Елена Морозкина
ЩИТ и зодчий
Путеводитель по древнему Пскову
Псков «Отчина» 1994
ББК 85.11(2)
М 80
Фотографии из архива автора
ISBN 5-87177-005-3 © Морозкина Е. Н., 1994
Уважение к минувшему - вот
черта, отличающая образованность
от дикости.
А. С. Пушкин
Город Псков - выдающийся памятник градо-
строительного искусства. Он сохранил свой рель-
еф, свою историческую планировку и многие
постройки, которые являются высокими дости-
жениями наших зодчих. Крепостные стены и
башни - величественные и суровые; замкнутые,
похожие на крепости палаты, которые, однако,
умеют согреть уютом гостеприимных крылец и
раскрыться внутри светлым праздником своих
сводов; белостенные храмы, окруженные вывод-
ками одноглавых приделов, простые и радостные,
с такими же приветливыми крыльцами, как у
жилых домов; высокие, мощные стены звонниц
или маленькие звоничики, примостившиеся на
3
краю кровли... Они дополняют друг друга и не-
отъемлемы от тех мест, на которых построены:
в их художественный образ входит и очерк ули-
цы, и небесный простор, и крутой берег реки, и
блеск воды. Храмы то сопровождают крепостную
башню, удваивая ее силы, то выделяют и охра-
няют переправу, то завершают улицу, которая
может продлиться на противоположном берегу
реки.
Псковские церкви очень просты: снаружи это
куб, расчлененный по фасаду на три части вер-
тикальными лопатками, то есть плоскими высту-
пами, которые соединялись вверху лопастными
кривыми. Куб чаще всего завершался восьми-
скатной кровлей, увенчанной одной главой. Ло-
патки выявляли вовне внутреннюю структуру:
четыре столба соединялись вверху подпружными
арками, которые несли световой барабан, покры-
тый куполом. На восток выступали апсиды -
алтарные полукружия; их бывало три или одна.
Подпружные арки сначала шли ниже сводов,
перекрывающих боковые части храма, потом ста-
ли идти выше, раздвигая пространство в высоту;
иногда они не выделялись из сводов. Псков создал
тип малого храма, обходившегося без внутренних
столбов: барабан стоял на взаимно опирающихся
арках - получались ступени, которые подымались
к центру. Такие строения были предшественни-
ками каменных шатров, появившихся на Руси в
XVI веке.
4
Строили псковичи из местной известняковой
плиты. Берегли железо, которое было «свейским»,
то есть привозилось из Швеции, не тратили его
на обработку камня. Неровные стены обмазывали
известковым раствором, белили, и они казались
лепными, словно дышали.
Псков выработал свой декор, которым выде-
ляли только главные части храма: верх барабана,
несущего главу, и верх алтарных полукружий.
Декор был «вдавленный» - вглубь кладки, потому
что хрупкий известняк легко выветривается. Ук-
рашение было сдержанным. Оно напоминает
крупную мережку из трех полос: по краям «по-
ребрик», в середине - «бегунец». Этот декор по-
вторялся в XV и XVI веках, выдавая руку мас-
тера, его принадлежность Пскову.
Барабан обогащали своеобразным карнизом
из мелких арочек. Тело алтарных апсид укра-
шали крупной аркатурой из тонких, словно на-
ложенных сверху кладки, висящих «жгутов».
Обыкновенно ими выделяли только центральную
апсиду и алтари приделов.
Псков создал свою особую, полнокровную
школу зодчих, которых ценили и в Москве, и у
западных соседей. Но часто строили не специ-
ально нанятые мастера, а само население - «су-
седи»: строительство было всенародным искусст-
вом.
«Россия - страна зодчих», - писал в прежние
времена Игорь Грабарь в своей знаменитой «Ис-
5
тории русского искусства». Древний Псков - тому
подтверждение.
Кром
(вид до реставрации Плоской башни
у Нижних решеток)
Рассказ о древнем городе, наверное, лучше
начать с того места, откуда город пошел, - с
Крома и Троицкого собора - символа всей Псков-
ской земли, Псковского господарства. Недаром в
трудную минуту призывал старый князь До-
вмонт: «Братья мужи-псковичи! Потягаете за
святую Троицу... за свое отечество». А враги
«поганый, възъярився и попухнев лицом», при-
ходили ко Пскову, «ськрежеща своими многояд-
6
ними зубы на дом святыя Троица и на мужей
пскович»1.
Вот он - Троицкий собор: белостенная гро-
мада. Опершись на надежные контрфорсы, ушел
серебряными главами в самое небо, туда, где,
словно воды реки, текут бесконечные облака.
Чем ближе подходишь к нему, тем больше он
становится, тем стремительнее взлетает ввысь...
Голубеет легкий рельеф стен. Розовеют тесно
поставленные барабаны. Вокруг них кружат пти-
цы. Шапка валится с головы... Ярким пламенем
загорается закат. Теплым янтарным светом за-
жигаются окна... Меркнет небо, и собор остается
над городом, как огромный синеющий холм. А
рядом с ним высится мощный столп колокольни,
словно дозорный, охраняющий город.
В ясные дни Троицкий собор виден за многие
километры. Он занимает в городе высшую точку
и словно держит весь Псков в своей деснице. К
нему стекаются городские улицы. Шоссейные до-
роги проводили прямо на Троицкий собор: далеко
за городом они устремляются на него, как стрелы.
Много во Пскове крупных новостроек, но ни
одно современное здание не сумело заслонить
Троицкий собор, оспиршь у него господство над
городом. Да это и справедливо, ибо веками копил
он свою духовную силу, был символом героиче-
1 Псковские летописи. Т. II. М., 1955. С. 60.
7
ской истории города, его свободолюбия, его на-
родоправства.
«На сенях» собора заседал государственный
совет древней республики, хранились важнейшие
документы. Здесь провожали на войну и погре-
бали защитников города. В соборе хранились два
меча, главные реликвии Псковского господарст-
ва, олицетворявшие его независимость и воин-
скую доблесть. На одном из них была надпись:
«Чести моей никому не отдам». Он считался
мечом первого самостоятельного Псковского кня-
зя Всеволода1. Другой принадлежал защитнику
Пскова князю-богатырю Довмонту. Этот меч вру-
чали новому князю в Троицком соборе при по-
сажении его на стол - возведении в должность;
потом князь приносил присягу народу на вече,
совершая «крестное целование».
У стен Троицкого собора бурлило псковское
вече. (Существовало выражение «у веча кри-
чанье»; «увечья» от «веча» пошли!) Над головами
собравшихся возвышалась многоступенчатая
«степень» - трибуна со «степенными» посадни-
ками и князем. Однако неугодного князя могли
Меч Всеволода не мог принадлежать этому князю. Надпись
на нем была сделана по-латыни: «Нопогеш пеиш nemino (вме-
сто nemini) dabo». Специалисты относили его к XIV веку, то
есть ко времени, когда Псков обрел самостоятельность. Важно,
что в качестве реликвии был выбран именно этот меч, который
приписывали Всеволоду.
8
со степени и «сопхнуть»!.. (Князь во Пскове не
пользовался большой властью: он был военачаль-
ником, а в мирное время вместе с представите-
лями города вершил судебные дела. Княжеская
дружина дополняла народное ополчение.) Здесь
решались вопросы о войне и мире, о приглашении
того или иного князя, о смертной казни, о на-
логах, о крупном строительстве...
Дошедший до нас каменный Троицкий собор
по счету третий. Он построен в 1699 году. Первый
каменный собор был возведен в 1138 году. Пре-
дание связывает его с именем князя Всеволода-
Гавриила, изгнанного новгородцами и, в пику
им, принятого псковичами. Всеволод княжил во
Пскове недолго и вскоре умер (собор при нем
мог быть только заложен), но имя Всеволода
служило для Пскова символом независимости,
так же как Троицкий собор являлся символом
государственности, поэтому псковичи приписали
Всеволоду строительство собора. Всеволод был
похоронен в церкви Димитрия Солунского и
впоследствии перенесен в Троицкий собор.
Собор XII века рухнул в 1363 году и был
вновь возведен в 1365-67 годах. Он был крупен,
устремлен ввысь, с мощной главой, напоминаю-
щей очертание шлема; с целой пирамидой вы-
растающих друг из друга кровель; с большой
семьей притворов и приделов, которая постепенно
окружила его. Он был праздничен и для
безыскусственного Пскова даже изыскан. Декор
9
был богаче, чем у других церквей; к лопаткам
были приставлены пучки полуколонок, чего по-
том во Пскове никогда не делали. В архитектуре
собора чувствовалось не столько влияние Новго-
рода, от которого Псков стремился оторваться,
10
сколько Полоцка и Смоленска, где псковичи име-
ли торговые дворы; чувствовался и свой собст-
венный, псковский, язык1.
Современный Троицкий собор, выстроенный
в московских формах в конце XVII века, получил
по наследству место, на котором стоит, и свой
стремительный взлет. Он словно собирает в одной
точке всю художественную энергию города и
порывается ввысь.
Троицкий собор построен на Крому, то есть
в псковском Кремле, на стрелке двух рек. Кром
занимает вытянутый треугольник, образовав-
шийся при впадении Псковы в Великую. Реки
хорошо защищали его с двух сторон, третья сто-
рона была приступной: она грудью встречала
врага и называлась Персями (или Першами).
Для защиты Персей псковичи сделали ров, про-
бив его в скале, на которой стоит Кром. Ров
соединял Пскову и Великую и был наполнен
водой. Его называли Греблей. Гребля уходила
глубоко вниз, и отвесная стена Персей подыма-
лась над ней на двадцать с лишним метров.
Теперь стена почти до половины засыпана зем-
лей, а в Кремль мы попадаем фактически не
через ворота, а в «окно», пробитое над древними
воротами.
т1одпружные арки, опирающиеся внутри на столбы и несу-
щие барабан с куполом, были впервые подняты выше окружа-
ющих их сводов.
11
Ворот было двое: Смердьи - у Смердьей
башни над Великой и Великие или Троицкие -
у Троицкой или Часовой башни над Пековой.
(Над этой башне находились городские часы.)
Смердьи ворота были изначальными. Великие -
пробиты при перенесении мощей князя Всеволо-
да-Гавриила в Троицкий собор в 1197 году. Через
Греблю к воротам вели мосты: Смердий и Тро-
ицкий или Великий.
На Персях стояла Колокольница - маленькая
башенка, увенчанная высокой конической кров-
лей-шатром. Два ее колокола имели особое зна-
чение: один созывал на общенародное вече, дру-
гой, «малый вечник» - на государственный совет1'
На Крому никто не жил. За собором теснились
клети, в которых сберегалось государственное и
частное имущество, запасы хлеба, стояли «зе-
лейные палаты», то есть пороховые погреба. Кром
стерегли собаки, корм для которых хранился в
Снетной (или Средней) башне над Пековой. Кра-
жа на Крому считалась тяжким преступлением
и наряду с государственной изменой каралась
смертной казнью. (Летописец рассказывает, как
в 1509 году сожгли пономаря Троицкого собора
Ивана: «а из ларев деньги имал, да в той гибели
Некоторые исследователи полагают, что «малый вечник» ви-
сел над «сенями» Троицкого собора, где заседал этот совет,
именуемый «Господа».
12
доспел 400 рублей, а псковичи его на вече били
кнутьем» и «на Великой реке огнем сожгли его».)
Великие ворота усилили захабом, то есть
пристроили к ним вторую стену укреплений,
ограждавшую вход на Кром. В «погребах» захаба
томились государственные преступники. (Иногда
их помещали в подвалы крепостных башен.)
Если по внутренней территории Крома дойти
до его юго-западного угла, где стоит Смердья
башня, то увидишь нечто необычайное: оказы-
вается, мы ходим поверх домов. В этом месте
произведены раскопки. Обнажились своды древ-
них зданий, уходящие глубоко вниз стены и
основание Смердьей башни, которая была боль-
шой и круглой и лишь в XIX веке, при рестав-
рации, начатой по повелению Николая I, пре-
вратилась в своей наземной части в небольшую
граненую башенку.
И становится ясным, что Троицкий собор
был поставлен на вершине скалы, представление
о которой получаешь при сравнении теперешнего
уровня земли у стены и того, который был рань-
ше.
...Но остановимся вблизи раскопа! Предста-
вим себе этот угол Крома вживе, вспомним о
тех постройках, которые его некогда заполняли.
В самом углу - близ Смердьей башни - из-
древле стоял Благовещенский собор. (Летописец
упоминает его под 1485 годом.) Собор был од-
ноглавым, двухъярусным. Внизу находился храм
13
Святой Благоверной княгини Ольги Российской.
Паперть второго яруса опиралась на стену над
Великой. А какой вид с нее открывался! Широкая
река, Завеличье с его монастырями, дорога, ухо-
дящая на Изборск; лесные дали... Ведущая на
паперть лестница смотрела на Троицкий собор
и вечевую площадь. Потом сюда примкнул Вла-
дычный двор, он же «Митрополич двор со всяким
каменным и деревянным строением» и каменной
церковью Сорока мучеников1. Двор этот известен
по документу 1699 года и по изображениям на
иконах, восходящих к концу XVI века. Владыч-
ные палаты стояли на Персях, смотрели на До-
вмонтов город, на Псков; они занимали место
между Довмонтовой башней и Колокольницей.
Против «залазных дверей» Благовещенского
собора - входа на его лестницу - некогда «стоял
большой каменный дом с огромной залой снизу»,
ушедшей в землю. Видимо, он тоже относился
к Владычному двору. «Зала» сохранялась еще в
конце XIX века. Ее описал автор «Археологиче-
ского указателя города Пскова и его окрестное
стой» Иван Иванович Василёв. Своды «залы»
покоились на могучем центральном столбе. В
стену было вделано большое железное кольцо.
Отсюда Василев заключил, что это была тюрьма.
Хвои церковный владыка во Пскове появился после введения
патриаршества на Руси в 1589 году.
14
В первой половине XIX века (в 1835 году)
был возведен новый Благовещенский собор в
классических формах, с колоннадами портиков.
Он был сдвинут на северо-восток, то есть стоял
ближе к выходу на Кром из захаба, занимая
часть вечевой площади (снесеи в 1930-е годы).
Если дойти до северо-западного угла Крома,
где стоит «Кутний костер» (башня, построенная
в «куту», то есть углу Крома)1, то очутишься
над слиянием Псковы и Великой - в том месте,
с которого любил смотреть на Псков Пушкин.
Здесь была первооснова города. Отсюда начинал-
ся Псков.
Вот он - VIII век!.. Земной вал. Избы с
хозяйственными постройками теснятся под его
защитой. Заборы тянутся вдоль деревянных мо-
стовых. А на полу одного дома, открытого архе-
ологами, затаилась на тысячелетие восьмигран-
ная бусинка из синего стекла,, словно сохраняя
цвет глаз русой псковитянки... . Именно эта за-
поведная часть Крома сделалась «кладовой» и
*В обиходе за ней закрепилось название «Кутекрома». Эта
башня получила также имя Красной, то есть Красивой. В на-
чале XVIII века по приказу Петра I возле нее была сделана на-
сыпь под Красную батарею.
Раскопки в этой части Крома археолог С. А. Тараканова на-
чала летом 1945 года - сразу по окончании Великой Отечест-
венной войны, что свидетельствует о патриотическом подъеме
того времени.
15
арсеналом вечевой республики. Государственные
хранилища оставались здесь и после присоеди-
нения Пскова к Москве. Теперь тут пустырь1.
Случалось, что сюда прорывались пожары.
Летописец оставил трагические картины взрывов
на Крому.
1562 год. «И зелье (порох) было на Крому
в погребах, и как загорелися, и стену вышибло
к Рыбникам (ко Пскове, где был Рыбный торг -
Е. М.) и много людей побило по Запсковью и
пушки сгорели и ядра каменные рассыпались от
огня». В этот пожар во Пскове сгорело 52 церкви.
А в начале XVII века (в 1607 или 1608 году)
во время страшного пожара «зельем вырвало обе
стены на Великую и на Пскову...».
Каменные стены Крома можно отнести к
X веку. Позже они получили надстройки и «при-
клады». Башни Крома вырастали постепенно.
Развиваясь между двумя сходящимися реками,
Псков расширялся в одну сторону, как гигантский
динамический треугольник. Его новые террито-
рии, по мере роста, получили дополнительные
укрепления, примыкавшие к старым в виде пол-
уколец крепостных стен.
В XV веке Псков имел пять каменных обо-
ронительных поясов. Это были стены Крома;
Довмонтова города XIII века; Старого
«зелейная палата» восстановлена ныне над Пековой.
16
Застенья, построенные посадником Борисом в
1309 году; Нового Застенья или Среднего города
1375 года; и стена Окольного города - восьми-
десятых годов XV века, которая пересекла Пскову
и охватила Запсковье1. Для протока воды в ней
были сделаны арки водобежных ворот с окован-
ными железом дубовыми опускными решетками.
«Верхние Решетки» стояли у Гремячей башни,
«Нижние» - у впадения Псковы в Великую. Ка-
менная стена Окольного города получила окон-
чательное завершение в XVI веке.
Общая протяженность крепостных стен Пско-
ва достигла девяти километров. Завеличье не
получило оборонительных укреплений. Здесь по
краям города сохранились два монастыря: Миро-
жский, известный с начала XI века, и Иванов-
ский, основанный в конце ХП или в начале XIII
века.
Название Довмонтова города, окруженного
вторым поясом укреплений, происходит от имени
могучего защитника Пскова - князя-богатыря До-
вмонта (Домонта или Доманта), выходца из Лит-
вы. Он княжил во Пскове с 1266 по 1299 год
(«ровно тридцать лет и три года», как в сказке...).
Довмонт ушел со своей дружиной из Литвы из-за
Летописец сообщает, что в 1465 году за одну неделю построи-
ли деревянные стены вокруг Запсковья и Полонища, а в 1482
году деревянные стены Запсковья заменили каменными.
17
внутренних распрей. Псковичи крестили его, на-
рекли Тимофеем и, чтобы прочнее привязать к
Русской земле, дали в жены внучку Александра
Невского - Марию. Защищая Псков, князь До-
вмонт одержал ряд блестящих побед, выходя
обычно с малой дружиной против численно пре-
восходящего врага. «Не терпе обидим быти», -
так характеризует его летописец.
Довмонта считают создателем второго пояса
оборонительных стен. Они примкнули к южной
стороне Крома. От первоначальной крепости До-
вмонтов город был отделен, как уже говорилось,
Греблей, через которую вели два моста: Великий
- к главным воротам Крома и Смердий - к Смер-
дьим воротам. На небольшой территории До-
вмонтова города в разное время было построено
около двадцати церквей. Они буквально толпи-
лись, сменяя друг друга... Здесь было сосредото-
чено церковное управление вечевой республики1.
(Потом сюда пришла светская власть.) Здесь сто-
яла и «купецкая» церковь «Веры, Надежи, Любве
и матери их Софии», построенная в 1415 году
Поскольку псковскую церковь возглавлял Новгородский вла-
дыка, «под ъезжающий» во Псков раз в четыре года (а в его от-
сутствие - владычный наместник), псковичи создали свое кол-
легиальное церковное управление. Это были шесть с* <6>?jx«b во
главе со своими старостами. Иногда в «собор» объединялись
несколько церквей. Первым собором был Троицкий. Осталь-
ные пять связаны с церквами Довмонтова города. Соборы ут-
верждались на вече, а затем их санкционировал владыка.
18
мастером Еремеем, «повелением купецких ста-
рост и всех купцов». (Когда-то сюда подходил
Торг.)
Из года в год в Довмонтовом городе ведет
раскопки археологическая экспедиция Государ-
ственного Эрмитажа под руководством Василия
Дмитриевича Белецкого. (Их начинал Григорий
Павлович Гроздилов в 1954 году.) Только за
один сезон было обнаружено около трехсот ка-
менных ядер - свидетелей боевой славы пскови-
чей. Наконечники стрел... Славянские и прибал-
тийские застежки... Браслеты... Древние письма
- берестяные грамоты... Археологи порадовали
нас не только этими находками. Им удалось
установить общую картину Довмонтова города,
поднять его из небытия. Были раскрыты нижние
части десяти храмов и некоторых гражданских
построек. Псковская реставрационная мастерская
произвела их «консервацию»: основания стен над-
ложили и вывели их на поверхность земли. По
этим подлинным «планам» зданий можно судить
о древней застройке Довмонтова города. Вот они
- «Псковские Помпеи»!..
Справа от дороги, ведущей через Довмонтов
город к воротам Крома, лежат фундаменты боль-
шой церкви Димитрия Солунского, построенной
в XII веке и перестроенной в XVI-м. Церковь
эта была близка по архитектуре к сохранивше-
муся на Завеличье собору Мирожского монастыря
и имела интересную биографию. Первоначально
19
в ней был погребен князь Всеволод-Гавриил,
умерший в 1138 году. (Впоследствии, как упо-
миналось, прах его был перенесен в Троицкий
собор.) Церковь была построена из плинфы, то
есть из широкого плоского кирпича, с добавле-
нием в кладку известняковой плиты. На плинфе
археологи обнаружили княжеский знак Рюрико-
вичей - клеймо мастеров. В храме найден раз-
битый глиняный сосуд, оброненный, как полага-
ют, при перенесении праха Всеволода. Сосуд уда-
лось склеить. На нем вылеплено лицо бородатого
мужчины - может быть, это портрет князя Все-
волода-Гавриила?.. У стены над Пековой под на-
сыпью Рождественской батареи времени Петра
Великого откопаны три храма. Один из них - с
остатками уникальных фресок XIV века1.
По левую руку от дороги по обе стороны
крыльца Приказных палат открыты нижние ча-
сти двух храмов ХШ века, построенных по заказу
князя Довмонта: церковь Феодора Стратилата,
расположенная ближе к дороге, и церковь Ти-
мофея Газского, фундамент которой находится
недалеко от крепостной стены над Великой. Цер-
ковь Тимофея Газского со временем переимено-
вали в церковь Тимофея-Довмонта. В ней был
*В. Д. Белецкий аттестовал их как храмы Рождества, Покрова
и Святого Духа. Фрески уцелели в храме Покрова. Они сняты
со стен, реставрируются в Эрмитаже и должны быть возвра-
щены во Псков.
20
погребен князь Довмонт, прах которого впос-
ледствии тоже перенесли в Троицкий собор.
Вблизи этой церкви обнаружены литовские за-
хоронения - возможно, дружинников князя До-
вмонта...
В этой же части Довмонтова города, в юго-
западном углу его, у самой стены, выходящей
на Великую, археологи открыли остатки владыч-
ного архива. В каменном помещении, пол кото-
рого был устлан толстыми деревянными плахами,
найдено более пятисот свинцовых печатей. Они
были привешены к хранившимся в архиве, но
истлевшим грамотам. Здесь же сберегался пла-
стинчатый доспех, представлявший для пскови-
чей какую-то реликвию. Не доспех ли это князя
Довмонта?.. Часть его реставрирована и нахо-
дится в Ленинграде в Эрмитаже. Василий Дмит-
риевич Белецкий высказал предположение, что
первоначально помещение архива принадлежало
палатам Довмонта. Об этом говорит потайной
подземный ход, выводивший к Великой.
На краю самой Гребли (тоже налево от до-
роги) стояли два храма: «Никола над Греблей»
и «Кирилл над Греблей». Церковь Николы та,
что ближе к дороге, была построена в XIV и
перестроена в XV веке. Фрески, уцелевшие в ее
алтаре, сняты, реставрированы и выставлены в
Псковском музее. Церковь Кирилла представляет
особый интерес. Она построена у Смердьего моста
в 1373 году мастером Кириллом «в свое имя».
21
Мастер Кирилл был крупным зодчим и, как по-
лагают, главным строителем возведенного перед
этим нового Троицкого собора. Его погребли,
словно князя, в созданной им самим Кириллов-
ской церкви.
Раскрытая археологами Гребля производила
головокружительное впечатление. Приступная
стена Крома - Перси - звучала во всю мощь,
сокрушая одной своей неприступностью. Однако
- в целях безопасности - Гребля была засыпана,
оставлен только неглубокий ров, чтобы указать
ее место. Примерно там, где некогда стояла ко-
локольница Троицкого собора с вечевым голо
22
колом, на Першах висит гигантский меч, выко-
ванный современным псковским художником-
кузнецом Всеволодом Петровичем Смирновым в
память об Александре Невском, и несколько не-
больших подлинных колоколов.
Замечательный знаток древнего Пскова Юрий
Павлович Спегальский воссоздал живую картину
Довмонтова города: «Только бродя между раско-
панными основаниями его храмов, представляя
их в первоначальном виде, в тесном окружении
кладбищенских часовен, оград, ворот, мысленно
группируя вокруг них другие храмы с их буями
(кладбищами), деревянные избы и ограды, ка-
менные гридницы (покои княжеских дружинни-
ков и другие каменные постройки) с их крыль-
цами и дворами, можно приближенно вообразить
себе удивительную картину»1.
Псков гордится своими «Помпеями».
Приказные палаты (то есть государственные
канцелярии или здание местного управления)
встроены в южную стену Довмонтова города. О
них следует рассказать подробно. Палаты возве-
дены в 1693-95 годах на высоком подклете. Не-
расчлененная поверхность беленых стен, их ше-
роховатость сразу выдают солидный возраст, хотя
окна со временем были изменены. Тяжеловесное
'пстр I превратил храмы Довмонтова города в арсеналы, а
близ Смердьего моста насадил сад.
23
крыльцо «на отлете» восстановлено по откопан-
ному фундаменту и сохранившемуся описанию
палат. Верхнюю и нижнюю площадки крыльца
(«рундуки») прежде перекрывали большие «боч-
ки» (кровли, которые имели круглое очертание
с килевидным завершением: вид луковицы в раз-
резе). «Бочки», были обиты деревянной чешуей
и украшены резьбой. На палатах стояла крутая
тесовая кровля на четыре ската, очень высокая,
с переломом, отделяющим нижнюю, более поло-
гую часть - «полицу». Вокруг кровли шли слу-
ховые окна - тоже фигурные, увенчанные не-
большими «бочками». Крыша палат и рундуки
лестницы имели узорчатые «подзоры» (свисаю-
щие деревянные кружева) и «охлупень» с резным
гребнем (завершающее кровлю бревно). На кры-
ше сверкали три богато украшенных флюгера,
сделанные из луженого железа. На «прапоре»
среднего флюгера (в виде флажка) был написан
золотом двуглавый орел; на крайних прапорах -
вырезаны лев и единорог. Прапоры стояли на
луженых яблоках; их «вертела» (древки, вокруг
которых вращались флюгера) завершались сереб-
ряными розетками; вокруг кровли было устроено
гульбище «для ходу» (подобие балкона или бель-
ведера) с расписными деревянными перилами.
Точные балясины этих перил разделялись стол-
биками с «яблоками» (то есть с шаром на каждом
столбике). Высокая фигурная кровля Приказных
палат уравновешивала «выкатившееся» в До-
24
вмонтов город мощное крыльцо, которое сейчас
кажется слишком громоздким. Над входом в па-
латы под сенью свода верхней лестничной пло-
щадки в стену вдавались три ниши. В централь-
ной нише находился образ Спаса, в боковые были
вставлены псковский герб, вырезанный на ка-
менной плите, и цветная «керамида» (керамиче-
ская плита) с надписью о постройке палат. Псков-
ский герб - это барс с поднятой лапой. (Пред-
полагают, что первоначально на гербе изобра-
жали рысь, которая постепенно трансформиро-
валась в барса.) Известно, что «под крыльцом»
Приказных палат было место «предварительного
заключения», где сидели подследственные; рядом
хранилось спорное имущество. Возможно, что
для этого использовались не каморки под крыль-
цом, а подклет самих палат, куда из-под крыльца
вел вход.
Планировка Приказных палат была тради-
ционной: по сторонам сеней находились два по-
мещения, перекрытые сводами. Главная палата,
в которой заседали бояре, была расписана «стен-
ным личным письмом», то есть фресками с об-
разами - ликами святых, «с облаками и каймами».
«Венцы у всех образов, и ризы (одежды), и в
своде и (в) облаках звезды - писаны золотом».
«Внутреннее убранство дополнялось обитыми
красным сукном лавками у стен, изразцовыми
печами, киотами с иконами, столами, покрытыми
алым сукном и уставленными подсвечниками,
25
ларцами и другими принадлежностями канце-
лярского быта того времени, на которые уходило
иногда немало труда и выдумки мастеров при-
кладного искусства». (Эти данные документов
XVII века впервые обнародовал и домыслил
Юрий Павлович Спегальский.)
Стены и башни Крома и Довмонтова города
реставрированы после Великой Отечественной
войны. Вдоль стен восстановлены деревянные бо-
евые ходы. Внизу лежат горы вынутых из-под
земли каменных ядер.
Под стенами Крома, на берегу Псковы на-
ходился Рыбный Торг. (Зимой рыбой торговали
на льду Псковы.) Главный Торг раскинулся под
стенами Довмонтова города между Пековой и
Великой - от моста до моста. В начале XIV века
он был вымощен бревнами: «В лето 6816 (1308)
Борис посадник замысли помести™ Торговище
и помостиша, и <5ысть всем людям добро», -
записал летописец. (Интересно, что слово «Торг»
в летописи всегда идет с большой буквы!) Тут
же стоял Княжий двор, огражденный различными
постройками, с церковью Воздвиженья и башней
над Великой. Сюда - к Торгу, к вечевой площади
на Крому, к Троицкому собору - сходились до-
роги, в черте города превратившиеся в улицы.
Торг издревле украшали храмы. Один из них
- Всемилостивого Спаса - стоял там, где ныне
разбит цветник перед зданием Пединститута. 24
26
января 1510 года сюда подъехал на коне великий
князь Московский Василий III, «Псков вземши
без брани». «И встретил его владыка, кои с ним
приехал, священноиноки и священники и диа-
коны на Торгу, иде же ныне площадь. И сам
князь великои слез с коня у Всемилостивого
Спаса на площади; и владыка его благословил.
И пошел к светеи Троицы». А «колокол вечной
у Святыя Троица... спустиша... генваря в 13
день... и начаша псковичи, на колокол смотре,
плаката по своей старине и по своей воли»1...
«Как очи со слезами не выпали, а сердце не
оторвалося от корени...»2 Но деваться было не-
куда: или под пяту Литвы - или под руку Москвы.
А рядом с Москвой псковичи шли давно. Псков-
ский полк бился на Куликовом поле... Псков «не
выставил щит против государя», да и Москва в
трудную минуту сделалась щитом для Пскова.
Далее надо было идти вместе.
За Торгом лежало болото3. Над ним подымался
холм с церковью Михаила Архангела, дошедшей
до нас от XIV века. (Подножье холма находится
на глубине пяти метров от поверхности совре-
'псковские летописи. Т. II. С. 256.
^Псковские летописи. Т. I. М.-Л., 1941. С. 94.
Церковь, которая там стояла, так и называлась «Георгий с
Болота».
27
менной улицы.) Это место называлось Городцом
- некогда здесь был маленький городок, обнесен-
ный деревянной стеной, - древнейшее поселение,
предшествующее Пскову.
У здания нового почтамта стоял Старый Ко-
стер1 (башня Старого Застенья), рядом с ним -
вторая церковь Спаса. В Новом Застенье, за
Старым Костром, тоже была болотина. По мере
роста города ее осушали. Как память об этом
сохранилась большая красивая церковь Николы
со Усохи. (Здесь была еще «Варвара со Усохи»
и другие.) Недалеко, на горке, до сих пор гордо
и радостно стоит церковь Василия Великого, ко-
торую так и называют - «Василий на Горке».
Только нет рядом ни стены Нового Застенья, ни
звонницы на башне, с которой ударили в набат,
когда Стефан Баторий пошел на решительный
штурм города 8-го сентября 1581 года; нет и
самой башни.
Руины стен Окольного города сохранились по
всей длине. Их теперь огибает зеленое полуколь-
цо садов. Это была черта города.
Псков делился на концы, то есть городские
районы. В центре каждого конца среди мелкой
деревянной застройки выделялась крупная ка-
‘Словом «костер» обозначалась и поленница, и высокий сруб.
Поэтому «кострами» называли деревянные крепостные башни.
Со временем их заменили каменными, но название остава-
лось.
28
менная церковь с мошной звонницей, колокола
которой были далеко слышны. Она созывала на
кончанское вече. В помещениях, пристроенных
для устойчивости к стенам этих звонниц, хра-
нился порох, боеприпасы - так же, как и в
подвалах каменных церквей. Жители каждого
конца сами обороняли свой участок крепостных
стен, а порой и строили его: так «методом на-
родной стройки» была возведена крепостная стена
Запсковья. Из кончанских церквей уцелели Ни-
кола со Усохи (XIV, XVI вв.), церковь Космы и
Дамиана с Примостья (1463 г.) и Богоявления с
Запсковья (1495 г.).
Место Княжа-двора занимает кинотеатр «Ок-
тябрь». Некогда здесь произошла битва псковичей
с князем Ярославом Васильевичем Стригой-Обо-
ленским и его людьми, о которой ярко рассказал
летописец под 1476 годом. Ссора возникла из-за
того, что княжой человек взял у ехавшего на
Торг псковитина «наручье» капусты для княжого
барана.
Псковичи давно принимали князей из-под
руки великого князя Московского. Ярослава они
не любили, говорили о нем, что князь «злосерд»,
«на пскович не люб». Он стеснял псковские сво-
боды в пользу Москвы, не забывая о собственной
выгоде.
Явившись на княжение во Псков, Ярослав
потребовал увеличения своих доходов. Псковичи
29
не соглашались и отрядили в Москву двух по-
садников, снабдив их грамотами, в которых были
записаны древние права вечевого города. Иван
III не признал эти грамоты, сказав, что «то
грамоты не самих князей великих». Псковичам
пришлось уступить. Назрело недовольство, и до-
статочно было искры, чтобы вспыхнуло возму-
щение.
Торг заступился за обиженного псковитина.
Княжьи люди пустили в ход оружие, «чего и
искони во Пскове... не бывало, и расперёчишася
с людьми на князи дворе, с пьяными князодвор-
цы, и се почаше битися, а сестники (т.е. шест-
ники, пришельцы - люди, пришедшие с князем.
- Е. М.) почаше ножами колотися, а наши кам-
нием от себя битися. И поидоша сестники на
весь мир с ножи на Торг, а иныя с луки; почася
стрелятися, инии ножи колотися, а псковичи же
противу их... учали боронитися, кои каменем,
кои древом... и сам князь Ярослав, пьан же и в
пансыре вышед, почал стреляти. И в том часе
промчеся по всему граду, и поидоше со всего
града... на Торг посадники и бояры и люди жи-
теискыя... и тако едва Бог укроти... И к вечеру
бысть, и князь и сестники поидоша на сени. А
псковичей было тогда побито до крови и постре-
лено кого во что, иного в ногу, иных в хребет,
иного в око и иного в рот, а то(т) тут и пре-
ставися». Той ночью весь Псков вместе с посад-
никами держал на Торгу вооруженную стражу,
30
«зане же пошло таково слово от сестников, что
хотят еще... и Псков зажетчи, да бити псковичь».
Утром на вече псковичи постановили, чтобы кня-
зю Ярославу отречься, и «почаше» его «изо Пско-
ва проводити; а ко князю великому написав гра-
моту свою... о всем о том послали, сентября в
5 день, в четверк. И князь Ярослав изо Пскова
не едет, а псковичи его и провадят и не провадят
еще»1 (и он и псковичи ожидали посла от вели-
кого князя). Ярослав не сразу был отозван. При-
сланные из Москвы послы были недовольны ма-
лыми дарами и бесчестили псковичей. Но в конце
концов «поеха изо Пскова Ярослав на Москву и
со своею княгинею и с всем своим двором, и
крестное целование с себя сложив Пскову на
вече; а был во Пскове 4 года да 4 дни». «А весь
Псков», не считаясь со своими обидами, посылал
«на всяк стан ему корм из града и мед и вологу
и всю приправу с честью; и он злосердный всего
того добра не рядя псковского, да с последнего
стану с Мелетова поехал и... добрых людей, ко-
торые ему возили и его чествовали, тех всех 18
человек, поймав и повязав и мучи(л) их, с собою
на Москву вел»* 2. «Ерослав» впоследствии снова
княжил во Пскове, но во время великого мора
«преставися... и положиша его у святыя Троици»
^Псковские летописи. Т. II. С. 204, 205.
2
Там же.
31
(видимо, в угоду Москве); «тоже и княгиня его
и сын его преставилися, и положены у святого
Иоана на Завеличье»1. Образ недоброго князя
Ярослава и его княгини запечатлен на иконе из
Крыпецкого монастыря, которая находится в
псковском музее.
Со своими постоянными врагами - немцами
- Псков поддерживал и постоянные торговые от-
ношения. (Время от времени немцы задерживали
псковских купцов, а псковичи сажали «в погреба»
немецких.) Псков торговал с Ганзою. Немецкий
«Двор» был сначала на Запсковье. (Против Крома
существовал Лубянский всход, который знатоки
псковских древностей трактуют как Любекский.)
Когда Запсковье вошло в черту города, Немецкий
двор перевели на Завеличье (близ Ивановского
монастыря). Вход в город иностранцем был за-
прещен под страхом смертной казни, чтобы они
не узнали военных секретов и не захватили ры-
нок - не повлияли на цены (переговоры с ино-
земными купцами велись на мосту через Вели-
кую, где им было дозволено только прогуливать-
ся). Вот почему, когда в XVII веке немцы поя-
вились во Пскове, куда им было разрешено пе-
ренести торговый двор, да еще участвовали в
создании укреплений города, народ пришел в
недоумение. Но времена переменились, и духов-
*Там же. С. 223,224.
32
ный пастырь, задумавший протестовать, даже
лишился своего сана.
Иностранцев, ехавших в Москву через город,
пропускали, но с ведома и дозволения наместника
великокняжеского. Сохранилось интереснейшее
описание путешествия Вундерера1, относящееся
к 1590 году, которое полностью еще не было
опубликовано на русском языке. Вундерер был
во Пскове во время приезда туда Федора Иоан-
новича. Раскрывая страницы «Путешествия»,
сразу попадаешь в XVI век.
«Наконец мы приблизились на 4 мили к
Плескову, где великий князь Московский был в
это время со своим двором. Мы остановились у
нашего литовского покровителя. На следующий
день он повел нас в крепость, в зал, украшенный
тиснеными обоями, где происходят народные со-
брания. (Видимо, речь идет о собраниях город-
ской администрации. - Е. М.). В зале стоял
королевский трон из слоновой кости; над ним
чистым золотом были выгравированы следующие
строки: “Русских царь и господин по праву от-
цовской крови; титулы власти я ни у кого не
купил ни (какой) мольбой, ни за плату; и я не
подчиняюсь ничьим законам, но, веря в единого
Бога, презираю почести, выпрошенные другими”.
На укреплениях мы увидели много коротких
Текст Вундерера приводится по неопубликованному переводу
С.А. Цвылева и З.Н. Морозкиной.
33
железных пушек, направленных в три стороны
вместе с другим старым метательным снарядом
и оружием, которое они употребляют против та-
тар. Перед замком стоит высокий камень с мед-
ным изображением Ивана Васильевича' в память
его царствования, ниже помещены эти строки:
“Медный этот камень, и медная (жестокая)
смерть и медный тот, кто читает эти слова сухими
глазами. В году 1491-м”.
Судя по дате, этот памятник был поставлен
не Ивану Васильевичу Грозному, (1530-1584 гг.)
и не его дедушке - Ивану Васильевичу III, пра-
вившему с 1462 по 1505 год. Наверное, это было
изображение Ивана Младого, сына Ивана III,
его наследника и соправителя, умершего в 1490
году (то есть не Ивана Васильевича, а Ивана
Ивановича)1. В 1491 году один Иван Васильевич
еще не родился, второй - не умирал. Можно себе
представить горе самодержца, потерявшего сына,
если он велел расставлять такие камни по рус-
ским городам.
«Вслед за тем, - продолжает путешественник,
- в разных местах города мы увидели много
обелисков; они были трех- и четырехугольными
от 10 до 20 футов высоты (от трех до шести
1Иван Васильевич Грозный жил с 1530 по 1584 год. Вундерер
был во Пскове в 1590 году, следовательно, на памятнике вме-
сто 1491 не мог стоять 1591 год. Ошибка не в дате, а в имени:
правление Грозного было столь памятно, что все ему и
приписывали.
34
метров - Е. М.) и довольно широкими, с выгра-
вированными надписями, сделанными московски-
ми буквами из свинца и меди; три из них наш
патрон перевел:
“Я, Скомай, сражаясь за родину, убил в
рукопашном бою 32 человека, и наконец убитый
в схватке с Ролуоном Шведским, здесь покоюсь”.
Также: “Укротитель своевольных и защитник
угнетенных, обремененный ранами и старостью,
опоясанный мечом, я здесь погребен - Шитак”.
Также: “В т<5 время, как другие искали славы
военными подвигами, я, Палицкий, ревностно
устремляясь к делу мира, заслужил бессмертную
славу”.
Далее мы увидели место, где тиран Иван
Васильевич бросал пленных хищникам, где они
боролись за жизнь, и площадь, где вышеназван-
ный тиран в 1579 году велел казнить несколько
своих христианских подданных.
Затем нас свели в большой каменный дом,
расположенный недалеко от замка (то есть Крем-
ля. - Е. М.), где иностранные купцы ведут свою
коммерцию, показывают товары, покупают и
продают, и, согласно обычаю, обменивают. Затем
в другой дом, где содержатся под землей не-
сколько белых медведей, белые волки и зубры,
которые предназначаются для боя. (Вспоминает-
ся, что Иван III подарил псковским послам «вер-
блуда». Можно себе представить, как вели его
из Москвы во Псков! - Е. М.)
35
Перед городом мы видели двух идолов, ко-
торые были издревле поставлены жрецами и ко-
торым они поклоняются. Именно, Услада, ка-
менное изображение, которое держит в руке
крест, и Корса, который стоит на змее, имея в
одной руке меч, а в другой - огненный луч.
Недалеко отсюда был лагерь короля Стефана
Батория».
Эти идолы, почитаемые во Пскове в конце
XVI века, очень интересны. Крест изображению
могли придать со временем - для приличия или
безопасности1, а «Корса» или «Корс», безусловно,
отождествим с языческим богом солнца Хорсом,
упоминаемым в «Слове о полку Игореве», где
князь Всеслав Полоцкий «Великому Хръсови
влъком путь перерыскаше». Подобно богу солнца
Аполлону, он попирает, то есть побеждает, оли-
цетворение тьмы - змея, да еще держит в руке
огненный луч. Языческие обычаи были крепки
во Пскове. В 1411 году «псковичи сожгоша 12
женок вещих», а в 1505 году игумен Елеазарова
монастыря Панфил жаловался на языческие иг-
рища в ночь под Ивана Купала; но еще в XX
веке христианские обряды на Псковщине сме-
шивались с языческими, и мне самой довелось В
В виде креста у идолов изображали орудия высекания огня.
Герберштейн называет одного из киевских идолов «Усладом».
Комментатор Герберштейна, видимо ошибочно, трактует это
имя как «Ус злат», считая, что это был идол Перуна.
36
видеть стоящий в поле каменный крест, одетый
в женское платье.
Далее Вундерер пишет: «Этот город Плесков,
который московиты называют Псков, как неко-
торые говорят, по величине равен Риму, также
почти могуч и населен, расположен треугольни-
ком у озера и является единственным во всей
Московии городом, так укрепленным стенами.
Он разделен на четыре части, каждая из которых
окружена мощными стенами и башнями. В нем
много иностранных купцов и ремесленников,
каждый цех ремесленников живет отдельно, осо-
бенно те, которые для своего ремесла пользуются
огнем...
В середине города течет Пскова, рядом с ней
Великая, которые через Чудское озеро впадают
у Нарвы в Финское море, между ними и распо-
ложен Псков. Через реки сооружено много мо-
стов. В этих водах ловится много ценных рыб,
как то: белуга... стерлядь... осетр, белорыбица...
Если бы не было трудностей между Нарвой и
Ивангородом со Шведами, то можно было бы
приходить сюда с большими грузовыми корабля-
ми и он мог бы быть назван морским портом...
Во Пскове же рядом две крепости... В одной
из них мы видели княжеский дворец, который
чрезвычайно красив и привлекателен. Покои в
нем были украшены красным бархатом. В другой
крепости находится совет и войско. Там мы ви-
дели оружие, короткие железные пушки без ук-
37
рашений. Домов во Пскове общим числом
415681; как и во всем Московском государстве,
они большей частью деревянные, окружены за-
борами, изгородями, деревьями и полями...
Все обитатели носят длинные цветные платья,
без складок, с белыми шапками и квасными са-
погами до колен, под пятой - маленькие круглые
железки. И все подчинены королкУ или великому
князю Московскому, которого они называют ца-
рем... Теперешний великий князь называется Фе-
дор или Теодорус, младший сын тирана Ивана
Грозного, который шесть лет перед этим в 1584
году плачевно умер. Великого князя мы видели
перед дворцом. Выйдя из храма, эн садился в
коляску. Его одежда была роскошна. На нем
была длинная мантия до пят... У шеи - широкое
оплечье из красного бархата, вышитое золотом
и другими драгоценностями, которое они назы-
вают бармами. На голове - белая, заостренная,
очень высокая шапка из ценных мехов, укра-
шенная драгоценными камнями и золотом. На
ногах - красные бархатные сапоги, вышитые зо-
лотом. Он был сопровождаем многими телохра-
нителями, гайдуками и статными людьми. Ко-
ляска была покрыта красным бархатом, с золо-
'сигизмунд Герберштейн дает почти то же число домов для
Москвы в начале XVI века, а именно более 41500, (Герберш-
тейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 132). По Псковской
летописи в Старом Застенье в 1510 году было 6500 дворов.
38
чеными изображениями. У каждого колеса стоял
знатный московит в красной одежде. В коляску
было запряжено цугом* пять турецких лошадей
с золотыми пряжками на красной бархатной уп-
ряжи...».
В начале XVI века через Псков проезжал
Герберштейн, в конце - Самуил Кихель. Они
отмечали, что в прежнее время псковичи в своих
сделках были так честны, искренни, простодуш-
ны, «что, не прибегая к какому бы то ни было
многословию для обмана покупателя, говорили
одно только слово, называя сам товар», но что
после подчинения Москве и появления во Пскове
московских переселенцев они изменились, стали
угрюмы и грубы: «В результате просвещенные и
даже утонченные обычаи псковитян сменились
обычаями московитов, почти во всех отношениях
гораздо более порочными»1. «Все вообще трудо-
любивы, - отмечал Кихель. - довольствуются
малым, едят и пьют просто, переносят голод и
жажду более, нежели какой другой народ», ни
перед кем не снимают шапок и в своих обду-
манных намерениях тверды. «Лифляндский ма-
гистр Шпангейм, в 1417 году ведший с ними
переговоры о мирном постановлении, уведомлял
тогда прусского Великого Магистра, что сей на-
род, как скоро что задумает, то его совратить
^Герберштейн С. Записки о Московии. С. 151.
39
от сего никак не можно, и за то называл их
странными и упрямыми... Товары, ими отпуска-
емые за границу, суть рухлядные меха куниц,
соболей, рысей, лисиц и волков, также кожи
воловьи, бараньи, лосьи, лен, пенька, сало; а к
ним остзейцы привозят сукна, шелковые материи
и всякие мелочные изделия»1.
На территории древнего города сохранилось
около ста памятников архитектуры. Многие из
них зрительно связаны друг с другом, некоторые
«стоят кустами». Одни нужно розыскивать в не-
драх города, другие открыто смотрят с берегов
рек.
Широкая панорама разворачивается в обе
стороны от Крома, с места бывшего Торга. Прямо
против моста через Пскову стоит мощная, со-
бранная церковь Космы и Дамиана с Примостья.
Дорога от моста разбивается об угол могучего
куба, оставшегося от ее звонницы, и разделяется
на два рукава.
Далее, вверх по Пскове, церковь Богоявления
на высоком зеленом берегу, светлая и округлая,
словно выезжает навстречу на большой много-
пролетной звоннице, сопровождаемая малыми
придельными храмами. Еще дальше белеет кубик
Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение путешествен-
ников по России до 1700 года и их сочинений. Ч. I. М., 1864.
С.271-275.
40
Космы и Дамиана на Гремячей горе. За ним
подымается серая голова Гремячей башни, ухо-
дящей подножием в воды плещущейся Псковы.
Там был конец города.
Церковь Космы и Дамиана с Примостья была
построена «суседями», то есть жителями Космо-
демьянского конца в 1483 году. При ее торже-
ственной закладке присутствовали Псковский
князь и посадник. Звонница этой церкви счита-
лась самой высокой во Пскове, но она давно
погибла от удара молнии, сохранилась только ее
нижняя часть - куб, за которым подымается
приземистая церковная глава на стройкой высо-
кой шее. Простые, цельные грани куба выгну-
лись, словно пружина под тяжестью. На мир
смотрят крошечные оконца. Внутри звонницы
была установлена маленькая церковка и нахо-
дился склад пороха, взорвавшийся в 1507 году,
когда и церковь «сгорела и колоколы згорели, и
придел подле церкви з зельями разодрало, а
зелей пушечных згорело бочка, зане же ту зелья
всего конца стояли»1.
В алтаре, на деревянном кресте, имелась запись
о том, что церковь была освящена после возоб-
новления «при державе царя и государя великого
князя Дмитрия Ивановича по благословению пре-
освященного митрополита Филарета Ростовского
^Псковские летописи. Т. I. С. 91.
41
и Яро< лавского начального патриарха... в лето
от Адама 7118, декабря в 11 день», т. е. в 1610
году. Под именем «царя и государя великого
князя Дмитрия Ивановича» мог подразумеваться
только «самозванец», так называемый «Тушин-
ский вор». Свободолюбивый Псков стоял за «са-
мозванцев» и даже имел одного своего. В Смутное
время с 1607 по 1612 годы Псков фактически
отложился от Москвы, вернувшись к народному
правлению. Власть переходила то к «меньшим»,
то к «большим» людям.
В 1610 году церковь Космы и Дамиана стала
центром городского восстания. Летописец расска-
зывает: «Тоя же зимы, на масленицы, приидоша
два человека с лыжами во Псков ис Порхова и
з грамотой, что таборы (т. е. Тушинский стан.
- Е. М.) разорены и иные многие прелести и
соблазны. И тому всему игумены и священники
и бояре и гости поверили, и город заперше и
сами все вооружилися, аки на противных, му-
жески, дети боярские и слуги монастырские и
гости вси на конех и прочий помощницы их и
хлебосольцы все скопишася... Видевшие же мел-
кие люди погибель свою и скорое их замышление,
ужасошося, и поидоша на Запсковье всех чинов
люди, и зазвоните в колокол у чюдотворца Козь-
мы и Дамиана; и скопишеся множество человек».
И стояли две рати «больших» и «меньших» людей
вблизи друг друга - на Крому и у церкви Космы
и Дамиана, разделенные маленькой Пековой...
42
Церковь Космы и Дамиана с Примосгья
На каждом шагу раскрываются страницы ис-
тории. Памятники архитектуры красноречиво го-
ворят своим безмолвным языком: значитель-
ность, простота, даже суровость Космодемьянской
церкви сочетаются с праздничностью и широтой.
Можно себе представить, как вокруг бушевало
вече народного восстания, а под колоколами хра-
нился порох.
Обход Запсковья хорошо начать именно от-
сюда - от Космы и Дамиана " Примостья, обогнув
каменную ограду со старинными воротами на
круглых столбиках, за которыми видна крупная
арка крыльца с глубокой прохладной тенью; по-
43
стоять на тротуаре, глядя через улицу на креп-
кую апсиду, подымающуюся над оградой. Она
пружинит, словно живое тело, как и мощная
шея, несущая главу. Короткие жгуты аркатуры
лежат на апсиде. Черными щелями уставились
окна-бойницы. Фасад завершен щипцом широкой
кровли. Малые апсиды прямоугольны. Их под-
пирают с боков, словно контрфорсы, две невы-
сокие пристройки с односкатными кровлями, при-
давая целому еще большую широту.
Влево от церкви Космы и Дамиана с При-
мостья уходит улица Леона Поземского, носив-
шая в старину приветливое название - Званница.
Мягко изгибаясь, она сбегает вниз - от Варла-
амских ворот к мосту. Если идти «против тече-
ния», от моста к Варлаамским воротам, то по
правую руку, в глубине большого «кармана», с
большим отступом от красной линии, стоит цер-
ковь Ильинского девичьего монастыря, или, как
ее обычно называют, «Илья Мокрый». Во Пскове
было две Ильинские церкви, поделившие между
собой сферы влияния: «Илья Сухой» - на Заве-
личье, «Илья Мокрый» - на Запсковье. В одном
служили молебны во время засухи - о ниспос-
лании дождя; в другом - во время ливней - об
их прекращении.
Издали «Илья Мокрый» может показаться
непрезентабельным: запущенный и потертый, с
поздним крыльцом и стоящей над ним жесткой
44
колокольней. По бокам крыльца вверху видне-
ются какие-то рустованные столбики в духе пет-
ровского барокко с желтоватыми тенями на вы-
ступах кладки. Красивая главка маловата, не
удерживает целого. Но крыльцо и колокольни
пристроены в 1888 году; крыльцо сделано на
старой основе и, подойдя близко, видишь под
колокольней утопленные в стену круглые древние
столбики и начинаешь понимать, что памятник
замечателен.
Крыльцо направлено к Званнице. Оно ведет
на высокий подклет, на широко гостеприимное
гульбище. Сейчас оно забрано досками, но преж-
де было покрыто двускатной кровлей, без потол-
ка. Ее поддерживали каменные столбы: в центре
- высокий, по краям - низкие. Высокий столб
составили из двух небольших. Издали он кажется
рустованным. Вблизи оказывается, что это все
тот же древний Псков, теплый и мягкий.
Очень интересна церковь внутри: стройный
барабан покоится на взаимноопирающихся арках,
вынесенных в подкупольное пространство, чтобы
уменьшить диаметр купола1, поэтому барабан
Ильинской церкви снаружи кажется маловатым.
Но на старой иконе церковь изображена пятиг-
лавой, а на южной стене высоко подымалась
' Такие арки во Пскове были еще только у большой церкви
Одигитрии XVI века.
45
двухъярусная звонница, украшенная своей глав-
кой. Храм был приветливым, жизнерадостным,
звонким.
Первоначально Ильинский монастырь на За-
псковье был мужским. Он упоминается в 1465
году, когда «бысть пожар на Запсковье... погоре
дворов много и монастырь и церковь святого
Ильи». В 1615 году он был выжжен шведами
(недалеко стояли Ильинские ворота). В 1677 году
монастырь был восстановлен игуменьей Феодо-
рою, которой приписали строительство церкви.
На самом деле основа храма сохранилась от XVI
века; но при Феодоре, видимо, было пристроено
живописное гульбище с его уютными столбиками.
Оно придает зданию приветливый, светский ха-
рактер. Это хорошо отвечало новому значению
Ильи Мокрого как церкви девичьего монастыря.
Придел с севера был пристроен позже и сделал
церковь еще асимметричнее.
...Бродят тени узорной листвы по беленой
шершавой стене ризницы «Ильи Мокрого». Мягко
лепятся полукруглые бровки над окнами. Для
простой архитектуры Пскова это незатейливое
украшение кажется богатым. Здесь зеленеет тра-
ва, растет несколько больших деревьев. Можно
посидеть рядом, на бревнах, - «город строят».
Слева от угла Званницы открывается вид на
Кром с высоко стоящим Троицким собором. На
самом углу, за оградой, белеют палаты Трубин-
46
ских XVII века. Сейчас в них разместилась шпа-
гатная фабрика, но хочется дождаться дня, когда
сюда придет музей. Палаты особенно хороши
внутри - с высокими сомкнутыми сводами, в
которые врезаются отсвечивающие, удлиненные
сферические треугольники распалубок над глу-
бокими нишами окон. В мудром распределении
покоев сразу оживает быт.
Покои хозяйки связаны со всем, что подлежит
ее ведению; покои хозяина находятся рядом, ле-
стница из них ведет прямо в контору на первом
этаже, соединенную со складами. Дверь откры-
валась на широкий двор, спускающийся ко Пско-
ве. Пскова здесь была судоходной, .по ней под-
возили товары, выгружая их внизу двора, на
виду у Троицкого собора, на глазах у хозяина.
Недалеко от дома Трубинских, по правой
стороне, подымается громада дома-«Мешка», на
котором нужно вообразить высокую черепичную
кровлю. Этот дом тоже построен в XVII веке.
Он принадлежал Постниковым. При Петре! в
нем находилось комендантское управление и со-
держались арестанты. Отсюда пошло его устра-
шающее название.
Рядом с «Мешком» стоял дом Жуковой XVII
века с теремком над приземистым крыльцом,
которое выходило во двор, и круглой смотровой
башенкой, вроде эркера, висевшей на углу. Его
еще застал и обмерил И. Ф. Годовиков в вось-
мидесятых годах XIX века. В начале XIX века
47
дом стоял без теремка. До последнего времени
сохранились его глубокие сводчатые подвалы с
источником чистейшей ключевой воды.
Еще выше по улице, с правой стороны, на
небольшом бугорке, как будто сидит словно из
земли выросшая, раздавшаяся церковь Воскре-
сения со Стадища. Большая арка ее крыльца в
солнечные дни наполнена глубокой черной
тенью. Над крыльцом на стене паперти ширится
трехпролетная звонница. Крупная глава церкви
посажена на короткую массивную шею. Сбоку
подымается маленькая шапочка главки придела;
на углу начертан рельеф двойных арок с вися-
чими гирьками. Звонница сдвинута направо - в
стону придела, она привязывает его к мощному
кубу и словно указывает путь от Варлаамских
ворот к месту. Благодаря сдвигу низ ее не ос-
лаблен вырезом входа. Верх звонницы срезан по
прямой, так же, как верх стен срезан под вось-
мискатную кровлю, в которую ушел барабан.
Внутри та же монолитность: вместо ступеней
подпружных арок идет сплошная поверхность
сводов. Весь памятник тяжеловесен и очень це-
лен; можно себе представить пестрое стадо, па-
сущееся вокруг на зеленой лужайке.
Церковь Воскресения со Стадища упомина-
ется летописцем в 1532 году, в связи с пожаром,
когда псковичи ушли «к Пречистой» в Печерский
монастырь и некому было тушить. «Загореся у
Воскресения Христова со Стадища в монастыре
48
келья... погоре до Спаса посад» (то есть до церкви
Нерукотворного Образа). «Церковь тогда камен-
ная Воскресения Христово не доделана бысть».
Южный придел был пристроен в XVII веке; меж-
ду ним и его притвором с утопленными в стену
висячими гирьками есть вертикальный шов, сле-
довательно, притвор появился еще позже. В се-
веро-восточном углу, за церковью, из земли вы-
ступают своды подвала несохранившейся части.
Недалеко отсюда на другую сторону улицы
выходит двухэтажный дом с деревянным верхом,
построенный в начале XX века. Он оштукатурен,
с мелковатыми, в духе времени, профильками и
сборками над окнами, но на втором этаже между
окон во всю высоту и ширину простенков словно
брошен на стену рельеф диковинных колоколь-
чиков. Они похожи на деревья. Огромные стебли
то стоят прямо, то круто изгибаются; маленькие
цветки раскрыты. Видно, что автор отвел душу.
(Сейчас этот дом разрушен.)
И вот уже церковь Варлаама Хутынского -
с воинственной главой, небольшой звонницей над
входом и поздней обстройкой «в русском стиле».
Она стоит возле крепостной стены и зализанных
остатков башни (там, где некогда были Варла-
амские ворота). Каменная церковь была постро-
ена в 1495 году у каменной стены города. Перед
этим здесь стояла деревянная церковь у дере-
вянной стены, срубленная в один день по обету
49
во время мора 1466 года. (Поэтому мор назвали
«Варлаамским»). Отсюда идет дорога на север -
через Елеазаров монастырь на Гдов, ответвляясь
недалеко от ворот на Снетогорский монастырь.
Через эти ворота 13 сентября 1472 года въехала
Софья Палеолог - по пути из Рима в Москву,
где она стала женой Ивана III.
В 1615 году Варлаамская церковь сделалась
центром обороны от шведского короля Густава
Адольфа: превращенная в дополнительное укреп-
ление, она усилила Варлаамские ворота, в ко-
торые рвались враги. Шведы подступили к городу
летом и стали станом в Снетогорском монастыре.
«Они убо погании немцы мня в себе пако же в
церкви много храбрых воев и многи промыслы
над церковью и над градом творя». В стенах
храма укрылись защитники города, и из самого
купола шла стрельба. Густав Адольф расценил
церковь как военный объект и велел бить по ней
из пушек: «и того ради краль три дни повеле из
наряду церковь ломати», - записал псковский
летописец.
Во время осады шведы построили через Ве-
ликую два моста, поставили батарею на Заве-
личье, а 9 октября, в день решительного штурма,
подступили к Варлаамским воротам и стали пе-
реправляться на плотах с Завеличья к Нижним
решеткам. Город выстоял. «Повесть о прихоже-
нии Свейского короля Густава Адолсфт ко граду
Пскову» была написана по следам грозных со-
50
бытии и хранилась в ризнице Варлаамской цер-
кви (а ныне находится в Древлехранилище
Псковского музея). В ней раскрываются эпизоды
обороны, воплощенные в глубоко трагичные об-
разы. Накануне жестокого штурма, когда пало
множество псковичей, одному из воинов приви-
делся огромный котел с кровью, который с пением
несли на плечах к Троицкому собору. На другой
день там погребли погибших.
Подымающаяся над суровой крепостной сте-
ной церковь Варлаама Хутынского представляла
лицо юрода. Ее сильный торс, увенчанный тя-
желой заостренной главой, создает героический
образ.
Церковь Нерукотворного Образа
51
За Варлаамскими воротами свернем направо.
Дорога идет между стеной и затянутыми ряской
остатками рва. За ним начинаются огороды. Здесь
сохранились нетронутыми еще большие участки
стены с лиловатыми и розоватыми осыпающи-
мися камнями, с рядами огромных разноцветных
валунов, вделанных в стену; с кустами бузины.
Через пролом на месте Образского захаба снова
войдем в город. Недалеко от стены стоит церковь
Нерукотворного Образа (или Образская), постро-
енная в XV и перестроенная в XVII веке. Жи-
вописная, с целым ворохом двускатных кровель,
с воротами и притвором на круглых каннелиро-
ванных столбиках (украшенных вертикальными
желобками); с высокой двупролетной звонницей
под единым щипцом, которая своей большой пло-
скостью объединяет разнородные объемы и, сдви-
нутая в сторону придела, привязывает его к цер-
кви. За звонницей к церкви примыкает малень-
кий теремок с двумя оконцами и фигурной ни-
ткой под кровлей.
Отсюда хорошо видны «Илья Мокрый», еще
недавно подымавшийся над частоколами садов и
огородов, церковь Космы и Дамиана с Примостья
и Троицкий собор. Путь далее идет к Богоявле-
нию с Запсковья, а там - на Гремячую гору, за
которой на зеленом кладбищенском холме над
пересыхающим притоком Псковы - речкой Ми-
лявицей - виднеется церковь Иоанна Богослова
на Мишариной горке, XVI века. А еще дальше,
52
за Немецким кладбищем, на самом берегу Пско-
вы ждет уютная архаическая церковь Констан-
тина и Елены, построенная тоже в XVI веке.
Зеленые берега Псковы с ее поворотами и
крутыми горками кажутся предназначенными
для небольших отдельно стоящих построек с жи-
вописными, растворяющимися в воздухе верхами.
Так оно и было.
К концу XVI века Пскова в стенах города
обросла церквами. На правом берегу, на За-
псковье, из них погибли три: церковь Евстратия,
церковь архиепископа Иоанна и церковь Евфи-
мия Великого. Они стояли недалеко от Богояв-
ления. На левом берегу, кроме Троицкого собора,
сохранилась только одна: церковь Петра и Павла
с Буя. А раньше по левому берегу шли двенадцать
церквей: Николы с Песок (против Гремячей горы,
эта «обезглавленная» Петром церковь находится
под Лапиной горкой); Благовещения; Параскевы;
Богоявления с Брода и Богоявления со Кстовы.
(Последние две стояли против Богоявления с
Запсковья.) Зимой в праздник Крещения на льду
Псковы меж трех Богоявлений при скоплении
псковского люда совершался обряд водосвятия.
Там же бывали кулачные бои.
Далее стояли церковь Петра и Павла с Буя
(то есть кладбищенская: «буй» - кладбище, «Ос-
тров Буян» - остров блаженных); церковь Иоанна
Богослова (на стене, на Снетогорском подворье,
53
остатки которого близ моста еще сохранялись
после войны); храм Живлносного источника - за
стеной у моста, против Космы и Дамиана с При-
мостья; церкви святого Духа, Покрова, Рожде-
ства и Николы над Греблею - все четыре в
Довмонтовом городе; и далее, на стрелке, - Тро-
ицкий собор, венчающий и реку, и город.
Страшась шведов после поражения под На-
рвой, Петр I понял, что эти церкви могут по-
служить укреплениями у водного рубежа, если
бы враг прорвался на Запсковье. Но в его время
уже недостаточно было пищалей на стенах города
и стрел, посылаемых из церковной главы, и он
превратил в бастионы церкви, разрушив их верха
и засыпав землей. В засыпанной церкви Богояв-
ления со Кстовы был устроен «подземный» по-
роховой склад, который разнесло взрывом. Не
будучи слишком набожным, Петр все же не под-
нял руку на церковь, посвященную его покро-
вителям - Петру и Павлу. Н.Ф. Окулич-Казарин
сообщает, что Петр жил в палатах Ямского -
недалеко от церкви Петра и Павла с Буя, ходил
в нее, читал «Апостол» и даже пел на клиросе.
Церковь Богоявления с Запсковья - выдаю-
щийся памятник вечевого города. Она стоит на
крутом берегу, издревле отмечая переправу.
Мощная звонница выдвинута к мосту, но отсту-
пает от берега, отдавая дань храму. Своей ши-
рокой плоскостью звонница издали смотрит на
54
Кром, обращена к Троицкому собору. Церковь
была кончанской, возглавляла Богоявленский ко-
нец. Сюда сходилось кончанское вече («районный
совет» того времени), храм собирал к себе звезду
улиц.
Церковь Богоявления
Главный объем церкви вместе с притвором
и звонницей возведен в 1495 году. Один за другим
выросли два придела. И все слилось воедино -
почти через столетие.
Могучая звонница Богоявления с ее высотой
и откосами производит огромное впечатление. К
ней нужно приблизиться, постоять возле нее,
посмотреть вверх - впитать ее силы... Ее проемы
55
«разыграны» для колоколов различной величины,
веса и голоса. Соответственно и столбики, кото-
рые несли колокола, имеют различную толщину.
Теперь в пустых проемах «звонов»сияет или хму-
рится небо.
Судя по старинному изображению, восходя-
щему к концу XVI века, звонница была увенчана
тремя высокими шатрами1. В XVIII веке вокруг-
церкви Богоявления цвели яблони...
Путь далее ведет на Гремячью гору.
Гремячая башня была возведена в 1524 году,
от нее шла крепостная стена, которая пересекала
Пскову. (Сперва стена была деревянной, потом
каменной.) Она была прорезана арками водобеж-
ных ворот: «Верхними решетками». Решетки из
заостренных, обитых железом дубовых кольев
опускались на канатах, иногда внезапно - на
голову врага. (В устье Псковы было двое водо-
бежных ворот; здесь - четверо.) Из Гремячей
башни к воде выводил «подлаз».
...Над Гремячей башней кружат ласточки. В
амбразуре св'етло-серой стены воркуют голуби.
Высокая, мощная башня уходит подножием к
самой Пскове. Тень ее падает на дорогу, обхо-
дящую крепостную стену. Далеко внизу весело
Речь идет об иконе из часовни Владычного Креста, на кото-
рой изображен Псков во время штурма Стефана Батория, ког-
да Богородица явилась на помощь Пскову. (Икона находится в
экспозиции Псковского музея-заповедника.)
56
пенится, бурлит и сверкает Пскова. В летний
зной она обмелела, и на ее дне, по всему руслу,
обнажились валуны. Они сидят в воде, словно
гигантские лягушки. Башня слилась с Гремячей
горой - крутым берегом Псковы, подпирает гору.
Наверху горы около башни стоит приземистый
храмик с неровными стенами, словно вылеплен-
ными из глины и побеленными. К кубу самого
храма приставлен кубик притвора. Шея главки
похожа на большую ножку белого гриба. Это
церковь Космы и Дамиана с Гремячей горы.
Косма и Дамиан считались покровителями куз-
нецов, следовательно, здесь некогда стояли куз-
ницы, построенные для безопасности на краю
города у воды. Сама башня прежде называлась
Космодемьянской. Настоящая Гремячая башня
стояла поблизости, над Гремячскими воротами,
но она давно разрушена, и ее название перешло
на соседнюю Космодемьянскую башню. Церковь
Космы и Дамиана впервые была построена в XIV
веке, когда город еще не шагнул за Пскову. В
1540 году она была перестроена. Место под горой
у Псковы называлось Волчьими Ямами.
Над осыпающейся крепостной стеной рядом
с огромной Гремячей башней церковь Космы и
Дамиана выглядывает своей маленькой остро-
верхой главкой, словно взошедший на стену воин.
Каменные храмы не зря ставили у башен и кре-
постных стен. В них укрывались защитники го-
рода.
57
Гремячая башня,
церковь Космы и Дамиана с Гремячей горы
Гремячая гора каменная. В невысокой траве
скромно пестреют головки полевых цветов, то-
порщится жесткий тмин, серебрится по; ынь, зве-
нят кузнечики. Пряно пахнет какой-то особой
травой и листьями. В заросших ямах тепло. Здесь
очень хорошо, особенно под вечер. Пскова уходит
вправо и замыкается величественным силуэтом
Троицкого собора, на который наплывает беле-
ющая средь зелени церковь Богоявления. Внизу
лежат плоские зеленые острова. К ним подходят
куг ы деревьев противоположного берега. Прямо
за Пековой подымается город. В другую сторону,
вверх по речке, громоздится ступенчатая мель-
55
ница. Блестит вода у остатков плотины. Полукруг
замыкает широкий холм зелени Немецкого клад-
бища, над которым торчит кирпичная труба, и
съезд под гору у Гремячей башни, где обычно
моют машины.
Спуск с Гремячей горы неровен. Каменистая
тропинка ведет мимо руин Гремячского мона-
стыря, который существовал здесь до 1764 года.
Это два здания XVII века, в которых в первой
половине XIX века была больница, а позже раз-
мещался Енисейский полк. На полугоре пустыми
глазницами смотрят окна полуразвалившегося
«Офицерского корпуса», некогда двухэтажного,
а теперь утратившего кровлю и своды. Стены
сложены из крупных серых камней с легкой
«подцветкой». Внизу, у подошвы горы, стоит ре-
ставрированное здание «Хлебопекарни», еще не-
давно очень живописное, интересное внутри.
Сейчас стены его выглядят новенькими и жест-
кими. (Стоит сопоставить прежнюю весомую
кладку и новую - мелочную.)
Н. Ф. Окулич-Казарин в начале этого века
видел на склоне Гремячей горы «плитяное от-
верстие», в которое когда-то вели ступени. (Я
тоже его видела в зарослях, но теперь там свал-
ка.) Окулич-Казарин связывает название Волчь-
их Ям с таящимся здесь подземельем. О Гремячей
башне сложены легенды.
На Пскове хорошо. Сразу охватывает свеже-
сть. Пропадает усталость от современного боль-
59
того города. Пахнет водой, тиной. Купаются и
загорают на островах меж осок и шелковистой
лозы. Белеют панамки детсадовских ребятишек
- их целые цветники. Звенят голоса. Мальчишки
в кедах ловят рыбу, стоя в воде (дно каменистое,
по нему трудно ходить), рассуждают об именном
оружии. Девочки деловито стирают на камнях.
Женщины спускаются с корзинами белья на по-
лотенцах через плечо. Молодой бородатый ху-
дожник рисует. Другой просто лежит, закинув
руки за голову и смотрит в небо. Мелькают
бабочки. В золотистой воде маленькие зеленова-
тые рыбешки...
Пскова - живая душа города, его благосло-
вение. Недаром он назван по своей малой реке.
(Ее звали Плескова, а город - Плесков.) Она не
только украшала город, но и выручала в трудную
годину военных бедствий: постоянное снабжение
крепости водой помогло Пскову выдержать осаду
и Стефана Батория в Ливонскую войну, и Густава
Адольфа в Смутное время. В 1581 году королев-
ский секретарь ксендз Пиотровский записал в
дневнике, что Пскова, протекая через город, «до-
ставляет тем самым осажденным большие удоб-
ства». В черте города на Пскове было много
мельниц.
Здесь можно разуться и раздеться средь бела
дня. Ходить босиком. Купаться, в чем попало.
Стирать. Загорать. Ощущать тишину, душевную
и благорастворение воздухов. Чистить зубы по
60
соседству с моющейся машиной. Переходить реку
вброд, подобрав подол. Рисовать. Писать карти-
ны. Ходить по стене. Лазить в башню. Маль-
чишки умудряются даже нырять и плыть сажен-
ками (Пскова очень мелка). Природа не ушла
из города - вот что в нем так привлекает и
поражает современного человека.
Вместе с замечательными памятниками ар-
хитектуры и живописи наши предки завещали
нам великое искусство градостроительства. Город
должен быть таким, чтобы человеку в нем ды-
шалось легко. И нужно беречь Пскову с широкой
каймой ее зеленых берегов, с ее древними бе-
лостенными храмами, ставшими ныне памятни-
ками старины, с могучей Гремячей башней - как
бесценное сокровище. Покуда она бурлит, пе-
нится и поит, Псков остается прекрасным...
Но почему же гора именуется Гремячей? В
старину Гремячими ключами называли такие,
которые, по поверию, появились от удара молнии
или, как тогда считали, грома. (Об этом расска-
зывает А. Н. Афанасьев в своих «Поэтических
воззрениях славян на природу».) Следовательно,
ищи ключ! Действительно, под выступом горы,
в том месте, где она почти нависла над тропинкой
у самой воды, обнажив серые камни, бежит ле-
дяная светлая струйка. Как хорошо освежиться
здесь в жаркий день: хлебнуть водицы и омыть
лицо! Имея колонки на улицах и водопроводы
61
в домах, псковичи ходили к ключу на Пскову,
особенно когда ждали гостей и готовили самова-
ры, отдавая предпочтение живой воде.
К сожалению, в последние годы родник почти
иссяк. Но маленький ручеек просочился ближе
к башне, и не хочется думать, что он исчезнет,
потому что Гремячая гора действительно хранит
ключ древнего Пскова: так удивительно и так
задушевно он здесь себя раскрывает. Недаром на
многих изданиях о Пскове изображена Гремячая
башня рядом с церковкой Космы и Дамиана на
горе - как символ города.
Главная улица древнего Пскова идет парал-
лельно реке Великой. Она называлась тоже Ве-
ликой, потом Великолуцкой, а ныне - Советская.
Советская улица выходит на Советскую площадь
между церквами Василия на Горке и Николы со
Усохи.
Нет Пскова без Троицкого собора, и нет его
без маленькой часовенки, пристроенной к церкви
Николы со Усохи. Таким теплом, таким богат-
ством малого и простого дышит только Псков.
Часовенка похожа на крылечко, приставленное
сбоку апсиды. Покрытый двускатной кровелькой
свод раскрывается в стороны приземистыми ар-
ками, которые опираются на невысокие круглые
столбики. На кровельку поставлена вытянутая
главка, удачно восстановленная Ю. П. Спегаль-
ским. А рядом подымается мощное светлое тело
62
храма. С другого бока апсид стоит большеголовый
придел с высокой шеей, словно маленький лебе-
денок под крылом большого лебедя. Большая
красивая церковь стоит без подклета, сливаясь
с главной улицей древнего Пскова. Она выходила
на улицу своим алтарем, и его обогатили часо-
вней над образом Николая Чудотворца, напи-
санным сбоку малой апсиды. Церковь была кон-
чанской: возле нее собиралось кончанское вече.
Звонница над северной стеной смотрит на Кром.
(Она не древняя, а восстановлена совсем недав-
но.) Впервые церковь Николы со Усохи построили
в 1371 году и рядом с нею насадили яблоневый
сад. В 1535 году храм перестроили. Теперь его
стены на полтора метра ушли в тротуар.
В XVIII веке богатый, разработанный объем
церкви завершили фигурной главой. Недавно ее
заменили «стандартной», мало отличающейся и
от главы Василия на Горке, и от других новых
псковских глав. Памятник лишился индивиду-
альности и многое потерял.
Предание рассказывает, что когда Иван Гроз-
ный ехал по Пскову, колокол Николы со Усохи
ударил так сильно, что царский конь испугался
и шарахнулся в сторону. Разгневанный Иван
приказал снять колокол, отрубить ему язык и
уши. Из ушей колокола хлынула кровь...
В церковь Николы со Усохи можно заглянуть
- увидеть воочию его светлые своды, устремлен-
ные к куполу: здесь отдел музея.
63
Церковь Василия на Горке в XIX веке была
так застроена, что в нее попадали через соседние
здания. Рядом находилась древняя тюрьма. А с
другой стороны проходила крепостная стена Но-
вого Застенья и стояла Васильевская башня.
(Сперва возвели стену, затем поставили церковь,
потом - башню.) Теперь здесь очень удачно раз-
бит сквер; и хотя уровень почвы поднялся, но
горка еще вздымается над ней.
В отличие от Николы со Усохи, церковь
Василия не только стоит на горке, но еще поднята
на подклет. Она бодро смотрела за городскую
стену. Впервые церковь была здесь построена в
XIV веке. Летописец сообщает, что в 1377 году
Церковь Василия на Горке
64
она была «подписана» (т.е. расписана). По пре-
данию ее заказчиком был «немчин», князь Ва-
силий Дол, пращур поэта Яхонтова. Церковь
перестроили в 1413 году. Возможно, что ее воз-
водил мастер Еремей, создавший через два года
после этого в Довмонтовом городе церковь «Веры,
Надежда, Любве и матери их Софии» по заказу
псковских купцов.
Василий на Горке - единственный дошедший
до нас памятник, датированный первой полови-
ной XV века - временем расцвета Псковской
вечевой республики. Его стены суровы и просты.
Сильный объем устремлен ввысь. Он был покрыт
по закомарам или щипцам. (Основания закомар1,
срезанных четырехскатной кровлей, хорошо вид-
ны.) В двух местах, отмечая главные части хра-
ма, вверху апсид и барабана, быть может впер-
вые, был выложен вдавленный псковский декор.
Он повторялся два столетия, словно печать ре-
спублики или штамп псковских зодчих. Гульбище
обходило северо-западный угол, создавая празд-
ничность. Вероятно, его обрамляла аркада.
Внутреннее пространство было свободно от
хор, высокие круглые столбы не затесняли ин-
терьера. Своды были раздвинуты повышенными
подпружными арками. Арки прорастали наружу
Закомара - полукруглое завершение верхней части стены
церковного здания, обычно соответствующее форме внутрен-
него свода.
65
вторым рядом закомар. Маленький бесстолпный
придел был перекрыт ступенчатыми сводами: это
первый известный случай знаменитой псковской
конструкции. (Теперь здесь псковский архив, и
внутри храм перегорожен.)
Звонница стояла на крепостной башне. Она
созывала не только на молитву, но и оповещала
окрестное население о приближении врага. 8 сен-
тября 1581 года, в пятом часу дня, Стефан Ба-
торий пошел на приступ «спешне и радостне и
надежне взяти град идяше». Увидя «великие мно-
гие полки с знаменами на проломные места иду-
щие, государевы бояре и воеводы и все воинские
люди и псковичи в осадний колокол звонити
веляше, в Среднем городе на стены градовной у
Великого Василия на Горке, весть дающе литов-
ского к городу приступа всему псковскому на-
родному множеству»1.
Дальше по Советской улице расположены
одноэтажные каменные палаты, они обращены к
улице торцом в три окна с вытесанными налич-
никами на беленой неровной стене. По ней одной
угадывается древнее здание. Это дом купца Мен-
шикова (или дом Яковлева). Он уходит далеко
вглубь поросшего травой двора, подымающегося
бугром над улицей. Нарядные наличники словно
1 Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков.
М.-Л., 1962. С. 65.
66
подвешены по длинной стене то выше, то ниже.
В глубине двора у этих палат друг против друга
стоят еще два выбеленных дома. Их гладкие
стены прорезаны большими прямоугольными ок-
нами, но смотрят они друг на друга пологими
арками приземистых крылец с невысокими круг-
лыми столбиками, а в одном из них виден вход
в глубочайший подвал. Это дома Сутоцкого. Так
же, как и дом Меншикова, они построены в XVII
веке, но их последний владелец переделал их,
оставив неприкосновенными крыльца.
Интересно заглянуть в соседний двор, куда
выходит высокая стена одного из домов Сутоц-
кого с разнокалиберными окнами в глубоких ни-
шах и вторая продольная сторона дома Яковлева.
На ней виден отпечаток сводов сломанного
крыльца, которое шло вдоль фасада.
Через дворы, мимо дома предводителя дво-
рянства (тоже переделанного из древнего), между
новыми домами, где был некогда Чураков заулок,
или мимо уложенных в круглые стожки дров и
так называемого дома Марины Мнишек (которая
никогда не бывала во Пскове) можно пройти к
Погашенным палатам, где находится Псковский
объединенный историко-архитектурный и худо-
жественный музей-заповедник. Он выходит на
нынешнюю улицу Некрасова. Часть ее составляет
древняя Романиха.
67
Широкий двор с трех сторон огражден ста-
ринными палатами. Они выстроены «покоем», то
есть в форме буквы «П». Трехэтажная часть
сменяется двухэтажной и переходит в одноэтаж-
ную. Беленые стены, как у всех построек древ-
него Пскова, кажутся не выложенными, а вы-
лепленными. Небольшие окна чернеют в глубо-
ких глазницах ниш, предназначенных для же-
лезных ставней. Окна разбросаны на поверхности
стен то в одиночку, то группами, то выше, то
ниже. С улицы стена глухая на большую высоту,
внизу прорезана только узкими щелями бойниц.
Дом напоминает крепость, как дворцы Ренессан-
са. В нем можно быо защищаться: время и нравы
были нешуточные!
Это знаменитые Поганкины палаты, постро-
енные в восьмидесятых годах XVII века торговым
человеком Сергеем Ивановичем Поганкиным.
Тогда они имели «Г»-образную форму и состояли
только из трехэтажного корпуса. (Пристройка
остальных частей была сделана в первой поло-
вине XVIII века.) Палаты были возведены не
только для жилья, но и как промышленное здание
и как склад товаров.
Род Поганкиных был известен в XVI веке.
Во всяком случае, предание рассказывает, как
царь Иван Васильевич Грозный во время своего
похода на Псков потребовал от одного из членов
этой семьи денег. «Сколько тебе, государь, нуж-
но?» - спросил тот. «Ах ты, поганый! Да разве
68
ты настолько богат, что в состоянии удовлетво-
рить меня!» - воскликнул Грозный-царь. С это-
го-то будто бы дня и стали называть купца По-
ганым, а детей его Поганкиными. Есть и другие
объяснения их прозвища.
Сергей Поганкин разбогател на торговле салом:
скупал его, перетапливал и продавал, накинув
две с половиной копейки на пуд (что само сви-
детельствует о размахе торговли). Известно, на-
пример, что с 26 по'29 ноября 1671 года он
закупил на Псковском Торге тысячу триста двад-
цать один пуд сала, перетопил его и продал с
такой надбавкой на Немецком гостином дворе
на Завеличье. Кроме того, он продал тогда же
более трехсот пудов юфти, около двух тысяч
пудов пеньки, около девятисот пудов льна и
другие товары.
Во Пскове у него было с полсотни лавок в
Торговых рядах и в различных концах города,
кожевенный завод на Завеличье, мельница за
Михайловскими воротами (фундамент мельницы
«из дикого камня» на этом месте сохранился до
сих пор), каменные амбары за Гремячими воро-
тами, клети, сады, огороды и т.п.
Но Поганкин промышлял еще и контрабан-
дой, его обозы обходили таможенные заставы.
Недаром в народе поговаривали, что богатство
его «нечисто», что Поганкин разбогател, найдя
клад, что он водит знакомство в Гдовском уезде
69
с разбойниками Сорокового бора, которые ездят
к нему во Псков и бражничают в его палатах.
Легенды о «поганых», «бесовских» деньгах
раскрываются в реальных документах. Пскови-
тян посадский человек Стенка Котятников «бил
челом» царю Алексею Михайловичу на «посад-
ских людей, на Сергея Поган кина, на Микиту
Иевлева, на Семена Меншикова, на Ивана Во-
доливова, на Ивана Олонкина с товарищи: торг-
уют де они лном, и пенкою, и кожами, и крас-
ными юфтеми, и салом, и соболями и всякими
свалными товары и продают в Немецких городах,
в Риге, и в Колыване, и в Юрьеве Ливонском,
а изо Пскова товары свои возят, а в таможне
не отьявливают и пошлин не платят... а Сергей
Поганкин в прошлом во 172 (1664) году, зимою,
вывез товару своего юфтей красных пятьдесят
восем возов... и того де Сергея с тем товаром
стрельцы да целовальники Прошка Олферьев с
товарыщи поймали на Великой реке». В другой
раз, когда «он же де Сергей Поганкин увез бес-
пошлино красные юфти» за ним кинулась погоня,
«и его де Сергея с тем товаром стрельцы под
Семским острогом поймали». Надо думать, что
попадался Поганкин не всегда - подводили кон-
куренты.
Сергей Поганкин был главою денежного двора
во Пскове (одного из четырех, существовавших
тогда на Руси). На это дело ставили только тех,
кто в случае недостачи мог возместить ее из
70
своих средств. Он входил в состав совета из пяти
или шести выборных земских людей, управляю-
щих Псковом и его пригородами. «Псковичи же,
средние и молодчие люди, били челом... на Пско-
вичь же посадцких лутших людей, на Сергея
Поганкина... делают де те лутчие люди всякие
городовые и мирские дела своим изволом... а
иных де средних и молодчих людей выбирают в
городовые и отъезжие службы, и как в денежной
казне учинитца у них недобор, и в тех недоборах
бьют их на правеже смертным боем, и они де
недоборы платят из своих пожитков»1'
В указе царя Алексея Михайловича по поводу
этих жалоб говорится, что «Микита Иевлев и
Сергей Поганкин (члены «градцкого совету». -
Е.М.) от совету градцкого бегали и к вере... не
ходили». И было велено о «прокраденых това-
рах», вывезенных из Пскова беспошлинно, «не
наровя никому ни в чем, и по очным ставкам...
сыскать,,, и о таком воровстве расспрашивать у
пытки... и пытать впредь для большего страху,
чтоб такое воровство во Пскове искоренить». Од-
нако Сергей Поганкин вышел сухим из воды:
указ был дан в 1667 году, а палаты построены
между 1678 и 1685 годами.
В разные годы Сергей Поганкин был и «гла-
вою кабацким», и «главою таможни»: ведь он
Дополнения к Актам Историческим. T.V. СПб., 1853.
С. 33-37.
71
знал все ходы и выходы! Умер он во время одного
из моровых поветрий, не оставив прямых на-
следников. Все добро досталось племяннику -
Григорию Поганкину, который завещал его цер-
квам и монастырям, дабы души стяжавших об-
рели успокоение. Род Поганкиных прекратился
со смертью Григория в 1711 году. Его душепри-
казчики, псковские купцы, которые должны были
распределить оставленное имущество согласно
завещанию, перессорились между собой: каждый
стремился соблюсти свою выгоду.
В начале XVIII века палатами владел псков-
ский помещик Яков Корсаков, купивший их за
бесценок. Он пристроил к ним двухэтажный и
одноэтажный корпуса. В 1747 году палаты были
куплены за 2000 рублей военным ведомством и
использованы как провиантские склады. В 1900
году Поганкины палаты были переданы Псков-
скому Археологическому обществу: в них разме-
стились музей и рисовальные классы. После Ок-
тябрьской революции они отошли под музей.
Из подвалов палат выводили два подземных
хода. Один вел к «родовой» церкви владельца
палат, где он потом был погребен. Она принад-
лежала Иоанно-Златоустовскому Медведеву мо-
настырю, который стоял у городской стены: под-
земный ход выводил из города...
Суровые снаружи, палаты внутри гостепри-
имны. То небольшие и уютные, с закутками и
переходами; то обширные, перекрытые высокими
72
Поганкины палаты
сводами с красивыми вырезами треугольных рас-
палубок, с окнами в глубоких светлых нишах,
с полами, лежащими на разной высоте, и не-
большими лестницами между ними; с крутой
лестницей в стене и огромным залом наверху,
плоский потолок которого поддерживает прогон,
опирающийся на большой круглый столб, постав-
ленный в середине зала.
Окна невелики, но палаты достаточно светлы,
потому что каждая имеет несколько окон, рас-
положенных часто в два яруса, порой очень кра-
сиво - по вершинам вписанного в свод треуголь-
ника, хотя снаружи они кажутся бессистемными.
73
Большие оконные ниши, расширяясь внутрь па-
лат, вливают в них свет. Иные помещения вы-
ходят на две, а то и на три стороны дома. Эти
торцовые палаты наполнены светом и радостью.
Сумрачны только нижние, складские помещения.
Если обойти Поганкины палаты снаружи, то
на первый взгляд они кажутся одинаковыми: окна
трех-, двух- и одноэтажных частей похожи по
форме и размерам. Но приглядевшись, увидим,
что, свободно расположенные на главном корпу-
се, в двухэтажной части они начинают группи-
роваться по два, хотя сохраняют некоторую жи-
вописность, чтобы ужиться с более древней по-
стройкой. Когда же мы завернем за угол и ока-
жемся перед уличным фасадом одноэтажного
корпуса, то увидим четкую группировку окон по
три, с выделением центральной оси: под каждым
средним окном внизу находится вертикальная
щель бойницы. Налицо различная система фа-
садов у постройки XVII и XVIII веков. (Разница
есть и в высоте этажей.)
...На беленой стене палат лежит косая ши-
рокая тень, прозрачно прикрывающая часть дво-
ра. У стены пирамидкой собраны каменные ядра.
Стоят и лежат свезенные из разных мест древние
каменные кресты с исчезающей вязью старинных
письмен. Тяжело и безмолвно оперлись о землю
колокола. В углу ржавеет огромный ажурный
каркас фигурной главы церкви Николы со У сохи.
74
Пахнет сложенными неподалеку высыхающими
дровами. Пасется музейный автобус. Вдоль стены
идет развесистое деревянное крыльцо. Оно по-
строено недавно на месте древнего каменного,
которое давно исчезло. На его широких лавках,
устроенных наверху, хорошо отдохнуть после
прогулки по городу.
В подвальном этаже музея, в здании, соседнем
с Поганкиными палатами, находится Древлехра-
нилище. Оно основано еще в 1918 году, но и
тогда уже работал в нем Леонид Алексеевич
Творогов - молодой ученый из Ленинграда, за-
нимавшийся псковской письменностью. К началу
Великой Отечественной войны в музее было со-
брано более семисот старинных библиотек с об-
щим числом книг и рукописей свыше сорока
тысяч. В 1944 году, оставляя Псков под натиском
советских войск, немцы вывезли его книги. Конец
войны застал их в разных городах Восточной
Европы. Началось их постепенное возвращение.
После войны Леонид Алексеевич приехал во
Псков, поселился в полуразрушенных Поганки-
ных палатах и занялся восстановлением разме-
танного войной Древлехранилища.
Древлехранилище состоит из собраний псков-
ских библиотек от XV до начала XX века, вклю-
чая рукописи IX-X вв.
По своему содержанию эти библиотеки пред-
ставляют целые энциклопедии всевозможных
75
знаний, в том числе в области истории, геогра-
фии, естествознания, литературы, права, фило-
софии и т.д. А старинные рукописи украшены
замечательными инициалами, заставками, мини-
атюрами.
Древлехранилище воссоздает наглядную кар-
тину культурной жизни Пскова за несколько
столетий, которая поражает своим богатством.
Вместе с тем это единственное учреждение в
нашей стране, где, наряду с местными старыми
библиотеками, собираются и все печатные изда-
ния многих из тех, кому эти библиотеки при-
надлежали: псковских поэтов, писателей, уче-
ных, политических и общественных деятелей,
критические и биографические материалы о них
- обнимающие время с XVIII века по настоящий
день.
Замечательные произведения древней псков-
ской живописи находятся в Третьяковской гале-
рее Москвы и в Русском музее Ленинграда. В
Псковском музее также собрана великолепная
коллекция икон.
Живопись древнего Пскова представляет та-
кую же ценность, как и его зодчество. Она на-
сыщала сердцевину архитектуры, служила до-
полнительным средством ее раскрытия и, вместе
с тем, сохранила огромное самостоятельное ху-
дожественное значение. Псковские храмы с не-
ровными белеными стенами снаружи были ук-
76
рашены только небольшими цветными вставками
икон над входом. Внутри они оказывались кра-
сочными. В полумраке перед зажженными све-
чами иконы обдавали красным жаром; ощущение
алого цвета становилось почти материальным,
осязаемым. В светлой тени дня фрески исходили
умиротворяющей гармонией, словно мягко обво-
лакивая вокруг. Среди ранних икон были и при-
глушенные, изысканные по цвету, и трогатель-
но-нежные. Они составляли единое целое с фре-
сками.
Вместе с горячим красным цветом, псковские
иконописцы любили темно-вишневый; часто
употребляли местную желтую и зеленую краски
- от черно-зеленой до светло-зеленой, прозрач-
ной, как морская волна. Любили белые празд-
ничные одежды святителей, украшенные крест-
чатым орнаментом; отдельные вкрапления розо-
вого, оранжевого и звонко-малинового. Краски
сияют, как самоцветы. Фоны бывали воздушны-
ми, светлыми, но иногда пламенными, золоти-
стыми, горящими изнутри. В одном праздничном
«чине» ХУ1 века у ложа воскресшего сидит ангел
в белых одеждах, складки которых чуть золо-
тятся; крылья у него светло-коричневые с розовой
«подпушкой». В «Троице» из того же чина
полураскрытые крылья ангелов темно-коричне-
вого цвета снаружи и жемчужно-серые внутри;
золото нимбов сливается с золотом фона, рас-
творяясь в нем; розовое покрывается голубова-
77
то-серыми тенями, и кажется, что наступил ти-
хий, теплый вечер.
Псковские иконы XIII века сопоставимы с
итальянским Ренессансом. Псковская живопись
начала XVI века - с греческой классикой. Она
обрела успокоение и ту высшую отобранность
78
всех художественных средств, которая свойствен-
на самым большим произведениям искусства.
Живопись вечевого Пскова XIV и XV веков
поражает своей незыблемостью. В ней есть внут-
реннее напряжение, огромная скрытая энергия
и убежденность, за которую можно стоять на-
смерть. Эти иконы похожи на стяги. Так восп-
ринимается псковская «Троица» (ныне - в Треть-
яковской галерее), где три фронтально сидящих
ангела в алых одеждах распростерли золотые
крылья. (Стоит вспомнить, что Псков считал
себя состоящим под особым покровительством
Троицы, а Троицкий собор был его патрональной
святыней.) Так воспринимаются и многие другие
иконы этого времени. Им присуща значитель-
ность, внутренний крупный масштаб. Глядя на
псковскую «Ульяну», икону XIV века, вспоми-
наешь псковитянок, бившихся с врагом на стенах
города. Лики святых реалистичны в высшем
смысле этого слова.
Псковских живописцев, так же как и псков-
ских зодчих, вызывали для работы в Москву.
К сожалению, происхождение большинства
псковских икон не известно. А ведь они написаны
для определенных храмов и являлись их частью.
Многие псковские иконы, хранящиеся в «Соло-
дежне», долго были недоступны для обозрения.
Только на выставке живописи древнего Пскова,
которая с огромным успехом демонстрировалась
зимой 1970-71 годов в Москве и Ленинграде, это
79
великолепное искусство зазвучало во всей своей
праздничной красоте. Теперь в Погашенных па-
латах развернута большая экспозиция псковских
икон.
В светлом просторном зале музея выставлена
живопись более позднего времени. Это собрание
не очень велико, но зато здесь можно встретить
прекрасные вещи.
Портреты XVIII и XIX веков. Между ними
портрет Петра I, написанный его заграничным
пенсионером Никитиным, который был послан
на три года во Флоренцию и Венецию, где за-
нимался живописью. По возвращении он получил
звание «придворного персонного живописных дел
мастера», а затем (после смерти Петра) был
заключен в Петропавловскую крепость, бит кну-
том и сослан в Сибирь, где и умер. Два портрета
работы Рокотова (Екатерины II и Павла Петро-
вича в детстве); два портрета Боровиковского;
знаменитого Тропинина, который только сорока
семи лет освободился от крепостной зависимости,
а через год получил звание академика (здесь
находится портрет сына художника и портрет Е.
Д. Щепкиной - жены великого актера); два пор-
трета кисти Брюллова; блестящий портрет ста-
реющего красавца герцога Мекленбургского, на-
писанный Крамским; портрет псковского поме-
щика генерала Куропаткина - этюд Репина к
картине «Заседание Государственного Совета»;
80
портрет Строгановой, созданный А. П. Соколо-
вым в 1883 году; великолепный пастельный пор-
трет актрисы Дроботовой работы С. А. Сорина;
один из портретов Серова и много других.
Пейзажи Сильвестра Щедрина, Айвазовского,
Саврасова, Шишкина, Федора Васильева, Леви-
тана, Куинджи, «Весна» С. Ф. Колесникова, на-
писанная в 1905 году, за которую на Всемирной
выставке в Париже художник получил высшую
награду. Две теплые работы Жуковского («Март»
и «Интерьер»). Два интерьера Сороки («Внут-
ренность диванной комнаты помещичьего дома»
и «Внутренность помещичьей гостиной»). Он то-
же был крепостным художником, участвовал в
крестьянском восстании и кончил жизнь само-
убийством. Два акварельных интерьера Редьков-
ского: «Спальня в усадьбе гр. Строганова в Бо-
лышеве» и «Кабинет гр. Строганова в Болышеве».
(Волышево находится под Порховом. Там по сей
день сохранился парк с аллеей из огромных ли-
ственниц, «классический» конный двор, церковь
с колоннами, портиками и голубятня. Главный
дом был перестроен «во всех стилях».) Бюст Пет-
ра I работы Антокольского. Два этюда Сурикова.
Трогательная картина А.С. Степанова «Утренний
привет», могущая служить иллюстрацией к «Ста-
росветским помещикам» Гоголя; красивые кар-
тины на народные темы Рябушкина, Пирогова
(«С конской ярмарки»), Куликова и Киселева.
Маленький шедевр А. Бенуа «Служба в капелле
81
святой Варвары» и один из его «Версалей»; работы
Петрова-Водкина, Рериха и др.
Когда-то Игорь Грабарь написал о картинной
галерее Псковского музея, что здесь «неподго-
товленного посетителя, даже немало искушенно-
го по части музейных ценностей, ожидают нео-
бычные волнующие переживания».
Мы не ставим себе задачей показать все
отделы Псковского музея-заповедника. В нем
есть много интересного: отдел «Героическое про-
шлое», где выставлены мечи-святыни древнего
Пскова, которые некогда сберегались под сводами
Троицкого собора; отдел серебра; большое собра-
ние старинных монет, старинного фарфора и об-
разцов народного искусства - народных промыс-
лов; отдел современной живописи и нашей новой
истории...
Во Пскове открыт интереснейший музей-
квартира удивительного человека - художника и
реставратора Юрия Павловича Спегальского. Его
произведения делают очевидным то, что древне-
русская художественная традиция может оста-
ваться живой в творчестве искреннего, вдохно-
венного мастера.
Рядом с Погашенными палатами стояла цер-
ковь Похвалы Богородицы на Романихе - улице,
прославленной литьем колоколов. Псковичи сла-
вились как колокольные мастера, и даже суще-
82
ствовала поговорка: «Льют как похвальские».
(Ведь чтобы хорошо отлить колокол, нужно было
пустить в народе небылицу, да чтоб ей все
поверили!) У церкви Похвалы была большая
звонница, чтобы было где похвалиться ее коло-
колам.
Недалеко от Поганкиных палат, на проти-
воположной стороне Некрасовской улицы, в од-
ном из дворов стоит небольшая церковь Нового
Вознесения, построенная во второй четверти XIV
века и перестроенная в XVII веке, когда она
получила сомкнутый свод и маленькую главку.
Ее звонницу Игорь Грабарь считал «самой пле-
нительной» во Пскове (хотя и спутал ее название
со Старым Вознесением). Старо-Вознесенский
монастырь стоит также неподалеку - по другую
сторону от Поганкиных палат, вблизи крепостной
стены. Он был построен «в поле» у старой Смо-
ленской дороги, из которой образовалась главная
улица Пскова, и вошел в черту города в 1465
году. Здесь у Великих «польских» ворот псковичи
встречали и провожали именитых гостей.
Старое Вознесенье, естественно, было постро-
ено до Нового, то есть не позже конца XIII -
самого начала XIV века. На его территории со-
хранилась древняя церковь, восстановленная в
формах XV века. Она получила новую главу,
барабан которой строго вертикален, а не пружи-
нит под тяжестью купола, как это всегда бывало,
83
поэтому глава выглядит мертвенной. Рядом стоит
колоколенка с круглыми столбиками звона и цер-
ковь с колоннами - эпохи классицизма, не со-
хранившая главы.
В углу города, куда еще недавно вела по-
росшая травой улица с приветливыми деревян-
ными домами, возле огромной Покровской башни
стоит небольшая церковь - памятник героическим
событиям обороны города от Стефана Батория в
1581 году. Псков выдержал осаду и тем решил
исход Ливонской войны.
Покровский монастырь стоял здесь, когда
город был еще далеко; подойдя, он замкнул мо-
настырь в каменные объятья.
Церковка в углу не привлекла бы особого
внимания: совершенно гладкие стены, деревян-
ный, обшитый жестью барабан с нарисованными
на нем окнами, тупая, низкорослая колокольня
(памятник даже хотелй снять с охраны). Но
внутри оказалось, что это две древние бесстол-
пные церкви, составленные вместе. В одной из
них, южной, той, что ближе к крепостной стене,
сохранился низ барабана с горловинами голосни-
ков и ступенчатые, повышающиеся к центру сво-
ды,придающие всему помещению характер свет-
лой красоты. Гигантская обветренная башня с
привалившимся к ней холмом заросшего петров-
ского бастиона вместе с затаенной алеей, идущей
за крепостной стеной, провалы подземного хода
84
и высокий холм, на котором стоит памятник
Трехсотлетия обороны Пскова, производят неиз-
гладимое впечатление.
Ливонская война была начата Иваном Гроз-
ным за выход к Балтийскому морю, но после
первых побед пошли крупные неудачи. Ливон-
55
ский орден распался, и врагами Руси сделались
Польша, Литва, Швеция и Дания, которым ото-
шли его земли. В 1569 году Литва объединилась
с Польшей. Королем был избран блестящий пол-
ководец Стефан Баторий. В 1579 году он вторгся
в русские пределы - захватил Полоцк, Великие
Луки, Красный, Опочку, Воронин, Остров. Сто-
тысячная армия приближалась ко Пскову.
18 августа 1581 года на берегу Черехи поя-
вились первые вражеские отряды. Через неделю
подошел и сам король «со всеми своими многими
силами». С ним пришли немцы, венгры, румыны,
австрийцы, французы, шотландцы, датчане, шве-
ды - более половины королевской армии состав-
ляли наемные солдаты. Они передвигались на
виду у города. Король устроил смотр войску.
Его главнокомандующим был коронный гетман
Ян Замойский.
Во Пскове скопилось более пяти тысяч бе-
женцев. Горожан, владевших оружием, было око-
ло двенадцати тысяч; стрельцов и конницы - не
более семи (то есть менее двадцати тысяч в
стенах города против ста). Псковским воеводой
был Василий Федорович Скопин-Шуйский; обо-
рону города возглавлял Иван Петрович Шуйский.
В углу города, у Покровской башни, стоял Андрей
Иванович Хворостинин.
1 сентября из лагеря Батория были прорыты
траншеи к Алексеевскому «С поля» монастырю,
церковь которого сохранилась до наших дней. 4
86
сентября в Алексеевский монастырь перенесли
главную квартиру. Отсюда были прорыты тран-
шеи к городу, «к Великим и Свиным и Покров-
ским воротам». («Коплюще же и роюще землю,
яко кроты... И выкопаша в три дни пять борозд
великих, больших, да поперечных семь борозд».)
7 сентября начался обстрел Пскова из двадцати
тяжелых осадных орудий. Огонь был сосредото-
чен на участке стены между Покровской и Сви-
ной башнями. Одна из батарей била с Завеличья
- от Мирожского монастыря. «Боже, какой се-
годня грохот! Стены клубились, как дым...» -
записывал секретарь королевской канцелярии
ксендз Пиотровский.
В результате суточного обстрела в стене об-
разовались большие бреши. 8 сентября начался
штурм. Пиотровский писал:
«Перед полуднем начали постепенно готовить-
ся: одни - идти на штурм, а другие - любоваться.
К королю явились пять кавалерийских ротмист-
ров с просьбою позволить им пешим участвовать
в приступе. Король охотно дал свое позволение...
Надевши поверх брони белые рубашки, каждый
вывесил перед своей палаткою хоругвь, давая
тем знать, что охотники могут записываться к
их знамени, во-первых, для того, чтобы король
знал о каждом, а во-вторых, чтобы не смеши-
ваться с другими войсками. Удивительное дело,
как много набралось охотников записаться в ре-
естр! В белых рубашках, надетых сверх воору-
87
жения, держа в руках обнаженные мечи и кин-
жалы, они ходили друг к другу прощаться и
писали завещания.
И грустно и весело было смотреть на это!
Вот ударили в литавры, созывая конные роты.
Когда наступил условленный час, мы все выехали
из лагеря. Король стал над рекой Великой, очень
близко от венгерских окопов, почти на безопас-
ном месте (у Никитской церкви, разрушенной в
последнюю войну. - Е.М.). Роты конницы рас-
положились и над лагерем, с той стороны города;
волонтеры со своими хоругвями направились в
траншеи <в это время во Пскове ударили в набат
у Василия на Горке. - Е.М.).
Немного спустя открыт был огонь из наших
пушек и ручного огнестрельного оружия по той
части стены, которая оставлена между пролома-
ми, с целью отвлечь внимание русских стрель-
цов... и тем дать возможность нескольким десят-
кам наших охотников подойти под выстрелами
к проломам. Но лишь только охотники двину-
лись, как другие в нетерпении бросились за ними:
впереди - венгерцы, за ними - немцы, за ними
- толпы наших, без всякого порядка.
Венгерцы и немцы, на глазах у множества
зрителей, подбежав к наружной разбитой башне,
быстро заняли ее, тотчас выкинули четыре хо-
ругви и открыли с нее огонь по русским. Нам
издали казалось, что город уже взят. Через чет-
верть часа ринулись наши со своими хоругвями
88
к другому пролому и к другой разбитой башне.
Впереди виднелись белые охотники... Одни за-
няли полуразрушенную башню и набились туда
битком, другие через пролом ломились в город,
но здесь нашли то, чего не ожидали. Они очу-
тились на обвале стены, соскочить с которой в
город было высоко и трудно; каждый рисковал
сломить себе шею (защитники города за проло-
мом выкопали глубокий ров. - Е.М.).
Русских за стеною была тьма, так что наши
поневоле должны были остановиться. Тогда-то,
о Господи, со стен посыпались, как град, пули
и камни на всех тех, которые толпились внизу;
из окопов стреляли по этим зубцам, но безус-
пешно... Затем русские открыли пальбу по башне,
где засели поляки, ядром сбили ее щит и крышу,
так что она обрушилась на наши войска.
(Это ударила огромная пушка «Барс». - Е.М.
Потом русские под обе башни подложили пороху,
чтобы выжить наших, подкладывали головни,
отчего деревянные связи в башне, где были по-
ляки, быстро загорались...»
А вот как возвышенно-поэтически звучат
слова псковского летописца, исполненные геро-
ического пафоса. Он передает чувства псковичей,
для которых шла речь не о престиже, не о добыче
и не о «любовании» со стороны, а о жизни и
смерти.
«Того же дни, в шестой час, яко многая вода
восшуме и многии гром возгреме и все бесчис-
89
ленное войско возвизжавше, на проломные места
на градовную стену скоро и успешно устреми-
шася... страшилищами же своими, яко волнами
морскими устрашающе; саблями же своими, яко
молниями бесчисленными, на город сверкающе...
щитами же и оружием своим и ручницами и
бесчисленными копьями, яко кровлею, закрыва-
ющеся.
Государевы же бояре и воеводы и со всем
многим воинством тако же Бога на помощь при-
зывающе, крикнувше крестьянским языком, рус-
ский язык возвавше, тако же на стене с ними
крепко сразившеся. Литовская же бесчисленная
сила на градовную стену, яко вода многа лью-
щеся; крестьянское же множество войска, яко
звезды небесные противу крепящеся, возкоду на
стену не дающе. И бе яко гром велик и шум
мног и крик несказан от множества обоего войска,
и от пушечного звуку, и от ручничного (ружей-
ного) обоих войск стреляния, и от воинского
крика»1.
Здесь рвались ядра, взлетали стены, валились
башни, но вломившийся в город неприятель ока-
зался перед вторыми, выросшими перед ним,
деревянными стенами. Здесь решалась судьба го-
рода и во многом судьба Русского государства.
1 Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков.
С. 66.
90
Недаром на крепостную стену словно стяг
подняли чудотворную икону: Богородица пришла
на помощь Пскову. Здесь сами жены мужество-
вали на стенах.
«И оставивши немощи женские и в мужскую
облокшеся крепость и все вскоре,- каждо из своих
дворов и каждо против своея силы... оружие но-
шаше. Младые же и сверстныя крепкия телесы,
досталь (оставшуюся) с приступа литву побивати
оружие ношаху, старые же жены и немощные
плотию те в своих руках малые и краткие верви
ношаше и теми литовский наряд (орудия)... в
город ввести помышляюще. И вси к пролому
бежаху и всякая жена другая паче тщание ско-
росгию показующе... Збежавшееся многое мно-
жество жен к проломному месту и ту великое
пособие и угодие воинским крестьянским людей
показаша. Овии (одни) же... крепкия, в муже-
скую храбрость облокшеся, с литвою бьющеся и
над литвою одоление показаша; овии (другие)
же каменье воинам приношаху и теми литву з
города и за городом побиваху; овии же, утру-
жишимся воинам, от жажды изнемогшим, воду
приношаху и ретивые их сердца жажею водною
утолеваху... Мужие с ними же и жены на до-
стальную литву в Покровскую башню устреми-
шася, коегождо (каждого) с чем и как Бог вра-
зумит: овии же из ручниц стреляюще, инии же
камением литву побивающи; овии же их горящею
водою поливающе, инии же огни зажигающе, на
91
них мечюще и всячески и промышляюще. Тако
же и под тую башню зелье (порох) поднесоша
и зажгоша, и Божиим пособием тако и досталь
(остальных) с Покровские башни всех збиша и
Христовою благодатию паки (еще) очисти ка-
менная псковская стена от скверных литовских
ног. Нощи же приспевши, нам Божиим мило-
сердием свет благодати возсия, и от стены за
городом отбиша... И тако литва от города и стены
побежа»1.
«Трагедия эта продолжалась от 19 до 23
часов... Всех... раненых и убитых из венгерских
окопов пришлось проносить мимо короля, стояв-
шего над рекою, так что всякий мог его видеть.
У нас и фельдшеров столько нет, чтобы ходить
за ранеными», - писал Пиотровский.
В этот день псковичи потеряли восемьсот
шестьдесят три человека убитыми и тысячу ше-
стьсот двадцать шесть ранеными; враги - около
пяти тысяч убитыми и более десяти тысяч ра-
неными, в том числе более восьмидесяти знатных
сановников.
В феврале 1582 года Стефан Баторий снял
осаду. Война кончилась «в ничью».
Псковичи отбили двести тридцать один
штурм. Само название «Покрова от Пролома»
говорит о событиях. И в память им в 1582 году
1 Там же. С. 76,77.
92
перестроили Покровскую церковь, присоединив
к ней вторую - Рождественскую.
На старинной иконе церковь Покрова изо-
бражена примерно такой, какой она восстанов-
лена сейчас: в виде двух одинаковых церковок,
объединенных двухпролетной зубчатой звоннич-
кой и общим бревенчатым притвором. (Его за-
менили двумя каменными.) Вместе с церковью
сейчас реставрировали башню, получившую
сверхогромный деревянный шатер. Бастион отъ-
единили от башни и засыпали крепостной ров,
за которым прошла транзитная автодорога. Осо-
бое впечатление Покровская башня производит
теперь внутри.
Памятник Трехсотлетия обороны отрезала
проезжая улица. Зеленый холм, на котором он
стоит, порос деревьями. К постаменту памятника
ведут ступени. Грустно и торжественно раски-
нулся в небе высокий крест. Невнятно шумят
деревья, окружая его венцом, отделяя от мира.
...Спустя несколько лет после описанных со-
бытий через Псков проезжал Самуил Кихель,
совершавший путешествие в 1585-89 годах. Вот
что он написал о псковских женщинах: «Жен-
щины, котда выходят на улицу, то лицо закры-
вают и одни только глаза видны, а те считаются
бесстыдными, кои сего не наблюдают». Как это
не похоже на псковитянок, бьющихся с врагами
на стенах города! Река вошла в свои берега.
93
В Мирожский монастырь лучше всего пере-
правиться через Великую между церковью Ге-
оргия со Взвоза и церковью Климента. Обе они
построены в XV веке и издревле отмечали пе-
реправу. Еще недавно между ними бегал катерок.
Георгий со Взвоза, словно молодой воин, подтя-
нут и строен. Его привычные для Пскова архи-
94
тектурные формы доведены до артистизма. Цер-
ковь Климента выплывает навстречу лебединой
грудью своих апсид. Она стоит недалеко от воды,
где плита словно вылилась и застыла плоскими
каменными ступенями.
Невольно вспоминаешь, что на такой же
каменистой земле выросли прославленные храмы
Афин. Как ни далеко это сравнение и каким
случайным оно ни кажется, ибо строение земли
от нас не зависит, но, тем не менее, глубокая
народность, идеально осмысленное равенство вы-
лились в архитектурные формы древней Греции
и древнего Пскова с одинаковым теплом, свобо-
дой и естественностью.
До монастыря недалеко. Он стоит над Великой
почти против Покровской башни и хорошо виден
из города. Каменистый берег сменяется серым
песком, на котором устроен пляж. Здесь купались
и в старину. Дорожка ведет через мосток над
узким ручейком. Это речка Мирожа.
Место для Мирожского монастыря было вы-
брано так же, как и для самого Пскова, - на
стрелке двух рек, при впадении Мирожи в Ве-
ликую. Но Мирожа куда маловоднее Псковы.
Выше монастыря ее теперь перегородили дамбой.
Но Мирожа все-таки умудряется просочиться, и
вдоль монастыря бежит ручеек. Ко входу в мо-
настырь дорога слегка подымается.
Традиционный вид на Мирожский монастырь
- или от Покровской башни (с востока), когда
95
Мирожскмй монастырь
виден плотный приземистый собор с массивной
главой и выходящая на реку крупная апсида,
перерезающая беленую ограду; или от Крома, с
моста, с набережной Великой (то есть с северной
стороны). Оттуда виден вытянутый параллеле-
пипед надвратной церкви, обращенной к городу.
Он белеет на небольшом подъеме у реки и, как
экран, закрывает собор, перерезая дорогу, кото-
рая вливается в арки ворот. Только мощная глава
собора на широкой шее подымается над ним.
Кажется, что она принадлежит этому длинному
корпусу, над которым правее ворот подымается
невысокая башенка колокольни XX века.
96
...Плоская стена Стефановской церкви укра-
шена дробным московским декором. По бокам
ворот стоят низкорослые каннелированные стол-
бики. Большая и малая арки ведут под светлые
своды. Их глубина и полутень создают контраст
с ярко освещенным наружным пространством,
рождают ощущение торжественности. Миро-
жский собор целиком вписывается в малую арку
при входе во двор и производит огромное впе-
чатление своей цельностью, нерасчлененностью
и суровой мужественностью. Восемь веков рас-
ступаются перед ним. С глазу на глаз остаешься
с богатырским искусством XII века.
В большой квадрат беленой стены собора
вписан неглубокий контур Двух арок: левая идет
до самой крыши. Правая словно присела над
землей. (Некогда по ним шла свинцовая кровля.)
Мощная шея барабана несет огромную главу.
Стена раздалась вправо широкой тяжеловесной
звонницей. Она напоминает щит. Обогнув ее,
мы подходим ко входу в Спасо-Преображенский
собор.
Западная сторона собора производит впечат-
ление такой цельности, полнозвучности и дре-
мучей силы, такого размаха и, вместе с тем,
такой простоты и ясности, что кажется, по своему
масштабу, по своей крупности, по своей внут-
ренней значительности и истинной народности
мало что сравнимо с этим собором из уцелевшего
наследства древней Руси. (София Новгородская
97
величественнее, больше, но и изысканнее.) И
все просто. Тройной перекат арок притвора за-
нимает ширину собора и достигает половины его
высоты. Над входом, на беленой стене мягко
золотится вписанная в среднюю арку полураз-
мытая фреска. Над притвором подымается цель-
ная стена с двойным контуром большой арки,
занимающей ее середину. Крупная аркатура кар-
низа обходит вокруг широкого барабана. Та же
мощь главы, та же широта и тяжеловесность
звонницы.
Внутри собора тенисто, холодно, сыро и ве-
ликолепно. Весь он, кроме притвора, расписан
фресками, и весь подчинен огромной опрокину-
той чаше купола, который выглядит здесь еще
значительнее, чем снаружи. Для него было со-
здано все остальное, и поэтому в самом куполе
сферу со Вседержителем несут на вытянутых
руках стройные ангелы. Они ритмически дви-
жутся по кольцу, раздвигая купол, увеличивая
его в высоту (XII век!). Здесь есть то же, что
через несколько столетий Тютчев уловил в при-
роде:
Уж звезды светлые взошли
И тяготеющий над нами
Небесный свод приподняли
Своими влажными главами.
Мирожский собор был расписан в течение
двух ближайших лет по его возведении - в се-
редине XII века.
98
Мирожскис фрески - это целый мир. Он сразу
охватывает, покоряет себе. Крупность. Значи-
тельность. Соответствие основным архитектур-
ным формам, гармония... Преобладает сине-зо-
лотистый тон. Синий - цве: неба, цвет фона.
Желто-золотистые нимбы свесятся повсюду, об-
дают сиянием синеву. Эти цвета слились в образе
Христа, фигура которого повторяется многократ-
но. Его одежды везде одинаковы; золотисто-жел-
тый хитон и синий плащ - «дополнительные
цвета», как их называют художники.
Изображения на стенах идут сплошными ши-
рокими лентами без вертикальных членений. Это
лишает их дробности. Они смотрятся, как единое
действие, данное в развитии - нечто, подобное
нашему кино. С точки зрения художественной
композиции, получаются ритмические повторе-
ния, подобные колебаниям морской волны.
Горизонтальные членения росписей собора
убывают сверху вниз и затем нарастают, это
тоже объединяет композицию, вносит устойчи-
вость. (Внизу фрески сохранились хуже, так как
во время больших наводнений вода в соборе сто-
яла на значительной высоте.) Крупные и лако-
ничные фигуры, размещенные вверху, легко
обозримы. Однако при всей могучести мирожских
фресок их ансамбль не совсем однороден. Отчасти
это происходит потому, что собор расписывал не
один мастер. Одни не пощадило время, другие -
подновлявшие фрески суздальские богомазы. По-
99
этому при созерцании фресок нужно вносить
некий «поправочный коэффициент» - дань вре-
мени. Так в росписи купола собора от древности
сохранилась лишь композиция и основная жи-
вописная мысль. Тихо гуляющие среди зеленых
деревьев апостолы - во втором ряду росписи ба-
рабана - выглядят и воздушнее, и светлее, и
поэтичнее. (Они сохранились лучше, чем фигуры
самого купола.)
Из мирожских фресок особенно привлекают:
«Оплакивание» (вверху северной стены); «Жены
Мироносицы» - с прекрасной фигурой ангела у
ложа воскресшего, которое стоит вертикально,
расчленяя фреску; «Явление Христа двум Женам
Мироносицам» - здесь четкость композиции до-
стигла степени геральдического знака (обе фре-
ски написаны на северо-восточной приалтарной
стене над «Успением»); и Архангел из «Благо-
вещения» (северо-восточный приалтарный
столб). Эти фрески, видимо, выполнил главный
мастер, руководивший росписью всего собора.
Они исключительны по своему возвышенному
благородству.
Стоит войти и в маленькое помещение диа-
конника, еде крупный лик Архангела Михаила
глядит на вас сверху, из полукупола...
Самой значительно является фреска «Оп-
лакивание». Ее трагедийность сравнима с высотой
произведений Софокла, помноженной на христи-
анский гуманизм. Крупность этой фрески, то,
100
как она вписана в полукружие стены, как за-
полнено ее поле, как в нем увязаны вертикали
и горизонтали, как в рисунке и композиции зву-
чат отголоски архитектурных форм; ее масштаб-
ное решение (сопоставление больших и малых
фигур); тонкое сочетание нежных цветов (млеч-
нозеленого, как морская вода, светло-сиреневого,
золотисто-коричневого) и внедрение темных то-
нов, сдерживающих композицию (одежды Бого-
матери и густая синева неба, надвигающаяся
сверху); отобранность средств - все это делает
фреску выдающимся произведением искусства и
соответствует той внутренней силе, тому душев-
ному уровню, который позволяет жить и оста-
ваться человеком при любых обстоятельствах.
Это внутреннее родство с древнегреческой клас-
сикой сказывается и в том, что пропорции многих
фигур мирожских фресок близки к античным.
Стержнем композиции «Оплакивание» слу-
жит большой широкий крест, он подымается по-
середине изображенной сцены, осеняя ложе усоп-
шего. Перекладины креста параллельны основа-
нию сегмента, в который вписана фреска. Внизу,
вдоль этого основания, на ярко-зеленой траве
стоит белоснежное ложе с телом Христа. Оно
немного приподнято в изголовии, поэтому па-
раллельность его нижнему краю фрески не аб-
солютна - не схематична. К лику Христа при-
льнула Богоматерь, обняла Его тело. За Ней
склонился Иоанн Богослов. Бережно приподняв
101
руку Учителя, он прижимается к ней щекой,
целует ее. Двое учеников Христа стоят на ко-
ленях в ногах ложа. Они обнимают ноги Христа.
Один прильнул к ним лицом, другой, седовласый,
лобызает их. В головах сидят плакальщицы -
скорбные жены иерусалимские. Они подобны хо-
ру античной трагедии. (Плакальщицы одеты в
оранжевые хитоны и лиловые мафории - это
тоже дополнительные цвета.) Маленькие ангелы
слетают с неба - они похожи на большие радуж-
ные капли. Полукруглые очертания фигур «риф-
муются» с арочным обрамлением фрески, вторят
ему.
На западной стене собора, внизу фрески «Со-
шествие Святого Духа», видна большая выбоина.
Это - воспоминание о Великой Отечественной
войне: след от артиллерийского снаряда, который
влетел через восточное окно.
На стене притвора у входа в собор на высоте
человеческого роста видны отметины: это показан
уровень воды при наводнениях в различные годы.
Мирожский собор, столько великолепный и
цельный, явился результатом творчества многих
поколений. Он был построен в 1156 году по
заказу Новгородского архиепископа Нифонта,
родом грека, и выглядел иначе, чем теперь. Это
был крупный крестообразный объем, увенчанный
куполом на барабане, который, как и сейчас,
стоял не на специальных столбах, а на внутрен-
них углах стен. Снаружи углы между концами
102
креста были заполнены невысокими помещени-
ями. (С восточной стороны так и остались две
маленькие апсиды.) Западные углы надстроили.
Кровля сначала шла по полукруглым закомарам,
потом по щипцам над каждым сводом и только
впоследствии стала четырехскатной, придав со-
бору замечательную монолитность. Притвор по-
явился не сразу и тоже был перекрыт тремя
щипцами. Вместо звонницы стояла круглая баш-
ня. Собор не был побелен. Он был построен не
из одной известняковой плиты, но со вкрапле-
нием рядов плоского кирпича-плинфы, из кото-
рого были выложены арки оконных и дверных
проемов. В раствор, скрепляющий камни, был
добавлен толченый кирпич, и собор слегка ро-
зовел.
Мирожский монастырь основан в начале XI
века. В его синодике поминается Киевский князь
Святополк, который, чтобы прийти к власти, в
1015 году убил своих братьев Бориса и Глеба,
был проклят церковью и назван Окаянным. (За-
пись в монастырской книге была сделана до это-
го.)
В свою раннюю пору Спасо-Преображенский
монастырь был средоточием псковской культуры
- центром летописания.
Леонид Алексеевич Творогов выдвинул ги-
потезу о том, что замечательное произведение
древнерусской литературы «Слово о полку Иго-
реве», в котором содержатся «псковизмы», было
ЮЗ
занесено во Псков паломниками из Киева и пе-
реписано в Мирожском монастыре.
Находясь на подступах к городу, на незащи-
щенной стороне, и не имея крепостных стен,
Мирожский монастырь легко делался добычей
врагов, шедших ко Пскову. Летописец сообщает,
что зимой 1299 года «грех ради наших изгониша
немцы изгонною ратью посад у Пскова (внезапно
захватили посад. - Е. М.)... Тогда убиен бысть
Василий игумен Святого Спаса (настоятель Ми-
рожского монастыря. - Е. М.) и Иосиф Прозви-
тер», известный своей ученой и публицистиче-
ской деятельностью. В 1323 году монастырь опять
был в руках у немцев, захвативших все Заве-
личье. В 1581 году осаждавший Псков Стефан
Баторий поставил у Мирожского монастыря силь-
ную батарею. На соборную колокольню взгро-
моздили пушку, которая стреляла по городу ка-
леными ядрами. В 1615 году Завеличье было
занято шведами, которые разгромили соседний с
Мирожским Климентов монастырь. В промежут-
ках между нашествиями «у Спаса на Мирожи»
стояла московская или новгородская «сила» - «в
помочь на немцы». (Одни монастыри служили
крепостями, другие использовались для расквар-
тировки войск.) Москвичи стояли в монастыре в
1463 и 1471 годах, новгородцы - в 1474. В 1668
году - псковские стрельцы.
В стенах Мирожского монастыря были по-
гребены Псковский князь Авед и героический
104
Изборский князь Евстафий, выручивший Псков
в 1323 году. Защитник и любимец Пскова князь
Довмонт был вкладчиком в этот монастырь. В
отделе икон Псковского музея можно увидеть
Богоматерь-Оранту из Мирожского монастыря,
восходящую к XIII веку. На ней изображены
Довмонт и его жена Мария - внучка Александра
Невского.
Надвратная Стефановская церковь тоже ме-
нялась с веками. Она дошла от XVII века с
пристройкой, сделанной в XVIII веке, но если
обойти ее с юго-запада (со стороны двора), то
увидишь простую торцовую стену с рельефом
лопастной кривой, оставшейся от более древнего
храма. Первое упоминание о Стефановской цер-
кви относится к 1404 году: летописец сообщает,
что построил ее Карп Чероноризец. В 1546 году
она была перестроена. ("А постави Яким Пере-
яславец Сведеной", т. е. - из переселенцев.)
Примыкающие к Стефановской церкви братские
кельи построены в 1719 году; колокольня - в
XIX веке. На ней висел огромный колокол, голос
которого далеко разносился по реке. (Некоторые
колокола были отлиты в самом Мирожском мо-
настыре.)
Против входа в собор стоит настоятельский
корпус - деревянный дом, построенный в 1881
году на древнем каменном подклете, в подвале
которого бьет родник. Рядом под развесистым
105
деревом поставлена лавочка. На ней хорошо по-
сидеть-поглядеть «в лице» собора. Из-под узорной
листвы собор открывается во всю свою мощь.
Из монастыря к Великой вел подземный ход.
В престольный праздник Мирожского мона-
стыря - «на Спаса» - у хозяйственных ворот за
оградой, окаймляющей сад, некогда шумела мно-
голюдная ярмарка - с медведями и обезьянами,
потешавшими народ. Стояли возы яблок...
Церковь Климента, папы Римского
Между Мирожским монастырем и церковью
Климента лежит сероватый песок городского
пляжа. Отсюда открывается панорама Великой
с Кромом вдали. Силуэт Псковского кремля на-
106
поминает большой плывущий корабль. Троицко-
му собору вторят восстановленные крепостные
башни.
Подножие церкви Климента составляют вы-
ступы слоистой плиты, поросшие полевыми цве-
тами. Наплывы камней похожи на узкие неров-
ные ступени. Это и есть серый известняк, из
которого построены и храмы, и палаты, и ук-
репления древнего Пскова. Близ церкви Климен-
та из земли бьет десяток родников, стекающих
к Великой. Сюда прилетают птицы “на водопой”.
Зимой со льда Великой, с ее середины, осо-
бенно в сумерки, когда прячутся новостройки
города и к реке сбегаются только огоньки, с
удивительной силой проступает древняя основа
рельефа. Чувствуется значительность чернеюще-
го мыса, на котором затаился Мирожский мона-
стырь. Великая, изгибаясь, уходит влево. Речка
Мирожка - почти симметрично - вправо. Ее пойма
оказывается очень широкой. Берега обнаружи-
вают первозданную мощь. Разворот рек захва-
тывает.
Днем заснеженная Великая превращается в
оживленную народную площадь, необычную тем,
что на ней нет городского транспорта - поэтому
она выглядит праздничной. В солнечные дни ос-
лепительно сверкает снег. Люди переходят реку
во всех направлениях. По запорошенному льду
бегут, пересекаясь, дорожки и тропинки, цепочки
человеческих следов; блестят лыжни, по ним
107
скользят фигурки в ярких костюмах. Снег хру-
стит и скрипит. Ребятишки съезжают на санках
с крутых обкатанных берегов - у Стефановской
церкви, у Георгия со Взвоза, у Успения с Па-
ромени... Издали черные фигурки на белом снегу
напоминают муравьишек.
Церковь Успения с Паромени
Близ Мирожского монастыря в вырубленной
полынье состязаются зимние пловцы - «моржи».
В праздник «Проводов зимы» на льду Великой
и на Гремячей горе над Пековой зажигают ко-
стры. А в прежние времена на маслянице по
Великой летели тройки!..
J08
Место, на котором мы очутились, издревле
называлось «Пароменью», напоминая о том вре-
мени, когда через Великую ходил паром. Сама
Великая, переправа через нее и Кром на проти-
воположном берегу - вот три фактора, которые
определили выбор места и сформировали компо-
зицию памятника. Сюда подходила дорога из
Балтийских стран, которая за мостом, влившись
во Власьевские ворота, устремлялась на Торг.
По обе стороны дороги вблизи моста на Завеличье
стояли лавки.
Парадное место - парадная архитектура. Не-
даром звонница Успения с Паромени была одной
из самых высоких во Пскове. Пароменская цер-
ковь - крупный градостроительный объект. Пер-
вая церковь была построена здесь в 1444 году.
Вторая - в 1521. Строительство каменного храма
было встречено псковичами как всенародный
праздник.
Композиция памятника в его современном
виде сложилась постепенно. Первооснову храма
составляет сильный кубический объем XVI века
с двумя небольшими притворами у западного и
южного входов. Сперва церковь была трехглавой:
две маленькие главки возвышались над приде-
лами на хорах, то есть подымались над кровлей
по сторонам входа. В XVII - XVIII веках церковь
обрастает пристройками, на наземных приделах
появились еще две маленькие главки. Эти при-
делы с простыми стенами и плоскими алтарями
109
похожи на небольшие жилые дома прошлых вре-
мен. Церковь стала походить на маленький го-
родок, разворачивающийся своими объемами по
течению реки. Главным фасадом сделался не за-
падный, где ра< положен вход, а восточный, об-
ращенный к Крому. Южный фасад тоже приобрел
особое значение: он смотрел на дорогу, ведущую
к переправе и привязывал весь памятник к звон-
нице, а звонн] ща привязывала его к мосту. Сама
звонница отступает от берега, не заслоняя храма
и оставляя свободное пространство около него.
Побудем немного на древней Паромени, при-
глядимся к тому, что здесь есть.
Крупный объем высокой церкви с фигурной
главой создает монументальны!, фон. С ним со-
четается уют обращенного в эту сторону южного
придела. Он выдвинут к реке. Три окна распо-
ложены симметрично, словно в вершинах треу-
гольника: среднее выше крайних. Крыльцо слева
смягчает симметрию (ее не любили древнерус-
ские зодчие, особенно псковичи). Зато, будучи
более богатым, крыльцо уравновешивает стенку
с тремя окнами и зрительно привязывает церковь
к звоннице.
Звонница Успения с Паромени заслуживает
особого внимания. Подобные звонницы в виде
вертикальных стенок с проемами для колоколов
- создание псковского народного гения. Наряду
со звонницей Богоявления с Запсковья, звош ица
Пароменской церкви - крупнейшая из сохранив-
110
шихся во Пскове. Она была построена (или воз-
обновлена) после пожара 1521 года.
Южный придел
церкви Успения с Паромени
Позади во гею ширину звонницы пристроено
прямоугольное помещение, односкатная кровля
которого подходит к низу «звонов» (проемов для
колоколов). Такие пристройки служили своего
рода контрфорсами, увеличивая устойчивость
стены, несущей колокола. Одновременно эти при-
стройки использовались для различных нужд,
тем более что каменная кладка надежнее защи-
щала от пожаров. Известно, что «под Паромен-
ской колокольней в погребу» сберегалась рожь
частного лица (1776 год).
111
Пожар случился, когда церковь и звонница
были уже возведены. Летописец рассказывает:
«Яшася огонь за колокольницу и не успеша ко-
локолов снять, и одного колокола уши обломи-
лись». Звонницу быстро восстановили...
Она велика и великолепна. Ее шероховатая
стена стремительно уходит вверх. В проемах для
колоколов голубеет небо. Их пять. Внизу на
цельной стене красиво размещены входы в под-
клет и на лестницу. Проемы вверху неодинаковы.
Их выкладывали для уже известных колоколов.
Три первых столба толще, пролеты между ними
шире. В них гудели большие колокола. По за-
делке сбоку столбов видно, где колокола висели
в два ряда; в самом коротком, левом проеме -
самые малые. Меньшие проемы и меньшие ко-
локола разместили именно здесь, потому что сте-
на внутри ослаблена лестницей. Оконца, ее ос-
вещающие, вместе с меньшими проемами для
колоколов уравновешивают на фасаде более тя-
желую правую сторону верха звонницы. «Един-
ство пользы и красоты» - изначальное правило
архитектуры. Указывая на мост, звонница осе-
няла народное множество, изливая на него долгий
звон своих колоколов.
Собор Иоанна Предтечи Ивановского мона-
стыря следующий по возрасту за Мирожским.
Он построен с небольшим отступом от берега
Великой против впадения в нее Псковы. По пре-
112
Данию монастырь основан около 1240 года кня-
гиней Евфросинией, дочерью полоцкого князя
Рогволда, теткой князя Довмонта. Она стала же-
ной князя-авантюриста Ярослава Владимирови-
ча, наводившего немцев на Псков. В 1240 году
изменники-бояре сдали город немцам, откуда в
1242 году их выбил Александр Невский.
Жизнь Евфросинии была трагической: видим,
не от большого счастья она постриглась в мона-
хини, став настоятельницей Ивановского мона-
стыря; но вскоре (в 1243 году) Ярослав вызвал
ее на свидание в ливонский городок Одемпе (Мед-
вежью Голову), где она была убита своим па-
сынком-полунемцем, сыном Ярослава от его пер-
вой жены. Ее погребли в соборе Ивановского
монастыря, и с тех пор он сделался усыпальницей
псковских княгинь. Здесь были погребены кня-
гиня Мария - жена князя Довмонта (внучка
Александра Невского - дочь его сына Дмитрия)
и княгиня Наталья - невестка князя Довмонта,
жена его сына Давыда. В 1487 году здесь были
похоронены умершие от мора жена и сын князя
Ярослава Стриги-Оболенского, державшего руку
Москвы и прославившегося не только своей бит-
вой с псковичами на Торгу и подменой «смердьей
грамоты» (грамоты, определяющей статус смер-
дов) в «ларе» Троицкого собора, но и основанием
Псково-Печерского монастыря, который стал
крепостью на западной границе.
1J3
А в 1811 году в приделе собора, снесенном
при реставрации после Великой Отечественной
войны, был погребен псковский вице-губернатор
С. С. Фигнер - отец знаменитого героя А. Фиг-
нера, командира «Мстительного легиона», пар-
тизанского отряда времен Отечественной войны
1812 года. (Видимо, придел возвели как усы-
пальницу, тогда же возвысив главы собора.) Об
Александре Фигнере М.И. Кутузов писал: «Это
человек необыкновенный, я такой высокой души
еще не видел. Он фанатик в храбрости и пат-
риотизме». Младший брат знаменитого партизана
ушел из Пскова в действующую армию, когда
ему было шестнадцать лет. Он отличился в сра-
жении при Бородино, а затем в октябре 1812
года вступил в партизанский отряд своего брата.
Могилой обоих братьев стала Эльба, где они
погибли при переправе.
В музее Пскова хранится потир (высокая,
украшенная эмалью чаша) из Ивановского мо-
настыря - дар вдовы Александра Фигнера в па-
мять своего мужа. На потире надпись: «Подаяние
вдовы л. г. артиллерии полковницы Ольги Ми-
хайловны Фигнер, урожденной Бибиковой, на
память мужа ее, отличившегося во многих во-
енных делах и погибшего на реке Эльбе 1 октября
1813 года, при изгнании неприятеля из отечест-
ва».
Как и Мирожский, Ивановский монастырь
часто терпел от вражеских нашествий, особенно
114
в 1615 году, когда он находился в расположении
войск Густава Адольфа. На плане Пскова, сде-
ланном Пальмквистом в XVII веке, об Иванов-
ском монастыре сказано: «Монастырь, который
служил шведским магазином (то есть складом.
- Е.М.), но вследствие неосторожности был унич-
тожен взрывом». Однако собор сохранился.
Историки архитектуры сближают Ивановский
собор с собором Мирожского монастыря, относя
дату его основания вглубь - к концу XII века.
Они основываются на сходстве кладки этих двух
памятников: Ивановский собор также был по-
строен из плиты с добавлением кирпича-плинфы.
Однако в остальном эти древнейшие псковские
соборы сильно отличаются друг от друга. Круп-
ные апсиды Ивановского собора доходят до верха
восточной стены: он трехглав, напоминает нов-
городские соборы Юрьева и Антоньева монасты-
рей, построенные в начале XII века. Но их ги-
гантские объемы развиты в высоту, а Ивановский
собор «стелется» по земле.
После Великой Отечественной войны собор
был реставрирован. Восстановлено его позако-
марное покрытие и шлемовидная форма глав.
Несмотря на всю тщательность работы, в них
как-то мало верится, кажется, что главы «про-
сели».
Внутри собор производит большое впечатле-
ние своим могучим единством. Пространство за-
теснено массивными столбами. В отличие от дру-
775
гих псковских храмов, их здесь три пары: два
алтарных - квадратные; два средних - восьми-
гранные: два западных - круглые. Под обвалив-
шейся штукатуркой видна полосатая кладка:
желтовато-розовые ряды чередуются с серыми.
Две маленькие главки освещали деревянные хо-
ры. На них, в западной стене и по углам, были
устроены ниши для уединенных молитв: нелегко
жилось Псковским княгиням!
С течением времени на стене Ивановского
собора поставили маленькую звонничку, которая
придает ему живописную асимметричность и род-
нит с остальным Псковом.
Кроме собора Ивановского монастыря, церкви
Успения с Паромени, церкви Климента и Ми-
рожского монастыря, построенных на самом бе-
регу Великой, на Завеличье сохранились еще два
памятника, не видные с воды. Между Ивановским
собором и церковью Успения с Паромени в глу-
бине города, на его старой окраине, стоит церковь
XVI века - Жен Мироносиц со Скудельниц, на
кладбище. (Скудель - это глина, земля, прах.
Скудельницы - ямы, места общих погребений.)
Церковь высока и сумрачна. Старая часть
кладбища заросла тенистыми деревьями. Близ
церкви сохранился красивый беломраморный па-
мятник и древняя часовня. Когда-то здесь хоро-
нили умерших во время моров, то есть повальных
116
эпидемий, которые были часты и беспощадны.
Словно горестный вздох звучат слова псковича:
«Полную скудельницу наметали...»
Между Успением с Паромени и Климентом,
тоже в глубине (по современной улице Розы
Люксембург - прежней Никольской), посредине
мирного участка, заросшего высокой травой, сто-
117
ит крохотная церковь Николы Каменноградского,
пленяющая своей бесхитростной красотой. Это
один из первых бесстолпных псковских храмов
с очень простыми ступенчатыми сводами. Дата
строительства неизвестна, но можно ее отнести
к XV веку.
< 'одидежня
Чтобы дополнить представление о домах и
улицах древнего Пскова, нужно вернуться с За-
величья и пойти по улице Гоголя к знаменитой
Солодежне, которую называют также домом Ла-
пина. Там встретишь целый куст памятников
архитектуры. На углу, где начинался Торг, пе-
ренесенный сюда после 1510 года (то есть после
118
присоединения Пскова к Москве, чтобы меньше
люда собиралось в черте Старого Застенья, от-
куда выселили псковичей, заменив их москви-
чами), стоит церковь Покрова от Торга. Церковь
дошла перестроенной в XVII веке, но с крупным
монолитным объемом и небольшой восьмигран-
ной колоколенкой, стоящей над притвором.
Близко от нее подымается живописное пя-
тиглавие церкви Николы Явленного, тоже XVII
века. Глухие главки похожи на опенки, ножка
которых чуть расширяется кверху. Еще недавно
она объединяла разноголосые деревянные дома...
Солодежня и дом Печенко стоят через улицу.
Они обращены друг к другу «классическими»
псковскими крыльцами. Особенно хорошо крыль-
цо «Солодежни». Дом Печенко был сильно раз-
рушен во время войны, а затем восстановлен, и
его крыльцо получилось более жестким. Соло-
дежня стала солодежней (то есть местом для
приготовления солода) только в XIX веке. Она
была построена в XVII веке как жилой дом по
характерной древнерусской схеме: две клети со-
единялись сенями, на которые ведет крыльцо.
Под клетями находился подклет. Оба этажа пе-
рекрыты сводами. В главных помещениях, то
есть в клетях, которые следует назвать палатами
(ибо палаты - каменные, клети - деревянные),
своды были высокие, сомкнутые, с распалубками
над окнами. Окна смотрели на три стороны.
Ю. П. Спегальский считал, что у Солодежни,
119
как и других каменных домов Пскова, был де-
ревянный верхний этаж. Перед Солодежней ле-
жит зеленый пустырь, благодаря которому она
хорошо видна. По сторонам крыльца на фасад
выходят по три арочных оконца в прямоугольных
нишах для ставней.
Монолитное крыльцо Солодежни строго и
красиво. Его лежачие арки опираются на круглые
столбики с плоскими капителями из квадратных
плит-У входа столбики уходят прямо в землю;
для приземистого Пскова они кажутся даже
стройными. Стену над нижней площадкой про-
резают два маленькие оконца сторожки, которые
смотрят в разные стороны. Одно из них уравно-
вешивает верхнюю арку. Крыльцо перекрыто сво-
дами с железными затяжками. Каменные ступени
лестницы высоки, и подниматься по ним трудно.
Вверху лестницу замыкает вделанный в заднюю
арку киотик для иконки. Его омывает воздух.
Под сводами светло. В арках голубеет небо.
В путешествии Вундерера мы читаем: «Почти
все дома имеют над дверьми отлитые или писаные
иконы, перед которыми обитатели дважды, од-
нако не обнажая головы, склоняют ее и говорят
на своем языке: “Господи, спаси меня”. Потом,
когда пришедший приветствует хозяина, он го-
ворит без рукопожатия, но с поцелуем: “Да даст
тебе Господь здоровья”. При этом оба наклоняют
головы и начинают вести свои дела. После того,
120
как они заключили сделку, прощаются друг с
другом вышеуказанным порядком».
...Тихая неширокая улица с обеих сторон
тактично застроена невысокими современными
домами. Она идет круто под уклон к Пскове и
замыкается крошечной церковью Иоанна Бого-
слова на Мишариной горке, которая стоит далеко
за Пековой. Многие улицы Пскова завершались
церквами, построенными на другом берегу реки,
свидетельствуя о том, что красота города зависит
не только от количества «памятников архитек-
туры», но и от умения поставить, подвести к
ним, раскрыть, показать.
Вверх по Пскове, за чертой древнего города,
стоит кладбищенская церковь Димитрия Миро-
точивого XII века и далее - Любятовский мона-
стырь с древней Никольской церковью, которая
прежде была пятиглавой. В этом монастыре с 17
на 18 февраля 1570 года ночевал Иван Грозный
перед вступлением во Псков после разгрома Нов-
города. Псков ждал своей участи, не спал и
молился, готовясь к смерти. Наутро жители го-
рода вышли из домов и встали вдоль улиц с
хлебом-солью. Звонили во все колокола. Легенда
рассказывает, что псковский юродивый Николай
поднес царю кусок сырого мяса и тем устыдил
тирана, Иван Грозный не тронул Псков. Кое-кого
он все же казнил и вывез часть церковных бо-
гатств, но прислал в дар Пскову образ Иоанна
121
Предтечи. Теперь он выставлен в музее. Образ
значителен, но не красочен: мутно-зеленый
нимб, смуглое лицо, оливковая одежда. Однако
он интересен другим: ястребиный нос и недобрый,
подозрительный взгляд святого, глядящего как-то
вкось, напоминают самого грозного дарителя. Не
было ли в его чертах портретного сходства?
Знаменитая икона «Любятовской Богоматери»
из этого монастыря, теплая и нежная, находится
в Третьяковской галерее. Справа ее поле пробито
пулей. Одни считают это забавой опричников,
другие - баториевых воинов.
Сначала Стефан Баторий хотел избрать своим
станом Любятовский монастырь. Начали расстав-
лять шатры. «Бояре же и воеводы не повелеша
по них днем стреляти, но весь наряд (орудия)
по них днем приготовити. Егда же многие шатры
изставили... часу яко на третьем ночи повелеша
по них ударити из большово наряду: на утрия
же ни единого шатра увидевше и(з) многих;
сказывали языки... в те поры многих панов до-
брых туто побили... Сие же видев король паки
(снова) побежав к Черехи реки и тамо став
своими станами за великими и высокими горами»
в монастыре Пантелеймона Дальнего1.
1 Повесть о прихожеиии Стефана Батория на град Псков.
С. 60,61.
122
Шум реки сливается со звоном детских го-
лосов и восторженным визгом. Он доносит снизу,
с золотисто-зеленой лужайки, где ослепительно
блестит расплавленное серебро Псковы. Она вид-
на через забор сквозь тенистые ветви сбегающего
с горы сада. Забор примыкает к безлобому де-
ревянному домишке. (Несколько лет назад он
горел, да так и остался с односкатной кровлей,
которой не видно, однако окна закрываются став-
нями.)
Старая Берлнебереговая улица
Рядом стоят два зеленоватых деревянных до-
мика - один побольше, другой поменьше. Окна
со ставнями подымаются над самой землей. Ка-
123
литка открывается прямо на лесенку, круто спу-
скающуюся под берег. Остатки булыжной мос-
товой на повороте окаймлены полулежачими
тумбами. У забора и дверей вкопаны лавочки.
Это Верхнебереговая улица - один из уют-
нейших уголков старого Пскова. Выгибаясь по-
лукругом, она идет по краю высокого берега.
Улица начинается от большой церкви Богоявле-
ния с Запсковья, что стоит над деревянным мо-
стом против церкви Петра и Павла с Буя. Вер-
хнебереговую переименовали в улицу Герцена.
Наверное, Герцен не обиделся бы, если бы этого
не случилось.
Нижнебереговой нет. Но от моста можно
пройти, разувшись, по тропке у воды до самой
Гремячей горы. Берег заросший, крутой, зеле-
ный. Снизу видно, что маленькие деревянные
домики Верхнебереговой только представляются
такими: они оказываются похожими на настоя-
щие крепости, подымаясь над крутым скатом
горы на огромных каменных подклетах, уходя-
щих в берег. На улицу выходят только их верха.
Один из подклетов - высокое двухэтажное здание.
Окна со ставнями обгорелого дома теперь выходят
на чердак: весь дом прйчется под горой. С реки
дома прикрывают большие разросшиеся деревья.
Тропку перерезают сочащиеся ручейки.
В небольшой книжке невозможно рассказать
о Пскове все, что хотелось бы о нем рассказать.
124
Псков-город нуждается в большой отдельной кни-
ге, где каждому памятнику будет посвящена своя
глава. Я поставила задачей наметить только схе-
му развития города и попытаться сделать его
ощутимым, показав что-то самое главное в нем
и приоткрыв отдельные тайники: его сердце -
Кром; его душу - Пскову; патриархов его ка-
менного зодчества - соборы Мирожского и Ива-
новского монастырей; два угла ожесточенных
битв (у Варлаамских ворот и Покровской башни) ;
его сокровищницу - Поганкины палаты, занятые
теперь музеем, часть которого составляет Древ-
лехранилище. Пройтись по Запсковью по гостеп-
риимной улице Званнице; поплутать между кры-
лец старинных домов да заглянуть на уютную
Верхнебереговую, гце и памятников вроде бы
нет, но жива поэзия, как воспоминание о Старом
Пскове.
Что так привлекает во Пскове? Почему он
так завораживает? Почему так бываешь счаст-
лив, когда бродишь по его улицам, на которых
еще сохранились следы истории?
Дивная красота, но красота особенная. Мо-
гучая, словно идущая из недр самой земли, из
толщи народа; красота теплая, добрая, радостная.
Город, полный исторических воспоминаний, о
которых говорят сами сооружения, где главное
- простота и цельность. Полноправие простых и
малых - вот основная идея, выраженная языком
125
исскуства. Город, из которого не ушла природа,
хотя и теснят ее очень сильно. Архитектура и
природа, слитые неразрывно. Исскуство как эпос,
а отдельные произведения, как эпические песни,
следующие друг за другом и составляющие еди-
ное целое. Лишь в древнерусском деревянном
зодчестве и в каменном зодчестве древнего Пско-
ва дух народа сказался так сильно.
У этой книги - сложная биография. Она была
написана давно.
Ее вторая часть - «Псковская земля» - пошла,
хотя и с сокращениями, в издательстве «Искус-
ство». Пришлось тогда добавлять «современ-
ность», поскольку рукопись показалась «слишком
церковной». (Из «современности» я выбрала по-
двиг нашего народа в годы Великой Отечествен-
ной войны.)
Только теперь появилась возможность издать
первую часть этой книги. В какой-то мере она
становится историческим свидетельством, доку-
ментом, книгой воспоминаний... Поэтому изме-
нять что-либо в тексте я не берусь, тем более
что само существо книги - ценность памятников
древнего Пскова, их историческая биография -
остается неизменным. Я сделала лишь некоторые
вставки.
126
Что же изменилось во Пскове за эти годы?
Беда постигла душу города - поющую Пско-
ву... Берега Псковы и Великой в пределах города
в 1976 году были объявлены заповедником. Со-
ответственно, кипящую Пскову призвали к по-
рядку («порядок» наводился от Гремячей башни
и ниже). Ледниковые валуны с ее ложа были
вычерпаны. Берега спрямлены, острова уничто-
жены. Сломана единственная во Пскове водяная
мельница (а когда-то на малой реке их было
свыше тридцати!). Померк блеск воды у ее ис-
требленной плотины. Зато близ моста через Пско-
ву протянули плотину бетонную, жесткую, ко-
торая обычно не работает, а от речушки Миля-
вицы стали время от времени спускать в речку
канализационные воды, поскольку мотор очист-
ного сооружения «не тянет».
Перерезана звезда улиц, ведущих к церкви
Богоявления с Запсковья. Фоном для ее живого
силуэта сделались мертвые коробки современных
зданий и упирающиеся в небо трубы. Дальняя
точка зрения на эту церковь померкла.
То же случилось с церковью Успения с Па-
ромени. Глухой экран коробкообразной гостини-
цы заглушил живописную композицию храма,
подобного маленькому городку. Да еще рядом
постоянно пасется целое стадо автобусов. (Такой
же выпас организован сбоку церкви Покрова от
Торга близ Николы Явленного.)
127
Мостик через Пскову у церкви Богоявления
стал бетонным; за Окольной стеной на Запсковье
исчез умиротворяющий пейзаж. И Запсковье и
Завеличье потеряли почти все свои деревянные
дома в окружении частных садов, которые со-
здавали необходимую среду для белостенных цер-
квей, сберегали животворный воздух и обаяние
старого города. Кузнечики на Запсковье вдоль
улиц уже не звенят... И многие каменные дома
XIX века - благоприятное окружение для памят-
ников древнего зодчества - стоят без окон, без
дверей, с ободранными или провалившимися
кровлями даже в центре города - уже не на
краю, а за краем гибели. А ведь памятники
архитектуры, лишенные своей среды, словно лю-
ди, оказавшиеся в чуждом обществе, замыкаются
в себе и не отдают миру всех тех богатств,
которыми они владеют.
Площадь старого Пскова составляет всего
лишь пять процентов от территории нынешнего
города! И надо сберегать все, что осталось в нем
ценного, включая губернский Псков.
Исчезли каменные ядра из Довмонтова го-
рода, сложенные там весьма колоритно у крепо-
стной стены. Уже нет перевоза через Великую
между церковью Георгия со Взвоза и церковью
Климента, который был извечно на виду у Ми-
рожского монастыря. Искажен исторический пей-
заж у Петра и Павла на Брезе, где князь Довмонт
одержал свою последнюю победу.
128
Двор Псковского музея изменил свое лицо.
Уже нет развесистого и уютного крыльца Поган-
киных палат... Нет с нами и Леонид! Алексеевича
Творогова - вдохновенного создателя Древлехра-
нилища, светлого духа русской старины. Нет
Юрия Павловича Спегальского... многих, кто по-
ложил силы на то, чтобы сохранить Псков.
Россия - страна великой культуры, и Псков
- ее часть. «Цивилизация» и «культура» неодно-
значны, хотя одно не исключает другого. Неод-
нозначны и понятия «польза» и «выгода» (и тут
очень трудно удержаться на должной высоте!..).
Средства для жизни необходимы, но они - только
средства, а не цель. Целить надо душу... В этом
древний Псков может помочь. А может, и мы
сами чем-то пособим Пскову в его непростой
судьбе?..
Медвяно пахнет медуница.
Стоит высокая вода.
Дозорной башне порох снится,
Осады жаркая страда.
Но среди кипени сирени,
Перед глазницами бойниц
Я слышу только песнопенье -
Лады сладкоголосых птиц.

****&!,
ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ
ПСКОВА
1	- Кром /Кремль/. Довмонтов город.
2	- Троицкий собор. XVII в.
3	- Колокольня. К. XVII - пая. XVIII вв.
4	- Приказные палаты. XVII в.
5	- Церковь Михаила Архангела с Городца. XIV, XVII вв.
6	- Церковь Василия на Горке. XV в.
7	- Церковь Николы со Усохи. XVI в.
8	- Мстиславская башня. XIV в.
9	- Палаты Русиновых. XVII в.
10	- Церковь Петра и Павла с Буя. XVI в.
11	- Палаты Ямского. XVII в.
12	- Палаты Гурьева. XVII в.
13	- Солодежня. XVII в.
14	- Дом Печенко. XVII в.
15	- Церковь Николы Явленного от Торгу. XVII в.
16	- Церковь Покрова от Торгу. XVII в.
17	- Церковь Анастасии Римлянки. XVI в.
18	- Церковь Вознесения /Новое/. XIV-XVII вв.
19	- Погапкипы палаты. XVII в. Псковский музей.
20	- Палаты Подзносвых. XVII в.
21	- Дом ксендза. Палаты XVII в.
22	- Первые палаты Меншиковых /Сутоцких/. XVII в.
-	Вторые палаты Меншиковых /Яковлевых/. XVII в.
-	Третьи палаты Меншиковых. XVII в.
-	Четвертые палаты Меншиковых /Сутоцких/. XVII в.
23	- Дом предводителя дворянства. Основа XVII в.
24	- Церковь Вознесения /Старое/. XV в.
25	- Церковь Преполовения Пятидесятницы. Основа XV в.
26	- Церковь Георгия со Взвоза. XV в.
27	- Церковь Иоакима и Анны. XV в.
28	- Церковь Покрова от Пролома. XVI в.
29	- Покровская башня. XVI в.
30	- Остатки укреплений на месте Свипузской башни. XVI в.
131
31	- Петровская башня. XVI в.
32	- Михайловская башня. XVI в.
33	- Церковь Св. Варвары /деревянная/. XVII в.
34	- Церковь Космы и Дамиана с Примостья. XV в.
35	- Церковь Богоявления с Запсковья. XV в., приделы XVI в.
36	- Церковь Ильи Пророка па Запсковье /Илья Мокрый/.
XV-XVII вв.
37	- Палаты Трубинских. XVII в.
38	- Палаты Постниковых. XVII в.
39	- Церковь Воскресения со Стадища. XVI в.
40	- Церковь Варлаама Хутынского. XV в.
41	- Церковь Нерукотворного Образа. XV-XVII вв.
42	- Церковь Космы и Дамиана па Гремячей горе. XVI в.
43	- Хлебопекарня. XVII в.
44	- Гремячая башня. XVI в.
45	- Глухая башня. XVI в.
46	- Варлаамская башня. XVI в.
47	- Варлаамские ворота. XVI в.
48	- Высокая /Воскресенская/ башня. XVI в.
49	- Плоская башня. XVI в.
50	- Кутняя /Красная/ башня /«Кутекрома»/. II. XV в.
51	- Смсрдья /Довмонтова/ башня. XIII в., реставр. XIX в.
52	- Власьевская башня. XIV в., воссозд. XX в.
53	- Мирожский монастырь. X-XIX вв.
-	Собор Спаса Преображения. XII в.
-	Церковь архидиакона Стефана. XVII в. па основе XV в.
54	- Церковь Климента, папы Римского. XV в.
55	- Церковь Николы от Каменной ограды. XV в.
56	- Церковь Жен Мироносиц со Скудельниц. XVI в.
57	- Собор Иоанна Предчети Ивановского монастыря.
К. XII - нач. XIII вв.
Jo - Церковь Успения с Паромени. XVI в.
59 - Памятник в честь 300-летия обороны Пскова от войск
польского короля Стефана Батория в 1581-1582 гг.
60 - Мемориал «Вечный огонь» на могиле Неизвестного солдата
/памятник победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг./.
132
Морозкина Е. Н.
Щит и зодчий: Путеводитель по древнему
Пскову. - Псков: Отчина, 1994. - 132 с.
Древний Псков, впервые упомянутый в русских летописях
под 903 годом, - это город и государство, средневековая вече-
вая республика и одновременно мощная оборонительная кре-
пость, страж русских земель на северо-западе.
Задача этой небольшой книги - рассказать о красоте Пскова,
помочь читателю увидеть ее: найти и понять. Предметом рас-
сказа послужит по преимуществу древняя архитектура, кото-
рая была ведущим искусством своего времени.
Елена Николаевна
Морозкина
ЩИТ И ЗОДЧИЙ
Путеводитель по древнему Пскову
Редактор
С. В. Молена
Хубожественный редактор
С. И. Володин
Технический редактор
Л. В. Пошечева
Корректор
М. Е. Устинов
Операторы ЭВМ
И. Г. Александрова, Н. И. Иванова,
Н. Н. Манаенкова
Сдано в набор 24.05.94. Подписано в печать 17.06.94.
Формат 60x84/32. Печ. л. 4,25. Тираж 5000 экз. Печать
офсетная. Заказ N 1516
ТОО Т-во издателей «Отчина»
Псковская областная типография. 180007, Псков, Рижский
пр., д. 17