Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны (1914-1917) - Дякин В.С.

Автор: Дякин В.С.

Теги: история россии буржуазия новейшее время

Год: 1967

Похожие

Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны (1914-1917)

Буржуазия, дворянство и царизм в 1911-1914 гг. Разложение третьеиюньской системы

Российская деревня в годы Первой Мировой войны.

Реформы — или — революция? Россия 1861-1917

Текст

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ИНСТИТУТА ИСТОРИИ
В. С. ДЯКИН
РУССКАЯ
БУРЖУАЗИЯ
и ЦАРИЗМ
В ГОДЫ ПЕРВОЙ
МИРОВОЙ войны
И 3 Д А Т Е-Л Ь С Т В О «НАУКА»
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ЛЕНИНГРАД 1967
ВВЕДЕНИЕ
«Классовая природа русской государственной вла-
сти, — писал В. И. Ленин в 1912 г., — потерпела серьезное изме-
нение после 1905 года. Это изменение — в сторону буржуазную.
Третья Дума, „веховский" либерализм, ряд других признаков
свидетельствуют о новом „шаге по пути превращения в буржуаз-
ную монархию" нашей старой власти. Но, делая еще один шаг на
этом новом пути, она остается старой, и сумма политических про-
тиворечий от этого увеличивается».1 Россия по-прежнему оста-
валась разделенной на три политических лагеря — «лагерь рево-
люции, единственно выражающий интересы угнетенных масс»,
лагерь буржуазии и лагерь палачей и крепостников, монархии и
охранки.2
Основным противоречием российской действительности явля-
лось противоречие между революционным пролетариатом и кресть-
янством и всеми эксплуататорскими классами, едиными в своей
ненависти к революции. Но наряду с ним сохранялось и станови-
лось все более острым противоречие внутри эксплуататорских
верхов российского общества, противоречие между буржуазией,
с одной стороны, и дворянством и самодержавием — с другой.
Русская либеральная буржуазия никогда не была революционной,
а после 1905 г. встала на путь контрреволюции, «но если бы,—
подчеркивал В. И. Ленин,— из этой контрреволюционности бур-
жуазных либералов кто-нибудь сделал вывод, что их оппозиция
и недовольство, их конфликты с черносотенными помещиками
или вообще соревнование и борьба различных фракций буржуазии
между собой не может иметь никакого значения в процессе нара-
стания нового подъема, то это было бы громадной ошибкой и на-
стоящим меньшевизмом наизнанку. Опыт русской революции, как
и опыт других стран, неопровержимо свидетельствует, что когда
есть налицо объективные условия глубокого политического кри-
зиса, то самые мелкие и наиболее, казалось бы, удаленные от на-
1 В. И. Ленин, ПСС, т. 21, стр. 298.
2 Там же, т. 23, стр. 305.
1*
3
стоящего очага революции конфликты могут иметь самое серьез-
ное значение, как повод, как переполняющая чашу капля, как
начало поворота в настроении и т. д.».3
Проблема взаимоотношений между царизмом и буржуазией
вообще, в годы мировой войны в частности, принадлежит к числу
мало изученных сторон истории России. Внимание советских исто-
риков привлекала в первую очередь история революционного дви-
жения и его движущей силы — рабочего класса. Вопросы истории
правящих верхов, истории эксплуататорских классов вставали
перед исследователями лишь в общей форме, в той мере, в какой
они казались необходимыми для характеристики общего положе-
ния в стране.4
В первые годы после революции были опубликованы брошюры
о событиях февраля 1917 г., в которых кратко излагались причины
и ход революции.5 Все они носили описательный характер и не со-
держали фактов, неизвестных еще во время самой революции.
В последующие годы начали выходить работы, вводившие в науч-
ный оборот новые материалы.6 Эти материалы, а также публика-
ции документов и появившиеся в начале 1920-х годов белоэми-
грантские мемуары расширили источниковедческую базу истории
Февральской революции и предшествующего периода и вызвали
потребность в осмыслении накопленных данных. Первые попытки
в этом направлении были сделаны С. Петропавловским, С. А. Пи-
онтковским, И. Вардиным и Д. Я. Кином.7
Наибольшее влияние па ход дальнейшего изучения истории
Февральской революции и ее предпосылок оказала схема, выдви-
нутая крупнейшим советским историком того времени М. Н. По-
кровским в лекциях по истории революционного движения в Рос-
3 Там же, т. 17, стр. 280.
4 Мы не касаемся в нашем обзоре литературы, посвященной экономи-
ческой политике царизма, росту монополий в промышленности и т. п.
5 И. Безработный (Д. 3. Мануильский). Две революции.
Пгр., 1918; Р. Арский. Пути русской революции. 28 февраля 1917—
28 февраля 1918 г. Пгр., 1918; Б. Бреслав. Характер и этапы русской
революции. Кронштадт, 1918; К. П. Новицкий. 1) Год революции
(1917—февраль—1918). М., 1918; 2) От самодержавия к диктатуре пролета-
риата (1917—февраль—октябрь—1919). М., 1920.
6 А. Г. Шляпнико.в. 1) Канун семнадцатого года. М., 1921;
2) Семнадцатый год, кн. 1. М.—Пгр., 1923; С. Мстиславский. Пять
дней. Начало и конец Февральской революции. Берлин—Пгр.—М., 1922;
В. Н. С т о р о ж е в. 1) Дипломатия и революция. Вестник НКИД, 1920,
№ 4—5, стр. 69—104; 2) Февральская революция 1917 г. Академический
центр Наркомпроса. Научные известия, сб. 1, М., 1922, стр. 123—147;
А. А. Б л о к. Последние дни императорской власти. Пгр., 1921.
7 С. Петропавловский. Дворянство, бюрократия и монархия пе-
ред Февральской революцией. Пролетарская революция, 1922, № 8,
стр. 8—26; С. А. Пионтковский. 1) Буржуазия в февральские дни
1917 года. Современник, кн. 2, 1923, стр. 1—17; 2) Февральские дни
1917 года (популярный очерк). Л., 1924; И. В а р д и н. Либерализм—ца-
ризм-революция. Красная новь, 1923, № 2, стр. 263—291; Д. Я. К и н.
Война и Февральская революция. Л., 1924.
4
сии в XIX—XX вв., опубликованных в 1924 г. Схема Февральской
революции, предложенная М. Н. Покровским, исходила из его
концепции «торгового капитала». Логическим следствием этой
концепции был вывод, что в основе конфликта либеральной бур-
жуазии и самодержавия лежало столкновение интересов промыш-
ленного и торгового капитала (выразителем интересов которого
он считал самодержавие). По мере продолжения военных действий
этот «торговый капитал», лишившийся сферы приложения своих
сил, «начинал скучать и горько осуждать войну».8 Промышленная
буржуазия, согласно схеме М. Н. Покровского, напротив, стано-
вится «хозяйкой положения, хозяйкой тыла, хозяйкой снабжения
армии . . . хозяйкой военной экономики и фактически руководя-
щей силой» 9 и выступает за продолжение войны.
Из противоположного подхода «торгового» и промышленного
капитала к войне М. Н. Покровский выводил свою схему «двух
заговоров» накануне Февральской революции. Первый заговор —
заговор царизма («торгового капитала») — имел целью заключение
сепаратного мира, а второй заговор — промышленного капитала и
военщины — напротив, должен был помешать выходу России из
войны. В этом столкновении интересов, вызванном различным отно-
шением к войне, «опасность массового взрыва совершенно ушла из
поля зрения ... нашей империалистской буржуазии», и Февральская
революция была «облегчена в чрезвычайной степени тем, что на вер-
хушке в это время происходила волосянка людей, совершенно забыв-
ших, что на свете есть рабочие, есть революционный пролетариат».10
Рассматриваемая в этом аспекте схема «двух заговоров» со-
держала в себе две существенные ошибки. Во-первых, она сводила
противоречия между царизмом и либеральной буржуазией только
к вопросу о продолжении войны, совершенно игнорируя при этом
другие разногласия, в частности — из-за методов борьбы с револю-
цией. Во-вторых, эта схема игнорировала довоенные противоречия
царизма и буржуазии, что логически вело М. Н. Покровского к не-
верной в своей категоричности формуле: «Мы ничего не поймем
в Февральской революции 1917 г., если позабудем, что ее исходной
точкой (не «гигантским ускорителем», как писал В. И. Ленин,
а исходной точкой,—В. Д.) была война».11 Последняя ошибка
подчеркивалась тем, что, как уже отмечалось, М. Н. Покровский
считал, будто либеральная (промышленная) буржуазия стала уже
в 1915 г. «фактически руководящей силой» и, следовательно, ее
конфликт с царизмом был вызван разногласиями исключительно
внешнеполитического характера.
8 М. Н. Покровский. Очерки по истории революционного движе-
ния в России XIX и XX вв. М., 1924, стр. 201.
9 Там же, стр. 189.
10 Там же, стр. 200—201.
11 М. Н. Покровский. Октябрьская революция. М., 1929, стр. 109.
б
Схема «двух заговоров», нарисованная М. Н. Покровским,
включала в себя соединение в «заговоре царизма» в единое целое
планов подавления оппозиции внутри страны (разгон Думы)
с попытками заключить сепаратный мир с Германией (доказать
существование таких попыток М. Н. Покровский не мог) и ут-
верждение о существовании единого «заговора прогрессивного
блока», объединявшего в своих рядах буржуазных лидеров, выс-
ший генералитет и великокняжескую оппозицию (поскольку убий-
ство Распутина объявлялось частью этого заговора). Эта схема
приводилась фактически без доказательств. Больше того, убежден-
ность в существовании единого «заговора буржуазии» заставляла
М. Н. Покровского видеть доказательства его существования даже
там, где прямо утверждалось противоположное.
В литературе второй половины 20—начала 30-х годов можно
(с определенной долей условности) выделить три типа работ, от-
носящихся к рассматриваемой проблеме. Первую группу представ-
ляла серия портретных зарисовок.12 Все эти работы, содержавшие
немало интересных биографических сведений, но не касавшиеся
широких социальных и политических вопросов, чрезмерно под-
черкивали моменты дегенерации Николая, Александры и их окру-
жения. Только Д. О. Заславский перешел от биографического
очерка к общим проблемам истории, вынужденный к этому самим
характером своего героя. Вторую группу составляли работы, в ко-
торых рассматриваемые нами проблемы ставились в общем плане,
без привлечения большого фактического материала.13 Характер
этих работ определялся не только влиянием методологии М. Н. По-
кровского, но и тем, что для большинства авторов (и читателей)
сами события 1914—1917 гг. были еще свежи в памяти и они
строили свои выводы, опираясь на факты, которые предполагались
12 И. М. Василевский (He-Буква). Николай II. Игр., 1923;
С. Любош. Последние Романовы. Л., 1924; Н. Н. Ев ре инов. Тайна
Распутина. Л., 1924; В. А. Апушкин. Генерал от поражений В. А. Су-
хомлинов. Л., 1925; К. Б е ц к и й, П. Павлов. Русский Рокамболь
(И. Ф. Монасевич-Мануйлов). Л., 1927; В. А. Канторович. Александра
Федоровна. Л., 1927; Д. О. Заславский. 1) Рыцарь монархии Шульгин.
Л., 1927; 2) Последний временщик Протопопов. Л., 1927; Н. II. Фирсов.
Николай II. Опыт личной характеристики. Казань, 1929.
13 С. А. Пионтковский. Очерки истории России в XIX—XX вв.
Харьков, 1928; Изд. 2, М.—Л., 1935; В. И. Невский. История РКП (б).
Краткий очерк. Л., 1926; И. И. Минц. Характер и перспективы Февраль-
ской революции. История ВКП(б), под ред. Ем. Ярославского, т. IV.
М.—Л., 1929; Г. А. Ржа нов. Десятый февраль. 1917—1927. Популярно-
исторический очерк. М.—Л., 1927; М. Г. Гайсинский. Февральская ре-
волюция (1917—1927). Популярный очерк. М.—Л., 1927; Е. П. Криво-
шеина. Февральская революция. М.—Л., 1926; Д. Эрде. Февраль как
пролог Октября. Харьков, 1931; Е. Фокин. Февраль 1917 г. М., 1932;
А. Шестаков. Исторический опыт Февраля. Коммунистическая револю-
ция, 1927, № 6, стр. 3—12; Я. Яковлев. Февральские дни 1917 г. Про-
летарская революция, 1927, № 2—3, стр. 61—111; Ф. Д. Кретов. Февраль-
ская революция. Новый мир, 1932, № 2, стр. 147—168.
6
общеизвестными. Наконец, третья группа состояла из книг и статей,
в которых авторы освещали различные аспекты политического
кризиса верхов накануне февраля 1917 г. и самой Февральской
революции на базе нового для тех лет фактического материала.14
Большое внимание в работах второй и третьей из указанных
выше групп уделялось проблеме «двух заговоров». За немногими
исключениями тезис о «заговоре буржуазии» выдвигался всеми
авторами. Только Я. Яковлев и А. Владимиров в своих статьях
утверждали, что «буржуазные лидеры ... оказались неспособны
даже на заговор», а авантюристические планы А. И. Гучкова
«лишь оттеняли бессилие имущих классов». В то же время часть
авторов выдвигала в качестве главной цели «заговора буржуазии»
не стремление предотвратить выход России из войны, как это
делал М. Н. Покровский, а желание «путем дворцового переворота
спастись от революции». Самый факт существования «заговора»
по-прежнему доказывался ссылками на узкий круг белых мемуаров,
в которых говорилось о разрозненных заговорщических группах.
Точно так же большая часть авторов разделяла и тезис о «за-
говоре царизма», имевшем целью заключение сепаратного мира.
Наиболее активным сторонником этой версии выступал В. П. Се-
менников. Тщательно собрав все известные к тому времени факты
о попытках Германии заключить в 1915 г. сепаратный мир с Рос-
сией, В. П. Семенников попытался доказать, что и в 1916—1917 гг.
продолжались переговоры о сепаратном мире, причем с большей,
чем в 1915 г., заинтересованностью с русской стороны. Книги
В. П. Семенникова являются до настоящего времени наиболее
полным сводом аргументов в защиту версии о том, что царизм
предпринял реальные шаги в сторону сепаратного мира. Не отри-
цая тяготения определенных кругов в России к сепаратному миру
и объективных причин, обусловливавших такое тяготение,
Б. Б. Граве и Э. Б. Генкина указывали, что слухи о сепаратных
переговорах не были основаны на фактах. Граве при этом отме-
14 Б. Б. Граве. К истории классовой борьбы в России в годы импе-
риалистической войны. М.—Л., 1926; Э. Б. Генкина. Февральский пере-
ворот. Очерки по истории Октябрьской революции, т. 2, М.—Л., 1927,
стр. 3—НО; Е. И. Мартынов. Царская армия в февральском перево-
роте. М., 1927; М. Балабанов. Царская Россия XX века. (Накануне
революции 1917 года). Харьков, 1927; В. П. Семенников. 1) Политика
Романовых накануне революции. М.—Л., 1926; 2) Романовы и германские
влияния. М.—Л., 1929; П. Е. Щеголев. Последний рейс Николая Вто-
рого. М.—Л., 1928; А. Е. Ефимов. Проблема власти в первые дни Фев-
ральской революции 1917 г. Революция права, 1928, № 3, стр. 51—65;
Е. П. Кривошеина. Причина передачи власти Петроградским Советом
буржуазии в Февральскую революцию. Советское государство и революция
права, 1931, № 1, стр. 134—144, № 2, стр. 130—144; А. Владимиров.
Буржуазия между двумя революциями. Проблемы марксизма, 1931, № 8—9,
стр. 136—160; А. К. Д р е з е н. Армия и флот в Февральской революции.
Красная летопись, 1932, № 1—2 (46—47), стр. 22—68.
7
чала, что «страх революции и сковывал царизм в его стремлении
к миру».15
Проблема «двух заговоров» была главной, но не единственной,
затрагивавшейся в литературе 20—начала 30-х годов. Многие
авторы стремились дать в общей форме ответ на вопрос о причи-
нах конфликта между буржуазией и царизмом. При этом в рабо-
тах С. А. Пионтковского, Д. Эрде, А. К. Дрезена и других заметно
было преувеличение степени эволюции самодержавия в сторону
буржуазной монархии, недооценка политических противоречий
между царизмом и буржуазией. Так, Пионтковский считал, что
самодержавие в России было «охвачено» «лапами финансового
капитала»,16 а Д. Эрде видел «первые признаки серьезной ссоры
между царизмом и буржуазией» лишь в 1915 г., причем утвер-
ждал, что и тогда «буржуазия отнюдь не склонна была исполь-
зовать военные поражения царизма, чтобы вынудить у него
политические уступки».17 Преувеличивая степень влияния буржу-
азии на государственную власть, А. К. Дрезен со своей стороны
полагал, будто буржуазия в годы войны получила возможность
«управлять всей военной экономикой» и «стала фактически руко-
водящей силой».18 При такой постановке вопроса исчезали или
преуменьшались постояннодействующие факторы политического
кризиса верхов и объяснения причин изоляции самодержавия сво-
дились к страху буржуазии перед сепаратным миром и ее неверию
в способность царизма выиграть войну.
Противоположную позицию занимали А. Владимиров и
Г. А. Ржапов. Первый из них, констатировав далеко зашедший
уже к 1912 г. процесс распада третьеиюньского блока, отмечал,
что еще в предвоенные годы промышленная буржуазия находи-
лась в оппозиции к царизму.19 Неразрешимость внутренних проти-
воречий между царизмом^ главной опорой которого был «класс
крупных помещиков полукрепостнического типа», и отстраненной
от власти буржуазией подчеркивал Г. А. Ржанов.20 В основном
этой же точки зрения придерживались Б. Б. Граве и Э. Б. Ген-
кина, исходившая в своей книге из признания того, что самодер-
жавие не потеряло «своей старой социальной сущности».21
С вопросом о взаимоотношениях между царизмом и буржу-
азией были связапы попытки характеристики различных груп-
пировок внутри буржуазного лагеря. К сожалению, в большинстве
работ говорилось о буржуазии «вообще», как о некоей единой ка-
тегории, а те авторы, которые пробовали установить различия
15 Б. Б. Граве, ук. соч., стр. 345.
16 С. А. Пионтковский, ук. соч., стр. 266.
17 Д. Эрде, ук. соч., стр. 66.
18 Красная летопись, 1932, № 2, стр. 25—26.
19 Проблемы марксизма, 1931, № 8—9, стр. 149.
20 Г. А. Ржанов, ук. соч., стр. 13—15.
21 Э. Б. Г е н к и н а, ук. соч., стр. 4.
8
и позиции отдельных буржуазных групп, не смогли из-за ограни-
ченности их источников прийти к правильным выводам. Э. Б. Ген-
кипа, Б. Б. Граве и А. Владимиров справедливо выделяли москов-
ских промышленников, как левый фланг буржуазного лагеря, но
не видели социально-экономических различий между московской
п петроградской группами буржуазии, которые определяли их
политические разногласия. В отличие от них В. П. Семенников и
Д. О. Заславский говорили о водоразделе между буржуазной оп-
позицией и той частью буржуазии, которая выступала в союзе
с самодержавием, но сильно преувеличивали влияние реакцион-
ного крыла буржуазии на политику царизма. Еще более редкими
были первые опыты периодизации взаимоотношений буржуазии и
царизма в годы войны. В четкой форме такая периодизация была
дана только Б. Б. Граве и Э. Б. Генкиной, выделившими периоды
«внутреннего мира», политического кризиса лета 1915 г., спада
активности буржуазии с осени 1915 г. и обострения кризиса верхов
в конце 1916 г. М. С. Балабанов и И. И. Минц ограничились про-
тивопоставлением лета 1915 и конца 1916 г., считая, что летом
1915 г. буржуазия не пошла дальше «бунта па коленях», а осенью
1916 г. произошло «резкое изменение» и буржуазия, якобы,
ставила уже вопрос не о дележе политической власти с царизмом,
«а о самом существовании» последнего.22
Наиболее значительными из работ этого периода были книги
Б. Б. Граве и Э. Б. Генкиной. Граве впервые ввела в научный
оборот ценные материалы, извлеченные ею из фонда Особого
отдела Департамента полиции. Эти материалы, опубликованные
ею частично в сборнике документов «Буржуазия накануне Фев-
ральской революции» (М.—Л., 1927), легли в основу того раздела
ее монографии, который был посвящен буржуазной оппозиции.
Это обусловило и силу, и слабость книги. Освещение истории оп-
позиционных выступлений либеральной буржуазии давалось в ней
с! небывалой ранее полнотой. Однако другие источники, как ар-
хивные, так и печатные, в книге Б. Б. Граве почти не были ис-
пользованы, и это вело к односторонности, к слишком близкому
следованию за версиями полицейских донесений.
В значительно более сжатой и построенной в более теорети-
ческом плане работе Э. Б. Генкиной были учтены достижения
советских историков в исследовании фактической истории взаимо-
отношений буржуазии и царизма, а в разделе о карательном по-
ходе генерала Иванова Э. Б. Генкина использовала еще пе опуб-
ликованные в то время документы Ставки. Но Генкина оказалась
под сильным влиянием М. Н. Покровского. Поэтому, хотя опа и
видела, что «путь дворцового переворота активно „прияла44 лишь
незначительная группа буржуазии»,23 Э. Б. Генкина не только
22 История ВКП(б), т. IV, стр. 15.
23 Э. Б. Генкина, ук. соч., стр. 27.
9
повторила, но и развила схему «заговора буржуазии», без убеди-
тельных доказательств включив в число участников этого «заго-
вора» многих политических и военных лидеров.
Несмотря на все недостатки в перечисленных выше работах,
в 20—начале 30-х годов был сделан значительный шаг в изуче-
нии политического кризиса верхов в годы мировой войны.
Но с середины 30-х годов это направление в исторических ис-
следованиях было фактически свернуто и на смену различным
точкам зрения пришла единственная общеобязательная концеп-
ция. Важным этапом на пути выработки такой концепции было
опубликование в 1935 г. первого тома «Истории гражданской
войны в СССР», в состав главной редакции которого входил
И. В. Сталин, а техническим редактором являлся И. И. Минц.
Первая глава «Истории гражданской войны» — «Канун буржу-
азно-демократической революции» — была написана И. И. Минцем.
В ней широко освещалось назревание революционного взрыва
«снизу», в то время как кризис верхов обрисовывался крайне
скупо. Так была снята проблема группировок в буржуазном ла-
гере, замененная краткой характеристикой октябристской и кадет-
ской партий, причем отличие кадетов от октябристов было сведено
лишь к «более оппозиционным фразам».24 Периодизация полити-
ческого кризиса верхов была сведена к противопоставлению
«бунта на коленях» в 1915 г. и «резко изменившейся» тактики
буржуазии во втором полугодии 1916 г.25 Ни слова не говорилось
о противоречиях между буржуазией, с одной стороны, и цариз-
мом и помещиками — с другой, до начала войны, а из буквально
понятого текста главы можно было сделать вывод, что эти про-
тиворечия возникли только после того, как «война резко изме-
нила соотношение сил между господствующими классами».26
Основным стержнем, вокруг которого строилась глава, была
концепция «двух заговоров». Но если М. Н. Покровский, говоря
о «заговоре царизма», видел в сепаратном мире цель этого заго-
вора, то в «Истории гражданской войны» выход из войны рассмат-
ривался как средство для осуществления главной цели самодержа-
вия — «обрушиться против революции». Под тем же углом зрения
рассматривался и «заговор буржуазии». «Два заговора» царизма
и буржуазии друг против друга превратились в заговоры против
революции. Подобная трактовка содержала в себе рациональное
ядро, поскольку сосредоточивала внимание на действительно ос-
новном вопросе тактики и царизма, и буржуазии в конце 1916—
начале 1917 г.— попытках предотвращения надвигающейся рево-
люции. Но тактика эксплуататорских классов не укладывалась
в схему «двух заговоров», и если М. Н. Покровский создавал эту
24 История гражданской войны в СССР, т. I. М., 1935, стр. 18—19.
25 Там же, стр. 27.
26 Там же, стр. 16»
10
схему, почти не имея фактов, говоривших в ее пользу, то
И. И. Минц поддерживал схему «двух заговоров» вопреки накоп-
ленным к тому времени фактам, которые говорили против нее.
Фактически И. И. Минц сам признал это обстоятельство
в статье «Подготовка Великой пролетарской революции». (К вы-
ходу в свет первого тома «Истории гражданской войны в СССР»).
«Обычно, — писал он, — при изучении Февральской буржуазно-
демократической революции историки довольно много останавли-
вались на попытке со стороны дворянско-буржуазных верхов осу-
ществить так называемый дворцовый переворот». Упомянув в этой
связи о планах переворота, вынашивавшихся Гучковым,
И. И. Минц продолжал: «Ближайшее изучение материалов, свя-
занных ci этой попыткой дворцового переворота, развеяло как дым
кадетскую легенду о „подготовке*4 революции». Если учесть, что
п кадеты, и другие буржуазные деятели в один голос твердили
о полной неожиданности для них февральского выступления ра-
бочих, а те из буржуазных лидеров, которые стремились преуве-
личить роль буржуазии в подготовке революции, имели в виду
именно подготовку дворцового переворота, то очевидно, что «бли-
жайшее изучение» материалов о деятельности Гучкова и других
могло и должно было «развеять как дым» именно легенду о еди-
ном и всеохватывающем «заговоре буржуазии». Тем не менее
несколькими строками ниже И. И. Минц, упрекнув историков
за недостаточное подчеркивание «заговора царизма», заключал:
«Накануне Февральской буржуазно-демократической революции
1917 г. существовало, таким образом, два заговора».27
В последующие годы «История гражданской войны в СССР»
стала для всех писавших о Февральской революции и ее пред-
посылках источником пе только основных выводов, но и фактиче-
ского материала, и ссылка на «Историю гражданской войны» стала
подтверждением неоспоримости того или иного факта. Схема
«двух заговоров» оказывала и до сих пор оказывает очень боль-
шое влияние почти на всю литературу учебного и популяриза-
торского типа,28 обрастая рядом дальнейших бездоказательных
27 Борьба классов. 19.35. № 12, стр. 33.
28 Е. Фокин. Февральская буржуазно-демократическая революция
1917 г. М., 1937; И. И. Минц. 1) Февральская буржуазно-демократическая
революция в России. М., 1938; 2) Империалистическая война и вторая
русская революция. М., 1940; 3) История СССР (1912—март 1917 г.). М.,
1946; А. М. Панкратова. Двадцатипятилетняя годовщина свержения
самодержавия. Исторический журнал, 1942, № 3—4, стр. 3—15; К. С. В а-
силенко. Февральская революция в России в 1917 г. М., 1954; Очерки
истории СССР. 1907—март 1917 г. М., 1954; С. Л. Сука ч. Опыт построе-
ния лекции на тому «Февральская буржуазно-демократическая революция
в России». Вести, высш, школы, 1955, № 2, стр. 21—29; Г. А. Ф а в с т о в,
В. А. Шва рев. Февральская революция 1917 г. в России. М., 1956;
В. М. Веселов. Февральская буржуазно-демократическая революция
в России. Л., 1957; М. Е. Соловьев. 1) Февральская революция в Рос-
11
заявлений и фактических ошибок. Характерной чертой многих
таких работ является также тенденция смазывать противоречия
внутри эксплуататорских классов России. Значительный шаг впе-
ред представляют глава Г. М. Деренковского и С. А. Залесского29
и статья И. М. Пушкаревой «Победа буржуазно-демократической
революции в России».30
Специальные исследования, изданные после выхода «Истории
гражданской войны» и посвященные тем или иным аспектам по-
литической истории буржуазии и ее организациям, ее взаимоотно-
шениям с царизмом в годы мировой войны, затрагивают в основ-
ном частные вопросы.31 При этом для диссертаций С. Л. Гисина,
И. М. Климова, Н. И. Разумовской и В. Т. Цыплякова характерна
недооценка разногласий между буржуазией и царизмом. Исследо-
вания Д. В. Ознобишина и А. В. Игнатьева посвящены в основном
периоду после февраля 1917 г., но содержат ряд интересных
сии — решающая предпосылка Великой Октябрьской социалистической ре-
волюции, Уч. зап. МГПИ им. В. И. Ленина, т. 112, вып. 1, М., 1958, стр. 3—
47; 2) Как и кем был убит Распутин. Вопросы истории, 1965, № 3,
стр. 211—217; А. Я. Грунт, В. Н. Фирстова. Россия в эпоху империа-
лизма (1907—1917). М., 1960; С. В. Воронкова. Февральская буржуазно-
демократическая революция в России. М., 1961; А. Волжанин. Распу-
тинщипа. Паука и религия, 1962, № 2, стр. 40—44; В. В. Коми п. Контрре-
волюционная деятельность Государственной думы после свержения
самодержавия. Уч. зап. Калининск. пед. инет., т. 34, 1963; История СССР,
ч. 2, под ред. П. И. Кабанова и IT. Д. Кузнецова. М., 1964; А. В а к с б е р г.
История царского лампадпика. Знание — сила, 1964, № 2, стр. 44—46;
А. В. Федоров. Февральская буржуазно-демократическая революция
в России. М., 1966; см. также юбилейные статьи в общественно-политиче-
ских журналах в 1947, 1952 и 1957 гг.
29 История СССР, т. 2, под ред. А. Л. Сидорова. М., 1959; изд. 2. М.,
1965.
30 Преподавание истории в школе, 1966, № 1, стр. 15—26.
31 А. П. П о г р е б и н с к и й. 1) Военно-промышленные комитеты. Исто-
рические записки, т. И, М., 1941, стр. 160—200; 2) К истории союзов
земств и городов. Там же, т. 12. М., 1941, стр. 39—60; А. Я. Грунт.
1) Прогрессивный блок. Вопросы истории, 1945, № 3—4, стр. 108—117;
2) Прогрессивный блок. СИЭ, т. 4, М., 1963, стр. 619; И. М. Климов.
К вопросу об отношении казанской буржуазии к прогрессивному блоку.
Уч. зап. Казанск. гос. унив., т. 112, кн. 5, 1952, стр. 55—75; А. Л. Сидо-
ров. 1) Материалы о свержении самодержавия в фонде ЧСК. Исследова-
ния по отечественному источниковедению, М.—Л., 1964, стр. 139—149;
2) Отречение Николая II и Ставка. Проблемы общественно-политической
истории России и славянских стран. М., 1963, стр. 470—480; Д. В. Озно-
бишин. Временный комитет Государственной думы и Временное прави-
тельство. Исторические записки, т. 75, стр. 273—294; А. В. Игнатьев.
Русско-английские отношения накануне Октябрьской революции. М., 1966;
см. также неопубликованные кандидатские диссертации: С. Л. Г и с и н.
Всероссийский земский союз. М., 1946; Н. И. Разумовская. Централь-
ный военно-промышленный комитет. М., 1947; И. М. Климов. Программа
и тактика прогрессивного блока. М., 1947; В. Т. Ц ы п л я к о в. Политиче-
ская деятельность Московского областного военно-промышленного коми-
тета. М., 1949. — Более интенсивным было изучение рабочей политики
военно-промышленных комитетов, что выходит за пределы нашего обзора.
12
наблюдений и по изучаемым нами проблемам. Особо следует от-
метить оценку А. В. Игнатьевым позиции русской буржуазии и
английской дипломатии в вопросе о дворцовом перевороте.
Значительный интерес для изучения формирования буржуазии
как класса, характеристики петроградской и московской группи-
ровок буржуазии, взаимоотношений буржуазии и интеллигенции
имеет статья И. Ф. Гиндина «Русская буржуазия в период капи-
тализма»,32 выводы которой использованы нами в настоящей
работе. Большое значение для освещения кризиса верхов имеют
работы А. Я. Авреха,33 хотя хронологически они не относятся
к рассматриваемому нами периоду.
Видное место в разработке проблем Февральской революции и
се предпосылок занимают исследования Е. Д. Черменского. Еще
в начале 1941 г. он опубликовал статью «Кадеты накануне Фев-
ральской буржуазной революции 1917 года», в которой наряду
с опубликованными материалами опирался и на документы из
архива ЦК кадетской партии.34 В 1947 г. Е. Д. Черменский защи-
тил докторскую диссертацию «Борьба классов и партий в IV Госу-
дарственной думе», основные положения которой были им по-
степенно опубликованы в книге «Февральская буржуазно-демо-
кратическая революция 1917 г. в России. Пособие для учителей»
(М., 1959) и в монографии «История СССР. Период империа-
лизма», издававшейся в 1959 и 1965 гг., а также в статье «Выборы
в IV Государственную думу».35 Кроме того, в 1951 и 1954 гг.
Е. Д. Черменский напечатал свои лекции по истории России
в период мировой войны, прочитанные им в Высшей партийной
школе.
Для концепции Е. Д. Черменского большое значение имеет
его тезис о там, что образование прогрессивного блока в 1915 г.
не означало ликвидации системы двух болыпинств в Думе и что,
таким образом, политика бонапартистского лавирования царизма
продолжалась до самого конца существования самодержавия
в России.36 Именно из этого Е. Д. Черменский делает вывод, что
32 История СССР, 1963, № 2, стр. 57—80; № 3, стр. 37—60. — Вопрос
об особенностях политического лица московских промышленников рас-
сматривается также в книгах П. В. Волобуева «Пролетариат и буржуазия
России в 1917 г.» (М., 1964) и В. Я. Лаверычева «Монополистический ка-
питал в текстильной промышленности России (1900—1917)» (М., 1963).
33 А. Я. Аврех. 1) Царизм и третьеиюньская система. М., 1966;
2) III Дума и начало кризиса третьеиюньской системы. Исторические
записки, т. 53, М., 1955, стр. 50—109; 3) Вопрос о западном земстве и
банкротство Столыпина. Там же, т. 70, М., 1961, стр. 61—112; 4) Столыпин-
ский бонапартизм и вопросы военной политики в III Думе. Вопросы исто-
рии, 1956, № 11, стр. 17—33; 5) Ленский расстрел и кризис третьеиюнь-
ской системы. Там же, 1962, № 4, стр. 58—79.
34 Исторический журнал, 1941, № 3, стр. 35—45.
35 Вопросы истории, 1947, № 4, стр. 21—40.
36 Е. Д. Черменский. История СССР. Период империализма. М.,
1965, стр. 501, 503.
13
«в таком случае оказывается несостоятельной и традиционная
схема „двух заговоров44», в основе которой по его мнению лежит
ошибочное представление о полном разрыве между полуфеодаль-
ными и буржуазными элементами третьеиюньской системы. Стре-
мясь опровергнуть это представление, Е. Д. Черменский явно
преуменьшает разногласия между эксплуататорскими классами.
Хотя он сам же подробно рассматривает процесс полевения
буржуазии еще в предвоенные годы и отмечает рост ее оппози-
ционных настроений и ее «тенденцию к политической консолида-
ции», он одновременно сводит процесс полевения буржуазии
к простой демагогии и упрекает А. Владимирова и А. Я. Авреха
за то, что они принимают «за чистую монету симуляцию оппози-
ционной борьбы либеральной буржуазией».37 Тенденция преумень-
шать политические разногласия между буржуазией и царизмом
видна в работах Е. Д. Черменского и применительно к периоду
войны.
Хотя возможности лавирования между двумя большинствамп
в Думе действительно не были утрачены для царизма до самого
конца, не в этом следует искать опровержение версии о «заговоре
буржуазии», ибо проблема «заговора» упирается не в вопрос о том,
стояла ли буржуазия (как и дворянство) в оппозиции к царизму,
а в вопрос о тактике действий оппозиции. Даже если допустить,
что прогрессивный блок был монолитным объединением, что
царизм не имел шансов отколоть его правое крыло и восстановить
право-октябристское большинство в Думе, это не означало бы, что
существует реальный единый «заговор буржуазии» с целью орга-
низации дворцового переворота. Сам же Е. Д. Черменский не-
однократно, начиная с 1941 г., подчеркивал, что среди буржуаз-
ных лидеров были не только сторонники, но и противники идеи
переворота, причем перед лицом надвигавшейся революции «раз
говоры о дворцовом перевороте, в которых и раньше не было ни-
чего серьезного... вовсе прекратились».38
Выступая против существования «заговора буржуазии»,
Е. Д. Черменский разделял одно время версию о «заговоре ца-
ризма». Наиболее развернутое обоснование этой версии было дано
дм в пособии для учителей, изданном в 1959 г. Наряду с обыч-
ными аргументами Е. Д. Черменский привлек и так называемую
«Предсмертную записку» Протопопова, опубликованную еще
в 1926 г., но почему-то не замеченную советскими историками.
Однако в докладе на научной сессии в 1964 и в монографии
1965 г. Е. Д. Черменский должен был признать, что «одобрение
Николаем II плана Протопопова о выходе из войны еще не озна-
чало прекращения колебаний царизма по этому вопросу. До
последних дней существования царизм бился в заколдованном
37 Там же, стр. 318, 405—406.
38 Исторический журнал, 1941, № 3, стр. 42.
14
кругу неразрешимых противоречий».39 Большое значение
К Д. Черменский придавал и внутриполитическому аспекту «заго-
пора царизма», считая, что в основу политики правительства была
положена записка, вышедшая из кружка А. А. Римского-Корса-
коаа.40 Но и здесь в 1964—1965 гг. Е. Д. Черменский смягчил
формулировки и указал на сохранение колебаний в планах ца-
ризма по отношению к Государственной думе. На сессии, посвя-
щенной 50 летию Февральской революции, Е. Д. Черменский вы-
ступил против версии о «заговоре царизма».
Не соглашаясь с Е. Д. Черменским по ряду вопросов, мы
должны отметить, что им сделано много для более полного и
правилi.iioro освещения истории правящих верхов России в пред-
военные годы и в период мировой войны, причем для этого им
иг пользован большой архивный материал.
Как мы видели, внимание историков было в основном привле-
чено только к одной из проблем, составляющих сложный комплекс
взаимоотношений буржуазии п царизма в годы войны — к проб-
леме «двух заговоров». При этом сессия, посвященная 50-летию
Февральской революции, состоявшаяся в Ленинграде 28 фев-
раля «3 марта 1967 г., показала, что все большее число историков
выступает с критикой традиционной схемы «заговоров». Однако
даже эта проблема все еще пуждается в более всестороннем рас-
смотрении. Малоисследованным остается вопрос о различии в по-
зициях отдельных групп внутри самой буржуазии, только наме-
ченный, по совсем не разрешенный в конце 20-х годов и вновь
поста вл ci 111 ы й в работах последнего времени. Между тем только
огкалавшись от описания политики и взглядов буржуазии «вообще»
н исследовав соотношение различных политических и экономиче-
ских групп в ней, можно будет избавиться от схематизма и прийти
к правильной общей характеристике класса капиталистов в Рос-
сии. Совершенно не исследована политика царизма по отношению
к либеральной оппозиции в годы войны. Деятельность царского
правительства по традиции, унаследованной от буржуазной
прессы, изображается как лишенный внутренней логики поток
случайных и противоречивых мероприятий.41
Настоящая работа является, разумеется, далеко не исчерпы-
вающей попыткой более детализированного изучения политиче-
ского кризиса верхов в России в годы войны, изучения, которое
настоятельно необходимо для всестороннего и глубокого понима-
ния предпосылок свержения самодержавия в феврале 1917 г., ибо,
39 Е. Д. Черменский. История СССР. Период империализма,
стр. 524.
40 Там же, стр. 523; Е. Д. Черменский. Февральская буржуазно-
демократическая революция 1917 г. в России. Пособие для учителей, М.,
1959, стр. 96—97.
41 Обзор литературы дается нами по состоянию на 1 марта 1967 г.
15
как подчеркивал В. И. Ленин, «если революция победила так
скоро и так — по внешности, на первый поверхностный взгляд —
радикально, то лишь потому, что в силу чрезвычайно оригиналь-
ной исторической ситуации слились вместе, и замечательно
„дружно44 слились совершенно различные потоки, совершенно
разнородные классовые интересы, совершенно противоположные
политические и социальные стремления».42
42 В. И. Ленин, ПСС, т. 31, стр. 16.
Г Л А В Л 1
Царизм и буржуазия
в третьеиюньской монархии
КЛАССОВАЯ ПРИРОДА САМОДЕРЖАВИЯ
Еще до революции 1905 г. царизм был вынужден
вступить на путь поощрения капиталистического развития страны
и прислушиваться к голосу буржуазии. Революция заставила ца-
ризм перейти к «пря/мому, организованному в общенациональном
масштабе, союзу с известными слоями буржуазии».1 Но при всем
том монархия Романовых по-прежнему представляла собой «средо-
точие банды черносотенных помещиков»,2 чьи интересы она
отстаивала в первую очередь. Поэтому, признав неизбежность
буржуазных реформ, самодержавие и после революции 1905 г.
лишь «примеряло разного типа конституционные костюмы, испы-
тывало, какую меру реформы способны принять „хозяева44 России,
господа крупнейшие помещики».3
В годы столыпинской реакции «черносотенная монархия взяла
все, что можно было в ее пользу взять от контрреволюционных
настроений всей русской буржуазии».4 «Царизм, — писал В. И. Ле-
нин, — привлекал буржуазию на совещания, когда революция еще
казалась силой — и постепенно отбрасывал прочь, пинком солдат-
ского сапога, всех вождей буржуазии, сначала Муромцева и Ми-
люкова, потом Гейдена и Львова, наконец, Гучкова, когда рево-
люция переставала оказывать давление снизу».5 Шаг за шагом
отбирая уступки, вырванные у него в период революции, царизм
вел наступление на интересы не только пролетариата, но и либе-
ральной буржуазии. «Борьба самодержавия с пролетарско-кре-
стьянской революцией, — подчеркивал В. И. Ленин еще в 1906 г., —
неизбежно обрушивается и на либеральную оппозицию. Раз мол-
чит пролетариат, правительство погромщиков не упустит, конечно,
1 В. И. Ленин, ПСС, т. 17, стр. 359.
2 Там же, т. 20, стр. 359.
3 Там же, т. 16, стр. 60.
4 Там же, т. 20, стр. 333.
5 Там же, стр. 332—333.
2 В. С. Дякин
17
случая придушить и кадета».6 Итогом политики царизма явилось
восстановление пошатнувшейся было гегемонии класса помещиков
в управлении государством. На эту сторону характеристики со-
циального строя России В. И. Ленин обращал внимание, полеми-
зируя с меньшевиками, торопившимися сбросить со счетов черно-
сотенное дворянство в своих схемах будущего мирного завоевания
власти либералами. Возражая им, В. И. Ленин указывал на всеси-
лие крепостников «и в Думе, и еще более в Государственном со-
вете, и еще более в черносотенной царской шайке, и еще более
в управлении Россией». В. И. Ленин при этом подчеркивал, что
«перерождение хозяйства крепостников в буржуазное отнюдь
не устраняет непосредственно политической власти этих черно-
сотенцев».7
Защищая прежде всего власть и доходы помещиков, самодер-
жавие должно было оберегать интересы и буржуазного развития
страны. Не желая поступиться в пользу буржуазии реальной
властью, царизм пытался «взять на себя решение объективно
необходимых задач буржуазной революции — создание народного
представительства, действительно заведующего делами буржуаз-
ного общества, и чистку средневековых, запутанных и обветшав-
ших аграрных отношений в деревне».8 Эту цель преследовали
третьеиюньский переворот, обеспечивший реакционный состав
Думы, в которой самодержавие стремилось организовать союз
черносотенного дворянства и определенных слоев буржуазии,
а также столыпинская аграрная политика. Миссия III Думы, как
подчеркивал В. И. Лепин, «по замыслу правительства, состоит
в том, чтобы завершить революцию прямой сделкой старой власти
с помещиками и крупнейшей буржуазией па основе известного
минимума конституционных реформ».9
В этом замыслы царского правительства вступали в известное
противоречие с позицией наиболее реакционной части дворянства.
Оправившись от испуга после революции 1905 г., черносотенное
дворянство перешло в контрнаступление против казавшейся им
слишком либеральной политики П. А. Столыпина, прежде всего
в наиболее затрагивавшей их интересы сфере аграрных отношений
и юридического положения крестьянства, по также и в вопросе
о взаимоотношениях Думы и правительства.
Вынужденный, с одной стороны, делать шаги в сторону пре-
вращения в буржуазную монархию, что вызывало недовольство
наиболее реакционных кругов дворянства, а с другой — стремя-
щийся охранить в первую очередь классовые интересы помещиков,
царизм лавировал между обоими эксплуататорскими классами,
6 Там же, т. 14, стр. 37.
7 Там же, т. 21, стр. 24.
8 Там же, т. 17, стр. 359.
9 Там же, т. 16, стр. 59.
18
приобретая, таким образом, бонапартистский характер. Это озна-
чало прежде всего ослабление классовых позиций самодержавия,
потерявшего «свою старую, патриархальную или феодальную,
простую и сплошную, опору».10 Но в то же время соперничество
буржуазии и дворянства за власть давало самодержавию «больше
самостоятельности (конечно, в известных, довольно узких преде-
лах), чем при решительном перевесе одного из этих классов».11
На таком соперничестве и союзе крепостников-помещиков и
верхушки буржуазии (при перевесе первых) и строилась столы*
пинская трстьеиюньская система, в которой «над обоими элемен-
тами стояла фактически пеурезанпая старая власть».12
Однако еще до убийства Столыпина эта система исчерпала
себя, нс сумев осуществить возложенные па нее задачи. Самодер-
жавие не могло, действуя своими методами, решить задачу эконо-
мического развития страны, и противоречие между капиталисти-
ческой эволюцией России и сохранением в ней феодальных
средневековых учреждений все более обострялось. На протяжении
всех лет «столыпинского периода русской истории» сохранялись
противоречия между самодержавием, дворянством и буржуазией,
выливавшиеся в острые конфликты в Думе по вопросам военной,
аграрной, вероисповедной и национальной политики. В итоге, как
указывал В. И. Ленин, «даже феодально-буржуазной Монархии
„удовлетворительного44 для этих классов свойства наладить
не удалось».13
Решающей причиной краха столыпинского бонапартизма явля-
лось сохранение в России революционной ситуации, исключавшей
возможность мирного, реформистского выхода из переживаемого
страной кризиса.14 Однако, говоря о перспективах столыпинской
политики, В. И. Ленин не отрицал возможности заключения
сделки царизма с помещиками и крупнейшей буржуазией на
основе минимума реформ, которые означали бы «не расширение
свободы, а бюрократическую регламентацию несвободы и порабо-
щения масс» и смогли бы «удовлетворить на время аппетиты
крупной буржуазии».15 Хотя подобные реформы были бы не-
способны остановить революцию, они могли укрепить лагерь ее
врагов. Выступая против поддержки социал-демократами в Думе
буржуазных проектов реформ, хотя они и были бы «прогрессивны,
ибо расчищают дорогу капитализму», В. И. Ленин напоминал, что
подобными реформами Наполеон III и Бисмарк «затянули на
долгие годы петлю на шее трудящихся масс».16 Реакционное дво-
10 Там же, т. 17, стр. 273.
11 Там же, т. 22, стр. 131.
12 Там же, стр. 320.
13 Там же, стр. 130.
14 Там же, т. 16, стр. 144; т. 23, стр. 57. — Эта сторона проблемы по-
дробно освещена в обстоятельных исследованиях А. Я. Авреха (см. стр. 13).
15 В. И. Ленин, ПСС, т. 16, стр. 170—171.
1в Там же.
2*
19
ряпство отказалось пойти и на такие реформы, усугубив тем са-
мым кризис самодержавия.17
Провал столыпинской политики означал, как и предвидел
В. И. Ленин еще в 1907 г., что III Дума с ее сотрудничеством
между правительством и правым крылом буржуазии оказалась
«эпизодом на пути к восстановлению господства черносотенцев п
самодержавия».18 В последние предвоенные годы В. И.’Ленин
особенно часто подчеркивал засилье поместного дворянства в по-
литической жизни страны, указывая, что «всевластие этого класса
громадно»,19 что 99% политической власти находится в руках
абсолютизма и помещиков.20 Во время мировой войны В. И. Лепин
писал, что в России «государственный строй отличается резко
докапиталистическим характером».21 Наконец, после свержения
самодержавия В. И. Лепин снова говорил, что до Февральской
революции государственная власть в России находилась в руках
«крепостнически-дворянски-помещичьего» класса.22
В то же время В. И. Лепин отмечал, что «классовый характер
царской монархии нисколько не устраняет громадной независи-
мости и самостоятельности царской власти и „бюрократии", от
Николая II до любого урядника».23
НИКОЛАЙ, АЛЕКСАНДРА, РАСПУТИН И КАМАРИЛЬЯ
Когда началась война, Николаю II было 46 лет. Это
был неглупый, умевший разбираться в людях и в то же время
ограниченный человек, отличавшийся «узкой и суеверной ре-
лигиозностью».24 За его внешней обходительностью и сдержан-
ностью скрывались упрямство и слабоволие, заставлявшие его
бояться и ненавидеть крупнейших государственных деятелей
этого периода: С. Ю. Витте и П. А. Столыпина, чье превосходство
над собой он не мог не чувствовать. Воспитанный в духе привер-
женности идее самодержавия, Николай не отказался от нее и
после того, как революция 1905 г. заставила его пойти на созда-
ние Думы, чьи права он систематически старался урезать. Даже
в декабре 1916 г. в ответ на уговоры в. кн. Павла Александровича
пойти, «пока не поздно», па конституционные реформы Николай
17 В этом смысле нам представляется, что А. Я. Аврех неправ, когда
он полемизирует против Е. Д. Черменского, говорящего о сопротивлении
дворянства столыпинской политике как об одной из причин ее провала
(Вопросы истории, 1962, № 4, стр. 68—69).
18 В. И. Ленин, ПСС, т. 16, стр. 60.
19 Там же, т. 25, стр. 15.
20 Там же, т. 21, стр. 297.
21 Там же, т. 25, стр. 267.
22 Там же, т. 31, стр. 133.
23 Там же, т. 21, стр. 32.
24 М. П а л е о л о г. Царская Россия накануне революции. М.—Пгр.,
1923, стр. 183.
20
говорил: «В день своей коронации я присягал самодержавию, и я
должен передать эту клятву нерушимой своему сыну».25
В своем непримиримом курсе Николай пользовался безуслов-
ной поддержкой жены, принцессы Алисы Гессенской, внучки
английской королевы Виктории, ставшей в 1894 г. русской импе
ратрицей Александрой Федоровной. До последних дней существо
вания монархии она настолько твердо стояла па том, что «мы
не конституционная страна и не смеем ею быть»,26 что даже окру-
женная в Царском Селе восставшими войсками не хотела
подписывать манифест о даровании конституции, составленный
группой великих князей в попытке спасти царизм. Сухая и над-
менная императрица, постоянно боявшаяся за жизнь больного
гемофилией сына, «производила впечатление очень умной и
блестящей, по до того момента, пока не касались вопроса ре-
лигиозного».27 Она быстро впитала в себя самые суеверные сто-
роны православия, опустившись (вместе с Николаем) до уровня,
на котором находились ее самые темпы с и невежественные под-
данные. Превосходя Николая силой воли и твердостью характера,
Александра оказывала на пего очень большое влияние и активно
вмешивалась, особенно в последние годы, в управление государ-
ством.
Как и в каждой стране с самодержавным режимом, в России
наряду с официальным правительством существовало и неофи-
циальное — придворная камарилья, опиравшаяся на «мастодонтов
тг ихтиозавров» крепостничества. «Изнеженная, развращенная,
выродившаяся, — характеризовал камарилью В. И. Лепин, — эта
общественная группа являет собою яркий образец самого гнус-
ного паразитизма».28 Поскольку царизм вынужден был лавировать
между дворянством и буржуазией, состав официального пра-
вительства и его политика не вполне соответствовали домогатель-
ствам камарильи. Но чем меньшей свободой маневра располагало
самодержавие в своем бонапартистском курсе, тем большим
становился удельный вес камарильи в решении вопросов государ-
ственной политики.
Влияние камарильи на политику царизма осуществлялось
в основном двумя путями — непосредственно па Николая и Алек-
сандру через наиболее близких к ним людей и па министров,
высокопоставленных чиновников и придворных через различные
кружки правых, наиболее влиятельные из которых также подни-
мались и до непосредственного обращения к царю.
25 Палей. Мои воспоминания о русской революции. Февральская ре-
волюция. М.—Л., 1925, стр. 339.
26 Переписка Николая и Александры Романовых, т. 3. М.—Пгр., 1923,
стр. 314.
27 Падение царского режима, т. 1. М.—Л., 1924, стр. 33.
28 В. И. Ленин, ПСС, т. 16, стр. 140.
21
Исключительное влияние на Николая и Александру оказывал
Григорий Распутин, выходец из сибирских крестьян, пьяница,
конокрад и развратник, ставший затем хлыстовским проповедни-
ком. Важнейшие причины влияния Распутина коренились не в нем
самом. Он был самым удачливым и влиятельным, но не единствен»
ным проходимцем, приближенным к трону последних Романовых.
Как удачно выразился в Думе М. Е. Скобелев (в то время — мень-
шевик) , «распутиновщина в России — явление закономерное,
а должность эта штатная».29 Самодержавный режим России от-
крывал возможность любому временщику, вошедшему в доверие
царской семьи, оказывать влияние па политику царизма, а мисти-
цизм и суеверие Николая и Александры предопределяли тип лю-
дей, имевших шансы «попасть в фавор». Но, разумеется, для того
чтобы приобрести такое влияние, каким он пользовался, Распутин
должен был обладать качествами, выделявшими его из ряда ему
подобных.
«Будучи, — по характеристике близко знавшего его С. П. Бе-
лецкого, — разом п невежественным, и красноречивым, и лицеме-
ром, и фанатиком, и святым, и грешником, и аскетом, и бабни-
ком, и в каждую минуту актером», Распутин сумел выработать
в себе «ту пытливость и тонкую психологию, которая граничит
почти с прозорливостью».30 Распознав характер императорской
четы, Распутин сумел внушить им мысль, что от него зависят
жизнь наследника Алексея и, больше того, вся их судьба и судьба
всей России.
Почувствовав в Распутине «сильного человека», к нему потя-
нулись всякого рода просители, карьеристы и просто аферисты.
Все они расплачивались с Распутиным не только деньгами, но и
информацией, позволявшей ему разыгрывать перед Александрой
человека, которому «бог все открывает».31
От устройства темных дел Распутин — и в этом заключалось
его отличие от предшественников — быстро перешел к открытому
вмешательству сначала в назначения министров, а затем и в реше-
ние различных вопросов государственной политики. При этом, как
отмечали многие современники, «для него не существовало идей-
ных побуждений и к каждому делу он подходил с точки зрения
личных интересов».32 Само вмешательство Распутина в назначе-
ния представляло собой «попытки взять политику в руки лично
доверенных лиц, исключая вообще даже политические стремления,
а просто вследствие постепенно растущего чувства небезопасности
и потребности некоторой самообороны».33 Но сама по себе «по-
29 Государственная дума. Стенографические отчеты. Четвертый созыв.
Сессия четвертая. Пгр., 1916, стлб. 2296.
30 Падение царского режима, т. 4. М.—JL, 1925, стр. 500.
31 Переписка Романовых, т. 5. М.—Л., 1927, стр. 160.
32 Падение царского режима, т. 4, стр. 281.
33 Там же, т. 6. М.—Л., 1926, стр. 356.
22
iprChiocTb самообороны» была по сути дела политической плат-
формой, поскольку положение Распутина зависело от сохранения
незыблемым самодержавного строя. Поэтому естественно, что он
активно поддерживал Николая и Александру в их самодержавных
убеждениях и оказывал содействие в этом правым деятелям.
Другими проводниками «безответственных влияний», чьи воз-
можности не шли, однако, ни в какое сравнение с возможностями
Распутина, были ближайшее доверенное лицо императрицы, ее
фрейлина А. А. Вырубова и дворцовый комендант В. Н. Воейков.
Анна Вырубова, дочь управляющего «собственной канцелярией»
Николая А. С. Танеева, находилась в полном подчинении у Распу-
тина, который передавал через нее свои советы Николаю и Алек-
сандре, когда не мог встречаться с ними лично. Большим влия-
нием пользовался Воейков, женатый на дочери министра двора
В. Б. Фредерикса, почти единственный из окружавших Николая,
с кем царь был знаком с юности, известный и Александре еще
с 1889 г.34 Даже когда отношения между Распутиным и Воейко-
вым ухудшились, что отдалило последнего от Александры, пози-
ции Воейкова у Николая оставались прочными, и он продолжал
быть связующим звеном между царем и различными политиче-
скими деятелями, прибегавшими к его посредничеству.35
Если, таким образом, закулисные влияния па Николая осу-
ществлялись главным образом через Распутина, Воейкова и не-
которых других лиц, то в проведении подобных влияний па цар-
ских министров видную роль играли кружки правых, группиро-
вавшиеся вокруг лиц, входящих в «высшие сферы». Одним из
таких кружков был салон баронессы Е. М. Розен, который посе-
щали великие князья, министры царского правительства, а наряду
с ними спекулянт Б. М. Ржевский, «фешенебельные куртизанки»
и прочий «странный элемент».36 Сходный характер носили кружки
тибетского врача П. А. Бадмаева, лично известного Николаю, пра-
вого журналиста Н. Ф. Бурдюкова и т. д. В предвоенные годы
наиболее влиятельными были кружки кн. В. П. Мещерского и
генерала Е. В. Богдановича. Осенью 1914 г. (после смерти обоих
этих деятелей) возник кружок, возглавлявшийся сенатором,
а затем членом Гос. совета А. А. Римским-Корсаковым, который
объединил виднейших лидеров правых в Думе и Гос. совете.37
Вскоре после образования кружок перебрался в салоп Б. В. Штюр-
мера, где еще более разросся. Для связи с провинцией Штюрмер
приглашал приезжавших в Петроград губернских предводителей
дворянства и губернаторов, видных церковных деятелей. Чтобы
34 Там же, т. 4, стр. 464; В. Н. Воейков. С царем и без царя. Гель-
сингфорс, 1936, стр. 38.
35 Падение царского режима, т. 2. М.—Л., 1925, стр. 287; Союз русского
народа. По материалам ЧСК. М.—Л., 1929, стр. 80.
36 Падение царского режима, т. 1, стр. 48.
37 Там же, т. 4, стр. 382—386.
23
ле стеснять себя в выражениях, члены кружка не допускали на
своп заседания министров, входивших в данный момент в состав
кабинета. Решения кружка доводились затем до сведения предсе-
дателя Совета министров и других членов кабинета и отражались
на их действиях. Участники кружка стояли, особенно в националь-
ном и религиозном вопросах, на крайне реакционных позициях.
После назначения Штюрмера председателем Совета министров
руководство кружком вновь перешло к Римскому-Корсакову.
Итак, Распутин, его агенты или соперники (вроде Воейкова)
из царского окружения и кружки правых — таково было то «не-
видимое», по всем хорошо известное правительство, которое часто
оказывало большее влияние, чем официальные власти, на работу
государственного аппарата российской империи.
ПРАВИТЕЛЬСТВО И ДУМА
Революция 1905 г. заставила царизм согласиться с су-
ществованием политического представительства господствующих
классов в лице Государственной думы, которая формально распо-
лагала законодательными правами, и в лице политических партий,
которые выражали интересы этих классов. При этом, однако,
статья 4 «Основных законов Российской империи», утвержденных
23 апреля 1906 г. (все даты в книге — по старому стилю), под-
тверждала, что «императору всероссийскому принадлежит верхов-
ная самодержавная (разрядка паша, — В. Д.) власть»,
а статья 87 предоставляла правительству возможность обхода за-
конодательных прав Думы в виде проведения чрезвычайных ука-
зов Совета министров в промежутках между сессиями. Правитель-
ство широко пользовалось этим правом, иногда специально устраи-
вая перерывы сессии Думы, чтобы провести в обход ее нужные
законы. Так были проведены карательные законы в период подав-
ления революции 1905 г., а также один из основных столыпинских
аграрных законов от 9 ноября 1906 г.38 Целый ряд важнейших
вопросов, прежде всего связанных с организацией армии и флота,
был вообще изъят из ведения Думы. Российская «конституция»
не давала Думе контроля над министрами, остававшимися ответ-
ственными только перед царем.
Фактически в стране не существовало и объединенного прави-
тельства. 19 октября 1905 г. прежний комитет министров был
преобразован в Совет, председатель которого получил некоторые
дополнительные права. Он, однако, не являлся главой кабинета
в принятом в парламентских странах смысле, поскольку подбор
министров зависел не от него и министры имели право самостоя-
тельно руководить своими ведомствами, лишь сообщая свои зако-
38 Н. П. Е р о ш к и н. Очерки истории государственных учреждений
дореволюционной России. М., 1960, стр. 352.
24
иопроекты преседателю Совета министров до представления
доклада о них царю. По отношению к военному и морскому ми-
нистрам, министру двора и государственному контролеру предсе-
датель Совета министров не располагал и таким правом.39
Оплотом самодержавия оставалась и верхняя палата — Госу-
дарственный совет. Половина членов его (98 из 194) назначалась
царем из числа высших сановников.40 Из 96 выборных членов
12 приходилось на представителей буржуазии, 6 — Академии
наук и университетов, 5 — духовенства, а остальные 73 избирались
помещиками или непосредственно от дворянских организаций, или
через земства. «Государственный совет,— писал В. И. Лепин,—
вовсе не случайное политическое учреждение, а орган класса. . .
Класс этот — крупные помещики».41
Гегемония помещиков была обеспечена и в Государственной
думе по положению о выборах, введенному 3 июня 1907 г. Вы-
боры депутатов (по официальной терминологии — членов) Думы
производились на губернских съездах выборщиков, избираемых
предварительно отдельно землевладельцами, крестьянами, город-
ской буржуазией (1-я городская курия), мелкобуржуазными
элементами города (2-я городская курия) и рабочими шести про-
мышленных губерний (в остальных губерниях рабочие включались
во 2-ю городскую курию). При этом больше половины общего
числа выборщиков (2595 из 5153 при избрании III Думы) вы-
двигалось землевладельцами.42 Кроме того, пользуясь бесправным
положением крестьянства, власти на местах старались добиться
избрания от волостей лиц, «безусловно соответствующих видам
правительства». Каждая губерния была представлена в Думе
одним депутатом от крестьянской курии. Однако эти депутаты
избирались не самими крестьянскими выборщиками, а всем соста-
вом губернского избирательного собрания, посылавшим в Думу,
как правило, представителей деревенской верхушки, находившихся
под влиянием правых.
В целях обеспечения послушного большинства в Думе царское
правительство широко прибегало к нажиму и прямой фальсифика-
ции, под разными предлогами лишая неугодных ему людей права
39 Там же.
40 Число членов Гос. совета по назначению могло быть значительно
больше этой цифры, но ежегодно 1 января устанавливались члены Со-
вета, назначенные к действительному присутствию в нем па этот год.
Число присутствующих членов Совета по назначению и не могло превы-
шать 98.
41 В. И. Лени н, ПСС, т. 22, стр. 360.
42 А. Я. Грунт, В. Н. Фирстова. Россия в эпоху империализма
(1907—1917). М., 1960, стр. 19. — В результате такой системы в землевла-
дельческой курии один выборщик приходился на 230 избирателей, в пер-
вой городской — на 1000, в крестьянской — на 60 000, а в рабочей на
125 000 (Ф. И. Калинычев. Государственная дума в России. М., 1957,
стр. 342).
25
участия в выборах. Особенно массовый характер приобрело «де-
лание» выборов в IV Думу, проходивших в 1912 г. в условиях
углублявшегося кризиса верхов. Не доверяя даже землевладельче-
ским выборщикам, Министерство внутренних дел и обер-прокурор
Синода прибегли к помощи чиновничества и духовенства, которым
было вменено в обязанность поддержать угодные правительству
кандидатуры.43
Результатом избирательной системы, отстранявшей от выборов
подавляющее большинство трудящихся, и прямого нажима пра-
вительства явился реакционный характер IV Думы, просущество-
вавшей с 1912 г. до свержения самодержавия. По данным 1912 г.
(в дальнейшем внутри думских фракций происходили изменения),
из 442 депутатов Думы к правым относилось 65 депутатов, к на-
ционалистам и умеренно-правым (фракция центра) — 120, к ок-
тябристам — 98, к прогрессистам — 48, к кадетам — 59, к нацио-
нальным группам — 21, к трудовикам — 10, к социал-демократам —
14 (из них 6 большевиков) и к беспартийным — 7.44 За исключе-
нием трудовиков и социал-демократов, все фракции Думы выра-
жали интересы дворянства и буржуазии.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО
РЕАКЦИОННОГО ДВОРЯНСТВА
Пока самодержавие было сильно, политически гос-
подствовавшее в России реакционное дворянство не видело надоб-
ности в создании самостоятельной классовой организации. Рево-
люция показала, что с массами «нельзя уже бороться только
старым кнутом. Надо выступать на поприще самостоятельных по-
литических организаций».45 Веспой 1906 г. был создан Совет
объединенного дворянства, возглавивший борьбу помещичьей
реакции не только против революционных выступлений масс, но
и против притязаний буржуазии на участие в управлении страной.
Совет объединенного дворянства сыграл руководящую роль в осу-
ществлении контрреволюционного переворота 3 июня 1907 г.,
а в последующие годы наиболее реакционные круги дворянства
добивались дальнейших изменений системы управления страной
в сторону полного восстановления самодержавия.
В страшные для царизма и помещиков дни революции 1905 г.
царизм в поисках «массовой опоры» прибег к организации черно-
сотенных элементов мелкой буржуазии и деклассированных слоев.
Эти черносотенные элементы объединились в 1906 г. в «Союз
русского народа», провозгласивший своей целью «незыблемое
43 Е. Д. Черменский. Выборы в IV Государственную думу. Вопросы
истории, 1947, № 4, стр. 23.
44 В. И. Ленин, ПСС, т. 22, стр. 322.
45 Там же, т. 17, стр. 433.
26
сохранение православия, русского неограниченного самодержавия
и народности».46 Первоначально это была «прежде всего, кучка
полицейских бандитов, за которой шла небольшая часть совсем
темного, одураченного, иногда прямо подпаиваемого простона-
родья».47 Наряду с «Союзом русского народа» возник ряд анало-
гичных организаций в Петербурге, Москве и провинции. Более
«чистые», дворянские элементы черной сотни объединились
в «Русское собрание», провозгласившее, что «царское самодержа-
вие пе отменено манифестом 17 октября 1905 г.» и потому «Госу-
дарственная дума не призвана и пи в коем случае не может изме-
нить что-либо в основных законах».48
С образованием Совета объединенного дворянства, ставшего
«во главе черных партий», последние превратились в классовые
организации «тех, кто должен защищать не па живот, а на смерть
(амые угрожаемые современной революцией блага: крупнейшее
землевладение, — этот остаток крепостной эпохи, — привилегии
высшего сословия, возможность вершить государственные дела
путем личных связей с камарильей и т. д.».49 Но формально
«черные партии» сохраняли самостоятельность по отношению
к Совету объединенного дворянства, так как прямое выступление
в защиту привилегий дворянства могло привести лишь к скорей-
шему разоблачению черносотенных групп в глазах и без того
немногочисленных сторонников. Черносотенные лидеры выдвигали
па первый план националистическую пропаганду, твердили о за-
щите русской «самобытности» и «ископных начал» от угрозы
со стороны «инородцев», и прежде всего евреев. «На противопо-
ставлении интересов различных наций, па отравлении сознания
темных и забитых масс, — писал В. И. Ленин, — построены все
расчеты черносотенцев».50
Организуя погромы и убийства, терроризируя население и воз-
буждая к себе ненависть и презрение своими преступлениями,
черносотенцы пе могли распространить своего влияния на сколь-
ко-нибудь широкие слои. Но третьеиюньский избирательный закон
п непосредственное вмешательство властей в ход выборов делали
черносотенные правые элементы очень многочисленными как
в Думе, так и в Гос. совете.
Характеризуя политическое лицо самодержавия, В. И. Ленин
неоднократно отмечал «близость царя к черной сотне» 51 и под-
черкивал, что «у пас нет и не может быть иной монархии, кроме
ч ерносотенно-погромной монархии» ,52 В то же время он указывал
46 Полный сборник платформ всех русских политических партий.
СПб., 1907, стр. 47 (вторая пагинация).
47 В. И. Ленин, ПСС, т. 15, стр. 19.
48 Полный сборник платформ..., стр. 151.
49 В. И. Ленин, ПСС, т. 15, стр. 20.
50 Там же, т. 25, стр. 85.
51 Там же, т. 19, стр. 227.
52 Там же, т. 21, стр. 16—17.
27
на выгодность для правительства такой ситуации, при которой
правые «стояли немного в стороне, как будто бы они „критико-
вали44 правительство справа».53 Это было выгодно как потому, что
облегчало бонапартистское лавирование царизма, так и потому,
что позволяло в какой-то мере отмежеваться от откровенно уго-
ловных и продажных элементов, составлявших основное ядро
«массовой базы» черной сотни.
Бесконечные склоки внутри «Союза русского парода» привели
к его расколу и созданию ряда организаций, содержавшихся
на средства Министерства внутренних дел. К началу мировой
войны основными черносотенными организациями являлись «Союз
русского народа» во главе с членами Думы Н. Е. Марковым —
2-м и Г. Г. Замысловским, их органом была газета «Земщина»;
«Союз русского народа» во главе с А. И. Дубровиным (не призна-
вавшим вообще Государственной думы и издававшим погромный
листок «Русское знамя»); «Союз Михаила-архангела» во главе
с бессарабским помещиком, членом Думы М. В. Пуришкевичем,
человеком, чье имя стало символом господства в России «дикого
помещика». В 1915 г. в Москве был создан «Отечественный пат-
риотический союз».54
В классовом и идейном отношении от «крайне» правых черно-
сотенцев мало чем отличались «умеренно» правые националисты.
«Одни погрубее, — писал В. И. Ленин, — другие потоньше делают
одпо и то же».55 Созданный в 1909 г. «Национальный союз» насчи-
тывал в довоенные годы едва 1.5 тыс. членов, из которых поло-
вина являлась мертвыми душами,56 по благодаря опять-такп
третьеиюпьскому избирательному закону и прямой поддержке
властей располагал большим числом думских мандатов. Союз
провозглашал своей целью «отпор инородческому засилью» п опи-
рался прежде всего на русских землевладельцев юго-западпых
губерний, непосредственно наталкивавшихся в своей обруситель-
ной политике на сопротивление польского и украинского насе-
ления.
Лидерами националистов являлись П. Н. Балашов, подольский
помещик, на средства которого в значительной степени содержался
союз,57 кп. В. М. Волконский, гр. В. А. Бобринский и В. В. Шуль-
гин, помещик и журналист. В IV Думе от националистов отдели-
лась фракция центра во главе с бессарабским помещиком
П. Н. Крупенскпм, церемониймейстером Думы п осведомителем
придворных сфер о думских делах.
53 Там же, стр. 280.
54 См.: Союз русского народа..., стр. 424.
55 В. И. Ленин, ПСС, т. 21, стр. 280.
56 А. Я. А в р е х. III Дума и начало кризиса третьеиюньской системы.
Исторические записки, т. 53, стр. 76, 81.
57 Там же.
28
ПРАВОЕ КРЫЛО БУРЖУАЗНОГО ЛАГЕРЯ
Если одним проявлением провала столыпинского
бонапартизма было увеличение роли черносотенно-дворянской
камарильи в политической жизни страны, то другой его стороной
и вилось «полевение» буржуазии, повышение ее оппозиционной
активности. Этот процесс, естественно, захватил не всю бур-
жуазию, различные группировки которой значительно отличались
друг от друга как в экономическом, так и в политическом отно-
шении.
На правом фланге русской буржуазии находилась петербург-
ская финансовая олигархия, «сатрапы пашей промышленности»^
«кучка монополистов, защищенных государственной помощью»,0
которые предпочитали «делить с Пуришкевичамн их средневеко-
вые привилегии».58 59 Процесс формирования финансовой олигархии
it России проходил замедленно, и в домонополистический период
в банковских и промышленных кругах (за исключением нефтяной
промышленности) еще не образовался устойчивый слой крупной
буржуазии, обладавшей личными значительными состояниями.
Банковская олигархия вырастала поэтому из осевших в России
представителей иностранного капитала, технократов и бывших
государственных чиновников, стоявших во главе банков И синди-
катов формально в качестве высших служащих и использовавших
свое положение для личного обогащения, принявшего особенно
быстрый и широкий характер в годы мировой войны.
Теснейшцм образом связанная с царской бюрократией (и эко-
номически и лично) и мало связанная с российской провиИЦиаль-
пой буржуазией,60 петербургская финансовая олигархия созна-
тельно отказывалась от выступлений на политической арене, пред-
почитая испытанный ею способ проведения нужных ей вопросов
через бюрократические сферы. Лишь летом 1905 г. в кругах круп-
ной буржуазии возникла было идея создания особой «торгово-про-
мышленной партии», но вслед за тем эта идея была оставлена и
вместо политической партии верхи российского капитала создали
в 1906 г. предпринимательскую организацию — Совет съездов
представителей промышленности и торговли. «Наши съезды,—
провозглашал орган Совета журнал „Промышленность и тор-
говля", — исключительно профессиональная организация, живу-
щая в пределах законов, действующих в каждый данный момент...
Вот почему ни до сих пор, ни впредь на страницах нашего жур-
нала вопросы общей политики не находили и не будут находить
себе места».61
58 В. И. Л е н и н, ПСС, т. 23, стр. 361.
59 Там же, стр. 379.
80 И. Ф. Гиндин. Русская буржуазия в период капитализма. История
СССР, 1963, № 3, стр. 43-45.
81 Промышленность и торговля, 1908, № 3, стр. 195—196.
29
Совет съездов и объединенные им организации крупного капи-
тала представляли ту часть буржуазии, которая получила назва-
ние «ходатайствующей» за привычку отстаивать свои групповые
интересы с помощью прошений в различные министерства и ве-
домства. Совет съездов в своих отчетах писал об удовлетворении
того или иного прошения как о крупном достижении в деле за-
щиты интересов буржуазии. На деле, как подчеркивал В. И. Ле-
нин, Совет съездов демонстрировал всей своей политикой, что
представители финансовой верхушки русской буржуазии «стано-
вятся рабски на государственную почву, пе их классом созданную,
и на этой почве „ходатайствуют" об интересах своего сословия,
своей группы, своего слоя, не поднимаясь даже и тут до широкого
понимания интересов всего класса».62 Представители финансовой
олигархии, руководившие Советом съездов, пе только сами ста-
рались не участвовать в политической деятельности, но и активно
выступали против склонных к политике других буржуазных ор-
ганизаций.63
ОКТЯБРИСТЫ
«Главной контрреволюционной партией помещиков и
капиталистов» 64 был в предвоенные годы «Союз 17 октября», объ-
единявший «слои землевладельческой и промышленной буржуазии,
типичной для эпохи первоначального накопления».65 В числе уч-
редителей партии наряду с дворянскими земскими деятелями
(М. В. Роздяпко, Н. А. Хомяков и др.) были представители мо-
сковского купечества А. И. и Н. И. Гучковы, С. И. Четвериков,
Г. А. Крестовников. Лидерами партии были председатель ее ЦК
А. И. Гучков, выходец из старинной московской купеческой семьи,
прекратившей к 1911 г. свои торговые операции, но связанной
с московскими банками, человек авантюристического склада,
участвовавший добровольцем в англо-бурской войне и восста-
нии 1903 г. в Македонии, поклонник Столыпина, и М. В.
Родзянко, екатеринославский помещик, председатель III и
IV Дум.
В первые месяцы после создания партии к октябристам при-
мкнула значительная часть верхов московской буржуазии, в связи
с чем В. И. Ленин писал в сентябре 1906 г., что типичный октяб-
рист — это «крупный буржуа», «непосредственный хозяин» бур-
жуазного общества.66 Отражая позицию этих буржуа, заинтересо-
62 В. И. Ленин, ПСС, т. 21, стр. 295.
63 П. А. Б у р ы ш к и н. Москва купеческая. Нью-Йорк, 1954, стр.
270.
64 В. И. Ленин, ПСС, т. 21, стр. 281.
65 Там же, т. 16, стр. 141.
66 Там же, т. 14, стр. 25. — В. И. Ленин пользовался также понятием
«октябристский капитал», вкладывая в него не только политическое со-
держание (приспособление буржуазии к самодержавию), но и экономичен
30
ванных «самым непосредственным образом в капиталистической
эксплуатации» и отбрасывающих всякие претензии на «демокра-
тизм», программа «Союза 17 октября», провозглашавшая на сло-
вах, подобно программам большинства возникавших в революци-
онные дни буржуазно-помещичьих партий, приверженность ко
всяким свободам, требовала в то же время не распространять
свободу стачек и профсоюзов па такие производства, предприятия
и учреждения, «от коих зависят жизнь и здоровье населения,
важные общественные п государственные интересы, безопасность
государства, интересы обороны»,67 т. е. практически на всю про-
мышленность.
Интересы помещиков нашли свое непосредственное выражение
в разделе программы, посвященном крестьянскому вопросу, где
учредители «Союза 17 октября» выступали против отчуждения
помещичьих земель, за исключением «случаев государственной
важности», и на «справедливых» условиях вознаграждения,68 а
еще больше в экономическом разделе, в котором па первое место
были выдвинуты «меры содействия подъему производительных
сил, особенно в области сельскохозяйственной промышленности».69
Октябристы выступали против всякой автономии народов, насе-
лявших Россию (кроме Финляндии), и даже «защиту своих
культурных нужд» этими пародами ограничивали «пределами,
допустимыми идеей государственности».70 Острие программы было
направлено против революции, и она вся была пронизана призы-
вом к сплочению сил, добивающихся «торжества порядка и закон-
ности» и отвергающих «революционные потрясения», и к оказа-
нию помощи правительству.71
Программа «Союза 17 октября» и состав октябристской фрак-
ции III Ду;мы, где опа занимала центральное место и была глав-
ной опорой Столыпина, убедительно показывали, что перевес
в «Союзе» находился на стороне помещиков. Из 154 октябристов
и примыкающих только 35 были избраны городскими куриями
(из них лишь 15, по утверждению одного из думских обозревате-
лей, принадлежало к буржуазии), 10 депутатов было послано от
крестьян, а 100 от землевладельческих элементов, ничем не отли-
чавшихся от приверженцев правых и националистов. В связи
с этим положение Гучкова было непрочным, и ему каждый раз
приходилось капитулировать перед помещичьим большинством
ское — заинтересованность в грубых формах эксплуатации и в дележе эко-
номических привилегий с помещиками. В этом смысле понятие «октяб-
ристский капитал» охватывало весь крупный капитал в России
(см.: И. Ф. Гиндин, ук. соч., стр. 48—49).
67 Полный сборник платформ..., стр. 119.
68 Там же, стр. 118.
69 Там же, стр. 122.
70 Там же, стр. ИЗ.
71 Там же, стр. 112.
31
фракции, действительным хозяином которой был Родзянко.72
В 1912 г. при новой классификации российских политических
партий В. И. Ленин поставил на первое место в октябристской
партии помещичий элемент, отметив, что от правых октябристы
отличаются тем, что «кроме помещика эта партия обслуживает
еще крупного капиталиста, старозаветного купца».73
Выборы в IV Думу привели к падению удельного веса октяб-
ристов, занимавших промежуточное положение между крепостни-
чески-реакционным и либерально-буржуазным лагерями. При этом
процесс «полевения» буржуазии, захвативший и обуржуазивав-
шееся дворянство, двояким образом отразился на октябристской
партии. С одной стороны, московская крупная буржуазия в зна-
чительной части отвернулась от октябристской партии, от которой
ее оттолкнуло «то, что в последней слишком силен помещичий
элемент, и то, что она до бессилия покладиста».74 Это нашло
свое выражение и в том, что вместо Гучкова в Думу был избран
кадет. С другой стороны, сами октябристы начали чаще выступать
с критикой правительства. Но, блокируясь все чаще с либералами
в Думе, октябристы по-прежнему старались подчеркнуть свое
принципиальное отличие от них и говорили о невозможности для
себя постоянного соглашения с кадетами.75
Между помещичьим и буржуазным крылом октябристов су-
ществовали острые противоречия, усиливавшиеся по мере того,
как становился очевидным крах столыпинской политики. Осенью
1913 г. произошел открытый раскол. На конференции октябристов
Гучков выступил с критикой действий правительства, которое
ведет Россию «к неизбежной тяжелой катастрофе». Он говорил
о необходимости «образумить власть, ибо мы — представители тех
имущественных буржуазных классов, которые всеми своими жиз-
ненными интересами связаны с мирной эволюцией государства
и на которые обрушится первый удар».76 Не желая участвовать
в выступлениях против правительства, часть правых октябристов
во главе с Г. В. Скоропадским вышла из партии. Оставшиеся рас-
кололись на две фракции77— левое, буржуазное крыло сохранило
за собой название фракции «Союза 17 октября», а остальные
приняли наименование «земцев-октябристов», подчеркивавшее
связь с поместным землевладением. В связи с расколом думской
72 А. Я. А в р е х, ук. соч., стр. 53—54; А. Я. А в р е х. Столыпинский
бонапартизм и вопросы военной политики. Вопросы истории, 1956, А*! И,
стр. 20.
73 В. И. Ленин, ПСС, т. 21, стр. 280.
74 Там же, т. 22, стр. 245.
75 Фракция Союза 17 октября в IV Государственной думе. Сессия пер-
вая. СПб., 1914, стр. 7.
76 А. Владимиров. Буржуазия между двумя революциями. Про-
блемы марксизма, 1931, № 8—9, стр. 152.
77 Русская мысль, 1914, № 1, стр. 145 (вторая пагинация).
32
фракции резко уменьшилась роль формально единого ЦК «Союза
17 октября» во главе с Гучковым.
В период мировой войны процесс развала октябристской пар-
тии продолжался. Хотя фракции октябристов в Думе по-прежнему
занимали ключевое положение при образовании любого большин-
ства, вне Думы они не представляли реальной силы. В июне 1915 г.
прекратил свое существование главный орган октябристов «Голос
Москвы». Заседания ЦК «Союза 17 октября» собирались крайне
редко и носили характер частных встреч, не имеющих политиче-
ского значения, а сами октябристы разделились на группы при-
верженцев различных лидеров — Гучкова, С. И. Шидловского и
И. В. Годнева.78 Быстрое исчезновение октябристов с политиче-
ской арены после Февральской революции было лишь логическим
завершением всей их предшествующей истории.
БУРЖУАЗНЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ. ПРОГРЕССИСТЫ
Российский буржуазный либерализм был представ-
лен в предвоенные и военные годы дву,мя основными партиями —
прогрессистами и кадетами (конституционно-демократическая
партия или партия народной свободы).
Для российского буржуазного либерализма характерны двой-
ственность, неразрешимое внутреннее противоречие его политиче-
ской позиции. Буржуазный либерал, писал В. И. Ленин, «настроен
против старого порядка, абсолютизма, крепостничества, привиле-
гий высшего сословия п т. д., настроен в пользу политической
свободы и конституционного „правового44 строя».79 Поэтому
В. И. Ленин подчеркивал, что, несмотря на контрреволюционность,
либеральная буржуазия «неминуемо будет попадать в „конфликт-
тюе“ положение с короной, с феодализмом, с нелиберальной бур-
жуазией».80 В то же время В. И. Ленин указывал, что, «ненавидя
оттесняющее их от власти правительство, помогая разоблачению
его, внося колебание и разложение в его ряды, либералы еще
неизмеримо более ненавидят революцию, боятся всякой борьбы
масс».81 Из этого вытекало бессилие буржуазного либерализма
в его выступлениях против самодержавного режима.
Наиболее буржуазной по своему составу была партия прогрес-
систов. Ядро ее составила в первую очередь московская буржуа-
зия, частью следовавшая ранее за октябристами. Недовольство
русской буржуазии стеснениями, налагаемыми на экономическое
развитие страны политикой самодержавия и дворянства, усили-
валось по мере возрастания финансовой и экономической мощи
78 Утро России, 17 марта 1916 г., № 77.
79 В. И. Л е н и н, ПСС, т. 22, стр. 48.
80 Там же, т. 21, стр. 14.
81 Там же, стр. 181.
3 В. G. Дякин
33
капитала. С 1911 г. московская буржуазия, лидировавшая в поли-
тической жизни своего класса (поскольку она не была так тесно
связана с государственным аппаратом, как петербургская оли-
гархия), перешла к открытому выражению недовольства внутрен-
ней политикой правительства. Большой резонанс имели выступле-
ния лидеров пробуждавшихся к политической активности москов-
ских промышленников — П. П. Рябушипского и А. И. Коновалова.82
Представитель московской купеческой старообрядческой семьп,
владевшей крупными текстильными предприятиями и банковской
конторой, преобразованной в Московский банк, П. П. Рябушинский
был типичной фигурой «самоутверждающегося купечества», воин-
ствующим националистом, человеком, «цельным и твердым в своем
купеческом самоощущении» (как писали о нем «Биржевые ведо-
мости»). С 1909 г. Рябушинский начал издавать газету «Утро
России» (в редакционный совет которой входили и другие видные
представители московской буржуазии — С. Н. Третьяков,
С. А. Смирнов, П. А. Бурышкин).83 Газета открыто объявляла
себя органом «третьего сословия современной России», которое
по своим духовным и материальным богатствам превосходит
«вырождающееся дворянство и правящую судьбами страны бюро-
кратию». С грубой откровенностью газета писала, что «дворянину
и буржуа нельзя уже стало вместе оставаться на плечах парода
п одному из них приходится уходить». Сам Рябушинский заявлял
в «Утре России» о грядущем торжестве «идей буржуазии», кото-
рые он отождествлял с «идеями культурной свободы».84 В сен-
тябре 1912 г. на банкете в честь столетия фирмы Коноваловых
Рябушинский говорил: «Русскому купечеству пора занять место
первенствующего русского сословия, пора с гордостью носить зва-
ние русского купца, не гоняясь за званием выродившегося русского
дворянина».85 Столь же демонстративным было выступление
Рябушипского на банкете в честь приехавшего в Москву тогдаш-
него председателя Совета министров Коковцова, где Рябушинский
провозгласил тост «не за правительство, а за русский народ».86
А. И. Коновалов, владелец текстильных предприятий в Кост-
роме, неплохо разбиравшийся в экономических вопросах, был
представителем так называемого кающегося купечества, стремив-
шегося смягчить остроту противоречий между капиталистами и
рабочими путем отдельных уступок. В годы войпы он был инициа-
тором почти всех начинаний буржуазных организаций в рабочем
вопросе. Выступая с требованиями освобождения буржуазии от
стеснений самодержавного строя, Коновалов подчеркивал совпаде-
82 См., например: П. А. Бурышкин, ук. соч., стр. 303.
83 Там же, стр. 288.
84 П. А. Берли и. Русская буржуазия в старое и новое время. М.,
1922, стр. 292—294.
85 Там же, стр. 295.
86 П. А. Бурышкин, ук. соч., стр. 280—281.
34
ние, якобы, «интересов русской промышленности» с «заветными
стремлениями всего русского общества». На юбилее собственной
фирмы Коновалов говорил, что буржуазии нужны «спокойный ход
политической жизни, обеспечение имущественных и личных инте-
ресов от произвольного их нарушения, нужны твердое право,
законность, широкое просвещение в стране».87
По инициативе Рябушинского и Коновалова начали устраи-
ваться «экономические беседы» с участием московских промыш-
ленников и буржуазной интеллигенции, подготовившие союз
московской буржуазии с либеральной интеллигенцией, занимав-
шей позиции правее кадетов и примыкавшей к партиям «демо-
кратических реформ» и «мирного обновления». В числе лидеров
этих групп были М. М. Ковалевский, кп. Е. Н. Трубецкой,
В. Д. Кузьмин-Караваев и др. Организационным выражением
этого и явилось создание в 1912 г. прогрессистской партии.
В. И. Ленин придавал большое значение созданию прогрессист-
ской партии, отмечая, что тем самым «из общелиберального ла-
геря начинает отделяться „настоящая44 буржуазия», хотя и считал
возможным, что партия «„настоящей44 капиталистической буржуа-
зии» еще не сможет сложиться окончательно.88 Жизнь показала
правильность ленинского прогноза — прогрессисты не сумели стать
действительно организованной партией, располагающей прочными
связями с близкими ей социальными слоями. «За пределами
Думы, — вспоминал позднее один из прогрессистских лидеров
Бурышкин, — партии прогрессистов почти не было». Хотя были
созданы комитеты прогрессистов в Москве и Петербурге, «все это
делалось „кустарным44 образом, и прогрессивной группе не уда-
лось ... осуществить политического объединения торгово-промыш-
ленников».89
Партия осталась полумехапическим соединением различных
групп, часто занимавших несовпадающие позиции по многим по-
литическим и экономическим вопросам. Вокруг Рябушинского и
«Утра России» группировались московские промышленники
домонополистического типа, тогда как члены Думы А. А. Бубли-
ков и И. В. Титов были тесно связаны с петербургскими банками.
Значительная часть думской фракции, состоявшая из либеральных
помещиков и профессоров, в социальном отношении была близка
к кадетам, что сказывалось и на их взглядах. Из этой среды вы-
шел и председатель фракции И. Н. Ефремов. Часть прогрессистов
(главным образом петербургских) занимала по некоторым вопро-
сам позицию левее кадетов,90 а член Думы В. А. Ржевский после
Февральской революции перешел к эсерам.
87 П. А. Берлин, ук. соч., стр. 295.
88 В. И. Ленин, ПСС, т. 22, стр. 244-246.
89 П. А. Бурышкин, ук. соч., стр. 284.
90 Русская мысль, 1912, № 4, стр. 4 (третья пагинация).
3* 35
буржуазный либерализм, социальный
СОСТАВ КАДЕТСКОЙ ПАРТИИ
Образовавшаяся в октябре 1905 г. кадетская партия
представляла собой левый фланг буржуазного либерализма. Про-
граммы прогрессистов и кадетов содержали ряд общих для либе-
ральной буржуазии требований: отмена сословных, национальных
и вероисповедных ограничений, провозглашение свободы слова, пе-
чати, союзов и т. п., ответственность правительства перед Думой,
отмена закона 3 июня 1907 г. и расширение избирательных прав
населения, независимость местного самоуправления от админи-
стративной власти.91 В то же время по национальному вопросу92
и по вопросам экономической и рабочей политики между нпми
существовали серьезные разногласия.
В основе разногласий между кадетами, с одной стороны, и
прогрессистами и буржуазным крылом октябристов — с другой,
лежали особенности социального состава кадетской партии. Про-
грамма кадетов, как отмечал В. И. Ленин, была «целиком буржу-
азна».93 Однако при этом В. И. Ленин подчеркивал, что «за каде-
тами не стоит ни масса, ни решающие величины помещичьего и
капиталистического элементов». В кадетскую партию, писал он
в 1906 г., входит «большинство, масса только буржуазной интел-
лигенции».94 В 1912 г. В. И. Ленин вновь отмечал, что социальной
основой кадетской партии является «особенно... буржуазная ин-
теллигенция»95 и что с образованием прогрессистской партии
у кадетов остаются «чисто интеллигентские, мало-„почвенные“
либеральные элементы».96
Между тем процесс идейно-политического сближения интелли-
генции с буржуазией, особенно крупной, не получил в России
своего окончательного завершения, и на интеллигенции сказыва-
лось влияние как старой народнической идеологии, так и легаль-
ного марксизма.97 Поэтому партия кадетов выступала на полити-
ческой арене как «очищенная, облагороженная, сублимированная,
надушенная, идеализированная, подслащенная персонификация
общебуржуазных стремлений», «партия мечтаний о беленьком,
чистеньком, упорядоченном, „идеальном44 буржуазном обществе».98
Выражая интересы капиталистического развития, кадеты, с одной
стороны, не выражали взглядов большинства русских капитали-
стов, а с другой — считали самих себя партией надклассовой. При
91 Полный сборник платформ..., стр. 70—75; Фракция прогрессистов
в IV Государственной думе, вып. 2, СПб., 1913, стр. 22—23.
92 См. гл. 2, стр. 56—61.
93 В. И. Ленин, ПСС, т. 12, стр. 287.
94 Там же, т. 14, стр. 192.
95 Там же, т. 21, стр. 272.
96 Там же, т. 22, стр. 245.
97 См. об этом: И. Ф. Гиндин, ук. соч., стр. 51—54.
98 В. И. Ленин, ПСС, т. 12, стр. 291, 294
36
этом нужно учитывать, что, как подчеркивал В. И. Ленин, беспо-
щадно вскрывавший фальшь и лицемерие претензий кадетов на
демократизм, «было бы в корне ошибочно, разумеется, объяснить
это лицемерие и эту фальшь личными качествами кадетских вож-
дей», ибо «среди кадетов несомненно есть преискренние люди,
верящие в то, что их партия есть партия „народной свободы"».99
Буржуазная интеллигенция, в том числе и правее кадетов, вы-
ступала за государственно регулируемый капитализм и против
неограниченной свободы частного предпринимательства. В статье
«Роль третьего сословия в России» философ и социолог Н. А. Бер-
дяев писал, например, что Россия не должна повторять западно-
европейский путь развития и что после мировой войны «в рост
промышленного капитализма в России будут внесены совершенно
новые черты, ограничивающие хаотичность и корыстность частных
хозяйств».100 Он же писал в ряде других статей о праве и долге
государства быть выше собственности и вмешиваться в частнохо-
зяйственные вопросы101 и о необходимости защиты рабочих
со стороны «сверхклассового и сверхсословного государства».
Один из кадетских лидеров А. И. Шингарев также писал о необ-
ходимости совмещения государственного вмешательства и частной
инициативы. 102
Представителей буржуазной интеллигенции шокировала откро-
венная погоня предпринимателей за прибылью, при которой не
гнушались никакими способами наживы. «Всероссийским Хар-
бином» называл прогрессистский профессор В. Д. Кузьмин-Кара-
ваев свалку промышленников из-за военных заказов, намекая
на спекуляцию и разврат, царившие в Харбине во время русско-
японской войны.103 По этому же поводу М. И. Туган-Барановский
писал о «вакханалии наживы»,104 а В. Г. Тан-Богораз говорил, что
при малой политической активности торгово-промышленного
класса «только его аппетит к бар*ышам обостряется до истинного
напряжения воли».105
«Влияние марксизма в Европе и прочность легальных с.-д.
партий до войны,— писал В. И. Ленин,— сделали из наших образ-
цовых либералов почти поклонников „разумной", „европейской"
(нереволюционной), „легальной", „марксистской" теории и социал-
демократии».106 Мечтая о перенесении оппортунизма на русскую
почву, кадеты пытались убедить царские власти и русских капи-
талистов, что «с организованными рабочими легче столковаться,
99 Там же, стр. 288.
100 Биржевые ведомости, 8 октября 1915 г., № 15135.
101 Там же, 15 октября 1916 г., № 15863.
102 Речь, 5 января 1916 г., № 4.
103 Биржевые ведомости, 20 июля 1916 г., № 15689.
104 Речь, 12 декабря 1915 г., № 342.
105 Биржевые ведомости, 19 мая 1916 г., № 15567.
106 В. И. Ленин, ПСС, т. 26, стр. 350.
37
чем с многотысячной толпой» и что «рабочие союзы вносят начало
организованности во взаимные отношения между рабочими, пред-
принимателями и государством».107 Выступая против подлинно
марксистской идеологии, которая-де «прививает яд классовой не-
нависти, исключительно материалистического взгляда на жизнь»,
Бердяев говорил о необходимости установления контакта между
либералами и народным движением ради предотвращения «анар-
хических вспышек».108 Исходя из этого стремления распространить
влияние либералов на рабочее движение с целью добиться «уча-
стия рабочих в политике без вовлечения самых широких масс
в революцию»,109 кадеты включили в свою программу лозунги
свободы рабочих союзов и стачек, введения 8-часового рабочего
дня (там, где оно «в данное время возможно»), обязательного
страхования по болезни и на случай старости и т. п.110
Выступая с указанных позиций, либеральная интеллигенция,
естественно, отмежевывалась от буржуазии, считая себя вырази-
тельницей общенациональных интересов. «Русский либерализм,—
писал Бердяев в той же статье о третьем сословии,— не должен
быть буржуазно-классовым — за ним стоит не только класс про-
мышленников, но также русская земщина и русская интеллиген-
ция». С тех же позиций выступал правый кадет А. М. Александ-
ров, писавший в статье «О русской промышленности», что сето-
вания русских капиталистов «относительно того, что в России еще
не понимают государственного значения промышленности —
напрасны, и интеллигенция, и русская демократия прекрасно это
сознают, но они не обязаны обслуживать идейные нужды русской
буржуазии».111
Промышленники также не питали симпатий к интеллигенции.
«Утро России» систематически помещало статьи, авторы которых
критиковали интеллигенцию, называли интеллигента чиновником
с «примесью неопределенного томления».112 Совет съездов пред-
ставителей промышленности и торговли обрушился на интелли-
генцию за «яд доктринерства» и «книжную абстрактную конструк-
цию ее идеалов», заявляя, что «думская атмосфера
в экономических вопросах представляла интересную комбинацию
интеллигентской неприязни ко всякой производительной деятель-
ности с густою струею крестьянской враждебности ко всяким
другим формам народного хозяйства, кроме хождения за сохой».113
Особое раздражение вызывало у капиталистов вторжение интелли-
генции в область взаимоотношений предпринимателей и рабочих.
107 Речь, 14 марта 1916 г., № 72.
108 Биржевые ведомости, 17 ноября 1915 г., № 15215.
109 В. И. Л е н и н, ПСС, т. 19, стр. 369.
110 Полный сборник платформ..., стр. 79.
111 Биржевые ведомости, 23 декабря 1915 г., № 15287.
112 Утро России, 21 января 1915 г., № 21.
113 П. А. Берлин, ук. соч., стр. 270—271.
38
Имея в виду и власти, и интеллигенцию, журнал «Промышлен-
ность и торговля» протестовал против «совершенно неуместного
маклерства элементов», которые вносят в эти взаимоотношения
«политические страсти».114
Буржуазные органы пели гимны предпринимательству и тре-
бовали от интеллигенции отказаться от взгляда на буржуазию
«как на кучку людей, поставивших себе задачей обирание па-
рода».115 В программной статье «Финансовой газеты», которая
начала выходить в августе 1915 г. под фактической редакцией
прогрессиста И. В. Титова, говорилось: «Мы должны сознательно,
а не упираясь и противодействуя, идти по пути капиталистиче-
ского развития... Предприниматель — общественно необходимая
фигура в нашу эпоху... На смену отживающем хозяйственным
элементам должен прийти новый человек, просвещенный органи-
затор, руководитель, созидатель... Общество должно понять эту
роль предпринимателя».116 Точку над «Ь> ставило «Утро России».
Выступив за индустриализацию общества, оно в «Дневнике либе-
рала» А. Рукавишникова заявляло, что «индустриализация — это
право паживы».117
Непреодоленным антагонизмом между вчерашним «чумазым»
предпринимателем и интеллигентом в значительной степени объ-
яснялась грубость полемики прогрессистов против кадетов, кото-
рых «Утро России» не без остроумия сравнивало со светлячками,
отмечая, что «непременное условие свечения либерала — тьма,
чем гуще тьма, тем ярче светлячок».118
БУРЖУАЗНЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ.
ТЕЧЕНИЯ В КАДЕТСКОЙ ПАРТИИ
Подобно другим буржуазным партиям, кадетская
партия также была немногочисленной организацией, объединявшей
разнородные элементы. В первое время после образования партии
привлеченные внешним демократизмом кадетской программы за
ними пошли довольно широкие слои городской мелкой буржуа-
зии, и кадеты уверяли, что насчитывают в своих рядах 100 000 че-
ловек. Однако последующее поведение кадетов привело к быст-
рому бегству демократических элементов. В 1912 г. П. Н. Милюков
жаловался, что в течение всего третьедумского периода «партия
составляла более или менее фикцию».119 Провинциальные деятели
кадетской партии признавали, что «широкие народные массы
114 Промышленность и торговля, 1915, № 8, стр. 403.
115 Там же, № 4, стр. 176.
116 Финансовая газета, 5 августа 1915 г., № 1.
117 Утро России, 19 января 1915 г., № 19.
118 Там же, 15 ноября 1914 г., № 282.
J19 Цит. по: А. Я. Аврех. Ленский расстрел и кризис третьеиюпь-
ской системы. Вопросы истории, 1962, № 4, стр. 65—66.
39
относятся к ней даже не отрицательно, о пей просто забыли».120
На всю Тверскую губернию, традиционный оплот либерализма
еще с середины XIX в., откуда вышли многие видные кадеты,
насчитывалось лишь 86 членов кадетской партии.121
Крайне правое крыло кадетов составляли участники нашу-
мевшего сборника статей «Вехи», призывавшие «благословлять
эту власть, которая одна штыками и тюрьмами еще ограждает нас
от ярости народной».122 Признанным лидером этой группы был
«великий мастер ренегатства» 123 П. Б. Струве, бывший «легаль-
ный марксист», бывший редактор журнала «Освобождение», во-
круг которого объединялись буржуазные либералы, создавшие
затем кадетскую партию, «enfant terrible» русского либерализма,
имевший обыкновение писать то, о чем другие кадеты не всегда
решались даже думать. Вместе с ним в сборнике «Вехи» и в ре-
дактируемом им журнале «Русская мысль» участвовали бывшие
«легальные марксисты» А. С. Изгоев, С. Н. Булгаков, Н. А. Бер-
дяев и др. В вопросах тактики кадетской партии с ними смыка-
лись «наиправейший из кадетов», «по л у октябрист», по характери-
стике В. И. Ленина, — В. А. Маклаков (брат царского министра
внутренних дел, популярный московский адвокат), выходец из
московской купеческой семьи, кирпичный заводчик М. В. Челно-
ков, проф. Н. А. Гредескул и т. д.
Основой взглядов Струве и его единомышленников был общий
для всех кадетов страх перед новой революцией. Оглядываясь на-
зад, на события 1905 г., Струве писал, что революция должна была
завершиться актом 17 октября, а Изгоев еще более откровенно
сетовал, что «на другой день после 17 октября в России не оказа-
лось достаточно сильных и влиятельных в населении лиц, чтобы
крепкой рукой сдержать революцию».124 Для того чтобы предот-
вратить повторение революционного взрыва, Струве призывал
к объединению «всех прогрессивных и в то же время охранитель-
ных сил».125 Именно поэтому правокадетские деятели стремились
к сближению с октябристами, ради которого они призывали пар-
тию отказаться от всего, что мешает такому сближению, т. е.
прежде всего от аграрной программы. В надежде, что в ближай-
шие два-три десятилетия не произойдет благодаря столыпинскому
террору нового революционного подъема, правые кадеты призы-
вали, пока есть время, «приступить к обновлению страны ... по
120 Цит. по: А. Я. Аврех. III Дума и начало кризиса третьеиюньской
системы. Исторические записки, т. 53, стр. 83.
121 И. М. Климов. К вопросу об отношении казанской буржуазии
к прогрессивному блоку. Уч. зап. Казанск. гос. унив., т. 112, кн. 5, 1952,
стр. 60.
122 Вехи, М., 1909, стр. 88.
123 В. И. Ленин, ПСС, т. 16, стр. 467.
124 Вехи, стр. 136, 208.
125 Русская мысль, 1914, № 1, стр. 152 (вторая пагинация).
40
октябристскому рецепту».126 Не рассчитывая распространить вли-
яние кадетов на народные массы, веховцы считали опасным «ко-
сить глаза налево».
Не сумев склонить большинство партии на свою сторону, «пра-
вое крыло кадетов и в Думе — в лице Маклакова — ив печати —
в лице г. Струве и К° «Русской мысли» — обособлялось, разрушая
не только строгую, но даже какую бы то ни было дисциплину ка-
детской партии».127 Уже в предвоенные годы рамки официального
кадетизма оказались тесными для Бердяева и Булгакова, посте-
пенно все более впадавших в мистицизм и сдвигавшихся вправо
в своих политических взглядах. В 1915 г. вышел из партии, ра-
зойдясь с ЦК по национальному вопросу, Струве, а в конце
1916 г. от кадетов ушел и Гредескул. На грани выхода из партии
находился и Челноков.
Главную роль в определении программы и тактики кадетской
партии играл П. Н. Милюков, которого В. И. Ленин считал «од-
ним из искуснейших дипломатов и политиканов либерализма,
а в то же время и одним из наиболее сведущих историков, кой-
чему научившимся у исторического материализма».128 Педантич-
ный и сухой человек, убежденный в своем превосходстве как по-
литика над коллегами по партии, Милюков умел прислушиваться
к настроениям либерального общества. Тактические доклады Ми-
люкова являлись, как правило, компромиссом между различными
точками зрения в рядах кадетской партии с неизменным, однако,
креном в сторону ее правого крыла.129 Ближайшими сотрудниками
Милюкова были А. И. Шингарев, бывший земский врач, специали-
зировавшийся в Думе на выступлениях по финансовым вопросам,
п Ф. И. Родичев, тверской помещик, один из ветеранов либераль-
ного движения.
Разногласия лидеров кадетской партии с группой Струве носили
тактический характер. Подобно Струве и Маклакову, Милюков
и его единомышленники боялись революции, стремились к объ-
единению всего буржуазного лагеря против революции, к сговору
с самодержавием. Поэтому они также добивались сближения
с октябристами и проведения совместно с ними через Думу уме-
ренных буржуазных реформ. Но в отличие от откровенных ве-
ховцев руководство кадетской партии не видело возможности до-
биться у царизма желательных для буржуазии и буржуазной
интеллигенции уступок без нового движения масс. Отсюда выте-
кало стремление не отрезать окончательно пути к массам, на-
дежды установить хотя бы в будущем гегемонию либеральной
126 Цит. по: А. Я. А в р е х, ук. соч., стр. 85.
127 В. И. Ленин, ПСС, т. 21, стр. 168.
128 Там же, т. 19, стр. 176.
129 В эмиграции Милюков оказался на левом фланге кадетов, призна-
вал необратимость социальных преобразований в СССР, выступал против
ставки на военное поражение Советского Союза.
41
буржуазии в демократическом и революционном движении. На-
мечая осенью 1909 г. тактику на будущее, ЦК кадетов отдавал
себе отчет в том, что партия не имеет широкой социальной базы
ни в рабочем классе, ни в крестьянстве. Тем не менее Милюков
полагал, что в «городской демократии» (т. е. мелкой буржуазии и
интеллигенции) кадеты имеют «более широкий, более организо-
ванный и сознательный базис», чем любая другая партия (кроме
социал-демократов), и что в будущем, может быть, удастся завое-
вать на свою сторону и крестьянство.130
Желание опереться на революционное движение для давле-
ния на царизм и страх перед этим движением породили тактику
«параллельного действия», предложенную Милюковым в докладе
на конференции кадетов в ноябре 1909 г., который В. И. Ленин
назвал «последним словом русского либерализма».131 Милюков
предлагал использовать период затишья в революционном дви-
жении для распространения в массах «конституционных» (т. е.
реформистских, нереволюционных) идей, довольствуясь минималь-
ными уступками, которые можно будет выторговать у царизма,
а в будущем, когда «конституционное самосознание», т. е. геге-
мония либералов в народном движении, будет упрочено, исполь-
зовать это движение для давления на царизм и заставить его
пойти на более значительные уступки. Отсюда вытекал, с одной
стороны, отказ от каких бы то пи было революционных методов
и от блоков с меньшевиками и трудовиками, а с другой — отказ от
официальных соглашений (а тем более — объединения) с более
правыми буржуазными партиями.
В предвоенные годы оппозиционность кадетов значительно
возросла, отражая общее полевение буржуазии, порожденное на-
растанием политического кризиса, и стремление кадетов пе утра-
тить контакта с настроениями буржуазно-интеллигентских кругов.
В этой обстановке совещание фракции в феврале 1913 г. по-
становило вновь выдвинуть па первый план лозунги демократи-
зации избирательного права, реформы Гос. совета и введения
ответственности правительства,132 а в марте 1914 г. на конферен-
ции кадетской партии Милюков говорил о необходимости доби-
ваться политической изоляции правительства и учиться у со-
циал-демократов использованию Думы в борьбе против прави-
тельства.133
Организационно и идеологически не оформленное левое крыло
кадетов было представлено в основном провинциальными деяте-
лями, более близко соприкасавшимися с настроениями масс и
потому уже в 1908—1909 гг. считавшими, что новая волна рево-
130 А. Я. А в р е х, ук. соч., стр. 105.
131 В. И. Лени н, ПСС, т. 19, стр. 176.
132 Четвертая Государственная дума. Фракция народной свободы. Отчет
о деятельности фракции. Сессия первая. СПб., 1913, стр. 7—8.
133 То же. Сессия вторая. СПб., 1914, стр. 10.
42
люции неизбежна. В самом ЦК к левым относились А. М. Колю-
бакин, погибший на фронте в первый год войны, кп. Д. И. Ша-
ховской и Н. В. Некрасов. Вне ЦК видное место в числе лидеров
левого крыла занимал московский адвокат М. Л. Мандельштам.
Позиции левее Милюкова занимал в ряде случаев член ЦК изве-
стный юрист Ф. Ф. Кокошкин. Левизна всех названных кадетских
деятелей была относительна и заключалась главным образом
в том, что они надеялись на возможность распространения ка-
детского влияния среди крестьян и даже рабочих и потому высту-
пали за более активные действия кадетов в массах трудя-
щихся. Наибольшие иллюзии в этом отношении сохранял
Шаховской. Оппозиция Мандельштама сводилась к требованиям
большей радикализации кадетских лозунгов. Выступая за уста-
новление блока с меньшевиками и трудовиками в Думе и вне ее,
левое крыло кадетов, подчиняясь требованиям ЦК, ничего прак-
тически не делало в этом направлении. Только Н. В. Некрасов
оказался, как мы увидим, в числе немногих кадетов, которые ре-
шили в годы войны «поиграть, по словам Милюкова, в револю-
цию», войдя, с одной стороны, в число заговорщиков, группиро-
вавшихся около Гучкова, а с другой — связавшись с эсерами
через А. Ф. Керенского.
В годы войны роль и влияние кадетской партии в буржуазных
кругах возрастали по мере того, как углублялся общеполитиче-
ский кризис самодержавия, как под влиянием военных поражений
и хозяйственной разрухи расширялась оппозиция царскому ре-
жиму. После Февральской революции буржуазия объединилась
вокруг кадетов как самой левой партии буржуазной контрреволю-
ции и кадеты стали главной партией российского капитализма.
Тем не менее уже в период после революции 1905 г. большевики
обращали главный удар против кадетов, и В. И. Ленин подчерки-
вал, что такая борьба «есть более глубокая, более последователь-
ная, более содержательная, более просвещающая и сплачивающая
массы, чем борьба с правыми».134 В. И. Ленин отмечал при этом,
что «влияние помещиков на парод не страшно. Обмануть сколько-
нибудь широкую рабочую и даже крестьянскую массу сколько-
нибудь надолго никогда им не удастся. Но влияние интеллиген-
ции, непосредственно не участвующей в эксплуатации, обученной
оперировать с общими словами и понятиями, носящейся со вся-
кими „хорошими44 заветами, иногда по искреннему тупоумию воз-
водящей свое междуклассовое положение в принцип внеклассовых
партий и внеклассовой политики, — влияние этой буржуазной
интеллигенции на народ опасно».135
Упорная и настойчивая борьба большевиков против кадетов и
меньшевиков, распространявших в рабочем классе иллюзии о воз-
134 В. И. Ленин, ПСС, т. 21, стр. 362.
135 Там же, т. 16, стр. 39—40.
43
можности сотрудничества с буржуазией, привела к тому, что
буржуазная либеральная интеллигенция не смогла распространить
своего влияния на пролетариат России. Тем самым исключалась
возможность «мирной», реформистской эволюции самодержавного
строя в буржуазную монархию. Россия стояла на пороге новой
революции, и ни царское самодержавие, ни буржуазные либералы
были не в силах ее остановить. «Распад, колебания, взаимное не-
доверие и недовольство внутри системы 3-его июня, внутри поме-
щиков и реакционной буржуазии. „Они“ обвиняют друг
друга — Пуришкевичи либералов, либералы Пуришкевичей —
в поощрении и ускорении новой революции. Таково положе-
ние», — писал В. И. Ленин в середине мая 1914 г.136 Два месяца
спустя началась первая мировая война.
136 Там же, т. 25, стр. 149—150.
ГЛАВА 2
Буржуазия и война.
Политика «внутреннего мира»
НАЧАЛО МИРОВОЙ ВОЙНЫ
И БУРЖУАЗНОЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ
Австро-сербский конфликт, возникший после убий-
ства в Сараеве эрцгерцога Фердинанда, обнажил сложный клубок
империалистических противоречий, давно уже расколовших Ев-
ропу на два враждующих лагеря. 19 июля 1914 г. Германия
объявила войну России, начав этим мировую империалистиче-
скую войну.
Задолго до начала войны русское буржуазное общественное
мнение не только само склонилось к союзу с Англией и Фран-
цией, но и оказывало в этом направлении постоянное воздейст-
вие на правительственную политику.1 Три основных мотива зву-
чали в воинствующей газетной кампании, которая, то обостряясь,
то затихая, не прекращалась на протяжении ряда предвоенных
лет — экономическое соперничество с Германией, и в частности
вопрос о русско-германском торговом договоре, проблема черномор-
ских проливов и, наконец, русско-австрийское соперничество на
Балканах, маскируемое криками об освобождении славянских
народов. Русская буржуазия была непосредственно, экономически
заинтересована в решении первых двух проблем, а идеологиче-
ские интересы значительных кругов буржуазии, выступавших
под знаменем воинствующего национализма (к ним прежде всего
относилась московская буржуазия), делали важным для них и
решение третьей проблемы, не сулившее непосредственных ма-
териальных выгод.
Для этих кругов буржуазии австро-сербский конфликт был
очень кстати, и они выступили за разжигание военного кон-
фликта, видя в нем единственный способ добиться своих целей.
Глашатаем воинствующих московских капиталистов выступило
1 См. об этом: И. В. Бестужев. Борьба в России по вопросам
внешней политики накануне первой мировой войны. Исторические за-
писки, т. 75, стр. 44—85.
46
«Утро России». Уже 13 июля газета утверждала, что война с Ав-
стро-Венгрией будет встречена в России с энтузиазмом. В этот
момент «Утро России» еще не считало неизбежным вооруженное
столкновение с Германией, но оценивало значение австро-серб-
ского конфликта именно с точки зрения русско-германских про-
тиворечий. Напоминая, что в ближайшие годы «на иной, более
мирной, по не менее серьезной для интересов России арене нам
предстоит сражаться с немцами за новый, более для нас выгод-
ный и достойный торговый договор», орган московских промыш-
ленников подчеркивал: «На Сербии немцы испытывают нашу
стойкость. Стоит нам уступить здесь, как Германия совсем иначе
заговорит с нами через два года».2 По мере развития кризиса
«Утро России» все громче выступало и за войну с Германией.
17 июля постоянный автор внешнеполитических передовиц га-
зеты В. Кашкаров призвал «отрешиться от несбыточных мечта-
ний о мире». На следующий день газета вышла с передовой
статьей, в которой призывала тех, кто еще выражал надежду
избежать войны, «не портить настроение народа» «нудным, сля-
котным канючением». «Война ужасна, — заявляла газета, — но
неизмеримо ужаснее то кошмарное состояние вечного ожидания
войны, под гнетом которого прозябает сейчас вся хозяйственная
жизнь страны».3
Менее резко, но не менее активно высказывала аналогичные
взгляды и газета московских мелких промышленников и торгов-
цев «Коммерсант». 16 июля она тоже писала об энтузиазме, с ко-
торым, якобы, пойдет в бой армия, если Россия вмешается
в австро-сербский конфликт. Подобно «Утру России», и «Коммер-
сант» видел в этот момент главную причину войны в русско-гер-
манском экономическом соперничестве, утверждая, что главная
«угроза миру — наш торговый договор с Германией».4 Поэтому
не случайным было обращение газеты к русскому купечеству
21 июля, в котором говорилось: «Война с Германией — священ-
ная война, и вам, представителям русского купечества, более чем
кому-либо, должно быть известно, почему Германия объявила
нам войну».
Воинственные статьи «Утра России» и «Коммерсанта» отра-
жали мнение значительной части московской буржуазии, кото-
рая специальной телеграммой московского общества фабрикантов
п заводчиков, посланной от имени 650 владельцев промышленных
и торговых предприятий, присоединилась к хору разжигавших
военную истерию.5
2 Утро России, 15 июля 1914 г., № 161.
3 Там же, 18 июля 1914 г., № 164.
4 Коммерсант, 17 июля 1914 г., № 1410.
5 Речь, 19 июля 1914 г., № 192.
46
В более сложном положении оказались с началом войны ка-
деты и примыкавшие к ним слои буржуазной интеллигенции.
В предвоенные годы кадетское руководство и кадетская печать
поддерживали основную линию внешней политики царского пра-
вительства, расходясь с ним только в тактических деталях. Од-
нако кадетские лидеры, в особенности группировавшиеся вокруг
Милюкова, сознавали опасность войны для неподготовленной
к ней России, хотя и они были далеки от уяснения истинных раз-
меров такой неподготовленности. Кроме того, непосредственным
поводом к разжиганию военной истерии в стране был австро-
сербский конфликт, а кадеты в вопросах балканской политики
придерживались проболгарской и антисербской ориентации. По-
этому кадетская печать заняла в ходе июльского кризиса сдер-
жанную позицию, выражая надежды на мирное решение кон-
фликта и выступая против «патриотической истерики» 6 правой
и бульварной прессы. Оппозиция кадетов воинствующим кругам
буржуазно-помещичьего общественного мнения носила тактиче-
ский характер, и основная причина ее была изложена в передовой
статье «Речи» 12 июля: «Хотим мы или не хотим европейской
войны? Считаем мы или не считаем момент, выбранный для кон-
фликта нашими противниками, удобным для нас? Готовы мы
принять сражение там, где нам его предлагают? Вот в сущности
те вопросы, которые приходится решать в данную минуту, а во-
все не вопрос о том, заслужено или не заслужено Сербией то
обращение, предметом которого опа сделалась».
Страх перед мировой войной, результатом которой был бы
«всеобщий проигрыш»,7 звучал и в статьях кадетских «Русских
ведомостей» в Москве, и в выступлениях «Биржевых ведомостей»,
всегда старавшихся уловить настроение беспартийно-либераль-
ных кругов и предоставлявших в этот период свои страницы
преимущественно авторам правокадетского толка. Надо также
отметить, что значительная часть кадетской и близкой к ним ин-
теллигенции занимала буржуазно-пацифистские позиции и при-
мыкала к международному «Обществу мира».
Все эти колебания поставили кадетские круги перед сложной
проблемой морального и идеологического «принятия» и обоснова-
ния войны. «Даже приемля войну, — писал позднее Милюков
о своих единомышленниках, — они считали необходимым оправ-
дать ее в более возвышенном смысле и искали компромисса
между пацифистскими убеждениями и печальной действитель-
ностью».8 Сходная проблема встала и перед более правыми бур-
жуазными течениями не только потому, что акцентировка внима-
ния на материальных причинах их заинтересованности в войне
6 Речь, 16 июля 1914 г., № 189.
7 Русские ведомости, 16 июля 1914 г., № 162.
8 П. Н. Милюков. Воспоминания, т. 2. Нью-Йорк, 1955, стр. 187.
47
не могла представлять удобной почвы для военной пропаганды,
но и потому, что российскому либерализму было вообще свойст-
венно затушевывать в своих собственных глазах реальные взаи-
мосвязи явлений выспренними идеологическими схемами.
РЕАЛЬНЫЕ ЦЕЛИ ВОЙНЫ В ОСВЕЩЕНИИ
БУРЖУАЗНОЙ ПРЕССЫ
Единственная реальная цель войны, которую пред-
ставители всех буржуазных групп формулировали откровенно и
почти одинаково, был захват Константинополя и проливов. Еще
до вступления Турции в войну «Утро России» радовалось призна-
кам враждебности Турции по отношению к России, считая, что
выступление Турции на стороне центральных держав «соответ-
ствует давнишним великодержавным интересам России», ибо «раз-
вязывает нам руки по отношению к Турции, стражу ключей от
Босфора».9 Когда присоединение Турции к антирусской коалиции
стало фактом, «Утро России» назвало это «радостным для буду-
щего развития России моментом».10 Шумную кампанию за аннек-
сию проливов вели «Биржевые ведомости» и октябристский «Го-
лос Москвы». Последний также начал ее до открытия военных
действий на Черном море, требуя покончить «с турецкими претен-
зиями, направленными к сохранению эфемерного владычества
разлагающейся страны над одним из важнейших морских путей
мира».11
С откровенными требованиями захвата черноморских проливов
выступил Совет съездов представителей промышленности и тор-
говли. Немедленно после начала войны с Турцией председатель
Совета Н. С. Авдаков заявил о воодушевлении, с которым встре-
тила эту войну «русская промышленность и торговля».12 Вслед
за тем орган Совета журнал «Промышленность и торговля» вы-
ступил со статьей «Царьград и проливы», в которой писал, что
жертвы России окажутся напрасными, если она не добьется «ко-
ренного разрешения основного вопроса ее государственного бы-
тия»— полного контроля над Босфором и Дарданеллами.13
В общем хоре требований аннексировать Босфор и Дарда-
неллы значительное место занимали кадетские голоса. С этими
требованиями выступали «Речь», «Русские ведомости», «Русская
мысль». С рядом статей, подчеркивавших необходимость овладе-
ния проливами для «экономического прогресса, в котором лежит
залог и нашего прогресса политического», выступил Кизеветтер,
9 Утро России, 24 июля 1914 г., № 169.
10 Там же, 19 октября 1914 г., № 225.
11 Голос Москвы, 18 сентября 1914 г., № 214.
12 Речь, 24 октября 1914 г., № 287.
13 Промышленность и торговля, 1914, № 21, стр. 393—397.
48
объявивший захват проливов «выходом к прогрессу и свободе».14
Особое место среди кадетских выступлений в обоснование требо-
ваний о захвате проливов занимали статьи и лекции Милюкова,
заслужившего среди своих единомышленников прозвище «Дарда-
нелльского» за упорство, с которым он отстаивал эти требования.
В статье «Территориальные приобретения России», опубликован-
ной в кадетском сборнике «Чего ждет Россия от войны», Милю-
ков настаивал на необходимости разрешения «вековых задач на-
шей ближневосточной политики», доказывая обязательность за-
хвата Босфора и Дарданелл «в полное обладание России вместе
с Константинополем и достаточной частью прилегающих бере-
гов».15 Милюков взял на себя задачу пропагандировать лозунг
аннексии проливов, добиваясь присоединения к нему всей бур-
жуазной интеллигенции. Споря с теми интеллигентскими кругами,
в которых еще сохранялся дух оппозиции к внешней политике
царизма, Милюков требовал прекратить «сопротивление, оказы-
ваемое теперь естественным консерватизмом прогрессивно на-
строенных людей, таким требованиям, которые рассматриваются
как проявление агрессивного империализма».16
В отношении других территориальных претензий (Галиция,
Угорская Русь, польские территории Германии, турецкая Арме-
ния) между различными буржуазными партиями и органами пе-
чати также не было особых расхождений. Программа этих при-
тязаний была изложена кадетами в упоминавшейся статье Ми-
люкова, а затем земцами-октябристами в речи Е. П. Ковалевского
в Думе 27 января 1915 г.17 и в дальнейшем неоднократно по-
вторялась. Однако в общем всем этим вопросам на страницах
буржуазной прессы уделялось сравнительно немного внимания,
причем обсуждение концентрировалось не столько на самих тер-
риториальных притязаниях, сколько на вопросе о способах управ-
ления этими территориями.
Точно так же сравнительно немного места в общем объеме
публикаций о целях войны уделялось и проблеме экономических
требований России. Больше других писавшее об этом «Утро Рос-
сии» считало даже нужным подчеркнуть, что, кроме «идейных»
задач войны, «не мешает напомнить и о материальных, „меркан-
тильных “ задачах».18 При этом и «Утро России», и другие ор-
ганы, непосредственно выражавшие взгляды различных слоев
буржуазии, писали о необходимости освобождения внутреннего
рынка России от «германского засилья», пересмотра русско-гер-
манского торгового договора, уничтожения германской посредни-
14 Русские ведомости, 15 февраля 1915 г., № 37.
15 Чего ждет Россия от войны. Пгр., 1915, стр. 57.
16 Вопросы мировой войны. Пгр., 1915, стр. 548.
17 Государственная дума. Стенографические отчеты. Четвертый созыв.
Сессия третья. Пгр., 1915, стлб. 37—41.
18 Утро России, 4 ноября 1914 г., № 271.
4 В. С. Дякин 49
ческой торговли.19 О необходимости освобождения России от эко-
номического влияния Германии писали и кадеты. Этому были
посвящены статьи Туган-Бараповского в обоих главных кадет-
ских сборниках — «Чего ждет Россия от войны» и «Вопросы ми-
ровой войны».
Здесь, однако, между петроградской и московской группами
буржуазии не было единства. Московское купеческое общество
создало специальную комиссию по борьбе с «немецким засильем»,
«Голос Москвы» развернул шумную кампанию, призывая к бой-
коту всех немецких товаров, секвестру предприятий германских
подданных в России, ликвидации немецкого землевладения.20
После некоторых колебаний к травле немецких колонистов при-
соединилось и «Утро России», хотя последнее не проявляло эн-
тузиазма в отношении ликвидации германских предприятий. Про-
тив такой ликвидации и против бойкота немецких товаров высту-
пил Совет съездов, указывавший, что эти меры могут задеть
интересы русских промышленников и вызвать подозрения англий-
ских и французских инвесторов.21
«ПРИНЯТИЕ» ВОЙНЫ КАК «БОРЬБЫ ПРОТИВ
МИЛИТАРИЗМА И РЕАКЦИИ»
Основное место в литературе о целях войны,
в журнальных и газетных выступлениях на эту тему занимали
разного рода обоснования «духовного», «идейного» смысла войны.
Большая часть кадетов старалась при этом облечь свое принятие
войны в привычные формулы либерализма. Поэтому в их высту-
плениях на первый план выдвигались рассуждения о борьбе про-
тив милитаризма и за устранение угрозы войны в будущем,
о войне за освобождение малых народов, и в частности славян,
о защите культуры и т. п. Попытка представить участие России
в войне как борьбу против милитаризма была сделана «Речью»
уже в первые дни войны,22 и с тех пор этот мотив оставался
главным в кадетской прессе и в выступлениях их лидеров. С по-
добными заявлениями выступали члены ЦК кадетской партии
Гредескул, писавший в «Биржевых ведомостях», что «вся нынеш-
няя война есть война за мир и притом вынужденная презрением
к миру германских насильников»,23 и Кизеветтер, внушавший
19 См.: Утро России, 21 сентября и 4 ноября 1914 г., №№ 227 и 271;
Коммерческий телеграф, 22 июля 1914 г., № 451; Коммерсант, 21 июля
1914 г., № 1413; Промышленность и торговля, 1914, № 18, стр. 259—260,
и т. д.
20 Голос Москвы, 3, 15 и 16 октября, 11 ноября, 12 декабря 1914 г.,
№№ 227, 237, 238, 260 и 286.
21 Промышленность и торговля, 1914, № 16, стр. 151—153; 1915, № 2,
стр. 71.
22 Речь, 26 июля 1914 г., № 197.
23 Биржевые ведомости, 28 сентября 1914 г., № 14400.
50
читателям «Русских ведомостей» надежду, что «война, теперь
потрясающая мир ... убьет милитаризм».24 Со своей стороны Ми-
люков выступал с заявлениями, в которых объявлял войну
борьбой «во имя уничтожения войны» и путем к «международной
организации Европы».25 Идея создания такой организации также
стала выдвигаться «Речью» с первых же месяцев войны.
Кадетская критика германского милитаризма, их историче-
ские экскурсы, выяснявшие причины усиления германской воен-
щины, содержали немало здравых наблюдений. Однако все эти
верные мысли сводились на нет коренным пороком кадетских тео-
ретических построений — их нежеланием применить анализ при-
чин возникновения и развития милитаризма к российской дей-
ствительности, их нежеланием видеть в войне столкновение двух
в равной мере империалистических группировок. Вскрывая объ-
ективное значение аналогичных выступлений меньшевиков, также
обосновывавших свою позицию преступлениями германского ми-
литаризма, В. И. Ленин писал: «О том, что милитаризм России
имеет во сто раз больше „сверхсметных" грехов, приходится мол-
чать под гнетом царской цензуры. Неужели люди, не желающие
быть шовинистами, не должны были при таком положении, по
крайней мере, не говорить о поражении Германии и сверхсмет-
ных грехах ее?».26
Столь же фальшивым, независимо от субъективного восприя-
тия его самими говорившими, был тезис об освободительном ха-
рактере войны со стороны России. Правда, за очевидной сла-
бостью этот аргумент и не пользовался большим распростране-
нием в кадетских изданиях. Тем пе менее Милюков выступал
с лекцией «Война и малые народности», в которой утверждал,
будто «мы воюем для того, чтобы обеспечить права малых народ-
ностей и чтобы покончить с господством сильного над слабым».27
В большей степени этот тезис поддерживался интеллигенцией
правее кадетов и потому находил отклик на страницах «Бирже-
вых ведомостей», особо интересовавшихся именно национальным
вопросом. С заявлениями такого рода выступали М. Ковалевский,28
и особенно Е. Трубецкой, заявлявший, что «задача всеобщего
освобождения народов может быть разрешена лишь через нашу
победу — через такую победу, которая отдаст нам в руки миро-
вую гегемонию».29 Правда, Трубецкой (а в менее четкой форме
и авторы передовиц «Биржевых ведомостей») связывал подобные
декларации с рассуждениями о необходимости отмены нацио-
нальных ограничений в самой России.
24 Русские ведомости, 4 октября 1914 г., № 228.
25 Там же, 19 января 1915 г., приложение к № 14.
26 В. И. Ленин, ПСС, т. 26, стр. 121.
27 Речь, 2 декабря 1914 г., № 326.
28 Вопросы мировой войны, стр. 560.
29 Русская мысль, 1914, № 12, стр. 91.
4*
51
Здесь подобная трактовка «освободительного» характера
войны смыкалась с постановкой вопроса кадетами, ожидавшими
от войны изменения политического строя России. «С победонос-
ным окончанием войны, — писал, например, Кизеветтер, — обще-
ственное сознание твердо связывает ожидание расцвета и обнов-
ления нашей внутренней жизни».30 Обоснованию подобных надежд
и формулировке программы внутренних реформ были в значи-
тельной степени посвящены статьи А. И. Шингарева и С. Ф. Зна-
менского в сборнике «Чего ждет Россия от войны». Оба они свя-
зывали свои надежды на неизбежность реформ с тем, что война
привела в движение широкие массы.31 Мотив либеральных преоб-
разований, которые несет с собой война, звучал и в других
статьях сборника, подвергнутого в связи с этим уничтожающей
критике В. И. Лениным. В. И. Ленин указывал, что сборник
«Чего ждет Россия от войны» «представляет из себя очень полез-
ное издание для ознакомления с политикой либеральной интел-
лигенции», отражая позицию «интеллигента, который считает
себя гуманным, свободолюбивым, демократичным», но который
объективно выполняет функцию «прикрывать реакцию и импе-
риализм всяческими демократическими фразами».32
Большим распространением в кадетских и близких к ним кру-
гах пользовался аргумент о «защите культуры и духовных цен-
ностей» от «варварского набега» германского милитаризма.33
При этом, полемизируя с грубо шовинистическими выступлениями
правой и части буржуазной печати, кадеты подчеркивали, что
они не отождествляют германский милитаризм с германским на-
родом и выступают «за освобождение Германии истинной от
Германии ложной».34 В самом начале войны, когда волна шови-
низма еще не достигла наибольшего подъема, к такой позиции
присоединилось и сытинское «Русское слово».35 Но и кадеты
сползали в ряде случаев на позиции вульгарного шовинизма,
свое несогласие с которым они старались подчеркивать.
НЕОСЛАВИСТСКАЯ И РЕЛИГИОЗНАЯ ТРАКТОВКА
«СМЫСЛА ВОЙНЫ»
Если все же в кадетском изображении герман-
ский милитаризм выступал, как правило, в качестве результата
определенного экономического и политического развития, то ок-
30 Русские ведомости, 1 февраля 1915 г., № 26.
31 Чего ждет Россия от войны, стр. 150, 182.
32 В. И. Ленин, ПСС, т. 26, стр. 273—274.
33 См.: Русские ведомости, 26 июля 1914 г., № 171; Речь, 10 ноября
1914 г., № 304; И. А. Ильин. Духовный смысл войны. М., 1915 г., стр. 35,
и т. д.
34 Речь, 8 декабря 1914 г., № 332.
35 Русское слово, 20 июля 1914 г., № 166.
62
тябристская и прогрессистская печать (не говоря уже о более
правой) считала его порождением германской культуры и на-
ционального характера и провозглашала задачей войны «сокру-
шение германизма». Этот лозунг был выдвинут в начале войны
группой буржуазных деятелей на банкете в ресторане Кюба
(традиционном месте либеральных трапез).36 В дальнейшем
шумная кампания против «презренной» германской культуры
постоянно велась на страницах «Голоса Москвы» и «Утра Рос-
сии», а временами и в «Биржевых ведомостях». Она оказала
влияние и на позицию Трубецкого, хотя и заявлявшего, что «на-
ционализм есть гибель для всякой нации»,37 но поддававшегося
влиянию неославистских идей и тоже начинавшего искать корпи
милитаризма в «особенности германской культуры в отличие от
прочих».38 Наибольшую известность получила лекция философа
В. Эрна «Кризис германской культуры (от Канта к Круппу)»,
в которой он доказывал причинную связь между германской фи-
лософией и милитаризмом.
Все эти утверждения в сочетании с неославистскими идеями,
получившими еще в предвоенные годы большое распростране-
ние, вели к наиболее распространенному в некадетских кругах
буржуазии изображению войны как столкновения славянского и
германского миров, несущих в себе особые идеи и особую куль-
ту РУ- Октябристский «Голос Москвы» провозглашал «великой
задачей» России довести войну «до полного торжества славян-
ства»,39 а постоянный автор политических фельетонов «Утра
России» Т. Ардов (В. Г. Тардов) патетически восклицал: «Эта
война — война мести, война исторической мести. Не брониро-
ванный кулак „немецкого рыцаря14 поднялся над миром, а за-
скорузлая рабочая длань земледельца-венеда, которому надоело
сносить господство надменного поработителя».40 Подлинную цену
и смысл неославистских деклараций В. И. Ленин вскрыл еще
в 1908 г., когда указывал, что «нет ничего реакционнее, как за-
боты австрийцев, с одной стороны, русских черносотенцев,
с другой, о „братьях-славянах44. Эти „заботы44 прикрывают самые
подлые интриги, какими издавна прославила себя Россия на
Балканах».41
С особенной настойчивостью идею столкновения славянской
и германской рас как основного содержания войны проповедо-
вало «Утро России», со страниц которого Ардов пел гимн войне
вообще, являющейся всегда «войной культур, борьбой за торже*
36 Речь, 26 июля 1914 г., № 197.
37 Русские ведомости, 4 сентября 1914 г., № 203.
38 Там же, 4 декабря 1914 г., № 279.
39 Голос Москвы, 6 августа 1914 г., № 180.
40 Утро России, 27 июля 1914 г., № 172.
41 В. И. Ленин, ПСС, т. 17, стр. 230.
63
ство тех или иных культурно-расовых тенденций».42 Разжигая
настроения воинствующего шовинизма, Ардов заявлял, что весь
германский народ «глубоко падший».43 Он выражал желание,
чтобы «Васька Куцый» (как он назвал русского солдата) и «все
вообще Васьки со всей своей варварской грязью и вшами, и за-
пахами, и сапогами пришли бы туда, в культурный мир, где
пивные более раззолочены, чем наши дворцы».44 Позиция Ар-
дова, которую он сам называл шовинистической, отражала ли-
нию газеты в целом, предоставлявшей место и другим его еди-
номышленникам, рассматривавшим войну как столкновение рас.
В несколько более облагороженном виде расистские неославист-
ские идеи звучали у Бердяева, также поместившего в «Утре Рос-
сии» статью о «всемирно-исторической расовой вражде» Рос-
сии и Германии.45 Явную близость к этому кругу представлений
демонстрировал орган Струве «Русская мысль», в ряде статей
занимавшийся вопросом об особой немецкой психологии, а за-
тем устами философа Д. Муретова провозгласивший, что «основ-
ная ценность, во имя которой начата наша война, есть истори-
ческая роль русской народности».46
Уже в статьях «Голоса Москвы» и «Утра России» при обос-
новании «исторической роли» России и славянства звучали ре-
лигиозно-мистические ноты о том, что Россия несет в мир со-
весть47 и выступает в «поход духа против материальной власти
со знаменем креста, символа страданий и воскресения народов».48
Отсюда был лишь один шаг до открыто религиозного истолкова-
ния войны философами неославистами С. Н. Булгаковым,
А. Л. Погодиным, В. В. Розановым и др.
Трактуя войну как «расовую и культурную борьбу» герма-
низма и славянства, В. В. Розанов выводил истоки их различия
из противопоставления «святого» и «человечного» православия
«нехристианскому» лютеранству. В соответствии с этим взгля-
дом на события Розанов рассматривал войну как столкновение
«добра и зла», вызванное тем, что немцы забыли «страх божий»
и «в тайне вещей все они безбожники».49 На том же уровне
понимания смысла происходящего была написана брошюра дру-
гого философа Г. А. Василевского «Виновата ли германская
культура». Выводя содержание германской культуры из люте-
ранства, являющегося якобы отрицанием церкви вообще, Васи-
42 Утро России, 10 августа 1914 г., № 185.
43 Там же, 14 августа 1914 г., № 189.
44 Там же, 3 августа 1914 г., № 179.
45 Там же, 17 августа 1914 г., № 192.
46 Русская мысль, 1915, № 6, стр. И.
47 Голос Москвы, 13 августа 1914 г., № 185.
48 Утро России, 3 августа 1914 г., № 179.
49 В. В. Розанов. Война 1914 г. и русское возрождение. Пгр., 1915,
стр. 162.
64
левский объявлял ее несостоятельной и утверждал, что «основ-
ной задачей грядущего исторического дня является религиозное
принятие действительности».50
От противопоставления православной России и протестант-
ской Германии был естествен переход к противопоставлению
России всей неправославной Европе. Этот переход был осуще-
ствлен Булгаковым, основной тезис которого заключался в про-
возглашении краха всей европейской цивилизации.51 «Не нужно
обманываться, — говорил он в лекции «Война и русское само-
сознание», — обанкротился идеал общеевропейский, а не только
германский... Россия должна явить Европе „святую Русь“».52
Отсюда вытекали заявления об особой религиозной миссии Рос-
сии, призванной, как писал Погодин, раскрыть Европе «тайну
человеческой жизни»,53 научить ее, как утверждал С. Соловьев
«пути креста Христова».54 Главным результатом войны должно
было, по мнению Булгакова, явиться возрождение «религиозно-
трагического восприятия мира» и создание «универсальной тео-
кратии, „тысячелетнего царства44 святых на земле».55
Споря с неославистами и отрицая предвечную избранность
России, Бердяев и Трубецкой также видели главный смысл
войны в возрождении религиозного сознания. Объявляя завое-
вание храма Софии в Константинополе «центральным вопросом»
войны, Трубецкой мотивировал это тем, что «в образе Софии
наше религиозное благочестие видит . . . грядущий мир, каким
он должен быть увековечен в Боге».56 Бердяев со своей стороны
считал самым важным результатом войны то, что она приведет
людей «к ощущению сверхчеловеческих провиденциальных сил,
которыми управляется и направляется жизнь человеческая».57
Поток статей о «смысле войны» резко сократился с весны
1915 г., после того как внимание буржуазии оказалось пере-
ключено на внутриполитическое положение в стране. В изме-
нившихся условиях Бердяев выступил с критикой моралисти-
ческого обоснования войны, которое было в ходу в первые во-
енные месяцы,58 а П. А. Сорокин высмеивал «разухабистое
50 Г. Л. Василевский. Виновата ли германская культура. Пгр.,
1915, стр. 26, 63—64.
51 Утро России, 5 и 30 августа 1914 г., №№ 181 и 205.
52 Там же, 10 декабря 1914 г., № 307.
53 Там же, 6 августа 1914 г., № 182.
54 Цит. по: П. Кудряшов. Идейные горизонты мировой войны. М.,
1915, стр. 152.
55 С. Н. Булгаков. Война и русское самосознание. М., 1915,
стр. 25, 58.
56 Е. Трубецкой. Национальный вопрос. Константинополь и Св. Со-
фия. М., 1915, стр. 6—7.
57 Утро России, 5 ноября 1914 г., № 272.
58 Там же, 23 апреля 1916 г., № ИЗ.
бб
неистовство русского славянофильства, гордо возведшего родные
лапти на пьедестал и объявившего ненужным Канта и Запад».59
Однако выступления буржуазных политических лидеров, фи-
лософов и журналистов с идеологическим оправданием и обос-
нованием войны сыграли большую роль в распространении «пат-
риотического» угара. Придавая огромное значение обработке
общественного мнения и распространению шовинизма в народ-
ных массах, царское правительство вело усиленную агитацион-
ную кампанию. За первые полгода войны было выпущено до
600 различных печатных изданий с общим тиражом до И млн
экземпляров, вся эта литература (большей частью низкопробного
характера) была пронизана шовинистическими идеями. Подав-
ляющая часть не слыханного до того тиража приходилась на
правительственные издания типа листовок, распространявшихся
в количестве 0.8—1.5 млн штук каждая.60 Но правительствен-
ная и правая литература не могла оказать того влияния на бур-
жуазную интеллигенцию и соприкасавшиеся с нею рабочие
круги, какое оказывала литература либерального направления.
Именно под воздействием либеральной агитации «широкие слои
городской „средней44 буржуазии, буржуазной интеллигенции, лиц
свободных профессий и т. д. — по крайней мере, в начале
войны — тоже заражены были шовинизмом».61
ПОЛЕМИКА О НАЦИОНАЛ-ЛИБЕРАЛИЗМЕ
Одновременно с вопросом о «смысле войны» и
в тесной связи с ним в первые военные месяцы в центре внима-
ния буржуазного общественного мнения оказался национальный
вопрос. Превращение польских территорий в театр военных
действий, присутствие солдат польской национальности в со-
ставе армий обеих сторон — все это ставило неизбежно на оче-
редь дня польскую проблему. Очевидность этого заставила и
царские власти сделать вид, что они собираются пересмотреть
прежнюю политику в этом вопросе. 1 августа верховный главно-
командующий в. кн. Николай Николаевич обратился с манифе-
стом к полякам, в котором содержалось обещание будущих ре-
форм. Вступление русской армии в Галицию усиливало злобо-
дневность и украинского вопроса, что также было подчеркнуто
нарочито неопределенными обещаниями другого манифеста Ни-
колая Николаевича — к народам Австро-Венгрии. Наконец, еще
больше обострился еврейский вопрос, чему способствовали раз-
вертывание военных действий в районах еврейской черты осед-
лости и погромная агитация правых в действующей армии.
59 Биржевые ведомости, И марта 1916 г., № 15434.
60 И. В. Владиславлев. Русская литература о войне 1914 года
(Библиографический указатель). М., 1915, стр. 5.
61 В. И. Ленин, ПСС, т. 26, стр. 329.
66
Поскольку с началом войны буржуазная оппозиция взяла
курс на «единение» с правительством (о чем речь будет идти
ниже), обсуждение национальных проблем по существу прохо-
дило в печати довольно вяло. Кадетская пресса выступала про-
тив травли евреев и время от времени напоминала о необходи-
мости отмены ограничений для евреев, но кадеты отказались
поднять вопрос об этом на сессии Думы в январе 1915 г.62 Изме-
нение положения поляков считалось предрешенным после ма-
нифеста 1 августа, и основные споры проходили между кадетами
и польскими националистами об объеме будущей автономии.
Сравнительно большее место уделялось украинскому вопросу
или, вернее, проблеме организации власти в завоеванной Гали-
ции. Кадеты настаивали на сохранении политических прав на-
селения края, а также на предоставлении ему свободы веры и
языка, тогда как октябристы и московские прогрессисты поддер-
живали обрусительную политику в Галиции, но в то же время
критиковали негибкие действия военных властей.
Главным содержанием газетной полемики по национальному
вопросу была проблема национал-либеральной идеологии. Война
дала новый толчок развитию великорусского национализма, все
более отчетливо выступавшего не только в черносотенном, но и
в либеральном лагере. В ходе полемики 1914—начала 1915 г.
в национал-либеральном лагере выступили два направления.
Одно, представленное Струве и поддерживавшими его прогрес-
систами и октябристами, открыто защищало идеи нациопал-ли-
берализма. Другое течение, кадетское, не осознавало себя нацио-
нал-либеральным и выступало против национализма в той форме,
в какой его проповедовали Струве и прогрессисты. В действи-
тельности либерализм кадетов также был националистическим,
хотя и исходил при этом из иных предпосылок. Первый толчок
полемике был дан статьей Е. Трубецкого «Патриотизм против
национализма», опубликованной в «Русских ведомостях» 2, ав-
густа 1914 г., но наибольшего размаха она достигла после статей
Струве по украинскому вопросу, в которых он продолжал отме-
ченную В. И. Лениным еще в 1913 г. «настоящую шовинистиче-
скую травлю украинцев за „сепаратизм44».63
Исходной точкой струвистско-прогрессистского национал-ли-
берализма была идея особых прав и преимуществ великорусского
парода в России. «Русский либерализм, — заявлял Струве, — бу-
дет всегда осужден на слабость до тех пор, пока он не сознает
себя именно русским».64 Разъясняя, что именно подразумевает он
под этим, Струве требовал от либералов проникнуться «правдой
национализма», заключающейся в признании русского народа
62 Утро России, 6 января 1915 г., № 6.
63 В. И. Ленин, ПСС, т. 23, стр. 337.
64 Биржевые ведомости, 6 декабря 1914 г., № 14538.
67
«неоспоримо первенствующим народом» России,65 в признании
национального (а не многонационального) характера Российской
империи.66 Точно так же «Утро России» в редакционной полемике
с «Речью» обвиняло кадетов в том, что они с «гнусной откровен-
ностью» отрекаются от «волевого центра» России — великорус-
ского народа.67
Исповедуя подобные взгляды, национал-либералы не только
объявляли антигосударственным всякое стремление к автономии,
но и пытались отрицать само существование ряда народов, в пер-
вую очередь украинского. Так, «Утро России» писало, что украин-
цев не существует ни как политической фракции, ни как народ-
ности и что «идейка украинства» чужда «идее единой, неделимой
России».68 Струве также требовал дать отпор притязаниям «на
какую-то особую государственную и национальную культуру»
украинцев, соглашаясь признать украинский язык лишь в каче-
стве областного наречия.69 Со своей стороны «Голос Москвы», де-
лая «уступку» и признавая «украинство культурное», резко вы-
ступал против «политического украинства».70
Национал-либерализму правого крыла либералов был присущ
подчеркнуто агрессивный характер. Подхватив брошенный Тру-
бецким и кадетами аргумент об отличии патриотизма от нацио-
нализма, «Утро России» объявляло патриотизм чувством пассив-
ным и потому недостаточным и проповедовало «творческий на-
ционализм».71 Исходя из этого «Утро России» требовало привить
интеллигенции «русскую идею»72 и «национальный темпера-
мент» 73 и обвиняло интеллигенцию в том, что она «безнаказанно,
без протеста позволяла себе трепать национальные чувства в са-
мых презрительных выражениях».74 О том, что именно имелось
в виду под оскорблениями национальных чувств, можно судить
по нападкам «Утра России» на кадетскую прессу, выступившую
против оголтелой травли людей немецкой национальности. Газета
называла это выступлением против «общественного инстинкта
подымающегося национального чувства».75 Она требовала от ка-
детов «стараться понять великий смысл» волны антинемецкого на-
строения «и не гасить его жижей плаксивых либеральных
слов».76
65 Там же, 7 декабря 1914 г., № 14540.
66 Там же, 17 декабря 1914 г., № 14560.
67 Утро России, 10 декабря 1914 г., № 307.
68 Там же, 2 декабря 1914 г., № 299.
69 Биржевые ведомости, 29 сентября 1914 г., № 14402.
70 Голос Москвы, 29 ноября 1914 г., № 275.
71 Утро России, 16 декабря 1914 г., № 313.
72 Там же, 19 июля 1914 г., № 165.
73 Там же, 28 сентября 1914 г., № 234.
74 Там же, 9 января 1915 г., № 9.
75 Там же, 5 ноября 1914 г., № 272.
76 Там же, 17 декабря 1914 г., № 314.
58
Суть противопоставления «пассивного» патриотизма «творче-
скому» национализму и участию в «национальном строительстве»
заключалась в отмеченном В. И. Лениным еще в 1912 г. стремле-
нии прогрессистской буржуазии на определенных условиях «за-
быть „старые счеты44 с реакционерами и работать рука об руку
с ними над созданием „великой44 капиталистической России».77
В начале войны буржуазия не только сама прекратила политиче-
скую борьбу против правительства, но и питала надежду на от-
ветные уступки царизма. Кроме того, захлестывавшая буржуазию
волна шовинизма порождала у части ее готовность не на время
войны, а навсегда отказаться от своей программы. Испытывая на
себе влияние таких настроений, прогрессисты сочли было момент
подходящим для сближения с властью. В связи с этим «Утро Рос-
сии» поместило в декабре 1914 г. грубую статью, автор которой
вообще отмежевывался от либерализма. «Покончив с либераль-
ным созерцанием собственного пупка, — писал он, — мы должны
сочетать национальную и государственную стихию. . . Только че-
рез государство, посредством государства мы сумеем осуществить
национальные порывы русского народа и русского общества. . .
А что касается русских либералов, то предоставим их их собст-
венной судьбе. Не беспокойте умирающих — дайте им полный
покой».78
Обращая весь огонь полемики против кадетов, национал-ли-
бералы прогрессистского толка и октябристы чувствовали необхо-
димость отмежеваться от радостно раскрывавших им навстречу
объятия черносотенных националистов. Поэтому «Утро России»
неоднократно возвращалось к мысли о различии между «чистым,
здоровым национализмом» прогрессистов и «звериным» черно-
сотенным национализмом, являющимся искусственным политиче-
ским движением.79 Точно так же В. Анзимиров в «Голосе
Москвы» называл национализм «святым словом», «захватанным
грязными руками», и призывал не отрицать, а очистить его.80
В своей критике Струве и других апологетов национал-либе-
рализма кадеты подчеркивали гибельность националистической
идеологии для либерализма. В статье «Либерализм и национа-
лизм» Кокошкин писал, что «во всяком национал-либерализме
первая половина его двойственного существа рано или поздно по-
давляет вторую. Он обречен на такую участь самой своей при-
родой».81 «Речь» в одном из своих еженедельных обзоров также
подчеркивала, что либерализм должен быть национален, но не на-
ционалистичен.82 В статье «Речи», написанной Л. Ф. Пантеле-
77 В. И. Ленин, ПСС, т. 22, стр. 245.
78 Утро России, 13 декабря 1914 г., № 310.
79 Там же, 6 сентября и 14 декабря 1914 г., № 212 и 311.
80 Голос Москвы, 14 февраля 1915 г., № 37.
81 Русские ведомости, 9 ноября 1914 г., № 259.
82 Речь, 8 декабря 1914 г., № 332.
59
евым, Струве сравнивался с Катковым. Пантелеев писал о суще-
ствовании в России особой категории «либералов, которых стоит
только немного поскоблить, и вы увидите настоящих национали-
стов».83
Разногласия кадетов и национал-либералов типа Струве и про-
грессистов сосредоточивались вокруг двух моментов. Во-первых,
кадеты исходили не из идеи особой миссии великорусского народа,
а из идеи России как государства. Во-вторых, кадеты в теории вы-
ступали против использования средств государственной власти
при решении национальных проблем, видя именно в этом «при-
рожденный грех всякого воинствующего национализма», дейст-
вующего обязательно мерами принуждения.84 Солидаризовав-
шийся в этом вопросе с кадетами редактор «Вестника Европы»
К. К. Арсеньев напоминал, что в России великорусский нацио-
нализм был с самого начала направлен не на объединение на-
ции, а на подавление «внутренних врагов».85 Поэтому выполнение
задачи «примирения покоренных народов с Россией» кадеты воз-
лагали на интеллигенцию и считали идеалом решения вопроса
блестящее якобы создание «британской нации» в результате ко-
лониальной политики Англии.86
На практике кадеты оказывались такими же противниками
права народов России не только на самоопределение, но и на ав-
тономию. Они готовы были предоставить всем народам внутри
страны равные права граждан России, но выступали против
стремления насильственно включенных в состав России народов
к самостоятельному существованию. Программа кадетской партии
говорила лишь о культурном самоопределении и праве на «сохра-
нение и развитие языка, литературы и культуры каждой народ-
ности»,87 делая исключение только для Польши и Финляндии,
которым кадеты соглашались предоставить автономию, но воз-
ражали против требования поляков о независимости. Защищая
неделимость России в границах, сложившихся в результате за-
воевательных войн царизма, кадеты занимали тем самым нацио-
нал-либеральные позиции, ибо «национал-либерализм везде и
всюду характеризуется именно тем, что он вполне становится па
почву отношений (и границ), определенных классом Пуришкеви-
чей».88 Один из теоретиков кадетской партии по национальному
вопросу Кокошкин, написавший немало резких слов против на-
ционализма, выступал, однако, и сам с националистических по-
зиций, поскольку как до войны, так и в ходе полемики о нацио-
нал-либерализме отрицал право народов России на территориаль-
83 Там же, 11 декабря 1914 г., № 335.
84 Русские ведомости, 9 ноября 1914 г., № 259; 1 января 1915 г., № L
85 Вестник Европы, 1915, № 1, стр. 365.
86 Чего ждет Россия от войны, стр. 115—119.
87 Полный сборник платформ..., стр. 72.
88 В. И. Ленин, ПСС, т. 24, стр. 249.
60
ную автономию.89 Именно потому В. И. Ленин в работе
«О праве наций на самоопределение» писал, что «в общероссий-
ской политике господствуют Пуришкевичи и Кокошкины. Их
идеи царят, их травля инородцев за „сепаратизм44, за мысли об от-
делении проповедуется и ведется в Думе, в школах, в церквах,
в казармах, в сотнях и тысячах газет».90
ПОЛИТИКА «ВНУТРЕННЕГО МИРА»
С первым же выстрелом мировой войны буржуазия
всех направлений заявила о полной солидарности с царским пра-
вительством и об отказе от всякой оппозиции. Уже 18 июля в пе-
редовой статье «Жребий брошен» «Голос Москвы» провозгласил:
«Бывают моменты, когда все партийные разногласия, все „про-
граммные вопросы44 и „классовые противоречия44 должны отойти
па второй план. . . В настоящую минуту в России может быть
только одна партия — русская».91 Вслед за тем собрание октябри-
стов в Москве и заседание ЦК «Союза 17 октября» в Петербурге
(в котором участвовали почти все члены обеих октябристских
фракций в Думе) приняли резолюции, призывающие к отказу от
партийных разногласий, к единству, оказанию помощи армии
и т. п.92 Столь же безоговорочно высказывались за поддержку пра-
вительства и московские прогрессисты. «Сейчас, — писало «Утро
России» 20 июля, — нет в России ... ни правых, ни левых, ни
правительства, ни общества, а есть единый русский народ». Про-
возгласив «мораториум» в своих разногласиях с самодержавием,
прогрессисты выступали против обсуждения в печати любых
«домашних» вопросов.
Полностью присоединились к лозунгу внутреннего мира и ли-
деры кадетской партии, которые для сохранения своего лица упо-
мянули, однако, о критическом отношении к прежней политике
правительства. «Каково бы ни было наше отношение к внутрен-
ней политике правительства, — говорилось в воззвании ЦК каде-
тов, опубликованном 22 июля, — наш прямой долг — сохранить
пашу родину единой и нераздельной. . . Отложим же внутренние
споры, не дадим пи малейшего повода надеяться на разделяющие
нас разногласия».93 И хотя при этом кадеты подчеркивали: «Мы
не поступаемся ни одним из наших лозунгов.. . На своем месте и
в свое время мы останемся борцами за наши политические
идеалы»,94 главным в их позиции было утверждение, будто перед
89 Русские ведомости, 1 января 1915 г., № 1.
90 В. И. Ленин, ПСС, т. 25, стр. 317.
91 Голос Москвы, 18 июля 1914 г., № 164. Экстренное прибавление.
92 Русские ведомости, 25 июля 1914 г., № 170; Биржевые ведомости,
26 июля 1914 г., № 14272.
93 Русские ведомости, 22 июля 1914 г., № 167.
94 Речь, 22 июля 1914 г., № 193.
61
лицом войны «должны временно стушеваться наши внутренние
задачи».95
Проявлением готовности буржуазии полностью поддержать
царское правительство в войне было заседание Думы 26 июля,
на котором представители всех буржуазно-помещичьих партий
устроили парад «единения царя с народом». На состоявшемся
накануне заседании кадетской фракции было отклонено предло-
жение некоторых депутатов сопроводить заверения в поддержке
правительства формулировкой условий, па которых такая под-
держка может быть оказана.96 Только социал-демократические
фракции Думы в совместном заявлении подчеркнули, что «на-
стоящая война, порожденная политикой захватов, является вой-
ной, ответственность за которую несут правящие круги всех
воюющих теперь стран», и призвали к «международной солидар-
ности всех трудящихся масс всего мира».97
Если лидеры кадетской партии подчеркивали свою верность
старым лозунгам, лишь временно откладываемым по случаю
войны, то представители ее правого крыла декларировали и де-
монстрировали готовность вообще отказаться от своих взглядов.
В начале августа Струве объявил исторической необходимостью
не только для правительства, но и для общества «до его наибо-
лее радикальных элементов» отказаться от «старых мерок»
в оценке политической действительности. «Одинакова смешно, —
заявлял Струве, — на таком великом повороте судеб не только
России, но и всего мира говорить о реакции и революции. Слава
богу, что мы можем вздохнуть, свободные от гипнотического дей-
ствия этих ужасных слов, и, смотря истории в лицо, пойти новым,
широким и свободным путем».98
Другой видный деятель правого крыла кадетов М. В. Челноков
на практике продемонстрировал, к чему ведет последовательное
применение лозунга внутреннего мира. После трехлетней борьбы
с Министерством внутренних дел, отказывавшимся утверждать
кандидатов в городские головы, выдвигаемых Московской думой,
блок прогрессистов и кадетов в ней выдвинул новым кандидатом
Челнокова, рассчитывая, что в атмосфере «единения царя с наро-
дом» МВД не станет настаивать на своих возражениях против
избрания головой члена «нелегализованной» партии.99 Министер-
ство, однако, продолжало чинить препятствия, и тогда Челноков
дал обещание в случае его утверждения на посту московского
95 Там же, 26 июля 1914 г., № 197.
96 Фракция народной свободы. «Военные сессии» 26 июля 1914—3 сен-
тября 1915 г. Пгр., 1915, стр. 5.
97 Гос. дума. Заседание 26 июля 1914 г., стлб. 19—20.
98 Биржевые ведомости, 8 августа 1914 г., № 14298.
99 При образовании кадетской партии царские власти отказались за-
регистрировать ее программу, а в дальнейшем кадеты не предпринимали
новых попыток в этом направлении.
62
головы выйти из кадетской партии.100 Это обещание пошло на
пользу Челнокову, поскольку МВД действительно согласилось
с его кандидатурой. Но открытое ренегатство Челнокова вызвало
раздражение в кадетских кругах, недовольных в особенности ши-
рокой оглаской инцидента.
Заявляя о поддержке царского правительства, буржуазия
рсех политических направлений надеялась в первые недели войны
да ответные шаги царизма в сторону сближения с либеральной
общественностью. Особые надежды возлагались в этом смысле на
заседание Думы 26 июля, в чем затем признавалась «Речь», сето-
вавшая, что «великая историческая минута' прошла» и «несбыточ-
ного не случилось».101 О «тщетных надеждах» на «ощутительные
щаги сверху» писало со слов кадета Н. Н. Щепкина «Утро Рос-
сии».102 О том же доносила Департаменту полиции московская
охранка.103
Не дождавшись никаких ответных деклараций правительства,
буржуазная пресса в конце июля—начале августа решилась на-
помнить власти о своих надеждах. При этом «Утро России» не
присоединилось к октябристско-кадетскому хору. «Голос Москвы»
ограничился вопросом о национальной политике, заявив, что
«настало время для пересмотра устарелых норм».104 О необходи-
мости «обновления жизни» «многоплеменной и многоязычной»
России писали также «Биржевые ведомости»,105 которые намекали
па желательность и других реформ, напоминая, что, оказав власти
доверие, народ тоже заслуживает доверия власти.106 Заключитель-
ным и наиболее резким аккордом, в этой кампании были статьи
«Речи» и «Русских ведомостей» 15 августа. «Русские ведомости»,
которые несколькими днями раньше писали о необходимости
именно сейчас «коренных изменений прежних отношений между
правительством и обществом»,107 сформулировали 15 августа пе-
речень пожеланий, осуществления которых они ожидали в ка-
честве ответа на поддержку правительства. В этот перечень вхо-
дили «забвение прошлого в широком акте амнистии, устранение
в порядке управления тягостных последствий вероисповедных и
национальных стеснений и прекращение административных мер,
стесняющих самодеятельность общества». Со своей стороны
«Речь» писала, что в связи с нежеланием правительства пойти
навстречу буржуазному общественному мнению «в обществе вод-
100 Речь, 16 ноября 1914 г., № 310.
101 Речь, 27 июля 1914 г., № 198.
102 Утро России, 31 июля 1914 г., № 176.
103 Донесение московского охранного отделения 4 ноября 1914 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции. М.—JL, 1927, стр. 2.
104 Голос Москвы, 14 августа 1914 г., № 186.
105 Биржевые ведомости, 27 июля 1914 г., № 14274.
106 Там же, 7 августа 1914 г., № 14296.
107 Русские ведомости, 9 августа 1914 г., № 182.
63
воряется и мало-помалу усиливается чувство глубокого недоуме-
ния». Ответ царских властей последовал незамедлительно — за
опубликование этой статьи редактор «Речи» был подвергнут круп-
ному штрафу 108 и выступления с требованиями реформ надолго
исчезли со страниц буржуазной прессы (исключение составлял
национальный вопрос).
В связи с провалом надежд на немедленные либеральные акты
со стороны царизма перед кадетами встал вопрос о тактике их
дальнейших действий. В то время как газеты в конце августа—
начале сентября поместили ряд статей, в которых писали о не-
желательности проведения новых налогов помимо Думы и выска-
зывались за созыв новой думской сессии, кадетские лидеры в глу-
бине души испытывали большие сомнения в целесообразности
такого созыва. Левые кадеты — Н. В. Некрасов и А. М. Колюба-
кин — считали нужным созвать Думу, причем последний полагал,
что на сессии надо поднять национальный вопрос и потребовать
амнистии. В отличие от него Некрасов надеялся, что можно будет
ограничиться критикой недостатков в деле обороны и считал по-
лезной такую критику в Думе для ослабления недовольства
в стране. «Горючего материала в русской жизни накопилось до-
вольно, — говорил он, — и созвать Думу было бы полезно для
того, чтобы, быть может, предотвратить взрыв где-либо в другом
месте». Против созыва Думы выступали Милюков, Петрункевич,
Шингарев и Родичев, опасавшиеся демонстрации расхождений
между властью и Думой.109
В связи с тем что руководство кадетов воздержалось от каких-
либо шагов, среди околокадетской интеллигенции и части левых
октябристов возникла идея представить Николаю «всеподданней-
ший адрес», в котором было бы высказано разочарование полити-
кой правительства.110 Идея эта не была воплощена в жизнь, но
показала кадетскому ЦК опасность потери влияния на близкие
к партии социальные слои. «Дальнейшее молчание, — подчерки-
вал в начале ноября Колюбакин, — может оказаться политиче-
ской ошибкой».111 Эти соображения отразились на ходе обсужде-
ния ЦК кадетской партии 9 ноября вопросов о созыве Думы и
о возможности внедумских политических шагов, в частности все-
подданнейшего адреса. Ни по одному из вопросов ЦК не сумел
прийти к какому-либо решению, хотя число сторонников созыва
Думы значительно возросло. Недовольство в стране политикой
правительства толкало кадетов к необходимости, как говорил Ко-
108 Речь, 16 августа 1914 г., № 218.
109 Протоколы заседаний ЦК кадетской партии 25 и 26 августа 1914 г.
ЦГАОР, ф. 523, on. 1, д. 32, лл. 3-12.
110 Донесение московского охранного отделения 4 ноября 1914 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 2—3.
111 Протокол заседания ЦК кадетской партии 9 ноября 1914 г. ЦГАОР,
ф. 523, on. 1, д. 32, лл. 53—74.
64
любакин, «занять определенную позицию по поводу безумных вы-
ходок реакционного курса» и тем не допустить, чтобы их молча-
ние было истолковано как признак сговора с властью. В то же
время все участники заседания не допускали и мысли о возмож-
ности совместных действий с социал-демократами и в один голос
говорили о том, что надо добиваться соглашения только с «более
правыми прогрессивными элементами». Отсюда вытекал вывод
о продолжении тактики внутреннего мира, дополненной классиче-
ской в своем оппортунизме формулировкой, которой ненароком
обмолвился Изгоев: «...след отношения к нынешнему курсу по-
литики необходимо оставить».
В декабре кадетским лидерам пришлось заняться вопросом,
в чем именно должен проявиться этот «след отношения» к поли-
тике царского правительства. Срок созыва Думы, намеченный
в свое время указом Николая (не позднее февраля 1915 г.), при-
ближался, и надо было решить, какой должна быть тактика каде-
тов в Думе, а также в том случае, если Дума не будет созвана.
Правительство со своей стороны хотело созвать Думу, чтобы та
вновь продемонстрировала солидарность с самодержавием, но не
занималась ничем другим, поэтому оно предпочитало ограничить
сессию однодневным сроком. Об этом было доведено до сведения
кадетской фракции в результате беседы ее члена И. П. Демидова
с главноуправляющим земледелием А. В. Кривошеиным, одним
из наиболее влиятельных членов кабинета.112 Большая часть чле-
нов ЦК и фракции поддержали предложенную Милюковым так-
тику — воздержаться от гласной критики правительства в Думе,
но настаивать на том, чтобы правительство выступило на сессии
с декларацией, в которой говорилось бы о «благожелательном»
отношении к «общественности», и представило бы на утвержде-
ние Думы бюджет 1915 г., отказавшись от идеи провести его по-
мимо Думы. В январе эта тактика была подтверждена на совмест-
ном заседании ЦК и ПК кадетов с участием представителей ряда
местных комитетов и на заседании ЦК в Москве под председа-
тельством Милюкова.113
Царское правительство пошло навстречу пожеланиям кадетов.
В середине января начались заседания бюджетной комиссии
Думы, причем на обсуждение проекта бюджета в целом явился
почти весь состав Совета министров во главе с И. Л. Горемыки-
ным.114 27 января в декларации Горемыкина было упомянуто
112 Протокол заседания ЦК кадетской партии 21 декабря 1914 г.
Там же, лл. 105—121.
113 Биржевые ведомости, 20 января 1915 г., № 14622.
114 Русские ведомости, 13 января 1915 г., № 9. —- 76-летний премьер
был одним из опытнейших бюрократов. Он занимал пост министра внут-
ренних дел в 1895—1899 гг. и председателя Совета министров в 1906 г.,
когда он активно выступал за роспуск Думы. Убежденный сторонник не-
ограниченного самодержавия, Горемыкин с усилением реакционного курса
был в январе 1914 г. вновь поставлен во главе правительства.
5 В. С. Дякин
66
о предстоящем пересмотре «условий, которые отныне могли бы
обеспечить родине здоровое развитие на началах полной и твердо
выраженной самобытности во всех областях ее жизни».115 Горе-
мыкин с тем более легким сердцем мог пойти на такое заявление,
что внесение разработанных якобы законопроектов откладывалось
до окончания войны, а оговорка о «началах полной и твердо выра-
женной самобытности» заключала в себе по сути дела отказ от
реформы государственного строя. Истинная цена правительствен-
ной благожелательности отчетливо проявилась во время частного
совещания членов Думы с министрами 25 января. Здесь за за-
крытыми дверьми в речах, ни слова из которых не пбпало в пе-
чать, депутаты осмелились сказать министрам о неполадках
в снабжении армии, которые уже привели к тяжелому положе-
нию на фронте, об опасности продолжения прежнего внутриполи-
тического курса. В ответ министр внутренних дел Н. А. Макла-
ков отверг всю критику и демагогически предложил вынести об-
суждение этих вопросов на открытое заседание Думы,116 зная за-
ранее, что па такой шаг Дума не решится. И действительно, бур-
жуазно-помещичья Дума вновь продемонстрировала «единение
царя с народом», а Милюков в своей речи заявил, что кадетская
тактика внутреннего мира «не жест политика, а твердое реше-
ние . . . независимое от какого бы то пи было образа действий
власти».117
Отказ от борьбы с реакционным правительством Горемыкина—
Н. Маклакова был подтвержден и в целом ряде выступлений бур-
жуазной прессы. В новогодней передовице «Речи» говорилось
о необходимости сохранения внутреннего мира до конца войны,
несмотря на действия правительства. «Чем сильнее испытания, —
писала газета, — чем сильнее соблазн изменить решение, тем
необходимее обнаружить настойчивость и последовательность
в его соблюдении до конца». Против возбуждения «разъединяю-
щих» вопросов предостерегало и «Утро России».118
Проводимая руководством кадетов политика внутреннего мира,
чем дальше, тем больше вызывала недовольство местных органи-
заций партии. Уже на совещании в Петрограде в январе предста-
вители ряда кадетских комитетов предлагали отказаться от под-
держки правительства и выдвинуть лозунг политической амни-
стии.119 Под их давлением Милюков обещал созвать для
определения тактики на предстоящей сессии Думы конференцию
партии, но не сдержал слова.120 Причина отказа от созыва конфе-
115 Гос. дума. Сессия третья, стлб. 11—12.
116 «Военные сессии»..., стр. 12—13.
117 Гос. дума. Сессия третья, стлб. 50.
1,8 Утро России, 27 января 1915 г., № 27.
119 Запись совещания кадетов. Январь 1915 г. ЦГАОР, ф. 579, он. 1,
д. 617, лл. 1-11.
120 П. Д. Долгоруков — Ю. Г. Губаревой 10 февраля 1915 г. РО ГБЛ,
ф. 225, папка VI, ед. хр. 11л.
66
ренции заключалась в нежелании Милюкова прислушаться к про-
винциальным настроениям.121 «Настроение провинции, — призна-
вал и Шаховской, — настолько разнится с нашим, что мы едва ли
удовлетворим приезжих с мест».122
В конце февраля ЦК кадетов пришлось все же созвать пред-
ставителей местных организаций и выслушать немало горьких
слов о развале партии и отходе от нее прежних стронпиков из-за
того, что ее политика «настроению общества не отвечает». Милю-
ков резко отверг всю критику политики ЦК и фракции. «Непоняв-
шая нас часть населения, — говорил он, — есть тонкий слой интел-
лигенции». Он возражал против всяких «вспышек оппозиционных
настроений», которые, по его словам, только играли на руку
наиболее реакционным членам кабинета. В конечном итоге Милю-
кову удалось получить от совещания резолюцию, одобрявшую
политику фракции. Но одновременно в пее было внесено требова-
ние «рассмотреть вопросы партийной деятельности и программы
в связи с особенностями настоящего момента», что являлось кос-
венным выражением недовольства прежней тактикой, и «тща-
тельно изучать те вероятные изменения, которые вносятся войной
в жизнь страны».123
СОЗДАНИЕ ЗЕМСКОГО И ГОРОДСКОГО СОЮЗОВ
Из той же двойственной предпосылки, что и тактика
в Думе — поддержка правительства, с одной стороны, надежда
на реформы после войны — с другой, исходили буржуазные и
земские деятели при создании организаций, призванных содей-
ствовать царизму в ведении войны. 30 июля был созван съезд
представителей земств, избравший председателем главного коми-
тета (главноуполномоченным) Всероссийского земского союза
помощи раненым (ВЗС) кн. Г. Е. Львова,124 возглавлявшего ана-
логичную организацию в период русско-японской войны. Вслед за
тем был организован думский комитет помощи раненым во главе
с Родзянко.125 Хотя первоначально предполагалось, что ВЗС объ-
единит под своим руководством и деятельность городских само-
управлений, старая рознь городов и земств взяла верх, и испол-
няющий обязанности московского головы В. Д. Брянский созвал
съезд городских голов для организации самостоятельного союза.
8—9 августа организационный съезд Всероссийского союза
121 Протокол заседания ЦК кадетской партии 18 января 1915 г.
Там же, папка V, ед. хр. 2».
122 Протокол заседания ЦК кадетской партии 31 января 1915 г.
Там же, ед. хр. 26.
123 Протокол заседания ЦК кадетской партии с представителями с мест
22—23 февраля 1915 г. Там же, ед. хр. За.
124 Речь, 1 августа 1914 г., № 203.
125 Там же, 2 августа 1914 г., № 204.
5*
67
городов (ВСГ) избрал свой главный комитет во главе с Брян-
ским.126
Одна из сторон деятельности земского и городского союзов и
думского комитета, являвшаяся главной на первом этапе войны,
заключалась в организации помощи раненым: создании санитар-
ных поездов и лазаретов, налаживании снабжения медикаментами
и т. п. Позднее к этому добавилась помощь беженцам и борьба
с распространением эпидемических заболеваний. Кроме того,
союзы, особенно ВСГ, старались вести военную пропаганду. С этой
целью ВСГ создал специальный комитет «Война и культура» во
главе с Е. Трубецким. Комитет занимался организацией в провин-
ции лекций о «смысле войны» Милюкова, Трубецкого, Булгакова,
Струве и др.127
Но с самого начала либеральные лидеры решили использовать
создаваемые организации и для укрепления своих позиций перед
предстоящим неизбежным торгом с правительством из-за после-
военных реформ. В сентябре во время совещаний в Москве руко-
водителей кадетской партии и ряда местных городских деятелей
была открыто сформулирована цель возрождения буржуазных
общественных организаций, разгромленных правительством после
поражения революции 1905 г., «под флагом и на почве пособия и
помощи жертвам войны».128 Эта тенденция была замечена и пра-
выми, и царскими властями, поэтому курское земство, средоточие
черносотенцев типа Маркова 2-го, отказалось вступить в ВЗС,129
а земства Киевской, Волынской и Подольской губерний создали
внутри него свою сепаратную организацию.130 Поэтому же Н. Мак-
лаков в «весьма секретной» записке предостерегал Совет минист-
ров против расширения функций союзов, настаивая на подчинении
их контролю губернаторов и ограничении срока их деятельности
периодом войны.131
В непосредственной связи с планами использования земского и
городского союзов в целях политической организации буржуазных
и примыкавших к ним помещичьих кругов развернулась борьба
за влияние внутри союзов между различными политическими
группировками. В руководстве ВЗС возобладали в основном
октябристские элементы (тогда как на местах земство было часто
еще более правым), а за ВСГ в сентябре развернулась борьба
между октябристами и прогрессистско-кадетским блоком. Пораже-
ние октябристов в ВСГ стало явным в результате съезда 14 сен-
126 Известия ВСГ, 1914, № 1, стр. 6—10.
127 Речь, 12 декабря 1914 г., № 336, и др.
128 Записка московского охранного отделения 22 сентября 1914 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 1—2.
129 Биржевые ведомости, 6 августа 1914 г., № 14294.
130 Русские ведомости, 15 марта 1915 г., № 61.
131 Записка министра внутренних дел в Совет министров 20 ноября
1914 г. ЦГИА, ф. 1282, on. 1, д. 732, лл. 76—92.
68
тября (считавшегося I съездом союза), когда кадеты и про-
грессисты провалили близкого к октябристам Брянского и избрали
главноуполномоченным союза Челнокова. «Голос Москвы» выра-
жал по этому поводу сильное недовольство, виня в провале Брян-
ского «петроградцев» во главе с Милюковым, лично руководившим
кампанией против него.132
Столкновение в городском союзе обострило отношения между
кадетами и октябристами, и последние, призывая на словах
к забвению партийных разногласий, пытались доказать, будто
массы правее кадетов,133 из чего логически вытекало, что примире-
ние партий должно состояться на октябристской платформе.
В свою очередь «Речь» и «Русские ведомости» вмешались во
внутрипартийный конфликт в «Союзе 17 октября», с радостью
опубликовав заявление товарища председателя ЦК Союза
К. Э. Линдемана, разошедшегося с октябристами из-за вопроса
о немецком засилье.134
Однако вскоре пришла очередь кадетов выражать недоволь-
ство политикой Челнокова в городском союзе. На состоявшемся
13—15 февраля 1915 г. II съезде ВСГ Челноков и один из лиде-
ров московских кадетов, член ЦК партии Н. И. Астров разошлись
в оценке взаимоотношений городов и правительства. В то время
как Челноков рисовал в своем докладе идиллическую картину
«доверия и взаимопонимания»,135 Астров констатировал, что «со
стороны представителей власти отношения остаются старые, при-
вычные, назовем их скромно „недоброжелательными"».136 Правда,
кадеты в своей массе не поддержали попытку группы петроград-
ских делегатов во главе с «народным социалистом» Н. Н. Шнит-
никовым выйти за рамки официальной повестки дня и выразить
пожелание об устранении препятствий к деятельности буржуаз-
ных организаций. Но в то время как «Утро России» с явным
озлоблением писало, что «господа Шнитниковы, наподобие Боб-
чинских, слишком торопливо забегают вперед, надоевшими побря-
кушками заставляя серьезных людей отрываться от исполнения
прямого их долга»,137 в скупом сообщении «Речи» о нежелании
большинства съезда обсудить «некоторые вопросы общегосударст-
венной жизни» 138 чувствовалось скорее недовольство этим боль-
шинством.
132 Голос Москвы, 17 и 21 сентября 1914 г., №№ 213 и 217.
133 Там же, 2 и 7 октября 1914 г., №№ 226 и 230.
134 Речь, 5 ноября 1914 г., № 299; Русские ведомости, 6 ноября 1914 г.,
№ 256. — Позиция октябристов в этом вопросе ослабила их влияние и
на «Голос Москвы», который финансировался А. Л. Кнопом. С 2 декабря
газета перешла в руки новой редакции, в которую наряду с октябристами
были включены прогрессист В. А. Ржевский и кадет Г. А. Фальборк.
135 Известия ВСГ, 1915, № 8, стр. 6.
136 Там же, № 10, стр. 7.
137 Утро России, 18 февраля 1915 г., № 48.
138 Речь, 18 февраля 1915 г., № 47.
69
В своем кругу кадетские лидеры выражались значительно
резче и считали, что Челноков «в трусости постоянно колеблется
и, подчиняясь весьма сомнительным влияниям (М. М. Федоров,
господа Г. Е. Львов, черносотенные головы), создает условия, при
которых иногда совершенно невозможно с ним работать». В связи
с этим одно время кадетский ЦК даже считал возможной аль-
тернативу — переворот в ВСГ и смещение Челнокова или выход
кадетов из городского союза.139 В марте, однако, большинство ЦК
поддержало предложение Некрасова активизировать работу каде-
тов в ВСГ и полностью захватить союз в свои руки. Хотя Милю-
ков выразил сомнение в необходимости сохранения союзов после
войны и возможности использования их для политических выступ-
лений, он все же согласился с идеей использовать ВЗС и ВСГ для
объединения политических течений «не левее прогрессистов».140
Снова, как и всегда, кадеты поворачивались лицом к правым эле-
ментам буржуазно-помещичьей оппозиции, подчеркивая общность
своих интересов с ними и противоположность интересов буржуаз-
ных либералов и народных масс.
* *
*
Победные реляции Ставки, «ура-патриотические» клики казен-
ных изданий и правой печати о подвигах «серых героев», высоко-
парные рассуждения либералов о «смысле войны» — все это скры-
вало растущее напряжение сил, с которым русская армия продол-
жала войну. Поражение у Мазурских болот показалось многим
недальновидным наблюдателям досадной случайностью, перекры-
той взятием Львова, а затем наступлением в Карпатах. Но уже
в ноябре 1914 г. Николай писал Александре: «У нас опять не хва-
тает снарядов. Поэтому во время сражений нашим войскам при-
ходится соблюдать осторожность и экономию, а это значит, что
вся тяжесть боев падает на пехоту; благодаря этому потери сразу
сделались колоссальны... Пополнения прибывают хорошо, но
у половины нет винтовок».141
Депутаты Думы и уполномоченные земского и городского сою-
зов, приезжавшие с фронта, рассказывали о том же в великосвет-
ских и буржуазных салонах обеих столиц. «Патриотическое вооду-
шевление» буржуазии стало сменяться «патриотической тревогой».
Депутаты Думы в частном совещании 25 января, как уже отмо-
139 Инцидент Челноков. ЦГАОР, ф. 579, on. 1, д. 6128, лл. 22—23.
140 Протокол заседания ЦК кадетской партии 15 марта 1915 г. ЦГАОР,
ф. 523, on. 1, д. 32, лл. 142—153. — Тактика прогрессистов во время войны
расценивалась многими политическими деятелями как переход на пози-
ции левее кадетов.
141 Переписка Николая и Александры Романовых, т. 3. М.—Пгр., 1923,
стр. 53.
70
чалось, заговорили о неполадках в снабжении фронта, а Совет
съездов представителей промышленности и торговли предложил
привлечь частные предприятия к выполнению военных заказов,
создав для этого специальное Особое совещание с участием круп-
ных промышленников. Совет министров отверг это предложение.142
Примерно в то же время Родзянко обратился в МВД с просьбой
разрешить созвать съезд представителей губернских управ, чтобы
наладить, по просьбе Ставки, снабжение армии сапогами. Н. Мак-
лаков не разрешил созвать съезд, заявив, что под флагом обсуж-
дения вопроса о сапогах земские деятели будут требовать консти-
туции.143 Из осведомленных бюрократических источников для
сведения либеральной прессы сообщали, что до окончания войны
нечего ждать перемен в Совете министров,144 а специальный рес-
крипт о назначении Н. Маклакова членом Гос. совета (с сохране-
ние^ за ним поста министра внутренних дел) подчеркивал неиз-
менность внутриполитического курса.145 В марте московский
окружной суд подчеркнул незыблемость национальной политики
царизма, приговорив Струве и В. Маклакова к месяцу тюрьмы за
критику действий властей в деле Бейлиса.146 Вслед за тем было
разогнано умереннейшее из умеренных экономическое совещание
членов Гос. совета, едва только отставные сановники затронули
положение рабочих в Донбассе.147
Либеральная буржуазия глухо ворчала по углам, по продол-
жала блюсти «внутренний мир». Закапчивайся девятый месяц
вой ны.
142 К. Н. Т а р и о в с к и й. Формирование государственно-монополисти-
ческого капитализма в России в годы первой мировой войны. М., 1958,
стр. 42.
143 М. В. Р о д з я н к о. Крушение империи. Л., 1929, стр. 104—105.
144 Русские ведомости, 4 декабря 1914 г., № 279.
145 Там же, 24 января 1915 г., № 19.
146 Там же, 15 марта 1915 г., № 61.
147 Утро России, 2 и 3 апреля 1915 г., №№ 89 и 90.
ГЛАВА 3
Политический кризис
лета 1915 г.
ПОРАЖЕНИЕ РУССКОЙ АРМИИ- ВЕСНОЙ 1915 г.
И КРАХ ПОЛИТИКИ «ВНУТРЕННЕГО МИРА»
В середине апреля 1915 г. на русско-германском
фронте закончилось кратковременное затишье, установившееся
было после того, как выдохлось наступление русской армии
в Карпатах. 18 апреля германская армия начала прорыв русского
фронта у Горлицы. Утомленные в только что закончившемся кар-
патском сражении, оставшиеся без снарядов, испытывавшие не-
хватку винтовок и патронов, армии юго-западного фронта оказа-
лись под ударом превосходящих сил. В последовавших боях
русские армии были разбиты и были вынуждены отдать всю
территорию, завоеванную в предыдущей кампании. 20 мая был
сдан Перемышль, 9 июня — Львов, над основными силами рус-
ского фропта в Польше нависла угроза окружения.
Поражение в Галиции, переросшее в отступление по всему
фронту, со всей очевидностью показало буржуазии, что под управ-
лением самодержавно-бюрократического аппарата войну выиграть
нельзя.
Германское наступление заставило, наконец, и Николая по-
нять, что необходимо принять меры для обеспечения армии снаря-
дами, нехватка которых сыграла решающую роль в галицийском
поражении, причем меры эти необходимо было принять в такой
форме, чтобы хоть в какой-то степени успокоить общественное
мнение. С этой целью решено было вернуться к предложенному
еще в январе Советом съездов представителей промышленности
и торговли плану привлечения к военным поставкам частных
предприятий. При этом уступка общественному мнению заключа-
лась в том, что для осуществления предложенных мер было соз-
дано Особое совещание под руководством военного министра.
В состав его, кроме чинов военного ведомства, были включены
представители Государственной думы и промышленных кругов.1
1 Особый журнал Совета министров 26 и 29 мая и 2 июня 1915 г.
ЦГИА, ф. 1276, оп. 20, д. 89, лл. 193—196.
72
Но создание Особого совещания не могло уже удовлетворить
буржуазно-либеральную оппозицию ни по функциям этого совеща-
ния, ни по его составу. Во главе его оказывался военный министр
В. А. Сухомлинов, который в глазах оппозиции был живым воп-
лощением причин, приведших к военной катастрофе. Промышлен-
ность была представлена в совещании банковскими воротилами
А. И. Путиловым, А. И. Вышнеградским и Я. И. Утиным и тесно
связанным с ними бывшим управляющим отделом промышлен-
ности Министерства торговли и промышленности В. П. Литвипо-
ным-Фалинским. От Гос. совета в совещание вошли представители
тех же финансовых кругов: Н. С. Авдаков, В. И. Тимирязев и
Ф. А. Иванов и потерявший доверие московской буржуазии
Г. А. Крестовников. Все эти люди не выражали взглядов оппози-
ционной буржуазии, были давно связаны самыми тесными узами
с правящей бюрократией. Кроме того, все они, за исключением
Крестовникова, представляли интересы петроградской группи-
ровки финансового капитала и явно собирались оставить за собой
весь пирог военных заказов. Московская и провинциальная бур-
жуазия, опора и питательная среда российского либерализма,
рисковала остаться ни с чем.
Но дело заключалось не только в соперничестве из-за участия
в казенных заказах. При всем объеме полномочий совещания, или,
точнее говоря, его председателя — военного министра с образова-
нием Особого совещания дело снабжения армии по-прежнему
оставалось в руках бюрократии как в центре, так и на местах.
А в способность бюрократического аппарата наладить производ-
ство буржуазия не верила. Она поэтому хотела не только полу-
чать, но и распределять военные заказы. Так возник лозунг «мо-
билизации промышленности».
Расшифровывая этот лозунг, «Утро России» 26 мая выступило
за «образование одного центрального органа всероссийской про-
мышленности наподобие Всероссийского союза земств и городов».
Этому органу должно было принадлежать право распределения
заказов и контроля за их исполнением, снабжения предприятий
сырьем и рабочей силой, транспортировки вырабатываемого сна-
ряжения. Центральный промышленный орган, образуемый по
плану «Утра России» из существующих промышленных организа-
ций с их расширением и включением в него представителей’воен-
ных ведомств, должен был иметь свои местные отделения. Иными
словами, если по структуре Особого совещания представители
одной из финансовых группировок допускались к некоторому
участию в ведомстве, создаваемом на базе старого министерского
аппарата, то план «Утра России» предусматривал приглашение
представителей министерств к участию в работе нового органа,
создаваемого на базе классовых торгово-промышленных органи-
заций. Подлинный смысл плана еще более подчеркивался опубли-
кованием в том же номере передовой статьи «Интерес России»,
7а
в которой декларировалось, что сейчас «впереди всех по ответст-
венности возлагаемых на него упований должен стать произ-
водительный торгово-промышленный класс». Лозунг «мобилиза-
ции промышленности» был немедленно подхвачен всей буржуаз-
ной прессой.
Вожделения московской прогрессистской буржуазии выходили
далеко за пределы «мобилизации промышленности». Уже 24 мая
«Утро России» выдвинуло лозунг создания «правительства нацио-
нальной обороны», включавшего представителей «общественных
элементов». Вслед за тем газета откровенно дала понять, что речь
идет не только о сотрудничестве во имя победы, но и о гораздо
более далеко идущих планах. Для буржуазии указывала она,
«наступил исторический момент, от умелого и сознательного
использования которого зависит многое в будущих судьбах Рос-
сии»; сейчас можно заставить «исторически сложившиеся силы»
допустить буржуазию к «участию в государственном строитель-
стве». Газета при этом заявляла, что «русская промышленность
сумеет найти людей, которым вверит огромное государственное
дело, а вместе с тем и свою судьбу как класса».2 Анализируя
политическую ситуацию в России в кризисные месяцы 1915 г.,
В. И. Ленин подчеркивал существо позиции либеральной буржуа-
зии:... «воспользоваться поражением и растущей революцией,
чтобы добиться у испуганной монархии уступок и дележа вла-
сти».3
Поражение русской армии заставило отказаться от политики
внутреннего мира и руководителей думских партий, в первую
очередь кадетов. Общим для всех буржуазно-помещичьих партий
был страх перед возможной революцией. «Страна возбуждена
безмерно, — говорил па заседании ЦК кадетов Некрасов. — Только
совсем новая организация может нас спасти».4 В том же духе
высказывался и кадет кн. С. П. Мансырев (вскоре перешедший
к прогрессистам). Он говорил октябристу И. В. Клюжеву, что
в стране растет недовольство военными поражениями. Движение
идет «само собой, без организации, без плана и системы, а потому
еще страшнее, так как может привести не только к нежелатель-
ным, по прямо ужасным... последствиям».5 С другой стороны,
кадеты и прогрессисты сочли момент подходящим для осуществле-
ния своих политических требований. В этих кругах высказывались
надежды, что под влиянием военных неудач правительство обра-
тится за помощью к буржуазии и ее политическим представите-
2 Утро России, 30 мая 1915 г., № 147.
3 В. И. Л е н и и, ПСС, т. 27, стр. 28.
4 Протокол заседания ЦК кадетской партии 1 июня 1915 г. РО ГБ Л,
ф. 225, папка V, ед. хр. 6.
5 Дневник И. В. Клюжева, 21 мая 1915 г. ЦГИА, ф. 669, он. 1, д. 17,
лл. 148-149.
74
лям и тогда «тот, кто умеет работать, и будет хозяином страны».6
В качестве первого шага на пути к этому было выдвинуто требо-
вание созыва Думы.
Решение начать кампанию за созыв Думы было принято,
видимо, 22 мая во время торжественного открытия «Общества
сближения с Англией» в Москве, на котором присутствовали
виднейшие руководители кадетов и прогрессистов.7 Инициатива
в публичном выдвижении этого требования была предоставлена
открывшемуся 26 мая IX съезду представителей промышленности
и торговли,8 который в принятой в первый же день резолюции
заявил, что «принятие и проведение в жизнь исключительных мер
и общее положение страны требуют немедленного созыва законо-
дательных учреждений».9 После того как эта резолюция прорвала
цензурный запрет печатать требования созыва Думы, состоялось
совещание ряда депутатов по этому вопросу. В основном в нем
приняли участие октябристы, прогрессисты и кадеты, по даже
представители правых выступили за созыв Думы.10 Вслед за тем
фракции земцев-октябристов, прогрессистов, кадетов и трудовиков
решили вызвать своих членов в Петроград, в связи с чем ко
второй неделе июня в столице сдбралось свыше 100 депутатов
Думы.11 Наконец, 5 и 6 июня с ходатайством о созыве Думы и
об установлении «взаимного доверия власти и общества» высту-
пили собравшиеся параллельно съезды земского и городского
союзов.12
Выступая за созыв Думы и выдвигая на первый план лозунг
«мобилизации промышленности», различные группировки буржуа-
зии и буржуазная интеллигенция расходились в конкретных пла-
нах такой мобилизации. В связи с этим на съезде представителей
промышленности и торговли произошло, хотя и в скрытой форме,
столкновение петроградской и московской капиталистической
группировок. Руководители Совета съездов были в общем удо-
влетворены Особым совещанием, созданным по их проекту, и
не стремились пересматривать это решение. Они поэтому стара-
лись свернуть прения о «мобилизации промышленности», начатые
москвичом Ю. И. Поплавским и прогрессистом М. М. Федоровым
(председателем совета Азовско-Допского банка, стоявшего особня-
ком в банковских группировках). С этой целью в первый же день
6 Записка московского охранного отделения. 13 июня 1915 г. Буржуа-
зия накануне Февральской революции. М.—Л., 1927, стр. 20.
7 Доклад московского охранного отделения 6 июня 1915 г. И. М е ниц-
к и й. Революционное движение военных годов, т. 1. М., 1925, стр. 418—420.
8 Записка московского охранного отделения 13 июня 1915 г. Буржуа-
зия накануне Февральской революции, стр. 19—20.
9 Промышленность и торговля, 1915, № И, стр. 542.
10 Утро России, 30 мая 1915 г., № 147.
11 Четвертая Государственная дума. Фракция народной свободы. «Воен-
ные сессии» 26 июля 1914—3 сентября 1915 г. Пгр., 1916, стр. 17.
12 Утро России, 6 июня 1915 г., № 154.
75
съезда была принята резолюция, ограничивавшаяся предложением
о некотором расширении состава Особого совещания.13 Но на сле-
дующий день приехавший с опозданием Рябушинский заставил
съезд вернуться к обсуждению этого вопроса. В новой резолюции
торгово-промышленным организациям на местах предлагалось
создать районные комитеты для перевода предприятий на военное
производство. «Для координирования всей работы отдельных
районов и групп, а равно для согласования этой работы с деятель-
ностью высших правительственных учреждений» создавался Цен-
тральный военно-промышленный комитет 14 (ЦВПК), которому
было поручено обратить особое внимание на вопросы сообщения
и перевозок, обеспечения промышленности необходимыми сред-
ствами и т. п. По форме, таким образом, создаваемая система
военно-промышленных комитетов соответствовала той схеме, ко-
торую предлагали московские промышленники в изложенной
выше статье «Утра России».
Однако победа москвичей была неполной. Составлявшему
резолюцию фактическому руководителю Совета съездов В. В. Жу-
ковскому удалось провести предложение о том, чтобы организа-
ция ЦВПК была поручена Совету съездов. Первым председателем
ЦВПК стал председатель Совета съездов Авдаков. Иными словами,
руководящая роль в деле распределения заказов (а значит, и
львиная доля при их получении и возможность играть политиче-
скую роль) сохранялась еще за петроградской финансовой груп-
пировкой.
Вслед за решением представителей промышленности и тор-
говли об организации военно-промышленных комитетов съезды
земского и городского союзов решили создать свой объединенный
орган — «главный комитет Земгора», также претендовавший на
руководство делом снабжения и снаряжения армии.15 Одна из при-
чин такого решения заключалась в недоверии либеральной интел-
лигенции к промышленникам.16 Съезды союзов высказали также
пожелание, чтобы был создан общеимперский орган «по регули-
рованию транспорта, снабжения армии и продовольствия населе-
ния», с включением в него представителей союзов и ВПК.17
Требования созыва Думы и создания органов, регулирующих
экономическую жизнь страны, в которых буржуазии принадлежала
бы большая, чем прежде, роль, были только началом давления
па «исторически сложившиеся силы», которые буржуазия стре-
милась оттеснить от власти. Выступая на IX съезде представите-
13 Н. И. Разумовская. Центральный военно-промышленный коми-
тет. Канд. дисс. М., 1947, стр. 26—28.
14 Промышленность и торговля, 1915, № И, стр. 542—544.
15 Известия ВСГ, 1915, № 15, стр. 12—14, 31.
16 См.: Протокол заседания ЦК кадетской партии 1 июня 1915 г.
РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 6.
17 Утро России, 7 июня 1915 г., № 155.
76
лей промышленности и торговли, Поплавский еще говорил, что
«не время и пе место» критиковать правительство, но уже пред-
лагал «из своей среды наметить... людей» в состав высших пра-
вительственных органов.18 В пе предназначенных для печати
выступлениях прогрессисты и кадеты заговорили о смене пра-
вительства.
РЕОРГАНИЗАЦИЯ КАБИНЕТА ГОРЕМЫКИНА
Между тем как раз в начале июня произошло собы-
тие, которое вселило в буржуазную оппозицию надежду на воз-
можность осуществления ее требований. 5 июня Николай подписал
рескрипт об увольнении в отставку министра внутренних дел
Н. А. Маклакова. Ярый монархист, противник даже той куцей
Думы, которая существовала в России после третьеиюньского
переворота, Маклаков был дружно ненавидим не только либераль-
ной оппозицией, но и октябристами. Личный ставленник Николая,
Маклаков укреплял свое положение при царе не только своими
ультра-самодержавными убеждениями, соответствовавшими взгля-
дам Николая, но и своим талантом имитатора, развлекая царя
и приближенных подражаниями животным (его коронным номе-
ром был «прыжок влюбленной пантеры»). Последнее качество
снискало Маклакову славу шута и служило мишенью постоянных
пацмешек оппозиции. На деле Маклаков не был шутом, случайно
вознесенным на министерский пост. Это был один из наиболее
последовательных, решительных и открытых защитников само-
державия. И вот с этим зубром Никол ай вынужден был рас-
статься.
Смещение Маклакова свидетельствовало о том, что правитель-
ство вынуждено было идти на уступки. Уже в конце мая вслед
за решением привлечь членов Думы в Особое совещание должен
был встать вопрос о созыве сессии Думы ранее намеченного
прежде срока (ноябрь). При всем презрении к российскому «пар-
ламенту» царизм в эту трудную минуту нуждался в его под-
держке, в частности по причинам внешнеполитическим — министр
финансов П. Л. Барк собирался ехать к союзникам за займом.
Но встреча с Думой правительства старого состава грозила вы-
литься в скандал. «При первом же появлении Маклакова,—
говорил Горемыкин Родзянко в ответ на просьбу созвать Думу,—
па него обрушатся все фракции, и мне волей-неволей придется
распустить Думу. Между тем это нежелательно».19 Поэтому Го-
ремыкин просил подождать, пока будут заменены некоторые
министры. Ждать отставки Маклакова пришлось недолго. Сле-
дующим на очереди был Сухомлинов.
18 Стенограмма заседания съезда 27 мая 1915 г. ЦГИА, ф. 32, он. 2,
д. 5, лл. 123—124.
19 Дневник Клюжева. 2 июня 1915 г. ЦГИА, ф. 669, on. 1, д. 17,
лл. 167—168.
77
В вину Сухомлинову ставили прежде всего ту нехватку снаря-
дов и другого военного снаряжения, которые привели к галиций-
скому отступлению. На деле, как показал К. Ф. Шацилло,
нехватка сухопутного вооружения была следствием всего пред-
военного курса царского правительства в вопросе переоснащения
армии.20 Ответственность за этот курс пес не только Сухомлинов.
Но буржуазно-помещичье общественное мнение, искавшее винов-
ников неудач, не могло, да и не хотело в тот период обвинять
непосредственно Николая. Поэтому версия о злом гении Сухомли-
нове была как нельзя более кстати. Еще более неблагоприятным
для Сухомлинова обстоятельством оказалась его связь с полков-
ником С. Н. Мясоедовым, казненным в марте 1915 г. по обвинению
в шпионаже.21
Обвинив Мясоедова в шпионаже, Ставка выпустила джина из
бутылки. Поскольку Мясоедов был близок к Сухомлинову (не
только по службе, но и лично), военный министр оказался ви-
новным в покровительстве шпиону. Отсюда был только один
шаг до обвинения в шпионаже самого Сухомлинова, и в 1916 г.
этот шаг был сделан. А такое обвинение по адресу министра,
близкого к царю и Александре, усиливало версию о шпионстве
« царицы-немки ».
В июне 1915 г. Сухомлинова еще не обвиняли в шпионаже,
но замена его другим лицом на посту военного министра была
тем требованием, с которым приходилось считаться, тем более
что оно исходило не только от оппозиции. Сохранение Сухомли-
нова на посту военного министра грозило свести на нет всю
идею Особого совещания по снабжению армии, поскольку для
царизма идея заключалась в том, чтобы создать некоторый сур-
рогат сотрудничества административного аппарата и обществен-
ности. Между тем в думских кругах вопрос об участии в совеща-
нии под председательством Сухомлинова вызвал большие споры,
причем фракция кадетов сначала отказалась -послать туда сво-
его представителя.22 Для более дальновидных членов Совета
20 См.: Тезисы доклада «Развитие вооруженных сил России накануне
первой мировой войны». Научная сессия по истории первой мировой
войны. Тезисы докладов. Секция 1. М., 1964, стр. 57—68.
21 Мясоедов не был шпионом. Командование русской армии криками
о шпионах стремилось прикрыть свои стратегические и тактические про-
счеты. Но обвинению Мясоедова поверили с готовностью, почти с ра-
достью. Это была на редкость удачная кандидатура в козлы отпущения.
Жандармский офицер, занимавшийся слежкой в армии, контрабандист,
учредитель акционерных компаний сомнительной чистоты, Мясоедов был
еще до войны публично и бездоказательно обвинен Гучковым в шпионаже
(что было ходом в борьбе Гучкова против покровителя Мясоедова — Су-
хомлинова). И вот теперь это обвинение было повторено и привело Мя-
соедова на виселицу. См. об этом подробно: К. Ф. Шацилло. «Дело»
полковника Мясоедова. Вопросы истории, 1967, № 4, стр. 103—116.
22 Протокол заседания ЦК кадетской партии 10 июня 1915 г. ЦГАОР,
ф. 523, on. 1, д. 32, л. 175.
78
министров, среди которых все более активную роль играл Кри-
вошеин, становилось ясным, что Сухомлинова пришло время
убрать. С явным сожалением это были вынуждены признать и
Николай с Александрой. «Ярость офицеров против Сухомли-
нова, — писала Александра, -- безмерна — бедняга, — они про-
клинают самое имя его и жаждут его отставки. Я думаю, что
для него самого было бы это лучше, во избежание скандала».23
Николай тяжело расставался с любимым министром. Несмотря
на очевидную необходимость, несмотря па неоднократные напо-
минания приближенных, он лишь 11 июня, приехав в Ставку,
решился уволить Сухомлинова. Изменив своей трусливой при-
вычке, он личным письмом известил Сухомлинова об отставке,,
пи в чем пе выразив недовольства его политикой.24
Политический смысл отставки Сухомлинова был особенно
подчеркнут назначением его преемника. Когда был уволен
Н. Маклаков, на его место был назначен главноуправляющий
государственным коннозаводством кп. Н. Б. Щербатов, извест-
ный своими правыми взглядами, одно время близкий к черно-
сотенным кругам,25 26 по совершенно неизвестный как государст-
венный деятель. Пресса встретила его более чем сдержанно.
Совсем иначе было воспринято назначение управляющим Воен-
ным министерством генерала А. А. Поливанова. Человек до-
вольно консервативных взглядов (которые он позже пере-
смотрел), он благодаря связям с Гучковым считался очень «ле-
вым» и пользовался симпатиями октябристов и кадетов. Из-за
этого он в 1912 г. был вынужден покинуть пост товарища воен-
ного министра. Весной 1915 г. одновременно с критикой Сухом-
линова была начата кампания за назначение на его место Поли-
ванова. К этой мысли склонялись и некоторые министры, в том
числе Кривошеин. Им удалось настоять на этом перед Ставкой,25
и, когда, приехав в Ставку, Николай спросил у Николая Нико-
лаевича, кого бы он порекомендовал в военные министры, тот
назвал Поливанова. Убедившись в отсутствии других подходящих
кандидатур, Николай согласился.27
I [оложенис правительства было, однако, таким, что Макла-
кова и Сухомлинова в качестве искупительных жертв было уже
недостаточно. Уезжая в Ставку, Николай вынужден был думать
уже во множественном числе «о смене министров».28 После
беседы с Кривошеиным он вызвал в Ставку почти весь Совет
министров во главе с Горемыкиным. 13 июня Совет министров
23 Переписка Николая и Александры Романовых, т. 3. М.—Шр., 1923,
стр. 203.
24 Дневник Сухомлинова. Дела и дни, 1920, № 1, стр. 235.
25 Союз русского народа. По материалам ЧСК. М.—Л., 1929, стр. 72.
26 Падение царского режима, т. 6. М.—Л., 1926, стр. 292.
27 Переписка Романовых, т. 3, стр. 205.
28 Там же.
79
решил заменить министра юстиции И. Г. Щегловитова, одного
из организаторов дела Бейлиса, проводника и вдохновителя мно-
гочисленных насилий над законом, и обер-прокурора Синода,
ставленника Распутина В. К. Саблера. На их место были назна-
чены: в Министерство юстиции — давний сотрудник и друг Горе-
мыкина А. А. Хвостов, а в Синод — московский предводитель дво-
рянства А. Д. Самарин. Формальная замена министров была
отложена до возвращения Николая в Петроград.
Хотя оба новых министра были известны своими правыми
взглядами, а Самарин был даже противником законодательных
прав Думы, замена ими реакционных зубров Щегловитова и Саб-
лера вслед за уходом Маклакова и Сухомлинова должна была
произвести благоприятное впечатление на оппозиционные бур-
жуазные и дворянские круги, тем более что Самарин был, дей-
ствительно, популярен среди дворянства и был противником рас-
путинщины. Считая поэтому, что с обновлением Совета мини-
стров общественное мнение успокоится и можно безбоязненно
встретиться с Думой, Кривошеин предложил ускорить ее созыв и
составил проект рескрипта па имя Горемыкина, устанавливав-
ший срок такого созыва пе позже августа.29 14 июня рескрипт
был подписан Николаем.30
Александра расценила намеченные в Ставке перемены как
начало отказа от самодержавных принципов. Кроме того, резкое
недовольство Александры вызывали и сами кандидаты в мини-
стры. Она не возражала против увольнения прежних (кроме
Саблера) и даже радовалась отставке Щегловитова, не любив-
шего Распутина. Но она упорно возражала против назначения
Поливанова, Самарина и отчасти Щербатова, оценивая их
прежде всего с точки зрения их отношения к Распутину, что
было для нее критерием преданности. «Извини меня, но я не
одобряю твоего выбора военного министра, — писала она о По-
ливанове. — Не враг ли он нашего Друга, что всегда приносит
несчастье».31 «Враги нашего Друга — наши враги», — встретила
она предстоящие назначения министра внутренних дел и обер-
прокурора Синода.32 Не без основания видя в произведенных на-
значениях влияние Николая Николаевича33 и его окружения,
Александра настойчиво старалась вызвать Николая в Петроград,
рассчитывая воздействовать на него.
Ослепленная страхом и ненавистью, Александра ошибалась —
Николай не собирался идти на действительно серьезные уступки.
29 А. А. Поливанов. Из дневников и воспоминаний по должности
военного министра и его помощника. М., 1924, стр. 131—134.
30 Утро России, 17 июня 1915 г., № 165.
31 Переписка Романовых, т. 3, стр. 207.
32 Там же, стр. 218.
33 См., например: Воспоминания В. Ф. Джунковского. ЦГАОР, ф. 826,
on. 1, д. 56, лл. 194—195.
80
В отличие от жены он оказался способен воспринять советы бо-
лее дальновидных министров и понять, что «эти перемены
должны состояться и нужно выбирать человека, имя которого
известно всей стране и единодушно уважается».34 Но, согла-
шаясь на отдельные перестановки лиц, да и то временно, он
ничего не собирался менять в системе власти. В ответ на оче-
редное истерическое письмо он телеграфировал Александре:
«Пожалуйста, не огорчайся и повидай Горемыкина, который
успокоит тебя».35 Что именно сказал Горемыкин, не сложно
догадаться по реакции Александры: «Видела милого старика.
Интересная беседа. Он сказал все то, что я сама думаю». «Он
видит и понимает все так ясно, что прямо удовольствие с ним
говорить... Я желала бы, чтоб у других был такой здравый
смысл».36
ТАКТИКА КАДЕТСКОЙ ПАРТИИ
В ИЮНЕ-ИЮЛЕ 1915 г.
Июньские перемены в Совете министров ввели в за-
блуждение не только Александру. Оппозиция расценила их как
начало далеко идущих изменений правительственного курса. Еще
в последних числах мая октябристский «Голос Москвы», подводя
итоги съезду представителей промышленности, писал: «Мы не
сомневаемся также, что правительство всемерно пойдет навст-
речу решению наших промышленников».37 После смены Макла-
кова и Сухомлинова и опубликования рескрипта о созыве Думы
Струве расценил это как признак того, что правительство «го-
тово лояльно и дружно работать с Государственной думой».38
Уверенность в осуществлении единства правительства и Думы
выражало в конце июня и «Утро России».39 Свои ожидания оппо-
зиция связывала с военными поражениями царизма, считая, что
в сложившейся обстановке Николай и его правительство должны
будут обратиться к ним за помощью и принять их условия.
Общее настроение думских кругов выразил Керенский, сформули-
ровавший обстановку так: «Пал Перемышль — ушел Маклаков,
пал Львов — ушел Сухомлинов, падет Варшава — уйдет Горемы-
кин».40 В этих условиях казалась актуальной разработка кон-
кретных программ преобразований, на которых собиралась на-
стаивать оппозиция. Под знаком выработки этих программ
прошел весь июнь.
34 Переписка Романовых, т. 3, стр. 215.
35 Там же, стр. 227.
36 Там же, стр. 228—229.
37 Голос Москвы, 29 мая 1915 г., № 122.
38 Биржевые ведомости, 15 июня 1915 г., № 14905.
39 Утро России, 26 июня 1915 г., № 174.
40 Дневник Клюжева, 13 июня 1915 г. ЦГИА, ф. 669, on. 1, д. 16, л. 19.
6 В. С. Дякин
81
Вопрос о ближайших целях кадетской партии и путях их до-
стижения вызвал большие споры на конференции партии 6—
8 июня. Доклад Милюкова о тактике был целиком посвящен
защите тактики ЦК от критики слева. Милюкову пришлось за-
щищаться от упреков в том, что кадетская фракция не высту-
пила с критикой правительства еще в январе. Признавая необ-
ходимость перейти теперь к критике правительства, Милюков
выдвинул в качестве основного политического лозунга требова-
ние министерства, пользующегося доверием страны, противопо-
ставив этот лозунг кадетскому программному требованию ответ-
ственного министерства.41 При этом имелись в виду два обстоя-
тельства: с одной стороны, правительство, ответственное перед
третьеиюньской Думой, могло оказаться совсем не таким, ка-
кого хотели кадеты, а с другой — расплывчатая формула «пра-
вительства, пользующегося доверием», давала кадетам большую
свободу маневра вправо, навстречу октябристам, отрицавшим
принцип парламентской ответственности кабинета.
Левое крыло партии выступило с критикой доклада Милю-
кова и его предложений. Провинциальные делегаты настаивали
на конкретизации кадетской законодательной программы, на
включении в программу ближайших требований лозунгов ответ-
ственного министерства и всеобщей амнистии.42 На случай, если
правительство не пойдет навстречу требованию созыва Думы,
среди левых кадетов возникла идея собрать ее явочным поряд-
ком.43 Милюков резко обрушился на подобные предложения,
противопоставив им трезвый расчет политика, знавшего, что с ре-
волюцией и с народом ему не по пути. Милюков отвечал левым
кадетам, что, если даже Думе удастся собраться явочным по-
рядком и потребовать смены правительства, последнее не уйдет
без боя. «Ясно, что требование Государственной думы должно
быть поддержано властным требованием народных масс,
другими словами, в защиту его необходимо революционное вы-
ступление. Неужели об этом не думают те, кто с таким легко-
мыслием бросают лозунг о какой-то явочной Думе... Какова бы
ни была власть — худа или хороша, но сейчас твердая власть
необходима более, чем когда-либо... В лучшем случае „энергич-
ный нажим на правительство" со стороны депутатов может ока-
заться холостым выстрелом, и в таком случае они станут
участниками глупого фарса, в худшем — такой „нажим" может
привести к таким ужасным последствиям, которые не только
совершенно скомпрометируют поддерживавшие его политиче-
ские партии, но могут в поднявшемся бурном вихре смести самое
41 Материалы конференции кадетской партии в Петрограде 6—8 июня
1915 г. Красный архив, 1933, № 4 (59), стр. 111—122.
42 Там же, стр. 138—143.
43 Донесение московского охранного отделения 17 июня 1915 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 61.
82
народное представительство».44 После резких прений ЦК партии
добился для себя и для фракции свободы в их дальнейших вы-
ступлениях.
Три взаимосвязанных причины определяли тактику руковод-
ства кадетской партии. Во-первых, ЦК кадетской партии считал,
что достижение тех ограниченных целей, к которым он стре-
мился в этот период, откладывая осуществление полной про-
граммы до окончания войны, обеспечено самим ходом событий,
что правительство не сможет отказать в созыве Думы, а затем
в исполнении ее требований. Во-вторых, исходным пунктом всех
построений кадетского ЦК было продолжение войны, и именно
этому подчинялись все предлагаемые им реформы. «При таких
обстоятельствах, — как подчеркивал Родичев, — если бы спаси-
телем являлся Марков 2-й, надо бы и его поддержать».45 Равне-
ние направо в свою очередь усиливало тенденцию к умеренности
выставляемых требований. Наконец, в-третьих, имманентно при-
сущая большинству кадетов боязнь народных масс, естественно,
усиливалась в моменты обострения политической обстановки.
Боязнь, что народное движение может выйти за те пре-
делы, в которых его хотели бы удержать кадеты, опреде-
лила позицию Милюкова, считавшего в июне, что «не
поддерживать сейчас правительство — это значило бы шутить
с огнем».46
Исходя из этих предпосылок, ЦК кадетской партии в течение
июня проводил тактику сдерживания даже в вопросе о созыве
Думы. «Речь» и «Русские ведомости» настойчиво подчеркивали,
что сейчас нс время для выдвижения кадетской программы в пол-
ном ее объеме. Один из ближайших единомышленников Милю-
кова Кокошкин считал даже трудно достижимым создание
«министерства, пользующегося доверием», и предлагал требовать
только «улучшения министерства технически и введения не-
скольких видных общественных деятелей».47 13 июня Милюков
вместе с Родзянко поддержал в совете старейшин Думы просьбу
Горемыкина отложить на некоторое время вопрос о созыве Думы,
чтобы дать правительству время для перегруппировки.48
В этот же день в ответ на упреки лидера прогрессистов Ефре-
мова, требовавшего более энергичных мер для обеспечения со-
зыва Думы, Милюков говорил: «Я не понимаю вас, прогресси-
стов. Чего же вам еще нужно? Правительство идет навстречу.
Убрали Маклакова, Сухомлинова, дали обещание на скорый
44 Там же, стр. 62—63.
45 Красный архив, 1933, № 4 (59), стр. 134.
46 Донесение московского охранного отделения 17 июня 1915 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 61.
47 Протокол заседания ЦК кадетской партии 1 июня 1915 г. РО ГБЛ,
ф. 225, папка V, ед. хр. 6.
48 Утро России, 14 июня 1915 г., № 162.
6*
83
созыв. . . Об этом напечатано в газетах.. . Чего же больше?».49
В результате этой тактики кадетских представителей совет ста-
рейшин голосами всех групп против прогрессистов, трудовиков и
меньшевиков высказался за отсрочку дальнейших шагов перед
Горемыкиным, и съехавшиеся было в Петроград депутаты на-
чали возвращаться по домам.50
Кадетская тактика проволочек имела и еще один смысл.
Им нужно было выработать конкретную программу ближайших
требований, с которой можно было прийти в Думу и обратиться
к либеральной общественности. Сразу же после конференции на
заседании ЦК 9 июня Шингарев предложил подробнее обсудить
вопрос о ближайших шагах партии. Это обсуждение показало, что
и в самом ЦК нет единства мнений. Шингарев выдвинул идею
создания «союза национальной обороны», который включил бы
в себя элементы как правее, так и левее кадетов. В качестве пер-
вого шага Шингарев предлагал создать кружок политических
деятелей, который «мог бы завязать связи и с военными сфе-
рами, и с земствами, и с провинциальной интеллигенцией,
привлечь к себе женщин, молодежь и рабочих». Шингарев не
конкретизировал, каким образом он надеется привлечь рабочих,
а предложенный им состав первоначального ядра союза снова
имел отчетливо выраженный крен вправо: наряду с кадетами
и прогрессистами Шингарев предложил включить в него
кн. В. М. Волконского, бывшего товарища председателя Думы,
незадолго до того вышедшего из фракции националистов. Поли-
тических деятелей левого крыла в предложенном списке не было.
Тенденция к блокировке с правыми была еще более подчеркнута
В. Маклаковым, заявившим, что он пустил бы в такой союз
и Пуришкевича, причем целью союза считал «отвести ненависть
и естественную злобу от правительства». Откровенная тенденция
к равнению направо встревожила Д. И. Шаховского, в начале
поддержавшего Шингарева. Теперь он выражал опасение, как бы
в союз не попала «всякая сволочь» и предлагал сосредоточить
внимание на подготовке к думской сессии серьезных законода-
тельных предложений.51
В результате двухдневного обсуждения ЦК отверг идею
Шингарева. В том неопределенном виде, в каком его выдвинул
Шингарев, план создания «союза национальной обороны» меха-
нически соединял два противоположных курса — на верхушеч-
ный блок с более правыми политическими группировками (как
его трактовал В. Маклаков) и на поиски опоры в массах (как его
понимал Шаховской). Это были все те же две тенденции, кото-
49 Дневник Клюжева, 13 июня 1915 г. ЦГИА, ф. 669, on. 1, д. 16, л. 18.
50 Утро России, 17 июня 1915 г., № 165.
51 Протоколы заседаний ЦК кадетской партии 9 и 10 июня 1915 г.
ЦГАОР, ф. 523, он. 1, д. 32, лл. 164-169, 170—177.
84
рые с известным трудом еще могли ужиться в рамках партии,
отражаясь в разногласиях ее правого и левого крыла, но были
совершенно несовместимы в форме межпартийного блока. Ка-
деты могли блокироваться либо с октябристами и правее их, либо
с трудовиками и меньшевиками, объединить меньшевиков и эсе-
ров с правыми они не могли.
Попытки соединить противоречивые тенденции в политике
партии характеризовали и доклад Шаховского на совместном за-
седании ЦК и фракции о программе ближайших требований.
Он предложил добиваться реорганизации правительства, во-пер-
вых, в смысле обновления его состава и изменения политического
курса, во-вторых, в смысле самой его структуры — путем созда-
ния новых министерств (снабжения армии, продовольствия,
местного самоуправления, труда, землеустройства, полиции).
Программа включала предложение переустройства местной
власти (смена ряда губернаторов, введение земства на окраинах
России, в Сибири и на Кавказе, расширение круга лиц, имеющих
избирательные права при выборах земств). Далее Шаховской
предлагал требовать проведения через Думу законодательства
о кооперативах, о труде и о профсоюзах. И, наконец, предлага-
лось создание ряда комиссий Думы, в том числе по расследова-
нию причин неподготовленности армии к войне.52
Доклад Шаховского вызвал возражения и справа, и слева.
Каждый из критиков был со своей точки зрения прав: предло-
женная Шаховским программа была слишком радикальна для
соглашения с более правыми партиями в Думе и слишком уме-
ренна для ориентации палево. Но наиболее уязвимое место заклю-
чалось в другом. Констатировав, что «кадеты относительно дело-
вого подхода слабы», Гредескул задал вопрос, на который кадеты
никогда не умели дать ответ: а как, собственно, будут осуще-
ствлены эти благие пожелания. Вступившийся за докладчика
Шингарев не смог ответить ничего, кроме того, что «власть
должна согласиться. Не слушается сейчас, послушается потом».53
В первой половине июля кадеты предприняли все же по-
пытку подкрепить свои лозунги давлением снизу. С самого на-
чала войны левые кадеты пытались создать массовую опору
партии среди рабочих и городской мелкой буржуазии. Первона-
чально кадетская интеллигенция в Петрограде хлынула в попе-
чительства о бедных, занимавшиеся выдачей пособий семьям
мобилизованных. С марта 1915 г. кадеты стали проявлять боль-
шую активность и при создании бирж труда. Но попытки исполь-
зовать как попечительства, так и биржи труда в качестве про-
водников кадетского влияния окончились неудачей. В большей
52 Протокол заседания ЦК кадетской партии 16 июня 1915 г. ЦГАОР,
ф. 579, on. 1, д. 695, л. 1.
53 Там же, лл. 2—7.
85
части попечительств старые, более правые их руководители
воспротивились проникновению кадетов, а в некоторых из тех,
где кадеты добились было успеха, они были в свою очередь вы-
теснены более левыми элементами. Еще более решительным
был провал кадетов в биржах труда. Рабочие не пошли за каде-
тами, и все посты в биржах захватили меньшевики и эсеры54
(большевики первоначально отказались от участия в работе
бирж).
Левые кадеты не поняли закономерности своей неудачи и
решили использовать в борьбе за массы продовольственный
вопрос. 11—13 июля ВСГ созвал совещание по экономическим
вопросам, на которое по настоянию левых кадетов были пригла-
шены представители кооперативов, больничных касс и рабочих
профессиональных организаций.55 Намерения кадетов повести за
собой рабочих и тут оказались невыполнимыми. Корреспондент
«Речи» писал с совещания: «С каждым новым оратором слева ...
пропасть между двумя социально различными частями собрания
раскрывалась, казалось, все шире и глубже, и росла непримири-
мость. Общего языка не оказывалось, готовности к взаимному
пониманию — также».56 Хотя кадетам удалось провести свою
резолюцию о «министерстве доверия» (в противовес резолюции
рабочих о полновластном народном правительстве) 101 голосом
против 77 (большевики, меньшевики и эсеры),57 для этого им
пришлось блокироваться с правым крылом совещания, состо-
явшим из провинциальных городских голов, находившихся, по
словам кадета П. II. Юренева, «в приготовительном классе об-
щественности» .58
Немудрено, что на состоявшемся сразу после экономического
совещания заседании ЦК кадетские лидеры снова стали подчер-
кивать необходимость поддерживать правительство «для успокое-
ния страны». В. Маклаков говорил о недопустимости требования
отставки кабинета Горемыкина, поскольку это, по его мнению,
означало бы «встать па революционный путь». С ним соглашался
и Милюков, предлагавший заявить в Думе, «что мы хотим
по-прежнему помогать правительству. Мы только и хотим вам
помочь. Мы для этого вам выражаем волю народа».59
54 Доклад петроградского охранного отделения 9 ноября 1915 г. ЦГАОР,
ДП 00, 1915 г., д. 27, ч. 57Б, лл. 86—97.
55 Известия ВСГ, 1915, № 16, стр. 47—52; Памятная записка москов-
ского охранного отделения 3 октября 1915 г. Буржуазия накануне Фев-
ральской революции, стр. 34.
56 Речь, 14 июля 1915 г., № 191.
57 Воспоминания В. Ф. Джунковского. ЦГАОР, ф. 826, on. 1, д. 56, л. 253.
58 Протокол заседания ЦК кадетской партии 16 июля 1915 г. ЦГАОР,
ф. 579, on. 1, д. 1091, лл. 2—3.
59 Протокол заседания ЦК кадетской партии 14 июля 1915 г. РО ГБЛ,
ф. 225, папка V, ед. хр. 7а.
86
Исходя из этого, формула «правительства, пользующегося до-
верием», истолковывалась кадетами в середине июля как готов-
ность к соглашению с существующим правительством Горемы-
кина. Даже 20 июля, комментируя первый день заседания Думы,
«Речь» писала: «Требовать ответственного министерства на смену
настоящему кабинету, только начавшему свое обновление, зна-
чило бы возобновить по собственному почину ту борьбу, которой
фракция вовсе не желает в настоящую минуту».
ПРОЕКТЫ РЕОРГАНИЗАЦИИ УПРАВЛЕНИЯ.
СОЗДАНИЕ ОСОБЫХ СОВЕЩАНИЙ ПРИ МИНИСТРАХ
В отличие от кадетской партии прогрессисты сде-
лали «ответственное министерство» своим главным лозунгом
момента. Лидер фракции И. Н. Ефремов добивался выдвижения
этого требования другими фракциями Думы еще в конце мая,
но натолкнулся па упорное противодействие Милюкова.60
Тогда же прогрессисты выступили инициаторами съезда в Петро-
град членов Думы в качестве меры давления на правительство
для ускорения ее официального созыва,61 что было уже близко
к идее «явочной Думы». В начале июня в качестве первого шага
на пути к ответственному министерству прогрессисты выдвинули
план создания «Комитета государственной обороны». Этот план
предусматривал создание комитета, стоящего фактически над
министрами и заменяющего Совет министров. В состав этого
комитета, председатель которого специально назначался бы ца-
рем и был ответствен прямо перед ним (минуя Совет министров),
должны были входить на равных правах 7 министров, в ведении
которых находились различные вопросы, связанные со снабже-
нием фронта, представители Думы, Гос. совета, военного коман-
дования, земского и городского союзов, военно-промышленных
комитетов и рабочих. Комитет должен был бы заниматься
вопросами снабжения армии, урегулирования железнодорожных
перевозок, снабжения населения продовольствием. Ему предостав-
лялось право реквизиций, секвестра предприятий и организации
новых, принудительного найма рабочих и инженеров, принуди-
тельного распределения военных заказов среди предприятий.
Комитет должен был обладать и контрольными, и распоряди-
тельными функциями и опираться на сеть местных комитетов,
создаваемых по такому же принципу.62 По сути дела, таким об-
разом, комитет сосредоточил бы всю полноту власти в тылу.
60 Протокол заседания ЦК кадетской партии 1 июня 1915 г. Там же,
ед. хр. 6.
61 Записка фракции прогрессистов о возникновении прогрессивного
блока. Там же, ф. 260, папка 4, ед. хр. 10, лл. 2—4.
62 Там же, л. 8; Русские ведомости, 12 и 13 июня 1915 г., №№ 134
и 135.
87
Для обсуждения своего проекта прогрессисты пригласили
представителей других фракций (кроме крайне правых) на сов-
местные' заседания 10—13 июня. Обсуждение развернулось
в двух направлениях. С одной стороны, шло уточнение состава
комитета. В результате ряда возражений было решено, что пред-
ставители союзов и ВПК, а также каких-либо промышленных
организаций не должны входить в комитет, поскольку он дол-
жен контролировать именно их работу.63 Отклонено было и
представительство рабочих организаций, причем наиболее актив-
ным противником такого представительства выступил Шинга-
рев.64 Но главный удар кадеты нанесли по самому принципу
организации комитета. Столь полномочный комитет пугал их,
они видели в нем призрак двоевластия и столкновения этих двух
властей. «Совет министров, — говорил Шингарев, — не уступит
своей власти. Нужно попробовать пойти к ним навстречу. Взрыва
я боюсь».65 Кроме того, кадеты подвергли проект формально-юри-
дической критике за соединение в одних руках исполнительных
и контрольных функций.
В противовес плану прогрессистов кадеты выдвинули свою
идею создания Министерства, или главного управления снабже-
ния армии. Это должно было быть самостоятельное ведомство
с правом непосредственного доклада царю. При главе ведомства
планировался совещательный орган из представителей обществен-
ных организаций, по без участия членов Думы и Гос. совета. Для
контроля за деятельностью ведомства должна была быть создана
постоянная думская комиссия.66 Кадетские предложения в корне
меняли весь смысл дела. Вместо принципиально нового органа,
который заодно со снабжением армии прибрал бы к рукам
управление всей внутренней жизнью страны, проект Главного
управления сулил рождение ведомства, в лучшем случае способ-
ного справиться лишь со своими непосредственными обязан-
ностями. Вместо равноправной коллегии, где представители бур-
жуазных организаций имели бы обеспеченное большинство, —
обычная бюрократическая машина с безгласным совещательным
привеском и еще одной думской комиссией в дополнение к уже
существующим. Но именно это привлекло на сторону кадетского
проекта октябристов, центр и националистов — проект не грозил
«потрясением основ» и был «реалистичен» в том оппортунисти-
ческом значении этого слова, которое подразумевает под реали-
стичностью приемлемость для «властей предержащих». Остав-
шись в одиночестве, прогрессисты потеряли интерес к собствен-
ной затее, и совещания прекратились.
63 Русские ведомости, 13 июня 1915 г., № 135.
64 Дневник Клюжева, 12 июня 1915 г. ЦГИА, ф. 669, on. 1, д. 16, л. 156.
65 Дневник Клюжева, 10 июня 1915 г. Там же, л. 6.
66 «Военные сессии»..., стр. 22.
88
Хотя совещания у прогрессистов не привели к выработке
какого-либо совместного проекта, они показали возможные
основы и пределы соглашения. Поскольку, как и кадеты, про-
грессисты стояли на позициях легальности, единственным воз-
можным путем осуществления любой реформы было для них
проведение ее через Думу. Но совещания показали, что прогрес-
систские проекты не найдут большинства в Думе. Следовательно,
кадеты могли рассчитывать, что прогрессисты поддержат их
проекты как более приемлемые по сравнению с возможными
предложениями других фракций. Это обстоятельство, а также
надежда на одобрение плана организации Главного управления
по снабжению армии октябристами и центром давали кадетам
основание рассчитывать на поддержку хотя бы части их требо-
ваний большинством Думы. Поэтому в двадцатых числах июня
Милюков выступил за ускорение ее созыва.67
23 июня совещание представителей фракций Думы, на кото-
ром большинство принадлежало кадетам и прогрессистам, а пра-
вые вообще отсутствовали, постановило добиваться приближения
сроков сессии Думы. Два дня спустя Горемыкин уведомил Род-
зянко, что созыв Думы намечен на годовщину начала войны —
19 июля.68
Известия о приближении созыва Думы и об отставке Щегло-
витова и Саблера (о которой представителям фракций было
объявлено 1 июля) еще больше настроили либеральную обще-
ственность на оптимистический лад. «Утро России» утверждало,
что со сменой министров создалось «совершенно новое лицо ис-
полнительной власти» и что «голос правительства прозвучит
в унисон с голосом земли».69 «Биржевые ведомости» также вы-
ражали надежду, что обновленное правительство сумеет объеди-
нить общество с властью.70 Более сдержанную позицию заняли
кадетские газеты, по и они поместили ряд статей, свидетельство-
вавших об уверенности в приближении перемен не только в лич-
ном составе кабинета, но и в приемах управления.71
Первое же заседание Думы показало, что торжествовать
победу было еще рано. Правда, в правительственной декларации,
составленной Кривошеиным и зачитанной при открытии сессии
Горемыкиным, было заявлено, что правительство «испытывает
нравственную потребность» действовать «не иначе, как в полном
единомыслии с законодательными учреждениями».72 Но оно огра-
ничилось внесением в Думу законопроектов о призыве ратников
67 Утро России, 21 июня 1915 г., № 169.
68 Там же, 28 июня 1915 г., № 176.
69 Там же, 2 июля 1915 г., № 180.
70 Биржевые ведомости, 10 июля 1915 г., № 14955.
71 См., например: Речь, 6 июля 1915 г., № 183.
72 Государственная дума. Стенографические отчеты. Четвертый созыв.
Сессия четвертая. Пгр., 1915, стлб. 7.
89
2-го разряда, что было при всей важности меры вопросом адми-
нистративным, и о «расширении и объединении участия обще-
ственности в деле снабжения армии», т. е. о реорганизации
Особого совещания по снабжению армии при военном министре.
Что же касается общеполитических вопросов, то Горемыкин
заявил в своей речи, что, по мнению правительства, теперь не
время для их обсуждения. Единственным исключением было вы-
раженное в очень общей форме обещание предоставить по окон-
чании войны автономию для Польши.
В ответ на декларацию Горемыкина представители всех фрак-
ций Думы, кроме правых, выступили с критикой деятельности
правительства и па следующий день приняли предложенную на-
ционалистами, центром и земцами-октябристами формулу пере-
хода, в которой выражалось пожелание о создании правитель-
ства, пользующегося доверием страны.73 Однако первые заседа-
ния Думы, как это будет показано в дальнейшем, выявили
глубокие разногласия между различными фракциями, и единого
фронта «осады власти», как в раздражении назвал выступления
депутатов Марков 2-й, не получилось. Поэтому, естественно,
в центре внимания Думы в начале ее работы оказался прави-
тельственный законопроект «о расширении и объединении
участия общественности в деле снабжения армии».
Правительственный проект был составлен явно в противовес
кадетскому плану создания Главного управления по снабжению,
который они внесли в Думу в качестве законодательного предпо-
ложения. По сравнению с прежним Особым совещанием, создан-
ным в мае, в правительственном проекте было два новых мо-
мента: во-первых, расширение состава совещания, в которое,
кроме введенных ранее членов законодательных палат и пред-
ставителей промышленности и торговли, предлагалось включить
представителей земского и городского союзов, Совета съездов и
других промышленных организаций, во-вторых, расширялась
компетенция совещания, получившего теперь право распоря-
жаться вопросами транспорта и продовольствия тыла.74
Внешне правительственный проект был близок к плану про-
грессистов с той, однако, принципиальной разницей, что дикта-
торские полномочия в тылу он предоставлял не коллегиальному
совещанию, а его председателю — военному министру. Испугав-
шись сосредоточения власти в руках одного министра и, воз-
можно, стремясь распространить влияние Думы на большее
число ведомств, соединенное заседание бюджетной и военно-мор-
ской комиссий Думы решило создать вместо единого Особого
совещания по обороне государства четыре совещания: при воен-
ном министре, министрах путей сообщения, торговли и промыш-
73 Там же, стлб. 72, 195—196.
74 Русские ведомости, 21 июля 1915 г., № 167.
90
ценности и главноуправляющем земледелием, с тем чтобы эти
совещания занимались соответственно вопросами снаряжения
армии, транспорта, топлива и продовольствия. С чисто деловой
точки зрения это значительно испортило правительственный
проект. Его отрицательные стороны — предоставление всей распо-
рядительной власти министрам — председателям совещаний,
переложение исполнительных функций на старый ведомственный
аппарат — были сохранены. Но одновременно была ликвидиро-
вана его положительная черта — единство руководства основ-
ными вопросами снабжения армии и тыла. Вместо этого для ре-
шения каждой из тесно связанных друг с другом проблем было
создано отдельное совещание, что вскоре привело к новым ве-
домственным трениям.
Большие разногласия вызвал вопрос о составе совещаний.
Первоначально право-октябристское большинство настояло на
исключении из них представителей промышленников и рабочих,
ограничив участие «общественности» только включением членов
Думы и Гос. совета. Затем под давлением резкой критики со
стороны ЦВПК комиссии пересмотрели свое решение и согла-
сились ввести в совещания представителей ЦВПК, причем часть
выделенных им мест предназначалась для рабочих, привлечение
которых в военно-промышленные комитеты планировалось как
раз в это время. Вопреки мнению кадетов и прогрессистов, ко-
миссии Думы наделили членов особых совещаний от законода-
тельных палат пе только контрольными, по и исполнительными
функциями, превратив их в людей, подчиненных безответствен-
ным министрам.75
СЪЕЗД ВПК. УСИЛЕНИЕ КРИТИКИ ПРАВИТЕЛЬСТВА
В те самые дни, когда думские комиссии рассматри-
вали проект образования особых совещаний, этот же вопрос ока-
зался в центре внимания собравшегося в Петрограде I всероссий-
ского съезда ВПК. Этот съезд завершил двухмесячный период
напряженной борьбы различных групп буржуазии за влияние на
военно-промышленные комитеты, а следовательно, как они на-
деялись, и на общее руководство страной.
Как уже говорилось, IX съезд представителей промышлен-
ности и торговли поручил создание ЦВПК Совету съездов, оста-
вив руководство новой организацией в руках тех лидеров бур-
жуазии, которые, с одной стороны, уже не пользовались ее
политическим доверием как слишком близкие к бюрократиче-
ским сферам, а с другой — не нуждались в военно-промышлен-
75 Стенографические отчеты и журналы соединенных заседаний комис-
сий по военно-морским делам и бюджетной 23—30 июля 1915 г. ЦГИА,
ф. 1278, он. 5, д. 447, лл. 5—187.
91
ных комитетах для получения казенных заказов. Поэтому Совет
съездов попытался было свести дело к простой перемене вывески,
возложив функции ЦВПК на бюро (комитет) Совета.76 Хотя
такой откровенный саботаж решений съезда и был признан не-
возможным, Совет постановил считать себя ядром ЦВПК, кото-
рый для продуктивности работы не должен быть многочисленным
(иными словами, члены Совета хотели быть в ЦВПК в боль-
шинстве). Стремясь превратить ВПК в орган, защищающий инте-
ресы только крупной буржуазии, причем в первую очередь
петроградской, ЦВПК (т. е. Совет съездов) начал торопливо
распределять заказы между крупными предприятиями, одновре-
менно мешая объединению средних и мелких промышленников.
Передача заказов этим последним ставилась в зависимость от
экспертизы их кредитоспособности, а эту экспертизу должны
были осуществлять представители ЦВПК, т. е. крупных про-
мышленников.77 ЦВПК обратился также к крупнейшим петро-
градским банкам с предложением создать особую секцию ЦВЙК
для решения финансовых вопросов.78
Этот курс руководства ВПК вызвал сопротивление, исходив-
шее из различных кругов. Наиболее шумно выражала свое недо-
вольство средняя буржуазия. Отражавшая ее взгляды газета
«Коммерческий телеграф» писала после съезда представителей
промышленности, что обязанность предпринимательского
класса — «внушить доверие к искренности провозглашаемых им
лозунгов»,79 а близкий к тем же кругам журнал «Промышленная
Россия» высказал «опасение, не превратят ли они (руководители
Совета съездов, — В. Д.) комитет ... в комитет по распределе-
нию заказов между определенными заводами и не ограни-
чится ли их роль ролью посредника, находящегося в привилеги-
рованном положении».80 Месяцем позже журнал ставил вопрос
резче и откровеннее, спрашивая, «воспользуются ли и мелкие
промышленники тем дождем денег, который несомненно посып-
лется на открывающиеся предприятия, или этот дождь впитает
только крупная промышленность».81
Сходные позиции занимали и кадеты. Первой реакцией кадет-
ской прессы было сомнение и в способности предпринимателей
наладить необходимую организацию, и в искренности их стремле-
ния к «мобилизации промышленности». Затем «Речь» поместила
ряд статей, приветствовавших создание ВПК. При этом она под-
черкивала политическое значение их создания и тех лозунгов,
76 Журнал Комитета Совета съездов 30 мая 1915 г. ОПИ ГИМ, ф. 10,
on. 1, д. 25, лл. 47—49.
77 День, 9 июля 1915 г., № 186.
78 Утро России, 3 июля 1915 г., № 181.
79 Коммерческий телеграф, 28 мая 1915 г., № 653.
80 Промышленная Россия, 1915, № 6—7, стр. 2.
81 Там же, № 10—11, стр. 1—2.
92
под которыми оно проходило, делая особенное ударение на том,
что эти лозунги выдвинули люди, «которых никто не может за-
подозрить ни в каком доктринерстве и ни в каких агитационных
намерениях».82 Это подчеркивание имело свой смысл. Кадеты
хотели извлечь из создания ВПК политический капитал, обо-
сновать свое требование созыва Думы и расширения прав обще-
ственных организаций. В самой же будущей деятельности ВПК
они по-прежнему высказывали сомнения. «Что будет делать вся
эта организация и какую окраску получит все дело? — писал
Шаховской. — Может ли кто-либо сказать это с уверенностью?
Я пока такого человека еще не встречал. Во главе дела стоят
крупные промышленники . . . поставщики казны, непосредственно
заинтересованная в распределении и расценке заказов сторона».83
Еще резче характеризовали кадеты организацию ВПК в июле,
когда тот же Шаховской говорил, что ВПК находятся в руках
банкиров,84 а «Речь» в статье, посвященной открытию съезда
ВПК, называла его руководителей «синдикатчиками», которые
«не могут . . . скрыть страха перед вторжением общественных
элементов».85
Обстановкой, в которой на ЦВПК оказывалось все возрастаю-
щее давление мелких и средних промышленников и буржуазных
политических кругов, решили воспользоваться московские про-
мышленники в своей борьбе с петроградской финансовой группи-
ровкой за влияние на ВПК. Учрежденный 2 июня Московский
военно-промышленный комитет (МВПК) во главе с Рябушинским
объединил вокруг себя промышленные организации двенадцати
центральных губерний86 и откровенно противопоставил себя
ЦВПК. Пытаясь укрепить позиции, ЦВПК в середине июня ввел
в свой состав Гучкова,87 но эта уступка не могла удовлетворить
московскую буржуазию, и на состоявшемся 25—27 июля съезде
ВПК их центральному комитету был дан решительный бой.
Большинство делегатов съезда настояло на отделении ЦВПК
от Совета съездов, ограничив представительство Совета в ЦВПК
10 членами, что составляло меньшинство.88 По настоянию про-
винциальных делегатов, поддержанных приглашенными на съезд
руководителями союза городов Челноковым и Астровым, было
предусмотрено широкое представительство различных обществен-
ных организаций в ЦВПК. Председателем вновь сформирован-
82 Речь, 28 мая 1915 г., № 144.
83 Там же, 25 июня 1915 г., № 172.
84 Протокол заседания ЦК кадетской партии 16 июля 1915 г. ЦГАОР,
ф. 579, on. 1, д. 1091, лл. 2—3.
85 Речь, 27 июля 1915 г., № 204.
86 Известия МВПК, 1915, № 1, стр. 15—16.
87 Утро России, 17 июня 1915 г., № 165.
88 Труды съезда представителей военно-промышленных комитетов
25—27 июля 1915 г., Пгр., 1915, стр. 231.
93
ного ЦВПК был избран Гучков, а его заместителем Коновалов.89
Московская буржуазия торжествовала победу.
Но, одержав с помощью мелких и средних промышленников
победу над Советом съездов, московские капиталисты вовсе не со-
бирались делиться со своими союзниками плодами этой победы.
И, когда Жуковский и П. П. Козакевич подчеркивали решающую
роль, которую должна играть в ВПК крупная буржуазия, в то
время как участие мелкой промышленности будет лишь «лептой
вдовицы»,90 в этом вопросе Рябушинский готов был с ними со-
лидаризоваться. В своей речи Рябушинский обрушился и на
интеллигенцию, укорявшую промышленников в корыстности.
Он обвинил либеральную интеллигенцию в «косности», в непони-
мании значения промышленности и открыто провозгласил право
капиталистов па баснословные цены за военные поставки.91
Как ни остры были разногласия между делегатами съезда,
они выступали единым фронтом в вопросах, касавшихся взаимо-
отношений буржуазии с правительством и Думой и общего поло-
жения страны. Все эти вопросы были связаны с обсуждением
проектов организации Особого совещания по обороне. Недоволь-
ство участников съезда вызвало решение комиссий Думы устра-
нить представителей промышленности из Особого совещания.
Литвинов-Фалинский говорил, что считает подобное отношение
к промышленникам «глубоко оскорбительным и совершенно не-
уместным в настоящее время».92 Ему вторил фактический руко-
водитель московского общества фабрикантов и заводчиков
10. И. Поплавский. «Если бы, — говорил он, — в настоящее время
не была война ... то в ответ на такое решение комиссии Госу-
дарственной думы мы несомненно ответили бы только одним —
мы не пошли бы па такие совещания. Но теперь, господа,
война. .. Вот почему мы заявляем, что пойдем даже туда, куда
нас не пускают».93 Подчеркивая невозможность наладить без
частной промышленности снабжение армии боеприпасами, один
из делегатов съезда призывал членов Думы, «если они не радеют
о России», подумать хотя бы «о своих головах».94
В смысле структуры организации, ведающей снабжением
армии, делегаты военно-промышленных комитетов поддержали
с некоторыми оговорками кадетский проект. Решение об этом
было принято ВПК центральных губерний на областном съезде
в Москве 23 июля,95 а затем закреплено в резолюции всероссий-
89 Там же, стр. 256.
90 Там же, стр. 142.
91 Там же, стр. 144—150.
92 Там же, стр. 26.
93 Там же, стр. 31.
94 Там же, стр. 59.
95 Записка московского охранного отделения 23 июля 1915 г. ЦГАОР,
ДП 00, 1915 г., д. 42, ч. 9, лл. 48—50.
94
ского съезда. Резолюция предлагала создать Главное управление
снабжения армии во главе с особым помощником военного ми-
нистра, облеченным общественным доверием. В состав совещания
при этом помощнике министра должны были входить представи-
тели ведомств, земского и городского союзов, ВПК, а также
научно-технических сил и рабочих. Управлению давалось право
создания других временных органов при непременном условии
участия в них представителей ВПК и союзов.96 Большое внима-
ние съезд уделил также рабочему вопросу и принял резолюции,
требовавшие амнистии политических заключенных, свободы про-
фессиональных союзов для рабочих и отмены национальных
ограничений для евреев.97
Специальная резолюция об амнистии выдвигала в качестве
обоснования ее необходимости нужду промышленности в квали-
фицированных рабочих, которых много среди сосланных за свои
политические убеждения. В то же время авторы резолюции,
успокаивая себя и правительство, утверждали, что освобождение
политических заключенных неопасно ввиду усиления «патриоти-
ческих чувств» в стране.98 Иными словами, они рассчитывали на
победу шовинистических настроений в рабочем движении. Пси-
хология «защиты отечества» давала, как казалось буржуазии,,
единственный шанс для осуществления ее надежд на установле-
ние «классового сотрудничества» в промышленности, и потому
опа добивалась возможности открыть рабочим «свободный путь
к возможно активному участию в разрешении общей народно-
государственной задачи снабжения армии». В этих же целях
было решено привлечь рабочих к участию в военно-промышлен-
ных комитетах.
Съезд ВПК проходил в атмосфере резкой критики в адрес
правительства Горемыкина, которое одип из делегатов назвал
«злой мачехой родной страны».99 Представители русской буржуа-
зии потребовали, чтобы председатели ЦВПК и главных комите-
тов ВЗС и ВСГ были включены в состав Совета министров и
чтобы глава управления по снабжению армии был назначен из
числа кандидатов, предложенных объединенным съездом ВПК и
союзов.100 Подводя итоги съезда, рупор крупной промышленности
журнал «Промышленность и торговля» писал 1 августа: «Ответ-
ственность и власть нераздельны. В такой момент, когда каждый
неверный шаг тяжелой гирей падает на чашу весов противника,
недопустимо, чтобы власть не принадлежала тем, кому вверена
забота о благополучии России... Сознание ложащейся на них
(ВПК,—В. Д.) как па представителей промышленной России
96 Известия МВПК, 1915, № 1, стр. 7.
97 Там же, стр. 7—8.
98 Там же, стр. 7.
99 Труды съезда представителей ВПК, стр. 67.
100 Там же, стр. 93, 99.
95
великой исторической задачи с психологической неизбежностью
привело их к требованию, чтобы им предоставлено было самим,
без принудительной регламентации и правительственного вмеша-
тельства, по крайнему своему разумению избрать пути и сред-
ства спасения родины».101
СОЗДАНИЕ «ПРОГРЕССИВНОГО БЛОКА»
Два связанных друг с другом обстоятельства тол-
кали в конце июля—начале августа буржуазию к резкому усиле-
нию критики правительства, к все более настойчивым и конкрет-
ным требованиям его реорганизации и замены «правительством
доверия».
Положение на фронте становилось все более тревожным.
24 июля была оставлена Варшава, вслед за тем пали считавшиеся
первоклассными крепости Брест, Новогеоргиевск, Оссовец и
Ковно. Хотя русской армии удалось уйти из «польского мешка»,
избежав окружения, ее отход произвел на буржуазию паническое
впечатление.
Паническое настроение охватило также правительство и
Ставку. Уже 16 июля Поливанов заявил в Совете министров, что
«отечество в опасности».102 Последующие события усилили рас-
терянность министров, и 10 августа министр просвещения
гр. П. Н. Игнатьев поднял вопрос об эвакуации музеев из Петро-
града. На следующий день вызванный специально на заседание
Совета министров командующий северо-западным фронтом гене-
рал Н. В. Рузский не смог сказать ничего более утешительного,
чем то, что приближается осенняя распутица и что немцы, может
быть, и не пойдут на Петроград.103
Очевидная для всех растерянность правительства укрепляла
уверенность буржуазии и думских лидеров, что их час прибли-
жается. «Если, — говорил на съезде ВПК октябрист Н. В. Са-
вич, — события будут развиваться с той же трагической
необходимостью, как развивались до сих пор, то наступит момент,
когда мы сможем потребовать все и будем уверены, что все будет
дано».104 Несколькими днями позже Некрасов советовал кадетам
«готовиться к тому, чтобы взять на себя всю власть и всю ответ-
ственность».105
С другой стороны, с начала лета 1915 г. либеральные круги
вынуждены были считаться с нарастающим рабочим движением.
Царизму и буржуазии не удалось принудить пролетариат Рос-
101 Промышленность и торговля, 1915, № 15, стр. 63.
102 Архив русской революции, т. XVIII. Берлин, 1926, стр. 15.
103 Там же, стр. 65.
104 Труды съезда представителей ВПК, стр. 96—97.
105 Заседание комиссии по подготовке съезда кадетской партии 9 ав-
густа 1915 г. РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 86.
96
сии прекратить борьбу за свои интересы. В течение весны и пер-
вой половины лета снова и снова вспыхивали экономические
забастовки па различных предприятиях, особенно во Владимир-
ской, Московской и Костромской губерниях. Хотя масштабы их
были еще незначительны, они проходили напряженно. 5 июня
полиция расстреляла забастовщиков в Костроме. В июле усили-
лось стачечное движение в Петрограде. Поражения армии на
фронте и увеличивающаяся дороговизна в тылу рассеивали
«патриотический» угар, и движение переходило от экономических
лозунгов к политическим. 10 августа антивоенная забастовка
в Иваново-Вознесенске привела к кровавому столкновению ра-
бочих с полицией, расстрелявшей демонстрантов. Буржуазия не-
дооценивала антивоенную направленность выступлений рабочего
класса, убаюкивая себя рассуждениями о слабости влияния
большевиков. Но она была хорошо осведомлена о стремительно
нарастающем политическом возбуждении пролетариата и боялась
его выступления. В то же время она стремилась использовать
его в своей борьбе за власть и одновременно удержать в рамках,
допустимых для политических целей буржуазии. Это в свою оче-
редь вело к радикализации ее лозунгов. Прежняя готовность
к соглашению с царизмом (хотя и на изменившихся условиях)
сочеталась поэтому со все более резкими публичными заявле-
ниями, с усиливающимися требованиями создания «правитель-
ства, пользующегося доверием страны».
Сложившаяся обстановка не могла не оказать влияния и на
позицию умеренно-правой части Думы, понимавшей необходи-
мость соединения усилий всех правящих классов для защиты
монархии от угрозы военного поражения и революционных вы-
ступлений пролетариата. А это означало необходимость для дво-
рянско-помещичьего лагеря пойти (или пообещать пойти) на
какие-то политические уступки либеральной буржуазии. Как
подчеркивал В. И. Ленин, «реакционеры очень хорошо пони-
мают, что если что еще может отсрочить падение монархии Ро-
мановых и задержать новую революцию в России, так это только
победоносная для царя внешняя война».106 В интересах победо-
носного продолжения войны даже правое крыло политических
партий России (кроме откровенных черносотенцев) начало под-
держивать требование смены оказавшегося неспособным прави-
тельства. В результате фракции националистов, центра и земцев-
октябристов внесли, как указывалось, формулу перехода с требо-
ванием правительства, пользующегося доверием, а один из
лидеров националистов гр. В. А. Бобринский даже ссылался при
этом на кадетскую «Речь», на которую он, по собственным сло-
вам, «до сих пор не привыкал ссылаться».107 Вслед за тем ка-
106 В. И. Ленин, ПСС, т. 26, стр. 329.
107 Гос), дума. Сессия четвертая, стлб. 67.
7 в. С. Дякин
97
деты были избраны в состав военно-морской комиссии Думы,
куда их раньше не допускало право-октябристское большинство.
Голосами разных фракций, в том числе националистов, предсе-
дателем комиссии был избран Шингарев.108
Тем не менее до создания думского большинства, объединяю-
щего и националистов, и кадетов, было еще далеко. Это показало
голосование поправки кадетов к принятой формуле перехода.
Кадеты предложили заменить фразу о правах «всех верных Рос-
сии граждан» формулировкой о «всех гражданах России».
Право-октябристское большинство отвергло эту поправку, под-
держав правительственную политику натравливания одних наро-
дов на другие и показав, что национальный вопрос остается
предметом разногласий.109 Затем в заседаниях комиссий Думы
выявились разногласия из-за состава и функций Особого совеща-
ния по обороне государства. 1 августа законопроекты об особых
совещаниях были приняты Думой в том виде, в каком они были
предложены комиссиями, но с поправкой земцев-октябристов,
сокращавшей число представителей от ЦВПК в Особом совеща-
нии по обороне и дававшей ЦВПК возможность не предоставлять
ни одного из этих мест рабочим организациям.110 После этого
всплыло самое острое из разделявших Думу разногласий — спор
о программе ее дальнейшей работы.
Только кадеты пришли к сессии Думы с определенной зако-
нодательной программой (по тоже детально не разработанной).
В речи 19 июля Милюков предложил, чтобы после реорганизации
органов по снабжению армии Дума занялась разработкой зако-
нов о мелкой земской единице, реформе городского и земского
самоуправления, введении подоходного налога, а также законов
о кооперативах и профсоюзах.111 Эта программа в общем соответ-
ствовала одобренным ЦК кадетской партии предложениям Ша-
ховского. Прогрессисты, упрекавшие кадетов в нежелании дей-
ствовать решительно, в боязни принять на себя ответственность,
говорившие о гибельности политики, при которой «необходимые
шаги совершаются тогда, когда бывает поздно»,112 пришли
к Думе с еще более куцей программой, включавшей, кроме
создания комитета по снабжению армии, только волостное зем-
ство, утверждение Думой уже действующего указа 5 октября
1906 г. об отмене некоторых правовых ограничений крестьян и
закон о призрении вдов и сирот убитых солдат.113 Кроме того,
предложения обеих партий были сформулированы в самой общей
108 Утро России, 22 июля 1915 г., № 200.
109 Гос. дума. Сессия четвертая, стлб. 189—196.
119 Там же, стлб. 301—302, 324.
111 Там же, стлб. 103—107.
112 Утро России, 25 июля 1915 г., № 203.
113 Там же, 15 июля 1915 г., № 193.
98
форме, что открывало путь для дальнейших компромиссов по
каждому конкретному вопросу.
Но и эта программа была для право-октябристского большин-
ства чрезмерной. Еще в конце июня «Голос Москвы» заявил,
что сейчас не может быть речи о том или ином политическом
устройстве России и обсуждению в Думе подлежат лишь кон-
кретные задачи отыскания форм сотрудничества правительства и
общественных сил, мобилизации промышленности, финансирова-
ния войны и т. п.114 Едва только Дума закончила обсуждение
законопроектов об особых совещаниях, октябристы взяли курс
па прекращение ее заседаний, в чем их поддержали члены более
правых фракций. Уже в последних числах июля стало известно,
что октябристы и националисты хлопочут о перерыве сессии ме-
сяца на два, мотивируя необходимостью для депутатов нахо-
диться в своих поместьях во время полевых работ.115 Для того
чтобы не прибегать к прекращению сессии по указу правитель-
ства, что было для последнего нежелательно, помещичий блок
решил добиться своей цели явочным порядком, лишив Думу не-
обходимого кворума. К 5 августа 80 депутатов Думы значились
полечившими отпуск по личным обстоятельствам, из них 71 при-
ходился па право-октябристское большинство.116
Перспектива прекращения думской сессии вызвала большую
тревогу в кругах либеральной буржуазии и интеллигенции, ви-
девших в функционировании Думы гарантию против заключения
сепаратного мира, слухи о котором усиленно распространялись
в это время. Кроме того, подобный самороспуск Думы не только
опрокинул бы все планы использования ситуации для получения
уступок от царизма, но и дал бы возможность перейти в наступ-
ление противникам законодательных палат даже в их третьеиюнь-
ском варианте. Перспектива прекращения сессии стала особенно
реальной, когда 5 августа Родзянко сообщил мнение Горемыкина,
считавшего целесообразным распустить Думу в середине ав-
густа.117 Горемыкин, ссылавшийся, кстати, не на мнение прави-
тельства, а на пожелания, идущие от самих членов Думы, исхо-
дил в данном случае не столько из политических соображений
(ущемить права Думы), сколько из чисто практических. Пока
Дума заседала, правительство не могло проводить необходимые
экстренные меры по статье 87, а проведение их через Думу
крайне замедляло дело. Поэтому Кривошеин, например, считал
даже середину августа неприемлемым сроком.118
Угроза роспуска заставила либеральную оппозицию активи-
зироваться. «Речь» и «Утро России», а вслед за ними и други©
114 Голос Москвы, 28 июня 1915 г., № 148.
115 Русские ведомости, 29 июля и 2 августа 1915 г., №№ 174 и 178.
116 Утро России, 6 августа 1915 г., № 215.
117 «Военные сессии»..., стр. 29.
118 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 39.
7*
99
газеты забили тревогу по поводу разъезда депутатов. Газеты
взяли более резкий тон. «Русские ведомости» выступили за
устранение «лиц, ознаменовавших себя организаторами разъедине-
ния общества и власти»,119 а «Утро России» заявило о необходи-
мости в данный момент «политического и, может быть, даже со-
циального радикализма».120 Видимо, не осталось секретом для
думских сфер и выступление ЦВПК, направившего резолюцию
о необходимости смены политического курса прямо правитель-
ству, минуя Думу.121 Поэтому, когда в ответ на сообщение о же-
лании Горемыкина прервать заседания Думы Милюков предло-
жил форсировать переговоры о выработке программы ее дальней-
шей деятельности, часть лидеров националистов и октябристов,
поколебавшись, согласилась.
6 августа на заседании совета старейшин Думы Шидловский
от левых октябристов, Савич от земцев-октябристов и В. Н. Львов
от фракции центра высказались за непрерывность сессии Думы.
Октябристы при этом выразили готовность обсудить законопроект
о волостном земстве как наименее спорный, а Львов просто за-
явил, что о программе можно будет сговориться. Против обсу-
ждения каких-либо законопроектов, не связанных с войной, вы-
ступили другой представитель центра Крупенский, бывший пра-
вый октябрист Скоропадский и лидеры правых. Марков 2-й при
этом предупредил, что правые будут противиться введению во-
лостного земства, видя в нем угрозу для своих интересов. «Мы
вам, — заявил он, — России без борьбы не отдадим — мы побо-
ремся».122 С другой стороны, трудовики и меньшевики подвергли
кадетскую законодательную программу критике за ее недостаточ-
ность. Таким образом, определились границы возможного дум-
ского блока — без правых и без мелкобуржуазных партий. На
этом основании кадеты считали затем 6 августа днем рождения
прогрессивного блока.
На позицию националистов и центра повлияли, по-видимому,
действия части Совета министров. Начало августа было перио-
дом полной растерянности правительства, когда одни и те же
лица одновременно искали выхода в противоположных направле-
ниях, мечтая и распустить Думу, и сговориться с ней. Видимо,
не без влияния правительства правые в Гос. совете и Думе пы-
тались создать большинство для поддержки кабинета Горемы-
кина. Но одновременно вечный кандидат в премьеры Кривошеин
искал для себя более гибкое большинство в палатах. В своих
показаниях в Чрезвычайной следственной комиссии Временного
правительства Милюков, рассказывая с создании прогрессивного
119 Русские ведомости, 4 августа 1915 г., № 179.
120 Утро России, 6 августа 1915 г., № 215.
121 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 58.
122 «Военные сессии»..., стр. 29—30.
100
блока, бросил фразу, которую он больше нигде не повторял:
«Надо сказать, что, может быть, первая мысль о нем исходила
из министерских кругов».123 В результате 9 августа параллельно
собрались два совещания. На квартире видного правого лидера,
члена Гос. совета П. Н. Дурново встретились (возможно, уже
не в первый раз) представители правых и националистов Думы
и групп правых и правого центра (т. н. нейдгардтцев) Гос. со-
вета,124 а на квартире Родзянко — представители фракций Думы
от кадетов до центра и, очевидно, некоторые националисты.125
На совещании прогрессистами был поднят вопрос о том, чтобы
составить депутацию к Николаю, которая добивалась бы смены
министров.
В конце совещания на него явились из квартиры Дурново ли-
деры националистов П. Н. Балашов и Д. Н. Лихачев. Они сде-
лали еще одну попытку создать правое большинство, переманив
в него фракцию центра и образовав «информационное бюро» из
представителей трех думских фракций (правых, националистов и
центра) и правого крыла Гос. совета. Против резко выступил
киевский националист А. И. Савенко (очевидно, присутствовав-
ший у Родзянко с самого начала). Он заявил, что блок с пра-
выми невозможен в данное время и нужно добиваться соглаше-
ния с соседями слева. Противоположные тенденции все дальше
вели фракцию националистов к расколу. Ее руководство по-
прежнему участвовало в совещаниях у Дурново, а взбунтовав-
шиеся депутаты вели переговоры с либералами.
11 и 12 августа представители нарождающегося думского
блока продолжили переговоры, причем теперь в них приняли
участие члены Гос. совета из академической группы и центра.
Снова в центре внимания оказался вопрос о смене правитель-
ства. «При этом составе правительства, — записывал Милюков
выступление Ефремова, — нельзя говорить не только о победе,
но и о длительном спокойствии. Не о программе, а надо вер-
нуться к смене правительства».126 Тот же мотив звучал и в ре-
123 Падение царского режима, т. 6, стр. 316.
124 Утро России, 12 августа 1915 г., № 221.
125 По утверждению прогрессистов, инициатором этого совещания был
Крупенский (Записка фракции прогрессистов. РО ГБЛ, ф. 260, папка 4,
ед. хр. 10, л. 18). Практически это признал в своих показаниях в ЧСК и
Милюков. Активность Крупенского, которого Николай считал «надежным
человеком» (Переписка Романовых, т. 3, стр. 267), а Горемыкин в эти
самые дни рекомендовал Александре в качестве информатора о настрое-
нии в Думе (там же, стр. 257), подчеркивала главную цель совещания —
сколотить большинство для такого правительства, которое могло бы
устроить и Думу, и правящие круги. Не случайно разговоры на совеща-
нии велись не столько вокруг программы законодательной деятельности,
сколько вокруг кандидатур в премьеры. При этом Крупенский и кто-то
еще называли имя Кривошеина (Падение царского режима, т. 6, стр. 316).
126 Записи заседаний президиума прогрессивного блока. Красный архив,
1932, № 1—2 (50—51), стр. 125.
101
чах недавних опор режима — сановников Гос. совета. Надо,
говорил В. И. Гурко, «поставить у руля правления подходящего
человека», а кн. А. Д. Оболенский выражал уверенность, что
«Горемыкин увидит волю палат, не останется».127 На этих двух
встречах было достигнуто принципиальное соглашение о созда-
нии блока в составе кадетов, прогрессистов, октябристов, фрак-
ции центра и части националистов, и 12 августа была избрана
комиссия, которой было поручено выработать программу мер для
создания сильной власти и восстановления доверия страны
к власти.128
Принципиальная договоренность о создании блока привела
к формальному расколу националистов. 13 августа часть ее чле-
нов во главе с В. В. Шульгиным заявила о выходе из фракции,
упрекая своих отвергавших участие в блоке коллег в том, что
опасение за «неприкосновенность современного уклада русской
жизни во всем его объеме ... затемняло перед ними более гроз-
ную опасность ... поражения России».129 Другая группа на-
цпоналистов мотивировала свой выход из фракции несогласием
с созданием «информационного бюро» правых групп.130 Вышедшие
депутаты образовали фракцию «прогрессивных националистов» во
главе с гр. В. А. Бобринским.
ДАВЛЕНИЕ БУРЖУАЗИИ НА ДУМУ.
ПРОГРАММА «ПРОГРЕССИВНОГО БЛОКА»
Сразу же после создания думского блока кадеты и
прогрессисты одновременно бросились в атаку на правительство.
13 августа «Речь» вышла с передовой статьей, в которой указы-
вала, что сейчас «наиболее актуален и наиболее полон политиче-
ского значения . . . вопрос о власти. .. Политическая обстановка,
при которой открывалась сессия Гос. думы, в настоящее время
уже не существует. Подхваченный в свое время, тот момент
мог бы создать определенную комбинацию власти. Страна ждала
этого — и не дождалась. Момент прошел и для создания той опре-
деленной комбинации он уже потерян... Мы ставим первым ус-
ловием возможность доверия страны к власти. Но несколько не-
дель, прошедших со времени формулировки этого требования,
дали определенный и бесповоротный ответ на вопрос, удовлет-
воряет ли этому требованию обновленная власть в ее нынешнем
составе».
В тот самый день, когда «Речь» потребовала отставки прави-
тельства Горемыкина, выходившее в более свободных цензурных
127 Там же, стр. 123.
128 «Военные сессии»..., стр. 31.
129 Заявление в совет русской национальной фракции 13 августа
1915 г. ЦГИА, ф. 1276, он. 12, д. 1799, лл. 79-80.
130 Утро России, 14 августа 1915 г., № 223.
102
условиях Москвы «Утро России» опубликовало список «кабинета
обороны», составленный оппозицией. В этот желательный для
либерального крыла Думы список входили в качестве премьера
Родзянко, министра внутренних дел Гучков и морского министра
Савич (все трое октябристы), четыре портфеля были намечены
для кадетов (министр иностранных дел Милюков, министр пу-
тей сообщения Некрасов, министр финансов Шингарев, министр
юстиции В. Маклаков), два для прогрессистов (министр торговли
и промышленности Коновалов и государственный контролер Еф-
ремов) и одно для фракции центра (обер-прокурор Синода
В. Н. Львов). Три портфеля сохранялись за наиболее популяр-
ными министрами старого кабинета — Кривошеиным, Поливано-
вым и Игнатьевым.131 На следующий день «Утро России» за-
явило, что этот список отражает мнение кадетской фракции,
а октябристы в противовес ему выдвигают другой, в котором им
отводились четыре места (премьер Гучков, министр просвеще-
ния Е. П. Ковалевский, государственный контролер Годнев, ми-
нистр земледелия Шпдловский), кадетам и прогрессистам по
одному (министр путей сообщения Некрасов и министр торговли
и промышленности Коновалов), па пост министра внутренних
дел выдвигался глава земского союза Г. Е. Львов, министра
юстиции бывший член кабинета Витте С. С. Манухин, министра
финансов В. Н. Коковцов, Министерство иностранных дел со-
хранялось за С. Д. Сазоновым,132 неупомянутые посты военного
и морского министров и обер-прокурора Синода тоже, видимо,
предполагалось сохранить за А. А. Поливановым, И. К. Григо-
ровичем и А. Д. Самариным. Едва сделав первые шаги по скола-
чиванию блока, не только либералы, но и октябристы считали
таким образом возможным открыто претендовать на министер-
ские посты. Эти претензии были поддержаны и «Биржевыми ве-
домостями», на страницах которых М. М. Ковалевский писал:
«Мы твердо надеемся, что государственный корабль вверен будет
кормчим, пользующимся народной любовью, и имена которых
у всех на устах. Но время не ждет».133 В тот же день «Биржевые
ведомости» открыли кампанию, которая в условиях России зна-
чила не меньше, чем требование правительства доверия — они
начали публикацию серии статей против Распутина.
Вся эта газетная активность отражала растущую требователь-
ность буржуазии. В начале августа Рябушинский собрал у себя
представителей буржуазных кругов Москвы и выступил перед
ними с речью о необходимости «вступить на путь полного за-
хвата в свои руки исполнительной и законодательной власти».134
131 Там же, 13 августа 1915 г., № 222.
132 Там же, 14 августа 1915 г., № 223.
133 Биржевые ведомости, 14 августа 1915 г., № 15025.
134 Донесение московского охранного отделения. Буржуазия накануне
Февральской революции, стр. 20—21. — В публикации донесение датиро-
103
Он предложил, чтобы Московская городская дума выступила
с требованием полного обновления кабинета и назвала желатель-
ный ей список министров. За этим последовал ряд других сове-
щаний, завершившихся встречей 16 августа у Коновалова. Эта
встреча была организована по инициативе прогрессистов, догово-
рившихся предварительно с кадетами.135 К участию в ней были
приглашены политические группы не левее кадетов. Инициаторы
совещания подчеркивали объединение на нем «умеренно-прогрес-
сивных» и «искони-лояльных» элементов.136 В нем участвовали
представители Москвы и прилегающих к ней торгово-промыш-
ленных центров, представители земского и городского союзов,
научных организаций, все московские депутаты Государственной
думы, а также Рябушинский, Г. Е. Львов, Кокошкин и др.137
Совещание обсуждало вопрос о том, как добиться создания пра-
вительства доверия. При этом многие из участников встречи,
даже из числа наиболее умеренных, высказывали свое недоволь-
ство Думой, считая, что она оказалась не на высоте положения.
Они предлагали, «чтобы объединенные общественные силы пере-
шагнули через Думу и в своих выступлениях и обращениях
к власти обходились бы без Думы».138 Бесполезно, говорили они,
поддерживать учреждение, «неспособное выпрямиться во весь
рост».139 Большинство присутствующих, возглавленное думскими
депутатами, настояло все же па согласовании дальнейших дей-
ствий с Думой, поскольку разрыв пошел бы па пользу организа-
торам правого блока.140
Тем не менее было решено подготовить и самостоятельные
шаги. С этой целью собравшиеся предполагали направить к Ни-
колаю депутацию на манер депутации С. Н. Трубецкого в 1905 г.
В состав депутации, которая должна была просить о создании
правительства доверия, были намечены Коновалов, Рябушинский,
Львов, Челноков и председатель соединенного комитета москов-
ских купеческого и биржевого обществ С. А. Булочкин. Для того
чтобы поддержать требования депутации, чтобы вести агитацию
в поддержку прогрессивного блока и в будущем служить
опорой правительства доверия, было решено создать на мес-
тах «коалиционные комитеты» из представителей город-
ских самоуправлений, организаций буржуазии и т. п. Во
вано 4 августа, но в нем есть ссылка на «Утро России» от 13 августа.
Очевидно, донесение относится к 14 августа.
135 Биржевые ведомости, 19 августа 1915 г., № 15035.
136 Утро России, 18 августа 1915 г., № 227.
137 Телеграммы начальника московского охранного отделения 17 и
18 августа и записка отделения 21 августа 1915 г. ЦГАОР, ДП 00, 1915 г.,
д. 343, отд. 4, лл. 128, 142, 157—160.
138 Утро России, 18 августа 1915 г., № 227.
139 «Военные сессии»..., стр. 32.
140 Биржевые ведомости, 19 августа 1915 г., № 15035.
104
главе их должен был встать московский «коалиционный ко-
митет».141
Малоправдоподобным представляется утверждение агента
охранки, будто на совещании предлагалось на случай, если Ни-
колай не пойдет навстречу требованиям промышленников, при-
грозить отказом в содействии власти в снабжении армии.142 Это
предложение противоречило как общему курсу политики бур-
жуазии и лозунгу «мобилизации промышленности», так и ее по-
ведению в августе—сентябре 1915 г. в связи с растущим рабочим
движением. Не случайно на этом же совещании В. Маклаков,
поддержанный представителем городского союза кадетом
А. Д. Алферовым, «заклинал» вести борьбу не только с «вер-
хами», но и с «низами» против усиления левых тенденций.143
Практически совещание у Коновалова вряд ли пошло дальше
«последнего слова» либеральной оппозиционности — непосред-
ственного обращения к царю помимо правительства.
Но и эта мера не встретила поддержки в более умеренных
буржуазных кругах. По выработанному на совещании у Конова-
лова плану требование правительства доверия должно было быть
поддержано выступлениями городских самоуправлений, причем
открыть эту кампанию было предоставлено Москве. 18 августа
Московская дума приняла приговор, в котором заявляла, что
«стоящая ныне перед страной ответственная задача требует
создания правительства, сильного доверием общества».144 Но на
заседании Думы не была поддержана идея депутации к Николаю,
а план создания «коалиционных комитетов» встретил открытое
сопротивление, в результате чего выборы представителей Москов-
ской думы в такой комитет не состоялись. Да и сами сторонники
«коалиционных комитетов» испугались немедленного выступле-
ния, под которым подразумевалась депутация к Николаю, ибо
в обстановке широкой кампании в поддержку этой депутации
отказ в ее приеме мог привести к открытому недовольству не
только против правительства, но и против самого царя, что не
входило в планы коноваловского совещания.145 Поэтому, хотя
прогрессисты по-прежнему оставались сторонниками непосред-
ственного обращения к царю,146 инициативу в выборе форм такого
обращения они предоставили Московской думе.
Приговор Московской думы был составлен в умеренном тоне,
что сделало его приемлемым не только для ее прогрессистско-ка-
141 См. сноску 137.
142 Телеграмма начальника московского охранного отделения 17 ав-
густа 1915 г. ЦГАОР, ДП 00, 1915 г., д. 343, отд. 4, л. 128.
143 Биржевые ведомости, 19 августа 1915 г., № 15035.
144 Известия ВСГ, 1915, № 19, стр. 191.
145 Записка московского охранного отделения 21 августа 1915 г. ЦГАОР,
ДП 00, 1915 г., д. 343, отд. 4, лл. 157—160.
146 уТр0 России, 18 августа 1915 г., № 227.
105
детского большинства, но и для правого крыла, в результате чего
приговор был принят единогласно. Вслед за тем городские думы
и различные буржуазные организации начали принимать реше-
ния о присоединении к этому приговору.
В то время как возглавляемая московскими промышленниками
русская буржуазия требовала создания правительства, пользую-
щегося ее доверием, значительную часть кадетов одолевали со-
мнения относительно целесообразности взятия власти в данный
момент. В середине июля было решено созвать съезд партии для
избрания более представительного ЦК. Первоначально местные
комитеты выступали за отсрочку съезда, чтобы иметь время на
подготовку к нему. В августе провинциальные Дантоны начали
требовать скорейшего созыва съезда для того, чтобы «дать дирек-
тивы ЦК свалить немедленно власть». Эти настроения разделял
п Шаховской, считавший, что кадетский съезд сможет предоста-
вить в распоряжение новой власти «организованную силу
страны» 147 и что кадеты не должны отказываться от составления
чисто партийного кабинета, «когда нам его предложат».148
Но большинство московских кадетских лидеров откровенно
боялись власти. Возражая Шаховскому, А. Р. Ледницкий гово-
рил 11 августа: «Положение настолько запутано и опасно, что,
если нам сейчас предложат, надо отказаться». Той же точки зре-
ния придерживался и Астров, считавший, что, «если на фронте
положение будет трагическое, придется идти на гибель и выста-
вить Львова, а иначе надо выждать».149 Исходя из этого москов-
ские кадеты предпочитали создание коалиционного кабинета из
«благожелательных» бюрократов и общественных деятелей, а взя-
тие власти в сво!и руки считали крайней мерой, на которую, мо-
жет быть, придется пойти только потому, что «выхода другого
нет» и «в трудную минуту нужно показать себя».150
В попытке договориться с царизмом до того, как обстановка
в стране станет еще более острой и принятие власти еще более
рискованным, либеральная оппозиция широко поддержала вы-
ступление Московской думы, делая особенный упор именно на
умеренности ее лозунгов. «Здоровое государственное чутье, —
писали «Биржевые ведомости», — должно подсказать руководя-
щим кругам, что объединение умеренных деятелей под москов-
ским знаменем является наиболее надежным противоядием всем
нашим бедам. . . Левые партии в московском движении не имеют
даже своих выразителей».151 «Русские ведомости» также подчер-
147 Протокол заседания комиссии по созыву съезда кадетской партии
9 августа 1915 г. РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 86.
148 Протокол заседания ЦК кадетской партии И августа 1915 г. Там же,
ед. хр. 8П.
149 Протокол заседания ЦК кадетской партии 19 августа 1915 г. Там же,
ед. хр. 8д.
150 Там же.
151 Биржевые ведомости, 20 августа 1915 г., № 15037.
106
кивали, что ядро московского движения представляет собой эле-
менты не радикальные, а умеренные, чуждые «политическим
увлечениям».152 «Раз уж они требуют — значит, действительно
надо» — таков был смысл этих настойчивых подчеркиваний.
Политическая активность буржуазии имела целью воздей-
ствовать не только на правительство и верховную власть, но и
на думское большинство, обсуждавшее в эти дни программу про-
грессивного блока. Наиболее трудным для соглашения был нацио-
нальный вопрос. Даже обсуждение польского вопроса, в какой-то
мере предрешенного, по крайней мере па словах, в манифесте
1 августа 1914 г., вызвало осложнения. Представители национа-
листов Гурко и Савенко протестовали против отмены привилегий
русского землевладения в Польше,153 и в результате в декларации
этот вопрос был сформулирован сознательно неясно как «пере-
смотр узаконений о польском землевладении». С еще большим
трудом шло обсуждение еврейского вопроса.
Но необходимость блока все ясней ощущалась «прогрессив-
ными националистами», видевшими в нем средство предотвратить
дальнейший сдвиг влево, сговориться с либеральной буржуазией
на общей платформе перед лицом народного движения. «Наши
бывшие товарищи по фракции, — говорил несколькими днями
позже Савенко на заседании Думы, — боятся крена влево: я ду-
маю, что лучше теперь малый крен влево, чем огромный, быть
может катастрофический крен влево после войны».154 На пред-
ставителей думского большинства произвело также большое впе-
чатление выступление московской буржуазии, смысл которого
в Петрограде, по-видимому, даже преувеличивали.155 Поэтому
разногласия по вопросу о политической амнистии были сглажены
формулировкой о прекращении политических дел «в путях мо-
наршего милосердия», а разногласия по еврейскому вопросу
прикрыты вырванной у националистов формулой о «вступлении
на путь отмены ограничений для евреев», и 22 августа было ре-
шено считать декларацию блока согласованной.156
Общая часть декларации блока 157 состояла из требований, на-
правленных на смягчение политического кризиса в стране: со-
здание правительства, пользующегося доверием общества и опи-
рающегося па Думу; обновление состава местных органов власти;
уступки в национальном и вероисповедном вопросе — прекраще-
ние преследований за веру, восстановление украинской и еврей-
ской печати, отмена ограничений для поляков и разработка
152 Русские ведомости, 20 августа 1915 г., № 191.
153 Красный архив, 1932, № 1—2 (50—51), стр. 131.
154 Гос. дума. Сессия четвертая, стлб. 1178.
155 Н. Н. Щепкин — Г. Е. Львову 19 августа 1915 г. ЦГВИА, ф. 12564,
он. 1, д. 2, л. 291.
156 «Военные сессии»..., стр. 32.
157 Текст ее см.: Речь, 26 августа 1915 г., № 234.
107
проекта автономии Польши; освобождение некоторых категорий
политических заключенных и административно высланных, при-
чем по отношению к участникам революционных выступлений
пролетариата и крестьянства можно было легко применить со-
державшуюся в декларации блока оговорку о политических де-
лах, связанных с общеуголовными преступлениями. Деклариро-
валась также желательность восстановления профсоюзов и пре-
кращения преследований больничных касс.
Однако большая часть этих требований, сформулированных
в нарочито неопределенных выражениях, допускавших поздней-
шее перетолкование, не нашла своего отражения в программе
ближайшего законодательства, на которой настаивал блок. Эта
программа предусматривала лишь пересмотр системы местного
самоуправления, расширявший участие буржуазии и буржуазной
интеллигенции в этом управлении, закрепление правового положе-
ния земского и городского союзов и кооперативных организаций
и устранение некоторых преград на пути капиталистического
развития деревни.
Программа блока хотя и представляла собой шаг на пути уси-
ления политического влияния буржуазии, не могла удовлетворить
буржуазию как в национальном вопросе, так и в вопросе социаль-
ных преобразований, необходимых для более свободного развития
капитализма. С другой стороны, помещичье крыло блока не хо-
тело уступать ничего, в том числе и того, что было записано
в декларации. С их стороны вступление в блок было (в особен-
ности в 1915 г., когда развал власти был еще не так очевиден,
как год спустя) маневром, на который они шли в надежде, что
проводить реформы в жизнь не придется. «Нельзя же в самом
деле, — формулировал Шульгин психологию этого маневра в своих
воспоминаниях, — требовать от страны бесконечных жертв и
в то же время ни на грош с ней не считаться. . . Можно не счи-
таться, когда побеждаешь: победителей не судят. Но побеждае-
мых судят... За поражения надо платить. Чем? Той валютой,
которая принимается в уплату: надо расплачиваться уступкой
власти ...хотя бы кажущейся, хотя бы временной
(разрядка наша, — В. Д.)».158 Создание блока, таким образом,
прикрывало компромиссной оболочкой, но отнюдь не ликвидиро-
вало противоречий между полуфеодальными и буржуазными эле-
ментами третьеиюньской системы.
Этот компромисс был заключен не ради законодательной про-
граммы, которую все считали малоосуществимой во время войны.
Центром тяжести блока, его смыслом и целью была замена ка-
бинета Горемыкина правительством доверия и изменение приемов
управления страной ради победы. При этом помещичья часть
блока явно надеялась, что после победы можно будет забрать
158 В. В. Шульгин. Дни. Л., 1925, стр. 57—58.
108
назад большую часть уступок, а буржуазия рассчитывала, что,
дорвавшись однажды до власти, она сумеет упрочить свои пози-
ции в дальнейшем. Исходя из этих несхожих расчетов, все фрак-
ции, объединившиеся в блоке, записали в его программе, «что
только сильная, твердая и деятельная власть может привести оте-
чество к победе и что такою может быть лишь власть, опираю-
щаяся на народное доверие».
Но по вопросу о том, что такое власть, опирающаяся на на-
родное доверие, и как ее добиваться, в едва родившемся блоке
па заседании 22 августа вновь всплыли серьезные разногласия.
Прогрессисты настаивали на обращении с декларацией блока
прямо к царю и одновременном ее опубликовании в печати, счи-
тая, что переговоры с правительством Горемыкина бесцельны.
«Если это, — говорил Ефремов о декларации блока, — документ,
направленный к правительству, то фракция своих подписей не
даст».159 Со своей стороны лидеры фракции центра предлагали
идти на переговоры с Горемыкиным и рассматривали декларацию
как базу для дальнейшего компромисса с правительством. Раз-
ногласия по поводу ближайших практических шагов оказались
настолько острыми, что немедленные переговоры с правительством
грозили развалом блока, поэтому на заседании 22 августа было
решено воздержаться от таких переговоров и отклонить соответ-
ствующее предложение Горемыкина.160
РАЗНОГЛАСИЯ В ПРАВЯЩИХ КРУГАХ
На протяжении всего августа отношение правитель-
ства к Думе и складывающемуся в ней прогрессивному блоку
испытывало постоянные колебания. Как уже отмечалось, Дума
мешала правительству проводить экстренные меры по ст. 87,
а проведение их через Думу было невозможно из-за крайней
(иногда нарочитой) медлительности ее работ. С другой стороны,
большинство Совета министров, а часто и весь кабинет считали
необходимым пойти на некоторые уступки общественному мне-
нию, когда это не затрагивало основ системы управления.
Так, уже 24 июля Совет министров высказался за необходи-
мость убрать из Прибалтики известного своей реакционностью
генерала П. Г. Курлова «в интересах сохранения отношений
с Думой».161 В тот же день министры решили согласиться с тре-
бованием Думы и создать комиссию по расследованию деятель-
ности Сухомлинова на посту военного министра. Кривошеин при
этом предложил придать комиссии особо торжественный вид.
Горемыкин не только согласился с этим, заявив: «Декорация вещь
159 Красный архив, 1932, № 1—2 (50—51), стр. 141.
160 «Военные сессии»..стр. 32.
161 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 27.
109
полезная. Для толпы она важнее существа», но и предложил
расширить состав комиссии за счет выборных представителей
Думы и Гос. совета.162 Самой крупной из сделанных правитель-
ством уступок было создание особых совещаний при министрах.
Усиливающееся давление буржуазной оппозиции в обстановке
военных неудач, а также повергший министров в панику вопрос
о смене верховного командующего (о чем речь пойдет ниже)
привели в середине августа к тому, что Совет министров в по-
исках выхода из положения стал шарахаться из стороны в сто-
рону, усиливая этим впечатление развала власти. Внутри Совета
обострилась борьба мнений. Большинство министров на заседа-
ниях 9—11 августа вынуждено было признать, что «у страны нет
доверия нынешнему правительству» и что «правительство висит
в воздухе, пе имея опоры ни снизу, ни сверху».163 Первой реак-
цией царских сановников было желание подавить оппозицию.
Однако большинство министров считало опасным открытый раз-
рыв с Думой, тем более что в стране росло революционное дви-
жение, и Щербатов выражал беспокойство по поводу ненадеж-
ности войск. «С одними городовыми не умиротворить всю
Россию», — говорил он,164 и хотя одной из причин возбуждения
народных масс он считал «думские речи», ни Щербатов, ни Кри-
вошеин пе могли не стремиться к соглашению с Думой против
народного движения. Поэтому Кривошеин предлагал покончить
с неопределенностью в политическом курсе правительства и, раз
обстановка не позволяет решительных мер против оппозиции,
искать соглашения с ней.165 Со своей стороны Щербатов тоже
считал наилучшей политикой сочетание угроз с попытками со-
глашения. «Сначала удар в морду, а потом дружеская беседа», —
сформулировал он наиболее желательный курс правительства.166
Попытками соглашения с Думой и были сначала стремление со-
здать в ней большинство на платформе поддержки Горемыкина,
а затем, когда этот план провалился, инициатива Крупенского,
давшая толчок переговорам о прогрессивном блоке.
Когда стало ясно, что прогрессивный блок объединяется на
платформе, делающей маловероятным его сотрудничество с Го-
ремыкиным, последний попытался расколоть блок. 15 августа он
пригласил к себе представителей «прогрессивных националистов»,
фракции центра и октябристов.167 Горемыкин просил их поддер-
жать правительство, но получил отказ, причем Шульгин прямо
заявил премьеру о желательности его отставки.168 Необходимость
162 Там же, стр. 28.
163 Там же, стр. 58—59.
164 Там же, стр. 64.
165 Там же, стр. 63.
166 Там же, стр. 76.
167 Русские ведомости, 17 августа 1915 г., № 188.
168 С. И. Ши дл овский. Воспоминания, т. 2. Берлин, 1923, стр. 37—40.
110
отставки Горемыкина как условия соглашения с Думой понимал
и Кривошеин. 12 августа он совещался об этом с Поливановым,
Щербатовым и государственным контролером П. А. Харитоно-
вым.169 По словам Кривошеина, он предлагал Николаю заменить
Горемыкина наиболее популярным из министров — Поливановым
ir ввести в кабинет ряд общественных деятелей, в том числе
Гучкова.170 Видимо, инициативе кого-либо из склонных к согла-
шению с Думой министров следует приписать и согласие Нико-
лая лично открыть намеченное па 22 августа первое заседание
Особого совещания по обороне.
Приговор Московской думы 18 августа поставил Совет ми-
нистров перед необходимостью четко определить дальнейший
курс и прежде всего выяснить возможность своего дальнейшего
пребывания у власти. Только Горемыкин заявил, что нужно «не
отвечать всем этим болтунам и не обращать на них внимания».171
Почти все его коллеги считали необходимым идти па уступки.
«Мы должны сказать его величеству, — говорил министр тор-
говли и промышленности кн. В. С. Шаховской, — что пока обще-
ственные пожелания вообще и московские в частности еще
остаются умеренными и облекаются в почтительные формы. . .
Поэтому отметать все огулом было бы опасно. Нельзя не счи-
таться с тем фактом, что поражения на фронте создали револю-
ционно-повышенное настроение в стране».172 Еще более резко
высказывались Поливанов и Кривошеин. Последний, вновь под-
черкнув необходимость выбора ясной политики — либо решитель-
ной военной диктатуры, либо примирения с общественностью,
высказался за второй путь п заявил: «Наш кабинет обществен-
ным ожиданиям не отвечает и должен уступить место другому,
которому страна могла бы поверить... Не время рисковать, от-
талкивать от себя огромное большинство».173 Он поэтому пред-
ложил просить Николая коренным образом изменить характер
внутренней политики.
Ввиду важности вопроса Совет министров вернулся к нему
20 августа на заседании в Царском Селе под председательством
Николая. Подводя итоги этого заседания, Горемыкин говорил за-
тем: «Вчера ясно обнаружилось, что государь император остается
правым, а в Совете министров происходит быстрый сдвиг влево,
вниз по течению».174 Но по своему обыкновению Николай укло-
нился от решительного ответа, предложив министрам предста-
вить доклад относительно будущей правительственной программы.
Вечером 21 августа весь Совет министров, за исключением Го-
169 А. А. Поливанов, ук. соч., стр. 223
170 Там же, стр. 224—225.
171 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 82.
172 Там же, стр. 85.
173 Там же.
174 Там же, стр. 89.
111
ремыкина, Хвостова и министра путей сообщения С. В. Рухлова,
собрался на квартире у Сазонова, где Самариным было состав-
лено письмо Николаю о «коренном разномыслии» министров
с Горемыкиным и о невозможности для них дальше работать под
его председательством.175
Конфликт большинства министров с Горемыкиным принял та-
кие резкие формы в связи с тем, что разногласия из-за курса
внутреннёй политики совпали с еще более острыми разногла-
сиями по вопросу о верховном командовании. Отстранение Ни-
колая Николаевича было давно назревшей необходимостью.
Самовластный характер великого князя и самоустранение Горе-
мыкина от вопросов, непосредственно связанных с ведением
военных действий, создали опасное положение, при котором
Ставка все больше вмешивалась в дела гражданского управления,
усиливая этим развал тыла. Записи заседаний Совета министров
заполнены сетованиями на Ставку, создавшую «этот бедлам», по-
ручавшую важные функции управления в тылу некомпетентным
низшим офицерам. «На фронте, — говорил в июле Кривошеин, —
бьют нас пемцы, а в тылу добивают прапорщики».176 Пока во
главе войск находился безответственный член царской фамилии,
устранить опасное двоевластие военного и гражданского управ-
лений было невозможно. Но не этими соображениями руковод-
ствовался Николай, когда в начале августа сообщил Горемыкину
и Поливанову о своем намерении самому встать во главе армии.
Решающим для него оказалось влияние Александры и Распутина.
В самом начале войны Александра считала, что Николаю не
место в Ставке.177 Но она все время ревниво следила за возра-
стающим влиянием великого князя, подогреваемая в этом Распу-
тиным, распространявшим слухи о стремлении Николая Нико-
лаевича захватить престол. С того момента, как в июне Николай
принял в Ставке решение о смене ряда министров и о созыве
Думы, Александра резко усилила свои нападки на верховного
командующего, прямо заявляя, что она совершенно не доверяет
ему, «раз он враг божьего человека».178 Эти наговоры, так же как
жалобы министров на вмешательство Ставки в дела тыла, под-
готовляли почву, тем более благоприятную, что в первые дни
войны Николай хотел принять командование на себя. Сущест-
венно было и то, что буржуазные круги стали явно тяготеть к ве-
ликому князю, приписывая ему инициативу «либеральных» на-
чинаний власти. В этой обстановке Александре, видимо, удалось
убедить Николая в существовании заговора Ставки с целью от-
странения его от престола. Для того чтобы буквально заставить
175 S. D. Sasonoff. Sechs schwere Jahre. Berlin, 1927, SS. 356—357.
176 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 19.
177 Переписка Романовых, т. 3, стр. 4.
178 Там же, стр. 218.
112
Николая, боявшегося оказаться во главе отступающей армии,
решиться на этот шаг, Александра (через Горемыкина) вызвала
Распутина на пять дней в Петроград.179 31 июля и 4 августа Рас-
путин встречался с Николаем, убеждая его принять командова-
ние,180 а затем бомбардировал телеграммами, поддерживая в этом
решении.181;
Как ни ворчали министры на Ставку, как ни хотели они уста-
новления единовластия, по, когда 6 августа Поливанов информи-
ровал коллег о решении Николая, ощ£ пришли в ужас. Министры
понимали, что, не обладая никакими военными талантами, Нико-
лай станет проводником безответственных влияний па планиро-
вание военных операций, кроме того, его отъезд из столицы
нарушал нормальное управление страной и создавал для Але-
ксандры соблазн к еще более активному вмешательству в дела.182
Министров пугала также перспектива дальнейшего отхода армии
уже под личным командованием Николая, когда некого будет
сделать козлом отпущения. Поэтому большинство Совета минист-
ров считало необходимым переубедить Николая и предпринимало
соответствующие попытки во время личных докладов царю, Судя
ио поведению Горемыкина, он тоже был против смещения Нико-
лая Николаевича пли по крайней мере считал его несвоевремен-
ным. Но старый бюрократ считал себя обязанным выполнять
любые повеления царя. «Верноподданные, — формулировал он
свое кредо, — должны подчиняться, какие бы пи были послед-
ствия. А там дальше воля божья».183 Поэтому на заседании 20 ав-
густа он, нарушая единый фронт Совета министров, поддержал
Николая. Попытки переубедить царя были еще больше затруд-
нены тем, что в дело вмешались Дума (в лице Родзянко) и бур-
жуазная оппозиция. Московская дума демонстративно заявила
в своем приговоре 18 августа о доверии Николаю Николаевичу.
На упрямого царя, ревниво оберегавшего свои права самодержца,
все это могло произвести только обратное воздействие. Не по-
влияли на пего ни коллективное письмо министров от 21 августа,
в котором они также возвращались к вопросу о командовании,
ни вмешательство английского посла Дж. Бьюкенена.184 22 авгу-
ста после торжественного открытия Особого совещания по обо-
роне Николай выехал в Ставку, предоставив Горемыкину самому
управляться и с взбунтовавшимися министрами, и с оппозицион-
ной Думой.
179 Утро России, 8 августа 1915 г., № 217; Архив русской революции,
т. XVIII, стр. 70. — В июне Распутин в качестве уступки общественному
мнению был выслан в Тобольскую губернию.
180 Дневник Николая. ЦГАОР, ф. 601, он. 1, д. 263, лл. 57, 59; Переписка
Романовых, т. 4, М.—Л., 1926, стр. 393.
181 Телеграммы см.: ЦГАОР, ф. 612, он. 1, д. 8, л. 9.
182 Падение царского режима, т. 6, стр. И; т. 7. М.—Л., 1927, стр. 220.
183 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 94.
184 Дж. Бьюкенен. Мемуары дипломата. М.—Л., 1924, стр. 138.
8 в. С. Дякин
113
Большинство министров продолжало настаивать па необходи-
мости договориться с прогрессивным блоком. 25 августа, по их
настоянию, была составлена специальная записка, в которой
перед Николаем снова ставился вопрос ю том, что нужно дать
ответ «на пожелания, заявленные образовавшимся в думской
среде большинством» и «точно определить дальнейшее направле-
ние правительственной политики».185 При этом опять указыва-
лось на необходимость замены кабинета, в котором нет единства
мнений. На заседании 26 августа Сазонов снова настаивал па по-
пытке сговориться с блоком — «тою организациею, которая пред-
ставляет собой всю антиреволюционную Думу».186 Даже ближай-
ший единомышленник Горемыкина А. А. Хвостов говорил, что
нельзя создавать у блока впечатление, будто правительство на
него плюет.187 Однако, обсуждая программу блока и считая боль-
шую часть ее допускающей возможность компромисса, Совет ми-
нистров, по настоянию Горемыкина, обошел главное в ней —
требование отставки правительства — и решил сделать попытку
добиться поддержки в Думе для существующего кабинета. С этой
целью была выделена делегация Совета министров в составе Ха-
ритонова, Хвостова, Щербатова и Шаховского для переговоров
с блоком.188
ТРЕБОВАНИЕ ОТСТАВКИ ПРАВИТЕЛЬСТВА.
«РАЗГОН» ДУМЫ
Однако руководства прогрессистской и кадетской
партий (в особенности группа Милюкова) считали, что раз
в Думе создалось большинство, требующее ухода кабинета Горе-
мыкина, значит последнему остается только подчиниться этому
требованию.189 Поэтому они настаивали теперь на полной смене
министров. «Речь» 21 августа заявила, что искать подходящие
кандидатуры в новый кабинет среди бюрократии — значит «те-
рять дорогое время», а «Утро России» на следующий день опубли-
ковало нашумевший фельетон «Прыжок влюбленной пантеры»,
в котором подчеркивало, что все министры, входившие в один
кабинет с Н. Маклаковым, не годятся для правительства доверия.
В подкрепление газетной кампании Рябушинский созвал на 25 ав-
густа экстренный съезд военно-промышленных комитетов москов-
ского района, на котором была принята резолюция, требовавшая
«перестройки самой руководящей правительственной власти» и
«немедленного призыва новых лиц, облеченных доверием страны».
Предлагая эту резолюцию, Рябушинский говорил: «Нам нечего
185 Мемория Совета министров 25 августа 1915 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. 10, д. 7, лл. 92—93.
186 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 108.
187 Там же, стр. 115.
188 Там же, стр. 116.
189 Речь, 28 августа 1915 г., № 236.
114
бояться: нам пойдут навстречу, ибо наши армии бегут перед
неприятелем».190 26 августа выступила Петроградская дума.
Она приняла резолюцию, требовавшую, чтобы во главе страны
была поставлена «власть, неповинная в грехах прошлого. . . Необ-
ходим крутой поворот со старого пути, который привел нас к тя-
желому положению».191
Подобные настроения сторон исключали возможность согла-
шения, и встреча министров и представителей блока у Харито-
нова 27 августа не дала результатов. Стороны разошлись, чтобы
наметить дальнейшие действия. На заседании 28 августа Совет
министров постановил довести до сведения Николая о необходи-
мости ясного определения политического курса и в связи с этим
смены кабинета.192 Вслед за тем Горемыкин выехал в Ставку.
В тот же день па квартире у Челнокова в Москве с участием
спешно приехавшего из Петрограда Коновалова состоялось сове-
щание лидеров оппозиции. Коновалов охарактеризовал переговоры
с правительством как ошибку. В связи с все усиливающимися
слухами о предстоящем прекращении думской сессии прогресси-
сты ставили вопрос о возможности пе подчиниться роспуску.
Но большинство собравшихся во главе с Челноковым и Г. Е. Льво-
вым выступило за продолжение переговоров с правительством и
за обращение непосредственно к Николаю от имени земского и
городского союзов. Торопясь договориться с властью перед ли-
цом нарастающего революционного настроения рабочих, о кото-
ром много говорилось па совещании, большинство участников
встречи считало нужным не выставлять требования блока в ульти-
мативной форме,193 т. е. выражало готовность идти на уступки.
Недовольство излишней «ультимативностью» и неуступчи-
востью представителей блока на переговорах с правительством
было, по-видимому, уже настолько распространено, что «Речь»
и «Утро России» сочли необходимым объясниться. Орган Рябу-
шинского подчеркивал, что обстановка в стране исключает допу-
стимость компромисса, и прямо связывал возможность успеха
с «готовностью общественного мнения продолжать поддержку
общественных организаций».194 В свою очередь «Речь», отвечая,
очевидно, на недовольство правого крыла блока, писала: «Из ми-
нимальных своих требований . . . блок ничего не сможет усту-
пить, не подвергаясь опасности раскола, а уход из блока наибо-
190 Записка московского охранного отделения 25 августа 1915 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 25.
191 Утро России, 27 августа 1915 г., № 236.
192 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 124—125.
193 Записка московского охранного отделения № 112. ЦГАОР, ДП 00,
1915 г., д. 343, отд. 4, л. 188; Записка московского охранного отделения
28 августа 1915 г. Там же, лл. 213—218; Донесение московского градона-
чальника 29 августа 1915 г. Буржуазия накануне Февральской револю-
ции, стр. 29—32.
194 Утро России, 28 августа 1915 г., № 237.
8*
115
лее умеренных может разве только поднять требовательность
всех остальных. . . Блок будет тем, что он есть, или его не бу-
дет».195 Возлагая надежды на «высоту государственного разуме-
ния» Николая и его ближайшего окружения, либеральная бур-
жуазия стремилась доказать, что правительство блока смогло бы
лучше защитить интересы монархии, чем это возможно при от-
кровенно реакционном курсе. Указывая на растущее революци-
онное настроение масс, буржуазная оппозиция заявляла, что
«только немедленный призыв к власти либеральных обществен-
ных слоев может еще сделать путь нашего развития менее ка-
тастрофическим».196
Ответ на это недвусмысленное предложение услуг не заста-
вил себя ждать. 1 сентября Горемыкин вернулся из Ставки с по-
велением прервать сессию Думы не позже 3 сентября, а всему
составу Совета министров оставаться на местах.197 В числе при-
чин, вызвавших роспуск Думы, было не только желание Николая
и его окружения настоять на своем политическом курсе. Стрем-
ление как можно скорей избавиться от Думы постоянно выра-
жали те самые министры, которые выступали за соглашение
с блоком. Ими, как уже отмечалось, руководили чисто деловые
соображения, вызванные замедленным думским законодатель-
ством. Со своей стороны кадеты, шумно выражавшие протест по
поводу перерыва сессии, в глубине души были рады ему, ибо
он избавил блок от необходимости перейти к обсуждению в Думе
своей законодательной программы, что, как признавал Шингарев,
неминуемо раскололо бы его.198 Демонстрировать единство блока
в переговорах с правительством было гораздо удобнее без Думы.
Самый момент роспуска был до известной степени случайным, он
был ускорен слухами о готовящемся в Думе запросе по поводу
Распутина.199 Но независимо от деловых и привходящих сообра-
жений роспуск, сессии Думы сразу после образования в ней боль-
шинства, потребовавшего смены правительства, был явной поли-
тической демонстрацией, подчеркнувшей напряженность си-
туации^
Почему же на рубеже августа—сентября Николай решился на
этот шаг? Причина заключалась прежде всего в изменении си-
туации на . фронте. уНиколай, а скорее Горемыкин, был достаточно
опытным тактиком. Хотя решение сместить Николая Николае-
вича было принято царем в самом начале месяца, фактически
оно было осуществлено лишь 23 августа. За это время генерал
195 Речь, 31 августа 1915 г., № 239.
196 Биржевые ведомости, 30 августа 1915 г., № 15057.
197 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 128.
198 Донесение московского охранного отделения 9 сентября 1915 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 55.
199 Переписка Романовых, т. 3, стр. 284, 285; Архив русской револю-
ции, т. XVIII, стр. 114.
116
М. В. Алексеев успел вывести армию из «польского мешка» и
несколько стабилизировать фронт. На юге русская армия пере-
шла к отдельным активным операциям.200 К этому времени на-
метились и признаки улучшения артиллерийского снабжения
армии. Царская камарилья не считала больше себя вынужденной
прислушиваться к либеральной оппозиции. /
Но подчинится ли Дума и поддерживающая ее буржуазная
общественность? Прежде чем решиться на прекращение думской
сессии, надо было ответить на этот вопрос, надо было получить
хотя бы фикцию общественной поддержки реакционного курса.
Во второй половине августа активизируются правые.
20 и 22 августа Совет объединенного дворянства обсудил по-
ложение в стране и выразил недовольство нерешительной поли-
тикой правительства. Будущий министр земледелия А. Н. Нау-
мов обвинял правительство в том, что оно допускает «проявление
инициативы управления со стороны общественных элементов».
Совет поручил своему председателю А. П. Струкову изложить
Горемыкину мнение верховного органа объединенного дворян-
ства.201 23 августа Струков отправил Горемыкину письмо, в ко-
тором писал, что, по убеждению Совета, активизация либераль-
ных кругов является предвестником смуты с целью изменения
государственного строя. «Только незыблемость основ существую-
щего порядка в соединении с твердою и единою правительствен-
ною властью в центре и на местах оградит страну от шатания
мыслей и внутренней смуты».202 Целью письма, как признавал
позднее один из членов Совета А. И. Мосолов, было внушить
власти, что в обществе есть консервативные силы, выступающие
против каких-либо политических перемен.203 Выступление реак-
ционного дворянства было поддержано правой прессой. «Москов-
ские ведомости», выступая против лозунга правительства дове-
рия, писали 28 августа: «Не пора ли приспустить флаг
общественности ... не пора ли кончиться правительственной Ка-
носсе. . . Верят только силе. Мы ждем проявления этой силы».
«Земщина» развернула кампанию за установление диктатуры,
призывая «властно повелевать, беспощадно преследуя всех ви-
новных в ослушании», и в первую очередь Думу.204 Инсценируя
«народную поддержку» самодержавия, черносотенные организа-
ции Поволжья устроили 27—29 августа в Саратове совещание,
призвавшее правительство распустить Думу и военно-промыш-
ленные комитеты, обуздать печать и вручить власть диктатору
с неограниченными полномочиями.205
200 Переписка Романовых, т. 3, стр. 268.
201 «Военные сессии»..стр. 37.
202 Вестник Европы, 1915, № И, стр. 368.
203 Русские ведомости, 3 октября 1915 г., № 226.
204 Земщина, 29 августа 1915 г., № 2114.
205 Союз русского народа..., стр. 335—337.
117
Николай и его советники с тем большей готовностью приняли
черносотенную кампанию за выражение действительного настрое-
ния страны, противоположного «верхушечной» либеральной оппо-
зиции, поскольку для них не могли остаться неизвестными раз-
ногласия в самом буржуазном лагере. Получив доступ
к распределению военных заказов, часть крупной буржуазии
была склонна удовлетвориться этим. Уже 4 августа один из вид-
нейших представителей финансовой олигархии Н. Ф. фон Дитмар
говорил, что пора покончить с нападками на правительство.206
В те самые дни, когда создавался прогрессивный блок, потребо-
вавший смены правительства, Струве и Бердяев развернули
в «Биржевых ведомостях» кампанию против этого требования.
Провозгласив, что задачей дня является «смелый консерватизм
общественности», Струве выступал за соглашение с правитель-
ством, «как бы оно ни было составлено», и против попыток ис-
пользовать военные затруднения царизма «для тех или иных
целей внутренней политики».207
Учитывая разногласия в лагере оппозиции и рассчитывая
противопоставить ее голосу голос крайней реакции, Горемыкин,
которому, очевидно, принадлежала большая роль в выработке
политики Николая в этот момент, считал, что роспуск Думы не
создаст затруднений для власти. Его коллеги по кабинету боя-
лись массового выступления в защиту Думы и расцепили, в част-
ности, забастовки на Путиловском и Металлическом заводах как
начало всеобщей стачки в поддержку Думы.208 Но Горемыкин
возражал им (и был прав), что рабочее движение развивается
независимо от взаимоотношений правительства с прогрессивным
блоком.209 Что же касается способности самой Думы не подчи-
ниться указу о прекращении сессии и обратиться к народу за
поддержкой, то на этот счет у министров не было сомнений.
«Огромное большинство из них, — говорил о членах Думы Щер-
батов, — трусы и за шкуру свою дрожит».210
ОТСТУПЛЕНИЕ БУРЖУАЗИИ
Реакция Думы и буржуазных организаций пока-
зала, что Горемыкин правильно оценил обстановку. На много-
численных совещаниях лидеров оппозиции лишь отдельные го-
лоса раздались в пользу энергичных ответных действий, которые
могли бы заставить правящие верхи отказаться от курса вправо.
Обычно эти голоса исходили из кругов левее кадетов. Напротив,
206 Речь, 6 августа 1915 г., № 214.
207 Биржевые ведомости, 3, 12 и 16 августа 1915 г., №№ 15003, 15021 и
15029.
208 Архив русской революции, т. XVIII, стр. 131.
209 Там же, стр. 107.
210 Там же, стр. 103.
118
руководство кадетской партии настойчиво проповедовало воз-
держание от каких-либо активных форм протеста. «Перед лицом
готовящегося совершиться события, — писала «Речь» 3 сен-
тября, — мы можем только призывать к величайшей сдержан-
ности». Буржуазные круги различных оттепков бросились в атаку
на идею решительного протеста против роспуска Думы. «Нацио-
нально-прогрессивная Россия, — писало «Утро России», — на за-
бастовку не пойдет».211 6 сентября ЦК «Союза 17 октября» при-
нял специальную резолюцию, в которой заявлял, что никто не
должен отказываться от работы в государственных учреждениях
и общественных организациях. Октябристы призывали прогрес-
сивный блок «сохранить свою роль организации, вносящей уми-
ротворение в страну».212 Большинство Московской думы не за-
хотело принять даже резолюцию, в которой говорилось, что
общество слагает с себя ответственность за возможные послед-
ствия создавшегося положения. Челноков заявил, что подобные
«страшные слова» — это последний аргумент общества и должны
быть припасены на самый крайний случай.213
Этой общей позиции либерального лагеря соответствовало и
решение отказаться от выражения несогласия с перерывом сес-
сии и в самой Думе. 3 сентября перед открытием официального
последнего заседания Родзянко устроил частное совещание депу-
татов, на котором представители блока призывали к сохранению
спокойствия. Лидер левого крыла кадетов Некрасов говорил о не-
обходимости «действовать только парламентским способом».214
Блок отклонил также предложение прогрессистов отозвать в знак
протеста представителей Думы в особых совещаниях (куда они
были избраны 19—25 августа).215 Единственная демонстрация,
на которую блок решился, — это отказ избрать представителей
Думы в еще одно совещание — при Министерстве внутренних дел
по вопросу о беженцах.
Отказ оппозиции от активного сопротивления реакционной
политике Горемыкина вытекал из самой природы русской буржуа-
зии, не способной на решительный разрыв с царизмом. Тем более
не могла она решиться даже на продолжение той тактики, кото-
рой она придерживалась всего одну-две недели назад, теперь —
в первых числах сентября. «,,Разгон“ IV Думы, как ответ па обра-
зование оппозиционного блока в пей» являлся, как подчеркивал
В. И. Ленин, одним из «самых рельефных проявлений революци-
онного кризиса в России» 216 и произошел в момент нового подъ-
211 Утро России, 4 сентября 1915 г., № 244.
212 Русские ведомости, 8 сентября 1915 г., № 206.
213 Донесение московского градоначальника 6 сентября 1915 г. Буржуа-
зия накануне Февральской революции, стр. 41.
214 Русские ведомости, 4 сентября 1915 г., № 204.
215 Красный архив, 1932, № 1—2 (50—51), стр. 154—157.
216 В. И. Лени н, ПСС, т. 27, стр. 26.
119
ема рабочего движения. 2—5 сентября в Петрограде и 3—9 сен-
тября в Москве прошли общегородские забастовки. И хотя часть
рабочих выдвинула в ходе забастовки лозунг протеста против раз-
гона Думы, либеральная оппозиция как огня испугалась такой под-
держки народа. «Если бы забастовала Россия,— говорил В. Мак-
лаков на заседании бюро прогрессивного блока,— власть, может
быть, уступила бы, но этой победы я не хотел бы».217 Уже в авгу-
сте, как отмечалось выше, лидеры либеральной буржуазии выра-
жали тревогу по поводу усиливающегося рабочего движения.
Еще больше возросла эта тревога в сентябре. На заседаниях ЦК
кадетской партии 5 и 6 сентября специально обсуждался вопрос
о забастовках, причем «все ораторы единодушно отмечали край-
нюю нежелательность» их, а часть кадетских лидеров предлагала
обратиться к рабочим со специальным воззванием против заба-
стовок.218 Московская дума па чрезвычайном заседании 5 сентября
приняла обращение к бастующим,219 которое за подписью Челно-
кова было затем расклеено в виде листовок (поскольку типогра-
фии газет также бастовали). Резкие статьи против стачек поме-
стили «Утро России» и другие буржуазные газеты.
«Разгон» Думы поставил буржуазную оппозицию перед необхо-
димостью определить дальнейшую тактику. Этому вопросу был
посвящен ряд заседаний 5 сентября (кадетов, представителе!]
ВПК, профессуры, адвокатов и т. п.). Важнейшими пз них были
совещания петроградской и московской групп ЦК кадетов 5 сен-
тября. Заседание ЦК в Петрограде решило, что центр тяжести
дальнейших действий с целью добиться отставки Горемыкин.)
должен быть перенесен в городской и земский союзы. При этом
Милюков категорически возражал против установления связи
с более левыми группами, считая, что это приведет к расколу
блока. Он выражал недовольство тем, что ряд собраний (коопе-
раторов и др.) принимал под влиянием меньшевиков и эсеров
резкие резолюции, опять-таки боясь, что это может испугать пра-
вое крыло блока.220 Те же настроения одержали верх па заседании
ЦК кадетов в Москве у Н. М. Кишкина. Левое крыло подняло
было вопрос о радикализации тактики, усомнившись в целесо-
образности блока. Но большинство высказалось за выжидательную
тактику и за уступки на переговорах с правительством.221 6 сен-
тября у Челнокова состоялось совещание петроградских и москов-
м Красный архив, 1932, № 1—2 (50—51), стр. 155.
218 Протокол заседания ЦК кадетской партии 5 сентября 1915 г.
ЦГАОР, ф. 523, on. 1, д. 32, лл. 196—202; Протокол заседания ЦК кадет-
ской партии 6 сентября 1915 г. ЦГАОР, ф. 579, on. 1, д. 1088, л. 1.
219 Раннее утро, 6 сентября 1915 г., № 206.
220 Протокол заседания ЦК кадетской партии 5 сентября 1915 г.
ЦГАОР, ф. 523, on. 1, д. 32, лл. 196—202.
221 Донесение московского градоначальника 6 сентября 1915 г. Буржуа-
зия накануне Февральской революции, стр. 43.
120
ских лидеров буржуазной оппозиции. Все собравшиеся исходили
из цели, сформулированной Некрасовым: «Прежде всего надо
предупредить внутренние беспорядки». Но если Некрасов считал,
что для этого нужно «обращаться не наверх, а вниз» и найти
«организующие лозунги, чтобы подойти к массам», то остальные
боялись обращения к рабочим даже с целью их успокоения, опа-
саясь, как бы такое обращение не возымело обратного действия.
«Нужны,— говорил Гучков,— энергичные слова, по они могут
раздражающе подействовать на массы».222 На совещании у Чел-
нокова было решено направить к Николаю депутацию с требова-
нием отставки Горемыкина и создания правительства доверия.
Это решение являлось высшей ступенью оппозиционности
буржуазии и принималось с большой опаской. Идея депутации
выдвигалась и раньше, но каждый раз откладывалась. 29 августа
на заседании бюро блока Шингарев говорил: «Идея обращения
к власти, когда нет выхода. Но дальше только конфликт с самой
верховной властью. Пока мы этого не сделали, конфликта нет».223
На совещании у Челнокова Щепкин также высказывал опасения,
что «депутация подчеркнет разрыв с короной». Готовые па кон-
фликт о Горемыкиным, кадеты не хотели столкновения с Нико-
лаем. Но не предложить какой-то лозунг — значило остаться
за бортом даже буржуазно-интеллигентского оппозиционного дви-
жения, утратить контроль над ним. А лозунг депутации к Ни-
колаю был, разумеется, безопаснее, чем обращение к народным
массам, поэтому участники совещания у Челнокова повели аги-
тацию за него среди съехавшихся в Москву делегатов съездов
ВЗС и ВСГ.
Созванные срочно по телеграфу съезды союзов проходили 7-
9 сентября. Земский съезд имел в основном октябристскую окраску
с небольшим уклонением вправо, а городской проходил с преоб-
ладанием кадетов при значительном более левом меньшинстве.
Борьба с левыми и была основным курсом съездов. «Не для ре-
волюции,— говорил Гучков,— мы призываем власть пойти
па соглашение с требованиями общества, а именно для укрепления
власти и в целях защиты родины от революции и анархии».224
Он призывал поэтому, выступая против правительства Горемы-
кина, не расшатывать самого принципа власти. Ту же позицию
занимали кадеты и прогрессисты.
Меньшинство городского съезда, составленное трудовиками и
левыми кадетами, поддержанными рядом провинциальных деле-
гатов, пыталось провести резолюцию, содержавшую требования
политической амнистии, уравнения всех граждан в правах, права
222 Запись выступлений участников совещания 6 сентября 1915 г.
ЦГАОР, ф. 579, он. 1, д. 735, л. 1.
223 Красный архив, 1932, № 1—2 (50—51), стр. 153.
224 Донесение московского охранного отделения 8 сентября 1915 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 50.
121/
национальностей на самоопределение (имелись в виду культурное
самоуправление и местная автономия), восстановления деятель-
ности Думы и создания ответственного министерства.225 Большин-
ство съезда отказалось поддержать эти лозунги, заявив, что не надо
«выставлять требований, на удовлетворение которых власть
не пойдет».226 В результате резолюция меньшинства была отверг-
нута 119 голосами против 33 и принята резолюция, ограничивав-
шаяся пожеланиями создания правительства доверия и возобнов-
ления заседаний Думы.227 Спор между двумя течениями разгорелся
и из-за того, как следует действовать в случае, если ответ на ре-
золюцию съездов будет неблагоприятным. Левое крыло предлагало
в этом случае созвать новые съезды, которые должны будут за-
явить, что пути переговоров с правительством исчерпаны. По-
скольку это означало аппеляцию к народным массам, «умеренно-
правые элементы» не только выступали против созыва новых
съездов с политической программой, но даже говорили о подчине-
нии чисто деловой деятельности союзов надзору администрации
на основании закона 4 марта 1906 г.228
Для вручения Николаю резолюций съездов была избрана
депутация в составе Г. Е. Львова и октябристов С. А. Маслова и
П. В. Каменского (от земского союза) и Челнокова, Рябушипского
п Астрова (от городского союза). При выборах депутации левым
благодаря поддержке кадетов удалось одержать свою единствен-
ную победу и провалить Гучкова (вместо которого и был избран
Астров). В покрытой аплодисментами речи таганрогский делегат
А. С. Безчинский назвал Гучкова одним из авторов закона 3 июня
1907 г. и припомнил ему его деятельность в качестве председателя
III Думы.
Кадеты не питали симпатий к своим соседям по думским
скамьям и пе без оснований говорили в своем кругу, что «голос
октябристов, как и других подобных элементов,— в сущности
наемный голос».229 Особые антипатии вызывали у них лично
Родзянко и Гучков. Открыто кадеты пе могли летом 1915 г. вы-
разить своего недоверия Гучкову и его партии, но во время
сентябрьского съезда не смогли отказать себе в удовольствии
свести счеты с человеком, причинившим им немало неприятностей
в прошлом, с лидером партии, соперничавшей за влияние в буржу-
азных кругах.
Однако этот эпизод не имел принципиального значения, и,
подводя итоги съездов, Е. Трубецкой справедливо подчеркивал то,
225 Известия ВСГ, 1917, № 41—42, стр. 29—30.
226 Донесение московского охранного отделения 9 сентября 1915 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 53.
227 Известия ВСГ, 1917, № 41—42, стр. 31.
228 Донесение московского охранного отделения 9 сентября 1915 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 56.
229 Протокол заседания ЦК кадетской партии 21 декабря 1914 г.
ЦГАОР, ф. 523, он. 1, д. 32, лл. 105—121.
122
что было главным в их работе: «П. Н. Милюков и А. И. Гучков,
как и все мы, за эти дни сошлись не только в общем отрицании
революции, но и в общей активной борьбе против нее».230
В первой половине сентября оппозиция не считала перерыв
думской сессии окончательным ответом на требование блока
о смене правительства. Не случайно именно 3 и 4 сентября «Утро
России» выступило с развернутой политической программой мо-
сковской буржуазии (см. гл. 4). Либеральные партии выражали
надежду, что Дума вновь будет созвана в ближайшее время,
а пе в течение ноября, как это было предусмотрено указом
Николая, и заявляли, что вновь выдвинут в Думе свои требования.
«Политическая конъюнктура, которую создал роспуск,— говорил
Милюков, — всеми осведомленными депутатами понимается как
преходящий момент, как продукт случайной, временной, короткой
победы одной из борющихся сторон».231
Эти настроения еще больше укрепились после съездов город-
ского и земского союзов, требования которых казались кадетам
непререкаемыми. Увлеченные собственными речами о «решающей
роли» союзов в организации тыла, они считали, что голос союзов
должен возыметь свое действие, и если союзы требуют возобнов-
ления Думы, «как же такое требование может остаться неосуще-
ствленным».232 В этом была одна из причин крайне умеренной
формулировки резолюции большинства городского съезда, целью
которого было построить, как писали «Биржевые ведомости»,
«золотой мост для тех, которые в последнюю минуту решились бы
воздержаться от разрыва со страной».233 Но уже в эти дни наме-
чается склонность умерить свои требования. Большинство сове-
щания кадетов у Кишкина 5 сентября считало, что Милюков и
Ефремов не проявили достаточной «гибкости» при переговорах
с правительством. Это совещание выразило готовность сотрудни-
чать с правительством, если Горемыкин будет сменен Кривошеи-
ным, т. е. отошло от выдвигавшегося в конце августа требования
полной смены кабинета. В целом, однако, не эти настроения вы-
ражали точку зрения либеральной оппозиции, ожидавшей исхода
депутации к Николаю.
Показателем позиции явились выборы четырех представителей
от торговли и промышленности в Гос. совет, состоявшиеся 16 сен-
тября. Подготовка к этим выборам развернулась еще в конце
июня. На первом этапе ее различные промышленные группировки
боролись между собой, и июль прошел в конфликтах между круп-
ной и средней буржуазией, группировавшимися соответственно
вокруг Совета съездов и провинциальных биржевых комитетов,234
230 Русское слово, И сентября 1915 г., № 208.
231 Русские ведомости, 10 сентября 1915 г., № 207.
232 Речь, 10 сентября 1915 г., № 249.
233 Биржевые ведомости, 11 сентября 1915 г., № 15081.
234 Речь, 4 июля 1915 г., № 181.
123
а также между московскими и провинциальными торгово-промыш-
ленными кругами, стремившимися избавиться от прежней геге-
монии Московского биржевого комитета.235 В августе промышлен-
ная буржуазия выступала уже более или менее сплоченно против
банковских кругов, потребовавших себе места в Гос. совете.236
С началом сентября па первый план выдвинулся политический
аспект выборов. Состоявшееся на рубеже августа-сентября сове-
щание выборщиков высказалось за проведение выборов не по тер-
риториальному, а по политическому принципу. На этом основании
московские представители выступили против кандидатур Авдакова
и Жуковского.237 Продолжавшаяся и в сентябре борьба промыш-
ленности и банков также приняла политический характер, по-
скольку в противовес политической программе, выдвигавшейся
промышленными кругами, банки предлагали вести выборы под
флагом финансовых и экономических вопросов.238 Оппозиционный
тон, все более усиливавшийся в ходе выборной кампании, встре-
вожил министра торговли и промышленности Шаховского, который
попытался вмешаться в нее, обещав поддержку умеренным кан-
дидатам Ф. В. Стахееву и Жуковскому.239 240 Но это лишь ухудшило
их шансы на избрание. В результате избранными оказались
Гучков, Рябушинский, кадет И. П. Лаптев и, видимо, близкий
к ним председатель Совета съездов мукомолов Г. Е. Вейнштейн,210
в липе которого буржуазия демонстративно послала в Гос. совет
первого еврея. Демонстративный характер выборов был подчерк-
нут и тем, что собравшиеся выборщики, по предложению Рябу-
шинского, приняли резолюцию, в которой поддержали требования
созыва Думы и создания правительства доверия. Хотя в число
выборщиков входили и такие более чем умеренные деятели, как
Путилов и Тимирязев, только два человека отказались поддержать
эту резолюцию.241 Итоги выборов в Гос. совет от промышленности
вновь дали пищу кадетскому оптимизму, и «Речь» выражала
в связи с выборами надежду, что «общие пожелания, кристал-
лизовавшиеся в программе прогрессивного блока, претворятся
в действительность».242
Но в тот сдмый день, когда в Петрограде буржуазия демон-
стрировала свое недовольство политическим курсом правительства,
это правительство, собравшись па заседание в Ставке под предсе-
235 Русские ведомости, 4 июля 1915 г., № 153.
236 Финансовая газета, 27 августа 1915 г., № 18; Биржевые ведомости,
И августа 1915 г., № 15019; Русские ведомости, 5 августа 1915 г., № 180,
и т. д.
237 Утро России, 2 сентября 1915 г., № 242.
238 Русские ведомости, 11 сентября 1915 г., № 208.
239 Финансовая газета 2 и 5 сентября 1915 г., №№ 22 и 25.
240 Русские ведомости, 17 сентября 1915 г., № 212.
241 Там же.
242 Речь, 16 сентября 1915 г., № 255.
124
дательством Николая, выслушивало царский выговор за излиш-
нюю мягкость.
Закрепляя успех, достигнутый роспуском Думы, Александра,
вдохновляемая Горемыкиным, в течение всей первой половины
сентября бомбардировала Николая призывами к твердости и не-
примиримости, добивалась отставки министров, осмелившихся
заговорить о сближении с Думой. Одновременно Николая засыпали
телеграммами черносотенные организации.243 В этой «куче теле-
грамм» и каких-то безымянных верноподданнических депутациях,
принятых им в Ставке, Николай с готовностью увидел «истинное
настроение среди разных классов народа».244 С тем более легким
сердцем написал он на телеграмме Щербатова, сообщавшего
просьбу депутации союзов о приеме: «Этих самозванных уполно-
моченных я, конечно, не приму».245 В тот же день он написал
Александре как о деле уже предрешенном о предстоящей смене
неугодных министров.246 Но перед тем он решил еще раз объяс-
ниться с ними, вызвав весь Совет министров к себе в Ставку.
К этой встрече Александра, боявшаяся неожиданностей, гото-
вила мужа с особой тщательностью. Она предложила ему вызвать
к себе Горемыкина для предварительного разговора, расписав
по пунктам, о чем именно им следует договориться,247 а накануне
заседания отправила письмо, в котором просила: «Не забудь перед
заседанием министров подержать в руке образок и несколько раз
расчесать волосы Его (Распутина, — В. Д.) гребнем».248 Министры
еще раз попробовали убедить Николая в целесообразности более
мягкого курса, по подчеркнуто холодный прием и недвусмыслен-
ная угроза царя— «Так как мы ни до чего договориться пе мо-
жем, то я приеду в Царское Село и этот вопрос разрублю» 249—
произвели впечатление на фрондирующих бюрократов. На одном
из следующих заседаний Совета министров большинство их уже
высказалось за проведение жесткой политики, аргументируя тем,
что* нельзя бесконечно колебаться и надо придерживаться того
курса, который избран.250
Теперь вопрос заключался только в выборе формы, в которую
следовало облечь отказ Николая не только удовлетворить, по даже
выслушать депутацию союзов. Торжествующий победу Горемыкин
составил телеграмму союзам с уведомлением об отказе, в ней под-
черкивалось, что союзам не дано права «говорить от имени зем-
243 Телеграммы см.: Союз русского народа..., стр. 321; ЦГИА, ф. 1276,
он. И, д. 1454, лл. 3—5 и др.
244 Переписка Романовых, т. 3, стр. 329.
245 Фредерикс — Горемыкину 11 сентября 1915 г., ЦГИА, ф. 1276, он. И,
д. 1454, л. 8.
246 Переписка Романовых, т. 3, стр. 338.
247 Там же, стр. 333, 336.
248 Там же, стр. 352.
249 Падение царского режима, т. 7, стр. 70.
250 Утро России, 22 сентября 1915 г., № 260.
126
ской и городской России».251 Даже Николаю эта телеграмма пока-
залась слишком грубой, и ои предложил внести в нее признание
заслуг союзов в помощи раненым. Щербатов, от чьего имени было
предложено послать телеграмму, облек ее в более дипломатиче-
ские выражения, вызвавшие неудовольствие премьера.252 На этом
этапе в дело вмешался Фредерикс. Министр двора все больше
впадал в старческую прострацию. Месяцем позже Николай запи-
сал в своем дневнике, что во время доклада Фредерикс вдруг
перестал узнавать своего царя.253 Но в сентябре он учуял опас-
ность грубого отказа возбужденному общественному мнению и
настоял перед Николаем на отмене телеграммы. По его предложе-
нию, Николай приказал Щербатову устно передать депутации
об отказе в приеме и принять меры, чтобы сведения об этом не по-
лучили огласки в печати.254
Но сведения об отказе в приеме депутации уже успели стать
достоянием гласности. 14 сентября па заседании ЦК кадетов
М. М. Винавер поставил вопрос о дальнейшей тактике в связи
с непринятием депутации.255 Окончательное решение не было
принято, во-первых, потому, что это заседание проходило без
уехавших в Москву Милюкова, В. Маклакова и Шингарева, а во-
вторых, потому, что кадеты еще продолжали питать надежды
на перемену правительственного курса. Но 18 сентября В. Макла-
ков уже выступил со статьей, в которой осуждал как попытку ук-
лониться от участия в общем деле войны «искушение „поставить
условия44 своего участия»,256 т. е. призывал к отказу от политиче-
ских требований оппозиции. Столь же поспешным было отступле-
ние прогрессистов. 19 сентября, сообщив об отказе Николая при-
нять депутацию, «Утро России» писало: «Как ни горька эта
правда, мы уверены, что лойяльные элементы страны преклонятся
перед принятым решением. Все, что они считали своим долгом
предпринять, ими сделано. . . Говорить о каких-либо новых вы-
ступлениях в данный момент . . . едва ли возможно». «Конститу-
ционные» формы давления на власть были исчерпаны, предстояло
либо отступить, либо обращаться к массам. При таком выборе
решение буржуазной оппозиции было предопределено, и она от-
ступила.
В этих условиях повторная просьба о приеме, переданная
депутацией 20 сентября через Щербатова, была сделана только
251 Проект телеграммы (I вариант). ЦГИА, ф. 1276, оп. И, д. 1454, л. 11.
252 Докладная записка Горемыкина (б. д.). Там же, лл. 19—22.
253 Дневник Николая. ЦГАОР, ф. 601, on. 1, д. 263, л. 118.
254 Фредерикс — Щербатову 17 и 18 сентября 1915 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. И, д. 1454, лл. 16 и 17. — Эту историю рассказывал в ЧСК Щербатов
(Падение царского режима, т. 7, стр. 212—213), перепутав за прошествием
двух лет даты и подробности.
255 Протокол заседания ЦК кадетской партии 14 сентября 1915 г.
ЦГАОР, ф. 523, on. 1, д. 32, лл. 203—210.
256 Русские ведомости, 18 сентября 1915 г., № 213.
126
для очистки совести и не могла возыметь никакого действия.
Напротив, вернувшийся из Ставки Николай приступил к своей
«карательной экспедиции» 257 против министров, чью политику он
считал недостаточно реакционной. 26 сентября были уволены
Щербатов и Самарип. На пост министра внутренних дел был
назначен один из лидеров правых, ставленник Александры и
Распутина А. Н. Хвостов. 28 сентября, как бы для того, чтобы
поставить все точки над «i», в Петроград, кем-то заблаговременно
вызванный, вернулся Григорий Распутин. 27 сентября, в тот
самый день, когда было опубликовано сообщение о смене /минист-
ров, В. Маклаков выступил в «Русских ведомостях» d нашумевшим
фельетоном-аллегорией «Трагическое положение», в котором
призывал не бороться во время войны с «безумным шофером» —
властью. 29 сентября московский отдел ЦК кадетской партии,
видимо, с участием Милюкова и Шингарева, все еще не вернув-
шихся в Петроград, постановил «отложить счеты с властью»
до окончания войны.258 Русский либерализм еще раз расписался
в своем бессилии.
257 Переписка Романовых, т. 3, стр. 340.
258 Донесение московского охранного отделения 2 октября 1915 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 64.
ГЛАВА 4
Буржуазия и царизм
осенью 1915 —зимой 1916 г.
НАЗНАЧЕНИЕ А. Н. ХВОСТОВА. ЕГО ПРОГРАММА
Осенью 1915 г. оправившийся от испуга царизм
перешел в контрнаступление на либеральную оппозицию. За-
дача организации такого контрнаступления была возложена на
нового министра внутренних дел А. Н. Хвостова — племянника
министра юстиции А. А. Хвостова.
43-летний сановник был заметной фигурой в бюрократиче-
ских и политических сферах России. Усмирительной политикой
на постах вологодского и нижегородского губернатора он обра-
тил на себя внимание Николая, и тот (за несколько дней до убий-
ства Столыпина) прислал в Нижний Новгород Распутина, чтобы
предложить Хвостову пост министра внутренних дел. Недоста-
точно осведомленный о роли Распутина, Хвостов не проявил
к нему должного почтения и поплатился за это. Распутин дал
о нем Николаю отрицательный отзыв. Поняв, что дальнейшая
бюрократическая карьера стала невозможной, Хвостов выставил
свою кандидатуру на выборах в IV Думу.1 В Думе он был из-
бран председателем правой фракции, но впоследствии ушел
с этого поста, чтобы не быть связанным фракционной дисципли-
ной.
Стремясь вновь обратить на себя внимание Николая, он вы-
ступил 3 августа 1915 г. в Думе с большой демагогической
речью о «германском засилье», в которой резко критиковал
товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского, ви-
димо зная, что тот впал в немилость и находится накануне от-
ставки. Одновременно Хвостов завел знакомство с Воейковым и
с Вырубовой.2 Видимо, разговор о Хвостове возник еще до
отъезда Николая в Ставку 22 августа, так как в письме, написан-
ном в этот день вдогонку уезжавшему Николаю, Александра уже
1 Падение царского режима, т. 1. М.—Л., 1924, стр. 3—5.
2 Там же, т. 4. М,—Л., 1925, стр. 154.
128
с прашивала о его решении относительно Хвостова.3 Настойчивое
давление Александры возымело желанный результат, и 27 сен-
тября был опубликован указ о назначении Хвостова министром.
Вместе с Хвостовым в качестве его товарища в МВД вернулся
С. П. Белецкий, бывший директор Департамента полиции, один
из мастеров политического сыска и провокации.
Николай поставил перед Хвостовым задачу «умиротворения
внутренней жизни России».4 Программа действий, выработан-
ная Хвостовым и Белецким и представленная ими на утвержде-
ние Александры и Николая, представляла собой попытку укреп-
ления правительственной власти и ограничения общественных
организаций при соблюдении видимости «благожелательного»
отношения к обществу. В соответствии с этим Хвостов старался
сохранить и развить свои думские связи и, вступив в Совет ми-
нистров, не сложил с себя полномочий члена Думы, как это де-
лали до того все депутаты, получившие административное на-
значение. Хвостов постарался установить хорошие отношения
с Родзянко и некоторыми другими депутатами.5 Он также подал
идею наградить тщеславного Родзянко внеочередным орденом
ко дню именин Николая (6 декабря), имея при этом в виду, что
«это ему польстило бы, а вместе с тем он упал бы в глазах левых
тем, что принял . . . награду».6 Одновременно Хвостов стремился
ослабить остроту нападений правых на Думу и парализовать
в этом отношении влияние Горемыкина.7 Он пытался добиться
объединения фракций правых и националистов под руководством
лидера последних Балашова, чтобы оттеснить на второй план
«портившего игру» своими грубыми выходками Маркова 2-го.8
В то время как Горемыкин добивался усиления политической
цензуры,9 Хвостов, заигрывая с буржуазным общественным мне-
нием, сместил непопулярного начальника Комитета по делам пе-
чати А. А. Катенина,10 распорядился не препятствовать опубли-
кованию в газетах воззвания группы эмигрантов-оборонцев
(Г. В. Плеханова, Н. Д. Авксентьева и др.),11 освободил, по
просьбе редактора кадетской «Речи» И. В. Гессена, известного
журналиста-эмигранта В. Л. Бурцева,12 вернувшегося в Россию
после начала войны и арестованного на границе.
3 Переписка Николая и Александры Романовых, т. 3. М.—Пгр., 1923,
стр. 253.
4 Вопросы истории, 1959, № 12, стр. 30.
5 Падение царского режима, т. 4, стр. 279.
6 Переписка Романовых, т. 3, стр. 429.
7 Падение царского режима, т. 4, стр. 276.
8 Речь, 25 февраля 1916 г., № 54.
9 Записка о военной цензуре 17 декабря 1915 г. ЦГВИА, ф. 2003, on. 1,
д. 1483, лл. 355—365.
10 М. Лемке. 250 дней в царской ставке. Пгр., 1920, стр. 85.
11 Утро России, 15 октября 1915 г., № 283.
12 Архив русской революции, т. XXII, стр. 338.
9 В. С. Дякин
129
Сразу же после своего назначения Хвостов пригласил к себе
представителей ведущих газет и выступил перед ними с заявле-
нием,13 целью которого, кроме демонстрации «благожелатель-
ности»,^ было также, и это было для Хвостова не менее важно,
противопоставить программе прогрессивного блока свою про-
грамму как более деловую и «реалистичную».
В своем заявлении Хвостов назвал себя сторонником силь-
ной1 власти и подчеркнул, что «власть должна вернуться из
своей безвестной отлучки». В то же время он заявил: «Уступки
необходимы и нужны, и власть должна пойти на уступки. Я —
человек твердый и уступок не боюсь. Только слабые боятся
и дрожат, не решаясь сделать то, что нужно, и опаздывая,
опаздывая без конца. Твердый человек спокойно будет уступать,
конечно, до известного предела». Пределы уступок были очер-
чены Хвостовым нарочито неясно, причем политические требо-
вания блока были им отвергнуты. Заявив, что оп приветствует
практические решения съездов земского и городского союзов,
Хвостов высказался против их политических резолюций. Он от-
верг лозунг правительства доверия, сказав, что «во время войны
общие формулы подлежат замене реальными и категорическими
указаниями на вполне определенные недостатки».
Вместо «второстепенных», по его словам, лозунгов прогрес-
сивного блока Хвостов выдвинул два лозунга, фигурировавшие
уже в его речи 3 августа и соответствовавшие программе пра-
вых — ликвидация «немецкого засилья» и «борьба с дороговиз-
ной». В последнем лозунге и заключался центр тяжести про-
граммы Хвостова, как это откровенно подчеркивал и он сам.
«Политика, — говорил он газетчикам, — зависит от желудка,
и в первую очередь надо подумать о желудке. Сперва накор-
мите, а потом прислушайтесь к политическим требованиям».
Расчет его был прост — изолировать либеральную оппозицию от
народных масс, которые, как свято верил Хвостов вкупе со сво-
ими политическими единомышленниками, интересовались только
вопросами «желудка». Надеясь победить прогрессивный блок
в борьбе за массы, Хвостов мог себе позволить роскошь словес-
ного «благожелательства» и даже пообещать, что «путем пере-
говоров удастся достигнуть соглашения с блоком».
Своим выступлением Хвостову удалось внести замешательство
в ряды буржуазной оппозиции. Националистические и антибан-
ковские лозунги, содержавшиеся в его речи в Думе 3 августа,
на которую он ссылался в беседе с представителями прессы, были
рассчитаны на привлечение средней буржуазии, и выражавшая
13 Содержание беседы Хвостова с журналистами было изложено в раз-
ных газетах с некоторыми разночтениями и взято нами из «Русских ве-
домостей» (28 сентября 1915 г., приложение к № 221), «Русского слова»
(28 сентября 1915 г., не нумерован) и «Утра России» (30 сентября 1915 г.,
№ 268).
130
мнение этих элементов пресса немедленно откликнулась на при-
зыв. «Коммерческий телеграф» в передовой статье писал, что,
каковы бы ни были политические тенденции Хвостова, в вопросах
экономических он выступил в защиту истинных народных нужд
и интересов.14 Выражал надежду на успех Хвостова и «Коммер-
сант».15 Благоприятно откликнулся на программу Хвостова
журнал «Промышленная Россия». С готовностью поддержав хво-
стовскую критику прогрессивного блока, журнал писал, что
«пробным камнем для искренности наших прогрессистов будет
служить их отношение к вопросам борьбы с дороговизной, с не-
мецким засильем и с синдикатами».16 Отражая начавшийся уже
в сентябре отход буржуазных масс от политических лозунгов
либерального крыла, с готовностью распахнули объятия на-
встречу Хвостову «Биржевые ведомости».
Выступление Хвостова нашло некоторый отклик и у той
части московской буржуазии, которая шла за прогрессистами.
Первая реакция «Утра России» была сдержанной, ибо в отличие
от мелких и средних промышленников текстильные магнаты
Москвы были напуганы обещанием Хвостова принять меры
против дороговизны, увидев в этом угрозу для своего кармана
н столь ненавистное им вмешательство государства в экономику.
Не могла их удовлетворить и политическая программа нового
министра, рассчитанная, как писала газета, на то, чтобы переки-
нуть мост к тем умеренным элементам, которые готовы доволь-
ствоваться хорошими словами. Поскольку «Утро России» к этим
элементам не относилось, оно скептически комментировало обе-
щания Хвостова: «Новый постельничий внутренних всероссий-
ских покоев приступает к выполнению своих обязанностей. Сте-
лет он мягко, но каково придется спать?».17
Но уже в первых комментариях газета высказывала и на-
дежду, что Хвостов «откажется от обревшего у нас права гра-
жданства базирования на всяких усиленных и чрезвычайных
полномочиях и ... попытается снискать доверие и сочувствие
населения».18 В ближайшие дни эта нота стала звучать в пере-
довых статьях «Утра России» все отчетливее, и газета сползла
на позиции ею же высмеянных элементов, готовых довольство-
ваться хорошими словами. Причина эволюции московских про-
грессистов была проста: после провала попытки блока прийти
к власти их политические чаяния могли быть осуществлены
в данный момент только руками «благожелательных» бюрокра-
тов, а тема борьбы с «немецким засильем» была близка эконо-
мической программе московской буржуазии.
14 Коммерческий телеграф, 29 сентября 1915 г., № 744.
15 Коммерсант, 30 сентября 1915 г., № 1734.
10 Промышленная Россия, 1915, № 24—25, стр. 2—3.
17 Утро России, 30 сентября 1915 г., № 268.
18 Там же, 29 сентября 1915 г., № 267.
9*
131
Колебания буржуазного общественного мнения отразились и
на позиции кадетов. Первой реакцией «Русских ведомостей»
было заявление, что хотя программа Хвостова составлена так,
чтобы не создавать впечатления о разрыве правительства с обще-
ством, но в действительности нельзя ожидать от нового министра
шагов в сторону общества.19 Но несколькими днями позже один
из либеральных патриархов К. К. Арсеньев выступил в «Рус-
ских ведомостях» со статьей, которую посвятил рассуждениям
о метаморфозах, случавшихся с политическими деятелями после
их прихода к власти. Он при этом писал, что раньше нигде еще
«первым шагом вновь назначенного министра не было яркое из-
менение его политического лица в сторону, благоприятную для
движения». Оговорившись, что назначение Хвостова не равно-
сильно решительному разрыву с прошлым, Арсеньев все же при-
ветствовал программу Хвостова. «Конечно, — писал он, — это по-
камест только слова, но есть слова обязывающие, за которыми
должно логически последовать дело».20 Дважды на протяжении
нескольких дней меняла свою оценку «Речь». Зато никаких со-
мнений не было у Струве, утверждавшего, что сдвига вправо не
произошло и вопрос заключается лишь в том, «в каких формах
новопришедший министр будет ликвидировать старый порядок».21
ХВОСТОВ И «БОРЬБА С ДОРОГОВИЗНОЙ»
Либеральной общественности и буржуазным кругам
не пришлось ждать долго, чтобы убедиться в тщетности упова-
ний, возлагавшихся ими на нового министра. Чем отчетливее
проявлялась неспособность Хвостова выполнить свои обещания
и справиться с дороговизной, тем быстрее скатывался он на при-
вычный для царской бюрократии путь подавления общественного
мнения.
Осенью 1915 г. резко ухудшилось снабжение городов продо-
вольствием. Причины продовольственного кризиса будут ради
единства изложения рассмотрены нами в следующей главе, здесь
же необходимо отметить, что, по данным анкеты, проведенной
Особым совещанием по продовольствию, на 1 октября из 659 го-
родов, ответивших на анкету (при 784 городах в стране), о не-
хватке продуктов заявило 500 городов, в том числе о нехватке
ржи и ржаной муки — 348, пшеницы и пшеничной муки — 334.22
Хвостов в письме к Горемыкину в конце октября указывал, что
весь центр и северо-запад Европейской России находятся в таком
положении, «что в ближайшее время может наступить чрезвы-
19 Русские ведомости, 29 сентября 1915 г., № 222.
20 Там же, 9 октября 1915 г., № 231.
21 Биржевые ведомости, И октября 1915 г., № 15141.
22 Н. Д. Кондратьев. Рынок хлебов и его регулирование во время
войны и революции. М., 1922, стр. 74.
132
чайная опасность оставления населения, и особенно городского,
без многих предметов первой необходимости».23 Особенно напря-
женным было положение в Петрограде. «К концу октября 1915 г.
продовольственная нужда населения столицы стала принимать
угрожающие размеры». При норме в 405 вагонов продовольствия
в день в Петроград в течение 5—15 октября в среднем приходило
по 116 вагонов.24
Программа Хвостова по борьбе с дороговизной включала
в себя два основных момента: во-первых, урегулировать подвоз
продовольствия к городам, сделав это властью Министерства
внутренних дел и его органов на местах; во-вторых, создав под
руководством черносотенцев разного рода потребительские обще-
ства, вовлечь таким путем рабочую массу в сферу влияния пра-
вых. Выполняя эту вторую часть плана, Хвостов и Белецкий
создали «Общество по борьбе с дороговизной», главным деятелем
которого был поставлен чиновник МВД Г. И. Кушнырь-Кушна-
рев, член Союза Михаила-архангела. Общество получило прави-
тельственную ссуду в 150 000 руб. и открыло несколько потреби-
тельских лавок в рабочих районах Петрограда.25
Одновременно с организацией черносотенных продовольствен-
ных лавок МВД предложило план распределения продовольствия
для всего населения столицы через сеть потребительских складов,
открываемых для чиновников при министерствах, а для рабочих
при предприятиях. Товары на эти склады, а также в лавки тор-
говцев должны были направляться непосредственно уполномо-
ченным по продовольствию столицы градоначальником
кн. А. Н. Оболенским.26 В этом последнем обстоятельстве и был
центр тяжести плана — он вырабатывался в противовес попыт-
кам столичного самоуправления наладить снабжение своими
силами, тогда как Хвостов хотел, чтобы население Петрограда
получило продовольствие из рук полиции.
Расчищая поле деятельности для черносотенных продоволь-
ственных лавок, Хвостов встал на путь запрещения тех обще-
ственных организаций, которые также пытались организовывать
массы на почве борьбы с продовольственным кризисом. Кроме
традиционного для царской бюрократии страха перед всякой
организацией масс, в данном случае Хвостов был особенно обе-
спокоен попытками их организации именно под флагом решения
продовольственного вопроса, т. е. под тем самым флагом, под
которым Хвостов рассчитывал повести массы за правительством.
3 ноября в Москве был закрыт незадолго до того созданный
23 Хвостов — Горемыкину 27 октября 1915 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. И,
д. 1008, л л. 7—8.
24 Отчет о продовольствии Петрограда мерами правительства. Пгр.,
1916, стр. 3—4.
25 Падение царского режима, т. 4, стр. 123—124.
26 Биржевые ведомости, 19 октября 1915 г., № 15157.
133
центральный комитет кооперативных обществ.27 За этим после-
довал отказ петроградского присутствия по делам обществ и
союзов в регистрации так называемых обывательских комите-
тов28 (о которых речь будет идти дальше).
Хотя Министерство путей сообщения охотно шло навстречу
Хвостову, разрешая внеочередную доставку грузов для «Обще-
ства борьбы с дороговизной»,29 это не решало проблему подвоза
в целом. Стремясь урегулировать подвоз, Хвостов сознательно
шел на вторжение в прерогативы других ведомств. Вскоре после
вступления в должность он произвел проверку московского же-
лезнодорожного узла и провел совещание о его разгрузке с чи-
нами полиции и руководителями московской управы.30 Резуль-
татом этого совещания явилась полицейская ревизия товарных
станций, выявившая большое число неразгруженных вагонов.31
Одновременно петроградский вице-губернатор был направлен на
Мариинскую водную систему, чтобы пробить затор хлебных гру-
зов, следовавших в Петроград.32
Партизанские налеты Хвостова и его ближайших подчинен-
ных не могли принести результатов, а, кроме того, вызывали рез-
кое недовольство министра путей сообщения Рухлова, увидевшего
в действиях Хвостова ущемление своих прав. Для того чтобы
устранить противодействие министров, Хвостов добился «высо-
чайшего» повеления 20 октября об ответственности губернато-
ров за объединение всех мероприятий по борьбе с дороговиз-
ной.33 На основании этого повеления МВД создало сыскные
отряды, занимавшиеся разоблачением злоупотреблений на же-
лезных дорогах.34 Это являлось в буквальном смысле слова борь-
бой против стрелочников, не затрагивавшей действительных
причин транспортных затруднений и продовольственного кри-
зиса в целом. Больше того, вмешательство Хвостова вело к еще
большему хаосу в продовольственном деле, ибо МВД оказыва-
лось уже третьим (наряду с Особым совещанием при Министер-
стве земледелия и Особым совещанием по перевозкам при Ми-
нистерстве путей сообщения) ведомством, пытавшимся —
каждое своими способами и без согласования с другими — нала-
дить снабжение городов.
Но до тех пор, пока продовольственный вопрос не был ре-
шен или по крайней мере не были сделаны заметные шаги
27 Речь, 4 ноября 1915 г., № 304.
28 Раннее утро, 6 ноября 1915 г., № 256.
29 Падение царского режима, т. 4, стр. 123.
30 Русские ведомости, 10 октября 1915 г., № 232.
31 Утро России, 13 октября 1915 г., № 281.
32 Русское слово, 14 октября 1915 г., № 235.
33 Особый журнал Совета министров 6 сентября 1916 г. Об отмене
ответственности губернаторов за объединение мероприятий по борьбе
с дороговизной. ЦГИА, ф. 1276, оп. 20, д. 118, лл. 58—59.
34 Падение царского режима, т. 4, стр. 122—123.
134
в этом направлении, Хвостову йё С чем было предстать перед
Думой. Стремясь выиграть время для маневра, Хвостов еще пе-
ред назначением на министерский пост «умолял ни за что не
созывать» Думу раньше объявленного срока — ноября месяца,35
чего добивался прогрессивный блок. Когда же срок созыва Думы
был уже близок, Хвостов поддержал Горемыкина и своего
дядю — министра юстиции, добивавшихся отсрочки думской
сессии.36 Результатом этого был указ Николая от 23 ноября
об отсрочке созыва Думы.37 В предвидении того времени, когда
Думу и Гос. совет придется все же созвать, Хвостов добился
включения в число членов Гос. совета по назначению ряда пра-
вых деятелей, в том числе одного из лидеров правой кама-
рильи — Римского-Корсакова.38 В то время, когда предпола-
галось, что возобновление работ Думы состоится нормально,
земский и городской союзы приурочили к этому моменту свои
очередные съезды. Готовя отсрочку сессии и опасаясь, что кри-
тика правительственной политики может быть перенесена на эти
съезды, Хвостов сначала через командующего Московским воен-
ным округом генерала И. И. Мрозовского,39 а затем лично запре-
тил проведение съездов.40 28 ноября Хвостов счел своевременным
опубликование резолюции Николая на докладе МВД, в которой
Николай требовал от Петроградской думы ограничить ее дея-
тельность нуждами населения столицы, «не отвлекаясь вопро-
сами общегосударственной политики».41
Требование отказа от вмешательства в политику было основ-
ным и в интервью, которое Хвостов дал представителям прессы
8 декабря.42 Сказав несколько трафаретных фраз о «доброжела-
тельном отношении» к Думе и о необходимости скорого ее со-
зыва, Хвостов сразу же оговорил, что и Дума, и союзы должны
посвятить себя только «деловой» работе, и снова критиковал
прогрессивный блок. При этом он поддержал нападки правых на
участие в блоке членов Гос. совета по назначению и заявил,
что, если бы это входило в его функции, он бы такого участия
ие допустил. Наконец, Хвостов высказался за передачу продо-
вольственного дела в МВД, без чего он бессилен справиться
с дороговизной.
35 Переписка Романовых, т. 3, стр. 369.
36 Утро России, 21 ноября 1915 г., № 320.
37 Русские ведомости, 24 ноября 1915 г., № 269.
38 Речь, 27 ноября 1915 г., № 327; Падение царского режима, т. 4,
стр. 321.
39 Е. К. Климович — Хвостову 15 ноября 1915 г. ЦГАОР, ДП 00,
1915 г., д. 42, ч. 9, лл. 96—97.
40 Известия ВСГ, 1915, № 21—22, стр. 267.
41 Речь, 30 ноября 1915 г., № 330.
42 Содержание интервью взято по: Русское слово, 10 декабря 1915 г.,
№ 283; Русские ведомости, 10 декабря 1915 г., № 283; Утро России,
10 декабря 1915 г., № 339.
135
В декабре Хвостов предпринял еще одну попытку в этом на-
правлении. Он обратился с письмом к Горемыкину, в котором
подверг критике ведомственные трения в вопросе урегулирова-
ния продовольственных затруднений и заявил, что считает себя
вправе вмешаться в дело. Считая особые совещания при мини-
страх органами громоздкими и медлительными, Хвостов предло-
жил, чтобы разногласия между МВД и другими ведомствами,
которые возникнут в результате его вмешательства, рассматри-
вались Советом министров,43 а не Особым совещанием при воен-
ном министре, как следовало по закону об особых совещаниях
от 17 августа 1915 г. Кроме того, Хвостов действовал через Але-
ксандру, жалуясь, что в результате создания особых совещаний
«значительно уменьшились полномочия министра внутренних
дел». «Конечно, — писала она Николаю со слов Хвостова, —
много не сделаешь, будучи таким образом связанным по ру-
кам».44 Так снова под ширмой «борьбы с дороговизной» прята-
лась подлинная цель Хвостова — обход особых совещаний, в ко-
торые входили и представители прогрессивного блока, и сосре-
доточение всей власти в руках МВД.
Видимо, именно в результате настояний Хвостова Николай
13 декабря обратился к Горемыкину с рескриптом, в котором
потребовал принять меры для планомерного снабжения городов.
Совет министров 19 декабря создал специальное совещание пяти
министров (4 министра — председателя особых совещаний и
министр внутренних дел) для согласования мер по снабжению
городов продовольствием и топливом.45 Поскольку созданий та-
кого совещания шло в разрез с законом 17 августа, решение
Совета министров не получило широкой огласки. Месяц спустя
для объединения действий представителей власти на местах
были созданы междуведомственные совещания по продоволь-
ствию и топливу во главе с губернаторами.46
Хотя оба эти постановления Совета министров расширили
права МВД в продовольственном деле, они, естественно, не
могли привести к решению проблемы, поскольку коренные по-
роки продовольственной политики оставались незатронутыми.
Но, для того чтобы создать хотя бы видимость деятельности и
переложить ответственность с правительства, полицейские власти
провели в декабре—январе массовые облавы на московской хлеб-
ной бирже. Кроме того, министерство прибегло к традиционному
методу самодержавия — разжиганию антисемитизма. 9 января
43 Хвостов — Горемыкину, декабрь 1915 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. И.
д. 1027, лл. 1-17.
44 Переписка Романовых, т. 3, стр. 501.
45 Особый журнал Совета министров 19 декабря 1915 г. ЦГИА, ф. 1276.
оп. 20, д. 101, лл. 101—104 а.
46 Особый журнал Совета министров 15 января 1916 г. Там же, д. 103.
лл. 15—16.
136
1916 г. Департамент полиции разослал всем губернаторам спе-
циальный циркуляр, в котором объяснял дороговизну тем, что
«революционеры и их вдохновители евреи . . . намереваются вы-
звать общее недовольство и протест против войны путем голода
п чрезмерного вздорожания жизненных продуктов».47 Политика
Хвостова все более открыто смыкалась таким образом с курсом
черносотенных организаций.
ХВОСТОВ И ПРАВЫЕ
Поддержка черносотенцев входила составной
частью в программу Хвостова и Белецкого.? Крикливые организа-
ции черной сотни, грызшие друг другу глотки из-за казенных
субсидий, не имели реальной силы в стране. Белецкий спе-
циально запросил губернаторов о состоянии правых союзов на
местах и получил неутешительные для полиции сведения:
«Деятельность означенных организаций выражалась главным
образом в форме участия в церковных торжествах и посылке
телеграмм; сами же организации в большинстве распались».48
Тем не менее именно эти организации были призваны играть
роль «общественной поддержки» самодержавного режима.
С этой целью марковский «Союз русского народа» предложил
своим отделам на местах слать Горемыкину письма с требова-
нием не уступать прогрессивному блоку и буржуазным органи-
зациям.49 50 Черносотенные газеты — «Земщина», «Русское знамя»,
«Московские ведомости» — вели оголтелую кампанию против
Думы и блока, призывая правительство не останавливаться на
полпути, так как иначе оппозиция вновь поднимет голову и
справиться с нею будет труднее, «чем с гапонами и носарями».1'0
В это же время астраханский монархист Н. Н. Тиханович-Савиц-
кий по уполномочию съезда в Саратове (о котором шла речь
в гл. 3) разослал губернаторам письмо с призывом помочь чер-
носотенцам в их борьбе против революционных выступлений, и
в частности выдать им оружие на случай беспорядков.51
Приступая к своим «особым заботам» по активизации правых,
Хвостов и Белецкий преследовали три цели: объединить вра-
ждующие группировки черной сотни, поставить во главе их
лидеров, менее скомпрометированных в политическом и уголов-
ном отношении, и дать в руки правых какие-то реальные сред-
ства для расширения влияния в массах. Этой последней цели
47 Падение царского режима, т. 2. М-—Л., 1925, стр. 135.
48 Там же, т. 4, стр. 128.
49 Окружное послание Союза русского народа к русским людям,
октябрь 1915 г. Союз русского народа. По материалам ЧСК. М.—Л., 1929,
стр. 99—102.
50 Земщина, 1 ноября 1915 г., № 2175.
51 Утро России, 4 ноября 1915 г., № 303.
137
отвечало не только создание «Общества борьбы с дороговизной»,
но и организация «Российского общества попечения о бежен-
цах православного вероисповедания». В руководство общества,
созданного по инициативе Римского-Корсакова и при поддержке
МВД, вошли Белецкий, Марков 2-й, Замысловский и ряд дру-
гих черносотенцев. Формально общество создавалось для по-
мощи беженцам из оккупированных и прифронтовых районов,
но фактически «имелось в виду также и влияние этого обще-
ства через свои исполнительные органы и на местную жизнь
путем установления связи с местными организациями, а также
учитывалась в будущем и возможность участия в выборной кам-
пании в Государственную думу».52 Различные местные комитеты,
созданные для помощи беженцам, усиленно принуждались по-
этому подчиниться «Российскому обществу».53
Попытки достижения других целей Хвостова в отношении
правых организаций связаны с монархическими съездами, со-
стоявшимися в конце ноября. Идея созыва всероссийского мо-
нархического съезда возникла еще в августе как противовес
съездам буржуазно-либеральной оппозиции. Но склоки между
черносотенными союзами были настолько сильны, что примире-
ние их без вмешательства МВД оказалось невозможным. Только
после переговоров Хвостова с марковским «Союзом русского на-
рода» и Белецкого с дубровинским «Союзом русского народа»
и московским «Отечественным союзом» удалось добиться их
участия в едином съезде, состоявшемся в Петрограде 21—23 нот
ября.54 Однако большая часть черносотенных групп Поволжья
отказалась участвовать в съезде, считая, что они будут постав-
лены на нем в подчиненное положение.55 Не захотел участво-
вать в съезде и «Союз Михаила-архангела». Его глава — Пу-
ришкевич, наиболее умный из черносотенных лидеров, понимал
бесцельность и неуместность кампании «союзников», отбрасываю-
щих, по его словам, «от себя народные массы своими беспочвен-
ными и крикливыми выступлениями».56
Опасность этого видели также Хвостов и Белецкий. Поэтому
они постарались оттеснить на второй план лидеров типа Мар-
кова 2-го и Дубровина и попросили бывшего министра юстиции
Щегловитова принять на себя председательство на съезде,57
а группа правых Гос. совета признала необходимым участие своих
членов в работах съезда.58 Собравшиеся на съезд бывшие министры
и высшие сановники обрушились с нападками на Думу, про-
52 Падение царского режима, т. 4, стр. 122.
53 Русские ведомости, 24 ноября 1915 г., № 269.
54 Падение царского режима, т. 4, стр. 278.
55 Речь, 23 ноября 1915 г., № 323.
56 Русские ведомости, 3 декабря 1915 г., № 277.
67 Падение царского режима, т. 4, стр. 380.
58 Речь, 21 ноября 1915 г., № 321.
138
грессивный блок, земский и городской союзы. В специальной
резолюции были отвергнуты как неприемлемые все требования
декларации прогрессивного блока и ей были противопоставлены
хвостовские лозунги «борьбы против дороговизны» и «немец-
кого засилья». В резолюции особенно подчеркивалась необходи-
мость принять меры против участия в прогрессивном блоке чле-
нов Гос. совета по назначению.59
Несмотря на все старания МВД, достигнуть примирения
грызущихся деятелей черной сотни на съезде не удалось. В ре-
зультате съезд не удовлетворил ни его организаторов, ни участ-
ников. Представители бюрократических кругов решили обра-
тить большее внимание на правое крыло прогрессивного блока,
чтобы отколоть его от либеральных фракций и склонить к под-
держке правительства,60 а председатель правой группы Гос. со-
вета А. А. Бобринский подверг критике самую идею монархи-
ческого съезда и отказался подписать его резолюцию. «Съезд
монархистов, — мотивировал он свою позицию в письме к Щег-
ловитову, — представляет из себя как-никак улицу; правую
улицу, но все же толпу... Но улица, хотя бы и совсем правая,
не должна бы, по моему мнению, позволять себе давать указа-
ния государю».61 С другой стороны, обиженные дубровинцы
п волжские монархисты сочли решения съезда в Петро-
граде слишком умеренными и созвали свой сепаратный
съезд в Нижнем Новгороде 26—28 ноября, не пригласив
па него большую часть участников петроградского сове-
щания.62
Практическим результатом съездов правых явилось усиление
их кампании против прогрессивного блока, союзов и военно-
промышленных комитетов. Кроме газетных статей, создававших
видимость правого «общественного мнения», «Отечественный
союз» пытался вести агитацию в стране, создав «бюро орато-
ров», которые рассылались из Москвы в провинцию. Создание
такого «бюро» было одобрено Хвостовым.63
Таким образом, «благожелательные» выступления перед пе-
чатью, демагогические противопоставления «нереальных» и «не-
уместных» политических требований прогрессивного блока «де-
ловой» работе по борьбе с дороговизной полицейскими методами
и силами, опора на черносотенные организации — таков был
курс Хвостова, определявший политическое лицо всего прави-
тельства осенью 1915 г.
59 Русские ведомости, 24 ноября 1915 г., № 269.
60 Там же, 2 декабря 1915 г., № 276.
61 Бобринский — Щегловитову 22 ноября 1915 г. Красный архив, 1926,
№ 2 (15), стр. 114—115.
62 Столичная молва, 30 ноября 1915 г., № 454.
м Союз русского народа..., стр. 193—194.
139
ПАДЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ
БУРЖУАЗИИ
Либеральная буржуазия и ее союзники по прогрес-
сивному блоку не смогли противопоставить политике Хвостова
сколько-нибудь четкой линии поведения. Деятельность блока и
близких к нему общественных организаций после провала на-
дежд на создание правительства доверия протекала в обстановке
идейного и организационного разброда, отхода значительной
части буржуазных кругов (не говоря уже о поддержавшей
буржуазию летом 1915 г. части дворянства) от политической
активности.
Несколько причин обусловили то «разочарование» и «апа-
тию» буржуазии, жалобы на которые стали появляться все
чаще на страницах либеральных газет. Устранение непосред-
ственной угрозы на фронте вновь повергло в политическую
спячку ту часть буржуазии, которая не склонна была в обыч-
ных условиях поддерживать оппозиционные требования и
только под влиянием военных поражений закричала летом
о правительстве доверия. Получив доступ к военным подря-
дам, она бросилась наживать миллионы на поставках картон-
ных сапог и гнилых шинелей. С осени 1915 г. газеты все чаще
стали посвящать свои очерки появлению «новых богачей», спеку-
лянтов военного времени. И если кадетски брезгливая «Речь»
неодобрительно связывала растущую тягу «известного класса
общества» к роскоши с общественным разочарованием после
роспуска Думы,64 то певцы капиталистической наживы из «Утра
России», хотя и намекали на «отрицательные данные» о проис-
хождении новой плутократии, с завистью отмечали деловую
энергию ее представителей.65
Но главной причиной было разочарование в тех способах
борьбы за достижение своих политических целей, которые про-
грессивный блок применял в августе—сентябре, и неспособ-
ность либеральных кругов предложить более перспективную
тактику. Подводя итоги определившимся настроениям, «Русские
ведомости» отмечали, что неудача блока «колеблет во многих
уверенность в правильности избранных путей, поселяет сомне-
ние, дает повод к взаимным обвинениям».66 К сходным выводам
пришел в «Вестнике Европы» Кузьмин-Караваев, писавший, что
«общественность утратила веру в возможность воздействия на
исход и результат войны».67 Подобные настроения стали совер-
шенно явственными уже в середине октября. На заседании
главного комитета ВСГ Астров говорил о наступлении «обще-
64 Речь, 18 ноября 1915 г., № 318.
65 Утро России, 19 января 1916 г., № 19.
66 Русские ведомости, 9 декабря 1915 г., № 282.
67 Вестник Европы, 1916, № 1, стр. 419.
140
ственной неврастении», причем вполне четко и определенно
формулировал причины этого явления. «Мы, — говорил он, —
дошли теперь до роковой грани, за которой для конституцион-
ной общественности уже нет пути. Революционерами мы быть не
можем».68 Те же ноты звучали и на заседаниях бюро блока
в конце октября—начале ноября, во время которых руководи-
тели думской оппозиции и союзов пытались выработать тактику
на ближайшее будущее. Настроение участников совещаний было
похоронным. «Мы, — говорил один из лидеров фракции центра
В. Львов, — присутствуем при полном крушении надежд, из-за
которых блок основался».69 Пытаясь переломить настроение
буржуазных кругов, лидеры блока и союзов занялись поисками
лозунга, который мог бы объединить вокруг себя всю оппози-
цию. Гучков, единственный из всех участников совещаний, на-
ходившийся в боевом расположении духа, предложил, чтобы
Дума в знак протеста против политики правительства отвергла
бюджет на 1916 г. Это предложение было отвергнуто как недо-
пустимое.70 Перспектива созыва Думы, которого так шумно
добивалась либеральная пресса, в действительности вызывала
у руководителей блока (особенно его правого крыла) немалые
тревоги. «При открытии Думы, — сетовал Шульгин, — страна
будет говорить: вот Хвостов делает, а вы? . . . Мало сказать, что
дурно. Надо сказать, что делать. . . Мы не выработали практи-
ческих мер». Ему вторил и В. А. Бобринский. Правительство,
отмечал он, стало хуже, но что скажем мы? «Я ответа не на-
хожу, и меня созыв Думы страшит».71
Не меньшую тревогу вызвало и предложение снова собрать
съезды земского и городского союзов. Поддерживавший эту идею
кадетский депутат Щепкин надеялся, что на съездах удастся
«найти слова, чтобы это не был призыв к революции».72 Но Шин-
гарев вновь поднял вопрос, который неизбежно вставал перед ка-
детами: «Разговоры кончены, должны начаться действия. Но на
них или неспособны, или они не назрели. . . После всего преды-
дущего надо делать революцию или дворцовый переворот, а они
невозможны или делаются другими».73 Однако созывать съезды
союзов только для того, чтобы подтвердить старые лозунги, не
давшие результатов, и еще раз подчеркнуть приверженность
к исключительно легальным средствам давления на правитель-
ство, тоже было опасно. «Раз объявим, что мы против револю-
ции, — подчеркивал эту сторону дела Челноков, — все будут
68 Известия ВСГ, 1917, № 41—42, стр. 46.
69 Красный архив, 1932, № 3 (52), стр. 152.
70 Там же, стр. 144—145, 163—165.
71 Там же, стр. 154, 156.
72 Там же, стр. 145.
73 Там же, стр. 146.
141
знать, что дальше слов не Отойдем».74 В таких условиях он не мог
предложить ничего другого, кроме как «вооружиться терпением и
ждать».
Горестные размышления об упадке общественного настрое-
ния стали постоянной темой буржуазной прессы. В ноябре
в связи с письмом одного из членов Думы на страницах «Утра
России» обсуждалась проблема, «есть ли в стране маразм?».
Тогда, отвечая неназванному автору этого письма, А. Погодин
писал, что настроения безнадежности захватили только разочаро-
ванных неудачей блока думских деятелей.75 Но спустя полтора
месяца газета поместила очередной фельетон Ардова, наиболее
четко отражавшего колебания ее политической линии. Перенося
настроения буржуазного общества на весь народ, Ардов заявлял
теперь, что «от правительства и правящих кругов до самых ни-
зов — во всем чувствуется органическая гниль».76 На упадок на-
строения жаловалась и «Речь», несмотря на обычный искус-
ственно поддерживаемый оптимизм газеты, руководимой Милю-
ковым. В январе 1916 г. и кадетский официоз констатировал
в либеральных кругах равнодушие, «которое начинает перехо-
дить в какое-то чувство безнадежности».77
Наконец, в феврале 1916 г. выборы в Петроградскую думу
зафиксировали в своих результатах итоги изменения буржуаз-
ных настроений. Список «обновленцев» (кадеты, прогрессисты,
октябристы), в который входили такие политические лидеры, как
Коновалов, члены Государственной думы Л. А. Велихов,
А. А. Барышников, крупные капиталисты Э. П. Гукасов,
О. Р. Сан Галли, М. М. Белямин и др., провалился, и победу
одержала группа «стародумцев», в которую, по словам поли-
ции, входили в основном люди, стремившиеся устроить свои
дела за счет города.78
В обстановке разброда и растерянности, охватившей оппози-
ционные группировки, тенденция развития входивших в оппози-
цию элементов носила разноречивый характер, то с запозданием
регистрируя настроения, свойственные лету, то выявляя внут-
ренние противоречия, которые всплыли на поверхность, как
только оказалось, что чаяния блока по крайней мере в данный
момент неосуществимы.
Политическая активность союзов, ВПК и прогрессивного блока
значительно понизилась. Бюро блока не собиралось в течение
почти всего сентября и октября, и только в конце этого месяца
в связи с предполагаемым созывом сессии Думы лидеры блока
74 Там же, стр. 147.
75 Утро России, 25 ноября 1915 г., № 324.
76 Там же, 10 января 1916 г., № 10.
77 Речь, 18 января 1916 г., № 17.
78 Записка петроградского охранного отделения 4 марта 1916 г. ЦГАОР,
ДП 00, 1916 г., д. 61, ч. 9А, лл. 32—39.
142
возобновили свои заседания. Как мы видели, настроения участ-
ников этих заседаний были безрадостными, и сама предстоящая
сессия многих из них пугала, хотя кадетская пресса и настаивала
па созыве Думы. Ноябрьские заседания бюро блока были посвя-
щены бесплодным прениям вокруг проекта новой декларации,
причем большинство искало возможно более мягких формулиро-
вок, а прогрессисты продолжали настаивать на лозунге «ответст-
венного министерства».
На рубеже ноября—декабря в блоке обнаружились серьезные
трещины. 28 ноября фракция прогрессистов постановила отозвать
своих представителей из особых совещаний при министрах,79 осу-
ществив таким образом демонстрацию, от которой их отговорили
в сентябре. Причина демонстрации прогрессистов (лишенной
реального значения, ибо некоторые члены фракции остались
в особых совещаниях в качестве представителей ВПК) заключа-
лась в стремлении снять с себя ответственность за деятельность
совещаний, в которых представители Думы часто лишь прикры-
вали своим присутствием самоуправство министров.80 Маневр про-
грессистов обнаружил перед всеми разногласия в блоке. Но значи-
тельно более серьезные разногласия возникли на другом фланге.
Состоявшиеся в сентябре—октябре выборы в Гос. совет (от
торговли и промышленности, от Академии наук и университетов,
от дворян и некоторых земских собраний) значительно укрепили
позиции блока. О результатах выборов от торговли и промышлен-
ности говорилось в предыдущей главе. Академические выбор-
щики послали в Гос. совет двух кадетов, провалив ректора Мос-
ковского университета октябриста М. К. Любавского.81 Земские
избирательные собрания дали 7 новых мест для «левых» (т. е. ка-
детов и прогрессистов), в числе которых прошел кн. Е. Трубец-
кой, тогда как правые и нейдгардтцы потеряли по 2 и беспар-
тийные 3 места.82 Но торжество блока было недолгим.
Настойчивая атака правых на членов Гос. совета возымела
свое действие. Среди группы центра начались колебания (осо-
бенно среди членов Совета по назначению), ряд сановников высту-
пили с заявлениями, в которых они открещивались от блока. Воз-
никла угроза раскола группы.83 Стремясь предотвратить раскол,
бюро группы опубликовало заявление, в котором формулировало
свое отношение к блоку очень уклончиво, выражая свое согла-
сие с его программой, лишь «не предрешая вопроса о последова-
тельности проведения и подробностях» этой программы.84 В по-
пытке «сохранить лицо» блока «Речь» пыталась истолковать это
79 Русские ведомости, 29 ноября 1915 г., № 274.
80 Утро России, 1 декабря 1915 г., № 330.
81 Русские ведомости, 26 сентября 1915 г., № 220.
82 Подсчитано по: Земщина, 31 октября 1915 г., № 2174.
83 Речь, 2 декабря 1915 г., № 332.
84 Там же.
143.
заявление как подтверждение участия центра Гос. совета в блоке.
Но ее московские партийные союзники в «Русских ведомостях»
подчеркивали, что оговорки в заявлении группы фактически ос-
вобождают ее от всяких обязательств,85 а «Биржевые ведо-
мости» расценили заявление группы как публичное отречение
от блока 86
Земский и городской союзы, так же как и военно-промышлен-
ные комитеты, вынуждены были перейти к обороне. Планы созыва
в октябре нового съезда ВПК, который вынашивал одно время
ЦВПК, были связаны не с новыми политическими выступлениями,
а с внутренней борьбой в самих военно-промышленных комитетах.
ЦВПК пытался полностью подчинить местные комитеты своему
влиянию, но встретил сопротивление МВПК и был вынужден от-
казаться от идеи съезда.87 Большие сомнения, как мы отмечали
выше, вызывали и планы созыва съездов союзов. Сначала было
решено отложить их до декабря, а затем Мрозовский и Хвостов
вообще запретили проведение съездов. Во время переговоров
Львова и Челнокова с Мрозовским по этому поводу Львов заявил,
«что он лично не сочувствует введению в деятельность союза по-
литических вопросов вообще и борется в этом направлении с ле-
выми элементами союза, но, к сожалению, пе всегда бывает в со-
стоянии противостоять их напору».88 Полицейские власти склонны
были видеть в этом дипломатический ход, но Львов на самом деле
старался в это время ограничить деятельность земского союза
«деловой работой» и выступил в «Известиях ВЗС» против «нездо-
рового политиканства» и «предвзятого осуждения» существую-
щего строя.89 Со сходных позиций выступал и заместитель
председателя МВПК С. Н. Третьяков, фактически возглавив-
ший комитет с декабря 1915 г. из-за затяжной болезни Рябу-
шинского.
Организационная деятельность ВПК и в меньшей степени сою-
зов (занимавшихся в «деловом» отношении главным образом ра-
неными) была сосредоточена на налаживании производства во-
енного снаряжения. Кроме того, о чем речь будет идти дальше,
часть руководителей ВПК занялась попытками привлечь к учас-
тию в военно-промышленных комитетах представителей рабочего
класса. Агитационная же деятельность союзов и ВПК была на-
правлена в основном на защиту этих организаций от критики
справа. Защищая комитеты от упреков в бездеятельности, бур-
жуазная пресса стала настолько превозносить их заслуги, распи-
85 Русские ведомости, 3 декабря 1915 г., № 277.
86 Биржевые ведомости, 2 декабря 1915 г., № 15245.
87 Коммерсант, 12 октября 1915 г., № 1742; Известия МВПК, 1915,
№ 4—5, стр. 1.
88 Мрозовский — Хвостову 15 ноября 1915 г. ЦГАОР, ДП 00, 1915 г.,
д. 42, ч. 9, лл. 96—97.
89 Известия ВЗС, 1915, № 26, стр. 2.
144
сывая чуть ли не эшелоны снарядов, присланных ВПК на фронт,
что начальник Главного артиллерийского управления генерал
А. А. Маниковский выступил 24 октября в «Новом времени»
с письмом, в котором опроверг все эти неумеренные славословия.
Письмо Маниковского дало точку опоры правым, которые к своим
политическим обвинениям против буржуазных организаций теперь
могли присоединить и «деловую» критику. Поэтому после месяца
растерянности, во время которого буржуазная пресса довольно
беспомощно возражала, уводя разговор с производства на «поли-
тическую подоплеку» критики, 6 декабря в Москве было прове-
дено специальное совещание для выработки оборонительной так-
тики.
Совещание постановило приступить к организации особого ор-
гана, целью которого было бы осведомлять прессу, особые сове-
щания и друг друга о деятельности союзов и ВПК.90 Полицейские
власти расценили это решение как попытку создать объединенное
руководство общественных организаций и были явно напуганы,
считая, что оно «наводит на мысль о желании руководителей об-
щественного движения создать как бы исполнительный комитет
для планомерной руководственпйй деятельности в борьбе этих
трех организаций с правительственными начинаниями».91 У нас
нет сведений, подтверждающих создание подобного единого
центра, по руководители союзов и ВПК вряд ли вообще нужда-
лись в существовании формального объединяющего органа для
согласования своих действий.
Выполняя намеченный план, буржуазная пресса немедленно
начала печатать многочисленные материалы, положительно ри-
сующие работу союзов и ВПК,92 а руководители ЦВПК стали
устраивать встречи с корреспондентами газет, информируя их
о своей работе по производству армейского снаряжения. Эти
встречи привлекли к себе внимание полиции.93 Кроме того, были
предприняты шаги для того, чтобы заручиться поддержкой союз-
ной дипломатии. МВПК составил записку о своей деятельности и
пытался передать ее союзной военной делегации, посетившей
в декабре Москву. Мрозовский запретил передавать записку, но
Рябушинский, находившийсся по утверждению полиции в лич-
ных отношениях с Бьюкененом, переслал записку ему, одновре-
менно пожаловавшись на действия Мрозовского.94
90 Речь, 7 декабря 1915 г., № 337.
91 Донесение московского охранного отделения 8 декабря 1915 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции. М.—Л., 1927, стр. 14.
92 См., например: Утро России, 8 декабря 1915 г., № 337.
93 Записка петроградского охранного отделения 16 декабря 1915 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1915 г., д. 61, ч. 9А, л. 89.
94 Записка московского охранного отделения 27 декабря 1915 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. ИЗ.
Ю в. С. Дякин
145
БОРЬБА ПРОГРЕССИСТОВ ЗА ВЛИЯНИЕ
НА СОВЕТ СЪЕЗДОВ
Пытаясь противостоять возрождению аполитичных
настроений в буржуазном лагере, прогрессисты предприняли по-
пытку вдохнуть оппозиционный дух в Совет съездов представите-
лей промышленности и торговли, превратив его в политический
центр русской буржуазии. Этой попытке предшествовало далеко рас-
считанное выступление «Утра России», претендовавшего на то, что-
бы формулировать политическую платформу буржуазии как класса.
3 сентября, в тот самый день, когда была разогнана сессия
Думы, газета поместила редакционную статью «Политическая
идеология либеральной русской буржуазии», а на следующий день
статью «С кем идти?». В этой второй статье обосновывалось право
буржуазии на руководящую роль в стране. «У истории, — говори-
лось в ней, — есть свое точное „расписание44, в котором деление
по общественным эпохам предусмотрено законами общественной
динамики... Определенным классам, из которых слагается совре-
менное общество, в этом „расписании44 точно предуказан свой
исторический час. . . Если до настоящего времени руководящую
роль в русской государственности играли помещичье-дворянские
элементы, то это отнюдь не означало, что дворянская гегемония
будет неизбежной спутницей русской жизни и на будущих ее
путях. .. На аванпостах русской политической жизни руководя-
щей колонной является в настоящий момент буржуазия. По
„историческому расписанию44 наступил момент, когда государст-
венным строительством должна руководить созревшая воля тор-
гово-промышленно1го класса». Упрекнув рабочий класс за то, что
он «в своих политических мечтах шагает далеко за пределы того
исторического этапа, на котором сейчас находится . . . жизнь Рос-
сии», автор статьи предложил всем оппозиционным группам от-
нестись внимательно к опубликованной накануне декларации (как
он назвал редакционную статью «Утра России»), которая «отра-
жает позицию, какую в настоящий момент занимают руководящие
элементы нашего/ торгово-промышленного класса».
«Декларация», представленная как плод десятилетнего поли-
тического опыта русской буржуазии, была опубликована именно
3 сентября явно демонстративно. С одной стороны, ее опубликова-
ние должно было показать, что «разгон» Думы не заставит бур-
жуазию отказаться от своих требований, а с другой — программа
«Утра России» должна была противостоять и декларации думского
блока. Компромиссная программа блока, выдвинутая в расчете на
превращение ее в основу платформы правящего думского боль-
шинства, теперь, когда стать правящим большинством блок не
сумел, не удовлетворяла наиболее активно настроенных лидеров
буржуазии, и они сочли нужным полностью развернуть свое соб-
ственное знамя.
146
Что же было написано на этом знамени? В качестве целей
провозглашались величие и неделимость России, «укрепление за
русской народностью господствующего значения, но с допуще-
нием автономии для Финляндии и Польши», культурный и эко-
номический прогресс страны. Средствами, которые должны были
привести к осуществлению этих целей, «Утро России» объявляло
следующие: замену существующего режима конституционным;
децентрализацию управления; отмену ограничений инородцев
в гражданских правах и веротерпимость; расширение средств
народного образования; «устранение препятствий к самодеятель-
ности общества, его групп и отдельных единиц, проявляемой как
в области отвлеченной, так и практической»; защиту «националь-
ного труда» от иностранной конкуренции; «дальнейшее обеспече-
ние сельского населения землей путем укрепления в собственность
уже владеемых участков и планомерной колонизации свободных
земель па окраинах».
Программа «Утра России» представляла собой, таким образом,
платформу русской (московской) буржуазии. Она пе могла
удовлетворить ни буржуазию национальных окраин страны, кото-
рой отказывала даже в автономии (за исключением Финляндии
и Польши, добивавшихся независимости), ни петроградскую
финансовую олигархию, связанную с иностранным капиталом.
Вся программа социальных преобразований была сконцентриро-
вана в пункте о «самодеятельности» общества, что подразумевало
не только свободу профессиональных организаций как буржуазии,
так и рабочего класса, но и отказ от государственного регулиро-
вания взаимоотношений между трудом и капиталом. Аграрная
программа целиком укладывалась в рамки столыпинской опоры
на кулака. В двух наиболее трудных для прогрессивного блока
вопросах программа «Утра России» шла дальше декларации
блока, требуя «конституционного режима», т. е. ответственности
министерства, и отмены национальных и вероисповедных ограни-
чений.
Демонстративно выдвинутая в момент «разгона» Думы, эта
программа была столь же демонстративно перепечатана вновь
28 сентября, сразу же после назначения Хвостова министром
внутренних дел. Но теперь сделавший это «Коммерческий теле-
граф» в своем комментарии специально оговаривал, что «это
максимум практически исполнимых пожеланий» буржуазии, при-
чем «и этот максимум осуществим не завтра и не через месяц».
С началом октября вопрос о политической программе буржуа-
зии был поставлен более практически и связан с предстоящими
выборами председателя Совета съездов представителей промыш-
ленности и торговли на место умершего Авдакова. 1 октября
с речью памяти Авдакова выступил его ближайший помощник
Жуковский, признавший, что смерть Авдакова избавила его
от многих разочарований, которые ожидают Совет съездов, по-
10*
147
скольку старые пути, которыми Авдаков вел организацию объеди-
ненной промышленности, изжиты. Перед Советом съездов, гово-
рил Жуковский, стоит теперь дилемма — либо принять политиче-
скую программу одной из существующих партий и слиться с нею,
либо отказаться от всякого стремления к широкому общественному
влиянию.95
Выступление Жуковского вызвало оживленную дискуссию
в кругах промышленников. Идея непосредственного смыкания
Совета съездов с одной из политических партий в общем не встре-
тила сочувствия. Большинство промышленников считало ее нере-
альной, а «Утро России» выражало опасения, что буржуазия
может при этом утратить свою целостность как класс «и — что,
пожалуй, важнее — способность к классовому самосознанию и
дальнейшему развитию». «Философия буржуазии,— обосновывало
«Утро России» нежелание смыкаться в рамках политической пар-
тии с другими социальными группами, — индивидуалистическое
начало, и это начало должно проводиться всюду».96
Однако, выступая против присоединения к какой-либо партии,
буржуазные деятели поддержали идею придать политический
характер деятельности Совета съездов. Только один из лидеров
октябристов Н. В. Щенков рискнул в октябре публично заявить,
что путь Авдакова был правильным и менять его не следует.
Возражая ему, Н. Н. Шустов (владелец известной коньячной
фирмы) говорил, что «политике захаживания через заднее крыльцо
пришел конец». Политически активные представители буржуазии
считали необходимым в связи с этим поставить во главе Совета
съездов лидера «с такой политической программой, которая, —
как формулировал один из лидеров прогрессистов Бурышкин, —
соответствовала бы достаточно ярко выкристаллизовавшемуся
общественному настроению».97 В качестве такого лидера выдви-
гался Коновалов. Сторонники сохранения аполитичного курса Со-
вета съездов предпочли не выступать в тот момент с изложением
своей позиции и вести борьбу вокруг кандидатур в председатели
Совета, противопоставив Коновалову Жуковского, фон Дитмара и
Крестовникова,98 деятелей гораздо более правых. С другой сто-
роны, пользуясь неопределенностью позиции Коновалова, не да-
вавшего согласия баллотироваться, кадеты пытались провести
своего кандидата.99
Для решения вопроса как о председателе Совета съездов, так
и о будущем лице Совета 19 октября на квартире П. О. Гукасова
95 Содержание речи изложено по: Биржевые ведомости, 5 октября
1915 г., № 15129; Утро России, 2 и 6 октября 1915 г., №№ 270 и 274.
96 Утро России, 8 октября 1915 г., № 276.
97 Там же.
98 Коммерсант, 8 октября 1915 г., № 1739.
99 Доклад петроградского охранного отделения 17 ноября 1915 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1915 г., д. 27, ч. 57Б, лл. 122—128.
148
собралось совещание представителей торгово-промышленных орга-
низаций. В совещании участвовали Путилов, Вышнеградскпп.
Жуковский и др. Собравшиеся признали, что прежняя деятель-
ность Совета пе дала желаемого результата. Неприязнь Совета
к политике породила «мысль, что политическая свобода придет
вне экономического капиталистического развития России и через
головы „третьего сословия44». Боязнь утраты политического влия-
ния буржуазии как класса сыграла, очевидно, решающую роль
в готовности собравшихся придать политический характер и Со-
вету съездов как организационному ядру буржуазии, в связи с чем
была создана комиссия для выработки его программы. В предсе-
датели Совета выдвинули Гучкова, Жуковского и Коновалова,
а за отказом первых двух остановились на Коновалове.100 26 ок-
тября промышленники снова собрались у Гукасова. На этот раз
их беседа была посвящена в основном проблеме усиления позиций
торгово-промышленных организаций в Думе, для чего было ре-
шено принять более активное участие в предстоявших в 1917 г.
выборах.101
Заправилы горной промышленности и банков, в течение многих
лет задававшие топ в Совете съездов, хотя и были поколеблены
в своих позициях ростом политической активности буржуазии ле-
том 1915 г., были все же достаточно далеки от платформы фракции
прогрессистов, в которую входил Коновалов, а тем более от плат-
формы самого Коновалова, находившегося на левом фланге фрак-
ции. К тому же общая тенденция настроения буржуазных кругов
развивалась в октябре, как мы видели, в направлении спада их
активности. В этих условиях Коновалов оказался бы несозвучным
общему тону Совета съездов. Поэтому оп отказался баллотиро-
ваться в председатели Совета, прямо мотивируя несовместимостью
этого поста с принадлежностью к прогрессистам.102
Разногласия, видимо, как политического, так и группового
характера привели к тому, что Совет съездов в конце ноября зая-
вил о решении отложить выборы председателя до очередного
съезда представителей промышленности и торговли.103 Однако
процесс сползания руководителей объединенной промышлен-
ности на прежние позиции отказа от политических выступлений
и «захаживания через заднее крыльцо» продолжался, о чем сви-
детельствовали возникшие в начале декабря разговоры о возмож-
ности приглашения в председатели Совета бывшего премьера
Коковцова,104 хотя и фрондировавшего против нынешнего правп-
100 Утро России, 20 октября 1915 г., № 288; Финансовая газета,
20 октября 1915 г., № 58.
101 Финансовая газета, 27 октября 1915 г., № 62; Военная промышлен-
ность и финансы, 1915, № 4, стр. И.
102 Финансовая газета, 4 ноября 1915 г., № 69.
103 Русские ведомости, 30 ноября 1915 г., приложение к № 274.
104 Финансовая газета, 9 декабря 1915 г., № 97.
149
тельства, но всем своим мировоззрением принадлежавшего к пра-
вящим бюрократическим сферам. Вслед за тем Тимирязев, давно
уже олицетворявший собой сращивание финансовой олигархии
с бюрократией, выступил в «Биржевых ведомостях» со статьей
«По какому пути следовать?», в которой рекомендовал Совету
съездов работать, «не уклоняясь в сторону политиканства, ничего
кроме вреда не могущего принести серьезной, чисто деловой орга-
низации».105
Прогрессисты сделали еще одну попытку повести за собой
большинство Совета съездов, убедив его в необходимости актив-
ных политических выступлений. «Утро России» в статье «Русская
буржуазия на переломе последнего десятилетия» вновь настой-
чиво доказывало, что «либеральная русская буржуазия призвана
сыграть руководящую роль в переживаемый нами исторический
момент» и что «русская общественность» смотрит на буржуазию
как на «законного преемника бюрократии в деле руководства
русской государственностью».106 Несколькими днями позже
«Финансовая газета», политическое лицо которой в значительной
степени определял прогрессист Титов, опубликовала передовицу
«Политическая программа объединенной промышленности», в ко-
торой призывала отмести страх перед «политиканством», выра-
женный Тимирязевым, и четко определить политические симпа-
тии Совета съездов, которые, по мнению газеты, могли колебаться
в пределах от левых октябристов до кадетов.107 Но эти идеи встре-
чали теперь сочувствие лишь у меньшинства Совета съездов,
возглавляемого еще одним прогрессистом — А. А. Бубликовым.108
Правое же крыло руководителей крупной промышленности и
банковских сфер начало подготавливать создание своей сепарат-
ной организации, свободной от подозрений в связях с оппозицион-
ными кругами. Во второй половине декабря на квартире у това-
рища председателя Думы А. Д. Протопопова (см. о нем
стр. 228) состоялось совещание, в котором в числе других участво-
вали Путилов, Коковцов, Крупенский, известный промышленник
Э. Л. Нобель, директор Международного банка Е. Г. Шайкевич,
тесно связанный с банками профессор И. X. Озеров. Наряду с об-
суждением проблем экономического развития в повестке дня со-
вещания стоял вопрос «о важнейших очередных задачах, касаю-
щихся организации торгово-промышленного класса».109 Послед-
ствия этого совещания сказались два месяца спустя.
Хотя прогрессисты и боролись против тенденции усиливаю-
щейся аполитичности предпринимательских кругов, кривая их
собственных настроений также шла вниз. Уже назначение Хво-
105 Биржевые ведомости. 14 декабря 1915 г., № 15269.
106 Утро России, 8 декабря 1915 г., № 337.
107 Финансовая газета, 16 декабря 1915 г., № 103.
108 Военная промышленность и финансы, 1916, № 1, стр. 5.
109 Финансовая газета, 21 декабря 1915 г., № 107.
150
стова вызвало, как мы видели, колебания «Утра России». Газета
пыталась прикрыть их язвительными насмешками над кадетами,
делая вид, что приход Хвостова к власти — это поражение исклю-
чительно кадетской тактики.110 Но найти свою тактику прогрес-
систы не смогли. 1 октября ЦК прогрессистов, одобрив предыду-
щую деятельность думской фракции, признал необходимым ак-
тивизировать своих сторонников, созвав для этого специальный
съезд или конференцию, а на следующей сессии Думы выступить
«с вполне определенной характеристикой деятельности правитель-
ства» 111 (подразумевалась его критическая характеристика). В со-
ответствии с прежней тактикой фракция и ЦК прогрессистов вы-
ступали за созыв сессии Думы, а в знак протеста против ее но-
вой отсрочки отозвали своих представителей из особых совеща-
ний. Но как раз выход прогрессистов из особых совещаний вы-
звал разногласия в их собственных рядах. Протестуя против него,
Е. Трубецкой вышел из группы, заявив, что «на практике грань
между нею и фракцией трудовиков утратила свою прежнюю яс-
ность» и что он не хочет нести за это ответственность.112
Страхи Трубецкого перед сближением прогрессистов и трудо-
виков были необоснованны. Наряду с разногласиями с кадетами
из-за участия в особых совещаниях и формулы ответственного
министерства, где позиция прогрессистов выглядела более левой,
чем кадетская, именно с октября прогрессисты возобновили пре-
кратившиеся было летом нападки на кадетов справа с позиций за-
щиты частного предпринимателя от «интеллигента»,113 с пози-
ций откровенного великодержавного шовинизма.114
БОРЬБА ТЕЧЕНИЙ В КАДЕТСКОЙ ПАРТИИ.
КАДЕТЫ И МАССЫ
Изменившаяся политическая обстановка в стране
вновь поставила перед кадетами вопрос о дальнейшей тактике.
Еще в августе левое крыло партии, не извлекшее уроков из
прошлых неудач, вновь заговорило об усилении борьбы за влия-
ние в массах. Шаховской призывал «выяснить те силы в стране,
на которых базируется партия», и «звать к себе массы». Вторя
ему, П. П. Гронский говорил о необходимости «бросить в народ
ясные лозунги».115 Определяя слои, среди которых левые кадеты
1,0 Утро России, 29 и 30 сентября 1915 г., №№ 267 и 268.
1,1 Там же, 3 октября 1915 г., № 271; Речь, 3 октября 1915 г., № 272.
1,2 Речь, 12 декабря 1915 г., № 342.
1,3 Утро России, 29 октября 1915 г., № 297.
1,4 Что касается октябристов, то они вообще не проявили заметной
активности. Единственное известное нам заседание ЦК, состоявшееся
17 октября, было посвящено воспоминаниям юбилейного порядка и не
обсуждало вообще вопросов текущей политики (Русские ведомости,
18 октября 1915 г., № 239).
115 Протокол заседания комиссии по созыву съезда кадетской партии
9 августа 1915 г. РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 86.
151
рассчитывали на успех, Шаховской говорил: «Элементы нашего
устремления — мелкие ремесленники, городские приказчики, ко-
оперативные деятели, представители больничных касс и профес-
сиональных рабочих союзов».116 Ратуя за привлечение масс на
звою сторону, кадеты преследовали при этом две цели. Во-первых,
они хотели получить опору для давления на правительство.
«Возобновляется борьба за власть, — говорил тот же Шаховской
в сентябре, когда надежды на близкий успех прогрессивного
блока еще не были им утрачены, — это вынуждает возобновить
партийную организацию». Во-вторых, кадеты стремились «разде-
лить левых от демократических масс»,117 чтобы увести массы
в сторону от революционных путей борьбы.
Результатом настояний левых кадетов явилось «извещение
комиссии по созыву съезда», которое требовало от кадетов па
местах «организации страны», «доходящей до самых низов и
охватывающей все народные группы». Ставя целью «приобрести
ту реальную опору в демократических слоях населения», без ко-
торой кадетская партия «не может вполне осуществить свою
партийную программу и свое назначение» (т. е. бороться за
власть), а с другой стороны, «устранить все смуты и потрясе-
ния», комиссия по созыву съезда предлагала местным организа-
циям кадетов проникать в руководство кооперативов, наметить
заранее кадры для работы в волостном земстве, как только оно
будет создано, и содействовать улаживанию конфликтов между
рабочими и предпринимателями.118
В августе—сентябре (как и раньше) стремление левого крыла
к усилению агитации в массах не встречало поддержки со сто-
роны Милюкова. Дело при этом заключалось не только в его
ставке на блок, но и в том, что он более трезво оценивал воз-
можности кадетов и видел, что «па приток новых сил рассчиты-
вать трудно, да и неизвестно, в какой степени па них можно
положиться».119 Поэтому первые практические шаги по «органи-
зации страны» были намечены без Милюкова (находившегося
в тот момент в Москве) па заседании петроградской группы ЦК
14 сентября.
После поражения прогрессивного блока и отказа Николая
принять депутацию союзов кадеты, по собственному признанию,
«ухватились» за экономические вопросы.120 В середине сентября
116 Протокол заседания ЦК кадетской партии 21 августа 1915 г.
ЦГАОР, ф. 523, on. 1, д. 32, лл. 192—193.
117 Протокол заседания ЦК кадетской партии 16 сентября 1915 г.
РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 10г
118 Извещение комиссии по созыву съезда кадетской партии (б. д.).
Там же, ед. хр. 10™.
119 Протокол заседания ЦК кадетской партии 21 августа 1915 г.
ЦГАОР, ф. 523, on. 1, д. 32, лл. 192—193.
120 Протокол заседания ЦК кадетской партии 22 сентября 1915 г.
Там же, лл. 211—218.
152
«Речь» отмечала, что в связи с продовольственными трудностями
в Петрограде «начинает ощущаться крайне неприятное измене-
ние настроения. Люди начинают думать о себе, уходят в свою
келью».121 Стремясь задержать процесс падения политической
активности буржуазной интеллигенции, с одной стороны, и со-
здать организационные ячейки для распространения своего влия-
ния в массах — с другой, кадеты в сентябре выдвигают идею
создания «обывательских комитетов».
Идея создания таких комитетов была выдвинута на заседа-
нии 14 сентября Винавером, Родичевым п Изгоевым,122 а на за-
седании ЦК в полном составе 4—5 октября объявлена официаль-
ным лозунгом партии. В специальном постановлении ЦК
предложил кадетам «взять дело оборудования тыла и устройства
экономической жизни страны в руки общества и самих обыва-
телей» для «предупреждения эксцессов», к которым может при-
вести продовольственная политика Хвостова.123 Еще до этого
19 сентября состоялось объединенное заседание комитета по над-
зору за торговлей пищевыми продуктами при Петроградской
управе совместно с городскими попечптельствами о бедных,
В нем приняли участие кадетские депутаты, входящие в состав
особых совещаний, члены ЦК и ПК кадетов, гласные Городской
думы.124 Заседание высказалось за привлечение жителей города
к контролю за распределением продуктов.
Избранная на заседании комиссия выработала план создания
24 «обывательских комитетов» (но числу торговых попечительств
в городе) из гласных Городской думы, представителей церков-
ных приходов, санитарных попечительств и попечительств о бед-
ных, кооперативов и профсоюзов. «Обывательские комитеты»
в свою очередь должны были выбирать тройки для общественного
контроля за торговлей продовольствием.125 Этот план был под-
вергнут дальнейшему обсуждению на совещании городских по-
печительств всех типов 1 октября. Присутствовавшие гласные
Петроградской думы от ее правого крыла выступили против со-
здания комитетов. Большие разногласия возникли из-за методов
конструирования комитетов. Кадетское большинство совещания
предлагало, чтобы комитеты избирались городскими попечитель-
ствами, а представители рабочих добивались прямого участия на-
селения в выборах.126
121 Речь, 18 сентября 1915 г., № 257.
122 Протокол заседания ЦК кадетской партии 14 сентября 1915 г.
ЦГАОР, ф. 523, on. 1, д. 32, лл. 203—210.
123 Решения пленарного заседания ЦК кадетской партии 4—5 октября
1915 г. РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 11а.
124 Протокол заседания ЦК кадетской партии 22 сентября 1915 г.
ЦГАОР, ф. 523. on. 1, д. 32, лл. 211—218.
125 Речь, 20 сентября 1915 г., № 259.
126 Доклад петроградского охранного отделения 9 октября 1915 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1915 г., д. 27, ч. 57Б, лл. 26—31.
153
В конечном итоге между кадетами и оборонцами был достиг-
нут компромисс, по которому право избирать в «обывательские
комитеты» предоставлялось как отдельным лицам, так и пред-
приятиям и учреждениям, помещающимся в данном районе.
В список последних включались разного рода попечительства,
просветительные и научные общества, кооперативы, больничные
кассы, рабочие и предпринимательские организации, фабричные
комиссии по выборам представителей рабочих в ЦВПК, гласные
Думы от данного участка, а также представители власти.
Над «обывательскими комитетами» должна была быть создана
городская комиссия, президиум которой утверждался Городской
думой.127 Подобная конструкция обеспечивала большинство и ру-
ководство в комитетах за буржуазной интеллигенцией.
Кадетский проект предусматривал широкий круг полномочий
«обывательских комитетов»: учет имеющихся продуктов, кон-
троль за торговлей ими, принятие мер к доставке и распределе-
нию продуктов, ознакомление населения с постановкой снабже-
ния путем устройства собраний и публикации обращений,
контроль за деятельностью потребительских и кооперативных об-
ществ.128 Но сами авторы проектов должны были понимать не-
возможность для комитетов выполнить эту программу, поскольку
подвоз продовольствия в Петроград зависел не от них.
Истинный смысл «обывательских комитетов» заключался
в стремлении подчинить через них кадетскому влиянию массо-
вые организации. Полиция с тревогой указывала, что контроль
комитетов над потребительскими обществами означает право
влиять на эти общества, в том числе, следовательно, и па продо-
вольственные лавки, создававшиеся правыми под покровитель-
ством МВД,129 хотя кадеты, очевидно, думали в большей степени
о влиянии на левые кооперативы. Полицейским властям внушали
опасения и надежды кадетов, что система «обывательских коми-
тетов» «сможет предупредить стихийное движение и явится
посредником между столичным населением и властью». Именно
здесь был центр тяжести кадетского проекта, но царская власть,
не менее кадетов боявшаяся «стихийных движений» трудящихся,
не терпела либеральных посредников, рассчитывая самостоятельно
справиться с народными массами, не платя отступного либеральной
буржуазии и интеллигенции за непрошеное вмешательство.
Понимая, что проект «обывательских комитетов», переданный
па утверждение властей, будет встречен враждебно, кадеты по-
пытались организовать давление в поддержку проекта, развернув
кампанию публичных лекций о продовольственном положении,
127 Проект положения о городских комитетах. Там же, лл. 60—65.
128 Доклад петроградского охранного отделения 9 октября и записка
охранного отделения 30 октября 1915 г. Там же, лл. 26—31, 56—59.
129 Там же.
154
на которых популяризировали свой план. Но, как отмечалось
выше, Хвостов выступил против создания «обывательских коми-
тетов», и Петроградское присутствие по делам обществ и союзов
отказало в их регистрации. Провал плана создания комитетов вы-
звал недовольство кадетами со стороны оборонцев, также рассчи-
тывавших использовать комитеты для своих целей. Оборонцы и
левые кадеты усилили критику кадетской Петроградской думы,130
считая ее виновницей неудачи.
Иной путь распространения влияния на массы в связи с про-
довольственным вопросом попробовали проложить московские
кадеты, действовавшие в союзе с правым крылом кооператоров-
оборонцев. Они задумали создание специального потребитель-
ского общества «Кооперация» с первоначальным капиталом
в 500000 руб. и стоимостью паев по 10 руб., рассчитанного,
таким образом, на привлечение до 50000 участников.131 Делая
главную ставку на «среднего городского обывателя», устроители
общества не отказывались от мысли вовлечь в него и рабочих.
Прикрываясь задачами продовольственного дела (создать 30—
50 лавок, продавать мясо, арендовать мельницу, устроить дровя-
ной склад),132 кадеты, как, впрочем, и оборонцы, намеревались
использовать «Кооперацию» и в политических целях, в частно-
сти во время выборов в V Думу.133
1 ноября было избрано временное бюро, в котором ведущее
положение заняли кадеты Ф. А. Головин (бывший председатель
II Думы) и Д. И. Шаховской.134 В течение ноября велась аги-
тация за вступление в «Кооперацию», причем с лекциями высту-
пали видные представители кадетов и оборонцев. К 20 декабря,
когда состоялись выборы уполномоченных общества, число чле-
нов его составило 17 562.135 По своему социальному положению
члены «Кооперации» распределялись следующим образом: рабо-
чие, ремесленники, прислуга — 10.4%; служащие торговых учре-
ждений— 9.9%; служащие общественных и государственных
учреждений, банков и контор — 28.2%; лица свободных профес-
сий — 18.7%; хозяева торгово-промышленных предприятий —
3.2%; лица, чья профессия не была определена, — 24.4%.136 Та-
ким образом, большинство в «Кооперации» составляли интелли-
генция и мелкобуржуазные слои.
В январе 1916 г. состоялись выборы правления и совета
«Кооперации», в который прошли среди других Д. И. Шахов-
130 Доклад петроградского охранного отделения 17 ноября 1915 г.
Там же, лл. 122—128.
131 Русские ведомости, 1 ноября 1915 г., № 251.
132 Там же.
133 День, 15 января 1916 г., № 14.
134 Русские ведомости, 3 ноября 1915 г., № 252.
135 Там же, 18 декабря 1915 г., № 290.
136 Утро России, 6 января 1916 г., № 6.
155
ской, Ф. А. Головни, А. А. Кизеветтер и С. Н. Прокопович.137
Председателем совета был избран Шаховской.138 Эти результаты,
однако, вовсе пе означали победы кадетов. На заседании ЦК
партии Шаховской жаловался, что кадеты чуть совсем не упу-
стили общество из своих рук. Из 880 уполномоченных «Коопера-
ции» оборонцы имели не более 180, но из-за абсентеизма случай-
ных людей, попавших в число уполномоченных, на собраниях
левые оказывались в большинстве, и Шаховской считал, что со-
став избранного совета общества не удовлетворяет кадетов.139
К аналогичным результатам приводили и попытки в провин-
ции. Так, 27 сентября в Самаре под председательством кадет-
ского депутата Думы Н. А. Гладыша состоялось организационное
собрание кооперативного общества «Самопомощь». Ход собрания
показал, что кадеты с самого начала не могут рассчитывать па
преобладание в нем, и собравшиеся приняли резолюцию, пред-
ложенную меньшевиком А. И. Кабцапом.140
Попытки опереться на массы не означали отказа кадетов от
главной ставки на прогрессивный блок. Уже после провала по-
пытки блока свалить кабинет Горемыкина Кокошкин подчерки-
вал, что «борьба за власть должна вестись парламентским
оружием, т. е. через блок», а А. А. Мануйлов предупреждал
о неизбежности «ухудшения . . . отношений с левыми».141 Ориен-
тация на блок была подтверждена и на заседании ЦК 4—5 ок-
тября, создавшем комиссию во главе с Винавером для помощи
блоку в разработке его законодательных предложений.142
Поскольку ставка на блок и сотрудничество с правыми эле-
ментами еще более затрудняли проникновение кадетов в массы,
споры о выборе главного направления в тактике партии усилили
разногласия в ее рядах. Большая часть ЦК отстаивала идею дум-
ского блока и строго легальной тактики. Группа московских и
провинциальных кадетов во главе с М. Л. Мандельштамом, также
настаивавшая на легальности действий, выступала в то же время
за выдвижение лозунга ответственного министерства, выход из
особых совещаний, разрыв с правым крылом прогрессивного
блока и сближение с трудовиками и меньшевиками. Наконец,
небольшая группа провинциальных кадетов высказывалась за не-
легальные формы борьбы — бойкот налогов, забастовки и демон-
137 Речь, 19 января 1916 г., № 18.
138 Речь, 25 января 1916 г., № 24.
139 Протокол заседания ЦК кадетской партии 30 января 1916 г. ЦГАОР,
ф. 579, on. 1, д. 1093, лл. 1—2.
140 Хвостов — Горемыкину 16 октября 1915 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. 11,
д. 1453, лл. 11—12.
141 Протокол заседания ЦК кадетской партии 16 сентября 1915 г.
РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 10г.
142 Решения пленарного заседания ЦК кадетской партии 4—5 октября
1915 г. Там же, ед. хр. 11а.
156
страции. Они предлагали даже заявить после созыва сессии
Думы, что она может быть распущена лишь силой оружия, и для
привлечения масс на сторону Думы объявить о различных ме-
рах, направленных на улучшение положения рабочих и крестьян
«в возможно неопределенных выражениях».143
Острое столкновение правого и левого крыла кадетов произо-
шло на совещании в Москве 17 октября с участием Милюкова,
специально приехавшего для того, чтобы ответить на критику
московских кадетских деятелей. Защищая свой политический
курс, Милюков пытался доказать, что выработка повой тактики
была бы преждевременна п надо сохранять выжидательную по-
зицию. Левые — М. Л. Мандельштам, В. П. Обнинский — обви-
няли Милюкова в «самодержавном» руководстве партией и тре-
бовали выхода из блока и сближения с оборонцами. «Нужно, —
говорил Мандельштам, — идти рука об руку не с теми, кто явно
бессилен, а с теми, кто представляет реальную силу, кто может
правительство заставить прислушаться к своим требованиям».144
Недовольство Милюковым обнаружилось и па состоявшемся
20—21 октября в Самаре совещании кадетов поволжских губер-
ний. Участники совещания говорили о необходимости «сейчас же
заняться изысканием точек соприкосновения с левее стоящими
партиями п группами».145 Аналогичные настроения существовали
п среди петроградских кадетов.146 Видимо, под влиянием критики
со стороны левого крыла кадетское руководство пошло в сере-
дине октября па «совершенно частную закрытую беседу» между
«либералами» и «демократами», о которой в очень осторожных
выражениях сообщила 21 октября «Речь». На этой встрече мень-
шевики, трудовики и левые кадеты вновь подвергли критике про-
грессивный блок.
Серьезные противоречия сохранялись в кадетской партии и
в последующие месяцы под влиянием внушавших кадетам тре-
вогу сообщений из провинции, что там «усиливается революци-
онность настроений и движения не кадетского толка». Это увели-
чивало нервозность левых кадетов, в результате чего возникла
даже перспектива пх выхода из партии и образования особой
«партии прогрессивных реформ».147 В декабре ЦК вынужден был
разрешить местным организациям договариваться с оборонцами,
по вновь подчеркнул, что «партия не может открыто пойти на-
143 Доклад петроградского охранного отделения 23 октября 1915 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 65—68.
144 Климович — Хвостову 19 октября 1915 г. Там же, стр. 68—71.
145 Донесение московского охранного отделения 29 октября 1915 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1915 г., д. 27, ч. 46, лл. 40-41.
146 Доклад московского охранного отделения 15 октября 1915 г. Там же,
д. 20, ч. 57, лл. 9—10.
147 Доклад петроградского охранного отделения 17 ноября 1915 г.
Там же, д. 27, ч. 57Б, лл. 122—128.
157
лево, потому что это разрушит блок».148 Наконец, в январе 1916 г.
отстаиванию тактики блока был посвящен доклад Кокошкина на
съезде кадетов Московской и ряда других губерний. Кокошкин
доказывал, что революционный путь «надо считать ошибочным»,
и призывал оборонцев примкнуть к блоку.149 Для того чтобы
успокоить критиков блока слева и в своих собственных рядах,
кадетские лидеры намекали на возможную активизацию его дей-
ствий в будущем. В новогоднем внутриполитическом обзоре
«Речи» Милюков в этой связи писал: «Прогрессивный блок ведь
тоже не сказал своего последнего слова. Через несколько педель
наступит его очередь говорить».
СОЗДАНИЕ РАБОЧИХ ГРУПП В ВПК
В то время как кадеты предпринимали малорезуль-
тативные попытки распространить свое влияние па массы тру-
дящихся, главным образом в связи с продовольственным по-
ложением и борьбой с дороговизной, наиболее активные
элементы буржуазии, объединившейся вокруг ВПК, искали
возможности добиться того же путем привлечения рабочих
к участию в военно-промышленных комитетах.
Решение об этом было, как уже указывалось, принято на
I съезде ВПК в июле 1915 г. Вслед за тем Гучков от имени
ЦВПК предложил рабочей группе Страхового совета и боль-
ничным кассам Петрограда обсудить вопрос об участии рабо-
чего класса в военно-промышленных комитетах. Находившиеся
под влиянием большевиков представители пролетариата
в Страховом совете и больничных кассах отказались послать
своих делегатов в ВПК.150 Гучкову и Коновалову пришлось
согласиться с требованием представителей больничных касс и
пойти на организацию на заводах Петрограда собраний по выдви-
жению выборщиков, которым затем предстояло избрать членов
ЦВПК и ПВПК от рабочих.151 Придавая выборам огромное зна-
чение, ЦВПК за время выборной кампании (август—сентябрь)
разослал по предприятиям 1.13 млн бюллетеней с призывом
объединиться вокруг военно-промышленных комитетов и цирку-
ляры к администрации о содействии проведению выборов.152
148 Протокол заседания ЦК кадетской партии 7 декабря 1915 г. РО ГБЛ,
ф. 225, папка V, ед. хр. 13.
149 Доклад Кокошкина 3 января 1916 г. Там же, ед. хр. 15в.
150 А. Шляпников. Канун семнадцатого года, ч. 1. М.—Пгр., 1923,
стр. 77.
151 Журнал заседания бюро ЦВПК 19 августа 1915 г. ЦГВИА, ф. 13251,
on. 1, д. 39, л. 48. — Организация собраний давала большевикам возмож-
ность выступления перед широкими массами рабочих.
162 Б. С. С е й р а н я н. Борьба большевиков против военно-промыш-
ленных комитетов. Ереван, 1961, стр. 45.
158
Призыв либеральной буржуазии был подхвачен лидерами обо-
ронцев как в самой России, так и за ее пределами. Наибольшую
активность проявила группировка, объединявшаяся вокруг га-
зеты «Утро» («Рабочее утро») и работавшего на заводе «Эрик-
сон» видного меньшевика К. А. Гвоздева. Позиция меньшевиков
определялась их отношением к войне и их оценкой роли буржуа-
зии в общественном движении в России. Кроме того, они рассчи-
тывали использовать свое сотрудничество в буржуазных органи-
зациях для собственной фактической легализации.
В противовес политике соглашателей большевики категори-
чески отвергали сотрудничество с буржуазией в деле «защиты
отечества». В принятом ПК большевиков специальном наказе
подчеркивалось, что «речи быть не может об участии предста-
вителей рабочих в Центральном военно-промышленном комитете»
и что «подобное участие было бы фальсификацией воли проле-
тариата, изменой его революционному интернационалистическому
знамени».153 В. И. Ленин придавал огромное значение борьбе во-
круг выборов рабочих в ВПК, он писал, что «в жизни российской
социал-демократии самый крупный факт теперь — выборы питер-
ских рабочих в военно-промышленный комитет. Впервые за
время войны и только эти выборы притянули действительно
массы пролетариев к обсуждению и решению основных вопросов
современной политики, показали нам настоящую картину того,
что есть в социал-демократии, как массовой партии».154 Собрание
выборщиков, избранных 219 тыс. петроградских рабочих, состоя-
лось 27 сентября. Оно показало, что большинство столичного про-
летариата отказывается сотрудничать с буржуазией. Заявление
об этом отказе, выработанное ПК большевиков, получило па
собрании 95 голосов (из них 60 — большевиков и 35 других вы-
борщиков), тогда как сторонники сотрудничества собрали только
81 голос.155
Воспользовавшись заявлением Гвоздева, что на собрании под
фамилией одного из выборщиков присутствовал член ПК боль-
шевиков С. Я. Багдатьев,156 руководители ЦВПК заявили о не-
законности собрания 27 сентября. Повторное собрание было со-
звано 29 ноября после двух месяцев усиленной кампании
буржуазной и оборонческой прессы в поддержку участия рабо-
чих в военно-промышленных комитетах. Эта кампания оказала
влияние на некоторых выборщиков. В результате собрание по-
становило избрать рабочие группы ЦВПК и ПВПК. В состав
ЦВПК было избрано 10 представителей от рабочих, в том числе
153 Листовки петербургских большевиков. 1902—1917 гг., т. 2. Л.,
1939, стр. 169.
154 В. И. Ленин, ПСС, т. 27, стр. 84—85.
155 А. Шляпников, ук. соч., стр. 80.
156 История КПСС, т. 2. М., 1966, стр. 576—577.
159
К. А. Гвоздев, Г. Е. Брейдо, В. М. Абросимов (оказавшийся про-
вокатором), в состав ПВПК было избрано 6 человек.157
Поражение сторонников сотрудничества с буржуазией па пер-
вом собрании выборщиков в Петрограде напугало руководителей
ВПК и показало им опасность, угрожавшую их планам в случае
проведения широкой предвыборной кампании. Поэтому организо-
ванные в октябре—ноябре выборы рабочих представителей в мос-
ковский ВПК выглядели уже иначе. По признанию «Речи» мно-
гие рабочие вообще не знали, куда они выбирают.158 Из 89 948 ра-
бочих тех 62 предприятий, на которых проводилось голосование,
в избрании выборщиков участвовало 38 821 человек.159 При этом
большинство рабочих крупных предприятий бойкотировало вы-
боры. 15 ноября собрание выборщиков 69 голосами против 21 ре-
шило участвовать в ВПК и избрало 10 представителей во главе
с меньшевиком Черегородцевым.160
С большими трудностями для руководителей ВПК и оборонцев
проходили выборы и в провинции. В результате активной работы
большевиков были сорваны выборы в таких крупных промышлен-
ных центрах, как Харьков, Нижний Новгород, Рига, Екатерино-
слав, Екатеринодар, Баку и др. К концу февраля 1916 г. выборы
были проведены в 22 городах (не считая Петрограда и Москвы),
причем большинство их составляли города со слаборазвитой про-
мышленностью и малочисленным пролетариатом, вроде Серпухова,
Бийска, Семипалатинска, Кургана и т. д.161 В таких же городах,
как Самара, Ростов-на-Дону и т. п., в избрании представителей
в ВПК участвовало незначительное меньшинство рабочих. В даль-
нейшем на протяжении весны и лета 1916 г. были проведены вы-
боры еще в ряде городов страны.
Хотя формально Гучкову, Коновалову и их единомышленни-
кам удалось добиться своей цели и создать видимость сотрудни-
чества буржуазии и пролетариата в военно-промышленных коми-
тетах, на деле их борьба за влияние на рабочий класс окончилась
неудачей, ставшей очевидной уже на рубеже 1915—1916 гг.
Прежде всего избранные в ВПК рабочие «представители» пред-
ставляли меньшинство рабочего класса и потому не могли помочь
либеральной буржуазии распространить свое влияние на широкие
массы. Кроме того, взаимоотношения представителей буржуазии
и рабочих-оборонцев не были гладкими. Проявляя готовность по-
мочь буржуазии в «организации победы», оборонцы рассчитывали
извлечь из участия в ВПК пользу и для себя. Участники собра-
ния петроградских выборщиков 29 ноября приняли наказ своим
представителям, требуя от них использовать их участие в ЦВПК
157 А. Шляпников, ук. соч., стр. 115.
158 Речь, 16 ноября 1915 г., № 316.
159 Известия МВПК, 1915, № 8, стр. 43.
160 Русские ведомости, 16 ноября 1915 г., приложение к № 263.
161 Известия МВПК, 1916, № 17—18, стр. 171.
160
для возрождения профессиональных и культурно-просветитель-
ных организаций и рабочей печати и для созыва «всероссийского
рабочего съезда».162 При рабочей группе ЦВПК был под видом
комиссия по созыву этого съезда создан центр, пытавшийся коор-
динировать деятельность меньшевистских групп. В заседаниях
рабочей группы участвовали М. Е. Скобелев, Н. С. Чхеидзе и др.
Представители рабочей группы ЦВПК во время поездок по
стране налаживали партийные связи меньшевиков. Во время
II съезда ВПК в феврале 1916 г. делегаты рабочих групп про-
вели свои заседания, па которых с правом решающего голоса
участвовали представители различных течений меньшевизма.
Аналогичные конференции проводились и в ходе других сове-
щаний, созываемых ВПК.163
В первые месяцы существования рабочей группы Гучков и
Коновалов не чинили препятствий деятельности гвоздевцев по
объединению меньшевистских рядов, считая ее даже полезной
для своих целей. Но уже в Москве, не говоря о провинции, бур-
жуазное большинство в ВПК было напугано перспективой усиле-
ния хотя бы и соглашательской рабочей организации. В декабре
на совещании в ЦВПК представители местных комитетов пред-
лагали ограничить участие рабочих одним-двумя членами в ко-
митете,164 а в Казани избранные в ВПК рабочие в течение двух
месяцев пе допускались его председателем па заседания коми-
тета.165 Руководители МВПК, проявившие большую настойчи-
вость в привлечении рабочих к участию в комитете, пе хотели,
однако, дать им возможность организовать объединенную рабо-
чую группу, стремясь распределить оборонцев по 1—2 человека
в различные отделы ВПК.
Московские гвоздевцы стояли на крайне правом фланге обо-
рончества и упрекали буржуазных руководителей МВПК в не-
достаточно активной борьбе против забастовок и против больше-
виков.166 Однако даже они казались недопустимо левыми для ли-
деров Московского общества фабрикантов и заводчиков
Ю. П. Гужона и Ю. И. Поплавского, представлявших свое обще-
ство в МВПК, и для ряда других руководителей военно-промыш-
ленных комитетов. Усвоенная Гучковым и Коноваловым мысль,
что организация рабочего класса оппортунистами выгодна самим
капиталистам, была чужда Гужону и его единомышленникам,
боявшимся всякой организации пролетариата, даже в виде созда-
ния автономной рабочей группы в ВПК. Московское общество
фабрикантов и заводчиков вообще ставило под сомнение всю идею
162 А. Шляпников, ук. соч., стр. 99.
163 С. П. Борисов. Борьба большевиков против военно-промышлен-
ных комитетов. М., 1948, стр. 57—58.
164 Известия МВПК, 1915, № 12, стр. 61.
165 Там же, № 6—7, стр. 62.
166 Там же, 1916, № 13, стр. 54—55; № 14, стр. 49.
И В. С. Дякин 161
сотрудничества с оборонцами, и Поплавский, активно участво-
вавший в организации выборов рабочих в МВПК, в январе
1916 г. уже заявлял: «Не выйдет толку из той свадьбы рабочих
и промышленников ... где Центральный военно-промышленный
комитет, может быть, сыграл роль аналоя».167
Рябушинский и его заместители по МВПК Третьяков и
Смирнов не придерживались столь крайних позиций, но и они
противились организации рабочей группы на правах автоном-
ного отдела, выступая за создание «отдела промышленного
труда», в который входили бы и представители буржуазии.
При нем на правах подотдела (т. е. без права самостоятельной
переписки) они соглашались и на создание рабочей группы.
При этом Третьяков подчеркивал, что ВПК «не призваны» зани-
маться организацией рабочего класса и призывал рабочих сосре-
доточиться на практических вопросах, отказавшись от «хи-
мер».168 В январе 1916 г. в письме из Крыма Рябушинский снова
обрушился на идею самостоятельной организации рабочих.
«Рабочие, — писал он, — не являются единственным классом в го-
сударстве, который должен все решить по своему усмотрению...
Рабочие ... представляют руки нации... Пусть рабочие силы
считаются с другими группами народа, которые прилагают свой
труд в других сферах, постоянно упражняя свои головы и про-
изводя организаторскую работу».169
25 января МВПК высказался против создания автономной
рабочей группы. Лишь в конце марта был создан отдел промыш-
ленного труда170 во главе с А. А. Мануйловым. Отношения
между отделом и рабочей группой, числившейся при нем, оста-
вались все время напряженными.
Попытки гвоздевцев подчинить рабочее движение политиче-
ским целям либеральной буржуазии не могли иметь успеха
вследствие узости их социальной базы. При этом провал гвоздев-
цев явился прежде всего результатом настойчивой деятельности
большевиков.171 В то же время настороженная реакция буржуаз-
ных членов многих, если не большинства, ВПК на появление
в их среде рабочих представителей и возникавшие отсюда кон-
фликты свидетельствовали об отсутствии у основной массы рос-
сийской буржуазии умения срабатываться даже с готовыми
к классовому сотрудничеству оппортунистами, об отсутствии
у нее политического опыта.
167 Там же, стр. 52—53.
168 Там же, № 13, стр. 51.
169 Там же, № 14, стр. 1—2.
170 Гвоздевщина в документах. Казань, 1929, стр. 240.
171 Этот вопрос выходит за рамки нашей работы. См. о нем указан
ные выше книги Б. С. Сейраняна и С. П. Борисова.
162
НАЗНАЧЕНИЕ Б. В ШТЮРМЕРА ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ
СОВЕТА МИНИСТРОВ.
СОЗЫВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ
Николай и его правительство внимательно следили
за ходом событий в оппозиционных кругах, с тревогой ожидая
того времени, когда хотя бы ради утверждения бюджета на
1916 г. придется снова созвать Думу.
Для того чтобы встретиться с Думой, надо было расстаться
с Горемыкиным. Это было ясно с самого начала, и вопрос об от-
ставке Горемыкина всплывал в переписке Николая и Александры
каждый раз, когда речь заходила о созыве Думы. Но вопрос
о преемнике Горемыкина затянул решение о его отставке. Хво-
стов считал, что одно время Николай готов был назначить его
председателем Совета министров,172 косвенное подтверждение
этого можно найти и в переписке Николая и Александры.173
Но опасавшийся слишком резвого министра Распутин запроте-
стовал, ссылаясь на его молодость.174 В конце декабря вопрос
стал актуальным. Хвостов заговорил о необходимости созыва
Думы, и большинство Совета министров поддержало его.175 Горе-
мыкин снова выступил с возражениями, и его судьба была ре-
шена. 4 января в переписке Николая и Александры впервые
появилось имя Б. В. Штюрмера. «Я полагаю, — писала Але-
ксандра, — что стоит рискнуть немецкой фамилией, так как из-
вестно, какой он верный человек».176
Фигура Штюрмера, бывшего Новгородского и Ярославского
губернатора, бывшего директора Департамента общих дел МВД,
члена Гос. совета, всплыла на поверхность не случайно. Уже
в предвоенные годы его последовательно называли в числе воз-
можных кандидатов на освобождавшиеся ответственные посты.
Создав у себя политический салон, Штюрмер привлек к себе
внимание «высоких сфер» и одновременно, будучи хорошо зна-
комым с придворными порядками, завел дружбу с Распути-
ным.177 Видимо, именно Распутин выдвинул кандидатуру Штюр-
мера, которого он еще раньше пытался проводить в обер-проку-
роры Синода. За поддержку Распутина Штюрмер обещал
выполнять в дальнейшем все его пожелания,178 а Александре
постоянно высказывал свое высокое мнение о Распутине.179
20 января Штюрмер был назначен председателем Совета мини-
стров. Назначение Штюрмера (или, вернее, увольнение Горе-
172 Падение царского режима, т. 1, стр. 43.
173 Переписка Романовых, т. 4. М.—Л., 1926, стр. 29.
174 Там же; Падение царского режима, т. 1, стр. 43.
175 Падение царского режима, т. 4, стр. 286.
176 Переписка Романовых, т. 4, стр. 16.
177 Падение царского режима, т. 4, стр. 386.
178 Там же, т. 2, стр. 47.
179 Переписка Романовых, т. 4, стр. 29.
И*
163
мыкина) само по себе было примирительным жестом в сторону
Думы и ее большинства, причем именно так и было задумано.
Штюрмер прямо говорил министру просвещения П. Н. Иг-
натьеву: «Мне поставлена задача поддержать отношения», то же
самое подтвердил Игнатьеву и лично Николай.180 В качестве даль-
нейших примирительных жестов Штюрмер нанес визиты предсе-
дателям Думы и Гос. совета, задумал встречи с представителями
всех фракций от правых до кадетов 181 и раут для всех членов
Думы. Демонстрируя «благожелательность», Штюрмер во время
визита к Родзянко советовался с ним, следует ли ему выступать
в Думе с декларацией,182 и всячески создавал впечатление, что
готов идти навстречу Думе.183
Истинные размеры готовности идти на сближение с Думой
были, однако, невелики. 22 января Совет министров занялся
вопросом о сроках созыва Думы и о ее повестке дня. В ходе
заседания выявились три точки зрения. Оставшийся в одиноче-
стве А. Ф. Трепов предлагал немедленно опубликовать указ о со-
зыве Думы дней на 10—15 и «войти с членами законодательных
учреждений в переговоры для выработки на началах взаимного
доверия согласованности деятельности правительства и этих
учреждений в организации победы, причем должно быть обещано
возобновление нормальной сессии Государственной думы и Со-
вета по достижении такого соглашения». В противоположность
этой, казавшейся им слишком либеральной точке зрения
А. А. Хвостов, В. С. Шаховской и П. Л. Барк предлагали повре-
менить с указом о созыве Думы, сначала сговорившись с чле-
нами Думы о том, что сессия будет краткосрочной и что они га-
рантируют отсутствие нежелательных осложнений. Большин-
ство Совета министров, включая Штюрмера, высказалось за
компромиссный вариант — опубликовать сейчас же указ о со-
зыве Думы через месяц, 22 февраля, и начать переговоры с Ду-
мой «об установлении общности взглядов с правительством на
задачи предстоящей сессии, об ограничении последней вопросами
о бюджете и непосредственно связанных с войной делах и о пе-
рерыве сессии до наступления праздника св. Пасхи».184 Иными
словами, готовность идти навстречу Думе заключалась толь-
ко в самом факте ее созыва. Не только принять какие-либо
проекты из законодательной программы блока, но даже раз-
решить Думе заняться их обсуждением правительство не хо-
тело.
180 Падение царского режима, т. 6, стр. 15—16.
181 Речь, 3 февраля 1916 г., № 33.
182 Информационная записка 26 января 1916 г. ЦГАОР, ДП 00,
1916 г., д. 307А, т. 1, лл. 6—12.
183 Речь, 27 января 1916 г., № 26.
184 Справка о суждениях Совета министров 22 января 1916 г. ЦГИА,
ф. 1276, оп. 10, д. 7, лл. 163—167.
164
Ему, однако, пришлось убедиться, что этого недостаточно.
Еще накануне, 21 января, по просьбе товарища министра внут-
ренних дел кн. В. М. Волконского (сохранявшего хорошие от-
ношения с Думой, членом которой он был до назначения на этот
пост летом 1915 г.), Милюков тайно встретился у товарища пред-
седателя Думы С. Т. Варун-Секрета с А. Н. Хвостовым, кото-
рому Штюрмер поручил выяснить возможности соглашения.
Позднее Милюков утверждал, что в обмен на обещание не упо-
минать в думских прениях имени Распутина он выторговал при-
ближение срока созыва Думы до 9 февраля и отказ от заранее
установленных ограничений ее деятельности.185 Но, как видно из
его же рассказа в ЧСК, это произошло несколько позже, после це-
лой серии переговоров Штюрмера с Родзянко, Годневым и др.186
Реакция буржуазных партий и буржуазной прессы на появ-
ление на политическом горизонте Штюрмера была сдержанной,
но не враждебной. 20 и 21 января «Речь» считала, что перемена
премьера не меняет положения, хотя Штюрмер, очевидно, будет
проводить более мягкую политику по отношению к Думе. 23 ян-
варя после встречи Милюкова с Хвостовым и Волконским «Речь»
под видом «более внимательного анализа» пересмотрела свою
позицию. При условии, что правительство пойдет на установле-
ние modus vivendi с прогрессивным блоком, газета обещала со
стороны блока «исключительную уступчивость».
Передовица «Речи», возможно написанная самим Милюко-
вым, вызвала тревогу в кадетской партии. Один из ближайших
единомышленников Милюкова Кокошкин прислал ему письмо,
в котором выражал несогласие с этой статьей, боясь потери
влияния партии на те слои интеллигенции, которые шли за нею.
Отметив сползание правых оборонцев на близкие к кадетам по-
зиции, Кокошкин считал, что «именно потому мы должны очень
остерегаться, чтобы они не заняли нашего места, если мы не будем
достаточно учитывать общественной психологии».187 Видимо, Ко-
кошкин был не единственным критиком. Во всяком случае уже
27 января «Речь» должна была выступить с новыми разъяснениями
и в качестве границы уступчивости назвать программу блока.
«Если, — писала газета, — русская общественность не требует ни-
чего больше этого, то она не может пойти и ни на что меньше этого».
Позиция прогрессистов была нечеткой. В то время как пред-
ставители фракции в бюро блока выступали за критику прави-
тельства Штюрмера, «Утро России» высказывало недвусмыслен-
185 П. Н. Милюков. Воспоминания, т. 2. Нью-Йорк, 1955, стр. 226;
Падение царского режима, т. 6, стр. 326—327. — Милюков называл дату
22 января, но имеется его собственноручная запись этой встречи, датиро-
ванная 21 января.
186 Падение царского режима, т. 6, стр. 323—324.
187 Кокошкин — Милюкову 25 января 1916 г. ЦГАОР, ф. 579, on. 1,
д. 4654, лл. 5—6.
165
ные надежды на возможность соглашения с ним. 20 января га-
зета выражала надежду, что Штюрмер «сделает некоторые шаги
в сторону примирения правительства с русским прогрессивным
обществом». На следующий день газета снова делала реверансы
в сторону премьера, и Ардов даже позволил себе дешевую лесть,
говоря, что Горемыкин состарил Россию и сейчас ей нужен
именно «Stunner» (атакующий, форвард). Призывая Штюрмера
пойти на соглашение с блоком, «Утро России» также говорило
о возможности уступок, заявляя, что «сговориться о частностях
предстоящей совместной работы можно будет и с нынешним
думским большинством».188 Газета недвусмысленно намекала на
необходимость для царской бюрократии примириться с оппози-
ционной Думой перед лицом растущего недовольства широких
масс. «Государственная дума, — писал Ардов, — совесть России.
Но это совесть „организованная". Гораздо хуже бывает, когда
в народах, оскорбленных и незаслуженно униженных неудачами,
просыпается другая, неорганизованная совесть, совесть-стихия,
которой не остановишь».189 В последних числах января одновре-
менно с «Речью» и «Утро России» стало больше подчеркивать
необходимость уступок не только со стороны* блока, но и со сто-
роны правительства.
Отражавшие колебания настроений мелких и средних пред-
принимателей «Коммерсант» и «Коммерческий телеграф», кото-
рые летом 1915 г. громко требовали ответственного министер-
ства, теперь не только выражали надежду на сговор думского
большинства с правительством Штюрмера, но прямо заявляли,
что «всякие политические счеты должны быть оставлены».190
Только «Биржевые ведомости», обжегшиеся на неумеренном
восхвалении А. Н. Хвостова, воздержались от шагов в сторону
Штюрмера. Хотя на страницах газеты появлялись статьи В. Мак-
лакова, Струве и др., говоривших о необходимости пойти на-
встречу правительству, в передовых статьях «Биржевые ведо-
мости» сохраняли настороженно критическую позицию.
Правое крыло блока откровенно хотело сговориться с прави-
тельством Штюрмера. Родзянко заявлял, что задачей предстоя-
щей сессии должно быть рассмотрение бюджета, а общие во-
просы должны обсуждаться без «политиканства», под которым
он подразумевал «несвоевременные и чрезмерные, фактически
невыполнимые при настоящем правительстве требования».191
Это означало на деле отказ от программы блока и не случайно
поэтому, что Родзянко отверг предложение блока выступить от
188 Утро России, 23 января 1916 г., № 23.
189 Там же, 24 января 1916 г., № 24.
190 Коммерческий телеграф, 8 февраля 1916 г., № 845.
191 Записка московского охранного отделения 10 февраля 1916 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 72.
166
имени Думы с ответом на правительственную декларацию.192
На заседании бюро блока 28 января готовность к соглашению со
Штюрмером проявили также группа центра Гос. совета и октя-
бристы.193 Октябристы резко обрушились на предложение про-
грессистов включить в декларацию блока требование ответствен-
ного министерства. Против обострения отношений с правитель-
ством выступали и кадетские лидеры. Уже во время переговоров
21 января с Хвостовым, предупредившим, что для Штюрмера
слово «блок» звучит так же страшно, как для невежественной
купчихи слова «жупел» и «металл», Милюков говорил: «На этом
мы можем серьезно разойтись, и ... чем позднее это произойдет,
тем лучше. Если Штюрмер не имеет готового ответа на вопрос
о блоке, то пусть пе устраивает совещания с депутатами. Там это
сразу выяснится и разрыв станет совершившимся фактом. Пока
слово не сказано, нет и разрыва».194 195 Исходя из этой позиции,
Милюков на заседании бюро блока предложил формулу: «Не до-
говор, а параллелизм — но без всяких обязательств. Сейчас на
очереди не политика провокации, а политика умалчивания».193
Такую же позицию заняли участники совещаний буржуаз-
ных лидеров в Москве, которые постановили «по возможности
избегать всяких конфликтов с правительством, выступить
с предъявлением минимальной программы прогрессивного блока,
нп в коем случае не требовать учреждения ответственного ми-
нистерства и не связывать себя никакими обязательствами пред
... Штюрмером». Даже организация политических резолюций
с мест на имя председателя Думы была сочтена несвоевременной
п «крайней мерой».196
Позиция кадетов в дни, когда вырабатывалась тактика блока
ио отношению к Штюрмеру, определялась двумя моментами.
С одной стороны, кадетские лидеры по-прежнему видели в про-
грессивном блоке основу основ своей политики и стремились
любой ценой сохранить его. На заседании ЦК 3 февраля Милю-
ков говорил об опасности раскола блока земцами-октябристами
и высказывал сомнение в том, что Дума сможет добиться серьез-
ных уступок. Тогда же Шаховской сетовал, «что приходится
считаться с составом и существом самого блока, который, может
быть, не выдержит решительной позиции. . . Ведь приходится ра-
доваться, что блок за месяцы застоя не пошел назад. Приходится
дрожать над ним». Но если Шаховской делал из этого вывод, что
192 Донесение московского охранного отделения 30 января 1916 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1916 г., д. 307А, т. 1, л. 24.
193 Информационная записка 4 февраля 1916 г. Там же, т. 3, ч. 1,
лл. 1—4; Красный архив, 1932, № 3 (52), стр. 184—187.
194 Запись о встрече 21 января 1916 г. ЦГАОР, ф. 579, on. 1, д. 479, л. 1.
195 Красный архив, 1932, № 3 (52), стр. 186.
196 Донесение московского охранного отделения 7 февраля 1916 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 84—85.
167
задача создания нового правительства, которая была в августе
1915 г. главной целью блока, «почти неосуществима при помощи
одного блока» и что необходима «более живая связь со страной»,,
то Родичев предлагал, наоборот, отказаться от программы реформ
и сосредоточить внимание на «укреплении тыла армии». За со-
средоточение внимания Думы на этих вопросах выступал и Ми-
люков, считавший, однако, что нельзя открыто отрекаться от
программы блока, которая дала ему определенное лицо. Ссылаясь
на «недопустимый язык» оборонцев, Милюков высказался по су-
ществу против расширения контактов с ними.197
Очевидно, результатом этого заседания явилась передовица
«Русских ведомостей» от 5 февраля, посвященная определению
«главных направлений» работы думской сессии. На первый план
в пей были выдвинуты военно-технические вопросы, меры по
организации ближайшего тыла, финансовое обеспечение войны,
упорядочение транспорта и т. п. Изменение политических усло-
вий в стране (амнистия, отмена национальных и сословных огра-
ничений) было отодвинуто на последнее место, причем было
особо подчеркнуто, что здесь придется «стремиться прежде всего
к реальным шагам вперед, отодвигая на задний план вопрос
о полноте программных деклараций».
Если, таким образом, отступая перед нежеланием правого
крыла блока обострять конфликт с правительством (и сами пе
желая такого обострения), кадеты шли па сокращение и без того
ограниченной программы блока, то, с другой стороны, они про-
должали питать надежду, что за отставкой Горемыкина после-
дуют и дальнейшие уступки со стороны правящих кругов.
Отсюда вытекали слухи о вот-вот состоящихся отставках других
министров, о том, что Штюрмер — фигура переходная и будет
вскоре сменен П. Н. Игнатьевым.198 Надежды кадетов были осно-
ваны на очевидных признаках обострения внутриполитического
положения в стране. Характеризуя «настроения общества»
в Москве в феврале 1916 г., московская охранка подчеркивала:
«Именно кадетами напряжены были все усилия, чтобы сдержать
и ослабить готовившиеся вспышки острого раздражения». Боясь
революционного движения, кадеты были в то же время уверены,
«что „находящееся в безвыходном тупике правительство** быстро
капитулирует при первых же признаках движения и, таким об-
разом, революция будет предупреждена в самом начале».199
В ожидании, пока страх перед выступлением трудящихся масс
заставит царизм пойти на сговор с буржуазией, кадеты предла-
гали прогрессивному блоку сохранять по отношению к правитель-
197 К сведению П. Н. Милюкова. ЦГАОР, ф. 579, on. 1, д. 697, лл. 1—3.
198 Дневник Клюжева. ЦГИА, ф. 669, on. 1, д. 17, л. 64.
199 Сводка московского охранного отделения на 29 февраля 1916 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 76—79.
168
ству «положение спутников, посаженных в одно и то же купе, но
избегающих знакомства друг с другом».200
Открытие заседаний Думы 9 февраля сопровождалось новым
жестом «благожелательности» к ней: впервые со времени созда-
ния Думы Николай посетил ее и выступил с краткой речью пе-
ред депутатами. Посещение Николаем Думы («оригинальный и
удачный день», как оценил его Николай201) произвело определен-
ный политический эффект и привело к смягчению тона речи дум-
ских ораторов.202 С удовлетворением встретила его и буржуазная
пресса. Но тем большее разочарование вызвала правительствен-
ная декларация Штюрмера. Председатель Совета министров
снова повторил тезис о том, что война требует отложить полити-
ческие реформы, и противопоставил программе блока вопросы,
обсуждение которых в Думе заведомо раскололо бы блок: ре-
форму церковного прихода, продовольственный вопрос и «немец-
кое засилье». Штюрмер предложил Думе заниматься бюджетом
и предоставить МВД разработку законопроектов о волостном
земстве, введении земства в Сибири и реформе городового поло-
жения.203 Этими вопросами ограничивался круг реформ, заимство-
ванных Штюрмером из программы блока, причем разрабатывать
проекты правительство собиралось совсем не в том духе, как хо-
тел бы блок. Декларация Штюрмера показала кадетам и прогрес-
систам, 1г?о ждать от него реальных шагов навстречу блоку не
приходится, в связи с чем пресса этих партий вновь стала более
резко критиковать его политику.
С приходом к власти Штюрмера, а особенно с открытием дум-
ской сессии активизировались правые, снова бросившиеся инсце-
нировать общественное мнение, противостоящее прогрессивному
блоку. Первые шаги Штюрмера, когда он демонстрировал «благо-
желательность» к Думе, вызвали тревогу и недовольство правых.
Но после того как Штюрмера посетила делегация «Союза рус-
ского народа», изложившая взгляды правых и выяснившая на-
мерения властей,204 правые успокоились и открыли кампанию
против Думы, предлагая в случае, если она будет критиковать
правительство, прервать ее заседания на все время войны.205
В Думе правые обрушились на прогрессивный блок и буржуаз-
ные организации. Председатель фракции правых С. В. Левашов
обвинял оппозицию в том, что она действует на немецкие деньги,
и противопоставил программе блока демагогическую программу
200 Речь, 8 февраля 1916 г., № 38.
201 Дневник Николая. ЦГАОР, ф. 601, on. 1, д. 264, л. 7.
202 Доклад Штюрмера Николаю (б. д.). Монархия перед крушением.
М.—Л., 1927, стр. 118.
203 Государственная дума. Стенографические отчеты. Четвертый созыв.
Сессия четвертая. Пгр., 1916, стлб. 1224.
204 Биржевые ведомости, 21 января 1916 г., № 15336.
205 Земщина, 28 января 1916 г., № 2256.
169
«борьбы с дороговизной», повторявшую лозунги Хвостова.
Под флагом борьбы с дороговизной Левашов предлагал ограни-
чить деятельность земского и городского союзов.206 Провинциаль-
ные монархические организации вновь стали обращаться к пра-
вительству с призывами не разрешать никаких съездов, не печа-
тать речей членов Думы, вести контрагитацию в массах и,
разумеется, содействовать монархическим организациям 207 (т. е.
давать им больше денег). В кругах правых возникла идея вновь
устроить съезд, собрав на него в качестве «выразителей воли»
страны до 2000 крестьян, а также священников. Этому вопросу
были посвящены совещания у Щегловитова и Левашова 25 и
26 февраля, а затем были вызваны монархические деятели из
провинции.208
Между тем ход думской сессии показывал, что у прогрессив-
ного блока нет средств давления на правительство, которое
упорно не желало считаться с его требованиями. Декларация
блока, зачитанная Шидловским 9 февраля, повторяла, причем
в менее резких выражениях, то, что содержалось в августовской
программе. Но если блок не сумел добиться принятия этой про-
граммы в августе 1915 г., когда правящие верхи были напуганы
военными неудачами, а за спиной блока была пришедшая в со-
стояние политической активности русская буржуазия, то в фев-
рале 1916 г. русская армия удерживала фронт, а йастроения
буржуазии характеризовались упадком и разочарованием.
В таких условиях нельзя было рассчитывать на принятие про-
граммы блока. Это нашло отражение и в речи Милюкова в Думе
10 февраля. Назвав кабинет Штюрмера «министерством доверия
„Союза русского народа“» и приведя примеры развала управления
страной, Милюков закончил речь признанием собственного бесси-
лия: «Я, гг., говорю это не для того, чтобы предложить способы
выхода. Я их не знаю. Я знаю, где этот выход, но как в него
пройти, я не знаю. У нас нет средств решить этот вопрос соб-
ственными силами, и мы не решаемся больше обращаться к го-
сударственной мудрости власти. Вот почему накануне со-
бытий, быть может решающих, я проникнут большей
тревогой, чем когда-либо прежде, и схожу с этой кафедры
без ответа и без надежды получить его от нынешнего каби-
нета».209
206 Гос. дума. Сессия четвертая, стлб. 1259—1271.
207 Докладная записка Одинцова 27 февраля 1916 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. 12, д. 1814а, Лл. 247—249; Тиханович-Савицкий — Штюрмеру 6 марта
1916 г. (с резолюцией собрания астраханской монархической партии
19 февраля 1916 г.). Там же, л. 266.
208 Информационная записка 26 февраля 1916 г. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1,
д. 578, лл. 1—2.
209 Гос. дума. Сессия четвертая, стлб. 1323.
170
БУРЖУАЗИЯ И ТАКТИКА ДАЛЬНЕЙШИХ ДЕЙСТВИЙ
Проблема «способов выхода», проблема тактики
дальнейших действий стала центральной темой обсуждения ли-
беральной буржуазии в конце февраля 1916 г.
18—21 февраля в Петрограде состоялся VI съезд кадетской
партии, на котором присутствовали члены ЦК и думской фракции,
а также представители 28 городских комитетов. Съезд заслушал
доклад ЦК о работе за 8 лет, прошедших со времени предыду-
щего съезда, доклад Шингарева о финансово-экономическом
плане, сообщения о работе союзов и доклад Милюкова о тактике
партии. Вокруг последнего доклада и развернулись основные пре-
ния. Донесения полицейских агентов, а главное собственноруч-
ные записи Милюкова показывают картину чрезвычайно резкой
критики, которой делегаты съезда подвергли тактику партийного
руководства.
К сожалению, в этих источниках нет содержания доклада
Милюкова. Ясно только, что он защищал прежний курс ЦК и
думской фракции — ставку на прогрессивный блок, союз с пра-
вее стоящими политическими группами, борьбу против револю-
ционных настроений в стране. Двумя неделями позже, выступая
в Думе, Милюков следующим образом сформулировал свою по-
зицию: «Если бы мне сказали, что организовать Россию для по-
беды значит организовать ее для революции, я сказал бы: лучше
оставьте ее на время войны так, как она была, неорганизован-
ной».210
Критики тактической линии Милюкова исходили в своих вы-
ступлениях из понимания того, что блок кадетов с правым кры-
лом Думы, их стремление не обострять взаимоотношений с пра-
вительством приводят к изоляции кадетов от более радикально
настроенных элементов оппозиции, лишают их возможности бо-
роться за влияние в массах. «Борясь за победу и во имя этого
стремясь сохранить во что бы то ни стало внутренний мир, —
говорил Шингарев, — мы не должны заходить так далеко, чтоб
оказаться совершенно изолированными от крайних левых тече-
ний».211 Ту же мысль подчеркивал и Мандельштам, говоривший,
что именно страх перед революцией должен был бы «диктовать
нам тактику, диаметрально противоположную той, какую прово-
дит Милюков. . . Мы не можем устраняться от народного движе-
ния, не можем не стремиться играть в нем руководящей роли».212
Отсюда вытекало требование отказаться от терпимого отношения
к правительству Штюрмера, от политики «параллелизма» и со-
210 Там же, стлб. 2795.
211 Донесение московского охранного отделения 25 февраля 1916 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 74.
212 Донесение московского охранного отделения 1 марта 1916 г. Там же,
стр. 82.
171
четать блок с более правыми фракциями в Думе и союз с демо-
кратическими массами и организациями вне ее. «Борьба исклю-
чительно в Думе, без поддержки в стране, немыслима»,213
говорил один из провинциальных делегатов, а Некрасов настаи-
вал, что задачей партии является «по меньшей мере не углублять
разрыва с более левыми группами».214 В качестве положительной
программы Шаховской выдвинул лозунги восстановления разо-
гнанного Хвостовым центрального кооперативного комитета, под-
держки в Думе рабочего законодательства, поддержки идеи рабо-
чих групп в ВПК о созыве всероссийского рабочего съезда.215
Предложения Шаховского были сочувственно встречены другими
левыми, а Шингарев предложил также добиваться сближения
с трудовиками и меньшевиками. Провинциальные делегаты тре-
бовали также большей настойчивости партии в национальном
вопросе.
Подавляющее большинство делегатов было единодушно в под-
держке лозунга «война до победного конца», составлявшего
основу всей стратегии и тактики партии. Тем симптоматичнее
было выступление делегата из города Лубны Дьяченко, загово-
рившего о росте антивоенных настроений в стране и выразив-
шего сомнение в правильности политики кадетов в этом карди-
нальном вопросе.216 Голос Дьяченко, оставшийся одиноким на
съезде, отражал все усиливавшиеся среди членов кадетской пар-
тии сомнения в возможности выиграть войну. Как раз накануне
съезда на заседании «академической группы» кадетов в присут-
ствии ряда членов Думы и Гос. совета профессор Д. Д. Гримм
говорил, что война проиграна, надвигается стихийная революция
и надо думать о мире, умиротворении внутри страны и спасении
интеллигенции.217 Эти настроения, однако, не повлияли на пози-
цию съезда, принявшего написанное Милюковым воззвание к на-
селению, в котором он призывал «донести до конца» «тяжкую
ношу войны» и «собрать воедино все народные силы, чтобы до-
вести борьбу до успешного исхода».218
Под давлением левого крыла кадетов в резолюцию съезда
были внесены требования «по возможности поддерживать кон-
такт с другими демократическими партиями» и добиваться созда-
ния «новых организаций, объединяющих те элементы, которые
недостаточно использованы в существующих союзах, и прежде
213 Запись выступлений на съезде кадетской партии. ЦГАОР, ф. 579,
on. 1, д. 619, л. 9.
214 Там же, л. 14.
215 Там же, лл. 8—9.
216 Там же, лл. 11—12.
217 Доклад петроградского охранного отделения 17 февраля 1916 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1916 г., д. 27, ч. 57, лл. 1—3.
218 Рукописный текст воззвания. ЦГАОР, ф. 579, on. 1, д. 641, лл. 3—4.
172
всего кооперативные силы и рабочих».219 Влияние левых сказа-
лось и на выборах нового ЦК. Общее число членов ЦК было
значительно расширено за счет провинциальных делегатов, при-
чем правое крыло увеличило число своих сторонников в ЦК
с 6 до 8, а левое с 3 до 14.220
Но, несмотря на все внешние признаки победы, левые кадеты
по сути дела подчинились линии Милюкова. Все их пожелания
о необходимости работы в массах, единства с демократией и т. п.
завершились классической, высмеянной еще Щедриным форму-
лой бессильных либералов: «по возможности» поддерживать кон-
такты с демократическими партиями. Возможности же кадетов
в этом отношении были ничтожны, поскольку самые левые из
них говорили только о строго легальных и конституционных фор-
мах деятельности и полностью солидаризовались с правым кры-
лом в его паническом страхе перед «выступлениями неорга-
низованных масс» и «митинговой демократией».221 Л это
с неизбежностью толкало всех кадетов к союзу с октябристско-
националистскими элементами Думы, к поискам соглашения
с царизмом. Поэтому Милюков сумел добиться па съезде не
только одобрения подавляющим большинством тактики сохране-
ния думского прогрессивного блока, но и отклонения лозунга
ответственного министерства.222 Это развязывало руки ЦК и
фракции для продолжения прежнего курса.
Состоявшийся вслед за съездом кадетов II съезд ВПК (26—
29 февраля) наглядно продемонстрировал неспособность либе-
ральной буржуазии кадетско-прогрессистского толка найти общий
язык даже с оборончески настроенными рабочими.
Прежде всего съезд подвел в достаточной мере неутешитель-
ные итоги практической работы военно-промышленных комите-
тов. При их создании лидеры московской буржуазии надеялись,
что ЦВПК станет органом, руководящим всей промышленностью
страны. После провала попытки блока пробиться к власти эко-
номические функции ЦВПК свелись к получению и распределе-
нию военных заказов. При этом недоброжелательное отношение
властей к ВПК, экономическая и политическая борьба группиро-
вок в комитетах привели к тому, что крупнейшие монополии ме-
таллообрабатывающей, горной и других отраслей промышленности
отказались от сотрудничества с ВПК, предпочитая договари-
ваться о заказах непосредственно с заинтересованными ведом-
ствами. С другой стороны, мелкие и средние предприниматели,
219 Общая резолюция по поводу тактического доклада ЦК. Там же,
д. 630, л. 1.
220 День, 24 февраля 1916 г., № 53.
221 Запись выступлений на съезде кадетской партии. ЦГАОР, ф. 579,
on. 1, д. 619, л. 4.
222 Донесение московского охранного отделения 1 марта 1916 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 83.
173
вошедшие в ВПК и получившие через них заказы на военное
снаряжение, оказались не в состоянии справиться с техниче-
скими требованиями заказчиков и совершенно безосновательно
винили приемщиков военного ведомства в «чрезмерной» придир-
чивости.223 Резюмируя слишком осторожный в своих выводах
доклад Н. Н. Саввина о выполнении заказов и называя вещи
своими именами, М. И. Терещенко (сахарозаводчик, один из бо-
гатейших капиталистов России, близкий к прогрессистам) при-
знал, что деятельность ВПК дала «в результате такие ничтожные
цифры».224 Руководители военно-промышленных комитетов жало-
вались па абсентеизм буржуазии, проявлявшийся и в работе
ЦВПК, из 140—150 членов которого на заседания являлось лишь
30—35 человек, в том числе 16 членов рабочих групп ЦВПК и
ПВПК. Представители буржуазии в комитете, как отмечал Коно-
валов, утрачивали связь с провинцией.225
Делегатам профессиональных организаций буржуазии (прежде
всего Петроградского общества заводчиков и фабрикантов) и
большинству съезда, которое составляли «общественные дея-
тели» из буржуазной технической и земской интеллигенции, про-
тивостояли делегаты рабочих групп при ЦВПК. Подавляющее
большинство их составляли гвоздевцы, слишком правые даже
для многих меньшевиков, стремившиеся к классовому сотрудни-
честву с буржуазией и в политических вопросах, и на производ-
стве. Выступая на съезде, Гвоздев подчеркивал стремление до-
биваться «координирования усилий пролетариата с усилиями
буржуазно-прогрессивных слоев русского общества».226 Но даже
более чем умеренная программа гвоздевцев оказалась совершенно
неприемлемой для буржуазного ядра съезда. Представители обще-
ства заводчиков и фабрикантов Б. А. Эфрон и В. В. Дюфур
упорно стремились помешать принятию решения о создании при-
мирительных камер для урегулирования трудовых конфликтов.
Занимая на словах максималистскую позицию, они предлагали,
чтобы представители от рабочих в камерах выбирались не рабо-
чей группой при ЦВПК, как предусматривал проект, а всеми
рабочими города, что было невозможно в условиях полицейского
режима России. Со своей стороны Общество заводчиков и фабри-
кантов отказывалось послать представителей в примирительную
камеру (чтобы не связывать себе рук) и предлагало сделать это
военно-промышленному комитету — временной организации, су-
ществование которой было ограничено периодом войны.227
В ответ на требование рабочих ввести правила об установлении
223 Труды второго съезда представителей военно-промышленных коми-
тетов 26—29 февраля 1916 г. Пгр., 1916, стр. 84.
224 Там же, стр. 465.
225 Там же, стр. 107.
226 Там же, стр. 30.
227 Там ясе, стр. 309—329
174
определенных условий труда на предприятиях, получающих за-
казы от ВПК, С. Н. Третьяков, В. В. Жуковский и П. И. Паль-
чинский выступили с грубыми нападками на рабочий класс.
Нальчикский говорил, что предприниматели и так слишком
много платят рабочим,228 а Жуковский заявил о невозможности
договориться с рабочими делегатами, предъявляющими чрезмер-
ные требования.229 «Как только, — говорил в ответ на эти на-
падки гвоздевец Брейдо, — мы подходим к вопросам, касающимся
вашего кармана, вы кричите: „Караул“».23°
Острые столкновения произошли и при обсуждении полити-
ческих вопросов. Подталкивая буржуазную часть съезда к поли-
тическим выступлениям, гвоздевцы предоставляли буржуазии
руководящую роль в движении. Но трусливая и медлительная
тактика буржуазных политиков вынуждала оборонцев к критике.
«Мы Вас обвиняем в том, — говорил самарский меньшевик Каб-
цан, — что Вы, заинтересованные в том, чтобы власть перешла
в Ваши руки, ничего для этого не предпринимаете».231 Буржуаз-
ные делегаты, отмежевываясь от представителей рабочих групп,
заявляли, что «9/ю настоящего состава собрались на съезд не ре-
волюцию делать. Это, господа, истинные сыны родины».232 Левый
из левых кадетов Некрасов долго сопротивлялся предложению
рабочих внести в резолюцию о продовольственном положении
указание на то, что только реорганизация власти может привести
к радикальному решению вопроса.233 Проект резолюции по общим
вопросам, предложенный рабочей группой, пе был стараниями
Некрасова вообще поставлен на голосование.234
Выступления рабочих делегатов, которых «Биржевые ведо-
мости» хвалили за умеренность, вызвали приступ ненависти
у «Утра России». Редактор газеты писал, что чтение «этих злоб-
ных речей» произвело на него «отталкивающее впечатление».
«Воображаю,—недвусмысленно грозил он рабочим, — какое впе-
чатление эти речи произведут на представителей нашей промыш-
ленности и торговли, в особенности на тех из них, которые
искренне думали о возможности установить некоторое взаимное
понимание между классами».235 Осталась недовольна съездом и
принятыми на пем под влиянием рабочей группы резолюциями
и кадетская «Речь». «В качестве симптома общественного на-
строения, — писала газета, — такой характер резолюций не может
пе быть учитываем. Но в качестве же прямых директив для осу-
228 Там же, стр. 563.
229 Там же, стр. 565.
230 Там же, стр. 573.
231 Там же, стр. 567.
232 Там же, стр. 420.
233 Там же, стр. 531—532.
234 Там же, стр. 584—585.
235 Утро России, 3 марта 1916 г., № 63.
175
ществления очередных задач политической жизни эти решения
едва ли могут быть приняты без риска разрознить единое до
этого момента общественное движение».236
Между тем принятые съездом резолюции не содержали ника-
ких радикальных лозунгов. Резолюция по общим вопросам вы-
двигала требования об амнистии и об отмене политических, на-
циональных и религиозных ограничений, содержавшиеся, хотя и
менее четко, в программе прогрессивного блока. Новым момен-
том в ней, принятым благодаря присутствию на съезде рабочих
делегатов 237 и благодаря тому, что общее руководство съездом
осуществлял прогрессист Коновалов, было требование ответствен-
ного министерства вместо менее определенного лозунга прави-
тельства доверия.238 Резолюция по продовольственному вопросу
повторяла требование реорганизации власти на началах ответ-
ственности и выдвигала план создания центрального всероссий-
ского продовольственного комитета из представителей буржуаз-
ных организаций, кооперативов и рабочих.239 Наконец, резолюция
по рабочему вопросу включала в себя предложения создать
биржи труда и примирительную камеру при ЦВПК, ввести на
всех предприятиях институт рабочих старост (предусмотренных
еще законом 1903 г.), провести анкету для установления мини-
мума зарплаты, повсеместно привлечь рабочих к участию в ВПК,
пересмотреть военные постановления, принятые по ст. 87 и нару-
шающие действующее (!) рабочее законодательство. В резолю-
ции содержалось также пожелание «возбудить вопрос»
об установлении страхования от безработицы и инвалид-
ности. Самым страшным для правительства и большей
части буржуазии был пункт о желательности созыва рабочего
съезда.240
Встретив с явной враждебностью эту ограниченнейшую про-
грамму «рабочих лейтенантов класса капиталистов», буржуазные
лидеры хотели, однако, заручиться поддержкой оборонцев в своей
политической игре. 1 марта представители рабочих групп были
приглашены «на чашку чая» к руководителям прогрессивного
блока. Принимавшие их Милюков, Родичев и Савенко пытались
выяснить позицию гвоздевцев. Те воздержались принять на себя
определенные обязательства, по согласились и впредь поддержи-
вать контакт с блоком.241
В тот самый день, когда завершал свою работу съезд ВПК,
открылся под председательством Протопопова I съезд предста-
236 Речь, 7 марта 1916 г., № 65.
237 Падение царского режима, т. 6, стр. 334.
238 Труды второго съезда ВПК, стр. 625.
239 Там же, стр. 277—278.
240 Там же, стр. 629—634.
241 Доклад петроградского охранного отделения 19 марта 1916 г.
ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 760, лл. 30—33
176
вителей металлообрабатывающей промышленности, собравшийся
для того, чтобы создать новую предпринимательскую организа-
цию, противостоящую и ВПК, и Совету съездов. На съезде при-
сутствовали верхи финансовой олигархии России. Их политиче-
ские противоречия с ЦВПК и Советом съездов возникли с самого
момента образования военно-промышленных комитетов и усили-
лись во время дискуссии о политической платформе Со-
вета съездов. Как отмечалось выше, в декабре 1915 г. сове-
щание на квартире у Протопопова занялось вопросом
«организации торгово-промышленного класса», что уже в
январе привело к ходатайству о созыве съезда металлозавод-
чиков.242
По мере того как лидеры ВПК активизировали свои попытки
найти опору в рабочем классе и заигрывали с оборонческими
группами рабочих, к разногласиям между ЦВПК и верхушкой
финансового капитала по вопросам общей политики прибав-
лялись и стали главными разногласия в области социальной.
Именно эта тема стала центральной на съезде металлозаводчи-
ков. Так, Гужон выступил с критикой Совета съездов, который
якобы «пошел по совершенно неправильному пути в рабочем
вопросе»,243 а М. А. Токарский требовал вернуть Совет на «преж-
ний старый путь действительной защиты» классовых интересов
буржуазии.244 Недовольство металлозаводчиков вызывала и кон-
струкция Особого совещания по обороне, в котором в качестве
представителей буржуазии выступали не они, а руководители
ЦВПК.245 Создавая Совет съездов металлозаводчиков, магнаты
тяжелой промышленности рассчитывали, с одной стороны, до-
биться включения в состав Особого совещания своих людей,
а с другой — войти в качестве сплоченной корпорации в Совет
съездов представителей промышленности и торговли п захватить
руководство им в свои руки.246 Наконец, финансовая олигархия
считала себя неудовлетворенной позицией Думы в экономических
вопросах и тем, что «среди депутатов мало представителей про-
мышленности вообще, а металлообрабатывающей в частности».247
Результаты этого недовольства сказались, как мы увидим, очень
быстро.
Съезд избрал Совет металлозаводчиков под председательством
Протопопова.248 О политическом лице Совета говорил тот факт,
что вскоре после конституирования он переслал директору Де-
242 Финансовая газета, 28 января 1916 г., № 134.
243 Труды I съезда представителей металлообрабатывающей промыш-
ленности 29 февраля—1 марта 1916 г. Пгр., 1916, стр. 32.
244 Там же, стр. 33.
245 Там же, стр. 25.
246 Там же, стр. 32, 40—41.
247 Там же, стр. 21.
248 Там же, стр. 103.
12 В. С. Дякин
177
партамента полиции материалы о своей будущей деятельности и
просил о внимательном и отзывчивом отношении.249
Три съезда, состоявшиеся в конце февраля (кадетов, ВПК и
металлозаводчиков), подвели итоги эволюции настроений бур-
жуазии и буржуазной интеллигенции после поражения прогрес-
сивного блока. Летом 1915 г. буржуазные группировки, далекие
друг от друга в экономическом и политическом отношении, дви-
жимые страхом перед угрозой военного разгрома, объединились
(вместе с частью дворянско-помещичьего лагеря) вокруг про-
граммы прогрессивного блока и даже толкали его к более актив-
ным действиям. В тот момент казалась несущественной разница
между буржуазными кругами, требовавшими для себя более зна-
чительного участия в управлении страной ради предотвращения
поражения и не желавшими ничего сверх этого, и либеральной
буржуазией, надеявшейся под лозунгом «организации победы»
оттеснить от власти дворянскую бюрократию и добиться уста-
новления конституционно-монархического режима. Но после ста-
билизации положения на фронте и перехода правительства в на-
ступление на оппозицию монополистический капитал вернулся
на прежние позиции неучастия в «политике», означавшего на
деле сотрудничество с царской бюрократией. Съезд металлозавод-
чиков продемонстрировал готовность монополистов к активным
действиям ради защиты этой своей позиции. Единого буржуаз-
ного фронта более не существовало.
Не существовало и единого фронта между либеральной бур-
жуазией и демократическими массами. Уже безуспешные
(не только из-за противодействия МВД) попытки кадетов создать
себе массовую опору в «обывательских комитетах» и «Коопера-
ции» и доставшиеся с большим трудом весьма ограниченные ре-
зультаты кампании по привлечению рабочих в военно-промыш-
ленные комитеты показали, что большинство рабочих отвергает
сотрудничество с буржуазией. Съезд ВПК обнаружил и другую
сторону медали: несмотря па старания наиболее либеральных
буржуазных лидеров типа Коновалова, подавляющая масса бур-
жуазии была органически неспособна пойти навстречу ограни-
ченным пожеланиям оборонческого крыла рабочего движения,
стремившегося к «классовому миру».
В узких социальных рамках либерально-оппозиционного дви-
жения основная партия российского либерализма — кадеты — ко-
лебалась в определении своей тактики между безнадежными
расчетами привлечь на свою сторону демократический лагерь и
пе сулившим радужных перспектив сохранением блока с на-
ционалистско-октябристским крылом Думы. Путь к массам, на
249 Совет съездов металлообрабатывающей промышленности — Дирек-
тору Департамента полиции 22 апреля 1916 г. ЦГАОР, ДП 00, 1916 г.,
д. 61, ч. 9А, л. 47.
178
который звало левое крыло партии, был для кадетов закрыт.
Поэтому Милюков легко смог повести партию по проторенному
пути думских комбинаций и бессильных компромиссов в чаянии
того времени, когда власть «образумится» и откроет кадетам
свои объятия.
КОНЕЦ «ЭРЫ ХВОСТОВА»
Если февральские съезды знаменовали собой завер-
шение определенного этапа развития в буржуазном лагере, то
падение А. Н. Хвостова подвело итоги такому же этапу в поли-
тике правительства. Став министром внутренних дел, Хвостов
начал добиваться изменения состава Совета министров, стремясь
создать солидарное с ним большинство, а затем занять место
Горемыкина. В октябре 1915 г. Хвостов с помощью Распутина
провел в обер-прокуроры Синода А. Н. Волжина, своего свойст-
венника, директора Департамента общих дел МВД.250 Вслед за
тем Хвостов начал кампанию против Кривошеина и министра
путей сообщения Рухлова. Свалить Кривошеина было несложно,
поскольку этого добивались и Горемыкин, и Александра, считав-
шая его вдохновителем прогрессивного блока. Сложнее было
с Рухловым, славившимся своими черносотенными взглядами.
Демонстративно вмешиваясь в урегулирование продовольствен-
ных перевозок и внушая Александре, что «виноват во всем Рух-
лов, так как он стар и пе ездит сам посмотреть, как идут
дела»,251 Хвостов и здесь сумел добиться успеха. 26 октября
1915 г. Кривошеин и Рухлов были уволены. На пост министра
земледелия Хвостов провел крупного самарского землевладельца,
члена Гос. совета А. Н. Наумова,252 хорошо известного Николаю
и Александре. Расхождения между Хвостовым и Наумовым вы-
явились не сразу, но новый министр путей сообщения А. Ф. Тре-
пов немедленно вступил в конфликт с Хвостовым и тот повел
кампанию и против него, действуя, правда безуспешно, старыми
методами — вмешательством в дела транспорта, нападками на
МПС в различных междуведомственных органах 253 и интри-
гами перед Александрой.254 Кроме того, Хвостов начал де-
лать попытки свалить министра финансов Барка, настроив
против него Александру 255 и проводя на его место дирек-
тора Соединенного банка своего родственника гр. В. С. Тати-
щева.256
250 Падение царского режима, т. 4, стр. 164—165.
251 Переписка Романовых, т. 3, стр. 406.
252 Падение царского режима, т. 4, стр. 202—203.
253 Речь, 14 декабря 1915 г., № 344.
254 Переписка Романовых, т. 3, стр. 459—460, 472.
255 Там же, стр. 501—502.
256 Там же; Падение царского режима, т. 4, стр. 250—251, 256—257.
12* 179
Все это время Хвостов через Распутина добивался своего
назначения на пост председателя Совета министров и одновре-
менно старался убрать Распутина из Петрограда, чтобы скрыть
свои связи с ним.257 Это вызвало подозрения мнительного
«старца» и способствовало его решению поддержать не Хвостова,
а Штюрмера. Подозрения Распутина были вполне основательны.
С декабря 1915 г., считая, что его положение при дворе уже до-
статочно упрочено, Хвостов решил избавиться от компрометиро-
вавшего его знакомства со «старцем» и начал готовить покуше-
ние на Распутина.258 Планы Хвостова встретили противодействие
С. П. Белецкого и генерала М. С. Комиссарова, непосредственно
ведавших безопасностью Распутина и боявшихся ответствен-
ности.259 В результате Белецкий тайно переметнулся на сторону
Штюрмера еще до назначения последнего.260
Не желая отказываться от своих планов, Хвостов направил
своего агента, правого журналиста Б. М. Ржевского, в Стокгольм
к старому врагу Распутина иеромонаху Илиодору. В самом на-
чале своей поездки Ржевский учинил скандал на вокзале в Бе-
лоострове, в ходе которого назвался агентом Хвостова, выпол-
няющим особое поручение. Хвостов считал, что Ржевский к этому
времени был уже перекуплен Белецким и сознательно разобла-
чил себя, чтобы выдать замыслы Хвостова.261 Разоблачения
Ржевского сделали планы Хвостова известными не только Белец-
кому, но и Распутину и его окружению, а через него и Александре.
Немедленно на защиту «старца» были брошены все силы государ-
ственного аппарата. Александра вызвала к себе помощника воен-
ного министра М. А. Беляева и поручила ему охрану Распу-
тина,262 Штюрмеру она же приказала расследовать «дело Ржев-
ского»,263 арестованного 7 февраля.264 Выполняя это приказание,
Штюрмер возложил на своего ближайшего помощника И. Я. Гур-
лянда деликатную миссию произвести обыск в МВД в по-
исках документов, уличающих Хвостова, остававшегося мини-
стром.265
Со своей стороны Хвостов, чувствуя, что почва начинает ухо-
дить у него из-под ног, решается идти ва-банк. С помощью Гур-
лянда, старавшегося услужить и Штюрмеру, и Хвостову, он за-
ставил Ржевского заявить, что тот ездил к Илиодору не для органи-
зации покушения на Распутина, а только за рукописью (издана
257 Падение царского режима, т. 3. М.—JL, 1925, стр. 170.
258 Там же, т. 4, стр. 360.
259 Там же, стр. 361—363.
260 Там же, стр. 387.
261 Там же, т. 1, стр. 40—42.
262 Там же, т. 2, стр. 167—168.
263 Там же, т. 1, стр. 263.
264 Там же, т. 2, стр. 168.
265 Штюрмер — Гурлянду И февраля 1916 г. ЦГИА, ф. 1629, on. 1,
д. 357, л. 25.
180
позднее под названием «Святойчерт») против Распутина.266 После
этого, заручившись поддержкой Воейкова, Хвостов добился уволь-
нения Белецкого и Комиссарова. Товарищем министра он пригла-
сил своего союзника могилевского губернатора А. И. Пильца, сбли-
зившегося в Ставке с Николаем, а директором Департамента поли-
ции — московского градоначальника Е. К. Климовича, врага
Штюрмера.267 268 В то же время он приказал арестовать секретаря
Распутина А. С. Симановича, игравшего видную роль в расследова-
нии «дела Ржевского», и грозил арестовать самого Распутина.266
Все это время Николай не спешил с принятием каких-либо
мер против Хвостова, и последнему, может быть, удалось бы
удержаться, если бы пе настояния Александры, твердившей, что,
«пока Хв. у власти и имеет деньги и полицию в своих руках»,
опа боится за Распутина.269 Но даже уступив Александре и уво-
лив 3 марта Хвостова, Николай написал ей и велел Штюрмеру
передать Хвостову, что «никогда не сомневался в его предан-
ности». «Проклятая вся эта история!» 270 — подвел он итоги по-
луторамесячному скандалу, почти парализовавшему всю деятель-
ность правительственного аппарата и нанесшему огромный
моральный урон авторитету власти. Слухи о «деле Ржевского»
проникли в печать и околодумские сферы. «Бульварный роман»,
как окрестила оппозиция историю покушения Хвостова на Рас-
путина, как и вся распутиниада, немало способствовал еще боль-
шей дискредитации самодержавия даже в тех кругах, которые
раньше не были склонны к критике.
На пост министра внутренних дел был назначен Штюрмер,
сосредоточивший в своих руках, таким образом, все руководство^
внутренней политикой правительства. Важную роль в этом на-
значении сыграло желание Распутина, говорившего: «Нужно,
чтобы старикашка имел бы все в своих руках... Только тогда
можно будет спать спокойно».271
Перемены в Министерстве внутренних дел завершили собой
«эру Хвостова». Придя к власти в качестве «сильного человека»,
способного сломить либеральную оппозицию, привлечь на свою
сторону массы и укрепить авторитет правительства, он, несмотря
на временные успехи вначале, не смог оправдать возлагавшихся
па него надежд, а в последние месяцы своей борьбой за власть
способствовал ее развалу и дискредитации. Теперь ему на смену
выдвигался новый «сильный человек» — Штюрмер. Победив со-
перника в собственном лагере, он готовился перейти в наступле-
ние на буржуазную оппозицию.
266 Падение царского режима, т. 2, стр. 40; т. 4, стр. 416.
267 Там же, т. 1, стр. 32.
268 Там же, т. 4, стр. 416.
269 Переписка Романовых, т. 4, стр. 109.
270 Там же, стр. 121.
271 Протокол допроса И. Ф. Манасевича-Мануйлова И июня 1917 г.
Красный архив, 1936, №4(77), стр. 207.
ГЛАВА &
Наступление правительства
на буржуазные организации.
Обострение
продовольственного кризиса
ДАВЛЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА НА СОЮЗЫ И ВПК
Решения II съезда ВПК и активность рабочих де-
легаций на нем испугали царское правительство и форсировали
принятие им мер, направленных на ограничение деятельности
военно-промышленных комитетов, а заодно и других буржуаз-
ных организаций. При этом, как признавал позднее Н. Н. По-
кровский (с января 1916 г. государственный контролер, а затем
министр иностранных дел), «главным предметом подозрения
был военно-промышленный комитет», поскольку в нем «была
известная группа рабочих, которая имела политическую
окраску».1 Власти, однако, не решились сразу попытаться вообще
запретить участие рабочих в ВПК, хотя вопрос об этом, видимо,
был поднят. Тому же стремлению не допустить объединения
рабочих в рамках буржуазных организаций соответствовало и
решение московских полицейских властей запретить намечен-
ный было союзом городов всероссийский съезд бирж труда.2
Одновременно уже в марте были предприняты шаги по
ограничению делового сотрудничества между ВПК и различ-
ными ведомствами. Фактический глава продовольственной орга-
низации в стране товарищ министра земледелия Г. В. Глинка
уведомил Коновалова, что он отказывается впредь вступать
с ВПК в деловые сношения.3 Тогда же Совет министров отверг
предложение Поливанова включить представителей ЦВПК в ко-
митет по военным заказам в Лондоне, хотя глава комитета счи-
тал такое представительство желательным.4 Вопрос об отноше-
1 Падение царского режима, т. 5. М.—Л., 1926, стр. 354.
2 День, 27 марта 1916 г., № 85.
3 Известия МВПК, 1916, № 17—18, стр. 2.
4 Особый журнал Совета министров 4 и 22 марта 1916 г. ЦГИА,
ф. 1276, оп. 20, д. 105, лл. 70-77.
182
нии к ВПК послужил и непосредственной причиной отставки
Поливанова, последовавшей 13 марта. Объявляя Поливанову об
отставке, Николай писал ему, что военному министру «прихо-
дится объединять и направлять деятельность военно-промышлен-
ных комитетов... Деятельность последних мне не внушает дове-
рия, а руководство ваше этой деятельностью недостаточно вла-
стно в моих глазах».5 После отставки Поливанова военные власти
стали сокращать заказы и кредиты, предоставляемые ими военно-
промышленным комитетам. Совет министров предложил Воен-
ному министерству вообще обходиться без посредничества ВПК
при передаче заказов крупным заводам, ограничив роль ВПК и
союзов объединением кустарей и мелких предпринимателей.6
Со своей стороны МВД стало разрабатывать проект реорга-
низации ВПК с тем, чтобы большинство в комитетах принадле-
жало не представителям буржуазной общественности, а чинов-
никам различных ведомств.7 Мотивируя этот план, рассматри-
вавшийся как первый шаг на пути полной ликвидации ВПК,
министерство указывало на необходимость такой ликвидации
как способа пресечь деятельность рабочих групп. Полицейские
власти сознательно шли на то, что реорганизация ВПК вызо-
вет недовольство оппозиции. «Единственный вопрос, — считали
они, — который должен остановить на себе особое внимание, это
вопрос о том, как будет реагировать на это мероприятие рабо-
чая масса».8 Параллельно с наступлением на ВПК предприни-
мались, хотя и менее систематически, меры против других бур-
жуазных организаций.
Меры, принимаемые правительством Штюрмера против сою-
зов, не удовлетворяли лидеров крайне правых. В кружке Рим-
ского-Корсакова в марте была, по сообщениям прессы, вырабо-
тана записка, упрекавшая правительство в недостаточной реши-
тельности его действий против оппозиции. В записке выдвига-
лось требование реорганизации кабинета. Наибольшее участие
в составлении записки, которую предполагалось представить
в «высшие сферы» через ^Штюрмера, принимал Н. Маклаков.9
Нам не удалось обнаружить этой записки, но правильность об-
щего смысла сообщений прессы подтверждается активностью
Н. Маклакова в Царском Селе, о чем свидетельствуют письма
Александры Николаю. В начале его настойчивые просьбы были
направлены на удаление из правительства Поливанова,10 а когда
5 Падение царского режима, т. 7. М.—Л., 1927, стр. 205.
6 Особый журнал Совета министров 15 апреля 1916 г. ЦГИА, ф. 1276,
он. 20, д. 108, лл. 12—14.
7 Утро России, 26 апреля 1916 г., № 116.
8 Докладная записка товарища министра внутренних дел 16 апреля
1916 г. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 765, лл. 61—63.
9 Речь, 26 марта 1916 г., № 84.
10 Переписка Николая и Александры Романовых, т. 4. М.—Л., 1926,
стр. 140.
183
последний был отставлен, Н. Маклаков заявил Александре,
что «ему хотелось бы удаления еще кое-кого».11 Видимо, имелся
в виду министр просвещения Игнатьев, против которого пра-
вые вели настоящую травлю. Либеральная оппозиция связывала
с требованиями правых о реорганизации кабинета и назначение
25 марта товарищем министра внутренних дел гр. А. А. Боб-
ринского, одного из влиятельных членов камарильи. Согласие
Бобринского занять слишком незначительный для него пост свя-
зывалось с планами дальнейших перемен в кабинете.12
Требования правых не ограничивались личными переменами
в правительстве. Тот же Н. Маклаков настаивал на усилении
кампании против союзов. Внутри МВД за усиление этой кампа-
нии выступал директор Департамента полиции Климович.13
Стремясь побудить Совет министров к активным действиям,
Климович во второй половине апреля разослал всем министрам
и многим другим лицам специальную записку о деятельности
ВПК и союзов, в которой обвинял союзы в подготовке сверже-
ния власти.14
Для того чтобы обсудить положение в стране и наметить
меры по борьбе против оппозиции, в конце апреля было соз-
вано совещание высших чинов МВД и губернаторов ряда губер-
ний. Отметив в целом слабую политическую активность дворян-
ских и буржуазных кругов, совещание тем не менее выразило
беспокойство по поводу деятельности земского союза, ВПК и
особенно кооперативов и заявило о необходимости ликвидации
союзов после войны, недопущения «политики» в кооперативы и
запрета их объединения в союзы, введения повсеместной воен-
ной цензуры и т. п. К этому времени страх полицейских вла-
стей перед рабочими группами ВПК уменьшился, и губернаторы
констатировали, что закрытие ВПК «не отразилось бы ... на на-
строениях рабочих». Исходя из этого совещание решило не раз-
дражать «так называемой интеллигенции» разгоном ВПК, но ре-
комендовало ввести в их состав представителей государственного
контроля и фабричной инспекции.15
В мае—июне наступление правительства на буржуазные ор-
ганизации продолжалось. Был введен новый порядок очередности
для железнодорожных грузов, нарушавший интересы союзов,16
в прессе появились сообщения о планах Штюрмера отделить
11 Там же, стр. 156.
12 Речь, 28 и 31 марта 1916 г., №№ 86 и 89.
13 Климович — Джунковскому 30 марта 1916 г. ЦГАОР, ф. 826, on. 1,
д. 58, л. 186.
14 Падение царского режима, т. 1. М.—Л., 1924, стр. 62; т. 4. М.—Л.,
1925, стр. 511.
15 Журнал совещания губернаторов под председательством Штюрмера.
Красный архив, 1929, № 2 (33), стр. 149—169.
16 Русские ведомости, 1 мая 1916 г., № 100.
184
Земгор, занимавшийся поставками снаряжения для армии, от
ВЗС и ВСГ и тем лишить их аргументов в пользу собственного
существования.17 8 июня правительство предложило военным
властям обеих столиц впредь допускать проведение собраний
только по особому разрешению и на основании правил 4 марта
1906 г.18 Проводя эти и подобные меры, правительство одновре-
менно усиливало контроль над печатью. Комитет по делам пе-
чати потребовал от московских газет не помещать «возбуждаю-
щих статей» о преследовании буржуазных организаций.19
Печать вообще была одной из постоянных забот правитель-
ства, обеспокоенного тем, что субсидируемая им правая пресса
была не в состоянии противостоять буржуазным газетам оппози-
ционного направления. В связи с этим еще при А. Н. Хвостове
был выдвинут план создания правительственного органа. Хво-
стов хотел приобрести контрольный пакет «Нового времени»,
который наследницы А. С. Суворина продали Д. Л. Рубин-
штейну. Одновременно Хвостов вынашивал план создания спе-
циального общества, которое монополизировало бы продажу га-
зет на железных дорогах, занималось бы кинопрокатом и т. п.20
В мае Барк получил согласие Николая на приобретение паев
«Нового времени» у М. А. Суворина. Стремясь «осуществить эту
операцию совершенно секретно, чтобы сохранить видимую неза-
висимость газеты», Министерство финансов предложило прове-
сти деньги, выданные в июне, через Волжске-Камский банк.21
Перечисленные выше меры правительства имели целью за-
ставить лидеров буржуазных организаций сократить размах
деятельности и главное воздержаться от критики правительст-
венной политики. На сообщении агентуры о том, что под влия-
нием преследований властей Челноков высказался за осуществ-
ление работы ВСГ с меньшей гласностью, Климович написал:
«Это хорошо, так как нам более всего вредила „агитация" сою-
зов».22 Но по отношению к ВПК в июне вновь был поставлен
вопрос о необходимости более кардинальных мер.
4—18 июня состоялся ряд совещаний Совета министров
в связи с проектом установления над ВПК надзора МВД и Во-
енного министерства. Совет министров единодушно констатиро-
вал, что военно-промышленные комитеты преследуют цели,
17 Там же, 12 мая 1916 г., № 109.
18 Товарищ министра внутренних дел (без подписи) — начальнику
Петроградского военного округа кн. Н. Е. Туманову 28 июня 1916 г.
Буржуазия накануне Февральской революции. М.—Л., 1927, стр. 107—108.
19 Донесение московского охранного отделения 9 мая 1916 г. Там же,
стр. 104—105.
20 Падение царского режима, т. 4, стр. 126—127.
21 Доклад Барка Николаю 16 мая 1916 г. Красный архив, 1927,
№ 2 (21), стр. 223.
22 Записка по общественному движению № 73, 4 июня 1916 г. ЦГАОР,
ДП ОО, 1916 г., д. 3433С т. 2, лл. 138-139.
185
несогласные с политикой правительства.23 В отношении мер про-
тив ВПК министры, однако, разошлись в мнениях. Новый воен-
ный министр Д. С. Шуваев, поддержанный Наумовым, говорил
о невозможности совсем обойтись без поставок, осуществляемых
ВПК. Игнатьев и Наумов опасались и забастовок рабочих в от-
вет на ликвидацию комитетов. Министр торговли и промышлен-
ности Шаховской, отметив падение популярности ВПК в буржу-
азных кругах, считал, что правительство, ликвидируя комитеты,
лишь облегчит положение их лидеров, дав возможность перело-
жить ответственность за неудачу действий на кабинет Штюр-
мера.24 Этот аргумент был принят всеми участниками совеща-
ния. В результате министры пришли к мнению о необходимости
сохранения ВПК, но всемерного сокращения заказов им и про-
ведения широкой кампании против ВПК в печати. Особое вни-
мание уделялось рабочему представительству в ВПК. «В видах
обуздания деятельности рабочих организаций» Совет министров
потребовал от «соответствующих начальств» принятия мер к ли-
квидации рабочих групп. Прежде всего в этих целях было ре-
шено допускать впредь всероссийские или местные съезды ВПК
не иначе, как по специальному разрешению Совета министров.
Первоначально фактический запрет съездов (так как ясно было,
что Совет министров не даст разрешения) касался только ВПК,
но в окончательном варианте особого журнала он был распро-
странен и на союзы.25
Во исполнение намеченной кампании в печати против ВПК
и союзов 30 июня в «Биржевых ведомостях» и в «Русском
слове» была помещена беседа «лица, в компетентности которого
сомневаться не приходится», разъяснявшего позицию правящих
верхов по отношению к буржуазным организациям. «Компе-
тентное лицо» заявило, что ВПК и союзы функционируют на
деньги, полученные ими от правительства, и на эти деньги про-
водят свою антиправительственную кампанию. Высокопостав-
ленный собеседник корреспондентов «Биржевых ведомостей» и
«Русского слова» заявил, что правительство примет меры против
политической деятельности союзов и ВПК, и отметил, что, как
известно правительству, в среде самих буржуазных организаций
«еще сравнительно недавние широкие политические затеи кое-
кого из „молодой купеческой Москвы“ (намек на Коновалова, —
В. Д.) признаются неуместными». Неприкрытая угроза сочета-
лась, таким образом, с призывом к умеренным буржуазным кру-
гам оттеснить более оппозиционно настроенных лидеров от ру-
ководства ВПК и союзами.
23 Проект Особого журнала Совета министров 18 июня 1916 г. ЦГИА,
ф. 1276, оп. И, д. 348, лл. 118—122.
24 Черновая запись прений 18 июня 1916 г. Там же, лл. 92—93.
25 Особый журнал Совета министров 18 июня 1916 г. (окончательный
вариант). Там же, лл. 127—133.
186
Та же ставка на лояльные элементы буржуазии отчетливо
видна и в разработанных в июне планах подготовки к выборам
в V Думу. 20 июня Штюрмер доложил Николаю, что намере-
вается вести переговоры об организации выборов в 1917 г. с «не-
которыми выдающимися деятелями законодательных палат»26
(как будет видно из дальнейшего, имелся в виду Протопопов).
Вслед за тем Штюрмер, Бобринский и Гурлянд представили
Николаю свои соображения о подготовке к выборам и об их
перспективах. Считая, что «допустимы правые октябристы и
желательны более консервативные элементы»,27 руководители
МВД предлагали немедленно начать тайную подготовку к изби-
рательной кампании, не откладывая ее до демобилизации, ко-
торая увеличит число оппозиционных избирателей. В качестве
традиционной опоры правительства Штюрмер и его сотрудники
называли духовенство, но указывали, что, «кроме того, предста-
вители некоторых банков предполагают по соглашению с пра-
вительством израсходовать на предвыборную кампанию 2 млн руб.,
желая получить от 50 до 70 мест. Предложение это представляется
приемлемым при условии, чтобы в программу партии банков не
включались аграрные и прочие острые социальные вопросы».28
СДВИГ БУРЖУАЗИИ ВПРАВО
Расчет правящих кругов па поддержку лояльной
буржуазии имел под собой реальные основания. Те самые мо-
менты в деятельности ВПК, которые напугали правительство
(в первую очередь их эксперимент с рабочими группами), не
в меньшой степени пугали и буржуазные круги. Разногласия
в буржуазном лагере, приведшие к созданию сепаратной орга-
низации монополистического капитала — Совета съездов метал-
лозаводчиков, весной и летом 1916 г. еще более углубились.
Объединившиеся в новой организации монополисты не только
стремились отмежеваться от либерального крыла своего класса,
по и откровенно искали контактов с правыми политическими
организациями.29 Одновременно монополистический капитал
стремился распространить свое политическое влияние на более
широкие слои буржуазии. В конце марта состоялся съезд бан-
кирских домов, инициатором которого выступил И. X. Озеров,
а председателем был избран Протопопов.30 В марте же была
сделана попытка создать объединенное представительство фи-
26 Всеподданнейший доклад Штюрмера 20 июня 1916 г. Монархия
перед крушением. М.—Л., 1927, стр. 126.
27 Записка о перспективах выборов в V Государственную думу.
Там же, стр. 228.
28 Заключение совещания 24 июня 1916 г. Там же, стр. 241—243.
29 Коммерсант, 22 марта 1916 г., № 1868.
30 Военная промышленность и финансы, 1916, № 6, стр. 5.
187
нансового капитала в Гос. совете. По инициативе фон Дитмара
часть представителей торговли и промышленности в Гос. совете
(И. X. Озеров, Тимирязев, Е. Л. Зубашев, М. Н. Триполитов,
Ф. А. Иванов и некоторые другие) образовали особую группу.31
Показательным было отсутствие в этом списке Гучкова и Рябу-
шинского. Характерным для политики сближения финансовой
олигархии с правыми кругами и для поисков ею новых форм
сотрудничества с царской бюрократией было учреждение Кру-
пенским клуба «Экономическое возрождение России». Наряду
с Крупенским и Протопоповым, являвшимися политическими
доверенными лицами банков (оба они в эти месяцы были изб-
раны в советы ряда банков, в том числе Русско-Азиатского),
в члены клуба вошли банковские заправилы Путилов, Вышне-
градский, представители правого крыла блока в Гос. совете
В. И. Гурко и Д. А. Олсуфьев, видные представители бюрокра-
тии А. А. Бобринский, Н. П. Ланговой, С. И. Тимашев и др.32
Уже в момент образования Совета съездов металлозаводчи-
ков его создатели вынашивали планы активного вмешательства
в политическую жизнь страны. На съезде Протопопов провел
решение об издании новой газеты, субсидируемой банками. Его
целью было создать «крупный и влиятельный орган печати,
который путем своего либерального направления мог бы пода-
вить остальные влиятельные петроградские газеты и затем,
оставшись единственным крупным ежедневным изданием,
встал бы па защиту интересов промышленности в борьбе с ре-
волюционным движением в рабочей среде».33 Идея создания та-
кой газеты связывалась Протопоповым и с предстоящими выбо-
рами в Думу, на которых он хотел «достигнуть выбора воз-
можно наиболее благонадежного (консервативного) большинства
Государственной думы» и увеличить в ней представительство
банков и промышленности. Протопопов выдвигал план проведе-
ния в Думу 50—80 депутатов от банков путем создания специ-
ального бюро, «которое могло бы войти в переговоры и заклю-
чить соглашение с правительством». Для проведения избира-
тельной кампании банки должны были выделить 2—3 млн руб.34
Совпадение деталей этого плана с приведенными выше предло-
жениями Штюрмера показывает, что какие-то переговоры бан-
ков и правительства действительно имели место.
Банками были предприняты и конкретные шаги для осуще-
ствления идеи издания собственной газеты. В течение апреля—
августа возникал ряд проектов покупки различных газет («Рус-
31 Биржевые ведомости, 17 марта 1916 г., № 15446. — Группа просу
ществовала недолго и в июне распалась (Речь, 24 июня 1916 г., № 171).
32 Утро России, 13 мая 1916 г., № 133.
33 Падение царского режима, т. 4, стр. 472.
34 Там же, стр. 60—61.
188
ского слова», «Биржевых ведомостей» и т. п.). В июле Прото-
попов получил согласие на участие в финансировании газеты от
более чем 300 предприятий металлургической, текстильной и
некоторых других отраслей.35 Большинство банков предпочло
участвовать в газете не непосредственно, а через связанные
с ними акционерные общества. К сентябрю дело было постав-
лено на практическую почву. (Первый номер газеты, названной
«Русская воля», вышел 15 декабря).
Стремление отмежеваться от либеральных деятелей прояв-
лялось не только в среде открыто консервативной финансовой
олигархии, но и в широких кругах буржуазии, и особенно ку-
печества, где усиливалась тенденция к аполитичности. Упоми-
навшееся выше совещание губернаторов констатировало, что
в большинстве случаев «купеческий элемент, городское само-
управление, будучи всецело поглощено личными интересами,
относится к общественному делу инертно и безучастно».36 При
этом большое значение имели два обстоятельства: во-первых,
недовольство большинства буржуазии заигрыванием руководи-
телей ВПК с рабочими и, во-вторых, боязнь репрессий со сто-
роны правительства, особенно усилившаяся после проникно-
вения в печать сведений о записке Климовича о союзах. «Сдер-
жанные круги из этой (купеческой,—В, Д.) среды, — доносил
начальник московской охранки, — дорожащие своим обществен-
ным положением, неприятно пораженные осведомленностью
правительства, становятся за последнее время более осторож-
ными, уклоняются от явного смешивания их с более крайними
элементами и опасливо стараются избегать своего участия в не-
давно так частых различных совещаниях».37
В таких условиях оказалась неосуществимой попытка созда-
ния особого торгово-промышленного союза, предпринятая мос-
ковскими либеральными промышленниками в апреле. Большая
часть приглашенных вообще не приняла участия в совещаниях
по этому поводу, а другие выступили против политического на-
правления предполагавшегося союза. В этом смысле показатель-
ной была реакция известного книготорговца И. Д. Сытина, зая-
вившего, что, хотя торгово-промышленный класс хочет созда-
ния своей организации, «у него нет ни малейшего желания
идти в этом отношении в поводу, на помочах у интеллигентов —
политических теоретиков из городского и земского союзов. .,.
Довольно того, что военно-промышленные комитеты завари-
вают с рабочими такую кашу, что после и не расхлебаешь,
а тут еще и торговцам преподнесут политическое объедине-
35 День, 25 июля 1916 г., № 202.
36 Красный архив, 1929, № 2 (33), стр. 162—163.
37 Донесение московского охранного отделения 19 июля 1916 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 102.
189
иие приказчиков. Это слишком опасно, очень далеко они за-
ходят».38
Под флагом отказа от политических лозунгов прошел в ап-
реле и съезд представителей биржевой торговли, созванный
после долгих проволочек, вызванных нежеланием Совета съез-
дов биржевой торговли во главе с Тимирязевым вообще устраи-
вать этот съезд.39 Тимирязев призывал купечество не увлекаться
политикой и оставаться исключительно на деловой почве.40
«Пусть даже, — убеждал он собравшихся, — то, что представи-
тели торговли собираются сказать правительству, является прав-
дой. Но, господа, вы знаете, сколько раз правительству эту
правду говорили ... и каковы были реальные результаты».41
Хотя Тимирязеву и его единомышленникам не удалось полно-
стью устранить критику из речей делегатов и из резолюции
съезда, все же, подводя итоги, Тимирязев мог с удовлетворением
констатировать, что съезд проявил «политическую чуткость» и
показал стремление купечества к сотрудничеству с правитель-
ством.42
Процесс отхода от политики захватил и те буржуазные эле-
менты, которые раньше поддерживали военно-промышленные
комитеты. В марте Совет съездов решил формально отмеже-
ваться от ЦВПК. Это объяснялось тем. что московское и петро-
градское общества фабрикантов и заводчиков выступили про-
тив социальной политики ВПК.43 В ходе непрекращавшихся по-
исков подходящего председателя Совета съездов весной 1916 г.
всплыла кандидатура видного бюрократа В. Д. Сибилева, оста-
вившего пост директора отдела торговли МТП.44 Из-за разногла-
сий по рабочему вопросу ушел из МВПК под благовидным пред-
логом Третьяков.45 Настроения московских промышленников из-
менились до такой степени, что в июне часть членов МВПК
подняла вопрос о выборах нового председателя, проча на этот
пост октябриста А. С. Вишнякова или еще более правого
М. Н. Бардыгина.46
Сдвиг вправо или отход от политики, столь отчетливо видные
в настроениях буржуазии, естественно наблюдались и в земско-
дворянских кругах, тем более что их предыдущее «полевение»
было весьма относительным. Совещание губернаторов с удов-
летворением отмечало, что «местные земства в своем деловом
38 Обзор политической деятельности общественных организаций.
М. Лемке. 250 дней в царской Ставке. Пгр., 1920, стр. 790—791.
39 Военная промышленность и финансы, 1916, № 9, стр. 7—8.
40 Речь, 26 апреля 1916 г., № ИЗ.
41 Биржевые ведомости, 26 апреля 1916 г., № 15521.
42 Там же, 1 мая 1916 г., № 15531.
43 Известия МВПК, 1916, № 19—20, стр. 130.
44 Утро России, 29 мая 1916 г., № 149.
45 Известия МВПК, 1916, № 19—20, стр. 178.
46 Коммерческий телеграф, 23 июня 1916 г., № 948.
190
составе далеки от истинных вожделений общеземского союза» и
что с развитием в деревне кооперативного движения напуганное
этим дворянство заметно правеет.47
Такова была обстановка весной 1916 г., когда, по признанию
«Русских ведомостей», земский и городской союзы (так же, до-
бавим мы, как и ВПК) объединяли лишь тонкий слой буржуаз-
ной и дворянской общественности.48
РАЗНОГЛАСИЯ В ЛАГЕРЕ
ЛИБЕРАЛЬНОЙ ОППОЗИЦИИ
В этой обстановке развитие буржуазных организа-
ций проходило под знаком двух противоположных тенденций.
С одной стороны, их руководители также были захвачены про-
цессом сползания вправо. С другой — по мере отхода от различ-
ных организаций ранее примыкавших к ним умеренных элемен-
тов создавались условия для усиления в них влияния радикаль-
ного крыла, остававшегося в большинстве.49 Обе названные
тенденции проявились на состоявшихся в середине марта съез-
дах земского и городского союзов.
Съезд ВЗС проходил за закрытыми дверьми, не допустив
даже представителей единомышленной печати, и воздержался от
политических выступлений, ограничившись подтверждением
прежнего лозунга правительства доверия.50 В число делегатов
городского съезда, с одной стороны, попал правый националист,
голосовавший против политической резолюции и резолюции по
национальному вопросу и призывавший ВСГ не заниматься по-
литикой.51 С другой — большинство съезда было левее руководи-
телей союза. Специально приехавший в Москву, чтобы бороться
против левого крыла делегатов, Милюков предлагал воздер-
жаться от резких политических выступлений. «Не нужно, —
говорил он, — идти на полный разрыв с правительством, нужна
пока быть более умеренными, собираясь с силами для реши-
тельного выступления после войны».52 Однако Милюков не су-
мел повести за собой даже членов московской группы ЦК, кото-
рые выступили за присоединение к формуле ответственного ми-
нистерства, принятой двумя неделями раньше съездом ВПК.53
47 Красный архив, 1929, № 2 (33), стр. 149, 151, 155.
48 Русские ведомости, 12 марта 1916 г., № 59.
49 На это еще в ноябре 1915 г. обратил внимание А. Н. Хвостов
(Хвостов — Горемыкину 2 ноября 1915 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. И, д. 167,
лл. 54—56).
50 Биржевые ведомости, 17 марта 1916 г., № 15446.
51 День, 12 июня 1916 г., № 159.
52 Донесение московского охранного отделения 13 марта 1916 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 90.
53 Протокол заседания ЦК кадетской партии 12 марта 1916 г. РО ГБЛ,
ф. 225, папка V, ед. хр. 17.
19t
Наиболее важным из решений съезда был план создания еди-
ной централизованной системы буржуазных и оборонческих
организаций под видом, продовольственного комитета. Вслед за
съездом ВПК земский и городской съезды высказались за созда-
ние «центрального продовольственного комитета общественных
организаций» в составе представителей от ВПК, союзов, рабо-
чих и кооперативных организаций, общественно-промышленных
и общественно-торговых учреждений (т. е. предпринимательских
союзов) и т. п.54 Расшифровывая истинный смысл плана, Некра-
сов говорил о необходимости создания союзов, объединяющих те
слои, которые не затронуты существующими организациями
(напомним, что призыв к этому содержался в резолюции кадет-
ского съезда), а также высшего органа, координирующего их
действия. «Это, — мечтал Некрасов, — будет как бы штаб обще-
ственных сил всей России». Поддерживая его, Коновалов пла-
нировал создание «стройной организации» рабочих, которая
вошла бы в эту систему. Предполагалось также учредить нацио-
нальные буржуазные организации.55 Схема «продовольственного
комитета» предусматривала создание торгово-промышленного
союза, о котором упоминалось выше, а также крестьянского
союза.
Хотя формально 7 апреля центральный продовольственный
комитет был создан, по существу лежавшая в основе плана идея
оказалась (и не могла не оказаться) невыполнимой. С одной
стороны, руководители ВЗС и ВСГ пытались ограничить дело
принятием каких-либо мер именно для урегулирования продо-
вольственного вопроса, сводя на нет политический смысл затеи.
Львов и Челноков усиленно подчеркивали, что они не связаны
с «праздными болтунами», которые «нелепой болтовней» ком-
прометируют союзы в глазах правительства.56 С другой стороны,
как раз возможность того, что комитет займется продовольст-
венным делом, отталкивала от него купечество. «Зовут, — го-
ворил Сытин, — войти в Центральный комитет для урегулиро-
вания экономического положения и борьбы с дороговизной. Яс-
ное дело, что большинство торговцев и промышленников сразу
насторожится, испугавшись, как бы не связать себя, не ока-
заться под началом у не имеющих никакого отношения к тор-
гово-промышленным интересам интеллигентов, которые начнут
устанавливать цены, диктовать обязательства, вводить новые
порядки. И выйдет объединение на свою же голову, объедине-
ние против своих же интересов».57
54 Известия ВСГ, 1916, № 27—28, стр. 42—43.
55 Донесение московского охранного отделения 16 марта 1916 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 93—96.
56 Донесение московского охранного отделения 19 июля 1916 г.
Там же, стр. 103.
57 Обзор политической деятельности общественных организаций.
М. Лемке, ук. соч., стр. 790.
192
Как уже неоднократно отмечалось, планы создания рабочего
союза вызывали тревогу промышленников, а одно упоминание
о возможности организации крестьянского союза повергло в ужас
дворянскую оппозицию. Еще больше усилилось сопротивление
планам создания системы союзов после того, как из записки
Климовича стало ясно, что полиция осведомлена об истинном
смысле «центрального продовольственного комитета». В резуль-
тате к лету 1916 г. произошел сдвиг вправо и в руководстве
союзов, в B3G вновь стали преобладать октябристы, а в ВСГ
укрепились позиции Челнокова.58 В это же время, как будет по-
казано в дальнейшем, претерпевает изменения сама идея цент-
рального продовольственного комитета.
Атмосфера разочарования в выполнимости планов оппозиции,
упадочное настроение, на которое жаловались руководители со-
юзов,59 вели к усилению разногласий между самими буржуаз-
ными и буржуазно-помещичьими организациями, прежде всего
между Земгором и ВПК. Обе стороны при этом изображали себя
выразителями интересов демократических масс, а своего оппо-
нента — представителем своекорыстных классовых интересов.
Выступая на совещании при Земгоре по вопросу об объедине-
нии деятельности представителей союзов в заводских совеща-
ниях, Некрасов говорил о невозможности слияния Земгора и
ВПК «ввиду различия входящих в них общественных элемен-
тов», намекая на участие в ВПК крупных промышленников.60
Со своей стороны лидеры ВПК заявляли, что Земгор — учреж-
дение цензовое, а ВПК—«всенародное», и что большая часть
деятелей ВПК «едва ли могла бы по своему материальному по-
ложению быть членами Земгора».61
В результате сползания буржуазной оппозиции вправо уси-
лились разногласия между нею и интеллигентскими кругами,
находившимися под влиянием оборонцев. 14—16 апреля в Пе-
трограде состоялся Пироговский съезд врачей, участники кото-
рого подвергли критике не только политику правительства, но
и деятельность земского и городского союзов, а также тактику
кадетов.62 «Речь» очень болезненно реагировала на эту критику,
в особенности, когда она касалась любимого кадетского де-
тища — прогрессивного блока. «Речь» убеждала интеллигенцию
«левее кадетов» и оборонцев «помогать политическим достиже-
ниям блока ... призывом к сознательной и целесообразной об-
щественной поддержке блока. Иначе, господа, помните, что вы
повторяете историю 1905 г.».63
58 Донесение московского охранного отделения 20 июня 1916 г. ЦГАОР,
ДП 00, 1916 г., д. 3433G т. 2, лл. 211—212.
59 Известия ВСГ, 1916, № 27—28, стр. 5.
60 Известия Земгора, 1916, № 17, стр. 171.
61 Известия МВПК, 1916, № 17—18, стр. 5.
62 Биржевые ведомости, 16 апреля 1916 г., № 15501.
63 Речь, 10 апреля 1916 г., № 99.
13 в. С. Дякин
193
Для позиции кадетского руководства весной 1916 г. вообще
характерно, что, вопреки решениям февральского съезда, оно
усиливало борьбу против оборонцев, рассматривая их как своих
основных конкурентов. В марте ЦК кадетской партии разослал
местным организациям инструкцию, предлагая готовиться к ин-
тенсивной борьбе с социал-демократами (как большевиками, так
и меньшевиками) во время предстоящих выборов в V Думу,
а в данный момент бороться с ними в ВПК и союзах.64 Решаю-
щим моментом в усилении кадетской враждебности к меньшеви-
кам были растущие разногласия из-за отношения к войне. Под
давлением антивоенных настроений рабочего класса большая
часть меньшевиков переходила от лозунгов поддержки войны
к требованию «мира без аннексий» (после Февральской рево-
люции они вновь стали активно поддерживать войну «до
победы»). Такая позиция меньшевиков становилась неприемле-
мой для кадетов.
Чем меньше надежд оставалось у либеральных лидеров на
поддержку рабочего класса и чем ясней становилась для них
неуступчивость правительства, тем больше планов строили
они на поддержку буржуазного общественного мнения стран
Антанты. Уже на рубеже 1915—1916 гг. буржуазные организа-
ции подняли вопрос о посылке делегации за границу, добиваясь
при этом, чтобы делегация выехала не по своей инициативе,
а по официальному приглашению с Запада. Стараниями коррес-
пондентов русских газет,65 а также делегации журналистов во
главе с кадетом В. Д. Набоковым, побывавшей в Англии и
Франции в начале 1916 г., Дума и Гос. совет получили пригла-
шение послать делегацию в страны Антанты. В делегацию во-
шли видные представители прогрессивного блока, в том числе
Милюков и Шингарев. Во главе делегации в связи с отказом
Родзянко встал в качестве товарища председателя Думы Прото-
попов. 16 апреля делегация выехала за границу.
Ее отъезд примерно совпал по времени с прибытием в Рос-
сию французских министров А. Тома и Р. Вивиани, и либераль-
ная буржуазия решила воспользоваться и этой возможностью
для установления контактов. Кроме официальных приемов,
в Думе было организовано заседание главного комитета ВСГ
с участием Тома и Вивиани.66 Либеральные лидеры выступили
с речами о своей деятельности на банкете французской колонии
в Москве, устроенном в честь министров,67 а товарищ председа-
теля МВПК С. А. Смирнов передал Тома письмо, в котором
64 Записка по общественному движению Ростова, № 6, 16 марта 1916 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1916 г., д. 27, ч. 20, л. 10.
65 Б. Б. Граве. К истории классовой борьбы в России в годы импе-
риалистической войны. М.—Л., 1926, стр. 331.
66 Известия ВСГ, 1916, № 31—32, стр. 279—284.
67 Утро России, 2 мая 1916 г., № 122.
194
наряду с рассказом о деятельности МВПК по снабжению армии
содержалась фраза о «традиционных формах», в которых вы-
нуждена протекать работа комитета.68 В переданных Тома одно-
временно с письмом материалах ВПК (протоколах и т. п.) были
особо отмечены места, расшифровывавшие эту фразу и показы-
вавшие разногласия ВПК и правительства.69 Специальную беседу
с Тома о положении в России имел Коновалов. Одновременно
с чествованием Тома и Вивиани столь же демонстративно был
поднят шум вокруг праздника Британской империи, устроенного
английской колонией в Москве, на который приехал Бьюкенен.
Московская городская дума присвоила по этому поводу Бьюке-
нену звание почетного гражданина Москвы.70
В это же время обсуждался (в кадетских кругах и в окру-
жении Коновалова) проект издания в Лондоне или Париже спе-
циального органа, который информировал бы общественное мне-
ние союзников о борьбе русской либеральной оппозиции с пра-
вительством. Одна из целей такого органа состояла в том, чтобы
предотвратить предоставление Западом займа царизму после
окончания войны, чтобы использовать финансовые затруднения
самодержавия в интересах либеральной буржуазии.71 Проект
этот не был осуществлен.
БУРЖУАЗИЯ И РАБОЧИЕ ГРУППЫ ПРИ ВПК
Как уже неоднократно отмечалось, одним из ос-
новных вопросов, вызывавших все усиливающиеся разногласия
в буржуазном лагере, была политика по отношению к рабочему
классу. Руководители ЦВПК, и в особенности лично Конова-
лов, продолжали добиваться сотрудничества между буржуазией
и оппортунистическими элементами пролетариата, рассматривая
такое сотрудничество как важнейшее условие для сохранения
буржуазного строя. Убеждая московских фабрикантов в необ-
ходимости гибкой рабочей политики, Коновалов говорил: «На
другой день после мира у пас начнется кровопролитная внут-
ренняя война... На правительство надеяться нечего, мы ока-
жемся лицом к лицу с рабочими — и тут совершенно бесспорна
их сила и наше бессилие. Не лучше ли в таком случае путь
соглашения, путь трезвых уступок как с той, так и с другой
стороны».72
68 Там же, 4 мая 1916 г., № 124ч
69 Донесение московского охранного йтделения б мая 1916
зия накануне Февральской ревсуЛЮЦИй, стр. 118.
7° Утро России, 12 мая 1916^ г № 132.
Д°несение.московского Охранного отделения 9 мая 1916
ИЯ72Н^Кануне Февральской певолюпии стр. 119—120.
Там JKe°HecTpHei40OCKOBCKrjro оХРаиного’ явления 20 сентября 1916 г.
г.
г.
Буржуа-
Буржуа-
13*
195
Программа такого соглашения была разработана Коновало-
вым в записке ЦВПК «Некоторые соображения о современном
рабочем движении и необходимых мерах к его урегулированию»,
опубликованной в июне 1916 г.73 Отметив рост рабочего дви-
жения и указав на экономические причины этого роста, Коно-
валов подчеркивал, что «в огромной степени» революционность
рабочего класса вызывается его политическим бесправием. Не-
дооценивая влияние большевистской партии на трудящихся, Ко-
новалов видел в растущем забастовочном движении стихийный
процесс, порожденный тем, что «наиболее сознательные пред-
ставители рабочего класса (т. е. оппортунисты,—В. Д.) лишены
общения с рабочими массами за полным отсутствием организа-
ций и не могут оказывать на них надежного влияния». Второй
причиной забастовок Коновалов считал отсутствие «органов для
миролюбивого улаживания конфликтов».
Из этих представлений Коновалова вытекали его предложе-
ния о мерах «урегулирования» рабочего движения. Он предлагал
создать примирительные камеры для предотвращения забасто-
вок, разрешить легальное существование профсоюзов, укрепить
и расширить институт рабочих старост, создать систему бирж
труда, урегулировать вопрос о заработной плате. Все эти меры
не выходили за рамки капиталистического строя и должны были
служить его укреплению. «Их необходимость, — подчеркивал Ко-
новалов, — диктуется не только требованиями военного времени,
но и теми задачами, которые встанут перед нами на другой день
после заключения мира».
На основе этой программы и была предпринята попытка раз-
вернуть практическую деятельность военно-промышленных ко-
митетов. В марте Коновалов обратился к военному министру
с предложением приступить к созданию примирительных ка-
мер.74 В апреле ЦВПК обратился к местным комитетам с пись-
мом, в котором предлагал им провести на предприятиях выборы
рабочих старост на основе закона 10 июля 1903 г.75 Когда стало
ясно, что правительство не собирается принимать мер, предла-
гаемых ЦВПК, и в частности создавать примирительные ка-
меры, в июле 1916 г. ЦВПК и МВПК решили создать камеры
у себя в порядке опыта.76
Но даже те меры, которые предлагал и мог осуществить
ЦВПК (учитывая, что его шаги наталкивались на противодей-
73 Известия МВПК, 1916, № 23—24, стр. 4—10.
74 Там же, № 17—18, стр. 161.
75 Там же, № 19—20, стр. 200. — По этому закону рабочие получали
право иметь представителей своих интересов — «рабочих старост», но пе
в масштабе всего предприятия, а лишь по отдельным цехам и разрядам.
При этом рабочие избирали нескольких кандидатов в старосты, а оконча-
тельное назначение одного из них оставалось за администрацией.
76 Известия МВПК, 1916, №№ 27—30, стр. 95—96.
196
ствие правительства), не встречали поддержки основной массы
буржуазии, и особенно ее классовых организаций — Московского
и Петроградского обществ фабрикантов и заводчиков. Выступая
на совещании областных ВПК в мае 1916 г., Гужон резко обру-
шился на всю рабочую политику ВПК, заявляя, что «они при-
несли себе большой вред, допустив, чтобы рабочие представи-
тели комитетов занимались политикой».77 Московское общество
фабрикантов и заводчиков выступило против создания прими-
рительной камеры при МВПК, заявляя, что рабочие превратят
ее в «политиканствующий орган и в орган борьбы с капита-
лом».78 С возражениями выступили московские прогрессисты,
в том числе и сам председатель МВПК Рябушинский, прислав-
ший из Крыма письмо против создания камеры.79 При этом про-
грессисты занимали на словах радикальную позицию, говоря,
что предпосылкой создания камеры является организация проф-
союзов,80 хотя они прекрасно понимали нереальность этого в тот
момент. Аналогичные возражения, прикрывавшие на деле неже-
лание поступаться своими позициями, выдвигало п Петроград-
ское общество фабрикантов и заводчиков, а также Совет съез-
дов металлозаводчиков.81 Точно так же отнеслись предпринима-
тельские круги и к предложению избрать рабочих старост. Москов-
ское общество фабрикантов и заводчиков настаивало, что введение
старост па предприятиях является пе обязанностью, а правом их
владельцев, и требовало, чтобы правила 10 июля 1903 г. были до-
полнены еще большими ограничениями для рабочих.82 Еще более
откровенно новели себя Петроградское общество фабрикантов и
заводчиков и совещание директоров крупных заводов в Екатерино-
славе, выступившие против введения института старост вообще.83
Результатом усилившихся разногласий по вопросам рабочей
политики явилось обострение конфликтов между буржуазным
большинством ВПК и рабочими-оборонцами. Президиум Самар-
ского областного ВПК фактически не допускал участия в нем
рабочей группы, а его председатель вообще ушел со своего по-
ста, чтобы не иметь дела с «поднадзорными» меньшевиками.84
Одесский ВПК сопротивлялся избранию в его состав рабочих
представителей,85 а Николаевский — против их объединения
77 Там же, № 25—26, стр. 173.
78 Известия московского общества фабрикантов и заводчиков, 1916,
№ 8, стр. 22.
79 Известия МВПК, 1916, № 25—26, стр. 102.
80 Утро России, 4 августа 1916 г., № 216.
81 Журнал заседания Совета петроградского общества фабрикантов и
заводчиков 23 августа 1916 г. ЦГИА, ф. 150, on. 1, д. 64, л. 107.
82 Известия московского общества фабрикантов и заводчиков, 1916,
№ 5—6, стр. 30—32.
83 Известия МВПК, 1916, № 25—26, стр. 213; № 31—32, стр. 228.
84 Известия Земгора, 1916, № 18—19, стр. 208—209.
85 Известия МВПК, 1916, № 21—22, стр. 231.
197
в особую группу.86 После II съезда ВПК стали возникать кон-
фликты даже между ЦВПК и гвоздевцами. В марте перед отъез-
дом на лечение Гучков обратился к Гвоздеву со специальным
письмом в связи с разногласиями ЦВПК и рабочей группы по
вопросу о рабочем законодательстве. Гучков призывал гвоздев-
цев охранять «социальный мир» и бороться против забастовоч-
ного движения.87 Соглашаясь с Гучковым в стремлении не допу-
стить забастовок, рабочая группа ЦВПК вынуждена была,
однако, напомнить ему, что именно предприниматели нарушают
«социальный мир» в ВПК и что «социальная реакционность
значительной части представителей русского промышленного
класса затрудняет возможность общего действия».88 С мая уча-
стились столкновения из-за того, что руководители ЦВПК стали
стеснять свободу переписки рабочей группы, подвергая ее своей
цензуре. В основе этого лежало стремление не допустить
критики деятельности ВПК и Думы даже с позиций обо-
ронцев.89
Значительный сдвиг вправо произошел и в рабочей политике
земского и городского союзов. Уже в апреле Челноков выступал
против участия рабочих в различных организациях, занимав-
шихся продовольственной проблемой, боясь, что рабочие свяжут
ее с общеполитическими вопросами.90 Резко обострились отно-
шения между союзами и созданными при их отделе помощи бе-
женцам биржами труда. Отделом помощи беженцам было соз-
дано 270 таких бирж труда на местах91 и всероссийское бюро.
Вся сеть эта рассматривалась как один из путей влияния на
массы. Но буржуазной интеллигенции не удалось удержать бюро
труда в своих руках и им завладели меньшевики.92 С этого мо-
мента ВЗС и ВСГ стали чинить препятствия работе бюро труда.
Они отказались помочь в созыве всероссийского совещания по
трудовому посредничеству, предусмотренного решением самих
союзов, мешали изданию отчетов бюро труда, не разрешали
организацию им собственного печатного органа и подвергали
цензуре его материалы, публикуемые в «Известиях ВЗС».93
Когда в знак протеста против ограничений своей деятельности
сотрудники всероссийского бюро труда заявили о сложении ими
своих обязанностей, главные комитеты ВЗС и ВСГ поспешно за-
86 Там же, № 25—26, стр. 222.
87 Канун революции. Из истории рабочего движения накануне рево-
люции 1917 г. Пгр., 1918, стр. 41—42.
88 Там же, стр. 46.
89 Известия МВПК, 1916, № 21—22, стр. 215.
90 Утро России, 16 апреля 1916 г., № 106.
91 Русские ведомости, 21 июля 1916 г., № 168.
92 Донесение московского охранного отделения 2 августа 1916 г. ЦГАОР,
ДП 00, 1916 г., д. 3433С т. 3, лл. 67—70.
93 День, 22 июля 1916 г., № 199.
198
крыли его,94 явно обрадовавшись возможности избавиться от вы-
шедшей из повиновения организации.
Нежелание большей части буржуазии способствовать какой
бы то ни было организации рабочего класса отразилось и на во-
просе об организации рабочих столовых, возникшем летом —
осенью 1916 г. Буржуазная интеллигенция и оппортунисты из
рабочей группы видели в создании столовых один из путей
решения продовольственного вопроса. В то же время они рас-
сматривали такие столовые как возможные ячейки для укреп-
ления своего влияния. Кадеты, действовавшие в попечитель-
ствах о бедных в Петрограде, разработали проект создания
комитета, который должен был бы сосредоточить в своих руках
организацию столовых и руководство ими.95 В противовес этому
проекту рабочая группа при ЦВПК создала свой «Столовый
центр».96 Третий проект был предложен ЦВПК, который, согла-
шаясь на то, чтобы к участию в управлении столовыми были до-
пущены и представители рабочих, тем не менее считал нужным
поручить создание столовых непосредственно обществам фабри-
кантов и заводчиков и заводоуправлениям.97 Такая система ста-
вила рабочих в прямую зависимость от «благотворительности»
предпринимателей. Но это не могло устроить гвоздевцев как
потому, что они лишались бы возможности превратить столовые
в свои опорные ячейки, так и потому, что пх согласие на по-
добный проект, неприемлемый для революционных рабочих, еще
больше подорвал бы позиции гвоздевцев среди рабочих. Поэтому
па совещании областных Bill? в сентябре гвоздевцы выступили
против проекта столовых при заводоуправлениях с необычной
для них резкостью, назвав его «продовольственной зубатовщи-
ной».98
Внешняя острота ряда публичных выступлений гвоздевцев
была связана с их попытками зарекомендовать себя в глазах
рабочих представителями интересов пролетариата. Эти попытки,
однако, потерпели провал. В июле в докладной записке
в ЦВПК Гвоздев был вынужден признать, что «рабочей группе
до сих пор не удалось ... тесно связать себя с широкими слоями
рабочих».99 В сентябре и рабочая группа МВПК должна была
констатировать, что она «с первых же дней своего существова-
ния встретила со стороны профессиональных союзов резко враж-
94 Биржевые ведомости, 21 июля 1916 г., № 15691.
95 Речь, 29 сентября 1916 г., № 268.
96 А. Шляпников. Канун семнадцатого года, т. II. М.—Пгр., 1923,
стр. 83—85.
97 Письмо ЦВПК об организации столовых для рабочих 3 сентября
1916 г. ЦГИА, ф. 150, он. 1, д. 213, л. 119.
98 Известия МВПК, 1916, № 31—32, стр. 143—145.
99 С. П. Борисов. Борьба большевиков против военно-промышлен-
ных комитетов. М., 1948, стр. 80.
199
дебное отношение».100 Решающее значение для выступления ра-
бочего класса против гвоздевцев имела деятельность большеви-
ков. Из страха перед влиянием большевиков на рабочие массы
гвоздевцы предпочли в 1916 г. отказаться от идеи рабочего
съезда, боясь, что выборы делегатов на него могут «исказить
самую идею съезда», т. е. дать большинство решительным про-
тивникам классового сотрудничества с буржуазией.101 В августе
1916 г. под влиянием растущих революционных настроений про-
летариата против участия рабочих в ВПК выступила и петро-
градская инициативная группа (меньшевики).102 Это еще
больше подчеркивало изоляцию гвоздевцев от рабочего движе-
ния и, следовательно, провал планов либеральных буржуазных
лидеров на создание в их лице своей опоры в массах.
РАЗНОГЛАСИЯ В «ПРОГРЕССИВНОМ БЛОКЕ»
В условиях, когда политическая деятельность сою-
зов по признанию Шаховского фактически замерла,103 а разного
рода оппозиционные проекты, возникавшие главным образом
в кругах, близких к Коновалову, действительно не выходили из
стадии «праздной болтовни», главным предметом надежд и опа-
сений кадетов был прогрессивный блок. Единство блока было
сравнительно легко сохранять во время перерыва думской сессии,
но и тогда, как мы видели, возникали разногласия с про-
грессистами и с группой центра Гос. совета. Группа центра
продолжала доставлять блоку неприятности и в дальнейшем.
С открытием думской сессии на поверхность всплыли разногла-
сия и между думскими фракциями блока, причем даже «Речь»,
болезненно реагировавшая на критику блока, вынуждена была
признать, что в блоке «до полного установления взаимного по-
нимания еще не близко».104
В действительности тенденция развития блока шла не в на-
правлении «взаимного понимания», а в сторону углубления раз-
ногласий. По сути дела блоку только один раз удалось продемон-
стрировать свое единство, приняв 8 марта формулу перехода при
обсуждении сметы МВД. В формуле говорилось, что «Дума под-
тверждает необходимость немедленного осуществления всех ме-
роприятий, указанных в соглашении шести партий».105 Сразу же
100 Гвоздевщина в документах. Казань, 1929, стр. 259.
101 Б. С. С е й р а н я н. Борьба большевиков против военно-промышлен-
ных комитетов. Ереван, 1961, стр. 126—128.
102 Гвоздевщина в документах, стр. 223.
103 Русские ведомости, 10 марта 1916 г., № 57.
104 Речь, 5 апреля 1916 г., № 94.
105 Государственная дума. Стенографические отчеты. Четвертый созыв.
Сессия четвертая. Пгр., 1916, стлб. 3024—3025.
200
после этого произошел скандал, показавший, что правое крыло
блока не собирается выполнять его декларацию, во всяком случае
в национальном вопросе.
Как отмечалось в главе 4, 9 января 1916 г. МВД разослало (за
подписью и. о. директора Департамента полиции К. Д. Кафа-
фова) циркуляр, обвинявший евреев в создании дороговизны
в стране. Группа кадетских депутатов внесла в Думу запрос
о «циркуляре Кафафова», потребовав от правительства объясне-
ний. В течение десяти дней Родзянко и председатель бюро блока
Шидловский мешали постановке запроса на обсуждение. 8 марта
обсуждение было все же начато. Замысловский выступил с по-
громной речью, а председательствовавший Протопопов исключил
на одно заседание А. И. Чхенкели, выразившего возмущение
этой речью. На следующем заседании 10 марта бюро блока про-
должало оказывать давление на авторов запроса, добиваясь его
снятия. И хотя те пошли на попятный и попросили слова для
того, чтобы взять запрос назад, удовлетворившись невразумитель-
ными объяснениями Кафафова, Родзянко предоставил лидеру
земцев-октябристов Д. П. Капнисту 2-му возможность выступить
с речью,106 отличавшейся от речи Замысловского только большей
благопристойностью выражений. Буржуазная печать расценила
инцидент с запросом как поражение и развал блока, и только
«Речь» пыталась изобразить дело так, будто это скандальное со-
бытие лишь «указало на некоторое несовершенство организации
блока и на не вполне нормальные отношения между блоком и
председателем Гос. думы».107
Под давлением правого крыла блока была сорвана программа
законодательной деятельности Думы. В начале марта бюро блока
решило провести в ближайшее время обсуждение в Думе законо-
проектов, вытекавших из декларации блока — о волостном зем-
стве, о реформе городового и земского положений, о введении зем-
ства на окраинах, а также «Положение о земском союзе», давав-
шее юридическую основу его существования.108 При этом было
решено отводить на обсуждение бюджета лишь половину заседа-
ний Думы, чтобы иметь возможность заниматься этими проек-
тами. Но правая часть блока заставила форсировать обсуждение
бюджета,109 чтобы занять этим все время Думы. Кроме того, Дума
была занята проведением разных мелких законов, так называе-
мой вермишели. До перерыва на пасхальные каникулы (с 4 ап-
реля до 16 мая) Дума успела лишь утвердить выработанный со-
гласительной комиссией окончательный текст закона о подоход-
ном налоге, обсужденного летом 1915 г., и передать в Гос. совет
106 Биржевые ведомости, 12 марта 1916 г., № 15436.
107 Речь, И марта 1916 г., № 69.
108 Там же, 3 марта 1916 г., № 61.
109 Финансовая газета, 28 марта 1916 г., № 181.
201
после третьего чтения проект закона о кооперативах, также
в основном обсуждавшийся в предыдущие сессии. «Политические
достижения блока, — подводили «Биржевые ведомости» итоги
февральско-мартовской сессии Думы, — этого не надо скрывать,
были ничтожны или, правильнее, их совсем не было».110 Столь же
нелестную оценку дал работе сессии Коновалов в письме к Гуч-
кову. «Эта Дума, — писал он, — вполне безопасна для прави-
тельства Штюрмера».111
Законопроекты о земской и городской реформе не попали на
обсуждение и майско-июньской сессии, застряв в комиссиях
Думы, где правое большинство блока упорно противилось демо-
кратизации местного самоуправления. При обсуждении законо-
проекта о реформе земского положения земцы-октябристы на-
стаивали на сохранении за предводителями дворянства права
председательствования в земских собраниях и грозили, что непри-
нятие их требования может отразиться на прохождении всего
проекта.112
В комиссии по городским делам острые разногласия вызвал
проект избирательной реформы в городах. Председатель комиссии
октябрист М. И. Арефьев настаивал на введении куриальной си-
стемы по прусскому образцу, защищая интересы домовладель-
цев.113 Только кадеты возражали вообще против куриальной си-
стемы. Все проекты, включая кадетский, не предоставляли изби-
рательных прав рабочим. Однако для правого крыла блока было
неприемлемо и объединение в единой массе избирателей
верхушки городской буржуазии и средних слоев городского насе-
ления. Поэтому Шидловский предлагал кадетам пересмотреть
свою позицию, подчеркивая, что сторонники куриальной системы
не пойдут на ее упразднение.114
При обсуждении законопроекта о волостном земстве кадеты и
прогрессисты вообще отказались от своих проектов, присоеди- ,
лившись к октябристскому, сохранявшему куриальную систему,
защищавшую привилегированное положение поместного дворян-
ства. Этот проект был уже в свое время принят III Думой, но
не проведен в жизнь.115 В комиссии по местному самоуправлению
правое крыло блока добивалось внесения в проект поправок, еще
больше урезавших права волостного самоуправления и восста-
навливавших самоуправство полицейских властей. По их настоя-
нию была сохранена должность всесильного хозяина волости —
110 Биржевые ведомости, 5 апреля 1916 г., № 15484.
111 Коновалов — Гучкову, апрель 1916 г. ЦГАОР, ф. 555, on. 1, д. 1436,
л. 1.
112 Журнал заседания комиссии по местному самоуправлению 2 марта
1916 г. ЦГИА, ф. 1278, оп. 5, д. 555, л. 141.
113 Журнал заседания комиссии по городским делам 21 мая 1916 г.
Там же, д. 561, л. 152.
114 Утро России, 16 июня 1916 г., № 167.
115 Русские ведомости, 1 июня 1916 г., № 125.
502
земского начальника.116 Но даже в таком виде проект не удо-
влетворял ни правых, заявлявших, что «народ еще не созрел,
чтобы управляться самому»,117 ни правительство, считавшее, что
«Государственная дума ... слишком мало уделила внимания
охране культурного элемента населения (т. е. помещиков, —
В. Д.)».118
Наибольший интерес в думских прениях представляло обсу-
ждение законопроекта «Об отмене некоторых ограничений в пра-
вах сельских обывателей и лиц бывших податных сословий»,
обычно именовавшегося законом о крестьянском равноправии.
Большая часть мер, предусмотренных законопроектом, была уже
осуществлена Столыпиным по указу 5 октября 1906 г. и подле-
жала лишь утверждению Думы. Но кадеты решили воспользо-
ваться обсуждением в Думе и дополнить столыпинский указ не-
которыми поправками. Поправки отменяли право сельского схода
выселять неугодных ему членов общины, которым полицейские
власти пользовались для расправы с оппозиционно настроен-
ными крестьянами. Сокращались некоторые другие дисциплинар-
ные права местных властей по отношению к крестьянам, отменя-
лись или видоизменялись некоторые натуральные повинности
крестьян.119 При этом, однако, по признанию самих членов блока,
законопроект не касался «китов» крестьянского неравнопра-
вия — мирских повинностей, делавших обложение крестьянских
земель более высоким, чем дворянских, особых крестьянских
учреждений (земских начальников, волостных судов и т. п.), со-
хранявших гражданское неравенство крестьян, и права МВД
вмешиваться в ход выборов от крестьян в Думу.120 Наибольшее
значение авторы поправок придавали разделу законопроекта, из-
менявшему права крестьян при выборах в Думу. Но этот раз-
дел защищал не интересы крестьян, как таковых, а лишь числив-
шихся в крестьянском сословии людей, принадлежавших на деле
к буржуазии. Они получали право голосовать в городских ку-
риях, а если у пих имелись земли, приобретенные сверх надель-
ных, то it землевладельческой курни.
Даже в таком виде законопроект о «крестьянском равнопра-
вии» вызвал бешеное сопротивление правых, протестовавших
против «упразднения крестьянства как сословия» и называвших
сословные ограничения крестьян их особыми правами,121 хотя на
деле они пеклись об интересах помещиков. Поэтому правые стре-
116 Биржевые ведомости, 27 мая 1916 г., № 15583.
117 Журнал заседания комиссии по местному самоуправлению 20 мая
1916 г. ЦГИА, ф. 1278, оп. 5, д. 555, л. 239.
118 Представление МВД 14 февраля 1916 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. И, д. 69,
л. 13.
119 Речь, И и 13 июня 1916 г., №№ 158 и 160.
120 Биржевые ведомости, 22 июня 1916 г., № 15633.
121 Земщина, 27 мая 1916 г., № 2366.
203
мились добиться прекращения сессии Думы, систематически
стараясь лишить ее кворума. Значительная часть членов Думы не
явилась на сессию после ее возобновления 16 мая. Когда этот
план потерпел неудачу, правые бросились в атаку на законо-
проект, требуя восстановления права общины ссылать неугодных
членов, сохранения в неприкосновенности сословной обособлен-
ности крестьян, оставления без изменений правил о выборах
в Думу (т. е. прежде всего недопущения кулака в землевладель-
ческую курию). Пытаясь убедить правых в необходимости при-
нятия закона, Родичев откровенно говорил, что цель закона —
предотвратить выступление самих крестьян на борьбу за свои
права. «Предупреждайте, — обращался Родичев к правым, — счет,
который история, народ предъявят власти, платите по нему
вперед — он будет вам стоить дешевле».122
Со своей стороны меньшевики и трудовики критиковали за-
конопроект за его недостаточность, требуя от Думы отменить все
ограничения крестьян, уничтожить полицейский надзор за кре-
стьянским самоуправлением. Вместе с левыми за отмену сослов-
ных ограничений крестьянства выступили крестьянские депутаты
Думы, считавшиеся членами фракции правых. Один из них
в своей речи поднял вопрос о земле, потребовав дополнительной
прирезки к крестьянским наделам.123
Обсуждение проекта, принятого Думой в третьем чтении
18 июня, вновь вскрыло глубокие противоречия в самом блоке.
13 июня при голосовании раздела об избирательных правах кре-
стьян при выборах в Думу произошел раскол. Большая часть
земцев-октябристов (в том чпсле Родзянко, Варун-Секрет, Кап-
нист и Савич) и фракции центра, а также почти половина «про-
грессивных националистов» проголосовали против этого раздела,
тогда как 5 крестьян — членов фракции правых — за него. Раз-
дел был принят голосами левых октябристов, прогрессистов, ка-
детов, меньшевиков и трудовиков.124
Не сумев добиться отклонения поправок к столыпинскому
указу о «крестьянском равноправии», правые решили взять ре-
ванш и сорвать назначенное на 16 июня обсуждение земской ре-
формы. 14 июня Замысловский потребовал поставить па следую-
щем заседании вопрос о «немецком засилье». Выдвигая это пред-
ложение, правые не хотели действительного обсуждения, так как
понимали, что в ответ левые могут развернуть прения по аграр-
ному вопросу во всем его объеме, а не только о немецких землях.
Их целью было лишь «уличить» блок в «потворстве» немцам и
сорвать ближайшие заседания, поскольку было известно о скором
122 Гос. дума. Сессия четвертая, стлб. 4795.
123 Там же, стлб. 4992.
124 Подсчитано по списку поименного голосования: там же,
стлб. 5475—5478.
204
роспуске Думы. Но неожиданно для самих правых их предложе-
ние привело к новому расколу в блоке. Большинством в 115 го-
лосов (из которых 49 приходилось на членов блока) против
86 Дума приняла предложение правых.125 Отчасти такой резуль-
тат объяснялся поведением Родзянко. Будучи противником об-
суждения земской реформы, он не предупредил членов блока
о предстоящем голосовании, и многие депутаты в связи с поздним
временем ушли с заседания.126 Но главное было не в этом. Подав-
ляющее большинство присутствовавших «прогрессивных национа-
листов» и членов фракции центра и большая часть земцев-октя-
бристов проголосовали за принятие требования правых. Раскол
коснулся на этот раз и прогрессистов, из которых лишь поло-
вина подчинилась дисциплине блока и голосовала против,
а остальные воздержались или голосовали за. На заседании
16 июня прогрессисты вместе с правыми голосовали за ограниче-
ние прений по проекту закона о трезвости, чтобы освободить
время для вопроса о «немецком засилье».127 С большим трудом
бюро блока удалось чуть-чуть прикрыть скандал, добившись,
чтобы большинство Думы проголосовало за отмену вечернего
заседания, тем самым сняв вопрос о «немецком засилье» с
повестки дня. Но обсуждение земской реформы было
также сорвано к явной радости не только правых, но и октя-
бристов.
Оппортунистическое поведение блока при обсуждении «кресть-
янского равноправия» и явный страх всей Думы пород постанов-
кой земельного вопроса в связи с «немецким засильем» вызвали
недовольство крестьянских депутатов и способствовали возрожде-
нию идеи создать особую крестьянскую фракцию в Думе. 22 де-
путата, входивших во фракции кадетов, прогрессистов и октя-
бристов, подписали проект программы новой фракции, который
включал в себя требования всеобщего избирательного? права, ра-
венства перед законом, свободы веры, союзов, собраний и слова,
отмены крестьянских сословных учреждений и создания государ-
ственного фонда для наделения безземельных и малоземельных
крестьян «из земель подданных, воюющих с нами держав, казен-
ных, удельных, кабинетских, церковных, монастырских, а также
путем принудительного выкупа частновладельческих». Для рабо-
чих программа требовала установления 8-часового рабочего дня
и свободы «мирной борьбы труда с капиталом».128 Крестьянские
депутаты из числа правых, националистов и частично земцев-
октябристов находили программу слишком левой, но тем не ме-
125 Подсчитано по списку поименного голосования: там же, стлб. 5577—
5580.
128 уТр0 России, 19 июня 1916 г., № 170; Русские ведомости, 18 июня
1916 г., № 140.
127 Биржевые ведомости, 17 июня 1916 г., № 15623.
128 День, 22 июня 1916 г., № 169.
206
нее часть правых крестьян поддержала идею создания отдельной
фракции.129 Окончательное решение было отложено до осени.
Пока Дума занималась обсуждением бюджета и «законода-
тельной вермишели», ее работа не вызывала беспокойства у пра-
вительства Штюрмера. Наоборот, существование Думы поддер-
живало фикцию «сотрудничества с обществом», что было необхо-
димо правительству в его внешнеполитических целях — Барк вел
переговоры об очередном .займе, возможно не случайно выбрав
для этого время, когда в Европе находилась и делегация Думы.
Но когда с думской кафедры стали раздаваться речи по кре-
стьянскому вопросу, Штюрмер забил тревогу по поводу законо-
проектов, «несообразных ни с историей, ни с практикой, пи с ду-
хом русского законодательства». Вызвав к себе Родзянко, Штюр-
мер указал ему на необходимость «принять меры к тому, чтобы
нежелательные проявления думской деятельности были останов-
лены в самом начале, пока они пе успели разрастись». Родзянко
был напуган не меньше Штюрмера, и, докладывая Николаю
о необходимости роспуска сессии Думы, Штюрмер мог сослаться
на то, что Родзянко «не опровергал справедливости» его дово-
дов. 10 июня Николай написал на докладе Штюрмера: «Роспуск
законодательных палат может состояться 20—22 июня, но не
позже».130 Предоставленный Думе срок был нужен для соблюде-
ния приличий перед союзниками, поскольку делегация Думы еще
пе успела вернуться и отчитаться о своей поездке. 20 июня Шип-
гарев сделал отчет от имени делегации, и в тот же день заседа-
ния Думы были прерваны.131
Закончившаяся сессия Думы вскрыла слабость и внутреннюю
противоречивость прогрессивного блока. Объединившиеся летом
1915 г. на основе критики обанкротившегося в военном отноше-
нии кабинета Горемыкина фракции блока были органически
неспособны выработать и провести через Думу совместную поло-
жительную программу, даже ограниченную рамками половинча-
тых буржуазных реформ. Помещичье большинство Думы, вклю-
чая вошедших в блок депутатов, по-прежпему отказывалось по-
ступиться хотя бы частью своих привилегий во имя сохранения
основ своего господства. Это усилило центробежные тенденции
в блоке, оживив левое крыло кадетской фракции, опять загово-
рившее о союзе с оборонцами,132 а также фракцию прогрессистов,
в которой вновь был поднят вопрос о выходе из блока.133 С дру-
129 Русские ведомости, 22 июня 1916 г., № 143.
130 Всеподданнейший доклад Штюрмера 7 июня 1916 г. Монархия перед
крушением, стр. 122—124.
131 Гос. дума. Сессия четвертая, стлб. 5798, 5804. — Указ о роспуске
был подписан Николаем 18 июня, на следующий день после возвращения
делегации в Петроград.
132 Доклад петроградского охранного отделения 3 июля 1916 г. ЦГАОР,
ДП 00, 1916 г., д. 27, ч. 57, лл. 6—8.
133 Утро России, 21 июня 1916 г., № 172.
206
гой стороны, голосование «прогрессивных националистов», центра
и октябристов вместе с правыми вселяло в правительство на-
дежду на возможность восстановления в Думе поддерживающего
('го право-октябристского большинства.
ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЙ КРИЗИС
Существовала еще одна причина, по которой
в июне 1916 г. Николай и его правительство заторопились с ро-
спуском Думы. В стране все более грозный характер принимал
экономический кризис, и Николай стремился иметь полную сво-
боду рук в выборе путей выхода из создавшегося положения.
Наиболее остро из всех экономических вопросов стоял вопрос
о продовольствии. В эти самые дни Совет министров отмечал,
что «цены на предметы повседневного потребления продолжают
неудержимо расти и в настоящее время положение представ-
ляется столь обострившимся, что на местах на этой почве про-
являются уже признаки народных волнений и власти оказы-
ваются вынужденными, пока, правда, в единичных случаях, при-
бегать для поддержания порядка к содействию вооруженной
силы».134
Продовольственное положение в стране начало ухудшаться
сразу после объявления войны, причем этому способствовал це-
лый ряд причин. Нехватка мяса и жиров проистекала из низкого
уровня развития животноводства, приводившего еще в довоенные
годы к «мясному голоду». Резко возросшие после начала войны
потребности армии полностью поглощали ресурсы российского
скотоводства, а общие недостатки системы снабжения, о которых
дальше будет идти речь, усугубляли трудности. Но хлеб в стране
был, поскольку все то зерно урожая 1914—1916 гг., которое
в условиях мирного времени пошло бы на экспорт, осталось
в пределах России. По подсчетам А. М. Анфимова, в 1915 г.
в 49 губерниях Европейской России и Северного Кавказа избы-
ток зерна по сравнению с его потреблением составил
881.5 млн пудов, и даже с учетом правительственных закупок
значительная часть этого зерпа должна была сохраниться вплоть
до урожая 1916 г. По его же подсчетам, запасы на середину июля
1916 г. составляли 402.2 млн пудов.135 Между тем именно хлеб-
ный кризис принял наиболее острые формы и был чреват наибо-
лее опасными последствиями.
Первой и важнейшей причиной этого была неспособность
железнодорожного транспорта справиться с поставленными пе-
134 Особый журнал Совета министров 17 июня 1916 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. 20, д. 112, лл. 1—2.
135 А. М. Анфимов. Российская деревня в годы первой мировой
войны. М., 1962, стр. 306, 309.
207
ред ним задачами в условиях войны.136 Российский железнодо-
рожный транспорт был развит слабее, чем в большинстве евро-
пейских стран. Потребности войны вызвали отвлечение значи-
тельной части подвижного состава в распоряжение военных
властей. Совет министров неоднократно вынужден был зани-
маться проблемой недоотправления важнейших народнохозяйст-
венных грузов и отмечать, что причиной его является «непра-
вильный оборот подвижного состава, постоянный отлив его
в районы военных действий и недостаток свободных вагонов
в местах отправления».137 На железных дорогах, находившихся
в ведении фронта, обращалось в 1915 г. 33% всех вагонов и 35%
всех паровозов России, а из оставшихся на тыловых дорогах
50% вагонов использовалось в первом полугодии 1915 г. на пере-
возки военных грузов.138 Положение особенно ухудшилось после
поражения в Галиции весной 1915 г. и летнего отступления.
Часть подвижного состава была потеряна, а огромные встречные
перевозки воинских грузов и эвакуируемого имущества и бежен-
цев создали гигантские заторы, надолго выведшие из строя многие
участки железных дорог. «Развернувшиеся минувшим летом на
театре военных действий события и проникновение неприятеля
в пределы России, — объяснял Совет министров Николаю весной
1916 г., — в корне нарушили все первоначальные расчеты, спу-
тав налаженный порядок обслуживания потребностей Петрогра-
да».139 Аналогичным образом обстояло дело не только в Петро-
граде.
Напрягая до предела свои возможности, железные дороги до
середины 1916 г. форсировали перевозки грузов, увеличив фи-
зический объем перевозок по сравнению с предвоенным на
33.5% и общий пробег вагонов на 54.5%.140 Последствия этого
напряжения сказались во втором полугодии 1916 г., когда тран-
спорт не выдержал его и стал приходить в расстройство. Но даже
такое напряжение железнодорожной сети не обеспечивало
хотя бы поддержания перевозок продовольствия и топлива на
довоенном уровне. При общем росте железнодорожных перевозок
объем невоенных грузов упал в 1915 г. до 67.3% по сравнению
с 1913 г., в том числе хлебных грузов до 65.4%.141 В марте
1916 г. Совет министров отмечал, что многие мельницы остапо-
136 См. об этом подробно: А. Л. С и д о р о в. Железнодорожный транспорт
России в первой мировой войне и обострение экономического кризиса
в стране. Исторические записки, т. 26, М., 1948, стр. 3—64.
137 Особый журнал Совета министров 26 января 1916 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. 20, д. 103, лл. 95—96.
138 А. Л. Сидоров, ук. соч., стр. 18.
139 Особый журнал Совета министров 13 мая и 3 июня 1916 г. ЦГИА,
ф. 1276, оп. 20, д. 109, л. 198.
140 Н. Д. Кондратьев. Рынок хлебов и его регулирование во время
войны и революции. М., 1922, стр. 54.
141 Там же.
208
вились «за неполучением зерна и топлива».142 Всего в первую
половину 1916 г. плановые перевозки хлеба были выполнены
лишь на 48.1 %.143 Число вагонов, потребных для снабжения
Петрограда, неоднократно пересматривалось и было постепенно
снижено за счет отказа от многих необходимых грузов с 4000
до 2800 вагонов в день, в действительности же средний подвоз
пе превышал 2000 вагонов, что привело к падению подвоза угля
и нефти до 62% по сравнению с потребностями города 144 и
к постоянному напряжению в снабжении продовольствием. Поло-
жение с перевозками топлива было крайне неблагополучным не
только в Петрограде. Объем горнозаводских грузов юга, не выве-
зенных железными дорогами, вырос в первом полугодии 1916 г.
но сравнению с тем же периодом 1914 г. с 7.7 до 23.7%.145
Трудности железнодорожных перевозок усугублялись злоупот-
реблениями и головотяпством на транспорте. Особое совещание
но продовольствию специально отмечало «несоответствие дейст-
вий железных дорог на местах распоряжениям . . . властей, регу-
лирующих перевозки... Когда ... положение обостряется до
крайности, назначаются маршрутные поезда, но и они не дви-
гаются с места или застревают в пути».146 Осенью 1915 г. марш-
рутные поезда с продовольствием были направлены в Петроград,
по от них до города дошло лишь несколько вагонов, а остальные
исчезли, хотя за составами следила железнодорожная жандарме-
рия.147 На почве нехватки вагонов взяточничество дорожных
чиновников развилось до такой степени, что даже Кривошеин
в качестве главпоунолпомоченного ио заготовкам для армии
вынужден был дать взятки нескольким начальникам станций,
чтобы получить вне очереди вагоны для срочной перевозки
грузов первой необходимости.148 И буржуазная пресса, и сами
министры (кроме министра путей сообщения) единодушно призна-
вали, что именно проблема транспорта является главной причи-
ной продовольственного кризиса. «Основной причиной испыты-
ваемых многими местностями империи продовольственных затруд-
нений, — утверждало Особое совещание по продовольствию, —
является расстройство перевозок».149
142 Журнал совещания министров 24 марта 1916 г. ЦГИА, ф. 1276,
он. 12, д. 1790, лл. 114—115.
143 А. Л. Сидоров, ук. соч., стр. 55.
144 Особый журнал Совета министров 13 мая и 3 июня 1916 г. ЦГИА,
ф. 1276, он. 20, д. 109, л. 198.
145 А. Л. Сидоров, ук. соч., стр. 36.
146 Справка о состоянии перевозок продовольственных продуктов.
Ноябрь 1915 г. ЦГИА, ф. 457, on. 1, д. 2, л. 21.
147 Отчет о продовольствии Петрограда мерами правительства. Пгр.,
1916, стр. 7—8.
148 Дневник Клюжева. ЦГИА, ф. 669, on. 1, д. 17, л. 71.
149 Справка о ходе деятельности Особого совещания по продоволь-
ствию. Январь 1916 г. Там же, ф. 457, он. 1, д. 12, л. 25.
14 В. С. Дякин
209
Однако транспорт был не единственной причиной кризиса. Ни
царское правительство, ни буржуазные экономисты не представ-
ляли себе первоначально сложности организации продовольст-
венного снабжения страны и были обеспокоены тем, как бы пре-
кращение экспорта хлеба не привело к его обесценению. Пред-
ставление о неисчерпаемости хлебных ресурсов страны долгое
время определяло политику правительства. Поэтому задачи заку-
почной кампании, порученной Главному управлению (с ок-
тября 1915 г. Министерству) земледелия, были ограничены снаб-
жением армии. При осуществлении заготовок для армии игнори-
ровались интересы мирного населения. В целях обеспечения
заготовок уже в августе 1914 г. командующим прифронтовыми
военными округами было дано право запрещать вывоз продоволь-
ствия за пределы округов до выполнения закупок. 17 февраля
1915 г. это правило было распространено и на другие районы
страны.150 Правила 17 февраля, давшие простор самоуправству
военных властей и губернаторов, внесли полное расстройство
в функционирование частной торговли и не создали какой-либо
государственной системы снабжения населения, приведя к нару-
шению торгового оборота и к перебоям в снабжении городов.
Когда командующий Северным фронтом Рузский упрекнул пет-
роградского градоначальника Оболенского в плохой организации
снабжения города, тот немедленно парировал упрек, напомнив,
что «причиной такового положения является запретительная
система, положенная в основание постановки дела по снабжению
армии».151 Правила 17 февраля были отменены после того, как
успели принести много вреда, но разного рода запретительные
меры принимались и в дальнейшем.
Расстройство транспортных перевозок и нарушение нормаль-
ных частноторговых связей создали благоприятные условия для
спекуляции. Первый толчок ей был дан уже в 1914 г., когда
па время мобилизации были сокращены коммерческие перевозки,
а после галицийского разгрома игра на повышение стала беспро-
игрышной. Оптовые торговцы (и среди них прежде всего банки)
и мелкие лавочники стремились спрятать товар, выжидая повы-
шения цен. На складах Петрограда и Москвы хранилось зимой
1916 г. большое количество сахара, соли и т. п., принадлежав-
ших банкам, которые не выпускали их в продажу. С октября
1915 по март 1916 г. в Петрограде скопилось таким образом
свыше 1 млн пудов сахара, хранившегося на складах Виндаво-
Рыбинской железной дороги.152 Внезапная ревизия на одной из
мельниц Тамбова обнаружила в сентябре 1916 г. запас зерна
и муки, достаточный для снабжения города в течение целого
150 Н. Д. Кондратьев, ук. соч., стр. 102.
151 Оболенский — Штюрмеру 24 сентября 1916 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. 15,
д. 48, лл. 5—6.
152 Гос. дума. Сессия четвертая, стлб. 3465—3466.
210
года.153 Местные мукомолы-миллионеры в Аткарске, продержав
свыше года на складах Торгово-промышленного банка 150 000 пу-
дов муки, выпустили ее в продажу только тогда, когда она стала
приходить в негодное состояние.154 В течение 1915 г. полицией
было наложено на торговцев 23 000 штрафов на сумму в 3 млн
руб. за повышение цен.155 «Наш торгово-промышленный класс, —
признавали летом 1916 г. „Биржевые ведомости", отнюдь не
склонные к чрезмерной критике купечества, — показал и показы-
вает себя во всей красе, как мы это испытываем ежедневно и
ежечасно, переплачивая решительно на всех товарах и продук-
тах».156 Несколько позже в корреспонденции с Нижегородской
ярмарки, помещенной в той же газете, писалось: «В Нижнем идет
не вакханалия, а — простите грубость — жратва... Акулы рабо-
тают гигантскими челюстями. Всероссийское позорище, на кото-
ром лежит клеймо всероссийского купечества».157
Уже в начале 1915 г. полицейские власти были обеспокоены
возможными последствиями растущей дороговизны и перебоев
в снабжении. Министр внутренних дел Н. Маклаков в специаль-
ном письме на имя Горемыкина 26 февраля назвал «положение
продовольствия населения в Петрограде критическим, а в осталь-
ной части Европейской России тревожным» и подчеркнул, что
это создает в массах настроение, «крайне нежелательное с точки
зрения поддержания в стране должного порядка и общественного
спокойствия».158 Маклаков предлагал поэтому создать при МВД,
ведавшем до войны продовольственным делом, Особое совещание,
которое сосредоточило бы у себя решение всех вопросов, свя-
занных со снабжением населения. Большинство Совета минист-
ров, поддержав идею Маклакова, высказалось против сосредоточе-
ния дела в МВД, поскольку за время войны к нему оказались
причастны и другие ведомства. Совет министров высказался
в связи с этим за создание специального комитета во главе с пол-
новластным лицом, выбор которого предоставил на усмотрение
Николая. Николай поручил дело вновь назначенному министру
торговли и промышленности Шаховскому,159 очередному ставлен-
нику Распутина. В это же время Николай поручил контроль за
добычей угля в Донбассе министру путей сообщения Рухлову.160
Так было положено начало путанице в сферах влияния ведомств.
153 Речь, 11 сентября 1916 г., № 250.
154 День, 9 сентября 1916 г., № 248.
155 Военная промышленность и финансы, 1916, № 9 (16), стр. 7.
156 Биржевые ведомости, 8 июля 1916 г., № 15665.
157 Там же, 29 июля 1916 г., № 15707.
158 Н. Маклаков — Горемыкину 26 февраля 1915 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. И, д. 975, лл. 2—6.
159 Особый журнал Совета министров 6 марта 1915 г. Там же, оп. 20.
д. 85, лл. 32—36.
160 Особый журнал Совета министров 17 марта 1915 г. Там же, д. 86,
лл. 5—9; Переписка Романовых, т. 3, стр. 123.
14*
211
оказавшей большое воздействие иа усугубление экономического
кризиса.
Продовольственный комитет Шаховского просуществовал не-
долго и был в августе 1915 г. заменен Особым совещанием по
продовольствию при министре земледелия. Образованием этого
совещания не был, однако, устранен один из важнейших поро-
ков системы продовольственных органов в стране — их многочис-
ленность и несогласованность. Приступив к своей работе, Особое
совещание подсчитало, что наряду с ним продовольственным
делом в стране ведают организации, существующие при Мини-
стерстве земледелия — по заготовкам для армии, при главном
интендантстве, при МПС — центральный комитет по регулирова-
нию массовых перевозок, при МВД — управление сельской про-
довольственной частью и междуведомственное совещание, при
городских и земских органах самоуправления, при уполномочен-
ных по помощи беженцам (отдельно при каждом фронте), при
губернских и уездных эвакуационных комитетах.161 Особое сове-
щание внесло п свою лепту в увеличение многовластия. В допол-
нение к уполномоченным Министерства земледелия по заготов-
кам для армии в большинстве губерний были назначены уполно-
моченные совещания. В 30 случаях в обеих ролях выступали
одни и те же лица, а 37 уполномоченных совещания и 28 упол-
номоченных министерства действовали параллельно, вступая
в конфликты друг с другом, поскольку большая часть уполномо-
ченных М3 являлась представителями земств, а уполномоченными
совещания выступали главным образом губернаторы.162
В течение первых месяцев своей деятельности Особое совеща-
ние продолжало недооценивать серьезность проблемы, считая, что
государственные закупки должны обеспечивать только потреб-
ности армии. В то же время оно отвергало в принципе саму идею
нормирования продовольствия, считая его технически неосущест-
вимым,163 а главное боясь политических осложнений в случае
неудачи. Страх перед государственным регулированием был на-
столько велик, что созданная Особым совещанием комиссия под
председательством Н. Н. Покровского высказалась даже против
установления такс на предметы первой необходимости. Комиссия
совершенно справедливо отмечала, что «таксировка может ока-
заться действительной лишь при том условии, что все снабжение
таксируемым продуктом во всех последовательных его стадиях,
т. е. закупка продукта на местах его производства, перевозка его
в районы потребления и распределение между учреждениями и
лицами, непосредственно продающими продукт населению,
161 Заседание 29 августа 1915 г. Особое совещание для обсуждения и
объединения мероприятий по продовольственному делу, вып. 1. Пгр.,
1915.
162 Н. Д. Кондратьев, ук. соч., стр. 83.
163 Особое совещание..., вып. 5. Пгр., 1916, стр. 77—79.
212
сосредоточено в руках правительственной власти». Но из этого
комиссия делала вывод не о том, что необходимо осуществить
подобное регулирование, а о том, что «провозглашение принци-
пиальной необходимости столь широкого вмешательства государ-
ственной власти в продовольственное дело являлось бы не только
нежелательным, но даже опасным, так как обусловливало бы
принятие на себя правительством в полной мере ответственности
за достаточное и равномерное снабжение населения продовольст-
вием при полной неуверенности в возможности выполнения при-
нимаемых на себя в этом направлении обязательств».164
Попытки организовать снабжение городов были сделаны мест-
ными самоуправлениями, стремившимися взять в свои руки
закупки продовольствия, устанавливавшими местные таксы,
а позднее в ряде случаев и вводившими карточки на отдельные
продукты. Их действия оказались малоуспешными. Прежде всего
они не справились с доставкой продовольствия в города как из-за
недостатка средств, так и из-за транспортных затруднений.
За 10 месяцев 1915 г. они смогли закупить лишь 10.5 млн пудов
хлеба, т. е. ничтожную часть необходимого количества,165
а с ноября Особое совещание предложило самоуправлениям пре-
кратить самостоятельные закупки и действовать через его упол-
номоченных,166 чаще всего игнорировавших интересы городов.
В результате городские лавки были неспособны обеспечивать на-
селение или влиять на цены частной торговли. Не дала резуль-
тата и нормировка цен на продукты. Главный комитет ВСГ кон-
статировал, что «таксы составляются и пересматриваются комис-
сиями и комитетами в большинстве случаев при ближайшем
участии и по указаниям самих торговцев. Мнение последних ока-
зывается для комиссий убедительным уже по одному тому, что
в противном случае угроза сокращения подвоза продуктов при-
обретает слишком реальное значение. В большинстве случаев
поэтому такса лишь фиксирует фактическое движение рыночных
цеп».167 Отсутствие общероссийской системы такс и разнобой
действий городских самоуправлений порождали благоприятные
условия для еще большего разгула спекуляции. Городские
власти были неспособны справиться со спекуляцией, в частности,
и потому, что сами были в ней замешаны. Совещание губернато-
ров в апреле 1916 г. отмечало, что «состав управы, думы и упол-
номоченных по продовольствию и топливу — сплошь сами тор-
говцы, а зачастую — наиболее злостные спекулянты».168
164 Там же, вып. 6. Пгр., 1916, стр. И—12.
165 Н. Д. Кондратьев, ук. соч., стр. 132—133.
166 Председатель Особого совещания — председателям земских управ и
городским головам 24 ноября 1915 г. Особое совещание..., вып. 4. Пгр.,
1915.
167 Борьба с дороговизной и городские управления, вып. 1. М., 1916,
стр. 8.
168 Красный архив, 1929, № 2 (33), стр. 163.
213
На положении хлебного рынка чем дальше, тем больше отри-
цательно сказывался дуализм цен при государственных закупках
для армии и на частном рынке. В марте 1915 г. были введены
твердые предельные цены для государственных закупок, установ-
ленные ниже рыночных. Вместе с правилами 17 февраля они
вызвали недовольство и в июне были отменены. Но с конца
1915 г. правительство оказывается вынужденным вновь устанав-
ливать твердые цены на заготовляемые хлеба для обеспечения
закупок. В декабре 1915 г. были установлены твердые цены на
рожь, а в январе 1916 г. — на пшеницу. На этот раз они были
установлены на уровне рыночных, но цены вольного рынка про-
должали расти, и существование параллельных цен вело к стрем-
лению припрятать хлеб и избежать государственных заготовок.
Между тем к весне 1916 г. стало ясно, что правительство должно
будет принять на себя заготовки но только для армии, но и для
населения, в связи с чем объем заготовок должен будет резко
возрасти. Если в 1914—1915 гг. задание по заготовкам продо-
вольственного хлеба для армии (не считая зернового фуража и
крупы) составляло 62.3 млн пудов, а в 1915—1916 гг. 92.5 млн
пудов, то задание 1916—1917 гг. составило в конечном итоге
566 млн пудов. Вместе с фуражом и крупами предстояло заго-
товить 1106 млн пудов зерна,169 или почти всю товарную про-
дукцию сельского хозяйства.
Критикуя действия правительства, буржуазная оппозиция не-
однократно выступала с предложениями о путях разрешения
продовольственной проблемы. Но в буржуазном лагере не было
единой точки зрения по этому вопросу. Летом 1915 г. ВСГ вы-
двинул план создания единой организации, которая должна
была бы взять в свои руки регулирование закупок и транспорти-
ровку продовольствия, а также его распределение. Эта организа-
ция должна была опираться на местные оргапы самоуправления.
В январе 1916 г. план ВСГ был модифицирован с перенесением
большего внимания на вопросы транспорта. В связи с этим ВСГ
предлагал организовать учет наличия и потребностей продоволь-
ствия в городах, наличия продуктов в сельском хозяйстве, состав-
ление на этой основе плана рациональных перевозок по крат-
чайшим путям, ограничение свободы торговли (установление
системы специальных разрешений, определявших для торговцев
район и объем закупок), выработку единой имперской системы
такс.170 Этот план был поддержан II съездом ВПК, связавшим
его, как это делал и ВСГ, с требованием реорганизации власти на
началах ответственности.171 Политическая сторона плана была
заведомо неприемлема для правительства, но и его конкретные
169 Н. Д. Кондратьев, ук. соч., стр. 76.
170 Известия ВСГ, 1916, № 24, стр. 2—3.
171 Труды II съезда ВПК, стр. 277—278.
214
рекомендации отвергались им, поскольку оно боялось брать на себя
далеко идущие обязательства. Но план союза городов был непри-
емлем и для основной массы буржуазии, причем не только торговой.
Отрицательное отношение торговцев к какому-либо регулиро-
ванию рынка проявилось уже в их позиции по отношению к идее
центрального продовольственного комитета. На съезде биржевой
торговли в апреле 1916 г. представители купечества требовали
отмены даже тех ограничений торговли, которые были введены
рапее. Поддержанный участниками съезда член Совета съезда
А. Л. Рафалович говорил, что «главное внимание должно быть
обращено на облегчение в стране свободной конкуренции».172 Это
требование было записано в резолюции съезда, соглашавшегося
на установление твердых цеп лишь «на определенный предмет
и срок и лишь по получении заключения торгово-промышленных
организаций».173
В защиту свободной торговли и безудержного повышения
хлебных цен выступали до середины 1916 г. прогрессисты. На
страницах «Утра России» систематически печатались статьи
против ограничения хлебных торговцев. Повторяя аргументацию
аграриев, «Утро России» утверждало, что установление твердых
цен на хлеб приведет к сокращению посевов,174 что вздорожание
хлеба, которое хотят остановить «кабинетные люди», вызвано
чрезмерным ростом заработной платы в деревне.175 Позиция
«Утра России» определялась тем, что московская буржуазия
понимала невозможность стабилизации цеп па сельскохозяйствен-
ную продукцию при продолжающемся вздорожании промышлен-
ных. товаров, по пе хотела отказываться от своих военных при-
былей. Кроме того, прогрессисты выступали против любого госу-
дарственного вмешательства в экономику за свободу рук для
частного капитала. Не случайно близкая к ним «Финансовая
газета» призывала различные группы капиталистов «формули-
ровать . . . групповые интересы, не претендуя на государствен-
ную широту и отрешившись от ложного стыда».176
Свой собственный проект решения продовольственной проб-
лемы выдвигали банки. Они обратились со специальной запиской
в министерства финансов и земледелия, предлагая взять на себя
организацию особых синдикатов из крупных торговых фирм для
заготовки каждого вида товаров. Но банки брались лишь за
заготовку продовольствия и доставку его до ближайшей стан-
ции железной дороги, но не до мест потребления.177
172 С. Н. Прокопович. Война и народное хозяйство. М., 1917,
стр. 191.
173 Финансовая газета, 28 апреля 1916 г., № 203.
174 Утро России, 17 июня 1916 г., № 169.
175 Там же, 27 июля 1916 г., № 208.
176 Финансовая газета, 2 апреля 1916 г., № 186.
177 Биржевые ведомости, 4 апреля 1916 г., № 15482.
215
Разногласия в лагере буржуазии облегчали для правительства
возможность вообще игнорировать ее мнение и идти навстречу
требованиям аграриев. 27 мая 1916 г. министр земледелия Нау-
мов предложил начать на местах разработку предложений о пере-
смотре твердых цеп.178 Кроме вопроса о ценах, необходимо было
решить проблему организации продовольственного дела, а также
снабжения топливом. 21 мая Штюрмер представил Николаю
доклад об объединении руководства всеми мероприятиями не в
особых совещаниях, действовавших независимо друг от друга, а в
Совете министров.179 Но подобное решение могло быть только полу-
мерой, поскольку Совет министров по своей структуре и по тради-
ции был неприспособлен для осуществления единого и оператив-
ного руководства. 15 июня генерал Алексеев в своем докладе
Николаю предложил в целях выхода из экономического, и в част
ности продовольственного кризиса, установить диктатуру. На-
рисовав неприглядную картину расстройства промышленности и
транспорта, Алексеев особенно подчеркнул рост классовых конф-
ликтов в промышленности «на столь благодарной почве, как не-
обеспеченность рабочих предметами пропитания и дороговизна
предметов первой необходимости». Алексеев писал, что для осу-
ществления мероприятий по выходу из кризиса «власть должна
быть объединена в руках одного полномочного лица, которое
возможно было бы именовать верховным министром государст-
венной обороны», причем такой министр стоял бы пад всеми госу-
дарственными п общественными учреждениями и подчинялся
только Николаю.180
РЕОРГАНИЗАЦИЯ КАБИНЕТА ШТЮРМЕРА.
БУРЖУАЗИЯ И ПРАВИТЕЛЬСТВО ЛЕТОМ 1916 г.
Момент, когда Алексеев поставил вопрос о дикта-
туре, совпал с периодом обострения разногласий в правящих
сферах. Правые настойчиво добивались проведения более жест-
кого курса и создания кабинета, более единодушного в этом
отношении. Отражением кампании правых явились распростра-
нившиеся в июне слухи о повой записке, поданной ими Николаю,
в которой правительство критиковалось за недостаточное внима-
ние к внутриполитическим вопросам, слишком мягкое отноше-
ние к Думе, союзам и ВПК.181 Слухи имели, видимо, под собой
какое-то реальное основание. 9 июня Александра переправила
Николаю переданный ей Распутиным перечень вопросов, подле-
178 Н. Д. Кондратьев, ук. соч., стр. 148.
179 Всеподданнейший доклад Штюрмера 21 мая 1916 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. 12, д. 1790, л. 122.
180 Доклад генерала Алексеева 15 июня 1916 г. Монархия перед круше-
нием, стр. 259—266.
181 Утро России, 25 июня 1916 г., № 176.
216
жащих скорейшему разрешению, в том числе о сроке прекраще-
ния думской сессии, о мерах против союзов, о передаче продо-
вольственного дела в МВД.182 Усиливалось и давление па Николая
с целью смены некоторых министров.
Сразу после отставки Поливанова была, как отмечалось, на-
чата кампания против Игнатьева. Но его позиции были прочными
в силу давних хороших отношений с Николаем. Значительно ме-
нее прочным было положение Сазонова. Атака против Сазонова
велась по двум линиям. С одной стороны, он расходился с боль-
шинством кабинета по внутриполитическим вопросам, склоняясь
к необходимости мирно уживаться с Думой. Требуя уже в марте
подыскать Сазонову преемника, Александра писала, что он «трус
перед Европой и парламентарист, а это было бы гибелью
России».183 С другой стороны, вопрос о Сазонове был связан с
проблемой русско-английских отношений. Война не устранила
многочисленных противоречий между обеими странами, а непре-
кращавшаяся дипломатическая борьба из-за условий будущего
раздела мира, и особенно из-за судьбы проливов, порождала новые
разногласия. В этих условиях считавшийся англофилом Сазонов
казался многим в правящих кругах неподходящей фигурой на
посту министра иностранных дел. В июне англо-русские отноше-
ния стали особенно прохладными. В. кн. Борис Владимирович
заявил английскому офицеру, что «он убежден в неизбежности
войны с Англией по окончании этой войны», сославшись при
этом на соответствующие разговоры в Ставке. Дело дошло до
английского министра иностранных дел, а прикомандированный
к русской Ставке генерал Вильямс обратил па этот случай вни-
мание Николая.184 Все это делало вопрос о дальнейшей позиции
по отношению к Англии, а значит и о судьбе Сазонова, очень
актуальным.
В июне был начат подкоп под министра земледелия Наумова,
проявившего излишнее в глазах правых стремление не обострять
конфликта с общественным мнением. Как только был поднят
вопрос о диктатуре и, следовательно, о том, кто будет заниматься
продовольственным делом, Александра, по явной просьбе Штюр-
мера, начала критиковать Наумова, говоря, что «он недостаточно
энергичен и придает слишком большое значение мнению Думы и
Земского союза».185 Последней каплей, переполнившей чашу
разногласий Наумова и большинства Совета министров, была
попытка Наумова 21 июня выступить с ответом на запрос членов
Гос. совета о сельскохозяйственной политике, тогда как Штюрмер
стремился избежать объяснений даже с верхней палатой. После
182 Переписка Романовых, т. 4, стр. 301.
183 Там же, стр. 159.
184 Там же, стр. 330.
185 Там же, стр. 334.
217
этого Штюрмер представил Николаю доклад о необходимости
замены министра земледелия.186
В силу иных причин в том же июне оказался неудобным ми-
нистр юстиции А. А. Хвостов. В марте, уступая общественному
мнению, Николай был вынужден согласиться на предание суду
Сухомлинова.187 20 апреля Сухомлинов был арестован по распо-
ряжению Хвостова, который боялся, что Сухомлинов может попы-
таться уехать за границу и в таком случае «никто бы не поверил,
что правительство об этом не знало, и все бы думали, что прави-
тельство способствовало побегу».188 Александра и Распутин доби-
вались освобождения Сухомлинова,189 но Хвостов проявил упор-
ство. К тому же у него возник конфликт с придворной камарильей
из-за дел проворовавшегося бывшего столичного градоначальника
Д. В. Драчевского и председателя кутаисского суда Н. П. Федо-
рова.190 Для камарильи стал необходимым уход непокладистого
министра.
В это же время на Николая оказывалось давление и с другой
стороны — его убеждали пойти навстречу общественному мнению,
причем был момент, когда Николай проявил известную подат-
ливость. Родзянко и член Думы Б. А. Энгельгардт в своих воспо-
минаниях утверждали, что Николай заговорил даже об ответст-
венном министерстве.191 Действительно, в бумагах генерала
Н. И. Иванова сохранился относящийся, по его словам, к лету
1916 г. проект рескрипта, в котором провозглашались создание
Совета министров «из лиц, пользующихся общественным дове-
рием» (предложить Николаю кандидатуры таких лиц поручалось
совещанию представителей всех думских партий), учреждение
должности верховного министра государственной обороны и по-
литическая амнистия.192 Упоминание о министре государственной
обороны дает основания связать этот рескрипт с именем генерала
Алексеева.
Правда, сообщая Александре о своем разговоре с приезжавшим
24 июня в Ставку Родзянко, Николай писал, что «Родзянко бол-
тал, разумеется, всякую чепуху» и «из всех сказанных им глу-
постей самой большой» было предложение о смене министров.193
Но Николай не всегда был искренен в своих письмах. Хоропго
186 Падение царского режима, т. 1, стр. 341—344.
187 Красный архив, 1931, № 6 (49), стр. 95.
188 Падение царского режима, т. 5, стр. 447.
189 Переписка Романовых, т. 4, стр. 153, 219, 303.
190 Падение царского режима, т. 5, стр. 451—452.
191 М. В. Родзянко. Крушение империи. Л., 1929, стр. 164, 166—167;
Падение царского режима, т. 7, стр. 138; Б. А. Энгельгардт. Потонув-
ший мир, РО ГБЛ, ф. 306, д. 3, стр. 723.
192 Проект рескрипта (б. д.). ЦГВИА, ф. 2005, on. 1, д. 105, л. 1. Дати-
руется по докладу члена ЧСК Апушкина (Вопросы архивоведения, 1962,
.№ 1, стр. 104)/
193 Переписка Романовых, т. 4, стр. 342.
218
знавший настроения в распутинском окружении, И. Ф. Мана-
севич-Мануйлов показывал в ЧСК, что в июне—июле 1916 г.
влияние Ставки (Алексеева) на Николая намного увеличилось и
это вызвало «переполох у Распутина», считавшего, что «папаша
наделал глупостей».194 Интересно, что и в буржуазную прессу
попали какие-то сведения о «либеральных» веяниях в Ставке и
она выражала надежду, что в ближайшее время «должны будут
отойти от дел все слишком упорные, все неприемлющие нового
духа».195
Колебания Николая продолжались недолго. 28 июня в Ставке
состоялось заседание Совета министров с участием царя, на ко-
тором обсуждался вопрос о диктатуре. Большинство министров
выступило против плана Алексеева, после чего было решено обра-
зовать Особое совещание для объединения всех мероприятий по
снабжению армии и флота и организации тыла во главе с премь-
ером. В качестве председателя этого совещания Штюрмер полу-
чал право руководить деятельностью всех особых совещаний при
министрах, причем в случае разногласий между ними мнение
Штюрмера являлось обязательным, и только он имел право до*
кладывать о разногласиях Николаю.196 Это нарушало права, пре-
доставленные совещаниям законом 17 августа 1915 г., и давало
Штюрмеру основание вмешиваться в дела Военного министер-
ства и министерств, ведавших хозяйственной жизнью страны.
Вне сферы его влияния оставалось Министерство иностранных
дел. Поэтому сразу же после получения чрезвычайных полномо-
чий Штюрмер отказался от поста министра внутренних дел,
чтобы перейти в МИД. 4 июля он предложил А. А. Хвостову
взять себе МВД и тем самым освободить пост министра юсти-
ции,197 потеряв благодаря этому возможность контролировать дела
Сухомлинова, Драчевского и др. В то же время Штюрмер сохра-
нил для себя возможность вмешиваться во внутреннюю политику.
С этой целью Комитет по борьбе с дороговизной, учрежденный
в июне при МВД,198 был из него выделен и 8 июля подчинен
непосредственно председателю Совета министров.199 Кроме того,
но поручению Штюрмера, Манасевич-Мануйлов готовил создание
при председателе Совета министров особого бюро, дублировавшего
194 Падение царского режима, т. 2, стр. 66. — Беспринципный журна-
лист, агент разведки, осведомитель полиции, крупный шантажист и мел-
кий мошенник, Манасевич-Мануйлов был одним из наиболее близких
к Распутину людей. Он способствовал выдвижению Штюрмера в премьеры
и стал его доверенным лицом.
195 Утро России, 1 июля 1916 г., № 182.
196 Особый журнал Совета министров 1 июля 1916 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. 20, д. ИЗ, лл. 1—3.
197 Падение царского режима, т. 5, стр. 448—449.
198 Особый журнал Совета министров 17 июня 1916 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. 20, д. 112, лл. 1—4.
199 Гос. дума. Сессия пятая. Пгр., 1917, стлб. 545—547.
219
Департамент полиции. Этот план был сорван арестом в ав-
густе Манасевича-Мануйлова по обвинению в вымогательстве.200 201 202 203
На пост министра юстиции был назначен А. А. Макаров, бывший
в 1911 —1912 гг. министром внутренних дел. В середине июля
Наумов был сменен на посту министра земледелия А. А. Боб-
ринским. Последние назначения придали правительству желан-
ную для правых определенность.
Обновленное правительство Штюрмера усилило администра-
тивный нажим па буржуазные организации. Были еще больше
сокращены заказы военно-промышленным комитетам. Ведомства
игнорировали ЦВПК, обращаясь непосредственно к предприя-
тиям,201 а управление делами Особого совещания по обороне
официально уведомило МВПК, что оно не даст ему новых зака-
зов за исключением обозного имущества. Гучков, которому
МВПК пожаловался на это решение, ответил, что встречает
труднопреодолимые препятствия в попытках получить заказы.202
В сентябре на совещании с представителями областных ВПК
Гучков и Саввин сообщили, что если не удастся получить новые
заказы, то с начала 1917 г. остановится свыше 700 мастерских,
организованных ВПК.203
Правительство вновь усиливало меры, рассчитанные на изо-
ляцию оппозиционной буржуазии от масс, которые могли бы ее
поддержать. В августе был арестован и выслан секретарь рабочей
группы МВПК,204 а также члены рабочих групп в Самаре и Ро-
стове-на-Дону.205 Одновременно представитель МВД провел вне-
запную ревизию учреждений ВСГ и национальных организаций,
занимавшихся помощью беженцам, и заявил, что вынес о них
неблагоприятное впечатление, поскольку они потворствуют «туне-
ядству» беженцев, не желающих работать.206 Министерства фи-
нансов и внутренних дел потребовали вдвое сократить средства,
отпускаемые для помощи беженцам.207
С этой же целью правительство форсировало подготовку выбо-
ров нового состава Московской думы. Для того чтобы обеспе-
чить победу правых на этих выборах и тем лишить ВСГ опоры,
поскольку основной его базой была Москва, Министерство внут-
ренних дел разрабатывало план привлечения к выборам духовен-
ства, хотя последнее было лишено избирательных прав по горо-
довому положению.208
200 Падение царского режима, т. 4, стр. 514.
201 Утро России, 28 июля 1916 г., № 209.
202 Там же, 17 июля 1916 г., № 198.
203 Известия МВПК, 1916, № 31—32, стр. 140—141.
204 Утро России, 14 августа 1916 г., № 226.
205 Там же, 21 августа 1916 г., № 233.
206 Биржевые ведомости, 6 августа 1916 г., № 15723.
207 Там же, 13 августа 1916 г., № 15737.
208 Речь, 6 сентября 1916 г., № 245.
220
В течение июля—августа по предложению Хвостова Совет ми-
нистров разработал, а 1 сентября Николай утвердил новые пра-
вила о созыве съездов и собраний общественных организаций.
Формально право разрешать съезды передавалось из ведения
Совета министров в МВД, что ускоряло процедуру. Но подлин-
ный смысл правил заключался в другом. Впредь полицейские
власти получали право командировать своих представителей не
только на съезды с участием иногородних делегатов и т. п., по
и на непубличные заседания руководящих органов союзов и
ВПК.209 Тем самым ликвидировалась лазейка, которую буржуаз-
ные организации использовали для обхода запрещения съездов,
так как под видом таких непубличных заседаний проводились
совещания с широким составом участников.
Возможно, не случайно как раз со временем перемен в прави-
тельстве совпало громкое дело банкира Д. Л. Рубинштейна и
ряда других деятелей банковского и промышленного мира, обви-
ненных в измене и шпионаже. Буржуазная общественность рас-
ценила уход Сазонова и назначение Штюрмера министром ино-
странных дел как поворот к сепаратному миру с Германией, и
в этих условиях для Штюрмера было очень кстати проявить
рвение в борьбе со «шпионами».210
Под давлением правительства буржуазные организации от-
ступали, уходя в «деловую» работу. Проявлением этого была
трансформация идеи центрального продовольственного комитета.
Если в планах Коновалова в марте—апреле этот комитет высту-
пал прежде всего как форма политического объединения буржу-
азных и оборонческих организаций, то в июле возник план созда-
ния акционерного общества «Снабжение», которое явилось бы
центральным продовольственным органом союзов, но носило бы
чисто коммерческий характер, хотя акции его и распределя-
лись бы только между общественными организациями. В числе
учредителей общества наряду с Коноваловым, Челноковым и
Львовым выступали теперь Тимирязев и Жуковский, что также
придавало ему иную политическую окраску.211 Готовность идти
209 Особый журнал Совета министров 26 июля и 12 августа 1916 к
ЦГИА, ф. 1276, оп. 12, д. 1248, лл. 9—11.
210 По признанию одного из сотрудников контрразведки, «дело Ру-
бинштейна было в сущности ссорой банкиров-спекулянтов, а превратилось
оно волей следователей в мировой процесс» (Былое, 1924, № 26, стр. 236).
Арест был произведен по распоряжению комиссии по расследованию зло-
употреблений тыла во главе с генералом И. С. Батюшиным, организато-
ром дела Мясоедова. Ведшие дело следователи занимались вместе с Ма-
пасевичем-Мануйловым вымогательством, требуя с банкиров деньги и
угрожая обвинениями в шпионаже (Падение царского режима, т. 4,
стр. 93—94, 496). Один из них — полковник А. С. Резанов в припадке
откровенности говорил Белецкому, что после войны он охотно выступит
на суде в качестве защитника Рубинштейна (там же, стр. 497).
211 Русские ведомости, 14 и 16 июля 1916 г., №№ 162 и 164.
221
на уступки проявило и руководство ВПК. Коновалов предложил
создать при всех ВПК контрольные комиссии с обязательным
включением в них представителей госконтроля,212 тогда как
раньше ВПК очень настойчиво протестовали против подобного
недоверия к их деятельности.
Немалое влияние на тактику буржуазных организаций ока-
зывала позиция кадетов. Во время встречи с Палеологом вскоре
после возвращения из поездки по Европе Милюков говорил ему:
«Что же касается действий против Думы, то я полагаю, что
Штюрмер и его банда подумывают об этом. Но мы не дадим им
для этого пи повода, пи даже предлога. Мы решили не отвечать
ни на какие вызовы и противопоставить им терпение и благора-
зумие. Когда война кончится, тогда посмотрим».213
Страх перед революцией, которая помешала бы осуществлению
империалистических устремлений буржуазии и поставила бы под
угрозу ее позиции внутри страны, заставлял кадетов не только
сдерживать критику правительства, но и подумывать о его под-
держке. Шингарев, который в феврале заявлял, что не подаст
«этой власти» и «обрывка веревки», в августе говорил уже сов-
сем иным тоном: «Левые от пас требуют, чтобы мы открыто
объявили о своем недоверии правительству, но разве не будет
смешно, что мы, больше других партий понимающие необходи-
мость для России единения и напряжения всех усилий при ны-
нешних тяжелых обстоятельствах, будем сами разрознивать эти
силы. Да я лично и не верю, чтобы серьезная партия решилась
сейчас отказаться поддерживать правительство, находящееся бо-
лее чем в критическом положении».214
Наиболее заметными оппозиционными выступлениями (если
отвлечься от продовольственного вопроса) были реакция буржуаз-
ной, особенно кадетской, прессы на отставку Сазонова и распро-
странение в либеральных кругах писем Гучкова к Алексееву
с критикой правительственных действий. Отставка англофила
Сазонова и замена его Штюрмером внушали большую тревогу
буржуазии, опасавшейся, что па Штюрмера «возлагается не про-
стая миссия заведования текущими делами министерства, а руко-
водство иностранной политикой России в определенном направле-
нии» 215 (имелась в виду возможность сепаратного мира). Эти опа-
сения усиливались проникшими как раз в те же дни в печать
сведениями о встрече в июне в Стокгольме возвращавшегося из
Англии Протопопова с германским представителем.216 С целью
212 Там же, 17 августа 1916 г., № 189.
213 М. П а л е о л о г. Царская Россия накануне революции. М.—Пгр.,
1923, стр. 154-155.
214 Сводка начальника петроградского губернского жандармского управ-
ления. Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 132.
215 Русские ведомости, 10 июля 1916 г., № 159.
216 Утро России, 12 июля 1916 г., № 193.
222
оказать давление на правительство и не допустить сепаратных
переговоров Сазонову были устроены демонстративно теплые про-
воды, он был завален приветственными телеграммами от ВПК,
союзов и городских самоуправлений.217
Широко распространявшиеся в списках письма Гучкова Але-
ксееву не содержали ничего, что не было бы уже известно либе-
ральной оппозиции, и отличались большим пессимизмом. Гучков
характеризовал положение в тылу как «полный развал» и призна-
вался, что руководители буржуазных организаций «бессильны
или почти бессильны бороться с этим злом». «Наши способы
борьбы, — писал он, — обоюдоостры и при повышенном настрое-
нии народных масс, особенно рабочих масс, могут послужить
первой искрой пожара, размеры которого никто не может ни
предвидеть, ни локализовать». Гучков не питал иллюзий и отно-
сительно возможностей Алексеева исправить положение,218 но,
видимо, надеялся, что Алексеев попытается как-то воздейство-
вать на Николая. Значительный резонанс, который письма
Гучкова вызвали в либеральных кругах, был возможен толь-
ко потому, что в это время не было других, более ярких выступ-
лений.
Лишь на рубеже августа—сентября в оппозиционных кругах
намечается некоторая активизация. На съезде земских уполно-
моченных по продовольствию в Москве Г. Е. Львов просил орга-
низовать кампанию в поддержку союзов па предстоящих земских
собраниях,219 а газеты кадетов и прогрессистов опубликовали
статьи о необходимости досрочно созвать Думу и реорганизовать
правительство.220 6 сентября лидеры фракций, входивших в блок,
предложили Родзянко получить аудиенцию у Николая и просить
его о созыве Думы и смене кабинета.221 Николай пе принял Род-
зянко, и дело этим кончилось. Пожелания кадетов о реорганиза-
ции правительства были в тот момент очень скромными. Совеща-
ние 9 сентября у Кизеветтера показало, что кадеты пессимисти-
чески расценивали шансы в борьбе с правительством и были
готовы отказаться от большей части программы блока, удовлет-
ворившись личными переменами в кабинете, и прежде всего
отставкой самого Штюрмера.222
217 Биржевые ведомости, 22 июля 1916 г., № 15693.
218 Письмо Гучкова Алексееву 15 августа 1916 г. Монархия перед кру-
шением, стр. 282.
219 Департамент полиции — Штюрмеру 19 сентября 1916 г. ЦГАОР,
ДП 00, 1916 г, д. 3433С т. 3, лл. 235—237.
220 Русские ведомости, 8 сентября 1916 г., № 208; Утро России, 1 и
8 сентября 1916 г., №№ 244 и 251.
221 Русские ведомости, 8 сентября 1916 г., № 208; Доклад Штюрмера
10 сентября 1916 г. Монархия перед крушением, стр. 154.
222 Б. Б. Граве, ук. соч., стр. 350.
223:
ПОВЫШЕНИЕ ТВЕРДЫХ ЦЕН НА ХЛЕБ
Политические разногласия между правительством и
буржуазией в августе и первых числах сентября отступили на
задний план еще и потому, что в центре внимания оказался
имевший громадное политическое значение, но выглядевший как
чисто «деловой» вопрос об уровне твердых цен на зерно.
На проходивших в июле и начале августа местных совещаниях
аграрии выдвигали требование значительного повышения цен па
хлеб. Их главными аргументами были вздорожание рабочих рук
в деревне, и особенно стремительное повышение цен на промыш-
ленные товары. Когда аграрии утверждали, что ставят целью
лишь выравнять разницу между ценами на продукцию сельского
хозяйства и промышленности, они были до известной степени
правы. Цены на промышленную продукцию росли в годы войны
быстрее, чем на соответствующее сельскохозяйственное сырье.
Но как раз цены па хлеб поднимались еще быстрее.
В основу требований аграриев был положен принцип произ-
вольно исчисляемой «себестоимости» зерна, при котором не счита-
лись доходы, извлекаемые из побочных продуктов зернового хо-
зяйства (солома и т. п.), завышались расходы на рабочую силу и
транспорт, завышалась стоимость земли и т. п., что приводило
к удвоению требуемой аграриями прибыли. Аграрии откровенно
заявляли о нежелании думать, как отразится повышение цен на
населении. Один из гласных полтавского земства говорил: «От
установления более высоких цен может пострадать только чи-
новник, служилый элемент, но не дело сельских хозяев о них
заботиться».223
Стремясь повлиять на решение вопроса, аграрии и хлебные
торговцы в августе искусственно вздували цены на хлеб на воль-
ном рынке, обостряя продовольственный кризис. В свою очередь
мукомолы резко сократили продажу муки хлебопекарням, упала
продажа хлеба, вызывая напряженное положение во многих го-
родах, в том числе в Москве, Одессе, Самаре, Нижнем Новгороде,
Тамбове и др.224 Жандармское управление Тулы сообщало, что
из-за недостатка муки резко возросло недовольство рабочих и
«непринятие немедленных мер вызовет погромы».225
Готовилась к пересмотру цен и либеральная буржуазия. Бур-
жуазная пресса выступала против аппетитов аграриев. «Речь»
подчеркивала, что существующие цены обеспечивают «нормаль-
ную» прибыль на сельскохозяйственную продукцию. Соглашаясь
с аграриями, что несправедливо нормировать цены только на
хлеб, не ограничивая прибылей промышленников, «Речь» счи-
223 Твердые цены на хлеб. Пгр., 1916, стр. И.
224 Речь, 3 сентября 1916 г., № 242.
225 Начальник жандармского управления Тулы в Департамент полиции
7 сентября 1916 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. 15, д. И, л. 77.
224
гала, что это пе дает основания для вздувания цен на зерно.226
Кадеты требовали выработки общего плана снабжения населения
продовольствием,227 настаивая, что «во времена, подобные нынеш-
ним, ничего нельзя строить па начале свободной торговли».228
Против повышения твердых цен выступали «Биржевые ведо-
мости».229 Изменило своей прежней позиции «Утро России».
В отличие от кадетов московские промышленники не хотели под-
держать идею нормирования цеп на фабричные изделия и потому
предпочитали соглашаться с правом аграриев повышать хлебные
цены. Но в августе они были напуганы последствиями дорого-
визны, и Ардов писал, что рост цен «есть уже явление, угро-
жающее общественной безопасности». «Если, — призывал он, —
страна не хочет в дополнение к тяготам войны столкнуться
с внутренним потрясением, она обязана позаботиться об интере-
сах необеспеченного большинства».230 В связи с этим газета стала
выступать за ограничение аппетитов аграриев, соглашаясь на
повышение цен в пределах 20—25%.231 Против чрезмерного по-
вышения цен выступили также ЦВПК и ВСГ.
Борьба на совещании уполномоченных по продовольствию
25—30 августа и на заседаниях Особого совещания по продоволь-
ствию 30 августа—1 сентября развернулась по двум основным
вопросам: об уровне твердых цен и о распространении их па все
сделки, а пе только на государственные заготовки.
Сменивший Наумова в Министерстве земледелия Бобринский,
сахарозаводчик и крупнейший помещик, активно поддерживал
требования аграриев. Выступая на открытии совещания, Боб-
ринский предложил его участникам не обращать внимания на
«шум налета ... цеппелинов и аэропланов» либеральной прессы.232
Ход обсуждения показал откровенно классовый подход аграриев
п неспособность представителей правительства отрешиться от
узко ведомственной точки зрения и охватить проблему во всей ее
широте. Представители аграриев последовательно выступали за
максимально высокие цены, а большинство их и против ограни-
чения частных сделок. Ясно обнаружились разногласия среди
представителей прогрессивного блока в Особом совещании.
Октябрист Б. И. Каразин добивался повышения твердых цен,
прогрессист Г. Я. Рохович — восстановления свободной торговли.
Среди представителей министерств царил полный разнобой.
Только Военное министерство отстаивало и распространение
226 Речь, 28 июля 1916 г., № 205.
227 Там же, 4 и 29 августа 1916 г., №№ 212 и 237.
228 Там же, 28 августа 1916 г., № 236.
229 Биржевые ведомости, 23 августа 1916 г., № 15757.
230 Утро России, 25 августа 1916 г., № 237.
231 Там же, 26 и 27 августа 1916 г., №№ 238 и 239.
232 Материалы по вопросу об установлении твердых цен на хлебные
продукты до урожая 1917 г., ч. 3. Пгр., 1916, стр. 6.
15 В. G. Дякин 225
твердых цен на все сделки, и сохранение их на умеренном уровне.
Министерства финансов и торговли, а также Госконтроль подхо-
дили к вопросу только с фискальной точки зрения, они добива-
лись снижения цен на государственные закупки, предоставляя
аграриям отыгрываться на вольном рынке. С другой стороны,
министерства Внутренних дел и Земледелия, лучше представляв-
шие себе положение дел на местах, добивались установления
твердых цен на все сделки, но шли на поводу у аграриев в воп-
росе об их уровне.233 Незначительным большинством голосов
Особое совещание постановило распространить твердые цены на
частную торговлю, но отказалось понизить новый уровень цен,
установленный канцелярией совещания на основе требований
аграриев.234
Недовольные слишком высокими хлебными ценами Шуваев и
Барк перенесли спор в Совет министров, а когда тот не принял
никакого решения, Шуваев властью председателя Особого сове-
щания по обороне созвал 8 сентября совместное заседание этого
совещания и совещания по продовольствию. После столкновения
с защитниками аграриев, среди которых особое рвение проявили
Родзянко и Гурко,235 заседание понизило уровень твердых цен,
хотя и не до такой степени, как этого добивались представители
союзов.236 На следующий день Совет министров вновь повысил
цены, хотя и не до прежних размеров. Один из аргументов боль-
шинства кабинета против понижения цен состоял в том, что на
этом настаивают «левые».237
Принятые в результате этой борьбы цены значительно превы-
шали прежний уровень и были гораздо ближе к требованиям
аграриев, чем к предложениям союзов. Принятие этих цен созда-
вало предпосылки для дальнейшего роста дороговизны в стране.
В то же время оставался нерешенным вопрос, сможет ли прави-
тельство и по этим ценам получить достаточное количество
хлеба, чтобы обеспечить снабжение страны.
НАЗНАЧЕНИЕ ПРОТОПОПОВА И ЕГО ПРОГРАММА
Продовольственная «диктатура» Штюрмера не при-
несла ничего, кроме дополнительных ведомственных трений.
Глава Комитета по борьбе с дороговизной кн. Н. Л. Оболенский
сообщал Штюрмеру, что, хотя по положению о комитете ему
дано право согласовывать действия различных органов, он все
время сталкивается с указаниями, что забирается в чужую
сферу, а председатель Особого совещания по продовольствию
233 Там же, стр. 63—122.
234 Там же, стр. 129—130, 174.
235 Утро России, 10 сентября 1916 г., № 253.
236 Речь, 10 сентября 1916 г., № 249.
237 Там же.
226
прямо просил его не заниматься не своим делом.238 Да и по самой
своей конструкции комитет представлял собой обычное между-
ведомственное совещание, неприспособленное к энергичным дей-
ствиям. Не лучше оказалось и Особое совещание по организации
тыла. Оно начало свою деятельность с назначения трех инспек-
ций — члена Гос. совета В. Ф. Дейтриха по сахарной промыш-
ленности, члена Гос. совета Н. П. Муратова по кожевенной и
товарища министра путей сообщения Э. Б. Кригер-Войновского
по добыче угля в Донбассе.239 Немедленно возник конфликт между
Дейтрихом и Бобринским, который, пользуясь правами предсе-
дателя Особого совещания по продовольствию, добивался суже-
ния полномочий Дейтриха.240 Возможно, что, кроме ведомственной
ревности, в нем говорили и интересы сахарозаводчика. К громким
конфликтам привела и деятельность Муратова. Решения совеща-
ния Штюрмера принимались поспешно и необдуманно, вскоре
после этого подвергаясь изменению или отмене. Решено было
выселить из Петрограда беженцев, чтобы сократить потребное
ему количество продовольствия, затем, убедившись в сложности
и малоэффективности этой меры, ее отменили. Отменили поста-
новление об отсрочке начала учебного года в институтах (также
ради сокращения населения столиц), принятое без ведома мини-
стра просвещения. Полномочия Дейтриха были сужены сразу
после их утверждения. Та же судьба постигла и ряд других мер.
«Мероприятия па первый взгляд весьма решительного и беспо-
воротного свойства, — писали по этому поводу «Русские ведо
мости», — быстро следуют одно за другим, но с такой же быстро-
той, еще до приведения их в действие, ограничиваются, отсро-
чиваются или даже совсем отменяются. Течение дел напоминает
в общем ход поврежденной машины, каждую минуту прерывае-
мый судорожными толчками то вперед, то назад».241
В течение августа Николай и Александра искали кандидатов
в продовольственные «диктаторы». В этих поисках принимал
участие и сам Штюрмер, стремившийся переложить ответствен-
ность на чужие плечи, но сохранить за собой власть. Кроме того,
Штюрмер старался выжить А. А. Хвостова из МВД и заменить
его Н. Л. Оболенским.242 Интриги Штюрмера против Хвостова
стали особенно настойчивыми после ареста Манасевича-Мануй-
лова, произведенного по приказу Климовича (который держался
в Департаменте полиции только благодаря защите Хвосто-
238 Оболенский — Штюрмеру 21 сентября 1916 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. 15,
д. 14, лл. 3—4.
239 Всеподданнейший доклад Штюрмера 21 августа 1916 г. Монархия
перед крушением, стр. 144—145.
240 Утро России, 13 августа 1916 г., № 225.
241 Русские ведомости, 18 августа 1916 г., № 190.
242 Переписка Романовых, т. 5, стр. И.
15*
227
ва).243 Но в вопросе о кандидатуре на пост министра внутрен-
них дел Штюрмер не встретил поддержки Александры и Рас-
путина.
Положение Штюрмера вообще пошатнулось после июля 1916 г.
Его выдвижение в «диктаторы» совершенно не устраивало Алек-
сеева, автора самой идеи диктатуры. Александра должна была
признать, что «Алексеев не считается с Штюрмером — он пре-
красно дал почувствовать это остальным министрам».244 Переход
Штюрмера в МИД вызвал резкое недовольство Распутина.245 По
мере того как закатывалась звезда Штюрмера, росли шансы на
выдвижение нового кандидата в спасители самодержавия —
А. Д. Протопопова.
Симбирский помещик, унаследовавший от дяди (бывшего
шефа жандармов Н. Д. Селиверстова) суконную фабрику, Прото-
попов начал выдвигаться во время подавления революции 1905 г.,
когда проявил активность в борьбе с рабочим движением. Пройдя
в Думу и заняв место на левом крыле октябристов, Протопопов
выдвинулся при обсуждении законопроекта о страховании рабо-
чих, отстаивая позиции промышленников, критиковавших прави-
тельственный проект, как дающий рабочим слишком много прав.
С этого момента между Протопоповым и финансовыми кругами
устанавливаются тесные связи,246 которые, как мы видели, вы-
двинули его в политические доверенные лица банковских сфер,
сделавших его председателем Совета съездов металлозаводчиков.
Благодаря за избрание, Протопопов на съезде металлозаводчи-
ков клялся в верности интересам крупного капитала. «С молодых
дней моих, — говорил он, — я связан с торговлей и промышлен-
ностью, — там сокровище мое, там и сердце мое».247
Перед войной, когда кадеты и прогрессисты отозвали своих
представителей из президиума Думы и тот был сформирован из
одних октябристов, Протопопов стал вторым товарищем предсе-
дателя Думы. В этом своем качестве он оказался во главе деле-
гации Думы и Гос. совета, посетившей весной 1916 г. Англию,
Францию и Италию. Неплохой оратор и собеседник, очень неглу-
пый человек, Протопопов сумел произвести хорошее впечатление.
Русские послы в Лондоне, Париже и Риме сообщили о нем в своих
донесениях Николаю,248 английский король выражал радость,
что в России есть такие выдающиеся люди,249 благоприятные
отзывы дали о нем и некоторые министры, в их числе Шуваев.
Со своей стороны Родзянко выдвигал Протопопова в министры
243 Падение царского режима, т. 1, стр. 65, 271.
244 Переписка Романовых, т. 4, стр. 420.
245 Там же, т. 5, стр. 142; Падение царского режима, т. 2, стр. 52.
246 Падение царского режима, т. 4, стр. 469.
247 Труды I съезда представителей металлообрабатывающей промыш-
ленности, Пгр., 1916, стр. 110.
248 Падение царского режима, т. 1, стр. 119; т. 4, стр. 59.
249 Там же, т. 1, стр. 400.
228
торговли и промышленности в разговоре с Николаем в июне
1916 г.
Способствовавшие выдвижению Протопопова октябристские
и либеральные круги проглядели его давние связи с правыми и
с Распутиным. Беспринципный карьерист, мечтавший о мини-
стерском портфеле, Протопопов не брезговал никакими путями
для его получения. С 1903 г. Протопопов поддерживал знаком-
ство с одним из влиятельнейших представителей «темных сил»
доктором П. А. Бадмаевым.250 У Бадмаева Протопопов позна-
комился с Распутиным, причем знакомство это состоялось за
несколько лет до 1916 г.251 Бадмаеву принадлежала первона-
чально и идея выдвинуть Протопопова в министры. Зимой
1915/16 г. банковские заправилы Шайкевич, Путилов, Вышне-
градский и другие пытались через Распутина провести Прото-
попова в министры финансов.252 Не мудрено, что, когда Родзянко
в июне 1916 г. назвал Николаю имя Протопопова, уже знакомое
ему от Распутина, Николай «улыбнулся и поблагодарил за
совет».253 Родзянко не дано было понять комичность возникшей
ситуации.
В начале 1916 г. Николай не соглашался на выдвижение
Протопопова, не зная его лично. Но Распутин не оставлял своих
хлопот, стараясь устроить встречу Протопопова и Николая.
Такой случай представился, когда Протопопов, вернувшись из
поездки за границу, выхлопотал через Сазонова и Штюрмера
аудиенцию у Николая, чтобы доложить о поездке, и особенно
о своем свидании в Стокгольме с германским представителем
Ф. Варбургом.254 19 июля Протопопов был принят Николаем, ко-
торый вслед за тем написал Александре: «видел человека,
который мне очень поправился».255 Теперь Распутин мог усилить
нажим, и уже с начала сентября его стала активно поддерживать
Александра.256 Необычность кандидатуры (явно думского и «об-
щественного» деятеля) смущала все же Николая, который даже
позволил себе заметить, что «мнения нашего Друга о людях
бывают иногда очень странными».257 Но, как и почти всегда,
Николай не смог противостоять натиску Александры и Распу-
тина, и 18 сентября Протопопов был назначен управляющим
МВД. Назначение Протопопова было не просто очередной сменой
250 За кулисами царизма. Архив тибетского врача Бадмаева. Л., 1925,
стр. 17—18.
251 Падение царского режима, т. 1, стр. 115; Переписка Романовых,
т. 5. М.—Л., 1927, стр. 75.
252 Протокол допроса Рубинштейна 31 марта 1917 г. ЦГАОР, ф. 1467,
on. 1, д. 548, лл. 52—53.
253 Переписка Романовых, т. 4, стр. 343.
254 Падение царского режима, т. 4, стр. 61.
255 Переписка Романовых, т. 4, стр. 381.
256 Там же, т. 5, стр. 12, 18, 26.
257 Там же, стр. 17.
229
в этом министерстве. Распутин и Бадмаев прочили его в пред-
седатели Совета министров.258 Особое положение Протопопова
подчеркивала и Александра, советуя Николаю не принимать ни-
каких министров, кроме него.259
Выдвижение Протопопова имело вполне определенный поли-
тический смысл. Почувствовав, что почва под ногами начинает
колебаться, дворцовая камарилья искала пути сближения с уме-
ренными кругами думской и буржуазной оппозиции. «Ведь
надо же, — говорил Распутин Манасевичу-Мануйлову, — и для
Государственной думы что-нибудь, надо и из Государственной
думы брать. Мы ошиблись на толстопузом (он так называл
А. Н. Хвостова) ... потому что он тоже из этих дураков, правых.
Я тебе говорю, все правые дураки. Вот теперь мы взяли между
правыми и левыми — Протопопова».260 Уговаривая Николая со-
гласиться на назначение Протопопова, Александра приводила
тот же аргумент: «Пожалуйста, назначь Протопопова... так как
он член Думы, то это произведет на них большое впечатление и
закроет им рты».261 Сам Протопопов показывал позднее, что,
выдвигая его в председатели Совета министров, Бадмаев и Рас-
путин надеялись, «что моя привычка вести собрания и мой ха-
рактер дадут мне возможность объединить совет; участие в буду-
щей газете создаст опору в прессе, а звание члена Государст-
венной думы — возможность совместной с нею работы; что за
мною пойдут коммерческий мир и банки».262
В связи с этими надеждами на сближение с частью буржуаз-
ных кругов и думским центром следует остановиться на любо-
пытных слухах, возникших после назначения Протопопова.
Буржуазная пресса заговорила о том, что министерские посты
были предложены также Путилову и Вышнеградскому,263 причем
были даже разговоры о необходимости подыскать им преемников
в дирекциях банков. Прошел слух о переговорах па ту же тему
с Челноковым.264 Родзянко утверждал в своих мемуарах, что
Протопопов выяснял, согласен ли он стать министром иностран-
ных дел и председателем Совета министров.265 Хотя Родзянко
очень трудно верить, когда он пишет о себе, слух о его возмож-
ном назначении в правительство действительно получил распро-
странение.266 Все эти слухи, опровергнутые теми, о ком в них
шла речь (что, впрочем, ни о чем не говорит), прежде всего
258 Падение царского режима,, т. 4, стр. 13, 61.
259 Переписка Романовых, т. 5, стр. 89.
260 Падение царского режима, т. 2, стр. 65.
261 Переписка Романовых, т. 5, стр. 16.
262 Падение царского режима, т. 4, стр. 61.
263 Финансовая газета, 28 сентября 1916 г., № 318.
264 Там же, 19 сентября 1916 г., № 311.
265 М. В. Родзянко, ук. соч., стр. 179—180.
266 Русские ведомости, 16 сентября 1916 г., № 213.
230
отражали реакцию буржуазной общественности, принимавшей
желаемое за действительное. Но любопытна позиция «Нового вре-
мени», купленного, не забудем, в июне Министерством финансов.
Газета резко обрушилась на Родзянко за его якобы отказ принять
министерский портфель,267 называя такое поведение предательст-
вом. Не исключено, на наш взгляд, что какой-то зондаж из пра-
вительственных сфер о возможности дальнейших перемен в каби-
нете в духе назначения Протопопова на самом деле имел место.
Расчеты на то, что назначение Протопопова внесет замеша-
тельство в оппозиционные круги и привлечет часть их на сторону
нового министра, так же как и предположения о поддержке фи-
нансовых кругов, оказались совершенно правильными. Биржа
ответила на назначение Протопопова немедленным повышением
курса.268 «Финансовая газета» расценила его выдвижение как
событие такой же важности, как отставка Н. Маклакова и Щег-
ловитова в 1915 г., и утверждала, что отныне «представитель
общественности стал носителем власти».269 По словам газеты,
промышленные круги возлагали большие надежды на отмену
с приходом Протопопова ограничений, стесняющих их предпри-
нимательскую деятельность.270 «Коммерческий телеграф» также
увидел в Протопопове общественного и промышленного деятеля,
назначение которого «гарантирует, что на первый план им будут
выдвинуты проекты политического и экономического прогресса».271
Сходные позиции заняла большая часть буржуазной прессы,
правда только в первые дни после назначения Протопопова.
«Биржевые ведомости» считали, что Протопопов пришел к власти
для осуществления либеральной программы и не может работать
без поддержки Думы.272 «Русское слово» поместило статью быв-
шего члена Думы от трудовиков И. И. Жилкина, который писал,
что появление Протопопова в роли министра «открыло окошко от
власти к русской промышленности» и что «для русской буржуа-
зии не праздным занятием будет готовить дальнейших кандидатов
для власти».273 На левом фланге буржуазной печати Протопо-
пова приветствовал «День», поместивший сначала доброжелатель-
ную биографическую справку о новом министре, который якобы
«был и остался ... умеренно либеральных взглядов, которые он
не боялся высказывать и отстаивать громко и открыто, консти-
туционалистом»,274 а затем опубликовавший статью с выраже-
нием надежды, что Протопопов добьется отмены национальных
267 Новое время, 3 октября 1916 г., № 14576.
268 Коммерсант, 21 сентября 1916 г., № 1996.
269 Финансовая газета, 19 сентября 1916 г., № 311.
270 Там же, 22 сентября 1916 г., № 314.
271 Коммерческий телеграф, 19 сентября 1916 г., № 1012.
272 Биржевые ведомости, 18 сентября 1916 г., № 15809.
273 Русское слово, 21 сентября 1916 г., № 217.
274 День, 18 сентября 1916 г., № 257.
231
ограничений.275 Только кадетская печать и (за одним колебанием)
«Утро России» с самого начала заняли осторожно отрицатель-
ную позицию по отношению к новому министру.
Но в кулуарных разговорах и многие руководители либе-
ральной оппозиции расценивали назначение Протопопова как
большой шаг вперед на пути свершения их чаяний. В. Маклаков
подчеркивал, что Протопопов «несомненно представитель либе-
ральной буржуазии, человек с определенными воззрениями в на-
циональном вопросе, левый октябрист и член думского прогрес-
сивного блока... Классу, к которому принадлежит А. Д. Прото-
попов, обеспечено будущее ... и было бы очень хорошо, если бы
представители этого класса очутились у власти».276 Столь же
положительно отозвался о Протопопове в момент его восхождения
Гучков, отметивший «хорошее общественное и политическое
прошлое» Протопопова, представляющее «целую программу, ко-
торая обязывает».277 Даже Коновалов пребывал в состоянии
радужных надежд по случаю происшедшего. «Капитулируя перед
обществом, — говорил он, — власть сделала колоссальный, неожи-
данный скачок. Самое большое, на что можно было рассчитывать,
это на назначение какого-нибудь либеральничающего бюрократа.
И вдруг — октябрист Протопопов, по существу чуждый бюрокра-
тическому миру. .. После министра-октябриста не так уже стра-
шен будет министр-кадет. Быть может, через несколько месяцев
мы будем иметь министерство Милюкова и Шингарева».278
Коновалов заходил в своих надеждах слишком далеко, но
приход Протопопова па самом деле означал, что правящие круги
готовы на осуществление некоторых реформ. В этом смысле
ближе к истине был Кизеветтер, когда он говорил, что в прави-
тельство включили «не октябриста Протопопова, а крупного
агрария и промышленника Протопопова».279 Колебания Николая
в июне нашли теперь исход в его согласии с программой, изло-
женной Протопоповым во время бесед, предшествовавших его
назначению и последовавших сразу за ним. Эта же программа
обсуждалась неоднократно в доме Бадмаева с участием Распу-
тина и генерала Курлова, которому предназначалась роль бли-
жайшего помощника Протопопова.
В чем же состояла эта программа? Главным в ней была опора
на финансовую олигархию, для чего Протопопов разрабатывал
тот план привлечения банков к выборам в V Думу и создания
275 Там же, 20 сентября 1916 г., № 259.
276 Утро России, 22 сентября 1916 г., № 265.
277 Д. Заславский. Последний временщик Протопопов. Л., 1927,
стр. 42.
278 Донесение московского охранного отделения 12 октября 1916 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 141.
279 Донесение московского охранного отделения 29 сентября 1916 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1916 г., д. 27, ч. 46, л. 21.
232
в ней большой группы депутатов от промышленности, о котором
говорилось выше. Для того чтобы привлечь буржуазию на свою
сторону, Протопопов собирался действовать в двух направлениях:
во-первых, он предлагал Николаю отменить твердые цепы и
ввести свободу торговли, отказавшись от государственного регу-
лирования, которое он считал «убийством частной инициативы».
Во-вторых, он уговаривал Николая пойти на отмену ограничений
для евреев.280 Демонстрируя готовность сотрудничать с Думой,
он приказал представить ему в кратчайший срок записки о ходе
подготовки в МВД законопроектов об обществах и собраниях,
о печати, о городовом и земском положениях и о волостном зем-
стве.281 Спустя несколько дней проект положения о волостном
земстве был демонстративно разослан земским собраниям с прось-
бой обсудить его возможно скорее, чтобы их отзывы были
в распоряжении МВД к ноябрьской сессии Думы.282 В то же
время программа Протопопова содержала в себе традиционные
«охранительные» моменты — «вернуть губернаторам их прежнее
положение, укрепить их власть»,283 «бороться с объединением
земств в общеземский союз».284 Чтобы иметь в своем распоряже-
нии средства воздействия на земство, Протопопов хотел получить
в ведение МВД продовольственное дело.285
Программа Протопопова была, таким образом, крайне ограни-
ченной. Еврейский вопрос (из-за которого еще пришлось бы
вступить в борьбу с правыми) и свобода торговли — вот, собст-
венно, и все козыри, с помощью которых Протопопов собирался
перетянуть па сторону правительства большинство буржуазии.
Окажется ли достаточно этих козырей, да и сможет ли он исполь-
зовать хотя бы их в своей политической игре, — это должно было
показать ближайшее будущее.
280 Падение царского режима, т. 1, стр. ИЗ, 116, 120.
281 Речь, 23 сентября 1916 г., № 262.
282 Там же, 30 сентября 1916 г., № 269.
283 Падение царского режима, т. 4, стр. 68.
284 Там же, стр. 67.
285 Там же.
ГЛАВА в
Царизм накануне краха.
К вопросу о «двух заговорах»
накануне Февральской революции
ОБОСТРЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОГО КРИЗИСА
В СТРАНЕ И ТАКТИКА КАДЕТСКОЙ ПАРТИИ
Мощный подъем революционного движения привел
осенью 1916 г. к резкому обострению политического кризиса вер-
хов. В авангарде движения шел петроградский пролетариат. С ок-
тября 1916 по 22 февраля 1917 г. петроградские рабочие про-
вели 530 забастовок, в которых приняли участие 589 351 чело-
век.1 Свыше 3Д стачек проходило под политическими лозунгами,
направленными против войны и самодержавия. Революционная
борьба рабочих сливалась с крестьянским движением и с выступ-
лениями угнетенных национальностей. Полицейские власти доно-
сили, что «в деревнях наблюдается революционное движение
вроде того, которое имело место в 1906—1907 гг.».2 Летом
1916 г. вспыхнуло восстание казахов, киргизов, туркмен и узбе-
ков, особенного размаха оно достигло в сентябре—октябре, когда
Амангельды Иманов объединил отряды восставших в повстанче-
скую армию. Все большие масштабы приобретали революцион-
ные выступления в армии и на флоте.
Осенняя волна революционного движения началась с анти-
военной стачки петроградских рабочих 17—20 октября, прохо-
дившей под руководством большевиков. Особенно грозным для
самодержавия признаком было то, что па Выборгской стороне
солдаты 181 запасного полка поддержали бастующих во время
столкновения с полицией. Вслед за тем 26—29 октября была
проведена новая политическая стачка в знак протеста против
суда над революционными матросами.3 В ноябре проходили по-
литические забастовки в Москве, одновременно на почве продо-
1 И. П. Л е й б е р о в. О революционных выступлениях петроградского
пролетариата в годы первой мировой войны и Февральской революции.
Вопросы истории, 1964, № 2, стр. 73.
2 Красный архив, 1926, № 4 (17), стр. 20.
3 История КПСС, т. 2. М., 1966, стр. 587.
234
вольственного кризиса росло число экономических выступлений
пролетариата, особенно в Московской и Владимирской губерниях.
Подъем рабочего движения, с одной стороны, и обострение
продовольственного кризиса — с другой, вызывали большую тре-
вогу у либеральной буржуазии и буржуазной интеллигенции.
При этом их беспокоило как нарастание революционной ситуа-
ции само по себе, так и падение буржуазного влияния в массах
в особенности. Как раз накануне стачки 17—20 октября «Рус-
ские ведомости» выражали опасение, что ход событий «может
привести к материальному и моральному распаду нашего глубо-
кого тыла».4 После стачки страх кадетов усилился. На заседании
бюро прогрессивного блока 24 октября Шингарев обрисовал
положение в стране следующим образом: «Сгустить краски гуще
того, что есть, невозможно. Внутри страны голодовка. Города
накануне невозможности достать хлеба. Рабочие вот-вот вырвутся
на улицу».5
Хотя кадеты всю свою тактику строили именно на выжидании
момента, когда «правительству, ища спасения, придется бро-
ситься к Милюкову и Шингареву»,6 и надеялись предотвратить
революцию, если правительство догадается «войти в соглашение»
с ними на «приемлемых условиях»,7 размах народного недоволь-
ства заставлял их задумываться, не переоценивают ли они свою
способность удержать массы. Милюков вслед за Коноваловым
вынужден был признать, что «на ближайших выборах в Госу-
дарственную думу несомненно к-д. окажутся для Москвы слиш-
ком правыми».8 Кадетов, как и других думских деятелей, осо-
бенно пугало явное разочарование широких кругов (в том числе
и части буржуазных) в деятельности Думы. Боязнь утратить
влияние на массы диктовала необходимость подчеркнуть оппози-
цию кадетов по отношению к правительству какими-либо рез-
кими выступлениями. Готовясь к предстоящей сессии Думы, ка-
деты должны были поставить перед собой задачу «продемонстри-
ровать перед пародом, что они являются столь же деятельными,
как и левые партии».9
Вопрос о тактике партии на предстоящей сессии Думы был по-
ставлен на заседании ЦК кадетов в Москве 1 и 2 октября. Левое
крыло подвергло критике ставку Милюкова на блок, которого
«мы в стране не замечали никакими биноклями», и политику
4 Русские ведомости, 16 октября 1916 г., № 239.
5 Красный архив, 1933, № 1 (56), стр. 104.
6 Донесение московского охранного отделения 26 сентября 1916 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1916 г, д. 27, ч. 46, л. 20.
7 Сводка начальника петроградского губернского жандармского управ-
ления на октябрь 1916 г. Буржуазия накануне Февральской революции.
М.-Л., 1927, стр. 135.
8 Донесение московского охранного отделения 12 октября 1916 г.
Там же, стр. 142.
9 Сводка Департамента полиции 30 октября 1916 г. Там же, стр. 138.
236
«параллельных действий» с правительством. Учитывая обста-
новку, Милюков вынужден был говорить о том, что тактика ка-
детов не должна ставиться в зависимость от решения блока. Тем
пе менее большинство высказалось за сохранение блока. В ка-
честве объединяющего блок лозунга решено было выдвинуть
па передний план обвинения Штюрмера в измене.10 Конкретного
решения о тактике не было принято, чтобы не лишать фракцию
в Думе свободы действий. 2 октября ряд кадетов, в их числе Ми-
люков, приняли участие в совещании политических деятелей
у Коновалова.
Вслед за тем у Коновалова были проведены совещания 5, 6 и
9 октября, причем первые два были посвящены политическим,
а последнее продовольственным проблемам. Вероятно, именно
результатом совещаний явились согласованные выступления
«Утра России» и «Русских ведомостей» 6 октября. После до-
вольно долгого перерыва обе газеты вновь напечатали статьи,
требующие реорганизации власти и создания правительства на-
родного доверия.
Возобновление лозунга правительства доверия исключало воз-
можность соглашения с Протопоповым. К этому добавлялись и
раздражение лидеров блока лично против Протопопова, в вину
которому ставилось п то, что оп принял министерский пост,
пе посовещавшись с партнерами по блоку и фракции, и ряд
бестактностей, вроде появления в заседании бюджетной комиссии
14 октября в мупдире шефа жандармов. Поэтому попытка Про-
топопова договориться с лидерами блока во время встречи 19 ок-
тября окончилась провалом. Протопопов противопоставил про-
грамме блока свою (изложенную нами в главе 5), заявив: «Вы
хотите потрясений, перемены режима, но этого не добьетесь,
тогда как я понемногу кое-что могу сделать». Хотя инициатива
Протопопова была отклонена всем блоком, в мотивировке этого
отказа чувствовалось различие между либеральной и правой
частью блока. «Прогрессивные националисты» готовы были бы
сговориться с Протопоповым, но боялись последствий такого сго-
вора для себя. Иную позицию заняли кадеты и прогрессисты,
подчеркивавшие недостаточность программы Протопопова.11
На позиции кадетов и прогрессистов несомненно отразилось и то
обстоятельство, что встреча с Протопоповым состоялась как раз
в разгар забастовки 17—20 октября.
Под свежим впечатлением этой стачки проходила и конфе-
ренция кадетской партии 22—24 октября, участники которой
«высказывали явное опасение пред надвигающейся революцией,
10 Запись заседания ЦК кадетской партии 1—2 октября 1916 г. ЦГАОР,
ф. 579, on. 1, д. 698, лл. 1—7.
11 Запись встречи у Родзянко с Протопоповым. А. Шляпников.
Канун семнадцатого года, т. II. М.—Пгр., 1923, стр. 115—124.
236
которая, по их мнению, неизбежно будет носить анархический
характер». Нарастание революционной ситуации в стране тол-
кало левое крыло кадетов и их московскую группу, служившую,
как всегда, «центром», к более резким оппозиционным выступле-
ниям, заставляло их снова заниматься поисками путей к массам,
чтобы сохранить какое-то влияние на надвигающиеся события.
Поэтому левые говорили на конференции о необходимости вести
борьбу против правительства не только в Думе, но и вне ее, при
посредстве различных общественных организаций и в союзе
с оборонцами.12 Московские кадеты явились на конференцию
с требованием добиваться от блока вынесения вотума недоверия
Штюрмеру и принятия формулы ответственного министерства,
причем они предлагали, чтобы кадетская фракция шла вместе
с блоком «лишь постольку, поскольку блок пойдет на более реши-
тельную тактику».13 Поддерживая это требование, Кокошкин пи-
сал Милюкову, что «если блок не пойдет на решительное вы-
ступление, то наша фракция должна выступить без блока».14
В противоположность левому крылу партии Милюков по-
прежнему отстаивал тактику исключительно парламентского дав-
ления на правительство. Он при этом все еще надеялся на воз-
можность соглашения с царизмом, но не на условиях Протопо-
пова, а на основе программы блока. Надежды кадетов на то, что
Николай прислушается к мнению Думы и сместит Штюрмера,
помогли Милюкову сгладить разногласия на конференции и до-
биться принятия резолюции, которая формально удовлетворяла
и левое, и правое крыло партии. В пей не было лозунга ответ-
ственного министерства, но формула правительства доверия была
расширена и заменена формулой правительства пз лиц, «опи-
рающихся в своей деятельности на большинство Государственной
думы и проводящих ее программу». В резолюцию был внесен
пункт о необходимости поддержания связи с «организациями де-
мократических элементов страны», по лишь «для противодейст-
вия общей опасности»,15 под которой подразумевалась революция.
Практически кадетское руководство соглашалось на сотрудни-
чество с оборонцами только при условии полного отказа их от
нелегальных действий. «Что касается движения влево, — отвечала
«Речь» на упреки в нежелании договориться с оборонцами, — оно
исключается лишь за теми пределами, за которыми начинается
другая тактика. И за этими пределами оно исключается не вре-
менной тактикой блока, а всегдашней тактикой партии».16
12 Доклад Департамента полиции (копия 9 ноября 1916 г.). ЦГИА,
ф. 1276, оп. 11, д. 167, лл. 269-270.
13 Резолюция московского отдела ЦК кадетской партии 20 октября
1916 г. ЦГАОР, ф. 579, on. 1, д. 1106, л. 4.
14 Кокошкин — Милюкову 22 октября 1916 г. Там же, д. 4654, лл. 1—3.
15 Утро России, 25 октября 1916 г., № 298.
16 Речь, 31 октября 1916 г., № 300.
237
ПРОВАЛ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ политики
ПРОТОПОПОВА
Если первой причиной неудачи Протопопова в его
попытке найти пути к соглашению с буржуазией было вызванное
ростом революционных настроений в стране повышение оппози-
ционной активности либеральных кругов, то второй причиной
была продовольственная политика нового министра внутренних
дел. Протопоповский план решения продовольственного вопроса,
и в частности его лозунг свободы торговли — главная приманка
для буржуазии, был тесно связан с передачей продовольствен-
ного дела в ведение МВД, а это было неприемлемо не только для
кадетов, по и для более правых элементов оппозиции.
Стремясь внести разногласия в оппозиционный лагерь и при-
влечь на свою сторону буржуазию, Протопопов немедленно после
своего назначения объявил себя сторонником отмены твердых
цен на хлеб и передачи заготовительной операции в руки банков
и торговцев. Протопопов добился также указания Николая на
нежелательность широкого применения реквизиций, такс и дру-
гих стеснений торговли.17 При этом он руководствовался целью
начать свою министерскую деятельность «с распоряжения, кото-
рое было бы популярно и вызвало бы чувство удовлетворения
в обществе и в печати».18
Эти шаги Протопопова действительно нашли отклик у широ-
ких буржуазных кругов и у части аграриев. Только кадеты и та
часть прогрессистов, которая группировалась вокруг «Утра Рос-
сии», продолжали настаивать па сохранении твердых цен па
уровне, установленном в сентябре. Фракция прогрессистов в це-
лом не смогла до середины октября прийти к какому-либо реше-
нию из-за разногласий в ее рядах.19 Активную кампанию за сво-
боду торговли повели «Биржевые ведомости» и «Коммерсант»,
а «Коммерческий телеграф», ранее постоянно занимавшийся бан-
коедством, выступил за передачу продовольственного дела в руки
банков. В Особом совещании по продовольствию и в бюджетной
комиссии Думы представители аграрного крыла прогрессивного
блока нападали на своих либеральных союзников, требуя повы-
шения цен и введения принудительных работ для крестьян (ко-
торые они сами цинично называли крепостным трудом).20 В то же
время они протестовали против предложений о введении карточ-
ной системы, называя ее «продуктом немецкой культуры, кото-
рую без нужды хотят навязать нам».21 Только сознание недопу-
17 Памятная записка Протопопова Штюрмеру 6 октября 1916 г. ЦГИА,
ф. 1276, оп. 15, д. 16, л. 26.
18 Падение царского режима, т. 4. М.—Л., 1925, стр. 65.
19 Речь, 18 октября 1916 г., № 287.
20 Протокол заседания бюджетной комиссии Думы 3 и 13 октября
1916 г. ЦГИА, ф. 1278, оп. 5, д. 330, лл. 4, 178.
21 Речь, 12 октября 1916 г., № 281.
238
стимости дальнейших колебаний в продовольственной политике
(о чем свидетельствовало и сокращение хлебных операций из-за
слухов о возможной отмене твердых цен) заставило все фракции
блока высказаться 17 октября за сохранение твердых цен в их
прежнем виде.22
Но если по вопросу о твердых ценах в блоке существовали
серьезные разногласия, то все его фракции единодушно высту-
пали против передачи продовольственного дела в МВД, справед-
ливо расценивая эту меру как подкоп под буржуазные обществен-
ные организации и земство. Первые же практические шаги
Протопопова на пути к захвату продовольственного дела в свои
руки вызвали еще большее раздражение оппозиции. 5 октября
в «Собрании узаконений» был опубликован закон об учреждении
продовольственного комитета при МВД из представителей ве-
домств без участия общественных организаций. Закон этот был
опубликован на основании положения Комитета министров от
5 апреля 1905 г.23 (додумского периода). Его опубликование сви-
детельствовало о попытках обойти принятые во время войны
постановления Думы и найти «юридические» основания для пе-
редачи дела в МВД. Нападение на права Думы не могло не вы-
звать недовольства блока. Еще большее недовольство вызвало
вмешательство Протопопова, в результате которого было приоста-
новлено введение в действие постановления о местных продоволь-
ственных органах, принятого Министерством земледелия 10 ок-
тября. Это постановление значительно расширяло права общест-
венных организаций и во многом соответствовало прежним
требованиям оппозиции.24 Ла решении Бобринского, возможно,
отразилось его стремление заручиться поддержкой общества в его
ведомственной борьбе с Протопоповым. Но постановление 10 ок-
тября вызвало резкое противодействие Протопопова, боявшегося,
что «местные продовольственные комитеты, в состав которых
вошли местные оппозиционные элементы, могли начать агитацию
в деревне».25 По настоянию МВД правила 10 октября не были
проведены в жизнь. Недовольство блока политикой Протопопова
нашло свое выражение в резолюции бюджетной комиссии Думы,
которая 18 октября единогласно высказалась против передачи
продовольственного дела в МВД.26
Позиция, занятая Думой, отразилась на ходе обсуждения
этого вопроса и в Совете министров. В первый раз такое обсу-
ждение состоялось 15 октября. На этом заседании только Иг-
натьев и Бобринский четко высказались против передачи дела
22 Там же, 18 октября 1916 г., № 287.
23 Собрание узаконений. 1916, № 270, ст. 2120, стр. 2687.
24 Там же, № 283, ст. 2220, стр. 2865—2876.
25 Падение царского режима, т. 4, стр. 72.
26 Протокол вечернего заседания бюджетной комиссии Думы 18 ок-
тября 1916 г. ЦГИА, ф. 1278, оп. 5, д< 330, л. 463.
239
в МВД. Второе обсуждение состоялось после принятия резолю-
ции бюджетной комиссии Думы. Под се влиянием 7 министров
выступили против передачи продовольственного дела Протопо-
пову и лишь 6 (в том числе он сам и Штюрмер) — за.27
Благодаря поддержке Александры и Распутина Протопопов
и Штюрмер получили согласие Николая на передачу дела
в МВД.28 Но в последний момент Протопопов испугался возмож-
ных последствий. 31 октября, накануне открытия сессии Думы,
его ближайший помощник Курлов предупредил его, что если
в ответ па протесты против такого решения продовольственного
вопроса Дума будет распущена, то могут возникнуть беспорядки,
и оп, Курлов, не уверен, можно ли их будет подавить. После
такого заявления Курлова Протопопов немедленно договорился
со Штюрмером об отсрочке передачи продовольственного дела
в МВД,29 вызвав этим недовольство Александры и Распутина,
обвинявших его в трусости.30 Отказавшись взять продовольствен-
ное дело в свои руки, Протопопов тем самым лишился возмож-
ности осуществить свой план восстановления свободы торговли
и соглашения на этой основе с правым крылом буржуазии.
Обострение революционного кризиса в стране и неудача в про-
довольственном вопросе привели, таким образом, уже к концу ок-
тября к провалу «примирительной» программы Протопопова.
1 ноября правительству Штюрмера—Протопопова предстояло
встретиться с враждебно настроенным большинством Государст-
венной думы.
ОБОСТРЕНИЕ БОРЬБЫ ПРОГРЕССИВНОГО БЛОКА
И ПРАВИТЕЛЬСТВА. ПАДЕНИЕ ШТЮРМЕРА
По мере приближения думской сессии внутри про-
грессивного блока нарастали разногласия, проявившиеся, как мы
видели, и во время встречи с Протопоповым. В основе разногласий
лежала та же проблема, которая была в центре внимания конфе-
ренции кадетов, — как следует реагировать на рост революционных
настроений в стране: следует ли активизировать собственные
оппозиционные выступления, чтобы пе оказаться полностью изо-
лированными от широких масс, или следует стремиться сбить
волну оппозиционных выступлений, успокоить если не рабочие,
то хотя бы буржуазно-интеллигентские круги. Первую точку зре-
27 Протокол заседания Совета министров 15 октября 1916 г. (черновая
запись). Там же, ф. 1276, оп. 12, д. 1790, лл. 168—174; Всеподданнейший
доклад Штюрмера 22 октября 1916 г. Там же, д. 12886, л. 12; Падение
царского режима, т. 4, стр. 75.
28 Переписка Николая и Александры Романовых, т. 5. М.—Л., 1927,
стр. 113—114, 117.
29 Протокол допроса В. А. Бальца. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 446,
лл. 5—6.
30 Переписка Романовых, т. 5, стр. 120—121.
240
ния отстаивали прогрессисты и в меньшей степени кадеты. Еще
4 октября фракция прогрессистов постановила добиваться созда-
ния ответственного министерства,31 после чего лидер фракция
Ефремов настойчиво повторял это требование на заседаниях бюро
блока. В то же время Ефремов боялся сделать последовательный
вывод из этого требования. Он признавался: «Наше положение
трагично, потому что наш долг — произвести переворот, чтобы
добиться победы. Но это производство переворота — предатель-
ство. Я не хочу приходить к выводу: братцы, свергайте прави-
тельство».32 С целью создания видимости «действия» Милюков
предложил принять проект декларации блока, лишенный пози-
тивной части, по резко критикующий правительство. Национа-
листы и земцы-октябристы, придерживавшиеся второй точки зре-
ния, добивались смягчения декларации. «Бороться надо, — фор-
мулировал их позицию Шульгин, — правительство — дрянь. Но
так как мы не собираемся идти па баррикады, то не можем
подзуживать и других. Дума должна быть клапаном, выпускаю-
щим пары, а не создающим их».33
Все фракции блока сходились только па отрицательном отно-
шении к Штюрмеру и Протопопову.34 Исходя из этого, кадеты и
предложили тактику ближайших действий: добиваться отставки
Штюрмера, выступать против законов, проведенных в обход
Думы по ст. 87, и акцентировать внимание па слухах о стремле-
нии правых заключить сепаратный мир с Германией.35 В этом
духе Милюковым и Шульгиным был выработан новый проект
декларации. Поскольку в нем отсутствовал лозунг ответственного
министерства, прогрессисты отказались подписать декларацию и
заявили о выходе из блока.36 Выход прогрессистов из блока за-
вершил давнишние разногласия их с остальными фракциями,
которые формально заключались в разном отношении к лозунгу
ответственного министерства, а фактически упирались в вопрос
о соотношении парламентских и внепарламентских форм оппози-
ционных выступлений и о взаимоотношениях с оборонцами. Но и
среди самих прогрессистов по этим вопросам не было единства.
Если Коновалов и Ржевский настаивали на выходе фракции из
блока,37 то ряд депутатов возражали,38 а некоторые в знак про-
теста даже вышли из фракции. Неодобрительно отнеслось к вы-
ходу фракции из блока и «Утро России».39
31 Речь, 5 октября 1916 г., № 274.
32 Красный архив, 1933, № 1 (56), стр. 90.
33 Там же, стр. 114.
34 Там же, стр. 82—83.
35 Там же, стр. 92.
36 Там же, стр. 117.
37 Речь, 1 ноября 1916 г., № 301.
38 Русские ведомости, 1 ноября 1916 г., № 252.
39 Утро России, 3 ноября 1916 г., № 307.
16 В. С. Дякин
241
Даже переработанная в соответствии с пожеланиями правого
крыла блока декларация внушала большие опасения прави-
тельству. Сведения о составлении такой декларации, а затем и ее
текст были переданы Протопопову Крупенским.40 Сообщение
Крупенского вызвало переполох в правящих кругах. «Шт. очень
беспокоит Дума, — писала Александра Николаю, — их бумага
отвратительна. . . Некоторые заявления, которые они хотят сде-
лать, — просто чудовищны. Например, что они не могут работать
с подобными министрами — какое бесстыдство! Это будет отвра-
тительная Дума».41 Со своей стороны Штюрмер обратился к Ни-
колаю с докладом, в котором просил предоставить в его распо-
ряжение по только бланк указа о перерыве сессии Думы (такие
бланки были уже традиционными), но и о ее роспуске. Угрозой
роспуска Думы, который означал прекращение выплаты депутат-
ского содержания и отправку па фронт депутатов призывного
возраста, Штюрмер надеялся заставить блок смягчить деклара-
цию, в особенности в той ее части, где выдвигались обвинения
в измене.42 Хотя Николай и написал на докладе Штюрмера, что
он надеется, «что только крайность заставит прибегнуть к ро-
спуску Государственной думы», тем не менее бланк указа
о роспуске был выслан им в распоряжение премьера.43 Одновре-
менно через пользовавшихся симпатиями Думы министров Иг-
натьева и Покровского были сделаны попытки убедить блок
смягчить текст декларации.44
В условиях, когда давление правительства стало широко из-
вестно, уступить этому давлению значило для блока полностью
утратить свой политический авторитет. Поэтому блок отказался
пойти на уступки. 1 ноября при открытии Думы Шидловский
зачитал декларацию, в которой требовалась немедленная отставка
кабинета Штюрмера.45 Еще больше накалила атмосферу речь
Милюкова, в которой он подверг критике ряд провалов в поли-
тике правительства (в военной и хозяйственной областях) и при-
вел слухи о стремлении правых к сепаратному миру. Свои обви-
нения Милюков сопровождал повторяющимся риторическим
вопросом: «Что это: глупость или измена?».46 По своему содер-
жанию речь Милюкова была малодоказательна. «Он, — вспоми-
нал позднее Шульгин, — предъявил „факты измены". Факты
40 Падение царского режима, т. 1, стр. 123, 147.
41 Переписка Романовых, т. 5, стр. 114.
42 Всеподданнейший доклад Штюрмера 31 октября 1916 г. Монархия
перед крушением. М.—Л., 1927, стр. 130—132.
43 Докладная записка Штюрмера 3 ноября 1916 г. ЦГАОР, ф. 1467,
on. 1, д. 541, лл. 70—71.
44 Падение царского режима, т. 7. М.—Л., 1927, стр. 289; М. В. Р о д-
з я и к о. Крушение империи. Л., 1929, стр. 186—187.
45 Стенограмма заседания Думы 1 ноября 1916 г. ЦГИА, ф. 1278,
оп. 5, д. 266, лл. 19—22.
46 Там же, лл. 66—84.
242
были не очень убедительные».47 Еще более резко высказался
Бурцев, заявивший: «Историческая речь, но она вся построена
на лжи».48 Позднее сам Милюков был вынужден признать не-
состоятельность части своих обвинений.49
Речь Милюкова явилась практическим воплощением предло-
женной кадетами тактики, которая заключалась в муссировании
слухов о сепаратном мире в качестве приема борьбы против
Штюрмера. Резкость тона этой речи была вызвана двумя причи-
нами. Первую из них откровенно сформулировал Милюков в са-
мой речи, заявив: «Мы потеряли веру в то, что эта власть может
привести нас к победе». Второй причиной было стремление за-
хватить инициативу в руки кадетской партии, чтобы оказаться
во главе движения и навязать ему свою тактику. Три года спустя
в письме к Петрункевичу Милюков так характеризовал цели
своего выступления: «Я, кажется, думал в тот момент, что раз
революция стала неизбежной — а я считал ее уже неизбежной, —
то надо попытаться взять ее в свои руки».50
На следующих заседаниях Думы была продолжена атака на
кабинет Штюрмера. С резкими речами выступили Шульгин, Еф-
ремов, В. Маклаков, Родичев и ряд других депутатов блока.51
Основные идеи их речей были те же, что и у Милюкова —
стремление предотвратить революционное выступление масс и не-
верие в способность правительства довести войну до победы. На-
помнив, что он пе принадлежит к числу тех, для кого борьба
с правительством является делом привычным, Шульгин подчер-
кивал, что теперь «такая борьба есть единственный способ пред-
отвратить то, чо1'о больше всего, может быть, следует бояться —
предотвратить анархию и безвластие».52
- Стремясь сдержать поток думских речей, Совет министров по-
ручил военному и морскому министрам выступить в Думе и на-
помнить о необходимости принятия мер для содействия армии.53
Однако Дума расценила выступления Шуваева и Григоровича
как признак их несогласия со Штюрмером и готовности работать
вместе с Думой.54 В результате их заявления 4 ноября только
47 В. В. В1ульгин. Дни. Л., 1925, стр. 62.
48 С. Мельгунов. На путях к дворцовому перевороту. Париж, 1931,
стр. 72.
49 П. Н. М и л ю к о в. Воспоминания, т. 2. Нью-Йорк, 1955, стр. 270—
271.
50 Милюков — Петрункевичу 2 октября 1919 г. ЦГАОР, ф. 5856, on. 1,
д. 184, лл. 5—6.
51 Государственная дума. Стенографические отчеты. Четвертый созыв.
Сессия пятая. Пгр., 1917, стлб. 68—74, 131—135, 206.
52 Там же, стлб. 69.
53 Докладная записка Штюрмера 3 ноября 1916 г. Монархия перед
крушением, стр. 133.
54 Докладная записка Штюрмера 7 ноября 1916 г. Там же, стр. 134—
136; Падение царского режима, т. 4, стр. 79.
16*
243
подхлестнули кампанию против Штюрмера. 6 ноября главный
комитет ВСГ направил письмо на имя Родзянко, в котором заяв-
лял, что «наступил решительный час» и Дума должна добиться
создания правительства, «которое в единении с народом поведет
страну к победе».55 8 ноября «Речь» предупредила, что блок об-
суждает вопрос о дальнейшей тактике действий и, если положение
пе изменится, «за словами должны последовать дела». При
этом имелось в виду отклонение Думой законов, проведенных
по ст. 87.
С выступлением Думы совпала и, очевидно, была с ним согла-
сована попытка родственников Николая оказать давление на него
с целью заставить царя пойти на уступки блоку. Среди членов
императорского дома все более возрастало беспокойство за судьбу
монархического режима в стране. Недовольство вызывало прежде
всего влияние Распутина и безоговорочное подчинение Николая
Александре. В этом родственники Николая видели причину от-
каза его от необходимых уступок общественному мнению, кото-
рые, как они надеялись, помогли бы царизму выйти из кризиса.
Какие-то разговоры об этом несомненно велись в Киеве, где
28—29 октября Николай встретился с матерью, Александром
Михайловичем, Павлом Александровичем и Марией Павловной.56
1 ноября в Ставку приехал Николай Михайлович и привез
письмо Николаю, в котором он просил царя оградить себя от
распутинского влияния, идущего через Александру.57 Николай
Михайлович не только не уточнил, как именно он предлагает это
сделать, но и не сказал ни слова на эту тему в разговоре с Ни-
колаем, да и письмо отдал с явной нерешительностью.58 Тем
не менее Александра пришла в ярость, когда Николай, не удосу-
жившись прочитать письмо, переслал его ей. «Почему ты не оста-
новил его среди разговора, — возмущалась она, — и не сказал
ему, что если он еще раз коснется этого предмета или меня, то
ты сошлешь его в Сибирь, так как это уже граничит с госу-
дарственной изменой... Я чувствовала, что Николай не к добру
поехал в Ставку, — скверный он человек, внук еврея!».59
Еще большую тревогу вызвал у Александры приезд в Ставку
7 ноября Николая Николаевича.60 Наученный выволочкой за
письмо Николая Михайловича, Николай ни слова не написал
жене о разговоре с бывшим главнокомандующим, лаконично
сообщив лишь, что «все разговоры прошли благополучно».61
Между тем Николай Николаевич позднее говорил в. кн. Андрею
55 Известия ВСГ, 1916, № 37, стр. 228—229.
56 Переписка Романовых, т. 5, стр. 111, 117.
57 Николай II и великие князья. JL—М., 1925, стр. 123.
58 Переписка Романовых, т. 5, стр. 134.
59 Там же, стр. 130.
60 Там же, стр. 136.
61 Там же, стр. 141.
244
Владимировичу, что он при этой встрече требовал от царя созда-
ния ответственного министерства.62 11 ноября прислал письмо
еще один член царского дома Георгий Михайлович, также пред-
лагавший создание ответственного министерства в качестве един-
ственной меры, «которая может предотвратить общую ката-
строфу».63
С действиями родственников Николая тесно связано еще одно
выступление, которое могло иметь место только в условиях само-
державной России. Еще в конце XIX в. Николай случайно обра-
тил внимание на мелкого чиновника А. А. Клопова, получившего
с тех пор право писать Николаю, выступая как бы его личным
информатором о настроениях в стране. Клопов широко пользо-
вался этим правом, особенно активизировавшись во время войны.
Во второй половине октября подготовлялась аудиенция Клопова
у Николая. Подготовлял ее, очевидно, генерал Алексеев, добивав-
шийся отставки Штюрмера,64 поскольку аудиенция сорвалась
из-за болезни Алексеева. Посредником между ним и Клоповым
был Г. Е. Львов, побывавший в Ставке 16 октября. Перед аудиен-
цией Клопов поехал в Крым (где жили многие великие князья)
и в Киев (т. е. к Марии Федоровне, матери Николая).65 В конце
октября Клопов послал Николаю записку, в которой уговаривал
царя согласиться на создание министерства из лиц, пользую-
щихся доверием Думы. Эта записка была одобрена и отредакти-
рована Николаем Михайловичем.66 Первоначально в записке
в премьеры такого правительства выдвигалась кандидатура ми-
нистра просвещения Игнатьева, но Николай Михайлович вычерк-
нул упоминание о нем с очень характерной мотивировкой:
«Не надо портить положение гр. Игнатьева». Видимо, в связи
с этой запиской Клопов переслал Николаю проект рескрипта
(как написанный якобы им самим) на имя генерала Алексеева
с поручением составить правительство из «государственных и
общественных деятелей, объединенных единым пониманием стоя-
щих перед Россией задач и способных опираться на большинство
Думы».67
62 Из дневника Андрея Владимировича. Красный архив, 1928, № 1 (26),
стр. 197.
63 Николай II и великие князья, стр. 123.
64 W. Gurko. Russland, 1914—1917. Berlin (о. D.), S. 146.
65 См.: телеграммы Львова Клопову и Клопова Львову 24, 25 и 27 ок-
тября и 5 ноября 1916 г. ЦГВИА, ф. 12564, on. 1, д. 73, лл. 287—289, 312.
66 «Записка» А. А. Клопова (б. д. и подписи). — Автором ее мог быть
и не сам Клопов. Датируется по отметке Николая Михайловича на ней
26 октября 1916 г. ЦГИА, ф. 1099, on. 1, д. 14, лл. 45—48.
67 Там же, д. 16, л. 1. — Проект не датирован, но он не может отно-
ситься ко времени до 24 октября, когда кадеты приняли формулу о пра-
вительстве, «способном опереться на большинство Думы». С 8 ноября
Алексеев был замещен по болезни генералом В. И. Гурко (братом члена
Гос. совета) вплоть до 23 февраля 1917 г. Следовательно, проект рескрипта
мог относиться только к рубежу октября—ноября.
245
Выступление Думы поставило правящие круги перед дилем-
мой — роспуск Думы или отставка Штюрмера. Первые числа
ноября характеризовались повышенной активностью окружения
Александры. После речи Милюкова фрейлина Л. В. Никитина,
выполнявшая роль связной между Штюрмером и Распутиным
(избегавшими личных встреч ради сохранения тайны), по многу
раз в день приезжала от одного к другому.68 Распутин вместо
обычных способов поддержания связи с Александрой через Вы-
рубову (тоже во избежание огласки) стал встречаться с нею
почти ежедневно (3—5, 7, 9 и 10 ноября). Протопопов также
встречался с Александрой, обсуждая создавшееся положение.
К 7 ноября Александра и ее окружение пришли к выводу, что,
так как Штюрмер «играет роль красного флага в этом доме ума-
лишенных»,69 ему следует на время уйти со сцены. При этом
Александра, Распутин и Протопопов считали нужным уход
не в отставку, а в отпуск по болезни, чтобы Дума не могла тор-
жествовать победу.70 К выводу о необходимости убрать Штюр-
мера пришел и Николай, писавший Александре: «Об этом я
слышу со всех сторон, никто ему не верит, и все сердятся, что
мы за него стоим».71 9 ноября Николай уволил Штюрмера в от-
ставку и назначил его преемником министра путей сообщения
А. Ф. Трепова,72 вызвав этим явное недовольство Александры.73
ТРЕПОВ И БЛОК. ПОИСКИ КОМПРОМИССА
В предвидении созыва думской сессии, а особенно
после ее начала и отставки Штюрмера, в правящих кругах уси-
лилась борьба двух группировок, выступавших за различные пути
выхода из политического кризиса. Ближайшее окружение Але-
ксадры, а также активизировавшиеся кружки правых выступали
за проведение реакционного курса, полностью игнорировавшего
буржуазное общественное мнение и думскую оппозицию. Еще
в сентябре Горемыкин советовал вообще не созывать Думу.74
В конце премьерства Штюрмера член кружка Римского-Корса-
кова член Гос. совета М. Я. Говорухо-Отрок составил записку,
в которой предложил план мероприятий, направленных на подав-
ление революционного движения и усмирение буржуазной оппо-
68 Протокол допроса Воробьева (солдат автомобильной роты, возив-
ший Никитину). ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 541, лл. 85—87.
69 Переписка Романовых, т. 5, стр. 138.
70 Там же; Падение царского режима, т. 4, стр. 76.
71 Переписка Романовых, т. 5, стр. 141.
72 В склонных к соглашению с Думой придворных и бюрократиче-
ских кругах выдвигалась кандидатура Григоровича (Последние новости,
30 апреля и 7 мая 1933 г.).
73 Переписка Романовых, т. 5, стр. 145.
74 Информационная записка 6 ноября 1916 г. ЦГАОР, ДП 00, 1916 г.,
д. 307А, т. 3, ч. 2, лл. 37—38.
246
зиции.75 Он рекомендовал назначить на все важнейшие посты
людей, «не только известных своей издавна засвидетельствован-
ной преданностью единой царской самодержавной власти, но и
способных решительно и без колебаний на борьбу с наступающим
мятежом и анархией». Эти люди должны придерживаться взгля-
дов, что «никакая иная примирительная политика невозможна».
В записке предлагалось распустить Думу без указания срока
нового созыва и предупредить о предстоящем превращении ее
из законодательной в законосовещательную, закрыть левую (име-
лась в виду буржуазная) прессу и содействовать усилению пра-
вых газет, назначить правительственных комиссаров во все об-
щественные учреждения «для совершенного пресечения револю-
ционной пропаганды», обновить состав Гос. совета, усилив в нем
правую группу, и принять меры против «выступлений револю-
ционной толпы», введя осадное положение в обеих столицах и
в больших городах, усилив гарнизоны и снабдив их «пулеметами
п соответствующей артиллерией». Записка эта была передана
Штюрмеру для представления Николаю. То ли сочтя ее несвое-
временной, то ли решив предложить упомянутые в ней меры от
своего имени, Штюрмер не передал записки, вызвав этим раздра-
жение правых. В связи с этим записка была вручена Н. Д. Го-
лицыну, заместителю Александры по комитету помощи военно-
пленным, который передал ее Александре. Когда именно это
произошло, к сожалению, неизвестно.76
В глазах правых Штюрмер был недостаточно «твердым»,
и они активизировали свою деятельность. С этой целью 5 и
6 ноября правые в Думе и Гос. совете провели совещания об
оказании противодействия блоку и стремились привлечь к сотруд-
ничеству группу нейдгардтцев.77 Предпринимались также шаги
для активизации правых вне Думы. Было решено оживить дея-
тельность старой цитадели реакции—«Русского собрания», обра-
тившись за средствами к правительству и частным лицам.78
75 Эта записка была опубликована в книге Л. Л. Блока «Последние
дни императорской власти» (Пгр., 1921) как записка, вышедшая из кружка
Римского-Корсакова. Автора записки Блок не указывал, поскольку он
не был известен Белецкому, со слов которого устанавливалось ее про-
исхождение (см.: Падение царского режима, т. 3. М.—Я., 1925, стр. 407;
т. 4. М.—Л., 1925, стр. 382; т. 5. М.—Л., 1926, стр. 247). Говорухо-Отрока
считают обычно автором только примечания к пункту 2 этой записки,
но, как видно из показаний И. Маклакова, весь текст и записки, и при-
мечания принадлежал Говорухо-Отроку (там же, т. 5, стр. 286—289).
76 В своих показаниях Белецкий говорил, что Голицын передал
записку Александре в последние дни премьерства Штюрмера (Падение
царского режима, т. 5, стр. 248). В переписке Николая и Александры нет,
однако, никаких намеков на то, что Александрой было получено что-либо
подобное, а, по словам Маклакова, Говорухо-Отрок и в январе 1917 г.
считал, что его записка не дошла до Николая (там же, стр. 287).
77 Биржевые ведомости, 7 и 8 ноября 1916 г., №№ 15909 и 15911.
78 Русские ведомости, 10 ноября 1916 г., № 260.
247
Одновременно велась подготовка к созыву съезда черной сотни.
Правая пресса вела шумную кампанию против Думы, рекомендуя
власти «действовать самостоятельно и решительно, не обращая
никакого внимания ни на „пожелания44 Думы, пи на советы „про-
грессивной44 печати».79 После выступления блока против Штюрмера
«Земщина» требовала «обуздать митинговых ораторов, запрятав наи-
более наглых в казематы»,80 и распустить Думу на все время войны.81
Другое течение, склонное к соглашению с наиболее умерен-
ными кругами оппозиции, было представлено членами импера-
торской фамилии и некоторыми сановниками, в числе которых
находился и новый премьер. Целью Трепова были раскол блока
и создание в Думе нового право-октябристского большинства,82
очевидно без крайне правых. Видимо, этими* планами Трепова
объяснялось поведение нейдгардтцев в Гос. совете, не захотевших
объединиться с крайне правыми,83 и попытка националистов-ба-
лашовцев войти в прогрессивный блок,84 усилив в нем правое
крыло. Сам Трепов перед отъездом в Ставку в связи с назначе-
нием вел беседу с «видным членом блока» (видимо, Шульги-
ным), расспрашивая его о желательных для блока кандидатах
в премьеры85 и явно рассчитывая на поддержку. В газетных
сообщениях об этой беседе говорилось и о кандидатуре В. И. Гурко
в члены кабинета. Сразу после назначения Трепов нанес визит
Родзянко, заявив ему о желании наладить отношения с Думой.86
Размеры уступок, на которые соглашался Трепов, были невелики.
Практически речь шла о замене некоторых министров (Прото-
попов, Шаховской, Бобринский, Н. П. Раев, сменивший в августе
Волжина на посту обер-прокурора Синода) и о привлечении
в кабинет наиболее умеренных думских деятелей.87 Трепов пред-
почитал соблюдать видимость «благожелательного» отношения
к Думе: не пользоваться ст. 87 при проведении законов; не тре-
бовать закрытия дверей Думы при обсуждении острых вопросов
(предоставляя делать это другим членам кабинета); не раздра-
жать оппозицию разрешением съезда правых; избегать таких
выступлений министров, которые могут «неблагоприятно отра-
зиться на взаимоотношениях правительства и законодательных
установлений».88 За это он требовал отказа от декларации блока
79 Земщина, 14 октября 1916 г., № 2494.
80 Там же, 4 ноября 1916 г., № 2511.
81 Там же, 10 и 12 ноября 1916 г., №№ 2517 и 2519.
82 Утро России, 12 ноября 1916 г., № 316.
83 Биржевые ведомости, 8 ноября 1916 г., № 15911.
84 Падение царского режима, т. 7, стр. 150.
85 Биржевые ведомости, 15 ноября 1916 г., № 15925; Коммерческий
телеграф, 12 ноября 1916 г., № 1056.
86 Красный архив, 1933, № 1 (56), стр. 118.
87 Утро России, 13 ноября 1916 г., № 317.
88 Особый журнал Совета министров 18 ноября 1916 г. ЦГИА, ф. 1276,
оп. 20, д. 122, лл. 103—104.
48
и от большей части его законодательной программы, ограничив-
шись в правительственной декларации обещанием рассмотреть
вопрос о мелкой земской единице и реформе городового положе-
ния и заявив, что «едва ли есть время более широким програм-
мам в той или другой области государственной деятельности».89
Тем не менее у Трепова были известные шансы на успех.
Правое крыло блока выражало явное удовлетворение событиями
и готовность идти на соглашение. Член Гос. совета М. А. Стахо-
вич заявлял, что, «если Трепов хоть что-нибудь скажет из того,
что требует блок, надо и за это приняться... Дума должна бла-
годарить за удаление Штюрмера... Пусть Протопопов не сме-
нен, но Дума должна говорить: „Я довольна, главная цель
достигнута, теперь поедем дальше44».90 Другие представители пра-
вой части блока были более сдержаны. Националисты высказы-
вались за выжидательную позицию и параллельную работу Думы
и правительства. При этом они положительно оценивали самого
Трепова. Шульгин говорил, что премьером назначен «не преда-
тель, не распутинец, не взяточник, человек к делу способный»,91
а Савенко восхищался «сильной личностью» Трепова, сравнивая
его со Столыпиным. Готовность удовлетвориться уступками Тре-
пова выражали земцы-октябристы.92
В основном левые октябристы и кадеты внутри блока и ока-
завшиеся вне его прогрессисты были не удовлетворены совершив-
шимися переменами. Прогрессисты с самого начала подчерки-
вали, что пока не достигнуто изменение системы управления, то,
«чем больше перемен, тем больше все остается по-старому».93 94
В докладе о политическом положении, сделанном на заседании
фракции 16 ноября, Ефремов возражал против «параллельной
работы» с кабинетом Трепова, который «бесконечно далек от
того, что сейчас нужно России».9< Кадеты первоначально про-
явили оптимизм, сочтя отставку Штюрмера «громадной победой
... за которой должна последовать полная капитуляция прави-
тельства». Они, в частности, питали надежду, что их пригласят
участвовать в новом кабинете.95 В ожидании соглашения «Речь»
писала 12 ноября, что «бюрократ пли общественный деятель бу-
дет осуществлять программу, это в конце концов для дела без-
различно». Но уже в ближайшие дни кадеты поняли тщетность
своих надежд и публично признались, что их «ожидания оказа-
89 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 251—258.
90 Красный архив, 1933, № 1 (56), стр. 122.
91 Там же, стр. 124.
92 Речь, 12 ноября 1916 г., № 312.
93 Утро России, 11 ноября 1916 г., № 315.
94 Доклад Ефремова 16 ноября 1916 г. ЦГВИА, ф. 2003, оп. 10, д. 107,
л. 5.
95 Б. Б. Граве. К истории классовой борьбы в России в годы импе-
риалистической войны. М.—Л.. 1926, стр. 358—359; см. также: Речь,
13 ноября 1916 г., № 313.
249
лись слишком наивными».96 Тем не менее, боясь чрезмерной не-
примиримостью толкнуть правое крыло блока в объятия Трепова,
кадеты 18 ноября согласились с тем, что если кабинет будет
«очищен от темных сил» (т. е. если будет удален Протопопов),
то правое крыло блока будет вести параллельную работу с пра-
вительством, а кадеты, заявив в Думе о сохранении своих взгля-
дов, подчинятся дисциплине блока.97
Трепов мог также рассчитывать на определенную поддержку
буржуазии вне Думы. Поляризация сил в рядах буржуазии
осенью 1916 г. усиливалась, и в то время, когда одна ее часть
активизировала свои оппозиционные выступления, обгоняя Думу,
другая ее часть правела, отказываясь в страхе перед революцией
от поддержки оппозиционных требований. В последние месяцы
существования монархии в России ни на один момент не созда-
вался такой единый оппозиционный фронт всей буржуазии, ка-
кой непродолжительное время существовал весной и летом 1915 г.
Даже в Московском биржевом комитете была начата кампания
против Рябушипского, в которой участвовала не только группа
Крестовникова, но и сторонники Третьякова.98 В результате этой
кампании Рябушинский 2 декабря вынужден был уйти с поста
председателя комитета.
Наиболее важной для Трепова была позиция петроградской
финансовой олигархии. Здесь большую активность проявил Кру-
пенский, учредивший клуб «Экономическое возрождение России».
Формальное учреждение его относилось к весне (см. главу 5),
но действительное открытие клуба состоялось 6 ноября, причем
деньги для клуба были получены Крупенским от Трепова.99
В своей речи при открытии клуба Крупенский сказал, что целью
его является сближение власти, промышленников и сельских
хозяев. На открытии клуба присутствовали министры, многие
члены Гос. совета и Думы, а в совет клуба были избраны Кри-
вошеин, Щербатов, Путилов, Шайкевич, У тип, Вышпеградский,
Озеров и др.100 Клуб привлек к себе большое число членов из
верхов буржуазии и землевладельцев. К середине декабря число
членов клуба достигло 900 человек.101
Если, таким образом, правое крыло блока в своем стремлении
к компромиссу с Треповым отражало настроения определенных
кругов буржуазии и дворянства, то даже оно, а тем более кадеты
пе могли пе считаться с другой тенденцией, с активизацией тех
буржуазных (а особенно интеллигентских) кругов, которые
96 Речь, 21 ноября 1916 г., № 321.
97 Информационная записка 18 ноября 1916 г. ЦГАОР, ДП 00, 1916 г.,
д. 307А, т. 3, ч. 2, лл. 93—96.
98 Биржевые ведомости, 10 ноября 1916 г., № 15915.
99 Падение царского режима, т. 4, стр. 33.
100 Речь, 7 ноября 1916 г., № 307.
101 Финансовая газета, 19 декабря 1916 г., № 381.
260
в своей оппозиционности обгоняли Думу и блок и критиковали
их слева. Поэтому блок, с одной стороны, должен был настаивать
на принятии определенного минимума своих требований как на
условии соглашения с Треповым (таким условием была отставка
Протопопова), а с другой — все больше проявлял стремление
сдержать давление на Думу слева. Оба эти момента ярко прояви-
лись в ходе заседания Думы 19 ноября, на котором Трепов вы-
ступил со своей декларацией. Депутаты от трудовой группы и
меньшевики решили продолжить ту тактику, которой сам блок
придерживался в борьбе против Штюрмера, и продемонстрировать
нежелание Думы сотрудничать с Треповым. Об этом они заранее
известили руководство блока, которое отказалось их поддер-
жать.102 В течение 40 мин. Чхеидзе, Керенский и их товарищи
по фракциям не давали Трепову говорить, за что были, по пред-
ложению Родзянко, исключены на 15 заседаний.103 За исключе-
ние левых депутатов голосовала большая часть кадетов и про-
грессистов, а «Речь» обрушилась на левых, заявляя, будто своим
выступлением в Думе они «внесли снова разлад в настроение
рабочей массы, начавшей было правильно ориентироваться в по-
ложении вещей».104
Отмежевавшись от левых и заявив устами Шидловского о не-
желании свергать правительство Трепова,105 блок в заседаниях
19 и 22 ноября в своей декларации и в речи националиста
В. А. Бобринского сосредоточил удар на Протопопове и «темных
силах», заявляя, что, пока в правительстве есть Протопопов,
совместная работа с ним невозможна.106 Союзником блока высту-
пил Пуришкевич. В своей речи 19 ноября оп подверг критике
Протопопова, Воейкова и Штюрмера и заявил, что «все зло идет
от тех темных сил, от тех влияний . . . которые возглавляются
Гришкой'Распутиным».107
В ближайшие дни кампания против «темных сил» была про-
должена. 22 ноября в Гос. совете была принята формула пере-
хода, в которой требовалось устранение «безответственных влия-
ний» и создание правительства доверия.108 27 ноября открылся
съезд объединенного дворянства, па котором В. Н. Львов высту-
пил с речью против Распутина, выдержанной в еще более резком
топе, чем речь Пуришкевича.109 Съезд также принял резолюцию,
в которой требовал «решительно устранить все темные влияния
па дела государственные» и создать правительство, «пользую-
102 Информационная записка 20 ноября 1916 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. 10,
д. 7, лл. 384—385.
103 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 240—251.
104 Речь, 22 ноября 1916 г., № 322.
105 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 389.
106 Там же, ст. 289—297, 396.
107 Там же, ст. 286.
108 Речь, 27 ноября 1916 г., № 327.
w9 Биржевые ведомости, 29 ноября 1916 г., № 15953.
261
щееся народным доверием и способное к совместной с законода-
тельными учреждениями работе».110 Одновременно в прессе была
развернута кампания против «государственного догмата» (Распу-
тин) и Протопопова.111 Защищая эту тактику от критики слева,
«Речь» писала, что поражения лиц создают прецеденты и победа
новой системы явится результатом ряда таких прецедентов.112
Выступления Гос. совета и дворянского съезда означали, что
даже традиционная опора самодержавия — объединенное дво-
рянство — отшатнулось от трона и присоединилось к хору его
критиков в попытке спасти основы своего господства. Это вновь
вселило радужные надежды в либеральную оппозицию. Уже
после речи Пуришкевича московские либералы выражали «уве-
ренность в неизбежности полной капитуляции правительства».113
Приветствуя резолюцию дворянского съезда, «Речь» писала, что
теперь «единодушие страны определилось с необычной полно-
той», и выражала уверенность в скором падении Протопопова.114
В связи с позицией Гос. совета и дворянского съезда в «об-
ществе» стали распространяться слухи о предстоящем назначе-
нии Г. Е. Львова на «очень высокий пост», причем момент даро-
вания ответственного министерства во главе с Львовым приуро-
чивали к 6 декабря —дню именин Николая.115 Позже, когда
провал этих надежд стал очевидным, «Утро России», защищая
себя и кадетов от упреков в утопизме, признавало, что весь ли-
беральный лагерь занимался подсчетами голосов в палатах и
радовался объединению буржуазно-дворянских элементов.
«И в этом, — подчеркивала газета, — был весь смысл тактики тех,
кто не хотели в дни войны иной революции, но зато смертельно
возжаждали иной власти».116
НАРАСТАНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОГО КРИЗИСА
В СТРАНЕ И ПОЛЕВЕНИЕ ОППОЗИЦИИ.
РАЗГОН ДЕКАБРЬСКИХ СЪЕЗДОВ
В то время как блок сосредоточивал внимание на
борьбе против «темных сил», надеясь достигнуть на этой почве
соглашения с не связанными с распутинской группой элемен-
110 Утро России, 2 декабря 1916 г., № 336.
111 Речь, 24, 28 и 29 ноября 1916 г., №№ 324, 328 и 329; Биржевые
ведомости, 30 ноября 1916 г., № 15955; Утро России, 1 декабря 1916 г..
№ 335, и др.
112 Речь, 24 ноября 1916 г., № 324.
113 В. Н. Шебеко — Трепову 24 ноября 1916 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. 11,
д. 167, л. 304.
114 Речь, 2 декабря 1916 г., № 332.
115 Речь, 8 декабря 1916 г., № 338; Начальник минского жандармского
управления — Департаменту полиции 4 декабря 1916 г. ЦГАОР, ДП 00,
1916 г, д. 3433С т. 4, л. 199.
пв уТро России, 24 декабря 1916 г., № 358.
252
тами бюрократии, в буржуазно-интеллигентских слоях, группиро-
вавшихся вокруг земского и городского союзов, происходил сдвиг
влево, обусловленный нарастанием революционного кризиса
в стране.
Было бы чрезвычайно интересно определить состав оппози-
ции, поддерживавшей Думу и союзы в их выступлениях против
правительства, находившейся под влиянием Думы и в свою оче-
редь влиявшей на Думу, подталкивая ее к более решительным
выступлениям, иначе говоря — определить, от чьего имени гово-
рили Дума и союзы. К сожалению, для подобного исследования
нет достаточно убедительных данных. Косвенным и очень
приблизительным материалом могут послужить приветствия, на-
правленные Родзянко после инцидента 22 ноября, когда Мар-
ков 2-й с думской трибуны назвал Родзянко болваном и мер-
завцем.
Приветствия Думе и ее председателю по случаю открытия
очередной сессии или иных событий были постоянной формой
выступлений оппозиции. Ряд кампаний такого типа специально
организовывался оппозиционными лидерами. Видимо, организо-
ванный характер носила и кампания поддержки Родзянко после
инцидента с Марковым 2-м, вылившаяся в одобрение политики
Думы и осуждение «темных сил». Поэтому по кругу организаций
п лиц, принявших участие в этой кампании, можно в какой-то
степени судить о структуре оппозиции.
Всего на имя Родзянко было прислано около 470 привет-
ствий.117 Больше половины их было отправлено отдельными
людьми или группами лиц, в том числе многими членами Думы
и целиком группами левых и центра Гос. совета. Приветствия
были посланы также московским и киевским комитетами кадетов
и Советом петроградского отдела «Национального союза» (любо-
пытно, что организации октябристов не послали телеграмм).
Среди организаций и учреждений, приветствовавших Родзянко,
на первом месте находились думы и управы 59 городов. (Не-
лишне, однако, заметить, что в августе—сентябре 1915 г. приго-
вор Московской думы поддержало 84 города). Значительно
меньше приветствий (26) было получено от земских управ, при-
чем только 7 из них от губернских, а остальные от уездных и
местных. К оппозиции, группировавшейся вокруг органов само-
управления, примыкали (а часто состояли из тех же лиц)
группы, объединявшиеся вокруг ВПК и союзов (32 приветствия).
О социальном составе оппозиции некоторое представление
могут дать следующие цифры. Приветствия Родзянко послали
3 губернских и 3 уездных предводителя дворянства и Совет
объединенного дворянства. Основная масса дворянства не приняла
участия в кампании. Поддержали Родзянко 18 организаций
117 ЦГИА, ф. 1278, оп. 5, дд. 1240—1242.
263
московской и провинциальной буржуазии (биржевые комитеты,
купеческие общества, совещание мукомолов и т. д.), члены фрук-
товой и Калашниковской (хлебной) бирж в Петрограде. Прислал
телеграмму Совет съездов. Но в то время, как в приветствиях
провинциального купечества говорилось о правительстве доверия
п т. п., в телеграмме Совета съездов речь шла только о борьбе
с «безответственными влияниями». Ни общества фабрикантов и
заводчиков обеих столиц, ни какие-либо организации финансового
капитала или тяжелой промышленности, ни один из представи-
телей финансовой олигархии лично не сочли нужным публично
поддержать Родзянко. Около 30 приветствий было получено от
различных групп интеллигенции (редакции газет, коллегии адво-
катов, культурные учреждения, профессура и т. п.). Таким обра-
зом, кампания приветствий показала, что при несомненном
всеобщем недовольстве царизмом готовность к публичным оппо-
зиционным выступлениям проявляла в основном буржуазная и
земская интеллигенция и провинциальная буржуазия.
В числе приветствий Родзянко было около 30 от разных
мелкобуржуазных организаций (обществ мелкого кредита, об-
ществ приказчиков, потребительских обществ), около 30 от кре-
стьян (отдельных лиц и небольших групп) и около 10 от рабочих
(саратовского депо, деревообделочного цеха завода «Зингер»,
явно правого выборщика от курских рабочих и т. п.). Это были
представители тех отсталых слоев трудящихся, которые оказыва-
лись не в состоянии сразу воспринять революционную пропаганду
и па пути к осознанию своих интересов проходили через стадию
поддержки либеральной оппозиции. В их вовлечении в политиче-
скую борьбу деятельность Думы на определенном этапе сыграла
положительную роль. Однако не эти приветствия отражали пози-
цию рабочих масс.
Октябрьские стачки показали рост революционных настроений
в рабочем классе. С осени 1916 г. по указанию В. И. Ленина
для руководства борьбой большевиков против самодержавия было
восстановлено Русское бюро ЦК РСДРП (б).118 Бюро ЦК и ПК
большевиков приступили к обсуждению тактики дальнейших
действий, ставя своей непосредственной задачей подготовку ре-
волюции. Бюро ЦК предложило петроградским и московским
большевикам обсудить вопрос об уличных выступлениях и всеоб-
щей стачке.119 Представители Бюро ЦК были направлены
в крупнейшие промышленные центры для оказания помощи
партийным организациям в борьбе за массы.120 Большевики на-
чали подготовку к всероссийской конференции, которая должна
была разработать план дальнейшей революционной борьбы проле-
тариата.
118 История КПСС, т. 2, стр. 544.
119 А. Шляпников. Семнадцатый год. кн. 1. М.—Пгр., 1923, стр. 20.
120 И. П. Л е й б е р о в, ук. соч., стр. 74.
254
Под влиянием политического кризиса и нарастающего револю-
ционного движения рабочих пересматривали свои позиции мень-
шевики и эсеры, в том числе и гвоздевская группа при ВПК.
9 октября совещание меньшевиков и эсеров у Чхеидзе отказалось
от поддержки лозунга войны до победы.121 Рабочая группа при
ЦВПК приступила к созданию своих ячеек — так называемых
групп содействия на предприятиях,122 стремясь утвердиться в ра-
бочем классе Петрограда, и одновременно стала выступать с более
резкой критикой правительства и Думы. Группы содействия
к началу ноября были созданы па заводах «Эриксон», «Сан-
Галли», «Вулкан» и ряде казенных предприятий. Делались по-
пытки организовать их и на других заводах.123 В декабре Чхен-
кели заявил, выступая в Думе: «Мы упираемся в тупик, откуда
один выход — революция».124
Позиция меньшевиков оставалась, однако, принципиально
отличной от большевистской линии. В ноябре гвоздевцы выдви-
нули лозунг правительства «спасения страны»,125 а во время сове-
щания областных ВПК 13—15 декабря заменили его лозунгом
Временного правительства.126 Но гвоздевцы по-прежнему пере-
уступали руководство борьбой против царизма буржуазным лиде-
рам, придерживаясь тактики «подталкивания» Думы. В январе,
призывая к демонстрациям и митингам в память «кровавого
воскресенья», рабочая группа ЦВПК предлагала провести их под
флагом объединения с буржуазной оппозицией и воздействия на
Думу для увеличения ее активности. Гвоздевцы утверждали, «что
только такие усилия могут придать столь необходимое значение
неизбежному отклику рабочих» на годовщину 9 января.127 В се-
редине января рабочая группа обратилась с письмом ко всем
рабочим Петрограда, призывая их к демонстрации 14 февраля
в поддержку Думы. В этом письме гвоздевцы снова говорили
о необходимости сотрудничества с буржуазией, поскольку якобы
пролетариат не может одними своими силами добиться свержения
самодержавия.128
Призыв гвоздевцев вызвал резкую критику не только со
стороны большевиков, но и со стороны меньшевиков-интерна-
ционалистов и межрайонцев. Первые подчеркивали противопо-
ложность интересов буржуазного большинства Думы и рабочего
класса и указывали, что рабочие не могут следовать за лозунгами
Думы. Однако они оказались неспособными противопоставить
121 Доклад петроградского охранного отделения. Октябрь 1916 г. Крас-
ный архив, 1926, № 4 (17), стр. 28.
122 А. Шляпников. Канун семнадцатого года, т. II, стр. 173—177.
123 Биржевые ведомости, 8 ноября 1916 г., № 15911.
124 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 922.
125 Канун революции. Пгр., 1917, стр. 71.
126 Там же, стр. 83.
127 Гвоздевщина в документах. Казань, 1929, стр. 268.
128 Канун революции, стр. 98.
255
призыву рабочей группы какую-либо иную тактику, предлагая
лишь «собирать свои силы, организовываться и готовиться».129
В воззвании межрайонцев, выпущенном перед 9 января, гвоздевцы
были названы предателями, растерявшими свои пролетарские
убеждения и фальсифицирующими голос рабочего класса,130
а в листовке, посвященной вопросу о демонстрации 14 фев-
раля, ее инициаторы были охарактеризованы как «безответ-
ственные политиканы», играющие на руку буржуазии.131 Но
и межрайонцы выступали против активных действий проле-
тариата.
В такой обстановке значительные группы либеральной бур-
жуазии, и особенно интеллигенции, выражали недовольство такти-
кой прогрессивного блока. Это недовольство находило все большее
отражение на страницах «Биржевых ведомостей». Газета требо-
вала от блока большей активности, которая показала бы, «что
думские слова пе тают бесследно в воздухе, что они предшествуют
известным политическим действиям, отвечающим заранее сказан-
ным словам».132 «Биржевые ведомости» постоянно критиковали
тактику борьбы против «темных сил», подчеркивая, что это от-
влекает от основного объекта борьбы и что «центр положения,
заключающийся в „системе44, слишком часто затушевывается и
иа его место всплывает „личное44 начало».133 Кузьмин-Караваев
выступил на страницах газеты за «резкое разрешение конфликта»
и против попыток сговориться с Треповым.134 «Финансовая га-
зета», одно время стремившаяся избегать выступлений на острые
политические темы, заявила в начале января, что пришло время,
когда надо не только «перепрячь лошадей», но и изменить самую
«систему запряжки».135 Давление на Думу в том же направлении
оказывало и «Утро России». С позиций, близких к оборонцам,
постоянно критиковал Думу «День», подчеркивавший ее бессилие
по сравнению со стоящими перед ней задачами.136
Ярким показателем настроений буржуазно-интеллигентских
кругов были выборы в Московскую городскую думу, состоявшиеся
в конце ноября — начале декабря. Сведения о социальном составе
новой Думы несколько различаются, по данным «Биржевых ведо-
мостей» (подчеркивавших роль интеллигенции) и «Утра России».
По сведениям «Биржевых ведомостей», из 160 гласных не менее
65 было членами правлений акционерных обществ, фабрикантами
и купцами, а по подсчетам «Утра России» эти категории вместе
129 Пролетарская революция, 1923, № 1 (13), стр. 275—278.
130 Там же, стр. 259—262.
131 Там же, стр. 273—274.
132 Биржевые ведомости, 9 ноября 1916 г., № 15913.
133 Там же, 10 декабря 1916 г., № 15975.
134 Там же, 3 декабря 1916 г., № 15961.
135 Финансовая газета, 9 января 1917 г., № 394.
136 День, 1 ноября 1916 г., Кг 301.
266
с домовладельцами имели абсолютное большинство.137 Из всех
этих 160 представителей московской буржуазии только 11 было
правее прогрессистов (главным образом октябристы), а 149 про-
шло по списку прогрессивной группы,138 включавшей прогресси-
стов, кадетов и некоторое число более левых во главе с меньше-
виком Н. К. Муравьевым.139 Такой состав Московской думы
явился полной неожиданностью для правительства, надеявшегося
подорвать позиции городского союза, и оно 30 декабря кассиро-
вало итоги выборов.
Полевение буржуазно-интеллигентских кругов и некоторых
близких к ним депутатов Государственной думы нашло свое
выражение и в том, что идея о внедумских формах борьбы против
правительства и о союзе в этом с рабочим движением стала
получать более широкое распространение. Еще 3 ноября
М. А. Караулов 140 выступил в Думе с речью, в которой критико-
вал членов блока за «неисправимый оппортунизм» и веру в то,
что «будущее само как-то авось, да небось, да как-нибудь нала-
дится». «Все ваше негодование, — обращался оп к членам
блока, — истеричные вопли, а пе грозный окрик разгневанного
хозяина». Предложив Думе три пути борьбы с правительством:
просить аудиенции у Николая, объявить бойкот министрам, от-
вергнуть бюджет на 1917 г., Караулов закончил свою речь сло-
вами: «Четвертый путь гг. — нет, гг. депутаты, о четвертом пути
я скажу пе вам и пе здесь! Вы его н без меня должны были бы
знать, но для меня ясно, что этим путем вы пе пойдете. Этим
путем пойдет сама страна, когда окончательно потеряет свою
последнюю надежду — надежду па вас».141
Большой интерес представляет в этом плане документ, обна-
руженный С. Л. Гисиным и опубликованный им в диссертации
«Всероссийский земский союз». На бланке ВЗС было отпечатано
решение совещания каких-то работников союза, которое со-
стоялось 15 ноября. Собравшиеся отметили, что недовольство
рабочих политикой царизма подводит их вплотную к революции,
по выразили надежду, что «характер ожидаемого восстания не
выльется в социальную революцию, так как она является послед-
ствием ненависти к царствующей династии, охватившей все слои
населения, не исключая и консервативных элементов». Авторы
документа высказывались за «просвещенную и талантливую мо-
нархию» и явно, для того чтобы удержать революционное движе-
137 Биржевые ведомости, 7 декабря 1916 г., № 15969; Утро России,
6 декабря 1916 г., № 340.
138 Речь, 6 декабря 1916 г., № 336.
139 Биржевые ведомости, 2 декабря 1916 г., № 15959.
140 Депутат Думы от терского казачества, бывший прогрессист, затем
независимый. Отличался резкими антиправительственными выступлениями.
В то же время с ним явно заигрывали Распутин и Протопопов.
141 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 79—84.
17 в. С. Дякин 267
ние в антидинастических рамках, призывали всех деятелей ВЗС
принять участие в движении, «как только первые набатные звоны
народного восстания прозвучат во всех концах России».142
Гисин считал, что состав участников совещания был кадетским.
Поскольку нам не удалось разыскать его в фонде ЦГВИА, мы
не можем утверждать что-либо категорически, но нам представ-
ляется, что подобное обращение не могло быть официальным до-
кументом ВЗС, а являлось делом рук какой-то группы людей,
скорее всего из числа служащих союза.
В то время, когда кадеты еще только готовились к выступле-
нию против Штюрмера, московская группа ЦК взяла на себя
задачу «организации поддержки страны Думе».143 Одной из мер
в этом направлении должен был стать созыв съездов союзов и
представителей других буржуазных организаций под видом
продовольственного съезда. Местные уполномоченные ВСГ готовы
были идти на созыв такого съезда явочным порядком, а Львов
и Челноков на совещании 6 ноября настаивали па том, чтобы
«ни в коем случае не идти нелегальными путями».144 Кадетские
лидеры призывали своих сторонников «не поддаваться демагогии
левых, и в частности прогрессистов коноваловского толка, и
отказаться от мысли о возможности парламентского бойкота
кабинета Трепова».145 Но, уступая настроениям служащих и
местных организаций союзов, кадеты решили, что хотя давление
на правительство по-прежнему должно носить парламентский
характер, в поддержку его следует организовать внедумские
выступления, и прежде всего съезды союзов.146 Будучи, очевидно,
не в силах противодействовать давлению снизу и рассчитывая на
растерянность в правящих кругах, руководители союзов начали
подготовку съездов, не испросив разрешения на них у правитель-
ства. Лишь после того, как 4 декабря московские военные и поли-
цейские власти предупредили о запрете съездов, Челноков
поехал в Петроград, но получил отказ. 8 декабря союзы вновь
просили разрешения у командующего Московским военным окру-
гом Мрозовского, а получив новый отказ, решились провести
съезды явочным порядком.147 Отказ Мрозовского был вызван
прямым указанием Трепова.148
142 С. Л. Г и с и н. Всероссийский земский союз. Канд. дисс. М., 1946,
стр. 234—236.
143 Протокол заседания ЦК кадетской партии 29 октября 1916 г.
РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 19.
144 Донесение московского охранного отделения 10 ноября 1916 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1916 г., д. 27, ч. 46, л. 30.
145 Донесение московского охранного отделения 14 ноября 1916 г.
Там же, л. 36.
146 Донесение московского охранного отделения 21 ноября 1916 г.
Там же, лл. 42—44.
147 Главноначальствующий над корпусом жандармов — министру вну-
тренних дел 9 декабря 1916 г. Там же, д. 3433С т. 5, Лл. 31—36.
148 Падение царского режима, т. 5, стр. 308.
258
9 декабря полиция явилась в помещения, где собрались город-
ской и земский съезды, заставив их делегатов разойтись, что они
и сделали, предварительно приняв заранее заготовленные резо-
люции. 11 декабря та же судьба постигла продовольственный
съезд. Стремясь не допустить проведения съездов под каким-
нибудь другим названием, полиция запретила намеченные
в Москве на эти дни собрания детских врачей, политехнического
общества, фельдшеров зубоврачебной школы, исторического
кружка университета им. Шанявского и т. п.149
Вмешательство полиции не привело к желаемым результатам,
а только ухудшило положение правительства. Резолюции, кото-
рых больше всего боялись власти, были приняты и широко рас-
пространялись из рук в руки, причем резолюция 11 декабря ока-
залась резче, чем если бы ей не предшествовал разгон съездов
9 декабря. Резолюции земского и городского союзов требовали
создания ответственного министерства и призывали Думу не
расходиться, пока это требование не будет удовлетворено.150
В резолюции «продовольственного съезда» был выражен протест
против действий правительства. «Безответственная власть, — го-
ворилось в ней, — в стремлении спасти свои отжившие привиле-
гии и прерогативы, став игрушкой в руках темных проходимцев,
продолжала и продолжает вести в тылу предательскую борьбу
с обществом и народом. Этой бессовестной и преступной власти,
дезорганизовавшей страну и обессилившей армию, народ пе мо-
жет доверить пи продолжение войны, ни заключение мира».151
При оценке этой резолюции следует помнить, что под властью
во всех выступлениях буржуазии подразумевалось правитель-
ство, но не царизм.
Разгон съездов вызвал немедленную резкую реакцию кадет-
ской прессы. 14 декабря к резолюциям московских съездов при-
соединилось совещание представителей областных ВПК в Петро-
граде. Оно отказалось заседать в присутствии явившейся полиции
и обратилось к Думе и армии с призывом добиваться «скорей-
шего водворения в России требуемого всем народом изменения
политического строя».152
Дума, естественно, не могла остаться в стороне от волны про-
тестов, организованной либеральной буржуазией. «Тревога и
раздражение в стране усиливаются, — писал Кокошкин Милюкову
в связи с разгоном съездов, — и если они не найдут соответствую-
щего выражения через Думу, то волна раздражения может на-
149 Речь, 10, И и 12 декабря 1916 г., №№ 340, 341 и 342.
150 Записка московского охранного отделения и резолюция о полити-
ческом моменте, принятая съездом ВСГ. Буржуазия накануне Февраль-
ской революции, стр. 155—157, 159.
151 А. Шляпников. Канун семнадцатого года, т. I. М.—Пгр., 1923,
стр. 194—195.
152 Утро России, 15 декабря 1916 г., № 349.
17*
269
правиться против Думы».153 13 декабря меньшевики внесли
в Думу запрос о разгоне съездов, а когда по требованию МВД
заседание было объявлено закрытым, сняли запрос в знак про-
теста против согласия Думы на закрытие дверей.154 Почувствовав
угрозу для авторитета блока, Милюков немедленно предложил
обсудить на ближайшем заседании вопрос о мерах по обеспече-
нию свободы деятельности союзов.155 Обеспокоенный Протопопов
вновь потребовал закрытия дверей Думы и телеграфировал
Воейкову, что в Думе «готовится дерзновенный натиск на свя-
щенные прерогативы монархической власти». Протопопов просил
доложить Николаю о необходимости срочного прекращения дум-
ской сессии,156 которая и так уже шла к концу. Боясь согла-
ситься на обсуждение при закрытых дверях, что вызвало бы
резкую критику слева, блок вообще отказался от заседания 14 де-
кабря, но 16 декабря поднял вопрос о запрещении съездов в ходе
обсуждения незначительного законопроекта, внесенного Военным
министерством. В предложенной блоком формуле перехода
осуждались действия властей, которые «обостряют внутреннее
недовольство и дают ему нежелательное направление».157 Тот же
мотив звучал и в речи Милюкова, говорившего: «Кучка слепцов
и безумцев пытается остановить течение того могучего потока,
который мы в дружных совместных усилиях со страной хотим
ввести в законное русло. Гг., я еще раз повторяю — это еще
можно сделать. Но время не ждет. Атмосфера насыщена электри-
чеством. В воздухе чувствуется приближение грозы. Никто не
знает, гг., где и когда грянет удар».158
УБИЙСТВО РАСПУТИНА.
ВЕЛИКОКНЯЖЕСКАЯ ФРОНДА
В числе знавших, «где и когда грянет удар», был
сам Милюков 159 — несколько часов спустя в доме Ф. Ф. Юсупова
был убит Распутин. Влияние Распутина па политику царизма
достигло к осени 1916 г. своего апогея. Он вмешивался в дела
государственного управления, давал советы Александре по вопро-
сам продовольственной политики, помогал ей составлять ответы
на телеграммы монархистов, рекомендовал ей, как следует вести
себя с тем или иным министром, чтобы держать его в руках,160
153 Кокошкин — Милюкову 13 декабря 1916 г. ЦГАОР, ф. 579, on. 1,
д. 4654, л. 44.
154 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 1093, 1106.
155 Там же, стлб. 1108—1113.
156 Протопопов — Воейкову 14 декабря 1916 г. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1,
д. 449, л. 22.
157 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 1208.
158 Там же, стлб. 1179.
159 П. Н. Милюков. Воспоминания, т. 2, стр. 279.
160 Переписка Романовых, т. 5, стр. 54.
260
проявлял большой интерес к ходу военных действий. Его пря-
мыми ставленниками были Штюрмер, Протопопов и Раев. Отлу-
чаясь из Петрограда, Распутин учитывал график поездок Николая
в Ставку так, чтобы иметь возможность переговорить с Николаем
перед каждой его поездкой и при каждом возвращении. Когда
с апреля по октябрь 1916 г. Николай безвыездно жил в Ставке, Рас-
путин таким же образом приспосабливался к поездкам Александры,
встречаясь с нею непосредственно перед и после ее свиданий с царем.
Но именно в эти месяцы пребывания в Ставке в письмах
Николая к Александре стали появляться ноты сомнения в рас-
путинских оценках людей, желание не вмешивать Распутина
в военные дела. В ноябре, когда решался вопрос о составе пра-
вительства, Николай написал Александре: «Только, прошу тебя,
пе вмешивай нашего Друга. Ответственность несу я, и поэтому
я желаю быть свободным в выборе».161 В первый момент после
падения Штюрмера Николай был готов пожертвовать и Прото-
поповым. 10 ноября он писал Александре, что «рискованно
оставлять в руках такого человека Мин. внут. дел в такие вре-
мена», намекая на разговоры о ненормальности Протопопова.
По слухам, дошедшим до Протопопова, Николай даже подписал
было его отставку.162 Но усилия Трепова и Макарова, добивав-
шихся отставки Протопопова и ряда других министров,163 на-
толкнулись на упорное сопротивление Александры и Распутина.
Александра просила Николая пе смещать Протопопова и самым
бурным образом отреагировала на попытки царя высвободиться
из-под опеки Распутина. «Ах, милый, — писала она, — я так го-
рячо молю бога, чтобы он просветил тебя, что в Нем (Распу-
тине,— В. Д.) наше спасение: не будь Его здесь, не знаю, что
было бы с нами. Оп спасает пас Своими молитвами, мудрыми
советами. Он — наша опора и помощь».164 Заступаясь за Прото-
попова, Александра подчеркивала, что речь идет о принципе
самодержавия: «Помни, что дело пе в Протоп. или х, у, z. Это —
вопрос о монархии и твоем престиже, которые не должны
быть поколеблены во время сессии Думы. Не думай, что на этом
одном кончится: они по одному удалят всех тех, кто тебе предан,
а за тем и нас самих... Снова повторяю, что тут дело не в Прот.,
а в том, чтоб ты был тверд и не уступал: „Царь правит, а пе
Дума“».165 12 ноября Александра выехала в Ставку и вплоть до
4 ноября не отпускала Николая от себя, чтобы не допустить по-
сторонних влияний. Со своей стороны Распутин поддерживал
самодержавные принципы Николая, на которые воздействовала
Александра, знавшая, что здесь она всегда найдет полное пони-
161 Там же, стр. 146.
162 Падение царского режима, т. 4, стр. 30.
163 Там же, т. 1, стр. 176.
164 Переписка Романовых, т. 5, стр. 149—150.
165 Там же, стр. 153.
261
мание мужа. Распутин посылал Вырубовой для передачи царской
чете телеграммы, в которых писал: «Ваш корабль и никто не
имеет власти на него сести», «Верьте, не убойтесь страха, словно
языцы. Сдайте не свое маленькому в целости, как от отца полу-
чил, так и его сын получит».166
Выступление Пуришкевича и Бобринского в Думе, а затем
резолюции Гос. совета и дворянского съезда дали Трепову повод
вновь усилить давление на Николая, добиваясь увольнения Про-
топопова. В докладе Николаю он объяснял холодную встречу
правительственной декларации в Думе неприязнью депутатов
к Протопопову,167 он даже сумел заставить Протопопова поехать
к Николаю с просьбой об отставке. Но к этому времени энер-
гичное вмешательство Александры покончило с возникшими
было колебаниями Николая. Он теперь отверг возможность ухода
Протопопова, не желая уступать Думе.168 4 декабря, уезжая
вновь в Ставку, Николай обещал Александре стать «резким и
ядовитым».169
В бюрократических и великокняжеских кругах сторонники
соглашения с правым крылом оппозиции думали, что все еще
поправимо, если царь согласится дать ответственное министер-
ство, а единственным препятствием па пути к этому они считали
влияние Александры и Распутина. «Пока книга не будет унич-
тожена и Валиде укрощена, ничего сделать нельзя», — писала
3. В. Юсупова своему сыну Феликсу, подразумевая под книгой
Распутина, а под Валиде Александру.170 Стремясь убрать Рас-
путина с дороги, Трепов пытался откупиться от пего, предложив
200000 руб. за то, чтобы он не вмешивался в политику.171
В это же время оформился заговор против Распутина.
Непосредственными участниками заговора были в. кн. Дмитрий
Павлович, представитель высшей российской знати Ф. Ф. Юсу-
пов-Сумароков-Эльстон, женатый на родственнице Николая
Ирине (дочери Александра Михайловича), Пуришкевич, капитан
Сухотин и врач из санитарного поезда Пуришкевича Лазаверт.
По словам В. Маклакова, которого Юсупов и Пуришкевич посвя-
тили в свои планы, Дмитрий Павлович был рад отказу Макла-
кова принять непосредственное участие в убийстве, ибо считал,
что оно должно остаться делом рук «истинных монархистов»,
чтобы не было превратного толкования.172 Однако круг лиц, знав-
166 Былое, 1917, № 5—6, стр. 229-230.
167 Докладная записка Трепова 26 ноября 1916 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. 10,
д. 7, лл. 412—413.
168 Падение царского режима, т. 4, стр. 17.
169 Переписка Романовых, т. 5, стр. 158.
170 Красный архив, 1926, № 1(14), стр. 236.
171 Падение царского режима, т. 2. М.—JL, 1925, стр. 60—61.
172 В. А. Маклаков. Необходимые дополнения к воспоминаниям Пу-
ришкевича и кн. Юсупова об убийстве Распутина. Современные записки,
т. XXXIV, Париж, 1928, стр. 275-276.
262
ших о предстоящем убийстве, был достаточно широк. О нем (че-
рез Маклакова) знал Милюков и, возможно, ряд других кадетов.
Пуришкевич рассказал о нем Шульгину, отказавшемуся принять
участие в заговоре.173 Он же намекнул о предстоящем убийстве
Сэмюэлю Хору, представителю английской разведки в России.174
Кроме того, Пуришкевич проговаривался журналистам, намекая
на предстоящее событие. По-видимому, и среди императорской
семьи не только Дмитрий Павлович был посвящен в планы
убийства. Во всяком случае заслуживает внимания дошедший до
Александры слух, будто Николай Николаевич собирался именно
17 декабря снова приехать в Ставку.175
В ночь с 16 на 17 декабря заговорщики заманили Распутина
к Юсупову и убили. Убийство Распутина не дало того эффекта,
па который рассчитывали его организаторы. Хотя Александра
была потрясена его смертью, она продолжала отстаивать преж-
ний политический курс. Она и Протопопов начали создавать
вокруг Распутина, тайно похороненного в Царском Селе, ореол
«мученика». В то же время сразу после убийства Распутина на-
чали выдвигаться претенденты на его место. 20 декабря в петро-
градских салопах снова появился сошедший было со сцены юро-
дивый «Вася-босоножка»,176 а в январе из Калужской губернии
был вновь выписан косноязычный старец Коляба, который поль-
зовался громкой известностью в 1905—1906 гг.177 Тогда же Про-
топопов попытался выписать из-за границы своего старого зна-
комого хироманта Шарля Перрена, который тоже предназначался
па роль заместителя Распутина.178
Николай не решился на суровые меры против убийц. Пуриш-
кевич успел сразу же уехать на фронт и был вообще не тронут,
Юсупов был выслан в свое имение, а Дмитрий Павлович — в дей-
ствующую армию в Персию. Стремясь избавить Дмитрия Павло-
вича от этого наказания и еще раз попытаться оказать давление
па Николая, члены императорского дома решили выступить
с коллективным письмом. К совещаниям был привлечен и Род-
зянко, с которым и раньше поддерживался контакт через Нико-
лая Михайловича,179 однако какого-либо активного участия
в развернувшихся событиях Родзянко не принял. Между 24 и
29 декабря было составлено письмо великих князей к Николаю.
Неподписавший его Александр Михайлович написал особое
173 В. В. Шульгин. Дни, стр. 83.
174 S. Н о а г е. The Fourth Seal. The end of russian chapter. London,
1930, p. 68.
175 Переписка Романовых, т. 5, стр. 189.
176 Русская воля, 22 декабря 1916 г., № 8.
177 Русские ведомости, 12 января 1917 г., № 9.
178 Выписка из протокола допроса С. А. Соколова 30 июля 1917 г.
ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 552, л. 64.
179 Переписка Романовых, т. 5, стр. 143.
263
письмо, которое, впрочем, решился вручить лишь в феврале.180
Слухи о совещаниях, проходивших во дворце Марии Павловны,
тогда же широко распространились по Петрограду.
Во время совещания великих князей речь, видимо, шла пе
только о письме. Палеолог, посетивший Марию Павловну 28 де-
кабря, описал напряженную атмосферу, царившую в ее дворце,
и изобразил дело так, будто члены императорской семьи за-
мышляли убийство (то ли одной Александры, то ли и Нико-
лая).181 Тот же Палеолог утверждал, что разговор о необходи-
мости устранения Николая и провозглашения регентства со-
стоялся 22 декабря у крупного промышленника Богданова между
Путиловым, Озеровым и в. кн. Гавриилом Константиновичем,
причем последний обещал поговорить со своими родственниками.
Великие князья Кирилл, Борис и Андрей Владимировичи (сы-
новья Марии Павловны) якобы хотели провозгласить регентом
Николая Николаевича.182 С другой стороны, бывший прокурор
Петроградской судебной палаты С. В. Завадский вспоминал
о встрече с Николаем и Александром Михайловичами: «Я вынес
впечатление, что едва ли есть дворцовый заговор; такими неуве-
ренными, я бы сказал выжидательно-страдательными показались
мне мысли и чаяния обоих великих князей».183 По-видимому,
ближе всего к истине было утверждение члена Думы Демидова,
что великие князья обсуждали план отстранения от власти Але-
ксандры с помощью гвардейских частей, которые должен был
привести Дмитрий Павлович. Дмитрий не согласился сделать это,
и план был оставлен.184 Великокняжеский «заговор», если оп
вообще имел место, свидетельствовал больше о растерянности,
чем о серьезных планах.
Но даже такая фронда была пресечена Николаем. Вслед за
ссылкой в Персию Дмитрия был отправлен (1 января 1917 г.)
в свое имение Николай Михайлович, а Кирилл выслан из Петро-
града под благовидным предлогом (передать благодарность Ни-
колая морякам на Мурмане). Во второй половине января уехал
из столицы и Андрей Владимирович.185
180 Красный архив, 1928, № 1 (26), стр. 191—192; Николай II и вели-
кие князья, стр. 117—122.
181 М. П а л е о л о г. Царская Россия накануне революции. М.—Пгр.,
1923, стр. 294—297. — Этот разговор приводится в «Истории гражданской
войны» в качестве одного из решающих доказательств существования «за-
говора буржуазии» (!). К буржуазии весь этот эпизод не имеет никакого
отношения. Но и как доказательство готовности великих князей на царе-
убийство он тоже не выдерживает критики. При более внимательном чте-
нии складывается впечатление, что Мария Павловна просто уклонялась
от разговора с не ко времени пришедшим послом, пользовавшимся
в Петрограде репутацией болтливого человека.
182 Там же, стр. 273.
183 Архив русской революции, т. VIII. Берлин, 1923, стр. 40.
184 Последние новости (Париж), 3 сентября 1924 г.
185 Красный архив, 1928, № 1 (26), стр. 192, 194.
264
Поскольку члены императорской семьи были скомпрометиро-
ваны участием в убийстве Распутина и в составлении коллек-
тивного письма Николаю, для новых попыток убедить царя в не-
обходимости уступок был опять выдвинут Клопов, которому
29 января была устроена аудиенция. Во время этой аудиенции
и в ряде писем, пересланных Николаю между 19 января и 13 фев-
раля, Клопов выдвигал идею о необходимости создания ответ-
ственного министерства, немедленного созыва Думы и провозгла-
шения амнистии. В письме от 7 февраля в качестве подходящего
кандидата в премьеры ответственного министерства был назван
Г. Е. Львов.186 Тексты всех писем Клопова и план его разговора
с Николаем были согласованы с в. кн. Михаилом.187 Одновре-
менно Клопов по-прежнему поддерживал связь с Львовым, кото-
рый явно участвовал в разработке плана действий Клопова,188
а Михаил встречался с Родзянко.189 Эти попытки воздействовать
на Николая оказались, как и все предыдущие, безуспешными.
ОТКАЗ ОТ КОМПРОМИССА
С БУРЖУАЗНОЙ ОППОЗИЦИЕЙ.
ПОДГОТОВКА К ВООРУЖЕННОМУ ПОДАВЛЕНИЮ
РЕВОЛЮЦИОННЫХ ВЫСТУПЛЕНИИ
Убийство Распутина усилило крайне реакционные
тенденции в правительственном курсе. Судьба Трепова была
решена еще до этого убийства. 14 декабря Николай писал:
«Противно иметь дело с человеком, которого пе любишь и пе
доверяешь, как Треп. Но раньше всего надо найти ему преем-
ника, а потом вытолкать его, после того как он сделает грязную'
работу. Я подразумеваю — дать ему отставку, когда он закроет
Думу. Пусть вся ответственность и все затруднения падут на его
плечи, а не на плечи того, который займет его место».190
Сразу же после убийства Распутина Николай утвердил Про-
топопова, числившегося до того управляющим МВД, министром
внутренних дел, подчеркнув прочность его положения, и уволил
в отставку Л. Л. Макарова, назначив на его место распутинского
ставленника Н. А. Добровольского. Комментируя отставку Мака-
рова, «Утро России» писало, что отставка этого реакционера, ока-
завшегося теперь недостаточно реакционным, показывает, что,
186 Письма Клопова Николаю 19 и 29 января, 6, 7 и 13 февраля 1917 г.
ЦГИА, ф. 1099, on. 1, д. 15, лл. 1—3, 8—9, 12—13, 18—22 и 24—25;
Конспект разговора Николая и Клопова 29 января 1917 г. Там же, д. 20,
л л. 1—4.
187 Клопов — Михаилу Александровичу 19 января и 7 февраля 1917 г.
Там же, д. 3, лл. 1, 2.
188 Телеграммы Львова Клопову 19 января и 10 февраля 1917 г.
ЦГВИА, ф. 12564, on. 1, д. 73, лл. 362, 390.
189 М. В. Родзянко, ук. соч., стр. 208—209.
190 Переписка Романовых, т. 5, стр. 192.
265
«видимо, так, как будет, никогда еще не было».191 В последних
числах декабря, пытаясь укрепить свои позиции, Трепов предпри-
нял новую попытку добиться соглашения с блоком,192 но потер-
пел неудачу. 27 декабря Трепов и Игнатьев ушли в отставку.
Новым, последним премьером царского Совета министров был
назначен Н. Д. Голицын, прямой ставленник Александры,193
знавшей его по комитету помощи военнопленным, человек, чье
имя было еще с начала века связано с преследованием буржуаз-
ного либерализма.
1 января 1917 г. был опубликовал указ об изменении состава
Гос. совета. Этого изменения представители правых добивались
на протяжении всего последнего квартала 1916 г. При этом кон-
кретные предложения Трепова, Протопопова, Щегловитова и
кружка Римского-Корсакова не совпадали между собой, по-
скольку каждый преследовал при этом и цели укрепления своих
позиций. Окончательный список новых членов Гос. совета был
составлен в соответствии с предложениями Щегловитова,194 став-
шего в конце декабря—начале января сильнейшей фигурой
в правительственных кругах и назначенного председателем Гос.
совета вместо «недостаточно твердого» А. Н. Куломзина. Из со-
става Гос. совета было выведено 8 членов группы центра, 4 пра-
вых (не посещавших заседаний из-за глубокой дряхлости) и
4 беспартийных. Вместо них были назначены исключитель-
но правые деятели.195 В результате новых назначений
правые и нейдгардтцы располагали большинством в верхней
палате.
Первые же шаги правительства Голицына подчеркнули уси-
ление крайне правых тенденций. 3 января Совет министров ре-
шил отложить очередную сессию Думы, которая предполагалась
12 января. При этом большинство министров высказалось за от-
срочку до 31 января, а «распутинская группа» (Протопопов,
Добровольский, Раев, новый министр просвещения Н. К. Куль-
чицкий) — до 14 февраля.196 Смысл отсрочки был несколько при-
крыт опубликованием рескрипта Николая от 6 января на имя
Голицына, в котором содержалась ни к чему не обязывающая
фраза о «благожелательном, прямом и достойном отношении»
к Думе.197 Но за этим рескриптом последовали возвращение
А. А. Катенина на пост председателя Комитета по делам пе-
191 Утро России, 22 декабря 1916 г., № 356.
192 Информационная записка (б. д., до 14 февраля 1917 г.). ЦГАОР,
ДП 00, 1917 г., д. 307А, лл. 88—91.
193 Падение царского режима, т. 4, стр. 25.
194 Там же, стр. 458.
195 Речь, 1 и 14 января 1917 г., №№ 1 и 12.
196 Памятная записка Лодыженского о заседании Совета министров
3 января 1917 г. Былое, 1919, № 15, стр. 7.
197 Речь, 8 января 1917 г., № 7.
266
чати,198 высылка А. В. Амфитеатрова за фельетон в «Русской воле»
против Протопопова,199 предупреждение о судебной ответственности
гласных городских дум за внесение политических резолюций.200
Но в правящих кругах не было единства взглядов относи-
тельно перспектив развития событий и способов выхода из соз-
давшегося политического кризиса. Небольшая и явно становив-
шаяся все менее влиятельной группа продолжала искать пути
соглашения с прогрессивным блоком. Кривошеин, Бобринский и
Танеев вели в январе переговоры с представителями блока (среди
которых особую активность проявляли В. Маклаков и Олсуфьев),
выясняя приемлемые для них условия соглашения с правитель-
ством и его состав.201 Возможно, в связи с этими переговорами
вся буржуазная пресса заговорила в двадцатых числах о воз-
можности очередной реорганизации кабинета с назначением
премьером Бобринского либо Трепова, причем из кабинета
должны были якобы быть удалены самые непопулярные ми-
нистры. В случае создания кабинета Бобринского в него будто бы
должны были войти некоторые наиболее умеренные обществен-
ные деятели.202 К 25 января толки о новом правительстве прекра-
тились, но и в феврале Игнатьев и Волконский вели разговоры
с Шульгиным о возможности соглашения с блоком.203
Среди тех, кто выступал против компромисса с думской оппо-
зицией, также не было единства. В течение долгого времени
основой концепции Протопопова была недооценка революцион-
ной ситуации в стране. Несмотря на донесения Департамента по-
лиции, Протопопов считал, что все дело в действиях сравни-
тельно небольшой группы людей (человек 300) и, уняв их, он
сможет предотвратить революцию.204 В связи с заметкой одной
из газет, радовавшейся выступлению дворянского съезда против
«темных сил», Протопопов написал на полях обзора печати:
«Число ее (оппозиции,—В. Д.) вожаков невелико. Выразители
ее — Дума, частица Государственного совета и группа дворян
(далеко пе все: по купечество, нс капитал и не деревня)...
Власть сильнее оппозиции и должна в это верить, тогда поверят
и другие».205 Говоря о слабости оппозиции, Протопопов был
прав. Но он полагал, будто рабочее движение направляется
вождями этой оппозиции и что рабочая группа ЦВПК «служила
198 Там же, 18 января 1917 г., № 16.
199 Русские ведомости, 7 февраля 1917 г., № 30.
200 Там же, 8 февраля 1917 г., № 31.
201 Донесение московского охранного отделения 19 января 1917 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1916 г., д. 27, ч. 46, л. 62.
202 Русские ведомости, 21 января 1917 г., № 17.
203 В. В. Шульгин. Дни, стр. 90.
204 Протокол допроса А. И. Оноприенко. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 447,
л. 10.
205 Доклад комиссара Временного правительства над Министерством
двора в ЧСК 4 мая 1917 г. Там же, д. 450, л. 46.
267
связующим звеном между революционно настроенным рабочим
населением и оппозицией».206 При этом Протопопов надеялся
все же, что «сильного революционного движения среди рабочих
не будет до конца войны».207 Вне поля зрения Протопопова
остался и рост революционных настроений в войсках петро-
градского гарнизона.208 Поэтому он рассчитывал, что, усми-
рив либеральную оппозицию, можно будет «оттянуть рево-
люцию».209
Из этого представления исходил план действий Протопо-
пова — проведение (или, вернее, провозглашение) ряда реформ,
способных укрепить лояльные элементы, преследование полити-
ческих выступлений буржуазных организаций и самоуправле-
ний, опора на черносотенные организации. Как уже отмечалось,
основными элементами программы «реформ» Протопопова были
привлечение крупного капитала к более значительному участию
в следующей Думе, предоставление свободы торговли и отмена
ограничений для евреев. Кроме того, он планировал перевести
духовенство на государственное жалованье,210 что должно было
сделать его в еще большей степени опорой правительственной
политики, а также думал вернуться к идее наделения крестьян-
фронтовиков землей за счет земель немецких колонистов и Кре-
стьянского банка211 (этот план обсуждался весной 1915 г. по
инициативе Кривошеина). В январе 1917 г. в печати появились
слухи о том, что Протопопов внес предложение провести более
широкую земельную реформу па основе «принудительного отчу-
ждения по справедливой оценке» помещичьих земель. Этот
проект расценивался прежде всего как средство припугнуть
фрондирующее дворянство.212 Сам Протопопов утверждал позд-
нее, что Николай дал согласие на составление закона о земель-
ной реформе такого типа для трех прибалтийских губерний.213
В конце декабря 1916 г. Протопопов предложил Николаю проект
введения вместо парламентской ответственности министров, кото-
рой добивалась оппозиция, их «судебной ответственности» не
только за незаконные, но и за нецелесообразные действия, причем
Думе предоставлялось право возбуждать требование о такой ответ-
206 Падение царского режима, т. 4, стр. 87.
207 Там же, стр. 81. — Та же недооценка революционного движения
сквозила и в докладе сенатора С. Н. Трегубова, ведавшего в Ставке де-
лами гражданского управления. В конце января 1917 г. Трегубов считал,
что «настроение рабочих масс ... не внушает острых опасений» (ЦГВИА,
ф. 2003, оп. 11, д. 44, л. 164).
208 Падение царского режима, т. 4, стр. 83.
209 Там же, стр. 6.
210 Там же, т. 1. М.—Л., 1924, стр. 173.
211 Там же, т. 4, стр. 84—85.
212 Русское слово, 25 января 1917 г., № 20.
213 «Предсмертная записка» Протопопова. Голос минувшего на чужой
стороне, 1926, № 2, стр. 180.
268
ственности. Этот проект сохранял нетронутыми принципы само-
державия, поскольку дела о нецелесообразности действий минист-
ров должны были рассматриваться в особом «верховном суди-
лище», назначаемом царем, а решения этого «судилища» могли
быть царем отменены.214
Понимая, что его предложения о «реформах» встретят про-
тиводействие в правых кругах, и стремясь представить эти пред-
ложения как «голос масс», Протопопов инспирировал выступ-
ление московского «Отечественного патриотического союза»,215
лидер которого В. Г. Орлов был к нему близок. 25 января «Оте-
чественный союз» представил Протопопову записку о политиче-
ском положении, которую тот через Вырубову переслал Але-
ксандре.216 В записке выдвигались идеи Протопопова об опоре па
«по самой природе своей лояльный торговый класс» и о необхо-
димости привлечения на сторону правительства еврейской бур-
жуазии, для чего предлагалось уравнять се в имущественных пра-
вах с буржуазией православного вероисповедания.217
Меры борьбы с политическими выступлениями оппозицион-
ных лидеров включали, по мысли Протопопова, прежде всего
роспуск Думы, поскольку в повой Думе Протопопов рассчитывал
получить «благонадежное (консервативное) большинство».218
Практические шаги по подготовке выборов в новую Думу пред-
принимались Протопоповым с октября 1916 г., но особенную ак-
тивность он проявил в декабре, разослав, в частности, циркуляр
губернаторам о предоставлении сведений о составе избирателей
и возможных результатах выборов.219 Второй составной частью
борьбы с оппозицией были меры по пресечению ее выступлений
в местных самоуправлениях. 11 января Протопопов разослал
циркуляр, требуя от органов МВД на местах не допускать поста-
новки на земских собраниях и в городских думах политических
вопросов, а, если такие вопросы все же будут поставлены, при-
влекать виновных в этом городских голов к уголовной ответ-
ственности.220 Наконец, Протопопов стремился усилить нажим
па земский и городской союзы и ВПК, используя для этого про-
довольственный вопрос, сокращая государственные ассигнования,
лишая служащих союзов отсрочек от призыва в армию и ведя
агитацию, направленную против буржуазных организаций и
в защиту самодержавия.
Важная роль в такой агитации отводилась черносотенным
группам. В первый момент назначение Протопопова испугало
214 Там же, стр. 186—187.
215 Падение царского режима, т. 4, стр. 489.
216 Там нее, т. 1, стр. 164—165; т. 2, стр. 277.
217 Новое время, 7 февраля 1917 г., № 14701.
218 Падение царского режима, т. 4, стр. 60—61.
219 Там же, т. 2, стр. 293.
220 Циркуляр МВД И января 1917 г. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 782,
лл. 14—16.
269
черносотенцев, опасавшихся его «либеральной» репутации.
Но Протопопов заверил их в том, что он продолжит традицион-
ную политику МВД и будет субсидировать организации монар-
хистов. В дальнейшем Замысловский признавал, что ни он, пи
Марков 2-й не могут в этом отношении пожаловаться на Прото-
попова.221 Узнав о благоприятном впечатлении, произведенном
на Александру верноподданнической телеграммой астраханского
монархиста Тихановича-Савицкого, Протопопов решил органи-
зовать поток таких телеграмм, чтобы подкрепить свои утвержде-
ния о лояльности основных масс населения. С этой целью Про-
топопов обратился опять к «Отечественному союзу», местные
отделы которого получили указание слать телеграммы по об-
разцу, разработанному Белецким и Комиссаровым.222 Уже от
себя Белецкий рекомендовал принять участие в кампании и
«Союзам русского народа». Эта кампания верноподданнических
выступлений черносотенных групп, представлявших только са-
мих себя, лишь усугубляла положение царизма, порождая у са-
мих ее инициаторов иллюзию «массовой поддержки» и мешая
оценить всю глубину революционного кризиса.
Правые в Гос. совете, группировавшиеся вокруг Римского-
Корсакова и Н. Маклакова, который с осени 1916 г. приобретал
все большее влияние при дворе, сходились с Протопоповым
в ненависти к Думе и в недооценке революционного настроения
широких масс. Н. Маклаков, по его словам, «был совершенно
уверен в том, что в низших слоях . . . совершенно патриархальный
взгляд на дело».223 Поэтому он тоже, подобно Протопопову,
убеждал Николая, что «внутренняя смута сильна не собой, она
сильна слабостью и нерешительностью власти, неизменно упу-
скающей дорогое время бесповоротно и не имеющей для
борьбы веры в себя и в свои права».224 Но правые с подозрением
и неприязнью относились к проектам Протопопова о земельной
реформе и об отмене ограничений для евреев.225 Кроме того, они
выступали не за расширение, хотя бы фиктивное, прав Думы
(судебная ответственность министров), а за их сужение, за
превращение Думы в законосовещательный орган.
Видимо, в конце декабря в кружке Римского-Корсакова была
выработана записка, содержавшая предложения правых по борьбе
с оппозицией. 15 января Римский-Корсаков передал ее Протопо-
пову. В записке предлагалось пересмотреть законы о Думе, про-
извести чистку государственного аппарата от недостаточно на-
дежных людей, усилить правое крыло Гос. совета (это и дает ос-
221 Падение царского режима, т. 4, стр. 484—485.
222 Там же, стр. 486—487.
223 Там же, т. 3, стр. 93.
224 Н. Маклаков — Николаю 21 декабря 1916 г. ЦГАОР, ф. 601, оп. 1,
д. 1288, лл. 10—И.
225 Русское слово, И февраля 1917 г., № 34.
270
пование считать записку составленной до 1 января), направить
все силы «к водворению порядка и спокойствия в стране», для
чего поддерживать правую и преследовать буржуазную прессу,
ослабить земский и городской союзы, усилить полицию и т. п.226
Сходные меры предлагались и в записке, составленной черносо-
тенным членом Думы М. В. Митроцким от имени «православных
русских кругов Киева». Передавая ее 14 января Николаю, Щег-
ловитов характеризовал ее «как новое доказательство того, что
истинные сыны нашей родины мыслят вовсе по так, как о том
от имени всей страны решаются докладывать вашему величе-
ству многие лица».227 16 января Н. Маклаков передал Николаю
записку Говорухо-Отрока, составленную, как мы уже указывали,
еще при Штюрмере.228
Следует отметить, что позиция Говорухо-Отрока отличалась
от взглядов его коллег по Гос. совету. К своей осенней записке
оп приложил объяснение к пункту 2, касавшемуся роспуска и
реформы Думы. В отличие от Маклакова, Римского-Корсакова и
Протопопова Говорухо-Отрок видел основную опасность не
в Думе и либеральной оппозиции, а в народном движении. Он
подчеркивал «опасность и силу» левых партий, у которых «есть
идея» и «готовая и хорошо организованная» массовая база (по
его терминологии, «толпа»), левые «вправе притом рассчитывать
па сочувствие подавляющего большинства крестьянства, которое
пойдет за пролетариями тотчас же, как революционные вожди
укажут им на чужую землю». Но Говорухо-Отрок считал бес-
смысленными попытки сговориться с буржуазной оппозицией,
ибо «эти элементы столп, слабы, столь разрозненны и, надо гово-
рить прямо, столь бездарны, что торжество их было бы столь же
кратковременно, сколь и непрочно». Уступки либеральной оппо-
зиции Говорухо-Отрок счита/ началом необратимого процесса
полевения страны. Поэтому, несмотря на отличие в исходной
точке рассуждений Говорухо-Отрока, вывод его совпадал с общим
мнением правых — восстановление самодержавия в его полном
объеме.229
В связи с подъемом забастовочного движения царское прави-
тельство с осени 1916 г., а особенно с января 1917 г., прини-
мает меры по подготовке вооруженного подавления революцион-
ных выступлений. 23 октября было утверждено постановление
Совета министров «Об усилении полиции в 50 губерниях импе-
226 Записка Римского-Корсакова. Красный архив, 1927, № 1 (20),
стр. 242—244.
227 «Записка, достойная внимания». Там же, 1926, № 5 (18), стр. 207—
210.
228 Падение царского режима, т. 5, стр. 286. — Дата передачи установ-
лена по дневнику Николая (Красный архив, 1927, № 1 (20), стр. 129).
229 А. А. Блок. Последние дни императорской власти. Пгр., 1921г
стр. 126—139.
271
рии», увеличившее штат полиции в Петрограде до 6 788 чело-
век.230 В ноябре был разослан циркуляр об усилении полиции на
местах за счет нестроевых солдат.231 После стачки 9 января был
принят план «охраны» Москвы, а комиссия под председательст-
вом командующего Петроградским военным округом генерала
С. С. Хабалова пересмотрела выработанный еще в начале войны
план «охраны» Петрограда, правда, изменив в нем лишь состав
частей, предназначавшихся для подавления революционных вы-
ступлений.232 План предусматривал подавление возможных
«беспорядков» в течение четырех дней. На первом этапе предпо-
лагалось действовать силами одной полиции, а затем в случае
необходимости вызывать казаков и войска. Город разделялся па
6 округов, в каждый из которых выделялись считавшиеся на-
дежными воинские части. Общая численность войск и полиции,
предназначенных для подавления революционных выступлений,
составляла 12 000 человек. Представляя этот план Николаю, Про-
топопов выразил надежду, что этих сил окажется достаточно, но
все же напомнил, что в 1905 г. на борьбу с рабочими столицы
было брошено 60 000 солдат.233
Николай учел совет Протопопова и приказал генералу Гурко
направить в Петроград конно-гренадер, кавалергардов и ураль-
ских казаков.234 В связи с тем что вместо этих частей Гурко
отправил в Царское Село гвардейский морской экипаж, Прото-
попов в своих показаниях в ЧСК намекал на возможность
намеренного невыполнения приказа Николая начальником штаба,
приславшим заведомо неблагонадежную часть.235 Однако сам же
Протопопов в своей «Предсмертной записке» писал, что в надеж-
ности экипажа был уверен такой вернейший слуга Николая, как
флигель-адъютант Н. П. Саблин,236 командовавший в 1916 г. ба-
тальоном в этом экипаже.
Представив Николаю плап подавления революционных вы-
ступлений в Петрограде, Протопопов сразу же стал добиваться
выделения столицы в особый военный округ, не подчиненный
Северному фронту, чтобы сделать командующего округом незави-
симым от генерала Рузского, которому Протопопов не доверял.237
230 Собрание Узаконений. 1916, № 307, ст. 2426, стр. 3075—3085.
231 Циркуляр МВД, 21 ноября 1916 г. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 448,
лл. 64—65.
232 Красная летопись, 1932, № 1—2 (46—47), стр. 38, 41.
233 Падение царского режима, т. 4, стр. 92—93.
234 «Предсмертная записка» Протопопова. Голос минувшего на чужой
стороне, 1926, № 2, стр. 190—191.
235 Падение царского режима, т. 4, стр. 93.
236 Голос минувшего на чужой стороне, 1926, № 2, стр. 193. — 4 марта
1917 г., когда даже заведомые монархисты выражали «радость» по поводу
свержения Николая, Гурко писал бывшему царю о своей преданности ему
как «законному государю» (ЦГВИА, ф. 801, оп. 28, д. 149, лл. 5—6).
237 Падение царского режима, т. 4, стр. 93.
272
Благодаря его настояниям верховный военный совет 3 февраля
вывел Петроградский военный округ из подчинения Северного
фронта.238
С самого начала составной частью политики Протопопова
было стремление изолировать буржуазную оппозицию от народ-
ных масс. Поскольку, как уже говорилось, связующим звеном
между оппозицией и массами он считал рабочие группы при
ВПК, Протопопов с января 1917 г. усилил преследования этих
групп. В начале января полиция потребовала, чтобы ЦВПК сооб-
щал о времени и месте заседаний рабочей группы,239 собираясь
поставить их под свой контроль, б января были арестованы члены
рабочей группы МВПК и ряд рабочих, присутствовавших на ее
заседании. Члены группы были затем освобождены, а их това-
рищи остались под арестом.240 После стачки 9 января полицей-
ские власти перешли к еще более репрессивным действиям.
В середине января были арестованы члены рабочей группы при
Самарском ВПК.241 Протопопов приказал спешно представить
материалы о деятельности рабочих групп.242 В поисках компро-
метирующих данных полиция 17 и 19 января устраивала обыски
в помещении рабочей группы ЦВПК.243 В распоряжении Прото-
попова оказались сведения о том, что рабочая группа готовит
демонстрацию ко дню открытия Думы 14 февраля. В связи
с этим оп добился от Совета министров решения об усилении
борьбы против рабочих групп,244 а затем согласия Николая па
арест рабочей группы ЦВПК.245 В ночь на 27 января большин-
ство членов группы было арестовано, причем в официальном со-
общении МВД группе было вменено в вину, что она «стала
обращаться в центральную организацию по подготовке и осуще-
( т вл опию рабочего движения в империи».246
(фазу после ареста рабочей группы Николай через Протопо-
пова (и, вероятно, не без его совета) поручил Н. Маклакову
составить проект манифеста о роспуске Думы,247 сделав, таким
образом, следующий шаг по подготовке насильственного подав-
ления всякой оппозиции режиму. Маклаков с радостью принял
поручение («быть Вам нужным именно в этом деле, — писал он
Николаю, — поистине великое счастье») и воспользовался слу-
чаем, чтобы еще раз подчеркнуть необходимость «не теряя ни
238 Речь, 7 февраля 1917 г., № 36.
239 Там же, 6 января 1917 г., № 5.
240 Русские ведомости, 9 января 1917 г., приложение к № 6.
241 Там же, 17 января 1917 г., № 13.
242 Там же, 18 января 1917 г., № 14.
243 Журналы заседаний бюро ЦВПК 19 и 21 января 1917 г. ЦГВИА,
ф. 13251, on. 1, д. 47, лл. 34, 37.
244 Русская воля, 28 января 1917 г., № 27.
245 Падение царского режима, т. 4, стр. 88.
246 Речь, 30 января 1917 г., № 28.
247 Падение царского режима, т. 5, стр. 208.
18 в. С. Дякин 273
минуты крепко обдумать весь план дальнейших действий пра-
вительственной власти». «Власть, — писал он, — больше чем
когда-либо должна быть сосредоточена, убеждена, скована единой
целью восстановить государственный порядок, чего бы это ни
стоило, и быть уверенной в победе над внутренним врагом, кото-
рый давно становится и опаснее, и ожесточеннее, и наглое
врага внешнего».248 11 февраля Маклаков передал Николаю со-
ставленный им проект манифеста,249 в котором Дума обвинялась
в том, что она вместо «попечения о благе народном» «уклонилась
в область политических стремлепий и на радость внешним вра-
гам нашим вступила в борьбу за власть с правительством, пре-
исполненным искреннего желания дружной и совместной с ней
работы». Выборы в новую Думу предполагалось отложить до
декабря.250
«ЗАГОВОР ЦАРИЗМА» ИЛИ РАЗВАЛ ВЛАСТИ?
Явная реакционность внутриполитического курса
царизма в последние месяцы перед Февральской революцией не
подлежит сомнению. Однако в ней не было той целенаправлен-
ности и решительности, которые позволили бы характеризовать
эту политику как «заговор царизма». Меры, намечавшиеся для
подавления рабочего движения, не выходили за рамки традицион-
ной карательной политики самодержавия. По отношению к бур-
жуазной и думской оппозиции в правящих кругах так и не
смогли выработать единой политики. Недаром 9 февраля Н. Мак-
лаков все еще только призывал «обдумать весь план дальней-
ших действий». Одобряя планы Протопопова на случай воору-
женного подавления рабочих волнений и поручая Маклакову
выработку манифеста о роспуске Думы, Николай, однако, стре-
мился оттянуть решительное столкновение с оппозицией. Оп
поэтому сказал Маклакову, что манифест нужен ему лишь «на
всякий случай»,251 и действительно не прибег к роспуску Думы,
пойдя на созыв ее очередной сессии 14 февраля.
Все более отчетливо проявлялся развал власти. Протопопов,
важнейшая фигура правительства, открыто игнорировал Совет
министров, не принимая участия в его заседаниях и ведя заку-
лисную политику.252 Его коллеги платили ему тем же, демонст-
248 Н. Маклаков — Николаю 9 февраля 1917 г. Монархия перед кру-
шением, стр. 97—98.
249 Н. Маклаков называл даты 9 и И—12 февраля. В дневнике Ни-
колая встреча с Маклаковым записана под И февраля. См.: Падение
царского режима, т. 5, стр. 208, 287; Красный архив, 1927, № 1 (20),
стр. 133.
250 Проект манифеста о роспуске Думы. ЦГАОР, ф. 601, on. 1, д. 1003,
лл. 1—2.
251 Падение царского режима, т. 5, стр. 208.
252 Там же, т. 2, стр. 260.
274
ративно избегая участия в устраиваемых им официальных при-
емах. Министры уклонялись от работы в своих ведомствах, уходя
в отпуск или сказываясь больными, поскольку для них станови-
лось неясным, что именно они должны делать. Только А. Л. Рит-
Tiix, назначенный при Трепове министром земледелия вместо
Кобринского, и Кригер-Войновский, сменивший Трепова в Мини-
стерстве путей сообщений, проявляли активность. Высшие чинов-
ники министерств юстиции и просвещения считали своих мини-
стров временными людьми и избегали разработки крупных воп-
росов. В министерствах финансов, иностранных дел и торговли
ждали падения министров, а в МВД не знали, кому представлять
доклады, так как и Протопопов, и его товарищи отказывались
их принимать. Два товарища министра внутренних дел —
В. М. Волконский и В. А. Бальц — вышли в отставку, не желая
работать с Протопоповым. «Бюрократия, — констатировали «Рус-
ские ведомости», — теряет то единственное, чем она гордилась и
в чем старалась найти искупление своим грехам — внешний
порядок и формальную работоспособность».253 Вслед за «мини-
стерской чехардой» создалась «губернаторская чехарда». Лишь
38 губернаторов и вице-губернаторов сидели на своих местах
с довоенного времени. В 1914 г. были назначены 12, в 1915 г. 33,
за 9 месяцев 1916 г. 43 высших представителя власти в губер-
ниях.254 При этом губернаторы плохо осведомляли правительство
о положении дел на местах, не желая сообщать о неблагополу-
чии, им же ставившемся в вину.255
Различия во взглядах, существовавшие между Протопоповым
и правыми из Гос. совета, личные трения между ним, Маклако-
вым и Щегловитовым, широко распространявшиеся оппозицией
слухи о психическом расстройстве Протопопова вели к постоян-
ным столкновениям в камарилье. Наибольшие колебания в отно-
шении к Протопопову испытывали националисты-балашовцы,
вообще подумывавшие о тех путях выхода из кризиса, которые
предлагала группа Трепова.256 Резкие разногласия между «Союзом
русского народа» и «Отечественным союзом» еще более усили-
лись, когда Орлов выступил с протопоповским планом решения
еврейского вопроса. Хулиганская выходка Маркова 2-го 22 но-
ября привела к расколу правой фракции Думы, из которой
к 28 ноября вышло 35 человек.257
В обстановке этого развала царские власти не справлялись
даже со своими карательными функциями, не решаясь заткнуть
253 Русские ведомости, 5 января 1917 г., № 4.
254 Речь, 3 января 1917 г., № 2.
255 Дневник П. А. Базилевского. РО ГБЛ, ф. 15, папка IV, ед. хр. 1,
л. 73.
256 Информационная записка 14 января 1917 г. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1,
д. 578, лл. 26—27.
257 Информационная записка 28 ноября 1916 г., ЦГАОР, ДП 00, 1916 г.,
д. 307А, т. 3, ч. 2, л. 132.
18*
276
рот оппозиции. Буржуазная пресса выступала со все более рез-
кой критикой всей системы управления страной, обходя цензур-
ные ограничения с помощью прозрачного для всех эзоповского
языка. 22 января «Утро России» выпустило специальный номер,
посвященный обоснованию требования ответственного министер-
ства, вообще не сдав его на просмотр в цензуру. Серьезной кары
за это не последовало. То, что не могло все же попасть на стра-
ницы печати, распространялось нелегально. «С ноября 1916 г., —
отмечала охранка, — публика в широких размерах проявляет
интерес к политиканству, удовлетворяя его не бледными сооб-
щениями газет, а всевозможными литографированными („речи"
депутатов) и рукописными „новостями44».258 Особенно широко
распространялись речи Милюкова, Чхеидзе и других в заседа-
нии 1 ноября, а затем речь Пуришкевича 19 ноября. К середине
ноября экземпляры речи Милюкова были распространены вплоть
до Поволжья, речь Пуришкевича через неделю стала известна
в Курской губернии. За прочтение текста речи Милюкова в Пет-
рограде брали по 3 руб., в провинции запретные речи продавались
по 0.5—1 руб. за экземпляр, в связи с чем за их распространение
взялся «промысловый люд», вставлявший отсебятину, чтобы было
«погорячее».259 Широкое распространение получил отчет о засе-
дании 1 ноября и в армии.260 В светских салонах открыто ругали
императрицу, и Александра не без основания жаловалась, что
«никто не заступается, не делает выговоров, не наказывает, не
ссылает, не штрафует этих типов».261 Фактически, несмотря на
отдельные эффектные жесты вроде изменения состава Гос. совета
и ареста рабочей группы ЦВПК, царское правительство в по-
следние месяцы существования самодержавного режима уже не
контролировало развертывание событий не только в «низах», но
и в «верхах» российского общества. В. И. Ленин говорил позднее,
что к концу февраля 1917 г. правительство Николая Романова
отличалось «беспомощностью», «дикой растерянностью», «пол-
ной потерей головы».262
К ВОПРОСУ О СЕПАРАТНОМ МИРЕ
Здесь неизбежно встает вопрос, в какой мере планы
подавления революционного движения и буржуазной оппозиции
были связаны с намерением царизма выйти из войны и заклю-
258 Сведения петроградского охранного отделения в связи с приездом
союзных делегаций. Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 125.
259 Русские ведомости, 8 декабря 1916 г., № 283.
260 А. И. Деникин. Очерки русской смуты, т. 1. Париж, 1921,
стр. 35—36.
261 Переписка Романовых, т. 5, стр. 198.
262 В. И. Ленин, ПСС, т. 37, стр. 152.
276
чить сепаратный мир и существовали ли такие намерения
вообще?
Большое внимание вопросу о сепаратном мире уделял в свое
время В. И. Ленин. При этом он тщательно различал объектив-
ные тенденции поворота от империалистической войны к импе-
риалистическому миру и конкретные слухи о тех или иных пере-
говорах между Россией и Германией. В статье «О сепаратном
мире», опубликованной 6 ноября 1916 г., В. И. Ленин отмечал,
что «царизм предпочел бы, конечно, сначала вполне разбить Гер-
манию, чтобы „взять“ как можно больше, и всю Галицию, и всю
Польшу, и всю Армению, и Константинополь, и „добить“ Авст-
рию и т. д.». Но если, подчеркивал В. И. Ленин, царизм убе-
дился, что победить Германию он не в состоянии, «тогда царизм
не может не искать сепаратного мира с Германией».263 Поэтому
В. И. Ленин с большим вниманием отнесся к сообщениям швей-
царской газеты об идущих якобы в Швейцарии переговорах
между Б. Бюловым, Штюрмером и М. Н. Гирсом (русским пос-
лом в Италии). В то же время В. И. Ленин отмечал, что слухи
эти «проверить по существу дела невозможно» и что «возможен
обман и со стороны России, которая не может признаться в веде-
нии переговоров о сепаратном мире, и со стороны Германии,
которая пе может не попытаться рассорить Россию с Англией
независимо от того, ведутся ли переговоры и насколько
успешно».264
Вернувшись к этой теме в январе 1917 г. в брошюре «Паци-
физм буржуазный н пацифизм социалистический», В. И. Ленин
перечислил объективные признаки поворота в мировой политике
к империалистическому миру, в том числе «усиленные попытки
Германии отколоть от ее главного империалистского сопер-
ника, Англии, того или другого (разрядка наша, — В. Д.)
союзника».265 Оценивая шансы заключения сепаратного мира
между Германией и Россией, В. И. Ленин писал: «Смена Штюр-
мора Треповым, публичное заявление царизма, что „право“ Рос-
сии на Константинополь признано всеми союзниками, создание
Германией особого государства польского — эти признаки указы-
вают как будто па то, что переговоры о сепаратном мире кончи-
лись неудачей».266 Высказав мысль, что могло иметь место тай-
ное соглашение о мире, В. И. Ленин тут же подчеркнул, что,
«верно это предположение или нет, решить нельзя».267 Наконец,
в статье «Поворот в мировой политике», опубликованной 31 ян-
варя 1917 г., В. И. Ленин вновь высказал мысль о возможности
тайного соглашения, снова оговорив, что, было ли оно заключено
263 Там же, т. 30, стр. 183, 190.
264 Там же, стр. 184.
265 Там же, стр. 241.
266 Там же, стр. 242.
267 Там же, стр. 243.
277
в действительности, «знать нельзя», но что для общей оценки
международного положения это и несущественно, ибо ничего не
меняет в объективном ходе развития событий.268 В. И. Ленин при
этом указывал, что страх перед революцией мог помешать
царизму пойти на заключение сепаратного мира из-за неуверен-
ности в позиции армии, «с генералами которой переписывается
Гучков, а офицеры которой теперь больше из вчерашних гимна-
зистов».269
Итак, В. И. Ленин не связывал свой вывод о повороте к импе-
риалистическому миру с достоверностью слухов о сепаратном
мире между Россией и Германией, указывая на объективные при-
чины, которые должны были как толкать царизм к поискам
такого мира, так и противодействовать его заключению. При этом
самый слух о переговорах был почерпнут В. И. Лениным из
швейцарской газеты, по-видимому, как указывал В. П. Семен-
ников, из «Бернер Тагевахт».270
В России бесспорно существовали круги, сохранившие и во
время войны симпатии к Германии, прежде всего как к оплоту
монархического принципа. Мы имеем в виду крайне правых.
После образования прогрессивного блока и выдвижения им тре-
бования реорганизации правительства правые стали открыто вы-
ражать недовольство продолжением войны. «Земщина» в сентябре
1915 г. писала, что если правительство будет изменено в духе
требований блока, то «стоит ли продолжать войну? — ведь все
равно попадем под власть немцев и евреев»,271 а известный чер-
носотенец Н. А. Павлов заявлял, что неизвестно, «что будет
хуже: победа Германии пли республика, т. е. победа Милюко-
вых?».272 С лета 1916 г. резко усиливается антианглийская кам-
пания правых. В журнале «Российский гражданин» 22 и 27 июля
появились статьи против английской армии. Петроградская
охранка в октябре 1916 г. доносила, что «в обществе вращается
множество памфлетов, направленных против Англии и требую-
щих окончания войны и прочного мира с центральными держа-
вами».273 В 1917 г. правые стали открыто высказывать сомне-
ние в возможности победы.
Сведения о настроениях в России в пользу сепаратного мира
просачивались в Германию. Адмирал А. Тирпиц в своих воспоми-
наниях утверждал, что осенью 1916 г. он разговаривал с рус-
ским, симпатизирующим Германии, и пришел к выводу о воз-
268 Там же, стр. 342.
269 Там же, стр. 341.
270 В. П. Семенников. Политика Романовых накануне революции.
М.—JL, 1926, стр. 53.
271 Земщина, 24 сентября 1915 г., № 2138.
272 Московские ведомости, 24 ноября 1915 г., № 270.
273 Доклад петроградского охранного отделения. Октябрь 1916 г. Крас-
ный архив, 1926, № 4 (17), стр. 23.
278
можности заключения мира.274 Если верить М. Эрцбергеру, то
в сентябре он получил сообщение прямо из Петрограда, будто бы,
по словам каких-то видных чиновников, война надоела и Россия
охотно заключила бы мир.275 Тот же Эрцбергер писал, что рус-
ский посланник в Швеции А. В. Неклюдов выражал удивление по
поводу неловкой тактики немцев, которые своими преждевремен-
ными выступлениями в прессе компрометируют людей, высту-
пающих в России в пользу мира.276
Неофициальные контакты между Россией и Германией сохра-
нились и в годы войны. Александра в течение всей войны полу-
чала (через Данию и Швецию) письма от своего брата Эрнста
Гессенского, от Макса Баденского, от своей сестры Ирины Прус-
ской, поддерживала связь с Германией через комитет по делам
военнопленных.277 Самые письма германских родственников
Александры были ею уничтожены, и содержание их нам неизве-
стно, в пересказах же их в письмах Александры Николаю речь
идет о семейных новостях, хотя один раз она упомянула и
о попытке Эрнста Гессенского устроить дипломатическую встречу
русских и германских представителей в апреле 1915 г. Германия
неоднократно проявляла инициативу в попытках зондирующих
переговоров о сепаратном мире. Такие попытки были предпри-
няты в 1915 г. при посредничестве датчанина Андерсена, фрей-
лины М. А. Васильчиковой, застигнутой военными действиями
в Австрии, германского министра двора Эйленбурга, директора
Немецкого банка Монкевица. В начало 1916 г. такие попытки
делались Г. Стиннесом. Во всех этих случаях инициатива исхо-
дила от Германии, а реакция русского правительства была отри-
цательной.2™ Одновременно германская дипломатия предприни-
мала аналогичные шаги в сторону Франции и Англии, поскольку
целью всех этих попыток было расколоть антигерманскую коали-
цию и победить противников поодиночке.279
Большой интерес представляют переговоры, которые с 1/13 мая
но 27 мая/6 июня 1916 г. вел с Г- Стиннесом известный
журналист и предприниматель И. И. Колышко. Перед отъездом
в Стокгольм Колышко был принят Штюрмером и вел переговоры
с ого ведома. При этом он говорил Стинпесу, что обсудил со
ПГтюрмером причины, затрудняющие заключение сепаратного
274 Л. von Т i г р i t z. Erinnerungen. Leipzig, 1920, S. 270.
275 M. Эрцбергер. Германия и Антанта. М.—Пгр., 1923, стр. 202—203.
276 Там же, стр. 203—204.
277 См.: Переписка Романовых, т. 3. М.—Пгр., 1923, стр. 140, 174, 247,
.'532, 414; т. 4. М.—Л., 1926, стр. 125, 368.
278 Эти попытки подробно описаны в книгах В. П. Семенникова, отме-
тившего и отрицательную позицию царского правительства.
279 См. А. Манусевич. Попытки Германии расколоть Антанту
в первый период мировой войны. Исторический журнал, 1944, № 7—8,
стр. 43—50.
279
мира, в числе которых им была названа и позиция Николая.
Колышко сообщил Стиннесу, что, для того чтобы обойти русское
Министерство иностранных дел, он будет вести переписку со
Штюрмером через Манасевича-Мануйлова, и рекомендовал Стип-
несу познакомиться с Манасевичем.280
Расчищая дорогу для дальнейших переговоров, Штюрмер
в июне—июле воспротивился принятию Советом министров дек-
ларации по польскому вопросу и добился увольнения Сазонова
с поста министра иностранных дел, взяв этот пост в свои руки.
В августе были сделаны приготовления для того, чтобы послать
за границу с секретной миссией Манасевича-Мануйлова, для ко-
торого уже был заготовлен заграничный паспорт и разрешение на
переезд границы без досмотра.281 Любопытно, что тогда же Воей-
ков стал широко высказывать уверенность, будто «война совер-
шенно определенно кончится к ноябрю, а теперь в августе будет
начало конца».282 Это высказывание приобретает особый интерес,
поскольку, подготовляя поездку Манасевича-Мануйлова по офи-
циальным каналам (через директора канцелярии МИД при
Ставке Н. А. Базили), Штюрмер, видимо, не рискнул сам на-
звать его имя и кандидатура Манасевича была указана Базили
ближайшим помощником Воейкова генералом А. И. Спиридови-
чем.283 Представляется неясным, действовал Штюрмер с ведома
Николая или нет. Во всяком случае весь этот эпизод остался без
последствий, ибо 19 августа Мапасевич был арестован за шантаж.
Вместо него никто послан не был.
Сведения о встрече Колышко и Стиннеса просочились па
страницы печати весной 1917 г. Им, однако, не было придано
большого значения, и эта встреча рассматривалась лишь как под-
готовка состоявшихся в июне 1916 г. переговоров Протопопова
с Ф. Варбургом. Последние произошли во время возвращения
Протопопова и ряда других членов делегации Думы и Гос. совета
из Англии в Россию. Первоначально им не было придано серь-
езного значения ни Сазоновым,284 ни Бьюкененом,285 ни членами
прогрессивного блока. Позже уже в показаниях в ЧСК Милюков
называл переговоры Протопопова и Варбурга «случайным эпизо-
дом», «политически неважным».286 Шум вокруг этой встречи был
280 Стиннес — Циммерману 4/17 июня 1916 г.: L’Allemagne el les
problemes de la paix pendant la premiere querre mondiale. Documents
extraits des archives de 1’Offis allemand des Affaires etranqeres. Paris, 1962.
pp. 370—373.
281 Протокол допроса Лебедева 10 апреля 1917 г. ЦГАОР, ф. 1467,
on. 1, д. 553, л. 16—17.
282 Переписка Романовых, т. 4, стр. 380.
283 Протокол допроса Базили 14 апреля 1917 г. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1,
д. 553, л. 18.
284 Протокол допроса Сазонова 24 марта 1917 г. Там же, д. 547, л. 7.
285 Бьюкенен — Грею 15/28 июля 1916 г. Константинополь и проливы,
т. 1, М., 1925, стр. 405.
286 Падение царского режима, т. 6. М.—Л., 1926, стр. 339, 341.
280
поднят оппозицией в ходе ее кампании, имевшей целью свалить
Протопопова.
Между тем встреча Протопопова и Варбурга действительно
была случайной. Согласно донесению Фрица Варбурга, она про-
изошла после того, как член русской делегации Олсуфьев заявил
представителю акционерного общества «Мазут» в Швеции
М. С. Гуревичу (видимо, русскому резиденту), что он хотел бы
для полноты впечатлений о настроениях в Европе встретиться
с каким-нибудь немцем. Гуревич организовал в номере гостиницы
у директора «Мазута» Л. С. Поляка (тоже причастного к сек-
ретным поручениям царского правительства), возвращавшегося
из Англии в Россию, встречу Варбурга с Олсуфьевым и Прото-
поповым, причем Варбург первоначально ожидал увидеть одного
Олсуфьева.287 Нужно отметить, что Протопопов не делал тайны
из своей встречи с Варбургом, не только сообщив о ней англий-
скому посольству в Петрограде,288 но и рассказывая о свидании
буквально каждому встречному.
Но вполне ясна роль Неклюдова. Он несомненно поддерживал
контакты с германскими представителями в Швеции (так, он за-
ранее знал или имел основания считать, что германский послан-
ник Г. фоп Люциус не придет на встречу с Протопоповым).
Такие контакты были тем более нормальны, что именно через
Швецию осуществлялись сношения русского и германского Крас-
ного Креста и т. п. Но когда Протопопов, защищаясь от нападок
оппозиции, просил Неклюдова подтвердить, что он предупредил
посланника о своей встрече, Неклюдов категорически отрицал
это и даже утверждал, что никогда не слышал имени Варбурга,289
забыв, как годом раньше сам же извещал МИД о предложении
Мопксвица устроить встречу Варбурга с каким-нибудь русским
финансистом.290 По-видимому, Неклюдов боялся, что могли
всплыть на поверхность какие-либо его разговоры с Варбургом
или другим германским представителем вроде тех, о которых
писал Эрцбергер.
Что касается возвышения Протопопова, то мы уже указывали
па его связь с внутриполитическими планами царизма. Свидание
с Варбургом дало Протопопову повод представиться Николаю и
произвести во время аудиенции хорошее впечатление. Было ли
это впечатление связано именно с его разговором с Варбургом,
мы не знаем. Но любопытно, что в декабре, когда блок повел
кампанию против Протопопова, тот специальным письмом просил
Воейкова довести до сведения Николая, что он ничего не
287 Г. фон Люциус —- Т. Бетман-Гольвегу 25 июня/8 июля 1916 г. L’Alle-
inagne..рр. 391—394.
288 Голос России, 19 марта 1921 г.
289 А. В. Неклюдов — А. А. Нератову 30 ноября/13 декабря 1916 г. Кон-
стантинополь и проливы, т. 1, стр. 408.
290 Неклюдов —- Сазонову 15/28 июля 1915 г. Там же, т. 2, стр. 376—377.
281
-скрывал от Неклюдова. Протопопов явно боялся, как бы Нико-
лай не поверил в его причастность к каким-либо тайным пере-
говорам.291
После переговоров Стиннеса с Колышко и встречи Варбурга
с Олсуфьевым и Протопоповым и вплоть до января 1917 г. не
было встреч германских и русских представителей. Вильгельм II
неоднократно напоминал руководителям своего ведомства ино-
странных дел о необходимости не упускать из виду задачу заклю-
чения сепаратного мира с Россией. Под этим углом зрения
в августе—октябре 1916 г. шла переписка между германским
Министерством иностранных дел и верховным командованием по
вопросу о Польше. Руководители дипломатической службы и сам
Т. Бетман-Гольвег подчеркивали, что подготовлявшийся мани-
фест об образовании польского государства затруднит переговоры
о мире.292 Военные руководители, однако, настаивали на таком
манифесте, нуждаясь в дополнительных контингентах войск, ко-
торые они рассчитывали набрать после провозглашения польской
«независимости». В конце концов, точка зрения военных побе-
дила и опубликование германского манифеста о Польше вызвало
резкую реакцию в России.
Отказываясь выступить на протяжении второй половины
1916 г. с повой инициативой в пользу сепаратного мира, Бетмап-
Гольвег исходил из того, что все его прежние предложения
«встретили на берегах Невы эхо насмешек» 293 и что следует до-
ждаться психологически благоприятного момента для нового де-
марша. Такой момент мог, по его мнению, наступить зимой
1917 г.294 При этом Бетман-Гольвег считал, что желания правых
кругов в России будет недостаточно для того, чтобы склонить
Николая заключить мир, и необходимо переубедить русскую ли-
беральную партию, выступающую за продолжение войны. Именно
с этой точки зрения Бетман-Гольвег радовался назначению Про-
топопова министром внутренних дел не из-за него самого, а из-за
того, что видел в этом сближение Штюрмера с «левыми» и на-
деялся, что Штюрмер сумеет сдвинуть их с прежней позиции —
291 Копия письма Протопопова Воейкову (б. д.), копия телеграммы
Воейкова Протопопову 10 декабря 1916 г. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 448,
лл. 77, 78. — Что касается телеграмм на имя Протопопова, полученных из
Швеции по каналам МИДа, которые Милюков считал относящимися к се-
паратным переговорам (Падение царского реяшма, т. 6, стр. 339), то они
в действительности были донесениями агентуры, занимавшейся слежкой
за политэмигрантами (Постановление следователя ЧСК Г. П. Гирчича
2 октября 1917 г. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1, д. 552, лл. 110—115).
292 Бетман-Гольвег — Гинденбургу 27 сентября/10 октября 1916 г. L’Alle-
magne. .., р. 512.
293 Бетман-Гольвег — Фердинанду Болгарскому 10/23 октября 1916 г.
L’Allemagne..., р. 522.
294 Бетман-Гольвег — Гинденбургу 27 сентября/10 октября 1916 г. L’Alle-
magne. .., р. 512.
282
войны до победы.295 Кроме того, Бетман-Гольвег надеялся, что
вслед за Протопоповым в кабинет Штюрмера войдет Коковцов,296
которого в Германии считали сторонником мира.
В ноябре в Софии и Берлине возникла идея использовать для
нового демарша болгарского дипломата Д. Ризова, пользовавше-
гося репутацией русофила. При этом Г. фон Ягов подчеркивал,
что выбор Ризова связан с необходимостью убедить в бессмыслен-
ности продолжения войны русских либералов, в частности Милю-
кова, с которым Ризов хорошо знаком.297 В январе 1917 г. Ризов
тайно выехал в Скандинавию и явился сначала к Неклюдову,
а затем к русскому посланнику в Норвегии К. Н. Гулькевичу
с предложением телеграфировать в Петроград о желании Гер-
мании заключить мир с Россией.298 Трудно сказать, превысил ли
при этом Ризов свои полномочия. Во всяком случае в ходе под-
готовки миссии Ризова обсуждались условия мира, которые оп
мог бы предложить.
Если германская дипломатия вплоть до поездки Ризова пе
предпринимала попыток начать переговоры о сепаратном мире,
то русская дипломатия была еще более сдержанной. Е. Д. Чер-
м('некий обратил внимание на опубликованную в 1926 г. «Пред-
смертную записку» Протопопова, считая ее важным аргументом
в пользу существования «заговора царизма» с целью заключения
(•('паратпого мира (в дальнейшем Е. Д. Черменский отказался от
этой точки зрения). Действительно, в предисловии П. Я. Рысса
к этой записке передается рассказ Протопопова о том, что в де-
кабре 1916 г. оп советовал Николаю заявить союзникам, что Рос-
сия по в состоянии больше вести войну. Протопопов считал нуж-
ным предложить союзникам заключить мир с Германией и
предупредить, что, если они откажутся, Россия через несколько
месяцев будет вынуждена выйти из войны одна.299 По словам
Протопопова, Николай согласился с ним. Видимо, с этими пред-
ложениями Протопопова связаны слухи о предстоящем заключе-
нии мира, ходившие в окружении его и Александры,300 и слова
Распутина о решении подписать мир с Германией, сказанные им
Ф. Юсупову.301 Но из рассказа Протопопова вытекает, что до де-
кабря 1916 г. Николай и его правительство еще пе имели в виду
295 Бетман-Гольвег — Фердинанду Болгарскому 10/23 октября 1916 г.
L’Allemagne..., р. 523.
296 Бетман-Гольвег — Вильгельму 19 сентября/2 октября 1916 г.; Гин-
дорбургу 27 сентября/10 октября 1916 г. L’Allemagne..рр. 488, 512.
297 Оберндорф — в МИД 2/15 ноября 1916 г.; Г. фон Ягов — посольству
в Софии 5/18 ноября 1916 г. L’Allemagne..., рр. 564, 570—571.
298 Гулькевич — Покровскому 22 января/4 февраля 1917 г. Константи-
нополь и проливы, т. 2, стр. 384.
299 Голос минувшего на чужой стороне, 1926, № 2, стр. 169.
300 Протокол допроса полковника Р. Ю. Пиранг. ЦГАОР, ф. 1467, on. 1,
д. 446, л. 42.
301 Красный архив, 1931, № 6 (49), стр. 99.
283
окончания войны до разгрома Германии, а в декабре речь шла
не о сепаратном мире, а о действиях вместе с союзниками. Курс
на сепаратные переговоры мог быть взят (если он вообще имел
место) лишь некоторое время спустя.
В этой связи показательна реакция русской дипломатии на
демарш Ризова. Гулькевич счел необходимым тут же рассказать
о нем союзным послам,302 отвергая, таким образом, возможность
принятия предложения о сепаратных переговорах. Министр ино-
странных дел Покровский, с одной стороны, предложил Неклю-
дову и Гулькевичу, если Ризов повторит демарш, добиться от
него более точной формулировки условий 303 (но не предлагал
проявлять инициативу самим!), а с другой — уже после передан-
ных через Ризова германских предложений выражал во всепод-
даннейшей записке уверенность в победе над Германией и ставил
вопрос о подготовке к октябрю 1917 г. экспедиционного корпуса
для десанта в Константинополе.304 В ответ на эту записку Ба-
зили передавал 26 февраля Покровскому мнение генерала Але-
ксеева, что «судьба настоящей войны зависит от нанесения ре-
шительного удара немцам» и только после этого можно будет
думать о десанте в проливах.305
Нет оснований утверждать, что Николай и Александра зани-
мали в этом вопросе иную позицию, чем официальные руководи-
тели армии и МИДа. Английский и французский послы, с трево-
гой следившие за развитием событий в России и не питавшие
симпатий к царской чете, сходились во мнении, что Николай и
Александра не хотят сепаратного мира. В январе—феврале 1917 г.
Палеолог сообщал в Париж, что отношение к войне — это един-
ственное, в чем Николай согласен с оппозицией,306 а Бьюкенен
в это же время докладывал в Лондон: «Единственный пункт,
в котором мы можем рассчитывать па его (Николая,—В. Д.)
твердость — это война — и это в тем большей степени, что сама
императрица, которая в действительности правит Россией, дер-
жится здравых взглядов на этот вопрос».307
Следует остановиться на двух аргументах, приводимых
в пользу того, что в последние дни существования царизма были
предприняты шаги для выхода России из войны. В публикации
«Константинополь и проливы» приводится телеграмма англий-
ского посланника в Копенгагене Грею от 28 января — 10 февраля
302 Гулькевич — Покровскому 24 января/6 февраля 1917 г. Константи-
нополь и проливы, т. 2, стр. 385.
303 В. П. Семенников. Романовы и германские влияния. М.—Л.,
1929, стр. 72.
304 Всеподданнейшая записка Покровского 21 февраля 1917 г. Кон-
стантинополь и проливы, т. 2, стр. 387—390.
305 Базили — Покровскому 26 февраля 1917 г. Там же, стр. 391—393.
306 Последние новости (Париж), 10 апреля 1924 г.
307 Дж. Бьюкенен. Мемуары дипломата. М.—Л., 1924, стр. 178.
284
1917 г. Посланник со слов Андерсена (видимо, того самого, ко-
торый приезжал в 1915 г. в Россию с предложением мира) утвер-
ждал, будто в Швеции идут переговоры между чинами россий-
ского и германского министерств иностранных дел.308 Мы видели,
что даже переговоры без участия официальных лиц, если они
действительно имели место, оставляли следы в документах.
В данном же случае, несмотря на участие якобы чиновников
МИД в переговорах, в русских документах никаких следов не
осталось. Насколько можно судить по очень обстоятельной моно-
графии прогрессивного западногерманского историка Ф. Фи-
шера,309 нет таких документов и в германских архивах. Может
быть, в основу этого слуха легли сведения, просочившиеся из
Скандинавии о шагах, предпринятых Ризовым как раз в это
время. Не исключена и возможность сознательной дезинформа-
ции, направленной на подрыв отношений между Россией и ее
союзниками. Позднее, в июле 1917 г., морской генеральный штаб
утверждал, что одной из функций миссий Варбурга в Копенга-
гене и Стокгольме было именно распространение слухов о готов-
ности России заключить сепаратный мир.310
Наибольшее значение советские историки придают обычно
рассказу австрийского министра иностранных дел О. Чернина,
согласно которому 13/26 февраля представитель нейтральной
державы передал ему предложение от не названного им государ-
ства заключить сепаратный мир с Австро-Венгрией и предупре-
дил, что это предложение потеряет смысл, если станет известно
«третьей державе, дружественной нам пли той». Чернин расце-
пил это предложение как исходящее из России. Оп послал теле-
грамму (куда именно — оп не сообщает), в которой соглашался
на мир, по заявлял, что Австро-Венгрия неотделима от своих
союзников. 24 февраля/9 марта Чернин получил ответ (откуда —
опять-таки не сообщает), в котором оставался открытым вопрос
о том, согласны ли авторы предложения распространить его и на
союзников Габсбургской монархии.311 Из сообщения Чернина не-
ясно и, видимо, было неясно и ему самому, исходило ли предло-
жение непосредственно от царского правительства, пли от каких-
нибудь лиц, которые, как признает Чернин в другой ситуации
(связанной с Италией), могли действовать без ведома прави-
тельства.312
308 Константинополь и проливы, т. 2, стр. 386.
309 F. Fischer. Griff nach der Wellmacht. Die Kriegszielpolitik des
Kaiserlichen Deutschlands 1914—1918. Diisseldorf, 1961 — Публикация до-
кументов, которой мы пользовались выше (L’Allemagne. ..), доведена до
середины января 1917 г., но Ф. Фишер пользовался теми же самыми ар-
хивными фондами.
310 Морской генеральный штаб — ЧСК 5 июля 1917 г. ЦГАОР, ф. 1467,
on. 1, д. 552, л. 52.
311 О. Чернин. В дни мировой войны. Пгр., 1923, стр. 156—158.
312 Там же, стр. 155.
285
Опираясь на этот рассказ, И. И. Минц в «Истории граждан-
ской войны» утверждал, будто телеграмма 13 февраля была на-
чалом осуществления той программы борьбы с оппозицией, кото-
рая содержалась в письме Н. Маклакова Николаю 9 февраля, где
говорилось, что «враг внутренний» наглее и опаснее «врага внеш-
него».313 Исключительно на совпадении дат строил свою схему
и В. П. Семенников, утверждавший, будто на совещании правых
24 февраля (день получения Чернипым второй телеграммы)
было принято решение о сепаратном мире, хотя он сам должен
был признать, что ему неизвестно, о чем говорилось на этом со-
вещании.314
По нашему мнению, рассказ Чернина никак не может слу-
жить доводом в пользу готовности России в феврале 1917 г. выйти
из войны. Даже если телеграммы, о которых он рассказывает,
были посланы с ведома Николая и царского правительства, речь
в них шла не о желании России заключить сепаратный мир с цен-
тральными державами, а о попытке втайне от Германии («третьей
державы», дружественной Австро-Венгрии) начать переговоры
о мире с Австро-Венгрией, т. е. о расколе центральных держав.
Нам представляется, что, если в научный оборот не будут вве-
дены новые достоверные факты, нет оснований утверждать, будто
царское правительство или придворная камарилья помимо пра-
вительства предпринимали реальные шаги для заключения сепа-
ратного мира. Хотя у самодержавия были объективные причины
стремиться к выходу из войны, хотя в среде правых существо-
вало сильное настроение в пользу такого шага, хотя, наконец,
Протопопов предлагал в декабре взять курс на мир и, возможно,
получил принципиальное согласие Николая, практически царизм,
насколько мы можем судить на основании имеющихся фактов,
не встал на путь сепаратного выхода из войны.
Естественно встает вопрос, почему же царизм не пошел на
«заговор», не начал сепаратные переговоры о мире, не разрабо-
тал и не попытался решительно провести в жизнь план разгрома
всякой оппозиции режиму. В том, что касается вопроса о выходе
из войны, дело заключалось прежде всего в страхе, что заклю-
чение сепаратного мира с Германией на условиях, которые она
навяжет, приведет к свержению монархии буржуазной оппози-
цией и генералитетом, настроенным за продолжение войны. Ца-
ризм побоялся встать на путь сепаратного мира «по сообра-
жению о том, что при теперешнем состоянии России ее прави-
тельством могли бы тогда оказаться Милюков с Гучковым или
Милюков с Керенским».315
313 История гражданской войны в СССР, т. 1. М., 1935, стр. 56.
314 В. П. Семенников. Политика Романовых накануне революции,
стр. 60—61, 140.
315 В. И. Ленин, ПСС, т. 30, стр. 243.
286
В вопросах же внутренней политики Николай, Александра и
их окружение при всем их страхе перед народными массами
все же недооценили остроту революционного кризиса, обращая
внимание в первую очередь на оппозицию Думы и петроград-
ского великосветского общества. Этому немало способствовала?
инспирированная Протопоповым и другими деятелями камарильи
кампания верноподданических писем и телеграмм от черносотен-
ных организаций. Типичной для царской четы была реакция
Александры па одну из таких телеграмм, полученную в середине
декабря: «Одни, — писала она по этому поводу, — гнилое, слабое,
безнравственное общество, другие — здоровые, благомыслящие,
преданные подданные — их-то и надо слушать, их голос — голос
России, а вовсе не голос общества или Думы».316 Это заблужде-
ние разделял и Николай, который говорил в конце декабря Саб-
лину, что «нарочно выбирает лиц, которых общественное мнение
пе любит и ненавидит, считая, что Россия одобрит эти назначе-
ния, а все неудовольствие идет исключительно из Петрограда».317
При такой оценке ситуации Николай, очевидно, мог полагать,
будто «положение пе так трагично и все устроится»,318 и, пол-
ностью разделяя ненависть правых к Думе и либеральной оппо-
зиции, не спешить с решительными мерами против нее, тем бо-
лее, что срок полномочий Думы истекал. Ее роспуск в ближайшее
время мог быть осуществлен на «законных основаниях». Ктомуже^
Николай явно надеялся, что в случае отсрочки столкновения
с оппозицией оно произойдет в более благоприятных для царизма
условиях.
Выжидательная политика Николая основывалась (и в этом,
очевидно, ключ к его тактике в январе—феврале) на расчете на
успех весеннего наступления русской армии, о чем Николай гово-
рил близкому к нему бывшему могилевскому губернатору Пильцу,
а Щегловитов — министру народного здравия Г. Е. Рейну,319
также очень близкому к Николаю и Александре. План наступле-
ния обсуждался на совещании в Ставке 17—18 декабря 1916 г.,
протокол которого был утвержден Николаем 27 декабря.320
В январе 1917 г. командование русской армии продолжало раз-
рабатывать этот план, намечая на весну «решительные операции
с целью разбить армии противника».321 Кстати сказать, либераль-
ная оппозиция, мечтавшая о победе, в то же время очень боялась
316 Переписка Романовых, т. 5, стр. 189—190.
317 Из дневника Андрея Владимировича. Красный архив, 1928,
№ 1 (26), стр. 191.
318 М. П а л е о л о г, ук. соч., стр. 303.
319 Г. Е. Рейн. Из пережитого. 1907—1918, т. 2. Берлин (б. г.),
стр. 161—162.
320 Протокол совещания 17—18 декабря 1916 г. ЦГВИА, ф. 2003, оп. 2,
д. 1017, лл. 335—369.
321 Справка генерал-квартирмейстера Ставки А. С. Лукомского 24 ян-
варя 1917 г. Там же, лл. 311—316.
287
успеха этого наступления, думая, что его результаты «сразу
в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство».322
Именно на это и рассчитывал со своей стороны Николай. Эти
надежды могли, кстати, сыграть роль и в подходе Николая
к вопросу о сепаратном мире.
СОВЕЩАНИЯ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ОППОЗИЦИИ
В ДЕКАБРЕ 1916-ЯНВАРЕ 1917 гг.
Усиление реакционного курса правительства, с од-
ной стороны, и давление буржуазно-интеллигентских кругов на
либеральные партии — с другой, еще больше обостряли в их ря-
дах споры о тактике дальнейших действий. В результате как
в кадетской, так и в прогрессистской партиях усиливаются раз-
ногласия, которые приводят к серьезному организационному и
тактическому разброду. В рядах либеральной оппозиции не было
прежнего единодушия и по вопросу об отношении к войне. Уже
в мае 1916 г. один из основателей кадетской партии и член ее
ЦК П. Д. Долгоруков писал о возможности победы Германии.323
В октябре полиция отмечала высказывания в пользу сепаратного
мира среди работников ВЗС и «растущее чувство недоверия и
холодного отношения к Англии» в кадетских рядах.324 Даже па
совещаниях ЦК кадетской партии Милюкову становилось все
труднее проводить свою линию войны до победного конца.325
В связи с этим кадетская фракция в Думе 15 декабря при-
няла решение провести по всей стране собрания кадетов и других
либеральных деятелей и обсудить на этих собраниях тактику
в вопросе войны и мира и в отношении к правительству.326
Вслед за тем аналогичное решение приняли московские члены
ЦК кадетской партии, высказавшиеся за «выработку линии пове-
дения ... вне зависимости от парламентской тактики».327
На пленарное заседание ЦК 21—22 декабря, в котором участ-
вовали и московские общественные деятели, не принадлежавшие
к кадетам, Милюков приехал с планом строго легальных дей-
ствий в Думе (критика правительства, отклонение бюджета).
322 Машинописная копия письма Милюкова, без указания адресата и
даты. Архивная датировка — август 1917 г. ЦГАОР, ф. 579, on. 1, д. 6392,
л. 1.
323 Тезисы по польскому вопросу. Май 1916 г. РО ГБ Л, ф. 225, папка V,
ед. хр. 18.
324 Доклад московского охранного отделения, октябрь 1916 г. Истори-
ческий архив, 1916, № 1, стр. 206.
325 Донесение московского охранного отделения 25 декабря 1916 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1916 г., д. 27, ч. 46, л. 49.
326 Там же, л. 46; Донесение московского охранного отделения 22 де-
кабря 1916 г. Там же, л. 53.
327 Протокол заседания ЦК кадетской партии 18 декабря 1916 г.
PjO ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 216.
288
Часть кадетских лидеров склонялась к тому, чтобы «не переть
на рожон» в Думе и пойти на компромисс с Протопоповым.
«Ввиду невыясненности общего положения» решение по вопросу
о тактике было отложено.328 Видное место на заседании занял
вопрос о войне, причем «отмечалось, что хотя среди небольшой,
неустойчивой и малокультурной части русского общества, не
умеющей в достаточной степени широко понять интересы Рос-
сии в настоящую войну, замечается как будто усталость, но
с этим считаться не приходится и о мире при данных условиях
не может быть и речи».329 Презрительно отвергнув соглашение
со всеми, кто не принимал лозунг войны до победного конца,
кадеты тем самым еще раз подтвердили свой отказ от сотрудни-
чества с левыми группами.
Вслед за тем с 24 декабря по 3 января проходили совещания
кадетов и московских промышленников, примыкавших к про-
грессистам, собиравшиеся у Коновалова, у Рябушипского и
в помещении московского литературно-художественного кружка.
26 декабря у Коновалова обсуждался вопрос о «желательных
формах постоянной и планомерной координации организованных
сил с руководящими думскими кругами». Выдвигалась идея
создания особого бюро при президиуме Думы и при блоке, при-
чем отдельным участникам совещания было поручено провести
ио этому поводу переговоры с представителями блока.330 30 и
31 декабря у Рябушипского состоялись новые совещания, посвя-
щенные тактике действий. 30 декабря была принята резолюция,
призывавшая Думу пе подчиняться роспуску, считавшемуся не-
избежным после нового столкновения с правительством. Предла-
галось, чтобы Дума перебралась в Москву и продолжила свои
заседания в одной из подмосковных вилл (очевидно, в имении
Коновалова), обратившись при этом с воззванием к стране и ар-
мии, причем распространение воззвания в армии должен был
взять на себя Гучков.331 Эта идея исходила, видимо, из довольно
узкого круга. Несколькими днями позже агентура охранки доно-
сила, что большинство думских деятелей выступает против «по-
добной „комедии44», называя ее «вторым изданием выборгского
воззвания».332 В тот же день вечером и утром 31 декабря у Ря-
бушинского совещались представители провинциальных бирже-
вых комитетов, обсуждавшие вопрос о созыве в конце января
всероссийского торгово-промышленного съезда. Характеризуя за-
328 Донесение московского охранного отделения 25 декабря 1916 г.
ЦГАОР, ДП 00, 1916 г., д. 27, ч. 46, лл. 46—49.
329 Утро России, 23 декабря 1916 г., № 357.
330 Там же, 29 декабря 1916 г., № 362 и И января 1917 г., № 11.
331 Записка петроградского охранного отделения 5 января 1917 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 165.
332 Записка об общественных настроениях. После 6 января 1917 г.
Там же, стр. 171.
19 в. с. Дякин 289
дачи съезда, Рябушинский подчеркнул, что «съезд не может
не сказать своего слова и о переживаемом моменте, он должен
громко заявить . . . что власть ведет страну к гибели, должен
предостеречь о возможности безудержного прорыва народного
гнева, должен указать на необходимость немедленной решитель-
ной перемены курса для спасения страны».333
Продолжая попытки договориться с меньшевиками и эсерами,
прогрессисты предложили провести в конце декабря местные
свещания с их участием и с участием кадетов в Киеве, Харь-
кове, Тифлисе и Одессе, а также аналогичное совещание в Пет-
рограде.334 Эта идея не вызвала, однако, энтузиазма у кадетского
руководства.
По-видимому, развитие настроений (московская резолюция
о неподчинении разгону Думы, предложения прогрессистов и
т. и.) встревожило руководство кадетов. Уже 3 января Шингарев
телеграфировал Милюкову в Крым, куда он выехал в конце
декабря и где «попал в среду великих князей»,335 о созыве на
7 января заседания фракции и о том, что «товарищи просят
прибыть возможно скорее».336
6 и 7 января в Москве было проведено три очень важных со-
вещания либеральных лидеров. 6 января кадетский ЦК с уча-
стием Милюкова принял решение об усилении деятельности каде-
тов в провинции и подготовке нового съезда. Опять, как п летом
1915 г., кадеты стали готовиться к принятию власти. При этом,
однако, Милюков исходил из перспективы медленного развития
событий и предлагал назначить съезд па лето, когда, по его мне-
нию, будут проходить выборы в V Думу.337 Иначе оценивал пер-
спективы ближайшего будущего Г. Е. Львов, который 7 января
на квартире у Челнокова говорил, что «в ближайшем будущем
можно ожидать дворцового переворота» и «надо быть готовым
к последствиям».338 В тот же день по инициативе кадетов у Ко-
новалова состоялась встреча с представителями октябристов и
прогрессистов, па которой Милюков выступил с характеристикой
«деятелей, в которых общество может видеть своих будущих
ответственных руководителей».339 Очевидно, именно эту встречу
имел в виду Милюков, говоря, что «представители земского и
333 Протокол совещания представителей биржевых комитетов 30—31 де-
кабря 1916 г. ЦГИА, ф. 150. on. 1, д. 479, л. 134.
334 Е. Д. Черменский. Борьба классов и партий в IV Государствен-
ной думе. Докт. дисс., т. 2. М., 1947, стр. 814.
335 Падение царского режима, т. 6, стр. 357.
336 Шингарев — Милюкову 3 января 1917 г. ЦГАОР, ф. 579, on. 1,
д. 6218, л. 3.
337 Протокол заседания ЦК кадетской партии 6 января 1917 г. РО ГБЛ,
ф. 225, панка V, ед. хр. 22а.
338 П. Н. Милюков. Воспоминания, т. 2. Нью-Йорк, 1955, стр. 281.
339 Утро России, И января 1917 г., № И.
290
городского союзов, военно-промышленного комитета и члены
блока вступили друг с другом в сношения на предмет решения
вопроса, что делать, если произойдет какое-нибудь крушение,
какой-нибудь переворот, как устроить, чтобы страна немедленно
получила власть, которую ей нужно».340
Милюков, однако, был неправ, утверждая в своих показаниях
в ЧСК, что уже в это время «было намечено то правительство,
которое явилось в результате переворота 27 февраля». В совеща-
нии 7 января участвовало только левое крыло блока (Милюков
вспоминал позднее, что состав будущего правительства намечался
без согласования с Родзянко и Гучковым),341 и, судя по отчету
«Утра России» о нем, намеченная на совещании кандидатура
Г. Е. Львова в качестве будущего премьера вызывала еще сопро-
тивление правого крыла.342 Как видно из документа, отно-
сящегося к 1 марта 1917 г. и опубликованного в 1924 г.,
споры о составе правительства продолжались до самого его
создания.343
По сообщению «Утра России», на совещании 7 января
«остался совершенно открытым вопрос о возможности соглашения
с левыми кругами, против чего раздавались возражения с точки
зрения практической целесообразности и возможности такого
соглашения. В вопросах общей тактики преобладало течение,
признававшее исключительно методы парламентской борьбы за
новый политический порядок». Более радикальная часть собрав-
шихся говорила о необходимости перейти от слов к делу, к не-
парламентским методам борьбы. «Впрочем, — отмечал корреспон-
дент «Раннего утра», — сами возражавшие затруднялись кон-
кретно указать, в чем же должно выразиться это „дело“ и какие
иные средства борьбы имеются в руках общества».344 Сходную
информацию получила об этом совещании и петроградская
охранка, очевидно, с заседания фракции кадетов 8 января, на ко-
тором о совещании у Коновалова рассказывал Милюков. По све-
дениям информатора охранки, кадеты и октябристы выступили
у Коновалова за исключительно парламентские способы давления
на правительство, тогда как прогрессисты считали такую тактику
обреченной на неуспех.345
Наконец, 7 и 8 января в Петрограде прошло заседание кадет-
ской фракции Думы, предоставившее лидерам партии свободу
при обсуждении будущей тактики в бюро блока.
340 Падение царского режима, т. 6, стр. 350.
341 П. Н. Милюков, ук. соч., стр. 297, 309.
342 Утро России, И января 1917 г., № И.
343 Неделя (София), 2 июня 1924 г.
344 Раннее утро, 8 января 1917 г., № 6.
345 Записка петроградского охранного отделения 10 января 1917 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 165—166.
19*
291
ТАКТИКА ОППОЗИЦИИ В ЯНВАРЕ-ФЕВРАЛЕ 1917 г.
Таким образом, на декабрьско-январских совеща-
ниях возобладала точка зрения кадетского руководства, высту-
павшего за строго легальное давление на правительство через
Думу. Причиной этого были, с одной стороны, страх перед рево-
люцией и боязнь вызвать ее своими оппозиционными выступле-
ниями, а с другой — вера в то, что правительство, движимое
тем же страхом, все же уступит власть либеральной оппозиции.
«К возможности народного выступления, — вспоминал позднее
В. Б. Станкевич, — все относились определенно отрицательно,
боясь, что, раз вызванное, народное массовое движение может
попасть в крайне левые русла и это создаст чрезвычайные труд-
ности в ведении войны».346 В страхе перед революцией С. П. Ман-
сырев в конце 1916 г. предлагал прогрессистам принять меры
для того, чтобы «направлять растущее негодование не в сторону
требования теперь же всяческих программных „свобод", а исклю-
чительно в сторону требования более решительной ... помощи
нашей армии». Мансырев настаивал на необходимости актив-
ного противодействия в массах не только «социалистиче-
ским группам», но и «интернационально-кадетским» органи-
зациям.347
Часть кадетских лидеров понимала, что ограниченные в своих
возможностях легальными методами действий либеральные круги
обречены на неудачу их планов. «Мы не должны, — писал Ко-
кошкин в новогоднем обзоре, — обольщать себя мыслью, что от
общественных сил зависит овладеть ходом событий и дать им
иное направление».348 Но среди кадетов, особенно их правого
крыла, были широко распространены надежды на уступки со сто-
роны царизма. «Время близится, — внушал читателям «Русских
ведомостей» В. Маклаков, — и оно, может быть, ближе, чем мы
думаем сами, когда власть перестанет с нею (Думой, — В. Д.)
бороться и Дума станет средоточием государственной жизни».349
Аналогичные надежды были распространены и в либеральных
кругах Петрограда, в связи с чем по городу ходили слухи о имев-
ших якобы место совещаниях членов Думы с либеральничаю-
щими сановниками, обещавшими перемену правительственного
курса в ближайшем будущем. (Возможно, в этих слухах нашли
отражение отзвуки переговоров В. Маклакова и Олсуфьева
с Кривошеиным, Бобринским и др., о которых упоминалось
выше). По рукам ходили апокрифические «беседы» Родзянко
346 В. Б. Станкевич. Воспоминания. 1914—1919. Берлин, 1920,
стр. 64.
347 С. П. Мансырев. Мои воспоминания о Государственной думе.
Историк и современник (Берлин), 1922, № 3, стр. 18—19.
348 Русские ведомости, 1 января 1917 г., № 1.
349 Там же, И января 1917 г., № 8.
292
с Шуваевым, Сазоновым и т. п., в которых говорилось о прибли-
жающихся уступках со стороны правительства.350
Подобные настроения усиливали у либеральной оппозиции
готовность пойти па уступки и со своей стороны. 10 января «Рус-
ские ведомости» заявили, что нельзя ответ на вопрос, сможет ли
правительство Голицына ввести жизнь страны в правильное
русло, основывать на личном составе кабинета, так как дело не
в лицах, а в единении с Думой,351 иными словами, газета выра-
жала готовность к соглашению с кабинетом Голицына. В начале
двадцатых чисел января, как уже отмечалось, слухи о предстоя-
щей реорганизации кабинета и возвращении к власти Трепова
приобрели особенно широкий размах. Очевидно, с этими слухами
было связано совещание 21 января в квартире «видного москов-
ского общественного и политического деятеля», на котором об-
суждались кандидатуры в этот кабинет от представителей об-
щественности.352 На следующий день «Утро России» в номере,
сознательно не представленном в цензуру, отвело две страницы
подборке статей о «министерстве национальной обороны». Для
этих статей при всей их словесной резкости характерны угова-
ривание власти и готовность к отказу от требования ответствен-
ного министерства. В передовой статье «Утро России» убеждало
власть «победить самое себя» и отказаться «от полумер, от ча-
стичных, компромиссных, вечно запаздывающих уступок». «Рано
или поздно, — продолжал уговаривание Лрдов в статье «Нацио-
нальная оборона», — это придется сделать, это ясно для всех.
Но зачем же откладывать, когда каждая минута дорога». Нако-
нец, М. Загорский в статье «Перед новой властью» ставил точки
над «i», формулируя условия сделки: «Пока мы удовлетвори-
лись бы кабинетом из общественных деятелей с участием даже
Сазонова и Кривошеина».353
25 январ*я на квартире у Рябушинского состоялось взамен не-
разрешенного всероссийского торгово-промышленного съезда
частное совещание представителей биржевых комитетов — Мо-
сковского, Казанского, Нижегородского, Уфимского, Ростовского
и др., Московского общества фабрикантов и заводчиков, Совета
съездов представителей промышленности и торговли и т. п. Вы-
ступая перед собравшимися, Рябушинский говорил: «Государство
своими неразумными распоряжениями ... не может расхищать
паше и государственное достояние. Власть, нарушая общее дове-
рие, не должна подрывать государственного кредита и колебать
финансовое положение страны... Весь русский народ, жаждущий
победы над врагом, произнес свой приговор... Так дальше про-
350 Записка об общественных настроениях. После 6 января 1917 г. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 171.
351 Русские ведомости, 10 января 1917 г., № 7.
352 Раннее утро, 24 января 1917 г., № 19.
353 Утро России, 22 января 1917 г., № 22.
293
должаться не может».354 Вслед за тем «Утро России» выступило
с передовицей «Собственность обязывает», в которой формули-
ровало требования «строителей материального благополучия»
страны, как газета назвала буржуазию: «Дайте нам разумную
власть, в которую поверит страна, и мы доверимся этой власти.
Мы, представители собственности, поможем ей в ее государствен-
ном деле, мы вместе с нею выйдем на общую работу».355 В пере-
довице 28 января «Утро России» вновь призывало власть про-
явить «государственный разум» и пойти на уступки политиче-
ским требованиям буржуазии.
Прогрессивный блок в Думе продолжал придерживаться вы-
жидательной тактики, воздерживаясь от открытого столкновения
с правительством. Вопреки широко распространенным ожида-
ниям, бюджетная комиссия, возобновив свою работу 18 января,
не отклонила бюджет на 1917 г. и приступила к его обычному
обсуждению. Оправдывая тактику блока, «Речь» писала, что
бюджетная комиссия не должна предвосхищать тактику Думы
на сессии, которая начнется через месяц, ибо за этот месяц еще
многое может произойти.356 Кадеты, таким образом, опять выра-
жали надежду на соглашение с правительством. После того как
слухи о возвращении Трепова не подтвердились, «Речь» продол-
жала подогревать беспочвенный оптимизм, предоставив свои
страницы слухам о предстоящем якобы заседании Совета ми-
нистров «в особо торжественной обстановке» (т. е. с участием
Николая) для обсуждения внутриполитического курса.357 Когда
эти слухи не оправдались, представители Думы и Гос. совета
в особых совещаниях при министрах выдвинули идею созыва
объединенного заседания особых совещаний с участием Николая.
Группе лидеров блока было поручено выработать текст политиче-
ских «пожеланий» к этому заседанию.358 28 января вопрос о со-
зыве такого заседания был поднят Крупенским в Особом совеща-
нии по обороне. Поддержанный правыми, военный министр Бе-
ляев (назначенный 3 января вместо Шуваева) отказался просить
Николая не только созвать заседание всех особых совещаний, но
и присутствовать на заседании Совещания по обороне.359
В обстановке последовательных отказов правительства идти
навстречу оппозиции кадеты (а тем более блок в целом) ничего
не могли противопоставить «жесткому курсу» правящих верхов.
Это со всей очевидностью выявилось во время заседания ЦК ка-
детской партии 4—5 февраля, последнего перед революцией со-
354 Там же, 26 января 1917 г., № 26.
355 Там же, 28 января 1917 г., № 28.
356 Речь, 19 января 1917 г., № 17.
357 Там же, 31 января 1917 г., № 29.
358 Там же, 3 февраля 1917 г., № 32.
359 Журналы Особого совещания по обороне 28 января и 4 февраля
1917 г. ЦГВИА, ф. 369, on. 1, д. 375, л. 186, д. 376, лл. 3-28.
294
вещания, на котором присутствовали почти все кадетские лидеры.
В докладе о тактике, сделанном Милюковым, поведение кадетов
обусловливалось тем, будет ли Голицын выступать в Думе с де-
кларацией, что он в ней скажет и кто из министров будет при
этом присутствовать.360 Часть членов ЦК снова предлагала уста-
новить связи с рабочими группами или хотя бы более резко вы-
ступить в Думе. «Раз мы отрицаем выступление на улице, —
говорил Долгоруков, — в Думе выступление необходимо», а Астров
и М. С. Аждемов предлагали решиться на критику Александры.
Но Милюков, Родичев и другие настаивали на «деловом» тоне
предстоящей сессии и выступали против «политических деклара-
ций». Со своей стороны член Думы С. В. Востротин предостере-
гал и против «деловой критики», напоминая, что на продоволь-
ственном вопросе блок может расколоться. В результате было
решено «не развертывать фронта выступления против прави-
тельства в первый день» сессии. Относительно Александры было
разрешено говорить «только намеками».361 Вслед за тем часть
членов кадетской фракции в Думе предложила снова, как в сен-
тябре 1915 г., обратиться непосредственно к Николаю с прось-
бой о создании нового правительства. Сторонники такого обраще-
ния заявляли, что «не может быть эволюции дальнейшей полити-
ческой борьбы, если не начинать с акта наиболее умеренного».362
Большое значение в своей тактике руководители блока (в осо-
бенности его правого крыла) придавали давлению на власть со
стороны дворянства, рассчитывая, что голос традиционно лояль-
ной опоры самодержавия будет скорее услышан Николаем.
Для организации давления дворянства Родзянко вызвал в Пет-
роград из Москвы избранного председателем Совета объединен-
ного дворянства А. Д. Самарина и московского предводителя дво-
рянства П. А. Базилевского. Родзянко предупредил о вероятном
роспуске Думы, заявив, что ее дело должен будет продолжить
Совет объединенного дворянства.363 Родзянко пытался также вы-
звать в Петроград ряд других губернских предводителей, но Про-
топопов, извещенный полицией, распорядился, чтобы эти вызовы
не дошли до адресатов.364 Видимо, осуществляя какой-то разра-
ботанный план, дворянские лидеры предприняли ряд шагов
с целью продемонстрировать свою солидарность с Думой. 10 ян-
варя Самарин исхлопотал для этого аудиенцию у Николая.365
360 Речь, 5 февраля 1917 г., № 34; Биржевые ведомости, 5 февраля
1917 г., № 16082.
361 Протокол заседания ЦК кадетской партии 4 февраля 1917 г.
РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 23а.
302 Заявление Д. Д. Протопопова в ЦК кадетской партии 15 февраля
1917 г. ЦГАОР, ф. 579, on. 1, д. 878, лл. 1-2.
363 Дневник Базилевского. РО ГБЛ, ф. 15, папка IV, ед. хр. 1, лл. 78—80.
364 Падение царского режима, т. 4, стр. 112.
365 Речь, 12 января 1917 г., № 10.
295
12 января в Новгороде открылось губернское дворянское собра-
ние, на которое явился Родзянко. Собрание приняло резолюцию,
в которой говорилось о необходимости «единения царя с наро-
дом», устранения от власти тех, кто являлся порождением «тем-
ных сил» (намек на Протопопова) и скорейшего созыва Думы.
В предводители дворянства был демонстративно намечен опаль-
ный член Гос. совета Б. А. Васильчиков, муж С. Н. Васильчико-
вой, высланной из Петрограда за письмо Александре с требова-
нием удаления Распутина.366 Вслед за новгородским дворянством
аналогичные резолюции приняли дворянские собрания Симбир-
ской, Ярославской, Самарской и Московской губерний. Петро-
градский предводитель дворянства С. М. Сомов был вынужден
уйти с этого поста, и на его место был избран бывший товарищ
министра внутренних дел Волконский, близкий по своим взгля-
дам к Самарину.367 9 февраля Базилевский лично отвез Николаю
резолюцию московского дворянского собрания.368
Тактика Родзянко вызывала недовольство тех кадетов, кото-
рые, как прогрессисты из группы Коновалова, хотели подкре-
пить свои позиции в давлении на власть не столько резолюциями
дворянских собраний, сколько рабочими демонстрациями, при
условии, что эти демонстрации будут проходить под лозунгами
поддержки Думы. Петроградская охранка приписывала идею де-
монстрации 14 февраля Родзянко и Милюкову. При этом охранка
изображала дело так, будто, провоцируя рабочих на выступление
14 февраля и возможные столкновения с полицией, руководители
блока рассчитывали, что после такого повторения событий 9 ян-
варя 1905 г. правительство не решится разогнать Думу.369 На са-
мом деле идея демонстрации исходила от рабочей группы, но
была, видимо, поддержана буржуазными деятелями, объединив-
шимися вокруг ЦВПК.
Уже в январе, однако, перспектива демонстрации рабочих вы-
зывала тревогу у большинства либеральных политиков. Охранка
доносила, что в среде «умеренных партий» много говорят
и пишут о настроениях рабочих, «опасаясь рабочих выступле-
ний», так как лидеры этих партий не располагают влиянием
в массах, которое давало бы им возможность «сообразно своим
желаниям вызвать или остановить (разрядка наша, —
В. Д.) рабочие выступления».370 Еще больше усилилась эта тре-
вога после ареста рабочей группы ЦВПК, когда Милюков и его
единомышленники ожидали, видимо, забастовок в защиту гвоз-
366 Там же, 15 и 17 января 1917 г., №№ 13 и 15.
367 Утро России, 2 февраля 1917 г., № 33.
368 Речь, 10 февраля 1917 г., № 39.
369 Записка петроградского охранного отделения 26 января 1917 г.
А. А. Блок, ук. соч., стр. 28—30.
370 Записка об общественных настроениях. После 6 января 1917 г.
Буржуазия накануне Февральской революции, стр. 172.
296
девцев. 29 января в помещении ЦВПК состоялось совещание
его руководителей с членами блока, а также фракций меньшеви-
ков и трудовиков в Думе и с представителями земского и город-
ского союзов, па котором обсуждалось, как реагировать на арест
рабочей группы. Милюков выступил на этом совещании с заявле-
нием, что «лишь Государственная дума должна и может дикто-
вать стране условия борьбы с властью», а помимо нее «ни один
класс населения, ни одна общественная группа не вправе выстав-
лять своих лозунгов и самостоятельно начинать или вести озна-
ченную борьбу».371 Милюков требовал, таким образом, от рабо-
чих полного подчинения буржуазным лидерам. На заседании
ЦК 4—5 февраля Милюков говорил о необходимости предотвра-
тить демонстрацию 14 февраля, которая приведет лишь к расколу
блока, ибо правое крыло его отнесется к рабочим как к «социаль-
ному и политическому врагу». Не ограничившись этим, Милюков
публично выступил против подготовлявшейся забастовки и де-
монстрации. 10 февраля было опубликовано его письмо, в кото-
ром он, заведомо зная, что демонстрация подготовлялась рабочей
группой ЦВПК, утверждал, будто «дурные и опасные советы ...
исходят из самого темного источника».372 Не случайно именно
после ареста рабочей группы лидеры блока выдвинули идею
встречи с Николаем в заседании Особого совещания по обороне,
чтобы достичь компромисса с самодержавием перед лицом пу-
гающего их рабочего движения.
Когда встреча с Николаем в Особом совещании не состоялась,
блок сделал еще один шаг: 10 февраля Родзянко получил аудиен-
цию у Николая и еще раз пытался убедить царя в необходи-
мости изменить систему управления страной и назначить мини-
стров, способных сработаться с Думой. Родзянко заявлял, что
царизм имел право разгонять I и II Думы, поскольку его разно-
гласия с ними «касались коренных вопросов» и эти Думы, кроме
того, требовали создания ответственного министерства, тогда как
IV Дума «в настоящее время по своей умеренности и по настрое-
ниям далеко отстала от страны» и ее существование выгодно са-
мому царизму. Родзянко подчеркивал, что, если Дума капитули-
рует перед правительством, «страна ... сама могла бы стать на
защиту своих законных прав. Этого допускать никак нельзя, это
надо всячески предотвратить, и это составляет нашу основную
задачу».373 Доклад Родзянко преуменьшал разногласия между
буржуазией и царским правительством, что отражало, очевидно,
371 Доклад петроградского охранного отделения 31 января 1917 г.
Там же, стр. 181.
372 Речь, 10 февраля 1917 г., № 39. — Поводом для таких утверждений
было то обстоятельство, что якобы призывы к забастовкам распространя-
лись на заводах человеком, выдававшим себя за Милюкова.
373 Всеподданнейший доклад Родзянко 10 февраля 1917 г. А. А. Б л о к.
ук. соч., стр. 158—163.
297
пе только личные взгляды председателя Думы, но и позицию
всего правого крыла блока.374 Но его основная тенденция — до-
биться компромисса с царизмом, не прибегая к внедумским ме-
тодам давления — полностью соответствовала, как мы видели,
тактике всего прогрессивного блока.
Аудиенция Родзянко, подкрепленная визитами Базилевского
накануне и великих князей Александра Михайловича и Михаила
Александровича в тот же день, пе имела успеха. В ответ па
доклад Родзянко Николай заявил, что, если Дума позволит себе
снова резкие выражения, она будет распущена.375 Жена Род-
зянко писала после аудиенции своей сестре, что по впечатлению,
вынесенному ее мужем от встречи с Николаем, «никакие слова,
пи убеждения не могут больше действовать, они все слишком
уверены, что сила за ними и надо всю страну сжать в кулак».376
ПЛАНЫ ДВОРЦОВОГО ПЕРЕВОРОТА
Признание того, что никакие слова и убеждения не
подействуют на Николая, Александру и окружавшую их кама-
рилью, лежало в основе тактики тех буржуазных деятелей, кото-
рые в конце 1916—начале 1917 г. стали предпринимать шаги для
организации дворцового переворота. Первые упоминания о пере-
вороте как о возможном выходе из положения относятся к 1915 г.
Сторонниками переворота уже тогда являлись Гучков и, ве-
роятно, Г. Е. Львов.377 Кадеты выступали против переворота.
На заседании бюро блока 25 октября 1915 г. Шингарев говорил,
что революция или дворцовый переворот «невозможны или де-
лаются другими».378 Еще раньше Кокошкин воспротивился разго-
вору о «смене династии» на заседании ЦК, заявив, что «это
должно произойти помимо нас».379
Осенью, а особенно зимой 1916/17 г. разговоры о дворцовом
перевороте получают широкое распространение. О нем говорят
среди великих князей и в окружении Керенского,380 на кварти-
рах буржуазных политиков и в салонах петроградской аристокра-
тии. По городу ходили слухи о «чуть ли не декабристских круж-
ках в среде офицеров гвардейской кавалерии».381 Это было время,
когда заговоры возникали за обедом и лопались к десерту, когда
разговоры о перевороте стали чуть ли не требованием хорошего
374 См., например: В. В. Шульгин. Дни, стр. 93.
375 М. В. Родзянко, ук. соч., стр. 218.
376 Красный архив, 1926, № 1 (14), стр. 245—246.
377 С. Мельгунов. На путях к дворцовому перевороту. Париж,
1931, стр. 91—92; П. Н. Милюков, ук. соч., стр. 208.
378 Красный архив, 1932, № 3 (52), стр. 146.
379 Протокол заседания ЦК кадетской партии 16 сентября 1915 г.
РО ГБЛ, ф. 225, папка V, ед. хр. 10г.
380 В. Б. Станкевич, ук. соч., стр. 64.
381 Былое, 1918, № 7 (13), стр. 111.
298
тона в буржуазном обществе и «„интеллигентские" круги сто-
лицы могли мечтать о дворцовом перевороте, который не накле-
вывался, и о направленных против высоких особ террористиче-
ских актах, для которых не находилось исполнителей».382 В по-
давляющей части этих разговоров было очень мало реального.
Челноков писал позднее, что «вообще об этом никто серьезно пе
думал, а шла болтовня в том направлении, что хорошо бы,
если бы кто это устроил».383 В. Маклаков, говоря в начале ян-
варя 1917 г. о великокняжеской фронде, сетовал, что «ни один
из пих не осмеливается взять па себя малейшую инициативу ...
они хотели бы, чтобы Дума зажгла порох. В общем итоге о п и
ждут от нас того, чего мы ждем от них (разрядка
наша, — В. Д.)».384 Полицейская агентура, сообщавшая слухи
о «декабристских заговорах» в кавалерии, сама же подчеркивала,
что «решительно нет никаких данных», подтверждающих эти
слухи. Шульгин, вспоминая о встрече бюро блока с руководите-
лями союзов в конце января, писал, что у него тогда сложилось
впечатление, будто на этой встрече хотели поговорить о перево-
роте, да так и не решились. «Бессилие людей, — писал Шуль-
гин, — меня окружавших, и свое собственное, в первый раз загля-
нуло мне в глаза. И был этот взгляд презрителен и страшен».385
По словам бывшего военного министра Временного правитель-
ства А. И. Верховского, близкого в январе—февраля 1917 г. к ок-
тябристским и кадетским кругам, в них «не было ничего, кроме
оппозиционной болтовни».386
Разговоры о перевороте по-прежпему исходили в основном из
кругов правее кадетов, тогда как большая часть кадетских лиде-
ров выступала против пего из-за боязни вызвать этим настоящую
революцию. Выражая не только свое личное мнение, Долгоруков
писал в начале января, что «дворцовый переворот не только неже-
лателен, а скорее гибелен для России».387 Позднее, напоминая
Петрункевичу позицию кадетов в вопросе о революции и дворцо-
вом перевороте, Милюков подчеркивал, что лишь некоторые ка-
деты участвовали в подготовке такого переворота, причем сам
он — Милюков — не был в их числе.388
Слухи о готовящемся перевороте поставили, однако, перед
кадетами и блоком в целом «вопрос о том, какую роль должна
сыграть после переворота Государственная дума». Обсуждение
382 П. Н. Милюков, ук. соч., стр. 286.
383 С. Мельгунов, ук. соч., стр. 105.
384 М. П а л е о л о г, ук. соч., стр. 302.
385 В. В. Шульгин. Дни, стр. 88.
386 А. И. Верховский. На трудном перевале. М., 1959, стр. 157.
387 Записка Долгорукова об оценке кадетами текущего момента. Бур-
жуазия накануне Февральской революции, стр. 163—164.
388 Милюков — Петрункевичу 2 октября 1919 г. ЦГАОР, ф. 5856, on. 1,
д. 184, л л. 5—6.
299
этого вопроса проходило в кружке, «ядро которого составили не-
которые члены бюро прогрессивного блока с участием некоторых
земских и городских деятелей». Члены этого кружка не были
точно осведомлены о приготовлениях к перевороту.389 Первое из-
вестное нам совещание этого кружка состоялось в первой поло-
вине октября в помещении «большого торгового предприятия»,
находившемся в распоряжении М. М. Федорова. В совещании
участвовало 12—15 человек, в том числе Милюков, Гучков,
Львов, Коновалов. На этом совещании Гучков призывал к совер-
шению переворота, говоря, что «если мы дадим событиям разви-
ваться слепо, стихийно ... то этот процесс пройдет мимо нас,
другими путями и приведет не к тем результатам». Не поддержав
разговора о перевороте, кадеты занялись обсуждением юридиче-
ской стороны будущего регентства.390
Что же реально стояло за слухами о заговоре с целью дворцо-
вого переворота? Единого заговора не существовало. Кроме не-
скольких мелких групп, о которых речь будет идти в дальней-
шем, можно проследить две заговорщические линии, отличав-
шиеся друг от друга и по составу участников, и по времени, и по
предполагавшимся методам действий.
Первая из этих линий связана с именем Г. Е. Львова. По сло-
вам, Мельгунова, не раскрывшего всех своих источников, в январе
1916 г. во время поездки руководителей союзов в Ставку про-
изошло сближение Львова с Алексеевым, понимавшим необходи-
мость примирения Николая с буржуазной общественностью и уст-
ранения влияния Александры и Распутина. Со слов Керенского
Мельгунов передает, что план Алексеева—Львова заключался
в том, чтобы сослать в Крым Александру и вынудить Николая
провести реформы и назначить Львова премьером правительства
доверия, причем сроком переворота был намечен октябрь. Сам
Мельгунов без ссылки на источник называет дату 30 ноября.391
Неприязнь Алексеева к Распутину и Александре несомненна, как
и его связь с Львовым. Но сам Мельгунов приводил и аргументы,
ставящие под сомнение участие Алексеева в планах переворота.392
Известно также, что когда в конце декабря Львов с группой дру-
гих представителей буржуазных организаций приехал в Севасто-
389 П. И. Милюков. История второй русской революции, т. 1. София.
1921, стр. 36.
390 Воспоминания Гучкова. Последние новости (Париж), 13 сентября
1936 г.; С. Мельгунов, ук. соч., стр. 146. — Мельгунов отнес это сове-
щание к середине ноября, но с 13 октября по 20 декабря Гучкова не было
в Петрограде (см.: Речь, 13 октября 1916 г., № 282; Утро России, 18 де-
кабря 1916 г., № 352).
391 С. Мельгунов, ук. соч., стр. 96—98.
892 Там же, стр. 100. — Напомним, кстати, что генерал А. А. Брусилов
считал Алексеева неспособным на заговор против Николая и Александры.
300
поль к лечившемуся там Алексееву,393 последний выступил про-
тив идеи переворота.394
Ссылаясь на воспоминания тифлисского городского головы
Хатисова, опубликованные в «Последних новостях», и некоторые
другие, Мельгунов излагает дальнейшее развитие плана Львова.
9 декабря состоялось якобы совещание Львова, Хатисова, Киш-
кина и Федорова, на котором Львов сообщил план переворота
с воцарением Николая Николаевича. Предполагалось, что Хати-
сов предложит Николаю Николаевичу (назначенному после сме-
щения из Ставки наместником на Кавказе) объявить себя царем,
причем в поддержку его генерал Маниковский обещал якобы
помощь армии, а гвардия под командованием великих князей
должна была совершить переворот в Петрограде. Этот план был
изложен Хатисовым Николаю Николаевичу на новогоднем
приеме в Тифлисе, но отвергнут последним, так как его помощ-
ник генерал Н. Н. Янушкевич сказал, что переворот не будет
поддержан армией, а приехавший 30 декабря инкогнито Николай
Михайлович информировал о мнении великих князей.395 Вся эта
версия отвергается упоминавшимися в пей лицами.396 Что ка-
сается Николая Михайловича, то он в указанное время был
в Петрограде, откуда 1 января был выслан в свое имение.397
Трудно судить о степени достоверности приведенных Мельгу-
новым рассказов, ибо сами по себе позднейшие опровержения
ничего не доказывают. Возможно, в версии о «заговоре Львова»
есть зерно истины. Но можно с большой степенью вероятности
утверждать, что, во-первых, в приведенных Мельгуновым сведе-
ниях содержатся заведомые неточности (как, например, рассказ
о роли Николая Михайловича, ставящий под сомнение, на наш
взгляд, всю «кавказскую» линию), и что, во-вторых, «заговор
Львова» сходит на нет после Нового года. Никаких сведений
о его дальнейшем развитии не имеется.
Вторая заговорщическая линия связана с именем Гучкова.
После упоминавшегося выше октябрьского совещания у Федо-
рова Гучков и Некрасов решили создать группу, которая заня-
лась бы организацией заговора. В эту группу вошел и Тере-
щенко.398 С 13 октября по 20 декабря Гучков лечился в Кисло-
водске, и, возможно, этим и объясняются различия в его
воспоминаниях и в рассказе Терещенко, отводившего более ак-
тивную роль генералу А. И. Крымову. До конца декабря заговор,
видимо, не вышел из стадии общих рассуждений. Именно в это
393 Об отъезде Львова «Речь» сообщила 24 декабря 1916 г.
394 А. И. Деникин, ук. соч., стр. 37—39.
396 С. Мельгунов, ук. соч., стр. 106—110.
396 Там же, стр. 7, 110.
397 Из дневника Андрея Владимировича. Красный архив, 1928,
№ 1 (26), стр. 192.
398 Последние новости (Париж), 13 сентября 1936 г.
301
время Львов рассказал Бурышкипу, Астрову и некоторым дру-
гим о своих беседах с участниками «заговора Гучкова». В своих
воспоминаниях Бурышкин писал: «Конечно, в Москве, как и
повсюду, очень много говорили и о „дворцовом заговоре" и
о „дворцовом перевороте". Называли и имена некоторых имени-
тых москвичей, прежде всего А. И. Гучкова и несколько реже
А. И. Коновалова. Но, может быть, именно потому, что в Москве
их хорошо знали, мало кто верил в серьезность такого начина-
ния». Видимо, как о чем-то несерьезном рассказал об этом заго-
воре и Львов, который, по впечатлению присутствовавших, был
далек от тучковских заговорщиков. «Забавным моментом» для
слушавших Львова «было упоминание имени М. И. Терещенко
... никто не мог себе представить, что это и есть один из глав-
ных конспираторов».399 Скептицизм этот имел под собой основа-
ния. Мельгунов приводит эпизод, когда человеку, искавшему
Гучкова, Терещенко ответил, что тот «занят на совещании о „за-
говоре"».400
В конце 1916 г. был выработан план захватить царский поезд
по дороге между Ставкой и Царским Селом силами небольшой
воинской части (может быть, даже одними офицерами, так как
Гучков говорил в ЧСК, что они «не желали бы касаться солдат-
ских масс»401) и заставить Николая отречься от престола. Позднее
Гучков утверждал, что заговорщики не стремились к власти для
себя и намеревались сформировать правительство из представи-
телей старой бюрократии типа Сазонова и Кривошеина, ибо скеп-
тически относились к возможностям «общественного или парла-
ментского кабинета».402 С целью практической организации
заговора к нему были привлечены генерал Крымов и Д. Л. Вя-
земский, располагавший большими связями в офицерской среде.
Вяземский искал будущих участников захвата царского поезда
среди офицеров из- титулованной аристократии, ссылаясь на то,
что они больше других заинтересованы в предупреждении сти-
хийных событий.403 По признанию Гучкова организация заговора
проходила очень медленно. В январе приехавший с фронта Кры-
мов говорил у Родзянко в присутствии ряда членов прогрессивного
блока о необходимости переворота. Его поддержали Терещенко,
Шингарев и Шидловский, тогда как Родзянко выступил против.404
В январе же участники заговора пытались расширить число
своих сторонников. Некрасов вел об этом разговор с Шульги-
399 П. А. Бурышкин. Москва купеческая. Нью-Йорк, 1954,
стр. 316—318.
400 С. Мельгунов, ук. соч., стр. 152.
401 Падение царского режима, т. 6, стр. 278—279.
402 Последние новости (Париж), 13 сентября 1936 г.
403 Там же.
404 М. В. Р о д з я н к о, ук. соч., стр. 204—205.
302
пым,405 а Терещенко с Александром Михайловичем.406 Гучков
со своей стороны «обхаживал» генерала Л. Г. Корнилова.407
В целом состав участников заговора оставался узким. Нет осно-
ваний включать в него Шингарева и Шидловского только потому,
что они поддержали в кабинете Родзянко разговор о необходи-
мости переворота вообще. Очевидно, были лишены основания
слухи, ходившие но Петрограду, о намеченном якобы на 14 фев-
раля перевороте, подготовляемом Гучковым, Коноваловым, Кры-
мовым, в. кн. Кириллом при участии Чхеидзе, Чхенкели, Ско-
белева и Керенского.408 По единодушным утверждениям Гучкова,
Верховского и Деникина (их сведения восходят к тому же Гуч-
кову, по в разных версиях) произвести переворот предполага-
лось не раньше марта.409 Гучков вспоминал в эмиграции, что
в конце февраля еще лишь намечалась поездка Терещенко в гвар-
дейский корпус, где находился его санитарный поезд, для усиле-
ния вербовки. Эта поездка не состоялась, так как началась Фев-
ральская революция.410 В итоге заговор по признанию Гучкова
остался «эмбриональным», и в письме к Мельгунову Гучков кон-
статировал, что «сделано было много для того, чтобы быть пове-
шенным, по мало для реального осуществления, ибо никого из
крупных военных к заговору привлечь не удалось».411
Общая оппозиционность военных кругов, в том числе и гене-
ралитета, не вызывает сомнений, так же как и их сочувствие
стремлению Думы добиться уступок со стороны правительства.
Отсюда, однако, было еще далеко до участия в планах перево-
рота. В январе, как уже отмечалось, возникли слухи о заговоре
в гвардейской кавалерии, которые полиция считала необоснован-
ными. Отнюдь не склонный к преуменьшению заговорщической
деятельности буржуазии (о чем говорили его записки о союзах),
Климович считал, что подобные слухи распространялись «чуть ли
не из правых кружков».412 Крайне скупы сведения о так назы-
ваемых морских заговорах. Один из них связан с именем коман-
дующего Балтийским флотом адмирала А. И. Непенина, а дру-
гой — капитана 1-го ранга А. П. Капниста. Гучков, узнавший
о них в эмиграции, считал, что они были еще дальше от осу-
ществления, чем его собственный.413 «Заговор» близких к Непе-
нину капитанов 1-го ранга М. Б. Черкасского (флаг-капитана
флота), И. И. Ренгартена и капитана 2-го ранга Ф. 10. Довконта
405 В. В. Шульги и. Дни, стр. 88—89.
406 Александр Михайлович, ук. соч., стр. 278.
407 А. И. Верховский, ук. соч., стр. 158.
408 А. 1Пл я п н и к о в. Семнадцатый год, кн. 1, стр. 54—55.
409 А. И. Верховский, ук. соч., стр. 228; А. И. Деникин, ук. соч.,
стр. 37-39.
410 Последние новости (Париж), 13 сентября 1936 г.
411 С. Мельгунов, ук. соч., стр. 149.
412 Падение царского режима, т. I, стр. 97.
413 Последние новости (Париж), 13 сентября 1936 г.
303
не вышел из стадии болтовни, лишь 27 февраля они заговорили
о необходимости установить контакты с политическими деяте-
лями.414
Особняком стоят связи Родзянко с офицерами гвардейских
частей петроградского гарнизона. В середине декабря Александра
жаловалась, что в клубе, устроенном Треповым для офицеров,
последние встречаются с Родзянко.415 Существовал также салон
Лазаревой (тетки Ф. Юсупова и дальней родственницы Род-
зянко), в котором Родзянко встречался с офицерами-кавалергар-
дами.416 Однако следует учесть, что Родзянко был противником
планов переворота и, кроме того, по свидетельству Милюкова,
«вел свою политику и политику небольшого круга доверенных
лиц из октябристов»,417 тогда как прогрессивный блок выдвигал
па первый план фигуру Львова.
Итак, вместо единого «заговора прогрессивного блока» мы
видим разрозненные заговоры отдельных малочисленных групп,
находящиеся по большей части на самой ранней стадии, и даже
наиболее далеко зашедший заговор Гучкова—Крымова был еще
в «эмбриональном» состоянии. Большая же часть политических
лидеров буржуазии и прогрессивного блока, в том числе руко-
водство кадетской партии, готовясь воспользоваться плодами пе-
реворота, если он все же произойдет, не поддерживали саму идею
переворота, боясь вызвать неосторожными действиями выступле-
ние революционных масс.
АНТАНТА И ДВОРЦОВЫЙ ПЕРЕВОРОТ
Проблема дворцового переворота связана еще с од-
ним очень важным вопросом — об отношении дипломатии Ан-
танты к буржуазной оппозиции вообще и к планам переворота
в частности. Мы уже отмечали, что в своем стремлении добиться
уступок от самодержавия буржуазная оппозиция неизменно
искала сочувствия общественного мнения Антанты и содействия
официальных представителей Англии и Франции, приезжавших
в Россию. В постоянном контакте с лидерами оппозиции нахо-
дились и англо-французские дипломаты. Палеолог и английский
консул в Москве Р. Б. Локкарт в своих воспоминаниях этого и
не скрывают.418 Бьюкенен, обороняясь от версии, будто он не-
посредственно участвовал в подготовке заговора, старался отри-
цать свои давние знакомства с либеральными деятелями России.
414 Из дневника И. И. Ренгартена. Красный архив, 1929, № 1 (32),
стр. 119.
415 Переписка Романовых, т. 5, стр. 194.
416 Былое, 1918, № 7 (13), стр. 111—114.
417 Последние новости (Париж), 12 марта 1927 г.
418 См., например: М. П а л е о л о г. 1) Царская Россия во время миро-
вой войны. М.—Пгр., 1923, стр. 282—285; 2) Царская Россия накануне ре-
волюции, стр. 154—155, 302, 319—320; Вг. Lockhart. The two revolutions.
London, 1957, pp. 56, 69.
304
В этом его поддержал и глава английской разведывательной мис-
сии в России С. Хор.419 Но из воспоминаний дочери посла
М. Бьюкенен явствует, что по крайней мере с осени 1915 г.
Родзянко, Гучков и Милюков бывали в британском посольстве.420
С осени 1916 г., усилив нажим на правительство, либеральная
оппозиция одновременно, и это явно не было случайностью, акти-
визирует и афиширует свои связи с союзной, точнее английской,
дипломатией. Отчасти это было ответом на антианглийскую кам-
панию правых. Но целью либеральных политиков было не только
продемонстрировать верность русского «общества» союзу с Анг-
лией, по и опереться на авторитет Англии в своих выступлениях
против власти. В конце сентября «Общество английского флага»
под председательством Родзянко решило реорганизоваться
в «Русско-английское общество» и расширить свою деятельность,
а Бьюкенен согласился стать его почетным председателем.421
В начале октября возникло еще одно «Русско-английское об-
щество», в совет которого вошли среди других Струве, Мансырев,
Некрасов, Ефремов и т. д.422 27 октября с большой помпой со-
стоялось торжественное заседание реорганизованного «Общества
английского флага», па котором с речами выступили Бьюкенен,
Родзянко и Шингарев.423 Наконец, 21 ноября оба общества сли-
лись, и во вновь избранный комитет вошли в числе других Гуч-
ков, Милюков, В. Маклаков, Шингарев, Терещенко, Гурко, Ко-
ковцов, Некрасов, а из англичан — С. Хор и генерал Вильямс.424
Активизировалось и московское «Общество сближения с Анг-
лией». Даже на фоне этой шумной кампании дружбы с Англией
заметным явлением была приветственная телеграмма, посланная
Бьюкенену конференцией кадетской партии 24 октября, и ответ-
ная телеграмма английского посла,425 адресованная формально
пелегализованпой партии.
Повышенная активность характеризовала деятельность
«Русско-английского общества» и «Общества сближения с Анг-
лией» и в последующие месяцы. К ним присоединилась и
«Русско-английская торговая палата», на заседании которой
30 ноября впервые присутствовал Бьюкенен.426 Палата объеди-
няла более правые круги, и во главе ее с декабря встал Сазонов.
Новая волна демонстрации единения русской буржуазной об-
щественности и союзников началась в январе 1917 г., когда в Рос-
4,9 S. Н о а г е, op. cit., рр. 241—243.
420 М. Бьюкенен. Крушение великой империи, т. 2. Париж, 1933,
стр. 7.
421 Речь, 1 октября 1916 г., № 270.
422 Утро России, 2 октября 1916 г., № 275.
423 Речь, 28 октября 1916 г., № 297.
424 Там же, 22 ноября 1916 г., № 322.
425 Там же, 27 октября 1916 г., № 296.
426 Там же, 1 декабря 1916 г., № 331.
20 В- С. Дякин 305
сию приехали делегаты межсоюзнической конференции. В честь
делегаций были устроены торжественные приемы в Петроград-
ской городской и Государственной думе, банкеты в ресторанах.
Вслед за тем столь же помпезно была организована встреча
в Москве. Буржуазная пресса в своих отчетах об этих приемах
подчеркивала, с одной стороны, что на них присутствуют полити-
ческие деятели оппозиционного направления, тогда как правые
отсутствуют, а официальные лица оказываются на заднем плане.
С другой стороны, газеты подчеркивали, что «некоторые предста-
вители союзных государств интересовались нынешним политиче-
ским положением в России и расспрашивали депутатов относи-
тельно некоторых вопросов нашей внутренней политики» 427 и
что поведение союзных делегатов показало, «какое большое вни-
мание наши гости уделили русскому народному представитель-
ству и русскому общественному мнению».428
Буржуазия откровенно расчитывала на то, что союзная дипло-
матия окажет поддержку оппозиции. «В некоторых кругах су-
ществовали радужные надежды на то, что союзная конференция
может привести к какому-либо соглашению, которое позволит
под тем или иным предлогом выслать Николая и его жену из
России и возложить управление страной па регента».429 Показа-
тельна позиция «Утра России», ранее неоднократно предостере-
гавшего против увлечения дружбой с Англией п допускавшего
прямые антианглийские высказывания. Теперь, когда политиче-
ский кризис в России обострился до предела, орган московской
буржуазии готов был забыть о счетах с английскими конкурен-
тами ради получения поддержки в своих политических устремле-
ниях. Приветствуя делегатов союзной конференции, «Утро Рос-
сии» писало, что хотя оно и не ждет «прямого вмешательства
во внутренние наши дела», но, когда «раздается доброжелатель-
ный предупреждающий голос друга и союзника, ничего обидного
и унижающего не может быть услышано в этом голосе».430 Тремя
педелями позже газета писала, что присутствие английской деле-
гации в России мешает правым в осуществлении их планов раз-
гона Думы, и в связи с этим посылала привет «союзнице нашей
па всех путях (разрядка наша,—В. Д.) к общим побед-
ным достижениям».431
Надежды буржуазной оппозиции были вполне обоснованы.
Видя, подобно ей, в сохранении реакционного внутреннего курса
николаевского правительства угрозу для дальнейшего успешного
участия России в войне, союзные послы в нарушение дипломати-
ческих правил откровенно вмешивались во внутренние дела
427 Там же, 23 января 1917 г., № 21.
428 Там же, 30 января 1917 г., № 28.
429 Д. Л л о й д - Д ж о р д ж. Военные мемуары, т. 3. М., 1935, стр. 359.
430 Утро России, 17 января 1917 г., № 17.
431 Там же, 8 февраля 1917 г., № 39.
306
страны. Уже в 1915 г. Бьюкенен пытался отговорить Николая от
принятия им поста верховного главнокомандующего. Осенью
1916 г. вмешательство послов стало еще более настойчивым.
В октябре Палеолог говорил с Треповым о необходимости сме-
щения Штюрмера и Протопопова.432 В декабре, выступая на бан-
кете в английской колонии по случаю Нового года (по новому
стилю), Бьюкенен публично заявил, делая вид, что речь идет
о создании кабинета Д. Ллойд-Джорджа, но зная, как будут
истолкованы его слова в России: «Когда страна борется не на
жизнь, а на смерть, ее нельзя сковывать конституционными
традициями. Если она хочет победить, она должна доверить свою
участь людям, имеющим для этого мудрость и энергию».433 Полу-
чив от своего правительства разрешение действовать па собствен-
ный страх и риск (что означало одобрение), Бьюкенен 30декабря
во время аудиенции у Николая пытался убедить его согласиться
на правительство доверия.434 Воейков в своих мемуарах утвер-
ждал, будто па январской союзнической конференцип представи-
тели Антанты требовали реорганизации русского правительства
и создания кабинета доверия.435 Как указывает в своем исследо-
вании А. В. Игнатьев, политика Англии в области военного
снабжения и кредитования России в конце 1916—начале 1917 г.
также преследовала цель оказать давление на царизм и заставить
его пойти на уступки оппозиции.436
Уверенные в сочувствии союзных дипломатов политические
деятели России пе скрывали от них планов своих выступлений
против правительства. Возможно, не лишены оснований слухи,
что Милюков согласовывал с Бьюкененом свою речь против
Штюрмера. Может быть, пе случайно торжественное заседание
«Англо-русского общества», где Бьюкенен встретился со всеми
вождями оппозиции, состоялось 27 октября — накануне открытия
Думы. С. Хор был предупрежден Пуришкевичем о предстоящемг
убийстве Распутина.437
Однако, поддерживая оппозицию в ее давлении на власть и
советуя Николаю пойти навстречу требованиям Думы, союзная
дипломатия одновременно старалась удержать буржуазных лиде-
ров от резких выступлений. Отчасти в этом сказывалась не-
дооценка представителями Антанты революционного кризиса
в России. Глава британской делегации на союзной конференции
лорд Мильнер докладывал своему правительству, что «в разгово-
рах о революции в России наблюдаются значительные преувели-
432 М. Палеолог. Царская Россия накануне революции, стр. 220.
433 Речь, 20 декабря 1916 г., № 350.
434 Дж. Бьюкенен, ук. соч., стр. 171.
435 В. Н. Воейков. С царем и без царя. Гельсингфорс, 1936, стр. 187.
436 А. В. Игнатьев. Русско-английские отношения накануне Октябрь-
ской революции. М., 1966, стр. 96—97.
437 S. Н о а г е, op. cit., р. 68.
20*
307
чения»,438 а Бьюкенен даже после начала революции думал, что «вол-
нения пройдут бесследно» и «наступит успокоение».439 Кроме того,
Мильнер полагал, что, «хотя самодержавие и представляет собой
плохую форму правительства, понадобится целое поколение,
чтобы заменить его чем-либо новым».440 Решающим для позиции
английских и французских представителей было их стремление
не допустить выхода России из войны, и они опасались, что
обострение конфликта между самодержавием и буржуазией мо-
жет привести к народному восстанию, а это отразится на участии
России в войне. Об этом говорил, например, Бьюкенен японскому
представителю Марумо в начале января.441 Точно так же в доне-
сении начальнику британской разведки Хор 7/20 января тоже
писал, что наиболее вероятным и наиболее соответствующим анг-
лийским интересам выходом из положения были бы уступки
царя «общественности», т. е. оппозиционному блоку.442 Поэтому
и Бьюкенен, и особенно Мильнер, неоднократно встречавшийся
с буржуазными лидерами, настаивали на крайней умеренности
требований и тактики оппозиции. На завтраке в честь англий-
ской делегации, устроенном в Москве 27 января, Мильнер реко-
мендовал буржуазным руководителям «забыть все политические
споры и недоразумения и отдаться целиком и в полном единении
достижению победы».443 В другой своей речи, назвав Россию
«страной изумительных слухов» и явно намекая на слухи о двор-
цовом перевороте, Мильнер говорил 30 января: «Я часто вспо-
минаю анекдот Бисмарка, который рассказывал про одного своего
приятеля, что, просыпаясь каждый день утром, он говорил: „Нет,
нет, нет", ибо, будучи человеком слабого характера, он боялся,
что в течение дня согласится на что-нибудь невыгодное для
себя. У меня такое же чувство по отношению
к вашим слухам (разрядка наша, — В. Д.)».444 Такую же
позицию занимал глава французской делегации Г. Думерг, кото-
рому Палеолог устроил 26 января встречу с Милюковым, Шинга-
ревым и В. Маклаковым. Думерг проповедовал терпение, а в от-
вет на замечание кадетов, что массы могут перестать их слушать,
подчеркнул: «Но прежде всего думайте о войне».445 О проповеди
терпения, с которой обращались к лидерам оппозиции главы
союзных делегаций в январе 1917 г., говорил в своих мемуарах и
Ллойд-Джордж.446 Не случайно даже 1 марта Бьюкенен и
генерал Вильямс предприняли попытки спасти трон для Ни-
438 Д. Л л о й д - Д ж о р д ж, ук. соч., стр. 361.
439 Там же, стр. 368—369.
440 Там же, стр. 361.
441 Вестник НКИД, 1920, № 4—5, стр. 76.
442 S. Ноаге, op. cit., рр. 119—126.
443 Речь лорда Мильнера. ГИМ, ф. 31, ед. хр. 147, л. 195.
444 Речь, 31 января 1917 г., № 29.
445 М. Палеолог, ук. соч., стр. 319—320.
446 Д. Л л о й д - Д ж о р д ж, ук. соч., стр. 364—365.
308
колая, стараясь уговорить его пойти на соглашение
с Думой.447
Находясь в швейцарской эмиграции, в своем «проклятом да-
леке», В. И. Ленин с напряженным вниманием следил за разви-
тием событий в России. Несмотря на неполную и часто запазды-
вавшую информацию,448 В. И. Ленин с предельной четкостью
вскрыл стратегическую расстановку сил в России, которая при-
вела к победе Февральской революции. При этом В. И. Ленин
придавал большое значение связям между англо-французской
дипломатией и буржуазной оппозицией, которых объединяло
стремление к войне до победного конца. Эти отношения диплома-
тов Антанты с оппозицией против правительства, при котором они
аккредитованы, В. И. Ленин характеризовал как «организацию
заговора против Николая Романова».449 Но характер информации,
которой располагал В. И. Ленин, пе давал возможности детально
проследить тактические повороты в позиции англо-французской
дипломатии по отношению к дворцовому перевороту. Полагая,
что уже в январе—феврале 1917 г. английское и французское
посольства непосредственно выступали за свержение Нико-
лая, В. И. Ленин указывал на источник своей информации,
говоря, что связь между действиями дипломатии Антанты и
подготовкой переворота «злорадно подчеркивает» немецкая
пресса.450
Немецкая и австро-венгерская пресса действительно была
полна утверждений о решающей роли, сыгранной Бьюкененом
в подготовке революции.451 При этом большая часть прессы цен-
тральных держав вообще не приводила аргументов в пользу
своих обвинений против Бьюкенена. «Пештер Ллойд» откро-
венно писал, что фактов, доказывающих участие Бьюкенена
в свержении Николая, у него нет, но «ни один человек в Европе
в этом не сомневается».452 Немного поостыв, «Франкфуртер цай-
тунг» затем согласилась, однако, с мнением «Крайццайтунг», что
Бьюкенен мог добиваться не переворота, а изменения состава
правительства (включения в него Родзянко и Милюкова), ибо
развернувшиеся события не могли подготовляться Англией и
представляли опасность для ее собственных интересов.453
447 Дж. Бьюкенен, ук. соч., стр. 198; Красный архив, 1926, № 3(16),
стр. 46—47.
448 «Если не затруднит, — писал В. И. Ленин М. И. Ульяновой
в ноябре 1916 г., — посылай раза 3—4 в месяц прочитанную тобой рус-
скую газету, крепко завязывая бечевкой (а то пропадает). Я сижу без
русских газет» (В. И. Ленин, ПСС, т. 55, стр. 367).
449 В. И. Ленин, ПСС, т. 31, стр. 15.
450 Там же.
451 Frankfurter Zeitung, 17 Marz 1917; Berliner Borsen-Curier, 14 Marz
1917; Neue Freue Presse, 15 Marz 1917, usw.
452 Pester Lloyd, 16 Marz 1917.
453 Frankfurter Zeitung, 20 Marz 1917.
309
Как мы видели, в январе—феврале 1917 г. англо-французские
представители еще считали нужным проповедовать терпение и
поддерживали позицию тех руководителей буржуазного лагеря
(составлявших при этом большинство), которые считали менее
опасной для интересов буржуазии выжидательную тактику, боясь
вызвать народную революцию. Но, разумеется, при первых же
признаках того, что царское правительство пытается выйти из
войны, и русская буржуазная оппозиция, и англо-французская
дипломатия изменили бы свою тактику.
* *
❖
Россия приближалась к революции. Ее дыхание все явствен-
нее ощущалось в рабочих районах, о ней все чаще и чаще гово-
рили и писали буржуазные лидеры и перепуганные обыватели.
«За эти три месяца, — записывала в декабре 1916 г. в своем
дневнике племянница Родзянко 3. В. Арапова, — произошла гро-
мадная перемена в настроениях общества, даже страшно стано-
вится, как мы неотвратимо, скачками летим к революции».454
В это же самое время Милюков говорил с думской трибуны:
«Мы переживаем теперь страшный момент. На наших глазах
общественная борьба выступает из рамок законности и возро-
ждаются явочные формы 1905 г.».455 В январе Шингарев спешно
телеграммой вызвал из Киева в Петроград Шульгина и заявил
ему: «Мы идем к революции».456
И царское правительство, и буржуазная оппозиция шли на-
встречу революционной буре в состоянии разброда и растерян-
ности. Перед лицом подымающегося на борьбу пролетариата
Николай и его окружение упрямо отказывались пойти на уступки
либеральной буржуазии, не меньше самодержавия боявшейся ра-
бочего класса. Но единые в своем нежелании поступиться хотя бы
частью традиционных привилегий представители реакционного
лагеря не могли сговориться между собой о методах подавления
оппозиции. Склока в правительстве и камарилье продолжалась
до последнего часа царизма. Самодержавный режим прогнил до
такой степени, что оказался неспособным не только осуществить,
но даже выработать план своего спасения. В надежде, что пред-
стоящее весеннее наступление изменит обстановку в стране, Ни-
колай с тупым упорством обреченного придерживался выжида-
тельной тактики.
Той же тактике следовало и большинство буржуазной оппо-
зиции. Лишь меньшая часть ее лидеров встала на путь органи-
454 Дневник Араповой. РО ГБЛ, ф. 12, ф. 12, картон 1, ед. хр. 9, л. 63.
455 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 1178.
456 В. В. Шульгин. Дни, стр. 86.
310
зации заговоров, имевших целью свергнуть Николая или заста-
вить его ввести конституционно-монархический режим в стране.
Разрозненные и далекие от завершения, эти заговоры будора-
жили буржуазное общественное мнение и пугали придворную
камарилью, но не оказывали серьезного влияния на развитие по-
литических событий. Основная же часть руководителей прогрес-
сивного блока и либеральной буржуазии упрямо держалась за
легальные формы давления на правительство, все еще надеясь,
что в поисках союзников против революции царизм в последнюю
минуту заметит и оценит их умеренность и лояльность.
ГЛАВА 7
Буржуазия и царизм
в ходе Февральской революции
НАКАНУНЕ РЕВОЛЮЦИИ
Зимой 1916/17 г. продовольственное положение
в России продолжало катастрофически ухудшаться. К прежним
причинам — развалу транспорта и спекуляции — прибавился от-
кровенный саботаж помещиков, не удовлетворившихся твердыми
ценами, установленными в сентябре, и требовавших их дальней-
шего повышения. В течение августа—ноября 1916 г. уполномо-
ченные Министерства земледелия смогли отправить в распоряже-
жение фронтов лишь 61.2% запланированных на эти месяцы
хлебных грузов, главным образом из-за непредъявления грузов
отправителями.1 Военный министр Шуваев извещал начальника
штаба Ставки, что нормальное снабжение армии оказывается не-
возможным, вследствие чего он рекомендовал сократить нормы
питания для солдат.2 Еще напряженнее было положение в тылу.
Особое совещание по продовольствию признавало в середине
ноября, что «все заготовленные продукты отправлены преимуще-
ственно для нужд армии, а для населения остались лишь незна-
чительные запасы в Петрограде и Москве. Таким образом, снаб-
жение продовольствием населения будет находиться в полной за-
висимости от успешности дальнейших текущих заготовок».3
Поставленное в безвыходное положение царское правитель-
ство было вынуждено пойти на чрезвычайные меры. 29 ноября
было принято постановление о введении принудительной раз-
верстки хлебных поставок по губерниям и уездам.4 Почти одно-
временно возник план назначить диктатора по продовольственным
делам, причем таким диктатором намечался Воейков.5 В течение
1 Сводная таблица отправки продуктов на фронты. ЦГИА, ф. 457,
on. 1, д. 78, лл. 78—79.
2 Шуваев — Гурко 17 ноября 1916 г. Там же, л. 39.
3 Справка о ходе заготовок на 14 ноября. Там же, лл. 23—24.
4Н. Д. Кондратьев. Рынок хлебов и его регулирование во время
войны и революции. М., 1922, стр. 107.
5 Падение царского режима, т. 4. М.—Л., 1925, стр. 26; Переписка Ни-
колая и Александры Романовых, т. 5, М.—Л., 1927, стр. 203.
312
зимы правительство вновь прибегало к временным приостанов-
кам пассажирского движения, чтобы усилить подвоз продоволь-
ствия. Но уже вскоре стало ясно, что разверстка не дала необхо-
димых результатов.
Три основных причины привели к провалу разверстки. Во-пер-
вых, осуществляя ее, министр земледелия Риттих не считался при
установлении норм поставок с реальными возможностями губер-
ний. В результате на одни губернии были наложены невыполни-
мые обязательства, тогда как в других оставались значительные
излишки хлеба. Во-вторых, разверстка была формально объявлена
только для обеспечения нужд армии и предприятий, работающих
на оборону, тогда как городские власти должны были сами обес-
печивать свои города. Но когда представители городов пытались
закупить зерно, конкурируя между собой и создавая благоприят-
ную почву для спекуляции, уполномоченные министерства на
местах, опасаясь за выполнение планов разверстки, запрещали
вывоз закупленного городами хлеба.6 Наконец, стремясь обеспе-
чить выполнение закупок, Риттих при введении разверстки, а за-
тем 3 января снова пошел на ряд уступок помещикам, повысив
плату за хлеб под видом установления цен франко-амбар, а не
франко-стапция и введения премий за доставку крупных партий.7
Это разжигало аппетиты помещиков, давало им основания на-
деяться, что продолжением саботажа они смогут добиться даль-
нейших уступок.
В этих условиях правительство и власти па местах продол-
жали противиться попыткам городских самоуправлений нормиро-
вать потребление хотя бы того хлеба, который поступал для
снабжения тыла. В середине января власти все еще выступали
против введения хлебных карточек в Москве.8 Только 21 февраля
командующий войсками Московского военного округа распоря-
дился впредь продавать хлеб и муку по карточкам,9 причем рас-
поряжение это не было выполнено до Февральской революции.
Даже 24 февраля уполномоченный Министерства земледелия по
продовольствию Петрограда В. К. Вейс выступал против введе-
ния хлебных карточек в столице, считая, что в этом пет необ-
ходимости.10
В январе—феврале продовольственное положение обеих сто-
лиц и промышленных центров стало катастрофическим. В послед-
нюю декаду января вместо установленной нормы в 120 вагонов
зерна и муки в день в среднем в Петроград поступало ио 21 ва-
6 Русская воля, 29 января 1917 г., № 28.
7 Н. Д. Кондратьев, ук. соч., стр. 107.
8 Речь, 20 января 1917 г., Кг 18.
9 Русские ведомости, 22 февраля 1917 г., № 43.
10 Речь, 25 февраля 1917 г., № 53.
313
гону.11 13 февраля градоначальник А. П. Балк сообщал Голицыну,
что за последнюю неделю подвоз муки составлял 5000 пудов
в день при норме в 60 000 пудов, а выдача муки пекарням —
35 000 пудов в день при норме 90 000 пудов.12 Острейший продо-
вольственный кризис разразился в Москве, куда в январе посту-
пало в среднем по 39 вагонов муки, а в начале февраля по 17 ва-
гонов.13 Голод пришел в текстильные районы страны. «Почти
везде, — подводил итоги положению в начале февраля Челноков
от имени городского союза, — перспективы снабжения могут быть
охарактеризованы словами: в феврале хлеба не будет.. . Мы
имеем зерно на той мельнице, на которой нет топлива, муку там,
где нет вагонов для ее вывоза, вагоны там, где нет грузов для
их наполнения».14
Крах продовольственного снабжения создавал объективные
предпосылки для массовых выступлений рабочих. Сводки поли-
цейских донесений все чаще регистрировали волнения па почве
дороговизны и голода. В конце января владимирский губернатор
доносил, что сохранение спокойствия в губернии возможно
только, если будет улучшено продовольственное снабжение.
«Озлобление в некоторых, особенно фабричных, районах едва
сдерживается. Забастовочное движение па фабриках приняло
упорный характер и влечет за собой более чем тревожное на-
строение среди фабрикантов. Ореховские и ивановские фабри-
канты испытывают едва ли не панический страх за судьбу свою
и своих предприятий».15 Петроградский градоначальник тоже
просил принять меры к обеспечению города мукой, «без чего
жизнь населения столицы может выйти из нормального течения,
что неминуемо должно вызвать серьезные последствия».16 Депар-
тамент полиции также предупреждал в феврале, что «продоволь-
ственные затруднения, все более и более обостряясь, угрожают
повлечь за собою весьма серьезные осложнения внутри страны».
«Особо тревожные опасения» вызывало у охранки положение
в Петрограде. Охранка считала, что на почве продовольственного
кризиса «в Петрограде действительно могут произойти массовые
стихийные беспорядки», которые в свою очередь «могут
послужить при нынешнем крайне напряженном положе-
нии страны поводом к возникновению повсеместных в импе-
11 Подсчитано по: Сведения о прибытии и отправлении продоволь-
ственных грузов по Петрограду. ЦГИА, ф. 457, on. 1, д. 405, лл. 1—62.
12 А. П. Балк — Голицыну 13 февраля 1917 г. ЦГИА, ф. 1276, оп. 15,
д. 48, л. 72.
13 Русские ведомости, 9 февраля 1917 г., № 32.
14 Челноков — Риттиху 6 февраля 1917 г. ЦГИА, ф. 457, on. 1, д. 487,
лл. 6—8.
15 Владимирский губернатор — Голицыну 29 января 1917 г. ЦГИА,
ф. 1276, оп. 12, д. 1816, лл. 12-13.
16 Балк — Голицыну 13 февраля 1917 г. Там же, оп. 15, д. 48, л. 72.
314
рии открытых противоправительственного характера выступ-
лений».17
Выступления пролетариата 9 января и 14—15 февраля пока-
зали, что рабочие поднимаются на активную борьбу. Уже в ходе
подготовки к январской стачке, охватившей в Петрограде по при-
зыву большевиков, межрайонцев и меиьтттевиков-интерпациопалп-
стов до 200 000 человек,18 ряд большевистских руководителей на
местах высказывался за превращение забастовки в решительное
сражение с царизмом.19 14 февраля к Думе под лозунгом ее
поддержки явилось не более 400 человек, которые были быстро
разогнаны полицией. Зато в забастовке, начатой по призыву боль-
шевистской партии, в этот день участвовало, по официальным дан-
ным, 89 576 рабочих с 58 заводов и фабрик. В ряде районов го-
рода состоялись политические демонстрации под лозунгами «До-
лой войну!», «Долой царское правительство!», «Да здравствует
вторая российская революция!». На ряде заводов прошли ми-
тинги, на которых выдвигались требования создать Временное
революционное правительство.20 15 февраля к забастовке присое-
динилось 24 840 рабочих. Подводя итоги выступлениям 14 и
15 февраля, ПК большевиков выпустил листовку, в которой под-
черкивал: «Настало время открытой борьбы».21
Начавшись 14 февраля, волна забастовок петроградских ра-
бочих фактически уже не прерывалась. 18 февраля началась
стачка в лафетно-штамповочной мастерской Путиловского завода,
а 21 февраля забастовали все рабочие гигантского предприятия.
Стачечный комитет путиловцев и Нарвский районный комитет
большевиков решили послать представителей на другие заводы
столицы с призывом к забастовкам солидарности.22 С 22 февраля
в городе начались стихийные стачки, вызванные продовольствен-
ным кризисом. Надвигалась народная революция.
В этой обстановке руководители оппозиции продолжали споры
о тактике, причем разногласия в оппозиционном лагере прини-
мали все более острый характер. Учитывая и используя эти раз-
ногласия, правительство сделало попытку расколоть прогрессив-
ный блок и восстановить право-октябристское большинство
в Думе. Стараясь облегчить возможность сговора с правым кры-
лом блока, Голицын попытался уговорить Николая и Александру
17 Доклад директора Департамента полиции министру внутренних дел.
Февраль 1917 г. Буржуазия накануне Февральской революции. М.—Л.,
1927, стр. 190.
18 Пролетарская революция, 1923, № 1 (13), стр. 265.
19 А. Шляпников. Семнадцатый год, кн. 1. М.—Пгр., 1923, стр. 272.
20 И. П. Л е й б е р о в. Петроградский пролетариат в борьбе за победу
Февральской революции в России. История СССР, 1957, № 1, стр. 52.
21 Листовки петербургских большевиков. 1902—1917 г., т. 2. Л., 1939,
стр. 247—249.
22 История КПСС, т. 2. М., 1966, стр. 658.
315
согласиться на отставку Протопопова.23 Его разговоры на эту
тему не имели успеха, и активная роль в правительственных ма-
неврах перешла к Риттиху, который сознательно старался вбить
клин между буржуазной и помещичьей группами в прогрессив-
ном блоке и, возможно, поддерживал тайный контакт с его пра-
вым крылом.24 Руководство блока всерьез считалось с угрозой
раскола и пыталось помешать Риттиху выступить в Думе при от-
крытии ее сессии 14 февраля. С этой целью было, решено снять
оставшийся с декабрьской сессии запрос о продовольственном
положении и внести вместо него новый. Это дало бы возможность
открыть прения по поводу принятия запроса, а представитель
правительства по существовавшим прецедентам не мог бы взять
слова для ответа до того, как запрос не был бы формально при-
нят Думой.25
Риттих, однако», сорвал планы блоковых политиков, выступив
немедленно после вступительной речи Родзянко. Он постарался
обрисовать ход выполнения разверстки в возможно более радуж-
ных красках и потребовал прекращения критики продовольствен-
ных мер властей под предлогом, что подобная критика лишь ме-
шает выполнению плана хлебных поставок.26 Выступление Рит-
тиха сбило топ первого заседания Думы, которая и так была
настроена далеко не по-боевому. «Настроение Думы вялое, — пи-
сал 15 февраля Шульгин Николаю Михайловичу. — Увы, никто
больше не верит речам».27 В этот же день жена Родзянко писала
3. Н. Юсуповой явно со слов мужа: «Общий тон (Думы, —
В. Д.) был немного тусклый после всего, что ожидали от этого
первого дня, но тем лучше: теперь опасно, чтобы малейшая искра
не зажгла костер».28
Думские прения показали, что расчеты на откол правого
крыла блока па почве продовольственной политики не лишены ос-
нований. Капнист 2-й в своем выступлении открыто заявил, что
в этом вопросе земцы-октябристы и правее их ближе к Риттиху,
чем к Милюкову,29 а вслед за ним Савич также подчеркивал, что
октябристы договорились с кадетами по политическим вопросам,
но расходятся с ними в экономических.30 В поддержку действий
Риттиха выступали В. В. Шульгин и В. И. Стемпковский. Вне
Думы сближение правого крыла блока с Риттихом приветствовали
23 Падение царского режима, т. 2. М.—Л., 1925, стр. 253—254.
24 Информационная записка 15 февраля 1917 г. ЦГАОР, ф. 1467, оп. 1т
д. 579, лл. 69—70.
25 Информационная записка 13 февраля 1917 г. Там же, лл. 46—48.
26 Государственная дума. Стенографические отчеты. Четвертый созыв.
Сессия пятая. Пгр., 1917, стлб. 1265—1285.
27 Шульгин — Николаю Михайловичу 15 февраля 1917 г. ЦГАОР,
ф. 670, on. 1, д. 439, лл. 3—6.
28 Красный архив, 1926, № 1 (14), стр. 245—246.
29 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 1388.
30 Там же, стлб. 1494.
316
буржуазные элементы, отходившие от оппозиции из-за страха
перед революционным взрывом. «Коммерческий телеграф» радо-
вался отказу Думы от «чисто политических эксцессов»,31 а «Ком-
мерсант» призывал блок сотрудничать с правительством, «не увле-
каясь несбыточными мечтами».32 Правая печать откровенно радо-
валась успеху тактики Риттиха, вызвавшей фактический раскол
блока в одном из важнейших вопросов. О «разложении блока» за-
говорили в связи с продовольственными прениями «Утро России»
и «Русские ведомости». Даже «Речь» при всем ее стремлении пре-
уменьшить остроту кризиса в блоке вынуждена была признать,
что дело заключается в серьезных социальных и политических
разногласиях в его рядах.33
Очевидный кризис блока вызвал поправение московских каде-
тов, ранее критиковавших руководство партии слева. Поскольку
кадеты делали ставку на легальные методы давления на царское
правительство и боялись революционного взрыва, возможность
распада блока означала для них крах всех их надежд. В связи
с этим московские кадеты заговорили о необходимости, не до-
жидаясь развала блока, «отказаться от боевой программы и пойти
на уступки».34
Со своей стороны прогрессисты критиковали политику блока
как недостаточную и заявляли, что незачем беречь Думу любой
ценой.35 Но, заявляя, что «время частичных уступок миновало без-
возвратно» 36 и что «тактика прогрессивного блока . . . потерпела
крушение»,37 прогрессисты не могли предложить какой-либо
реальной тактики. «Утро России» ограничивалось лишь риториче-
скими вопросами, «все ли парламентские средства полностью ис-
пользованы Думой».38 Для характеристики настроений прогрес-
систов, примыкавших к «Утру России», показательно, что они за-
нимались рассуждениями о выработке новой тактики в Думе
23 февраля, явно не о^жидая на ближайший обозримый период
возможности тех самых перемен в системе управления, за кото-
рые они ратовали. Разочарование в возможности добиться постав-
ленных целей сквозило и в статье Ардова, который писал несколь-
кими днями раньше: «Мы вот теперь говорим: страна стоит перед
пропастью. Но переберите историю: нет такого дня, чтобы эта
страна не стояла перед пропастью. И все стоит».39
31 Коммерческий телеграф, 17 февраля 1917 г., № 1129.
32 Коммерсант, 14 февраля 1917 г., № 2105.
33 Речь, 20 и 22 февраля 1917 г., №№ 48 и 50.
34 Информационная записка. Февраль 1917 г. ЦГАОР, ДП 00, 1917 г.,
д. 307А, лл. 84—87.
35 Информационная записка. Февраль 1917 г. Там же, лл. 88—91.
36 Утро России, 12 февраля 1917 г., № 43.
37 Там же, 23 февраля 1917 г., № 54.
38 Там же, 16 февраля 1917 г., № 47.
39 Там же, 12 февраля 1917 г., № 43.
317
Только лидеры кадетской партии, и прежде всего1 сам Милю-
ков, сохраняли веру в возможность добиться целей прогрессивного
блока и защищали его тактику. При этом они выступали не про-
тив тех, кто проявлял склонность к уступкам и сговору с прави-
тельством, а против тех, кто критиковал блок слева. Выступая
15 февраля в Думе, Милюков говорил, обращаясь к тем, кто при-
зывал блок к активным действиям: «Наше слово есть уже паше
дело. Слово и вотум суть пока наше единственное оружие».40
«До последней минуты, — признавался 27 февраля Шингарев, —
я все-таки надеялся — ну, вдруг просветит господь-бог — усту-
пят . . . согласие с Думой, какая она ни на есть — последняя воз-
можность избежать революции».41 Последние выступления каде-
тов в Думе были сплошным призывом к власти образумиться и
пойти на уступки. «Дальше, — говорил 24 февраля Родичев, —
пропасть, в которую они влекут всю страну, и мы призываем их
остановиться, пока есть время».42 Времени, однако, уже не было.
Увлеченные думскими прениями, кадеты не увидели, что револю-
ция уже началась.
БУРЖУАЗИЯ И ПРАВИТЕЛЬСТВО
В ПЕРВЫЕ ДНИ РЕВОЛЮЦИИ
С утра 23 февраля началась политическая заба-
стовка на ряде заводов Выборгской стороны, слившаяся со сти-
хийными волнениями на почве нехватки хлеба. Уже в этот день
на многих предприятиях митинги проходили под лозунгами не
только «Хлеба!», но и «Долой царя!». На улицах начались де-
монстрации, захватившие сначала Выборгскую сторону, а затем п
центр города. Между рабочими и полицией участились столкно-
вения. С 24 февраля движение перерастало во всеобщую полити-
ческую забастовку. С 27 февраля к рабочим присоединились сол-
даты, восставшие против царского самодержавия и перешедшие
па сторону революции.
Большевики прилагали огромные усилия, чтобы внести в сти-
хийно вспыхнувшее движение организованность и правильные
политические лозунги. Вечером 23 февраля Выборгский районный
комитет большевиков совместно с представителями Русского бюро
ЦК и ПК принял решение о необходимости всемерно расширить
стачку, усилить агитацию среди солдат, провести на следующий
день демонстрацию на Невском проспекте.43 Утром 25 февраля
ПК большевиков выпустил листовку, призывавшую к немедленной
открытой борьбе под лозунгом свержения монархии, создания де-
40 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 1344.
41 В. В. Шульгин. Дни. Л., 1925, стр. 103.
42 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 1714.
43 История КПСС, т. 2, стр. 661.
318
мократической республики и прекращения войны.44 Вечером
того же дня ПК постановил приступить 27 февраля к организации
вооруженного восстания.45 Осведомленные об этом решении по-
лицейские власти в ночь на 26 февраля арестовали большинство
членов ПК и многих партийных работников, но функции город-
ского комитета принял на себя Выборгский РК большевиков.
27 февраля по его инициативе был опубликован в виде листовки
Манифест ЦК РСДРП (б) «Ко всем гражданам России», содер-
жавший призыв к созданию Временного революционного прави-
тельства.46
С листовками и обращениями к рабочим и солдатам выступали
в эти дни также эсеры и меньшевики. Межрайонный комитет
перед 23 февраля выдвинул в листовке, посвященной междуна-
родному женскому дню, лозунг свержения самодержавия и созда-
ния Временного революционного правительства. Тогда он не де-
лал практических выводов из этих лозунгов и не призывал рабо-
чих к забастовке.47 27 февраля межрайопцы выпустили новые
листовки: к рабочим — с призывом продолжать стачку и к солда-
там — переходить на сторону народа. С такими же призывами
выступили в этот день и эсеры. Центристский ОК меньшевиков
выступил 27 февраля за образование правительства, которое
создаст условия для «повой свободной России».48 Позиция мень-
шевиков и эсеров принципиально отличалась от точки зрения боль-
шевиков в вопросах о дальнейшем развитии революции и о роли
буржуазии в ней, что нашло свое отражение и в их листовках
27 февраля, но непосредственно в ходе событий 23—28 февраля
призывы мелкобуржуазных партий способствовали расширению
круга вовлеченных в революцию масс.
Ни царское правительство, пи буржуазная оппозиция не по-
няли смысла начавшихся 23 февраля революционных выступле-
ний, расценив их как голодные беспорядки, не угрожающие су-
ществованию самодержавного строя. В письме 24 февраля Але-
ксандра еще вполне уверена, что положение «в руках Хабалова»,
и не придает «беспорядкам» серьезного значения.49 Совет мини-
стров собрался в пятницу, 24 февраля, для обсуждения текущих
дел, и Голицын не проявил беспокойства, когда по окончании за-
седания Совета шофер повез его домой обходным путем, по-
скольку Невский был забит демонстрантами.50 Думские лидеры
были более встревожены, но и они считали, что речь идет только
44 Пролетарская революция, 1923, № 1 (13), стр. 284—285.
45 Записка Департамента полиции о заседании ПК большевиков
25 февраля 1917 г. Вопросы архивоведения, 1962, № 1, стр. 112.
46 История КПСС, т. 2, стр. 672.
47 Пролетарская революция, 1923, № 1 (13), стр. 282—284.
48 История КПСС, т. 2, стр. 673.
49 Переписка Романовых, т. 5. М.—Л., 1927, стр. 214—215.
50 Падение царского режима, т. 2, стр. 263.
319
о продовольственных волнениях. Утром Родзянко добился согла-
сия Голицына устроить в этот же день совещание о продоволь-
ственном положении в столице.51 К участию в нем были пригла-
шены министры — председатели особых совещаний, президиумы
Думы и Гос. совета, государственный секретарь С. Е. Крыжанов-
ский, петроградский городской голова и председатель губернской
земской управы.52 Представители правительства согласились на
передачу продовольственного дела в ведение городского управле-
ния.53 Боясь, как бы потом правительство не переменило свое ре-
шение, которому кадеты придавали большое значение (видя
в нем важный шаг в завоевании власти «общественностью»), Не-
красов потребовал проведения его через Думу специальным зако-
нодательным актом.54 Выработка законопроекта была поручена
думским комиссиям, которым было предложено закончить работу
к 28 февраля.55
В основном о продовольствии шла речь и на совещании, со-
званном командующим войсками округа Хабаловым, на которое
он пригласил А. П. Балка, В. К. Вейса, начальника охранки
К. И. Глобачева, начальника войсковой охраны полковника
В. И. Павленкова, городского голову и его товарища. Но уже на
этом совещании обсуждались и карательные меры против рабочих.
Глобачеву было дано разрешение на арест руководителей револю-
ционных организаций и было решено вызвать для разгона демон-
странтов дополнительные кавалерийские части.56
Поведение буржуазных лидеров 25 февраля показало, что они
все еще недооценивали размах выступлений пролетариата. С утра
на последнем официальном заседании Думы Некрасов доложил
о результатах совещания по продовольственному вопросу и пред-
ложил закрыть заседание, чтобы дать комиссиям время для вы-
работки законопроекта о передаче дела в ведение города. Керен-
ский выступил с предложением принять до перерыва формулу
перехода, требующую отставки правительства, но большинство
Думы отказалось сделать политическое заявление.57 58 Вслед за
тем кадеты высказались за то, чтобы назначить следующее засе-
дание Думы не на 28, а на 27 февраля и закончить его «твердой
решительной формулой перехода». Их поддержали прогрессисты
и трудовики, но бюро блока высказалось против приближения сро-
ков заседания.53
51 м. В. Родзянко. Государственная дума и Февральская револю-
ция. Цит. по: Февральская революция. М.—Л., 1925, стр. 36—37. — Род-
зянко спутал даты и написал, что это происходило 25 февраля.
52 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 1734.
53 Речь, 25 февраля 1917 г., № 53.
54 Русские ведомости, 26 февраля 1917 г., № 47.
55 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 1753—1754.
56 Падение царского режима, т. 1. М.—Л., 1924, стр. 186—189.
57 Гос. дума. Сессия пятая, стлб. 1755—1758.
58 Русские ведомости, 27 февраля 1917 г., приложение к № 47.
320
Вечером состоялось заседание Городской думы с участием по-
печительству которое должно было обсудить практические меры
по организации продовольственного дела в городе. Под влиянием
происходящих событий, и особенно под влиянием рассказов о рас-
стрелах демонстраций, заседание превратилось в политический
митинг, на котором тон задавало не умеренно-правое большинство
гласных, а кадеты и трудовики. Но и здесь лозунги были огра-
ничены требованиями ответственного министерства, свободы
слова, невмешательства администрации в продовольственное дело,
освобождения арестованных членов рабочей группы и прекраще-
ния стрельбы.59
Царские власти продолжали считать себя хозяевами положе-
ния. Получив доклад Протопопова, Александра писала Николаю:
«Все пройдет и успокоится, если только Дума будет хорошо вести
себя».60 В донесении, посланном Протопоповым в Ставку на имя
Воейкова, говорилось, что «к прекращению дальнейших беспо-
рядков принимаются энергичные меры».61 Не прозвучало особого
беспокойства и в телеграмме, которую Хабалов отправил Але-
ксееву, допося о начавшихся в городе «беспорядках». Хабалов ог-
раничился только перечислением воинских частей, привлеченных
к подавлению демонстраций.62 В 9 час. вечера в ответ па сооб-
щения из Петрограда последовало распоряжение Николая: «По-
велеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопусти-
мые в тяжелое время войны с Германией и Австрией».63 Это
означало приказ широко применять оружие.
В период, непосредственно предшествовавший Февральской
революции и сразу после пес, было широко распространено мне-
ние, что Протопопов сознательно шел на провоцирование уличных
выступлений рабочих, чтобы потопить их в крови и тем предот-
вратить революцию. С этим связывались слухи о пулеметах,
якобы переданных военными властями полиции и расставленных
на крышах с целью расстрелять демонстрантов. Спор о пулеме-
тах продолжался и в эмиграции, где представители самодержав-
ного и буржуазного лагеря сводили счеты друг с другом, выясняя
причины победы пролетарской революции. В 1924 г. в милюков-
ских «Последних новостях» была помещена за подписью «Z»
статья «„Те“, которые знали об „этом44».64 Автор обращал вни-
мание на фразу из письма Александры от 3 марта, которое она
послала Николаю с нарочным и писала намеками, боясь посто-
ронних глаз. Александра писала о себе в третьем лице: «Она ни
59 А. Шляпников, ук. соч., стр. 108—109; Исторический вестник,
1917, март, стр. 10.
60 Переписка Романовых, т. 5, стр. 218.
61 Пролетарская революция, 1923, № 1 (13), стр. 290.
62 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 4.
63 Падение царского режима, т. 1, стр. 190.
64 Последние новости (Париж), 30 марта 1924 г.
21 В. С. Дякин 321
во что не вмешивается, никого не видела из „тех“ и никогда об
этом не просила, так что не верь, если тебе что' скажут».65
«Z» утверждал, что речь идет о плане провокации и последую-
щего расстрела демонстрантов, в котором участвовали Але-
ксандра, Протопопов, Беляев и Хабалов и в который был посвя-
щен Николай. «Z» истолковывал письмо так, будто под «теми»
следует понимать участников заговора, а под «этим» — его ис-
полнение. Он уверял, что собтветствующие документы остались
у генерала П. И. Аверьянова.
То, что Александра и Протопопов могли вынашивать какие-то
свои планы, подтверждается «Предсмертной запиской» Протопо-
пова. 22 февраля Николай выехал в Ставку,66 куда после лечения
возвращался Алексеев. Александра и Протопопов были против
отъезда царя и просили Николая во всяком случае не отлучаться
надолго. Перед отъездом НиксАлай сказал Протопопову: «Бере-
гите себя, Вам много будет труда по моем возвращении . . . ближе
как через неделю, считая от 18 февраля, я вернуться не смогу,
поэтому не составляйте заговоров с Государыней, увы, это не по-
может».67 Что именно подразумевал под «заговорами» Николай,
сказать трудно.
Однако специальные расследования, проведенные после Фев-
ральской революции бюро адвокатуры Петроградской судебной
палаты и Бурцевым, опровергают версию о передаче пулеметов
в распоряжение полиции.68 25 февраля, когда Александра могла
еще писать Николаю то, что думает, пе прибегая к иносказаниям
и умолчаниям, она считала, что «не надо стрельбы, нужно только
поддерживать порядок и не пускать их переходить через мосты».69
Действия Протопопова и Хабалова в февральские дни также не
свидетельствуют о том, что они ожидали (а тем более желали)
демонстраций, с которыми они оказались совершенно бессильными
справиться. Что касается мнимо загадочной фразы Александры
о «тех», то речь в ней, как мы увидим, идет о думских деятелях,
которых она, по ее словам, не видела и не просила об этом (т. е.
о встрече). Наконец, напомним уже приводившиеся слова Але-
ксандры, что все успокоится, «если только Дума будет хорошо
вести себя». Из этой фразы вытекает, что Александра и Прото-
65 Переписка Романовых, т. 5, стр. 232.
66 На наш взгляд, лишены достоверности и противоречат поведению
Николая в последующие дни слухи, которые приводит Родзянко, будто
Николай собирался явиться 23 февраля в Думу и объявить о даровании
ответственного министерства, но внезапно изменил свои намерения и
неожиданно выехал в Ставку (М. В. Родзянко. Крушение империи.
Л., 1929, стр. 223).
67 «Предсмертная записка» Протопопова. Голос минувшего на чужой
стороне, 1926, № 2, стр. 191—192.
68 Е. И. Мартынов. Царская армия в Февральском перевороте. М.,
1927, стр. 62-63.
69 Переписка Романовых, т. 5, стр. 219.
322
попов, на доклад которого она ссылалась, продолжали считать
Думу своим главным врагом. Очевидно, что и «заговоры», против
которых предостерегал Николай, скорее всего могли быть направ-
лены против Думы, а следовательно, не требовали применения
оружия.
Приказ Николая завтра же прекратить в столице беспорядки
означал ввод в действие плана, разработанного комиссией во
главе с Хабаловым в январе. Может быть, именно этот план,
документы о котором могли оказаться у Аверьянова, и имел
в виду «Z». Поскольку ни полиция, ни казаки не смогли 23—
25 февраля разогнать демонстрантов, предстояло ввести в дей-
ствие учебные команды запасных гвардейских батальонов, раз-
мещенных в Петрограде. В 10 час. вечера на совещании
командиров запасных батальонов и начальников участков воен-
ной охраны, на которые был разбит Петроград, Хабалов отдал
приказ стрелять.70
Накалившаяся за день обстановка в городе заставила Совет
министров активизироваться. В ночь с 25 на 26 февраля Совет
министров собрался, чтобы обсудить положение. Хабалов и Прото-
попов доложили о забастовке и демонстрациях рабочих, причем
оба выразили уверенность, что смогут подавить движение «си-
лами полиции и войск».71 В связи с этим в центре внимания ми-
нистров оказался вопрос о взаимоотношениях с Думой. Полагаясь
на успех карательных действий, с одной стороны, и все еще ду-
мая, что рабочее движение руководится из Думы, Протопопов счи-
тал момент подходящим для того, чтобы совсем избавиться от ме-
шавшего ему российского «парламента» и распустить IV Думу.72
Но большинство Совета министров, хотя и боялось, как бы про-
должение критики правительства в Думе не подлило масла
в огонь, и потому стремилось прервать сессию, все же считало не-
обходимым искать соглашения с думскими лидерами, чтобы те,
«пользуясь своим престижем», помогли правительству в подавле-
нии революционных выступлений.73 В качестве возможного ус-
ловия соглашения Голицын при явном одобрении остальных
назвал отставку Протопопова.74 Покровский и Кригер-Войновский
пошли еще дальше, заявив, что необходима отставка всего пра-
70 Падение царского режима, т. 1, стр. 190—191.
71 Там же, т. 4. М—Л., 1925, стр. 97. — Февральская революция на-
столько застала врасплох царских министров, что даже спустя много
времени они не могли прийти в себя и разобраться в последовательности
событий. Протопопов в письменных показаниях ЧСК относил заседание
Совета министров в ночь на 26 февраля на ночь с 24 на 25, переход
войск на сторону революции — с 27 на 26 и т. п. Хабалов путался в своих
показаниях, перескакивая с одного дня на другой. Путает заседания
Совета министров 26 и 27 февраля Голицын.
72 Падение царского режима, т. 2, стр. 265; т. 4, стр. 97—98.
73 Там же, т. 2, стр. 232.
74 Там же.
21*
323
вительства, ибо, «в сущности говоря, требования Государственной
думы таковы, что они должны быть приемлемы и что те, кто
Государственной думе неугодны, должны уйти».75
В результате ночного заседания Совет министров принял ре-
шение противопоставить демонстрациям «силу» (т. е. подавить
их с помощью оружия) и в то же время вступить в переговоры
с руководителями Думы и прогрессивного блока. С этой целью
Покровскому и Риттиху было поручено встретиться с Милюко-
вым, В. Маклаковым и Савичем, а кроме того, была намечена
встреча Голицына и Родзянко.76
Утро 26 февраля внушило царским властям надежду на успо-
коение. В 13 час. Хабалов донес Алексееву, что он объявил
о применении оружия в случае продолжения демонстраций, и за-
кончил донесение словами: «Сегодня, 26 февраля, с утра в го-
роде спокойно».77 Александра также писала Николаю, что мини-
стры надеются на прекращение волнений к понедельнику и что
события в городе совершенно не похожи на 1905 г., ибо «все обо-
жают тебя и только хотят хлеба».78 Последнее убеждение она вы-
сказывала со слов своей приятельницы Лили (Ю. А.) Деп, кото-
рая «заговаривала с извозчиками, чтобы узнать новости».
В середине дня этим надеждам пришел конец. Уже с полудня
происходили столкновения демонстрантов с полицией и войсками,
в ходе которых войска открывали огонь. Около 16 час были рас-
стреляны демонстрации на Невском в районах Московского вок-
зала, угла Владимирского проспекта и угла Садовой улицы.
Карателям удалось на время очистить Невский от демонстрантов,
но в это время произошло событие, сразу вызвавшее панику
у военных властей. По сведениям Хабалова, около 16 час., а по
утверждению Протопопова, в 18 час. «четвертая рота Павловского
полка, возмущенная участием учебной команды того же полка
в подавлении беспорядков, самовольно вышла с оружием под
командой унтер-офицера навстречу учебной команде, желая с ней
расправиться, но, встретив разъезд конных городовых, открыла по
ним огонь».79 Восставшие солдаты требовали отвода в казармы
всех частей полка и прекращения стрельбы. Офицерам и священ-
нику удалось вернуть роту в казармы и заставить выдать «за-
чинщиков»,80 но выступление павловцев показало, что войска
перестают быть надежными.
Вечером Совет министров собрался в Мариинском дворце на
новое заседание. Приехавший к началу его Хабалов «имел рас-
75 Там же, т. 1, стр. 193.
76 Там же, стр. 193—194; т. 2, стр. 231; т. 4, стр. 98.
77 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 5.
78 Переписка Романовых, т. 5, стр. 221.
79 Протопопов — Воейкову 26 февраля 1917 г. Пролетарская револю-
ция, 1923, № 1 (13), стр. 291.
80 Падение царского режима, т. 1, стр. 195—196.
324
терянный вид» и сообщил о ненадежности войск.81 После этого
Покровский и Риттих доложили о своих переговорах с прогрес-
сивным блоком, который был представлен одним В. Маклако-
вым.82 Маклаков заявил в ходе переговоров, что блок считает не-
обходимой отставку правительства и создание нового из людей,
пользующихся общественным доверием.83 Но, расшифровывая это
требование, Маклаков, согласно очень правдоподобному сообще-
нию «Утра России», говорил о кабинете из бюрократов типа По-
ливанова, Кривошеина и Игнатьева во главе с Алексеевым или
другим генералом.84 В случае создания такого кабинета блок со-
глашался на роспуск Думы.85
Решения Совета министров носили на себе явный отпечаток
растерянности. С одной стороны, было решено продолжать при-
держиваться жесткого курса и Голицын просил Беляева лично
запяться организацией карательных операций, считая невозмож-
ным оставлять командование в руках одного растерявшегося Ха-
балова. Видимо, в этот вечер была сделана попытка вызвать на
помощь войскам, подавлявшим революцию, артиллерийские
части.86 Правительство, вопреки возражениям Покровского и Рит-
тиха, решило прервать заседания Думы87 к явному удовольствию
Протопопова. С другой стороны, министры склонялись к мысли
о необходимости отставки кабинета.
Лидеры прогрессивного блока также находились в состоянии
растерянности. Бюро блока весь день совещалось, стараясь опре-
делить позицию, которую должна занять Дума, но, видимо, так и
не пришло ни к какому решению. Пожалуй, наибольшую актив-
ность проявил в этот день Родзянко, все время поддерживавший
по телефону связь с Голицыным, Беляевым и Хабаловым. Вечером
Родзянко решил прибегнуть к помощи высших чинов армии,
чтобы уговорить Николая пойти на уступки Думе, надеясь, что
это еще может предотвратить победу народной революции.
В 21 ч. 53 м. он телеграфировал Алексееву и просил убедить Ни-
колая согласиться на назначение «правительства, пользующегося
доверием».88 Аналогичные просьбы Родзянко направил командую-
щим фронтами.
Не зная, какую позицию им занять, в Петрограде не вышли
газеты либерального направления (вышли только правительст-
81 Там же, т. 4, стр. 99.
82 Там же, т. 2, стр. 264; С. Мельгунов. На путях к дворцовому
перевороту. Париж, 1931, стр. 46; В. В. Шульгин. Дни, стр. 98; П. Н. М и-
люков. Воспоминания, т. 2. Нью-Йорк, 1955, стр. 289; Утро России,
5 апреля 1917 г., № 86.
83 Падение царского режима, т. 4, стр. 99—100.
84 Утро России, 5 апреля 1917 г., № 86.
85 С. Мельгунов, ук. соч., стр. 46.
86 Падение царского режима, т. 4, стр. 99.
87 Там же, стр. 100; т. 2, стр. 238.
88 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 5—6.
325
венные органы — «Правительственный вестник», «Петроградские
ведомости», «Торгово-промышленная газета» и правые — «Свет»
и «Земщина»).89 В Москве кадетские «Русские ведомости» посвя-
тили свою передовицу английским прениям о гомруле,90 а «Утро
России» писало о необходимости «примиряющего воздействия»
Думы и предостерегало против «слишком импульсивных меро-
приятий».91
СОЗДАНИЕ ВРЕМЕННОГО КОМИТЕТА
ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ.
ПОПЫТКИ СОГЛАШЕНИЯ С ЦАРИЗМОМ
С раннего утра 27 февраля начался массовый пере-
ход на сторону революции солдат петроградского! гарнизона. Вы-
ступление солдат заставило Думу активизироваться и предпри-
нять попытку повлиять на развертывание событий в желательном
для нее направлении. С утра в Таврическом дворце возобновились
совещания. Их последовательность различные думские политики
вспоминали затем по-разному.92 Наибольшую ценность для уста-
новления точной хронологии событий имеет запись частного сове-
щания членов Думы, опубликованная 15 марта 1921 г. в эмиг-
рантской газете «Воля России».
Видимо, в 11 час. началось заседание Совета старейшин, ко-
торому предстояло решить, как реагировать на роспуск думской
сессии. Керенский и Чхеидзе от своих фракций, а также Ефремов
и Некрасов (очевидно, от своего имени) предложили пе подчи-
няться роспуску и продолжать официальную работу Думы.93 Это
предложение было отклонено, и Совет старейшин ограничился
предложением депутатам не разъезжаться из Петрограда. Вслед
за тем Родзянко отправил телеграмму Николаю, в которой просил
отменить указ о прекращении сессии Думы и назначить прави-
тельство доверия. «На войска гарнизона, — писал он, — надежды
нет. Запасные батальоны гвардейских полков охвачены бунтом.
Убивают офицеров. . . Государь, пе медлите. Если движение пе-
ребросится в армию . .. крушение России, а с пей и династии,
неминуемо. . . Завтра может быть уже поздно».94 Около 13 час.
делегация восставших солдат пришла в Думу, чтобы выяснить ее
позицию. Родзянко передал делегатам текст своей телеграммы
Алексееву, отправленной накануне (он умолчал, однако, о только
89 Русские ведомости, 27 февраля 1917 г., приложение к № 47.
90 Там же, 26 февраля 1917 г., № 47.
91 Утро России, 26 февраля 1917 г., № 57.
92 См. В. В. Шульгин. Дни, стр. 105—108; П. Н. Милюков. Исто-
рия второй русской революции, т. 1. София, 1921, стр. 42.
93 Д. В. Ознобишин. Временный комитет Государственной думы и
Временное правительство. Исторические записки, т. 75, М., 1965, стр. 275.
94 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 6.
326
что посланной телеграмме Николаю, в которой называл восстание
бунтом), и резолюцию Совета старейшин, составленную в наро-
чито уклончивой форме. «Основным лозунгом момента, — говори-
лось в ней, — является упразднение старой власти и замена ее
новой. В деле осуществления этого Государственная дума примет
живейшее участие, но для этого прежде всего необходимы поря-
док и спокойствие».95
Около 14 час отряды восставших солдат и вооруженных ра-
бочих взяли на себя охрану Таврического дворца.96 Под их охра-
ной открылось частное совещание членов Думы.97 Представи-
тели меньшевиков и трудовиков Чхеидзе и В. И. Дзюбинский
предложили, чтобы Дума взяла на себя организацию новой власти.
Их поддержали Мансырев и кадетские депутаты Волков и Адже-
мов. Правое крыло блока категорически отвергало возможность
создания власти, опирающейся на поддержку восставшего народа.
«Толпа, — говорил Савич, — дать власти нам не может». Его под-
держал и Шульгин, подчеркивавший, что «мы не можем быть
солидарны во всем с восставшей частью населения». Среди каде-
тов царил полный разброд. Если Волков и Аджемов говорили
о необходимости создания Думой комитета, который взял бы на
себя власть, то Милюков возражал против этого, считая, что «еще
не настал момент», и отказывался предложить какой-либо кон-
кретный план. Некрасов оказался на совещаниии в одном лагере
с земцами-октябристами. Он и Савич выдвинули идею создания
военной диктатуры, поддержанной авторитетом Думы. В качестве
кандидатов в диктаторы Некрасов назвал генерала Маниковского,
а Савич — Поливанова. При этом Некрасов предлагал, чтобы
указ о создании военной диктатуры был издан правительством
Голицына.98 Подобно Милюкову, Родзянко придерживался выжи-
дательной позиции и говорил, что «нам нельзя еще высказываться
определенно, так как мы еще не знаем соотношения сил».
Сообщение о том, что к Таврическому дворцу приближается
новый отряд восставших солдат, заставило частное совещание
поторопиться с каким-нибудь решением.99 Оно поэтому поручило
Совету старейшин избрать Временный комитет «для водворения
порядка в Петрограде и для сношения с учреждениями и лицами».
По-видимому, избрание состоялось тут же во время краткого
перерыва и затем было утверждено частным совещанием. Это
произошло около 15—16 час. В состав Временного комитета вошли
октябристы Родзянко, И. И. Дмитрюков и Шидловский, кадеты
Милюков и Некрасов, прогрессисты Коновалов и Ржевский,
95 Великие дни российской революции 1917 года. Пгр., 1917, стр. 2.
96 Там же, стр. 3.
97 Воля России, 15 марта 1921 г.
98 С. П. Мансырев. Мои воспоминания о Государственной думе.
Историк и современник, Берлин, 1922, № 2, стр. 27.
99 Там же.
327
а также близкий к ним Караулов. Правое крыло блока было пред-
ставлено Шульгиным и В. Н. Львовым, а от левых в комитет
были введены Керенский и Чхеидзе, что должно было придать
комитету авторитет в глазах масс. Комитет, однако, не принимал
на себя функций власти, ставя своей целью лишь установление
контакта с «учреждениями», прежде всего с правительством Го-
лицына и военным командованием.
Положение защитников самодержавия в столице было к этому
моменту совершенно безнадежным. Около 11 час. утра, как раз
тогда, когда начал заседать Совет старейшин, на квартире Голи-
цына стали собираться министры, чтобы обсудить складывав-
шуюся ситуацию. Часам к 14—15 туда приехал Хабалов, кото-
рый произвел на министров «тяжелое впечатление» своей оче-
видной растерянностью и подавленностью.100 Командующему Пет-
роградским округом было от чего прийти в такое состояние.
Уже в полдень он вынужден был отправить Николаю телеграмму
с просьбой «прислать немедленно надежные части с фронта».101
Положение в городе уходило из-под его контроля. Узнав об ус-
пешных действиях революционных солдат и рабочих в районе
Литейного моста, где восставшими был захвачен ряд стратегиче-
ски важных пунктов, Хабалов сформировал из всех имевшихся
у него под рукой частей отряд под командованием полковника
А. С. Кутепова в составе около 1000 человек с 12—15 пулеме-
тами.102 Отряд Кутепова, двигавшийся из центра города по на-
правлению к Таврическому дворцу, дошел до Кирочпой улицы и
застрял. Посланные ему на помощь подкрепления пропали без
вести,103 очевидно рассеявшись по дороге. После этого Хабалов
попытался собрать новый отряд. Для этого оказалось невозмож-
ным найти ни воинских частей, ни патронов. Около 17—18 час.
Хабалов получил известие, что офицеры Измайловского полка за-
мышляют переход па сторону Думы.104 К этому времени войска,
подчинявшиеся еще командующему округом, держали в своих ру-
ках лишь самый центр города — Зимний и Мариинский дворцы,
Адмиралтейство, Петропавловскую крепость.105
Между тем Временный комитет Думы приступил к своим
«сношениям с учреждениями и лицами», стремясь предотвратить
падение монархии. Родзянко, Некрасов, Савич и Дмитрюков встре-
тились с в. кн. Михаилом, приехавшим из Гатчины по просьбе
Родзянко. При встрече присутствовал также Голицын.106 Он заяв-
100 Падение царского режима, т. 1, стр. 207; т. 2, стр. 239, 263.
101 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 8.
102 Падение царского режима, т. 1, стр. 198, 214.
103 Там же, стр. 199.
104 Там же, стр. 200—201.
105 Там же, стр. 201—203.
106 М. В. Р о д з я п к о. Государственная дума и Февральская револю
ция. Цит. по: Февральская революция, стр. 38.
328
лял во время переговоров, что не может по своей инициативе
уйти в отставку,107 но поддержал Родзянко, просившего Михаила
явочным порядком объявить себя диктатором и уволить пра-
вительство, потребовав от Николая назначения ответствен-
ного министерства. Михаил побоялся принять это предло-
жение.
Тогда Совет министров, перебравшийся к этому времени снова
в Мариинский дворец, решил действовать на свой страх и риск.
Около 18 час. он отправил Николаю телеграмму, в которой просил
объявить Петроград на осадном положении (это уже было сделано
Беляевым якобы по «высочайшему повелению»),108 прислать
в столицу популярного генерала для подавления восстания и
в то же время сменить правительство, поставив во главе его че-
ловека, «не вызывающего возбуждения».109 Не дожидаясь ответа
Николая, Совет министров уполномочил Голицына производить
перемены в составе кабинета и вести переговоры с Думой. Сразу
после этого Голицын по совету в. кн. Кирилла, переданному че-
рез Беляева, предложил Протопопову «принести себя в жертву» и
выйти из правительства.110 Не посмев все же без согласия Нико-
лая уволить Протопопова, Совет министров решил объявить о его
болезни. По просьбе Совета министров, Беляев назначил «в по-
мощь» растерявшемуся Хабалову начальника Генерального штаба
М. И. Занкевича.111 Уведомляя об этом Алексеева, Беляев, ко-
торый еще в 13 час. был «твердо уверен» в скором наступлении
спокойствия,112 признавался теперь, что не в состоянии подавить
восстание и просил о присылке «действительно надежных частей,
притом в достаточном количестве для одновременных действий
в различных частях города».113
Между 20 и 21 час. Голицыну, Родзянко, Беляеву и Кры-
жановскому удалось уговорить Михаила предпринять попытку
убедить Николая пойти на сговор с Думой. Михаил передал по
прямому проводу в Ставку, что необходимо уволить весь Совет ми-
нистров и поручить формирование нового правительства популяр-
ному лидеру оппозиции, назвав при этом кандидатуру
Г. Е. Львова. Михаил просил также, чтобы Николай повременил
с возвращением в Петроград и уполномочил его, Михаила, объя-
вить о смене правительства. Николай, однако, не захотел даже
107 В этой связи нам представляется сомнительным, чтобы, как это
сообщали газеты, Голицын уже в 13 час. мог звонить Родзянко и сооб-
щать о своей отставке.
108 Падение царского режима, т. 1, стр. 207.
109 Совет министров — в Ставку 27 февраля 1917 г. ЦГАОР, ф. 1467,
on. 1, д. 466, л. 197.
110 Падение царского режима, т. 2, стр. 240, 267; т. 4, стр. 101.
111 Там же, т. 2, стр. 227.
112 Беляев — Алексееву 27 февраля 1917 г. Красный архив, 1927,
№2(21), стр. 8.
113 Там же, стр. 9.
329
лично подойти к аппарату и через Алексеева отверг все предло-
жения Михаила.114
К этому времени сил, находившихся в распоряжении Хаба-
лова и Занкевича, было уже недостаточно даже для обороны
центральных кварталов, и они стянули все части в Адмирал-
тейство, надеясь пересидеть там до подхода подкреплений
с фронта. Там по приказу Беляева Хабалов распорядился отпе-
чатать указ о введении осадного положения, который потом был
разбросан по близлежащим мостовым.115 Оставшиеся без за-
щиты министры разбрелись из Мариинского дворца по домам.
Царское правительство перестало существовать.
К исходу 27 февраля Временный комитет Думы был вплот-
ную поставлен перед необходимостью заняться вопросом о вла-
сти. С утра в городе проходили выборы в Совет рабочих депута-
тов, который в 21 час собрался на свое первое заседание. Хотя
эсеро-меньшевистский в своем большинстве Совет и не стре-
мился к этому, он фактически становился полновластным орга-
ном власти в Петрограде. Оставаясь пассивными, буржуазные
лидеры рисковали оказаться за бортом. Уговаривая Родзянко
заявить о взятии власти Временным комитетом, Шульгин го-
ворил ему: «Может быть два выхода: все обойдется — государь
назначит новое правительство, мы ему сдадим власть. А не обой-
дется, так если мы не подберем власть, то подберут другие, те,
которые уже выбрали каких-то мерзавцев на заводах».116 С дру-
гой стороны, Временный комитет, стремившийся к сохранению
монархии, не мог рассчитывать в этом на восставших солдат
и рабочих и нуждался в вооруженной поддержке не столько
против царских войск, уже растаявших, сколько против народ-
ных масс. Во второй половине дня Гучков поехал к Занкевичу
выяснить, есть ли у него надежные части.117 Ответ Занкевича
был неутешителен. Немудрено, что в этих условиях Родзянко
продолжал колебаться.
В этой связи заслуживает внимания рассказ М. Кричевского,
опубликованный им в 1919 г.118 Кричевский утверждал, что Род-
зянко был связан с офицерами Преображенского полка, которые
в ночь с 26 на 27 февраля решили произвести военный перево-
рот, арестовав правительство и отдав себя в распоряжение
Думы. Согласно разработанному плану, полк должен был выйти
27 февраля на Дворцовую площадь и соединиться там с частями
литовцев и семеновцев, после чего совершить переворот. Начав-
шееся с утра стихийное восстание солдат сорвало якобы план
заговорщиков. Трудно сказать, в какой мере этот рассказ соот-
114 Там же, стр. 11—12.
1,5 Падение царского режима, т. 1, стр. 207.
1,6 В. В. Шульгин. Дни, стр. 121.
117 Отречение Николая II. Л., 1927, стр. 217.
118 Мысль (Харьков), 1919, № 10, стр. 362—363.
330
ветствует истине. Родзянко действительно поддерживал связь
с офицерами-преображенцами, и этот полк (точнее, запасный
батальон полка) был затем наиболее надежной частью в распо-
ряжении Временного комитета.
Во всяком случае колебания Родзянко прекратились только
в полночь, когда он получил известия о поддержке Временного
комитета воинскими частями, в которых офицеры сохранили
(или полагали, что сохранили) свое влияние на солдат — запас-
ными батальонами Преображенского и Павловского полков и
гарнизоном Петропавловской крепости.119 На его позиции, воз-
можно, отразилось состоявшееся вечером собрание представите-
лей буржуазных общественных организаций (ВПК, земского и
городского союзов, Городской думы, санитарных попечительств
и т. п.). Подталкивая колеблющихся думцев, собрание в своей
резолюции приветствовало их «решимость» (которой еще не
было) взять власть в свои руки.120
В полночь с 27 на 28 февраля Временный комитет был по-
полнен октябристским членом Думы полковником Б. А. Энгель-
гардтом, объявленным комендантом Петрограда (с этого момента
комитет называл себя иногда не Временным, а Исполнитель-
ным).121 В 2 часа ночи комитет опубликовал воззвание, в кото-
ром объявил, что он «нашел себя вынужденным взять в свои
руки восстановление государственного и общественного по-
рядка».122 Буржуазия заторопилась воспользоваться плодами на-
родной победы.
ПОПЫТКА ПОДАВЛЕНИЯ РЕВОЛЮЦИИ.
ПОХОД ИВАНОВА
В течение 25—26 февраля Николай и его штаб
считали, что военные власти в Петрограде сумеют своими си-
лами справиться с революционными выступлениями. Утром 27-го
в Ставку пришла телеграмма Хабалова с просьбой о подкрепле-
нии. Алексеев немедленно доложил Николаю об ухудшении
положения в столице. Уже утром зашла речь о подтягивании
к Петрограду дополнительных войск.123 Тогда же Алексеев гово-
рил Николаю о необходимости назначить «очень энергичного
человека» с диктаторскими полномочиями.124 Днем почти одно-
119 См.: С. И. Шидловский. Воспоминания, т. 2. Берлин, 1923,
стр. 67—68; Н. Суханов. Записки о революции, кн. 1. Пгр., 1919,
стр. 107—108; А. Пешехонов. Первые недели. Цит. по: Февральская
революция, стр. 435.
120 Великие дни..., стр. 5.
121 Революционное движение в России после свержения самодержавия.
М., 1957, стр. 401.
122 Там же, стр. 402.
123 Русская летопись (Париж), кн. 5, 1923, стр. 94.
124 Переписка Романовых, т. 5, стр. 224.
331
временно пришли телеграммы от Родзянко, умолявшего сменить
правительство, и от Беляева, который все еще уверял в том, что
сумеет справиться с «беспорядками». К вечеру и Беляев, как
уже указывалось, избавился от оптимистических иллюзий и вы-
нужден был запросить помощи. После этого Хабалов доложил
Алексееву, что он не смог выполнить приказ Николая о подав-
лении революции, поскольку большинство частей перешло на
сторону восставших,120 а Беляев сообщил об отказе артиллерии,
вызванной в столицу, выполнить приказ о погрузке.125 126
Под аккомпанемент этих тревожных сообщений в Ставке на-
чалась организация карательного корпуса. Еще до телеграммы
Беляева Николай сообщил Александре, что конная гвардия по-
лучила приказ немедленно выступить из Новгорода в Петро-
град127 (1 марта в Царское Село пришло 3 или 4 маршевых
эскадрона).128 Сразу после просьбы Беляева о подкреплении Ни-
колай назначил генерала Н. И. Иванова командующим Петро-
градским военным округом.129 Вслед за тем Алексеев стал ско-
лачивать группу войск, с которой Иванов должен был пдти ус-
мирять столицу. Он потребовал от штаба Северного фронта
«с возможной поспешностью» выделить в распоряжение Иванова
2 кавалерийских и 2 пехотных полка и пулеметную команду «из
самых прочных, надежных».130 Такие же силы должны были
быть выделены с Западного фронта. Из самой Ставки утром
28 февраля в Царское Село были направлены батальон георгиев-
ских кавалеров и рота личного конвоя Николая. В ночь на 28
февраля Николай принял Иванова и предоставил ему чрезвы-
чайные полномочия, велев передать в Петроград, чтобы мини-
стры беспрекословно выполняли все требования генерала.131
В 5 час. утра 28 февраля Николай выехал в Царское Село.
После отъезда Николая (против чего Алексеев возражал,132
так как это нарушало оперативное руководство действиями из-
за отсутствия постоянной связи с царским поездом) Ставка
продолжала заниматься организацией карательного отряда.
В 9 час. утра Иванов по прямому проводу потребовал от Хаба-
лова подробную информацию о положении в Петрограде. Хаба-
лов ответил, что весь город во власти революционеров, что он
располагает всего 4 ротамп пехоты и 5 конными эскадронами,
а вся артиллерия перешла на сторону революции.133 Спустя
125 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 15.
126 Там же, стр. 16.
127 Переписка Романовых, т. 5, стр. 225.
128 Падение царского режима, т. 5, стр. 321.
129 Там же, стр. 313.
130 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 9—10.
131 Иванов — Алексееву 28 февраля 1917 г. Там же, стр. 18—19.
132 Русская летопись (Париж), кн. 5, 1923, стр. 94.
133 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 20.
332
немного времени и последний отряд царских войск в Петрограде
перестал существовать. Около 12 час. дня Григорович, боясь
разрушения Адмиралтейства в случае штурма, потребовал от
Беляева, Хабалова и Занкевича вывести их войска. Понимая
безнадежность попытки пробиться с оружием в руках через го-
род, генералы без армии решили распустить остатки своих сол-
дат.134
Немедленно после того, как Хабалов передал в Ставку свои
малоутешительные сведения, Алексеев потребовал от командую-
щих Северным и Западным фронтами выделить, если этого по-
требует Иванов, дополнительно по конной и пешей батарее от
каждого фронта.135 Он приказал также подготовить к отправке
на Петроград по батальону крепостной артиллерии из Выборга
и Кронштадта.136 Кроме того, Алексеев потребовал от Брусилова
3 гвардейских пехотных полка с артиллерией и одну из гвар-
дейских кавалерийских дивизий,137 а от Эверта и Рузского —
две кавалерийские дивизии, тоже с артиллерией.138 По распоря-
жению Иванова войска должны были сосредоточиваться в рай-
оне Царского Села и близлежащей станции Александровская.139
Около 13 час. Иванов выехал в Царское Село встречать отправ-
ляемые с фронта войска.
ВРЕМЕННЫЙ КОМИТЕТ 28 ФЕВРАЛЯ - 1 МАРТА.
ВОПРОС ОБ ОТРЕЧЕНИИ НИКОЛАЯ
В то время, когда Николай и Ставка занимались
организацией похода па Петроград, Временный комитет Думы
развивал активную деятельность, направленную на укрепление
его позиций. Он должен был позаботиться о предотвращении
попыток изолировать Петроград, для чего ему нужно было воз-
можно скорее оповестить (и притом в выгодном для себя свете)
население всей России о событиях в столице. В ночь на 28 фев-
раля Временный комитет по телеграфу официально известил
о своем образовании все городские самоуправления страны.140
Вслед за тем член Думы Бубликов, взявший на себя контроль
за железными дорогами, обратился к железнодорожникам с воз-
званием, в котором сообщал, что Временный комитет Думы
«взял в свои руки оборудование новой власти». 141Оба эти обра-
щения должны были создать впечатление, будто Временный ко-
134 Падение царского режима, т. 1, стр. 205—206; т. 2, стр. 227.
135 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 17.
136 Там же, стр. 19.
137 Там же, стр. 24.
138 Там же, стр. 29.
139 Там же, стр. 21.
140 Великие дни..., стр. 18.
141 Там же, стр. 10.
333
митет является полноправным хозяином положения, поэтому
в них вообще не упоминалось о существовании Совета рабочих
депутатов. В то же время эти обращения сыграли свою роль
в мобилизации населения против попыток представителей цар-
ской бюрократии на местах сопротивляться революции.
Если, таким образом, действия Временного комитета за пре-
делами Петрограда были направлены еще против старой власти,
то в самой столице комитет направлял свои усилия на то, чтобы
перехватить влияние на солдатские массы у Совета рабочих де-
путатов и сосредоточить в своих руках важнейшие функции
управления. Поэтому самым первым актом Временного комитета
был захват военной комиссии, образованной 27 февраля при
Совете и пытавшейся руководить действиями вооруженных ре-
волюционных масс. Комиссия была подчинена Энгельгардту, не-
смотря на довольно, впрочем, робкие возражения Н. Д. Соколова
от имени Совета.142 Руководившие до того комиссией эсеры
С. Д. Мстиславский и Филипповский остались в ее составе, но
уже в положении подчиненных. Активную роль в комиссии
стали играть близкие к Гучкову П. И. Пальчипский, генерал
Н. М. Потапов и др. С 1 марта председателем комиссии стал
Гучков.143
Анализ приказов военной комиссии за 28 февраля и 1 мар-
та 144 позволяет сделать некоторые наблюдения. В то время как
приказы, подписанные Филипповским и некоторыми другими
членами комиссии, политическое лицо которых нам установить не
удалось, носят самый разнообразный характер и часто посвя-
щены очень мелким текущим вопросам, распоряжения Энгель-
гардта и Пальчинского направлены на установление в городе
контроля Временного комитета. Их приказы посвящены органи-
зации охраны важнейших в стратегическом отношении зданий
(вокзалы, телефон, электростанции, Таврический дворец) во-
оруженными отрядами обязательно под командой офицеров, вос-
становлению власти офицеров в воинских частях, попыткам пре-
кратить демонстрации и навести «порядок» на улицах. Уже
1 марта дозорам Преображенского полка было вменено в обя-
занность «разгонять различные сборища на улицах».145
Одной из основных целей, поставленных перед собой Времен-
ным комитетом Думы и его военной комиссией, было восстанов-
ление власти офицеров в восставших частях. Еще 27 февраля,
формулируя свои задачи, Временный комитет поставил на пер-
вое место установление «связи между офицерами и солдатами»
142 С. Мстиславский. Пять дней. Начало и конец Февральской
революции. Берлин—Пгр.—М., 1922, стр. 29—30.
143 «Известия» Комитета петроградских журналистов, 2 марта 1917 г.,
№ 5.
144 Красный архив, 1930, № 4—5 (41—42), стр. 78—102.
145 Там же, стр. 102.
334
и призвал офицеров «оказать всемерное содействие Государст-
венной думе в этом тяжелом труде».146 В ночь с 28 февраля на
1 марта военная комиссия издала приказ офицерам петроград-
ского гарнизона и всем офицерам, находящимся в Петрограде,
зарегистрироваться и приступить к выполнению ее поручений
«по организации солдат». В приказе, подписанном самим Род-
зянко, подчеркивалось, что «промедление явки гг. офицеров
к своим частям неизбежно подорвет престиж офицерского зва-
ния».147 Утром 28 февраля, выступая перед офицерами Новочер-
касского полка, Милюков говорил, что задачей Временного коми-
тета является восстановление порядка и для этого ему необхо-
димо содействие организованной военной силы. Он заявил офи-
церам: «В настоящий момент есть единственная власть, которую
все должны слушать, это — Временный комитет Государствен-
ной думы. Двоевластия быть не может».148 Настойчивые обра-
щения думских лидеров к офицерам оказали свое воздействие.
Уже 28 февраля офицеры начали возвращаться в части, вызывая
этим недовольство солдат.149 1 марта в помещении Собрания ар-
мии и флота состоялся митинг офицеров, постановивший при-
знать власть Временного комитета.150 «Всякое лицо или офицер-
ского звания, или носившее офицерский мундир, — вспоминал
позднее Шидловский, — было принимаемо в Таврическом дворце
с открытыми объятиями».151 Днем 28 февраля Временный коми-
тет установил контакт с Генеральным штабом,152 а 1 марта на
его сторону перешло 350 офицеров Академии Генштаба. Тогда
же его власть признал ряд частей, в которых офицеры сохра-
няли командование над солдатами.153
Одновременно комитет требовал от солдат признать над со-
бой власть офицеров. Едва вступив в управление военной ко-
миссией, Энгельгардт составил приказ о возвращении солдат
в казармы. Приказ был подписан Родзянко, но вызвал резкое
противодействие Совета и был уничтожен.154 Тем не менее
1 марта офицеры пытались заставить солдат сдать оружие и не
покидать казармы. Вызванное этим возбуждение солдат было
настолько велико, что Энгельгардту пришлось в специальном
приказе объявить ложными слухи о попытках разоружения сол-
146 Революционное движение в России после свержения самодержавия,
стр. 402.
147 Там же, стр. 403.
148 Великие дни..., стр. 10.
149 Е. И. Мартынов, ук. соч., стр. 124—125.
150 Исторический вестник, март 1917 г., стр. 44—45.
151 С. И. Шидловский, ук. соч., стр. 66.
152 «Известия» Комитета петроградских журналистов, 28 февраля
1917 г., № 2.
153 Там же, 1 марта 1917 г., № 4.
154 Б. А. Энгельгардт. Потонувший мир, стр. 737—739. РО ГБЛ,
ф. 306, д. 3.
335
дат.155 В течение 28 февраля Родзянко и Милюков неоднократно
выступали перед воинскими частями, призывая солдат «найти
своих офицеров и ждать приказаний Временного комитета»,
«спокойно разойтись по казармам и делать то, что вам прикажут
ваши офицеры», «слушать офицеров», «найти своих офицеров и
встать под их команду».156 В казармы для агитации среди сол-
дат выезжали и другие члены Думы (Стемпковский, М. И. Си-
монов, В. В. Милютин, С. П. Мансырев и т. д.), большую актив-
ность в этом проявил 1—2 марта Гучков.157 Особым приказом
солдатам запрещалось разоружать офицеров.158 Наконец, 2 марта
Временный комитет обратился с просьбой к Алексееву прислать
в Петроград генерала Корнилова, вокруг которого был создан
ореол «героя войны». Поддерживая просьбу комитета, один из
высших чинов Генерального штаба (и будущий его начальник)
П. И. Аверьянов телеграфировал, что, по его мнению, «дабы
дать опору Временному комитету, спасающему монархический
строй, повелительно необходимо ... командирование генерала
Корнилова».159 Приказ о назначении «первого революционного»
командующего Петроградским военным округом был, по просьбе
Алексеева, подписан Николаем за несколько часов до отре-
чения.160
В противовес вооруженным рабочим, подчинявшимся Совету,
Временный комитет поручил 28 февраля гласному городской
Думы М. А. Крыжановскому организацию буржуазной милиции,
к участию в которой приглашались студенты высших учебных
заведений. Одновременно комитет научно-технической помощи
(буржуазная организация, связанная с ВПК) пытался наладить
патрулирование города также силами студенчества.161 В то же
время Временный комитет пытался воспрепятствовать вооруже-
нию милиции, находившейся вне его контроля, и 2 марта при-
казом по военным училищам грозил «строжайшей ответствен-
ностью» за передачу оружия каким-либо лицам.162
Большое внимание уделял Временный комитет сосредото-
чению в своих руках контроля над связью и информацией. Од-
ним из первых объектов, занятых Преображенским полком, была
Центральная телефонная станция. Родзянко лично подписал
приказ о возвращении на станцию телефонисток под охраной
студентов.163 1 марта комиссары Временного комитета кадеты
155 Е. И. Мартынов, ук. соч., стр. 136.
156 Великие дни..., стр. 12—15.
157 Революция права, 1928, № 3, стр. 57—58.
158 Великие дни..., стр. 31.
159 Красный архив, 1927, № 3 (22), стр. 6.
160 Рузский — Родзянко 2 марта 1917 г. Там же, стр. 10.
161 Великие дни..., стр. 16—17.
162 Там же, стр. 38.
163 Красный архив, 1930, № 4—5 (41—42), стр. 97.
336
П. П. Гронский и А. С. Салазкин установили контроль над
Петроградским телеграфным агентством. В их присутствии были
составлены и переданы во все провинциальные газеты цирку-
лярные телеграммы с изложением революционных событий164
в выгодном для Думы освещении. Радиотелеграфный отдел воен-
ной комиссии обеспечил связь Временного комитета с армией, ок-
рестностями Петрограда и с заграницей и в то же время — контроль
за работой всех радиостанций в районе столицы и «наблюдение за
почтово-телеграфными сношениями Петрограда и их цензуру».165
Важным моментом в деятельности Временного комитета
Думы была дезинформация масс. 27 февраля был создан Коми-
тет петроградских журналистов из редакторов и сотрудников
ряда буржуазных газет. Комитет начал издавать вместо невы-
ходпвших газет специальные «Известия», распространению кото-
рых ЦК кадетской партии придавал столь большое значение,
что принял об этом специальное постановление.166 «Известия»
систематически давали ложную информацию, целью которой
было преувеличить роль Временного комитета в событиях и
скрыть его сношения с царскими властями, умалить значение
Совета рабочих депутатов. Так, в «Известиях» были помещены
фальсифицированные тексты телеграмм Родзянко Николаю от
26 и 27 февраля, неверная информация о действиях Гучкова
в Пскове 3 марта.167 Те же цели преследовали буржуазные орга-
низации в своих сообщениях в провинцию.168
164 Великие дни..стр. 31.
165 Краткий отчет о деятельности военной комиссии; Отношение воен-
ной комиссии во Временный комитет 3 мая 1917 г. ЦГИА, ф. 1278, оп. 10,
д. 19, лл. 3, 54.
166 Вестник партии народной свободы, 1917, № 1, стр. 13.
167 «Известия» Комитета петроградских журналистов, 27 февраля и
4 марта 1917 г., № 1 и 9.
168 Как уже отмечалось, в первых сообщениях о событиях в Петро-
граде (телеграмма Временного комитета городским самоуправлениям и
воззвание Бубликова) вообще не говорилось о Совете. Ни словом не
упоминалось о нем и в телеграмме ЦВПК военно-промышленным коми-
тетам 1 марта, в которой ЦВПК сообщал о создании Временного коми-
тета Думы и заявлял, что его распоряжения «исполняются беспреко-
словно» («Известия» Комитета петроградских журналистов, 2 марта 1917 г.,
№5). В телеграммах ПТА, появившихся в провинциальных газетах
с 2 марта, также выпячивалась роль Временного комитета. Ему припи-
сывалось создание военной и продовольственной комиссий, сообщалось
о создании буржуазной милиции. Из материалов о деятельности Совета
приводились лишь его воззвания о поддержке правительства и об органи-
зации продовольственного снабжения и сообщалось о решении Совета
объединить рабочую милицию с буржуазной (см., например, «Киевскую
мысль», «Киевлянин», «Приазовский край», «Одесские новости», «Камско-
Волжскую Речь» за 2—5 марта 1917 г.). Когда «Камско-Волжская Речь»
опубликовала 3 марта призыв Совета создавать местные органы власти,
она снабдила его примечанием: «Печатается по распоряжению Комитета
Государственной думы», что создавало впечатление о подчиненном поло-
жении Совета.
1/4 22 В. с. Дякин 337
Действия Временного комитета облегчались тем, что Совет
рабочих депутатов, обладавший фактической властью в городе,
не пытался закрепить ее за собой и тем более распространить
ее на всю страну, уступая инициативу организации власти лиде-
рам буржуазии. Несмотря на это, Временному комитету не уда-
лось обеспечить себе массовой поддержки, которая могла бы
послужить опорой для попытки избавиться от зависимости от
Совета рабочих депутатов. С тем большим рвением должны были
думские лидеры продолжать попытки сговориться с царизмом
и получить от него и юридическую основу власти, и вооружен-
ную силу для ее упрочения.
Уже после заявления Временного комитета о взятии власти
группа выборных членов Гос.совета, примыкавших к прогрессив-
ному блоку, направила в ночь на 28 февраля телеграмму Нико-
лаю, в которой просила согласиться на создание правительства,
пользующегося поддержкой Думы.169 В течение 28 февраля Род-
зянко, поддерживавший контакт с великими князьями, вынаши-
вал план встретить Николая прямо на вокзале в Царском Селе
и просить тут же подписать указ о своем назначении премь-
ером «правительства доверия». Вечером того же дня великие
князья п Родзянко согласовали проект манифеста Николая, про-
возглашавший введение конституционного строя по окончании
войны и создание правительства Родзянко. Когда стало ясно,
что Николай не сможет приехать в Царское Село, было решено
предпринять шаги от его имени. 28 февраля Александра отказа-
лась подписывать какой-либо манифест,170 по утром 1 марта пы-
талась встретиться с Родзянко.171 1 марта манифест был под-
писан Павлом, Михаилом и Кириллом. Но к этому времени Род-
зянко уже понял, что манифест запоздал.172 Члены Временного
комитета, собравшиеся «в своем кругу» (без Керенского и Чхе-
идзе) с участием Гучкова, решили, что для спасения монархии
необходимо пожертвовать Николаем и добиться его отречения.173
В течение 28 февраля поезд Николая продвигался к Цар-
скому Селу, причем Николай был лишен информации о быстро
развивающихся событиях и лишь вечером узнал о решении Вре-
менного комитета Думы взять власть в свои руки. От Малой
Вишеры Николай, узнав, что путь дальше закрыт восставшими
солдатами, повернул назад, на Бологое—Псков. Ряд приближен-
ных Николая в своих мемуарах утверждали, что еще по пути
в Псков Николай решил согласиться на создание ответственного
169 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 18.
170 Переписка Романовых, т. 5, стр. 227.
171 Великие дни..., стр. 27. — Скорее всего к этим переговорам и от-
носятся приводившиеся выше слова Александры, отрицавшей в письме
к Николаю попытки встретиться с «теми».
172 Здесь и выше: Путь (Берлин), 19 декабря 1926 г.
173 В. В. Шульгин. Дни, стр. 158—159.
338
министерства. Документальных подтверждении этого пет, а по-
ведение Николая в Пскове заставляет усомниться в этой версии,
тем более, что по признанию флигель-адъютанта и дальнего род-
ственника Николая герцога Н. Н. Лейхтенбергского цель по-
ездки в Псков заключалась в том, чтобы выяснить настроение
войск и пробиться через Лугу в Царское Село,174 где, как наде-
ялся Николай, находился со своим отрядом Иванов.
Руководители армии отставали от думских политиков в учете
складывавшейся ситуации. К концу 1 марта, когда Временный
комитет считал уже неизбежным отречение Николая, Алексеев
и другие высшие армейские чины пришли только к признанию
необходимости ответственного министерства. Вплоть до вечера
28 февраля они продолжали заниматься организацией каратель-
ного корпуса Иванова. Перелом в их позиции произошел после
того, как они узнали, что Временный комитет Думы заявил
о взятии власти.
Позиция военных определялась тем, что они боялись начала
революции в действующей армии. Уже вечером 27 февраля Руз-
ский предостерегал Николая, что состав армии изменился за
время войны и она не может служить слепым орудием подавле-
ния революционных масс. «При существующих условиях, — те-
леграфировал он, — меры репрессий могут скорее обострить по-
ложение, чем дать необходимое длительное умиротворение».175
Но пока сообщения из Петрограда говорили только о восстании
солдат, фронтовое командование спешно готовилось к подавле-
нию «бунта». Оно, однако, отдавало себе отчет в том, что си-
лами 4 полков Иванова оно пе сможет справиться с петроград-
ским гарнизоном, а на сбор более внушительного корпуса (для
чего, как мы видели, принимались подготовительные меры) не-
обходимо не менее 5—6 дней,176 за которые движение может
принять еще более широкий размах. Поэтому, получив известие
о создании Временного комитета, влияние которого на события
казалось за пределами Петрограда более сильным, чем оно было
на деле, Алексеев и его штаб стали стремиться к соглашению
с ним для свертывания революции.
В ночь на 1 марта Алексеев отправил в Царское Село для
Иванова телеграмму, в которой передавал частные сведения об
успокоении в Петрограде благодаря действиям Думы и просил
доложить Николаю, что «дело можно привести мирно к хоро-
шему концу, который укрепит Россию».177 Примерно в это же
174 Отречение Николая, стр. 199—200. — В Петрограде известие о дви-
жении царского поезда на Псков вызвало беспокойство, и Бубликов пы-
тался помешать ему, приказав забить товарными поездами разъезд где-
либо между Бологим и ст. Дно (Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 36).
175 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 13.
176 Русская летопись (Париж), кп. 5, 1923, стр. 94.
177 Красный архив, 1927, № 2(21), стр. 31. — П. Е. Щеголев в книге
«Последний рейс Николая Второго» (М.—Л., 1928, стр. 59) считал, что
7г 22 В. С. Дякин
339
время генерал-квартирмейстер Ставки А. С. Лукомский также
выражал надежды на прекращение революционных выступле-
ний благодаря Временному комитету.178 Утром 1 марта Алек-
сеев заготовил телеграмму для Николая с просьбой издать акт,
который успокоил бы население, так как иначе нельзя вести
войну. Телеграмма пе была послана сразу из-за отсутствия
связи с царским поездом и была передана в Псков, как только
в Ставке стало известно, что Николай направляется туда. В ней
Алексеев сообщал о начале революции в Москве и угрозе рас-
пространения ее на действующую армию и писал, что пока
Дума старается сдержать движение. Предложения Алексеева,
однако, еще пе шли дальше создания правительства доверия.179
Вечером того же дня он отправил Николаю в Псков новую теле-
грамму, где предлагал уже согласиться на немедленное опубли-
кование манифеста о создании ответственного министерства во
главе с Родзянко, причем во избежание проволочек к телеграмме
был приложен и проект такого манифеста.180 В течение 1 марта
Николаю были переданы также мнения Брусилова и Непенина,
тоже считавших нужным «признать свершившийся факт».181
В то же время Алексеев еще не отказывался окончательно
от плана подавить силой революцию в Петрограде. Выделенные
Иванову 4 полка с артиллерией уже двигались на север. Боль-
шая часть эшелонов с Северного фронта к концу дня 1 марта
прошла через Псков, эшелоны с Западного фронта находились
между Минском и Полоцком, а частью миновали Полоцк.182
Узнав о нарушении железнодорожного сообщения между Вы-
боргом и Петроградом, помощник Алексеева В. Н. Клембовский
в 18 ч. 30 м. требовал от Рузского выяснить возможность движе-
ния выборгской крепостной артиллерии в походном порядке и
усиления ее частью 106-й пехотной дивизии.183
В 19 час. Николай прибыл в Псков. Несколько часов понадо-
билось Рузскому, чтобы с помощью телеграммы Алексеева, Бру-
силова, Непенина, Мрозовского и в. кн. Сергея Михайловича
убедить царя согласиться па ответственное министерство. Со-
Алексеев, состоявший якобы в сговоре с Родзянко, сознательно фальсифи-
цировал сведения, сообщенные им Иванову, чтобы убедить его отказаться
от наступательных действий. Но сведения о событиях в Петрограде про-
сачивались в Ставку в самом искаженном виде и давали Алексееву осно-
вания считать, что дело обстоит именно так, как он телеграфировал
Иванову.
178 Разговор по прямому проводу А. С. Лукомского и М. Ф. Квецин-
ского 1 марта 1917 г. Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 32—34.
179 Разговор по прямому проводу между Ставкой и штабом Северного
фронта 1 марта 1917 г. Там же, стр. 39—40.
180 Там же, стр. 53—54.
181 Там же, стр. 43—44, 47.
182 Записка Тихменева — Лукомскому 1 марта 1917 г. Там же, стр. 61.
183 Там же, стр. 47.
340
гласис было вырвано лишь около 2 час. ночи,184 а несколько
раньше Николай был вынужден разрешить отдать от его имени
приказ Иванову не предпринимать никаких действий до приезда
Николая в Царское Село.185 В ночь с 1 на 2 марта было также
остановлено движение войск, направлявшихся в распоряжение
Иванова. Кроме общих соображений о нецелесообразности стол-
кновения с Временным комитетом после того, как Николай уже
согласился на ответственное министерство, на это решение по-
влияли сведения о восстании гарнизона в Луге па пути следо-
вания эшелонов с Северного фронта.
КРУШЕНИЕ МОНАРХИИ.
ОБРАЗОВАНИЕ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
В те самые часы, когда Рузский убеждал Николая
пойти на уступки Думе, в Петрограде по требованию Исполкома
Совета рабочих и солдатских депутатов шли переговоры о созда-
нии Временного правительства, причем наиболее острой пробле-
мой на этих переговорах был вопрос о форме правления. Объя-
вив о взятии власти, Временный комитет не спешил с органи-
зацией нового правительства, предпочитая выполнять его функ-
ции своими силами и с помощью своих комиссаров, назначен-
ных 28 февраля в различные министерства и ведомства.186 Две
причины обусловливали медлительность думских лидеров. Во-
первых, в их рядах все еще существовали серьезные разногла-
сия по вопросу о составе правительства. Как мы уже указывали,
список будущего кабинета доверия составлялся в январе левым
крылом блока без согласования с Родзянко, Гучковым и нацио-
налистами. Кадеты не были уверены в том, что этот список
устроит блок в целом, и выжидали удобного момента, когда его
можно будет предложить. 26 февраля в ответ на предложение
Шульгина составить, наконец, проект желательного для блока
правительства, Шингарев не решился признаться, что такой
проект уже существует.187 Окончательный состав правительства
был согласован лишь 1 марта, когда еще предполагалось, что
это правительство будет функционировать «при конституцион-
ном монархе».188 Опубликованный в 1924 г. в эмиграции черно-
вик отразил споры, которые велись вокруг этого состава, хотя
мотивы разногласий из-за отвергнутых кандидатур и неясны.189
184 Разговор по прямому проводу Лукомского и Данилова 2 марта
1917 г. Там же, стр. 74—75.
185 Николай — Иванову 2 марта 1917 г. Там же, стр. 53.
186 Великие дни..., стр. 23—24.
187 В. В. Шульгин. Дни, стр. 99—100.
188 Советское государство и революция права, 1931, № 2, стр. 131—133.
189 Неделя (София), 2 июня 1924 г. — По-видимому, решение включить
в правительство Керенского было принято в последний момент. «Киев-
22*
341
В то время как Временный комитет Думы уточнял состав ка-
бинета Львова, Родзянко не оставлял мысли самому стать пре-
мьером ответственного министерства. Когда выяснилось, что Ни-
колай не приедет в Царское Село, Родзянко 1 марта попытался
выехать к Николаю и просил царя дождаться его па станции
Дно.190 Вместе с Родзянко должен был ехать и Шидловский, но
Совет рабочих депутатов отказался предоставить им поезд, если
предложения, которые они повезут Николаю, не будут включать
безусловного отречения, причем требовал участия Чхеидзе в пе-
реговорах с Николаем.191 Родзянко счел это неприемлемым и
отказался от поездки. Он, однако, продолжал настаивать на том,
что якобы располагает согласием Николая на сформирование
правительства, и отказался от этой мысли только в ночь на
2 марта.192 Борьба кадетов против Родзянко затруднялась тем,
что он был председателем того самого Временного комитета
Думы, от которого должно было исходить назначение минист-
ров.
Но главная причина, в силу которой думские лидеры от-
тягивали сформирование правительства, заключалась в том, что
они не хотели принимать власть из рук революционного народа
и стремились дождаться момента, когда будет достигнуто согла-
шение с династией и военным командованием. Такое соглашение
должно было дать буржуазии фикцию легальности ее прихода
к власти и, что было гораздо важнее, вооруженную поддержку,
опираясь на которую буржуазия надеялась стать независимой
от революционных солдат и рабочих.
Аналогичные позиции занимал и ЦВПК. 1 марта он напра-
вил Временному комитету Думы письмо, в котором заявлял, что
«страна нуждается в немедленной организации власти», которая
«может исходить лишь из единого центра для всей России —
Государственной думы». Но при этом ЦВПК имел в виду не
создание правительства, а подчинение всех ведомств уполномо-
ченным Временного комитета, восстановление власти офицеров
в войсках и их подчинение Думе, прекращение забастовки и
восстановление «нормальной трудовой жизни». «Окончательная
ская мысль» 3 марта опубликовала состав Временного правительства
с В. Маклаковым в качестве министра юстиции. «Одесские новости»
3 марта поместили рядом с сообщением о составе Временного правитель-
ства статью, написанную до получения официального извещения из
Петрограда. В ней передавались слухи о включении в правительство
Игнатьева, Сазонова, Поливанова и Кривошеина. .
190 П. Е. Щеголев, ук. соч., стр. 45—46.
191 С. И. Шидловский, ук. соч., стр. 83—84.
192 П. Н. М и л ю к о в. Воспоминания, т. 2, стр. 296. — В этом месте
своих воспоминаний Милюков пишет, что Родзянко действительно полу-
чил 28 февраля согласие Николая на образование правительства,
ио дальше (стр. 313) оп говорит, что такое согласие было дано Николаем
только в Пскове вечером 1 марта, как это и подтверждается документами.
342
организация центральной правительственной власти, — считал
ЦВПК, — возможна лишь по удовлетворении указанных выше
неотложных потребностей обороны и населения».193 Иными сло-
вами, ЦВПК предпочел бы заняться вопросом о создании пра-
вительства тогда, когда рабочие и солдаты были бы лишены воз-
можности оказать давление на буржуазных лидеров. До позд-
него вечера 1 марта Временный комитет старался оттянуть не-
избежные переговоры с Советом. Когда переговоры все же нача-
лись, представители Временного комитета попытались избежать
на них постановки вопроса о правительстве и вынуждены были
начать разговор только после настояний делегации Исполкома
Совета.194
В ходе ночных переговоров Временного комитета и Испол-
кома Совета Милюков и Шульгин, пользуясь уступчивостью
меньшевистских лидеров Исполкома, добились их отказа от тре-
бования выборности офицеров, а Шульгин попытался возражать
и против введения всеобщего избирательного права.195 Открыто
защищал монархию на этих переговорах только Милюков.196
Это, однако, не означало, что остальные лидеры Думы были уже
готовы примириться с республиканским правлением. Избегая от-
крытого столкновения, они стремились спасти монархию путем
закулисных комбинаций в тайне от Совета. Поэтому Гучков
сорвал намеченное на 5 час. утра 2 марта продолжение перего-
воров о создании правительства и о его программе.197 Одновре-
менно были возобновлены попытки добиться отречения Николая
в пользу сына, что, как надеялись еще думские политики, дол-
жно было спасти монархию от полного краха. Даже днем
2 марта, уезжая в Псков для встречи с Николаем, Гучков наде-
ялся, что окажется возможным дотянуть образование прави-
тельства до его возвращения в Петроград с актом отречения и
указом о назначении ответственного министерства.198
Требование отречения Николая было впервые выдвинуто во
время разговора Родзянко с Рузским в ночь на 2 марта.199
Рузский, вызвавший Родзянко к прямому проводу по поруче-
нию Николая, сообщил об одержанной им победе — согласии Ни-
колая на образование ответственного министерства. Родзянко,
явившийся на телеграф непосредственно после переговоров
с Исполкомом Совета, ответил, что этого уже недостаточно.
В ходе разговора с Рузским Родзянко так и не решился расска-
193 ЦВПК — в Исполнительный комитет Государственной думы 1 марта
1917 г. ЦГИА, ф. 1278, оп. 5, д. 1252, л. 3.
194 Н. Суханов, ук. соч., стр. 202—205.
195 П. Н. М и л ю к о в, ук. соч., стр. 307.
*96 Н. С у х а н о в, ук. соч., стр. 207—208.
197 Там же, стр. 215; П. Н. Милюков, ук. соч., стр. 308.
198 Падение царского режима, т. 6, стр. 271.
199 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 55—59.
343
зать унизительную для Думы правду о положении в Петро-
граде. Хотя он и проговорился иод конец, заявив: «Я сам вишу
на волоске и власть ускользает у меня из рук», он все же стре-
мился создать впечатление, что Временный комитет является
хозяином в городе, где «до сих пор верят только мне и испол-
няют только мои приказания». Поэтому Рузский должен был
поверить утверждению Родзянко, что восставшая столица
требует отречения Николая в пользу сына при регентстве Ми-
хаила.
Содержание разговора Рузского и Родзянко по ходу его пере-
давалось в Ставку, и уже в 9 час. утра Алексеев через Луком-
ского просил немедленно разбудить Николая и сообщить ему
о новых требованиях думских лидеров. Сам Алексеев не форму-
лировал еще прямо своего отношения к ним, но Лукомский и
начальник штаба Северного фронта Ю. Н. Данилов считали от-
речение неизбежным.200 Алексеев пришел к тому же выводу пе
без колебаний. В 10 час. утра он просил Данилова выяснить на-
строение войск, посланных Иванову, а также разыскать самого
Иванова и узнать его намерения. Алексеев при этом телеграфи-
ровал, что он не верит утверждениям Родзянко о переходе пер-
вого эшелона войск Северного фронта, двигавшихся к Царскому
Селу, на сторону революции и считает, что сам Временный ко-
митет не пропускает эти войска.201 Однако уже через час идея
возобновления карательного похода была отброшена как явно
неосуществимая, и Ставка предложила всем командующим
фронтами поддержать требование об отречении Николая во
имя спасения монархии.202
2 марта Рузский в Пскове оказался вынужденным принять па
себя миссию заявить непосредственно Николаю (а не по теле-
графу), что армия решила пожертвовать им ради продолжения
войны. Вопреки позднейшим обвинениям монархической эми-
грации, будто Рузский, действовавший в сговоре с Родзянко, еще
1 марта настаивал на отречении, Рузский даже утром 2 марта
не решился высказать Николаю свое мнение, сославшись на
необходимость подождать телеграммы от командующих осталь-
ными фронтами.203 Только в 14 ч. 30 мин., получив из Ставки те-
леграммы Алексеева, Николая Николаевича, Брусилова и
Эверта, высказывавшихся за отречение,204 и взяв с собой для
поддержки генералов Данилова и Савича, Рузский сказал царю,
что и он не видит иного выхода.205 Около 15 час. Николай под-
писал телеграммы Родзянко и Алексееву, в которых сообщал
200 Там же, стр. 74—75.
201 Там же, стр. 65.
202 Там же, стр. 67—70.
203 Отречение Николая, стр. 158—159.
204 Красный архив, 1927, № 2 (21), стр. 72—73.
205 Отречение Николая, стр. 158—159, 195—197.
344
о готовности отречься в пользу сына.206 К этому времени
в Пскове было получено известие о том, что делегаты Времен-
ного комитета Гучков и Шульгин выехали из Петрограда для
переговоров с царем. И у Николая, и, возможно, у Рузского воз-
никла надежда, что можно будет избежать отречения.207 В ре-
зультате обе телеграммы не были отосланы.
Поездка Гучкова и Шульгина представляла собой еще одну
попытку объединить силы буржуазии и царизма для борьбы
против революционных масс. В этом отношении показательно,
что Гучков и Шульгин хотели по дороге в Псков встретиться
с генералом Ивановым.208 Иванов с батальоном георгиевских ка-
валеров прибыл в Царское Село вечером 1 марта, арестовывая
по дороге революционных солдат.209 Там он получил телеграммы
от Алексеева с советами воздержаться от столкновения с Вре-
менным комитетом и от Николая, предлагавшего ждать его при-
езда, не принимая до этого никаких мер. Туда же в Царское
Село к Иванову прибыл из Петрограда полковник Д. В. Дома-
невский (назначенный Занкевичем на пост начальника штаба
Иванова) и подполковник А. А. Тилли. Они передали Иванову
мнение Занкевича, считавшего опасной попытку вооруженного
подавления революции и высказывавшегося за соглашение
с «верным монархическому принципу» Временным комитетом
Думы.210
Миссия Доманевского и Тилли была предпринята с ведома
Временного комитета, а скорее — части его членов. Глава воен-
ной комиссии Энгельгардт, к которому Доманевский пришел за
советом, как к своему старому знакомому, прежде чем отпра-
виться к Иванову, считал возможным сотрудничество с Ивано-
вым для «удержания революции», если генерал признает власть
Временного комитета Думы.211 С этой целью предполагалось
после встречи Гучкова и Шульгина с Николаем ввести отряд
Иванова в Петроград, причем предварительный разговор «о по-
рядке вступления означенных войск» состоялся уже при приезде
Доманевского в Царское Село.212 Не случайно «Известия» Коми-
тета петроградских журналистов 2 марта отрицали «слухи»
о карательном походе Иванова и утверждали, будто Иванов при-
был в Петроград с эшелоном георгиевских кавалеров.213
206 Там же, стр. 110.
207 Там же, стр. 159, 197.
208 Гучков — Иванову (б. д.). ЦГВИА, ф. 2005, on. 1, д. 105, л. 26.
209 Падение царского режима, т. 5, стр. 320—321.
2,0 Г. П е р е т ц. В цитадели русской революции. Пгр., 1917, стр. 66—67.
2,1 Б. А. Энгельгардт, у к. соч., стр. 743.
2,2 Иванов — Гучкову 9 апреля 1917 г. Красный архив, 1926, № 4(16),
'Стр. 228.
2,3 «Известия» Комитета петроградских журналистов, 2 марта 1917 г.,
6.
345
В ночь на 2 марта Иванов вынужден был отступить из Цар-
ского Села в Вырицу, боясь столкновения георгиевского баталь-
она с перешедшим на сторону революции гарнизоном. Он, од-
нако, не оставил попыток пробиться на соединение с частью
Тарутинского полка, успевшего прибыть с Северного фронта на
ст. Александровская.214 В ту же ночь он арестовал начальника
станции Вырица и двинул свои эшелоны на север. Любопытно,
что близкий к Гучкову генерал Потапов, игравший видную роль
в военной комиссии Временного комитета, грозил расстрелом по-
мощнику Бубликова 10. В. Ломоносову, когда узнал, что эти
комиссары Временного комитета (явно не посвященные в за-
мыслы Гучкова) участвуют в организации помех на пути Ива-
нова.215 Забив пути специально поваленным поездом, железно-
дорожники заставили Иванова вернуться в Вырицу. Днем
2 марта, получив приглашение Гучкова и Шульгина о встрече,
Иванов вместе со своим батальоном снова предпринял попытку
пробиться на север, но опять из-за сопротивления железнодо-
рожных служащих вынужден был вернуться в Вырицу.216 Не
сумев встретиться с Ивановым в Гатчине, Гучков и Шульгин
выехали в Псков.
К моменту их приезда (поздним вечером 2 марта) Николай
успел переменить свое решение, заявив, что он не может рас-
статься с сыном и предпочитает отречься в пользу Михаила.217
Посланцы Временного комитета не возражали против этого,
а Николай со своей стороны согласился подписать свой послед-
ний указ — о назначении Г. Е. Львова председателем Совета
министров.218 Гучков и Шульгин немедленно телеграфировали об
этом начальнику Генерального штаба (т. е. Занкевичу!) для пе-
редачи Родзянко.219
Между тем обстоятельства в Петрограде складывались не
так, как хотелось бы буржуазным лидерам. Не дождавшись воз-
вращения своих посланцев из Пскова, Временный комитет был
вынужден по настоянию кадетов пойти в середине дня 2 марта
на обнародование состава правительства. Нужно отметить, что
кадеты открыто выдвинулись в дни революции в качестве руко-
водителей всего буржуазно-помещичьего оппозиционного лагеря
и ЦК кадетской партии считал для себя возможным давать ре-
комендации Временному комитету Думы. 1 марта он «указывал
на необходимость» назначения комиссаров в губернии и объяв-
ления амнистии, 2 марта «признавал необходимым» отречение*
214 Падение царского режима, т. 5, стр. 324.
215. Ю. В. Ломоносов. Воспоминания о мартовской революции
1917 г. Стокгольм—Берлин, 1921, стр. 41—42.
216 Там же, стр. 50—51, 54; Падение царского режима, т. 5, стр. 324.
217 Отречение Николая, стр. 107—108.
218 Падение царского режима, т. 6, стр. 265—266.
219 Красный архив, 1927, № 3 (22), стр. 15—16.
346
Николая и немедленное оглашение состава правительства,
а 3 марта постановил оставить впредь в бездействующем состо-
янии Временный комитет и не созывать Думу. Тогда же ЦК
решил составить списки людей, которых кадеты могли бы реко-
мендовать в центральный п местный аппараты новой власти.220
Решение кадетов поторопиться с объявлением о создании
Временного правительства было вызвано их желанием задер-
жать дальнейшее развитие революции. Состав правительства
(Г. Е. Львов, Милюков, Гучков, Некрасов, Коновалов, Мануй-
лов, Терещенко, В. Н. Львов, Шингарев, Керенский) был зна-
чительно левее Временного комитета Думы. Это должно было
сделать Временное правительство более приемлемым в глазах
масс. Выступившему перед собравшимися у Таврического дворца
солдатами и рабочими с речью о составе Временного правитель-
ства Милюкову пришлось опереться на авторитет революции,
избравшей якобы новых министров, и прикрыться именем Ке-
ренского, чтобы привлечь к правительству симпатии слушате-
лей. Милюков почувствовал необходимость оправдываться
в связи с включением в правительство Гучкова и пошел на пря-
мую ложь, утверждая, будто Гучков (ехавший в тот момент
в Псков) именно в это время «на улицах столицы организует
пашу победу». Бурное негодование слушателей после того, как
Милюков заявил о предстоящем провозглашении Алексея импе-
ратором, а Михаила регентом, заставило Милюкова пойти на
попятную и сказать, что это является только его личным мне-
нием.221 Вслед за тем Милюкову пришлось еще раз повторить,
что он говорил о Михаиле только от своего имени (и даже по-
местить соответствующее уведомление в «Известиях» Комитета
петроградских журналистов), по требованию офицеров, заявляв-
ших, что иначе они не могут вернуться в свои части.222 Вечером
при выработке декларации правительства представители буржу-
азии были вынуждены обойти в ней молчанием вопрос о буду-
щей форме правления,223 причем и это стало возможным лишь
благодаря недостаточной настойчивости эсеро-меньшевистского
Исполкома Совета.
Утром 3 марта собравшиеся на совместное заседание члены
Временного комитета и Временного правительства пришли к вы-
воду, что попытки спасти монархический режим обречены на
провал и потому нужно рекомендовать Михаилу последовать при-
меру Николая и отречься от престола. Один Милюков продол-
жал настаивать на сохранении монархии.224 Вслед за тем думские
лидеры в том же составе встретились на квартире кн. М. С. Пу-
220 Вестник партии народной свободы, 1917, № 1, стр. 13.
221 Великие дни..., стр. 44—49.
222 П. Н. Милюков, ук. соч., стр. 312—313.
223 Н. Суханов, ук. соч., стр. 253—254.
224 П. Н. М и л ю к о в. История второй русской революции, стр. 54.
347
тятина с Михаилом. Туда же прямо с вокзала приехали Гучков
и Шульгин, успевшие на себе испытать отношение рабочих к мо-
нархическому строю. При попытке объявить о вступлении Ми-
хаила на престол рабочие железнодорожных мастерских едва не
арестовали Гучкова и Шульгина (Гучков был ими на время за-
держан), а манифест об отречении Николая в пользу Михаила
остался неуничтоженным рабочими только потому, что Бубликов
прислал своего доверенного человека, которому Шульгин поти-
хоньку от рабочих успел передать этот манифест.225 Тем не менее
Гучков поддержал Милюкова, продолжавшего настаивать на том,
что Михаил должен принять престол. Милюков даже предлагал
«немедленно взять автомобили и ехать в Москву, где найдется
организованная сила, необходимая для поддержки положитель-
ного решения великого князя».226 Однако все остальные участ-
ники совещания, включая самого Михаила, испугались принятия
им престола, что, как признавал Шульгин, неизбежно вело к не-
медленному столкновению с рабочими.227 «Союзник Гучковых-
Милюковых, Михаил Романов, догадался, что при таком положе-
нии дела благоразумнее отказаться, пока его не выберет на трон
Учредительное собрание».228 Практически отречение Михаила
было признанием окончательного краха монархии в России.
В программе внутриполитических реформ Временному прави-
тельству пришлось также принять требования, выходившие да-
леко за пределы того, на чем хотели бы остановиться лидеры
буржуазно-либерального лагеря, а тем более правого крыла про-
грессивного блока. В выработанной совместно с Исполкомом Со-
вета декларации Временное правительство должно было декла-
рировать полную и немедленную амнистию по всем политическим
и религиозным делам, свободу слова, печати, союзов, собраний и
стачек, отмену всех сословных, вероисповедных и национальных
ограничений, немедленную подготовку к созыву Учредительного
собрания, проведение выборов на основе всеобщего избиратель-
ного права, замену полиции народной милицией и пообещать,
что оно «не намерено воспользоваться военными обстоятельствами
для какого-либо промедления по осуществлению вышеизложен-
ных реформ и мероприятий».229
♦ ♦
♦
Итак, свершилось. Русская буржуазия получила власть.
«В силу недостаточной сознательности и организованности про-
225 В. В. Шульгин. Дни, стр. 189—190.
226 П. Н. Милюков. Воспоминания, т. 2, стр. 317.
227 В. В. Шульгин. Дни, стр. 196.
228 В. И. Ленин, ПСС, т. 31, стр. 70.
229 Революционное движение в России после свержения самодержавия,
стр. 419—420.
348
летариата» 230 и «доверчиво-бессознательного отношения к капи-
талистам» 231 широких масс, впервые вовлеченных революцией
в политику, Совет рабочих и солдатских депутатов передал уп-
равление государством в руки либеральных политиков и поддер-
жал их своим авторитетом. Но это была только половина власти
и притом, несмотря на активность, проявленную Временным ко-
митетом в попытках перехватить у Совета влияние на массы,
меньшая ее половина. И шансы буржуазии в предстоящей неиз-
бежной борьбе были ослаблены уже самими обстоятельствами
рождения Временного правительства, против своей воли вынуж-
денного опереться именно на тех, с кем ему предстояло бороться.
«Тучковское правительство, — предсказывал уже в марте
В. И. Лепин, — находится в тисках: связанное интересами капи-
тала, оно вынуждено стремиться к продолжению грабительской,
разбойничьей войны, к охране чудовищных прибылей капитала
и помещиков, к восстановлению монархии. Связанное революци-
онным своим происхождением и необходимостью крутого пере-
хода от царизма к демократии, находясь под давлением голодных
и требующих мира масс, правительство вынуждено лгать, вер-
теться, выгадывать время, как можно больше „провозглашать" и
обещать (обещания — единственная вещь, которая очень дешева
даже в эпоху бешеной дороговизны), как можно меньше испол-
нять, одной рукой давать уступки, другой отбирать их.
При известных обстоятельствах, в наилучшем для него слу-
чае, новое правительство может несколько оттянуть крах, опи-
раясь на все организаторские способности всей русской буржуа-
зии и буржуазной интеллигенции. Но даже в этом случае оно не
в силах избежать краха».232
230 В. И. Л е н и н, ПСС, т. 31, стр. 114.
231 Там же, стр. 156.
232 Там же, стр. 36—37.
23 В. С. Дякин
Заключение
Говоря о причинах быстрой и решительной победы
Февральской революции, В. И. Ленин подчеркивал два условия
«всемирно-исторической важности». Первым из них был опыт
всего предшествующего развития классовых отношений в России,
прежде всего опыт революции 1905—1907 гг. Обе русские бур-
жуазно-демократические революции были порождены объектив-
ными условиями экономического и политического развития Рос-
сии, выдвинувшими российский пролетариат в авангард между-
народного рабочего движения, создавшими реальные предпосылки
для победы большевизма в рабочем движении России. И хотя
в 1905—1907 гг. рабочим не удалось свергнуть самодержавие,
«первая революция и следующая за ней контрреволюционная
эпоха (1907—1914) обнаружила всю суть царской монархии,
довела ее до „последней черты44».1
Вторым условием была мировая война, явившаяся «всесиль-
ным режиссером», «могучим ускорителем» объективного процесса
всемирной истории. Поскольку дезорганизация власти и развал
народного хозяйства в результате общей гнилости царского ре-
жима и в результате поражений, которые «расшатали весь старый
правительственный механизм и весь старый порядок»,2 приняли
в России особенно чудовищный размах и поскольку в России был
самый революционный пролетариат, революционный кризис в ней
разразился раньше, чем в других воюющих странах. Сочетание
обоих этих условий, указанных В. И. Лениным, и привело к тому,
что «телега залитой кровью и грязью романовской монархии
могла опрокинуться сразу».3
Развертывание революционного кризиса в условиях мировой
империалистической войны, обнаружившей не только внутрипо-
литическую, но и полную военную несостоятельность царизма,
создало ту «чрезвычайно оригинальную историческую ситуацию»,
1 В. И. Л енин, ПСС, т. 31, стр. 12.
2 Там же, стр. 15.
3 Там же, стр. 13.
350
благодаря которой, как подчеркивал В. И. Ленин, «слились
вместе, и замечательно „дружно" слились, совершенно различные
потоки, совершенно разнородные классовые интересы, совер-
шенно противоположные политические и социальные стремле-
ния».4 И, хотя решающей для судеб России была борьба рабо-
чих за свержение самодержавия и за свое освобождение, в рас-
шатывании устоев романовской монархии сыграли свою роль и
выступление против нее либеральной оппозиции, и политика
англо-французской дипломатии, поддержавшей оппозицию в ее
стремлении к власти в интересах продолжения империалистиче-
ской войны.
Выступление либеральной оппозиции, требовавшей превра-
щения самодержавного режима в конституционно-монархический,
в котором буржуазии была бы обеспечена большая доля в управ-
лении страной, также было не порождено, а лишь ускорено импе-
риалистической войной. Еще в предвоенные годы В. И. Ленин
отмечал «учащение оппозиционных решений в IV Думе», которое
доказывало, «что третьеиюньская система зашла в тупик, не удов-
летворив даже буржуазии».5 В связи с этим В. И. Ленин писал
о наступлении второй полосы третьеиюньской эпохи, называя ее
полосой не только подъема рабочего движения, но и «„общест-
венного" оживления и купцовского либерализма».6 t
Военные поражения царизма «озлобили против него все
классы населения».7 В оппозиции царизму участвовали, внося
в нее свои специфические черты, три социальные группы: бур-
жуазия, объективно определявшая основное социальное лицо
всего оппозиционного лагеря; либеральная интеллигенция, давшая
ему главных политических лидеров, формулировавшая его цели и
лозунги; дворянство, наиболее пассивный и умеренный элемент,
который, однако, своим присоединением к оппозиции завершил
изоляцию царизма.
Но, хотя изоляция царизма достигла наибольшей степени не-
посредственно перед его падением, буржуазия прошла наивыс-
шую точку своей оппозиционности значительно раньше. Летом
1915 г. с требованием реформы системы управления выступала
не только московская прогрессистская буржуазия, но и обычно
лояльная верхушка финансового капитала, который на первых
порах участвовал (в лице Совета съездов) в организации военно-
промышленных комитетов. Провал попытки прогрессивного блока i
добиться летом 1915 г. реорганизации правительства привел
к сужению оппозиционного буржуазного фронта. С осени 1915 г.
началось отмежевание от оппозиции лидеров финансового капи-
4 Там же, стр. 16.
5 Там же, т. 23, стр. 311.
6 Там же, стр. 408.
7 Там же, т. 31, стр. 15.
23*
361
тала, выразившееся затем в создании Совета съездов металлоза-
водчиков, ушли в «деловую работу» по военным поставкам ши-
рокие слои аполитичной буржуазии, временно пробудившиеся
было к политической активности под влиянием галицийского раз-
грома.
Когда к осени 1916 г. продовольственный, транспортный и
иные кризисы, с одной стороны, массовые политические стачки —
с другой, воочию продемонстрировали, что царизм своими тра-
диционными методами не может справиться с экономической раз-
рухой и остановить революционное рабочее движение, оппозици-
онные настроения снова охватили эксплуататорские классы насе-
ления. Однако, хотя это недовольство политикой царизма в конце
1916—начале 1917 г. было более глубоким, чем летом 1915 г., и
хотя оно проявлялось в гораздо более резких формах, реальный
объем уступок, которыми удовлетворились бы лидеры оппозиции,
был значительно меньшим, а круг собственно буржуа з-
н ы х деятелей, открыто выступавших с критикой режима, —
более узким. Изоляция царизма от эксплуататорских классов
выражалась не столько в том, что они выступали против само-
державного строя, сколько в том, что никто не выступал в его
защиту.
В первых рядах оппозиции в 1917 г. в еще большей степени,
чем раньше, действовала либеральная интеллигенция. Но, споря
с царизмом и грозя ему выступлением народных масс, формули-
руя свои требования как требования «русской общественности»
и «русской демократии», либеральные политики знали свое бес-
силие и боялись народа. Вслед за Шульгиным, которого только
вопиющая бездарность самодержавной власти загнала в оппози-
цию к царизму, вожди российского либерализма могли бы ска-
зать: «Мы были рождены и воспитаны, чтобы под крылышком
власти хвалить ее или порицать... Мы способны были в крайнем
случае безболезненно пересесть с депутатских кресел на мини-
стерские скамьи ... под условием, чтобы императорский караул
охранял нас».8 Поэтому так настойчиво добивались либералы
соглашения с ненавистным им и презираемым ими царизмом,
с бездарной и прогнившей бюрократией. Поэтому так упорно
открещивалось подавляющее большинство либеральных полити-
ков от любых насильственных методов борьбы за власть, боясь
дворцовым переворотом стронуть с места лавину настоящей рево-
люции.
Как добиться реформы, избежав при этом революции? Такова
была неразрешимая проблема, которая и до войны, и в еще
большей степени во время войны определяла тактику буржуазии
и буржуазной интеллигенции. Не желая революции, стремясь ее
предотвратить и подавить, буржуазия была со своей точки зрения
8 В. В. Шульгин. Дни. Л., 1925, стр. 101.
362
права, ибо революция дала буржуазии власть только для того,
чтобы отнять. Предчувствуя это, буржуазные лидеры и стреми-
лись к мирному разрешению своего конфликта с царизмом-
Но конфликт буржуазии и царизма не мог быть решен мирно
не из-за негибкости царизма или непримиримости буржуазии,
а потому, что расстановка классовых сил в России исключала
возможность мирной, реформистской эволюции самодержавия
в буржуазную монархию. В силу этого борьба буржуазии за упро-
чение своего господства путем реорганизации управления стра-
ной вела объективно к обратному результату — к ослаблению
основ ее господства. Не желая революции, буржуазная оппозиция
в известной мере способствовала ей своей критикой самодержа-
вия. Выступления против распутинщины и других «безответст-
венных влияний» на царскую власть, критика бездарных дейст-
вий царского правительства, разоблачения наиболее вопиющих
проявлений гнилости режима подрывали авторитет всего суще-
ствующего строя, разрушали царистские иллюзии, подготовляли
почву для революционной агитации в тех слоях населения, куда
она не могла проникнуть непосредственно. В дни революции,
стремясь возглавить движение, чтобы его обезглавить, оппозици-
онные лидеры изображали себя перед Ставкой и перед провинцией
хозяевами положения в Петрограде. Тем самым они способство-
вали более быстрому «принятию» революции органами власти на
местах, предотвратили попытки военного командования организо-
вать карательный поход па Петроград в более крупном масштабе.
Победившая революция, поставив буржуазию у власти, оста- ’
вила ее с глазу на глаз с трудящимися массами. Царизм пе
только защищал буржуазию своими штыками, но и служил шир-
мой, за которой истинная эксплуататорская и контрреволюцион-
ная сущность буржуазии была видна не всем. Теперь то, что до
Февраля могло казаться порождением исключительно самодер-
жавной формы правления, оказывалось со всей очевидностью
присущим классовому обществу как таковому. Теперь уже бур-
жуазия не могла говорить, что только царизм мешает ей спра-
виться с хозяйственной разрухой. Оказавшись у власти, буржуа-
зия даже в глазах наименее сознательных рабочих превратилась
из «союзника» в борьбе с самодержавием в классового врага.
Но Февральская революция поставила под удар рабочего дви-
жения не только буржуазию вообще, но и в особенности самый
левый фланг буржуазного лагеря — кадетскую партию.
Поскольку все участвовавшие в оппозиции социальные группы
в своей массе считали необходимым оставаться в рамках строго
легальных действий, задача выработки конкретной тактики оппо-
зиции падала на долю думского прогрессивного блока. Бюро бло-
ка оказывалось координационным центром оппозиции, способным
влиять на определение тактики внедумских буржуазных и бур-
жуазно-помещичьих организаций. В свою очередь, нуждаясь
353
в поддержке внедумских организаций, блок должен был прислу-
шиваться к их голосу. Между тем именно кадеты, занимавшие
левый фланг в думском блоке и правый — в городском, а к концу
1916 г. и земском союзах, оказывались связующим звеном между
этими оппозиционными центрами. Правое крыло блока, крайне
слабое за стенами Думы, не могло оказывать влияние на союзы,
за исключением октябристов, одно время довольно сильных
в ВЗС. Но и там в период, когда умеренные элементы отходили
от оппозиции, фактическое влияние перешло к технической и зем-
ской интеллигенции, близкой к кадетам или более левой. Со своей
стороны буржуазно-интеллигентские круги левее кадетов не были
представлены в думском блоке. Тем самым кадеты получали воз-
можность говорить от имени блока в союзах и от имени союзов
в блоке, что усиливало их влияние. В результате, добившись от
кадетов уступок в программных вопросах при составлении декла-
рации блока, его правое крыло молчаливо признало тактическое
руководство кадетской партии, что особенно отчетливо прояви-
лось в февральские дни.
Но руководящая роль кадетов в буржуазно-помещичьем блоке
привела к тому, что кадеты — самая левая партия российского
либерализма — с первых же дней революции стали с очевид-
ностью для всех главной партией, основным представительством
буржуазной контрреволюции. Внутри самого буржуазного лагеря
контрреволюция уже не имела поэтому свободы маневра. Всякий
маневр, направленный на обман масс, должен был поэтому (не
только из-за общей расстановки сил в стране, но и из-за рас-
становки сил в буржуазном лагере) заключаться в привлечении
в правительство соглашательских партий и тем самым вести к их
дискредитации в глазах масс.
Таким образом, как объективный характер экономического и
политического положения России и развитие революционного дви-
жения рабочего класса, так и ход событий в правящих верхах
России подготавливали условия для перерастания буржуазно-де-
мократической революции в социалистическую. Падение само-
державия знаменовало собой лишь начало, первый этап револю-
ции. «Этот первый этап, — писал В. И. Ленин уже 7 марта, —
наверное не будет последним этапом нашей революции».9
9 В. И. Ленин, ПСС, т. 31, стр. И.
Список сокращений
ВЗС — Всероссийский земский союз.
ВПК — Военно-промышленные комитеты.
ВСГ — Всероссийский союз городов.
ГИМ — Государственный исторический музей СССР.
ДП 00 — Департамент полиции, Особый отдел.
МВД — Министерство внутренних дел.
МВПК — Московский военно-промышленный комитет.
МИД — Министерство иностранных дел.
ПВПК — Петроградский военно-промышленный комитет.
ПТА — Петроградское телеграфное агентство.
РО ГБ Л —Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР
им. В. И. Ленина.
СИЭ — Советская историческая энциклопедия.
ЦГАОР — Центральный государственный архив Октябрьской революции.
ЦГВИА — Центральный государственный военно-исторический архив
СССР.
ЦГИА — Центральный государственный исторический архив СССР.
ЦВПК — Центральный военно-промышленный комитет.
ЧСК — Чрезвычайная следственная комиссия Временного правитель
ства.
Именной указатель
Абросимов В. М. 160.
Авдаков Н. С. 48, 73, 76, 124, 147,
148.
Аверьянов П. И., ген. 322, 323, 336.
Авксентьев Н. Д. 129.
Аврех А. Я. 13, 14, 19, 20, 32, 30—42.
Аджемов М. С. 295, 327.
Александров А. М. 38.
Алексеев М. В., ген. 117, 216, 218,
219, 222, 223, 228, 245, 284, 300,
301, 321, 322, 324—326, 329—333,
339, 340, 344, 345.
Алферов А. Д. 105.
Амфитеатров А. В. 266.
Андерсен 279, 285.
Апзимиров В. 59.
Анфимов А. М. 207.
Апушкин В. А. 6, 218.
Арапова 3. В. 310.
Ардов Т. (Тардов В. Г.) 53, 54, 142,
166, 225, 293, 317.
Арефьев М. И. 202.
Арсеньев К. К. 60, 132.
Арский Р. 4.
Астров Н. И. 69, 93, 106, 122, 140,
295, 302.
Багдатьев С. Я. 159.
Баденский Макс 279.
Бадмаев П. А. 23, 229, 230, 232
Базилевский П. А. 275, 295, 296, 298.
Базили Н. А. 280, 284.
Балабанов М. С. 7, 9.
Балашов П. Н. 28, 101, 129.
Балк А. П. 314, 320.
Бальц В. А. 240, 275.
Бардыгин М. Н. 190.
Барк П. Л. 77, 164, 179, 185, 206, 226.
Барышников А. А. 142.
Батюшин И. С., ген. 221.
Безчинский А. С. 122.
Белецкий С. П. 22, 129, 133, 137,
138, 180, 181, 221, 247, 270.
366
Беляев М. А., ген. 180, 294, 322,
325, 329, 330, 332, 333.
Белямин М. М. 142.
Бердяев Н. А. 37, 38, 40, 41, 54, 55,
118.
Берлин П. А. 34, 35, 38.
Бестужев И. В. 45.
Бетман-Гольвег Т. 281—283.
Бецкий К. 6.
Блок А. А. 4, 247, 271, 296, 297.
Бобринский А. А., гр. 139, 184, 187,
188, 220, 225, 227, 239, 248, 267,
275 292.
Бобринский В. А., гр. 28, 37, 102,
141, 251, 262.
Богданов А. А. 264.
Богданович Е. В., ген. 23.
Богораз (Тан) В. Г. 37.
Борисов С. П. 161, 162, 199.
Брейдо Г. Е. 160, 175.
Бреслав Б. А. 4.
Брусилов А. А., ген. 300, 333, 340,
344.
Брянский В. Д. 67—69.
Бубликов А. А. 35, 150, 333, 337, 339,
346, 348.
Булгаков С. Н. 40, 41, 54, 55, 68.
Булочкин С. А. 104.
Бурдюков Н. Ф. 23.
Бурцев В. Л. 129, 243, 322.
Бурышкин П. А. 30, 34, 35, 148, 302.
Бьюкенен Дж. ИЗ, 145, 195, 280, 284,
304, 305, 307-309.
Бьюкенен М. 305.
Бюлов Б. 277.
Ваксберг А. 12.
Варбург Ф. 229, 280—282, 285.
Вардин И. 4.
Варун-Секрет С. Т. 165, 204.
Василевский Г. А. 54, 55.
Василевский И. М. 6.
Василенко К. С. И.
Васильчиков Б. А., кн. 296.
Васильчикова М. А. 279.
Васильчикова С. Н., кн. 296.
Вася-босоножка 263.
Вейнштейн Г. Е. 124.
Вейс В. К. 313, 320.
Велихов Л. А. 142.
Верховский А. И. 299, 303.
Веселов В. М. И.
Вивиани Р. 194, 195.
Вильгельм II 282, 283.
Вильямс Д., ген. 217, 305, 308.
Винавер М. М. 126, 153, 156.
Витте С. Ю. 20.
Вишняков А. С. 190.
Владимиров А. 7—9, 14, 32.
Владиславлев И. В. 56.
Воейков В. Н. 23, 24, 128, 181, 251,
260, 280—282, 307, 312, 321, 324.
Волжанин А. 12.
Волжин А. Н. 179, 248.
Волков Н. К. 327.
Волконский В. М., кн. 28, 84, 267,
275, 296.
Волобуев П. В. 13.
Воронкова С. В. 12.
Востротин С. В. 295.
Вырубова А. А. 23, 128, 246, 262,
269.
Вышнеградский А. И. 73, 149, 188,
229, 230, 250.
Вяземский Д. Л., кн. 302.
Гайсинский М. Г. 6.
Гвоздев К. А. 159, 160, 174, 198, 199.
Гейден П. А. 17.
Генкина Э. Б. 7—9.
Гессен И. В. 129.
Гессенский Эрнст 279.
Гинденбург П. 282, 283.
Гиндин И. Ф. 13, 29, 31, 36.
Гире М. Н. 277.
Гирчич Г. П. 282.
Гисин С. Л. 12, 257, 258.
Гладыш Н. А. 156.
Глинка Г. В. 182.
Глобачев К. И., ген. 320.
Говорухо-Отрок М. Я. 246, 247, 271.
Годпев И. В. 33, 103, 165.
Голицын Н. Д., кн. 247, 266, 293,
295, 314, 315, 319, 320, 323—325,
327—329.
Головин Ф. А. 155, 156.
Горемыкин И. Л. 65, 66, 77, 80, 81,
83, 84, 86, 87, 89, 90, 95, 99—102,
108-121, 123, 125, 126, 129, 132,
133, 135—137, 156, 163, 166, 168,
179, 191, 206, 211, 246.
Граве Б. Б. 7—9, 194, 223, 249.
Гредескул Н. А. 40, 41, 50, 85.
Грей Э. 280, 284.
Григорович И. К., адм. 103, 243, 246,
333.
Гримм Д. Д. 172.
Гронский П. П. 151, 337.
Грунт А. Я. 12, 25.
Губарева Ю. Г. 66.
Гужон Ю. П. 161, 177, 197.
Гукасов П. О. 148.
Гукасов Э. П. 142.
Гулькевич К. Н. 283, 284.
Гуревич М. С. 281.
Гурко В. И. 102, 107, 188, 226, 248,
305.
Гурко В. И, ген. 245, 272, 312.
Гурлянд И. Я. 180, 187.
Гучков А. И. 7, И, 17, 30—33, 43,
78, 79, 93, 94, 103, 111, 121-124,
141, 149, 158, 160, 161, 188, 198,
202, 220, 222, 223, 232, 278, 286,
289, 291, 298, 300—305, 330, 334,
336—338, 341, 343, 345—348.
Гучков Н. И. 30.
Данилов Ю. Н., ген. 341, 344.
Дейтрих В. Ф. 227.
Демидов И. П. 65, 264.
Деи 10. А. 324.
Деникин А. И., ген. 276, 301, 303.
Деренковский Г. М. 12.
Джунковский В. Ф., ген. 80, 86, 128,
184.
Дзюбинский В. И. 327.
Дитмар фон Н. Ф. 118, 148, 188.
Дмитрюков И. И. 327, 328.
Добровольский Н. А. 265, 266.
Довконт Ф. Ю., кап. 2 р. 303.
Долгоруков П. Д., кн. 66, 288, 295,
299.
Доманевский В. Н., полк. 345.
Драчевский Д. В., ген. 218, 219.
Дрезен А. К. 7, 8.
Дубровин А. И. 28, 138.
Думерг Г. 308.
Дурново П. Н. 101.
Дьяченко М. Ф. 172.
Дюфур В. В. 174.
Евреинов Н. Н. 6.
Ерошкин Н. П. 24.
Ефимов А. Е. 7.
Ефремов И. Н. 35, 83, 87, 101, 103,
109, 123, 241, 243, 249, 305, 326.
Жилкин И. И. 231.
357
Жуковский В. В. 76, 94, 124, 147—
149, 175, 221.
Завадский С. В. 264.
Загорский М. 293.
Залесский G. А. 12.
Замысловский Г. Г. 28, 138, 201, 204,
270.
Занкевич М. И., ген. 329, 330, 333,
345, 346.
Заславский Д. О. 6, 9, 232.
Знаменский С. Ф. 52.
Зубашев Е. Л. 188.
Иванов И. И, ген. 218, 332, 333,
339—341, 345, 346.
Иванов Ф. А. 73, 188.
Игнатьев А. В. 12, 13, 307.
Игнатьев П. И., гр. 96, 103, 164, 168,
184, 186, 217, 239, 242, 245, 266,
267, 325, 342.
Изгоев А. С. 40, 65, 153.
Илиодор 180.
Ильин И. А. 52.
Иманов Ам. 234.
Кабанов П. И. 12.
Кабцан А. И. 156, 175.
Калиничев Ф. И. 25.
Каменский П. В. 122.
Канторович В. А. 6.
Капнист А. П., кап. 1 р. 303.
Капнист 2-й Д. П., гр. 201, 204, 316.
Каразин Б. И. 225.
Караулов М. А. 257, 328.
Катенин А. А. 129, 266.
Кафафов К. Д. 201.
Кашкаров В. 46.
Квецинский М. Ф., ген. 340.
Керенский А. Ф. 43, 81, 251, 286,
298, 300, 303, 326, 328, 338, 341,
347.
Кизеветтер А. А. 48, 50, 156, 223,
232.
Кин Д. Я. 4.
Кишкин Н. М. 120, 123, 301.
Клембовский В. Н., ген. 340.
Климов И. М. 12, 40.
Климович Е. К., ген. 135, 157, 181,
184, 185, 189, 193, 227, 303.
Клопов А. А. 245, 205.
Клюжев И. В. 74, 77, 81, 84, 88, 168,
209.
Кнопп А. Л. бар. 69.
Ковалевский Е. П. 49, 103.
Ковалевский М. М. 35, 51, 103.
Козакевич П. П. 94.
Коковцев В. Н. 34, 103, 149, 150,
283, 305.
Кокошкин Ф. Ф. 43, 59—61, 83, 104,
156, 158, 165, 237, 259, 260, 292,
298.
Колышко И. И. 279, 280, 282.
Колюбакин А. М. 43, 64, 65.
Коляба старец 263.
Комин В. В. 12.
Комиссаров М. С., ген. 180, 181, 270.
Кондратьев Н. Д. 132, 208, 210, 212—
214, 312, 313.
Коновалов А. И. 34, 35, 94, 103—105,
115, 148, 149, 158, 160, 161, 174,
176, 178, 182, 186, 192, 195, 196,
200, 202, 221, 222, 232, 235, 236,
241, 289-291, 296, 300, 302, 303,
327, 347.
Корнилов Л. Г., ген. 303, 336.
Крестовников Г. А. 30, 73, 148, 250.
Кретов Ф. Д. 6.
Кривошеин А. В. 65, 79, 80, 89, 99—
101, 103, 109—112, 123, 179, 209,
250, 267, 268, 292, 293, 302, 325,
342.
Кривошеина Е. П. 6, 7.
Кригер-Войновский Э. Б. 227, 275,
323.
Кричевский М. 330.
Крупенский П. Н. 28, 100, 101, 110,
150, 188, 242, 250, 294.
Крыжановский М. А. 336.
Крыжановский С. Е. 320, 329.
Крымов А. И., ген. 301—304.
Кудряшов П. 55.
Кузнецов Н. Д. 12.
Кузьмин-Караваев В. Д. 35, 37, 140,
256.
Куломзин А. Н. 266.
Кульчицкий Н. К. 266.
Курлов П. Г., ген. 109, 232, 240.
Кутепов А. С., полк. 328.
Кушнырь-Кушнарев Г. И. 193.
Лаверычев В. Я. 13.
Лазаверт 262.
Ланговой Н. П. 188.
Лаптев И. П. 124.
Левашов С. В. 169, 170.
Ледницкий А. Р. 106.
Лейберов И. П. 234, 254, 315.
Лейхтенбергский Н. Н., герц. 339.
Лемке М. К. 129, 190, 192.
Ленин В. И. 3, 5, 16—21, 25—30, 32,
33, 35—38, 40—44, 51—53, 56, 57,
59-61, 74, 97, 119, 159, 254, 276-
278, 286, 309, 348—351, 354.
Линдеман К. Э. 69.
358
Литвинов-Фалинский В. П. 73, 94.
Ллойд-Джордж Д. 306—308.
Локкарт Р. Б. 304.
Ломоносов Ю. В. 346.
Лукомский А. С., ген. 287, 340, 344.
Львов В. Н. 100, 103, 141, 251, 328,
347.
Львов Г. Е., кн. 67, 70, 103, 104,
106, 107, 115, 144, 192, 221, 223,
245, 252, 258, 265, 290, 291, 298,
300—302, 304, 329, 342, 346, 347.
Львов Н. Н. 17.
Любавский М. К. 143.
Любош С. 6.
Люциус фон Г. 281.
Макаров А. А. 220, 261, 265.
Маклаков В. А. 40, 41, 71, 84, 86,
103, 105, 120, 126, 127, 166, 232,
243, 262, 263, 267, 292, 299, 305,
308, 324, 325, 342.
Маклаков Н. А. 66, 68, 71, 77, 79—
81, 83, 114, 183, 211, 231, 247, 270,
271, 273-275, 286.
Манасевич-Мануйлов И. Ф. 6, 181,
219—221, 227, 230, 280.
Мандельштам М. Л. 43, 156, 157, 171.
Маниковский А. А., ген. 145, 301,
327.
Мансырев С. П., кн. 74, 292, 305, 327,
336.
Мануйлов А. А. 156, 162, 347.
Мануильский Д. 3. 4.
Манусевич А. Я. 279.
Манухин С. С. 103.
Марков 2-й Н. Е. 28, 68, 83, 90,
100, 129, 138, 253, 270, 275.
Мартынов Е. И., ген. 7, 322, 335,
336.
Марумо 308.
Маслов С. А. 122.
Мельгунов С. П. 243, 298—303, 325.
Меницкий И. 75.
Мещерский В. П., кн. 23.
Мильнер 307, 308.
Милюков П. Н. 17, 39, 41—43, 47,
51, 64—70, 82, 83, 86, 87, 89, 98,
100, 101, 103, 114, 120, 123, 126,
127, 142, 152, 157, 165, 167, 168,
170—173, 176, 179, 191, 194, 222,
232, 235—237, 241—243, 246, 259,
260, 263, 276, 278, 280, 282, 283,
286, 288, 290, 291, 295—300, 304,
305, 307—310, 316, 318, 324—327,
335, 336, 342, 343, 347, 348.
Милютин В. В. 336.
Минц И. И. 6, 9, 10, 11, 286.
Митроцкий М. В. 271.
Монкевиц 279, 281.
Мосолов А. И. 117.
Мрозовский И. И., ген. 135, 144,
145, 258, 340.
Мстиславский С. Д. 4, 334.
Муравьев Н. К. 257.
Муратов Н. П. 227.
Муретов Д. 54.
Муромцев С. А. 17.
Мясоедов С. Н., полк. 78, 221.
Набоков В. Д. 194.
Наумов А. Н. 117, 179, 186, 216,
217, 220, 225.
Невский В. И. 6.
Неклюдов А. В. 279, 281—284.
Некрасов Н. В. 43, 64, 70, 74, 96,
103, 119, 121, 172, 175, 192, 193,
301, 302, 305, 320, 326—328, 347.
Непенин А. И., адм. 303, 340.
Нератов А. А. 281.
Никитина Л. В. 246.
Нобель Э. Л. 150.
Новицкий К. П. 4.
Обнинский В. П. 157.
Оболенский А. Д., кн. 102.
Оболенский А. Н., кн. 133, 210.
Оболенский Н. Л., кн. 226, 227.
Озеров И. X. 150, 187, 188, 250, 264.
Ознобишин Д. В. 12, 326.
Олсуфьев Д. А., гр. 188, 267, 281.
282, 292.
Орлов В. Г. 269, 275.
Павленков В. И., полк. 320.
Павлов Н. А. 278.
Павлов П. 6.
Палей, кн. 21.
Палеолог М. 20, 222, 264, 284, 287,
299, 304, 307, 308.
Пальчинский П. И. 175, 334.
Панкратова А. М. И.
Пантелеев Л. Ф. 59, 60.
Перетц Г. 345.
Перрен Ш. 263.
Петропавловский С. 4.
Петрункевич И. И. 64, 243, 299.
Пешехонов А. В. 331.
Пильц А. И. 181, 287.
Пионтковский С. А. 4, 6, 8.
Пиранг Р. Ю., полк. 283.
Плеханов Г. В. 129.
Погодин А. Л. 54, 55, 142.
Погребинский А. П. 12.
Покровский М. Н. 4—7, 9, 10.
Покровский Н. Н. 182, 212, 242,
283, 284, 323-325.
359
Поливанов А. А., ген. 79, 80, 96,
103, 111, ИЗ, 182, 183, 217, 325,
327, 342.
Поляк Л. С. 281.
^Поплавский Ю. И. 75, 77, 94, 161.
Потапов Н. М., ген. 334, 346.
Прокопович С. Н. 156, 215.
Протопопов А. Д. 6, 14, 150, 176,
177, 187—189, 194, 201, 222, 226,
228—233, 236-242, 246, 248—252,
257, 266—263, 265—275, 280—283,
286, 287, 289, 295, 296, 307, 316,
321-325, 329.
Протопопов Д. Д. 295.
Прусская Ирина 279.
Пуришкевич М. В. 28, 60, 61, 84,
138, 251, 252, 262, 263, 276, 367.
Путилов А. И. 73, 124, 149, 150, 188,
229, 230, 250, 264.
Путятин М. С., кн. 347, 348.
Пушкарева И. М. 12.
Раев Н. П. 248, 261, 266.
Разумовская Н. И. 12, 76.
Распутин Г. Е. 6, 12, 20, 22—24, 80,
112, ИЗ, 116, 125, 127, 128, 163,
165, 179—181, 211, 216, 218, 219,
228—230, 232, 233, 240, 244, 246,
251, 252, 257, 260—263, 265, 283,
296, 300.
Рафалович А. Л. 215.
Резанов А. С., полк. 221.
Рейн Г. Е. 287.
Ренгартен И. И., кап. 2 р. 303, 304.
Ржанов Г. А. 6, 8.
Ржевский Б. М. 23, 24, 180, 181.
Ржевский В. А. 35, 69, 241, 327.
Ризов Д. 283—285.
Римский-Корсаков А. А. 15, 23, 135,
138, 183, 246, 247, 266, 270,
271.
Риттих А. А. 275, 313, 314, 316, 317,
324, 325.
Родзянко М. В. 30, 32, 67, 71, 77, 83,
89, 99, 101, 103, ИЗ, 119, 122, 129,
164—166, 194, 201, 204-206, 218,
223, 226, 228—231, 236, 242, 244,
248, 251, 253, 254, 263, 265, 291,
292, 295—298, 302—305, 309, 310,
316, 320, 322, 324—332, 335—338,
340-344, 346.
Родичев Ф. И. 41, 64, 83, 153, 168,
176, 204, 243, 295, 318.
Розанов В. В. 54.
Розен Е. М., бар. 23.
Романовы:
Александр Михайлович 244, 262—
264, 298, 303.
Александра Федоровна 6, 20—23,
70, 78, 79, 101, 112, 113, 125,
127—129, 136, 163, 179—181, 183,
184, 216—218, 227—230, 240, 242,
244, 246, 247, 260—264, 266, 269,
270, 276, 279, 283, 284, 287, 295,
296, 298, 300, 304, 312, 315, 319,
321, 322, 324, 332, 338.
Алексей 22, 347.
Андрей Владимирович 244, 245,
264, 287, 301.
Борис Владимирович 217, 264.
Гавриил Константинович 264.
Георгий Михайлович 245.
Дмитрий Павлович 262—264.
Кирилл Владимирович 264, 303,
329, 338.
Мария Павловна 244, 264.
Мария Федоровна 245.
Михаил Александрович 265, 298,
328—330, 338, 344, 346-348.
Николай II Александрович 6, 7,12,
14, 20—23, 64, 65, 70, 72, 77-81,
101, 104, 105, 111—116, 118,
121-123, 125—129, 135, 136, 152,
163, 164, 169, 179, 181, 183, 185,
187, 206—208, 211, 216—219,
221, 223, 227—230, 233, 237, 238,
240, 242, 244-247, 252, 257,
260—262, 264—266, 268, 270—274,
276, 279-284, 286—288, 294-
298, 300, 302, 306-312, 315,
321—332, 336, 339—348.
Николай Михайлович 245, 263,
264, 301, 316.
Николай Николаевич 56, 79, 80,
112, ИЗ, 116, 244, 263, 264, 301,
344.
Павел Александрович 20, 244,
338.
Сергей Михайлович 340.
Рохович Г. Я. 225.
Рубинштейн Д. Л. 185, 221, 229.
Рузский Н. В., ген. 96, 210, 272, 333.
336, 339—341, 343—345.
Рукавишников А. 39.
Рухлов С. В. 112, 134, 179, 211.
Рысс П. Я. 283.
Рябушинский П. П. 34, 35, 76, 93,
94, 103, 104, 114, 115, 122, 124,
144, 145, 162, 188, 197, 250, 289,
290, 293.
Саблер В. К. 80, 89.
Саблин Н. П. 272, 287.
Саввин Н. Н. 174, 220.
Савенко А. И. 101, 107, 176, 249.
370
Савич Н. В. 96, 100, 103, 204, 316,
324, 327, 328.
Савич С. С., ген. 344.
Сазонов С. Д. 103, 112, 114, 217,
221—223, 229, 280, 281, 293, 302,
305, 342.
Салазкип А. С. 337.
Самарин А. Д. 80, 103, 112, 127,
295, 296.
Сан Галли О. Р. 142.
Сейранян Б. С. 158, 162, 200.
Селиверстов Н. Д., ген. 228.
Семенников В. П. 7, 9, 278, 279, 284,
286.
Сибилев В. Д. 190.
Сидоров А. Л. 12, 208, 209.
Симанович А. С. 181.
Симонов М. И. 336.
Скобелев М. Е. 22, 161, 303.
Скоропадский Г. В. 32, 100.
Смирнов С. А. 34, 162, 194.
Соколов Н. Д. 334.
Соловьев М. Е. И.
Соловьев С. М. 55.
Сомов С. М. 296.
Сорокин П. А. 55.
Спиридович А. И., ген. 280.
Сталин И. В. 10.
Станкевич В. Б. 292, 298.
Стахеев Ф. В. 124.
Стахович М. А. 249.
Стемпковский В. И. 316, 336.
Стиннес Г. 279, 280, 282.
Столыпин П. А. 13, 18—20, 30, 31,
128, 203, 249.
Сторожев В. II. 4.
Струве П. Б. 40, 41, 54, 57—60, 62,
68, 71, 81, 118, 132, 166, 305.
Струков А. П. 117.
Суворин А. С. 185.
Суворин М. А. 185.
Сукач С. Л. 11.
Суханов Н. Н. 331, 343, 347.
Сухомлинов В. А. 6, 73, 77—81, 83,
109, 218, 219.
Сухотин, кап. 262.
Сытин И. Д. 189, 192.
Танеев А. С. 23, 267.
Тарновский К. Н. 71.
Татищев В. С., гр. 179.
V Терещенко М. И. 174, 301—303, 305,
347.
Тилли А. А., подполк. 345.
Тимашев С. И. 188.
Тимирязев В. И. 73, 124, 150, 188,
190, 221.
Тирпиц А., адм. 278.
Титов И. В. 35, 39, 150.
Тиханович-Савицкий Н. Н. 137, 170,
270.
Тихменев, ген. 340.
Токарский М. А. 177.
Тома А. 194, 195.
Трегубов С. Н. 268.
Трепов А. Ф. 164, 179, 240, 248—
252, 256, 258, 261, 262, 265—267,
275, 277, 293, 294, 304, 307.
Третьяков С. Н. 34, 144, 162, 175, v
190, 250.
Триполитов М. Н. 188.
Трубецкой Е. Н., кн. 35, 51, 53, 55,
57, 58, 68, 122, 143, 151.
Трубецкой С. Н., кн. 104.
Туган-Барановский М. И. 37. 50.
Ульянова М. И. 309.
Утин Я. И. 73, 250.
Фавстов Г. А. 11.
Фальборк Г. А. 69.
Федоров А. В. 12.
Федоров М. М. 70, 75, 300, 301.
Федоров Н. П. 218.
Фердинанд (Болгарский) 282, 283.
Филипповский В. Н. 334.
Фирсов Н. Н. 6.
Фирстова В. II. 12, 25.
Фишер Ф. 285.
Фокин Е. 6, И.
Фредерикс В. Б. 23, 125, 126.
Хабалов С. С., ген. 272, 319—325,
328—333.
Харитонов П. А. 111, 114, 115.
Хатисов 301.
Хвостов А. А. 80, 112, 114, 128, 164,
218—220, 227.
Хвостов А. Н. 127—141, 144, 147,
150, 151, 153, 156, 157, 163, 165—
167, 170, 172, 179—181, 185, 191,
230.
Хомяков Н. А. 30.
Хор С. 263, 305, 307, 308.
Цыпляков В. Т. 12.
Челноков М. В. 40, 41, 62, 63, 69,
70, 93, 104, 115, 119—122, 141,
144, 185, 192, 193, 198, 221, 230,
258, 290, 299, 314.
Черегородцев 160.
Черкасский М. Б., кап. I р. 303.
Черменский Е. Д. 13—15, 20, 26,
283, 290.
Чернин О. 285, 286.
371
Четвериков С. И. 30.
Чихачев Д. Н. 101.
Чхеидзе Н. С. 161, 251, 255, 276,
303, 326-328, 338, 342.
Чхенкели А. И. 201, 255, 303.
Шайкевич Е. Г. 150, 229, 250.
Шаховской В. С., кн. 111, 114, 124,
164, 186, 211, 212, 248.
Шаховской Д. И., кн. 43, 67, 84, 85,
93, 98, 106, 151, 152, 155, 156, 167,
172, 200.
Шацилло К. Ф. 78.
Шварев В. А. И.
Шебеко В. Н. 252.
Шестаков А. И. 6.
Шидловский С. И. 33, 100, 103, 110,
170, 201, 202, 242, 251, 302, 303,
327, 331, 335, 342.
Шингарев А. И. 37, 41, 52, 64, 84,
85, 88, 98, 103, 116, 121, 126, 127,
141, 171, 172, 194, 206, 222, 232,
235, 290, 298, 302, 303, 305, 308,
310, 318, 341, 347.
Шляпников А. Г. 4, 158—161, 199,
236, 254, 255, 259, 303, 315, 321.
Шнитников Н. Н. 69.
Штюрмер Б. В. 23, 24, 163—170, 180,
181, 183, 184, 186—188, 202, 206,
210, 216—223, 226—229, 236—238,
240—244, 246—249, 251, 258, 261,
271, 277, 279, 280, 282, 283, 307.
Шуваев Д. С., ген. 186, 226, 228,
243, 293, 294, 312.
Шульгин В. В. 6, 28, 102, 108, 110,
141, 241—243, 248, 249, 263, 267,
298, 299, 302, 303, 310, 316, 318,
325—328, 330, 338, 341, 343, 345,
346, 348, 352.
Шустов Н. Н. 148.
Щегловитов И. Г. 80, 89, 138, 139,
170, 231, 266, 271, 275, 287.
Щеголев П. Е. 7, 339, 342.
Щенков Н. В. 148.
Щепкин Н. Н. 63, 107, 121, 141.
Щербатов Н. Б. 79, 80, 110, 111, 114,
118, 125—127, 250.
Эверт А. Е., ген. 333, 344.
Эйленбург, гр. 279.
Энгельгардт Б. А., полк. 218, 331,334,
335, 345.
Эрде Д. 6, 8.
Эрн В. 53.
Эрцбергер М. 278, 279, 281.
Эфрон Б. А. 174.
Юренев П. П. 86.
Юсупов Ф. Ф., кн. 260, 262, 263, 283,
304.
Юсупова 3. Н., кн. 262, 316.
Юсупова И. А., кн. 262.
Ягов фон Г. 283.
Яковлев Я. А. 6, 7.
Янушкевич Н. Н., ген. 301.
Ярославский Е. М. 6.
Содержание
Стр.
Введение........................................................ 3
Глава 1. Царизм и буржуазия в третьеиюньской монархии .... 17
Глава 2. Буржуазия и война. Политика «внутреннего мира» .... 45
Глава 3. Политический кризис лета 1915 г....................... 72
Глава 4. Буржуазия и царизм осенью 1915—зимой 1916 г.......... 128
Глава 5. Наступление правительства на буржуазные организации.
Обострение продовольственного кризиса........... 182
Глава 6. Царизм накануне краха. К вопросу о «двух заговорах» на-
кануне Февральской революции..............................234
Глава 7. Буржуазия и царизм в ходе Февральской революции ... 312
Заключение.....................................................350
Список сокращений ....................................... 355
Именной указатель ....................................... 356
ВАЛЕНТИН СЕМЕНОВИЧ ДЯКИН
Русская буржуазия и царизм
в годы первой мировой войны
<1914—1917)
Утверждено к печати
Ленинградским отделением
Института истории
Редактор издательства К. И. Кочергин
Художник М. И. Разулевич
Технический редактор И. М. Татаринова
Корректоры Н. 3. Петрова и А. X. Салтанаева
Сдано в набор 19/Х 1967 г. Подписано
к печати 20/XII 1967 г. РИСО АН СССР
№ 59—105В. Формат бумаги 60Х90%в. Бум.
л. 11%. Печ. л. 22% = 22% усл. печ. л. Уч.-
изд. л. 25.08. Изд. № 3480. Тип. зак. № 614.
М-50341. Тираж 2000. Бумага типограф-
ская 2.
Цена 1 р. 70 к.
Ленинградское отделение
издательства «Наука»
Ленинград, В-164, Менделеевская лин., д. 1
1-я тип. издательства «Наука».
Ленинград, В-34, 9 линия, д. 12