I*.
КОММУНИЗМ Щ
ПОДПИСНАЯ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЕРИЯ	'
З.И. Гершкович
ПАРАДОКСЫ

“МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ»
И СОВРЕМЕННАЯ

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ БОРЬБА
1983 19
0ШИШИЕ
НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ

НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ
ПОДПИСНАЯ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЕРИЯ
НАУЧНЫЙ КОММУНИЗМ
12/1983
Издается ежемесячно с 1967 гу.
3. И. Гершкович,
кандидат философских наук
ПАРАДОКСЫ
«МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ»

И СОВРЕМЕННАЯ

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ

БОРЬБА
Издательство «Знание» Москаь 1983

БЕК 66.019

Г42
ГЕРШКОВИЧ Зиновий Ильич — доцент Ленинградского ме¬

ханического института, автор ряда работ по проблемам

марксистско-ленинской философии и эстетики.
Рецензент — доктор философских наук, профессор Г. Д.

Зазерский.
Гершкович 3. И.
Г42 Парадоксы «массовой культуры» и современная

идеологическая борьба.—М.: Знание, 1983.— 64 с.—

(Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Научный

коммунизм»; № 12).
11 коп.
В арсенале идеологических средств, используемых правящими

классами капиталистических государств для воздействия на созна¬

ние * личности, важное место отводится «массовой культуре». Она

служит орудием социального контроля, средством стабилизации и

интеграции буржуазного общества. Автор показывает механизмы фор*

мирования системы ценностных ориентаций масс в условиях современ»

ного капитализма, стремление буржуазии развратить их сознание,

вульгаризировать и примитизировать духовный мир.
0302030000	ББК 66.019
1МИ
@ Издательство «Знание», 1983 г.

ВВЕДЕНИЕ
В речи Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова на

июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС отмечалось, чтб нынешний

исторический момент характеризуется «небывалым за весь после-*

военный период по своей интенсивности и остроте противобор¬

ством двух полярно противоположных мировоззрений, двух по¬

литических курсов — социализма и империализма. Идет борьба

за умы и сердца миллиардов людей на планете. И будущее че¬

ловечества зависит в немалой степени от исхода этой идеологиче¬

ской борьбы» ]. В этой борьбе нет и не может быть компромис¬

сов, нет и не может быть передышки. Все силы и средства бур¬

жуазной пропагандистской машины пущены в ход для разжигания

самой оголтелой формы духовной агрессии — психологической

войны, для организации очередных «крестовых походов» против

социалистических стран, против мирового коммунистического дви¬

жения.
В этих условиях особо важно разобраться в духовном потен¬

циале противника, трезво учесть его силы и слабости, выяснить

элементы и структуру его идеологической системы, верно опре¬

делить стратегические установки и тактические приемы.
Решения XXVI съезда КПСС и июньского (1983 г.) Пленума

ЦК КПСС нацеливают работников идеологического фронта на все¬

мерную и разностороннюю активизацию борьбы против враждеб¬

ных идей и теорий, на широкое развертывание пропаганды ком¬

мунистического мировоззрения, на организацию инициативных и

смелых контрпропагандистских акций.
Одной из важных проблем борьбы с современной идеологией

империализма является проблема критики и разоблачения бур¬

жуазной «массовой культуры». На это указывается в материалах
1	Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—

15 июня 1983 г. М., 1983, с. 7.
3

и решениях международного Совещания коммунистических и ра¬

бочих партий (1969 г.), в постановлении ЦК КПСС «О литературно¬

художественной критике» (1972 г.) и в ряде других партийных до¬

кументов. В них раскрывается идеологическая сущность «массовой

культуры», разоблачается ее тлетворное влияние на широчайшие

массы трудящихся. Партия рассматривает борьбу против «массо¬

вой культуры» как важный участок работы коммунистов, как необ¬

ходимый фактор в идеологическом наступлении на духовные устои

современного империализма.
Еще недавно таившаяся где-то на периферии духовного мира,

третируемая и презираемая как скопище культурных отбросов,

«массовая культура» заняла господствующее положение в капита¬

листическом мире и ныне решающим образом определяет весь

его духовный климат. В буржуазной социологии стало уже обще-

принятым трактовать «массовую культуру» как непременный атри¬

бут и конститутивный признак современного позднекапиталистиче¬

ского общества2. Даже такой авторитет западной философии и

социологии, как Теодор Адорно — мыслитель, отнюдь не склон*

ный к сенсационным преувеличениям, вынужден заключить, что

благодаря своему всепроникающему влиянию «массовая культу¬

ра» в условиях западной цивилизации может быть без колебаний

признана «доминирующей формой идеологии нашего времени».
Чем объяснить такой успех «массовой культуры» в современ¬

ном капиталистическом мире? Какова причина ее безудержной

экспансии? Каковы формы и методы ее влияния на массы? Каковы

ее перспективы? Эти и им подобные вопросы встают перед иссле¬

дователями духовной жизни современного капиталистического об¬

щества. Правильные ответы на эти вопросы — необходимое усло¬

вие эффективной борьбы с буржуазной идеологией сегодня.
Для марксистов бесспорно, что ключ к этой загадке заклю-
2	На IX Всемирном конгрессе социологов в Упсале (1978 г.)

шведский ученый Р. Айерман вычленил три особенности современ¬

ного капитализма: 1) новейшая технология, 2) массовая культура

и 3) бюрократизация в общественной жизни. Можно и должно спо¬

рить, насколько полна и точна данная здесь характеристика особен¬

ностей современного капитализма, но то, что одним из трех его

«китов» объявлена «массовая культура», в высшей степени симпто¬

матично.
4.

чен в социально-идеологической сущности «массовой культуры».

Исследуя ее с позиций марксистской методологии, мы можем не

только глубже познать природу «массовой культуры», ее роль и

место в духовной жизни буржуазного общества, но и более осно¬

вательно разобраться в современном состоянии всей идеологиче¬

ской системы этого общества, понять изменения, произошедшие

в ее элементах и структуре, более полно и точно судить о меха¬

низме и эффективности ее действия. Это имеет первостепенное

значение для практики идеологической борьбы, для совершенство¬

вания ее форм и средств.
В современную эпоху в идеологическом противоборстве участ¬

вуют не только официальные идеологические институты и органы

информации, но и самые широкие массы трудящихся, причем не

только в роли объекта, но во все возрастающей степени и в ка¬

честве субъекта идеологической борьбы. Все это заставляет пра¬

вящие круги буржуазных стран по-новому ориентировать свой

пропагандистский аппарат, перестраивать его структуру, перенала¬

живать сложившуюся в прежние годы идеологическую оснастку,

производить переоценку практикуемых форм и методов идеоло¬

гического воздействия, чтобы привести их в соответствие с новыми

политическими реалиями, сложившимися в мире.
Особая ставка делается на «массовую культуру», которая из

всех многочисленных секторов буржуазной идеологической систе¬

мы выделяется самым широким ареалом влияния и наибольши¬

ми возможностями для духовной экспансии. Облеченная в форму

непритязательных развлечений и псевдохудожественных поделок,

опираясь на огромную мощь современной электронной техники,

«массовая культура» получает распространение не только в рамках

буржуазного мира, где она теперь господствует, но и за его пре¬

делами. Ее продукция стала предметом духовного экспорта, основ¬

ным проводником «информационного империализма» в современ¬

ном мире, превратилась в могущественнейшее орудие идеологи¬

ческой экспансии высокоразвитых капиталистических государств.

По различным каналам она проникает — и это ей удается гораздо

легче, чем другим средствам буржуазного идеологического воз¬

действия — в развивающиеся страны, стремится она проникнуть

и в социалистические страны. Именно на ее основе буржуазные
5

идеологи намереваются создать некую планетарную «суперкуль-

туру», которая, по их мнению, призвана «перекрыть», а со време¬

нем и вытеснить локальные национальные и региональные куль¬

туры мира. Поэтому, как с точки зрения актуального состояния

буржуазной культуры и идеологии, так и с точки зрения перспек¬

тив духовного развития человечества на рубеже XX—XXI веков,

проблема «массовой культуры» приобретает исключительное зна¬

чение. Недооценка тлетворного влияния этой культуры, пассивная

позиция по отношению к ее широкой экспансии чреваты большим

идеологическим ущербом. Систематическое разоблачение самой

массовой формы империалистической идеологии — насущная за¬

дача марксистских исследователей, всех работников нашего идео¬

логического фронта.
МАССОВАЯ ДЕМАГОГИЧЕСКАЯ ПСЕВДОКУЛЬТУРА
Проблемы «массовой культуры» находятся ныне в центре внима¬

ния буржуазных идеологов. Интерес к ней проявляется не только

в академических кругах, но и в самых широких общественных

слоях. Термин «массовая культура» стал одним из наиболее по¬

пулярных в западной печати, его относят к числу «главных терми¬

нов словаря нашей эпохи»3. За сравнительно короткий срок —

в основном за послевоенный период — на Западе вышло огромное

количество книг, брошюр, статей, посвященных «массовой куль¬

туре». Ее проблемы привлекают к себе пристальное внимание

философов, социологов, психологов, экономистов, культурологов,

деятелей литературы и искусства. Издаются специальные печат¬

ные органы, освещающие теоретические и практические вопросы
3	Термин «гпа55 сиИиге» — «массовая культура» появился на

страницах американской печати в конце 30-х годов незадолго перед

началом второй мировой войны. По-видимому, он возник в кругу

немецких теоретиков из так называемой «Франкфуртской школы»,

эмигрировавших в США после прихода Гитлера к власти. Во вся¬

ком случае уже в 1941 г. этот термин фигурировал в статье одного

из основателей этой школы Макса Хоркхаймера. Важную роль в

дальнейшем распространении этого термина сыграла публикация

(1944 г.) американского социолога Дуайта Макдональда. К началу

60-х годов термин «массовая культура» приобрел международную

известность и вошел в обиход мировой печати.
6

ее развитая. Она служит предметом оживленных дискуссий на

международных встречах деятелей культуры, на всемирных регио¬

нальных и национальных конгрессах социологов и эстетиков.

В США и ряде стран Запада созданы центры по изучению «мас¬

совой культуры». Различными ее аспектами занимаются исследова¬

тельские органы ЮНЕСКО.
Популярность, которую завоевала «массовая культура» в об¬

щественном сознании капиталистического общества, отнюдь не со¬

действовала (а в какой-то мере даже и помешала) ее правильной

трактовке. Сам термин фактически остается не определенным

учеными Запада. Иллюзия тождества понимания «массовой куль¬

туры» при реальных расхождениях в ее толковании разными ав¬

торами неизбежно порождает подмену понятий, логические

несообразности, а в конечном счете и практическую неэффектив¬

ность теоретических построений.
Нет четкости прежде всего в определении круга явлений,

охватываемых понятием «массовая культура». Наиболее широко

трактуют «массовую культуру» те американские авторы, которые

отождествляют «массовую культуру» с культурой вообще, а эту

последнюю определяют как «типический способ, каким общество

проводит время, когда оно не работает»4. К «массовой культуре»

эти авторы обычно относят посещение кино, чтение книг, газет,

журналов, слушание радио, просмотр телевизионных передач, за¬

нятие спортом, посещение спортивных зрелищ, участие в парад¬

ных шествиях, манифестациях, богослужениях, во всевозможных

играх (например, карточной), танцах, туристских путешествиях

и т. п. Словом, всякая активность масс, выходящая за пределы

деловых занятий, семейных и бытовых обязанностей, согласно дан¬

ной точке зрения, относится к сфере «массовой культуры» и ее

проблематика фактически отождествляется с проблематикой так

называемого «массового досуга» (тазз 1е1зиге)5.
4	К а п <3 о Т. М. Ье1зиге апд Рори1аг СиНиге т ТгапзИ'юп.

8ат1 Ьошз, 1975, р. 40.
5	Иные авторы, например, С. Хаймен, относят к «массовой куль¬

туре» не только явления духовной жизни, но и деятельность мате¬

риальную, физическую, например широко распространившуюся в ка¬

честве хобби с1о-и-уоигзеН («сделай сам»).
7

Не приходится, конечно, отрицать, что рост свободного вре¬

мени — важный фактор социальной жизни современного общест¬

ва, оказывающий громадное влияние на все ее сферы. Если во вре¬

мена Маркса рабочая неделя равнялась примерно 75—80 часам и

практически не оставалось места для досуга, то в настоящее время

в наиболее развитых буржуазных странах она колеблется в преде¬

лах 41—48 часов. Почти двукратное сокращение рабочего вре¬

мени под влиянием социальной борьбы трудящихся соответственно

увеличило внерабочее, а в его рамках — и свободное время.
Индустриализация производства и связанная с ней урбаниза¬

ция общества, распространение городского уклада жизни с его

регулярным ритмом смены рабочего времени и досуга — все это

в сочетании с абсолютным ростом свободного времени привело к

гигантскому спросу на культурные ценности, потребляемые мас¬

сами в часы досуга. «Массовый досуг» в условиях буржуазного

общества бесспорно содействовал появлению «массовой культуры».

Но следует ли отсюда, что эти понятия тождественны, что всякого

рода деятельность масс в свободное время относится к «мас¬

совой культуре»? Многие американские и европейские исследова¬

тели настаивают на разграничении этих категорий, полагая, что сво¬

бодное время служит условием существования «массовой куль¬

туры», тогда как последняя характеризует содержание той деятель¬

ности, которой заняты массы в часы досуга.
В принципе такое разграничение верно, но оно не решает во¬

проса до конца, ибо, по мнению других критиков приведенной

выше «расширительной» концепции, не всякое содержание дея¬

тельности масс в свободное время можно относить к «массовой

культуре». Большинство западных исследователей склонны сузить

круг явлений, охватываемых «массовой культурой», и отнести к

ней лишь ту деятельность масс в свободное время, которая связа¬

на с функционированием массовых коммуникаций. По существу

мы имеем дело с тенденцией отождествления понятий «массовая

культура» и «массовая коммуникация».
Развитие современной культуры тесно связано с прогрессом

техники массовой коммуникации — техники кино, радио, телеви-

дения, массовой печати, а также средств аудиовизуальной записи

и репродукции. Распространяемые при помощи этих средств про¬
8

изведения культуры приобрели массовую аудиторию, стали пред¬

метом массового потребления. Отсюда и возникла тенденция вы¬

делить культурную продукцию, производимую и распространяемую

при помощи техники массовой коммуникации, в качестве особой «мас¬

совой культуры» и отграничить ее от тех форм культурной жизни,

которые обходятся без посредства массовых коммуникаций. Аме-

риканский историк Оскар Хендлин, например, полагает, что мас¬

совая культура — это «культура, которую мы ассоциируем с мас¬

совыми средствами», или, точнее, культура, распространяемая с по¬

мощью массовых средств. Само возникновение «массовой куль¬

туры» связывается с изобретением и массовым применением но¬

вейших средств аудиовизуальной техники, и потому культура эта

объявляется детищем «технической цивилизации», специфическим

продуктом современного «индустриального общества».
Это, пожалуй, наиболее распространенная в западной печати

точка зрения. Она верно отражает объективный и непреложный

факт связи «массовой культуры» с «массовой коммуникацией».

Однако связь эта отнюдь не может быть истолкована, как это де¬

лают сторонники анализируемой точки зрения, в духе индентифи-

кации «массовой культуры» со всей культурной продукцией, рас¬

пространяемой средствами массовой коммуникации. Соотношение

здесь оказывается гораздо более сложным. Во-первых, не следует

смешивать вопрос о массовости распространения культурных цен¬

ностей с вопросом о массовости их восприятия. Огромный тираж

какой-либо книги может осесть мертвым грузом6, а радио- или

телепередача, которая потенциально рассчитана на восприятие ее

десятками миллионов людей, по тем или иным причинам реально

воспринимается лишь тысячами.
Во-вторых, несмотря на то, что подавляющая часть произве¬

дений «массовой культуры» распространяется по каналам массо¬

вой информации, воздействие на публику осуществляется не толь¬

ко посредством этих каналов. Она царит и в концертных залах,

и в программах кабаре, и в театральных представлениях, вообще
6	Парадоксальным образом даже рост числа библиотек отнюдь

не всегда влечет за собой рост реального восприятия соответстую-

щей печатной продукции.
9.

во всех формах «шоу-бизнеса», независимо от того, связаны они

или не связаны со средствами массовой коммуникации.
Наконец, в-третьих, не все, что распространяется средствами

массовой коммуникации, может быть безоговорочно отнесено к

«массовой культуре». В данном случае уточнение касается не ко¬

личественного, а содержательного аспекта. Даже самые крайние

«идентификаторы» исключают из сферы «массовой культуры»

транслируемые по радио и телевидению передачи новостей, поли¬

тические комментарии, речи государственных деятелей, учебные

и религиозные программы, не говоря уже о печатной продукции

научного характера.
По существу, «массовая культура» выступает как особая раз¬

новидность, определенный сегмент художественной культуры,

имеющий широкое распространение как в системе массовых ком¬

муникаций, так и за пределами этой системы в промышленно раз¬

витых странах буржуазного мира. Не случайно в качестве ее си¬

нонима выступает термин «рори1аг агЬ> — популярное искусство.

Показательно, что многократно издававшийся в США сборник под

названием «Массовая культура» имеет подзаголовок — «Популяр¬

ные искусства в Америке». Наконец, встречается еще один сино¬

ним — «массовое искусство» (тазз аг1), непосредственно указы¬

вающий на круг и природу явлений, охватываемых «массовой

культурой». О художественной природе «массовой культуры»

свидетельствуют и обычные в американской и западноевропейской

социологии соотнесения ее с искусством народным, с искусством

традиционным, с искусством элитарным и т, д. и т. п. Впрочем и

здесь необходимо сделать важное уточнение.
Для американских исследователей в «массовой культуре»

важна не столько сама по себе художественная природа искусст¬

ва, сколько особая функция художественной формы — ее способ¬

ность наиболее эффективно служить целям развлечения, достав¬

лять массовым потребителям то, что американцы называют «[ип»

(нечто занимательное, забавное, приятное), реализовать их потреб¬

ность в «релаксе», в психологической разрядке. Не случайно

поэтому Ирвинг Хоу определяет термин «массовая культура» как

термин, «характеризующий процесс производства синтетического

легко доступного развлечения для массовой аудитории и сам про¬
.10

дукт этого производства». Художественное творчество в контексте

«массовой культуры» теряет свою собственную цель и самостоя¬

тельную ценность. Оно выступает здесь лишь как служанка и ин¬

струмент забавы. Не досуг для искусства, для высших целей твор¬

чества, познания и наслаждения, для духовного развития личности,

о искусство для досуга, искусство, предназначенное для того,

чтобы «провести время», «убить» его. Гедонистическая функция

оказалась здесь гиперболизированной до такой степени, что за¬

слонила и редуцировала остальные функции искусства, подчинила

их себе, заставила служить своим целям. Массовое искусство не

ставит поэтому никаких глубоких жизненных проблем, оно опери¬

рует псевдопроблемами, которые столь же легко решаются, как

и возникают. Не желая отталкивать от себя никого, оно стремится

«никому не наступать на мозоли». Именно поэтому оно обходит

острые углы, погружает людей в иллюзорный мир псевдособы¬

тий, уводя тем самым аудиторию от мира реальности.
Рекреационистский характер «массовой культуры» обусловли¬

вает и всю систему ее ценностей, в основе которых лежат идеалы

потребления. Ее основные герои, как показали специальные иссле¬

дования, претерпели характерную эволюцию. Если в начале века,

вплоть до 30-х годов, преобладающим героем на страницах мас¬

совых журналов был по преимуществу человек из сферы бизне¬

са — крупные представители финансового и делового мира, ру¬

ководители и организаторы производства, «капитаны индустрии»,

то в последующее десятилетие этих героев сменили герои мира

потребления — кинозвезды, спортсмены, манекенщицы, предста¬

вители сферы рекламы и услуг. Их жизненный путь, их «карьера»

и «успех» — вот что стало предметом преимущественного внима¬

ния массового искусства. Оно призвано, по словам преподавате¬

ля Веннингтонского колледжа (США) С. Хаймэна, «расслабить

усталый мозг, успокоить все сомнения». В отличие от истинного

искусства, которое требует от аудитории интеллектуальных усилий,

«тормошит ум, подстегивает и без того напряженные нервы»,

«массовая культура» погружает аудиторию в теплую ванну, не тре¬

буя ничего, кроме «мурлыканья от удовольствия и комфорта».
Тем не менее развлекательный характер «массовой культуры»,

вопреки утверждениям буржуазных теоретиков, вовсе не исчер¬
11

пывает ее подлинную сущность. За внешне безобидным развлече¬

нием скрывается, как мы покажем ниже, гораздо более серьезная

идеологическая подоплека. Господствующие классы давно осознали

громадную роль развлечений для разрядки социально-психологи¬

ческих коллизий, для отвлечения масс от идейных поисков, по¬

рождаемых их «несчастным сознанием» как эксплуатируемых.

Превращая массы в «гогочущую толпу», господствующие классы

буржуазного мира стремятся примирить массы с их подневольным

состоянием, психологически блокировать проявления социального

протеста. В то же время развлекательная форма «массовой куль¬

туры» позволяет этим силам при ее помощи легче, незаметнее

внедрять в сознание масс желаемые идеалы и программировать

их социальное поведение.
Примитивный интеллектуальный уровень «массовой культуры»,

ее пошлая философия жизни, основанная на обывательских прин¬

ципах буржуазного прагматизма, ее нравственный кодекс, соче¬

тающий в себе и пуританское ханжество, и моральный нигилизм,

культ насилия и порнографии — все это нашло свое комплексное

синтетическое выражение в эстетической сущности массового ис¬

кусства. Не удивительно, что подобным образом выхолощенное

искусство оказалось в сущности уже не искусством в собственном

смысле слова, а его суррогатом. Показательно, что и те авторы,

которые демонстративно выступают против критиков «массовой

культуры» — вроде, например, Лео Ростена — и те признают как

нечто само собою разумеющееся, что «массовая культура» —

«вульгарная мишура, рассчитанная на тот слой населения, для ко¬

торого развлечение стало своего рода наркотиком».
Это, разумеется, не значит, что в безбрежном море низко¬

пробных поделок, фабрикуемых на конвейере «массовой куль¬

туры», не попадаются и произведения, отличающиеся профессио¬

нальным мастерством и силой художественного воздействия. Но

это не типично для «массовой культуры». В целом она остается

царством «параискусства», т. е. «около-искусства». Чем-то она на¬

поминает искусство, в каком-то отношении примыкает к нему, но

в истинном смысле им не является.
Низкопробный характер «массовой культуры» буржуазные тео¬
12

ретики пытаются объяснить, во-первых, ее связью с техническими

средствами, а во-вторых, ее массовостью.
Американский социолог Б. Розенберг, анализируя причины

возникновения «массовой культуры», ее идейной и художественной

неполноценности, приходит к выводу, что они таятся в техниче¬

ском прогрессе. Возникшая на его почве «массовая культура» ока¬

зывается и его первой жертвой; всюду, где «современная техни¬

ка вступает во взаимодействие с культурой, результат оказывается

гибельным для последней». Характерно, что при этом Б. Розен¬

берг демонстративно (но совершенно бездоказательно) отбрасы¬

вает один за другим три тезиса; 1) капитализм — 2) Америка —

3) демократия — ответственны за «массовую культуру». «Ни нацио¬

нальный характер, ни экономический уровень, ни политический

строй,— заявляет Б. Розенберг,— не имеют здесь решающего зна¬

чения».
Такая позиция весьма показательна для буржуазных теорети¬

ков и явно выдает их классовую тенденциозность. Возлагая на

технику вину за те последствия, которые на самом деле порож¬

дены капиталистическим способом ее применения, эти теоретики

извращают подлинные причины деградации культуры буржуазного

мира. Техника, разумеется, оказывает громадное влияние на ду¬

ховную жизнь общества, служит мощным орудием массового рас¬

пространения духовных ценностей. Однако она не является само¬

довлеющей силой, стоящей над обществом. Природа этого об¬

щества, его социальная структура и действующие в нем социаль¬

ные силы определяют роль техники, направление и последствия

ее функционирования. Вопреки утверждениям «пророка электрон¬

ных джунглей» Маршалла Маклюэна, будто «вся суть в средствах»

(имеется в виду — технических.— 3. Г.), а не в содержании сооб¬

щаемой при помощи этих средств информации, дело обстоит

иначе. Тип культуры зависит именно от ее содержания. Техника

же может служить любому типу культуры и не может определять

собою ни один из них. При ее помощи можно в массовом масшта¬

бе создавать произведения, проникнутые прогрессивной или реак¬

ционной идеологией, высокой художественной пробы или сурро¬

гатные поделки. И если в результате применения мощной индуст¬

риально организованной техники в буржуазных странах рождает**
13

ся массовое стандартизованное псевдоискусство, то повинна в

этом социальная система современного капитализма, задающая

технической системе соответствующую направленность и цель.
Точно так же нельзя признать правомерными попытки бур¬

жуазных исследователей «массовой культуры» «вывести» ее при¬

роду и характер из реального факта широкой ее распространен¬

ности и потребления. Собственно именно массовостью буржуазные

авторы пытаются определить самую сущность этой культуры. Неда¬

ром она и названа ими «массовой культурой», причем названию

этому придается категориальный, типологический смысл.
Но можно ли в качестве критерия типа духовной культуры

брать чисто внешний, количественный признак — масштаб ее рас¬

пространения, массовость (или немассовость) ее потребления?

Перед нами — образец чисто позитивистского подхода к опреде¬

лению «массовой культуры»: внутренняя ее сущность подменяется

внешними признаками, качественная характеристика — количест¬

венной, содержательная дефиниция — формальной.
Научный подход к решению данной проблемы возможен лишь

с позиций марксистского учения об обществе. Согласно этому

учению духовная культура является отражением социального бытия,

частью надстройки над экономическим базисом общества. В клас¬

совом обществе культура носит классовый характер, с возникнове¬

нием наций приобретает национальную форму. Развитие куль¬

туры — смена ее типов, возникновение классовых и национальных

ее модификаций — представляет собой закономерный процесс,

строго детерминированный всем ходом развития общества. С этих

позиций можно объяснить и проблему массового распространения

тех или иных духовных ценностей в данном обществе и в данную

эпоху. Массовость при этом оказывается вовсе не автоматическим

следствием прогресса техники коммуникации, а результатом дей¬

ствия сложного комплекса социально-политических факторов.

Класс, владеющий средствами материального производства, подчи¬

няет себе и средства духовного производства (в том числе и

средства коммуникации) и тем сомым обеспечивает возможность

более широкого распространения идей, соответствующих его ин¬

тересам. Поэтому в различных социальных системах, существую¬

щих в современную эпоху, при помощи новейших средств комму*
14

никативной техники в массовом масштабе распространяются духов¬

ные ценности, олицетворяющие собой противоположные типы

культуры — буржуазный и социалистический.
Из всего этого следует, что количественный критерий массо¬

вости сам по себе не определяет и не может определять тип

культуры. Дело обстоит как раз наоборот. Тип культуры, ее ка¬

чественная природа в конечном счете определяет масштаб ее рас¬

пространения в соответствующих социальных и исторических усло¬

виях. Что касается «массовой культуры», то именно ее буржуаз¬

ная природа, ее специфическое содержание и характер опреде¬

ляют массовость ее распространения в буржуазном обществе.

Она массовая в этом обществе потому, что она буржуазная, по¬

тому, что правящие силы этого общества стимулируют ее распро¬

странение. С другой стороны, элементы демократической и со¬

циалистической культуры всячески подавляются в буржуазном об¬

ществе, им не позволяют получить массовое распространение.

Абсолютизируя количественный момент и игнорируя качественный

буржуазные теоретики пытаются затушевать социальную природу

«массовой культуры», ее классовую сущность, ее реакционную

идеологическую функцию.
С позиций марксистской методологии становится очевидной и

несостоятельность буржуазных воззрений на соотношение массо¬

вости и ценности культуры. Здесь кроется глубокая проблема,

проблема взаимоотношения широких масс и культуры, проблема

культурной политики. Выражая классовую предубежденность и

враждебность по отношению к трудящимся, западные теоретики

«массовой культуры» (как те, кто ее критикует, так и те, кто ее за¬

щищает) трактуют эту проблему с позиций явного или слегка за¬

вуалированного элитаризма. Для них ценность произведения и

массовость его распространения — вещи несовместимые. Придавая

своим концепциям легкий налет наукообразности, иные авторы пы¬

таются формулировать на этот счет определенные «законы». Одни

говорят о действии закона Коперника-Грэшема, согласно которому

в процессе функционирования монетарной системы худшие, испор¬

ченные монеты вытесняют хорошие. Другие, ссылаясь на «филосо¬

фию», извлеченную из опыта детства, пишут о «законе малинового

джема» — чем шире площадь, на которую размазывается данная
15

порция джема, тем тоньше его слой (читай — чем шире масштаб

распространения культуры, тем ниже ее ценность). Но суть одна —

подлинное искусство доступно лишь элите, массы обречены про¬

бавляться низкосортными произведениями. Причина суррогатного,

вульгаризаторского характера «массовой культуры» якобы коре¬

нится в духовном убожестве, интеллектуальной и эстетической не¬

развитости масс.
В подобных концепциях нетрудно разглядеть реакционные

антидемократические идеи, восходящие к Ницше, Ортеге-и-Гассету,

Элиоту, О. Хаксли и другим проповедникам духовного элитаризма.

Однако было бы опрометчиво отрицать тот факт, что в мире, где

царит социальная несправедливость, массы обездоливаются не

только в материальном, но и в духовном отношении и что в силу

этого их интеллектуальный потенциал остается неразвитым. Извест¬

ный американский социолог Сеймур Мартин Липсет, констатируя

американскую реальность, пишет, что «индивиды низшего класса...

читают меньше книг и журналов и потребляют меньше «серьез¬

ных» материалов... Низкий статус изолирует людей от большой

культуры и ограничивает их внимание более тривиальными аспек¬

тами жизни» 1.
Можно по-разному объяснить этот факт, по-разному тракто¬

вать причины, его породившие, и именно в этом заключается

серьезное расхождение между марксистской и буржуазной социо¬

логией, но нет оснований сомневаться в достоверности результа¬

тов конкретных социологических исследований, проводившихся в

разных странах на Западе, исследований, неизменно свидетельство¬

вавших о том, что широкая публика предпочитает фривольное —

серьезному, воображаемое — фактическому, сенсацию — траге¬

дии, тривиальное — самобытному, развлечение — полноценному

искусству. Буржуазная социология лишь констатирует этот факт.

Марксистская социология идет дальше. Она вскрывает социальные

корни духовной неразвитости масс, доказывает, что культурная

отсталость масс вовсе не является имманентным и атрибутивным

их качеством, а есть следствие порочной и несправедливой анта¬

гонистической системы социальных отношений, которая всегда ли-
7	Ырзе1 5. М. 5е1ес1ес1 Рарегз. V. I, Ы.-У., 1978, р. 203.
16

шала массы средств и высших плодов духовного производства,

оставляя им в утешение грубые и жестокие зрелища на аренах

древнеримских цирков или вульгарные и примитивные поделки

современной «массовой культуры». Именно тут лежат наиболее глу¬

бокие корни «массовой культуры», именно тут разгадка того пара¬

докса, в силу которого «массовая культура» хотя и потребляется

массами, хотя и предпочитается ими — все же не является куль¬

турой, отвечающей подлинным интересам масс, и в этом смысле

не является культурой самих масс.
Такого рода социальные парадоксы неизбежны в тех общест¬

венных системах, где народные массы выступают не как полно¬

правный субъект исторического действия, а как объект идеологи¬

ческой манипуляции со стороны господствующей элиты. Послед¬

няя создает и культивирует для этих целей различные формы лож¬

ного сознания (о которых неоднократно писали основоположники

марксистского учения), а также ложные системы культурных цен¬

ностей. Именно таковой в современном буржуазном мире высту¬

пает «массовая культура». К ней в полной мере могут быть отне¬

сены слова Маркса о религии как опиуме для народа. Об этом

же проницательно писал в своих «Тюремных тетрадях» Антонио

Грамши, указывая на то, что «романы-приложения», служившие

массовым «чтивом», в сущности призваны были давать массам

«наркотик, который смягчал бы ощущение боли»8. К осознанию

наркотизирующей социальной роли «массовой культуры» прихо¬

дят и отдельные западные социологи, истолковывающие тягу масс

к неприхотливому развлекательному искусству как своего рода

«приспособительную реакцию» или «охранительный инстинкт», по¬

могающий им при помощи развлечений спасти хоть часть своей

личности от системы, которая «готова пожрать ее всю».
Совершенно очевидно, что подобное истолкование роли «мас¬

совой культуры» разрушает до основания тот миф, который на¬

стойчиво культивируют сторонники ортегианской концепции «вос¬

стания масс», миф, согласно которому вторжение масс в запо¬

ведные для них прежде сферы духовной и интеллектуальной жиз**
8	Грамши Антонио. Избранные произведения в 3-х т. Т. III,

М., 1959, с. 524.	4
1608—2	17

ни неизбежно влечет за собой упадок культуры, олицетворяемый в

самом факте появления и распространения «массовой культуры».

В действительности же массы — не первоисточник, порождающий

«массовую культуру», а ее жертвы. В конвейерном потоке этой

суррогатной культуры массы ищут отвлечение от сложностей и

невзгод жестокой жизни и действительно находят отвлечение, но

не спасение от них. Погружая широкие слои народа в свой иллю¬

зорный мир, «массовая культура» внушает им призрачное ощуще¬

ние удовлетворенности, счастья, реализации желаний и потреб*

нсстей, в обычной жизни недостижимых. Так «массовая культура»

достигает эффекта, метко охарактеризованного Антонио Грамши

как «сон с открытыми глазами». Однако этой функцией дело не

ограничивается. Бегство от суровой действительности в мир иллю¬

зий — лишь один из способов, при помощи которых «массовая

культура» стремится примирить массы с реальностью буржуазно¬

го мира, насадить в них дух лояльности и конформизма по отно¬

шению к идеалам и ценностям этого мира. Но «массовая куль¬

тура» имеет и другую ипостась, которая в последние годы в связи

с усилением реакционных сил буржуазного мира становится все

более и более отчетливой. Речь идет о тех произведениях «массо¬

вой культуры», которые выступают с открытой апологией буржуаз¬

ного миропорядка и грубыми антикоммунистическими и антисовет¬

скими выпадами. Она является рассадником шовинистических и ра¬

систских идей, милитаристских и экспансионистских устремлений

империалистических кругов. Таким образом, и в своей «аполитич¬

ной» форме, и в своей политически тенденциозной модификации

реакционная, антинародная сущность «массовой культуры» высту¬

пает совершенно отчетливо.
Используя тягу масс к духовному росту, буржуазные политики

и идеологи трансформировали объективную историческую тенден¬

цию к демократизации культуры в процесс духовного подчинения

масс при помощи специально сфабрикованной демагогической

эрзац-культуры, призванной блокировать «неудовлетворенное»

сознание угнетенных и преобразовать его в конформистское пО

отношению к господствующей социальной системе. Именно такой

демагогической по своей сущности культурой и стала «массовая

культура».
18

Демагогический характер этой культуры следует тем более

подчеркнуть, ведь буржуазные социологи пытаются выдать ее за

первую в истории «ультрадемократическую» культуру «для всех»,

культуру, которая якобы снесла все духовные барьеры и социаль¬

ные перегородки, разделявшие прежде общество, и объединила

всех ее потребителей, снабдив их унифицированной и стандарти¬

зованной продукцией, в равной мере доступной и привлекательной

и для промышленного рабочего и для менеджера, для клерка и

для банкира.
Перед нами явно вульгаризаторская, чисто количественная

трактовка проблемы, отождествляющая демократичность культуры

с массовостью ее распространения и потребления. Но демокра¬

тичность культуры и массовость ее распространения — понятия

в буржуазном обществе не совпадающие, более того, противоре¬

чащие друг другу. В ленинской теории «двух культур», сущест¬

вующих в каждой национальной культуре буржуазного общества,

точно установлен и научно объяснен тот социально-идеологиче¬

ский парадокс, в силу которого культура, отвечающая интересам

большинства (демократическая, социалистическая), не получает в

этом обществе массового распространения, оставаясь в нем лишь

в виде «элементов», тогда как буржуазная культура, отражающая

интересы господствующего меньшинства, распространяется самым

широким образом и занимает доминирующее положение.
Вскрытый В. И. Лениным парадокс извращенного функциони¬

рования духовных ценностей в буржуазном обществе позволяет

понять и извращенную природу «массовой культуры» как демаго¬

гической культуры и соответственно определить ее место в идео¬

логической системе империализма. Специфика ее в ряду других

форм («субкультур») буржуазной культуры состоит именно в том,

что она в противоположность, например, «элитарным» разновид¬

ностям этой культуры специально предназначена для распростра¬

нения в среде трудящихся классов. Этим определяется как со¬

держание «массовой культуры», так и ее форма. Будучи буржуаз¬

ной культурой, она не может в качестве таковой открыто высту¬

пать перед массами. Поэтому она с необходимостью — это зало¬

жено в самой ее структуре — должна всячески камуфлировать

свою социальную сущность, рядиться в псевдодемократические
19

одежды, облекаться в доступные для масс «плебейские» формы.

И только благодаря такой мимикрии она приобретает возможность

преодолеть недоверие масс, беспрепятственно проникнуть в души

миллионов и непрестанно отравлять их ядом социальной дема¬

гогии.
«Массовая культура» как демагогическая культура по своей

социальной и идеологической сущности — прямой антипод под¬

линно демократической культуры. Однако это такого рода антипод,

который сознательно стремится к уподоблению со своим антаго¬

нистом. Она — теневой двойник демократической культуры, отри¬

цательное, ложное подобие последней. Ориентированная, как и

демократическая культура, на широкие слои трудящихся «массовая

культура», однако, выступает носителем не демократических, а

мещанских, обывательских идеалов. В условиях буржуазного об¬

щества личность оказывается в социальном поле, поляризующем

ее социальную и духовную ориентацию. Демократическая, а тем

более социалистическая культура ориентирует массы на модель

«труженика-борца», развивает в них гражданское самосознание,

пробуждает их человеческое достоинство, поднимает на борьбу

с экономической несправедливостью, политическим бесправием и

духовной забитостью. «Массовая культура» как демагогическая и

мещанская ориентирует массы на модель «собственника-конфор-

миста», внушает стремление к эгоистическому стяжательству, на¬

саждает идеалы потребительства, формирует установку на пассив¬

ную адаптацию к существующей социальной системе, а всю ак¬

тивность сосредоточивает на достижении личного успеха на пути,

ведущем «вверх». Если демократическая культура содействует

объединению масс, их социальной и духовной консолидации, то

«массовая культура» разобщает, дезинтегрирует и тем самым обес¬

силивает их, лишает главного оружия — сплоченности и организа¬

ции. Так, посредством специально созданной мещанской псевдо-

культуры монополистическая буржуазия реализует свою программу
(г
социальной демагогии, программу духовного отупления масс. :/
Часто на Западе говорится о «компенсаторной» роли «мас¬

совой культуры», возмещающей массам все то, чего они лишены

как личности в условиях технизированной цивилизации. «Частичный»

работник — продукт и жертва калечащей односторонности про¬
20

изводственной специализации, спасаясь от монотонности и одно¬

образия труда в рабочее время, ищет в рамках свободного вре¬

мени возможности проявить другие грани своей личности. И тут-то

в роли компенсационного фактора выступает «массовая культура».

Нет, однако, нужды доказывать, что по своей природе «массовая

культура» не только не способна содействовать развитию лич¬

ности, но, наоборот, как всякое наркотизирующее средство, она

лишь притупляет и обедняет эмоциональный и интеллектуальный

мир личности, стандартизирует и деперсонализирует ее. В этом

процессе немаловажную роль играет культ насилия и жестокости,

пропагандируемый в произведениях «массовой культуры», напри¬

мер в так называемых «фильмах ужаса». Мутный поток порногра¬

фии, широко разливающийся в буржуазных странах по каналам

«массовой культуры», разлагающим образом влияет на нравствен»

ную и психологическую структуру личности, дегуманизирует ду¬

ховную культуру в целом.
Наркотизирующая роль «массовой культуры» эксплуатируется

бизнесом, превратившим ее в один из самых доходных источни-

ков прибыли. И здесь мы обнаруживаем один из важнейших фак-

торов, порождающих социальный феномен «массовой культуры».
Известно, что капитализм превратил произведения искусства

в товар, а с развитием средств массовой коммуникации они стали

товаром массового потребления. Ныне художественное производ¬

ство, связанное с высокоразвитой технической базой, превратилось

в целую отрасль промышленности, которую французский социо¬

лог Эдгар Морэн в отличие от двух существующих ее подразде¬

лений — тяжелой и легкой — назвал «сверхлегкой». Крупнейшие

монополистические объединения царят ныне в этой индустрии

развлечений, подчиняя все производство и распределение худо¬

жественной культуры исключительно интересам бизнеса. Заправил

кинокорпораций, владельцев радиотелевизионных сетей и изда¬

тельских компаний меньше всего интересует, будут ли распро¬

страняемые ими продукты художественного производства содей¬

ствовать духовному развитию масс или их нравственному и эсте¬

тическому развращению. Главное — добиться как можно более

широкого их распространения, тем самым и более высоких дохо¬

дов, большей нормы прибыли.
21

Теперь уже не только творцы искусства, но и его потребители

превращаются в предмет купли-продажи. Продавая фирмам-ре-

кламодателям определенное время, владельцы радио и телеви¬

зионных корпораций, по справедливому замечанию Макса Лерне-

ра, на деле продают им телезрителей, превращая последних в то¬

вар. Что же касается фирм-рекламодателей, то они, «купив» этот

товар, эксплуатируют его и экономически и духовно, наживаясь на

потребности масс в развлечении, отдыхе, эстетическом наслажде¬

нии. «Массовая культура» — неотъемлемый фактор и следствие

этих социально-экономических процессов и вне связи с ними

практически невозможно верно понять ее сущность, ее природу.

Не столь глубоко вникнув в суть этих процессов, предпочтя ско¬

рее яркость выражений точности анализа, Эдгар Морэн тем не

менее удачно определил процесс, связанный с экспансией «мас¬

совой культуры» в западном мире, как процесс «новой колониза¬

ции» — колонизации не континентов и стран, а людских душ.

Решающее направление этой духовной колонизации придают те

социальные силы, которые экономически господствуют в сфере

«массовой культуры».
Для «массовой культуры» характерно противоречие между

гетерогенным (разнородным по художественным вкусам, культур¬

ному уровню) характером аудитории и гомогенным (однородным)

характером художественных ценностей, распространяемых с по¬

мощью средств массовой коммуникации. Технические факторы и-

экономические выгоды требуют всемерного увеличения числа

потребителей, а следовательно, равнения на всякого потребителя,

что, в свою очередь, влечет за собою «гомогенизацию» культуры,

ее нивелировку, стандартизацию на уровне «наименьшего знамена¬

теля». Неизбежность такого регресса вытекает из того, что, как

верно заметил А. М. Горький, «смысл процесса развития культуры

никогда не понимался буржуазией как необходимость роста всей

массы человечества» 9.
«Массовая культура» обернулась своеобразным бумерангом,

поразившим и сами господствующие классы. Производимая перво¬

начально в качестве пищи «для прислуги» — для потребления
9	Г о р ь к и й М. О литературе. М., 1953, с. 696,
22

«низших» классов, «массовая культура» благодаря своей всепро¬

никающей силе стала предметом потребления властвующей элиты

и в целом всего господствующего класса. В этом смысле социо¬

культурная «дистанция» между «низшими» и «высшими» классами

в буржуазном обществе действительно сократилась, но показа¬

тельно, что сближение произошло на уровне того же «наимень¬

шего знаменателя». Таким образом, «массовая культура», служа

духовной отравой для масс, в то же время выступает и средством

духовного «самоотравления» привилегированных классов и слоев

“буржуазного общества. Дуайт Макдональд метко вскрыл диалек¬

тику этого превращения: «Начав с создания «массовой культуры»

для извлечения материальной выгоды из вульгарных вкусов и для

-укрепления своего политического господства, высшие классы кон¬

чили тем, что не смогли защитить свою собственную культуру от

угрозы уничтожения, исходящей от тех средств, которые эти

•классы так легкомысленно пустили в обращение» 10. Так, на почве

•буржуазного миропорядка, подчиняющего культуру бизнесу и

реакционным политическим целям, прогресс техники массовой

коммуникации неизбежно порождает духовный регресс всего об¬

щества.
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА

И СОЦИАЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ «МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ»
Современная буржуазная идеология представляет собой сложную,

весьма разветвленную и внутренне дифференцированную систе¬

му. В ее структуре можно выявить различные «срезы», уровни,

функционально специализированные подсистемы.
Буржуазная идеологическая система в настоящее время спе¬

циализирована в функциональном отношении. В ней существуют

центры, в которых определяется «стратегия» идеологиче¬

ской деятельности, программируются определенные идеоло¬

гические кампании долгосрочного характера и периферийные

участки, которые конкретизируют стратегические установки в

детально разработанные тактические директивы и практически
10Масс1опа1с1 Э. А ТЬеогу о! Мазз СиНиге. 1п: Мазз Си1-

1иге, <31епсое, 1965, р. 61—62.
23

реализуют намеченную идеологическую кампанию. Достаточно в

этой связи напомнить о таких пропагандистских кампаниях, раз¬

вернутых американскими идеологическими центрами, как лицемер¬

ная кампания борьбы «за права человека», как лживая кампания

по обвинению социалистических стран и мирового коммунистиче¬

ского движения в инспирировании террористической деятельности,

кампания по распространению мифа о военной угрозе, якобы ис¬

ходящей от СССР и других стран социалистического содружества,

и других.
Имеет место и специализация идеологических служб с точки

зрения характера деятельности: на высшем уровне осуществляется

выработка соответствующих идеологических доктрин и концепций

(например, концепции «конца идеологии», доктрины «единого ин¬

дустриального общества»). На другом уровне эти доктрины и кон¬

цепции модифицируются и приспосабливаются для целей пропа¬

ганды и популяризации. Тут как раз и пролегает грань (впрочем,

весьма подвижная) между собственно идеологами, производящи¬

ми новые идеи, и пропагандистами, осуществляющими их распро¬

странение и внедрение в сознание масс.
Идеологическая деятельность направляется соответствующими

специально созданными для этой цели учреждениями и организа¬

циями, оснащена мощным, внутренне расчлененным и иерархизи-

рованным пропагандистским аппаратом. Институционализация идео¬

логической деятельности имеет разные уровни. Это могут быть и

отдельные издательства, киностудии, радио и телевизионные

центры, но степень институционализации может подняться до

уровня государственного масштаба или общенациональной орга¬

низации. Известно, например, что в настоящее время идеологиче¬

ские пропагандистские аппараты являются неотъемлемой частью

органов, ведающих международными отношениями и обороной

(например, Государственного департамента и Пентагона в США)

и специально созданными государственно-информационными служ¬

бами, назначением которых является организация идеологических

пропагандистских кампаний (например, службы ЮСИА в США

и др.). Чем шире диапазон действия идеологии, тем больше она

нуждается в планировании, управлении, координации, а следова¬

тельно, и в стабильных, рассчитанных на длительный срок дёйст-
24

вия специальных организационных формах и социальных инсти-

тутах.
Наконец, технизация идеологической деятельности, базирую*

щаяся на широком применении средств массовой коммуникации

(радио, телевидения, кино, массовой печати, средств аудио¬

визуальной записи и репродукции) произвела поистине революцио¬

низирующие сдвиги в сфере идеологии. Последняя обрела воз¬

можность непосредственного воздействия на миллионные массы,

причем не только в рамках одной страны, но и благодаря исполь¬

зованию электронной спутниковой связи, и в масштабах целых

континентов, а порою и всего мира. Это обстоятельство немедлен¬

но сказалось и на дифференциации идеологических форм, резко

отделив по силе и размаху своего влияния формы, связанные с

техникой массовой коммуникации, и формы, которые в силу тех

или иных причин (в частности, из-за сложности своего содержания,

малодоступности для широкой аудитории и т. д.) не получили ре¬

гулярного доступа к этой технике. Влияние последних на массо¬

вое сознание непосредственно мало осязаемо, тогда как первые

заняли самые передовые позиции в буржуазной идеологической

системе.
Существенным и важным следствием технизации идеологиче¬

ской деятельности явилось выдвижение художественных идеоло¬

гических форм на положение лидирующих. Правда, и политиче¬

ские формы, особенно благодаря трансляции по каналам радио

и телевидения, получили более широкие возможности, чем преж¬

де, но их влияние не идет ни в какое сравнение с той частью

транслируемых программ, которые по принятой в западной социо¬

логии номенклатуре называют «развлекательными передачами».

Последние и в количественном отношении превалируют над поли¬

тическими п, но и с точки зрения идеологической эффективности

политические передачи уступают развлекательным. По мнению од¬

ного из руководителей Юго-Западного радио ФРГ, Гюнтера Гауса,
11	По данным социологических исследований, проведенных в

США и в странах Западной Европы, «развлекательные передачи»

занимают от 70 до 85% всего времени телевизионного вещания,

причем удельный вес их растет, тогда как доля политических про¬

грамм уменьшается.
25

«политические передачи вызывают нередко только поверхностное

возбуждение; незаметное влияние на публику. развлекательных

передач намного сильнее и внушительнее» 12.
В области художественной культуры отмеченные тенденции

находят свое выражение в изменении соотношения видов искусств.

Место литературы как лидирующего вида искусства начинают за¬

нимать зрелищно-драматические искусства, связанные с техникой

массовой коммуникации, т. е. кино и телевидение.
Отмеченные выше сдвиги в структуре буржуазной идеологии

привели к заметной переориентации буржуазной пропагандистской

машины. На первый план выдвинулись синтетические формы идео¬

логии, обладающие художественно-образной природой,— наиболее

институционализуемые и связанные с техникой массовой комму¬

никации. Всеми этими качествами в их комплексном единстве об¬

ладает «массовая культура». Вот почему она и заняла доминирую¬

щее положение в современной буржуазной идеологической си¬

стеме. Чтобы полнее и глубже раскрыть роль «массовой куль¬

туры» в идеологической жизни современного буржуазного мира,

рассмотрим более подробно ее специфические особенности в

сравнении с другими видами и формами буржуазной идеологии.
Если начать анализ с внешних, бросающихся в глаза и уже

известных нам особенностей, то, очевидно, следует прежде всего

выделить ее массовость — воистину тотальную, беспрецедентную.

Ее потребители исчисляются сотнями миллионов. Для нее прак¬

тически не существует барьеров — ни возрастных, ни социаль¬

ных, ни локальных. Она охватывает все возрасты — от малолетних

детей, разглядывающих комиксы, до глубоких стариков, смотрящих

телевизор или слушающих радио. Она доставляет духовную пищу

не только тем, кто трудится на предприятиях и в конторах, но и

пенсионерам и домохозяйкам, снабжая последних «мыльными опе¬

рами» и душещипательной «литературой сердца». В отличие от

других форм идеологии, которые воздействуют на индивидов не¬

регулярно, «массовая культура» воздействует на них непрерывно,

систематически, повседневно, сопровождая их всю жизнь. Для нее
12	См.: Банашек М., Форхольцер И. Человек и власть.

М., 1973, с. 99.
26

нет недосягаемых мест — города и деревни, метрополии и про¬

винции, жаркие пустыни и таежные «медвежьи углы» — всюду на¬

ходятся ее потребители. Ей не помеха государственные границы,

она может восприниматься разными народами и странами. Ии

одно направление буржуазной идеологии не может соперничать

с «массовой культурой» по масштабу и разнородности аудитории,

а следовательно и по социальному размаху своего влияния. Это

самая влиятельная форма идеологии в современном буржуазном

обществе.
Средства массовой коммуникации изменили социально-психо¬

логические условия функционирования идеологии, эффективность

ее воздействия. Австрийский философ Гюнтер Андерс считает, что

концепции Лебона о толпе, как и «постановка массовых сцен в

стиле Гитлера», ныне устарели. Чтобы преобразовать человека в

ничтожество, гордящееся тем, что оно таковое, отнюдь не сле¬

дует растворять его в толпе, массе или зачислять в члены мас¬

совой организации, убежден Андерс. Средства массовой комму¬

никации могут сделать это, формируя индивида в одиночку, на

дому. И когда такая обработка совершается одновременно в

миллионах домов, «этот метод приобретает ни с чем не сравнимую

силу». Нетрудно увидеть в этих рассуждениях техницистский под¬

ход. Но здесь верно схвачен механизм процесса формирования

«массового человека» при помощи мифов «массовой культуры»,

распространяемой средствами массовой коммуникации. Именно

благодаря последним «массовая культура» стала самой технизиро¬

ванной формой современной буржуазной идеологии.
Третья особенность, выделяющая «массовую культуру» из дру¬

гих форм идеологии, это ее коммерциализованная природа. Об

этом уже говорилось выше. Здесь следует лишь подчеркнуть, что

в сфере «массовой культуры» взаимодействие идеологии и биз¬

неса носит взаимопроникающий характер. Она и выгодное коммер¬

ческое предприятие (доход только трех телевизионных корпора¬

ций США — Си-Би-Эс, Эн-Би-Си, Эй-Би-Си составляет в год около

3 млрд. долларов), и духовный регулятор социального поведения

масс. Вот почему «массовую культуру» в равной мере можно оха¬

рактеризовать и как коммерциализованную идеологию и как идео¬

логизированную коммерцию.
27

«Массовая культура» относится к синкретическим видам

идеологии. В отличие от специализированных видов, функциони¬

рующих на уровне теоретического сознания, «массовая культура»

погружена в стихию обыденного сознания. Она оперирует на

уровне интеллектуального и эмоционального опыта «человека с

улицы», ориентирована на его непритязательные вкусы, на логику

«здравого смысла», отягощенную ходячими стереотипами и обы¬

вательскими предрассудками. Эта культура не забирается на вы¬

соты концептуальных абстракций, предоставляя их в удел «яйце¬

головым интеллектуалам». Сама она предпочитает быть общепо¬

нятной, общепринятой и общедоступной, воплощает в себя идео¬

логию повседневности, философию житейской «мудрости», расхо¬

жую нравственность мещанства, художественно-эстетический вкус

обывателя. «Массовая культура» — самое полное и самое эффек¬

тивное выражение идеологии «массового человека», как его назы¬

вают буржуазные проповедники теории «массового общества».
«Массовая культура» изначально адаптирована к уровню мас¬

сового сознания и потому может предстать перед массовой ауди¬

торией в своем упрощенном обличьи. Это обстоятельство резко

сокращает период взаимодействия между идеями и массами.

Чтобы философская идея, рожденная в лоне специализированной

науки, дошла до масс, требуется множество опосредствующих

инстанций. Идеи, заключенные в продукции «массовой культуры»,

воздействуют без посредников, сразу настигая и беря в плен

массы. Это придает ей большую динамичность, мобильность, спо¬

собность быстрее реагировать на колебания изменяющейся жиз¬

ни, быстрее доносить свои идеи в массы, скорее добиваться же¬

лаемого идеологического эффекта.
Идеологическая специфика «массовой культуры» не может

быть выявлена без учета ее художественно-эстетической природы.

Какова бы ни была она по своей художественной ценности, «мас¬

совая культура» остается если не искусством, то во всяком случае

искусствоподобным феноменом. Как паразитарное явление она

уподобляется искусству, используя присущие последнему мрщные

средства специфической технологии духовного воздействия на

массы.
Парадокс художественно-идеологического эффекта состоит
28

в том, что чем менее выпирает наружу идейная основа, чем бо¬

лее органично она вплетена в сюжетную канву, в обрисовку ха¬

рактеров, тем сильнее ее воздействие на читателя, слушателя, зри¬

теля. Перед ними предстают не бесплотные абстракции, а «живые»

люди, их судьбы, их поведение. «Массовая культура» представ¬

ляет массам целую серию образных моделей, которые благодаря

психологическому механизму идентификации и проекции оказывают

сильнейшее влияние на личность, формируя ее идеалы, установки,

нормы поведения, ценностную ориентацию. Идентифицируя себя

с героем вестерна или шпионского фильма, неискушенный зритель

зачастую перенимает его «философию жизни», манеру поведения,

подражает его характеру, копирует его одежду (в этом ему помо¬

гают коммерческие фирмы, учитывающие эти психологические

эффекты. После демонстрации имевшего колоссальный успех

ретро-гангстерского фильма «Бонни и Клайд» береты «Бонни» ста¬

ли самым популярным в Америке головным убором для женщин).

Осуществляя механизм проекции, зритель переносит свои потаен¬

ные стремления на иллюзорный мир кинофильма или телепере¬

дачи, находя там в действиях персонажей реализацию своих чая¬

ний, недостижимых для него в повседневной жизни. Там он может

на короткое время почувствовать себя сильным, ловким, любим*

цем женщин, умным и удачливым и т. д. и т. п. — по вкусу, по

потребностям души. В результате возникает огромной силы пси¬

хологический резонанс между произведением и личностью вое»

принимающего, и последний в процессе реализации механизма

«идентификации-проекции» незаметно для себя перенимает и раст¬

воренный в произведении идейный замысел.
Поэтика «массовой культуры» строится на резком контрасте

добра и зла, злодейства и геройства. Она внушает свои идеалы

и свое осуждение четко, определенно, недвусмысленно, подкреп¬

ляя соответствующую характеристику героев эстетическими ква¬

лификациями. Положительный герой всегда красив, отрицатель¬

ный — уродлив. Вообще эстетический фактор играет существен¬

ную роль з реёяизации идеологических функций с<массовой куль»

туры»
Наконец, развлекательно-гедонистический характер «массовой

культуры» как своеобразный синтетический определитель ее идео¬
29

логической специфики. «Индустрия развлечений» — это понятие

вбирает в себя и производственно-техническую, и экономическую,

и институциональную, и художественно-эстетические особенности

«массовой культуры». Она потеснила религию именно благодаря

своей развлекательной природе, смело пошла навстречу реальной

потребности многомиллионной массовой аудитории в психологи¬

ческой разрядке, «релаксе», в заполнении свободного времени,

спасении от скуки, от выматывающего физического и психического

напряжения в часы труда. Но как и в других случаях, и здесь

проявляется паразитарная сущность «массовой культуры», исполь¬

зующей эту реальную и насущную потребность в корыстных це¬

лях извлечения доходов, идеологического манипулирования и со¬

циального контроля. Развлечения в данном случае служат отвле¬

чению масс от острых противоречий жизни, формой бегства от

действительности.
В условиях буржуазного мира развлечения внешне бес¬

проблемны, аидеологичны, но это лишь видимость. Цель «массовой

культуры» — стабилизировать социальную систему, вытеснить

неудовлетворенное сознание, утихомирить социальное беспокойство

масс, внушить им чувство иллюзорного «счастья», покоя, согла¬

сия, необходимость примирения с существующим порядком.
Развлекательная форма «массовой культуры» подготовляет

психологическую почву к тому, чтобы индивид стал конформистом,

стал лояльным по отношению к социальной системе. Она создает

атмосферу приятного ничегонеделания: не надо усилий, оставайся

на месте, будь как все, будь доволен собой и окружающим,

«мурлыкай от удовольствия» — вот ее нетребовательные запове¬

ди, извлеченные из пресловутой философии «трынь-трапы» и

рекламного призыва: «Улыбайся!» Она внушает псевдомажорный,

ложнооптимистический тон мировосприятия. Идеология «индустрии

развлечения» определяется характером ее конечного продукта.

Это идеология сытой, довольной обывательской массы, которой

время от времени менеджеры общественного мнения позволяют

пощекотать нервы фильмами-ужаса, поделками порно-бизнеса,

происходящими на экране стычками гангстеров и фантастическими

сказками о сражениях звездных миров. Это самая современная, са¬

мая технизированная, самая респектабельная развлекательная идео¬
30

логия, которая когда-либо служила господствующим классам для

духовного отупления масс.
«Массовая культура» сейчас играет роль важнейшего, может

быть даже главного, средства социализации в современном бур¬

жуазном обществе. Во всяком случае семья, школа, церковь, го¬

сударство не могут соперничать с «массовой культурой» с точки

зрения масштаба и силы своего социализирующего влияния.

Вместе с другими социальными и идеологическими факторами

буржуазного общества она формирует и программирует социо¬

культурные установки индивидов, регулирует и контролирует их

социальное поведение и в конечном счете определяет их образ

жизни. Однако характер и направленность этого воздействия ока¬

зываются в вопиющем противоречии с коренными целями и зада¬

чами, которые процесс социализации по своему назначению

призван ставить и решать. И здесь обнаруживается извращенная

сущность «массовой культуры», негативная изнанка ее социализи¬

рующей функции. Она практически выступает в роли антисоциали¬

зирующего фактора, не гуманизирует индивида, а дегуманизирует

его, не «очеловечивает», а «расчеловечивает» человека. Тематиче¬

ская формула «массовой культуры» — пресловутые «три с» — «секс,

сила (насилие), страх» — а, главное, характер разработки этого тема¬

тического «триптиха» не оставляют сомнения в том, что «массовая

культура» стремится не только сохранить, но и всячески поощрить

в человеке «зверя», культивировать в нем грубые животные на¬

чала.
Осуществляя негативную социализацию, «массовая культура»

не содействует накоплению и совершенствованию «культурного

слоя» в человеческом обществе, а подвергает его всеразрушающей

эрозии. Она не содействует формированию полноценной человече¬

ской личности, становлению активного, самостоятельного, творче¬

ского начала в индивиде, а, напротив, деперсонализирует лич¬

ность, дезинтеллектуализирует структуру ее психики, воспитывает

в ней социальную апатию, инертность, страх перед творческим

преображением жизни — специфические черты, выражающие пси¬

хологию и идеологию «молчаливого» консервативного большинства,

которое выступает против всякого обновления в социальной об¬

ласти.
31

Социализация призвана «центрировать» ориентацию личности

на общество, «массовая культура» действует, напротив, в центро¬

бежном направлении, нацеливая личность на собственные, частные

интересы, гасит в ней гражданские порывы и социальные устрем-

ления.
Это поистине десоциализирующее воздействие «массовой

культуры» особенно губительно и вредоносно для только всту¬

пающей в жизнь «зеленой молодежи». Она составляет наиболее

значительную и отличающуюся наибольшей восприимчивостью

часть аудитории, которая в силу своего возраста и социального

статуса не обладает еще достаточным жизненным опытом, чтобы

на его основе произвести критический отбор испытываемых вну¬

шений, отделить достойное подражения от недостойного. Эта «не¬

защищенность» молодого индивида по отношению к внешним

влияниям делает его особенно уязвимым. «Массовая культура»

подвергает его неокрепший духовный мир массированной и все¬

сторонней обработке. Из фильмов и телепередач, насыщенных

насилием (будь то в вестернах, детективах или гангстерских сериа¬

лах), усваивается пренебрежительное отношение к ценности самой

человеческой жизни. Сексленты и порнофильмы не только про¬

буждают низменные инстинкты, но и формируют определенные

нравственные и психологические установки, предопределяющие

взаимоотношения полов, отношение к женщине, к различным из¬

вращениям в сфере эротики и т. п. Из произведений «массовой

культуры» усваиваются модели ролевых функций — друга, отца,

жены, домашней хозяйки, делового партнера и т. п. Вся эта си**

стема образно-моделированного фиктивного мира «массовой

культуры» вместе с пронизывающей его идеологической и социаль¬

но-психологической «пропиткой» воздействует на неокрепшее, не¬

защищенное, несформировавшееся «я» индивида через механизм

«проекции-идентификации» с такой могучей силой, по сравнению

с которой разрозненные, несистематизированные и рассредото¬

ченные явления реальной жизни кажутся слабыми, неэффектив¬

ными.
Если прежде, до эры массовых коммуникаций и связанной с

ней «массовой культуры», произведение искусства сверялось с

жизнью, служившей эталоном и исходной точкой отсчета, то те¬
32

перь положение в корне изменилось. Реальное поведение людей,

их одежда и манеры, стиль жизни и образ мышления ныне строят¬

ся на основе образцов, данных в продукции «массовой культуры»,

ставшей носительницей норм и эталонов. Она формирует и дик¬

тует установки и образцы, приобретающие обязательный, всеоб¬

щий, непререкаемый характер. Их отвержение или пренебреже¬

ние ими приводит к общественному осуждению, воспринимается

как аномалия, как проявление асоциальности, опасного нонконфор¬

мизма, требующего неотвратимых репрессивных санкций.
Имея столь определенную цель — формирование социально

ущербной, низведенной до уровня обывателя личности, «массовая

культура», естественно, печется не о том, чтобы проявить и раз¬

вить дремлющие в индивиде духовные потенции, а о том, чтобы

их всемерно душить, блокировать, оставить в неразвитом состоя¬

нии. «Массовая культура» делает ставку на сохранение статус-кво

не только в отношении существующей социальной системы, но и

в отношении стихийно сложившегося в рамках эксплуататорского

общества, а потому и неизбежно отсталого культурно-идеологиче¬

ского уровня масс. Взаимосвязь здесь совершенно очевидна: со¬

хранение статус-кво социальной системы — условие сохранения

духовной неразвитости масс, сохранение статус-кво культурно¬

идеологического уровня сознания масс — условие сохранения со¬

циальной системы капитализма. Так обеспечивается «принципиаль¬

ная координация» между «массовой культурой» и бужуазной со¬

циальной системой, эффективность функционирования первой в

структуре второй.
Если процесс социализации, осуществляемый посредством

«массовой культуры», призван сформировать определенный тип

личности, соответствующий стандартам буржуазной идеологии, то

система социальной регуляции и контроля, господствующая в мире

капитала, предназначена играть роль своеобразного механизму

задачей которого является стабилизация основных социально*

идеологических «параметров» личности, достижение того, чтобы 6

процессе жизнедеятельности было обеспечено ее «неотклоняющее*

ся» поведение. И здесь «массовой культуре» отводится первосте*

пенная роль.
Переход от свободной конкуренции к монополиям в сфере
33

экономики порождает цепь «изоморфных» трансформаций в дру¬

гих сферах, в частности в сфере социального контроля. Эпоха им¬

периализма характеризуется не только экономической концентра¬

цией средств духовного производства, олигархизацией системы

владения этими средствами, но и возникающей на этой основе

концентрацией и монополизацией в руках господствующего клас¬

са средств социального контроля.
Специфика «массовой культуры» как формы социального конт¬

роля заключается в том, что она не пользуется никакими элемен¬

тами принудительности, не взывает ни к каким обязательным уста¬

новлениям, не грозит никакими санкциями. Она не апеллирует ни

к долгу, ни к догмам. Свою миссию социальной регуляции и со¬

циального контроля она осуществляет, основываясь на доставляе¬

мом удовольствии, на гедонистической природе развлечения. Она

манипулирует духовной структурой личности, обеспечивая соотвег*

ствующие ее целям идеологические установки при помощи увле¬

кательных зрелищ, занимательных рассказов. Не случайно фран¬

цузский социолог Морэн говорит о «тотальной эстетической приро¬

де «массовой культуры».
Потребитель «массовой культуры» подобно верующему также

оказывается в ситуации, которая рождает у него двойственность,

«дублированность» (по определению Э. Морэна) сознания: читая

роман или смотря фильм, телепередачу, человек входит тем самым

в воображаемый мир, и в то же время его сознание не покидает

мир реальный. Однако в отличие от религиозного дуализма двой~

ственность ситуации, создаваемой «массовой культурой», имеет

иную природу. Воображаемый мир «массовой культуры», конечно,

иллюзорный, но это не потусторонний, не мистический сверхчув¬

ственный мир, а спутник и атрибут реального мира, его идеализи¬

рованный двойник. Потребитель «массовой культуры» не творит

себе богов ка небе и не поклоняется им. Но, может быть, с не¬

меньшим рвением и энтузиазмом он создает культ земных «звезд»

э.:рана и «идолов» рокк-бит-поп музыки, поклонение которым при¬

обретает характер массовых психозов. Не провидение и промысел

божий из потустороннего мира регулирует поведение потребителя

«массовой культуры». Его поведение в реальном мире санкциони¬

руется нормами, идеалами, установками, которые он черпает из
34

мира воображаемого, иллюзорного, из мира вестернов и «мыль¬

ных опер», из «литературы сердца» и гангстерских фильмов, из де¬

тективных романов и «фильмов ужаса» и разнообразных комиксов.

Грубые вериги социального контроля, накладываемые религией,

здесь заменены тонкими, почти невидимыми цепями. Но они не

менее вредны и опасны для личности, поскольку вытравляют ее

суверенную творческую сущность и превращают ее в «извне ру¬

ководимую» марионетку, в пассивный объект манипулирования со

стороны тех социальных сил, которые заинтересованы в конформи-

зации поведения масс, в духовном подчинении их господствующим

социальным и этическим нормам.
Проповедуемые «массовой культурой» идеи, установки, цен¬

ности и идеалы преподносятся как освященные авторитетом об¬

щественного мнения, как нормы, которым должна следовать каж¬

дая личность, если она хочет жить в согласии с обществом,

«быть как все». Регулирующий механизм, осуществляемый в бур¬

жуазном мире через посредство, казалось бы, стихийно склады¬

вающегося (а на самом деле скрыто и ловко управляемого гос¬

подствующими классами) общественного мнения, весьма метко

обнажил еще в прошлом веке один из первых критиков американ¬

ского образа жизни А. Токвиль. В феодальном обществе, утверж¬

дал он, власть атаковала тело, чтобы завладеть душою. «Дай мне

твою душу, или я убью твое тело»,— требовал господин. Душа

увертывалась от ударов, направленных на тело, и гордо поднима¬

лась. В условиях «демократической тирании» (так А. Токвиль ха¬

рактеризует формальную буржуазную демократию в Америке)

господин говорит иное: «Ты волен мыслить не так, как я. Я не

трону твоего тела, твоей собственности, твоих гражданских прав.

Но если ты, мысля иначе, чем я (а стало быть иначе, чем все),

будешь выделяться, отличаться от всех, твоя жизнь станет хуже

смерти».
В настоящее время воплощенное в произведениях «массовой

культуры», тиражируемое и транслируемое могущественной систе¬

мой электронной коммуникации так называемое «общественное

мнение» (на самом деле мнение олигархической верхушки импе¬

риалистической буржуазии) становится поистине демонической

силой, стремящейся регулировать и контролировать поведение
35

масс с большей эффективностью, чем опытный дрессировщик де¬

лает это со своими подопечными.
Технология, посредством которой реализуется эта изощренная

диктатура, состоит в стандартизации личности. Естественное

многообразие индивидуальностей, свойственное человеческому об-*

ществу, безжалостно унифицируется. Снабжая миллионные массы

одной и той же искусственно синтезированной духовной пищей,

менеджеры «массовой культуры» точно рассчитывают и строго до¬

зируют ее компоненты, ее конечный идеологический эффект. По¬

добно инкубатору, в котором конвеерным способом производятся

миллионы стандартных, не отличимых друг от друга бройлеров,

индустрия культуры буржуазного мира при помощи коммуника¬

тивного конвейера наладила непрерывную штамповку нивелирован¬

ных, одномерных, настроенных на определенную идеологическую

волну «массовых» людей. Картина, которая рисовалась как кош¬

марное «антиутопическое» видение в книгах Хаксли, Оруэла и

других мрачных пророков западного мира, стала благодаря «мас¬

совой культуре» превращаться в повседневную реальность этого

мира.
Дегуманизирующий характер и деперсонализирующая направ¬

ленность действия «массовой культуры» в качестве средства со¬

циального регулирования и контроля не подлежит сомнению.

В этом отношении она продолжает и дополняет тот процесс, ко¬

торый был начат ею на фазе социализации личности. И здесь

«массовая культура» воздействует на личность, чтобы обеспечить

ее рабью покорность и обывательскую лояльность. И здесь она

ориентирует массы не на мобилизацию социальной энергии, а на

сохранение и даже повышение состояния аморфности, стихийности,

неорганизованности. Ее идеологические внушения направлены в

основном на то, чтобы деидеологизировать сознание масс и тем

самым оставить их в плену буржуазной идеологии.
Таков еще один из парадоксов, еще один сгусток противоре¬

чий, которые пронизывают духовную диктатуру буржуазии, осу¬

ществляемую посредством «массовой культуры».
36

«МАССОВАЯ КУЛЬТУРА»

И ТАКТИКА ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО МАНИПУЛИРОВАНИЯ
Анализируя роль «массовой культуры» в современной идеологиче¬

ской борьбе, нельзя обойти вопрос о тактике, о методах и прие¬

мах манипулирования сознанием масс, практикуемых в системе

этой культуры.
Прежде всего следует отметить, что тактические установки

менеджеров «массовой культуры» отнюдь не являются абсолютно

оригинальными по сравнению с аналогичными установками в дру¬

гих направлениях буржуазной пропаганды. Составляя органическую

часть этой последней, «массовая культура», естественно, заим¬

ствует из общего арсенала пропагандистской системы буржуазии

все приемы и методы, которые могут оказаться для нее эффек¬

тивными. Особенно много общего в этом плане обнаруживается

у нее с теми сферами буржуазной пропаганды, которые связаны

с системой массовых коммуникаций и рассчитывают свои идео¬

логические акции на непосредственное восприятие их самой ши¬

рокой массовой аудиторией. Общность целей и единство средств,

используемых в процессе обработки массового сознания, тут со¬

вершенно естественны и закономерны. Наличие подобной бли¬

зости отнюдь не означает, что тактические установки и приемы,

практикуемые в системе «массовой культуры», не имеют ничего

специфического. Уже одно то обстоятельство, что «массовая

культура» имеет художественную структуру и принимает форму

«беспроблемного развлечения» (не говоря уже о других важных

ее особенностях), неминуемо должно породить и действительно

порождает весьма существенное своеобразие. Но это своеобразие,

естественно, не выходит за пределы отмеченной выше общности.

Разнообразие, вносимое «массовой культурой», есть лишь частная

и особенная форма проявления общей тактики, свойственной всей

системе буржуазной пропаганды. И задача марксистского анали¬

за этой тактики состоит в том, чтоб выявить существующую здесь

объективную диалектическую соотнесенность общего и особенно¬

го, не впадая в одностороннюю абсолютизацию !ка?Кой-либ6 одной

из этих сторон.
Есть и другой источник тактики, используемый «массовой куль¬
37

турой». Механизм ее идеологического функционирования тесным

образом связан с рекламно-коммерческой деятельностью, и мно¬

гое в своих тактических установках и методах она заимствует из

этой последней сферы, играющей немаловажную роль в социаль¬

ной практике буржуазного мира 13. Наличие такого общего меха¬

низма в коммерческой рекламе и в «массовой культуре» не

должно удивлять. Коммерческая реклама проникает в буквальном

смысле в самую плоть «массовой культуры», непосредственно

вторгаясь в ее произведения, прерывая их транслирование по

радио и телевидению или «присасываясь» к ним при их распро¬

странении по другим каналам массовой коммуникации.
С другой стороны, «массовая культура» субсидируется тор¬

говой рекламой и во многих своих отраслях (например, коммер¬

ческое телевидение, массовая печать и т. п.) существует за счет

последней. Это обстоятельство предопределило и судьбу «мас¬

совой культуры». Подобно тому как в средние века философия

была низведена до роли служанки богословия, так и искусство в

системе «массовой культуры» потеряло свое самостоятельное зна¬

чение, перестало быть искусством и оказалось обреченным на

роль служанки торговой рекламы. Взаимопроникновение рекламы

и массового псевдоискусства зашло столь далеко, что провести

между ними сколько-нибудь четкую границу невозможно: «Рекла¬

мы построены так, что развлекают, а рассказы — рекламируют»,—

отмечает американский поэт и публицист Рэнделл Джаррелл.

К тому же коммерциализованная продукция «массовой культуры»

производится на рынок, а законы функционирования последнего

(включая и механизм рекламы) властвуют над ней, как и над

любым другим товаром. Неудивительно, что тактика рекламной

деятельности оказалась пригодной и для бизнеса развлечений.
Обратим внимание и на внутреннее родство обоих источни¬

ков тактики «массовой культуры». И рекламный бизнес и пропаган¬
13 Советские исследователи справедливо отмечают связь пропа¬

ганды с рекламным бизнесом, говоря «о заимствовании, в частности,

у рекламы опыта психологической обработки потребителя, лишаю¬

щей сто способности к сознательному обдуманному выводу»

(Бьккеннн Н. Б. Характер идеологии и тип пропаганды.— Во-

нреч'ь: философии, 1975,' № 11, с. 25).
38

да в буржуазном обществе зиждятся на одной и той же социально¬

психологической «технологии», поскольку являют собой процесс

целенаправленного внушения, используемого для манипулирова¬

ния сознанием масс — в одном случае для обретения кол\мерче-

ских выгод, в другом — для достижения идеологического успеха-

Поскольку же «массовая культура» выступает одновременно и как

особая форма идеологической пропаганды и как специфическая

форма бизнеса, она естественно и закономерно использует ме¬

ханизм и технологические приемы, выработанные в сфере коммер¬

ции и в сфере пропаганды, соответственно приспосабливая их к

своей специфике.
Важно при этом подчеркнуть, что тактика, методы и приемы

манипулирования в современных условиях формируются не сти¬

хийно. Они сознательно, систематически и целенаправленно разра¬

батываются специально созданными институтами — исследова¬

тельскими фирмами, применяющими средства и методы приклад¬

ной социологии и социальной психологии для решения конкрет¬

ных задач, которые ставят перед ними владельцы коммерческих

корпораций, заправилы пропагандистских центров. Так, например,

в США ни одна телевизионная корпорация, если она рассчиты¬

вает на коммерческий успех, не может обойтись без услуг иссле¬

довательской фирмы Нильсена, разработавшей особые приемы и

математическую методику для определения популярности соответ¬

ствующих телепередач в массовой аудитории. Индекс («рейтинг»)

Нильсена, подобно кошмару, витает над сознанием владельцев

телекорпораций. Его падение или подъем определяют судьбу теле¬

программ, служит практически единственным и безапелляционным

мерилом успеха и неудач сценаристов, режиссеров и актеров.

Ориентируясь на этот индекс, менеджеры направляют репертуар¬

ную политику телесетей. В каждой радиотелекорпорации занят

большой штат социологов и психологов, специалистов по реклам¬

ному делу, которые разрабатывают «стратегию» и «тактику» дея¬

тельности компаний. Такая институционализация «индустрии мани¬

пулирования» является закономерным следствием общего поворо¬

та современной буржуазной идеологии от прежних упований на

стихийное восприятие массами господствующей системы идей и

образцов поведения к активному и целеустремленному воздей¬
39

ствию на общественное мнение, к тому, что западногерманские

специалисты по пропаганде называют «искусственным формирова¬

нием общественного мнения», а американские — «кондициониро¬

ванием умов».
«Массовая культура» путем ориентации на сложившиеся сте¬

реотипы массового сознания стремится эксплуатировать предрас¬

судки, пытается еще глубже укоренить их в духовном мире лич¬

ности. Этим она ярко выявляет и реализует свою функцию со¬

циального стабилизатора. Механизм действия этой функции доста¬

точно определенно охарактеризовал американский социолог

Л. А. Декстер: «Представляется разумным допущение, что сред¬

ства массовой коммуникации стабилизируют убеждения, а стабили¬

зация убеждений стабилизирует общественную жизнь». «Массовая

культура», распространяемая средствами массовой коммуникации,

реализует свою стабилизирующую функцию, закрепляя в обще¬

ственном сознании принципы конформизма, ритуализма и апатии—

«три кита», которые Р. Мертон считает устоями консерватизма,

стремящегося к утверждению социального мира и прочной инте¬

грации разнородных сил во имя сохранения существующей струк¬

туры и господствующей системы ценностей. В то же время «массо¬

вая культура» окружает атмосферой недоверия и враждебности

такие формы взаимодействия личности и социальной системы, ко¬

торые зиждутся на принципах нонконформизма, обновления, бун¬

тарства, не говоря уже о подлинной революционности.
Правда, на короткое время на исходе 60-х годов хозяева

«массовой культуры», учитывая социальные настроения и сообра¬

жения коммерческой выгоды, стали эксплуатировать мотивы «от*

клоняющегося» поведения, представлять героев, отвергающих об¬

щепринятые нормы поведения и даже бросающих вызов окру¬

жающему миру, стали даже своеобразным образом «флиртовать»

с определенными направлениями молодежной «контркультуры», но

это отнюдь не изменило ее консервативной сущности. Дело в том,

что «массовая культура» прежде всего выхолостила политическую,

социальную направленность протеста, заключенного в «контркуль¬

туре», направив его в русло «сексуальной революции», эротиче¬

ских извращений, внешне бунтарских выпадов против принципов

пуританской морали и т. п.
40

Во-вторых, способ изображения этих «героев» был таков, что

возбудил в массовой аудитории справедливое чувство отвращения

и неприятия тех «отклонений», которые принесли с собой на

экраны кино и телевидения представители соответственно препари¬

рованной в каналах массовой коммуникации «бунтарской контр¬

культуры».
В итоге «массовая культура», возбудив в обывательской массе

острую негативную реакцию против «длинноволосых», грязных, от¬

равленных наркотиками анархиствующих представителей молоде¬

жи из числа «хиппи», сумела вызвать реакционную волну актив¬

ного противодействия всякому либерализму, всякому стремлению

к обновлению и изменению социальных порядков. Идентифици¬

ровав социальный протест с анархически-нигилистическими форма¬

ми протеста, хозяева «массовой культуры», ловко манипулируя

общественным мнением, в немалой степени содействовали форми¬

рованию современного неоконсерватизма как весьма значитель¬

ного по своей силе общественного течения, на гребне которого

поднялся и нынешний хозяин Белого дома и вся его «команда»,

резко повернувшая руль политического управления страной вправо

как в сфере внутренних проблем, так в особенности в области

международных отношений. «Массовая культура» создала для

этого поворота благоприятный психологический и идеологический

климат, дескредитировав тех, кто выступал глашатаями перемен и

подняв на щит тех, кто отстаивает традиционные устои, стремится

к «порядку», к «благопристойности», к возрождению принципов

пуританской морали.
Характерно, что даже и в одежде изображаемых персонажей

«массовая культура» совершила заметный сдвиг: неряшливые, чуть

ли не в лохмотья одетые герои уступили место если не «чинно»,

то во всяком случае «благопристойно», а в иных случаях и

изысканно одетым персонажам, которых явно выдвигают на роль

эталонных образцов для подражания. Это, разумеется, деталь, но

деталь характерная, типичная. В ней явственно выражено нара¬

стание консервативных, охранительных тенденций, которые «мас¬

совая культура» усиленно насаждает в общественных настроениях,

реализуя свою неизменную по отношению к буржуазному строю

стабилизирующую функцию.
41

На первый взгляд может показаться, что консервативная на-

правленность и стабилизаторская функция «массовой культуры»

делают ее невосприимчивой к бурным переменам, характеризующим

нашу эпоху, мешают ей приспособиться к быстрым, а порою и

внезапным изменениям, происходящим в идеологической жизни.

Такое представление, однако, неверно. В действительности «мас-

совая культура» обладает не только эффективной способностью

консервировать и закреплять освященные господствующим строем

шаблоны массового сознания, но и вносить в него определенные

изменения, дополнять «наличное» состояние этого сознания новыми

компонентами, видоизменять их. И тем не менее, как мы убедим¬

ся ниже, все операции «массовой культуры», когда ей приходится

формировать представления масс о новых явлениях общественной

жизни, в конечном счете пронизываются тем же консервативным

духом, подчиняются той же охранительной цели.
Деформации и трансформации, производимые «массовой куль¬

турой» в сознании масс, носят в значительной мере вынужденный

характер: они осуществляются тогда, когда сохранение старых сте¬

реотипов оказывается бесполезным из-за их «выработанности»,

ввиду полной потери эффективности. Сталкиваясь с необходи¬

мостью формирования новых стереотипов, «массовая культурам

мобилизует целый арсенал приемов, охватываемых так называе¬

мой «техникой приведения к согласию». Если попытаться вскрыть

самую общую социально-идеологическую сущность этой «техни¬

ки», то, пожалуй, наиболее кратко и точно это можно сделать сло¬

вами уже цитированного Р. Джаррелла: «Система ценностей биз¬

неса... влияет на все сферы жизни. Она сохраняет и усиливает те

системы, которые с ней совпадают, элиминирует и губит все, что

с ней не согласно». Применительно к практике культурного биз¬

неса основной принцип и общая направленность действия «тех¬

ники приведения к согласию», по утверждению американского со¬

циолога Г. Сельдеса, состоит в том, чтобы любыми средствами

добиться духовного подчинения потребителей «массовой культуры»

диктату ее поставщиков.
Такого рода «согласие» может быть сравнительно легко и

безболезненно достигнуто благодаря тому, что предшествующая

обработка сознания масс продукцией «массовой культуры» создает
42

для этого благоприятную почву, способствующую возникновению

своего рода «предустановленной гармонии» с ее новыми продук¬

тами.
Только при соблюдении «принципа согласия» продюсеры «мас¬

совой культуры» могут предпринять попытку включить новое зве¬

но в общую цепь массового сознания. Как видим, «новизна» этого

эвена весьма относительна: ничего радикального, ничего, что раз¬

рывало бы или кардинально преобразовывало бы существующую

реальность, не мыслится. Речь может идти либо о новых узорах

по старой канве, либо о «новаторстве» в таких проблемах, кото¬

рые, по словам Лазарсфельда и Мертона, касаются «периферии

социальной жизни» и не могут существенно трансформировать ее.

структурные основы.
Именно поэтому «массовая культура» избегает того, что аме¬

риканские социологи называют «конверсией», т. е. резкого разрыв»

с господствующими установками» открытых «лобовых.» атак на сло¬

жившиеся представления массового сознания. Она использует

окольные пути, дабы незаметно, постепенно приучать аудиторию,

м восприятию соответствующего круга идей, норм и ценностей*

Если прибегнуть к аналогиям из сферы медицины, то можно ска¬

зать, что «массовая культура», стремясь к внедрению определен¬

ной системы взглядов и установок, предпочитает пользоваться ме¬

тодом «капельницы», вводя во' внутренний мир личности новые:

элементы «малыми дозами». Эта своеобразная «идеологическая

гомеопатия» нужна не только для того, чтобы преодолеть сопро¬

тивление аудитории, но и для того, чтобы достичь более важной

цели — заставить аудиторию незаметно для нее воспринять пред¬

лагаемые идеи как привычные, почти как ее собственные.
В подобном же духе действует и другой — сравнительно про¬

стой — прием «техники приведения к согласию» — прием «гонга».

Как известно, эффект гонга образуется из относительно несиль¬

ных звуковых колебании, которые; однако, благодаря ритмиче¬

скому повторению и «наложению» друг на друга порождают не¬

уклонно нарастающую мощь звука. В сфере идеологической про¬

паганды этот эффект реализуется путем настойчивого повторения/

внушаемых идей. Личность оказывается в ситуации непрестанной*

психологической «бомбардировки»-и постепенно начинает привы¬
43

кать к навязываемым ей идеям, затем соглашается с ними и, на*

конец, принимает их как свои собственные убеждения. Здесь, как

в рекламном бизнесе, действует метод, который составляет одну

из основ так называемой «стратегии убеждения». Артур Майер*

гофф, формулируя один из принципов этой стратегии, пишет: «То,

в чем нужно убедить, должно быть повторяемо до тех пор, пока

идея, которую следует внедрить в человеческий мозг, не утвер¬

дится в нем надолго».
Важную роль играют приемы так называемого «подсознатель¬

ного стимулирования». При этом легче преодолеваются «психоло¬

гические барьеры». Используя форму непритязательных, внешне

«беспроблемных» развлечений, добиваются того, чтобы в условиях

психологической «расслабленности» индивида, незаметно для него

самого внедрить в сознание соответствующий комплекс идей. Мо¬

билизуя Мощные ресурсы чувственной сферы личности, стремятся

довести «до высшего уровня кипения» эмоциональные ассоциации

и при их помощи добиться, во-первых, «психологической конден¬

сации» идеологического воздействия и, во-вторых, преодолеть (или

парализовать) «глас разума», силу рациональных контраргументов,

которые аудитория может выдвинуть.
Таким образом, развлекательная направленность, художествен¬

ная структура и эмоциональная насыщенность образов «массовой

культуры» способствуют отвлечению масс от острых проблем жиз¬

ни, насаждению иррационального отношения к реальному мируг

целенаправленному «психопрограммированию» установок и идеа¬

лов конформистского характера.
Весьма существенным для понимания идеологической тактики

«массовой культуры» служит ее поразительная способность инте¬

грировать в свою систему различные, порою ей самой чужерод¬

ные идеологические элементы. С этими последними она, как пра¬

вило, не вступает в полемику, не отвергает их, а ассимилирует,

предварительно выхолостив и вульгаризовав их содержание так,

что они по существу теряют свою инородность и уподобляются

природе самой «массовой культуры». Этим способом она присваи¬

вает себе не только явления элитарной культуры, родственной ей

по своей социальной и идеологической сущности, но и бунтар¬

ские феномены молодежной «контркультуры», со всеми свойст¬
44

венными ей крайностями. Аналогичным образом «массовая куль*

тура» поступает и со многими элементами демократической куль¬

туры. Она приспосабливает к своим нуждам и произведения, клей»

мящие буржуазное общество. Мартин Джекс, английский марксист,

замечает в этой связи, что «массовая культура» торгует всем —

начиная от наркотиков и поп-фестивалей и кончая Че Геварой и

революцией.
«Массовая культура» выработала в себе свойство идеологи-*

чески и эстетически уподоблять различные духовные явления

своим нормам и стандартам, все обращать в составную часть

своей собственной идейно-художественной системы, заставлять

«работать» в нужных ей целях. Так, например, заправилы бизнеса

музыкальной звукозаписи использовали массовое увлечение мо¬

лодежи народной музыкой в стиле «кантри», исполняемой «фолк*

зингерами», а также песни протеста, получившие особенно широ¬

кое распространение во время вьетнамской войны, чтобы выхо¬

лостить и обезвредить их социально-критическую направленность,

вытравить из них дух протеста против существующей системы и

превратить их в очередные коммерческие шлягеры.
В последние годы циничные поставщики массовой музыкальной

халтуры насыщают песни в стиле «кантри» или песни протеста

пошлой скабрезностью, а порой заполняют весь текст прямой,

без всякой ретушировки площадной руганью. Тематические под¬

мены при сохранении полюбившейся молодежной аудитории сти¬

листической манеры создают типичный для «массовой культуры»

продукт «китча» — разящее противоречие формы и содержания,

которое достигает одновременно нескольких целей: во-первых,

дискредитируется идейно-художественный прообраз — народная

и политическая песни; во-вторых, молодежная аудитория отвле¬

кается от идеологической тематики, небезопасной для властей; и,

в-третьих, предпринимается попытка возвратить временно «заблуд¬

ших овец» на привычную почву «массовой культуры» и превратить

их в пассивных потребителей ее пошлой деполитизированной и

дегуманизированной псевдохудожественной продукции.
Чутко, подобно точнейшему сейсмографу, улавливая малейшие

колебания в общественных настроениях и вкусах, «массовая куль¬

тура» стремится первой откликнуться на изменившиеся духовные
45

запросы массовой аудитории, а еще чаще она сама искусственно

стимулирует у этой аудитории и направляет в желаемое для себя

русло новые интересы и потребности. Она исходит при этом из

обоснованной предпосылки, что в битве идей при прочих равных

условиях, преимущество, по крайней мере на первых порах, всегда

остается за тем, кто первый займет «незанятое поле».
Так, обострившийся в конце 60-х годов интерес к политиче¬

ским событиям «массовая культура», обычно предпочитающая при¬

нимать внешне деполитизированную форму, весьма мобильно ис¬

пользовала для своих целей, создав целую серию дешево-сенса¬

ционных политических фильмов и телепередач, реакционных по

своей сущности, но «левацких» (тоже дань моде!) по своему внеш¬

нему выражению. Характерной особенностью этих фильмов и пе¬

редач является «гибридизация» политической проблематики с

эротической, что сразу же предопределило растворение общест¬

венно-гражданских мотивов в липкой тине индивидуалистической

патологии и закономерно привело к дискредитации самой идеи

кинематографической разработки политической проблематики, а в

ряде случаев к протаскиванию реакционных идей и рискованных

психологических парадоксов, призванных, как это, например,

проявилось в фильме «Ночной портье», уравнять в моральном

плане фашистских извергов и их жертвы.
Когда же в начале 70-х годов экономические и финансовые

неурядицы стали потрясать западное «потребительское» общество

и породили у обывательской массы настроения неустойчивости и

разочарования, «массовая культура» сублимировала эти настроения

в моду на «ретроискусство», предложив массовой аудитории оче¬

редную серию произведений, рисующих в розовой романтиче¬

ской дымке период 20-х — 30-х годов. (Кстати, вопреки тому, как

изображают эти годы произведения «масскульта», они отнюдь не

отличались социальной стабильностью и умиротворенностью. Доста¬

точно вспомнить хотя бы мировой экономический кризис в пер¬

вой половине тридцатых годов.) Совершенно очевидно, что опусы

«ретроискусства» — лишь новая форма, в которую облеклась ста¬

рая функция «массовой культуры».
Показательно, однако, что в начале 60-х годов бегство от на¬

стоящего по преимуществу устремлялось в сферу будущего, в
46

сферу запредельной космической фантастики, в 70-е годы духовное

бегство было направлено в прошлое, но не реально-историческое,

а столь же фантастическое, сколь и футурологические пророчества,

в конце же 70-х — начале 80-х годов оно опять устремилось в

звездные дали. Оставаясь верной себе, «массовая культура», как

всякая мифотворческая система, стремится блокировать растущее

недовольство масс, предлагая им квазиреальный выход — в буду¬

щее ли, в прошлое ли — но всегда одинаково иллюзорный.
В этом же плане следует трактовать и серию «фильмов-ката-

строф» («Землетрясение», «Аэропорт-75», «Пылающий ад» и др.),

которые наводнили экраны американских и западноевропейских

кинотеатров в середине 70-х годов. В картинах отразилось усилив¬

шееся в общественном настроении ощущение угрозы, страха,

надвигающейся катастрофы — ощущения, вызванные к жизни

реальными экономическими, финансовыми и политическими потря¬

сениями, которые пережил капиталистический мир в этот период.

Но эта реальная психологическая ситуация была преображена в

произведениях «массовой культуры» таким образом, чтобы от¬

влечь внимание масс от подлинных причин, порождавших у рядо¬

вого человека ощущение «катастрофизма». В печати справедливо

отмечалось, что истинные причины кассового успеха фильмов-

катастроф следует искать не в их эстетических достоинствах, а в

той «социально-терапевтической» функции, которую они выпол¬

няли. Нагнетая ужас, заставляя зрителя цепенеть от страха, от

сознания беспомощности перед силой необоримых стихий, в ко¬

торых погибают тысячи людей, эти фильмы в конце концов при¬

водили к мысли — до некоторой степени утешительной — что по

сравнению с этими неотвратимыми бедствиями реальные беды —

энергетический кризис, безработица, инфляция не столь значи¬

тельны и не могут идти ни в какое сравнение с изображенными

на экране. Глядя на страдания людей, сжигаемых в пылающих не¬

боскребах или гибнущих от землетрясения, сметенных потоками

разбушевавшейся стихии, человек дает выход своему реальному

страху, разряжая тем самым свое беспокойство и недовольство,

но, так сказать, «вхолостую». «Фильмы-катастрофы» должны были

тем самым сыграть роль психологических и идеологических «гро¬

моотводов», призванных обезопасить буржуазное общество от из¬
47

лишней концентрации социальной напряженности. При помощи

«эрзацстраха», провоцируемого кинозрелищем, вытеснить, ото¬

двинуть на задний план реальный страх, порождаемый социальной

неустроенностью буржуазного миропорядка,— вот смысл «со¬

циально-терапевтической» функции «фильмов-катастроф», распло¬

дившихся в самый разгар очередного кризиса, потрясшего этот

миропорядок.
В связи с усилившейся в США волной обывательского интереса

к проблемам оккультизма, парапсихологии и религиозного мисти¬

цизма самого низкопробного пошиба «массовая культура» предло¬

жила на потребу мещанской аудитории заимствованный из средне¬

вековой христианской практики, но перенесенный в условия нашего

времени сюжет «изгнания дьявола». Первоначально этот сюжет

был реализован в совершенно низкопробной и бездарной книге

Вильяма Блетти «Экзорсист», ставшей благодаря ловкой рекламе

бестселлером и разошедшейся многомиллионным тиражом.

Затем последовал фильм, созданный на основе этой книги режис¬

сером Вильямом Фридкиным, собравший рекордную для американ¬

ского кинематографа аудиторию. Немалым «допингом», разогре¬

вавшим интерес к фильму, служили сообщения, печатавшиеся в

газетах и транслировавшиеся по радио и телевидению, о происхо¬

дивших во время демонстрации фильма инцидентах со зрителями,

чьи нервы не выдерживали напряжения. Появились публикации,

рассказывавшие о «случаях из реальной жизни», когда врачи ока¬

зывались в беспомощном состоянии перед непонятными болезнями

и о чудесном исцелении этих болезней священнослужителями, ис¬

пользовавшими соответствующий ритуал и процедуру «изгнания

дьявола». Были изданы пластинки, воспроизводящие наиболее

шокирующие места из фонограммы фильма, в которых несчаст¬

ная жертва дьявольского наваждения — героиня фильма, две¬

надцатилетняя девочка — изрыгала чудовищную брань, «внушен¬

ную» ей дьяволом. Последовали интервью с исполнительницей этой

роли, с ее родителями. Для карнавалов и балов стали фабрико¬

ваться маски с изображением дьявольских существ. Были выпу¬

щены пластинка с «голосами ведьм» и т. п. Все каналы массовой

пропаганды на протяжении многих месяцев были заняты этой

«животрепещущей» темой, обсуждали ее в передачах по радио и
48

телевидению. Устраивались беседы с «экспертами» — психиатра*

ми и психоаналитиками, социологами и священнослужителями,

В газетах печатались интервью с различными «именитыми» лицами,

а также с простыми американцами «с улицы».
Так вздорная, проникнутая духом мракобесия псевдопроблема

была поставлена в центр внимания огромной страны, навязана ее

общественному мнению в качестве общезначимой, достойной об-*

щенационального обсуждения. При этом, что особенно важно в

идеологическом плане, массовое сознание направляется в русло

мистики и иррациональности. Мир представляется полным непо*

стижимых тайн, неразрешимых загадок, а личность — беспомощ¬

ной и затерянной песчинкой, отданной на волю непонятных и

неподвластных сил.
Как и в других направлениях буржуазной пропаганды, а равно

и в рекламном бизнесе, «массовая культура» использует сенса-

цию. Не новость, а именно сенсация, т. е. нечто необычное, из

ряда вон выходящее, могущее потрясти сознание, приковать вни-

мание. Всю мировую литературу обошло известное суждение од¬

ного из основателей газетной империи Херста. Для газеты, ут¬

верждал он, тот факт, что собака укусила человека,— не новость.

Для нее будет новостью сообщение о том, что человек укусил

собаку. Вопрос о том, соответствует ли сообщение истине, отхо¬

дит на второй план и не суть важен. Важно «потрясти», важно

привлечь внимание, заинтересовать — и соответственно извлечь

коммерческую выгоду. Поэтому владельцы средств массовой

коммуникации, продюсеры «массовой культуры» не «ждут ми¬

лостей» от стихийного потока жизни. Сенсации искусственно фаб¬

рикуются. Организуется охота репортеров за интимными подроб¬

ностями личной жизни кинозвезд. Чтобы поддержать гаснущую

популярность той или иной кинозвезды или создать рекламу

(«паблисити») для очередной дебютантки, выводимой прожжен¬

ными дельцами от искусства на голливудский небосклон, инсцени¬

руются с их участием заранее спланированные сенсационные про¬

исшествия, заснятые «случайно» оказавшимися на том месте фото¬

репортерами. Обыгрываются в сенсационном духе даже техниче¬

ские подробности изготовления электронных радиоуправляемых,

с компьютерной «начинкой» макетов акул и китов, которые ис¬
49

пользовались для создания фильмов о морских или доисториче¬

ских и фантастических чудовищах (вроде нашумевших «Челю¬

стей» Стивена Спилберга и «Звездных войн» Джорджа Лукаса

или побывавших на наших экранах «Легенды о динозавре» и

«Орка — кит убийца», шедшего у нас под названием «Смерть

среди айсбергов»).
Сенсационный характер придается политическим и идеоло¬

гическим кампаниям. Вспомним хотя бы шумиху, поднятую недав¬

но в западной печати вокруг мнимых дневников Гитлера, оказав¬

шихся фальшивкой. Пока дебатировался вопрос об их подлин¬

ности, общественное внимание, не без умысла определенных

реакционных кругов, оказалось прикованным к фигуре беснова¬

того фюрера, а из сообщений печати о «содержании» дневников

обыватель успел уже «узнать», будто Гитлер там предстает в

другом свете, чем до сих пор. Любопытство разожжено, требует¬

ся его удовлетворить. Обыватель жаждет узнать содержание

«дневников» уже независимо от того, подлинные они или под¬

ложные. Сенсация делает свое дело. Идеологическая ловушка

захлопывает легковерных, а дальнейшая обработка их сознания —

это уже вопрос техники. Сенсация имитирует новизну, это эрзац-

новинка, которая непрерывно требует повышения «градуса» экстра¬

ординарности. Если в одном из фильмов гангстеры топят свою

жертву в ванне, в следующем фильме удушают при помощи

рояльной струны, то в третьем надо придумать вид убийства еще

более необычный. Сенсация симулирует новое, на деле служа

сохранению старого. Она переводит периферийные явления в са¬

мый центр общественного внимания. Необычность подавляет зна¬

чимость, явление вытесняет суть.
Чем больше сегодня пишется о Гитлере, о его личности, о

подробностях его жизни, тем сильнее проявляется тенденция за¬

слонить его персоной те исторические факторы и те социальные

силы, которые породили и привели к власти гитлеризм как со¬

циально-политический феномен, как наиболее оголтелое и бес¬

человечное проявление агрессивной террористической сущности

империализма.
Искусно направляя общественный интерес в сторону поисков

поверхностных скандальных сенсаций, «массовая культура», инспи¬
50

рируя моду на «НШег \Ме11е» (гитлеровскую волну), осуществляет

важный для заправил западногерманского монополистического ка¬

питала идеологический маневр. Суть его в том, чтобы сбить об¬

щественное мнение с правильного курса, затушевать, закамуфли¬

ровать глубинные экономические и социальные корни фашистской

диктатуры, отвлечь от них внимание и переключить его на того,

кто олицетворял собою сущность этой диктатуры. Такое переклю-

чение имеет целью демобилизовать бдительность масс, предста¬

вить фашистскую опасность ликвидированной вместе с тем, кто

являлся ее персонифицированным воплощением, хотя в действи¬

тельности корни, породившие нацизм, отнюдь не выкорчеваны.
Пример с «гитлеровской волной» весьма показателен для

деидеологизаторской тактики «массовой культуры», всегда стре¬

мящейся переводить социально-политические проблемы и кон¬

фликты в плоскость личностных отношений, персональной характе¬

рологии. Потрафляя мещанскому сознанию, она в его духе стре¬

мится интерпретировать социальную историю человечества,

свести ее идеологический смысл к случайным зигзагам индиви¬

дуальной психологии. Такая «психологизация» истории служит лишь

оборотной стороной «идеологизации» сознания масс в духе идей¬

ных постулатов буржуазно-мещанской мифологической системы.
Создавая на известный период своеобразное коммуникативное

поле, пронизанное со всех сторон аудиовизуальной идеологиче¬

ской «радиацией», поражающей всякого, кто в этом поле появит¬

ся, «массовая культура» оказывается способной осуществить важ¬

ный в социально-психологическом смысле «сдвиг на шкале цен¬

ностей» массового сознания. Она получает возможность искусст¬

венно повышать или понижать социальную значимость соответ¬

ствующих явлений общественной жизни и духовной практики бур¬

жуазного мира. Ничто превращается в нечто важное, а истинно

значимое уводится из поля зрения, практически преображается

в ничто. Массированная концентрация внимания на нарочито «раз¬

дутых» или специально сфабрикованных псевдопроблемах служит

лишь средством для отвлечения масс от подлинных проблем и

конфликтов, рождаемых противоречиями реального бытия частно¬

собственнического мира.
В практике «массовой культуры» осуществляются и более
51

долгосрочные идеологические операции, по существу, даже бес¬

срочные, поскольку они не прекращаются, становятся постоянным

атрибутом функционирования «массовой культуры». К числу по¬

добного рода «вечных» ее спутников следует отнести оголтелый

антикоммунизм и антисоветизм, не сходящие со «сцены» средств

массовой информации буржуазных стран, в особенности США.
Идеологическая обработка населения США в духе враждеб¬

ности к Советскому Союзу и другим социалистическим странам

носит методический, непрерывный, целеустремленный и тщатель¬

но организованный характер. Она осуществляется на протяжении

многих лет, особенно активно она развернулась в период после

второй мировой войны, когда надежды правящих верхов США

на то, что им удастся утвердить свое безраздельное господство

в мире, установить во второй половине XX века «Рах Атепсапа»

(мир по-американски) оказались тщетными, иллюзорными. В раз¬

вернувшейся психологической войне против Советского Союза

свое место заняла и продукция «массовой культуры». К фильмам

антисоветского характера, изготовлявшимся по голливудским ре¬

цептам, присоединились и многочисленные, длящиеся порою года¬

ми, телевизионные серии аналогичной идейной направленности.

Среди них особо следует отметить серийные передачи шпион¬

ского характера, которые демонстрируются, как правило, в «часы

пик» (Рпте Ите), когда к мерцающему экрану привлечено макси¬

мальное число телезрителей.
Популярность этого жанра используется для систематического

внедрения в сознание среднего американца соответствующего

идейно-психологического комплекса, насыщенного антисоветчиной,

антикоммунизмом. Так, с детских лет американский телезритель

(а многие сериалы подобного рода экспортируются и в другие стра¬

ны мира) получает в качестве регулярной духовной пищи весьма

щедро дозированные концентраты страха, ненависти и враждеб¬

ности по отношению к «красным».
Общей тематической основой этих фильмов, которая может

бесконечно варьироваться в деталях из серии в серию, служит

представление о том, что весь мир опутан чудовищной сетью пре¬

ступных заговоров, якобы организуемых «красными» в целях завое¬
52

вания мирового господства, уничтожения других народов тсч на¬

зываемого «свободного мира», подготовки агрессии против Соеди¬

ненных Штатов Америки. Жестокие, вероломные агенты, действую¬

щие по поручению таинственных шпионских центров, руководимых,

конечно, из «Кремля», не брезгуют никакими средствами и не оста¬

навливаются ни перед чем для достижения своих бесчеловечных

целей. Они отравляют воду или воздух в американских городах,

распространяют болезнетворные микробы, используют различные

химические вещества для умерщвления своих жертв или для того,

чтобы парализовать их волю. Одна из серий рассказывает о борь¬

бе с русскими агентами, которые намеревались при помощи таин¬

ственного мощного излучения растопить льды на полюсе, дабы

затопить прибрежные американские города и тем обеспечить

вторжение советских войск в Америку. Использование лазерного

оружия, подготовка покушений на лидеров США и дружественных

с ним государств, организация диверсий против ООН, акции эко¬

номического шпионажа, заговоров с целью свержения законных

властей и т. д. и т. п.— пожалуй, не перечесть всех козней, ко¬

торые приписываются подрывным коммунистическим агентам. Эти

последние действуют коварно, используя в качестве непосредст¬

венных исполнителей предателей и ренегатов, завербованных за

деньги или путем шантажа, а порою это честные, но вероломно

обманутые граждане. Чаще всего это ученые, чье открытие может

послужить враждебным целям, это либерально настроенные эле¬

менты, хиппи, а во время вьетнамской войны — те, кто боролся

против этой войны. Таким образом, идеологической мишенью ока¬

зывались не только «внешние враги», но и «красные» внутри

страны.
Авторы подобных сериалов используют и внутренние труд¬

ности, обрушившиеся на США с начала 70-х годов, для того, чтобы

внушить обывательскому «молчаливому большинству» совершенно

превратные представления о подлинных причинах экономических

потрясений, которые ввергли страну в очередной кризис. Приме¬

чательно, что когда в первой половине 70-х годов наступил валют¬

ный кризис и курс доллара на международных валютных биржах

упал до невиданно низкого уровня, проворные продюсеры немед¬

ленно состряпали соответствующие фрагменты для шедшего тогда
53

сериала «Гаваи 5—0», в котором находчивые и умелые американ¬

ские парни из ФБР, СИА и других разведывательных центров об¬

наруживают и после длительной погони и многочисленных схваток

наконец похищают идеально сфабрикованные матрицы для печа¬

тания двадцатидолларовых банкнотов, при помощи которых Москва

и Пекин (в соперничестве друг с другом) заливают «свободный

мир» потоком фальшивых бумажных знаков и тем самым вызы¬

вают инфляцию.
«Массовой культуре» принадлежит немалая роль в разжигании

военной истерии. Пугая западного обывателя угрозой «русского

нашествия», творцы «массовой культуры» зктиено включаются в

психологическую войну, направленную на дискредитацию мирной

политики Советского Союза, на оправдание беспрецедентной гон¬

ки вооружений, осуществляемой милитаристскими силами США

под флагом защиты западной цивилизации от якобы грозящей им

опасности с Востока. Показателен в этом отношении широко раз¬

рекламированный в Западной Европе и США очередной опус бой¬

кого писателя, поставщика сенсационной литературы Фредерика

Форсайта «Дьявольская альтернатива». Лихо закрученный сюжет

концентрируется вокруг мифического военного плана, якобы раз¬

работанного в Советском Союзе под именем «плана Бориса»

(названного так в «честь великого русского полководца Бориса

Годунова», утверждает автор, познания которого в русской исто¬

рии достаточно красноречиво засвидетельствованы такой характе¬

ристикой русского царя). Суть этого плана в соответствии со сло¬

жившимися шаблонами западной милитаристской пропаганды со¬

стоит в том, что Советский Союз снаряжает танковое нашествие,

способное менее чем за сутки докатиться до берегов Атлантики

и подмять под гусеницами бронированной армады все «свобод¬

ные» государства Западной Европы.
Совершенно очевидно, что подобные литературно-политиче¬

ские провокации — иначе их не назовешь — имеют вполне опре¬

деленную идеологическую цель, полностью «вписывающуюся» в

пропагандистские установки, разрабатываемые военно-психологиче¬

скими службами Пентагона, и открыто направленную на то, чтобы

сорвать акции миролюбивых сил в Западной Европе и Америке,

борющихся за сохранение мира и разрядки, против развертывания
54

ядерной войны, замышляемой наиболее оголтелыми воинствую*

щими кругами империалистических стран.
В то время как книжные рынки, кино и телевидение в США,

странах Западной Европы, Японии, Австралии буквально заполнены

произведениями, разжигающими милитаристский угар, сеющими

недоверие, вражду и ненависть к народам социалистических

стран, мы не найдем ни одного произведения, созданного в си¬

стеме «массовой культуры», которое было бы посвящено пропа¬

ганде мира, военной разрядки, сотрудничеству между Западом

и Востоком.
Подобного рода факты — лишнее свидетельство того, на¬

сколько «массовая культура» противоречит подлинным интересам

масс и насколько прочно она связала себя с реакционными идео¬

логическими установками империалистической пропаганды, стано¬

вясь прямым орудием этой последней. Вот почему борьба за мир

логикой вещей оказывается необходимо сопряженной с борьбой

против «массовой культуры». «Думаю,— справедливо писал Алек¬

сандр Чаковский, делясь на страницах «Правды» своими размыш¬

лениями по поводу международного конгресса писателей «Интер-

лит-82» в Кельне,— что сегодня борьба за мир неотделима от

борьбы с антилитературой, которую на Западе цинично окрести¬

ли «массовой», борьба за жизнь — от борьбы с попытками уни¬

зить читателя, обмануть его и оболванить» 14.
СИЛА И БЕССИЛИЕ «МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ»
Вопрос о роли «массовой культуры» в современной идеологиче¬

ской борьбе сам по себе стал предметом идеологических бата¬

лий. Буржуазные социологи и деятели культуры в течение длитель¬

ного времени стремились всячески «деидеологизировать» «массо¬

вую культуру», представить ее далекой от политических страстей,

чуждой социальных проблем. В этом, несомненно, проявлялась

особая идеологическая цель, суть которой состояла в том, чтобы

затушевать роль этой культуры как орудия духовного порабоще¬

ния масс. Однако практика функционирования «массовой куль-
14 Правда, 1982, 31 июля.
55

туры» решительно опровергает эти мифы. Реакционная социальная

и идеологическая роль этой культуры ныне весьма явственно

ощущается во всем мире. Опровергая поверхностные стереотип¬

ные представления о безобидной, чисто развлекательной функ¬

ции ее продукции, Роберто Омит де Кастро — кубинский представи¬

тель на III фестивале латиноамериканского кино (декабрь 1982 г.) —

верно сказал, что за непритязательными, невинными на первый

взгляд поделками «массовой культуры», рассчитанными якобы

лишь на извлечение коммерческой выгоды, кроется вполне опре¬

деленная идеологическая цель. «Когда империализм показывает

на экране мир, расцвеченный яркими радужными красками, мир

прекрасных форм счастливой гармонии, но далекий от реальных

условий бытия; когда кино и телевидение поражают нас невидан¬

ными ужасами или приманивают нас возбуждающим сладостра¬

стием; когда угрожают опасностями перемен и предостерегают от

«красных» возмутителей спокойствия; когда они обвиняют Кариб-

ский остров в подрывной деятельности на латиноамериканском

континенте; наконец, когда средства массовой коммуникации, нахо¬

дящиеся на службе крупного капитала, призывают забыть о небла¬

гополучной действительности и предпочесть ей фальшивые иллю¬

зии, они тем выполняют свою важнейшую идеологическую функ¬

цию».
«Массовая культура» глубоко укоренилась в социальной систе¬

ме буржуазного общества. Она проникла во все поры его духов¬

ной жизни, стала органическим элементом его регулятивного ме¬

ханизма и всей его социальной системы. На Западе часто говорят

о том, что с появлением средств массовой коммуникации и свя¬

занной с ними «массовой культуры» к трем формам власти —

законодательной, исполнительной и судебной — прибавилась чет¬

вертая, не уступающая им, а в некотором отношении и превосхо¬

дящая их по своему могуществу.
Теперь уже и сами политические лидеры буржуазного мира и

его идеологические пророки не стесняясь говорят о громадной

идеологической роли «массовой культуры», об эффективности ее

действия не только в сфере внутренней политики империалисти¬

ческих государств, но и на внешнеполитических плацдармах. Не

случайно империалистические круги США, мечтая о мировом гос¬
56

подстве, прилагали огромные усилия, чтобы при помощи «мас¬

совой культуры» создать в глазах других народов привлекательный

«имидж» (образ) своей страны. Небезызвестный политик и идеолог

американского империализма Збигнев Бжезинский утверждал, что,

кроме США, «нет общества, которое бы в таких масштабах про¬

пагандировало бы свой образ жизни и свои ценности с помощью

кинофильмов и телевидения» 15. Американские дипломаты не раз

заявляли о том, что американские фильмы и телепрограммы, экс¬

портируемые в страну их пребывания, помогают им более эффек¬

тивно выполнять свою миссию, нежели традиционные приемы

дипломатии.
Показательно, что вместе с признанием идеологической функ¬

ции «массовой культуры», вместе со своеобразной ее «реидеоло¬

гизацией» (напомним, что как раз на рубеже 60-х и 70-х годов в

западной пропаганде обозначился поворот от «деидеологизации»

к «реидеологизации») буржуазные идеологи стали настойчиво

снедрять миф о манипулирующем всесилии «массовой культуры».
Утверждению и распространению этого мифа содействовала и

реальная практика, связанная с экспансией «массовой культуры»,

проникшей на все континенты мира, особенно в страны так назы¬

ваемого «третьего мира». Здесь ее нашествие было воистину

опустошающим. Воспользовавшись неразвитостью информационной

индустрии этих стран, недостатком финансовых и технических

средств для развертывания собственного производства фильмов

и телепрограмм, владельцы мощных транснациональных корпора¬

ций США и отчасти других высокоразвитых капиталистических

стран наводнили культурный рынок мира продукцией «массовой

культуры». Этот агрессивный натиск послужил не только показа¬

телем ее динамизма, но и раскрыл новую грань в ее идеологи¬

ческой функции — служить духовным проводником неоколониа¬

лизма, орудием культурного империализма. Все это давало повод

и новые аргументы для подкрепления легенды о беспредельном

могуществе «массовой культуры».
Параллельно с распространением этого мифа стала проявлять¬

ся и нарастать тенденция к реабилитации «массовой культуры»,
15Вг2е21Пзк1 2. Ве1^ееп Ттоо А^ез. Атепса'з Ко1е т

1Ье ТесЬпо1готс Ега, N.-7., 1970, р. 25.
57

к оправданию смысла ее бытия и даже к ее апологетике. Это ке

случайное совпадение. Прагматически мыслящие социологи, про¬

никнутые концепцией «социальной инженерии», подталкиваемые

социальным заказом крупных корпораций бизнеса культуры, стали

беспардонно производить переоценку ценностей, выискивать й

приписывать «массовой культуре» черты позитивности и благооб¬

разия. Такая переинтерпретация «массовой культуры» вполне от¬

вечала интересам бизнеса культуры, нуждавшегося в нравственном

оправдании своей «культуротворческой» миссии как внутри страны,

так и за ее пределами. Сила должна была освятиться благом, а

для этого порок надо было перетолковать в добродетель. Стали

появляться труды, в которых «массовая культура» не только за¬

щищалась и оправдывалась, но и представлялась как фактор,

сыгравший благотворную роль в истории США и даже всего мира.

Эта тенденция получила весьма отчетливое выражение в трудах

Г. Ганса, 3. Бжезинского, Д. Белла. Последний, весьма ловко обходя

ценностные аспекты «массовой культуры», объективистски трактуя

ее социальные корни, стал настойчиво проводить идею о великой

роли «массовой культуры» как цементирующего и интегрирующе¬

го начала для сформирования общенациональной культуры США.

Идея общенационального «детерминатора» американской культуры,

сплавившего в едином «тигле» разнородные осколки этнических

культур, завезенных в США иммигрантами из разных стран, про¬

поведовалась Д. Беллом еще с начала 60-х годов и затем укре¬

пилась и развивалась по мере того как автор ее утверждался в

ныне занятой им неоконсервативной позиции. В синтетическом

виде она представлена в его фундаментальном труде «Культурные

противоречия капитализма» (1976 г.) и ряде позднейших его вы¬

ступлений в печати. Но, пожалуй, дальше всех в своем рвении

реабилитировать и приукрасить «массовую культуру» зашел

3. Бжезинский. Опираясь на концепцию М. Маклюэна, 3. Бжезин-

ский видит в «массовой культуре» форму духовной практики, соот¬

ветствующей современному характеру средств коммуникации и

потому полностью вписывающейся в структуру постулированного

им «технотронного общества». Если Д. Макдональд в начале 60-х

годов рассматривал «массовую культуру» как «американское семя»,

давшее начало духовному сорняку, опозорившему Америку в гла-
58

эах всего цивилизованного мира, то 3. Бжезинский в начале 70-х

годст предлагает трактовать ее как предмет гордости американ¬

цев, как исторический вклад США в мировую цивилизацию: «Если

Рим дал миру право, Англия — парламентскую демократию,

Франция — культуру и республиканский национализм, то совре¬

менные США дали научно-технический прогресс и массовую

культуру...».
Следует отметить, что это апологетическое мифотворчество

сразу же встретило серьезные препятствия. Первый сокрушающий

удар был нанесен по нему уже в конце 60-х годов, ознаменовав¬

шихся невиданным в истории США и других крупных капитали¬

стических стран молодежным движением. Удар был тем более

неожиданным, что нанесла его та молодежь, которая явилась пер¬

вым «телевизионным поколением», в буквальном смысле слова

вскормленным духовными концентратами масскупьта. С невиданной

ожесточенностью оно решительно и бескомпромиссно отвергло

всю систему ценностей «массовой культуры», все ее эталоны и

нормы, весь образ жизни, который она проповедовала. Бунтарский

характер этого движения, его приверженность леворадикальным

концепциям «великого отказа», изолированность его от социаль¬

ных сил, являющихся подлинным генератором исторического про¬

гресса, ущербно сказались на его судьбе, но не забудем, что в его

горниле родилось культурное движение, которое при всей своей

противоречивости сознательно резко и определенно противопо¬

ставило себя «массовой культуре». Здесь имеется в виду так на¬

зываемая «контркультура». Многие западные социологи усмотрели

в ней альтернативу «массовой культуре». Это, разумеется, не так.

Во многом контркультура есть нигилистическое выражение мелко¬

буржуазного бунтарства, анархистского негативизма и не заклю¬

чает в себе конструктивной основы для создания подлинной аль¬

тернативы «массовой культуре». Но уже сам факт возникновения

контркультуры, само яростное отрицание «массовой культуры» це¬

лым поколением, ею воспитанным, свидетельствует о том, что

манипулирующее всевластие этой культуры сильно преувеличено

и ее хозяевами и ее безудержными апологетами.
Если молодежное движение нанесло удар по «массовой куль-*

туре» главным образом в сфере социально-психологической, то
59

общественное движение, возникшее в США в первой половине

70-х годов в связи с вьетнамской войной, обнаружило весьма су¬

щественный сбой в манипуляторской машине «массовой культуры»

на этот раз в сфере политической. В период вьетнамской войны

«массовая культура» всеми имеющимися в ее распоряжении сред¬

ствами защищала неправую «грязную» войну американского им¬

периализма. Она мобилизовала в свои ряды даже таких крупных

писателей, как Джон Стейнбек (к его вящему позору!), она сфаб¬

риковала по заказу Пентагона десятки фильмов и телепередач,

призванных разжечь патриотические чувства американцев (как,

например, пресловутые «Зеленые береты»), но тщетно. То самое

общественное мнение, которое ею пренебрежительно и цинично

трактовалось как собственная вотчина, где все безропотно пови¬

нуются, оказалось строптивым, не подчинилось ее электронному

диктату, обрело собственный голос и заставило элиту власти

внять ему.
Следующее поражение «массовая культура» потерпела на

экономическом фронте. Нефтяной кризис, валютные неурядицы,

инфляция, безработица, самый сильный за послевоенный период

экономический кризис — все это обнажило бутафорскую суть того

призрачного потребительского рая, который «массовая культура»

десятилетиями без устали демонстрировала в своих далеких от

реальной жизни произведениях. И сейчас все шире и шире рас¬

ходятся «ножницы» между «массовой культурой» и реальностью

в связи с развертыванием массового антивоенного, антиракетного

движения в мире. Продолжая по-прежнему разжигать военную

истерию, поддерживая каждую новую антисоветскую акцию Пента¬

гона и Госдепартамента, облыжно обвиняя Советский Союз и

страны социалистического содружества в агрессивных намере¬

ниях, в организации террористических акций, «массовая культура»

вновь оказывается неспособной обрести доверие масс и подчи¬

нить их своей идеологической опеке.
Растет и ширится, принимая все более организованные и дей¬

ственные формы, борьба народов и многих правительств слабо*

развитых стран Латинской Америки, Африки, Азии против духов¬

ного неоколониализма, осуществляемого посредством экспорта

продукции «массовой культуры» в эти страны корпорациями импе*
60

риалистических держав, в первую очередь США. Движение за

защиту национальной культуры против ее «американизации» не

утихает уже многие годы и в странах Западной Европы, в Канаде,

Австралии, где засилие американских фильмов и телепередач раз¬

лагающе действует на духовную жизнь народов.
Все это вместе взятое свидетельствует о том, что настойчивые

потуги буржуазных социологов выдать «массовую культуру» за

абсолютно эффективную машину по обработке сознания масс

явно несостоятельны и обречены на провал. Факты говорят о том,

что в «роковые» моменты современной жизни эта машина не толь¬

ко давала сбой, но и терпела серьезные аварии. Это и законо¬

мерно. Будучи порождением империалистической системы, «мас¬

совая культура» является симптомом и фактором, выражающим

ее духовный облик. Она ответственна за эту систему и разделяет

ее судьбу. По мере дальнейшего углубления общего кризиса эта

ложная демагогическая культура, созданная олигархической бур¬

жуазией для духовного отупления масс, для торможения роста их

политического самосознания, будет все более и более приходить

в диссонанс с историческими тенденциями эпохи, проявляющимися

прежде всего и ярче всего в неуклонном и разностороннем подъ¬

еме социальной активности масс, в их борьбе за ликвидацию

общественной системы, обрекающей их на экономическое, поли¬

тическое и духовное рабство. По мере роста сознательности и

сплоченности трудящихся масс, по мере усиления их социальной

активности в борьбе с капиталом идеологические установки «мас¬

совой культуры» неизбежно будут все больше приходить в столк¬

новения с реальными интересами масс, терять их доверие. Это,

однако, не автоматический процесс. Заправилы «массовой куль¬

туры» умеют извлекать выводы из своих поражений и неудач,

умеют мобильно менять свою тактику, перестраивать арсенал

своих средств. Но в то же время неуклонно растут и силы, про¬

тивостоящие «массовой культуре». Крепнет в странах капитала и

слаборазвитых странах социальное движение, представляющее ин¬

тересы и чаяния масс не в ложном, а в подлинном — демокра¬

тическом и социалистическом их выражении. «Массовой культуре»

буржуазного мира противостоит в качестве антипода и истинной

альтернативы общенародная культура зрелого социализма, обеспе¬
61

чивающая приобщение трудовых масс к высшим достижениям

мировой культуры, устремленная к благородной цели всесторон¬

него развития каждой личности, к подъему духовного потенциала

масс. «...Партия добивается того,— указывал в своей речи на июнь¬

ском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС Ю. В. Андропов,— чтобы человек

воспитывался у нас не просто как носитель определенной суммы

знаний, но прежде всего — как гражданин социалистического об¬

щества, активный строитель коммунизма, с присущими ему идей¬

ными установками, моралью и интересами, высокой культурой

труда и поведения» 1б. Этот человек новой коммунистической циви¬

лизации и формируется общенародной социалистической культу¬

рой. Он является прямым антиподом «одномерного» «массового»

человека, которого тщится фабриковать «массовая культура» бур¬

жуазного общества.
Трезвый анализ реального положения вещей приводит к вы¬

воду, что силу «массовой культуры» как идеологического и духов¬

ного фактора современного мира следует строго и объективно

оценивать, не впадая в крайности и иллюзии. Она остается самой

энергичной, самой изворотливой, самой действенной и самой

мощной частью идеологической системы современного империа¬

лизма. Преуменьшать силу и размах ее развращающего действия

было бы большой ошибкой. Это могло бы ослабить нашу реши¬

мость вести с ней борьбу, противодействовать ее действительно

всепроникающему вредоносному влиянию. Но было бы не мень¬

шей ошибкой переоценить ее силу, поддаться влиянию буржуаз¬

ной пропаганды, стремящейся явно преувеличить идеологическую

эффективность «массовой культуры», доказать, будто нет защиты

от ее соблазнительной и развращающей радиации, будто тщетно

оказывать сопротивление ее агрессивному натиску.
Наша позиция по отношению к «массовой культуре» и ее ору¬

женосцам четко и ясно определяется установками XXVI съезда

и июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС. Борьба против разла¬

гающего влияния «массовой культуры» на сознание трудящихся

масс должна быть неустанной, бескомпромиссной, наступательной.
16 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—

15 июня 1983 г., с. 18.
62

ЛИТЕРАТУРА
Ленин о культуре. М., 1980.
Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981.
Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—15 июня

1983 г., М., 1983.
Американская художественная культура в социально-политиче¬

ском контексте 70-х годов XX века. М., 1982.
Ашин Г. К. Доктрина «массового общества». М., 1971.
Баскаков В. В ритме времени. М., 1983.
Гершкович 3. И. «Массовая культура» и теория «куль-

турконвергенции».— В кн.: Борьба идей и научно-техническая ре¬

волюция. Л., 1973.
Голенпольский Т. Г., Шестаков В. П. США: кризис

духовной жизни: Противоборство двух культур. М., 1982.
Гуревич П. С. Буржуазная идеология и массовое сознание.

М., 1980.
Жуков Ю. Отравители. М., 1975.
Карцева Е. Н. «Массовая культура» в США и проблемы

личности. М., 1974.
Киященко Н. И., Лейзеров Н. А. Борьба идей в

культуре и искусстве. М., 1972.
Кукаркин А. В. Буржуазная «массовая культура». М., 1978.
Культура и идеологическая борьба. М., 1979
Лукин Ю. Художественная культура зоелого социализма.

М., 1977.
«Массовая культура». Иллюзии и действительность. М., 1975.
Мотяшов В. Потребляющий мир За и против. М., 1976.
Феофанов О. А. США: Реклама и общество. М., 1974.
Шиллер Герберт. Манипуляторы сознанием. М., 1980.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение			3
Массовая демагогическая псевдокультура		6
Идеологическая специфика и социальная функция «массовой
культуры»		 		23
«Массовая культура» и тактика идеологического манипули¬

рования 				37
Сила и бессилие «массовой культуры»	55
Литература 				63
Зиновий Ильич Гершкович
ПАРАДОКСЫ «МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ»
И СОВРЕМЕННАЯ ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ БОРЬБА
Гл. отраслевой редактор 3. М. Каримова. Редактор

А. К и л я х и н. Мл. редактор Г. Г. К о б я к о в а. Худож. ре¬

дактор Т. С. Егорова. Техн. редактор А. М. Красавина. Кор-*

ректор И. В. Сорокина
ИБ № 5644
Сдано в набор 15.09.83. Подписано к печати 16.11.83. А 04667. Формат бума*

ги 70Х108*/з2. Бумага тип. № 2 . Гарнитура журнально-рубленая Печать вы*

сокая. Уел. печ. л. 2,80. Уел. кр.-отт. 2,89. Уч.-изд. л. 3,57. Тираж 37 500 экз.

Заказ 1608. Цена И коп. Издательство «Знание». 101835, ГСП, Москва»

Центр, проезд Серова, д. 4. Индекс заказа 831312.
Типография Всесоюзного общества «Знание», Москва, Центр, Новая пл.,

Д. 3/4.

Ч* /Т	" ’У I’-»" т*■
11 поп.
ншишиэ
НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ