МИПИМ
Ненси Дженкинс ЛАЛЬЯ ПОЛ ПИРАМИДОН
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ
Ненси Дженкинс
ЛАДЬЯ
ПОД
ПИРАМИДОЙ
(ЦАРСКАЯ ЛАДЬЯ
ФАРАОНА ХЕОПСА).
е
ИЗДАТЕЛЬСТВО <НАУКА>
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА J98§
Scan AAW
ББК 63.4
Д40
Nancy Jenkins
THE BOAT BENEATH THE PYRAMID
Thames and Hudson Ltd,
London, 1980
Редакционная коллегия
К. 3. АШРАФЯН, Г. М. БАУЭР,
чл.-кор. АН СССР Г. М. БОНГАРД-ЛЕВИН (председатель),
Р. В. ВЯТКИН, Э. А. ГРАНТОВСКИЙ,
И. М. ДЬЯКОНОВ, С. С. ЦЕЛЬНИКЕР,
И. С. КЛОЧКОВ (ответственный секретарь)
Перевод с английского
Ф. Л. МЕНДЕЛЬСОНА
Ответственный редактор
и автор послесловия
Т. Н. САВЕЛЬЕВА
Дженкинс Н.
Д40 Ладья под пирамидой. Пер. с англ. Ф. Л. Мен-
дельсона. Послесл. Т. Н. Савельевой. М., Главная
редакция восточной литературы издательства «Нау-
ка», 1986.
127 с. с ил. («По следам исчезнувших культур Востока»).
В книге британского исследователя Ненси Дженкинс рас-
сказывается о том, как в 1954 г. в Египте было сделано
уникальное открытие — в глубокой шахте у пирамиды фарао-
на Хеопса была обнаружена ритуальная ладья царя, сделан-
ная из ливанского кедра. Автор описывает сложный процесс
воссоздания ладьи, дает сведения об особенностях древнееги-
петской культуры, о религиозных верованиях древних египтян,
принципах кораблестроения в древнем Египте.
0507000000-157
Д-----------------31-86
013(02)-86
ББК 63.4
© Thames and Hudson Ltd, 1980.
© Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 198§.
Глава первая
Введение
Шем эн-Несим — один из древнейших египетских
праздников, который, вероятно, восходит.к эпохе Пто-
лемеев, а может быть, и к более ранним временам. Это
один из многих праздников в египетском календаре,
который объединяет молодых и старых, мужчин и жен-
щин, богатых и бедных, мусульман, коптов, греков и
евреев. Шем эн-Несим означает: «дышать морским воз-
духом»; первого мая все население Египта выходит из
домов, чтобы надышаться свежим воздухом, пока лет-
ний зной не обрушился на страну и не погрузил ее в
летаргию.
Богачи покидают Каир, чтобы отпраздновать этот
день на своих загородных виллах, зажиточные горожа-
не веселятся вокруг бассейнов в садах для интуристов.
Однако для основной массы каирцев, которые могут
позволить себе истратить лишь несколько пиастров на
свою многочисленную семью, этот праздник сводится к
поездке за город в переполненном дребезжащем авто-
бусе. Он привозит их на лоно природы — на узкую за-
мусоренную береговую полосу между Нилом, катящим
свои кофейно-коричневые воды, и нескончаемым пото-
ком автомашин на двухрядном шоссе, протянувшемся
по самому берегу реки.
На берегу женщины готовят угощение, из многочис-
ленных транзисторов разносится арабская музыка, и
молодежь вторит ей, отбивая такт на небольших бара-
банах. Острые запахи костров, наперченного жареного
мяса, помоев, навоза и гниющих фруктов смешиваются
с неповторимым, густым, глинистым запахом самой ре-
ки. Солнце клонится к вершинам пальм на далеком бе-
регу Гизе и заливает Нил закатным сиянием, похожим
на пурпурную кольчугу. Фелюги снуют взад и вперед,
подгоняемые упругим ветром, и их латинские паруса
почти касаются воды.
3
Перегруженный пароходик и маленькие, верткие
суденышки, которые перевозят каирцев с одного конца
огромного города на другой, смело борются с течением,
а гребные лодки, да если еще в неумелых руках, беспо-
мощно крутятся, как водяные жуки, и порой перевора-
чиваются. Праздничная толчея, всевозможные звуки и
запахи, чувство свободы, до сих пор сдерживаемое и
нищетой, и строгостью религии, захватывают всех и
царят над всем. В Египте часто возникает 'ощущение,
что вы присутствуете на каком-то древнем магическом
действе, которое до сих пор сохранило свое религиозное
значение и так же эмоционально насыщено. Во всем
ощущается гипнотическое влияние трехтысячелетней
истории до рождества Христова.
Я прибыла в Каир как раз под праздник Шем эн-
Несим, чтобы увидеть самую древнюю ладью в мире,
которая, по мнению многих историков и археологов,
когда-то плыла по Нилу, возможно во время такого же
веселого и радостного празднества, какое предстало
передо мной. Но это была не просто самая древняя
ладья в мире, а самая большая и лучше всех сохранив-
шаяся из старинных лодок, известных археологам:
изящное, элегантное судно длиной более 43 метров от
носа до кормы, построенное ^з прочнейшего кедра с
далеких Ливанских гор. Эта ладья — важнейший ис-
точник сведений о кораблестроении в древности, искус-
стве, столь же суровом и выразительном, как строи-
тельство пирамиды, дл^ которой эта ладья предназна-
чалась.
В 1954 году под кучей щебня чуть южнее Великой
пирамиды в Гизе обнаружили две длинные замурован-
ные траншеи. Они были вырублены в известняковом
массиве плато Гизе и явно входили в погребальный
комплекс Великой пирамиды, гробницы фараона Хеоп-
са, второго правителя IV династии Древнего царства,
повелителя Верхнего и Нижнего Египта, правившего в
середине III тысячелетия до нашей эры.
Древняя ладья в разобранном виде была обнаруже-
на в одной из траншей. Все ее 651 деталь были ак-
куратнейшим образом уложены друг на друга в тринад-
цать слоев. По-видимому, это произошло тогда же,
когда и сам фараон Хеопс был погребен в своей пира-
миде, то есть 4500 лет назад. Как это ни невероятно,
но, когда деревянные части ладьи извлекли из траншеи,
они оказались почти в полной сохранности! Однако по-
4
Требовались годы терпеливой, изобретательной и тща-
тельной работы, прежде чем большая ладья предстала
перед нами во всем своем былом великолепии. И совер-
шил этот подвиг практически один человек, Ахмед
Юсеф Мустафа, главный реставратор Департамента
древностей Египта, человек, прославленный своим поч-
ти легендарным искусством.
Сегодня Хаджа Ахмед Юсеф, как его стали назы-
вать после священного паломничества в Мекку, совер-
шенного им в 1935 году, является хранителем ладьи.
Невысокий коренастый старик лет семидесяти, он со-
хранил острый ум и чувство юмора, которые отражают-
ся в его ясных карих глазах. Он делит свое время меж-
ду построенным в 1960 году рядом с пирамидой музеем,
где укрыта ладья, и небольшим, но вполне комфорта-
бельным глинобитным домом, предоставленным ему
Департаментом древностей в нижней части пустынного
вади между плато пирамид и современной деревней
Кафр эс-Самман. В тот жаркий и ветреный майский
вечер, когда весь Египет праздновал Шем эн-Несим, я
переправилась к пирамидам, чтобы встретиться с Хад-
жей Ахмедом и увидеть наконец знаменитую ладью. За
последние месяцы мы не раз встречались и беседовали
с Хаджей Ахмедом, но все время какие-то препятствия
мешали мне посетить музей. Для этого надо было полу-
чить разрешение от Департамента древностей, а он вы-
дает такое разрешение неохотно и при этом ставит не-
пременное условие, чтобы всех посетителей сопровож-
дал сам Хаджа Ахмед, который, впрочем, искренне
радуется возможности показать редким гостям свое со-
кровище. В тот день разрешение на осмотр ладьи полу-
чила делегация пакистанских археологов, находившаяся
в Египте с официальным визитом, и Хаджа Ахмед через
своего знакомого передал мне, что я могу просколь-
знуть в музей, смешавшись с их группой.
Из некоторых районов Каира три пирамиды Гизе
видны как горные вершины, вознесенные над пустыней,
пылью и дымами города. К пирамидам ведет длинное
современное двухрядное шоссе, вдоль которого выст-
роились дешевые ночные заведения вперемежку с при-
земистыми, уродливыми домами, занимающими каждый
свободный фут вдоль насыпи. Выхлопные газы автомо-
билей вместе с пылью пустыни образуют мутное маре-
во, и все это оседает на пальмах и акациях, обрамляю-
щих шоссе. Надо всем величаво возвышаются пирами-
5
ды. Совсем недавно, каких-нибудь пятьдесят лет назад,
когда Нил во время разлива достигал деревни Кафр
эс-Самман у самого края плато пирамид, мощные кон-
туры этих гробниц отражались в зеркале нильских вод.
Должно быть, тогда легче было представить себе, i ак
выглядел Египет в древности. Современный же Египет
со всем его шумом, копотью и суетой слишком властно
вторгается в романтические грезы.
Как известно, в Египте насчитывается около вось-
мидесяти пирамид. Они расположены неровной полосой
на западном берегу Нила. При этом большая часть из
них сосредоточена в районе между Абу-Роашем, чуть
севернее Гизе, и Фаюмской долиной, близ которой воз-
водили свои гробницы правители Среднего царства.
И тем не менее упоминание о пирамидах всегда вызы-
вает в воображении большинства людей пирамиды на
плато Гизе, несомненно самую известную группу памят-
ников в мире. Великая пирамида фараона Хеопса
(Хуфу) — самая большая и самая древняя из трех пи-
рамид.
За ней идет средняя пирамида фараона Хефрена
(Хафра), одного из сыновей Хеопса. Она ниже пирами-
ды Хеопса примерно на семьдесят сантиметров, но по-
скольку стоит на более высоком месте, то с отдельных
точек кажется выше, чем ее старшая сестра.
Пирамида Микерина (Менкаура), вероятно внука
Хеопса, меньшая из трех. К пирамидам Хеопса и Мике-
рина примыкают по три небольшие пирамиды, воздвиг-
нутые, очевидно, для главных цариц обоих фараонов,
поэтому весь «комплекс Гизе», как его называют егип-
тологи, состоит в действительности из девяти пирамид.
От дома Хаджи Ахмеда к музею ведет короткая тро-
па: сначала вверх по «священной дороге» (пандусу) с
еще сохранившимися древними каменными плитами, а
затем вдоль мастаб времен Древнего царства — боль-
ших прямоугольных гробниц; их сооружали вокруг пи-
рамид для знатных египтян.
— Великая пирамида,— объяснял мне Хаджа Ах-
мед, пока мы шли по древней дороге,— построена пер-
вой на плато Гизе. Более ранние правители, такие, на-
пример, как отец Хеопса, фараон Снофру (у которого,
как считают, было три пирамиды), воздвигали свои
гробницы южнее, близ Мемфиса, столицы Древнего
царства, ныне затерянной среди болот и каналов на за-
падном берегу Нила, напротив современного промыщ-
6
ленного города Хелван. Но когда северный ветер разго-
няет пыльный воздух над пустыней, можно разглядеть
весь комплекс великих пирамид, вытянутый в южном
направлении: в Абусире возвышаются более поздние
памятники фараонов Пятой династии; в Саккара — сту-
пенчатая пирамида фараона Третьей династии Джосе-
ра, самая древняя из всех известных царских пирамид;
а еще южнее, вдали можно различить Красную пира-
миду и ни с чем не сравнимый ромбовидный силуэт На-
клонной пирамиды — обе они стоят уже в Дашуре и
воздвигнуты фараоном Снофру. Почему же Хеопс ре-
шил построить свою пирамиду севернее других? На
этот вопрос египтологи, наверное, никогда не найдут
ответа: скорее всего на выбор Хеопса повлияли велико-
лепие и изолированность пустынного плато — самое
подходящее обрамление для гробницы великого фа-
раона.
Впрочем, эта изолированность была вскоре наруше-
на. Правда, преемник Хеопса, фараон Джедефра, пост-
роил себе самую северную гробницу примерно в пяти
милях севернее Гизе, в Абу-Роаше; теперь от нее оста-
лась только куча камней. Но уже фараон Хефрен вер-
нулся к месту захоронения своего великого отца и все-
го через несколько лет воздвиг здесь вторую пирамиду.
Музей со стеклянными стенами, в котором хранит-
ся Царская ладья Хеопса, расположен у южного под-
ножия Великой пирамиды, непосредственно над ныне
пустой глубокой траншеей, в которой была найдена
ладья. Для туристов этот музей — недоступный храм,
ибо их туда не допускают, и лишь немногие ученые
удостаивались этой чести. Местные специалисты уверя-
ли меня, что такой музей в пустыне просто нелепость:
его стеклянные стены и крыша создают чудовищные
перепады температуры и влажности, подвергающие
деревянные части ладьи чрезмерным перегрузкам, и по-
этому за будущее Царской ладьи трудно ручаться.
Мы шли по маленькому музею, рассматривали фото-
графии, рисунки, модели, отдельные образцы веревоч-
ных узлов и циновки, некогда покрывавшие разобран-
ные части ладьи. Хаджа Ахмед рассказывал мне, как
происходили раскопки и реконструкция судна, заняв-
шие у него в общей сложности почти 16 лет! Ладья пос-
ле целого ряда неудач была наконец собрана и выстав-
лена в музее над ее погребальной траншеей только в
1970 году,
7
На меня и раньше производили впечатление разме-
ры и древность этого судна, о чем я читала или слыша-
ла от Хаджи Ахмеда. Но я была совершенно не подго-
товлена к огромному эстетическому восторгу, который
охватил меня при виде ладьи. Древние кедровые доски
источали темно-золотое сияние, их теплый, смолистый
аромат царил в пыльной атмосфере музея. Изящные
очертания ладьи поражали необычайной красотой, ее
высокоподнятый нос и плавные линии явно восходят к
древним папирусным челнам, должно быть первым су-
денышкам Египта. Но помимо чистоты линий и величия
общего замысла в этой ладье просматривались изяще-
ство и тонкость деталей, столь свойственные всей куль-
туре IV династии. И выражалось это не только в искус-
но вырезанных бутонах лотоса или пальмообразных ка-
пителях стройных колонн корабельного навеса над каю-
той, но и в таких прозаических деталях, как дверные
ручки. Эти три основные особенности — лаконичность,
величие и изящество — вновь и вновь повторяются в ис-
кусстве той эпохи: в скульптуре, архитектуре, даже во
фрагментах настенных росписей и рельефов, уцелевших
от тех времен. IV династия поистине наложила свою
печать на всю египетскую цивилизацию, определив
классические каноны последующих поколений. Об этом
следует постоянно помнить, оценивая ладью фараона
Хеопса с точки зрения произведения искусства, как
религиозный или ритуальный символ, или, наконец, с
точки зрения ее функционального, практического назна-
чения.
В музее нет кондиционера для поддержания по-
стоянной температуры и влажности воздуха. Объясня-
ется это разными причинами, но, пожалуй, самая реаль-
ная — недостаток на плато электроэнергии: ее не хва-
тает для огромного охлаждающего аппарата, который
ржавеет у стен музея. Казалось бы, почему не подвести
сюда дополнительную линию? Но подобного рода во-
просы не волнуют египетское правительство, которое
проявляет в данном случае удивительную беспечность.
Сколько раз я спрашивала у археологов, египтологов и
работников музея: «Почему же вы ничего не предпри-
нимаете?»
И мне всегда отвечали с неопределенной улыбкой:
«Сразу видно, что вы не знаете Египта».
Хаджа Ахмед внимательно следит за Царской ладь-
ей, но для ее сохранности мало только его преданности
я
й усердия. Царская ладья Хеопса просуществовала бо-
лее 4500 лет, но, если не принять самых решительных
мер, она вряд ли продержится еще одно десятилетие.
Что представляло собой это огромное по тем време-
нам судно, для какой цели или каких целей оно было
построено? Эти вопросы волнуют археологов и истори-
ков с первых дней находки Царской ладьи. Одни егип-
тологи называют ее Солнечной ладьей, ритуальным суд-
ном, предназначенным для покойного владыки Египта,
который ныне вместе с богом Солнца совершает в ней
вечный путь по небосводу. Другие считают, что это бы-
ла погребальная ладья для перевозки набальзамиро-
ванного тела фараона вниз по реке от Мемфиса до Гизе,
к построенной им еще при жизни пирамиде. Наконец,
третьи утверждают, что эта ладья служила для палом-
ничества фараона в святые места Египта при жизни или
в будущей жизни. Я придерживаюсь мнения шведского
специалиста по древним судам Бьёрна Ландстрёма, ко-
торый называет это судно Царской ладьей Хеопса, по-
тому что оно, несомненно, было ладьей фараона, а что
касается прочих его функций и назначений, то они пока
не доказаны.
Помимо официальных отчетов о находке Царской
ладьи и нескольких научных статей, интересных только
для специалистов-египтологов, до сих пор о ней ничего
не опубликовано. Ландстрём в своем подробном катало-
ге древних египетских лодок рассказывает о Царской
ладье, однако его материал оказался слишком обши-
рен, и ему пришлось ограничиться лишь кратким опи-
санием конструкции ладьи. Это описание безусловно
важно, однако не следует забывать, что Царская ладья
не просто образец кораблестроения древних египтян.
Она — произведение культуры, плод одной из самых
высоких цивилизаций в древней истории человечества и
один из самых древних ее образцов.
Быстрый и бурный расцвет культуры в век пирамид
не только установил каноны для последующих тысяче-
летий египетской истории; он также создал свой стиль в
искусстве, литературе, архитектуре и, как мы увидим, в
кораблестроении, оставил множество памятников и
предметов, которые будут поражать грядущие поколе-
ния как своей совершенной технологией, так и своим
изяществом. Достижения такого рода не могли возник-
нуть вдруг в период правления IV династии. За изяще-
ством и силой искусства той эпохи стоят целые столетия
9
развития. Й Царская ладья Хеопса наряду с ййраМй-
дами является свидетельством высот той цивилизации.
Солнце уже село, когда мы покинули музей; празд-
ничные толпы давно разошлись.
Ветер утих, в воздухе начала разливаться ночная
прохлада. Пирамиды возвышались над нами во всем
своем великолепии: гигантскими темными силуэтами
на фоне последних бледно-оранжевых отблесков на за-
падной кромке неба. Ночью на плато Гизе холодно и
безлюдно: остаются лишь немногочисленные сторожа
пирамид, завернувшиеся, как мумии, в свои бурнусы от
ночного ветра, да стаи злобно рычащих и лающих бро-
дячих собак.
В далекой древности, задолго до правления фарао-
на Хеопса, это плато было священным местом погребе-
ний, и даже сегодня здесь сохраняется атмосфера бла-
гоговейной таинственности, особенно в часы ночного
безмолвия. Народ, который воздвигал эти пирамиды ц
хоронил в них своих царей, для нас так же таинствен,
как и сами пирамиды. Кто построил их, кто захоронил
рядом с ними великолепные огромные суда, подобные
Царской ладье Хеопса, как и для чего они это делали?
На эти вопросы Мы попытаемся дать хотя бы приблизи-
тельный ответ. Но прежде чем мы сможем понять пред-
назначение Царской ладьи и причины ее тщательного
захоронения в траншее рядом с Великой пирамидой,
следует побольше узнать о цивилизации, которая ее со-
здала, и о том, как она осознавала окружающий ее мир.
Глава вторая
Строители пирамид
Египтяне — один из первых в мире народов, у кото-
рых появился письменный язык. В III тысячелетни до
нашей эры, примерно за пятьсот лет до восшествия
на трон фараона Хёопса, иероглифическое письмо и язык
приобрели классическую форму, сохранившуюся еще на
три тысячи лет, хотя и письменность и язык претерпели
за это время значительные изменения в словаре, грам-
матике и орфографии. Последние из до сих пор извест-
ных иероглифических надписей, найденные на острове
Филе в Асуане, датированы 394 годом нашей эры. Та-
ким образом, египтяне также один из первых народов,
сохранивших записи событий своей истории. Разумеется,
чем дальше в глубь веков, тем отрывочнее эти записи.
И все же мы, наверное, знаем о древних египтянах
больше, чем о любом другом народе на заре истории.
Шумерийцы Нижней Месопотамии изобрели зача-
точную систему своей письменности примерно в то же
время, что и египтяне, но у них не было того преимуще-
ства, которое так облегчило нам знакомство с древним
Египтом. Это преимущество — климат. Сухой раска-
ленный песок пустыни сохраняет все, что погребено под
ним, и, может быть, поэтому египтяне избрали пустыню
местом погребения усопших.
И тем не менее, несмотря на все исторические запи-
си и сохранившиеся предметы, мы все-таки знаем очень
мало о ранней истории и цивилизации древних египтян.
Частично это объясняется тем, что сообщения древних
историков очень скупы, а зачастую они вообще опуска-
ли те или иные факты, считая их не заслуживающими
внимания. Так, о периоде Древнего царства мы знаем
лишь то, что открывают нам захоронения. Не осталось
ни городов, ни жилых построек, никаких поселений, и
даже об их расположении и плане мы можем судить
лишь по образцам более позднего периода. Создается
И
впечатление, что древние египтяне были чрезвычайно
мрачным народом, одержимым мыслями о смерти.
И хотя заупокойный культ действительно занимал ог-
ромное место в представлениях древних египтян, они
были веселым и жизнерадостным народом, который
мало чем отличался от современных жителей Нильской
долины, возможно их потомков.
Искусство письма не могло, конечно, появиться вне-
запно в завершенном виде в 3000 году до нашей эры —
этому предшествовала длительная эволюция, которую
мы можем лишь с трудом проследить на протяжении
многих веков. И тем не менее в Египте в начале III ты-
сячелетия до нашей эры случилось нечто весьма знаме-
нательное. Какие именно события произошли и в какой
последовательности, мы точно не знаем, однако пись-
менность бурно развивалась не только как средство об-
щения для малочисленной, но могущественной группы
образованных людей. В это же время произошло поли-
тическое событие первостепенного значения: объедине-
ние Верхнего и Нижнего Египта с новой столицей —
Мемфисом, стены которого были воздвигнуты, по обще-
известной легенде, фараоном Менесом (Миной), пер-
вым правителем I династии. Объединение всей Ниль-
ской долины под властью одного правителя, основание
I династии, а также «изобретение» письменности —
события почти одновременные и взаимосвязанные. Важ-
нейшим фактором, определявшим силу и стабильность
нового политического строя, являлась возможность
передавать сообщения зачастую на далекие расстояния,
чтобы тот или иной эдикт или указ, написанный в Мем-
фисе и скрепленный личной печатью фараона, мог быть
доставлен на кораблях в Верхний Египет или в дельту
Нила или же гонцами в восточную пустыню и в рудни-
ки для неукоснительного исполнения.
Ко времени установления IV династии, очевидно
вскоре после 2600 года до нашей эры, древний Египет
представлял собой высокоразвитое общество. Фараон
был центром и средоточием всей власти. Считалось, что
только от него зависело плодородие полей, а не от регу-
лярных разливов Нила, когда река заливала долины и
оставляла там слой плодородного ила, принесенного с
африканских плоскогорий, где находились ее истоки.
От плодородия земли, разумеется, зависела вся жизнь
Египта, поэтому фараон был как бы посредником меж-
ду египтянами и их богами. Похоже, что все дары бо-
12
гам приносились на имя фараона. И он сам, наверное,
был для них живым богом. Поэтому египтяне и строили
пирамиды для бессмертных душ фараонов, которые они
поддерживали своими дарами и молитвами.
Пирамиды
С точки зрения архитектурного совершенства пи-
рамиды ни с чем не сравнимы. Если учесть скудные
технические возможности египтян периода IV династии,
то их подвиг кажется вообще невероятным. Только ты-
сячу лет спустя египтяне узнают, что такое колесо, и
научатся его применять. У них не было в то время ни
блоков, ни других подъемных приспособлений. Вплоть
до прихода римлян они использовали только простые
рычаги. Их арифметические расчеты были тоже доволь-
но просты. И тем не менее они примерно лет за семьсот
построили по крайней мере семь пирамид, а возможно,
завершили и восьмую. Только на строительство Вели-
кой пирамиды ушло два миллиона каменных блоков ве-
сом до- пятнадцати тонн каждый. Большинство из этих
громадин вырублены на месте, но гранитные блоки
привезены из таких отдаленных мест, как Асуан, рас-
положенный у первых порогов Нила Верхнего Египта.
Но главное не в самих пирамидах: каждая из них
являлась как бы центром огромного комплекса, зани-
мавшего сотни гектаров. На границе возделанных по-
лей, куда доходили воды Нила во время ежегодного
разлива, стоял Долинный храм с наклонной пристанью
для погребальных и других лодок, а рядом был сооб-
щающийся с рекой канал, по которому эти лодки или
ладьи могли доходить сюда, даже в периоды самого
низкого уровня воды в Ниле.
Высокая, защищенная стенами дорога вела от До-
линного храма к пирамиде на Ливийском плато — это
был пандус, протянувшийся на сотни миль от западного
берега Нила. Напротив восточной части пирамиды сто-
ял Поминальный храм, обращенный к востоку. Внутри
Поминального храма сохранилась замурованная так
называемая «ложная дверь», характерная для всех по-
гребений; она позволяла покойному фараону «прони-
кать» в храм из своей пирамиды и принимать приноси-
мые ему дары. Высокие стены «теменоса», или стены свя-
тилища, окружали весь комплекс пирамиды, и доступ в
13
нее был дозволен только жрецам или чиновникам, про-
шедшим особый ритуал очищения, который совершался
во время ежедневных служб.
В комплексе пирамид, но по большей части вне свя-
щенных стен находились другие, меньшие пирамиды.
Мы мало о них знаем, однако большинство археологов
считает, что это гробницы главных жен фараона или
его дочерей. Но вполне возможно, что они предназнача-
лись для церемониального захоронения различных цар-
ских регалий: корон, жезлов, царских посохов и т. д.
Рядом с большинством пирамид IV династии остались
глубокие траншеи для захоронения судов. Но были ли
они когда-нибудь там и могли ли сравниться по своим
размерам и великолепию с Царской ладьей Хеопса, мы,
наверное, никогда не узнаем.
Египтяне были не только гениальными строителями,
но и великолепными организаторами, иначе им не уда-
лось бы воздвигнуть подобные сооружения и снабдить
их всем необходимым.
Д. Данхэм 4 из Бостонского музея изящных искусств
предполагает, что на строительстве Великой пирамиды
работало одновременно не менее 2500 человек. Но он не
учитывает тех сотен людей, а может быть тысяч, кото-
рые занимались вырубкой и перевозкой каменных бло-
ков, а также художников, скульпторов и искусных кам-
нерезов, создававших богатые украшения гробниц и
храмов (изваяния вельмож, рельефы, надписи, статуи
фараона и богов), не говоря уже о подсобных рабочих
(мясниках, пекарях, пивоварах и т. д.), необходимых
для содержания этой армии рабочих.
Самые ранние египетские погребения, известные
нам, представляли собой неглубокие могилы в песке пу-
стыни, где хоронили тела, обернутые в льняные полот-
на, с простейшими погребальными дарами: драгоценны-
ми украшениями, оружием, орудиями труда, ритуаль-
ными сосудами. Постепенно эти захоронения
становились все более сложными. Могилы облицовы-
вали изнутри кирпичом-сырцом, сооружали над ними
деревянные кровли, а под ними несколько подземных
комнат. Ко времени I династии этдт простой тип захо-
ронения уступил место мастабам, названным так, как
говорят, из-за схожести низкой прямоугольной надст-
ройки над захоронением со скамьей — мастабой — в со-
временных домах Верхнего Египта.
Гробница-мастаба фараона Аха в Саккара, по сви-
14
детельству Уолтера Эмери, который раскопал целый
ряд царских погребений I и II династий в конце 30-х
годов и немного позднее, состояла из двадцати семи не-
больших комнат со стенами из кирпича-сырца, напол-
ненных разными приношениями фараону для его за-
гробной жизни. Среди них были реальные предметы,
как, например, драгоценности и сосуды с зерном и мас-
лом, и чисто символические: модели из более долговеч-
ного, а зачастую более драгоценного материала, заме-
нявшие бренные вещи. И наконец, среди приношений
находились миниатюрные модели предметов, которые
были либо слишком велики, либо по каким-то другим
причинам не могли быть положены в гробницу.
К северу от внушительной гробницы Аха Уолтер
Эмери обнаружил траншею для захоронения ладьи, ко-
торая явно входила в погребальный комплекс фараона.
Эта глубокая траншея имела длину более девятнадцати
метров, и над ней была сделана надстройка из кирпича-
сырца, «довольно грубоватая, что позволяет думать, что
она воздвигнута после того, как ладью опустили в тран-
шею». Фрагменты деревянных частей и веревочных уз-
лов, найденные в этой и других, более ранних «лодоч-
ных траншеях» в Саккара, подтвердили мнение Эмери,
что в них когда-то действительно были захоронены
лодки.
С каждым последующим поколением царские погре-
бения становились все обширнее и роскошнее. Они как
бы отражали могущество фараона-божества, которое
он не терял и после своей смерти, ибо и тут его окружа-
ли гробницы придворных и знатных людей.
Первый значительный архитектурный сдвиг произо-
шел во времена правления III династии: для воздвиже-
ния монументов начали использовать каменные блоки.
Камень применяли и раньше, но лишь для архитектур-
ных деталей, таких, как обрамление оконных и дверных
проемов. Однако лишь для постройки Ступенчатой пи-
рамиды фараона Джосера в Саккара кирпич-сырец
впервые был заменен известняковыми блоками, из ко-
торых сложена массивная семиступенчатая пирамида
со всем окружающим ее ритуальным комплексом.
Такой качественный скачок в архитектуре явно от-
ражал рост могущества фараона. Но у нас нет об этом
точных свидетельств. Так' или иначе, гробница фараона
перестала быть просто одной из самых больших гроб-
ниц среди множества подобных. Отныне царская гроб-
15
нйца по своей форме, а может быть, и по назначению
стала совершенно иной.
Ступенчатая пирамида возвышалась над всем некро-
полем: ее можно было видеть с расстояния многих
миль, и в частности из Мемфиса, белостенной столицы,
расположенной в зеленой долине ниже плато пирамид.
Но, кроме того, Ступенчатая пирамида Джосера пред-
ставляла собой нечто совершенно отличное от мастабы
фараона Аха с ее двадцатью семью комнатами для
жертвенных приношений. Она уже была не только веч-
ным обиталищем души покойного фараона, столь же
величественным, как и он сам при жизни, но и его свя-
тилищем, где ежедневно должны произноситься жерт-
венные молитвы и восхваления в честь обожествленного
владыки.
Следующий значительный шаг египетская архитек-
тура сделала чуть позднее, в конце правления III или в
начале правления IV династии, когда совершился пере-
ход от ступенчатых пирамид к «истинным, правильным»,
первой из которых стала пирамида в Медуме.
Ныне разрушенная пирамида в Медуме находится
южнее всех гробниц Древнего царства, то есть всего
некрополя Мемфиса. Почти на тридцать миль выше по
течению Нила от древней столицы Египта находятся
развалины этой пирамиды, мрачные и одинокие, едва
возвышающиеся над кучами щебня, оставшимися после
того, как осыпалась облицовка самой пирамиды. Кто-то
из ученых предположил, что пирамида обрушилась
вскоре после ее постройки Г Однако даже попытка
воздвигнуть истинную пирамиду является сама по себе
свидетельством дерзания новой архитектуры — архитек-
туры каменных блоков, характерной для гробниц фа-
раонов IV династии, веривших в свое бессмертие. Эта
уверенность воплотилась в создании пирамид в Гизе при
последующих поколениях.
Достаточно было бы привести лишь размеры пира-
миды фараона Хеопса, как это делалось не раз, чтобы
представить себе всю грандиозность этого сооружения.
И все же нелишне напомнить, что этот рукотворный па-
мятник, эта каменная гора, занимает площадь, на кото-
рой уместились бы сразу и лондонский собор св. Пав-
ла, и римский собор св. Петра. Эта пирамида построе-
на из местных известняковых блоков, вырубленных на
1 См.: Mendelssonn К. The Riddle of the Pyramids. L., 1974.—
Примеч. авт.
16
План некрополя Гизе:
1 — мастабы IV и V династии, 2 — пирамида Хеопса, 3 — корабель-
ная траншея с Царской ладьей, 4 — поминальный храм, 5 — гроб-
ница Хетепхерес, 6 — корабельные траншеи у восточной стороны пи-
рамиды, 7 — пирамида Хефрена, 8 — поминальный храм, 9—долин-
ный храм, 10 — пирамида Микерина, 11—поминальный храм, 12 —
долинный храм
плато Гизе, а затем облицована белыми плитами тур-
ского известняка из карьеров на холмах аль-Мукатта-
ма, расположенных на другом берегу, за современным
Каиром. Эти облицовочные плиты были пригнаны так
аккуратно и точно, что между ними, как свидетельству-
ет археолог Флиндерс Питри, невозможно просунуть
даже почтовую открытку. Поминальный храм был
украшен колоннами красного гранита из Асуана в
Верхнем Египте. Черные базальтовые булыжники хра-
мового двора до сих пор сохранились у восточной сто-
роны пирамиды. Когда Геродот в V веке до нашей эры
описывал крытую галерею над пандусом — мощенной
камнем дорогой, ведущей к пирамиде, стены этой гале-
реи еще сохраняли рельефные изображения. И хотя все
2 Зак. 280
17
это давно исчезло, мы можем судить о великолепии са-
мого пандуса и галереи по отдельным каменным блокам
и фрагментам Поминального храма, которые были сно-
ва использованы фараоном XII династии в его пирами-
де в Лиште. А Долинный храм Хеопса на берегу Ни-
ла в начале пандуса до сих пор не раскопан: развалины
его лежат под деревней Кафр эс-Самман у подножия
плато пирамид.
Задолго до открытия двух замурованных траншей с
ладьями фараона вблизи южной стороны пирамиды ар-
хеологи уже знали о других открытиях и пустых тран-
шеях, которые были найдены на плоскогорье вблизи
пирамиды и составляли часть погребального комплекса.
Две такие траншеи расположены вдоль восточной сто-
роны пирамиды, очень близко от северной и южной
стен Поминального храма. Третья траншея шла парал-
лельно пандусу, который вел от пирамиды в долину
Нила. По-видимому, это были траншеи для лодок, свя-
занные с так называемыми пирамидами жен фараона.
В отличие от недавно найденных захоронений вдоль
южной стороны Великой пирамиды, которые имеют
прямоугольную форму, все эти ранние траншеи, выруб-
ленные в известняковом массиве, серповидной формы.
Вполне возможно, что помимо двух траншей для ло-
док, расположенных вдоль южной и восточной сторон
пирамиды, такие же траншеи с ладьями находились у
западной и северной сторон, но они еще ждут археоло-
гов. Такое симметричное расположение вполне в духе
строителей пирамид. Однако пока эти траншеи с ладь-
ями найти не удалось.
До сих пор неизвестно, находились ли настоящие
ладьи в траншеях у восточной стороны пирамиды. Од-
нако в этом совершенно уверен американский археолог
Джордж Райзнер, который в 20-х годах раскопал одну
из этих траншей. На дне траншеи он нашел кусочки по-
золоченного дерева и обрывки веревок, аналогичные тем,
что обнаружил позднее Уолтер Эмери в лодочном захо-
ронении в Саккара. Точно так же как и Эмери, Райзнер
справедливо предположил, что в этом колодце когда-то
была погребена настоящая ладья.
Одной из неразрешенных загадок IV династии оста-
ется количество пирамид: их больше, чем число захоро-
ненных в них фараонов. Известны семь пирамид: раз-
18
валившаяся пирамида в Медуме; Наклонная и Красная
(или Северная) пирамиды в Дашуре; три пирамиды в
Гизе; разрушенная, а может быть, и незаконченная пи-
рамида в Абу-Роаше. А фараонов было всего шесть:
Снофру, его сын Хеопс (Гизе), сыновья Хеопса Дже-
дефра (Абу-Роаш) и Хефрен (Гизе), Микерин (Гизе) и,
наконец, Шепсескаф, по-видимому последний правитель
IV династии, который вообще предпочел не строить для
себя пирамиду и вернулся к древнему погребению в ма-
стабе.
Одно время предполагали, что пирамиду в Медуме
построил фараон Снофру, отец Хеопса и первый прави-
тель IV династии, о доброте которого передавались ле-
генды из поколения в поколение. Почти через тысячу
лет после того, как был воздвигнут погребальный комп-
лекс в Медуме, безвестный информатор XVIII династии
написал на стенах Поминального храма, что он совер-
шил сюда паломничество, «чтобы увидеть прекрасный
храм фараона Снофру». И он почувствовал, что здесь
небесная высь и что солнце восходит здесь. И добавил:
«Да снизойдет небесный дождь с благовониями, да бу-
дут его капли пропитаны ароматом и да падут эти кап-
ли на кровлю храма фараона Снофру» 2.
Однако покойный Ахмед Фахри доказал своими ис-
следованиями в Медуме, а также в Дашуре, что фараон
Снофру в действительности не строил себе пирамиду в
Медуме, а просто завершил строительство пирамиды,
которое начал его тесть и предшественник фараон Хуни.
Более поздняя легенда ошибочно отождествила Хуни с
самим фараоном Снофру. Курт Мендельсон в книге
«Загадка пирамид» (1974) предполагает, что, когда
Снофру воздвигал свою Наклонную пирамиду в Дашу-
ре, пирамида в Медуме внезапно обрушилась. Эта ката-
строфа послужила причиной изменения наклона граней
Наклонной пирамиды, в результате чего она обрела
столь характерную и своеобразную форму с ромбовид-
ным профилем. Очевидно, Снофру старался избежать
подобной катастрофы любой ценой и не хотел, чтобы
его пирамида тоже обрушилась.
Египтологи уверены, что у Снофру было по крайней
мере две пирамиды. В официальном докумёнте, состав-
ленном примерно через 350 лет после царствования
2 Edwards I. Е. S. The Pyramids of Egypt, Harmondsworth, 1961,
c. 96.— Примгч. авт.
2*	19
Снофру (его копия сохранилась на каменной стеле, най-
денной вблизи Красной пирамиды в Дашуре), речь идет
о принудительных работах и налогах в двух припира-
мидных поселениях Снофру. Это говорит о том, что
Красная пирамида в Дашуре тоже, по-видимому, при-
надлежала фараону Снофру.
Раскопки Фахри вокруг Наклонной пирамиды, рас-
положенной южнее Красной пирамиды, показали, что
это сооружение несомненно было гробницей Снофру.
Среди других доказательств — найденная вблизи пира-
миды огромная стела, на которой фараон Снофру изо-
бражен в одеяниях для ритуала «хеб-седа», магическо-
го омоложения фараона, особой церемонии, которая пе-
риодически оповещала о вечном восстановлении сил и
могущества правителя Египта. На этом рельефе Сноф-
ру увенчан двумя коронами: белой конусовидной коро-
ной Верхнего Египта, надетой поверх красной короны
Нижнего Египта.
До сих пор неясно, почему фараон Снофру построил
для себя столько пирамид. Прежние правители доволь-
ствовались всего двумя гробницами: одной в Абидосе,
южном святилище, посвященном Осирису, всемогущему
богу подземного мира, и второй в Саккара, на виду у
белостенной столицы.
Уолтер Эмери определил, что гробницы в Саккара
были настоящими местами погребения, а в Абидосе —
кенотафами, «ложными гробницами» в честь властителя
Верхнего Египта. Значит, решил Эмери, должен быть и
другой кенотаф для владыки Нижнего Египта, в Буто,
еще одном святилище в дельте Нила. Но поскольку поч-
ти все памятники в дельте давно уже исчезли под слоя-
ми ила в результате ежегодных разливов Нила, гипоте-
зу Эмери сейчас уже трудно проверить. Другие фарао-
ны, подобные Снофру, могли иметь по две или более
пирамид или же пирамиду и другого вида погребальный
памятник. Но если это так, нам еще предстоит найти эти
погребальные сооружения или же научиться их распо-
знавать среди уже найденных.
Если Снофру действительно принадлежали и разру-
шенная пирамида в Медуме, и две пирамиды в Дашуре,
возникает, как говорят египтологи, «странная ситуа-
ция»: выходит, что фараон за короткий срок, всего за
двадцать четыре года своего правления, построил три
пирамиды, что должно было потребовать неимоверной
затраты сил. Геродот рассказывает, что строительство
20
только одного пандуса, ведущего к Великой пирамиде
Хеопса в Гизе, заняло десять лет, а постройка самой
пирамиды — около двадцати. Как же Снофру сумел по-
строить столько пирамид за двадцать четыре года? Воз-
можно, конечно, что Геродот ошибался: ведь он писал
обо всем этом более чем две тысячи лет спустя. Совре-
менные египтологи, например, такие, как Дж. Эдвардс,
полагают, что для сооружения этих памятников потре-
бовалось гораздо меньше времени. При этом они ссы-
лаются на сохранившиеся на известняковых блоках
Красной пирамиды даты выемки их из каменоломни. И
тем не менее каждый, кто видел эти огромные сооруже-
ния даже в их теперешнем состоянии и способен пред-
ставить, какими они были тысячи лет назад, будет по-
трясен до глубины души. Просто невероятно, какой
огромной затраты труда и времени и какой сложнейшей
организации потребовало возведение этих гробниц!
Без сомнения, назначение и функции пирамид явля-
ются предметом ожесточенных споров с древнейших
времен. Трудно поверить, что обыкновенная могила да-
же для такого великого властителя, как богоподобный
фараон Египта, требовала столь невообразимо пышных
и огромных сооружений. И все же доказательство — по-
чти 80 пирамид — налицо; при этом далеко не все эти
пирамиды относятся к эпохе Древнего царства. Пира-
миды явно имели два назначения: с одной стороны, оби-
талище для останков покойного фараона, пышный па-
мятник в его честь, и, с другой — ритуальный храм, где
возносились моления о вечном благополучии фараона в
загробной жизни и тем самым о вечном благоденствии
всего Египта.
Погребальный ритуал
В своей великолепной книге «Египетские пирамиды»
Дж. Эдвардс подробно описал сложный ритуал погре-
бения, который происходил после смерти фараона. Опи-
сание Эдвардса основано на исследовании Текстов пи-
рамид, сложнейшей системе заклинаний, заговоров и
молитв, начертанных иероглифическими знаками на
внутренних стенах пирамид фараонов V и VI династий,
но часто относящихся к более раннему периоду 3.
3 Наиболее ранняя из этих надписей обнаружена в пирамиде
21
Тело покойного фараона, очевидно, переправляли из
Мемфиса через Нил в Долинный храм на погребальной
ладье, формой напоминающей древние лодки из стеблей
папируса и весьма похожей на Царскую ладью Хеопса.
Здесь, в Долинном храме, тело фараона подвергалось
ритуальному омовению в знак очищения и возрождения
его души, как бы повторяя действо бога Солнца, кото-
рый "каждое утро возрождается из вод озера Лилий.
Это был первый этап сложнейшего и тем не менее точно
определенного ритуала, который обеспечивал возрожде-
ние души фараона для его загробной жизни. Самым
главным считался обряд «Отверзания уст»; он произ-
водился не на теле покойного фараона, а на его стату-
ях, выполненных в полный рост и хранимых в нишах
центрального зала Долинного храма. (Так, в Долин-
ном храме Хефрена, единственном сравнительно хоро-
шо сохранившемся памятнике времен IV династии, бы-
ли найдены двадцать три статуи фараона из диорита,
сланца и алебастра.)
Сыну фараона или его наследнику надлежало сбрыз-
нуть статуи водой, умастить благовониями, совершить
перед ними жертвоприношения и прикоснуться ко рту
каждой статуи священными «орудиями», такими, как
тесло и резец. После этого ритуала каждая статуя в
Долинном храме как бы обретала способность хранить
в себе ожившее божественное «Ка» фараона, ту часть
его духа, которую можно лишь приблизительно переве-
сти словом «душа», «двойник».
После завершения этих церемоний в Долинном хра-
ме набальзамированное тело фараона со всеми царски-
ми знаками его власти и с его внутренними органами
(их извлекали из тела, бальзамировали и помещали
отдельно в особых сосудах — канопах) торжественная
процессия, в которой могли участвовать лишь ритуаль-
но очищенные лица, относила в Поминальный храм.
Процессия эта двигалась по пандусу.. Стены галереи,
воздвигнутой на пандусе, были достаточно высоки, что-
бы уберечь процессию от непосвященных глаз. В Поми-
фараона Унаса, очевидно последнего правителя V династии, но в
основном они сохранились в гробницах фараонов VI династии. Одна-
ко особенности начертания иероглифов, стиль надписей, лексика и
прочее говорят о том, что они зачастую древнее этих пирамид, а
иногда восходят даже к доисторическим временам. Наверное, в тот
ранний период их записывали на менее прочных материалах. Во
всяком случае, ни одной подобной надписи, предшествующей прав-
лению фараона Унаса, до сих пор не найдено.— Примеч, авт\
22
ййлёйом храме побторйлся рйтуал «Отверзанйя уст»
над статуями покойного, и лишь после этого тело пове-
лителя Египта несли к месту его вечного упокоения в
глубине пирамиды. Мы не знаем, было ли погребение
фараона, его переход к вечной жизни поводом для ве-
ликого празднества или же для глубокого траура, но,
во всяком случае, это происходило весьма торжествен-
но и сопровождалось самыми сложными обрядами.
Здесь нельзя было допустить ни малейшей ошибки, в
церемониале царского погребения ничто не могло быть
упущено, ибо от воскрешения «Ка» фараона и его бла-
гополучия в загробной жизни зависели жизнь и благо-
денствие всего Египта.
В период правления IV династии столь сложный
ритуал погребения соблюдался только для фараонов, и
только одних фараонов хоронили в больших пирамидах
с окружавшим их храмовым комплексом. Даже перво-
рожденного сына фараона, если он умирал раньше от-
ца, хоронили в простой мастабе, как, например, наслед-
ного принца Каваба, который умер раньше своего отца,
фараона Хеопса, и был погребен в большой мастабе
чуть восточнее комплекса Великой пирамиды. Мы мо-
жем предположить, что церемония погребения престо-
лонаследника Каваба, как и представителей знати, была
упрощенной.
Некоторые египтологи утверждали, что, хотя фараон
и считался посредником между Египтом и богами, сам
он не носил божественного титула. Однако в период
правления IV династии фараоны, по-видимому, прирав-
нивались к богам. Возможно, потому, что фараон при-
знан был тогда «Великим богом», только он удостаи-
вался высшего погребального ритуала. Мы еще вернем-
ся к сложному вопросу о религиозных верованиях
древних египтян, но здесь следует подчеркнуть, что
представление о божественной роли фараона — крае-
угольный камень всей системы Египта как в теологиче-
ском, так и в политическом и административном аспек-
те, во всяком случае в период Древнего царства.
Пирамиды фараонов окружены могилами чиновни-
ков и знати, царевичей, царевен, которые как бы сопро-
вождали своего повелителя и после его смерти. Рядом
с погребальным комплексом Великой пирамиды Хеопс
соорудил шестьдесят четыре каменные мастабы для
своих придворных; выстроенные правильными рядами,
они образовали к западу от Великой пирамиды нечто
23
вроде города мертвых. А к востоку от нее стоят восемь
огромных двойных мастаб для любимых детей фарао-
на, среди них для наследного принца Каваба, о котором
шла речь выше. Предполагалось, что погребенные здесь
по-прежнему будут служить фараону в его загробной
жизни и нахождение их гробниц вблизи царской позво-
лит им разделить бессмертие богоподобного владыки.
Тесная связь фараона с его слугами даже в вечной
загробной жизни, несомненно, является самым ярким
проявлением религиозного абсолютизма египетского го-
сударства времен IV династии. Все государство сущест-
вовало прежде всего и только для того, чтобы служить
божественному фараону. Он был средоточием всей эко-
номической и религиозной жизни страны. И все же не
стоит говорить о единовластии фараона или жречества,
ибо сам фараон, как и все его подданные, был пленни-
ком и жертвой религиозного государства.
Повседневная жизнь египтян в век Пирамид
Стены жертвенных святилищ в мастабах царского
некрополя украшены не только надписями, где перечис-
лены титулы и деяния покойного владельца гробницы,
но также рельефами и росписями, изображавшими по-
вседневную жизнь египтян того времени. Эти жертвен-
ные святилища, или святилища для приношения даров,
остаются нашим главным источником сведений о по-
вседневной жизни египтян эпохи Древнего царства.
К сожалению, от самой IV династии сохранилось очень
немного, но мы полагаем, что жизнь в течение этого
столетия не слишком отличалась от жизни египтян в
более ранние или более поздние времена Древнего цар-
ства.
Для знати и высших классов жизнь была преиспол-
нена наслаждений. Основу экономики составляло сель-
ское хозяйство, хотя мы знаем об экспедициях в рудни-
ки Синая и восточной пустыни за медью и бирюзой, в
таинственную страну Пунт (Сомали? Йемен?) за экзо-
тическими благовониями и пряностями, в* Ливан и Ки-
ликию за кедром и другими деревьями, которые не рос-
ли в Египте. Однако прежде всего на росписях и релье-
фах отображена жизнь простого народа Нильской
долины с любовно и точно вырисованными подробно-
стями: сцены пахоты и уборки урожая: охоты в пусты-
24
не и рыбной ловли в обширных, поросших тростником
болотах, и сегодня обрамляющих берега Нила; изобра-
жение снующих по реке разнообразных судов, от самых
простых челноков, связанных из тростника, до больших
кораблей, предназначенных для морских путешествий;
сцены строительства судов, в которых, как мы увидим
дальше, были неоценимые подробности для понимания
и реконструкции Царской ладьи фараона; бытовые
сценки: как веяли тогда зерно, как изготовляли пиво.
Цветущие растения и населявшие тогда заболоченные
низины и пустыню животные, речные рыбы изображены
на этих рельефах и росписях с необычайной точностью
и натурализмом, так что сегодня мы можем безошибоч-
но определить папирус, лотос, антилоп, гиппопотамов,
уток и всех прочих представителей животного и расти-
тельного мира.
Картины, отображавшие богатство Нильской доли-
ны, были, видимо, одинаково приятны художникам и их
заказчикам, ибо последние хотели обеспечить себе в за-
гробном царстве все удовольствия, которые они имели
при жизни. А художники соревновались друг с другом в
изображении этой прекрасной жизни во всем ее много-
образии. Искусство мастеров и любовь древних египтян
к своей Нильской долине позволили создать высокоху-
дожественные рельефы и росписи в гробницах и жерт-
венных святилищах. Такое впечатление, что перед нами
пусть идеализированная, но все же правдивая история
уверенного в себе народа, который жил активной, энер-
гичной жизнью, в гармоничном сочетании с окружавшей
его природой.
Мы очень мало знаем о жизни египтян того периода.
Лишь несколько столетий позднее, когда централизован-
ная власть фараона пошла на убыль, знатные египтяне
тоже начали повествовать о своих личных заслугах, да-
бы они остались в памяти поколений. Однако от перио-
да IV династии до нас дошли в основном лишь их титу-
лы. Иногда эти титулы только дразнят наше воображе-
ние, как, например, надпись на маленькой статуе
Бесмеса, которая хранится в Британском музее. Она
лишь сообщает, что Бесмес был корабелом, и все. А ча-
ще всего титулы остаются для нас непонятными: «Един-
ственный друг царя» или «Казначей Верхнего и Нижне-
го Египта». Они не говорят нам ничего о личности по-
койного. Иногда удается уловить сведения о взаимоот-
ношениях между членами царской семьи. Мы знаем, на-
?5
пример, что везир Хемиуну, «Надзиратель над всеми
работами царя», по всей видимости, руководил, строи-
тельством Великой пирамиды Хеопса и, возможно, его
Царской ладьи. Мы можем лишь догадываться, что он
был царским внуком, младшим братом или сводным
братом самого Хеопса, поскольку везири (верховные
сановники), подобно другим высшим чиновникам Древ-
него царства, обычно были близкими родственниками
фараона, которому они служили. Не случайно при
взгляде на статую везира Хемиуну (Пелицеус музея в
Хильдесгейме) создается впечатление, что перед нами
ответственный чиновник и могущественный человек.
Красивое волевое лицо наводит нас на мысль, что, воз-
можно, именно он участвовал в сооружении Царской
ладьи.
Как уже говорилось, мы мало знаем о жизни людей
того времени, но еще меньше о политических и военных
событиях. Одним из важнейших исторических докумен-
тов периода ранних династий остается Палермский ка-
мень, большая диоритовая плита, названная так пото-
му, что самый крупный ее фрагмент хранится в столице
Сицилии (другие фрагменты находятся в Каирском и
Лондонском музеях). Аккуратно и отчетливо ровными
рядами на черном камне высечены имена фараонов
Египта, начиная с полумифических до династических
правителей, о которых нам почти ничего не известно, и
кончая фараонами V династии. Для каждого года цар-
ствования отмечался самый высокий уровень Нила
при половодье и перечислялись важнейшие события. В
основном в этих записях сообщалось о воздвижении
храмов, жертвоприношениях и других религиозных це-
ремониях и об экспедициях к рудникам. Там же отме-
чались и более драматические события. Так, мы узнаем,
что фараон Снофру воевал на юге с нубийцами, захва-
тил семь тысяч пленников и двести тысяч голов скота,
а также почти с таким же успехом совершил поход про-
тив ливийцев. Но нам до сих пор неясны цели этих воен-
ных операций: то ли для охраны торговых путей, то ли
для захвата рабов и скота, а возможно, для расширения
ранее завоеванных территорий.
Непосредственно к истории Царской ладьи относится
рассказ о том, как Снофру отправил экспедицию, скорее
всего в Библ, важнейший торговый центр на побережье
Ливана, расположенный к северу от Бейрута. Сорок ко-
раблей вернулись в Египет, нагруженные кедром и дру-
ГйМй деревьями хвойных пород, и, как оФмёчейо В запи-
сях, в последующие годы из этой древесины были пост-
роены три корабля, каждый длиной около пятидесяти
метров, и множество барж. Кедр использовался для из-
готовления дверей во дворце фараона, и вполне возмож-
но, что часть той древесины пошла на балки для скле-
па в Наклонной пирамиде Снофру в Дашуре. Эти балки
до сих пор может увидеть каждый, у кого достанет лов-
кости, чтобы пролезть сквозь узкий вход в пирамиду.
Хетепхерес, Снофру и Хеопс
По удивительнейшему стечению обстоятельств и бла-
годаря необычайной внимательности опытных археоло-
гов мы знаем о царице Хетепхерес, жене фараона Сноф-
ру и матери Хеопса, гораздо больше, чем о других лич-
ностях периода IV династии.
В 1925 году один из фотографов, работавших в не-
крополе Гизе в составе экспедиции Гарвардского уни-
верситета, в буквальном смысле слова наткнулся на
вторичное тайное захоронение этой великой царицы.
Раскопки гробницы, проведенные под руководством гла-
вы экспедиции Джорджа Райзнера, до сих пор остаются
образцом археологических изысканий по самым высо-
ким современным стандартам, которые требуют от уче-
ных осторожности, тщательности, трудолюбия и прежде
всего терпения, ибо, хотя площадь погребальной каме-
ры составляла всего пятнадцать квадратных метров,
археологи потратили два года на то, чтобы извлечь ее
содержимое в полной сохранности. Таков был скрупу-
лезный стиль работы Райзнера.
А содержимое гробницы оказалось необыкновенно
интересным: позолоченная мебель — кресла, кровать и
балдахин; сундуки с занавесями и ларцы с изысканны-
ми украшениями царицы, с ее ожерельями и браслета-
ми. Изящные золотые иероглифы рассказывали о владе-
лице этих сказочных сокровищ: «Мать царя Верхнего и
Нижнего Египта, Спутница Гора, Надзирательница над
делами гарема (?) Все то, что сказано, то и сделано
для нее. Дочь Бога от его плоти, Хетепхерес».
Могила находилась чуть южнее «священной дороги»
(пандуса), которая вела от Великой пирамиды Хеопса
к его Долинному храму, и немного севернее трех «пира-
мид цариц». Это было наиболее древнее из до сих пор
27
Найденных уцелевших царских захоронений, но когда
археологи подняли крышку алебастрового саркофага, то
увидели, что он пуст. Позднее они нашли в стенной ни-
ше маленький алебастровый ларец, канопу с царскими
внутренностями, погруженными в бальзамирующие мас-
ла, но и это не могло смягчить их разочарования: ведь
сама мумия царицы исчезла!
По всем правилам царицу Хетепхерес должны были
похоронить вблизи одной из пирамид Снофру в Дашуре.
Ахмед Фахри полагает, что самая южная из них, На-
клонная пирамида, и была подлинным местом погребе-
ния фараона Снофру.
Казалось бы, могила Хетепхерес должна находиться
рядом, возможно в ее собственной малой пирамиде.
Почему же тогда пустой саркофаг царицы с богатейши-
ми погребальными предметами оказался в тайном за-
хоронении в Гизе?
Поскольку ее именовали «Матерью царя Верхнего и
Нижнего Египта», Хетепхерес умерла уже после того,
как на трон взошел ее сын, фараон Хеопс. По теории
Дж. Райзнера, она действительно была погребена в Да-
шуре, но вскоре после похорон грабители вскрыли ее
саркофаг, забрали все драгоценности, какие смогли уне-
сти, вытащили мумию царицы в пустыню, там, под лун-
ным светом, сняли с нее все украшения и в паническом
страхе бросили на растерзание шакалам. Столь смелое
предположение характеризует Дж. Райзнера скорее как
писателя-фантаста, а не как опытного археолога, тем не
менее совершенное преступление было ужасным свято-
татством. Осквернение могилы считалось тягчайшим
грехом, особенно если речь шла о царском погребении.
Дж. Райзнер предположил, что исчезновение мумии ца-
рицы повергло всех в такую панику, что никто из чинов-
ников, даже везир Хемиуну, не осмелился сообщить об
этом преступлении фараону. Вместо этого Хеопсу пред-
ложили совершить благочестивое деяние: перехоронить
тело его матери в другую гробницу вблизи его собствен-
ной пирамиды, которая воздвигалась на плато Гизе,
чтобы царица Хетепхерес могла разделить с ним все
предназначенные ему в будущем молитвы и жертвопри-
ношения. И никто никогда не сказал ему, что в действи-
тельности был захоронен пустой саркофаг.
Хетепхерес была, по-видимому, дочерью фараона
Хуни (или Ху), малоизвестного последнего правителя
III династии, о котором мы почти ничего не знаем. Ти-
28
тул «Дочь Бога от его плоти» давался только старшей
дочери правящего фараона и подчеркивал, какую значи-
тельную роль она играла в престолонаследии. В этом от-
ношении царствующие дома древнего Египта придержи-
вались в основном матриархальной линии. Женщины в
египетском обществе той эпохи не имели особо высокого
положения, хотя писательница Маргарет Мёррей и ут-
верждает, что все семейное достояние в те времена на-
следовалось по женской линии, от матери к дочери. Но
царицы занимали особое положение. Только они, Доче-
ри Бога, старшие из выживших дочерей фараона и до-
чери главной жрицы, обеспечивали восшествие на прес-
тол фараона. Именно это определяло браки между цар-
ственными сестрами и братьями в древнем Египте,
которые сегодня так смущают наши умы. Но тогда для
того, чтобы сохранить полную законность своей власти,
у наследного царевича был только один путь: он должен
был жениться на своей родной сестре, «Дочери Бога от
его плоти». Следы престолонаследия по материнской
линии мы находим и в летописи на Палермском камне,
где имя фараона обычно сопровождается именем его ма-
тери как свидетельством его законнорожденности и не-
оспоримого права на престол. Этот архаический обычай
сохранялся в царских домах в виде наследования по
материнской линии на протяжении всей истории Египта.
В связи со сменой Третьей династии, происшедшей
после фараона Хуни, ее последнего правителя, Четвер-
той, первым правителем которой был Снофру, можно
предположить, что Снофру не был законным сыном Ху-
ни от первой жены. По-видимому, Снофру не унаследо-
вал трон, а получил его благодаря женитьбе на царев-
не Хетепхерес, «Дочери Бога от его плоти». Возможно,
у них было много детей. Но мы знаем только одного,
Хеопса, да и то не очень хорошо.
К сожалению, та часть летописи на Палермском
камне, которая относится к двадцатитрехлетнему пра-
влению Хеопса, полностью отсутствует, и у нас нет ни-
каких других документальных свидетельств об этом пе-
риоде. Первые сведения о Хеопсе мы узнаем от Геродо-
та, который посетил пирамиды в Гизе более чем две
тысячи лет спустя после их сооружения и все же ут-
верждал, что египтяне и в его времена вспоминали о
Хеопсе и его сыне Хефрене как о безбожных тиранах и
угнетателях народа. Хеопс, как поведали Геродоту жре-
цы в Гелиополе, закрыл все храмы в стране, лишил
29
Сйойх подданных возможности молиться; он заставил их
всех без исключения работать на него, как рабов... Нет
такога преступления, перед которым остановился бы
Хеопс!
В действительности же никакие исторические свиде-
тельства не подтверждают слова Геродота. Но ничто и
не опровергает их. Гигантский склеп в Гизе и велико-
лепная Царская ладья да еще пустой саркофаг в погре-
бальном склепе пирамиды — это все, что сохранилось
от пышного захоронения великого фараона. Маленькая
статуэтка из слоновой кости, хранящаяся в Каирском
музее,— единственное известное нам изображение Хеоп-
са. Ее обнаружили в Абидосе в храме Хентиементиу,
шакалоголового бога Западной страны мертвых. Но ста-
туэтка настолько мала, что дает лишь весьма прибли-
зительное представление о том, как в действительности
выглядел фараон. Лицо его выражает непреклонную ре-
шимость, но это скорее соответствует описанию Геродо-
та, чем истинному облику Хеопса.
Пирамиды IV династии олицетворяют апогей древ-
неегипетской цивилизации, кульминацию невероятного
подъема созидательной энергии, подъема, который на-
чался за пятьсот лет до того, как Менее объединил
Верхний и Нижний Египет и очертил своей булавой
границы белостенного Мемфиса: от простых захоронений
в выложенных тростниковыми циновками ямах на за-
болоченном нильском берегу и примитивных могил, от
первых значительных каменных гробниц, Ступенчатой
пирамиды в Саккара, от Медума и Дашура египетская
цивилизация поднялась до Великой пирамиды Хеопса
в Гизе. И это было выражением веры в себя, веры в ис-
пользуемый материал и форму зодчества и веры в свое
собственное могущество.
Это был народ необыкновенно одаренный, энергич-
ный, мудрый и практичный, объединенный идеей боже-
ственности фараона. Главная цель всего государства —
служить царю при жизни и обеспечить его бессмертие.
Уверенность египтян в себе была настолько велика, что
они разрешали проблему сооружения гробницы для бо-
га-фараона с такой же практической сноровкой, как
проблемы государственной организации, ирригации или
сохранения урожая. Естественными границами, Синай-
ской и Ливийской пустынями, они были защищены от
30
вторжений, военных или культурных, и могли свободно
экспериментировать в поисках совершенной формы пи-
рамиды. Однако, будучи глубоко консервативным наро-
дом, египтяне с подозрением относились ко всему, что
отходило от древних установленных канонов, и вскоре
выработали свой неповторимый стиль, который опреде-
лил облик египетской цивилизации на все грядущие
тысячелетия.
Глава третья
Открытие
Изыскания археологов
Вскоре после второй мировой войны Департамент
древностей Египта, официальное учреждение, которое
занимается всем, что относится к прошлому страны, раз-
работал план очистки площади вокруг Великой пира-
миды от щебня и мусора, накопившихся здесь за по-
следнее столетие. Это была обычная операция, и никто
не ожидал от нее никаких неожиданностей или хотя бы
новых сведений, поскольку пирамиды в Гизе были об-
щеизвестны и привлекали множество любопытствующих
задолго до того, как Геродот написал свой первый «путе-
водитель для туристов», более двух с половиной тысяч
лет назад.
Особый интерес проявляли к пирамиде Хеопса из-за
ее огромных размеров и совершенства формы. Она из-
давна вызывала восхищение и служила предметом все-
возможных теорий и предположений. А после вторже-
ния Наполеона в Египет в 1798 году памятник древней
цивилизации Нила привлек внимание европейской ра-
ционалистической и систематизированной науки
XVIII века. Великую пирамиду стали изучать, измерять,
зарисовывать, фотографировать и исследовать с верши-
ны до подножия, снаружи и изнутри всевозможные ис-
катели сокровищ, ученые, археологи, астрологи, истори-
ки, скалолазы и сотни обычных любопытствующих ту-
ристов. Все, что можно было узнать о Великой
пирамиде, давно уже узнали, кроме одной до сих пор
мучающей всех загадки: каким образом древние египтя-
не, не знавшие еще колеса, сумели возвести такой ог-
ромный монумент?
На протяжении последнего столетия археологи, изу-
чавшие гробницы некрополя Гизе, использовали пло-
щадь вокруг пирамиды под свалку щебня и грунта, вц-
32
брасываемых при раскопках. Ветер пустыни наносил
песок на эти отбросы, и постепенно у подножия пирами-
ды выросли такие высокие дюны, что из-за них даже
вблизи не стало видно самой Великой пирамиды. Со-
гласно плану Департамента древностей весь этот мусор
предстояло убрать, но не второпях с помощью бульдо-
зеров, как очищают место строительной площадки: в
кучах песка и щебня могли остаться предметы или дру-
гие важные свидетельства, на которые не обратили вни-
мания предшествующие поколения археологов. Эти на-
слоения расчищали так же, как археологический комп-
лекс: убирали песок и щебень слой за слоем, чтобы чего-
нибудь ненароком не упустить. Однако ничего особенно
интересного не было обнаружено до весны 1954 года,
когда рабочие уже завершали расчистку. Под руковод-
ством молодого архитектора-археолога Камаль эль-
Маллаха они очищали последнюю, южную сторону пи-
рамиды, где песок и щебень образовали огромную дюну
высотой до двадцати метров.
Подобно другим пирамидам IV династии, Великая
пирамида Хеопса была воздвигнута на скальном изве-
стняковом грунте невысокого, пустынного Ливийского
плато, которое обрамляет Нильскую долину с запада,
в том месте, где, по расчетам древних строителей, грунт
мог выдержать чудовищную массу царской гробницы.
В некоторых местах вокруг Великой пирамиды со-
хранились участки с каменной кладкой поверх природ-
ного скального грунта: очевидно, это были остатки мо-
щеной площади, которая некогда окружала пирамиду.
Рабочие, занятые расчисткой, получили указание: снять
завалы щебня до самого скального основания или до за-
мощенных в древности участков, если такие обнаружат-
ся. И такие действительно обнаружились: широкие, хо-
рошо обтесанные известняковые плиты толщиной более
полуметра; точно такие же были ранее найдены в дру-
гих местах вокруг пирамиды.
Эти плиты в процессе расчистки были приняты за
часть южной храмовой стены, которая некогда окружа-
ла весь комплекс пирамиды. Разумеется, приятная не-
ожиданность, но ничего нового. Отдельные фрагменты
северной и западной частей стены были уже известны,
и Герберт Юнкер, который раскапывал гробницы
VI династии к югу от Великой пирамиды еще до первой
мировой войны, упоминало о существовании южной хра-
мовой стены в своих археологических отчетах. По сути
з Зак. 280
33
дела, часть щебня, наваленного на эту стену, представ-
ляла собой отходы от раскопок Г. Юнкера. Маллах,
изучивший отчеты австрийского археолога, тешил себя
надеждой, что стена, упомянутая Юнкером, сохранилась
и может оказаться именно под этими грудами щебня.
Было похоже, что в первозданном виде храмовая
стена высотой около двух метров тянулась от Поми-
нального храма вокруг всей пирамиды и снова примы-
кала к храму с другой стороны и таким образом охра-
няла священную площадь царской гробницы от всех,
кто не прошел ритуального очищения. Довольно солид-
ное основание стены было сложено из осколков извест-
няка, гранита и базальта, скрепленных раствором, по
крепости напоминающим цемент. Эти осколки остались,
видимо, после постройки самой пирамиды, священного
пандуса, первоначально вымощенного черными базаль-
товыми плитами, многие из которых сохранились, и По-
минального храма с колоннами из красного асуанского
гранита. Храмовая стена была обмазана глиняным ра-
створом и выкрашена гипсовой известкой под белый из-
вестняк, которым была облицована сама пирамида. Эта
стена из щебня и извести с южной стороны пирамиды
ничем не отличалась от аналогичных стен с северной и
западной сторон и имела такой же небольшой наклон
внутрь, если смотреть на нее с внешней стороны. Но бы-
ло здесь и одно удивительное отличие, которое не могло
не насторожить человека, знакомого с пристрастием
древних египтян к точности и симметрии. Дело в том,
что если северная и западная стены теменоса отстояли
от подножия пирамиды точно на 23 метра 60 сантимет-
ров, то южная находилась на добрых пять метров бли-
же. И Камаль эль-Маллах решил разгадать эту загадку.
Сегодня Маллах — ответственный редактор каирской
газеты «Аль-Ахрам». Это крупный мужчина с рыжева-
то-седыми волосами, удивительно скромный, со спокой-
ной, мягкой манерой жестов и речи. Первый универси-
тетский диплом Маллах получил как архитектор и был
назначен на должность архитектора при Департамен-
те древностей, чтобы регулировать отношения между
египтянами и иностранными специалистами в этом уч-
реждении. Под влиянием аббата Э. Дриотона, француз-
ского священника, который возглавлял тогда Департа-
мент древностей, Маллах защитил второй диплом по
египтологии и стал страстным исследователем далекогр
прошлого своей страны.
34
Как только Маллах заметил, что южная часть хра-
мовой стены находится значительно ближе к подножию
Великой пирамиды, чем северная и западная, ученый
пришел к мысли, что южная стена передвинута таким
образом только для того, чтобы что-то скрыть. Его дав-
но волновала тайна захоронений лодок, связанных с
пирамидами IV династии. Были найдены пять траншей
для лодок и шестая, незаконченная, траншея, вырублен-
ные в известняковом основании вблизи Поминального
храма Хефрена чуть южнее Великой пирамиды Хеопса.
Две такие траншеи до сих пор частично закрыты камен-
ными плитами, однако ни в одной из них не обнаруже-
но и следов лодок. Такая же пустая траншея находится
непосредственно к югу от пирамиды фараона Джедефра
в Абу-Роаше, и еще одна в Гизе, близ юго-восточного
угла пирамиды царицы Хенткавес, возможно последней
правительницы IV династии и почти наверняка матери
первых двух фараонов V династии. Были еще три пу-
стые, давно известные траншеи Великой пирамиды:
две — за стенами Поминального храма, а третья —
вдоль пандуса. Теперь трудно определить, когда Малла-
ха озарила вдохновенная догадка, после открытия или
до него, но он утверждает, будто сразу догадался, что
южная стена теменоса была воздвигнута гораздо ближе
к пирамиде, чем северная и западная, с целью скрыть
еще одну или несколько погребальных траншей для
«солнечных лодок», как он продолжает называть их, не-
смотря на возражения почти всех египтологов, занимаю-
щихся этим вопросом.
После того как рабочие Маллаха очистили южную
храмовую стену от мусора, они нашли под слоем сле-
жавшейся или утрамбованной земли новый слой: смесь
щебня и обычной грязи, затвердевшей на солнце до
прочности цемента. Этот слой (по-арабски «дакках»)
покрывал землю по обеим сторонам стены: с северной
почти до подножия пирамиды, а с южной — заходя под
основания воздвигнутых с этой стороны пирамиды Хе-
опса мастаб VI династии. Последнее доказывало, что
утрамбованный щебеночно-грязевой слой был положен
здесь задолго до постройки гробниц VI династии. Мал-
лах уже собирался приказать своим рабочим взломать
этот слой «даккаха», чтобы узнать, что находится под
ним, но в последний момент, производя пробы острым
щупом сквозь сцементированную глину и щебень, об-
наружил следы ярко-розового известкового раствора,
3*
35
состоявшего из сульфата кальция и двуокиси железа,
прочнейшего скрепляющего раствора, типичного для
Древнего царства.
По чистейшей случайности щуп Маллаха попал в
известку между двумя монолитными известняковыми
блоками над траншеей с Царской ладьей.
Храмовая стена шла параллельно южной стороне
пирамиды, однако Маллах сообразил, что тонкая линия
цементирующего шва имела другое направление: она
проходила под стеной и появлялась с другой ее стороны.
Маллах был взволнован до крайности. Он заставил сво-
их помощников работать до тех пор, пока они не раско-
пали и не обнажили две массивные известняковые пли-
ты, которые оказались, как недавно вспоминал Маллах
в своем каирском кабинете, «несомненно огромными
блоками эпохи IV династии».
«Древние египтяне,— как объяснял он,— работали с
камнем начиная со времен Ступенчатой пирамиды фа-
раона Джосера Третьей династии. Четвертая династия
началась на сто, а может быть, сто пятьдесят лет позд-
нее. К тому времени египетские строители стали уже
опытными, они были совершенно уверены в своих воз-
можностях, доказательством чему служит великолепное
искусство каменщиков того времени».
По мере того как рабочие расчищали слои «дакка-
ха», перед археологом появлялись огромные известня-
ковые плиты, похожие на ряд стиснутых прямоугольных
зубов или разбитый клавир очень старого пианино.
Здесь было два ряда плит: западный и восточный; один
состоял из сорока плит, а другой — из сорока одной.
Похоже, они перекрывали две отдельные траншеи, и
граница между ними проходила точно по оси южной
стороны пирамиды. На одной из плит восточной тран-
шеи, слегка выступавшей над другими, Маллах сумел
разобрать часть перевернутого картуша — заключенное
в овальную священную рамку имя фараона Джедефра,
третьего правителя IV династии, сына и наследника
Хеопса.
Как вспоминает Маллах, нелегко ему пришлось в
Департаменте древностей: никто не хотел принять его
находку всерьез.
Египет в то время переживал период национального
подъема и революционных перемен. Король Фарук по-
кинул страну, к власти пришла группа военных во гла-
ве с Гамаль Абдель Насером. Аббат Дриотон уехал
36
ёйЛёД за королем, и теперь Департаментом древностей
стали руководить новые люди — египтяне. В этой ат-
мосфере накала политической борьбы было не до древ-
ней истории. Маллаху заявили, что обнаруженные им
плиты не суть важная находка; это, должно быть, часть
фундамента пирамиды, а возможно, мостовая храмово-
го двора. Но сам он был убежден, больше чем ког-
да-либо, что плиты закрывали два лодочных захороне-
ния. Но что было в них? Они могли быть пустыми, £ ес-
ли в них и сохранились лодки, то в каком состоянии мо-
гут быть эти древние суда, пролежавшие здесь сорок
шесть столетий? Только вскрыв погребальные траншеи,
можно было ответить на эти вопросы.
Но даже если в траншеях действительно находятся
ладьи фараонов и они хорошо сохранились, то возника-
ет вопрос: что будет с ними, когда они окажутся на от-
крытом воздухе? Не обратятся ли они в прах, как это
произошло с этрусскими настенными росписями во вре-
мя послевоенных раскопок в Италии, когда бесценные
фрески через несколько минут после вскрытия гробниц
исчезли буквально на глазах у оцепеневших от отчая-
ния археологов? С большим трудом, как рассказывает
сам Маллах, получил он разрешение Департамента
древностей проделать отверстие в двадцать второй пли-
те восточного ряда.
Вскрытие траншеи
Полдень 26 мая 1954 года, почти конец археологиче-
ского сезона; белое солнце палит беспощадно над плато
Гизе, и кажется, темные силуэты пирамид вот-вот рас-
плавятся в невыносимом зное. Целыми днями рабочие
Маллаха расчищали огромную каменную плиту, мед-
ленно и осторожно, потому что никто не мог знать точ-
но, какова ее толщина, глубина залегания и что случит-
ся, если осколки упадут на погребенное под нею. И ра-
зумеется, никто не знал, что там погребено.
Когда рабочие углубились на два метра, они увиде-
ли выступ, высеченный, как это будет обнаружено позд-
нее, в скальном грунте вдоль всей длинной траншеи для
Царской ладьи. На двух таких выступах по обеим сто-
ронам траншеи лежали огромные известняковые плиты.
Казалось, археологи находятся всего в каких-нибудь
сантиметрах от цели. В этот момент Маллах сам взял в
37
руки молоток и Долото. Когда были убраны последние
осколки, перед ним зияла только темная дыра, и ее чер-
нота казалась еще непроницаемее из-за ослепительного
сияния солнца.
«Словно кошка,— вспоминает Маллах,— я зажму-
рил глаза и вдруг почувствовал запах благовоний, са-
мых прекрасных и священных! Я ощутил запах време-
ни... Я ощутил аромат столетий... Аромат истории... И
тогда я понял, что ладья фараона здесь».
Маллах все еще не мог ничего разглядеть внизу.
Тогда он взял свое зеркальце для бритья и направил в
темноту корабельной траншеи солнечный луч, «Луч Ра,
Солнечного бога», как назвал его Маллах. И этот луч
упал на острие лопасти одного из весел, гребных или
рулевых, длиной шесть с половиной метров, вырезанных
целиком, вместе с рукоятью, из ливанского кедра. Весло
находилось там же, куда его положили около пяти
тысяч лет назад служители царского некрополя в Гизе,
которые укладывали в погребальную траншею священ-
ное судно.
Находка древней ладьи стала событием общенацио-
нального значения. Маллах, естественно, был вне себя
от радости. Все предыдущие недели над ним не то что-
бы насмехались или издевались, но разговаривали тем
снисходительным тоном, каким обычно взрослые гово-
рят со своим многообещающим, но слишком восторжен-
ным отпрыском. Теперь же величественно-стройное вес-
ло подтвердило его догадку. Требовались, однако,
дополнительные доказательства, и они были представ-
лены несколько дней спустя, когда Дэвид Дункан,
штатный фотограф журнала «Лайф», спустил через от-
верстие в двадцать второй плите свой фотоаппарат. На
снимке, опубликованном в журнале, была отчетливо
видна в дальнем конце траншеи носовая часть древнего
судна в виде резного возвышения, похожего на пучок
стеблей папируса, перевязанных пятью витыми веревка-
ми. Эта форма форштевня4 была знакома египтоло-
гам. Она встречалась на рельефах и настенных роспи-
сях в сотнях гробниц и в моделях лодок, начиная с до-
исторических времен и вплоть до Нового царства. А
здесь был найден корабль хоть и деревянный, но явно
повторявший формы серповидного челна из стеблей па-
пируса, наверное самого древнего нильского судна.
4 Форштевень — прочный брус впереди корабля.— Примеч,
пер.
38
Папирусные челны существовали в Египте с тех пор,
как на нильских берегах появились заросли папируса.
Их использовали для самых разных целей, но уже со
времен I династии тростниковые челны приобретают
специальное, возможно религиозное, значение. Поэтому
их элегантную форму с некоторыми измениями копиру-
ют и поздние суда из более долговечного материала —
дерева. Точно так же как в украшениях и архитектуре
египетских храмов прослеживается их происхождение
от тростниковых хижин, в серповидной форме деревян-
ных нильских судов отчетливо видно их происхождение
от хрупких тростниковых челнов.
1954 год был особенно урожайным для египетской
археологии. В том же месяце, мае, когда было найдено
лодочное захоронение, Мохаммад Закария Гонейм об-
наружил в Саккара до сих пор неизвестную ступенчатую
пирамиду III династии, погребенную под горой песка
западнее пирамиды Джосера. А Лабиб Хабаши открыл
в Карнакском храме очень важную для историков стелу
фараона Камоса, одного из правителей Нового царства.
Немного позднее в том же году Гонейма и Маллаха от-
правили в турне по Соединенным Штатам, где они вы-
ступали и перед учеными, и перед простым народом,
выступали по радио и по телевидению. Турне было за-
думано с целью познакомить американских ученых и
широкую публику с новейшими достижениями египет-
ской археологии. Но на самом деле, как предполагал
Камаль эль-Маллах, турне было предлогом избавиться
от него как раз в тот момент, когда решалась судьба
древней ладьи.
К великому сожалению, почти сразу же после откры-
тия ладьи вокруг нее разгорелись страсти, которые не
утихают и по сей день. А суть их сводится к тому, кого
следует считать первооткрывателем древнего судна.
Как правило, археологи избегают широкой гласно-
сти, особенно на первых этапах своих открытий. Архео-
лог долгие годы терпеливо собирает все доказательства,
сравнивает свое открытие с аналогичными, взвешивает
всевозможные доводы и гипотезы, думает, пишет, чита-
ет, изучает горы материалов, советуется с коллегами-
археологами и с историками и лишь после этого публи-
кует окончательные выводы, потому что известно
немало случаев, когда недостаточно осмотрительные ар-
хеологи, подхваченные собственным энтузиазмом и
восторгом публики, выступали с сенсационными заявле-
S9
ниями, которые позднее оказывались если не целиком
ошибочными, то в лучшем случае сильно преувеличен-
ными. Однако такие открытия, как гробница Тутанхамо-
на или Царская ладья Хеопса, действительно сенсаци-
онны и не нуждаются в специальной рекламе. Но это
неизбежно нарушает строгую атмосферу научной бес-
пристрастности, которая необходима для объективного
исследования.
Неожиданная волна широкой популярности захлест-
нула открытие Царской ладьи. Фотоснимки, сделанные
Д. Дунканом, появились почти во всех европейских
журналах. Репортеры требовали статей и интервью, и
многие ждали сенсаций. Новости о Царской ладье печа-
тались на первых страницах таких газет, как «Нью-
Йорк тайме». Интерес к открытию был настолько велик
и в самом Египте, что даже Гамаль Абдель Насер су-
мел выкроить время, чтобы познакомиться с величайшей
находкой. Тем не менее возникало впечатление — оно
не рассеялось и сегодня,— что Маллах не совсем спра-
ведливо приписывает все заслуги одному себе. Интерес-
но отметить, что в официальном труде Департамента
древностей «Суда Хеопса» с благодарностью приводятся
имена всех, кто работал над Царской ладьей на различ-
ных этапах ее изучения, но имя Маллаха не упоминает-
ся совсем, а о самом открытии говорится, что оно про-
изошло по чистой случайности. Но сам Маллах с этим
абсолютно не согласен.
Несмотря на все споры и противоречия, сотрудники
Департамента древностей приступили к действиям. Они
наконец осознали, что в погребальной траншее находит-
ся уникальное и драгоценнейшее наследие древнего
мира и что во второй, соседней траншее может нахо-
диться такая же Царская ладья. Довольно быстро бы-
ла создана комиссия по надзору за раскопками и ре-
ставрацией обоих кораблей с привлечением всех экспер-
тов, которые могли для этого понадобиться. В начале
планирования этой операции Департамент древностей
наивно полагал, что если удастся благополучно извлечь
древнее судно из первой траншеи, то второе тоже мож-
но будет поднять и реставрировать, однако западная
траншея до сих пор остается невскрытой. В эту комис-
сию, естественно, вошел доктор Заки Искандер, руко-
водитель химической лаборатории Департамента древ-
ностей, а также Хаджа Ахмед Юсуф Мустафа, руково-
дитель отдела реставрации. Эти люди сыграли огромную
49
роль в реконструкции и хотя бы временном сохранении
Царской ладьи.
В раскопках и поднятии ладьи Хеопса из траншеи
принимали участие только египтяне. Это не первый экс-
перимент в истории египетской археологии, но, пожа-
луй, самый сложный и наверняка самый значительный.
Никто не принимал специального решения доверить
операцию только египтянам, но дело происходило в
1954 году, и тогда это казалось вполне естественным и
само собой разумеющимся. Прошло всего два года, как
к власти пришел Гамаль Абдель Насер. Не надо забы-
вать, что он был первым правителем-египтянином, воз-
главившим страну после фараонов XXX династии. Более
двух тысяч лет политической жизнью Египта управля-
ли иноземцы — ливийцы, нубийцы, греки, римляне, ара-
бы, турки, а позднее французы и англичане, иногда с
помощью наместников и марионеток.
Египтология как наука родилась вместе с колониа-
лизмом, когда Наполеон захватил Египет в 1798 году, и
с тех пор более полутораста лет изучение древнего
Египта было исключительной привилегией иностранных
ученых, в основном европейцев и американцев; доста-
точно вспомнить выдающихся египтологов того време-
ни — Лепсиуса, Масперо, Брэстеда, Райзнера, Юнкера,
Гардинера, Эмери. Но сегодня времена изменились: Дс-
партамет древностей находится целиком в руках егип-
тян, и сегодня существует целая школа египетских
египтологов, которую украшают такие имена, как Ла-
биб Хабаши и покойные Селим Хассан и Ахмед Фахри,
не говоря уже о множестве других ученых нового поко-
ления. Правда, перемены начались задолго до 1954 го-
да. Однако только политические события начала пяти-
десятых годов нашего века позволили заниматься изу-
чением древнего Египта самим египтянам.
Поэтому вполне справедливо, что раскопки Царской
ладьи должны были проводиться самими египтянами
без всякой технической и финансовой помощи иностран-
цев. В каком-то смысле это был патриотический порыв
египетского народа.
Глава четвертая
Раскопки
Ахмед Юсеф Мустафа
Когда Ахмед Юсеф Мустафа услышал о великой на-
ходке у подножия пирамиды, он был увлечен исследо-
ваниями гробниц знати XVIII династии в Фивах, в Верх-
нем Египте. Фиванский некрополь простирается вдоль
пыльных холмов Ливийской пустыни на западном бере-
гу Нила, напротив Карнакского храма и современного
центра туризма Луксора, где когда-то стояли Стовратые
Фивы, гордая и блистательная столица Египетской им-
перии. В течение многих поколений западный берег был
основным местом погребений фиванцев, городом
мертвых, дополнявшим город живых на противопо-
ложном берегу. Здесь, у подножия холмов, могилам нет
числа.
Хаджа Ахмед работал в Фиванском некрополе более
двадцати лет, описывая и реставрируя великолепные
росписи на стенах гробниц. Его коллеги в Каире уверя-
ли меня, что он знает каждую из сотен фиванских гроб-
ниц не только по номерам, но и по именам владельцев,
погребенных в них. Он часто так увлекался работой,
что проводил в гробнице всю ночь и спал прямо на по-
лу. Ему казалось, что он сам хозяин этой гробницы и
видел сны, говорил он, которые могли сниться только
тому, кто должен был быть здесь погребен.
Как только Хаджа Ахмед услышал о Царской ладье,
он отложил свои «инструменты» — удивительный набор
кремов для лица и кисточек, походивший скорее на гри-
мировальный ларец какой-нибудь актрисы, чем на при-
надлежности опытного реставратора,— переправился
через реку в Луксор и с ближайшим ночным поездом
поспешил в Каир. Трудно представить себе, чтобы этот
степенный и почтенный человек куда-то спешил, но, как
он сам сказал, он очень торопился добраться до пира-
42
мид в Гизе и увидеть своими глазами место работы, ко-
торую, он не сомневался, поручат именно ему. Неизве-
стно, какие чувства обуревали его, когда он разглядел
через отверстие в двадцать второй плите при тусклом
свете огромные доски обшивки, передний и задний мост-
ки Царской ладьи. Понимал ли он тогда, какая титани-
ческая работа ему предстоит?
«Сначала,— рассказывает Хаджа Ахмед,— я был
озадачен и даже напуган. Я ничего не знал о кораблест-
роении, и мне казалось, что тут потребуется скорее ко-
рабел, чем реставратор».
Но потом он сообразил, что никто не знает о строи-
тельстве древних египетских судов. Прошло более пяти-
десяти лет с тех пор, как произошло похожее открытие:
тогда в Дашуре поблизости от пирамиды XII династии
было найдено пять или шесть маленьких лодок (смотри
шестую главу). В Департаменте древностей не осталось
уже никого, кто бы знал что-либо об этих дашурских
лодках. А в отчетах об их раскопках, к сожалению, не
было ни слова о том, как эти лодки собирали и реконст-
руировали.
С типичной для него уверенностью Хаджа Ахмед ре-
шил, что если эта задача выполнима, то она по силам
только ему. Отступать было некуда. Когда он рассказы-
вал обо всем этом двадцать лет спустя, меня поражала
его вера, хотя тогда ни сам он, ни кто-либо другой еще
не понимали, что именно лежало в погребальной тран-
шее.
В конце 20-х годов Ахмед Юсеф Мустафа, только
что окончивший первый курс Каирского института со-
временного искусства, обратился в Департамент древно-
стей с просьбой предоставить ему какую-нибудь работу,
по возможности связанную с реставрацией. Его работа
заключалась в основном в приклеивании отколотых рук,
ног и носов к каменным скульптурам. Более тонкой ра-
боты ему не доверяли. Считалось, что египтяне, особен-
но такие молодые, как Ахмед Юсеф, не обладали доста-
точным мастерством, чтобы работать с уникальными,
хрупкими и зачастую драгоценными предметами. Почти
четыре года молодой ученый, скрывая горькие разоча-
рования, делал формы и отливки копий экспонатов Ка-
ирского музея для музеев всего мира и с ужасом на-
блюдал, как нередко попытки других реставраторов вос-
становить более сложные предметы оканчивались про-
валом и совершенно искажали их истинный облик. Не
43
раз просил он испробовать его на реставрационных ра-
ботах, но ему в этом отказывали.
Однако это было не просто навязчивой идеей Ахме-
да Юсефа, а одержимостью, владевшей им с детства: он
верил, что обладает уникальным даром, способностью
понимать мастеров и художников древнего Египта. Мне
рассказали о нем удивительную историю. Однажды, ког-
да он очищал женскую головку в гробнице фиванского
некрополя, ему показалось, что она отшатнулась от при-
косновения острого резца. Тогда он достал деревянные
инструменты, но головке и это было неприятно. И толь-
ко когда он взял мягкую кисточку из верблюжьей шер-
сти, черты ее разгладились и она взглянула на него
благосклонно. Случай этот рассказывали мне на анг-
лийском, а в это время Хаджа Ахмед, который говорит
только по-арабски, сидел напротив меня, мирно сложив
руки на животе, и добродушно улыбался. Интересно,
верил ли он сам в эту историю? Ответа никто не знает,
да и какое он имеет значение! Гораздо важнее, что эта
история подтверждает то почти мистическое чувство,
которое связывает этого сурового, ортодоксального и
глубоко верующего мусульманина с далеким языче-
ским прошлым его страны.
«Я ругался и скандалил в Департаменте,— вспоми-
нает Хаджа Ахмед.— Я — патриот и хотел, чтобы еги-
петские древности восстанавливали египтяне и тем са-
мым служили Египту».
Его настойчивость и неколебимая уверенность в себе
произвели наконец должное впечатление на кого-то из
руководителей Департамента древностей, и, вместо того
чтобы выгнать его, как ему угрожали, Хадже Ахмеду
наконец доверили серьезное задание, о каком он только
мог мечтать. Ему вручили бесформенный комок сме-
шанного с глиной щебня с едва различимыми в нем
фрагментами фаянса и осколками слоновой кости, часть
которых была раскрашена. Невозможно вообразить, что
представлял собой когда-то этот предмет или несколько
предметов, заключенных в комке из глины и щебня.
— Занимайтесь им сколько угодно,— сказал кура-
тор музея Р. Ф. Энгельбах,— но, пока не закончите ра-
боту, не приходите!
— Вероятно,— говорит сегодня Хаджа Ахмед,— он
надеялся никогда больше меня не увидеть.
Работа потребовала от юноши не одну неделю и не
две. Он сделал предварительный рисунок, очистил
44
бляшки слоновой кости и сложил их в соответствии с
ппедполагаемым узором. Затем сделал новые рисунки.
Даже в те ранние дни ученичества его работа отлича-
лась невероятным терпением и незыблемым стремлени-
ем найти правильное решение. И наконец, когда про-
шел первый месяц — срок, который он определил для
самого себя,— Хаджа Ахмед пришел к Р. Ф. Энгельба-
ху с маленьким изящным ларцом из черного дерева в
виде миниатюрного сундучка, инкрустированного фаян-
сом и слоновой костью. Он сегодня выставлен в Каир-
ском музее под названием «Ларец Эхнатона».
В своем гостевом доме в пустыне Хаджа Ахмед
Юсеф хранит копию ларца Эхнатона, которую охотно
показывает посетителям, интересующимся техникой его
работы. Некоторые элементы ларца, отмеченные на его
рисунке, были очевидны, а другие — совершенно непо-
нятны, во всяком случае вначале. Это было похоже на
составление головоломки из кубиков — выражение, ко-
товое он не раз повторяет, описывая реконструкцию
Царской ладьи,— с той только разницей, что реставра-
ция ларпа была гораздо сложнее, потому что он не
знал, каков должен быть конечный результат.
Простое четырехкомнатное бунгало, где Хаджа Ах-
мед встречает своих гостей, угощает их лимонадом и
сладким мятным чаем, обставлено простыми деревянны-
ми диванами и низкими столами, которые Хаджа сде-
лал сам, и украшено копиями и моделями, фотография-
ми и рисунками спасенных им драгоценных предметов
древности. Знакомством с некоторыми из них мы обяза-
ны только ему. Здесь же — выполненная в масштабе
один к двадцати модель Царской ладьи, фотографии
величественного судна на всех стадиях раскопок и ре-
ставрации, изображения золотой погребальной маски
одного из Рамессидов до и после ее реконструкции, ко-
пия прекрасного золотого пояса с фаянсовыми пластин-
ками, имитирующими ляпис-лазурь, и подлинной бирю-
зой, которым, видимо, гордился один из весьма тучных
чиновников фараона. Подобные предметы бесценны, и
не потому, что стоят очень дорого, а потому, что пред-
ставляют собой произведения искусства и ценнейшую
информацию о древнейших эпохах.
Среди картин на стенах гостевого дома Хаджи Ах-
меда привлекают его зарисовки мебели из погребения
царицы Хетепхерес, найденного Джорджем Райзнером
в 1925 году (смотри главу вторую). Вместе с другими
45
членами экспедиции Райзнера Хаджа Ахмед занимался
реставрацией этого чрезвычайно сложного и хрупкого
материала на протяжении многих лет. От изысканной
мебели царицы остались только фрагменты листового
золота, фаянсовой инкрустации и тончайшая корочка
почти обращенной в прах основы из ливанского кедра.
Реконструированная мебель, выставленная в Каирском
музее, и ее копия, представленная в Бостонском музее
изящных искусств,— яркое, свидетельство одновременно
искусства древних мастеров и современных реставрато-
ров. Хаджа Ахмед особенно гордится элегантным лар-
цом со сложным инкрустированным узором из позоло-
ченного фаянса и ценной породы дерева, где когда-то
хранились льняные занавески надкроватного балдахина
царицы. Этот ларец для занавесей вместе с самим бал-
дахином были подарены царице ее супругом, фараоном
Снофру, о чем свидетельствуют сохранившиеся на них
надписи. Многие детали и украшения этой мебели, как
потом оказалось, повторялись в конструкции Царской
ладьи. Соединения кровати под балдахином были состы-
кованы и скреплены так же, как навес над палубной
каютой ладьи, а деревянные колонны балдахина и наве-
са оканчивались такими же бутонами лотоса и пальмет-
ками. Это невольно наводит на мысль: а не были ли они
произведениями одной и той же мастерской царского
некрополя?
Погребальное снаряжение царицы Хетепхерес поко-
рило Ахмеда Юсефа своей сдержанностью и простотой.
Сам он человек простых вкусов: у него нет ни радио, ни
телевизора, ни автомашины, и, если ему нужно добрать-
ся из Каира до Гизе или куда-нибудь еще, он может
рассчитывать только на помощь друзей. Любой другой
на его месте был бы вне себя из-за минутной задержки,
но тут проявляется основная черта Хаджи Ахмеда: не-
истощимое терпение. Если никто не может его подвезти
сейчас, он говорит, как все египтяне: «Ма’алеш» (не-
важно, подвезут завтра или же послезавтра, как будет
угодно богу). Ключом к пониманию этого человека мо-
жет служить его твердая убежденность в сочетании с
его удивительным терпением и, конечно, с мастерством,
умением собрать разрозненные фрагменты по общему
рисунку.
Одна из его каирских знакомых объяснила мне:
— Он — шейх аль-Азхара. Немусульманину трудно
понять, что это означает,
46
Она имела в виду, что он закончил университет, мед-
ресе, основанное в 10-х годах нашего века при одной из
главных каирских мечетей — аль-Азхар. Там преподава-
ли основы мусульманской религии. По суровости устава
это медресе напоминало орден иезуитов.
Первый этап
Комиссия Департамента древностей приняла важное
решение: вскрыть погребальную траншею, извлечь и
восстановить судно, хотя никто еще тогда не знал, воз-
можно ли вообще его восстановить и реставрировать
целиком или хотя бы частично. Судя по фотоснимкам,
сделанным Дунканом, деревянные части хорошо сохра-
нились, но точно определить их состояние до снятия из-
вестняковых плит, перекрывающих погребальную тран-
шею, было невозможно. Однако, если их снять, не при-
няв заранее всех мер предосторожности, процесс разру-
шения дерева мог ускориться.
Эту дилемму разрешил главный химик Департамен-
та древностей доктор Искандер. Он знал, что в первую
очередь необходимо заботиться о сохранности дерева.
Поэтому, прежде чем поднимать известняковые плиты
и, разумеется, прежде чем приступать к реконструкции
судна, следовало точно определить, в каком состоянии
находятся его деревянные части и как их обработать,
чтобы они не подверглись разрушению впоследствии.
Маленький, худощавый, в очках с темными толсты-
ми стеклами, доктор Искандер обладал истинно египет-
ским чувством юмора. На своем письменном столе в
Американском университете в Каире, где он читает курс
химии по реставрационным работам, доктор Искандер
держит мумию утки.
— Я сделал ее сам в тысяча девятьсот сорок первом
году,— с гордостью объясняет он, показывая пожелтев-
ший скелет.— И, как видите,— добавляет он с доволь-
ной усмешкой,— до сих пор ни малейших следов разло-
жения!
Доктор Искандер был учеником, затем коллегой и,
наконец, преемником покойного Элтони Лукаса, чей ве-
ликолепный труд5, впервые изданный в 30-х годах, оста-
ется основополагающим исследованием в этой области.
5 Лукас Э. Материалы и ремесленные производства древнего
Египта. М., 1958.
47
Однако при всей тщательности описания материалов и
методов, какими пользовались древние-египтяне при их
обработке, Лукас почти ничего не говорит о дереве, осо-
бенно о деревянных изделиях эпохи Древнего царства.
Причина весьма проста: дерево — органический матери-
ал, несравненно менее прочный, чем керамика, металл
или камень, и даже в сухом воздухе пустыни дерево со
временем разрушается. Очень мало деревянных предме-
тов осталось с древнейших времен. Сохранилось всего
несколько деревянных статуй, например статуя так на-
зываемого «Шейха эль-Беледа», и деревянные панели
из гробницы Хесира в Саккара времен III династии. Оба
эти экспоната выставлены в Каирском музее. Однако
большая часть деревянных предметов эпохи Древнего
царства, таких, например, как мебель из гробницы Хе-
тепхерес, попросту рассыпалась от времени, и то, что
мы сегодня видим в музеях, всего лишь реконструкция.
Доктор Искандер осторожно отщипнул кусочек де-
рева с верхнего слоя досок в траншее и отвез этот об-
разец в химическую лабораторию Британского музея.
Здесь было установлено, что это древесина кедра и
влажность ее составляет десять процентов, то есть чуть
ниже обычного процента влажности (И—12) древесины
в чрезвычайно сухом климате Египта. Показания гигро-
метра, опущенного доктором Искандером в траншею,
объяснили этот феномен. Траншея была герметично за-
мурована с помощью жидкого гипсового раствора, до-
ставленного из Фаюмского оазиса. Этим раствором были
залиты щели между известняковыми плитами. Он про-
тивостоял времени в течение почти пяти тысяч лет. Пер-
воначально дерево, так же как положенные сверху тро-
стниковые циновки, потеряло какое-то количество влаги,
но затем установилось равновесие. Когда воздух в тран-
шее поглотил этот излишек влаги, его собственная
влажность стабилизировалась на уровне 88%. В то же
время температура в траншее хотя и подвергалась не-
которым колебаниям, но в основном почти не отклоня-
лась от 22°С 6. Благодаря этому древесина ладьи уди-
6 За последние годы эти цифры были перепроверены в различ-
ных лабораториях. В частности, обнаружилось расхождение между
88° влажности воздуха в траншее и содержанием свободной влаги
в образце дерева (10—12%). Было высказано предположение, что
образец кедровой древесины высох за время его доставки в лабо-
раторию Британского музея. Если вторая погребальная траншея бу-
дет когда-либо вскрыта, полученные из нее данные хорошо бы срав-
нить с аналогичными данными из первой траншеи.— Прим, авт.
48
вительно хорошо сохранилась и, ио словам одного сви-
детеля, «выглядела так, словно ее положили сюда толь-
ко в прошлом году, а не почти пять тысяч лет назад».
Однако сбалансированная и постоянная среда, в ко-
торой оставалась Царская ладья столько лет, сейчас
могла быть в любой момент нарушена. Поэтому над
всей корабельной траншеей воздвигли огромный навес,
чтобы укрыть мощные краны, необходимые для подъе-
ма известняковых плит. Самая большая из них, по рас-
четам Салах Османа, инженера, которому была поруче-
на эта операция, весила чуть менее шестнадцати тонн.
Доктор Искандер посоветовал сразу заменять каждую
снятую плиту деревянным настилом или щитом, обитым
несгораемым и водонепроницаемым материалом, чтобы
по возможности сохранить в траншее прежнюю атмос-
феру.
«Если мы оставим траншею полностью открытой,—
объяснил он,— влага, сохранявшаяся в древесине тыся-
чи лет, начнет испаряться, и дерево будет сильно дефор-
мироваться или даже вообще разрушится. Наша задача
заключается в том, чтобы этого не допустить».
Чтобы поднять все гигантские плиты, потребовалось
два месяца, несмотря на то что для этого использова-
лись механические краны и захваты — огромные сталь-
ные клещи, которые подхватывали плиты с боков. Це-
лая толпа журналистов и почетных гостей, дипломатов,
политиков и археологов собралась на торжественную
церемонию вскрытия последних блоков и подъема пер-
вой многотонной плиты. Произошло это 23 ноября
1954 года, ровно через пол года после того, как Маллах
впервые заглянул в корабельную траншею сквозь от-
верстие, проделанное в двадцать второй плите. Однако,
когда первая плита была поднята, присутствующие поч-
ти ничего не успели разглядеть в траншее: доктор Ис-
кандер настоял на том, чтобы ее немедленно заменили
деревянным щитом.
Между первой и второй плитой вбили деревянные
клинья, чтобы в образовавшуюся щель можно было
вставить рычаги. На этой стадии использовать стальные
захваты оказалось невозможно: для них просто не хва-
тало места. Поэтому первую плиту обвязали канатами,
и два подъемных крана, работавшие синхронно, чтобы
удерживать огромный каменный блок в горизонтальном
положении, медленно ее подняли. Момент был напря-
женный. Незначительная ошибка, одно неосторожное
4 Зак. 280
49
движение — и массивная глыба рухнула бы в траншею,
однако она медленно, но уверенно поднималась, и, на-
конец, краны отвели плиту от погребальной траншеи и
осторожно опустили ее на деревянные катки. Затем ра-
бочие выкатили ее на этих катках из-под навеса. Во
всей этой операции из современных механизмов приме-
нялись лишь подъемные краны. Древние же египтяне
пользовались только клиньями, рычагами, канатами и
катками, и скорее всего рабочие Хеопса и Джедефра
именно с помощью таких примитивных орудий уста-
навливали на место эти гигантские плиты сорок пять
столетий назад.
На обоих концах и вдоль нижней стороны каждой
плиты были углубления, видимо, для точной укладки
плиты на их место над траншеей. Поскольку отверстия
вдоль нижней стороны плит располагались по западно-
му их краю, да и замыкающие, ключевые блоки находи-
лись на западном конце траншеи, было очевидно, что
древние строители укладывали плиты одну за другой,
продвигаясь с востока на запад. Довольно большой
прямоугольный ров, вырубленный в скальном грунте
плато к западу от корабельной траншеи, по-видимому,
имел какое-то отношение к укладке огромных плит. В
нескольких метрах восточнее траншеи были обнаруже-
ны круглые колодцы, однако каково было их назначе-
ние, современные инженеры до сих пор не могут решить.
Но даже если бы мы до конца поняли, как гигантс-
кие плиты были с такой точностью уложены на место,
мы бы все равно восхищались мастерством древних
строителей. Ведь египтяне III тысячелетия до нашей
эры не знали колеса, не имели ни ворота, ни каких-ли-
бо блокоподъемных механизмов и тем не менее умели
вырубать в каменоломнях, обтесывать и перевозить эти
шестнадцатитонные монолиты и уверенно укладывать
их над траншеей с ее хрупким содержимым, которое
превратилось бы в груду щепок, если бы хоть одна пли-
та свалилась вниз. А ведь достаточно было малейшей
ошибки или неточности!
На многих, плитах еще сохранились отметки, сделан-
ные в каменоломнях, иероглифы, начертанные красной и
желтой охрой и сажей. Они похожи на торопливые, со-
кращенные указания мастеров, как именно обрабаты-
вать тот или иной монолит. В отметках этих, видимо,
содержатся измерения в локтях (древний египетский
локоть равнялся 53 см). Был на них и царский картуш
50
фараона Джедефра, тот самый картуш, который опреде-
лил Маллах, когда впервые обнаружил плиты. За ис-
ключением картуша Джедефра, который давно был из-
вестен, остальные пометки еще не удалось расшифро-
вать. Дальнейшее их изучение могло бы многое расска-
зать нам о технике разработок в древних каменоломнях.
Но отметки подтвердили один факт: место фараона
Джедефра в списке правителей IV династии. Если имен-
но Джедефра занимался погребением фараона Хеопса,
значит, по логике вещей он был его непосредственным
преемником.
Когда плиты сняли с траншеи, все древние отметки
на них были опылены для лучшей сохранности тонким
слоем семипроцентного раствора поливинилацетата. Но,
несмотря на это, время сделало свое, и сегодня разоб-
рать эти отметки почти невозможно. Надписи на огром-
ных плитах, уложенных рядом с корабельным музеем,
защищает от зноя, ветра и пыли все тот же первона-
чальный тончайший слой поливиниловой пленки да не-
сколько деревянных щитов, чтобы предохранить их хотя
бы от прямых лучей солнца.
Известняковые блоки покоились на бортах метровой
ширины, вырубленных на глубине около двух метров от
верха траншеи. Их удерживали на месте распорки, из-
вестняковые плитки гораздо меньшего размера, вбитые
для большей надежности между концами блоков и сте-
нами траншеи. Совершенно очевидно, что древние
строители стремились замуровать корабельную тран-
шею как можно герметичнее. Что беспокоило их — все-
разрушающее время, атмосферные изменения или насе-
комые? Или они уже знали об осквернении могилы Хе-
тепхерес, матери Хеопса, и прилагали все усилия, чтобы
наглухо замуровать и скрыть корабельное захоронение?
Этого мы не знаем.
28 января 1955 года убрали последнюю гигантскую
плиту, и теперь можно было увидеть всю траншею с ее
содержимым. Составная фотография, сделанная в этот
момент, запечатлела верхний слой, покрытый известко-
вой пылью и маленькими кусочками гипса, упавшими в
траншею еще в древние времена. Под пылью находился
слой материи, скорее всего полотна, однако она почти
распалась, и определить ее более точно оказалось не-
возможно. Остатки похожих на подушки предметов со
4*	51
слоями материи, пропитанной смолой, были, очевидно,
не чем иным, как кранцами, которые предохраняли бор-
та ладьи от ударов у причала. Кроме того/здесь нахо-
дились веревки и циновки, но настолько ветхие, что рас-
сыпались при малейшем прикосновении; их можно бы-
ло сохранить, лишь пропитав смолами. Циновки и ве-
ревки из тех же самых материалов, которые египтяне
используют и по сей день, в отличие от китайцев и япон-
цев, сменивших традиционное сырье на дешевую синте-
тику. Впоследствии лабораторные анализы подтвердили
первоначальный вывод, что все это изготовлено из сит-
ника и тростника, которые росли на заболоченных бере-
гах великой реки еще до того, как люди поселились в
Нильской долине.
В дальнем западном конце траншеи возвышался
форштевень ладьи в форме перевязанного пучка стеблей
папируса, состоящий из двух частей, сразу же опознан-
ный по фотоснимкам Дункана. Однако теперь его мож-
но было лучше разглядеть. Обе части форштевня оказа-
лись слегка смещенными по отношению одна к другой,
а верхняя крышка — расколотой пополам. На форштев-
не сохранились желобки от веревок, которыми скрепля-
ли его половинки.
Рядом с носовой частью ладьи со дна траншеи под-
нимались две длинные, изогнутые и заостренные доски;
точно такая же пара изогнутых досок поднималась на
противоположном, восточном, или кормовом, конце тран-
шеи, и между ними лежал ахтерштевень ладьи с анало-
гичным рельефом в виде перевязанного пучка стеблей
папируса, напоминающий о тростниковых челнах, пер-
вых суденышках древних египтян. Сразу возникала
мысль, что эти пары заостренных изогнутых досок яв-
ляются деталями судового набора и должны соединять-
ся между собой в носовой и кормовой частях и что
форштевень и ахтерштевень, очевидно, как-то крепились
с их помощью.
Ближе к середине траншеи лежало длинное весло,
то самое, на которое упал солнечный луч, отраженный
зеркалом Камаль эль-Маллаха. Здесь же оказалась в
беспорядке навалена куча мелких деталей, в том числе
несколько деревянных щитов или настилов, назначение
которых было трудно определить. Но уже тогда, при
первом взгляде на все захоронение, стало ясно, <что
ключ к головоломке, которую предстояло решить Ахме-
ду Юсефу, следовало искать в том, как древние египтя-
52
не укладывали в траншею Царскую ладью. Они не сва-
лили все деревянные части корабля беспорядочной ку-
чей, а действовали систематизированно и рационально.
Нос ладьи был обращен на запад, корма — на восток,
бортовые доски левого борта — слева, правого борта —
справа. Во все времена и у всех народов моряки слави-
лись своей аккуратностью — необходимое качество для
тех, кто проводил полжизни в тесноте замкнутого про-
странства лодки или корабля. Поэтому порядок распо-
ложения содержимого траншеи, пожалуй, больше всего
напоминал судостроительную верфь.
Хаджа Ахмед Юсеф смог приступить к непосредст-
венным работам по извлечению деревянных частей
ладьи только в декабре 1955 года, через полтора года
после находки корабельной траншеи. Многое было сде-
лано за это время. Все известняковые плиты были изъя-
ты и уложены поблизости, а над самой траншеей возве-
дена настоящая реставрационная лаборатория. В первые
месяцы того же года Искандер позаботился о консерва-
ции и выемке циновок и веревок, лежавших на верхних
деревянных частях ладьи. Несмотря на крайнюю хруп-
кость этого материала, Искандеру удалось спасти до-
статочную часть его для экспозиции корабельного му-
зея.
Все это время Ахмед Юсеф не сидел сложа руки.
Хотя он с самого начала входил в комиссию по спасе-
нию Царской ладьи, его непосредственная работа нача-
лась лишь после вскрытия траншеи и изъятия верхнего
слоя циновок и веревочных узлов, то есть после того,
как обнажился весь деревянный корпус большой лодки.
Хаджа Ахмед занимался реставрацией древностей уже
четверть века, но у него еще не было опыта в восста-
новлении старинных лодок, и фактически он ничего не
знал о технике кораблестроения ни в древности, ни в
наши дни. И в этом незнании он был не одинок. Двад-
цать пять лет назад морская археология являлась ис-
ключительно привилегией искателей сокровищ, которые
занимались добычей золота древних индейцев с зато-
нувших испанских галионов. О кораблестроении в до-
римскую эпоху почти ничего не было известно. Сегодня
многое в этой области изменилось, главным образом
благодаря трудам морских археологов, таких, как
Джордж Басс и Питер Трокмортон, разработавших ме-
53
годику подводных раскопок на опыте подъема погиб-
ших судов у мыса Гелидонья, таких историков, как
Лайонел Кассон и Бьёрн Ландстрём, собиравших сведе-
ния о многих судах различных периодов, и таких ре-
ставраторов, как сам Ахмед Юсеф Мустафа, который
путем терпеливых поисков, ошибок и находок стал спе-
циалистом по древним египетским судам и знатоком ко-
раблестроения тех далеких времен.
Однако вначале Хадже Ахмеду пришлось почти
полтора года после первого осмотра корабельной тран-
шеи изучать все имеющиеся материалы по кораблест-
роению, читать и готовиться. А читать было, в сущно-
сти, нечего, особенно на арабском языке, но зато было
предостаточно материала в виде рельефов и росписей
на стенах гробниц и сотен маленьких деревянных моде-
лей лодок, которые стали необходимой частью погре-
бальной утвари в более поздние времена. Основная
проблема, несмотря на обилие такого материала и не-
обычайную точность исполнения всех деталей, заключа-
лась в том, что этот материал почти ничего не сообщал
о самом процессе кораблестроения. Лишь немногие
рельефы, например, в гробнице вельможи Ти V династии,
найденной в Саккара (смотри шестую главу), изобра-
жали довольно подробно строительство лодки, однако
эти подробности можно было понимать и так и эдак, и
они мало что давали. Только сегодня, после того как
Хаджа Ахмед приобрел знания и опыт за время рекон-
струкции Царской ладьи, мы можем правильно оценить
рельеф в гробнице Ти, изображающий строительство
лодки в те древние времена.
Хаджа Ахмед изучил все доступные источники со
свойственной ему неторопливостью и методичностью.
Но, несмотря на все свои знания, Хаджа Ахмед скорее
мастер, а не ученый и, как большинство искусных ма-
стеров, прежде всего сугубо практичный человек. Похо-
же, знания приходили к нему главным образом через
его руки с широкими и почти квадратными кистями, но
деликатность и мягкость их прикосновения можно оце-
нить даже по той осторожности, с какой эти руки нали-
вали гостье стакан мятного чая.
В конце концов Хаджа Ахмед понял, что только са-
ми доски древней ладьи являются ценнейшим для него
материалом.
Разрешить головоломку можно, лишь сопостав-
ляя и соединяя их, ощупывая каждую часть дере-
54
вянйого судна собственными руками; только тогда мож-
но понять, как они состыковываются.
Тем временем он изучил все, что мог, относительно
конструкций деревянных судов. В нильских мастерских
Ма’ади, южнее Каира, и в Александрии, крупнейшем
египетском средиземноморском порту, он наблюдал за
строительством всевозможных судов: простых гребных
лодок, удлиненных барок, которые так легко скользят
по Нилу под латинскими парусами при северном ветре,
и больших, пузатых барж «дахабийехс» с обрубленным
носом и кормой, перевозящих пассажиров вверх и вниз
по реке. Он порой участвовал в работе корабелов и, ког-
да наконец понял суть их ремесла и обрел уверенность,
сам построил много моделей нильских лодок в масшта-
бе один к десяти; ныне они выставлены в музее. Между
лодками, которые он изучал, и Царской ладьей, ожи-
давшей его в погребальной траншее, существовало одно
огромное различие, но это поняли гораздо позже.
Подъем из траншеи
В конце июня 1955 года доктор Искандер завершил
свою работу по консервации и извлечению верхнего
слоя тростниковых циновок, но археологический сезон
заканчивался. Египетское лето вступило в свои права
на пустынном плато. Внутри корабельной траншеи
влажность была намного выше сухой атмосферы снару-
жи, а температура — намного ниже. Поэтому решили
снова изолировать ладью в траншее на весь жаркий пе-
риод, который длится здесь примерно до конца нашей
европейской осени. Наконец, в декабре деревянные щи-
ты были убраны, и Хаджа Ахмед установил над транше-
ей придуманные им устройства для подъема из нее
частей ладьи. Эти довольно простые устройства пред-
ставляли собой деревянные щиты, подвешенные непос-
редственно над местом работы на канатных блоках, что
позволяло поднимать или опускать их на нужную глу-
бину, не прикасаясь к деревянной обшивке Царской
ладьи.
Хаджа Ахмед взял на себя огромную ответствен-
ность. Каждая деталь древней лодки была уложена в
траншею с необычайной аккуратностью, и сделали это,
по-видимому, те же самые люди, которые строили
ладью и точно знали, как сочетались ее различные ча-
55
сти. А теперь эти части предстояло поднять из траншеи
человеку, лишь смутно представлявшему, как их соби-
рать, и который к тому же прекрасно понимал, что ма-
лейшая его ошибка может навсегда погубить ценнейший
экспонат.
Другой человек на его месте, наверное, испугался
бы и не смог бы решить, какую из корабельных досок
следует поднять первой, зная, что от этого зависело
слишком многое, если не все. Осторожное и серьезное
отношение Хаджи Ахмеда к этой задаче позволило ему
преодолеть свою неуверенность и принять на себя всю
ответственность за операцию, значение которой было
неизмеримо. Легко распознавались весла, и здесь не
возникало никаких трудностей, но что представляли со-
бой доски набора и обшивки корпуса ладьи, как они
соединялись между собой — все это на данном этапе
оставалось в области чистых догадок. И действительно,
первая же деталь, поднятая из траншеи и описанная в
регистрационном дневнике, доставила позднее Хадже
Ахмеду немало неприятностей. Этот деревянный стол-
бик в действительности оказался опорой небольшого
паланкина в носовой части судна. Но затем работа
пошла легче. Проблёмы возникали одна за другой: как
извлечь из траншеи непрочные или растрескавшиеся ча-
сти ладьи или, например, длинные доски бортовой об-
шивки?
В траншее оказалось тридцать слоев. Каждый слой
фотографировали и снимки делали метр за метром, что-
бы точно зафиксировать каждую часть слоя по отноше-
нию к соседним. Затем фотографировали отдельные уча-
стки слоя, зарисовывали и нумеровали и только
после этого их извлекали из траншеи. Под наве-
сом реставрационной лаборатории, устроенной рядом с
траншеей, каждую деталь Царской ладьи описывали и
регистрировали самым тщательным образом одновре-
менно на английском и арабском языках, затем осто-
рожно очищали пылесосными щетками и обрызгивали
для сохранности тонким слоем поливинилацетата. Под
наблюдением доктора Искандера отдельные части
ладьи по мере надобности пропитывали раствором смо-
лы Маркона в ацетате (соли уксусной кислоты) для их
консервации и сохранения, а также двухпроцентным
раствором ДДТ, чтобы отпугнуть насекомых.
Хаджа Ахмед уже понял, что отдельные части боль-
шой ладьи были уложены в определенной последова-
56
тельности, и это давало ему надежду восстановить ее в
первозданном виде. В той же самой последовательности
все части Царской ладьи, по мере того как они были из-
влечены из траншеи, описаны и соответствующим спо-
собом обработаны, укладывались под навесом рестав-
рационной лаборатории.
Схожие по конструкции или имевшие, по-видимому,
аналогичное назначение части ладьи зарисовывались в
траншее и затем укладывались в лаборатории в том же
порядке. Этот метод оказался особенно удачным по от-
ношению к деревянным щитам, лежащим сверху. Под
конец выяснилось, что они были частью опалубки и не-
которые из них служили стенками и полом палубной
каюты. Если бы это не удалось установить, пришлось
бы долго ломать голову, как соединить эти щиты с дру-
гими частями судна.
Это было несомненно самым выдающимся археологи-
ческим подвигом в районе пирамид Гизе после открытия
Райзнером вторичного захоронения царицы Хетепхерес,
совершенного тридцать лет назад. Кстати, вся работа
по выемке и реконструкции Царской ладьи проводилась
методом, разработанным Райзнером. Д. Данхэм, участ-
ник экспедиции Райзнера, а позднее куратор отдела
Египетского искусства в Бостонском музее изящных
искусств, так описывает метод Райзнера: он производил
расчленение, разделение на составные части найденного
здания, или группы руин, или отдельного предмета.
При этом методе отдельные детали древней находки за-
частую утрачиваются. Однако при тщательном описании
всех этапов работы, как признает сам Райзнер, ученые
и археологи в будущем смогут восстановить находку в
ее первоначальном виде, и это оправдывает подобного
рода расчленения. После открытия погребения Хетепхе-
рес и других, менее значительных находок Райзнер вы-
работал метод раскопок в помощь будущим археологам:
следует изучать каждый квадратный фут, фотографи-
руя, зарисовывая и описывая каждый определенный
предмет и неопределенный фрагмент на месте его на-
ходки и по отношению к другим фрагментам, и все, все
записывать!
Тот же самый принцип применялся и при раскопках
Царской ладьи: точное описание мельчайших деталей и
на месте погребения, и в лаборатории, во время рестав-
рации, величайшая осторожность при консервации хруп-
ких частей, но прежде всего неторопливость и обдуман-
57
ность каждого этапа, чтобы само время могло указать
на ошибки археолога прежде, чем они станут непоправи-
мыми. Все это составляло основу методики Райзнера.
Хотя сам Хаджа Ахмед и не участвовал никогда в рас-
копках Райзнера, он усвоил его тончайшую технику,
когда реставрировал деревянную мебель из гробницы
Хетепхерес.
Хаджа Ахмед работал в корабельной траншее. Ис-
кандер и Заки Нур, в то время главный куратор всего
района пирамид, занимались определением, консерва-
цией и сохранением извлеченных предметов непосредст-
венно в лаборатории. Однако задачу подъема Царской
ладьи из ее захоронения Хаджа Ахмед взял целиком на
себя. Это решение до известной степени объяснялось его
почти мистическим чувством близости с далеким прош-
лым, особенно с древними мастерами: камнерезами,
ювелирами, гончарами и корабелами. Здесь, в одиноче-
стве, в корабельной траншее, где его никто не беспокоил,
он как бы вживался в прошлое и в сущность того, что
лежало перед ним. Когда он держал в своих руках де-
таль ладьи, ощущал ее вес, оглаживал ее своими корот-
кими чуткими пальцами, он находил ответы на многие
загадки.
В последних числах июня 1957 года, после двух дол-
гих сезонов раскопок, вырубленная в известняке тран-
шея к югу от Великой пирамиды была наконец полно-
стью очищена. Ее длина достигала тридцати двух с
половиной метров, а ширина — пяти. Погребенная в
траншее Царская ладья была расчленена на 651 часть,
которые, если их разъединить на изначальные элементы,
состояли бы из 1224 отдельных деталей, включая все
основные доски обшивки. Почти все они были из кедра,
но некоторые более мелкие части — из акации, ююбы и
других пород деревьев, известных в Египте с древней-
ших времен. Кедр, по определению лаборатории Бри-
танского музея, был привезен из той части Сирии, кото-
рая известна теперь как Ливан; там-длинная и по-свое-
му прекрасная горная цепь отделяет полосу побережья
от внутренней части страны, где некогда росли целые
массивы этих вечнозеленых великанов.
За исключением нескольких осколков или обломков
почти чистой меди, в траншее не оказалось никаких
иных металлических деталей. Во время раскопок были
вынуты камни, которые очевидно служили балластом
для устойчивости ладьи, а также многие метры нерезок;
58
вёредкй или канаты лежали между всеми слоями
захоронения и устилали дно траншеи. В корабельном
погребении не нашли никаких сокровищ, кроме самой
Царской ладьи, не обнаружили никакого, даже самого
скромного погребального дара, который подсказал бы
нам, кто и для чего похоронил это судно. Здесь не было
никаких надписей, за исключением отметок мастеров из
каменоломни, нацарапанных на массивных плитах, и ка-
ких-то странных символов, заключенных в треугольники
(перевернутые пирамиды?), грубо начертанных на юж-
ной стене самой траншеи.
Среди последних извлеченных предметов оказались
кусок необработанного черного базальта, видимо слу-
живший молотком, и узкий осколок кремня, в виде дву-
стороннего резца или долота. Эти инструменты вместе
с черепком дешевого, плохо обожженного сосуда (егип-
тяне до сих пор используют такие сосуды, так как вода
в них всегда прохладная за счет ее частичного испаре-
ния сквозь пористые стенки) были единственными чуже-
родными предметами, найденными в захоронении. Ви-
димо, их обронили по недосмотру или сбросили в тран-
шею древние строители. Можно представить, как
проклинал себя и всех владелец резца, когда понял,
что его драгоценный кремневый инструмент навсегда ос-
тался на дне траншеи,— проклинал, разумеется, молча,
ибо гробница богоравного фараона находилась всего в
нескольких локтях от него.
Глава пятая
Конструкция и реконструкция
Прежде чем прикоснуться к своему
«пациенту», реставратор должен быть пол-
ностью уверен в успехе операции, чтобы не
утратить ни частицы материала и не нане-
сти ни малейшего ущерба вверенному ему
сокровищу. После долгого изучения и мучи-
тельных попыток я пришел к убеждению,
что единственный способ добиться успеха
заключается в том, чтобы пройти заново
шаг за шагом тот путь, по которому шел
древний мастер, и повторить то же самое,
что делал он, когда создавал свой шедевр...
Ахмед Юсеф Мустафа (1947 г.)
Решение головоломки
В кирпичном доме лаборатории, построенном рядом
с опустевшей корабельной траншеей, горячий и пыльный
воздух был пропитан смолистым ароматом древнего
кедра. Мир и спокойствие вернулись в город мертвых,
на пустынное плато Гизе. Подъемные краны замерли,
почти все рабочие ушли, туристов было мало, и боль-
шинство из них интересовалось огромными пирамидами,
не обращая внимания на работу в лаборатории. Жур-
налисты давно уже разъехались, как только первая сен-
сация открытия уступила место томительному ожида-
нию результатов длительной, сложной и кропотливой
работы, к тому же результатов непредсказуемых.
Хаджа Ахмед лично выбрал себе ассистентов в по-
мощь, но отвечал за всю работу только он. В одиночест-
ве и тишине вся неизмеримая трудность задачи воочию
предстала перед ним. Он только сейчас осознал огром-
ные размеры Царской ладьи и то, какие усилия потре-
буются от него самого, чтобы собрать ее. 1224 детали,
из которых состояла головоломка, различались по раз-
мерам — от дощечек длиной в несколько сантиметров до
60
двух огромных 23-метровых брусьев, которые Ври сбор-
ке оказались центральными частями верхних обводов
ладьи.	1
Но уверенность, как говорит сегодня Хаджа Ахмед,
ни на минуту не покидала его. Как это ни удивительно,
непоколебимая вера в себя никогда не подводила Хад-
жу Ахмеда. Он был уверен, что головоломка может
быть решена, и решение это будет найдено здесь, в ре-
ставрационной лаборатории, благодаря деревянным ча-
стям самой ладьи. В этом не было никакого мистициз-
ма, уверял меня позднее Хаджа Ахмед, а чисто практи-
ческий, прагматический подход к задаче. В конечном
счете собрать древний корабль можно только одним пу-
тем, и этот единственный путь будет им найден, хотя бы
для этого потребовалось затратить долгие годы. По-
следнее его опасение, увы, оправдалось.
Посетителей, которым повезло увидеть Царскую
ладью сегодня в корабельном музее, поражает необы-
чайная точность ее реконструкции. Это чувство досто-
верности, впечатление рационального и хорошо проду-
манного плана объясняется одновременно мастерством
древних корабелов и прозорливостью Хаджи Ахмеда.
Но прежде чем он уверился, что его реконструкция Цар-
ской ладьи правильна, ему пришлось пережить неис-
числимые неудачи, месяцы и годы проб, ошибок, ис-
правлений.
Работа Хаджи Ахмеда по восстановлению Царской
ладьи выявила столько подробностей в конструкциях
древних египетских судов, что сегодня многие уже не
помнят о том, что, когда он начинал, о них почти ниче-
го не было известно. Да, все видели сотни рельефов,
настенных изображений и моделей различных древних
египетских судов, но никто не знал, в сущности, ничего
об их конструкции. Пожалуй, единственным свидетель-
ством оказались лодки, найденные в Дашуре Жаком де
Морганом в 1893 году. Тогда французский археолог по-
считал, что лодки — часть погребального наследия фа-
раона XII династии Сенусерта III, у пирамиды которого
они были обнаружены. Эти лодки, казалось, собраны в
крайней спешке, но все же они давали какое-то пред-
ставление об их конструкции.
Еще Геродот писал, что «при строительстве грузовых
судов египтяне ребер вовсе не делают»7, но это сви-
7 Геродот II, 96.
61
детельство сочтено было нелепицей, еще одной выдум-
кой «Отца истории».
Метод Хаджи Ахмеда, хотя он и мог показаться на
первый взгляд бессмысленным и хаотичным, в сущно-
сти, был единственно правильным. В лаборатории про-
верялось одновременно не менее четырех-пяти вариан-
тов реконструкции. Некоторые тут же отвергались, по-
тому что признавались явно несостоятельными, другие
обещали немедленный успех, но большую часть из них
обдумывали и на время откладывали, чтобы они созре-
ли, как хлеба в печи. Подробнейшие записи в дневниках
вместе с рисунками и фотоснимками сопровождали
каждый этап, каждую попытку реконструкции, незави-
симо от того, успешна эта попытка или нет. Были и та-
кие части головоломки, которые подсказывали быстрые
решения, например маленький навес или балдахин на
носу ладьи, схожий с балдахином на изображении ко-
рабля фараона Сахура или с навесом над каютой, почти
идентичным балдахину над кроватью царицы Хетепхе-
рес, который Хаджа Ахмед помогал реставрировать
двадцать пять лет назад. Зато другие части ладьи зада-
вали такие сложные и неожиданные загадки, что оста-
ется лишь удивляться мужеству и терпению Хаджи Ах-
меда. Другой на его месте отчаялся бы и отступил.
С самого начала проглядывались две путевые нити.
Как мы знаем, еще на этапе раскопок выяснилось, что
части Царской ладьи уложены в погребальную траншею
не в беспорядке и не как попало. Трудно было понять
систему укладки корабельных частей, однако Хаджа
Ахмед со свойственной ему мудростью решил не только
записывать порядок этой укладки, но и сохранять по
возможности этот порядок при переносе частей ладьи
под навес реставрационной лаборатории. Таким обра-
зом, содержимое траншеи как бы разделялось на от-
дельные непотревоженные слои захоронения, только
каждый слой раскладывался отдельно. И еще задолго
до того, как траншея полностью опустела, логическое
расположение ее содержимого стало очевидным: как мы
уже видели, нос ладьи находился в западном конце
траншеи, а корма — в восточном, части правого борта —
слева, вдоль северной стороны, если глядеть на нос, ча-
сти левого борта — справа, вдоль южной стороны тран-
шеи. Различные элементы надстройки располагались в
верхних слоях захоронения, а доски обшивки корпуса
лежали на дне траншеи. Бесспорно, время сдвинуло, из-
62
меняло и разрушило некоторые части судна, поэтому не
все они находились там, куда их уложили древние ма-
стера, однако в общих чертах вполне можно было про-
следить схему первоначального захоронения.
Вторым ключом к предстоящей реконструкции ладьи
стало интересное открытие: на многих деревянных ча-
стях имелись иератические пометки, указывавшие, к
какой секции ладьи принадлежали эти части. (Иерати-
ческое письмо было по отношению к иероглифам такой
же скорописью, как почерк человека к печатным бук-
вам.) На досках носовой части правого борта стоял знак
+ , левого борта — знак X , на досках кормовой ча-
сти правого борта — знак I» , а левого борта — знак
(III Немецкий египтолог Вольфганг Хельк, который не-
давно исследовал эти знаки, полагает, что они употреб-
лялись для определения сторон света в довольно широ-
ком диапазоне: не только для кораблей, но и вообще при
строительстве всех крупных сооружений.
Например, этими знаками древние египтяне помеча-
ли стены некоторых гробниц, а иногда они служили
просто указателями направления: налево, направо, на
восток или на запад.
Помимо этих четырех знаков на деревянных частях
ладьи остались десятки отметок, сделанных плотниками
древности. Эти отметки до сих пор недостаточно рас-
крыты, и смысл их неясен, но они, очевидно, служили
своего рода указаниями для сборки ладьи, хотя и бо-
лее специфическими, чем упомянутые выше четыре сим-
вола сторон света.
Хотя никто толком не понял значения этих плотниц-
ких знаков, они тем не менее сослужили неоценимую
службу, потому что указали, каким образом должны
были состыковываться соседние части ладьи.
Реставрация и поиски
Прежде чем приступить к реставрации, следовало за-
вершить предварительные дореставрационные работы.
Все деревянные части ладьи были обработаны по
указаниям доктора Искандера раствором поливинила-
63
цетата сразу же после извлечения из траншеи, однако
эта пленка лишь отсрочила рассыхание древесины. Она
не могла остановить уже происшедших изменений, а в
отдельных случаях они были довольно значительные,
особенно в тех частях ладьи, которые находились на са-
мом дне траншеи или упали туда и оказались под тяже-
стью многотонного кедрового корпуса. До реконструк-
ции каждая часть нуждалась в укреплении. Иногда для
этого было достаточно поставить на ослабленное место
всего одну деревянную заплату. Но порой приходилось
охватывать основу из древнего кедра новой деревянной
окантовкой, или же, наоборот, если внешняя поверх-
ность старых досок оказывалась ненадежной, внутрь
вставлялись укрепляющие клинья, причем так, чтобы
внешний облик досок корабельного набора не менялся.
Некоторые части пришлось полностью заменить, но та-
ких оказалось очень мало, ибо основные части ладьи,
поднятые из погребальной траншеи, на удивление хоро-
шо сохранились.
В ходе работы выяснилось, что нет смысла маскиро-
вать новую древесину под старую или, наоборот, обнов-
лять древние части ладьи. Скорее необходимо было
просто укреплять старые части корабля таким образом,
чтобы археологи будущего могли ясно отличить работу
мастеров Древнего царства от подражаний современных
реставраторов.
Все это время Хаджа Ахмед и его сотрудники рабо-
тали спокойно, однако Департамент древностей испы-
тывал вполне объяснимое недовольство: когда же нако-
нец появятся результаты, и обязательно сенсационные,
которые оправдают столь долгое ожидание?
Царскую ладью нашли весной 1954 года, а подняли
из погребальной траншеи поздней осенью 1957 года.
Только тогда Хаджа Ахмед смог приступить к рестав-
рации ладьи, однако многие весьма влиятельные люди
уже начали терять терпение.
Европейцам трудно понять всю глубину патриотиче-
ских чувств народа в таких странах, как Египет, где да-
лекое прошлое и память о некогда могущественной им-
перии сталкиваются с недавним унижением колониализ-
ма и горечью от сознания, что египтяне лишь сейчас
получили возможность творить свою собственную исто-
рию.
Тут смешались и гордость, и .стыд, и смущение от-
того, что иностранцы с их деньгами, опытом и техникой
64
Ахмед Юсеф Мустафа
Подъем первого блока.
23 ноября 1954 г.
Дно траншеи;
тщательно перевязанные доски —
отдельные части ладьи
Широкие доски днища с отверстиями,
через которые проходят
скрепляющие корпус канаты
Реконструкция ладьи.
Установка кормовой каклы
Четыре основных знака па досках,
обозначавшие к какой четверти корабля они относятся:
носовой, правой и левой, или кормовой, правой и левой
Баржа, на которой при царице Хатшепсут (XVIII династия)
были переправлены из асуанской каменоломни в Фивы
два обелиска весом 2400 тонн каждый (реконструкция)
Царская ладья
из Поминального храма фараона Сахура
в Абусире (V династия) (рельеф)
Модель ритуальной ладьи вельможи Мекегра
(XI династия) из его фиванской гробницы
Фараон со статуэткой
сидящей богини Маат на ладони
Двойник «Ка» — пара рук,
воздешх в знак покровительства
«Ба», или душа усопшего
(птица с человеческой головой)
Корабль на волокуше,
напоминающий Царскую ладью
(Папирус XXI династии)
«Охраняющее око»
Ладья бога Солнца
для ночного путешествия по небу
(предварительный рисунок
неоконченного рельефа
в гробнице Хорсмхеба)
(XVIII династия)
Гор-лиги под покровительством своей матери Исиды
сделали бы это лучше и наверняка быстрее. Поэтому
реконструкция Царской ладьи стала вопросом нацио-
нального престижа и должна была завершиться как
можно скорее.
Однако, как оказалось, наилучшие результаты мог
принести только все тот же старый метод проб, неизбеж-
ных ошибок и их исправления. Хаджа Ахмед не позво-
лял торопить себя без достаточных на то оснований.
Весь первый год он со своими помощниками занимался
чертежами и изготовлением моделей каждой отдельной
части Царской ладьи в масштабе один к десяти. Хаджа
Ахмед считал, что благодаря этим моделям он сможет
свободно экспериментировать, не подвергая лишней
опасности подлинные древние части корабля. И в то же
время он изучал современные способы постройки лодок
всюду и везде. Он отыскивал основной принцип пост-
роения этих судов. Мы уже говорили, что мастера, де-
лавшие лодки, по характеру своему были до крайности
консервативны и методы своей работы сохраняли с тех
незапамятных времен, когда человек впервые вышел в
море. Однако между лодками, которые строились на со-
временных египетских верфях, и Царской ладьей, кото-
рую пытался реконструировать Хаджа Ахмед, было
одно существенное различие. О нем мы уже упомянули
вскользь выше.
По существу, есть два способа постройки деревянной
лодки, два вида конструкции корпуса: внутренняя и
внешняя. Большинство европейских и североамерикан-
ских лодок имеют внутренний вид конструкции: каркас
самой лодки, киль и шпангоуты (или ребра), к которым
крепятся внешние стрингеры8. Современные строители
лодок в Египте следуют этой традиции. Однако в дре-
вности широко использовали другой способ: внешние
доски обшивки корпуса лодки собирались встык, вплот-
ную, и уже в эту скорлупу вставляли укрепляющие
поперечные распорки (шпангоуты). В первом случае,
когда сначала создавался набор (скелет) корабля, дос-
ки внешней обшивки прикреплялись к нему, то есть к
килю, шпангоутам и стрингерам; во втором — доски об-
шивки соединялись между собой и конструктивно не за-
висели от внутреннего набора. Все известные нам древ-
ние суда Средиземноморья, вплоть до византийских,
строились по последнему принципу: сначала — скорлу-
8 Стрингеры — продольные элементы конструкции лодки, к
которым крепится обшивка.— Примеч, ред.
$ Зар. 280
§5
па, затем — ее внутренний набор. Та же традиция сохра-
няется до сих пор в странах Азии. Однако в средние
века — точно неизвестно, когда это произошло,— среди-
земноморская традиция «скорлупного» судостроения
сменилась на «скелетную». Весьма вероятно, что в то
же время изменился и метод египетских корабелов, а
может быть, немного позднее, когда португальские мо-
реплаватели обогнули Африканский континент и вышли
в Индийский океан, внося свой вклад в конструкцию
больших торговых судов в этом районе. Однако Цар-
ская ладья, лодки из Дашура и, наверное, все другие
древние египетские суда строились по старой традиции:
первоначально создавался «скорлупный» корпус из плот-
но пригнанных продольных досок.
Самым главным во внешнем виде судна был, несом-
ненно, силуэт корпуса, который, в свою очередь, опре-
делялся изгибом киля или нижнего настила, днища, и
формой палубного настила. Силуэт судна — это первое,
что рисует корабел, независимо от того, что ему пред-
стоит строить — адмиральский флагманский корабль
или простую лодку, ибо от профиля зависит все в судне:
форма, размер, скорость и его соответствие назначению.
С самого начала реконструкции Царской ладьи из-за
особенностей ее строения возникла серьезная трудность:
определить, каков был первоначальный изгиб ее днища.
Но Хаджа Ахмед довольно быстро справился с этой за-
дачей (нижний настил, очевидно, имел форму вытяну-
того эллипса, сужавшегося к носу и корме), а также
установил, каким образом крепились между собой во-
семь больших продольных досок плоского днища ладьи.
Однако выяснилась еще одна особенность конструкции
этого судна: доски нижнего настила состояли из трех от-
дельных секций — носовой, средней и кормовой. Это
сразу подтвердили составленные чертежи. Средняя сек-
ция была обнаружена на самом дне погребальной тран-
шеи, а носовая и кормовая — над нею, перекрывая сред-
нюю секцию спереди и сзади. Только таким образом
можно было уложить сорокатрехметровое судно в тран-
шею длиной всего 32,5 метра. Было нетрудно установить,
в каком порядке носовая и кормовая секции ладьи со-
единялись со средней, чтобы все днище судна выглядело
точно как на чертежах. Однако оставалась главная
проблема: под какими углами состыковывали носовую
и кормовую секции со средней? Ибо от этих двух углов
зависел изгиб всего корпуса, силуэт корабля. И не быдо
66
никаких намеков, как разрешить эту проблему. Оставал-
ся единственный способ: пробовать, ошибаться, пробо-
вать снова и снова, пока эти три секции не совпадут и
точно не состыкуются с остальными частями корабля.
(Я, конечно, понимаю, что разговор об изгибе и си-
луэте плоскодонной ладьи может удивить читателей,
незнакомых с основами судостроения. Но изгиб корпу-
са определяется линией, проведенной от носа судна до
кормы через его среднюю часть, то есть через мидель-
шпангоут. А линия поперек днища от борта до борта
будет прямой, потому что судно плоскодонное.)
К концу первого года работы Хаджа Ахмед и 10 его
помощников вычертили 300 схем и изготовили 90 моде-
лей отдельных частей Царской ладьи — из общего ко-
личества 1224, из которых она состояла.
«По всей видимости, сооружение моделей всех ча-
стей ладьи отняло бы у нас лет десять, и я был готов
потратить на это десять лет жизни»,— вспоминает Хад-
жа Ахмед. Но если для него эти десять лет были лишь
каплей в сосуде времени, то Департамент древностей
проявлял все большее нетерпение. В конце 1958 года но-
вый ее глава внезапно и без всякого к тому повода
объявил представителям прессы, что Солнечная ладья
будет окончательно восстановлена через три месяца.
Вместо того чтобы опровергнуть это поспешное и опро-
метчивое заявление, Хаджа Ахмед решил сделать все
возможное, чтобы справиться с, казалось, невыполнимой
задачей. Он по-прежнему действовал не спеша, несмот-
ря на давление сверху, однако теперь, как он сам объяс-
няет, после целого года общения с нильскими корабе-
лами, после того, как он с их помощью построил
большие модели ладьи, ныне выставленные в музее, он
почувствовал, что может приступить к непосредствен-
ной сборке Царской ладьи.
Реконструкция
Было несколько неудачных попыток, прежде чем си-
луэт Царской ладьи определился. Но после того как
окончательное решение было принято, появилась воз-
можность строить контрольные объемные формы осталь-
ных частей корпуса, то, что современные кораблестрои-
тели называют муляжами. Маловероятно, чтобы древние
египетские корабелы пользовались муляжами. Во всяком
5*
67
случае, ни на одном из многочисленных изображений
строительства лодок в древних гробницах этих муля-
жей нет. Но они оказали неоценимую помощь во время
реконструкции Царской ладьи, в частности тем, что
принимали на себя нагрузку при сборке, освобождая от
нее древние кедровые доски. Сразу же после того как с
помощью этих муляжей определялись истинные очерта-
ния корпуса Царской ладьи, их разбирали и заменяли
подлинными деталями.
Одной из интереснейших особенностей Царской
ладьи был способ крепления форштевня и ахтерштевня
в форме пучков папируса к самому корпусу судна. На
кораблях викингов и других североевропейских судах
отдельные носовые и кормовые части, порой изысканные
и грациозные, крепились непосредственно к килю кораб-
ля, но у Царской ладьи не было киля, а потому штевни
в виде пучков папируса, очевидно, состыковывались с
досками корпуса. Хаджа Ахмед сразу же пришел к та-
кому заключению, когда заметил двойные, довольно
длинные и заостренные наподобие наконечников копий
доски, уложенные в противоположных концах корабель-
ной траншеи, там, где должны были находиться нос и
корма ладьи. Такое расположение этих парных досок на-
вело его на мысль, что они каким-то образом связывали
декоративные штевни с корпусом Царской ладьи. Это
было гениальной догадкой, блестящим примером интуи-
ции, потому что оба штевня точно состыковались с за-
остренными досками, выступавшими из корпуса. Высо-
кий форштевень и ахтерштевень, загибавшийся вперед,
оказались необычайно тяжелыми, однако удивительная
система крепления не только удерживала их на носу и
корме, но и придавали прочность всему корпусу ладьи.
Интересно, что, если бы мы убрали с Царской ладьи
эти носовое и кормовое украшения, перед нами оказа-
лась бы обыкновенная речная барка для перевозки пас-
сажиров, с обрубленным носом и кормой, подобная тем,
которые строились на верфи вельможи Ти, изображен-
ной на великолепных рельефах в его гробнице. (О ней
еще пойдет речь в шестой главе.) Но может быть, там
изображена не простая лодка, а погребальная ладья
для мумии самого вельможи Ти и рабочие просто не ус-
пели придать ей традиционную форму челна из стеблей
папируса? В любом случае напрашивается один вывод:
во времена V династии в Египте уже не строили специ-
альных погребальных судов, а скорее всего придавали
68
облйк ритуальных Челнов из стеблей папируса обыкно-
венным речным баркам.
Итак, великолепный корабль обретал свой облик,
вновь возвращался к жизни. Доски его корпуса стави-
лись на прежние места и буквально сшивались простым,
но весьма эффективным способом двойной связки (свер-
ху и снизу) веревочными стежками, стягивающими дос-
ки корпуса достаточно плотно, и в то же время оставля-
ли им некоторую подвижность, особенно важную в слу-
чае перегрузки. Трудно перечислить, каким испытаниям
подвергается корпус корабля. Ему приходится противо-
стоять ветру, течениям, волнам, перегрузкам и при этом
сохранять свою маневренность.
Хотя Царская ладья и не подвергалась современным
испытаниям, но, во всяком случае, ее корпус был гораз-
до прочнее, чем это требовалось от ритуальной погре-
бальной барки. Изнутри он напоминал гладкую, вытя-
нутую в длину скорлупу. Верхние и нижние веревочные
стежки связок не выступали над поверхностью, потому
что V-образные щели для них были прорезаны не наск-
возь, а лишь в верхней части кедровых досок, толщиной
13—14 сантиметров. Как в костюме первоклассного
портного, эти стежки скрывались внутри одеяния судна.
Только когда носовую и кормовую части ладьи пришлось
связывать с центральной частью корпуса, оказалось, что
веревочные связи выведены наружу, но и здесь над уз-
лами крепились вогнутые прямоугольные дощечки, кото-
рые скрывали эти узлы. Из-за неизбежной деформации
огромных досок корпуса между ними образовались ще-
ли, однако, когда Царская ладья была только построе-
на, никто снаружи не смог бы увидеть, как скреплены
эти части судна. Внутри корпуса была ошеломляющая
мешанина всевозможных деталей, и лишь самое внима-
тельное изучение позволило понять их назначение.
Стрингеры, или нижние продольные доски, примы-
кавшие к днищу судна, а также доски обшивки корпуса
состояли из трех частей, а бортовые — из двух. Меж-
ду этими нижними досками и бортовыми крепились с
каждой стороны три дополнительные доски обшивки,
которые перекрывали щели корпуса. Таким образом,
каждый борт ладьи состоял из одиннадцати продольных
досок — стрингеров. Сквозь все эти доски проходила од-
на веревочная связь, удерживавшая многочисленные ча-
сти корпуса.
Все доски соединялись на концах S-образными за-
69
творами и состыковывались встык, что обеспечивало
ладье прочность и водонепроницаемость. По современ-
ной терминологии кораблестроителей, доски Царской
ладьи были соединены по принципу обшивки испанских
каравелл, одна к одной, а не внахлест, когда одна доска
заходит на другую.
Помимо веревочных стяжек доски корпуса Царской
ладьи соединялись по длине деревянными клиньями-
замками, расположенными на разных расстояниях.
Внутри корпуса поверх выступов над продольными до-
сками — стрингерами в местах их стыковки стояли
длинные тонкие поперечные крепления, полукруглые в
сечении, а поскольку они были связаны с корпусом из-
нутри веревочными стежками, конопатить эти соедине-
ния не было надобности. И с обоих концов ладьи тор-
чали уже упомянутые выше заостренные, как наконеч-
ники копий, доски, связанные с настилом днища и
боковыми досками обшивки; к ним крепились штевни в
виде пучков папируса.
Шестнадцать поперечных опор, или бимсов, массив-
ных изогнутых распорок, каждая вырезанная из целого
кедрового ствола, были вставлены внутрь корпуса и свя-
заны с его досками, укрепляя тем самым каркас Цар-
ской ладьи. С бимсами были связаны ряды из семи под-
порок с раздвоенными концами, которые, в свою оче-
редь, поддерживали длинный стрингер, или доску
днища, проходящего посередине судна. Этот стрингер
обеспечивал продольную прочность корпуса в дополне-
ние к сорока шести поперечным балкам, или распоркам,
скрепленным со стрингером пазами через равные проме-
жутки. Концы этих распорок входят в пазы бортовых
досок обшивки обеих сторон ладьи. Одна из этих рас-
порок, расположенная спереди средней части корпуса,
была гораздо толще и шире других, и Бьёрн Ландстрём
предположил, что к ней, видимо, крепилась раздвоенная
книзу мачта. Однако никаких следов этой мачты или
каких-либо иных предметов парусного снаряжения в ко-
рабельной траншее не обнаружено.
На поперечных распорках по обоим бортам ладьи
лежали длинные боковые доски — опоры палубного на-
стила. На этих двух опорах лежали поперечные доски
самой палубы; они были закреплены в пазах, но не на-
мертво. В носовой части десять тонких столбиков под-
держивали маленький балдахин или навес. Их капители
представляли собой изящно вырезанные стилизованные
70
бутоны, папируса, такие же, как на резных колоннах
главного балдахина. Не совсем понятно, для чего пред-
назначался этот навес. Чтобы оберегать от солнечного
зноя изображения божества? А может быть, просто лоц-
мана? Или капитана, или его первого помощника, или
еще кого-нибудь из команды? А может быть, под этим
навесом сидел жрец, возглавлявший церемонию священ-
ного плавания?
Главная палубная каюта занимала всю кормовую
часть ладьи и состояла из двенадцати деревянных экра-
нов, или панелей, по пяти с каждого борта и по одной
спереди и сзади. Двойная дверь с задвижкой изнутри
вела со стороны носа ладьи в маленькую прихожую, и
вторая аналогичная дверь отделяла прихожую от самой
каюты. Внутри ее три деревянные колонны с пальмет-
тами наверху, похожие на колонки тронного кресла ца-
рицы Хетепхерес, поддерживали центральную опору
крыши каюты. Еще одна дверь выходила в сторону кор-
мы ладьи. Двери с носовой части в прихожую и вто-
рая — в каюту были сдвинуты по отношению одна к
другой, чтобы гребцы, которые стояли (или сидели?) на
передней палубе, не могли заглянуть внутрь. Внутри
каюты жарким летним днем, вероятно, царили влажная
духота и полумрак. Кроме дверей, здесь не было ника-
ких иллюминаторов или других отверстий для вентиля-
ции. Однако, по утверждению Хаджи Ахмеда, на кораб-
ле имелось одно весьма хитроумное приспособление для
вентиляции каюты: она была окружена колоннадой из
тридцати шести колонн с такими же капителями в виде
бутонов папируса, которые поддерживали тонкие попе-
речные планки, находившиеся примерно в пятнадцати
сантиметрах над крышей каюты. Хаджа Ахмед полагает,
что этот легкий каркас поддерживал вторую кровлю
скорее всего из камышовых циновок с ярким геометри-
ческим узором, подобную -тем, что часто изображаются
над лодками на стенных росписях более позднего перио-
да. Если эти циновки постоянно поливали речной водой,
они играли роль пусть первобытного, но весьма эффек-
тивного кондиционера, создавая путем испарения слой
охлажденного воздуха между этой кровлей и каютой.
Навес из циновок простирался не только над самой
каютой, но и над носовой частью палубы ладьи, при-
крывая гребцов от лучей палящего летнего солнца.
На Царской ладье насчитывается пять пар гребных
весел на передней палубе, длиной примерно от шести с
71
половиной до восьми с половиной метров, и еще два ру-
левых весла на корме, длиной чуть более шести с поло-
виной метров. Лайонел Кассон, тщательно изучивший
древние суда Средиземноморского бассейна, полагает,
что ладьи подобного типа вообще тянули на буксире
другие лодки, а гребные и рулевые весла Царской ладьи
служили главным образом для того, чтобы удерживать
се на избранном курсе. Это вполне возможный вариант,
ибо, как мы увидим позднее, при веслах на подобных
судах находились вовсе не матросы, а лица, исполняв-
шие более важные роли в ритуальном обряде.
Так или иначе, Хадже Ахмеду пришлось пять раз со-
бирать огромную ладью, прежде чем ее поместили в му-
зее близ Великой пирамиды Хеопса. Первая полная ре-
конструкция была завершена в 1968 году, через десять
лет после того, как началась работа с подлинными,
древними частями корабля. Из-за того что сразу не
удалось решить вопрос о местоположении музея, Цар-
скую ладью разбирали и снова собирали еще много раз.
Хаджа Ахмед уверен, что последняя, пятая реконструк-
ция — самая удачная. Под конец он сумел сократить
сроки сборки с почти двух лет до трех месяцев, настоль-
ко он освоился со всеми составными частями гигантской
головоломки.
Собранная Царская ладья имеет 43,4 метра в длину
и 5,9 метра в самой широкой части корпуса. Ее глубина,
измеренная по вертикали от верхнего палубного насти-
ла до середины нижнего стрингера днища, то есть в са-
мом широком месте, равняется 1,78 метра. Максималь-
ная осадка судна в этом месте составляет 1,48 метра,
водоизмещение — около 45 тонн. На воде доски корпуса
разбухали, веревочные связки туго натягивались, и
ладья превращалась в прочное, гибкое и водонепрони-
цаемое судно. Корабль со сшитыми встык досками кор-
пуса кажется на первый взгляд необычным, однако в
действительности до недавнего времени это был типич-
ный способ постройки морских судов по всему Араб-
скому заливу и во всех портовых городах Индийского
океана. Сегодня эта традиция постепенно уходит в
прошлое, хотя некоторые образцы подобных судов все
еще можно встретить в таких портах, как Дафар. Но
когда-то «сшитые» корабли широко использовались для
оживленнной морской торговли с Китаем и доходили от
Арабского залива до Кантона, Фучжоу и других южно-
китайских портов. Лайонелл Кассон указывает, что ац-
7?
Тинные историки знали «сшитые» корабли: это были са-
мые древние, примитивные суда Средиземноморья. На-
пример, Вергилий описывает, как Эней переправлялся
через Стикс на «сшитом челне».
В современном Египте уже нет «сшитых» судов. И
сегодня трудно сказать, был этот способ типичным для
всех древних корабелов Египта или использовался в
исключительных случаях, для постройки таких роскош-
ных и специфических судов, как Царская ладья. Точно
так же мы не знаем, сохранилась эта традиция до позд-
них времен или была характерна только для судов
эпохи Древнего царства. Как это бывает со всеми вели-
кими археологическими открытиями, Царская ладья по-
ставила столько вопросов, что ответить на них, возмож-
но, удастся лишь после новых аналогичных находок, да
и то вряд ли. И в то же время в процессе восстановле-
ния Царской ладьи мы узнали о кораблях и технологии
судостроения в древнем Египте гораздо больше, чем
знали до сих пор.
Глава шестая
Суда и судостроение
в эпоху Древнего царства
Спустился я к морю, и вот — судно:
сто двадцать локтей в длину и сорок в ши-
рину и сто двадцать моряков из Египта.
Озирают ли они небо, озирают ли землю —
сердца их неустрашимее, чем у льва. И воз-
вещают они бурю до прихода ее и грозу
до наступления ее9.
От Вавилона до страны Пунт
Так начинается повествование, рассказанное потер-
певшим крушение моряком, о шторме, гибели судна и о
чудесном спасении благодаря золотому дракону с лазу-
ритовыми бровями,— восточная сказка, достойная само-
го Синдбада-морехода.
К тому времени, когда была впервые записана эта
«Сказка потерпевшего кораблекрушение», очевидно в
эпоху XII—XIII династий, то есть в начале II тысячеле-
тия до нашей эры, египтяне были мореходами по край-
ней мере уже в течение тысячи лет. Они доходили по
Средиземному морю до Сирии и берегов Киликии, а по
Красному — до Африканского Рога и за его пределы.
Из города-порта Коптоса, расположенного на Ниде
чуть севернее Луксора, они пересекали восточную пу-
стыню по традиционному и тем не менее весьма опасно-
му пути через вади Хаммамат, где многие из них оста-
вили свои имена или записи на придорожных утесах,
и доходили до портового города Косеир на Красном мо-
ре. Отсюда, из Косеира, начиналось уже настоящее пла-
вание по морю: около 1300 миль вниз по Красному мо-
рю до земли Пунт, полулегендарной страны, которая,
как считали, находилась где-то вблизи Баб-эль-Мандеб-
9 Повесть о Петеисе III. Древнеегипетская проза. Перевод
М. А. Коростовцева. М., 1978, с. 39.— Примеч. ред.
74
ского пролива, в нынешнем Сомали, и откуда с древней-
ших времен привозили в Египет золото, благовония,
леопардовые шкуры, слоновую кость и черное дерево.
Среди египтологов давно уже идут споры: тащили
древние египтяне суда волоком через гористую пустыню
от Нила к Красному морю или доставляли их в Косеир
в разобранном виде, а здесь уже собирали? Но возмо-
жен, конечно, и третий вариант: на не очень гостеприим-
ном побережье Красного моря все же было достаточно
древесины, чтобы строить морские торговые суда здесь.
Весьма своеобразная конструкция Царской ладьи,
удивительное сочленение ее частей, позволявшее по ме-
ре надобности разбирать и собирать корабль,— все это
является веским аргументом в пользу того предполо-
жения, что древние мопеходы строили свои суда на вер-
фях родной Нильской долины, затем разбирали их,
перетаскивали по частям через пустыню в Косеир и
здесь снова собирали для плавания дальше, на юг.
В любом случае торговые суда египтян на Красном
море явно были меньше, проще, а возможно, и менее
мореходны, чем Царская ладья Хеопса.
Однако независимо от цели их назначения — будь то
легендарный Пунт или Восточное Средиземноморье —
все древние египетские суда назывались «кораблями
Библа». По-видимому, первые морские суда египтян ве-
ли торговлю с Библом — в течение тысячелетий главным
центром Восточного Средиземноморья для эгейских,
африканских и западноазиатских торговцев. Здесь они
регулярно встречались для обмена сырьем и готовыми
товарами. Археологические находки в самом Египте и
на Сирийском побережье свидетельствуют о том, что
торговые связи между долиной Нила и Сирией сущест-
вовали еще в додинастический период, однако кто завя-
зал их, сирийцы или египтяне, до сих пор остается неиз-
вестным. «Корабли Библа» могли быть и египетскими
судами, но возможно, они получили свое название пото-
му, что сирийские торговцы строили их у себя в Библе
и приводили в Египет с грузом кедра и других смоли-
стых деревьев, которые так высоко ценились египтя-
нами.
Ряд данных, по моему мнению, указывает на то, что
инициаторами этой оживленной морской торговли были
скорее все же египтяне, а не финикийцы. О финикийской
морской торговле у нас почти нет сведений до конца
бронзового века, в то время как нам известно, что егип-
75
тяне уже свыше тысячи лет были опытными морехода-
ми. И хотя древние жители Библа считались ловкими
торговцами, они в отличие от своих потомков, финикий-
цев, основавших Карфаген, так никогда и не стали на-
стоящими мореходами. И наконец, в торговле с Библом
«наиболее заинтересованной стороной», как полагал
У. А. Уард 10, был, конечно, Египет. Именно египтяне в
первую очередь нуждались в драгоценной древесине и
маслах, столь важных для их погребальных ритуалов.
И хотя на это можно ответить, что сирийцы не менее
нуждались в египетском золоте, юднако решающая ини-
циатива в этом обмене исходила не от Сирии, а от
Египта.
Находка кедрового дерева в додинастических погре-
бениях Египта подтверждает, что торговля с Ливанским
побережьем началась по крайней мере уже в конце
IV тысячелетия до нашей эры. Эта торговля, по всей
видимости, велась морем, потому что трудно себе пред-
ставить, как египтяне, не знавшие колеса и не имевшие
выносливых вьючных животных, могли перевозить дре-
весину в большом количестве через труднопроходимые
пустыни, населенные зачастую враждебными племена-
ми. И даже если эта торговля с Библом на раннем эта-
пе носила спорадический характер и связи были ред-
кими, она предполагала наличие достаточно крупных,
устойчивых и быстроходных судов. Из этого можно зак-
лючить, что египтяне имели такие суда по крайней мере
уже в конце IV тысячелетия до нашей эры.
Если и были еще сомнения в искусстве древних еги-
петских корабелов, то их полностью опровергла Цар-
ская ладья. Народ, у которого не было до этого ничего,
кроме примитивных плотов и челнов, не смог бы пост-
роить такой огромный, грациозный корабль столь слож-
ной конструкции. Царскую ладью создавали корабелы
с вековой традицией кораблестроения. И хотя Царская
ладья, по-видимому, не предназначалась для плавания
по морям, великолепная технология свидетельствовала о
том, что ее создатели могли в то время строить настоя-
щие морские суда для дальних плаваний.
Высказывались предположения, что Царская ладья
была построена целиком из кедрового дерева потому,
что, во-первых, это дерево имело священное значение
само по себе и, во-вторых, из него получали смолы и
10 Ward W. A. Egypt and the East Mediterranean World. Beirut,
1971.
76
благовония для употребления в ритуальном служении
царям и богам: самой высшей знати кедр доставался
лишь по распоряжению фараона. Однако ливанский кедр
привлекал корабелов Древнего царства прежде всего
своими размерами. Только в горах Ливана можно было
найти огромные деревья, годные для того, чтобы изгото-
вить крупные детали для такого корабля, как Царская
ладья Хеопса. Напомним, что отдельные доски корпуса
ладьи толщиной четырнадцать сантиметров имели длину
двадцать два метра! Суда, построенные фараоном Сноф-
ру и упомянутые в летописи на Палермском камне, бы-
ли длиной пятьдесят метров, то есть даже длиннее
ладьи Хеопса. Один из этих кораблей Снофру построен
из кедра, два других — из дерева под названием «меру»,
очевидно тоже из породы хвойных деревьев, которые
ввозили в Египет из Ливана и Сирии. Нетрудно предста-
вить, что корабли Снофру были построены, как и ладья
Хеопса, из огромных досок, пригнанных встык и «сши-
тых» веревочными связками.
В Египте не росли хвойные деревья, а он остро нуж-
дался в древесине этих пород и во всевозможных смо-
лах и благовониях из них. Поэтому торговля с Библом
имела для Египта очень важное значение на протяже-
нии всей его истории. В конце эпохи Древнего царства,
в конце III тысячелетия до нашей эры, когда, казалось,
рухнула централизованная власть фараона и во всем
Египте начались междоусобицы, один из мудрецов того
смутного времени, некий Ипувер, так оплакивал упадок
торговли: «Воистину строители стали пахарями, а цар-
ские корабельщики впряжены в плуг, не плавают ныне
больше на север, в Библ. Как нам быть без кедра для
мумий наших, ведь погребались жрецы в саркофагах из
него, бальзамировали сановников смолою кедровой
вплоть до самого Кефтиу (о-в Крит.— Т. С.)»11.
Однако торговля с Библом восстановилась и в даль-
нейшем процветала 12. Почти через тысячу лет, в XI ве-
ке до нашей эры, в конце периода Нового царства, ког-
да могущество и влияние египтян, некогда преобладав-
ших на всем Среднем Востоке, пошли на спад, прави-
тельственный чиновник по имени Ун-Амон докосил на-
11 Повесть о Петеисе III, с. 228—229.— Примеч. ред.
12 В действительности эти торговые отношения никогда и не
поеоыв»ались. Дискуссию о продолжении торговли между Египтом и
Библом в Первый переходный период см.: Ward W. A. Egypt and
the East Mediterranean World. Beirut, 1971.— Примеч. авт.
77
чальству об успехе своей торговой миссии в Библе, где
он закупал дерево для постройки «великой священной
ладьи Амона-Ра, Царя богов». Ун-Амон подробно опи-
сывает все трудности и неприятности, которые ему
пришлось претерпеть: пиратские нападения, непомерную
жадность и неуступчивость правителей Библа и т. д. Но
его отчет представляет для нас интерес как свидетельст-
во того, что, пока в Египте сохранялись древние верова-
ния и обычаи, то есть, должно быть, до возникновения
христианства, хвойные деревья Ливана, их смола и бла-
говония оставались для египтян насущной необходи-
мостью.
Нил и навигация
Египтяне издревле вели оживленную морскую тор-
говлю, и в этом нет ничего удивительного.
«Египет,— писал Геродот,— это дар Нила». И хотя
он имел в виду прежде всего земледелие, а не судоход-
ство, это тем не менее правда. Каждого, кто посещает
Египет даже сегодня, поражает справедливость этого
суждения. От Нила зависят и промышленность, и сель-
ское хозяйство страны. Судите сами: до недавнего вре-
мени единственным постоянным удобным и быстрым пу-
тем сообщения внутри страны была великая река —
семьсот пятьдесят миль надежной речной дороги от пер-
вых порогов Асуана до Средиземного моря.
Несмотря на многочисленные связи с другими циви-
лизациями, народ Нильской долины с древнейших вре-
мен, по всей видимости, сохранял свое языковое куль-
турное единство, свою самобытность 13. По мере того
как совершенствовались средства коммуникаций, возни-
кало и крепло политическое единство страны. Первое
стало возможным только благодаря этому речному пути
сообщения. Шумерская цивилизация, которая развива-
лась примерно в ту же эпоху в Нижней Месопотамии,
так и не смогла объединить отдельные независимые го-
рода-государства, и, несомненно, одна из причин этого —
13 Разумеется, среди населения Нильской долины было довольно
много местных различий. Об этих различиях, так же как о сходствах
культур египтян в древнейшие времена, подробно говорится в ра-
боте: Baumgartel Е. The Cultures of Prehistoric Egypt. Vol. I—II.
L., 1955—1960.— Примеч. авт,
78
географическое положение 14. А на Ниле судоходству и
связям, помимо всего прочего, благоприятствовали пре-
обладающие северные ветры: судам, спускавшимся вниз
по реке, помогало течение, а тем, которые поднимались
вверх против течения под парусами, помогал северный
ветер.
Некоторые палеоботаники высказывают предположе-
ние, что климат Нильской долины примерно с V тыся-
челетия до нашей эры и до конца Древнего царства был
намного влажнее, чем впоследствии: тогда здесь выпа-
дало гораздо больше обильных дождей. Сегодня в райо-
не Каира количество дождевых осадков не превышает
двух с половиной сантиметров в год, а в Верхнем Егип-
те дожди случаются лишь раз в два-три года.
В древности обширные болота, покрытые сплошны-
ми зарослями папируса,— как они изображаются на на-
стенных росписях и рельефах в гробницах Древнего
царства,— очевидно, тянулись вдоль всех нильских бе-
регов, а за ними, чуть подальше от реки, возвышались
террасы с отдельными рощицами акации, сикоморы и
ююбы. Хотя все эти деревья были низкорослы, они шли
в дело — как мы уже знаем, из них были изготовлены
втулки и другие мелкие детали Царской ладьи.
Густые болотистые заросли, изобиловавшие рыбой и
дичью, очевидно, привлекли первых поселенцев долины
Нила, и не исключено, что кто-то из них и догадался,
что можно попасть из болотных заводей на великую ре-
ку на простейшем плоту из связок стеблей папируса.
Когда это произошло, не стоит даже гадать, ибо от этих
примитивных папирусных плотов не сохранилось и сле-
да. Изобретение же первого челна можно отнести к эпо-
хе Верхнего палеолита, когда в Нильской долине обо-
сновались племена собирателей и охотников, которые
пришли на плодородные речные берега из пустыни. И
может быть, прошло еще не одно столетие, прежде чем
кто-то из пришельцев, мужчина или женщина, обнару-
жил, что несколько связанных между собою пучков
тростника могут не только выдержать на воде людей,
но и служить для перевозки по реке всяких грузов.
Первое достоверное свидетельство о «настоящих»
лодках в Египте обнаружено археологами в слоях гер-
цейской культуры, или культуры Накада II, которая не-
посредственно предшествовала династическому периоду.
14 Автор не учитывает централизованное государство III дина-
стии Ура.— Примеч. ред.
79
Многие считают, что установление власти 1 династий
представляло собой переворот, решительный разрыв с
додинастическим прошлым, совершенный если не пол-
ностью, то во многом благодаря военному и культурно-
му вторжению в Нильскую долину иноземцев, которые
говорили на ином языке, поклонялись другим богам и
плавали по реке на неизвестных доселе судах. У сто-
ронников этой теории сегодня остается все меньше по-
следователей. Выдающиеся специалисты по доисториче-
скому периоду Египта, такие, как Е. Баумгартель, уже
доказали, что культура Накада II так незаметно переш-
ла в первый династический период, что между ними не-
возможно провести четкую разделительную линию.
Для культуры Накада II характерна искусная крас-
ная керамика с порой наивной, но зачастую очень вы-
разительной росписью. Многочисленные изображения
лодок на этих глиняных сосудах навели некоторых ар-
хеологов на мысль, что они имели какое-то религиозное,
ритуальное значение. Ученые считали, что маленькие
тростниковые навесы на лодках — это укрытые гробы, а
люди, стоящие вокруг лодок или на борту,— участники
какого-то танца или мистерии плодородия. Теория весь-
ма соблазнительная, однако мы слишком мало знаем о
древнейших верованиях и ритуалах, чтобы принять ее.
Но в то же время совершенно очевидно, что даже если
эти лодки, изображенные на красной керамике, и имели
какое-то ритуальное назначение, то примерно такие же
лодки в тот же период использовались для самых про-
заических целей: для рыбной ловли, перевозки грузов и
людей. Доказательством тому служит высокая техника
тогдашнего судостроения, настолько высокая, что ко-
рабли древних египтян уверенно выходили в море и ве-
ли торговлю с Библом, расположенным за триста миль
от дельты Нила.
Ландстрём предположил вполне достоверную рекон-
струкцию наиболее распространенных типов древнееги-
петских судов, изображенных на керамических сосудах,
а также на настенных росписях в Верхнем Египте и
Нубии. Один из этих типов — плоскодонная деревянная
лодка из досок, соединенных поперечными брусьями,
или бимсами, которые обеспечивали судну устойчивость
на глубокой воде. Это непосредственный предок Цар-
ской ладьи. Другой тип лодок, изображенный на глиня-
ных сосудах,—тростниковые суда, у которых пучки
тростника туго стянуты на носу и на корме и загнуты
80
внутрь лоДкй, чтобы придать конструкций необходи-
мую прочность и маневренность. И тот и другой тип су-
дов изображается и под парусом, и с целым рядом греб-
ных весел или шестов. Было высказано предположение,
что эти ряды весел или шестов символизируют мифоло-
гические «Заросли тростника», упоминаемые в Текстах
пирамид. Однако на куске материи из додинастической
могилы в Гебелейне, ныне выставленном в Туринском
музее, несомненно, различаются листообразные лопасти
весел, очень похожие на весла Царской ладьи. Анало-
гичные настоящие весла изображены и на керамических
сосудах той же эпохи.
Таким образом, наиболее ранние свидетельства под-
тверждают, что у древних египтян существовали если не
одновременно, то очень близко по времени две тради-
ции: они по старинке связывали лодки из пучков трост-
ника и строили похожие на них деревянные суда.
Тростниковые лодки с незначительными изменения-
ми использовались на протяжении всей истории Египта
и до сих пор используются в Южном Ираке и в других
районах мира, где произрастает тростник. Причина та-
кого постоянства ясна: эти лодки дешевы, легки, у них
малая осадка, их легко соорудить и легко заменить, ког-
да придет время, и вообще они удобны для рыбной лов-
ли, перевозок и всяких других работ на болотах.
Тростниковые лодки и деревянные суда
На стенных росписях в гробницах знатных египтян
любимый сюжет — легкие тростниковые челны, проби-
рающиеся сквозь болотные заросли, мужчины охотятся
или ловят рыбу, а женщины благосклонно смотрят на
их подвиги. Это занятие было самым популярным раз-
влечением знати. Царица Мересанх III, внучка Хеопса
и жена его сына, фараона Хефрена, изображена на сте-
нах ее гробницы в Гизе вместе со своей царственной ма-
терью и еще двумя знатными дамами: с маленького
изящного челна они собирают цветы папируса, которые
считались главным декоративным украшением.
От эпохи Нового царства сохранилась миниатюрная
позолоченная статуэтка Тутанхамона (XVIII дина-
стия) — символическая ритуальная сценка охоты на
гиппопотама: фараон стоит на маленькой папирусной
лодке с гарпуном в поднятой руке.
Но вот что интересно: несмотря на декоративный и
6 Зак. 280
81
до какой-то степени утрированный характер искусства
Амарны, под изысканной позолотой того времени мы
безошибочно распознаем ту же форму и назначение, что
и у тростникового челна царицы Мересанх и ее матери.
Одна из самых прелестных сцен охоты в тростнико-
вых зарослях сохранилась в Саккара, в мастабе знатно-
го египтянина Ти, относящейся к периоду V династии.
Вокруг чиновника, изображенного в традиционной
манере, художник нарисовал картины его досуга в боло-
тистых зарослях, кишащих нильскими рыбами, крокоди-
лами, гиппопотамами, а также маленькими птичками и
зверюшками, снующими между высокими стеблями па-
пируса с их чудесными цветами и бутонами. Этот рель-
еф давно уже утратил свои краски, однако в нем все
еще чувствуется безошибочный оттенок зеленоватой
прохлады болот, столь дорогой даже современным егип-
тянам, которым приходится жить и работать под беспо-
щадными лучами знойного солнца.
Ландстрём утверждает, что египтяне использовали
папирусные лодки для переправы через Нил до XIX ве-
ка, однако в Верхнем Египте папирус выродился уже в
период XVIII династии, хотя и рос в Дельте до начала
нашего века. Сегодня папирус как дикорастущее расте-
ние полностью исчез, а вместе с ним исчезло искусство
сооружения судов из его стеблей. Когда Тур Хейердал,
норвежский этнограф и археолог, задумал построить
свое тростниковое судно и пересечь на нем Атлантиче-
ский океан, он сделал все возможное, чтобы его корабль
был собран в западной пустыне, поблизости от Великих
пирамид. Но для этого ему пришлось пригласить масте-
ров с озера Чад, с другого юго-восточного края Сахары,
а стебли папируса ему доставили с берегов озера Тана,
из Эфиопии, где находятся истоки Голубого Нила.
Лодки из связок стеблей папируса, по-видимому, бы-
ли единственными мореходными судами древних егип-
тян. Об этом можно говорить с уверенностью, потому
что и гораздо позднее египтяне использовали двойные,
двуногие мачты даже на своих деревянных парусниках.
Этот тип растопыренных мачт, отдаленно напоминав-
ших лестницы, с их особой системой крепления был при-
способлен для тростниковых судов: давление самой мач-
ты и несомых парусов распределялось на возможно
большую площадь слабого корпуса лодки, иначе она
развалилась бы на части. Однако двуногие мачты ста-
вились на все типы парусных судов Древнего царства,
ь2
когда уже и не было необходимости в подобной конст-
рукции. Морские археологи усматривают в этом решаю-
щее свидетельство того, что достаточно крупные трост-
никовые суда с большой парусностью строились задолго
до появления деревянных кораблей.
Так почему же и когда деревянные корабли пришли
на смену тростниковым? И снова мы можем только ска-
зать: это произошло в глубокой древности, так давно,
что сегодня определить этот переломный этап уже никто
не берется. Очевидно, традиция деревянных кораблей
развивалась совершенно независимо от традиции трост-
никовых судов. Один из историков судостроения,
Б. Гринхилл, директор Национального морского музея в
Гринвиче, полагает, что прототипом почти всех деревян-
ных лодок в мире является выдолбленный ствол боль-
шого дерева, иногда перекрытый сверху выступающими
палубными досками.
Я не думаю, что это предположение справедливо для
Египта. И тому есть много причин. Главная же из них
заключается в том, что, нисколько мы знаем, египетские
корабелы никогда не строили даже небольшие лодки с
килем и бортовыми досками, как это было бы естествен-
но при эволюции судна из большого долбленого челна.
Скорее всего это произошло потому, что местные твер-
дые породы деревьев низкорослы. Например, из акации,
достаточно твердого дерева, которое до последнего вре-
мени широко использовалось на лодочных верфях Егип-
та, можно выпилить лишь короткие бруски и дощечки.
Поэтому даже такие большие и элегантные египетские
суда, как Царская ладья Хеопса, строились из коротких
досок, состыкованных в торцах и связанных поперечны-
ми швами. Даже центральная часть днища египетских
судов, соответствующая килевой, состояла из нескольких
отрезков. Так, у Царской ладьи «килевые стрингеры»,
как называет их Лайонел Кассон, состоят из восьми ко-
ротких состыкованных досок.
Геродот описал, как строились египетские суда в
V веке до нашей эры, и вполне возможно, что те приемы
не слишком изменились за предшествующие два тыся-
челетия: «Грузовые суда египтяне строят из аканфа,
который очень похож по виду на киренский лотос. Сок
аканфа — это камедь. Из этого аканфа изготовляют
брусья локтя в два и складывают их вместе наподобие
кирпичей. Эти двухлоктевые брусья скрепляют затем
длинными и крепкими деревянными гвоздями. Когда
б*
83
таким образом построят [остов] корабля, то поверх кла-
дут поперечные балки. Ребер вовсе не делают, а пазы
законопачивают папирусом. На судне делается только
один руль, который проходит насквозь через киль; мач-
ту делают также из аканфа, а паруса из упомянутого
выше папируса» 15.
Техника древнего судостроения лучше всего пред-
ставлена на примере лодок из Дашура, захороненных
около пирамиды Сенусерта III, хотя до сих пор не дока-
зано, были они частью погребальной утвари самого фа-
раона или же принадлежали знатным людям из его
окружения, чьи могилы находились поблизости. Най-
денная рядом волокуша, или сани, видимо, служила для
перевозки лодок вместе с их содержимым от берега Ни-
ла или заливных полей к пирамиде в южной части Сак-
кара, где лодки захоронены в обширных погребениях
из кирпича-сырца, расположенных южнее храмовой сте-
ны основного комплекса пирамиды. Две из этих лодок
сегодня выставлены в Каирском музее, а третья — в Му-
зее естественной истории в Чикаго. Там же находилось
еще несколько лодок, но они оказались в таком плачев-
ном состоянии, что их не удалось сохранить. Ландстрём,
изучавший каирские лодки, говорит, что они изготовле-
ны из дерева, ранее служившего иным целям. И задает
вопрос: «Можно ли представить, чтобы один из самых
могущественных фараонов Среднего царства был до-
ставлен к месту своего вечного успокоения на одной из
столь жалких посудин?»
Однако здесь нас мало интересует, кому в действи-
тельности принадлежали эти дашурские лодки. Гораздо
важнее способ, каким они были построены. А это ока-
зался именно тот способ, который описал нам Геродот.
Короткие доски — Ахмед Фахри полагает, что из кедра,
но и это пока не доказано — соединялись вдоль между
собой маленькими деревянными заклепками-замками в
форме крыльев бабочки или восьмерок вроде песочных
часов, вбитых в доски изнутри. По всей видимости, в
этих лодках в отличие от Царской ладьи не использова-
лись стяжки или сшивные связи. Кажется маловероят-
ным. чтобы корпус таких лодок держался на воде толь-
ко благодаря таким маленьким и простым заклепкам.
Как и у Царской ладьи, бортовая обшивка лодок крепи-
лась к центральной части днища, которая состояла из
15 Геродот II, 96.
84
трех или четырех секций, состыкованных между собой
с помощью пазов и шипов или заклепок-замков в форме
ласточкиного хвоста, правда более крупных, чем в дру-
гих соединениях судна. В отличие от Царской ладьи
здесь не было внутренних распорок, однако палубные
поперечины, или бимсы, вставленные на уровне бортов,
придавали лодкам достаточную прочность. Эти бимсы
были соединены с корпусом шпонками. Сама палуба,
очевидно, состояла из отдельных съемных щитов, поло-
женных на палубные бимсы, как в Царской ладье. До-
ски, использованные для постройки лодок, были разной
длины, и возникало впечатление, что мастера брали все,
что попадалось им под руку, и прилаживали эти дере-
вянные части как и где придется. Археолог Жак Морган
в своем отчете писал, что лодки были выкрашены одна
в белый, другая в красный цвет и на обеих еще про-
сматривался разноцветный орнамент, однако сегодня
от этих красок не осталось и следа. Лодки Каирского
музея находятся в таком скверном состоянии, что Ланд-
стрём не случайно назвал их «жалкими посудинами».
Ландстрём отметил также, что в гробнице Хнумхоте-
па, чиновника эпохи Среднего царства, в Бени-Хасане
сохранилось изображение строительства подобных ло-
док. Пять мастеров строят ее, а шестой, судя по одея-
нию— надсмотрщик, надзирает за их работой. Ланд-
стрём полагает, что второй мастер слева сшивал днище,
затягивая веревочные связки. Во всяком случае, корпус
собирался наподобие кладки кирпичей, как описывал
Геродот, но здесь эти короткие деревянные отрезки бы-
ли гопаздо ровнее и аккуратнее, чем в лодках из Дашу-
па. Над этими строителями изображены два плотника:
один обрабатывает вертикальную доску, а другой рабо-
тает теслом, уже знакомым нам по другим сценам
строительства лодок. Этот инструмент в древнем Египте,
по-видимому, был универсальным, потому что мы встре-
чаем его снова и снова на настенных рисунках и релье-
фах и часто находим его среди погребальной утвари да-
же таких лиц, как богоподобные фараоны.
Сцены строительства лодок наряду с уборкой урожая
или рождением телят — излюбленный мотив росписей и
рельефов в гробницах позднего периода Древнего царст-
ва. В этих сиенах высокопоставленные чиновники и
представители знати с гордостью прославляли не заслу-
ги свои перед государством, а благоденствие своей по-
вседневной жизни. В той же мастабе Ти времен V дина-
85
стии, где была уже описанная выше сценка на болоте,
сохранился рельеф, изображающий постройку различ-
ных лодок, и совершенно очевидно, что каждая из них
имела особое назначение. Лодка справа в среднем ряду
имеет закругленные концы, лодка слева — один острый,
другой обрубленный. Лодка в нижнем ряду для нас ин-
тереснее всех остальных, потому что имеет такую же фор-
му, как Царская ладья, если отнять у нее форштевень
и ахтерштевень в виде связок папируса. Мы знаем мно-
жество таких судов по рельефам эпохи V династии.
Большинство из них ходит под парусами, но на некото-
рых мачты сняты и гребцы работают веслами. Еще в
главе о реконструкции Царской ладьи высказывалось
предположение, что ладьи, имитирующие древние челны
из стеблей папируса, были по большей части обыкновен-
ными торговыми судами и лишь по мере надобности им
приделывали штевни в виде связок папируса, превра-
щая их в судно особого назначения, подобное Царской
ладье.
На рельефах мастабы Ти всюду встречается все то
же тесло различных размеров, используемое универ-
сально — и для обтесывания, и для выстругивания ко-
рабельных деталей. Другой почти столь же универсаль-
ный инструмент — нечто вроде молотка с длинной руч-
кой в виде дубинки или спортивной биты. В том же
месте рельефа древние корабелы прикрепляют форште-
вень к почти законченному корпусу лодки, и можно раз-
личить разнообразные связки и деревянные заклепки,
которые обеспечивали крепление форштевня с верхними
досками борта. В середине рельефа, между двумя лод-
ками стоит мастер, а может быть, главньш корабле-
строитель, в руках у него длинная измерительная линей-
ка и отвес, с помощью которых он проверяет правиль-
ность силуэта судов.
К сожалению, ни на рельефах, ни в текстах не со-
хранилось никаких сведений о раннем периоде судо-
строения в Египте. Однако постройка судов — профес-
сия специфическая, особенно в аграрных районах мира,
где этим занимаются совсем не моряки и не рыбаки, а
те, кто издавна владел искусством судостроения, пере-
давая его из поколения в поколение, от отца к сыну.
Конструкции лодок и принципы их постройки менялись
очень медленно. Поэтому мы можем почти уверенно
предположить, что древние египетские суда строились
примерно так же, как заостренные к носу и корме сши-
86
тые лодки «скорлупного» типа; их до сих пор строят в
некоторых районах, таких, как Южная Аравия или Бан-
гладеш. Правда, эти современные лодки, по-видимому,
имеют киль, в то время как древние египетские суда,
как мы уже знаем, не имели его, по крайней мере до
эпохи Нового царства.
И Царская ладья, и лодки из Дашура строились от
середины днища, состоявшего из множества коротких
досок. Достаточно взглянуть на чертеж центральной до-
ски днища лодок из Дашура, чтобы убедиться, что она
представляла собой длинную узкую доску, разделяю-
щую корпус на две части, а в Царской ладье она была
гораздо шире и, по существу, составляла почти всю пло-
скую часть днища судна. В Царской ладье, по-видимо-
му, в первую очередь собирались восемь толстых досок
днища, которые соединяли с обоих концов и прочно свя-
зывали между собой. Затем поднимали носовые и кор-
мовые секции, постепенно придавая корпусу надлежа-
щий изгиб или силуэт. По мере того как надстраивались
борта, их поддерживали снаружи подпорками или свое-
го рода лесами. Б. Гринхилл так описывал постройку
аналогичных судов в Бангладеш: «Их окружало целое
переплетение подпорок и канатных креплений, которые
удерживали изогнутые бортовые доски обшивки».
После того как бортовую обшивку ставили на место,
изнутри — иногда, но не всегда — вставляли попереч-
ные распорки-шпангоуты, чтобы укрепить корпус, а за-
тем на бортовые доски укладывали палубные бимсы
перпендикулярно центральному «хребту», на узкие
брусья, или стрингеры, установленные вдоль всего суд-
на — от носа до кормы.
По словам французского историка Андре Сервена,
изучавшего древние египетские суда и приемы корабе-
лов той далекой эпохи, на настенных росписях гробницы
в Завиет эль-Мейтин изображены рабочие с топорика-
ми, которые обтесывали, по-видимому, центральный
стрингер. Сервен ошибался относительно многих дета-
лей, но еще до находки Царской ладьи его описания
внутреннего строения лодок на фресках из Завиет эль-
Мейтина, а также других судов эпохи Древнего царства
необычайно близки к тому, что выяснилось при реконст-
рукции корабля Хеопса. На рисунках Сервена централь-
ный стрингер опирается на редкие поперечины и поддер-
живает палубные бимсы точно так же, как на Царской
ладье. На одной из стенных росписей Завиет эль-Мейти-
87
йй изображены шесть корабелоб, которые с йомоЩЬЮ
рычагов закручивали связку канатов, чтобы загнуть нос
и корму лодки. Сервен полагал, что таким образом они
стремились придать судну необходимый профиль, одна-
ко никакой корпус не выдержал бы подобного напряже-
ния: доски его днища могли просто переломиться. Ланд-
стрём же считает, что это было предварительной опера-
цией по приданию формы еще не законченному корпусу
и эти веревочные стяжки играли роль «целого леса под-
порок и канатных креплений», описанного Гринхиллом,
и удалялись после окончания постройки судна.
Мы знаем, что такие же веревочные стяжки — от но-
са до кормы — оставались и на построенных судах и
служили для придания им прочности и устойчивости
при волнении на море, особенно когда эти суда были тя-
жело нагруженные. Двойной канат, накинутый на нос и
корму, фактически соединял их мертвой петлей. Доста-
точно вставить между канатами рычаг и закрутить их,
чтобы, стянув нос и корму, придать тем самым судну
дополнительную прочность.
Вместо верхних стяжек, а иногда в дополнение к ним
применялись бортовые канатные стяжки. Они состояли
из двойных канатов, охватывающих корпус судна над
ватерлинией. Третий канат свивался с ними или впле-
тался таким образом, что, стягивая бортовую обшивку,
снимал напряжение досок корпуса.
Севернее Саккара, в Абусире, в Поминальном храме
фараона Сахура, одного из первых правителей V дина-
стии, имелись когда-то чудесные рельефы, на которых
было изображено отплытие и возвращение торгового
флота из двенадцати больших кораблей. Судя по мно-
жеству длинноволосых и бородатых азиатов на борту
вернувшихся кораблей, они ходили к финикийским бе-
регам. На всех этих судах виднелись стягивающие про-
дольные канаты и такие же бортовые канатные обвязки;
суда явно предназначались для перевозки тяжелых гру-
зов на дальние расстояния.
Те же продольные канатные стяжки ясно различимы
на раскрашенных рельефах храма царицы Хатшепсут в
Дейр-эль-Бахри, где изображено победное возвращение
царского флота из Пунта. На противоположной стене
этого же храма изображены огромные баржи с такими
же продольными канатными стяжками от носа до кор-
мы; на этих баржах перевозили для царицы из Асуана
в Фивы по два обелиска, каждый весом до 2400 тонн.
88
Лодки, подобные тростниковым
Как мы уже сказали, Царская ладья не была ни па-
пирусным, или тростниковым, челном, ни обыкновенным
деревянным судном, а представляла собой деревянный
корабль, которому специально придали форму большо-
го челна из связок стеблей папируса. Ландстрём отме-
тил появление этих судов уже в бадарийском периоде,
то есть примерно 7000 лет назад, когда.в погребениях
появились глиняные модели таких лодок. Но уже тогда,
если мы примем его датировку, в V тысячелетии до на-
шей эры, существовало по крайней мере три различных
типа лодок: простые тростниковые челны, очевидно
предназначенные для рыбной ловли или охоты в камы-
шовых зарослях, но вряд ли пригодные для плавания на
открытых речных просторах; деревянные лодки, более
скоростные и устойчивые, чем речные челны,— они, ви-
димо, служили для перевозки пассажиров и грузов по
самой реке, а позднее, более крупные, для дальних мор-
ских путешествий; и наконец, корабли в форме челнов,
построенные по той же технологии, что и речные дере-
вянные суда, но которым по какой-то причине сознатель-
но и явно искусственно придавали форму древних папи-
русных челнов.
Суда в форме челнов, по-видимому, всегда использо-
вались с какими-то культовыми или религиозными це-
лями: для захоронения в погребениях или перевозки Му-
мий, изваяний богов и богинь или для паломничеств фа-
раона и других знатных лиц. В этом нас убеждает тот
факт, что Царская ладья фараона Хеопса вовсе не была
результатом логического развития или эволюции папи-
русного челна. Эти челны, как указывают и Ландстрём
и Гринхилл, не имели никакой перспективы в истории
мореходства и до конца оставались такими, как были
вначале. Сколько ни мудри, как ни увеличивай разме-
ры этих тростниковых плотов, плот остается плотом, и
грузоподъемность его зависит только от строительного
материала, из которого он сооружен: папируса или де-
рева, в то время как грузоподъемность лодки зависит
от того, насколько ее объем легче вытесняемого ею
объема воды. Лодки изменяются в зависимости от
предъявляемых им требований, от климата или водных
путей, по которым им предстоит ходить. И поэтому Цар-
ская ладья фараона Хеопса, несмотря на ее форму, все-
89
таки происходила от деревянных лодок, а не от тростни-
ковых челнов.
Специфическая форма Царской ладьи с ее форштев-
нем и ахтерштевнем, изящно изогнутым внутрь над каю-
той корабля, встречается на нескольких изображениях
лодок в Верхнем Египте и в Нубии, хотя до сих пор не-
ясно, что изображено на них: папирусные челны или де-
ревянные лодки в форме этих челнов. Ландстрём пола-
гает, что суда в форме древних папирусных челнов были
привилегией царского дома, во всяком случае в эпоху
Древнего царства. Действительно, в этот период и даже
позднее изображения и модели лодок, связанных с по-
гребениями фараонов, имеют тот же утонченный, эле-
гантный силуэт, как у Царской ладьи Хеопса. Другие
изображения наверняка относятся к таким же судам в
виде челнов из стеблей папируса, однако носовая и кор-
мовая части этих судов имеют иную форму, особенно в
эпоху Древнего царства: примером могут служить моде-
ли лодок из гробницы VI династии в Асуане.
Однако если подобного рода суда, в виде челнов из
папируса, были, как полагают, привилегией фараонов в
период Древнего царства, то позднее, в эпоху Среднего
царства, подобно многим другим погребальным атрибу-
там царских захоронений, они стали появляться и в
гробницах знатных придворных. Примером тому могут
служить модели лодок в форме челнов из гробницы Ме-
кетра периода XI династии в Дейр-эль-Бахри.
В Поминальном храме пирамидного комплекса фа-
раона Сахура в Абусире остались фрагменты изящного
рельефа, на котором изображено судно, очень похожее
на Царскую ладью Хеопса, только с парусом. К сожа-
лению, сохранилась только носовая часть корабля с не-
сколькими гребцами, а над ними — огромное полотнище
паруса, обрамленное розетками, типичными для тонких
рельефов V династии. Носовая часть этого судна ка-
жется более законченной, чем у Царской ладьи Хеопса:
ее венчают полураскрытый бутон папируса и диск бога
Солнца Ра. (В эпоху V династии бог Солнца при возра-
стающем влиянии жрецов из Гелиополя, по-видимому,
имел большее значение, чем при фараонах IV дина-
стии.)
Государственный корабль фараона Сахура, как его
называют археологи, имеет такой же изящный форште-
вень, как и Царская ладья, и его маленький балдахин
на передней части палубы аналогичен такому же наве*
90
су на Царской ладье Хеопса. На носу корабля Сахура
нарисовано «око», всевидящее око бога Гора с головой
сокола,— талисман против всяческих бед.
Большие модели лодок наподобие челнов вместе с
моделями других лодок были погребены в Саккара ря-
дом с пирамидой царицы Нейт VI династии. Нейт была
дочерью фараона Пепи I и женой фараона-долгожителя
Пепи II, который правил почти девяносто лет. Лодки в
форме челнов из погребения царицы Нейт имеют почти
такой же силуэт, как Царская ладья Хеопса, однако ши-
рина их в центральной части такова, что эти суда сразу
же потонули бы, будь они спущены на воду.
Форма судов оставалась практически неизменной на
всех этапах египетской истории. Модели лодок из гроб-
ницы Тутанхамона и величественный корабль Хатшеп-
сут, изображенный на стене ее храма в Дейр-эль-Бахри,
почти ничем не отличаются от Царской ладьи Хеопса, за
исключением того, что форштевни и ахтерштевни у них
сильнее загнуты к центру корпуса судна, где стоит трон
под изящным балдахином. Аналогичные суда исполь-
зовались как ритуальные барки и в позднюю эпоху Но-
вого царства, и не только для бога Солнца Ра, но и дл/i
всевозможных других богов. Эти барки стояли на судо-
строительных верфях готовые к спуску, чтобы жрецы
могли сразу использовать их для религиозных церемо-
ний, таких, как Праздник Долины, когда барка Амо-
на отчаливала от пристани у храма в Карнаке и вместе
с другими судами торжественно проплывала по Нилу
мимо остальных фиванских храмов.
Одновременно с царскими и религиозными судами в
различных частных гробницах были захоронены десят-
ки, а возможно, и сотни моделей погребальных или па-
ломнических лодок, и здесь нас поражает разнообразие
их форм. Простые мастера-лодочники, не имеющие шко-
лы придворных корабелов и в то же время не связанные
строгими канонами и традицией, делали лодки, какие
хотелось им самим или их заказчикам. Так, например,
в Британском музее мы видим простую модель парусной
лодки из дерева в форме челна эпохи XII династии, в
которой местные мастера по ошибке поменяли местами
форштевень и ахтерштевень!
Большая часть древних моделей судов имеет один
или два руля, вернее — рулевых весла, а к периоду
Среднего царства эти весла крепились в кормовой каюте,
которую часто украшала соколиная голова бога Гора.
91
Лишь редкие суда, вроде государственного корабли
фараона Сахура, изображены с парусами. Большинство
идет под веслами, а если на них нет гребцов, значит,
эти суда вели на буксире другие лодки или тянули «бур-
лаки». На многих небольших моделях изображены му-
мии либо в сидячем положении, в кресле, либо в гробу
под балдахином. Зачастую рядом с мумией находятся
жрецы и те, кто сопровождает покойного. По-видимому,
это последнее путешествие набальзамированного тела к
месту его вечного упокоения, или последнее странствие
души умершего в загробном царстве, или же паломни-
чество в священные храмы Египта, которое было частью
погребального ритуала. И наконец, если учесть удиви-
тельную особенность религии древних египтян, в кото-
рой жизнь так плотно переплеталась с мифологией, ре-
альность — с символами, эти лодки могли одновременно
исполнять все перечисленные выше функции.
Мы лишь коснулись вопроса, почему все эти лодки
имели форму челнов из папируса и почему такие суда
были обязательной принадлежностью погребального ри-
туала фараонов. Но прежде чем ответить на него, необ-
ходимо хотя бы вкратце остановиться на верованиях
египтян в эпоху Древнего царства, чтобы понять, какое
место занимали в них эти примитивные тростниковые
челны.
Глава седьмая
Смерть, религия,
загробная жизнь
Нил: разливы и плодородие
Великое бедствие, которое приносили ежегодные раз-
ливы Нила, ушло из жизни Египта в прошлое после то-
го, как вблизи Первого порога у Асуана было построе-
но несколько заградительных сооружений и Асуанская
плотина, торжественно открытая президентом Насером
в 1970 году. Но даже сегодня, несмотря на Водохрани-
лище Насера и Асуанскую плотину, сдерживающую ог-
ромные запасы нильской воды, в середине мая, когда
обычно быстрое течение Нила заметно замедляется, в
сети оросительных каналов (с берегами, заросшими
пышной тропической растительностью), без которых
здесь была бы выжженная пустыня, сочится лишь не-
здоровая, застойная жижа. Легко же себе представить,
каково было в древние времена, когда Нил сильно ме-
лел и весь Египет с тоской ожидал нового половодья.
К середине июня река начинает меняться. Далеко в
сердце Африки, за полторы тысячи миль, на плоскогорь-
ях Эфиопии и в гигантских гнилостных болотах Сэдда у
подножия Лунных гор, два истока Нила, Белый и Голу-
бой, начинают набирать силу. Они несут воду, обога-
щенную частицами разных осадочных пород, смытых с
гор весенними дождями, и илом. В прежние времена па-
водки Нила бывали внезапными и драматическими. Лю-
си Дафф Гордон наблюдала такой паводок в Луксоре
в 1864 году.
«Нил поднимается стремительно,— сообщает она в
письме домой от 12 июля.— Но счастливая звезда из-
бранных благоприятствует нам, как сказал мне Юсеф.
Он говорит, что этот год будет благополучным и все на-
ши невзгоды останутся позади».
Эта звезда, которую видел египетский крестьянин,
93
знакомый леди Дафф Гордон, в начале 60-х годов прош-
лого века, была все тем же Сириусом, Песьей звездой,
чье ежегодное появление перед самым восходом солнца
предвещало древним египтянам разлив Нила и знаме-
новало начало солнечного Нового года. Это предсолнеч-
ное, как его называют, появление Сириуса ожидалось
египтянами с огромным нетерпением, ибо от разлива
Нила зависело существование египтян: будут они жить
в довольстве или бедствовать. Слишком высокий паво-
док столь же опасен, как и слишком низкий. Невзгоды,
о которых упоминает леди Дафф Гордон, были причи-
нены чрезвычайно сильным наводнением предыдущего
года, когда погибли посевы, скот и утонуло немало лю-
дей. Такие наводнения, хотя и крайне редкие, а также
отсутствие паводка по справедливости воспринимались
египтянами как национальная и чуть ли не вселенская
катастрофа.
Любопытно в связи с этим отметить, что древние
египтяне, по-видимому, никогда не почитали саму реку
Нил как божество, или тотем, или верховную силу. Нил
часто воплощали в образе Хапи, странного старика со
свисающими грудями, однако эта довольно уродливая
фигура, пожалуй, была не более чем символом какого-
то демиурга. Правда, как отметил американский егип-
толог Джеймс Брэстед, бог Осирис, как бог воскресаю-
щей природы, ассоциировался с жизнетворными водами
Нила. Однако Нил, как мы увидим позднее, был лишь
одним из многих источников плодотворной мощи Осири-
са. Несмотря на то что от Нила зависела вся жизнь
Египта, его роль в религиозных обрядах была мини-
мальной. К нему обращались чаще всего с примитивны-
ми заклинаниями, к которым и сегодня прибегают дере-
венские колдуны, бедные феллахи, чья жизнь зависит
от милостей великой реки.
Религия и жизнь древних египтян
Нам нелегко сегодня представить, какова была в
действительности жизнь древних египтян. И еще труд-
нее, почти невозможно понять религию этого народа,
который жил в таком тесном симбиозе с окружающей
его уникальной средой. И тем не менее, чтобы понять,
почему фараон Хеопс, подобно другим египетским пра-
вителям до и после него, захоронил свою Царскую
94
ладью, а может быть, и другие прекрасные суда рядом
со своей гробницей, мы должны прежде вспомнить то,
что нам известно о представлениях древних египтян о
жизни, смерти и загробном существовании.
Слово «религия» сначала кажется слишком высоким
определением для беспорядочной (опять же на первый
взгляд) толпы противоборствующих духов, тотемов,
звероголовых богов и неопределенной и практически
противоречивой мифологии древних египтян. Сегодня
нам трудно понять сущность с виду столь поверхност-
ных их верований. И все же мы вынуждены признать,
что эти верования просуществовали по крайней мере че-
тыре тысячи лет и в течение этих тысячелетий были ис-
точником утешения перед лицом смерти и моральной
опорой перед трудностями жизни. Эта надежная систе-
ма не умирала и поддерживала ее приверженцев вплоть
до возникновения христианства, которое в основных
своих элементах стало законным наследником культа
Осириса.
Как мы уже знаем из предыдущих глав, древние
египтяне были умными, энергичными людьми, способны-
ми выполнять сложнейшие работы — разумеется, в пре-
делах доступной им технологии,— и богато одаренными
художественным вкусом, который воплотился в их поэ-
зии и в настенных рельефах. Они глубоко чувствовали
связь между землей и звездами, и это выразилось в
ориентировании их памятников на Полярную звезду и
на точку ежегодного солнцестояния. И наконец, мы име-
ем неопровержимые доказательства, что древние егип-
тяне, во всяком случае с начала династических перио-
дов, стремились постичь основной принцип мироздания,
справедливость и порядок всех явлений, которые зави-
сели не от моральных качеств человека, а от воли богов.
Ну что ж, философия обманывала многих. Но виной то-
му не древние мудрецы, а мы сами.
В древнем Египте тех времен была жива примитив-
ная магия, или колдовство. Наиболее выразительным
примером может служить сосуществование волшебных
заклинаний змей и скорпионов с глубоко волнующим
гимном в честь восходящего солнца. У древних египтян
колдовство, ведовство и народные поверья были тесней-
шим образом переплетены с самыми сложными обряда-
ми официального религиозного культа.
Чтобы понять, как и на какой основе сформировалась
религия древних египтян, надо вернуться к особенно-
95
стям географии и климата самого Египта. Географиче-
ская изоляция — узкая речная долина была окружена
безводными пустынями — означала не только изоляцию
от других цивилизаций, но также необходимость разви-
вать свою собственную' культуру, на которую не оказы-
вали влияния редкие контакты с внешним миром. К то-
му же Египет был практически избавлен от вражеских
вторжений, что в те далекие времена считалось подар-
ком богов.
Краткий экскурс в историю дает представление о
разгромах и разрушениях любой из цивилизаций нача-
ла бронзового века на Среднем Востоке, о страшных
трагедиях. В Месопотамии, Сирийско-Палестинском ре-
гионе, в Анатолии города и города-государства воздви-
гали мощные защитные укрепления и стены, однако за-
хватчики снова и снова разрушали их и сжигали эти го-
рода. Жить там было рискованно и опасно.
Древние египтяне были избавлены от всего этого.
Только в верховьях Нила, на границах с Нубией, строи-
ли они укрепленные города, да и то это были скорее не
крепости, а пограничные гарнизоны для охраны речной
торговли. Египтянам не грозили вторжения, кроме то-
го, их географическое положение уже в глубокой дре-
вности способствовало установлению сильной централи-
зованной власти, которая внушала им чувство безопас-
ности.
Связи с внешним миром были затруднены, зато все
сообщения внутри Египта осуществлялись легко и быст-
ро по Нилу, одинаково легко и под парусами, и на вес-
лах. При хорошем попутном ветре распоряжения мем-
фисского двора доходили до главных постов в Верхнем
Египте за неделю.
Сухой климат мирил египтян с окружающей средой.
День за днем солнце неуклонно пересекало безоблачное
небо, чтобы назавтра снова подняться над горизонтом.
Но страшная жизнь пустыни была практически неведо-
ма обитателям долины Нила; ежегодные разливы реки,
отложение ила в сочетании с жарой и солнечным све-
том создали здесь богатую плодородную почву. К восто-
ку и северу от Египта природа, как и цивилизация, бы-
ла беспощадна, ее непредсказуемые силы олицетворя-
лись в жестоких божествах пустыни и степей; их ста-
рались ублажать молитвами и жертвоприношениями,
перед ними человек чувствовал себя беспомощным и
слабым. В Нильской же долине, несмотря ца иногда за-
96
паздывавшие паводки, природа была для египтян по-
мощницей и союзницей.
Часто говорят о том, что у древних египтян не было
представления об истории, и это до известной степени
справедливо, особенно если рассматривать период Древ-
него царства. Это объясняется неизменностью дневного
солнечного ритма, регулярностью нильских разливов и
годовых сезонов: так было и так всегда будет. История
подразумевает перемены, а жизнь древних египтян ос-
тавалась упорядоченной и неизменной. Обязанность фа-
раона — как бога или как представителя бога — заклю-
чалась в том, чтобы поддерживать этот порядок. В еги-
петском пантеоне есть любопытная маленькая фигурка
коленопреклоненной женщины с характерным пером на
голове. Мы называем ее богиней Маат, хотя, по-видимо-
му, она была скорее не богиней, а государственным сим-
волом. Наш перевод понятия «маат» в лучшем случае
весьма приблизителен, потому что ни в одном европей-
ском языке ему нет подходящего слова, которое означа-
ло бы одновременно истину, справедливость, порядок,
праведность (и опять же праведность подразумевает су-
губо моральный критерий, который в понятии «маат»
отсутствует). Рандл Кларк в книге «Мифы и символы
Древнего Египта» описывает, как в конце дневного бо-
гослужения в храме жрец поднимал маленькую фигур-
ку Маат перед изваянием бога как подтверждение неиз-
менной справедливости и порядка мироздания и обеща-
ния бога поддерживать их. Пожалуй, лучшее толкование
этого понятия — неизменность сущности вещей. Нам
трудно оценить это понятие, не имеющее ничего общего
с добром или злом, а только с чувством универсального
порядка, антиисторичного и неизменного, не имеющего
ни прошлого, ни будущего.
Неизменный мир — это идеал, но не всегда достижи-
мый. Даже в эпоху ранних династий мы находим свиде-
тельства о внутренних конфликтах, а позднее, после па-
дения VI династии, между Древним и Средним царства-
ми наступил период, который историки называют Пер-
вым промежуточным периодом; он длился недолго, од-
нако привел к децентрализации государства. Отсутствие
централизованного порядка египтяне восприняли как
нечто страшное, и они вспоминали об этом времени с
ужасом и отвращением,
J Зак. 28Q
97
Смерть как утраченная непрерывность бытия
Египтянин особенно отчетливо воспринимал переме-
ну, когда в его существование вторгалась неизбежная
для всех людей смерть. Озабоченный прежде всего со-
хранением порядка, то есть непрерывностью бытия, ко-
торую нарушила смерть, он всячески пытался включить
ее в извечный и неизменный порядок мироздания; эта
цель и является основой его религиозных верований.
Нам кажется, что древние египтяне были одержимы
страхом перед смертью, но скорее они были одержимы
заботой о сохранении непрерывности жизни. Их больше
всего волновала (особенно в тот период, о котором идет
речь) проблема не отдельного индивидуума, а вечного
продолжения жизни, непрерывность всего порядка и со-
хранение всей структуры обозримого мира — солнца,
луны, звезд, разливов и спадов Нила, смены сезонов,
плодородия земель, плодовитости животных и т. д.
С сохранением мирового порядка был теснейшим об-
разом связан институт царской власти, в котором глав-
ную роль играла личность самого фараона.
Среди египтологов долго бушевали споры о том, кем
считался в те времена фараон: живым богом, предста-
вителем богов или же посредником между людьми и
богами, то есть почетным верховным жрецом. Большин-
ство египтологов считают, что фараон обожествлялся
только после смерти, но многие решительно возражают
против этой точки зрения. Во всяком случае, в период
Древнего царства фараона уже при жизни считали бо-
гом, особенно когда он участвовал в важнейших риту-
альных церемониях, таких, как праздник «хеб-сед» —
магический ритуал восстановления слабеющих способ-
ностей и жизненной силы монарха. Но независимо от
того, поклонялись ему как богу или нет, фараон, безу-
словно, отвечал за «маат», за сохранение порядка, ста-
бильности и справедливости. Понятия «маат» и «цар-
ская власть», таким образом, были неразделимы.
Кризис в этой неразрывной связи наступал со
смертью фараона. Несмотря на ее неизбежность, смерть
монарха всегда вызывала тревогу как угроза установ-
ленному порядку, и не только политическому порядку,
а всему порядку мироздания. Это был момент наивыс-
шего психологического напряжения. Один из ранних до-
кументов свидетельствует о глубокой скорби, вызванной
событием, сравнимым лишь с природным катаклизмом»
98
«Дождь с неба, меркнут звезды, блуждает создание
Лука, трепещут кости созвездия Льва...»
Так повествует о смерти фараона изречение (273) из
Текстов пирамид 16.
К тому времени, как фараон III династии Джосер
построил в Саккара свою ступенчатую пирамиду, а воз-
можно и много раньше, был разработан сложный погре-
бальный ритуал, чтобы защититься от опасности, угро-
жающей равновесию мироздания. Частично этот ритуал,
совершаемый во время погребений фараонов Века пира-
мид, был описан во второй главе. По всей видимости,
самим похоронам предшествовали дни, недели, а может
быть, и месяцы различных ритуальных церемоний. (Из-
вестно, что между смертью царицы Мересанх III и ее
похоронами прошло 272 дня, но это исключительно
большой срок.)
Сам ритуал проводился в глубочайшей тайне, чтобы
защитить покойного фараона, пока он еще слаб и беспо-
мощен. Безошибочное исполнение всех церемоний было
необходимо для продления царской власти и в за-
гробном мире, куда уходил покойный фараон, и в мире
живых, где его наследник должен был поддерживать и
обеспечивать порядок и неизменность «маат». Наслед-
ник, видимо, вступал на трон не сразу после смерти
своего предшественника, а только после завершения
всех погребальных церемоний. В стране не могло быть
двух фараонов, а покойный мог по-настоящему уйти на-
всегда из этого мира лишь после торжественных цере-
мониальных проводов.
На раннем этапе египетской истории мумификации,
насколько мы знаем, подвергались только тела членов
царской семьи. Наиболее древней считается мумия, най-
денная в гробнице периода IV династии в Медуме анг-
лийским археологом Флиндерсом Питри. (Эта мумия
была вывезена в Англию и погибла во время бомбарди-
ровки Лондона в 1944 году.) Но даже в эпоху самых
ранних династий уже делались попытки сохранить тело
покойного: его заворачивали в полотнища, пропитанные
ароматными смолами из Сирии, а может быть, и из
страны Пунт. До сих пор не найдено ни одной мумии
фараонов Древнего царства, однако Райзнер обнаружил
мумифицированные внутренности Хетепхерес в алебаст-
ровом сосуде, спрятанные в нише недалеко от пустого
16 История древнего Востока. Т. 1. Л., 1935, с. 190—Примеч. ред.
7*	99
алебастрового саркофага царицы. На дне этого сосу-
да сохранились даже остатки бальзамирующей жид-
кости.
Предположения Райзнера о причинах повторного
тайного захоронения царицы Хетепхерес вблизи Великой
пирамиды ее сына в Гизе — о чем говорилось во второй
главе — основаны на том, что он прекрасно знал, какое
огромное значение придавали древние египтяне сохра-
нению тела умершего и какой страх и отвращение испы-
тывали они перед святотатственным осквернением му-
мий. Ибо для них тело оставалось вместилищем бес-
смертного духа покойного, который имел два разных
облика.
Дух «Ба», изображаемый в виде маленькой птицы с
человеческой бородатой головой, воспринимался как
«душа». Покинув тело после смерти, птица-душа могла
летать между телом в гробнице и внешним миром (ее
часто изображали в полете на стенах погребального ко-
лодца), а также устремляться в мир звезд. Звезды иног-
да воспринимались как души умерших, как мириады
птиц-«Ба» с фонариками в клювах.
Более сложное значение имела вторая ипостась,
«Ка», которую часто ошибочно переводили как «душа»,
но «Ка» имело значение живого, неумирающего духа.
«Ка» возникало в момент рождения человека и часто
изображалось иероглифически в виде двух поднятых
вверх рук. В этом смысле «Ка» представляло собой бла-
годетельную силу, которая могла передаваться от одно-
го существа другому, от бога — смертному (обычно фа-
раону), от фараона — его подданным или от отца — сы-
ну. И последнее весьма примечательно. Подобно Гору,
который наследует «Ка» своего отца Осириса, фараон
наследует «Ка» своего отца, то есть божественную цар-
скую власть.
Считалось, что в период между смертью человека и
его захоронением «Ка» покойного или покойной пребы-
вало в состоянии «сна». Поэтому у египтян было более
чем достаточно причин для беспокойства, ибо после
смерти фараона его царственное «Ка», сила, которая
поддерживала в мире порядок, или «маат», временно
как бы исчезала из вселенной. Но когда погребальные
церемонии завершались, «Ка» возвращалось к телу по-
койного. Без тела оно не могло принимать жертвопри-
ношения, не слышало молитв, не видело ритуалов, пред-
назначенных для покойного в его Поминальном храме.
100
В этом и заключалась истинная причина того, почему
египтяне всеми способами старались сохранить тело: без
него «Ка» лишалось пристанища.
Культы Осириса и Ра-Атума
С самого начала египетской истории, по крайней ме-
ре с I династии, мы находим следы двух культов: Оси-
риса и бога солнца Ра-Атума. Оба культа имели мно-
жество аспектов, которые наложили отпечаток на психо-
логию египтян, глубоко озабоченных великой тайной
смерти, особенно смерти бога-фараона.
Из двух культов нам более понятен культ Осириса,
во-первых, потому, что он состоит из цикла логически
объединенных легенд, и, во-вторых, потому, что он тесно
связан с общим для всего Средиземноморья мифом о
боге плодородия, или боге зерна, чья смерть и возро-
ждение до какой-то степени избавляет людей от страха
перед неизбежностью их собственной смерти.
Одно время среди египтологов было принято про-
тивопоставлять оба культа.
Считается, что культ Солнца был доступен только
знати и образованным людям, в то время как культ
Осириса был народной религией, эмоциональной, взы-
вавшей к сердцам людей, а не к их интеллекту, и к то-
му же демократичным, ибо он якобы гарантировал за-
гробную жизнь всем, кто следовал его предписаниям и
выполнял его ритуалы, всем, а не только царственным
особам.
Фараон после смерти превращался в бога Солнца
или в одного из спутников бога Ра, которые пересекали
вместе с ним небосвод в его ладье. И одновременно фа-
раон становился Осирисом. Было бы ошибкой видеть в
этом два противоречивых верования или хотя бы две
различные символики. Для древних египтян оба симво-
ла были однозначны и одновременны в общих чертах и
в частностях. Кроме того, покойный фараон оставался в
своей гробнице и продолжал принимать жертвоприно-
шения, выслушивать обращенные к нему молитвы, при-
сутствовать на ежегодных ритуальных церемониях в его
честь. И здесь мы опять сталкиваемся с удивительной
способностью древних египтян воспринимать в гармо-
ничном единстве то, что нам кажется двумя несовмести-
мыми реальностями или совершенно различными аспек-
101
тами одной реальности. И снова нам приходится отка-
зываться от подхода к этому древнему, аналогичному
восприятию мира с нашими мерками, с нашей неутоли-
мой жаждой все систематизировать и все раскладывать
по полочкам.
Собрание из почти семисот магических заговоров,
гимнов, молитв, заклинаний и отрывков мифологических
легенд, которое египтологи называют Текстами пира-
мид, было предназначено для того, чтобы облегчить по-
койному фараону его опасное путешествие в загробный
мир и обеспечить там его счастье и благополучие. Тек-
сты представляют собой когда-то ярко раскрашенные
иероглифические надписи, высеченные на стенах пира-
мид фараонов и цариц V и VI династий. Тексты сопро-
вождались выразительными и драматичными сценами,
зачастую очень эмоциональными.
Путешествие в потусторонний мир, к воскрешению,
проходило три основных этапа: пробуждение в темной
гробнице, где тело фараона, согласно легендам, должны
были охранять заклинания от змей и скорпионов, дейст-
вительно обитавших в этих подземельях; восхождение
или переправа через реку, которая отделяет землю от
небес, путем уговоров, угроз или подкупа перевозчика;
и наконец, радостное воссоединение с богами и самим
великим богом Солнца. Покойный фараон выступал то
сыном Ра-Атума и разделял его могущество, то сопро-
вождал бога Солнца на Солнечной ладье или принадле-
жал к его окружению, придворным или писцам. В од-
ном варианте униженный правитель Верхнего и Нижне-
го Египта умоляет предоставить ему должность пигмея,
«который пляшет, дабы развеселить сердце бога». В
другом отрывке фараон предстает людоедом, проглотив-
шим всех богов, чтобы сосредоточить в себе одном все
их могущество, как в верховном божестве.
Тексты пирамид, как мы знаем, собрали жрецы Ге-
лиополя. Теперь это предместье Каира, но в древности
Гелиополь был центром культа бога Солнца и вмести-
лищем священного «бенбена». «Бенбен» — культовый
фетиш в форме маленькой пирамиды или пирамидиона,
символизирующего первородную гору, первую мифоло-
гическую возвышенность, возникшую из хаоса вод, по-
добно тому как каждый год во время разлива Нила над
водой остаются только черные холмы. Возможно, пира-
миды стали возводить в подражание «бенбену», разуме-
ется по форме, а не по своей подавляющей массе, и уж
102
почти наверняка обелиски — имитация «бенбена», как
бы его дальнейшее развитие.
На такой первородной горе — «бенбене» — бог Солн-
ца появился впервые в образе птицы-феникс. В других
случаях он возникал как Гор, сокол, взмывающий вы-
соко в небо; как жук-скарабей, катящий свой шарик на-
воза каждое утро на восходе солнца; как Атум, диск
солнца в полдень, и, наконец, сразу в двух воплощени-
ях, Ра и Горакхти (сокол горизонта). Хотя на первый
взгляд различные имена и проявления кажутся запутан-
ными, в действительности они представляют одного ве-
ликого бога. Всем его воплощениям поклонялись в Ге-
лиополе, и не только в Гелиополе, и все они были про-
явлениями могущества единого бога солнца.
В каком бы обличье ни появлялся бог Солнца, он
всегда пересекал небосвод в особой ладье, чья ритуаль-
ная форма и оснащение оставались неизменными на
протяжении всей истории Египта. Ладья бога Солнца
первоначально представляла собой серповидный челн
из стеблей папируса, и это позволяет нам заключить,
что культ бога Солнца был очень древним и наверняка
восходил к тем временам, когда египтяне еще не умели
строить деревянные лодки.
Тростниковые челны были примитивнейшими плота-
ми, состоявшими, по-видимому, лишь из двух больших
связок папируса, соединенных с двух концов. В более
поздних текстах упоминаются ладьи, и это уже почти
наверняка деревянные лодки, но в форме тростниковых
челнов. Иногда те же самые ладьи, которые пересекали
небосвод днем, совершали более опасные путешествия в
ночные часы под землей, где их подстерегала змея Апо-
пи, готовая проглотить Солнце. Но в других источниках
говорится, что бог Солнца имел две ладьи — дневную и
ночную — и последнюю защищали специальными прино-
шениями и магическими амулетами против опасностей
подземного мира.
Жрецы Гелиополя были достаточно могущественны,
чтобы им были доверены погребальные церемонии фа-
раонов. Но в то же время, еще до того как появились
Тексты пирамид, культ Осириса приобрел такое значе-
ние, что жрецы Гелиополя сочли необходимым включить
значительную часть обрядов Осириса в культ бога
Солнца.
Трудно сказать, кому раньше начали поклоняться
египтяне — Осирису или солнцу, хотя в земледельческом
ЮЗ
обществе, наверное, предпочтение отдавалось богу пло-
дородия. Маленькие статуэтки, связанные с культом
Осириса и его сестры-супруги Исиды, были найдены в
могилах еще доисторического периода, до 3000 года до
нашей эры, в Хелване, на восточном берегу Нила, на-
против древнего местоположения Мемфиса, но более
древних свидетельств пока не обнаружено. Еще один
религиозный документ ранней эпохи, тоже из Мемфиса
(Памятник Мемфисской теологии), содержит миф о со-
творении мира, который, по мнению ученых, восходит ко
времени Древнего царства. В нем рассказывается о
смерти Осириса и о том, как ему наследовал сын его
Гор,— мифологическая версия смерти фараона и переда-
чи власти его наследнику. Осирис, Сет и Исида вместе
с их сестрой Нефтидой, которая играет в этом мифе не-
значительную роль, были детьми бога Земли Геба и бо-
гини Неба Нут; изображение ее тела символизирует не-
босвод над землей. Геб передал власть над миром свое-
му первенцу, Осирису, но Сет в приступе черной зави-
сти убил брата и утопил его в Ниле или же, согласно
более поздним текстам, разрубил его на части и разбро-
сал их по всему Египту. Исида спасла Осириса и доста-
вила его тело в Мемфис на берег Нила. (В рассказе
Плутарха «Исида и Осирис» Исида отправляется в
Библ, где находит тело Осириса в трех стволах деревь-
ев, срубленных для того, чтобы служить колоннами во
дворце правителя Библа, однако в более ранних текстах
эта любопытная деталь не встречается.) Исида сумела
оживить Осириса и зачала от него сына, Гора, который
родился в тростниковых зарослях Дельты; в районе
Дельты, по мнению некоторых ученых, и зародился этот
миф. После своего воскрешения Осирис стал царем
мертвых. Гор, законный наследник Осириса на земле,
решил отомстить за своего отца, и после борьбы со сво-
им дядей, во время которой Сет выбил своему племян-
нику один глаз — а глаза Гора, сокологолового бога, по
преданию, были Солнцем и Луной,— он все-таки победил
и взошел на трон. Утраченный глаз помог ему восстано-
вить бог Луны Тот. В Мемфисском теологическом трак-
тате сказано: «Его (Осириса) сын, Гор, появился как
царь Верхнего Египта и появился как царь Нижнего
Египта в объятиях отца своего Осириса, вместе с бога-
ми, которые были перед ним и были за ним» 17.
17 Перевод Джона А. Уилсона из: Pritchard J. В, Ancient Neap
Eastern Texts. Princeton, 1969.— Примеч, авт,
104
В дрёвнейшйх земледельческих обществах царь счи-
тался магическим средоточием производительных сил
природы. К самым истокам человеческих цивилизаций
восходит миф о том, что, когда власть царя ослабевала,
то есть когда урожай оказывался скудным или злаки со
временем вырождались, совершали ритуальное убийст-
во царя, чтобы остатки его силы способствовали плодо-
родию в новом году. Разумеется, в исторический период
Египта нигде не встречается даже намека на столь же-
стокий обычай, однако праздник «хеб-сед» с ритуаль-
ным бегом фараона вокруг пирамиды явно символизи-
ровал ритуальное омоложение слабеющего владыки.
К тому времени, когда египтяне вступили в исторический
период, они уже обладали более утонченной философи-
ей, чем примитивный культ бога урожая, но и позднее в
представлениях египтян о царской власти прослежи-
ваются отголоски древнего культа плодородия.
Любопытно, однако, что первоначальный бог плодо-
родия Осирис стал владыкой мертвых и его место занял
Гор, его сын, живой повелитель, отвечавший за «маат»,
за порядок в мироздании, от которого зависели жизнь
людей и животных и плодородие полей. Гор из легенды
об Осирисе, или Гор, сокологоловый бог Солнца, никак
не связан по происхождению с культом бога плодоро-
дия. Он всего лишь бесстрашный воин, который мстит
за убийство своего отца и защищает свое законное на-
следие, Египет.
В неизменном и нескончаемом цикле чередуются
Гор, живой властитель, и Осирис, властелин мертвых.
Профессор Фрэнкфорт утверждает, что египетское сло-
во «hm», которое обычно переводится как «величие» в
смысле «ваше величество», в действительности следует
переводить как «воплощение» или «олицетворение». Та-
ким образом, божественная сила «Ка» могла временно
появляться в облике Хуфу (Хеопса), Джедефра или
Хафра (Хефрена), но все эти индивидуумы были лишь
последовательными воплощениями одного бога. Я не
знаю, насколько состоятельна эта теория, но, во всяком
случае, она добавляет интересную деталь к представле-
нию египтян о царской власти, такой же вечной и неиз-
менной, как «маат».
Сами пирамиды были явно символами культа бога
Солнца, но я довольно долго изучала легенды об Осири-
се, и мне кажется, что к началу эпохи пирамид оба
культа слились в представлении египтян о загробной
105
жизни в один. Мы видим это слияние и взаимопроник-
новение в космогонии Великой Эннеады, девяти вели-
ких богов, во главе которых стоит Атон, солнце, созида-
тель всего и начало первичного цикла вселенной. Атон
породил Шу (Воздух) и Тефнут (Влагу), и от этой су-
пружеской пары родились Геб и Нут, Земля и Небо,
которые стали, как мы уже знаем, родителями Осириса,
Исиды, Сета и Нефтиды.
Осирис был особо почитаем в Абидосе, куда ежегод-
ные священные процессии привлекали паломников со
всего Египта. Они приплывали на лодках, напоминаю-
щих ладью бога Солнца. Ра-Атума почитали во многих
местах во всех его воплощениях, особенно в позднейший
период египетской истории, однако Гелиополь во все
времена оставался центром ортодоксальной теологии,
своеобразным Римом древнего Египта.
Постепенно культ Осириса приобретал все большее
значение, однако культ Солнца оставался для египтян
не менее важным. Позднее Амон, местный фиванский
божок, превратился в Амона-Ра, бога Солнца и главное
божество Египта, и тогда культ Солнца действительно
приобрел статус официальной государственной религии.
Религия древних египтян представляет для нас мно-
гозначную и трудную проблему, частично из-за много-
численности пантеона противоборствующих богов и бо-
гинь и противоречивых отношений между ними и чело-
веком, а частично из-за того, что представления древних
египтян не имеют аналогий с нашими. Мы можем, с од-
ной стороны, смотреть на древних египтян как на народ,
незнакомый еще с логикой, просто не понимающий, что
взаимно исключающие предположения не могут быть
верными в одно и то же время, а с другой — можем ви-
деть в них народ, сохранивший драгоценный дар, кото-
рый мы давно утратили: умение понимать, что истина
как философская, научная или моральная категория яв-
ляется понятием, не исключающим все остальное, а
включающим, всеобъемлющим.
Не касаясь противоречивых аспектов египетской ре-
лигии, я попыталась вкратце рассказать об отношении
египтян к смерти и к загробной жизни и о том, какую
роль играл фараон в период Древнего царства, чтобы
читатель мог ориентироваться в следующей главе.
Глава восьмая
Заключение
Почему же древние египтяне строили огромные де-
ревянные суда длиной 43 метра, имитирующие скром-
ные челны из связок стеблей папируса? И почему, по-
строив такое судно, они разбирали его на части и навеч-
но хоронили в траншее возле пирамиды?
Ответ на эти вопросы следует искать в одном из са-
мых древних и неумирающих мифов о путешествии бога
Солнца по небу в тростниковом челне. Ладьи сознатель-
но строились по форме челна бога Солнца, а по самым
ранним изображениям мы знаем, что священный челн
бога Солнца весьма походил на Царскую ладью. Даже
в самых поздних источниках XXVI династии изображен-
ные в гробницах и на папирусах солнечные лодки очень
походили на величественную ладью Хеопса.
Бог Солнца плыл на лодке, ибо это было единствен-
ным для египтян способом передвижения, во всяком
случае в эпоху Древнего царства. И плыл он на трост-
никовом челне-плотике, видимо, потому, что миф восхо-
дил к тем древнейшим временам, когда египтяне еще не
знали деревянных судов и не умели их строить. Таким
образом, папирусный челн-плотик приобрел религиоз-
ное значение, был связан с культом бога Солнца и
продолжал сохранять это символическое значение, не-
смотря на появление более практичных и прозаических
деревянных судов. Однако тростниковые челны были не-
долговечны, египтянам постоянно приходилось чинить
свои посудины, предназначенные для болотных зарос-
лей. Для загробной жизни требовались суда из более
прочного материала — из дерева, и прежде всего из ли-
ванского кедра, который не только отличался долговеч-
ностью, но был также признан как самый подходящий,
священный и царственный материал для постройки бес-
смертных судов фараонов, имитировавших тростниковые
челны бога Солнца.
107
Мы говорим, что царские лодки имитировали челны
бога Солнца, однако это не означает, что они выполня-
ли те же самые функции. Наших знаний о верованиях
эпохи Древнего царства пока недостаточно, чтобы с уве-
ренностью ответить, почему столь великолепное судно
из кедрового дерева было захоронено рядом с Великой
пирамидой Хеопса. Уже высказано немало предположе-
ний, и ь’исло их неуклонно растет.
До сих пор никто не находил ничего подобного Цар-
ской ладье. Лодки из Дашура, наиболее похожие на
ладью Хеопса, по мнению раскопавших их археологов,
были частью погребальной утвари фараона Сенусер-
та III, однако позднее возникли серьезные сомнения,
имели ли они вообще какое-то отношение к этому вели-
кому правителю XII династии. В любом случае ни по
размерам, ни по изяществу, ни по великолепию они не-
сравнимы с Царской ладьей Хеопса.
Лодочные захоронения, в которых, видимо, лежали
настоящие суда,— однако всегда ли?— встречаются, на-
сколько мы знаем, в период I и II династий в цар-
ских погребениях в Саккара и в могилах знати в некро-
поле на противоположном берегу реки, в Хелване, а
также в период IV династии, в основном в Гизе, за ис-
ключением лодочного захоронения фараона Джедефра
вблизи его пирамиды в Абу-Роаше. (Впрочем, пирамида
в Абу-Роаше могла быть воздвигнута ее строителями и
для того, чтобы обозначить северную границу предпола-
гаемого комплекса пирамид, который начинался от Ве-
ликой пирамиды Хеопса в Гизе.)
В конце V или в начале VI династии у фараона Уни-
са было два лодочных захоронения, каждое длиной око-
ло пятидесяти метров, облицованные изнутри белым из-
вестняком из Туры. Обе траншеи вырублены в скальном
грунте к югу от прекрасной, крытой дамбы, которая со-
единяла пирамиду фараона Униса в Саккара с его
храмом в Долине. За исключением этих захоронений и
лодок периода XII династии, возможно принадлежавших
Сенусерту III, мы не встречаем других корабельных по-
гребений после периода IV династии 18.
18 Среди других судов из захоронений часто упоминается Сол-
нечная барка фараона Ниуссера V династии. Это модель судна из
кпрпича-сырца, построенного фараоном вблизи Абусира. Однако здесь
вэяд ли имеет смысл спорить о том, была ли эта модель как-то
связана с пирамидой и погребением фараона Ниуссера.— Примеч.
авт.
108
Вполне возможно, что традиция лодочных захороне-
ний начиналась во времена I династии и продолжалась
до царствования фараона Униса, а может быть, и позд-
нее, и мы просто не нашли эти захоронения, или же они
были разрушены предыдущими раскопками. Однако
между первыми лодочными захоронениями архаического
периода и более поздними, периода IV династии, суще-
ствует значительное различие, которое, по-моему, позво-
ляет говорить о двух разных традициях.
Как правило, все, за немногим исключением, ранние
корабельные захоронения располагались к северу от мо-
гилы. Кроме того, лодочные траншеи архаического пе-
риода были единичными и каждая связывалась с одной
могилой. А в период IV династии мы зачастую находим
по нескольку корабельных траншей, расположенных с
разных сторон пирамид, а не только с северной.
Большинство, а может быть, и все корабельные захо-
ронения связаны с именами царствовавших фараонов.
Однако если лодочные захоронения архаического перио-
да в Саккара, по-видимому, тоже относятся к царским
гробницам, то в Хелване — неизвестно, так как до сих
пор неясно, принадлежали гробницы в Хелване только
фараонам или же среди них были гробницы знати и про-
сто богатых египтян. Археолог Заки Саад почти уверен,
что в Хелване строили не только царские погребения.
В период IV династии у фараона Хеопса было пять
известных сегодня корабельных погребений, у Хефрена,
возможно, шесть, а в пирамиде Микерина, самой мень-
шей из пирамид в Гизе, тот же археолог нашел иерогли-
фическое изображение судна, которое, по его мнению,
указывает, что где-то рядом находилось по крайней ме-
ре одно корабельное захоронение. Многочисленные ма-
лые лодочные погребения принадлежали здесь скорее
всего второстепенным пирамидам, построенным вблизи
Великой пирамиды Хеопса. Эти маленькие пирамиды
обычно приписывают главным женам Хеопса, однако
пока эта теория ничем не подтверждена. По египетским
обычаям высшие почести воздавались только одной Ве-
ликой царице, как правило старшей дочери предыдуще-
го правителя, хотя фараон мог иметь и других жен, не
считая многочисленных наложниц. Поэтому странно, что
у Хеопса было три главных жены-царицы. Скорее эти
пирамиды играли какую-то иную роль в погребальном
ритуале самого фараона.
В конце периода этой же династии было заложено
109
корабельное погребение у юго-западного угла гробницы
царицы Хенткавес, которую нельзя назвать ни пирами-
дой, ни мастабой. Она расположена рядом со Сфинк-
сом в Гизе. Есть все основания полагать, что эта царица
на самом деле была последней правительницей IV ди-
настии.
У фараона Джедефра, как мы уже знаем, обнаруже-
но только одно корабельное захоронение, но его пира-
мидный комплекс находится в таком плачевном состоя-
нии, что там могли быть и другие захороненные лодки,
следы которых исчезли.
Таким образом, между лодочными погребениями ар-
хаического периода и такими же погребениями эпохи
IV династии просматриваются существенные различия:
в их расположении по отношению к гробнице, в количе-
стве захороненных лодок и, наконец, в том, прйнадле-
жали они к комплексу царских гробниц или нет.
Ранние корабельные захоронения в Саккара, помимо
всего прочего, гораздо меньше позднейших: в среднем
длина их колеблется от 10 до 15 метров и не превышает
20 метров. Высказывалось предположение, что лодоч-
ные захоронения архаического периода, расположенные
к северу от гробниц, были как-то связаны со звездным
культом, который существовал в египетской религии
всегда, но стал особенно силен перед началом династи-
ческого периода, когда он был поглощен и подчинен
культу Осириса или бога Солнца Ра. Многие, хотя и не
все, египтологи полагают, что самые древние Тексты
пирамид отражают веру в звездный культ: покойный
должен совершить свое последнее путешествие на ладье
к звездам и соединиться с ними в загробном странствии
вокруг Полярной звезды, вечно сияющей на северном
небосклоне.
В предыдущих главах я мало говорила о звездном
аспекте египетской религии, поскольку это не имело
прямого отношения к эпохе пирамид, основному перио-
ду, который нас интересовал. Ранее я отметила, что
звезды считались в то время «Ба», душами умерших.
Согласно поверью древних египтян, фараоны возноси-
лись к звездам, чаще всего к тем, которые обращались
вокруг Полярной звезды. Эти неизменные звезды назы-
вались в Текстах пирамид Неразрушимыми звездами. К
началу династического периода звездный культ, по-ви-
димому, начал терять свое первоначальное значение, од-
нако расположение древнейших лодочных захоронений
110
севернее гробниц свидетельствует о том, что эта древняя
традиция была еще жива. Расположение входа в пира-
миду с северной стороны тоже, несомненно, свидетельст-
вует о живучести древнего звездного культа на протя-
жении всей эпохи пирамид, но, пожалуй, это скорее не
вход, а выход для духа умершего фараона к звездам.
Однако, если самые древние лодки из захоронений
предназначались для «плавания» усопших к звездам,
куда же направлялись погребальные суда IV династии,
когда преобладал культ бога Солнца и умершие фарао-
ны должны были вместе с ним совершать свое последнее
посмертное путешествие?
На это часто дается однозначный ответ, с которым
категорически не согласен Камаль эль-Маллах, обнару-
живший корабельные захоронения. Он с самого начала
окрестил Царскую ладью Солнечной баркой. Маллах
уверен, что реконструированная Царская ладья пред-
ставляет собой «манджт», лодку, в которой бог Солнца
проплывает по дневному небосклону. А во втором, еще
не вскрытом захоронении у южной стороны пирамиды
лежит, как он считает, ночная лодка бога, «месктет», в
которой, учитывая опасности ночного плавания, должно
быть, находятся всяческие дары, чтобы умилостивить
духов тьмы.
Другие археологи и египтологи указывают, что бог
Солнца имел свою собственную барку, на которой уплыл
покойный фараон, поэтому, как они полагают, ему не
было надобности в какой-либо другой лодке, во всяком
случае для его последнего путешествия. Так, видимо,
рассуждали древние египтяне, понимавшие все букваль-
но. К тому же, добавляют сторонники этой теории, в за-
хоронении Царской ладьи не оказалось никаких тради-
ционных атрибутов священной Солнечной барки. А та-
ких атрибутов насчитывалось немало: изображение са-
мого бараноголового или сокологолового бога Солнца,
или же солнечный диск Атума, или же священный жук-
скарабей Хепри, или, наконец, особый инструмент с
лезвием, который иногда называют ножом палача. Один
или несколько этих атрибутов обязательно присутству-
ют на тростниковых челнах как свидетельство принад-
лежности их богу Солнца.
Еще одна особенность Солнечной барки — необыч-
ная прямоугольная циновка.с бахромой, свисавшая с
кормы. Очевидно, она плелась из стеблей тростника как
символическая дань «Тростниковым зарослям», через
111
которые проплывала Солнечная барка, прежде чем под-
няться на заре на небосклон.
Барки бога Солнца никогда не изображались с вес-
лами или под парусом, хотя на многих видны по два
или более рулевых весла. Эти барки плыли по воле са-
мого бога, не нуждаясь в помощи человека или ветра.
Как мы уже знаем, ни одного символа солнца не бы-
ло найдено на Царской ладье, а наличие пяти пар ве-
сел, пусть даже символического назначения, говорит о
том, что это не Солнечная барка.
Ахмед Юсеф Мустафа убежден, что Царская ладья
не просто была символическим судном, а использовалась
практически один, а может, и несколько раз. Его уве-
ренность основана на изучении самого судна: поперек
многих «свай», которые подкладывали под канатные
стяжки, чтобы уменьшить давление на деревянные доски
корпуса, и на самих размягченных водой досках оста-
лись следы от веревок. Хаджа Ахмед называет Царскую
ладью «погребальной баркой». Он полагает, что ее ис-
пользовали только однажды в торжественной похорон-
ной церемонии для перевозки тела покойного фараона
от столицы Египта Мемфиса до царского некрополя в
Гизе.
Подобная похоронная церемония изображена на бо-
лее позднем папирусе периода XXI династии (примерно
1000 год до нашей эры), находящемся в Британском му-
зее. На нем нарисован погребальный тростниковый челн,
очень похожий на Царскую ладью, которую волокут на
полозьях через пустыню к царскому некрополю.
Вместе с дашурскими лодками были найдены части
подобных полозьев, или волокуш, которые явно исполь-
зовались для той же цели: для перетаскивания этих ло-
док от реки к месту погребения.
Мумия покойной царицы — или же ее супруга, Вер-
ховного жреца Амона,— по-видимому, находилась внут-
ри каюты, удивительно похожей на каюту Царской
ладьи, с той лишь разницей, что здесь не было навеса
или балдахина.
Царскую ладью во время ее плавания от Мемфиса
к Гизе, очевидно, вело на буксире меньшее судно, но
скорость ладьи главным образом зависела от сильного
течения. Жрецы, придворные и сыновья фараона стояли
на гребных веслах, а также на двух больших рулевых
на корме; их усилия скорее всего были чисто символиче-
скими, но они помогали ладье держаться заданного кур-
112
са. Говоря об этой церемониальной процессии, нельзя
не вспомнить описание ее в Текстах пирамид, рассказы-
вающее о том, как покойный монарх пересекает воды
на пути к загробному царству. И снова в религии егип-
тян действительность переплетается с символикой, обо-
гащая друг друга реализмом и магией.
Хаджа Ахмед убежден, что Царская ладья специ-
ально построена как погребальная барка, а не являлась
одним из судов царского флота, которое лишь после
смерти фараона было выбрано для священной церемо-
нии. Лодки наподобие челнов красили следующим обра-
зом: среднюю часть в зеленый цвет, а нос и корму в зо-
лотисто-охристый — и на носу с обеих сторон обычно
изображали всевидящее, отвращающее всякие беды
«око» божества. Бьёрн Ландстрём, знающий о древних
египетских судах и о судостроении в древнем Египте, на-
верное, больше всех, отметил в данном случае тот стран-
ный факт, что корпус Царской ладьи не был покрашен
и не имел магических украшений. Это свидетельствует,
по мнению Ландстрёма, о том что Царскую ладью пост-
роили второпях специально для плавания с мумией фа-
раона к святым местам Египта: в Саис, Буто и Абидос.
Однако доктор Искандер, отвечавший за «химиче-
скую» реставрацию Царской ладьи, выдвинул еще одну
гипотезу о постройке этого судна: он говорит, что Цар-
скую ладью построили тут же, на плато в Гизе, побли-
зости от уже выкопанной погребальной траншеи, тут же
ее собрали, разобрали и захоронили. Свою гипотезу док-
тор Искандер основывает на том, что в глинистой об-
мазке поверх известняковых блоков, перекрывавших ко-
рабельное захоронение, встречалось множество доволь-
но крупных щепок кедра, акации и других пород деревь-
ев, которые использовались при строительстве корабля:
подобные остатки древесины всегда встречаются на вер-
фях, где строят суда. Но нас по-прежнему занимает воп-
рос: почему же в таком случае погребальная траншея
оказалась намного короче Царской ладьи? Единствен-
ное логическое объяснение заключается в том, что каме-
нотесы, вырубавшие траншею, пс какой-то причине не
знали размеров ладьи, а это опровергает гипотезу док-
тора Искандера, хотя наличие древесных частиц в гли-
нистом растворе так и остается необъясненным.
Бывший хранитель египетских древностей в Британ-
ском музее И. Э. С. Эдвардс высказывает более осто-
рожную точку зрения: так как во всех лодочных тран-
8 Зак. 280
113
шеях вокруг пирамиды Хеопса некогда были захороне-
ны суда, одни из них, по-видимому, участвовали в погре-
бальной процессии и церемониях, а другие предназна-
чались только для того, «чтобы служить фараону в его
загробной жизни».
Выдающийся египтолог Дж. Е. Черни поддерживает
эту теорию. По его словам, Царская ладья и подобные
ей суда предназначались для загробных плаваний по-
койного фараона на восток и запад, а в ныне пустом за-
хоронении у восточной стороны пирамиды, должно быть,
лежали когда-то ладьи для таких же загробных путе-
шествий на север и на юг. И лишь в пустой траншее ря-
дом с пандусом, по словам Черни, некогда хранилась
настоящая погребальная барка Хеопса.
В продолжение всей египетской истории суда в фор-
ме папирусных челнов явно предназначались для рели-
гиозных или культовых целей. Это были лодки для па-
ломничеств, например, в Абидос, к святилищу Осириса,
где каждый египтянин мечтал побывать хотя бы раз в
жизни, или погребальные барки для переправы мумий
на западный берег, в некрополь, или же ладья для пере-
возки изваяний главных богов. В последнем случае ре-
лигиозное значение таких судов удваивалось, ибо в по-
зднейшие времена, а может быть и раньше, бога, напри-
мер Амона, всегда изображали на легендарной золотой
ладье, украшенной драгоценными камнями. Эту ладью,
разумеется, никогда не спускали на воду: жрецы и дру-
гие участники религиозной процессии выносили ее на
плечах и затем устанавливали на почетном месте на па-
лубе настоящей барки в форме челна, которая пересе-
кала Нил во время ежегодных Праздников Долины, ког-
да Амон посещал священные места Фив.
Мы уже видели, что священная форма этих судов
происходит скорее всего от тростниковой ладьи бога
Солнца, которая, в свою очередь, восходит к тем време-
нам, когда древние египтяне практически не знали иных
судов. Позднее, воплощенные в кедровом дереве (сим-
вол бессмертия), эти суда стали царской привилегией.
Вполне возможно, что фараоны независимо от цели пла-
вания всегда пользовались только судами в форме чел-
на. Подобно многим другим царским привилегиям, фа-
раон мог предоставить и эту своим подданным, тем, ко-
му он хотел оказать особую честь, точно так же как он
мог подарить им статую для гробницы или же земель-
ный надел, чтобы обеспечить покойному жертвенные
114
приношения на вечные времена. Таким образом, многие
погребальные ритуалы и обряды, которыми в эпоху
Древнего царства почитали только лиц царствующего
дома, ко времени XII династии (около 1900 года
до н. э.) стали также привилегией знати. А еще позднее
они стали доступны всякому, имеющему средства.
К периоду XII династии Тексты пирамид стали так-
же использоваться египетской знатью, изречения с
некоторыми изменениями и дополнениями начали пи-
сать на внутренних поверхностях гробов и саркофа-
гов, откуда и возникло их более позднее название: Тек-
сты савкофагов.
К тому времени уже мало кто мог позволить себе
роскошь высекать эти заклинания на стенах своей гроб-
ницы: рельефы заменила роспись. И точно так же никто
больше не хоронил вместе с покойным настоящие суда.
Возник обычай -помещать в гробницы всяческие моде-
ли — чудесный обычай, который сохранил для нас уди-
вительнейшие свидетельства о повседневной жизни
древнего Египта. Здесь были прелестные модели плот-
ничьих и гончарных мастерских, прачечных, пекарен,
мясных лавок и множество моделей различных лодок.
Уже около 2000 года до нашей эры знатный египтянин
Мекетре был погребен в Фиванском некрополе вместе с
дюжиной моделей лодок, и мы можем предположить, что
они представляли собой точные копии небольшого фло-
та, которым владел этот богатый человек при жизни.
Здесь четыре пассажирские лодки — две парусные и две
гребные,— две барки-кухни, сопровождавшие пассажир-
ские лодки, обеспечивавшие пищей и пассажиров и ко-
манду, и четыре «яхты» наподобие челнов, весьма похо-
жие на миниатюрные копии Царской ладьи Хеопса 19.
Выкрашенные в зеленый и желто-охристый цвета, эти
последние лодки, видимо, представляли собой ладьи для
паломничеств и для погребения, чтобы Мекетре мог и
после смерти плавать по «небесному Нилу», как он это
делал при жизни. Разумеется, далеко не все египтяне
могли содержать такой флот, но почти все они нужда-
лись хотя бы в одной лодке в виде папирусного челна
для паломничеств и для погребения. Те, кто не мог
иметь ладью специально для этих культовых целей, оче-
видно, пристраивали форштевень и ахтерштевень в виде
19 См.: Winlock Н. Е. Models of Daily Life in Ancient Egypt.
Cambridge, 1955.
8*
115
связанных пучков. папируса к обыкновенной лодке и
прикрепляли их точно таким же способом, как на Цар-
ской ладье.
Существует предположение, что Царская ладья тоже
входила во флотилию, но в более крупную. Во всяком
случае, у Хеопса могли быть корабли и которыми он
пользовался при жизни, и которые были построены спе-
циально для его погребения. На одном из последних,
очевидно, переправляли к пирамиде гроб с его мумией,
его набальзамированные внутренности, может быть, в
таком же алебастровом сосуде, как у царицы Хетепхе-
рес, различные похоронные принадлежности и царскую
погребальную утварь, а также богатые жертвоприноше-
ния, дабы фараон был счастлив и ни в чем не нуждался
в загробной жизни. А потом эти суда захоронили рядом
с пирамидой Хеопса, чтобы они служили ему вечно.
Царская ладья сегодня
Царская ладья фараона Хеопса — это самое древнее,
самое большое и лучше всего сохранившееся из всех до
сих пор обнаруженных древних судов — поразительное
свидетельство мастерства древних корабелов и бесцен-
ный образец истории мореходства. Тем более обидно,
что эта уникальная ладья, так тщательно и остроумно
восстановленная Ахмедом Юсефом Мустафой, сегодня
оказалась практически ничем не защищенной от внеш-
них воздействий в музее, который в лучшем случае про-
сто не выполняет своего назначения, а в худшем — явно
угрожает самому существованию корабля.
«Деревянные части судна,— писал покойный доктор
Абдель Монейм Абубакр в 1971 году,— были такими
прочными и новыми, словно их изготовили всего год на-
зад». Кемаль эль-Маллах вспоминает, что, когда он
вскрыл траншею в 1954 году, цвет дерева был теплым и
светлым и оно «было так тщательно отполировано, что
порой я видел свое отражение в боковых досках корпу-
са». Теперь, к сожалению, ничего подобного уже нельзя
сказать. Несмотря на все внимание, которое по-прежне-
му оказывают Царской ладье, особенно Хаджа Ахмед,
постоянно следящий за состоянием деревянных частей,
корабль не удастся надолго сохранить, если его не пере-
ведут в подходящее помещение, где он будет огражден
от колебаний температуры и влажности, а также от воз-
116
можного воспламенения, что в условиях почти безвод-
ного пустынного плато наверняка приведет к катаст-
рофе.
Специалисты по сохранению древнего дерева сходят-
ся во мнении, что идеальными для восстановленной
ладьи были бы условия, максимально приближенные к
атмосфере погребальной траншеи, где она пролежала в
целости и сохранности около четырех с половиной ты-
сяч лет. Но даже наилучший из кондиционеров вряд ли
может поддерживать эти условия В' стеклянном бараке,
установленном в пустыне. Температура в корабельной
траншее не превышала в среднем 22°С. Температура в
музее часто поднимается до 40°. Но высокая температу-
ра и сухой воздух сами по себе не так опасны, как коле-
бания температуры и влажности. Дерево, даже 4500-лет-
него возраста, остается живой органикой, которая
реагирует на окружающую среду, сжимается и расши-
ряется от холода и жары, от сухости и сырости. Подоб-
ные постоянные изменения, происходящие зачастую за
короткие периоды времени, вызывают в древних досках
критические напряжения, близкие к разрушительным, и
тут уж ничего нельзя поделать. Кроме одного: изменить
условия, в которых сегодня находится Царская ладья.
По-видимому, проще всего переоборудовать стеклян-
ный музей или построить другой, подходящий для Цар-
ской ладьи, в соответствующих условиях; это обошлось
бы намного дешевле, чем, например, спасение нубийских
памятников, которым угрожало затопление при строи-
тельстве Асуанской плотины. И средства бы нашлись, и
желание есть, как говорил мне Хаджа Ахмед. Однако
одни деньги и добрая воля не могут разрешить эту проб-
лему.
Наверное, единственный выход — контроль за со-
стоянием Царской ладьи и ее предполагаемой сестры во
втором корабельном захоронении, который должна осу-
ществлять национальная или, еще лучше, интернацио-
нальная комиссия, разумеется под египетским руковод-
ством, опираясь на опыт специалистов многочисленных
морских музеев Северной Европы и Америки. У такой
комиссии должны быть собственные средства на строи-
тельство и содержание музея, достаточно вместительно-
го для двух кораблей, и она должна поручить именно
Хадже Ахмеду произвести раскопки и реставрацию вто-
рой ладьи Хеопса.
Однако эта проблема не ограничивается одними цар-
117
скими судами. Над всем плоскогорьем Гизе, во всяком
случае над всем южным комплексом пирамид, вплоть до
Саккара, нависла двойная угроза. Во-первых, к ним
приближается неудержимо растущий Каир, население
которого утроилось за последние десять лет. И, во-вто-
рых, столь же неудержимо растущий поток туристов,
особенно в последние годы. Уже сегодня дорога к пира-
мидам продлена и ведет на само плато, пересекая вымо-
щенный черным базальтом двор Поминального храма
фараона Хеопса, проходит между двумя главными пира-
мидами и ведет — куда бы вы думали?— к новомодному
пригороду «Сахара-сити», уродливые виллы которого
заслоняют горизонт, нависая над священным некропо-
лем древних владык Египта. Выглядит это смешно, как
жалкая потуга алчной и глупой современности сравнять-
ся с вечностью. Но, к сожалению, изменений пока не
предвидится, а дела идут все хуже. Уже сейчас невоз-
можно увидеть пирамиды такими, какими их видел До-
меник Виван Денон, когда пришел сюда в 1798 году
вместе с Наполеоном. Он писал: «...цвет пирамид про-
зрачно-ясный благодаря окружающему их огромному
воздушному пространству... Издалека они кажутся как
бы окрашенными в голубой цвет неба, который придает
им совершенство и чистоту линий, устоявших перед ве-
ками» 20.
Сегодня пирамиды вообще иной раз трудно разли-
чить издалека из-за промышленного и автомобильного
смога, окружающего Каир на десятки километров во-
круг.
Было высказано предложение: передать весь район
на многие километры вокруг пирамид Департаменту
древностей как археологический заповедник. Уже суще-
ствующий пригород «Сахара-сити», пока он еще не раз-
росся, следует перенести отсюда, а так называемое тури-
стическое «Мирное поселение», довольно сомнительное
предприятие некоего земельного магната из Гонконга,
отодвинуть так, чтобы его не было видно с плато; за-
претить проезд на частных автомашинах, а туристов до-
пускать к пирамидам только по билетам и только на
электромобилях Департамента древностей. Доход от ту-
ризма (сегодня, как это ни удивительно, за посещение
пирамид Гизе вообще не взимается никакой платы, а в
Саккара плата смехотворно мала) должен пойти на
20 Herold J. С. Bonaparte in Egypt. N. Y.— L., 1962.
118
жалованье сторожам и гидам и на поддержание сохран-
ности памятников, включая, разумеется, Царскую ладью.
А оставшуюся сумму можно использовать на дальней-
шие раскопки и реставрацию.
На первый взгляд это может показаться проектом
своего рода Диснейленда на Ниле, но следует помнить,
что иначе здесь развернется безудержная застройка, к
которой стремятся земельные спекулянты, продажные
чиновники и беспринципные политиканы, готовые про-
дать все историческое наследие Египта, не думая о том,
что оно может стать одним из основных источников до-
ходов страны.
Если этот проект осуществится, Царская ладья будет
выставлена в специальном помещении с регулируемой
температурой и влажностью, и тогда под руководством
такого специалиста, как Хаджа Ахмед, можно будет
вскрыть второе корабельное захоронение и реставриро-
вать вторую ладью.
Во втором захоронении мы, наверное, найдем ответы
на многие вопросы, которые нам задала Царская ладья.
До известной степени мы не можем до конца понять
особенности формы и назначение Царской ладьи, пока
не вскрыто, второе захоронение. Но его нельзя вскры-
вать’прежде, чем мы не обеспечим полную сохранность
первой ладьи Хеопса.
Царскую ладью нашли, подняли из траншеи и ре-
конструировали ценой огромных усилий, благодаря му-
дрости и поистине любовному вниманию таких людей,
как Камаль эль-Маллах, Салах Осман, который руко-
водил подъемом перекрывающих траншею плит, Заки
Нур, ответственный за район пирамид, Заки Искандер,
Абдель Монейм Абубакр и, конечно, Ахмед Юсеф Му-
стафа. Очень горько, что Царская ладья рассыхается.
Если этот великолепный корабль, переживший более
сорока пяти столетий, погибнет у нас на глазах из-за
нашей небрежности и равнодушия, это будет трагедией.
Благодарность от автора
Я хочу поблагодарить всех, кто помогал мне, за их
терпение и благожелательность, за то, что они охотно
шли мне навстречу, помогая во всем и отвечая на все
вопросы. Это М. Трад, библиотекарь уникального в сво-
ем роде учреждения — абонементного отдела Чикагской
библиотеки в Луксоре; это доктор Лайонел Кассон из
Нью-Йоркского университета, пожалуй самый крупный
специалист по древним судам, судостроению и морской
торговле; это Камаль эль-Маллах, Заки Искандер и Ла-
биб Хабаши, а также другие египтологи в Египте и за
его пределами, которые щедро поделились со мной свои-
ми воспоминаниями о находке и восстановлении Цар-
ской ладьи, а также своими знаниями о древней цивили-
зации Египта. И конечно, я беспредельно благодарна
Хадже Ахмеду Юсефу Мустафе, чье глубокое понима-
ние всех конструктивных и этических аспектов Царской
ладьи позволило мне написать эту книгу.
Особо хочу поблагодарить доктора Уильяма Уарда
из Американского университета в Бейруте, который мно-
го лет назад приобщил меня к египтологии, Кристину
Стукерн за ее самоотверженность как переводчицы и хо-
зяйки дома. И еще благодарю моего мужа Лорена
Дженкинса за его поддержку, терпение и неостывающий
энтузиазм.
Библиография *
Abubakr А. М. and Moustafa A. Y. The Funerary Boat of Khufu.—
Beitrage zur Agyptishen Bauforshung und Altertumskunde, 12
(1971), 1—18.
Alfred C. Egypt to the End of the Old Kingdom. L. and N. Y., 1965.
Baumgartel E. J. The Cultures of Prehistoric Egypt. Vol. I. L, 1955;
vol. II. L., 1960.
Blackman A. M. The Rock Tombs of Meir. Vols. I—IV. L., 1914—1924.
Breasted J. H. The Dawn of Conscience. N. Y., 1968.
Butzer K. W. Archaeology and Geology in Ancient Egypt, Science,
132 (1960), 167 c.
Capart J. Memphis. Brussels, 1930.
Casson L. The Ancient Mariners. L. and N. Y., 1959.
Casson L. Ships and Seamanship in the Ancient World. Princeton,
1971.
Cerny J. A Note on the Recently Discovered Boat of Cheops.— Journal
of Egyptian Archaeology, 41 (1955), 75 c.
Dunham D. The Egyptian Department and its Excavations. Boston,
1958.
Edwards I. E. S. The Pyramids of Egypt. Harmondsworth and New
York, 1961.
Emery W. B. The Tomb of Hemaka. Cairo, 1938.
Emery W. B. The Tomb of Ног-Aha. Cairo, 1939.
Emery W. B. Great Tombs of the First Dynasty. Vol. Ill Cairo and
London, 1958.
Fagan В. M. The Rape of the Nile. N. Y. 1976; L. 1977.
Fakhry A. The Stela of the Boat-Captain Inikaf, Annales du Service
des Antiquites en Egypte, 38 (1938) 35 c.
Fakhry A. The Pyramids. Chicago, 1969.
Faulkner R. 0. The Ancient Egyptian Pyramid Texts. Oxf., 1969.
Glanville S. R. K. Catalogue of Egyptian Antiquities in the British
Museum, vol. II, Wooden Model Boats, rev. and completed by
R. O. Faulkner. L., 1972.
Greenhill B. Archaeology of the Boat. London and Middletown, 1976.
Hassan S. Excavations at Giza. 10 vols. Oxford and Cairo, 1932—1960.
Jonstone P. The Archaeology of Ships. L., 1974.
Klebs G. Die Relief des Altenreiches. Heidelberg, 1915.
Landstrom B. Ships of the Pharaohs, Garden City. N. Y. and L, 1970.
Lauer J.-P. Saqqara. L. and N. Y., 1976.
Reisner G. A. Models of Ships and Boats. Cairo, 1913.
Reisner G. A. The Development of the Egyptian Tomb Down to the
Accession of Cheops. Cambridge, 1936.
Reisner G. A. and Smith W. S, A History of the Giza Necropolis,
vol. II, The Tomb of Hetepheres, the Mother of Cheops. Cambridge,
1955.
Sa^d Z. Royal Excavations at Saqqara and Helwan (1941—1945),
* Дается в сокращении.
121
Annales du Service des Antiquites en Egypte, supplement, cahier3.
Cairo 1947.
Servin A. Constructions navales egyptiennes: Les barques de papyrus,
Annales du Service des Antiquites en Egypte, 48 (1949), 55—58.
Winlock H. E. Models of Daily Life in Ancient Egypt. Cambridge,
1955.
Послесловие
Весна 1954 г. ознаменовалась для египетских археологов двумя
крупными и удивительными для нашего времени открытиями. В нек-
рополе Саккара возле древней столицы Мемфиса были обнаружены
засыпанные песками Ливийской пустыни остатки недостроенной сту-
пенчатой пирамиды преемника царя III династии Джосера (XXVIII в.
до н. э.), неизвестного ранее царя Сехемхета L В некрополе Гизе
близ Каира у подножия, казалось бы, всесторонне обследованной
пирамиды Хеопса (XXVII в. до н. э.) открыли не тронутый грабите-
лями каменный тайник с огромной деревянной ладьей (не моделью,
а подлинным судном длиной 43,4 м) этого фараона IV династии.
Книга Н. Дженкинс, археолога, журналистки и писательницы,
посвящена второму поразительному открытию — Царской ладьи
Хеопса. Некрополь Гизе, прославившийся своими величественными
памятниками IV династии — огромными, правильной геометрической
формы пирамидами царей Хеопса (Хуфу), Хефрена (Хафра) и Ми-
ксрина (Менкаура), с греко-римских времен привлекал к себе вни-
мание путешественников, ученых и туристов. Археологическое изуче-
ние некрополя началось в 1799 г. после открытия французской экс-
педицией Великой пирамиды Хеопса, одного из семи чудес света
(высота пирамиды достигала 146,5 м). К систематическому и исчер-
пывающему обследованию всего некрополя приступили в 1902 г.,
когда Департамент древностей Египта разделил некрополь на отдель-
ные участки между археологическими экспедициями различных
стран 1 2.
После археологических раскопок некрополя экспедициями, кото-
рые возглавлялись крупнейшими учеными мира—У. Хёльшером,
Г. Юнкером, Дж. Райзнером, В. Смитом, С. Хасаном, А. Фахри и
А. М. Абубакром, на этой территории не ожидали каких-либо но-
вых примечательных открытий. И тем не менее во время расчистки
мощеной площади у южного подножия пирамиды Хеопса, произво-
дившейся под руководством главного инспектора Департамента древ-
ностей Заки Нура и архитектора-египтолога Камаль эль-Маллаха,
обнаружили сначала остатки стены, окружавшей священную дорогу
для процессий вокруг пирамиды, затем два каменных тайника, вы-
сеченных в скале и покрытых громадными известняковыми плитами
(весом до 16—17 т каждая). Плиты были плотно пригнаны друг к
другу и скреплены раствором бледно-розового цвета, который упо-
треблялся только во времена Древнего царства. До настоящего вре-
мени обследовали лишь один каменный тайник3.
1 Гонейм М. 3. Потерянная пирамида. М., 1959.
2 Об истории «открытия» пирамид и их научном изучении см.:
Лауэр Ж. Ф. Загадки египетских пирамид. М., 1966; Замаровский В.
Их величества пирамиды. М., 1981, изд. 2-е, 1986; Перминов П.
Улыбка сфинкса. М., 1985.
3 Имеется сообщение, что египетские и американские ученые
приступили к обследованию второго каменного тайника, обнаружен-
ного у подножия пирамиды Хеопса. Полагают, что в нем захороне-
123
Поскольку длина ладьи превышала длину тайника (около 33 м),
судно было разобрано на части — нос, корму и еще около 650 ча-
стей, которые, в свою очередь, состояли из многочисленных деталей,
скрепленных между собой пазами, шипами и ремнями. Разобранные
части судна были уложены в определенном порядке, что в дальней-
шем и позволило его реставрировать. Наиболее важные части ладьи
были сделаны из прочного ливанского кедра, аромат которого сохра-
нился на протяжении почти 4700 лет. В тайнике хранились также
пятиметровые весла, канаты и циновки.
Около шести лет ушло на вскрытие и обследование каменного
тайника, подъем прикрывающих его тяжелых известняковых плит
(метод их осторожного подъема был разработан специально органи-
зованным комитетом египтологов и инженеров во главе с проф. Аб-
дель Монейм Абубакром, египетский инженер Салах Осман изобрел
для этого особый подъемный механизм), химические анализы и кон-
сервацию, производимые докт. Искандером, выемку частей ладьи и
ее реконструкцию главным реставратором египетских древностей
Ахмедом Юсефом Мустафой. Тщательно восстановленная и с боль-
шим мастерством собранная Царская ладья находится сейчас в спе-
циально построенном для нее в 1960 г. Музее Гизе, рядом с пира-
мидой Хеопса.
Для пирамиды Хеопса известны пять корабельных захоронений,
из них три пустые, выложенные из кирпича-сырца. Восстановленная
Царская ладья Хеопса — прекрасно сохранившееся самое древнее и
большое подлинное судно из обнаруженных в древнем Египте, впер-
вые дающее полное представление о технике кораблестроения древ-
неегипетских мастеров 4700 лот назад.
Несмотря на сенсационность открытия, о Царской ладье Хеопса
написано очень мало, даже результаты археологических и рестав-
рационных работ не получили еще полного освещения4. Книга
Н. Дженкинс является первой научно-популярной работой, посвя-
щенной этому интереснейшему памятнику древнеегипетской цивили-
зации середины III тысячелетия до н. э. Автор книги увлекательно
описывает историю открытия и восстановления Царской ладьи Хеоп-
са, используя не только большой научный опубликованный материал,
но также свои личные контакты с непосредственными исполнителя-
ми работ и впечатления от посещения Египта и Музея Гизе, в ко-
тором хранится восстановленное судно. Свои беседы с главным ре-
ставратором Ахмедом Юсефом Мустафой и архитектором-египтоло-
гом Камаль эль-Маллахом йз Департамента древностей Н. Дженкинс
передает эмоционально, живо и тепло, подчеркивая большие успехи,
достигнутые египетской археологической наукой, которые свидетель-
ствуют о создании в Египте высококвалифицированных националь-
ных научных кадров египтологии. И действительно, организованную
в 1858 г. Службу древностей Египта (теперь она называется Депар-
на такая же Царская ладья фараона. Для вскрытия тайника при-
меняется разработанная для космических экспериментов техника
(Подолянюк, И. Новые загадки пирамиды.— Известия. 1985. 9 дек.,
№ 344).
4 Nour Z., Iskander Z., Osman M., Mustafa A. Y. The Cheops
Boats. Pt. 1. Cairo, 1960. О предварительных публикациях и хрони-
кальных заметках, иногда с иллюстративным материалом, см. сооб-
щение Т. Н. Савельевой. О двух новых археологических открытиях
в Египте, относящихся ко времени III и IV династий (XXVIII—
XXVII вв. до н. э.), см.: Вестник древней истории. 1955, № 4.
124
Таментом древностей египетского правительства) для охраны и изу-
чения древнеегипетских памятников более века возглавляли сначала
французские, а затем английские египтологи, археологическими ра-
ботами в Египте занимались в основном французские, английские,
немецкие и американские ученые. Работы египетских археологов и
египтологов стали известны лишь после 30-х годов нашего века
(Ахмед Фахри, Селим Хасан, Абд эль-Мохсен Бакир, Лабиб Ха-
баши). В настоящее время сотрудниками и руководителями Депар-
тамента древностей египетского правительства являются египетские
археологи и ученые.
Достойна внимания также попытка Н. Дженкинс оценить зна-
чение открытого памятника в культурно-историческом плане. Наи-
более интересным представляется ее экскурс в историю кораблестрои-
тельного искусства. На основании тщательного изучения конструк-
ции Царской ладьи, отреставрированной и выставленной в Музее
Гизе, Н. Дженкинс убедительно доказывает, что ладья представляла
собой судно, которому специально придали форму древнего челна,
связанного из стеблей папируса. По ее мнению, особенность конст-
рукции Царской ладьи заключается в способе крепления носовой и
кормовой частей с досками днища и в отсутствии киля. Такую кон-
струкцию судна автор относит к распространенному в древности ти-
пу «сшитых» кораблей, которые могли использоваться и для море-
ходства. К сожалению, описывая крепления частей и деталей Цар-
ской ладьи с помощью ремней, шипов и пазов, Н. Дженкинс не со-
поставляет их с весьма схожими креплениями на дворцовой мебели
царицы Хетепхерес, матери фараона Хеопса, хотя целый раздел вто-
рой главы («Строители пирамид») посвящен описанию раскопок
вторичного захоронения этой царицы американской экспедицией
Дж. Райзнера.
Меньший интерес представляют экскурсы автора в историю и
особенно религиозные представления древних египтян, поскольку опа
не является специалистом-египтологом. Этим объясняется появление
неточных переводов древнеегипетских источников, иногда довольно
примитивное решение сложных египтологических проблем. Материал
о религиозных представлениях древних египтян оказался мало свя-
занным с попыткой автора разрешить дискуссионный вопрос о на-
значении Царской ладьи Хеопса. Посвятив многие страницы своей
книги описанию всепроникающего культа бога Солнца и полагая,
что «сами пирамиды были явно символом бога Солнца», Н. Джен-
кинс категорически отрицает распространенную среди египтологов
точку зрения, что царское судно было ладьей бога Ра, предназначен-
ной для загробного путешествия по небу царя вместе с богом Солн-
ца Ра. Автор полагает, что Царская ладья была частью флотилии
фараона и могла быть использована специально для погребения
царя.
На Царской ладье Хеопса действительно отсутствуют эмблемы
бога Ра. Солнечные ладьи фараона, выложенные из кирпича-сырца,
имели эмблему бога Гора, на голове которого лежал диск солнца
Ра. Сложный вопрос о назначении ладьи фараона Хеопса, видимо,
не может быть решен окончательно до завершения обследования
второго тайника с ладьей Хеопса. Но не следует забывать, что бо-
лее древнее представление о плавании умершего царя по небу сли-
валось в эпоху Древнего царства с представлением о ежедневном
плавании по небу бога Ра 5. Культ бога Ра появился уже во време-
на III династии при царе Джосере, а во времена IV династии по-
5 Коростовцев М, А. Религия древнего Египта. М., 1976, с. 213.
125
Лучила развитие новая концепция о божественном происхождений
фараонаа. Уже фараона Хеопса признавали божеством не только
после смерти, но и при жизни. По представлениям древних египтян,
он был богом, большим богом и младшим солнцем. Его преемники
именовали себя титулом «сын Ра», следовательно, Хеопс идентифи-
цировался и с самим Ра. С обожествлением царя был связан и цар-
ский заупокойный культ. Ладья царя Хеопса могла быть одновре-
менно и похоронным и солнечным судном. Характерно, что она была
захоронена как раз под священной дорогой процессий, идущей во-
круг пирамиды, с ее южной стороны. Впрочем, существуют взгляды,
что на воду Царская ладья никогда не была спущена, в таком слу-
чае судно не могло входить во флотилию фараона. Это как будто
подтверждают пометки на плитах, покрывающих тайник, свидетель-
ствующие о захоронении судна не ранее восьмого года правления
Джедефра, преемника Хеопса6 7. Дискуссионность проблемы не яв-
ляется недостатком книги и не может снизить интереса к ней ши-
рокого круга читателей.
Н. Дженкинс справедливо считает Царскую ладью Хеопса не
просто образцом кораблестроения древних египтян, а «произведением
культуры, плодом одной из самых высоких цивилизаций в древней
истории человечества» и в то же время «свидетельством высот той
цивилизации». Основную роль в создании древнеегипетской цивили-
зации сыграло изобретение бассейновой системы орошения — соору-
жение простейших земляных валов и осушительных каналов ко вре-
мени Раннего царства,— позволившее древним земледельцам Египта
максимально использовать водный режим Нила — основной произ-
водительной силы древнего Египта. Замирение Нижнего Египта в
конце II династии и окончательное объединение Верхнего и Нижнего
Египта в одно экономическое и политическое целое дало новый тол-
чок для развития производительных сил египетского государства,
позволивших во времена III и особенно IV династии организовать
соответствующую грандиозному строительству добычу камня и мед-
ной руды, а также работу отрядов строителей пирамид8. Лишь после
окончательного объединения Египта и создания достаточно развитого
и мощного государства в середине III тысячелетия до н. э. (Древ-
нее царство) стало возможным столь резко выраженное идеологи-
ческое возвеличивание царской власти, своеобразно проявившееся
в форме целой системы гипертрофически развитого заупокойного
культа фараонов, с которым было непосредственно связано строи-
тельство Великой пирамиды царя Хуфу и сооружение его Царской
ладьи.
Несомненно, что книга Н. Дженкинс, посвященная столь инте-
ресному и дискуссионному памятнику, сравнительно недавно откры-
тому и реставрированному, с увлечением будет прочитана читателя-
ми, интересующимися древними культурами и историей корабле-
строения.
Т. Н. Савельева
6 Пиотровский Б. Б. Идеологические формы укрепления царской
власти в древнем Египте.— Вопросы научного атеизма и религии.
Вып. 20. М., 1976, с. 115.
7 Кацнельсон И. С. Предисловие.— В кн.: Лауэр Ж.-Ф. Загадки
египетских пирамид. М., 1966.
8 Перепелкин Ю. Я. Египет Древнего Царства.— В кн.: Всемир-
ная история. Т. 1. М., 1955, с. 160.
Оглавление
Глава первая
введение ..................... 3
Глава вторая
СТРОИТЕЛИ ПИРАМИД............. Н
Глава третья
ОТКРЫТИЕ .................... 32
Глава четвертая
раскопки .................... 42
Глава пятая
КОНСТРУКЦИЯ И РЕКОНСТРУКЦИЯ	60
Глава шестая
СУДА И СУДОСТРОЕНИЕ В ЭПОХУ
ДРЕВНЕГО ЦАРСТВА ............ 74
Глава седьмая
СМЕРТЬ, РЕЛИГИЯ, ЗАГРОБНАЯ
ЖИЗНЬ........................ 93
Глава восьмая
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.................. 107
БИБЛИОГРАФИЯ.................. 121
Т. Н. Савельева
ПОСЛЕСЛОВИЕ ................
123
Ненси Дженкинс
ЛАДЬЯ ПОД ПИРАМИДОЙ
(Царская ладья фараона Хеопса)
Утверждено к печати
редколлегией серии
«По следам исчезнувших
культур Востока»
Редактор Л. 3. Шварц
Младший редактор //. И. Соколова
Художник Э. Л. Эрман
Художественный редактор Б. Л. Резников
Технитеекай редактор Г. А. Никитина
Корректор Р. Ш. Чемерис
И Б № 15485
Сдано в набор 12.03.86. Подписано к печати
14.07 86. Формат SlXlOS1/^. Бумага типограф-
ская № 2. Печать высокая. Усл. и. л. 6,72 + 0,42
вкладка на мелованной бумаге. Усл. кр.-отт.
7,77. Уч.-изд л 7,44. Тираж 30 000 экз.
Изд. № 5976. Зак. № 280. Цена 75 к.
Ордена Трудового Красного Знамени
издательство «Наука»
Главная редакция восточной литературы
103031, Москва К-31, ул. Жданова, 12/1
3-я типография издательства «Наука»
107143, Москва Б-113, Открытое шоссе, 28
Ненси Дженкинс
ЛАДЬЯ
ПОД
ПИРАМИДОЙ
...я была совершенно не подготовлена
к тому огромному эстетическому восторгу,
который охватил меня при виде ладьи.
Древние кедровые доски источали темно-
золотое сияние, их теплый, смолистый аро-
мат царил в пыльной атмосфере музея.
Изящные очертания ладьи поражали не-
обычайной красотой, ее высоко приподня-
тый нос и плавные линии явно восходят
к древним папирусным челнам Египта.