История строительного законодательства Российской империи - Пирожкова И.Г.

ГЛАВА 1. ЗАКОНОДАТЕЛЬНО-НОРМАТИВНАЯ БАЗА СТРОИТЕЛЬНОГО ДЕЛА

ГЛАВА 2. ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ УПРАВЛЕНИЯ ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВОМ

2.2. Роль местных органов власти и самоуправления в градоформировании в XIX – начале XX вв

2.3. Российский архитектор: юридическое поле деятельности

Автор: Пирожкова И.Г.

Теги: география биографии история строительство российское законодательство строительное законодательство

ISBN: 978-5-88373-039-8

Год: 2008

Похожие

Англо-русский строительный словарь

Немецко-русский строительный словарь

Русско-украинский строительный словарь

Строительная механика

Текст

ПИРОЖКОВА И. Г.
ИСТОРИЯ
СТРОИТЕЛЬНОГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
МОСКВА
2008

УДК 93(09); 62(09)
ББК 63.3
ПЗЗ
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
Издательский проект № 07-03-16023д
Рецензенты:
Анатолий Анатольевич Слезин — доктор исторических наук,
профессор, зав. кафедрой истории и философии Тамбовского
государственного технического университета.
Кочетков Александр Викторович - кандидат юридических наук,
доцент, зав. кафедрой теории государства и права Тамбовского
государственного университета им. Г. Р. Державина.
Пирожкова И. Г.
П }} История строительного законодательства Российской
империи: Научная монография / И. Г Пирожкова — М.: «Канон"1"»
РООИ «Реабилитация», 2008. -- 288 с.
ISBN 978-5-88373-039-8.
Монография посвящена реконструкции истории российского
строительного законодательства. Предметом исследования выступают
историческая эволюция правовой базы строительного дела, процесс
формирования правовых основ градостроительной политики, организационно-
правового регулирования управления градостроительством. В работе
дана хронологическая периодизация эволюционных процессов
градостроительного нормирования в Российской империи; установлены причины и
описаны технологии создания основных законодательных актов в
области градоформирования; проведен сравнительный анализ правовых норм
некодифицированного и кодифицированного периодов строительного
нормотворчества. Для исследователей российского права, аспирантов, и
студентов.
УДК 93(09); 62(09)
ББК 63.3
ISBN 978-5-88373-039-8 * Пирожкова И Г, 2008
:С Издательство «Канон + »
РООИ «Реабилитация», 2004

ВВЕДЕНИЕ
Изучение истории повседневности является важной
составной частью современной социальной истории. Понятие
«бытовая история» в значительной степени базируется на
изучении различных аспектов истории строительства,
трансформации жилой среды, отношения человека к
своему жилью, выражавшееся в потребности городского
благоустройства, в способах использования жилья и т. д.
В настоящий момент регулирование
градостроительства имеет много «узких мест», теоретических и
практических проблем. Жилищный вопрос, правила
землепользования и застройки, правовое зонирование, зональные
регламенты - все это самые острые темы, обсуждающиеся в
контексте реформы градостроительного законодательства
уже более десяти лет, все это новые инструменты
градостроительного регулирования, на которые реформаторы
возлагают значительные надежды - надежды на создание
механизма существования и развития города в условиях
рыночной экономики и суверенитета владельцев
имущественных прав. История строительного законодательства
и градостроительного регулирования является основой
современных попыток решения градостроительных проблем
и в качестве таковой должна быть известна и изучаема.
Начало систематическому изучению архитектурных
аспектов гражданского строительства в провинции
положено и нуждается в расширении - имеющиеся научные,
научно-популярные краеведческие работы, раскрывающие
градостроительные проблемы прошлого далеко не
исчерпывают всего богатства возможной городоведческой
тематики. Советская историография российского градоформи-
рования разрабатывалась в основном на материалах столиц

ВВЕДЕНИЕ
и крупных городов, основная масса работ написана на
примерах Москвы и Ленинграда. С этой точки зрения,
актуальным является введение в научный оборот массы
источников, характеризующих провинциальное
градостроительство, которое анализируется, в основном, на
материалах Тамбовской губернии. Основы изучения строительного
законоведения начали закладываться довольно поздно
(начало XX в.) и в дореволюционный период еще не были
сформированы какие-либо школы, концепции, дающие
научную интерпретацию эволюции строительного
законодательства в Российской империи.
В настоящее время в юридической науке строительное
законодательство дореволюционной России совершенно не
рассматривается, исторические научные исследования по
этой проблематике очень немногочисленны1.
Предметом монографического исследования выступают
историческая эволюция правовой базы строительного дела,
процесс формирования правовых основ градостроительной
политики, организационно-правового регулирования
управления градостроительством. Целью - является создание
целостной картины строительного законодательства
Российской империи, анализ реализации градостроительной
политики в масштабах столичных и провинциальных
городов на разных исторических этапах.
1 Власюк А. М. Эволюция строительного законодательства России
в 1830-1910-е годы // Памятники русской архитектуры и
монументального искусства. М., 1985. С. 226-239; Сытина Т. М. Русское
архитектурное законодательство первой четверти XVIII века // Архитектурное
наследство. Вып. 18. М, 1969. С. 150-162.

ГЛАВА 1.
ЗАКОНОДАТЕЛЬНО-НОРМАТИВНАЯ
БАЗА СТРОИТЕЛЬНОГО ДЕЛА
1.1. Правовое нормирование
градостроительства Петром I
Законотворческая деятельность Петра I уже давно
является объектом изучения исследователей, правоведов и
историков, которыми выявлены общепризнанные
характеристики права и процессы его формирования: масштабность,
разнонаправленность, государственный характер правовых
новшеств, введение норм, не типичных для старого
русского права, частичная систематизация права, усиление черт
юридического формализма и др.
Одним из направлений правовой политики Петра
являлось Градостроительное нормирование, которому
придавалось государственное значение, так как оно охватывало,
в первую очередь, вопросы строительства новой столицы.
Можно утверждать, что строительное законодательство в
качестве более или менее целостной области гражданского
права фактически началось с Петра I, хотя отдельные,
совершенно необходимые, касающиеся важнейших сфер
жизни акты градорегулирующего характера датируются
XVI-XVII вв. Они обеспечивали преемственность развития
рассматриваемой области права и закладывали
стратегические направления ее развития.
Первые на Руси мероприятия относительно строений
были направлены на предупреждение пожаров, однако
имели мало общего с ограничением права распоряжения

недвижимой собственностью. Объясняется это тем, что на
пожары смотрели, как на кару Божью. Так, в 1342 г. в
Новгороде, с целью уменьшить пожарные бедствия и
предотвратить их на будущее время, «владыко с игумены и попы
замысли пост и хождаху со кресты»1.
Русь была почти исключительно деревянной, пожары
были явлением обыкновенным. «В Новгороде на каждое
столетие, круглым числом приходилось по семи пожаров, о
которых летописец считал необходимым говорить более
или менее подробно. Последующее время не было
милостивее к Новгороду, другие города не были счастливее, и
потому можно принять это отношение за общее выражение
для количества пожаров в древней Руси». Все внимание
правительства в течение долгих веков было сосредоточено
на внешнем устроении государства, и многие стороны
внутренней жизни силою обстоятельств оставались без
всякого «направления и руководства»2.
В таком именно положении находилась строительная
часть в поселениях, где избы и хоромы ставились без
всякой системы и почти вплотную друг к другу, постоянно
угрожая гибелью от огня себе и соседям. Вероятно,
обыватели осознавали угрожавшую опасность, но сила традиции
«жить тесно» брала верх. Пожары случались в древности
почти всегда весной, летом и осенью. Причина их лежала в
неосторожности обращения с огнем. На это обстоятельство
обратил внимание законодатель и приказал «с Радуницы по
Семенов день нигде без нужды огня не держать и изб и
мылень не топить». «А где есть варить и хлебы печь,
велеть поделать печи на огородах, чтобы было не близко
дворов». Несомненно, что постановления эти постоянно
нарушались и бедствия не уменьшались. Для противодей-
Барановский Г. В. Основы строительного уложения / Строитель.
Вестник архитектуры, домовладения и санитарного зодчества. 1903 № 5.
2 Летков Ф. И. Русский Народ и Государство. М, 1858. С. 527-528.

ствия пожарам, «нужно было прибегнуть к особому
свойству имущества, к особому материалу и способу
построения, для вынуждения у частных лиц самою природою вещи
и самою стоимостью их имуществ всего необходимого
внимания и всей необходимой осторожности обращения с
огнем. Вот происхождение русских законов о частных
зданиях и вот связь, существующая у нас между законами о
пожарах и о частных построениях, где уже закон
принужден ограничивать произвол хозяина и его право на
собственность и пользование имуществом»1.
Первым законодательным актом градорегулирующего
характера было распоряжение царя Алексея Михайловича
«о недозволении домохозяевам ставить свои хоромы
близко к соседней меже и пристраивать к стене соседа печи и
поварни» и «о сломке тех из построек, кои будут возведены
несогласно с сими правилами»2.
В апреле 1681 г. «на Белоозере Софийского собора
протопопу Ивану с братиею, и приходских церквей попом и
дьяконом, и домовым людям, и детям боярским и
церковным причетникам - велено было - устроенные на огородах
для приготовления пищи - печи крыть «драницами», а не
соломою; и не скалами и не хворостом»3. Наблюдение за
точным исполнением предписанных мер было возложено
на городских бояр. На первых же порах применение закона
встретило сильное противодействие со стороны
обывателей: с одной стороны, оно шло вразрез с вековыми
традициями, а с другой, - затруднялось и неопределенностью
самого постановления. Так или иначе, цель осталась
недостигнутой, - Москва и после этого выгорала.
1 Летков Ф. И. Русский Народ и Государство. М., 1858.
2 Соборное Уложение. Гл. X, ст. 277, 278. Цитируется по: Летков
Ф. И. Русский Народ и Государство. М., 1858. С. 480.
3 Зосимовскип 3. В. Наше строительное законодательство //
Строитель. 1900. №1-2.

«23 октября 1681 г. царь Федор Алексеевич
распорядился, чтобы в Москве кровли на домах делали из тесу,
а не из соломы или драни; и впредь бы в Кремле и в Китай-
городе и, вблизи этих частей, и по большим улицам
Москвы не строили бы палатного жилого строения из бревен
и дерева, а строили бы только из кирпича, который казна
сама берется доставлять жителям по 1 руб. 50 коп. за
1000 штук. Тем же указом царь повелел отделять все дома
в Москве один от другого каменной стеной или
«брандмауэром» для избежания больших пожаров»1.
Первые постановления, в какой-то мере
регламентирующие строительство, появились при царе Алексее
Михайловиче - принимались некоторые меры против
пожаров, давались немногие правила имущественно-соседских
отношений. Можно сказать, что в XVII и XVIII столетиях
были созданы почти целиком основные положения
строительного регламента. Они и послужили главным
материалом для дальнейшей кодификации, которая выразилась в
строительном уставе 1832 г.
С Петра Великого начинается более всестороннее
регулирование строительного уклада, подсказанное, прежде
всего, желанием благоустроить и украсить новую столицу.
Царские указы следовали один за другим, властно и
настойчиво проводились в жизнь, мало-помалу
распространялись и на другие города и вскоре привели к тому, что
благоустройство населенных мест вообще стало одной из
важнейших забот правительства.
Немногочисленные законы по строительству конца
XVII и начала XVIII вв. касались, главным образом,
регулирования строительства Москвы. Всемерно поощрялось
каменное строительство, но из-за недостатка кирпича оно
вводилось в Москве постепенно и первоначально сосредо-
1 Там же. № 3-4.

точивалось в центре города. Вначале требовалось лишь
ограждать участки по улицам каменными стенками. Затем
в Кремле и Китай-городе было запрещено строить
деревянные дома, и предписывалось возводить только
каменные. Позднее это правило распространили и на Белый
город, где, кроме того, в качестве полумеры
несостоятельным владельцам разрешалось обкладывать кирпичом
деревянные дома. В целях сосредоточения каменного
строительства в Кремле, Китай-городе и Белом городе
запрещалось строить каменные здания в Земляном городе.
Возведение же трехэтажных деревянных жилых домов
было повсеместно запрещено еще в 1688 г.1 Таким образом,
к концу XVII в. относительно столичного московского
строительства был выработан ряд узаконений.
Петр Великий, путешествовавший по Европе и
видевший устройства городов в западных державах, в 1701 г.
издал повеление «о строении в Москве на погорелых
местах, достаточным людям каменных домов, а
недостаточным - мазанок», с обязательством, при том, крыть их чере-,
пицей или гонтом. Затем, в 1704 г., для того, чтобы придать
наружную красоту столице и, вероятно, для облегчения
полицейского надзора, было запрещено жителям Москвы
строиться внутри дворов, а велено постройки возводить по
линии улиц, по образцу других европейских городов2.
Понимая, однако, что одних запретительных мер
недостаточно, царь распорядился устройством на казенный счет
кирпичных заводов, из которых, особо учрежденной
«Канцелярией Каменных Дел», выдавался материал для обыва-
1 ПСЗРИ. № 892, 1681 г.; № 1133, 1685 г.; № 1314, 1688 г.;
№ 1825, 1701 г.; № 1963, 1704 г.; № 2051, 1705 г.; № 2232, 1709
г.; № 2306, 1710 г.; № 2531, 2534, 2548, 2591, 1712 г.; № 2825,
1714 г.; №2972, 1715 г.
2 ПСЗРИ. №1963, 1704 г.

тельских построек. Так как способ изготовления кирпича
еще не был распространен среди населения, а заготовка его
на казенных заводах через иностранных мастеров
обходилась слишком дорого, то городские обыватели продолжали
возводить в основном деревянные строения.
Петр I фактически стал основателем специального
архитектурно-строительного регулирования и
законодательства и впервые в Санкт-Петербурге ввел полицейский
контроль за обывательскими строениями, то есть отнес
архитектурно-строительную практику в сферу полицейского
регулирования. Именно с него пошла традиция, так или
иначе, поддерживаемая всеми монархами, когда полиция
не просто имела право, а фактически была обязана
контролировать строительство, даже если никаких нарушений
еще не было произведено.
Главным стимулом создания строительного
законодательства для Петра I было возведение по-новому
устроенной, возводимой, как в Европе, и европейцами, крепости,
а затем и города со статусом столицы. Старые русские
города в московский период не испытали на себе
регламентирующей роли государства, которое пыталось бы загнать
их обывателей в какие-то правовые, культурные,
финансовые (налоговые, податные) рамки при строительстве их
собственных жилищ. В 1709 г. из военных чинов, техников
военного ведомства была образована контора городских
строений, ответственная за городские постройки, подряды,
планировку, в целом - за архитектурно-строительное дело
в новой столице. Одной из характеристик строительного
законодательства первой четверти XVIII в. является
создание его «на ходу». Однако, некоторые нормы, заложенные
им, оставались действительными не только на протяжении
XVIII в., но и позже, в ходе кодификации.
В обеих столицах полиция все больше вытесняла
другие учреждения, занимавшиеся охраной общественного
ю

порядка и безопасностью. В 1718 г. указом Петра была
создана главная полицмейстерская канцелярия,
регламентирующая городское строительство и благоустройство,
городские обывательские повинности. Хотя ни в названии,
ни в тексте указа, прямо и не сказано, но его действие
распространялось только на Санкт-Петербург. Указ этот
требовал соблюдать красные линии при застройке улиц,
оставлять удобные проезды, соблюдать пожарную
безопасность1.
Обширны были полномочия регулярной полиции по
строительному надзору и благоустройству в столицах,
по поддержанию санитарного порядка и противопожарной
безопасности. В «Пунктах» генерал-полицмейстеру от
25 мая 1718 г. на первом месте стоит наблюдение за
регулярным возведением построек, сооружением печей и
печных труб с соблюдением противопожарных норм,
строительством домов в соответствии с планом города (п. 1), за
укреплением берегов рек, содержанием в исправности
ливневых стоков (п. 2). Следует отметить, что борьба с
пожарами и поддержание в городе чистоты и порядка являлись
традиционными обязанностями и самих горожан. Полиция
контролировала также соблюдение правил торговли и
безопасности передвижения по городу, размещала
солдатский постой в частных домах, вела надзор за
иностранцами, находившимися в России, и т. д.
Переселение на новое местожительство большого числа
людей, строительство городов, менее благоприятных для
проживания, в непривычных местах, строгая
регламентация сроков и техники строительства, тяжелые работы по
благоустройству в условиях жесткой социальной систе-
1 Пономарева М В. Система архитектурно-строительного
согласования и контроля в России в XVHI-XIX вв. // Архитектор и профессия.
СПб, 1999; ПСЗРИ. № 2909, 1718 г.
11

мы не могли обойтись без грубого прямого принуждения.
Такое принуждение наиболее эффективно могла
осуществлять регулярная полиция, которой и поручались в
значительной мере строительный надзор и благоустройство. Эти
функции занимали в ее деятельности весьма существенное
место.
В связи с этим представляется справедливым замечание
русского юриста И. Тарасова: «С одной стороны,
законодательство смотрело на полицию как на нечто такое, чему
можно было поручить выполнение всех неорганизованных
задач государственного управления, для которых не
установлено было особых учреждений или которые не
подходили под компетенцию существовавших нормальных
учреждений, причем число таких задач множилось
чрезвычайно и в состав их входило немало задач совершенно
фантастических, неудобоосуществимых. С другой
стороны, законодательство смотрело на ту же полицию не
столько как на учреждение, имеющее свою точно
определенную компетенцию, сколько как на известную форму
действия, приложенную к самым разнообразным задачам и
чрезвычайно пригодную к уврачеванию всякого рода
внутренних недугов. Как при определении задач полиции, так и
при определении значения ее, оба воззрения были
неоднократно формулированы законодательством до того ясно,
что в господстве их ... не может быть никакого сомнения:
оба воззрения были как бы возжами, которыми
законодательство направляло бег полиции»1.
Однако, известны и значимы действия не только
полицейского характера. Важной задачей было также
воспитание и обучение руководящих архитектурных кадров. Глав-
1 Тарасов И. Реформы и полиция // Юридический вестник. Т. XVIII.
Кн. 3. С. 473-474. Цитируется по: Законодательство Петра I / Под ред.
Преображенского А. А., Новицкой Т. Е. М., 1997. С. 620.
12

ными мероприятиями в этой области были: приглашение
иноземных архитекторов, инженеров, мастеров и
прикрепление к ним учеников; посылка русской молодежи, а
подчас и зрелых мастеров за границу для изучения
иностранного опыта; переводы специальной иностранной
литературы, составление (за отсутствием технических руководств)
подробных указов и инструкций по производству работ,
издаваемых как законы, регламентирующие строительство,
с собственноручными царскими комментариями. Так,
сохранились сведения о публикации в Голландии «земных и
морских карт, чертежей, листов, портретов,
математических, архитектурных и всяких по военной части книг на
славянском, латинском и голландском языках, о привозе
оных на продажу в Россию с платежом пошлины по восемь
денег с рубля»1.
Общеизвестно, что застройка Петербурга в первое
десятилетие не внесла особых новшеств в архитектурно-
планировочные приемы жилищного строительства. Но уже
в 1714 г. Петр I начал выдвигать требования строить на
«английский», «голландский» или «прусский манир»2.
Для наглядного показа населению требуемой
планировки и нового оформления фасадов канцелярией от строений
была выпущена серия проектов жилых домов,
утвержденных именным указом Петра I как «образцовые». Проекты
были выполнены архитектором канцелярии Доминико Тре-
зини3.
1 Архитектурная книга. Повелением Великого Государя, Царя и
Великого князя Петра Алексеевича, Самодержца Всероссийского.
Печатана сия архитектурная книга в Москве, лета от Рождества Христова 1712,
сентября. М., 1712; ПСЗРИ. ML» 1751, 1700 г.; там же. № 4584, 1724.
2ПСЗРИ. №2850, 1714 г.
3 «Образцовые» проекты в жилой застройке русских городов XVIII—
XIX вв. / Под ред. В. Н. Иванова. М., 1961. С. 310.
13

Первая серия проектов «образцовых» жилых домов для
городов была выпущена около 1714 г. В ней строго
выдержан принцип дифференциации в зависимости от
социальной принадлежности владельцев с точным определением
размеров домов. Серия состояла из: 1) трех вариантов
домов для «подлых» (солдат, рабочих, мелких служителей,
чиновников и т. д.); 2) дома для «зажиточных» (купцов);
3) дома для «именитых» (дворян).
В «образцовых» проектах были обязательны лишь
размеры участка, размеры дома и ворот. Отделывать фасад
дома можно было по желанию застройщика, но с
утверждения главного архитектора. «А ежели кто пожелает дом
себе лучше сего построить, оному надлежит явится у
архитектора Тресина и требовать рисунок какого сам похочет
также буде у кого самого лучший рисунок есть и оному
надлежит тот рисунок объявить архитектору и потому
против оного строить».
Для большего благообразия застройки при возведении
деревянных домов требовалось во внешнем оформлении
имитировать каменные и «то строение строить брусяное,
а буде из целого лесу, то снаружи обивать тесом и красить
черленью или расписывать в кирпич»1.
Таким образом, впервые нормативными средствами
была сделана попытка привести к единообразию внешний
облик строений. При этом государство оперировало
художественными средствами, представив застройщикам
обязательные к исполнению готовые варианты проектов, в
соответствии с их социальным (имущественным) статусом.
Следующей после серии городских «образцовых»
домов была выпущена в 1721 г., с приложением инструкции,
серия проектов загородных жилых домов с планировкой
участков. Участки для них отводились на берегах Мойки,
'ПСЗРИ.№ 2855, 1714 г.
14

Фонтанки и Малой Невы, протекавших в те годы за чертой
города. Основное внимание при проектировании этой
серии было обращено на планировку садов и огородов,
которая в дальнейшем как «образцовая» повторялась
в садах городских владений, а также на архитектуру
сооружений малых форм: беседок, фонтанов, оформление
прудов, заборов, ворот и т. д. Был составлен проект
решетчатого забора с воротами для ограждения участков.
Одновременно с предложением новых типов ворот
законодательным путем было запрещено традиционное
перекрытие ворот двускатной крышей1.
«Образцовые» проекты загородных домов
сопровождались подробной, собственноручной инструкцией Петра I,
регулировавшей их планировку. В связи с выпуском этих
проектов был издан закон (вернее, технические указания)
об укреплении речных берегов забивкой свай с закладкой
фашинником и засыпкой землей2.
Дома по «образцовым» проектам имели не более двух
этажей на погребах, и их возведение не требовало особых
технических указаний. Поэтому никаких конструктивных
чертежей для каменных и деревянных домов не
составлялось. Лишь в случае мазанкового строительства
наблюдается разработка конструктивной части проекта. В
«образцовом» проекте «план примерный, каким образом строить
мазанки», на чертеже фасада изображена половина стены,
«как оной основание будет без замазки» и, кроме того, дан
профиль «с показанием, каким образом набивать глину и
подмазывать внутри и снаружи». В проекте имеется
описание конструкций: «Стена толщиною в 4 вершка, которая
между решетин, где набиваться будет глина, толщиною
в 3 вершка, а потом набивши глиною наколотить в стену
1 Там же. № 4047, параграф 45, 1722 г.; № 4130 параграф 43, 1722 г.
2 Там же. № 3585, 1720 г.; № 3799, 1721 г.
15

спиц столько, чтоб на них можно крепче держаться глине,
которая набиваться будет снутри и снаружи по
полувершку. Потолок накатной из досок, который можно внутри
подмазать глиною, а сверху замазать глиною ... и насыпать
землею, почему и от пожарного случая опасения быть не
может. ... Крышу гонтом или досками, а ежели в случае
можно очеретом или соломою, связывая снопом, крыть».
Такими мазанковыми домами был первоначально застроен
Петербург.
Из частных требований к возведению зданий
обязательным было в целях противопожарной безопасности
оштукатуривание потолков не только в жилых покоях, но
и в сенях; устройство сводчатых перекрытий каменных
домов, а также погребов, на которые ставились здания:
строгое запрещение употребления «скалы», то есть бересты
и т. п. Однако недостаток огнестойких кровельных
материалов и их сравнительная дороговизна приводили к
временной отмене строгих требований законодательства.
Для покрытия крыши с 1701 г. широко
пропагандировалась черепица, которая создавала совершенно особый,
необычный для русских городов, облик домов, издавна
покрывавшихся соломой или тесом. Рекомендовалось также
заменять деревянные тесовые крыши гонтом, который
приготовлялся мастерами канцелярии как «образцовый» и
производству которого бесплатно обучались желающие1.
Периодически издавались законы, регламентировавшие
кладку печей2. Канцелярия обращала особое внимание на
развитие производства дефицитных и внедрение
огнестойких материалов и на их качество. Расширилось и
усовершенствовалось производство кирпича. Был установлен его
стандарт.
1 Там же. № 1825, 1701 г.; № 3147, 1718 г.; № 4016, 1722 г.;
№4275,4321, 1723 г.
2 Там же. № 3147, 3192, 1718 г.; № 3885,4047, параграф 8, 1722 г.
16

Таким образом, внедрение технически более
безопасных в пожарном отношении материалов, приемов
строительства осуществлялось с помощью организационно-
распорядительных мер (создание специального
регулирующего органа, издание правил, подготовка указов), с
помощью стандартизации художественных и технических,
материальных аспектов строительства, а также -
средствами обучения новым строительным навыкам.
Во имя строительства Петербурга Петр I пожертвовал
возможным каменным строительством во всем
государстве - в 1714 г. был введен запрет на каменное строительство
«под разорением имения и ссылкой» везде, кроме
столицы1. В указе такая радикальная мера мотивировалась тем,
что «понеже здесь [в Петербурге] каменное строение зело
медленно строиться» и вводилась до тех пор, пока «здесь
удовольствуются строением». Это не могло ни сказаться на
темпах подрядной и иной предпринимательской
деятельности в сфере градостроительной практики. Так, если,
например, в 1701 г. по записям в подрядных книгах в Палате
крепостных дел в Москве зафиксировано 150
договоров подряда, в 1702 г. - 200, в 1704 г. - 135, то в 1714 и
1715 гг. - их были единицы, к 1718 г. их становится в
пределах двух десятков в год2. Надо заметить, что фактически
некоторые последующие указы, особенно касающиеся
Москвы, формально противоречили указу № 2848 от 1714
г. Так, серией указов в Москве, в отдельных ее районах
(Кремле, Китай-городе) предписывалось возводить
каменное строение3. Однако, указом 1728 г. от 10 апр. «О
позволении в Москве строить каменные и деревянные строения,
'Там же. №2848, 1714 г.
2 Николаева М. В. Из истории организации строительного дела
в первой четверти XVIII в. // ИНИОН РАН. 1989. Депонир. рукоп.
3 ПСЗРИ. № 3147, 1718 г.; № 3885, 1722 г.
17

не требуя от полиции разрешения, о возвращении
владельцам взятых у них в казну дворовых мест за постройку
каменных домов, и об отводе для постоя квартир токмо
унтер-офицерам и рядовым» разрешалось в «Кремле, Китае,
Белом, Земляном, за Земляным городом», на пустых
дворах, «пусть строят, как захотят» - деревянные или
каменные, и «чтоб никому в том тягости и разорения, как до
нынешних времен не было»1. Запрет на каменное
строительство также снимался указом от 3 февр. 1729 г.2 В нем
говорилось, что «ныне в художниках [мастеровых]
остановки не имеется» и, поэтому в Москве «каменные домы»
обывателям строить разрешается. В тексте указа речь идет
только о Москве, однако волю Сената предписывалось
передать «в губернии». Окончательно и четко разрешение
было сформулировано только в резолюции на сообщение
Сената от 28 марта 1741 г.3 Полиция просит Сенат не
возобновлять запрет. Сенат рассуждает, что указ 1714 г. не
нужен, так как «промышленники много материала
[кирпича] сделать не могут..., мастера в Петербурге живут
праздно».
Таким образом, запрет каменного строительства по всей
стране, вводившийся на неопределенное время, на долгие
годы мог затормозить градостроительство, развитие
техники, прикладных строительных знаний, архитектурной
практики. Нельзя в то же время допустить, что эта мера
сильно улучшила состояние Петербурга, так как
использованная формулировка, мотивирующая ее отмену
показывает совсем иную причину. Однако подобные радикальные
меры в целом показательны для юридической практики
первой четверти XVIII в., а нерешительность и непоследо-
1 Там же. №5262, 1728 г.
2 Там же. №5366, 1729 г.
3 Там же. №8357, 1741 г.
18

вательность в отмене одиозного указа характеризуют ее
при преемниках Петра.
Особенный статус петербургских строений
подтверждался также серией нормативных актов, касающихся
финансирования строительства, обывательских на сей счет
повинностей и обязанностей. Возведение надлежащих
строений стало повинностью жителей всей остальной
России. Рядом указов устанавливались четкие масштабы
строительства.
Распределение мест для строительства и размер
участков в Санкт-Петербурге определялись по состоятельности
людей, выражавшейся «числом душ, за ними состоявших».
Обязательства построиться на выделенных участках
фиксировались подписками, данными в полиции, но, судя по
путанице в этой информации, учет велся небрежно.
Периодически на монаршее имя поступал доклад, доношение
ответственного лица о катастрофическом положении с
застройкой Петербурга вообще и предписанными каменными
строениями в частности. Это касалось всех частей
Петербурга, но особенно не соответствовало желаемому на
центральных улицах и набережных, которые должны были
быть украшением города.
Анализ 15 выделенных указов показал, что эта
проблема не была решена Петром I и даже его ближайшими
преемниками. Указы, регулирующие размер участков, какие
«должно выделять помещикам и какие по качеству
строения потребно возводить» многочисленны и многословны.
Последние относятся к регентству Анны Леопольдовны и
началу царствования Елизаветы Петровны1. Суть всех этих
указов неизменна, однако они превосходно показывают
характер строительных регламентации того времени.
В первых подобных указах, относящихся к началу царство-
1 Там же. № 8323, 1741 г.; № 8588, 1742 г.
19

вания, либо сухо излагаются требуемые от застройщиков
нормы либо автор достаточно мягко, с позиции
морализирующего главы отечества вообще не упоминает
о том, что будет с ослушниками императорской воли.
В последующем их язык и стиль гневны, эмоциональны,
свидетельствуют о бессилии, которое было понимаемо их
авторами.
Первый известный такой указ относится к 1713 г., хотя
в его тексте упоминается предыдущий указ аналогичного
свойства, однако не зафиксированный в ПСЗРИ, и
напоминает владельцам участков, чтобы они «свои домы строили
заранее, а как повелено им будет туда ехать жить, чтобы
все было готово, чтоб неведением никто не
отговаривался»1. Указ, который прямо регламентирует размер
построек, тоже, как следует из текста, является вторичным и
устанавливает, что помещики, обладающие от 1000 до 700
крестьянских дворов, обязаны строиться на 10 саж., от 700
до 500 - на 8 саж., от 500 до 300 - на 5 саж., от 300 до 100
саж. - мазанки или деревянные, «на скольких саженях кто
похочет», те, у кого насчитывалось более 1000 дворов,
должны были строить «перво по 1 каменному дому
немедля, в течение двух лет - другие»2. Объявления об этом
надлежало напечатать во всех губерниях. Особенно плохо
обстояло дело с постройками на Васильевском острове,
поэтому относительно него было издано несколько
специальных указов3.
С каждым новым указом тон их становится все более
грозным, появляется описание санкций, которые ждут
ослушников: «Кто не приедет или не пришлет людей или
свойственников с деньгами... поместья, вотчины взяты бу-
1 Там же. №2747, 1713 г.
2 Там же. №3538, 1720 г.
3 Там же. № 3634, 3673, 1720 г.; № 3766, 1721 г.; № 4405, 1724 г.
20

дут на Его Царское величество бесповоротно». Появляется
также обращение к воеводам, чтоб «имели старание» и
следили за выполнением указа. Последний петровский
указ 1724 г. меняет критерий для исчисления этой
повинности. Так как количество дворов меняется, «а в
Поместном приказе (Вотчинной коллегии) счету не знают», то
теперь надлежало исчислять строительную повинность по
числу помещичьих душ: имеющим от 3500 до 5000 душ -
«делать домы на 10 саж.», от 2500 до 3500 - на 8 саж., от
1500 до 2500 - на 5 саж., от 500 до 1500 - строить мазанки
или деревянные дома. Устанавливаются санкции к неприе-
хавшим: тем, кто не начнет строительство до июля
текущего года и не возведет дом под кровлю к 1726 г., грозило
отписание половины деревень в казну бесповоротно. Ранее
указы не принуждали проживать в Санкт-Петербурге, но в
последнем указе говорится, что застройщикам на
Васильевском острове следует приехать и жить в своих домах,
остальных обязывают содержать в них своих людей и
«починять домы от ветхости», а кто не приедет - «все у них
будет сломано, а сами будут жить на Васильевском острове
в черных избах»1.
Этим же указом устанавливается новая повинность
«всем промышленникам, чтоб делали больше кирпичу».
Каждый заводчик должен был произвести 1 миллион
кирпичей, «кто не сделает полмиллиона - взять деньгами».
Интересна мотивировка в отношении тех, кто не построил
вопреки взятым обязательствам кирпичные заводы: они
идут «против народной пользы».
В правление Анны Иоанновны борьба против
нерадивых застройщиков продолжалась, однако вначале тон
указов заметно смягчился. В них констатируется «худое
состояние» Петербурга, отмечается, что многие помещики не
ПСЗРИ.№4405, 1724 г.
21

только домов своих не содержат, но и людей1. На
протяжении полутора лет (1731-1733 гг.) было издано 6 указов
«вдогонку» друг другу, которые всегда копировали текст
предыдущих актов, но в своей новой части становились все
строже2. И только последним указом было разрешено
дворянам, не имеющим средств, продавать свои места тем, кто
хотел и мог строиться. В последних указах Анны Иоаннов-
ны сквозит такой же гнев, как в последних актах Петра I:
«Хотя указами предков наших многократно
подтверждено..., дабы в здешнем резидующем месте... партикулярное
строение было регулярно построено... под опасением
Высокого Гнева Нашего... приказываю строить из числа
душ... с теми кто не внемлет поступать как с преслушни-
ками Ея Величества»3.
Строгость и бескомпромиссность указов показывает,
что интересы частных застройщиков, их возможности и
желания практически не учитывались. Строительство
частных домов понималось государством как вид
государственной службы, хотя этот термин в рассмотренных указах
не употребляется. С этой точки зрения, «партикулярное»
строительство в Петербурге фактически являлось
казенным, если исключить из этого термина финансовую
составляющую.
Работниками для казенного строительства, осушения,
«сделания набережных» и т. д. выступали крестьяне, чья
работа являлась принудительной повинностью для их
владельцев, и горожане. Специальными указами определялось
количество потребной рабочей силы. Бремя по ее
содержанию в Петербурге («кормовые деньги») было обязанностью
волостей и губерний. Собирали работников «из крестьян
1 Там же. №5759,5866,1731 г.
2 Там же. № 5956, 6091, 6220, 1732 г.; № 6463, 1733 г.
3 Там же. № 8167, 1740 г.; № 8323, 1741 г.
22

и бобылей, и задворных людей»1. Указы, касавшиеся
специалистов, «художников» (каменщиков, кирпичников,
печников, плотников, столяров, кузнецов), выделяли их
особо. Так, дворы, с которых указанные специалисты
высылались в Петербург, освобождались от оклада, а люди
учитывались при рекрутском сборе2.
Огромная смертность людей и масштабы строительства
требовали постоянного притока работников. Подобные
указы, которые к концу царствования Петра перестали
быть экстраординарной необходимостью, писались по
образцу и являлись как бы составной частью бюджета на
следующий год. Кроме них, периодически, на отдельные
работы (рытье каналов, строительство дамб) государство
требовало работников сверх установленной нормы3.
Причем особыми указами, уличая местные власти в том, что
они не выдают людям необходимых средств, велено было
присылать их «с принадлежащими к их работе
инструментами»4.
Заботой властей было нормирование строительства на
«Котлине-острове». Это делалось с помощью подписок и
специальных денежных сборов «по 6 алтын с полуденьгой
со двора»5.
Высочайшая смертность людей, возводивших
Петербург, стала уже пословицей, которая откровенно
подтверждается нормативными актами. Еще до прибытия на место
умирало много людей, поэтому «вместо поставки рабочих
людей» из Сибирской губернии с 1712 г. было приказано
присылать деньги по 10 руб. за человека. Убытки, которые
несло государство из-за смертей работников, ярко и про-
1 Там же. №2240, 1709 г.
2 Там же. №2858, 1714 г.
3 Там же. №3501, 1720 г.
4 Там же. № 2282, 1710 г.
5 Там же. № 2563, 1712 г.; №2837, 1714 г.; №3032, 1716 г.
23

странно описаны в доношении князя Алексея Черкасского,
высочайше утвержденном и имевшем отныне силу закона.
Князь Черкасский предлагает «нанимать работников для
городового строения, вместо высылки рабочих людей из
губерний», так как те «болеют, мрут, дорого обходятся
государевы работники»1.
С 1714 г. губернии были обязаны присылать
инструменты2. Строительство требовало помимо работников и
инструментов, также строительных материалов, и для
мощения улиц государство установило специальную норму
«дикого камня» для приезжающих в Петербург3.
Строительство Петербурга было делом
общегосударственным - никакие частные интересы не учитывались и
государство активно вмешивалось в то, что сегодня принято
называть рыночными механизмами регулирования
производства. В экстренных случаях очень жестко
регулировались цены, объемы, технологии производства
строительных материалов и услуг, которые рассматривались как
стратегически важные. Сохранился ряд указов и
постановлений, которые, как правило, были созданы после больших
пожаров и касаются не только Санкт-Петербурга, Москвы,
но и некоторых других городов. Анализ их показывает, что
они явно носили временный характер, хотя за одним
исключением не были отменены, когда необходимость в них
отпала. Они были призваны удержать цены на прежнем
уровне, чтобы погорельцы, которые и так терпели
значительные убытки, были в состоянии отстроиться вновь.
Первый из известных указов такого рода относится к
октябрю 1712 г. и устанавливает цены, бывшие в Москве
до пожара по 13 мая 1712 г. В тексте закона ясно дается
'Там же. №3124, 1717 г.
2 Там же. № 2847, 1714 г.
3 Там же. № 2052, 1705 г.; № 2852, 1714 г.
24

понять, что «настоящими», правомочными ценами
являются допожарные. Очевидно, что естественное повышение
цен при повышении спроса на товар Сенатом отвергалось
как нелигитимное. Чтобы торговцы следовали указу, в
Ратуше предписывалось выбрать двух человек, «которые бы
знали цены бывшие»1. Косвенным доказательством отмены
этого постановления Сената служит именной указ,
изданный летом того же года «О вольной продаже в Москве
кирпича, камня, извести и глины» без всяких ограничений2.
Еще дальше пошел указ, который разрешал выкупать
казенные «кирпичные сараи, построенные от канцелярии
каменных дел, частным людям с представлением каждому
свободы делать кирпич и продавать по вольной цене»3.
Видно, что указы Петра I написаны весьма формально,
как будто наспех. Можно сделать вывод о том, что
нормативная база строительства складывалась не по плану, а
стихийно, по мере надобности. Одна норма вытекала из
другой, что свидетельствует о незрелости
законотворческой деятельности в области строительства в частности и
может объясняться слишком большим объемом
законодательной деятельности этого периода, бурной строительной
практикой, инициированной самим государством. На этом
фоне более обстоятельным выглядит аналогичный указ
1737 г., также изданный после большого пожара, «О
запрещении под смертной казнью возвышать цены на
лесные, кирпичные и прочие материалы»4. В нем дается не
просто распоряжение зафиксировать цены, но прилагается
подробнейший реестр практически всем известным тогда
строительным материалам, услугам и ценам на них.
Подобный указ встречается и в царствование Екатерины II,
1 Там же. №2529,1712 г.
2 Там же. №2546, 1712 г.
3 Там же. №2721, 1713 г.
4 Там же. № 7343, 1737 г.
25

которая предусмотрительно приказывает Сенату собрать
сведения и описи строительным материалам и ценам с их
производителей на будущее, чтоб продавать погорельцам
материалы по себестоимости, предварительно выкупив их
в казну1.
Существование указов, направленных на оказание
некоторого вспомоществования «недостаточным» людям,
возможно расценивать как начало формирования системы
государственной социальной защиты. Однако, против
этого свидетельствуют факты игнорирования пожаров в
провинциальных городах, отсутствие критериев бедственного
положения, механизмов предоставления помощи, что
осознавалось на государственном уровне. Предоставление
помощи скорее объясняется не социальными мотивами,
а желанием государства восстановить налоговую базу.
Помощь погорельцам, которую не могло не оказывать
государство хоть в какой-то мере из-за частоты этого бедствия,
как правило, сводилась к продаже в рассрочку
строительных материалов. Кроме того, государство шло на отмену
своих, прежде всего, категоричных требований о качестве
построекя: этажности, материалах, сроках постройки, -
а позже в екатерининскую и александровскую эпохи
частично - на отмену строительства по «образцовым фасадам»
и нарушение утвержденных планов городов. Это нередко
приводило к существенной путанице, так как погоревшие
застройщики, пользовавшиеся льготами и послаблениями,
через несколько лет, не осилив строительства,
смешивались с теми, кто начал застройку вновь уже после пожара.
Полиция, полицмейстер, ратуши, Сенат, сам монарх
получали массу жалоб на произвол и несоблюдение указов.
В частности, к таким послепожарным правовым актам,
также носившим временный характер, относятся: самый
1 Там же. № 10000, 1752 г.
26

ранний - «О строении в Москве на погорелых местах
достаточным людям каменных домов, а недостаточным -
мазанок» (1701 г.)1. В нем упоминается аналогичный указ от 9
августа 1700 г. (однако в ПСЗРИ он не отражен).
Законодатель предлагает погорельцам довольно мягкие условия на
выбор, исходя из своей «достаточности», строить «палаты
каменные, кому не в мочь - каменные в полтора и в один
кирпич, а то и из глины мазанки по образцам для с.
Покровского».
Выдающийся (по крайней мере, нетипичный) документ
не только для первой четверти XVIII в., но и для его
преемников и даже для времени действия первой редакции
строительного устава, родился в конце царствования
Петра I. Общий ущерб, который наносили пожары, был столь
велик, что в 1722 г. был принят именной, объявленный из
Сената указ «О строении крестьянских дворов по
установленному чертежу»2. В качестве приложения к закону был
выпущен проект «образцовой» - так называемой гнездовой
планировки населенных пунктов в сельской местности.
Основанием для соответствующей характеристики этого
указа служит, во-первых, его направленность не на
Петербург и Москву, во-вторых, предметом его регулирования
являлись не города, а впервые в отечественном
законодательстве - сельское(!), более того крестьянское(!)
строительство, в-третьих, мотивом к его изданию послужило не
какое-то единичное событие (в данном случае, конкретный
пожар), а вся совокупность «неустройства и неудобства»
сельского строительства, в-четвертых, в его тексте
содержится редкая для петровских указов (даже в качестве
правовой формулы) не государственная, а частная мотивация
«того ради милосердуя о подданных своих». Указ устанав-
1 Там же. № 1825, 1701 г.
2 Там же. № 4070, 1722 г.
27

ливал нормы плотности строений (не менее 30 саж. между
ними), а «если похотят больше, то лучше», гумна
рекомендовалось строить позади дворов не ближе 35 саж., если
люди будут строиться на уже погорелых местах, то
предписывалось «строить дворы по два вместе, а огороды и
конопляники иметь между двумя дворами, мерою сколь где
место даст». При этом прилагались чертежи и планы
образцовой застройки для погорелых деревень. Указ был
адресован в соответствии с реалиями того времени не самим
застройщикам - крестьянам, а их владельцам - помещикам
и местным властям. Перечисленные нормы были
полностью повторены указом 1753 г. с теми же чертежами,
присовокупившим наказ смотреть за его исполнением
воеводам, помещикам, старостам, управителям1.
В общей массе строительного законодательства XVIII в.
особняком стоит указ 1743 г., также касающийся
благоустройства деревень2. В отличие от предыдущего, этот указ
был вызван конкретным событием: майор Фермор, проехав
через деревню Чудово в Новгородской губернии, доносил
Елизавете Петровне о «великих грязях». После этого
последовало повеление мостить проезжие улицы в деревнях.
Собранные материалы свидетельствуют, что нормы этого
указа не соблюдались столь повсеместно и так долго после
его выхода, что напрашивается вывод о полной
недейственности государственного регулирования в огромной по
объему области сельского строительства, если учесть, что
ни одного повторного указа до 1820-х гг. больше не
последовало. Анализируемые законодательные акты были
написаны с оттенком скорее пожелания, а не жесткого
требования благоустройства, что может объясняться и
действительным безразличием к проблеме сельского строитель-
1 Там же. № 10162, 1753 г.
2 Там же. № 8750, 1743 г.
28

ства, которая не рассматривалась в качестве
государственной, а считалась частным делом помещиков и самих
крестьян, и пониманием правительством бессилия и
тщетности усилий в данной области.
Таким образом, на протяжении всего XVIII в. сельское
строительство регулировалось всего тремя указами, весьма
ограниченными по своей сути и практически невыполняв-
шимися.
В царствование Петра I появляются первые
нормативные акты о культовом строительстве, все они
подготовлены в рамках Синода, по своему стилю, характеру являются
пространными, формализованными, по большей части -
запретительными, главной целью которых является
установление обязательности разрешения на постройку любой
церкви, что несколько противоречило традициям.
Разрешалось «старые церкви починять, а на новые просить
разрешения»1. Вначале церковное строительство, в отличие от
казенного гражданского, не должно было быть обязательно
каменным, хотя это и приветствовалось, особенно в
городах. Екатерина I указом 1726 г. разрешила нескольким
архиепископам в обход Синода строить церкви, однако
наказала смотреть, «чтоб излишних не было». В 1742 г.
помещикам дозволили строить новые церкви «вместо
обветшалых в том только случае, когда они обяжутся снабдить
оные всеми потребностями и отвести священнослужителям
достаточное количество земли и покосов, и о доставлении
местному Архиерею описи новопостроенной церкви и ее
прихода»2. В 1770 г. разрешение Синода на строительство
снова стало обязательным, запретили строить близ монас-
ырей и церквей, питейных домов и лавок3.
1 Там же. № 4122, 1722 г.; № 4988, 1726 г.
2 ПСЗРИ. № 8625, 1742 г.
3 Там же. № 13541, 1770 г; № 13864а, 1771 г.
29

Таким образом, культовое строительство - область, в
которой государство добилось самых значительных
успехов, достаточно последовательно излагая регулирующие
его нормы, заложенные Петром I.
Итак, анализ формирования законодательной базы
в первой четверти XVIII в. показал, что правовое
нормирование градостроительства охватывало в разной степени
проблемы «регулярности» планировки столицы (позднее
в нормативном поле оказались и другие города и селения);
финансирование строительства, художественная
регламентация; архитектурно-инженерное образование, началось
внедрение технических и архитектурных новшеств. В
изучаемое время в градостроительном нормировании
произошло выделение храмового (культового), гражданского,
военного, казенного, частного (партикулярного) строительства.
Создание огромного комплекса юридического
обеспечения строительной практики было связано с новыми
противопожарными мероприятиями, которые отличались раз-
нонаправленностью:
• введение полицейского контроля за строительством;
• стандартизация в строительстве;
• внедрение в практику огнестойких конструкций и
материалов;
• градопланировочные решения;
• настойчивые запретительные меры против
пожароопасного жилищного строительства.
Абсолютным новшеством была разработка послепо-
жарного нормирования: замораживание цен на
строительные материалы и услуги, как стратегическая мера -
регулирование государством объемов производства
одобренных материалов.
Собственно правовыми мерами, обеспечивающими
реализацию стратегических градостроительных решений,
становятся:
30

• целенаправленное, перспективное планирование
Санкт-Петербурга (это станет основой для дальнейшего
планирования других городов при преемниках Петра I);
• нормирование художественной стороны
строительства, в трм числе и рядового, обывательского, через
внедрение типовых проектов;
• целенаправленная подготовка и внедрение в практику
специалистов нового типа - архитекторов, строителей,
обученных по европейским программам.
Строительную законодательно-нормативную базу
первой четверти XVIII в. также отличало стремление к всеох-
ватности и разноуровневость - объектами регулирования
одновременно становились разновесомые аспекты
строительного дела. Характеристику правового нормирования
градостроительством дополняла узкая «географическая
направленность»: действие большинства правовых норм в
пространстве было ограничено Санкт-Петербургом, к тому
же действие указов в отношении других российских
территорий было нацелено на решение финансовых и
организационных вопросов строительства столицы.
Юридические механизмы обеспечения действия
правовых новелл лежали в русле общегражданских отношений
того времени, которые определялись традиционными
нормативными постулатами крепостного права: для
реализации своих замыслов царь часто прибегал к действиям
насильственного, по сути крепостнического характера
(полицейская опека, вмешательство в сферу частных интересов,
детальная регламентация прав и обязанностей отдельных
категорий субъектов градостроительного процесса и др.).
Мы рассматриваем это как складывающуюся тенденцию,
отражавшую набирающий силу процесс формирования
таких отношений в правовом поле «общество - государство»,
которые присущи полицейским государствам
абсолютистского типа.
31

Обилие созданных в изучаемое время правовых актов
объясняется стремлением государства охватить
нормированием и контролировать все сферы государственной и
общественной жизни, в том числе в границах
градостроительства. Типичными формами правовых актов в области
градостроительства были:
• именные указы регламентирующего характера (об
учреждении новых должностей, статусе и обязанностях,
деятельности контролирующих лиц);
• именные указы с решениями для конкретных
государственных органов (Сената, Синода, приказов);
• документы высших и центральных государственных
учреждений (доклады, доношения, записки) с
высочайшими резолюциями и одобрениями.
Правовые акты в целом отличались нечеткой
структурой (наиболее структурированы последние из
проанализированных), полными ссылками на уже имеющиеся указы
(до буквального повторения их текста). Нормы,
зафиксированные в них, не всегда содержали полные гипотезу (не
указывается ограничения, к кому обращен документ) и
санкции (характерны общие формулировки). По своему
характеру правовые нормы носили, как правило,
обязывающий и запрещающий характер.
1.2. Некодифицированное
строительное законодательство
(1725-1832 гг.)
Означенный период формирования строительных
законоположений базировался на достижениях юридической
практики петровского времени и так или иначе, связан с
ним: обозначенные при Петре I проблемы решаются далее,
32

законоположения его времени продолжают развиваться
либо отменяются, и новый законодатель полемизирует
с ними. Со своей стороны, большая часть действовавших
в указанный период норм (кроме
организационно-управленческих моментов создания, реорганизации и
упразднения органов управления строительством) отражена через
свои узаконения в первом кодексе строительных законов -
строительном уставе.
После смерти Петра I застройка Петербурга
замедлилась; частично возобновилось каменное строительство в
Москве. Анализ немногочисленных законов по
строительству с 1725 по 1732 гг. позволяет сделать вывод - они
касались, главным образом, вопросов благоустройства.
Огромным бедствием оставались пожары, которые зачастую
уничтожали целые города, застроенные преимущественно
деревянными домами, крытыми соломой, камышом или тесом.
Во второй половине столетия необходимость изменить
в городах порядок строительства стала заметной задачей
государственной важности. Исследование мероприятий в
области градостроительства этого времени показывает, что
они были направлены на всемерное введение регулярности,
которая охватывала планировку, застройку и
благоустройство городов.
Правительство не уставало повелевать: для устранения
повторяющихся в Санкт-Петербурге пожаров «стены
внутри домов смазывать глиною или гипсом, а улицы делать
шириною не менее 5 саж., бани устраивать как можно
далее от жилых строений и, притом, близ воды, и не топить
летом печей в жилых избах, а устраивать хлебопекарни»1.
Заметным для нашего исследования является факт, что
последние правила, в 1728 г., при Петре I распространены на
все города России.
1 ПСЗРИ. № 4275, 1724 г.; № 5333, 1728 г.
2 Зак. 10% 33

В сферу законодательства вошла борьба с
последствиями наводнений. Так, в 1726 г. по случаю наводнений,
происходивших при разлитии реки Невы Екатерина I, ввиду
того, что обыватели уже несколько раз потерпели убыток
от нечаянной прибылой воды, распорядилась, «чтобы
постройки возводимы были на 1 фут выше»1.
После большого пожара в Москве в 1736 г.
правительство обратило внимание на то, что несчастье произошло по
причинам: тесноты дворовых участков, неправильного
расположения обывательских построек, между которыми
затруднителен был проход, - а потому «повелено уширить
улицы и спрямить их, а глухих переулков не оставлять; с
обоих концов зданий выводить брандмауэры выше кровель
фута на три, в устранение перехода огня на соседние
строения; «а также увеличить дворовые места и оставлять
между постройками место для ворот, в 5 саж.»2.
Были намечены следующие мероприятия: ограничение
территории города и деление его на собственно город -
центральные районы - и предместья; создание
геометрически правильной сети улиц и переулков, ширина которых
обуславливалась противопожарными правилами;
устройство центральных площадей в целях выделения
административных центров, площадей для постоянной торговли и для
рынков (в городах с малым количеством воды - также
устройство небольших площадей для колодцев); укрупнение
кварталов и деление их на определённое количество
геометрически правильных участков (владений);
распределение кварталов в города для каменного и для деревянного
строительства; применение в застройке города
«примерных» фасадов, регламентировавших размеры построек.
Большое значение, как и в начале столетия, придавалось
1 Там же. №4982, 1726 г.
2 Там же. №№ 7055, 7061, 1736 г.
34

всемерному внедрению огнестойких материалов - кирпича,
черепицы, гонта и т. п.
Отметим также новые предметы законотворчества -
производства, связанные с загрязнением воды и воздуха
(пивоварни, салотопни, кожевенные, мыловаренные заводы
и пр.), и стремление разместить их на окраинах городов,
ниже по течению рек, а также вывести кладбища за
пределы города.
Рядовые жилые дома, как и при строительстве
Петербурга, рассматривались как часть ансамбля города.
Градостроительный подход при проектировании жилой
застройки отвечал представлению о регулярности, то есть тому
идеалу упорядоченного, рационального города, к которому
стремились зодчие классического направления в русской
архитектуре. Вместе с тем, подобные взгляды на жилую
застройку свидетельствовали о стремлении подчинить
государству интересы частных владельцев. Это было одним
из проявлений ломки старого быта, осуществлявшейся в
городах страны вслед за Петербургом и Москвой.
Невысокое качество застройки и внешнего облика
провинциальных и даже столичных городов, отмечаемое всеми
свидетельствами современников на этот счет, объяснялось
исследователями истории градостроительства 1930-1950-х гг.
тем, что феодальное государство не могло, «не смело»
ущемлять интересы частных владельцев земли и
домовладельцев, диктуя им правили застройки1. Позволим себе не
согласиться с этой классической для советской
историографии позицией, законодательство XVIII в. в целом,
свидетельствует об обратном. Законодатель (особенно ярко
это проявилось в петровскую эпоху, при его преемниках
1 См.: Тверской Л. Русское градостроительство до конца XVII века.
Планировка и застройка русских городов. Л.-М, 1953; Шквариков В. А.
Планировка городов России XVIII и начала XIX веков. Л., 1939.
35

традиции соблюдались) совершенно не заботился о
частных интересах конкретных обывателей. Примером могут
служить многочисленные указы о принудительном
заселении Петербурга, о принудительном обмене или продаже
незастроенных или застроенных не должным образом мест,
о многочисленных повинностях в рамках
градостроительных мероприятий, указы, регламентирующие высоту, цвет,
материал построек и т. д.
Строительство по «образцовым» проектам наиболее
соответствовало стремлению государства к унификации в
этой области. Опыт застройки новой столицы постепенно
распространялся на остальные русские города.
Временный отказ от требования при застройке городов
неукоснительно придерживаться «образцовых» проектов,
сформулированный в законе 1728 г. как разрешение
строить, «кто как похочет», лишь ненадолго задержал
распространение строительства по этому методу1. В 1730-х гг.,
с воцарением Анны Иоанновны, правительство вновь
вернулось к строгому и последовательному проведению в
строительстве принципов регулярности.
Труды комиссии о строении дали строительному
законодательству следующие правила в Санкт-Петербурге:
«кровли каменных домов крыть железом и черепицею;
балконы делать каменные и кирпичные, но отнюдь не
деревянные». Впервые предметом строительной
регламентации стали общественные постройки: кабаки, трактиры,
лавки - их надлежало делать со сводами. Высказывались
конкретные инженерные требования к проектированию
домов, обращенные к архитекторам: «наблюдать, чтобы
нижние этажи домов имели фундаменты толстые и
крепкие; все дома строить на погребах, окна которых должны
быть на один фут выше большой полой воды; домов вместе
'ПСЗРИ.№ 5262, 1728 г.
36

не смыкать; в погреба лестницы делать каменные, а двери
железные; дворы строениями не затеснять; разрыв между
каменными постройками делать в 3 саж.; печей, труб и
каминов, без указания ... не возводить». Впервые прозвучала
норма о позволении строиться двоим владельцам, стена к
стене, но «под один фасад и с разделением домов их
брандмауэром выше крыши». Были запрещены деревянные
пристройки к каменным домам, постройка заводских и
фабричных зданий, для безопасности от огня, ближе от
обывательских домов, на 60 саж., и, наконец, о
необходимости на всякого рода постройки подавать чертежи на
утверждение комиссии о строении1.
На другие города России внимание не обращалось до
тех пор, пока правительство не оказывалось вынуждено
к тому пожарами. Так, по уничтожении пожаром
Астрахани, велено Сенату наблюдать, «чтобы строения ставились
без тесноты, а улицы делались широкие и прямые и чтобы
нигде не возводились постройки без разрешения главной
полиции». Для ямских слободок в Москве, по случаю
пожаров, обусловлено, чтобы все кузницы, а также и «огне-
действующие заведения были вынесены за город и чтобы
кровли были покрываемы тесом», а не соломой2.
Чтобы нивелировать издержки традиционного
планирования поселений, был разработан типовой квартал. Как и в
начале века, в большинстве частей города придерживались
схемы планировки кварталов Васильевского острова,
то есть параллельных улиц, между которыми расположены
два ряда вытянутых участков, застроенных по красным
линиям «образцовыми» жилыми домами. Но уже в ряде
районов в дополнение к районным планировкам по заданию
правительства были разработаны проекты «большим, сред-
1 Там же. № 7540, 7563, 1738 г.; № 8254, 1740 г.; № 10043, 1752 г.
2 Там же. № 8458, 8549, 1742 г.; № 10096, 1752 г.
37

ними малым» домам; проекты были приложены вместе с
планами к издаваемым законам1. Кроме того, в законах
имелись неоднократные указания - строить по образцу
дома «француза Гравероа».
Сенат, утверждая законом районные планы Петербурга,
устанавливал ширину улиц (от 10 до 15 саж.) и переулков
(8 саж.), плотность застройки, этажность домов (от 1 до
3 этажей на нежилых погребах). Как и раньше,
регулировался подъем крыш и запрещались мансарды с переломом
крыши, определялось, в каких частях города следует
строить каменные дома и где разрешается деревянное
строительство.
Значительным прорывом в формировании теории права,
повлиявшим на практику строительного дела в
послепетровский период стал созданный в рамках «Комиссии о
Санкт-Петербургском строении» уникальный документ -
трактат-кодекс «Должность Архитектурной Экспедиции».
Он был создан в 1737-1740 гг., включал обширный пакет
законоположений: правила, инструкции по технике
строительства, по применению материалов, регламентации
обязанностей архитекторов, - то есть являлся декларацией
основ государственной деятельности в области архитектуры
и градостроительства. Рассматриваемый документ явился
следствием реорганизации государственного руководства
строительством в первой трети XVIII в. По характеру
содержания трактат соединяет в себе и черты теоретического
исследования, и учебной книги, и государственного акта.
Через все главы проходит наиболее значимая идея
архитектуры и градостроительства, начиная с петровских
времен, - идея «регулярности» строительства, что
подразумевает: строительство по плану, отвод участков в
соответствии с общим планом всего города, предварительные
'Там же. Jfe 7601, 1736 г.
38

утверждения проектов отдельных зданий. Воспрещения
строительства вопреки всему перечисленному в документе
встречаются многократно1. Трактат четко определил
некоторые термины, которые позже использовались
законодателями-.
Судьба трактата как законодательного акта неясна. В
качестве закона он не был принят и опубликован. Его глубокое
отличие от всех архитектурных трактатов XVII-XVIII вв.
заключается в том, что «Должность Архитектурной
Экспедиции» составлялась и писалась как государственный акт, как
свод постановлений и правил, имеющих обязательный
характер. Общие положения о сущности архитектуры,
рассуждения о характере различных видов строительной
деятельности, многочисленные технические примеры и указания были
призваны не только аргументировать те или иные
предписания, но и просвещать, учить, устанавливать определенную
точку зрения на теоретические и практические проблемы
строительства. Трактат, вызванный к жизни строительством
Петербурга, представляет собой в полном смысле слова
произведение петровской эпохи.
«Должность»- документ, состоящий из тридцати глав,
разделенных на параграфы (артикулы), с особыми
заголовками каждой главы и почти каждого артикула с
приложением пояснительных чертежей к главам, трактующим
строительно-технические вопросы. Главы I-VI трактуют вопросы
организации архитектурно-строительного ведомства и
государственного руководства этим делом. Главы VII-XII
содержат основные положения, касающиеся работы «разных
художеств мастеров, обращающихся при строениях», -
каменщиков, каменотесов, скульпторов, штукатуров,
печников и др. Глава ХШ посвящена обзору основных строитель-
1 Должность архитектурной экспедиции: Трактат-кодекс 1737-
1740 гг. // Архитектурный архив. Вып. 1. М., 1946.
39

ных материалов. Главы XIV-XVI содержат правила и
технические указания об организации кирпичных и
черепичных заводов, о стандартах производимой продукции. Глава
XVII содержит правила устройства складов («магазинов»)
строительных материалов, их заготовки и хранения. Глава
XVIII посвящена планировке города, XIX-XX - правилам
производства строительных работ в каменных и деревянных
строениях. Глава XXI «О публичном строении» дает
определение понятия публичного (общественного) здания,
подробный перечень основных видов общественных
сооружений в России. Главы ХХП-XXIV посвящены мероприятиям
по пожарной безопасности в строительстве. Главы XXV-
XXVI трактуют вопросы благоустройства города,
преимущественно правила мощения улиц и площадей. Фактически их
продолжением являются главы XXVII-XXVIII, целиком
посвященные правилам содержания рек и каналов,
укреплению берегов, порядку впуска судов и плотов и т. д. Ими
заканчивается свод архитектурно-строительных и
специальных градостроительных правил. Две заключительные
главы - XXIX и XXX - представляют собой добавление к своду
правил. Здесь дано определение функций,
предусмотренных авторами контролирующих ведомств. Последняя,
XXX глава посвящена описанию вновь проектируемого
герба Петербурга и гербов отдельных частей столицы.
Таким образом, содержание документа распределяется
между следующими основными темами: организация
государственного руководства строительством и планировкой
города; деятельность архитектора, его подготовка,
обязанности и место в строительстве; строительно-технические
правила, производство строительных материалов и
организация строительных работ; правила городского
благоустройства.
Анализ выявленных правовых актов показал, что из
предложений, сформулированных в трактате-кодексе, были
40

осуществлены следующие: составлены точные
геодезические планы Петербурга и Москвы; подготовлены и
утверждены проекты перепланировки всех районов
Петербурга; узаконены сопровождавшие их докладные записки
и 44 постановления по регулированию строительства;
разработаны и внедрены новые «образцовые» проекты жилых
домов; упорядочены некоторые отрасли промышленности
строительных материалов и усовершенствованы
конструкции зданий1.
В трактате отмечалось, что «...отчасти затем, что во
время самых трудных военных случаев и великим поспе-
шением сей город заложен...», отчасти вследствие того, что
«...в начале основания сего города зело много людей сюда
переведены...»; недостаток материалов, недостаток
архитектурных сил, а главное - отсутствие достаточного надзора
за отводом участков для строительства («...многие побрали
себе места, где и похотели, и построились всяк по своей
воли, не предостерегая того, чтоб улицы были
регулярны...»), - все это сильно нарушало регулярную застройку
столицы.
Таким образом, изложение начал регулярного городского
строительства и выработка мер, которые дали бы
государственной власти возможность осуществлять это
строительство, - вот, что явилось главной задачей составителей этого
выдающегося документа. Постановка составителями таких
задач значительно опередила свое время, возможности
государства по упорядочению градостроительства им не
соответствовали.
1 План Москвы: ПСЗРИ. № 5714, 1731 г.; план Петербурга: там же.
№ 7322, 1737 г.; указы: там же. № 7301, 7306, 7326, 7415, 1737 г.;
№ 7563, 7564, 7572, 7607, 7618, 1738 г.; № 7737, 7796, 7873, 7874, 7875,
7890, 1739 г.; № 7969; 17391, 8092, 8180, 8247, 1740 г.; № 8415, 8470,
8471,1741г.
41

Для красоты и великолепия столиц и их пригородов
была обособлена «Контора строений домов и садов Ея
Императорского Величества», которая фактически была
проектно-подрядной организацией с правом подачи
проектов нормативного характера. Важным делом ее стало
составление реестра дворцов и садов, который в первой
трети XVIII в. значительно пополнился и был несколько
запутан1.
Новые законы по строительству, выпущенные с 1742 по
1762 гг., в отношении Петербурга предусматривали,
главным образом, организационные вопросы («о нестроении
никаких зданий без позволения главной Полиции» и др.),
подтверждали ранее выпущенные законы и стремились
поддерживать благоустройство. В связи с увеличением
производства кирпича в 1761 г. появилось запрещение
возводить в Адмиралтейской, Литейной и Московской частях
деревянные жилые дома.
В издаваемых законах нет упоминания о сочинении
новых «образцовых» проектов вплоть до 1761 г., когда
впервые после пооектов Комиссии 1737 г. архитектору
полицмейстерской канцелярии Кнобелю было поручено провести
перепланировку погорелых мест и впредь застраивать их
только каменными домами, да предписывалось сделать
заново «образцовые» проекты2.
Во второй половине XVIII в. применение «образцовых»
проектов жилых домов в качестве нормативных, а также
разработка типовых планировок кварталов и площадей
получают дальнейшее развитие.
Это было связано с возникновением значительного
числа новых городов, особенно после административной ре-
1 ПСЗРИ. № 12468, 1765 г; № 13367, 1769 г.
1 Там же. № 8549. 1742 г.; № 11284, 1761 г.; № 11522, 1762 г.; №
П284, 1761 г.
42

формы 1775 г., которая была проведена с целью усиления
полицейской власти на местах. По этой реформе вместо
20 губерний государство делилось на 50 губерний (от 8
до 12 уездов) и помимо губернских было организованно
493 уездных города и 86 заштатных. Городами стали
нередко называть небольшие селения. Соответственно,
большая часть норм строительного права, которые в
подавляющем количестве были городскими, распространилась
на эти новые объекты регулирования.
В связи с этим первостепенными стали задачи
упорядочивания градостроительства, которые понимались, в
первую очередь, как осуществление в широком масштабе
работ по составлению планов городов. Оно началось
с 1763 г., то есть со времени издания указа «О сделании
всем городам, их строению и улицам специальных планов
по каждой губернии особо»1. Указ мотивировался тем, что
«доныне всем в России по губерниям и провинциям
лежащим городам специальных планов еще не сделано...».
Поводом к изданию одного указа явилась
необходимость восстановления сгоревшей в 1763 г. Твери, когда
выяснилось, что город не имеет зафиксированного в чертеже
плана. Затем этот указ был продублирован в 1764 г.1
Следует отметить, что уже в 30-х гг. XVIII в. в ряде
городов по примеру Петербурга были сделаны точные
геодезические планы. Так, в Москве эта работа, начатая в
1722 г. недостаточно квалифицированными работниками и
не давшая ощутимых результатов, была возобновлена
1 Там же. № 11883, 1763 г.
2 Там же. № 12191, 1764 г.
43

в 1731 г. и закончена бригадой геодезистов и чертежников
в 1739 г.1
В других городах планы в эти годы обычно не
составлялись. Регулирование застройки производилось указами
без приложения планов. Так, например, в Новгороде было
предложено одну из улиц, по примеру Петербурга,
спрямить и расширить с тем, чтобы в дальнейшем постепенно
распространить этот опыт на остальные улицы, но
графического выражения это указание не нашло2.
Наибольшее количество указов, регулировавших
планировку города, касалось Москвы: определялась
ширина улиц и переулков (сперва в 8 и 4 саж., а затем в 10
и 6 саж.), запрещалось застраивать площади и т. д. Ввиду
того, что право частной собственности препятствовало
сносу существующих зданий и единовременному
спрямлению улиц, регулирование застройки городов
рассчитывалось на длительный период по мере обветшания зданий
или уничтожения их пожарами3.
Руководство составлением планов городов и их
застройкой было поручено Комиссии для устройства городов
Санкт-Петербурга и Москвы, подведомственной Сенату.
Комиссия была организована по образцу Комиссий 1737 г.;
в ее состав входили крупные сановники (вначале И. И. Бец-
кий, 3. Г. Чернышев, Н. Чичерин, затем А. И. Шувалов,
П. Завадовский и др.). Ее рабочую часть в течение первых
девяти лет возглавлял выдающийся планировщик и
архитектор Алексей Квасов, переведенный в Комиссию из
Сената в апреле 1763 г. Архитекторские помощники
набирались из Канцелярии Академии наук и из числа окончивших
Академию художеств «архитектурных художников».
1 Там же. №5714, 1731 г.
2 Там же. № 4224, параграф 9, 1723 г.
3 Там же. № 8556, 1742 г.; № 10003, 1752 г.
44

Опытным был и ведущий состав геодезистов, которые при
образовании Комиссии были направлены в нее из
Инженерного корпуса и из Межевой канцелярии Сенатской
конторы. Во главе их стоял геодезист капитан Михаил
Фонвизин, снимавший в 1763 г. совместно с Алексеем Квасовым
планы Петербурга и Москвы. Помимо сотрудников
Комиссии, в съемке с натуры планов городов и составлении
проектов их перепланировки и застройки участвовали
подчиненные наместникам или губернаторам городские и
губернские архитекторы и геодезисты.
Сотрудниками Комиссии была выполнена большая
часть планов и «образцовых» проектов для жилой
застройки. Составлявшиеся на местах проекты направлялись в
Комиссию, которая до «апробации» рассматривала их, внося
те или иные поправки; в случае необходимости (при
выборе места для города и др.) высылала в города своих
архитекторов.
Утвержденные планы сохраняли свое нормативное
значение до их переделки и переутверждения. Местные власти
не могли вносить в него изменения. Так, первый
регулярный план Тамбова, конфирмованный в 1781 г., сохранял
свое значение в качестве нормативного документа
фактически в течение всего XIX в.1
Комиссия для строения Петербурга и Москвы являлась
по существу высшей архитектурно-проектной
организацией, которая, помимо составления и рассмотрения планов
городов и проектов рядовой застройки, ведала вопросами
организации и внедрения каменного строительства.
Жесткая система подчинения центральному государственному
органу содействовала развитию типизации в составлении
планов городов и в рядовой жилой застройке.
Изучение деятельности Комиссии подтверждает
интенсивность и напряженность ее градостроительной и норма-
1 ПСЗРИ. Книга чертежей и рисунков. Планы городов. СПб., 1839.
45

тивной работы. Об этом свидетельствует количество
утвержденных планов городов, опубликованных в
приложении к первому собранию законов Российской империи.
При этом, приложение, изданное только в 1839 г., то есть
спустя 40-60 лет после составления многих планов, не
является исчерпывающим. Из 416 планов, в начальные годы
(1766-1774 гг.) были утверждены 16: после
административной реформы (1776-1788 гг.) - 287, в последние годы
работы Комиссии (1792-1794 гг.) - 3. В отдельные годы ее
работы количество планов было исключительно велико.
Так, в 1778 г. было утверждено 44 плана, в 1780 г. - 33, в
1784 г. - 70, в 1786 г. - 30 планов.
Таким образом, кампания по созданию планов городов
была фактически первой общероссийской правовой
реформой в области градостроительства. В связи с этим ее
законодательное обеспечение - указы, сами планы,
переписка, отчеты по поводу их создания были очень четко
отработаны, форма указов была стандартной, их текст весьма
коротким, в отличие от остальных законодательных актов
в этой сфере. (См. Приложение 2).
При проектировании городов однотипным сочетаниям
элементов часто соответствовали и близкие типоразмеры,
композиционные приемы в значительной мере повторялись
во многих планах. Так, размеры площадей в основном
сохранялись 75x75 саж. и, следовательно, здания также
предполагались одинаковыми по габаритам. Работа по
регулярному планированию городов дополняла разработку
«образцовых» проектов для застройщиков.
Но в целом города не могли быть перепланированы по
предложенным сверху проектам полностью. Этому мешал
ряд существенных причин. Ученые-архитекторы выделяют
следующие. Прежде всего, города, построенные на основе
частной собственности, сформировавшиеся в период XVI-
XVII вв., когда строительство шло без плана, основным
46

элементом застройки города имели индивидуальную
усадьбу. Город в целом оставался механической суммой
отдельных частновладельческих домов, построенных
всякий по-своему. Другой причиной явилось резкое
разделение городской застройки на богатую часть и бедную, что
всегда' разрушало единство городского плана. План в
большей мере сохранял свое значение только дня
центральных частей города и «богатой» застройки, где было
больше возможностей создания монументальных
сооружений и достижения единства стилевых приемов при
решении архитектурных задач. И, наконец, главной причиной
неосуществимости «идеальных» планов городов
екатерининского периода, является отсутствие у массы городских
жителей того времени экономических возможностей для их
реализации.
Не проходило и нескольких лет, как уже с полной
очевидностью обнаруживалась нереальность планов, особенно
в части требования капитальной каменной застройки
основных кварталов города и в смысле оторванности нового
плана от существующей планировки, что требовало для
реализации новой планировки огромных ломок и сносов
существующей застройки.
Характерным примером является Архангельск, план
которого был утвержден в 1784 г. Уже через два года
архангельский генерал-губернатор получает новый указ, в
котором говорится о необходимости «план г. Архангельска по
неудобности к проведению его в действие вновь
пересмотреть, и сообразно с настоящими строениями и местною
выгодою, особливо же наблюдая сохранение помимо
возможности собственности каждого и чтобы многою ломкою
домов не нанести жителям убытков и разорений, заготовить
другой план и оный препроводить в Комиссию строений
столичных и других городов»1. Под давлением жалоб гу-
1 Шквариков В. М. Планировка городов России XVIII и начала
XIX вв. М., 1939. С. 78.
47

бернаторов и доношений проверяющих сплошь и рядом
приходилось пересматривать планы, приближая их к
существующей застройке, и разрешать деревянное
строительство там, где официально утвержденный план требовал
каменных строений.
Разработка «образцовых» проектов жилых зданий
велась в этот период на основе преемственности от ранее
существовавших типов путем их переработки с учетом
практики строительства, конструктивных и стилевых
требований своего времени. В отличии от петровского времени,
когда ломка старого уклада жизни велась очень
решительно, и выработанные государственными органами проекты
рассматривались как обязательные эталоны, «образцовые»
проекты второй половины XVIII в. лимитировали лишь
основные размеры зданий и основные пропорции фасадов.
Новые сборники «образцовых фасадов» более
разнообразно регламентируют возможную застройку: увеличилась
дифференциация типов по материалам и по этажности
(каменные двухэтажные, каменные с «мезонином», каменные
и деревянные на каменных погребах, то есть полутора-
этажные, деревянные на каменных фундаментах и
деревянные без них). Были разработаны также типы каменных
домов с лавками и домов для блочной застройки.
Выработанные типы распределялись в городе по классу
улиц и площадей: каменные дома строились в кварталах
центра, смешанные и деревянные - в более отдаленных
кварталах и в предместьях. Как и раньше, ни один из типов
не был рассчитан на беднейшие слои населения, а система
внедрения «образцовых» проектов была такова, что
фактически способствовала формированию жесткой социальной
топографии города.
Проявлялась заметная тенденция выселения
малоимущих («недостаточных») из городов. Пример Оренбурга
зафиксирован в протоколе Комиссии по утверждению плана
48

города: «...небольшие деревянные дома, которые
выстроены на деревенскую стать и в них живут записанные у
города...; оные хижины, покрытые почти все соломою, не
только обезображивают город, но и подвергают оный
беспрестанной опасности от пожара; почему... сии хижины
вовсе от города отнести расстоянием на триста сажен и на
удобном месте завести для рабочих людей особливую
слободку... места их отдать мещанам или другим обывателям».
Одной из основных задач при перестройке городов
было всемерное внедрение каменного строительства. В указе
об учреждении Комиссии для устройства Петербурга и
Москвы (которая называлась также «Комиссия о каменном
строении...») говорилось: «... по множеству настоящего в
тех городах деревянного строения и беспрестанной впредь
от вновь строящегося прибавки, в строенном лесу
является недостаток, да и от пожарного времени неизбежная
опасность и разорение; для того оной Комиссии по
учреждению, по примеру, как при предках ... было,
Каменного приказа, на каком основании оному быть,
представить в Сенат свое мнение с точным изьяснением,
дабы желающие вновь каменное строить без большого
затруднения иное исполнить могли»1. Но высокая
стоимость каменных домов и нехватка кирпича и черепицы
делали эту задачу чрезвычайно сложной. Жители
городов, даже более состоятельные, отказывались от
строительства, и кварталы, отведенные под каменные дома,
часто в течение многих лет пустовали и затем в
нарушении закона застраивались деревянными домами.
Екатерина II, в связи с пожарами в Санкт-Петербурге, и
с целью улучшения благоустройства столицы вообще,
повелела в 1785 г. издать дополнительные правила для
городских строений: не строить внутри каменных домов дере-
'ПСЗРИ. №11723, 1762 г.
49

вянных лестниц и переходов; бани строить близ воды и в
удобных местах; город строить по плану; не застраивать
городские выгоны; возложить на полицию обязанность
заботиться о восстановлении ветхих строений и о застройке
пустопорожних мест1.
В изучаемое время к послепожарным мероприятиям
добавилось новшество - в отдельных случаях
пострадавшим выдавались ссуды, рассчитанные на купечество,
на 10-летний срок под залог имущества или под
круговую поруку. Так, в записке о восстановлении после
пожара Белгорода говорилось, что на постройку каменных
домов нужно свыше 500 тыс. руб., а на деревянные
38 тыс. При этом тут же указывалось, что ссуда на
деревянные дома не обязательна, потому что «обыватели
такие деревянные дома и мазанки прежде сами строили,
почему и ныне застроят своим коштом». Такая помощь
обывателям в случае пожаров иногда дает некоторым
исследователям возможность заявлять, о формировании
социальных основ права. Однако большинство
исследователей склоняются к мысли, что это скорее забота не о
подданных, а о налогоплательщиках.
Несмотря на все мероприятия по планированию, облик
второго по значению города - Москвы - продолжал
оставаться крайне патриархальным и «ниже всякой
критики». Для улучшения дела в Москве был организован
специальный Департамент, ведавший ее частной застройкой.
В 1775 г. в Москве был возобновлен Каменный приказ,
которому поручено было организовывать, координировать
вопросы поставки строительных материалов, подряды,
разбор споров подрядчиков и домовладельцев.
1 Там же. № 11721, 1762 г.; № 14136, 1774 г.; № 15359, 1782 г.;
№16123, 16188, 1785 г.
50

«Образцовые» проекты жилых домов второй половины
XVIII в., сводившиеся к восьми типам, среди которых
совсем не было образцов домов для малоимущих слоев
населения, не могли удовлетворить потребности всех
застройщиков. .В то же время допускаемая свобода использования
«образцовых» проектов приводила к утрате принципов
«регулярства» в жилой застройке. Не менее остро
ощущался недостаток в «образцовых» проектах казенных зданий.
Предусмотренная утвержденными планами застройка
центров многих городов оставалась неосуществленной.
Поэтому в последующий хронологический период
с 1803 по 1830 гг. «для облегчения строителей в
составлении планов и фасадов» были разработаны и изданы
«образцовые» чертежи многих видов казенных и частных
зданий. Они рассылались по губерниям, чтобы «оные служили
руководством не только при постройке новых, но и при
переделке старых зданий, где удобность позволит». При
сооружении новых строений не разрешалось делать от
«образцовых» чертежей ни малейших отступлений.
«Образцовые» проекты издавались в виде отдельных
альбомов и в приложениях к Полному собранию законов.
Так, в 1803 г. были выпущены «образцовые» проекты
казенных зданий, в 1809 и 1812 гг. - проекты фасадов жилых
домов, в 1811 г. - образцы ворот и оград и проекты
планировок городских кварталов, в 1819 г. - проекты
станционных домов, в 1824 г. - церквей, в 1828 г. - тюремных
зданий, присутственных мест и домов вице-губернаторов, в
1830 г. проекты на «устроение селений» ив 1831 г. -
проекты почтовых домов. Были также установлены цвета для
окраски фасадов и крыш зданий. В виде указов издавались
правила для постройки обывательских домов, составления
смет, урочные положения, что стало основой для
составления в дальнейшем строительного устава. «Образцовые»
проекты казенных зданий разрабатывались более полно и
51

имели, кроме фасадов, планы и разрезы, в то время как
проекты жилых домов ограничивались лишь фасадом,
оставляя решение плана на волю хозяина. В дальнейшем в
практике строительства план для небольшого
одноэтажного жилого дома несколько типизировался, но даже при
сооружении многоэтажных домов, которыми застраивались,
главным образом, Петербург и Москва, план дома
разрабатывался индивидуально и архитектору надлежало увязать
его с одним из «образцовых» проектов фасада.
Ряд законов направлял деятельность местных
архитекторов, чтобы не было отклонений от принятых образцов;
так устанавливались правила построения фасадов, нормы
высоты кровель в зависимости от ширины дома, высоты
и длины деревянных жилых домов, разрывы между
домами и т. п.
Активизация контроля за типовым строительством
связывалась правительством с учреждением в МВД
специального Строительного комитета в 1806 г. С его введением
упорядочилось проектное дело, разрабатывались нормы для
городских строений. Большее внимание обращалось на
противопожарные меры и благоустройство городов. Была
унифицирована и подача чертежей на рассмотрение, для
чего ввели единообразные бланки. Чтобы яснее можно
было судить о величине здания, полагалось наряду с
масштабом изображать человеческую фигуру, высота которой
была установлена в 2 аршина; кроме того, архитекторам
вменялась в обязанность подписывать все выполненные ими
чертежи.
Весьма значительной была роль комитета в разработке
и утверждении изменяющихся планов городов. Порядок
утверждения этих планов сводился к следующему. Все
поступавшие на утверждение проекты, составленные на
местах, а также сведения и донесения о них передавали в
Строительный комитет на рассмотрение одному из его
52

членов. После внесения исправлений проект отсылали на
место для согласования и только после этого утверждали.
По правилам, разработанным МВД, планы и сметы
любого казенного здания перед постройкой или перестройкой
его полагалось отсылать в Петербург в строительный стол
при министерстве для согласования их с «образцовыми»
планами. По мере необходимости для экспертизы в
комитет могли быть приглашены «знаниями своими отличные
архитекторы из находящихся по разным ведомствам в
столице, при этом они обязаны не отрекаться от такового
приглашения и содействовать своими советами». Кроме того, в
особо сложных случаях для разрешения спорных вопросов
комитету разрешалось обращаться в Академию художеств.
Таким способом петербургские зодчие могли оказывать
влияние на застройку городов России, повышая
художественный уровень их архитектуры.
Таким образом, в первые десятилетия XIX в.
строительное законодательство обогатилось рядом норм
технического свойства, упорядочилась организация проектного
дела, более разнообразными, а следовательно более
удобными в применении стали образцовые фасады. Явно
выросла роль архитектурных кадров в решении
художественных вопросов облика городов.
В результате активной нормативно-планировочной
деятельности к концу XVIII в. планы большинства крупных
городов были разработаны и утверждены, по ним велось
строительство. Основной заботой, стало планирование
мелких городов. Подсчитано, что с 1806 по 1840 гг. было
утверждено 111 городских планов.
В 1812 г. во все губернии России были разосланы
проекты жилых кварталов (450 экз.). Рекомендовалось
руководствоваться этими чертежами, «которые удобностям
обывателей к местному положению наиболее сообразны».
Проекты «образцовых» кварталов получили большое рас-
53

пространение; это подтверждается тем, что многие
губернаторы даже после официальной рассылки чертежей
продолжали их запрашивать.
В 1809-1812 гг. Строительный комитет выпустил
первые два альбома «образцовых» проектов фасадов жилых
домов для частных строений. При их разработке был
использован опыт предшествующего времени и учтено
все ценное, что уже имелось. Архитекторы А. И. Руска
и В. И. Гесте составили 100 проектов фасадов жилых
домов. Выгравированные и отпечатанные, они были
сброшюрованы в два альбома и разосланы по губерниям (650 экз.)
с предписанием губернаторам разрешать застройщикам
возводить дома, только произвольно выбрав фасад по их
усмотрению. В декабре каждого года губернаторы должны
были доставлять в МВД ведомость (по специальной форме)
о количестве выстроенных в городе домов по этим фасадам
с указанием номера фасада, взятого из альбома.
Губернаторам вновь вменялось в обязанность следить, чтобы не было
отклонений от утвержденных фасадов при строительстве
как казенных, так и частных зданий.
Нормы, повторявшие распоряжения еще петровских
времен, об обязательном применении утвержденных
фасадов и регламентирование застройки городов встретили
значительное сопротивление населения. Среди
выпущенных образцов было мало домов для небогатых
застройщиков, преобладали дома в два-три этажа с колоннами и лор-
тиками, не учитывались климатические и национальные
особенности, совсем не было купеческих домов с лавками
в первом этаже. Вследствие этого из ряда мест в МВД
стали поступать просьбы о «перемене фасадов», потому что
«неудобно строить дома по высочайше утвержденным
фасадам».
На практике при строительстве домов происходили
отклонения от утвержденных фасадов, о чем губернаторы не
54

раз докладывали в министерство. Экспертизу спорных
случаев министерство доверяло В. П. Стасову, а затем ему же
поручило разработать правила, которых надлежало
придерживаться при строительстве частных домов. Поводом
для их написания послужили присланные на исправление
проекты жилых домов в г. Старый Оскол на основе
«образцовых» фасадов, но с большим отклонением от
подлинника. Записка Стасова 1811 г. «По поводу перемены
некоторых фасадов частных строений в г. Старом Осколе Курской
губернии» и послужила основой «Правил построения в
городах обывательских строений», которые были циркулярно
разосланы всем губернаторам.
Первые правила о внешнем облике частных строений
1811 г. были зафиксированы в первой редакции
строительного устава (ст. 726) и просуществовали с некоторыми
изменениями до 1917 г. Именно эти правила определяли
облик большинства «образцовых» фасадов всех серий, а,
следовательно, призваны были определять и облик городов
в рассматриваемый период. Правила утверждали классицист-
ские понятия гармонии, красоты, симметрии в архитектуре.
Прокомментируем основные нормативные требования1.
1. «Чтобы во всяком фасаде было на середине окно, а не
простенок, а потому строения будут иметь 1, 3, 5, 7 и более
не парное число окон». Это требование особенно
тщательно выполнялось в обывательских постройках средней и
низкой цены.
2. «Чтобы в каменном строительстве окна были не
менее вышиной 2 аршин с четвертью (1 м 60 см), исключая
мезонинов и антресолей». Это требование в частных
1 См.: «Образцовые» проекты в жилой застройке русских городов
XVIII-XIX вв. / Под ред. В. Н. Иванова. М., 1961. С. 205; Материалы
к истории строительного управления и законодательства в России в
течение XIX столетия // Строитель. 1902. № 9-12.
55

строениях соблюдалось крайне редко. Высота окон
типичного жилого дома средней цены в провинции, например
в Тамбове, в конце ХЕХ-начале XX вв. составляла 1,2-1,5 м.
3. «Чтобы простенки между окнами не были уже
ширины окна и чтобы от окна до кровли с карнизом не было
менее 1 аршина с четвертью» (примерно 90 см). Это правило
в целом соблюдалось в деревянном зодчестве.
4. «В домах для бедных» (цена не определена) нужно
определить высоту частей, составляющих строение, а
именно, высота окна не менее 2 аршин (144,24 см) а
ширина - не менее 1 аршина и 2 вершков (примерно 81 см), и
ширина простенков не уже окон, чтобы окна возвышены
были от земли не менее 2 аршин (144,24 см), в котором
пространстве могут поместиться свободно цоколь
(элемент, актуальный лишь для «бедных» домов крупных
городов) и от окон до кровли с карнизом должно оставаться
не менее 1 аршина (72,12 см), что составляет снаружи 5, а
внутри около 4 аршин (соответственно: 3 м 60 см и 2 м 88
см). «Такова высота самая крайняя, а ниже строения
вредны для жития людей. Кровли крыть не выше 1/4 части
широты самих строений».
Хотя позднее в строительном уставе, изданном в 1852 г.,
в пункт 1 была введена поправка, разрешающая строить
дома с четным количеством окон по фасаду, правила,
данные в первом десятилетии XIX в., отражали требования
классической архитектуры. И, хотя и были приняты в
качестве обязательных для застройщиков, не могли
соблюдаться в течение всего исследуемого периода из-за изменений
художественных предпочтений. Так, все пункты,
требовавшие симметричности строений, определенного
соотношения частей здания, были глубоко чужды архитектурным
имитациям художественно-исторических стилей периода
эклектики, модерну.
56

В связи с тем, что первые альбомы опробованных
фасадов не удовлетворяли полностью нужд заказчиков, были
созданы новые серии фасадов, более отвечающих
массовым требованиям. В 1814 г. они были разосланы (800 экз.)
с циркулярным предписанием губернаторам, аналогичным
предыдущим.
Благодаря большему разнообразию новых
«образцовых» фасадов жалобы застройщиков на неудобство строить
по ним прекратились. С выходом новых серий
правительство стало еще более твердо проводить линию на
строительство жилых домов только по «образцовым» проектам.
Так, например, в 1816 г. МВД отказалось дать орловским
жителям, «пришедшим в совершенную скудность и
нищету... дозволение к застройке домов, минуя сии фасады,
дабы не упустить удобного летнего времени».
Официально «образцовые» фасады 1809-1812 гг. не
отменялись и позже. В 1857 г. повторным указанием
подтверждалась их обязательность при жилой застройке
городов, и во второй половине XIX в. ими продолжали
пользоваться наравне с «образцовыми» фасадами, выпущенными
позднее, в 1840-х гг.
Таким образом, в первой трети XIX в. типовое
проектирование достигло высшей точки развития. Теория «регу-
лярства» застройки городов петровского времени обрела
свои юридические основания: были созданы «образцовые»
проекты почти всех видов казенных зданий и сооружений
и, в отличие от предыдущих «образцовых» проектов
выпущены целостные серии «образцовых» фасадов жилых
домов.
В рамках существовавшего Департамента
государственного хозяйства и публичных зданий при МВД в 1810-х гг.
закладывались основы строительных норм XIX в. Во
многом они формировались на основе предложений с мест, от
губернаторов.
57

До министерской реформы «строительная часть
находилась в печальном состоянии». Первый Министр
внутренних дел князь В. П. Кочубей докладывал царю:
«Казенные публичные здания в разные времена и по большей
части непрочно по губерниям устроенные, от давних уже лет
требовали исправления. От одного г. к другому здания
ветшали..., приходили в совершенный упадок ...»\ Дело
обстояло действительно плохо. Так, например, в
Тамбовской губернии в 1803 г. из 12 перечисленных
казенных строений серьезного ремонта требовала почти
половина -52.
МВД в 1803 г. выработало инструкцию «для
единообразия казенных зданий», предписывая «сочинить общие
планы» и составить сметы. В 1810 г. эта инструкция была
дополнена разрешением: «до приведения доходов в лучшее
состояние каменные казенные строения производить
только в губернских городах».
Планы должны были быть «.. .удобны, с наименьшими
издержками, с добрым вкусом, придерживаться образцов,
только можно сделать отступления в украшениях».
Казенные здания должны были быть каменными или
деревянными, но, по крайней мере, на каменном фундаменте;
приветствовалась возможность губернаторов сократить
издержки.
Важное значение для производства строительных работ,
градоформирования в провинции имела инструкция о
производстве всех строительных дел, которая появилась в 1806 г.
В ней МВД предписывало: требовать на новые постройки
планы и сметы, и чтобы они «соображались с правила-
Материалы к истории строительного управления и
законодательства в России в течение XIX столетия. // Строитель. 1902. № 5.
С. 172-182.
2 ГАТО. Ф. 2. Оп. 24. Д. 187. Л. 9.
58

ми», созданными академиком А. Д. Захаровым; утверждать
определенные суммы и время на строительство; возлагать
производство строений на попечение начальников
губерний, для очень важных объектов назначать строительные
экспедиции.
Согласно этим правилам в Тамбовской губернии была
начата работа по составлению строительной документации
на имеющиеся казенные здания: с 1811 по 1819 гг. были
сделаны обмеры и осмотр здания тамбовского губернского
правления, нового губернаторского дома и дома для
присутственных мест и др.1
Факты свидетельствуют, что в целом в губерниях эти
правила нарушались. Постановление 1824 г. еще раз
указало губернаторам на соблюдение правил представления о
строительстве и починке казенных зданий в МВД, нельзя
было делать это без разрешения, хаотично, по мере
необходимости. После губернаторам было дозволено «в случае
надобности исправления казенных зданий (в год на сумму
до 5000 руб.)» действовать в определенном порядке, делать
представления в порядке очередности на мосты, тюрьмы,
денежные кладовые, присутственные места,
губернаторские и вице-губернаторские дома2. Было повторено
распоряжение составлять всем казенным зданиям и присылать в
МВД планы и фасады. Помимо перерасходов на
строительство, главным недостатком при составлении нужной
документации МВД называло «недостаточность смет», чтобы
вынести по ним решения3. В частности, в одной из
инструкций, присланных в Тамбовскую губернию, говорилось,
что «иногда постройку назначают без испытаний грунта, а
он оказывается непригоден».
1 Там же. Оп. 33. Д. 4, Д. 173; Ф. 4. Оп. 1. Д. 386.
2 Материалы к истории строительного управления и
законодательства в России в течение XIX столетия. // Строитель. 1902. N» 9-12.
3 ГАТО. Ф. 2. Оп. 53. Д. 7.
59

Губернское и уездное начальство помимо общих
циркуляров получало градостроительные предписания,
учитывающие конкретные условия городов. Такая инструкция
«О строительстве согласно генерального плана» была
получена Тамбовским губернатором для Липецка в связи с
отстройкой города после очередного пожара1. В ней улицы
города вновь планировались, делились по разрядам,
подтверждались все правила регулярного градостроительства.
Интересно нововведение, которое предписывало в случае,
когда на одно усадебное место претендуют 2 человека,
дело решать жребием (позже для этой цели будут введены
торги), строго следить, чтобы одному человеку не
досталось 2 усадебных места «без особливого от начальства
повеления»; чтобы предотвратить злоупотребления («дабы
места под строительство не были превращены в сады и
огороды»). Последнее предполагалось держать на контроле
и раз в 5 лет для каменных домов и раз в 3 года для
деревянных «строения обозревать». Последнее требование
местными властями, по-видимому, игнорировалось: архивные
документы не отражают деятельности городских властей
по осмотру зданий с этой целью.
Несмотря на многословие инструкций, они не
предусматривали разрешения всех градостроительных проблем,
возникающих на местах, носили частный характер, в то же
время местным властям не позволялось решать их
самостоятельно, поэтому в деле перепланировки городов
всегда возникала масса спорных моментов, конфликтов.
Весьма запутанным, например, оказался вопрос о
наделении землей горожан по соседству с церквями. Каждый
конкретный спор обрастал огромной перепиской и
разрешался только императорским указом.
'Тамже.Оп. 27. Д. 3.
60

Законодатель не забывал и об особом
градостроительном статусе Петербурга. В 1809 и затем в 1816 и 1817 гг.
уточнены многократно высказанные правила для построек
в Санкт-Петербурге, а именно: 1) «деревянных жилых
строений не возводить, без разрывов, более 12 саж. в
длину; 2) разрыв между деревянными постройками делать в
4 саж., при недостатках же такового, устраивать к дому
брандмауэры, но без безобразия в фасаде; 3) двухэтажных
деревянных домов не дозволять (мезонины в счет этажей
не входят); 4) деревянные постройки возводить в вышину
не более 8 аршин; 5) в каменных домах, простирающихся
более, как на 12 саж., устраивать по несколько
брандмауэров; 6) незастроенные места огораживать заборами; 7)
обвалившуюся штукатурку на церквах и церковных оградах
немедленно исправлять; 8) не пестрить дома краскою,
а красить дома лишь определенными цветами; 9) для
удобства пешеходов, по всем улицам, устраивать тротуары,
составленные из гранитных камней, шириною в 2 аршина, со
скатом в 1 вершок; место между тротуаром и стеною
должно быть замощено, со скатом в 3 вершка; самые
тротуары должны представлять собою поверхность ровную и
соединяться с мостовой в воротах скатом без уступа; 10) по
краям тротуаров ставить столбики, вышиною в 1 фут;
И) дождевые трубы устраивать так, чтобы они не
доходили до тротуара только на 4 вершка; 12) не делать для
сходов в погреба и при входах более одной восходящей или
нисходящей ступени по тротуару»1. Впоследствии эти
правила вошли в строительный устав и были распространены
на другие города России.
Проблемами градоустройства занимался лично
Александр I. Без внимания не осталось устройство улиц, канав
1 ПСЗРИ. № 21478, 1804 г.; № 23874, 1809 г.; № 26491, 1816 г.;
№27180, 1818 г.
61

и мостов, повелено было «устраивать улицы широкие,
прямые и мощеные, с канавками по бокам, для стока воды
и с устройством мостиков во всю ширину улиц, для
безопасности проезжающих», полиции были даны специальные
чертежи.
В 1816 г. Александр I собственноручно составил ряд
некоторых градостроительных правил для губернских
городов: «запрещается улицы громадить чем попало, только
в случае строительства»; «надлежит улицы убирать»;
«улицы планировать, чтобы ям и бугров не было до самых
домов»; «неопрятства на улицах никакого не терпеть».
В 1826 г. эти в целом расплывчатые царские правила
были дополнены инструкцией МВД о переносе из городов
«смрадных и производящих нечистоты заведений». Эти
дополнения фактически были первыми в ряду
разрозненных санитарно-гигиенических требований будущего
строительного устава, однако в целом санитарная сторона
градостроительных регламентации еще долго находилась в
зачаточном состоянии.
Особое внимание МВД уделяло вопросам
строительства тюрем и богоугодных заведений (1823 г.), предприняло
попытку упорядочить составление смет на строительство,
установило правила относительно построек при крепостях
(1825 г.), освободило от обязательного соблюдения правил
образцового строительства заводские и фабричные здания
(1826 г.), ужесточило требования соблюдать
установленные правила, в частности образца казенных зданий
(1828 г.). Однако полный контроль за мелким казенным
строительством был невозможен, поэтому МВД расширило
право контроля губернаторов относительно построек на
сумму до 1000 руб. (1829 г.).
Опять становится виден интерес к сельскому
строительству, страдавшему теми же неудобствами, которые
перечислены в немногочисленных указах XVIII в. Александр I,
62

именным указом, данным Управляющему министерством
полиции 13 декабря 1817 г., повелел установить для
построек в селениях следующие правила: 1) «чтобы
улицы в селах и деревнях имели ширины, по крайней мере,
10-15 саж.; 2) сплошного строения не дозволять, а
располагать дома так, чтобы между каждых двух был
надлежащий проезд и чтобы всякое таковое гнездо разделялось
огородом, или пустым местом, в 12-16 саж., засаженным по
бокам скорорастущими деревьями; 3) в селениях иметь, по
крайней мере, одну площадь, а в больших и более; 4)
соблюдать чистоту на улицах, для народного здоровья; 5)
церкви строить на площадях; 6) кладбищ среди селений не
открывать, а даже и существующие переводить, исподволь,
назад селений»1. Эти правила содержат общепринятые
требования градостроительного характера и возобновляют в
более подробном виде рекомендованную еще при Петре I
«гнездовую» планировку в сельской местности, так и не
реализованную за сто лет. В 1830 г. появились очередные
правила, регулирующие застройку селений, которые
практически в неизменном виде составили главы 1 и 2 раздела 7
«О строении в селениях» строительного устава 1832 г.
В 1830-1831 гг. особое место в программе мероприятий
МВД по кодификации норм, регулирующих строительное
дело, на местах занимала разработка правил деятельности
архитекторов, особо среди них выделялись обязанности
по надзору за противопожарными мероприятиями. После
осмотра ряда зданий в столице, выяснилось, что им
угрожали пожары от затлевания балок, вблизи которых
находились дымовые трубы. За подобную неосмотрительность
наблюдающих за постройками архитекторов было
постановлено подвергать аресту и обращать на их
имущественную ответственность те переделки, которые необходимы
'Там же. №27180, 1818 г.
63

в строениях после пожара1. Подобным казуальным образом
появилась аналогичная норма об ответственности
архитекторов при несчастных случаях, вызванных некачественным
планированием и техническим сопровождением строительства2.
Первое распоряжение Николая I градостроительного
характера относилось к фабричным и заводским
постройкам. Заметив, что внутри городов существуют заведения,
производящие смрад и нечистоту, Император Николай
повторил аналогичные требования своих предшественников,
чтобы впредь такого рода постройки были возводимы за
городом, на особо отведенных для сего, ниже города по
течению рек, участках и чтобы туда же были перенесены
заведения, уже существовавшие в городах, для чего был
назначен 10-летний срок3.
Нормирование культового строительства также
расширилось. Император Александр I, проезжая по
Новгородской губернии, заметил некрасоту вновь отстроенной
церкви в яму Чудове4. Вследствие этого Император Николай
повелел, чтобы на постройку новых церквей непременно
составлялись планы и фасады, и предварительно
исполнения, представлялись на рассмотрение и одобрение МВД;
сама постройка церквей производилась бы под
непосредственным наблюдением архитекторов, а при невозможности
этого - опытных в строительном деле лиц, по шаблонам и
чертежам, данным все-таки архитекторами. Исправление
существующих церквей, для экономии времени,
дозволялось по чертежам, рассмотренным местными губернскими
1 Там же. № 4333, 1723 г.; № 5076, 1727 г.
2 Там же. JVs> 4896, 1726 г.
3 Барановский Г.В. Основы строительного уложения / Строитель.
Вестник архитектуры, домовладения и санитарного зодчества. 1903 г.
4 Там же. № 7.
64

архитекторами1. В 1830 г. существовавшие для
православных церквей правила были распространены на
иноверческие церкви2.
Обращая внимание на то, что существовавшие в России
разного, рода памятники древности переделываются с
искажением их прежнего вида, разрушаются от времени,
Николай, в 1827 г., повелел сохранять их в
существующем виде, с ответственностью за это начальников городов
и местных полиций; при чем повелено также поддерживать
ворота таких зданий; «исправлять же ненужного не надо».
Последние слова были вызваны тем обстоятельством, что
при исправлении некоторых памятников последовали
изменения фасадов и наружного вида зданий3.
Отдельными нормами стала регулироваться застройка
так называемых, маломерных усадеб. Были изданы
правила (1827 г.), по которым постройки в городах, для
предотвращения пожаров возводились на земельных участках,
имеющих по улице не менее 10 саж.; маломерные усадьбы
владельцы были обязаны продать в течение двух лет
одному из соседей. В противном случае, землю эту городскому
начальству следовало оценить через присяжных ценовщи-
ков и, бросив жребий, предоставить ее тому из соседей,
кому она достанется, взыскав в пользу лишающегося земли
оценочную сумму. Если уже существовали дома,
построенные на маломерных участках близко друг от друга, то в
предупреждение пожаров власти обязывали
домовладельцев делать между строениями брандмауэры, «чтобы в
фасаде не было безобразия»; а когда дома обветшают, то не
разрешать ни их исправление, ни новую постройку4. Сле-
'ПСЗРИ.№ 1804, 1825 г.
2 Там же. № 4165, 1830 г.
3 Там же. № 1613, 1827 г.
4 Там же. № 1235, 1827 г.
3 Зак. 1096 65

дует отметить, что этот указ был весьма труден для
полного исполнения, так как в нем как обязательное
предусматривается действие третьих лиц - соседей, которые могли и
не пожелать покупать незастроенный участок земли и
участвовать в торгах. Тем более, можно охарактеризовать его
как непоследовательный, так как он фактически шел
вразрез существовавшему указу 1809 г. «О дозволении Санкт-
Петербургским обывателям разделять обширные места и
дворы их на части, для продажи порознь без всякого
стеснения в том мерою сих частей»1.
В последние годы перед изданием строительного устава
в недрах николаевской бюрократической системы
продолжало оттачиваться и систематизироваться документальное
обеспечение технической, учетной стороны
градостроительства. Строительный комитет при МВД докладывал
царю «о некоторых упущениях и неудобствах, замечаемых
при постройке частных домов в городах, особенно
относительно тесовых плоских кровель» («...почти все дома в
городах кроются тесом редко хорошим, ...плоские кровли
дают течь и долго держат на себе снег, который в
провинциях не сметают, ... кровли не прочны и скоро сгнивают»).
Чтобы «соединить красоту строений с выгодами
обывателей», в 1828 г. были составлены особые правила
относительно крыш2.
В 1827 г. повелено, чтобы все планы казенных строений
были представляемы на благоусмотрение императора3. Но
в 1828 г., вследствие доклада министра внутренних дел «об
излишнем затруднении Государя докладами планов, не
имеющих особенно важного значения ни по работам, ни по
ценности», устанавливалось представление только планов,
1 Там же. № 23831, 1809 г.
2 Там же. №2192, 1828 г.
3 Там же. №1226, 1827 г.
66

составленных с отступлением от изданных образцов, и
планов на важные здания, требующих значительных издержек.
Все прочие планы, по рассмотрении в строительном
комитете, предоставлялось утверждать Министру внутренних
дел1.
В 1830 г., вследствие доклада министра о том, что
жители Петербурга производят постройки несогласно с
прежде изданными распределениями о местах для каменных и
деревянных строений, что, устраивая дома на подвалах,
домовладельцы превращают эти подвалы в жилье, вредное
для здоровья, и ввиду мнения Строительного комитета об
опасности в случае пожаров высоких и больших
деревянных домов, построенных на каменных этажах, было издано
подробное распределение мест Санкт-Петербурга, на
которых могут быть каменные и деревянные строения2;
запрещено устраивать деревянные дома на каменных этажах и
подвалах, вредных для живущих и опасных в случае
наводнения, но предоставлено строить деревянные дома на
каменном цоколе или фундаменте в 1 аршин от тротуара3.
На фабриках и дачах дозволены такие деревянные дома, у
которых нижний этаж каменный.
Изучив действия некодифицированного строительного
законодательства, можно сделать следующие выводы.
В этот период сохраняются актуальные для первой
четверти XVIII в. основы традиционного градостроительства
(пожароопасная, бедная и «противная благообразию»
городская застройка по всей России), вызвавшие к жизни
подавляющее большинство законоположений. Для
законодателя рассматриваемого времени остается приоритетной
целью создание регулярных городских поселений. Между
'Там же. №2433, 1828 г.
2 ПСЗРИ. Т. XII. Уставы государственного благоустройства.
Строительный устав. СПб., 1857. Ст. 333, п. 1, 2.
3 Там же. Ст. 333 п. 5.
67

тем, идея регулярности претерпела некоторые изменения -
по сравнению с петровским временем на второй план
отошло труднореализуемое стремление целиком
«европеизировать» градостроительство. Мы объясняем это тем, что
законодателю приходилось иметь дело с уже
сложившимися объектами - имеющими свой весьма консервативный
облик старыми российскими городами, а не только со
столицей-неофитом. На формировании законодательства
сказалось и то, что ко второй трети XVIII в. появился второй
по значимости объект градостроительного регулирования -
Москва.
В рамках, означенных замыслов регулярного
градостроительства, вырабатывались нормы технического
характера (стандартизация строительного производства и
планировочных структур городов), осуществлялась
социальная дифференциация территорий городских поселений
сугубо градостроительными мерами (нормативное деление
города на функциональные зоны, по качественному
критерию содержащихся в них имуществ и др.). В изучаемый
период значительно глубже стали понимать петровское
нововведение образцового нормирования строительства:
мы видим, с одной стороны, расширение количества
предлагаемых застройщикам «нормальных» фасадов, при этом
жесткая социальная дифференциация петровского времени
(дома для «подлых», «зажиточных», «именитых» горожан)
сменилась естественным выбором образцов для
строительства губернскими правлениями и самими застройщиками,
с другой - примерные образцы распространились на
планирование городских территорий (образцовый квартал,
усадьба) и архитектурные объекты малых форм. Это
показывает усилившееся стремление государства облагородить
вид городов за счет сугубо архитектурных,
художественных приемов.
68

В процессе создания массива строительного
законодательства, в будущем ставшего основой кодификации,
появляются новые предметы регулирования: постройки,
связанные с загрязнением окружающей среды, первые,
весьма ограниченные правила, запрещающие строительство,
«вредное для жительства людей», что подтверждает
попытки нормировать санитарно-гигиенический облик
городов. К сожалению, эти начала практически не реализовы-
вались, в пору действия строительного устава
законодателем не прорабатывались.
Особое внимание на разных этапах изучаемого
времени законодатель уделял определенной группе проблем,
реализации одного из направлений градостроительной
политики:
• 1730-1750-е гг. - большое количество
противопожарных актов повторного характера; создание значительного
теоретико-правового документа трактата-кодекса
«Должность Архитектурной Экспедиции»;
• 1760-1790-е гг. - обширные мероприятия по
перепланировке старых российских городов на основе
регулярности;
• 1800-1820-е гг. - увеличение роли «образцовых»
фасадов для строительства как нормативного источника,
оптимизация их состава и качества; активизация контроля за
градостроительной деятельностью местных властей,
введение архитектурной службы на губернском уровне;
унификация делопроизводства по строительству.
69

1.3. Строительный устав 1832 г.:
формирование, структура и содержание,
сравнительные характеристики
редакций (1842 г., 1857 г., 1900 г.)
Систематизация российского права - важнейший этап
его развития - в целом завершилась к 1830 г. Под
руководством М. М. Сперанского была выполнена большая работа
по выявлению в архивах государственных учреждений
массы исторических законодательных актов и по
расположению их в хронологическом порядке - с 1649 г. до 12
декабря 1825 г. (канун присяги Николая I). Первое «Полное
собрание законов» состояло из 45 томов (40 томов законов
и 5 томов указателей). Для практических нужд чиновников
был подготовлен пятнадцатитомный «Свод законов
Российской империи», который включал лишь действующие
в данное время законы, имевшие тематическое
расположение1. Эта кодификация документально оформила переход
русского права от казуального к нормативному.
Рубежной датой в процессе формирования российского
строительного законодательства стал 1832 г., когда был
опубликован первый строительный устав, открывший
в нем целую эпоху. В нем были объединены все, ранее
существовавшие законы, регулировавшие строительство.
Строительный устав при издании был включен в 12 том
«Свода законов Российской империи», он был второй
книгой четвертой части «Свода уставов государственного
благоустройства». Строительный устав состоял из семи
разделов и двадцати одной главы, в которых, исходя из
существовавшей в те годы ведомственной субординации, были
1 Ерошкин Н. П. История государственных учреждений
дореволюционной России. М., 1968. С. 158.
70

изложены положения: об учреждениях для управления
строительной частью (раздел I), о типах казенных
(раздел II), церковных (раздел III) и общественных зданий
(раздел IV), о правилах построения городов и устройстве в них
улиц, площадей, мостов, фабрик и частных зданий
(разделы V и VI) и селений (раздел VII). Каждый раздел состоял
из глав, включавших в себя статьи. (См. Приложение 3)
В основе устава лежат следующие концептуальные
основания и принципы: исключение всех законов, вышедших
из употребления; снятие повторений; при сходстве указов
использование позднейшего; сохранение сути законов при
извлечении статьи свода из самого текста, ранее
существовавших статей, хотя бы самыми дробными частями. Это
видно из того, что под каждой статьей перечислены указы
и постановления, из которых она составлена, под статьями
приводится число и год, когда соответствующий закон
утвержден, после чего в скобках следует номер закона.
Структура устава подчинена общим принципам
построения всего Свода законов (введен даже общий отсчет
статей), и в то же время ее старые и новые положения во
многом противоречиво сосуществуют друг с другом.
Строительный устав, по нашему мнению, страдает рядом
недостатков: вошедшие в состав его статей узаконения
сведены без внутренней переработки, хотя нередко они
относились к разным эпохам и вызваны различными
обстоятельствами; в самом уставе преобладают частные
определения, а не общие начала, в основу их часто
положен архаичный принцип «бытовой ассоциативности»; нет
должного единства структуры и масштаба построения, что
объясняется тем, что статьи представляют собой
преимущественно воспроизведения указов, написанных по
конкретным случаям. В уставе отсутствует строгая система в
распределении материала. Относящиеся к одному
предмету статьи помещены иногда в различных частях, в то же
71

время некоторым правилам общего значения отведено
случайное место в разделах и главах, рассматривающих круг
узкоспециальных предметов. Наконец, строительное
законодательство не сосредоточено в одном томе или отделе
Свода законов. Хотя основой и служит устав
строительный, но некоторый материал был рассеян и в законах
гражданских и различных специальных уставах - врачебном,
пожарном и др.1
Появление строительного устава 1832 г. как
самостоятельной и вместе с тем составной части «Свода законов»
можно рассматривать двояко. С одной стороны, это было
обобщение и упорядочение развивающейся и
усложняющейся централизации архитектурно-строительного дела,
проведенной на протяжении второй половины XVIII -
первой трети XIX вв. и требующей корректив на рубеже
нового периода, в преддверии буржуазных преобразований.
С другой - как одно из свидетельств начала нового
периода, характеризующегося постепенным распадом
централизации и предоставлением частным застройщикам все
больших прав, для удобства пользования которыми нужно
было свести воедино разрозненные в Своде законов
строительные узаконения и правила. До издания устава
строительство на местах регламентировалось бессистемными,
запутанными, нередко неправильно интерпретируемыми на
местах указами и циркулярами Сената, МВД, которые
в полном объеме до сведения застройщиков никто не
доводил, что создавало почву для злоупотреблений.
Помимо устава, законодательную базу строительного
дела и градостроительства образовывали и другие
документы, имевшие нормативное значение: планы городов
(систематическое составление которых началось после
1 Пахман С. В. История кодификации гражданского права. СПб.,
1876. Т. II. С. 20, 26.
72

1763 г.) и сборники «образцовых» высочайше
апробированных фасадов для строительства, которые являлись
основным инструментом в регламентации художественного
облика городов.
Наибольшее развитие «образцовые» проекты получили
в первой половине XIX в. В этот период они стали
наиболее разнообразными, унифицированными и
обязательными, что зафиксировано в строительном уставе. В разные
годы выходили разные по исполнению, художественной
ценности и популярности серии фасадов домов, ворот,
оград, заборов и т. д.1 Одна из самых значительных - серия
1809-1812 гг. для жилых домов и 1828 г. для
присутственных мест. Их разработкой занимались известнейшие
специалисты-архитекторы В. Гесте, А. И. Руска, В. П. Стасов.
Следующая серия вышла в 1840-1841 гг., в ее разработке
принимал участие К. А. Тон. В ней были предложены
жилища для государственных крестьян2. Затем разработка
фасадов шла в 1843-1852 гг., в названии этой серии впервые
нет слов «для обывательских домов», здесь предлагались
фасады смешанного назначения, в основном рассчитанные
на крупные города. Последняя серия была выпущена в
1855-1856 гг. и отличалась заметным снижением
художественного качества3. В ней впервые были предложены
фасады специально для уездных городов.
1 Собрание фасадов Его Императорского Величества, высочайше
апробированных для частных строений в городах Российской империи.
Ч. 1-4. СПб., 1809-1812; Собрание фасадов: заборы и ворота. СПб.,
1811; Образцовые фасады высочайше утвержденные для обывательских
в городе домов. СПб., 1841; Образцовые фасады, удостоенные
Высочайшего одобрения. СПб., 1852; Образцовые фасады деревянных домов
в 3, 4 и 5 окон с воротами и заборами для постройки таковых домов
в уездных городах. СПб., 1854.
2 История русской архитектуры: Учеб. для вузов // Пилявский В. И.,
Славина Т. А., Тиц А. А. и др. СПб., 1994. С. 433.
3 «Образцовые» проекты в жилой застройке русских городов XVIII—
XIX вв. / Под ред. В. Н. Иванова. М, 1961.
73

Выпуск новых серий «образцовых» («нормальных» по
терминологии того времени) проектов не отменял
нормативную ценность предыдущих сборников. Обывателям
можно было пользоваться всеми сериями. Требование
строительного устава соответствовать предложенным
образцам не исключало права застройщика предлагать для
строительства другие фасады, однако утверждали их
местные власти на свой страх и риск.
Анализ проблемы соотношения, связи между
нормативными положениями и их реализацией показывает, что
налицо разрыв юридических норм и реальной
строительной практики, особенно в провинции. Однако,
историографическая традиция, заложенная историко-искусствовед-
ческими исследованиями, не предусматривает
рассмотрение проблем соблюдения обывателями художественно-
правовых норм в процессе застройки.
Наше объяснение этого явления таково. Образцы, по
всей вероятности, не всегда были доступны для
провинциальных застройщиков, так как они представляли собой
довольно внушительные, дорогостоящие издания, и
рассылались по губерниям за плату. Например, в Тамбовскую
губернию в 1822 г. было прислано «13 экземпляров чертежей
по 30 рублей за штуку, которые должны были быть
куплены на городские доходы». «На вольную продажу» цена на
сборник фасадов одних только заборов и ворот в
зависимости от качества переплета колебалась от 72 руб. 50 коп. до
95 руб.1 В 1858 г. обязательность применения
«образцовых» фасадов была отменена, с этого момента
«нормальные» чертежи стали играть роль вспомогательных пособий
для частных застройщиков.
В ходе исследования было изучено более 50 архивных
дел о частном строительстве в Тамбовской губернии, отно-
1 ГАТО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 379. Ф. 16. Оп. 5. Д. 1. Л. 95.
74

сящихся к первой половине XIX в. - времени действия
наиболее подробных, регламентированных и жестких
редакций строительного устава1. Тем не менее, в них не
встречается ни одного(!) упоминания его норм, апелляций
к его требованиям и т. д. Частные провинциальные
застройщики и городское управление не обращались в случае
конфликтов к строительному уставу. Более того, встает
вопрос, а был ли он вообще им доступен. Если информация
о поступивших циркулярах, распоряжениях, инструкциях,
формах, образцовых проектах и другой нормативной
документации каким-то образом зафиксирована в источниках
(есть упоминание о ней в официальной переписке,
сохранились расписки о получении чиновниками копий
циркуляров, распоряжения губернаторов, практически дословно
цитировавшие инструкции из центра), то ни одного
упоминания об ознакомлении местных чиновников со
строительным уставом до 1860-х гг. нет. Сам «Свод законов
Российской империи» был подготовлен именно для практических
нужд чиновников, но в спорных и непонятных вопросах
гражданского строительства они обращались к
губернатору, который делал запрос в МВД. Оттуда приходили
разъяснения, в которых также, за редким исключением, в
качестве нормативного обоснования приводились указы,
распоряжения Сената и др., но не статьи строительного
устава2. Ознакомление с его нормами для лиц
профессионально занимающихся строительством не было
обязательным, например, техникам и «нижним чинам» строительное
законоведение стало преподаваться только с 1870-х гг.3 Что
1 Там же. Ф. 16. Оп. 3. Д. 2. Оп. 4. Д. 1, 3. Оп. 5. Д. 4. Оп. 21. Д. 7.
Оп. 22. Д. 39, 40. Ф. 17. Оп. 2. Д. 120. - «Ходатайства частных лиц
о постройках в первой половине XIX века».
2 Там же. Ф. 16. Оп. 3. Д. 9. Оп. 5. Д. 1.
3 Зосгшовский 3. В. Наше строительное законодательство //
Строитель. 1900. №1-2.
75

касается простых обывателей-застройщиков, то
большинству из них, по-видимому, даже при возможности
ознакомиться со строительным уставом (хотя для его понимания
нужен определенный образовательный уровень), это было
не нужно, так как проекты большинства домов
соответствовали «образцовым» фасадам, составлялись не самими
застройщиками и не слишком придирчиво оценивались
специалистами-чиновниками на уровне их реализации. Все
выявленные «неправильности» строений находились уже
постфактум, после осмотра зданий полицмейстерами или
архитекторами.
Для обывателей воля закона была куда менее важна,
чем воля губернского правления и, тем более, воля
государя. Во всех спорных случаях до 1860-х гг.
неудовлетворенные застройщики должны были писать ходатайство сразу
же на монаршее имя по строгой и весьма развернутой
форме, в которой должны были быть изложены: во-первых,
обстоятельства дела подробно, во-вторых, суть претензий к
местному управлению и ходатайства к царю, в-третьих,
принятые к моменту написания ходатайства решения
губернского правления (таких документов проанализировано
около 20). Выявленные источники не дают ни одного
прецедента использования каких-либо других механизмов
разрешения споров (через суд, полюбовный договор, через
вмешательство губернатора или хотя бы губернского
архитектора - его рекомендаций вообще не требовалось - или
как-то иначе).
В каждой последующей редакции строительного устава
имеются статьи, базирующиеся на узаконениях, принятых
буквально сразу же (в течение 2-3-х лет) после его выхода,
что также обусловило неполноту и несовершенство
главного закона, регулирующего строительство в стране. Для
выработки и кодификации этих узаконений почти постоянно
работали различные комиссии, комитеты и др.
76

Это привело к тому, что уже в 1843 г. было положено
начало пересоставлению строительного устава, был создан
комитет по его пересмотру. В 1865 г. при Технико-
строительном комитете МВД была образована специальная
комиссия под председательством инженера А. И.
Марченко, прекратившая работу в связи с утверждением
городового положения в 1870 г. В 1874 г. была создана новая
комиссия под председательством инженера И. А. Богда-
новского.
Однако, не все перерабатывалось и подвергалось
пересмотру. Ряд статей, часто весьма неорганично и
безосновательно переходил из более старых редакций в
последующие. В этом смысле статьи строительных уставов
подразделяются на две группы. Те из них, которые касались
«соседского права» (то есть расположения и размежевания
владений на участке), пожарной безопасности,
благоустройства и технических правил и приемов застройки
городов, являлись преимущественно наследием прошлого -
они, как правило, действовали долгие годы. Статьи же,
рассматривающие учреждения управления строительством
и экономические вопросы строительства, были выработаны
в большинстве своем только накануне издания устава и в
дальнейшем подвергались частым изменениям, что
отчетливо прослеживается: в уставе 1832 г. сосуществуют
старые и новые положения, нередко противоречащие друг
другу. Например, имели силу узаконения, датированные
иногда первой половиной XVIII в.: статьи 650 и 709
относятся к 1722 г., статья 699 - к 1724 г., статья 750 - к 1728 г.
и т. д.
Новые положения, появлявшиеся в процессе
переработки устава, сочетались со старыми, главным образом,
в статьях, посвященных типологии зданий, строительной
технике и нормативным требованиям в застройке. Нередко
по одному и тому же вопросу в строительный устав были
77

включены законоположения разных периодов и различного
содержания. Характерным примером такой
противоречивости устава 1832 г. могут служить статьи 559, 561, 724.
«Образцовые чертежи издаются не с тем, чтобы преступать
по ним немедленно к устройству зданий..., но единственно
для руководства в таких только случаях, когда по местным
обстоятельствам совершенно без постройки обойтись
невозможно», - говорится, например, в статье 559,
базирующейся на узаконении 1829 г. А статьи 561 и 724
(узаконения 1803 и 1809 гг., также входящие в устав) утверждают
другое: «При составлении проектов на новые строения не
дозволяется делать от образцовых чертежей ни малейших
отступлений» (статья 561) и «строятся частные здания в
городе только по изданным для них высочайше
утвержденным фасадам» (статья 724). Подобные примеры, когда
статьи, вызванные новыми требованиями, сосуществуют со
старыми, в уставе 1832 г. не единичны.
Базовые положения строительного устава переходили
от редакции к редакции. Характерным примером этого
могут служить узаконения, касающиеся механизмов
реализации строительных замыслов, которые закладывались в
XVIII в. еще петровским законодательством и на
протяжении всего XIX в. и в начале XX в. оставались практически
неизменными.
Строительный устав в 1832-1842 гг. определял, что
«построение казенных зданий производится или
посредством подрядов, или хозяйственным образом»1. Способ
производства строительных работ, практикуемый на местах
под названием «хозяйственный», имел самое широкое
распространение на протяжении всего исследуемого периода и
понимался как распределение обязанностей по
строительству между чиновниками строительных отделений губерн-
1 ПСЗРИ. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1832, 1842. Ст. 587.
78

ских правлений. Суть и формы его в течение XIX - начала
XX вв. практически не изменились. Причины этого в том,
что он позволял государству, которое регламентировало и
финансировало казенное, а также большую часть
общественного строительства, лучше контролировать выделяемые
средства. Кроме того, губернское начальство, не желая
брать на себя ответственность, связанную с риском
недобросовестности подрядчиков, эту систему всячески
поддерживало.
Иной - подрядный - способ производства работ
подразумевал устройство городским управлением торгов с
целью заключения наиболее выгодных контрактов с
возможными подрядчиками. Таким образом в подрядной системе
и торгах, устраиваемых по правилам, данным
строительным уставом, изначально был заключен элемент
конкурентности. Это, по сути, конкурс исполнителей
строительных услуг. Такой механизм производства строений
характерен для буржуазной экономики. Заметим, что его
юридические основы были заложены еще в XVIII в.
Первые узаконения о подрядной системе появились в
петровское время. Строительный устав, описывая эту систему,
базировался в основном на узаконениях 1800-х и 1820-х гг.
По уставу объявленные через печать торги должны
были проводиться в казенной палате в присутствии
губернатора и асессора строительной экспедиции. В 1827 г. была
предложена детальная регламентация процедуры торгов1.
Губернатор был обязан наблюдать за ее правильностью,
а асессор строительной экспедиции вносил в присутствии
казенной палаты план, фасад, сметы строительства,
сравнивал цены, предлагаемые (а по формулировке закона
«просимые») подрядчиками со сложившимися в губернии
1 Там же. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1832, 1842. Ст. 588, 589,
узаконения 1805, 1818, 1827 гг.
79

или городе ценами на строительные материалы и работы,
соответственно этому, делал заключение о выгодности
контрактов. На практике же в первой половине XIX в.
подрядчики фактически диктовали свои условия и расценки
местным управлениям, так как в это время в провинции,
особенно для массы самых распространенных работ
(мощение улиц, ремонт казенных зданий и др.), не находилось
достаточно желающих участвовать в торгах на подряд.
Строительный устав последней редакции значительно
больше уделял внимания способам производства работ
вообще и подрядному способу в особенности. Статья 48 даже
вводила некоторую классификацию способов
«производства новых и починки старых строений» и перечисляла их:
«1) раздробительный подряд с публичных торгов на
поставку материалов и производство работ порознь; 2)
заготовление материалов и наем рабочих хозяйственным
образом; 3) совокупление сих двух способов, то есть отдачу
одних работ и покупку некоторых материалов с публичных
торгов, по контрактам, а других - хозяйственным образом;
и 4) отдачу гуртом на подряд строения с публичных торгов,
на общем основании подрядов». Именно из этого перечня
городские управления «вольны выбирать любые или
смешивать как угодно, для выгоды казны»1.
Редакция устава 1900 г. регламентировала правила
проведения торгов более детально, что было новшеством. Как
и в начале XIX в., необходимо было предоставить в МВД
полную строительную документацию. Новым было
требование публичности торгов и требование тщательнейшим
образом описывать количество и качество материалов.
Процесс производства подрядчиком работ следовало
разбить на этапы, для каждого из них установить конкретные
1 Там же. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1900. Ст. 48, узаконения
1832,1864,1865 гг.
80

сроки. Проводились торги в общем присутствии
губернского правления. Наблюдение за правильностью
процедуры их проведения возлагалось на строительное отделение
губернского правления1.
Количество статей, регламентирующих подрядный
способ производства, торги, контракты с 1832 г. по 1900 г.
остались прежними, суть их не изменилась, однако
высказываемые законом требования детализировались. Это
свидетельствует о возросшей значимости подрядного способа в
строительстве по сравнению с остальными.
Хозяйственному механизму в уставе 1900 г. отведено всего 2 статьи, где
он просто упоминается, тогда, как в первых трех редакциях
строительного устава его детально описывали 6 статей.
Чиновник, надзиравший за строительством, производимым
хозяйственным способом, так же, как и при заключении
контрактов, был обязан руководствоваться
предоставленными ему губернским правлением справочными ценами
или собирать их сам. Он должен был заниматься
бухгалтерией строительства, заготовкой материалов, наймом
рабочих, делопроизводством. По поручению начальства он мог
заключать договоры с рабочими и поставщиками, так как и
при хозяйственном способе без этого нельзя было
обойтись. Ассигнования ему должны были отпускаться по
«мере действительной надобности»2.
Оба способа строительства имели свои преимущества и
недостатки. Хозяйственный способ обеспечивал на
практике более полный контроль над производством работ,
подразумевал конкретное лицо, именуемое строительным ус-
1 Там же. Ст. 53, узаконения 1832, 1864, 1865 гг.; ст. 54, узаконения
1832, 1849, 1851, 1854, 1864, 1870, 1874 гг.; ст. 51, узаконения 1832,
1854,1864, 1865 гг.
2 Там же. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1832, 1842. Ст. 593, 598,
узаконения 1722, 1728, 1722, 1733, 1827, 1831 гг.
81

тавом абстрактно «чиновник», которое несло
ответственность, в том числе и материальную. В 1881 г. гласный
Тамбовской городской думы С. Шишкин, заявляя о
необходимости лучше контролировать хозяйственный способ,
предлагал «создать комиссию для ревизий городских сумм,
особенно внезапных, давать проверять их расход городской
думе» (с последним управа категорически не согласилась)1.
К недостаткам хозяйственного способа относятся
медлительность и неповоротливость системы управления,
принятия решений, огромная переписка, состоящая из
постоянных согласований, отчетов, что усугублялось, особенно в
первой половине XIX в., крайним недостатком
технических специалистов в провинции, которые могли бы вести
эту документацию грамотно.
Подрядный способ производства работ требовал от
городского управления большой компетенции для удачного
выбора исполнителей-подрядчиков и определенного
уровня развития рынка строительных услуг, достаточного
предложения. Иначе весь смысл торгов как конкурентного
мероприятия терялся. К числу его недостатков относится
то, что из-за неразвитости этого рынка, городское
управление, доверив подрядчику работы, заключив с ним контракт
и получив от него залог, фактически не могло следить за
темпами и качеством производства работ. В случае
прекращения контракта, особенно в конце оговоренного срока
его действия, город оставался фактически ни с чем, при
этом время было упущено, а строительные потребности не
удовлетворены.
Таким образом, на протяжении исследуемого периода в
практически неизменном виде сохранились юридические
основания отношений между исполнителями и
заказчиками государственного строительства и механизмов произ-
1ГАТО. Ф. 17. Оп. 12. Д. 2.
82

водства строительных работ, обозначенных как
«хозяйственный» и «подрядный». По мере модернизации общества,
экономики, проникновения в быт буржуазных черт,
подрядная форма производства работ наполнялась новым
содержанием. На основании сказанного можно сделать вывод
о том, нормативная база опережала реальность и
потребности рынка строительных услуг.
В строительном уставе 1832 г. нашли отражение и
изменения в управлении строительством, происходившие
в XIX в. В 1832 г. вся гражданская строительная часть из
МВД была передана в ведение Главного управления путей
сообщения и публичных зданий (ГУПС и ПЗ), за
исключением дел о сооружениях монументов, которые оставались в
ведении департамента общих дел МВД1. В ГУПС и ПЗ
делами гражданских сооружений ведали Сенат и
департаменты (рассмотрение проектов и смет, искусственных дел,
хозяйственных дел и т. д.). Однако ведению МВД и ГУПС
и ПЗ не подлежали здания и сооружения, состоявшие в
других министерствах и ведомствах, имевших свои
строительные департаменты, конторы, комиссии, комитеты и
штаты архитекторов и инженеров (Министерстве
императорского двора и уделов, Министерстве народного
просвещения, военном, морском, Министерстве земледелия и
государственных имуществ, Министерстве финансов;
ведомствах учреждений императрицы Марии, Синоде,
государственном коннозаводстве, сословных учреждениях). Это
нарушало централизацию руководства. К тому же
компетенция названных учреждений определялась особым
положением о каждом из них. Например, строительством
казенных зданий гражданского ведомства на местах ведали
губернаторы. Они же осуществляли наблюдение за
исправным состоянием казенных зданий и других ведомств. Су-
1 ГАТО. Ф. 2. Оп. 57. Д. 919, 921.
83

шествовавшие (до передачи гражданской строительной
части из Министерства внутренних дел в ГУПС и ПЗ) при
губернских правлениях строительные экспедиции в 1832 г.
были заменены губернскими и уездными строительными
комиссиями1. Этот процесс в Тамбовской губернии
отражен в, изданных губернатором циркулярах, выявленных в
ГАТО2.
В целом статьи о структуре управления строительством,
изложенные в уставе 1832 г., как и сама структура также
имели двойственный характер. В основной своей части они
исходили из старых положений, базировавшихся на
узаконениях 1806, 1813, 1816 и 1817 гг., в особенности в
управлении строительной частью в городах, находившихся на
особом положении и имевших свои строительные
комитеты (Петербург, Москва, Одесса, Таганрог, Керчь) (раздел I,
глава 3 устава). Новые положения включались в устав в
интересах более свободного развития частного
строительства. Они предоставляли большие права местным
(губернским и уездным) управлениям. Так, статьи 7-19
свидетельствуют о том, что если по местным условиям признано
будет нужным сделать от планов отступления, то начальники
губерний имеют права делать представлеия об этом в МВД
для разрешения, что ранее не дозволялось, хотя тамбовские
губернаторы таких представлений не делали, вообще ситуация
с городскими планами практически на протяжении всего
XIX в. местным начальством почти не контролировалась.
Строительное законодательство петровского времени,
действовавшее до 1830-х гг., с его излишней
регламентированностью, не срабатывало на огромной территории
Российской империи. Государство становилось перед фактом:
частные застройщики в силу самых разных причин не мог-
1 ПСЗРИ. № 5624, 1832 г.; № 6347, 1832 г.; № 22114, 22426, 1800 г.
2 ГАТО. Ф. 16. Оп. 14. Д. 2.
84

ли не нарушать данные в первой половине XVIII в.
узаконения, рассчитанные в основном на крупные города и
столицы и подчиненные необходимости того времени.
Изменения городской жизни, выраженные, в том числе, и в
возросших объемах частного строительства привели к
появлению статей, предоставлявших большую свободу
застройщикам. Например, в примечании к статье 719
говорится «о полной свободе в местах, где назначены каменные
строения построить деревянные на каменных
фундаментах». Этим правилом активно стали пользоваться
застройщики в небольших провинциальных городах, таких, как
Тамбов, где у большинства обывателей в первой половине
XIX в. не было средств на возведение каменных домов.
Однако появилась значительная часть населения, в
основном купцы, которая уже «переросла» и по финансовым
возможностям, и по потребности в модных новшествах,
«благообразии» в жилище традиционный деревянный дом,
«избу». На протяжении всего XIX в. «полукаменные»
дома составляли значительную часть всего жилого фонда
города.
К сожалению, статистических данных, относящихся
к первой половине XIX в., нет. Изучая нарративные
источники - воспоминания, описания домовладений Тамбова,
уездных городов, - мы убедились, что такую же
распространенность такого рода домов, уже доступных
большинству городского населения, показывает имеющийся в
нашем распоряжении статистический материал, относящийся
к последней трети XIX в.1 Данные о жилищных
предпочтениях населения провинциального губернского города Там-
1 Там же. Ф. 2. Оп. 24. Д. 198. Ф. 2. Оп. 54. Д. 46. Оп. 140. Д. 420.
Ф. 16. Оп. 39. Д. 9. Ф. 17. Оп. 4. Д. 96. Оп. 10. Д. 35. Оп. 13. Д. 242.
Оп. 18. Д. 176, 193. Оп. 30. Д. 34038. Оп. 32. Д. 33-37. Оп. 33. Д. 38^*2.
Оп. 34. Д. 51-55. Оп. 35. Д. 41. Оп. 36. Д. 44-47.
85

бова соответствуют общероссийской картине -
полукаменные, «смешанные» дома были распространены на всей ее
территории1.
Статья 723, также впервые, вводит новшество, узаконив
очень важное для свободы частной застройки правило, что
«городским обывателям предоставляется свобода разделять
обширные свои места и дворы на части для продажи
порознь без всякого в том стеснения мерою частей, с той
только на случай пожара осторожностью, чтобы тесноты
между строениями не было»2. До этого данная норма
действовала только в Петербурге и впервые была введена в
1808-1809 гг.3 Это разрешение, фиксирующее уже
существующее положение в крупных городах и необходимое для
них, в провинции несколько опередило свое время.
Таким образом, правительство никогда не
рассматривало строительный устав как нечто постоянное, неизменное.
Было принято постановление - все законы ежегодно в
кодификационной комиссии сводить в форме предложений,
а каждые десять лет выпускать следующие издания
уставов. И действительно, через десять лет, в 1842 г. было
выпущено 2-е, а в 1857 г. (с опозданием на пять лет
относительно намеченного срока) - 3-е; в 1900 г. - 4-е издания4.
После 1900 г. официальных изданий строительного устава
не было, выпускались неофициальные ежегодные
продолжения, в которые включались изменения статей,
происшедших за текущий год в результате новых определений,
узаконений, административных разъяснений и судебных
решений, имеющих силу закона по тому или иному вопро-
1 История русской архитектуры: Учеб. для вузов // Пилявский В. И.,
Славина Т. А., Тиц А. А. и др. СПб., 1994. С. 499-503.
2 ПСЗРИ. № 5624-5628, 1832 г.
3 Там же. № 23214, 1808 г.; № 23831, 1809 г.
4 Там же. Т. XII. Уставы государственного благоустройства.
Строительный устав. СПб., 1832, 1842, 1857, 1900.
86

су в различных городах. Они вышли под редакцией Н. Е. Озе-
рецкого, П. С. Цинкина, А. А. Добровольского, Д. И.
Бутырского1.
Общая структура строительного устава в XIX в., судя
по изданиям 1832, 1842, 1857, 1900 гг., сохранялась в
основном постоянной, она лишь упорядочивалась. Так,
статьи строительного устава, имевшие в первом издании
общий счет с другими статьями свода законов и
начинавшиеся с номера 499, со второго издания имеют уже свой
самостоятельный счет и начинаются с номера 1. Известной
корректировке подвергались также наименования и состав
отдельных разделов и глав в различных изданиях устава.
Например, раздел VI, называемый в уставе 1832 г. «О
зданиях частных в городах», состоял из четырех глав (глава 1
- «О местах под строения в городах», глава 2 - «О фасадах
частным зданиям в городах», глава 3 - «Общие правила
построений в городах», глава 4 - «О построении в городах
фабрик и других заведений»). В редакции 1842 г. все эти
заголовки (за исключением главы 3, которая названа
«Правила построений в городах») повторяются буквально.
В уставе 1857 г., при сохранении количества глав,
изменения в их названиях уже более значительны. Особенно
существенны эти изменения в уставе 1900 г. В нем раздел VI
носит наименование «О построении городов и о городских
зданиях и сооружениях» и состоит из трех глав: о планах
городов; об устройстве и содержании улиц, площадей, мос-
1 Строительный устав и приложения / Сост. Н. Е. Озерецкий,
П. С. Цинкин. СПб., 1910; Свод законов Российской империи / Под ред.
А. А. Добровольского. СПб., 1913; Бутырский Д. И. Дополнение к 3-му
изданию устава Строительного. М, 1912; Колычев А. А. Устав
Строительный. СПб., 1913; Зосимовский 3. В. Устав Строительный 1900 года.
СПб., 1901; Шрамченко М. Н. Устав Строительный, измененный
и дополненный указаниями, обнаруженными по 1 августа 1910 года.
СПб., 1911.
87

тов и других сооружений в городах; о частных зданиях в
городах. Сходным изменениям подверглись и другие
разделы.
От одного издания к другому происходили изменения,
как в самом содержании статей устава, так и в их
количестве по разделам, главам, отделам. В первом издании устава
(1832 г.) содержится 368 статей, во втором (1842 г.) - 438,
в издании 1857 г. - их уже 532, а в издании 1900 г. - только
242. Анализ причин изменения количества статей
показывает, что увеличение их (в первом, втором и третьем
изданиях) происходило за счет конкретизации и детализации
статей, потребовавших в связи со многими запросами по
уточнению введенных в действие новых положений, также
в основном направленных на предоставление больших
прав частным застройщикам.
Значительное увеличение статей устава произошло
в главе «Об управлении строительной частью в губерниях
и областях». В редакции 1842 г. и особенно 1857 г.
появились новые статьи о строительных и дорожных комиссиях,
их составе, штатах, обязанностях, а также о сложной
подчиненности их как губернскому начальству, так и ГУПС,
ПЗ и округам путей сообщения, положения о которых были
сформулированы довольно детально, что явилось
отражением общей тенденции бюрократизации аппарата
управления в этот период. Состав и содержание губернских
строительных и дорожных комиссий регламентируется 11
статьями, порядок делопроизводства - 8, обязанности
комиссий - 35. Глава 3 раздела I «Об особенном управлении
строительной частью в некоторых городах» не претерпела
столь решительных изменений потому, что она касалась
правил в столице и специфических портовых городах -
Одессы, Таганрога, Керчи, - которые находились на
особом положении и отличались режимом, менее
подверженном изменениям.
88

Уменьшение статей с 532 в 1857 г. до 242 в 1900 г.
вызвано сокращением устаревших и потерявших силу статей
и дополнительной насыщенностью других статей в связи с
тем, что по городовому положению 1870 г. города
получили права издавать свои обязательные постановления по
строительству, что позволило сократить и уплотнить ряд
статей строительного устава, так как некоторые его статьи
были включены в городовые положения, став их
прерогативой. Тем не менее, наполненность норм строительного
закона общими понятиями взамен частных определений
существенно не увеличилась, то есть язык, стиль,
атрибуция оставшихся в силе статей закона 1900 г. практически
не отличались от первого издания устава.
В редакции 1900 г., сравнительно с 1857 г., появилось
29 новых статей и 16 примечаний к статьям. Так,
новыми являются статьи 3-5, 13-18, 24-27, 78, 90, 92-93, 111,
128-130, 135-136, 138, 160, 162, 169, 206^207, 229.
Примечания посвящены, в основном, условиям возможных
отступлений застройщиков от правил.
Установлено, что изменения (появление новых норм) в
сильно сокращенном уставе 1900 г. были вызваны,
главным образом, следующими причинами: изменением
структуры управления, развитием частнособственнических
отношений и появлением таких новых форм, как монополия,
строительное акционерное общество и т. д., бурным
развитием некоторых отраслей (железнодорожного
строительства), появлением новых типов зданий.
Принципиальным изменениям подверглись статьи о
руководстве архитектурно-строительной частью в губерниях
и ее особенностях в некоторых городах. Это связано с
перенесением центра тяжести управлением строительства на
места - в губернии и города. В 1843-1844 гг. руководство
застройкой городов перешло в ведение Министерства
путей сообщения. Хотя к работе были привлечены опытные
89

архитекторы (К.А. Тон, А.И. Мельников, А.П. Брюллов,
Р.И. Кузьмин, Н.Е. Ефимов, А.И. Кракау, Д.И. Гримм, Э.И.
Жибер, А.К. Красовский и др.), застройке городов
в архитектурном аспекте, по существу, уделялось
значительно меньше внимания, чем ранее в комитете строений.
Сказалось все более растущее в это время преобладание
инженерно-технических проблем над
архитектурно-художественными. Особенное значение стали приобретать
вопросы железнодорожного строительства и строительство
таких инженерных сооружений, как мосты, эстакады,
водонапорные башни. С роспуском комиссии строений и
передачей ее функций в ведение министерства путей
сообщения и затем, после городской реформы 1857 г., в ведение
городских управ руководство застройкой резко снижается.
Одним из государственных мероприятий, направленных
на регулирование строительства, стала реорганизация
Главного управления путей сообщения в 1832 г.
Правительственные указы и постановления 1840-1860-х гг.,
имеющие прямое или косвенное отношение к
строительному делу, охватывали довольно широкий круг вопросов,
связанных с разрешением общегосударственных задач. Эти
постановления, помимо собственно строительных правил,
касались строительства вдоль шоссе (а также селений) и
устройства городов.
Мы классифицировали их следующим образом. К
первой группе вопросов относятся указы, в целом
облегчающие преимущественно жилищное строительство такого
характера, как, например, о свободе деления участков, о
маломерных местах, о разрешении или запрещении строить
деревянные дома в различных городах, также в
определенных районах того или иного города, о фундаментах и
крышах, об обязательности применения утвержденных
фасадов, о ширине улиц при проектировании планов городов
(для Петербурга специально были установлены нормы
90

наименьшей и наибольшей высоты зданий), а также о
высоте фундаментов и уровне пола жилого этажа, как
мере защиты от наводнений.
Вторая группа указов содержала самые новые нормы,
касавшиеся строительства, связанного с улучшением
дорог, инфраструктуры, - о постройке почтовых домов,
разрешениях строить вдоль шоссе жилые дома и правилах их
расположения, выпуске «образцовых» фасадов для
селений, строившихся вдоль шоссе. Этим вопросам не
случайно уделялось довольно значительное внимание. С
развитием шоссейных дорог заселение местностей, в которых они
прокладывались, особенно районов, до этого времени
слабо населенных, приобрело особую важность. «Приняв
в уважение... пользу, которую принести может
распространение населенности на проезжих трактах, особливо в
местах, где на большом протяжении нет вовсе никакого
жилья... Государственный совет мнением положил: дозволить
желающим на шоссейных по дорогам первого класса
обрезах возводить здания как в виде одиночных домов
отдельно, так и целыми линиями, в виде селений...»1.
Третья группа постановлений касается статуса
городских застройщиков. Правительство поощряло приток
населения в города и предоставляло переселенцам льготы.
К ним относятся различные указы о городском
гражданстве. В более раннем указе (1827 г.) «О дозволении удельным
и казенным крестьянам строить и покупать домы в
городах, кроме столиц», также говорится о городах «наипаче
уездных, которых благосостояние может улучшиться
умножением народонаселения и облегчением жителей в
исправлении повинностей...». Наряду с этим, различные
1 Собрания узаконений и распоряжений правительства за 1864 г.
СПб., б. м; то же за 1871-1873 гг., 1875-1876 гг.; 1880-1881 гг.; 1884-
1886 гг.; 1888-1911 гг.
91

льготы предоставлялись в ряде городов тем, кто
обзаводился домами. Одним из средств регулирования
обывательских построек была также система выдачи пособий на
строительство, выдававшихся с возвратом и без
возврата. Они заключались в: 1) отпуске жителям материалов,
2) выдаче денежной ссуды и 3) снабжении рабочей
силой.
Вышесказанное свидетельствует не только о простом
изменении структуры управления
архитектурно-строительным делом, но и о том, что в этот период стали иными и
сам характер объектов строительства, и отношение к ним.
Особое внимание обращалось на строительство шоссейных
и железных дорог и различных инженерных сооружений,
связанных с этим строительством. Вместе с тем
значительно повысилось внимание к технической стороне дела, что
также явилось одной из причин передачи строительства в
ведение ГУПС и ПЗ. Эти же правила сохранились и в
уставе 1857 г. В 1865 г. в системе управления строительством
произошли дальнейшие изменения - оно вновь, но уже на
другой основе, было передано в МВД, в котором для
руководства сложными в техническом отношении объектами
был создан Техническо-строительный комитет, что и
записано в уставе 1900 г.1
Таким образом, кардинально изменив руководство
строительной частью, государство оттянуло издание
нового устава, обновленного и соответствующего новым
узаконениям, до 1900 г. Такое отношение власти к проблемам
градостроительства вызвало резкое недовольство и
критику со стороны общественности в последней трети XIX в.2
1 Зосимовскип 3. В. Устав строительный 1900 года. СПб., 1901. С. 2.
Вапденбаум А. Замечания на действующий в России ныне «строи-
2
тельный устав» // Зодчий. 1873. № 2. С. 6.
92

Из первой редакции строительного устава были
исключены статьи, касающиеся вопросов взаимоотношений МВД
и находившегося в его ведении департамента
государственного хозяйства и публичных зданий и входящего в него
строительного комитета и т. п. Например, некоторые
статьи устава 1832 г. в связи с изменением руководства
строительством, ввиду передачи строительства гражданских
зданий из ведения МВД в ГУПС и ПЗ, были отменены как
устаревшие и не значатся уже в уставах последующих лет.
Это относится, например, к статье 501 о том, что «комитет
получает из департамента все дела, планы и сметы для их
рассмотрения во всем, что касается архитектурной части,
поэтому его обязанность состоит в том, чтобы
присылаемые в Министерство внутренних дел планы, фасады и
сметы на постройки и исправления всякого рода зданий
рассматривать, исправлять, вновь составлять и проверять на
основании правил архитектуры и особого для каждого
строения постановлений»1, а также к статьям 502 и 503 «О
правилах и задачах командировок членов строительного
комитета для осмотра казенных зданий», статьям 504 и 505
«О приглашении при рассмотрении сложных строительных
объектов известных архитекторов и препровождении
материалов в Академию художеств» и некоторым другим.
Уменьшение регламентации строительства
центральными властями отразилось в содержании изменений статей
и пунктов устава, касающихся проектов планов городов и
их урегулирования, а также статей в области
проектирования и строительства различных типов зданий и
сооружений. Это подтверждает сопоставление статей, касающихся
одних и тех же вопросов в различных изданиях
строительного устава. Причем изменения большей частью
происходят не по линии отмены тех или иных ограничительных
1 ПСЗРИ. Т. XII. Устав строительный. СПб., 1832. Ст. 501.
93

статей, а по линии введения примечаний, которые дают
возможность снять ограничения и иногда изменить самую
суть статьи. Яркий тому пример - статья 747
строительного устава 1832 г., которая категорически утверждает, что
«фабрик и заводов, вредных чистоте воздуха, в городах и
выше городов по течению рек и протоков строить не
дозволяется». Эта статья, основывающаяся еще на указах 1803
и 1826 гг., является неизменной для всех изданий устава,
но постепенно теряет силу. Если, в уставе 1832 г. она еще
подкреплялась требованием о том, что промышленные
предприятия, построенные с нарушением этих правил,
должны быть выведены из города в десятилетний срок, то в
уставе 1842 г. это требование было снято1, а примечания,
введенные в уставе 1900 г., свели почти на нет
установленные ограничения: пункт 7 примечаний к статье 165
разъясняет, что «завод, состоящий в черте города и отнесенный к
числу заведений вредных, может быть оставлен при
соответствующем разрешении Министерства внутренних дел»2.
В местной городской практике, по всей вероятности, таких
разрешений не испрашивали и до выхода устава 1900 г.
Выявлена переписка по поводу разрешения спорного
строительства каменной паровой вальцевой мукомольной
мельницы на берегу р. Студенец в Тамбове в 1889-1890 гг.,
то есть на городской территории между 21 и 32 кварталом,
по соседству с которой уже были жилые деревянные
постройки. Согласование с МВД требовалось даже не по
поводу внутригородского расположения будущего завода, на
строительство которого Тамбовская дума дала разрешение
в общем порядке, а по поводу жалоб окрестных
домовладельцев, в количестве 14 человек, которые указывали на
«шум, грязь от возчиков, нечистую воду» и возможную
1 Там же. Т. XII. Устав строительный. СПб., 1842.
2ГАТО.Ф.4.Оп.1.Д.4017.
94

пожароопасность. Последнее было опровержено
разъяснением из МВД. Что касается других неудобств от соседства
местных жителей с заводом, то их и центральное, и
городское начальство не рассматривало, так как по разъяснению
городской думы, ее постановления «могут быть
обжалованы только городским обществом, а не группой
домовладельцев»1. В 1909 г. произошел аналогичный спор между
владельцами чугунолитейного завода в г. Козлове и
проживающими рядом с ним жителями. На этот раз
разбирательство было начато с жалобы во врачебное отделение
Тамбовского губернского правления, которое подтвердило
«негативные в санитарном отношении последствия работы
завода». Однако, ходатайство его владельцев о разрешении
продолжать работать, было удовлетворено местной думой,
основанием к чему послужило разъяснение Сената «о
допущении в городах заводов, в которых единственным
препятствием к расположению оных служит
пожароопасность»2. Кроме того, ряд пунктов примечаний к статье 165
вводил особые, более льготные правила строительства
фабрик и заводов некоторых видов промышленности, и
городов (например, примечание 3 - для нефтяной
промышленности в Батуми, примечание 2 - для Петербурга и т. д.).
Проанализированные прецеденты городского
строительства показывают, что нормы права, которые
постепенно снимают ограничения с «вредного воздуху, воде»,
а, следовательно, жителям фабрично-заводского
строительства, наглядно показывают, что к концу исследуемого
периода экономическая необходимость для государства в
целом, городских органов управления в частности, значила
больше, чем санитарно-гигиенические аспекты
градостроительства. Естественный рост городских территорий,
1 Там же. Оп. 1. Д. 4017. Л. 7-10.
2 Там же. Ф. 30. Оп. 83. Д. 134. Л. 7.
95

урбанизация и описанные законодательные нормы
повлекли за собой дифференциацию городских территорий,
отразившую рост социальных противоречий, -
противопоставлением центра, где застройка отличалась высоким
качеством, и неблагоустроенных окраин. Складываются
промышленные зоны, опоясывающие города, территории, не
комфортные для проживания людей, что и в настоящее
время является причиной экологических конфликтов и
препятствием для нормализации развития городов.
Об ослаблении централизации управления
строительством в городах и косвенно о техническом прогрессе,
количественном росте промышленного строительства
свидетельствует 166 статья устава, которая упрощает
требования к нему, утверждая что «строения заводские и
фабричные не подлежат никаким правилам относительно
фасадов, высоты крыш и других архитектурных наружных
правильностей», пункт 12 примечаний к статье 169
разъяснял, что «обязательные постановления о сломке или
перестройке существующих вредных промышленных
сооружений могут применяться лишь во вновь возводимых
заводах», а пункт 14 все это относил на усмотрение местных
властей, утверждая, что «городским думам принадлежит
право составления для местных жителей обязательных
постановлений об устройстве и порядке содержания
фабричных и ремесленных заведений».
Приведем еще один пример рассогласованности
основных статей и их примечаний: согласно категорическому
указанию статьи 716 устава 1832 г. и статьи 177 устава
1900 г., «города строятся не иначе как по планам в
установленном порядке утвержденном». Эта статья базируется
еще на узаконении 1785 г. и формально, как будто остается
неизменной, но фактически примечания к ней в уставе
1900 г., да и частично уже 1857 г. значительно смягчают ее
96

ограничения1. Так, пункт 13 этой статьи устава 1900 г.
говорит, что «устройство городов на пустопорожних местах
и площадях скверов не составляют изменения плана
городского поселения»; пункт 14 - о том, что «предложения
думы об. увеличении района местностей, назначаемых по
плану к застройке исключительно каменными домами, не
требуют разрешения на изменение плана»; пункты 27
и 28 - о том, что «владельцам мест, предназначенным по
городскому плану под улицы, площади и другие
надобности, не может быть воспрещено распоряжаться ими по
своему усмотрению и производить на них новые пострейки
и перестройки, так как городские планы выдаются
известному городу вовсе не для регулирования имущественных
отношений города к другим лицам или установлениям, а
для введения в распланировке улиц, площадей и других
общих мест пользования известного благообразия или
вообще более совершенного, нежели в прежних городских
поселениях, устройства и вида городской территории и для
соблюдения условий техническо-строительного свойства».
Дальнейшее ослабление централизации разработки
планов городов отмечает и статья 178. «Изменение
составления городских планов относится к предметам ведомства
городских дум и зависит от их усмотрения», - говорится в
пункте 2 ее текста. В пункте 7 записано: «В городах, в
которых введено упрощенное городское общественно
управление, изменения в планах городов и составление новых
планов сих городов предоставляется власти губернатора,
на которого возлагается попечение об устроении городов
по планам» и т. д. Характерно, что статьи 177 и 178 имеют
38 примечаний, направленных преимущественно на
смягчение и ослабление сути основных статей, дающих воз-
1 ПСЗРИ. Т. XII. Устав строительный. СПБ., 1857. Ст. 302.
4 Зак. 1096 97

можность как-то обойти их. Множество аналогичных
примечаний имеют и другие статьи, в том числе и
относящиеся к такому консервативному строительству, как
церковное. Этим в значительной степени объясняется то, что
типичными чертами застройки крупных городов
становятся ее переуплотненность в центре, дома с дворами-
колодцами, отсутствие зелени, мелкая и дробная разбивка
участков и т. д.
Развитие застройки городов во многом отражало
движение цен на земельные участки, высоких - в центре,
понижающихся - к окраинам. Строительный устав
способствовал этому (например, статья 179 «О свободе разделения
участков» и др.). За исключением некоторых предельных
размеров в расстояниях между зданиями, плотность
застройки участков также по существу не
регламентировалась. Так, согласно статье 193 устава разрешалась
постройка каменных зданий внутри дворов только на расстоянии
«не ближе трех сажень». В уставе 1857 г. было записано,
например, что «каждое дворовое место должно иметь
свободную незастроенную часть лишь не менее 5 сажень
ширины и 6 сажень длины» (то есть 10,6x12,6 м). А
многоэтажная застройка со всех четырех сторон такого
маленького двора и образовывала «колодец», куда не было
необходимого доступа ни свету, ни солнцу, ни свежему
воздуху.
Аналогичная эволюция законодательства от полной
регламентации к относительной, формальной
прослеживается и в разделах уставов, посвященных разрешению
строительства частных построек. «Частные здания в
городах - строятся по изданным для них высочайше
утвержденным фасадам», - записано в статье 724 устава 1832 г.
Это узаконение от апреля 1742 г., вследствие
многочисленных позднейших поправок к нему, также потеряло свое
первоначальное значение, хотя и повторяется, с неболыии-
98

ми дополнениями, в уставе всех изданий. В уставе 1900 г.
говорится уже в более общем плане - «частные постройки
в городах производятся не иначе, как с надлежащего
разрешения» (статья 185). Получение такого разрешения с
течением времени все более облегчалось. Во-первых, на
протяжении 1830-1910-х гг. организации и лица, имеющие
право давать надлежащие разрешения, менялись: то это
гражданская часть, находящаяся в ведении ГУПС и ПЗ со
строительными и дорожными комиссиями в губерниях, а в
столицах с правлениями I и IV округов путей сообщения,
то департаменты МВД с Техническо-строительным
комитетом при нем и строительными отделениями губернских
правлений и т. д.1 Нетрудно заметить, что критерии
требовательности к застройщикам при названных
реорганизациях менялись в совершенно определенную сторону. Во-
вторых, далее идут новые статьи и примечания,
свидетельствующие о том, что ограничений в строительстве частных
зданий постепенно становилось все меньше и к концу
XIX - началу XX вв. не осталось, по существу, почти
никаких. Например, пункт 1 примечания статьи 185 отмечает,
что «учреждения и лица, от которых зависит выдача
разрешений на возведение построек, обязаны
руководствоваться при этом только их соответствием закону с точки
зрения технических и санитарных требований», другие
требования, в частности, о строительстве, согласно
«образцовым» фасадам, к этому времени уже отпали, в 1858 г.
вышел указ открыто разрешавший строить не по
«апробированным» проектам2.
Статья 187 дополнительно разъясняет, что
«утверждение планов и фасадов частных зданий принадлежит
городским управам, причем они имеют право рассматривать их
'Там же. №41394, 1864 г.; №41991, 1865 г.
2ПСЗРИ. №33064, 1858 г.
99

только с технической стороны» (пункт 3); что «нельзя
запретить строительство частных зданий на местах,
предназначенных по плану под площади, улицы и т. п.» (пункт 5);
что «на застройку после пожаров вторичного утверждения
проектов не требуется» (пункт 6), а «разрешение
перестроек и поправок здания может принадлежать ведению
городовых архитекторов» (пункт 20), «в городах же с
упрощенным городским управлением разрешения на постройки
выдает городской староста» (пункт 22). «Даже неудобства для
соседей, возникающие от застройки участка, которые
пользовались им как пространством для получения света для
своих домов и сообщения с улицей не могут служить
основанием для воспрещения постройки, так как это явилось
бы стеснением гражданских прав» (пункт 2)1. Пункт 2
статьи 192 замечает, что «отказ в разрешении постройки
каменного дома за неоставлением на предполагаемом к
застройке участке свободного места для двора
представляется неправильным, ввиду дозволения производить
каменные строения сплошные, без разрывов». Таким образом,
размытая формулировка о «надлежащем разрешении»,
означавшая, прежде всего, положительную резолюцию
городского или губернского архитектора, с течением времени
на практике превращалась в формальность. Об этом
говорит тот факт, что в выборке обывательских ходатайств о
строительстве, отложившихся в ГА ТО с 1880-х по 1910-е
гг., не зафиксировано ни одного(!) случая отказа в
разрешении будущему застройщику2.
Введение сходных, разрешающих, ослабляющих
контроль черт было присуще и обязательным постановлениям
1 Бутырский Д. И. Устав строительный. М, 1912. С. 221-228.
2 ГАТО. Ф. 17. Оп. 4. Д. 96. Оп. 10. Д. 35. Оп. 13. Д. 242. Оп. 18.
Д. 176, 193. Оп. 30. Д. 34038. Оп. 32. Д. 33-37. Оп. 33. Д. 38-42. Оп. 34.
Д. 51-55. Оп. 35. Д. 41. Оп. 36. Д. 44^7.
100

по строительной части городских дум и городских управ
Петербурга, Москвы и других городов. Например, в
параграфе 3 обязательных постановлений петербургской
городской думы было записано: «Во всяком отдельном участке
должен быть по крайней мере один двор, пространством не
менее 30 кв. саж., причем наименьшая ширина его должна
быть 3 саж. (6,39 м); остальные дворы могут быть и менее
30 кв. саж. Кроме обыкновенных домов позволяется
устраивать, исключительно для освещения лестниц,
коридоров и т. п. помещений, световые дворики. Наименьший
размер световых двориков, какой бы формы они
проектированы ни были должен быть таков, чтобы в площади его
можно вписать квадрат в 1 сажень»1.
Анализ редакций устава позволяет также утверждать,
что от первой редакции закона к третьей видно стремление
государства придать «городам нашим более благообразный
вид», кроме того, налицо общее усовершенствование,
структурирование законодательства. Примером может
служить комплекс статей, регламентирующих
застройку на «маломерных» усадьбах (статьи 377-402 в уставе
1857 г.), данный для Петербурга и Москвы, где вследствие
естественного уплотнения застройки к середине XIX в.
таких усадеб было уже много. Увеличивалось их количество
и в провинциальных губернских городах, о чем говорит
выделение таких усадеб в городской документации2, что
стимулировалось развитием капиталистических отношений
и поощрялось строительным уставом. В первых двух
редакциях закона эти усадьбы были обозначены лишь одной
статьей, которая основывалась на узаконении 1827 г. и
отражала интересы «бедных жителей», отдавая их на
«рассмотрение начальников губерний».
1 Ведомости Санкт-Петербургского градоначальства и столичной
полиции. 1890. 1, 2, 3 ноября, № 250-253.
2ГАТО.Ф. 17. Оп. 14. Д. 9.
101

Государство, понимая негативные последствия
появления маломерных усадеб, пыталось ограничивать
возможности их существования, но весьма слабо: статья 403
строительного устава 1857 г. предписывала «в губернских
и уездных городах... жителям, владеющим маломерными
усадьбами, имеющими по улице 10 саж. дозволять починку
ветхих домов, но постройку новых... не иначе как в случае
совершенно уважительном и необходимом...»1. Эта норма
фактически не имела эффекта, так как сохранялось
разрешение дробить обывательские усадьбы (любого размера),
«не стесняясь мерою частей». В пореформенное время
строительство новых домов на маломерных усадьбах
разрешалось местными строительными отделениями
губернских правлений на общих основаниях и никакие
обстоятельства «уважительных и необходимых случаев»
специально ими не рассматривались.
Ослабление контролирующих действий властей
вызвало появление множества различных пособий в помощь
частным застройщикам с готовыми фасадами строений
зданий. В них содержались проекты, планы, сметы и описания
городских и помещичьих домов «в греческом, египетском,
древнем, готическом вкусе», а также проекты подсобных
строений, бассейнов, фонтанов, беседок, каскадов и
ворот2. Р связи с этим в 1857 г. впервые было введено поло-
1 Там же. Оп. 19. Д. 176. Л. 3.
2 Федосеев В. Ф. Руководство к построению деревянных домов, или
практическое показание правил, по которым производить должно
деревянные строения прочностью и соблюдения значительной экономии.
СПб., 1831; его же. Общеполезные правила к построению частных
зданий с возможною экономическою прочностью. СПб., 1860; Свиязев И. И.
Учебное руководство к архитектуре, Ч. 1,2. СПб., 1833; Полная школа
строительного искусства: Практ. самоучитель и руководитель ко всякого
рода сооружениям и постройкам городских, загородных и сельских
зданий. М, 1836; Полная архитектура для городских и сельских хозяев,
служащая полным и подробным руководством для управления работами
при постройке всякого рода без помощи архитектора. М., 1836-1837.
Ч. 1-4.; Пмлявскип В. И. Материалы к истории планировки Петербурга в
первой половине XIX века // Архитектурное наследство. 1955. № 7. С. 13-39.
102

жение (статья 313, узаконение 1848 г.), по которому «все
вообще планы, фасады, чертежи... по части строительной,
предоставляемые в цензуру для пропуска в печать,
предварительно рассматриваются в ГУПС и ПЗ и печатаются с
его дозволения».
Таким образом, само государство с этого времени
устранилось от прямой регламентации архитектурного
качества частных и общественных строений (последняя серия
«высочайше апробированных образцовых» фасадов вышла
в 1853-1856 гг.), однако осуществляло контроль
опосредованно.
Надо заметить, что предоставленной свободой в выборе
фасадов частные застройщики в провинциальных городах
не пользовались, обращаясь по инерции и за недостатком
квалифицированных архитектурных кадров к старым
сериям фасадов. Определение степени популярности фасадов
из сборников последней серии 1853-1856 гг. возможно
методом сравнительного анализа 24 официально
утвержденных образцов и фасадов реальных обывательских
строений, схематично данных в планах на строительство,
сохранившихся во входных бумагах городских архитекторов
за 1870-1910 гг.1 Проведенное сравнение показывает, что
наиболее популярными в губернском г. Тамбове были
фасады, предназначенные для уездных городов, с
количеством окон от 3 до 5. Во второй половине XIX в. в провинции
все еще имели хождение фасады, утвержденные в 1810-х гг.,
«Образцовые» проекты в жилой застройке русских городов XVIII—
XIX вв. / Под ред. В. Н. Иванова. М., 1961. С. 182-183; Образцовые
фасады деревянных домов в 3, 4 и 5 окон, с воротами и заборами для
постройки таковых домов в уездных городах, где предоставлено
городничим разрешать постройку обывательских домов, имеющих до 5 окон
включительно. СПб. 1854; ГАТО. Ф. 17. Оп. 4. Д. 96. Оп. 10. Д. 35.
Оп. 13. Д. 242. Оп. 18. Д. 176, 193. Оп. 30. Д. 34038. Оп. 32. Д. 33-37. Оп.
33. Д. 38-42. Оп. 34. Д. 51-55. Оп. 35. Д. 41. Оп. 36. Д. 44-47.
103

в основном те, что наиболее удачно отражали
«деревенские» народные мотивы деревянного зодчества, с простым
оформлением (сандрики, наличники, карнизы, рустовка,
перемычки), данные не по канонам классицизма1. Такой
консерватизм в стилистических предпочтениях населения
объясняется не только сильными сельскими традициями
зодчества, бытующими в провинциальных городах,
практичностью, дешевизной и доступностью такого
строительства, но и инертностью строительного процесса,
длительностью использования его продукта, мода на оформление
которого меняется нечасто.
Глава II устава «О фасадах частным зданиям в
городах», являвшаяся основной для регуляции внешнего облика
городов, так же, как и другие, менялась в сторону
ослабления регламентации норм. Например, с узаконения 1847 г. с
некоторыми ограничениями разрешалось строить
двухэтажные деревянные дома, что ранее не дозволялось2.
Подчиняясь реальности городского строительства, государство
закрепило в третьей редакции закона более широкий
список материалов для покрытия крыш, добавив туда
«полированный войлок и несгораемую бумагу» (статьи 371 и
372), а в отдаленных районах некоторых уездных городов
разрешив использовать для этой цели даже солому, чем
прекратило многолетнюю «законодательную войну» с
обывателями, фактически признав себя побежденным.
Ранее в уставах 1832 и 1842 гг. (узаконение 1718-1722 гг.)
категорически определялось, что любое строение должно
«быть крыто железом..., тесом, гонтом» (статья 370). В
уставе 1900 г. абсолютно исчезла регламентация
архитектурного вида зданий, остались лишь нормы противопожарной
1 Пилявский В. И. Градостроительные мероприятия и образцовые
проекты в России в начале XIX века // Архитектурная практика и
история архитектуры. Л., 1958. Вып. 21. С. 97.
2 ПСЗРИ. Т. XII. Устав строительный. СПб., 1842. Ст. 739.
104

безопасности (статьи 192-196, 199), а статьей 206 было
разрешено составлять на сей счет обязательные
постановления городским думам. Впервые только в уставе 1900 г.
появилась норма (представленная статьей 209) о некотором
ограничении для строений в целях соблюдения должных
санитарных и гигиенических требований. Сформулирована
она довольно расплывчато и дает право «принимать...
меры» полиции и общественному управлению в случае
«упущений по содержанию недвижимого имущества,
которые угрожают народному здравию».
В целом, тщательное приноравливание норм закона к
существующим и зарождающимся социальным,
экономическим, гигиеническим требованиям жизни городов путем
самой широкой дифференциации законоположений - вот
исторический процесс формирования законодательства в
области строительства и архитектуры, определяющий
вместе с тем и дальнейшую эволюцию строительных норм на
протяжении XIX - начала XX вв.
При сокращении статей строительного устава в конце
XIX в. в связи с изменениями, происходившими в
архитектуре и градостроительстве, в нем обычно оставлялись
постановления общего характера и снимались многие
конкретные статьи в расчете, что они попадут в обязательные
постановления городских дум, то есть детальная
регламентация строительства предоставлялась городским властям,
которые, согласно городовым реформам 1870 г. и 1892 г.,
должны были издавать всякого рода постановления по
городскому благоустройству и архитектурно-строительным
правилам. Действительно, местные учреждения и
городские управления могли ближе подойти к местным
условиям жизни того или иного города и отдельных районов
городского населения и, сообразуясь с ростом города и
назревшими потребностями, учитывать их. Так, сохранились
сборники обязательных постановлений тамбовской город-
105

ской думы от 1879 г. «о соблюдении мер
предосторожности от пожаров», от 1910 г., касающихся самых разных
вопросов - езды велосипедистов и автомобилистов,
поддержания тротуаров в «приличествующем» состоянии,
содержания театров, кинематографов и других публичных
мест и др.1 С одной стороны, это было необходимо для
оперативного решения проблем конкретного города, с
другой, - это было отходом от принципа централизации как
основы управления. В результате, в разных городах
допускались многочисленные отклонения от правил
строительного устава и вводились различные их толкования,
направленные преимущественно на предоставление большей
свободы частным застройщикам. Следует заметить, что в
периодической печати того времени неоднократно
отмечается в качестве характерных черт этих постановлений
чрезмерная снисходительность дум к застройщикам:
например, разрешение перестраивать дома на самых малых
участках, расположенных в центре города, производить
застройку сплошную, без всяких разрывов, требуемых
строительным уставом и т. д. «Неправильностей
строительных постановлений в разных городах множество, -
пишет один из крупнейших специалистов по
строительному законодательству того времени 3. В. Зосимовский, -
наши города, столь между собой во всем схожие, для одних
и тех же, по крайней мере, полос России, представляются
по строительным в них постановлениям какими-то ничего
между собой общего не имеющими особняками»2.
Государство вполне четко ограничивает права на
законотворчество местных органов самоуправления
интересами частного собственника. Общественный контроль за
характером частной застройки в интересах города был, по
1 ГАТО. Ф. 17 Оп. 7. Д. 14. Л. 39. Оп. 41. Д. 26.
2 Зосимовский 3. В. Наше строительное законодательство //
Строитель. 1900. №1-2. С. 120.
106

существу, невозможен. Даже в Петербурге, по признанию
самой городской управы, «красота и изящество фасадов
почти всех лицевых построек... всецело зависит от желания
домовладельца»1.
Однако, понятие частной собственности применительно
к городскому устройству в XIX - начале XX вв. было
довольно размытым: юридически вся земля «под городами»
принадлежала «городскому обществу». В официальных
документах, не принимая во внимание срока давности,
часто указывался номер свидетельства на владение землей.
Частные застройщики именовались так формально, а
фактически, они брали у города землю в долгосрочную аренду
с правом передачи ее по наследству без возобновления
договора с городскими властями, с правом передачи ее
другому лицу, с правом субаренды, с ограниченными правами
на использование - в контрактах оговаривалось для чего
должна была использоваться земля (под разведение сада,
огорода, под строительство и т. д.). Иногда источники
указывают на наличие определенной арендной платы, часто
символической. Оговаривалось также право города
отчуждать усадьбу в его пользу в случае экстренных
надобностей2.
Юридические декларации, отражавшие буржуазные
нормы права, и реальная практика наделения горожан
землей явно противоречили друг другу. Характерной
иллюстрацией подобных противоречий служит спорное дело
между конторой строителей тамбовско-козловской железной
дороги и владельцами усадьбы, расположенной по
близости от нее. Владельцы, наследники тамбовского купца
Булгакова, в целом были согласны с «миролюбивой просьбой»
1 Городское дело. 1916. № 6; Ведомости Санкт-Петербургского
градоначальства и столичной полиции. 1916. №1.
2 ГАТО. Ф. 16. Оп. 22. Д. 39,40. Оп. 39. Д. 13.
107

об отчуждении их участка за определенное
вознаграждение, но, по мнению ценовщиков конторы железной дороги
запрашивали «баснословно неоправданную сумму за
ветхие строения и ущерб, который якобы будет нанесен им за
потерю их имущества». Обиженные домовладельцы
обратились с жалобой к губернатору с просьбой защитить их, а
представители железной дороги объяснили, что еще до
начала строительства они договорились с городским
обществом о безвозмездной^) передаче всей нужной им земли,
и компенсация конкретным домовладельцам за потерянное
имущество возможна «только из чувства сострадания».
Таким образом, городские власти, выступая от имени всех
горожан, заключив договор со строителями, совершенно
игнорировали имущественные интересы членов
городского общества и оказались не способны разрешить
сложившуюся ситуацию. Министр внутренних дел рекомендовал
«найти соглашение и определить сумму вознаграждения за
ущерб», однако конкретных механизмов для этого не
предложил. Дело погрязло в бесконечной переписке, жалобах
сторон и закончилось благодаря выходу указа Сената
(№ 4479 от 25 января 1869 г.), который разрешал оставлять
деревянные строения близ полотна железной дороги на
расстоянии 10 сажень. Спорные строения в Тамбове
попадали под это условие, их разрешили оставить1.
Мы установили, что тенденция «разгосударствления»
строительства прослеживается в следующих законах
второй половины XIX в., которые разрешали:
генерал-губернаторам предоставлять по своему усмотрению
утвержденные фасады местным губернским строительным комиссиям
(1857 г.); «производство и таких построек, коих фасады,
хотя и отступают от изданных образцовых чертежей, но в
прочих отношениях признаны правильными» (1858 г.);
1 Там же. Ф. 16. Оп. 43. Д. 18.
108

в уездных городах постройки деревянных обывательских
домов по «образцу» без ограничения числа окон,
планирование их передавать городским архитекторам, а где их
нет-уездной или городской полицейской управе (1863 г.).
В систему, призванную руководить и инициировать
строительство после реформ 1870-х гг. включились
земства. Они размывали монополию государственных
учреждений, финансирование под строительные ссуды уходит
банкам или городским думам, строительные отделения
губернских правлений перестают распоряжаться
арестантскими ротами - дешевой рабочей силой для казенного
строительства.
Современники - публицисты, строители-практики -
подобное положение в законодательстве оценивали не как
демократическое, дающее свободу в области строительной
и архитектурной практики, а как расхолаживающее и
приводящее к плачевной ситуации, так же охарактеризовали
ситуацию официальные инстанции. В сборнике циркуляров
и инструкций МВД за 1867-1870 гг. говорилось:
«...Устройство городов наших в большей части не удовлетворяет
самым скромным требованиям благоустройства. Они
расширяются, а между тем внутри них остаются пустыри, не
отделены кварталы, в которых дозволялись бы одни
каменные постройки, всюду встречаются одни сплошные
деревянные постройки, к каменным зданиям делаются
деревянные пристройки... возводятся дома самой безобразной
архитектуры, не соответствующие ни нормальным
чертежам, ни общепринятым правилам строительного
искусства»1. Обратимся к примерам из жизни тамбовской
губернии. Тамбов и уездные города губернии в этом смысле
были типичными. Распространенным типом жилого дома
1 Лукомский Г. К. О художественной архитектуре провинции. СПб.,
1912.
109

горожанина среднего достатка был дом именно
смешанный - каменно-деревянный1. Заметим, что столичные
архитекторы, искусствоведы, общественные деятели, настаивая
на выработке нового, отвечающего всем требованиям
современной жизни строительного устава, «подлинно
демократического, сообщяющего городам нашим достойную
красоту», все же отчасти ностальгировали по жестко
регламентирующим строительную и проектную
действительность уставам первой половины XIX в.,2 которые
совершенно точно определяли пропорции здания, стиль,
количество архитектурных деталей (колонн, лопаток и т. д.) и
даже цвет краски. «Голоса провинции» в оценке качества
строительных законоположений и в конце XIX - начале
XX вв. было не слышно. Общественная позиция, критика,
конструктивные предложения формировались в столичных
кругах специалистов.
Полные издания строительного устава вместе с
дополнениями к нему, вышедшими после 1900 г., проводились
только частным порядком. Основная причина отсутствия
новых редакций устава крылась в сложных и
противоречивых требованиях, выдвигаемых к его переработке. В
строительной практике развивались новые тенденции по
регулированию городской застройки, вызывавшие необходимость
радикального пересмотра старых узаконений, а,
следовательно, и строительного устава. В этом состоит главная
причина тщетности работ различных комиссий и
печальной судьбы многих проектов и предложений по пересмотру
строительного устава.
1 Орлова В. Д., Пирожкова И. Г. Типичный жилой дом Тамбове
(конец XIX - начало XX вв.) // Тамбовские хроники. Ист.-краевед. бюлл.
Тамбов, 2001. № 10. С. 33-37.
2 Колычев А. А. Городовое положение. СПб., 1910; Проект
обязательных постановлений Саратовской городской думы по строительной
части. Саратов, 1914.
ПО

Быстрый рост городов при слабом регулирующем
начале в конце XIX - начале XX вв. привел к нарушению их
функциональной, инженерно-технической и эстетической
целостности. Крайне обострились противоречия между
быстрым ростом городов и невозможностью планомерно
организовать их застройку в соответствии с новыми
принципами расселения и формирования городских
образований, требованиями транспорта, инженерного
благоустройства и т. д. Развитие городской застройки в таких условиях
стало все более и более отрицательно сказываться на
городах, и в конце XIX - начале XX в. начинаются поиски мер
по улучшению положения. Поэтому в конце XIX в. и,
особенно в начале XX в., критика существующих
строительных уставов была одним из основных направлений
профессиональной печати, распространенной темой на съездах
зодчих и т.д.1
Если ранее контроль государства за строительством
распространялся и на частновладельческое городское
строительство, не говоря уже об общественных зданиях, то
теперь роль органов, ведавших застройкой города, в этом
отношении крайне сузилась. Отдельные застройщики,
исходя из задач конкуренции и рекламы, стремились
всячески выделить свои постройки среди других, а при таких
условиях не могло быть и речи о единых принципах в
застройке. В этих условиях градостроительная задача
архитектуры сводилась, главным образом, к оформлению
лицевого фасада. Периодически составляемые планы городов,
как правило, лишь пытались привести в систему
фактические изменения, происшедшие в застройке, исходя из
требований строительного устава, не затрагивая интересов
1 Карпович В. С. Строительные уставы и обязательные
постановления в области зодчества у нас и в Западной Европе // Зодчий. 1909.
№40. С. 397-401.
111

застройщиков. Поэтому в тесной связи с проблемой
застройки городов в это время находились вопросы
изменения архитектурно-строительного законодательства. С
каждым годом все острее становились требования пересмотра
строительного устава и городовых положений, не
соответствовавших новым условиям жизни и развитию новых
творческих воззрений. Об этом стали широко писать в
печати и обсуждать на различных собраниях. В 1911 г. тех-
ническо-строительный комитет МВД поручает инженеру
Г. В. Барановскому составление нового строительного
устава.
Отсталость архитектурно-строительного
законодательства в ярких красках рисуется в докладной записке,
поданной в 1913 г. «постоянным комитетом всероссийских
съездов зодчих» министру внутренних дел. В ней, в частности,
говорится: «Уже в течение нескольких десятков лет устав
Строительный все перерабатывается в Министерстве
внутренних дел и до сих пор еще не может вылиться в
определенную отвечающую всем потребностям форму.
Вследствие сего приходится руководствоваться: уставом не только
устаревшим, но и подвергшемся неоднократным
сокращениям, а также изданным городскими думами и
земскими собраниями обязательными постановлениями.
Постановления эти далеко не полны, не заменяют исключенных
из устава строительных статей и, кроме того,
правительственными учреждениями во многих случаях не
выполняются, а законность их нередко оспаривается
администрацией»1.
В данном документе особо подчеркивается также, что
1 Цит. по: Дикаиский М. Г. Русское строительное законодательство.
Пг, 1918. С. 20-21.
112

расширение городов, вызываемое приростом населения,
возникновение у железнодорожных станций целого ряда
новых селений и быстрое превращение их в
многочисленные поселки ничем не регулируется и что необходимо
скорейшее издание строительного устава, отвечающего всем
требованиям безопасности, здравия и благоустройства
населенных мест. Тамбовская градостроительная ситуация
абсолютно точно соответствовала этому. Так называемый
«новый Тамбов» в районе железнодорожного вокзала уже в
1905 г. насчитывал более 20 улиц, заселенных семьями
рабочих и служащих железной дороги1.
Особенно активно проводились работы по подготовке
нового устава и сбору материалов в 1892 г., в 1902-1908 гг.
и в 1914-1917 гг. Хотя работа по составлению нового
строительного устава до революции так и не была доведена
до конца, но опубликование предварительных вариантов
проекта с широким их обсуждением все же сыграло свою
роль. Некоторые местные городские управления стали
применять часть пунктов проекта нового устава.
Таким образом, строительное законодательство в
основных своих положениях сложилось в XIX в., причем
заметным периодом в его развитии были 1830-1910-е гг.,
когда оно было выделено в Своде законов в качестве
самостоятельного раздела и развивалось в дальнейшем в рамках
строительных уставов.
Строительное законодательство отражало
представление государства и общества об облике городов.
Свидетельство тому - нахождение строительных законоположений в
виде отдельного устава в «Своде законов» государства и
отчетливое различие положений строительного законода-
1 Тамбовский вагоноремонтный: Каталог. Тамбов, 1977.
113

тельства второй половины XVIII - первой трети XIX вв.,
когда они были полностью подчинены стремлению
государства строго следовать принципам централизации
руководства строительством, и в 1830-1910 гг., когда в связи
с изменениями социально-экономической жизни страны
шел процесс постепенного ослабления требований
законодательства к централизации, особенно в отношении к
частным застройщикам, предоставление им все больших
прав.
Российское строительное законодательство 1830-
1910-х гг., в процессе его оформления в законченную
систему, не было неизменным, оно модернизировалось,
эволюционировало в соответствии с требованиями жизни.
Господствующая историографическая концепция
развития строительного дела и архитектуры изучаемого
периода, тиражируемая в основном советскими
специалистами-архитекторами и перенесенная из общего
хронологического ряда социально-экономической истории России,
определяет временные рамки развития законодательно-
нормативной базы строительного дела так: четко
определена начальная граница первого периода - 1832 г., когда
был создан первый кодифицированный сборник
строительных законов, строительный устав, и конечная
граница - середина 1860-х гг., когда началось реформирование
управления строительной частью. Эти годы, отмеченные
общим реформированием страны, воспринимаются
историками архитектуры как рубежные, связанные с
приобретением полуфеодальной экономикой и обществом
буржуазных черт. Вторым хронологическим периодом,
основными характеристикоами которого назывались развитие и
укоренение этих черт, как утверждает концепция, стало
пореформенное время - с 1860-х до 1917 г. Так, проблему
114

создания и развития законодательно-нормативной базы
строительного дела данная концепция не принимает во
внимание. Не отвергая этих положений и принимая во
внимание иные критерии хронологической периодизации -
прежде всего, законодательно-нормативную практику,
развитие юридической основы строительного дела в XIX -
начале XX вв., - а, также учитывая историческое развитие
архитектуры, мы выделяем в строительном
законодательстве рассматриваемого времени два укрупненных периода:
1830-е-1890-е гг. иконецХЕК в.-1910-е гг.
Первый период ознаменовался кодификацией
строительного права в его начале и созданием редакции
строительного устава, состоящей из наиболее жизнеспособных,
соответствующих российской действительности
нормативных актов в его конце. Историческое значение процесса
создания нормативной базы строительства не может быть
переоценено. Строительный устав двух первых редакций,
со всеми его особенностями, свойственными казуальному
праву, стал основанием внедрения «регулярной»
структуры застройки российских городов, которую большая часть
исследователей склонна оценивать как прогрессивную.
Реформы управления строительством 1864-1865 гг. не
могут быть бесспорной рубежной вехой - они дали лишь
новый импульс развитию городов, а, следовательно, не
могут заканчивать первый период развития строительного
права, так как реализация замысла реформ на практике
относится к 1880-1890-м гг. Более того, логика диктует
принимать во внимание юридическое оформление этих
реформ, которое состоялось лишь в последний год XIX в.:
новые возможности, данные реформированием системы
управления строительным делом в 1860-е гг., полностью
115

законодательно были зафиксированы в наиболее
демократичной редакции строительного устава 1900 г.
Второй, более короткий период, характеризуется
отсутствием в конце XIX - начале XX вв. четкой
законодательной позиции центральных органов власти, фактически
пустившей всю массу частного гражданского строительства на
самотек, пассивностью местных органов самоуправления -
с одной стороны, и «строительным бумом», бурным
развитием строительного дела и городов - с другой стороны.
Сочетание этих факторов породило ситуацию
неравновесия, длившегося де юре с 1900 по 1917 г., когда
имеющийся строительный устав не удовлетворял ни застройщиков,
ни органы власти, ни общественность. Фактически же эта
ситуация нарастания неуправляемых элементов городского
быта, и на практике, и в оценке современников, начала
складываться в 1880-е гг. и отошла на задний план с
началом Первой мировой войны.
В этот период шел явный процесс разрушения
комплексного представления о регулярном
градостроительстве, существовавшем ранее, и российское строительное
законодательство этого времени все больше отражало
принципы градостроительства и архитектуры, связанные
во многом со стихийной частновладельческой
инициативой.
Для строительного законодательства Российской
империи в XIX - начале XX вв. в целом характерна
консервативность, проявляющаяся в стремлении сохранить
неизменной структуру устава, сохранить от редакции к
редакции не просто старые узаконения, но и старые их
формулировки, относящиеся к XVIII в., в изменении норм
не путем их постепенной отмены, а путем добавления к
ним примечаний, которые нередко сводили на нет сами
116

статьи устава и отнюдь не прибавляли ясности при его
прочтении, что давало возможность для многозначных его
толкований и злоупотреблений. Последнему
способствовали и социально-психологические традиции восприятия
населением законов, даваемых «сверху», и разрыв власти и
общества в целом. Процесс реформирования права не
успевал за реальными изменениями городской жизни и
потребностями застройщиков.
Существенной чертой процесса создания российского
строительного права было как известное влияние его на
чисто художественные стороны строительной практики, на
архитектуру, градостроительство, так и обратная связь -
влияние архитектурных предпочтений на строительное
законодательство. Например, зафиксированные в
строительном уставе изменения порядка разработки и утверждения
проектов, планов городов и «урегулирования»этих
изменений, а также в управлении строительством и строительном
законодательстве, предоставлявшем практически ничем в
это время не ограниченную свободу частным
застройщикам, прежде всего, сказались в характере планировки и
застройки городов. Если в первой трети XIX в., в период
классицизма с его государственно регламентированными,
централизованно разрабатываемыми и утверждаемыми
генеральными планами, поддерживалась и всячески
внедрялась система регулярного градостроительства, то с
середины XIX в. все в большей степени стали утверждаться
новые принципы, обусловленные централизованно не
управляемой застройкой.
Подводя итоги эволюции строительного
законодательства в рассматриваемое время, суммируя все изменения,
произошедшие в разных изданиях строительного устава на
протяжении XIX в., можно выделить общую тенденцию,
117

определить ее главный стержень, который состоит в
постепенном ослаблении со стороны государства централизации
руководства строительством, предоставлении все больших
прав частным застройщикам и снижении контроля за их
деятельностью со стороны местных государственных
органов. Постепенно ослабевает система государственной
регламентации строительным процессом, осуществляется
переход к более демократичным формам его организации:
муниципальным, общественным, частным элементам
регулирования. Общество, начиная с крупных городов,
внимательно следит за событиями, происходящими в мире
архитектуры, городского благоустройства. Нововведения
строительного законодательства получают общественный
резонанс, формируется архитектурная критика.
118

ГЛАВ А 2.
ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ
ОСНОВЫ УПРАВЛЕНИЯ
ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВОМ
2.1. Система управления
градостроительством
Процесс создания централизованного русского
государства к середине XVI в. затронул все сферы
жизнеустройства населения. Крепнущее государство нуждалось в
надлежащем оформлении своего могущества и силы. К этому
времени относится небывалое по масштабам
строительство, включавшее как градостроительные и
фортификационные работы, так и сооружение крупных гражданских и
культовых зданий1. Новые общегосударственные задачи,
требования обеспечения безопасности обусловили
развитие оборонительного строительства и градостроительной
деятельности. «На немецком рубеже» возникла мощная
каменная крепость - Иван-город (1492 г.), в зоне
политических интересов Казанского ханства был построен
каменный кремль Нижнего Новгорода (1500—1511 гг.), широко
велось строительство деревянных укреплений (Тульская
засечная черта и др.). В конце XVI в. были созданы города-
крепости - форпосты русского государства на Волге
(Самара, Саратов, Царицын), возведены укрепленные
населенные пункты в Сибири (Тюмень, Тобольск, Тара, Сургут,
1 История русской архитектуры: Учеб. для вузов // Пилявский В. И.,
Славина Т. А., Тиц А. А. и др. СПб., 1994. С. 330.
119

Верхотурье и др). С XVI в. началось расширение русского
государства в южном направлении. В 1635-1636 гг. на
южной окраине появились города-крепости Козлов и Тамбов.
Позже, выполнив роль военно-оборонительных
сооружений, они превратились в административные и
хозяйственно-культурные центры.
Считается, что тенденция к централизованному
регулярному руководству строительством наметилась уже
с XVI в.1 В это время появляются первые «регулярные»
в плане крепости (прямоугольные очертания имели стены
Тульского и Зарайского кремлей). Возникли впервые
центральные органы, ведавшие строительством в
государстве - Пушкарский приказ и позднее Приказ каменных дел.
Централизация строительства потребовала
соответствующих средств информации и учета осуществлявшихся
построек - появляются зачатки технической документации,
вводится единая мера на «государев» кирпич и
нормируются размеры камня2. В годы царствования Алексея
Михайловича строительная часть впервые входит в круг забот
государства; заведывание ею поручается городским боярам
(1681 г.), что стало прототипом строительно-полицейского
надзора в XVIII-XIX вв. Развитие управления
строительством с предшествующей непосредственному изучению
эпохи и до нижней границы исследования - 1917 г. отражено
в таблице «Государственное руководство строительной
частью в России XVI - начала XX в.» (см. Приложение 4).
За основу систематизации были приняты выявленные
нормативные документы.
1 Сытина Т. М. Русское архитектурное законодательство
первой четверти XVIII века // Архитектурное наследство. М., 1969. № 18.
С. 67-73.
2 Милославскип М. Г. История строительной техники и архитектуры.
М., 1964. С. 45.
120

Большинство историков архитектуры находят
отчетливые характеристики регулярности как основополагающего
качества «благообразности» городской и сельской
застройки в законодательстве начиная с царствования Петра I.
Регулярность в архитектурном смысле воплощалась в
геометризации отдельных элементов градопланирования,
в увеличении количества однозначных частей
строительных объектов при построении всей композиции и т. д.
Нормативные базовые положения строительного
законодательства начали закладываться именно тогда.
Более того, в петровскую эпоху обязанности по надзору
за строительством возлагаются на вновь учрежденную в
Москве «Канцелярию каменных дел» (1701 г.); сверх того
этой же Канцелярии поручается распространение среди
населения основных начал строительной техники. Однако
главным предметом забот этой Канцелярии оставалось
строительство столичное и преимущественно казенное.
Вскоре (ок. 1706 г.) была организована «Канцелярия
городовых дел», окончательно оформившаяся к 1712 г.
Первый известный документ, дошедший до нас - протокол
Канцелярии - датируется 7 ноября 1719 г. В 1723 г. ее
структура была упорядочена и Канцелярия была
переименована в «Канцелярию от строений Санкт-Петербурга».
Она осуществляла непосредственное управление
строительством Петербурга в течение первых 15 лет по основании
города. В ведении этой Канцелярии находились все
строительные дела, связанные с императорскими резиденциями: к
ним относились как сама столица, так и Петергоф, Стрель-
на, Царское Село, крепости Кронштадт и Шлиссельбург.
Штат Канцелярии состоял из судьи, двух комиссаров,
лично следивших за ходом строительства, и дьяка (секретаря),
в обязанности которого входило ведение «протоколов».
В протоколах фиксировались не только письменные, но
и все устные распоряжения Петра I и его ближайших
121

сподвижников, касавшиеся строительства в Петербурге и
его пригородах, благодаря чему история их застройки
отражена очень полно. Канцелярии подчинялись
архитекторы и прикрепленные к ним ученики и мастера, а также два
батальона солдат, которые имели для жительства
специальную слободу на Охте. Однако «Канцелярия от
строений» не объединила под своим руководством всей
совокупности архитектурно-строительных и планировочных дел.
Архитектурные силы и строительные мастера были
рассредоточены по многим ведомствам и «командам», причем в
каждой из них устанавливались различные условия работы;
отсутствие единого государственного руководства
приводило к значительным неудобствам и путанице. Так, к концу
петровского царствования назревала реорганизация
управления строительством, которая должна была
учесть новый государственный опыт строительства
Петербурга. Внешне она вылилась в создание нового
правительственного органа - «Комиссии о
Санкт-Петербургском строении», учрежденной в 1737 г.
Возвращение правительства в Петербург в 1732 г.
потребовало приведения в порядок пришедшего в запустение
города. Большой объем строительных работ, с которым
уже не могла справиться «Канцелярия от строений»,
обусловил ее реорганизацию и разукрупнение; в ее ведении
осталось строительство общественных зданий, общее
руководство градостроительными работами и помощь
застройщикам в рядовом жилом строительстве.
Тогда же была сделана попытка упорядочить
существующее положение путем ведомственного разграничения
основных видов строительства таким образом, что дела,
связанные со строительством всех императорских дворцов и
загородных резиденций, были переданы в ведение Дворцовой
канцелярии, строительство крепостей - в ведение канцелярии
Главной артиллерии и фортификации, - что же касается
122

«Канцелярии от строения», то в ее ведении были оставлены
общественные и правительственные здания, кроме
дворцовых, - «церкви, коллегии, гостиные дворы, гошпитали и
другие всякие строения»1. Однако новое разграничение,
проведенное* правительством Анны Иоанновны, не дало
желательных результатов, ибо опять-таки не обеспечивало
единого государственного руководства всем строительным
делом в столице и стране и оставляло необъединенными
строительные мероприятия ряда самостоятельных ведомств.
«Канцелярия от строения» становилась тем органом,
который призван был руководить гражданским
строительством, но этот орган не наделялся правами, которые могли
бы позволить ему давать указания другим ведомствам и
командам, производившим те или иные строительные
работы. Потому «за разностью команд и за разлучением
архитекторов, во всех приватных и публичных делах
происходили немалые неудобности и конфузии, чего и разобрать
невозможно»2. Самое главное несовершенство
Канцелярии как государственного руководящего органа,
заключалось в том, что она по существу не имела никаких
полномочий собственно в градостроительных делах - в планировке
территории города, отводе участков, надзоре за
планировочной дисциплиной застройщиков и др.
Эти обстоятельства явились главной причиной
образования в 1737 г. нового учреждения - «Комиссии о Санкт-
Петербургском строении» - «особливой» комиссии, как
она была названа в законе, со специальным заданием
провести перепланировку города, его планомерную застройку
и благоустройство и составить подробную инструкцию о
дальнейшей работе органа, руководящего строительством.
В именном указе от 10 июля подчеркнуты планировочные
!ПСЗРИ.№ 5969,1732 г.
2 Архитектурный архив / Под ред. Д. Аркина, М., 1946. С. 102.
123

задачи нового учреждения - учинение «твердого плана» всех
строений в городе, «показание улиц и мест, где
большим, средним и малым домам быть и в какой пропорции
и в каком одному от другого расстоянии, также и где
публичным площадям быть и генерально иметь обо всем том
рассуждение, что к лучшему, порядочному и безопасному
строению служить может...»1. Комиссии предоставлялось
право контроля дел других учреждений, вызов нужных
«инженерных служителей и архитекторов». Ей вменялось:
детально разработать план города, составить новые
проекты жилых домов, составить инструкцию полиции об ее
обязанностях по контролю над строительством.
Деятельность Комиссии была весьма обширна, что отражено в ее
докладах и донесениях, нормы, содержащиеся в них
в дальнейшем были экстраполированы на строительство
в других городах и введены в строительный устав.
Впервые, с подачи Комиссии, был введен специальный экзамен
для присвоения звания архитектора. По ходу важных дел
Комиссия подавала предложения на «высочайшее»
утверждение2.
Таким образом, основные предложения и проекты,
разработанные Комиссией по частям, получали силу закона и
применялись на практике, не был узаконен лишь трактат-
кодекс «Должность архитектурной экспедиции»,
составленный, но незавершенный. После указов и распоряжений
Петра I, после «образцовых» проектов докладные записки
(проекты законов) Комиссии были следующим шагом к
упорядочению гражданского жилищного строительства в
стране. Трактат-кодекс систематизировал и теоретически
обосновывал практические мероприятия, выработанные
Комиссией3.
1 ПСЗРИ, № 7323.
2 Там же. № 7407, 7412, 1737 г.; № 7609, 1738 г.
3 Там же. №7323, 1737 г.
124

Основное рабочее ядро Комиссии о
Санкт-Петербургском строении потеряло свои лучшие силы с казнью
архитектора П. Еропкина и ссылкой архитектора И. Бланка
в Сибирь. В 1742 г. Комиссия была упразднена, хотя она не
завершила порученного ей дела.
Помимо специального контроля надзор за
строительством осуществлялся полицией, которая, по образцу
петербургской, была организована в остальных городах России
в 1733 г. При полицмейстерской канцелярии Петербурга
в 1740-х гг. были учреждены ввиду интенсивности работ
и больших требований, предъявляемых к строительству,
должности архитекторов, в Москве организована
архитекторская команда, состоявшая из архитекторов и нескольких
помощников1. Архитектор И. Коробов в 1741 г. был
переведен в Москву, М. Земцов был назначен архитектором
полицмейстерской канцелярии Петербурга2.
Вначале для Петербурга, в 1762 г. для Москвы, а вслед
затем и для остальных городов Империи учреждаются
канцелярии и комиссии о строении, которые в 1775 г.
преобразуются в строительные экспедиции при казенных палатах.
В их обязанности входило сооружение казенных зданий в
губерниях, а наблюдение за обывательскими строениями
вели городничие3. Казенные палаты являлись основными
финансовыми учреждениями в губернии: производство
ряда финансовых операций закон возлагал именно на них
(таково производство строительных торгов и подрядов,
если цена таких обязательств не превышала пяти тысяч
руб., контракты до десяти тысяч утверждались
губернаторами, выше десяти тысяч - министром финансов).
1 Там же. № 4224, параграф 9, 1723 г.; № 6378, 1733 г.
2 Там же. №9428, 1747 г.
3 Там же. № 11723, 1762 г.
125

В некоторых случаях строительством руководил также
Сенат. После его реформы в 1763 г., по которой он был
разделен на шесть изолированных друг от друга
департаментов, четыре из них находились в Петербурге, а два - в
Москве. Важнейшие вопросы управления
(государственные и политические дела) были сосредоточены в первом
департаменте, в ведомстве второго департамента
находились вопросы суда, межевания, рассмотрения прошений на
имя императрицы и т. п. Третий департамент Сената
соединял самые разнообразные дела, в том числе медицину,
попечительство о науках, образовании и искусствах,
управление окраинами, а также заведование путями
сообщения и их строительство. В четвертом департаменте
находилось заведование военно-сухопутными и военно-
морскими делами.
Таким образом, в первой половине XVIII в.
подавляющая часть нормативных актов, содержащих
градостроительные нормы, касалась исключительно
Санкт-Петербурга. Даже облик Москвы законодателя почти не
интересовал. Однако после очередного визита в старую столицу
императрицы (1774 г.) было отмечено плохое
градостроительное, санитарное состояние города. Вследствие этого
был учрежден Департамент под ведомством
главнокомандующего «для сочинения генерального плана и проекта об
улучшении строения в Москве»1. При Павле I (1796 г.)
надзор за частными постройками перешел в ведение тех же
экспедиций. Таким образом, управление строительной
частью объединилось в однообразных губернских
учреждениях под общим руководством комиссии столичной,
которая, впрочем, далеко еще не представляла собою
центрального строительного управления и оставляла большую
свободу действий местным учреждениям.
'Там же. № 14136, 1774 г.
126

Министерская реформа первого десятилетия XIX в.
сильно изменила регулирование строительной практики,
организационные основы градостроительств. Александр I
сделал первый шаг на пути к централизации управления
строительной частью. Общее управление
градостроительством переходит к МВД, существуя в его рамках на разных
основаниях. Позже развитие строительного
законодательства (до выпуска первого кодифицированного сборника
строительных законов) было тесно связано с учреждением
и развитием министерской системы управления.
Сущность МВД была определена так: «Должность
министра обязывает его печись о повсеместном
благосостоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве
империи»1. Образованный 7 января 1803 г. в составе
Министерства внутренних дел департамент был разделен на четыре
экспедиции со своими предметами ведомства. Так, на
первую возлагалась забота о народном продовольствии и
публичных зданиях. Уже 18 июня 1803 г. министерство
подверглось, по составленному графом В. Кочубеем докладу,
значительным изменениям. Учреждения, существовавшие
ранее отдельно от министерства, входили в его состав,
а число экспедиций было сокращено с четырех до трех2.
Вторая экспедиция государственного благоустройства,
ведала безопасностью, строительством, путями сообщения,
некоторыми повинностями, перепиской по цензуре книг и
др.3 Дальнейшие преобразования привели к созданию при
Департаменте внутренних дел Строительного комитета4.
Функции полицейского надзора за строительством,
особенно частными застройщиками, соблюдением чисто-
1 Там же. № 20406.
2 Там же. №20582, 1803 г.
3 Там же. №22102, 1805 г.
4 Там же. № 22267, 1806 г.
127

ты, «благоустройства» в селениях и городах, а также
обеспечение городов планами и фасадами непродолжительное
время своего существования выполняло Министерство
полиции (1810-1819 гг.). Исполнительный департамент
Министерства полиции организовывал и гравировку -
печатание и рассылку «образцовых» проектов по губерниям.
Однако дублирование в руководстве строительными
вопросами в ряде случаев вредило делу, затягивало
утверждение проектов и осложняло финансирование строительства.
Однако, уже в 1813 г. вышло сенатское постановление
«О передаче из Министерства полиции в Министерство
внутренних дел до строительной части относящихся и
о бытии под ведением оного строительным экспедициям»1.
Когда оно было упразднено и все его дела вновь были
переданы в Министерство внутренних дел, одновременно с
этим произошли и другие существенные изменения в
отношении торговли и обрабатывающей промышленности,
а также почтовой части. После этих модификаций в состав
министерства, входили: 1) Департамент государственного
хозяйства и публичных зданий; 2) временная Комиссия для
дел царского грузинского «дома»; 3) Хозяйственный
департамент; 4) Департамент медицинский и медицинский
совет; 5) Цензурный комитет; 6) Департамент
исполнительной полиции; 7) Совет министра и 8) канцелярии.
Анализ показанных реорганизаций свидетельствует, что
характер предметов ведомства МВД в целом и
строительное управление в его рамках первое двадцатилетие его
существования подвергались довольно значительным
колебаниям. Состояние городов, по оценкам современников,
особенно в провинции, в целом представляло собой
«зрелище патриархальное и первозданное». Последним
преобразованием Александра I в 1824 г. стало учреждение осо-
1 Там же. № 25392, 1813 г.
128

бого комитета для изыскания способов к улучшению
состояния городов1.
Особенное внимание было обращено на
благоустройство городов и селений, как в отношении гигиеническом, так
и в отношении благоустройства городской жизни,
торговли, промышленности. Так, в 1802 г. учреждена при Ревель-
ском порте комиссия для наблюдения за постройкою
казарм и устранения всего, «ко вреду здоровья»
жительствующих в казармах касающегося2. В 1804 г. часть
государственных доходов предоставлена в распоряжение
г. Одессы, «для возведения» общественных сооружений:
«водопроводов, колодезей, госпиталей и проч.»3. В том же
году учреждена комиссия для постройки в
Санкт-Петербурге «новой каменной Биржи и обложения камнем
берегов р. Невы»4, а в других городах, при губернаторах
составлены особые экспедиции «для построения острогов и
других казенных зданий»5. Далее, учреждены комиссии для
постройки в Санкт-Петербурге «сальных и поташных
буянов и казарм в Москве»6.
Наиболее ярким отражением идей централизации,
приложенных в области государственного руководства
строительством, является высочайше утвержденное 29 сентября
1832 г. «Положение о новом образовании строительной
части гражданского ведомства», которое поставило
строительное производство, наряду с путями сообщения, в
заведование единого «Главного Управления Путей Сообщения
и публичных зданий», весьма близко подходившего по
своему типу к западно-европейским «министерствам обще-
1 Там же. № 30567, 1825 г.
2 Там же. № 20408, 1802 г.
3 Там же. №21161, 1804 г.
4 Там же. №21181, 1804 г.
5 Там же. №21292, 1804 г.
6 Там же. № 21464, 21474, 1804 г.
5 Зак. 1096
129

ственных работ»1. Суть этого положения заключалась в
ряде преобразований управленческого и нормативного
характера.
Новое учреждение объединило в общую систему
управление как дорожным, так и гражданским строительством
в стране; в нем сосредоточилось административное
руководство проектированием и строительством, охватывавшее
также вопросы подготовки кадров и снабжения рабочей
силой. Так, для пополнения квалифицированными кадрами
губернских строительных комиссий (которые по новому
положению были образованы вместо строительных
экспедиций при губернских правлениях) в Петербурге было
учреждено Строительное училище Главного управления
путей сообщения и публичных зданий. Предусматривалось
также составление арестантских рот и полурот «для
производства работ по гражданской части». Подчинение
имевшихся в стране строительных организаций Главному
управлению путей сообщения и публичных зданий
осуществлялось не сразу, многие учреждения вошли в него только
в 1842 г. Одновременно в МВД было образовано при
Главном управлении отделение для искусственной части
гражданских зданий.
На уровне губернского управления также произошли
изменения. Губернии в отношении к гражданским
строениям были распределены на округа. В каждом округе в
ведении окружного начальника было учреждено техническое
отделение для рассмотрения проектов и смет, осмотра и
освидетельствования построек. При губернских
правлениях вместо бывших екатерининских строительных
экспедиций были учреждены строительные комиссии для
заведования гражданскими постройками (кроме Санкт-Петер-
1 Барановский Г. В. Основы строительного уложения/ Строитель.
Вестник архитектуры, домовладения и санитарного зодчества. 1903. № 7.
130

бурга и Москвы). Строительные комиссии в губерниях
назначались под председательством губернатора, из трех
членов: асессора, губернского архитектора и его помощника, -
кроме того - одного или двух офицеров корпуса путей
сообщения. Главным лицом, без сомнения, в строительных
комиссиях был губернатор, комиссии «распоряжения и
действия ...основывают на журналах ... и предложениях
начальника губернии».
Обязанности строительных комиссий формулировались
кратко и, по сравнению с предыдущими нормативными
актами, очень четко, они заключались «в сохранении
планов, фасадов и описи всех по губернии казенных зданий и в
попечении за сохранением и содержанием таковых в
надлежащем порядке,... заведуя распорядительною и
хозяйственною частями, комиссия производит починки строений,
перестройки оных, а равно и сооружение новых зданий».
Также комиссия обязана была ежемесячно собирать
сведения о справочных ценах на материалы и рабочих людей по
губернии для соображения при составлении смет.
Более четко, чем в разрозненном законодательстве
XVIII в. были определены обязанности комиссии: по
предмету составления смет (п. 12-15),; относительно порядка
производства работ (п. 16-21), относительно производства
торгов и заключения контрактов (п. 22-23), по отчетности
в работах и денежных суммах ( п.24-35).
Таким образом, вероятно, можно приурочить
проведение реформы к завершающей стадии кодификации права
в целом и строительного законодательства в частности.
Очевидно, что это стало закономерным продолжением
всеобщей реформы управления первой четверти XIX в.
и соответствовало стремлению государства упорядочить
и централизовать свои правовые и управленческие
функции. Деятельность Главного управления по гражданской
строительной части была чрезвычайно разнообразна и вы-
131

разилась в активном развитии специального
законодательства.
В 1864 г. начинается реформа, которая некоторыми
исследователями называется «началом новой эпохи в деле
управления строительною частью в Империи»1.
Высочайше утвержденным мнением Государственного совета,
опубликованным 12 ноября того же года, управление по
частям строительной и дорожной (которой заведовали
прежде строительные и дорожные комиссии - в губерниях,
а в столицах - правления I и IV округов путей сообщения),
передавалось из ведомства Главного управления путей
сообщения и публичных зданий в ведение МВД2. При этом
водные («водяные» по терминологии того времени) пути и
сообщения в Москве, а в Санкт-Петербурге отдельные
переправы (Николаевский мост через Неву) остаются в
ведении Главного управления путей сообщения и публичных
зданий.
Губернское управление строительными и дорожными
работами включало в себя вместо строительных и
дорожных комиссий, учрежденных при губернских правлениях,
строительные отделения. Они действовали на четко
определенных основаниях: управлял им губернский инженер,
который считался членом Общего присутствия
губернского правления, наравне с другими его членами. В помощь
ему при отделении состоял губернский архитектор, с
правом совещательного голоса в Общем присутствии при
рассмотрении дел, касающихся строительной части. В случаях
отсутствия, по болезни или другим причинам место
губернского инженера занимал губернский архитектор.
Таким образом, отличительная черта рассматриваемой ре-
1 Ивановский В. Государственное право // Известия и ученые
записки Казанского университета. 1895. №5. С. 35.
2ПСЗРИ.№41394, 1864 г.
132

формы управления в том, что действительное руководство
строительством передавалось техническим специалистам,
состоявшим на государственной службе, а не просто
чиновникам строительного ведомства, как это было ранее.
Кроме того, эти специалисты были местными чиновниками
и, следовательно, лучше знали и понимали местные
условия и нужды. В каждой губернии при строительном
отделении полагалось иметь младших инженера и архитектора,
а для делопроизводства - секретаря. Сверх того, в
отдельных случаях (например, при проводимом в губернии
масштабном строительстве), могли быть назначены некоторое
количество дополнительных техников, как с правами
государственной службы, так и по найму. Последнее
значительно облегчало местному губернскому правлению дело
поиска необходимых специалистов, особенно в случае
найма их на краткосрочный период (на время конкретного
строительства), так как ранее подобной официальной
возможности у него не было. Эта норма, без сомнения,
улучшила качественный состав технического персонала в
провинции и в определенной мере дала толчок развитию
массы строительства и строительному рынку. Как и раньше,
еще со времен Петра I, главным техническим специалистам
определялась сумма, необходимая на наем чертежников,
писцов и на канцелярские и чертежные принадлежности.
В обязанности строительного отделения входило
составление и рассмотрение проектов, смет и условий, само
производство работ, а также освидетельствование и
проверка отчетов по ним. Строительные отделения должны
были представлять на рассмотрение в Общее присутствие
губернского правления дела, которые касались «не только
одной искусственной, но вместе и хозяйственной части»,
то есть план необходимых работ, сметы и условия на них,
распоряжения по производству торгов, о жалобах
подрядчиков и т. п. Если какие-то вопросы технического харак-
133

тера, в разрешении которых встретятся противоречия,
требуют совместного решения, дискуссионны, нужно
составить особое присутствие из наличного числа техников
строительного отделения, в которое, по усмотрению
губернатора, могут быть приглашены и находящиеся в городе
посторонние техники. Это также расширяло поле
деятельности губернских властей и повышало уровень их
компетентности.
Содержание преобразованной гражданской
строительной и дорожной части, основывалось на суммах,
назначаемых в распоряжение Главного управления путей
сообщения на ремонтные работы в домах генерал-губернаторов и
гражданских губернаторов, в зданиях присутственных мест
и тюремных замков, которые ассигновались МВД. Особые
капиталы, которые состояли в распоряжении некоторых
строительных комиссий, используемые для ссуд на
постройку домов в городах, сохраняли свой статус, но
передавались, по усмотрению министра внутренних дел, в
заведование местным городским думам или городским банкам.
Некоторое изменение произошло в ресурсах, которыми
могли располагать строительные управления до реформы и
после нее: до 1864 г. строительные и дорожные комиссии
ведали арестантскими ротами и могли использовать труд
заключенных1, теперь арестанты оставались в заведовании
местных губернских правлений по тому отделению, в
котором были сосредоточены прочие дела по арестантской
части2. Устанавливалось, что здания и всякого рода
сооружения, устраиваемые и содержимые на общественные
суммы сословий, городов, губернских земских сборов,
а также капиталов приказов общественного призрения,
1 Эта возможность нормативно была закреплена резолюциями
Кабинета министров на доклады Комиссии о СПб строении № 7563, 7609,
1738 г.
2 ПСЗРИ. № 40369, 1863 г.
134

подчиняются строительным отделениям только в техниче-
ско-полицейском отношении, на одинаковых с частными
постройками правилах. Впрочем, по представлениям этих
общественных учреждений, строительные отделения могут
рассматривать их проекты и сметы и назначать техников
для освидетельствования и даже производства работ, если
это будет возможно при исполнении прямых их
обязанностей. В этом случае в пользу чинов строительных
отделений обязательно отчисление процентов от суммы
строительных работ. По всем работам, которые производились
отныне чинами строительных отделений, необходимо было
отчислять 4 % с торговой цены (а при хозяйственном
способе производства построек 4 % с суммы, начисленной по
прежним договорным ценам). Деньги эти должны были
поступать в распоряжение строительных отделений и, по
истечении каждого года, распределяться между
техническими чинами, по назначению начальников губерний и
генерал-губернаторов.
Существенно были расширены полномочия местного
строительного управления в финансовой сфере: новые
строительные отделения могли рассматривать проекты и
сметы на любую сумму, в отличие от управлений
дореформенного периода. Сумму необходимо было
представлять на утверждение губернаторам, которые, если
признают нужным, могли сообщать проекты на предварительное
рассмотрение ближайшего округа путей сообщения. При
сложности же постройки в техническом отношении, при
значительности начисленной по смете суммы или по
другим причинам, губернаторы могли доставлять проекты и
сметы в МВД, от усмотрения коего зависело: или
утвердить их, или же предварительно передать проекты на
рассмотрение Главного управления путей сообщения и
публичных зданий.
135

Власти пытались в ходе реформы преодолеть извечную
разобщенность управления строительством, в частности
гражданским и военным: строительные работы по
воинским зданиям, на ремонт которых стала отпускаться в
Главное управление путей сообщения особая сумма,
передавались в ведение строительных отделений.
Государство в очередной раз разделило строительство
гражданских зданий и сооружений и строительство дорог и
путей сообщения в губерниях. Лежащие до реформы на
строительных и дорожных комиссиях обязанности по
устройству и содержанию дорог, мостов и переправ
переходили в заведывание губернских и уездных земских
учреждений1. До открытия в губерниях земских учреждений эти
обязанности исполнялись комитетами о земских
повинностях, которым подчинялись и уездные дорожные комиссии.
При проведении реформы изначально предполагался
особый управленческий статус строительной части в
столицах - Санкт-Петербурге и Москве. Порядок управления
должен был быть определен особым постановлением.
В МВД при непосредственном участии
Санкт-Петербургского военного генерал-губернатора, согласуясь с
приговором санк^-петербургской городской думы, необходимо
было выработать проект о Хозяйственно-строительном
комитете и затем внести его в Государственный совет. Таким
же образом следовало поступить в отношении Москвы,
Одессы, Таганрога и Керчи в Новороссийской и
Бессарабской губерниях. А заведывание портовыми в этих городах
сооружениями оставлялось в ведении Главного управления
путей сообщения и публичных зданий.
1 Высочайше утвержденное, Положение о губернских и уездных
земских учреждениях и временные для них Правила от 1 января 1864 г.,
№ 40457; Правила о порядке приведения в действие Положения от
27 мая 1864 г., №40934.
136

Реформирование продолжалось - в 1865 г. был
учрежден и существовал до 1917 г. - Техническо-строительный
комитет при МВД «для заведывания вообще техническою
частью разных гражданских сооружений в губерниях»1.
В обязанности комитета входило: составление планов и
проектов на те из подведомственных МВД сооружений,
которые сопряжены с особенною сложностью в
техническом отношении или имеют общее значение для
нескольких губерний или для целой Империи; рассмотрение
проектов и планов, представляемых на утверждение МВД из
губернских правлений; рассмотрение представляемых на
Высочайшее утверждение планов городов; разрешение как
общих вопросов и предположений, касающихся
гражданской строительной части, так и возникающих на месте
недоразумений по части строительной, а также другие по
этой части дела, по усмотрению министра. В случаях с
особыми техническими затруднениями, с разрешения
МВД, могли приглашаться в комитет, как посторонние
известные архитекторы, так и другие специалисты,
«специально знакомые с потребностями того или другого рода
сооружений». Значительные проекты и планы
передавались на заключение Главного управления путей сообщения
и публичных зданий или Академии художеств, смотря по
роду сооружения.
По принятой классификации того времени, «...все
внутреннее управление вообще разделяется на две части:
полицию безопасности и деятельность попечительную, то
есть направленную к созданию условий благосостояния»2.
Соответственно и все входящие в МВД составные части
соотносились современниками таким же образом. Полиция
•ПСЗРИ. №41991, 1865 г.
2 Ивановский В. Государственное право // Известия и ученые
записки Казанского университета. 1895. №5. С. 110.
137

безопасности считалась одною из самых главных задач
МВД и понималась очень широко. «...Закон возлагает на
эти учреждения многие задачи, не имеющие в сущности
полицейского характера; ...вообще компетенция
Департамента полиции и других полицейских органов является
весьма обширною и без строго определенных границ.
К учреждениям МВД, имеющих предметом своей
деятельности безопасность, может быть отчасти отнесен и Техни-
ческо-строительный комитет - неумелая постройка жилищ
может грозить опасностью в различных отношениях -
пожарном, санитарном и проч.; самая прочность сооружений
обусловливается соблюдением известных требований
строительного искусства, вот почему представители
государственной власти не могут предоставить это дело на
личное усмотрение всех и каждого, но установляют надзор
за ним, при помощи подчиненных им органов; высшим из
таких органов и является у нас Техническо-строительный
комитет. Так как, однако, в деле управлении строительною
частью это учреждение преследует не исключительно цели
безопасности, но и благосостояния, то и отнесение е о в
одну категорию с Департаментом полиции может быть
допущено лишь с этою оговоркой».
Таким образом, реформирование 1864-1865 гг. привело
к созданию достаточно целостной системы управления
градостроительством, при этом как отдельные сферы
управления и контроля выделялись крупное казенное, и
частное, гражданское и военное строительство, выявилось
обособление управления строительством и содержанием
путей сообщения.
Активизация промышленного производства во второй
половине XIX в., особенно в крупных промышленных
центрах, дала импульс новому направлению в
градостроительстве. Возникла массовая потребность рабочих в жилье,
строительный рынок откликался на эти запросы. Строи-
138

тельство для рабочих, а также строительство фабрик и
заводов подчинялось уже имеющимся строительным нормам
и регулировалось на тех же основаниях, что и
общегражданское строительство, однако, понимая возникающие
социальные проблемы, государство стремилось
контролировать их. С этой целью, а также для регулирования
фабрично-заводского производства в целом в 1886 г. учреждаются
губернские по фабричным делам присутствия. В состав
присутствий входят, под председательством губернатора,
вице-губернатор, прокурор окружного суда или его
товарищ, начальник губернского жандармского управления,
старший фабричный инспектор или его помощник
(фабричный инспектор), председатель или член губернской
земской управы по выбору последней и городской голова
губернского города или член местной городской управы.
Помимо того, в заседания фабричного присутствия могли
приглашаться с правом совещательного голоса губернский
врачебный инспектор, губернские инженер или архитектор
и механик, а также другие лица, от которых присутствие
могло бы получать полезные сведения и объяснения.
Таким образом, модернизация экономики и развитие
капиталистических отношений сказались на системе управления.
В Российской Империи всегда особняком стояло
управление дворцовым строительством и градоуправление
вокруг царских резиденций. С отменой приказной системы
управления и с образованием коллегий не было учреждено
особой коллегии для заведывания делами, касающимися
царствующего Дома. Хотя многие учреждения
второстепенного характера, подчинявшиеся ранее приказам,
продолжали существовать; таковы дворы: житный, дровяной,
сытный, хлебный, потешный, псарный и др. В их ведении
находились и управление имуществом двора, а также
строительство. Высшими административными
установлениями придворного ведомства были придворная контора
139

и главная дворцовая канцелярия. Канцелярии были
подчинены ряд контор, в том числе контора интендантских дел и
камер-цалмейстерская, заведовавшие строительной и
«декоративною частью». Заведывание всеми дворцовыми
садами было возложено на особую садовую контору, но в
царствование императора Петра II она была упразднена и
придворное садоводство возложено было на «канцелярию
от строений», впрочем, этому учреждению были
подведомственны лишь петербургские дворцовые сады; московские
же состояли в ведении интендантской конторы.
Изменения, происходившие в структуре строительно-
хозяйственных ведомств двора были незначительны. Так,
в 1754 г. существовавшее Управление постройки Зимнего
дворца стало называться Конторой строения Ея
Императорского Величества Зимнего дома1. В 1765 г. Канцелярия
от строений получила название Канцелярии от строений Ея
Величества домов и садов и приобрела соответствующие
функции, а в 1770 г. была переименована в Контору2. Если
в московском государстве многочисленные и
разнообразные учреждения по удовлетворению потребностей
царствующего дома носили на себе по преимуществу характер
частных учреждений и не объединялись ни в каком
центральном органе, за исключением особы самого Царя, то к
середине XVIII в. учреждения придворного ведомства
становятся учреждениями государственными, получают
указы, сносятся с прочими высшими и низшими
государственными органами рапортами и «промемориями». Все они,
кроме того, подчиняются одному высшему учреждению -
Императорскому Кабинету. Кроме Кабинета ни одно из
высших учреждений, не исключая и Сената, не имело
права давать им «повелительные указы» и требовать от них
'ПСЗРИ.До 10246,1754 г.
2 Там же. № 12468, 1765 г.; № 13367, 1769 г.
140

отчетов. Следует, однако, заметить, что дела
хозяйственные, домашние, производились исключительно
придворными учреждениями, получавшими приказы
непосредственно от носителя верховной власти и до Кабинета
доходили редко; только вопросы наиболее выдающиеся
вызывали непосредственную деятельность Кабинета. Сюда
относились помимо всенародного объявления
манифестами о радостных и печальных событиях в царской семье,
важнейшие распоряжения по случаю придворных
празднеств, а также о крупных дворцовых постройках.
В конце XVIII в. был образован Департамент уделов
для заведывания имениями и доходами, особо
назначенными на содержание Императорского Дома и
выделенными из общего числа государственных имений и доходов. К
компетенции департамента помимо прочего также
относилось хозяйственное управление в них, хотя приоритетной
задачей были заботы о благосостоянии удельных крестьян,
отчетность о доходах и расходах.
При образовании министерств не было создано
Министерства императорского двора - управление его делами
осуществлялось на прежних основаниях.
Кроме Департамента уделов, продолжал существовать
Кабинет Его Императорского Величества,
сосредоточивавший в себе управление всем, что относилось до
Императорского дома. Эти два учреждения - Департамент
уделов и Кабинет - при образовании в 1826 г. особого
Министерства Императорского Двора вошли в его состав вместе
со всеми придворными конторами и канцеляриями.
Министерство с момента своего существования стало особняком
от прочих министерств. Министр двора непосредственно
подчинялся носителю верховной власти и ни одно из
учреждений не могло делать ему никаких предписаний, а равно
и требовать от него каких-либо отчетов по управлению.
141

Кабинет продолжал заведовать вопросами,
касающимися отчасти всего ведомства Двора, отчасти некоторыми
специальными вопросами. Особые установления
министерства, в большинстве своем уже существовали, только
под другими названиями, в XVIII столетии и ранее.
Хозяйственные функции возлагались на одну придворную
хозяйственную часть. Сюда и относились Санкт-Петербургское
дворцовое управление, Управление дворцом императора,
Московское и Варшавское дворцовые управления,
Царскосельское, Петергофское и Гатчинское дворцовые
управления, управление городом Павловском. В таком виде
дворцовое хозяйственно-градостроительное управление
существовало без изменений до 1917 г.
Таким образом, в XVIII-XIX вв. управление этой
специфичной градостроительной частью последовательно
развивалось, основываясь на двух новых принципах,
неизвестных московскому времени - это государственный
характер учреждений, заведующих всей придворной частью,
и концентрация этих учреждений под главенством одного
высшего органа.
Необходимость наличия в огромном по территории
государстве четкого регулирования строительством
коммуникаций, средств сообщения невозможно переоценить.
Россия в этом отношении не представляет исключения.
Однако, носители государственной власти начинают
обращать свое внимание на улучшение путей сообщения и
создают необходимые в этих видах административные органы
не ранее XVIII в.
Ввиду того, что сухопутные сообщения представляли
значительные затруднения, наиболее употребительными
путями были реки и вообще водные сообщения. В
московский период, если правители и становятся к этому вопросу
в известные отношения, то не ради дорожного дела, а по
соображениям фискального характера. По дорогам и мос-
142

там сооружаются заставы, и проезд затрудняется
установлением разнообразных проездных пошлин.
При Петре Великом, с его страстью к европейскому
виду городов и городской жизни, пониманием
необходимости развития промышленности, на улучшение, по крайней
мере, больших дорог обращено было больше внимания.
Регулирование строительства в этой сфере
сосредоточивалось, однако, только в финансовых учреждениях, главным
образом, в камер-коллегии. В царствование Елизаветы
Петровны впервые встречается специальный центральный
орган дорожной администрации - «Канцелярия от
строений государственных дорог», открытая в 1755 г.
Значительных успехов на вверенном Канцелярии
поприще она не добилась по многим причинам, однако сам
факт ее появления свидетельствует, что необходимость
государственных забот об улучшении путей сообщения была
уже вполне признана. При императоре Павле было
обращено некоторое внимание на улучшение водных
сообщений, и образовано в 1798 г. самостоятельное центральное
учреждение под именем департамента водяных
коммуникаций1.
Только в царствование Александра I успехи дорожного
управления делаются сколько-нибудь заметными.
Публицисты-современники связывали их, прежде всего, с
учреждением профессиональных учебных заведений ведомства
путей сообщения, а в связи с этим и организация
центральных учреждений приобрела более сложные формы. Задачи,
возложенные на МВД, были весьма сложны и обширны. К
ним относились забота о народном благосостоянии,
спокойствии, тишине и благоустройстве всего государства,
попечение о государственной промышленности, публич-
1 Ерошкин Н. П. История государственных учреждений
дореволюционной России. М., 1968. С. 127.
143

ных зданиях и народном продовольствии. По некоторым
проектам сюда же должны были относиться и меры по
улучшению путей сообщения. Однако строительство и
надзор за ними в ходе реформирования отнесли к
ведомству специально выделенного органа.
В 1809 г. два управления водными и сухопутными
сообщениями были соединены в одном учреждении -
Главном управлении водяных и сухопутных путей сообщения.
В 1811 г. оно было переименовано в Главное управление
путей сообщения1. Оно состояло из экспедиции водных и
сухопутных сообщений под начальством одного лица,
директора, при котором был образован совет. Среди
нормативных актов, отложившихся в «Своде законов Российской
империи», интересен доклад главного директора путей
сообщения Бетанкура. «О новом образовании Главного
Управления путей сообщения» (1820 г.), в котором он
совершенно прямо заявляет, что, будучи на своем посту всего
один год, он изучил вверенное ему дело «лишь в общем
виде,... много осматривался, ездил по стране» и предлагает
некоторые усовершенствования разделение Управления на
части: по хозяйственным делам, корпус инженеров путей
сообщения, строителей, часть для создания различных
зданий, смет и проектов. Доклад был высочайше утвержден.
Резолюция в нем гласит: «быть по сему»2. Директор
пользовался правами и властью министра, все его предписания
должны были исполнятся так же, как и высочайшие
повеления; он, по своему усмотрению, распоряжался всеми
суммами, вверенными ему для его ведомства, поэтому все
работы, требовавшие денежных средств, производились по
его назначению. Однако в основание своих решений он
1 Там же. С. 164.
2ПСЗРИ. №28291, 1820 г.
144

должен был класть заключения совета. Ему были
подчинены: корпус инженеров, мастерская бригада, полицейская
команда и институт подготовки инженеров1.
В ходе реформы 1832 г. в ведение Главного управления
была перенесена из МВД и вся строительная часть
гражданского ведомства, причем и Главное управление было
переименовано в «Главное Управление путей сообщения и
публичных зданий». Реформа касалась не только
центрального управления, но более или менее детально
регламентировала и деятельность местных дорожных и строительных
учреждений. Строительная часть находилась в ведении
Главного управления до 1865 г., когда все учреждение
было преобразовано и впервые получило название
Министерства путей сообщения. Кроме Совета и канцелярии
министра, в состав министерства вошли: 1) Ученый комитет,
ведавший всю научно-техническую часть дорожного
управления: 2) Департамент железных дорог; 3)
Департамент сухопутных сообщений и 4) Департамент водных
сообщений2. С 1865 г. это министерство не занималось
какими-то косвенными по отношению к его главному
назначению предметами. Управление исключительно путями и
средствами сообщения осуществлялось в трех главных
направлениях: в отношении сообщений - сухопутных
естественных, сухопутных искусственных, по преимуществу
железнодорожных, и водных. В последней трети XIX в.
наибольшее внимание министерства поглощается заботами о
железнодорожном строительстве, о чем свидетельствует
как насущная потребность экономики страны в то время,
так и сама организация министерства.
Кроме совета министра и канцелярии, в составе
министерства были: Совет по железнодорожным делам, Депар-
1 Там же. № 23996, 1809 г.
2 Там же. № 5624, 1865 г.
145

тамент железных дорог, Управление казенных железных
дорог, Инспекция железных дорог, Главная заводская
инспекция - все это учреждения, вызываемые потребностями
железнодорожного управления. Все остальные, сухопутные
и водные сообщения, сосредоточивались в одном
учреждении - департаменте «шоссейных и водяных сообщений».
К числу учреждений общего характера относится
«инженерный совет», образованный для разработки и
обсуждения технических вопросов общего значения и проектов,
смет и технических условий наиболее важных работ,
требующих значительных расходов.
Среди железнодорожных учреждений министерства
первое место принадлежало Совету по железнодорожным
делам. Учреждение это «характеризуется такими чертами,
которые сообщают ему особое значение и до некоторой
степени выдвигают его по степени власти из круга всех
прочих учреждений, подчиненных министру». Совет по
железнодорожным делам был учрежден «для обсуждения
и, в известных случаях, установления мер, относящихся до
сооружения, эксплуатации и хозяйства железных дорог в
Империи»1. Несмотря на название, это, однако, не
совещательное учреждение при министре, а относительно
самостоятельное, решающее подлежащие его рассмотрению
вопросы по большинству голосов. Для окончательных
постановлений Совета, не идущих на утверждение высших
установлений, правда, требовалось согласие министра
путей сообщения.
Замечательным Совет представляется и в том
отношении, что в его составе допущено представительство
интересов общественности - частных лиц, представителей
железных дорог и хозяйственных отраслей деятельности. Все
1 Ивановский В. Государственное право // Известия и ученые
записки Казанского университета. 1895. №5. С. 137.
146

они имели возможность участвовать в административной
деятельности. Однако действительное управление
железнодорожным делом сосредоточивалось в двух учреждении-
ях - департаменте железных дорог и Управлении казенных
железных дорог. Последнее заведовало постройкой и
эксплуатацией собственно казенных железных дорог и
приемом частных дорог в казну.
Правила по строительству и эксплуатации дорог
составлялись министром путей сообщения по соглашению с
министром финансов и государственным контролером.
При разрешении вопросов о новых сооружениях, а также и
вообще об изменении общих действующих по железным
дорогам правил, в присутствии Управления казенных
железных дорог участвовали с правом голоса представители
департамента железных дорог. К обязанностям этого
учреждения относилось также производство ревизий казенных
железных дорог. Ревизии же частных дорог, наблюдение за
их строительством, исправным состоянием, исполнением
всех относящихся сюда законов и распоряжений
правительства возлагалось на Инспекцию железных дорог, во
главе которой поставлен главный инспектор.
Таким образом, очевидно превалирование
железнодорожного управления в специальном министерстве, в чем не
было ничего неестественного, если принять во внимание то
значение, которое в то время приобрели железные дороги в
государственной и общественной жизни.
С введением земств в организации дела управления
путями сообщения в стране сложилась некая двойственность.
На них также была возложена забота об улучшении путей
сообщения, причем, этого рода деятельность была по
закону обязательной для земских учреждений.
Все государство в отношении управления путями
сообщения делилось на округа. Число таких округов не было
постоянной величиной. Каждый округ делился на отделе-
147

ния, последние - на дистанции. В округах были
образованы бюрократические учреждения - окружные правления,
во главе отделений и дистанций находились единоличные
начальники. Все предметы ведения окружных правлений
разделялись на три разряда: 1) «дела, по части
искусственной», куда относились проекты, сметы, отчеты по
сооружениям и работам; 2) дела по части хозяйственной - все,
что касалось производства расходов из казенных сумм;
и 3) дела по части распорядительной, куда, главным
образом, относились дела по службе чиновников ведомства
путей сообщения. Наиболее важные из этих дел решались
в общем присутствии правления, состоящем под
председательством начальника округа из его помощника и членов
по штату, менее важные - в отделениях канцелярии,
причем распределение дел и установление всего
канцелярского распорядка закон возлагал на министра.
Итак, анализ системы управления строительным делом
с момента ее зарождения до слома в 1917 г. выявил:
управление претерпевало ряд изменений содержательного
характера, произошло его законодательное оформление.
Источниками формирования системы управления были
крепостное, оборонительное строительство конца XVI в.,
противопожарные правила, начало стандартизации
технической стороны государственного строительства в XVII в.
Управление строительством органически входило в
общегосударственную управленческую систему
(приказную, коллегиальную, министерскую), претерпевая
изменения в ходе реформ государственного аппарата. Оно
базировалось и обуславливалось состоянием строительного
законодательства (наличием разнообразных источников
права, появлявшимися новеллами, состоянием процесса
правовой систематизации: консолидации и кодификации),
проводимыми общероссийскими реформами
(административно-территориального характера, городскими, земскими).
148

Характерной особенностью процесса складывания
системы управления градостроительством была его
ориентация на комплекс идеальных представлений петровского
времени о «регулярном» городе, начало реализации
которых относится к строительству Санкт-Петербурга.
Организация управления градостроительными мероприятиями в
новой столице служила прообразом при формировании
управленческих систем в других городах («Канцелярия
каменных дел», «Канцелярия городовых дел», Комиссия о
санкт-петербургском строении 1700-1730-х гг.,
строительные экспедиции при казенных палатах в губерниях после
1775 г.). Так следует характеризовать строительное
законодательство в докодификационный период, характерные
черты которого особенно ярко проявились в первой
половине XVIII в.
Значительной характеристикой системы управления в
течение всего исследуемого периода было фактическое
отсутствие стратегического планирования развития объекта
регулирования - градостроительства. Конечная цель
развития строительного дела в государстве - поэтапно
достигаемый облик городов, селений, уровень технического
обеспечения в процессе государственных реорганизаций и
осуществления реформ не прорабатывался. Главным
источником примитивного целевого планирования долго
оставалась четко сформулированная Петром I цель -
создание европеизированного городского поселения - и ее
дальнейшее воплощение в ходе кампании по перепланировке
городов при Екатерине П. В XIX в. в рамках системы
управления мы находим ряд достаточно аморфных
мечтаний о «благообразности» современных городов.
История формирования системы управления
градостроительством, таким образом, разделяется на несколько
этапов.
Первый этап (XVIII в.) характеризуется отработкой
механизмов руководства градостроительными мероприя-
149

тиями на главной строительной площадке страны - Санкт-
Петербурге. Были созданы коллегиальные учреждения
Управления (идея коллегиальности воплотилась в
комиссиях и канцеляриях, постоянного и временного характера,
выполнявших исполнительные, контролирующие и
распорядительные функции), наметилось ведомственное
разграничение полномочий. Характерным признаком были
рассогласованность, несистематичность, явный полицейский
компонент управления.
Второй этап развития системы градостроительного
управления мы связываем с министерской реформой
начала XIX в., заложившей принципы ее функционирования до
конца изучаемого периода. В рамках новой системы на
различных основаниях действовали МВД, ГУПС и ПЗ,
Министерство полиции, Министерство путей сообщения,
дворцовое ведомство. В указанных хронологических
рамках проводилась масса реорганизаций различного «веса»
и значения. Основными были:
• реорганизация 1832 г. (процессы централизации и
упорядочивания управления в сочетании с четким
специфическим территориальным делением на округа путей
сообщения, появление обязательных технических
специалистов в новых строительных комиссиях при губернских
правлениях), значение которой, возможно, не было бы
столь велико, если бы не введение первой редакции
строительного устава (1832 г.), обеспечившего ее четкое
правовое сопровождение;
• реорганизация 1864 г. (значительное усиление
специально-профессионального компонента в управлении и на
местном уровне - в строительных отделениях губернских
правлений, и на центральном уровне - посредством Техни-
ческо-строительного комитета при МВД, расширение
финансовых возможностей и самостоятельности городских
управлений, появление новых субъектов строительной
деятельности - земств).
150

2.2. Роль местных органов власти
и самоуправления в градоформировании
в Х1Х-начале XX вв.
Система градостроительного управления на местах
складывалась на протяжении XVIII-XIX вв., неоднократно
реформировалась и реорганизовывалась. Ее основные
звенья выкристаллизовались после административных реформ
XVIII в., когда наблюдение за строительством в губерниях
стало возлагаться на гражданских губернаторов, в помощь
которым при губернских правлениях существовали
специальные строительные экспедиции, управляемые
«асессором оного и губернским архитектором». В случае
сооружения новых зданий или при капитальных переделках
существующих «на важные суммы» учреждались временные
комиссии и комитеты, за работу которых нес
ответственность губернатор. Наравне с этими организациями в
некоторых городах (Петербург, Москва, Одесса, Таганрог,
Керчь, Елизаветград) были созданы специальные
строительные комитеты. В их обязанности входило производство
строительных работ в городе, обеспечение их деньгами,
рабочей силой, материалами и т. д.
Функции отдельных элементов, контролирующих
строительство, были определены не сразу. Они стали
прорабатываться фактически только после министерской
реформы и реорганизации управления в 1864 г. Вначале
появлялись разрозненные инструкции, циркуляры,
распоряжения, правила, предназначенные губернаторам и
рассматривающие строительство на различных уровнях - от его
финансирования и ответственности за неисполнение
предписанного до технических вопросов, документационного
обеспечения процесса строительства и пр. Следующим
шагом в систематизации полномочий и ответственности
151

местного управления стала разработка норм строительного
устава 1832 г. Значительным шагом вперед стала реформа
1864 г., которая усилила техническую, профессиональную
составляющую управления на местах в условиях
уменьшения центрального государственного регламента над
строительством. В соответствии со строительным уставом
«заведование строительною частью в губерниях и областях
возлагалось на Губернское Правление по Строительному
Отделению». В обязанности его входило составление и
рассмотрение проектов и смет на производство работ как
новых, так и старых. «Губернское Правление по
Строительному Отделению наблюдает и ответствует: чтобы
проекты на возведение новых зданий и сооружений
удовлетворяли всем правилам архитектуры и строительного
искусства; в проектах не было никаких излишеств или
недостатков».
Губернаторы обязаны посредством техников
строительного отделения наблюдать, чтобы строители ни
малейше не отступали от планов и фасадов, в надлежащем
порядке утвержденных. «Всякого рода здания,
предназначаемые для пользования публики, допускают к устройству
не иначе, как по утверждении проектов оных (планов,
фасадов и разрезов) губернским строительным начальством,
а в подлежащих случаях и в Техническо-строительном
Комитете МВД». Утверждение планов и фасадов частных
зданий и разрешения на перестройку также принадлежало,
согласно строительному уставу, губернаторам и
строительным отделениям губернских правлений.
Таким образом, российское строительное
законодательство предусматривало непосредственное участие
губернского правления через строительное отделение в
архитектурно-строительном процессе российской провинции: как
в составлении и утверждении проектов, так и в их
воплощении.
152

Огромное влияние на формирование общероссийского
строительного законодательства (особенно характерное
для первой трети XIX в.) оказывала реальная практика
строительства в губерниях. Так, анализ поступивших в
канцелярию тамбовского губернатора документов,
содержащих нормативные положения по строительству,
показывает: МВД изучало опыт мест, считалось с практикой;
в документах часто были следующие формулировки,
обосновывающие какое-либо новое решение, данное
губернаторам: «нам сообщили из некоторых губерний» (иногда
сообщается из каких), «некоторые губернаторы
докладывают нам» и т. д. Эти «доложенные» факты из
строительной практики, соответствующие задуманным нормам или,
наоборот, смягчающие их в случае излишней
невыполнимой категоричности, составили основу многих статей
строительного устава. В ряде городов, по ходатайствам
губернаторов, было разрешено в кварталах, предназначенных
под каменное строительство, возводить деревянные на
каменном фундаменте дома, окрашивая их так, «чтобы по
фасаду представляли вид каменного фундамента»: в
Вологде, в Олонце, в Архангельске и уездных городах, в Труб-
чевске (Орловской губернии), в Костроме. После
строительства в Рязанской губернии нескольких заводов «не по
плану» был ужесточен надзор за застройкой выгонной
городской земли. По донесению орловского губернатора об
участившихся случаях пожаров по всем губерниям были
разосланы циркуляры о мерах по удешевлению каменных
материалов и ужесточению надзора за строительством
каменных кварталов в 1866 г.1 Анализ изученных источников
не выявил специальные строительные инициативы и
предложения тамбовских губернаторов, а города Тамбовской
1 ГАТО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 472. Л. 1. Ф. 4. Оп. 1. Д. 3076. Ф. 2. Оп. 51.
Д. 56. Л. 2.
153

губернии не входили в число исключений из общей
строительной практики.
Генерал-губернаторы и губернаторы являлись, наряду с
техническими специалистами, имевшимися на местах,
основным звеном регулирования строительства.
Кодифицированные правовые нормы строительного устава утвердили
это положение. В редакциях 1832-1842 гг. руководство
гражданской строительной частью в губерниях полностью
возложено на начальников губерний: узаконениями начала
XIX в. определялось, что вся полнота власти принадлежала
губернаторам, которые имели массу конкретных
обязанностей, в том числе и таких как личной осмотр казенных
зданий после ремонта или строительства и присутствие на
торгах на подряды1. Так, участие тамбовских губернаторов
требовалось при распределении городских усадеб для
казенных надобностей, строительстве крупных
общественных сооружений: торговых лавок на Базарной площади
Тамбова и др.2
В редакциях устава 1857 г. и 1900 г. жесткой
персонификации власти в отношении строительства уже нет,
однако остались общие формулировки, сохраняющие суть
управления строительным делом на местах. Статья 23
устава 1857 г. гласит, что «губернские строительные и
дорожные комиссии не могут собираться иначе как под
председательством начальников губернии», статьи 35-37
подчеркивают решающий голос председателя в спорных делах.
С 1832 г. дела особой важности и сложности находились
в компетенции генерал-губернаторов3. О значимости
власти и руководства губернатора строительным делом
свидетельствуют формулировки относительно местных строи-
1 ПСЗРИ. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1842. Ст. 510, 518, 588.
2 ГАТО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 964, 994.
3 Там же. Д. 570.
154

тельно-планировочных органов: строительной экспедиции,
строительной и дорожной комиссии. Они существуют
лишь «для содействия начальнику губернии в заведовании
как строительными делами, так и самими строениями»1.
Уставом 1900 г. «заведование строительной частью
в губерниях и областях возлагается на губернское
(областное) правление, по строительному отделению» (статья 6).
Председательство губернатора в строительном отделении
уже совершенно невозможно из-за увеличения потока
рассматриваемых дел, из-за усложнения специфики
деятельности техников, архитекторов и т. д. Это требование
снимается в 1860-е гг. и зафиксировано уставом 1900 г.
Сколь не велики были обязанности губернаторов по
отношению «к охранению» и регулированию
строительством, однако они не включали в себя ни малейших
законотворческих и даже распорядительных инициатив, которые
могли пройти мимо одобрения вышестоящего начальства
(ГУПС и ПЗ; МВД). Определение на службу и увольнение
архитекторов, производство «важных гидравлических
построений», малейшие отступления от «образцовых»
проектов при производстве казенных зданий, даже сам выбор
«образцового» фасада из сборника - все это должно было
быть согласовано с МВД, а губернатор имел право лишь
утверждать сметы на «ремонтные или малые починки» и
только на сумму до тысячи руб. Даже если город получал
здание в подарок, одобрить его принятие должно было
государство (в лице МВД)1. Однако многие губернаторы
лучше, чем в центре, понимая условия и необходимость
своей губернии, являлись инициаторами различных
градостроительных мероприятий. Так, тамбовский губернатор
А. М. Безобразов в 1818 г., отмечая, что улицы города
1 ПСЗРИ. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1832. Ст. 511; там же.
1857. Ст. 4.
2 Там же. 1842. Ст. 513, 515, 562, 563,574, 580; там же. 1857. Ст. 124.
155

«погрязли в навозе..., жители средние и низкие делают
колодцы во дворах, устраивают сточные канавы, отчего
происходит грязь» предложил строительство каменной
плотины на р. Студенец. Проект был одобрен императором с тем,
чтобы значительную сумму, которая требовалась для
строительства (147563 руб.) «город принял бы частично на
себя»1.
Строительство и ремонт казенных зданий в губернии
были довольно значительными для бюджетов всех
уровней, так как они велись почти постоянно. Из-за
недостаточных сумм, отпускаемых на эти цели, здания, особенно в
уездных городах, постоянно ветшали, требовали ремонта.
Это обусловливалось тем, что власти разрешали «по
бедности строить их самыми простыми, деревянными,
одноэтажными, иногда «под камень», кроме того, любой
ремонт, даже производимый из городских средств обрастал
огромной перепиской, состоящей из ходатайств,
разъяснений, циркуляров и запросов. В уставах 1832 и 1842 гг.
регламентировался объем строительства и ремонта (статьи
576, 577, 578, 579): запрещалось предоставлять в МВД
более «чем по двум, по трем городам в случае крайней
надобности за один год», «смешивать в одном представлении
две или три постройки вместе», даже если они в одном
городе, надлежало предоставлять их в МВД «постепенно... со
зданий в коих предстоит преимущественная надобность».
Так, в Тамбовской губернии эта надобность явно
опережала возможности властей. С 1809 по 1815 гг. длилась
переписка о выделении суммы в 17614 руб. на постройку
соляных магазинов в Липецке, с 1811 по 1817 гг. - о ремонте
здания тамбовского губернского правления. В 1818 г.
одновременно по двум объектам строительства посылались
представления в МВД: «О строительстве необходимой
'ГАТО. Ф. 16. Оп.З.Д. 1.Л. 1.
156

городу каменной плотины» и о строительстве здания
присутственных мест в Тамбове1.
До 1857 г. все представления на строительство до
1000 руб. оставались во власти губернатора, с середины
XIX в. работы до 500 руб. могли предоставляться
городским думам, а «мелочный ремонт» - до 150 руб. - не
требовал утверждения сметы2. Губернатор также мог
утверждать подряды на постройки до 25000 руб. с 1830 г.3 На
заключение контрактов на постройки из городских доходов
свыше 10000 руб. должны были получить разрешение
Сената (исключение было сделано только для Москвы).
В конце XIX - начале XX вв. в отношении
материального обеспечения строительства казенных зданий, права и
обязанности местных органов власти значительно
расширились; в то же время аналогичные права губернаторов не
сузились, однако их обязанности в этой сфере
регламентировались значительно менее: статья 49 строительного
устава 1900 г. гласит, что «строительные отделения
рассматривают [не имеют право, а обязаны] проекты и сметы на
всякую сумму и в подлежащих случаях [чит.: по собственному
усмотрению], представляют их на утверждение
губернаторов, которые... если признают нужным, сообщат проекты
на... рассмотрение ближайшего округа путей
сообщения...». При сложности постройки в техническом
отношении, при значительности суммы или по другим причинам,
губернаторы могут доставлять проекты и сметы в МВД4.
Таким образом, МВД и Министерство путей сообщения,
представлявшие государственное регулирование строи-
1 Там же. Ф. 2. Оп. 33. Д. 173, 1813; Оп. 140. Д. 462; Оп. 33. Д. 4.
Ф. 16. Оп. З.Д. 1.Ф.4. Оп. 1.Д. 386.
2 ПСЗРИ. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1857. Ст. 46,47.
3 Там же. 1842. Ст. 590; там же. 1857. Ст. 144.
4 Там же. 1900. Ст. 65, 1864 г.
157

тельства, практически самоустранились от надзора за
казенными строениями.
После введения специальных строительных отделений
при губернских правлениях в 1864 г., в узаконениях,
касающихся строительной техники, порядка и способов
производства работ, освидетельствования зданий, утверждения
проектов, то есть текущей деятельности строительных
органов, губернаторы как субъекты этой деятельности даже
не упоминаются. Ее осуществляют различные
специалисты - архитекторы, поверенные, техники и др., -
являющиеся в подавляющем большинстве чиновниками
строительного отделения губернского правления. За
губернаторами оставалось право инициативы и «попечения об
исправности, устройстве и целости строений»1. В реальности
же инициативы о возведении новых и ремонте старых
зданий к губернатору поступали: от чиновников, работающих
в этих зданиях; от архитекторов, освидетельствовавших их;
от строительного отделения; с 1870 г. (городской реформы)
от граждан - в городскую управу, оттуда в городскую
думу, а затем уже губернатору.
К пореформенному времени относится своего рода
микрокризис в системе управления строительством,
который был вызван серьезной градоформирующей
инициативой тамбовского губернатора. Строящиеся железная дорога
и вокзал в Тамбове вызвали необходимость
перепланировки примыкающих к ним стихийно образовавшихся улиц,
расширяющаяся торговля на Базарной площади повлекла
всплеск строительной активности. Необходимые
изменения нужно было нанести на план и представить министру
внутренних дел, но в губернском правлении не оказалось
плана, его не нашли и позже, в связи с этим велась
длительная переписка с МВД2. Строительное отделение отка-
1 Там же. СПб., 1900. Ст. 65, 1864 г.
2 ГАТО. Ф. 2. Оп. 89. Д. 44.
158

зывалось вести рассмотрение текущих дел без этого
документа, а городская дума прямо указала на то, что «весь
город застраивается вопреки ст. 298 Строительного Устава».
Пытаясь решить эту проблему и пользуясь размытыми
формулировками закона, губернатор учредил «особый по
благоустройству города Комитет» (в другом варианте
названия - губернский по благоустройству Комитет), в
который входили губернский инженер и врач, полицмейстер,
городской архитектор и четыре депутата-домовладельца от
разных сословий1. Этот Комитет, просуществовавший до
1871 г. в систему «застройщик —> городская дума ->
строительное отделение -> губернатор» не вписывался.
Существование таких властных органов никак не
предусматривалось законодательством. Комитет подчинялся напрямую
губернатору и требовал отчета обо всех строительных
работах от городской думы, а губернатор фактически
приказывал строительному отделению выполнять распоряжения
Комитета, который по существу был экстренным органом,
и призвал думу осуществить экстренную же меру: «сход
жителей Тамбова для обсуждения переустройства Базарной
площади».
В целом деятельность Комитета, заменившего на время
строительное отделение, была результативной.
Сохранились отчеты Комитета на специальных бланках и черновик
оправдательного письма губернатора министру,
перечислявшего его достижения: Базарная площадь была
приведена в порядок, было построено два бульвара, два сквера,
замощены некоторые улицы, в ряде уездных городов введена
новая система освещения, проведена телеграфная линия от
Борисоглебска до Тамбова. Конец существованию
Комитета был положен многочисленными жалобами императору
тамбовских купцов на незаконный снос лавок, ущерб,
причиненный им в результате переустройства города.
] Там же. Оп. 89. Д. 44. Л. 78.
159

Эта очень показательная ситуация была не
предусмотрена законодательством, она была порождена конкретными
градостроительными потребностями городского общества
и обеспечена личностным фактором в системе управления.
Появление новых экстренных учреждений губернского
уровня по инициативе местного руководства по сути было
незаконным, однако в конкретной ситуации
компенсировало отсутствие специалистов или бездействие чиновников.
Важное место в градоформировании отводилось
полицмейстерам и уездным исправникам. Однако на местах,
как свидетельствуют изученные документы, они не были
авторами каких-либо инициатив в области строительства,
хотя законом считались основными исполнителями,
смотрителями и непосредственными организаторами
правильного строительства, как казенного, так и особенно
частного. К числу их обязанностей относилась: наблюдение за:
казенными зданиями, «над коими нет особого надзора»,
сохранением остатков древних зданий и памятников вместе
с архитекторами, состоянием тротуаров и мостовых (а с
1857 г. и улиц), своевременным ремонтом обывательских
домов. Полицмейстеры имели право равного надзора за
казенными зданиями, принадлежащими разным
ведомствам1. Кроме того, к их обязанностям относились самые
разнообразные дела, которые в двух первых редакциях
устава отдаются под опеку «местного начальства». В уездных
городах, за неимением специалистов, полиция также
являлась единственным органом, регулирующим «постройку
обывательских деревянных домов, имеющих до 5 окон
включительно... по образцовым фасадам, ... а также
надворных строений,... исправлений самих домов, имеющих
1 ПСЗРИ. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1842. Ст. 517,
узаконения 1775, 1763, 1775 гг.; там же. 1857 г. Ст. 519, 617, узаконения 1826,
1827 гг.
160

более 5 окон». После этого они должны были поставить в
известность и согласовать свои действия с местной
строительной и дорожной комиссиями1. Кроме того, при
злостном нежелании обывателей чинить свои «ветхие, а
следовательно опасные дома» полиция после двукратного
напоминания должна была сломать «сии дома, за счет виновных»2.
Архаичные черты права, которое предоставляло
значительные полномочия (особенно в уездных городах)
силовым органам власти (полиции, городничему и др.),
совершенно далеким от конкретной архитектурно-строительной
практики, отражали и одновременно базировались на
чертах повседневности, свойственных традиционному
обществу. Реалии первой половины XIX в. не позволяли
законодателям регулировать совершенно особые,
профессиональные, не чиновничьи по своей сути, отношения по поводу
строительства более цивилизованным способом. С другой
стороны, к 1857 г. в строительном уставе более тщательно
были сформулированы права и обязанности силовых
органов, а в отношении уездных городов устав впервые
выделил права полицмейстера, тем самым закрепив
практически уже существовавшую ситуацию в Управлении. До
1857 г. все строительство в уездных городах должно было
регулироваться напрямую уездным начальством, что
практически не выполнялось. По вполне незначительным
поводам (просьбы обывателей о строительстве, ремонте,
наделении усадьбами и пр.) уездное начальство запрашивало
разрешение губернской канцелярии3.
В уставе 1900 г. полицейский, силовой компонент
Управления, уже включен в ряд функций собственно про-
1 Там же. 1857. Ст. 404, узаконения 1782, 1834, 1845 гг.; ГАТО. Ф. 4.
Оп. 1. Д. 531.
2 Там же.
3 Диканский М. Г. Русское строительное законодательство. Пг, 1918.
бЗак. 1096 161

фессионального руководства со стороны строительного
отделения, а именно: «техническо-полицейский надзор за
частными постройками» (статья 9, пункт 5). С 1832 г. за
полицмейстерами подтверждается обязанность сообщать
строительному отделению о необходимости починки в
казенных зданиях, надзирать за улицами, площадями, мостами.
Неразвитость городского законодательства, вторич-
ность функций городского самоуправления по отношению
к центральной власти порождали спорные вопросы
управления: существовали, например, некоторые
противоречащие друг другу нормы в вопросе о праве городских
управлений устанавливать особые технические требования
(например: толщину стен, высоту и тесноту застройки и др.).
Техническо-строительный комитет в отзыве от 30 июля
1898 г., за № 913, это запрещает, Сенат занял
противоречивую позицию, высказавшись в 1914 г. «за», а в 1915 г.
«против»1. Однако те же причины, что породили
возможность такой ситуации, обеспечивали и легкое ее решение
на практике. Так, в Тамбовской губернии в документах
местных органов самоуправления по вопросам
строительства не зафиксировано ни одной противоречивой ситуации,
когда бы местное законотворчество пересеклось с общим
законодательством. На наш взгляд, это свидетельство того,
что к началу XX в. основа для успешного
функционирования местного самоуправления в виде законотворческой
самостоятельности и опытности представителей местных
городских обществ не сложилась.
Принципиальным вопросом, отражающим особенности
реализации нормативных положений на местах является
соответствие законодательно-нормативной базы реальной
строительной практике. Восприятие местными органами
власти и обывателями строительных предписаний отража-
'ГАТО.Ф. 2.0п.31.Д. 107.
162

ется в качестве их выполнения, а также в их нарушениях.
В целом строительное законодательство империи
допускало двойственность его толкования, упускало некоторые
вопросы, возникавшие у застройщиков, и часто не
предлагало местным органам управления и самоуправления
конкретных действенных механизмов их решений.
Период действия некодифицированных строительных
норм, разрозненных постановлений, узаконений и др. в
силу такой правовой ситуации гипотетически должен
отличаться небольшим количеством зафиксированных
нарушений в строительной практике провинции (здесь должна
действовать простая схема: мало норм, неточность их
формулировок -> мало нарушений этих норм), но большим
количеством и разнообразием конфликтных ситуаций,
споров между застройщиками, в которые так или иначе
должны были вмешиваться губернское управление и органы
городского самоуправления. Следовательно, архивные
документы должны содержать массу ходатайств на этот счет,
актов осмотра строений, переписки по их поводу с МВД и
другой сопутствующей документации.
Изучение отложившихся в ГАТО источников,
сообщающих о нарушениях строительных правил в 1800-1830-х гг.
(время создания строительного устава), подтверждает
предполагаемую пропорцию документов о спорах и
нарушениях.
Яркий пример - одно из самых ранних дел,
рассматривающих строительство, «противное правилам», относится к
1809-1811 гг.: на усадьбу одного из жителей Тамбова у
владельца не было плана и «купчая землемером не
подписана». С его слов усадьбу он купил в 1798 г. и теперь
захотел возвести на ней хозяйственные строения, о чем
ходатайствовал к царю. В результате разбирательств
освидетельствования усадьбы было принято решение «больше
163

строить не дозволять» без объяснений причин1. К этому же
времени относится затяжное рассмотрение просьбы
жительницы г. Липецка Прибытковой о предоставлении ей
третьей по счету усадьбы. После переписки с МВД,
вызванной незнанием местной администрацией действующих
на этот счет законов, ей решено было отказать2.
В 1820-е гг., в период интенсивной «инвентаризации»
права, большинство дел с описанием строительных
«неправильностей» характеризует их как «строения
бесплановые»3. Большинство таких строений появлялось после
крупных городских пожаров и соответственно в период
активного частного строительства. Чтобы пресечь массовое
обращение погорельцев к царю, губернское
начальство организованно просило для них помощи в МВД. Так
было в случае с отстройкой Липецка в 1806, 1809 и в
1824-1825 гг., когда в ответ на ходатайство купца Егупова
о пожаловании ему 2000 руб. «на построение дома» из
губернского правления ответили, что «общее распоряжение
относительно пострадавших уже сделано... государя не
беспокоить»4.
Бесплановое строительство было обнаружено
полицмейстером и землемером в 1824 г. и в Тамбове: «На планах
не делаются межи, отчего происходит излишняя теснота в
строениях», - сообщали они губернатору в отчете5.
Губернский архитектор Урюпин ссылался на строгое
соблюдение указов, поступивших их губернского правления -
«указ 1818 г. № 48653 от бывшего губернатора Крюкова,
1822 г. № 4037 о строгом соблюдении в строительстве
'Там же. Ф. 2.Оп. 31. Д. 108.
2 Там же. Ф. 4. On. 1.Д. 533.
3 Там же. Д. 86. Л. 52. Ф. 2. Оп. 27. Д. 3. Ф. 4. Оп. 1. Д. 531. Ф. 4. Оп.
1.Д.512.
4 Там же О. Ф. 4. Оп. 1. Д. 532.
5 Там же. Д. 694.
164

линии и интервалов». Эта ситуация потребовала
вмешательства генерал-губернатора рязанского, тульского,
орловского, воронежского и тамбовского, который,
усматривая «великие отступления от высочайше апробированных
планов», заново повторил данные из МВД в разное время,
градостроительные правила, наделявшие полицмейстеров
контролирующими функциями в области частного
строительства. Правила запрещали строить без дозволения
полиции, предписывали губернскому архитектору и
землемеру в случае найденных нарушений обращаться к
полицмейстеру, а последнему - к губернатору. Те же правила
были повторены относительно отстройки с. Рассказова
(в документе названо городом) в 1823-1825 гг. Здесь из
13 заново отстроенных домов 4 были возведены с
нарушениями. Также здесь впервые прозвучало требование
генерал-губернатора наказать виновных.
Самая значительная группа нарушений частными
застройщиками строительных норм представляет собой
различного рода «самопроизвольные постройки». Механизм
разрешения даже самого незначительного строительства в
первой трети XIX в. был очень сложен: застройщику
требовалось подтвердить свое право на использование
городской земли, представить необходимую техническую
документацию, подать ее на рассмотрение последовательно -
городскому Управлению (городской голова,
полицмейстер), губернскому Управлению (губернскому архитектору,
строительной и дорожной комиссии), утвердить у
губернатора, а в особых случаях обратиться к царю. При изучении
источников по строительным нарушениям выявляется
закономерность: чем мельче строение (лавка, сарай, будка,
изба и т. д.), тем чаще нарушения. Так, в 1829 г. на Сенной
площади Тамбова по неправильному разрешению
полицмейстера была возведена деревянная лавка, в 1830 г.
полицмейстер доносил в городскую Думу «о каком-то строе-
165

нии, на городской земле, возле салотопенных заводов,
похожем на скотный двор тамбовского мещанина Ивана
Сорокина», в 1831 г. липецкий полицмейстер выдал купцу
Мартынову разрешение на строительство «дома в 5 окон»,
по собственному фасаду без утверждения губернского
начальства1. В провинциальных городах вообще в
значительной степени причиной «неправильности в строениях» была
некомпетентность полицмейстеров, которые их разрешали.
В Тамбовской губернии в первой трети XIX в. по числу
нарушений особенно выделялся г. Липецк.
Другая немногочисленная группа нарушений связана с
неправильностями казенного строительства. К ней
относится дело о строительстве в Тамбове губернаторского
дома, который по заключению Строительного комитета «не
соответствует образцовым фасадам»2. Предлагаемый МВД
новый проект стоил 77120 руб. вместо неправильного
губернского стоимостью 75 175 руб. 60 коп. Дело о
строительстве крайне необходимых в Тамбовской губернии
станционных домов в 1832 г. было осложнено путаницей с
финансированием: в губернии собрали деньги на
строительство, еще не получив на него разрешение в МВД.
Собранные средства велели вернуть3.
С началом действия строительного устава в качестве
основного нормативного документа связана большая
определенность разрешенного и запрещенного на местах для
обывателей. При всех несовершенствах он все же давал
более четкие критерии «правильного и неправильного
строительства» и был более доступен, чем постановления и
циркуляры (иногда секретные) по строительному
ведомству. Суть претензий городского и губернского Управлений
1 Там же. Ф. 4. Оп. 1.Д. 386.
2 Там же. Д. 513.
3 Там же. Ф. 46. Оп. 1.Д.302.
166

к нарушителям теперь выражалась яснее, например, в 1858
г. в деле тамбовского мещанина Кодрина есть список
конкретных технических ошибок, допущенных при
возведении дома1.
В 1850-е гг. впервые стали регламентироваться сроки
частного строительства. В палате гражданского суда
Тамбова было рассмотрено «дело о незастроении титулярным
советником Герасимовым в законный срок усадебного
места». Аналогичные претензии у городского управления
были еще к нескольким горожанам2. В уставе второй
редакции было запрещено крыть обывательские дома соломой,
в связи с этим в Липецке, где «даже по лучшим улицам»
они были покрыты именно так, в 1840-1860-е гг.
проводилась кампания по исправлению обывательских домов3.
Административно-правовая деятельность местных
органов власти по выявлению нарушений строительных норм
во второй половине XIX в. противоречива. С одной
стороны, для нее характерно явно большее знание строительных
законов, как чиновниками, так и застройщиками: и те, и
другие демонстрируют более свободное и уверенное
оперирование юридической терминологией, застройщики
увереннее действуют, отстаивая свои права. Так, к этому
времени относятся постоянные ссылки в источниках на
строительный устав4. В 1880-х гг. в документах встречаются
описания новых форм административной работы
чиновников - опроса соседей, со свидетелей по спорному делу. Так
было в деле об утверждении проекта каменного дома и
служб крестьянки М. А. Боревой в Тамбове по улице
Семинарской5.
'Там же. Ф. 16. Оп. 91. Д. 23.
2 Там же. Ф. 46. Оп. 1. Д. 479.
3 Там же. Д. 1139. Ф. 145. Оп. 1. Д. 210.
4 Там же. Ф. 46. Оп. 1. Д. 1139. Л. 6.
5 Там же. Ф. 145. Оп. 1. Д. 210. Ф. 46. Оп. 1.Д.302.
167

С другой стороны, имеют место такие архаичные
формы дознания в выяснении обстоятельств спорного дела, как
клятвы участников дела, официально взятые по
установленной форме на бланках.
При огромном количестве выявленных нарушений
законодательных норм возникает вопрос о
практиковавшихся наказаниях. Установлено, что в местных источниках
практически нет информации о взысканиях за нарушения,
в большинстве случаев - даже о выявлении самих
виновных лиц. В документах 1800-1840-х гг. встречаются
формулировки «поступить с ними по закону». В более поздних
документах речь идет о штрафах; применительно к
городничим, городским головам и полицмейстерам губернатор
требовал «сделать им строгое замечание»1.
Важнейшим звеном в регулировании строительной
практики и градоформирования была
архитектурно-строительная служба, представленная специалистами
архитекторами, строителями, инженерами, техниками (см. 2.3.).
В последней трети Х1Х-начале XX вв., наступило время
действия с одной стороны, общероссийского
строительного законодательства, с другой - норм, выработанных
городскими управлениями. По многим градостроительным
вопросам они вырабатывали свои обязательные
постановления, которые не только дополняли законодательство» но
часто проводили совершенно новые принципы в
соответствии с конкретными местными требованиями и
обстоятельствами2. Так, после городской реформы 1870 г. и принятия
Городового положения, в Москве на его основе, а также на
основе строительного устава московская Дума приняла ряд
обязательных постановлений, регламентирующих деятель-
1 ПСЗРИ. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1842. Ст. 511,
узаконения 1803, 1805, 1807 гг.
2 Диканский М. Г. Русское строительное законодательство. Пг., 1918.
С. 53.
168

ность архитекторов1. Вопросами строительства стали
заниматься два отделения Московской городской управы:
V отделение ведало сооружением муниципальных зданий,
VI отделение - сооружением частных построек. При VI
отделении существовал строительный Совет, которому
подчинялись участковые архитекторы. Деятельность
Московской городской Думы по регулированию застройки
выражалась в: издании обязательных постановлений по
строительной части; выдаче разрешений на строительные
работы; наблюдении за точным исполнением строительных
правил. Архитектурные чертежи рассматривались
участковым архитектором, с его заключением поступали в
строительный отдел, затем - в технический Совет, и
окончательно утверждались городской управой. В распоряжении
строительного Совета состояло около 20 участковых
архитекторов. Утверждение архитектурных проектов
производилось коллегиальным учреждением - архитектурным
техническим Советом, в состав которого входили 6
архитекторов.
Московская Дума дополнительно к строительному
уставу приняла ряд постановлений, обеспечивающих
сохранность планировочной структуры (деление на участки и
планировку уличной сети). Возведение построек
разрешалось только в пределах одного отдельного владения,
которое могло состоять из одного или нескольких участков,
принадлежащих одному владельцу. В каждом отдельном
владении должно было оставаться свободным от построек
пространство, которое составляло один или несколько
дворов размером не менее 30 кв. саж. при наименьшей ширине
двора в 4 саж. со свободным выездом на улицу. При про-
1 Смирнова А. Г. Градостроительство и органы московского
городского управления, 60-е гг. XVIII в.-60-е гг. XIX в. Автореф. дис. ... канд.
архит. М., 2002.
169

ложении проездов между владениями не допускалось
образования маломерных участков, а также кривых улиц и
тупиков. Маломерными участками признавались владения,
не имеющие площади 100 кв. саж. Ширина проездов - не
менее 10 саж.
Дополнительно было принято постановление о том, что
каменные строения более 3 этажей должны иметь
наружные металлические пожарные лестницы. Карнизы и другие
архитектурные украшения разрешалось устанавливать
только из несгораемых материалов. Владения, не
застроенные по линии улиц, площадей, переулков, должны были
огораживаться заборами или решетками. Устройство в
заборах и калитках лавок и палаток не разрешалось.
Специальный раздел в постановлениях московской Думы был
посвящен постройке торговых галерей-пассажей, где было
сказано, что «здания, предназначенные для помещения
торговых галерей, могут быть только каменными, с
каменными стенами между магазинами толщиной не менее
полутора кирпичей, покрытия полов и потолков, лестницы,
наружные карнизы - из несгораемых материалов. Ширина
галерей - не менее 8 аршин»1.
Действия центральных и местных органов власти,
управления и самоуправления были юридически
рассогласованы. Эта проблема крайне волновала общественность,
обсуждалась на съездах зодчих, регулярных и
многочисленных в это время. Постановлениям московской
городской Думы был посвящен доклад действительного члена
московского архитектурного общества Н. Делекторского
1 Розанова Т. М. Стимулы и ограничения
архитектурно-пространственного развития центра Москвы в последней трети XIX в. (на примере
строительства торговых и банковских зданий) / Материалы 4 науч. конф.
«Архитектура в истории русской культуры - власть и творчество».
http://rels.obninsk.com/Rels/Limited/Nsub/Um/9903/l-l. htm#R.27.
170

«Об обязательных постановлениях по строительной
части». Указывалось, в частности, на несоответствие
обязательных постановлений Думы по строительству и градоре-
гулированию действовавшим строительным и пожарным
уставам, распоряжениям МВД, указам Сената. Подобная
несогласованность местных нормативных актов
(обязательных постановлений) сильно препятствовала
реализации Городского плана Москвы, Высочайше утвержденного
2 апреля 1856 г. Помимо этого, докладчик указывал на
необходимость преподавания строительного законоведения
в высших строительных и архитектурных учебных
заведениях.
Однако такая рассогласованность, которая, без
сомнения, повредила бы строительной практике на местах, в
рассматриваемое время в провинции была скорее только
потенциальной угрозой, желание законотворческой
деятельности местных управлений архитекторами только
прогнозировалось. На тех же съездах отмечалось, что к 1900 г.
обязательные постановления по строительной части,
утвержденные городской Думой как своды местных законов
по строительству, архитектуре и градорегулированию,
существовали лишь в Петербурге. В других губернских
городах, даже таких крупных, как Харьков и Одесса, подобных
постановлений не было. Этой теме был посвящен доклад
председателя харьковского общества архитекторов Б.
Корниенко «О желательности введения обязательных
постановлений по строительной части в г. Харькове», в котором
была высказана мысль о необходимости участия местных
архитектурных и технических обществ в разработке
проектов обязательных постановлений, касавшихся архитектуры
и строительства для соответствующих городов.
В результате расширения экономической деятельности
в первое десятилетие XX в. в крупных городах появились
обязательные строительные постановления. Известны по-
171

становления по строительной и пожарной частям в дачных
местностях Царскосельского уезда и в местностях того же
уезда, приобретающих характер дачных (1900 г.), правила
по строительной части Крестовского острова Санкт-
Петребурга (1906 г.), сборник строительных постановлений
для города Киева (1913 г.)
На материале провинциального г. Тамбова активность
местных властей по утверждению специальных правил по
строительству не отмечается. Тамбовское губернское
правление демонстрировало пассивность, отказ от
самостоятельности в законотворчестве. В 1883 г. губернаторам
предлагалось выяснить «не хотят ли Городские Думы во
вверенной им губернии распространить на себя право
издавать постановления» о строительных и санитарных
нормах для фабрик и заводов с целью «охранения
общественного здоровья». На запрос тамбовского губернатора
уездные городские головы (кроме липецкого и тамбовского,
которые согласились «принять на себя право издавать
соответствующие постановления») ответили: «так как
промышленность не развита - своих суждений иметь не
следует»1. Такая наглядная демонстрация отсутствия всякой
законотворческой инициативы на местах - последствие
практики излишне централизованного управления и
жесткого законодательства в предшествующий период.
Как и прежде, значительная часть строительства
оставалась деревянной и по-прежнему, как и в XVIII в.,
огромным его недостатком была крайняя пожароопасность.
В связи с этим центральные власти постоянно напоминали
местным органам управления о необходимости
соблюдения разделения каменных и деревянных кварталов. А в
1860-е гг., ссылаясь на пример Орловской губернии,
рекомендовали совершенно невыполнимую меру по «замене
1 ГАТО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 3397; Ф. 17. Оп. 8. Д. 150.
172

вообще деревянных построек в городах каменными»1.
Выработка действенных мер по борьбе с пожарами также
легла на местные управления.
Важнейшим вопросом строительства и благоустройства
городов, решение которого, по замыслу государства,
должно было лечь на местные органы власти и самоуправления,
стало санитарно-гигиеническое нормирование
строительства. В конце XIX - начале XX вв. появилось осознание
необходимости осуществлять в какой-либо форме
официальный контроль за санитарной ситуацией в городах,
причем это касалось всех типов построек - городских,
казенных, общественных, частных. Очень показательны в этом
смысле действия властей в Тамбовской губернии.
Первые мероприятия по благоустройству города
проявились в деятельности комитета с одноименным
названием в 1867-1870 гг. Самым значительным была
реорганизация Базарной площади, которая представляла собой
«болото с разбросанными лавочками и ларями»; были
пересчитаны все строения на ней, участки, на которых были
обнаружены неплановые строения (к числу таких
относились строения без документов, мешавшие планированию
улиц и тротуаров, а также деревянные постройки, так как
Базарная площадь находилась внутри кварталов,
предназначенных городским планом только к каменной застройке);
были отчуждены, строения, некоторые в принудительном
порядке перенесены или сломаны; в каменных торговых
рядах были ликвидированы тайные скотобойни.
Улучшение внешнего вида и санитарного состояния площади
повлекло более активное участие торговцев в торгах на
аренду участков на ней, что позволило «увеличить доход
города на 4000 руб.». В 1869-1870 гг. были замощены
1 Там же. Ф. 46. Оп. 1. Д. 472.
173

некоторые улицы Тамбова, произведен «мелочный ремонт»
в городских зданиях1.
В конце 1870-х гг. перед губернским Управлением
впервые стал вопрос о создании комплексной системы
городского санитарного надзора. По инициативе губернатора
были образованы три комиссии по врачебно-полицей-
скому осмотру города. Они работали вместе с губернским
комитетом общественного здравия и выработали «проект
ветеринарно-санитарных мер в 3 направлениях: а)
ветеринарный надзор, б) меры, предохраняющие от повальных
болезней, в) меры для прекращения повальных болезней»2.
В 1897-1898 гг. губернатор, отмечая «крайне
неудовлетворительное состояние города в санитарном отношении»,
предлагал городскому голове поручить инспектору
врачебного отделения губернского правления «доставить ему
(губернатору) его соображения» на счет того, чтобы в городе
отсутствовали организованный свалки нечистот и навоза
(их сваливали недалеко от центра города - по берегам
р. Студенец, «из чего проистекала порча воздуха и
особенно воды р. Цны»), почти во всех дворах отсутствовали
правильно устроенные отхожие места, выгребные и помойные
ямы с непроницаемыми стоками, в городе не было
«определенных мест для мытья горожанами белья». Губернский
врачебный инспектор, доктор медицины, статский
советник К. А. Спренжин докладывал, что грязь «производится в
городских канавах, расположенных в самых людных и
наилучших частях города, например, в канале вблизи
Дворянского собрания» и т. д. Инспектор подготовил губерна-
1 Там же. Ф. 2. Оп. 88, Д. 147, 148. Оп. 89. Д. 44. Оп. 90. Д. 87. Ф. 16.
Оп. 45. Д. 35. Оп. 91. Д. 39; О мерах, принятых по г. Тамбову ввиду
городского благоустройства и о работах, произведенных в прошлом
1869 году. Тамбов, 1870; Постановления комитета по устройству г.
Тамбова. Тамбов, 1869.
2 Там же. Ф. 17.0п.7.Д. 170.
174

тору объемный доклад, в котором приводил сведения по
заболеваемости инфекционными болезнями, данные о
высокой смертности.
Масштабные мероприятия по введению городского
санитарного надзора предварялись тщательным
изучением книги Покровского «Вопросы городской гигиены»
(1882 г.), а также изучением опыта по этому вопросу
других губерний - Рязанской, Тверской, Орловской, Курской,
Киевской, Новгородской, Полтавской. Следует заметить,
что к этому моменту городской санитарный надзор был
введен только в двух губерниях (Киевской и
Новгородской)1.
В эти же годы к делу освидетельствования частных
зданий, в основном публичных и заводских, активно
подключилось врачебное отделение тамбовского губернского
правления. С 1890-х гг. более или менее регулярно
составлялись отчеты о санитарном благоустройстве городов, как
губернских, так и уездных. Однако результаты осмотра
частных дворов по-прежнему были неутешительны.
Например, в 1899 г. из 43 частных дворов в центре Усмани не
было ни одного «содержащегося удовлетворительно,
особенно в многоквартирных домах». В Шацке выяснилось,
что «городские площади не очищаются несколько лет», в
Моршанске обнаружены в центре «склады кож, тряпья,
костей»2.
Однако действенных механизмов решения городских
санитарных проблем не находилось. Несмотря на то, что
губернское Управление довольно регулярно в конце XIX -
начале XX вв. возобновляло обсуждение вопроса о
недопустимости ухудшения санитарного состояния города, оно
продолжало оставаться «ниже всякой критики». Практиче-
1 Там же. Ф. 17. Оп. 28. Д. 26.
Эп. 83. Д. 134.
175
2 Там же. Ф. 30. Оп. 74. Д. 14. Оп. 83. Д. 134.

ски все уездные и губернская думы регулярно
вырабатывали постановления, расписывающие обязанности городских
жителей по поддержанию санитарного порядка, проводили
осмотры сомнительных объектов и др. Большая часть этих
постановлений не выполнялась. Изученные архивные
документы не содержат ни одного упоминания о штрафах
или других взысканиях с виновных лиц. В Тамбове
«на 48000 жителей существовало 3 санитарных врача»,
центральная законодательная база не давала никаких основ
для местной законодательной деятельности на этот счет, не
возлагала никакой ответственности за внутригородское
устройство на местные управления, а сами
провинциальные жители не осознавали непреодолимой потребности в
переменах, показателем чего были по-прежнему «плохо
содержащиеся» в санитарном отношении места на
Базарной площади - даже коммерческие соображения не
заставляли купцов приводить в порядок свое имущество.
В 1911 г. МВД, пытаясь закрыть пробел в строительном
законодательстве на этот счет, выработало некоторые
проекты и правила, которые были призваны улучшить
санитарный надзор за состоянием городов. Подробнейшие
«требования, которым должны удовлетворять вновь
строящиеся здания и помещения для жилья людей в
городах, имеющих 50 и более жителей» были переданы в
губернии (в том числе и Тамбовскую) для обсуждения.
Правила, опиравшиеся «на лучший европейский опыт», были
совершенно не реальны и по рассмотрению отвергнуты
тамбовской городской Думой со следующей
формулировкой: «Это высокий научный идеал, к которому желательно
стремиться, но, принимая во внимание финансовое
положение Тамбова, являющийся невозможным»1.
'Там же. Ф. 17. Оп. 42. Д. 25.
176

Авторы документа были настроены решительно и
обосновали некоторые необходимые минимальные, с их точки
зрения, размеры жилья, гигиенические требования к нему,
порядок надзора за жилыми строениями и т. д.
Некоторые из этих положений были очень
своевременны, например, при рассмотрении всех проектов зданий для
проживания людей, участие в их принятии (в том числе и
на перестройки) должны были принимать один или
несколько санитарных врачей; особые лица (возможно, со
средним специальным образованием) по предъявлении
удостоверений могли входить во все жилые здания, в
случае экстренных нарушений требовать сразу же (без суда)
их устранить и др. Особо были оговорены уже
действовавшие в Москве и Петербурге санитарные требования,
касающиеся проживания людей: здания должны были быть
защищены от сырости; к городам, гд.е существовал
водопровод и канализация, должны были быть присоединены
все здания, находящиеся в соответствующем районе. Были
повторены требования о необходимых габаритах зданий в
зависимости от их расположения и близости к другим
строениям. Эти правила являлись обязательными для
каменных зданий еще в начале XIX в., но в то время они
действовали в целях соблюдения целостности их
художественного решения. В документе высказывались особые
требования к жилью, сдаваемому внаем: «при каждой
отдельной квартире, начиная с 3 комнат должно быть
устроено отдельное теплое отхожее место», каждая
жилая комната, «рассчитанная на одно лицо», должна была
быть площадью не менее 2 кв. саж., высотой не менее
1 саж. 12 вершков, а на каждого человека должно было
приходиться «не менее 1 1/2 куб. саж. воздуха».
Предлагалось запретить сдавать помещения без окон и в
подвальных этажах, жилье в мансардах должно было отвечать всем
177

перечисленным требованиям, то же касалось и гостиниц,
постоялых дворов, казарм для рабочих, ночлежных домов
и вообще «для всех, предназначенных к жительству
людей» помещений.
Этот документ 1911 г. не был реализован, однако сам
факт его появления в провинции свидетельствует о
формировании новых представлений об уровне санитарии в
жилище человека в этот период, хотя в течение исследуемого
периода городское управление Тамбова, как и большинства
провинциальных городов, не смогло выработать
слаженную систему санитарного надзора, что отражалось на
комфортности проживания горожан.
Принимая в качестве основания развитие форм,
методов, средств административной деятельности органов
власти в области градоформирования, можно сделать вывод,
что изучаемое время хронологически подразделяется на
несколько периодов.
Первый период имеет широкие границы, охватывает
время с административных реформ XVIII в. до 1830-х гг.
Он ознаменован процессом интенсивного формирования
градостроительных норм с учетом местных условий и
требований жизни. Для этого периода характерен
интенсивный взаимообмен между провинцией и центром
представлениями о характере устройства городской жизни: из
различных областей Российской империи в центральные
органы власти и управления (особенно ярко это проявилось
после министерской реформы) поступали многочисленные
факты, предложения, обоснования, выработанные
губернаторами и архитекторами наблюдения и правила по
улучшению градостроительной ситуации. Обратно, в губернии,
поступали «образцовые» проекты, циркуляры и правила,
изложенные соответствующим времени юридическим
языком и имеющие силу закона. В их числе - те, что останутся
178

обязательными до конца исследуемого периода (например,
архитектурно-строительные правила В. П. Стасова,
узаконения о планировке городов и др.), и те, что, нося во
второй половине XIX в. рекомендательный характер, все
равно будут востребованы населением (например, некоторые
серии «образцовых» фасадов для строительства).
Второй период (1830-1860-е гг.) - время действия
первых трех редакций строительного устава, апробации в
практике градостроительства, особенно в провинции,
принципов руководства, заложенных в XVIII в. Для этого
периода характерны: постепенное отживание этих
принципов, громоздкость и неэффективность управленческой
деятельности местных органов власти, нехватка
квалифицированных технических кадров и, как следствие, наибольшее
количество зафиксированных нарушений
градостроительных норм.
Третий период (1870-1910-е гг.) характеризуется
постепенным ростом значимости местных форм управления и
попытками государства учесть этот процесс, сохраняя
старыми общие принципы руководства. Разрушение строго
централизованной вертикали управления
градостроительством происходило как «снизу» - в ходе наращивания
темпов строительства, усложнения форм строительной
практики, процесса урбанизации и т. д., так и «сверху» - путем
реформирования государством системы городского
управления. Последняя треть XIX - начало XX вв. отмечены
изменением механизма архитектурно-строительного
процесса, постепенным явным ослаблением системы
государственной регламентации.
Функции двух других, наряду с
архитектурно-строительной службой, звеньев руководства строительной
практикой и градоформированием (в лице губернаторов и
полиции), видоизменяясь на протяжении XIX в., постепенно
179

размываются и угасают. Законодательно власть
губернатора в управлении строительством и функции его по градо-
формированию не были отменены, однако, с расширением
прав городских органов самоуправления в последней трети
XIX - начале XX вв. он перестает играть определяющую
роль и остается координатором действий строительного
отделения, городской Думы и МВД.
В течение исследуемого периода очевидно постепенное
повышение статуса закона вообще и строительного устава
в частности в сознании обывателей, увеличение знаний
правовых норм. Члены городского сообщества усваивали
новый формирующийся язык общения с другими
субъектами строительной деятельности, смелее отстаивали свои
права, переходя от ходатайств, прошений на монаршее
имя, уничижительных по форме и содержанию, к чисто
информативным, административным, по сути обращениям
в городские органы самоуправления.
Этот процесс модернизации
административно-управленческой деятельности и, вместе с тем, модернизации
сознания населения к 1910-м гг. был явно незавершен, а новые
требования общества наталкивались на архаичности и
пережитки, сохраняемые в системе местного управления.
180

2.3. Российский архитектор:
юридическое поле деятельности
Важнейшим звеном в регулировании строительной
практики и градоформирования была
архитектурно-строительная служба, которая на протяжении изучаемого
периода была представлена различными элементами и строилась
на разных основаниях.
Архитектор (буквально - начальник над плотниками)
как руководитель постройки до XVI в. этим титулом не
обладал. В России до Петра I слово «архитектор» не
употреблялось, и строителей обозначали словами «зодчий»,
«палатный мастер», «каменный и плотничный староста».
Впервые слово «архитектор» появилось в российском
законодательстве при Петре I. Первый официальный
запрос на архитекторское наблюдение за частными
постройками появляется в России в начале XVIII в. с указом
Петра I (1714 г.), который предписывал строить в столицах
дома не иначе как по планам, составленным архитекторами1.
Так кроме главных и младших архитекторов при
канцелярии строений, адмиралтействе и ряде учреждений также
состояли на службе «архитектурии поручичьего ранга» и
«архитектурии ученики», которые изучали архитектуру
теоретически у архитекторов и практиковались на
постройках.
В первой половине XIX в. в большинстве губернских
городов архитектурно-строительные управления были
представлены двумя специалистами - губернским и позже
городским архитекторами. Анализ содержания
деятельности, реальных и номинальных обязанностей, уровня
образованности, социального статуса и имущественного поло-
1 ПСЗРИ. № 2792, 1714 г.
181

жения, общественной активности ряда провинциальных
архитекторов позволяет сделать обоснованные выводы о
месте профессионализма в становлении специальной
архитектурно-строительной практики - на материалах Тамбова,
типичного провинциального губернского центра, с
экстраполяцией на другие губернские города.
С 1800-х гг. «для содействия Начальнику губернии» как
в заведовании строительными делами, так и самими
строениями... были назначены губернские архитекторы1.
Ведомства (почтовое, казенная палата, институт благородных
девиц, епархиальное), имевшие много казенных домов,
имели в штате своих архитекторов2.
Строительное законодательство четко определяло
главную функцию архитекторов - надзор за казенными
строениями. В выполнении собственно строительных функций
они были несвободны. С одной стороны, они
ограничивались «Положениями о количестве материалов, кои
назначать следует на постройку домов», образцовыми фасадами,
с другой, все важные, значительные или просто сложные с
технической точки зрения, строения были под надзором
присланных из Петербурга, из Академии художеств
специалистов3. К концу XIX в. такая регламентация со
стороны Академии сохранилась лишь в отношении проектов
памятников, церквей и монументальных зданий,
государственных и общественных и только «с художественной точки
зрения»4.
Представление об обязанностях архитекторов как
сугубо технических сложился под влиянием практики XVIII в.,
1 ПСЗРИ. Т. XII. Строительный устав. 1832, 1842. Ст. 512,
узаконение 1824 г.
2 Там же. Ст. 515, узаконение 1830 г.
3 Там же. СПб., 1900. Ст. 3, узаконение 1893 г.
4 Там же. 1842. Ст. 519, узаконение 1763 г.
182

когда законодательство фактически приравняло их «к
каменных дел мастерам»1. Явная нехватка в губернских
городах специалистов - архитекторов (в уездных городах в
первой половине XIX в. их вовсе не предполагалось) -
несколько компенсировалась тем, что строительный устав
(1832 г., ст. 514.) разрешал «в случае необходимой нужды,
с дозволения главного местного начальства и под его
ответственность» нанимать помощника для архитектора (так,
помощник архитектора в Тамбове Судовский впервые
упоминается в 1846 г.)2. Оплата найма архитекторских
помощников «относится на счет тех мест и лиц, для коих
здания строятся или починиваются»3.
Система проверки качества деятельности архитекторов
на местах со стороны государства в то время была неотла-
жена. В строительном уставе имелось немало статей,
предписывающих все контролирующие функции губернатору,
который мог проверить работу архитектора, как и любого
другого чиновника. Но выявить чисто технические
недостатки, некачественное исполнение губернское начальство
могло только постфактум, ибо не обладало специальными
знаниями. На этапе подготовки строительства (при
составлении смет, а, самое главное, планов) строительный устав в
особо регламентированных случаях проверку предоставлял
«постороннему архитектору»4. Однако это положение в
большинстве случаев было чисто рекомендательным, хотя
высказывалось в нормативном плане, так как во многих
городах, а часто и в целых губерниях(!) буквально до 1860-
1870-х гг. был только один архитектор. Статья 574,
1 ГАТО. Ф. 46. Оп. 1.Д. 115.
2 ПСЗРИ. Т. ХН. Строительный устав. СПб., 1832. Ст. 571,
узаконение 1812 г.
3 Там же. № 25027, 1812 г.; Там же. Т. XII. Строительный устав.
СПб., 1832. Ст. 573, узаконение 1831 г.
4 Там же. Ст. 631.
183

с некоторыми оговорками, предписывающая такой же
порядок проверки смет на сумму до 1000 руб., прямо
указывает на необходимость «оставлять без всякой местной
проверки другим архитектором... по недостатку сих
художников в губерниях». Статья 575 и вовсе предоставляла на
крайний случай это право губернским и уездным
землемерам. Ситуация усложнялась тем, что во многих статьях
строительный устав запрещал освидетельствование зданий
чиновникам, имевшим отношение к их строительству,
выполнявшим подряд или другие работы (статья 637).
Особенно трудно было с архитектурно-строительными
кадрами в Сибири. Сибирский генерал-губернатор сообщал
министру полиции: «В самых даже губернских городах... не
всяк может производить те строения, тем более, что нет
почти в тамошнем крае настоящих плотников и
каменщиков, подобно внутренним губерниям. Уездные же города
вовсе, можно сказать, не имеют мастеровых. Немалым
препятствием построению домов по высочайше
утвержденным фасадам в уездных городах служит и то, что в
них совсем нет архитекторов, землемеры же редко бывают
на месте, а иные городничие вовсе не знают архитектуры».
Глава VI строительного устава «Об отчетности и
ответственности по строительной части» регламентировала
технические функции и обязанности по надзору за
строениями. Она была основана на наиболее старых узаконениях,
еще петровского времени. Одно из ранних постановлений,
датированное 1766 г., выраженное в наиболее общих
формулировках из-за неразвитости строительного
законодательства в целом, отражено в статье 630 (строительный
устав 1842 г.). Статья вменяла в обязанности архитекторам и
их помощникам «прилагать всевозможные старания о
прочности... (казенных, общественных и частных
строений), наблюдая неослабно за добротою материалов и за
надлежащим оных употреблением работниками». При этом
184

архитектор не мог при строительстве «отговариваться
негодностью материалов», которые в начале были им
одобрены1. Другой важнейшей задачей архитектора с середины
XVIII в. было соблюдение всех предосторожностей против
пожара2.
Должность городского архитектора была введена
в 1840-е гг. и зафиксирована строительным уставом 1857 г.
(статьи 16, 17). Городские архитекторы подчинялись
губернским строительным и дорожным комиссиям и могли
«употребляться только по делам своих городов». В
качестве помощников губернских и городских архитекторов там
же назывались техники (статьи 18, 19). Круг обязанностей
всех субъектов строительного дела был относительно четко
определен, подчеркивались техническая направленность их
деятельности, а самое главное - необходимый уровень
технической подготовки (до этого времени второе не
регламентировалось государством). Эти требования
подтверждает статья 195, которая запрещала лицам «без звания
архитектора или свидетельств от Академии Художеств,
Департамента строительства и морского министерства,
Департамента ГУПС и ПЗ замещать ответственные
должности». Единственное исключение делалось для Восточной
Сибири, где деревянные здания (их было большинство)
разрешалось строить лицам без соответствующих
свидетельств «из-за недостатка кадров» (статья 195).
Повторялись основные положения о порядке составления смет,
проектов, отчетностей архитекторов.
Разделение обязанностей городского и губернского
архитектора с 1857 г. не регламентировалось. Статус
городского архитектора был вообще нечетко обозначен,
статья 368 (об устройстве печей в домах) косвенно говорит
' ПСЗРИ. Т. XII. Строительный устав. СПб. Ст. 636, 637.
185
2 Там же. СПб., 1900. Ст. 9.

о необходимости наличия такого количества архитекторов,
сколько полицейских частей в городе, во всех статьях,
касающихся рутинных обычных обязанностей архитекторов,
кто именно имеется ввиду законодателями, не ясно. Но на
практике они выполнялись (осмотры строений, санитарные
и пожарные акты, решения о покупке городом строений и
т. д.) и городскими, и губернскими архитекторами. Позже
ни в Городовом Положении 1870 г., ни в Городовом
Положении 1892 г. служебные права и обязанности городских
архитекторов определены не были, что порождало на
практике множество проблем.
Для увеличения числа специалистов в провинции и
особенно на окраинах империи должности городских
архитекторов «с правом совещательного голоса» были введены
для царства Польского (1870 г.). С 1880-х гг. такие же
должности вводились в Тобольской, Томской, Енисейской
и Иркутской губерниях и Якутии1. Статья 27
строительного устава (1900 г.) вводит должность губернского
инженера, на которую предпочтительно назначались инженеры
путей сообщения и гражданские инженеры. Хотя
обязанности их конкретно расписаны не были. На практике
функции губернских архитекторов и инженеров
смешивались. Так, в Тамбове регистрация ходатайств частных
застройщиков производилась инженером Вагаповым2.
Узаконения 1821, 1837, 1866 гг. разрешали
архитекторам работать по совместительству. С 1896 г. им было
разрешено занимать несколько должностей с жалованием,
«без испрошения на то каждый раз особого Высочайшего
разрешения»3.
Особой заботой и потребностью государства стал
приемлемый уровень профессиональной подготовки специа-
'ГАТО. Ф. 17. Оп. 19. Д. 176.
2 ПСЗРИ. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1900. Ст. 35.
3 Там же. Приложения к строительному уставу. С. 299-302.
186

листов-архитекторов. Устав 1900 г. высоко поднимал
планку обязательного образования для архитекторов на
государственной службе. В примечании к статье 5 говорится,
что «членами - архитекторами техническо-строитель-
ной комиссии при Святейшем Синоде - могут быть только
лица, получившие высшее архитектурное образование».
Технические рутинные обязанности архитекторов остались
и умножались из-за бурного роста строительства в городах.
Однако закон предполагал переложить часть их на плечи
техников, должность которых была введена в 1857 г.1
Подробные требования к квалификации технических
кадров были сформулированы только в 1890-е—1910-е гг.
При получении звания строительного техника соискатели
должны были демонстрировать знания по: 1) «черчению
техническому, архитектурному и ситуационному»; 2)
рисованию; 3) теории архитектурных ордеров и форм; 4)
гражданской архитектуре; 5) строительному искусству; 6)
низшей геодезии; 7) элементарным сведениям из практической
и строительной механики; 8) составлению смет и
технических отчетов по принятым в МВД правилам; 9)
специального законоведения; 10) составлению проектов по
архитектуре и строительному искусству в применении к зданиям и
дорожным сооружениям2. Строительные техники (при
отсутствии претендентов с высшим техническим
образованием) могли занимать должности по вольному найму или с
особого разрешения министра внутренних дел.
Небольшая историография вопроса о социальном
статусе архитекторских, инженерных и технических кадров
практически полностью основана на анализе материала
1 Там же. Т. XII. Строительный устав. СПб., 1832. Ст. 16, 21.
2 Муртазина Л. № Профессиональная и общественная деятельность
архитекторов Казанской губернии во второй половине XIX - начале
XX вв.: Дис.... канд. ист. наук. Казань, 2000.
187

столиц и крупных промышленных центров. В нем
доминирует персоналистский подход к проблеме. Вопросы,
касающиеся уровня образованности, компетентности,
имущественного положения, отношения к собственности,
степени личной включенности в общественный быт и
профессиональную деятельность, не рассматриваются.
Исключение составляют отдельные диссертационные
исследования.
В 1970-1980-е гг. отечественная историография
обогатилась тезисом о профессиональной недостаточности,
несамостоятельности специалистов архитектуры в России с
самого их появления. Это положение подтверждается
анализом законодательно-нормативной базы (строительных
уставов), относящейся к исследуемому периоду, а также
более ранних документов, впервые затрагивающих
государственное регулирование проектно-строительной и
архитектурной деятельности в России. В первую очередь, к ним
относится трактат-кодекс первой трети XVIII в.
«Должность Архитектурной Экспедиции»1.
Государственные и общественные представления о
профессии архитектора впервые были подробно
зафиксированы в трактате-кодексе. Была подчеркнута
значительность архитекторского корпуса, который, по мнению
авторов трактата, должен был быть отдельным «по подобию
инженерного». Ему отводились многочисленные функции,
полагались льготы. Эти общие представления были
зафиксированы и более поздним законодательством,
относящимся непосредственно к изучаемому периоду. Строительный
устав XIX в. утвердил массу скорее ремесленных, чем
творческих, обязанностей архитекторов: доставление
сведений об оценке зданий, обмер заново мощеных поверх-
1 См.: Николаев В. Н. Строительное законоведение: записки,
читанные в Киевском художественном училище. Киев, 1911.
188

ностей, устройство договоров с подрядчиками,
рассмотрение ходатайств о строительстве (массовом в XIX в,)
обывательских домов, сараев и даже мелком ремонте.
Строительно-технические специальности не были
дифференцированы. Так, в начале XX в. название одной из
глав учебника для технических училищ показательно
иллюстрировало это: «Инженеры, архитекторы и другие
техники»1. В провинции архитекторов не всегда считали
первостепенной фигурой при рассмотрении вопросов развития
города, неурегулированность вопросов авторского права
приводила к ситуации, когда архитекторов
эксплуатировали не по назначению, приравнивая их фактически к
чертежникам2. Функции архитекторского контроля над
«утилитарными» зданиями «могут быть осуществлены
городским техником»3. Первые попытки преодоления такого
положения относятся к 1910-м гг. При строительных
отделах городских управ появлялись новые органы -
архитектурно-художественные советы (в 1903 г. - в Риге, в 1905 г.
в Москве).
Система профессионального
архитектурно-строительного образования включала в себя ряд высших и средних
учебных заведений. Ведущее место принадлежало
архитектурной школе при Академии художеств, что в XVIII —
первой половине XIX вв. определило тип восприятия
представителей этой профессии, прежде всего, как специалистов-
художников. На протяжении всего существования этого
учебного заведения его выпускники носили звание
архитектора-художника, могли именоваться «свободными
архитекторами». Готовились они в крайне незначительном
1 ГАТО. Ф. 24. Оп. 1.Д. 14.
2 Казусь И. Л. Организация архитектурного проектирования в
России // Архитектурное наследство. Вып. 33. М., 1985. С. 278-283.
3 ГАТО. Ф. 46. Оп. 24. Д. 24.
189

количестве, на протяжении всего XIX в. сохранялось
следующее соотношение: из 7 студентов живописцев было -4,
архитекторов - 2, скульпторов - 1. В год выпускалось не
более Ъ~А специалистов, ко второй половине XIX в. эта
цифра выросла до 50. Эти цифры послужили основой для
вывода, к которому пришел И. Николаев: в последней
трети XIX в. имело место перепроизводство архитекторов1.
Изученные материалы не позволяют сделать такого вывода
относительно российской провинции. Приведенные И.
Николаевым данные, напротив, подчеркивают недооценку со
стороны государства потребности в наиболее ценных с
практической точки зрения специалистах. Нехватку
профессиональных кадров именно в области архитектуры
(но никак не художников или скульпторов) отражали
многие отчеты как местных, так и центральных властей, это
зафиксировано в строительном уставе. В целом же
академическое образование оставалось крайне консервативным.
Для сравнения - французская Академия при подготовке
специалистов исходила из следующего соотношения: на
100 архитекторов приходилось 2 живописца и 1 скульптор.
Архитектурное образование давалось в России также в
Институте гражданских инженеров МВД, в Московском
училище живописи и ваяния; причем Академия художеств
давала звания художников, академиков и профессоров
архитектуры, институт - звание гражданского инженера,
а училище живописи и ваяния - звание архитекторского
помощника. Получение такого звания давало право
производства строительных работ. Кроме того, «художникам»
(1-й степени) и «академикам архитектуры» было присвоено
право ношения серебряного «ученого» знака, а
«гражданским инженерам» (1-го разряда) и «профессорам архитек-
1 Николаев И. Архитектурное образование в Москве в XVIII-XIX
веках //Архитектура СССР, сент.-окт., 1987. С. 78-84.
190

туры» - право ношения золотого «ученого» знака. Для
поступления в академию и институт необходимо было иметь
свидетельство о получении среднего образования и
выдержать установленный проверочный экзамен. Кроме того,
право производства строительных работ, но без всякого
ученого звания, давалось лицам, выдержавшим
специальный экзамен в комиссии при техническо-строительном
комитете МВД1.
В последней трети XIX в. в области архитектурно-
строительной практики появились новые явления,
порожденные эпохой технического прогресса. Возникли новые
высшие учебные заведения технического профиля. К
началу XX в. работали Петербургский и Харьковский
технологические институты, Петербургский и Екатеринославский
горные институты, Рижский политехнический институт, к
1914 г. открылся Томский политехнический институт и др.
Однако за Академией художеств сохранялось право быть
единственным высшим учебным заведением
художественного профиля, хотя появились училище живописи и ваяния
(с архитектурным отделением), Московское техническое
училище, училище путей сообщения и др. Для
прохождения практики в течение и после учебы у учебных заведений
были отлажены контакты со строительными отделениями
правлений разных губерний. Так, Тамбовское губернское
правление принимало студентов и учащихся из
Московского Дворцового архитектурного училища2.
Система обучения и его качество вызывали
значительные нарекания современников. Они называли следующие
недостатки: недоступность для масс среднего технического
и строительного образования, разорванность программ
учебных заведений разного уровня.
1 Комарова И. И. К вопросу об образовании
архитектурно-строительных кадров // Жилищное строительство. 1990. №5. С. 30-32.
2 ГАТО. Ф. 46. Оп. 24. Д. 24.
191

В Тамбове и Тамбовской губернии в изучаемый период
работали выпускники разных учебных заведений.
Тамбовская архитектурно-строительная практика вполне
пропорционально отражала изменения в образовательной системе,
готовившей специалистов-строителей. В первой половине
XIX в. образование тамбовских архитекторов заключалось,
прежде всего, в практической деятельности, освоении
строительных специальностей с низшего уровня. Пример
тому - второй губернский архитектор Николай Васильевич
Урюпин, утвержденный в должности 3 ноября 1804 г.1
Урюпин родился в Москве в 1767 г. и числился «из
солдатских, сержантских, обер-офицерских детей». В 1770 г. он
вместе с братом Иваном, который был старше Василия на
год, был определен в Московскую гарнизонную школу «на
отцовский кошт». С 1776 г. они учились в школе
«Каменного приказа» до 1782 г., когда с упразднением
«Каменного приказа» была закрыта и школа. Затем Василий работал
под руководством В. И. Баженова в Царицино, с 1786 г. до
1784 г. - у М. Ф. Казакова. В это время он уволился «по
болезни» и практически сразу определился прапорщиком в
лейб-гвардии Измайловский полк, в 1796 г. вышел в
отставку, женился, у него родился сын. Службой достиг
потомственного дворянства. Тамбовским губернским
архитектором прослужил до 1831 г. Здесь в 1807 г. он стал
тайным советником, в 1811г. получил орден Святого
Владимира 4-й степени «за отличные действия и
ревностное усердие к службе». Губернатор Кошелев в аттестате
характеризовал его деятельность в превосходных тонах:
«...должность свою исполнял с отличною деятельностью и
1 Грязнова И. В. Архитектурно-пространственное преобразование
Российской провинции в конце XVIII - начале XIX вв.: замысел и
реализация (На примере Тамбовской губернии): Дис. ... канд. архитектуры.
М, 2000.
192

примерными успехами по долговременной опытности
в делах зодчества и личным способностям своим он
обратил на усердные труды свои внимание начальства...
приобрел уважение к своим дарованиям как от губернских, так и
от уездных жителей, в селениях коих у многих помещиков
по данным от него планам и фасадам выстроены дома и
великолепные, сколь то совместно с здешнем краем,
храмы. Во всех же отношениях жизни он вел себя честно
и добропорядочно». На его счету - «отделка каменного
дома, в коем помещается Тамбовский дворянский корпус»,
исправление лазарета, на которое истратил «нарочитую»
сумму собственных денег. Кроме того, он перестроил
усадьбу и дом губернатора, который был возведен по
проекту Василия Антоновича Усачева - первого губернского
архитектора (1781 - 1804 гг.). Большая часть проектов его
осталась на бумаге.
Очередным губернским архитектором (1840-е гг.) был
Шубин, который также заменил специальное образование
долгой практической работой. Он «воспитывался дома»1.
В Тамбове начал работать в 1823 г. архитекторским
помощником почтового ведомства - копиистом и
канцеляристом. В 1826 г. получил звание архитектора. В 1830 г.
«по случаю закрытия почтамта» был уволен. Некоторое
время работал в комиссии «по отвращению существования
холеры»2.
Анализ архивных документов показал, что из 27
тамбовских архитекторов, инженеров, техников 1840-1910-х гг.
сугубо техническое образование имели 21 человек,
6 человек учились в Академии художеств, причем один,
М. Ф. Снегирев, окончил ее не как архитектор, а как
«свободный художник».
'ГАТО. Оп. 1.Д. 59. Л. 8.
2 Там же. Ф. 46. Оп. 10. Д. 9.
Пак. 1096 193

Источниковая база, позволяющая судить о
профессиональных и, тем более, личных качествах тамбовских
архитекторов, невелика. В исследовании использованы
документы, хранящиеся в ГАТО, а также некоторые материалы,
опубликованные до 1917 г. Местные документы - это,
прежде всего, копии и черновики формулярных списков
чиновников тамбовского губернского правления,
отложившиеся в архиве весьма бессистемно: в разных фондах,
под разными названиями. Кроме того, были использованы
окладные и обывательские книги, адрес-календари,
расходные ведомости на выдачу жалования чиновникам.
Особое место в ряду источников по данному вопросу занимают
«Секретные списки о служебных, нравственных,
умственных достоинствах тамбовских архитекторов», относящиеся
к 1850-м гг., и дело по постановлению городской думы о
проведении конкурса на должность тамбовского
городского архитектора1.
Вопросы профессиональной компетенции следует
рассматривать в соответствии с принцип ом историзма: важно
не подменять смысл, вкладываемый в XIX в. в понятия
«архитектор», «инженер», смыслом, привнесенным в них в
XX в. Под влиянием магии имен выдающихся зодчих
прошлого нередко звучит мнение, что ценность
архитекторской деятельности полностью определяется наличием
выдающихся творений, разработкой грандиозных проектов
и т. д. Между тем, в изучаемое время степень успешности
деятельности специалистов рассматриваемого уровня
определялась, прежде всего, качеством выполнения
ремесленных, нетворческих по сути, обязанностей,
способностью чиновника обеспечить бесперебойную, по мере
надобности подготовку строительной документации, найти
1 Там же. Ф. 17. Оп. 34. Д. 11. Ф. 4. Оп. 1. Д. 880 - 1831 г.; Ф. 46.
Оп. 1. Д. 20-22 -1835 г.; Д. 143 - 1836-1842 гг.
194

выгодных для города подрядчиков, отслеживать цены на
строительные материалы, составлять акты, регистрировать
ходатайства и др. Отсутствие в «копилке» специалиста
крупных выполненных работ не было основанием для
недовольства начальства, поводом к понижению в
должности, уменьшению жалования и т. д. Напротив, документы
середины XIX в. сохранили для нас поразительные
характеристики, данные начальством в начале карьеры Шубину
(1844 г.) - имел знания «теории весьма слабо, а
практическая часть еще слабее»), Судовскому (1851 г.) - «в знаниях
довольно слаб»). Впрочем, последний за год службы к
28 годам сумел получить следующую аттестацию:
«способности ограниченные, но практические способности
заметно увеличились». Характерно, что при всех указанных
профессиональных недостатках в графе формулярного
списка «к получению чина и должности достоин»
архитекторы получали резолюцию «достоин», исключение
составил помощник архитектора Тамбовской губернской
строительной и дорожной комиссии губернский секретарь
Иванов, так как состоял на службе всего 5 месяцев.
Такие же оценки были характерны и для деятельности
архитекторов-чиновников в других губерниях1.
Для провинциального губернского города в первой
половине, а особенно в первой трети XIX в. значительным
делом, которое часто было не по плечу начинающему
специалисту, на поприще гражданского строительства было
правильное составление смет, планов и чертежей для круп-
1 См.: Дусавицкая В. А. Губернское правление и формирование
архитектурного облика города (Пенза, конец XIX - начало XX веков) /
Материалы 4 науч. конф. «Архитектура в истории русской культуры - власть
и творчество»; http://rels.obninsk.eom/Rels/Limited/Nsub/UiTi/9903/l -1.
htm#R.27; Муртазина Л. М. Профессиональная и общественная
деятельность архитекторов Казанской губернии во второй половине XIX -
начале XX вв.: Дисс. ... канд. ист. наук. Казань, 2000 и др.
195

ных казенных зданий. В архивах отложились документы -
отчеты и переписка между губернским начальством и МВД -
на предмет неправильного составления этих документов1.
Инструкции с формами для составления отчетности
регулярно разрабатывались и рассылались по губерниям2, (до
начала 1830-х гг. они практически не менялись с 1790-х гг.).
1832 г. стал годом изменения форм делопроизводства во
многих ведомствах. Во все губернии были разосланы
новые инструкции и формы для составления тюремной,
приходно-расходной, городской документации, отказов и
запрещений по ходатайствам и др.3 Однако к большей части
губернских архитекторов постоянно высказывались
нарекания по поводу «неудовлетворительного составления
проектов и чертежей фасадов». На них часто отсутствовали
должная входная информация, масштаб, выкопировка из
плана города, подробное объяснение условных
обозначений, часто они выполнялись не в цвете и небрежно. Эти
нарушения носили массовый характер. Потому в первую
редакцию строительного устава были внесены постоянные
правила на этот счет (статьи 564-570, 572-573). Те же
правила были повторены в редакциях 1842, 1857 гг. и в
сокращенном виде в редакции 1900 г. Статья 565 устава 1832 и
1842 гг. указывала на необходимость «на фасадах зданий
обозначать человеческую фигуру на поверхности
горизонта по масштабу чертежей, дабы яснее можно было судить о
высоте здания,... фигура изображается вышиною в 2
аршина 8 вершков или в 5 футов и 10 дюймов английской
меры». Ни на одной из копий и ни на одном из черновиков
1 ГАТО. Ф. 2. Он. 53. Д. 7; Ф. 4. Оп. 1. Д. 880 - 1831; Ф. 16. Оп 5.
Д. 1.Л. 299.
2 Там же. Ф. 16. Оп. 14. Д. 2. Л. 26, 49а, 244, 309; Ф. 46. Оп. 1. Д. 1. -
«Правила для составления кондиций для контрактов по строительству
казенных зданий».
3 Там же. Ф. 2. Оп. 90. Д. 87. Л. 2.
196

планов казенных зданий Тамбовской губернии данного
элемента не встречается. И только в 1870-1910 гг.
начинают встречаться чертежи частных строений, оформленные
должным образом, причем выполнены они явно
частнопрактикующими архитекторами.
Для губернского руководства и местных архитекторов в
первой половине XIX в. не было зазорным приглашать для
выполнения построек особой важности или просто
сложных, неординарных, более квалифицированных
специалистов. Ряд статей строительного устава прямо указывал на
необходимость таких действий. Так, в Тамбове многие
значительные здания были спроектированы неместными
специалистами, например, здание женской гимназии (1872 г.)
проектировал архитектор Харьковского округа Ткаченко,
одно из самых значительных частных строений - дом
Асеева - было спроектировано столичными
архитекторами1.
Система назначения специалистов-архитекторов
(инженеров) на должности менялась. Губернские архитекторы
назначались МВД. Городских архитекторов местные
органы власти находили, проводя конкурсы на замещение
вакантных должностей. Часто конкурс был в достаточной
степени формален. В архивных документах не упоминается
о каких-либо значительных усилиях со стороны
местного руководства по организации конкурсов. Вакансию,
как правило, занимал бывший помощник архитектора,
младший инженер и т.д. Так было в случае с Геккелем
(1850-е гг.), Четвериковым (1870-е гг.) и др. Законность
назначения определял губернатор, а утверждал в должно-
1 ГАТО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 513; Леденева Г. Л. Гражданская
архитектура Тамбова конца XIX - начала XX столетий: Дис. ... канд. архитектуры.
М., 1999; Юстов Е. Ю., Макашова М. М Тамбов: памятники
архитектуры. Воронеж, 1979. С. 32.
197

сти министр внутренних дел. Во второй трети XIX в. такие
конкурсы на должность городского архитектора или
инженера становятся более значимым механизмом в
распределении рабочей силы на рынке труда. В профессиональных
журналах «Зодчий», «Строитель», «Наше жилище» и др.
публиковалась масса таких предложений. Часто такие
конкурсы были последним средством изыскания подходящего
человека для провинциальных городских управ, так как
«лиц со специальным образованием до сих пор не
находилось»1. В этой связи интересно выявленное дело «О
приглашении лица, имеющего право занять должность
тамбовского городского архитектора» от 1903 г.,
раскрывающее некоторые тонкости чиновничьего дела. После
опубликованного объявления от тамбовской городской
управы, поступило 31 заявление от соискателей должности.
Они предоставляли управе свои рекомендации, документы
об образовании и опыте работы, в их число входили 134
человек с высшим техническим или художественным
профессиональным образованием и 9 со средним специальным
образованием, в том числе 12 человек, имеющих опыт
работы на значительных промышленных и гражданских
сооружениях в крупных городах: Минске, Новгороде,
Вильно, Киеве, Риге, Москве и Санкт-Петербурге. Среди них
только 3 человека, проживающих относительно недалеко
от места будущей работы, в Пензе, Ельце и Козловском
уезде Тамбовской губернии, что свидетельствует о
достаточной мобильности соискателей в поиске работы и о том,
что содержание (жалование и выплачиваемые суммы,
возможность приработка) архитекторов было вполне
достаточным, чтобы прожить на него в чужой для соискателей
местности, где они не имеют корней, а следовательно,
и экономической помощи от родственников2.
1 ГАТО. Ф. 17. Оп. 34. Д. 11. Л. 53.
2 Там же. Оп. 46. Д. 410. Ф. 46. Оп. 78. Д. 304.
198

Тамбовская управа рассматривала кандидатуры только
с высшим образованием и достаточным опытом работы,
что говорит о серьезности подхода к комплектованию
строительных кадров города. В деле сохранились справки и
запросы, посылаемые и получаемые управой для
перепроверки рекомендаций соискателей. В ее ходе обнаружилось
некоторое несоответствие заявляемому относительно своих
профессиональных работ некоторых соискателей и их
кандидатуры были немедленно отставлены. К сожалению,
в деле нет достаточно сведений о каждом из претендентов,
однако, можно сказать, что 3-4 кандидата имели очень
хорошие характеристики, например, Ф. О. Чеботарович,
который будет работать в Тамбовской губернии позже,
Р. И. Петерщлиге из Москвы, В. И. Гайн, который помимо
прочего еще имел рекомендацию архитектора А. Ф. Миро-
любова, работавшего в Тамбовской губернии на разных
должностях с 1877 г., имевшего массу заслуг и в том числе
орден Святого Владимира 4-й степени. В результате
конкурса был выбран гражданский инженер Владимир
Максимович Лемке из Новгорода, вероятно, потому, что помимо
большого собственно архитектурного опыта, имел еще опыт
работы на аналогичной должности в Нижнем Новгороде.
В. М. Лемке родился в 1856 г., в 1879 г. закончил
Строительное училище (институт гражданских
инженеров), в дальнейшем работал в Самарканде, Нижнем
Новгороде, вел активную общественную деятельность. Получил
серебряную медаль за производство бетонных и
асфальтовых работ на кустарно-промышленной выставке.
Одновременно с должностью тамбовского городского архитектора
был архитектором александрийского института. С 1904 г.
занимался частной практикой1.
1 ГАТО. Ф. 24. Оп. 1.Д. 14.
199

Сохранились и другие, также очень показательные дела
о проведении конкурсов на занятие архитектурных
должностей в Тамбовской губернии. Среди них - документы
о конкурсе на замещение соответствующей должности
в Моршанске - уездном городе - которые относятся
к 1871-1872 гг. В нем участвовало двое соискателей1.
В 1910 г. строительное отделение тамбовского губернского
правления проводило конкурс на замещение должности
младшего архитектора. Было подано 4 заявления, двое из
претендентов впоследствии будут работать в Тамбовской
губернии: Е. А. Мозголевский и Н. О. Диамандиди2.
Таким образом, тщательность, с которой городская
управа подходила в начале XX в. к подбору
профессиональных кадров говорит о том, что роль, которую играли в
это время городские архитекторы, стала осознаваться.
Количество претендентов на должность также показывает
увеличение численности архитекторских кадров.
Внеконкурсный способ назначения
чиновников-архитекторов к концу исследуемого периода сохранялся. Он
также отличался тщательностью действий городских
властей, во всяком случае, в том, что касалось
делопроизводственной точности. Дело о назначении на должность
городского архитектора подробно зафиксировало все
документы, подтверждающие и профессиональную
пригодность, и право соискателя на работу. В 1899 г. тамбовская
городская управа сообщает губернатору, что прапорщик
запаса Любатович В. С. определяется на должность
городского архитектора на основании... документов: 1) аттестата
об окончании курса наук в Константиновском Межевом
институте в 1889 г., 2) свидетельства Техническо-строи-
тельного комитета МВД о праве наблюдать за работами по
1 Там же. Ф. 46. Оп. 77. Д. 29. Л. 1-3.
2 Там же. Оп. 66. Д. 49.
200

гражданско-строительной части, 3) 6 документов,
удостоверяющих его практическую деятельность по
строительным и геодезическим работам с 1890 по 1898 г., 4)
офицерского запасно-отпускного билета, служащего видом на
жительство, 5) «предложения Вашего Превосходительства».
И сообщает, что управа только представляет кандидатов на
должности, а «соображение с законом предоставляет
губернатору»1. По поводу назначения Любатовича на
должность сохранилась объемная переписка, которая была
вызвана специфическим образованием, которое он получил,
оно не было специализированным архитектурным, а
«согласно циркуляру МВД по техническо-строительному
комитету от 12 марта 1875 г. за № 1044 разъяснялось, что
лица, получившие свидетельства на заведывание
строительными работами, не приобретают права именоваться
архитекторами или инженерами». Но это свидетельство
давало право исполнять обязанности городского
архитектора по найму, но без прав государственной службы. На
таких условиях и был принят в строительное отделение
Любатович. В списке документов, предоставляемых в
управу, упоминается 6 документов о предыдущей
деятельности архитектора, тогда как еще в 1843 г. при
характеристике Шубина говорится, что он получил домашнее
образование и за 20 лет службы (из них 12 лет в настоящей
должности) «замечательных архитектурных произведений
в теории и практике не создал».
Тщательно, хотя и без конкурсных оснований,
проверялись документы, подтверждающие опыт работы
«инженера-механика», бывшего уездного техника в Моршанске,
Константина Владимировича Петропавловского, который в
1914 г. был принят на должность архитектора в
губернскую земскую управу и имел «право производства всякого
1 Там же. Ф. 143. Оп. 1. Д. 259. Л. 3-4.
201

рода работ и составления проектов всяких зданий и
сооружений»1.
Таким образом, в пореформенный период контроль за
комплектованием государственных учреждений
техническими кадрами усилился. Формальная проверка служебных
и профессиональных достоинств архитекторов в середине
XIX в. уступила место анализу их конкретных работ и
служебного опыта, подтвержденного документами через
конкурсный механизм или вне его.
На основе нормативных документов проанализированы
размеры оплаты труда архитекторов, которые являются
важнейшим показателем социального статуса этих
специалистов (см. Приложение 5) Губернскому архитектору
размер жалования определялся указами и распоряжениями
(императорскими, Сената, Государственного совета),
городскому архитектору - городской думой по согласованию
со строительным отделением губернского правления;
государство только засчитывало им годы выслуги. Для
сравнения приведены сведения за 1799 г. по почтовому
ведомству, в штате которого также предполагалась должность
архитектора.
Установлено, что жалование архитекторов в течение
XIX в. увеличилось с 400 руб. до примерно 1,5 тыс. руб.
в год; к 1913 г., когда резко возросли потребности городов
в специалистах - инженерах и архитекторах - до 3000 руб.
в год2.
Некоторые отрывочные сведения, зафиксированные
в архивных документах, позволяют сравнить доходы
архитекторов с доходами других чиновников. В 1799 г.
архитекторское жалование составляло 750 руб. и 450 руб.
помощнику (кто и на каких условиях его должен был нани-
'Тамже.Ф. 17. Оп. 44. Д. 21.
2 Там же. Ф. 4. Оп. К Д. 39.
202

мать и нужен ли он вообще - решалось на местах). Эти
данные сравнимы с данными Петербургской почтовой
конторы, где архитектор получал меньше - 650 руб. в год, но
его обязанности были распределены между довольно
широким кругом лиц - помощником, который получал
столько же, им предполагалось иметь ученика (250 руб.) и
выделялись средства «на материалы» - 300 руб.1 При
формировании в 1860-е гг. строительного отделения тамбовскому
губернскому архитектору надворному советнику
Целестину Николаевичу Садовскому было положено 475 руб.,
губернскому инженеру полковнику Мигрину в 2,5 раза
больше - 1172 руб., что отражает возросшую в это время
заинтересованность государства в высших технических
кадрах. Младшим архитектору и инженеру платили
соответственно 420 и 339 руб., кроме того, по 320 руб.
получали 2 младших помощника и по 200 руб. - 2 чертежника.
Кроме того, в штат строительного отделения входил еще
секретарь с окладом в 600 руб. В целом содержание
личного состава строительного отделения обходилось губернии в
3106 руб. в год. (Ср.: содержание губернатора составляло
3257 руб., из них: 840 - столовых, 1000 - квартирных,
400 - фуражных)2.
Дополнительным источником доходов была служба
чиновников при епархии, в почтовом ведомстве, в учебных
заведениях. Такая общепринятая практика была и в
Тамбовской губернии - городские и губернские архитекторы
совмещали должности: Шубин (1843-1867), А. И. Бардин
(1867-1868), К. И. Кодрунцев (1868-1875),
А.С.Четвериков (1875-1888), Ф. А. Свирчевский (1888-1892),
1 Там же. Ф. 4. Оп. I. Д. 2708.
2 См. подробнее: Пирожкова //. Г. Тамбовские архитекторы во
второй половине XIX в. // Тамб. хроники: Ист.-краевед. бюл. № 10. Тамбов,
2001.
203

М. Ф. Стасюков (1892-?). Наибольшее содержание имели
возможность получать епархиальные архитекторы. Например,
тамбовский архитектор Фрейман В. И. получил должность на
следующих условиях: «1500 руб. в год и право пользоваться
земскими лошадьми для разъездов по делам службы»1.
Доходы архитекторов и инженеров составляло не
только жалование. Они имели частные заказы на изготовление
чертежей (в конце XIX в. этот труд стал оплачиваться по
тарифу, установленному городской управой)2; имели
педагогическую практику (так, Любатович преподавал
рисование и черчение в Тамбовском Толмачевском училище,
получая 450 руб. в год, губернский архитектор Ф. А. Чебота-
рович преподавал художественное рисование и
каллиграфию в Ремесленном училище); использовали свое
имущество для извлечения доходов (архитектор Н. О. Диаманди-
ди сдавал собственный дом3. Возможны доходы от ценных
бумаг, кроме того, усадебная застройка предполагает
наличие огорода, сада, места для строительства флигели,
служб и др., что также может приносить определенный
доход. Архитекторы при участии в больших проектах могли
получать процент от суммы, затраченной на постройку.
Так, в 1909 г. при строительстве нового здания
Тамбовского государственного банка, правление пригласило «для
освидетельствования строительства 1 раз в месяц и при
необходимости... постороннего техника из Строительного
отделения» - губернского инженера Ибрагима Абдуловича
Вагапова. Вознаграждение за такую работу было
определено в соответствии с брошюрой, выпущенной
Санкт-Петербургским обществом архитекторов в 1892 г. к I съез-
1 ГАТО. Ф. 17. Оп. 34. Д. 11. Ф. 17. Оп. 47. Д. 74.
2 Там же. Ф. 46. Оп. 80. Д. 156. Л. 36; Адрес-календарь на 1903 год.
Тамбов, 1903.
3 Там же. Оп. 76. Д. 28.
204

ду русских зодчих и составляла «при сумме постройки от
50 до 150 тысяч 0,3 % от суммы собственно постройки»1.
Городские архитекторы в провинции были почти
исключительно в губернских городах. В Тамбовской
губернии исключение составлял уездный город Липецк, там был
архитектор города и минеральных вод2. Размер их
жалования часто зависел от городских возможностей. Так, в 1870-
е гг., когда начался строительный бум, как следствие -
повысилась заинтересованность городских властей в
специалистах, что проявилось в более частом, чем раньше,
привлечении иногородних специалистов. Это же повлекло
увеличение оплаты их труда до 600 руб., а позже до 1200
руб. Через 30 лет, к началу 1900-х гг., когда процесс
активизации строительства достигал пика и потребность в
квалифицированных кадрах все более возрастала, встал
вопрос о конкурсном отборе кандидатов. В Тамбове
наблюдалась их нехватка (установлено по адрес-календарям, где
указаны свободные вакансии). В это время были налицо
некоторые противоречия между потребностями
строительной практики и возможностями городского бюджета. Так, в
1904 г. тамбовский архитектор В. М. Лемке, начиная свою
деятельность, посчитал нужным «ввиду нахождения
строительного дела в полном упадке», отсутствия в управе и
строительном отделении планов официальных зданий,
которые должны были там быть, составить эти планы на свои
деньги, не дожидаясь выплаты ему соответствующих сумм
официально. Он представил в управу отчет о проделанной
работе, где перечислялись новосоставленные планы
многих казенных зданий (всего 51 план), и направил
ходатайство о возмещении ему потраченных «на чертежи
и на разъезды по делам службы» 2300 руб. Эта просьба
1 Там же. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1175.
2 Там же. Ф. 17. Оп. 35. Д. 14. С. 14.
205

вызвала большую переписку между управой, думой и
строительным отделением, которые никак не могли решить
этот вопрос. В результате было установлено, что
необходимые по смете расходов города деньги на эти нужды
выплачены полностью, а «труды же по составлению чертежей
в оплате управа затрудняется»1.
Для прояснения социально-экономического статуса
изучаемых специалистов необходимо установить
отношения собственности, в которых они были задействованы.
Для этой цели был проведен анализ формулярных списков.
Из 9 архитекторов и инженеров, работавших в Тамбовской
губернии на разных должностях в первой и второй третях
XIX в., никто не имел родовых или приобретенных
поместий, домов или другого недвижимого имущества. Двое -
Ц. Н. Садовский, губернский архитектор с 1868 г., и А. А. Збор-
жевский, архитекторский помощник в этот же период -
имели жен с определенным количеством земли (от 350 до
550 дес.) в разных губерниях и крестьянских душ (от 70 до
120). Краеведческая литература упоминает также
архитектора Д. А. Козырева, жившего в Тамбове (в 33 квартале)
и имевшего одноэтажный деревянный дом (с нетипичной,
модной архитектурной отделкой)2.
Не располагая аналогичными данными, относящимися к
концу XIX - началу XX вв., мы, тем не менее,
предполагаем, что сословный состав архитекторов менялся: в нем
увеличивалось число разночинцев, мещан, почетных граждан,
тогда как в дореформенное время это были исключительно
дворяне. Заметим, что подтверждению дворянства
различными документами при составлении формулярных списков
и аттестаций, уделялось большое внимание.
1 Там же. Ф. 46. Оп. 1. Д. 115.
2 Горелов А. А., Щукин Ю. К. Тамбов: Справ.-путеводитель
(Центральная часть). Тамбов, 1999. С. 67.
206

По городским окладным и обывательским книгам
(формализированные документы учета горожан, их
имущества) удалось установить, что трое из архитекторов
владели недвижимым имуществом в Тамбове1. Коллежский
советник Аркадий Степанович Четвериков (1835-1903),
инженер-архитектор, работавший в Тамбове с 1870-х гг.
вначале губернским архитектором, затем губернским
инженером, имевший к 1895 г. дом в 30 квартале Тамбова с
доходностью в 200 руб. Теофил Александрович Сверчев-
ский (1851-?), прошедший путь от младшего архитектора в
1890-х гг. до губернского архитектора с 1905 г., владел
усадьбой (в настоящий момент является памятником
архитектуры Тамбова2 и двумя домами в 66 квартале с
доходностью в 220 руб. У младшего инженера Н. О. Диамандиди
был дом на улице Набережной. Епархиальный архитектор
В. И. Фрейман в начале XX в. владел богатым собственным
домом3. По другим документам (адрес-календари,
справочные и памятные книжки Тамбовской губернии)
установлено, что из 4 архитекторов строительного отделения, 3
снимали жилье (губернский инженер И. А. Вагапов у
младшего инженера Н. О. Диамандиди, губернский архитектор
Ф. О. Чеботарович на улице Дворцовой, младший
архитектор Е. А. Мозголевский на улице Дубовой).
Как необходимые для служебного роста
рассматривались государством такие «нравственные качества», как
общественная позиция, благонадежность специалистов.
Подобные характеристики большинства тамбовских чиновни-
1 ГАТО. Ф. 145. Оп. 20. Д. 1. Л. 84 об., 231 об.
2 Памятники истории и культуры Тамбовской области,
поставленные на государственную охрану. Тамбов, 1992. С. 12
3 Канищев В. В. Тамбовская интеллигенция в XIX - начале XX вв. //
Очерки истории культуры Тамбовского края. Тамбов, 1993. С. 46-67.
207

ков-архитекторов трудно поддаются анализу из-за
скудости источников. Тем не менее выявлено, что во всех без
исключения официальных бумагах обозначалась их
благонадежность (непременное условие службы на
государственной должности) и высокие нравственные качества. Нет
сведений о положительном или отрицательном влиянии
семейного положения на карьерный рост или отношения
начальства. Подавляющее большинство исследуемых лиц-
православные (лишь 2 случая римско-католической веры).
Нравственность и благопристойность поведения
чиновников (в том числе и архитекторов) строго
контролировались и это отражено в ряде секретных документов, не
имевших официального назначения. Так, в 1877 г.
председателю техническо-строительного комитета МВД Н. Бог-
дановскому поступило конфиденциальное письмо от
Тамбовского губернатора князя Шаховского-Глебова-Стреш-
нева с просьбой подыскать для губернии достойного
кандидата в губернские архитекторы, так как нужно
«производить серьезные работы», а «перемещенный из Вологды
надворный советник Голубцов пьет, не является на службу
(был освидетельствован врачом), дебоширит в гостинице».
Просьбу губернатора обещали удовлетворить1.
Интересно дело о «подозрительных слухах»
относительно взяточничества губернского архитектора Геккеля и
инженер-капитана Соболева, который «в течение 9 лет
является единственным производителем всех строительных
работ, а свидетелем всегда является Геккель».
Главноуправляющий ПС и ПЗ сообщает в 1854 г. председателю
тамбовской губернской строительной и дорожной
комиссии о том, что «их жизнь не соответствует получаемому
содержанию и состоянию», а значит, имеют место
злоупотребления2. В результате никакого разбирательства
1 ГАТО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 2708. Л. 38, 53.
2 Там же. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1387. Л. 1, 5.
208

дела не было, относительно Геккеля в переписке было
сказано, что он «обладает достаточными техническими
знаниями и по его исполнительности хорош, если будет
контроль над ним». К этому прилагался обширный список
работ на сумму 228 810 руб., которые были выполнены в
губернии под его руководством. Что касается инженера
Соболева, который как выяснилось, был «к старшему по
чину члену комиссии инженер-подполковнику Мигрину
невежлив и даже больше... он не отдавал визита, не
кланялся, самовольно отлучался из города, не являлся на
собрания комиссии», его решено было перевести на новую
должность столоначальника.
Был случай, когда губернского архитектора П. Ф. Вах-
рушева и городского голову Сергеева, обвиняемых в
превышении власти, должны были отдать под суд. Они выдали
«купцу Михайлову разрешение на постройку лавочки на
неопределенном под постройку месте»1.
Были в истории Тамбова и противоположные сюжеты.
Некоторые представители городского сообщества
архитекторов демонстрировали лучшие гражданские и
профессиональные качества. Особенно выделяется архитектор начала
XX в. Владимир Максимович Лемке (1856-?). Его
активность на выбранном поприще также может быть
проиллюстрирована описанным выше случаем с вкладом в дело
собственных денег.
Случаи бескорыстного отношения к службе,
гражданского поведения чиновников не редки. Так, младший
архитектор Ц. Н. Садовский в 1866 г. безвозмездно исполнял
должность архитектора Александрийского института.
Фамилии многих архитекторов фигурируют в подписных
листах по сбору пожертвований на «устроение публичного
1 Там же. Ф. 46. Оп. 1. Д. 1457. Л. 4.
209

сада», благоустройство бульвара на берегу Цны1. Ни у
одного из выявленных персонажей в личных делах нет
пометок о каких-либо взысканиях.
Чрезвычайно мало сохранилось персонифицированных,
личностно окрашенных документов. Однако рабочие
бумаги архитекторов, прежде всего планы, рисунки, акты
осмотра строений, комментарии и исправления к частным
ходатайствам застройщиков, выполненные ими
собственноручно, позволяют судить о таких качествах как
профессиональная инициатива, аккуратность, точность. Однако,
даже простое неприятие рутинных, почти обязательных
небрежностей в процессе выполнения своих официальных
обязанностей, по-видимому, не было свойственно местным
специалистам: не зафиксировано заявлений, предложений,
инициатив, «особых мнений» в ходе принятия
немногочисленных коллегиальных решений, даже простой
профессиональной придирчивостью к документации отличались
единицы - губернский архитектор Урюпин, городской
архитектор Мейнер в 1870-х гг.2
В целом общественную активность тамбовского
инженерно-архитекторского корпуса можно оценить как
невысокую. Практически нет данных, позволяющих судить о
наличии у них какой-либо общественной позиции. Не
выявлено случаев избрания этих специалистов на выборные
городские должности, участия их в общественных
организациях, очень мало от их деятельности осталось
публикаций (сохранилась брошюра Н. О. Диамандиди
«Иллюстрированные расценочные ведомости на строительные работы,
составленные по урочному положению по практическим
данным» (Тамбов, 1910). Тамбовские архитекторы не вхо-
1 Там же. Ф. 2. Оп. 86. Д. 32. Л. 44; Ф. 4. Оп. 1. Д. 869; Ф. 4. Оп. 1.
Д. 2030.
2 Там же. Оп. 140. Д. 420; Ф. 17. Оп. 4. Д. 96.
210

дили в профессиональные сообщества, участие их в
съездах зодчих не выявлено, не было их и в
профессиональных конкурсах на выполнение каких-либо сложных работ,
объявляемых журналами, организациями (исключение -
В.М. Лемке). Выражение своих профессиональных
потребностей, стремление инкорпорироваться в общественную
жизнь происходило в основном на местном уровне.
Однако, очевидно участие очень многих российских
специалистов (архитекторов, инженеров, техников), как
самых подготовленных и заинтересованных
представителей общественности, в выработке градостроительной
политики государства, их законодательная инициатива. Эти
специалисты, зачастую будучи не «свободными
художниками», а занимая должности городских и губернских
архитекторов, объединялись в различные профессиональные
(технические, архитектурные) общества и в их рамках
формулировали свою позицию в отношении
действующего строительного законодательства, как правило, в конце
XIX-XX вв. все еще узко-профессиональную1. На съездах
зодчих широко было представлено общественное
управление российских городов - представители губернских
правлений, городских дум и управ, городские головы обеих
российских столиц.
I-IV съезды русских зодчих как профессиональные
форумы отечественного зодчества, состоявшиеся в Санкт-
Петербурге и в Москве в 1892-1913 гг., явились
подлинными трибунами профессиональных дискуссий по
актуальным проблемам российского зодчества. К ним были
отнесены и проблемы градорегулирования. Их
общегосударственное значение подчеркивалось участием в них первых
лиц государства, членов императорской фамилии.
Регламент предусматривал рассмотрение творческих и профес-
1 I Съезд русских зодчих. 1892 г. Труды. СПб., 1894.
211

сиональных проблем по нескольким отделам (секциям),
таким как архитектурно-художественный, техническо-
строительный, санитарного зодчества, общих вопросов,
законодательный и др.1
В законодательном отделе рассматривались
особенности, связанные с проблемами градорегулирования: техни-
ческо-полицейский надзор за строительством в городах;
положение городских архитекторов (служебный статус,
права, обязанности, возможности); обязательные
постановления исполнительных органов городских общественных
управлений - городских управ по строительству и градоре-
гулированию; предложения к составляемому в этот период
строительному уставу, вопросы планировки городов и
регулирования их развития. Интересны поддержанные
общим собранием законодательные инициативы,
предложенные в докладах. Так, в докладе инженера-архитектора
И.А. Левицкого (Санкт-Петербург) «Необходимость
технического надзора за производством построек» было
отмечено несовпадение статьи строительного устава и решения
Сената об обязательности этого надзора в процессе
строительства. По докладу возникла полемика о том, следует ли
настаивать на необходимости закона об обязательном
техническом надзоре за всеми видами построек и во всех
поселениях России - от столиц и крупных городов до сел и
местечек. В результате полемики было определено, что
такой закон действительно необходим и что съезд должен
ходатайствовать о соответствующих дополнениях в
строительный устав. В 1880-х гг. в Технико-строительном
комитете при МВД была создана комиссия по переработке
1 Вайтенс А. Идеи совершенствования градорегулирования,
выдвинутые на съездах русских зодчих (1892-1913 гг.) // Архитектура,
строительство, дизайн. 2005. №3 / http://www.acdjournal.rU/2005-2/220/p.html
212

строительного устава 1857 г. В эту комиссию и
направлялись предложения по его новым статьям.
Тема положения городских архитекторов прозвучала
в докладе действительного члена Московского
архитектурного общества Н. Делекторского «Необходимость
правильной постановки техническо-полицейского надзора».
Согласно Городовому Положению 1892 г., своду
общероссийских законов, регламентировавших деятельность
городских общественных управлений, городские архитекторы
назначались городскими правами и утверждались МВД.
Тема зависимости городских архитекторов от управ, в
которые зачастую входили владельцы крупной
недвижимости, не заинтересованные в каком-либо контроле за
строительной деятельностью, затрагивалась как в этом докладе,
так и в докладах на других съездах. Докладчиком была
выдвинута идея подчинения городских архитекторов
непосредственно губернаторам. Однако для реализации этого
предложения было необходимо внести изменение в Горо-
довое Положение.
Проблема деятельности городских архитекторов была
озвучена и в докладе гражданского инженера Н. Фалеева
«О необходимости ограничивать права городских управ в
выборе городских архитекторов». Докладчик отмечал, что
в губернских городах в силу разных причин городские
управы назначали на должности городских архитекторов
людей, не получивших архитектурного образования.
Фалеев предложил ходатайствовать перед МВД о
законодательном запрете подобной практики. Законодательный отдел
съезда это предложение поддержал. Было принято решение
просить МВД о том, чтобы должности городских
архитекторов могли занимать лишь те лица, которые имели
высшее архитектурное образование, дававшее право
производства строительных работ.
213

Надзору за ведением строительства был посвящен
доклад инженера-архитектора А. Безпальчева «Организация
действительного техническо-полицейского надзора за
производством построек в городах». В этот период надзор за
проведением строительных работ в городах осуществлялся
по указанию управ силами полиции. В докладе были
намечены недостатки: отсутствие ответственности лиц,
проводивших контроль, недостаточная компетенция городских
управ и полиции в области строительства, неточность
законодательства, определявшего права и обязанности
должностных лиц, участвовавших в контроле. Для преодоления
этих недостатков докладчик предложил возложить надзор
за производством построек на городских архитекторов и
им же вменить в обязанность освидетельствование
завершенных зданий на возможность эксплуатации. Последнее
должно было совершаться в присутствии полицейских
чинов. От лица съезда было принято решение обратиться
в комитет по переработке строительного устава при МВД
о внесении соответствующих дополнений в будущий свод
строительных законов.
На основе доклада члена одесского отделения Русского
технического общества инженера А. Люикса,
проанализировавшего положение городских архитекторов, были
сформулированы принципы, которые, по мнению докладчика,
должны были быть положены в основу их служебного
статуса: городские архитекторы принимаются на службу
городскими думами по представлению городских управ и
утверждаются МВД; городские архитекторы по своим
предметам ведения приравниваются к губернским
архитекторам, таким образом в их ведении оказываются не только
территории губернского города, но и всей губернии в
целом; служба городского архитектора самостоятельна и не
подчиняется ни губернским правлениям, ни городским
214

управам, хотя и действует на территории города; городские
архитекторы при решении городскими управами вопросов
архитектуры, строительства и градорегулирования имеют
право совещательного голоса и обязательно участвуют
в заседании управ по этим вопросам. Доклад вызвал
оживленную полемику. В результате были приняты лишь 1 и 4
позиции доклада.
Строительному контролю городских управ был
посвящен доклад председателя Московского архитектурного
общества профессора К. Быковского «О способах
приведения в исполнение обязательных постановлений». Идея
этого выступления состояла в том, что завершенные
постройкой здания и сооружения, как частные, так и
государственные, должны быть освидетельствованы городскими
управами на соответствие проектам и существовавшему
строительному законодательству и лишь после этого
приняты к эксплуатации. По мнению докладчика,
необходимость подобной процедуры должна быть подтверждена
специальными постановлениями, разработанными
управами и утвержденными городскими думами.
Отсутствию нормативных основ проектирования и
размещения производственных зданий был посвящен доклад
инженера И. Поздеева (Санкт-Петербург) «О введении
обязательных постановлений в пожарном и техническом
отношениях на фабриках и заводах в губерниях».
Существовавший строительный устав не содержал точных и
определенных правил и норм строительства и расположения
фабричных и заводских построек. Автор доклада
предложил ряд противопожарных, санитарных и планировочных
норм, определявших величину разрывов между
производственными зданиями, количество пожарных лестниц в них,
ширину и шаг улиц и проездов в фабричных районах и т. д.
Докладчик также подчеркнул необходимость проверки
215

планов расположения и чертежей предполагаемых
производственных зданий штатными архитекторами
строительных отделений местных губернских правлений. Таким
образом, подобная экспертиза должна была осуществляться
уже не на уровне города, а на уровне губернии. В докладе
предлагалось также участие этих же архитекторов в
приемке и освидетельствовании завершенных промышленных
зданий и сооружений. В данный период не существовало
никаких юридических правил о том, кто должен
утверждать проекты фабрик и заводов, предполагаемых к
строительству в губерниях.
Поиск приемлемого внешнего облика городов стал
одной из основных проблем, обсуждаемых архитекторами
в законодательном отделе съездов. В докладе архитектора
В. С. Карповича отмечалось, что провинция «пережила
трафаретный ампир, кирпичный стиль с его казарменно-
фабричным обликом... модерн вылился в чудовищные
формы». Используемые формы указанных художественных
направлений, по мнению профессиональных архитекторов,
настолько не вязались с хорошим вкусом, что ими была
высказана мысль - вернуться к законодательным
мероприятиям первой половины XIX в. и «составить готовые
образцы строений»
Были и прямо противоположные точки зрения на
активно обсуждаемый вопрос о возможности возрождения в
качестве общегосударственной меры применения
«образцовых» фасадов. Высказывалось мнение, что
«нормальные» проекты необходимы только в тех случаях, «когда
государство находится на низкой степени развития и
располагает несведущими провинциальными техниками, не
решаясь поручить им составление проектов самых
незначительных»1.
1 Модестов И. IV съезд русских зодчих // Городское дело. 1910.
№5. С. 266-271.
216

Проблемам градорегулирования был посвящен доклад
городского головы Вильны (Вильнюса) П. В. Бертгольда
«О построении городов по конфирмованным планам».
В этом докладе были изложены юридические препятствия,
мешающие реализации высочайше утвержденных
городских планов. К числу этих препятствий были отнесены
решения Сената, разрешавшие постройки на участках,
предназначенных под проектируемые площади и улицы, или
под расширение существовавших. Докладчик просил
законодательный отдел ходатайствовать от имени съезда перед
правительством о создании специальных законов, в
которых была бы ясно изложена обязанность владельцев
подчиняться требованиям конфирмованного городского плана
при застройке их участков. Доклад вызвал оживленную
полемику. Тем не менее, законодательный отдел не
поддержал докладчика, настаивая на приоритете частных
интересов над общественными при застройке и
реконструкции городов по конфирмованным планам.
Подводя итог анализу социально-правового статуса
технических и художественных специалистов и роли
архитектурно-строительной службы в развитии нормативного
регулирования градостроительства в целом, мы приходим к
следующим обобщениям и выводам.
Архитектурно-строительная служба как элемент в
системе регулирования градостроительства на протяжении
изучаемого периода развивалась, ее функции расширялись
и усложнялись. С момента ее зарождения до начала XX в.
она включала в себя технических и художественных
специалистов: архитекторов и техников в центральных
учреждениях - комиссиях, созданных для строительства
Петербурга и для перепланировок на основе градостроительной
регулярности во второй половине XVIII в.; в качестве не-
217

пременных чинов губернских правлений - губернских
инженера и архитектора, в качестве вольнонаемных
специалистов или чиновников - городских архитекторов и
техников.
Главной функциональной обязанностью
архитекторской службы был надзор за строительством и
сохранением казенных (позже - «публичных») зданий и сооружений
в тесном сотрудничестве с полицией. В провинции
технические специалисты являлись, по сути, приложением
к ним.
Неотлаженная система контроля качества
профессиональной деятельности архитекторов и инженеров,
недостаток этих специалистов в структуре руководства в частности
и как элемента рынка строительных услуг в целом,
компенсировались государством жесткими нормативными
положениями по строительству, разнообразными,
претендующими на всеобъемность правовыми источниками,
которыми должны были руководствоваться застройщики.
Процесс развития архитектурно-строительной службы как
системы управления - это процесс размывания монолита
государственного регулирования при одновременном
объективном развитии и усложнении форм строительства.
Юридические основания деятельности архитекторов,
инженеров, строителей, так или иначе состоящих на
государственной службе, сосредотачивались в строительном
уставе, позже - в обязательных постановлениях городских
органов власти и самоуправления, активными членами
которых, как правило, являлись указанные специалисты.
Именно они, в силу своего специального образования,
профессиональной деятельности, являлись активными
членами городского сообщества и муниципалитетов, лучше
всех могли понимать и формулировать проблемы, стоящие
218

перед строительным законодательством. Исторический
процесс модернизации экономики и общественных
интересов в последней трети XIX - начале XX вв. обеспечил им
эту возможность.
К актуальным проблемам строительного права
профессиональной общественностью были отнесены: проблемы
соподчиненности технических специалистов в городских и
губернских управлениях, ведомствах, в частности -
нечеткий статус и обязанности городских архитекторов;
несогласованность градостроительной политики центральных и
местных властей (подчас констатировалось ее отсутствие);
концептуальные теоретические подходы в художественно-
архитектурном нормировании (например, правовой статус
образцов для строительства); ситуация фактического
правового вакуума в некоторых областях градостроительной
деятельности (санитарно-гигиеническом нормировании,
фабричном строительстве, «благоустройстве», пожарной
безопасности собственно городских территорий и др.);
недостатки специального образования (излишняя
академичность, отсутствие в нем, в том числе, систематического
строительного законоведения).
Значительной характеристикой общероссийского
архитектурного пространства второй половины XIX в. стало
складывание новых форм профессиональных контактов
субъектов строительства - архитектурных обществ,
съездов зодчих, профессиональных периодических изданий
и др. Однако, активная архитектурная жизнь была
сосредоточена в столицах, в провинции же архитекторско-
инженерный корпус был представлен преимущественно
специалистами-чиновниками, реализующими себя только
на локальном уровне. Но и в провинции профессионально-
технический компонент руководства строительством в те-
219

чение исследуемого периода приобретал все больший вес,
что отражалось и в более тщательном подборе кандидатов
на технические должности, и в увеличении оплаты труда
архитекторов и инженеров, и в возможности варьировать
ее местными органами самоуправления, исходя из
существующих потребностей, спроса на строительные услуги,
и в постепенной технической дифференциации
специалистов. Появление таких демократических элементов в
архитектурно-строительной практике, как должности
городских и земских архитекторов, возникновение конкурсов
на замещение вакантных должностей, частной
архитекторской практики дает основания для вывода о
проникновении буржуазных форм в общественный
муниципальный быт.
220

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Строительное законодательство Российской империи
начало складываться в условиях бурного развития страны,
вызванного петровскими преобразованиями, в условиях
модернизации и обновления социально-экономических
реалий XVHI-XIX вв., в ходе глобального процесса
систематизации российского права. Градостроительное
нормирование на протяжении изученного периода базировалось
на разнообразных источниках. Монаршее волеизъявление
как общий источник права в монархических
абсолютистских государствах, выраженное как устно (и затем
транслируемое, «объявляемое» через уполномоченных лиц и
органы власти), так и письменно (именные указы по
вопросам градостроительной политики и практики, высочайшие
резолюции) составило основу комплекса источников.
Хронологически более поздними являются специфические по
форме (представленные графически) высочайше
конфирмованные планы городов и «образцовые» фасады для
строительства (вторая половина XVIII - первая половина
XIX вв.). После завершения систематизации права в ряд
источников включен строительный устав (в четырех
официальных редакциях: 1832, 1842, 1857, 1900 гг.).
Развитие строительного законодательства не может
быть вписано в универсальные хронологические рамки,
подходящие для всех его составляющих. Четкость вносит в
ряд проблем формирования строительного
законодательства и системы управления градостроительством
рассмотрение их как параллельных взаимообуславливающих
процессов, каждый из которых имеет особенности в
хронологической периодизации.
221

Исходя из критерия состояния систематизации
(кодификации) правовых норм, развитие строительного
законодательства в XVIII-XIX вв. мы подразделяем на два
периода. Период действия некодифицированного
законодательства (XVIII в. - 1832 г.) включает в себя два этапа:
• первая четверть XVIII в. - закладывание
стратегических направлений градостроительной политики, базовых
норм строительного законодательства, большая часть
которых действовала и позже;
• в 1725-1820-е гг. приоритетными оставались прежние
цели градостроительной правовой политики, по
заложенным Петром I направлениям расширяется и углубляется
нормирование - в правовое поле были включены новые
объекты и предметы; в ходе кампании по перепланировке
городов и за счет образцов для строительства
увеличивается количество источников права; проводилась
стандартизация документационного обеспечения
градостроительства. Впервые был осуществлен опыт теоретико-правового
осмысления градостроительных реалий.
Оформление норм кодифицированного строительного
законодательства происходило в два этапа:
• с 1832 г. и до конца XIX в. оформляются и действуют
все четыре редакции строительного устава - основного
документа, регулирующего строительную практику в
Российской империи. Заложенные в них принципы регулирования
строительством, которые создавали условия и возможности
частновладельческого градостроительства, были
консервативны, базировались на классицистских понятиях
регулярности устройства городской среды и к концу века не
отражали реальной градостроительной ситуации и
потребностей городской жизни. Трансформация юридических форм
развития законодательства была отражена в последней
редакции строительного устава; формирование законода-
222

тельства подошло к логическому завершению: к началу XX
в. ресурсы для его дальнейшего развития в прежнем русле
были исчерпаны. Редакция строительного устава 1900 г. -
это набор наиболее проверенных временем, более
разрешающих, чем запрещающих, норм градостроительной
практики;
• второй этап развития юридического обеспечения
строительного дела - с конца XIX в. до 1917 г. -
характеризуется отсутствием четкой законодательной позиции
центральных органов власти по вопросам регулирования
городской, и особенно провинциальной, застройки в
условиях «строительного бума» и некоторой компенсацией этой
ситуации местным законотворчеством.
Формирование системы управления
градостроительством также подразделяется на два периода, которые
хронологически отделены временем введения министерской
системы управления. Таким образом, XVIII и XIX вв. в
формировании управленческой системы характеризуются
концептуально различными подходами (коллегиальным и
министерским управлением). В рамках управления
градостроительством XVIII в. крайне силен личностный
фактор - монаршая воля, заметно пренебрежение центральной
власти к управленческому потенциалу местных властных
учреждений, проявлялась склонность к силовому,
полицейскому контролю неспецифических для этой структуры
предметов. Период введения министерств насыщен
«собиранием», первичной классификацией фактов местной
управленческой практики. Министерское управление
градостроительством в том виде, в каком оно сформировалось
после ряда реорганизаций (1832 г., окончательно 1864 г.),
значительно усилило профессиональный, особенно
технический, контроль за строительным делом,
специализировало его по различными, основаниям, фактически узаконило
223

четкую структуру архитектурно-строительной службы
в местных органах власти, а также расширило их
финансовые возможности. Эти необходимые и очень
своевременные действия в той или иной степени дополнялись
результатами городской и земской реформ 1870-х гг.
По нашему мнению, стержнем развития двух
взаимосвязанных составляющих строительного
законодательства - правовой базы строительного дела и организационных
основ управления градостроительством - является процесс
трансформации в их недрах централизирующего начала,
его разнонаправленность. Управление
градостроительством развивалось по схеме: от наиболее жесткого контроля
и стремления государства к централизации,
сосредоточения максимальных функций в руках минимального
количества субъектов власти (контролирующих,
распорядительных учреждений временного и постоянного характера) в
первой четверти XVIII в. к созданию разветвленного
профессионального аппарата власти, который не стремится
контролировать любые частности в строительном деле, а,
определяя общую градостроительную политику,
максимально привлекает специалистов необходимого профиля
к управлению строительным делом, часто предоставляя
решения (и даже в определенной мере законотворчество)
местным органам власти и самоуправления (рубеж XIX-
XX вв.). Особенности градостроительства как объекта
управления состоят в том, что всю его совокупность
невозможно регулировать и контролировать исключительно
на центральном уровне власти: градоформирование
протяженно во времени, сильно зависит от традиционных
условий жизни населения, имеет массу региональных и
локальных особенностей. Абсолютистское государство, несмотря
на свой жесткий полицейский характер, не в состоянии
контролировать все градостроительные процессы. Отсюда
224

налицо рассогласование целей и средств управления в
начале исследуемого периода. Несостоятельность управления
государство пыталось компенсировать крайне жесткими
правовыми нормами, содержащимися в подчас одиозных
указах.
В конце изучаемого периода в условиях разветвленной
и профессионально обеспеченной министерской системы
управления объективные возможности государства по
контролю за строительным делом возрастают, однако
государственный аппарат перестает ими пользоваться; правовые
нормы становятся мягче, часть правотворчества переходит
к местным органам самоуправления. 1870-1910-е гг. -
время узаконенного размывания монополии государства на
законотворчество в области градоустройства,
инициированное им самим. В то же время это и период активной и в
целом успешной «учебы» местных органов
самоуправления, в том числе и в одной из существеннейших для
местной городской жизни областей - строительстве и
благоустройстве городов. Это время характеризовалось также
появлением демократических элементов в архитектурно-
строительной практике; значительно большим, чем ранее,
весом в руководстве строительством профессионально
подготовленных кадров и ростом профессионализма
городских и губернских архитекторов и инженеров в целом.
Пореформенное время ознаменовалось также
появлением у населения новых черт в восприятии строительного
законодательства, увеличением знания нормативных
положений провинциальными жителями. И, что, возможно,
более важно - смещением приоритетов восприятия
строительных законов (и законов вообще): если в первой
половине XIX в. строительные уставы и другие нормативные
документы воспринимались в провинции в целом как
безусловно вторичные по сравнению с распоряжениями вла-
225

стей, законность которых (документов) не обсуждалась, то
в последней трети XIX - начале XX вв. они стали
восприниматься, если не наравне с монаршей волей, то, по
крайней мере, как самостоятельная юридическая сила, на
которую можно опираться в отстаивании своих интересов.
Представляется, что особенностями законодательно-
нормативной базы строительного дела и системы
управления градостроительством были некоторые несовпадения по
времени этапов разработки собственно строительного
законодательства, юридических форм, в которых оно
«давалось» государством, с возможностями реализации этого
законодательства местными органами власти и
самоуправления. Правовое нормирование строительства опережало
процесс муниципализации общества.
Очевидно, что стратегическое целевое перспективное
планирование развития какого-либо объекта является
составной частью, функцией качественного управления.
Градостроительное планирование в Российской империи на
протяжении всего изученного периода предстает в
зачаточном состоянии. В XVIII в. оно базировалось на
архитектурно-планировочной идее регулярности строительства
(самым показательным в этом смысле является
строительство Санкт-Петербурга), позже сосредотачивалось на
размытых картинах городского благоустройства (под которым
понималось наличие мостовых, тротуаров, в последней
трети XIX в. - водопровода, освещения, возможности
свободного пешеходного сообщения в пределах городской
территории; на рубеже веков к этому прибавилось
осознание необходимости в какой-либо форме официально
контролировать санитарную ситуацию в городе, состояние всех
типов построек - городских, казенных, общественных,
частных). Причем, представление законодательства в
желаемом облике сельского строительства и благоустройства не
226

сформировалось вовсе. В теоретических изысканиях
российских и зарубежных архитекторов были разработаны
проекты идеальных городов, которые характеризуют
общие градостроительные представления эпохи, но они не
становились объектами внимания законодателя и в
практической юридической плоскости не реализовывались.
Административно-управленческая деятельность по
регулированию строительных процессов в государстве в
течение всего исследуемого периода отличалась в провинции
весьма нечетким представлением властей о планировании
стратегий городского развития. Даже в конце изучаемого
периода, на рубеже XIX-XX вв., на местах эта
деятельность сосредотачивалась в основном на спорадических,
бессистемных и нецеленаправленных действиях по
городскому благоустройству, а в строительно-планировочном
отношении - на фиксации уже имеющихся, стихийно
сложившихся, градостроительных изменений. Таким образом,
в конце XIX - начале XX вв. местные органы власти еще
не заполнили пробел в регулировании строительством,
допущенный центральным руководством, и не создали
целостную систему юридического обеспечения
градостроительных процессов.
Буржуазные по своей сути права обывателей по градо-
формированию в пореформенное время ограничивались
социокультурными факторами: традицией общинного
использования земли, в том числе и городской, что находило
выражение в урезанных, ограниченных правах частной
собственности (права использования, владения,
распоряжения). Фактически на протяжении всего изучаемого
периода господствовали отношения не частной
собственности, а долгосрочной, расширенной аренды. Главным
основанием такой квалификации правовых отношений
являются расширенные права городского управления на отчужде-
227

ние земельных наделов горожан. Механизмы этого
отчуждения, выработка которых практически полностью легла на
местные органы управления и самоуправления, в реальной
городской практике фактически отсутствовали из-за
нежелания провинциальных городских управлений
«ввязываться» в законотворческий процесс, даже в той степени, в
какой им эту возможность предоставляло государство.
После долгого периода регламентации, сначала
столичное, а затем провинциальные городские сообщества
начинают пытаться сами формировать свою пространственную
оболочку, руководствуясь глубинными социальными,
экономическими и культурными мотивами, привнесенными
буржуазно-демократической эпохой. Процесс этот
естественен, хотя буржуазному здравому смыслу, по признанию
современников, все же не удалось удержать российские
города «от негативных последствий
частнособственнической стихии».
228

ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
Строительное законодательство 1700-1825 гг.
Год
1700
1701
Число
10 февраля
24 мая
17 января
Номер
1751
1789
1825
Тип
Именной
Именной
Именной
Название
Жалованная грамота
голландцу
амстердамскому, жителю Ивану
Тиссенгу, о печатании
ему в Голландии
земных и морских карт,
чертежей, листов,
портретов,
математических,
архитектурных и всяких по
военной части книг на
славянском латинском и
голландском языках,
о привозе оных на
продажу в Россию с
платежом пошлины по
восемь денег с рубля
О сборе во всех
московских слободах с
дворов мостовых
денег в стрелецкий
приказ
О строении в
Москве на погорелых
местах достаточным
людям каменных домов,
а недостаточным -
мазанок
229

Год
1702
1704
1705
Число
26 февраля
7 января
25 января
25 мая
Номер
1895
1954
1963
2051
2052
Тип
Именной
Именной
Именной
Именной
Именной
Название
О починке и
постройке вновь во всех
городах тюрем за счет
казны
Об отдаче торговых
бань на откуп и
введении оного сбора в
имперской канцелярии
О строении в
Москве, Кремле и Китай-
городе каменных
домов, о расположении
оных подле улиц и
переулков, но не
внутри дворов, и об
обязанности владельцев
продавать дворовые
места если они не в
силах выстроить
каменное здание
О строении
каменных домов и лавок в
Китай-городе и о
недозволении начинать
такое строение в
прочих частях города
Москвы
О делании в
Москве по проезжим
большим улицам
мостовых из «дикого»
камня и о сборе на то с
крестьян и купечества
камней определенной
величины
230

Год
1709
1710
Число
22 февраля
12 мая
31 декабря
24 июля
Номер
2225
2232
2240
2282
Тип
Именной
Именной
Именной,
объявленный из разряда в
поместный приказ
Именной,
объявленный из разряда
Название
О наблюдении
московскими
обывателями чистоты во дворах
и на улицах, о свозе
всякого помету за
Земляной город и о
содержании мостовой
в исправности
О строении в
Кремле и в Китай-городе
всяких чинов людям
каменных зданий и о
незачинании строения
в Белом и Земляном
городах прежде
отстройки
вышеописанных частей города
Об определении в
СПб к городовому
строению работников
из городов и уездов, из
крестьян и бобылей, и
задворных людей,
опричь каменщиков и
кирпичников, на две
перемены по 12 тыс.
человек, и о сборе
денег с волостей на
выдачу работникам
кормовых денег
О высылке с
губерний и городов в СПб
работников 3000
человек с
принадлежащими к их работе инст-
)ументами и о сборе
для них денег
231

Год
1711
1712
Число
24 августа
17 октября
7 сентября
18
сентября
28
сентября
16 октября
19 мая
Номер
2289
2306
2448
2504
2508
2529
2531
Тип
Именной,
объявленный из разряда
Именной, данный
коменданту князю
Гагарину
Именной
Сенат
Сенат
Сенат
Именной,
объявленный из Сената
Название
О высылке из
городов Московской
губернии работников на
1711 год
О нестроении в
Москве, в Белом и
Земляном городах вновь
каменных домов, о
построении таковых в
Китай-городе и о мене
богатых с бедными
дворовыми местами
О наборе к 1712
году работников и о
высылке их в СПб
О назначении в
Москве от десяти
дворов десятских для
надзора за чистотою
больших улиц и по
проезжим переулкам
Об освобождении
от податей дворов, с
которых взяты люди в
каменщики
О непродаже в
Москве леса по случаю
пожарного разорения
выше цен, бывших по
13 мая 1712 года
О запрещении в
Белгороде строить
деревянные здания
232

Год
Число
26 мая
17 июня
25 июня
16 ИЮЛЯ
4 августа
3 сентября
Номер
2534
2546
2548
2552
2563
2591
Тип
Именной,
объявленный из Сената
Именной,
объявленный из Сената
Сенат
Сенат
Именной,
объявленный из Сената
Сенат
Название
О крытии каменных
строений и мазанок в
Москве, Белом городе
черепицей и дерном
О вольной продаже
в Москве кирпича,
камня, извести и
глины
О строении в
Москве, Китае-городе и
Белом городе
каменного здания и мазанок
по линии и о
наказании за неисполнение
сего указа лишением
двора
О дозволении
московским жителям по
случаю пожарного
времени до
совершенного исправления
домов покрывать
строения дранью и
лубьем
Об обязании
подпискою разных
частных людей строить
дома на Котлине
острове
О подтверждении
запрещения, чтобы
никто в Москве и
Белом городе
деревянные строения не
строил
233

Год
1713
1714
Число
12
сентября
9 октября
4 декабря
4 апреля
3 июня
Номер
2594
2721
2747
2792
2817
Тип
Сенат
Сенат
Сенат
Именной
Именной,
объявленный из Сената
Название
О собирании впредь
в Сибирской губернии
вместо поставки в
СПб рабочих людей и
следующего им
провианта деньгами по
10 руб. за человека
О продаже
кирпичных сараев,
построенных от «Канцелярии
Каменных дел»,
частным людям с
представлением каждому
свободы делать
кирпич и продавать по
вольной цене
О строении домов
царедворцам и прочих
чинов людям СПб
О строении при
СПб на Городском и
Адмиралтейском
островах по большой
Неве и большим
протокам мазанок и о
внутреннем
распоряжении к строению
домов по данному
плану от архитектора
О строении в СПб
домов палатным
людям, царедворцам,
купечеству и
ремесленникам
234

Год
Число
7 июня
9 августа
4 октября
9 октября
12 октября
24 октября
4 ноября
10 ноября
Номер
2825
2837
2847
2848
2850
2852
2855
2858
Тип
Сенат
Сенат
Именной,
объявленный из Сената
Именной,
объявленный из Сената
Именной
Именной
Именной
Именной,
объявленный из Сената
Название
О нестроении
каменных домов в
Москве, в Земляном
городе и за земляным
валом
О денежном сборе с
губерний на строение
домов на Котлине
острове
О заготовлении в
губернии топоров,
скобелей и долот и оп
присылке оных в СПб
в следующим году
О запрещении на
несколько лет строить
во всем государстве
каменные дома
О строении мазанок
на каменном
фундаменте и о покрытии
домов черепицею или
дерном
О привозе на
речных судах и сухим
путем на возах
приезжающим в СПб по
определенному числу
(диких» камней
О порядке в
строении домов в СПб
О зачете при рек-
>утском сборе взятых
на житье в СПб
плотников, столяров, куз-
235

Год
1715
Число
15 декабря
14
сентября
4 ноября
8 ноября
16 ноября
28 декабря
Номер
2868
2932
2950
2951
2954
2955
2972
Тип
Именной,
объявленный из Сената
Именной, данный
обер-комиссару
князю Черкасскому
Высочайшая
резолюция на доклад
князя Черкасского
Высочайшая
резолюция на доклад
князя Черкасского
Именной,
объявленный из Сената
Высочайшая
резолюция
Именной, данный
московскому
губернатору
Название
нецов, каменщиков и
других мастеровых
людей
О строении в
Кремле, в Китае и Белом
городе мазанок из
глины
О смотрении, чтобы
никто против указа и
без чертежа
архитектора нигде не
строился
О раздаче купцам и
мастеровым людям
мест под постройки
Об окончании СПб
жителям к будущей
весне битья свай
против дворов своих на
берегах Большой и
Малой Невы и
протоков под опасением
отобрания их дворов
О строении на
Адмиралтейском острову
и за Маленькой
речкою
О сделании в
Москве в лесных рядах
срубов для мазанок и
о крытии кровель
черепицею, дерном
236

Год
1716
1717
1718
Число
21 июля
Б.ч.
5 декабря
24 января
2 апреля
Номер
3032
3124
3125
3147
3192
Тип
Сенат
Высочайше
утвержденное доношение
князя Алексея
Черкасского
Высочайшая
резолюция на доношение
генерал-майора Чер-
нышова
Именной
Именной
Название
О делании кирпича
к домовому строению
на Котлине-острове
такой же доброты, как
делается на
Ораниенбаумских и СПб
заводах
О найме работников
для городового
строения вместо высылки
рабочих людей из
губерний
О платеже денег за
места под построения
взятые, о
непозволении обязавшимся
строить каменные
палаты, поправлять или
вновь делать
деревянные; о проведении
линий для улиц, о
передаче мест на
Васильевском острове и
о строении
мастеровым людям домов
О строении в
Москве, в Кремле и в
Китае каменных зданий
по улицам, а не во
дворах, о крытии домов
черепицею, о
мощении улиц «диким»
камнем
О строении в СПб
домов с наблюдением
237

Год
1719
1720
Число
25 мая
3 сентября
20 октября
1 февраля
8 марта
30 августа
Номер
3203
3226
3437
3501
3538
3634
Тип
Пункты, данные
СПб
генерал-полицмейстеру
Именной»
объявленный из
полицмейстерской
канцелярии
Именной,
объявленный
генерал-полицмейстером Де-
виером
Сенат
Сенат
Сенат
Название
всего того, чтоб
прочности оных от
огня принадлежит
О смотрении, чтобы
строение домов
производилось по указам,
о содержании улиц в
чистоте, о допущении
торговых шалашей в
указанных местах и др.
О наблюдении СПб
жителям каждому
против своего двора
чистоты и о
поправлении мостовой
О строении
конюшен, погребов, сараев
и прочего каменного
или мазанок, или из
дощатых заборов
О сборе денег на
делание каналов с
крестьян,
однодворцев, с купечества и
разночинцев
О строении домов в
СПб помещикам по
числу состоящих в их
вотчинах
крестьянских домов
О строении на
Васильевском острове
домов по-прежнему
238

Год
1721
Число
14 ноября
10 февраля
30 марта
29 апреля
24 июня
Номер
3673
3730
3766
3777
3799
Тип
Сенат
Сенат
Именной
Сенат
Именной,
объявленный
генерал-полицмейстером Де-
виером
Название
О построении на
Васильевском острову
домов помещикам по
числу душ, за ними
состоящих
О строении
торговых бань и жилых изб
в Москве
О строении на
Васильевском острове
домов и о высылке
для того дворян самих
или людей их и
свойственников с
деньгами
О содержании в
СПб по улицам
фонарей, очищении и
мощении камнем улиц,
об определении для
устроения линейных
улиц архитектора с
помощником, о
приискании для делания
дымовых труб масте-
эов с подмастерьем, о
собирании на все
оные предметы
потребной суммы
Об укреплении
берегов реки Невы и
других речек и о
порядке строения
каменных домов в СПб
239

Год
1722
1724
1726
Число
19 января
7 августа
31 октября
5 января
7 ноября
14 марта
19 июля
Номер
3885
4070
4122
4405
4584
4855
4936
Тип
Именной
Именной,
объявленный из Сената
Синод
Именной,
объявленный из Сената
Именной, данный
агенту фон-дер-
Бургу
Сенат
Сенат, в
подтверждении
императорского указа от 12
февраля 1725 г.
Название
О каменном и
деревянном строении в
Москве
О строении кресс-
тьянских дворов по
установленному
чертежу
О нестроении
церквей без указа из
Синода
О строении домов в
СПб на Васильевском
острову каждому
помещику по числу душ
и о заведении
кирпичных заводов
О смотрении за
посланными в
Голландию молодыми
людьми для обучения
голландской архитектуре,
особливо строению
фундаментов,
расположению и
украшению огородов и
деланию шлюзов
О дозволении
вывозить к выборгскому
порту для городового
и обывательских
домов строения известь
беспошлинно
О непринуждении
обывателей строить
квартиры для
помещения драгун солдат
240

Год
1728
1729
1731
Число
2 августа
21 ноября
22 декабря
10 апреля
3 февраля
27 июня
14 марта
20 мая
Номер
4943
4982
4988
5262
5366
5430
5714
5759
Тип
Именной,
объявленный Ивану
Черкасову
Сенат
Синод
Именной,
составленный в Верховном
тайном совете
Сенат
Сенат
Именной
Именной
Название
О дозволении
строить каменные дома по
берегу реки Мойки и
на Адмиралтейском
острову
О строении в СПб
домов выше бывшей
прибылой воды на
фут
О дозволении вновь
строить церкви
О позволении в
Москве строить
каменные и деревянные
строения, не требуя от
полиции разрешения,
о возвращении
владельцам взятых у них
в казну дворовых мест
за постройку
каменных домов и об
отводе для постоя квартир
токмо унтер-
офицерам и рядовым
О позволении в
городах и уездах
строить каменные
строения
О мощении камнем
торговых мест в
Москве
О сделании плана
города Москвы
О починке домов в
СПб
241

Год
1732
Число
29 июля
3 ноября
11 февраля
10 июня
30 июля
22
сентября
Номер
5810
5866
5956
6091
6111
6190
Тип
Сенат
Сенат
Именной,
объявленный
действительным тайным
советником графом Ос-
терманом
Именной, данный
Сенату
Именной
Именной, дан
Сенату
Название
О нераздаче
участков из диких полей до
указов в губернии
Нижегородской,
Казанской, Воронежской
и в провинциях Ала-
торской, Тамбовской,
Севеной, Курской
О содержании
помещиками своих
домов в СПб в добром
порядке, а людей
своих в тех домах в
надлежащем довольстве
О содержании СПб
обывателями домов
своих в исправности и
о починке набережной
и пристаней по реке
Неве
Об исправлении
строений в местах,
для сего данных в
СПб, и об отделании
берегов тем, коим
были розданы места
по Неве, ниже
Адмиралтейства
О недозволении
никому порубить леса
дубовые, кленовые,
ясеневые, вязовые,
ильмовые и сосновые
О прибавке офице-
х>в, архитекторов и
242

Год
1733
1736
1737
Число
9 октября
9 августа
18
сентября
28 июня
3 июля
10 июля
20 июля
Номер
6220
6463
7061
7301
7322
7323
7332
Тип
Высочайшая
резолюция на доклад

генерал-полицмейстера Салтыкова
Именной
Именной, дан
полицмейстерской
канцелярии
Именной,
объявленный
генерал-полицмейстером
Салтыковым в
полицмейстерской
канцелярии
Именной, из
Кабинета министров
Именной
Именной,
объявленный из Кабинета
Ея Величества
полицмейстерской
канцелярии
Название
других чинов и людей
под начальство
Генерал-полицмейстера
и др.
О застройке
обывателями розданных
дворовых мест и
берегов и о присылке в
полицию
открываемых воров
О дозволении
бедным дворянам
продавать данные им в СПб
для отстройки дворы
О назначении меры
и ширины улиц в
некоторых местах в СПб
и о правилах
построения зданий
О строении
каменных зданий за речкой
Моей на погорелых
местах
О начертании
верного плана СПб
Об учреждении в
СПб комиссии о
строении и об
обязанностях оной
О дозволении
неимущим людям
строить в СПб на
погорелых местах каменные
одиночные домы
243

Год
1738
Число
1 августа
9 августа
21 октября
23 октября
16 марта
23 июня
1 июля
Номер
7340
7343
7407
7412
7540
7607
7609
Тип
Высочайше
утвержденный доклад
кабинета министров
Сенат
Высочайшая
резолюция на донесение
Комиссии о строении
в СПб
Резолюция
Кабинета министров на
донесение Комиссии
о строении в СПб
Именной, данный
полицмейстерской
канцелярии
Именной,
объявленный
генерал-полицмейстером
Салтыковым
Резолюция
Кабинета министров на
Название
О рассмотрении дел
по строению домов и
отводу под оные
места в СПб с общего
согласия
полицмейстера, учрежденной
для сего особой
комиссии и генерал-
ейтенанта
Головина
О запрещении под
смертной казнью
возвышать цены на
лесные, кирпичные и
прочие материалы
О раздаче на
Васильевском острову
для строения
обывателям, со взиманием
указанных сборов
О дозволении сей
Комиссии самой
учреждать порядок
строения домов, не входя с
докладом в Кабинет
О покрывании
каменных домов
железом или черепицею
О крытии домов
вдоль Большой Невы
черепицею или
железом и о делании
балконов из камня
Об употреблении
колодников в казен-
244

Год
1740
1741
1742
Число
11
сентября
26 января
28 марта
22 мая
30 июня
Номер
8167
8323
8357
8556
8588
Тип
доклад Комиссии о
СПб строении
Сенат
Именной
Резолюция
Кабинета министров на
сообщение Сената
Сенат
Сенат
Название
ные работы и о
платеже им за то
кормовых денег
О строении на
Васильевском острову
каменных и
деревянных строений
владельцами по числу
душ в их деревнях
О строении
партикулярных домов в
СПб с числа душ,
принадлежащих
каждому владельцу
О позволении во
всем государстве
строить каменные
здания
О строении в
Москве домов по плану и
о наблюдении, чтобы
улицы были шириной
8 сажень, переулки 4
сажени
О придаче земли на
Васильевском острову
из пустых и
свободных мест хозяевам
домов, которые дворы
свои желают
перестроить и
распространить, и о строении и
починке домов тем,
которые указами к
тому обязаны, под
245

Год
Число
7 августа
22
сентября
9 октября
Номер
8597
8621
8625
Тип
Сенат
Сенат
Синод
Название
опасением отписания
деревень их в казну
О немедленном по-
мощении улиц против
казенных и
конфискованных дворов, под
опасением вычета
третного жалования у
членов тех ведомств,
которые сей
обязанности не исправят
Об отдаче содержа»
ния на мостах
чистоты и починки оных в
смотрение
полицмейстерской канцелярии
и отпуске потребных
на то дело из Штатц-
конторы
О дозволении
помещикам строить
новые церкви вместо
обветшалых в том
только случае, когда
они обяжутся
снабдить оные всеми
потребностями и
отвести
священнослужителям достаточное
количество земли и
покосов, и о
доставлении местному
Архиерею описи новопо-
строенной церкви и ее
прихода
246

Год
1743
1744
Число
17 мая
11 июня
21 июня
1 сентября
23 апреля
Номер
8733
8746
8750
8776
8925
Тип
Именной,
объявленный
генерал-полицмейстером
Наумовым
Именной, данный
Сенату
Сенат
Сенат
Сенат
Название
О смотрении, чтобы
на главных улицах в
окнах битых стекол не
было, также и
нечистоты возле дворов
Об отводе удобных
мест на Московской и
Выборгской сторонах
для устроения
кирпичных заводов и о
делании кирпича и
черепицы по образцам,
выписанным из
Италии
О мощениях улиц в
деревнях и о
содержании оных в
исправности
О раздаче
имеющихся в Москве
стрелецких
пустопорожних мест из оброку и
мощении каменных
мостовых каждому
обывателю противу
своего дворового
места
О смотрении
полицмейстерской
канцелярией в Москве за
чистотою города и
неисправностью
мостовых
247

Год
1747
1748
1749
Число
26 января
13 марта
28 июня
2 июля
1 сентября
Номер
9365
9382
9508
9510
9662
Тип
Сенат
Именной,
объявленный
генерал-полицмейстером
Татищевым
Сенат
Именной, данный
главной
полицмейстерской
канцелярией
Сенат
Название
О нестроении
лавок, шалашей,
питейных домов и
подобных строений близ
церквей, а особенно
на кладбищах
О крытии в Москве
домов тесом или
гонтом
Об отстройке
погорелых мест города
Глухова и о
назначении пространства
улиц и переулков
О строении в
Москве на погорелых
местах домов по плану,
не причиняя никому
со стороны полиции
при постройке и
отводе мест притеснений и
обид
О строении
казенных дворов в
губернских и
провинциальных городах для
пребывания губернаторов
и воевод и для
помещения в оных
присутственных мест и
разных казенных
заведений
248

Год
1753
1754
1761
Число
17 декабря
16 июня
J 8 ноября
3 мая
29 мая
Номер
10162
10246
10324
11247
11258
Тип
Сенат
Сенат, вследствие
Именного
объявления канцелярии от
строений
Сенат
Сенат
Сенат, вследствие
Именного
объявленного Сенату
дежурным генерал-адью-
тантом графом
Шуваловым
Название
О застройке
погорелых мест и о
строении сел и деревень по
указу 1722 года,
августа 7, всемерно
избегая тесноты между
строениями
Об именовании
управления постройки
Зимнего дворца
конторою строения Ея
Императорского
Величества Зимнего
дома
О строении домов в
деревнях на
погоревших местах по
предписанному плану и об
обязании в
исполнении сего подписками
помещиков и других
владельцев, и
управителей имениями
О неопределении в
архитекторские
ученики ни в какое место
без указа Сената,
кроме Московского
университета
О вспоможении
хозяевам погоревших в
СПб домов
249

Год
1762
1763
1764
Число
15 июня
4 июля
22 марта
11 ноября
12 июня
25 июля
28 апреля
31 мая
Номер
11274
11284
11484
11723
11862
11883
12142
12169
Тип
Сенат
Сенат
Сенат
Сенат, вследствие
Именного
Именной,
составленный в Сенате
Сенат по
Именному указу,
объявленному генерал-
прокурором Глебо-
вым
Высочайше
утвержденный доклад
генерал-поручика и
сенатора Муравьева
Сенат по
высочайше
утвержденному докладу Сената 6
мая
Название
О продавании
строительных материалов
настоящею ценой
О строении на
погоревших местах в
СПб каменных домов
О запрещении
продавать топорные
доски и употреблять их
под строения кроме
обыкновенных
домашних поделок
Об учреждении
комиссии для
устройства городов СПб и
Москвы
О строении во всех
городах каменных
публичных зданий
О сделании всем
городам их строению
и улицам
специальных планов по каждой
губернии особо
О строении и
содержании дорог
О командировании
Сенату для казенных
строений и
освидетельствования оных
вольных архитекторов
250

Год
1765
Число
22 июня
8 февраля
25 июля
7 сентября
16 декабря
31 декабря
Номер
12196
12324
12439
12468
12526
12541
Тип
Сенат
Высочайшая
резолюция на доклад
комиссии о СПб
строении
Именной,
объявленный
генерал-полицмейстером
Чичериным
Высочайше
утвержденный доклад
генерал-аншефа графа
Чернышева и
генерал-поручика
Бецкого
Высочайше
утвержденный доклад
Сената
Именной
Название
за такую же плату,
какую дают
партикулярные люди
О снятии
специальных планов всех
губерний с их городами
О строении домов в
СПб по плану между
Невой и Мойкой, от
Фонтанки до Взморья
и о распоряжениях по
сему предмету
О нестроении от
Невы реки до Мойки
и от Мойки до
Фонтанной казенного и
обывательского
деревянного строения
Об именовании
Канцелярии от
строений Канцелярией) от
строений Ея
Величества домов и садов и
о штатном положении
для команды при оной
Канцелярии
Об улучшении
состояния городов,
касающегося
общественных строений
Штат Канцелярии
Правительствующего
Сената межевой
экспедиции, губернской
межевой канцелярии,
251

Год
1766
1767
1768
Число
8 октября
16 октября
4 июня
17 декабря
15 января
26 апреля
Номер
12753
12762
12908
13035
13051
13106а
Тип
Сенат
Сенат
Высочайше
утвержденный доклад
Комиссии о строении
Москвы и СПб
Сенат
Высочайше
утвержденный доклад
Комиссии о строении
Москвы и СПб
Высочайше
утвержденный доклад
Сената
Название
провинциальным
конторам и
землемерам ныне на первый
случай
О снесении
владельцам строений
своих с таких земель,
кои состоят у них в
оброчном содержании
не пропуская срока
О наблюдении
каждому
присутственному месту за
целостностью отведенных ему
апартаментов дабы из
пристроек отнюдь
ничего утрачено не
было
О строении
каменных домов в городе
Казани по вновь
проектированному плану
О недозволении
занимать выгодные
городские земли
строением и
хлебопашеством
О плане г. Харькова
О строении в
Белгороде
252

Год
1769
Число
13
сентября
26 марта
4 апреля
21 мая
8 сентября
9 октября
Номер
13164
13274
13278
13302
13348
13367
Тип
Именной
Высочайше
утвержденный доклад
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Высочайше
утвержденный доклад
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной, данный
Комиссии о строении
СПб и Москвы с
препровождением плана
г. Белого
Смоленской губернии
Высочайше
утвержденный доклад
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной, данный
действительному
тайному советнику
Бецкому
Название
Об
иллюминировании красками всех
планов, кроме
присылаемых к разрешению
споров
О правилах для
производства строения в
г. Астрахани
О построении
домов в г. Алексине на
погоревших местах по
вновь составленному
плану
О строении домов в
г. Ярославле на
погорелых местах
Об именовании
Канцелярии от
строений дворцовых домов
и садов Конторою и о
назначении вместо
контор смотрителей, с
приложением штата и
реестра церквам,
дворцам, садам,
домам и разным
строениям, которым со-
253

Год
1770
1771
1773
Число
22 марта
13 апреля
15 июня
10 декабря
9 апреля
11
сентября
15 апреля
Номер
13434
13448
13473
13541
13593
13864а
13982
Тип
Именной, данный
Сенату
Высочайше
утвержденный доклад
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Высочайше
утвержденный доклад
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Синод
Сенат
Синод
Высочайше
утвержденный доклад Ко
Название
стоять впредь до указа
в ведомстве сей
конторы
О возобновлении в
Ориенбурге Конторы
строений, с
приложением штата оной
О построении в
г. Ельце домов по
утвержденному плану
О плане для
построения г. Твери
О непостроении
церквей на новых
местах без указания
Синода
О снятии уездных
планов с надлежащею
верностью и о
включении в
экономические журналы
замечаний о древних
курганах, развалинах,
пещерах, острогах и
других признаках
О нестроении близ
монастырей и церквей
питейных домов и
лавок
О построении в
СПб ворот для въезда
254

Год
1774
1775
Число
14 марта
5 ноября
20 ноября
2 марта
Номер
14136
14209
14214
14261
Тип
миссии о строении
СПб и Москвы
Высочайше
утвержденный доклад
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Сенат
Высочайшая
резолюция на доклад
Казанского
губернатора князя
Мещерского
Сенат
Название
в предместья с
Московской и Лифлянд-
ской стороны, также
на улицах и
площадях - каминов и
караулен - и о
назначении на все сие суммы
Об учреждении в
Москве особого
Департамента под
ведомством
главнокомандующего для
сочинения генерального
плана и проекта об
улучшении строения в
Москве
О взыскании
процентов за непостройку
в срочное время
пильных мельниц
Об отстройке в
г. Казани по случаю
бывшего там пожара
О доставлении
присутственными
местами и губернаторами
требуемых от них в
Коммерц-коллегию
статистических
сведений о каждом
городе
255

Год
1776
1777
Число
26 октября
9 февраля
11 апреля
22 февраля
19 июля
31 августа
Номер
14386
14433
14457
14585
14629
14646
Тип
Именной, данный
Сенату
Сенат
Сенат
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПБ и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Название
Об имении
присмотра за всеми
казенными зданиями, о
назначении для над-
зирания за ними, как в
Москве, так и в СПб,
по одному
благонадежному смотрителю
и о донесении Ея
Величеству каждогодно
о числе суммы,
удержанной на починку их
Об исправлении и
починке зданий в
коих помещаются в
Москве присутственные
места
О продаже
казенных болотных земель
и об отдаче оных
частным владельцам
безденежно, с
обязанностью осушить их и
обработать
О высочайше
утвержденных планах г.
Крестцу и г.
Кириллову
О плане г. Твери
О плане г.
Козельска
256

Год
1778
1779
Число
3 октября
20 октября
10 ноября
9 мая
16 июня
19 января
Номер
14657
14667
14678
14747
14763
14840
Тип
Сенат
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПБ и Москвы
Название
О сочинении
планов с надлежащей
верностью; о
наблюдении, чтоб границы
дач на них означаемы
были, сходно с
прикосновенными
дачами; о строжайшем
смотрении за
исправностью планов при
свидетельстве оных в
чертежной
О планах г. Тарусе
и г. Медынску
О планах г. Ржева,
Зубцова, Кашина,
Бежецка и Старицы
О высочайше
конфирмованных планах
городу г. Смоленску и
г. Гжацку
О высочайше
конфирмованных планах
городов
Новгородской, Псковской и
Тверской губерний
Об утверждении
планов г. Боровску,
Перемышлю,
Тихвину, Мосальску,
Малоярославцу
257

Год
1780
Число
6 марта
24 апреля
29 августа
18
сентября
16 ноября
16 ноября
14 марта
21 марта
Номер
14849
14865
14907
14920
14945
14946
14993
14995
Тип
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СП. и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Название
Об утверждении
плана г. Петровску
О высочайше
утвержденном плане
г. Ростова
О плане г. Тулы
Высочайше
утвержденный план
Тамбовской губернии
О планах городов
Смоленского и
Орловского
наместничества
О планах городам:
Белеву, Веневу, Епи-
фании, Крапивне,
Ефремову, Черни, Ново-
силе, Одоеву, Кашире
О планах городам
Смоленского
наместничества
О планах г. Мыш-
кин, Данилов, Молог
258

Год
1782
Число
30 июля
31 августа
Б.ч
9 декабря
26 февраля
28 июня
23 декабря
Номер
15037
15051
15283
15294
15354
15451
15620
Тип
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПБ и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПБ и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПБ и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из

Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной, данный
Сенату
Сенат
Название
О плане г. Софии
О высочайше
утвержденных планах
городам Рязанской
губернии
О плане Псковской
губернии г. Порхова
О плане г. Тамбова
О планах городам
Курского,
Тамбовского, Нижегородского и
Псковского наместни-
честв
О строении рынков
и лавок по частям
столичного города
СПб
О запрещении
помещикам производить
в Лифляндии
публичные строения, в кото-
>ых казна имеет
участие без ведома и
согласия
правительственных мест
259

Год
1783
1784
1785
Число
23 февраля
13 октября
16 января
4 июня
4 февраля
14 февраля
10 мая
Номер
15670
15848
15905
16009
16147
16153
16197
Тип
Именной, данный
Новгородскому и
Тверскому генерал-
губернатору графу
Брюсу
Сенат
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Сенат
Именной, данный
Рижскому и Ревель-
скому
генерал-губернатору графу Броуну
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПБ и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПБ и Москвы
Название
О постройке в
Новгороде больницы,
рабочего и
смирительного домов
О позволении
купечеству и мещанству
покупать у владельцев
для городского
выгона земли и о
совершении на оные купчих
О планах городов
губерний: СПб,
Московской, Тверской,
Орловской, Курской,
Ярославской, Вологодской,
Тобольской, Пермской
Об отводе городам
выгонов из казенных
земель или из
помещичьих через мену
приобретенных
О постройке домов
для народных школ в
городах Рижской
губернии и о сумме на
содержание оных
О планах городов
Елатьмы Тамбовского
и Дмитриева-на-
Своне Курского наме-
стничеств
О планах городов
Курского и
Тамбовского наместничеств
260

Год
1786
1791
Число
8 июня
12 июля
26 июля
6 октября
26 марта
7 октября
1 ноября
Номер
16213
16224
16233
16271
16361
16990
16995
Тип
Именной, данный

главнокомандующему в СПб графу
Разумовскому
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной,
объявленный Сенату из
Комиссии о строении
СПб и Москвы
Именной, данный

главнокомандующему в Москве графу
Брюсу
Именной, данный
тайному советнику
Кашки ну
Сенат
Название
О недозволении
строить внутри
каменных домов
деревянных переходов и
лестниц
О плане г.
Петрозаводска
О плане г.
Ладейного Поля
О планах г.
Пензенского наместничества
О назначении в
Москве площадей и о
недозволении делать
деревянных заборов в
тех частях города
в которых повелено
строить каменные
домы
О соединении
контор строения и
вотчинного управления
села Царского в одну
под именем конторы
Царскосельской
Об исправлении
починкою в казенных
строениях малейших
повреждений, не
допуская до дальнейшей
ветхости
261

Год
1794
1796
1798
Число
4 мая
14 августа
12 октября
21 декабря
26 апреля
20 мая
Номер
17043
17241
17260
17670
18498
18528
Тип
Именной, данный
СПб губернатору Ко-
новиицииу
Именной,
объявленный генералом
Поповым гр. Зава-
довскому
Именной, данный
Екатеринославскому
и Таврическому
генерал-губернатору
графу Зубову
Именной, данный
Сенату
Именной,
объявленный Сенату
генерал-прокурором
Именной,
объявленный Сенату ни-
Название
Об отдаче мостов и
мостовых противу
казенных мест в СПб
в ведение градской
думы
О плане г. Выборга
О строении г. Гри-
гореополя
Об упразднении
Комиссии о строении
СПб, Москвы и
других городов,
Комиссии о коммерции и
Комиссии о дорогах в
государстве, а также
особых дорожных
экспедиций,
находящихся при некоторых
казенных палатах
О постройке
казенных зданий только в
случае необходимой в
них надобности и о
докладе его
императорскому величеству
о каждом таком
назначении
О непринуждении
жителей Нижегород-
262

Год
1799
1800
Число
12 июля
13 июля
26 июля
27 марта
19
сентября
15 февраля
Номер
18584
18587
18603
18905
19124
19279
Тип
жегородским
губернатором Львовым
Сенат
Высочайше
утвержденный доклад
Сената
Сенат
Именной,
объявленный Сенату
генерал-прокурором
Сенат по делу
купцов Пахоминых и
Образцова
Именной, данный
Сенату
Название
ской губернии
строиться по плану
О сбережении
суммы на исправление
казенных строений
О дозволении г.
Тулы обывателям
строить деревянные домы
на каменном
фундаменте
О приготовлении и
отпуске железа с
казенных заводов для
городов на казенные
строения и вольную
продажу
Об исправлении и
перестройке вновь
почтовых домов по
губерниям из
почтовых доходов
О принадлежности
строения владельцу
земли, когда
построивший оное не
представит доказательств
на сделанное ему
позволение от владельца
занять землю
постройкою
О произвождении
строения дорог по
мере поступающих к
государственному ка-
263

Год
1801
1802
Число
5 марта
25 декабря
25 июня
3 марта
22 июля
8 сентября
Номер
19309
19701
19927
20167
20339
20410
Тип
Именной,
объявленный вице-
президентом
адмиралтейской коллегии
графом Кушелевым
Именной,
объявленный Синоду
преосвященным
Амвросием,
архиепископом Но во
городским и СПб
Именной, данный
Сенату
Сенат
Именной, данный
Сенату
Именной, данный
Сенату
Название
значею сумм
подорожного сбора и об
оставлении
содержания дорог на
попечение обывателей
О строении
запасных сельских
магазинов по губерниям
О непозволении
строить деревянные
церкви вновь на месте
погорелых
Об утверждении
плана г. Астрахани с
приложением
высочайше утвержденных
правил о
произведении строений
О правилах
построения земляных
винных магазинов
Об устройстве г. Ма-
карьева; о постройке
гостиного двора и
прочих казенных и
общественных зданий
Об устройстве
присутственных мест в
городах Вятской
губернии
264

Год
1803
1804
Число
13
сентября
15 ноября
24 февраля
14 апреля
21 апреля
13 ноября
14 марта
18 июня
Номер
20417
20511
20633
20708
20721
20136
21209
21353
Тип
Высочайше
утвержденный доклад
Синода
Именной, данный
Сенату
Высочайшая
резолюция на доклад
министра
внутренних дел
Именной, данный
малороссийскому
генерал-губернатору
князю Куракину
Высочайше
утвержденный доклад
министра финансов
Высочайше
утвержденный доклад
Министра финансов
Высочайше
утвержденный доклад
министерства военных
и сухопутных дел
Именной, данный
сибирскому
гражданскому
губернатору князю
Хованскому
Название
О дозволении
строить в Сибири
деревянные церкви
Об устройстве
городов и
присутственных мест в
Астраханской и Киевской
губернии
О средствах
исправления ветхих и о
постройке новых
казенных зданий
О высочайше
утвержденных планах
городам
Малороссийской губернии
О средствах
поправления и
отстройки городов
Малороссии
О суммах на
построение новых и
починку старых зданий,
принадлежащих
присутственным в
губерниях местам
О строениях для
помещения войск,
располагаемых по
городам и селениям
О дозволении на
назначенных по плану в
г. Симбирске под
каменное строение
местах производить
деревянное на каменном
фундаменте
265

Год
1806
Число
9 июля
25 октября
30 марта
2 мая
8 мая
Номер
21390
21486
22075
22114
22119
Тип
Именной, данный
СПб военному
губернатору графу
Толстому
Высочайше
утвержденный доклад
министра финансов
Именной, данный
симбирскому
гражданскому
губернатору
Высочайше
утвержденный доклад
министров финансов и
внутренних дел
Именной, данный
малороссийскому
генерал-губернатору
Название
О строении
деревянных домов на
принадлежавших лейб-
гвардии
Измайловского полка землях, в
ротных улицах и
переулках, на каменном
фундаменте, а в
главных прочих частях -
улицах и каменных
погребах
Об отпуске
безденежно лесу
арендаторам или временным
владельцам для
построения вместо
сгоревших от
несчастного случая домов и
прочих
хозяйственных строений
Об удобнейшем
расположении
некоторых частных
строений города
Ставрополя
Об отделении
строительных
экспедиций от казенных
палат и о
присоединении оных к
губернским правлениям
О производстве
казенных строений в
Малороссийской
губернии
266

Год
1807
1808
Число
2 июня
14 января
13 марта
4 апреля
16 мая
11 августа
23 декабря
Номер
22160
22426
22893
22947
23026
23214
23418
Тип
Именной, даннык
малороссийскому
генерал-губернатору
Сенат
Именной, данный
Сенату
Именной, данный
СПБ военному
губернатору
Именной, данный
новгородскому
гражданскому губернатору
Именной, данный
СПб военному
губернатору
Именной,
объявленный министром
внутренних дел СПб
военному губернато-
РУ
Название
О дозволении при
постройке казенных
зданий заключать
контракты на сумму
свыше 10 000 рублей
О присутствовании
асессора
строительных экспедиций
губернских правлений
на таком же
основании, как они были в
казенных палатах
Об утверждении
г. Николаеву земель
для выгона
О взятии в
городское ведение и о
продаже незастроенных в
СПб в течение года
мест с публичных
торгов, и о неотдаче
никому мест для вы-
стройки даром
О строении
деревянных домов в
Новгороде
О дозволении в
СПб разделять дворы
на части и продавать
оные порознь
О разделении и
продаже в розницу
дворовых мест в СПб в
частях города, где
позволено строить
деревянные строения
267

Год
1809
Число
13 июля
19 августа
20 августа
9 сентября
30
сентября
19 октября
Номер
23744
23799
23803
23831
23874
23917
Тип
Именной,
объявленный военному
министру
исправляющим должность
СПб военного
губернатора
Именной,
объявленный СПб
военным губернатором
предписанием обер-
полицмейстеру
Именной, данный
феодосийскому
военному губернатору
Клокачеву
Именной, данный
правящему
должность СПб военного
губернатора
Балашову
Высочайше
утвержденная записка
исправляющего
должность СПб
военного губернатора
Именной, данный
новгородскому,
тверскому и
ярославскому генерал-губерна-
Название
О правилах при
производстве
казенных строений и
переделке оных
Об осматривании
повреждений в
казенных зданиях ежегодно
весной и осенью
Об учреждении в
Феодосии
строительной экспедиции с
приложением штата и
правил
О дозволении СПб
обывателям разделять
обширные места и
дворы их на части для
продажи порознь без
всякого стеснения в
том мерою сих частей
О правилах, какие
должны быть
наблюдаемы в рассуждении
обывательских в СПб
строений для
предосторожности от
пожарного случая
Об учреждении
комитета для
подробного рассмотрения и
соображения спосо-
268

Год
1810
Число
31 декабря
15 марта
14 апреля
15 мая
25 июня
3 ноября
Номер
24061а
24152
24199
24233
24269
24406а
Тип
тору принцу
Георгию Голштейн-Оль-
денбургскому
Именной,
объявленный в
циркулярном предписании
министра
внутренних дел гражданским
губернаторам
Именной,
объявленный министром
полиции
Сенат
Сенат
Именной, данный
саратовскому
гражданскому
губернатору
Именной,
объявленный министром
полиции военным и
Название
бов к благоустройству
г. Твери
О строении частных
домов в городах по
вновь высочайше
утвержденным фасадам
О распространении
на старые строения
высочайше
утвержденных 30 сентября
J 809 года правил,
коими не дозволяется
в СПб в столице,
строить деревянные
строения, имеющие печи
без разрыву более 12
сажень длины
Об переводе
экспедиции устроения
дорог в государстве из
СПб в Тверь
О непроизведении
нигде строений без
плана
Об утверждении
нового плану г.
Саратову
О недозволении
делать никаких
отступлений от конфирмо-
269

Год
1811
1812
Число
23 ноября
7 февраля
8 февраля
10 марта
12 июня
19 октября
Номер
24886
24988
24989
25027
25137
25251
Тип
гражданским
губернаторам
Именной,
объявленный министром
полиции
гражданским губернаторам
Сенат, вслед
именного
Именной, данный
министру полиции
Сенат, вслед
именного
Именной, данный
министру
внутренних дел Козодавлеву
Сенат
Название
ванных планов
городам без особого на то
разрешения
О правилах при
производстве в
городах частных строений
О свидетельстве
казенных построений,
работ и починок со
сметами не самими
производителями
оных, но лицами
нарочно для этого
отряжаемыми
Об утверждении
чертежей городским
кварталам
Об обращении
необходимых
архитектурных издержек при
сочинении планов на
те места и лица, для
коих здания строятся
и починиваются
Об учреждении в
МВД строительного
комитета
О доставлении в
Департамент
Государственного Хозяйства
и Публичных зданий
за каждую треть
ведомостей о суммах
отпускаемых из
строительного
капитала на построение
казенных зданий
270

Гол
1813
1815
1816
1817
Число
31 марта
29 мая
26 июня
25 марта
26 мая
5 февраля
24 января
Номер
25366
25392
25407
25807
25860
26124
26634
Тип
Сенат
Сенат
Сенат
Высочайше
утвержденный доклад
министра морских дел
Синод, вследствие
именного
Именной, данный
министру народного
просвещения
Именной, данный
правящему
должность главного ди-
эектора путей
сообщения
Название
Об испрашивании
от Сената разрешения
о продаже домов на
кои, при публичных
торгах, состоялись
цены ниже 10-летней
сложности доходов
О передаче из
Министерства полиции в
Министерство
внутренних дел до
строительной части
относящихся и о бытии
под ведением оного
строительным
экспедициям
Об открытии
Комиссии для строений
в Москве
Об упразднении
СПб строительной
экспедиции с квартир-
ною при ней частью
О строении
деревянных церквей в
Сибири
О назначении
особых архитекторов при
Московском и
Казанском университетах
О составлении до-
южного капитала и
об устройстве дорог
271

Год
1818
1819
Число
24 января
26 января
14 февраля
5 апреля
20 февраля
19 ноября
Номер
26635
26639
26676
26768
27283
27986
Тип
Именной, данный
правящему
должность Главного
Директора Путей
Сообщения
Высочайше
утвержденный доклад
исправляющего
должность министра
народного
просвещения
Именной,
объявленный Сенату
Главноуправляющим
духовными делами
иностранных
исповеданий
Сенат с прописью
Высочайше
утвержденным мнением
Государственного
Совета
Именной, данный
военному министру
Высочайше
утвержденное мнение
государственного
Совета
Название
О разделении
первого округа путей
сообщения на две
части и о заготовке
материалов для
исправления дорог
хозяйственным образом
О постройке в
Москве дома для
губернской гимназии
О распространении
указов о строении
каменных церквей на
иностранные
исповедания
О разрешении
постройки казенных
зданий только самых
нужных
О неподавании
никаких проектов на
новые всякого рода
построения после
утверждения сметы на
расходы сего года
О жаловании
губернским
архитекторам
272

Год
1820
1821
1823
1824
Число
30 декабря
28 мая
(6 июля)
31 декабря
24 марта
14 апреля
5 февраля
14 апреля
Номер
28060
28291
28856
29381
29424
29763
29866
Тип
Высочайше
утвержденное положение
Комитета министров
Высочайше
утвержденный доклад
главного директора
путей сообщении
Бетанкура
Высочайше
утвержденное положение
Комитета министров
Высочайше
утвержденное положение
Комитета министров,
объявленное Сенату
управляющим МВД
Высочайше
утвержденное положение
Комитета министров,
объявленное Сенату
управляющим МВД
Высочайше
утвержденное положение
Комитета министров
Высочайше
утвержденный доклад

Главноуправляющего путей сообщения
Название
О постройке по
губерниям станционных
домов
О новом
образовании Главного
Управления путей
сообщения
Об улучшении
устройства городов и
посадов Московской
губернии
О построении в
г. Ростове гостиного
двора для ярморки
О составлении в
\4оскве капитала для
мощения улиц против
домов бедных
обывателей и об
исправлении домов,
гражданским и
вице-губернаторами,
занимаемых из городских
доходов
О дозволении
жителям Опеченского
посада строить в оном
деревянные домы по
всем местам
Об увеличение
числа воспитанников
Института путей
сообщения
273

Год
1825
Число
20 июля
25 октября
I4 февраля
29 октября
Номер
29987
30094
30226
30567
Тип
Именной,
объявленный гражданским
губернаторам
управляющим МВД
Высочайше
утвержденное положение
Комитета министров,
объявленное
гражданским
губернаторам управляющим
МВД
Высочайше
утвержденное положение
Комитета министров,
объявленное
гражданским
губернаторам управляющим
МВД
Сенат, по
Высочайшему повелению
Название
О планах и фасадах
казенным зданиям
О неотступлении от
утвержденных планов
и смет при
производстве казенных
строений
О проектах по
планам и фасадам для
строения каменных
церквей
Об учреждении
особого Комитета для
изыскания способов к
улучшению состояния
городов
274

Приложение 2
Образец типовых указов, вводивших обязательное
градостроительное планирование
во второй половине XVIII в.
О плане г. Тамбова
Ея Императорское Величество Всевысочайше соизволила
конфирмовать всеподданнейше представленный от Комиссии план губернскому
городу Тамбову, с которого с сим представляется копия; фасады
представлены были против прочих вновь строющихся городов, а к
исполнению по оному Всевысочайше конфирмованному плану, к правящему
должность Генерал-губернатора такая же копия из Комиссии
препровождена.
ПСЗРИ. № 15294. Именной, объявленный Сенату из Комиссии
о строении СПб и Москвы 9 декабря 1781 г.
275

Приложение 3
Сравнительная таблица структуры
и количества статей по разделам и главам
строительного устава редакций
1832,1842,1857,1900 гг.
№
раздела
и главы
Год
издания
Раздел 1
Гл. I
Гл.2
Гл. 3
Гл.4
Раздел 2
Гл. 1
Гл.2
Гл. 3
Гл.4
Наименование
Учреждение для
управления строительной части
Об управлении
строительной части по государству
О местном управлении
строительной частью в
губерниях и областях
Об особенном управлении
строительной частью в
некоторых областях
О техниках по
строительной части
О зданиях казенных
О строительном капитале
О построении казенных
зданий, планах фасада и
сметах
Об употреблении казенных
зданий. Особенные правила
о сохранении и починке
древних зданий
Об устройстве тюрем и ка-
эантинов
Количество статей
1832
51
И
13
27
-
100
Г 8
24
37
8
1842
53
4
18
31
-
125
16
63
13
5
1857
103
3
84
16
-
101
8
59
13
5
1900
35
5
6
15
9
53
33
-
12
2
276

№
раздела
и главы
Год
издания
Гл.5
Раздел 3
Гл. 1
Гл.2
Раздел 4
Гл.1
Гл.2
Раздел 5
Гл. 1
Гл.2
Раздел 6
Гл. 1
Наименование
Об отчетности и
ответственности по строительной
части
О зданиях церковных
О построении церквей
православных, молитвенных
домов, часовен
О построении
иноверческих церквей и мечетей
О зданиях общественных
О построении гостиных
дворов, городских амбаров,
будок
О построении зданий в
ведомстве общественного
призрения
Об устройстве улиц,
площадей, мостов и тротуаров
Об устройстве мостов,
улиц, площадей
Об устройстве тротуаров
О построении городов,
зданиях частных в городах
О местах под
строительство в городах, о планах
городов
Количество статей
1832
23
36
25
И
13
8
5
17
13
4
35
8
1842
28
47
36
11
13
8
5
17
13
4
66
9
1857
16
61
41
20
14
9
5
18
14
4
117
14
1900
1
72
60
12
3
2
1
13
13
-
58
4
277

№
раздела
и главы
Год
издания
Гл.2
Гл.З
Гл.4
Раздел 7
Гл. 1
Гл.2
Итого:
Наименование
О фасадах частных зданий
в городах
Правила постройки в
городах
О постройке в городах
фабрик и других заведений
О строении в селениях
О строительстве в
селениях вообще
О станционных домах
Количество статей
1832
9
13
5
116
94
22
368
1842
9
42
6
117
95
22
438
1857
10
85
8
J18
96
22
532
1900
14
27
13
31
13
18
266
Составлено на основании: ПСЗРИ. Т.ХИ. Уставы государственного
благоустройства. Строительный устав. СПб., 1832; 1842; 1857; 1900.
278

Приложение 4
Государственное руководство строительной частью в России XVI - начала XX вв.
Наименование
организации
«Приказ каменных
дел» (Москва)
«Канцелярия
каменных» дел (Москва)
Канцелярия от
строений Петербурга
Канцелярия от
строений Петербурга
разделилась на:
Годы
действия
XVI-XVII вв.
(с 1584 г.)
1701г.
1709-1732 гг.
1732-1762 гг.
Основные функции
Ведал дворцовым и
фортификационным строительством в России.
Заведование строительством
столичным, преимущественно,
казенным, распространение среди
населения основных начал
строительной техники.
Основана для проведения
«регулярного» строительства
Петербурга. Были составлены: план города,
первые «образцовые» проекты
жилых домов, проводилась работа по
подготовке строительных кадров и
привлечению иностранных
специалистов. Вела также дворцовое и
фортификационное строительство
по всей стране.
Дворцовое и
военно-фортификационное строительство, а также
строительство городов.
Примечания
В 1737 г. была учреждена
также специальная Комиссия о
Петербургском «строении» для

oo
О
Наименование
организации
1) Дворцовую
канцелярию;
2) Канцелярию
главной артиллерии и
фортификации;
3) Канцелярию от
строений для Москвы.
Канцелярию от
строений, ведавшую
строительством городов, с
1775 г. преобразуют в
строительные
экспедиции при казенных
палатах.
Канцелярия от
строений государственных
дорог
Годы
действия
1755 г.
Основные функции
Примечания
реконструкции Петербурга с
задачами: детально разработать
план города; составить новые
проекты жилых домов;
составить инструкцию полиции о ее
обязанностях по контролю над
строительством (действовало до
1740 г.).
В 1754 г. была учреждена
Конторой строения Ея
Императорского Величества Зимнего
дома.
В обязанности строительных
экспедиций входило
сооружение всякого рода казенных
зданий в губерниях. С 1796 г.
экспедиции также занимались и
частным строительством.

ts»
00
Наименование
организации
Комиссия для
устройства городов Санкт-
Петербурга и Москвы
В период работы
Комиссии по
строительству Петербурга и
Москвы Сенат учреждал
также для выполнения
ответственных заданий
специальные комиссии:
1) комиссию по заст-
Годы
действия
1762-1796 гг.
1763-1765 гг.
Основные функции
Составление и утверждение
планов городов; составление и
утверждение новых «образцовых»
проектов. В этот период контроль за
строительством осуществлялся
полицией (именовавшейся тогда
управой благочиния) и губернскими
архитекторами. Комиссией были
составлены планы всех губернских
городов.
Составление проектов и
руководство застройкой Твери:
Примечания
После ликвидации Комиссии
в 1796 г. и до создания в 1806 г.
Строительного комитета
централизованного органа,
ведавшего строительством, не было.
Частично эти функции
выполняли местные
административные учреждения и
временные комиссии, создававшиеся
для проведения крупных
строительных работ, например, в
Ориенбурге (Именной указ,
данный Сенату от 22 марта
1770 г., № 13434).

N>
00
Наименование
организации
стройке Твери после
пожара;
2) комиссию по
реконструкции Москвы
(«Каменный приказ»)
Упразднение
комиссии о строении СПб,
Москвы и других
городов, комиссии о
коммерции И КОМИССИИ 0
дорогах в государстве, а
также особых дорожных
экспедиций,
находящихся при некоторых
казенных палатах
Департамент водяных
коммуникаций
Экспедиция
государственного
благоустройства при МВД
Годы
действия
1775-1782 гг.
1796 г.
1798 г.
1803 г.
Основные функции
1) составление и осуществление
плана реконструкции Москвы;
2) заготовление строительных
материалов;
подготовка архитектурно-
строительных кадров.
Среди многочисленных
функций - заведование строительной
частью, путями сообщения.
Примечания
Экспедиция помимо надзора
за строительством ведала также
безопасностью, рекрутской,
земской и городской повинно

Наименование
организации
Строительный
комитет при МВД
Строительные
экспедиции перешли из
Казенных палат в
губернские правления.
Главное управление
путей сообщения
(появилось в результате
соединения управления
водными сообщениями
с управлением
сухопутными сообщениями
Годы
действия
1806-1832 гг.
1809 г.
Основные функции
Общее управление строительной
частью. Ведал регулированием
строительства по всей стране. Его
функциями были:
1) перепланировка уездных
городов;
2) составление новых
образцовых проектов;
3) помощь населению в деле
обеспечения строительными
кадрами;
4) регламентация цен на
стройматериалы.
Примечания
стями, сношением по делам
духовным, перепиской по
цензуре книг и пр.
В этот период в необходимых
случаях организовывались и
отдельные строительные
комитеты в различных городах:
1804-1805 гг. - по Одессе и
Киеву; 1809 г. - для построения
присутственных мест в
Феодосии; 1825 г. - для
восстановления Таганрога и т. д.
Также были созданы
временные учреждения: строительная
экспедиция в Феодосии и
комитет «для подробного
рассмотрения и соображения способов
к благоустройству г. Твери».

Наименование
организации
Министерство
полиции
Департамент
государственного хозяйства
и публичных зданий в
Министерстве
внутренних дел
Комиссия для
строений г. Москвы
Главное управление
путей сообщения и
публичных зданий (ГУПС и
ПЗ)
Годы
действия
1810-1819 гг.
1819 г.
1813-1842 гг.
1832-1864 гг.
Основные функции
Полицейский надзор за частным
строительством.
Ведал сбором статистических
сведений, постройкой,
эксплуатацией публичных зданий.
Восстановление Москвы после
пожара 1812 г. (разработка
проектов, утверждение сметы, контроль
за строительством).
В ГУПС и ПЗ делами по
гражданским сооружениям ведали Сенат
и департаменты:
1) искусственных дел;
2) проектов и смет;
3) хозяйственных дел.
Примечания
В 1843 г. комиссии были
переданы в управление IV округа
путей сообщений.
Ведению учреждений ГУПС
и ПЗ и Техническо-строи-
тельного комитета МВД не
подлежали здания и
сооружения, состоящие в
министерствах (императорского двора и
уделов, народного
просвещения, военного, морского,
земледелия и государственных иму-
ществ, финансов) и ведомствах
(Синода, сословных
учреждений и т. д.). В их составе име-

К)
оо
Наименование
организации
Министерство путей
сообщения
Техническо-строи-
тельный комитет
Министерства внутренних дел
Годы
действия
1865-1917 гг.
1865-1917 гг.
Основные функции
Строительная часть гражданского
ведомства возвращается в 1864 г. в
МВД, где в 1865 г. для заведования
техническими вопросами по
строительству специально учреждается
Техническо-строительный комитет.
В 1865 г. строительные и дорожные
комиссии в губерниях были
заменены строительными отделами при
губернских и областных
правлениях. Их обязанностями были:
составление проектов, смет, условий
производства работ, а также
контроль над их использованием.
Руководство над строительством
перешло в ведение отдельных
ведомств.
Примечания
лись свои строительные
департаменты.
По Ивановскому

Приложение 5
Оплата труда архитекторов в XIX в.
\£уммы
Годы \
1799
1803
1837
1867-1870
1871
1872
1873
1885
1903
1904
1905
1913
1914

Жалование в год
(в руб.)
750
400
475
360
600
600
1200
1200
1410
1275
1700
3000
3000

«Квартирные и на
разъезды»
(в руб.)
300
600
300
275
300
Готовая
квартира
«На
материалы»
(в руб.)
300
«На
помощника
или
чертежника»
(в руб.)
450
350
300
600
300
245
255
1200
Примечания
По почтовому
ведомству
Губернские
Губернские
Губернские
Тамбов,
городские
Тамбов,
городские
Тамбов,
городские (по плану)
Доплата за
надзор за
водопроводами в
Тамбове - от 900
до 1200 руб.
Тамбов,
городские (по плану)
Тамбов,
городской инженер
Архитектору
Тамбовской губ.
земской управы
Составлено на основании: ПСЗРИ, № 12169, 1764 г. «О
командировании Сенату для казенных строений и освидетельствования оных
вольных архитекторов за такую же плату, какую дают партикулярные
люди»; там же, № 27986, 1819 г. «О жаловании губернским архитекторам»;
ГАТО. Ф. 17. Оп. 16. Д. 11; Оп. 35. Д. 14; Ф. 16. Оп. 46. Д. 18; Ф. 4.
Оп. 1. Д. 39, 64, 2708; Ф. 17. Оп. 17. Д. 11; Оп. 21. Д. 13; Оп. 23. Д. 13;
Оп. 44. Д. 21; Ф. 143. Оп. 1. Д. 259; Роспись г. Тамбова на 1871
и 1872 гг.
286

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. ЗАКОНОДАТЕЛЬНО-НОРМАТИВНАЯ БАЗА
СТРОИТЕЛЬНОГО ДЕЛА 5
1.1. Правовое нормирование градостроительства Петром I.. 5
1.2. Некодифицированное строительное законодательство
(1725-1832 гг.) 32
1.3. Строительный устав 1832 г.: формирование, структура
и содержание, сравнительные характеристики редакций
(1842 г., 1857 г., 1900 г.) 70
ГЛАВА 2. ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ
УПРАВЛЕНИЯ ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВОМ 119
2.1. Система управления градостроительством 119
2.2. Роль местных органов власти и самоуправления в гра-
доформировании в XIX - начале XX вв 151
2.3. Российский архитектор: юридическое поле
деятельности 181
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 221
ПРИЛОЖЕНИЯ 229
Приложения 1 229
Приложения 2 275
Приложения 3 276
Приложения 4 279
Приложения 5 286
287