поблизости слышались мягкие всплески падающих
в улово блесен, шарканье подбшв, стук
раскатывающейся гальки. Чувствовалось, что
Серьга и Демьяныч работали спиннингами не
покладая рук.
— Голуба, Степаныч... Не выдержал,
приволокся. И зря, право, зря. Хлыстали реку
впустую, будто и рыбы нет. А этому
бесу-полуношнику Сергухе надо хряснуть удилищем по
загривку и буйной голове, чтобы не смущал
честных рыбаков. Невесть зачем сам бежал из
табора и нас, непутевых, заманил.
Но карать Серьгу за ослушание не
пришлось. Он сам себя наказал. Поскользнувшись
на глинистом скосе, незадачливый рыболов
потерял равновесие и плюхнулся в реку, набрав
полные сапоги воды и окатив себя с ног до
головы брызгами.
— Кто там ко мне поближе, подайте руку! —
заорал Серьга что было мочи.
Мы помогли другу выбраться на сушу. Он
был по пояс. мокр. Потребовались неотложные
меры по предупреждению простуды. На таборе
с пострадавшего сняли мокрую одежду,
растерли его горячей водкой, настоенной на
лошадиной дозе красного перца, переодели во все
сухое. Тут же Серьга проглотил две таблетки
кальцекса и выпил кружку горячего сладкого
чая. Затем он был укрыт двумя одеялами,
ватником.
Заснули мы уже на рассвете.
Утром за завтраком выяснилось, что Серьге
не до рыбалки. Вся его экипировка нуждалась
в тщательной досушке. Занятие скучное. Желая
как-то скрасить сидение Серьги у костра, мы
поручили ему варку обеда — все скорее и
незаметнее пролетит время! Об остальном
договорились так: разведку Таймень-омута берет
на себя Демьяныч. Он направится туда
прямиком, минуя попутные плесы. Следом за ним
28
иду я. Мне нужно проверить все приглядистые
для рыбалки места между табором и Таймень-
омутом. Выстрелом Серьга сзывает нас на обед.
Тогда и перекинемся словечком о вечерней и
ночной рыбалке.
...Как пройти мимо плеса, который оставил
о себе нынче ночью недобрую память. А вдруг?..
Пером жар-птицы летит в улово блесна. Вот-вот
сейчас, сию минуту последует рывок... После
нескольких десятков забросов, неоднократной
смены блесен я убедился, что охотничье счастье
меня здесь не ждет. Пошел искать его дальше.
Спешить не хотелось. Брел я вперевалочку,
глазея по сторонам. Денек выдался неяркий,
белесый. Казалось, и небо от горизонта до
горизонта, и вся речная долина, и лес, и близкие
и дальние горы облиты бледно-синеватым
молоком. И солнце сегодня не слепило глаза. Оно
было похоже на большую фарфоровую тарелку,
прибитую к припудренному небосводу. Тропа,
по которой я шел, то петляла в галечнике,
перерезая песчаные косы, то поднималась наверх,
пробираясь между кедрами, лиственницами и
соснами. Здесь остро пахло болотным
багульником, осенней прелью, ягодой облепихой.
Гогочут над головой летящие на юг, к теплу,
гуси. Их крики долго висят в белесой
неоглядности. Отчетливо доносится рокочущий шум
близкого переката. До него уже рукой подать.
Раз перекат, под ним обязательно яма. Лососи
любят здесь подстерегать добычу.
И взаправду, под перекатом, ближе к
противоположному берегу, видны снующие по кругу
шапки белой пены и листья, опавшие с деревьев.
Насколько позволяют голенища сапог,
подбираюсь водой поближе к яме. Что предложить
рыбе? Решаю привязать крупный «байкал» с
опушенным золотой канителью якорем.
Безуспешно. «Байкал» сменил на «двулистку».
Результат тот же: поклевок нет. Ставлю тяжелую
колеблющуюся «сибирскую». Два десятка
забросов веером. И эта блесна несчастлива.
Достаю тяжелый серебристый «днепр». Вести его
стараюсь с плавным покачиванием удилища на
себя, чтобы имитировать в речной глуби
испуганно мечущуюся рыбку. И надо же, — правда,
далеко не на первом забросе, — рыба схватила
блесну! Поклевка мне показалась мягкой, но
после подсечки хищник сильно потянул лесу.
Началась борьба. Не знаю, как рыбе, но мне
было нелегко. Порой казалось, что вот-вот она
одолеет. Но через минуту-другую я чувствовал,
что беру верх над добычей. Так повторялось не
раз. Но всему приходит конец. Все ближе я
подводил рыбу к себе. На мелководье она
забушевала, обдавая меня брызгами. Но, улучив
момент, я ударил рыбу багорчиком и
отбуксировал на сушу. Удача! По оказанному
сопротивлению я ожидал тайменя-великана, но он
оказался не более трех килограммов. Но радость
моя от этого ничуть не уменьшилась. Я
получил сполна все удовольствия и переживания,
которые испытывают рыболовы при вы-
важивании лосося. Вновь запускаю блесну.
Пусто. Второй, третий... пятый... десятый
заброс. Пусто... Серия новых забросов. Пусто.
Видимо, под сливом в ямке жировал в
одиночестве единственный таймень.
Делаю передышку. С наслаждением
присаживаюсь на трухлявый пень, обросший густым
мохом. В лесу так тихо, что явственно слышно,
как мягко сеется с лиственницы оранжевая
хвоя и, кружась, с ласковым шелестом падают
с осин багряные листья. День заметно сереет.
Со стороны Хамар-Дабана осиными гнездами
громоздятся сизые тучи. Кругом сгущается
сине-зеленая мгла. Чу! Доносятся грузные
шаги, треск разлетающейся гальки. На тропе
вырастает Демьяныч. По поспешным шагам
угадывается, что с ним что-то стряслось. Так
оно и есть. Он на минуту останавливается и,
стуча о землю удилищем, озабоченно говорит:
— Беда, Степаныч. Давай по-солдатски
скорым маршем на табор. На Таймень-омуте
обнаружил я воровские дела. Какие-то гады по-
крупному хапают рыбку. Два заездка
состроены... В большущих мордах-ловушках битком
набилось рыбы. Яма обметана длиннющей
ставной цепью. Грабеж! Вот почему ниже рыбы-
то, на плесах и в уловах, нет. Ей ход загородили,
понимаешь?.. В кустах нашел припрятанную
лодку. Я ее плавом увел в укромное место,
чтобы ворюги не могли утянуть добычу. Надо
обмозговать, как нам накрыть хапуг, скорее
разгородить реку для хода рыбы. Да и
известить кого следует нужно...
Выговорившись, Демьяныч, наконец,
замечает мой улов.
— Обрыбился, Степаныч! Талмешонок-то
хоть небольшой, а гож! Я тоже рыбеху добыл
(У Демьяныча за спиной ленок килограмма на
три). Клюет там, клюет... Да какая тут рыбалка,
когда душа растревожена этаким разбоем!
Засиживаться за обедом не стали. Наскоро
пообедав, выпив по кружке чаю, мы
заторопились на Таймень-омут. На всякий случай
взяли ружье. Мало ли что! С браконьерами
шутки плохи...
Пока обедали, погоду подменили. С Хамар-
Дабана дохнул студеный ветер. Над долиной
29
потянулись рваные в лохмотьях тучи. Можно
было ожидать и дождя, и мокрого снега.
— На мокрое дело идем, друзья, — шутил
Серьга.
Никакого плана действий у нас не имелось.
Было большое желание захватить хапуг на
месте преступления. Мы рассуждали: коли
морды-ловушки, заездок и ставная часть полны
рыбой, стало быть, с часу на час жди
браконьеров. Они свое время знают. А мы тут как тут!
За размышлениями и не заметили, как
дошли до лодки, припрятанной Демьянычем под
кустами, нависшими над берегом. Обычная
лодка-долбленка, хорошо осмоленная снаружи
и внутри, с веслом-лопатой, шестом, багори-
безлюдное. Кругом — ни души. Но следы,
следы браконьеров — повсюду. Беспрестанно ноги
цепляются за разбросанные обрывки и концы
алюминиевой проволоки. Стружка, щепа,
остатки ивового прутняка напоминают, что тут
недавно что-то мастерили. Да вот оно и
сооружение, над которым трудились хапуги:
заездок — плотный решетчатый забор,
перегородивший протоку между берегом и островом.
Здесь рыбе нет ходу, кроме как в узкую
горловину морды-ловушки, из которой выбраться
невозможно.
— Нечего, мужики, глазеть. Подставляйте-
ка плечи — похерим заездки-то! — гаркнул
Демьяныч, подплыв к нам.
ком, емким сачком. И лодка, и все
принадлежности к ней густо облеплены рыбьей чешуей.
Прикрываясь берегом, долбленку повел на
шесте Демьяныч.
— Знаешь, — обращается Серьга, — меня
браконьеры не беспокоят. Достаточно будет
наших мандатов, чтобы они безоговорочно
капитулировали. А вот что с рыбой делать —
ума не приложу. Впрочем, это не к спеху.
Вот и горбатый скалистый остров, делящий
Джиду на две протоки. Перед изголовком и
ниже подножия острова — плесы с глубокими
ямами. Это и есть Таймень-омут. Место дикое,
Прохлаждаться было действительно
некогда. До темноты осталось не больше двух-трех
часов. Да и погода не радовала нас: трусился
первый снежок, мелкая-мелкая крупка.
Ломать — не строить. С ближним заездом
мы расправились быстро. Всю живую рыбу
выпустили в реку, а снулую перенесли под пихту.
Порубленные на куски забор-решетку и морду
унесла река. Оставив меня на берегу в качестве
боевого охранения, Демьяныч и Серьга уплыли
снимать сеть. Дважды я принимал от них рыбу:-
полдесятка тайменей, вдвое больше ленков,
щук и множество хариусов. Воровской улов,
пожалуй, был более центнера. Последним
рейсом Демьяныч и Сергей доставили на берег
большую сеть.
...Темнело. Снег валил крупными хлопьями.
Я поспешил распалить костер. Нужно сушиться,
особенно Демьянычу с Серегой. Они оба были
мокрыми с ног до головы. Мы сгрудились
вокруг жаркого, высокого пламени.
— Как, друзья, поступим?..
30
Договорить Сереге не дали два близких
выстрела, прогремевшие один за другим. Картечь
или крупная дробь, словно треск крыльев
вспугнутого выводка рябчиков, зацокала по
деревьям и каменистому горбу острова. Стреляли из
глубины леса.
Машинально мы отскочили от костра и,
укрывшись за первыми попавшимися
толстыми деревьями, замерли. Слух ловит лишь
мягкое шуршание падающего снега и неугомонный
рокот реки. Ни один звук не выдает
стрелявшего или стрелявших.
Мы понимали, что выстрелы
предназначались для острастки. Какой охотник
промахнется дробовым или картечным зарядом в такую
Поначалу все шло как было намечено. Но
едва я насчитал сотню шагов, правее меня и
ближе к реке послышались возгласы. Кричали
Серьга и кто-то еще. Тотчас же я поспешил
на шум. Но в помощи Серьга не нуждался.
Он собственноручно обезоружил недруга и
приволок его к костру. Чтобы разглядеть
незнакомца, в огонь подбросили сухих веток.
Вот он весь от крепких бродней до ушастой
шапки освещен ярким пламенем. Старик
стариком. Пожалуй, лет на десять раньше Демья-
ныча родился. Спутанная сивая борода и под
стать ей усы. Продолговатое лицо с
приплюснутым носом, длинная жилистая шея. Он зыр-
кал на нас колючими, злыми глазами.
цель, как стоящие во весь рост да еще у костра
трое мужчин! Но и в неведении оставаться нам
дольше было нельзя. У Серьги раньше родился
план действия, в который он тут же нас шепотом
и посвятил. Все очень просто: мы должны
обложить стрелявшего, как обкладывают на охоте
волчью стаю. С этой целью Серьга справа,
а я слева углубляемся в лес на двести-триста
шагов, а затем сходимся. Если будет пересечен
входной или выходной след, идем по следу.
Демьяныч с ружьем двигается между нами,
в направлении, откуда гремели выстрелы.
Ничего не обнаружив, он догоняет нас.
— Воры!.. На готовое позарились, —
хрипло выдохнул старичина.
— Кирьян, ты?— шагнул к нему Демьяныч.
Тот оторопело заморгал глазами, лицо его
перекосила растерянная ухмылка, кадык на
горле заерзал, словно насильно выдавливая
слова:
— Будто обличье знакомо... Никак, Глина...
Нефед Демьяныч... Кажись, вроде
соседствовали когда-то, — прохрипел он.
— Припомнил. Теперь скажи, чего ты
палил в нас и облаял ворами? — спрашивал
Демьяныч.
31
— Дык понарошку стрелил-то... попугать...
Пошто разорили загородь, выгребли рыбу? Со-
лощи на чужое... Хлюсты! Подавитесь таким
куском!
Серьга от удивления даже свистнул.
— Значит, и заездки, и промысловая сеть
принадлежат не тебе, Кирьян? Видно, это
колхозное добро али лесорубов? Для них рыбу
ловил? — продолжал интересоваться
Демьяныч.
— Пошто колхозу? Сам робил... Мое все.
Себе на прокорм добываю... Своим трудом...
— Ну, а кто же тебе, Кирьян, разрешил
наглухо реку перегораживать?
Недозволенными законом заездками и сетью рыбу из Джиды
вычерпываешь ?
— А кто вы такие, штобы допрос чинить?
— Глаза-то у тебя, Кирьян, как, не
притупились?— не отставал Демьяныч.
— Не ослеп еще.
— И я так считал. Грамоте ты обучен.
Вместе в школу бегали. На-ка, читай, — и
Демьяныч протянул удостоверение.
У Кирьяна дрожали руки, принимая
документ. Он долго шевелил губами, читая его, и,
не сказав ни слова, вернул удостоверение Демь-
янычу.
— Ответь нам теперь, кто же вор? —
спросил его Серьга.
— Да пропади пропадом рыба эта... Грех
только один. Берите, пользуйтесь... и ружье
впридачу... Дорогу сюда забуду, только
отпустите меня, люди добрые, и ты, Нефед Демьяныч.
— Сиди, сиди. Вместе в Еловку пойдем.
Там власти и народ решат, куда рыбу девать,
сеть, ружье твое. Понял? Еще про одно дело
хочу тебя, Кирьян, спытать, — строго
проговорил Демьяныч. — Искал я тебя, Кирьян,
сразу после войны, когда приехал с фронта родичей
повидать. Не сказывали тебе о том?
— Не передавали.
— От фронта ты улизнул. На завод в город
подался. Не вспомнишь, какую работенку тебе,
Кирьян, тогда подыскали?
— Дело подневольное. Што требовали, то
и сполнял.
— Хитер. Да не о том речь. Рассказывали
мне тогда сельчане про твои разбойные дела.
Как ты глушил рыбу в Джиде, барыгой стал,
жил припеваючи, надамарка пил, ел, гулял. За
войну ты обезрыбил реку чуть ли не начисто.
Вот и хотелось мне на побывке встретиться с
тобой, Кирьян, да и рассчитаться
по-фронтовому. Многое нам тогда прощалось... Да жаль,
не удалось — не было тебя в Еловке... Сколько
воды утекло... Состарились мы. А ты, выходит,
так и не свернул с воровской дорожки. Хапуж-
ничаешь, по-прежнему разоряешь Джиду
воровскими снастями. Правильно говорится:
«сколь веревочке ни виться, а кончику быть».
Мы тебя, Кирьян, застукали на разбойном деле,
за руку схватили. Слышишь? Теперь не
отвертишься, отвечать будешь по всей строгости
закона.
— Что же, мужики, пора нам выбираться
отсюда.
Но никто с места не стронулся. Надо было
решить, что делать с грудой рыбы, сетью,
лодкой.
— Кирьян! — обратился к нему Серьга.—
Как рыбу отсюда выносишь? На себе?
— Пошто на себе, конем...
Мы от удивления развели руками.
— Где же у тебя конь? —
полюбопытствовал Демьяныч.
— Недалече тут... на тропе...
Вскорости Кирьян, сопровождаемый Демь-
янычем, привел рослую, упитанную, с
лоснящейся шерстью лошадь с подвьюченными по
бокам продолговатыми ящиками, пропахшими
рыбой.
— Справный конь, — заметил Демьяныч. —
Откуда он у тебя, Кирьян? Колхозный?
— Нет. Лесорубский конь. Воду на ем в
столовую вожу. Водовоз я. Мне и уход за конем
препоручен.
— В полном твоем распоряжении, значит,
конь?
. — Выходит, так...
И опять подивились: вольготно же живется
браконьеру!
...Обратный путь к табору был не из легких.
По снегу идти было скользко, к тому же мешал
встречный ветер. То и дело мы сбивались с
тропы. Мучили нас спуски с откосов на
галечник и подъемы у прижимов.
Все это забылось, когда на таборе загудел
костер, получив новую порцию смолистых плах.
В балагане было так уютно, что мы с Серьгой,
развесив на просушку свои ватники, блаженно
растянулись на мягкой подстилке.
Демьяныч тем временем заставил Кирьяна
развьючить лошадь, растереть ее. На таганах
повесили котелки. Несмотря на усталость, наш
Нефед загорелся желанием угостить нас ухой
из хариусов.
Перед самым ужином Кирьян, дотоле
безучастно сидевший у костра, вдруг поднялся и,
просяще глядя на нас, заговорил:
— Люди добрые и ты, Нефед Демьяныч,
32
войдите в мое положение. Ить я водовоз. Ежели
затемно в столовую не навожу воды, лесорубы
останутся без завтрака. Не можно работягам
не евши выходить в лес. Смилуйтесь, отпустите
меня с конем по воду, а там будь что будет...
Чего уж, закапканили — не вырвешься...
Вот так заковыка! Мы посовещались. В
самом деле, может нехорошо обернуться, если
лесорубы останутся без завтрака. Но и не
могли мы доверять такому махровому браконьеру,
хотя нас как-то тронули его слова заботы о
лесорубах. Видно, в нем теплится искра
ответственности перед коллективом за порученное
дело.
— Нет еще десяти, — заговорил Серьга. —
Ужин готов. До двух часов ночи мы можем
поочередно подремать. А там — в путь! И
столовая не останется без воды, и Кирьяна мы
представим куда следует со всеми
вещественными уликами. А отдых?.. Впереди у нас уйма
свободного времени — отоспимся!
На этом и порешили.
До Еловки мы добрались еще затемно.
Усталость валила нас с ног. Но было не до
отдыха. Много времени отняло оформление
сдачи рыбы, изъятой у Кирьяна из его заездок,
составление в поселковом Совете акта на
браконьера, посещение участка милиции, куда мы
доставили сеть, ружье, патронташ с патронами,
охотничий нож, отобранные нами у
Скрытного— такую фамилию носил Кирьян. Как
выяснилось, его давно подозревали в
браконьерстве, но руки не доходили, чтобы наказать
хапугу. Теперь делу будет дан ход.
В двенадцатом часу дня перед нами
раскрылись двери леспромхозовской гостиницы.
Расставшись с Демьянычем, который пошел
отдыхать к родственникам, мы с Серьгой завалились
спать.
Ранним утром следующего дня Демьяныч
поднял нас с постели. Оказывается, он
приходил вечером звать в гости к своим родичам,
но добудиться не мог. Надо же!
В окно гляделся солнечный день, от снега
и помину не осталось.
— Пришел, мужики, для большого совета.
Было заметно, что Демьяныч принял какое-
то важное решение и ждет от нас одобрения и
поддержки. С лица у Нефеда не сходило
выражение торжественности и вроде бы смущения.
Мы слушали его, не прерывая.
— Покаюсь, с двумя задумками я собирался
на Джиду. Хотелось и порыбачить в
удовольствие, и досыта побродить по таежному
раздолью. Придется ли когда?.. Но был мне еще
и наказ от старухи моей. Тоскует она шибко
по родным местам, по Еловке. Просила
разузнать, нельзя ли здесь какую-нибудь избенку
присмотреть да пожить в ней сколько еще по-
живется.
По правде сказать, этим делом всерьез не
собирался заниматься. Но вот история с Кирья-
ном у меня всю душу вывернула, сердце
растревожила. Обезрыбят ведь хапуги Джиду. Нищей
станет река... Кирьян не один. Разузнал я:
любителей до легкой поживы и в деревне и среди
лесорубов немало. Беда, мужики! Надо оберечь
от браконьеров и стяжателей родные места..*.
Пока силы есть, решил я остаться в Еловке,
пожить. Подбил вчера председателя колхоза
создать из молодежи и бывалых таежников
охотничье-рыболовецкую бригаду. Подспорье
артели от нас будет большое. Начнем рыбой
снабжать лесорубов, железнодорожников, а
зимой пушнину добывать. А самое
наипервейшее — наладим охрану Джиды, нерестилищ,
охотничьих угодий, искореним браконьерскую
охоту и ловлю рыбы запретными снастями и
в неположенные сроки. Думается, на десяток
годков меня еще, мужики, хватит. Да и для вас
теперь не зарастет тропа на Джиду. Может,
не то задумал? Негоже? Зря все? Осудите?
Мы крепко обняли нашего Демьяныча,
сотоварища и сопутчика незабываемых походов
по сибирским рекам, и от всей души пожелали
ему счастья и скорейшего осуществления
благородных замыслов по бережению родной
природы.
Рисунки Б, Лошака
2-633
33
В море с леской
Дмитрий Дурасов
Нос маленького смоленого карбаса
стремительно подлетает в воздух и тут же с размаху
ныряет вниз. Волны прокатывают гребни под
тонким днищем и взрываются метрах в ста за
нами на каменной прибрежной банке. Ветер
гихонько посвистывает, как бы играя на
пастушьей дудочке. Он пасет Белое море, строго
следя, чтобы волны катились точно с севера
на юг.
На берегу все живое попряталось в огромные
черные, похожие на башни избы. Деревня, в
свою очередь, спряталась за небольшим лысым
холмом; на вершине его, открытая всем ветрам,
стоит древняя церквушка с покосившейся
деревянной луковкой.
На берегу из бани неистово вырывается
прямой, как стрела, дым. Дым вонзается в холм и
разлетается вдребезги. Это нам с Адольфом
готовят баньку. Адольф — странное имя для
русского человека пятидесяти лет, прошедшего
войну и служившего на флоте. Но Адольф
Малыгин помор, а у поморов нордические,
библейские и древнерусские имена совсем не редкость.
Еще вчера мы с ним уговорились сделать два
дела. Первое — наловить с утра корюшки, а
второе — истопить баньку и попариться. Если
учесть, что познакомились мы с Адольфом
позавчера ночью, когда мой катер выбросило
на берег, и до вчерашнего вечера мы волокли его
опять в море и почти до сегодняшнего утра
собирали и чистили от песка мотор, то два
наших сегодняшних дела были пустяком. За эти
три дня я поспал в общей сложности часа
четыре; когда и где спал Адольф — я не знал.
С той самой минуты, когда он застал меня у
выброшенного на песок катера, он все время
помогал мне и уходил только для того, чтобы
вернуться с каким-нибудь очередным бревном
или канатом.
Помощь его заключалась в том, что он делал
всю работу. Я ходил сзади, мешался у него под
ногами, тянул не в ту сторону, ронял бревно,
наступал сам себе на сапоги. Я вел себя как
спасшийся от кораблекрушения, он — как
пришедший на помощь.
Для меня быть выкинутым вместе с
двухтонным катером на двенадцать метров от моря
было крушением, низвержением в Мальстрим;
для него — обыденным, заурядным явлением,
в котором он точно знал, как себя вести и что
делать. Нам не понадобилась даже помощь из
деревни, мы одни дотащили две тысячи
килограммов за двенадцать тысяч миллиметров
к морю, и из каждого этого миллиметра три
трети тащил Адольф. После всего мы еще
промыли мотор, завели, сменили свечи, опять
завели и только тогда договорились пойти
утречком на рыбалку и попариться в баньке.
— Может, вы устали? — спросил меня
Адольф. — А то я один на рыбалку-то съезжу,
а вы поспите в доме?
Он, как все поморы, говорил чуть нараспев
и с вопросом в каждом окончании слова. Но
отказываться от рыбалки я, конечно, не стал.
Тогда Адольф посмотрел на море и сказал:
— Ветер еще держится свежий, не тот, что
вчера, но свежий, баллов шесть будет к утру.
В общем, подходяще — рыба любит, чтоб
волна, давится хорошо.
Он сказал «давится» распевно и ласково, так,
как будто речь шла о любви. Он даже
зажмурился от удовольствия, предвкушая утро.
А утро наступило часа через два. Адольф
напоил меня горячим чаем с морошкой, и мы
вышли на улицу. Ветер срывал с берега бархан-
чики песка и запросто перекидывал их с места
на место. За ночь море выкинуло много
розовых, белых и пурпурных медуз, целые островки
сбитых волнением водорослей болтались у
берега. Мокрый песок у самой полосы прибоя
был взрыхлен какими-то маленькими
животными и напоминал пейзаж лунных кратеров.
Адольф, одетый в короткий черный ватник
и шапку-ушанку, вдруг стремительно нагнулся
и стал как бы завязывать шнурки на ботинках.
Он был в резиновых сапогах. «У сапог нет
шнурков», — тупо подумал я и нагнулся к Адольфу.
Он выдергивал из песчаного вулканчика
свившегося длинного белого волосатого морского
червя.
— Лучшая наживка! — сказал Адольф и с
радостью показал червя. Червь действительно
был ничего — предельно страшный и
неаппетитный.
— Этот червь — ваш! Очень хороший! —
Адольф гордо сунул мне еще одного пойманно-
34
го червя. Я положил червя в карман, и мы
пошли дальше.
Карбас Адольфа стоял ближе всех к морю.
Его хищный высоко поднятый нос, казалось,
грозил небесам, корма изящно выгибалась
дугой. Борта, сшитые кромка на кромку, чернели
смолой, длинные весла с балансирами стояли
рядом. Море, леса и лодки не изменились у
поморов за триста лет. От моря, леса и карбасов
так и веет старинной поморской свободой и
силой. Не знали эти места ни рабства, ни
помещиков, ни официальной церкви — знали вольную
жизнь и вольную тягу к неизведанному.
От носа лодки к морю тянутся выбеленные,
истертые песком бревенчатые скаты. Карбас
легко скользит по ним и врезается в воду. Мы
разгоняем его еще дальше, с силой толкаем на
глубину и разом перепрыгиваем через
невысокий борт. Теперь самое главное — быстро
разобрать весла, вставить их в уключины и грести
изо всех сил от берега. Волна поднимает вверх,
с грохотом прокатывается под нами и длинным
пенистым языком слизывает следы на песке.
Мы наваливаемся на весла и прыгаем на вторую
волну. Карбас какое-то мгновение стоит
неподвижно на самом гребне, весла бешено мелькают
в воздухе, и вдруг мы с жуткой скоростью
скатываемся вниз, вновь взлетаем вверх и чувствуем
наконец, что отвалились от прибоя. Уходим
дальше в море, затем резко меняем галс и идем
вдоль берега. Бортовая качка валяет нас, как
бочку, мы сбиваемся на центральной банке и,
толкая друг друга мокрыми рукавами ватников,
гребем и гребем.
...Я ловил рыбу. Ловил обыкновенным
прутиком с леской, бамбуковым удилищем,
синтетическим, спиннингом, переметом, самодуром,
«корабликом» (или «липкой»), донкой, гонял
кружки, ставил жерлицы, стрелял рыбу из
подводного ружья, таскал из проруби... Почти
всегда этому занятию способствовала тишина,
«умиротворенность притихших предрассветных
зорь, тонкое сосредоточенное одиночество
рыбака над застывшим блюдцем темной
недвижимой воды». Сейчас все было по-другому. Мы
летели в брызгах пены к ведомой только
Адольфу цели, наш карбас был для меня древним
седым «Пекордом». Адольф казался неистовым
капитаном Ахавом, а наш выход в море походил
на извечную борьбу с призрачным китом Моби
Диком. Руки мои онемели, но продолжали с
силой сжимать тяжелые весла. Я греб и греб,
опустив голову, с жадностью набирая каждый
раз полные легкие воздуха. Я не видел цели, но
полностью подчинился своему капитану. Так
прошло еще полчаса, и вдруг мы остановились.
Адольф развернул карбас носом к волне и отдал
якорь, мы вытравили метров двадцать каната
и отдали второй якорь с кормы. С удивлением
я оглянулся на берег и заметил, что не так уж
мы далеко шли от деревни, — вон баня видна
с дымом из трубы, а вон собака бежит по улице
и в нашу сторону и не глядит вовсе, как будто
и моря нет. С некоторой обидой я повернулся
к Адольфу. Мой капитан не казался теперь
грозным, исступленным Ахавом; добродушно
улыбаясь и кивая головой, он собирался
«давить» свою беломорскую рыбку.
Выпятив короткие шершавые, точно
напильник, пальцы, Адольф надел на крючок
разорванного червя и метнул леску в море. Леска
ушла в глубину и легла на сгиб пальца.
Натягивалась и провисала при каждом волновом
взмахе шлюпки. Я наблюдал за своей леской.
— Если клюнет, то дернет, а ты подсеки,
тоже дерни!—посоветовал Адольф и вдруг
дернул. Его леска напряглась, заходила
ходуном и выбросила в лодку гибкую серебряную
корюшку. Рыбка была сильна, мускулиста и
зубаста; бившись на самом дне карбаса, она,
казалось, все еще продолжала пережевывать
червя. Адольф взял корюшку и нарезал ее на
ровные кусочки.
— На самою себя жаднее дергает... —
пояснил он и забросил леску.
У меня тоже клюнуло, но я поспешил, не дал
рыбе как следует заглотать приманку, и
выдернул пустой крючок. Наживив кусочек корюшки,
я снова метнул леску в мутную, вспененную воду
и приготовился ждать. Клюнуло быстро, я
напрягся, плавно дернул и вытащил длинную
корюшку. Прохладное тугое тельце рыбы повисло
у меня в кулаке. Пальцы запахли свежим
огурцом.
— Огурцом пахнет! — крикнул я.
Адольф кивнул и счастливо улыбнулся.
Клюнуло и у него. Потом на нас набрел и напал
целый косяк корюшки. Рыба точно взбесилась, она
набрасывалась даже на пустой крючок. В
короткое время мы выловили штук двадцать рыб, они
трепетали на дне карбаса. Косяк так же
незаметно, как и появился, пропал, и поклевки стали
редкими и какими-то случайными. На небе
разгорелось бледное северное солнце, вода и берег
заблистали. Ветер стал прядать в разные
стороны и в конце концов задул с юга. Стало теплее,
и пошел мелкий грибной дождик. Рыбалка
кончилась.
Рисунок Б. Лошака
36
На старице
Александр Савельев
Рыболовы хвалятся: «На Сырдарье берет
крупный сазан. По пять-шесть килограммов
экземпляр». Но егерь Гриша заявил
безапелляционно :
— Пойдем на старицу. Не пожалеете...
Среди густых зарослей кленов, карагачей,
туранги и бледнолистой джиды дремлет старое
русло реки. Ее берега, поросшие камышом,
кажутся выложенными изумрудом, а тихие
воды, отражающие легкие перистые облака,
можно принять за огромное зеркало в
драгоценной зеленой оправе.
Петляя между деревьями, стряхивая с травы
росу, мы с Гришей спешим к яме. Здесь на
зорьке хорошо клюет сазан.
Вот она, заветная яма! Вот эта самая джида,
под которой я еще вчера облюбовал и
оборудовал себе местечко... Осторожно подхожу к
берегу, кладу под дерево рюкзак и торопливо
разматываю удочки. Гриша устраивается левее
и кивком головы показывает на отливающую
металлом гладь воды: дескать, тишина-то
какая, осторожнее, не нашуми!
С трепетом закинул я свою карасевую
удочку, наживив на крючок сразу несколько под-
листников — так вчера посоветовал мне Гриша:
— На этой старице городские не бывают,
и сазан наш к деликатесам не приучен. Разные
там каши и сдобренный маслом хлеб не
признает. Ему подавай лесную пищу — подлистника,
и пучком, а не по одному. Только боюсь я за
ваши удочки — жидковаты они, а сазан в этой
яме водится хороший...
Да, удочки у меня действительно
жидковаты. Гибкие удилища, тонкая леска, да и крючки
восьмой номер. Не на доброго сазана снасть!
Но пока и эта снасть бездействовала.
Поплавки торчали из воды раскрашенными
свечками и, подчиняясь общему спокойствию, не
передавали никаких сигналов. Поклевок не
было. Я уже начал было сомневаться в
существовании в хваленой яме сазанов вообще, как они
вдруг решили представиться: у
противоположного берега с шумом вылетел из воды
огромный золотистый сазанище и, махнув хвостом,
точно веником, шлепнулся о зеркальную
поверхность. Почти у самого поплавка выпрыгнул
свечкой представитель более молодого
поколения, в нескольких местах по воде пошли круги
да показались черные рыбьи спины.
— Смотрите внимательнее, сазан пошел на
кормежку, — просигнализировал Гриша и сразу
же потянулся к удилищу. Несколько секунд он
простоял над удилищем не шевелясь, затем
схватил его в руки и резким, коротким взмахом
сделал классическую подсечку. Удилище сразу
в дугу. Гриша сделал шаг к воде и,
перегнувшись назад, старался удержать удилище в
вертикальном положении, не дать сазану вытянуть
его в прямую линию.
А невидимая сила тянула удочку в воду,
натягивая леску до звона и срезая с поверхности
воды тонкую прозрачную пленку. Смягчая
порывы сазана, рыболов переступал по берегу то
в одну, то в другую сторону, вытягивал руку
с удилищем, стараясь повернуть рыбу назад,
поводить ее на кругах.
Длилась эта борьба минут пятнадцать. Но
вот сазан стал сдавать, он позволил поднять
себя на поверхность воды и широко раскрытым
ртом хватил воздуху. Гриша вздохнул с
облегчением — теперь пойдет легче. Но сазан, словно
отдохнув, опять устремился в глубину, грозя
сокрушить удерживающую его снасть...
Прошло еще несколько минут, пока
золотистый красавец оказался в просторном под-
сачеке Гриши.
Издали прикинул, что этот красавец сазан
вытянет не меньше шести килограммов.
Выводить такого мне не удавалось никогда!
...И вот дрогнул поплавок на моей удочке.
Дрогнул и затих. Я даже подумал, что это мне
показалось. Но поплавок снова слегка качнулся.
Я потянулся к удочке и вспомнил вчерашнее
наставление Гриши:
— Не торопитесь с подсечкой. Крупный
сазан берет не спеша; он сперва попробует
насадку на вкус, подержит ее во рту, посмакует,
а уже потом пойдет с ней на глубину.
«Пробует насадку», — замирая подумал я и
потянулся к удилищу. Поплавок в это время
немного приподнялся и, покачиваясь, медленно
пошел в сторону, одновременно углубляясь под
воду. «Пора!» — решил я и подсек. И сразу
почувствовал, что зацепился крючком за что-то
неподвижное, неживое. «А рыбу не подсек», —
37
мелькнула мысль. Но в то же мгновение леска
стала натягиваться, а вершинка удилища
неумолимо клонилась и клонилась к воде.
— Бросай! Бросай удочку в воду!
Эту команду Гриши я воспринял не сразу и
старался удержать рыбу на крючке... Но
поводок на моей хилой снасти позорно лопнул,
и освободившаяся от натяжения леска со
свистом пролетела около уха. Я растерянно смотрел
на оборванную леску, еще не совсем веря в то,
что произошло. Дрожали коленки и пальцы рук,
учащенно билось сердце.
Потребовалось несколько минут для того,
чтобы прийти в себя, осознать случившееся и
принять решение. Я вытащил вторую удочку
и стал ее сматывать.
— Куда это вы заторопились? —
вполголоса спросил Гриша.
— Если такая лошадь сокрушит и вторую
удочку, инфаркт мне обеспечен. А я приехал
сюда отдыхать... До свиданья. До следующей
субботы...
Но очередная поездка на рыбалку состоялась
только через три недели.
Августовское утро было прохладным. Сидя
в автобусе, я плотно застегнул куртку и стал
приглядываться к немногочисленным
пассажирам. Семнадцать человек всего, и
одиннадцать из них — с удочками. Из разговора
выяснилось, что все они едут на Сырдарью, о
старице никто и не упомянул. Значит, прав был
Гриша, когда говорил, что горожане на нее
не заглядывают.
А я к этой поездке готовился тщательно и
предусмотрел, кажется, все, чтобы снова не
оказаться побежденным. У меня три удочки.
На всех новая леска, выдерживающая восемь
килограммов мертвого груза. Поводки
рассчитаны на шесть килограммов. Во избежание
зацепов на всех удочках по одному крючку.
На «главной» удочке крючок привязан без
поводка. Насадок полный набор. Кроме
рекомендованного Гришей подлистника есть в рюкзаке
пареная кукуруза, кукуруза молочной спелости
в початке, манная каша, сдобренная анисовыми
каплями и окрашенная в -красный цвет,
бородинский хлеб.
Удочки веером развернуты на том же месте,
где в прошлый раз я потерпел фиаско. Тихо.
Поплавки опять торчат над водой яркими
свечками. Бросаю в воду несколько горстей
прикормки и сажусь в тень джиды. Надо ждать,
пока отпугнутая шумом рыба успокоится и
подойдет к прикормке. Глядя на поплавки,
слушаю голоса леса.
А вот и поклевка! На «главную» удочку,
наживленную пучком подлистников и
заброшенную с прицелом на того самого сазана-
великана... Поплавок, покачиваясь над водой,
словно дышит, не сдвигаясь с места. Я уже сижу
на корточках и держу удилище обеими
руками... А поплавок немного притонул и сразу
поднялся выше нормы. Вот он еще раз
притонул и, заглубляясь, медленно поплыл вдоль
берега.
...Подсечка сделана удачно. Рыба на крючке!
Она стремительно бросается в глубину. Но это
нисколько не пугает меня. Я уверен в прочности
снасти и готов к длительной борьбе. Повернув
рыбу головой к себе, потихоньку начинаю
водить ее на кругах. Бросаясь из стороны в
сторону и выделывая кульбиты, сазан все же
приближается к берегу. Вот он серебряной
пластиной сверкнул у поверхности воды... и
разочаровал рыболова. Это был заурядный
сазан-подросток, в котором едва ли будет и килограмм
живого веса!
38
Но пренебрегать и таким трофеем нельзя.
Осторожно заведен подсачек. Сазан водворен
в садок. Начало положено.
А продолжение оказалось скучным. До
полудня удалось опустить в садок еще только
одного сазанчика, подлещика да пару чехоней.
И на воде рыба не играла.
Поразмыслив, пришел к выводу, что на
старице побывали браконьеры с сетями.
Интерес к рыбалке сразу пропал. Но возвращаться
в город было еще рано — автобус на Ташкент
пойдет часа через три, — и я начал
экспериментировать. Менял насадки. Опускал их на самое
дно. Поднимал вполводы и выше. Поклевок
не было. Увидев ползущую по берегу мокрицу,
поймал ее и бросил в воду: утонет?
Мокрицу «утопила» рыба. Оставив на том
месте, где только что барахталось насекомое,
расходящиеся круги.
«Чехонь. И довольно крупная», — решил я
и пошел собирать насекомых.
Наживив мокрицей самую легкую удочку и
осторожно забросив ее, жду поклевки, не
выпуская удилище из рук.
Рыба взяла насадку минуты через две. Взяла
решительно, как и подобает чехони. После
подсечки она сперва уперлась, а потом
основательно потянула снасть в глубину. Стараюсь
повернуть рыбу к берегу. Это удалось не сразу. Но
чехонь есть чехонь, и церемониться с ней нечего.
Однако прошло порядочно времени, прежде
чем я подвел свой трофей к берегу. И тут у меня
дрогнули руки: на крючке сидел сазан-великан!
И он нисколько не был утомлен. Он полон сил!
Но не отпускать же его теперь от берега! И,
освободив левую руку, я потянулся за подсаче-
ком...
Тот, кому доводилось поймать такого
сазана-мечту, поймет переживания рыболова,
берущего эту мечту в руки! Нет, не сразу удалось
взять сазана в подсачек! И пока я осуществлял
эту операцию, а потом снимал рыбу с крючка,
прижимая ее коленом к земле, пока водворял ее
в садок и опускал в воду, все происходило как в
тревожно-радостном сне, когда кажется, что
вот-вот проснешься — и ничего этого нет...
А вот удочку я уже закидывал без
предосторожности. По-ухарски. Вдруг родилось чувство
удовлетворенности самим собой, мастерством
своим рыболовным.
Рисунок А. Семенова
39
Запах льда
Валерий Решетников
Осенними вечерами Василий отрабатывал
игру блесен. Он наливал воду в зеленое с
белыми пятнами ведро, ставил его на чистый
обеденный стол и взмахивал над ним короткой
удочкой.
Медная блесна то стремительно ныряла
вниз, сверкнув желтой спинкой, то подрагивала,
колебалась с боку на бок, выделывая
затейливый рисунок.
Василий вынимал блесну, шлифовал ее или
напаивал на нее капли олова, регулируя центр
тяжести — от него зависела игра.
Все уже было готово к рыбалке, но октябрь
стоял дождливый, хотя давно надо быть
холодам. И ничего не оставалось делать, как в сотый
раз окунать блесну в ведро, вспоминая, как она
стремительно ныряет в темную лунку на озере.
И душа тогда словно бы замирала в ожидании
чуда...
Подморозило внезапно. Еще вчера
моросило, и луна не пробивалась сквозь тучи. А перед
рассветом открылось высокое чистое небо со
звездами. Молодой месяц сидел на ели и
смотрел на озеро, замерзшее и тускло блестевшее.
Понемногу краснело небо. На рассвете
Василий приехал к озеру. Первый, самый первый
ледок был тонок, прозрачен, как бы невесом.
Издалека его можно было принять даже за воду,
если бы не мертвая его неподвижность. И какой
у него был тревожащий рыболова запах: свежий,
чуть с хо л о динкой, профи льтрованный запах
мерзлой воды, аромат прихваченных морозцем
трав!
Василий накачал резиновую лодку. Лед слаб,
гнется, легко провалиться, зато самый жор
наступает, когда озеро покроется первым ледком.
И Василий придумал способ ловить на таком
льду с лодки.
Перволедье — осеннее чудо, колдовство
для рыбацкого сердца. И как трепетно ожидание
этого чуда, когда жадный, неразборчивый окунь
бросается на разыгравшуюся металлическую
рыбку и, не поняв еще, что случилось, двигаясь
сначала по инерции, а потом почувствовав, что
неведомая сила тащит его вверх к свету,
упирается отчаянно, но он уже вверху, на тонком
темном льду, красивый, зеленоватый. И какой-то
миг его плавники, ослепительно красные, будто
испускают теплый свет, быстро тающий в
прозрачном морозном воздухе...
Переступая одной ногой по льду, а другой
подтаскивая лодку, Василий передвигался по
озеру, облавливал лунки. Он уже порядком
отошел от берега, когда почувствовал легкий,
очень легкий толчок удочки, будто кто слегка
щипнул блесну за кончик.
Василий быстро подсек и, перебирая леску
руками, вытащил рыбку, подался вперед,
ловя ее. Он ликовал, и особое, неведомое другим
людям счастье рыболова звенело в нем.
В тот же миг раздался тихий, непонятный
шорох, и сероватые трещинки-молнии зазмеи-
лись возле рыболова.
Василий инстинктивно дернулся к лодке и
упал в нее. Раздался всплеск, и Василий увидел,
как скрылся под водой конец веревки,
привязанный к пешне. В лодке валялась удочка, леска
спуталась и обмотала окуня, у которого
изредка вздрагивали плавники.
А до берега пятьдесят метров тонкого льда.
И никого нет, только лед да лес по берегам.
Василий закричал. Он еще не обдумал план
действий, а просто закричал, словно это был
единственный шанс на спасение.
Эхо играло криком.
После недолгих размышлений Василий
решил разбивать лед сапогами и по пробитой
дорожке добираться до берега.
Он осторожно присел на борт и ударил
каблуком резинового сапога по льду. От резкого
движения лодка наклонилась, и Василий чуть
не упал за борт.
Тогда он снял сапог, лег грудью на борт и
уже рукой, держа сапог, ударил по льду — так
ему удавалось сохранить устойчивое положение
лодки. Он бил и бил каблуком, лед ломался с
трудом, потому что каблук отскакивал как
мячик, а холодные брызги летели в лицо, на
одежду. Стала мерзнуть нога, с которой он снял
сапог.
За час Василий пробил десять метров, он
здорово устал, а впереди еще метров сорок
льда.
Потом Василий решил надеть сапог на руку
и не бить по льду, а давить на него всем телом,
чтобы отломить кусок побольше. И он пове-
40
селел поначалу, немного приободрился, но
потом устал еще больше, потому что тратил
много сил, когда давил на лед.
Через час Василий пробил еще метров
десять. Два часа — двадцать метров. Часов через
пять он доберется до берега. Однако мороз
крепчал, сзади лодки засверкала ледяная
корочка.
Василий снова бил лед, давил его, ломал.
Его руки потеряли упругость и силу, едва
поднимали сапог, и тогда Василий валился от
усталости на дно лодки, прямо на крошки льда,
на воду; и были удивительно сладки первые
минуты отдыха.
Замерзающая вода пахла свежеразрезанным
огурцом. А Василию виделось далекое зимнее
утро, когда сгущалась предрассветная темень,
а он с отцом уже шагал к любимому озеру.
В термосах у них был горячий чай, в карманах —
хлеб с маслом. Поскрипывал снег под ногами,
а пешни, волочившиеся на длинных веревках,
повизгивали, как щенята*. А как ждали они
рассвета, который плохо разгорался, точно
отсырел за ночь! А как накануне вечером они до
хрипоты спорили о блеснах, и сколько раз
просыпались ночью, чиркали спичкой, чтобы
посмотреть на будильник, и как замирало их
сердце, когда, продолбив первую лунку, торопливо
окунали в нее блесну! Ведь это же перволедье!
И тогда тот ледяной панцирь, который надо
было проломить, казался Василию пустяком,
ничтожной платой за то непередаваемое чувство
рыболова, когда он видит на тонком темном
льду первого окуня, у которого ослепительно
блестят красные плавники, и от них словно
струится тепло, быстро тающее в подсиненном
морозном воздухе.
Рисунок А. Семенова
41
Улыбка на крючке
Оптический фокус
Матвей Михайлов
Однажды, возвращаясь с рыбалки на
пригородной электричке, встретил я интересного
человека. Лицо попутчика — загорелое, с
крупными морщинами, в старомодных очках с
тонкой металлической оправой — показалось мне
очень знакомым. Однако сколько ни напрягал
я память, не мог вспомнить, где видел этого
человека. Обменявшись приветствиями и, как
водится у рыболовов, поинтересовавшись
успехом, мы понемногу разговорились. Не решаясь
задать занимавший меня вопрос — где же я его
видел? — я наблюдал за собеседником.
Перехватив мой изучающий взгляд, он улыбнулся:
— Вот мы с вами беседуем о том о сем, а вы,
как я думаю, голову ломаете: где меня
встречали раньше? Так ведь?
— Верно, — ответил я, — а как вы
догадались об этом?
— Да очень просто, по тому, как вы меня
очень пристально рассматриваете! А еще
потому, что привык я к этому вопросу, не вы первый
мне его задаете. Особенно после того, как стал
знаменитым.
Окончательно заинтригованный, я
внимательно слушал.
Сняв очки, мой собеседник бережно
положил их в футляр и упрятал во внутренний
карман.
— Отличные очки, — сказал он. — Главное,
хорошо держатся. Как головой ни тряси — не
свалятся. Жаль, что сейчас такие не делают...
Помолчав немного, он продолжал:
— Только однажды они меня подвели. Не
иначе, как из-за этих очков попал я в забавное
положеньице... Прошлой зимой пригласили
мена заводские ребята на Большую Волгу —
порыбачить со льда. Я уже на пенсии был, но
иногда приходил на завод — тянуло, знаете ли.
Конечно, и ребята не забывали... Расположился
я недалеко от дамбы, ловлю. Клев, правда,
неважнецкий, изредка попадались небольшие
окушки, да ерши скучать не давали. Тут-то и
подошли ко мне двое, прилично одетые, в
дубленках. У одного два кожаных футляра на
ремнях висят. Вежливо этак и негромко
поздоровались.:
— Здравствуйте, не помешаем?
— Здравствуйте, — отвечаю, — нисколько
не помешаете, если, конечно, музыку свою
заводить не будете. •
— Нет, не беспокойтесь, это не музыка.
Постояли они, тихо о чем-то посовещались
между собой. Потом один и говорит:
— Мы из «Кинохроники», хотим отснять
что-нибудь и показать, как трудящиеся
отдыхают в выходные дни. Вы ведь на этом автобусе
из Москвы приехали? С завода? — И завод наш
называет. Как я потом догадался, - наверное,
с шофером разговаривали. — Не возражаете,
если мы вас отснимем?
Оплошал я тогда немного. Уж очень
захотелось на себя в кино посмотреть!
— Снимайте, — говорю, — не жалко!
Только хвалиться-то нечем: улову-то разве что
только кот обрадуется!
— Ничего, — отвечают, — это не столь
важно.
Тут и началось! Стали командовать:
«сядьте», «встаньте», «возьмите удочку», «положите
удочку», «повернитесь». Понял я тогда, что и
киноартисты большим трудом хлеб свой
зарабатывают! Я уж придумывать стал, как бы
поделикатнее послать их подальше, но тут
один, с кинокамерой, подозвал приятеля, что-то
начал ему говорить, оба тихонечко засмеялись.
Тогда этот, с кинокамерой (старший, видно),
и говорит:
— Вы, пожалуйста, не ругайте нас. Сейчас
отснимем и не будем больше беспокоить. Не
могли бы вы привстать с ящика?
Я исполнил.
— Вот спасибо! А теперь чуть-чуть
присядьте, руки положите на колени и внимательно
смотрите на удочку. Нет, нет, голову чуть-чуть
повыше... Вот так... Опустите, пожалуйста,
очки ближе к кончику носа! Вот так,
отлично.
Слышу, застрекотала кинокамера, снимают,
значит. А старший просит:
— Дерните, пожалуйста, удочку, будто у вас
клюет!
А сторожок-то действительно мелко-мелко
подрагивает! Подсек я и вытащил из лунки
полупрозрачного окунька.
— Вот, — говорю, — и улов!
Засмеялись они, еще раз извинились за бес-
покойство, вежливо — за руку — попрощались
и ушли.
Прошло недели две.
Как-то вечером сидим с внуком Вовкой
телевизор смотрим. Он еще в детский садик ходит,
а дома от меня ни на шаг, как «спутник»
сопровождает. Это за то, что я ему телевизор
включаю, — конечно, в дни, когда Вовка нарушений
не делает. Какая передача была — не помню,
а что рыболовов показывали, запомнил
надолго! Во весь экран — картина: рыболов в шляпе
и в таких же точно очках, как мои. Стоит на
берегу речки, оперся ладонями в колени,
внимательно на воду смотрит, аж рот приоткрыл —
клюет, видать! И диктор бодрым таким
голосом вещает: «Кому не известен этот шедевр
русской живописи, созданный еще в прошлом
столетии!» И еще что-то говорил, не помню,
потому что Вовка как впился глазами в картину,
потом набрал воздуху да как заверещит!
— Ба-а-абушка!! Ба-а-абуля-а-а, иди скорее,
дедушку по телевизору показывают!!!
Я рассмеялся, конечно, а сам подумал, что
сходство действительно есть. И только
собирался объяснить Вовке, что это совсем не дедушка,
как бабуля с кухни приковыляла. Посмотрел я
на нее, потом перевел глаза на экран... И что бы
вы думали? Действительно, меня показывают.
Стою я точно в такой же позе, как рыболов на
картине, только не в шляпе, а в этой вот ушанке
и не у речки, а на льду; и очки на кончике носа
еле держатся, и взгляд такой же пристальный...
Вот, думаю, какие молодцы ребята, слово свое
сдержали. Только поспешил я с похвалой! Вижу,
схватил я удочку и потянул... А дальше начались
разные оптические фокусы! Я-то отлично
помню, какого окунька-заморыша вытаскивал из
лунки! А здесь крупно показывают лунку, в ней
появляется окунь, да такой, что как поршень
воду из лунки выплескивает. Потом чьи-то руки
подхватывают рыбу, снимают с крючка и
швыряют в кучу таких же горбачей! Тут уж я
по-настоящему открыл рот от удивления: выходит,
что я столько наловил] Вовка стал
допытываться:
— Это ты, деда, столько наловил?
А с другой стороны бабуля наседает:
— Что-то я не припомню, чтобы ты такую
крупную рыбу когда-нибудь приносил! Куда же
ты такую уйму подевал? Опять небось
приятелям роздал, а может, старый дурак, торговать
наладился?!
Напрасно пытался я растолковать, что все
это — чудеса техники, оптический фокус, вроде
как «ловкость рук». Не верит старуха — и все
тут!
Помолчав немного, мой попутчик закончил:
— Главное все же не в этом. С того времени,
стал я примечать,^то закадычные мои дружки,
заводские рыболовы, стали относиться с
холодком ко мне. Считают, видимо, что скрыл я от
них в тот раз, когда меня снимали, где ловился
крупный окунь, и умышленно не подал
знакомого сигнала «Ко мне, здесь клюет!». Есть у нас
такой сигнал: стоя, пять раз развести руки в
стороны, будто согреваешься...
После этого у меня появилось какое-то
нехорошее чувство ко всяким таким сенсациям из
рыболовной жизни. Недавно вот в одном
солидном журнале видел я фотографию: тщедушный
подлещик висит на тройнике крупной спиннин-
говой блесны — вроде как сам схватил ее.
Интересная фотография, а все же сомнение
вызывает: не подвох ли это, не оптический ли
фокус? Тем более, сами знаете, подлещик
отродясь блесну не брал...
Взглянув в окно, он вдруг заторопился:
— Сейчас моя станция, как бы не
прозевать! — и поспешил к выходу, уже на ходу
сделав прощальный жест.
Расставшись, я вдруг пожалел, что не успели
мы обменяться адресами и что толком не
познакомился с интересным попутчиком, — ведь
и я тоже мог бы рассказать ему об «оптических
фокусах»...
Рисунок Б. Лошака
43
Мормышка по телевизору
Борис Копчиков
Если бы не видел собственными глазами,
никогда бы не стал об этом рассказывать...
Познакомился я как-то с одним милейшим
человеком. Очень ученым
кандидатом-конструктором. Человеком непьющим и бледным.
Имени его называть не хочу, а уж тем более
придумывать. А почему — вы потом сами
поймете. И вот заказал я ему одну штуковину для
рыбалки. Зачем заказал — не сказал, а он по
скромности своей не спросил. Штуковину эту
он сделал мне быстро, и поэтому я на радостях
пригласил его на рыбалку. Загорелся он так,
как будто век не видел ни рыбы, ни зимы, ни
свежего воздуха, но долго откладывал
поездку — готовился, видно.
Наконец решили ехать. И он, очень
обрадованный, заявил мне, что как только я увижу его
снаряжение, то обязательно ахну.
И что же вы думаете — я ахнул. Знакомец
мой явился на вокзал в легком, почти
прозрачном комбинезоне с капюшоном. С огромным
рюкзаком, забитым чем-то громоздким и на
вид тяжелым.
— Замерзнете, — сказал я ему. — Ведь на
льду сидеть придется. Ветер может быть и
мороз порядочный...
— А вот и ничуть, — засмеялся он в
ответ. — Комбинезон у меня
влагонепроницаемый, с подогревом. Сам делал. Аккумулятора
на 128 часов хватает. Если хотите, то на нем
можно яичницу жарить. А вы говорите —
замерзну!
— А в рюкзаке у вас что? —
полюбопытствовал я.
— Акваланг, — просто ответил он. — Мало
ли что...
— Да что вы? Лед-то уже сантиметров
пятьдесят будет! А потом — не купаться же мы
едем!..
— Ладно, — отвечает он. — Хотел вас на
льду удивить, а теперь, видно, придется все
рассказать.
И вспомнил я загадочное лицо его во время
разговора перед рыбалкой.
— Вот вы, — говорит, — к примеру, как
все — в полушубке, в валенках, теплые штаны
на вас да шапка огромная не первой свежести.
Неуклюже это, некрасиво. А на мне, как вы
успели заметить, только этот комбинезон, не
считая рюкзака. Я на одну ногу приспособление
придумал. Надеваю его, нажимаю кнопку, и лед
подо мной тает на длину ноги. А чтобы чего
не вышло, я перед этим облачаюсь в акваланг.
Это у меня по технике безопасности
предусмотрено. Вдруг под воду уйду. Но и это не все.
Я вам на льду сюрприз сотворю — довольны
будете.
«Ну ладно, — думаю, — будь что будет».
Вскоре подъехали мы. Вышли на лед и не
светало еще. Шли достаточно — километра четыре.
Я это время очень люблю. Идешь ты и с трудом
узнаешь знакомые берега. И далеко слышно,
как тянутся к заветным местам, хрустят снегом,
переговариваются и перекрикиваются рыбачки.
И тянется в кромешной тьме гирлянда
фонариков.
Пришли на место. Расположились. Он мне
говорит:
— Ну что, надевать мне акваланг или...
— Нет уж, — отвечаю, — погодите
немного — рассветет. Мне через полчаса холодно
станет, вот я и начну греться — хтя вас и себя
дырок во льду наверчу.
Улыбнулся он.
— А вы, — говорит, — зря сомневаетесь.
Я свою установку у нас на пруду проверял.
Хорошо работает, но если вам погреться
хочется — валяйте.
Наделал я лунок. Опустил крючки и
мормышку на дно и минут через двадцать вытащил
неплохого подлещика, показал своемл спутнику,
а он мне в ответ:
— А у вас сейчас еще один клюнет.
И правда... А конструктор мой шепчет:
— Готовьтесь, густера подошла...
«Что за чертовщина», — думаю я.
вытаскивая четвертую густерку. Но виду пока не подаю.
— А у меня, — говорит мой сосед. — шесть
здоровенных окуней возле мормышки крутятся
и не берут.
Здесь не выдержал я, подошел к нему.
Смотрю — мать честная! — а перед ним телевизор
цветной. И в нем дно и рыбы плавают. И
изображение настолько четкое, что я свою
мормышку узнал. Вот так сюрприз!
— Это, — говорит, — ваше место, а вот мое.
44
Вы посмотрите, что творится. — Повернул он
ручку и вижу я: трепещет около дна мормышка
моего приятеля, а перед ней уже шесть штук
приличных окуней стоят. Рты разинули.
Каждый норовит проглотить, да несподручно —
не успевают.
— Вы, — говорю, — извините, конечно, но
у вас удочка электронная, наверное, и работает
с ультразвуковым колебанием. Так за ней ни
одна рыба не поспеет. Вы лучше рукой
попробуйте.
— А это как?
Я показал, и вскоре все шестеро красавцев
бились у наших ног. Только удочку я перед этим
остановил, чтоб не дергалась. Он мне окуней
пытался отдать, но я не взял.
— Спасибо, — говорит. — Пока вы мне
свой способ показывали, я амплитуду
колебаний вашей руки высчитал в уме. Сейчас удочку
перенастрою, и у меня дело пойдет. — А сам
опять ручку телевизора крутанул и говорит: —
Вам спешить надо — подлещик подошел.
И я побежал к себе. Не знаю, пошло ли у него
дело, но когда рыба клюет, настоящий рыболов
ничего не видит и не слышит. Только, помню,
в минуту короткого затишья оглянулся я и
увидел, как приятель мой маску натягивает и
баллоны с воздухом на спину пристраивает.
Сроду не забуду звука, который раздался
за моей спиной. Будто разом несколько
паровозов скинули пар. Оглянулся я и увидел белый
столб, уходящий в синее небо. А когда он
рассеялся, — здоровенную парящую полынью.
А возле нее телевизор. Кинулся я к нему.
Смотрю в телевизор: приятель мой на дне в
акваланге барахтается. Пузыри периодические
пускает. Дышит, значит. Что делать — ума не
приложу. «Утонуть, — думаю, — он пока не
утонет, а выбраться наверх ему аккумулятор
не дает. А порвать провод он и сам, наверное,
не хочет. Ученый человек, понимает, что если
таким образом выбираться на лед, простудиться
можно, питание оборвется». Смотрю в
телевизор и вижу, как человек мучается. Хорошо хоть
он днем под лед ушел, а что б ночью было?
Висит около дна, как плавучая мина. Подумал
я, подумал и сбегал в деревню за «кошкой»,
которой из колодцев ведра утопшие
вытаскивают, и, глядя в телевизор, начал аккумулятор
цеплять. Удалось мне это. Вытащил я его,
а потом и хозяин всплыл. Вылез он на лед,
благодарил сначала, а потом вдруг посинел
и начал в проводах копаться. Слышу — зубами
клацать начал. И вроде как смеется со
всхлипами. Я тоже тихо как-то заулыбался. А он
вдруг обернулся и такие слова мне сказал, какие
по смыслу должны были обозначать, что
повредил я ему что-то и теперь он неминуемо
замерзнет. Я обиделся и разругался с ним.
Наладил он кое-как свой аппарат, собрал вещи
и дунул скорым ходом на станцию — только
я его и видел...
Прошло время. Знакомые рыбачки говорили
мне, что видели этого чудака на некоторых
водоемах. Он там прибор электронный для
заманивания рыбы испытывал. Только в тех местах
после него весь сезон она не ловилась.
Минул год. И вот, надо же, довелось мне
опять с ним встретиться. Я б его сроду не узнал.
Сам он меня окликнул. Батюшки мои: тулуп
на нем, валенки, штаны ватные и шапка! А за
спиной ящичек небольшой. Улыбается приятель
виновато.
— Я, — говорит, — теперь без механики
научился. Раз пришлось сутки под водой сидеть,
когда я усовершенствованием одним
занимался. А телевизор ребятишки унесли, а может,
сам утонул. Ну и шут с ним! И так хорошо!
Если бы не видел я все это собственными
глазами, никогда не стал бы об этом
рассказывать.
Рисунок А. Голъдмана
46
Рыбалка — это
здоровье
Интервью академика
Н. П. Дубинина
Сегодня у нас в гостях
академик Николай Петрович Дубинин,
лауреат Ленинской премии,
директор Института общей
генетики, член многих зарубежных
академий.
Свободное время Н. П.
Дубинин проводит на рыбалке. Вот
неполный перечень рек, на
которых он ловил рыбу: Волга, Кама,
Урал, Вятка, Белая. Н. П.
Дубинин пользуется и поплавочной
удочкой, и спиннингом, и
другими снастями. Так, в Баренцовом
море он блеснил камбалу и
треску, а в Черном море самодуром
ловил ставриду.
Член редколлегии нашего
альманаха Я. Е. Киселев
обратился к нему с просьбой ответить
на несколько вопросов.
— Николай Петрович,
хотелось бы услышать ваше мнение
о влиянии рыболовного спорта и
обычной любительской рыбалки
на здоровье человека.
— Конечно, это влияние
очень благотворно и очень
велико. Поэтому-то мы отдаем
рыбалке и выходные дни, и отпуска.
Как это ни странно на первый
взгляд, она начинает влиять на
нас еще задолго не только до
первого заброса приманки, но и
до выезда на водоем. Это
отличное увлечение требует времени,
чтобы добыть насадку, побывать
на собрании рыболовного
коллектива, наметить маршрут
очередной поездки. А сколько
хлопот со снастями: их надо
ремонтировать, пополнять,
переделывать — у нас масса различных
дел! Все эти заботы и хлопоты
полезны для здоровья — они
отвлекают на какое-то время от
мыслей о повседневных делах,
отключают от них наш мозг.
Хорошо и давно известно, что
если в течение дня человек
меняет род занятий — переходит,
скажем, с умственной деятельности
на физическую, то уже одно это
становится отдыхом, и человек
легче переносит нагрузки.
Переключение же работы нашего
мозга, его внимания на рыбалку
вдвойне полезно. При этом
утомленные нервные клетки
отключаются, а другие, до этого
бездействовавшие, включаются в
работу. Когда же рыболов
садится в автобус или вагон
электропоезда, чтобы ехать на какую-
нибудь заветную речушку, он
уже начинает испытывать те
сильные и положительные
эмоции, которые снимают усталость,
придают ему бодрость, новые
силы, улучшают самочувствие.
Как несчастны люди, которые,
придя домой после рабочего дня,
не знают, куда деть время!
Полчаса уходит на ужин, а потом?
Многочасовые бдения у
телевизора, дремота на диване с
книжкой в руках. По субботам и
воскресеньям — бесконечный
«козел». Это продолжается изо дня
в день, а бывает — и водка со
всеми последствиями. Человек,
который полюбит рыбалку или
другое интересное занятие, не
вступит на такой путь, у него
занято все свободное время.
Врачи заметили: люДи, увлеченные
чем-либо полезным, меньше
болеют и дольше живут. Насколько
давно это известно, можно
судить по такому факту: в Древней
Ассирии на каменной плите было
высечено изречение, гласящее,
что боги не засчитывают людям
время, проведенное ими на
рыбалке. В чисто физиологическом
плане у человека вблизи
водоема, где влажность воздуха
выше, а запыленность его и
температура ниже, уменьшается
частота дыхания и количество ударов
сердца в минуту, а вентиляция
легких повышается. Полезны
даже однодневные выезды.
Дальние же рыбалки во время отпуска
не только укрепляют здоровье,
но и способствуют познанию
Родины, а в первую очередь ее
богатой и такой красивой природы.
Поэтому даже вернувшись с
речки или озера без улова, удильщик
не испытывает огорчения: ведь
он общался с природой, отдыхал,
получил заряд новых сил.
— Расскажите, пожалуйста,
о влиянии свежего воздуха.
— К большому сожалению,
технический прогресс имеет и
отрицательную сторону:
атмосфера все больше загрязняется
промышленными отходами и
выхлопными газами. За
последние годы в нашей стране многое
сделано, чтобы уменьшить
загрязнение воздуха. Однако это —
сложная проблема. Ведь
предприятий и автомобилей с каждым
годом становится все больше!
Поэтому медики чаще стали
прописывать лечение кислородом.
Его много в свежем и чистом
воздухе, окружающем нас на
рыбалке. Считается, что благодаря
чистому воздуху улучшается
питание кислородом сердечной
мышцы. Это, безусловно,
правильно, однако не следует
забывать, что одновременно в
организме улучшаются все виды
обменных процессов. Значит, чем
чаще мы станем выезжать на
рыбалку, тем больше получим
этого «лекарства». К тому же
оно, в отличие от многих
таблеток и микстур, не имеет
побочного — отрицательного влияния
на организм. Мы лучше
усваиваем кислород при физической
нагрузке, а ее на рыбалке порой
бывает даже с избытком. И еще:
воздух на берегу водоема богат
фитонцидами — защитными
веществами, их выделяют
растения. Подавляя рост бактерий,
фитонциды предохраняют
организм человека от различных
инфекционных заболеваний.
Медики взяли эти вещества на свое
вооружение.
— Кстати, о физической
нагрузке. Она ведь тоже...
— Совершенно верно.
Физическая нагрузка — большое
достоинство рыбалки. Может быть,
в первую очередь именно
поэтому ей все возрасты покорны.
У рыбалки есть поклонники как
среди малых, так и среди
старых. Ею увлекаются и лирики и
физики. Это армия во много
миллионов активных «штыков».
Каждый из них может выбрать
снасть или способ ловли по
своему вкусу, физической
возможности, с учетом возраста. Вооб-
48
ще же физическая нагрузка на
рыбалке обычно значительная.
Ведь прошли времена Аксакова,
когда удильщик сидел на берегу
и ждал рыбу, теперь он ее ищет.
Не стоит говорить, что путь к
реке от железнодорожной или
автобусной станции, ходьба в
поисках хорошего места требуют
значительной физической
нагрузки. Замечу другое: кружочнику
при ловле все время приходится
грести, а спиннингист и во
многих случаях проводочник все
время на ногах. Без ходьбы и гребли
рыболовный спорт немыслим, а
они физически развивают,
увеличивают емкость легких и
положительно влияют на работу
сердца — тренируют его.
Современному человеку мало приходится
двигаться и заниматься,
физической работой. Рыбалка дает ему
возможность заполнить этот
«вакуум». Отрадно, что в последнее
время у нас стал развиваться
стендовый спиннинг. Это не
только отличный вид
тренировки перед ловлей рыбы, но и
средство физического развития,
так как при забросе и на
дальность, и на меткость участвуют
многие мышцы нашего тела.
— А тишина?
— Она свойственна рыбалке
и является одним из ее
положительных факторов. Шум — бич
современных городов, его много
в нашей жизни и дома, и на
работе, он отрицательно
сказывается на организме. Если вокруг
человека продолжительное
время очень шумно, у него
нарушается деятельность нервной
системы, наступает шумовая болезнь.
У заболевшего ею развивается
бессонница, раздражительность,
он быстро утомляется,
испытывает сердечные и головные боли.
На рыбалке же всегда тихо. Уже
одного этого достаточно, чтобы
говорить о ее благотворном
влиянии на наше здоровье.
— Николай Петрович, а как
рыбалка влияет на нервную
систему?
— Главное заключается в
том, что нервная система,
перенапряженная в течение рабочей
недели, переключается на другую
волну, успокаивается. Это в
первую очередь относится к людям
умственного труда, из чего
напрашивается вывод: для них
рыбалка особенно нужна. Не
случайно она так понравилась
космонавтам, вошла в их программу
отдыха. Даже в том случае, если,
скажем, сом, этот богатырь
наших рек, оборвет леску, когда
огорчениям, кажется, нет конца,
мы переживаем сильные
положительные эмоции, они
поднимают наш дух. Почему? Да
потому, что борьба с крупной и
сильной рыбой — наслаждение, и
поэтому мы долго держим это в
памяти. К тому же рыбная
ловля — это спорт, а как же в спорте
обойтись без поражений, если
всегда побеждает самый сильный
и ловкий? Однажды я с другом
Паниным в омуте реки Урал
ловил сома. В тот раз насадкой
служил... почти килограммовый
судак. Я был поражен мощной
поклевкой, но тут же закричал:
— Проклятье! Какой-то
дьявол завел за корягу и ушел,
зацепив крючок намертво.
В те годы опускаться на дно
и отцеплять крючки было моим
любимым занятием. И я нырнул
в омут, но это оказался не
зацеп — на крючке все-таки сидел
сом. Мы вываживали его
вдвоем. Боролись долго и упорно.
Рассказ об этом потребовал бы
много времени, поэтому
ограничусь тем, что скажу: сом оказался
длиной два метра, весил
шестьдесят два килограмма. А сколько
«весили» наши эмоции!
— Какие качества у человека
вырабатывает рыболовный спорт?
— Представление о нем как
о тихом, безмятежном занятии —
большое заблуждение. На
водоеме нередко бывает сложная
обстановка, требующая от
рыболова многих качеств. Однако она
не только требует, но и дает их,
воспитывает в рыболове такие
качества. Например, он
обязательно должен научиться
плавать, притом хорошо: без этого
можно пойти ко дну даже при
небольшом ветре. Рыболов
также должен научиться грести и
управлять лодкой — без чего,
наверно, половина прелестей
рыбалки пропадет: у многих
водоемов дно пологое, с берега ловить
нельзя. Рыболов так должен
закалить себя, чтобы ему не был
страшен ни зной, ни мороз, ни
дождь, ни ветер. Человек,
имеющий самые лучшие снасти, но не
умеющий наблюдать, хорошим
рыболовом не станет. А какое
надо выработать в себе
самообладание! Оно не только помогает
победить в единоборстве с
крупной рыбой, но порой и спасти
себе жизнь.
Кроме того, этот спорт
вырабатывает в нас многие другие
качества, так нужные и в труде,
и в повседневной жизни. Это
находчивость, выдержка,
инициатива, умение быстро оценить
обстановку, смелость,
осмотрительность, навыки ориентировки
на местности, умение мгновенно
принять решение и хорошо
приспособиться к условиям, чувство
взаимопомощи и коллективизма.
Конечно, таким закаленным и
умелым рыболов становится не
сразу, и только при условии, если
будет выезжать на рыбалку
регулярно, а не от случая к случаю.
— Николай Петрович,
расскажите, пожалуйста, об
эстетическом значении рыбалки.
— И наслаждение красотами
природы приносит пользу
нашему здоровью: успокаивает
нервную систему, настраивает на
хороший лад, заставляет забыть
неприятности, полученные на
работе или дома. Радость общения
с природой велика и ни с чем не
сравнима! Перед нами природа
открывается на каждой рыбалке.
Безразлично, что окружает нас
на берегу — сосновый бор или
березовая роща, ольховый
молодняк или заросли камыша,
заснеженные ели или позолотив-
шийся осинник. Эти живые, вечно
меняющиеся картины
воспитывают нас, духовно обогащают
даже вне зависимости от нашего
желания. Такие картины
прививают нам хороший вкус и
отвращение к дурному, пошлому.
Сколько подлинно
художественных произведений — и
поэтических, и живописных — создано
под благотворным влиянием
природы! Для меня она всегда
49
составляла тот громадный,
таинственный и вечный мир, к
которому обращен духовный строй
всего моего существа.
Природа воздействует на
человека в нравственном
отношении: у него развивается любовь
к ней, появляется стремление
беречь ее. От общения с природой
человек становится морально
чище, у него появляется желание
совершенствовать свои этические
взгляды.
— Что бы вы, Николай
Петрович, хотели еще сказать нашим
читателям?
— Дать небольшой совет.
Как и во всем, в увлечении
рыбалкой тоже надо соблюдать
меру и помнить о рекомендациях
врачей. Саму рыбалку, конечно,
не следует ограничивать — чем
больше будете на природе, тем
лучше. Я имею в виду другое:
на берегу или в лодке надо
находиться столько времени,
чтобы его хватало на нормальный
сон. Нельзя забывать и о пище —
завтракать, обедать и ужинать
вовремя, а не когда рыба
перестает клевать. Только в этом
случае рыбалка даст все, что она
может дать.
На Оби и озере Тахо
В. Губарев
17 июля 1975 года
космические корабли «Союз» и
«Аполлон» соединились на орбите.
Космонавты и астронавты начали
наносить «визиты» друг другу.
Связь с «Землей» обычно
осуществлял тот член экипажа,
который оставался в своем корабле.
А остальные проводили научные
и технические эксперименты,
фотографировали планету,
обменивались памятными медалями и
сувенирами.
— А в те короткие минуты,
которые выпадали для отдыха,
о чем вы говорили? — спросил я
Алексея Леонова после полета.
— О многом. И в частности
о рыбалке, — улыбнулся Леонов,
зная о моем пристрастии к
рыбной ловле.
- Поолетали как-то над
Сибирью, — продолжал
космонавт. — Ленты рек, пятачки озер
видны великолепно. Слейтон
смотрит в иллюминатор и
говорит: «Вот собраться бы всем
вместе и на рассвете отправиться
на рыбалку...» Вижу —
пролетаем над Обью... Мы не
предполагали, что через два месяца
сможем действительно порыбачить
с американскими коллегами...
В сентябре экипажи ЭПАС —
А. Леонов, В. Кубасов, Т.
Стаффорд, Д. Слейтон и В. Бранд —
совершили двухнедельную
поездку по СССР. Они побывали во
многих городах страны,
рассказывали о своем полете. Приехали
они и в Новосибирск.
Однажды утром трое
участников полета и руководитель
советской делегации
летчик-космонавт СССР Владимир Шаталов
исчезли. Ни советским, ни
американским журналистам долго
не удавалось выяснить, где же
они. Наконец Валерий Кубасов
и Вэнс Бранд признались:
— Да они на рыбалке! Эти
фанатики и нас пытались
вытащить, но мы предпочитаем
поспать...
Подробности стали известны
чуть позже, когда катер беглецов
удалось обнаружить на реке.
Катер стоял на «буграх» в одном из
заливов. С помощью бинокля мы
убедились, что «сражение» идет
отчаянное. Сами представляете:
осень, у хищников жор, да и
место прекрасное — каменистое дно,
ямы.
Зорька выдалась щедрая.
Одних окуней поймано более двух
десятков за неполные три часа.
Окуни отменные — больше
килограмма каждый.
Восторг наших гостей —
Томаса Стаффорда и Дональда
Слейтона — описывать не буду.
Достаточно сказать, что спустя
две недели, когда они увидели на
выставке в посольстве СССР в
Вашингтоне снимок Эдуарда Пе-
сова, который запечатлел их на
берегу Оби с добычей,
астронавты умоляли подарить им этот
кадр. Слейтон заметил: «Повешу
его в спальне, и каждое утро он
будет напоминать мне об этом
восхитительном дне,
проведенном в Сибири».
Ну, а на озере Тахо, что
расположено в центре штата
Невада, зорька была не столь
удачной. Хозяева, принимая
советских космонавтов в США, в
программе поездки предусмотрели
день отдыха.
Когда наш автобус взобрался
на перевал и открылась
великолепная панорама — синяя гладь
огромного озера,
окольцованного зелеными холмами, мы сразу
же поняли, что без рыбалки не
обойтись. В путеводителе было
сказано: «Озеро Тахо, носящее
древнее индейское название,
изобилует форелью». Нам не
повезло: форель не хотела брать.
Правда, отличилась Оксана Леонова,
дочь космонавта. Из восьми
рыбин на ее долю пришлись три...
Уха в Новосибирске, жареная
форель в Лейк-Тахо — короткие
эпизоды этого месяца,
проведенного экипажами ЭПАС в
поездках по СССР и США. Но они
запомнятся и астронавтам и
космонавтам на всю жизнь...
50
Обсуждаем статью
Я. С. Стикутса
«Спиннинговая снасть
сегодня... А завтра?»
В 36-м выпуске нашего
альманаха помещена статья Я. С.
Стикутса «Спиннинговая спасть
сегодня... А завтра?». Поднятые
автором вопросы, касающиеся
производства спшшинговых
снастей, стоят сейчас очень остро.
Редакция обратилась с просьбой
к представителям различных
предприятий и организаций
ответить на эти' вопросы.
Итак, предлагаем вашему
вниманию
Комментарии
заинтересованных лиц
Д. И. Франк, заведующий
отделом рыболовных товаров
центральной базы «Роскультторга»
Тот, кто стоит недалеко от
прилавка, знает, как резко
подскочил за последние годы спрос
на рыболовную и, конечно, на
спиннинговую снасть. Только
одна центральная база
«Роскультторга» продала, например, в 1975
году свыше 1 млн. 200 тысяч
штук катушек и без малого
четверть миллиона самих
спиннингов. А ведь 1975 год, учтите,
далеко и далеко не первая страница
в развитии в стране спиннинго-
вого спорта. Что же касается
самого скачка — резкого
подъема спроса на рыболовную
снасть, то он вполне
закономерен. С переходом на
пятидневную рабочую неделю у каждого
советского человека появились
новые возможности для
активного отдыха. А многие из нас,
как известно, не мыслят его без
тесного соприкосновения с
природой и с теми благами, которые
она дарит, скажем, любителям
рыбалки. Так что и в дальнейшем
надо быть готовыми к еще
большему спросу на рыболовные
товары.
Однако если все это так и
спрос на товары, о которых мы
говорим, будет все
увеличиваться и увеличиваться, то вопрос о
качестве становится до
крайности злободневным. Вот почему
статья «Спиннинговая снасть
сегодня... А завтра?» так
своевременна и актуальна.
Возникает законный вопрос:
что же надо предпринять для
того, чтобы подобные товары
хоть в какой-то степени отвечали
мировым стандартам?
Пока, и это не для кого не
секрет, рыболовные снасти
изготовляются в большинстве своем
полукустарным способом, на
правах, так сказать, ширпотреба.
И дело доходит иногда
буквально до курьезов. Скажем, завод
по выпуску обычных железных
кроватей может взяться и за
выпуск, если хотите, такого
точного прибора, каким является
спиннинговая катушка.
Понятно, что в стране
существуют специальные
организации, призванные как следует
наладить подобное производство
и широко развернуть его. Это
прежде всего Росохотрыболов-
союз и Всеармейское общество
охотников и рыболовов. Однако,
насколько мне известно, эти дела
и у них далеко и далеко не
спорятся. Почему? Главным
образом потому, что кроме извлече-
51
ния прибылей как таковых эти
организации ничем другим
серьезно не интересуются. Те же
полукустарные мастерские или
подобные им предприятия,
отсутствие современной техники и
технологии и т. д. — все это пагубно
сказывается на качестве изделий,
которые ими производятся.
Скажу и о том, что никакого
координирующего центра между
названными двумя
организациями, как равно и всеми другими,
нет, так что дуют они, как
говорится, каждая в свою дуду.
Рынку от этого тоже достается: то
образуется затоваривание,
скажем, блеснами одного и того же
образца, тогда как других нет,
то, наоборот, появляется на что-
то дефицит, так как и та и другая
организации прекратили
одновременно их выпуск, и т. д.
Словом, к производству
рыболовных снастей надо теперь
относиться как к самому
важному делу, как, иначе говоря, к
товарам народного потребления со
всеми отсюда вытекающими
последствиями.
В стране, как думается, пора
уже создать единый центр и при
нем главное конструкторское
бюро по разработке и внедрению
всех рыболовных
принадлежностей и снастей. Они же должны
быть и «законодателями мод».
Только с одобрения этого центра
изделию может быть открыта
«зеленая улица» к прилавку,
только центр может решать, кому и
что надо выпускать. Только в
этом случае мы сможем
избавиться от тех пороков, о которых
говорится в статье Я. Стикутса.
А. В. Матвеев, заместитель
председателя правления «Росохотры-
боловсоюз»
Ближайшие годы названы
пятилетием качества. Таким
образом, разговор, идущий в данной
статье, вдвойне актуален. Союз
охотников и рыболовов РСФСР
и его предприятия производят
многое из того, что необходимо
и нужно любителям рыбной
ловли.
Вообще-то я не могу сказать
о том, что изделия наших
предприятий всегда отвечают
высоким требованиям, которые
предъявляются сейчас ко всем
без исключения товарам
народного потребления. Однако среди
них есть и такие, которые не
уступают мировым стандартам.
Спиннингисты, например, очень
довольны блеснами
ленинградского завода «Балтика». То же
самое можно сказать и о
некоторых изделиях московского
завода «Сатурн», и в первую очередь
о его блеснах.
И вот тут встает вспрос:
каким же должно быть
специализированное предприятие по
выпуску рыболовных изделий, в том
числе и предназначенных для
спиннингистов? Не буду
говорить, что «Балтика» и «Сатурн»
полностью отвечают
современным представлениям о подобных
предприятиях. И все же они
близки к этому эталону. Дело у них
поставлено на должную высоту.
Организуют и выпускают они
рыболовную снасть не по
старинке, не как бог на душу
положит, а придерживаются
определенного технологического
процесса, который постоянно
находится в центре внимания
инженеров и техников, рабочих —
больших специалистов своего дела.
Надо сказать и о том, что
«Сатурн» и «Балтика» достаточно
хорошо оснащены техникой,
имеют современные автоматы и
другие новейшие машины, которые
и облегчают дело и в то же время
гарантируют продукции высокое
качество.
Однако, как известно, в
каждом деле немалую роль играет
еще и отношение людей к своей
работе. Коллективы «Сатурна»
и «Балтики» дорожат честью
своей марки и стараются высоко ее
нести.
В Москве возводятся новые
корпуса завода «Сатурн». Вот
там можно будет вести разговор
о производстве тех самых спин-
нинговых катушек, о которых
говорит Я. Стикутс и о которых
давно мечтаем все мы,
рыболовы-любители. Такой разговор
возможен будет прежде всего
потому, что основу этого
«Сатурна» составит современное
первоклассное оборудование.
Будут здесь и необходимые
производственные мощности, которые
позволят выпускать нужные и
отличные товары в нужных
количествах.
Правда, строят этот завод
очень долго. И никто не может
заставить строителей по-иному
относиться к возведению очень
важного и нужного объекта. Вот
почему некоторые работы по
выпуску рыболовных снастей на
старом «Сатурне» идут пока в
крайне неприспособленных
помещениях.
И еще об одном — не менее
злободневном и главном. Если
мы хотим повысить качество
выпускаемой нами продукции,
предназначенной для спиннингистов,
да и всех других любителей
рыбалки, то, заботясь о
современном оборудовании и нужных
производственных мощностях, надо
параллельно, решать вопрос и о
сырьевой базе. Пора понять, что
великолепную вещь, например
спиннинговую катушку или сам
спиннинг, при всем старании не
сделаешь из куска
обыкновенного железа или отрезка
водопроводной трубы. Умышленно
сгущаю краски. И прежде всего
потому, чтобы подчеркнуть одно
важное обстоятельство: наши
заявки на сырье Главснаб РСФСР
ежегодно не удовлетворяет.
Да, было время, когда все
мы были вынуждены мириться и
с этим. Однако сейчас
обстановка в корне изменилась. Все, что
относится к рыболовным, как и
к другим товарам, необходимым
людям для отдыха, все теперь
следует относить к товарам
народного потребления. А если это
так, то и все другие старые
представления, сопряженные с
выпуском данных товаров, тоже
требуют пересмотра. И чем быстрее
произойдет пересмотр, тем
лучше. От этого зависит
полноценный отдых многих и многих
миллионов людей.
Р. П. Черняк, начальник
Центрального опытного
конструкторского бюро Союза обществ
охотников и рыболовов РСФСР
Сравнительный анализ
качества отечественных и
зарубежных спиннинговых снастей,
данный Я. С. Стикутсом в его статье
«Спиннинговая снасть сегодня...
52
А завтра?», явно не в пользу
нашего бюро и многих
предприятий, выпускающих снасти.
Автор статьи совершенно
справедливо замечает, например,
что весьма важной
характеристикой спиннингового удилища
любого класса является строй.
Полагаю, что никаких возражений
ни у кого не вызовут и его
дальнейшие рассуждения на этот счет.
Действительно, более мягкая
вершинка спиннинга, что тоже
общеизвестно, дает возможность
увеличить диапазон веса
применяемых приманок и вместе с тем
не затрудняет подсечку и выва-
живание рыбы.
Вообще же основные
положения статьи Я. С. Стикутса, как
мне думается, вполне могут быть
своеобразной программой
действия в решении той проблемы,
которую мы сегодня обсуждаем.
Да и на самом деле, зарубежные
фирмы, как известно,' давно уже
приступили к изготовлению
современных спиннингов из
синтетических материалов.
Правильно Я. С. Стикутс
указывает на то, что удилища из
них, что немаловажно, имеют
лучшие характеристики и их, мол,
проще и изготовить.
Но проще ли — вот в чем
вопрос. Проще тому, кто имеет
высокоорганизованное
производство, оснащенное вполне
современным оборудованием, а таких
предприятий, предприятий и
хорошо современно технически
оснащенных и в то же время
берущихся выпускать, допустим, ту
же спиннинговую катушку, у нас,
к сожалению, почти нет. Нельзя
тут забывать о кадрах и о многих
других вопросах, без решения
которых подобные задачи .пока
трудно выполнить. Уровень
материально-технической базы
некоторых предприятий,
изготовляющих рыболовный инвентарь,
тоже низок. Вот и выходит, что,
к огорчению многих и многих
спиннингистов, приходится
сказать: решение подобной задачи
всем — и конструкторам, и
производственникам — пока не по
плечу.
Вот одно из доказательств.
В системе нашего Росохотрыбо-
ловсоюза имеется сейчас добрый
десяток предприятий,
выпускающих изделия для любителей
охоты и рыбалки. Продукция этих
предприятий, большая часть
которой, замечу, предназначена для
рыболовов, включена в
народнохозяйственный план и в общей
Подмосковье. Закат со.ища на
Москве-реке. Фото Е. Шварца
53
сложности равна примерно
24 млн. рублей.
Так вот в эту десятку входит
и производственный комбинат
Московского общества
охотников и рыболовов. Но, к
сожалению, по существу-то комбината
как такового нет.
Полукустарные мастерские с несовершенным
оборудованием, рассеянные по
деревням и селам
Подмосковья, — вот что такое комбинат
на самом деле. Так что пока рано
даже и думать, например, об
изящных, легких и надежных в
работе мультипликаторах, о
которых пишет Я. С. Стикутс!
А ведь к ним надо еще бы
приплюсовать и безынерционные
катушки — открытые и закрытые,
которые за рубежом тоже имеют
широкое распространение.
Однако подмосковный
комбинат — не исключение. Почти
так же беспомощны в
техническом плане и другие. Отсюда
вывод: борьба за качество наших
товаров находится в прямой
зависимости от уровня той
материально-технической базы,
которой обладают сейчас наши
предприятия. С создания этой базы
и должно начинаться все дело.
Но коль скоро технические
возможности не отвечают тем
условиям, которые к ним
предъявляются, тем строже, казалось
бы, должны быть требования к
определению ассортимента
изделий. Я лично до сих пор не
могу понять, например, зачем
надо одну и ту же блесну
выпускать, скажем, на 3—4
предприятиях. Это же, во-первых,
распыляет силы, а во-вторых, еще и
отвлекает внимание
предприятий от других изделий, тоже
нужных покупателю. Значит,
специализация — еще одно
дополнительное условие, за которое
надо бороться, как за средство
повышения качества нынешних
изделий.
Я уже не говорю о тех
совершенно недопустимых случаях,
когда руководители некоторых
предприятий порой берутся за
изготовление, скажем, такого
точного и сложного прибора,
каким является спиннинговая
катушка, хотя, повторяю, никаких
оснований для этого у них нет.
Зачем же они так поступают?
Знают, что катушки пользуются
большим спросом, так что сбыть
их можно легко. Что же касается
качества изделия, то об этом не
думают. Главное — выполнение
плана!
И никто против подобных
фактов не протестует. Почему?
Да потому, что нет у нас сейчас
такого штаба, который бы стоял
во главе всех этих дел,
координировал бы их, обобщая и
распространяя все лучшее и
накладывая запрет на ту же катушку
и явный брак, который широким
потоком идет на прилавок.
Пора, как думается, серьезно
поставить вопрос и о введении
государственного стандарта на
рыболовную снасть. Это тоже
поможет в борьбе с злополучным
потоком. Что же касается
главного штаба (назовем его условно
так), то ему следовало бы
передать и право аттестации всей
готовящейся к выпуску продукции,
вне зависимости от того, на
предприятиях какого министерства
или ведомства запланирован ее
выпуск.
И последнее. Автор статьи
«Спиннинговая снасть сегодня...
А завтра?» считает, что сейчас,
мол, уже надо говорить даже о
необходимости проведения
исследований, направленных на
создание любительского
рыболовного инвентаря.
Нет, сейчас надо уже не
говорить, а перейти от слов к делу.
К этому обязывает и крайне
критическая обстановка, в которой
находится наше центральное
опытное конструкторское бюро.
ЦОКБ существует уже более
5 лет, однако до сих пор у. него
нет необходимой
экспериментальной базы. Конечно, это
обстоятельство очень тормозит
работу.
Крайне малы у нас и
производственные мощности. А ведь
в стенах КБ изделия-новинки
должны появляться в готовом
виде и только потом опытные
образцы могут быть переданы
для изготовления их
промышленностью. Кстати, в
зарубежных фирмах все так и
происходит, в том числе и в одной из
известнейших — шведской «АБУ».
Мы и за то, чтобы в корне
пересмотреть в сторону
уменьшения всю номенклатуру
изделий, которые сейчас
выпускаются всеми нашими
предприятиями. Этим самым сразу можно
будет освободиться чуть ли не
от половины того, что не
отвечает требованиям дня, а потому
и не находит сбыта.
И еще об одном. Часто
новинки, изготовленные в КБ, не
получают, как говорится,
путевки в жизнь из-за того, что
производственники не обладают
нужным для этого
спецоборудованием, не имеют в достатке
необходимое сырье. И это
обстоятельство тоже одна из причин,
объясняющих контраст, который, к
сожалению, еще существует при
сравнении качества
отечественных и зарубежных спиннинговых
снастей; плохое сырье,
естественно, отрицательно влияет и на
широту ассортимента.
* * *
От редакции. Несомненно, что
все предложения, выдвинутые в
комментариях, очень важны и
своевременны. Однако
совершенно очевидно, что главное, с чего
надо начинать, чтобы сдвинуть
с места проблему рыболовных
снастей (и не только
спиннинговых), — это скорейшее создание
единого центра,
координирующего и контролирующего
разработку, изготовление, выпуск и
сбыт этих товаров. Сейчас
необходимо решить, кто возьмется
за такое серьезное дело:
Министерства торговли РСФСР или
СССР, в которых, наверное,
существуют отделы по качеству
предметов народного
потребления, или специальная комиссия
по рыболовным снастям и
принадлежностям, подобная той, что
раоотала, например, в свое время
при Федерации спортивного
рыболовства СССР, или... В общем,
вопрос остается открытым.
Поэтому мы надеемся, что в
следующих выпусках альманаха
выступят представители
организаций и учреждений, желающих
взяться за это важнейшее дело.
54
tlllf 1%
С удочкой и рюкзаком
За Печорой-рекой
Н. Фетинов
Рейсовая быстроходная «Ракета» наперегонки
с дождевой тучей мчит нас от станции Печора вниз
по великой северной реке. Через несколько часов
справа по борту промелькнуло устье Лай
Преодолев еще 200 км, «Ракета» пришвартовалась у
пристани Кипиево.
Кипиево — центр сельсовета и животноводче-
ско-оленеводческого совхоза «Брыкаланский» —
добротными строениями разметалось на правом
высоком берегу Печоры. Сверху, от домов,
открывается захватывающая панорама: река с
великолепными выбеленными пляжами, разлив неоглядной,
как море, левобережной тайги, подернутой
прозрачной дымкой. Стоит сентябрь, и тайга,
по-осеннему строгая, яркая, напоминает гигантский ковер,
сотканный из разноцветных лоскутьев. И где-то
среди этого половодья красок затерялась узенькая
голубая тропка — лесная красавица Кипиево-Ю,
облюбованная нами для отдыха.
Кипиево-Ю протекает по совершенно
безлюдному району, но в этих местах она пробивает себе
путь параллельно Печоре — в каких-то 5—6 км, —
так что в случае необходимости в любое время
можно прервать путешествие и быстро выйти к
жилью. По рассказам рыболовов, в верховьях
Кипиево-Ю довольно много хариуса, а в прилегающей
тайге — дичи.
Рыбалка на самой Печоре нам не понравилась-
течение быстрое, вода мутная, по широченному
плесу гуляет крутая волна с пенным гребнем.
Подступиться к рыбе можно, пожалуй, только со
спиннингом или донкой.
Мы пересекли Печору вблизи острова Ворга-Ды,
обогнули приземистый песчаный бугор и вышли...
на берег Кипиево-Ю, русло которой тут подходит
вплотную к Печоре. Накачали резиновую Лодку,
уложили в нее объемистую поклажу— рюкзаки,
полиэтиленовые мешки с трехнедельным «пайком»,
снаряжение, ружья, снасти — и двинулись встречь
течению: двое — по берегу, один — по речке с
лодкой на буксире.
Кипиево-Ю оказалась шустрой рекой, с
глубиной, едва превышающей метр у старта, с обилием
перекатов и ям дальше, на пути к верховьям.
Светлый поток струился по песчаному ложу, и лишь у
берегов, ощетинившихся зарослями ивняка,
попадались участки с примесью ила. Такие участки здорово
тормозили движение вперед, особенно в местах с
круто обрывающимся к воде берегом. Ноги вязли
в донном грунте, и даже длинные охотничьи сапоги
не всегда выручали. Вскоре в них уже хлюпала
вода, и мы вынуждены были раньше намеченного
срока остановиться на ночлег, преодолев всего
несколько километров. Правда, и на столь коротком
промежутке встретился омут. К нему, прихватив
снасти, я и заторопился поутру, прокоротав ночь
в стогу.
За ночь температура резко упала. Деревья, травы,
мхи заиндевели, будто их осыпали серебристой
пудрой Под ногами со звоном лопаются ледяные
пластинки. Поеживаясь от колючего холодка,
пробираюсь через хитросплетенья шиповника, то и дело
преграждающего путь, и обдумываю тактику
предстоящей охоты. Проще всего бы, конечно,
забрасывать удочку с мормышкой к почерневшим
коряжинам, там и сям торчащим из воды. Здесь,
наверное, притаились матерые горбачи... Но вчера,
приблизившись к подмытому берегу, отвесно
уходившему в воду, я спугнул крупных рыбин,
стоявших под обрывом у поверхности воды. Рассмотреть
не успел, однако не сомневался — язи. Мелкие
экземпляры этих рыб нам уже встречались при
движении по реке, порой они выскальзывали буквально
из-под ног. А тут такие увальни!
Перейдя по шатким мосткам через проток
•Шар-Ю, останавливаюсь шагах в трех от обрыва.
Внизу молчаливо суетится река. Сочащиеся сквозь
лесную проредь лучи утреннего солнца играют
на речной поверхности розовыми бликами,
предвещая погожий день. С Печоры донесся протяжный
гудок парохода. И точно в ответ в выси, над
головой, просвистели — точь-в-точь микрореактивные
истребители — дикие утки, в реке звучно «бухнула»
рыба. И тут меня словно кто толкнул: забыв про
недавние тактические планы, спешно бросаю
мормышку с червем вниз, под обрыв, в суводь.
Поплавок, даже не подумав выпрямиться,
скользит под воду, и непомерная тяжесть на конце лески
сгибает удилище, заставляет екнуть сердце. «Вот
оно, заветное! . Только бы крючок не сплоховал...»
Мысль эта, впрочем, мелькнула сгоряча, ибо в
следующую секунду сердце просто сжалось, теперь
уже от противоположных чувств, когда до меня
дошло: овладеть трофеем не удастся. Поднять
рыбину сюда, на крутояр, — смешно думать. Вывести
ее некуда: справа, кромка берега ершится ивняком
и ольхой, и здесь не то что пройти с удочкой —
одному пролезть мудрено; слева пологий спуск к воде
отрезает глубокая щелевидная вымоина в суше,
преодолеть которую вряд ли смог бы и чемпион
мира по прыжкам в длину, тем паче удерживая на
леске сильную, боровшуюся за свою жизнь рыбину.
Словом, положение — хуже не придумаешь. И пока
я лихорадочно раздумывал, что же, в конце концов,
предпринять, там, под водой, нашли решение
раньше: сильнейший рывок — и леска обвисла.
Кто стал обладателем редкого в печорских краях
сувенира — мормышки московского рыболова,
навсегда останется тайной. Уверен: то был крупный
язь и схватил мормышку он не случайно. В
последующие два дня, когда мы базировались еще
сравнительно близко, я опять совершал мимолетные
набеги на омут Ловил на мормышку с поплавком
и плавом на одинарный крючок с острого мыска в
месте встречи Кипиево-Ю и Шар-Ю. В улове
неизменно преобладали крутолобые красноперые ры-
56
бины. Вес их колебался от 250 до 500 г, изредка
попадались рыбы потяжелее. На крючок насаживал
червяка либо собранных на берегу, среди
травянистой некоей, кузнечиков. Поклевки следовали
без промедления, едва струя подхватывала
приманку. По этой причине, думается, не довелось мне
больше испытать властной потяжки и отчаянных
толчков в глубине, как в первый раз, поскольку
ДЕНИСОВКА QfS ' ^
- р Лая
МУТНЫЙ КШ£РИК
V \УСТЬ-УСА
/р/
Окилиево ,
ы * /
7 УСТЬ-ЛЫЖА<
БРЫКАЛАНСК
\ о\
V
язи-великаны хотя и незнакомы с крючком, все же
выдерживали, судя по мощным всплескам в
сторонке, определенную дистанцию.
На Кипиево-Ю повстречались и другие омуты.
Наиболее привлекательный из них, на мой взгляд,
тот, что расположен при впадении правого притока
Турун-Вожа. Тут Кипиево-Ю, круто повернув,
расстается с поймой Печоры, по которой, кстати, она
так замысловато петляет, что нередко, сделав всего
несколько десятков шагов в сторону от реки, снова
выходит на берег, сократив при этом километр
пути, а то и два. Жизнь в этих омутах, а также в
многочисленных ямах, ямках, бороздах —
углублениях на дне заметно беднее, в промежутках же, на
мелководных участках, рыбы почти нет. Попадается
= основном мелкий окунь и подъязок.
Заманчив плес, начинающийся выше протока
С>хой Шар-Ю. Прямизной и отсутствием течения
он скорее напоминает полукилометровую
траншею, почти до краев наполненную водой. Оба
берега отвесны, сплошь обвиты кустарником,
выпроставшим над водой узловатые руки-ветви. Глубина
велика. По крайней мере, впритык к берегу
трехметровый шест не нащупал дна. К этому времени
мы переоборудовали весла по типу байдарочных:
фанерные кружки соединили длинной прочной
палкой, что позволило, сидя прямо-таки верхом на
нагруженной сверх меры лодке, в некоторых местах
пересиливать течение, а по тиховодью гнать ее
весьма споро. Плес, однако, преодолевали с оглядкой:
«кораблекрушение», случись оно тут, в бездонной
канаве, наверняка сорвало бы наше дальнейшее
путешествие.
На всем протяжении плеса, во всяком случае
вдоль его правого берега, поблизости от которого
я осторожно вел лодку, под нависшими кустами, как
под своеобразным козырьком, стояли щуки. Я их
тревожил одну за другой. Сначала считал
расходящиеся по поверхности «усы» — след уходящей в
подводные джунгли хищницы, потом, на третьем
десятке, сбился и махнул рукой. Надо полагать,
глубины плеса дают приют не только щукам.
За устьем Турун-Вожа Кипиево-Ю течет в более
высоких берегах, становится уже, извилистее.
Глухая тайга стеной подступает к обрыву, словно
намереваясь задавить надоедливый поток. Речка не
сдается, мечется из стороны в сторону, вгрызается
в податливый песок, и лесные исполины сами
становятся ее жертвами. Поверженные потоком
деревья в одиночку и группами сваливаются в русло,
преграждая путь в верховья. Кое-где чековые
деревья, упав, лежат вершинами на противоположном
берегу, и по ним, как по мостикам, можно
переходить через речку. Запомнился яр, где могучие ели
так тесно друг к другу распластались над потоком,
что образовали подобие туннеля.
Поначалу, пуская в ход пилу и топоры, мы с
шутками и прибаутками преодолевали завалы. Но
застрявшие в русле деревья встречались все чаще,
и мы вконец выдохлись. Решили разбить лагерь,
сделать разведку и действовать в зависимости от ее
результатов. Торопились остановиться: темная, до
черни, хмарь быстро расползалась по небу. Похоже,
надвигался ливень или даже снегопад. Такое в
здешних местах не в диковинку.
Навес соорудили под мохнатыми
елями-близнецами — как-никак дополнительная защита!
Охотникам сразу повезло: возле лагеря подстрелили двух
крупных уток. Первые дробные капли дождя
застали нас уже за трапезой. И в это время из леса
донесся лай собаки. А спустя минут пять к костру
подбежала рыжая лайка, следом из-за деревьев
показался невысокий, крепко сбитый парень с
темным, задубевшим от ветра лицом. За спиной у него
висела одностволка. Знакомимся. Парень,
назвавшийся Михаилом, из деревни Чарка-Бож, сейчас
возвращается с верховьев Кипиево-Ю. Он
устраивался на ночлег, когда услышал выстрелы и поспешил
на них. Михаил подтвердил, что дальше мы вряд ли
сможем пробиться — впереди река сильно
захламлена упавшими в воду деревьями. По его словам,
хорошо половить хариусов можно в каких-то
6—7 км отсюда, и новый знакомый вызвался
проводить нас до места. Кстати сказать, где бы мы ни
находились на Печоре, везде встречали радушный
прием, готовность оказать посильную помощь.
Ночь прошла спокойно. Дождь, вопреки
ожиданиям, так и не разошелся, — видимо, туча зацепила
57
нас краешком. Небо по-прежнему пряталось за
слезливой наволочью, и за ней смутно, желтком
яйца, угадывалось солнце. Мы разделились: двое
остались в лагере, а я и Михаил отправились за
рыбацким счастьем. С выходом припозднились и
рассчитывали теперь переждать стылую
сентябрьскую ночь там же, на берегу, чтобы прихватить и
утреннюю зорьку. Путь оказался долгим и
тяжелым. Тайга принимала неохотно, бросая навстречу
то обомшелый колодник, то высушенный до звона
бурелом, то кочкастую понизь с густой
кустарниковой порослью. Беспечные рябчики подпускали чуть
ли не вплотную, шумно срывались и исчезали в про-
галах насупленной чащобы. В бору-черничнике
подняли несколько выводков куропаток. Их тревожное
«ко-ко-ко» раздавалось и впереди, и слева, и справа.
На влажном приречном песке попались
внушительные отпечатки босых лапищ.
— Косолапый протопал, — пояснил Михаил. —
Видать, торопился...
— Может, нас учуял и сейчас где-нибудь
поджидает?
— След давнишний, до дождя оставлен... Сейчас
Топтыгину не до нас. Слыхал, поди, о лосиных
дуэлях? Так вот, у сохатых как раз гон — свадьбу
справляют, да не где попало, а вдали от
посторонних глаз, в самой глуши, стало быть. И косолапый
бредет за ними по пятам, рассчитывая улучить
момент и заявиться на свадьбу непрошеным
гостем... Ну, а если что, — Михаил кивнул в сторону
лайки, — Рыжок, опять же, упредит...
Михаил вышел к береговому урезу, хотел что-то
сказать, но вдруг замолк на полуслове, присел и
поманил к себе, приложив палец к губам: только,
мол, тише...
«Что же там такое?.. Уж не медведь ли?..»
В предвкушении встречи сердце забилось быстрее.
На цыпочках, не дыша подбираюсь к обрыву,
окидываю обостренным взглядом узенькую, в тусклых
отблесках ленту потока, заречную пойму с
непролазным древостоем и не нахожу ничего
подозрительного.
— Где? — толкаю в бок Михаила.
— Вниз глянь-ка, на перекат, да
повнимательней!
??
— Маскироваться он мастак, верно... О, опять...
Засек?
— Да ты о ком?
— Все о нем же, о хариусе...
— А я-то дуралей...
Внизу все так же металась речка, переваливаясь
через песчаную преграду. Разноцветными
фантиками плыли по ней опавшие листья. И тут словно
кто-то чирканул по струе. «Эге, вот вы где,
голубчики!»
Увидеть — еще не поймать. Мне было
интересно, как это удастся сделать Михаилу. Он не
мудрствовал долго. Мушку — крючок с примотанными к
его цевью серыми перышками рябчика — бросил
поперек течения, и струя по дуге вынесла ее к
топляку, разрезавшему поток надвое... Через мгновение
на крючке уже билась красивая рыбина с
веерообразным, вобравшим в себя все краски радуги
плавником.
— Ком!
— Разве не хариус?
— Он, конечно. Ком — так его зовут
по-местному, по-коми... Да ты валяй к другому перекату,
не теряй времени! — Михаил почему-то
озабоченно посмотрел на воду, затем вверх, на небо, но
ничего больше не сказал.
Поначалу я никак не мог приладиться.
Подбирался и к заводинкам, и к перекатам. Раз даже
подцепил было хариуса, однако тот сорвался с крючка.
Наконец волнение и спешка уступили место
сосредоточенности, расчетливости. И очередной заброс
обернулся желанным трофеем. До наступления
сумерек удалось перехитрить еще с полдюжины
хариусов. Улов у Михаила, как и следовало ожидать,
оказался несравнимо весомее.
Несколько рыб тут же выпотрошили, присолили,
добавили специй и пряностей, завернули в
алюминиевую фольгу, а позже, когда костер набрал силу,
завалили раскаленными угольями. Получилось
блюдо неописуемой вкусноты. Угомонились уже за
полночь, примостившись под старой мохнатой елью.
Утро преподнесло сюрприз. Река за ночь
заметно вздулась, вода в ней помутнела, резвей понеслась
вниз, к Печоре, увлекая за собой палое листовое
разноцветье, кору, хвою, ветви, жухлые травяные
остья и другой лесной мусор. Теперь мне стала
понятной вчерашняя озабоченность Михаила. Он,
хорошо зная своенравный характер местных речек,
опасался обильных дождей в верховьях, способных
вызвать неурочный паводок. И, к сожалению, его
худшие предположения оправдались. Правда,
бурного неистовства потока, сокрушающего все и вся
на своем пути, как я представлял себе наводнение
на таежных реках, не было. Зода прибывала как-то
буднично — тихо и очень медленно. Но все-таки
прибывала! И золотистая песчаная окаемка
противоположного берега сокращалась, словно
шагреневая кожа. А главное — мутное, без просвета, небо
усерднее, чем вчера, сыпало мелкими, будто
пропущенными через сито, дождинками, давая понять,
что продолжить ловлю хариуса удастся не скоро.
А я было разохотился!..
Возвратившись в лагерь, собираем большой
совет. Мнение единодушное: плыть обратно — до
крохотной охотничьей избушки, прилепившейся на
левом высоченном берегу, и сделать ее базой на
оставшиеся две недели отпуска. К берегу тут подступает
сухой и на удивленье чистый сосновый бор с
подстилкой, издали напоминающей застывшую, с
голубым отливом пену — так красиво растет
карликовый мох ягель — основной корм северных оленей.
Ведреными днями погода больше не баловала.
Без устали дули сильные холодные ветры, дожди
перемежались мокрым снегом. Тайга, особенно в
приречной понизи, где преобладали лиственные
породы деревьев, на глазах редела и блекла. Только
лиственницы, и без того полыхавшие словно
факелы, кажется, становились еще ярче. Все же мы,
презрев непогоду, ежедневно окунались в
промозглую сырь, отправляясь кто на охоту, кто на рыбную
ловлю, кто по ягоды или грибы...
Из озер, что удалось посетить, очень
понравилось Ягу-ты К нему от избушки надо идти по
визиру в западном направлении километра два. Ягу-
ты, в отличие от множества мелководных стариц,
заполонивших пойму, озеро большое и глубокое.
Еще в Кипиево нас уверяли, что оно имеет двойное
дно и рыба периодически уходит «в преисподнюю».
Я познакомился близко с частью водоема, встретив
максимальную глубину около 7 м. Клев, как,
впрочем, и на других печорских озерах, практически
не знающих нашего брата-удильщика, выше всяких
похвал. Мормышку, независимо от насадки, а часто
и без нее, жадно, наперебой хватали мерная плотва
и крупные окуни. Норму можно было выполнить
за какой-то час! Любопытный факт: однажды клев
внезапно прекратился. Как я ни старался, не было
ни единой потычки, будто обитатели глубин разом
вымерли. Минут через сорок опять все встало на
свое место: куда ни опусти приманку — сразу
поклевка. Не подобные ли явления породили легенду
о втором дне? На озере Ягу-ты есть лодка,
принадлежащая одному из жителей деревни Чарка-Бож,
на берегу — полуразрушенный охотничий домик.
От реки Кипиево-Ю озеро находится менее чем в
километре.
В печорских озерах вольготно себя чувствуют
щуки, окуни, налимы, плотва. Много пеляди, а в
некоторых, наиболее глубоких, озерах сига,
хариуса. Но добраться до сиговых озер без вездехода
чрезвычайно трудно. Обширные болота и
непролазные чащобы надежно стерегут их покой.
Посетить этот край, на мой взгляд, лучше всего
в конце августа — начале сентября. Приедешь
раньше — отравит отдых гнус, позже — слишком
негостеприимной становится погода. Небольшое
количество насадки, например червя, надо взять с собой,
потом того же червя удастся найти и на месте,
откатывая старые замшелые стволы в тайге. Под
такими, давно лежащими, стволами часто встречаются
выползки. Собирать их сподручнее вдвоем и не
мешкая, иначе они, придя в себя, проворно
скрываются в моховой подстилке, где их, конечно, не найти.
В тайге хорошая охота на водоплавающую и
боровую дичь, сплошные ковры черники, брусники, на
болотах — клюквы.
Навигация на Печоре заканчивается в первых
числах октября.
Карту-схему выполнил С. Кулибаба
В степном Казахстане
И. Мухин
У большинства рыболовов засушливый
Казахстан ассоциируется с безводными полупустынными
пространствами. Многие из нас даже и не
помышляют о возможности рыбалки в этом богатейшем
крае. А между тем бескрайние просторы
Казахстанских степей пестрят голубыми пятнами озер.
Крупнейшие из них — Балхаш, Алаколь, Сассы-
коль, Карасор, Тенгиз, Кургальджино соседствуют
с тысячами озер Центрального и Северного
Казахстана. Пресноводные озера богаты рыбой, и
большинство из них для рыболовов — нетронутая
«голубая целина».
После более десятков километров пути по
иссушенной июльской степи вдруг со взгорка в
понижении бросится в глаза яркая зелень тростников.
А за ними... голубой простор очередного озера.
И куда ни бросишь взгляд — всюду кипит жизнь.
Над озером парят ловящие рыбу крачки, на отмелях
множество стай отдыхающих чаек, кормящихся
куликов.
Стоит спокойно посидеть на лодке у водной
растительности, как увидишь всплывающих карасей.
Нарушая тишину, они с чмоканьем обсасывают
илистый налет на тростниках у самой поверхности
воды. Чуть пошевелишься — и стайка уходит в
глубину, чтобы вновь всплыть немного дальше.
Особенно хорошо ловить карася удочкой в
начале лета. Бывают дни, когда за короткие утренние
часы можно наловить десяток мерных — граммов
по 200—400 — рыбин. А какой клев!
Только поправил червяг забросил снасть, —
смотришь, поплавок зашевелился на водной глади
и поплыл в сторону. Подсечка — трепетно
бьющийся на леске карась появляется на поверхности.
Присытился клевом карася, пробуешь половить
спиннингом щук. Этот хищник не выдерживает
частых заморов рыбы на озерах и живет в
проточных водах степных рек. Где-нибудь в пойме рек
Нуры или Куланутмеса найдешь чистое водное
зеркало среди зарослей высоких тростников — тут
и испытывай свое рыбацкое счастье!
Особенно хороша ловля щуки в конце сентября —
октябре. Полегла на дно водная растительность.
Вода приобрела кристальную прозрачность,
позволяя видеть во всех подробностях бросок на блесну
острозубой хищницы. Подойдешь в сапогах к
самому краю окна, еще шаг — и уйдешь с головой в
воду, не достав дна. Плавающая подушка отмершей
растительности «дышит» под ногами, колеблясь в
такт движениям рыболова. Сзади впритык стенка
шелестящего тростника, впереди — не тронутая
ветром гладь чистого окна, отражающая синеву неба.
Забрасывать блесну приходится коротким
вертикальным рывком, чуть занося спиннинг назад, за
голову. Бросок — и, играя золотом, металлическая
59
Стремительна в своем мощном броске ш блесной
эта полосатая «тигрица» (снимок слева).
Типичные представители казахстанских osep.
Здесь настоящее царство камыша
рьабгл разрывает голубую гладь. Среди
расходящихся кругов, отражающих зелень тростниковых
стен, видно, как блесна опускается в глубину...
И вот в какой-то момент из-под темени
отвесного берега чернью серебра метнется темная спина
шуки, и в огромной ее пасти исчезнет блесна. А
дальше... Дальше начинается трепетное подтягивание
рыбины и балансирование на качающейся под
ногами тростниковой подушке сплавины, звон
натягиваемой лески, шорох разрезаемой ею воды при
зигзагообразных бросках щуки.
Фото автора
61
У самого, самого моря
С Гриньков
Есть место на извилистых берегах
Калининградского залива, откуда, если смотреть вправо, он
виден как на ладони. Это возвышенность, на
которой находятся развалины старинного замка Бальга.
А слева вы увидите отсюда Вислинский залив.
Вислинский (и его часть — Калининградский)
залив обильно питают водой реки Преголя,
Прохладная с ее притоками Майской и Резвой, а на
территории Польской Народной Республики река
Пасленка и рукава Вислы.
На берегах залива и впадающих в него рек
немало прекрасных мест для рыбалки: на морском
канале, в Прибрежном, в Ушаково, у Ладушкина и
Мамоново. Но в зимнюю пору, когда залив скован
льдом, пользуется у калининградских рыболовов
наибольшей популярностью район Бальги.
Обитают в заливе лещ, судак, угорь, окунь,
плотва, щука, красноперка, налим. Весной с моря
заходит сюда на нерест салака. Встречается лосось.
Лещ и судак здесь даже более крупные, чем в Курш-
ском заливе. Не буду ссылаться на официальные
источники, но мне известен случай, когда один мой
невезучий друг своей примитивной удочкой на
неуклюжую блесну поймал судака весом 5 кг 400 г.
Чтобы такие крупные экземпляры попадались на
Куршском заливе — сенсация, а здесь они
встречались нередко. Объясняется это близостью моря,
в прибрежную зону которого лещ и судак выходят
на нагул, тогда как в Куршском заливе эти рыбы
обитают постоянно.
Залив у берегов мелководен. Поэтому те, кто
сюда едет с удочками, останавливаются, как
правило, в поселках Ушаково, в Светлом, на предустье-
вых участках Прохладной, других речушек и
мелиоративных каналов. В самую ранцюю весну здесь
хорошо ловится плотва, щука, а позже — окунь,
лещ.
Помню, на одном пойменном озерке, что слева
от устья Черной речки, получил я первые уроки зо-
ревой ловли плотвы на шитика.
Видел я, как ловят, и сам ловил подлещиков и
лещей на мелководье залива с острова, что
напротив поселка Комсомольского. Особенно хорошо
берут они здесь, когда начинается осенний жор —
в августе, сентябре, в тихие, спокойные дни.
Несомненно, заслуживают внимания рыболовов
Голубые озера у поселка Прибрежный, куда из
Калининграда ходит автобус городского маршрута.
У озер действительно голубоватый цвет, —
может быть, потому, что в них очень чистая вода и
большая глубина (до 16 м). Каждое озеро — это
заполненный водою бывший карьер, где добывались
песок и гравий. Земснаряды размыли перемычки
ме_жду карьерами и заливом — так образовалась
система озер. Летом перемычка у залива обычно
перекрыта. Но весной в половодье да при западных
нагонных ветрах, когда уровень воды в заливе резко
поднимается, залив и озера свободно сообщаются
между собой. Заходит в них в это время немало
рыбы.
Из рыб, что обитают в озерах, спортивный
интерес представляют окунь, судак и салака. Снасть
для их ловли применяется самая обычная: на
судака — донные удочки, на окуня и салаку —
поплавочные. Впрочем, я видел, как в октябре один из
рыболовов, усевшись на огромную темную камеру
от колеса МАЗа, блеснил окуней зимним удильни-
ком. Насадка для судака и окуня — малек. А
салака (ее ловят в горловине, соединяющей озера с
заливом) отлично берет на опарыша. Чтобы забросить
донку и мальки остались живыми на крючках
(мертвых судак не берет), требуется определенная
ловкость, грузило надо посылать мягко, без рывков, оно
должно быть плоским и не тяжелее 25 г: в озере вода
стоячая, насадку сносить не будет Нужно иметь с
собой бойких, живучих мальков, лучше всего
подходят пескарь, горчак. Их можно наловить в
болотистых озерках мелкой сеткой В сентябре — октябре
на горчака судак берет и днем, а не только на зорях
Любого малька жадно хватают окуни, причем
отменные окуни — настоящие «лапти». Не следует
теряться от неожиданности, если вместо окуня
малька схватит щука. Она здесь водится. Есть смысл
поэтому наведаться на Голубые озера и
спиннингистам.
С дамб можно забросить донки на угря — весной
и летом в теплые спокойные дни он заходит в
прибрежные водоросли. Донкой можно поймать и леща,
и подлещика, и другую рыбу.
Вид озер своеобразен и привлекателен. Голубые
прямоугольники среди чистеньких зеленых лужаек
скорее похожи на благоустроенные бассейны,
недаром они стали зоной отдыха тысяч калининградцев,
которые устремляются сюда в летние жаркие дни.
Но как же рыбачить там, где масса народу?
Во-первых, есть на озерах такие уголки, куда не
доносится никакой шум. Во-вторых, наиболее
подходящее время для рыбалки здесь — август,
сентябрь, октябрь, когда отдыхающих становится здесь
меньше, а то и нет вовсе.
Знаю я одного страстного любителя ловить
удочкой плотву и красноперку в камышовых
зарослях. (Нет-нет, это не браконьерство! В береговой
полосе камышей и в 500 м от них запрещается ловить
лишь в период нереста, а после удильщик вреда не
причинит.) Этот мой знакомый — типичный
удильщик, который почему-то стыдится своего увлечения,
но когда приходит выходной, он едет в Ладушкин,
где у его знакомого хранятся удочки. Там же на
окраине наковыряет десятка два навозных червей
и направляется к заливу. На берегу в укромном
местечке переодевается, натягивая почти по грудь
прорезиненный костюм, собирает длиннющую
стройную удочку с леской длиною всего 50—60 см. Затем
входит в воду и движется вдоль камышей со
стороны залива. Нет, он не забрасывает удочку, а, отыс-
кав чистое оконце воды в камышах, просовывает
туда ее кончик с коротким поводком. Если там есть
плотва, красноперка или окунь, они хватают
насадку. Затем ищется новое оконце. И в этом поиске
для него — сладость азарта, лучшее удовольствие.
Потому что в конце дня он оставляет у знакомого
не только свою удочку, но и улов — рыбы он не
любит есть.
Еще недавно не всем была доступна рыбалка на
Калининградском заливе, так как лишь немногие
располагали собственными лодками. Теперь свою
лодку иметь не обязательно: в живописных сосновых
лесах по берегам залива калининградские
предприятия построили базы отдыха. Не забыли при этом и
о нуждах рыболовов — при базах созданы лодочные
станции. Бурно растет и маломерный флот личного
пользования. Причалы города Светлого, поселка
Комсомольского забиты катерами, шлюпками,
ялами, солидными плоскодонками.
Навелик залив, но ориентироваться, быстро
определять место своего нахождения надо уметь.
Присмотритесь к береговой линии, запомните ее
характерные очертания, отдельно стоящие деревья,
заводские трубы, махалки-вехи рыбацких сетей и
другие выделяющиеся ориентиры на местности. Они
■омогуг вам всякий раз верно определить район,
то место, где вы удачно рыбачили, а потом и
возвратиться к причалу.
Выйдя в залив, можно поставить лодку на шесты,
если вы, собираясь ловить леща, хотите именно в
определенном месте удержать свою насадку. Если
ваша цель — окунь, судак, можно воспользоваться
якорем, пусть лодка свободно ходит по дуге — так
хватка хищных рыб более вероятна.
Ловля окуня, леща здесь ничем особенным не
отличается. В сентябре—октябре ловят в заливе
спиннингом на удлиненные колеблющиеся блесны
типа «уралка» судака.
Близок Калининградский залив, да не скорая
дорога к нему зимой. Лед здесь бывает менее
прочным, чем на других наших водоемах, из-за влияния
моря. В этом районе температура всегда на два-три
градуса выше, чем в Куршском заливе. Резко
колеблется уровень воды, сильные ветры отрывают
припай, образуют трещины, разводья, полыньи,
разрушают лед. И поэтому, как ни велико желание
рыболова блеснить судака, в иной год приходится
ждать и ждать подходящие дни — в меру суровые,
со спокойной, устойчивой, не слишком солнечной
погодой.
Для успешного блеснения судака нужны хорошая
блесна, надежная леска. Блесны могут быть и
меньше, и больше, но, как правило, светлые:
серебряные, никелированные или из нержавеющей стали.
Крючок к блесне припаян максимального
размера — 25 мм шириной; если крючок небольшой,
подсечь рыбу труднее.
...Утренний, самый первый дизель-поезд
Калининград — Мамоново битком набит неуклюже, но
надежно одетыми пассажирами: ватники и
полушубки, шапки, валенки или крепкие яловые сапоги.
Ледобуры, пешни, рюкзаки, из которых
выглядывают кончики зимних удильников.
Мы с другом в этой неугомонной компании.
Я люблю поблеснить судака, хотя пока
Калининградский залив — не самая большая моя
привязанность.
— А я тебя уверяю, — упрямо твердит друг, —
поймаешь два-три судака, — и ездить больше
никуда не будешь.
Блесны — на карабинчиках; винипластовые
удильники мы смастерили сами.
Судак, обитающий в Калининградском заливе,
на голую блесну не кидается, ему подавай вкусную
приманку — кусочек корюшки. А вот корюшку
достать — проблема Хорошо она ловится в Куршском
заливе, но туда далековато за ней ехать. Можно
две-три штучки выудить у берега и на месте
рыбалки, да на это уйдут утренние часы, самые ценные.
Так и получилось, что при всем своем
снаряжении едем мы ловить судака... без наживки. И не мы
одни — в вагоне то и дело слышишь: «Нет ли
корюшки?», «Не найдется хотя бы одна корюшка?»
— Поймаем корюшку, быть- того не может!
Или достанем — кто-нибудь поделится, — уверяет
меня приятель.
Но мы перепробовали все, какие у нас были,
насадки: кусочки колбасы, сыра, червяка,
наживляем мормышки мотылем, опарышем — безуспешно.
И тут нас действительно выручили рыболовы, дав
три рыбки. Мы весело зашагали по направлению к
искусственному острову, куда уже проложили
торный путь многочисленные мотоциклисты и уйма
«безлошадных» рыболовов.
Шли минут сорок.
— Где-то здесь должно быть то самое место... —
63
Друг внимательно присматривался к лункам,
вырубленным накануне, небольшим торосам льда,
полосам снега.
— Ну почему надо искать «то место»? Разве
судак не по всему заливу ходит?
— А может, в «том месте» у него «столовая»!
— Так надо было оставить какой-нибудь более
заметный ориентир.
Остановились все же наугад, по интуиции.
Высверлили лунки, размотали по две удочки.
Разрезав корюшку пополам, насадили на крючки. Я
видел, некоторые рыболовы насадку привязывают
нитками к крючку, чтобы крепче держалась и не
сползала во время блеснения. Как бы тут
пригодились крючки с одной-двумя зазубринами на цевье!
Случается, что с самого утра раз за разом
следуют удачные поклевки, и тогда ты счастливчик
А на этот раз на поклевку ни намека, и все-таки
огонек азарта и надежда теплятся
Мы пытаемся понять причину нашей неудачи
Погода? Нет, погода нормальная: день пасмурный,
тихий, давление высокое.
В конце концов приходит более вероятное
объяснение. Дня два-три в этом районе находилась
зашедшая из моря корюшка. Вслед за ней двигался
и судак Переместилась дальше корюшка — ушел и
судак Вот почему такими случайными стали его
поклевки Как мы узнали в поезде, более успешной
была рыбалка на заливе в районе Бальги.
Судак — завидный трофей Но тут вы можете
половить щук на жерлицы, прихватите с собой десяток
живцов-плотвичек или насадите на крючок живую
корюшку. Только редкие любители ловят со льда
плотву, леща. А ведь они и здесь берут ничуть не
хуже, чем, скажем, на Куршском заливе.
* * *
Речка Корневка, приток Майской, течет
километрах в пятнадцати от Вислинского залива. В
сущности, это речушка, а не река, сухим летом —
небольшой ручей. И все же и саму реку, и места,
по которым она протекает, я назвал бы
достопримечательностью нашей калининградской природы.
Глазу калининградца, привыкшему к равнинной
местности, как-то непривычно воспринимать
горный пейзаж. А именно такое впечатление возникает,
когда впервые попадаешь на Корневку: крутые
холмы, глубокие, поросшие непролазным кустарником
овраги, нагромождение камней-валунов, безлюдье.
...По крутому обрыву спускаемся на дно
глубокого оврага. В сыром полумраке среди густых
зарослей немного жутковато. Почему-то кажется,
что из глухой чащобы за тобой кто-то наблюдает.
Невольно осматриваешься, прислушиваешься. Где-
то журчит вода. А вот и речушка. Сквозь
прозрачную, словно бегущую из родника воду виднеется
галька.
Ради чего мы забрались в эти глухие, дикие
места?
Да ведь Корневка — одна из тех двух-трех рек
в нашей области, где водится .. форель.
Как-то в автобусе с рыболовами я услышал, как
один из них, вспоминая о рыбалке на какой-то
кавказской речушке, с восторгом сказал о форели:
— Я зову ее красавицей!
После этой фразы меня засверлили многие
«почему?» Почему надо ехать за форелью на Кавказ,
когда она от тебя, можно сказать, совсем близко —
достаточно на автовокзале сесть в автобус, идущий
в Корнево? Почему я ловлю только плотву и окуня,
а поймать форель так и остается мечтой?
Должен сказать, что мне повезло с самого
начала. Повезло в том, что я встретил человека,
который бывал в этих местах, ловил форель и уже имел
кое-какой опыт. От него я узнал, какой должна быть
снасть, насадка, как ловить эту красивую, очень
сильную и бойкую рыбу.
Итак, нужно одно-единственное удилище с
проволочной катушкой — не длинное, а, скорее,
короткое, так как на Корневке особенно не размахнешься.
Леска диаметром 0,3 мм, поводки — 0,2—0,25 мм,
крючок № 7 со средним цевьем, лучше кованый.
С собой следует взять с десяток запасных поводков
с крючками: форель с удивительной ловкостью
обрывает поводки — глазом не успеешь моргнуть
после подсечки, как леска вылетает из воды без
крючка.
Снаряжение должно быть тщательно
пригнанным, легким, мобильным, ибо едете вы ловить
не сняв рюкзак и стоя над поплавком, а облавливать
заводинки и ямы, двигаясь вдоль петляющей по
оврагу, прыгающей по валунам речки.
...Посреди речки огромный валун, раздвинувший
своим гранитным туловищем русло на два бурливых
потока. Кажется, за этим камнем форель и должна
стоять Осторожно размахнувшись, забрасываю
выползка на струю и спускаю леску с катушки. Течение
понесло их по камню. Вот поплавок обогнул его,
но не дойдя до тихого течения, вмиг исчез. Я
машинально дернул удилище. У камня что-то забурлило.
И это «что-то», вместо того чтобы вываживать
пользуясь катушкой, я грубо-поволок, поднимая
удилище В конце концов леска с поплавком оказались
на берегу. Но без поводка. Я стоял растерянный,
у меня будто перехватило дыхание. Казалось, так
получилось потому, что я не ждал поклевки, думал,
придется проводить насадку по течению два-три
раза, а тут рыба схватила с первого заброса.
Но потом убедился: дело было не в
неожиданности, а в том, что взяла насадку рыба, повадки
которой мне были еще не знакомы, сильная,
строптивая, упорная. Чтобы выйти победителем из
поединка с ней, нужны особые навыки. Форель умеет
вытворять такое. . Это надо увидеть и испытать
самому.
А то, что она красавица, это действительно:
плотное веретенообразное тело ее украшено
множеством темно-коричневых и красных кружков.
Форель водится в нашей области, кроме Корнев-
ки, еще в Нельме и Красной — очень своеобразной,
живописной реке в Нестеровском районе, которая
объявлена у нас памятником природы.
Карту-схему выполнил С. Кулибаба
64
Впадает в Волгу речка
В. Ульянов
Вспоминаю день на Самарке — реке, впадающей
в Волгу. Впечатлений от него столько, словно
побывал в большом путешествии.
До места ловли плыть на лодке больше часу.
Придерживаясь берега, где встречное течение
потише, отталкивался ото дна веслом. Из утреннего
тумана, затянувшего реку, показывались неясные,
порою причудливые очертания лодок: любители
ловли леща донками уже бросили якоря на глубине.
Светало. На высоком правом берегу появились
рыболовы с резиновыми лодками.
Те, кто рассчитывал на крупную хищную рыбу,
запасались мальком и... терпением. Щука и судак
той осенью ловились не так уж хорошо. То и дело
подбрасывая в воду разные крошки, ребятишки
подманили синтю (местное название уклейки) и
споро действовали поплавочными удочками,
изредка насаживая на мелкий крючок опарыша.
Через полчаса эти юные рыболовы встретились
мне на устье, где в Самарку впадает река Кинель.
Как и я, они ловили щуку на живца. Поскольку
мелкая рыбешка на крючке дохнет быстро, ребята
поддергивали снасть, заставляя наживку
шевелиться у дна. Вскоре рыбачки вытащили в лодку
килограммового щуренка.
Самое глубокое место на Самарке у Ревуна —
ручейка, впадающего в реку и вытекающего из
небольшого озера. Берег тут высокий, с широкой
песчаной отмелью. Здесь всегда можно встретить
рыболовов, не пользующихся лодкой. На этот раз мое
внимание привлек старик, ровно расставивший по
берегу красивые удилища с колокольчиками.
Вдруг старик бросился к одному из удилищ,
сорвал с него колокольчик, быстро сунул в карман
и, схватив двумя руками снасть, резко поддернул ее.
Потом стал пятиться по берегу назад, вытягивая из
воды леску и не берясь за нее руками. Удилище
слегка пружинило, смягчая рывки подсеченной рыбы. Но
вот леска ослабла — сход.
Я проплыл было мимо. Однако вернулся и даже
высадился на берег, когда увидел, как быстро и
далеко старик снова забросил свою снасть — будто
спиннингом. Поинтересовался его удочками.
— Для таких снастей нужен ровный и чистый
берег, — рассказал он, — без кустов и грязи, травы
и мусора. Сматывая с проволочных крючков леску,
я аккуратно раскладываю ее по берегу. На нее не
должно попасть ни одной травинки, иначе при
забросе, проходя через два проволочных колечка
на удилище, леска запутается, и груз с живцом
оторвется. Многие видали мои снасти, пробовали
делать такие же, но быстро отказывались от них из-за
того, что у них леска часто путалась. Ленились
искать чистый берег.
Ловят синьтю
■
-633
65
Синыпя насажена — должна клюнуть щука
Захотелось посмотреть вблизи, как старик
забрасывает донки. Подождал, пока он проверил
одну из них. Выбирая из воды леску, он продергивал
ее сквозь колечки и кругами укладывал на песок.
Сменил живца. Взял в руки удилище, прижав к нему
леску правой кистью. Груз с живцом оказался
примерно в метре от концевого колечка. Сделав
широкий, как спиннингом, замах, рыболов бросил
наживку точно перед собой, и она упала в воду метрах
в 40—45 от берега. Затем мой новый знакомый
воткнул в песок удочку с заостренным комлем и стал
ждать поклевку.
Солнцу еще далеко до заката, но приезжие
рыболовы собираются в обратный путь — сборы у них
долгие. С интересом рассматриваю содержимое
садков отъезжающих. Вот у одного рыболова
двухкилограммовый лещ.
— На что взял?
— На опарыша.
— Когда?
— Рано утром, еще затемно. Подумал, что
сазан: так сильно потянул. Здесь, у Ревуна, сазаны
шесть раз обрывали мои лески — они ведь тонкие —
0,2 миллиметра, толстую-то лещ не любит!
Под конец рыбалки и мне- повезло. Даже, я бы
сказал, дважды. Во-первых, поклевка на живца —
это уже везение. А во-вторых, она случилась на
«несчастливой» дотоле удочке, на которую еще ни разу
не вытаскивал рыбу. А тут хищник потянул так,
что только тормоз на катушке затрещал.
Долго вываживал сильную рыбу. Подтяну к
лодке и снова отпускаю, чтобы снасть не порвала.
Хорошо, что небольшое спиннинтовое удилище
было жидким: хищнику не удавалось резко оборвать
относительно тонкую (0,4 мм) леску.
Но вот у борта показалась открытая пасть, и
даже немного страшновато стало: не схватила бы
такими зубищами! Как вытащить щуку из воды, если
мой подсачек слишком мал? Снова дал рыбе
свободного хода и стал просить помощи у соседей.
Один из них подъехал и протянул большой подсачек.
— Вынимай ее сам, — сказал рыболов, — а то
обидно тебе станет, если у меня сорвется.
В конце концов ^подцепил я добычу в воде под-
сачеком, вытащил в лодку. И только тут
почувствовал, как часто бьется сердце. Весила щука 6 кг.
Может быть, такую больше в жизни не поймаю.
И вот попросил рыболовов сфотографировать меня
с трофеем.
Фото автора
Зори окские
В. Баранчук
Я толком и не успел еще заснуть, как в
предутренней дремотной тишине нашей улочки несильно,
но настойчиво гуднул мотороллер: Васи ль уже
приехал — пора на рыбалку.
До Оки от маленького городка Озеры всего
километр-два, и через пять минут мы на месте
Сейчас конец мая — самый жор плотвы
Мотороллер заведен в сарай, плоскодонка
спущена на воду. Проплываем почти всю реку: русло,
где держится крупная плотва, у противоположного
берега. Становимся метрах в трехстах от моста и
налаживаем снасти.
Крупная плотва обычно держится на глубине
ближе к середине реки. Поэтому насадку надо за
брасывать далеко от берега — порою на 30—40 м
Местные удильщики и с лодки и с берега
пользуются для этого оригинальной снастью.
На длинное (до 4—4,5 м), гибкое, крепкое и
легкое удилище ставят пропускные кольца и спиннин-
говую катушку. На ее барабан наматывают 100 м
лески диаметром 0,25—0,30 мм. К ней
привязывают поводок из лески (диаметром 0,15 мм) с
крючком или каплевидной мормышкой.
Самая хитрая деталь снасти — поплавок Его
делают из пенопласта. Поплавок должен быть
такого размера, чтобы, плывя по течению, легко
сматывал леску. Примерно такой, поплавок держит груз
весом чуть ли не больше оливки. Располагают груз
по всей леске от поплавка до крючка. Это 5—6 гру-
зильцев разной величины: вверху потяжелее,
дальше — полегче, и сантиметрах в 30—35 от крючка —
дробинка.
Вес поплавка и грузильцев солидный, поэтому
их легко (как спиннингом блесну) можно забросить
довольно далеко.
Спуск отмеряют так, чтобы насадка плыла почти
у самого дна. Обычная насадка — кисточка мотыля,
поденка, ручейник, оцарыш и различные зерна.
Полезно в место, где начинается проплыв насадки,
время от времени подбрасывать прикормку,
замешанную в глиняные шары.
Проводка получается длинной, удильщик может
облавливать участок реки в несколько десятков
метров. А самое главное — он может пускать
приманку туда, где рыба его уже не видит и клюет
смело.
Несмотря на внушительные размеры, поплавок
передает все тонкости поклевки, даже некрупная
рыбешка без усилий топит его
Забрасывать насадку можно прямо с берега и
в забродку; при ловле с лодки поплавок с грузиль-
цами просто опускают у борта, и течение сносит их.
Такой снастью на Оке ловят не только плотву,
но и леща, густеру, язя, голавля, подуста, окуня
67
Итак, приготовления окончены, на крючки
насажены рубиновые мотыли, бело-черные головки
поплавков побежали по струе. Ловля началась.
Как обычно, первая поклевка у Василия. Метрах
в пятнадцати от лодки кончик его поплавка вдруг
погружается по белую полосочку — рыба придавила
и держит его так несколько секунд. Я на такие
поклевки никак не научусь быстро реагировать, а друг,
резко дернув удилищем в сторону, уже подматывает
добычу. Она упругими и крепкими толчками гнет
удилище, сопротивляется на течении что есть силы.
Но в том-то и прелесть катушечной снасти, что
любую рыбу ею ловить и вытаскивать гораздо
удобнее, да и насколько приятнее побороться с
добычей, подматывая и отпуская леску на барабане!
Поэтому мне кажется даже, что Василий специально
не торопится подводить рыбу к лодке — растягивает
удовольствие. Но вот все кончено.
— Есть, Василь?
— Ушла... в садок, — неспешно отвечает мой
друг, с едва сдерживаемой радостью вытирает
руки, подсаживает тройку мотылей, подбрасывает
в воду комочки глины, смешанной с оставшейся от
стола перловкой, чтобы стайка плотвы не ушла.
Спрашивать его о размере трофея бесполезно.
Лучший местный рыболов, он о любой рыбе скажет
только одно: «Так, ничего себе штучка». Но я-то
видел, как пружинило крепкое удилище — плотва
была приличная, граммов на 200—300.
А тем временем мой поплавок исчезает.
Подсекаю и слышу голос друга:
— Подсачек?
Кажется, да — такую рыбину без него не взять.
По сильным рывкам чувствую — голавль, а может
быть, язь?..
Рыба взяла далеко, на самой струе, и теперь
упорно не хочет идти к лодке.
— Поддай, поддай ей лески-то! — кричит
Василь, возбужденный не меньше меня. Он
откладывает свою удочку в сторону и дает мне еще советы
Даю рыбе лески — чуть успокаивается. Время,
как эта леска, разматываемая с катушки невидимой
рыбой, бежит незаметно и быстро, и наконец
килограммовый голавль забурлил под бортом. Брускова-
тый, словно золотой слиток, с ярко-оранжевыми
плавниками, он тупым рылом входит в подсачек,
ловко подставленный Василием.
Дрожащими руками насаживаю аппетитных
личинок. Толчками колотится сердце, мне жарко от
волнения и так радостно на душе, что хочется, как
мальчишке, закричать на всю реку вон тем уныло
стоящим на берегу рыбачкам: «Смотрите, какую
я поймал рыбину!»
Но через десять минут я снова весь внимание.
Поклевки частые — плотве только подавай
насадку! Мерная рыба идет, и часам к девяти в наших
садках по два десятка хороших плотвиц. Уже совсем
распекло, и клев становится хуже — пора домой.
На прощание Василий говорит:
— Ты приезжай теперь в августе за подустом,
только захвати удочки без катушки, обыкновенные
поплавочные.
Ядреный, золотой август венчал в тот год лето.
Как никогда, все было в меру: и дожди, и солнце.
Из заречного леса возвращались с полными
корзинами грибов, с реки шли с доброй рыбой.
На этот раз с моим московским другом Борей
пошагали мы по кочковатой, извилистой дорожке
вдоль тополей и ветел по левому берегу Оки к селу
Горы, известному горскому перекату. Большие
глубины перемежались здесь с просторными
перекатами, песчаными островами, и рыба тут водилась
всякая.
По зорям на отмелях устраивали свои баталии
мелким рыбешкам жерехи, голавли и судаки гнали
из воды фонтаны малька окуни. Чуть поодаль,
в омутистом русле, неуклюже переворачивались и
мягко шлепались о речную гладь бронзовые
тарелки — лещи, а на струистых перекатах резвились
подусты. Они-то и интересовали нас в то утро.
...Попалась мне как-то в руки одна книжонка,
а в ней написано: подуста в уловах окских и
москворецких рыболовов целых 30 процентов! Это, может
быть, и правда, да только не один десяток зорь
провел я с удочкой, не один перекат прошел вдоль
и поперек, пока не научился ловить хитрого и
шустрого подуста. Так что мне кажется, те проценты
не каждому рыболову сразу даются.
Эта речная рыба, с необычным для многих
карповых очень низким расположением рта (отсюда
и ее название — подуст), не отличается большими
размерами. Средний вес ее — 200—400 г,
максимальный 1,5 кг. Однако ловлей подуста увлекаются
многие рыболовы.
Еще Л. П. Сабанеев писал, что неверность
клева — одна из особенностей подуста. Утром он берет
только на червя, днем может соблазниться лишь
растительными насадками, а вечером не обращать
внимания ни на одну из них. Но это полбеды!
Пойманный подуст бывает настолько боек, что у
неопытного рыболова 9 из 10 попавшихся рыб сходят
с крючка. Вот почему подуст (крупный тем более)
всегда желанная добыча и ловля его привлекает так
много удильщиков.
Подуст предпочитает не очень глубокие (до
2,5—3 м) участки реки с ровным течением, но
обязательно рядом с руслом (или по нему) и недалеко
от перекатов. Для основной стоянки выбирает места
с галечным, глинистым, песчаным или каменистым
дном. Здесь он отыскивает нежные прядки зелени,
ракообразных и личинки насекомых. Но основная
пища его — обрастания. Поэтому для ловли очень
хороши участки реки с различными небольшими
неровностями дна, обросшими зеленью, и
глубиною от 1 до 2 м.
Чаще всего подуста ловят с берега, в проводку.
Удилище должно быть легким и гибким. Его
оснащают леской диаметром 0,2—0,25 мм с поводком
из тонкой (0,15—0,17 мм) лески. Поплавок нужен
небольшой, продолговатый, из коры, пробки или
пенопласта, под 1—2 дробинки. Крючки ставят
№ 4—5, с длинным цевьем и без бокового загиба.
Подуст — рыба дневная, и ловят его с раннего
утра до вечера. Выбрав место для проводки, обычно
делают несколько пробных забросов. Насадка
должна идти почти по самому дну. После первой же
поклевки или поимки подуста его как можно
быстрее надо прикормить, иначе стая уйдет.
Мы прикармливали сухими овсяными хлопьями
«геркулеса», замешивая их в глиняные шары
величиной с кулак. Три-пять из них время от времени
бросали в то место, где проходит поплавок. Хлопья
легко вымываются течением и давно пришлись
многим нехищным рыбам по вкусу, привлекая их
к тому же своим белым цветом. Шары нельзя
делать очень крепкими — их не будет размывать струя.
В том месте, где подуста ловят постоянно, то есть
там, где он точно стоит всегда, можно бросать
прикормку затемно. Замешивать в глину можно также
и каши из различных круп, рубленых червей.
Просторы Оки
Фото Б. Раскина
Отличной насадкой для подуста считаются
небольшой навозный червь и опарыш. По в последние
голы на Оке наибольшего успеха добиваются тс
удильщики, которые ловят его на те же сухие
овсяные хлопья, что идут на прикормку. Выбирают
крепкие, без трещин, лепестки. Несколько из них кладу!
на плоскую поверхность срезанной поперек сырой
картофелины и крючком накалываю! 3 4 из них.
При хорошем клеве подуста поплавок вначале
резко исчезает под водой; вынырнув, он несколько
секунд идет притопленный, а затем скрывается
снова. В момент даже самого незначительного
погружения поплавка или его исчезновения надо делать
быструю и сильную подсечку. Рот у подуста так
неудобно расположен, что крючком его очень
трудно зацепить, и самое главное он хрящеватый,
поэтому проколоть его можно только при сильной
и резкой подсечке.
И последний совет. Пойманный подуст очень
быстро засыпает. Держать его нужно в просторном
садке из мелкой сетки (в крупной он запутывается
своим вытянутым носом и гибнет еще быстрее).
Если такого садка нет, уснувшую рыбу надо
немедленно, здесь же на берегу, выпотрошить, слегка
пересыпать солью и положить в прохладное место.
Иначе -уже к концу рыбалки добыча испортится.
...Чуть посветлело — подняли мы с другом
ботфорты охотничьих сапог и зашли в воду выше
колен. Закинули удочки и в то место, где проходит
поплавок, бросили по 5—6 прикормочных шаров.
Шуму наделали на всю реку, но только давно
заметили, что подуст, наоборот, даже бежит на этот
звук и знает: будет ему тут пища.
Поэтому уже через десять минут начались
поклевки. Клев был очень хитрым. То подуст чуть
придавливал лс1 кий поилавочек и плыл с насадкой
по течению, а то начинал быстро-быстро топить его
и отпускать, топить и отпускать. И пойми тут,
когда подсекать!
Первым изловчился Борис. На ранней зорьке
идет самый крупный подуст, так что в сетку садка
зарывается узким носом рыбина не меньше 300 г.
Но вот и у меня зацепился юркий хитрец. Ходко
идет, гнет тонкое бамбуковое удилище. Тоже
приличный трофей... Но что это? Приятель мой вдруг
засуетился и осторожно повел что-то к берегу,
а ведь обычно он подводит рыбу к ногам прямо в
воде! Бросаю ловить и бегу за подсачеком: думали,
не понадобится — не расчехляли. «Выходит,
пригодился подсачек-то», — радуюсь про себя,
подставляя его под леща. Хорош красавец — верных
полтора кило! А Борис шепчет:
— Не кричи ты! Стая подошла, может быть!
Но лещиная стая ушла, закувыркалась на мели,
зашлепала уже вдалеке на поверхности плеса
желтыми боками.
Ушла-то она ушла, да только оставила у меня
в тот день огромное желание тоже поймать леща.
Половили еще, и хотя подуст брал отлично,
у меня настроение было неважнецкое; нет-нет, да и
поглядывал я на русло, где неуловимые лещи
разыгрались.
Но мне все-таки посчастливилось отвести душу
на лещиной ловле, — правда, в другом месте Оки.
Есть в 25 км от Коломны село Городец. В
километре от него протекает Ока. Течение здесь тихое,
русло проходит под самым правым берегом. В
некоторых местах струя подмыла берег, сходы к воде
обрывисты - все ноги побьешь, пока спустишься
к узкому береговому порожку! Но это неудобство —
не беда: тут постоянно держится лещ и всякая
другая приличная рыба.
Сижу у донок ни поклевки, и лещи не играют.
Место еще мало знакомо мне, поэтому подумал
даже, что рыба ушла куда-то. Но бесклевье,
оказывается, только у меня. Сидящий же метрах в ста
паренек каждые полчаса вытягивает каких-то широких
рыбин — явно подлещиков. Страсти мои
разгораются, терпение на пределе, и, наконец, я со всех ног
бегу к соседу.
...Все гениальное — просто. В рыбалке могучее
действие этого афоризма приходится встречать
очень часто. Так оказалось и здесь.
Сосед мой ловил на «бомбошку». Слово-то
мудреное, а ловля проще пареной репы.
К основной леске сечением 0,5—0,6 мм
привязывают два поводка из лески диаметром 0,25—0,30 мм.
Длина обоих из них одинаковая — 40—50 см;
оснащают их крючками № 6—7 с длинным цевьем.
Грузило... А вот в нем-то и кроется секрет успеха!
Своеобразное грузило-кормушку — его-то и
называют здесь «бомбошкой» — делают нрямо на
берегу. Из вязкой глины лепят крепкий шар
величиной чуть меньше кулака. На клеенке или
полиэтиленовой пленке рассыпают сухие овсяные хлопья
«геркулеса» (или другую прикормку) и обкатывают
в них этот шар так, чтобы он весь был облеплен
лепесточками. Они должны хорошо держаться на
поверхности глины, иначе их тут же смоет
течением. Затем в шаре делают по бокам два
неглубоких надреза и залепливают в каждый из них поводок.
Из шара должны торчать лишь два коротких
кусочка лески длиною 4—5 см с крючками. На них
заранее насаживают несколько опарышей, мелких
червей, кисточку мотылей или 3—4 зернышка
распаренной перловки.
Итак, грузило и насадка готовы. Теперь остается
взять в руку глиняный шар и свободно, как
обыкновенный камень, забросить его в нужное место.
Леска при таком забросе никогда не запутывается,
да и закидывать донку гораздо легче.
Привлеченная смываемыми течением хлопьями
«геркулеса», рыба, естественно, подходит к такой
снасти быстрее, чем к донке с обычным грузилом.
Обнаружив прикормку, рыба начинает общипывать
ее и вместе с ней заглатывает насадку с крючком,
который высовывается из глиняного шара прямо
под самым рыбьим носом.
Схватив насадку, рыба обычно старается
вырвать ее из глины. Постепенно ее рывки и течение
делают свое дело, и поводок освобождается от
глиняного шара. Тогда рыба начинает свободно плавать
с насадкой, а на донке в этот момент сильно зазвенит
колокольчик или резко провиснет, затем вытянется
почти параллельно берегу леска. Это значит, что
рыба крепко взяла насадку — пора подсекать.
Подсечку нужно делать быстро и резко, иначе добыча
сойдет с крючка.
При таком способе ловли очень важно, чтобы
леска имела большую слабину. При сильно
натянутой снасти рыбе труднее вырвать поводок из глины.
Ей приходится поднимать вместе с ним и самое
грузило, а это приводит к ложным поклевкам, во время
которых подсечь рыбу невозможно.
На «бомбошку» хорошо ловятся лещ, язь, подуст,
плотва, попадаются окунь и ерш.
Особенно хорош этот способ донного ужения в
очень жаркую и холодную погоду или в сильный
ветер, когда клев ослабевает и привлечь рыбу к
насадке можно только прикормкой. Такая донка еще
удобна и тем, что глиняные шары, остающиеся
после подсечек на дне, создают как бы естественную
подкормочную площадку для подводных
обитателей. И если все время закидывать донки на
определенном небольшом участке реки, рыба привыкнет
к этому месту и держится здесь постоянно.
Теперь вы убедились, как этот способ прост,
а о том, насколько он успешен, красноречиво
говорит то, что в следующие дни ловил я таким образом
по 10—15 отменных подлещиков, попадались и
матерые лещи, подусты, плотвицы, густерки.
* * *
Так прошли мои зори на Оке. А не хочется Ли
и вам, друзья, побывать в здешних местах? Ведь
это всего в 4 часах езды от Москвы! С Казанского
вокзала вы доедете до станции Голутвин, трамвай
довезет вас через 10 минут до стоянки автобусов
на Озеры. Не пройдет и часа, как вы окажетесь в
этом уютном, зеленом городке.
От той площади, где остановится ваш автобус,
курсируют другие до самых разных и заманчивых
мест Оки. Ну, а куда лучше ехать, спросите у любого
местного рыболова — здесь народ очень радушный.
«Геркулес», мотыля, опарыша лучше на первое
время взять с собой из Москвы. Продукты же в
магазинах городка отличные. Жилье можно найти как
в самих Озерах, так и в прибрежных деревнях.
Если вы с палаткой, останавливайтесь на правом
берегу реки — он лесной и очень живописный, да
и рыба здесь стоит разнообразная.
Желающим порыбачить близ деревни Городец
надо также доехать до Голутвина, но только пройти
от станции вправо по ходу поезда к стоянке
автобуса на Городец и доехать до остановки «Магазин».
Влево от шоссе пойдет дорожка через поле; она
и приведет к крутому берегу Оки, где вы и сможете
попробовать половить рыбу новым способом —
на «бомбошку».
Рисунок А. Семенова
Карту-схему выполнил С. Кулибаба
71
В краю Мещерском
К. Чумаков
Август, погожие дни; в разгаре бабье лето.
Вокруг летает паутина. Наша «Победа» из Рязани
взяла курс по великолепному шоссе Рязань —
Спас-Клепики.
Приехали в Солотчу. Нашли проселочную
дорогу и берегом Оки доехали в Кузьминское. Река
здесь, ниже Кузьминского, интересна для
рыболова. Много быстрин и перекатов. Да и рыбка
задерживается плотиной! Поэтому порыбачить стоит.
На двух безымянных озерках мы вспугнули стайку
уток. Леса тут, правда, нет, но для костра пригодна
сухая лоза. Берег высокий и сухой. В старице Оки
местные удильщики ловят рыбу с успехом, и не все
едут на реку. Хорошо рыбу ловить на Оке с лодки
спиннингом на блесну или лучше на насекомых
поверху воды с помощью поплавка-грузила — таким
образом обязательно поймаете жереха или голавля.
Отличные места для рыбалки в 500 м не доезжая
Белоомута.
А теперь — на озеро Уржанское. Попасть на
него можно из Ласково, доехать же, если нет своего
транспорта, на попутной автомашине.
Озеро Уржанское спряталось в лесу и виднеется
между стволов деревьев, вода в нем фиолетового
оттенка. На восточном берегу погоревший лес.
Много сухих дров. Озеро не велико — около 1 км2,
глубина в среднем 3 м.
...Смеркается, ветер стих, на противоположной
северной стороне озера села стайка уток и смело
плывет к нашему биваку. Мой приятель поймал
щуку и сломал из-за нее новый спиннинг, но
отчаиваться не стал: взял удочку. И пошел на червя
прямо-таки валом отменный окунь.
Моя собака Альма любит жареную рыбку, и
сейчас она нетерпеливо виляет хвостом и смотрит, как
я ловко чищу окуней с помощью пробки от пива.
Кстати, замечательный инструмент получается, если
эту железную пробку прибить к кусочку палки-
рукоятки.
Особенно очаровательная картина утро на озере.
Редкий туман стелется по темной воде. Вокруг
тишина. Слышатся всплески рыбы...
Но вот солнце уже встало, костер наш погас,
пора двигаться на восток Мещеры.
От озера Уржанского решаем ехать на реку Пру
через Борисково. Автомобилистам надо учесть, что
дорога на Деулино, проходящая на этом участке,
имеет глубокую колею в песках и не всякий
автомобиль по ней пройдет. Лесовозы тащили нас
волоком на трассе, когда наша «Победа» частенько
зарывалась в песках.
Но вот и Борисково. В магазине берем все
необходимое и едем дальше по хорошей дороге до
поселка Бельское.
Вблизи него в Пру впадает река Белая, через
нее перекинут мост.
Белая к осени мелеет, но в ее бочагах рыба
держится. Природа по берегам реки, признаться, нам
не понравилась — только кусты. Мы переехали
реку и нашли уютный уголок природы на самой Пре,
между кордоном Красненький и Деулино, в 5 км
от Вельского. Двигаясь с запада на восток Мещеры,
вверх по этой живописнейшей реке, мы встречали
много мест для отдыха и рыбной ловли и на схеме
отметили лучшие из них.
Вначале же расположились у самого берега Пры
в древнем дубовом лесу. Огромные деревья
завалились в реку и почернели от времени. Выяснили, что
«виноваты» в этом бобры. А, как говорят, где бобр,
там и рыба: так же, как и он, она любит чистую воду.
Пра здесь крутит и делает повороты через
каждые 50—100 м. На поворотах — бочаги глубиной
до 5 и шириной до 50 м. В них течение спокойное.
Подходы к реке и ловля на ней спиннингом
возможны только на поворотах в бочагах.
— Давай здесь и поживем, — предложил я
товарищу. — Пора и отдохнуть с дороги.
73
А река вдруг нахмурилась — подул восточный
ветер. Рыба в плесах на блесну не клевала, и тогда
мы поставили жерлицы на вьюнов, которых без
труда наловили корзинкой для грибов в каналах
возле Пры.
Утром с жерлиц сняли двух щук и решили
полакомиться — закоптить жирных рыбин холодным
копчением. В землю вбили четыре кола, на них
надели холщовый мешок от картошки, в земле
предварительно вырыли ямку с поддувалом, в которой
тлели сухие листья лозы, дуба и других деревьев.
Дым сочился из редкой холстины. Из
выпотрошенных и хорошо просоленных тушек рыб аппетитно
сочился сок. Спустя сутки щуки приобрели цвет
червонного золота, ну, а об их вкусе и говорить не
приходится — пальчики оближешь!
Через несколько дней мы впервые увидели
человека, который шел берегом реки с тяжелой ношей за
плечами: продукты, палатка и три щуки; одна из
них на вид была весом более 3 кг. В руке
незнакомец держал толстое удилище длиною около 5 м.
На конце удилища привязано метра три лески со
снасточкой-пл отвой.
Познакомились, и рыболов из Рязани стал жить
вместе с нами. На целый день он исчезал со своим
орудием — он называл его «водило» — и
неизменно возвращался к вечеру с крупными щуками. Мы
на плесах спиннингом ничего не ловили.
Оказывается, хищники, если в реке нет куги или тростника,
в непогоду прячутся в ветвях затонувших дубов.
Рязанский рыболов рассказал:
— Ловлю я щук в непогоду своим «водилом»,
которое опускаю в воду между ветвей топляков —
живцом-плотвой ударяю прямо по щукам. Они
«сердятся» и хватают приманку. А вы, друзья,
идите в непогоду лучше в лес за грибами, на плесах
спиннингом вам ничего не поймать.
Мой приятель не вытерпел, тоже сделал
«водило» и теперь возвращался на бивак с хорошей
добычей.
Но в погожие дни и спиннинги «заработали»:
хищники выходили из засады на плесы и жадно
набрасывались на наши блесны.
...А на зорях токовали тетерева-одиночки. Утки
часто пролетали над рекой и садились в зарослях
каналов, в которых мы ловили живцов.
Пра на участке Красненький — Деулино
протекает по дремучим лесам. Рыба в этом районе
непуганая, потому что возле Красненького проходит
граница Приокско-террасного заповедника. Рыба
входит в Пру из полноводной Оки, и здесь, в
заповедных лесах на участке примерно 50 км, ее никто
не ловит, не пугает. Рыба мигрирует против течения.
Ловля ее выше запретной зоны очень успешна.
А теперь заглянем в глушь лесную, на реку Кадь.
От Вельского до Деулино километров двенадцать.
Попутные шоферы грузовиков охотно посадят вас
на борт. Народ в Мещере радушный, понимает,
что край этот глухой, подвезти человека нужно и
должно. В Деулино — магазин; мост через Пру.
Дороги хорошо укатаны. На первом перекрестке
таких дорог, за мостом через Пру, повернете вы
влево в глухой сосновый строевой лес. А потом
дорога и выведет вас к реке Кадь — самому глухому
месту в Мещере. Пешком от Деулино до реки
километров семь
Кадь протекает в дремучих лесах, в которых
и днем темно. Не доходя до кордона Плотунино,
дорога пересекает реку, и образуется брод с твердым
каменистым дном. Кадь — быстрая, ключевая,
имеет на пути своем много глубоких бочагов, в них
жирует крупная рыба.
Река окружена многочисленными лесными
безымянными озерками. Все они разноцветные, а вода
в них чистая как слеза. Вероятно, в них есть рыба,
но не было времени половить. В самой Кади же
товарищ наловил отличных толстоспинных плотвиц.
Но пора двигаться дальше — на север Мещеры.
Едем в район Спас-Клепиков. Там много больших
озер, хорошие Дороги, глухоманные леса. Озера
густо заросли камышом, богаты рыбой. Всюду
встречаются утки. Автотуристу-рыболову советую
продвигаться восточным берегом Пры; пешему
лучше проехать часть пути на попутных машинах
вверх вдоль реки на север. Пра течет здесь в вековых
лесах. Раздолье тут не только для рыболовов, но и
для охотников; много боровой и болотной дичи.
В самой северной своей части Пра уже течет по
открытой местности и для рыбалки и охоты менее
интересна. Населенные пункты располагаются
далеко от реки.
* * *
Лучшее время посещения Мещеры, как мы
поняли после поездки, — весна, в ту пору, когда
зацветает черемуха. Тогда в реках и озерах ловится
более разнообразная рыба. Только надо учесть,
что берега водоемов весцой бывают сырые, а
дороги грязные. Ставить палатку нужно на высоких
берегах, с южной стороны водоема.
Хорошо в Мещере и осенью, особенно если вы
хотите половить хищную рыбу и пособирать грибы.
Карту-схему выполнил С. Кулибаба
74
Здесь стоит побывать
К востоку от Байкала, почти
что в центре гористой Бурят-
Монгольской АССР, берет свое
начало один из крупных
притоков Лены — Витим. Верховья его
проходят по живописному
горнотаежному Витимскому
плоскогорью, покрытому
лиственничной тайгой с подлеском из ольхи
и березы.
Один из интересных и
доступных для рыболовов и охотников
маршрутов начинается в поселке
Романовка, имеющем прямое
автобусное сообщение с Читой. По
маршруту в Витим впадают
притоки Конда, Юмурчен, Каренга,
вытекающие с отрогов
Яблонового хребта.
Мы дважды побывали на
Витиме, оба раза в августе и
сентябре, первый раз при малой
воде, а второй — в половодье,
когда вода поднялась на 8—10 м
выше нормального уровня.
Передвигались по воде на надувном
плоту СП-12. Мы проплыли по
Витиму около 450 км, от Рома-
новки до поселка Усть-Киренга.
Основная часть маршрута
проходила по «ненаселенке».
Обрывистые сухие берега реки,
небольшие каменистые сопки,
чистые и теплые воздух и вода,
почти полное отсутствие комаров
и мошки, возможность
загорать —• все это создает иллюзию
Крымского побережья.
Тайга, безлюдность,
необходимость быть все время готовым
к преодолению трудностей,
ягоды, дичь, рыба наполняют этот
«Крым» своеобразным
«ароматом».
В сплавном отношении реку,
по-видимому, нельзя назвать
сложной, особенно при сплаве
на надувных плотах и резиновых
лодках типа ЛАС, хотя на реке
и встречаются такие
препятствия, как перекаты, пороги,
шиверы, мели.
Витим — река рыбная. В
прозрачной воде верховий много
бойкого хариуса и осторожного
ленка, встречаются и таймени.
Но лучше всего на обычные
спортивные снасти ловится здесь
крупный окунь и щука. Так, 10—
12-летние мальчишки,
встретившиеся нам у поселка Красный Яр,
на обычную поплавочную удочку
выуживали из реки красавцев
окуней по 300—800 г каждый. Улову
этих ребят — в каждой связке
было не менее десятка этих
крупных рыбин — в средней полосе
мог бы позавидовать даже
взрослый рыболов.
В тайге порой не просто
добыть червя, но хорошей
насадкой могут стать мальки, в
изобилии встречающиеся на
мелководье. Клев крупного окуня и
щуки на малька настолько
интенсивен, что порой поклевка
следует еще до того, как
поплавок займет свое обычное
положение. Поклевки окуня резки и
напористы, удилище изгибается
дугой при вываживании бешено
сопротивляющихся крупных
рыбин.
У перекатов мы охотились за
хариусом с мушкой. Местами
он ловился обычной
поплавочной удочкой на червя или овода.
Ловля спиннингом у нас была
менее добычлива, однако при
блеснении кроме окуней и щук
удавалось поймать ленка и
изредка тайменя.
Интересен Витим и для
подводников. Облачившись в
гидрокостюмы, мы опускались на
дно таежной реки. Видимость
под водой 3—5 м, что вполне
достаточно для наблюдений и
охоты. Под водой господствует
типичный пейзаж горной реки:
сплошное каменистое дно,
сложенное из курумника, валунов,
гальки; скудная растительность
вдоль береговой кромки. На
быстринах, проплывая мимо стаек
серебристых хариусов, видишь
тени уплывающих осторожных
ленков. Вдоль островков в
прибрежных травянистых
водорослях почти наверняка
встречаешься с щукой. Мелкие, а иногда и
средние щучки порой лишены
всякой осторожности и
позволяют приблизиться к ним на
расстояние метра. Наблюдая и
преследуя более крупных щук.
Великан Bumu.ua
Фото А С<желеч£,
75
убеждаешься, что эти рыбы
довольно ленивы: они отплывают
на 5—6 м от спортсмена и тут же
в зарослях замирают. Замечая
преследование, пятнистые хиш-
ницы уходят от береговой
кромки и некоторое время плывут
против течения, однако,
по-видимому," быстро утомляются и,
подплывая к берегу, вновь
застывают у водорослей.
Еще боле& загадочен
подводный мир ночного Витима!
Подхваченный течением, медленно
плывешь вдоль берега Узкий
луч света выхватывает из ночной
темноты то сказочно застывшие
камни, то причудливо
колеблющиеся речные водоросли, то
спящего полосатого красавца окуня
Раздолье в этих местах и для
охотников. Осенняя' охота на
уток, тетеревов, .рябчиков здесь
всегда захватывающая и
зачастую очень успешна. И, конечно,
надолго запоминаются те
минуты, когда вспугнутый тобой
огромный глухарь тяжело
вспархивает из-под самых ног и
скрывается в лесной чащобе.
Интересно и просто побродить по
тайге — в краю пока что
малохоженом. В тайге много грибов и
ягод: голубики, брусники,
красной и черной смородины.
В. Савельев,
Л. Какушадзе,
Б. Данилов
* * *
Интересный маршрут хочу
предложить рыболовам,
желающим совершить путешествие на
байдарке. Маршрут проходит по
диким местам Архангельской
области. Вначале надо доехать до
Архангельска, затем теплоход
довезет вас за 3 часа до деревни
Часовенская. Это первая точка
вашего пути. Кстати, больше
деревень по маршруту не будет.
Первые 20 км подъема по реке
Лодьме, на которую вы
попадете, не представляют особого
труда, так как здесь еще действуют
приливы и течение почти не
ощущается. Но после впадения в
Лодьму ее правого притока Ку-
ропалды подъем усложняется из-
за появления мелких и быстрых
перекатов. Все чаще приходится
выпрыгивать из байдарки и
проводить ее в наиболее сложных
участках. После хутора Окуньки,
где живет один человек,
начинаются небольшие мелкие и очень
быстрые порожки, на которых
вам придется — скрепя сердце —
протаскивать байдарку по
камням.
Если все будет удачно, на
3-й день можно налаживать
рыболовную снасть.
В низовьях Лодьмы удочкой
хорошо ловится сорожка, окуня
же и хариуса очень мало.
А вот в среднем течении
хариуса много, и он здесь гораздо
крупнее, чем в нижнем.
Попадаются довольно солидные щуки.
В верховьях реки хариуса опять
становится меньше, зато очень
много мелких и средних окуней
и сорожек
Местный хариус
предпочитает светлую мушку, так как речка
хоть и прозрачная, но очень
узкая и почти вся затенена тайгой.
Поэтому рыба хватает любой
светлый предмет, а первого
своего хариуса мы, например,
вообще поймали на... макаронину.
Самодельные мушки, конечно,
лучше. Мы их изготовляли из.,
седых волос одного нашего
товарища.
Обычно на подъем вверх по
Лодьме у туристов уходит 5—
6 дней. Мы же, например,
поднялись за полторы недели, так
как дожди к нашему приезду
кончились и река сильно
обмелела. Это нужно, видимо,
учитывать тем, кто приедет на реку
в июле. Кстати, надо не забывать
и об июльских местных
комарах — они очень свирепы, так
что необходимо взять с собой
антикомарийные средства.
В самом верховье Лодьмы
много завалов, приходится
обносить их или прорубать
поваленные над рекой деревья.
Берега холмистые, в верховьях —
скалистые, усеянные черникой и
грибами. В тайге встречается много
дичи.
Река вытекает из Лодьмозе-
ра, тишину здесь нарушают лишь
гусиные и утиные разговоры.
Озеро небольшое, вытянутой
формы, длиной 6—7 км, есть на
нем несколько островов, две
брошенные избы, вполне пригодные
для ночлега. Вода в Лодьмозере
чистая и теплая. Рыба здесь
клюет в любое время безотказно.
Водятся тут окунь, плотва, щука.
На крючок идет любая насадка
Мне может кто-нибудь не
поверить, но щуки в Лодьмозере
клюют... на бабочку — такого
мы еще не видели. Ловили
всякую рыбу мы и на макароны, рис,
размоченные сухари и сушки.
Вот что значит непуганая рыба,
не искушенная еще в премудрых
наживках!
Волок на другое озеро можно
найти сравнительно быстро,
только идти лучше ночью —
прохладней, меньше устаешь.
Кельдозеро — это
приблизительно 20 км2 чистейшей теплой
воды, песчаное дно и совершенно
безлюдные берега.
Единственными теплокровными кроме нас
на озере были гуси, утки и прочие
водоплавающие. Рыбу на Кельд-
озере мы почти не ловили —
пожалели время. Однако
умудрились на 1 м2 за 1,5 часа поймать
пять щук, причем одна из них
погнула блесну, а на самой
большой (метровой) были кровавые
следы чьих-то зубов.
В дальнем конце озера
начинается река Кельда — вторая
часть маршрута. Хотя Кельда —
река семужная, запретная для
ловли рыбы, природа здесь
настолько необычна, что туристу-
рыболову стоит проплыть по
этой реке.
В конце озера на небольшом
мыске довольно приличная
избушка, которая служит
убежищем от непогоды всем
посещающим озеро.
Путь по Кельде вначале
опасен, но интересен! Бурлящие
валы перед носом байдарки,
острые сучья над берегами...
водный слалом, а потом вдруг порог
кончается, и тут же появляются
маленькое озерцо, высокие
каменистые берега — плыть
некуда. Это нырок — так бурно
начавшаяся река «ныряет», уходит
под землю, и тут приходится
тащить лодку 5 км, пока река
не «вынырнет».
Здесь прямо-таки карстовый
район! Тайга по берегам дикая,
вся усеянная воронками. Сухое ■
76
Старое русло Пры
русло реки тоже покрыто
бездонными воронками в диаметре
от 1 до 15 м. Большинство из
них наполнено водой, в
маленьких спокойно уживаются щуки и
плотва. На большие дырищи
даже смотреть страшно! Кажется,
что вдруг раздастся всплеск и
оттуда выглянет голова какого-
нибудь доисторического
чудовища.
В 18 км от впадения Кельды
в реку Пинегу есть мост, по
которому проходит лесовозная
трасса. Здесь можно сесть на попут-
Фото Б. Разгуляева
ные автобус или машину и
доехать до поселка Пинега, а из
него долететь самолетом до
Архангельска.
В. Аверьянов
* * *
Хорошо отдохнуть и
порыбачить во время отпуска или в
выходные дни можно на ближней
Волге. Так называют москвичи
реку в районе рыболовно-спор-
тивной базы «Новомелково»
московского общества
«Рыболов-спортсмен». Этот дивный
уголок родной природы почти
на границе Московской и
Калининской областей привлекает
многих рыболовов.
Добраться сюда не так уж
трудно: электропоездом до
Клина, а затем на рейсовом
автобусе или попутной машине по
Ленинградскому шоссе до
остановки «Новомелково». Отсюда,
свернув вправо от дороги, вы
через пять минут ходу через
сосновый бор окажетесь у базы.
Она расположилась вблизи
песчаных дюн. Хочешь — живи в
доме, а нет — плыви и разбивай
стоянку на продолговатых
островах, зелеными «пирогами»
расположившихся вдоль форватера.
База стоит на правом берегу
Волги, а на левом — леса и
болота, разделенные верблюжьими
горбами дюн. Там ноги утопают
по колено в губке мхов, там по
осени бывает клюква, круглое
лето чахнут худосочные грибы
горкуши (на засол), там, говорят,
можно встретиться с кабанами...
Обычно мы ловим на Волге
с глубины. Промерив дно,
определяем, где опустить кормушки
(«авоськи» с булыжником и
остатками каш, ошпаренным
жмыхом, картофелем, мелко
нарубленными червями в комках
глинистой земли) и груза. Забота
тут одна: правильно определить
расстояние до форватера, быть
в полной безопасности от
проходящих судов, ну а рыба стоит
здесь постоянно.
Кормушку ставим с таким
расчетом, чтобы она была ниже
наших лодок метров на
пятнадцать. Значит, при глубине 10 м
мы будем иметь еще 4—5 м
пробега насадки по течению, а
остановится она на таком
расстоянии от лодки, что рыба уже
меньше будет «слышать» рыболовов,
чтобы они ни делали в лодке.
Как бы хорошо мы ни знали
водоем, а берем с собой самые
различные насадки. Вдруг рыба
решительно отвернется от
манной и пшенной каши? Что ж,
предложим распаренные хлопья
«геркулеса». Не берет опять?
Есть опарыш, черви, мотыль,
свежая перловица (набираем ее
77
в мелкой заводи, прежде чем
сесть в лодки), мятый хлеб,
проложенный для крепости ватой,
смоченной в подсолнечном
масле...
Ловим мы двухколенными
поплавочными удочками,
оснащенными обычными при ужении
леща длинными поплавками из
гусиных перьев и небольшими
проводочными катушками.
Леска диаметром 0,25—0,3 мм,
поводок — 0,2 мм. Насадка на дне.
Поводок ставим в 15—20 см
выше неподвижного грузила
весом 50—60 г, закрепляемого на
конце лески. Так что получается
полудонка. Преимущества ее
очевидны (во всяком случае, для
нас): ею и с берега, и с лодки
можно облавливать любые
места, при этом поплавок вовремя
просигнализирует о поклевке, а
от рыболова зависит, когда
сделать подсечку.
Некоторые рыболовы
заменяют поплавок отвесом,
укрепляемым около вершины удилища.
Когда оно лежит неподвижно, то
отвес чутко улавливает и хорошо
показывает поклевку: часть
лески с отвесом либо резко
провисает, либо, наоборот,
вытягивается в одну линию, а если
насадку теребит мелочь, то
сигнализатор легонько подрагивает.
Время от времени мы
подтягиваем и вновь отпускаем леску
(грузик течением сносит до
нужного места' — это больше
привлекает рыбу). Улучшает клев
и смена насадок: к опарышу,
хлопьям «геркулеса» можно
добавить мотыля, наживить на
крючок или одного червя, или
трех-четырех, попробовать
половить на катышки из каши разных
размеров и формы.
Попадается здесь иногда лещ
в 1,5—2 кг — предел мечтаний
московских рыболовов. Более
крупных нам не доводилось
ловить, хотя приходилось слышать
и о поимке даже
трехкилограммовых в районе того же Ново-
мелкова. Но не видели ни саму
рыбину, ни того счастливца,
который ее выудил. Вести о такой
добыче все идут из третьих уст...
В основном же берет подлещик
и густера.
У берега, даже в летний зной,
можно поймать неплохих
плотвиц, окуньков, а то и
полукилограммовых подлещиков.
Б. Ешурин,
В. Киселев
* * *
На Черном омуте реки
Мокши могут удовлетворить свою
страсть все: проводочники, на-
хлыстовики, поплавочники, до-
ночники, блеснильщики в отвес,
спиннингисты.
Насадку рыба берет здесь
всякую: червей, овсянку, хлеб,
насекомых и их личинок. В проводку
чаще всего ловят на опарыша.
Участок Мокши, называемый
Черным омутом, тянется почти
на километр. Левый берег его
крутой, а на правом есть и
песчаный пляжик. Начальная часть
омута метров примерно на сто в
крутых берегах, дно тут закоря-
жено, и никакими сетями и
другими браконьерскими способами
рыбу не возьмешь, оттого ее и
много. Дальше, у левого берега,
идет глубина, иногда доходящая
до 8 м, — отменное место для
стоянки леща, судака, щуки, не
говоря уже о плотве, ельце,
голавле, язе и многих других
рыбах!
Хорош Черный омут и тем,
что при любом направлении
ветра здесь можно найти затишье.
Обеспечивается оно поворотом
реки, густыми деревьями и
крутыми берегами.
По обе стороны реки есть
озера. Некоторые из них такие,
что с берега удочку не закинешь;
с трудом можно продраться
сквозь заросли на резиновой
лодке. Рыба в озерах тоже разная.
Особенно интересна тут ловля
летом на мормышку с лодки,
между листьями кувшинок.
Насадка на мормышку —
маленький юркий червячок-навозник.
Попадается окунь, плотва,
красноперка.
Рыболовы обычно
останавливаются на правом берегу, в
дубовой роще, рядом с песчаным
пляжем. Приезжают сюда и из
больших городов — проводить
отпуск.
Проехать до Черного омута
можно так: по железной дороге
до станции Сасово Рязанской
области. Дальше часа два с
небольшим на автобусе или
попутной машине до городка Ка-
дома. От него до Черного омута
километров около семи на
попутных машинах.
Вверх по течению около 1,5 км
от Черного омута есть большой
омут Родительский. В нем
водятся лещи и крупные хищники.
По берегам этого омута всегда
живет много местных и
приезжих рыболовов.
Хлеб, сахар и другие
основные продукты можно купить в
Кадоме.
П. Мочалов
78
Крупицы
мастерства
Удар, еще удар!
А. Лапутин
Ловля рыбы спиннингом
весьма увлекательна и интересна, а
охота с этой снастью за жерехом
(шереспером) особенно. Она
требует от рыболова большого
мастерства, наблюдательности,
сноровки, а поэтому справедливо
относится к числу
высокоспортивных. О том, что нужно знать
спиннингисту о ловле шереспе-
ра, и пойдет речь.
Прежде всего надо научиться
далеко и метко забрасывать
приманку, бесшумно класть ее на
воду и, кроме того, знать жизнь
и повадки самой рыбы. Жерех —
рыба дневная, держится и
кормится в верхних слоях воды,
очень сторожкая и зоркая. При
появлении человека на открытом
берегу она сразу замечает его
присутствие, все время следит
за ним и уходит от него
возможно дальше. При охоте за жерехом
с открытого берега забрасывать
приманку нужно не ближе чем
на 50 м. Многое зависит от
скорости течения, состояния
поверхности воды и ее прозрачности.
Мне могут возразить: дескать,
можно ловить и с более близкого
расстояния. Это верно, но
далеко не везде и не всегда. С
открытого берега такие поимки
бывают или с полводы, или в тех
местах, где жереха много и среди
хищников особенно, сильно
проявляется «конкуренция» в охоте
за мелочью. Там поймать жереха
не составляет большого труда.
Такие места есть в низовьях
Волги, в озерах Средней Азии и в
других водоемах. Я же хочу
рассказать прежде всего о ловле
жереха в реках нашей средней
полосы, где его стало не так уж
много, хотя и водится он в
большинстве равнинных рек с любой
скоростью течения. Не касаясь
ареала этой рыбы, замечу
только, что она теплолюбива и в
водоемах более южных районов
встречается чаще. В Сибири
жереха вообще нет.
Шереспер — хищник, но
питается он и насекомыми. С конца
апреля до середины мая жерех
нерестится, затем недели две
отлеживается, и как только уклейка
выходит на поверхность воды,
за ней следует и жерех. Обычно
этот период совпадает с
цветением ландыша и незабудки.
Тогда и начинается ловля жереха,
и продолжается она до конца
сентября. В этот период он
держится и кормится в верхних
слоях воды. В конце сентября уходит
на глубину и зимой отстаивается
в ямах. Правда, мне случалось
ловить жереха на всплеск даже
в первой декаде ноября, но это
как исключение. Лучший летний
жор бывает дважды: первый раз
он совпадает с цветением
шиповника (в конце первой декады
июня), а затем — в середине
августа. В более южных районах,
особенно в низовьях больших
рек, жизненный цикл у жереха
тот же, но только смещается по
времени.
Любимые места обитания ше-
респера — широкие плесы. В
больших реках он держится по
краю песчаных отмелей
«пятачков», в конце каменных гряд и
песчаных кос, далеко вдающихся
в реку, там, где отбойное и
основное течения образуют
завихрения; любит стоять в конце
узких проток с быстрым
течением, между островами или за
ними. Массовое скопление этого
хищника чаще всего наблюдается
на перекатах рек среднего
масштаба, шириною порядка 150—
200 м, с относительно быстрым
течением, с песчаным,
хрящеватым или каменистым дном, а
также ниже плотин со сливом
воды.
Лучшими перекатами
считаются те, которые в конце
ступенями уходят в глубину. За этими
ступенями жерех обычно и
держится. При отсутствии боя
стараются провести приманку так,
чтобы она дважды пересекла
уступ. Для этого становятся на
берегу выше уступа и
забрасывают приманку выше по
течению. Тогда она, сносимая
течением, пересечет уступ один раз
в начале проводки и второй —
в конце ее.
Что касается ловли ниже
плотин, то и здесь нужно знать, что
жерех держится не на самом
сильном течении струи, а там,
где ее течение ослабевает, — в
конце струи и по бокам ее. Тут
стремятся забросить и провести
приманку так, чтобы она
прошла большую часть пути по тем
местам, где стоит рыба.
В теплые солнечные дни, во
время жировки, жереха легко
обнаружить по характерным
всплескам. Обычно из глубины
или из засады он неожиданно
врывается в стаю уклеек или
других мелких рыбешек, делает один
за другим два (редко три)
мощных удара хвостовым
плавником — оглушает жертву и,
развернувшись, подбирает побитых
оглушенных рыбешек.
Остальные, стремительно разлетевшись
во все стороны, спасаются
бегством, порой прыжками несясь
по воде. В разгаре охоты жерех
иногда -бросается вслед за
уходящей добычей, долго и с
азартом преследуя ее. Если в этот
момент умело подбросить ему
приманку и сделать быструю
проводку, он тотчас ее схватит,
особенно когда поблизости есть
соперник. Медленно идущая
приманка вызывает у него
подозрение, жерех быстро распознает
ее фальшь, особенно на тихом
течении, и наверняка от нее
откажется. Многие путают
всплески голавля и жереха. Разница
здесь в том, что голавль,
выпрыгивая из воды, при падении
образует один всплеск, а жерех
делает два мощных удара, и все его
движения • очень стремительны.
Многочисленные наблюдения
показали, что по характеру
охоты и поведению жерехов можно
разделить на три группы:
фланирующие, одиночки (рейсовые) и
местовые. Подход и тактика
ловли шересперов каждой из этих
групп различны.
Основная группа жерехов —
фланирующие, или бродячие.
Эти рыбы циркулируют по всему
плесу, они отыскивают стайки
рыбешек, которые тоже не имеют
определенного места; жерехи
неожиданно врываются в их гущу
и, оглушив свои жертвы,
пожирают.
80
Ловля фланирующих
жерехов с открытого берега при
массовой их жировке очень
увлекательна и высокоспортивна.
Называется она ловлей «на
контакт», или на всплеск. Техника
ее такова. Рыболов, одетый
неброско, еще лучше в маскировоч-
Другой прием заброса: не
давая приманке упасть в воду,
перед ее падением спиннингист
начинает быстро вращать барабан
катушки, слегка поднимая конец
удилища. Пожалуй, этот прием
будет лучшим. Если приманка
почему-либо заглубилась, надо
через некоторое время
начинается сначала. В середине июня
такую картину я наблюдал с
3 часов утра и до 9 часов вечера
с интервалами 2,5—3 часа.
Возможно, жерех, распугав стайки
мелких рыб, уходит с этого
места дальше, особенно заметив на
ный халат, подходит близко к
воде, а если мелко, заходит в
воду. Стоя на берегу (или сидя
в лодке), он держит наготове
спиннинг и наблюдает за
поверхностью реки. Заметив
ближайший всплеск, он тотчас же
посылает туда приманку, стараясь
положить ее метра на 2—3
дальше от места всплеска и метра
на 1,5—2 выше по течению. Для
того чтобы приманка упала на
воду бесшумно, в последний
момент перед ее падением надо
поднять конец удилища, сделав как
бы легкую подсечку, и тут же
начать быстро подматывать
леску, не давая затонуть приманке
глубже чем на 5—6 см. При
такой быстрой проводке приманка
иногда вылетает из воды и
двигается прыжками по ее
поверхности, напоминая ускользающую
рыбку. Но это, правда,
получается не всегда, да и не всегда
обязательно.
80(52)
кончик спиннинга поднять
повыше и, не снижая скорости
подмотки лески, отходить назад, что
помогает вызволить приманку
на поверхность воды. Вся
операция заброса должна быть
сделана в течение 2—3 секунд.
Достигается это тренировкой: один
рыболов стоит со спиннингом
лицом к воде, а другой сзади
бросает в воду камень и засекает
время. Надо научиться в течение
2—3 секунд положить приманку
в место падения камня.
Массовый бой жереха
протекает как бы волнами, с какими-то
интервалами. Стоя на берегу,
вы еще издали замечаете
всплески, которые все ближе и ближе
подходят к месту вашего
наблюдения. Вскоре прямо перед вами
то тут, то там следуют один удар
за другим. Вот тут зевать не
надо! Бой возле вас
продолжается недолго, минут 20—25, не
больше. Затем все затихает, а
5*7(49)
берегу человека. Иногда
приходилось видеть, как две волны
всплесков двигались навстречу
друг другу и при сближении их
начиналось такое «месиво», что
вода «кипела». По-видимому,
здесь, так же как у окуня, у
жереха проявляется элемент
стайной охоты. Поджатая с двух
сторон мелочь скапливается, и тут
с ней начинают расправляться.
В пасмурные прохладные дни
жерех уходит в более глубокие
слои воды. Помню, как-то много
дней кряду стояла прохладная
дождливая погода. В реках
поднялся уровень воды. В таких
случаях рыба поднимается вверх,
двигаясь навстречу течению. До
нас дошли сведения, что ниже
Иваньковской плотины на
Большой Волге скопилось много
жереха. Мы отправились туда и
часов с пяти вечера начали
ловлю с лодки. Боя жереха не было,
поэтому приманку мы вели впол-
4-633
81
воды и редко делали длинные
забросы. Рыба была,
по-видимому, голодная, и жор был
отличный. За короткий срок мы
поймали вдвоем несколько жерехов.
Кончили охоту и пошли на
ночлег. Долго не спали, все думали,
что-то будет завтра. А за ночь
вода заметно спала, жерех от
плотины отошел, и на другой
день мы почти ничего не
поймали.
Из этого примера видно, что
жереха можно успешно ловить
и с полводы, не делая далеких
забросов, если использовать
подходящий момент и место. Такая
охота возможна ранней весной
до нереста и осенью, с середины
сентября, до холодов. Но
главное вот что: если «не лезть на
рожон», то жереха можно ловить
в течение всего сезона. Ловля
эта называется «скрадом». Такая
ловля доступна каждому
спиннингисту. Правда, не везде и не
всегда бывают для этого
условия — не на каждой реке. Прежде
чем начать ловлю, надо
оглядеться. Не подходя близко к
воде, а лучше из укрытия,
понаблюдать за рекой, выяснить, есть ли
здесь рыба. Если обнаружен
жерех, нужно проследить и засечь
места его боя. Необходимо
осмотреть берег реки, выбрать
удобную для забросов,
защищенную позицию, а то и соорудить
укрытие; осторожно подойти к
этому месту (разумеется, не по
краю берега) и начать ловлю.
Если вести себя осторожно,
скрытно, к жереху можно
подойти очень близко и успешно его
ловить.
Эта ловля, естественно,
требует большой
наблюдательности, терпения и искусства.
Обратите внимание на места водопоя
скота, попробуйте использовать
и особые обстоятельства,
например нерест уклейки. Нерестится
она в траве, недалеко от берега.
Жерех обязательно там должен
быть, уж он-то не пропустит
такого случая! Что же касается
ловли «скрадом», приведу такой
пример.
Я удил сазана на реке Ранове,
время от времени подбрасывая
приваду. Скоро на этом месте
скопилось много уклейки. Сидел
я тихо, за укрытием тростника,
и возле моих удочек появился
жерех. Я оснастил спиннинг и
решил изловить его. Как только
на воде появлялся всплеск,
быстро вставал и делал заброс в
место всплеска. Так повторялось
несколько раз, но поклевок не
было. Поняв свою оплошность, я
прекратил забросы и стал
наблюдать за жерехом. Он подходил
справа, врезался в стаю уклеек
и уходил влево, вдоль береговых
камышей. Тогда я решил
действовать осторожнее.
Дождавшись очередного удара, я не
вставая, а с колена послал
приманку влево, вдоль камышей,
туда, куда уходил шереспер, и
стал быстро вращать барабан
катушки, ведя приманку
навстречу хищнику. Почти тут же
последовал резкий толчок, который
чуть не выбил из моих рук
удилище, а потом началась борьба,
и вскоре рыба весом в 3,5 кг
была в моих руках. Пойманный
экземпляр был одиночкой.
Жерех-одиночка, как говорит
само название, держится
обособленно. Эта обычно крупная и
осторожная рыба кормится в
прибрежной зоне, совершая
регулярные рейсы, почему такого
жереха называют «рейсовым».
Эти рейсы бывают то очень
короткие, то довольно
значительные. Чаще всего «рейсового»
жереха можно встретить на
песчаных прибрежных отмелях. Места
его боя (всплесков) одни и те же,
постоянные, так как нападает
он всегда из подводных укрытий.
Это или кустик осоки, или
камень, или кол, обросший
зелеными водорослями, и т. п. Не
зная повадок подобного
хищника, поймать его трудно —
слишком зоркий и осторожный
противник. Случаи его поимки за
сезон можно сосчитать по
пальцам. Но, как говорится, «и на
старуху бывает проруха». Вот
что рассказал мне известный
в нашей, стране нахлыстовик
В. Н. Литвинцев.
Получив сведения, что на реке
Пахре замечен крупный жерех-
одиночка и выяснив примерно
место его постоянных жировок,
рыболов отправился туда.
Усевшись под кустом, он стал
наблюдать за рекой. Просидев
бесполезно часа два, он стал
сомневаться, но все же решил
подождать еще. Наконец, метрах в
ста от себя влево охотник
заметил удар, затем другой, но уже
ближе. Нервы напряглись. И вот
совсем близко от него раздался
третий мощный удар, и жерех
ушел дальше. Рыболов засек
место и время. «Вон за тем камнем,
в 5 часов 15 минут вечера. А
сейчас пора домой, — думал он, —
только бы не подвела погода».
В следующее воскресенье
Литвинцев был на том же месте.
Соорудив на берегу в нужном
месте нехитрое укрытие, он стал
ждать. Все повторилось, как в
прошлый раз, и в 5 часов 20
минут рыба весом в 2,5 кг лежала
у его ног. Жерех был взят с
первого удара. Приманка —
гусиное перо (вабик).
Другой случай подтверждает,
что места всплесков
жереха-одиночки постоянные, только рейсы
его более короткие. Заметив на
песчаной отмели у
противоположного берега бой жереха, двое
спиннингистов решили его
поймать. Забрасывали они приманку
далеко, метко, но поклевок не
было. Возможно, они
запаздывали по времени, а может быть,
и по другим причинам. Один из
них перестарался и случайно
забросил приманку на песок
противоположного берега.
«Подождем», — решил он и не стал
подматывать леску, но удилище
держал в руках наготове. Спустя
немного времени на старом
месте опять раздался удар хищника.
Катушка заработала, приманка
сползла в воду, толчок — и
жерех сидел на крючке. Опыт
оказался удачным.
Третий тип жереха — это мес-
товой, или «оседлый». Он
встречается там, где под водой много
свай: в мельничных омутах, на
месте разобранных мостов и в
других местах. Облюбовав
постоянное укрытие, он нападает
оттуда на проходящие стайки
уклеек в продолжение 2—3
часов, а то и больше. Делает он
это довольно назойливо,
по-видимому чувствуя себя в полной
безопасности. Поймать такого
жереха нетрудно. Выследив мес-
82
то его засады, начинают
облавливать этот участок, ведя
приманку в верхних слоях воды (над
затопленными сваями). Если
поклевок нет, продолжают
забросы, пока не будет хватки. Место-
вой жерех не уйдет со своего
места.
Снасть. Для забросов
приманки на далекое расстояние и более
уверенной подсечки нужно
гибкое, посылистое удилище (или
клееное, или из стеклопластика)
с довольно жесткой вершинкой.
Для этой цели лучше всего
подходит двуручное удилище. Им,
кроме всего прочего, легче
маневрировать приманкой во время
ее проводки и удобней бросать
из-за укрытия. Многие
пользуются одноручным удилищем, но
я, например, предпочитаю
двуручное.
Приманку при ловле жереха
ведут с большой скоростью,
поэтому инерционные катушки
должны иметь барабан с
диаметром намотки (по спицам)
порядка 90—100 мм, с легким
ходом и возможно меньшим
весом. Катушки меньшего
диаметра не дают быстрой проводки
приманки. Безынерционные
катушки должны иметь шпульку,
которая вмещает не менее 100 м
лески диаметром 0,3—0,35 мм
и имеет передаточное число (от
рукоятки к шпульке) не менее
1:3,5.
Очень важное значение имеет
леска — она должна быть
тонкой и прочной. Длина ее не
меньше 100 м. Отечественную леску
берут диаметром от 0,3 до 0,4 мм.
Более толстая не может
обеспечить далекий заброс, поэтому
для ловки жереха непригодна.
Приведу интересный пример,
когда леска решила исход ловли.
Мы вчетвером охотились за
жерехом на Оке. У всех нас
были толстые лески диаметром
0,5—0,6 мм. То здесь, то там
на перекате выворачивались
жерехи. Мы усиленно хлестали
воду, стараясь изловить жереха,
но безуспешно. Было совершенно
очевидно, что наши забросы не
достигали цели. Тогда я
вспомнил, что у меня в рюкзаке есть
запасная леска диаметром 0,35.
Прочность ее была
сомнительна, но я пошел на риск. Быстро
сменил толстую снасть на
тонкую и стал продолжать ловлю.
Длина моих забросов
увеличилась, как мне казалось, не более
чем на 10—15 м. Но чудо
совершилось! Я стал вылавливать
одного жереха за другим, причем
попадались такие крупные, что
обрывали леску. Это вызвало
еще больший азарт у моих
товарищей, они начали хлестать
с удвоенной энергией, но никто
из них так и не мог достать ни
одной рыбы. Поняв
бессмысленность своей затеи, они один за
другим прекратили охоту.
В это время на реке появился
еще один спиннингист. Он ловил
с лодки, далеко кидать явно не
умел. Заметив удар жереха, он
быстро снимался с якоря и
направлялся к месту всплеска,
стараясь приблизиться к нему, но
не успевал он бросить якорь,
как рыба опять уходила от лодки
на недосягаемое расстояние. Так
незадачливый рыболов плавал
целый день. Меня это и
смешило и огорчало, так как он
только распугивал рыбу и мешал
ловле.
Рыболовы, которые на
пароходе увидели мой улов, при
возвращении с ловли, удивлялись:
«Не может быть. Тут что-то не
то! Выходит, мы не умеем ловить
рыбу?» А удивительного здесь
ничего не было. В то время
снасти были грубые: катушки
тяжелые, с малым диаметром
барабана, лески толстые
(большинство ловило на леску
диаметром 0,6 мм), от этого и
забросы были скромные. Толстая
снасть так въелась в сознание
рыболовов, что они очень
долгое время не хотели признавать
тонкую, считая ее
непригодной — слабой для ловли. Самым
прискорбным явлением было то,
что таких отсталых взглядов
придерживались и некоторые
руководители тогдашних наших
ведущих рыболовно-спортивных
организаций, объявивших
настоящую войну тонкой леске.
Это-то, к сожалению, и
затормозило применение тонкой
снасти и развитие спиннингового
спорта на целых два
десятилетия. Но и сейчас поклонников
грубой снасти осталось еще
много.
Приманка для ловли жереха
должна быть по размеру
небольшой (длиной не более 55 мм),
но достаточно тяжелой (25—
28 г) и компактной. Более
крупную жерех берет неохотно, так
как питается мелкой рыбешкой
и насекомыми. Зубов у него во
рту нет (зубы глоточные), глотка
узкая, поэтому удерживать и
заглатывать крупную добычу он
не может. Компактность
приманки желательна и потому, что
при забросе она меньше парусит,
а это увеличивает дальность
забросов. Если приманка легкая,
дополнительно к ней ставят
грузик. Его размещают или вблизи
приманки (грузик-блесна), или на
некотором расстоянии от нее
(30—50 см). В последнем
случае рекомендуется на грузик
ставить якорек: жерех часто
хватает не приманку, а грузик. Мне
случалось вылавливать сразу
двух жерехов — на грузик и на
приманку. Крючки ставят тоже
небольшие — № 8—10.
Ассортимент приманок
большой. Сюда входят мелкие
блесны, девоны, мухоблесны,
деревянные рыбки «Орено» и даже
зимние блесны.
Из блесен хорошо себя
зарекомендовали: всем известная
«универсальная», предложенная
автором в 1939 году (рис. \,а;
толщина лепестка 0,7—0,8 мм,
вес с подгрузкой 9—10 г, цвет
золотистый); ложечка «ока»
(рис. 1, б; толщина лепестка
0,6 мм, вес 8 г, цвет золотистый);,
блесна «Меппс» (рис. 1, в — из
серии французских блесен:
толщина лепестка 0,6 мм, вес 7 г,
цвета разные). Все эти приманки
с подгрузкой и относятся к числу
легких вращающихся блесенок-
ложечек с незначительной
выпуклостью. Для заброса их
требуется дополнительный грузик.
Для этого удобен предложенный
автором разборный грузик
«Фильда». Ушки этого грузика
вставляются и вынимаются и
позволяют легко пристегнуть и
снять якорек (рис. 2); можно
пользоваться и грузом
«Чечевица».
Девоны можно применять
83
любые: шестигранные
Жуковского, плоские Литвинцева,
двояковыпуклые Макарова. Есть
девоны четырехлопастные
(шведские), есть с лопастями в
хвостовой части и другие (о девонах
см. в альманахе
«Рыболов-спортсмен», кн. 5-я. ФиС, 1955). Важно,
чтобы эта приманка имела
достаточный размер лопастей и
посадку их не под углом 45°, как
обычно, а немного побольше —
на 5—10°. Такой девон
вращается быстрее, идет у пористей,
создает вокруг себя бурун воды
и хорошо себя маскирует. Об
этом говорили и опытнейший
спиннингист В. И. Макаров и
известный волжский рыболов
В. П. Клавикордов — оба
специалисты по ловле жереха.
Приведу пример из своей
практики. Ловили мы на одно-
лопастные деревянные
девоны, — правда, не жереха, а семгу
(в то время в некоторых местах
разрешалось ее ловить). У меня
дела не клеились. Заметив это,
ко мне подошел мой наставник
по рыбалке М. В. Клюшин: «Ну-
ка, покажите, как работает ваш
девон». Он посмотрел, достал
из кармана свои девоны и сказал:
«Возьмите мои и ловите. Ваши
девоны очень красивые,
утопите — жалко будет». Я, конечно,
понял, что мои девоны плохие,
воспользовался его
любезностью, и дела мои
поправились. Потом я попросил его
объяснить, в чем дело. Он провел
в воде возле берега мою
приманку, затем свою и спросил: «Вы
заметили разницу? Мой девон
не так заметен, видно только
бурун, а ваш весь на виду, а
рыба не дура, деревяшку не
хватает». Оказалось, что у моих
девонов и лопасти и угол загиба
лопастей были малы. Между
прочим, лет пять назад перед этим
у меня произошла та же история
с блеснами.
На рис. 3, а представлен
двояковыпуклый девон В. И.
Макарова, которым он жереха
ловил на Волге. -Длина его 35 мм,
вес 17 г, лопасти
прямоугольные, латунные, толщиной 0,8 мм,
посадка их под углом 55—60°.
Для заброса такой приманки
применялся дополнительный
грузик — свинцовый противозакру-
чиватель.
В последние годы на Волге
большим успехом пользуется
девон «волжский» (рис. 3, б). Длина
его 60 мм, вес 27 г, корпус
свинцовый, неподвижный,
вращается только хвостовой
пропеллер; делается он из упругой
нагартованной латуни, иначе его
лопасти будут деформироваться;
крючок-тройник № 10—11.
Применяются приманки и меньшего
размера. Достоинство их в том,
что они имеют мощные лопасти,
приманка движется в воде
горизонтально. Недостаток всех
других тяжелых девонов в том, что
идут они в воде наклонно, плохо
вращаются и быстро тонут.
Мухоблесны — это очень
мелкие блесны с богатым
оперением тройника. Их
недостаток — малый вес, однако при
наличии безынерционной катушки
применение их возможно. Я
лично не имею в этом большого
опыта, но, по утверждению моих
товарищей, ловят на них успешно
(например, летом 1975 года).
Деревянные рыбки, а точнее
«Орено», не забрасываются, а
пускаются по течению (они не
тонут) и удобны для ловли под
нависшими кронами деревьев,
мостами и арками. Цвет этих
приманок светло-желтый с
темными разводами на спине, брюхо
белое, длина 55 мм.
Колеблющиеся блесны я не
применял, но, по сведениям, на
них многие ловят хорошо. Это
трехгранка Юдина, Сабунаева,
блесна-узкая пластинка и
другие. У колеблющихся блесен
тройник подвешивается
свободно, у вращающихся —
закрепляется ниппельной резинкой, чтобы
крючок не болтался и не
захлестывался за леску. Цвет блесен не
яркий, не блестящий, а матовый,
золотистый (латунь,
протравленная в азотной кислоте), можно
ловить и на посеребренные.
Жереха привлекает и белый цвет,
и синевато-серый (цвет свинца).
По данным А. И. Соболева
(г. Казань), в сезоне 1975 года на
Волге успешно ловили жереха
на комбинированные приманки
из нескольких мелких блесен, или
подобий мальков, по любому из
четырех вариантов, приведенных
на рис. 4 (см. также рис. 5).
Вариант 1. На конце лески
ставится легкая универсальная
блесна (А) — 3 г; впереди нее —
универсальный грузик (Г) с
застежкой и карабином — 28 г, а
на 35 см от блесны — маленькая
легкая вращающаяся блесенка
(Б) — 2 г, привязанная
непосредственно к поводку петлей в два
оборота. Поводок из лески 0,4 —
0,5 мм; основная леска — 0,3—
0,35 мм.
Вариант 2. На конце
свинцовая рыбка (В) с тройником —
30 г; затем карабин и на 35 см
от рыбки — маленькая легкая
вращающаяся блесенка (Б).
Вариант 3. На конце блесна
«Меппс» — 7 г; от нее в 35 см —
маленькая легкая вращающаяся
блесенка (Б); а еще в 35 см —
удлиненный изогнутый конусный
грузик (Д) — 7 г.
Блесны первых трех
вариантов никелированные.
Вариант 4. На конце легкая
универсальная блесна (А)'— 3 г;
впереди нее универсальный
грузик (Г) — 28 г с застежкой и
карабином; далее, через каждые
15 см, к основному поводку
привязаны короткие поводки (по
6 см) с одинарными крючками
№ 7—8,5. На них надеты белые
резиновые (или хлорвиниловые)
трубочки диаметром 6 мм и
длиной 40—50 мм. На такую
оснастку попадается иногда по два
жереха.
Приведенные четыре
варианта комбинированной оснастки
особой новизны не
представляют. Такой оснасткой рыболовы
пользовались 5—6 лет назад, а
может быть, и больше.
Например, в варианте 4 вместо
одинарных крючков применялись
тройники, а вместо резиновых
трубочек на них надевались
пенопластовые цилиндрики или
привязывались кисточки из козьей
шерсти или обрезков тонкой
лески. В Саратове при такой
оснастке ловлю называли «на
киску».
В заключение хочется сказать
об особенностях ловли жереха
в реках с медленным течением.
Как уже говорилось, в этих
условиях он особенно хорошо видит,
84
Ужение хариуса в
притоках Печоры
быстро распознает фальшь
подкинутой приманки, и поймать
его здесь гораздо труднее, чем
на течении. Там он торопится,
горячится, а здесь действует
более осмотрительно. Вот что
говорил об этой ловле И. Я.
Шубин: «Я ловил на реке Сейме
Поводок из лески Ф04*а5 ф
шое расстояние, потому что
стоял за кустами».
Успех ловли жереха, как я
уже говорил, во многом зависит
от наблюдательности и
смекалки рыболова. Причиной неудач
часто становится оплошность
рыболова. Об этом свидетельству-
/рУЗ Г-28г
ГруэД-28г
35см
Ж
ГрэзГ-23 #
Рис.4
/3.5 свинцовая
рыбка
„Универсальные"
блесны
Чниверс. Удлинен- Велая гсзи-
~ груь ныйгру5 но&ая труб
в совершенно спокойной воде,
ниже разрушенной плотины. Ше-
респеры там буквально кишели.
Я пробовал ловить по-всякому,
но ничего не получалось, хотя
вижу — их плавники так и
бороздят поверхность. И тут я
вспомнил описание ловли
жереха в журнале «Рыболов-охотник»
(Вятское изд-во, кажется, за
1914 год, статья В. Клавикор-
дова и М. Набатова). Они
советуют подходить к рыбе сзади и
кидать приманку из-за кустов
против течения. Так я и сделал,
и получилось замечательно.
Хотя течение было слабое, «о рыба,
очевидно, стояла головой
против течения. Когда я стал
закидывать блесну вверх, против
течения, и начинал вести ее по
течению, шереспер тут же хватал
блесну. За час я взял 10 шереспе-
ров, исключительно потому, что
применил способ подхода к рыбе
сзади. Забросы делал на неболь-
ют много примеров из практики.
Однако бывает и так, что,
несмотря на все видимые
благоприятные условия и соблюдение
осторожности, рыба не берет —
полный отказ. Тут уже ничего
не поделаешь. Рыболовы
стараются объяснить это
предчувствием ненастья, сытостью рыбы
или другими причинами и
иногда бывают правы. Например, в
период вылета поденки жерех
так набивает ею свой желудок,
что его никакой блесной не
соблазнишь. А что, если подкинуть
ему маленькую мухоблесну?
Может быть, он и схватит? Ведь
именно в период массового
вылета насекомых они и становятся
для него привычным
лакомством.
Вообще загадок в поведении
шереспера очень много, и
именно этими загадками и бывает
интересна ловля жереха.
Рисунки А. Семенова
85
Ю. Чернов
Мне хочется поделиться
опытом ловли хариуса на блесну в
Печорском крае: на Печорском
Урале, хребте Пай-Хой и на
Северном Тимане.
Познакомимся сначала с
некоторыми особенностями
поведения этой рыбы в реках нашего
Севера. Крупный хариус (а нам
нередко попадали экземпляры в
1—1,5 кг) различным насекомым
предпочитает малька, хватает
даже мышей. В жаркое летнее
время он обычно поднимается в
самые верховья рек в поисках
прозрачной прохладной воды.
Крупные хариусы стоят в самих
порогах меж камней в пенящейся
и бурлящей воде. Перед закатом
предпочитают занимать места
выше порогов, где поток воды
суживается в виде языка и перед
перекатом ускоряет свое течение.
Такой узкий поток обычно
собирает всех находящихся на
поверхности воды насекомых, главным
образом поденок, и хариус
начинает свою предвечернюю охоту.
В светлые полярные ночи хариус
здесь и ночует, а в темные —
уходит к берегам с тихим
течением, на мелкие галечниковые
места. Крупные хариусы нередко
держатся стайками (10—20 штук)
у каждого порога и переката.
В пасмурные дни они редко стоят
на одном месте, покидают
пороги, бродят вдоль ям. То же
самое наблюдается и в
дождливые дни.
Хариус — пугливая и притом
достаточно хитрая рыба, хотя
там, где мы были, прекрасно
ловится на блесну, а то и на голый
якорек. Мы ловили хариуса на
блесну типа «байкал». Однако
голая блесна приносила удачный
улов лишь в бурных потоках,
где рыба, видимо, не успевает
разглядеть приманку. На
удовлетворительный лов в спокойных
плесах можно рассчитывать, если
к якорьку привязать красную
тряпочку. Оттенок надо выбирать
такой, чтобы в воде он был
возможно более ярким.
В реках Печорского бассейна
мы забрасывали блесну просто
рукой на шнуре длиной до 20 м,
вполне достаточной для
большинства горных речушек.
Вместо спиннинговой катушки леску
наматывали на небольшую узкую
дощечку длиною около 25 см.
Один конец лески привязывался
за середину дощечки, другой —
к блесне. Такая снасть очень
удобна: помещается в кармане и
не требует длительной
подготовки. При ловле с берега, с лодки
или прямо с прибрежных скал
леска разматывается здесь же.
Если на берегу высокая трава,
расстелите плащ и
разматывайте леску кольцами на одно место,
чтобы она не перехлестнулась.
Затем леска захватывается
правой рукой в 60—70 см от блесны,
а левой — примерно в 1,5—2 м,
и блесна забрасывается в
намеченное место. Леску после
заброса сразу же, не давая блесне
упасть на дно, нужно собрать,
так как хариус хватает в
основном только уплывающую
приманку.
Хариус, попав на блесну,
кидается из стороны в сторону и
часто даже выпрыгивает из воды.
Он старается освободиться от
крючка и, чтобы выбросить его,
не тянет снасть, а внезапно
быстро идет к берегу, плывет по
направлению натянутой лески на
рыболова. И тут надо суметь с
ходу вытащить его на берег.
Леску выбирают не мешкая, но
и не дают ей быть слишком
натянутой: у хариуса маленький
рот и мягкие губы; если тройник
зацепился, как это часто бывает,
не всеми тремя крючками, то
губа может надорваться, и
добыча уйдет. Ни в коем случае
нельзя ослаблять леску, в этом
случае хариус «выплевывает»
блесну. Часто его не приходится
снимать с крючка: на берегу он
сам соскакивает с тройника.
Забрасывание блесны рукой
имеет свои преимущества перед
спиннингом, так как позволяет
быстро собирать леску и лучше
ощущать поведение хариуса,
схватившего приманку. Почти
все спиннингисты, приезжавшие
в эти края, оставляли спиннинг
и переключались на наш способ
ловли хариуса.
Рисунок А. Семенова
86
За судаком
Г. Сазонов
Судак — типичный хищник.
Встречается группами и
поодиночке, иногда собирается в стаи,
что облегчает ему сезонные
перемещения и поиск корма.
Крупные матерые судаки
предпочитают большую часть жизни
проводить в одиночестве. Места
обитания взрослый судак выбирает
самые глубокие, крепкие,
близкие к завалам коряг, топляка,
камней; часто встречается на
бугристом дне, у крутых берегов,
в глубинах около обрывистых
бровок, запруд, устьев приточных
речек и в других защищенных
местах. Обладая сумеречным и
дневным зрением, в этих местах
он подстерегает добычу, ожидая
случая поживиться трепещущим
на зубах кормом.
В летнее время, когда на
глубинах ощущается недостаток
кислорода и вся кормовая рыба
сосредоточена на отмелях и
перекатах, судак перемещается на
менее глубокие участки с
песчаным или иным твердым
грунтом. Но опять-таки поблизости
от крепких мест, помогающих
ему в борьбе за существование.
Мелкие судачки встречаются и на
илистом грунте вблизи водной
растительности.
В средней полосе нашей
страны судак нерестится во второй
половине мая при температуре
воды 15—20 градусов. Икромет
проходит на неглубоких, хорошо
прогреваемых участках; в
некоторых озерах и водохранили-
щах — на глубине.
У судаков любопытный
способ размножения. Задолго до
нереста эти рыбы разбиваются на
семейные пары и, когда
наступает пора дать жизнь новому
поколению, идут на
излюбленные места — к тихим плесам и.
побережьям. Самка откладывает
икру в гнездо или на обнаженные
корни растений, а самец
бережно охраняет икру, способствуя
ее развитию: движением плав-
ников создает токи у охраняемой
икры, защищает гнездо от
поедания икры другой рыбой.
Охрана гнезда продолжается до тех
пор, пока из икры не выведутся
личинки — миниатюрные
судачки.
Взрослый судак кормится
мальками и молодью рыб,
преимущественно узкотелых,
временами не брезгует червями,
моллюсками, лягушатами, раками и
другой животной пищей. С той
или иной интенсивностью судак
кормится как ночью, так и днем
на протяжении всего года и
довольно быстро растет. В
кормовых водоемах за 3 года вес его
достигает 1 кг и более.
Необычайная агрессивность и жадность
до пищи создали судаку славу
лютого, ненасытного хищника.
Но мнение, что он истребляет
чрезмерное количество рыбы,
несколько преувеличено.
Ихтиологами установлено, что взрослый
судак для получения прироста,
равного единице веса своего
тела, поедает семь весовых единиц
малоценной рыбы, в то время
как у большинства других рыб
кормовой коэффициент
значительно выше.
Успешная ловля судака по
временам года неравномерна.
В большинстве водоемов
нормальный сезон ловли
открывается через неделю-две после
икромета. В это время начинается
наиболее интенсивный жор,
продолжающийся немногим менее
месяца. Затем клев ослабевает
и возобновляется ближе к
золотой осени, когда в условиях
стынущей воды кормовая рыба
отходит от берегов и сами судаки
все чаще перемещаются,
приближаясь к местам зимних стоянок.
В зимних и весенних условиях
судак отлично ловится со льда
на протяжении первого и
последнего месяцев ледостава.
Ловят этого хищника
поплавочными и донными удочками,
спиннингом, кружками,
жерлицей, отвесным блеснением, на
мормышку. Летом хороший клев
судака бывает в зоревые часы, с
первыми проблесками рассвета.
Незадолго до захода солнца
активный клев возобновляется и
продолжается до темноты.
Ловится судак и в дневное время,
но часы кратковременных
выходов его на жировку часто
меняются. В ветреные, а также
пасмурные дни с облаками,
предвещающими дождь, и даже с
приятными короткими дождями
судак кормится в течение всего
дня.
Любители поплавочных и
донных удочек ловят судака в
омутах, глубоких затонах, на
мысах излучин, ниже гидроузлов и
вообще у крутых берегов,
граничащих с уступами, подмоина-
ми и резким спадом дна.
Простое удилище, оснащенное про-
лускными кольцами и катушкой,
дает им большое преимущество,
облегчая дальние забросы
приманки. Такая снасть позволяет
действовать более ловко,
предусмотрительно обходя
возникающие трудности при забросах
живой приманки, при управлении
снастью и при вываживании
рыбы. Для ловли судака больше
всего подходит катушка с
большим диаметром и легким
ходом. Судак капризен. В летнее
время предпочитает бойкого,
подвижного живца.
Инерционная катушка позволяет делать
плавные забросы, без резкого
толчка, и доводить живца к месту
ловли невредимым. При оснастке
такой удочки крупным,
скользящим поплавком и
соответствующим по весу грузилом ею
удобно пользоваться для ловли
судака с берега и для более
активной ловли в проводку, плавом
и т. п. Следуя по берегу за
поплавком, сносимым течением или
волной, рыболов может
облавливать значительное
пространство водоема и скорее всего
ожидать поклевки.
Донная удочка с катушкой
также способствует переходу на
более активные способы ловли,
помогает и в поиске судака с
берегов, заросших высокими
травами, кустарником,
захламленных прибрежным коряжником.
Обычные бубенчики,
колокольчики в этой снасти заменяются
сторожком, не мешающим выва-
живанию рыбы при помощи
катушки (см. рис. 1).
Поклевка судака обычно
выражается в покачивании
сторожка. При ловле на малька или
мелкого живца подсекать надо
немедленно. В других случаях,
когда используется более крупный
живец, донка устанавливается без
натяжения, то есть с большим
провисом лески, а при ловле на
течении дугу, образуемую
течением, не устраняют. В последнем
случае первоначальный момент
схватывания живца судаком не
всегда замечается. Подсечку
делают при первой решительной
потяжке рыбы широким,
энергичным взмахом удилища.
На крупных водоемах для
верного подхода к стоянкам судака
необходима лодка. Пользуясь
лодкой, рыболов может искать
судака на просторах водоема,
тщательно промерить глубину,
установить грунт дна,
расположение коряжников, ломаного
рельефа дна и его уступов. С
лодки можно ловить более
интересными способами: впроводку с
дальним отпуском поплавка,
плавом и ходовой донкой. Ходовая
донка лучше всего подойдет в
местах с резкой разницей
глубин, и для активной ловли судака
она более эффективна.
Многие любители активной
рыбалки ловят судака кружками.
В ужении этой снастью есть
некоторые трудности. Судак почти
всегда держится около дна, где
добывает пищу. Для своих
стоянок он выбирает места с резкой
разницей глубин, а нормальная
ловля кружками возможна
только на участках с приблизительно
равными глубинами. Там, где
нет значительных перепадов дна,
мало коряжников и других
крепких мест, искать судака трудно.
Кружки приходится пускать
наугад, с большими интервалами.
В таких условиях только первая
переворотка позволяет найти
стоянку судака и приступить к более
правильной ловле. При этом надо
быть очень оперативным:
участок, где произошла переворотка,
фиксируют буйком, определяют
более точную глубину и в этом
месте кружки сближают,
располагая их в шахматном порядке.
Устойчивый ветер, если нет
других изменений в атмосфере,
содействует успеху ужения. В
ветреную погоду, даже при волнах
87
с пенящимися гребешками и
выпадающих осадках, судак ловится
отлично. Погода с
неустойчивым, порывистым ветром
сказывается на технике ловли
неблагоприятно. Сообразуясь со
скоростью сноса кружков,
приходится делать отпуск живца
значительно больше глубины
места ловли, не считаясь с тем,
что при изменении скорости и
направления порывов ветра
живцы могут задевать за дно.
В теплые месяцы года на
глубоких слабопроточных водоемах
образуется тепловая слоистость
воды с довольно значительным^
температурным скачком. При
этом толща придонной воды
сохраняет более низкую
температуру, и содержание кислорода в
ней обедняется. По мере
охлаждения воздуха уровень
температурного скачка понижается, и к
середине осени этот скачок
исчезает. На таких водоемах судак
может держаться на уровне
температурного скачка, что надо
учитывать при установлении
глубины отпуска живца.
При ловле судака кружками
много холостых поклевок. Судак
не терпит грубой снасти, крупных
крючков, тем более крупных
тройников. Очень часто,
наколовшись на крючок, он успевает
выбросить живца еще до того,
как рыболов сумеет
приблизиться к снасти. Избежать этого,
точнее говоря, уменьшить
число холостых переверток, можно
только одним путем: применить
малозаметную снасть с тонким
жилковым поводком рыжеватого
цвета и острыми крючками
малых номеров, соразмерными
величине живца.
На водоемах, где природа
создала естественные судачьи
стоянки, судака ищут вблизи
коряжников или в местах с резкими
перепадами дна. В тихую погоду
кружки раскидывают вблизи
нижней части перепада. В
других условиях участки для дрейфа
кружков выбирают со стороны
дующего ветра, чтобы ветер гнал
их к низу перепада. Над
бугристым дном, если есть какой-либо
ветер, отпуск живца замеряют с
учетом высоты подводных
пригорков, чтобы живцы не задевали
за их вершины. При полном
штиле кружки ставят и на участках,
расположенных между буграми.
При этом для каждого кружка
тщательно измеряют глубину
отпуска живца. Иногда при
благоприятном ветре кружки
запускают с одного места, чтобы они
перемещались примерно по
одной линии вдоль
продолжительного по длине перепада дна,
подводной гряды. При усилении
ветра на некоторых участках
водоема ловля на движущиеся
кружки становится трудной и
даже невозможной, хотя заранее
известно, что именно на этих
участках расположена стоянка
судака. В таких случаях применяют
стационарный кружок.
Стационарный кружок
устанавливается в наиболее
«уязвимом» для судака месте и
закрепляется здесь грузом. Способы
закрепления различны. В одном
случае пользуются деревянной
палкой длиной около 1,5 м. К
одному концу ее прикрепляют
тонкий шнур с опущенным на
дно грузом, к другому —
короткую нитку с металлическим
кольцом, надеваемым на штырь
запущенного кружка. В момент
перевертки кружка кольцо спадает
со штыря, не мешая хищнику
сматывать леску. Есть и другой
способ закрепления кружка,
более удобный при ветре или на
течении. Здесь нужен
буек-дощечка из пенопласта с двумя
отделениями, имеющимися на
продольных концах прорези: в
одном отделении хранится тонкий
шнур с грузом, в другом — нитка
с кольцом (рис. 2).
Самое широкое
распространение имеют у нас наиболее
спортивные способы ловли судака:
спиннинг, ходовая донка,
отвесное блеснение и ужение на
мормышку. Объясняется это,
видимо, тем, что рыболовы находят
в таких способах более
совершенный подход к охоте за судаком
с неограниченными пределами
для творчества. Удильщики
получают здесь истинное
наслаждение от непосредственного
ощущения как начала поклевки, так
и ее развития. Приманка в
движении, естественно, больше
соблазняет судака, чем неподвижная.
А если применяются
искусственные приманки, то этот интерес
возрастает и для самого
рыболова, постоянно
экспериментирующего с различными
имитациями, меняющего приемы их
использования при освоении
того или иного способа ловли.
Спиннингисты успешно ловят
судака на колеблющиеся блесны
малых размеров (чаще на узкую
«ложку», «Женеву», «Шторлек»,
«успех», «уральскую»)и
вращающиеся длиной до 50 мм. На
водоемах, где часто сверкают
блесны, лучшие результаты дает снас-
точка с крупным светлым
мальком.
Зная места стоянок судака,
можно добиться успеха,
соблюдая два правила: забрасывать
приманку надо на короткие
расстояния; вести ее следует так,
чтобы вызвать нападение
хищника. Не всякая проводка
приманки, движущейся на пгубине,
привлекает судака. За редким
исключением, он не бросается в
атаку, если приманка идет хотя
и вблизи дна, но монотонно.
Нужны порывистые, судорожные
движения в замедленном темпе
проводки, достигаемые
периодическим подъемом и опусканием
удилища, при которых катушка
только подбирает провисшую
леску, а приманка идет уступами
около дна. Чем чаще
поднимается приманка от близкого дна,
тем больше поклевок. Бывалые
спиннингисты подметили, что
число хваток возрастает, если
на ровном месте или на высоте
бугра приманка временами
«чиркает» по дну, поднимая облачко
замутненной воды. Таким
облачком защищается убегающая
рыбка, почувствовав приближение
хищника.
Конечно, такое движение
приманки опасно зацепами,
особенно на неровных, захламленных
участках. На таких участках
лучше пользоваться «уралкой» с од-
ноподдевным крючком или
иными блеснами с грузилом,
подвешенным на отдельном поводке.
В теплые месяцы судак
держится на средних глубинах.
Избегая бурных стремнин, он
выходит на перекаты, броды, пес-
чано-галечные отмели,
приближается к водосбросам,
водоворотам, отбойным струям у
мысов излучин, крутояров, где
охотится во всех слоях воды. В
таких условиях требуются более
дальние забросы и тщательная
маскировка. Жирующий на
течении судак реагирует
преимущественно на мечущиеся,
порывистые движения приманки,
подобные тем, которые
предпринимает рыбка, преследуемая
разгоряченным хищником.
Для успешного ужения судака
полезно соблюдать общие
правила, установленные для ловли
хищной рыбы спиннингом.
Главное условие: рыболов должен в
совершенстве знать
определенный водоем, и, чтобы понять
особенности любимых мест
ловли, подробно изучить форватер,
глубину и грунт дна, течение
основных и смежных струй,
размещение коряжников, подмоин.
Само собой разумеется, надо
познакомиться и с практикой
опытных товарищей. Получить
необходимые знания в короткое
время, конечно, дело непосильное,
и пока этого не будет, надо
руководствоваться советами и
указаниями бывалых рыболовов:
Более успешные результаты
в ловле судака достигают не
числом забросов, а правильным
выбором места ловли и умелой
подачей приманки.
Лучшие места для ужения
ищут на участках, где русло реки
меняет направление, сменяется
ширина, глубина, направление и
скорость течения, где пологие
берега переходят в крутые, с
характерными подмоинами,
подводными террасами, и, конечно,
там, где появляются признаки
захламленных мест.
На плесах с ровным течением
и плотным хрящеватым дном
судака ищут, продвигаясь вверх
по реке и забрасывая приманку
против течения. В таких
условиях приманку ведут по течению,
и она чаще подвергается
нападению хищника.
В солнечную погоду на
неглубоких местах приманку
забрасывают с таким расчетом,
чтобы солнечные лучи падали на
нее сзади и сбоку.
При падении уровня воды су-
89
дака ловят на глубинах; при
значительном повышении уровня —
на приглублых прибрежных
струях, прилегающих к полоям, куда
выходит кормиться рыбья
молодь.
Под крутоярами, где часто
образуется обратное течение,
судака можно обнаружить вблизи
прибрежных струй. Отсюда,
когда нет явной опасности, он
делает наброды к берегам. Число
поклевок возрастает, если
приманка ведется уступами против
обратного течения.
На отбойных струях приманку
подают продольными забросами
так, чтобы под влиянием
прямого руслового течения она
разворачивалась в месте завершения
струи. Чаще всего судак
схватывает приманку на развороте,
когда она излучает особый блеск.
В нередких случаях, при охоте
судака поверху, можно
наблюдать характерный бой. Судачьи
удары коротки и глухи. Их всегда
можно отличить от ударных
всплесков других хищников. В
таких случаях, соблюдая
маскировку, надо приблизиться к месту
боя и забрасывать приманку
туда, где судак жирует.
Бывают дни и часы, когда
судак прекращает брать
приманку или берет ее неохотно. В это
время интересно попытаться
поймать вялого судака на особую
приманку и особый прием ловли.
Эти попытки далеко не всегда
бывают тщетными, особенно
если удалось обнаружить
стоянку косяка судаков.
Так, при слабом клеве хватку
судака можно спровоцировать,
оснастив спиннинг двумя
блеснами, идущими одна за другой
цугом. Движение двух приманок
в воде создает впечатление
погони одной рыбки за другой.
Это зрелище судака раздражает,
и он либо стремится
перехватить добычу у «более слабою
соперника», либо нападает на
него самого и оказывается на
крючке. Помогают и снасточки
с мальком или молодью рыбы,
самые причудливые,
фантастические блесны, ничуть не похожие
на рыбок и на традиционные
блесны. Вялого судака можно
раздразнить и особым приемом
ведения приманки. Например,
«уралку» с одинарным крючком
или некоторые зимние блесны
чаще опускают на дно и
поднимают не сразу, а подождав 5—10
секунд.
На некоторых водоемах по
вечерам наблюдается массовый
выход судака на поверхность.
В синих сумерках стая хищников
приближается к поверхности и
начинает характерный бой.
Множество однообразных
булькающих звуков, будто от камня.
брошенного с высоты в воду,
слышится со стороны большого
участка плеса, где скопились
судаки. При этом на поверхности
воды можно заметить лишь
точки, где всплывает судак, а не
следы ударов или погони, как
обычно бывает при нападении
хищника на добычу.
(Продолжение см. в
следующем выпуске альманаха.)
Рисунки А. Семенова
90
Зимняя ловля
корюшки в Приморье
В. Коробов
Корюшки—небольшие
стройные рыбки с темной спинкой,
серебристыми боками и брюшком,
для большинства которых
характерен запах свежих огурцов.
В морях Дальнего Востока
обитают азиатская, или зубастая,
корюшка и малоротая корюшка.
Живут эти рыбы в придонных
слоях или в толще воды,
питаются планктонными и донными
ракообразными, червями и
мелкой рыбой.
Зубастая корюшка, или, как
ее называют в Приморье,
зубатка, достигает 25—30 см
длины и до 350 г веса. Малоротая
корюшка мельче зубастой, ее
средняя длина 10—12 см, вес 11 г.
Клев начинается после
полного рассвета, примерно с 9
часов утра, и продолжается до
середины дня. После небольшого
перерыва он к вечеру
возобновляется.
Малоротую корюшку ловят
обычно на небольшой глубине,
до 10 м, в придонных и средних
слоях воды на мелкие блесны и
самодуром. В начале зимы она
иногда берет приманку из-подо
льда. Зубатку ловят на глубине
от 10 до 30 м в нижних слоях
воды. Блесны и крючки на
самодуре ставят более крупные,
чем при ужении малоротой
корюшки.
На блесну
В Приморье корюшку ловят
на самодельные блесны из
латуни и сплавов зеленоватого,
желтого и оранжевого цвета.
Особенно ценится латунь старых
орудийных гильз. Неплохо
берет корюшка на посеребренные
приманки, хуже — на медные.
Как разнообразен наш отряд
рыболовов, так разнообразны и
блесны. Каждый вкладывает в
них свой труд, свою мысль. Чаще
всего эти приманки имитируют
своей игрой движения мелких
рыбок и ракообразных. Из
многообразия блесен по характеру
движения можно выделить
отвесно погружающиеся, которые
движутся по вертикали (рис. 1, а),
и ныряющие, опускающиеся с
уходом в сторону. Отвесно
погружающиеся блесны делают
a DQ4O0
прямыми, без изгиба, центр их
тяжести смещают вниз
незначительно. Ныряющие выполняют
с небольшим изгибом внутрь,
центр тяжести смещают к
головной части (рис. 1, б).
Блесны вытачивают из
заготовок вместе с крючком. Длина
их от 10 до 50 мм, ширина и
толщина до 2 мм, то есть они, как
правило, не толще и не шире
спички. Наиболее часто
применяются приманки длиной 20—
30 мм. В сечении они могут быть
круглые, квадратные, овальные,
плоские, треугольные и т. д. На
рис. 1, в изображена блесна,
своим внешним видом и характером
движения напоминающая
веслоногого рачка. После шлифовки
и полировки блесны изгибают,
как показано на рисунке. Крючок
также можно изготовить из
стальной проволоки и припаять
к блесне (рис. 1, г). Отверстие
для привязывания поводка
просверливают сверлом диаметром
1 мм или пробивают иглой.
Приманку привязывают к поводку
глухой петлей, чтобы блесна
обладала большей подвижностью.
Удильник для зимнего
блеснения корюшки рыболовы
делают обычно сами. Рукоятку его
выполняют из пенопласта,
дерева, вместе с мотовильцем
(рис. 2). Хлыстик изготавливают
из колотого толстого бамбука,
винипласта, дерева и
стеклопластика. На конец хлыстика
надевают резиновую шайбу для
крепления лески. На мотовильце
наматывают 25—30 м лески
диаметром 0,3—0,4 мм. К основной
леске привязывают поводок
диаметром 0,1—0,2 мм и длиной
40—50 см.
Грузила применяют
различного веса (от 5 до 20 г, в
зависимости от глубины ловли),
круглые, удлиненные или конической
формы. Для того чтобы быстро
Т1\
1Г"
Рис.1
2 0
заменить грузило на рыбалке,
внутри его пропускают медную
проволоку диаметром 0,8—1 мм,
которая выступает по 10 мм с
каждой стороны. Крепится такое
грузило к основной леске двумя
колечками из хлорвиниловой
изоляции. При ловле из-подо льда
грузило не применяют или на
основной леске укрепляют
небольшую дробинку.
Техника ловли. Просверлив
две лунки, в каждую опускают
по блесне, предварительно
измерив глубину глубомером.
Опустив блесны на дно, подматывают
леску на мотовильце с таким
расчетом, чтобы приманка
находилась в 40—100 см ото дна.
После этого начинают
периодически поднимать и опускать
вершинку удильника на 20—30 см,
делая между падением и
подъемом блесны небольшую паузу.
Высота подъема вершинки
удильника и частота таких колебаний
определяются на практике. Если
корюшка у дна не берет,
облавливают средние и верхние слои
воды. Обычно у соседних
рыболовов всегда можно узнать, на
какой глубине ловится рыба.
Корюшка берет блесну в
момент, ее подъема; рука чувствует
мягкий толчок или ощущает
внезапно повисшую тяжесть.
Подсечку не делают, а сразу, не давая
слабины, начинают выбирать
леску.
Техника вываживания такова.
Почувствовав, что корюшка
схватила, скажем, левую блесну,
правым удильником перехватывают
леску левой удочки, не црекращая
91
подъема. Затем левым удильни-
ком подхватывают эту же леску
и т. д. Таким образом, леска
оказывается намотанной
восьмеркой на хлыстики двух удиль-
ников, раздвинутых в стороны
на 60—70 см. Резиновые шайбы
на концах хлыстиков не дают
леске соскользнуть с них.
Крючок блесны не имеет
бородки, поэтому при возникшей
слабине корюшка может сойти.
Стряхнув рыбку с блесны,
приманку вновь опускают в лунку и
сбрасывают обратными
движениями леску с удильников. Со
стороны посмотришь — стоят
рыболовы и машут руками, как
ветряная мельница крыльями.
Если корюшка берет на большой
глубине, то в момент поклевки
одну удочку бросают на лед, а
леску сматывают восьмеркой на
свободную руку и второй удиль-
ник: снасть в этом случае меньше
путается. Рыболовы сидят чаще
всего спиной к ветру. Когда
блесна уже ушла на глубину, а на
руках осталось еще 2—3 витка
лески, ее сбрасывают по ветру,
что ускоряет ловлю.
Иногда бывает так, что при
опускании первой блесны
вторую хватает корюшка. В этом
случае сначала вытаскивают
рыбку и вновь опускают вторую
приманку, а потом уже приводят в
порядок первую снасть.
Ловля самодуром
Самодур для ловли корюшки
изображен на рис. 3. К основной
леске диаметром 0,3 мм крепится
ставка диаметром 0,2 мм и
длиной 1,5—3 м. К ставке на очень
коротких поводках из лески
диаметром 0,1—0,15 мм
привязывают крючки № 2,5—5.
Крючок (лучше всего
никелированный, с коротким цевьем)
с колечком привязывают к
поводку глухой петлей, что придает
ему большую подвижность.
Можно привязывать крючки
глухой петлей к ставке (рис. 3, в).
Расстояние между крючками 25—
30 см. Количество их — от 3 до
5 штук. Снизу к ставке
прикрепляют грузило, вес которого
зависит от глубины ловли.
На крючки насаживают
кусочки поролона размером со
спичечную головку. Цвет его может
быть любой, но охотней всего
корюшка берет на синий,
зеленый и красный. Неплохой
результат дает ловля, когда на крючок
цепляют поролон двух цветов.
Например, синий с красным или
зеленый с красным.
15-25, 10-15,
п.
Техника ловли разнообразна,
причем движения удильника
напоминают ловлю на мормышку.
Слегка подергивают вершинку
удильника или сообщают ему
некоторую вибрацию. После
небольшой паузы делают нерезкую
подсечку. Если корюшка
схватила крючок с насадкой, по леске
передается стук, легкое
подергивание или на снасти ощущается
внезапная тяжесть при подъеме
вершинки удильника. Сначала
самодур опускают на дно
и,.постепенно подматывая леску на
мотовильце, находят слой воды,
в котором берет рыба. .
Самодур вытаскивают из
лунки не торопясь, чтобы не зацепить
крючками за лед и не оборвать
поводки. На крайние крючки я
обычно насаживаю кусочки
поролона цветом, отличающимся
от основного. Это дает
возможность вовремя увидеть
приближающийся ко льду первый
крючок, замедлить скорость
выбирания лески и увидеть последний
крючок, ниже которого
находится только грузило, и не
вынимать его лишний раз из лунки.
Ловят самодуром
преимущественно в теплые дни, потому что
снимать корюшку с крючка
приходится голыми руками или
надев на руки кожаные (холодные)
перчатки.
Рис 3
92
Чудная рыба
одиннадцати морей
Я. Красносельский
Среди рыб, которых можно
поймать в морях, омывающих
нашу страну, есть немало таких,
которые выглядят довольно
странно. Взять хотя бы конька.
Он больше похож на
шахматную фигуру, чем на рыбу. Но
самая чудная, пожалуй, камбала.
Глаза расположились на одной
стороне тела. Одна половина его
окрашена, а другая нет. Камбала
лежит и передвигается не на
брюхе, а на боку. По длине спинного
и анального плавников
соперников у нее нет; обходится без
плавательного пузыря. Разве можно
найти в море еще одну такую же
чудную рыбу? Конечно, нет!
Впрочем, рождается камбала
«нормальной». Глаза
расположены как у всех рыб: один справа,
другой слева. Некоторое время
маленькие камбалки живут в
толще воды и питаются
зоопланктоном. Потом оседают на дно,
один глаз у них начинает
перемещаться, плавательный пузырь
пропадает. Наконец они ложатся
на бок и переходят к донному
образу жизни.
В некоторых поселках
Черноморского побережья камбалу
иногда называют «святой»
рыбой. Вот что, например, по этому
поводу говорил В. Плещеев —
известный в прошлом рыболов:
«Быть может, не всем известно,
почему она именуется «святою».
Расскажу, что слышал от
древнейшего старца-рыболова в Су-
хуме. «Еще в бытие пресвятой
богородицы камбала была
настоящей рыбой. Но как-то рыбак
преподнес взалкавшей
богородице жареную рыбу. Она скушала
половину, а остальную половину
бросила в воду. Эта половина
сейчас же получила жизнь, и от
нее явилась камбала»*.
* Журнал «Вестник Союза русских
рыболовов-удильщиков», 1906,
№ 8.
Это — поповская^казка,. а
почему в действительности
камбала стала такой, какой мь1 ее
знаем? А потому, что она, как
и все другие виды рыбы, борется
за существование. В процессе
этой борьбы старается лучше
приспособиться к условиям
обитания. И камбале это хорошо
удается. Посмотрите, как она,
скажем, плавает. Благодаря
колебательным движениям
большущих плавников она
передвигается так же, как летит птица.
Плавно опустившись, она быстро
зарывается в песок, сливается
с ним, снаружи остаются лишь
верхняя часть головы и глаза.
Они могут поворачиваться в
разные стороны независимо друг от
друга. Это позволяет камбале
следить за приближением
добычи или врага одновременно
справа и слева. В случае опасности
она может встать на ребро и
плыть очень быстро.
Есть у камбалы и еще одна
«чудинка» — может быстро
менять окраску своего тела и,
пожалуй, делает это лучше, чем
какая-либо другая рыба. Так,
если в плоскую стеклянную
банку налить воды, пустить
камбалу, а затем поставить банку на
шахматную доску, то рыба
вскоре станет пятнистой, как эта
доска, — хоть расставляй фигуры и
начинай матч. Правда, такая
способность камбалы была известна
давно, а вот каким путем она
перекрашивается, ихтиологи
долго не знали. Найти отгадку помог
случай. Однажды в Сиваше, этом
Гнилом море, поймали совсем
черную камбалу. Защитной
такую окраску признать нельзя —
у всех остальных сивашских
камбал она зеленоватая. Когда стали
внимательно рассматривать, то
оказалось, что камбала —
слепая. И специалисты поняли:
невозможность воспринимать
какой-либо цвет и привела к тому,
что эта рыба стала черной.
Значит, основное значение имеет
зрительное восприятие окружающей
обстановки. Конечно, такой
вывод необходимо было проверить.
Поступили так: на глаза
камбалы «надели очки». Если они
были желтыми, такой цвет
принимала и камбала, если
зелеными — такой и она
становилась...
* * *
В два часа ночи (по
московскому времени) было светло как
днем: над Белым морем стояли
знаменитые белые ночи. Лайнер
«Буковина», на борту которого
мы с Антоном Антоновичем
плыли из Архангельска, бросил якорь
в 3 км от берега напротив
деревни Нижняя Золотица. Подойти
ближе он не мог: никакой
пристани в этой деревне нет, да и
осадка у него очень большая.
Пришлось подъезжать к берегу
на лодке.
Нам нужно было попасть в
Верхнюю Золотицу — деревню,
которая раскинулась в тайге,
километрах в тридцати от
беломорского побережья.
Председатель местного
колхоза, к которому мы обратились
за помощью, сказал:
— Обязательно отвезем вас,
но попозже. А пока половите
здесь, в море. Сейчас как раз
камбала хорошо клюет.
Признаться, мы с Антоном
Антоновичем сами об этом
подумывали, но опасались, что
упустим моторку, а следующая
возможность попасть в нужное нам
место подвернется не скоро.
И вот все так хорошо
складывалось! Мы поблагодарили
председателя, осмотрели деревню и
опять пришли на берег. Он был
покрыт булыжниками и крупной
галькой. По совету председателя
собрали спиннинги, но вместо
блесен привязали к леске
небольшие крючки, а повыше —
поводки с грузилами. Насадку
найти ничего не стоило: мы
отдирали от старых бревен кору, и
личинки короеда вываливались
десятками.
Штиль окончился, по морю
шла небольшая волна. Она не
мешала нам. Закинув насадку
метров за тридцать, мы
натянули лески, а затем слегка
отпустили их. Приятелю повезло
первому: леска вскоре выпрямилась,
и в тот же момент он подсек.
Рыба сопротивлялась не сильно,
однако упрямо, не прекращая
тянула от берега, в глубь моря.
Наконец показалось что-то такое,
93
что нельзя было сразу
разглядеть: виднелся то серый, то
белый цвет. Подсачека у нас не
оказалось, и свою первую
добычу Антон Антонович выбросил
на берег широким взмахом.
— Камбала, — сказал он.
Действительно, насадку
глубоко заглотала
полукилограммовая камбала. Снять ее с
крючка оказалось делом нелегким.
Это была ершоватка. От
других камбал она отличается тем,
что зубы у нее — конические.
Длиной рыба бывает до 40 см,
живет не только в Белом, но и в
Баренцовом море. Ей больше
нравится песчаный грунт
прибрежной зоны, любит она губы
и заливы. Кормится ершоватка
червями, ракообразными и
мелкими рыбами, миграций не
совершает.
Под вечер — правда, о нем
говорили только часы — мы
прибыли в Верхнюю Золотицу.
Когда моторка ткнулась в конец
какой-то улицы, первые, кого мы
увидели, оказались ребята. Те,
кто повзрослев, несли удочки, а
малыши с трофеями шагали
впереди. Я сначала не поверил своим
глазам: ребята несли камбалу.
— Неужели в речке
поймали? — спросил я их.
— Да, в речке, — ответил
самый старший из них. — Она вот
какая бывает, — и он показал
камбалу длиной сантиметров
двадцать.
В Верхней Золотице мы
собирались оставить часть вещей и
налегке таежной тропкой
пробираться дальше — туда, где
начинались пороги: там водится
кумжа. Но мне удалось уговорить
Антона Антоновича
задержаться на сутки, чтобы половить
речную камбалу.
Места, где она стояла, мы
нащупали довольно быстро —
помогли ребята. Они верно
сказали, что речная камбала не
любит стоять на течении, ее надо
ловить за мысом или островом,
в заводи, там, где дно илисто-
песчаное. Клевала она, как,
впрочем, и морская камбала,
уверенно, редко сходила с крючка и
очень часто заглатывала насадку.
Трудно сказать, что ей больше
нравилось: с одинаковым
успехом она хватала червя, короеда,
ручейника, кусочки свежей рыбы.
Не составил труда и выбор
снасти, более подходящей оказалась
донка. Там, где позволял берег,—
крутой, а под ним — глубоко, —
можно было ловить и
поплавочной удочкой. Заметили мы, что
лучше, если у крючка длинное
цевье, а сам он — небольшой:
рот у камбалы маленький. По
этой же причине следует
насаживать не целого червя, а кусочек
его, маленькую личинку и т. д.
В теплую погоду речная
камбала выходит на мелководье и
порой клюет там, где глубина
не больше метра. Считается, что
эта рыба — прибрежная морская,
в реку же заходит на откорм.
Однако в дальнейшем мы
встречали ее на Золотице очень далеко
от моря, даже за тремя грядами
порогов, пересекающих все русло
этой речки. Как камбала
умудрялась туда попасть — не знаю.
Возможно, ей это удалось во
время весеннего паводка.
Речная камбала
«чрезвычайно легко переносит изменения
солености воды и не только
встречается в сильно
опресненных водах устьев рек и эстуариев,
но и держится часто в
совершенно пресной воде»*. Однако
с приближением нереста она
отходит в наиболее соленую воду,
какую только может найти. В
период этой миграции речная
камбала ничем не кормится, а во
время нереста настолько тощает,
что самцы теряют одну пятую,
а самки даже две пятых своего
веса. Путем мечения удалось
выяснить, что далеко не все
камбалы возвращаются в те реки,
из которых они отправились к
районам нереста.
Ловлей камбалы увлекаются
многие удильщики, в том числе
живущие на Черноморском
побережье. Главный объект у них—
калкан. Его называют еще
черноморской камбалой — в
других морях он не водится. Это
крупная рыба. В длину достигает
85 см, а веса — 15 кг. Верхняя
сторона калкана — песчано-жел-
* Шмидт П Ю. Миграции рыб
М — Л., Биомедгиз, 1936.
тая с белыми, коричневыми или
черными пятнами.
Калкан кормится хамсой,
барабулькой, зеленушкой и другой
мелкой рыбой, но не брезгает
крабом, моллюском и даже
снулой рыбкой. Он не рыщет в
поисках добычи, а,
замаскировавшись под цвет грунта, ждет, когда
приблизится жертва, затем
делает бросок. К берегу калкан
подходит два раза в году —
сначала перед нерестом, в конце
марта-апреле, а второй раз —
в октябре. Большинство
удильщиков выходят на охоту за
калканом осенью — во время
второго подхода к берегу. Вот как
описывает эту охоту М.
Никольской — большой знаток
биологии черноморской рыбы и
способов ее ужения: «Ловят
калканов со шлюпок, двигающихся
по течению или по ветру.
Наживка — барабуля (самая
лакомая пища этого хищника) —
волочится по дну, калкан
хватает ее и тут же засекается на
крючке. Для ловли обычно
приспосабливают донку. На конце
лески диаметром не менее 0,6 мм
делают петлю, к которой
прикрепляют поводок около 75
сантиметров длиной и грузило
весом 50—60 граммов. Живца
насаживают на снасточку,
смонтированную из двух двойников
и двух одинарных крючков
№ 8»*. Применяют на Черном
море для ловли калкана и донки
другого устройства.
В Балтийском море нередко
встречается такая же крупная
камбала и из того же семейства,
что и черноморская, но она имеет
некоторые особенности и
названа большим ромбом. Водится
камбала также в Азовском море,
и удильщики, живущие на его
побережье, накопили свой опыт
ловли этой рыбы. Вот что
рассказывает В. Садиков
Хотя Азовское море и южное,
но в позднюю осеннюю пору оно
сурово. Тяжелые серые волны
будто нехотя накатываются на
берег. Холодно! Морской
романтики в такие дни здесь мало.
* Журнал «Рыбоводство и
рыболовство». М., «Колос», 1959, № 5
94
И лишь рыболовы остаются
верными Азову. Они не ждут у моря
погоды, а вооружившись
длинными удочками, оснащенными
кольцами и катушками, успешно
ловят камбалу.
В Обиточный залив, к При-
морску, эта рыба подходит
поздней осенью. Она жирует здесь
всю зиму и становится основной
добычей рыболовов. Главная
насадка — свежие хамса и тюлька,
но годятся и соленые рыбки.
Клюет камбала и на нижнюю —
белую — часть нарезанных
кусочками своих братьев и сестер.
Поплавок в этом случае не
нужен, так как насадка обязательно
лежит на дне. Камбала обычно
заглатывает ее, поэтому
необходимы крючки № 6—7 и
обязательно с длинным цевьем. На
основную леску диаметром
0,5 мм привязывают поводки из
лески диаметром 0,3—0,4 мм.
На катушке должно быть не
меньше 100 м лески. Грузило
привязывают к ее концу. Весит
же оно 50—120 г — это зависит
от направления ветра и силы
течения. Необходимо, чтобы они
не сносили насадку. Комель
удилища обязательно заострен,
чтобы можно было втыкать его в
береговой песок.
Камбала здесь лучше клюет
при слабом ветре с моря.
Насадку забрасывают на 35—40 м.
Если же ветер дует с берега, ее
можно послать и на большее
расстояние. Особенно успешной
ловля бывает ночью. Конечно, в это
время необходим фонарик, чтобы
удобнее было наживлять крючки,
снимать рыбу и т. д. Одежда
нужна теплая, но легкая, не
стесняющая движения при забросе.
Поклевка этой рыбы
ощущается слабо, но сопротивляется
она довольно сильно. Если не
идет к берегу, спешить не стоит,
лучше отдать немного лески, а
потом попробовать вывести под
углом к берегу — так добыча
идет лучше. На берег обычно
приходят вдвоем или втроем —
одному тоскливо сидеть всю
холодную ночь.
Владивостокские удильщики
ловят эту рыбу в Японском море,
точнее говоря, в заливе Петра
Великого. Здесь водится камбала
более 15 видов, а чаще в^его
попадаются желтобрюхая,
желтоперая, остроголовая, японскЪя^
длиннорылая и некоторые дру^
гие. Образом жизни они мало
чем отличаются друг от друга.
Так, все они клюют там, где дно
илисто-песчаное. Если же дно
каменистое, поклевок можно не
ждать — здесь камбала не
водится. С берега владивостокские
удильщики обычно не ловят —
к нему камбала редко подходит,
да и то мелкая. Для ловли всех
видов этой рыбы нужны одни и
те же снасти.
Одной из лучших считается
донка с глухим грузилом на
конце и несколькими поводками
разной длины. В воде они
вытягиваются так, что насадка
находится на одинаковом расстоянии
ото дна. Во Владивостоке есть
удильщики, которые ловят
камбалу поплавочной удочкой. Во
всех случаях стараются, чтобы
насадка находилась в
нескольких сантиметрах ото дна. Часто
пользуются удильниками с
кивками. Считается, что такая снасть
более чувствительна, чем
поплавочная.
Камбала — донная рыба, и,
казалось бы, насадка должна
лежать на дне. Однако нельзя не
согласиться с тем, что «все
лежащее на дне камбала берет
охотно. Но не следует забывать
главного: взяв наживку, камбала
спокойно лежит, заглатывая ее,
и поклевки не производит.
Поклевку можно почувствовать
только тогда, когда, проглотив
наживку, камбала начинает
передвигаться»*. Конечно, извлечь
крючок в этом случае удается
только путем «хирургического
вмешательства».
Другой владивостокский
удильщик советует ставить
лодку на один якорь:
«Поступательного движения она не имеет, а
перемещается по дуге, как
маятник, радиусом которой является
якорная веревка. Перемещение
лодки с места на место при ловле
камбалы имеет большое значе-
* Кушнарев М Советы
рыболову-любителю Владивосток,
Дальневосточное книжное изд-во,
1961
ние. Камбала — рыба
медлительная, ленивая. Добычу она
не только не ищет, но и ожидает,
пока та сама к ней подойдет
поближе»*. Конечно, такое манев-
^жпование лодкой принесет
пользу Ркпри ловле другой морской
рыбы. \
Антон -Антонович несколько
лет прожил в Южно-Сахалинске.
Однажды он рассказал о ловле
камбалы в Охотском море.
— Как-то, провожая меня на
рыбалку, жена попросила
обязательно привезти камбалы. Я
пообещал, зная, что на побережье
залива Анивы эта рыба водится.
А на какую насадку стану ловить,
предстояло решить на месте.
И вот я сижу у лунки. Небо
хмурое, дует северяк, клев
никудышный. В полдень выглянуло
солнце, ветер стих, и на душе
повеселело. Стал насаживать на
крючок своей поплавочной
удочки кусочки бычка. После этого
камбала стала лучше клевать,
но все еще не так, как бы
хотелось. Тогда я решил ловить на
блесну — выбрал небольшую
желтую. Едва она коснулась дна,
как в руку отозвался стук. Вот,
значит, в чем дело! На блесну
камбала клевала отлично, будто
выстроившись в очередь там, на
дне.
Сахалинские удильщики
ловят камбалу главным образом
двух видов. Во-первых, это
звездчатая, распространенная в
Охотском и Японском морях. Верхняя
сторона ее тела имеет темно-
оливковую окраску. Она живет в
прибрежной зоне, на глубине от
10 до 20 м. В ее рацион входят
черви, мелкая рыба и
ракообразные. Нерестится звездчатая
камбала в опресненной морской воде
в феврале — марте. Предельный
размер ее такой: вес до 4 кг, а
длина более 50 см. Во-вторых,
сахалинцы ловят желтобрюхую
камбалу. Она тоже водится в
Охотском и Японском морях.
Верхняя часть тела этой камбалы
буровато-коричневая с темными
пятнами или с так называемым
* СемкеН С удочкой и
блесной. Владивосток,
Дальневосточное книжное изд-во, 1965.
95
мраморным рисунком.
Желтобрюхая камбала сугубо морская
рыба: она избегает опресненных
участков. Питается моллюсками,
червями и ракообразными.
Длиной бывает до 60 см, а весом до
3 кг.
С зимними миграциями у
разных видов камбалы дело обстоит
по-разному. Так, некоторые на
зимовку отходят от берегов на
глубину 150—300 м и собираются
здесь в большие стаи.
Необходимый на это время жир они
накапливают во время нагула.
Другие камбалы, например
полярная, и зимой продолжают
кормиться в прибрежной зоне. По
этой причине и жирность их в
течение года мало изменяется.
Камбала водится в Черном,
Балтийском, Баренцовом,
Азовском, Охотском, Беринговом,
Японском, Восточно-Сибирском,
Карском, Белом и Чукотском
морях. В них насчитывают
почти 30 видов этих чудных рыб.
Коротко
о современном
нахлысте
Беседа 1
Я. Стикутс
Когда-то обычный пастуший
кнут натолкнул рыболовов нз
мысль использовать для заброса
мушки разные плетеные шнуры
конусной конструкции.
Оказалось, что можно забросить
подобной снастью легкую
приманку весом до 1 г на расстояние
10—15 и более метров. Рыболов
при такой охоте все время
активно и ловко действует, и уже одно
наблюдение за ловлей опытного
нахлыстовика доставляет
большое удовольствие (рис. 3).
Постепенно нахлыст стал
общепризнанным способом любительской
ловли и сейчас справедливо
считается наиболее спортивным. В
связи с усилением тенденции
спортивности в любительской
ловле, с развитием стендового
рыболовного спорта (кастинга)
и расширением международных
связей сейчас наблюдается
повышенный интерес к нахлысту.
Итак, что необходимо, чтобы
начать заниматься нахлыстом?
В первую очередь — интерес и
желание. А водоемов, пригодных
для этого способа ловли, в нашей
стране сколько угодно — почти
во всех районах; стать же
вашим трофеем может
большинство видов наших рыб.
Немного хуже обстоит дело
со снастями, но тут вопрос
только времени — у нашей
промышленности имеются самые
широкие возможности для
изготовления нахлыстовой снасти. Сейчас
же дело стоит скорее из-за
небольшого спроса на эти снасти.
На мой взгляд, надо
прививать любовь к нахлысту нашим
рыболовам. От этого у них
появится желание заниматься
самым спортивным способом
ловли, а у производственников —
стимул изготовлять нужные
снасти.
Снасть
Основной элемент
нахлыстовой снасти — специальная леска.
Какими же свойствами она
должна обладать по сравнению с
обычной рыболовной?
Ошибается тот, кто думает, что для
ловли нахлыстом она должна быть
плетеной или конусной — и все.
Поскольку леска при нахлысто-
вом забросе выполняет такие же
функции, как и блесна при
забросе спиннингом, основной
характеристикой нахлыстовой
лески является ее вес (рис. 2).
В мировой практике сейчас
Рис. 4. Нахлыстовые катушки:
простая — вверху,
автоматическая — внизу
96
применяется классификация
лески для нахлыста? предложенная
в 1962 году Американской
ассоциацией производителей
рыболовных снастей (AFTMA). По
весовым показателям леска
подразделяется на 12 классов в
зависимости от веса первых 10
ярдов (9,14 м), не считая параллель-
Рис. 4. Автоматическая нахлыс-
товая катушка
Рис. 1. Оснащенное нахлыстовое
удилище и катушка держатель
3) торпедообразной, или с
утолщением впереди.
Утолщенный и имеющий большой вес
участок располагается в одном
конце лески,-, основная часть
параллельная и Тоньше, чём
«голова» (см. рис. -5в|. Обозначаемся-
WF (weight forward), обычная
длина такой «головы» — 4,2 м"
тонучесть. Например,
высококачественные плавающие нахлыс-
товые лески устроены
следующим образом (см. рис. 5 Б):
внутренняя жила, состоящая из
множества волокон, помещена в
оболочку, которая, в свою очередь,
насыщена пузырьками воздуха.
Внутренняя жила простых лесок
сделана из моноволокна
диаметром 0,5—0,6 мм. Оболочка же
тонущей лески вместо
воздушных пузырьков наполнена
иногда металлическими частицами,
они придают повышенный
удельный вес, например до
1,5 i /см3, и, соответственно, свой-
Рис.1
ный кончик (обычная длина его
примерно 60 см). Эти 10 ярдов
считаются основной рабочей
частью лески.
Наибольшее распространение
получили лески классов 5—10.
По характеру изменения сечения
в продольном направлении леска
бывает;
1) цилиндрической — с
одинаковым сечением по всей длине.
Это самая простая и дешевая
леска, предназначенная в
основном для начинающих.
Обозначается буквой L (level, см.
рис. 5 а);
2) конусной или двойной
конусной — самая универсальная
и широко распространенная
леска. Обозначается: простая
конусная — ST (single tapered), а
двойная конусная — D Т (double
tapered, см. рис. 5 б);
* В последнее время принято
употреблять термин «шнур», что будет учтено
в следующих беседах.
(не считая конусного участка).
Эта леска считается
относительно дорогой, но в последнее время
за границей приобретает все
большую популярность из-за
того, что позволяет совершать
более дальние забросы, особенно
при ветреной погоде.
По удельному весу леска
делится на две основные группы:
плавающую — F (floating) и
тонущую — S (sinking). Леска,
которая не имеет явно выраженные
свойства плавать или тонуть, то
есть слабо плавающая,
обозначается буквой / (intermedia). Если
полное обозначение лески,
например, будет DT6F, то это
значит, что она 6-го класса,
двойная конусная, плавающая.
Синтетические вещества,
обычно применяемые для
изготовления лески, имеют
удельный вес около 1 г/см3. Поэтому
используются разные способы,
чтобы придать ей плавучесть или
ство быстро тонуть. На рис. 5?
вы видите структуру составной
лески, передняя часть которой
тонущая, а остальная —
плавающая. Кроме определенных
весовых показателей хорошая на-
хлыстовая леска должна иметь
гладкую и устойчивую от
истирания поверхность, высокую
эластичность. Эти качества
довольно существенно влияют на
дальность заброса, сказываются
на других моментах рыбалки.
Некоторые образцы нахлысто-
вой лески производятся в
социалистических странах. В ГДР
выпускается леска L6F, в ЧССР —
леска, соответствующая
примерно L5F и DT6F.
Между мушкой и нахлысто-.
вой леской есть подлесок. Он
составляется из отрезков
обычной лески с таким расчетом,
чтобы его сечение менялось от 0,4—
0,5 до 0,15—0,20 мм. Основное
назначение его — плавный пере-
97
Рис. 2. Нахлыстовая леска
выполняет функции, аналогичные
спиннинговой блесне
Рис. 3. Типичное зрелище при
ловле нахлыстом
Рис. 5. А. Продольная структура
нахлыстовой лески:
а — napa.i.ie.ibna.4 ( L), б — двойная
конусная (DT), в — торпедообразная (WF).
г — торпедообразная, составная
(заштрихованная часть - тонущая,
остальная — плавающая)
Б. Поперечное сечение
нахлыстовой лески {плавающей)
Рис. 6. Искусственные мушки:
а — сухая. б мокрая, в — «стример»
98
ход лески к мушке. Наиболее
тонкое место подлеска
ограничивает прочность всей лески на
разрыв.
Третий элемент, если можно
так выразиться, всего
комплекса — удлиняющая леска.
Дело в том, что в случае, когда
попалась большая рыба, длины
специальной нахлыстовой лески
(25—30 м) не хватает, чтобы
утомить добычу. Кроме того,
хоть и редко, но бывает
необходимо забросить приманку на 30
и более метров. Исходя из этих
двух условий, ко второму концу
специальной лески привязывают
так называемую леску для
сопровождения (удлиняющая
леска). В качестве ее используется
обычная леска диаметром 0,4—
0,5 мм и длиной 50—100 м.
Катушка. При ловле нахлыс-
том она играет второстепенную
роль — хранит леску. На катушке
должно разместиться 50—100 м
удлиняющей и 25—30 м
нахлыстовой лески. Во время
рыбалки с барабана сматывается
необходимая длина лески или
катушкой же подбирается
неиспользуемая длина этой лески;
в некоторых случаях с катушкой
вываживают рыбу.
Нахлыстовая катушка очень
похожа на обычную
инерционную и имеет лишь небольшие
конструктивные отличия (см.
рис. 4). Диаметр ее обычно 80—
100 мм (меньший способствует
увеличению нежелательной
остаточной деформации нахлыстовой
лески). Свободное вращение
барабана, как правило,
заторможено постоянным или
регулируемым фрикционным тормозом.
За рубежом довольно
популярны автоматические нахлыстовые
катушки. При помощи пружины,
которая наводится специально
или во время вытягивания лески
с такой катушки, можно легко и
быстро подобрать ненужную для
заброса часть лески, протягивать
приманку, а иногда даже
вывести рыбу. Но подобные
конструкции имеют довольно солидный
вес.
Удилище для ловли нахлыс-
том конструктивно отличается
от обычных расположением узла
крепления катушки: он всегда
находится ниже рукоятки,
точнее, ниже места захвата ее рукой
(см. рис. 1). Удилище
оснащается 5—8 пропускными кольцами
диаметром 10—20 мм и
тюльпаном обычно петлеобразной
формы; строй отличается
относительной мягкостью: удилище
работает всей своей длиной. В
последнее время наблюдается
тенденция изготовления более
комлистых удилищ, которые
работают сравнительно быстрее.
Поскольку рыболов-нахлыстовик за
день должен сделать большое
количество забросов, всегда
желательно иметь удилище с
минимальным весом. Сейчас в
основном производятся полые
синтетические удилища. Вес одной
из наиболее современных
зарубежных моделей, например,
длиной 240 см не превышает
100 г.
Чтобы полностью
использовать все возможности при ловле,
леска и удилище должны быть
пропорциональны — находиться
в единстве. Каждому удилищу
соответствует один-два класса
лески, и, наоборот, леску
определенного класса желательно
использовать только с
определенным удилищем. Ловля
удилищем, оснащенным неподходящей
леской, принесет мало
удовольствия рыболову. Раньше
пользовались удилищами длиной 270—
300 см и длиннее. Современные
же удилища намного короче,
часто их длина не превышает 240—
270 см.
Производство удилищ и
катушек для нахлыста, вполне
удовлетворяющих требованиям
ловли, хорошо налажено в ГДР и
ЧССР.
Приманка. Традиционные
приманки при ловле нахлыстом—
имитации насекомых, летающих
над поверхностью воды. Сейчас
все более широкое
распространение получают имитации
личинок, а также разных организмов,
обитающих в воде, например
мальков рыб.
При таком большом
многообразии целесообразно все
искусственные приманки разделить на
три большие группы:
а) сухие мушки (рис. 6 а);
б) мокрые мушки (рис. 6 6);
в) прочие нахлыстовые
приманки — «стримеры» (рис. 6в),
блесны-мушки.
Разделяется также и ловля
нахлыстом: ужение на сухую
мушку и на мокрую мушку.
Поэтому часто употребляют только
два термина: «сухой нахлыст»,
«мокрый нахлыст».
При ловле спиннингом рыбу
привлекают в основном
колебательные или турбулентные
действия приманки. В большинстве
случаев основное действие
нахлыстовой приманки производит
ее образ, точнее, силуэт, затем
уже рыба обращает внимание на
поведение и, наконец, на
расцветку приманки (наиболее
универсальными следует признать
серый и коричневый цвета).
Рыболову всегда желательно
знать, на что должна быть
похожа его мушка (в основном,
на насекомых). Вы можете найти
великое множество самых
разных насекомых, оказывающихся
в пище рыб. И вместе с тем
можно заметить некоторых
характерных для многих районов
насекомых. Это веснянки, мотыли,
кузнечики, муравьи. Мушки,
имитирующие этих насекомых,
довольно универсальны, и их
можно с успехом применять в разных
районах нашей страны.
Сухие мушки отличаются
увеличенным оперением, при
помощи его они держатся на
поверхности воды. У мокрых более
скупое оперение: иногда торчат
всего несколько волосинок;
порою мокрые мушки имеют
дополнительное отяжеление в виде
намотанной проволоки или
кусочка металлической ленточки.
Все это способствует тому,
чтобы приманка тонула с
необходимой скоростью.
«Стримером» обычно
называют мокрую мушку,
имитирующую малька. Он обычно имеет
крючок с длинным цевьем.
По принципу применения
«стример» близок к мокрой мушке.
Я не хочу останавливаться
на всех разновидностях нахлы-
стовых приманок. В дальнейшем
будем называть их одним общим
названием — мушки.
Приманок этих достаточно
много, чтобы написать о них
99
целую книгу. Изобретение и
изготовление искусственных
мушек — увлечение многих рыбо-
ловов-нахлыстовиков, и каждый
солидный нахлыстовик должен
иметь свои «фирменные»
приманки. Отмечу, что производство
их требует специфического
сырья — самых разнообразных
перьев, шерстинок, ниток, клеев
и т. п. Они до сих пор
изготавливаются почти исключительно
ручным способом. Хорошие
мушки делают, например, наши
чешские коллеги.
Итак, вы получили основные
(пока самые общие) сведения о
снастях, употребляемых в
современном нахлысте. В
следующий раз я расскажу о подготовке
снастей к ловле и о выполнении
основных забросов приманки.
Из рыболовной
практики
«Как-то один мой знакомый
рассказал мне, что жители села
Шолданешты давно уже ловят
карасей зимой, и порою очень
успешно. Я очень удивился,
вначале даже не поверил, а потом
сам убедился, что это правда»,—
сообщает нам читатель Н. Се-
люминовт(г. Рыбница,
Молдавская ССР).'
«На пруд в Шолданештах я
попал в январе. Нашел место,
похожее на замерзшие лунки,
проделанные ранее топором, и
решил попробовать половить.
Просверлил три лунки и стал
настраивать удочки. Насадив на
крючки мормышек «кисточки»
мотылей, опустил их в лунки.
Помня рассказ знакомого, что
карась зимой берет на насадку,
неподвижно висящую над дном,
стал терпеливо ждать. Две
удочки у меня были оснащены
кивками, а одна — поплавком.
Прошло полчаса, час ... Мороз уже
начинал напоминать о себе, а
кивки и поплавок не
шевельнутся. Взяв одну удочку и переменив
мотылей, решил походить по
пруду, делая лунки в разных
местах. Сидел порядочно времени
около каждой лунки, ловил на
висячую и движущуюся
мормышку, но клева не было.
Вернулся к первым лункам и
опять стал ждать клева. После
12 часов пришли местные ребята
играть в хоккей, подошли ко мне.
От них я узнал, что здесь
действительно клюют караси и
пескари, которых они называли «коб-
ликами». Ребята ушли на
противоположный конец пруда и стали
играть в хоккей, а я продолжал
сидеть без успеха. И вдруг без
четверти час кивок одной из
удочек дважды медленно согнулся
к воде, выпрямился, и леска
стала «вылезать» из воды. Сделав
подсечку, вытащил карася
весом около 150 г. Через несколько
минут такая же поклевка была
на второй удочке, и снова на
льду запрыгал карась. Я поймал
их несколько, клев прекратился,
а через полчаса снова
возобновился. До 5 часов вечера
выловил 29 рыб.
С этой памятной рыбалки в
течение всего отпуска через день
я ездил ловить карасей.
Прикармливал их подсолнечным
жмыхом, остатками каши —
уловы повысились. Привозил домой
4—5 кг карасей. Увлекшись
ловлей карасей на мормышку,
вместе с друзьями решил проверить,
ловится ли эта рыба на других
прудах. Той же зимой мы
побывали на пруду села Бушовка.
Я поймал 13 карасей, два моих
товарища — по 5. Сказалась
погода: дул северо-восточный
ветер, а к вечеру на небе появилась
снежная туча, заставившая нас
уехать домой.
23 декабря того же года мы
ловили на мормышку окуней на
озере украинского села Федо-
сеевка. Окунь брал плохо, в
поисках стайки исходили весь
водоем, а один из нас, что никуда
не отлучался от первых лунок,
на висячую мормышку поймал
двух карасей по 250—300 г.
Попадались караси и на озере
Шевченовка (при ловле окуня на
мормышку). Во всех случаях
карась брал в момент, когда
приманка висела неподвижно либо
только остановилась над дном.
Бывая в селах Одесской области
Украины, разговаривая с
местными рыболовами, я узнал, что
там также ловят в прудах
карасей зимой на мотыля, червя и
другие насадки. Все это
позволяет сделать вывод, что в
Молдавии и на юге Украины
прудовой карась зимой питается и
клюет. Установить, клюет ли он
в других районах СССР, —
задача рыболовов.
Для зимней ловли этой рыбы
нужны тонкая леска (диаметр не
более 0,2 мм), мормышки разных
видов средних и малых
размеров. Можно оснащать удочку
двумя приманками, располагая
верхнюю мормышку в 10 см от
нижней, для чего на леске
делается небольшой узелок, а
верхняя мормышка свободно
перемещается по леске, скользит. На
практике хорошо зарекомендова-
100
ло себя такое сочетание
мормышек: нижняя — средняя
«чечевичка» белого цвета, верхняя —
маленькая желтая «овсинка».
Неплохие результаты дает
сочетание средней белой «чечевички» с
маленькой белой «дробинкой».
Так же хорошо ловится карась,
когда вместо верхней мормышки
привязывают крючок из тонкой
проволоки № 3,5—6. В этом
случае он должен крепиться на леске
"таким образом, чтобы цевье его
было параллельно крючку
мормышки, так как при другом
положении крючка бывает много
пустых подсечек и сходов рыбы.
Длина лески регулируется так,
чтобы нижняя мормышка или
крючок находились в 10—15 см
ото дна: ни в средних, ни в
верхних слоях воды поклевок карася
обычно не бывает.
Для определения поклевки
удочка оснащается поплавком
или кивком.
Насадкой служит мотыль,
которого насаживают
«кисточкой» — 3—4 личинки. Ловят
также на тесто, навозных червей, но
поклевки на эти насадки реже,
чем на мотыля; правда, по
последнему льду на червя карась
берет так же активно, как и на
мотыля.
При поклевке карась
несколько раз притапливает поплавок, а
затем тот всплывает и ложится
набок. В этот момент и надо
подсекать. Если удочка
оснащена кивком, подсекают в тот
момент, когда он поднимается.
В глубоких местах водоема
карась начинает ловиться с
установления льда и до ледохода.
В середине зимы ловля затихает,
карась становится капризным.
Обычно он начинает брать с
12—13 часов до 17—18 часов,
иногда клев длится до полной
темноты. По последнему льду
карась начинает клевать с
наступлением рассвета».
* * *
«На Пиче — пороге
великолепной реки Охты (одной из рек
Карелии) — я оказался со
спиннингом в руках, безуспешно
бороздя подпорожье различными
блеснами, — пишет Л. Руф
(Москва). — Был вылет поденки.
Затаившись, заметил я, что
время от времени из стремнины
порога, словно серебристое лезвие
сабли, вылетала стройная рыба
и, схватив поденку, бесшумно
исчезала с ней в мощном потоке.
Закатные лучи успели высветить
сверкнувший розовым ореолом
спинной плавник. Сомнений нет:
хариус.
Быстро достал коробочку с
мушками. Выбрал две из светло-
коричневого медвежьего меха,
наиболее напоминающего
окраску поденок. Одну из них я вязал
по всем правилам: мех закрепил
у заводного колечка маленького
тройнйчка так, чтобы шерстинки
прикрывали крючки, а другую —
наоборот, у основания цевья.
Сделал это просто из желания
проверить самому, что лучше,
но вначале попробовал ловить на
обычную мушку.
Мощное течение
подхватывало ее, относило на 2—3 м, и
приманка тонула, застревая в
камнях. В прозрачной струе мне был
виден ее силуэт: волос будто
исчез, плотно прижатый, течением
к цевью, сходства с мотыльком
никакого —"голый крючок. Да и
леска тяжелая (диаметр 0,6 мм),
тянет крючок книзу. И тогда я
срочно нарастил леску тонким
(0,2 мм) поводком длиной 2 м и
заменил стандартную мушку на
ту, у которой мех привязан
наоборот.
Мушку-парус я сделал из
мелкого тройника (№ 3—5), у
основания которого туго привязал
упругие волоски (лучше из меха
медведя или колонка), смазав их
синтетическим клеем. Свободная
длина волосков получилась 10—
12 мм. Кстати, потом, на
практике, заметил, что волос лучше
расположить вокруг цевья не
равномерно, а двумя группами,
крючок можно ставить и однопод-
девный № 8 (рис. 1).
Не успела моя новая
приманка коснуться стремительного
потока, как все ее волоски
раскрылись подобно куполу парашюта.
Сопротивление воды настолько
велико, что появилась
вертикально направленная составляющая
сила, которая на первых 3—4 м
вырвала мушку из воды, и та,
подобно живому существу,
запрыгала по поверхности
проносящейся мимо воды. Легонько
помогаю приманке, сматывая
леску с катушки, и мушка
уходит все дальше и дальше по
бурливому порогу. На бурунах
теряю ее из виду, а на гладких
сливах четко различаю волны-
усы, оставляемые ею. И вот она
от меня в 10, 15, 20 м. На сливах
задерживаю мушку и, мелко
подергивая, провожу немного
против течения, и снова дальше и
дальше. Наконец она выходит на
последний слив. Именно здесь
я видел жирующего хариуса.
Ввожу приманку и мелко
подергиваю кончиком удилища. И
вдруг ощущаю толчок в
удилище, а на месте мушки вижу
энергичный водоворот. Подсекаю, и
через мгновение хариус на
берегу».
* * *
Несколько интересных
придумок предлагает рыболов
А. Кирюшин (г. Тушино
Московской обл.).
Мороз устраивает много
помех для любителей ловли
жерлицами. Все время надо ходить от
лунки к лунке и освобождать их
от ледяной пленки.
«А что, если использовать
для предохранения лунки от
замерзания полиэтилен, резину или
пластмассу — они ведь не
примерзают ко льду! Я взял
20-сантиметровую трубочку, — пишет
А. Кирюшин, — через которую
пьют коктейль, заткнул ее
мягкой резиновой пробочкой,
тонкой иглой протянул через нее
леску, предварительно
смазанную вареным салом. Затем
оснастил жерлицу как обычно. На
водоеме опустил живца на
определенную глубину, трубочку в
101
вертикальном положении обжал
в лунке снегом и без лишних
забот о леске ждал сигнала о
поклевке. Вода-то не вытесняет из
трубочки воздух, леска
изолирована от нее воздухом и не
вмораживается в лед, а на
глубину примерно 15 см заледенение
нескоро проникнет. 20-градусный
мороз не помеха. В день
эксперимента было минус 23. Через
6 часов тревожно срывается
флажок и падает. Спешу на сигнал.
Выжидаю. А тем временем
хищник легко протаскивает леску
сквозь резиновую пробочку и,
пока еще не заглотан живец,
в нужный момент подсекаю и
держу на привязи добычу. Ногой не
удается разрушить ледяную
пробку, поэтому мини-пешней
осторожно вокруг трубочки
обрубаю лед и открываю лунку,
в которой через несколько
секунд борьбы показывается
судачья зубастая пасть.
А вот «теремок» для защиты
от ветра (рис. 2): 4
стойки-растяжки в крестовине — каркас.
Собирается «теремок» за одну
минуту, разбирается также
быстро. Легко переносится с места
на место в готовом виде. И зимой
создает уют на льду, и летом
спасает от дождя и комаров, а в
жару ободряет тенью.
На рисунке: 1 —
стойка-растяжка с крючком 2 для нижнего
углового кольца на чехле; 3—
верхняя часть крестовины; 4 —
болт, соединяющий крестовину;
5 — нижняя часть крестовины;
6 — передняя стойка-растяжка,
вставленная в шов; 7 — задняя
стойка-растяжка; 8 — белая ткань
чехла; 9 — черная ткань
(отражается в лунках: на ее фоне легче
наблюдается белый поплавок);
10 — водоотталкивающая ткань
со шнуром по нижней кромке
(ее полезно расширить ниже
шнура для прилегания ко льду); 11 —
откидной клапан из брезента;
12 — застежка-«молния»; 13 —
открытая шторка, на верхнем
углу — крючок, на нижнем —
кольцо; 14 — чалка с карабином
и гвоздем.
На упругий и легкий каркас
из дюралевых трубок (внешний
их диаметр 12 мм, внутренний —
9 мм) натянут чехол из прочной
белой осветительной ткани. Под
таким шатром и в пасмурный
день достаточно светло.
Вес «теремка» — 2,8 кг. Если
вместо дюралевых трубок
использовать стальные прутья
диаметром 0,5 см, будет тяжелее.
Ткани для чехла (ширина 75 см)
надо примерно 8 м.
В морозный и ветреный день
в луночки, в которых
закрепляются стойки-растяжки, надо
налить воды, за минуту она
примораживает «теремок», при
постукивании по стойкам у льда
молоточком они легко
вытаскиваются. Молоточек необходим
и для приготовления луночек
(один конец его нужно заточить
как стамеску), и для вбивания в
лед гвоздя чалки (вбивается под
острым углом). При сильном,
порывистом ветре «теремок»
удерживает на месте чалка от
кольца крестовины к ледобуру,
за крестовину она цепляется
карабином, к ледобуру в сухой,
недосверленной лунке
привязывается веревкой. Если
сооружение «танцует» от более сильного
ветра с переменой направления,
подветренный угол необходимо
причалить ко льду коротенькой
чалкой. Для этого можно к
угловому кольцу (каждому)
прикрепить петлю, а в нее вставить
гвоздь и вколотить его в лед.
Гвоздь со сплющенной шляпкой
выкручивается плоскогубцами. В
оттепель снег притаптывается, и
стойки втыкаются в него, как в
твердый наст.
Стойки пружинисты.
Вставленные в крестовину, они широко
расходятся, на них туго
натягивается чехол, и получается
своеобразный зонт. Нужная кривизна
стойки появляется в чехле,
стойка может быть и прямее, в
зависимости от пружинистости
трубки. При выборе ее длины надо
учитывать, чтобы в «теремке»
можно было и стоять.
Переносить такой зонт можно волоком
за крестовину (скользят по льду
концы передних стоек), можно,
высунув из укрытия голову, нести
его на плечах (на них лежит
верхняя половина «молнии»), а по
чистому льду ветер катит
сооружение на 4 опорах — только
держи за чалку, иначе не догонишь;
без ветра ведешь его за собой.
102
Крестовина может быть
склепана, но подвижная удобнее для
сборки. Составные стойки
нецелесообразны, для одного
рыболова — «теремок» со стойками
160—170 см транспортабелен
целиком, если же он предназначен
для 3—4 рыболовов, конечно,
необходимы составные стойки.
При разборке чехол
выворачивают наизнанку. Так его нужно
свернуть, чтобы легче собрать.
Крестовину надевают на
верхние концы передних стоек, что
в швах. Делать это надо со
стороны шторки. Затем задние
стойки вставляют в крестовину, и она
зажимается «барашком».
Вворачивая, натягивают чехол и
угловые кольца натягивают на
крючки стоек.
После ловли кольца
снимают с крючков на задних стойках
и выворачивают чехол
наизнанку (через крестовину),
вытаскивают из крестовины задние
стойки, снимают крестовину с
передних, складывают передние
стойки и прикладывают к ним задние,
затем обворачивают чехлом и
перевязывают тесьмой.
При подробном описании
«теремок» может показаться
сложным, но смастерить его просто.
А. Кирюшин советует
попробовать ловить зимой на зелень.
Запастись ею можно так. Перед
заморозками надо выбрать
некудрявые прядки, отжать из них
воду и тут же на ветерке да
солнышке слегка подсушить, а
дома расстелить на газете и
досушить.
По перволедью на мормышку
с маленькой кисточкой зеленой
приманки клюет и плотва, и
красноперка, и подъязок. Добавка
зелени к мотылю тоже приносит
успех. Тоненькую ее ниточку
наматывают на поддев крючка,
затем насаживают одного
мотыля — и окунь в ящике.
. Рыболовы-умельцы
стараются увеличить диаметр ледобура,
чтобы с крупной рыбиной,
особенно широким лещом, не
получались только свидания в лунке.
А я «ложкой» обыкновенной
ширины (11—13 см), — пишет
А. Кирюшин, — приладился
делать лунку необходимой
величины и круглую, и корытцем.
Штангу прижимаю к кромке
лунки и, вращая ложку, вгрызаюсь
ею в противоположную стенку,
при этом постепенно поднимая
ледобур. Потом так же
разрабатываю другую стенку, а после
расширяю верх лунки уже не
сверлением, а скоблением
(конечно, без удара). Получается
лунка-кзрытце, в которой и
широченный лещ не покажет
рыболову хвост, если ловко багори-
ком помочь ему подняться из
воды на лед. На тонкую леску в
таком случае надежды мало: как
ни осторожничай опытный
удильщик, а все-таки может
услышать огорчающий звук
лопнувшей лески.
Круглую увеличенную лунку
делаю таким же способом, но
уже ходя вокруг лунки. Корытце
же более црактично и легче
высверливается.
Не обязательно иметь в
рыболовном ящике десяток удочек,
оснащенных на всякий случай,
для этого ящик должен быть
большим, неудобным для
транспортировки.
Можно вполне обойтись
одним удильником с заводным
кольцом на наконечнике
хлыстика, с катушкой и сменными
шпульками с лесками разного
сечения и цвета, оснащенными
мормышками, поплавками,
грузилами, крючками, блеснами.
Запас хранится в коробке из фанеры
(рис. 3). Для мормышек и
крючков приклеены поролоновые
подушечки, поплавки прижимаются
резиновой полоской,
прикрепленной к перегородкам, крючки
блесен можно прицепить и под
полоской резины, и воткнуть в
подушечку. Шпульки с лесками
насаживают на стержни,
закрепленные в дне.
Другая новинка. Жерех
обычно глушит верхоплавок. Не
всякую блесну заставишь «дти
поверху, тем более скачками, как
напуганная рыбка. Такая
приманка должна быть легкой. Но
бывает и так: утяжелишь
блесну — и она станет «верхоплав-
кой». Я у обыкновенной
«рыбки», — сообщает рыболов, —
103
выпукло-вогнутой, легкой, на
цевье тройника закрепил
конусообразный груз, широкой
частью к «рыбке», и она стала
выбрасываться на поверхность,
метаться из стороны в сторону,
нырять и вертеться по-разному,
в зависимости от быстроты
наматывания лески, — ну прямо как
рыбешка в панике, какую обычно
хватает жерех! И он хватал, как
никогда, на эту же блесну без
груза на тройнике.
Другой вариант. Из твердого
пенопласта сделал уклейку,
плотву и окунька. Пришлось поху-
дожничать. В просверленное
вдоль тела отверстие продел
металлический поводок, утопил в
хвосте цевье тройника, в
брюшко, ближе к хвосту, вправил
свинцовый брусочек, чтобы «рыбка»
в воде приняла обычное
положение и поплыла за леской с
приподнятой головкой, будто
хватала воздух, — так делает
больная рыбешка.
Начал испытывать. С
высокого берега вижу, будто не
девон плывет, а изнемогающая
рыбка, останавливается и опять
то тихо движется, то
выскакивает из воды, когда дерну леску, и
звучно шлепается на воду. За-
- метил, что старый, осторожный
жерех преследует приманку, но
держится стороной. При
очередном подергивании «плотичка»
выскочила из воды и
шлепнулась туда, где только что, как
веслом, хвостом ударил по воде
разбойник жерех... На леске
почувствовалась хорошая
тяжесть...»
* * *
«Как-то я ловил голавлей на-
хлыстом на майских жуков, —
пишет нам рыболов В. Клеба-
новский (г. Винница). — Насадка
кончилась, на картофельном поле
собрал несколько колорадских
жуков и решил попробовать
подсунуть их рыбе. До вечера
поймал пару приличных голавлей
и было несколько сходов.
В конце мая 1975 года я
рыбачил на реке Южный Буг в
районе городка Брацлава
(Винницкая область).
В прозрачных струях ниже
гранитных порогов и перекатов
здесь стоят голавли. И вот,
оказывается, местные рыболовы в
последние годы ловят
исключительно на колорадского жука,
предпочитая его другой насадке.
Жесткие надкрылья обрывают.
Красные крылышки и
оранжевая спинка далеко заметны в
воде.
Крючки употребляют № 7—
10. Насекомых наживляют по
2—3 штуки. Жало крючка
выводят наружу. Жуки хорошо
держатся на крючке.
Голавль берет самый
крупный».
* * *
Читатель С. Плотников (г.
Торез Донецкой обл.) решил
поделиться с рыболовами, как
сделать удобную и прочную маля-
вочницу.
Для этого он использует
старый зонт. Снимает материю,
ручку. Натягивает сетку. К центру
ее прикрепляет тяжелый груз.
Груз делает съемным (рис. 4).
Малявочница получается
очень удобной, быстро
складывается и помещается в чехле для
удочек. В воде она легкая и
быстро вытаскивается.
От редколлегии. Предложение
С. Плотникова спорно: нам
кажется, что подобная
конструкция вряд ли выдержит
сопротивление воды, а впрочем... пусть
рыболовы сами проверят
новинку ,на деле и выскажут свои
замечания.
* * *
«Рекомендую рыболовам
простой в изготовлении и
удобный в употреблении садок для
насекомых, — пишет в редакцию
читатель В. Белых (Рига).
Для этого я использую
отработанные баллончики от
аэрозолей. Лучше те, которые
покрупней, двойного объема.
Достать их сейчас не проблема.
Надо отогнуть
плоскогубцами завальцованные края горла
баллончика и вынуть
алюминиевую крышку с отверстиями и
трубкой. При этом нужно
держать баллончик так, чтобы
остаточное давление выдавило бы
остатки содержимого
баллончика в сторону, а не в лицо
рыболову.
После этой операции следует
заполнить баллончик крепким
раствором стирального порошка
и дать ему постоять двое суток.
Затем баллончик надо отмыть
горячей водой. В чистом
высушенном баллончике шилом
наколоть много отверстий и в
стенках, и в донышке, и сверху.
Диаметр этих отверстий должен быть
таким, чтобы кузнечики не могли
пролезть в них. Обрабатывать
заусенцы отверстий не имеет
смысла.
Пробку можно сделать или
из пробкового дерева
соответствующего диаметра или из
обычного дерева. Чтобы не
потерять, пробку надо привязать
к баллончику шнурком. Для
этого в центре круга пробки
просверливается отверстие диаметром
2 мм. Шнур пропускается в него,
а внутри баллончика
оканчивается узлом. Длина шнура для
пробки около 15 см. Второй конец
его вводится в одно из отверстий
верхней части баллончика и
внутри его тоже оканчивается узлом.
Для того чтобы
садок-баллончик можно было
подвешивать на шею, надо аналогичным
способом прикрепить второй
шнурок длиною около 1 м
(соответственно вашему росту).
Садков лучше иметь два —
для разных видов насекомых.
Перед их посадкой надо класть
в баллончик немного сочной
травы».
Поправка
В № 36 альманаха «Рыболов-
спортсмен» на стр. 80 под рис. 5
напечатано:
«Схематическое изображение
резистора R1 совместно с
кнопочным выключателем (слева);
внешний вид установки
резистора R1 с простейшим
выключателем (справа)».
Следует читать:
«Схематическое изображение
триода (слева); внешний вид
(справа)».
104
Когда цветет
черемуха...
М. Матвеев
Мало-мальски искушенный в
деле рыболов знает, что рыба
хорошо клюет, когда кормится.
Активность же клева зависит от
многих причин, как случайных,
так и закономерных. От умения
рыболова выбрать место ловли,
снасть, способ и насадку; от
погоды; от состояния водоема; от
времени года и суток.
Сказывается на успехе рыбалки и знание
рыболовом жизни и повадок рыб.
Изменяются условия жизни
рыб — изменяется у них и
активность питания, а следовательно,
и клева. Такие перемены
происходят непрерывно, как в течение
каждых суток, так и в течение
всего года.
Познать закономерность в
изменчивости клева рыб — значит
обеспечить себе наибольший
успех на рыбалке. Поэтому-то
рыболовы многих поколений и
пытались установить связь между
наблюдаемыми ими
характерными изменениями в природе и
вероятной активностью клева рыб.
Так, по-видимому, и появились
народные рыболовные приметы:
зацвела акация — начался
весенний жор щуки; заквакали весной
первые лягушки — настало время
ловить сома; запылила (то есть
зацвела) рожь — пристала пора
ловить голавлей; цветет
шиповник — клюет карась...
Насколько верны такие
приметы? Закономерны ли они или
случайны? Пригодны ли
признаки, наблюдаемые в одной
местности, для определения клева в
других местах? Эти и многие
другие загадки встают перед
рыболовами-натуралистами.
Попытаемся лишь в общих
чертах проследить связь между
активностью рыб и некоторыми
природными (фенологическими)
явлениями.
Все звенья природы —
животный и растительный мир,
климат и погода — находятся в
гармонической связи. Живая
природа развивается по замкнутому
кругу и последовательно
проходит все фенологические сезоны и
периоды года — от весны к зиме,
от периода снеготаяния до
последнего периода — перелома
зимы. При этом животный мир
и растительный мир существуют
и развиваются параллельно, в
полном соответствии со сменой
метеорологических и иных
условий и.вызываемых ими
переменами в окружающей среде.
Так, в конце зимы
увеличивается продолжительность
светового дня и постепенно
повышается температура воздуха,
начинается движение соков и
набухание почек у деревьев и
кустарников; одновременно отмечается
оживление в мире животных.
«Рыба в воде уже чувствует
приближение весны, — писал
основоположник отечественной
фенологии А. Т. Болотов, —
поднимается из своих крепей,
разгуливает подо льдом, ватажится
(собирается в стаи. — М. М.)*».
Отмечу, что это и есть начало
желанного для удильщика
времени ужения по последнему льду,
когда отлично ловится
всевозможная рыба.
Весной начинает
прогреваться земная поверхность, и тогда
постепенно пробуждается
уснувшая на зиму живая природа:
распускаются листья на деревьях,
зеленеют травы; гнездятся
птицы; у диких зверей появляется
молодняк. Теплеет, хотя и
медленнее, чем почва, вода в реках
и озерах. Наступает время
нереста большинства видов рыб.
Спустя некоторое время после
нереста начинается хороший
клев.
Дальнейшее развитие
растений (цветение, набухание и
созревание плодов) зависит от
температуры воздуха, земли. Так,
например, черемуха зацветет
лишь тогда, когда сумма
средних за сутки температур воздуха
с момента распускания почек
достигнет 250 градусов,
шиповник — 300 градусов. Надо пола-
* Кунсткамера натуры, или
собрание записок, относящихся до
красоты и приятностей натуры. Санкт-
Петербург, 1789.
гать, что и жизненный ритм рыб,
особенно теплолюбивых,
зависит от таких же (конечно,
меньших) температурных норм.
Подтверждением этому может
служить хорошо известный
рыбоводам факт: в холодные, с
неустойчивой погодой, дождливые годы
урожайность рыбохозяйств
резко снижается — рыба растет
хуже, несмотря на усиленную
подкормку ее витаминизированными
и высококалорийными кормами.
Летом — в самое теплое
время года — ликует все живое.
Буйно разрастаются травы,
цветут и плодоносят деревья и
кустарники; вольготно живется
зверям, птицам, рыбам.
Напротив, глубокой осенью
постепенно замирает природа:
деревья теряют листву, улетают
перелетные птицы, дикие звери
меняют окраску... Рыбы
становятся малоподвижными, многие
теплолюбивые виды их впадают
в спячку. В это время клев сильно
ухудшается. Заметное же
оживление его наступает по перво-
ледью, когда в воде
устанавливается более или менее
постоянный температурный режим.
Таким образом, внимательно
наблюдая за развитием наземной
живой природы, рыболов может
обнаруживать характерные
фенологические признаки, по
которым можно с большой степенью
достоверности судить о степени
активности рыб в данное время
и предвидеть результат ловли.
Каждый сезон фенологи
делят на периоды,
характеризующие начало, развитие и конец
сезона:
весна: снеготаяние,
оживление весны, разгар весны, пред-
летье;
лето: начало лета, полное
лето, спад лета;
осень: начало осени, золотая
осень, глубокая осень, предзимье;
зима: первозимье, коренная
зима, перелом зимы.
Конечно, в различных кли-
мато-географических районах
нашей огромной страны
фенологические явления проявляются
по-разному. В субтропиках,
например, где не бывает
устойчивого снегового покрова, границы
106
л ^ О*
Д1;''
л Iris
Календарь рыболова:
1 _ набухают почки березы; 2 — раскрываются листья березы; 3 — зацветает одуванчик; 4 — зацветает груша и бузина; 5 —
зацветает черемуха: 6 — зацветает шиповник; 7 .— колосится рожь; 8 — желтеют листья березы
Рисунок Б. Лошака
фенологических сезонов
сглажены — один сезон незаметно
переходит в другой. Напротив, в
районах Крайнего Севера, с очень
продолжительной суровой зимой
и коротким летом, развитие
природных явлений протекает в
ускоренном темпе. Наиболее
размеренно — и поэтому
отчетливо — смена фенологических
сезонов происходит в средней
полосе. Проследим интересующие
нас связи по сезонам и периодам
среднего (по метеорологическим
условиям) года для средней
полосы СССР.
Весна. Период снеготаяния.
Он начинается с первых
проталин на почве и заканчивается
полным исчезновением снега. Идет
интенсивное разрушение льда и
паводок, сначала в малых, а
затем и в средних реках; у берегов
озер и водохранилищ
появляются полосы чистой воды, лед
всплывает и постепенно
разрушается.
Появляются первые холодо-
выносливые насекомые: комары-
толкунцы, бабочки-крапивницы,
веснянки, пауки.
Вербы покрываются
пушистыми комочками соцветий.
Прилетают грачи, жаворонки,
а к концу периода скворцы и
чайки.
В Подмосковье период
снеготаяния продолжается обычно
до 15—20 апреля. • Однако
продолжительность его может быть
и меньше — до 5—10 апреля
(когда весна дружная) и больше — до
конца апреля (затяжная весна).
В первой половине периода,
когда лед еще прочен, идет
увлекательная подледная ловля
окуня, ерша, плотвы, леща, густеры
удочкой с мормышкой, судака,
щуки, тайменя и ленка на живца
и отвесным блеснением, на
небольшую ныряющую блесну
хорошо идет окунь. Клев
усиливается с каждым днем и достигает
наивысшей активности в
последние дни перед разрушением льда.
Примерно в середине периода в
незамутненных, но разбухших от
талой воды небольших ручьях,
впадающих в крупные водоемы,
впроводку отлично ловится
плотва на мотыля. Клев
прекращается, когда вода помутнеет.
Легко заметить, что в период
снеготаяния хороший клев рыб
совпадает с двумя наиболее
приметными фенологическими
признаками — прилетом грачей и
зацветанием вербы.
Период оживления весны в
среднем продолжается до 5—10
мая (иногда до 25 апреля или до
15 мая). Становится теплее,
однако нередки ночные заморозки.
Прилетают дрозды, журавли,
водоплавающие птицы.
Подсыхает почва, появляется
молодая травка, зеленеют
озими; зацветает мать-и-мачеха,
пылит верба, а к концу периода
распускаются листья березы, на ивах
и осине появляются «сережки».
Проходит паводок в
верховьях крупных рек. Окончательно
разрушается лед на замкнутых
непроточных водоемах.
Когда речки входят в берега
и вода немного просветляется,
впроводку на червя хорошо
ловятся плотва, пескарь, окунь,
голавль. Все чаще попадаются
«шершавые» особи плотвы и
голавля с бугорками на голове и
чешуе — признаками
приближающегося нереста. В это же
время идет нерест язя. С
распусканием почек на иве и тальнике
начинается нерест щуки, а
следом за ней нерестится жерех.
Во время распускания почек на
березках и с появлением молодой
поросли озерного камыша (куги),
осоки и тростника начинается
нерест окуня. Хороший клев этих
рыб наступает спустя несколько
дней после нереста.
В разгар весны,
продолжающийся около 20 суток, то есть
до 25—30 мая (иногда до 20 мая
или до 5 июня), покрываются
листьями деревья; фруктовые
деревья и кустарники — вишня,
крыжовник, яблоня,
смородина — зацветают; цветут ландыш,
красный клевер, одуванчик.
В лесах гомонятся птицы.
Во время распускания листьев
на березах идет нерест
некрупного и среднего леща. Во время
цветения черемухи хорошо клюет
густера; в начале цветения идет
нерест голавля, ельца и подуста,
заканчивается нерест жереха.
Спустя несколько дней, обычно в
разгар цветения черемухи,
начинается оживленный клев
отнерестившихся особей; ловят на червя
поплавочными и донными
удочками. В конце цветения черемухи
хорошо клюет вырезуб. Когда
расцветает желтая акация и
начинается массовое цветение
одуванчика, наступает весенний жор
щуки. Ловят спиннингом и на
живца у прибрежных водных
зарослей и затопленного
кустарника. В это же время хорошо
ловится подуст впроводку и
донными удочками на червя.
Последний период весны —
предлетье — отмечают с момента
зацветания сирени и рябины. Он
продолжается около трех недель,
то есть до 15—20 июня (в
некоторые годы — до 10 или 25 июня).
Деревья полностью
покрываются листьями, заканчивается
цветение фруктовых деревьев и
ягодных кустарников.
Разрастаются и цветут луговые травы.
Наблюдается массовый вылет
воздушных насекомых: майского
жука, стрекоз, оводов, бабочек,
слепней. В луговых травах
появляется молодь кузнечиков.
К этому времени
оправившиеся после нереста голавль,
елец, плотва, окунь, язь с
аппетитом уплетают все съедобное,
что попадает в воду. Когда
появляются майские жуки,
наступает лучшая пора ловли голавля
и жереха нахлыстом. С
появлением мух, оводов и слепней
нахлыстом и вподкидку на этих
насекомых и искусственные
мушки хорошо ловятся елец,
красноперка, уклейка, ленок, хариус.
С вылетом стрекоз наступает
едва ли не лучшее время для ловли
нахлыстом язя, кумжи, а в
восточных районах — ленка и
тайменя.
На зорях поплавочными
удочками на червя хорошо
ловится окунь у коряжников, в
просветах между листьями
кувшинок и на внешней границе
водорослей. С массовым
разрастанием водорослей в «окнах» на
хлопья «геркулеса» берет
крупная плотва. Начинается сезон
ловли линя.
Во время колошения ржи
донными и поплавочными удочками
на червя, тесто, кашу, геркулес
ловятся некрупный лещ и сипец
108
(крупный лещ мечет икру и не
ловится; замечу, что он отлично
идет перед нерестом — во время
выхода ржи «в трубку», то есть
с появлением стебля).
Лето. Начало лета — период
самых длинных и светлых дней
в году — приходит с зацветанием
шиповника.
Буйно разрастаются травы,
разноцветьем покрываются луга,
лесные поляны и пустыри.
Поспевает лесная земляника.
Тиховодья разукрашиваются
пышными цветами белой кувшинки.
В воздухе — обилие
насекомых: бабочек, комаров, мух,
слепней, стрекоз.
В самом начале периода,
когда цветет шиповник, по утрам
в прибрежных водорослях
нерестится красноперка; в этот же
период начинает хорошо
ловиться карась, берут лещ, карп,
сазан, сырть, усач. Утром и
вечером в омутах ниже перекатов
поплавочными удочками на живца
и спиннингом на небольшую
вращающуюся блесну ловится
голавль, а днем он ловится на
кузнечика нахлыстом и вподкидку.
Жерех продолжает охотиться за
рыбьей мелочью; ловят его
спиннингом на «Девон» во время
боя. Ухудшается клев щуки.
Кратковременный жор ее
наблюдается лишь перед
ухудшением погоды: усилением ветра,
падением атмосферного
давления и в начале ненастья.
В конце периода цветет рожь,
а следом за ней — озимая
пшеница; одновременно идет
основной нерест сазана; в эту пору
ловятся неполовозрелые и
отнерестившиеся ранее особи.
Начинается хороший клев ряпушки.
На живца кружками хорошо
ловится судак. Когда наливается
дикий виноград, поплавочными
удочками на живца, головастика
и лягушку ловится змееголов
(можно ловить и спиннингом на
колеблющуюся блесну со дна).
Полное лето наступает со
времени созревания садовой
земляники, красной и черной
смородины и с зацветанием липы.
Наиболее примечательным для
рыболова фенологическим явлением
надо считать «цветение» воды —
массовое развитие в ее толще
микроскопических водорослей;
на рогозе появляются «свечи»,
тростник выбрасывает «метелки»
соцветий. В водоемах с
«цветущей», зеленого цвета, водой клев
резко ухудшается. Ловят с
глубины, в местах выхода ключей
и родников или при впадении в
них ручьев с более чистой водой.
Лишь во время ветров клев
несколько улучшается и только у
подветренных берегов.
В пору созревания ягод
черемухи на Дальнем Востоке
наступает лучший клев черного амура
и краснопера (амурского жереха);
созревают ягоды облепихи —
берет верхогляд.
Спад лета отмечается
созреванием озимой ржи. Начинается
жатва. Кузнечики достигают
наибольшей величины и становятся
лучшей насадкой для ловли
вподкидку и нахлыстом голавля,
ельца, красноперки, плотвы.
Замечено, что ко времени
появления одиночных желтеющих
листьев на березах и липах окунь
собирается большими косяками,
. усиленно преследует мальков
уклейки, плотвы и верховку:
наступает время увлекательной
ловли окуней на малька (живца) и
спиннингом. Ловится в течение
всего светлого времени суток.
Клев усиливается и
продолжается до осеннего похолодания.
Активнее становится щука.
К концу периода (20—30
августа) ночи становятся
прохладнее, нередко наблюдаются
заморозки на почве. С постепенным
похолоданием воды ослабевает
клев карповых рыб: карася,
карпа, сазана, красноперки, леща,
жереха (клев их несколько
улучшается на короткое время лишь
после осветления воды — при
отмирании микроводорослей).
Хуже ловятся угорь и сом, а
вскоре клев их прекращается
совсем — до будущего года.
Осень. Начало осени
отмечается расцвечиванием листьев
вяза, березы, липы, осины. Этот
период продолжается со второй
половины августа до конца
(иногда до середины) сентября, когда
на деревьях лишь половина
листьев сохраняет летнюю окраску,
часть листвы опадает. Буреют
травы.
Грачи и скворцы собираются
в большие стаи.
Полностью осветляется
похолодевшая вода в открытых
водоемах. Усиливается жор щуки.
Наступает основной сезон
охоты со спиннингом. На блесну
берет самый крупный окунь.
Успешнее становится ловля
кружками, особенно на ерша (в этот
период ерш ловится на червя и
берет особенно жадно).
Золотая осень — период
массового листопада; к концу его
береза, липа, осина, тополь
полностью теряют листву.
Случаются крепкие заморозки.
Отлетают на юг грачи,
журавли, скворцы, некоторые
водоплавающие птицы.
Появляются снегири.
Продолжается сезон ужения
щуки на живца и блесну: клев ее
особенно жадный; ловится в
течение всего светлого времени
суток; лучший клев — в середине
дня. Замечено, что клев
прекращается, если ветер заносит на
водоем большое количество
опавших листьев, которые из-за
волнения ветра оказываются в
толще воды. Лишь после того,
как листья всплывут или осядут
на дно, клев щуки
возобновляется с прежней силой.
Глубокая осень длится с
конца листопада до выпадения
первого снега (обычно — до
середины ноября). В благоприятную
погоду можно ловить щуку
спиннингом и кружками. В холодные,
пасмурные дни с дождями или
с мокрым снегом донными
удочками на червя, ерша или кусочки
его ловится налим.
Предзимье обычно длится в
течение второй половины ноября
(иногда до 15 ноября или до 5
декабря) и заканчивается
устойчивым ледоставом. Для рыболова
это — межсезонье, период
подготовки к зимней рыбалке.
Зима — сезон покоя для
большей части живой природы.
Зимой нет такого обилия
фенологических прцзнаков, как в
другие сезоны года. Отличительная
ее особенность — ледовый
покров на водоемах. Ледяной
панцирь резко изменяет условия
жизни под водой. Изменяются и
способы рыбной ловли.
109
Первозимье для рыболова —
праздник: наступает радостная
пора перволедья. Спустя
несколько суток после образования льда
(то есть когда толщина его
достигнет 4—5 см) начинается
время увлекательнейшего ужения
окуня, ерша, плотвы, леща и пр.
удочкой с мормышкой. Ловят на
неглубоких местах, как с
насадкой мотыля на крючок
мормышки, так и без насадки — на
«пустую» мормышку. Отвесным
блеснением на зимнюю (ныряющую)
блесну хорошо идет окунь и
щука.
Первыми замерзают
небольшие пруды, озерца и
мелководные заливы в озерах и
водохранилищах у подветренных
берегов. Здесь и начинается ловля со
льда. Активный в первые дни
клев в прудах и замкнутых
озерцах постепенно ослабевает и
через 2—4 недели прекращается.
К этому времени толщина льда
становится около 10 см или
несколько больше. На крупных
водоемах лед обычно немного
тоньше и слабее, здесь ужение со
льда более успешно, чем в малых
водоемах. Все эти явления
происходят примерно в середине
декабря.
Наступает коренная зима —
период, не без основания назы-
Дневник наблюдений
(четная сторона)
Дата
Погода: температура воздуха,
облачность, сила и
направление ветра, осадки,
атмосферное давление
Характерные
фенологические
признаки
Характеристика места ловли
Глубина воды
и режим уровней
Водная и
береговая
растительность, грунт дна
Цвет и
прозрачность воды
(видимость в воде)
Московское море
3. VII 1975
С утра — ясно, к вечеру —
переменная облачность без
осадков. Ветер — западный,
умеренный.
Атмосферное давление
вечером по барометру рыбо-
ловно-спортивной базы —
744 мм.
Температура воздуха: днем
+ 26°, вечером +15°
Цветут белые
кувшинки
Восточный
мыс, остров
Клинцы,
1,5—2 м.
Уровень
воды —
стабильный; у
берега —
легкая рябь, на
середине —
средняя
волна
Тростник,
внешняя
граница, среди
водорослей,
у берега —
песчаный
грунт
Слабо-зеленоватый;
прозрачность
около 30 см
(нечетная сторона)
Снасть, насадка, прикормка
Клев рыбы по времени суток
Вид рыбы
и количество
добычи
Примечание
Поплавочные удочки:
леска 0,2 мм, крючки
№ 6. Червяк, малек
' С 8 до 11 часов — клев очень
плохой: мелкие окуньки.
С 11 до 12 — хороший,
изредка попадались окуни по 100,
150 г. -
Примерно в 12.15 взяла щука:
вывести без подсачека не
удалось — оборвала леску. Клев
прекратился
Окуни — 4 шт.
Окуни—И шт.
На рыболовно-спортив-
ной базе выяснено:
1) в этот же день окунь
хорошо ловился
спиннингом на желтую «тро-
фимовку»;
2) спиннингом на
мелкую блесну поймана на
отмели щука весом не
менее 3 кг!
110
ваемый рыболовами «глухим
сезоном» и продолжающийся до
начала февраля. Ледяной
панцирь на водоемах препятствует
обогащению воды атмосферным
кислородом; оседают на дно и
разлагаются водоросли.
Возникают очаги «замора» — гибели
рыб от кислородного
голодания.
Рыба отходит от берегов на
глубокие места, к выходам
родников, к устьям речек, ручьев и
ключей. (Главный признак
отсутствия рыбы в облюбованном
для рыбалки месте — дурные
газы, выходящие на поверхность
после просверливания льда, а в
некоторых местах большое
количество мелочи, появляющейся
в проруби.)
Клев рыбы не радует
рыболова. Лишь в глубоких местах и на
течении ловятся ерш, некрупный
окунь, плотва, подлещик.
Плохо ловятся щука и судак.
Перелом зимы намечается,
когда световой день увеличится
на 2—3 часа, станет заметно, как
пригревает солнце,-оседает снег,
покрываясь сверху тонкой
твердой коркой.
Несколько оживляется клев.
Окунь смелее хватает мормышку
с мотылем. Во время оттепелей
хорошо ловится плотва
поплавочными удочками на мотыля и
комочки теста; нередко
попадается лещ. Временами возникает
активный жор щуки на живца.
Наблюдения показывают, что
в годы с очень суровой и
малоснежной зимой, когда толщина
льда на подмосковных водоемах
превышала 60—70 см (1970/71 г.),
наступивший перелом зимы не
приносил улучшения клева рыбы
и «глухой сезон» практически
продолжался до наступления
периода снеготаяния.
Ну, а теперь подведем
некоторые итоги. Из приведенных
примеров видно, что жизненный
ритм рыб — время
размножения, режим питания и
активность — протекает в такой же,
повторяющейся из года в год,
закономерности, как и явления,
наблюдаемые в наземной живой
природе. Однако размеренный
природой ритм жизни рыб
изредка нарушается изменениями в
окружающей среде, главным
образом из-за резких перемен
погоды (колебания атмосферного
давления, обильные осадки или
засуха, сила и направление ветра,
резкие колебания температуры)
или из-за изменений в режиме
водоемов (подъем или спад
уровней воды, паводковые замутне-
ния, развитие или отмирание
водорослей). В результате этого
может, например, временно
задержаться или, напротив,
ускориться начавшийся нерест, в
связи с чем может увеличиться
или уменьшиться его
продолжительность. Соответственно
передвинется и начало клева рыб.
Рыболовам также хорошо
известно, что установившийся было
клев рыб прекращается, если
безнадежно портится погода. С
другой стороны, длительные
отклонения метеорологических
условий каждого конкретного года от
средних норм вызывают
аналогичные изменения в развитии
животного и растительного мира.
Безусловно, систематические
наблюдения за фенологическими
явлениями и поведением рыб,
установление прямых связей
между наблюдаемыми явлениями
дадут рыболову самую надежную
ориентировку в выборе времени
года, способов и насадок для
успешного ужения.
В разных климато-географи-
ческих районах различны и
фенологические признаки. Их
полезно изучать, наблюдать и
обобщать. Однако окончательные
выводы о связи фенологических
явлений с тем или иным
изменением жизни рыб можно делать
лишь на основе многократного
их совпадения по результатам
наблюдений за несколько лет.
Человеческая память не в
состоянии сохранить все обилие
получаемых впечатлений,
поэтому наблюдения полезно
записывать в дневник.
Форма дневника —
произвольная, по возможности самая
простая, но обеспечивающая
наиболее полное освещение всех
деталей, имеющих отношение к
рыбной ловле. (Предлагавшиеся
многими авторами формы
дневника наблюдений, на мой взгляд,
или громоздки, или не
полностью охватывают необходимый
круг сведений.)
Много лет я веду дневник
наблюдений, одна из записей
которого приводится ниже в
качестве примера заполнения. Для
этого дневника оказались
удобными ученические тетради в
клетку. Название граф помещается
на внутренней стороне обложки,
при этом бумага для записей по
всей тетради отрезается на
высоту шкалы граф. Записи
делаются на обеих страницах
развернутой тетради; начало — на
четной стороне, окончание — на
нечетной. Снаружи обложки
указывается период наблюдений
(год, сезон или месяц).
Дневник нужно заполнять по
свежим впечатлениям, если не
в день ловли, то по крайней
мере на следующий, чтобы не
забыть важные детали.
111
Чтобы рыба клевала
лучше
И. Федотенков
Мы нередко сталкиваемся с
тем, что рыба слабо или совсем
не ловится на какую-то
традиционную насадку. Каким путем и
можно ли вообще улучшить
клев? Конечно, можно, и это
подтверждается практикой опытных
рыболовов. А самый
распространенный способ улучшения
клева — замена одной приманки
другой, о чем я и хочу рассказать
новичкам.
При подледном ужении на
крючок мормышки обычно
насаживают мотыля. Если на него
нет поклевок, надо попробовать
наживить 1—2 личинки
репейника вместе с одним мотылем.
Рыболовы называют
репейником личинки жука-долгоносика,
которые можно найти в семенах
репейника или в стеблях
чертополоха. Но иногда и это
сочетание приманки не усиливает
клев. Тогда надо перейти только
на репейник, наживляя на
крючок 2—3 личинки. На эту
приманку берет окунь, плотва, лещ,
густера, синец.
Личинки репейника, по
мнению энтомологов,
привлекательны для рыбы не только потому,
что они похожи на маленьких
червячков. Они обладают еще
особым запахом, привлекающим
к себе некоторых рыб. Поэтому
перед тем, как опустить
мормышку в лунку, советую взять одну
личинку репейника, раздавить ее
и затем протереть мормышку
этой липкой массой. После такой
простой процедуры запах
репейника распространяется в воде
значительно быстрее, и рыба
охотнее пойдет к насадке и
смелее будет заглатывать ее.
В озерах и водохранилищах
окунь хорошо ловится зимой не
только на мотыля, но и" на
ручейников — личинок разных
видов насекомых (бабочек). Среди
них есть ручейник
темно-зеленого и коричневого цвета
длиной до 3—3,5 см — довольно
112
лакомая приманка для окуня.
На такую насадку берут прежде
всего крупные экземпляры,
особенно по первому и последнему
льду. Мормышка нужна с
крючками № 4—6. Наживляют
ручейника со стороны брюшка и
выводят острие крючка около
головки. Рыболовы подметили:
окунь охотно клюет на
ручейника потому, что он привлекает
к себе рыбу своим запахом
больше, чем животные насадки
других видов. Так что перед началом
ужения неплохо выдавить из
хвостика личинки немного
жидкости — по запаху ее еще скорее
обнаружит рыба, и это вызовет
поклевку. Кожица у ручейника
крепкая, на крючке он держится
прочно, и на одну личинку
можно поймать несколько рыб.
Зимой на ручейника ловят
также плотву поплавочными
удочками. Только тут лучше
подойдут мелкие личинки, и
наживлять их на крючки надо по
одной штуке. При ужении леща
на крючок сажают по две
личинки.
Зимой добывать ручейника
сравнительно нетрудно. Для
этого берут пучок соломы или сухой
травы около 50 см длиной и 10 см
толщиной и перевязывают
шпагатом в двух-трех местах. В
средину пучка помещают небольшой
кусочек испорченного мяса или
рыбку с душком. Чтобы пучок
соломы тонул, в него кладут
камушек. Затем приготовленный
пучок опускают на веревке или
проволоке на самое дно водоема
в прибрежной полосе, где растут
водоросли. Через 1—2 суток
пучок поднимают на лед и
собирают личинки ручейника,
которые " прикрепились на
соломинках. В течение 5—7 дней
ручейник хорошо сохраняется в
мокрой тряпке. Помещать его в
одной коробке с мотылем не
следует.
При ловле окуня на блесну
заметно улучшается клев, если
на ее крючок (когда он
небольшой и тонкий) насадить кусочек
земляного червя или пучок
мотелей. Заготовленных с осени
червей хранят в ящиках с землей,
которые помещают на зиму в
погреб или в подвал жилого
помещения. Успех при ловле
хищных рыб нередко приносит смена
блесен, разных по цвету, форме и
величине. Применение тяжелых
блесен среднего размера,
особенно на больших глубинах озер
и водохранилищ, улучшает клев
щуки, а также и крупного окуня
Таким образом, удачно
подобранная блесна становится
уловистой. А это, в свою очередь,
во многом зависит от самого
рыболова, его опыта, от того,
насколько он проявит смекалку и
сноровку в оснастке зимней
удочки для блеснения.
Московские рыболовы при
плохом клеве плотвы применяют
и такую искусственную насадку,
как кусочки пористой резины
размером с зерно конопли. При
этом пользуются резиной двух
цветов — черной и белой.
Пробуют наживлять на крючок
мормышки ту и другую и
устанавливают, на какую из них лучше
клюет. Причем играют мормышкой
обычно очень энергично: так
рыба меньше замечает подвох.
Ловят иногда и на приманку из
белого поролона. Но этот
материал имеет один недостаток:
он плавуч, то есть медленно
погружается, а отдельные его сорта
не тонут совсем. Но недостаток
можно устранить: кусочек
резины или поролона надо сильно
сжать между пальцами, чтобы
выдавить воздух из пористой
структуры, затем тут же
опустить в воду, разжать пальцы, и
поры резины и поролона
мгновенно наполняются водой.
На кусочки красной резины
и такого же цвета поролона
иногда неплохо клюет окунь. Их
наживляют при ловле на блесну
и мормышку.
Смена насадок летом также
усиливает клев, а порою
полностью определяет успех ловли.
В июне—августе многие
рыболовы удят серебряного и
золотого карася в основном на
растительные насадки. В тех
озерах и водохранилищах, в
карьерах и прудах, в которые
регулярно и неоправданно в
большом количестве бросается
прикормка и привада одного и того
же содержания, серебряный
карась почти совсем перестает
брать насадку из катушков теста
или каши. Объясняется это тем,
что рыба насытилась
растительной пищей, рыболовы ее
закормили. Но стоит только вместо
кусочков теста наживить на
крючок опарыша, клев внезапно
оживает, а порою становится просто
отличным. На эту насадку
набрасывается и мелкий карась,
поэтому поплавочную удочку
следует оснастить крючками
№ 5—6. Клев серебряного, да и
золотого карася заметно
улучшается, если насадку
приготовить на толокне. Небольшую
порцию толокна (1—2 чайные
ложки) надо заварить кипятком
и в этой массе замесить круто
сваренную пшенную кашу.
Такую насадку с приятным запахом
карась быстро обнаруживает и
скапливается около нее.
В свое время еще Л. П.
Сабанеев писал, что «карась, по
отношению к клеву,
принадлежит к самым непостоянным
рыбам: сегодня он берет отлично,
завтра совершенно не клюет, и
трудно объяснить почему»*.
Поэтому отнюдь не случайно карась
слывет среди рыболовов рыбой
капризной, слишком
разборчивой к приманкам.
В дни неустойчивой погоды
золотого карася ловят с
прикормкой, в которую добавляют
немного муки из льняного семени.
Приготавливают эту муку так:
семя предварительно хорошо
подсушивают на сковородке,
затем толкут в ступке до
превращения в муку. Полученная масса
очень душиста. Всего одну
щепотку этой муки смешивают с
прикормкой и бросают перед
началом ужения небольшими
порциями в те места, где собираются
ловить. Замечено, что такие
прикормка и насадка, сдобренные
мукой из льняного семени,
оживляют клев, особенно в дневное
время, и с небольшими
перерывами золотой карась ловится с
утра до вечера.
В летние месяцы в
небольших прудах золотей карась в
* Сабанеев Л. П Жизнь и
ловля пресноводных рыб 4-е изд Киев,
«Урожай», 1970, стр 302
5^633
113
отдельные дни хорошо берет не
только на мотыля, но и на
мелкого земляного червя. Чтобы
меньше одолевала мелочь,
крючки ставят покрупнее — № 4—5,
наживляют половину червяка.
Многие рыболовы хорошо
знают, что ужение леща требует
большей сноровки и умения, чем
ловля других рыб. Лещ очень
прихотлив к приманкам и
прикормкам. Рыболовы учитывают
и такую особенность в питании
леща: ночью он охотнее поедает
животную йищу, поэтому там,
где это разрешается правилами
рыболовства, на ночь ставят
донки, наживленные червями, а днем
эта рыба лучше клюет на
растительные насадки. В водоемах,
которые регулярно посещаются
рыболовами, надо как можно
чаще практиковать смену
насадок. Нередки случаи, когда
неожиданный успех в ужении леща
приносит замена растительных
насадок на опарыша или на
опарыша с мотылем.
В летнюю пору голавля ловят
в основном на животные насадки:
стрекозу, кузнечика, бабочку и
других насекомых. Но бывает
так, что их не оказывается под
рукой. Тогда надо испробовать
ужение голавля на корочку
черного хлеба. Выбрав место для
ужения, сначала нужно чуть-чуть
прикормить рыбу корками
оставшегося от стола черного хлеба.
Среднего размера корки,
которые может заглотать эта рыба,
бросают выше по течению на
20—30 м от места ее обитания.
Через несколько минут, как
только прикормка доплывет до
стоянки голавлей, они поедают ее.
В это же время начинают
ловить голавля впроводку. На
крючок № 7—9 наживляют
маленький кусочек корки размером с
лесной орех, чтобы его не могла
проглотить мелочь. Насадку
(если речка глубокая) опускают
на глубину 60—80 см. Если
отпуск приманки сделать на 1 м
и больше, рыба клюет реже.
С применением этой прикормки
и насадки голавля можно
ловить не только на утренней и
вечерней зорьке, но и днем.
Удочка для ужения голавля
нужна с бегучей оснасткой: с
^пропускными кольцами и
катушкой, на которую наматывают до
50—70 м лески диаметром 0,2—
0,25 мм. Поплавок ставят
среднего размера, лучше
веретенообразной формы, и погружают
его так, чтобы он возвышался
над водой не более чем на 2—
3 см.
В конце мая на подводных
камнях, сваях и корягах
появляется зелень — нитчатая
водоросль. Почему-то рыболовы
редко наживляют ее на крючок
поплавочной удочки, а ведь на эту
насадку хорошо ловится не
только плотва, но и голавль,
некрупный язь. Плотва в мае и июне
клюет на зелень иногда лучше,
чем на другие растительные
насадки. Но надо выбирать для
ловли не старые, отмирающие
темно-коричневого цвета
водоросли, а ярко-зеленые. Зелень
наматывают за поддев и жала
крючка № 3—5 или же
наживляют ее в виде прядки и
закрепляют петлей. Чаще всего на
такую приманку ловят впроводку.
А теперь сделаем вывод:
рыболову, отправляясь на водоем,
надо иметь не только набор
крючков, мормышек и блесен,
но и разные насадки и
искусственные приманки. Нужно постоянно
наблюдать за жизнью рыб,
стремиться узнать, какой пищей
питаются разные рыбы в разное
время года, и, сообразуясь с этим,
находить самые аппетитные для
рыбы насадки и прикормки.
Рисунок А. Семенова
Рыбьи интервью
Как-то ранним утром попал
Антоша Рыбкин на речной
перекат и увидел там бойких, веселых
рыб. Сбоку они были чуть поуже
плотвы, зато спинка у этих
серебристо-голубых рыб, пожалуй,
поупитанней; рот расположен
пониже, чем у плотицы, плавнички
неяркие, чуть с желтинкой.
— Что это за рыбы? —
поинтересовался наш корре^п^ндрит
у проплывающего мимо пескари-
шки,
— А ты сам их спроси. — Они
общительные, — ответил пест-
рячок и познакомил Антошу с
одной из этих шустрых рыб.
— Зовут меня Елец, —
рассказал новый знакомый. — Рыба
я почти всеядная; с подводных
кустов, палочек, камешков, свай
склевываю я нежную зелень, ищу
на дне разных рачков, личинок,
червячков, моллюсков, охочусь
за насекомыми, попавшими в
реку, не откажусь и от
оказавшейся рядом какой-нибудь
хлебной крошки. Только вот на
других рыб не нападаю — я
мирный и своих соседей очень
люблю. Поэтому часто меня можно
встретить вместе с другими
нехищными рыбами: плотвой,
уклейкой, подустом. Ну, а расту
я лишь до 200 граммов, редко до
400. Но ваши рыболовы не
обращают внимание на мой малый
вес, и все потому, что уж больно
нравится им соревноваться со
мной в хитрости и быстроте.
А обхитрить меня ой как
нелегко! Не клюну я на
страшенного, еле живого здоровенного
червячину, которого суют мне
под нос на толстенной, как
канат, леске. Мне подавай
червячка миниатюрного, лучше
навозного, розовенького,
живехонького, мотыля рубинового,
опарыша, кузнечика зелененького
или серенького, мушку. Но
норою и эти насадки меня не
интересуют: витаминов хочется,
«овощей» подводных. Вот тогда-то
может обхитрить меня только
опытный рыболов. Он возьмет
да и нацепит этак аккуратненько,
петелькой, прядочку вкуснейшей
хрупкой зелени и проведет
насадку по дну. Тут уж едва ли не
соблазнишься!
Впрочем, Антоша, передай
своим удильщикам, что выбрать
подходящую насадку для меня —
это полдела. Надо еще меня
остановить — ведь я очень люблю
побегать по водоему! И лишь
самые хитрые находят способ
меня удержать. Такие
рыболовы замешают в глину разные
крошки, остатки каши, отрубей,
червей рубленых, опарышей
мелких, налепят шаров к накилают
114
их в воду где-нибудь в уютном
местечке, чуть ниже переката.
Тут поневоле остановишься да
начнешь за милую душу
уплетать все, что вода вымывает из
этих шаров.
Пищи много, выбор
большой — вся стая может плотно и
по вкусу поесть. И, конечно, в
суматохе да в толчее за следующей
порцией не сразу и заметишь, что
рыболов подсунул тебе червячка
не только в глине, но и на крючке.
Ну, а если я заметил подвох,
тогда берегись удильщик!
Начинается тогда соревнование, кто
кого быстрей. Прием есть у меня
такой особый для обмана
удильщиков: подбегаю я быстренько
к насадке и сдергиваю ее за
кончик с крючка. А неуклюжий
рыболов, увидевший, как потонул
поплавок, дерг удочку. Ан нет —
мимо, пустой крючок! Вот уж
пощекочу я ему нервы в такие
минуты! И поймает он меня
лишь тогда, когда додумается
насадить самого-самого
малюсенького червячка, лучше даже
кусочек, а крючок выведет
наружу. Подсекать рыболов будет
сразу, как только я решу его
обхитрить и лрижму поплавок.
Вот такие дела, Антоша,
вроде бы больше тебе рассказать
нечего. Здесь моя стая уже все
съела, так что поплыву-ка я на
другой перекат, а может, на
глубинку подамся — я ведь везде
пищу ищу! Ну, до свидания, к
тому же и голавль вон показался
здоровенный — еще схватит...
А т под нависшего куста
действительно стремительно
вымахнула толстоспинная,
мускулистая рыбина с большой головой
и таким же ртом, с
серебристыми боками и ярко-красными
плавниками. Познакомились. Антоша
и спрашивает голавля:
— Что же ты за ельцами-то
гоняешься?
— Да нет, — молвит
Голавль, — что ты, Антоша, я их
и не заметил, по мне лучше
уклейки да пескаря из рыбьей
пищи нет. Конечно, и плотичку, и
подустика, и елчика могу
цапнуть. А вообще я так скажу:
расту порой до 4—5
килограммов, и только потому, что
питаюсь очень разнообразно и
сытно. Сам посуди: весной и летом,
к примеру, насекомых
промышляю да попутно, конечно, и
рыбку мелкую прихватываю
(особенно люблю узкотелую).
А осенью свое меню расширяю:
закусываю лягушатами и
коричнево-черными пиявочками.
Только вот не люблю я, когда моя
пища по дну плавает. Уж очень
нравится мне почему-то все то,
что находится у самой
поверхности воды! Я ведь прыгун.
Выпрыгнуть из воды да схватить
удирающих рыбешку, жучка
майского толстенького, кузнечика
зелененького, стрекозу серенькую
или муху синенькую — для меня
самое любимое занятие. Оттого
я, кстати, такой мускулистый и,
как говорится, всегда в
«спортивной форме». Да и умный я,
говорят. Голова-то вон какая
большая! Отсюда и мое
название — голавль.
Правда, не всегда моим
собратьям ее. голову-то, уберечь
удается — уж больно много
сейчас развелось ваших рыболовов!
Особенно бояться приходится
тех, что ловят нас каким-то
нахлыстом. Ловко закидывают они
леску с крючком, а на нем
хитрейшим образом жучок,
кузнечик либо другая моя любимая
пища подцеплена. Да так
подвешена, что совершенно живой,
плавучей и шустрой остается.
И плывет она себе, эта пища,
по самой поверхности. Рядом-то
с человеком мои собратья ее
никогда не схватят, а вот стоит
пище уплыть подальше от него,
да еще если тот хитрец
хорошенько спрячется от голавлей...
Что тут говорить? Набросятся
как бешеные голавли на
коварную приманку — и заработает
вдруг катушка на удилище
невесть откуда взявшегося
рыболова, и острый крючок вопьется
в пасть рыбе. Леска побежит в
колечки, что приделаны к этому
удилищу, и потащит, потащит
она отчаянно упирающуюся
рыбу на берег. И пропал голавль.
Так вот, Антоша... Ну, прощай,
грустно что-то стало...
— Да и мне уж пора, —
сказал Антоша. — А ты, Голавль,
не очень-то переживай, ведь
рассказывали мне другие рыбы, что
не так часто и попадаются твои
собратья на подвох.
Рисунки А. Семенова
115
Костры, костры
В Ленсв
Те охотники, рыболовы и
туристы, которые любят родную
природу, не ограничиваются
умением развести костер — они
овладевают и другими навыками,
позволяющими делать это без
ущерба для леса или речного бе-
рега. Что же надо уметь и знать,
чтобы и огонь был и беды не
было?
Во-первых, умейте собирать
топливо. Не пожалейте труда,
чтобы взять его у леса
безболезненно, не уродуя деревьев и
кустов. Это не так уж сложно —
ведь в лесу всегда можно найти
валежник, сухостойные,
пораженные молнией или сломанные
бурей сосны, ели, березы,
засохшую лещину, можжевельник и
др.! Обычно больше их бывает в
лесной глуши, подальше от
опушки. Не следует собирать топлива
больше, чем нужно для костра.
Во-вторых, знайте, как
выбрать место для костра. Его
нужно разводить где-нибудь на
опушке леса, подальше от деревьев и
кустов, в какой-нибудь выемке.
Ни в коем случае нельзя
допускать, чтобы над костром
нависали ветки или кусты. Не
разводите его поблизости от пней
хвойных деревьев, сухой травы
или мха, созревших хлебов.
Очень опасно разжигать огонь на
торфяной почве.
В большинстве случаев
костер разводят, чтобы сварить
пищу. Значит, необходимы
рогульки и перекладина для под-
116
вески котелка или чайника. Их
надо вырубить из засохших
кустов или такого малоценного
дерева, как ольха. Если вы меняете
место, рогульки и перекладины
надо захватить с собой, а не
вырубать еще раз.
Часто охотятся или рыбачат
там, где уже кто-то побывал и
разводил костер. Найдя такое
место, и надо им
воспользоваться. Если запомнить, что там,
где пылает огонь, несколько лет
ничего расти не может, то не
жалко будет нескольких минут,
необходимых для поисков
кострища.
В третьих, покидая
временное пристанище, не забудьте
залить костер. Предварительно
соберите весь мусор и сожгите его.
В последнюю минуту перед
уходом убедитесь, что опасности
нет — костер не разгорится.
А теперь я расскажу о
нескольких типах костров.
Вот звездный костер (рис. 1).
Его складывают в виде лучей,
расходящихся от центра. Для
него могут подойти толстые
поленья — они дают много тепла
и горят долго, а когда сильно
обгорят, их пододвигают ближе
к центру.
Если нет возможности
напилить дрова, можно устроить
охотничий костер (рис. 2). Его
надо развести так, чтобы
одновременно горели и верхние и
нижние обломки сучков и веток, они
годятся любого диаметра и
любой длины. Охотничий костер
горит медленно и дает много
тепла.
Нодью — ночной костер —
(рис. 3) устраивают редко, хотя
он — один из лучших для
обогревания и особенно нужен
ранней весной или поздней осенью.
Делают его так: отбирают два
сухостойных бревна, в них
вырубают желоба, по желобу
нижнего бревна раскладывают
горячие угли, а на них, желобом книзу,
кладут второе бревно. Нодья
горит ровным, жарким огнем и
медленно, так как из-за
недостатка воздуха бревна не
вспыхивают.
Пожалуй, колодец (рис. 4) —
самый распространенный костер.
Он дает большое пламя и много
углей, годится и для
приготовления обеда, и для обогрева.
Бывает, что берег реки —
голый: на нем не растет ни кустов,
ни деревьев, и набрать топлива
трудно. Тогда поступают так:
в обрыве делают костер-печурку
(рис. 5). Топлива он требует мало.
Если нужно, чтобы весь огонь
костра был собран в одной
точке, устраивают костер-пирамиду
(рис. 6). В центре ее надо
поставить сухие или тонкие поленья,
и тогда костер лучше горит.
Развести огонь в любую
погоду, даже во время дождя, —
значит проявить большое
мастерство. У тех, кто им овладел,
звездный или охотничий костер
вспыхивает от одной спички.
Конечно, во всех случаях нужны сухие
щепки, нижние, отжившие, ветки
ели. Хороши зажигательные
палочки (рис. 7), наструганные из
тонких сухих веток. Бывалый
охотник, рыболов или турист
обязательно несет в рюкзаке
старую фотопленку, кусок резины
или оргстекла. Это — отличная
растопка, она особенно
пригодится в сырую погоду. Делают
и так: среди растопки
устанавливают свечной огарок и
зажигают. Топливо бывалый человек
уложит так, что в середине будут
тонкие ветки, затем — потолще,
сверху — самые толстые. Чем
крепче дует ветер, сильнее льет
дождь, тем плотнее должна быть
укладка топлива.
Рисунки Б. Лошака
Простейшая донка
В. Бородач
Такую донку сделать легко.
На бамбуковый, можжевеловый,
ореховый или винипластовый
упругий прут (длина 1—1,5 м,
толстый конец по возможности
заострен) ставят мотовильца. На
них наматывают 30—50 м лески
диаметром 0,4—0,6 мм. Леску
пропускают через две резиновые
или хлорвиниловые трубочки:
одну — диаметром побольше —
надевают во время ловли на
кончик удильника, чтобы закрепить
на нем леску, в другую
вставляют проволочку от противовеса
или колокольчика.
К концу лески привязывают
грузило. Для ловли в стоячей
воде его вес и форма не имеют
особого значения. На реке
нужно плоское и тяжелое (до 100—
150 г), например отлитое в
столовой ложке. Такое грузило не
будет сноситься течением.
Грузило соединяют с леской через
вертлюжок. Это предохранит леску
от перекручивания при забросах.
В 30—35 см от грузила ставят —
лучше опять же через
вертлюжок — поводок длиной 20—25 см
из лески диаметром 0,2—0,25 мм.
При ловле хищных рыб на живца
поводок может быть и толще.
Крючки нужны крепкие,
кованые, № 5—8 для ужения мирных
рыб и № 9—12 — хищных и
заведомо крупных экземпляров.
Второй поводок такой же
длины, как и предыдущий, —
привязывают в 30—35 см от первого.
На удилище желательно
поставить 2—3 плотных резиновых
кольца: в них можно будет после
рыбалки втыкать крючки.
Поклевка на донной удочке
определяется по движениям
противовеса или звуку
колокольчика. Колокольчики продаются в
магазине, но можно сделать их и
из старой металлической гильзы.
Противовес изготовляют из
кусочка свинца цилиндрической
формы, вставляют в него
петельку из жесткой проволоки, а к ней
(так же, как и к ушку
колокольчика) прикрепляют еще одну
проволочку — помягче, скрученные
концы которой вставляют в
резиновую или хлорвиниловую
трубочку, уже имеющуюся на
леске. Подвешивают
сигнализаторы поклевки в 40—50 см от
кончика удилища.
При ловле мирных рыб на
крючки насаживают червя,
выползка, пучок мотылей,
несколько опарышей, шарики из
различных каш, кусочки чуть
недоваренного картофеля, распаренные
зерна пшеницы, гороха и т. д.
Хищных рыб ловят на пескаря,
карасика, гольянчика, вьюна,
уклейку, плотвичку, окунька, ерша,
ракушечье и рачье мясо,
лягушонка. Насаживают рыбок
осторожно, но надежно, подцепляя
крючком иод верхний плавничок
или за обе губы.
Участок берега, где будет
стоять донка, очищают от мусора,
а еще лучше разматывают леску
на клеенке, полиэтиленовой
пленке или плаще. Раскладывают
леску широкими кольцами, начиная
с конца, закрепленного на
кончике удильника. Насадив
приманку, леску захватывают выше
верхнего поводка между
большим и указательным пальцами
и, раскрутив грузило, плавно
забрасывают его вперед и чуть
вверх. Удильник после заброса
быстро берут в руку и подают его
вперед, смягчая рывок. Затем
выбирают слабину лески и в то
место, куда примерно упала
насадка с грузилом, кидают
прикормку — 4—5 глиняных шаров,
замешанных с хлебными
крошками, остатками пшенной каши,
«геркулеса», жмыхом, отрубями.
При поклевке густеры, леща
и других высокотелых рыб
сигнализатор обычно вначале чуть
задрожит, а потом вместе с
ослабившейся леской опустится
вниз — в этот момент и надо
подсекать. Крупная рыба
(особенно хищная) чаще всего клюет
резко: колокольчик сильно и
часто зазвенит, а противовес
задергается. Поклевку мелочи можно
почти безошибочно определить
по слабым и частым
подрагиваниям противовеса или тихим по-
звякиваниям колокольчика.
Правда, иногда гак берет и
крупная рыба. Подсекать же в таком
случае лучше тогда, когда
подрагивание или позвякивание
станет настойчивым — значит,
рыба уже всерьез принялась за
приманку.
После поклевки удильником
или прямо взяв рукой за леску
делают сильную, широкую
подсечку и быстро (насколько,
конечно, позволяет рыба) ведут
добычу к берегу.
Ловят двумя-тремя донками
разной длины, забросив их
веером. Полезно и на крючки
насаживать разную приманку, чтобы
определить наиболее
привлекательную в данный момент.
Рисунок А. Семенова
Впервые первые
Ф. Николаев
На этом снимке вы видите
один из моментов соревнования
рыболовов-спортсменов
социалистических стран. На канале
им. Москвы близ Дубны
состязались удильщики из Болгарии,
Венгрии, ГДР, Польши,
Румынии, Чехословакии и СССР (две
команды).
XI розыгрыш «Кубка
дружбы» проводился по правилам,
принятым Международной
конфедерацией рыболовного спорта
(КИПС).
Для советских рыболовов это
был шестой старт в розыгрыше
«Кубка дружбы». Первый из них,
в 1970 году в Болгарии, принес
третье призовое место и
бронзовые медали. А затем команду
стали преследовать неудачи.
Результаты соревнований
учитываются так: начисляется по
одному баллу за каждую
пойманную рыбу и по одному баллу
за каждый грамм ее веса.
Весы назвали и победителя.
Им стал москвич
инженер-геофизик Оскар Соболев. Наши
рыболовы победили и в
командном зачете. В первой команде
кроме Соболева выступали
также старший мастер-электрик
Николай Григорьев, резьбошлифо-
вальщик Степан Иванов,
инженер-физик Борис Симагин,
старший механик Юрий Крылов.
Тренер — Борис Петрович Липилин.^
Вторая сборная вышла на
четвертое место, пропустив вперед
команды ГДР и Польши.
Победителям были
торжественно вручены золотые медали.
Главный командный приз —
«Кубок дружбы» — остался в
Москве.
Технические результаты XI
международных соревнований
рыболовов социалистических
стран на «Кубок дружбы» —
малого первенства Европы —
таковы. Командный зачет
(складывается из суммы мест,
занятых рыболовами в секторах):
1. СССР=1 — сумма мест 11
(1 + 1 + 14 3 + 5); 2. ГДР— 12
(1+2 + 2 + 3+4); 3. Польша —
17 (1+2 + 4+4 + 6). Личный
зачет: 1. Оскар Соболев (СССР =
= 1) — 4127 баллов (4090 г —
37 рыб); 2. Юрген Метцке
(ГДР) — 4080 (4015 г — 65 рыб);
3. Богуслав Добжанский
(Польша) — 3751 (3695 г — 56 рыб).
Призы. За самый крупный
экземпляр (подлещик, 368 г) -
Дитеру Сааро (ГДР). Самому
пожилому участнику (55 лет) —
Ивану Иванову, самому
молодому (21 год) — Димитру Караде-
лову (оба — Болгария).
Любопытно отметить, что в 1968 году
Димитр у себя на родине стал
победителем среди детей, его
мать — среди женщин, а отец -
среди мужчин. Ну и. наконец,
балалайка — приз самому
неудачливому рыболову —
досталась Франтишеку Гусару
(Чехословакия). Ему удалось
выловить всего 3 рыбешки общим
весом 68 граммов.
Фото В. Киврина
По меридиан
Так ловят угря в ГДР
В. Удалов
Эта интересная рыба очень
широко распространена в
водоемах Германской
Демократической Республики, а любительская
ловля ее практикуется давно.
Хотя угря ловят в основном
донными удочками (по мнению
некоторых рыболовов, пассивной
снастью), в спортивном
отношении он довольно интересен и
требует от рыболова много
ловкости, сил и умения. Немецкие
рыболовы имеют богатый опыт в
ужении этой ценной рыбы, и
нашим удильщикам интересно
будет познакомиться с техникой
и тактикой ловли угря в
дружественной нам стране.
В ГДР угорь начинает
регулярно ловиться с повышением
температуры воды примерно до
16 градусов, что чаще всего
бывает в конце мая — начале июня.
В мае и до конца июля ловятся
преимущественно мелкие
экземпляры, крупные рыбы начинают
клевать в августе и сентябре.
Лучшим временем для рыбалки
считаются вечерние сумерки,
ночь и первые утренние часы.
Неплохие результаты бывают и
при ловле с 8 до 11 часов утра.
Немецкие рыболовы
рекомендуют применять для ловли угря
прочные, надежные удилища,
обладающие достаточной
упругостью, но не слишком жесткие и
позволяющие делать хорошие
забросы. Они изготовляются из
бамбука, стекловолокна или из
комбинации этих материалов.
Для рыбалки с берега пользуются
удилищами длиной 3—5 м, а для
ловли с лодки применяют более
короткие — 2,5—3.5 м. Обычно
удилища оснащаются
катушками: безынерционными,
инерционными или мультипликаторны-
ми. Перед забросом насадки с
помощью инерционной катушки
опытные рыболовы чаще всего
снимают необходимое
количество лески и аккуратно
раскладывают ее на клеенке или одеяле,
после чего делают заброс, как
и при ужении нахлыстом.
При ловле угря многие
ограничиваются 50 м лески и не
привязывают поводков. Однако те,
кто ловит крупных рыб, так
называемых широкоголовых угрей,
привязывают стальные поводки
длиной 25—30 см или поводки из
моноволокнистого дедерона
диаметром 0,4—0,5 мм и длиной
30—50 см.
У любителей половить угрей
большой популярностью
пользуются крючки с длинным
цевьем, которые легче
освобождаются из пасти рыбы. В
магазинах имеются в продаже
специальные угриные крючки, а также
крючки для ловли на выползка,
снабженные дополнительными
бородками, чтобы не сползала
насадка. Некоторые рыболовы
отгибают колечко обычного
крючка под углом в 45° к
плоскости цевья, что также не дает
сползать червю во время ловли.
При ужении на живца и
лягушку ставят крючки № 10 — 12,
на червя — № 7 — 8,5 (наша
нумерация). Сравнительно
большие крючки применяются и при
ужении мелких угрей, поскольку
эти крючки не так глубоко
заглатываются рыбой, как
маленькие. Считается, что ловить угрей
на двойники или тройники
вообще нецелесообразно, так как эта
рыба очень чувствует металл и
не редки зацепы за подводную
растительность.
Что касается ловли с
поплавком, то тут дело вкуса. Одни удят
с поплавком, другие без него
Если все же ловят с поплавком
и на тихом течении, то он
обычно легкий, скользящий,
грузоподъемностью 20—25 г (5—10 г
весит насадка и примерно 10 i
груз). На быстром течении
привязывают больший груз и
пользуются поплавком с большей
грузоподъемностью.
Хотя известны случаи поимки
угря на искусственную мушку,
сыр и даже на тесто, немецкие
рыболовы применяют насадки
животного происхождения, на
которые эта рыба берет лучше
всего. Насадки довольно
разнообразны, но в силу
укоренившихся традиций средних угрей
ловят в основном на
универсальную приманку — выползка или
красных навозных червей.
Превосходными приманками
считаются также мясо рака и куриные
кишки. Крупных рыб в основном
ловят на живца и мертвую рыбку.
Наилучшим живцом
зарекомендовал себя пескарь длиной от 7
до 10 см. Неплохо идут
маленькие карасики, плотвицы и
красноперки. Несмотря на то что
угорь любит хватать небольших
рыбок, рыболовы не могут
насаживать на крючок маленьких
живцов. Дело в том, что правила
спортивного рыболовства в ГДР
распространяются и на рыб,
пойманных для насадки. Поэтому
для приманки нередко
используется рыбий хвост или филе, на
которые угорь берет неплохо.
Все еще непризнанной
насадкой на угрей являются лягушки
несмотря на то что, по
наблюдениям немецких удильщиков,
эти рыбы систематически
охотятся за ними, особенно в тех
водоемах, где лягушек много.
Маленькие и средние лягушата
насаживаются на крючок
живыми, а большие умерщвляются
и насаживаются кусками. Хотя
большинством специалистов не
оспаривается факт улучшения
клева на кусок лягушечьего мяса,
с которого содрана кожа, к
такому способу прибегают
немногие — из-за неприятности самой
операции (рис. 1).
Отправляясь на рыбалку,
многие удильщики не берут с
собой ни багорика, ни подсаче-
ка, считая их ненужными при
ловле. Они мотивируют это тем,
что багориком вообще трудно
зацепить за челюсть
извивающейся рыбы, а обычный
подсачек чаще способствует сходу
рыбы, нежели вытаскиванию ее
120
на берег. Некоторые бывалые
рыболовы используют вместо
подсачека старый дождевой
зонтик, в обшивке которого
проделаны крохотные отверстия. Для
беспрепятственного погружения
в воду зонтик дополнительно
утяжеляется. Попавшуюся рыбу
рыболов Вольфганг Цейске
полагает, что применение
колокольчиков просто неспортивно. Он
пишет: «Плох тот рыболов,
которому о поклевке извещает
только лишь звуковой сигнал.
Даже в сравнительно темные
ночи в большинстве случаев замет-
подцепляют таким своеобразным
подсачеком снизу и вытаскивают
на берег. Все же большинство
рыболовов тащат угря сразу на
берег или в лодку, не пользуясь
вспомогательными средствами.
При ловле с лодки рекомендуется
класть дополнительный груз на
ту сторону, с которой
собираются удить, чтобы максимально
приблизиться к воде и
беспрепятственно вытаскивать рыбу.
Пойманных угрей хранят в
мелкоячеистом садке (нередко в
металлическом), сверху плотно
закрываемом крышкой, а
убитых — в хорошо завязанном
холщовом мешке.
Опытные специалисты
советуют брать на рыбалку
резиновый фартук, который надевается
во время ловли, чтобы не
испачкать одежду трудносмываемой
слизью рыбы. Необходимо также
иметь при себе фонарик (для
ночной ловли), ножницы для
отрезания поводков, запасные
крючки, леску, вертлюжки, поплавки,
грузила и колокольчики (рис. 2).
Интересно отхметить, что хотя
колокольчики пользуются
большой популярностью у многих
любителей ночного ужения угрей,
не все рыболовы в ГДР считают,
что они так уж необходимы. Так,
известный немецкий писатель и
но движение вершинки удилища,
либо шнур берется кончиками
двух пальцев, и тогда малейший
признак поклевки будет чутко
восприниматься».
Опытные рыболовы
советуют как можно тщательнее
подготовлять место для ужения угря,
где он держится. К сожалению,
найти хорошее уловистое место
бывает довольно трудно. К тому
же угорь часто меняет свои
стоянки. Прежде всего это касается
рек вблизи моря, где на эту рыбу
влияют изменение солености
воды, колебание уровня в водоеме,
образование наносов и другие
причины. Часто случается так,
что на хорошем месте рыба вдруг
перестает брать, а на плохом
начинает ловиться. Где же все-
таки искать угря?
Немецкие рыболовы
убедились в том, что его нужно искать
там, где для него есть укрытия.
Поэтому участки с
растительностью более предпочтительны,
чем галечный или каменистый
грунт. Нередко держится угорь
между большими камнями и под
корнями деревьев. Рыбу чаще
можно встретить на границе
быстрого течения с тихим, под
плотинами, а в озерах — в устьях
впадающих рек и ручьев, а также
вблизи них.
Для достижения хороших
результатов в ловле важно не
только найти стоянку рыбы, но и по
возможности как можно лучше
подготовить место для ужения
и на берегу, и вблизи него.
Спиливаются выступающие в воду
корни деревьев, срезается
тростник и камыш, убираются камни
и другие предметы, за которые
угорь может зацепиться во
время вытаскивания из воды. На
берегу обрубаются суки у
деревьев, спиливаются пни,
которые при ночной ловле могут
стать причиной травмы
рыболова. На подготовленном месте
удят обычно на две удочки,
устанавливаемые на держателях.
Умудренные опытом рыболовы
советуют отправляться на
ночную ловлю вдвоем, поскольку
часто возникают ситуации, где
без помощи товарища просто не
обойтись, да и ловить веселее и
безопаснее. Свое «рабочее место»
предусмотрительные удильщики
защищают от ветра и дождя,
натянув над головой брезент,
укрепленный на ближайших
деревьях или колышках. При ловле
угря в условиях ночной тишины
осторожное поведение рыболова
у воды играет еще большее
значение, чем днем. Ночью
звуковые волны распространяются в
воде лучше и отчетливее
воспринимаются рыбой. Поэтому шум,
производимый неосторожным
удильщиком на берегу или при
забрасывании снастей, может
привести к прекращению клева.
Клев угря обычно верный,
и рыба глубоко заглатывает
насадку. Однако было бы
ошибочно думать, что рыболову только
и остается, что забрасывать
удочки и вытаскивать «глупых» угрей.
Это было бы скучноватое
занятие, да и такую ловлю трудно
назвать словом «спорт». Да,
угорь часто садится сам, без
подсечки, но это происходит тогда,
когда он не чувствует
сопротивления при поклевке или слишком
голоден. Почувствовав же
сопротивление, он отплывает с
насадкой, но не заглатывает ее, что
приводит к пустой подсечке или
сходу рыбы. Чаще всего это
происходит на мели, на течении или
у поверхности воды, а также в
121
сравнительно светлые ночи, в
середине лета.
Чтобы угорь
беспрепятственно брал насадку, немецкий
рыболов У. Базан рекомендует
испробовать несколько способов,
с которыми будет интересно
познакомиться и нашим
любителям ловли угрей.
1. Дневное ужение угря с
берега на слабом течении или при
сильном боковом ветре. Ловят
с хорошо уравновешенным,
скользящим поплавком из пера.
Скользящее грузило применять
не рекомендуется, ввиду того что
его отверстие может засориться
песчинками или мелкими
водорослями и вытягивание из него
лески рыбой станет
затруднительным. Поэтому грузило
привязывается на боковом поводке,
который с помощью колечка
может свободно передвигаться по
основной леске между
поплавком и стопором. При поклевке
угорь протягивает леску почти
вертикально вниз через кольцо.
Хорошо уравновешенный
поплавок погружается при этом вниз
до соприкосновения с кольцом,
не оказывая сколько-нибудь
заметного сопротивления рыбе.
Только после того, как поплавок
коснется кольца, она начинает
чувствовать сопротивление
грузила. На сильном течении такой
способ неприменим: поплавок
затягивается водой вниз.
2. Ловля с берега на течении
с грузилом. Грузило
привязывается, как и в первом случае,
на поводке с кольцом. После
заброса удилище ставят на
держатель, а катушку
устанавливают в открытое положение.
Затем с нее стягивают небольшое
количество лески и зажимают ее
резиновым кольцом, надетым на
рукоятку удилища. При
поклевке леска освобождается, и угорь
беспрепятственно забирает
насадку.
3. Ловля угря с берега на
мели без течения. Этот способ
целесообразно применять только
ночью. Ловят с большим
скользящим поплавком, назначение
которого — облегчить заброс
насадки. В качестве грузила —
дробинка, закрепленная на леске.
После заброса снасти насадка
ложится на дно, а поплавок
спокойно плавает на поверхности.
При поклевке угорь почти
беспрепятственно тянет насадку,
сматывая леску со шпули
катушки. При этом способе У.
Базан рекомендует класть удилище
как можно горизонтальнее: в
нием темноты выходили на
мелкие места с течением и там
охотились непосредственно у
поверхности воды. Немецкий
рыболов успешно ловил их взабродку
спиннинговым удилищем с
поплавком. У. Базан забрасывал
смазанную жиром леску поперек
противном случае
дополнительное сопротивление оказывает
верхнее пропускное кольцо. При
сильном ветре ставится более
тяжелое грузило, а леска
зажимается резиновым кольцом.
4. Ужение с берега на очень
мелком месте с течением.
Способ применим для ловли ночью,
и особенно на травянистой
поверхности дна. Грузило
закрепляется на конце рабочей части
лески. В качестве поплавка
берется пробка, которая
надевается на леску с помощью
трубочки. Эта трубочка крепится в
отверстии пробки при помощи клея.
На пробку подвешивается
поводок соответствующей длины
с насадкой. На нем, недалеко от
крючка, закрепляется небольшое
грузило (свинцовый шарик).
Снасть забрасывают
перпендикулярно к берегу с таким
расчетом, чтобы течение выгибало
леску дугой. По этой дуге
течение таскает пробку с насадкой
взад и вперед; катушка при ловле
стоит на тормозе. Угорь,
взявший приманку, обычно уходит в
глубину, и поплавок свободно
передвигается по леске.
5. Ночная ловля угря на
поверхности. По словам У. Базана,
ему нередко приходилось
наблюдать угрей, которые с наступле-
течения и давал ей возможность
свободно сходить с катушки,
лишь немного притормаживая
барабан указательным пальцем.
Поклевка четко ощущалась по
руке. При описанных способах
ловли угрей могут применяться
самые разнообразные насадки.
Уже давно немецкие
рыболовы ловят угря на шерстяную
нитку (рис. 3). Сущность способа
такова. Берутся 20—30 штук
червей, которые нанизываются с
помощью иголки на шерстяную
нитку максимальной толщины и
длиной 2—3 м. Цвет ниток не
должен вызвать подозрения у
рыбы (серый, коричневый, темно-
зеленый). Из насаженных на
нитку червей образуют комок
длиной 15—20 СхМ, а привязывают их
к прочному шнуру (леске). Шнур
длиной 1,5—2,5 м, в свою
очередь, крепится к толстой палке
из тонкина или бамбука. Этим
способом чаще всего ловят с
лодки, опуская насадку прямо на
дно. Поклевка угря передается
по шнуру, который рыболов
держит кончиками пальцев. Схватив
соблазнительный комок, угорь
на короткое время вязнет своими
зубами в шерстяной нитке.
Воспользовавшись этим моментом,
рыболов должен быстро
вытащить рыбу из воды.
122
Конечно, кропотливо
возиться с нанизыванием червей, к тому
же нередки и пустые поклевки,
тем не менее этот способ имеет
и ряд преимуществ. Во-первых,
такой лакомый кусок очень
соблазнителен, и, пожалуй, редкий
угорь устоит перед ним, а
поэтому поклевки бывают чаще,
чем при других способах ловли.
Во-вторых, нет нужды
вытаскивать глубоко застрявший
крючок из пасти рыбы. Ну и
в-третьих, — что тоже в общем
немаловажно, — в случае срыва рыба
уходит неповрежденной, будет
жить и имеет шансы попасть
еще кому-нибудь на крючок.
Этим способом ловят обычно в
ночные часы и под утро, а
наилучшие результаты он дает на
течении.
Ночью угорь берет вернее и
при ловле на червей часто
засекается сам. Подсечка в таком
случае становится излишней.
Начальная стадия поклевки нередко
остается незамеченной
рыболовом, поскольку рыба берет
насадку медленно и осторожно, и
рыболов тогда видит поклевку,
когда угорь начинает раскачивать
вершинку удилища, засекшись на
крючке. Не случайно поэтому в
Германии до сих пор
встречаются рыболовы, которые
привязывают удилище к руке, чтобы
не прозевать поклевку, а в
худшем случае не лишиться снастей.
Надо иметь в виду, что
своевременная подсечка при ловле
на червей спасает рыболова от
мучительных усилий по
вытаскиванию крючка из пасти рыбы.
Подсечка должна быть резкой,
но не особенно сильной и
производиться боковым движением
удилища вверх. При ловле угрей
на живцов, на куски мяса или
на мертвую рыбку подсечка
обязательна. При этом она должна
быть тем сильнее, чем дальше
находится рыба.
При ужении угря на мертвую
рыбку надо учитывать, что* он
хватает добычу поперек тела и
тащит ее в укрытие, что хорошо
заметно по леске, сходящей с
барабана катушки. Дойдя до
укрытия, этот хищник хватает
рыбку с головы и начинает ее
медленно заглатывать. Поэтому,
когда сматывание лески
прекращается, ждут еще по крайней
мере минуту или две, а потом
подсекают. После подсечки угря
стараются сразу поднять в
средние слои воды, чтобы лишить его
возможности уйти в укрытие на
дне водоема или зацепиться за
Рис.4
какой-либо предмет. Если
рыболову это удается, то начинается
«буксирование» угря быстрой
подмоткой лески, одновременно
охотник отходит от берега.
Когда рыба находится на расстоянии
меньше половины удилища, ее
прямо вытаскивают на берег.
Исключение составляют очень
крупные экземпляры; в этих
случаях лучше пользоваться под-
сачеком, так как вытягивание
таких угрей на берег может
кончиться обрывом лески. При
ловле с лодки опытные специалисты
советуют придерживаться
следующего правила: нужно
побыстрее подтащить угря к борту,
взять одной рукой леску,
примерно в метре от головы рыбы,
и вытащить ее в лодку. Это
объясняется тем, что руками
работать спокойнее, нежели
удилищем, вершинка которого,
изгибаясь и колеблясь, мешает
рыболову извлечь рыбу из воды.
К сожалению, бывает и так,
что попавшийся на крючок угорь
успевает уйти в свое убежище.
В таком случае не рекомендуется
испытывать прочность снастей
на разрыв и тешить себя
иллюзией, что рыбу можно вытащить
из укрытия. Испытание снастей
часто кончается самым
плачевным образом — обрывом
крючка, так как угорь скорее себе
голову оторвет, нежели позволит
вытянуть себя из убежища.
Самый лучший выход из этой
ситуации при ловле ночью— это
обрезать леску и прочно
привязать ее на берегу, лучше всего за
гибкий сук дерева, а затем,
поставив новый крючок, грузило
и поплавок, забросить удочку и
продолжать спокойно ловить.
Дождавшись рассвета, можно
будет приступить к освобождению
угря, если, конечно, он сам не
успеет это сделать своими
силами. Лучше всего это выполнять
в присутствии товарища,
который вас страхует.
Войдя в воду, рыболов,
следуя вдоль натянутого шнура
(лески), приближается к месту, где
находится угорь. Чем ближе это
место, тем медленнее и
осторожнее нужно двигаться вперед.
Удивительно то, что рыба обычно
ведет себя весьма спокойно и не
пытается удрать, хотя рыболов
находится совсем рядом. Дальше
все зависит от собственного
умения и ловкости. Нужно быстро
схватить угря за шею и ни в коем
случае не выпускать, хотя он
будет извиваться изо всех сил.
Когда рыба окажется у вас в
руке, надо как можно быстрее и
осторожнее доставить ее на берег.
Большую неприятность для
удильщика представляет и угорь,
обвившийся вокруг подводного
предмета. В таком случае
обычные средства — движение
удилищем во все стороны,
подергивание или бросание камней — почти
не дают результата. Если не
хочется лезть в воду, то можно и
подождать, только надо
внимательно следить за леской.
Нередко угрю «надоедает сидеть в
одном положении, и он захочет
размяться», что хорошо будет
видно по леске, сходящей со
шпули катушки. Здесь важно не
упустить момент и начать
быструю подмотку, чтобы рыба не
успела уйти в укрытие. Гораздо
проще освободить угря, если
ловить с лодки. Достаточно
подплыть к месту, где зацепилась
рыба, и освободить ее, даже
иногда не входя в воду. Кстати,
опытные удильщики в самый первый
момент (когда рыбу только что
вытаскивают из воды) обычно
перехватывают угря способом,
показанным на рис. 4.
Пожалуй, ни одна рыба не
доставляет столько хлопот на
берегу, сколько угорь, особенно
крупный. Неопытные рыболовы
123
становятся просто
беспомощными, глядя на змееподобную
непрерывно извивающуюся рыбу.
Немецкий рыболов М Ингхам,
поймавший много крупных угрей
на живца и мертвую рыбку,
пишет. «Наибольшие трудности
представляет взятие угря уже
после того, как он вытащен на берег.
Наипростейшим решением будет
просто воткнуть рыбу в
полотняный мешок, обрезав при этом
поводок. Можно также схватить
угря шероховатой тряпкой за
шею, а затем убить его, вонзив
нож сзади головы». Другой
специалист — В. Цейске — считает,
что наилучший способ
заключается в том, что рыба получает
сильный удар в заднюю часть
головы, а затем извивающемуся
угрю перерезают хребет в двух
местах: на шее и у хвоста. Для
крупных рыб В. Цейске
рекомендует делать третий надрез — в
середине туловища.
Во время этих операций
нужно соблюдать предельную
осторожность, пишет М. Ингхам, так
как очень легко поранить руки
об острые зубы рыбы, что может
привести к серьезной инфекции,
тем более что кровь угря имеет
токсичные свойства.
Несмотря на все неприятные
моменты, ловля угря
увлекательна и кроме вкусного мяса эта
рыба дает еще рыболову массу
незабываемых впечатлений.
Рисунки Б. Лошака
О спортивном
рыболовстве в
Народной Республике
Болгарии
Григор Димитров-Алексиев
В Народной Республике Бол-
гарии любителям рыбной ловли
принадлежат непромысловые
воды: реки, озера и
предоставленные для этой цели искусственные
водоемы. Общая длина
основных рек и их притоков равна
21 800 км, площадь их около
10 000 га. Из 279 высокогорных
озер подходят для рыбалки
около 160. Из всей площади
искусственных водоемов выделено
22 100 ia для рыболовства.
В зависимости от
местообитания разных рыб реки в
Болгарии подразделяются на 3 зоны.
Зона верхнего течения. Она
берет свое начало от истоков и
продолжается по течению в
зависимости от рельефа местности.
Характерно для этой зоны то,
что дно речек здесь покрыто
крупными или мелкими, а
нередко и целыми скальными
обломками. Местность, по которой
текут речки, с большим уклоном,
поэтому течение у них очень
быстрое. Обыкновенно вода в
них холодная, обильно
насыщенная кислородом. Это типичные
места обитания форели, отсюда
и название зоны — форелевая.
Зона среднего течения —
непосредственно продолжение
предыдущей зоны. Здесь течение
спокойнее, а температура воды
достигает 20—23 градусов. Тут
хорошие условия для развития
разнообразной водной
растительности. Это так называемая
зона усача, но в ней отлично себя
чувствуют и голавль, и судак, и
елец, и другие рыбы.
Зона нижнего течения, или
зона карпа. Это равнинные
районы, где реки текут медленно и
спокойно, а температура воды
имеет большой диапазон. Дно
рек илистое, а побережья
покрыты разнообразной
растительностью. Кроме карпа здесь
обитают щука, сом, линь, густера,
красноперка и другие рыбы.
Надо сказать, что резко
выраженной границы между
зонами не существует. Сазан, судак,
щука и иные рыбы встречаются,
например, как в нижней, так и в
средней зоне Ввиду того что в
верхней температура воды
низкая, там обитают только те
виды, которые приспособились к
местным условиям. В
зависимости от высоты над уровнем
моря по описанным признакам
подразделяются и озера, и
искусственные водоемы.
Рост промышленности и
сельского хозяйства, широкое
строительство городов в НРБ оказали
свое влияние на водную среду.
Особенно это влияние
чувствуется на средней зоне. С другой
стороны, именно здесь создано
около 2000 больших и
небольших искусственных
водохранилищ, что в известной степени
компенсировало тут потери
рыбных запасов. Большая часть этих
водохранилищ стала любимым
местом отдыха тысяч
удильщиков. Кроме того,
государственные рыбзаводы ежегодно
выпускают в водоемы большое
количество мальков.
Министерство лесов и
охраны природной среды при
содействии Народного союза
охотников и рыболовов ведет
плановое рыбное хозяйство в
непромысловых водах, руководит
разведением и определяет режим
ловли рыбы в них.
Болгарские рыболовы —
более 100 тысяч человек —
объединены в Болгарский союз
охотников и рыболовов (БЛРС). За
право рыбной ловли вносится
небольшая сумма, и членам
союза выдается билет Документ
дает право ловить рыбу только
одной удочкой. Ловить рыбу на
реке Дунае и на берегу Черного
моря разрешено без билета и
любым количеством удочек.
Климатические условия НРБ
позволяют заниматься рыбалкой
почти круглый год. Зимой, когда
водоемы покрыты льдом, закон
не разрешает ловить рыбу. В этот
период за ней охотятся в
карстовых источниках, которыми
изобилует наша страна. В них
температура воды постоянна (20—
22 i радуса), и в любое время года
рыба хорошо клюет.
124
Объектом любительского
рыболовства в пресноводных
бассейнах у нас являются около
22 видов рыб, среди них самой
большой популярностью
пользуются форель, сазан, судак,
щука, сом и усач. Карп искусственно
разводится в больших водохра-
рыми переживаниями.
Искусственно форель разводится в
горных водохранилищах «Васил
Коларов», «Беглика», «Тошков
Чарк», «Белмекен» и других.
Болгарские удильщики ловят
рыбу почти всеми известными
способами: спиннингом, попла-
Места, Камчия, в бассейне реки
Арда — в особенности на
водохранилище «Ивайловград» и Ра-
бишком озере, где на удочку
попадаются усатые великаны
весом до 15—20 кг.
Самые насыщенные месяцы
для рыбалки в НРБ — и не
только для своих, но и для
иностранных любителей этого спорта
(особенно на Черном море) —
июль и август.
Большое количество домов
отдыха, гостиниц и пяркингов,
построенных по Черноморскому
побережью, предоставляют все
удобства для отдыха рыболовов
и туристов.
В Черном море ловят бычков,
камбалу, ставриду и многих
Других рыб.
Ну, а те, у кого нет
достаточного опыта в морском ужении,
могут попытать счастья в
пресных водах рек, впадающих в
море. Интерес в этом отношении
представляет устье реки Ропо-
тамо, окрестности которой
являются заповедником. В 35 км к
югу от города Варны (морской
столицы Болгарии) в Черное
море вливается другая не менее
интересная река — Камчия. Здесь
кроме поимки карпа, сома,
красноперки, карася бывают нередко
случаи, когда на крючок садится
угорь.
Реки в нашей стране не
большие и не очень полноводные.
Успех рыболова здесь зависит
больше всего от выбора места
и хорошей маскировки:
Закон запрещает вылавливать
рыбы больше 2 кг в день.
нилищах «Искр», «Георгий
Димитров», «Александр Стамбо-
лийски», «Батак» и других, где
он развивается очень хорошо и
отдельные экземпляры его
достигают веса 15—20 кг. В
водохранилище «Искр»,
расположенном в 60 км от Софии, отлично
прижился судак. Попадаются
экземпляры весом 4 кг и более.
Форель, как известно, одна
из самых холодолюбивых рыб.
Охота за ней — настоящий спорт,
насыщенный приятными и ост-
вочной и донной удочками, на-
хлыстом.
Но нашим рыболовам не
известна мормышка. Все попытки
ужения на нее оказываются пока
неудачными, что говорит о
необходимости солидного изучения
этого способа ловли у советских
коллег.
Особой популярностью у
наших рыболовов пользуется сом,
который водится на Дунае и в
нижнем течении его притоков, а
также в реках Марица, Тунжа,
125
]\{ы ловим Большую
Рыбу
Юрий Иванов
Раннее утро. Солнце только
что поднялось и окрасило стек:
лянную чешую небоскребов в
розовые тона. Будто
спохватившись, прокукарекал, взметнулся
ярко-красным костром петух:
внизу, под моим окном, на
крыше соседнего здания стоит
небольшой домик в крошечном
саду с песчаными дорожками.
отправляется в долгий
промысловый рейс. Три дня назад мы,
советские моряки из подменной
команды, окончили на нем
ремонт и переселились в отель
«Девиль», где теперь будем
поджидать очередное рыбацкое
судно, которому потребуется наше
внимание.
— Мария! Какой пароход
красивый! — снова зовет
женщина, кокетливо поглядывая на
меня...
Пойду-ка я лучше на Мале-
кон. Приятно побродить по
набережной, пока солнце еще не
раскалило воздух и каблуки не
вязнут в асфальте. Франсиско
Дверь по крику петуха
открывается, и в сад выбегает, щурясь
ото сна, черная в белых пятнах
кошка. А за ней выходит молодая
женщина. Глядя на синий
простор океана, она откидывает за
спину волосы и начинает их
расчесывать.
— Мария! Солнце взошло.
Какое оно красивое! — зовет
женщина. — Мария!
Солнце поднимается быстро,
и его лучи становятся горячими.
Океан, вернее, один из его
краешков, Мексиканский залив,
спокоен и тих. Внизу изгибается,
тускло посверкивая, гаванская
набережная Малекон. Вода
возле нее прозрачна. Видны
коралловые рифы и косячки рыб. Мимо
белого маяка крепости Морро
проходит танкер, а навстречу
ему спешит в открытое море
траулер. Мне и надписи читать не
надо, я знаю: это «Паллада»
наверняка и сегодня придет
ловить рыбу: говорят, место
напротив нашего отеля самое
уловистое...
А вот и Франсиско. Заметив
меня, загоревший до черноты
мальчуган приветственно машет
рукой. На голове у него
сомбреро, вылинявшая рубаха узлом
стянута на животе, зеленые
шорты посверкивают присохшей
чешуей.
— Бузнос диас! — пожимаю я
узкую, но крепкую ладонь. —
Комо еста?..
— Добри утра! — отвечает
Франсиско и щелчком, как
ковбой, откидывает сомбреро на
затылок. — Все о'кей, амиго!
— Ну, сегодня ты, конечно,
поймаешь Большую Рыбу?
— Поймаю! Я тебе говорил,
что видел ее собственными
глазами? Ну вот как тебя. Гляди:
она вот такая!.. — Франсиско
разводит руки. — Она
зеленовато-синяя и в белых точечках.
Она такая блестящая, ну будто
вся покрыта новенькими
серебряными монетами!
Мы садимся на теплый
гранитный парапет. Справа от нас
мрачно уставился в воду
пожилой мужчина в морской фуражке
с громадным козырьком. Из-под
козырька торчат лишь толстые
щеки, покрытые такой густой и
жесткой щетиной, что кажется,
будто фуражка надета на
свернувшегося ежа. Слева сидит негр
с такой ядовитой сигарой в
крепких, лошадиных зубах, что даже
ветер, дующий со стороны
океана, не в силах развеять ее запах.
— Хеллоу, Бенито! Хеллоу,
«капитан»! — говорит
Франсиско. .
— Удачи тебе, — улыбается
негр.
— Здорово, малыш, —
ворчит «еж», грузно
шевельнувшись. — Надеюсь, ты сегодня
помолчишь? Про твою
Большую Рыбу уже знает вся Гавана.
Насвистывая, мальчик
открывает небольшой чемодан. Там
лежат толстые капроновые лески,
каждая из которых может
выдержать трехметровую акулу,
свинцовые грузила, железные и
медные поводки и блестящие
крючки.
Что-то бормоча и щуря
черные, в длинных ресницах глаза,
Франсиско берет то один
крючок, то другой, ощупывает их
жала, качает головой,
причмокивает языком и опять начинает
тихонько свистеть. Мне нравится
его рыболовная страсть и вера
в успех.
Познакомились мы месяца
два назад и вот встречаемся,
разговариваем: Франсиско
изучает русский язык, потому что
после школы хочет поехать в
Россию «учиться на капитана»,
я — испанский. Мое
произношение потешает его, он смеется
над моими ошибками, но тем не
менее мы ладим и понимаем друг
друга.
— Я нырнул и увидел ее... —
понизив голос, чтобы не злить
«капитана», в который уже раз
рассказывает мне Франсиско. -
Нырнул, ПОДПЛЫЛ К рифу к «к:-
1?*
глянул: она плыла прямо на
меня. Нет, вы не можете себе
представить, какая это большая и
красивая рыба! У нее желтые,
как лимоны, во-от такие глаза.
Ну помоги мне, дева святая
Мария... Это не молитва, нет, —
тут же уверяет он меня, — так
говорят все рыбаки. Помоги мне,
дева...
Плюнув через левое плечо —
каждый на Малеконе знает, что
это должно принести удачу, —
Франсиско раскручивает над
головой леску и ловко швыряет ее.
Тяжелый груз уволакивает леску
в воду. Далеко улетела
приманка! Покосившись сначала на
«капитана», а потом на Бенито,
окутанного синим облаком
дыма, мальчик устраивается
поудобнее и кидает в воду монетку
Это чтобы океан был добрее к
нему, к Франсиско, чтобы океан
отдал ему большую красивую
рыбу. Наверно, тут, у Малекона,
все дно усыпано, как галькой,
серебряными монетами: вдоль
набережной сидят рыболовы, и
каждый хочет поймать Большую
Рыбу. Об этом я и говорю
мальчику.
— Ага. Много тут монет по-
насыпано,—подтверждает
Франсиско. — Однажды поймали
большую-большую и очень
тяжелую рыбину. И что же? Рыбак
взял ее за хвост, тряхнул, и на
асфальт посыпались монеты... —
Мальчик подергал леску. — Ну
ловись же, рыба... Так вот, вдруг
бежит человек и кричит: «Зачем
вы поймали эту рыбу! Это моя
ученая рыба! Она плавала и
собирала мне монеты! О, я
разорен! О...»
— Малыш, если ты будешь
гак много болтать... - -
шевельнувшись, ворчит «капитан», —
если ты будешь так много
болтать, то не поймаешь даже
лягушонка.
— Ты не прав, «капитан», —
вступает в разговор негр. —
Прости меня, но и я слышал
про ручную рыбу, которая
глотала монеты...
— Бенито, двадцать лет мы
проплавали на одном корыте, —
тяжело вздохнув, говорит
«капитан». — И всегда ты верил
любой брехне... О-оп! — «Капитан»
резко подсекает и тянет леску.
Вода всплескивает. На камни
падает ярко-оранжевый в синих
крапинках группер. Сняв его с
крючка, «капитан» продолжает: —
Рыба, жующая монеты, это
брехня, Бенито.
— Ну хорошо, «капитан», —
соглашается Бенито. — Ради
бога, умолкни. Сколько помню
тебя, сипишь, как испортившийся
сифон...
— Ага... тронула? —
сдавленно шепчет вдруг Франсиско.—
Я почувствовал пальцами. Вот
еще... Ну ловись же. Большая
Рыба, ловись!
Солнце печет кожу. Легкий
ветер срывает с воды соленую,
едкую пыль. Франсиско
надвигает сомбреро на самый нос, весь
напрягается. Он тихонько
посвистывает, подманивая рыбу, — так
его учил отец, рыбак с траулера
«Тунец».
Леска вдруг натягивается
струной, Франсиско дергает что
было силы и, что-то выкрикивая,
начинает тянуть лесу из воды.
Неужели попалась Большая
Рыба?.. Старый моряк сдвигает
фуражку с лица, и я вижу его синий,
будто баклажан, нос и голубые,
выцветшие от солнца и соленых
брызг глаза. Бенито тоже
оживляется. Он машет перед лицом
руками, как бы выгребаясь из
облака дыма, потом выдергивает
сигару изо рта, яростно вжимает
ее горящим концом в камень,
но та продолжает дымить еще
пуще...
— Большая Рыба! —
восклицает мальчик. — Я поймал ее!
Тугая, ходящая из стороны в
сторону леса режет ладони и
пальцы, Франсиско стонет, охает.
Я хочу ему помочь, но он
отталкивает мой руки локтем —
настоящий рыбак должен сам
поймать свою рыбу.
Вот что-то мелькнуло в
глубине и засверкало, будто кто-то
шевельнул под водой
серебряным подносом. Это Рыба.
Большая Рыба. Уж и не знаю, как ее
вытащит мальчик!
— Не тяни слишком быстро,
малыш, — обеспокоенно
говорит «капитан». — Пускай она
утомится.
— Тяни ее, тяни! — советует
негр. — Как она глотнет воздуху,
тут ей и крышка.
— Плавнее, Франсиско,
плавнее... — бормочу и я, загораясь
охотничьим азартом. — Ну дай
я тебе помогу, дай!
Рыба выпрыгивает из воды,
и мы видим ее от кончика рыла
до хвоста: серебристую, всю
покрытую крупной чешуей. Всплеск
воды, яростный рывок.
Франсиско вскрикивает, из его сжатых
ладоней течет кровь. Еще
прыжок, еще. Теперь мы видим
голову рыбы с отвисающей, как
у бульдога, нижней челюстью.
— Тарпун, — гудит
«капитан». — Тигр Мексиканского
залива..
— Держись,
малыш!..—умоляет мальчика Бенито.
— Дай мне! Тебе не
справиться с рыбой! — кричу я,
пытаясь вырвать из липких ладоней
мальчика леску. — Я буду
тащить, а ты руководи!
— Нет, я сам! Я принесу сс
домой... О-о-о! — выкрикивает
мальчик и, откидываясь на спину,
тянет снасть. — Пускай все
видят: рыбак я или нет?
Рывок! Еще, еще. Кажется,
что у рыбы сил совсем не
убавилось, тарпун и не собирается
сдаваться. А Франсиско устал.
Он шумно дышит, струйки пота
сбегают по осунувшемуся лицу.
Я просто не могу глядеть на
его ладони, изрезанные леской...
Но что это? Леска вдруг слабеет.
Вскрикнув, едва удержавшись на
ногах, мальчик судорожными
рывками тянет снасть из. воды, он
еще на что-то надеется, но уже
и так ясно: ушла рыба.
Несколько минут мы
разглядывали железный поводок,
перекушенный мощными зубами,
потом молча смотрим в синюю
воду, кипящую у каменного
основания набережной. Негр яростно
дымит новой сигарой, он совсем
скрылся в клубах дыма.
«Капитан» надвигает фуражку на глаза,
а потом сматывает леску и
говорит: -
— Ты совершил серьезную
ошибку, малыш. Ты сказал: «Я
поймал рыбу», а рыба еще была
в океане. Ты понял, малыш?..
Ну ладно. Пойдем-ка, Бенито,
промочим глотки.
128
— Мы сделаем по глотку и
за тебя, Франсиско, — говорит
Бенито. — Только поэтому я и
решил составить компанию
«капитану».
Шумно вздохнув, Франсиско
зажмуривается и отворачивается,
чтобы мы не увидели на его лице
слез. Достав из кармана платок,
я разрываю его и начинаю
перевязывать исполосованные
ладони. Ткань быстро намокает.
Сплюнув в воду, Франсиско
говорит:
— Это ничего. Мы еще
поймаем Большую Рыбу. Зато... —
Он разглядывает свои ладони. —
Зато у меня ладони будут теперь
такими же, как и у отца. Все в
шрамах от рыболовных снастей.
...А через три дня мы
действительно поймали рыбу. Мы ее
поймали потому, что тащили
вдвоем, и еще потому, что теперь
у нас на руках были перчатки, а
поводок мальчик сделал из
стальной струны от контрабаса.
Правда, эта вторая рыба была
намного меньше той, что ушла,
не «тигр», а «тигренок», но и
намного больше тех оранжевых
грутшеров, которых ловил
щетинистый «капитан». Да, это была
почти Большая Рыба, и когда
мальчик шел по Малекону и нес
ее, положив на плечо, все
прохожие оборачивались, а одна
девочка даже пошла с ним рядом.
Она шла рядом с ним так долго,
что Франсиско предложил ей
тоже немного понести рыбу, и
девочка ее несла, а потом мальчик
сообщил, как его зовут, и
поведал девочке историю про
жадную рыбу, которая питалась
только монетами,
разбросанными в воде возле Малекона.
А девочка назвала свое имя.
Зовут ее Мария, живет она в
домике на крыше высотного здания
вместе с мамой, петухом
Феликсом и кошкой Анной.
Обо всем этом на другой день
мне и рассказывает Франсиско.
И еще, нетерпеливо оглядывая
Малекон, он сообщает, что
пригласил Марию ловить другую
Большую Рыбу и она
согласилась, да вот что-то не идет.
Мне хочется сделать приятное
мальчику, и я говорю:
— Она живет рядом с
отелем «Девиль». Знаешь, она
встает рано-рано и, расчесывая
длинные волосы, любуется
восходящим солнцем. А кошка у них
черная-пречерная, в белых
пятнах.
— Франсиско-о! — слышим
мы звонкий девчоночий голос.
Размахивая сумкой, через
Малекон перебегает девочка.
Волосы у нее распущены. Они
красиво колышутся над
худенькими плечами. Подбежав, Мария
говорит: — Я ужасная соня.
Мама зовет меня по утрам: «Мария,
вставай, погляди, какое
красивое солнце!..» А мне ну никак не
проснуться! Я не опоздала, нет?
— Чуть-чуть бы, и
опоздала, — свирепо, на манер
«капитана», говорит мальчик. —
Думаешь, Большая Рыба будет
ждать?
Девочка садится рядом с
мальчиком и тоже подставляет
ноги брызгам. Сильный ветер
дует сегодня со стороны океана,
и у основания набережной, сопя
и всплескиваясь, шевелятся
большие волны.
— А еще у нас есть белая-пре-
белая кошка с черными
пятнами, — говорит девочка, с
опаской поглядывая вниз. — А нас
не смоет?
— Только уж если вместе с
набережной, — снисходительно
ворчит мальчик.
Одна из волн вспухает и
окатывает ребят. Девочка
испуганно ахает, а мальчик делает вид,
что ничего не заметил. Так же,
как «капитан», надвинувший на
лоб козырек помятой морской
фуражки, как Бенито, дымящий
сигарой, словно пароход,
идущий на плохом угле.
Я постоял немного возле них
и незаметно ушел. Кажется,
советский траулер на подходе...
Да и кто станет ловить Большую
Рыбу на одну леску втроем?
Гавана — Калининград
Рисунки А. Семенова
Калейдоскоп
На пути к местам нереста
лососи упорно преодолевают
много различных препятствий —
водопады, плотины и т. п.
Однако то, что довелось наблюдать
ихтиологам рыбозавода Прэри-
Крик (Калифорния, США),
превосходит все, что было известно
до сих пор. Это был лосось
длиной 40 см, он уже второй раз
направлялся на нерест.
Возвращаясь из моря, он без особых
трудностей плыл сначала по одной
реке, затем — по другой. Потом
ему пришлось преодолеть
несколько... дренажных каналов.
Но это было не самое трудное:
после каналов он стал
подниматься по... вертикально
стоящей трубе, наполненной водой.
Она оканчивалась ' сетчатой
крышкой, лосось вышиб ее и
стал пробираться дальше —
сквозь мелкоячейную, казалось,
совсем непроходимую, сеть.
Наконец он плюхнулся в резервуар,
где нерестился в первый раз.
Изумленные специалисты дали
ему кличку Неустрашимый.
* * *
В штате Аризона (США)
нашли рыбные консервы,
которым... 10 ООО лет. Дело было
так. При прокладке тоннеля, на
глубине почти сотни метров,
проходчики наткнулись на пласт
каменной соли. В ее глыбах
встречались диковинные рыбы, они
оказались мягкими и вполне
съедобными. Однако, когда эти
«консервы» подняли на
поверхность земли, они стали твердыми
как камень.
6-6-33
129
Борьба с «Моби
Диком»
Н. Шигети
В венгерских реках водится
много сомов, а поимка больших
экземпляров — нередкое явление,
Так, 7 июля 1974 года в реке Раба,
притоке Дуная,
рыболов-любитель Н. Шигети после
многочасовой борьбы поймал сома весом
63,7 кг. Об этом он рассказал на
страницах журнала «Венгерский
рыболов». Очерк Н. Шигети
затем был помещен в немецком
издании. Перевод из этого
издания мы и предлагаем вашему
вниманию.
Не знаю, был ли это «он»,
которого я теперь поймал, хотя
мы, возможно, старые
знакомые. Мы встретились, вероятно,
первый раз 1 августа 1971 года.
Тогда с моим другом И. Киссом
я пошел на% свое излюбленное
местр ловить карпов. До заката
мы даже не прикоснулись к
удилищам, — ждали, когда спадет
жара. И. Кисе ловил рыбу с
мостков, повыше моста через Рабу.
Около 9 часов вечера он сказал
мне, что кто-то издалека зовет
на помощь. Вероятно, кому-то
на крючок попалась большая
рыба. Я также слышал его, но
совсем слабо. Мне вспомнилось, что
ранее через мост прошел
рыболов Ф. Такач, который сказал,
что хочет ловить сомов. Я взял
багорик и побежал в
направлении криков. Мне пришлось
пробежать около километра, чтобы
помочь Такачу вытащить почти
14-килограммового сома.
Воодушевленный этим
прекрасным уловом, я смонтировал
сильнейшую снасть, использовав
катушку с новехоньким
пятидесятиметровым шнуром. За
неимением других животных
насадок насадил на большой
карповый крючок комок навозных
червей. Через час я уже наблюдал за
поплавком при свете ночного
фонаря, но поклевок не было.
Около 10 часов вечера
поплавок донной удочки медленно
пошел вниз. Я подсек и... был
разочарован. Зацеп. Но уже в
следующее мгновение
почувствовал сильный рывок, и вершинка
моего прочного удилища
согнулась вниз, к воде. Я услышал
громкий скрип тормоза. Это
была огромная сила, которая там,
внизу, медленно, но постоянно
тянула. В первые минуты я даже
не мог кричать и только сильнее
нажимал на тормоз катушки,
который продолжал трещать и
скрипеть. До этого мною было
поймано много сомов весом
более 20 кг, но такую силу ощущал
часами вечера Он дал о себе
знать громкими всплесками. Мы
переглянулись, понимая, в чем
дело. В эту ночь я поймал
10-килограммового сома. Больше
поклевок не было. В субботу
вечером я опять был здесь и ловил
непрерывно до утра. Ни одной
поклевки. В воскресенье рано мой
товарищ упаковал свои вещи.
Я также пошел к ближайшему
дому, но большой сом не
выходил у меня из головы. За окном
медленно поднимался ветер.
Я сидел и слушал трансляцию
впервые. Пожалуй, на катушке
оставалось несколько метров
шнура, когда я решил нажать на
тормоз катушки до отказа,
намереваясь сдвинуть сома с места,
так как из-за многих деревьев на
берегу не мог идти вместе с
рыбой. Шнур «пел» все громче и
громче, а я едва держался на
берегу. Наконец шнур не выдержал
и оборвался. Мы грустно
посмотрели друг на друга. Потом
товарищ сказал: «Это был
«Моби Дик» — и пожаловался на
сильные головные боли,
появившиеся у него от волнения, и
срочно уехал домой.
Я решил все-таки поймать
великана, однако несколько моих
попыток опять оказались
неудачными...
И вот 5 июля 1973 года я
ловил рыбу с Ф. Такачом. Была
очаровательная, светлая ночь.
Луна освещала всю'реку. Мы
тихо беседовали друг с другом.
Клева не было. Между 10 и 11
футбольного матча по
транзисторному радиоприемнику.
В последние минуты матча
вышел к воде, насадил приманки
на две удочки и начал ловить.
И вот когда я подался назад,
чтобы выключить
радиоприемник, который взял с собой на
берег, удилище вдруг согнулось.
«Не иначе как от сильного
ветра», — подумалось мне, но в этот
момент оно соскользнуло вниз,
в реку. Я вошел по пояс в воду,
однако вынуть удилище не смог.
Я несколько раз пытался это
сделать, но тщетно. Опершись
ногой о бревно и стоя в воде,
стал звать на помощь, изо всех
сил стараясь удержаться на месте.
В голове промелькнула мысль,
что теперь во время финальной
игры на первенство мира я,
пожалуй, единственный рыболов на
берегу Рабы. Но мне посчастли-
130
вилось. Скоро появился
опытный рыболов И. Дудас, который
сразу мне помог. Через
несколько секунд я выбрался из воды и
стоял на берегу. Мое удилище
согнулось дугой, а тормоз
катушки громко трещал. Я знал,
что это был Он, и нажимал на
тормоз еще крепче. На этот раз
счастье мне улыбнулось: сом
плыл не в направлении моста,
а вниз по течению. Рыба быстро
стянула половину шнура с
катушки и не давала ни малейшего
намека на то, что могла бы
остановиться. Я вынужден был идти
вслед за ней. Дудас раздвигал
кусты багориком, чтобы
облегчить мне путь вдоль берега. К
сожалению, уже у первого куста он
вывихнул ногу, но все-таки,
несмотря на боль, помогал дальше
в моей многочасовой борьбе.
Тем временем я был буквально
на буксире у сома, который
медленно плыл впереди меня, в 50—
60 м, в прежнем темпе. Я
вспотел, мои руки онемели, но
колени перестали дрожать. Уже 20
минут Он тянул меня с
несокрушимой силой, но немного
помедленнее. До первой группы
деревьев оставалось около 70 м,
и это придавало уверенности.
Я снял куртку, потому что было
невыносимо тепло и трудно
дышать. Когда расстояние от
места поклевки достигло 150 м,
стало заметно, что при поднятии
удилища сом плыл медленнее.
Вдруг он остановился. Что
должно это означать? Неужели
лег на дно? Русло реки
благоприятствовало бы ему в этом:
оно здесь было неровным,
имелись ямы и выступы. Я потянул,
удилище согнулось... И сом
пошел. Это был мой первый успех.
Но сколько все-таки оставалось
у него сил? Пока же сом плыл
вверх по течению, и я опять
пошел вслед за ним. Время бежало.
«По-видимому, у него еще
достаточно сил», — подумал я,
когда вдруг послышался слабый
треск. Я испуганно посмотрел на
катушку и увидел, что
шестеренка тормоза разлетелась на куски.
Дудас хотел немедленно
принести запасную, но это было ни к
чему: лопнул и барабан
катушки. Он не выдержал большой
нагрузки. Теперь невозможно было
ни сдать шнур, ни выбрать его
обратно, я не мог
маневрировать.
Рыба находилась в 30—40 м
от меня, когда стало заметно,
что сом пошел. Чтобы не
сдавать шнур, я вошел в соседнее
кукурузное поле. В течение часа
рыба пять раз вытаскивала меня
оттуда, не показываясь на
поверхности. И вот наконец
товарищ сказал мне, что ему удалось
увидеть рыбу и что она очень
большая. Я стал выбирать шнур,
а Дудас следил за тем, чтобы он
не запутывался. Когда спустился
к воде, сом снова пошел в
глубину. Он вытянул только 10—
15 м шнура из моих рук и
постоянно реагировал на движение
удилища вверх, однако на
поверхность выходить не хотел.
Опасаясь, что сом может лечь
на дно, я попытался силой
поднять его на поверхность. После
неоднократных усилий мне
удалось это сделать, и я увидел его.
Он плыл на спине. Когда сом
оказался у берега, я передал
удилище Дудасу, а сам вонзил ба-
горик в нижнюю челюсть рыбы.
Потом, неожиданно
засомневавшись в прочности багорика, взял
сома за жабры и держал его
крепко. С большим трудом мы
вытащили сома на мостки и,
совершенно измученные и
обессилевшие, повалились на них.
Лучи заходящего солнца
освещали нас, неподвижно лежащих
друг около друга.
Перевел с немецкого В. Удалое
Рисунок А. Семенова
Калейдоскоп
Американские рыболовы
пользуются интересным
приспособлением для хранения
крючков с наживкой. Оно
представляет собой матерчатую ленту,
намотанную на барабан и
размещенную в цилиндрическом
корпусе — нечто вроде
измерительной рулетки, которая
втягивается внутрь корпуса с помощью
спиральной пружины. Вот на
этой-то ленте и крепятся крючки.
По мере надобности ленту
вытягивают из корпуса и снимают с
нее крючки с приманкой. Можно
ленту с приманкой разместить в
корпусе и по-другому — в виде
небольшого транспортера на
роликах. Лента перемещается с
помощью рукоятки, а крючки
нацепляются и отцепляются через
откидное окошко.
* * *
У западногерманских
рыболовов и туристов всегда под
рукой универсальная аварийная
коробка-рогатка. Она нужна в тех
неприятных случаях, когда лодка
перевернется и снаряжение
подмокнет или утонет. В нижней
части ручки этой рогатки имеется
вместилище для крючков. Если
эту часть отвинтить, то
обнажится следующий «отсек» — катушка
с леской. Она может служить в
качестве спиннинга. Для
удобства разматывания лески катушка
снабжена откидной рукояткой.
Снаружи рогатки укреплен
компас. Рогульки тоже пустотелые —
в одной из них хранятся спички,
в другой — дробь. Этой дробью
можно «заряжать» рогатку в
надежде, правда слабой,
«подстрелить» какую-нибудь дичь.
* * *
Оригинальное устройство для
удобного насаживания наживки
на крючок давно уже в ходу у
немецких рыболовов. Это
ножницы, на концах которых
имеются тюлуцилиндрические углуб-
132
"гния. В них закладывается при-
ч?анка вместе с крючком, затем
ножницы сжимают, уплотняя
приманку. Для уплотнения
можно использовать также
классическую схему поршня. Такое
приспособление используют
американские удильщики. Трубочка
заполняется наживкой, затем,
зажав одним пальцем отверстие,
рыболов нажимает другим
пальцем на поршень. После
уплотнения в массу вставляется крючок,
который дальнейшим движением
поршня вместе с наживкой
выталкивается наружу.
* * *
Искусственную приманку
можно «оживить» способом,
предложенным американскими
рыболовами. В корпусе
пустотелой искусственной рыбки проде-
лываётся несколько отверстий,
куда вставляются плавники.
Внутрь конструкции запускают...
настоящую живую рыбку!
Стержни плавников изнутри
достаточно длинные, а сами плавники
шарнирно поворачиваются в
отверстиях, так что рыбка, плавая в
тесном «брюхе», беспрерывно
задевает стержни, и плавники
колеблются, «как живые».
Заставить двигаться
приманку можно и с помощью
электричества, особенно в настоящее
время — время миниатюризации.
Для этого внутри приманки
американские рыболовы
располагают батарейку, электромоторчик
с пропеллером и даже лампочку
(светящийся рыбий глаз!) — лишь
бы клюнуло. В США
запатентованы также различные
конструкции приманок, в которых от
электродвигателей, пружин и
баллончиков с газом приводится
в движение не только приманка
в целом, но и ее отдельные
части: ноги, плавники и пр.
* * *
В обиходе аргентинских
рыболовов появилась интересная
конструкция крючков, которую
назвали «Сонар» (в переводе с
испанского — звенеть, звучать).
«Сонар», по их мнению,
открывает новые возможности для
ловли рыбы на звук.
Уже само положение передней
133
части этой конструкции, которую
в первую очередь пытается
заглотать рыба, по отношению к
форме и весу всего корпуса
вызывает при соответствующем
погружении вибрирующее
колебание очень высокой частоты,
весьма эффективно воздействующее в
водной среде на органы чувств
многих видов рыб. Интенсивная и
надоедливая вибрация вызывает
у некоторых из них заметную
обеспокоенность; сама же
звуковая гамма с характерной для
нее высокочастотностью, как
предполагают аргентинские ры-
боловы-«исследователи»,
доводит кое-кого из обитателей
водных глубин до состояния крайней
раздражительности, в результате
чего они «несутся на зов своей
судьбы и с жадностью
набрасываются на роковую для самих
же себя жертву».
Использование крючков
«Сонар» лучшие результаты дает на
средних глубинах, но во многих
случаях они «оказываются впол-
.не пригодными и для ужения на
значительной глубине».
В техническом исполнении,
как это нетрудно заметить,
«Сонар» представляет собой своего
рода «вертикальный черпачок»,
не имеющий никакой
вогнутости, легковесный каркйсик
которого умело сбалансирован
свинцовым противовесом,
определяющим его действие. Режим
движений и необходимая глубина
изменяются и контролируются
тремя отверстиями,
проделанными в верхней части.
Отстоящее ближе от
«головки изделия» первое отверстие
сообщает крючку узкую амплитуду
вибрирующего покачивания.
Второе отверстие придает
несколько более широкую
двигательную амплитуду, что
похоже на наметку; третье же
служит для некоей «замедленной
рекуперации процесса вибрации»
(как при волочении блесны).
Допустимо еще наличие несколько
удаленного от первых трех
четвертого отверстия,
предназначающегося обычно для быстрого
волочения приманки; оно, как
правило, используется при
морской ловле.
«Сонар» в рыболовной
практике последних лет применяют
3 видов: маленький (10 г),
средний (16 г) и большой (28 г).
Роберто Сапико Антунья, один
из новаторов описываемого
варианта, советует делать забросы
такими крючками-приманками
на глубинах от 3 м и более,
избегая при этом стремнин и стараясь
выбирать места с умеренными
течениями.
* * *
Явление в природе рыба
отмечает не только тогда, когда
оно уже происходит, но и до
наступления его. Несколько лет
назад Министерство сельского
хозяйства Японии обратилось к
населению с призывом разводить
рыбу. И никакую-нибудь ценную,
а .. все-навсего простую,
аквариумную, серебристого цвета.
Почему министерство отдало
предпочтение ей? Да потому, что
давно было подмечено: за
несколько часов до землетрясения эта
рыбка начинает проявлять
беспокойство — метаться по
аквариуму. В Японии сейсмографы
ежедневно отмечают 3—5
землетрясений, и рыбка стала
хорошей помощницей технике.
* * *
Экипаж французского
батискафа «ФНД-3» в Средиземном
море провел интересные
наблюдения за бентозавром. До этого
было поймано всего три
экземпляра такой рыбы. Бентозавр
очень необычен: он имеет... ноги.
Собственно, это три отростка —
продолжение хвоста и грудных
плавников. «Рыбы пользуются
ими в качестве ног, — сообщил
капитан батискафа Жорж Уо. —
Я видел, как они сидят на своих
«ногах», и никогда не наблюдал
в другом положении. Они
неподвижно, словно статуэтки на
камне, стоят на морском дне: «ноги»
широко расставлены, голова чуть
выше хвоста, нос по течению».
* * *
Рыбка-лев наводит ужас на
жителей подводного мира
коралловых рифов Индийского
океана, хотя длина ее редко
превышает 20 см. Взгляд этой рыбки
обладает «гипнотизирующей»
силой. Увидев льва, рыба
останавливается и, совершенно не
сопротивляясь, дает заглотить
себя. Лев оттопыривает жабры и
вместе с водой втягивает жертву
в пасть. Сам же лев не является
кормом для других обитателей
моря. Это объясняется просто:
нижние плавники этой рыбы
имеют яд, он и делает ее неуязвимой.
Для человека он, правда, не
смертелен, но вызывает сильную боль
и дарывы.
* * *
В Мексиканском заливе за
последние годы пробурено много
нефтяных скважин. И вот
совершенно неожиданно здесь
увеличились уловы рыбы. В чем дело?
По заключению специалистов,
это произошло потому, что на
подводной части нефтяных
вышек поселилось огромное
количество планктона. Возросло
количество корма, возросло и
количество рыбы.
* * *
В Калифорнии (США)
водится рыбка, которую с полным
основанием можно назвать
астрономом. Ее зовут граньон, по
величине и форме она похожа на
скумбрию. Граньон в своих
интересах отлично использует...
приливы и отливы, связанные с
движением Луны. Во время
нереста эта рыбка подплывает к
берегу, волна выбрасывает ее.
Отметав икру прямо на песок, она
ударами хвоста закапывает ее.
Затем граньон подбирается к
воде, а волна смывает рыбу. Нерест
происходит в полнолуние, когда
бывает наиболее сильный
прилив. Проходит около двух
недель, из икры вылупляются
личинки, прибой смывает их в море.
134
Кефалиная охота
В. Башенко
Для подводного охотника кефаль — одна из
самых спортивных рыб Черного моря. Стремительное
движение — вот характерная черта поведения этой
рыбы. Она никогда не стоит на месте, даже когда
пасется.
Если кефаль медленно и спокойно плывет у дна,
заглядывая под кустики травы или разыскивая что-то
в иле, все равно видно, что она самый
настоящий стайер среди рыб. Иные виды, такие, как окунь,
ерш, горбыль или карась, неожиданно напуганные,
тоже мгновенно срываются с места и быстро
уходят. Им это стоит значительных усилий: все их тело
приходит в движение, рыбу как будто охватывает
крупная дрожь, с частыми и сильными ударами
хвоста она уносится от вас. Кефаль же срывается
с места не прилагая к этому видимых усилий.
Только сильнее начинает работать ее мощный хвост,
но этого не замечаешь.
Подкараулить ее и попасть в нее нелегко,
удержать на гарпуне тоже нужно уметь. В одиночку,
Небольшими стайками или иногда обширными
косяками кефаль ходит на мелководье, порою у дна,
порою вполводьг, реже у самой поверхности вдоль
берега. Очень часто крупные рыбы появляются
прямо между купающимися в самых людных местах.
Из трех видов кефали наиболее заманчивая
добыча — лобан: вес его достигает 3 кг и более. Крупный
сингиль, отличающийся продольными серыми
полосами по серебристому телу, обычно поменьше,
до килограмма. На остроноса, мелкую
разновидность кефали, охотятся редко: мал размер. Эти
рыбы редко бывают больше 300 г.
На Черноморском побережье Северного Кавказа
лётом кефаль водится на глубинах от 1 до 3 м.
Иногда проходит у дна глубже, но это очень редко.
Там, где песок, часто ходит вдоль дна на глубинах
и 5, и 6 м. Рыба эта достаточно осторожная, на
близкое расстояние подводника подпускает редко. При
охоте на кефаль нужно ружье с высокой точностью
боя и убойной силой до 5-^-6 м. Наиболее удобны
пневматические, с длиной ствола до 1 м и гарпуном
толщиной около 8 мм. При прицельной стрельбе
на большие расстояния все мелочи конструкции
ружья имеют важное значение. Нужно, чтобы гарпун
до самого вылета из ствола не отрывался от поршня:
тогда он все это время имеет две точки опоры, и
точность стрельбы возрастает. Линь должен
прикрепляться к скользящему кольцу, которое
центрирует гарпун при вылете из ствола, а затем увлекается
утолщенным хвостовиком гарпуна. Гарпун должен
быть ровным, особенно это касается мест
сочленения наконечника со стержнем. И, конечно, никаких
трезубцев: на расстоянии более 2 м траектория
полета гарпуна с трезубцем становится
неопределенной. Пневматические ружья обеспечивают
достаточную силу боя, гарпун обычно пробивает рыбу
насквозь и уносится дальше, а она оказывается на лине.
Сходы сводятся на нет, и, кроме того, можно
использовать одинарные наконечники без откидных
флажков. Точность боя ружья при этом повышается.
Появляется и другое преимущество: бывает так,
что после выстрела на лине оказываются сразу
две рыбы.
И все-таки хорошее ружье — это еще не все при
охоте на кефаль. Нужно ее выследить. У каждого,
охотника свои уловки, но для всех самое важное
стать как можно незаметнее для рыбы. Труднее
всего охотиться на тех местах, где дно песчаное. Рыба
издалека чувствует охотника, и если плавать по
поверхности, то кефаль близко не подойдет, а
появившись в зоне видимости, при вашем малейшем стрем-
136
лении приблизиться к ней уходит. Здесь важно уметь
нырнуть, неподвижно затаиваться у дна и ждать,
когда добыча сама выйдет на охотника. Многие
охотники при этом даже дыхательные трубки
делают с клапаном: они не дают пузырей при
погружении. Увидев рыбу, нельзя делать резких движений
ружьем, руками или ластами. Плавно подведя
ружье и прицелившись, стреляют в проходящую
рыбу. Помогают маскировке лежащие на песке
камни или кусты водорослей. Подводник при такой
охоте постоянно ныряет. На поверхности он
находится, пока ищет подходящее место, а уже когда
нашел, спортсмен выныривает только в те моменты,
когда нужно перевести дыхание. При скалистом,
заросшем водорослями дне такой способ наиболее
эффективен. И здесь самая успешная охота у тех,
кто умеет подолгу лежать на дне, спрятавшись
в траве. Но можно и по-другому. Увидев с
поверхности рыбу, если позволяет гарпун, ныряешь и
осторожно и быстро идешь кефали навстречу или
наперерез. В момент ныряния приходится опускать
голову, и рыба теряется из поля зрения. Нужно сразу
же ее увидеть вновь, потому что именно в этот
момент она чаще всего меняет направление. Вдоль
дна к рыбе нужно идти как можно быстрее, но
избегая резких движений. Часто, например,
успешнее можно подобраться перебираясь руками по
траве, чем гребя ластами. Неровности дна и траву
нужно использовать для маскировки. Момент для
выстрела — когда кефаль на мгновение замирает,
чтобы повернуть назад или в сторону. Если не
горячиться, то такой способ охоты принесет удачу.
Лобаны и крупные сингили очень любопытны.
После промаха, даже если гарпун слегка зацепил
рыбу, она часто возвращается и обходит вокруг
охотника, возможно выясняя, что тут произошло.
Сколько раз бывает, что возвращается вся стая и
плавает вокруг, пока заряжаешь ружье! Из-за этого
охотники уже начинают с успехом использовать
двустволки. И второй выстрел часто оказывается
удачнее первого.
Любопытство этой рыбы позволяет спортсмену
охотиться и таким образом. Увидя проходящего
вдалеке одинокого лобана, охотник ныряет и
затаивается в траве или в камнях так, чтобы его по
возможности не было видно, но самому нужно
смотреть. Уйдя в момент ныряния еще дальше, тот самый
лобан, не чувствуя преследования, останавливается,
и, некоторое время поколебавшись, поворачивает к
подводнику. Если не двигаться, рыба подходит к
самой маске. Здесь весь вопрос в том, что
произойдет скорее: лобан вернется или воздуха охотнику
не хватит.
И все-таки, применяя в зависимости от
обстановки тот или иной способ охоты, нужно всегда
быть готовым к разным неожиданностям. Сейчас
рыбы стало меньше, чем 5—10 лет назад, поэтому
каждую встречу с ней хочется использовать для
удачного выстрела. Нужно изучать дно в районе
охоты, время появления рыбы, выяснить
направление, с которого она чаще подходит. Совсем не
обязательно, чтобы вода была прозрачной. Бывает и
137
так: море чудесное, а рыбы нет. Значит, жди на
завтра шторма. Кончается шторм, но вода мутная,
видимость — метр, а то и меньше, волна — 3 балла.
В это время лобан выходит прямо на охотника —
имей терпение только дождаться да успевай
выстрелить, пока рыба не исчезла в молочной мути, А чуть
море прояснилось, становится видно, что трава
преобразилась, вся муть осела на кустики, каждая
веточка стала мохнатой, из коричневой
превратилась в белесую или желтоватую. Кефаль теперь
ходит у дна, что-то схватывает то с того, то с
другого кустика (и желудок в это время у нее обычно
бывает наполнен этим осевшим илом). Подобраться
к ней легче, так как она не так внимательна и
осторожна, как обычно. Засунув голову в куст, она порой
не замечает охотника, подплывшего вплотную к ее
шевелящемуся хвосту.
Если есть гряда, идущая от берега в море у самой
поверхности, нужно найти в ней уступ или провал —
именно сюда устремляется и рыба в своем
постоянном мигрировании вдоль берега. Часто здесь
охотник даже не ныряет, а лежит за краем гряды,
выставив трубку наверх, и ждет. За скалой рыба не
чувствует охотника и выходит прямо к ^самому ружью.
А если внезапно и увидит его, то некоторое время
остается охотнику, пока лобан, замерев от
неожиданности, резко уходит назад или в сторону. Если
кефаль в море стоит, то такое место очень
добычливо. А бывает и так. Лежишь у уступа, все внимание
туда, и вдруг замечаешь, что лобаны проходят с
другой стороны, где и воды, кажется, над грядой
совсем нет. Пока развернешься, рыба уже ушла.
Сплошь и рядом крупные лобаны пренебрегают
удобствами — и иногда даже стаями —
преодолевают скалу там, где воды всего-то 10—15 см. Здесь
охотник должен быть внимателен и следить за
самыми, казалось бы, бесперспективными местами.
Успех охоты — в умении издалека замечать
рыбу. И главное, именно ту, которую надеешься
добыть. Охотники, разыскивающие придонную рыбу,
редко вовремя замечают кефаль и наоборот.
Горбыля или окуня ищешь на дне; что делается вокруг
тебя у поверхности — не видно. Когда же
караулишь кефаль, все время стараешься смотреть
горизонтально, даже шея болит. Здесь уже совсем не
замечаешь, что делается внизу, прямо под тобой.
Если же разбрасываешься, стараешься охватить
взглядом возможно большее пространство,
вертишь головой во все стороны-, внимание
рассеивается, и не видишь рыбы.
Рисунок Б. Лошака
Приоткроем таинственный
занавес
А. Ткаченко
Рыбы танцуют
В один из очередных спусков, ведя работу на
лопасти сломанного винта ледокола «Капитан
Мелехов» в ночную смену, я во время передышки
направил сноп света от подводной лампы в окутанное
мраком подводное пространство. Луч света
выхватил из темного мрака зелено-голубое, почти чисто-
изумрудного оттенка пятно, которое смотрелось
дивным стеклом в волшебном, гигантском витраже.
Через некоторое время на этом изумительном фоне
в лучах света от моей лампы появились два-три
силуэта небольших рыб. Затем замелькали силуэты
целой стайки. Эта стайка своими ритмичными и
плавными движениями зачаровала меня. Рыбки
плавно плавали вверх, вниз, в стороны, чертя
замысловатые стирающиеся кривые в толще воды.
Я стал экспериментировать с лучом света и
направил его в другую сторону. Картина вновь
повторилась! В этих лучах появились сначала две-три рыбки,
остальные продолжали, вероятно, по инерции вести
свой хоровод в темноте, но через некоторое время
вся стайка снова замелькала своими силуэтами на
свету моей лампы. Я направлял сноп света вверх,
вниз, в разные стороны, и всегда рыбья стайка
появлялась на фоне сказочного подводного витража,
танцуя свой рыбий танец.
Впредь будь умней!
Был со мной такой случай. Погнался я за
камбалой, которая, делая волнообразные движения,
проплыла недалеко от моего места работы.
Вероятно, для этой рыбы передвижения на большие раст
стояния утомительны, поэтому, проплыв метров
пять-шесть, она опускается на грунт. Так получилось
и с моей камбалой. Видимость была хорошая, и я
заметил, где рыба опустилась. В моем трехболтовом
(водолазном) снаряжении не разгонишься, но я все-
таки поспешил как мог к своей камбале. Пройдя
несколько метров вперед, увидел еще одну рыбу,
которая была вся засыпана песком, только кое-где
темнели плавники на светлом песке. Я подошел
к ней, но камбала даже не шелохнулась. «Засыпана
илом и песком, лежит давно, а раз давно, значит,
мертвая», — подумал я и прошел дальше — к
первой камбале, которая возбудила во мне охотничий
интерес. Я подцепил ее гарпуном и, ликуя, пошел
назад. Прошел вторично около засыпанной
камбалы: она находилась в том же «мертвом» положении.
Прошел дальше несколько метров вперед и
оглянулся, а «неживая» камбала-то поднялась и дала
ходу в глубь водяного простора!
Я было бросился за ней, но на этот раз рыба
не стала испытывать свою судьбу и не собиралась
138
Рисунки автора
разделять участь своей товарки, уплыла, слилась
с фоном воды, ила и песка.
Вот так своей маскировкой и выдержкой хитрая
камбала сохранила себе жизнь, а мне дала хороший
урок: в следующий раз будь, мол, умней, охотник!
Крабья борьба
Прошло уже больше месяца нашей водолазной
работы по укладке каменной постели в одной из
бухт Кольского залива, а я никак не мог подойти к
«занавесу» подводной бездны, что виднелась вдали,
как размытое по краям темное пятно. Это темное
пятно влекло к себе своей гипнотизирующей
таинственностью, но командировка — не отдых,
свободного времени в обрез. И вот выдалась все-таки
минута передышки, и я смог подойти и приоткрыть
«занавес». Неторопливо продвигаясь вперед, дошел я
до края каменной насыпи, где в глубине зияла
раскрытая пасть бездны, а на насыпи лежал ковер из
солнечного света. Я попросил потравить мне шланг-
сигнал и стал спускаться под откос. Солнечные
блики скользили по граням камней, создавая иллюзию
царства кристаллов и волшебной красоты
минералов. На одном из камней заметил я два светло-
охристых пятна. Что это?
Два краба переплелись своими клешнями, и по
тому, как сосредоточенно они сжимали свои тиски,
можно было предположить, что здесь шла
настоящая крабья борьба — не на жизнь, а на смерть.
Вот он, тот таинственный процесс! При моем
приближении крабы, не расцепляясь, боком,
пытались уйти, но я успел ухватить одного за панцирь,
а вместе с ним поднял и второго. Я попросил
выбрать меня наверх. По мере подъема из глубины
с огорчением смотрел, как мои пленники меняли
свою первоначальную окраску, тускнели и темнели.
На борту мы расцепили противников, которые
оставили друг у друга следы сжатий своих мощных
клешней. Это были крупные крабы, вероятно, из тех,
которых запустили в Кольский залив из Камчатских
вод для акклиматизации.
140
До новых встреч, речка
Червленая
С. Домовец
В часе езды автобусом от Волгограда находится
небольшая речка с красивым названием —
Червленая. Причудливо петляет она по ровной, как стол,
степи, тихо плескаясь в безлесых берегах. Спокойны
воды Червленой. Лишь изредка с шумом выпорхнет
из камышовых зарослей дикая утка или с плеском
кувыркнется, оставив расходящиеся круги, быстрая
рыба.
Уединенность, тишина, хорошие условия для
рыбалки и подводной охоты делают Червленую
отличным местом отдыха. Речка неширока, но
глубока. Течения практически нет. Сразу от берега
начинаются густые заросли камыша и тростника,
продолжающиеся иногда на несколько метров в
сторону чистой воды. Сходов к воде почти нет.
Лишь кое-где встречаются коридорчики,
вырубленные рыболовами в стене зарослей.
Какие картины открываются здесь подводнику
в погожий солнечный день! Солнечные лучи почти
осязаемыми пучками уходят наклонно вниз, туда,
где на покатом дне виднеются изумрудные кусты
пресноводной губки бодяги, меж которыми
неспешно проплывают полосатые, окуни с ярко-алыми
плавниками, где на пределе видимости поблескивают
широкими серебристыми с сиреневым отливом
боками лещи, а на фоне неяркой придонной
растительности можно заметить пятнистую хищницу
щуку.
Рыбы в Червленой много. На глубине, где темно
и холодно, можно повстречаться с судаком или
увидеть похожего на черное полено сома. Ближе к
поверхности бродят стаи красноперок и кормятся в
зарослях тростника сазаны. Видимость под водой
здесь вполне подходит подводной охоте. С весны
до осени видно на 2—6 м в разных местах реки.
Интересно, что.летом в этой речке вода не зацветает.
Рельеф дна почти везде одинаков: сразу от стены
стеблей камыша оно покато уходит в глубину и
только в отдельных местах идет почти параллельно
поверхности воды на значительное расстояние от
берега. Глубина в таких местах не превышает 5 м,
дно покрыто густыми зарослями элодеи и рдеста,
которые образуют обширные подводные луга.
Собираясь на Червленую, я решил не брать
резиновый арбалет, так как при охоте в подводных
зарослях движущиеся части ружья будут помехой
и, кроме того, это ружье довольно громоздко и не
пригодно к стрельбе навскидку. Мощное
пневматическое ружье я не взял главным образом по той же
причине, да к тому же не предполагал встретить
очень крупную рыбу. Мой выбор в конце концов
остановился на коротком пружинном ружье;
маневренность, точный бой на дистанции до 2,5 м —
этого вполне хватает для охоты в пресноводном
водоеме. Несмотря на то что вода была теплой,
я надевал плотный свитер и джинсы, которые, тесно
облегая тело, исправно исполняли роль мокрого
костюма. При нырянии пользовался поясом со
свинцовыми грузами, на который крепил кукан.
Из соображений безопасности приходилось нырять
с ножом, ибо часто встречались сети, запутаться в
которых, будучи увлеченным преследованием
добычи, довольно просто.
Как мне показалось, лучше всего охотиться под
вечер, когда все под водой окутывается мглистой
дымкой и рыба становится менее осторожной.
Днем же охота может быть менее добычлива, но
зато больше впечатлений от встреч с подводным
миром...
Первое, что бросается в глаза под водой, —
обилие рыбьей молоди. Иногда буквально
продираешься сквозь целые косяки серебристых
рыбешек...
Последние глубокие вдохи перед нырком. Резко
перегнувшись в пояснице, быстро ухожу на глубину.
Достигнув дна, медленно плыву с ружьем наготове
вдоль стены стеблей, стараясь охватить взглядом
как можно большее пространство. Вокруг, не
обращая внимания на пришельца, беспечно снуют
маленькие красноперки, плотвички, верхоглядки.
Окуньки — те наоборот, тотчас устремляются
навстречу, образуя нечто вроде хоровода вокруг меня.
Но вот показался окунек покрупнее, за ним другой.
Они выплывают откуда-то из-под руки, описывают
около меня дугу, подставляя на некоторое время
бок, а затем, видимо удовлетворив свое
любопытство, быстро исчезают. Гнаться за окунем в общем-то
бесперспективное дело, если нет на дне укрытий,
прячась за которыми можно подобраться к рыбе.
Почти касаясь дна, медленно двигаюсь дальше,
готовый мгновенно среагировать на появление рыб.
Из-за большого куста водорослей медленно выплыл
приличный окунь и, растопырив плавники, на
секунду замер, как бы специально подставив бок.
Гарпун насквозь пробил его шершавое мускулистое
тело, глубоко вонзившись в камышовый корень.
Пересадив окуня на кукан, плыву дальше, к местам,
где глубина увеличивается, достигая 6—7 м, и где
растет тростник с необычно толстыми стеблями.
Видимость тут 5—6 м, что, вероятно, связано с
фильтрующими свойствами стеблей тростника. Со
дна поднимаются ажурные тяжи водорослей, рыбьей
мелочи не видно, лишь на дне изредка можно
заметить крупного рака-одиночку. Здесь в середине дня
встречаются крупные окуни. Затаив дыхание, я
осторожно пробираюсь сквозь заросли. Нырок
следует за нырком, а рыбы нет. Вдруг, случайно
обернувшись, замечаю слева за собой здоровенного
темно-зеленого горбача, окруженного пятью или
шестью поменьше. Повиснув в толще воды, они
равнодушно наблюдают за мной. Машинально
стреляю в ближайшего. Остальных тотчас как
ветром сдуло. С удовольствием рассматриваю взятого
красавца. Окунек граммов на семьсот. А тот,
большой, был раза в 3—4 больше. Перед глазами стоит
его широкий полосатый бок...
141
Глубина кончается, пошла отмель. Вентилируя
легкие, замечаю метрах в трех от себя висящую
вполводы щучку светло-зеленого цвета. Осторожно
выставив ружье, медленно приближаюсь к хищнице.
Ее плавники дрогнули, она двинулась с места, но
гарпун остановил рыбу. Щука бешено
сопротивляется, не имея ни малейшего желания отправляться
на кукан. Вообще, снимая щуку с гарпуна, нужно
быть внимательным: ее зубы наносят довольно
глубокие рваные раны.
Щук в Червленой много. Если вести себя
осторожно, то можно подкрадываться к ним очень
близко, но если щуку спугнуть, то она тотчас
поворачивается хвостом и исчезает. Преследовать ее
абсолютно бесполезное дело.
Плывя у дна, вижу, как изредка на пределе
видимости живыми слитками серебра поблескивают
лещи. Выплывая из глубины, они, заметив
незнакомое существо, тотчас уходят обратно. Здесь нужно
стрелять мгновенно, не целясь, имея на подготовку
доли секунды, почему, кстати, и много промахов.
Но вот сейчас как раз такая ситуация. Лещ,
опрометчиво выплывший на меня, загарпунен. Гарпун
навылет прошил плоскую рыбину, и она, соскочив
на линь, отчаянно рвется, посыпая дно блестящей
чешуей. Сажая леща на кукан, нужно помнить, что
жабры у него нежные, слабые, и поэтому лучше
продевать линь кукана и через раневое отверстие в теле.
Только сейчас чувствую, как замерз. Пора на берег,
под горячее солнце!
После таких прохладных зеленоватых глубин
хуша ослепляет ярким солнечным светом. В уши
врываются звуки летнего полдня. Тело жадно
впитывает щедро льющееся с южного неба тепло. Под
водой пробыл почти 2 часа. Надо отдохнуть, чтобы
вновь продолжить охоту. В перерыве между
погружениями очень хорош горячий крепкий сладкий
чай...
Солнце катится к закату. Полное безветрие
делает поверхность воды зеркально-гладкой. Под
водой становится темнее, чаще попадается крупная
рыба... Как-то в тихий вечер я охотился на одном из
подводных лугов. При первом же нырке наткнулся
на леща таких размеров, что от изумления забыл
в него выстрелить. В коридорах между кустами
водорослей я повстречал в тот вечер рыб такой
величины, какой не видел ни до, ни после этого случая.
Мне встретились пять здоровенных, широких, как
поднос, серо-сиреневых леща, которые, к
сожалению, были слишком осторожны и не подпустили на
верный выстрел. Правда, стрелял я уже в угон.
Пружинное ружье оказалось маломощным против
этих гигантов. В конце охоты, когда я уже замерз,
а видимость резко упала, мне попалась огромная
щука, которая, заметив меня, медленно заскользила
в сторону. Забыв о том, что преследовать щуку дело
нереальное, я все же погнался за ней. Видимо,
сознание своих размеров делало эту хищницу
лениво-медлительной. Я почти догнал ее и, вытянув до
предела ружье, нажал на спуск. Гарпун вонзился
ей под левый грудной плавник. Замерев на долю
секунды, щука бешено рванулась. Не успел я
коротким броском приблизиться к ней, как она сорвалась...
Эта охота была последней и, хотя кукан мой
был пуст, пожалуй, самой памятной. Следующим
утром я покинул гостеприимные берега Червленой,
покинул твердо уверенный в том, что возвращусь
сюда вновь.
До новых встреч, речка Червленая!
Таинственный звук
И. Кучеренко
Полуденное солнце просвечивало до дна плес,
огороженный со всех сторон высоким камышом.
Кругом тихо, заросли роголистника, перистолист-
ника, плавающего мха и других подводных растений
стояли неподвижно, как в застывшем кадре. Лишь
кое-где у самой поверхности воды они чуть
вздрагивали, задеваемые резвившимися красноперками.
Медленно плавая над водорослями, я любовался
их пышностью и яркой игрой солнечных бликов.
На середине плеса, увидев темную впадину,
опустился и сел на мягкий ил, придерживаясь руками
за корневище камыша.
Меня окружала первозданная тишина. Странно
как-то, что ничего не слышно. Порой казалось,
будто я оглох, делалось жутко и хотелось скорее
всплыть в обетованный мир.
Потом постепенно привык к подводной тишине.
Думалось: наверно, извечна тут эта глухая немота.
Вдруг до моего настороженного слуха донеслось
едва слышимое «у». Я невольно вздрогнул.
Медленно, с опаской огляделся по сторонам. Никого
не видно.
«Наверно, почудилось», — подумал я.
Но нет. Вскоре опять послышалось краткое «у».
На этот раз я уловил направление таинственного
звука справа от меня. Осторожно раздвинул густые
заросли роголистника и сквозь дыру рядом со мной
увидел на полянке большого сазана. Он неподвижно
стоял у самого дна в иссера-медной чешуе и
медленно жевал бледно-желтыми губами, заглатывая
воду и пропуская ее сквозь красные жабры.
«Неужели он издал звук?»
Только об этом подумал, как вдруг еще раз укнул
сазан. Из зарослей не спеша подплыла Самка, и оба
медленно закружились на месте. Затем стали
рядышком и опустились на дно.
Шире раздвинул роголистник, чтобы лучше
разглядеть моих незнакомцев, но они заметили меня
и спешно уплыли в камыш.
«Так вот зачем сазан укал, — понял я, глядя на
утрамбованную чашу, куда опускались рыбы.
Подзывал к себе самку».
142
Книжная полка
I с
удочкой
по
Башкирии
Берн ш тейп С. М. Рыболову-любителю. М., Воениздат,
1975.
Жизнь рыб в водохранилищах и их ужение — главная тема книги.
Наиболее крупным водохранилищам страны предпослана краткая
характеристика, дополненная схемами. Автор рассказывает об
особенностях этих водоемов, их растительном мире, кормовой базе и
ихтиофауне. Основное содержание книги составляют главы, посвященные
ужению рыб. В отдельной главе описываются снасти и
принадлежности, дается их техническая характеристика, рассказывается о способах
оборудования и применении их в различных условиях.
Специальный раздел книги посвящен охране и воспроизводству
рыбных запасов.
Гриньков С. С. Вода. Рыбы. Рыболовы. Калининградское
книжное изд-во, 1975.
Книга посвящена любительскому рыболовству в водоемах
Калининградской области. С. С. Гриньков описал различные реки и речки,
озера и каналы области, море и заливы, где, как узнает читатель,
найдется немало хороших и удобных мест для рыбалки. Автор выступает
как знающий рыболов. Он умело обобщает опыт коллег по спорту и
свои многолетние наблюдения, что делает книгу практически ценной
как для новичков, так и для более опытных спортсменов.
Рассказ о снастях, их устройстве, оборудовании и применении
ведется автором не в отдельной главе, а по ходу описания тех или иных
водоемов. Уместное дополнение к книге — описание и показ на
рисунках нескольких конструкций поплавков, зимних удочек, блесен и
штампов для изготовления их. Некоторые самоделки автора оригинальны
по замыслу и своему устройству, и их охотно используют многие
удильщики.
По содержанию в целом хорошей книги есть несколько замечаний.
Не каждый рыболов примет, например, совет автора делать мотовиль-
ца на поплавочной удочке только на верхнем колене. Ловить
одновременно на 4 удочки не стоит, обычно принято использовать не более
трех.
Наймушин П. А. С удочкой по Башкирии. Уфа, Башкирское
книжное изд-во, 1975.
Автор поставил перед собой задачу создать популярный очерк
о реках, озерах и водохранилищах, рассказать о спортивном
рыболовстве и водоемах республики. Со своей темой автор вполне справился.
Описание водоемов дано на фоне богатой и живописной природы
Башкирии. В книге есть характеристика местных рек в верхнем, среднем
и нижнем течениях, сведения о порогах на этих реках, видовом составе
обитающих в них рыб. Более подробно рассказывается о реке Белой
(длина около 1,5 тыс. км). Белая — главная водная артерия Башкирии,
протекает она целиком по территории республики. Далее следует
описание рек Уфимки и Демы.
Все здешние реки богаты всевозможной рыбой, отличаются чистой
водой и быстрым течением, так как берут свое начало с отрогов
Уральских юр.
В рсспхблике мною больших и малых озер, которые охотно посс-
щаюкя рыболовами. '31и водоемы тоже описаны в кнше.
В 1лаве «Рыбалка дело серьезное» рассказывается об
обязанностях рыболовов и правилах рыболовства в водоемах Башкирии
144
Есть и книге краткий календарь рыболова, сое явленный с \чеюм
местных климатических условий и состояния водоемов но временам
года.
При всей своей несомненной ценности киша не лишена некоюрых
недостатков. Очень кратко сказано в ней о спиннинге как о снасти
высокоспортивной, не указано, каких осетровых рыб запрещено ловить
в водоемах республики. Слово «рыбак» означает профессию тех людей,
которые занимаются промысловым ловом, удильщиков же положено
называть «рыболовами».
Алферов В. Г. Идут мальчишки на рыбалку. Изд. 2-е. испр.
и доп. Куйбышевское книжное изд-во, 1974.
В этой книге юным рыболовам даются первые уроки ужения,
рассказывается о повадках рыб, которых ребята чаще всего ловя г.
Из раздела «Практические советы» новички узнают, как правильно
оборудовать поплавочную удочку — наиболее простую и доступную
из всех снастей. Юным рыболовам рекомендуется начинать осваивать
ужение таких рыб, как уклейка, пескарь, ерш, дальше уже учиться
самим, а также перенимать опыт у старших рыболовов ловить бол е
крупных и осторожных рыб.
Автор рассказывает не только о способах ужения. В i лаве
«Рыбацкие рассказы» он описывает интересные случаи, с которыми ребята
встречаются на рыбалке. Юные рыболовы узнают много полезно! о
о природе и ее охране.
С у в о р о в П. И. На заволжских озерах. М., «Детская
литература», 1974.
Известный художник, преподаватель Художественного института
им. Сурикова профессор П. И. Суворов посвятил эту кншу ребятам.
В ней рассказывается о красоте реки Волги и ее озер, приводятся
различные сведения о природе. Вместе со старшими ребята совершают
поездки по заволжским озерам и речкам, где с ними происходят всякие
рыбацкие происшествия. В книге содержится немало поучительных
советов юным рыболовам. Из рассказов взрослых они узнают много
интересного о тайнах рыбацкого счастья, о том, что влияет на поведение
и клев рыбы.
Моисеенко Ф. М. Случай в лесу. Охотничьи и рыбацкие
рассказы. Барнаул, Алтайское книжное изд-во, 1975.
Из увлекательных рассказов, представленных в этой книге,
читатели узнают, какую душевную радость и физическую закалку получают
люди, занимающиеся рыбалкой. Автор описывает повадки рыб,
способы их ловли на реке Оби и других водоемах Алтайского края.
Рыболовам даются советы, как овладевать мастерством ловли различных
рыб, определить места их обитания. На ярких примерах показывается,
насколько важна и необходима крепкая дружба между рыболовами-
любителями, готовыми всегда помочь товарищу, попавшему в беду.
Рыболовы, как и охотники, должны охранять природу, вести
борьбу с браконьерством. Эту благородную мысль автор проводит через
всю свою книгу.
145
Сергей Есенин на
рыбалке*
А. Есенина
В работе над этим
стихотворением** у него была
замечательная помощница — наша
рязанская природа, с
пролетающими в поля косяками журавлей,
с костром рябины красной,
стоящей перед нашим боковым
окном.
Работа, работа, работа...
Лишь изредка Сергей
устраивает себе отдых, ходит ловить рыбу
на Оку. Для этой цели он привез
с собой много удочек, особенно
поразивших меня
колокольчиками, привязанными к тонкому
кончику удилища. При
малейшем прикосновении
колокольчики издавали нежный,
серебряный звон. Я не могла понять,
что это такое, и когда Сергей
объяснил мне, что это удочки,
я стала просить его взять и меня
с собой на рыбалку.
— А ты что, тоже хочешь
рыбу ловить? — удивленно
спросил он и рассмеялся: — Ну что ж,
пойдем.
И вот мы втроем — Сергей,
Катя и я, — переехав реку,
направляемся к Макарову углу.
Макаров угол — это место,
где Ока давно когда-то оборвала
один из своих поворотов и
образовала угол. Образовалась
старица, а часть бывшего русла
заволокло песком и избавило
наших крестьян от второй
переправы, через которую раньше нужно
было переезжать в луга.
Дорога уводит нас далеко
вправо от избранного нами места
лова. Но ничего не поделаешь,
лежащее поперек луга озеро
Тишь только в одном месте
прерывается и дает возможность
перебраться через него. Дорога
здесь вся изрыта коровьими
копытами, и идти по ней очень
* Воспоминания о Сергее Есенине.
Под ред. Ю. Л. Прокушева.
«Московский рабочий», 1975.
** «Отговорила роща золотая...»
трудно. Ил, высохший на солнце,
больно колет ноги. К счастью,
озеро узкое и, перебравшись
через него, ступаешь на гладкую
дорогу, как на мягкий ковер.
Впереди коса с маленькими
озерками, с высокими валами
чистого речного песка,
нанесенного сюда в половодье, в
котором по щиколотку утопают ноги,
с частыми, еле проходимыми
зарослями ежевики, шиповника,
смородины, хвороста. А пройдя
косу, минут через десять мы уже
у обрывистого берега реки.
В летнем безмолвии
спокойно несет свои воды Ока. На ее
гладкой поверхности
отражаются израненные хлопотливыми
ласточками отвесные берега,
задумчиво склоненные над водой
кустарники, бездонное голубое
небо, позолоченное яркими
солнечными лучами.
Маленькая пичужка, сидя на
ветке куста, как будто поражаясь
красотой природы и
безмолвием, звонко и долго твердила:
«Удивительно, удивительно...»,
да на противоположной стороне
реки, в прибрежных зарослях
кустарника, как будто предвидя
нашу неудачную рыбалку, кто-то
еще из пернатых давал нам совет:
«Купить, купить...»
Сергей рассмеялся и задал
пичуге вопрос:
— А где?
И тут же храбро добавил:
— Ничего, сами наловим...
В Макаров угол, подальше от
села, обычно ходили настоящие
рыболовы. Вот и мы с Сергеем,
как заправские рыбаки,
переезжали на лодке Оку и приходили
сюда же. Но от правил
заправских рыбаков мы отступали: не
вставали на заре и не ждали
вечернего клева. Вечерами Сергей
чаще всего работал, очень
поздно ложился спать и поздно
вставал. Уходили из дому мы часов
в девять-десять, добирались до
места и рыбачить начинали уже
почти в полдень. Не могли
похвастаться и хорошим уловом.
Ерш, окунь, плотва — вот
основная добыча. Но мы не унывали,
с радостью вытаскивали
очередного ершишку или окунька и
довольны были тем, что по
количеству их у нас было много.
Я должна была опускать в садок
рыбу и вести счет.
И вот однажды нам повезло.
Наконец-то попалась большая,
хорошая рыба! Это был голавль
примерно на четыреста-пятьсот
граммов. Дрожащими руками
Сергей стал снимать голавля с
крючка, а я побежала за садком.
Прибежала с садком. И не
успела его еще раскрыть, а Сергей
уже выпустил из рук голавля.
Рыба, упавшая в воду, на
несколько секунд замерла, не веря
тому, что она на свободе, затем
стремительно ушла в глубину
реки. Такой неудачи ни Сергей,
ни я не ожидали, и он вдруг
вскипел:
— Вот, дурная, что ж ты
наделала? Лезь вот теперь за
ней.
А я даже не пыталась
оправдаться, что вина-то не только
моя, и растерянно стояла в воде,
держа раскрытый садок.
Сергей был так огорчен, что
разбудил Катю, которая не
любила терпеливо сидеть с удочкой
и обычно, пока мы ловили, спала
в прибрежных кустах, рассказал
ей о случившемся. А потом
весело подшучивал надо мной.
146
Рисунок Б. Лошака
Из опыта русских рыболовов-
любителей
Ф. Арсеньев
Поденка
Публикуемая ниже статья была напечатана
в альманахе «Рыбьи тропы» в 1929 году. Она написана
известным натуралистом Ф. А. Арсеньевым. В 70—
80-е годы прошлого столетия вышло несколько его
книг по исследованию северных областей России и
Вологодской губернии. Охотник и рыболов, автор
увлекательно описал в своих книгах жизнь зверей,
птиц и рыб, их повадки.
Статья «Поденка» посвящена одной из самых
Лакомых и привлекательных насадок для карповых
рыб. Рыболовы называют ее чаще всего метлицей.
Живя всего несколько часов после выхода из воды,
она погибает, совершенно покрывая собою
поверхность воды, и с жадностью пожирается рыбой.
Ловля в такое время бывает очень успешна. Автор
же не только описывает ужение рыбы, но живым,
образным языком подробно и обстоятельно
рассказывает о том, что происходит с поденкой перед
вылетом, о ее жизни и превращениях, о «месте
жительства» и еще о многом другом.
(Читателю надо иметь в виду, что применение
язков, о чем упоминается в данном материале, сейчас
повсеместно запрещено, некоторыми бассейновыми
управлениями ограничена ловля переметами,
естественно, что и нормы вылова рыбы стали значительно
меньше. Но во времена Ф. Арсеньева таких запретов
и ограничений не существовало, к тому же статья
прежде всего имеет ценность как уникальный
материал о жизни поденки, а не о ловле на эту насадку.)
В конце июня наступает веселое и добычливое
ужение на метлицу. Что такое метлица и как она
образуется, я нахожу нужным сказать об этом
несколько подробнее.
Берега Шексны, особенно те части их, которые
в межень ополаскиваются водой, состоят
преимущественно из глины и ила. Они плотно осели слоями
и окрасились то в черный, то в темно-синий, то в
бледно-зеленый, то в красноватый цвет, с
тончайшими прослойками железняка.
В этих-то илистых массах шекснинских берегов
зарождаются тучи поденок, которые живут сначала
в прорываемых ими круглых ходах, идущих
горизонтально по направлению к воде, а потом в
известное время они вылетают из своего мрачного и
душного жилища в виде двукрылой мухи, похожей
наружным образованием И величиною на коромысла.
Шекснинские жители дали этому насекомому, в
несметном количестве бороздящему воздух над
водою, название «метлица» — по сходству самого
явления с зимней метелью. Вот что такое метлица.
После выхода метлицы, разрывая осторожно
оставленные ею подземные галереи и следя за
направлением канальцев, легко заметить, что каждая
норка или каналец имеют сообщение с соседней и
даже несколькими норками.
Об этом делали много различных
предположений; полагали, что этими подземными ходами
поденки могут видеться друг с другом, ведут
общественную жизнь, совершают акт оплодотворения,
после которого там же кладут яички; но кажется,
что соединительные канальцы есть дело совершенно
случайное, происходящее от чрезвычайного
множества поденок, которые еще в состоянии личинки, или
попросту червяка, зарываются внутрь или
перекрещивают свои лазы, а потом протачивают по
направлению к свету столько ходов, что берег делается
совершенно губчатым, или, вернее, ноздреватым.
Мудрено ли, что подземные галереи поденок имеют
между собой столько сообщений!
Личинка шекснинской метлицы живет до двух
лет во влажной почве ила. В первом периоде своего
образования она не больше как простой, тонкий и
длинный белый червяк, без всяких придаточных
наружных орудий. По мере того, как насекомое
приближается к совершенному возрасту, ему
требуются новые органы и оно лишается старых,
непригодных для его новой жизни. Таким образом,
следует ряд превращений: на голове личинки
усматривается пара очень больших сложных глаз, пара
крепких жевал, служащих им для разбивания ила,
из которого добывают они пищу. Ясно очерченная
грудь снабжается шестью ножками с суставами;
тело, оканчивающееся тремя длинными колючими
нитями, покрывается широкими мохристыми
пластинками, которыми насекомое движет с
удивительною быстротою. Эти пластинки — настоящие
жабры, т. е. органы водяного дыхания; толстые каналы
воздухоносных трубочек входят в самую их середину
и разветвляются там, чтобы из окружающей их
жидкости всасывать необходимый для жизни
насекомого воздух и разносить его по всему телу.
В состоянии таких превращений личинка поденки
живет до двух лет и достигает должной величины,
после чего переходит в куколку, которая живет
в той же галерее и отличается только появлением
на спинке коротеньких чехолков, в которых
скрываются сложенные вдоль крылышки. Это второе
превращение поденки.
Когда настанет время третьего превращения
поденки — из куколки в крылатое насекомое, —
тогда она направляется к поверхности воды через
отверстия, прорываемые с помощью зубчатых,
твердокожих орудий, находящихся у нее на голове. По
моему замечанию, чем более поденка приближается
ко времени превращения в полное насекомое, тем
ближе она подвигается к выходу. Это
подтверждается тем, что если перед появлением метлицы мять
ногою илистый берег, то из него начинают
показываться куколки поденок, стремительно бросающиеся
прочь от берега и уплывающие в глубину при
помощи движения своих дыхательных Снарядов,
которыми они умеют действовать, как рыбы
плавательными перьями. Если же сделать этот опыт недели
за три до выхода поденок, то ни одна из них не
148
«с
а:
вымнется из берега, потому что в это время они
лежат в нем еще довольно глубоко. Ясно бывает видно,
как готовая к превращению куколка, выйдя из земли
совершенно наружу, разрывает свою оболочку,
которая лопается у нее на спине, как выходит сначала
головка поденки и грудь, как она движет крыльями,
стараясь выбраться из тесных пеленок. Вот она уже
вышла, выправила сложенные крылышки,
помещавшиеся в узких надкрыльных сумочках, и приступает
к последнему своему превращению — сбрасывает
со всего тела еще один паутинный покров, чего не
делает ни одно из других насекомых. После этого
она, явившись уже совершенно с прекрасными
нежными формами, красивыми, светлыми, большими
черными и блестящими глазами, взмахивает
крылышками и спешит соединиться с другими своими
подругами, в миллионном количестве порхающими
над водой.
В описываемом виде шекснинских поденок ясно
различаются два пола; самка несколько крупнее
самца, имеет белые крылья, очень пухлое, слабое
тело, тоже беловатое, небольшие и не столь светлые
глаза и два хвостика; самец меньше ростом, но
формами несравненно красивее и телом тверже; крылья
у него черные, туловище бледно-палевое, глаза
большие и ясные, а на конце тела кроме двух
хвостиков, длиннее, нежели у самки, он имеет еще четыре
коротеньких придатка. Пришекснинские жители
самку называют белокрылкою, а самца — чернокрыл-
кою.
Как продолжительна жизнь поденки в состоянии
личинки, так кратковременна она в состоянии
развитого животного: только несколько часов суждено
наслаждаться поденке своею новою воздушною
жизнью, да и то в борьбе со стихиями. Разорвав
свою связь с подземной жизнью, положив для
сохранения своего вида яички, она летит искать смерти
и тут же находит ее, падая на воду; или, заносимая
ветром, опускается она на траву, кусты, лес, где и
достается в добычу малым пташкам и всякой
прожорливой птице.
Один раз в год, постоянно в конце июня или в
начале июля, оставляет шекснинская поденка
илистые берега, место своего возрождения и
воспитания, и служит для местных рыбаков знаком
обильнейшего периода в ловле рыбы. Никогда не
случается, чтобы во всей Шексне выход ее был в один
день: в средних частях течения реки она является
позже, нежели в верховьях, а внизу, около устья,
позже, нежели в средних частях. Трудно объяснить
такое разновременное ее появление. Зависит ли это
от свойства грунта, неодинакового на протяжении
Шексны, от падения и возвышения воды или другие
есть какие-нибудь скрытые причины — решить не
берусь. Шекснинские рыбаки разделяют метлицу по
плесам и делят ее появление на два выхода: на
малый и большой, «чертеж» и «валку».
«Чертеж», или малый выход метлицы, служит
как бы предуведомлением о наступившем времени
появления поденок. При ясном свете утренней зари
скромно вылетят из берегов несколько особей,
направляющихся к середине реки; неразвяЗно, вяло
порхают они над нею и опускаются на воду,
бороздят, чертят живою чертою ее гладкую поверхность.
Отсюда название «чертеж». Замечательно, что в
первый «чертеж» нельзя увидеть ни одной черно-
крылки; он весь состоит из женских белокрылых
особей, и то из самого небольшого числа. Рыбаки
не пользуются первым «чертежом», потому что
появившиеся поденки сейчас же бывают подхвачены
голодной рыбой и чайками и не оставляют о себе
никаких следов, так что, прозевавши «чертеж»,
трудно после и узнать, что он был. В года,
обильные метлицею, на другой день после первого
«чертежа» бывает второй, в котором изредка
подвертывается и чернокрылка. Дня через два, много через
три, после второго «чертежа» Надо ожидать «валки»,
т. е. большого выхода метлицы.
Еще с вечера, как только солнце опустится за
лес и заря бледным светом разольется по краю неба,
над дымящейся паром рекою запорхают несколько
поденок, верных вестников предстоящей на утро
«валки». Вся коротенькая июльская ночь пройдет
у рыбаков в приготовлении к завтрашнему дню:
припасаются заплавки, поправляются язки,
осматриваются лодки, перебираются переметы. Едва
зыкнет коростель, вестник утра, и полетят на заплеск
Шексны с громким криком вороны с сухих высоких
осин, мест своего ночлега, метлица начнет выходить
из илов в несметном количестве. Чем ближе время
к солнечному восходу, тем в большем числе летает
она над водою, тем гуще и гуще становится ее в
воздухе, и, наконец, на солнечном восходе тучами
валится она в реку и совершенно покрывает собою
поверхность воды. От двух до четырех часов
продолжается время появления поденок на свет божий;
потом толпы их начинают редеть, и к шести часам
уже не увидишь порхающей метлицы. Только
густыми массами с верхних плесов тащит ее течением реки
вниз и разбивает по заплескам и ракитникам,
наваливает на мысы и кружит в заводях, завертывая в
кольца струек.
Во время выхода метлицы любопытно бывает
следить, как поденка, выбравшись из своего темного
гнезда, торопится к своим подругам, как скоро она
изнемогает, устало машет своими крылышками,
падает в воду, трепещется, бьется на ней, но,
собравшись с силами, вдруг снова поднимается,
взвивается высоко-высоко и потом опять падает, и это
продолжается до тех пор, пока крылья поденки не
обмокнут и она не лишится способности летать.
Часто случается видеть, как некоторые поденки,
не успевшие освободиться от последней своей
паутинной оболочки, очень липкой и нежной, порхая,
таскают ее за собой на длинных хвостовых усиках
и, падая в реку, уже не поднимаются, потому что
мешочек, образуемый оболокой, в одну секунду
наполняется водой и лишает их сил взлететь
вторично.
Из окружных болот и озер, разбросанных во
множестве по обеим сторонам Шексны,
огромнейшими стаями слетаются на лакомую пищу чайки
и фомки-разбойники. Громким криком
приветствуют они появление метлицы и с жадностью бросают-
150
ся на добычу, камнем падая в воду; или, усевшись
где-нибудь на берегу, на прибое, спокойно пожирают
ее, выбирая живых, бьющихся крылышками. По за-
плеску суетливо бегают с этой же целью пискуны-
песочники, важно и сановито расхаживают
красноносые сорочаи, и, переваливаясь с боку на бок,
выступают вороны, прожорливо объедающиеся и
часто взмахивающие от пресыщенного
удовольствия своими пепельными крыльями. Над водою
расстилаются ласточки и береговые стрижи, бойко
подхватывая трепещущее насекомое; порхают тря-
сохвостки, осторожно доставая с воды метличку,
и вьются чернощекие рыболовы. Из густой нависели
тальника вдруг выплывает на струйку целый
выводок уток, растягивается по ней веревочкой и,
установившись против воды, ловко начинает глотать
метлицу и справа и слева; а в воздухе, широко
распластав крылья и описывая правильные круги,
начинает виться шекснинский орел-белоголовик,
подстерегающий удобный случай в минуту общего
торжества попользоваться своего рода добычею.
Радостные крики чаек, карканье ворон, посвисты-
ванье куликов, заунывный пронзительный голос
орла, свободная, голосистая песня рыбаков,
разъезжающих в легких челноках по реке, придают
необыкновенное оживление утру, в которое бывает
«валка» метлицы.
После выхода метлицы илистые берега Шексны
делаются ноздреватыми: в них очень явственно
видно бесчисленное множество маленьких норочек,
немного шире отверстия гусиного пера, — это лазы
метлицы из своих гнезд. Около каждого отверстия
лежит паутинный покров насекомого, его последние
пеленки.
Метлица есть самая лакомая пища для рыбы,
которая еще недели за две до ее появления дает
знать рыбакам изменившимся ходом ловли, что она
ожидает своей манны. За несколько дней перед
выходом поденок рыба перестает удиться на рака и
ловиться на все рыболовные снасти, сдается с мелких
на глубокие места и совершенно пропадает до ра-
достнбго утра... Ни всплеска ее, ни даже игры
маленьких рыбок в это время не слышно и не видно.
Но лишь только появится на реке метлица, откуда
что возьмется! Все жители водяного царства — язь,
лещ, плотва, чеша, сорога, голавль, палан и целые
стаи мелких рыб — поднимаются из глубины и
жадно начинают глотать падающее насекомое.
Невольно изумишься такому необыкновенному
скоплению рыбы. Всплески и бульканье раздаются во
всех местах Шексны, а около заплеска, по мелям,
и в густой нависели ракитника, где всегда набивает
много метлицы, показываются многочисленные
общества рыбешек, которые игриво
продовольствуются поденками, разрывая каждую на несколько
частей и рассыпаясь, как дождь, при всякой
опасности со стороны прожорливых щук, жадно
охотящихся за ними.
Весело любоваться в это время на огромных
лещей, меланхолически ловящих метлицу:
медленно поднимается он с глубины, до половины
выставится из воды горбатая, как краюшка, спина его
и широкий гребень пера; неповоротливо возьмет он
поденку, широко развернет хвостом и скроется,
пустивши пузырь попавшего при глотании воздуха.
Через минуту появляется он опять на том же месте
и так же хладнокровно и солидно ловит и исчезает.
Часто вывертывается стерлядь, привлеченная
лакомой пищей, но так скромно, трусливо покажется она
на поверхности воды, так робко и торопливо
схватит метличку, как будто это дело для нее решительно
непозволительное. Язь и голавль — напротив, те
бешено рвутся за добычею, вприпрыжку, с
брызгами, наперерыв хватают метлицу и так много ею
наедаются, что нередко случается видеть их на
заплесках уснувших от обжорства.
...Ранехонько утром, лишь только румяная
зорька зардеет на небе, торопишься, бывало, на язок,
с длинными удилищами на плече... Свежесть
воздуха и утренний холодок прохватывают легкое платье,
маленькая дрожь пробегает по телу, но скорая
ходьба сейчас прогоняет это ощущение: становится
как-то приятно, весь согреваешься и свободно, во
всю грудь, дышишь чистым воздухом. Густой пар
бродит над рекою, дымятся таким же паром
разбросанные там и сям озера; задернулись им же леса,
а прибрежные, ровные и душистые луга, как
серебром, залиты росой. Давно уже проснулись чайки и
кричат дружным хором по заплескам Шексны, где
они заправляются завтраком; во всех концах
раздаются хриплые голоса коростелей, кряканье уток,
и мерно, точно такт выделывает, бьет в хлебе
перепел.
Вот и язок. Потихоньку спускаешься к нему под
гору, осторожно разматываешь удочки,
усаживаешься, как можно ловчее и спокойнее, на лавочку
и наживляешь крючки, вздевая на каждый по две
метлички с хвостика. Для этого употребляется всегда
метлица-чернокрылка: она гораздо лучше держится
на крючке, и рыба как-то охотнее ее берет. Рыбаки
выбирают и хранят чернокрылку собственно для
наживки в погребах на льду, в нарочно
приготовленных для этого луночках. Нажививши крючки,
забрасываешь две удочки: одну поближе к язку,
около загрузок, другую — пониже, к нависели
ракитника. Ловко опустятся крючки, скромно лягут
поплавки на воду и начнут бродить взад и вперед.
Долго они плавают без малейших признаков клева.
Растушевалась уже по всему небу красавица заря,
выглянуло солнце из-за леса, потянулись длинные-
предлинные тени от деревьев, косыми полосами
ложась на берег и опускаясь на воду, подобрался
туман, перестал кричать перепел, смолк и дергач,
а рыбе все нет хода. Но вот у одной удочки
пошевелился поплавок раз, потом другой и тихо начал
тонуть и, наконец, скрылся под водою. Быстро
подсекаешь добычу, чувствуешь по изогнувшемуся в
дугу удилищу, по натянувшейся в струну лесе, как
велика она; но, не давая свободы, не позволяя ей
завернуть голову в реку, осторожно начинаешь
подводить к берегу. Если не слышно частых,
усиленных подергиваний, значит, это лещ: он идет всегда
151
При взгляде на этого речного великана трудно даже
без малейшего сопротивления, плашмя, как доска.
У самого берега подхватишь рыбу сачком и едва
успеешь уложить ее в мешок, привязанный на берегу
к ивовой коряге, да усесться на лавочке, смотришь
и у другой удочки исчез поплавок под водою.
Начался клев — тут успевай только закидывать да
таскать!
Лучший лов рыбы начинается с самого дня валки
и продолжается с неделю. Потом крупная рыба
берется уже лениво, осторожно и, наконец, скоро
поверить, что он пойман спиннингом
Фото Ю. Скуратова
совсем перестает; зато охотнее начинает клевать
плотва и чеша. Последняя такими огромными
стаями подступает к язку, что случалось выуживать
с утра и до полудня до пяти сот штук. Но эта рыба
не пользуется у шекснинских рыбаков особенным
уважением: костлявая и тощая, несколько
горьковатая на вкус, в самом деле, она не стоит ловли и
хлопот. Лещей случалось выуживать на метлицу
громаднейшей величины: от двенадцати до
тринадцати с половиной фунтов, а язей от семи до де-
152
Хороши окуньки, будет уха!
Фото Ю. Скуратова
сяти. Бывали годы, в которые рыба на метлицу
бралась так охотно, что науживали по шести пудов
в день и даже более на одну удочку. Конечно, таких
дней в продолжение всего улова, т. е. полутора
недель, выдавалось не много.
Пойманная во время метлицы белевая рыба в
садках жить не может: скоро обивается в красные
пятна и снет. Это, вероятно, от чрезвычайного
наполнения желудка лакомою пищею, для
освобождения от которой ей нужны простор и свободное
движение. Лещей и язей шекснинские рыбаки от
метличного улова очень хорошо вялят,
распластывая их надвое и немного присаливая. Коптить, нам
кажется, было бы лучше, но наши рыбаки этого
делать еще не умеют.
153
Bom <>iia, река Пра — настоящее раздолье для рыболовов. В омутах ее
c/)i"<ini полосатые горбачи окупи, затаились пятнистые хищницы щуки,
рочтс.ч в иле золотистые лещи. По зорям на перекатах Пры жируют
язи. резвится плотва, а в заросших старицах бродят толстобокие лини
и красноперки.
Фото Б. Разгуляева
На кордоне 273
Б. Семенов
Я много видел живописных и
глухих мест в России, но вряд ли
когда-нибудь увижу реку более
девственную и таинственную, чем Пра.
Константин Паустовский
Меня привела сюда любимая
книга. О местах этих
Константин Паустовский писал еще в
1948 году. Его рассказ
«Кордон 273» о поездке в сказочные
места средней полосы России
рапал в душу еще много лет
назад.
Рассказ писателя стал для
меня путеводителем по Мещере.
Из Москвы до Спас-Клепиков
добираюсь на автобусе,
дальше — лесной дорогой. И вот
последние километры — и
показался заветный кордон.
«Чем дальше, тем лес
делался глуше, торжественнее, сумрач-
рее. Неожиданно под обрывом
блеснула вода — старица Пры..,
за ней лесная дорога уходила
вверх широким поворотом...»
Сомнений быть не могло:
я шел там, где когда-то был
Паустовский.
«Кордон стоял на бугре над
тихой заводью Пры. На крыше
его был приколочен дощатый
щит с черным номером по
белому полю — «273»... Лесник
Алексей Желтое, обветренный старик
в выгоревшей зеленой фуражке,
сидел на лавочке около избы и
читал газету...»
Изба действительно стояла
на косогоре, как и в далеком
1948 году, но не было на ее крыше
никакого щита с номером,
потому что нет теперь больше
кордона. Однако дом — тот же, и тот
же сеновал у избы, где радушные
хозяева устраивали на ночлег
писателя и его друзей. Сюда они
приезжали отдохнуть,
порыбачить. На кордоне я прожил две
недели. Утром на зорьке шел
рыбачить. Щука, плотва, окунь,
язь брали отлично. Август
выдался грибным, так что уха
дополнялась жарким из белых и
подосиновых. А чаще просто
бродил по лесу с фотоаппаратом.
Снимки — самое дорогое, что
я привез с кордона. Конечно же,
неузнаваемо изменился край за
последние годы! И места эти не
такие безлюдные, как когда-то...
Но прелесть заповедных мест
Пры все та же.
Фото автора
Дополнительный
список
к указателям спортивно-
рыболовной литературы,
изданной в 1917—1970 годах
В № 18 и 32 альманаха -«Рыболов-
спортсмен)» были опубликованы
указатели отечественной
спортивно-рыболовной литературы, изданной в советский
период. Но в этих указателях часть книг
была пропущена. Ниже публикуется
дополнительный список книг по
спортивному рыболовству, подготовленный
библиографом И. А. Федотенковым.
Журнал рыболовного спорта. Орган
Петроградского союза
рыболовов-любителей им. Л. П. Сабанеева. № 1.
Петроград, изд-во «Дойников—Смуров»,
1918.
Львов В. Н. Наши рыбы. Карась,
окунь, линь, ерш, щука, пескарь, лещ,
плотва. Москва, изд-во «М. и С.
Сабашниковы», 1920.
Александров К. Рыбацкая
памятка. 2-е изд., переработ. Москва, изд-во
«Новая деревня», 192S.
Заровняев П. И. Спутник
рыболова-любителя. Ловля рыбы на удочки
и дорожку. Ленинград, изд-во «Вестник
Ленинградского Совета», 1927.
МукккельС. Ф. Ужение рыбы.
М.-Л., Госиздат, 1927.
Охотничья газета. Изд-во т-ва
«Московский охотник», 1927—1930. Выходила
два раза в месяц.
Петров М. П. Рыбная ловля всех
видов и во все времена года. Ленинград,
Гублит, 1927.
Рождественский Н. Ф.
Спутник рыболова-удильщика. Москва,
изд-во «Книгосоюз», 1927.
Рождественский Н. Ф.
Спутник рыболова-удильщика. Изд. 2-е,
испр. и доп. Москва, изд-во журнала
«Охотник», 1928.
Рождественский Н. Ф.
Удочки и их снаряжение. Москва, изд-во
Всекохотсоюза, 1928.
К у н и л о в Ф. П. Снасти рыболова-
любителя. Изд-во Леноблохотсоюза,
1929.
КуниловФ. П. Ловля рыбы на
дорожку. Изд-во т-ва «Московский
охотник», 1929.
Рождественский Н. Ф.
Простейшие способы рыбной ловли. Москва,
изд-во Всекохотсоюза, 1929.
Журнал «Боец-охотник». Москва, Во-
ениздат, 1930—1940.
156
Давидовичи. И. Блеснение в
бассейне верхней и средней Оби.
Новосибирск, Сибкрайиздат, 1930.
К у н и л о в Ф. П. Ужение рыбы
зимой. Москва, изд-во Всекохотсоюза,
] 930.
Логинов В. С. Где ловить, какую
рыбу, чем и как. Москва, Мосреклам-
справиздат, 1930.
Нагорный В. Н. Ловля впровод-
ку. Изд-во т-ва «Московский охотник».
1930.
Рождественский Н. Ф.
Простейшие способы ужения рыбы. Изд. 2-е,
испр. Москва, изд-во Всекохотсоюза,
1930.
Рождественский Н. Ф.
Удочки, их выбор, изготовление, снаряжение
и починка. Изд. 2-е. испр. Москва, изд-во
Всекохотсоюза, 1930.
К у н и л о в Ф. П. Снасти рыболова-
любителя. Новгород, изд-во Лекобл-
охотсоюза, 1931.
К у н и л о в Ф. П. Спиннинг. Ловля
хищных рыб катушечной снастью.
Москва, КОИЗ, 1931.
Панченко О. Как удить рыбу.
Харьков, изд-во «Молодой большевик».
1931. (На украинском языке.)
Рождественский Н. Ф.
Простейшие способы ужения рыбы. Изд. 3-е,
испр. Москва, изд-во Всекохотсоюза,
1931.
К у н и л о в Ф, П. Ловля рыбы на
дорожку. Изд. 2-е, доп. М.-Л., КОИЗ,
1932.
К у н и л о в Ф. П. Ужение рыбы
зимой. Изд. 2-е. Москва, КОИЗ; 1932.
К у н и л о в Ф. П. Ловля, рыбы на
живца. М.-Л., КОИЗ. 1932.
К у н и л о в Ф. П. Спиннинг. Ловля
хищных рыб катушечной снастью. Изд.
2-е, испр. и доп. М.-Л.. КОИЗ, 1935.
КолгановД. И. Спинминговый
спорт. Руководство для начинающих
рыболовов. М.-Л., КОИЗ, 1936.
К у н и л о в Ф. П. Ловля рыбы на
дорожку. Изд. 3-е. переработ, и доп.
М.-Л., КОИЗ. 1936.
Нагорный В. Н. Ловля рыбы на-
хлыстом. М.-Л., КОИЗ, 1936.
Соловцов В. А. Спиннинг.
Правила соревнований. Сост. Соловцов В. А.,
Федосов А. В., Колганов Д. И. М.-Л.,
КОИЗ, 1936.
Мизин Н. И., Б а щ е н к о Е. Н.
Рыболов-удильщик. Памятка для
любителя. Сталинград, Областное кн. изд-во,
1937.
ЦехановичЮ. В. Рыбы Урала и
их ужение". Свердлгиз, 1937.
Цеханович Ю. В. О маленьких
рыбаках и больших рыбах. Свердлгиз,
1937.
Самарцев Л. Г. Записки
рыболова-любителя. («Охотники за сазанами»).
Рсстов-на-Дону. Ростиздат, 1938.
Колганов Д. И. Как ловить рыбу
удочкой. М.-Л.. КОИЗ. 1939.
К у н и л о в Ф. П. Ловля хищных
рыб на донную дорожку
(пульку-зеркальце). М.-Л.. КОИЗ, 1939.
К у н и л о в Ф. И. Справочник
рыболова-спортсмена. М.-Л., КОИЗ, 1939.
•Б е р н ш т е й н С. М. Спортивный
лов рыбы на кружки. Москва, КОИЗ,
1940.
Цеханович Ю. В. Маленькие
рыбаки. Изд. 2-е. Свердлгиз, 1940.
КолгановД. И. Спиннинговый
спорт. Руководство для начинающих
рыболовов. Изд. 2-е, переработ, и доп.
М.-Л.. КОИЗ, 1941.
Ловите рыбу. Указания юному
рыболову. Москва, изд-во Наркомпроса,
1942.
Неклюков Б. Юный рыболов.
М.-Л.. «Физкультура и спорт», 1942.
Озерных Н. Краткий справочник
рыболова-удильщика в пригородных
ручьях и озерах. Пермское кн. изд-во,
1942.
Комаров П. С. Загадка Кривой
протоки. Хабаровск, Дальгиз, 1944.
КлыковА., Л ю б и н с к и й В.,
Скворцов С. Спутник рыболова-
удильщика Московской области.
«Московский рабочий», 1947.
КолгановД. И. Спиннинговый
спорт. Руководство для начинающих
рыболовов. Изд. 3-е, доп. и переработ.
Москва, КОИЗ, 1947.
К у н и л о в Ф. П. Советы юному
рыболову. М.-Л., Детгиз, 1947.
Самарцев Л. Г. На Дону.
Записки рыболова-любителя. Ростов-на-Дону,
Ростоблиздат, 1947.
Колганов Д. И. Ловля рыбы на
удочку. Москва, «Молодая гвардия»,
1948.
Иоганзен Б.. Петкевич А.,
Ц и к у н о в В. Рыболов-любитель.
Новосибирское обл. гос. изд-во, 1949.
Н и к о л ь с к р й М. Н. Охота со
спиннингом. Москва, Воениздат, 1949.
Озерных Н. Справочник
рыболова-любителя. Пермское кн. изд-во, 1949.
Швецов В. Н. Рыболов-любитель.
Кировское обл. гос. изд-во, 1949.
КолгановД. И. Спиннинговый
спорт. Руководство для начинающих
рыболовов. Изд. 4-е, доп. и переработ.
Москва, «Физкультура и спорт». 1950.
К у н и л о в Ф. П Рыболовный спорт.
Пер. с русского. Таллин, Эстгосиздат,
1951. (На эстонском языке.)
Никольской М." Н. Охота со
спиннингом. Изд. 2-е. Москва,
Воениздат, 1951.
Самарцев Л. Г. На родной реке.
Записки рыболова-любителя. Ростов-на-
Дбну. Ростиздат, 1951.
БернштейнС. М. Ловля рыбы
кружками. Москва, «Физкультура и
спорт», 1952.
Кунилов Ф. П. Советы юному
рыболову. М.-Л., Детгиз, 1952.
Кунилов Ф. П. Рыболовный
спорт. Настольная книга рыболова-
спортсмена. Лениздат, 1952.
Мельянцев В. Г. Форели
водоемов Карело-Финской ССР.
Петрозаводск, Госиздат Карело-Финской ССР,
1958.
П а н о в М. И. Как удить рыбу.
Свердловское обл. гос. изд-во, 1952.
Самарин Д. А. Подледный лов.
Москва, «Физкультура и спорт», 1952.
Спиннинг. Правила соревнований.
Москва, «Физкультура и спорт», 1952.
Алферов В. Г. Юным рыболовам.
Куйбышевское кн. изд-во, 1953.
Заборский М. А. Советы
молодому рыболову. Москва, «Молодая
гвардия», 1953.
Иванов П. И. На заволжских
озерах. М.-Л., Детгиз, 1953.
Кунилов Ф. П. Советы юному
рыболову. Перевод с русского. Рига, Лат-
госиздат, 1953. (На латышском языке)
МакаровВ. И. Ужение нахлыс-
том. Москва, «Физкультура и спорт»,
1953.
Самарцев Л. Г. На родной реке.
Записки рыболова-любителя. Ростов-на-
Дону, Ростиздат, 1953.
Колганов Д. И.
Рыболов-любитель. Перевод с русского. Киев, изд-во
«Молодь», 1954. (На украинском языке.)
БернштейнС. М. Ловля рыбы
на кружки. Изд. 2-е, испр. и доп. Москва,
«Физкультура и спорт», 1955.
Колганов Д. И. Как ловить
рыбу удочкой. «Московский рабочий», 1955.
КолгановД. И. Ловля рыбы
спиннингом. Руководство для
начинающих рыболовов. Изд. 5-е, дополн. и
переработ. Москва, «Физкультура и спорт»,
1955.
Аутодаров И. Ф. На утренней
зорьке. Днепропетровское обл. изд-во,
1956.
Заборский М. А. Советы
молодому рыболову. Перевод с русского.
Таллин, Эстгосиздат, 1956. (На
эстонском языке.)
157
Зуев Д. П.-Времена года.
«Московский рабочий», 1956.
КолгановД. И. Ужение рыбы
удочкой и спиннингом. Перевод с
русского. Рига, Латгосиздат, 1956. (На
латышском языке.)
ЦехановичЮ. В. О маленьких
рыбаках и больших рыбах. Пермское
кн. изд-во, 1956.
Шманкевич А. П. В найдем полку
прибыло. Рассказы рыболовов. Москва,
Воениздат, 1956.
Волков Ан. M. Озеро
неожиданностей. Пермское кн. изд-во, 1957.
Иоганзен Б., Петкевич А.,
Замураев Я. Рыболов-любитель.
Новосибирское кн. изд-во, 1957.
Календарь охотника и рыболова-
спортсмена на 1957 год. Москва,
«Физкультура и спорт», 1957.
Касулайтис А. Ужение.
Вильнюс, Литгосиздат, 1957. (На литовском
языке.)
Охота на Украине. Сборник. Киев,
Госсельхозиздат УССР, 1957.
Мельянцев В. Г. Палия озер
Карелии. Петрозаводск, Госиздат
Карельской АССР, 1958.
Паустовский К. Г. Памяти
Аксакова. Рыболовные заметки. Собр. соч.
в 6 томах. Т. 6-й. Москва, изд-во
«Художественная литература», 1958—1959.
Аксаков СТ. Рассказы о родной
природе. Москва, Детгиз, 1959.
Алферов В. Г. На рыбалке.
Куйбышевское кн. изд-во, 1959.
КалюкинВ. П. С удочкой по
водоемам Кабардино-Балкарии.
Нальчик, Кабардино-Балкарское кн. изд-во,
1959.
КолгановД. И. Ловля рыбы
спиннингом. Перевод с русского.
Таллин, Эстгосиздат, 1959. (На эстонском
языке.)
M у з и Л. С. Любительская рыбная
ловля. Горьковское кн. изд-во, 1959.
О к у н е в М. M. Спортивное
рыболовство. Куйбышевское кн. изд-во,
1959.
Рыболовный спорт. Инструктивные
материалы по рыболовному спорту.
Таллин, изд-во «Октябрь», 1959. (На
эстонском языке.)
Сабанеев Л. П. Жизнь и ловля
пресноводных рыб. Киев,
Госсельхозиздат УССР, 1959.
Старостенко Ю. С. Ловись,
рыбка. Киев, Детиздат УССР, 1959. (На
украинском языке.)
Лесник (Дубровский Е. В.). Лесные
тропы. Москва, Детгиз, 1962.
Памятка для рыболова-спортсмена
и рыболова-любителя. Рига, изд-во
«Лиесма», 1969.
Заборский М. А. Душевная
беседа. Юмористические рассказы. Москва,
«Советская Россия», 1970.
Моисеенко Ф. М. Зори над рекой.
Барнаул, Алтайское кн. изд-во, 1970.
Пушкин П. Н. Памятка рыболова-
любителя. Сыктывкар, Коми кн. изд-во,
1970.
Это должен знать рыболов. О
правилах спортивного рыболовства в
водоемах Латвийской ССР. Рига, изд-во
«Лиесма», 1970.
ЯунсудрабиньЯ. С удочкой.
Перевод с латышского. Рига, изд-во
«Лиесма», 1970. (На русском языке.)
СОДЕРЖАНИЕ
Е. Н. Огнев, заместитель начальника Главрыбвода СССР. Если
ты рыболов 3
Рассказы, Федор Абрамов, лауреат Государственной премии СССР.
очерки Жила-была Семужка 8
" Александр Нестеров. Белогубый 23
Владимир Титов. Трудная рыбалка 26
Дмитрий Дурасов. В море с леской 34
Александр Савельев. На старице 37
Валерий Решетников. Запах льда 40
Улыбка на крючке
Матвей Михайлов. Оптический фокус 42
Борис Копчиков. Мормышка по телевизору 44
Клуб Рыбалка — это здоровье. Интервью академика Н. П. Дубинина 48
пыбоюва В ГУбаРев На °би и озе^ Тахо 50
" " Обсуждаем статью Я. С. Стикутса «Спиннинговая снасть сегодня
...А завтра?» Комментарии заинтересованных лиц 51
С УДОЧКОЙ Фетинов. За Печорой-рекой . 56
И. Мухин. В степном Казахстане. Фотоочерк 59
И рюкзаком q Гриньков. У самого, самого моря 62
В. Ульянов. Впадает в Волгу речка. Фотоочерк 65
В. Баранчук. Зори окские 67
К Чумаков. В краю Мещерском 73
Здесь стоит побывать 75
Крупицы А Лапутин. Удар, еще удар! 80
мастепства Ю. Чернов. Ужение хариуса в притоках Печоры 85
^ Г. Сазонов. За судаком 86
В. Коробов. Зимняя ловля корюшки в Приморье 91
Я. Красносельский. Чудная рыба одиннадцати морей 93
Я. Стикутс. Коротко о современном нахлысте. Беседа 1 .... 96
Из рыболовной практики 100
НОВИЧКИ М. Матвеев. Когда цветёт черемуха 106
но о^ппомо И. Федотенков. Чтобы рыба клевала лучше 112
Рыбьи интервью 114
В. Ленев. Костры, костры 1*6
В. Бородач. Простейшая донка И 7
Ф. Николаев. Впервые первые И 8
По меридианам В. Удалов. Так ловят угря в ГДР 120
Григор Димитров-Алексиев. О спортивном рыболовстве в
Народной Республике Болгарии 124
Юрий Иванов. Мы ловим Большую Рыбу 126
Н. Шигети. Борьба с «Моби Диком» 130
Калейдоскоп 132
В царстве В. Башенко. Кефалиная охота 136
Нептуна ^* Ткаченко- Приоткроем таинственный занавес 138
^ С. Домовец. До новых встреч, речка Червленая 141
И. Кучеренко. Таинственный звук 142
Рыболов- Книжная полка 144
библиофил А- Есенина- Сергей Есенин на рыбалке 146
Из опыта русских рыболовов-любителей
Ф. Арсеньев. Поденка 148
Б. Семенов. На кордоне 273 156
Дополнительный список к указателям спортивно-рыболовной
литературы, изданной в 1917—1970 годах —
ИБ 296
РЫБОЛОВ-СПОРТСМЕН
№ 37
Составитель Заведующий редакцией
Владислав Васильевич Баранчук П. Киян
Редактор
В. В. Баранчук
Художники
В. Е. Валериус, А. И. Гольдман, Б. Г. Лошак, Ю. Н. Маркаров,
А. В. Семенов
Художественный редактор
К). В. Архангельский
Технический редактор
Н. Н. Бурова
Корректор
3. Г. Самылкина
А03735. Сдано в производство 20./VII 1976 г. Подписано
к печати 10/II 1977 г. Бум. офс. № 2. Формат 70 x901/i6.
Печ. л. 10,0. Усл. печ. л. 11,7. Уч.-изд. л. 17,14. Тираж 200 ООО экз.
' Изд. № 5584. Цена 1 р. 50 к. Зак. 633.
Ордена «Знак Почета» издательство «Физкультура и спорт»
Государственного комитета Совета Министров СССР по делам
издательств, полиграфии и книжной торговли.
103006. Москва, К-6, Каляевская ул.. 27.
Текст набран на фотонаборных машинах.
Ярославский полиграфкомбинат ■ Союзполиграфпрома
при Государственном комитете Совета Министров СССР
по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
150014. Ярославль, ул. Свободы, 97.