Richard S. Wortman
Scenarios of Power
Myth and Ceremony
iq Russian Monarchy
Volume II
From Alexander II to the Abdication
of Nicolas II
XapxiBCbK* державна
НАУКОВА Б1БЛ1ОТЕКА

PRINCETON
NJ
2 0 0 0
РИЧАРД С. УОРТМАН
Сценарии власти
Мифы и церемонии
русской монархии
Том II
От Александра II до отречения
Николая II
Хармаська державна
НАУКОВА Б1БЛ1ОТЕКА
1М. В Г Короленка
- saaeo
о  г  и
МОСКВА
2 0 0 4
УДК 94(47)
ББК63.3 (2)
У64
Данное произведение издано при поддержке
«OSI-Будапешт» и Института «Открытое общество»
(Фонд Сороса) — Россия
Содержание

iTMjwroe общество
фонд СВДК1- реем
Информационная поддержка издания
«Рамблер Интернет Холдинг»
Rambler
Авторизованный перевод И. А. Пилыцикова
Редакторы: Т. Королева, В. Кукушкин
Художественное оформление: А. Ирбит
Уортман Р.С.
У64 Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. В 2 т.
Т. 2: От Александра II до отречения Николая II / Р.С. Уортман; Пер.
с англ. И.А. Пилыцикова. — М.: ОГИ, 2004. — 796, [4] с.: ил.
ISBN 5-94282-252-2 (Т. II)
ISBN 5-94282-253-0
В работе американского историка Ричарда С. Уортмана «Сценарии
власти» исследуется символика придворных церемониалов при дворе
русских государей. Автор рассматривает сложную систему знаков,
использовавшуюся для создания и сохранения мифов, которые опреде-
ляли образ царя в ту или иную эпоху. Второй том посвящен царствова-
ниям Александра II, Александра III и Николая II.
Книга предназначена для историков, культурологов и всех, кто ин-
тересуется русской историей и символикой власти.
УДК 94(47)
ББК 63.3 (2)
ISBN 5-94282-252-2 (Т. II) © Р. С. Уортман, автор, 2000
ISBN 5-94282-253-0	© Princeton University Press, 2000
© И. А. Пильщиков, перевод, 2004
© ОГИ, издание на русском языке, 2004
ВВЕДЕНИЕ
17
Часть первая
Александр п и_сценарийЛюбви
Глава первая
Зарождение сценария
37
Вступление на престол
37
Коронация
52
Новые образы власти
76
Глава вторая
Царь-освободитель
89
Презентация освобождения
89
Освобождение крестьян и их реакция
103
Политическое движение
и празднование тысячелетия Руси
112
Глава третья
Утрата уверенности
135
Воспитание великого князя Николая Александровича
135
Сын как символ
146
Покушение Каракозова
159
Разрушение образа: нторая.о_^мья,Ллекгандра II
164
Прошлое упрекает: юбилеи Петра Великого и Екатерины Великой
173
9
Глава четвертая
Кризис самодержавия
185
Плац-парад и европейский образ
185
Образы нации и русско-турецкая война
191
Политические разногласия
207
Конец сценария
216
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Александр ш
И ЗАРОЖДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО МИФА
Глава пятая
Формирование русского царя
225
«Русская партия»
225
«Бычок»
230
Публичная и частная сфера
236
Создание образа нации
247
Русско-турецкая война
и кризис самодержавия
261
Глава шестая
Вступление на престол и коронация
272
Отречение и апофеоз
272
Природные знаки: возвращение в Москву
282
Коронация 1883 года
293 '
Глава седьмая
Воскрешение Московии
322
«Святая, православная Россия»
322
Строительство московских церквей
334
Сакрализация государственной власти
349
10
Глава восьмая
Петербург и Москва:
смерть русского царя
370
Двор и семья
370
Памятник Александру 11
387
Борки и взывание к чуду
394
Смерть и апофеоз
406
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Николай и
И ПОИСКИ НАЦИОНАЛЬНОЙ «ПЕРСОНЫ»
Глава девятая
Детство и супружество
419
Семья и классная комната
419
Публичные презентации
427
Путешествие на Восток
438
Супружество и семейная жизнь
449
Глава десятая
Вступление на престол и коронация
460
Вступление на престол
461
Коронация: подготовка
465
Царский въезд и коронационные церемонии
474
Ходынка.
484
Глава одиннадцатая
Демонстрации набожности
493
Пасхальные визиты в Москву
493
Николай II в Петербурге: BALS D’HIVER
505
1 (арь в роли богомольца
512
11
1лава двенадцатая
Революция 1905 года и юбилейные торжества
530
11ационалы1ый миф в эпоху революции
530
Монархия и Думы
543
Связь с народом
553
11олтавские торжества
568
Возвращение в Москву и Бородинская годовщина
578
Глава тринадцатая
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
592
Пересекающиеся нарративы: исторические смыслы трехсотлетия
592
Памятники в честь трехсотлетия династии
607
Подготовка к празднованию
612
1 [стербургскис торжества
619
Майские торжества
628
Глава четырнадцатая
Популяризация царя
648
Новые способы репрезентации
648
«Венценосный труженик»
656
Глава пятнадцатая
Эпилог: царь, Дума и армия
678
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
705
Список сокращений
713
Библиография
714
Иллюстрации
741
Указатель имен и географических названий
745
Предметный указатель
773
Благодарности
Я хотел бы выразить признательность многим лицам и орга-
низациям, благодаря щедрой поддержке которых этот том
вышел в свет. Совет по международным исследованиям и
обменам (IREX) помог мне возобновить исследовательские
поездки в Советский Союз в конце 1980-х годов, добившись
снятия запрета на мой въезд в страну, действовавший с нача-
ла 1970-х. По исследовательской программе Колумбийского
университета предоставлялись средства на многочисленные
поездки в Россию в течение последнего десятилетия, а так-
же на подготовку иллюстраций. Я особенно благодарен биб-
лиотекарям и архивистам, познакомившим меня с малоизве-
стными источниками, которые открыли новые возможности
интерпретации и понимания российской монархии. Эдвард
Казинец был для меня великодушным наставником и вожа-
тым по сокровищам Славяне-Балтийского отдела Нью-
Йоркской публичной библиотеки, в особенности по изобра-
зительным материалам и по фондам Романовых. Сергей
Мироненко и Аля Барковец помогли мне разобраться со
множеством документов из фондов царской семьи в Госу-
дарственном архиве Российской Федерации и делились со
мной своими обширными познаниями по истории россий-
ской императорской фамилии. Синтия Коулмэн предоста-
вила необходимые сведения об Александровском дворце
в Царском Селе, что позволило мне описать пребывание там
Николая II. Я также благодарю за помощь Эллен Скаруффи,
работавшую ранее в Бахметевском архиве, и бывшего слави-
ста-библиографа Колумбийской библиотеки Евгения Бе-
шенковского.
Я чрезвычайно признателен организаторам и участникам
научных конференций, на которых ставились вопросы и об-
суждались идеи, связанные с моей темой. Это международный
13
коллоквиум «Рабочий класс и революционные ситуации
в России в начале XX века» (Ленинград, июнь 1990), конфе-
ренция «Имперская Россия: границы, окраины, самосозна-
ние» (Казань, август 1994), а также две конференции, органи-
зованные Советом по исследованиям в области общественных
наук (Social Science Research Council), — «Архитектура и вы-
ражение группового самоопределения в России» (Чикаго, май
1996) и «Субъект и повествование в русской истории» (Ла
Джолла, сентябрь 1996). Лотмановские чтения, состоявшиеся
в декабре 1997 г. и в декабре 1998 г. в Москве, помогли мне
оформить мои идеи на последних стадиях работы.
Особую благодарность я испытываю к коллегам, которые
частично или полностью прочли мою работу в рукописи и вы-
сказали свои замечания. Джеймс Крэкрафт, Лора Энгель-
стейн, Дэниел Филд, Леопольд Хаймсон и д-р Джодж Морай-
тис помогли мне конструктивной критикой и полезными
замечаниями по отдельным главам. Марк Стейнберг, Рональд
Сьюни и Марк фон Хаген при подготовке рукописи к печати
обсудили со мной самые существенные вопросы и сделали
ряд важных указаний. Марлин Стайн Уортман прочла неис-
числимое количество черновиков и помогла мне советами и
моральной поддержкой. Ее идеи в области сравнительной ис-
тории и проблем интерпретации, основанные на обширном
чтении и опыте специалиста по истории Америки, стали для
меня стимулом в поисках новых подходов к моему предмету.
Марлин была для меня незаменимым сотрудником, строгим
критиком и вдохновительницей-Музой.
Посвящается Марлин

Введение
Взгляд на описания прошлых коронаций [в Рос-
сии] принуждает заключить, что присущие им
помпезность и торжественность нисколько не
уменьшились с появлением современных идей, а,
скорее, напротив, возросли. И дело не только в
том, что редкие коронационные церемонии в дру-
гих странах меркнут перед религиозной инаугура-
цией русского царя, а в том, что в Европе есть дру-
гие могущественные монархии — такие, например,
как Германия, — где правящий государь никогда
пе короновался и, кажется, не нуждается ни в ка-
кой коронации.
Однако в России коронация, судя по всему, необ-
ходима правительству и народу. В числе причин
следует назвать великую любовь русских к парад-
ным показам и чисто восточные традиции; при
этом предполагается, что государственная маши-
на не может начать нормальную работу до тех пор,
пока новый царь не будет коронован, и только то-
гда, как правило, император-самодержец опове-
щает о своей политике свой народ и весь мир.
«Нью-Йорк тайме», 31 мая 1896 г.’
Передовица «Нью-Йорк тайме» от 31 мая 1896 г. начина-
лась с утверждения, что Николай II короновался «с самыми
роскошными церемониями, которые когда-либо видел мир»
В статье о прошлых коронациях, опубликованной в том же
выпуске газеты (и процитированной в эпиграфе к настоящей
главе), подчеркивалась неизменная и даже возросшая пыш-
ность этих церемоний. В качестве объяснения автор цитиро-
' New York Times. 1896. 31 May. P. 14. Вильгельм II действительно не ко-
роновался, однако Вильгельм I короновался в Кёнигсберге в октябре
1861 г., хотя церемония была значительно менее роскошной и не имела
такого же публичного характера, как русские коронации.
17
9230
u ?^£KilCbKa Державна
НАУКОВд Б1БЛ1ОТЕКА
Введение
вал «одного известного русского», напоминавшего о «десяти
тысячах миль азиатских границ». Однако великолепные ко-
ронационные ритуалы и празднества опирались на западные
модели XVIII в. и ставили своей главной целью произвести
впечатление на русскую и европейскую аудиторию.
Символические демонстрации служили существенным ме-
ханизмом правления в Российской империи. Церемонии и
празднования (а коронация была лишь главным из них) раз-
ными способами демонстрировали характер монархии и ее
действенность. Они свидетельствовали о возможности импе-
ратора распоряжаться огромными богатствами. Они заявляли
о размерах его владений и множестве народов, которые он и
его предшественники покорили и которыми правили. Блиста-
тельно срежиссированные парады и величественные процес-
сии говорили^ том, что у монарха есть власть контролировать
и направлять — симулякр государства, управляемого волей
правителя. Люди, столпившиеся вдоль улиц и заполонившие
площади, свидетельствовали о способности монарха поддер-
живать «образцовый порядок» и добиваться народной под-
держки. Вместе все эти мероприятия служат хорошей иллюс-
трацией того, что К. Гирц назвал «силой, с помощью которой
величие организует мир»2.
Венчание на царство и другие церемонии самодержавия
представляют когнитивную карту политического порядка, од-
ну из «особых моделей или политических парадигм общества
и способов его функционирования», которыми, как показал
С. Льюке, характеризуются политические ритуалы3. Церемо-
нии и торжества давали понять, что русский царь не ограничен
повседневностью и не подвержен мирскому суду. Они возно-
сили его в иные, высшие сферы бытия, свободные от разногла-
сий и борьбы, — процесс, который я обозначил термином «воз-
вышение» («elevation»). Осуществление абсолютной власти и
публичная презентация мифического образа правителя — вза-
имообусловленные процессы. Самодержавное правление под-
держивало образ трансцендентного монарха, а этот образ, в
свою очередь, обеспечивал беспрепятственное осуществление
власти. В XVIII и начале XIX в. вознесение монарха в высшие
сферы бытия требовало беспрестанных усилий, компенсируя
2 Geertz С. Negara: The Theatre State in Nineteenth-Century Bali. Princeton
(N.J.), 1980. P. 102.
3 Lukes S. Essays in Social Theory. London, 1977. P. 68.
ihmxw *M)«bqeX
АЯЗГОНийв АНОЯЧАН
bxhsmmjoX Ч в *
18
Введение
хрупкую легитимность монархической власти в России. По-
эзия, искусство и архитектура были мобилизованы, чтобы
представить инобытийный универсум под властью монаршей
персоны. Точно таким же образом неспособность правителя
появляться на церемониях и торжествах или предотвратить
срывы в организации общественных мероприятий, — как это
происходило в царствования Александра II и Николая II, —
воспринимались как уклонение от этих символических обя-
занностей. Такие упущения подвергали сомнению сверхчело-
веческие способности монарха и предвещали дальнейшую
утрату власти и контроля над политическим порядком.
Это двухтомное исследование посвящено роли символиче-
ских репрезентаций в возвышении и сохранении российской
монархии со времени царствования Петра I до отречения Ни-
колая II. Я подхожу к российской монархии как к символиче-
ской системе, которая, сохраняясь как целое, с течением време-
ни принимала разные формы, чтобы приспособиться к новым
требованиям и использовать новые возможности. В работе ис-
следуются господствовавшие мифы и разнообразные формы
их выражения в церемониях, определявших монархию для ее
слуг. В исследовании обосновывается важность образности и
символики для поддержания абсолютной монархии и выска-
зываются предположения о том, как эта символика оказывала
влияние на политику российской монархии, проводимую в от-
вет на требования административных реформ, экономических
изменений и гражданского участия в выборных органах упра-
вления. Мне хотелось бы осветить символические аспекты
правления в культуре, пронизанной символическими форма-
ми выражения, которые, как я стремлюсь показать, часто ока-
зывались решающими в определении судеб государства. Самое
важное в настоящей работе — это то, что в ней утверждается
статус монархии как активного, сознательного фактора в исто-
рии политического развития России до 1917 г. Если исследо-
вать российскую монархию с такой же научной тщательно-
стью, как другие социальные институты, выяснится, что
институт монархии обладал собственной политической куль-
турой, в которой господствовал миф, и своими собственными
целями. Этот институт был действующей силой, создавшей
арену борьбы и поражения в начале XX столетия, и он же стал
одним из факторов собственного краха.
В первом томе показано, как презентации российской мо-
нархии с петровского времени до конца царствования IIикр-
79
Введение
лая I возносили правителя и его приближенных над поддан-
ными. Участников этих церемоний и представителей куль-
турной среды, окружавшей каждого правителя, я называю
элитой российской монархии. Присутствие элиты на при-
дворных церемониях демонстрировало солидарность между
высшими кругами дворянства, армии и чиновничества, с од-
ной стороны, и престолом — с другой. Элита являла собой
пример тех форм повиновения, которых ожидал монарх, и
репрезентировала его идеи и вкусы для администрации, во-
оруженных сил и, при определенных обстоятельствах, для
широких слоев населения.
В начале XIX в. российский император управлял «горизон-
тально организованным» обществом (в терминологии Э. Гелл-
нера). Элита включала в себя дворянство инонациональных
территорий, таких, как прибалтийские и татарские провинции,
как Грузия, а также русское дворянство. Элита делила с импе-
ратором общие узы служения и общее господство над прикреп-
ленным к земле населением4. В царствование Николая I
(1825-1855) императорский двор, принимавший ранее только
высокопоставленных сановников, офицеров, аристократов и
царских фаворитов, стал допускать все большее число чинов-
ников среднего ранга и даже ранга ниже среднего5.
Элита связывала себя с монархом, участвуя в церемониях
двух типов: во-первых, это светские события, такие, как суаре,
балы и приемы, участием в которых определялась принадлеж-
ность к наиболее влиятельным кругам монархии; во-вторых,
это публичные презентации — коронования, шествия, поездки
по стране, — которые демонстрировали превосходство элиты
и ее причастность к трансцендентным качествам монарха.
И за стенами дворца, и перед толпами народа власть имущие,
как показал М. Вебер, исполняли церемониальное действо
прежде всего для самих себя, поскольку и сама эта постанов-
ка, и ее репрезентации (в тексте и изображении) удостоверя-
ли истинность их превосходства6. Церемониал укреплял ми-
4 GellnerE. Nations and Nationalism. Ithaca (N.Y.), 1983. P. 11.
5 См.: Уортман P. С. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской мо-
нархии. М„ 2002. Т. I: От Петра Великого до смерти Николая I.
С. 397- 400,421-426.
° М. Вебер подчеркивал, что разные слои элиты создавали мифы преж-
де всего для того, чтобы оправдать перед самими собой свое коллектив-
ное господство (см.: Max Weber on Law in Economy and Society. N. Y,
1967. P. 335-337).
20
Введение
фы, представляя господство элиты кульминацией героичес-
кой истории монархии. Простые люди оказывались вне этих
героических нарративов, в сфере «внеисторичности», бессоз-
нательно подчиняясь мифу’. Появляясь на церемониях, они
образовывали декоративный человеческий «задник», време-
нами сливаясь в хор одобрения своему правителю7 8.
Миф наделял монарха эпической «персоной», помещая его
в мир, который М. М. Бахтин называл «миром эпопеи», эпиче-
ским миром абсолютных истин, для которого характерна «от-
несенность изображаемого мира в прошлое». Презентации
были «монологическими»: они запрещали сомнение и ком-
промисс, не допускали никакой реакции, кроме восхищения и
подтверждения9. Император представал демиургом, который
жестом или печатным словом манифеста совершал чудеса за-
воевания или преобразования. Принцип «1е secret du roi» со-
хранял ощущение тайны и уверенности власти10. Расхождения
в понимании мифа или того, как героизм прошлого должен ре-
ализовываться в текущих обстоятельствах, озвучивались
только за закрытыми дверями и не могли нарушить гармони-
ческого единства императорских перезентаций.
Два всеобъемлющих мифа — европейский миф и нацио-
нальный миф — составляли костяк презентаций политической
власти в России с петровского времени до отречения Нико-
лая II. С XV до конца XIX в. воодушевляющий миф россий-
ской монархии связывал правителей и их элиты с иноземны-
ми моделями верховной власти. Источник сакральности был
удален от России и локализовывался в византийской, рим-
ской, французской или немецкой символике. Являясь перед
подданными в облике иноземцев, монарх и элита утверждали
прочность и неизбежность их господства над подвластным на-
селением, как над русскими, так и над инородцами. Петр Ве-
ликий сделал Европу референтом инакости и превосходства и
научил своих приближенных вести себя по-европейски.
Европейский миф выстраивал героическую историю бого-
подобных деятелей, либо пришедщцх с Запада, либо нравя-
7 О понятиях героической истории и внеисторичности см.; Sahlins М.
Islands of History. Chicago; 1985. P. 35-51.
8 Ср.: Сценарии власти. Т. I. С. 18-21.
9 Бахтин М. Эпос и роман. М., 2000. С. 204-207.
10 О принципе «1е secret du го!» и монархической политике во Франции
см.: Baker К. М. Inventing the French Revolution. Cambridge, 1990.
P. 169-170.
21
Введение
щих на Западе. Они давали прецеденты и становились образ-
цами для российских правителей и их элит. Если в ранний пе-
риод новоевропейской истории многие правители использо-
вали иноземные модели, чтобы укрепить свои полномочия
при консолидации монархии, то для российских правителей
присвоение заимствованных знаков верховной власти остава-
лось символическим императивом долгое время после того,
как оно сошло на нет в Европе. Только после убийства Алек-
сандра II в 1881 г. император и его советники для сохранения
самодержавной власти начали внедрять миф, подчеркиваю-
щий национальный характер монарха.
В европейском мифе реализованы мотивы империи и заво-
евания. Империя предоставила России, так же как другим
ранним монархиям нового времени, модель верховной власти.
Империя означала высшую власть, обширные территории и
множество подвластных народов. Единство порождалось ак-
тами завоевания и упрочивалось военной властью11. Темы за-
воевания и захвата власти, которые зрелищно разыгрывались
в первые годы царствования Петра I, поддерживали верхов-
ную власть в России и получали регулярное подтверждение в
церемониях, демонстрирующих западный характер элиты.
Сначала буквальное воспроизведение завоеваний в петров-
ских триумфах, а затем церемониальная демонстрация «евро-
пейскости» инсценировали превосходство элиты, апеллируя к
иностранным прецедентам или ассоциациям12. Церемонии
поддерживали то, что Р. Сьюни считает отличительным при-
знаком империи — «неравноправное правление», то есть гос-
подство одной группы над другой13.
На Западе национальные монархии выработали свою соб-
ственную символику, пришедшую на смену модели империи,
характерной для раннего периода нового времени. В России
европейский миф сохранял и укреплял принцип имперского
господства, что делало его жизненно важным центром, во-
" О различных представлениях об империи в Европе в начале нового вре-
мени см.: Pagden A. Lords of All the World: Ideologies of Empire in Spain,
Britain, and France c. 1500 1800. New Haven, 1995. P. 12-15. О представ-
лении об империи в России XV- XVI вв. см.: Сценарии власти. Т. I. С. 21,
47-53.
12 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 68-80, 119-125, 131-141, 156-160,
230-235,351-355, 390 394.
13 Suny R. The Empire Strikes Out: Imperial Russia, «National» Identity, and
Theories of Empire // A State of Nations: Empire and Nation-Making in the
Age of Lenin and Stalin. Oxford, 2001. P. 23-66.
22
Введение
круг которого строился образ монарха и его представление
о самом себе, а также единство многонациональной элиты.
Проявления «европейскости» были характерны для неодно-
родной группы, состоящей из дворян разных народов импе-
рии, но преимущественно из дворян русских. Разница между
центральной Россией, ее этническим ядром, вокруг которого
началось объединение русских земель, и Российской импе-
рией, завершившей это объединение, выражалась в словах
«Русь» и «Россия». Россия — это великая Россия, образовав-
шая в XVI-XVII столетиях имперское государство, которое
поглотило Русь. Россия была многонациональной импери-
ей, управляемой европеизированным государем при помощи
европеизированной бюрократии, империей, в которой гос-
подствовало космополитичное дворянство, объединенное
общеевропейской культурой.
Европейский миф идентифицировал императора со свет-
ским государством, с административными учреждениями и
законами, которые Петр I начал вводить в соответствии с за-
падноевропейскими моделями. Если власть государя по-
прежнему освящалась Богом, то его сакральные качества наи-
более явно выражались в развитии, расширении и укреплении
государства. Российское государство никогда не допускало
своего отдельного существования, не зависимого от личности
монарха, как это было во Франции или в Англии. Представле-
ние о государстве как о безличном институте, действующем в
соответствии с собственными законами, оставалось в начале
XX столетия идеалом просвещенного чиновничества, но оно
не могло внедриться в строго очерченный персонализирован-
ный символический мир русской монархии”.
После Петра российские монархи заявляли о себе не толь-
ко как о правителях, но и как о символических воплощениях
светского государства. В результате появлялась символика се-
кулярной трансцендентности, выражавшаяся в образе про-
славленных героев или языческих богов. Для оправдания
светских претензий монарха было не достаточно ни религиоз-
ной санкции, ни силы традиции. Император и его семейство
истово выполняли церковные обряды, но полнота его власти
требовала, чтобы он проявлял богоподобные качества, кото- *
14 О том, что Петру I не удалось выработать абстрактное представление о
российском государстве, см.: Chemiavsky М. Tsar and People; Studies in
Russian Myths. N. Y, 1969. P. 82-90.
23
Введение
рые демонстрировались в непрерывной церемониальной дра-
ме деятельной силы и всемогущества.
Хотя европейский миф канонизировал и увековечивал су-
ществующую систему абсолютной монархии, опиравшуюся
на крепостническую элиту, он также выражал динамику пере-
мен. Эпический образ правителя, освящавший его неограни-
ченное господство, наряду с принципом завоевания, подчер-
кивал власть государя и его намерение преобразовать Россию.
Цели реформ и преобразований были символически воплоще-
ны в петровском законе о престолонаследии — в результате
польза государства вкупе с наследованием стали оправданием
монархической власти. Соответственно, каждый правитель
всходил на престол, заявляя о себе как о героическом побор-
нике общего благоденствия — о спасителе России, чье царст-
вование знаменует эпоху обновления15.
Миф мог приспособиться и действительно приспосабли-
вался к новой политике, если предполагалось, что она ставит
своей целью рост ресурсов и мощи монархии. Но миф не мог
смириться с инакомыслием или с публичной политикой. Ан-
титезой монологическому миру мифа была политика нового
времени — политика организованных групп, мир острых деба-
тов по важнейшим политическим вопросам и компромиссов,
несовместимых с абсолютной, надмирной истиной. Отчасти
именно неспособность европейского мифа защитить идеалы и
практику самодержавия в царствование Александра II прину-
дила Александра III положить в основу нового образа власти
национальную символику.
* * *
Инсценировка господствующего мифа была символичес-
кой обязанностью для каждого российского императора, ког-
да он восходил на престол. В первое десятилетие своего царст-
вования новый суверен предлагал собственную версию мифа,
которая демонстрировала, как именно он будет осуществлять
императорскую власть и как он будет проводить в жизнь гос-
подствующие политические и культурные идеалы своей эпохи.
Я называю эти индивидуальные реализации мифа «сценария-
ми власти». Сценарии предоставляли императору роль мифо-
15 О неизменной важности реформистского этоса для русской монархии
см.: Whittaker С. The Reforming Tsar: The Redefinition of Autocratic Duty in
Eighteenth-Century Russia // Slavic Review. 1992. Vol. 51, № 1. P. 77-98.
24
Введение
логического героя в нарративе, чутко отзывавшемся на совре-
менные исторические события и в то же время претендовав-
шем на сохранение вневременных истин, лежащих в основе
мифа. Именно в сценариях следующих одно за другим царст-
вований можно выявить как видоизменения, так и неизмен-
ную сущность мифа, обеспечивающего взаимодействие лично-
сти и истории.
Церемонии были эпизодами текущего сценария, ц ₽ кон-
тексте этого сценария они получали свое значение. Такая
фундаментально значимая церемония, как коронование каж-
дого императора, могла либо подчеркивать смиренное при-
ятие дарованной Богом власти (как это было в XVII веке),
либо утверждать высший моральный и политический авто-
ритет (как это было в XVIII столетии), либо идентифициро-
вать императора с народом и государством (как это было на
коронации Николая I в 1826 г.). Коронации Александра II
в 1856 г., Александра III в 1883 г. и Николая II в 1896 г. отра-
зили изменения в отношениях между монархом и русским
народом. Поездка императора или наследника по империи
могла являться церемониальным завоеванием страны через
вызванную любовь и одобрение, как это было с поездками
Екатерины II и Александра II, или же могла оказаться устра-
шающей ревизией, как это было у Павла I и Николая I. Пара-
ды оставались господствующей формой царских презентаций
в течение всего XIX и в начале XX в. Дисциплина и строгая
симметричность военных парадов могли свидетельствовать
о личной мощи императора, как в случае Павла I; о преданно-
сти и красоте элиты, как в случае Александра I; о мощи и ор-
ганизации самодержавного государства, как у Николая I.
В конце XIX и начале XX в. парады отражали изысканность и
симпатию Александра II, национальные чаяния Александ-
ра III или желания товарищеской и политической поддерж-
ки, высказываемые Николаем II. После 1881 г. религиозные
церемонии, в особенности крестные ходы, получили новое
значение в репрезентации монархии, демонстрируя нацио-
нальную роль православной церкви. При Николае II новые
церемонии — неформальные встречи царя с простыми людь-
ми и массовые исторические торжества — говорили о связях
царя с народом и о претензиях царя как вождя нации на на-
следие российского героического прошлого.
Темы каждого сценария излагались в императорских ма-
нифестах, которые каждый царь обнародовал в первые годы
Введение
своего правления (за исключением царствования Николая II).
Затем они разрабатывались в церемониальных текстах (вер-
бальных и визуальных), которые презентировали появление
императора на публичных мероприятиях, знакомящих элиту с
«персоной» нового властителя. Элита ориентировалась на эти
первоначальные заявления и действа: ее участие было знаком
солидарности со своим государем или, как минимум, внешней
лояльности монархии в ее нынешнем персональном воплоще-
нии. Внутренние чувства членов элиты иногда находили вы-
ражение в дневниках, воспоминаниях и письмах.
Сценарии стремились приблизиться к эпическому единст-
ву мифа. Однако европейские модели, которые стремилась
присвоить монархия, были слишком многообразны, неста-
бильны и к тому же открыты для различных интерпретаций,
чтобы допустить полное внутреннее согласие. В результате
сценарии нередко обнаруживали противоречивые стремле-
ния, которые подспудно переплетались в драме церемониаль-
ного действа. Например, стремление к законности и порядку
приходило в конфликт с богоподобными образами всемогу-
щества; демонстрации высоких чувств и смирения противо-
речили претензиям на сверхчеловеческую рациональность.
Альтернативные концепции европейской монархии обеспе-
чивали антитезы, оживлявшие и монархию, и миф. Подобные
идеи влияли на подготовку наследников к престолу. В неко-
торых случаях такие идеи предоставляли бабушка или мать, в
других — наставники, знакомившие наследника с идеями и
образами власти, отличавшимися от отцовских. Новый сце-
нарий мог выкристаллизоваться, даже когда наследник вы-
полнял роль в сценарии своего отца. Только воспитание Ни-
колая II ограждало его от противоречащих друг другу
концепций власти'®.
Сценарии следовали символической динамике, управ-
лявшей императорскими презентациями вплоть до царст-
вования Николая II. По любому сценарию каждое царство-
вание начиналось с перспективы энергичных перемен.
Сценарий обретает форму в тени событий, дискредитирую-
щих предшествующий сценарий, — таких, как восстание,
16 О роли императриц в разных моделях воспитания наследников см. в
моей статье: Wortman R. S. The Russian Empress as Mother // The Family in
Imperial Russia: New Lines of Historical Research. Urbana (Ill.), 1978.
P. 60 74.
26
Введение
военное поражение, политическое убийство, из-за которых
необходимость новой концепции монархии становилась
срочной, а появление такой концепции — неизбежным. Им-
ператор устанавливает новый порядок правления, назнача-
ет на ключевые посты новые фигуры. Однако с возникнове-
нием препятствий период решительных, новаторских
Действий подходит к концу, и воодушевление первых дней
утрачивается. Сценарии застывают, «автоматизируются».
Формальное ритуализованное повторение все больше теря-
ет связь с меняющимися веяниями времени и нуждами го-
сударства. Наступает разочарование в благородных надеж-
дах на реформы. Театрализация универсума in potentia ->
мира, находящегося в постоянном становлении, — теряет
доверие, если потенциал не может быть реализован. Тогда
открывается путь для новых проектов и более современных
версий мифа.
ЖЖ*
Политическая символика и язык Французской револю-
ции потрясли саму основу ранних новоевропейских моделей,
предоставлявших российским государям формулы морально-
го и культурного превосходства. Революция ниспровергла
как религиозные, так и утилитарные основания монархиче-
ского правления, отвергла как его божественное предназначе-
ние, так и его претензии на служение во имя блага поддан-
ных. Революционные праздники осуществляли, по
замечанию М. Озуф, «передачу сакральности», восхваляя но-
вый харизматический источник власти — народ17. Если рань-
ше политическая символика абсолютной монархии подчер-
кивала дистанцию между государем и подданным, то теперь
легитимность европейской политической системы обеспечи-
вала демонстрация близости, сходства между правитель-
ством и гражданами.
В первой половине XIX столетия слово «нация» приняло
значение политического порядка, учрежденного самим наро-
дом. Под «нацией» стали понимать сообщество равных индиви-
дуумов, чья принадлежность к ajpjny сообществу выражалась
17 См.: HuntL. Politics, Culture and Class in the French Revolution. Berkeley,
1986. P. 23; Ozouf M. Festivals and the French Revolution. Cambridge
(Mass.), 1988. P. 262-282.
27
Введение
в понятии гражданства. Во второй половине XIX в. эта концеп-
ция, которую Э. Хобсбом назвал «государственным патриотиз-
мом» («state-based patriotism»), вызвала к жизни этнические
представления о нации, основывающиеся на общей для всего на-
рода истории, общем языке и общих религиозных верованиях.
Концепт «этнической нации» помогал связать вновь возникаю-
щие социальные группы с политическим режимом и порождал
новоизобретенные «традиции», обеспечивавшие ритуалы и сим-
волы исторической преемственности18.
Если сначала европейские монархи боролись с проявле-
ниями пробуждающегося национального сознания, то впо-
следствии они стали мало-помалу использовать националь-
ные чувства. Эти тенденции были частью более широкого
процесса, посредством которого монархии, формировавшиеся
в образе империи, начали преподносить себя в образе нацио-
нальных государств. В XVII-XVIII вв. Франция и Велико-
британия, состоявшие из отдельных наций, начали применять
этот термин к объединенной монархической нации. Государ-
ство появлялось вместе с нацией, то есть вместе с народом,
осознававшим свое гражданское или этническое единство19.
К середине XIX столетия прусские короли и императоры габ-
сбургской династии заявляли о себе как о вождях своих наро-
дов. Позже они сумели принять парламентские институты,
выражавшие нужды консервативного общества. В империи
Габсбургов консервативные представители различных нацио-
нальных групп получили крупицу власти, а умеренная парла-
ментская система позволяла старому аристократу сохранять
свои полномочия. Франц Иосиф был символом стабильности
многонациональной элиты — символом, который можно было
использовать для сглаживания национальных конфликтов20.
История символики власти в Японии являет другую эво-
люционную модель. Во второй половине XIX в. группа совре-
18 Hobsbawm E.J. Nations and Nationalism Since 1780: Programme, Myth,
Reality. Cambridge, 1990. P. 84-87; Hobsbawm E. Introduction: Inventing
Traditions // The Invention of Tradition. Cambridge, 1983. P. 1-14; Hobs-
bawm E. Mass Producing Traditions: Europe, 1870-1914 // Ibid. P. 263-308.
19 Cm.: GueryA. L’etat monarchique et la construction de la nation franqaise //
Revue de la Bibliotheque Nationale. 1989. № 32. P. 6-17; Colley L. Britons:
Forging the Nation, 1707-1837. New Haven, 1992.
20 Cm.: Unowsky D. Creating Patriotism: Imperial Celebrations and the Cult of
Franz Joseph // Osterreichische Zeitschrift fur Geschichtswissenschaften.
1998. Bd. 9, H. 2. S. 269 293.
28
Введение
менно мыслящих олигархов приняла парламентскую и право-
вую систему, построенную по европейским образцам, чтобы
объединить японские регионы, которые прежде были связаны
с центром очень слабыми узами. Изучив западные формы по-
литической презентации, они смело перекроили на новый лад
старые мифы и церемонии и придумали новые, представляю-
щие японского императора символом японской нации21.
Русские императорские мифы скорее подчеркивали завое-
вание и господство, чем гармоническую адаптацию монархии
к гражданскому обществу. Символика завоевания сохранялась
в репрезентациях царской власти в течение всего XIX века и
приобрела еще более воинствующую форму в презентациях
национального мифа после 1881 г. Контраст с мифическими
историями императорских династий Габсбургов и Гогенцол-
лернов поражает воображение. Габсбургский миф заключался
в династическом праве, расширяющем владения посредством
браков. Господствующими символами Габсбургов были раз-
личные варианты генеалогических древ и портреты. Фигуры
членов правящего дома и их дальних предков бережно храни-
лись в великолепных произведениях искусства и получали ми-
фическое величие благодаря легенде о троянском родонача-
лии22. После того как в 1871 г. прусский король надел мантию
германского императора, он предъявил новые исторические
претензии, опираясь на средневековые имперские мифы, что-
бы воплотить в жизнь притязания монархии и нации23. Хотя
оба этих мифа были антипарламеитскими, ни один из них не
возвеличивал силу как ключевой, решающий фактор в отно-
21 Fujitani Т. Splendid Monarchy: Power and Pageantry in Modern Japan.
Berkeley, 1996; Gluck C. Japan’s Modern Myths: Ideology in the Late Meiji
Period. Princeton (N. J.), 1985.
22 Интересное сопоставление империй Габсбургов и Романовых см. в ра-
боте: Subtelny О. The Hapsburg and Russian Empires: Some Comparisons
and Contrasts // Empire and Society; New Approaches to Russian History.
Sapporo 1997. P. 86-90. Исключительная символическая роль династии
в символике Габсбургов эффектно продемонстрирована в книге: Wheat-
croft А. The Hapsburgs: Embodying Empire. London, 1995. В связи с мифом
о троянском родоначалии см.: Tanner М. The Last Descendant of Aeneas:
The Hapsburgs and the Mythic Image of Emperor. New Haven, 19,93. P. 1-4,
67-118.
23 О Германии см.: Fehrenbach E. Images of Kaiserdom // Kaiser Wilhelm II:
New Interpretations. Cambridge, 1982. P. 270-285; Hull I. V. Prussian Dynas-
tic Ritual and the End of Monarchy // German Nationalism and the Euro-
pean Response, 1890-1945. Nornjan (Okla.), 1985. P. 13-41.
29
Введение
шениях между монархом и подданными. В русском имперском
мифе тема завоевания, напротив, поддерживала образ несокру-
шимого господства и располагала к конфликту, препятствуя
компромиссу даже с самыми умеренными планами той или
иной группы на участие в общественной жизни. В период, ко-
торому посвящен настоящий том, миф поощрял прямую кон-
фронтацию с наиболее радикальными недругами режима. Тя-
желые последствия, сказавшиеся в начале XX столетия, были
вписаны на мифических скрижалях правящего дома.
Вместо того чтобы приспособить монархию к требовани-
ям гражданского общества, русские императоры, начиная
с царствования Николая I (1825-1855), переопределили по-
нятие нации, сделав ее мифическим атрибутом монарха.
Сценарии выдержали испытание национализмом, связав на-
цию с монархией и с империей. Официальная доктрина иг-
рала на многозначности русского слова «народ», которое оз-
начает и русский народ в самом широком, демократическом
смысле, и нацию как коллективный политический организм.
Монархия воспользовалась понятием народности (перевод
с французского nationalite), которое в те годы входило в упо-
требление в литературных кругах, чтобы обозначить особый
исторический дух, сформировавший и русские институты, и
русский народ24. «Официальная народность», определив ев-
ропеизированную империю как национальную, таким обра-
зом отличала ее от Европы, испорченной влиянием Фран-
цузской революции25.
После 1825 г. народность была отождествлена с абсолютиз-
мом, или «самодержавием», как он назывался в официальном
лексиконе. В противоположность эгалитарным западным кон-
цепциям русский народ был представлен нацией всеобщей
субординации. Монархический нарратив о нации описывал
русских как народ, добровольно передавший власть своим ве-
стернизированным правителям. Сказание о призвании варя-
24 О значениях термина народность см.: Perrie М. Narodnost’-. Notions of
National Identity // Constructing Russian Culture in the Age of Revolution,
1881-1940. Oxford, 1998. P. 28-32; Knight N. Ethnicity, Nationality, and the
Masses: Narodnost’ and Modernity in Imperial Russia // Russian Modernity:
Politics, Knowledge, Practices. Houndsmills, 2000. P. 41-64.
25 См.: Сценарии власти. T. I. С. 379-381. О западном происхождении до-
ктрины официальной народности см.: Зорин А. Идеология «правосла-
вия — самодержавия — народности»: Опыт реконструкции // Новое ли-
тературное обозрение. 1996. № 26. С. 71-104.
30
Введение
гов новгородцами в 862 г. стало парадигмой российского по-
литического порядка, утверждающей склонность русского на-
рода повиноваться правителям, пришедшим извне. Сразу же
после восшествия на престол Николая I в 1825 г. царские ма-
нифесты приписали провал восстания декабристов особому
духу русского народа, сохранившего преданность своему ца-
рю. На коронации Николая I, состоявшейся в 1826 г., народ
впервые стал активным участником кремлевских церемоний.
В конце коронационных процедур Николай, возвращаясь
в полных регалиях во дворец, остановился на ступенях Крас-
ного крыльца и трижды поклонился народу, собравшемуся на
площади перед Кремлем. Поклон был первым знаком взаим-
ного признания царя и народа, изъявлением невыразимых уз
взаимной преданности. Позже в XIX столетии троекратный
поклон стал считаться «древней традицией», характерной для
России и выражающей народный и личностный характер мо-
нархии.
В последующие годы публицисты и чиновники системати-
зировали эти идеи. Их высказывания рисовали империю как
народ с большой буквы, преклоняющийся перед своим царем.
Один из апологетов «официальной народности», историк
М. П. Погодин, писал: «Занимая такое пространство, какого
не занимала ни одна монархия в свете, ни Македонская, ни
Римская, ни Аравийская, ни Франкская, ни Монгольская, она
<Россия. — Р. У.> заселена преимущественно племенами, ко-
торые говорят одним языком, имеют следовательно один об-
раз мыслей, исповедуют одну Веру, и, как кольца электричес-
кой цепи, потрясаются внезапно от единого прикосновения»26.
Переработка форм презентации монархической нации —
главная тема этого тома. После 1855 г. фокус императорской
презентации в России перемещается: это уже не укрепление
связей между монархом и элитой, а демонстрация связи мо-
нарха с русским народом. В части 1 сценарий Александра II —
презентация нежной привязанности, основанной на благодея-
нии и признательности, — рассматривается как способ сохра-
нения европейского мифа и структуры «официальной народ-
ности». В части 2 анализируется развитие национального
мифа в годы царствования Александра III, когда император-
26 Погодин М. П. Историко-критические отрывки. М., 1846. С. 2; Милю-
ков П. Главные течения русской исторической мысли. М., 1898. Т. 1.
С. 365.
31
Введение
ские презентации ставили своей целью продемонстрировать
этническую и духовную связь между русским царем и рус-
ским народом. Часть 3 посвящена царствованию Николая II и
попыткам последнего императора найти собственное вопло-
щение национального мифа перед лицом широкой политичес-
кой оппозиции и развития современных форм публичности и
репрезентации власти.
Возвышение монарха как избранника, пользующегося на-
родным доверием, требовало новых церемониальных форм и
новой символики, способных привлечь растущие ряды публи-
ки. Начиная с царствования Александра II, восторг толпы,
приветствующей царя, воспринимался и журналистами (ино-
странными и российскими), и царем, и его окружением как на-
дежное свидетельство того, что в плане народной привязанно-
сти российские монархи могут соперничать с европейскими и
даже превосходить их27. После отмены крепостного права в
1861 г. крестьяне всё чаще становились участниками царских
церемоний — это должно было продемонстрировать демокра-
тический характер монархической нации и прогрессивное
движение к гражданскому равенству. В 1909-1913 гг. празд-
новавшиеся с большой помпой годовщины Полтавы, Бороди-
на и избрания на царство Михаила Романова изменили сам
характер царских торжеств. Организовывались массовые гу-
ляния, которые соперничали с коронационными торжествами
или даже превосходили их по размаху, что позволяло царю
вступать в непосредственный контакт с народом. Николай II
видел в этом форму символического выражения народного
доверия, которая в большей степени свидетельствует о чувст-
вах народа, чем электоральное избрание депутатов Думы.
Включение большого числа крестьян в монархические пре-
зентации выявляло несообразности, возникавшие при попыт-
ках использовать имперский миф для управления массами.
Трудности с организацией таких церемоний и защитой безо-
пасности членов императорской фамилии нередко вели к чрез-
вычайным, бросавшимся в глаза полицейским мерам, подры-
вавшим претензии на популярность. Реакция крестьящчасто
27 Японский журналист, искавший иноземные явления, послужившие мо-
делями для выходов японского императора, писал в 1889 г., что европей-
цы приветствуют своих монархов и президентов при их приближении.
«Все машут шляпами, машут платками и хором выкрикивают поздрави-
тельное “ура” <в оригинале по-английски: “hooray”>> (Fujitani. Splendid
Monarchy. P. 165).
32
Введение
организовывалась заранее. Их взгляд на подобные события
было трудно или невозможно оценить. Большая часть кресть-
ян жила за пределами царских церемоний. Историки предпо-
лагают, что крестьяне воспринимали императора через призму
неизменных символов вроде царя-батюшки и что такого рода
«крестьянский монархизм» в начале XX столетия пошел на
убыль под влиянием экономических и политических пере-
мен28. В этом исследовании меня интересует не крестьянский
менталитет, а крестьяне как репрезентанты в императорском
сценарии, которые, как казалось царям, представляли русское
крестьянство в целом.
В конце XIX — начале XX в. благодаря росту грамотности
и развитию многотиражной прессы монархия всё шире ис-
пользовала современные средства массовой информации. К
1914 г. грамотность городского населения достигла 45%. Гра-
мотность сельского населения также повысилась (приблизи-
тельно до 25%). Однако на территориях, прилет ающих к инду-
стриальным городам, грамотных было гораздо больше — так,
в Московской губернии уровень грамотности превышал 70%.
К началу Первой мировой войны 68% призывников были гра-
мотными. Тиражи газет и книг быстро росли, особенно после
дарования новых законов о цензуре в 1906 г. Газеты и в осо-
бенности книги начали доходить до деревень, где крестьяне
собирались группами и слушали чтеца (часто — мальчика или
подростка)29.
28 О феномене «крестьянского монархизма» см.: Field D. Rebels in the
Name of the Tsar. Boston, 1976; Emmons T. The Peasant and the Emancipa-
tion // The Peasant in Nineteenth-Century Russia Stanford, 1968. P. 41-71.
О крестьянских утопиях см.: Чистов К. В. Русские социально-утопичес-
кие легенды XVII-XIX вв. М., 1967; Perrie М. The Image of Ivan IV in
Russian Folklore. Cambridge, 1987. Дж. Брукс, основываясь на анализе на-
родной литературы, делает вывод, что в начале XX в. крестьяне всё в
большей степени искали национальную идентичность в империи, в раз-
личных формах превосходства над другими народами, а не в верности ца-
рю и православию (Brooks J. When Russia Learned to Read: Literacy and
Popular Literature, 1861-1917. Princeton (N. J.), 1985. P. 241-245).
29 О грамотности городского населения см.: Guroff G., Starr S. F. A Note on
Urban Literacy in Russia, 1890-1914 //Jahrbiicher fur Geschichte Osteu-
ropas. 1971. Bd. 19. S. 520-531. О грамотности городского населения см.:
Brooks. When Russia Learned to Read. P. 3-4 и др. Цифры показывают и
значительный рост количества газет и их тиражей, однако разные стати-
стические данные расходятся в конкретных показателях по важнейшим
газетам (Ferenczi С. Freedom of the Press under the Old Regime,
1905-1914 // Civil Rights in Imperial Russia Oxford, 1989. P. 205-207;
33
Введение
Пресса и народные книги были призваны создавать у насе-
ления образ царя и демонстрировать народную поддержку ни-
колаевскому режиму. Официальные и коммерческие газеты
доносили до простого народа сведения о царских церемониях
и о личности царя. Однако публичность в современном смыс-
ле могла оказаться для монархии вредной. Мало того что пра-
вительству было труднее контролировать содержание быстро
множащихся газет — большое разнообразие интересных тем ц
известных лиц уменьшало долю газетных площадей, отдан-
ных императорской фамилии. После 1905 г. Николай с помо-
щью прессы конкурировал с Думой и политическими партия-
ми за лояльность народа. Впервые русский царь снизошел до
открытой политической борьбы и пожертвовал эпической
дистанцией, возвышавшей власть императора. Стремясь за-
щитить свои самодержавные прерогативы, Николай отдалил
от себя как традиционных сторонников монархии, так и при-,
верженцев новых институтов — и тем самым подвел под удар
священный образ царя.
McReynolds L. The News under Russia’s Old Regime: The Development of a
Mass Circulation Press. Princeton (N. J.), 1991 Appendix Д Ruud C. A. Russ
ian Entrepreneur: Publisher Ivan Sytin of Moscow, 1851-1934. Montreal,
1990. P. 41, 88, 106, 114, 127). О цензурном законодательстве 1906 г. см.:
Ruud С. Fighting Words: Imperial Censorship and the Russian Press,
1804-1906. Toronto, 1982. P. 207-226; Ferenczi. Freedom of the Press.
P 191-205.
Часть первая
Александр II
и сценарий любви
«
.. ' К; К] tf тх;1>
Глава первая
Зарождение сценария
Как оплакиваемый  Нами Любезнейший Роди-
тель Наш посвящал все Свои усилия, все часы
Своей жизни трудам и попечениям о благе под-
данных, так и Мы <...> приемлем священный
обет иметь всегда единою целию благоденствие
Отечества Нашего. Да руководимые, покрови-
тельствуемые призвавшим Нас к сему великому
служению Провидением, утвердим Россию на
высшей степени могущества и славы, да исполня-
ются чрез Нас постоянные желания и виды
Августейших Наших предшественников Петра,
Екатерины, Александра Благословенного и Не-
забвенного Нашего Родителя.
Манифест о вступлении на престол импера-
тора Александра II (18 февраля 1855 г.)
ВСТУПЛЕНИЕ НА ПРЕСТОЛ
Наследник Александр Николаевич рос почтительным и по-
слушным сыном. Он видел в Николае I воплощение Россий-
ского государства и старался во всем соответствовать ожида-
ниям своего отца. Он полностью разделял страсть Николая ко
всему военному и получал удовольствие от красивых мунди-
ров, муштровки и зрелища плац-парада. Александр был в вос-
хищении, когда узнал, что к своему шестнадцатилетию он был
назначен флигель-адъютантом в Свиту своего отца. После
своей свадьбы в 1841 г. он был определен в Государственный
совет. По случаю рождения в 1843 г. его первого сына, велико-
го князя Николая Александровича, Николай I с помпой удос-
тоил Александра звания генерал-адъютанта Свиты его вели-
чества. Кроме того, Александр получил целый ряд высоких
назначений. Он служил в Комитете министров и в других
важных государственных комитетах, в том числе тех, которые
занимались проблемой крепостного права. Но при всех этих
37
Глава первая
должностях он оставался послушным исполнителем царской
воли, преданным выразителем взглядов своего отца1.
Александр был первым наследником, игравшим заметную
роль в сценарии своего отца. Он символизировал триумф
принципа династического престолонаследия, возможность
первой с середины XVII в. мирной передачи престола от от-
ца к сыну. С самого начала николаевского царствования пре-
данность царевича самодержавию отождествлялась в пуб-
личных презентациях с его преданностью своему отцу. Это
отношение воплотилось в новой церемонии присяги, кото-
рую Николай ввел в 1834 г. по случаю шестнадцатилетия
своего сына.
Однако сыновняя роль отвела от Александра ассоциации с
внушающим благоговейный страх имиджем его отца. Никола-
евский спектакль власти представлял императора главой се-
мейства (pater familias). Семья включалась в его сценарий как
олицетворение нации, причем наследник и императрица по-
лучали пассивные роли предметов народной любви. Если вид
императора вызывал трепет и желание повиноваться, то на-
следник и императрица превзошли его в умении вызывать
умиление. Во время восьмимесячной поездки Александра по
России и Сибири в 1837 г. его с ликованием принимали как
«надежду» России. Сопровождавший его В. А. Жуковский на-
звал это «всенародным обручением» наследника «с Россией»2.
Александр был тронут восторженным приемом, тем самым
выдав свою восприимчивость к общественному признанию, не
характерную для его предшественников на троне — его отца
Николая I и дяди Александра I.
Воспитатели Александра внушили ему догматы теории
официальной народности. Он верил в историческую миссию
самодержавия и в преданность русского народа своим евро-
пеизированным правителям. Он вел себя как член западной
королевской семьи и воспринял вкусы и манеры своих това-
рищей — юных немецких князей. Учителя Александра по-
'прежнему придерживались характерного для XVIII в. убеж-
дения, что правильное воспитание сделает наследника
мудрым и благодетельным правителем. Они воспитывали его
1 Об Александре-цесаревиче подробнее см.: Сценарии власти. Т. I.
С. 448-494.
2 Татищев С. С. Император Александр II, его жизнь и царствование. СПб.,
1903. Т. 1. С. 89.
38
Зарождение сценария
чувства, стремясь сделать из него «человека», соболезнующе-
го страданиям других. В конце концов он начал рассматри-
вать себя как национального лидера, который должен завое-
вать привязанность народа, относясь со вниманием к его
нуждам и пожеланиям. Когда военное поражение подорвало
основы николаевского абсолютизма, Александр II все чаще
преподносил этот образ в церемониальном модусе официаль-
ной народности. Образ любимого народом самодержца сде-
лал возможным принятие реформ, но он же и обусловил их
ограниченность.
* * *
Александровский сценарий возник под воздействием воен-
ного поражения. Когда Александр взошел на престол в февра-
ле 1855 г., Россия проигрывала войну против Турции, Фран-
ции и Великобритании, а большая австрийская армия
угрожала вторжением с запада. Русское оружие устарело, в ар-
мии не хватало боеприпасов, а черноморский флот был не в
состоянии оказать сопротивление новым британским и фран-
цузским военным пароходам. Когда в сентябре 1854 г. союз-
ники высадились в Крыму, Россия была в дипломатической
изоляции и терпела поражение на своей собственной террито-
рии3. Образ российского монарха как образцового представи-
теля и непобедимого защитника западных монархий разру-
шался тем скорей, чем более очевидными становились
некомпетентность чиновников, взяточничество и отсталость
России.
Известия о первых поражениях на фронте, появившиеся
на фоне разоблачений коррупции и низкой компетентности
чиновников, привели в действие динамику символических пе-
ремен. В последние месяцы николаевского царствования ад-
министрация начала рассылать записки, вызвавшие дискус-
сию о смысле теории официальной народности. Историк
М. П. Погодин, приверженец и один из авторов этой доктри-
ны, оспаривал ее основное положение, которое раньше сам же
и выдвигал: а именно, что исключительное влияние России на
3 Fuller IT. С., Jr. Strategy and Power in Russia, 1600-1914. N. Y., 1992.
P. 259-264; Lincoln W. B. Nicholas I: Emperor and Autocrat of All the Russias.
Bloomington, Ind., 1978. P. 343-347; Kipp J. W. The Russian Navy and Tech-
nological Transfer // Russia’s Great Reforms, 1855-1881. Bloomington, Ind.,
1994. P. 115-117.
39
Глава, первая
Западную Европу является признаком национальной мощи и
единения царя с народом. Теперь Погодин упрекал Россию за
вмешательство в дела Европы, которое вело к пренебрежению
внутренними проблемами. Он осуждал российскую внешнюю
политику, видя в ней предательство народного духа, инспири-
рованное махинациями европейских государств, стремящихся
свалить на Россию свою грязную работу и заставить ее участ-
вовать в подавлении революции на Западе. Погодин утверж-
дал, что Россия по историческим причинам свободна от наси-
лия, внутренних конфликтов и мятежа. Он прцзывал
правительство уделять внимание внутренним нуждам — прес-
се, образованию, экономическим условиям существования
крестьянства. Он призывал к «гласности», которая позволила
бы императору услышать голос народа, минуя чиновников,
скрывавших от него правду. Рассуждения Погодина вызвали
общее одобрение в Петербурге, в том числе и у самого Алек-
сандра4.
Тем не менее в первые годы царствования Александру
трудно было порвать с памятью об отце и его образом власти.
В цитированном выше манифесте о вступлении на престол
Александр заявлял, что он будет следовать «желаниям и ви-
дам» своих «Августейших предшественников». Особую важ-
ность приобретала ориентация на отца. В данном случае фра-
за о «Незабвенном Нашем Родителе» не была всего лишь
общепринятой условностью. Александр и в мыслях не мог от-
делить обязанности императора от памяти об отце. Он с тру-
дом переносил, когда его называли «государем»5. Когда на сле-
дующий день после смерти отца он появился перед членами
Государственного совета для формального подтверждения
своего вступления на престол, то не мог сдержать слез. Он го-
ворил о Николае как об источнике своих сил и вспоминал их
последний разговор. Николай сказал, что «сдает ему под ко-
манду Россию в дурном порядке» и оставляет ему «много тру-
дов и забот»6.
20 февраля Александр принял представителей диплома-
тического корпуса и объявил о своем решении продолжать
4 Погодин М. П. Сочинения. М„ 1874. Т. 4. С. 251-269, 286-287, 312-313;
Корнилов А. А. Общественное движение при Александре II. Париж, 1905.
С. 4-8.
5 Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров: Воспоминания, дневник,
1853-1882. М., 1928-1929. Т. 1. С. 186.
6 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 139-141.
40
Зарождение сценария
войну. Адреса, доставленные на следующий день гвардей-
ским офицерам, в кадетский корпус и военные школы, начи-
нались с изъявлений любви к покойному царю и заканчива-
лись слезными объятиями7. В течение нескольких месяцев
после смерти Николая некрологи и пышные похороны про-
должили традицию прославления усопшего монарха, кото-
рую инициировал сам Николай после своего вступления на
престол. Отчет о траурном шествии от Зимнего дворца до ме-
ста захоронения членов императорской фамилии Петропав-
ловского собора был помещен в прессе и в подробном «Описа-
нии», снабженном приложением, в котором все фигуры в
процессии были изображены отдельными силуэтами8.
Вначале Александр оставил николаевских министров на
прежних местах и не предпринимал никаких попыток изме-
нить отцовскую политику. Он продолжал появляться на
публике в мундире адъютанта отцовской Свиты и даже,
к удивлению своих приближенных, надел этот мундир на по-
минальную службу в первую годовщину смерти Николая.
Казалось, Александр был больше всего озабочен введением
новой, более модной и яркой военной формы. Действитель-
но, каждый четвертый указ, адресованный Военному минис-
терству в год воцарения Александра, когда Россия находи-
лась в состоянии войны, был посвящен изменениям
в военной форме9. Чиновники не могли поверить, что в раз-
гар военного и финансового кризиса министерство должно
тратить огромное количество денег и энергии только для то-
го, чтобы учредить мундиры по вкусу императора10. Если Ни-
колай I в 1825-1826 г. явил себя в образе безжалостного бор-
ца за сохранение самодержавия, то Александр изображал
смирение и неуверенность в себе; он постоянно говорил о не-
обходимости обращения к высшему авторитету отца, руко-
водившему им в момент кризиса. Он не возвышался над сво-
ими подданными, внушая им трепет и страх, а разделял с
ними обычные человеческие чувства. Такое поведение вряд
ли могло произвести впечатление на дворянство, привыкшее
7 Там же. Т. 1. С. 145-146; Вадбольский А. П. Из воспоминаний бывшего
гвардейского офицера // Русская старина. 1903. Т. 114. Июнь. С. 545.
8 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 538-543.
9 Зайончковский П. А. Высшее военное управление. Император и царству-
ющий дом // П. А. Зайончковский, 1904-1983 гг: Статьи, публикации и
воспоминания о нем. М., 1998 С. 87.
10 Оболенский Д. А. Дневник (BAR. Folder 1. Р. 51 53, Folder 2. Р. 4).
41
Глава первая
к ореолу твердой, устрашающей власти. Многие офицеры
насмехались над Александром, называя его «старой бабой»,
и полагали, что он слишком мягок и покладист, чтобы прово-
дить какую-то последовательную политику”. Такие же опа-
сения испытывали писатели и интеллигенция. Историк
Б. П. Чичерин писал, что у Александра II не было ни «обво-
рожительных приемов Александра I», ни «внешнего величия
Николая I». «Мягкий, добрый, снисходительный, одушев-
ленный самыми благими намерениями, он не доверял ни се-
бе, ни другим, а потому не в состоянии был никого к себе
привязать»* 12.
Александр был высок, привлекателен и статен, но с точки
зрения тех, кто привык к властному облику, манерность царя
выдавала его слабость. Взгляд государя должен был выражать
власть над подданными. Взор Николая и располагал, и вну-
шал страх. Взоры Александра взывали к жалости и помощи.
«Какие-то телячьи глаза», — замечает Чичерин. Камер-фрей-
лина А. Ф. Тютчева писала: «Большие глаза голубы, но взгляд
мало одухотворенный». Дипломат князь Н. А. Орлов расска-
зывал, что он не боялся говорить откровенно с Николаем, ко-
торый мог рассердиться, но не держал в душе обиды. Однако
в присутствии Александра II «у меня слова <...> замирают на
языке, когда он уставит на меня тусклый, безжизненный
взгляд, как будто и не слышит, о чем я говорю»13.
В довершение всего Александр начал свое царствование с
упрощения придворного этикета, что даже реформистски на-
строенными придворными было воспринято как опасное
ослабление государевой власти. Александр сократил период
прощания с телом и время траура с шести недель до трех. Он
" Diestelmeier F. Soziale Angst: konservative Reaktionen auf liberale
Refornipolitik in Russland unter Alexander II (1855-1866). Frankfurt a.
M., 1985. S. 97-98. Ф. Латынин в своих мемуарах вспоминал, что каде-
ты любили Александра за его доброту к ним, но не ощущали «того дет-
ского обожания, какое было к императору Николаю Павловичу». Они
«относились к нему свободно, без почтительного страха», который они
выказывали перед Николаем, чья «грозная и величественная фигура за-
ставляла поневоле ценить всякое сердечное, ласковое и отцовское сло-
во» (Латынин Ф. Отрывочные воспоминания // Исторический вест-
ник. 1909. Июнь. С. 831).
12 Чичерин Б. П. Воспоминания: Московский университет. М., 1929.
С. 131.
13 Там же; Тютчева. При дворе двух императоров. Т. 1. С. 82; Феоктис-
тов Е. М. Воспоминания: за кулисами политики и литературы. Л-, 1929,
С. 217-218.
42
Зарождение сценария
подчинялся распоряжениям, отданным самим Николаем, од-
нако это казалось одним из проявлений неуважения к прави-
лам этикета в первые месяцы александровского царствования.
Как писала А. Ф. Тютчева, «престиж власти в значительной
степени поддерживается окружающим ее этикетом и церемо-
ниалом, сильно действующими на воображение масс. Опасно
лишать власть этого ореола». Из-за того, что период прощания
с телом был сокращен, подданные из отдаленных краев импе-
рии не смогли отдать последнюю дань государю. «Такое про-
явление чувств служит могучей связью между государем и его
подданными»1'1. Д. А. Оболенский, молодой, реформаторски
настроенный юрист, служивший в Морском министерстве под
началом Константина Николаевича, сетовал об упадке цере-
мониальных форм, которые, как ему казалось, помогают со-
хранить нормы придворного поведения. Эти новшества, запи-
сывает он в своем дневнике в ноябре 1855 г., разрушают
«очарование (prestige), которым должна окружать себя
власть». Скандалы становились известными публике, и почте-
ние к принципам, которые выражал двор, сходило на нет* 15.
Однако слова и дела Александра в первый год его царство-
вания свидетельствовали о новом стиле правления. В манифе-
сте о вступлении на престол Александр не упомянул своего
деда, императора Павла I, который в последние годы никола-
евского царствования был превознесен как династический об-
разец. В манифесте упоминается Екатерина II, чье имя Нико-
лай, презиравший ее за либерализм, безнравственность Й
плохое отношение к Павлу, исключил из правительственных
указов16. Хотя Александр, казалось, был равнодушен к рефор-
ме, при нем начала устанавливаться более свободная, более
открытая атмосфера. Записки и проекты, касающиеся рефор-
мы, циркулировали как в обществе, так и в чиновничьей среде
и ложились на стол императору. В мае 1855 г. Погодин при-
звал Александра, «встреченного с такою любовью», произнес-
ти «великое слово» и созвать Думу, что «призовет к жизни
Русский парод», которой «верно возродится, встанет, как
один человек, стряхнет от себя оковы всех пороков, наследст-
венных и благоприобретенных, будет готов на все пожертво-
вания и оставит всякие мелочные расчеты». Александру была
'4 Тютчева. При дворе двух императоров. Т. 1. С. 188 (запись от 20 февра-
ля 1855 г.).
15 Оболенский. Дневник (BAR. Folder 1. Р. 123)
16 Там же. Folder 5. Р. 269.
43
Г шва первая
представлена «Записка о внутреннем состоянии России»
К. С. Аксакова, в которой речь шла о свободе слова и созыве
Земского собора17.
Контроль над прессой постепенно ослабевал, и другие из-
дания, помимо «Русского инвалида», получили разрешение
печатать донесения с фронта. В декабре 1855 г. Александр за-
крыл Высший цензурный комитет, учрежденный его отцом, и
согласился с точкой зрения барона М. А. Корфа, что крайние
меры, на которые шел Комитет, лишь привели к распростра-
нению нелегальной литературы в рукописных списках. Веду-
щим представителям образованного общества было разреше-
но учреждать журналы и печатно выражать свое мнение.
Западник М. Н. Катков получил разрешение открыть «Рус-
ский вестник», журнал для обсуждения широкого круга госу-
дарственных проблем. Славянофилы, в том числе Ю. Ф. Са-
марин, А. С. Хомяков и И. С. Аксаков, которых при Николае I
считали опасными критиками существующего строя, основа-
ли новый журнал «Русская беседа». Введенное Николаем за-
прещение на заграничные поездки и высокая плата за паспор-
та были отменены. Затем был отменен контроль над
университетами и покончено с политикой насильственного
призыва в армию старообрядцев и евреев18.
Последовательное ухудшение военной ситуации постепен-
но подталкивало Александра к принятию образа народного
вождя — образа, который поддержал бы его претензии на ста-
тус национального монарха. Воспитатели Александра подго-
товили его к роли народного монарха, который сможет моби-
лизовать население для поддержки самодержавия. Подобно
своим предшественникам Александр следовал модели своего
главного соперника на международной арене — в данном слу-
чае императора Наполеона III, которого Погодин назвал в
1856 г. «первым лицом в Европе». Наполеон III взошел на
трон, сумев приобрести народную поддержку с помощью
разъездов по Франции. Во время подготовки плебисцита, под-
тверждающего восстановление империи, его приветствовали
организованные демонстрации, на которых народ кричал:
«Vive i’Empereur! Vive Napoleon III!» («Да здравствует Импе-
17 Погодин. Сочинения. Т. 4. С. 314-317; Корнилов. Общественное движе-
ние при Александре II. С. 21-23.
18 Корнилов. Общественное движение. С. 14; Захарова Л. Г. Алек-
сандр II // Российские самодержцы, 1801-1917. М., 1994. С. 178-179.
44
Зарождение сценария
ратор! Да здравствует Наполеон III!») Он был избран «импе-
ратором французов», «императором народа»19. Александр II
не собирался организовывать выборы или плебисцит, но
французский император предоставил ему образец монарха,
способного приобрести народную поддержку. Такой пример
можно было использовать, чтобы пробудить в русском народе
привязанность к европеизированному государю, не оспаривая
его прерогатив.
Символический разрыв между царствованиями возник во-
преки благоговению Александра перед принципом династии и
его сильной эмоциональной привязанности к отцу. Хотя
Александр заявлял о себе, используя сценарий, претендую-
щий на верность принципам отца, он в то же время отказался
от всех основ николаевской авторитарности. Александр стре-
мился приспособить форму народного, национального лидер-
ства к традиции русского мифа и заключить народ в моноло-
гический мир имперского церемониала. Народ должен был
выражать одобрение монарху взрывами срежиссированного
или спонтанного восторга. Троп любви, уподобляя монархию
роману между монархом и народом, должен был демонстриро-
вать общенациональный характер империи. Он должен был
показать, что русский император может завоевать народную
поддержку, не даруя народу конституционных реформ, подоб-
ных тем, что были проведены в Пруссии.
Чтобы вновь ощутить единение с народом, испытанное во
время поездки 1837 г., Александр отправился в церемониаль-
ное путешествие по империи. В сентябре и октябре 1855 г. он
посетил Москву, Новороссию и Крым. Его визит в Москву
был инсценирован как воспроизведение эффектного приезда
Александра I в Москву после наполеоновского вторжения.
Однако повторение 1812 года происходило под тенью неот-
вратимого поражения после падения Севастополя. Востор-
женный прием в Москве утешил его. Он писал князю
И. Ф. Паскевичу: «Посреди сих тяжких обстоятельств серд-
цу моему было отрадно встретить заветный, задушевный
прием»20.
19 Thompson J. М. Louis Napoleon and the Second Empire. N. Y, 1983. P. Ill,
135-138; McMillan J. F. Napoleon III. L., 1991. P. 43, 50-51; Погодин. Сочи-
нения. T. 4. С. 357.
° Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 161-162; Lettres de
Th. I. Tjutscheff a sa seconde epouse nee Baronne de Pfeffel // Старина и но-
визна. 1915. Кн. XIX. С. 146.
45
Глава первая
В отчетах о поездке Александра на Юг подчеркивались
чувства взаимной сердечной привязанности царя и народа.
Полуофициальная «Северная пчела» облекала сообщения в
риторику личной преданности и религиозного благоговения.
В Одессе и Херсоне войска встречали царя «с восторгом».
Когда он приблизился к фронту, солдаты, как сообщает корре-
спондент, остановили его экипаж, целовали ему руки и при-
кладывались к стопам. Крики войск «отдавались в душе Госу-
даря, они лелеяли ее и вознаграждали Августейшего Путника
за труды и заботы». Корреспондент А. Гараинов сообщал, что,
когда Александр стоял у солдатских постелей в военном гос-
питале в Николаеве, раненые солдаты отвечали «с умилени-
ем» — вот еще одно выражение глубокого чувства любви к ца-
рю и религиозной преданности ему21.
В отчете был выдержан приподнятый почтительный тон,
варьирующийся от восторга в присутствии царя до умиления.
Гараинов использовал патерналистскую метафорику, но пред-
ставил Александра не разгневанным, а добрым отцом. Он
явился «прародителем», который «ласкает сынов своих, и они
с любовью теснятся вокруг Него и ловят каждый взгляд, каж-
дое слово Отца!»22 Сравнивая Александра как народного мо-
нарха с Наполеоном III, Гараинов приходит к выводу, что не
только Александр, но и все прочие российские монархи про-
являли большую заботу о своем народе. Французский импе-
ратор Луи Наполеон, писал он, обещал пойти на фронт, а вме-
сто этого утопает в роскоши. Он восседает над народом,
истощая казну для удовлетворения собственных прихотей,
тогда как русские цари стояли у кормила правления. Воспита-
тели царей Романовых научили их чувствовать ответствен-
ность за своих подданных. Александр проявил заботу о людях
и выказал дух самопожертвования, приехав на фронт23.
Ко всеобщему удовольствию, Александр отправил в от-
ставку николаевского фаворита генерала П. А. Клейнмихеля,
который был объявлен виновным в провале поставок продо-
вольствия и плохой организации военных действий. Но это
мало повлияло на ход войны. Вопреки очевидно безнадежной
21 Гараинов А. О высочайшем путешествии и несколько слов о полезных
событиях. СПб., 1855. С. 7-8 (эта брошюра представляет собой оттиск
статей из «Северной пчелы»); Татищев. Император Александр II. Т. 1.
С. 168-170.
22 Гараинов. О высочайшем путешествии. С. 8.
23 Там же. С. 10.
46
Зарождение сценария
ситуации в Крыму и угрозе того, что Австрия выступит на сто-
роне Англии и Франции, Александр сохранил стремление
продолжать борьбу. Посещение армии в Крыму только усили-
ло его решимость. Он помогал составлять планы кампании и
надеялся, что беспорядки среди французских низших классов
заставят Францию выйти из конфликта. Он самонадеянно от-
верг условия, предложенные союзниками. Александр уступил
только после того, как Австрия объявила ультиматум и даже
Пруссия намекнула на возможность интервенции. Самые до-
веренные советники Николая — граф П. Д. Киселев, граф
К. В. Нессельроде, граф М. С. Воронцов и граф А. Ф. Орлов
указывали, что ситуация могла только ухудшиться. В марте
1856 г. Александр подписал Парижский мирный договор. Он
согласился на вывод военного флота с Черного моря и уступ-
ку южной Бессарабии, присоединенной в 1812 г. Таким обра-
зом Россия потеряла контроль над устьем Дуная. Многие чле-
ны правительства и либеральная интеллигенция находили
уступки чрезмерными. Хотя у Александра не было другого
выбора, кроме подписания договора, он считал это личным
унижением24.
* * *
Крымское поражение и Парижский договор привели к не-
обратимым изменениям в отношениях между русской монар-
хией и ее европейскими противниками. Перестав быть веду-
щей военной силой в Европе, Российская империя
обнаружила огромные недостатки в организации и техноло-
гии военных действий. Грандиозные пышные парады были де-
монстрациями военной мощи и непоколебимой власти, одна-
ко в то же время они отвлекали от более насущных задач
укрепления государственного управления и армии. 29 апреля
1856 г. князь Оболенский, наблюдая за майским парадом на
Марсовом поле в Петербурге, записал в своем дневнике:
В прежние времена вид огромной массы войска в полном блес-
ке поражал воображение и казался воплощенным выражением
и залогом силы и непобедимости России. Теперь призрак этот
исчез, и эта толпа вооруженных людей наводит соску на душу
при воспоминании о постигших нас бедствиях. Самое это Мар-
24 Mosse W. Е. The Rise and Fall of the Crimean System, 1855-71. L., 1963.
P. 19-33; Шумигорский E. С. Из записной книжки историка // Историче-
ский вестник. 1914. Ноябрь. Т. 138. С. 629.
47
Глава первая
сово Поле, на котором утратило наше войско все военные свои
доблести, хотелось бы поскорее застроить, чтобы не было на
нем больше парадов25.
Бесповоротность поражения заставила Александра II отде-
лить свой образ от образа своего отца и приступить к разра-
ботке собственного сценария власти — сценария государя,
стремящегося вызвать любовь. Он решил подражать запад-
ным правителям, которые завоевали любовь своего народа,
трудясь для его блага.
Он объявил о своих намерениях в манифесте 19 марта
1856 г. по случаю подписания Парижского мирного договора.
Слова Александра: «И каждый под сенью законов для всех
равно справедливых, всем равно покровительствующих, да
наслаждается в мире плодами трудов невинных» — ознамено-
вали отход от принципа усиленного административного над-
зора, бывшего в течение трех предшествующих царствований
единственной панацеей от государственных проблем26. Мани-
фест объявлял о начале эпохи реформ, о времени, когда мо-
нарх, исходя из интересов своего народа, хочет изменить соци-
альные, институциональные и правовые основы своей власти.
Сценарий любви приспосабливал теорию официальной
народности к программе реформ. Привязанность русских к
своему государю выражалась не только в их извечном раболе-
пии перед властью, но также в их любви и признательности за
благодеяния, оказанные им правителями. Сценарий описывал
особую связь между монархом и подданными, позволявшую
социальным и институциональным изменениям мирно совер-
шаться в условиях абсолютной монархии, без распрей и кон-
фликтов, характерных для Европы. Узы взаимопонимания,
наследие крымской катастрофы, пришли на смену узам благо-
говения и преданности николаевского царствования.
Во внешней политике Александр также являл образец со-
гласия и компромисса. Новая политика ознаменовалась на-
значением Л. М. Горчакова на должность министра иностран-
ных дел в апреле 1856 г. Назначение дипломата с русской
фамилией на пост, который в течение сорока лет занимал
Карл фон Нессельроде, само по себе рассматривалось как со-
чувственный жест в сторону русского народа (хотя Горчаков
не любил говорить по-русски). Горчаков заявил, что «импера-
25 Оболенский. Дневник (BAR. Folder 2. Р. 24-25).
26 ПСЗ, 30273,19 марта 1856.
48
Зарождение сценария
тор желает жить в добром согласии со всеми правительства-
ми». Александр, по словам Горчакова, решил посвятить себя
«благосостоянию своих подданных» и сосредоточить силы
«на развитии внутренних средств страны». Он закончил зна-
менитыми словами: «Говорят, Россия дуется. Нет, Россия не
дуется, Россия сосредоточивается в самой себе (La Russie
boude, dit-on. La Russie ne boude pas. La Russie se recueille)»27.
Политика «сосредоточения» (recueillement) проводилась
параллельно с политикой дружелюбия и обходительности
(accueil). Горчаков стремился дипломатическими средствами
отменить статьи Парижского договора. Он был не прочь под-
держать националистический раздел Европы, особенно за
счет Австрии. Укрепляя дружеские отношения с Пруссией,
Горчаков, однако, прежде всего рассчитывал на Францию, на-
деясь, что она поможет отыграть назад территориальные ус-
тупки, сделанные по договору Австрии. При Наполеоне III
Франция больше не представляла революционной угрозы и
оказывалась в позиции вероятного союзника России, с кото-
рой на западе соперничала Австрия, а на востоке — Англия.
В знак сближения Наполеон III прислал в Россию графа Мор-
ии, своего единоутробного брата и ближайшего советника.
Александр заявил, что война продемонстрировала, «как вели-
ки симпатии обоих народов друг к другу и взаимное уважение
обеих армий».
Назначая знаменитого графа Киселева, бывшего министра
государственных земель, и призывая к «согласию» между па-
родами, он настаивал па том, что «такова была, в сущности,
политика моего отца». По уверениям Александра, Николай
испытывал большую симпатию к Наполеону III и приветство-
вал совершенный им государственный переворот28. Морни
присутствовал на коронации Александра в качестве особого
посла Франции и оказался в центре внимания официальных
лиц России и русской прессы.
Слухи о реформах начали распространяться в марте 1856 г.
30 марта 1856 г., во время короткого визита в Москву, Алек-
сандр выступил с речью перед московскими предводителями
дворянства, в которой объявил крепостное право злом. Он
27 Татищев. Император Александр IL Т. 1. С. 227-229; Ключевский В. О.
Сочинения. М., 1958. Т. 5. С. 381 382.
28 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 231-234; Jelavich В. St.
Petersburg and Moscow: Tsaj’jst and Soviet Foreign Policy. Bloomington,
Ind., 1974. P. 133-135.
49
Глава первая
произнес знаменитые слова о том, что будет лучше, если осво-
бождение крестьян «произойдет свыше, нежели снизу», и че-
рез товарища — министра внутренних дел А. И. Левшина по-
просил дворянство подавать петиции в пользу реформ29.
Юрист и историк К. Д. Кавелин писал своему бывшему учите-
лю М. П. Погодину 3 апреля 1856 г., что «любовь к царю рас-
тет видимо», но замечал, что все по-прежнему боятся за буду-
щее. «Признаюсь вам, что доброта и чистосердие царя и меня
начинает пробуждать и привязывать к нему лично, так что ес-
ли долго еще так пойдет — куплю его портрет и повешу у себя
в комнате. А все как-то лучше не торопиться. Во что выродил-
ся Александр I?»30
И правда, судя по всему, Александр II обещал вернуться к
кротости и реформаторскому духу времен царствования свое-
го дяди. Его сценарий любви напоминает о чувствах, которые
вызывал Александр I в первые годы своего правления31. Но
сценарии, представляющие изъявления народной привязан-
ности, выражали разные концепции отношений между госуда-
рем и его подданными. Обаяние и красота Александра I возно-
сили его над простыми смертными, дистанцируя его как
недоступную, ангелоподобную фигуру, к которой можно ис-
пытывать привязанность, но нельзя приблизиться. Он был,
так сказать, декоративной фигуркой, избегающей публичных
изъявлений одобрения или любви своих подданных. Рефор-
мы Александра I проходили в тайне, тогда как Александр II
открыл их для публичного участия и обсуждения. Александр I
играл роль просвещенного деспота, Александр II — роль наци-
онального лидера.
По случаю своего 38-летия 17 апреля 1856 г. Александр
сменил последних министров, остававшихся со времен его от-
ца, и издал манифест, назначающий дату коронования. Война
завершилась благодетельным миром, объявлял он в манифес-
те, и теперь его намерением стало «по примеру благочестивых
государей, предков наших, возложить на себя корону и при-
нять установленное миропомазание». Если коронационный
манифест Николая I служил воздаянием и освящением по-
рядка, то александровский манифест выдвигал гуманистичес-
кий идеал. «Да поможет нам Всемогущий, с возложением вен-
29 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 302.
30 Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1900. Т. 14. С. 217.
31 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 258-322.
50
Зарождение сценария
ца царского, возложить на себя торжественный перед всем ми-
ром обет — жить единственно для счастья подвластных нам
народов, и да направит Он к тому наитием Всесвятого Живо-
творящего Духа Своего все помышления, все деяния наши».
Словом счастье Александр II связывал себя с традицией
Александра I — с традицией посвящения своей жизни улуч-
шению гражданского и экономического благосостояния под-
данных. В последующие недели правительство приняло но-
вые меры, способствующие дальнейшему послаблению
цензурных ограничений, уничтожению квот для поступаю-
щих в университеты и учреждению государственных стипен-
дий для обучения студентов за границей32.
Поскольку в коронационном манифесте речь идет о счас-
тье народов, находящихся под властью императора, это зна-
чит, что Александр имел в виду все народы империи. Таким
образом, сценарий любви отождествлял русских (Русь) с Рос-
сийской империей (Россией), скрепляя всех узами любви к
императору, трудившемуся для общего блага. Во время своих
поездок весной 1856 г. Александр вовлек в свой сценарий эли-
ты Финляндии, Польши и прибалтийских губерний33. Посе-
щение прибалтийских городов стало поводом для укрепления
связей с остзейским дворянством (Ritterschaft), преобладав-
шим в местном самоуправлении прибалтийских 1уберний и
ждавшим подтверждения особых привилегий, дарованных
Петром I. Особенно теплый прием Александр II (как до него
Екатерина II и Александр I) встретил у рижского дворянства
и бюргерства34. Отчеты рижских газет, перепечатанных в не-
мецком издании «Санкт-Петербургских ведомостей» и в
«Русском художественном листке», объясняли сердечную
теплоту оказанного приема выражением личных чувств. В
статьях описывались излияния любви всех сословий. «Чувст-
ва благоговения не могли не разлиться потоком любви, бес-
препятственно окружавшим Монарха во время посещения».
Пышные украшения, цветы и праздничные флаги служили
знаками личного чувства. «Последний бедняк в отдаленней-
32 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 209 -210.
33 Там же. Т. 1. С. 210-215.
34 Там же. Т. 1. С. 215. МВ. 1856.31 мая. С. 576; 2 июня. С. 576-577, 5 ию-
ня. С. 583-584; 7 июня. С. 592; 14 июня. С. 613; Thaden Е. С. Russia’s West-
ern Borderlands, 1710 -1870. Princeton (N J.), 1984. P. 170; Russification in
the Baltic Provincesand Finland, 1855-1914. Princeton (N. J.), 1981. P. 23,
34,124.
51
Глава первая
шей хижине» выражал свою любовь в орнаменте, украшаю-
щем свечу, которую он зажигал для императора. «Русский ху-
дожественный листок» поместил иллюстрации нескольких
приемов в Риге и напечатал в полный разворот картину въез-
да императора в город (ил. I)35.
КОРОНАЦИЯ
В России императорская коронация была кульминацион-
ным моментом инаугурационных торжеств каждого царство-
вания. Император всходил на престол по смерти своего пред-
шественника и принимал присягу у гражданских и военных
властей. При короновании церковь освящала императорскую
власть, а пышные празднества давали понять, что монарх при-
нимал на себя светские атрибуты российских правителей. Ко-
ронация оставалась главным церемониальным событием
в Русской монархии, которая в этом отношении отличалась от
европейских монархий — Пруссии, Австрии и Испании36.
Коронационная церемония состояла из четырех отдельных
частей: шествие от Кремлевского дворца к Успенскому собору,
облачение и принятие регалий (инвеститура), литургия и шест-
вие в полных регалиях к Архангельскому и Благовещенскому
соборам с последующим возвращением во дворец. Церемония
инвеституры была персональной драмой, возвышающей и
прославляющей монарха. Митрополит Санкт-Петербургский
и Новгородский облачал императора в бармы и вручал ему ко-
рону, которую он сам возлагал себе на голову. После этого им-
ператор получал державу и скипетр. Затем он возлагал малую
корону на голову коленопреклоненной императрицы. После
церемонии венчания он становился на колени и произносил
Соломонову молитву — молитву о вразумлении и управлении
свыше, и давал обет посвятить себя «великому служению».
Затем все присутствовавшие опускались на колени, и митро-
полит просил Господа помочь царю служить России. Прото-
дьякон провозглашал полный императорский титул, перечис-
ляя несметные области, входившие в империю.
Вторая часть церемонии, литургия, включала в себя миро-
помазание и причащение. В русском чине венчания на царст-
35 Русский художественный листок. 1856. 10 августа. № 23. С. 1-4.
36 В Пруссии коронация не имела большого значения и могла не прово-
диться. Габсбурги после распада «Священной Римской империи» вообще
не короновались (а с 1867 г. короновались только как короли Венгрии).
52
Зарождение сценария
маш шотвиныи лист в тимиа
!« ВЕЛиштвлГИадря ВМЕНИМ - <
'’'Ун* sHMt г?д"ч,‘
1. Въезд Александра II в Ригу 25 мая 1856.
Литография Вэдилия TiljVM3- «Руссдуй художественный листок»
Глава первая
во, в отличие от французской, английской и поздневизантий-
ской коронаций, миропомазание следовало за вручением рега-
лий и не играло никакой роли в сакрализации власти. Скорее,
оно даровало царю особую, хотя и не вполне определенную,
милость, отличавшую его от простых смертных и приближав-
шую его ко Христу. Затем император причащался в алтаре
вместе с духовенством. Однако он принимал причастие как
представитель низшего духовенства, что также особо отлича-
ло его как святейшего из мирян, не посвященного, однако, в
духовный сан37.
В отчетах об императорских коронациях до 1896 г. короно-
вание с его драмой прямого обращения императора к Господу
оттесняло литургию на задний план, демонстрируя неясный
священнический статус царя как члена православной иерархии.
Император был помазан в священнический сан и был закон-
ным «главой церкви» — этот титул был открыто использован
Павлом I во время коронации в 1797 г. Павел считал себя са-
мым высокопоставленным представителем духовенства и даже
сам причащался в алтаре в течение всего своего царствования.
Однако его преемники причащались в алтаре только во время
коронации. На коронациях Екатерины II и Александра III,
а также, вероятно, Александра I и Николая I монарх причащал-
ся при открытых царских вратах, на виду у всех присутствую-
щих, а не при закрытых, как требовалось при причащении свя-
щенников. Публичный спектакль представлял государя не как
представителя духовенства, а как самого привилегированного
из мирян. Вероятно, двери были открыты и при коронации
Александра II. Среди иллюстраций в коронационном альбоме
Александра III — цветная гравюра И. Н. Крамского, изобража-
ющая императора, который причащается перед открытыми вра-
тами. Эта практика не была возобновлена во время коронации
Николая II в 1896 г. (см. гл. 10)38.
В коронационной церемонии традиционно принимала
участие только элита. Церемония проходила в кремлевском
Успенском соборе, главном соборе русской православной
церкви, в котором находятся могилы первых московских
митрополитов. Успенский собор невелик, его внутренняя
37 Общие соображения о роли миропомазания и литургии в даровании
«харизмы» русским монархам см.: Успенский Б. А. Царь и патриарх: ха-
ризма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысле-
ние). М., 1998. С. 15-29 и др.
38 Там же. С. 151-186.
54
Зарождение сценария
площадь составляет около четверти площади Реймсского
собора или Вестминстерского аббатства. Здание, как писал
британский корреспондент Чарльз Лоу, «совсем не соот-
ветствует общепринятому представлению о соборе и скорее
напоминает роскошную, изысканно выполненную царскую
часовню»39. Однако Кремлевская площадь позволяла боль-
шому количеству людей если не участвовать в церемонии,
то быть хотя бы сопричастными ей. Сановники более низко-
го ранга смотрели на действо со специальных подмостков,
воздвигнутых на площади. Толпы людей и гвардейские пол-
ки стояли между ними и Красным крыльцом, ведущим во
дворец. Находившиеся на площади могли следить за шестви-
ем к Благовещенскому собору; они слышали звон церковных
колоколов и пушечные залпы, раздававшиеся в ключевые
моменты церемонии. Затем они наблюдали великолепное
возвращение, когда царь, императорская фамилия, придвор-
ные и государственные сановники выходили из собора со
всеми регалиями и шествовали сначала в Архангельский со-
бор отдать дань памяти предкам, а затем в Благовещенский
собор. Они возвращались через Красное крыльцо в Гранови-
тую палату.
После царствования Петра Великого за коронованием ста-
ли следовать пышные празднества (длившиеся неделями,
иногда месяцами) до и после самого совершения обрядов.
Торжественный въезд царя в Москву, балы, аудиенции, пара-
ды, народные гуляния, фейерверки превращали коронацию в
грандиозный светский праздник. Будучи обрядом сакрализа-
ции, коронация в то же время представляла собой ритуал еди-
нения: единения Петербурга и Москвы, европеизированной
элиты со старомосковскими святынями, элиты с народом.
Представители национальных элит приглашались стать сви-
детелями роскоши и великолепия церемоний; они сами свиде-
тельствовали перед зарубежными гостями об огромных раз-
мерах империи и большом количестве народов, находящихся
под властью императора.
В XIX в. коронационные празднества открывались торжест-
венным въездом императора в старую столицу. Это было инсце-
нировкой символической встречи Петербурга с Москвой, ста-
рой России с новой Россией, спектаклем новой европейской
элиты, символически овладевающей древней стрдицей. Эффект
39 The Times of London. 1883. 28 May. P. 7.
55
Глава первая
был синергетическим — это было слияние антагонистических
образов западного блеска и древней святости. Императора, вос-
седающего на коне, и членов императорской фамилии, едущих в
золоченых каретах XVIII века, сопровождают кавалергарды.
Толпы людей стоят вдоль улиц. По всему пути священники бла-
гословляют процессию, а зрители смотрят на нее из апартамен-
тов на Тверском бульваре, иногда снятых за большие деньги.
Пять раз император останавливался, чтобы принять формаль-
ные приветствия от купцов, занимающих видное положение в
городской управе, от московского предводителя дворянства, от
московских дворян, от чиновников городской администрации,
от генералов московского гарнизона и от Синода. Шествие за-
вершалось в Кремле, «сей колыбели и святилище Государства
Российского», где царя приветствовали и благословляли на цер-
ковной службе в Успенском соборе.
Из-за войны коронование Александра II состоялось только
через полтора года после вступления на престол. Это была са-
мая долгая пауза между воцарением и коронацией со времени
Петра Великого. Если коронация Николая I освящала россий-
ского императора как воплощение принципов законности и
абсолютной власти, то при короновании Александра II он был
представлен как главный предмет любви своих подданных и
их надежд на будущее. Широкое освещение этого события в
русской и зарубежной прессе оповещало о нем новые группы
населения. Подробные отчеты появились в журналах «Рус-
ский художественный листок» и «Русский вестник», а также в
таких газетах, как «Северная пчела» и «Московские ведомос-
ти». В популярном «Русском художественном листке»
В. Ф. Тимма печатались официальные известия о церемонии
и литографии важнейших моментов. Были приглашены ино-
странные корреспонденты — в их числе прибыли не только
представители «L’Independance Beige» и «Le Nord», зарубеж-
ных органов русского правительства, но также корреспондент
«The Times of London» Уильям Рассел, прославившийся свои-
ми репортажами из Крыма40. В русской периодике перепеча-
тывались обширные выдержки из сообщений иностранных
корреспондентов — знаки того, что эти церемонии привлека-
ют внимание и вызывают восхищение Европы.
Роскошный коронационный альбом, несомненно, предназ-
начался для того, чтобы произвести впечатление на Запад.
" БЭ. Т. 64. Стб. 184; Русский вестник. 1856. Сентябрь. № 5. С. 88.
56
Зарождение сценария
Это был самый большой и бьющий на эффект из напечатан-
ных к тому времени альбомов, выражавший единство само-
державия и аристократии, чьей поддержки в момент диплома-
тической изоляции искал Александр. Альбом был напечатан в
400 экземплярах: двести экземпляров по-русски и двести по-
французски — для раздачи придворным сановникам и высо-
копоставленным иностранным гостям, присутствовавшим на
церемонии. Том был «такого огромного формата», что англий-
ский литератор С. Ситуэлл заметил: «Даже термин elephant
folio <формат 35,5 х 58 см> не говорит ни о чем — и действи-
тельно, это, может быть, самая большая книга из всех, когда-
либо выходивших из-под печатного станка»41.
Академия художеств под руководством ее вице-президен-
та князя Г. Г. Гагарина не пожалела никаких средств на аль-
бом, на изготовление которого ушло более четырех лет и ко-
торый обошелся казне в 123 000 рублей. Для этой книги был
отлит специальный крупный шрифт и закуплена китайская
бумага. Титульный лист был набран большими церковносла-
вянскими буквами красного и черного цвета, с золотым тис-
нением. Александр лично отклонил предложение редактора
использовать церковнославянский шрифт в основном текс-
те. Альбом содержит пятьдесят две иллюстрации, пятнад-
цать из которых были литографированы в цвете парижской
фирмой Лемерсье под присмотром самого Гагарина. Иллюс-
трации давали наглядное подтверждение сценарию любви.
На переднем плане группируются фигуры людей разных со-
словий, которые с восхищением смотрят на царя и восторжен-
но приветствуют его42. В предисловии к альбому сказано, что
эта коронация выделялась своим великолепием на фоне всех
прочих и что «ни в какие времена, ни в каких землях не пред-
ставляли ничего подобного <...> пышности, сопровождающей
это торжество». Ссылкой на легенду о Мономахе в пятистра-
41 Описание священнейшего коронования Их Императорских Величеств
Государя Императора Александра Второго и Императрицы Марии Алек-
сандровны Всея России. СПб., 1856; Коронационный сборник и художе-
ственный альбом (РГИА. Ф. 472. Оп. 65. Ед. хр. 113. Л. 1). Дата публика-
ции (1856) не соответствует действительности: книга была отпечатана
только в 1861 г.; см.: О распоряжениях для составления описания коро-
нования (РГИА. Ф. 472. Оп 64. Ед. хр. 69. Л. 203-204); Sitwell S. Valse des
fleurs: A Day in St. Petersburg and a Ball at the Winter Palace in 1868. L.,
1941. P. 64.
42 О распоряжениях для составления описания коронования (РГИА.
Ф. 472. Оп. 64. Ед. хр. 67. Л. 60,139, 428; Ф. 472. Оп. 64. Ед. хр. 69. Л. 78);
57
Глава первая
ничном очерке истории коронации подчеркивались ее визан-
тийские корни43.
Иностранные государства постарались прислать наиболее
влиятельных, наиболее выдающихся, наиболее аристократи-
ческих представителей, подтверждая тем самым, что антаго-
низмы предшествующего десятилетия сошли на нет. Франция
и Англия направили чрезвычайно высокопоставленных по-
сланников — графа Морни и лорда Гренвиля. Пруссия при-
слала принца Фридриха-Вильгельма, сына кронпринца Виль-
гельма. Князь Павел Эстергази представлял империю
Габсбургов. Великолепие их облачений и экипажей поразило
журналистов и мемуаристов. «Русский вестник» сообщал, что
Гренвиль тратил по 1200 рублей в день, когда останавливался
в гостинице Демута в Петербурге, и приводил огромные циф-
ры — траты на гардероб сто слуг. Экипажи посланников стали
особым предметом для пересудов, особенно красный с позоло-
той экипаж графа Морни. Число иностранных эмиссаров бы-
ло исключительно велико; были миссии из Бразилии и —
в первый раз на коронации российского государя — из Соеди-
ненных Штатов, в которую, как сообщалось, входил и Сэмыо-
эль Кольт, изобретатель револьвера44.
Торжественный въезд Александра 17 августа 1856 г. стал
демонстрацией роскоши, которая смогла сгладить впечатле-
ние слабости и отсталости России, внушенное военными со-
бытиями. Описание из «L’Independance Beige» было перепеча-
тано в русском переводе в четырех выпусках «Русского
художественного листка», а также в «Северной пчеле». Таким
образом, текст отождествлял официальный взгляд на церемо-
нию с реакцией, которую она якобы вызвала за границей. В ре-
портаже «L’Independance Beige», перепечатанном в «Русское
художественном листке», описывались роскошь и великоле-
пие мундиров и костюмов. Восемьдесят сверкающих золотых
Верещагин В. А. Русские иллюстрированные издания XVIII и XIX столе-
тий. СПб., 1898. С. 625. Полный список иллюстраций см.: Оболъяни-
нов Н. С. Каталог русских иллюстрированных изданий, 1725-1860. М.,
1915. Т. 2. С. 384-385.
43 Описание священнейшего коронования... Императора Александра Вто-
рого и Императрицы Марии Александровны. С. 3-8.
4'' Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 217; Белозерская И. Царское
венчание в России // Русская мысль. 1883. № 5. С. 37; Внутреннее обо-
зрение // Русский вестник. 1856. Август. № 4. С. 276-277; Сентябрь. № 5.
С. 88 89.
58
Зарождение сценария
ливрей дворцовой челяди, отмечал корреспондент, стоили
триста — четыреста рублей каждая. Его воображение порази-
ли 28 роскошных экипажей, покрытых бархатом и золотом,
расписанных в стиле Франсуа Буше, в которых ехали при-
дворные чины и члены Государственного совета. Мундиры с
золотым шитьем и великолепные экипажи придавали Твер-
ской улице «вид золотой реки». Автор описывает приближе-
ние кавалергардского полка, «служить в котором считают за
честь сыновья первых русских фамилий». Солнечные лучи
сверкали на их серебряных доспехах и шлемах. «Вид этой ве-
ликолепной кавалерии исторгнул у всех крик удивления».
Конногвардейцы в белых мундирах ехали на черных конях,
напоминая легендарных немецких рыцарей, несущихся по ле-
сам в ночи45. Сопровождающие текст иллюстрации под-
тверждают риторическую апелляцию к экзотическому вели-
колепию и народному воодушевлению. На литографиях
группы гвардейцев эскортируют императора, скачущего на
коне, а в роскошных экипажах едут члены императорской
фамилии и обер-гофмаршал. На переднем плане люди восхи-
щаются зрелищем. В центре внимания — сам Александр.
«Русский художественный листок» с гордостью цитировал
замечания корреспондента «London Times» о «величествен-
ном виде» Александра, о его внешнем сходстве с Николаем и
умении держаться на коне. Он «управлял своим конем — со-
вершеннейшим образцом статности — легко и привлекатель-
но». Александр был так тронут возгласами толпы, что у него
на глазах показались слезы — знак признательности за вос-
торженное приветствие46.
Коронационный альбом создает монтаж, передающий вос-
хищение, которое испытывают люди в разных частях процес-
сии. Изображающая императорский въезд гравюра с картины
М. А. Зичи, любимого придворного художника Александра,
живо рисует москвичей, восторженно приветствующих царя и
двор (ил. 2). В рамку картины попадают и люди образованно-
го общества, и простой народ. С трибуны императора вооду-
шевленно приветствует группа известных писателей — среди
них Ф. И. Тютчев, И. С. Тургенев, Ф. В. Булгарин, А. К. Тол-
стой и В. Ф. Одоевский. На переднем плане народ: крестьянка
в народном костюме и в кокошнике смотрит на царя; мужчина
45 Русский художественный листок. 1856. 20 сентября. № 27
46 Там же. 1856. 1 октября. № 28. С. 1-2; 20 октября. № 30.
59
Глава первая
воздевает руки в приветствии. Перед зрителями мы видим
крупные фигуры последнего ряда кавалергардов — величавых
усачей в элегантных белых мундирах и золотых шлемах. На
среднем плане Александр скачет нам навстречу на коне, обла-
ченный в темно-зеленый генеральский мундир с накидкой.
Фигура императора занимает центр картины; за ним следует
Свита в синих мундирах47.
Авторы отчетов, цитировавшихся в русской прессе, специ-
ально останавливаются на пышной процессии представителей
восточных народов, шествовавших в ярких цветных нацио-
нальных одеждах, — это башкиры, черкесы, татары, армяне,
грузины и казаки. Корреспонденты видели в этой пестрой
массе не только демонстрацию огромных размеров и культур-
ного разнообразия империи, но и свидетельство крепнущих
связей между азиатскими народами и русским царем. «Рус-
ский художественный листок» усматривал в представителях
среднеазиатских ханств «осязаемое доказательство обширно-
сти нашего государства, о котором по справедливости отзыва-
ются, что оно составляет особого рода планету».
Их появление в процессии «красноречиво убеждало каж-
дого, чью власть они признают и кому пришли поклониться из
своих земель»48 49. У. Рассел из «The Times of London» с изумле-
нием восклицал: «Какое воспоминание о величии и могущест-
ве России унесут эти люди с собою к своим далеким племе-
нам! Они промелькнули мимо нас в полном блеске, как сон из
Тысячи и одной ночи»*'. В отзывах иностранцев, приведенных
в «Русском вестнике» и «Русском художественном листке»,
подчеркивалась цивилизующая роль российского государст-
ва. Корреспондента «L’Independance Beige» восхитила физи-
47 Акварель воспроизведена и личности писател ей установлены в изда-
нии: Литературное наследство. М., 1989. Т. 97: Федор Иванович Тютчев;
Кн. 2. С. 478-479.
48 Русский художественный листок. 1856.10 октября. № 29. С. 1.
49 Современная летопись // Русский вестник. 1856. Сентябрь. С. 171.
В. В. Григорьев, служивший в период подготовки коронации в Оренбурге,
распорядился пригласить киргизских представителей. Помимо эффекта,
производимого их цветастыми одеждами, он подчеркивал «правительст-
венное значение подобной посылки»: «...Я нисколько не сомневаюсь, что
эта мера в десять раз будет действительнее для внушения ордынцам рас-
положения и уважения к России, чем десять военных экспедиций в Степь
и всевозможные циркуляры Комиссий» (Веселовский Н. И. В. В. Григорь-
ев по его письмам и трудам, 1818-1881. СПб., 1887. С. 146; пользуюсь слу-
чаем поблагодарить Натаниэля Найта, обратившего мое внимание на эту
цитату).
60
Зарождение сценария
2. Коронация Александра II: Въезд в Москву.
Цветная литография с картины М. А. Зичи.
Цз кн.: Описание священнейшего коронования
Их Императорских Величеств Государя
Императора Александра Второго и Императрицы Марии
Александровны Всея России. СПб., 1.856
ческая мощь посланцев Средней Азии и их вздымавшиеся ко-
ни «с дымившимися ноздрями, с пеною у рта, разительный
символ торжества силы благоустроенной над силою беспоря-
дочною»50.
По пути Александр останавливался и принимал традици-
онные приветствия. У Воскресенских ворот на Красной пло-
щади его встречали московские чиновники во главе с граж-
данским губернатором. Затем Александр сошел с коня,
помог своей матери выйти из кареты и вместе с другими
членами императорской фамилии вошел в часовню Ивер-
ской иконы Божией Матери поклониться знаменитой мос-
ковской иконе (после 1797 г. это стало традиционным эле-
ментом царского въезда). Затем царь направился к
50 Современная летопись// Русский вестник. 1856. Сентябрь. С. 170-171;
Русский художественный листок. 1856. 20 сентября. № 27. С. 1-2.
61
Глава первая
Спасским воротам Кремля, где его приветствовал командир
московского гарнизона со своими подчиненными. Алексан-
дра с воодушевлением приветствовали тысячи зрителей, на-
ходившихся на трибунах на Красной площади. Затем импе-
ратор прошествовал в Кремль. У врат Успенского собора его
встретили члены Синода, а высшие правительственные чи-
ны, члены Сената и министры ждали его в соборе. После
службы Александр под звуки «Боже, Царя храни!» прошест-
вовал к Архангельскому и Благовещенскому соборам, затем
взошел на Красное крыльцо, повернулся и отвесил ставший
традиционным троекратный поклон под ликующие возгла-
сы народа51.
Пресса муссировала тему взаимной любви царя и народа,
проявившейся во время церемонии. «Какое сокровище най-
дет Государь в этой народной любви!» — восклицал коррес-
пондент «Русского вестника»52. «Северная пчела» с ритори-
ческим парением описывала торжественный момент: «<Все
взгляды> жадно устремились на Августейшего желанной^
Посетителя, пришедшего принять дань народной любви и на-
следие предков. Чуткое сердце народа, всматриваясь в при-
ветливую улыбку Государя Императора, казалось, угадывало
сокровища любви и милосердия, наполняющие сердце чадо-
любивого Монарха; многие из присутствовавших творили
крестное знамение и проливали слезы умиления». С любовью
смотрел народ и на «юную Царицу, украшающую жизнь Дер-
жавного Супруга»53. Отзвуки тех же чувств мы слышим
в «Записках» В. И. Дена, участвовавшего в процессии. Он ви-
дел в происходившем «доказательства всеобщей народной
любви к своему государю <...> той неразрывной, можно ска-
зать, религиозной связи между народом и единодержавным
властителем всея России»54.
Поклон с Красного крыльца стал кульминационным мо-
ментом в изъявлениях народного обожания. Корреспондент
«Северной пчелы» писал: «Отрадные и умилительные были
эти минуты. Сердца едва не выскочили из радости; у всех бле-
51 Русский художественный листок. 1856.1 октября. № 28. С. 2; Татищев.
Император Александр II. Т. 1. С. 216.
52 Русский вестник. 1856. Август. С. 282.
53 Северная пчела 1856.31 августа. С. 973.
54 Русский художественный листок. 1856. 20 октября. № 30. С. 1; 1 нояб-
ря. № 31. С. 1-2; Ден В. И. Записки // Русская старина. 1890. Т. 65.
С. 592-593.
62
Зарождение сценария
стели на глазах слезы». Одному иностранному корреспонден-
ту крики толпы в ответ на царский поклон показались «страш-
ными». «А для Русского сердца они радостные, — возражает
корреспондент, — потому что нам известны их источник и зна-
чение»55.
Автор статьи в «Русском художественном листке» оста-
навливался более подробно на «источнике и значении» этих
взрывов восторга. Торжественное шествие становится симво-
лическим эквивалентом народного суверенитета.
Действительно! В России есть драгоценности, утраченные
обветшалыми западными державами: в ней сохранилось юное
чувство беспредельной любви и преданности к помазанникам
Господним, к державным блюстителям земных судеб возлюб-
ленного отечества56.
В то же время автор придает религиозный смысл выраже-
ниям народного чувства, отождествляя, в духе официальной
народности, политические эмоции с православием57. Он видит
«в крестном знамении молившегося народа во время шест-
вия» подтверждение «слов священного писания: Благословен
грядый во имя Господне» — слов, вызывающих в памяти въезд
Христа в Иерусалим, которые повторялись в проповедях во
время коронаций58.
Несколько следующих дней были посвящены парадам.
Смотр первого батальона лейб-гвардии Преображенского
полка состоялся на следующий день после восшествия его
величества в Кремль. Таким образом Александр проявил
уважение к любимому батальону Николая, выступившему
на стороне императора 14 декабря 1825 г. «Русский художе-
ственный листок» подчеркивал, что на смотре присутство-
вали «все иностранные принцы, прибывшие в Москву по
случаю торжественных дней коронования, и все лица воен-
ного звания, состоявшие при иностранных посольствах».
«Воинственный вид, исполинский рост, широкогрудый
строй, молодецкая выправка и мужественное выражение
лиц этого отборного войска возбуждали внимание и родное,
гордое сочувствие в ежеминутно возраставшей толпе». Им-
55 Северная пчела. 1856. 1 сентября. С. 981-982; 5 сентября. С. 995-996.
56 Русский художественный листок. 1856.1 ноября. № 31. С. 1-2.
57 Процитировано в составе репортажа Рассела: Современная летопись //
Русский вестник. 1856. Сентябрь. С. 170.
58 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 292.
63
Глава первая
ператор приветствовал солдат, которые грянули в ответ тра-
диционное «здравия желаем»59.
Однако в опубликованном в том же журнале описании
грандиозного парада гвардейских полков (он состоялся
20 августа на Ходынском поле в присутствии примерно
двухсот тысяч зрителей) центральное место занимала не
столько военная мощь империи, сколько благостный облик
царя: «Благосердный наш Царь, ангел кротости, милосердия
и любви, сиял благостью посреди этих грозных сил, свиде-
тельствующих о его могуществе». Это был последний смотр
перед коронацией. Оставшиеся четыре дня Александр про-
вел в уединении в усадьбе Шереметевых Останкино, где при-
готовлялся к церемониям, предаваясь молитвам и размыш-
лениям60.
В процессию, сопровождавшую императорскую фамилию
и официальные делегации к собору, в первый раз были вклю-
чены представители крестьянства. Волостные головы — по од-
ному из каждой губернии, от Царства Польского и от Велико-
го Герцогства Финляндского — шли вслед за кавалергардами,
пажами и церемониймейстерами. Степень их участия была,
однако, ограничена, чтобы сохранить элитарный характер це-
ремонии. В коронационном альбоме специально указано, что
им было дозволено только пройти вокруг собора и дождаться
конца церемонии в Синодальной палате61. Но само это упоми-
нание ознаменовало собой начало эпохи, когда крестьянство
смогло принимать участие в публичных церемониях наравне
с другими сословиями.
В приветственной речи митрополита Филарета, произне-
сенной у врат Успенского собора, прозвучала тема надежды и
любви. «Тебя сопровождает Россия, тебя сретает Церковь.
Молитвою любви и надежды напутствует тебя Россия», —
сказал митрополит62. Обращение к любви и надежде подхвати-
59 Русский художественный листок. 185(5. 1 ноября. № 31. С. 2.
“ Там же. 1856.10 ноября. № 32. С. 2.
61 Описание священнейшего коронования... Императора Александра Вто-
рого и Императрицы Марии Александровны. С. 41. В коронационной
процессии Николая I купцы следовали за церемониймейстерами (см.:
Историческое описание Священного Коронования и Миропомазания их
Императорских Величеств Государя Императора Николая Павловича и
Государыни Императрицы Александры Феодоровны // Отечественные
записки. 1827. Т. 31. С. 177-178).
62 Митрополит Филарет. Слова и речи, 1859-1867. М., 1885. Т. 5.
С. 384-385; Татищев. Император Александр II. Т, 1. С. 218.
64
Зарождение сценария
ла пресса. Корреспондент «Русского художественного лист-
ка» утверждал, что «вера и любовь суть незыблемые начала, на
коих зиждутся сила, единство и благородство России; надеж-
да, сия третья небесная дщерь, есть лучезарная спутница вос-
шедшего нового светила, настоящего царствования». В тот мо-
мент словом «надежда» можно было выразить и состояние
императора. Коронация Николая была далеко не триумфаль-
ной; Александра в ближайшем будущем ждали еще более
трудные и неординарные задачи63.
После того как Александр возложил на себя корону, насту-
пил драматический момент молитвы. Став на колени, импера-
тор молил Бога помочь ему управлять государством: «Управи
и настави меня в великом служении сем». Он просил помочь
ему «вся устроити к пользе врученных мне людей и к славе
Твоей». Затем он встал, и, когда все присутствующие опусти-
лись на колени, митрополит вознес молитву «от лица всего на-
рода». Он призвал Господа наставить Александра в «великом
служении» Богу. Архимандрит, присутствовавший на короно-
вании и позже выпустивший брошюру об этом событии,
вспомнил о воодушевлении, испытанном всеми в тот момент,
и поведал о том, как религиозная формулировка просвещен-
ного правления воспринималась в контексте сценария любви.
«Нельзя было без сердечного умиления слушать эту царскую
молитву к Верховному Царю Царей о ниспослании мудрости,
потребной к благоустроению царства». Молитвой митрополи-
та «утверждается союз возлюбленного Царя с Его верными
подданными». «Так еще более скрепляются узы любви перед
лицом Божиим обетом взаимной любви, обетом царского слу-
жения благу народа и послушания подданных своему Богом
данному Государю»64.
Присутствовавшие в соборе отмечали грусть Александра
и изящную, детскую внешность царицы, разительно контра-
стировавшую со статной фигурой вдовствующей императри-
цы Александры Федоровны. Когда Александр возлагал ма-
лую корону на голову Марии Александровны, многие из
63 Царские коронации на Руси / Под ред. Н. Шакирова. Нью-Йорк, 1971.
С. 190, 192; МВ. 1856. 30 августа. С. 913; Русский художественный лис-
ток. 1856. 1 ноября. № 31.
64 С. А. Т. Воспоминания о священном короновании их императорских ве-
личеств в бозе почивших Государя Императора Александра Николаеви-
ча и Государыни Императрицы Марии Александровны. Тверь, 1882.
С. 14-15.
65
Сдува первая
находившихся в соборе плакали. Затем Александр с почте-
нием обнял мать, пожал руку супруге и обнялся с другими
членами императорской фамилии65. Момент супружеской
привязанности запечатлен на картине М. А. Зичи, которая
изображает Александра, коронующего Марию Александров-
ну. Литография с этой картины помещена в коронационном
альбоме (ил. 3). Изображения императора, возлагающего ко-
рону себе, в альбоме нет. Мы наблюдаем сцену, глядя поверх
обнаженных плечей придворных дам. На переднем плане
гвардейцы, кадеты и молодая дама в нарядном розовом пла-
тье внимательно наблюдают за церемонией. Зичи удалось
уместить царскую чету и зрителей в одну рамку, запечатлев
чувства, очевидно, объединявшие Александра с элитой. Мы
можем вполне оценить слова Ситуэлла, сказанные об этих
картинах: «Это не произведения искусства, но они восхища-
ют своей невероятностью»66.
После поздравлений от духовенства митрополит присту-
пил к литургии, во время которой император с императрицей
принимали миропомазание и император причащался в алтаре.
В двух моментах Александр отступил от принятого ритуалу.
Он не позволил митрополиту Новгородскому и Петербург-
скому и архиепископу Литовскому держать полы своей ман-
тии, перепоручив это дьяконам. Это было воспринято как
жест уважения к духовенству в целом. Затем, вместо того, что-
бы позволить одному из священников отереть ему губы, импе-
ратор стал на колени перед иконой Спасителя и, покуда импе-
ратрица принимала причастие, истово молился и плакал.
Царь просил у Христа помочь ему побороть слабости в мину-
ты невзгод. Это был образ человека, подверженного ошибкам
и просящего о сострадании, тогда как Николай принимал на
себя личину богоподобного героя, побеждающего свои слабо-
сти собственными силами67.
65 Дельвиг А. И. Полвека русской жизни. М.; Л., 1930. Т. 2. С. 59; Русский
художественный листок. 1856.10 декабря. № 35. С. 3; Тютчева. При дво-
ре двух императоров. Т. 2. С. 119; Паткуль М. А. Воспоминания // Исто-
рический вестник. 1902. Т. 89. С. 49. Корреспондент «Le Nord» писал:
«В эту торжественную минуту душевное волнение овладело всеми пред-
стоящими, и я видел, как не одна слеза скатилась из глаз заслуженных ге-
нералов на их седые усы» (цит. по: Современная летопись // Русский ве-
стник. 1856. Сентябрь. С. 180).
“ Situ ell. Valse des fleurs. P. 65.
67 Жмакин В. И. Коронации русских императоров и императриц,
1724-1856 // Русская старина. 1883. Т. 38. Апрель. С. 17-18.
66
Заражение сценария
3. Коронация Александра II: Александр II коронует императрицу
Марию Александровну. Цветная литография
с картины М. А. Зичи. Из кн.: Описание священнейшего коронования...
Императора Александра Второго
и Императрицы Марии Александровны
Нормальный ход церемоний был нарушен несколькими
неприятными происшествиями, которые, взятые вместе,
символизировали утрату аккуратности, порядка и власти.
Один раз во время церемонии корона императрицы откре-
пилась от прически, соскользнула с головы и вроде бы
упала на пол. Императрица заявила, что происшедшее —
предупреждение о том, что корону ей носить недолго.
А. Ф. Тютчевой хотелось убежать в комнату и расплакать-
ся. Инцидент был воспринят всеми как дурной знак. Из-за
большого количества приглашенных создалась настоящая
давка. Раздраженные и даже неуместные замечания дела-
ли люди, которые стояли в задней части собора и не могли
наблюдать за церемонией. Тютчева отмечает, что почти
никто из придворных не молился во время церковной
службы. И действительно, многие дамы принесли с собой
67
Глава первая
еды, чтобы подкрепиться во время четырех- или пятичасо-
вого обряда68.
Когда Александр в полных регалиях, с тяжелой короной на
голове вышел из собора к народу, собравшемуся на Красной
площади, он выглядел усталым и печальным, подавленным
гнетом ожидавших его дел69 70. Толпа на площади перед Крем-
лем встретила его возгласами обожания. Император и импера-
трица в полных регалиях трижды поклонились в знак призна-
тельности русскому народу за его преданность. В этот момент
текст коронационного альбома теряет обычный сдержанный
тон и дает полную волю чувствам:
Никакое описание не в силах передать торжественность
мгновения, когда в виду памятников древней Руси, перед ли-
цом сплошной толпы восторженного и растроганного народа
две венчанные главы, отражавшие венцами и лучи солнечные,
как бы видимым знаком своего величия, благодарственно на-
клонились перед любовью и надеждой государства. Крик на-
родный заглушал пушечные выстрелы и звон колоколов™.
Присутствовавшие на коронации Александра были убеж-
дены, что эти крики выражают подлинные чувства любви к
монарху. Близкий к славянофилам князь Оболенский ощу-
щал могучую связь между царем и народом. К его крайнему
неудовольствию, «самый простой народ» был вытеснен на
край площади, за гвардейский кордон, что придавало зрели-
щу «казенный вид». Тем не менее, записывает Оболенский,
«все мужики, с коими я ни говорил, все единогласно повторя-
ли мне одни слова, исполненные любви к Нему Императо-
ру. — Р. У.> и вместе глубокого сожаления». Они спрашивали
Оболенского: «Что это, как Он грустен... Что это, как он ску-
чен, похудел... забот много, не таков он был при Родителе»71.
Так же, как корреспондент «Русского художественного ли-
стка», Оболенский считает такую реакцию отражением «на-
68 Тютчева. При дворе двух императоров. Т. 2. С. 121-122; Паткулъ. Вос-
поминания. С. 50; Мещерский В. Л. Мои воспоминания. СПб., 1897-1898.
Т. 1. С. 66; Дельвиг. Полвека русской жизни. Т. 2. С. 59; Ден. Записки //
Русская старина. 1890. Т. 66. С. 594.
69 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 220; Lettres de Th. I. Tjutsch-
eff a sa seconde epouse nee Baronne de Pfeffe! // Старина и новизна. 1915.
Кн. XIX. С. 158; Оболенский. Дневник. Folder 2. Р. 47.
70 Описание священнейшего коронования... Императора Александра Вто-
рого и Императрицы Марии Александровны. С. 61-62.
71 Оболенский. Дневцик. Folder 2. Р. 46-47.
68
Зарождение сценария
шей православной веры, которая <.„> облекает во внешние
обряды знамения духовной истины и учения». «Чистосердеч-
но признаюсь, что в моих глазах, уже испорченных рассудоч-
ностью, совершенный над Государем обряд вознес Его еще вы-
ше прежнего. Объяснить этого чувства я не могу, но чувствую,
что же должен чувствовать народ»72. Эти чувства не утихали
до вечера и в наибольшей степени проявились во время иллю-
минации Москвы.
Мгновенно лицо мужика просияло, добродушная улыбка
явилась на устах, а взгляд самого страстного любовника при
рассказе о свидании с любовницей не мог быть выразительнее
и живее, чем взгляд рассказчика о том, как Царь поклонился,
как куда пошел или поехал. Это чувство народа к Государю
заключает в себе весьма много поэзии, оно совершенно беско-
рыстно, не требует взаимности, ибо предполагает ее, ни на
чем не основываясь. Это не есть какая-нибудь теоретическая
или отвлеченная преданность или покорность власти — нет,
это просто бессознательное влечение, которому нет пределов,
нет границ73.
Когда слышишь «из уст народа объяснение в любви», пи-
сал Оболенский, «оно действует поразительно и как-то ста-
новится совестно, что не чувствуешь этой любви сам»74. Ве-
ра в то, что Александр любим народом, была своего рода
официальным кредо и поддерживала взгляд на реформу как
на проявление альтруизма и благородства, разделяемый са-
мим императором, а также многими чиновниками и публи-
цистами.
В манифесте Александра, обнародованном в день короно-
вания, уделено необычайно щедрое внимание всем сословиям
(«состояниям») империи. Александр не поскупился на похва-
лы дворянству, которое, как он заявил, «привыкло издавна
примером своим предшествовать прочим состояниям на по-
прище и жертв за отечество». Манифест также стал беспреце-
дентным актом милосердия и человеколюбия. Прежде всего,
сосланные декабристы получили разрешение вернуться из
Сибири в европейскую часть России; им были возвращены
права и титулы. С горькой несправедливостью, омрачавшей
николаевское царствование, было покончено. Были амнисти-
72 Ibid. Р. 47-48.
73 Ibid. Р. 48-49.
74 Ibid. Р. 49.
69
Глава первая
рованы и другие политические заключенные, а девять тысяч
лиц были освобождены от полицейского надзора. Александр
простил недоимки и сократил сроки политических пригово-
ров. Кроме того, он на три года отменил рекрутскую повин-
ность (пока не кончился мирный период)75.
В поздравительных словах Филарета, произнесенных по-
сле коронации, подчеркивались гражданские обязанности им-
ператора. Митрополит выражал желание, чтобы «от венца ца-
рева, как от средоточия, на все царство простирался
животворный свет, честнейшие камений драгоценных, мудрос-
ти правительственной», чтобы царский скипетр повел народ к
общему благу и чтобы «царское знамя собирало в единство и
вводило в стройный чин миллионы народа, чтобы труды и
бдения царевы доставало для возбуждение и возрьццения их
деятельности и для обеспечения покоя»76.
В соответствии с инклюзивным характером праздника
Александр настоял, чтобы на прием в первый день после ко-
ронации попали новые группы населения. Вместо традицион-
ного собрания военных и гражданских чинов первых четырех
классов, предводителей дворянства и городского головы, две-
ри широко распахнулись для всех потомственных дворян
столицы вместе с женами и дочерьми и для уездных предво-
дителей дворянства. Делегация крестьянских старшин (по
одному из каждой губернии) поднесла Александру хлеб-соль
на серебряном подносе, купленном на деньги крестьянского
сословия. Александр поблагодарил их за преданность и усер-
дие, проявленные, в том числе, во время войны. Всего импе-
ратор получил восемьдесят один золотой и серебряный под-
нос с хлебом-солью — от дворянских, купеческих и
крестьянских сословных организаций77. В течение несколь-
ких следующих дней устраивались многочисленные торжест-
венные события — парады, театральные представления, обе-
ды и балы. Московское купечество дало традиционный
церемониальный обед для гвардейцев младших званий, но, в
отличие от своего отца, Александр не удостоил этот обед сво-
им присутствием.
75 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 221-224; ИГК, ц. Ал. II.
С. 169-178; Захарова. Александр II. С. 179-180.
76 Филарет. Слова и речи. Т. 5. С. 385-387; Татищев. Император Алек-
сандр II. Т. 1. С. 219-220.
77 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 224-225; ИГК, ц. Ал. II.
С. 180-181.
70
Зарождение сценария
Торжественное открытие нового Большого театра вырази-
ло жизнерадостный дух начала царствования Александра II.
По случаю открытия нового здания вокруг площади была по-
строена специальная аркада с фонарями78. Представляли, в том
числе, «Любовный эликсир» Доницетти («L’Elisir d’Amore»).
Это легкая развлекательная опера (из тех, что нравились импе-
ратору) выражала сентиментальную веру в магическую силу
любви, рождающей добрые чувства и врачующей раны — ра-
дость и любовь побеждают недоверие и рождают чувство бли-
зости людей друг к другу.
На роскошных коронационных балах русская придворная
аристократия вновь подтвердила свою идентификацию с за-
падноевропейским высшим обществом. Петербургские дамы
заказывали платья из Парижа; их мужья арендовали в Моск-
ве дорогие кварталы и экипажи. Александр гораздо больше
любил танцы, чем Николай79. Князь Оболенский был потря-
сен излишеством трат на мероприятия, в которых он видел
лишь излишнее бремя для казны в трудных финансовых об-
стоятельствах. «Праздник этот был поистине царский, — пи-
сал он о великолепном ужине в одном из кремлевских двор-
цов, — денег не жалеют и желание пустить иностранцам
пыль в глаза стоит огромных издержек». Оболенский заяв-
ляет, что коронация обошлась России в немногим меньшую
сумму, чем война80.
Маскарад в Большом Кремлевском дворце повторял
торжественный бал 1849 года, состоявшийся по случаю от-
крытия дворца81. Действительно, это было не столько свет-
ское событие, сколько театральное представление. Было
роздано восемь тысяч билетов. Корреспондент «Le Nord» с
удивлением увидел на маскараде «публику улиц, чернь об-
щества, попирающую грязными сапогами чудесную мозаи-
78 На цветных литографиях, изображающих аркаду, изготовленных ее ар-
хитектором А. Кавосом (он же руководил реконструкцией театра), видны
толпы хорошо одетых дам и господ, любующихся видом прекрасно иллю-
минированного театра. Эти литографии были показаны на выставке, ор-
ганизованной в 1996 г. московским Музеем архитектуры им. А. В. Щусе-
ва. Черно-белые репродукции см.: Москва в дни коронации: Каталог
выставки. М„ 1996. С. 12-13,16-18.
79 Ден. Записки // Русская старина. 1890. Т. 66. С. 591; Милорадович Г. А.
Воспоминания о коронации Императора Александра II камер-пажа дво-
ра Его Величества. Киев, 1883. С. 10-25.
80 Оболенский. Дневник. Folder 2. Р. 55.
81 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 522-523.
71
Глава первая
ку паркетов и утоляющую свою гомерическую жажду из зо-
лотых и серебряных кубков императорского буфета». Ни в
одной демократической стране, включая его родную Бель-
гию, не допустили бы такую «смесь граждан всех сосло-
вий»82. Британский журналист Генри Сазерлэнд Эдвардс
видел на бале императора в окружении простых людей, ко-
торые вели себя сдержанно и не толпились вокруг него.
Александр, с восхищением пишет Эдвардс, свободно гово-
рил с крестьянами и особенно с гостями из дальних краев
империи83.
На маскарад придворные дамы явились в традиционном
формальном «русском платье». На них были кокошники — на
этот раз приближенные по внешнему виду к подлинным крес-
тьянским. Императрица и великие княгини были одеты в на-
циональные костюмы, убранные бриллиантами и другими
драгоценностями. Император и великие князья впервые по-
явились при большом скоплении народа в форме стрелков Его
Величества — полка, сформированного Николаем в 1853 г. из
крестьянской милиции московских владений императорской
фамилии. Стрелки Его Величества носили форму в нацио-
нальном стиле: шаровары поверх высоких сапог, русский каф-
тан и черная папаха84.
Ф. И. Тютчев, который посетил бал, выполняя обязанно-
сти камергера, полагал, что маскарад выражает азиатский ха-
рактер России. Бал показался ему царством сновидения —
сна о том, как Россия заключает в своих объятиях Восток.
Хорошо знакомые Тютчеву костюмированные старухи-арис-
тократки находились там рядом с «самыми подлинными»
мингрельскими, татарскими и имеретинскими князьями в
великолепных одеждах и даже с «двумя живыми, настоящи-
82 Комаров В. В память священнаго коронования Государя Императора
Александра III и Государыни Императрицы Марии Федоровны. СПб.,
1883. С. 31-33. Введение к этой книге содержит подробности с корона-
ции Александра II
83 Sutherland Edwards [//.]. The Russians at Home: Unpolitical Sketches. L.,
1861. P. 240-244.
“ Граф Г. А Милорадович писал: «Государю очень шла эта чистая русская
форма одежды» {Милорадович. Воспоминания о коронации Императора
Александра II камер-пажа двора Его Величества. С. 16-17). Сазерлэнд
Эдвардс заметил: «На национальный праздник он надел национальный
костюм» (Sutherland Edwards. The Russians at Home. P. 243). Об Импера-
торских стрелках см.: Богданович Е. Е. Стрелки императорской фамилии.
СПб., 1899.
72
Зарождение сценария
ми китайцами». «А там, шагах в двухстах от этих зал, залитых
светом и загроможденных людом самым современным, —
там, под сводами, гробницы Ивана III и Ивана IV». Тютчева
забавляла мысль о том, что сказали бы мертвые цари, если
бы увидели эти сцены. «Ах, сколько сновидения в том, что
мы зовем действительностью»85.
Традиционные народные гуляния, организованные на Хо-
дынском поле по случаю коронования Александра, символи-
зировали как широту взглядов, характерную для нового
царствования, так и опасности, которые влекли за собой инк-
люзивность. Праздник был устроен на широкую ногу — и не-
решенные проблемы организации и контроля (которые при-
ведут к трагическим событиям на коронации Николая II в
1896 г.) стали серьезным испытанием административных воз-
можностей самодержавия. Вместо того чтобы найти подряд-
чика для изготовления еды, правительство предписало каж-
дому полку приготовить одно блюдо. Однако блюда были
приготовлены слишком рано и в течение двух дней гнили, на-
полняя воздух ароматами, привлекавшими бродячих собак со
всего города. Хотя обед планировали начать в полдень, ко
времени прибытия царя, толпы народа начали собираться с
восьми утра, не испугавшись даже проливного дождя. Сотни
тысяч людей заполонили поле. К полудню почти вся еда бы-
ла уже съедена. По всей видимости, комиссию, ответствен-
ную за проведение мероприятия, привело в замешательство
состояние пищи, и было решено поднять белый флаг — сиг-
нал к началу праздника — на час раньше.
Когда царь в сопровождении блистательной свиты иност-
ранных принцев прибыл на открытие праздника, он был пора-
жен, что уже ничего не осталось. Он ездил по полю около чет-
верти часа и затем удалился. Когда он добрался до своего
павильона, белый флаг был поднят снова, и фонтаны напол-
нились белым крымским вином и медом. Народ повалил все
деревья вокруг и через несколько минут опустошил фонтаны.
Затем все смотрели выступления акробатов, жонглеров и
джигитов и развлекались на каруселях86. Зичи, изображая пра-
85 Аксаков И. С. Биография Федора Ивановича Тютчева. М., 1886.
С. 262 263; Lettres de Th. I. Tjutscheff a sa seconde epouse nee Baronne de
Pfeffel // Старина и новизна. 1915. Кн. XIX. С. 160 161.
86 Комаров. В память священнаго коронования . С. 28-31; Паткуль. Вос-
поминания. С. 53 54; Милорадович. Воспоминания о коронации Импера-
тора Александра II камер-пажа двора Его Величества. С. 12-15.
73
Глава первая
здник, рисует бесшабашных крестьян похожими на веселых
детишек, наслаждающихся от царских щедрот.
Празднества завершились 17 сентября эффектными фей-
ерверками на Лефортовом поле, впечатление от которых бы-
ло, однако, несколько подпорчено дождем. Огненный голубь
вылетел с балкона Лефортовского дворца, держа в клюве
букет цветов, который превратился в розовый куст. Контуры
нового памятника Ивану Сусанину в Костроме появились под
музыку «Каватины» из оперы Глинки «Жизнь за Царя».
Вслед за этим возникло изображение петербургской Триум-
фальной арки. Во время иллюминации князь А. Львов дири-
жировал хором из тысячи голосов и оркестром из двух тысяч
музыкантов, исполнявшим его гимн «Боже, Царя храни». Это
было первое исполнение гимна на коронации. Дирижируя,
Львов с помощью гальванических батарей выстрелил по оче-
реди из сорока девяти пушек. В финале в небо взмыли сотни
римских свечей и ракет87.
По замыслу Львова гимн должен был стать выражением
пламенной любви народа к царю, и представление 17 сентяб-
ря стало достойной реализацией его идеи88. На картине
Ф. Бланшара группы крестьян и представителей националь-
ных меньшинств стоят у царского павильона на фоне красных
и белых облаков. Какой-то бородач в изумлении всплескивает
руками, конь встает на дыбы; одни люди смотрят с интересом
или удивлением, другие гуляют и беседуют89.
* * *
На коронации сценарий любви был адресован прежде все-
го образованному обществу. Риторика любви выражала жела-
ние царя примириться с интеллигенцией, ставшей после де-
кабрьского восстания предметом подозрения и страха. Эта
риторика говорила о стремлении царя сделать интеллигентов
союзниками в деле реформы, особенно в вопросе об освобож-
Sutherland Edwards. The Russians at Home. P. 232-235; Милорадович.
Воспоминания о коронации Императора Александра II камер-пажа дво-
ра Его Величества. С. 25-26.
88 «Определенно было больше шума, чем музыки», — замечает Сазерлэнд
Эдвардс. Однако он признал, что «это был иллюминированный концерт
на открытом воздухе для широких масс, и концерт впечатляющий»
(Sutherland Edwards. The Russians at Home. P. 235).
89 Картина Бланшара воспроизведена в кн.: Готье Т. Путешествие в Рос-
сию / Пер. с франц, и коммент. Н. В. Шапошниковой. М., 1988. С. 162.
74
Зарождение сценария
дении крестьян. Образованная часть общества снова могла
присоединиться к элите, причастной к монаршей славе.
Сценарий, апеллирующий к романтической чувствитель-
ности, был встречен с шумным одобрением. Писатели превоз-
носили отеческую роль царя. Бывший обер-прокурор Сената
поэт М. А. Дмитриев написал оду, в которой призывал Алек-
сандра «подданных любить как чад» — и получать взамен их
любовь90. Александр был не внушающим страх патриархом, а
добрым пастырем, который, преисполненный христианских
чувств, видел в людях своих братьев91. В стихотворении «26 ав-
густа 1856» А. С. Хомяков представляет Александра носителем
братской любви:
И преклоненны у подножья
Молитвенного алтаря,
Мы верим: будет милость Божья
На православного Царя. <...>
И верим мы, и верить будем,
Что даст Он дар — венец дарам —
Дар братолюбья к братьям-людям,
Любовь отца к своим сынам92.
С. П. Шевырев, профессор-славист и поборник офици-
альной народности, объявил об установлении альянса между
троном и университетом. Он утверждал, что университет-
ские профессора могут помочь царю, говоря ему «истину».
Но ученые, настаивал Шевырев, должны соединять истину
с любовью, разум с сердцем. «Истина предержащей власти
утверждалась и укоренилась как верование в жизни Русско-
го народа делами любви ее». В русской истории, заключает
Шевырев, правительство всегда было мирной силой, дейст-
вующей во имя примирения враждующих разрушительных
элементов93.
3 сентября писатель Н. Ф. Павлов, чьим личным цензо-
ром был Николай I, поднял тост за союз писателей, ученых
90 Об использовании христианской символики и представлении отмены
крепостничества в метафорах искупления и апокалипсиса см.: Paperno I.
The Liberation of the Serfs as a Cultural Symbol // The Russian Review.
1991 Vol. 50. P. 417-436.
91 MB. 1856. 1 сентября. C. 443 Стихотворение было также напечатано в
приложении к сентябрьскому номеру «Русского вестника» (1856).
92 Хомяков А. С. Полное собрание сочинений. М., 1900. Т. 4. С. 259.
93 МВ. 1856. 4 сентября. С. 447-448; Тапщщев..Император Александр И.
Т. 1. С. 225.
75
Глава первая
и художников. Слова Павлова были напечатаны в «Русском
вестнике» и затем широко цитировались94. Его мысли, заме-
чает редактор журнала, показывают, что коронационная це-
ремония вызвала к жизни не только официальные отзывы,
«но отозвалась нравственным сочувствием в сердцах лю-
дей, служащих обществу не на государственных попри-
щах». Павлов заявил: «В два дня, в двух нумерах <газеты>,
сколько плодотворных впечатлений! С Петра Великого, вы
не назовете никакой эпохи в нашей истории, где так много
было сделано в такое немногое время». Павлов приветство-
вал появление нового мерила правительственных успе-
хов — гражданский прогресс и народное одобрение вместо
военных триумфов и побед. Теперь нужно не устрашающее
бряцание оружия, а «подвиги, более согласные с требовани-
ями века».
Павлов полагал, что новая эра позволяла сердечным поры-
вам слиться с государственным разумом. Сохранить Россию и
поднять ее до новых высот — вот «святой долг, налагаемый и
оправдываемый самым пытливым разумом». «Но счастливо
время, в которое исполнение долга сливается с желаниями
сердца... но радостна жизнь, если не разберешь, что велит долг
и что внушает любовь». Это слияние стало возможным благо-
даря милосердию царя, и Павлов поднял бокал во имя христи-
анской любви. Александр взял на себя новую роль — роль но-
сителя благих чувств, объединяющих образованное общество,
духовенство и государство. Метафора правления как любви
связывала монарха с народом, не уменьшая дистанции между
ними и не жертвуя царскими прерогативами. Принявший но-
вую форму миф о величайшем европейском монархе должен
был вдохнуть жизнь в героику реформ.
НОВЫЕ ОБРАЗЫ ВЛАСТИ
После коронации Александр начал предлагать собствен-
ные олицетворения царской власти, согласующиеся со сце-
нарием любви. Александр надел свою маску-«персону», не
отрекаясь от своего отца. Конная статуя Николая I, спроек-
тированная О. Монферраном и выполненная П. Клодтом,
стала первым знаком преемственности между отцом и сы-
94 См.: Современная летопись // Русский вестник. 1856. Сентябрь.
С. 166-167.
76
Зарождение сценария
ном95. Александр не мешкал с возведением монумента: крае-
угольный камень был заложен в июне 1857 г., и памятник
был открыт на Исаакиевской площади в Петербурге в июне
1859 г. На этом скульптурном изображении Николай в кон-
ногвардейском мундире и каске с орлиным пером (форма са-
мого аристократического полка) выглядит собравшимся на
парад (ил. 4). Он как будто выполняет конно-спортивное уп-
ражнение. Голова императора гордо приподнята, и поэтому
его знаменитый строгий, пронизывающий взор не виден зри-
телю. Статуя устанавливала преемственность с николаев-
ским царствованием, демонстрируя церемониальное изяще-
ство царской осанки и не акцентируя внимания на его
непреклонной сверхчеловеческой внешности. Император,
который никогда не был хорошим наездником и не любил ез-
дить на коне, запечатлен перед потомством исполняющим
жокейский трюк. С другой стороны, для современников бы-
ло очевидно уподобление Николая Фальконетову Петру,
поднявшему своего коня на дыбы. В XIX в. шутники говори-
ли, что Николай I скачет за Петром Великим, но не может
его догнать96.
Пьедестал окружают огромные аллегорические фигуры доб-
родетелей — Справедливость, Сила, Вера и Разум. Скульптор
Р. Залеман придал им черты трех дочерей Николая и вдовствую-
95 Александр пожелал увидеть в памятнике «черты Своего незабвенного
родителя в том вооружении, в котором в Бозе почивший Государь был
величественнее» (Русский художественный листок. 1858. 20 июля. № 21
С. 1; 1858. 20 января. № 3. С. 1). Больше всего его заботили стилистичес-
кие детали. После первого ознакомления с проектом он попросил внести
изменения: «изменить аллюр лошади с левой ноги на правую, козырек у
каски уменьшить, саму каску надеть несколько назад, ботфорты сделать
мягче, эполеты же и правый рукав — полнее» (Русское искусство: Очер-
ки о жизни и творчестве художников первой половины XIX века. М.,
1954. С. 469). Публика была оповещена о том, что Александр продолжал
наблюдать за ходом работ по возведению памятника, благодаря гравюре
В. Тимма в «Русском художественном листке». Александр осматривает
статую в мастерской скульптора Клодта; Монферран, Клодт и несколько
сановников стоят позади (Русский художественный листок. 1859. 20 ию-
ля. № 19).
96Janson Н. W. The Rise and Fall of the Public Monument. New Orleans (La.),
1976. P. 29; Reau L. Saint Petersbourg. Pans, 1913. P. 41. Несколько позже,
когда Киевская городская Дума объявила конкурс на проект памятника
Николаю I, депутаты настояли, чтобы статуя не была конной: «Требует-
ся, чтобы памятник был точным выражением деяний покойного импера-
тора и чтобы при этом император был изображен не на коне» (МВ. 1886.
7 ноября).
77
Глава первая
4. Памятник Николаю I. С.-Петербург. Проект Огюста Моиферрана.
Скульптор Петр Клодт, фотография Уильяма Крафта Брумфилда
78

Зарождение сценария
щей императрицы Александры Федоровны. Таким образом, ста.-,
туя выражала николаевскую идентификацию добродетели с се-
мейным началом и с культом чистой идеальной жены.
Барельефы на цоколе, сделанные Н. Рамазановым и Зале-
маном, живописуют достижения Николая. Два из четырех ба-
рельефов изображают его вышедшим к народу для подавле-
ния мятежа: Николай представляет своего сына Александра
Саперному батальону 14 декабря 1825 г. и усмиряет холерный
бунт в С.-Петербурге в 1831 г.97 Два других барельефа рисуют
гражданские деяния Николая — открытие Верейского желез-
нодорожного моста и награждение М. М. Сперанского за со-
здание Свода законов. На всех барельефах огромная фигура
Николая заметно возвышается над сановниками в мундирах с
лицами, похожими на лицо самого императора, которые смот-
рят на него с восхищением98.
Открытие памятника 25 июня 1859 г. стало актом семей-
ной преданности. Александр написал письмо своему брату
Константину, в котором настаивал, чтобы Константин и его
супруга вовремя вернулись из Европы и приняли участие в
событии. Церемония, описанная в «Русском художественном
листке», представляла драматический въезд царской фами-
лии. Александр прискакал на коне в сопровождении великих
князей и своей Свиты и, после смотра войск, вернулся во дво-
рец, чтобы сопровождать императрицу Марию Александров-
ну и великих княгинь, которые ехали к площади в каретах. Ду-
ховенство в воскресных одеждах шло крестным ходом от
Исаакиевского собора к статуе. На площади наступила тиши-
на, было слышно только пение церковного хора, и блестящие
ризы священников были, по словам корреспондента «Русско-
го художественного листка», похожи на «золотую ленту». Ког-
да протодьякон провозгласил молитву за упокой души, войска
по команде императора дали салют; раздался залп пушек Пет-
ропавловской крепости и военных кораблей, выстроившихся
вдоль Невы, и затем выстрелы солдат на площади. После са-
люта члены императорской фамилии в сопровождении при-
дворных дам, наряженных в праздничные «русские платья»,
сановников и представителей купечества проследовали к па-
97 Русский художественный листок. 1858.20 января. № 3. С. 2; 1859.1 ию-
ля. №19. С. 52-53, 62.
“ Русское искусство: Очерки о жизни и творчестве художников: Середи-
на XIX века. М., 1958. С. 327-328; Дельвиг. Полвека русской жизни. Т. 2.
С. 52-53.
79
Глава первая
мятнику. «В эту минуту площадь приняла другой, не менее
торжественный характер. Медленное шествие Императорской
Фамилии, безмолвствующий народ, непрерывные выстрелы и
колокольный звон — все это сливалось в какую-то необыкно-
венную полную величия картину». После того, как полки про-
шли церемониальным маршем, императорская фамилия вер-
нулась в Зимний дворец".
С точки зрения Александра, эта церемония была выраже-
нием сыновней любви. В письме к своей матери, вдовствую-
щей императрице, написанном после церемонии, он описал
чувства, которые он будет выражать в течение всего своего
царствования. Все залились слезами, писал он. «Что до меня,
мое сердце было потрясено <церемонией>, и в то же самое
время я был счастлив, что смог завершить это святое дело
в память о моем императоре, о моем отце, о том, кто обращал-
ся со мной не только как с сыном, но и как с истинным другом,
и кому я продолжаю служить в своем сердце, как будто он все
еще жив»'".
Императорский двор при Александре II по-прежнему оста-
вался церемониальным центром администрации, где высоко-
поставленные чиновники и в особенности те, кто пользовался
благосклонностью монарха, могли воздавать должное своему
государю и получать знаки его личного признания. Александр
продолжил практику своего отца и привлекал ко двору все
большее количество правительственных чиновников99 * 101. К кон-
цу его царствования значительное число должностных лиц
с придворными чинами служили на высоких административ-
ных должностях102.
99 Русский художественный листок. 1859.1 августа. № 22. С. 70-71; Пере-
писка Императора Александра II с великим князем Константином Нико-
лаевичем, 1857-1861; Дневник Константина Николаевича. М., 1994.
С. 101,175.
т Письма Александра II имп. Александре Федоровне (ГАРФ. Ф 728.
On. 1. Ед. хр. 2496, 2497; оригинал по-французски).
101 Александр щедро раздавал придворные должности. Число камергеров
и камер-юнкеров возросло с 382 в 1855 г. до 536 в 1881 г. Число лиц, име-
ющих придворные звания высших классов, возросло с 24 в середине
XIX в. до 74 в 1881 г. (Шепелев Л. Е. Отмененные Историей: Чины, зва-
ния и титулы в Российской империи. Л., 1977. С. 112,121,123).
102 В 1875 г. десять губернаторов, девять вице-губернаторов, шестьдесят
девять чиновников министерства внутренних дел и шестнадцать чинов-
ников министерства финансов имели звания камергеров или камер-юн-
керов (из «Придворного календаря» и «Адрес-календаря» на 1875 г.).
80
Зарождение сценария
Однако придворные церемонии получили в первые годы
царствования Александра II новый ореол элегантности и за-
душевности. Они презентировали не вдохновляющее возвели-
чение власти, а эстетический опыт, долженствующий оча-
ровывать и обезоруживать. Маркиз де Кюстин и лорд
Лондондерри описывали балы 1830-х годов как светские со-
бытия, демонстрировавшие умение Николая вызвать у гостей
благоговейный страх перед своей властью устанавливать по-
рядок и дисциплину1"3. Придворный спектакль Александра II
был запечатлен в знаменитом описании бала, состоявшегося в
Зимнем дворце в 1859 г., включенном французским писателем
Теофилем Готье в его «Путешествие в Россию»'04.
Открывающий бал полонез был, по словам Готье, уже не
парадом придворных и государственных светил, а ярким и
красочным спектаклем'05. Император являл собой образец
грациозности. Автор приходит в восхищение при виде Алек-
сандра, шагающего впереди процессии и ведущего под руку
великую княгиню или придворную даму. Он «был одет в эле-
гантный военный мундир, который прекрасно сидел иа его
высокой, подтянутой и непринужденной фигуре». На нем
был мундир белого цвета с золотыми петлицами, оторочен-
ный сибирским голубым песцом; «грудь сбоку усеивали вы-
сокие ордена. Небесно-голубые панталоны обтягивали ноги и
заканчивались изящными ботинками. Волосы императора
коротко пострижены и открывают ровный, хорошей формы
лоб». Казалось, Александр просто создан для картины. «Его
совершенно правильные черты лица кажутся вырезанными
в золоте или бронзе медали». Готье показалось, что у Алек-
сандра «контуры рта совершенно греческие и рельефные»100. * * 104 105
“° О николаевских балах в рассказах Кюстина и Лондондерри см.: Сцена-
рии власти. Т. I. С. 427-435.
104 См.: Gautier Т. CEuvres completes. Geneve, 1978. Vol. 1. Очерки Теофиля
Готье печатались во французских газетах и журналах с октября 1858 до
января 1860 г. и вместе со статьями о России, также публиковавшимися
в периодических изданиях, вышли в 1867 г. отдельной книгой («Voyage
en Russie») Информативная статья о Готье и его путешествии помещена
в качестве предисловия к элегантному русскому изданию: Михаилов А. Д.
Теофиль Готье — писатель и путешественник // Готье Т. Путешествие в
Россию / Пер. с франц, и коммент. Н. В. Шапошниковой. М., 1988.
С. 5-13.
105 Описание бала в книге Готье см.: Готье. Путешествие в Россию.
С. 115-123; Gautier. CEuvres completes. Vol. 1. P. 138-147.
*“ Готье. Путешествие в Россию. С. 118; Gautier. CEuvres completes. Vol. 1.
Р 141.
81
Глава первая
На радужной акварели Зичи, изображающей подобную сце-
ну, фигура Александра располагается в нижней части карти-
ны; это самый грациозный и галантный из всех находящихся
в зале танцоров107.
Утонченная изысканность распространяется и на азиат-
ских гостей, делая бал выражением добросердечия, объеди-
няющего империю. Готье замечает в зале головы в чалмах.
Отличительным свойством русского двора ему кажутся чер-
кесские княжны и монгольские сановники, прогуливающие-
ся вместе с православными великосветскими дамами. «Под
белой перчаткой цивилизации прячется <...> маленькая ази-
атская рука, привыкшая играть рукояткой кинжала, сжимая
его своими нервными темными пальцами. И никому это не
кажется удивительным. Да разве это не естественно, что ма-
гометанский принц танцует полонез в паре с православной
санкт-петербургской дамой! Не подданное ли они оба импе-
ратора всея Руси?»108
Еще одна эффектная демонстрация добросердечных свя-
зей между императором и «азиатскими народами» была ус-
троена после пленения имама Шамиля в августе 1859 г.
Александр принимал свирепого вождя чеченцев и других
горцев как друга. Он выставлял вождя на балах и парадах
как живой победный трофей109. Когда Александр встретился
с Шамилем в военном лагере в г. Чугуеве Харьковской гу-
бернии, «Сын отечества» сообщил читателям, что царь об-
нял и поцеловал своего пленника и пригласил его стоять ря-
дом с ним и не снимать шашки во время парада. Биограф
Шамиля пишет: «Бывший имам, пораженный этою ласкою,
этим неслыханным им мягким неизреченно добрым привет-
ствием, понял в эту минуту, в чем заключается истинное ве-
личие могущественных царей России». Русский государь
К сожалению, черно-белая репродукция не дает представления о кар-
тине. Действие происходит на бале в 1859 г., но, очевидно, это какой-то
другой бал, поскольку Александр одет в синее. Цветную репродукцию
см.: Готье. Путешествие в Россию. С. 121.
108 Готье. Путешествие в Россию. С. 119; Gautier. CEuvres completes. Vol. 1.
P 142—143. Ср. для контраста описание у Кюстина (Custine, Marquis de. La
Russie en 1839. Brussels, 1843. T. 2. P. 140-148), который упоминает кир-
гизского хана и некрасивую грузинскую княжну, «бесславно томящихся
при дворе завоевателей».
109 Описание приема Шамиля см.: Barrett Т. М. The Remaking of the Lion of
Dagestan: Shamil in Captivity // Russian Review. 1994. Vol. 53. № 2.
P 353-366.
82
Зарождение сценария
«подает дикому горцу умилительный пример обращения со
своим врагом», вспоминал Шамиль со слезами на глазах»110.
Пресса довела до сведения читателей, что Шамиль не раз
оказывался свидетелем любви, которую царь вызывает у сво
их подданных. По сообщению «Санкт-Петербургских ведо-
мостей», после того, как император покинул Харьков, Ша-
миль сказал харьковскому предводителю дворянства: «Все,
что я здесь видел, меня очень заняло; но в особенности то, как
любит высокое сословие дворян своего молодого Государя!»
В свою очередь сам Шамиль стал предметом народных при-
ветствий: чиновники не преминули последовать примеру
своего императора. В Харькове Шамиля развлекали цирком
и иллюминацией. Когда он добрался до Петербурга, его по-
везли смотреть городские достопримечательности, в том чис-
ле памятник его былому врагу Николаю I. Шамиль со своей
семьей был преподнесен публике как любопытный образчик
малой культуры, представляющий интерес для этнографиче-
ских исследований и являющийся живым доказательством
цивилизующей роли империи на Востоке. Они поселились в
Калуге, где Шамиль, его сыновья и зятья появлялись перед
публикой в полном национальном облачении. Все офицеры,
проезжавшие через город, были обязаны нанести визит Ша-
милю1".
Прием, оказанный Шамилю, стал прелюдией к империали-
стической риторике последующих десятилетий, которая пре-
подносила экспансию на Восток как знак принадлежности
России к общей цивилизации империалистических держав.
В циркуляре от 14 ноября 1864 г. Горчаков оправдывал про-
движение России в Азию: «Положение России в Средней
Азии одинаково с положением всех образованных государств,
которые приходят в соприкосновение с народами дикими,
бродячими, без твердой общественной организации. В подоб-
ном случае интересы безопасности границ и торговых сноше-
ний всегда требуют, чтобы более образованное государство
имело известную власть над соседями», поскольку «азиатские
народы, по преимуществу, уважают только дикую и осяза-
т^дьпую силу». Другие страны, которые «неизбежно увлека-
110 Ibid. Р. .355 .356; Чичакова М. Н. Шамиль на Кавказе и в России. СПб.,
1889. С. 107.
Санкт-Петербургские ведомости. 1859. 3 октября. С. 929; Barrett. The
Remaking of the Lion of Dagestan. P. 356 - 357.
83
Глава первая
лись на путь движения вперед», — это Соединенные Штаты,
Франция, Голландия и Англия. Цивилизовать азиатских сосе-
дей — миссия России"2. Слова Горчакова предвосхитили заво-
евательные походы последующего десятилетия — взятие Таш-
кента М. Г. Черняевым и Самарканда К. П. фон Кауфманом
1868 г. и превращение Бухары, Хивы и Коканда в протектора-
ты России.
♦ * ♦
В начале царствования Александра II выезды Его Величе-
ства на охоту стали поводами для демонстрации император-
ской персоны. Ни Александр I, ни Николай I не любили охо-
ту — она была для них жалким суррогатом боевой славы и
плац-парадной дисциплины. Александр II расширил штат
егермейстерского ведомства, основал новое охотничье уго-
дье — Беловежскую пущу в Гродненской губернии, где води-
лись последние на территории Российской империи зубры, и
повелел собрать оркестр для исполнения подходящей охотни-
чьей музыки"3. Были построены или перестроены роскошные
охотничьи домики, в которых Александр вместе с великими
князьями и своими гостями возвел охоту в ранг церемонии
Российской монархии"4.
К середине XIX в. британская аристократия дала всей Ев-
ропе пример благородных спортивных развлечений и сделала
охоту досугом истинных аристократов"5. Кроме того, охота
служила знаком доблести и смелости вождей народа-колони-
затора. Охотник проявлял личное мужество и хладнокровие,
покоряя другие царства — животное царство так же, как чело-
веческие. По замечанию Г. Ритво, «охотник явился идеальным
и окончательным типом строителя империи». Особые нарра-
тивы повествуют о бесстрашных охотниках, выходящих на
крупного зверя, и живописуют эпические сцены гибели огром-
ных сильных животных. Иллюстрации изображают охотни- * * * * *
112 Цит. по: Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 115-116.
1,3 Кутепов Н. Охота на Руси. СПб., 1911. Т. 4. С. 54-55, 96-102, 153-57;
Михаилов А. И. Император Александр Николаевич на звериных охотах
(с 1849-го по 1876 г.): Записки охотника-очевидца // Русская старина.
1888. Т. 58. С. 105-110,118-121.
114 Отрывок из одного дневника // Русский архив. 1915. № 3. С. 406;
Schweinitz, General von. Denkwiirdigkeiten. В., 1927. Bd. 1. S. 190 192.
1,5 Lieven D. The Aristocracy in Europe, 1815-1914. Houndmills, 1992.
P 152-154.
84
Зарождение сценария
ков, стоящих в гордом одиночестве и палящих в упор в прыга-
ющего на них зверя116.
Статья «Выстрел Его Величества в медведя», опублико-
ванная в первом февральском выпуске «Русского художест-
венного листка» за 1857 г., помещает царя в центр такого
охотничьего нарратива117. Медведь, как рассказывает автор
статьи, был обнаружен внезапно, всего в пяти или шести ша-
гах от охотников, и царь выстрелил. На литографии Тимма
медведь изображен в непосредственной близости от импера-
тора (ил. 5). Александр, прицелившись, стреляет. Но это не
просто человек, сражающийся со зверем; художник отнюдь
не хотел создать впечатление, что жизнь императора подвер-
гается опасности. Рядом с ним урядник с пикой и егерь с ру-
жьем.
Охота также давала Александру возможность появляться в
окружении своих приближенных и иностранных принцев,
причисленных к его Свите. На другой картине лица из импе-
раторского окружения с восхищением наблюдают за отстре-
лом. Даже в лесу царит иерархия. Флигель-адъютант князь
Витгенштейн и егермейстер подносят императору двух медве-
жат. Позади царя и рядом с ним стоят другие приближенные:
барон Ливен, граф Баранов (оба — лица Свиты), герцог Мек-
ленбургский и обер-егермейстер граф П. К. Ферзен. На заднем
плане крестьяне и егеря тащат из лесу медведя. Подобно дру-
гим охотникам, император выставляет свою добычу на всеоб-
щее обозрение в виде чучела для демонстрации охотничье^
доблести118.
В России охота была гораздо более трудоемким и дорогим
занятием, чем в те же годы в Англии. Дичь была редка, и ее
отлов не регулировался законом119. Крупномасштабные вы-
езды в охотничьи угодья стали знаком привилегий царя и его
европейского аристократизма. Открытие Беловежской пущи
6-7 октября 1860 г. стало одним из важнейших моментов в
116 Ritvo Н. The Animal Estate: The English and Other Creatures in the Vic-
torian Age. Cambridge (Mass.), 1987. P. 254-256, 263-264, 268-270.
1,7 Русский художественный листок. 1857. 1 февраля. № 4.
118 Александр Дюма описывает виденное им во время пребывания в Пе-
тербурге в 1858 г. чучело медведя, который «имел счастье быть убитым
царской рукой Его Величества Александра II, который известен как
очень храбрый и очень искусный охотник на крупную дичь» (Adventures
in Czarist Russia London, 1960. P. 63).
119 Lieven D. The Aristocracy in Europe. P. 154-155.
85
Глава первая
5. Выстрел Его Величества в медведя.
Литография Василия Тимма.
«Русский художественный листок»
сценарии Александра II. В этом событии принимала участие
Свита, в том числе прусские принцы Карл и Альберт, принц
Вюртембергский Август и великий герцог Саксен-Веймар-
ский. Охота подробно описана в памятном альбоме, укра-
шенном цветными литографиями Зичи. Здесь рассказано,
что по указанию местных властей животные были помещены
в большой загон площадью более десяти квадратных кило-
метров. Облава началась по специальному сигналу. Охотни-
ки стреляли из укрытия, а зрители наблюдали, расположив-
шись в новом амфитеатре В альбоме указано точное число
зубров, кабанов, оленей и зайцев, добытых участниками охо-
ты за два дня.
Лучшие результаты показал, естественно, Александр. На
второй день ему удалось взять двадцать одно животное, вклю-
чая шесть зубров; всем иностранным принцам вместе удалось
настрелять семнадцать зверей, а лицам Свиты — четырнад-
цать. Снаружи охотников встречала радостная толпа. Местное
население потчевали вином, водкой и пирогами; пир продол-
жался всю ночь. В завершение охоты император выделил
86
Зарождение сценария
6. Александр II сажает дерево на церемонии открытия
Беловежской пущи. Цветная литография М. Л. Зичи.
Из кн.: Охота в Беловежской пуще. СПб., 1861
87
Глава первая
участок земли под монумент с изображением зубра в память о
событии. Александр и несколько приглашенных принцев по-
садили по деревцу на участке, расчищенном под статую. На
титульном листе книги изображена сцена: Александр в гордой
позе наблюдает за высадкой побега в память об открытии уго-
дья для императорской охоты. На заднем плане расположи-
лись местные крестьяне (ил. 6)120. В царствование Александ-
ра II такие выезды были важными светскими событиями:
императорская фамилия, члены европейских королевских до-
мов, дипломаты и александровские министры собирались
в атмосфере дружеских развлечений121.
120 Охота в Беловежской пуще. СПб., 1861. С. 43-70.
121 Schweinitz. Denkwiirdigkeiten. Bd. 1. S. 190-192, 390-391.
Глава вторая
Царь-освободитель
Ты взял свой день... Замеченный от века
Великою господней благодатью —
Он рабский образ сдвинул с человека
И возвратил семье меньшую братыо...
Ф. И. Тютчев, «Александру Второму», март
1861'
Великий день: манифест о свободе крестьян. Мне
принесли его около полудня. С невыразимо отрад-
ным чувством прочел я этот драгоценный акт,
важнее которого вряд ли что есть в тысячелетней
истории русского народа. Я прочел его вслух жене
моей, детям и одной нашей приятельнице в каби-
нете перед портретом Александра II, на который
мы все взглянули с глубоким благоговением и
благодарностью. Моему десятилетнему сыну я
старался объяснить, как можно понятнее, сущ-
ность манифеста и велел затвердить ему навеки в
своем сердце 5 марта и имя Александра II Освобо-
дителя.
А. В. Никитенко, запись в дневнике, 5 марта
1861?
ПРЕЗЕНТАЦИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ
Причины, побудившие Александра освободить крестьян, не
вполне ясны историкам. Известно, что, будучи наследником,
он защищал дворянскую заинтересованность в крепостном
труде, а его личные документы мало помогают понять, какие
соображения принудили его изменить свои взгляды. Крым-
ская война и состояние русской армии, коррумпированность
администрации, слабость финансовой системы — все это, бе-
1 Тютчев Ф. И. Лирика. М., 1965. Т. II. С. 149.
’ Никитенко А. В. Дневник. Л., 1955. Т. 2. С. 179.
89
Глава вторая
зусловно, как-то подействовало на Александра, однако он ни-
когда не давал явным образом понять, как именно. Император
неохотно выражал свою точку зрения по конкретным вопро-
сам, поэтому его советники подчас не могли получить указа-
ния, необходимые, чтобы проводить его политику3. Но еди-
ножды приняв решение, он начал решительно двигаться к
цели, поддерживая отмену крепостного права на правитель-
ственных заседаниях и в выступлениях перед обществен-
ностью. Освобождение крестьян и другие великие реформы
стали центральными темами александровского сценария, воз-
вышая царя как поборника справедливости и гуманистичес-
ких идеалов в России.
Проблема понимания причин, побудивших Александра ос-
вободить крепостных, отражает трудности, которые встречает
попытка оценить намерения правителя, не принимая во
внимание их символическую координату. Решение об осво-
бождении крестьян было не только реакцией на конкретные
недостатки крепостнической системы и экономическую отста-
лость, проявившуюся во время Крымской войны; в не мень-
шей степени на это решение подействовал символический
императив, привитый Александру еще в бытность его цесаре-
вичем, — императив, предписывавший российскому государю
необходимость выражать определенные западные идеалы, иг-
рать авангардную роль, быть воплощением абсолютных цен-
ностей образованной элиты, которая служит императору и го-
сударству4.
Подобно своим предшественникам, Александр стремился
создать гуманный образ власти. В 1855 г. европейский монарх,
являвшийся этическим и культурным образцом для элиты,
уже не мог быть защитником крепостничества. В 1857 г. Рос-
сия оставалась единственной крупной европейской державой
с крепостной системой. Европейские монархи теперь заявля-
ли о себе как о поборниках либеральных, гуманистических
ценностей, отождествляемых с цивилизованными формами
правления. Более того, в XIX столетии отмена крепостничест-
ва или рабства стала знаком политического прогресса. Веду-
щие российские государственные деятели были настоящими
европейцами по своей культуре и, как отмечает Д. Филд, при-
3 Field D. The Encl of Serfdom: Nobility and Bureaucracy in Russia,
1855-1861. Cambridge (Mass.), 1976. C. 60 -62.
4 См.: Сценарии власти. T. I. С. 452-459.
90
Царь-освободитель
держнвались «общей системы ценностей, не оставлявшей ме-
ста для фундаментального российского института», то есть
для крепостничества. Они были закоренелыми «западника-
ми», и царь, если он действительно хотел воплощать ценности
элиты, вряд ли мог защищать установление, о котором исто-
рик С. М. Соловьев писал: «<...> это пятно, позор, лежавший
на России, исключавший ее из общества европейских, циви-
лизованных народов»5.
У Николая I «западничество» выражалось в любви к запад-
ному военному порядку и принципам монархического легити-
мизма. Он также намеревался покончить с несправедливостью
крепостничества. Он считал, что крепостное право «есть зло,
для всех ощутительное и очевидное», и что оно не могло про-
должать существовать в России. Николай составил не менее
десяти Секретных комитетов для работы по улучшению усло-
вий существования крестьян. Опасаясь, однако, что освобож-
дение приведет к дворянскому перевороту или крестьянскому
восстанию, он заключил, что «прикасаться к нему теперь было
бы делом еще более гибельным»6. Александр представил осво-
бождение крестьян как реализацию намерений Николая. Та-
кая мотивировка позволила ему играть роль сына, послушного
отцовским наказам, и одновременно ликвидировать систему
своего отца. Эта мотивировка позволила Александру сохра-
нить верность принципам самодержавия, даже ополчившись
на его социальный базис — крепостничество.
Историки спорят о том, в какой степени Александр лично
влиял на решения, повлекшие за собой отмену крепостного
права7. Но какова бы ни была доля его участия в конкретных
решениях, он взял на себя задачу презентации реформы и
привлек на свою сторону дворян-помещиков, большинство
из которых испытывали враждебное отношение к реформе.
Он охарактеризовал освобождение выражение чувств
5 Field. The End of Serfdom. P. 96 100; Соловьев С. M. Избранные труды;
Записки. M., 1983. С. 339. Эта часть записок Соловьева датируется кон-
цом 1870-х годов.
* Lincoln. Nicholas I. Р. 187-189; Field. The End of Serfdom. P. 57-60.
7 П. А. Зайончковский и Л. Г. Захарова преимущественно изображают
Александра как пассивную фигуру, отступившую под угрозой крестьян-
ского восстания или кризиса крепостнической системы. Д. Филд пока-
зал, что, хотя Александр принял ключевые решения, которые привели к
освобождению крестьян, он никогда не разъяснял своих мотивов и пере-
лагал проведение реформ на доверенных чиновников, в первую очередь
91
Глава вторая
любви, которая двигала и монархом и дворянством. Осво-
бождение крепостных должно было восприниматься не как
административная повинность, защищающая интересы госу-
дарства, а скорее как акт всеобщего пожертвования, в кото-
ром каждый вносит свою долю в общее благо. Отмена крепо-
стного права была первым шагом к обновлению монархии, к
самодержавию, пользующемуся народной поддержкой и свя-
занному с сословиями узами любви и взаимной признатель-
ности.
Подобно предыдущим сценариям, александровский сцена-
рий предписывал обязательные формы почтения, которое со-
ответствовали идеализированным отношениям между госуда-
рем и подданными. В этом сценарии не фигурировали ни
личный интерес, ни защита привилегий, которые помещики
рассматривали как законные нрава на землю. Александр пред-
ставлял освобождение крестьян, используя риторику альтру-
изма, — как добровольное пожертвование, взятое на себя дво-
рянством в ответ на призывы своего государя способствовать
благу России. В марте 1856 г. Александр попросил дворян вы-
ступить с предложениями об отмене крепостничества, но от-
кликов не последовало; напротив, многие дворяне поспешили
увеличить размеры своих земельных владений за счет наделов
своих крепостных. Когда во время коронации А. И. Левшин
обсуждал проблему крепостничества с предводителями дво-
рянства, они поддержали идею освобождения в принципе, но
отказались взять на себя ответственность за отказ от дворян-
ских прав8.
Хотя обращение к духу пожертвования представляло
главную фикцию в презентации освобождения, только дав-
на председателя Редакционной комиссии Я. И. Ростовцева. С другой сто-
роны, А Рибер и Н. Перейра представляют императора лидером реформ,
бравшим на себя инициативу в ключевые моменты, чтобы двигать рефор-
му вперед (см.: Зайончковский П. А. Отмена крепостного права. М, 1968;
Захарова Л. Г Самодержавие и отмена крепостного права в России,
1856 1861. М., 1984; Field. The End of Serfdom. P. 92-97; Rieber A. J. The
Politics of Autocracy: Letters of Alexander II to Prince A I. Bariatinskii,
1857-1864. The Hague, 1966; Pereira N. G. O. Alexander II and the Decision
to Emancipate the Russian Serfs, 1855-1861 // Canadian Slavic Papers.
1980. Vol. 22, № 1. P. 99-115). Обзор и анализ взглядов позднейших исто-
риков на проблему освобождения крестьян см. в статье: Долбилов М. Д.
Александр II и освобождение крестьян // Вопросы истории. 1998. № 10.
С. 37-51.
8 Field. The End of SerfdouuP. 63-64.
92
Царь-освободипгель
ление сверху могло заставить дворян действовать. В 1857 г.
Александр составил Секретный комитет из ведущих чинов-
ников для рассмотрения вопроса об освобождении крестьян.
В августе для продвижения реформы председателем был
назначен брат императора, вел. кн. Константин Николаевич.
Министр внутренних дел С. С. Ланской выдвинул инициа-
тиву, открывшую дворянству возможность участвовать в де-
ле освобождения. Он откликнулся на просьбы дворян трех
западных провинций — Виленской, Гродненской и Ковненс-
кой, инспирированные виленским генерал-губернатором
В. И. Назимовым. «Рескрипт Назимову», опубликованный
20 ноября 1857 г., давал дворянству право образовывать ко-
митеты для выработки положения по крестьянской реформе.
Рескрипты, разосланные всем губернаторам и губернским
предводителям дворянства, предусматривали создание таких
комитетов, если губернское дворянство выразит подобное
желание. Эти слова были вежливым приказом центрального
правительства, и дворянству оставалось только подчинить-
ся. Они образовали губернские комитеты, которые начали
разрабатывать проекты освобождения в своих губерниях в
1858 и в первой половине 1859 г.9
Учреждение комитетов для выработки проектов освобож-
дения было беспрецедентным шагом: дворянское общество
было привлечено к обсуждению государственного акта, был
нарушен принцип секретности, окутывавший все дискуссии
о реформах со времени правления Александра I. Хотя про-
тивники освобождения крестьян составляли большинство
почти во всех губернских комитетах, правительство нашло
союзников среди либеральной дворянской интеллигенции —
таких, как А. М. Унковский и другие члены тверского земст-
ва, а также славянофилы — А. И. Кошелев, В. А. Черкасский
и Ю. Ф. Самарин, защищавшие в своих губернских комите-
тах освобождение крестьян с землей10.
Фикция дворянской инициативы позволила Александру
включить дворян в свой сценарий любви и придать освобож-
дению крестьян не юридический, а личностный и нравствен-
ный оттенок. Он продемонстрировал свой сценарий во время
двух поездок, состоявшихся в 1858 г. Первая, июньская, при-
8 Ibid. Р. 77-86.
10 Ibid. Р. 211.
93
Глава вторая
вела его в северные губернии, в которых, за исключением Во-
логодской, было мало помещиков. Вторая поездка — по шести
центральным крепостническим губерниям и по четырем за-
падным — состоялась в августе и сентябре. Так же как в
1837 г„ официальной целью поездки было ознакомление
Александра с улучшением условий в империи и в особеннос-
ти с работой комитетов по освобождению крестьян. Митропо-
лит Филарет, приветствуя Александра в Успенском соборе
Московского Кремля 25 августа по случаю второй годовщины
коронации, сформулировал цель поездки: «Разумеваем, что
Ты желаешь знать Твое Царство не только по сведениям, вос-
ходящим к Твоему престолу, но и по непосредственным лич-
ным наблюдениям, в сем усматриваем действующую Царст-
венную истину, что дабы благонадежно управлять, нужно
точно знать управляемое»".
Однако была и другая, не менее важная причина — заявить
о своих собственных целях и сплотить страну под началом
правительства для дела реформ. Александр отказался от высо-
комерного молчания героического мифа и начал выступать с
речами, чтобы убедить, уговорить или, устыдив, заставить по-
мещиков поддержать освобождение крестьян. Один из совре-
менников писал: «До сих пор не было в обычае наших госуда-
рей говорить с сословиями об общих народных интересах.
Обыкновенно они с быстротою молнии пролетали по обшир-
ному пространству империи и даже редко удостаивали мило-
стивым словом или взглядом собравшихся для приветствова-
12
НИЯ» .
В журнальных репортажах российский император предста-
вал лидером широкого процесса национального возрождения.
Пылкие отчеты в официальной периодике о приеме, который
встречал императора, выдвигали на первый план драму лич-
ных чувств. В «Журнале Министерства внутренних дел» рас-
сказано о реакции старого крестьянина, который подошел к
коляске Александра и спросил, где можно найти царя. Когда
Александр указал на себя, крестьянин низко поклонился и по- * * *
" Захарова. Самодержавие и отмена крепостного права. С. 113; МВ. 1858.
28 августа. С. 965.
12 Материалы для истории упразднения крепостного состояния помещи-
чьих крестьян в России в царствование императора Александра II. Бер-
лин, 1860. Т. 1. С. 366.
13 Журнал Министерства внутренних дел. 1858. Т. 8. Отд. 2. С. 27.
94
Царъ-освободителъ
просил: «Позволь мне, Батюшко, закричать “ура”!»13. Во время
июньской поездки по северным губерниям Александр инспек-
тировал каналы в Олонецкой губернии и Александровский
пушечно-литейный завод в Петрозаводске. В Вологде импера-
тор встречался с дворянством и посетил выставку местных на-
родных промыслов. По пути он устраивал смотры местным
батальонам и выказал явные знаки одобрения их порядка и
условий. В каждом городе Александр обычно посещал боль-
ницы, школы и приют, демонстрируя поддержку образованию
и просвещению. В Вологде он даже обратился к гимназистам:
«Учитесь, дети. Я надеюсь, что вы будете полезны отечеству».
В ответ студенты произнесли традиционные слова: «Рады ста-
раться»14.
Июньская поездка также продемонстрировала почтение,
с каким Александр относился к религиозным традициям и
к церкви. Он остановился в целом ряде монастырей и сделал
существенные пожертвования на содержание и ремонт. Опи-
сывая эти визиты, официальная пресса уделяла мало внима-
ния набожности Александра. Более примечательным пред-
ставлялось присутствие членов императорского семейства,
выражавшее почтение к монастырю, и теплый прием, оказан-
ный им братией. В отчете, опубликованном в олонецкой гу-
бернской газете, так описывается радость, которую испытал
монах, на которого обратил внимание император. Вокруг чле-
нов императорской фамилии собралась толпа, которая следо-
вала за ними, «как дети одной великой семьи. И только пол-
ным этой преданности и любви сердцем можно было понять
тот благодатно-отеческий взор, тот ангельски-нежный, истин-
но и совершенно материнский взгляд, каким наши Августей-
шие мать и отец простидись со своими подданными детьми»15.
14 МВ. 1858. 13 сентября. С. 1035; ИГК, ц. Ал. II. С. 567-580. В августе и
сентябре, выступая перед студентами Тверской гимназии, Александр
сказал: «Надеюсь, господа, что вы будете стараться учиться» — и гимна-
зисты ответили ему: «Будем стараться» (МВ. 1858. 30 августа. С. 978).
15 Shvarts Collection. Folder 2, part 4. P. 57-59 (Columbia University.
Bakhmeteff Archive). Во время поездки на север Александр молился в Со-
ловецком монастыре, а на обратном пути в Петербург к нему присоеди-
нились императрица и великие князья Николай Александрович и Алек-
сандр Александрович; они вместе посетили Свирский, Коновецкий и
Валаамский монастыри. Александр II неоднократно останавливался в
монастырях во время поездки по Центральной России, в том числе в Тро-
ицком монастыре в Загорске, Ипатьевскрм.монастыре в Костроме и Вос-
кресенском монастыре во Владимире.
95
Глава вторая
Согласно описанию визита членов императорской фамилии в
Валаамский монастырь в иллюстрированном «Русском художе-
ственном листке», они присоединились к крестному ходу в со-
бор, а после службы два часа беседовали с монахами и разделили
с ними трапезу. На сопроводительной иллюстрации изображены
император, императрица, их сыновья — Николай и Александр и
лица Свиты его величества в окружении десяти монахов в пол-
ном облачении прогуливаются по острову. В газетных сообще-
ниях об императорском визите в Соловецкий монастырь расска-
зывается, как три сотни верующих окружили царя, когда он
входил в Преображенский собор16.
Поездка по северным губерниям произвела на императора
сильное впечатление. По возвращении он писал матери: «О, как
был бы рад наш дорогой Папа, если бы он мог совершить путеше-
ствие, которое совершили мы. Каждый раз, когда близко видишь
наш добрый народ, получаешь новые силы, и это вновь вселяет
мужество посвятить ему все наше существование, что было целью
всей жизни нашего дорогого Папы». Затем он добавляет: «Я также
далек от мысли воспринимать все эти проявления как что-то лич-
ное, имеющее отношение ко мне, но воспринимаю это> как знак
престижа и связи, которая, слава Богу, еще существует у нас меж-
ду народом и его Государем, которая была так дорога сердцу наше-
го дорогого Папы и которой он оказывал такое доверие, разделяе-
мое и мной»17.
Поездка по центральным российским губерниям в августе и
сентябре дала Александру новые свидетельства народной при-
вязанности. В Костроме он три раза выходил поклониться на
балкон гостиницы под приветственные крики народа на пло-
щади. Огромные толпы мешали движению экипажей. В Ниж-
нем Новгороде в давке сломались стекла экипажа, и три жен-
щины получили ранения. «Всюду там, где проезжают [Их
Величества], толпа похожа на разбушевавшееся море», — писа-
ла А. Ф. Тютчева. Члены императорского семейства, несо-
мненно, восприняли приветствия как знак личной привязан-
ности. Даже маленькая великая княжна Мария, питомица
Тютчевой, была в восторге от этой сцены. Видно, сказала она,
«чтр народ ее знает»18.
16 Русский художественный листок. 1859. 1 января. № 1. С. 1; МВ. 1858.
1 июля. С. 717.
17 Александр II — Александре Федоровне, 25 июня 1858 г. (ГАРФ Ф. 728.
On. 1. Ед. хр. 2496). Оригинал по-французски.
18 МВ. 1858. 30 августа. С. 976; Тютчева. При дворе двух императоров.
Т 2. С. 159-160.
96
Царь-освободитель
Судя по всему, реакция подтверждала александровский
сценарий. Император писал Константину Николаевичу из Ко-
стромы: «Нас повсюду принимают с невыразимым радушием,
доходящим иногда, можно сказать, до безумия, в особенности
в Ярославле и здесь, так что страшно показываться на улице».
Константин Николаевич дал понять, что не удивлен такой ре-
акцией. Он ответил: «Слава Богу, наш народ в привязанности
к своему Белому Царю не меняется, а в Тебе, дорогой Саша, он
еще видит Того, который зачал великое дело преобразования
крепостного нрава!»19
Народное одобрение придало силы обращению Алексан-
дра к дворянам центральных губерний. Он обращался к ним
лично, привлекая на свою сторону губернских предводите-
лей, беседуя с дворянами, играя на их чувствах в публичных
выступлениях. В таком контексте Александр начал привет-
ствовать меры по обеспечению открытости и гласности.
Гласность позволила Александру сделать общезначимыми
личные взаимоотношения, которые он установил с конкрет-
ными дворянскими собраниями. Его выступления перед
дворянством, а также описания приемов были опубликова-
ны в «Журнале Министерства внутренних дел» и затем пе-
репечатаны в столичных газетах. Тютчев писал своей жене:
«Все эти речи доказывают, что император искренне желает
освобождения крестьян»20.
Эти выступления представляли традиционные отноше-
ния между царем и дворянством не с точки зрения государ-
ственной службы, а с точки зрения личной эмоциональной
привязанности, которая существовала между царем и дворя-
нами каждой губернии21. Тверскому дворянству, которое уже
изъявило желание более широких реформ, чем те, которые
предлагало правительство, Александр объявил о своем наме-
рении созвать представителей дворянских комитетов в сто-
19 1857-1861 Переписка Императора Александра II с Великим Князем
Константином Николаевичем; Дневник Константина Николаевича. М.,
1994. С. 65-66. Золотая орда называлась также «белой ордой», и когда
русский царь стал правителем ханских территорий, его стали рассматри-
вать как преемника ханов и именовать «белым царем» ( Vernadsky G. The
Mongols and Russia New Haven, 1953. P. 388).
20 Lettres de Th. I. Tjutscheff a sa seconde epouse nee Baronne de Pfeffel //
Старина и новизна 1915. Кн. XIX. С. 189.
21 Л. Г. Захарова указывает, что Александр выбрал для визита те губер-
нии, комитеты которых заняли ясную позицию по крестьянской реформе
(Захарова. Самодержавие и отмена крепостного права С. 113-114).
97
Глава вторая
лицу для совещания об условиях отмены крепостничества. В
военное время, сказал Александр, тверские дворяне доказали
свою «преданность и готовность, вместе с другими губерни-
ями, всегда содействовать общему благу». Он уверил дворян,
что всегда заботился об их благоденствии, и попросил их с
таким же усердием блюсти интересы крестьян: «В действиях
нам разойтись нельзя; наши цели одни — общая польза Рос-
сии». Во время царского визита председатель Тверского ко-
митета А. М. Унковский был благосклонно выслушан гра-
фом Адлербергом и предложил называть весь крестьянский
надел «усадьбой» — землей с имуществом, прилегающей к
дому. Адлерберг представил это предложение Александру,
который, по его собственным словам, пришел в восхищение
от этой мысли. Ободренный успехом Унковский предпринял
следующие шаги, отстаивая в Тверском комитете обязатель-
ное предоставление крестьянам земельного надела за вы-
22
куп .
В Костроме Александр затронул чувства местного дво-
рянства, пробудив исторические воспоминания об этой гу-
бернии, родовой вотчине династии Романовых. По словам
Александра, Кострома «близка семье моей, и мы считаем ее
родной». Он поблагодарил костромчан за прием и за их го-
товность помогать ему в работе по улучшению крестьянско-
го положения. Он попросил их придерживаться указаний,
выраженных в рескрипте Назимову, и оправдать его доверие.
Корреспондент костромской губернской газеты писал: «Сло-
ва Его, сказанные от глубины души и с чувством глубокого
убеждения, одушевили дворянство: громкое восторженное
единодушное “ура!” было общим задушевным ответом. Сле-
зы умиления невольно обнаружили, что происходило в душе
каждого»22 23.
С нижегородским дворянством, предводитель которого
(С. В. Шереметев) настроил большинство против освобожде-
ния крестьян, Александр говорил жестко: «Вы знаете цель
22 Журнал Министерства внутренних дел. 1858. Т. 8. Отд. 2. С. 33-34; Та-
тищев. Император Александр II. Т. 1. С. 335- 336; Emmons Т. The Russian
Landed Gentry and the Peasant Emancipation of 1861. Cambridge, 1968.
P. 105-107.
23 Журнал Министерства внутренних дел. 1858. Т. 8. Отд. 2. С. 38; Тати-
щев. Император Александр II. Т. 1. С. 336; материалы из «Костромских
губернских ведомостей» републикованы: МВ. 1858. 30 августа.
С. 976-977.
98
Царь-освободитель
мою: общее благо; ваше дело — согласить в этом важном деле
частные выгоды свои с общей пользой. Но я слышу с сожале-
нием, что между вами возникли личности, а личности всякое
дело портят. Это жаль; устраните их». Александр побуждал
нижегородских дворян не отступать от принципов, выдвину-
тых в его рескриптах. Только так они могут доказать свою
«любовь и преданность и то бескорыстное стремление свое к
общему благу, которым нижегородское дворянство отлича-
лось»21 * * *.
Вторую годовщину своей коронации Александр праздно-
вал в Москве; московские дворяне принадлежали к числу на-
иболее яростных критиков рескрипта Назимову. Александр
воспользовался моральной поддержкой церкви. Во время
службы митрополит Филарет (между прочим, противник ос-
вобождения) вознес хвалу усердию правителя в деле общего
блага: «Твои чувства — наши надежды. Ты многотрудно се-
ешь, чтобы мы могли собирать вожделенные плоды»25.
С московскими дворянами Александр встречался в по-
следний день своего визита и высказал недовольство тем,
что они предают его чувства. Генерал-губернатор А. А. За-
кревский встретил царя запиской, направленной против
правительственной программы и даже против права кресть-
ян выкупать свои приусадебные участки. Александр, едва
сдерживая гнев, ответил, что, опубликовав рескрипты в
1857 г., он ожидал, что московское дворянство откликнется
первым. Но Москва не откликнулась. «Это мне было при-
скорбно, потому что я горжусь тем, что я родился в Москве,
всегда ее любил, когда был наследником, люблю ее теперь,
как родную». Он заявил, что никогда не откажется от прин-
ципов, выдвинутых в рескриптах. Перечислив эти принци-
пы, он сказал: «Я люблю дворянство, считаю его первой
опорой престола. Я желаю общего блага, но не желаю, чтоб
оно было в ущерб вам; всегда готов стоять за вас, но вы для
своей же пользы должны стараться, чтобы вышло благо для
крестьян. Помните, что на Московскую губернию смотрит
вся Россия. Я готов всегда сделать для вас все, что могу
<...> Еще раз повторяю, господа, сделайте так, чтоб я мог
21 Журнал Министерства внутренних дел. 1858. Т. 8. Отд. 2. С. 43-45; Ма-
териалы для истории упразднения крепостного состояния помещичьих
крестьян. Т. 1. С. 371-374; Татищев. Император Александр II. Т. 1.
С. 336-337.
МВ. 1858. 28 августа. С. 965.
99
Глава вторая
стоять за вас. Этим вы оправдаете мою к вам доверен-
ность»26.
В Смоленске Александр вспомнил, что Николай на смер-
тельном одре высказал особую благодарность дворянству за
помощь в годы Крымской войны. Глаза царя увлажнились
слезами. Во время Крымской войны дворянки Смоленской
губернии поднесли его матери, вдовствующей императрице,
икону Смоленской Божьей Матери, чтобы она защищала ца-
ря, когда он посещал солдат на фронте. Александр заявил, что
икона стала «новою связью, которая еще крепче соединяет
меня с вами». В последующие месяцы смоленские дворяне
попытались сыграть на этих чувствах взаимной привязаннос-
ти, чтобы убедить царя поддержать их требования компенса-
ций за утрату их собственных земель и земель их крепост-
ных27.
Выступления Александра не отличались ни красноречием,
ни даже точностью выражений; один исследователь усомнил-
ся в том, что они готовились заранее28. Однако они не остав-
ляли никаких сомнений в решимости царя продолжить дело
освобождения крестьян. Сам его вид рассеивал двойственное
впечатление о царских намерениях, оставленное ранее посе-
тившими губернии статс-секретарем В. II. Бутковым и това-
рищем министра внутренних дел А. И. Левшиным29. Один ни-
жегородский противник реформы восклицал: «Ах, мой друг,
никакой больше надежды. Государь — красный». Представ-
ляя освобождение крестьян как выражение личных эмоцио-
нальных связей между монархом и дворянством, Александр
сделал сопротивление реформе невозможным: противодейст-
вовать ей означало бы отвергать или попирать чувства любви
и привязанности, которые дворянство должно было испыты-
вать к своему государю. Другой противник реформ вышел из
состава Тамбовского губернского комитета и жаловался в
письме на имя министра юстиции, что гнев возлюбленного
28 Журнал Министерства внутренних дел. 1858. Т. 10. Отд. 2. С. 4-5; Та-
тищев. Император Александр II. Т. 1. С. 338; Field. The End of Serfdom.
P 157-158; Материалы для истории упразднения крепостного состояния
помещичьих крестьян. Т. 1. С. 374-376.
27 Журнал Министерства внутренних дел. 1858. Т. 10. Отд. 2. С. 7-8; ИГК,
ц. Ал. II. С. 589; Field. The End of Serfdom. P. 196 199.
28 Материалы для истории упразднения крепостного состояния помещи-
чьих крестьян. Т. 1. С. 379.
29 Rieber. The Politics of Autocracy. P. 4.3; Материалы для истории упразд-
нения крепостного состояния помещичьих крестьян. Т. 1. С. 361-366.
100
Царъ-осеободитель
монарха — это величайшее несчастье для верноподданного. В
подобных утверждениях, которые, несомненно, содержали
элементы заискивания и лицемерия, тоже выражались чувст-
ва, подобающие благонамеренному дворянину30.
Поездка также повлияла на собственное отношение Алек-
сандра к вопросу об отмене крепостного права. До отъезда
у него были натянутые отношения с реформаторами из Мини-
стерства внутренних дел. Во время путешествия он понял, что
сопротивление реформе было гораздо более слабым, чем его
старались убедить, и что крестьяне верили в предстоящее
освобождение. Л. Г. Захарова предполагает, что Александр
вернулся с еще большей решимостью не отказываться от осво-
бождения. Теперь он уверял министра С. С. Ланского: «Мы
с вами начали крестьянское дело и пойдем до конца, рука об
руку»31. Он все больше прислушивался к аргументам прави-
тельственных реформаторов, предлагавших освобождение,
при котором крестьяне были бы обеспечены землей.
Важную роль в том, что взгляды царя на эти вопросы из-
менились, сыграл член императорской Свиты Я. И. Ростов-
цев, служивший в Секретном комитете, который теперь на-
зывался Главным комитетом. Четыре письма, присланных
Ростовцевым из-за границы, произвели сильное впечатле-
ние на Александра. 4 декабря 1858 г. Главный комитет, усту-
пив настояниям императора, принял программу освобожде-
ния крестьян с землей. 17 февраля император учредил
Редакционную комиссию во главе с Ростовцевым для выра-
ботки положений, которые позволили бы крестьянам выку-
пать часть земли, на которой они работали в помещичьих
имениях. Император дал комиссии значительную свободу
действий, которую современники сочли беспрецедентной
для России32.
После передачи реформы в ведение Редакционных комис-
сий рычагами управления завладела либеральная европеизи-
рованная бюрократия, готовившаяся к реформе еще в послед-
нее десятилетие николаевского царствования. Большинство
реформаторов имели университетское образование, многие
30 Захарова. Самодержавие и отмена крепостного права. С. 114; Тютчева.
При дворе двух императоров. Т. 2. С. 157; Field. The End of Serfdom. P. 186.
Захарова. Самодержавие и отмена крепостного права. С. 114; Татищев.
Император Александр II. Т. 1. С. 339-340.
'/.akharova L. Autocracy and the Reforms of 1861-1874 in Russia: Choosing
Paths of Development // Russia’s Great Reforms. P. 27-29.
101
Глава вторая
были членами Императорского географического общества, на
заседаниях которого обсуждалась реформа и начался сбор де-
мографических данных и информации о русской деревне. Не-
которые, в том числе Н. А. Милютин (главная фигура в комис-
сии), участвовали в составлении проекта освобождения от
"крепостной зависимости крестьян имения Карловка Полтав-
ской губернии, принадлежавшего великой княгине Елене
Павловне, вдове дяди Александра 11 великого князя Михаила
Павловича. Несколько членов комиссии имели отношение к
реформам, проведенным великим князем Константином Ни-
колаевичем в Морском министерстве. «Просвещенные бюро-
краты» были связаны с кружками дворянской интеллигенции
1840-х годов Они видели в реформе начало гражданских
преобразований, в результате которых крестьяне станут пол-
ноценными гражданами и под эгидой российской монархии
возникнет правовой порядок, созвучный европейским юриди-
ческим принципам3’.
Редакционная комиссия определила площадь крестьянских
наделов и сумму выплат за них в зависимости от местных ус-
ловий в разных губерниях. Во всех случаях комиссия повыси-
ла размер надела, рекомендованный губернскими комитетами.
Когда реформа столкнулась с главным препятствием — Госу-
дарственным советом, ведущее положение в котором занимали
консервативные землевладельцы, Александр вновь использо-
вал свои личные связи с дворянством для продвижения ре-
форм. 27 января 1861 г. император (редкий случай!) выступил
перед Советом с речью, в которой признал, что страхи помещи-
ков можно понять, «ибо они касаются самых близких и мате-
риальных интересов каждого». Однако, продолжил он, «я не
забываю и не забуду, что приступ к делу сделан был по вызову
самого дворянства, и я счастлив, что мне суждено свидетельст-
вовать об этом перед потомством».
Стараясь убедить членов Совета, что для защиты интере-
сов землевладельцев сделано все возможное, Александр на-
помнил, что «основанием всего дела должно быть улучшение
быта крестьян и улучшение не на словах только, а на самом де-
ле». Затем он воззвал к памяти своих предшественников и
возвел генеалогию реформ к павловскому указу 1797 г., со-
гласно которому барщина была ограничена тремя днями в не- *
33 Lincoln Ж В In the Vanguard of Reform: Russia’s Enlightened Bureaucrats.
De Kalb (Ill.), 1982. P 91 92,105 -107.
102
Царь-освободитель
делю, и к указу Александра I «О свободных хлебопашцах»,
разрешавшему помещикам по желанию отпускать крепостных
на волю. Александр напомнил, что Николай «постоянно был
занят мыслью об освобождении крестьян»34. Большинство в
Совете выдвигало многочисленные предложения, направляв-
шие ход реформ в выгодную для землевладельцев сторону, но
почти во всех случаях Александр поддержал мнение мень-
шинства, стоявшего на позициях реформаторов.
Знаменитая картина Н. С. Мусина-Пушкина, написанная
по случаю освобождения крестьян, изображает Александра,
склонившегося перед могилой своего отца в Петропавловской
крепости накануне обнародования реформы (ил. 7). Импера-
тор в шинели, почти полностью скрывающей мундир, стоит на
коленях в полутьме; на заднем плане из окна льется свет. Царь
положил голову на правую руку и облокотился о могилу, с
нежностью касаясь ее левой рукой. Его лицо выражает пере-
живание невосполнимой утраты; глаза прикрыты. Освобож-
дение представлено как исполнение отцовского завета, иску-
пительный дар сына, сделавшего все, чтобы страдающая душа
отца упокоилась в мире35.
ОСВОБОЖДЕНИЕ КРЕСТЬЯН И ИХ РЕАКЦИЯ
Условия освобождения крепостных представляли компро-
мисс между интересами крестьян и землевладельцев. После
переходного двухлетнего периода, в течение которого кресть-
яне оставались временно-обязанными, они должны были пол-
ностью освободиться от власти помещиков. Они получали во
владение небольшую «усадебную оседлость», но за помещика-
ми сохранялось право собственности на полевые земли. Крес-
тьяне могли приобретать в собственность часть этих земель по
добровольному соглашению с помещиком и на основании
норм, утвержденных в положениях по отмене крепостной за-
висимости. Такие соглашения достигались между помещика-
ми и «сельскими обществами». Правительство ссужало боль-
шую часть суммы, необходимой для приобретения земли; эта
сумма погашалась взносом выкупных платежей в продолже-
нии сорока девяти лет. В помощь «сельским обществам» был
34 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 376 377; Field. The End of
Serfdom. P. 351-356.
ИГК, ц. Ал. II. C. 671; Нива. 1911. 19 февраля. Обложка. (Позже карти-
на висела на стенах Пажеского корпуса.)
103
Глава вторая
7. Александр II у могилы Николая 1,1861.
Картина Н. С. Мусина-Пушкина. «Нива», 1911
104
Царъ-освободителъ
предоставлен контингент «мировых посредников» — группа
образованных и, по большей части, справедливых чиновни-
ков, которые, как могли, отстаивали интересы крестьян. Одна-
ко в целом после исполнения соглашений крестьяне в евро-
пейской части России лишились 10% земли, которую они
обрабатывали до освобождения. Многие крестьяне считали
эту землю своей и не видели в реформе подлинного освобож-
дения.
Освобождение крестьян сохранило расстояние между ни-
ми и другими сословиями, существовавшими при крепостни-
честве. Петербургские чиновники боялись последствий пре-
доставления крестьянам свободы передвижения: это могло
значительно осложнить сбор налогов и сохранение порядка
в деревнях. Подобными фискальными и полицейскими сооб-
ражениями мотивировалось решение сохранить сельские об-
щества как административные и юридические организации,
подведомственные Министерству внутренних дел. В резуль-
тате крестьяне остались прикрепленными к общине. Лишь
немногие из них могли исполнить требования, предъявляе-
мые Положениями, и разорвать эти узы. Они должны были
получить согласие самого сельского общества и выплатить
все налоги, а также половину выкупной ссуды на полевые на-
делы16.
То, что у правительства не было никаких иллюзий по пово-
ду реакции крестьянства, становится ясно уже из тех мер, ко-
торые были приняты, чтобы предотвратить крестьянские вол-
нения. Манифест был датирован 19 февраля 1861 года — днем
шестой годовщины воцарения Александра, но его обнародова-
ние было отложено до Великого поста, когда, как предполага-
лось, крестьяне из уважения к религии будут более уступчи-
вы. Празднование Масленицы было перенесено с площади,
находящейся неподалеку от Зимнего дворца, на более без-
опасное расстояние.
В Петербурге и Москве манифест был объявлен 5 марта —
в Прощеное воскресенье, последний день Масленицы. В мар-
те и апреле манифест зачитывали крестьянам с церковных ам-
вонов по всей России. Многие реагировали с непониманием и 36
36 Gerschenkron A. Agrarian Policies and Industrialization: Russia
1861-1917 // Cambridge Economic History of Europe. Cambridge, 1966.
Vol. 6, part 2. P. 752-753. Интересные соображения об административных
последствиях освобождения крестьян см. в статье: Field D. The Year of
Jubilee // Russia's Great Reforms. P. 48-53.
105
Глава вторая
раздражением и кричали: «Так еще два года!» — услышав упо-
минание о переходном двухлетнем периоде37.
Манифест об отмене крепостного права, написанный мит-
рополитом Филаретом, насыщен высокопарной риторикой
сценария любви. В более ранней версии манифеста, авторами
которой были Н. А. Милютин и Ю. Ф. Самарин, реформа бы-
ла представлена как шаг на пути к гражданским преобразова-
ниям в России, как продолжение начатой предшественниками
Александра практики даровать «всем состояниям права и уч-
реждения, огражденные твердыми охранительными закона-
ми»38. Митрополит снял юридические мотивировки и ни сло-
вом не обмолвился о предоставлении гражданских прав
населению. Он превознес освобождение как исполнение дан-
ного царем обета «обнимать нашею царскою любовию и попе-
чением всех наших верноподданных всякого звания и состоя-
ния, от благородно владеющего мечом на защиту Отечества до
скромно работающего ремесленным орудием, от проходящего
высшую службу государственную до проводящего на поле бо-
розду сохою или плугом»39.
Филарет воздал должное альтруизму дворянства и «готовно-
сти его к пожертвованиям на пользу Отечества» и изъявил дво-
рянам признательность «за бескорыстное действование». «Рос-
сия не забудет, что оно <дворянство. — Р. У.> добровольно,
побуждаясь только уважением к достоинству человека и христи-
анскою любовию к ближним, отказалось от упраздняемого ныне
крепостного права и положило основание новой хозяйственной
будущности крестьян». Он выразил надежду, «что каждый вла-
делец довершит, в пределах своего имения, великий граждан-
ский подвиг всего сословия, устроив быт водворенных на его
земле крестьян и его дворовых людей <...> и тем даст сельскому
населению добрый пример и поощрение к точному и добросове-
стному исполнению государственных постановлений».
В то же время манифест дал убедительный ответ на мечты
крестьян о «настоящем» освобождении и улучшении своей до-
ли. Заключительная часть манифеста, адресованная непосредст-
венно крестьянам, призывала их не поддаваться ложным слу-
37 Зайончковский. Отмена крепостного права. С. 158-160,164-165.
38 Валуев П. А. Дневник. М., 1961. Т. 1. С. 68; Семенов Н. П. Oci обождение
крестьян в царствование Императора Александра II. СПб., 1892. Т. 3, ч. 2.
С. 811-825.
39 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 380.
106
Царь-освободитель
хам. Автор манифеста напоминал крестьянам об обязанностях
перед обществом и приводил слова из послания ап. Павла к
Римлянам: «всякая душа должна повиноваться властям предер-
жащим». В манифесте утверждалось, «что законно приобретен-
ные помещиками права не могут быть взяты от них без прилич-
ного вознаграждения», и выражалась надежда, «что крепостные
люди <...> поймут и с благодарностию примут важное пожерт-
вование, сделанное благородным дворянством для улучшения
их быта». «Самый благотворный закон не может людей сделать
благополучными, если они не потрудятся сами устроить свое
благополучие под покровительством закона». В заключение ска-
зано: «Осени себя крестным знамением, православный народ, и
призови с нами Божие благословение на твой свободный труд,
залог твоего домашнего благополучия и блага общественного»'10.
17 февраля Священный синод разослал секретный циркуляр,
написанный Филаретом, предписывающий сельским священ-
никам призывать крестьян разрешать частные недоразумения с
помещиками «законным путем» и «учить прихожан сколько
благочестию, столько же и добрым делам, как в нравственном,
так и в гражданском отношении»'".
Таким образом, освобождение было представлено не как
расширение законности и прав, а как демонстрация христи-
анской любви и преданности, предпринятая дворянством и
требующая признательности со стороны крестьян. В этом кон-
тексте любовь означает повиновение высшему закону, уста-
новленному царем и санкционированному религией. Осво-
бождение отвечало религиозным требованиям крестьянских
бунтовщиков — таких, как Антон Петров, проповедовавший
апокалиптический христианский миф о революции. После
первоначальных волнений, прокатившихся в первые пять ме-
сяцев 1861 г., крестьянское недовольство утихло, отчасти бла-
годаря влиянию мировых посредников. Хотя слухи о «настоя-
щем освобождении» продолжали циркулировать, крестьяне
вновь заняли позицию внешнего повиновения и веры властям
предержащим'12. * * *
40 Там же. Т. 1. С. 381-382.
41 Зайончковский. Отмена крепостного права. С. 156.
42 Рарето. The Liberation of the Serfs as a Cultural Symbol. P. 428-432.0 ре-
акции крестьян и крестьянском монархизме см.: Field. The Year of Jubilee.
P. 40-50; Field D. Rebels in the Name of the Tsar. Boston, 1976; Emmons T.
The Peasant and the Emancipation // The Peasant in Nineteenth-Century
Russia Stanford, Calif., 1Л68,£ 41-71.
107
Глава вторая
Если мировые посредники взяли на себя работу по успоко-
ению крестьян, то Министерство внутренних дел организова-
ло церемониальное подтверждение сценария. В своем первом
отчете после обнародования реформы министр Ланской сооб-
щал Александру, что крестьяне избегают громких изъявлений
радости. Они не хотели, как они сами говорили, удовольство-
ваться «казенным молебном» во время чтения манифеста.
В депешах от губернских чиновников описываются благодар-
ственные молебны за царя, якобы проведенные по просьбе
крестьян и крестьянских общин43. В начале 1862 г. Министер-
ство внутренних дел, возглавляемое теперь П. А. Валуевым,
начало выпускать газету «Северная почта», которая должна
была влиять на общественное мнение — русский аналог фран-
цузской «Moniteur universel». Эта газета рисует образ благо-
дарного крестьянства, обожающего своего царя. В статьях
описывались простые крестьянские молитвы: «Всякий бди-
тельный глаз мог заметить, как велика в простых сердцах на-
родных любовь к Царю, сильно выражаемая одною изыскан-
ною о Нем молитвою»44.
Александр появился на тщательно срежиссированных пуб-
личных демонстрациях в С.-Петербурге и в Москве. Большую
часть демонстрантов составляли рабочие, которые юридичес-
ки по-прежнему считались крестьянами. Первая демонстра-
ция состоялась перед Зимним дворцом в воскресенье, 12 мар-
та, через неделю после обнародования манифеста. Александр,
по пути на еженедельный смотр гвардии, повстречался на
дворцовой площади с толпой избранных крестьян и рабочих.
Делегация ремесленников и фабричных рабочих поднесла ему
хлеб-соль. Александр спросил, понимают ли они, что он сде-
лал во имя «общего блага». Они покорно ответили: «Мы чув-
ствительно благодарим ваше императорское величество за ва-
ши великие благодеяния, которыми вы обновили жизнь
нашу». Александр сказал: «Это дело было начато еще моим
43 В Москве, докладывал Ланской, была открыта подписка на строитель-
ство собора Александра Невского (святого — покровителя царя). В де-
ревнях начали сборы на собственные часовни и церкви Александра Нев-
ского, в честь царя называли богадельни и другие благотворительные и
религиозные учреждения (Отмена крепостного права: Доклады минист-
ров внутренних дел о проведении крестьянской реформы, 1861-1862. М.;
Л., 1950. С. 7, 8,11-12).
44 Северная почта. 1862. 16 сентября. С. 805; 19 сентября. С. 813; 22 сентя-
бря. С. 829. Об учреждении газеты см.: Чернуха В. Г. Правительственная
политика в отношении печати в 60-70-е годы XIX века. Л., 1989. С. 87-91.
108
Царь-освободитель
родителем, но он не успел его кончить при своей жизни». Он
попросил их возблагодарить Бога и помолиться за вечную па-
мять Николая I, а затем призвал их посвятить свою жизнь слу-
жению на благо общества115.
Такая же встреча была организована в мае в Москве. Деле-
гация фабричных рабочих подошла к Александру с традицион-
ными хлебом-солью; рабочие выразили свою признательность.
Император описал эту сцену и свои чувства в письме к наслед-
нику Николаю Александровичу: «Их собиралось тысяч до че-
тырех, и когда я к ним вышел на Hof перед дворцом, все пал<и>
на колени и на несколько слов отвечал<и> неумолкаемыми
ура». Когда на балкон вышла императрица, крики «ура» усили-
лись. «Ты поймешь, что на подобную картину нельзя хладно-
кровно глядеть, и я внутренне благодарил Бога от всего сердца
за утешение и награду за заботы»45 46.
Этим демонстрациям были также посвящены лубки, изоб-
ражавшие преданность рабочих царю47. Лубки помещают го-
сударя и народ в одно физическое пространство, но тем самым
лишь увеличивают символическую дистанцию между ними.
Лубок, рисующий московскую встречу, изображает рабочих
почтительно вставшими на колени, в то время как их староста
обращается к императору и наследнику — они оба, облачен-
ные в гвардейские мундиры, стоят в бесстрастных неестест-
венных позах в стороне от крестьян и как бы над ними (ил. 8).
Императрица смотрит с балкона. Их представители, гласит
подпись, подносят хлеб-соль. Староста говорит Александру:
«Благодарим ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО и
весь ВАШ АВГУСТЕЙШИЙ Дом! Бог на Небеси, а ВЫ на
земли! Вменяем себе в обязанность молить Бога за ВАС!» Им-
ператор трижды поблагодарил их и добавил: «Помните толь-
ко, что теперь ваш первый долг — повиноваться закону и свя-
то исполнять установленные обязанности». Затем царь
прошел сквозь ряды рабочих под восторженные крики
«ура!»48.
Другие лубки изображают реакцию на освобождение в де-
ревнях. На одном из них нарисована группа крестьян, которые
45 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 387-388.
* Письмо к Николаю Александровичу, 21 мая 1861 г. (ГАРФ. Ф. 665.
On. 1. Ед. хр. 13).
4 Шесть из них воспроизведены в журнале «Нива» к пятидесятилетию
отмены крепостного права (Нива. 1911.19 февраля. С. 156).
48 ГАРФ. ф. 678. On. 1. Ед. хр. 1027
109
Глава вторая
ТОРЖЕСТВЕННОЕ. П0ДНЕСЕП1Е
fi'.vwtv» Я'чу’шв* CMRcon.Bpvwrtwa *мжеим«ти,тед» fc ttuwouir между
Crt'A ожотлк.Уп. «ы*>	ЖллголлрнотгахдВаимпсттЙиа.
Л^ждищйтажрл»» •>•»*- ввлмвоШм* ОТЦХ-ГйеуддРЮ juvu-taw
?n:?iJ'.V1S7"'*a4rt »>м»лно«««*ы«> сч,#«<*ге*у«пл » «и^му'илВЛ.Г
гц^итедю - Л и (мммрдоп* »пеп. дмып. »Ы«р*в нп «ЭДе««« п.«.уеялго нмн
Ъмиому CtejOTU f.-i^wTir Грмн Хре«<ш1н.Сшжл КаАмхш SaXu»»
»fcB'»*.n*vjtp»B»uwwipjxmn<H«ieftrtU «и» ««оов^кыкъжасьмимампи
laKO vwCT.'eyMTwwi. иуиптротлумишт. кдмогевтйем» Явмаи*» п««му Ьсу
дуй нипгйти wnwjo млоуфукь гч&иеывW К WtW мимо.»jtMttm, еммсм
^JWCtw MoratywbAMycttisriiAort. Ewvxt<a«e '№«иuw' Л«мл«ъ смя«*
s Отцу ilHJAAHO XtWKUMIS.
риелививп-^олти Клгл мЙАСЬ1, Ьд«гуд«;ш, ьц-. unuati. wrttw Пхудли*
Жмгодрю. Бдмзддри* Помпяцг тип» чтп W(i> адь кпшй x-i.ir* «ютияомтыя
АДЛИ» ||<дп« комлмл^тмилмитл ««!»«« кх»ЛЧ*. .ISMMIM* потом*
» ЯС»Д» ГУСТЫЖМ рДДЛМ! шшш Вр-ктрлоттвг Ливр» ТОЛПУ рм яинхип. пред,
№а<*р«ПЫа»О(ГОрГВ W»r«A»i-»«TI' ЛЛДЛДИ МЛКпДГОУ !«ЛЛП>М« f'MWi.ttMtUnit
»>«	 SLxJ-r
Потом* Jrnpot™ .poaui. Ег» »mw*ctw удое Win «;₽«л»въ- «ж*4*Л
тли» Гссудлрынн Hi >*МЛ4»« Готулцм ч« (я Ьуличгх-гво уму. МлЖддкмЛ
иростодувио etwu/* .мемцпк-ь Го*-ул>Г» »Л>Чт<»< Рл<% Е» м«т И
MijntuiTin FUwmi* КЙЖ» Ггщларм"» илами чомгшл иди» илдртймъвм-
*04tC*RpUA«jM(.Ty«w прп»г.л11Я1».ы F!?Ee>W.<rnJffsMSii®5»vF\,ifc'o!'*W»uM*t
ki HqroKii Brtwv'opuouni'i но.кчдм.
8_ Торжественное поднесение Отцу-Государю хлеба соли
Лубок 1861. ГАРФ ‘
крестятся, слушая, как священник зачитывает манифест”.
Некоторые лубки вызывают чувства почтения к царю и пре-
данности ему, которые, по всей видимости, должны были ис-
пытывать крестьяне, узнавшие об освобождении. Лубок, выпу-
щенный в «незабвенный день 19-го февраля 1861-го года»,
представляет императора как недоступную, почти священную
личность, которую крестьяне почитают как благодетеля
(ил. 9). Александр стоит в полных регалиях на постаменте, а
над ним в облаках Христос воздевает руки в благословении.
Справа от него военная символика, слева — знаки культуры и
просвещения и свиток, на котором начертаны слова «закон и
правда». Крестьяне стоят на коленях внизу; некоторые сложи-
ли руки в молитве. В стихах сказано, что они «преклоняют ко-
® Нива. 1911. 19 февраля. С. 156 (внизу слева).
110
Царь - освободитель
ИЕЗИЕННЫН ДИН. 19- ФЕВГА.1Я И6Г ГОДА Ш:В«8ОЖДЕИ|Я КГЕСТЬЯНЪ И ДМ
ГОВЫХЪ ЛМДЕНИГКНЕПОСТНПЙ ЗАВИСИМОСТИ: Г
Мы вч квлеил врнкынм нъ
Передъ Тобой 6<;.я|нй Цдрц
Гевй meuov просдлолкем.
НЛЙЙ.Н43ЛЕВе«ЯЫЙ ЖУДДРЬ
Гы Hi.»№ Ятецъ Еялгомовеннии
Налога тверд о уповм*
Ш ЛтсАидръТы «еШмаяым
Pww СМ«ЙД1 Д*₽0йял»
Воарн нл слезы ь'мияеяьи
Eospt! МАрАДОСГЬ pAfb ТВОйКЪ
Воари КАИХ1. КТ. Богу «оленья
НлторжестОО.НЛйялго йхк.
Тш.Твйрецт. £АМ1, Искупитель.
• БеЛЖМ Йлрь ЕЛА!ОСЛОйНлЪ
И Ты дгржльнын В.штелйшь
Нлад> живит, пб^мияь
Слава ll.wm псмкиднтпн»1.
Даноаимъ Богл за щедроты
Просв1>тятад веихъ сердцл;
Хряни Господь ил «ноги годы
Нюикяго Цлрд Отца
Йпу&ь Роьыя процлт.тлетъ
ИдлтШп Его ьтнецъ,
Ъм це&деннл лелиялетъ
Слмодержлвный нлшъ стоцг.
Урл’ мы громко ярянемъ	Урд! кричлчй» неперестАнент»
Нсллц м»чно воспоеиъ	Тому едго Цлремч» иоцемг».
«««мигом	л/сл*.	Mii-9opt
9. Незабвенный день 19 го февраля 1861-го года. Лубок, 1861. ГАРФ
111
Глава вторая
лена», прославляя «благословенного Отца», которого призы-
вают «воззреть на слезы умиленья» и «на радость раб Твоих»’
Тебя Творец сам Искупитель
Великий Царь благословил,
И Ты, державный Властелитель,
Нам нову жизнь всем подарил50.
Длинная ода по случаю освобождения, написанная кресть-
янским поэтом А. Черемхиным, разрабатывает ту же тему ца-
ря — слуги Христова и прославляет освобождение как «Пасху
первую», дарующую крестьянам новое рождение51.
Он сам стал непоколебимо,
Исполняя заповедь Иисуса Христа,
И за Отечество Его любимо
Понес иго креста.
Духом благодати укрепился,
Взор устремился к небесному Отцу,
И сам в глубокий ров спустился,
Спасать погибшую овцу52.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ
И ПРАЗДНОВАНИЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ РУСИ
Реакция образованного общества на освобождение кресть-
ян была неоднозначной. С одной стороны, многие, подобно
Тютчеву и Никитенко, приветствовали отмену крепостниче-
ства как важный шаг вперед, как великий гуманный жест ца-
ря. Никитенко, прочтя манифест, пришел в такой восторг, что
не смог усидеть дома. Он бродил по улицам и везде встречал
радостные, но успокоенные лица. Он слышал жалобы на пе-
риод двухлетнего ожидания, но когда он встретился со своим
приятелем, историком литературы А. Д. Галаховым, они, об-
нявшись, обменялись пасхальным приветствием: «Христос
воскресе!» — «Воистину воскресе!» Метафора «освобожде-
ния — воскрешения» была в это время обычной. М. П. Пого-
дин также обращался к друзьям с пасхальным приветствием.
Он писал: «Двадцать три миллиона христианских душ при-
50 ГАРФ. Ф. 678. On. 1. Ед. хр. 1027.
51 Черемхин А. Честь и слава Царю, освободившему крестьян от крепост-
ной зависимости, 19 февраля 1861 года. СПб., 1863.
52 Там же. С. 26.
112
Царъ-освободитель
зываются к новой жизни, к сознанию своего человеческого
достоинства»53.
Придворный Тютчев, цензор Никитенко, официальный
историк Погодин принадлежали к интеллектуальной элите,
верившей в сценарий Александра. Его пример вызывал в об-
ществе альтруистические настроения, порождая представле-
ния о том, что образованные люди должны посвятить свою
жизнь образованию своих бедных собратьев и всячески помо-
гать им. Например, можайская элита учредила в конце 1860-х
годов благотворительное общество, взяв себе в пример рефор-
мы, во время которых, как выражались учредители, Россия
была призвана к новой жизни Александром II и что-то более
яркое, доброе и чистое зашевелилось в сердцах54.
Другие, подобно другу Погодина Ф. П. Еленеву, были
обеспокоены реакцией крестьян. П. А. Валуев отмечал, что в
чиновничьих кругах и среди петербуржцев царят равнодушие
и недовольство. Он пишет, что гимн «Боже, Царя храни!» ис-
полняется в театрах без особого чувства и что народное равно-
душие замечают иностранцы. Сенаторы решили не благода-
рить царя и не поздравлять его с выходом манифеста55.
Дворяне начали выражать неудовольствие недостаточными,
по их мнению, выплатами за землю. Последствия ликвидации
Заемного банка в 1859 г., повлекшей за собой отмену выдачи
ссуд из государственных кредитных учреждений, были весьма
ощутительны56.
Лидеры дворянской оппозиции требовали учреждения
представительных органов, которые позволят дворянству вы-
сказывать подобные жалобы и скомпенсируют им потерю па-
триархальной власти над крестьянами. Движение началось
в среде тверского дворянства, предводитель которого,
А. М. Унковский, с самого начала оказывал царю поддержку
по вопросу освобождения с землей. В адресе, составленном
тверскими дворянами в 1862 г„ прозвучала резкая критика ус-
53 Никитенко. Дневник. Т. 1. С. 179; Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. По-
година: В 22 т. СПб., 1903. Т. 17. С. 239; Рарето. The Liberation of the
Serfs. P. 426-427.
51 Lindenmeyr A. Poverty Is Not a Vice; Charity, Society, and the State in
Imperial Russia. Princeton (N. J.), 1996. P. 124.
55 Валуев. Дневник. T. 1. С. 80.
56 О финансовом кризисе в эпоху освобождения крестьян см.: Хох С.
Банковский кризис, крестьянская реформа и выкупная операция в Рос-
сии, 1857-1861 // Великие реформы $ Роррии, 1856-1874. М., 1992.
С. 90-105.
113
Глава вторая
ловий освобождения, в особенности отсутствие обеспечения
обязательного выкупа, которое покончило бы с неопределен-
ностью отношений в деревне. Дворянство, писали они, не со-
мневается, что царь хочет послужить благу России. Реформы
не удались, потому что они были предприняты без народного
одобрения. Необходимо созвать представителей всей земли
русской, в том числе депутатов от всех сословий. Вслед за
этим другие дворянские собрания выступили с требованиями
участия населения в управлении государством, но ни одно со-
брание не призывало к отказу от дворянских привилегий.
Московские и петербургские дворяне выдвигали проекты, за-
щищающие права богатых землевладельцев57.
Первоначально лидеры нарождающейся радикальной ин-
теллигенции солидаризировались с дворянскими требования-
ми представительных институтов. Н. Г. Чернышевский,
Н. Л. Серно-Соловьевич и авторы многочисленных аноним-
ных прокламаций осуждали условия освобождения крестьян
и требовали созыва народного законодательного собрания.
Затем, в мае 1862 г., серия пожаров, продолжавшихся в тече-
ние нескольких недель, сровняла с землей ряд районов С.-Пе-
тербурга. Распространились слухи о поджоге. Прокламация
П.Г. Зайчневского «Молодая Россия», опубликованная летом
1862 г., призывала к уничтожению «императорской партии»
огнем и мечом. Власти выдвигали обвинения против револю-
ционеров и арестовывали подозреваемых в участии в ради-
кальных организациях58.
Стремление к той или иной форме представительного прав-
ления было настолько широким, что несколько сановников
выдвинули свои проекты участия народонаселения в управле-
нии страной, ставящие своей целью поколебать дворянскую
оппозицию и недовольство радикалов. П. А. Валуев выдвинул
первое из нескольких предложений по включению небольшого
количества представителей консервативного общества в пра-
вительственные учреждения. К началу 1862 г. многие петер-
буржцы считали, что за отменой крепостного права неизбежно
последуют политические реформы. Д. Н. Толстой, исполняв-
57 Emmons. The Russian Landed Gentry. P. 340- 350; Корнилов А. А. Общест-
венное движение при Александре II (1885-1881). М., 1909. С. 113-117;
Сладкевич Н. Г. Очерки истории общественной мысли России в конце
50-х - начале 60-х годов XIX века. Л., 1962. С. 87-136.
58 Emmons. The Russian Landed Gentry. P. 382-385; Venturi F. Roots of Rev-
olution. L-, 1952. P. 290-294.
114
Царь-освободитель
ший в то время должность директора Департамента полиции,
предсказывал в 1861 г„ что через пять лет в России будет пред-
ставительное правление59.
Александр не стал препятствовать разговорам и решил по-
дождать, пока страсти остынут. В октябре 1862 г. он написал
на одном из валуевских проектов: «Прежде всего я желаю,
чтобы правительственная власть была властью и не допускала
никаких послаблений, и чтобы всякий исполнил свято лежа-
щую на нем обязанность». Император согласился с необходи-
мостью исправлять административные недостатки, «но не ка-
саясь коренных основ монархического и самодержавного
правительства». Тем не менее Александр не отклонял такие
проекты, что, по мнению многих, означало, что он еще может
переменить свое мнение60.
Александр, однако, не смог выработать тот тип политики,
который позволил его немецким кузенам создать для укрепле-
ния монархической власти мощный союз с консервативными
землевладельцами. Александр по-прежнему смотрел на свои
властные полномочия как на прямые личные отношения с на-
родом, которые будут разорваны с приходом представительно-
го правления. В ноябре 1861 г. он сказал Бисмарку, что «народ
видит в монархе поставленного от Бога отеческого и неограни-
ченного господина; это чувство имеет силу почти религиозно-
го верования и совершенно не зависит от личной привязанно-
сти, которую могут ко мне питать и которою, я хотел бы
надеяться, я пользуюсь». Отказаться от такой власти, заклю-
чил он, «значило бы нанести удар этому обаянию, царящему в
народе. Глубокое уважение, которым русский народ окружает,
по прирожденному чувству, престол своего императора, не мо-
жет быть разделено; я лишь уменьшу, без всякого вознагражде-
ния, правительственную власть, если бы я признал в ней учас-
тие каких-либо представителей дворянства или народа. Бог
59 Прусский посол Бисмарк, близко общавшийся с влиятельными лицами
при дворе и в обществе, писал в апреле 1861 г.: «В мысли, что „надо, что-
бы все изменилось”, сходятся все, аристократ, демократ, панславист, ори-
енталист, и существующий порядок едва находит некоторых привержен-
цев в старых чиновниках, большей частью без влияния и без надежд,
преимущественно немцев» (Emmons. The Russian Landed Gentry. P. 395;
Чернуха В. Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала
80-х гг. XIX в. Л , 1978. С. 24-26; Нольде Б. Е. Петербургская миссия Би-
смарка, 1859-1862. Прага, 1925. С. 253-255).
“ Чернуха В. Г Внутренняя политика царизма. С. 26.
115
Глава вторая
знает, к чему нас приведет дело между крестьянами и помещи-
ками, если власть императора не будет достаточно полна, что-
бы осуществлять безусловное верховенство»61. Привилегиро-
ванным классам Александр доверял еще меньше, чем
крестьянству, которое он называл «самым надежным оплотом
порядка в России». Александр полагал, что привилегирован-
ные классы «не приобрели еще той степени образованности,
которая необходима для представительного правления»62.
В 1862 г. Александр предпринял шаги к подавлению кон-
ституционного движения в среде дворянства. После того, как
были изданы предостережения против дальнейших требова-
ний, в феврале 1862 г. последовал арест тринадцати тверских
мировых посредников за постановление, резко осуждающее
условия освобождения крестьян63. Затем император отправил-
ся в поездки по губерниям, чтобы вернуть разочаровавшееся
дворянство в узы взаимной любви. Подобно тому, как во вре-
мя поездок 1858 г. Александр демонстрировал свою привер-
женность делу освобождения, в поездках 1862 г. он показывал
решимость сохранить самодержавные прерогативы. Он обра-
щался прямо к дворянам, вызывая в них чувства личной пре-
данности, которые должны были вытеснить оппозиционное
настроение. Приезд императора в губернии оживил чувства
преданности престолу, которые прошли испытание освобож-
дением крестьян свыше.
В июле, после поездки в прибалтийские губернии, Алек-
сандр посетил Тверь и Москву. В Твери он выразил печаль по
поводу того, что его неправильно поняли и что губернское дво-
рянство противостоит ему, а не помогает ему в реформе. Это
чувство, заявил он, заставило его наказать мировых посредни-
ков. Александр воспользовался удобным случаем — очередной
годовщиной своей коронации, чтобы разыграть свой сценарий
в Москве. Народ восторженно кричал и бежал по улицам за
царским экипажем. Митрополит Филарет встретил Александ-
ра речью, в которой объявлял о праздновании тысячелетия
российского государства и превозносил роль церкви в воспита-
нии и развитии гражданского духа в России64.
61 Нольде. Петербургская миссия Бисмарка. С. 259.
82 Захарова Л. Г. Александр II // Российские самодержцы, 1801-1917. М.,
1994. С. 190-191.
63 Emmons. The Russian Landed Gentry. P. 344-345.
84 Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1905. Т. 19. С. 260-267;
Северная почта. 1862. 2 сентября. С. 766.
116
Царь-освободителъ
* * *
Празднование тысячелетия Руси состоялось в Новгороде
8 сентября 1862 г. в честь легендарного основания земли рус-
ской в 862 г. — призвания трех варяжских князей в Новгород
«княжить и владеть нами». Александр принимал деятельное
участие в планировании юбилейного памятника и организа-
ции торжеств. Однако летом 1862 г. атмосфера в Новгороде,
твердыне дворянского конституционного движения, стала
весьма напряженной. Дворяне дали понять, что они намере-
ны отказаться приветствовать царя и давать бал в его честь.
Министерство внутренних дел, обеспокоенное ситуацией,
выслало вперед директора Департамента полиции Д. Н. Тол-
стого.
Газета «Северная почта» посвятила несколько передовиц
юбилею и репортажам о торжествах, написанных министром
внутренних дел П. А. Валуевым65. Статьи в «Северной почте»
говорили о преданности лояльных чиновников царю и само-
державию. Для них, как и для теоретиков официальной народ-
ности, призвание варягов символизировало изначальное при-
нятие власти и порядка русским народом. В анонимной статье
призвание скандинавских князей «владеть нами» интерпрети-
ровалось как знак присущей русским «покорности властям» и
их приверженности «великой идее порядка». Драма роста и
усиления самодержавной власти, утверждал автор одной ста-
тьи, потрясла даже «самого закоснелого пессимиста», вызы-
вая чувство умиления, чувство признательности и любви к не-
оборимой власти монарха66.
65 Валуев упоминает о визите в своем дневнике и отсылает читателя к сво-
ей статье в «Северной почте». П. А. Зайончковский обосновывает при-
надлежность Валуеву «Писем из Новгорода» в «Северной почте» за
И сентября 1862 г. {Валуев Дневник. Т. 1. С. 189, 393). Даже официаль-
ный неопубликованный Камер фурьерский журнал, в который редко за
носились события, случившиеся за пределами царской резиденции, со-
держит детальный отчет; см : Камер-фурьерский журнал за 1862 г.
(РГИА, 516 28/1618-179 Л. 391-402). Об этосе чиновников, лояльных
к самодержавию, см.: Orlovsky О. Т The Limits of Reform: The Ministry of
Internal Affairs in Imperial Russia, 1802 1881. Cambridge (Mass.), 1981
P. 102-103. См. также: Wortman R. The Development of a Russian Legal
Consciousness. Chicago 1976. P. 70-78.
“ Северная почта. 1862. 8 сентября. С. 786; 14 сентября. С. 801. О валуев-
ской концепции прогрессивного самодержавия см.: Orlovsky. The Limits
of Reform. P. 70-75.
117
Глава вторая
Описание торжеств, оставленное Валуевым и Дмитрием
Толстым, дает яркое выражение чувств преданности лояльной
бюрократии царю и подозрительное отношение чиновничест-
ва к независимым политическим выступлениям дворян. На
страницах «Северной почты» Валуев описал чувства, которые
он испытал при виде императора, плывшего на пароходе по
Волхову. На пристани мужчины стояли под огромным вензе-
лем императора, женщины — под вензелем императрицы.
Александр в сопровождении членов императорской фамилии
и лиц Свиты сошел с парохода на красный ковер, расстелен-
ный на причале. «Матери с грудными младенцами, дряхлые
старики — все вышли навстречу, чтобы лицезреть обожаемого
Государя!» В приветственных криках слышалось необычай-
ное воодушевление'7.
Толстой в своих записках вспоминает о резкой смене на-
строения новгородских дворян при виде царя. Они стояли
на пристани, с вызовом ожидая столкновения. Поверх мун-
диров они накинули яркие плащи, а на головах у них были
«какие-то диковинные шапки», которые должны были шо-
кировать присутствовавших и сигнализировать об оппози-
ционных настроениях демонстрантов. «Их телодвижения,
позы, словом, все выражало людей недовольных и как бы со-
знающих свою самостоятельность»67 68. По мере того как при-
ближался царский пароход, их враждебность, к огромному
восхищению Толстого, таяла. «Лица их оживлялись; на них
выражалось не одно простое любопытство; нет, в глазах ви-
делась любовь. Многие, смотря на пароход, крестились, и
крестились не из трусости; всеми овладевало чувство люб-
ви, радости, восторга!»69 Появление императора вызвало
взрыв эмоций, которые показались Толстому подлинными
чувствами восторга и преданности русских дворян. «Такова
вообще оппозиция нашего дворянства!» — торжествующе
добавляет он.
На следующий день на приеме перед службой новгород-
ское дворянство смягчилось. Губернский предводитель князь
Мышецкий поднес Александру хлеб-соль, приветствуя его
приезд в «колыбель царства русского», и заявил, что «новго-
родское дворянство осмеливается выразить своему морарху
67 Письма из Новгорода //Северная почта. 1862. И сентября. С. 790.
“ Толстой Д. Н. Записки // Русский архив. 1885. № 2. С. 56 57.
69 Там же. С. 57-58
118
Царь-освободитель
те неизменные чувства горячей любви и преданности, которы-
ми оно всегда гордилось и гордиться будет». Затем царь на-
звал празднование тысячелетия Руси «новым знаком нераз-
рывной связи всех сословий земли русской с правительством,
с единой целью — счастия и благоденствия дорогого нашего
отечества». Таким образом, Александр, идентифицируя себя с
правительством, принял чувства, испытываемые лично к не-
му, за чувство к правительству в целом.
После этого царь сказал дворянам: «На вас, господа дворя-
не, я привык смотреть как на главную опору престола, защит-
ников целости государства, сподвижников его славы, и уве-
рен, что вы и потомки ваши, по примеру предков ваших,
будете продолжать, вместе со мною и преемниками моими,
служить России верою и правдою». Новгородские дворяне
пообещали служить царю и отечеству. Александр заверил их,
что он не сомневается в их преданности, и они ответили:
«Верьте, государь, верьте!» Размолвка закончилась слезами
примирения70.
* * *
Памятник тысячелетию России в Новгороде должен был
прославить политическое и культурное развитие России под
монаршей властью начиная с IX в. Однако Александр и прави-
тельственные чиновники хотели, чтобы он ознаменовал собой
нечто большее, стал бы памятником не только монархии, но и
русской нации. История памятника показывает, что они стре-
мились репрезентировать трудноуловимое понятие нации,
способное включить в себя социальные группы вне связи с го-
сударством и объединить монархию с народом. Но поскольку
в александровской концепции народности (nationality) цент-
ральную роль играло государство, то памятник прежде всего
репрезентировал неоднозначность представления о нации в
сценарии Александра II.
В первоначальных проектах, поданных в начале царство-
вания Александра, памятник представлял собой статую Рю-
рика. В 1857 г. Комитет министров принял решение о возве-
дении «народного памятника» к тысячелетию Российского
государства. В условиях конкурса было также оговорено, что
памятник должен явным образом представлять православие
70 Татищев. Император Александр И. Т. 1. С. 403-404
119
Глава вторая
как «главное основание нравственного возвеличения русско-
го народа». Памятник возводился в честь шести главных со-
бытий в русской истории: основание Руси Рюриком в 862 г.;
обращение Владимира в православие в 989 г.; Куликовскую
битву 1380 г.; образование единого русского государства при
Иване III; избрание Михаила Романова на царство в 1613 г.;
преобразование России и основание империи при Петре Ве-
ликом71.
Согласно официальному отчету П. Н. Петрова, памятник
должен был выражать любовь к прогрессу, разделяемую рус-
ским императором и народом. Он должен соответствовать ве-
личественным замыслам императора и «тем чувствам, кото-
рые русский народ всегда разделял и без сомнения разделит в
настоящем случае с Его Величеством»72. Такое выражение по-
лучила теперь сформулированная теоретиками официальной
народности заповедь исконной привязанности русского наро-
да к своим государям. Соответственно, выдвинутые комите-
том требования к памятнику отражали представление о рус-
ской истории как о последовательных достижениях царей и
императоров. С другой стороны, авторы многих из пятидеся-
ти трех проектов понимали концепцию «народного памятни-
ка» достаточно широко. Некоторые участники конкурса вос-
пользовались возможностью изобразить освобождение
крестьян. Один врач представил проект: статуи царя и богини
свободы, срывающей цепи с крестьянина, расположены на
верху огромной колонны. Архитекторы И. И. Горностаев и
П. И. Антипов, занявшие второе место, спроектировали па-
мятник с аллегорическими фигурами России73 74.
Проект-победитель соответствовал требованиям почти
буквально (ил. 10). Его автор, художник М. О. Микешин, вы-
играл конкурс, потому что на его памятнике воспроизведены
все шесть сцен, указанных в требованиях комитета, и памят-
ник, таким образом, становился пиктографическим конспек-
том русской истории, в котором правящие династии были
представлены как строители Российского государства7'1. Автор
проекта придал статуе форму колокола. С другой стороны,
” Маслова Е. Н. Памятник «Тысячелетию России». Л., 1977. С. 14-17.
72 Петров П. Н. Памятник тысячелетию государства Российского в Нов-
городе. СПб., 1862. С. 3. Брошюра была отпечатана в типографии Второ-
го Отделения Канцелярии Его Величества.
73 Маслова Е. Н. Памятник «Тысячелетию России». С. 17-18, 23, 26.
74 Там же. С. 23-29.
120
Царъ-освободитель
10. Памятник «Тысячелетие России». Новгород.
Проект М. О. Микешина, 1862. «Нива», 1872
121
Глава вторая
верхняя часть, возносящаяся над шестью группами, имеет
форму державы, символа монархического правления. Над
державой возвышается фигура ангела с крестом, демонстри-
руя исключительность и, согласно отчету Петрова, провиден-
циальный характер русской истории. Ангел держит крест,
благословляет аллегорическую фигуру России и «указывает
ей на светлую будущность под сенью православия»75.
Памятник тысячелетию России следует предписанной
нарративной программе, и предмет изображения превалирует
в нем над эстетическими канонами. Классическая аллегория
соседствует с реализмом, героические образы царей — с по-
пытками ухватить их реальные черты. Статуи (многие из ко-
торых, сработанные наскоро, были едва отделаны и не отлича-
лись особым изяществом) вызвали резкую критику
художников-неоклассицистов — таких, как П. К. Клодт, кото-
рый находил в работе Микешина и И. Н. Шредера «сходство с
карикатурой» и видел в ней зримое доказательство глубокого
упадка современного искусства. Н. С. Пименов назвал статуи
«клеветой на степень совершенства русской скульптуры на-
шего века»76.
Выполненные Шредером фигуры властителей от Рюрика
до Петра, в доспехах, с почти одинаковыми лицами, стоят в
претенциозных классических позах, тогда как фигуры врагов
и подданных склоняются с реалистически очерченными выра-
жениями покорности или страха. Авторы ставили своей це-
лью подчеркнуть героический, легендарный характер прави-
телей и тех, кого они побеждают и кем они правят, хотя
контаминация стилей показалась многим тогдашним крити-
кам диссонирующей и противоречащей эстетическим нор-
мам77.
Ансамбль исторических сцен должен был продемонстри-
ровать не только связь исторических периодов, но и единство
территорий Российского государства: Рюрик и Владимир
смотрят на юг, в сторону Киева; Дмитрий Донской — на юго-
восток, к границе с татарами; Иван III — на восток, в сторону
Москвы; Минин и Пожарский — на запад, против польской
угрозы; наконец, Петр Великий — на север, в сторону Петер-
75 Петров П. Н. Памятник тысячелетию государства Российского.
С. 10-11.
76 Там же. С. 32-33, 54-55,61.
77 Маслова Е. Н. Памятник «Тысячелетию России». С. 31-35, 61.
122
Царь-освободитель
бурга. Памятник, таким образом, представлял непрерывное
развитие с IX в. до настоящего времени. Смена столиц, куль-
турных стилей и политической ориентации поглощалась все-
общим политическим единством. Гармонизация различий ил-
люстрируется формой колокола, который может
репрезентировать либо новгородский колокол, символ воль-
ностей этого города до XV в., или великий Царь-колокол, сим;
вол центральной власти князя московского78.
И все же эта грандиозная концепция смешения взаимоне-
связанных элементов и стилей в визуальном движении исто-
рии вызывает значительный интерес. Это пример смешения
скульптурных стилей во второй половине XIX в., которое ис-
торик искусства М. Реймс назвал «позитивистским искусст-
вом»79. В эпоху реализма было распространено мнение, что
утрата изящества и гармонии — это небольшая плата за пре-
одоление бесплодного репертуара классицизма. Журнал «Ни-
ва», признавая недостатки памятника, вместе с тем писал:
«Самая оригинальность этой формы делает нам памятник ты-
сячелетия единственным, в котором художник-композитор н£
подчинялся идее классических преданий и повторения рим-
ских монументов. За одно это — величайшее спасибо соотече-
ственнику»80.
Памятник представлял призвание варягов и власть русско-
го государства частью неотвратимого, провиденциального
движения — тема, чрезвычайно привлекательная для прави-
тельственных чиновников. Валуеву в особенности понрави-
лись фигуры Рюрика и Петра Великого. Рюрик выглядел спо-
койным и уравновешенным, глядящим вдаль. «Века перед
ним. Он олицетворяет зарождение в туманной глубине этих
веков той Руси, которой было предопределено медленно раз-
виваться, крепнуть, сплотиться и разрастись до Петра». Петр,
наоборот, весь в движении, со скипетром в руке — триумф
предвидения Рюрика. «В нем олицетворена обновленная, пре-
образовавшаяся враждебных соседей, окончательно поборов-
шая и вместе с Петром на поприще всемирной истории безро-
потно выступившая Россия»81.
78 См. сардонические замечания Ф. И. Буслаева по поводу этой двойст-
венности (Мои досуга. М., 1886. С. 208).
’ Rheims М. 19th Century Sculpture. New York, 1977. P. 85.
“ Нива. 1872. 8 мая. С. 300.
1 Валуев П. А. 8-го сентября 1862 года // Русская старина 1888. Т. 57.
Кн. 1.С. 8-9.
123
Глава вторая
Расширение представления об элите Российского государ-
ства отразилось на барельефах, окружающих статую. Они да-
вали реалистическое изображение «деятелей русской зем-
ли» — представителей культуры и науки наравне с монархами,
чиновниками, духовными лицами и военачальниками. В озна-
менование события был напечатан том биографических очер-
ков всех 109 лиц, удостоившихся чести быть изображенными
на барельефах82. Шестнадцать художников, композиторов и
писателей, в том числе Державин, Карамзин, Жуковский,
Пушкин, Гоголь и Лермонтов, а также Глинка и К. П. Брюл-
лов, беседуют в свое удовольствие, как в салоне. За ними сле-
дует тридцать одна фигура «просветителей», то есть распрост-
ранителей православной веры: это княгиня Ольга, святые
Кирилл и Мефодий и московские митрополиты. Группа из
двадцати шести государственных деятелей начинается с Яро-
слава Мудрого и Владимира Мономаха и включает несколько
екатерининских вельмож, М. М. Сперанского и Николая I,
изображенного, по настоянию Александра, с визуальным
сходством. Еще тридцать семь фигур представляли военных
героев, в том числе нескольких князей, а также генералов и ад-
миралов имперского периода. В этой же группе находится
Иван Сусанин — единственный крестьянин, изображенный на
памятнике.
Пространство, отданное великим людям, которые не были
государственными деятелями, ограниченно, почти ничтожно.
Сгрудившись в одном сегменте барельефа, они служат второ-
степенными украшениями героических фигур — создателей
России. Памятник преподносит нацию как смесь (melange)
различных исторических периодов, эстетических принципов
и культурных традиций, объединенных монархией и поме-
щенных в единый композит с помощью приемов монумен-
тального искусства. Памятник выражает дух эры реформ, об-
щих усилий без общих принципов, одушевленных волей
монарха и властью государства.
Монумент вызвал критические замечания со стороны писа-
телей, разделявших представление славянофилов о том, что на-
цию репрезентирует не российское государство, а русский на-
род. Когда литографическое изображение памятника (уяло
82 Там же. С. 8; Отто Н., Куприян И. Биографические очерки лиц, изобра-
женных на памятнике тысячелетия России, воздвигнутом в г. Новгороде.
Новгород, 1862.
124
Царъ-освободителъ
опубликовано в официальном календаре — «Месяцеслове» на
1862 год, филолог Ф. И. Буслаев выступил с суровой критикой,
отражавшей славянофильский протест: «Это памятник тысяче-
летию не России вообще, а русской государственной жизни,
русской политики». На памятнике не изображен народ, заявлял
Буслаев. Чтобы сохранить верность духу эпохи, памятник дол-
жен соответствовать главным ее требованиям, а главным требо-
ванием эпохи было требование народности. Даже фигуры, вы-
бранные для барельефа, утверждал Буслаев, трудились только
во славу Российского государства. Сверху донизу памятник
противоречит русскому прошлому — так, Буслаев отказывался
понимать, почему аллегория на вершине должна представлять
православие. Широкое платье с перевязью, обнаженные по пле-
чи руки не имели ничего общего с православной традицией. Та-
кой памятник, утверждал Буслаев, может представлять нацио-
нальное прошлое разве что для образованных, но простой народ
не поймет значения этих фигур83.
В приложении к «Месяцеслову» на 1862 год была напеча-
тана статья, написанная профессором Киевского университе-
та историком II. В. Павловым, в которой давалась либераль-
ная интерпретация русской политической истории. Павлов
превозносит деяния российских монархов, свершенные во
имя государства, подданных и просвещения. Но он описывает
прогресс России не в терминах героического самопожертвова-
ния отечеству или взаимной привязанности, а как результат
эволюции национального «самопонимания». Павлов разрабо-
тал гегельянскую модель государства, основанную на идее за-
кона и гражданского равенства. Александр II, утверждает
Павлов, довел традицию реформ до высшей точки, сделав це-
лью деятельности государства все общественные группы, а не
отдельные сословия. В соответствии с положениями «Всеми-
лостивейшего Манифеста 19 февраля 1861 года, низшее сосло-
вие должно быть свободно, как свободны высший и средний
классы».
83 Буслаев. Мои досуги. С. 187-208. Буслаев подчеркивал, что религиоз-
ные «просветители» — такие, как св. Сергий Радонежский и Антоний и
Феодосий Печерские, — представлены как обычные исторические фигу-
ры, тогда как народ не узнает их без привычных нимбов, а Александра
Невского, Довмонта, князя Псковского, или Михаила, князя Тверского
люди не узнают без корон. Андрей Рублев и Симон Ушаков не были
включены в число художников; на памятнике нет изображения Ивана
Грозного, почитаемого в народных былинах.
125
Глава вторая
Литература и искусство процветали и при других монархах
в XVIII и начале XIX в., но лишь теперь, пишет Павлов, рус-
ская общественность займет свое место на восточном фланге
европейской культуры. Тогда Россия исполнит свое предназ-
начение «просветительницы невежественнных варваров»
Азии. Наиболее важно то, что «общественная деятельность» не
ограничивалась более литературой, но «обнаружилась в самой
жизни на практике». Ныне все общество вовлечено в решение
таких вопросов, как развитие городов, улучшение условий
жизни евреев и (что важнее всего с точки зрения Павлова) об-
разование. «Все благомыслящие стараются принять участие в
такой общественной деятельности и разве только одни живот-
но-эгоистические, окристализовавшиеся натуру могут не со-
чувствовать этому благородному движению»81 * * 84.
Павлов выдвинул демократическую концепцию нации как
политического организма, отказавшись от представлений о
личной связи между монархом и народом. Стремясь выска-
зать свои мысли, ученый как будто испытывал терпение пра-
вительства. Свою статью, уже прошедшую через цензуру, он
прочел в качестве лекции для студентов и политических акти-
вистов в аудитории Вольного университета в С.-Петербурге.
В конце лекции он добавил: «Россия стоит теперь над без-
дной, в которую мы и повергнемся, если не обратимся к по-
следнему средству спасения, к сближению с народом. Имею-
щий уши слышать, да слышит». Эти слова вызвали бурные
аплодисменты. Ворвалась полиция, профессор был арестован
и через четыре дня, 5 марта 1862 г., был отправлен, на четыре
года в ссылку в Костромскую губернию85.
* * *
Церемония освящения памятника стала волнующим
представлением царского сценария, подтверждающим при-
вязанность, которую царь испытывал ко всем сословиям им-
81 Павлов П. Тысячелетие России // Месяцеслов на 1862 год. Приложе-
ние. СПб., 1862. С. 3-70; Павлов П. В. Тысячелетие России // Русский ху-
дожественный листок. 1862. № 1. С. 3-4. Резюме было снабжено монта-
жом российской истории, изображающим различные существенные
события, располагающиеся вокруг фигуры Петра I.
85 Кимбалл А. Русское гражданское общество и политический кризис в
эпоху Великих реформ, 1859-1863 // Великие реформы в России,
1856-1874. М., 1992. С- 271; БЭ. Т. 44. Стб. 571; Venturi. Roots of Revolu-
tion. P. 229.
126
Царь-освободитель
перии. Торжественное событие состоялось 8 сентября
1862 г., в годовщину битвы на Дону, совпавшую с днем рож-
дения наследника, — тема освобождения России оказалась
связанной с празднествами императорской фамилии. После
службы в Софийском соборе император с духовенством
проследовали к памятнику. Перед рядами военных и зрите-
лями на трибунах митрополит Петербургский и Новгород-
ский Исидор окропил памятник святой водой. Присутству-
ющие встали на колени, и придворный протодьякон
Верещагин мощным голосом прочел молитвы, написанные
митрополитом Филаретом.
По просьбе Александра в молитве Филарета упоминают-
ся не только члены правящей династии, но «все избранные
сыновья России», «в течение веков верно подвизавшиеся за
ея единство, благо, славу, на поприщах благочестия, просве-
щения, управления и победоносной защиты отечества». За-
кончил он упоминанием духа возрождения и преобразова-
ния. «Да не увянет и не иссохнет древнее насаждение добра,
но да привиется к нему новое стеблие лучшего и да изыдет
новый цвет благолепия и плод совершенства». За молитвой
последоедд с$дют из 101 орудия, сопровождаемый криками
«ура!»86.
Глубоко тронутый, Александр писал своему брату Кон-
стантину: «Прием был самый радушный от всех сословий, са-
мая церемония освящения памятника была великолепна и
трогательна донельзя, в особенности последние три молитвы,
нарочно для сего случая составленные, по моему желанию,
Филаретом, были так ясно произнесены нашим Верещаги-
ным, что слова его были слышны на всей Кремлевской площа-
ди»87. В статье, напечатанной в «Северной почте», Валуев рас-
сказывал, что его охватило чувство умиления: «Молитва эта
дышит такой душевной теплотой, таким чистым сердечным
умилением, таким глубоким религиозно-нравственным чувст-
вом, что, читая ее, невольно забываешь все окружающее и воз-
носишься в иной мир, в мир неземной»88.
Сушков Н. В. Записки о жизни и времени святителя Филарета, митро-
полита Московского. М., 1868. Прилож. С. 88; Барсуков. Жизнь и труды
ц \Г1-^Погодина. Т. 19. С. 268, 275-276; Татищев. Император Александр
Переписка Александра II с великим князем Константином Николаеви-
чу // Дела и дни. 1920. Т. 3. С. 82.
дверная почта. 1862. 14 сентября. С. 801.
127
Глава вторая
Теплые чувства не иссякали до конца праздника. Вечером
императорская фамилия посетила обед для новгородского
дворянства, который Александр открыл тостом за благососто-
яние России. После этого он выехал к древним палатам князя
новгородского, «городищу» на берегу озера Ильмень, где,
предположительно, жил Рюрик. Там император был встречен
с обычной радостью. По словам «Северной почты», «народ
встретил возлюбленного монарха с неимоверной радостью и
с восторгом». Поскольку земля была сырой, несколько кресть-
ян расстелили свои кафтаны перед царским экипажем. Они
называли царя «ангелом небесным». «От криков „ура” дро-
жал, так сказать, воздух». «Радушие крестьян и их радость не-
притворны», — писал император великому князю Константи-
ну. «Усердие крестьян меня очень тронуло», — сказала
императрица графу М. В. Толстому89.
Однако на следующий день Александр предостерег офи-
циальную крестьянскую депутацию по поводу ширящихся
слухов о том, что отмена крепостного права не была настоя-
щим освобождением. «Понимаете ли меня?» — спросил он.
«Понимаем», — покорно ответили крестьяне. Валуев описал
эту сцену в газете: «Мы видели, с каким восторженным уми-
лением русский крестьянин крестился при виде своего Царя;
мы видели, как женщины бросались на колени и прикладыва-
лись устами к тому месту, по которому проходил Государь;
мы слышали от стариков следующие слова: „увидать бы толь-
ко нашего Государя Батюшку, а там хоть и умереть, все рав-
но!”»90.
На второй день новгородское дворянство давало бал. На-
строение было самое сердечное. В честь взаимной верности
царя и дворянства поднимались воодушевленные тосты.
Между танцами царь милостиво беседовал с новгородскими
дворянами. На следующий день, после посещения Юрьевско-
го монастыря, император с императрицей вернулись в Петер-
бург91.
89 Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина. Т. 19. С. 279; Татищев. Им-
ператор Александр II. Т. 1. С. 405; Переписка Александра II с великим
князем Константином Николаевичем // Дела и дни. 1920. Т. 3. С. 82.
90 Переписка Александра II с великим киязем Константином Николаеви-
чем // Дела и дни. 1920. Т. 3. С. 82; Северная почта. 1862. 16 сентября.
С. 805.
91 Северная почта. 1862. 16 сентября. С. 805; Валуев. 8-го сентября 1862
года. С. 12-13.
128
Царь-освободитель
Ответственные за организацию праздника сочли, что он
прошел чрезвычайно успешно. Валуев, беспокоившийся по
поводу настроений дворянства и нахмурившейся погоды, пи-
сал, что все прошло «благополучно» и «удачно». На страницах
«Северной почты» он сообщил о своих чувствах — чувствах,
подобающих лояльному, преданному властям чиновнику. По-
ка пароход удалялся под аккомпанемент колокольного звона
и духового оркестра, жители города стояли на пристани. «Вес
были погружены в умиление и теплую молитву за Отца-Госу-
даря и за Его Августейшее Семейство». Новгород, полагал Ва-
луев, долго будет помнить, как город посетил Александр,
«Монарх-Освободитель, Монарх-Благодетель, Монарх —
Друг Человечества»92.
Однако писатели, понимавшие нацию в более широком
смысле, остались не вполне довольны церемонией. Ф. И. Тют-
чев счел торжественное открытие памятника «прекрасным»,
но при этом замечал: «Мне, как и многим другим, не хватало
одного — а именно религиозного чувства прошлого, которое
единственное могло бы дать церемонии истинный смысл.
Тысячелетие не глядело на нас с вершины этого памятника,
впрочем, довольно удачного». В статье, озаглавленной
«Москва, 8 сентября», славянофил И. С. Аксаков писал, что
тысячелетие стало официальным праздником, на котором не
нашлось места народной массе. «Она не ведает наших архео-
логических вычислений. Она непричастна западной юбилей-
ной сентиментальности». Народ находится вне внешних пе-
риодов и перипетий «внешней Истории», хотя он и был
частью этой истории до петровских реформ, когда государст-
во и земство были едины. У народа была своя собственная
история — «непрерывное историческое преемство народного
духа». Аксаков приходит к выводу, что праздник породил на-
дежду, что государство представляет нечто большее, чем
внешнюю инстанцию, и что оно связано с традициями рус-
ского народа, но эти идеи не нашли выражения ни в самом
памятнике, ни в церемонии его освящения. Интересно, что
Александр записал на своем экземпляре статьи Аксакова:
«Много справедливого»93.
Валуев. 8-го сентября 1862 года. С. 12-13; Валуев П. А. Письма к
А. Г. Тройницкому // Русская старина. 1898. № 2. С. 212-213; Северная
почта. 1862.18 сентября. С. 808.
Lettres de Th. I. Tjutscheff a sa seconde epouse nee Baronne de Pfeffel //
Старина и новизна. 1916. Кн. XXL С. 197; Барсуков. Жизнь и труды
129
Глава вторая
Роль народа в торжественной церемонии также поставле-
на под вопрос в любопытном лубке, выпущенном в 1867 г.
(ил. 11). На картинке изображена западная часть памятника, на
которой Минин предлагает корону Михаилу. На переднем пла-
не стоит император, отдающий честь. Он высокого роста; за ним
стоят почти столь же высокие великие князья. Гвардейцы, сто-
ящие парадными рядами на заднем плане, несколько меньшего
размера. Духовные лица, идущие крестным ходом перед импе-
ратором, размером с карликов. Наконец, совсем крошечные
фигурки — это народ, толпа, собравшаяся слева от памятника,
из-за которого они едва видны. Таким образом, анонимный ху-
дожник представляет праздничную иерархию в форме визуаль-
ной иерархии, так что положение в пространстве и размер фи-
гур выражают распределение власти и значимости. От этого
лубка существенно отличается другой, дающий более традици-
онное изображение церемонии (он датирован 1866 годом). На
этом лубке Петр I обращен лицом к зрителю, и нам виден парад
вокруг памятника и люди, толпящиеся на улицах94.
Сценарий любви держал простых людей в отдалении, в по-
зиции дистанцированного обожания. Но в конце 1862 и в тече-
ние 1863 г. долгожданное примирение монарха и государства
с дворянством, по всей видимости, совершилось. Валуев вспо-
минал, что новгородская церемония состоялась в период спо-
койствия и взаимного доверия, каких было немного во время
царствования Александра II. Зимой император посетил Моск-
ву, где по-прежнему преобладали оппозиционные настроения.
Александр обратился к московским дворянам с тем же призы-
вом, что и к новгородцам, и ему, по-видимому, удалось завое-
вать их доверие. Череда празднеств завершилась балом, кото-
рый московское дворянство дало 6 декабря в честь именин
наследника. Валуев писал, что на этом бале, как и в Новгороде,
«благосклонная приветливость» Александра покорила всех.
(М. П. Погодина. Т. 19. С. 280-84. К замечаниям Аксакова близки замеча-
ния анонимного корреспондента «Московских ведомостей», который пи-
шет, что крестьяне ничего не поняли в церемонии, кроме того, сколь ог-
ромно число лет — тысяча, — в течение которых существует русское
государство (МВ. 1862. 12 сентября. С. 1597). Более подробное обсужде-
ние негативной реакции на торжество и о его социальном и символичес-
ком значении см.: Майорова О. Бессмертный Рюрик: Празднование тыся-
челетия России в 1862 г. // Новое литературное обозрение. 2000. № 43.
С. 137-165.
84 Лубок хранится в Нью-Йоркской публичной библиотеке: New York
Public Library. The Print and Photograph Division. MEWG, 143.
130
Царь-освободитель
11. Торжественное открытие Памятника тысячелетию России
в Новгороде 8 сентября 1862 г. Лубок.
Ныо-Йоркская публичная библиотека (New York Public Library).
Astor, Lenox, and Tilden Foundations. Lubok Print Collection.
Miriam and Ira D. Wallach Division of Art, Prints, and Photographs
Толстой также считал, что визит закончился полной победой
императора: «Все если не забыли своего болезненного положе-
ния, то, по крайней мере, были до того под обаянием чарующей
доброты Государя, что готовы отдать за него свою жизнь»'15.
Позиции императора еще более упрочились после польско-
го восстания. Нападение на спящих в казарме русских солдат
в январе 1863 г. вызвало взрыв чувств к отечеству и престолу.
Правительство быстро подавило бунтовщиков, однако жесто-
кость мятежа, начавшегося в период либеральных реформ
Татищев. Император Александр II. Т 1. С. 406-408; Толстой. Записки.
L. 59; Валуев. 8-го сентября 1862 года. С. 13.
131
Глава вторая
в Польше, и угроза англо-французской интервенции в под-
держку инсургентов воспламенили общественное мнение.
Царь был взбешен и полон решимости не повторить уступок
Парижского договора. «Я подписал Парижский договор, и это
был акт трусости», — воскликнул он. Когда его советники вы-
разили удивление, он ударил по столу. «Это был акт трусости,
и я, безусловно, не повторю его еще раз»96. Восстание закончи-
лось разрывом альянса с Францией и еще больше сблизило
Россию с Пруссией.
Польское восстание, продемонстрировав империи опасно-
сти либерализма и толерантности, навлекло карательные ме-
ры против польского движения и других националистичес-
ких движений, которые могли угрожать имперскому
единству. Эти меры вызвали сочувствие в русском обществе.
Именно в это время М. Н. Катков, ранее придерживавшийся
либеральных взглядов, стал активно выступать в поддержку
русификации на страницах газеты «Московские ведомости».
В 1863 г. правительство запретило публикацию книг на укра-
инском языке (за исключением произведений украинской
литературы), а также начало насильно вводить русский язык
в административных и образовательных учреждениях Поль-
ши97.
Фигура наследника, великого князя Николая Александро-
вича, стала другим центром антипольских настроений и им-
перского патриотизма во время его поездки по стране весной
1863 г. (см. гл. 3). В отношении народа к наследнику Алек-
сандр видел доказательство неизменности народного чувства
к самому себе и к династии. В письмах к Николаю Александ-
ровичу император выражал удовлетворение тем, что повсюду
его так радостно принимают. «Выражения и адресы и в осо-
бенности пожертвования денежные, тобою пересылаемые,
трогают меня до глубины души, ибо они доказывают на деле
истинный русский патриотизм, которым нельзя не гордиться
и который составляет нашу силу»98.
96 Шумигорский. Из записной книжки историка. С. 629.
97 О восстании и последовавших за ним репрессиях см.: Weeks Т. R. Nation
and State in Late Imperial Russia: Nationalism and Russification on the West-
ern Frontier, 1863-1914. De Kalb (Ill.), 1996. P. 94-103. О Каткове см.:
Твардовская В. А. Идеология пореформенного самодержавия. М., 1978.
С. 48 -61.
98 Письма к Николаю Александровичу от 3 июля, 15 июля и 28 июля
1863 г. (ГАРФ. Ф. 665. On. 1 Ед. хр. 13).
132
Царь-освободитель
Правительство получило дополнительную поддержку по-
сле преобразования судебной системы и местного самоуправ-
ления в 1864 г. Обе эти реформы вызвали к жизни учрежде-
ния, пользовавшиеся беспрецедентной самостоятельностью.
Судебная реформа принесла с собой элементы современной
юриспруденции — независимые суды, открытые состязатель-
ные процессы и профессиональную адвокатуру. Вопреки кон-
сервативной оппозиции в правительстве, реформаторам уда-
лось даже ввести в России суд присяжных. Благодаря
реформе местного самоуправления в российских уездах и гу-
берниях были учреждены земские собрания, в которые изби-
рались депутаты от всех сословий, занимавшиеся решением
местных «хозяйственных» вопросов. Во второй половине
XIX в. земства стали главными учреждениями в России, дея-
тельность которых была направлена на развитие начального
образования, медицины и агрономии в сельской местности".
Судебная реформа сохранила характерное для российской
монархии разделение на элиту и массы; реформа не дошла до
крестьян. Напротив, система местных, волостных судов, дей-
ствовавших под эгидой Министерства внутренних дел, осу-
ществляла правосудие в соответствии с обычным правом, ко-
торое якобы соблюдали крестьяне. Крестьяне, однако,
участвовали в земских учреждениях, хотя в них главенствова-
ло дворянство, а источники их доходов в большой степени за-
висели от самих крестьян. Несмотря на эти ограничения, но-
вые учреждения были большим шагом вперед, в сторону
защиты гражданских прав и развития общественной жизни
в России. Реформаторы утверждали, что законы и законная
ответственность создают прочную основу монархии и что зем-
ства дадут дворянству давно желанную возможность участия
в местном управлении. На короткое время их надежды оказа-
лись исполненными. Возрождение дворянского конститу-
ционного движения в 1865 и 1866 гг. оказалось слабым и не-
долговечным. Многие дворянские собрания выдвинули
предложения по «увенчанию здания» земских учреждений на-
О судебной реформе см.: Baberowski J. Aristocratie und Jiistiz: Zum Ver-
haltnis von Rechtsstaatlichkeit und Riickstandigkeit im ausgehenden Zaren-
reich, 1864-1914. Frankfurt a. M., 1996, S. 39—121; Wortman. The Develop-
ment of a Russian Legal Consciousness. P. 235-267. О земской реформе см.:
Starr S. F. Decentralization and Self-Government in Russia. Princeton (N. J.),
1972; The Zemstvo in Russia: An Experiment in Local Government. Cam-
bridge (Mass.), 1982.
133
Глава вторая
циональным земским собранием. В наиболее детальном пла-
не — адресе, принятом московским дворянским собранием
11 января 1865 г., предлагался созыв сразу двух собраний —
одного от земства, другого от дворянства — «для обсуждения
^нужд, общих всему государству»100.
Александр, уверенный теперь в своей позиции, не дал дви-
жения адресу московского собрания. В рескрипте от 29 янва-
ря 1865 г. он единственный раз выступил с открытым ответом
на требования участия в политической жизни. По его словам,
проведенные реформы «достаточно свидетельствуют о моей
постоянной заботливости улучшать и совершенствовать, по
мере возможности и в предопределенном мною порядке, раз-
ные отрасли государственного устройства». Он настаивал, что
право реформенной инициативы «принадлежит исключи-
тельно мне и неразрывно сопряжено с самодержавною влас-
тью, Богом мне вверенною». Подданным «не предоставлено
предупреждать мои непрерывные о благе России попечения
<...> Ни одно сословие не имеет права говорить именем дру-
гих сословий. Никто не призван принимать на себя передо
мною ходатайство об общих пользах и нуждах государства».
Император выразил уверенность, что не будет «встречать
впредь таких затруднений со стороны русского дворянства,
вековые заслуги которого пред престолом и отечеством мне
всегда памятны и к которому мое доверие всегда было и ныне
пребывает непоколебимым»101.
В письме к наследнику Николаю Александровичу, путе-
шествовавшему тогда по Европе, царь говорит о тесной связи
между системой абсолютной монархии и сохранением импе-
рии. Конституционные требования, писал Александр, «вре-
дят всем начинаниям Правительства, клонящимся к посте-
пенному развитию благоденствия и могущества нашей
Матушки-России. Конституционные формы наподобие Запа-
да были бы для нас величайшим несчастием и имели бы пер-
вым последствием не единство Государства, а распадение
Империи на куски»'02.
Emmons. The Russian Landed Gentry. P. 408-409; Корнилов. Обществен-
ное движение при Александре II. М., 1909. С. 171-172.
101 Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 525-526.
102 Письмо от 30 января 1865 г. (ГАРФ. Ф. 665. On. 1. Ед. хр. 13). То же
мнение Александр высказывал в разговоре с П. Д. Голохвастовым в сен-
тябре 1865 г. {Татищев. Император Александр II. Т. 1. С. 534).
Глава третья
Утрата уверенности
В этой ранней могиле были похоронены лучшие
мои мечты и надежды, связанные с благоденстви
ем и славою отечества. Россия рисковала иметь
образованного государя с возвышенными стрем-
лениями, способного понять ее потребности и
привлечь к себе сердца благороднейших ее сынов.
Провидение решило иначе. Может быть, нужно
было, чтобы русский народ привыкал надеяться
только на себя.
15. П. Чичерин, Воспоминания'
Самый могущественный из всех государей Рос
сии самый любимый и популярный из Царей не
верит более в свою силу, ни в пользу совершенных
им реформ, а полагает, что имеет спасение от ок-
ружающих будто бы его со всех сторон заговоров
и оппозиции в шпионской системе III-го отделе-
ния и на этой системе основывает программу ад-
министрации.
Князь Д. Л, Обо^исций, Дневник, 2 декабря
1870 Д
РОСПИТАНИЕ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ
НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА
В начале 1865 г. Александр, судя по всему, переживал худ-
шее время за всю эпоху реформ. Казалось бы, мистическая
Драматизация мощи и популярности царствующего дома
торжествовала полную победу; доктрина официальной на-
родности приняла более гуманный и либеральный оборот.
Однако два события, случившиеся в 1865 и 1866 гг., рассея-
ли эйфорию. Смерть Николая Александровича в апреле
2 Чичерин Б. П. Воспоминания: Московский университет. М., 1929. С. 162.
Оболенский. Дневник (BAR. Folder 3. Р. 114).
135
Глава третья
1865 г. в возрасте 21 года лишила Александра II символа
единства и обновления. Год спустя, в апреле 1866 г., покуше-
ние на его собственную жизнь показало, что, несмотря на ре-
формы, в образованном обществе оставались элементы,
враждебно настроенные по отношению к монархии. В конце
1860-х — начале 1870-х Александр отвернулся от своего сце-
нария; он начал искать личного удовлетворения, оставив у
всех ощущение нарушения — и нарушения долга вождя на-
ции, и нарушения им моральных обязательств российского
монарха.
Великий князь Николай Александрович воплощал надеж-
ду императора на взаимопонимание с образованным общест-
вом. Учитель Николая Александровича М. М. Стасюлевич,
занимавшийся с ним историей, назвал великого князя «жи-
вым образом» всего, что долгое время было предметом его,
Стасюлевича, мечтаний3. Воспитатели наследника по-преж-
нему лелеяли идеал образованного монарха, подготовленно-
го к принятию ноши власти во имя блага народа. Дух эпохи
реформ, исключительный ум и любознательность Николая
Александровича давали, казалось, основания для надежды,
что этот идеал будет воплощен в форме, отвечающей запро-
сам XIX столетия, — в форме национального возрождения
под предводительством талантливого монарха, опирающего-
ся на мощные интеллектуальные ресурсы российских уни-
верситетов.
Выбор незаурядных наставников для Николая Александро-
вича и составление исключительной по своей широте програм-
мы его занятий были сделаны не по инициативе его родителей,
а в ответ на критику воспитания наследника, прозвучавшую по-
сле 1855 г. До 1855 г. ни его отец, великий князь — будущий
Александр II, ни мать, великая княгиня Мария Александровна,
не были серьезно озабочены образованием Николая Александ-
ровича. Заботу о воспитании Николая Александровича взял на
себя Николай I, который хотел, чтобы его внук стал, подобно
ему самому, образцом офицера. Николай Александрович при-
обретал военные качества, служившие воплощением европей-
ской монархии в первой половине XIX в. Когда ему исполни-
лось семь лет, Николай I выбрал ему в наставники не философа
3 М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке. СПб., 1911. Т. 1.
С. 423.
136
Утрата уверенности
и не поэта, а одного из своих адъютантов. Состоять при наслед-
нике он повелел генералу Н. В. Зиновьеву, директору элитного
Пажеского корпуса, отличившемуся при осаде и штурме Варны
в 1829 г. Зиновьев был жестким и религиозным человеком
строгих правил. Его помощник, генерал Г. Ф. Гогель, который
ежедневно виделся с Николаем Александровичем и его братом
Александром Александровичем, был рекомендован великим
князем Михаилом Павловичем. И Зиновьев, и Гогель выше
всех других предметов, преподававшихся великим князьям,
ставили военную муштру и заставляли их подолгу стоять по
стойке смирно4.
После смерти Николая I Александр мало что изменил
в установленных порядках. Императрица, номинально взяв-
шая на себя ответственность за образование наследника, не
пользовалась почти никаким влиянием. В письмах она
с большой гордостью рассказывает о развитии и достижени-
ях своих детей и упоминает читанные ею книги по педагоги-
ке, отзываясь с одобрением об «Эмиле» Руссо и трактате
Дюпанлу «О воспитании». Но она не чувствовала себя спо-
собной противостоять власти офицеров, которым было вве-
рено воспитание великих князей. Например, не одобряя
введенных Зиновьевым танцевальных часов, она, по ее
словам, смирилась, потому что у генерала было горячее же-
лание дать им военную осанку и научить их кланяться —
чтобы они обрели изящество и обаяние своего отца5. Кроме
того, императрица тоже любила парады. Она была в востор-
ге от бравой внешности своих сыновей, одетых в военные
мундиры, в особенности от Николая Александровича — ее
любимца. Она с восхищением писала о том, какие у него ши-
рокие плечи и как он на нее похож6.
4 Татищев С. С. Император Александр III: его жизнь и царствование. Ч. 1:
1845-1865 (РГИА. Ф. 878. On. 1. Ед. хр. 4. С. 18-23).
’ Hesse Statsarchiv, D23, 32/4 (письма от 30 октября и 15 декабря 1850 г.);
023 32/5 (письма от 15 июля 1852 г., 25 августа 1853 г. и 17 ноября
' Hesse Statsarchiv, D23, 32/34 (письма от 18 марта 1845 г., 23 сентября
1849 г., 16 марта и 15 декабря 1850 г., 3 января и 15 июля 1851 г., 8 янва-
ря и 8 октября 1859 г.). Граф Рейзетский рассказывает, что в 1853 г. Ма-
рия Александровна с нежностью смотрела из окна на то, как Николай
Александрович выполнял обязанности гвардейца в шинели под пролив-
ным дождем (см.: Grumeaid С. de. Le tsar Alexandre II et son temps. Paris,
1963. P. 197).
137
Глава третья
Воспитание Николая Александровича стало предметом се-
рьезного обсуждения только тогда, когда под воздействием
мнения образованных людей император с императрицей ста-
ли уделять этому больше внимания. После Парижского дого-
вора видные государственные и общественные деятели — та-
кие, как министр иностранны^ дел А. М. Горчаков, дипломат
и придворный В. П. Титов, историки М. П. Погодин и
К. Д. Кавелин, — начали выказывать сожаление по поводу об-
разования наследника и выбора воспитателей Они указывали
на несоответствие между узким военным воспитанием маль-
чика и образом национального лидера, движителя социально-
го и экономического прогресса, представленного в сценарии
Александра. Они призывали Марию Александровну обеспе-
чить наследнику прогрессивное европейское образование.
Записки о воспитании наследника расходились в частнос-
тях, но сходились в нескольких главных пунктах. В них подчер-
кивалось, что во дворце наследник изолирован от образованно-
го общества и русского народа. Поэтому его следует отправить
учиться в университет, как это делают европейские принцы, та-
кие, как кронпринц Фридрих Прусский и принц Уэльский.
В первой записке о воспитании Николая Александровича,
представленной императрице, Горчаков настаивал на универ-
ситетском образовании и подчеркивал, что наследник должен
усвоить тот принцип, что Россия, «несмотря на свою обшир-
ность и на свои свойственные особенности, не представляет ис-
ключения, но заключает в себе все, что есть хорошего или дур-
ного в остальном мире». «Она подвержена тем же основным
законам», продолжает Горчаков, «потому что под разными ви-
дами и в различных степенях человек и его потребности везде
одни и те же». Горчаков дал ясную формулу национальной
идентичности России: «Будучи державою христианскою и ев-
ропейскою, Россия составляет часть Европы»6 7.
Авторы записок соглашались, что поездки по стране могут
вывести наследника из изоляции. Кавелин и Погодин подчерки-
вали важность выездов из Петербурга для встреч с людьми, что-
бы, по словам Кавелина, столкнуться «лицом к лицу с жизнью»
и научиться «понимать нужду и страдания»8. Погодин хотел,
7 Оригинал по-французски. По-русски текст воспроизведен в кн.: Тати-
щев. Император Александр III. С. 83 88.
6 Корсаков Д. А. Константин Кавелин: Материалы для биографии из се-
мейной переписки и воспоминаний // Вестник Европы. 1886, Август.
С. 548, 554.
138
Утрата уверенности
чтобы «Великие Князья жили одной с ним [народом] жизнию,
горевали, радовались, веселились, чувствовали по временам
одинакой голод и жажду, благодарили и молились вместе»9.
В декабре 1856 г. императрица назначила руководить вос-
питанием наследника В. П. Титова, протеже Горчакова. Ти-
тов — дипломат-посланник, участвовавший в 1840-х годах в
погодинском «Московском вестнике», имел все социальные и
интелллектуальные права на эту должность. Но он ввел в план
занятий только ограниченные изменения и не смог перебо-
роть влияния «генералов». Его проекты совершенно новых
образовательных программ пугали придворных консервато-
ров, в особенности вдовствующую императрицу Александру
Федоровну10 *. Кавелин, который начал преподавать наследни-
ку юриспруденцию, был снят с должности после того, как
опубликовал в «Современнике» записку об освобождении
крепостных крестьян с предоставлением им возможности вы-
купа своей земли".
В 1858 г., не смещая Титова, императрица назначила одним
из великокняжеских учителей доверенное лицо Анны Федо-
ровны — Августа Теодора Гримма. Гримм был наставником
великих князей Константина, Михаила и Николая Николае-
вичей, а также великой княжны Александры Николаевны. Он
верил в цивилизующую миссию немцев. Он не только не умел
говорить по-русски — его книги были полны нескрываемого
презрения к России и к русским'2. Гримм уменьшил количест-
во часов, отведенных для русского языка и литературы. Он
утверждал, что русская история не содержит в себе принципа
органического развития и потому не может быть подходящим
предметом для изучения13.
" Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1901. Т. 15. С. 86.
Титов предлагал учредить специальную элитную школу, где наследник
мог бы учиться вместе со своими сверстниками-аристократами (см. фонд
Гершельмана-Шварца, BAR, ч. 4).
Татищев. Император Александр III. С. 154-159. Ф. А. Оом в своих
«Воспоминаниях» (Русский архив. 1896. № 2. С. 248) утверждает, что Ка-
велина отправили в отставку, потому что он учил, что никто не может
быть наказан без решения суда; поскольку в высших кругах эту точку
зрения считали посягательством на императорские прерогативы, нача-
лось давление, приведшее к отставке Кавелина. Я не нашел никаких сви-
детельств неудовольствия содержанием его занятий с наследником,
и р°тчей<г. При дворе двух императоров. Т. 2. С. 180-181.
Глинский Б. Наставник царских детей // Исторический вестник. 1896.
* 63. Январь. 261-263; Шварца, BAR, ч. 4. Л. 75-77; Оом. Воспомина-
ния // Русский архив. 1896. № 2. С. 251.
139
Глава третья
Гриммовская педагогика вызвала скандал, который быстро
вышел за придворные рамки и превратил вопрос о воспитании
наследника в полемику о судьбах России. А. И. Герцен, жест-
ко критиковавший правительство в своем лондонском жур-
нале «Колокол», доказывал, что судьба реформы зависит от
образованности наследника. В ноябре 1858 г. Герцен опубли-
ковал открытое письмо к императрице, в котором пенял ей на
пренебрежение обязанностями по воспитанию будущего пра-
вителя России. «У нас нет настоящего, — начинает Герцен, —
и поэтому не удивительно, что нас больше всего занимает бу-
дущее нашей родины». Мария Александровна не оправдала
надежд тех, кто мечтал увидеть наследника «на лавках Мос-
ковского университета». Она сдалась под давлением «черного
кабинета» — врагов прогресса в России, противящихся откры-
тым судам, гласности и освобождению крестьян. Вместо этого
великий князь получает военное воспитание. «Военный мун-
дир, как ряса монаха, — отрезывает человека от прочих лю-
дей», утверждает Герцен. «Звание русского царя не есть воен-
ный чин». И тем не менее великие князья играют в войну —
«особенность прусских принцев и других мелко-немецких
князьков». А ведь принц Уэльский, пишет Герцен, «сидит за
микроскопом и занимается зоологией». Наследника заставля-
ют изучать до мелочей форму каждого полка, «тайны метанья
ружьем, командования повзводно и побатальонно», между тем
как он не знает «ни гражданского делопроизводства, ни преде-
лов разных властей, ни хозяйственного состояния разных
стран России». «Научите Вашего сына носить фрак, перечис-
лите его в гражданскую службу», настаивал Герцен14.
Письмо Герцена достигло своей цели. Через месяц оно уже
циркулировало при дворе. Гриммовская педагогика объеди-
нила всех, кого заботило воспитание великих князей — при-
дворных, генералов, профессуру, либеральную интеллиген-
цию, под эгидой требования изменить образовательную
программу наследника. Чрезвычайно обеспокоившись, Мария
Александровна показала письмо своей камер-фрейлине Анне
Тютчевой. «Герцен — мерзавец, — записала в своем дневнике
Тютчева, — но, увы, в этом вопросе, как и во многих других, он
прав»15. В результате скандала руководить воспитаццрм Нико-
11 [Герцен А. И.] Письмо к императрице Марии Александровне // Коло-
кол. 1858. 1 ноября. № 27. С. 217- 219.
15 Тютчева. При дворе двух императоров. Т. 2. С. 181-1§2.
140
Утрата уверенности
лая Александровича был назначен уважаемый всеми граф
Сергей Григорьевич Строганов. С 1835 по 1847 г. Строганов
был попечителем Московского учебного округа; он покрови-
тельствовал Московскому университету и стремился сделать
его центром образования. Ревностный поклонник истории и,
археологии, он был председателем Московского общества ис-
тории и древностей российских и руководил изданием «Древ-
ности Российского государства», где публиковались истори-
ческие документы. Строганов был автором исследования о
соборе св. Димитрия во Владимире16.
На свою новую должность Строганов заступил немедленно
после празднования совершеннолетия наследника в сентябре
1859 г. Он считал, что Николай Александрович должен ходить
на университетские лекции, но политическая напряженность,
связанная с освобождением крестьян, помешала исполнению
его планов. Наследник посещал лекции в Казанском универси-
тете во время путешествия по губерниям Центральной России
летом 1861 г. Он сидел на скамье позади других студентов и
слушал лекции по психологии, физике, уголовному праву, ма-
тематике и эстетике. Однако в 1862 г. студенческие беспоряд-
ки и петербургские пожары не только не позволили Николаю
Александровичу посещать лекции в Петербургском универси-
тете, но и воспрепятствовали реализации подобных планов в
будущем. В российских университетах концентрировались си-
лы, резко оппозиционные самодержавию, и страх перед кон-
фликтом, лежавший в основе российского политического по-
рядка, удерживал и Николая Александровича, и последующих
наследников престола в стороне от русского общества'7.
Вместо этого выдающиеся университетские ученые прихо-
дили заниматься с наследником во дворце. Строганов ввел от-
дельное обучение для Николая Александровича и его младше-
го брата Александра, предложил для Николая Александровича
взыскательную учебную программу на три с половиной года18.
Из Московского университета преподавать русскую литерату-
“БЭ.Т. 62. Стб. 804.
Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина. Т. 18. С. 201-205; Чичерин.
Воспоминания: Московский университет. С. 87; Татищев. Император
Александр III. С. 317- 318. О студенческом движении в России в этот пе-
риод см.: Gleason A. Young Russia: The Genesis of Russian Radicalism in the
1860s. N. Y, 1980. P. 114-172.
В течение первого года, помимо богословия, наследник должен был
изучать историю философии, всемирную и российскую историю, россий-
141
Глава третья
ру был приглашен Ф. И. .Буслаев, русскую историю —
С. М. Срловьев, государственное право и политическую фило-
софию — Б. П. Чичерин, юриспруденцию — К. П. Победонос-
цев, И. К. Бабст — статистику. В. Д. Кудрявцев из Московской
духовной академии читал историю философии. Экономист
А. И. Чивилев из Департамента уделов и ректор Киевского
университета Н. X. Бунге преподавали, соответственно, поли-
тическую экономию и историю финансов. Профессор Петер-
бургского университета М. М. Стасюлевич был назначен пре-
подавателем наследника по мировой истории19. В результате
возросла близость между учителями и воспитанником. Они
помогли ему составить представление о его будущих обязанно-
стях — представление, которого он не смог получить от своих
родителей и наставников-генералов; те же учителя смогли за-
полнить эмоциональную лакуну, оставленную императором и
императрицей.
Под руководством Строганова воспитатели Николая Алек-
сандровича принесли в учебный кабинет чувство интеллекту-
альной заинтересованности и дух исследования. Впервые в
великокняжеском воспитании знание и учение стали самосто-
ятельными ценностями, не подчиненными воспитанию чувств
и морали, как это было в случае с Александром II. Свою пози-
цию Строганов обосновал в письме к Буслаеву от октября
1859 г.: «Мне кажется, что главное внимание ваше должно
быть обращено на приучение воспитанника к самодеятельно-
сти, знакомя его с бытом и умственным развитием России в
истории ее литературы». Буслаев устраивал обсуждения лите-
ратурных текстов. Он познакомил Николая Александровича с
извлечениями из религиозных и литературных произведений
древнерусской литературы, представленными в его «Хресто-
матии», которая была стандартным школьным учебником в
царской России. Буслаев давал объяснения по поводу различ-
ных византийских источников русской религиозности, он по-
знакомил своего воспитанника с традицией православных па-
териков и героическими деяниями византийского прошлого.
Последователь немецкого филолога Якоба Гримма, Буслаев
говорил о единой русской литературной традиции, включав-
скую географию и энциклопедию права. Он должен был слушать не боль-
ше трех лекций в день и посвящать остальное время подготовке к пред-
метам, чтению и фехтованию.
'".Татищев- Император Александр III. С. 221, 28Г-283.
142
Утрата уверенности
шей не только былины и лирику, но и такие эпические произ-
ведения, как «Слово о полку Игореве» и «Задонщина»20.
Занятия с Буслаевым научили Николая Александровича
искать национальный характер России в творческих силах
всех слоев русского народа, а не только в монархии. Буслаев
подчеркивал, что «необходимость в правильном обучении рус-
ского народа по всем его сословиям и классам — вот главный
и существенный результат, извлекаемый нами из истории
русской литературы»208. Буслаев вел свои занятия скорее в
форме дискуссий, а не лекций, поощряя воспитанника самому
разобраться в национальной литературной традиции. Нико-
лай Александрович попросил дополнительных занятий с Бус-
лаевым, а такие книги, как сборник Кирши Данилова, читал
самостоятельно. Он брал для чтения рукописные жития свя-
тых, исследования по истории русской церкви и Уложение
Алексея Михайловича. Николай Александрович был первым
наследником российского престола, интересовавшимся допет-
ровской литературной традицией и русским фольклором21.
С. М. Соловьев учил наследника, что цель Российского го-
сударства не ограничивается увеличением территории и наци-
ональной обороной. В конспектах Николая Александровича
записаны принципы, выдвинутые Соловьевым в начальных
главах «Истории России с древнейших времен». Наследник
узнал, что «Русская История — история европейского христи-
анского государства. Россию нельзя рассматривать как колос-
са, составившегося из завоеваний. Это новое христианское
государство». Соловьевская модель предполагала не абсолют-
ную монархию, а западное гражданское общество и юридиче-
ские институты. Отличия России от «образованного Запада»
происходили из ее восточного расположения и недостаточной
населенности. «Весь застой, вся бедность внутренней жизни,
весь недостаток в материальных средствах, в промышленнос-
ти, все это было следствием малого населения на такой об-
ширной территории», — записывал Николай Александрович.
20 Буслаев Ф. И. Мои воспоминания. М., 1897. С. 330, 334, 337, 339-341.
Лекции Буслаева были опубликованы в начале XX столетия: Буслаев Ф.
Русская Хрестоматия. М., 1904; Буслаев Ф. И. История русской литера
туры: Лекции, читанные Его Императорскому Высочеству Наследнику
Цесаревичу Николаю Александровичу, 1859-1860 г. М., 1904. С. 3.
’ Буслаев. История русской литературы: Лекции, читанные... Цесареви-
чу Николаю Александровичу. С. 3.
1 Буслаев. Мои воспоминания. С. 330, 349.
143
-Глава третья
Развитие России, как и Запада, происходило благодаря пере-
ходу от родовой социальной организации к ее высшим ступе-
ням, воплощенным в государстве22.
М. М. Стасюлевич рассказывал о европейской истории с точ-
ки зрения развития свободы и индивидуализма, а не как о це-
почке праведных и неправедных царей. Он просил Николая
Александровича не верить тому, что Французская революция
была результатом дурных наклонностей, а понять, что она про-
изошла в результате стремления к свободе, произведенного ор-
ганическим разбитием общества. Он приводил маколеевское
сравнение свободы с доброй феей, впервые появившейся в от-
вратительном облике восстаний. Для того чтобы предотвратить
революцию, учил Стасюлевич, необходимо изучать реальные
жизненные условия, «и потому образованность, а не военная си-
ла спасает правительства от потрясений»23.
В 1862 и 1863 гг. Николай Александрович серьезно взялся
за изучение политической экономии. В числе его воспитате-
лей — три выдающихся экономиста, Н. X. Бунге, И. К. Бабст и
А. И Чивилев. Они видели в Европе модель экономического
развития, которое может повысить богатство народа При
всем различии их взглядов все они отрицали принятую в ни-
колаевское время точку зрения, что индустриальный рост ве-
дет к обнищанию населения и социальной нестабильности.
Конспекты наследника по политической экономии (сделан-
ные, вероятно, на лекциях Бунге) содержат изложение класси-
ческого либерального аргумента в пользу производственных
преимуществ технологии: в долгосрочной перспективе благо-
даря машинам повышается заработная плата и занятость, по-
этому противодействие технологическим изменениям может
привести к состоянию дикости и послужить помехой совер-
шенствованию человечества. Развитие английской и ирланд-
ской хлопчатобумажной промышленности с 1745 по 1807 г.
служило примером того, как использование машин ведет к
росту занятости и производства24.
Лекции Б. П. Чичерина по истории европейской политиче-
ской философии познакомили наследника с основными кон-
цепциями европейского идеализма в учении Канта и Гегеля.
22 Записи лекций по истории (ГАРФ. Ф. 665. On. 1. Ед. хр. 1. Л. 50, 61).
23 Лемке М. К. М. М. Стасюлевич и его современники в их переп ске. Т. 1.
С. 423, 410; Оом. Воспоминания // Русский архив. 1896. № 2. С. 253.
24 Записи лекций по политической экономии, 1862 (ГАРФ. Ф. 665. On. 1.
Ед. хр. 5).
144
Утпратпа уверенности
Чичерин читал, в основном, тот же курс, что и в университете.
Строганов посетил все лекции; дважды или трижды на лек-
циях присутствовала императрица. На экзамене Николай
Александрович продемонстрировал знание кантовского кате-
горического императива и многих непростых понятий гегель-
янской философии. Чичерин вспоминал, что он излагал их
«так отчетливо, последовательно и даже изящно, что ничего
лучшего нельзя было желать». К сожалению, придворные и
военные обязанности оставляли мало времени для чтения ре-
альных текстов, и Николай Александрович успел прочесть
только Макиавелли, который произвел на него сильное впе-
чатление. Чичерину не было предоставлено времени для за-
ключительных лекций, но он оставил наследнику свои лекци-
онные записи. Он надеялся, что настанет время, когда у
Николая Александровича появится больше времени и он смо-
жет завершить курс25. Николай Александрович писал матери о
своей страсти к изучению философии26.
Благодаря этим занятиям наследник приобщился к запад-
ному идеалу, который, как надеялись его воспитатели, будет
воплощать русский монарх. Его переписка показывает, что он
относился к преобразованиям с безоговорочной симпатией и
что он сыграл свою роль в отмене телесных наказаний в 1863 г.
Дипломат Н. А. Орлов привлек Николая Александровича к
поддержке этой реформы еще в 1861 г. и заявил, что она про-
водилась по инициативе наследника. В 1863 г. он написал Ни-
колаю Александровичу: «В Вашей еще весьма юной голове ро-
дилась мысль о реформе чуть ли не самой важной для наших
нравов и для нравственности народа»27.
а Чичерин. Воспоминания: Московский университет. С. 87-88;
Hamburg G. М. Boris Chicherin and Early Russian Liberalism, 1828-1866.
Stanford (Calif.), 1992. P. 266-269; Оом. Воспоминания //Русский архив.
1896. № 3. С. 35-37.
26 Николай Александрович писал матери 27 сентября 1861 г. (письмо
ошибочно датировано 27-м августа); «Аристотель, один Аристотель уже
доставляет мне огромное удовольствие. Платон окончен, Сократ и подав-
но, но они не умерли для меня. Их имена повторяются на каждом шагу.
Все мои серьезные лекции имеют связь между собою, имеют философ-
ский характер». Он уходил в свою учебу, он жил в своем особом мире, ко-
торый был «выше, чище мира настоящего, действительного» (Письма
сына Николая Императрице Марии Федоровне // ГАРФ. Ф. 665. On. 1.
Ед. хр. 33. Л. 16).
Письма Н. А. Орлова в. к. Николаю Александровичу (ГАРФ. Ф. 665. On. 1.
Ед. хр. 27; письмо от 4 марта 1863 г.). О роли Орлова в отмене телесных на-
казаний см.: Джанигиев Г. Эпоха великих реформ. М., 1896. С. 173-176.
145
Глава третья
СЫН КАК СИМВОЛ
Когда Александр II взошел на престол, он скорее чувство-
вал себя преданным сыном, чем отцом, чья роль по-прежне-
му идентифицировалась для него с Николаем I. Его отноше-
ния с сыновьями, в том числе с Николаем Александровичем,
были отчужденными. С другой стороны, он продолжал пре-
подносить свою семью как воплощение монархии, а Николая
Александровича — как надежду династии, который продол-
жит начатые им преобразования. Александр часто напоми-
нал Николаю Александровичу о предсмертном напутствии
Николая I: «Служить России»28. Лубки, опубликованные в
первые годы царствования Александра II, воспроизводили
мотивы лубков, опубликованных после воцарения Николая.
Наследник едет на коне за своим отцом вместе с другими ве-
ликими князьями (ил. 12). Наследник стоит вместе с импе-
ратором в полных регалиях и императрицей после корона-
ции (ил. 13)29.
Церемония совершеннолетия Николая Александровича
8 сентября 1859 г. была поводом к прославлению приближаю-
щегося национального возрождения России. В статье из «Рус-
ского инвалида» указывалось, что день рождения Николая,
8 сентября, совпал с годовщиной Куликовской битвы 1380 г. и
с праздником Рождества Пресвятой Богородицы, который,
как говорилось в статье, знаменовал начало спасения челове-
чества. Куликовская битва была представлена не в качестве
символа военной силы, как в прошлом, а в качестве символа
освобождения — дня, «когда Россия, свергнув с себя послед-
ние остатки заблуждения, готова по призыву и указанию обо-
жаемого Государя двинуться по пути гражданственности».
Гражданственность предполагала появление гражданского
общества, образованных индивидуумов, равных перед зако-
28 Так, в день пятнадцатилетия Николая Александровича (в 1858 г.)
Александр написал, что молил Бога сохранить наследника во имя «сча-
стья России». «Но помни: чтобы этого достигнуть надобно тебе всеми
средствами сделаться того достойным и для этого воспользоваться вре-
менем, которое еще остается, и учиться и заниматься не по одному при-
нуждению, а с охотою и с постоянным прилежанием. Не забывай слов
<Гр>ан-Папа: Служить России!» (Письма Александра II Николаю
Александровичу // ГАРФ. Ф. 665. On. 1. Ед. хр. 13; письмо от 8 сентяб-
ря 1858 г.).
29 См. коллекцию лубков: ГАРФ. Ф. 678. On. 1. Ед. хр. 1027.
146
Утрата уверенности
(Ti> IhllliewiUM I'.tiiwmi Г«|цд*ш11мпп’лт<||'|. utKi.in.U’i. IT Глмаи.гмцъ lit iiwi’iiii nil u
fjiillsHiii-nwikii I’.iKii'irciuidhi'ii.viiiKi I iwh'.ii'u TFlliкмui	tiMimi.nilv lln mwiiualnii u
iir.i I'.i.illMll Ku;i3i.;i Kmimnriiiii. IliiHi.l.ir.Hi'iK’ lliiiinii.ni IIiiimuum'ii. ii Минин Hiikihiiiu
12. Александр II и великие князья после воцарения. Лубок, 1855.
Российская национальная библиотека (С.-Петербург). Отдел эстампов
ном, принимающих участие в жизни народа. Следовало «на-
чать борьбу с невежеством и прямым его наследием — нетер-
пимостью и фанатизмом»30.
Приготовления Николая Александровича к церемонии
подчеркивали наличие уз любви, связывающих народ и царя
В приветствии, обращенном к наследнику его учителем сло-
весности В. И. Классовским, специально указывалось, что ис-
точник царской силы — «крепкая связь любви и веры, соеди-
няющая всю Россию и весь добрый народ Русский с Государем
и с Царским Домом. Вы испытали столько раз и столько раз
еще испытаете, когда бы Вы ни появлялись в народе — каким
хором любви и сочувствия Вас встречают». Тем не менее
Классовский призывал не считать эту привязанность чем-то
Русский инвалид. 1859. 8 сентября. С. 790-791.
147
Глава третья
13. Александр II, императрица Мария Александровна
и великий князь Николай Александрович. Лубок, 1857. ГАРФ
148
Утрата уверенности
изначально данным. «В этом выражается стремление целогр
народа к единству, которое он находит в Царском Доме — лю-
бовь, вера в будущее и та безграничная преданность, которая
творила и творит чудеса в нашей истории»31.
Церемония совершеннолетия проходила так же, как и це-
ремония совершеннолетия Александра в 1834 г. — она была
утверждением солидарности сына с отцом и императорской
семьи в целом с придворными сановниками, военными и бю-
рократией. За принятием гражданской присяги в большой
церкви Зимнего дворца последовала военная церемония в
Георгиевском зале, где стояли ряды гвардейцев в великолеп-
ных мундирах. Присутствовали Зиновьев, Гогель и компань-
он наследника полковник Отто Рихтер. Воспитатели наслед-
ника приглашены не были32. И на этот раз эмоциональная
кульминация настала, когда сын обнял родителей. Николай
Александрович бросился в отцовские объятия, поклонился
матери и поцеловал ей руку. «Ея Величество с живостью об-
няла своего возлюбленного сына, который вчера еще был от-
роком, а сегодня совершил первый долг мужа на открытом
царственном поприще со всеми его величием и ответствен-
ностью», сообщал «Русский инвалид». В этот день он был
назначен флигель-адъютантом в Свиту своего отца33. Нико-
лай Александрович произвел особенно благоприятное впе-
чатление на дипломатическом приеме. Послы были пораже-
ны его выдержкой и обаянием, но больше всего его
познаниями. Он показал, что уцосцбед говорить о междуна-
31 [Классовский В. И.] Приветствие старого воспитателя Великому Князю
вдень его совершеннолетия // Старина и новизна. 1907. Кн. II. С. 1-9.
Приветствие было, несомненно, адресовано Николаю Александровичу,
поскольку в начале текста сказано, что оно было произнесено по случаю
его совершеннолетия в день шестнадцатилетия. Только наследники до-
стигали совершеннолетия в шестнадцать лет; прочие великие князья пра-
здновали совершеннолетие по достижении восемнадцати лет. Приветст-
вие атрибутировано Классовскому Шварцем (BAR, part 8).
32 Камер-фурьерский журнал, 1859 (РГИА, 516-28/1618-175, 370, 380).
Событие состоялось до назначения Строганова, когда двор стремился
поднять престиж воспитателей. Необычная помета на полях придворно-
го журнала однозначно свидетельствует об их отсутствии: «Учителей Его
Высочества при выходе не было». На церемонии 1834 г. присутствовали
Чуковский и Эдвард Коллинз, который преподавал Александру матема-
тику (Шляпкин И. А. Из бумаг одного из преподавателей Александра II //
^тарина и новизна. 1917. Кн. XXII. С. 15).
Оом. Воспоминания // Русский архив. 1896. № 2. С. 252; Русский инва-
лид. 1859.10 сентября. С. 7§3; 1859. 1_1, сентября. С. 799.
149
Глава третья
родной политике и об иностранных государях, и вообще про-
вел «блистательный прием»34.
Благодаря народным гуляниям на Девичьем Поле в Петер-
бурге в праздничное событие вовлекался народ, который развле-
кали играми и потчевали закусками. Монтаж в «Русском худо-
жественном листке» передает ощущение веселья вокруг люнета
с бюстом наследника. На четырех сценах выступали акробаты и
фокусники. Посреди поля стояла машина, отпускающая надув-
ные шары. Четыре полковых оркестра исполняли песни. Обо-
зреватель «Русского художественного листка» писал: «Одним
словом, здесь было собрано все, что только может распотешить
русский люд, который решительно не знал, на что смотреть, чем
восхищаться». Вечером иллюминации выплеснули карнаваль-
ную атмосферу на столичные улицы, а на следующий день пред-
ставление и иллюминации повторились. Император ознамено-
вал событие щедрыми пожертвованиями бедноте, снижением
срока службы нижних чинов в армии до пятнадцати лет, а на
флоте — до четырнадцати, а также отменой новых конфискаций
имений участников польского восстания 1831 г.35
Во время путешествий по империи в 1860 и 1861 гг. Николай
Александрович установил новый тип связи с русским народом.
Его контакт с народом выходил за рамки церемониальных де-
монстраций. По настоянию Кавелина, Погодина и Буслаева
царь пытался больше узнать о жизни народа. Он проявлял жи-
вой интерес к местной культуре и экономическим условиям и
оказался способен к контактам с населением. При посещении в
1860 г. Риги он наводил справки о местной экономике. Он отме-
чал разницу между органическим, историческим обликом этого
города и искусственным характером 11етербурга. Видя признаки
процветания и импозантные разукрашенные дома, он говорил:
Все это не стоило короне ни копейки. Это значит, что у города
есть история. В каждом веке цивилизация укреплялась в благо-
состоянии и интеллектуальных ресурсах (Verstand) и просила у
короны только одного: не иметь ограничений. А мы в Петербур-
ге родились вчера и не имеем истории: поэтому любое предпри-
ятие требует от короны денег, и из этого все рав1 ю ничего не вы-
ходит36.
34 Оом. Воспоминания // Русский архив. 1896. № 2. С. 252.
35 Русский художественный листок. 1859. 20 октября. № 30. С. 98 99.
36 Baltische Briefe aus zwei Jahrhunderten. Berlin, n.d. S. 124 (оригинал по-
немецки).
150
Утрата уверенности
Экономические условия находились в центре внимания
Николая Александровича, когда он направился в путешествие
по центру России — Нижний Новгород, Казань, Подмоско-
вье — летом 1861 г., в первые трудные месяцы после освобож-
дения крестьян. Он встречался с людьми и говорил с ними, пы-
таясь понять их чувства и нужды. Писатель и этнограф
П. И. Мельников взял его на ярмарку в Нижний Новгород.
«Московские ведомости» сообщали о путешествии, рассказы-
вая, как он разговаривает с рабочими о жизни и труде, расспра-
шивает о движении пароходов по Волге, о волжской торговле,
о хлебопечении и даже посещает коптильни и мыловаренный
завод. Он заходил в крестьянские избы и слушал рассказы о
жизни крестьян и о домашней скотине в их хозяйстве. Он рас-
спрашивал главу дома о развешанных по стенам иконах, и бы-
ло ясно, что видит разницу между стилями. «Русский, настоя-
щий русский!» — восклицали крестьяне37.
По словам корреспондента «Московских ведомостей»,
крестьяне поражались, видя перед собой члена императорс-
кой фамилии, который разделяет их интересы и разбирает-
ся в их культуре. Он не играл в русского, а был «настоящим
русским». Из рассуждений самого Николая Александрови-
ча становится ясно, что его интерес к народной жизни был
глубоким и неподдельным. Его расстраивала отсталость и
бедность, которую он видел во время путешествия. На мы-
ловаренном заводе в Нижнем Новгороде он сделал заме-
чание о потенциальной выгоде увеличения производства
для благосостояния русского народа, который, «большей
частью неопрятный, стал заботиться о чистоте, служащей
всюду мерилом гражданственности». Он был поражен, уви-
дев огромную баржу, груженную мешками зерна. 31 августа
он писал матери: «Невольно задумаешься и подумаешь про
себя: велика и богата ты, матушка Россия, хлебом своим од-
на засыпаешь чуть не полсвета, а не богата все-таки Русь
святая, беден твой мужичок, плохо идет торговля, денег нет,
застой, и спросишь себя внутренно: отчего все это? И с пер-
вого раза не сообразишь, отчего, и больно станет сердцу
русскому»38.
’ Буслаев. Мои воспоминания. С. 349-355. В этот рассказ включены
Фрагменты репортажей из «Московских ведомостей».
Татищев. Император Александр III. С. 298-299; Письма сына Никлая
Императрице Марии Федоровне. Л. 22-23.
151
Глава третья
В 1863 г., в разгар польского восстания, Николаи Александ-
рович отправился в большое путешествие по России. О путеше-
ствии рассказывали в своих письмах воспитатели наследника —
И. К. Бабст и К. П. Победоносцев; эти письма первоначально
печатались в катковских «Московских ведомостях». Бабст и
Победоносцев говорили о путешествии как о демонстрации тес-
ных уз, связующих императорскую семью со вновь пробудив-
шейся русской нацией. Наследник демонстрировал эти узы,
проявляя заботу о развитии российской индустрии и народной
русской культуры и разделяя патриотический пыл народа в
борьбе против восстания39 *.
Для Бабста центральный интерес представляло экономи-
ческое развитие русской промышленности, и он использовал
заботу наследника об экономических условиях для продвиже-
ния собственных протекционистских взглядов'"1. В письмах
отражены визиты Николая Александровича на фабрики, кана-
лы и рынки, а также его беседы с фабрикантами, предводите-
лями дворянства и профессорами. Бабст и Победоносцев пе-
редают слова костромских заводчиков о том, что защита
промышленности с помощью тарифа поможет русским про-
мышленникам повысить продуктивность производства и сни-
зить цены. Заводчики были рады интересу и вниманию на-
следника к этим вопросам. «Вы учитесь, скромно выразились
Вы, и эти слова нас глубоко восхитили». Они недвусмыслен-
но выразили свои пожелания: «Мы видим в этом залог благо-
денствия нашей родной промышленности и смеем надеяться,
что Ваше Императорское Высочество будет высоким покро-
вителем и ходатаем за нас у Государя Императора»41.
Николай Александрович, смотревший на экономику глаза-
ми Бабста, склонялся к протекционистским взглядам своего
учителя. В дошедшем до нас фрагменте его путевого дневника
он рассказывает о своем визите на приволжскую канатную
фабрику возле Рыбинска и затем обсуждает будущее парохо-
39 В предисловии авторы замечают, что они пытались «удовлетворить же-
лание Наследника ознакомиться с нуждами и с внутреннею жизнью
края, по которому совершилось его путешествие» (Победоносцев К. П.,
Бабст И. К. Письма о путешествии государя наследника цесаревича по
России от Петербурга до Крыма. М., 1864. С. iv).
“ О славянофильской экономической программе и роли Бабста в пропа-
ганде национальной экономической политики см.: RieberA.J. Merchants
and Entrepreneurs in Imperial Russia Chapel Hill (N.C.), 1982. P. 171-175.
41 Победоносцев, Бабст. Письма о путешествии государя наследника цеса-
ревича С. 177-180.
152
Утрата уверенности
дов как основного средства речной грузоперевозки. Наслед-
ник с большим интересом отзывается о приволжской паровой
мельнице. Осмотрев в Костроме льнопрядильную фабрику,
машиностроительный завод и фабрику по производству гвоз-
дей, он повторяет аргументы Бабста: «Это любопытное произ-
водство, — записывает он в дневнике 1 июля 1863 г., — идет у
нас туго благодаря убийственной дешевизне английских гвоз-
дей и новости дела». Хлопчатобумажная фабрика также стал-
кивалась с трудностями, и понижение тарифа, как уверяли его
заводчики, было главной тому причиной. «Заказов всех мало,
3 завод очень полезное дело, почти единственный на Волге»42.
Бабст и Победоносцев также описывают, как любовь на-
следника к русской национальной литературе приближает его
к народу. В Петрозаводске Николай Александрович услышал
пение девяностолетнего слепого певца Козьмы Иванова. Дер-
жа в памяти недавние уроки Буслаева, он внимательно слу-
шал сказителя и долго разговаривал с ним; певец был удивлен
тем, что наследник хорошо знал народные традиции. Старик
воскликнул: «Вот до чего дожил, что Первенец Царский поет
наши излюбленные песни!» Для Николая Александровича это
был кульминационный момент всего путешествия. 15 июня он
записал в своем дневнике: «Я наслаждался: древний эпос в ли-
це. Чистый язык. Воодушевление. Он говорит о богатырях,
точно с ними жил. Кроме песней, рассказывает. Лицо очень
выразительное и оригинальное». В Костроме старая крестьян-
ка поднесла наследнику три облатки, икону св. Тихона Задон-
ского и картонную коробку, из которой исходило странное
шуршание, издаваемое, как оказалось, тараканами. Люди на-
чали смеяться, однако смысл подарка вполне понятен. Облат-
ки были подарены в знак того, что крестьянка с утра молилась
за душу царевича. Тараканов многие крестьяне считали зна-
ком удачи, символом домашнего тепла и изобилия43.
Письма представляют радушный прием наследника как
знак поддержки царя и его защиты русских интересов в кон-
фликте с поляками. В письмах описан прием в Ярославле, где
люди крестились и бросались на экипаж наследника; женщи-
ны плакали; в воздух летели шляпы. Крестьяне хватались за
Дневник путешествия по России наследника Николая Александровича
(ГАРф. ф. 665. On. 1. Ед. хр. 53. Л. 18-19, 24, 30).
Победоносцев, Бабст. Письма о путешествии государя наследника цеса-
ревича. С. 24, 210; Дневник путешествия по России наследника Николая
Александровича. Л. 8.
153
Глава третья
карету с криком: «Скажи отцу своему, как мы его любим! Ска-
жи, что все мы пойдем на врагов, все до единого». Такие «вы-
ражения народного восторга», предупреждают авторы писем,
«показались бы странны и грубы человеку, незнакомому с ха-
рактером народным». Но этот восторг был силен и глубок.
«Эти слезы, и молитвы, и движения, и крики сливались в один
целый хор, и гармонию этого хора составляло единство народ-
ного чувства». Это чувство, утверждают Бабст и Победонос-
цев, не было бессознательным. «Народ знает и чувствует,
какое наступает время». Народ слышал об угрозе государст-
венному единству. Как в 1812 году, как в 1830-х, внешняя
угроза вызывала воспоминания о 1612 годе, и авторы напоми-
нают читателю, что в Ярославле собралось ополчение Минина
и Пожарского, изгнавшее иноземцев из Москвы и восстано-
вившее целостность российского государства44.
Дневник наследника и письма показывают, что он разделял
представления своих воспитателей о патриотических чувствах
народа. Он записал в дневнике, что, когда он уезжал из Петро-
заводска, сопровождавший его народ просил его сказать «Ба-
тюшке», что они не сдадутся полякам: «За ним все встанем, все
пойдем, все ляжем». 29 июня он написал матери из Костромы
о «чисто русском» приеме и чувствах благодарности народа ца-
рю за его добрые дела. Все они говорили: «Мы хотим доказать
батюшке царю, как ему благодарны, и как его любим, как он
тверд, опираясь на нас, свой народ. Вот характер, смысл раду-
шия встреч». В Ярославле народ говорил, что встанет за него и
пойдет и в огонь, и в воду. Один крестьянин, приблизившись,
крикнул: «Ну, теперь он не будет бояться войны». Эти трога-
тельные слова воодушевили наследника, который теперь вос-
принимал Россию исключительно с точки зрения отцовского
сценария. «Смысл их [слов] очевиден: правительство должно
чувствовать себя сильным, опираясь на любовь народную.
Видно, как простой народ это хорошо понимает». Слыша выра-
жения благодарности за освобождение, наследник уверял мать,
что не забудет наказа отца служить народу45.
Стремясь к прямому контакту с народом, Николай Алек-
сандрович хотел пойти добровольцем в армию и принять уча-
14 Победоносцев, бабст. Письма о путешествии государя наследника цеса-
ревича. С. 85-87.
45 Дневник путешествия по России наследника Николая Александровича.
Л. 10; Письма сына Николая Императрице Марии Федоровне. Л. 38-39.
754
Утпрата уверенности
стие в боевых действиях, но на это желание Александр немед-
ленно наложил запрет46. Однако наследник упивался патрио-
тизмом, связывающим народ и царя. В письме к матери от
21 июля 1863 г. он выражал свое восхищение обилием писем и
подарков от крестьянства. «Наше путешествие приняло с са-
мого начала политический характер и кажется очень кстати.
Я сделался невольно посредником и очевидцем тех чувств, ко-
торыми прониклись все сословия к Папа». Воодушевление,
пишет он, было сильным. «Они сознают силу, свои права и хо-
тят на деле доказать благодарность и готовность жертвовать
всем за спасение отечества, которого они сделались полно-
правными членами»4'7.
Наследник также осознавал религиозное значение кон-
фликта: «Утешительно, как понятие национальное связано
с понятием религиозным. Святая Русь, идем умирать за свя-
тыни наши, защищать Киев, колыбель нашего православия...
Святая Франция, Святая Англия, это смешно». Между тем
как русские «воспитаны» на этой «мысли». «Святая Русь,
у нас это не фраза. У нас это сила, и сила несокрушимая». Его
уверенность явно ро>сла по мере того, как он писал письмо.
В конце письма, говоря об угрозах со стороны Англии и Фран-
ции, он предупреждает: «Да там, кажется, уж серьезно приза-
думались над этим пробуждением негодных варваров, которых
надо давить». Письмю, написанное под влиянием воспитате-
ля, выражает дух шовинизма, выходивший за рамки государ-
ственной политики и беспокоивший императрицу. Она при-
зывала цесаревича смотреть на вещи более критически и не
поддаваться моментальным впечатлениям48.
По мере того как путешественник продвигался по Волге,
Победоносцев и Бабст придавали всё большее значение теме
единства империи, объединенной вокруг русской нации. В до-
ме астраханского градоначальника они стояли вместе с на-
следником и наблюдали странную пеструю толпу в нацио-
нальных костюмах, в том числе греков, армян, персов,
калмыков и татар. В тголпе было мало русских лиц, но они все
равно чувствовали, чтго они в России, «в одном из отдаленных
краев великого царст ва, сплоченных воедино крепкою связью
Письма в. к. Николая Александровича Александру II (ГАРФ. Ф. 678.
п 1 Ед. хр. 814. Л. 58- 59); Письма Александра II Николаю Александ-
ровичу (ГАРФ. ф. 665. On. 1. Ед. хр. 13; письмо от 15 июля 1863 г.).
« Рисьма сына Николая Императрице Марии Федоровне. Л. 74-76.
•амже. Л. 1&-П, 86.
155
Глава третья
государственной силы и сознанием государственного единст-
ва». В этой смеси «одежд, лиц и наречий» тон задавал «сози-
дательный и собирательный элемент русского племени»49.
Кульминацией путешествия наследника, подобно путеше-
ствию его отца, стало присвоение ему звания казачьего атама-
на в Новочеркасске. Церемонии взаимной преданности и люб-
ви были чистейшим выражением личной верности престолу, и
Николай Александрович был также тронут энергичными вы-
ражениями восторга, который испытывали казаки при его по-
явлении. В письмах к брату и отцу он описывает воодушев-
ленный прием, контрастирующий со скучной степной
равниной, и замечает, что встречать его вышли все местные
жители. «Казаки большею частью видный молодой народ.
Мальчишки смотрят пребойко», — писал Николай Александ-
рович брату Александру 24 июля50.
Ввиду напряженной международной ситуации Алек-
сандр II не смог сам вручить Николаю Александровичу ата-
манский жезл — пернач Екатерины II, который вручил ему
Николай I. Николай Александрович получил пернач из рук
казацких старшин, «по воле Государя Императора», и заявил,
что атаманский жезл является знаком доверия и любви меж-
ду донскими казаками и их атаманом. «Я поднял пернач при
громком ура всех присутствующих», писал он отцу 9 августа.
Но при этом он не чувствовал гордости. «Скажу, что все вре-
мя думал о Тебе, о том, как мы рассчитывали и как радовался
въехать с тобой в Новочеркасск получить пернач из твоих
рук»51.
Путешествие уверило Николая Александровича в том, что
он разделяет общие с русским народом взгляды на промыш-
ленность, русскую культуру и единство империи. Эта уверен-
ность привела его к убеждению в необходимости повысить
роль государства в экономическом развитии и создании чув-
ства национального единства перед лицом внешних врагов.
Такие взгляды сблизили его с отцом, которого он считал цен-
тром искренней народной любви, лидером национального
49 Победоносцев, Бабст. Письма о путешествии государя наследника цеса-
ревича. С. 356-357.
50 ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 918. Л. 29-32; Письма в. к. Николая Алек-
сандровича Александру II (ГАРФ. Ф. 678. On. 1. Ед. хр. 814. Л. 78-85).
51 Победоносцев, Бабст. Письма о путешествии государя наследника цеса-
ревича. С. 496 -498; Письма в. к. Николая Александровича Александру П-
Л. 87 -88.
156
Утрата уверенности
возрождения и залогом победы. Переписка наследника с им-
ператором показывает, что, с его точки зрения, конституцион-
ное движение становилось всего лишь препятствием на пути к
эффективному использованию государственной власти. Он
писал Александру И января 1864 г., выказывая раздражение
людьми, составлявшими адреса на имя царя: «Когда же, нако-
нец, мы остепенимся, будем служить делу и не расточать сло-
ва? Неужели у нас нет здоровых сил, способных направить об-
щественную деятельность к истинному служению отечеству.
А России нужны теперь люди искренне любящие ее, способ-
ные жертвовать своими интересами для блага родины»52.
В письме от 7 февраля 1865 г. он благодарит Бога за то, что
«большинство благомыслящих и просвещенных в России лю-
дей вполне сознает невозможность применения конституци-
онных форм Запада к государственной жизни нашего отечест-
ва. Это сознание распространилось в последние годы и,
говорят, пустило корни». С другой стороны, Николай Алек-
сандрович не считал, что усилия нескольких отдельных инди-
видуумов представляют какую-то опасность. «И так будем на-
деяться, что нелепые выходки и попытки неблагоразумных не
будут впредь нарушать мирного хода внутреннего развития
дорогой нам России»53.
* * *
В июне 1864 г. Николай Александрович отправился в путе-
шествие по Европе, чтобы найти себе невесту. Перед отъездом
он был настроен в пользу датской принцессы Дагмары.
В августе 1863 г. он писал матери о своей страстной любви к
Дагмаре, которую никогда в глаза не видел54. В сентябре 1864 г.,
когда пришли известия о мире между Данией и Пруссией, он
отправился в Копенгаген, где впервые встретился с Дагмарой.
Неделю спустя, в ходе пышных торжеств, было объявлено о по-
молвке55. После отъезда русской? наследника из Копенгагена
52 Письма в. к. Николая Александровича Александру II. Л. 42,174.
“ Там же. Л. 188-189.
3 августа 1863 г. Николай Александрович уверял мать, что юные деви-
Чы, восхищение которыми он выражал в своих письмах, не вскружили
^МУ голову. Главной тому причиной, пишет он, была датская принцесса
Дагмара, «в которую я давно и заочно влюбился. Я только об ней и ду-
маю, и это удерживает меня от многого» (Письма сына Николая Импера-
трице Марии Федоровне. Л. 86 87).
Оом. Воспоминания // Русский архив. 1896. № 6. С. 541-551.
157
Глава третья
симптомы его болезни, первоначально диагностированной как
золотуха, вернулись и даже усилились. Он чувствовал сильные
боли во время маневров с прусской армией, в которую он при-
был вместе со своим отцом. Затем Николай Александрович по-
ехал в Италию, где его состояние ухудшилось. Он умер в при-
сутствии своей семьи и принцессы Дагмары в Ницце 12 апреля
1865 г. Консилиум выдающихся врачей, осуществивших вскры-
тие, пришел к выводу, что смерть наступила от менингита спин-
ного мозга56 57.
Смерть Николая Александровича лишила императора сы-
на, в котором соединялись очарование и манеры двора, ум, не-
обходимый для того, чтобы получить поддержку образованно-
го общества, и любовь к России, которая приближала его
к народу. Эта смерть лишила императрицу первенца, которо-
го она обожала. Смерть цесаревича лишила его воспитателей
и друзей наследника, в котором могли воплотиться их мечты
об образованном монархе, сумевшем вырваться за рамки ин-
теллектуальной ограниченности двора. Среди живых найти
утешение было невозможно. Никто из близких Николая
Александровича нс был высокого мнения о его младшем бра-
те Александре (см. главу 5).
Участники погребальной церемонии в Петропавловской
крепости ощущали предвестие еще больших несчастий. «У ме-
ня такое впечатление, что я присутствую на собственных похо-
ронах (a mon propre enterrement), — сказал император П. А. Ва-
луеву. — Никогда я не думал, что я его переживу». Первая
фраза была сказана по-французски, вторая — по-русски5’. Дей-
ствительно, для Александра смерть наследника означала, что
часть его самого умерла; это означало конец сценария. Смерть
делала семью сценой трагедии, а не силы и счастья, лишая царя
надежды на будущее династии.
Воспитатели Николая Александровича, как пишет Б. П. Чи-
черин, чьи слова вынесены в эпиграф к настоящей главе, ви-
дели в этой смерти похороны надежд на обновленную и преоб-
разованную монархию. Победоносцев назвал эрор момент
«роковым часом в судьбах России».
56 Вскрытие было произведено группой врачей, в числе которых был
Н. А. Пирогов, определивший причину смерти — менингит спинного моз-
га. Экземпляр заключения о вскрытии хранится в Бахметевском архиве
(BAR. Gershel'man-Shvarts Collection).
57 Валуев. Дневник. Т. 2. С. 46.
158
Утрата уверенности
На него’была надежда, и в каждом из нас, знавших его, эта на-
дежда оживала тем более, чем темнее становился горизонт,
чем сильнее стали напирать темные силы, чем безотраднее
казалась обстановка судеб наших. На него была надежда —
мы в нем видели противодействие, в нем искали другого по-
люса58.
ПОКУШЕНИЕ КАРАКОЗОВА
4 апреля 1866 г. бывший студент Дмитрий Каракозов, пе-
реодетый в крестьянина, выстрелил в Александра II на выхо-
де из Летнего сада в С.-Петербурге. Однако выстрел Карако
зова был воспринят как нечто значительно более важное, чем
отдельный акт насилия59. Он подорвал фундаментальную
для александровского сценария надежду, что дарование ре-
форм и определенная свобода слова приведут к гармонии
между образованным обществом и монархией. Консерватив-
ная пресса и влиятельные фигуры в правительстве указыва-
ли на покушение как на свидетельство наличия могущест-
венных злонамеренных сил внутри России, которые лишь
окрепли в либеральной атмосфере реформ. Хотя Александр
продолжал действовать и думать в рамках своего сценария,
его убежденность в своей правоте все уменьшалась, что под-
рывало доверие к его образу правления и у либералов, и у
консерваторов.
То, что вера в исконную преданность русских своему царю
не была ограничена официальной идеологией, явствует уже из
непосредственной реакции на выстрел. Сначала как должно-
стные лица, так и представители образованного общества по-
лагали, что преступник должен быть поляком. Когда Карако-
зова подвели к Александру, тот спросил его, не поляк ли он, на
что получил ответ; «Русский». Когда общество узнало, что Ка-
ракозов был русский и дворянин, реакцией было чувство сты-
да и ошеломления. 4 апреля Тютчев, радуясь спасению царя,
был обеспокоен тем смыслом, какой имело покушение для
всех русских:
Готье Ю. В. К П. Победоносцев и наследник Александр Александро-
вич, 1865-1881 // Труды Публичной библиотеки СССР им. В. И. Лени-
иа’ ^29. Т. 2. С. 111 (письмо от 20 апреля 1865 г.).
г> У Каракозове и кружке Ишутина см. Venturi. Roots of Revolution.
• 431-353; Gleason. Young Russia. P. 324-330.
159
Глава третья
Все этим выстрелом, все в нас оскорблено,
И оскорблению как будто нет исхода:
Легло, увы, легло, позорное пятно
На всю историю российского народа!60
Александр находил утешение в молитве, и публичные де-
монстрации сочувствия поддерживали ощущение народной
преданности и привязанности. После выстрела он проследо-
вал прямо в Казанский собор на благодарственный молебен
перед иконой Казанской Божьей Матери. Члены Государст-
венного совета ждали его возвращения в Зимний дворец, что-
бы поздравить с избавлением. С дворцового балкона он при-
нимал крики «Ура!», которые, судя по тому, что он пишет в
своем дневнике, доставили ему истинную радость. Столица
ликовала, и вечером Невский проспект был освещен, как в
праздник. В следующие вечера публика в театрах неоднократ-
но пела гимн61.
На следующий день в Зимнем дворце Александр принимал
поздравления от Сената и затем от петербургского дворянст-
ва, к которому присоединились представители других сосло-
вий. Его сопровождали императрица и великие князья, и всех
их приветствовали со слезами громкими криками «Ура!».
Граф В, П. Орлов-Давыдов, предводитель петербургского дво-
рянства и сторонник дворянского конституционализма, вы-
ступил с красноречивой сочувственной речью. Он рассказал о
том, что петербургское дворянство сокрушается, что «рука
преступника или сумасшедшего посягнула на вашу высочай-
шую, церковью освященную и нам дражайшую особу», и воз-
благодарил Господа за спасение царя. Александр поблагода-
рил дворян и заявил, что, помимо Бога, в его служении его
поддерживала «именно та преданность и те чувства, которые
мне постоянно выражаются с таким единодушием во всех та-
ких случаях, как от вас, господа дворяне, так и от всех других
сословий»62.
Избавление было мифологизировано как повторение геро-
ического поступка Ивана Сусанина, костромского крестьяни-
на, пожертвовавшего жизнью за спасение царя Михаила Фе-
“ Тютчев Ф. И. Лирика. Т. II. С. 173.
61 Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 4; Фирсов Н. Н. Александр II:
личная характеристика // Былое. 1922. № 20. С. 130; Костомаров Н. И.
Автобиография. М., 1922 С. 377-378.
62 Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 4-6.
160
Утрата уверенности
доровича от поляков63. Осип Комиссаров (крестьянин, кото-
рый, по-видимому, спас Александра) был, как и Сусанин, из
Костромской губернии. Считается, что Комиссаров выбил
оружие из рук Каракозова, в результате чего пуля пролетела
мимо, хотя Каракозов позже отрицал это и утверждал, что его
отвлек крик сторожа в Летнем саду. Официальную версию со-
бытия, распространявшуюся, очевидно, генералом Е. И. Тот-
лебеном, членом императорской Свиты, опубликовал Катков
в «Московских ведомостях». В рескрипте от 9 апреля 1866 г.
Александр заявил, что «по изволению Всеблагого Промысла
сохранена Нам жизнь рукою Осипа Комиссарова». В рескрип-
те утверждается, что Комиссаров родом из той самой волости,
где жил Сусанин6’.
Комиссаров, долгое время проживший в Петербурге, был по-
жалован наследственным дворянством и представлен вместе с
женой царю, причем Комиссаров с женой были одеты в кресть-
янскую одежду Костромской губернии. На лубке, изображаю-
щем Комиссарова, описано, как он спас Александра и как Алек-
сандр пожаловал его наследственным дворянством. Текст под
лубком заключался словами: «Силен и могуч тот народ, который
так горячо любит своего Государя и на него возлагает все свои на-
дежды на благоденствие и благополучие державы»65. Спасение,
таким образом, подтверждало тезис теории официальной народ-
ности о том, что русский народ всецело предан царю. Через не-
сколько дней после покушения, на специальном представлении
«Жизни за Царя»;, публика освистала польские сцены в опере,
хотя уже было известно, что Каракозов русский. Финальная про-
цессия и хор «Слава», как обычно на торжественном представле-
нии оперы, включала всех певцов и танцоров. «Такого представ-
ления Жизни за Царя, я думаю, никогда не было», — записал в
своем дневнике наследник Александр Александрович66.
На представлении гимн пели восемь раз. Поэт Аполлон
Майков прочел стихотворение, в котором отказывался верить,
что такой человек, как Каракозов, может быть русским. Сти-
хотворение начинается словами: «Все, что в груди есть русско-
го у нас, / Оскорблено!»
О сусанинском мифе см.: Сценарии власти. Т. I. С. 509 -516.
ПСЗ 2, № 43164,9 апреля 1866 г. Об эпизоде с Комиссаровым см. Май-
орова О. Царевич-самозванец в социальной мифологии 1860-х годов (не-
опубл. рукопись). С. 32- 34.
к New York Public Library. Slavonic and Print Division. MEWG, 151.
Костомаров. Автобиография. С. 377- 378; Фирсов. Александр II. С. 131.
161
Глава третья
Кто ж тот злодей? Откуда вышел он?
Мы тщетно ищем между нами!
Из русских — у кого нетленными чертами
Любезный лик Царя в душе запечатлен?
Майков намекал, что Каракозов — один из тех «несчастных
беглецов, / Что, позабыв родные все преданья, / Из-за моря, в
земле своих отцов / Играть затеяли в восстанья». «Кто б ни
был он, — он нам чужой». Русские должны объединиться во-
круг царя. В заключительных строках поэт взывает к узам
привязанности:
Да узрит старый мир, возросший на крови,
Что к жизни нас призвавшая свобода
Была не гибелью для русского народа,
А светом Истины и царствием любви67.
Реакция на покушение послужила поводом для подтвержде-
ния и формализации сценария любви. Письма и поздравитель-
ные телеграммы были собраны в двухтомный сборник. В пре-
дисловии издатель сборника А. М. Симченко утверждал, что эти
послания представляют собой «искренние выражения вер-
ноподданнических чувств беспредельной любви и преданности
своему Богом помазанному Царю Освободителю, и благогове-
ния к благому промыслу Божию»68. Сборник открывался стихо-
творениями, первым из которых было майковское. Автор друго-
го стихотворения, Н. Мещерский, прямо говорил о Каракозове:
«Нет, он не русский!»', «Не знает он / Царя для русских обаянья».
Сочувственные послания направлялись по преимуществу про-
винциальными чиновниками, предводителями дворянства и
представителями городской администрации69.
Представление о русском народе, преданном царю, сохра-
нилось, но только ценой расширения понятия «чужого», кото-
рое включало теперь восставших. Так же, как в стихотворени-
ях Майкова и Мещерского, словом чужой были заклеймены
те, кто разорвал узы любви между царем и народом.. Под дав-
лением консервативных министров, и особенно М. Н. Катко-
ва, чьи «Московские ведомости» не переставали твердить о
67 Майков А. Н. Полное собрание сочинений. СПб., 1914. Т. 2. С. 188-189.
68 4-е апреля 1866 г.: Полный сборник известий, адресов, телеграмм и сти-
хотворений по случаю чудесного спасения жизни императора Александ-
ра II. СПб., 1866. Вып. I. С. 3. Мне не удалось разыскать второго выпуска
этого издания.
69 Там же. С. 38.
162
Утрата уверенности
слабости правительственных мер против революционеров,
Александр становился все более и более подозрительным.
Рескрипт Александра от 13 мая 1866 г., адресованный
Председателю Совета министров П. П. Гагарину, ознаменовал
собой резкую перемену в отношениях между царем и общест-
вом и новое консервативное направление в образовательной
политике. Изменение было преподнесено как подтверждение
сценария любви, отчасти подсказанное демонстрацией симпа-
тии всех сословий к своему царю. Общественная реакция ста-
ла «залогом чувств, в коих я нахожу лучшую награду за мои
труды для блага России». Чувства, выраженные в адресах,
убедили его в том, что его «обязанность охранять русский
народ от тех зародышей вредных лжеучений, которые со вре-
менем могли бы поколебать общественное благоустройство,
если не было поставлено преград». Александр заявил о необ-
ходимости поднять роль нравственности и религии. Он под-
черкнул уважение к «праву собственности», которое находит-
ся «в неразрывной связи с развитием частного и народного
богатства, тесно между собой соединенных»70.
Наиболее влиятельной фигурой в правительстве до
1874 года стал энергичный молодой шеф жандармов П. А. Шу-
валов — богатый аристократ, стремившийся сохранить при-
вилегии дворянства и восстановить полномочия провинци-
альных губернаторов. В качестве министра просвещения
либерала А. В. Головнина сменил Д. А. Толстой, который
сделал первые шаги к реализации катковской программы:
более жесткий контроль над системой образования и учеб-
ный план, в котором математика и классические языки вы-
двигаются на первый план за счет естествознания, истории и
риторики, которые Толстой связывал со свободной мыслью,
приведшей к широкому распространению либеральных и ра-
дикальных идей. Министра юстиции Д. Н. Замятнина, кото-
рый осуществил судебную реформу 1864 г., сменил К. И. Па-
лен, стремившийся усилить роль полиции и прокуратуры в
судебной системе71.
70 ПСЗ 2, № 43298,13 мая 1866 г.; Корнилов А. Курс истории России XIX
века. М., 1918. Т. 3. С. 4-6; Татищев. Император Александр II. Т. 2.
Г. 8—10.
Sinel A. The Classroom and the Chancellery: State Educational Reform in
Russia under Count Dmitry Tolstoi. Cambridge (Mass.), 1973. P. 34-37,
167-170; Wortman. The Development of a Russian Legal Consciousness.
₽• 277-278.
163
Глава третья

14. Александр II и Мария Александровна. Литография, 1870. ГАРФ
166
Утрата уверенности
Она находила утешение в религии. Со времени ее приезда
в С.-Петербург Мария Александровна стремилась перевести,
свою протестантскую религиозность на язык и обряды право-
славия. В день своего перехода в православие в декабре 1840 г.
он написала своей невестке Елизабет: «Не могу назвать это пе-
ременой религии, потому что вера остается той же». Ее глубо-
кая личная вера делала ее чуждой холодной изысканности
двора. Ее камер-фрейлина Тютчева сравнивала ее с монахи-
ней и с иконой и писала, что «в ее душе есть какая-то созерца-
тельность и какой-то аскетизм, которые делают, что она более
походит на святую, чем на светскую женщину». Ее считали
трагической фигурой, мученицей, принимающей свою судьбу
с покорным смирением; в ней видели тип императрицы, кото-
рый А. Рибер назвал «пиетистским, сентименталистским, пас-
сивным типом». Для русской императрицы она очень хорошо
говорила по-русски и сделала большие успехи в изучении рус-
ской культуры и религии. Ее привлекали труды славянофи-
лов, особенно А. С. Хомякова и других авторов с националис-
тическим и панславянским уклоном. Среди ее частых
посетителей был Ф. И. Тютчев, и она обожала его лирику, осо-
бенно стихотворение «Россия». Она поддерживала сбор
средств для миссионерской деятельности православной церк-
ви в западных областях и в Польше79.
Сам Александр сохранял осанку, статность которой долж-
на была вызывать восхищение, он продолжал находиться в
центре церемоний, не теряя с возрастом подтянутости и эле-
гантности. В первое десятилетие своего царствования он по-
являлся на семейных торжествах, вызывая надлежащие чувст-
ва, и позировал художникам, окруженный детьми. На цветном
лубке 1859 г. он изображен идущим в красном мундире; слева
от него наследник в черном мундире, справа Мария Алексан-
дровна, и с ней три младших сына. Александр любил украшать
комнаты трогательными полотнами, изображающими сцены
семейного счастья80. Прусский военный атташе фон Швайниц
был впечатлен величественным императорским въездом, ког-
Письмо к Елизабет от 4 декабря 1840 г. // Hesse Staatsarchiv. D23,32/34
(в оригинале по-немецки); Rieber A. Introduction to Tiutcheva (неопубл.
Рукопись); Тютчева. При дворе двух императоров. Т. 1. С. 78-79; Т. 2.
117; Ольга Николаевна. Сон юности. Париж, 1963. С. 131; de Grunwald.
Lt! tsar Alexandre II. P. 194-196.
1<5^б°к воспроизведен в кн.: Народная картинка XVII-XIX веков. СПб.,
 96. Рис. 26. О художественных вкусах Александра см.: Неверов О Я.
167
Глава третья
да прибыл в Петербург летом 1865 г. «Когда их величества вы-
шли из часовни, сопровождаемые пятью крепкими сыновьями
и дочерью, только что развившейся в молодую девушку, я пе-
режил ощущение комфорта, произведенное сочетанием влас-
ти, красоты и семейного счастья»* 81.
Однако Александр по своему характеру не был склонен к
семейственности. Его измены выходили за рамки простого
нарушения нравственности, превращаясь в согласованный,
пусть даже неосознанный, бунт против образа, навязанного
ему мифической ролью императора, жертвующего своими
интересами во имя подданных. Женщины льстили его чувст-
вам, а его исключительная восприимчивость к лести, кото-
рой он жаждал, была общеизвестна. «Близкие ему люди, ис-
кренно его любившие, говорили, что в присутствии женщин
он делался совершенно другим человеком», — писал Чиче-
рин. Он обожал посещать институты благородных девиц, бе-
седовать с немедленно окружавшими его восторженными
институтками и осыпать их благами. Во время его ежеднев-
ных прохулок в конце 1860-х по набережной возле Зимнего
дворца и в Летнем саду его обыкновенно сопровождали мо-
лодые девушки82.
До 1865 г. Александр флиртовал и изменял, но оставался в
границах приличия. Смерть наследника и покушение Карако-
зова подорвали у Александра уверенность в его общественной
миссии. Вместо этого он погрузился в стихию личных удоволь-
ствий, презирая общественную мораль и нарушая библейские
заповеди, которые, с точки зрения его родителей, должны бы-
ли служить краеугольным камнем монархии. В апреле 1865 г.,
сразу же после смерти и похорон Николая Александровича, у
Александра начался роман с Екатериной Долгоруковой (Ка-
тей), воспитанницей Смольного института, происходившей из
бедной аристократической семьи. Связь с Долгоруковой, с ее
возбуждающим упоением и трагическими обертонами, нару-
шала гораздо больше, чем библейские нормы. Эта связь была
Александр II — ценитель и собиратель предметов искусств // Музеи Рос-
сии. СПб., б.д.Т.4. С. 16.
81 Von Sclmeinitz. Denkwiirdigkeiten. Bd. 1. S. 180.
82 Лаврова H. H. Император Александр II и дети // Исторический вестник.
1915. Т. 139. Февраль. С. 438 -439; Чичерин Б. П. Воспоминания; Земство
и Московская дума. М., 1934. Т. 4. С. 118; Rumbold ГГ Recollections of а
Diplomatist. L., 1902. Vol. 2. P. 290.
168
Утрата уверенности
актом насилия против семейной церемонии, на которую Алек-
сандр опирался как на моральное и персональное основание
царского превосходства. Если при дворе Александр выступал
как отец, воплощающий безукоризненную честность, то в част-
ной жизни он искал романтических приключений юности, бро-
сался на поиски голубого цветка, демонстрируя презрение
к нормам императорского поведения. Его любовь не была осто-
рожной связью, которая могла содержаться в тайне, не бросая
вызов обязательствам монарха перед супругой. Александр яс-
но дал понять, что все его привязанности целиком принадле-
жат Кате. В течение 1870-х он вел себя все более и более откры-
то и требовал от семьи и окружения признания и принятия
факта его неверности.
Летом 1865 г. недавно восхищавшийся «семейным счасть-
ем» императорского выхода в Петергофе фон Швайниц был
очарован «девушкой, исполненной девичьего обаяния, оде-
той в белое, ожидающей мгновения, когда она будет пред-
ставлена их величествам»83. В следующем году Александр
перевез ее из института в дом ее брата Михаила Долгоруко-
ва, где мог встречаться с ней без помех. Сразу стало ясно, что
это не просто очередное увлечение. Как пишет современник,
Александр ухаживал за Долгоруковой «с пылом влюбленно-
го мальчика». По-видимому, их роман вступил в завершаю-
щую стадию во время июльского фестиваля в Петергофе в
1866 г. — праздника, установленного Николаем для прослав-
ления святости брака84.
Вскоре связь стала известна всему двору. Император, кото-
рому было под пятьдесят, страстно влюбился в девушку, кото-
рой не было и двадцати. Он устроил ее к императрице фрей-
линой — унижение, которое Мария Александровна приняла с
достоинством. Ходили слухи, что Александр даже организо-
вал свою поездку во Францию в 1867 г. так, чтобы встретить-
ся с ней в Париже. К 1870 г. Екатерина Долгорукова посели-
лась в собственных апартаментах в Петербурге. Александр
относился к ней как к жене — фактически он завел вторую се-
Von Schweinitz. Denkwiirdigkeiten. Bd. 1. S. 180.
Tarsaidze A. Katia: Wife before God. N. Y., 1970. P. 89 98. Тарсаидзе осно-
вывает свои заключения об этой дате на неопубликованной личной пере-
писке и личных беседах (р. 98). Представляется, что именно тем летом в
Петергофе Александр начал говорить о Кате как о своей «жене перед Бо-
гом», вне зависимости от того, точна ли эта дата.
169
Глава третья^
мью. В 1872 г. Екатерина родила ему сына Георгия («Того»), а
через год — дочь Ольгу. Александр официально признал их
своими детьми85.
В романе с Долгоруковой император показал себя не силь-
ной независимой личностью, а рабом любви. Это был еще
один пример утраты контроля над собой — слабости, о кото-
рой его мать предупреждала его в молодости. Общество и
дипломатический корпус полагали, что в его жизни над ним
господствовали две женщины — мать и Екатерина. По убеж-
дению прусского посла, чувство вины перед императрицей
позволило ей убедить Александра начать националистичес-
кую внешнюю политику в последние годы его царствования.
Другие наблюдатели полагали, что на важнейшие решения
оказывала влияние Долгорукова. В конце семидесятых счи-
талось, что через Екатерину легче всего получить возмож-
ность приобрести выгодные железнодорожные концессии.
Подобные слухи способствовали распространению представ-
лений о «женском» характере царя86.
Репутация императора как безответственного распутни-
ка оказалась фатальной для образа трансцендентного мо-
нарха, обладающего силой самообладания и предвидения,
недоступной простым смертным. Его поведение ставило под
вопрос первенство символической сферы, господства пре-
зентации над индивидуальным желанием, общественных
обязанностей над личным удовольствием. Александр унич-
тожил моральную дистанцию, которую Николай I устано-
вил между государем и подданными, поместив влюбленного
царя не только не выше, но, может быть, и ниже подданных.
Этос самопожертвования во имя общего блага, которым
оправдывалась монополия царя на власть, теперь потерял
свою убедительность.
Связь с Долгоруковой стала центральным эпизодом ор-
гии сибаритства и распущенности, в которую ударились чле-
ны императорского дома. Антрепренерская деятельность ве-
ликих князей и, в тайне, самого царя сгущала атмосферу
обмана и коррупции. Поведение сыновей Александра, Алек-
“ Толстая А. А. Печальный эпизод из моей жизни при дворе: Записки
фрейлины // Октябрь. 1993. № 5. С. 124-125; Tarsaidze. Wife before God.
P. 146-160.
86 См.: Von Schweinitz. Denkwiirdigkeiten. Bd. 1. S. 340; Bd. 2. S. 94-95; Ми-
лютин Д. А. Дневник. M., 1950. T. IV. C. 93.
170
Утрата уверенности
сея и Владимира, которые устраивали пирушки с цыганами
во время торжественных визитов императорской фамилии в
Москву, шокировали общественное мнение. 10 марта 1874 г.
князь Оболенский записал в своем дневнике: «Распущен-
ность действительно дошла до колоссальных размеров и ни-
какие цензурные запрещения не в состоянии оградить царст-
венный престиж от унижения, когда разгульная молодежь,
не сдержанная ни страхом ответственности, ни чувством
приличия, ни собственным достоинством, безнаказанно и
публично топчет в грязь свое царственное звание». Оболен-
ский объяснял такое поведение полным отсутствием семей-
ных обязанностей и каких-либо занятий, освобождением от
судебного преследования и недостатком ответственности пе-
ред обществом (ввиду того, что об их эскападах не могла рас-
сказать пресса)87.
Скандалы достигли пика, когда в начале 1870-х племян-
ник Александра великий князь Николай Константинович
был задержан с драгоценными камнями, которые он снял с
оклада материнской иконы, чтобы оплатить карточные долги.
Сосланный императором в Хиву, великий князь продолжал
беспокоить семью своим эксцентричным поведением, в том
числе воровством и продажей коллекции древних монет, при-
надлежащих императорскому семейству. После того как лю-
бовница великого князя, американская авантюристка Генри-
етта Блэкфорд, была выслана из России, она опубликовала в
1875 г. под именем Фанни Лир разоблачительные мемуары,
пользовавшиеся огромным спросом88. Российские диплома-
тические агенты за границей получили приказ скупать и
уничтожать экземпляры этой книги, но она, конечно, распро-
странилась повсеместно, и скандал получил широкую оглас-
ку. В одной весьма красноречивой сцене она описывает, как
великий князь выставляет напоказ лицемерие своего отца,
Константина Николаевича, который выговаривал ему за не-
достойное поведение: «За что меня винить, это моя кровь», и
затем упоминает Петра Великого, Анну, Елизавету, Екатери-
ну, Павла, Николая и, наконец, самого Константина Никола-
евича — у них у всех были любовницы и любовники. Здесь
Блэкфорд подбрасывает намек на высочайшую особу, кото-
рая, как это общеизвестно, «находится под обаянием
” Оболенский. Дневник (BAR. Folder 5. Р. 295 -296, 345-346).
1-earF. [Blackford Н.] Le roman d’une americaine en Russie. Bruxelles, 1875.
171
Глава третья
небезызвестной капризной дамы (aussi capricieuse que
diaphane), которая назначает, снимает и вновь назначает ми-
нистров, подобно тому, как ловкая девчонка одевает и разде-
вает своих кукол»89.
Во второй половине 1870-х годов императорская фамилия
все реже показывалась в общественных местах; об их местона-
хождении и их церемониалах ничего не было известно. Обо-
ленский заметил, что, когда императрица осенью 1874 г. про-
вела два месяца в путешествии по Европе, в газетах об этом не
было сказано ни слова, так что публике могло показаться, что
она просто исчезла. Но, полагал Оболенский, враги гласности
добились своей цели. 20 ноября 1874 г. он пишет о членах им-
ператорской фамилии: «Публика уже даже в провинции пере-
стает интересоваться ими. Хорошо ли это и согласно ли с ин-
тересами династическими — это скажет время»90.
В дополнение к длительным поездкам за границу, в конце
лета и осенью императорское семейство проводило значитель-
ное время во дворце Ливадия в Крыму. Пышная субтропичес-
кая растительность, экзотический пейзаж — все это делало
дворец убежищем, где можно было укрыться от столицы с ее
обязанностями. Петергоф и Царское Село находились вне
столицы, но были связаны с ней традицией и церемониалом91.
Приглашение в Ливадию было знаком императорской милос-
ти; когда Д. Л. Милютин не получил такого приглашения, он
счел это знаком немилости. Дворы великих князей также про-
водили время в Ливадии. Императрица жила своей собствен-
ной жизнью в главном ливадийском дворце. С 1872 г. в удоб-
ной близости поселилась Долгорукова; она жила в загородном
доме в паре верст от царского имения92. В Ливадии исполне-
ние придворных обязанностей занимало меньше времени и
проходило с меньшими формальностями, чем в пригородных
“Ibid., 164 165.
90 Оболенский. Дневник (BAR. Folder 5. Р. 308).
91 Департамент уделов приобрел это имение в 1860 г., и Александр пода-
рил его императрице, чтобы она могла отдыхать здесь и справляться со
своими недомоганиями. Семейство начало посещать имение во второй
половине 1860-х и появлялось там каждый год вплоть до начала русско-
турецкой войны (Калинин Н. Н., Зеляниченко М. А. Романовы и Крым. М.,
1993. С. 36-39; Alexander, Grand Duke of Russia. Once a Grand Duke. N. Y.,
1932. P. 39).
92 Горбунова. 1874-1880 в Ливадии // Наша старина. 1914. Сентябрь —
октябрь. С. 838; Декабрь. С. 1052; Милютин. Дневник. Т. I. С. 95; Таг-
saidze. Katia. Р. 155.
172
Утрата уверенности
дворцах. В Крыму, удаленном от оживленных мест, церемони-
ал утрачивал символическое значение. Придворные, оставши-
еся не у дел, большую часть времени проводили в интригах и
сплетнях; степень взаимной враждебности возрастала. Только
царь оставался выше этих склок и, уединившись со своей лю-
бовницей, не привносил в жизнь Ливадии ни властной силы,
ни внутреннего единства93 *. Пока Александр находился в Лива-
дии, рассмотрение серьезных правительственных вопросов
приостанавливалось. Каждый год «деловой сезон» начинается
всё позже, записал в своем дневнике Оболенский в 1875 г.®4
ПРОШЛОЕ УПРЕКАЕТ:
ЮБИЛЕИ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
И ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ
Начало 1870-х годов ознаменовалось памятным чествова-
нием двух предков Александра — основателей реформатор-
ских традиций в России XVIII в. Два события — празднование
двухсотлетия со дня рождения Петра Великого в 1872 г. и от-
крытие первого императорского памятника Екатерине Вели-
кой в 1873 г. — дали Александру возможность заявить о себе
как о наследнике в блистательном ряду прогрессивных и энер-
гичных правителей. Но император в обоих случаях отказался
от претензий на это наследие. Напротив, оба события лишь
подчеркнули и без того очевидную дистанцию, отделявшую
его от предков с их мифологическими достоинствами и дости-
жениями. Праздновалась память сильных правителей, кото-
рые двигали реформы с ловкостью, энергией и умением. Пет-
ра и Екатерину вспоминали как национальных монархов,
беззаветно посвятивших жизнь своему народу.
I Гразднование двухсотлетия со дня рождения Петра I со-
стоялось в Петербурге и Москве 30 мая 1872 г. Петербургские
торжества включали почитание исторических реликвий —
«Петровых вещей», что превращало императора в почти рели-
гиозную фигуру. Главной достопримечательностью был ботик
Петра, «дедушка русского флота» — иностранный (вероятно,
английский) бот, найденный и починенный Петром. Другими
Горбунова. 1874 1880 в Ливадии // Наша старина. 1914. Июль. С. 665;
Декабрь. С. 1055- 1056; письмо Александра II великой княгине Марии
Александровне от 20 октября 1878 г. (Музей русской культуры. Сан-
ч’Ранциско).
Оболенский. Дневник (BAR. Folder 5. Р. 343; запись от 4 декабря 1875 г.).
173
Глава третья
почитаемыми реликвиями были его мундир, шляпа с дыркой
от пули, пробитая под Полтавой, его меч и икона Спасителя,
которую он брал с собой в военные походы.
30 мая группа моряков прошла с ботиком маршем к ста-
туе Петра — «медному всаднику». Придворное духовенство
несло икону Спасителя в новом золотом окладе во главе
процессии городских депутаций к Петропавловскому собо-
ру, где митрополит в присутствии императора совершил по-
минальный молебен. Александр возложил на могилу Петра
юбилейную медаль в знак признания потомством его заслуг
перед отечеством. Затем вместе с членами императорской
фамилии царь поскакал на Исаакиевскую площадь, где со-
брались гвардейские полки. Александр в сопровождении
Свиты осмотрел ряды гвардейцев, а затем проследовал к Не-
ве, где состоялась молитва перед иконой. После службы
в соборе процессия понесла реликвии обратно к реке для це-
ремонии благословения статуи Петра Великого. Финаль-
ным событием стала организованная яхт-клубом флотилия
на Неве, призванная продемонстрировать развитие русского
флота95.
Вечером начались народные гуляния, гребля на шлюпках
возле Летнего сада и обычные игры, танцы и фокусы на Ца-
рицыном лугу. На тридцати огромных картинах были изобра-
жены эпизоды петровского царствования, в том числе Петр,
изучающий астролябию, сцены посещения Петром школ и
богаделен и его важнейшие военные победы. Пояснительные
надписи читались вслух. Согласно памятному альбому, люди
отходили от картин, обсуждая увиденное и оживленно споря.
Они усвоили «самую суть дела» и восприняли образ Петра
как «вечного труженика», который работал, «ни перед чем и
никогда не останавливаясь в деле ожидаемой общей пользы».
В петербургских театрах ставили пьесы из жизни Петра, пе-
ред его портретом читались стихи96.
95 Альбом 200-летнего юбилея Императора Петра Великого. СПб., 1872.
С. 281-282; Всемирная иллюстрация. 1872. 29 июня. № 187. С. 72- 73.
Разворот во «Всемирной иллюстрации» изображает стройную религиоз-
но-военную процессию. Духовенство шествует в центре площади с хоруг-
вями и иконами. Александр на белом коне в элегантном мундире, с белой
кисточкой на шляпе, в сопровождении членов Свиты — элегантных кон-
ных фигур. Вдоль всей площади и вокруг статуи стоят по стойке смирно
гвардейские полки; саму статую окружают ряды гвардейских офицеров
с полковыми штандартами.
96 Альбом 200-летнего юбилея Императора Петра Великого. С. 282- 283.
174
Утрата уверенности
Александр не играл заметной роли в торжествах, и цере-
монии не имели грандиозного характера. Здания были деко-
рированы скупо, замечает обозреватель «Всемирной иллюс-
рации»; Фальконетов памятник не был даже украшен
гирляндами цветов. Император не был виден публике, по-
скольку площадь вокруг памятника Петру Великому была
открыта лишь для узкого круга элиты в великолепных наря-
дах. Прочие могли наблюдать церемонию только с крыши
Исаакиевского собора или здания Сената97. Участие яхт-
клуба в праздничных торжествах бросало иронический свет
на смысл события. С точки зрения эксклюзивного клуба,
завсегдатаями которого были великие князья и представи-
тели петербургской знати, море представало скорее игровой
площадкой, чем средством развития торговли и усиления
национальной мощи.
Аналогичные официальные церемонии прошли в Москве
и других городах. В Москве главной достопримечательнос-
тью было возвращение «ботика», «дедушки русского флота»,
на причал Москвы-реки, где он находился двумя столетиями
раньше. После петербургских торжеств ботик привезли
в Москву на поезде, и московский яхт-клуб организовал спе-
циальную приветственную церемонию на вокзале. Митропо-
лит окропил ботик святой водой. После пушечного салюта
он был провезен на буксире мимо судов на Москве-реке к
Московскому политехническому институту и установлен на
выставке, устроенной в честь события. Религиозные церемо-
нии в честь Петра состоялись также в Переяславле и Архан-
гельске. В Переяславле был открыт монумент в память о
пребывании Петра. Во время памятного молебна раздался
залп тридцати одной пушки, и местные рыбаки выстроили
свои лодки в память о заслугах Петра в судостроении. В Ар-
хангельске религиозная процессия выносила реликвии Пет-
ра на площадь98.
Официальные и религиозные церемонии чествовали воен-
ные и военно-морские триумфы Петра и его вклад в политиче-
ское развитие России. С этой точки зрения «дедушка русско-
го флота» начинал историю России как морской державы.
Другая группа церемоний состоялась в академии и универси-
тете в ознаменование воздействия Петра на интеллектуаль-
м Всемирная иллюстрация. 1872. 3 июня. № 179. С. 382 383
Альбом 200-летнего юбилея Императора Петра Великого С. 283 -284.
175
Глава третья
ный и научный прогресс России. Здесь объектом почитания
служили не материальные реликвии, а традиции просвеще-
ния, которые создал Петр и которые он теперь символизиро-
вал. Эти церемонии увековечивали память императора, дав-
шего России европейскую науку и технологию.
В редакционной статье «Московских ведомостей» Катков
утверждал, что чествования прежде всего заслуживают дея-
ния Петра в области культуры. Развитие российских военно-
морских сил вряд ли заслуживает таких торжеств, писал Кат-
ков. Нет, двухсотлетие — это «торжество гражданских
успехов». Россия любит изображать Петра «в дыму Полтав-
ской битвы, в лучах Ништадтского мира». Но прежде всего
Россия почитает в Петре государя-реформатора, который про-
славился «на тяжелой работе самовоспитания и передаче его
результатов своему дорогому народу». Для русского общества
Петр был не мифической фигурой прошлого, а живым приме-
ром того, в чем нуждалась Россия, — от него исходил «свет
знания», «лучезарный свет» Петра-работника".
В Петербурге 30 мая академики К. С. Веселовский,
Я. К. Грот и О. В. Струве выступили на торжественном собра-
нии Академии наук. Веселовский говорил о Петре как основа-
теле академии, Грот — о его замыслах и достижениях в облас-
ти образования, а Струве — о его вкладе в изучение географии.
На таких же собраниях, прошедших по всей империи, были
объявлены планы создания технических училищ в честь Пет-
ра. В юбилейном альбоме говорится, что русские, сходящиеся
на собрания по всей империи, «попадают на ту же мысль, ко-
торою проникнуты все начинания великого — необходимость
учиться». Только осознав это, народ, «покорное орудие его
могучей воли», наконец понял замысел Петра"10.
Наиболее значительным событием в честь интеллектуаль-
ного наследия Петра стала Политехническая выставка в
Москве. В павильоне Исторического отдела были выставлены
предметы, оставшиеся от петровских горнопромышленных и
судостроительных предприятий, предприятий тяжелой про-
мышленности, сельскохозяйственных построек и орудий, а
также портреты деятелей петровского царствования и позд-
нейших периодов российской истории. Параллельно с выстав-
99 МВ. 1872. 30 мая. С. 12.
100 Альбом 200-летнего юбилея Императора Петра Великого. Q..22P- 291.
176
Утрата уверенности
кой Общество любителей естествознания, антропологии и эт-
нографии организовало ряд открытых публичных лекций по
широкому кругу предметов — от истории до астрономии и от
производства льна до сотворения мира101.
Директор Исторического отдела выставки С. М. Соловьев
выступил на торжествах со своими знаменитыми «Публич-
ными чтениями о Петре Великом». Соловьевские лекции,
проходившие в Московском благородном собрании, собрали
огромную аудиторию — около трех тысяч слушателей и стали
крупным общественным и культурным событием. Хотя был
объявлен свободный вход, аудитория преимущественно
представляла высшие круги московского общества, включая
сановников и профессуру. На чтениях присутствовал москов-
ский генерал-губернатор. Текст чтений частично публико-
вался в «Московских ведомостях»102.
С точки зрения Соловьева, главным достижением Петра
стало то, что русский народ соприкоснулся с европейской на-
укой и цивилизацией. Петр был не столько «преобразовате-
лем», сколько «воспитателем». В первом «Чтении» Соловьев
сравнивал нации с людьми. Он развивал взгляд на нацию как
на организм, который, подобно индивидууму, проходит раз-
ные жизненные стадии. Переход от детского состояния ко
взрослому ознаменован, по Соловьеву, приобретением зна-
ния. «Посредством науки человек и народ переходят из одно-
го возраста, где господствует чувство, в возраст, где господст-
вует мысль»103.
Соловьев считал Петра «великим воспитателем своего на-
рода». Он первым научил русского человека работать, показав
пример царя-труженика, отдающего все свои силы народному
благу. Его первой задачей было втянуть Россию в войну, а вой-
на, по мысли Соловьева, была педагогическим средством, ко-
торое Петр использовал «для успешнейшего проведения вну-
тренних преобразований». «На войну великий царь смотрел
гражданским взглядом, именно как подобает правителю; он
смотрел на нее как на школу для народа, который хотел занять
почетное место среди других народов, не выпрашивать циви-
Пушкарев Л. Н. «Публичные чтения о Петре Великом» С. М. Соловье-
ва как памятник исторической и общественной мысли // Соловьев С. М.
Публичные чтения о Петре Великом. М., 1984. С. 179,183.
° Там же. С. 181-182; МВ. 1872. 4 июня. С. 3; 5 ик^нд С. 3-4.
Соловьев. Публичные чтения... С. 37.
177
Глава третья
лизации как милости, но предъявить на нее свои бесспорные
права». Соловьевский Петр был строгим учителем, задающим
своим ученикам «тяжелые уроки». «Сначала нас будут бить;
но мы будем учиться прилежно, и сперва станем бить учите-
лей превосходными материальными силами, потом дойдем до
того, что будем бить их с равными силами, а наконец приобре-
тем такое искусство, что станем побеждать и с меньшими си-
лами. Итак, война есть школа, практическая школа, школа
первой необходимости»104.
Концепция Петра, выдвинутая в «Публичных чтениях»
Соловьева, существенно отличалась от портрета Петра, нари-
сованного в соловьевской «Истории», опубликованной вскоре
после отмены крепостного права. Тогда Соловьев сравнивал
Петра, принесшего России новую социальную и институцио-
нальную организацию, с Французской революцией. В «Пуб-
личных чтениях» он сравнивал петровскую эпоху с эпохой Ре-
нессанса и выдвигал на первый план педагогическое и
интеллектуальное наследство Петра, а не институциональные
перемены, которые в семидесятые годы мало его вдохновляли.
Одних реформ было недостаточно. «Учреждения Петра могли
и должны были измениться, но перемена могла произойти к
добру только при условии присутствия его духа». В заключе-
ние Соловьев восславил «то нетленное наследство», «пример
небывалого в истории труда, силы воли в борьбе с препятстви-
ями, в борьбе со злом; пример любви к своему народу, пример
непоколебимой веры в свой народ, в его способности, в его
значение»105.
В Петре как образце серьезного работника и неутомимого
ученика, которого не могут остановить никакие препятствия,
был заложен скрытый контраст с Александром, изящным и
снисходительным, греющимся в лучах народной любви, а не
озаряющим народ своей любовью. В соловьевских «Чтениях»,
получивших широкое распространение и вызвавших отклики
в прессе, прогресс отождествлялся с монархом, отзывающим-
ся на нужды своего народа, и не было проведено никакой свя-
зи между нынешним царствованием и петровской традицией.
Сопоставление с празднованием тысячелетия Руси красноре-
чиво. В 1862 г. Александр хотел уместить российскую исто-
104 Там же. С. 77-78,147,155,166.
105 Там же. С. 145; Пушкарев. «Публичные чтения о Петре Великом»...
С. 197.
178
Утрата уверенности
рию на памятнике, выражавшем совместные усилия монарха
и народа улучшить состояние государства. Темой было един-
ство. В 1872 г. правительство почтило память Петра — госуда-
ря-героя, чьи достижения остались в прошлом; умеренное об-
разованное общество чтило память монарха, преданного делу
прогресса и народу, монарха, у которого нашлись силы для
преобразований. Но эти люди больше не лелеяли надежд на
узы любви и признательности, связывающие царя и народ.
Соловьевские «Чтения» были скрытым упреком императо-
ру. Воспоминания Соловьева, написанные в конце 1870-х, пе-
редают его ощущение бедствия и напоминают о государствен-
ных катастрофах, которые Россия переживала в прошлом.
Соловьев использует образ экипажа, скатывающегося по от-
логому спуску. Александр ослабил вожжи, «но тормозить эки-
паж при этом поспешном судорожном спуске было дело чрез-
вычайно трудное». Реформы требовали «правительственной
мудрости». «Преобразования проводятся успешно Петрами
Великими; но беда, если за них принимаются Людовики XVI-e
и Александры П-е. Преобразователь, вроде Петра Великого,
при самом крутом спуске держит лошадей в сильной руке — и
экипаж безопасен; но преобразователи второго рода пустят
лошадей во всю прыть с горы, а силы сдерживать их не имеют,
и потому экипажу предстоит гибель»106.
Слабость Александра, добавляет Соловьев, заставляла его
бояться всех, кто возвышался над уровнем посредственности.
Его слабость достигла губительных размеров, представляю-
щих угрозу образу власти. «Уважение к власти рушилось в са-
модержавном государстве: никакой системы, никакого общего
плана действий, каждый министр самодержавствовал по-свое-
му — совершенная смута»107. Ощущение, что недостаток силь-
ной власти ведет к гибели, было широко распространено среди
консерваторов и националистов в конце 1870-х. Многие из них
начали искать нового воплощения власти в наследнике трона,
великом князе Александре Александровиче.
Князь Оболенский, относившийся к Александру с боль-
шей симпатией, переживал его неудачи еще сильнее. После
юбилейных торжеств он писал:
После Петра никто не совершил столько коренных реформ, как
АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ. Но какая разница в характе-
Соловьев С. М. Избранные труды; Записки. М„ 1983. С. 345 -346, 408.
7 Там же. С. 346.
179
Глава третья
pax, способностях и сознании этих властителей. Один был сам
Творец и Исполнитель Своих преобразований и умер в работе,
скорбя, что не умел совершить все им задуманное и увидеть
плоды своих преобразований. Другой, как будто случайно и не-
ожиданно силою вещей, вовлечен был в дело преобразования и
уже на полпути устал и готов был отказаться от великих соде-
янных ИМ дел108.
Либеральные авторы пользовались случаем, чтобы поста-
вить под вопрос претензии монархии на преданность нации и
чтобы представить Петра символом того, что нация репрезен-
тировала для них. Публицист из газеты «Голос» осуждал мо-
нархию как «абстрактное государство», которое «не в силах
сплотить народонаселение в один народ». Это было государ-
ство, «оторванное от народной почвы» и поэтому потерпевшее
поражение в Севастополе. Такому государству автор статьи
противопоставлял государство-нацию, нацию как граждан-
скую общность: «Государство ассимилирует племена, только
опираясь на силу основной народности, а народность может
заявить свою силу только под условием общественной само-
деятельности». Государство укрепляет не облеченный влас-
тью лидер, а независимый народ. «Наше русское государство
будет сильно только тогда, когда оно сделается государством
русским, т. е. когда оно будет опираться на силу самодеятель-
ного русского народа».
Газета развернула эту дискуссию, чтобы показать, что ны-
нешний монарх выказывал не любовь к людям, а заботу о соб-
ственных интересах, «мелкий эгоизм». Петр был бы разочаро-
ван невежеством населения. Люди, восхищающиеся
картинами на выставке, почти ничего не знали о Петре; они
знали о победе Петра под Полтавой и о постройке Петербур-
га, но они не были осведомлены о его усилиях сделать их ро-
дину лучше, чем она была109.
* * *
Памятник Екатерине Великой, открытый в ноябре 1873 г.,
представлял собой другой исторический символ, который мог
бы быть использован, чтобы поставить под вопрос националь-
ный характер монархии. Российские императоры после Ека-
108 Оболенский. Дневник (BAR. Folder 4. Р. 214-215).
Голос. 1872. 6 июня. С. 1-2.
180
Утрата уверенности
терины не делали никаких усилий, чтобы почтить ее память.
Даже на Александра, который восхищался своей прабабкой,
пришлось нажать, чтобы он продолжил работу над памятни-
ком; и при этом Александр надеялся передать дело своему
преемнику, что означало бы, что памятник никогда не был бы
построен. Инициатива исходила от профессоров Академии
художеств, которые в мае 1859 г. объявили сбор пожертвова-
ний на возведение статуи в Петербурге, чтобы почтить память
«покровителя» Академии. Александр, который не поддержал
призыв, вместе с тем вряд ли мог противиться созданию па-
мятника Екатерине — его предшественнице, символизировав-
шей просвещение, культуру и реформы.
Вместо этого он издал указ о подаче проектов статуи, кото-
рую предполагалось возвести у дворца в Царском Селе. Алек-
сандр поддержал проект М. О. Микешина после того, как по-
сетил мастерскую этого художника в июле 1861 г. Микешин
предложил статую в стиле рококо: Екатерина предстала
с лирой в руке. Микешин был раскритикован Академией ху-
дожеств, после чего изготовил уменьшенную модель статуи
Екатерины в величественной позе, украшенной пятью медаль-
онами с изображениями трех фельдмаршалов (Потемкина,
Суворова и Румянцева), поэта Державина и главного екатери-
нинского реформатора в области образования, Ивана Бецко-
го. Между тем в мае 1863 г. Петербургская городская Дума вы-
двинула предложение разместить статую Екатерины в
Петербурге, на Невском проспекте, перед Публичной библио-
текой и Александринским театром. Микешин составил проект
памятника, который должен был занять место в парке между
Аничковым дворцом, Александринским театром, Император-
ской Публичной библиотекой и Невским проспектом — мес-
тоположение, символизирующее встречу власти, науки и ис-
кусств110.
Статуя Екатерины, так же как памятник тысячелетию Ру-
си, должна была показать монарха как покровителя культу-
ры и интеллектуальной жизни и вместе с тем как военного
вождя нации (ил. 15). Екатерина не представлена как зако-
Наиболее полное изложение вопросов, связанных с концепцией и ис-
полнением статуи см. в статье: Coquin F. X. Le monument de Catherine II a
^aint-Petersbourg // Catherine II et I’Europe. P., 1997. P. 16 25; Cyc
J'c,e И. M. A. M. Опекушин: жизнь и творчество. Ярославль, 1968.
С. 23-25; Оболенский. Дневник (BAR. Folder 5. Р. 269-270); Памятник
Екатерине II: 24 ноября 1873 г. // Русская старина. 1873. Кн. VIII. С. 641.
181
Глава третья
нодательница или преобразовательница. Скорее она являет-
ся символом многогранных достижений монархии, ее твор-
ческих и духовных сил. Она облачена в императорскую ман-
тию; в правой руке она держит скипетр, в левой — лавровый
венок. У нее импозантная осанка, она слегка наклонилась
вперед и стоит в напряженной позе. Фигуры, окружающие
пьедестал внизу, создают ощущение разнообразия сверше-
ний императрицы. Статуи А. М. Опекушина изображают вы-
дающихся деятелей армии, двора и культуры, сидящих и бе-
седующих между собой. По настоянию Александра были
добавлены два военных деятеля, адмирал Чичагов и граф
Орлов, а также княгиня Дашкова и канцлер Безбородко. Ми-
кешин изобразил И. И. Бецкого обсуждающим учреждение
воспитательного дома с канцлером А. А. Безбородко, а кня-
гиня Дашкова — первый президент Академии Российской —
сидит рядом с поэтом Гавриилом Державиным, принявшим
драматическую позу и декламирующим свои стихи. Подобно
памятнику тысячелетию Руси, статуя Екатерины должна бы-
ла ввести образование и культуру в сферу власти. Однако
будничные позы фигур на пьедестале вызвали много нарека-
ний у критиков, которые находили в них неестественное и
режущее глаз сочетание жанрового и монументального ис-
кусства111.
Ввиду финансовых затруднений строительство памятника
заняло почти десятилетие. Когда памятник был завершен, он
стал восприниматься как еще один символ несвершившихся
надежд, которые мог репрезентировать монарх. Подобно пра-
зднованию двухсотлетия Петра Великого, памятник Екатери-
не напоминал о традиции, которую нынешнее правительство
не смогло удержать. Сотрудник «Голоса» писал о «моральном
долге» и новом «отрадном направлении»: «Мы стали созна-
тельно относиться к самим себе, и потому мы ценим воспоми-
нание о прошлых деятелях, о делах минувших и не можем уже
равнодушно относиться к памяти тех, которые трудились на
пользу нашего самосознания». Принципы екатерининского
Наказа подтверждались новейшей наукой112.
Император с семьей участвовали в скромной церемонии
открытия памятника 24 ноября 1873 г. По замечанию князя
Отзывы см.: Памятник Екатерине II // Русская старина. 1873. кн. XII.
С. 143; Стасов В. В. Избранные сочинения: В 3 т. М., 1952. Т. 2.
С. 484-485.
112 Голос. 1873. 24 ноября. С. 1.
182
Утрата уверенности
15. Памятник Екатерине Великой. С.-Петербург.
Скульптор М. О. Микешин
183
Глава третья
Оболенского, событие, состоявшееся в непогожий день позд-
ней осенью, не воздало в достаточной степени чести «вели-
кой царице». Для Оболенского она репрезентировала тип го-
сударыни, осуществлявшей сильное лидерство в интересах
народа. Однако речи в память Екатерины на заседании Им-
ператорского исторического общества оказали вдохновляю-
щее воздействие на Оболенского. Он писал о ее «искренней
и неподдельной любви к русскому народу» и полагал, что ее
советники также были проникнуты этой любовью и именно
поэтому их работа принесла плоды. Петр был русским, влю-
бившимся в немцев. «Екатерина, будучи по природе немкой,
влюбилась в русских». Вот почему «ни в одном Ее указе и ни
в одном Ее слове нельзя найти фальшь против Русского Ду-
ха»"3.
1,3 Зодчий. 1873. № 11. С. 126; Оболенский. Дневник (BAR. Folder 5.
Р. 269- 270; запись от 25 ноября 1873 г.).
Глава четвертая
Кризис самодержавия
К подвигу самоотвержения общему Русский Им-
ператор пожелал присовокупить подвиг самоот-
вержения личного и к выражению достоинства
Империи присоединить выражение сердечной о
ней заботливости. Царствование в духе любви об-
разует главную черту в био1рафии настоящего
Владетеля седьмой части земного шара.
Граф В. А. Сомогуб (по поводу решения Алек-
сандра II прибыть в русскую армию па Дунай в
1877г.)'
Видел их императорских величеств. Вокруг них
все по-прежнему, но они нс прежние. Оба остави-
ли во мне тяжелые впечатления. Государь имеет
вид усталый и сам говорил о нервном раздраже-
нии, которое он усиливается скрывать. Короно-
ванная полуразвалина. В эпоху, где нужна в нем
сила, очевидно, на нее нельзя рассчитывать <...>
Вокруг дворца <...> чувствуется, что почва зыб-
лется, зданию угрожает падение, но обыватели как
будто не замечают этого. Хозяева смутно чуют не-
доброе, но скрывают внутреннюю тревогу.
П. А. Валуев. Запись в дневнике от 3 июня
1879 г.2
ПЛАЦ-ПАРАД И ЕВРОПЕЙСКИЙ ОБРАЗ
Победа Пруссии над Францией в 1871 г. оказала кардиналь-
ное воздействие на международное положение и внешнюю по-
литику России. Прежде всего, объединенная Германия нару-
шала европейский баланс сил. Кроме того, впервые со времени
Царствования Петра Великого Россия граничила с государст-
Соллогуб В. А. Дневник высочайшего пребывания за Дунаем в 1877 году.
^Пб., 1878. с. xxxi.
1ОУИТ- п<): Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже
Ш70 1880-х годов. М„ 1964. С. 91.
185
Глава четвертая
вом, угрожавшим ее господству над прилегающими террито-
риями и безопасности ее собственных границ. В течение полу-
века Россия с опаской относилась к объединенной Германии, и
многие в «русской партии» сожалели о победе Пруссии. Одна-
ко Александр II ее приветствовал. Бисмарк обещал, что будет
способствовать отмене запрещения держать военный флот и
иметь укрепления на Черном море — Россия могла смыть по-
зорное клеймо Крымской войны, встать на сторону победите-
лей и вновь взять на себя солидную роль на европейской дип-
ломатической сцене. Семья и чувства связывали Александра
с Пруссией, и он ощущал эту победу как в некотором смысле
свою собственную. Он послал поздравительные телеграммы
Вильгельму I и позволил русским офицерам, врачам и поле-
вым госпиталям оказывать помощь немецким войскам. Он на-
градил прусских принцев Фридриха-Вильгельма и Карла
Фридриха, принца Альберта Саксонского и фельдмаршала
Гельмута фон Мольтке орденами св. Георгия — высшей рос-
сийской наградой за военную доблесть. В ноябре 1871 г. на
банкете в честь прусских гостей Александр поднял тост за гер-
манского императора и продолжение союзных отношений
между двумя империями3.
Победа Пруссии оказала кардинальное воздействие на
внутреннюю политику России. В правительстве сдвинулась с
мертвой точки ситуация противостояния сторонников и про-
тивников реформы русской армии. Лагерь реформаторов воз-
главляли брат царя великий князь Константин Николаевич,
управляющий флотом и морским ведомством, и военный ми-
нистр Д. А. Милютин. Они стремились создать гражданскую
армию, включающую представителей всех слоев общества, ко-
мандование которой поручалось бы профессиональным офи-
церам, получавшим звания за таланты и опыт. Консерватив-
ная партия, возглавляемая П. А. Шуваловым, стремилась
сохранить привилегии офицеров-аристократов. П. А. Валуев,
до определенного момента поддерживавший Шувалова, под
непосредственным впечатлением от успехов Пруссии, сумев-
шей мобилизовать для участия в современной войне граждан-
скую армию, принял взгляды Милютина. Борьба между пар-
3 Оболенская С. Б. Франко-прусская война и общественное мнение Герма-
нии и России. М., 1977. С. 143,155; Тальберг Ф. А., Подгорная Н. И. Кава-
леры императорского военного ордена святого великомученика Георгия,
1 и И степеней, 1769-19.16. Рига, б. д. 101-104.
186
Кризис самодержавия
тиями в правительстве продолжалась до 1873 г., когда сторону
Милютина взял император. 1 января 1874 г. Александр издал
указ о всесословной воинской повинности и шестилетнем сро-
ке службы4.
В 1860-х и в начале 1870-х Милютин сделал первые шаги
к подготовке хорошо обученных профессиональных офице-
ров, рассчитывая положить конец господству среди высших
чинов армии военных, выдвинувшихся благодаря аристокра-
тическому происхождению, дворянскому воспитанию и свя-
зям. Милютин учредил школы юнкеров и военные гимназии
местного подчинения с жесткими требованиями к учащимся
и заменил большую часть кадетских корпусов, по-дворянски
готовивших молодежь из благородных семей для службы на
высших военных должностях. Он ужесточил требования к
поступающим в Академию Генерального штаба и ввел улуч-
шения в ее учебный план. Эти преобразования открыли доро-
гу талантливым военным вне зависимости от их социального
происхождения, но не отменили преимуществ дворян, облег-
чающих им возможность получать высшие военные чины.
В результате возникла система, которую Дж. Бушнелл назы-
вает «двухколейной»: представители непривилегированных
слоев поступают в регулярную армию, а элитарное дворянст-
во записывалось в эксклюзивные гвардейские полки. Даже
в последние десятилетия XIX в., когда образовательный уро-
вень офицерского корпуса значительно возрос, большая
часть командиров по-прежнему получали назначения благо-
даря придворным связям и знакомству с императорской фа-
милией5.
Император чрезвычайно заботился об обмундировании и
обучении элитных полков. Когда в марте 1874 г. Александр
проводил часы, записывая новобранцев из провинции в гвар-
дейские полки, раздраженный Милютин писал: «Мне тяже-
ло видеть самодержца 80 миллионов, занятого таким ни-
чтожным делом». Милютин также сожалел о времени,
Beyrau D. Militar und Gesellschaft im vorrevolutionaren Russland. Koln,
1984. S. 277-308; Fuller. Strategy and Power. P. 281-285; Бушнелл Дж. С.
Д. Милютин и Балканская война: испытание реформы 1870 г. // Великие
Реформы в России, 1856-1874. М., 1992. С. 249-251; Miller F. A. Dmitrii
Miliutin and the Reform Era in Russia. Nashville (Tenn.), 1968. P. 182-230.
Miller. Dmitrii Miliutin and the Reform Era m Russia P. 88-136; Бушнелл.
Д- Милютин и Балканская война. С. 246-249, 254-256; Зайончков-
<;'®й П- А- Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий,
1881-1903. М„ 1973. Р. 186-187.
187
Глава четвертая
вом, угрожавшим ее господству над прилегающими террито-
риями и безопасности ее собственных границ. В течение полу-
века Россия с опаской относилась к объединенной Германии, и
многие в «русской партии» сожалели о победе Пруссии. Одна-
ко Александр II ее приветствовал. Бисмарк обещал, что будет
способствовать отмене запрещения держать военный флот и
иметь укрепления на Черном море — Россия могла смыть по-
зорное клеймо Крымской войны, встать на сторону победите-
лей и вновь взять на себя солидную роль на европейской дип-
ломатической сцене. Семья и чувства связывали Александра
с Пруссией, и он ощущал эту победу как в некотором смысле
свою собственную. Он послал поздравительные телеграммы
Вильгельму I и позволил русским офицерам, врачам и поле-
вым госпиталям оказывать помощь немецким войскам. Он на-
градил прусских принцев Фридриха-Вильгельма и Карла
Фридриха, принца Альберта Саксонского и фельдмаршала
Гельмута фон Мольтке орденами св. Георгия — высшей рос-
сийской наградой за военную доблесть. В ноябре 1871 г. на
банкете в честь прусских гостей Александр поднял тост за гер-
манского императора и продолжение союзных отношений
между двумя империями3.
Победа Пруссии оказала кардинальное воздействие на
внутреннюю политику России. В правительстве сдвинулась с
мертвой точки ситуация противостояния сторонников и про-
тивников реформы русской армии. Лагерь реформаторов воз-
главляли брат царя великий князь Константин Николаевич,
управляющий флотом и морским ведомством, и военный ми-
нистр Д. А. Милютин. Они стремились создать гражданскую
армию, включающую представителей всех слоев общества, ко-
мандование которой поручалось бы профессиональным офи-
церам, получавшим звания за таланты и опыт. Консерватив-
ная партия, возглавляемая П. А. Шуваловым, стремилась
сохранить привилегии офицеров-аристократов. П. А. Валуев,
до определенного момента поддерживавший Шувалова, под
непосредственным впечатлением от успехов Пруссии, сумев-
шей мобилизовать для участия в современной войне граждан-
скую армию, принял взгляды Милютина. Борьба между пар-
3 Оболенская С. Б. Франко-прусская война и общественное мнение Герма-
нии и России. М., 1977. С. 143,155; Талъберг Ф. А., Подгорная Н. И. Кава-
леры императорского военного ордена святого великомученика Георгия,
I и II степеней, 1769-1916. Рига, б. д. ЮГ-104.
186
Кризис самодержавия
тиями в правительстве продолжалась до 1873 г, когда сторону
Милютина взял император. 1 января 1874 г. Александр издал
указ о всесословной воинской повинности и шестилетнем сро-
ке службы4.
В 1860-х и в начале 1870-х Милютин сделал первые шаги
к подготовке хорошо обученных профессиональных офице-
ров, рассчитывая положить конец господству среди высших
чинов армии военных, выдвинувшихся благодаря аристокра-
тическому происхождению, дворянскому воспитанию и свя-
зям. Милютин учредил школы юнкеров и военные гимназии
местного подчинения с жесткими требованиями к учащимся
и заменил большую часть кадетских корпусов, по-дворянски
готовивших молодежь из благородных семей для службы на
высших военных должностях. Он ужесточил требования к
поступающим в Академию Генерального штаба и ввел улуч-
шения в ее учебный план. Эти преобразования открыли доро-
гу талантливым военным вне зависимости от их социального
происхождения, но не отменили преимуществ дворян, облег-
чающих им возможность получать высшие военные чины.
В результате возникла система, которую Дж. Бушнелл назы-
вает «двухколейной»: представители непривилегированных
слоев поступают в регулярную армию, а элитарное дворянст-
во записывалось в эксклюзивные гвардейские полки. Даже
в последние десятилетия XIX в., когда образовательный уро-
вень офицерского корпуса значительно возрос, большая
часть командиров по-прежнему получали назначения благо-
даря придворным связям и знакомству с императорской фа-
милией5.
Император чрезвычайно заботился об обмундировании и
обучении элитных полков. Когда в марте 1874 г. Александр
проводил часы, записывая новобранцев из провинции в гвар-
дейские полки, раздраженный Милютин писал: «Мне тяже-
ло видеть самодержца 80 миллионов, занятого таким ни-
чтожным делом». Милютин также сожалел о времени,
Beyrau D. Militar und Gesellschaft im vorrevolutionaren Russland. Koln,
1984. S. 277-308; Fuller. Strategy and Power. P. 281-285; Бушнелл Дж. С.
Д- Милютин и Балканская война: испытание реформы 1870 г. // Великие
Реформы в России, 1856-1874. М., 1992. С. 249-251; Miller F. A. Dmitni
Mihutin and the Reform Era in Russia. Nashville (Tenn.), 1968. P. 182-230.
Miller. Dmitrii Miliutin and the Reform Era in Russia P. 88-136; Бушнелл.
Д- Милютин и Балканская война. С. 246-249, 254-256; Зайончков-
Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий,
1881-1903. М„ 1973. Р. 186-187.
187
Глава четвертая
потраченном на гвардейские парады, однако ему была понят-
на их важность в поддержке морального духа русских войск.
Они были «средством, которым пользовались с давних вре-
мен наши государи и члены царской семьи для поддержания
нравственной связи с войсками (конечно, преимущественно
гвардейскими)»6. Военные церемонии также репрезентиро-
вали императора как европейского монарха. На парадном
плаце члены царской семьи ассоциировались с европейски-
ми, в первую очередь с немецкими, королевскими фамилия-
ми. Немецкие принцы по-прежнему участвовали в этих
плац-парадах и занимали должности в русских гвардейских
полках, в то время как Александр II и его сыновья занимали
должности в прусских полках.
Александр с детства разделял со своим отцом страсть к во-
енным смотрам7. Став императором, он продолжал устраивать
великолепные массовые демонстрации на поле или на близле-
жащем Михайловском манеже, и плац-парад остался для него
такой же страстью, какой был для его предшественников. Од-
нако парады Александра II уже не были воплощением дейст-
венности самодержавной воли и государственной дисципли-
ны, как при Николае I. Александр не был строгим командиром
и, как правило, не требовал точного выполнения своих прика-
зов8. Александровские парады были не столько демонстраци-
ей императорской воли, сколько презентацией общности за-
падноевропейских монархов и русской дворянской элиты —
общности, создаваемо^ величественными спектаклями взаим-
ной лояльности.
Для Александра II плац-парад был сферой беззаветной
личной преданности и взаимной приверженности, миром
марширующих людей, упоенных мистикой военной формы,
6 Милютин. Дневник. Т. I. С. 147, 228.
7 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 459-466.
8 При нарушении хода маневров Александр, хотя и не впадал в ярость, но
реагировал на такие нарушения с явным раздражением. Мермуаристы
много рассказывают о сбоях в организации парадов: однажды Александ-
ра оставили без лошади; в другой раз войска начали маршировать в не-
верном направлении. В тех случаях, когда Николай строжайше наказал
бы виновника, Александр мог сжалиться и простить (Милютин. Днев-
ник, passim; Воейков В. В. Последние дни Императора Александра II и во-
царение Императора Александра III // Известия Тамбовской Ученой
Архивной Комиссии. 1911. Т. 54. С. 72, 75; ИГК, ц. Ал. II. С. 600-601;
Kropotkin Р. Memoirs of a Revolutionist. Garden City (N. Y.), 1962. f 96,
113,132.
188
Кризис самодержавия
миром искусной верховой езды — миром, где сценарий взаим-
ной преданности не утратил своей силы, хоть он и потерял
доверие в обществе. Образчиком этой изысканной военной
культуры была императорская Свита, группа генерал-адъю-
тантов, появляющихся вместе с императором на всех парадах
и церемониях. Александр был первым императором, который
взошел на трон в чине адъютанта императорской Свиты, и он
щедро раздавал свитские назначения. Его отношения с адъю-
тантами были мягкими и дружескими. Он обращался с ними
почти как с друзьями, крестил их детей, навещал их, когда
они были больны9.
Выезжая с царем на парады и разводы, Свита демонстри-
ровала русского императора как одного из европейских мо-
нархов и выявляла европейское самоотождествление при-
ближенных императора. Среди генералов Свиты были
иностранные принцы: принц датский Ольденбург, герцог
люксембургский и многие немецкие принцы, связанные
родством с русским царем. Многие друзья Александра, по-
лучившие от него назначение в Свиту, такие, как А. Паткуль
или А. и В. Адлерберги, также были немцами по происхож-
дению. Другие адъютанты происходили из семей, близких
к трону в годы царствования Николая I, — например, Бара-
новы и Орловы'9.
Высшим моментом в александровском военном церемони-
але был воскресный развод столичных гвардейских полков на
Михайловском манеже — событие, к которому он относился с
особой любовью. Великие князья и иностранные принцы в
российских мундирах часто брали на себя командование. На
разводе присутствовали послы и члены миссий, иногда со сво-
ими семьями. Прусский военный атташе, а позже посол фон
Швайниц стоял возле Александра и сквозь рев маршевой му-
зыки пытался расслышать его замечания по поводу европей-
ских дел и русской политики. Особо пышные смотры устраи-
вались в связи с монаршими визитами — такими, как визиты
Вильгельма I и Франца-Иосифа в 1873 и 1874 гг. Кстати,
в 1873 г. генеральский мундир был изменен, поскольку Виль-
J Общее количество лиц, занимавших свитские должности, за время цар-
ствования Александра удвоилось: с 179 в 1855 г. оно увеличилось до 385
в 1881 г. (ИГК, ц. Ал. II. С. 777-790; Деи В. И. Записки // Русская стари-
на. 1890. Т. 66. С. 173).
ИГК, ц. Ал. II. С. 779, 799. Полный список членов Свиты Александра II
см.: Приложение. С. 289-313.
189
Глава четвертая
гельм отказался надеть его из-за красных штанов, напоминав-
ших ему французское военное обмундирование".
На воскресных разводах офицеры всех столичных гвардей-
ских полков подходили к царю с рапортом. «Это был своего
рода клуб, — пишет один из них, — в котором гг. офицеры зна-
комились друг с другом». Они могли вращаться в обществе
старших по званию без чинов и завязывать контакты, в иной
ситуации невозможные. Александр и его брат, великий князь
Николай Николаевич, генерал-инспектор кавалерии, знали
всех офицеров по имени и беседовали с ними, вспоминая, как
служили их отцы и другие члены их семей. Гвардейцы пони-
мали, что царь знает их всех и узнает их в лицо. Он называл
гвардию своим «детищем» и обращался ко всем гвардейцам на
ты~, они смотрели на него как на «вождя-отца». Важнее всего
то, что они служили «под бдительным оком царя и знали, что
их службу помнят и ценят»11 12.
Гвардейцы ставили спектакль, чтобы доставить удоволь-
ствие царю, великим князьям и европейским гостям; все ро-
ты и эскадроны старались попасться на глаза Александру.
«Части вступающих в караулы соперничали друг с другом в
выправке, пригонке обмундирования, отчетливости ру-
жейных приемов и прохождений перед Государем церемо-
ниальным маршем». Затем Александр принимал рапорты от
ординарцев разных полков. Это тоже был спектакль, и офи-
церы-кавалеристы останавливались как вкопанные за не-
сколько метров перед царем. Когда довольный Александр
кричал молодец, они отвечали: «Рады стараться, Ваше Им-
ператорское Величество!» Каждый старался превзойти дру-
гого. Самыми эффектными были кавказские всадники —
царские телохранители, отобранные из лучших горских джи-
гитов. «Эти дикие всадники выполняли различные маневры
и приемы, демонстрирующие искусство верховой езды, за-
вершающиеся яростной атакой в центре манежа у самых ног
императора и его блистательной свиты»13.
Летние маневры в Красном Селе, задуманные как трениро-
вочные упражнения, превратились в театральное представле-
11 Von Schweinitz. Denkwiirdigkeiten. Bd. 1. S. 201; Воейков. Последние дни
императора Александра II. С. 73 74.
12 Воейков. Последние дни императора Александра II. С. 71-73; Вонляр-
лярский В. Мои воспоминания. Берлин, 1939. С. 47.
13 Вонлярлярский. Мои воспоминания. С. 47-48; BaddeleyJ. F. Russia in the
«Eighties»: Sport and Politics. L., 1921. P. 14-15.
190
Кризис самодержавия
ние, призванное произвести впечатление на иностранных са-
новников великолепием вооруженных сил России. Англий-
ский посол лорд Дафферин передал яркий рассказ. Вместе
с представителями еще нескольких европейских государств
Дафферин присоединился к «блистательной свите, состоящей
из пары сотен офицеров во всем разнообразии мундиров», и
последовал за императорской коляской на поле, где должны
были состояться маневры. Первое утро было отдано смотру
кавалерии. Английский посол, восхищенный передвижения-
ми всадников, восклицает: «Не может быть ничего прекрас-
нее, чем то, как [кавалерия] строилась в колонны, разворачи-
валась в ряды, меняла фронт и атаковала воображаемых
противников». У каждого полка лошади были подобраны по
цвету, что «придавало их виду дополнительное великолепие».
На следующий день Дафферин был очарован красотой воен-
ных игр. По его мнению, нет «ничего красивее», чем смотреть
на струйки белого дыма в лесу и наблюдать, как в его поле зре-
ния «попадают целые батальоны». Цепи снайперов, наступаю-
щие друг на друга полки заполняли «арену», «в то время как
отдаленный горизонт покрывался громом, дымом и огнем».
Его восхитила красота взятия бастиона, и он возвратился на
холм к Александру. «Затем спектакль стал еще более впечат-
ляющим, если это вообще возможно». Приблизилась артилле-
рия и пехота, а кавалерия атаковала убегающего врага.
Это последнее представление было просто великолепным.
В операции участвовали, должно быть, шесть или семь тысяч
всадников, и быстрое движение этих ратников в сверкающих на
солнце кирасах и шлемах, крики их командиров производили
впечатление, которое невозможно описать14.
ОБРАЗЫ НАЦИИ И РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА
Сценарий любви презентировал императора как централь-
ный объединяющий элемент нации. Он был воплощением го-
сударства, правителем империи и объектом преданной любви
Русского народа. В атмосфере относительной свободы после
отмены крепостного права появились выражения конкуриру-
ющих представлений о том, что репрезентирует нация. Либе-
ралы воспринимали нацию с точки зрения публичной дея-
1g ^гг!г’ dowager Marchioness of. Му Russian and Turkish Journals. L.,
• “ 43-47. Цитаты приведены из дневника лорда Дафферина.
191
Глава четвертая
тельности и участия в ней народа. Платон Павлов и сотрудни-
ки газеты «Голос» говорили о государстве-нации, в котором
монарх поощряет независимую общественную деятельность.
Такого рода сторонники «государственного патриотизма»
лелеяли мысль о гражданстве, о политическом индивидууме,
определяемом его участием в политических органах, а не от-
ношениями с государем. Это было прямым вызовом мифиче-
скому превосходству царя, вызывавшим отпор властей и при-
менение полицейских мер.
Другие авторы, например Ф. И. Буслаев и славянофилы,
искали нацию в крестьянстве. Сторонники этой точки зрения
разделяли славянофильские представления о том, что кресть-
янство сохранило национальный дух, утраченный государст-
вом и образованными слоями. Многие, как И. С. Аксаков и
Н. Я. Данилевский, также рассчитывали на рост свободы и
степени участия народа в политической жизни. Однако, отож-
дествляя крестьянство с нацией, они бросали вызов нацио-
нальной идентичности императора, который заявлял о себе
как о лице, связанном родственными связями с европейской
аристократией и европейскими монархиями. Уделяя основ-
ное внимание этнической проблематике, они отождествляли
русские интересы с интересами «славянских братий», в пер-
вую очередь с интересами балканских народов, борющихся за
освобождение от турецкого господства. Такая концепция на-
ции бросала вызов внешней политике Александра, ставившей
своей целью представить Россию как западную монархию,
стремящуюся поддерживать мир и гармоничные отношения
между правителями.
С началом восстаний в Болгарии и Сербии в 1870-х годах
панславянские взгляды получили широкое распространение и
начали высказываться в открытую. Призывавшие к русской
поддержке антитурецкого движения в Болгарии и Сербии ста-
вили под вопрос национальный характер монархии, ту сте-
пень, до которой она в действительности служит русской на-
ции и отстаивает ее национальные интересы. Они требовали
не политических реформ, а героического лидерства, подобно
тому, которое проявил покоритель Ташкента генерал
М. Г. Черняев, отправившийся в Сербию командовать русски-
ми добровольцами в мае 1876 г.
Рост панславизма ознаменовал начало новой эпохи в об-
щественной жизни России, когда коммерческая пресса, в ос-
новном консервативная и монархическая по убеждениям,
192
Кризис самодержавия
стала политической силой, с которой правительство уже не
могло не считаться. Полковник Виссарион Комаров, издатель
«Русского мира», ставшего «голосом панславизма», сопро-
вождал генерала Черняева (основного владельца газеты)
в его эскападах с сербскими войсками и печатал выдуманные
репортажи о героизме Черняева и его победах. Одним из наи-
более горячих сторонников российского вмешательства
в балканские дела был Алексей Суворин, ставший с 1876 г.
издателем газеты «Новое время». Суворин превратил «Новое
время» в ежедневную газету с массовым тиражом, чьи репор-
тажи и редакционные статьи воспламеняли рождающиеся
панславянские настроения. В 1876 г. он жаловался на общую
апатию и делал вывод, что люди ждут какого-то очень важно-
го события15. К 1876 г. настроения в поддержку российской
интервенции охватили широкие круги русского общества —
от императрицы, наследника и придворных кругов до рево-
люционеров, сочувствовавших делдекратическим стремлени-
ям балканских народов.
Царь и министры хотели избежать войны. Военный ми-
нистр Д. А. Милютин боялся, что армия не готова, министр
иностранных дел А. М. Горчаков опасался противодейство-
вать западноевропейским правительствам, а министр финан-
сов М. X. Рейтерн предупреждал о катастрофических послед-
ствиях, которые будет иметь война ввиду сомнительной
финансовой ситуации России. Военная интервенция на Бал-
канах могла вызвать лишь повышенные подозрения за грани-
цей, возможность новой коалиции европейских держав про-
тив России и новый финансовый кризис. В течение 1876 г.
Александр пытался избежать войны и добиться уступок для
восставших народов путем переговоров16.
В соответствии со своим сценарием Александр стремился
показать, что он действует совместно со своим народом и при-
нимает во внимание общественное мнение. И на этот раз он
выступал с публичными речами, разъясняя ситуацию и поли-
тику правительства. Он обещал начать войну, если требования
России не будут выполнены, но заявлял о своей приверженно-
McReynolds. The News under Russia’s Old Regime. P. 74-79, 82-85; Rog-
ger Я. The Skobelev Phenomenon: The Hero and His Worship // Oxford
Slavonic Papers. 1976. Vol. 9. P. 69; Ambler E. Russian Journalism and Politics,
Jrp 1~1881: The Career of A S. Suvorin. Detroit, 1972. P. 133-141.
Fuller. Strategy and Power. P. 308-309; Корнилов А. А. Общественное дви-
жение при Алеткрдндре II. С. 230.
193
Гпава четвертая
сти мирному решению проблемы. Его речь к московскому
дворянству и городскому обществу, произнесенная 30 октября
1876 г., была жестким ответом на воинственную защиту терри-
ториальной целостности Турции британским премьер-минис-
тром Дизраэли. Однако Александр настаивал на сохранении
мира, если российские требования будут выполнены. «Я знаю,
что вся Россия, вместе со мною, принимает живейшее участие
в страданиях наших братий по вере и по происхождению; но
для меня истинные интересы России дороже всего, и я желал
бы до крайности щадить дорогую русскую кровь». В заключе-
ние Александр сказал, что если будущие совещания в Кон-
стантинополе не приведут к удовлетворительным соглашени-
ям, то он намеревается «действовать самостоятельно», то есть
начать войну, и что он «уверен также, что Москва, как всегда,
подаст в том пример». На следующий день министр иностран-
ных дел Горчаков объявил мобилизацию, по-прежнему заяв-
ляя о нежелании ввязываться в войну”.
Москва была центром панславянских настроений, и угроза
войны вызвала здесь горячее одобрение. Автор передовицы
«Московских ведомостей» писал: «Прорван заколдованный
круг дипломатии, в котором, ко всеобщему соблазну и смуще-
нию, было заперто все земное могущество, были связаны все
силы цивилйзованного мира». И. С. Аксаков в своей речи на
заседании Московского Славянского благотворительного ко-
митета заявлял, что «в Кремле, среди святыни и древности
московской, русский царь вступил в общение со своим наро-
дом, в общение духа с его прошлыми и грядущими судьбами».
Аксаков говорил, что все области России радуются, что сла-
ва Александра «прейдет за русский рубеж». Александр вы-
ступал теперь «как преемник Ивана III, принявшего от Па-
леологов герб Византии и сочетавшего его с гербом
московским, как преемник Петра и Екатерины, как венчан-
ный блюститель древних преданий и непрерывавшегося ис-
торического завета»17 18.
Мечта Аксакова о царе нации, который поведет русский
народ против язычников, едва ли совпадала с намерениями
Александра. Но дипломатический процесс не привел к желае-
мым результатам. Под давлением своей супруги, наследника,
17 Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 336; МВ. 1876.3 ноября. С. 1-
18 МВ. 1876. 3 ноября. С. 1; Татищев. Император Александр II. Т. L-
С. 336-337.
194
Кризц^ самодержавия
брата Константина Николаевича, великого князя Николая
Николаевича, а также русского посла в Константинополе
Н. П. Игнатьева Александр решился начать войну 12 апреля
1877 г. Он обрел силы в предыдущую ночь, когда его отец
явился ему во сне и укрепил его19. Когда он появился в Крем-
ле 23 апреля 1877 г., в его поведении было мало воинственно-
го. В отличие от выступления осенью 1855 г., он не взывал
памяти Александра I и 1812 года. Враг находился не на рус-
ской земле, и Александр явно не считал, что судьба России
связана с болгарами или сербами. На праздничном приеме в
Петербурге он снова заговорил о своих усилиях найти мир-
ный выход из ситуации20.
Выступление Александра как вождя нации логически вы-
текало из нарратива его сценария. Он был не народным царем,
реагирующим на национальный подъем, а монархом-героем,
оправдывающим свое верховное положение демонстрацией
храбрости и самопожертвования во имя нации, которой он
служит. В соответствии со своим сценарием Александр дал
командные должности великим князьям. Он назначил Нико-
лая Николаевича главнокомандующим и поставил наследни-
ка Александра Александровича и великого князя Владимира
Александровича во главе фронтовых войск, хотя и поручил
подчиненным им генералам присматривать за ними. Это были
не акты непотизма, а публичные демонстрации отваги и муже-
ства членов императорской семьи21. Позже над этим смеялись,
называя русско-турецкую войну «войной великих князей», но
сначала это обстоятельство преподносилось с гордостью.
Многочисленные картинки, распространявшиеся в это время,
изображают императора и великих князей на фронте в герои-
ческих позах (ил. 16).
Важнее всего то, что император считал нужным сам нахо-
диться поблизости от фронта. Милютина, брата Александра
Николая Николаевича и генералов это решение привело в па-
м Милютин. Дневник. Т. II. С. 183.
Император Александр II. Т. 2. С. 372-376; МВ. 1877. 24 апре-
Великие князья и элитарные офицеры-дворяне продолжали занимать
омандные позиции вопреки желанию Милютина давать дорогу офицс-
ot|M г Соответствии с заслугами. В результате было сделано множество
иоок, а война, которая могла пройти относительно легко, оказалась
в«йННОД’ Д°Р°ГОЙ и тяжелой (см.: Бушнелл. Д. Милютин и Балканская
“на. С. 247-257; Beyrau. Militarund Gesellschaft. Р. 392-405).
195
Глава четвертая
16. Великий князь и наследник Александр Александрович на фронте.
Хромолитография, 1877 или 1878. ГАРФ
196
Кризис самодержавия
нику. Другим непосильным бременем ложилась на них «импе-
раторская главная квартира» — царь со своей огромной Сви-
той и иностранными атташе. В дополнение к физической
опасности и нездоровым погодным условиям, присутствие
императора могло вызвать разлад в структуре командования.
Александр отмел эти возражения и затем шокировал своих
подчиненных, заявив, что хочет взять командование на себя.
Милютин писал: «Предположение это встревожило не одного
великого князя [Николая Николаевича], но его штаб и всех
окружающих»22.
Александр считал себя военным и был решительно настро-
ен принять участие в военных действиях. Членам своей Свиты
он заявил: «С малолетства сроднившись с армией, я не вытер-
пел и приехал, чтобы разделить с нею труды и заботы»25. Он
следовал примеру Николая, приехавшего на фронт в 1829 г.
Когда он впервые прибыл на фронт, он не мог от волнения
уснуть и с нетерпением ждал боевых действий. Он снова уви-
дел во сне отца, который прижал его к груди и благословил.
Пересказывая свой сон Милютину и великому князю Нико-
лаю Николаевичу, Александр обливался слезами. Несмотря на
всевозможные усилия отговорить его, Александр перемещался
все ближе и ближе к театру военных действий. 3 июля 1877 г.
он по примеру отца переправился через Дунай24.
Присутствие Александра в районе военных действий, по-
лучившее широкую огласку, драматизировало его личное ли-
дерство. Официальным отчетом о событии был дневник про-
заика и драматурга графа В. А. Соллогуба, отрывки из
которого печатались в газетах и который вышел отдельным
изданием в 1878 г. Соллогуб характеризует Александра как
сентиментального героя, действующего исключительно из
альтруизма, вдохновляющего его народ: «Где другие государ-
ства завидуют, там Россия любит; где другие государства
ищут выгод, Россия жертвует собой». Он рассказывает, как
Александр, сумевший «стяжать уважение всего мира за чело-
вечность и миролюбие», был вынужден начать войну из-за ев-
ропейской алчности. «Полное любви сердце Императора
Должно было опечалиться встреченною в среде благодеяний
черною неблагодарностью». Верь, русский народ мечтал об
а Милютин. Дневник. Т. II. С. 166, 173.
а ^тищев. Император Александр II. Т. 2. С 392.
Милютин. Дневник. Т. И. С. 182,194.
197
Глава четвертая
освобождении балканских славян — по утверждению Солло-
губа, в этом акте не было ни следа национальных амбиций или
стремления к захвату территорий. Из-за предательства Анг-
лии Александр II был вынужден вовлечь свой народ в войну, в
которой Россия не искала никаких выгод25.
Соллогуб изображает Александра не военным, а нрав-
ственным лидером, обеспечивающим войскам психологичес-
кую поддержку, которая принимала две формы: воодушевле-
ние — поддержание морали и утешение — сострадание к
мукам. Он поддерживал мораль, участвуя в церемониалах
казармы, плац-парада и двора, что давало его правлению
ощущение постоянства и величия. Он обедал с офицерами и
после каждого обеда курил с ними сигары. Это должно слу-
жить доказательством того, пишет Соллогуб, что «перед об-
щими трудами, общими опасностями, перед общими жертва-
ми если товарищество немыслимо, то, тем не менее,
устанавливается некоторое сближение, семейная связь, вы-
ражающая милость и радушие»26 27. Соллогуб с восхищением
отмечает, что Александр надевал мундир того отряда, смотр
которого он устраивал или чей рапорт принимал, поддержи-
вая тем самым семейственную связь с войсками. В годовщи-
ну смерти матери Александр появился на поминальной
службе в мундире кавалергарда. Его неустанная забота о
мундирах, утверждает автор, помогает воодушевлять и по-
ощрять войска. На разводах войска отвечали криком «Ура!»,
и этот крик, по мнению Соллогуба, имел особое значение в
военное время. Он выражал «пренебрежение к усталости, к
лишениям, к голоду, к мукам, к истязаниям» и показывал
«готовность умереть лютою смертью, лечь целыми полками
27
под огненным потоком» .
В той мере, в какой это позволяли условия, Александр со-
хранял заведенный придворный порядок. Он посещал цер-
ковные службы и соблюдал все надлежащие религиозные
праздники, а также дни рождения и именины членов своей
семьи. По мнению Соллогуба, следование этим повседнев-
ным привычкам демонстрировало постоянство и упорядо-
ченность самодержавной власти. Лагерь был симулякром
двора и символической сферой власти самодержца. Само-
23 Соллогуб. Дневник. С. i-xxxi.
26 Там же. С. 13-14.
27 Там же. С. 231,115.
198
Кризис самодержавия
державная власть исходит от государя, и «колебания произ-
вола исчезают перед связью привычек, установившихся
в пределах человечности и твердости гранитной». Самодер-
жец был «воплощением и ковчегом государственного поряд-
ка», и поэтому его личные действия были связаны с благосо-
стоянием государства. Проявляя в зоне боевых действий
знаки обыденности и неизменности, Александр показывал
не только силу и устойчивость правительственного порядка,
но и его надличный источник28. Пребывание Александра в
армии началось с сохранения придворного изящества, но,
как подчеркивает Соллогуб, с августа до декабря 1877 г. им-
ператор жил скромной армейской жизнью в палатках или из-
бах, обедал просто и страдал от жары, холода и длительных
приступов лихорадки. В начале поездки, в июле, в городе Ца-
ревица, когда жара была невыносимой, восхищается Солло-
губ, «владетель бессчетных дворцов, приобыкший к роскош-
нейшим в мире палатам, обрекал себя в летах уже зрелых,
при временных недугах, на долгое постоянное жительство
под холщовым навесом, где зной, холод, ветер, дождь обра-
щаются в истинные мучения»29.
Александр, продвигаясь к фронту, подвергал себя и вели-
ких князей опасностям войны. Выпущенный в 1877 г. лубок
изображает эпизод, случившийся во время посещения импе-
ратором Систова, когда поблизости взорвалась бомба
(ил. 17). Император (впереди которого скачут великие князья
Александр и Владимир) уверенно повернулся и, как гласит
подпись, спокойно спросил: «Не ранен ли кто?» «Получив от-
рицательный ответ, Государь Император дважды перекрес-
тился», после чего был встречен русскими войсками (на кар-
тинке они слева) и болгарами (они изображены внизу справа)
«с необыкновенным воодушевлением и восторгом»30.
Александр проявлял сострадание во время многочислен-
ных посещений госпиталей. Каждый солдат в госпитале яв-
лялся перед ним «не как человек, перед ним ничтожный, а как
товарищ по сподвижничеству, как сослуживец по тяжело!)
службе». Появление Александра вызывало, по описанию Сол-
логуба, магическое действие: «Стоны умолкались мгновенно.
Страдания забывались. Лин^ сверкали счастием, умилением и
Там же. С. ИЗ, 117-118.
зо^же-С. 8,10,107-108.
1АРф. ф 678 Оп t Ел хр 1027
199
Глава че твертая
17. Александр II на фронте за Дунаем.
Хромолитографический лубок, 1877. ГАРФ
благодарностью». Эти визиты показывали, «какая сила люб-
ви, преданности и самоотвержения живет еще на дне русской
души в минуты торжественные»31.
Во время своего пребывания на фронте Александр посе-
щал раненых, утешал их и дарил им подарки. Он видел, как ра-
неные солдаты возвращаются пешком, все в крови, в дни по-
сле штурма Плевны, и подвозил некоторых в своем экипаже.
В. Л. Черкасский, уполномоченный Красного Креста при дей-
ствующей армии, был глубоко тронут вниманием и сочувст-
вием императора ко всем нуждам раненых и его искренним че-
ловеколюбием. Он напомнил Черкасскому Людовика Святого
во времена крестовых походов. Личный врач Александра
С. П. Боткин писал в письмах, что его до слез тронули сцены
посещений императором солдат в госпитале. Царь тепло отно-
31 Соллогуб. Дневник. С. xliii, 114 115.
200
Кризис самодержавия
сился к раненым солдатам, которые бросались к подаркам,
«как дети», и выражали наивный восторг32.
После взятия Плевны Александр вернулся в Петербург,
где был встречен с восторгом. Сценарий сердечной привязан-
ности продолжался. 10 декабря 1877 г. императора встречали
на вокзале военные и гражданские чины и городская депута-
ция, представившая адрссы и поднесшая хлеб-соль. Алек-
сандр посетил традиционный молебен в Казанском соборе пе-
ред иконой Казанской Божьей Матери и затем проследовал в
Зимний дворец присоединиться к благодарственному молеб-
ну. Он был встречен неистовым ликованием, напоминающим,
по замечанию прусского посла, народное празднество. Улицы
были забиты горожанами, и ряды солдат, пишет он, «раство-
рялись в толпе ликующих мужиков». Перед экипажем бежал
крестьянин, крича: «Ура Александру Николаевичу! Он побил
их сам!»33 Корреспондент лондонской «Дейли ньюс» описыва-
ет толпу, состоящую из лиц всех классов, собравшихся в собо-
ре и с восторгом приветствующих царя. Это был «микрокосм
русской нации». Когда император въехал в экипаже во дворец,
«шум приветствий расколол небеса», и «приветствия продол-
жались так долго и были такими настойчивыми, что ему при-
шлось уступить народу, показываясь вновь и вновь в окне
дворца». Корреспондент поднял фундаментальный вопрос —
был ли этот восторг подлинным? Он слышал доводы и за и
против, но пришел к выводу, что реакция была искренней, го-
ворящей «о пылкой теплоте, по сравнению с которой прием,
который берлинцы оказали своему императору по его возвра-
щении с франко-прусской войны, должен был показаться хо-
лодным». Корреспондент был убежден своими собственными
беспристрастными наблюдениями:
Я видел много проявлений народного восторга, но я никогда не
был свидетелем проявления чувств, которое оказало бы на ме-
ня такое глубокое впечатление, как сцена в Казанском соборе в
прошлую субботу. Это не были специально отобранные люди:
Русские еще не дошли до того, чтобы искусственно составлять
Депутации на такие случаи с помощью входных билетов. В rotj
мере, сколько человек могло уместиться в соборе, в него сво-
бодно допускались и мужики, и чиновники34.
® Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 394, 398 -399, 403.
з( же-1.2. С. 416; Von Schweinitz. Denkwurdigkeiten. Bd. 1. S. 439.
P oir War Correspondence of the «Daily News», 1877 78 L., 1878.
1 225-229, 232-233
201
Глава четвертая
Петербургское дворянство приветствовало Александра
теплым адресом, в котором превозносилось долгое пребыва-
ние царя на фронте: «Россия ценит этот подвиг и сохранит его
навеки в своей памяти». Его присутствие, говорилось далее в
адресе, вдохновляло войска и помогло им проявить недюжин-
ную храбрость, позволившую справиться с турками. «Россия
знает, государь, с каким смирением вы уклоняетесь от славы,
предоставляя на свою долю одни лишения, труды, заботы». От
Балкан до Невы его движение сопровождалось криками вос-
торга, свидетельствующими о преданности и любви русского
народа35.
* * *
Однако трудности и человеческая цена взятия Плевны не
могли быть скрыты демонстрациями восторга. Армия взяла
крепость только с четвертой попытки и с огромными потеря-
ми. После провала второй атаки положение русских войск
стало настолько рискованным, что военный совет, состояв-
шийся 19 июля 1877 г., на котором присутствовали царь и
наследник, принял экстраординарные меры по мобилизации
почти всего столичного гвардейского корпуса36. Третью ата-
ку великий князь Николай Николаевич наметил на именины
Александра, 30 августа, день св. Александра Невского. Царь
захотел сам быть свидетелем битвы. На холме, откуда откры-
вался вид сражения, царь, Николай Николаевич и члены им-
ператорской Свиты присутствовали на молебне, а затем по-
завтракали. Был поднят тост за царя, а царь поднял тост за
русскую армию. Атака состоялась, несмотря на неблагопри-
ятные погодные условия, превратившие поверхность поля в
грязь. Русские войска отступили, потеряв более пятнадцати
тысяч ранеными и убитыми. Для Александра это было серь-
35 Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 416-417. Эта речь подтверж-
дала царский имидж — образец самопожертвования и сострадания. В ад^
ресе восхвалялось самоотречение императора, переносившего «палящий
зной полуденного лета и все тягости зимних непогод в первобытной стра-
не, где палатка была вашим чертогом и убогая комната вашим дворцом.
Россия знает, каким ангелом утешения являлись Вы, Государь, среди
больных и раненых, ободряя их милостивым словом теплого участия и
облегчая их страдания с тою беспредельною добротою, которою преис-
полнено ваше любящее сердце».
36 Бушнелл. Д. Милютин и Балканская война. С. 239-242; Fuller. Strategy
and Power. P. 311-327; Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 396.
202
Кризис самодержавия
езным ударом, писал его доктор С. П. Боткин37. Плевна пала
только 28 ноября, после чего русская армия двинулась на
Константинополь. Но к тому времени, когда она достигла бе-
регов Мраморного моря, ее потери составили более двухсот
тысяч человек, и ее ряды продолжали опустошаться сыпным
тифом и дизентерией. Александр настаивал на немедленном
продвижении к Константинополю, но угроза британской ин-
тервенции и изнуренность русских войск принудила его
принять предложение султана о перемирии (оно произошло
19 января 1878 г.)38.
Соллогубовское описание царя как защитника обряда, по-
рядка и стабильности плохо соответствовало потребности на-
рода в смелом национальном военачальнике, находившей вы-
ражение в прессе. Ослабление официальных ограничений в
царствование Александра привело к быстрому росту числа
частных газет, которые увеличивали тиражи, пользуясь преи-
муществами новейших технологий. Газеты с массовыми тира-
жами, такие, как суворинское «Новое время», давали реалисти-
ческие и неприкрашенные отчеты с места военных действий.
Журналисты получили беспрецедентную свободу делать пря-
мые репортажи с фронта и рассказывать о трудностях, с кото-
рыми сталкивались русские войска39. Около восьмидесяти кор-
респондентов (среди них тридцать сотрудников русских газет)
тесно общались с командованием и посылали телеграфные со-
общения с фронта. Через несколько дней эти сообщения пу-
бликовались в русских и зарубежных утренних газетах, расска-
зывая миру о последних новостях войны, которую потом стали
называть «войной за завтраком» («the breakfast war»). В во-
лостных центрах военные новости читали крестьянам40. Нико-
лай I в 1829 г. мог скрывать свою дистанцированность от бое-
вых действий при помощи пышных церемоний, в то время как
его фигура прославлялась в высокопарной риторике и лубках.
Присутствие Александра на фронте только подчеркнуло его
м Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 400-401.
Там же. Т. 2. С. 401-402; Fuller. Strategy and Power. P. 316-322; Бушнелл.
Д- Милютин и Балканская война. С. 239-243.
.McReynolds. The News under Russia’s Old Regime. P. 81-92; Ruud C. A.
1 he Printing Press as an Agent of Political Change in Early Twentieth Cen-
ury Russia // Russian Review. 1991. Vol. 40, № 4. P. 379; Бродовский Г. К.
«10ги (1862 1907). Киев, 1908. С. 400-401.
logger. The Skobelev Phenomenon. P. 73-74; Brooks. When Russia Learned
t0 Read. P. 28.
203
Глава четвертая
неспособность влиять на ход войны, что заставило многих вос-
принимать его самопожертвование как пустой жест, а его стра-
дания — как ничтожные по сравнению с лишениями и гибелью
солдат.
Фигуре императора — символического военачальника при-
шлось теперь конкурировать с новым типом героя — генера-
лом-авантюристом, проявляющим храбрость, энергию и пре-
зрение к рутине, стесняющей деятельность большинства
командиров царской армии. Наибольшей популярностью сре-
ди новых генералов пользовался М. Д. Скобелев, который
пренебрегал иерархией, игнорируя приказы начальников и за-
меняя их своими собственными, и брал на себя смелые такти-
ческие инициативы, принесшие ему ошеломляющие победы в
Хиве и Коканде. Он отличился под Плевной и предпринял
смелую атаку в конце войны — на, перевале Шипка при штур-
ме Шейновского лагеря41.
Скобелев был чрезвычайно популярен. Во время войны
ему исполнилось всего тридцать три года. Сын генерала и
внук солдата, он воспринимался как человек из народа. Он
умел обращаться с многочисленными фронтовыми репорте-
рами. Он всегда держал наготове свою фотографию и описа-
ния своих подвигов. В. И. Немирович-Данченко прославлял
его деяния в «Новом времени» и в своих дневниках, опубли-
кованных после войны. Скобелев знал английский и водил
дружбу с английскими и американскими корреспондентами,
распространившими его славу за границей. Красочные репор-
тажи в популярной периодике составляли контраст тусклым
отчетам В. В. Крестовского, публиковавшимся в «Правитель-
ственном вестнике»42.
Скобелев получил наибольшую выгоду от нового отноше-
ния к политическим событиям, которое распространилось
в России во время войны и заключалось в надежде на победу
в безвыходном положении на Балканах, дорого обошедшемся
стране, «Скобелев нам рисовался сверхгеррем, и о нем ходи-
11 Rogger. The Skobelev Phenomenon, passim.
42 Дж. Э. МакГаэн, корреспондент «Нью-Йорк дейли ньюс», писал о Ско-
белеве: «Это высокий красивый мужчина с гибкой стройной фигурой,
подвижный, с ясными голубыми глазами, и... таким носом, который, го-
ворят, Наполеон искал у офицеров, когда хотел назначить одного из них
генералом, лицо, достаточно молодое для второго лейтенанта, хотя он ге-
нерал — самое молодое лицо в армии» (McReynolds. The News under Rus-
sia’s Old Regime. P. 89 90).
204
Кризис самодержавия
ли легенды», — вспоминал один петербуржец43. Красивый и
привлекательный в своем белом мундире, верхом на белом
коне, Скобелев стал воплощением фольклорного героя и в
глазах простого народа, и в глазах интеллигентов-панславис-
тов, мечтавших об энергичном национальном лидере. Этот
удалец резко контрастировал с чопорными немецкими гене-
ралами и великими князьями, занимавшими ключевые пози-
ции в командовании. Для широких масс он появлялся на луб-
ках в окружении других исторических и мифических фигур.
Коробейник в Смоленской губернии продавал такие лубки,
крича, что это изображения Скобелева, взявшего Плевну. Су-
ворин в «Новом времени» называл его богатырем, сравнивая
его таким образом с героями былин. Образованное общество
начинало видеть в нем настоящего вождя нации. В. В. Вере-
щагин сделал его героем цикла картин, в остальном выража-
ющих критическую оценку войны. Картина Верещагина
«Скобелев под Шейновым», выставленная в 1880 г., широко
распространялась в репродукциях44.
Напротив, картина Верещагина «Под Плевной» изобража-
ет царя и его приближенных, наблюдающих за третьим штур-
мом крепости и празднующих царские именины; под названи-
ем «Царские именины» она выставлялась в Париже. Царь
сидит, ссутулившись на стуле на холме; над ним склонился
адъютант, объясняющий операцию. Позади царя стоят члены
его Свиты в мундирах, которые кажутся парадными. Картина
подчеркивает удаленность группы от места военных действий,
которое дает о себе знать только облаками дыма, поднимаю-
щегося с поля битвы. Из-за этого фигуры выглядят жалкими.
Они мелкие; их небольшой размер подчеркнут окружающим
пейзажем; холм и облака дыма делают фигуры персонажей
малозначительными. Персонажи пристально вглядываются в
даль. Они — зрители, а не участники, они следят за действием,
которое не могут контролировать. Картина в чем-то напоми-
нает толстовское описание Александра I под Аустерлицем р
«Войне и мире» — крошечная фигурка, идущая по полю, по-
ЛоиовЯ. И. Минувшее и пережитое. М.; Л., 1933. С. 30; Rogger. The Sko-
Р. ® ₽“enomenon- Р- 75; McReynolds. The News under Russia’s Old Regime.
* Skobelev Phenomenon. P. 46,55; Brooks. When Russia Learned
dpt a<L ₽’ IO?’ ^м- также: Соловьева И., Шитова В. А. С. Суворин: порт-
На фоне газеты // Вопросы,литературы. 1977. № 2. С. 195 196.
205
Глава четвертая
срамленная неудачной попыткой взять командование на се-
бя45. В консервативных кругах картина вызвала бурю. Наслед-
ник сказал: «Либо Верещагин — скотина, или совершенно по-
мешанный человек»46.
Следующий удар по своему престижу Александр получил
за дипломатическим столом. 3 марта 1878 г. Россия и Турция
подписали Сан-Стефанский мирный договор, в результате ко-
торого в широких пределах от Дуная до Черного и Эгейского
морей было образовано Болгарское княжество под управлени-
ем российского императорского комиссара, что давало России
контроль над Балканами. Однако под угрозой войны с Велико-
британией, Пруссией и Австрией Россия согласилась на пере-
говоры в Берлине. Берлинский конгресс, на котором Бисмарк
играл роль «честного посредника», завершился подписанием в
июле 1879 г. акта, согласно которому размер Болгарии был
уменьшен, а Босния и Герцеговина были заняты Австро-Венг-
рией. Условия соглашения вызвали в России вспышку негодо-
вания против немцев и царя, пошедшего на такие уступки.
В Петербурге ходили слухи о предательстве и складывалось
мнение, что император не захотел отстаивать национальные
интересы. «Было общее чувство недовольства, почти презре-
ния к императору; это поразительно», — заметил французский
обозреватель47.
И. С. Аксаков в Московском Славянском комитете высту-
пил с речью, осуждающей внешнюю политику правительства.
Он указывал на «позорные вести о наших уступках», которые,
«передаваясь в ведение всего народа, ни разу не опровергну-
тые русскою властью, то жгут его стыдом и жалят совесть, то
давят недоумением». Не упоминая имени Александра, Акса-
45 После осады Плевны Верещагин бродил по полю сражения, с ужасом
рассматривая горы снарядов и останков павших солдат. Однако на холме,
где расположился император, вместо осколков снарядов и останков он
нашел горы пробок от бутылок шампанского. «Так я собрал на память с
«закусочной» горы несколько пробок и осколков бутылок шампанского и
с Гривицкого редута, рядом, забытые череп и кости солдатика да заржав-
ленные куски гранат» (Лебедев А. К. Василий Васильевич Верещагин:
жизнь и творчество, 1842-1904. М., 1972. С. 179 -180). Мне не удалось
найти качественной репродукции этой картины, хранящейся в Третья-
ковской галерее.
46 Милютин. Дневник (1878-1880). М., 1950. С. 235. Ранее император
приобрел несколько батальных картин Верещагина (Неверов. Алек-
сандр II. С. 19).
47 Pereira N. С. О. Tsar-Liberator: Alexander II of Russia, 1818-1881, Nevv-
tonville (Mass.), 1983. P. 131 -132.
206
Кризис самодержавия
ков дал понять, что царь несет ответственность за уступки.
Эта речь представляла собой беспрецедентную публичную
критику российского монарха48. Александр распорядился вы-
слать Аксакова из Москвы. Царь написал сердитое письмо
своему дяде, германскому кайзеру, но ни в коей мере не отка-
зался от своих прогерманских симпатий.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РАЗНОГЛАСИЯ
Первые всплески революционного движения в 1860-е годы
ослабили веру царя в сценарий любви, но не изменяли харак-
тер его обращений к народу. Александровские министры по-
прежнему провозглашали догмат теории официальной нацио-
нальности о том, что привязанность к царю свойственна
русским людям всех сословий и что благоразумные люди
должны видеть ошибочность убеждений революционеров и
сплачиваться во имя защиты монархии. Реформы, усилив
чувства общности и лояльности, должны поддерживать ува-
жение к порядку, что в конечном счете приведет образованное
общество к осуждению революционных заговоров как тщет-
ных и преступных. П. А. Шувалов, начальник III Отделения и
шеф жандармов в 1866-1874 гг., усилил полицейский надзор
и ратовал за повышение административной власти губернато-
ров. Однако он также считал гласность и свободу печати од-
ной из целей монархического государства, достижение кото-
рой в конечном счете укрепит связи между сословиями и
монархом. Министр юстиции К. И. Пален, будучи привержен-
цем большего административного контроля над судоустрой-
ством, верил в открытые суды, которые, как ему представля-
лось, осудят революционеров как преступников.
Тем не менее значительная часть образованного общества
по-прежнему ставила во главу угла политическую нацию, во-
площенную в представительных учреждениях, а не в личных
отношениях с монархом. С точки зрения этих людей, такие уч-
реждения могли возникнуть в условиях любви и гармонии
первых лет царствования Александра II. Опираясь на личные
привязанности, Александр рисковал вызвать неудовольствие
тех, кто чувствовал, что его предали, и неиссякающая любовь
могла легко превратиться в негодование у тех, чьи ожидания
не оправдались.
Корнилов. Курс русской истории. Т. 3. С. 211.
207
Глава четвертая
Аресты участников «хождения в народ» в 1874 г. и показа-
тельные процессы над революционерами в 1878 г. вызвали в
умеренных кругах общества симпатию к революционерам, а
не к правительству, которое, как казалось многим, не выпол-
няет своих обязанностей. К концу десятилетия Александр
больше не мог питать иллюзий насчет уз любви между престо-
лом и русским обществом. Любовь превратилась в собствен-
ную антитезу: ожесточенный гнев, толкающий на отчаянные
революционные действия. Царь и его министры чувствовали
себя полностью изолированными от русского общества и
вступили в войну, чтобы покончить со своими безжалостными
противниками. В январе 1880 г. Милютин писал: «Трудно ис-
коренить зло, когда ни в одном слое общества правительство
не находит ни сочувствия к себе, ни искренней поддержки»49.
В начале 1870-х александровские министры все еще пыта-
лись побороть революционное движение с помощью предрас-
судков сценария любви. Они полагали, что новые процессы
заклеймят революционеров в глазах публики как преступни-
ков, завоевывая для монархии симпатию и поддержку общест-
ва. Поэтому они настаивали, чтобы судебные процессы были
открытыми, и до публики были доведены все подробности де-
ятельности революционеров. Министр юстиции К. И. Пален
отдал приказ опубликовать стенографическую запись суда
над нечаевцами в 1871 г., заявив, что «самое откровенное и
полное изложение фактов должно будет нанести самый боль-
шой удар партии, сочувствующей обвиненным». В 1875 г. Ко-
митет министров подтвердил эту точку зрения. Правительст-
во, заключил Комитет, должно рассеять неведение общества
об опасности революционных учений и степени их влияния.
Комитет рекомендовал публичное судебное следствие, при
котором «может быть разоблачена вся тлетворность изъяс-
ненных учений и степень угрожающей от них опасности»50.
Показательные процессы оказали, однако, прямо противо-
положное действие. Прокуроры с трудом формулировали об-
винения, не говоря уж о разоблачении обвиняемых в глазах
общества. Самый захватывающий процесс — над 193-мя обви-
няемыми, завершившийся в январе 1878 г., принял скандаль-
ный характер еще до того, как дело достигло суда. Обвинялись
49 Милютин. Дневник. Т. III. С. 205.
50 Wortman. The Development of a Russian Legal Consciousness. P. 279-281;
Татищев. Император Александр II. T. 2. С. 594-596.
208
Кризис самодержавия
молодые интеллигенты, пошедшие «в народ» летом 1874 г.
Они надеялись поднять в деревне восстание, которое свергло
бы самодержавие и принесло бы в Россию социализм. Они на-
ходились в тюрьме более трех лет, пока правительство готови-
лось передать дело в суд. За эти три года 75 из них умерли или
сошли с ума. К тому времени, когда начался процесс, он вос-
принимался не иначе, как зверство. Обвинители небрежно
подготовили дело, не представив практически никаких дока-
зательств виновности обвиняемых. Более половины обвиняе-
мых были оправданы судом, хотя многие после того, как их
выпустили, были задержаны полицией и подвергнуты адми-
нистративным наказаниям51.
Последним ударом по принципу публичности политичес-
ких процессов было оправдание Веры Засулич в марте 1878 г.
Засулич, по ее собственному признанию, ранила выстрелом
петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова в ответ на ос-
корбление, которое он нанес одному из заключенных револю-
ционеров, А. П. Боголюбову, члену организации «Земля и во-
ля». Вместо того чтобы судить Засулич за политическое
преступление (для чего требовался специальный трибунал),
министр юстиции Пален обвинил ее в покушении на убийст-
во; такие дела рассматривал суд присяжных. Пален надеялся
приравнять Засулич к обычным уголовникам, не включив ин-
формацию о ее революционных взглядах в правительственно^,
обвинение. Однако присяжные рассудили иначе и суд, к вос-
торженному одобрению публики, оправдал ее. Пресса назвала
вердикт «протестом общественной совести» против прави-
тельственных репрессий52.
Убийство сановников, первоначально задумывавшееся как
мера возмездия против царской полиции, получило значи-
тельную поддержку в образованном обществе и стало главной
тактикой революционеров53. В июне 1879 г. террористическое
крыло революционной организации «Земля и воля» сформи-
ровало новую партию «Народная Воля», которая видела в са-
модержавии источник неравенства и притеснений в России и
Wortman. The Development of a Russian Legal Consciousness. P. 281-282.
^шеыжий Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов,
В августе 1878 г. С. Кравчинский убил начальника III Отделения
" В. Мезенцева; в феврале 1879 г. Г. Гольденбург застрелил харьковского
генерал-губернатора Д. Н. Кропоткина. 2 апреля 1879 г. А. Соловьев пять
Раз выстрелил в императора, прогуливавшегося возле Зимнего дворца.
209
Глава четвертая
вынесла смертный приговор царю. Последовавшая затем се-
рия покушений на жизнь императора обнаружила полную
беспомощность охранного аппарата царизма. 19 ноября 1879 г.
группа народовольцев под руководством Софьи Перовской
заминировала полотно железной дороги в том месте, где, по их
сведениям, должен был проходить поезд, на котором царь ехал
в Москву. 5 февраля 1880 г. бомба, заложенная Степаном Хал-
туриным, взорвалась под столовой Зимнего дворца незадолго
до прибытия царя, убив 11 человек.
Соперничество между политической полицией III Отделе-
ния и кадровой полицией в Министерстве внутренних дел ма-
ло способствовало эффективности охранительных мер. Шефа
жандармов А. Потапова, сменившего Шувалова (говорили,
что по настоянию Долгоруковой), все считали слабым и не-
компетентным. Вдобавок ко всему, образованное общество,
выказывая явное безразличие к незавидному положению пра-
вительства, воздерживалось от демонстраций поддержки и со-
чувствия, подобных тем, которые последовали за покушением
Каракозова. Напротив, земские собрания составляли адресы,
призывающие правительство завоевывать себе сторонников в
среде умеренных и либералов путем увеличения свобод и вве-
дения представительных учреждений.
Террористические акты возвещали о «кризисе самодержа-
вия». Старая форма правления потеряла всякую действен-
ность, однако новых форм царь и его советники, судя по все-
му, найти не могли. Сценарий любви исключал как
деспотические репрессии, с помощью которых можно было
покончить с революционерами, так и установление предста-
вительных учреждений, благодаря которым можно было до-
биться поддержки умеренных кругов общества в борьбе про-
тив терроризма.
В этих обстоятельствах правительство бросалось от одного
административного средства к другому, пытаясь справиться с
невидимой, но вездесущей опасностью. Для начала были вве-
дены должности временных генерал-губернаторов с чрезвы-
чайными полномочиями отправлять упрощенное судопроиз-
водство. Но они быстро превысили эти полномочия, выслав
575 человек в период с апреля 1879 по июль 1880 г. и пригово-
рив к смерти 16 человек в 1879 г. Эта мера вызвала лишь но-
вый всплеск негодования и террористической деятельности54. 51
51 Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 91-92.
210
Кризис самодержавия
12 февраля 1880 г., через неделю после взрыва халтурин-
ской бомбы, Александр одобрил создание Верховной распоря-
дительной комиссии с широкими полномочиями по коорди-
нации и интеграции действий правительства. Главным
начальником комиссии он назначил генерала М. Т. Лорис-Ме-
ликова. Сын армянского торговца, Лорис-Меликов отличился
в Крымской войне и показал себя энергичным реформатором
на посту начальника Терской области. Наибольшую извест-
ность он получил после того, как во время русско-турецкой
войны повел русские войска на штурм Карса. Заняв пост харь-
ковского генерал-губернатора, он сумел, применяя жесткие
меры против революционеров, завоевать вместе с тем симпа-
тии местного общества. Под началом Лорис-Меликова собра-
лись серьезные силы: все полицейские ведомства были объе-
динены для скоординированных усилий по разоблачению
заговорщиков.
* * *
Чувство страха, распространившееся в 1879 г., не могло не
воздействовать на самообладание царя и его уверенность в се-
бе, превратив его, по словам Валуева, в «полуразвалину».
Внешне это выразилось в усилении мер безопасности. Теперь
Александр гулял по утрам по залам Зимнего дворца, а не сна-
ружи. Когда он прогуливал в Летнем саду свою собаку Милор-
да, у ворот сада стоял мощный полицейский наряд, а казаки па-
трулировали ключевые точки вдоль набережной Фонтанки. В
1879 г. Александр впервые проехал по улицам столицы под
конвоем и с опущенными шторами. Перед ним скакали два ка-
зака, два казака ехали по бокам, двое сопровождали экипаж
сзади и еще один казак стоял на запятках. На казаках-конвои-
рах были великолепные красные мундиры, однако, по замеча-
нию одного из членов царской Свиты, «впечатление это порти-
лось при воспоминании тех обстоятельств, которыми оно было
вызвано»55. Покушения на Александра разрушили не только
иллюзию любви, но и представление о личной неприкосновен-
ности царя. Ощущение собственной секулярной трансцен-
дентности отражалось в способности богоподобного и неуяз-
вимого царя прогуливаться среди своих подданных. В декабре
1878 г. корреспондент «Дейли ньюс» писал о беспечцости пе-
Воейков. Последние дни императора Александра И. С. 60-61; Фирсов.
Александр II. С. 134.
211
Глава четвертая
тербургской полиции, увидев, к своему изумлению, как к не со-
провождаемому никем царю во время его прогулки по набе-
режной подошел какой-то крестьянин56. Теперь это ощущение
ушло, поэтому и царя, и наследника удручали новые правила57.
В то же время все более и более примитивные меры воз-
мездия, предпринимаемые правительством, драматизирова-
ли его собственную беспомощность. Применение военно-
полевых судов свидетельствовало о недостаточности
обычных институциональных процедур. Военно-полевые
суды не только отправляли упрощенное военное судопроиз-
водство, но и приговаривали виновных к гражданской каз-
ни, чтобы вызвать у них чувства стыда и страха. Осужден-
ных революционеров везли в черной повозке по улицам
Петербурга. Их облачали в черное и на них вешали белую
табличку с огромными буквами «государственный преступ-
ник». Осужденных сопровождали казаки с обнаженными,
зловеще поблескивающими мечами. Зрелище оставляло у
наблюдателей мрачное впечатление. Полиция усматривала
опасность буквально во всем. В январе 1881 г. арестовали
человека, закричавшего «Ура!» не вполне обычным образом.
Оказалось, что он был певцом, исполнявшим роль Сусанина
в «Жизни за Царя»58.
Церемониальные презентации царя выявляли его уязви-
мость. Взрыв поезда в ноябре 1879 г. бросил тень на обычно
праздничное посещение Москвы. После шествия по Красной
площади Александр попросил у представителей сословий по-
мочь «остановить заблуждающуюся молодежь на том пагуб-
ном пути, на который неблагонамеренные стараются ее за-
влечь»59. Ежегодный праздник ордена св. Георгия 8 декабря
56 The War Correspondence of the «Daily News». P. 235.
57 6 апреля 1879 г. наследник записал в дневнике: «Сегодня мне пришлось
первый раз выехать в коляске с конвоем! Не могу высказать, до чего это
было грустно, тяжело и обидно! В нашем всегда мирном и тихом Петер-
бурге ездить с казаками как в военное время просто ужасно, и нечего де-
лать» (Дневники Александра III // ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 307.
Л. 243). 4 декабря 1879 г. Александр II писал своей дочери Марии Алек-
сандровне: «Я почти все сижу дома и когда выезжаю, то не иначе как в ка-
рете с конвоем, что ужасно мне неприятно, но что делать — времена та-
кие, что я должен покоряться необходимости» (Письма Александра II
великой княгине Марии Александровне. Музей русской культуры, Сан-
Франциско).
58 Воейков. Последние дни императора Александра II. С. 62; Von Schweinitz.
Denkwiirdigkeiten. Bd. 2. S. 141-142.
212
Криме самодержавия
прошел в мрачной атмосфере. Александр стоял рядом с прус-
ским послом и благодарил его за поздравления от германско-
го императора по случаю его спасения — первые им получен-
ные. Вторыми были поздравления от его собственного
берлинского гренадерского полка. Первый тост Александр
поднял за императора Вильгельма, громко пожелав ему, ста-
рейшему члену ордена, крепкого здоровья. Затем оркестр сы-
грал прусский гимн «Heil dir im Siegerkraiiz»*'0.
Празднование двадцать пятой годовщины вступления
Александра на престол состоялось 19 февраля 1880 г., мень-
ше чем через две недели после взрыва в Зимнем дворце. Хо-
тя Комиссия настаивала на отмене всех публичных событий,
праздничные мероприятия проходили и в Зимнем дворце, и
поблизости от дворца. Гвардейские полки, участвовавшие
в церемонии, были приведены в боевую готовность на случай
беспорядков. Замкнутый, угнетенный дух праздничных тор-
жеств рассеял остатки иллюзий насчет взаимной эмоцио-
нальной привязанности царя и народа.
На обычном дворцовом выходе присутствовало большое
количество чиновников и иностранных дипломатов, явно гор
дившихся тем, что им хватило смелости участвовать в церемо-
нии. Милютин пишет в дневнике, что толпа была огромна и
что в ней было очень много женщин. Александр появился на
Салтыковском балконе Зимнего дворца, чтобы прослушать
концерт в исполнении объединенного оркестра всех гвардей-
ских полков, сопровождаемого громовым салютом с Василь-
евского острова и криками «Ура!». Он снял шлем и несколько
раз поклонился в ответ. Затем он принял парад гвардейских
полков, от которых ему была поднесена икона Спасителя. На
приеме члены Государственного Совета и Сената выступили
с хвалебными речами о значении Александра для Великих Ре-
форм. Сенат уверил его, что революционный террор не поко-
лебал народную любовь к царю и что Россия сильна взаимной
любовью царя и народа61.
Демонстрация поддержки вдохновила наследника. Кон-
церт гвардейских полков под открытым небом, зарершив-
ю Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 617-618.
.Alexander Mikhailovich, Grand Duke of Russia. Once a Grand Duke. N. Y,
1У32. P. 55; Письмо Александра II великой княгине Марии Александров-
^е,от Декабря 1879 г. (Музей русской культуры, Сан-Франциско); Von
^fnteeinitz. Denkwiirdigkeiten. Bd. 2. S. 85-86.
Татищев. Император Александр II. Т. 2. С. 626- 629- Воейков. Послед-
273
Глава четвертая
шийся оглушительным «Ура!» и хоровым исполнением
гимна, был, как он записал в дневнике, «великолепным на-
чалом торжественного дня». Однако за наиболее искреннее
и убедительное выражение народно-национальной под-
держки монарха он принял поведение публики при испол-
нении «Жизнь за Царя» Глинки: «Настроение публики бы-
ло самое восторженное, и Гимн повторяли более 10 раз!
Вообще этот день произвел на нас самое отрадное впечатле-
ние и Бог благословил этот торжественный и славный пра-
здник»* 62.
Под руководством Лорис-Меликова правительству уда-
лось выявить и арестовать многих участников революционно-
го движения, однако руководители организаций оставались
на свободе. Лорис-Меликов попытался воскресить дух эпохи
реформ с помощью примирительных мер. Он разрешил боль-
шую свободу печати, отменил непопулярный соляной налог и
вовлек земских делегатов в обсуждения возможных преобра-
зований. В ав!усте 1880 г. Комиссия была упразднена, а Ло-
рис-Меликов назначен министром внутренних дел. Он при-
шел к заключению, что завоевать симпатию может лишь
какая-то форма участия народа в управлении. Как и в 1862 г.,
многие сановники полагали, что введение той или иной фор-
мы представительного правления неизбежно. П. А. Шувалов,
занявший пост русского посла в Англии, писал в феврале
1881 г.: «Трудно <...> себе представить, чтобы Россия могла
бы долго оставаться единственным исключением в семье ев-
ропейских государств и чтобы она не удостоилась от своего
государя того доверия, которое он оказывает своим финлянд-
ским подданным или покровительствуемым им славянам»63.
Лорис-Меликов считал, что борьба правительства с мятеж-
никами станет более эффективной, если будут «изысканы фор-
ние дни императора Александра II. С. 66 -67; Dufferin. Му Russian and
Turkish Journals. P. 68; Милютин. Дневник. T. III. Q. 2.22; Всемирная ил-
люстрация. 1880.1 марта. № 582. С. 194-195.
62 Дневник Александра III, 1875-1880 гг. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1.
Ед. хр. 307. Л. 326); эта часть дневника опубликована: Дневник наследни-
ка цесаревича великого князя Александра Александровича, 1880 г. //
Российский архив. 1995. Т. 6. С. 353.
63 Pereira. Tsar-Liberator. Р. 153-154; Зайончковский. Кризис самодержа-
вия. С. 284, 291. Шувалов имел в виду данное Александром разрешение
на созыв Финляндского сейма, регулярно собиравшегося в Гельсингфор-
се (Хельсинки) с 1863 г., и его согласие дать конституцию и избиратель-
ное собрание новообразованной Болгарии после русско-турецкой войны.
214
Кризис самодержавия
мы привлечения общественности к работе по подготовке наме-
чаемых преобразований». Он предложил учредить две подгото-
вительные комиссии «наподобие организованных в 1858 году
Редакционных комиссий», которые будут заниматься вопроса-
ми административных, финансовых и экономических преобра-
зований. В состав комиссий должны были войти чиновники
центральных государственных учреждений. Государь мог
назначить в комиссию и других «сведущих и благонадежных
служащих и неслужащих лиц»“. По утверждению Лорис-Ме-
ликова, этот проект имел мало общего с народным представи-
тельством по западным образцам. «Формы эти не только чуж-
ды русскому народу, но могли бы даже поколебать все
основные его политические воззрения и внести в них полную
смуту, последствия коей и трудно предвидеть». Действительно,
предложение не предусматривало никаких изменений в струк-
туре и функциях управляющих органов — разве что админист-
ративные органы открывались для выборных представителей,
большая часть которых назначалась самим правительством.
Особое совещание, среди членов которого был наследник пре-
стола, рассмотрело проект, единодушно утвердило систему ко-
миссий, и он был подан императору 16 февраля 1881 г.65
Однако в контексте политических взглядов царя незначи-
тельное изменение в структуре правительства не было глав-
ной проблемой. Для царя конституционализм или любая фор-
ма участия народных представителей в управлении означали
институциализацию и формализацию его отношений с наро-
дом. Это был не абстрактный интеллектуальный вызов — это
была прямая угроза личным отношениям, которые, по мне-
нию царя, уполномочивали его и связывали с предшественни-
ками, придворными и сословиями. Вводимые учреждения
могли стать посредниками, угрожая конфликтами и оппози-
цией внутри правительства.
ы Члены этих комиссий должны были составить общую комиссию, в ко-
торую должны были также войти представители земства и городских
Дум; общая комиссия должна была обсуждать проблемы местного управ-
ления, статуса крестьян и конкретные экономические меры. Наконец,
Пэуппа из пятнадцати выборных представителей земства и городских дум
Должна была участвовать в обсуждении реформ в Государственном сове-
те (Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 283-290; Raeff М. Plans for
Р°132Са' ^e^orm *n Imperial Russia. Englewood Cliffs (N.J.), 1966.
Raeff. Plans for Political Reform. P. 135; Зайончковский. Кризис самодер-
жавия. С. 292 -294.
215
Глава четвертая
Сомнения Александра поддержал его дядя, император
Вильгельм, настраивавший его против любой формы предста-
вительного правления. Александр поставил вопросительный
знак возле предложения допустить представителей в Государ-
ственный совет; это была наиболее важная часть реформы,
фактически отмененная императором. В конце концов Сове-
щание одобрило только часть проекта, позволив создать зако-
нодательные комиссии, но не предоставив им никакого влия-
ния на правительственные учреждения. Александр утвердил
рекомендации Особого совещания. Заявление о реформе бы-
ло подано на подпись императору в воскресенье 1 марта
1881 г.68
КОНЕЦ СЦЕНАРИЯ
Если революционное движение не оставило камня на
камне от претензий царя на правление, основанное на лич-
ной привязанности, то Александр открыто нарушил семей-
ный порядок, символизировавший моральное превосходство
самодержавия. К концу 1870-х годов его связь с Долгоруко-
вой переросла в открытый второй брак. В 1878 г. он тайно да-
ровал своим детям от Долгоруковой дворянское звание под
именем Юрьевских, вероятно, имея в виду Юрия Долгоруко-
го, потомка Рюрика и князя Владимира, который в действи-
тельности не был предком Екатерины Долгоруковой. Но имя
сделало его новую семью русской. В 1881 г. Александр на-
звал Того (Георгия) настоящим русским, в котором течет
только русская кровь. Предполагалось, разумеется, что в ве-
нах императора также течет русская кровь66 67. После смерти
императрицы 22 мая 1880 г. Александр стал готовиться к
венчанию с Долгоруковой, проигнорировав запрет русской
православной церкви на вступление вдовца в брак в течение
года после смерти супруги. Церемония состоялась в июле,
меньше чем через два месяца после смерти императрицы,
втайне; никто из членов императорской семьи на церемонии
не присутствовал. Через полгода неопубликованным импе-
раторским указом ей была официально присвоена фамилия
Юрьевская и титул светлейшей княгини.
Александром двигал страх за свою жизнь и необходимость
обеспечить Долгорукову в случае его смерти (соображение,
66 Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 294.
67 Tarsaidze. Katia. Р. 196 197.
216
Кризис самодержавия
несомненно, внушенное императору самой Долгоруковой).
Брак был морганатическим и не давал ни ей, ни ее детям прав
членов императорской семьи. Александр знал, что морганати-
ческие браки нарушают табу на женитьбу на русских, соблю-
даемое членами императорской фамилии со времени Петра
Великого. Брак лишил его образ как моральных, так и куль-
турных атрибутов, оправдывавших самодержавную власть68.
Многие считали этот брак богохульственным нарушением
коронационного обета — попранием таинства, более свя-
щенного, чем брак. В отличие от первой жены Петра, Евдокии
Лопухиной, Мария Александровна была коронована, а следо-
вательно, ее статус был освящен церемонией, дававшей само-
державию божественную санкцию. Один генерал говорил,
что до царского брака он думал, что покушения на жизнь ца-
ря удаться не могут. Но когда он услышал новость, то переме-
нил мнение. «Я сказал жене, что теперь не удивлюсь, если его
убьют!»69
Не обращая внимания на подобные предчувствия, Алек-
сандр позволил Юрьевской исполнять церемониальные и се-
мейные обязанности. 4 октября 1880 г. она впервые официаль-
но вышла вместе с императором во время развода казачьего
конвоя, а их сын Георгий был одет в казачий мундир. Ее по-
явление произвело на всех угнетающее впечатление, пишет
Милютин. «Грустно и жаль его»70. Александр умолял наслед-
ника Александра Александровича принимать Екатерину и ее
детей как членов семьи. Он представил его Георгию как
«старшего брата», которого тот должен любить и слушаться.
Он просил Александра Александровича написать новое заве-
щание, учитывающее интересы «молодой семьи», и покрови-
тельствовать ей71.
Юрьевская и ее дети начали появляться на семейных обедах,
где Того играл с сыновьями наследника, что, как пишет в своем
68 Александра Андреевна Толстая вспоминает, что он просил наследника
Александра Александровича не допускать морганатических браков в им-
ператорской семье: «Это расшатывает трон» (Толстая А. А. Записки
фрейлины: печальный эпизод из моей жизни при дворе. М., 1996. С. 89)
'' Моу С., Graf. Als Diplomat am Zarenhof. Munchen, 1971. S. 162; Baddeley.
Russia in the «Eighties». P. 173.
70 Милютин. Дневник. T. III. С. 275. Tarsaidze. Katia. P. 216- 222, 229-231;
Письмо Александра II великой княгине Марии Александровне от 2,5 ок-
тября 1880 г. (Музей русской культуры, Сан-Франциско).
” Pereira. Tsar-Liberator. Р. 141-142; Tarsaidze. Katia. Р. 239.
217
Глава четвертая
дневнике Александр Александрович, чрезвычайно раздражало
его жену, великую княгиню Марию Федоровну. Было известно,
что Юрьевская поддерживает Лорис-Меликова, и многие члены
семьи полагали, что политические реформы предпринимаются
как ее попытка отомстить, уничтожив монархию. При дворе хо-
дили слухи, что император обдумывает изменения в порядке
престолонаследия. Наследник и другие великие князья держали
свои мнения при себе и соглашались с желаниями царя, обещая
ему повиноваться. Александр Александрович записал в дневни-
ке: «Признаюсь, что самому иногда невтерпеж, потому что
<дело> положительно заходит иногда слишком далеко и шоки-
рует всех». Был момент, пишет Лорис-Меликов, Александр уг-
рожал своему сыну и его семье ссылкой72.
В конце траура, в январе 1881 г., Юрьевская появилась с
Александром на большом дворцовом бале. По своей пышнос-
ти бал был сравним с балами прошлых лет, великолепные дра-
гоценности и блестящие мундиры ослепляли взор. Однако по-
явление бывшей любовницы рядом с императором вызвало
всплеск беспокойства и негодования. Во время ужина она иг-
рала роль хозяйки и ходила с императором вдоль столов, бесе-
дуя с гостями и приводя всех в замешательство. Великий
князь Александр Михайлович вспоминал, что у нее подраги-
вало лицо и кривились губы. Она знала, как ее ненавидят, а
заунывная музыка, звучавшая в зале, сгущала мрачную атмо-
сферу73.
Известие о нарушении матримониального порядка вышло
за рамки двора, сея сомнения в будущем власти. Некоторым
казалось, что ситуация напоминает начало Смутного времени
в конце XVI столетия, когда династическая неопределен-
ность привела к политическому и социальному хаосу. Нару-
шение запретов воскрешало в памяти зловещие легенды и
предрассудки. Двести лет назад крестьянин-пророк предска-
зал смерть Романову, который женится на Долгорукой; Петр
II умер в тот день, когда должен был жениться на Наталье
72 Narishkin-Kurakin Е. Under Three Tsars. N. Y, 1931. P. 66-70; Фирсов H.H.
Александр III: личная характеристика, частью по его неизданным днев-
никам // Былое. 1925. № 29. С. 92; Alexander Mikhailovich. Once a Grand
Duke. P. 53-54,57; Дневник Александра III, 1880-1881 гг. (ГАРФ. Ф. 677.
On. 1. Ед. хр. 308. Л. 108); Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Александр II и на-
следник накануне 1 марта 1881 г. // Дом Романовых в России. СПб.,
1995. С. 208.
73 Alexander Mikhailovich. Qnce a Grand Duke. P. 55-57.
218
Крцрис самодержавия
Долгорукой. Крестьяне и рабочие говорили о дьяволе, кото-
рый толкнул царя на любовную связь, из-за чего Бог покинул
его. Согласно другим слухам, дьявол принял облик женщи-
ны, которую поэтому нужно уничтожить74. Император был
расстроен общим неодобрением, однако не позволял себе это-
го показывать.
Действительно, существуют свидетельства, что Алек-
сандр собирался еще раз бросить вызов моральному и юри-
дическому порядку, который он поклялся защищать: он со-
бирался короновать свою новую жену как императрицу.
Александр предпринял первые шаги — он направил князя
Н. С. Голицына и Т. И. Филиппова, славянофила и специа-
листа по церковной истории, изучить архивные документы,
касающиеся коронации Екатерины I. Они возвратились с до-
бытыми материалами 1 марта. Сама Юрьевская заявила, что
Александр в частной церемонии возложил ей на голову коро-
ну Екатерины I75.
Никакой другой жест не мог нанести больший урон пре-
стижу самодержавия в XIX веке, чем напоминание о коро-
нации Екатерины I. Эта коронация оправдывалась отказом
от первородства во имя утверждения утилитарного прин-
ципа, сформулированного в петровском законе о престоло-
наследии. В XIX столетии коронация стала венчанием цар-
ской пары, выражением святости брачной клятвы, а не
только святости престола. Приближенные царя, такие, как
А. Адлерберг и Милютин, заговорили об отставке. Наслед-
ник, согласно мемуарам А. Н. Куломзина, угрожал отъез-
дом в Данию вместе с семьей, однако его удержала ответная
угроза Александра назначить наследником его единокров-
ного брата Георгия. Позже многие, в том числе адъютант и
друг царя А. Адлерберг, видели в убийстве Александра акт
возмездия царю, собиравшемуся обесчестить и разрушить
самодержавие76.
74 Ibid. Р. 53; Tarsaidze. Katia. Р. 235-237.
75 Alexander Mikhailovich. Once a Grand Duke. P. 48; Pereira. Tsar-Liberator.
P. 143; Чичерин Б. П. Воспоминания: Земство и Московская дума. Т. 4.
С. 118-119.
76 Феоктистов. Воспоминания. Т. 1. С. 196-197; Милютин. Дневник.
Т. IV. С. 78-79; Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Р. А. Фадеев, С. Ю. Витте и
идеологические искания «охранителей» в 1881- 1883 гг. // Исследования
по социально-политической истории России. Л., 1971. С. 304 примеч.;
Ананьич, Ганелин. Александр II и наследник накануне 1 марта 1881 г.
С. 204-213 (о замечании Куломзина см. с. 208).
219
Глава четвертая
* * *
День 1 марта 1881 г. был днем расплаты, развязкой сцена-
рия любви. Для Александра этот день начался хорошо. Ново-
сти об аресте А. Желябова, одного из вождей «Народной во-
ли», свидетельствовали, что удача перестала улыбаться
революционерам. Посетив церковную службу, Александр
утвердил то, что осталось от лорис-меликовского проекта пра-
вительственной реформы, который должен был поступить в
Комитет министров 4 марта. Затем он собирался проследовать
на еженедельный развод гвардейских полков на Михайлов-
ском манеже — воскресный развод, который так любил царь.
Революционная ситуация заставила отменить развод, но, во-
преки настояниям Лорис-Меликова, Александр потребовал
возобновления церемонии. Он очень хотел принять парад, по-
тому что в этот день сын Константина Николаевича, великий
князь Дмитрий Константинович, должен был в первый раз по-
явиться на разводе в звании адъютанта Александра77.
Иностранные гости сочли меры безопасности, принятые в
столице, на удивление слабыми. Полицейские ограничения,
наложенные на население, были строги, но сами городовые ка-
зались безразличными и выполняли свои обязанности чисто
формально и небрежно. Английский посол сообщал, что расхо-
ды на полицию в Петербурге составляли только одну пятую
расходов на полицию в Париже, городе с таким же населением.
Капитан В. В. Воейков, который был на разводе, заметил, что
Екатерининский канал, вдоль которого должен был проследо-
вать царь, охранялся лишь одним полицейским78. Более того,
ситуация, казалось, обеспечивала Александру возможность
продемонстрировать характерную для него браваду. Семь раз
ему удавалось избежать смерти, и многие отнеслись к новости
о еще одном покушении с безразличием, считая, что царь спа-
сется и сейчас79.
На манеже Александр с большой помпой играл роль эле-
гантного и великодушного хозяина. Войдя величественным
шагом, «он окинул царственным взглядом всех и всё». Затем
77 Tarsaidze. Katia Р. 243-245; Воейков. Последние дни императора Алек-
сандра И. С. 75.
78 Воейков. Последние дни императора Александра II. С. 85; Dufferin. Му
Russian and Turkish Journals. P. 67, 114—115.
79 Соллогуб. Дневник. С. 72; Воейков. Последние дни императора Алексан-
дра II. С. 88; Феоктистов. Воспоминания. Т. 1. С. 196.
220
Кризис самодержавия
сел на коня и под звуки «Боже, Царя храни!» начал принимать
парад Саперного и Резервного пехотного полков, которыми
командовали наследник и великий князь Владимир. Он при-
нял рапорты от своих адъютантов и офицеров гвардии. Затем
войска прошли перед ним церемониальным маршем. Он при-
ветствовал их, они ответили обычным «Рады стараться, Ваше
Императорское Величество»; царь их поблагодарил. «Госу-
дарь был весел и доволен в полной мере», — вспоминал капи-
тан Воейков80 81. После марша Александр сделал несколько жес-
тов взаимного признания, идентифицировавших военных с
императорской семьей. Здесь он был в своей стихии, демонст-
рируя дух товарищества, называя офицеров на ты и по имени;
он помнил наизусть все имена и расспрашивал гвардейцев о
родителях и дедах, о частях и подразделениях, об общих зна-
комых. Адъютанты, назначенные на дежурство на этой неделе,
встали полукругом в середине манежа.
Развод завершился зрелищным показом искусства верховой
езды. Николаевская школа гвардейских юнкеров, кавалергар-
ды, конногвардейцы и донские казаки тремя рядами пролетели
«вихрем» по манежу, ни на мгновение не теряя дистанции, а за-
тем неожиданно остановились перед царем. Выступление каза-
ков было кульминацией развода. Они подлетали к царю, пре-
одолевая с поднятыми саблями барьеры или джигитуя. Царь в
восхищении закричал: «Спасибо! Молодцы!» После выступле-
ния, выходя, он беседовал с конниками из своего конвоя, хваля
их приемы; после его ухода офицеры и командиры выражали
радость по поводу теплого отношения к ним царя8'.
После развода Александр ненадолго заехал в Михайлов-
ский замок к своей кузине, великой княгине Екатерине Ми-
хайловне. Затем он поехал вдоль Екатерининского канала на-
зад к Зимнему дворцу. Он сидел в своем «бомбозащитном»
экипаже, подаренном ему Наполеоном III, сопровождаемый
эскортом из шести казаков конвоя. Первая бомба, брошенная
Николаем Рысаковым, повредила экипаж, но не задела импе-
ратора. Не обращая внимания на предупреждения конвоя,
Александр смело выступил вперед. Он задал вопрос Рысако-
ву, затем склонился над раненым казаком, перекрестился и ос-
мотрел место взрыва. Он уже собирался двинуться дальше,
когда Игнатий Гриневецкий метнул вторую бомбу ему под но-
ги. Когда дым рассеялся, свидетели происшествия увидели
“ Воейков. Последние дни императора Александра II. С. 77-79.
81 Там же. С. 79-83.
221
Гшюи четвертая
окровавленного императора в изорванном мундире; одна из
его красивых, хорошо сохранившихся молодых ног была ото-
рвана, другая искалечена. Александр выразил желание уме-
реть во дворце и потерял сознание. На санях полицейского эс-
корта его перевезли в кабинет в Зимнем дворце.
О смерти императора в 3.35 пополудни известил приспу-
щенный императорский штандарт над дворцом. Снаружи на
Дворцовой площади толпились люди в ожидании новостей.
Собрались все гвардейские полки. Гвардейцы Преображен-
ского полка строились в залах дворца, в шинелях и с боевым
оружием. Донские казаки выстроились перед дворцом. Гвар-
дейские офицеры и солдаты, не успевшие снять парадные
мундиры, стояли у входа во дворец. Официальное объявление
у дворцовых ворот сделал генерал-адъютант Александр Суво-
ров, генерал-инспектор всей пехоты. Ситуация лишила его
присутствия духа, и он еле слышно прошептал: «Sa majeste,
1’empereur est mort» («Его Величество Император мертв»).
Официальное заявление, распространенное на следующий
день, начиналось словами: «Воля Всевышнего свершилась...».
Объявление о смерти русского императора по-французски и
характеристика ее как воли Божьей стали последними мани-
фестациями неуверенности и взаимного непонимания в по-
следние годы царствования Александра II82.
Смерть Александра нанесла последний удар по мифу о
трансцендентном императоре. Император, страж целостности
государства, был лишен даже своей физической целостности.
В описаниях доминируют указания на расчлененность его тела,
на его изорванную плоть, на кровь, залившую тротуар. «Ноги
совсем голые, мясо висит клочьями, ступня одной ноги совсем
оторвана», — сообщал корреспондент «Голоса»83. С разрушения
тела, рассеявшего иллюзию полубога, началась трансформация
образа Александра II. Он больше не был прекрасным и мило-
сердным сентиментальным героем, смело жертвующим собст-
венными интересами при исполнении своих обязанностей и
преданным своим подданным; его смерть была преподнесена
как символ страдающего человечества. В течение нескольких
следующих недель приближенные императора Александра III
разработали новый миф, возвышающий русского царя.
82 Там же. С. 84 89; Tarsaidze. Katia Р. 247-248; Градовский Г. К. Итоги
(1862-1907). Киев, 1908. С. 78.
83 Цит. по: МВ. 1881. 6 марта. С. 3; см. также: МВ. 1881. 3 марта. С. 1; Ми-
лютин. Дневник. Т. IV. С. 28-29.
Часть вторая
Александр III
и зарождение
национального мифа


1И фдиг»юпА '
-Г ЖОНВО H



Гла,ва пятая
Формирование русского царя
Вот секрет нынешнего нашего бессилия. Сил в нас
очень много, земля наша велика и обильна, народ
наш молодой и свежий, подъем духовной нашей
природы легок и могуч; но без управы, без хозяй-
ства все это пропадает, как пропадают в бою бога-
тыри-солдаты наши без способных офицеров.
Верю, ваше высочество, и понимаю, что грустно
бывает вам, когда вам представляется во всей важ-
ности и тяжести высокое ваше призвание. Любя
вас всей душой, много и часто я с грустью об этом
думаю. О, какое великое бремя власть, и как счаст-
лив, кого миновал этот тяжкий жребий. Но, с дру-
гой стороны, какое высокое и великое это дело,
когда власть сознает свою силу и знает, чего хочет,
и разумеет, куда вести и как править Тогда опа
творит чудеса и, чувствуя себя в единстве с наро-
дом, сильна великою силой.
Письмо К. П. Победоносцева великому князю и
цесаревичу Александру Александровичу от
12 октября 1876 г.‘
«РУССКАЯ ПАРТИЯ»
Начала национального мифа получили развитие в кругах
консервативной оппозиции в конце 1860-х и в 1870-х годах.
Все громче раздавались голоса публицистов и государствен-
ных деятелей, считавших, подобно князю Д. А. Оболенскому,
что Александр II оказался не способен выполнять роль объек-
та народной любви и предал доверие народа. Они не одобряли
его европейских манер и вкусов, его терпимости к инакомыс-
лию, а также слабости и нерешительности, которую, как они
видели, царь проявлял во внешней политике. Они мечтали о
' Письма Победоносцева к Александру III. М., 1925. Т. 1. С. 53.
225
Глава пятая
национальном монархе, который не был бы чужд воззрениям
и чаяниям русского народа (или тому, что они считали тако-
выми), о монархе, который мог бы объединить правительство
и государство, как это произошло, по их мнению, в Европе.
Перед нами наглядный парадокс консервативного нацио-
нализма, заключающийся в том, что для присвоения господ-
ствующей западноевропейской националистической доктри-
ны российская монархия должна была демонстрировать себя
как монархию неевропейскую, родившуюся в русле верова-
ний и традиций, укорененных в русском народе. Только та-
ким образом император мог возглавить национальное движе-
ние, а не нагонять его, как Александр II в 1870-х. Однако у
этих авторов не было единой точки зрения на то, что такое
русская нация, русский народ. «Русской партией» называ-
лась не отдельная организованная группа, а различные писа-
тели, журналисты и чиновники, выступавшие против поли-
тики Александра II с консервативной национальной точки
зрения. Большинство их жило и работало в Москве, которая
в их статьях и книгах превратилась в символ национальной
исторической традиции, утраченной европеизированной пе-
тербургской бюрократией.
Организационными центрами «русской партии» стала
редакция «Московских ведомостей» М. Н. Каткова и Мос-
ковский Славянский благотворительный комитет. Двумя
главными источниками нового мифа стали государственный
национализм Каткова и романтический национализм славя-
нофилов и панславистов (таких, как И. С. Аксаков и др.). Эти
доктрины основывались на различных и даже противореча-
щих друг другу концепциях исторического развития, и перво-
начально они ставили перед собой взаимно несовместимые
политические цели. Однако они сходились в своем противо-
стоянии двусмысленной внутренней и внешней политике
Александра II после 1865 г.
Взгляды Каткова были первоначально обращены на Запад.
Сын мелкого чиновника, он изучал литературу и философию
в Московском университете в 1830-х и преподавал там фило-
софию в 1840-х. В 1851 г. он был назначен редактором «Мос-
ковских ведомостей». После Крымской войны он использовал
достигнутое влияние, чтобы добиться определенной свободы
печати, которая позволила бы обсуждать политические про-
блемы. До конца 1870-х годов его социально-экономические
воззрения находились под воздействием гегельянскощ пред-
226
Формирование русского царя
ставления о гражданском развитии, активно поддерживаемом
государством, отстаивающим дело прогресса. Он был сторон-
ником развития экономики посредством свободной торговли
и выступал против сохранения крестьянской общины. Его на-
ционализм заключался в идее сильной монархии, которая ве-
ла бы русский народ по пути укрепления империи. Катков
считал, что Россия должна следовать примерам западных го-
сударств, в первую очередь Англии и Германии2. В 1870 г. он
указывал на прусского кайзера Вильгельма I как на пример
династической монархии, идентифицирующей себя с общена-
циональной идеей и патриотическим фронтом и отказываю-
щейся быть инструментом чуждых интересов3.
Катков утверждал, что государство должно направлять об-
щественное мнение и управлять им. В 1863 г. он использовал
свою газету для создания иллюзии национального обществен-
ного мнения в поддержку требования более сурового подавле-
ния польского восстания. Крайние взгляды Каткова вовлекли
его в прямой конфликт с министром внутренних дел П. А. Ва-
луевым4. Катков заявлял, что он выражает взгляды народа, ко-
торые он противопоставлял взглядам либерального общества.
Если другие газеты во время польского восстания воздержи-
вались от шовинистических заявлений, то «Московские ведо-
мости» рассказывали о многочисленных всплесках патрио-
тизма в среде простого народа. Катков писал, что «люди
"простые и темные <...> люди малые и бедные и нищие духом
<...> в своей темной глубине прежде, чем <...> люди просве-
щенные и умные <...> заслышали голос Отечества и отозва-
лись на него». Репортажи «Московских ведомостей» о крес-
тьянских общинах, выражавших желание умереть за Бога и
Отечество, перепечатывались в «Северной почте», органе Ми-
нистерства внутренних дел, и в «Русском инвалиде», органе
Военного министерства. Сообщалось, что опубликованные в
газете описания собраний подмосковных общин вызвали сле-
зы на глазах императрицы5.
2 Об эволюции взглядов Каткова см.: Твардовская. Идеология порефор-
менного самодержавия; Katz М. Mikhail N. Katkov: A Political Biography,
1818 1887. The Hague, 1966.
3 См.: Durman K. The Time of the Thunderer: Michael Katkov, Russian
Nationalist Extremism and the Failure of the Bismarckian System,
1871-1887. Boulder (Cola), 1988. P. 118-119.
4 Твардовская. Идеология пореформенного самодержавия. С. 48-73.
5 Там же. С. 49-51.
227
Глава пятая
В националистических призывах Каткова больше всего по-
ражает отсутствие сентиментальной моралистичности, кото-
рой была окрашена и теория официальной народности, и уче-
ние славянофилов. Его газета имела мало общего со
сценарием любви; крестьянами, которых изображал Катков,
двигало чувство национальной солидарности, а не предан-
ность царской семье. Каткова занимали государственные ин-
тересы, политический реализм, а инструментом, по его мне-
нию, существенно необходимым для защиты государственных
интересов, было применение и демонстрация силы. «Мы как
будто забыли, — писал он в дни восстания, — что символ госу-
дарства есть меч»6.
С точки зрения Каткова, авторитарное правление и умение
эффективно и жестко пользоваться силой были главными ка-
чествами, которые нация хотела видеть в своем монархе. Вот
почему Катков призывал к административной русификации
западных губерний и Польши7. В апреле 1863 г. он писал: «Есть
в России одна господствующая народность, один господствую-
щий язык, выработанный веками исторической жизни». На
территории России проживает много племен с различными
языками и обычаями. «По все эти разнородные племена, все
эти разнохарактерные области, лежащие по окраинам велико-
го русского мира, составляют его живые части и чувствуют
свое единство с ним в единстве государства, в единстве верхов-
ной власти, — в Царе, в живом всеповершающем олицетворе-
нии этого единства»6. По мнению Каткова, царь должен был,
сочетая в себе национальные и государственные элементы, со-
единить различные национальности в единую русскую нацию,
управляемую монархией. Его идеалом была империя, объеди-
ненная в одну нацию, скованную государством, — империя,
в которой не нашлось бы места ни автономии, ни национально-
6 Там же. С. 55 57,37.
7 Там же. С. 46 48,63-64. Катков надеялся, что поражение польского вос-
стания позволит русским помещикам прийти на смену польской шляхте в
Литве, Западной Украине и Белоруссии. Он говорил об этом как о насущ-
ной государственной необходимости. Катков хотел, чтобы в эти губернии
было направлено русское чиновничество и духовенство; по этому поводу
он переписывался с такими чиновниками и духовными лицами в запад-
ных губерниях. Таким образом, в губерниях, населенных большим коли-
чеством русских крестьян, заняли бы свое место основные институты рос-
сийского государства — администрация, дворянство и духовенство.
6 Каткое М. Н. 1863 год: Собрание статей по польскому вопросу. М., 1887.
С. 100; Katz. Mikhail N. Katkov. P 127.
228
Формирование русского царя
культурным различиям. Он полагал, что благодаря подавле-
нию польского восстания пробудилось национальное чувство
и возникли основания для создания единого государства. В об-
щественной реакции на покушение Каракозова Катков усмат-
ривал свидетельство веры русского народа в самодержавие и
народное требование репрессий против оппозиции9 10.
Если Катков видел в государстве прежде всего выражение
этнического духа, то авторы славянофильского и панславян-
ского направления в 1870-е годы искали источник нацио-
нального духа в религии и культуре народа. И. С. Аксаков и
другие славянофилы призывали царя выступить защитником
православия и вернуться к допетровской культуре и допет-
ровским политическим институтам. Российскую имперскую
бюрократию — катковский механизм национального господ-
ства — славянофилы не признавали, считая ее искусствен-
ным западным образованием, навязанным России Петром I.
Они взывали к идеализированному образу допетровской
России, когда царь мог общаться со своим народом на
Земском соборе.
Требование решительной поддержки зарубежных славян-
ских народов, настоятельно выраженное в опубликованной
в 1866 г. книге Н. Я. Данилевского «Россия и Европа», сузило
расстояние между славянофильством и бюрократическим на-
ционализмом. Раннее славянофильство, с его акцентом на рус-
ском православии как определяющей черте народного духа,
меньше интересовалось освободительным движением славян
за границей. Аксаков отождествлял русский народ с другими
славянскими народами и видел в борьбе за освобождение сла-
вянских братий на Балканах под предводительством русского
царя способ объединить нацию с монархией'0. Катков же видел
в Балканах регион, на который российское государство могло,
пользуясь поддержкой русского народа, распространить свою
власть и укрепить таким образом положение России в Европе.
К концу 1870-х годов Катков принял славянофильские
тезисы о первостепенной значимости православия и необхо-
димости сохранения крестьянской общины, тогда как славя-
9 Твардовская. Идеология пореформенного самодержавия. С. 61, 72-73.
10 О влиянии Аксакова на панславизм см.: Thaden Е. С. Conservative
Nationalism in Nineteenth-Century Russia. Seattle (Wash.), 1964.
P. 137-142; Petrovich M. B. The Emergence of Russian Pan-Slavism,
1856 1870. N. Y„ 1956. P. 61-62, 256.
229
Глава пятая
нофилы приняли представление о бюрократии как о необхо-
димом учреждении, объединяющем и укрепляющем русское
государство, по крайней мере в условиях тогдашней эпохи.
И те, и другие были убеждены, что осуществить их проекты
может только решительный, национально ориентированный
царь, и с конца 1860-х их надежды обратились к наследнику,
великому князю Александру Александровичу. Наставник
наследника по юриспруденции, профессор и сенатор
К. П. Победоносцев, во многом разделявший эти взгляды,
познакомил с ними наследника и начал выражать темы на-
ционального мифа русской монархии.
«БЫЧОК»
Смерть Николая Александровича 12 апреля 1865 г. лиши-
ла Победоносцева «противоположного полюса», антитезиса
Александру II, продемонстрировавшего жизненную связь с
народом, потенциального русского царя. Однако незадолго до
этого сам Победоносцев обнаружил такой антитезис в млад-
шем брате Николая Александровича — Александре.
Великий князь Александр Александрович мало подходил
для роли утонченного чувствительного наследника в сценарии
своего отца. В 1850-х и 1860-х он казался чужаком — непривет-
ливый, неловкий, с грубыми манерами, часто приводивший ро-
дителей в замешательство. Его едва ли можно было назвать
красивым молодым царевичем, завоевывающим сердца лице-
зревших его подданных. Мать, императрица, не скрывала свое-
го отвращения к нему. Особенно ее беспокоило сходство сына
с императором Павлом I. В одном из писем 1854 года, когда
Александру было девять лет, она упомянула о его «отврати-
тельном» («hasslich») сходстве с Павлом, бросавшемся в глаза
людям старшего поколения". Фрейлина Марии Александров-
ны, Александра Толстая, писала, что из всех детей императри-
цы будущий Александр III был ей менее всех близок11 12.
Пока ему не исполнилось тринадцать лет, Александр Алек-
сандрович воспитывался вместе со своим старшим братом, по-
лучая, однако, гораздо меньше внимания. К. Головин, позна-
комившийся с великими князьями в 1859 г., был поражен, что
только Николай Александрович жил в строгой дисциплине и
11 Татищев. Император Александр III. С. 8; Письмо Марии Александров-
ны к Елизабет от 6 сентября 1854 г. (Darmstadt Staatsarchiv. D23 32/5).
п Толстая. Записки фрейлины. С. 43 примем.
230
Формирование русского царя
получал наставления по этикету13. И Александр, и Владимир
Александрович чувствовали, что родители пренебрегают ими,
отдавая всю свою любовь первенцу Николаю и младшим
сыновьям, Алексею и Сергею. В отличие от первенца, Алек-
сандр и Владимир не чувствовали родительского внимания,
в отличие от младших — не знали родительской ласки. Позже
они вспоминали безразличие родителей и более скудную пи-
щу, которую им подавали, — все то, что Александр Александ-
рович называл «отвратительными воспоминаниями» детства
(«un degoutant souvenir»)14.
Александр производил на знавших его впечатление чело-
века не из придворного круга. Огромный и неповоротливый,
он как бы напрашивался на анималистические метафоры.
Отец называл его бычком, и позже слово бык буквально при-
клеилось к нему. Графиня М. Клейнмихель, видевшая его в
1862 г., сравнивала его с крестьянином и с калмыком,
и писала, что в нем не было ничего от красоты его братьев».
О нем всегда говорили, используя выражения, подчеркивав-
шие несоблюдение им норм дворянского поведения15 16. Вряд
ли подобные отзывы оставались ему неизвестными, и он с
детства относился к благовоспитанному придворному обще-
ству с подозрением и опаской.
Когда случались важные общественные события, великим
князьям полагалось появляться на публике — либо вместе
с родителями, либо в качестве представителей семьи. Великий
князь Александр не любил попадать в центр внимания. Позже
он часто начинал свои дневниковые записи за 26 февраля
(день его рождения) с подчеркнутых восклицаний: «мое не-
счастное рожденье» или «мое несносное рожденье»'6. Ему не
нравились обычные социальные знаки придворной учтивос-
ти, такие, как приветствия и объятия, и он чувствовал себя
крайне неуютно, когда был вынужден терпеть их. На церемо-
ниях он не проявлял самообладания, которое было свойствен-
13 Головин К. Мои воспоминания. СПб., 1910. Т. 1. С. 38.
14 Половцов А. А. Из дневника // Красный архив. 1929. № 2 (33). С. 187;
Половцов передает разговор, состоявшийся в марте 1878 г. См. также: Пе-
рец Е. А Дневник (1880-1883). М.; Л., 1927. С. 46.
15 Lowe С. Alexander III of Russia. N. Y,, 1895 P. 18-20; Kleinmichel M. Mem-
oirs of a Shipwrecked World. N. Y., 1923. P. 25.
16 Дневник Александра III, 1867 г (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 300.
Л. 53); Дневник Александра III, 1868 г. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 301.
Л. 129); Дневник Александра III, 1869-1870 гг. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед.
хр. 303. Л. 128).
231
Глава пятая
но его отцу и старшему брату. Когда в 1862 г. Гвардейский
Финский батальон прибыл приветствовать Александра Алек-
сандровича по случаю его дня рождения, то он заговорил толь-
ко с генералом и лишь поклонился офицерам. Генерал
Б. А. Перовский, занимавшийся воспитанием великого князя,
попросил его сказать какие-нибудь добрые слова, но Алек-
сандр отказался, утверждая, что он не знаком с этими офице-
рами и не знает, что им нужно говорить17. На публичных цере-
мониях неловкость царевича часто приводила окружающих
в замешательство. Его встреча с лифляндским дворянством
в 1862 г. оставила плохое впечатление, в отличие от аналогич-
ного визита, сделанного за год до этого его братом. Население
приветствовало его верноподданническими восклицаниями,
однако, как пишет помощник Перовского, адъютант и компа-
ньон Александра Н. П. Литвинов, «великий князь Александр
Александрович совсем не умел ласково приветствовать народ,
но по крайней мере то хорошо, что это происходит, по-види-
мому, от застенчивости, а не от недостатка доброй воли»18.
Интеллект Александра также не вызывал восторга. Мать,
наставники и гувернеры в один голос говорили о его плохих
способностях к учебе. Николай изучал предметы на удивле-
ние быстро, а Саша с трудом, заметила Мария Александровна
в 1853 г., когда Александру Александровичу было восемь лет.
Действительно, на уроках закона Божьего шестилетний Вла-
димир Александрович добивался больших успехов, чем Саша,
который был «несколько вяловат» («etwas trage»), как пишет
Мария Александровна. С самого начала чтение и письмо дава-
лись Александру с чрезвычайным трудом. Он не мог спра-
виться с грамматикой, пунктуацией, а его дневниковые запи-
си и письма зрелых лет часто цитируются как свидетельство
его ограниченных умственных способностей19.
17 Фирсов Н. Воспоминания о цесаревиче Николае Александровиче и Им-
ператоре Александре III в юности // Исторический вестник. 1909. Ян-
варь. С. 68; Каменский Е. От детства до присяги: из жизни августейших
детей императора Александра II // Исторический вестник. 1917. Фев-
раль. С. 431.
18 Когда Александра приветствовали отцы города, он беседовал с ними,
«хотя и было заметно, что он чувствовал себя в неловком положении».
Но в конце концов, замечает Литвинов, его доброта и «счастливая наруж-
ность» завоевали их благосклонность (Каменский. От детства до прися-
ги // Исторический вестник. 1917. Февраль. С. 436).
19 Письма Марии Александровны к Елизабет от 8 мая и от 15 июля 1853 г.
(Hesse St^ats.nyhiv, D23-32/5); Фирсов Н. Н. Александр III: личная ха-
232
Формирование русского царя
В 1864 г. Александр и Владимир приступили к изучению
университетских предметов под руководством группы выдаю-
щихся университетских профессоров, часть из которых также
были наставниками наследника. Однако младшим великим
князьям нередко приходилось давать более элементарный ма-
териал. А И. Чивилев читал упрощенный курс политической
экономии. У Александра были трудности с изучением немец-
кого и французского. С другой стороны, лекции К. Н. Бесту-
жева-Рюмина по российской истории вызвали у Александра
интерес, и он начал усерднее готовиться к урокам истории20.
В последующие годы политическую экономию читали
И. К. Бабст и Ф. Г. Тернер, историю — СМ. Соловьев, юрис-
пруденцию — К. П. 11обедоносцев. Так же как и в случае с Ни-
колаем Александровичем, в учебном плане Александра особое
место было уделено экономике, но она преподавалась с мень-
шим философским содержанием и меньшим вниманием к ев-
ропейским делам.
Александр с трудом овладевал абстрактными понятиями.
Его компаньон Литвинов записал в дневнике в 1862 г.: «Нату-
ра Александра Александровича, при явном практическом на-
правлении способностей, не поддается теоретическим умство-
ваниям Александра Ивановича Чивилева, — зато из него
можно сделать практически развитого человека, полезного
для общества»21. С ранних лет в нем развилось уважительное
отношение к практической деятельности и недоверие к «умст-
вованиям», которые нравились его старшему брату. Эта не-
приязнь к приукрашиванию, идеализации и абстракциям им-
понировала всем тем, кто не питал доверия к изощренности
образованного европейского общества, считая ее чуждой рус-
ской природе. Естественный, неподдельный характер Алек-
сандра нередко обозначали словом ясный. Так, его наставник
Я. К. Грот считал, что у Александра «светлый и ясный здравый
смысл чисто русского человека»22.
Именно это интуитивная хватка вкупе с готовностью уп-
рямо противостоять общепринятым взглядам вызывали рас-
рактеристика, частью по его неизданным дневникам // Былое. 1925.
№ 29. С. 85-86; Зайончковский П. А. Российское самодержавие в конце
XIX века. М., 1970. С. 36.
20 Татищев Император Александр III. С. 419- 422.
21 Каменский. От детства до присяги // Исторический вестник. 1917. Фе
враль. С 430
22 Каменский. От детства до присяги // Исторический вестник. 1916. Ян
варь. С. 100.
233
Глава пятая
положение к Александру Александровичу у его наставников.
Как и в случае с Николаем Александровичем, преподаватели
заполняли лакуну, образовавшуюся из-за удаленности роди-
телей наследника. Грот, Перовский и другие воспитатели,
преподававшие ему в конце 1850-х и в начале 1860-х годов,
отмечали и другие личные качества, искупающие его недо-
статки, но не вызывавшие в это время особого восхищения
при дворе. Невысокие интеллектуальные способности Алек-
сандр компенсировал необычайным усердием и целеустрем-
ленностью — характерный для второго ребенка способ кон-
курировать с первенцем. В двухлетнем возрасте он уже
поражал адъютанта Юрьевича настойчивостью и прилежа-
нием. Великий князь Александр, пишет Юрьевич, потратил
больше часа, строя песочную горку, в то время как его брат
Николай, которому было тогда четыре года, не мог заняться
чем-нибудь одним. Генералы Н. В. Зиновьев и Г. Ф. Гогель
характеризовали его отношение к учебе: серьезно, стара-
тельно и прилежно13.
К военным занятиям Александр также проявлял прилеж-
ное отношение. В мундире он выглядел неловко и стесненно и
не имел склонности к такого рода демонстрациям и браваде.
Но он с охотой принимал участие в военных упражнениях.
Летом 1864 г. Александр и Владимир находились в «действи-
тельной» службе на ежегодных летних учениях в Красном Се-
ле и жили вместе с кадровыми офицерами. Александр коман-
довал образцовым пехотным полком и был восхищен
маневрами и упражнениями, продолжавшимися с четырех
или пяти утра до полудня. 23 июля он писал матери: «Я очень
доволен, что мог служить в лагере, потому что здесь настоя-
щая служба, которая всегда приятна, если ее хорошо исполня-
ют». 8 августа он писал: «Вообще весь лагерь и в особенности
время, которое мы провели с нашим батальоном, оставило нам
самое лучшее воспоминание». Из всех братьев он первым был
награжден орденом св. Владимира четвертой степени23 24.
Если отношения Николая Александровича с воспитателя-
ми остались интеллектуальными по своему характеру и отли-
23 Юрьевич С. А. Письма об августейших сыновьях императора Александ-
ра II (Рукопись. New York Public Library. P. 2, 62-63, 138; Зайончковский.
Российское самодержавие. С. 36; Каменский. От детства до присяги //
Исторический вестник. 1916. Январь. С. 100.
24 Письма Александра Ш-го к матери, 1864-1879 (ГАРФ. Ф. 641. On. 1.
Ед. хр. 115. Л. 7, 9,11,15).
234
Формирование русского царя
чались сдержанностью с его стороны, то Александр, напротив,
открыто выказывал свои эмоции, как положительные, так и от-
рицательные. Он обнимал своих наставников и плакал, когда
они уходили, — проявления чувств, не вызывавшие одобрения
строгих военных гувернеров. Его отношения с Гротом и Перов-
ским с самого начала дали образец привязанности к сильному
наставнику и зависимости от него — отношения, которые в бо-
лее поздний период установились у него с I Гобедоносцевым2’.
Его чувства к старшему брату были очень теплыми и искрен-
ними, но в их отношениях была и оборотная сторона. Пока они
были детьми и росли вместе, младший брат идеализировал
старшего и повиновался ему25 26. В 1850 г., когда Николаю предо-
ставили отдельные апартаменты, и в 1859 г., когда он начал за-
ниматься по специальному учебному режиму, Александра ох-
ватило чувство утраты, и он отчаянно плакал. В записной
книжке 1861 г. он нарисовал несколько планов своей комнаты
и комнаты своего брата в Царском Селе27.
После помолвки Николая Александровича в 1865 г. Алек-
сандр чувствовал себя обманутым и покинутым. В октябре
1864 г. он писал матери: «Теперь он <Николай> меня оконча-
тельно забудет, потому что у него только и на уме, что
Dagma<a>r»28. Через месяц он писал брату: «Грустно, что это
время счастливое для меня прошло, а тебе много приятного и
много удовольствий. Я не завидую тебе, что ты скоро женишь-
ся, а завидую, что ты кончил это дело». Он вспоминал славные
дни, которые они проводили вместе, и рассказывал, как тяже-
ло ему смотреть на эти сцены — тихое чаепитие в Царском Се-
ле осенью, поездки на санях к Таврическому саду, катание
с ледяных горок, — когда с ним нет старшего брата. С комна-
тами тоже были связаны интимные, личные ассоциации, они
несли на себе знаки утраты. Он с грустью рассматривал стол,
за которым они сидели вместе, и их общую приемную. «Все
так живо напоминало наше милое время, когда мы были вме-
25 Каменский. От детства до присяги // Исторический вестник. 1916. Ян-
варь. С. 104, 123; Грот К. Я. Император Александр III в отношениях сво-
их к наставнику своей юности. СПб., 1906. С. 1.
26 Литвинов Н. П. Из дневника // Исторический вестник. 1907. Январь.
С. 42,47,50; Каменский. От детства до присяги // Исторический вестник.
1917. Февраль. С. 452-453.
27 Записная книжка Александра III, 1861-1862 г. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1.
Ед. хр. 250. Л. 20, 22, 24).
28 Письма Александра П1-го к матери, 1864 1879 (ГАРФ. Ф. 641. On. 1.
Ед. хр. 115. Л. 21).
235
Глава пятая
сте». Эта привязанность к комнатам как носителям личных
чувств осталась у него на всю жизнь. Частные апартаменты
служили убежищем от придворной суматохи и фальши29 30.
Кульминацией уходов и разочарований стала смерть Ни-
колая Александровича 12 апреля 1865 г. До этого Александр
не виделся со своим братом почти год и очень страдал от раз-
луки, чувствуя себя обиженным. Приехав в Ниццу, Александр
был допущен в комнату брата лишь в последний момент, ког-
да Николай Александрович уже не мог поговорить с ним. «Я
не видел моего милого брата почти целый год и даже не имел
того утешения, чтобы видеться в последние дни с душкою Ни-
ксою», — писал он матери. Все жалели отца и мать. «Но они
лишились только сына, правда любимого матерью больше
всех». Александр ощущал безразличное отношение окружаю-
щих к его страданиям и отверженности. «Я лишился брата,
друга, и что всего ужаснее, это его наследство, которое он мне
передал»'0. В 1868 г. он вспоминал, что переживал происходя-
щее так болезненно «потому, что я не мог себе представить,
что я могу сделаться наследником и заменить моего милого
друга Никсу»31.
ПУБЛИЧНАЯ И ЧАСТНАЯ СФЕРА
Смерть Николая Александровича столкнула двадцати-
летнего великого князя Александра с необходимостью вы-
полнять тягостные обязанности наследника российского
престола. Б. А. Перовский убеждал его возродить в себе дух
умершего брата. Он убеждал его, по древнерусскому речению,
«совлечься старого человека». Александр был должен завое-
вать общественную любовь и уважение, которыми пользовал-
ся его брат. «Для этого много надо трудиться, много работать
над собою». Он просил его помнить, что не одна Россия, но вся
Европа следит за каждым его шагом. «С той минуты, как за-
крылись глаза покойного Цесаревича, Вы уже принадлежите
не себе, а истории». Как цесаревич, он должен быть прежде
всего «посредником правды, добра и милости между народом
29 Письма Александра III в. к. Николаю Александровичу от 21 июля,
21 ноября, 27 ноября и 11 декабря 1864 г. (ГАРФ. Ф. 665. On. 1. Ед.
хр. 22).
30 Письма Александра Ш-го к матери, 1864-1879 (ГАРФ. Ф. 641. On. 1.
Ед. хр. 115. Л. 49); Запись в дневнике Александра III от 12 апреля 1866 г.
(ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 299. Л. 27).
31 Письма Александра Ш-го к матери, 1864-1879. Л. 95.
236
Формирование русского царя
и Государем». Перовский сравнивал его с Александром I и
Александром II. Он убеждал его получать знания, читая серь-
езную литературу, и быть ласковым со всеми, чтобы завоевать
любовь своих подданных. «Она <Россия> лежала у Его <Ни-
колая Александровича> ног именно вследствие той ласковой
приветливости и предупредительности, которую каждый в
нем находил»32.
Перовский, следуя примеру предыдущих воспитателей на-
следников престола, побуждал наследника преодолеть смерт-
ную ограниченность и принять на себя «персону» русского го-
сударя. Однако Александр Александрович не мог подняться
над самим собой. В обществе он по-прежнему чувствовал себя
стесненно и неловко. Его приводило в замешательство заиски-
вающее отношение окружающих, которое он внезапно начал
ощущать, когда Николай Александрович уже был на смертном
одре. Александр писал своему наставнику Я. К. Гроту: «Нет.
Я уж вижу, что нет надежды, все придворные странно переме-
нили свое обращение со мной и начали за мной ухаживать».
Летом 1865 г. он сказал своему другу Владимиру Мещерско-
му: «Я знаю, что есть и хорошие, и честные люди, но и немало
дурных, а как разобраться, и как я с своим временем управ-
люсь?»33
С первых своих выходов в качестве наследника Александр
Александрович ясно дал понять, что он не намерен располо-
жить к себе Россию «ласковой приветливостью и предупреди-
тельностью». Он столкнулся с очевидными трудностями на
церемонии своего совершеннолетия, которая состоялась
20 июля 1865 г., через три месяца после смерти Николая Алек-
сандровича34. Он запнулся, произнося слова присяги. Так же,
как и на предыдущих церемониях совершеннолетия, импера-
32 Перовский Б. А. Краткий очерк слов моих Государю Наследнику Цеса-
ревичу // Старина и новизна. 1903. Кн. VI. С 344-346.
” Гвот. Император Александр III. С. 1 2; Мещерский В. Л. Мои воспоми-
нания. СПб., 1898. Т. 2. С. 1-2.
34 Этой церемонией ознаменовалось его совершеннолетие как наследни-
ка, приходившееся, в соответствии с Законом о престолонаследии, на
возраст шестнадцати лет и праздновавшееся в день шестнадцатилетия
наследника. Церемонии по случаю совершеннолетия других великих
князей проводились после их двадцатилетия в праздник ордена Св. Геор-
гия, 26 ноября. Если бы Николай Александрович не умер, Александр
принял бы присягу 26 ноября 1865 г. (см.: О присяге Е. И. Высочества
Наследника и Великого Князя Александра Александровича // РГИА.
Ф.473 1-1080,4).
237
Глава пятая
тор, императрица и великий князь обнялись в слезах. «Тягост-
ная минута, — писал репортер из «Journal de St. Petersbourg», —
и вместе с тем умилительная. Всеми присутствующими овла-
дело волнение; у всех на глазах слезы, и все сердца устремля-
ют к Богу теплую молитву, дабы Он ниспослал Свое благосло-
вение на того, который в эту минуту принимал благословение
от своих Августейших родителей, и на самих родителей, дабы
избавил Он их от новых испытаний»35. На приеме Александра
«заставили сказать несколько слов» членам Государственного
совета, Сената и некоторым офицерам. «Тяжелая задача без
надлежащей подготовки», — заметил П. А. Валуев36. После
присяги императрица писала своей невестке Елизабет: «Я по-
теряла веру в будущее. Все было совсем иначе, когда Никса в
шестнадцать лет принимал ту же самую присягу. Сможет ли
этот брат действительно заменить его, или же исполнится
пророчество Никсы?»37
Поездки Александра по стране в течение нескольких меся-
цев после церемонии совершеннолетия прошли без блеска. Он
приезжал в Москву в августе 1865 г. и год спустя — в августе
1866-го. Обеды и приемы для дворянского и купеческого со-
словий были для него тягостны. Александр использовал лю-
бую возможность, чтобы избежать таких встреч. В Твери он не
принял приглашения на бал от местной знати и купечества.
В Нижнем Новгороде он отказался появиться на роскошном
приеме и предложил жертвователям использовать эти дендгд
для общественных нужд38.
Другая обязанность, с которой он столкнулся, став наслед-
ником, был брак, — и его родители, ничтоже сумняшеся, пред-
ложили ему взять в жены невесту брата, датскую принцессу
Дагмару. Однако, потеряв брата, Александр обрел утешение
35 Цит. по: Русский инвалид. 1865. 20 июля. С. 2.
36 Валуев. Дневник. Т. 2. С. 60.
37 Императрица имела в виду пророчество пятилетнего Николая Алек-
сандровича, что править будет Владимир Александрович, потому что имя
Владимир значит «владетель мира» (письмо Марии Александровны к
Елизабет от 17 июля 1865 г. // Hesse Staatsarchiv, D 23-32/5; Тютчева.
При дворе двух императоров. Т. 2. С. 12).
38 Мещерский. Мои воспоминания. Т. 2. С. 57; Шевелев А. А. Путешествия
по России его Императорского Высочества Наследника Цесаревича
Александра Александровича // Русское обозрение. 1897. Июль. Т. 46.
С. 59; Каменский. От детства до присяги // Исторический вестник. 1917.
Февраль. С. 458; Каменский Е. Наследник Цесаревич Александр Алексан-
дрович // Исторический вестник. 1917. Февраль. С. 364-365.
23&
Формирование русского царя
в романе с княжной Марией Мещерской, кузиной его друга
Владимира Мещерского. Подобно его отцу и другим великим
князьям, Александр Александрович разрывался между влече-
нием к русской женщине и императивом, требующим от него
жениться на иностранке королевской крови.
В дневнике за 1865 г. Александр с наивной честностью
описывает поднявшийся шум. Он думал только о Мещер-
ской и о том, как можно встретиться с ней, хотя и знал, что
видеться им нельзя. В июне 1865 г. он сообщил ей, что они
должны прекратить видеться, но в последующие месяцы его
безрассудная страсть лишь возросла. Сообщения о его рома-
не с Мещерской появились во французских и датских газе-
тах и вызвали испуг при датском дворе. Император с импе-
ратрицей вначале не говорили ни слова, может быть потому,
что они вообще обращали мало внимания на его личную
жизнь. Тем временем Александр решил не ехать в Данию,
бросить все, отказаться от трона и жениться на Мещер-
ской39 40 41.
И тут повторился тот же самый конфликт, который возник
двадцать восемь лет назад, когда Александр II испытал отцов-
ский гнев из-за его связи с Ольгой Калиновской'10. 18 мая
1866 г. Александр II указал сыну, что история обсуждается в
датских газетах и что король выражает беспокойство. Алек-
сандр Александрович подтвердил слухи и сказал отцу, что не
намерен ехать в Данию и не желает жениться. На следующий
день он не смог сдержаться и заявил, что не способен полю-
бить Дагмару и что он решил отказаться от трона. Александр
не стал читать своему сыну нравоучения (он был чужд мора-
лизаторства), но утверждал, тем не менее, что его сын, видимо,
сошел с ума. Он сказал, что императором становятся «не по
своей охоте» и что великий князь должен действовать в соот-
ветствии со своим «призванием». Затем он приказал Алексан-
дру Александровичу ехать в Данию, угрожая изгнать Мещер-
скую с царского двора'".
39 Дневник Александра III, 1865-1866 гг. (ГЛРФ. Ф. 677. On. 1. Ед.
хр. 298. Л. 16-17, 25, 186); этот том дневника содержит любовные стихи
и рисунок — очевидно, автопортрет Марии. См. также: Дневник Алексан-
дра III, 1866 г. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 299. Л. 36-37, 77).
40 См : Сценарии власти. Т. I. С. 483 485.
41 Дневник Александра III, 1866 г. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 299.
Л. 77 81)
239
Глава пятая
Последние слова ошеломили Александра Александровича.
Он не мог видеть, как его возлюбленную заставляют страдать.
В последующие дни он проклинал свою судьбу и плакал, но в
конце концов согласился ехать в Данию. Его отец, сочувствуя
ему, рассказал о собственном увлечении юности, которое так-
же чуть не заставило его отказаться от трона. Однако, сказал
император, «все вышло к лучшему». Великий князь распро-
щался с Мещерской в пустой комнате в здании бывшего лицея
в Царском Селе: «Она бросилась ко мне на шею и долго цело-
вались мы с нею прямо в губы и крепко обняв друг друга». На
той же неделе он отплыл в Копенгаген"12.
Подобно отцу, Александр Александрович подчинился ро-
дительскому давлению и обязанностям своего служения. Но
в своем отказе он следовал иному героическому нарративу.
Его отец оставил Калиновскую, но в течение всей своей жиз-
ни продолжал лелеять сентиментальную мечту, бунтуя про-
тив ограничений и поддаваясь романтическим порывам.
Александр Александрович уступил свою возлюбленную, что-
бы взять на себя священные моральные обязательства по от-
ношению к семье. В Копенгагене он попросил у короля руки
принцессы Дагмары, пообещав любить ее и нести ответствен-
ность за ее будущее. Он не мог продолжать индивидуальный
бунт во имя возлюбленной женщины — теперь он стал чле-
ном семьи, хранящим духовное наследие своего умершего
брата. Когда 11 июня 1866 г. он сделал брачное предложение,
Дагмара бросилась в его объятия. Она сказала, что не любила
«никого, кроме его любимого брата, и снова крепко меня по-
целовала». Он сказал ей, что «милый Никс много помог нам
в этом деле и что теперь, конечно, он горячо молится о нашем
счастии. Говорили много о брате, о его кончине и о последних
днях его жизни в Ницце». Королева и король вошли к ним
в комнату и обняли их; другие члены семьи их поздравили.
«Никогда еще так я себя не чувствовал легко и отрадно, как
в эти минуты»"13. Александр гордился своим подвигом самоот-
речения. Он писал Мещерскому в 1867 г., что он «остановил-
ся на самой пропасти, не попадя в нее, как следовало, и чем я
"горжусь и счастлив»42 43 44.
42 Там же. Л. 83, 92-93.
43 Там же. Л. 109.
,Л Франк Б. Из неизданной переписки императора Александра III и Ни-
колая II с В. П. Мещерским // Современные записки. 1940. Т. 70. С. 179;
240
Формирование русского царя
Свадьба великого князя Александра Александровича с прин-
цессой Дагмарой состоялась 28 октября 1866 г. Перед церемони-
ей он записал в дневнике: «Я теперь нахожусь в самом дурном
настроении в предвидении всех несносных празднеств и балов,
которые будут на днях». «И потом будут удивляться и кричать,
что я не в духе, что я нарочно не хочу казаться веселым». Ему
было жалко свою невесту, которой приходилось выслушивать
все его жалобы, хотя он понимал, что у нее куда больше причин
печалиться: это ведь она покинула дом и родных. Всего за день
до свадьбы он отказался принять принцев Пруссии, Дании и Ва-
лахии, прибывших на свадьбу, и не встретился с членами их
свит. Больше других обиделись пруссаки, и великая княгиня
Елена Павловна отметила невежливость наследника45 46.
В официальном описании торжеств, составленном Петром
Николаевичем Петровым, автором описания памятника тыся-
челетию Руси, подчеркивалась важность жен-иностранок как
носительниц духа космополитизма и цивильности. «Заключе-
ние брака между членами семейств правителей скрепляет тес-
ную связь взаимной приязни народностей». С того времени,
когда византийская государыня, «носившая имя Премудрости
(София)», приехала в Россию из Рима, «в столице Иоанна III
разлился свет европейского просвещения». Екатерина II ^хо-
тела сделать русских людьми образованными» — и вместе с тем
«людьми с развитою потребностию жить в образованном об-
ществе». Императрица Мария Федоровна продолжила тради-
цию Екатерины, занявшись образованием благородных девиц.
Поэтому русские люди видели в императрицах «новых о себе
попечительниц». Великолепие торжества и подробности цере-
монии заслуживали внимания не только по причине серьезно-
сти момента, но и потому, что они были, связаны «с ними одни-
ми, предметами любви народной»™.
Именно личность великой княгини Марии Федоровны
компенсировала угрюмый.характер ее мужа и позволила царс-
Половцов А. А. Дневник государственного секретаря А. А. Половцова. М.,
1966. Т. 2. С. 197; Vinogradoff I. Some Russian Imperial Letters to Prince
V. P Meshcherskii (1839-1914) // Oxford Slavonic Studies. 1962. Vol. 11.
P 113.
45 Дневник Александра III, 1866 г. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 299.
Л. 283-284); Валуев. Дневник. Т. 2. С. 161.
46 Петров П. Н. Иллюстрированное описание торжеств бракосочетания
Государя Наследника Цесаревича и Государыни Цесаревны. СПб., 1867.
С. 2.
241
Глава пятая
кой паре добиться народной любви. У нее был магнетизм, не-
обходимый для того, чтобы привлечь к ней элиту, сердечность
и ласка, свойственные европейским монархам. Как и в случае
с Николаем I и Александром II, эмоциональная связь устанав-
ливалась благодаря глазам. Ф. А. Оом, начальник канцелярии
Николая Александровича, впервые встретив ее в 1866 г., запи-
сал: «Глаза поразили нас всех выражением ласки и кротости и
между тем взор пронизывал человека, на которого они были
обращены»47. Князь Вяземский написал к ней несколько сти-
хотворений. Первое, написанное при получении известия о ее
помолвке, говорит о голосе народа, «слившемся» «в одну лю-
бовь», в «исповедь любви народной»48. По случаю ее прибытия
в Петербург Вяземский написал:
”Ты отныне нам родная
Перед Богом и людьми:
Чувствам нашим отвечая,
Дань родных сердец прими.
Сердцем наш народ умеет
Сердцу весть любви подать:
Где любовь цветет и зреет,
Там и Божья благодать49.
Великая княгиня поддержала ритуалы снисходительности
и дружелюбия, которые были частью сценария любви. В 1867 г.
великокняжеская чета прибыла в Москву, чтобы представить-
ся древней столице. Визит прошел более чем успешно; обаяние
великой княгини вызвало восторг. В 1869 и 1870 гг. Александр
Александрович предпринял большое путешествие по импе-
рии — первая и единственная поездка такого рода, в которую
наследник русского престола отправился с супругой. Алексан-
дра Александровича сопровождали Победоносцев, Бабст, а
также Мещерский и Перовский. Они следовали по маршруту
путешествия Николая Александровича 1863 года — вниз по
Волге и Дону. Перед тем как компания отправилась, импера-
тор приказал, чтобы по пути ей не устраивали встреч и сопро-
вождений и не организовывали балов и званых обедов, если на
то не будет специального соизволения их высочеств. Нижего-
родский губернатор отметил, однако, «всю трудность» своей
47 Оом. Воспоминания // Русский архив. 1896. Кн. 3. С. 548.
“ Вяземский П. А. Полное собрание сочинений. СПб., 1896. Т. 12.
С. 254-256.
*' Там же. Т. 12. С. 269. См. также «Две весны» (Т. 12. С. 270-271).
242
Формирование русского царя
«задачи» отказывать людям в подобных просьбах; и действи-
тельно, в нескольких городах такие балы и обеды все же состо-
ялись50.
Присутствие великой княгини вливало жизнь в эти при-
емы51. Анонимное описание путешествия, опубликованное в
московской типографии Каткова, содержит обычные описа-
ния народных приветствий и сцены встреч Марии с крестья-
нами, которые «говорят, как любят Ее, говорят со слезами».
Она улыбается им в ответ и обнимает их детей. Крестьяне не-
сут рыбу и посуду — «дары простой любви, которая чувствует
потребность чем-нибудь заявить себя». Значительное внима-
ние уделено тому, как великокняжеская чета посещала церк-
ви. В описании рассказано о встрече с саратовским протоиере-
ем, организовавшим местный Красный Крест и боровшимся с
распространением старообрядчества. Путешествие заверши-
лось в Киеве, где наследник с супругой посетили Печерский
монастырь. Вечером были народные гуляния, на которых бы-
ли видны счастливые русские лица и где проявился настоя-
щий русский дух. На следующий день они посетили собор
св. Софии. Автор находит выражение своим чувствам по пово-
ду того, что это «место, откуда пошла Русская земля <...>
Здесь русский дух; здесь Русью пахнет»52.
Стихотворение, опубликованное в журнале «Воскресное
чтение» в 1869 г., посвящено любви и привязанности народа к
императорским высочествам:
Навстречу бы к Ним полететь,
Вот едут Обое, по воле державной,
Обое — и Матушку Русь посмотреть,
И вместе Себя показать православной.
Стихотворение одновременно выражает удаленность пра-
вящего дома от народа и тяготение их друг к другу. Велико-
княжеская чета хочет и «Себя показать православной <Ру-
си>», и «посмотреть» на «Матушку Русь». Две разные
сущности, императорское семейство и народ, устанавливают
контакт. Народ поражен простотой наследника и его супруги:
50 О путешествии Их Императорских Высочеств в 1869 году (РГИА,
Ф. 1339. On. 1. Ед. хр. 28а. Л. 45-47, 88-89,93-94.
51 Каменский. Наследник Цесаревич Александр Александрович // Исто-
рический вестник. 1917. Март. С. 633-640, Шевелев. Путешествия по
России // Русское обозрение. 1898. Февраль. С. 821-832.
52 Путешествие Государя наследника цесаревича и Государыни цесарев-
ны в 1869 году. М„ 1869. С. 15-16, 40 45, 67-68, 75-81.
243
Глава пятая
Нет свиты блестящей и пышной,
Но есть задушевность,
Есть ласка с народом,53.
Тем временем царевич продолжал вести себя грубо и оби-
дел самарских купцов, оборвав церемонию поднесения хлеба-
соли и их изъявления преданности престолу54. Два момента
растрогали его чувства — посещение Севастополя и принятие
звания атамана Донского казачества в Новочеркасске. В Сева-
стополе генерал Е. И. Тотлебен, герой севастопольского сра-
жения, сопровождал его во время посещения развалин крепо-
сти и показывал ему гильзы и снаряды, валяющиеся на земле
и через четырнадцать лет после осады55 56. В Новочеркасске
Александр Александрович записал:
Дон нам очень понравился, и мы провели время очень приятно
и на Дону, и в Новочеркасске. В каждой станице нас принимали
с восторгом, и мы везде выходили и бывали в их церквах. Паро-
ход провожали от станицы к станице казаки верхом с пальбой и
джигитовкой, и приятно было видеть, что дух казачества и лихо-
сти еще сохраняется у донцов11'.
Церемония присвоения звания войскового атамана и при-
нятия атаманского жезла (пернача) в июле 1869 г. глубоко его
тронула. Он писал об «этой славной церемонии, которая заста-
вила и меня порядочно дрожать и дала мне много эмоций, но
зато и приятно было, когда все кончилось так благополучно.
Я был счастлив без конца и доволен всем, потому что чувство-
вал в себе и силу Атамана, и что это не простой титул, а сила, и
большая». В донских станицах он увидел «совершенно другой
мир, и тишина и спокойствие видны во всем, о политике и не
думают говорить, да никто и не интересуется ей. Общество са-
мое патриархальное и более демократическое, потому что дво-
рянское сословие произошло случайно и родового нет»57.
53 Цит. по: Шевелев. Путешествия по России // Русское обозрение. 1898.
Февраль. С. 832.
54 Мещерский В. П. Размышления, впечатления, убеждения, признания
(ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 106. Л. 1-4).
55 Каменский. Наследник Цесаревич Александр Александрович // Исто-
рический вестник. 1917. Март. С. 642, 657; Дневник Александра III,
1869 1870 гт. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 303. Л. 28); Souvenirs de
Sebastopol (recueillis et rediges par s.m.i. Alexandre III, Empereur de Russie).
Paris, 1894.
56 Каменский. Наследник Цесаревич Александр Александрович // Исто-
рический вестник. 1917. Март. С. 640.
57 Дневник Александра III, 1869-1870 гг. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед.
хр. 303. Л. 14, 16).
244
Формирование русского царя
Восхищение Александра Александровича казаками шло
рука об руку с его главными антипатиями — к политическим
дискуссиям и к дистанцирующемуся от других сословий са-
моуверенному дворянству. Сердечная демонстрация предан-
ности казаков, их простое равенство в отношениях, скрадыва-
ющее дистанцию между высшими и нижними чинами, давало
впечатление простого мира без политики. Они были русскими
и отличались военной доблестью, проявленной при защите и
расширении империи, — именно это представлялось Алексан-
дру этнически русским образом завоевания. Общество, одно-
временно милитаризированное и «демократическое», предан-
ное своему царю (как бы ни были эти черты нехарактерны для
русского населения), — вот взгляд на мир, который он вырабо-
тал и передал своему сыну, Николаю II. Когда он еще раз при-
ехал в Новочеркасск в мае 1870 г. для участия в торжествах по
случаю трехсотлетия Войска Донского, то написал своему дя-
де, великому князю Михаилу Николаевичу, об удовольствии,
которое он получил, общаясь «с этими милыми донцами.
Нельзя не привязаться у уе уважать после 300-летней дер-
ной службы России»58.
* * *
Александр Александрович относился к своей семье как к
священной личной сфере, не зависимой от придворных и го-
сударственных обязанностей. Его постоянство в браке разви-
лось в противовес отцовскому легкомыслию и непостоянству.
С момента заключения брака он вступил в тесные и нежные
взаимоотношения с великой княгиней. После свадьбы он пи-
сал: «Такое грустное и вместе с тем необыкновенное чувство
было думать, что я наконец женат и самый главный шаг в жиз-
ни сделан». Свою первую ночь он описывает с редким чувст-
вом — запирание двери, радость объятий, затем долгая беседа
и ночь без сна59.
Дагмара стала той родственной, сочувствующей душой, ко-
торой ему так недоставало в жизни. Его семья отражает ро-
мантический викторианский идеал алтаря нежных человечес-
58 Каменский. Наследник Цесаревич Александр Александрович // Исто-
рический вестник. 1917. Март. С. 645-646; McNeal R. Н. Tsar and Cossack,
1855-1914. N. Y„ 1987. P. 4- 5,173-174.
59 Дневник Александра III, 1866 г. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 299.
Л. 287-289).
245
Глава пятая
ких чувств. В день Нового 1867 года он записал в дневнике,
что вспоминает чувство счастья, которое охватило при посе-
щении Дании, когда он встретился со своей будущей невестой.
«Я думал, что больше не могу любить или по крайней мере не
так страстно, но увидел и почувствовал совершенно другое.
Я понял благословение и милость Божию, тогда я почувство-
вал, что значит истинное счастье»60.
По возвращении в Санкт-Петербург Александр замкнулся
в своей семье, по возможности максимально дистанцируясь от
родительского несчастья и придворной жизни. Александр с
великой княгиней Марией Федоровной поселились в Аничко-
вом дворце, ставшем с начала века резиденцией наследника;
уютные окрестности дворца и небольшие апартаменты при-
шлись им более по вкусу, чем обширные пространства Зимне-
го. Кроме того, Аничков дворец хранил воспоминания о стар-
шем брате, который любил здесь жить. На стенах двух залов,
выходящих в сад, сохранилась та же самая желтая шелковая
обивка, которую Николай Александрович заказал в Москве61.
Еще Александр испытывал ощущение настоящего счастья,
выезжая за город — в Царское Село, Петергоф и Гатчину. Эти
места он называет «милыми», а о Зимнем дворце с его утоми-
тельными социальными обязанностями отзывается: «Котиль-
он без конца!!!»62
В эти годы Мария Федоровна поощряла интерес Александ-
ра к искусству. В Копенгагене они знакомились с художествен-
ными собраниями, а также посещали фабрики по изготовле-
нию фарфора и стекла. Александр начал собирать живопись,
собирать антикварное серебро, в значительной степени следуя
вкусам своей жены. Он украсил стены Аничкова дворца карти-
нами и выделил две дворцовых комнаты под галерею для сво-
его собрания, которое быстро увеличивалось. В то же самое
время он начал поддерживать русское искусство и остался ве-
рен этому делу до конца жизни. Во время пребывания в Пари-
же в 1870-х годах он встречал^# с художниками-реалистами
60 Дневник Александра III, 1867 г. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 300. Л 23).
61 Боголюбов А П. Воспоминания о в бозе почившем Императоре Алексан
дре III. СПб., 1895. С. 17.
6219 ноября 1875 г., перед возвращением в столицу на зиму, он записал в
дневнике: «Грустно расставаться с милым Царским Селом и после нашей
тихой и мирной жизни здесь попасть снова в Петербург и, как Владимир
называет: котильон без конца!!!» (Дневник Александра III, 1875-1880
гг. // ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 307. Л. 34).
246
Формирование русского царя
оппозиционного движения передвижников и начал покупать
их работы63.
Он развивал вкус к морским пейзажам, заказывая много-
численные картины с изображениями судов и давая художни-
кам точные инструкции насчет деталей. Он любил море, кото-
рое предоставляло ему наилучшую защиту от суматохи и
опасностей, поджидавших его на суше. Заказывая себе новую
виллу, он попросил расположить ее на острове. «Далеко ли
имение от городов, это все равно и даже предпочтительнее, по-
тому что спокойнее», написал он А. А. Штюлеру в 1876 г. Он
начал продолженную позже его сыном Николаем практику
длительных круизов на яхте в Финском заливе. Яхта была не
только формой отдыха, но и метафорой удаленности от рус-
ской действительности. В дневниках он пишет о своих судах с
любовью, отмечая пройденные расстояния и описывая по-
дробности путешествий. Если излюбленной реальностью для
Николая I был плац-парад, выражавший политическую соли-
дарность посредством дисциплины и субординации, для
Александра II — охотничье угодье с его дружелюбием и брава-
дой, то для Александра III их место заняли море и природа,
символы одиночества и отдаленности от подданных64.
СОЗДАНИЕ ОБРАЗА НАЦИИ
Члены русской партии возлагали надежды на наследника,
потому что стремились найти образ нации, который объеди-
нит монархию с народом. Подобно старшему брату, его учили
любить русский народ и искать в нем подлинный националь-
ный дух. Александр и другие великие князья говорили по-
русски между собой и при дворе, в отличие от Александра II,
который, будучи великим князем, часто пользовался фран-
цузским языком в повседневной жизни65. Однако Александр
63 Norman J. О. Alexander III as a Patron of Russian Art // New Perspectives
on Russian and Soviet Artistic Culture: Selected Papers from the Fourth
World Congress for Soviet and East European Studies, 1990. N. Y, 1994.
P. 26-27; Боголюбов. Воспоминания. С. 10-15, 24-29, 35-39. Александр
начал коллекционировать живопись после того, как отец подарил ему
коллекцию, приобретенную у московского откупщика В. А. Кокорева
{Неверов. Александр II. С. 17).
ы Письмо Цесаревича Александра Александровича А. Н. Штюлеру //
Старина и новизна. 1903. Кн. VI. С. 1; Письма Цесаревича Александра
Александровича к профессору А. П. Боголюбову // Старина и новизна
1900. Кн. III, ч. I. С. 5-7; Боголюбов. Воспоминания. С. 14.
65 Татищев. Император Александр III. С. 103.
247
Глава пятая
Александрович остался европейцем по воспитанию и культу-
ре, и ему не хватало характерного для его брата интеллекту-
ального интереса к народу и связи с народом. Дело не в том,
что он был великим князем, которого тянуло к народу: его на-
ставники и советники делали из него символ русскости — че-
ловека, который, несмотря на свой внешний вид, был по сво-
ей природе русским.
Они делали так, чтобы великий князь казался русским,
подчеркивая специфические черты, которые выделяли его на
фоне европеизированного двора и которые они определяли
как национальные. Они переменили полюса знаков, приписы-
вая положительную ценность тем самым особенностям, кото-
рые заставляли его казаться при дворе не в своей тарелке. Они
преподносили неловкость и необщительность в качестве зна-
ков подлинности и искренности чувств русского человека, не
затронутого двуличностью западной культуры. Его очевид-
ную тупость они интерпретировали как интуитивное ощуще-
ние правды, не омраченной умствованием, а в его угрюмом уп-
рямом характере видели источник силы и личной власти.
Наконец, и это самое главное: его неразговорчивость и труд-
ности с устным самовыражением стали знаками внутренней
уверенности, пугающим молчанием эпического героя.
Они также относили эти черты к историческим фигурам из
средневекового прошлого России, таким образом создавая за-
чатки национального мифа. По смерти Николая Александрови-
ча граф Михаил Толстой, автор многочисленных книг о древне-
русских святых, написал для Александра наставление,
в котором призывал его стать витязем, подобным Александру
Невскому. Это был не Александр Невский поэта Жуковского,
не князь, героизм которого заключался в его смирении, — образ,
преподнесенный Жуковским юному Александру 11“ Александр
Невский Михаила Толстого служил воплощением националь-
ной славы, поскольку защищал границы России от немцев, ли-
товцев и шведов, а умерев, стал небесным заступником земли
Русской. Большого и сильного Александра Александровича ча-
сто называли витязем или богатырем и сравнивали с его тезкой,
защитником русской культуры и единства русской земли от за-
падной угрозы* 67.
“ См.: Сценарии власти. Т. I. С. 453-455.
67 Толстой М. В. Статья по случаю объявления Наследником престола Ве-
ликого Князя Александра Александровича (Фонд Гершельмана-Шварца,
BAR, Folder 2, part 8, 8). Пример позднейшего использования образа
248
формирование русского царя
В первую очередь наследника идентифицировала как
русского его православная вера. Для Александра Алексан-
дровича религиозность означала нечто большее, чем под-
чинение обрядовым требованиям церкви. Он любил цер-
ковную службу и молился истово. В своем дневнике он
часто фиксирует точное количество посещений церкви и
свои восторженные чувства во время богослужения68. Ре-
лигия давала ему эмоциональную связь и с покойным бра-
том, и с матерью. 23 марта 1866 г. он описал совместное
чтение Евангелия от Иоанна с Мещерским: «Это мое лю-
бимое Евангелие, и я еще больше полюбил <его> после то-
го, как его читали при смерти милого Никса по желанию
Мама»69.
Вера в Бога, пишет он, придает ему сил жить после смер-
ти Николая Александровича: «Может быть, я часто забывал
в глазах других мое назначение, но в душе моей всегда было
это чувство, что я не для себя должен жить, а для других; тя-
желая и трудная обязанность. Но да будет Воля Твоя, Боже.
Эти слова я твержу постоянно, и они меня утешают и под-
держивают всегда, потому что все, что с нами ни случается,
все это воля Божия, и потому я спокоен и уповаю на Госпо-
да!»™ Национальные и религиозные вкусы Александра III
сформировались под влиянием чувства враждебности к отцу
с его западной фривольностью и, прежде всего, благодаря
мощной интеллектуальной и духовной, если не личной, бли-
зости с матерью.
Затворнический мечтательный аскетизм матери предоста-
вил Александру Александровичу модель благочестия и рели-
гиозности. Подобно тому как императрица Мария Федоровна
установила эмоциональный тон в сценарии Николая I, импе-
ратрица Мария Александровна предоставила образ право-
славного благочестия, который будет сохранен в сценарии
Невского см.: Петровский С. Памяти Императора Александра III. М.,
1894. С. 320-322. В связи с образом Невского в XIX столетии см.:
Schenk В. Aleksandr Nevskij und die russische Nation: Geschichtsbilder und
Entwiirfe kollektiver Identitat, 1263-1917. S. 135 -150 (магистерская дис-
сертация, Свободный университет Берлина, 1997).
68 Каменский. От детства до присяги // Исторический вестник. 1917. Фе-
враль. С. 431, Фирсов. Александр III. личная характеристика. С. 96.
69 Дневник Александра III, 1865-1866 гг. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед.
хр. 298. Л. 186).
7,1 Дневник Александра III, 1866 г. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 299.
Л. 27-28).
249
Глава пятая
Александра III71. 22 мая 1884 г., в четвертую годовщину со дня
смерти матери, он написал жене:
Если есть что доброе, хорошее и честное во мне, то этим я обя-
зан единственно нашей дорогой милой Мама <...> Мама посто-
янно нами занималась, приготовляла к исповеди и говенью;
своим примером и глубоко христианской верою приучила нас
любить и понимать христианскую веру, как она сама понимала.
Благодаря Мамй мы, все братья и Мари <великая княгиня Ма-
рия Александровна. — Р. У>, сделались и остались истинными
христианами и полюбили и веру, и церковь. Сколько бывало
разговоров самых разнообразных, задушевных; всегда Мама
выслушивала спокойно, давала время все высказать и всегда
находила что ответить, успокоить, побранить, одобрить и все-
гда с возвышенной христианской точки зрения. <...> Папа мы
очень любили и уважали, но он по роду своих занятий и зава-
ленный работой не мог нами столько заниматься, как милая, до-
рогая Мама72.
Ясно, что именно любовь к молитве и религиозным обря-
дам сблизила Александра с самой влиятельной фигурой сре-
ди его наставников — К. П. Победоносцевым. Профессор
гражданского права Московского университета, Победонос-
цев участвовал в разработке судебной реформы 1864 г. Во
время польского восстания 1863 г. патриотические чувства
привели его в круг Каткова. Москвич по происхождению и
вкусам, внук священника, он был также близок к славяно-
филам и разделял их высокую оценку роли православной
церкви в жизни русского народа. В то же самое время он
восхищался петровским административным порядком как
источником законности в России73. Разногласия эпохи ре-
форм оскорбляли его любовь к порядку и спокойствию ду-
ха. Интеллектуал-затворник, который предпочитал созерца-
ние и писательскую деятельность правительственной
карьере, он находил службу в Сенате утомительной и беспо-
лезной и чувствовал все большее отчуждение от правитель-
71 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 325-335.
72 Письма Александра III Марии Федоровне, 18 апреля — 18 сентября
1884 г. (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 709. Л. 15); Император Александр III
и императрица Мария Федоровна. Переписка, 1884-1894 годы / Изд.
подгот. А. Боханов и Ю. Кудрина. М., 2001. С. 102.
73 Byrnes R. F. Pobedonostsev: His Life and Thought. Bloomington (Ind.),
1968. P. 106 107,322-324.	K
250
Формирование русского царя
ственной политики, представлявшейся ему приспособлен-
ческой и безнравственной74.
Первоначально Победоносцев разделял всеобщее презре-
ние к способностям и характеру Александра. Но вскоре он
нашел в нем привлекательные черты, «простую душу», кото-
рую он позже ассоциировал с русским народом75. Отношение
переменилось после женитьбы Александра. Победоносцев
писал А. Ф. Тютчевой: «<Александр> много изменился, на
мой взгляд к лучшему, — он стал спокойнее, веселее, живее,
свободнее. Когда он чувствует свободно, вы знаете, какое
у него бывает доброе, ясное выражение в глазах. Кажется,
когда бы мать могла свободно взглянуть ему в глаза в такую
минуту, она полюбила бы его». Через месяц он писал: «Он
стал яснее, свободнее, и душа у него поистине прямая и чест-
ная — к нему привязаться можно. Сердце у него русское»76.
Победоносцев, подобно Александру, ценил красоту право-
славного богослужения и любил тихие молитвы в маленьких
церквушках77.
Победоносцев использовал свое положение наставника,
чтобы развить в Александре ощущение себя как русского. По
случаю рождения в 1868 г. первого сына Александра, Нико-
лая, Победоносцев высказал надежду, что в ребенке возродит-
ся дух его покойного тезки, великого князя Николая Алексан-
дровича. «Пусть новорожденный будет на него похож и
нравом и умом, и тою родною любовью к России, которая вся-
74 Объяснение эволюции взглядов Победоносцева см. в работе: Полу-
нов А. Ю. Константин Петрович Победоносцев — человек и политик //
Отечественная история. 1998. Январь — февраль. С. 43-45.
75 О теме «простой души» в письмах Победоносцева см.: Майорова О. Е.
«Я живу постоянно в рамках...» // Казань, Москва, С.-Петербург. М.,
1997. С. 174-176.
76 [Готье Ю ] Pobedonostsev and Alexander III // Slavonic and East Euro-
pean Review. 1928. Vol. 7. June. P. 35-36; Готье Ю. К. П. Победоносцев и
наследник Александр Александрович, 1865-1881 // Публичная библио-
тека СССР имени Ленина. М., 1929. Сб. II. С. 112.
77 Byrnes. Pobedonostsev. Р. 286. Победоносцев писал Екатерине Тютчевой
31 марта 1877 г.: «Наше богослужение есть не одна только формула мо-
литвы, которую, правда, трудно было бы долго выдержать; это целая свя-
щенная поэма, составленная из песней, образов, звуков, воспоминаний,
восторгов и дум. В ней душа не только молится, но и живет созерцанием
и чувством, а вместе и наслаждается красотою, которой ничего подобно-
го на земле не находит» {Майорова О. «...Пишу я только для вас...»: Пись-
ма К. П. Победоносцева к сестрам Тютчевым // Новый мир. 1994. № 3.
С. 218-219).
251
Глава пятая
кому в нем сказывалась, всякого привлекала к нему и всякому
поднимала в душу радостную надежду»78.
Чтобы поддержать интерес Александра к российской исто-
рии, Победоносцев организовал для него занятия по истории
с С. М. Соловьевым и присылал ему произведения писателей-
панславистов — таких, как М. П. Погодин, Н. А. Попов,
ГО. Ф. Самарин и Р. А. Фадеев. Победоносцев рекомендовал
Александру для чтения патриотические романы М. Н. Загос-
кина и И. И. Лажечникова, которые стали любимыми писате-
лями наследника. Он организовывал поездки в монастыри и
церкви русского Севера, а Александр посылал ему иконы и
другие предметы культа для раздачи церквям. Победоносцев
познакомил Александра с московскими националистами и
пригласил их вождей читать ему лекции. В 1868 г. Александр
присутствовал на политических дискуссиях, в которых, кроме
Победоносцева, участвовали Иван Аксаков и Катков. В 1870-х
Победоносцев присылал Александру публикации главной
панславистской организации — Московского Славянского
благотворительного комитета и приглашал руководителей ко-
митета читать лекции во дворце Александру Александровичу
и императрице. Он убедил Александра подписаться на «Граж-
данин» Мещерского, а позже приглашал Достоевского читать
Александру свои сочинения79 80.
Как воспитатель и советник наследника, Победоносцев
побуждал Александра утверждать национальную «персону»
в противовес его отцу. В первый раз конфликт разгорелся
в связи со смертью митрополита Филарета в 1867 г. Убежден-
ная Победоносцевым, Мария Александровна хотела, чтобы
наследник присутствовал на похоронах. «Весь народ считает
погребение Филарета делом всенародным», — писал Победо-
носцев Александру. «Он жаждет и ждет приезда в Москву».
Император не мог поехать, поэтому, настаивал Победоносцев,
присутствие Александра «засвидетельствовало бы перед все-
ми полноту участия, принимаемого Царским семейством
в народной и государственной утрате, и заставило бы сердце
народное забиться еще сильнее любовью к Государю и к
Вам»60.
78 Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1. С. 7.
79 Готье. Pobedonostsev and Alexander III. P. 39-40; Byrnes. Pobedonostsev.
P. 75-76, 120-121; Мещерский. Мои воспоминания. T. 2. С. 99.
80 Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1. С. 5-6.
252
Формирование русского царя
Это письмо оказалось решающим для определения отно-
шений Победоносцева с наследником и формирования их
концепции нации81. Победоносцев рассматривал факт участия
царя вместе с народом в религиозном событии в Москве как
демонстрацию национального единства монархии и народа.
Отсутствие императора на похоронах было нарушением обя-
занностей национального монарха. Однако император решил
.послать Владимира Александровича и помешать наследнику
стать главным предметом народных чувств. Александр Алек-
сандрович был подавлен82. С этого момента Александр Алек-
сандрович начал расценивать враждебность отца к нему как
пренебрежение народным духом.
Под влиянием Победоносцева Александр Александрович
начал рассматривать Москву как национальный центр, а сво-
его отца считать оторванным от народных и духовных кор-
ней монархической власти. И. К. Бабст доказал ему необхо-
димость защиты от иностранной конкуренции русских
купцов и промышленников, прежде всего москвичей. Бабст
подавал ему антигерманские и антибританские записки, ри-
суя, по словам А. Рибера, «трогательную картину честных и
простых русских купцов, защищающих себя (и интересы
трудолюбивых русских рабочих) против обвинений в лени,
жадности и эгоизме, возводимых на них бесчувственными
бюрократами». Хотя Бабст держал наследника в курсе дел и
приводил его на нужные заседания, попытки поднять тари-
фы не удались83.
Александр Александрович активно поддерживал усилия
московских промышленников получить контроль над москов-
ско-петербургской железной дорогой и предотвратить покуп-
ку дороги иностранным консорциумом «La grande societe des
chemins de fers russes», поддержку которому оказывал великий
князь Константин Николаевич. Московская группа сформи-
ровала для этой цели Русскую компанию, и в 1868 г. Алек-
сандр Александрович представил их проект императору. Его
81 О. Е. Майорова убедительно показала, что этот момент оказался реша-
ющим для Победоносцева (Майорова О. Е. Митрополит московский Фи-
ларет в общественном сознании конца XIX века // Лотмановский сбор-
ник. М„ 1997. [Вып.] 2. С. 615-616).
82 К. П. Победоносцев и его корреспонденты. М.; Пг., 1923. Т. 1, ч. 2.
С. 1005-1006.
83 Каменский. От детства до присяги // Исторический вестник. 1917. Фе-
враль. С. 444; Rieber. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia.
P. 196-198.
253
Глава пятая
отец выбранил за то, что он поверил В А. Кокореву и другим
бывшим откупщикам. К 1870 г. наследник открыто поддержи-
вал националистическую индустриальную политику84.
С конца 1860-х наследник, выступая защитником нацио-
нальных начал, вступил в психологический и политический
поединок с императором. Внешне Александр II демонстри-
ровал доверие своему сыну, следуя примеру Николая I. 14
сентября 1865 г. он дал ему место в Государственном совете.
В апреле 1868 г. он назначил его генерал-адъютантом своей
Свиты, а в сентябре того же года — генерал-лейтенантом. Он
назначил его членом Тарифной комиссии и стал приглашать
на заседания Комитета министров. После того как умер Ни-
колай Александрович, император настоял, чтобы Александр
Александрович присутствовал на докладах министров и обе-
дах с важными гостями. В 1868 г. он был назначен председа-
телем Особого комитета по сбору и распределению пособий
голодающим — должность, благодаря которой великий князь
завоевал симпатии общества Когда император уезжал за
границу в 1875 и 1876 гг., он поручал руководство империей
наследнику85. Взгляды Александра Александровича нередко
не совпадали со взглядами его отца и приближались ко
взглядам Победоносцева, Мещерского и других представите-
лей русской партии. Оказалось, что позицию Александра II
подвергает сомнению сын, к чьим умственным способностям
он сам относился с презрением. С другой стороны, великий
князь полагал, что высокие посты, на которые он был назна-
чен, давали его взглядам право па уважение, и пренебреже-
ние ими, с которым он постоянно сталкивался, ощущалось
им как непрекращающиеся оскорбления86. Вначале Алек-
84 Rieber. Merchantsand Entrepreneurs in Imperial Russia P. 187; Vinograd-
off I. Further Russian Imperial Correspondence with Prince V. P. Meshcher-
skii // Oxford Slavonic Papers. 1964. № 11. P. 102. Дмитрий Оболенский,
встречавшийся с ним у Мещерского, записал в дневнике 10 марта 1870 г.:
«Симпатии очень национальные, даже до исключительности, много в
этом отношении хороших задатков, дай Бог, чтобы они разумно и пра-
вильно развились» (Оболенский. Дневник. Folder 3. Р. 58-59).
85 Полный послужной список Его Императорского Величества Государя
Императора Александра Александровича (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед.
хр. 25. Л. 2-10). В дневнике Александра Александровича за 1865 г. име-
ются записи о том, что он начал посещать доклады министров; см. также
его письмо Штюлеру от 10 июля 1870 г. (РГИА Ф. 878. On. 1. Ед. хр. 12.
Л 65). О реакции общества па его председательство в Комитете помощи
голодающим см.: Твардовская В. А. Александр III // Российские само-
держцы. М„ 1994. С. 220-221.
254
Формирование русского царя
сандр Александрович пробовал одновременно доказывать
свою правоту и служить отцу. Но император не отвечал на
его письма и игнорировал его предложения. В начале 1869 г.
Александр Александрович предпринял усилия по искорене-
нию злоупотреблений в артиллерийском управлении. Он
взял сторону группы генералов, в числе которых были Баря-
тинский и Фадеев, выступавшие против милютинских пре-
образований. Но когда он попробовал обсудить этот вопрос с
отцом конфиденциально, он был отстранен прежде, чем смог
сказать хоть слово86 87.
В конце 1860-х и в 1870-х годах, поощряемый Мещерским
и Победоносцевым, Александр Александрович стал возлагать
надежды на новый тип государственного служащего — челове-
ка, воспламененного национальным духом и стремящегося
помочь царю трудиться во благо России. Его критическое от-
ношение все больше сосредоточивалось на конкретных санов-
никах, которых он считал враждебными благоденствию Рос-
сии (как его понимали он сам и его доверенные лица). Он
начал осуждать таких сановников за отсутствие связи с наро-
дом, за антинационализм. В августе 1867 г. он писал Мещер-
скому, что главная проблема русских министров заключается
в том, что «они не знают нашей Матушки России». Но он осо-
знавал и собственные недостатки. «К сожалению, надо при-
знаться, что я сам мало знаю Милую Родину, но по крайней
мере стараюсь узнать и всегда счастлив, когда мне пишут или
говорят о ней дельно»88.
Его любимое словечко — дельно — включало в себя пред-
ставление обо всем практическом и деловом, не замутненном
умствованием, абстракциями или показной чувствительнос-
тью. Оно включало в себя представление о действительности,
а с действительностью можно было встретиться только вну
Петербурга. В одном из писем 1868 года он с похвалой отзы-
вается о министре юстиции К. И. Палене, только что вернув-
шемся из Москвы с чрезвычайно критическим отчетом о мос-
ковской судебной системе. «Вообще видно, что Пален дельно
и с пользой делает свои доездки <...> Он сам признается те-
86 Vinogradoff. Some Russian Imperial Letters. P. 1J 2; Vinogradoff. Further
Russian Imperial Correspondence. P. 107.
87 Фирсов. Александр III: личная характеристика. С. 88-89. Об этом слу-
чае см. Зайончковский П. А. Военные реформы 18&Q.1.870 годов в России.
М„ 1952. С. 289-293.
88 Vinogradoff.Russian Imperial Letters. P. 112.
255
Глава пятая
перь, что как часто петербургские воззрения на дело бывают
фальшивы и что иначе, как самому ездить и самому видеть
все, нельзя узнать России»89.
С конца 1860-х — начала 1870-х годов Александр Алексан-
дрович был все больше склонен усматривать источник рус-
ских проблем в немцах, где бы они ни служили — в России
или в Германии. В 1867 г. Победоносцев познакомил его с са-
маринской критикой привилегий остзейского дворянства и
лютеранской церковной иерархии в «Границах России». Кни-
га произвела на Александра Александровича сильное впе-
чатление. В том же году он одобрительно отозвался о статье
Самарина, опубликованной в газете «Москва»: «Эта статья
против этих поганых немцев и великолепно написана». Он бо-
ялся, что автора подвергнут судебному преследованию за то,
что он сказал правду о настоящих интересах России90.
Антинемецкие чувства наследника также отражали влия-
ние его матери и жены, которые боялись Пруссии и не любили
ее. Императрица Мария Александровна, гессенская принцесса,
всегда подозрительно относилась к усилению Пруссии. Вели-
кая княгиня Мария Федоровна открыто выражала антипрус-
ские настроения датского королевского семейства и горечи по
потере Данией Шлезвиг-Гольштейна и отходе его к Пруссии
после войны Дании с Пруссией и Австрией в 1864 г.91 Действи-
тельно, через месяц после ее помолвки с Николаем Александ-
ровичем, в октябре 1864 г., она отправила Александру II пись-
мо с просьбой о российской поддержке, которая помогла бы
Дании сопротивляться растущему господству Пруссии92.
В 1870 г. Мещерский написал для Александра и Марии Фе-
доровны записку по-французски, содержащую его «размышле-
ния, впечатления, убеждения и признания» в связи с поездкой
по России. Мещерский подчеркивал вредное влияние двора,
который, по его мнению, «никогда не был столь влиятельным и
столь ужасно пагубным, как в наши дни». Он писал о дворе как
об «оккультной силе», которая «с фатальной легкостью» «мо-
жет проскользнуть в самую сердцевину жизни государя и уста-
новить там свою власть, невзирая на все препятствия»93. -
89 Ibid. Р. 115.
90 Дневник Александра III, 1867 г. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 300. Л. 66).
91 Зайончковский. Российское самодержавие. С. 37-38.
92 См. ее письмо к Александру II (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 604. Л. 5-6).
93 Мещерский В. П. Размышления, впечатления, убеждения, признания
(ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 106. Л. 6-9; оригинал по-французски).
256
Формирование русского царя
Мещерский предупреждал, что нынешние министры, за
исключением министра просвещения Д. А. Толстого, были со-
юзниками начальника III Отделения П. А. Шувалова и под-
держивали связь только со двором. Они изолировали царя от
страны, подыгрывая интересам поляков и немцев. Таким об-
разом Мещерский сыграл на недоверии наследника к полякам
и немцам как группам с двойной ориентацией, которые могут
предать империю. Он свел политическую сцену России к си-
лам добра и зла. В России есть только две партии, писал Ме-
щерский, консервативная партия Шувалова, представляющая
инородцев и стремящаяся сокрушить русский народ, и «1е
parti russe» — русская партия94.
Моральный и политический раскол между инородцами
и русскими выразился еще острее и решительней в реакции
наследника на два главных события 1870-х годов — франко-
прусскую войну, которая привела к объединению Германии
под началом Пруссии, и русско-турецкую войну. В обоих
случаях он обвинил министров своего отца в том, что они
в недостаточной степени отстаивают национ^ьрые интере-
сы России.
Франко-прусская война укрепила антигерманский на-
строй наследника. В августе 1870 г. он писал Мещерскому:
«Поневоле приходится серьезно подумать о нашей родине,
и до нее скоро доберутся поганые пруссаки; и до сих пор
есть люди, которые уверены, что она <Пруссия> наша со-
юзница». Он осознавал потенциальную угрозу объединен-
ной Германии для России и резко критиковал поддержку
Пруссии Александром II. «Да, грустно, очень грустно, как
мы сами приготовляем для себя неизбежную опасность и
заботимся только о том, чтобы обеспечить пруссакам за-
нять наши балтийские провинции, и может быть и даль-
ше»95.
16 октября 1870 г., узнав о падении Меца, Александр напи-
сал матери: «Рано или поздно, я убежден, мы должны будем на
собственных плечах почувствовать силу Германии»96. Когда
Александр II в ноябре 1871 г. поднял бокал за немецкого им-
94 Там же. С. 10-15. Мемуар предположительно датируется 1868 г., но
есть основания полагать, что он был написан после путешествия, которое
Александр и Мария Федоровна совершили в 1869-1870 гг.
95 Vinograaoff. Some Russian Imperial Letters. P. 118.
96 Письма Александра III-го к матери, 1864-1879 (ГАРФ. Ф. 641. On. 1.
Ед. хр. 115. Л. 121-122).
257
Глава пятая
ператора, его взгляд был обращен на наследника87. Действи-
тельно, никто из великих князей не разделял восхищения от-
ца Пруссией. Прусский посол не преминул отметить угрюмо-
враждебное отношение к нему со стороны всех великих
князей, кроме самого младшего, Павла Александровича97 98.
Император и наследник вступили в открытый конфликт
по вопросу о помощи болгарскому и сербскому восстанию. Ве-
ликий князь не терял связей с московскими панславистами,
выражал одобрение их речам и поддержал требование войны с
Турцией. Этот вопрос сделал его союзником императрицы.
Победоносцев в своих письмах настаивал, что в той диплома-
тической ситуации, в которой находилась Россия, война неиз-
бежна, и объяснил отказ от военных действий слабостью пра-
вительства. Царевич ответил, что полностью согласен. Он
осуждал Горчакова и Милютина и хвалил панславянскую по-
зицию посла России в Турции Н. П. Игнатьева. Он жаждал
войны и критиковал политику промедления и примирения.
Когда министр финансов Михаил Рейтерн утверждал, что у
России недостаточно ресурсов чтобы вести войну, Александр
насмешливо заявил: «Москва даст все, что требуется, лишь бы
сказать ей цели войны и решения государя». Его позиция по
славянскому вопросу помогла разжечь военные страсти и вы-
звала сердитые упреки его отца. Полиция читала его почту и
держала Победоносцева под надзором. Тем не менее великий
князь продолжал присутствовать на ежедневных встречах им-
ператора с военным министром Милютиным, министром дво-
ра графом Александром Адлербергом и военачальниками99.
В течение лета 1876 года, тяготясь пребыванием в Лива-
дии, наследник был удручен ежедневным распорядком свет-
ских событий и рвался к действию. Он был возмущен нереши-
тельностью правительства, его попытками достичь
компромисса и неумением взять на себя руководство народ-
ным движением. В это время характерное для наследника
отождествление слабости с антинациональным, отчужденным
97 Оболенская С. Б. Франко-прусская война и общественное мнение Гер-
мании и России. М., 1977. С. 143, 155.
98 Von Schweinitz. Denkwiirdigkeiten. Bd. 1. S. 410-411.
99 Готье. Pobedonostsev and Alexander III. P. 46-47; Byrnes. Pobedonostsev.
P. 123; Каменский Наследник Цесаревич Александр Александрович //
Исторический вестник. 1917. Март. С. 664; de Grunwald. Le tsar Alexandre
II. P. 194-196, Письма Александра III в. кн. Марии Федоровне, 30 июля
1876 - 26 мая 1877 гг. (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 705. Л. 17).
258
Формирование русского царя
от народа правительством, а сильного, авторитарного правле-
ния с национальным характером начало выкристаллизовы-
ваться в новую концепцию власти. Его письма к «душке Мин-
ни» выражают растущее недовольство чиновниками, не
русскими по происхождению или по духу, и проясняют, чего
именно он ждал от национального чиновничества.
30 сентября 1876 г. он писал ей: «Просто тошно становит-
ся, когда подумаешь, до чего мы дошли и что за мелкие и под-
ленькие личности стоят у нас во главе правительства». Госу-
дарственных деятелей нет. «Вся эта сволочь — чиновники,
заботящиеся о своем брюхе и больше ничего, а не министры
Российской Империи. Нет у Папа ни одного человека поря-
дочного, который говорит ему правду <...> и был бы истинно
русским человеком, служащим своему Государю и отечеству
из убеждения, а не как наемник. Я один ничего не могу сделать
и ничего говорить не могу, потому что Папа не поверит мне».
Далее он передает разговор с Игнатьевым, который настаивал
на том, что Россия должна воспользоваться возможностью и
объявить войну, покд. ситуация не повернулась не в пользу
России100.
Александр был особенно рассержен на министра финансов
Рейтерна, отпрыска остзейского семейства, служившего Рос-
сии со времен Петра Первого. Когда Рейтерн сказал ему, что не
может найти средства на войну, он писал: «И это называется
русский министр финансов, понимающий интересы и достоин-
ство России, да к черту этого поганого немца. Слава Богу, най-
дется на матушке России из 80 000 000 жителей хотя один ми-
нистр финансов настоящий!» Александр чувствовал, что его
отец также разочарован в министрах. Он полагал, что если бы
находился в Петербурге, то неужели бы он не смог изменить
внешнюю политику и «направить все дело на новую свежую и
здравомыслящую стезю?!»101 Он беседовал о кризисе с
Н. П. Игнатьевым. На этой встрече обсуждалась возможность
созыва Земского собора, который обеспечит встречу царя с на-
родом. В октябре 1876 г. он писал Победоносцеву, что само пра-
вительство должно взять руководство Славянскими благотво-
рительными комитетами и народным движением102.
Письма Александра III в. кн. Марии Федоровне, 30 июля 1876 — 26 мая
1877 гг. (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 705. Л. 20, 22).
101 Там же. Л. 26 (письмо от 3 октября 1876 г.).
Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880 годов.
М., 1964. С. 450; Готье. Pobedonostsev and Alexander III. P. 47.
259
Глава пятая
Письма Александра этих лет показывают, какого рода прав-
ления и служебного поведения он ожидал от русских чиновни-
ков. Он использовал выражение истинно русский, имея в виду,
что кругом были неистинные русские и что русский народ не
сводится к происхождению и языку, а является специфичной
политической персоной, способной на решительные и энергич-
ные действия. Министры Александра II, и прежде всего Рей-
терн, были антитезой его идеала: они были нерешительны,
полны сомнений и амбивалентности, начисто лишены жела-
ния действовать для пользы отечества. Грубый и резкий язык
Александра Александровича давал новое национальное выра-
жение этосу служения. Он четко отделял тех, кто подчинялся
этике самопожертвования и думал о благосостоянии России,
от тех, чей ум был ослаблен сомнениями и западным влияни-
ем, кем управлял узкий эгоизм, кто, по словам самого Алексан-
дра Александровича, «заботился о своем брюхе».
Письма Победоносцева Александру и его статьи связали
этот тип морального разделения с концепцией новых людей,
отличающихся мужеством, твердостью убеждения и воли.
Привлекая историческую риторику и исторические легенды,
он переносил такие фигуры в неопределенное и отдаленное
национальное прошлое, в допетровские времена, когда рус-
ские были объединены эмоциональными связями, религией и
уважением к власти. Письмо Победоносцева от 12 октября
1876 г., процитированное в эпиграфе к этой главе, следует за
интонациями «Повести временных лет». Слова «земля наша
велика и обильна» взяты из рассказа о призвании варягов в
862 г. Они выражают тоску по бесспорной власти, разрыв со
старым порядком. Победоносцев вернулся к мотиву завоева-
ния, но заменил центральную фигуру. Отсылка к богатырям,
рыцарям героического эпоса, вызвала к жизни образ русской
военной силы, противопоставленной слабосильному европей-
скому лидерству Национальный монарх должен будет дис-
танцироваться от тех, кто правил Россией при предыдущем
режиме, руководствоваться древним примером и властвовать
посредством атрибутов легендарного прошлого. Историчес-
кая образность Победоносцева была ответом на современные
проблемы российской монархии — наследие слабости и кор-
рупции, корни которых он видел в слепом подражании запад-
ному рационализму и гласности.
Консервативная апология самодержавных прерогатив,
предпринятая Победоносцевым, была глубоко антитрадици-
260
Формироеаице русского царя
онной и антиисторичной103. Его аргументация носила мораль-
ный характер: он отрицал существующие учреждения вместе с
правовыми и политическими принципами, которыми руко-
водствовалась монархия во время двух предшествующих цар-
ствований. Его взгляды вырастали из негативной, августини-
анской концепции человеческой природы. Люди злы и
нуждаются в управлении, а русские, отличающиеся склоннос-
тью к лени и лжи, в первую очередь требовали сильной руки104.
Однако, пишет Победоносцев в письме от 12 октября, абсо-
лютная власть может совершать чудеса, когда действует в
единстве с народом. Связав представление о героическом ав-
торитарном правлении с представлением о деятельности в
единстве с народом, Победоносцев придал мотиву завоевания
национальное и даже демократическое звучание.
Подобно Каткову, Победоносцев утверждал, что народ сам
ищет сильного правителя. Но, в отличие от Каткова, он отож-
дествлял это стремление с древней традицией. Героические
фигуры должны были найтись внутри самой России — отече-
ственные герои, преисполненные духом народа. Идеализация
давнего прошлого и роли национального царя напоминала
славянофильские представления о допетровской Руси, но бы-
ла далека от их представлений о Земском соборе. Это единст-
во между царем и народом не было и теми эмоциональными
узами взаимной любви, на которые рассчитывал Александр II.
В письме от 16 октября Победоносцев представил их Алексан-
дру как моральные, духовные узы, укрепленные осуществле-
нием твердой власти от имени народа.
Всевозможные законные льготы и постановления — ничто пе-
ред этим чувством. Народ приходит в уныние и тоску, когда не
чувствует правящей силы — Боже мой! Как это важно! У нас в
России нет другой движущей силы, кроме единства народа с
правительством в нравственном сознании105.
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА
И КРИЗИС САМОДЕРЖАВИЯ
Решение Александра II начать войну рассеяло мрачность и
скуку наследника — его переполняло чувство, он волновался
за национальное дело. Александр Александрович записал
103 О том, что Победоносцев не испытывал интереса к историческим шту
дням, см.: Byrnes. Pobedonostsyv Р. 43.
,w Ibid. Р. 292-293.
105 Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1. С. 67.
261
Глава пятая
в дневнике, что он приходил в оживление и восторг, видя отъ-
езжающие отряды и особенно царский выход в Москве 26 ап-
реля 1877 г., когда Александр воззвал к поддержке народа.
«Встреча Москвы всегда бывала великолепна, но на этот раз
она превзошла все ожидания и толпа была еще больше, чем
обыкновенно <...> Выход Государя на Красное крыльцо был
великолепным при этом чудном звуке колоколов и страшного
“Ура!”»106.
Когда Александр поехал на фронт встречаться с отцом, то
написал жене: «Я уверен, что, как ни грустно расставаться на
неопределенное время, ты радуешься за меня этому случаю
идти в настоящее дело и доказать на деле Государю и России
мою готовность послужить им не на словах, а на деле»107. Как
мы видели, Александр II рассматривал проведение войны как
семейное дело и назначил своих братьев и сыновей на важные
командные посты. Александр Александрович надеялся воз-
главить отдельный гвардейский отряд, но вместо этого был
назначен командовать отрядом, защищающим фланг главных
русских сил, город Рущук на Дунае.
Хотя в его распоряжение были предоставлены огромные
силы, Александр понимал, что его отряд играет исключитель-
но защитную роль, и это его мучило. Большую часть военных
решений принимали его помощники-генералы, в том числе
П. С. Банковский и И. И. Воронцов-Дашков. Александр чув-
ствовал, что его игнорируют, как его игнорировали во время
заседаний правительства. На его рекомендации не обращали
никакого внимания. Подобно большинству командиров, он
решительно выступал против присутствия императора на
фронте, но все было тщетно. Он возражал против тактики,
применявшейся под Плевной, предлагая предпринять более
агрессивные атаки и снять с командования великого князя
Николая Николаевича. Когда гвардейцы были наконец моби-
лизованы, Александр опять рассчитывал, что ему предоставят
возможность командовать ими. Но когда оказалось, что он бу-
дет подчиняться «румынскому князю», он обиделся и вернул-
ся в Рущукский отряд. Он чувствовал себя виноватым перед
гвардейскими полками и писал об этом своему кузену
А. П. Ольденбургу: «Если вы все страдали физически в эту
106 Дневник Александра III, 1875-1880 гг. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед.
хр. 307. Л. 156-157).
107 Татищев С. С. Цесаревич Александр Александрович в восточную вой-
ну, 1877-1878 (РГИА. Ф. 878. On. 1. Ед. хр. 9. С. 2).
262
Формирование русского царя
кампанию, то я, наверно, перестрадал тридцать раз более мо-
рально»1"8.
Присутствие наследника символически поддерживало
образ членов императорского семейства как вождей нации.
Александр II продемонстрировал уважение, наградив на-
следника крестом Св. Георгия второй степени (награда за
храбрость высшего уровня из всех когда-либо полученных
членами царской семьи), а также золотую саблю и орден
Св. Владимира первой степени, «с мечами». Служившие с
наследником в Рущукском отряде тоже были щедро награж-
дены, причем в такой степени, которая намного превышала
их скромный вклад в военные успехи108 109 *. Налитографии, изо-
бражающей великих князей, Александр Александрович сто-
ит в героической позе с поднятым мечом и на него с восхище-
нием смотрят адъютанты (ил. 16)“".
Собственные впечатления наследника, зафиксированные в
его письмах к жене, показывают, что он считал эту войну до-
статочно бесславной. Он рисовал простые, но трогательные
картины человеческих потерь на войне, картины томительно-
го ожидания, боли, стонов раненых юношей, изнемогающих в
антисанитарных условиях, без кроватей. Он писал о трагичес-
кой осаде Плевны: «Что невыносимо грустно и тяжело, это
что мы опять потеряли такую массу людей, столько дорогой
русской крови пролилось снова на этой ужасной турецкой
земле»111. В войне он видел мучительнее испытание, которого
108 Татищев. Цесаревич Александр Александрович в восточную войну.
С. 18—20, 26-27. См. также: Lowe. Aleksander III of Russia P. 34-38; Фон-
Брадке Ф. M. Очерк боевой службы Его Императорского Высочества Го-
сударя Наследника Цесаревича и Великого Князя Александра Александ-
ровича во время освободительной войны 1877-1878 годов на балканском
острове // Старина и новизна. 1911. Кн. XV. С 214-231; Фирсов. Воспо-
минания о цесаревиче Николае Александровиче и Императоре Алексан-
дре III в юности. С. 74-75.
109 И Александр I, и сам Александр II получили только орден Св. Георгия
четвертой степени, но Александр II наградил себя орденом Св. Георгия
первой степени по случаю столетнего юбилея ордена 1869 г. (Кащен-
ко С. Г., Рогулин Н. Г. Представители Дома Романовых — кавалеры орде-
на Святого Георгия // Дом Романовых в истории России. СПб., 1995.
С. 262-263).
"° Александр II: лубки (ГАРФ. Ф. 678. On. 1. Ед. хр. 1027).
111 Письма от 4-5 сентября и 18 ноября 1877 г. // Копии писем Алексан-
дра III Императрице Марии Федоровне (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 707.
Л. 70,197).
263
к
Глава пятая
следует избегать любой ценой; может быть, под влиянием во-
енного опыта он старался избегать конфликтов во время свое-
го царствования.
На фронте наследник также стал свидетелем некомпетент-
ности и нерешительности командиров. Когда его отряд был
вынужден отступить в первый раз, он написал Николаю Ни-
колаевичу, что неудача постигла отряд из-за «неисправнос-
ти» и «нераспорядительности», «или, лучше сказать, из-за не-
желания исполнить, что приказано». Супруге он писал, что
штаб — это «омут грязи, интриги, глупости и беспорядков».
Все визитеры отмечали, что его отряд содержался в образцо-
вом порядке. Сам Александр приводил слова Воронцова-
Дашкова: «Это единственный отряд, где есть порядок, где
идет дело, как оно должно итти, и, наконец, где жить мож-
но»"2. В Рущуке у Александра развилось крепкое чувство со-
лидарности с офицерами. Ванновский позже стал его воен-
ным министром, а Воронцов-Дашков — начальником
дворцовой охраны Александра и министром двора. Наверное,
Александр действительно страдал в месяцы своего командо-
вания, но он гордился своим умением руководить, которое,
как он считал, внушало повиновение и дисциплину. Его гене-
ральский мундир с георгиевским крестом, всегда красую-
щимся на видном месте, был его излюбленным одеянием для
праздничных торжеств.
Лидерские качества наследника и его подлинное совер-
шеннолетие символизировались большой бородой, которую
он отрастил в ответ на приказ, разрешающий фронтовикам но-
сить бороды. «Какое счастье, — писал он Марии Федоровне
1 июня 1877 г., — нам всем разрешили носить бороды и не
бриться. Это такое наслаждение. Я сейчас приказал убрать по-
дальше мои бритвы!»"3 Он продолжал носить бороду и после
войны. Она символизировала неразрывную связь с офицера-
ми, выработавшуюся в Рущуке. В последующие годы они со-
бирались на встречи однополчан в военных мундирах (многие
надевади даже накладные бороды), чтобы вернуться, как пи-
112 Татищев. Цесаревич Александр Александрович в восточную войну.
С. 14-15; Письма Александра 1П-го к матери, 1864-1879 (ГАРФ. Ф. 641.
On. 1. Ед. хр. 115. Л. 250-251); Готье. Pobedonostsev and Alexander III.
P. 50; письмо от 10 октября 1877 г. (Копии писем Александра III Импера-
трице Марии Федоровне. Л. 149-150).
113 Копии писем Александра III Императрице Марии Федоровне. Л. 12.
264
Формирование русского царя
шет в своем дневнике Александр, в «это милое и славное по
воспоминаниям время»
Опыт войны, выявивший отсутствие порядка в системе,
подтвердил испытываемое Александром ощущение опасности
нерешительной власти. Поскольку террористическое движение
стало его и Победоносцева главной заботой, то они стали все
больше опасаться усилий панславистов втянуть Россию в
поддержку национально-освободительного движения за грани-
цей* 115. После того, как была оправдана Вера Засулич, Победо-
носцев в отчаянии писал Александру: «Правительства нет, как
оно должно быть, с твердой волей, с ясным понятием о том, че-
to оно хочет, с решимостью защищать основные начала управ-
ления, с готовностью действовать всюду, где нужно». Револю-
ционеры действуют против воли народа. «Стоит ли бояться
горсти молодых людей, потерявших разум, в виду массы народ-
ной, сохраняющей простой здравый смысл и веру во власть?»
Но, заявляет Победоносцев, масса «начинает уже терять веру»
в «правительство, которое бездействует и только сочиняет но-
вые меры и уставы, остающиеся без исполнения»"6.
В это время Победоносцев представил Александра Алек-
сандровича Достоевскому, который выступал в защиту силь-
ной правительственной власти. И Достоевский, и Победо-
носцев стремились восстановить нравственное влияние
православной церкви, которое было ослаблено в ходе петров-
ских реформ. Достоевский лично преподнес наследнику «Бра-
тьев Карамазовых» и, очевидно, был принят при дворе. Его
концепция государства, основанного на религии, равно как и
его презрение к инородцам и насмешки над прогрессивной
прессой, явно нравились Александру и Победоносцеву. Неза-
долго до смерти, в 1881 г., Достоевский предложил собствен-
ный проект Земского собора — эта форма прямых совещаний
с крестьянами, позволяющих выяснить их потребности, долж-
на была прийти на смену «говорильням», о которых мечтают
европеизированные русские117.
Александр Александрович высказался в поддержку нацио-
налистических авторитарных концепций Достоевского и По-
"4 Дневник Александра III, 1875-1880 гг. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед.
хр. 307. Л. 187).
115 Byrnes. Pobedonostsev. Р 129.
116 Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1. С. 116-118.
117 Гроссман Л. Достоевский и правительственные круги 70-х годов //
Лит. наследство. М„ 1934. Т. 15. С. 87-92,114-117.
265
Глава пятая
бедоносцева при обсуждении правительственных реформ, ко-
торые разрабатывались в комиссии, возглавляемой Лорис-
Меликовым. В начале 1880 г. он обрушился на проект велико-
го князя Константина Николаевича о совещательном органе
представителей сословий, которое могло бы обсуждать зако-
нодательные вопросы. Проект открыл бы путь в правитель-
ство говорливым представителям образованного общества;
это учреждение не стало бы Земским собором, объединяющим
народ и царя. Наследник сказал:
Он <проект> есть в сущности начало конституции, а конститу-
ция, по крайней мере надолго, не может принести нам пользы.
Выберут в депутаты пустых болтунов-адвокатов, которые бу-
дут только ораторствовать, а пользы для дела не будет никакой.
И в западных государствах от конституции беда... по моему
мнению, нам нужно теперь заниматься не конституционными
помыслами, а чем-нибудь совершенно иным.
В подтверждение своих тезисов Александр упомянул
датских министров, жаловавшихся ему на «парламентских
болтунов», которые мешали действиям государственной ма-
шины1”.
Свобода слова и представление различных интересов
отождествляются здесь с шумной суетливой говорливостью и
звоном человеческих голосов, контрастирующими с молча-
ливой мощью власти, возвышающей полномочия монарха
над сомнениями обычного человеческого общения. Алек-
сандр Александрович и Победоносцев теперь отстаивали
идею концентрации полномочий в руках всесильного дикта-
тора, который объединит ветви государственной власти, и
поэтому они первоначально поддерживали Лорис-Меликова.
Александр работал вместе с Лорис-Меликовым и активно
участвовал в сенаторских инспекциях, организованных ми-
нистром. Первоначально он рассматривал генерала как пре-
данного чиновника — как раз такого, о котором он мечтал. Он
118 Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 141 -142. 25 января 1880 г. он
записал в дневнике о проектах, представленных Константином Николае-
вичем и Валуевым: «Оба проекта были единогласно отвергнуты по мно-
гим причинам... а главная причина, что эта мера никого бы не удовлетво-
рила, еще больше бы запутала наши внутренние дела и все-таки в
некотором роде была бы одним из первых шагов к конституции!» (Днев-
ник Александра III, 1875-1880 гг. Л. 312-313; Дневник наследника цеса-
ревича великого князя Александра Александровича, 1880 г. // Россий-
ский архив. 1995. Т. 6. С. 348).
266
Формирование русского царя
хвалил лорис-меликовскую программу сильной власти, раде-
ющей «о счастье, дорогой родины» и «о несчастье гг. минист-
ров, которых, наверно, сильно покоробит эта программа и ре-
шение Государя, да Бог с ними!»118 119 120 Получив поддержку
Лорис-Меликова, Александр Александрович сумел назна-
чить Победоносцева обер-прокурором Священного синода и
добиться для него права присутствовать на заседаниях Коми-
тета министров — привилегия, которая обычно не предостав-
лялась обер-прокурору. Отношения начали портиться, когда
Победоносцев стал критиковать ослабление контроля над
прессой и университетскими собраниями. После этого ему
было запрещено появляться на встречах министров с царем,
где рассматривались проекты по привлечению представите-
лей сословий в правительство129.
Александр высоко ценил церемонии, организованные его
отцом, такие, как празднование двадцатипятилетия 19 февра-
ля 1880 г. (см. главу 4), но он был напуган политической об-
становкой. В недатированной дневниковой записи, относя-
щейся к марту 1880 г., мы читаем: «Страшно подумать, что в
эти пять лет было прожито. Сначала беспокойные годы до Ту-
рецкой войны, потом сама война 1877 и 1878 гг. и, наконец, са-
мые ужасные и отвратительные годы, которые когда-либо
проходила Россия: 1879 и начало 1880 г. Хуже этих времен ед-
ва ли может что-либо быть!»121
За этими событиями последовала смерть матери 22 мая
1880 г. Для Александра это было сокрушительным ударом.
Позже он писал:
С ее смертью началось все это страшно смутное время, этот жи-
вой кошмар, через который мы прошли и который навсегда ис-
портил все хорошее, дорогое воспоминание о семейной жизни;
все иллюзии пропали, все пошло кругом, разобраться нельзя
было в этом омуте, и друг друга не понимали! Вся грязь, все
дрянное вылезло наружу и поглотило все хорошее, все святое!122
118 Переписка Александра III с Лорис-Меликовым (1880-1881 гг.) //
Красный архив. 1925. Т. 1(8). С. 108.
120 Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 231-233; Bymes. Pobedonost-
sev. Р. 144.
121 Дневник Александра III, 1875-1880 гг. (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед.
хр. 307. Л. 332); Дневник наследника цесаревича великого князя Алек-
сандра Александровича, 1880 г. С. 355.
122 Письма Александра III Марии Федоровне, 18 апреля — 18 сентября
1884 г. (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 709. Л. 13); Император Александр III
и императрица Мария Федоровна. Переписка, 1884-1894 годы. С. 122.
267
Глава пятая
Отчаявшийся Александр Александрович казался спокой-
ным, но непокорным символом силы, сделанным по образу и
подобию его матери. Изменения в его внешнем облике в кон-
це 1870-х поразительно выражали его дистанцированность от
сценария отца. На фотографиях конца 1860-х и начала 1870-х
годов мы видим дряблого, перекормленного молодого челове-
ка, чисто выбритого, с тонкими завернутыми усами — пред-
ставляющий собой разочаровывающий контраст с отцом, ко-
торый даже на седьмом десятке восхищал окружающих своей
статной фигурой (ил. 18). Густая рыжая борода, отпущенная
во время русско-турецкой войны, придавала ему вид человека,
имеющего, как ему самому казалось, сильный, мужественный
и национальный характер (ил. 19).
Собственно говоря, к 1877 г. борода уже давно вошла в моду
в Западной Европе. Но в контексте европейского мифа борода
имела отрицательные коннотации: она оссоциировалась с крес-
тьянами и духовенством, отсталыми и необразованными слоями
русских, с революционерами и евреями. Чисто выбритые лица
императора и дворян демонстрировали их принадлежность к
развитой культуре Запада. Монарх, отпустивший бороду, пре-
вращался в национальный символ. Борода ассоциировала царя
с фигурой из далекого, легендарного прошлого. Историк двора
С. С. Татищев писал: «Величавая простота осанки, безыскусст-
венная, но выразительная и вразумительная речь, даже оклади-
стая борода, которую он первый из членов Царствующего Дома
<...> и которая так шла к мужественным чертам его лица — все
это придавало ему вид русского богатыря по внешности, каким
он был по внутреннему складу богатыря духа»123.
В новом символическом контексте Александр Александро-
вич, неуклюжий, угрюмый и замкнутый молодой человек,
стал воплощением национальной силы и патриархальной вла-
сти. По мере того как министры теряли ощущение контроля
над ситуацией, а император выглядел все более безнравствен-
ным и беспомощным, наследник своим внешним обликом и
поведением начинал выделяться как человек, который мог за-
щитить традиционные ценности самодержавия. Националь-
ная, религиозная риторика, которую он усвоил, и русская фи-
гура, которую он теперь воплощал, станут элементами нового
авторитарного мифа власти.
123 Татищев. Цесаревич Александр Александрович в восточную войну.
С. 29 30.
268
Формирование русского царя
18. Великая княгиня Мария Федоровна и великий князь
Александр Александрович. Около 1870 г. ГАРФ
269
Глава пятая
19. Великий князь Александр Александрович
и Великая княгиня Мария,Федоровна. Около 1880 г.
Колумбийский университет, Нью-Йорк. Бахметевский архив русской
и восточноевропейской литературы и истории.
Коллекция Пажеского корпуса
270
Формирование русского царя
Персона Александра III как правителя проявилась в пер-
вые же дни после убийства Александра II. Когда 25 марта
1881 г. А. Ф. Тютчева встретилась с Александром III, это был
уже другой человек. Застенчивость и неуверенность в себе ис-
чезли. «...Я с изумлением спрашивала себя, каким же образом
произошла эта полнейшая перемена <...> откуда у него по-
явился этот спокойный и величавый вид, это полное владение
собой в движениях, в голосе и во взглядах, эта твердость и яс-
ность в словах, кратких и отчетливых, — одним словом, это
свободное и естественное величие, соединенное с выражением
честности и простоты, бывших всегда его отличительными
чертами». Ей казалось, что его «богатырские плечи» смогут
вынести тяжелейшее бремя правления «с простотой чистого
сердца и с честным сознанием обязанностей и прав, возлагае-
мых высокой миссией, к которой он призван Богом. Видя его,
понимаешь, что он сознает себя императором, что он принял
на себя ответственность и прерогативы власт*и». Тютчева на-
шла в Александре III «ту национальную и народную струнку»,
которой она не видела в его отце124.
12,1 Тютчева. При дворе двух императоров. Т. 2. С. 226-229.
Глава шестая
Вступление на престол
и коронация
Убит... убит! Да!
Наш кроткий <...> добрый Царь! истекший кровью,
Он бездыханный труп! Он, царственной любовью
Животворящий Русь, — истерзанный лежит
В своем Дворце теперь и гроб уготовляет,
И о покойнике колокола гудят <...>
О царь излюбленный! О будь и по кончине
Ты нам хранителем! Да будет нам отныне
Кровавый образ Твой — и нашей пустоты,
И нашей шалости навек во обличенье!
И кровь, что по грехам по нашим пролил Ты,
Твоя святая кровь — да будет во спасенье
И отрезвление для всей земли родной,
Как жертва, как залог последний искупленья,
Здесь довершивший подвиг Твой!
Аполлон Майков'
ОТРЕЧЕНИЕ И АПОФЕОЗ
Чудовищная кульминация сценария любви ознаменовала
собой конец петровского образа монарха как воплощения за-
падной монархической культуры в России. Если правитель-
ство Лорис-Меликова пыталось изыскивать возможности,
чтобы начать реформу, то Александр III и его советники на-
чали отстраняться от старого мифа и вводить новые способы
возвышения власти русского монарха. Снова пришла в дей-
ствие характерная для российской монархии модель воцаре-
ния и отречения. Новый монарх и его окружение дезавуиро-
вали предыдущее царствование, стремясь порвать с его
заблуждениями и репрессиями. Однако теперь они дезавуи-
' Цит. по: МВ. 1881.12 марта. С. 3. Это стихотворение не вошло даже в до-
революционное издание Майкова (см.: Майков А. Н. Полное собрание со-
чинений. 9-е изд. СПб., 1914).
272
Вступление на престол и коронация
ровали не только сценарий предыдущего монарха, но и сами
основания мифа, который более не способен был возвышать
монархическую власть и превращать ее в предмет почитания
и поклонения.
Разрыв с предшествующим царствованием сначала про-
изошел за закрытыми дверями, в ходе обсуждения лорис-ме-
ликовского проекта реформы, на который Александр III не на-
кладывал запрета, пока он не был уверен в собственных силах.
На заседании Совета министров 8 марта 1881 г. Победоносцев,
вновь допущенный в Совет, разразился тирадой против
реформаторских предложений Лорис-Меликова. Явно взвол-
нованный, он начал с заявления, что представители в консти-
туционных государствах выражают исключительно собствен-
ные взгляды, а вовсе не точку зрения народа. Александр
согласился, упомянув, как и год назад, датских министров, ко-
торые жаловались, что депутаты в их собраниях не выражают
действительных народных интересов (см. главу 5). Затем По-
бедоносцев назвал все публичные политические форумы
«говорильнями» вроде земств и судов2. Привлечение даже не-
скольких представителей земства к работе в правительствен-
ных учреждениях вело к возникновению публичной полити-
ки, а этот процесс был чреват конфликтами и взаимными
упреками, которые низвели бы фигуру императора с высоты
мифического великолепия до уровня простого смертного, по-
грязшего в мелочных и унизительных стычках.
Россия, настаивал Победоносцев, обязана своим величием
«неограниченному взаимному доверию и тесной связи между
народом и царем». Народ — это «хранитель всех наших добле-
стей и добрых наших качеств. Мы можем многому научиться
у него»3. Будущую элиту определяло отождествление неогра-
ниченной и действенной монархической власти с этнической
2 Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 328-329; Перетц. Дневник.
С. 38-40. С другой стороны, тесть Александра III, датский король Хрис-
тиан IX, воздействуя на Александра через Марию Федоровну, пытался
убедить его в необходимости создания «совещательного сословия» и
утверждал, что, если бы Александр II пошел на такие уступки, это могло
бы спасти ему жизнь. Такого рода собрания, писал он в письме от 14 ап-
реля 1881 г., «были учреждены во всем цивилизованном мире, надо наде-
яться, что они будут восприняты в России с радостью и благодарностью
и уничтожат проклятый нигилизм» (Ulstrup Р. Maria Feodorovna through
Diaries and Letters // Maria Feodorovna: Empress of Russia. Copenhagen,
1997. P. 144,146).
3 Перец. Дневник. С. 38.
273
Глава шестая
русскостью, проскальзывавшее в переписке Александра III
с 1870-х годов. Сценарий Александра II стремился к расшире-
нию элиты ради привлечения симпатий европеизированных
умеренных кругов. Александр III и Победоносцев не только
исключили эти элементы, но и объявили их носителями ино-
странного влияния, чуждого народному духу. Таким образом,
образованное общество было разделено на тех, кто остался
верен народному духу, и тех, кто ему изменил, — в результате
область недоверия расширилась, включив в себя многих пред-
ставителей образованного общества, которые раньше счита-
лись способными оказывать монархии хотя бы пассивную
поддержку.
Мотив завоевания иноземным правителем, трансформи-
рованный в образ европеизированных русских монархов, уже
не мог возвеличивать власть в эпоху, ставящую во главу угла
национальное представительство и национальные корни.
В своих презентациях Александр III будет стараться изобра-
жать акты завоевания и подчинения, используя националь-
ную образность, чтобы преподнести и самого себя, и предше-
ствующих российских монархов как природных русских.
Самой заметной чертой нового режима была военная мощь,
усиленная и вездесущая. Так же, как при воцарении Павла I
и Николая I, гвардейские полки превратили столицу в место
демонстрации военного владычества: завоевание вновь стало
одним из мотивов императорской презентации. Сразу же по-
сле цареубийства Павловский гвардейский полк установил
кордон вокруг резиденции нового императора — Аничкова
дворца, взяв на себя ответственность за безопасность госуда-
ря и его семьи. 25 марта царское семейство переехало из сто-
лицы в гатчинский дворец, ставший для Александра III, как
раньше для Павла, любимой и главной резиденцией. Архи-
тектоника напоминающего крепость дворца символизирова-
ла устрашающую дистанцию, которую Александр установил
между собой и подданными — стены недоверия, пришедшие
на смену иллюзиям личной привязанности, на которых иг-
рал его отец4.
Чрезвычайные меры безопасности, запомнившиеся оче-
видцам, были приняты 7 марта при организации похоронной
4 Татищев. Воцарение императора Александра III, март — август 1881
(РГИА. Ф. 878. On. 1. Ед. хр. 86. Л. 10,12); Воейков. Последние дни импе-
ратора Александра II. С. 100,114.
274
Вступление на престол и коронация
процессии и похорон Александра II. Вышли приказы, запре-
щающие установку трибун и наблюдение за шествием с балко-
нов. Специально назначенные лица из Городской Думы ин-
спектировали все дома вдоль царского маршрута, а все
выходящие на него окна было приказано закрыть. Большое
количество отрядов полиции и войск вдоль пути мешали сле-
дить за кортежем. Но люди умудрялись взбираться на крыши
домов и наблюдать за шествием с Невы.
Дисциплине и порядку не было уделено почти никакого
внимания. Государственный секретарь Е. А. Перетц писал, что
чиновники двигались отдельными группами, разговаривали
друг с другом и даже курили по дороге. Адъютанты несли ре-
Талии «бесцеремонно»; один из них даже нес церемониальную
подушечку под мышкой. Многие стоявшие в почетном карау-
ле у гроба не явились в собор, а Церемониальное правление,
казалось, было в полном беспорядке. Перетц противопостав-
лял безразличие двора почтению простого народа. Газеты так-
же сообщали о больших группах крестьян, впервые появив-
шихся на императорской похоронной процессии. Впереди
шли трое крестьян, несших икону; позади вели старого кресть-
янина, поддерживая его за обе руки. Он был «весь белый как
лунь, в жалованном, расшитом галуном кафтане <...> Таким
образом, и крестьяне провожали своего Царя-Освободителя в
место его успокоения от царственных трудов и смертельных
скорбей»5.
Миф опирался на шок и чувство унижения, сопровождав-
шие цареубийство. Отречение от прошлого стало возмож-
ным благодаря всеобщему чувству стыда за совершенное —
стыда за то, что цивилизованное государство не смогло за-
щитить помазанника Божьего. «Это повергло всех в отчая-
ние, — писал В. В. Воейков, бывший в то время уланским
гвардейским офицером, — каждый чувствовал какой-то
стыд»6. На следующий день после цареубийства в проповеди,
прочитанной в Исаакиевском соборе, ректор Петербургской
Духовной академии Иоанн Янышев говорил о стыде: импе-
рия с многомиллионным населением не смогла защитить
«этого Ангела русской земли, в беспримерной красоте и чис-
5 Перетц. Дневник. С. 30, 47; Богданович А. В. Три последних самодерж-
ца. М.; Пг., 1924. С. 48; Воейков. Последние дни императора Александра
II. С. 107 110; МВ. 1881. 8 марта. С. 1;МВ. 1881. 10 марта. С. 3-4.
6 Воейков. Последние дни императора Александра II. С. 89-90.
275
Глава шестая
тоте светившего всему миру и с материнскою нежностью со-
гревшего всю русскую землю»7.
В глазах людей религиозных Александр II после убийства
сделался из светского властителя религиозным мучеником.
Славянофилы помещали его в традицию древнерусских кня-
зей, причисленных к лику святых не за праведную жизнь, а за
мученическую смерть, — таких, как святые Борис и Глеб, бра-
тья князя Ярослава Мудрого, смиренно ожидавших своих
убийц и умерших безропотно в подражание Христу. И. С. Ак-
саков писал: «Его образ предстоит теперь перед нами в луче-
зарном сиянии Страстотерпца. Народ, молясь об упокоении
души Александра II, причисляет его к лику молитвенников за
русскую землю»8 9. Действительно, пятно на мостовой, где ле-
жал умирающий Александр, немедленно стало местом палом-
ничества. Многие люди, придя, ’пытались смочить платки
в крови, схватить обрывок одежды и даже осколок кости — как
мощи царя-мученика. Они клали возле пятна венки из зелени
и цветов, рыдали и читали молитвы, почитая это место за свя-
тыню, подобно тому как они молились у могилы Павла I. Вре-
менная часовня по проекту Н. Бенуа, возведенная на мосто-
вой, где пролилась кровь Александра, была построена
необычайно быстро и освящена 17 апреля0.
Народные чувства нашли выражение в книге «стихотворе-
ний простолюдина Г. М. Швецова», озаглавленной «Венок
Царю-Великомученику Государю Императору Александру II
Благословенному». Семь тысяч экземпляров двух первых из-
даний, выпущенных на частные пожертвования, разошлись в
два месяца. Швецов, поэт из крепостных, изъявлял благодар-
ность за освобождение и другие преобразования и высказывал
любовь к царю-освободителю, «Величайшему из монархов
всего мира и незабвенному другу человечества». В стихах он
постоянно сравнивает Александра II с Христом и описывает,
как люди собираются оплакивать память царя-страстотерпца
в часовне на канале, который Швецов называет Голгофой.
7 МВ. 1881. 4 марта. С. 3.
’ Аксаков И. С. Сочинения. М., 1887. С. 22; Chemiavsky. Tsar and People:
Studies in Russian Myths. P. 187.
9 Fedotov G. P. The Russian Religious Mind. Belmont (Mass.), 1975. Vol. 2.
P. 110; Фон-Пфайлъ, граф. Последние годы императора Александра II: из
воспоминаний из русской службы, 1878-1881 // Новый журнал литера-
туры, искусства и науки. 1908. Март. Ч. 2. С. 44-45; МВ. 1881.17 и 25 ап-
реля.
276
Вступление на престол и коронация
Цареубийца злой, коварный!
Возможно ль Русь поколебать?
Народ монархам благодарный
За Божью милость — благодать10 11.
Стихи Швецова ознаменовали собой начало народного
культа Александра II, распространившегося в последующие
годы, вдохновлявшего крестные ходы с портретом Александра
вместо иконы и питавшего надежды, что церковь канонизиру-
ет убиенного царя". Однако культ мертвого царя вряд ли мог
санкционировать разрыв с предшествующим царствованием.
С амвона и со страниц газет приближенные к трону варьиро-
вали тему отречения, а не почитания Александра. Архиманд-
ит Игнатий, настоятель Троицко-Сергиевской пустыни воз-
ле Петергофа, — священнослужитель, поддерживавший
тесные связи со двором, — подчеркнул это при сборе пожерт-
вований на строительство собора в память о цареубийстве.
Христос, говорил Игнатий, пал жертвой предательства наро-
да. Когда евреи предали Иисуса, объяснял Игнатий, он спро-
сил, что они наделали. Кровь Александра также взывает:
Люди мои, что сотворих вам? Я всю жизнь заботился о благосо-
стоянии вашем, а вы осудили меня на смерть. Помышления
мои, сердце мое — все было посвящено вам <...> Я принял ис-
купительную жертву — Тело и кровь Христову, очищающую
всякий грех, а вы убили меня12.
Если Майков в стихах, напечатанных в «Московских ведо-
мостях» и вынесенных в эпиграф к этой главе, объявил грехом
России слабость, то передовые статьи Каткова развивали тему'
мученичества, чтобы оправдать сильную репрессивную
власть. Александр II, писал Катков, был человек «мягкосер-
дечный, человеколюбивый, долготерпеливый, более прини-
жавший, нежели превозносивший величие своих прав». Вели-
кий подвиг Александра — труд во благо народа — завершился
мученической смертью. Доброта и ласковость императора
10 Венок Царю-Великомученику Государю Императору Александру II
Благословенному: Стихотворения простолюдина Г. М. Швецова. СПб.,
1882. С. 7 и далее. Швецов благодарит графа С. А. Строганова и купца
Л. Ф. Милицына, старосту временной часовни на канале (см. титульный
лист и с. 27).
11 Дневник государственного секретаря А. А Половцо а Г. 1. С. 392-393;
Епанчин Н. А. На службе трех императоров. М., 1996. С. 193-194.
12 Жизнеописание архимандрита Игнатия (Малышева), бывшего настоя-
теля Троице-Сергиевой пустыни. СПб., 1899. С. 92.
277
Глава шестая
удерживали его от применения насилия. «Да соблюдает вер-
ховная власть на Руси свое священное значение и всю полно-
ту, всю свободу свою в живом единении с народными сила-
ми!»13
Слово любовь продолжало использоваться в официальной
риторике, но в ином значении — христианской веры, отожде-
ствляемой с политической преданностью. В стихотворении
Фета «1 марта» любовь к царю отождествляется с любовью ко
Христу. Любовь «разгорелась» и «сияет правдой новой»14.
В сценарии Александра III любовь выражала веру и самопо-
жертвование, а не человеческое чувство к добросердечным и
душевным людям. Любовь к убиенному императору должна
была выражаться через религию и церковь.
Эта тема была проиллюстрирована литографией, выпу-
щенной в следующем году в Москве и озаглавленной «Выра-
жение народной скорби памяти Царю-Освободителю и
Мученику»; на эстампе воспроизведено стихотворение Фета
(ил. 20). Бюст покойного императора, установленный
в Кремле, окружен плачущими крестьянами, возлагающими
венки. Ангел в виде молодой стройной женщины возвышает-
ся над колокольней Ивана Великого и держит над статуей
терновый венец15. Александр III чуждался эмоциональных
обращений к подданным, характерных для сценария любви.
В его манифесте о вступлении на престол, изданном в день
цареубийства, повторяются фразы из манифеста о вступле-
нии на престол Александра II, но с меньшими изъявлениями
личной утраты по сравнению с теми, что содержались во всех
ранних высказываниях Александра II16. Центральные темы
нового мифа были заявлены в знаменитом манифесте от
29 апреля 1881 г., где было ясно выражено намерение импера-
тора сохранить и использовать самодержавные прерогати-
вы17. Манифест, написанный Победоносцевым, объявлял, что
по воле Божией на нового царя возложен «Священный долг
13 МВ. 1881. 3 марта С. .1-2; 5 марта. С. 2; 15 марта. С. 3. Эти передовицы
перепечатаны с неверными датами в кн.: Катков М. Н. Собрание передо-
вых статей «Московских ведомостей» 1881 г. М., 1898. С. 121-122,
124-125,139-140.
14 Фет А. А. Полное собрание стихотворений. СПб., 1912. С. 397.
15 Александр II: лубки (ГАРФ. Ф. 678. On. 1. Ед. хр. 1027).
16 ПСЗ, 3, № 1 (1 марта 1881 г.).
17 ПСЗ, 3, № 118 (29 апреля 1881 г.).
278
Вступление на престол и коронация
20. Выражение народной скорби памяти Царю-Освободителю
и Мученику. Хромолитография, 1882. ГАРФ
279
Глава шестая
Самодержавного правления»18 *. Теперь уже не только право
царя на власть, но и сама система правления — самодержавие
оправдывались божественной санкцией. Народная предан-
ность теперь изъявлялась не в демонстрациях почтения к
престолу и монарху, но в молитвах: «горячие молитвы благо-
честивого народа, во всем свете известного любовью и пре-
данностью своим государям», навлекут благословенье Божие
на царя.
Таким образом, связь между царем и народом должна была
быть религиозной. «Глас Божий повелевает» новому царю по-
сле постыдного убийства его предшественника «стать бодро на
дело Правления, в уповании в Божественный Промысел». Сло-
во бодро в таком употреблении означает оживление и возобнов-
ление властных полномочий, напоминая о Николае I10. Вера в
Бога и народные молитвы принуждают его действовать свыше,
энергично и жестко. Бодрость становится общепринятым сло-
вом в риторике консервативной журналистики, призывавшей к
утверждению самодержавной власти.
Заключительная часть манифеста облекает национальны^:
миф в историческую образность. Только под защитой наследст-
венной царской власти и «в неразрывном с нею союзе земля на-
ша <...> переживала не раз великие смуты» и вновь восставала
во всей своей мощи и славе. Упоминание «смут» делало симво-
лической точкой отсчета XVII столетие, когда утверждение
власти произошло якобы с опорой на земские соборы и приве-
ло в конечном счете к восстановлению порядка, расширению
территории и укреплению государственных учреждений.
18 Первоначально Победоносцев написал: «бремя верховного правления».
Затем он изменил текст, недвусмысленно заявив о божественном оправ-
дании абсолютной монархии {Майорова О. Митрополит Московский
Филарет в общественном сознании конца XIX века. С. 617).
“ Не исключено, что употребление этого слова восходит к стихотворению
Пушкина «Друзьям», в котором поэт пишет о своем восхищении Нико-
лаем I:
Его я просто полюбил:
Он бодро, честно правит нами;
Россию вдруг он оживил
Войной, надеждами, трудами.
{Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.; Л., 1948. Т. 3, кн. 1.
С. 89). «Словарь языка Пушкина» дает дефиницию: «БОДРО <...> С не-
усыпной бдительностью, зорко оберегая что-н., наблюдая за чем-н.»
(Словарь языка Пушкина: В 4 т. М., 1956. Т. 1. С. 150). Благодарю
Н, Н. Мазур, обратившую мое внимание на эту параллель.
280
Вступление на престол и коронация
В манифесте Россия названа не государством Российским
и не Российской империей, а «землей Русской»; это выраже-
ние использовалось в летописях, и употребление его указыва-
ло на «неразрывную» историческую связь наследственного
монарха с «землей». Александр обращался к примерам из
средневекового прошлого, призывая «всех верных подданных
Наших служить Нам и Государству верой и правдой к искоре-
нению гнусной крамолы, к утверждению веры и нравственно-
сти, к доброму воспитанию детей и к истреблению неправды и
хищения»20.
В день объявления манифеста Александр принимал еже-
годный майский парад столичных гвардейских полков на
Марсовом Поле. Парад — последний парад в мундирах пред-
шествующего царствования, был демонстрацией непрерывно-
сти военной традиции и доказательством неустрашимости са-
модержавия. Император появился с блестящей свитой, в
которую входили послы Пруссии и Австрии и чрезвычайные
послы из Турции и Персии. Он проехал на коне перед постро-
енными полками под их громкое «ура!». Затем пехота и кава-
лерия прошествовала мимо царского шатра церемониальным
маршем. Парад, так же как царская решимость «стать бодро на
дело Правления», демонстрировал неизменную мощь и проч-
ность самодержавия. В начале парада Александр обратился к
войскам: «Мы по примеру дедов и отцов наших будем править
Самодержавно и Единодержавно», на что войска ответили но-
вым громким «ура!»21.
В последующие годы Александр сократил военные церемо-
нии в столице. Он отменил воскресные смотры в манеже и
весенние парады. Местом главных зимних парадов он сделал
Дворцовую площадь перед Зимним дворцом. В результате не-
когда яркое зрелище стало угрожающе мрачным. По воспоми-
наниям одного офицера, «чаще небо было серое и вместе с ши-
нелями войск, с белыми бликами снега составляло монотонную
картину, точно гуашь, написанную на серой бумаге. Только ту-
склый блеск кирасирских лат и касок оживлял эту строгую кар-
тину»22.
20 Прямое отождествление государства с землей, а не с церковью или на-
родом принуждает предполагать катковское влияние. См. далее в этой
главе его передовицу, посвященную приезду Александра в Москву.
21 Воейков Последние дни императора Александра II. С. 132 -141; МВ
1881. 30 апреля. С. 3.
22 Геруа Б. В. Воспоминания о моей жизни. Париж, 1969. Т. 1. С. 81, 92.
281
Глава шестая
ПРИРОДНЫЕ ЗНАКИ: ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ
Манифест выдвинул на первый план исторические основа-
ния мифа; в царствование Александра III это сказалось на це-
ремониале, церковной архитектуре и целях национальной по-
литики (см. главу 7). В первые месяцы царствования
сценарий Александра подчеркивал в нем черты и знаки, ассо-
циирующие его с русским народом и дистанцирующие его от
европеизированной образованной элиты. Некоторые идеи ка-
сательно таких ассоциаций исходили от влиятельных членов
«русской партии». Но именно Александр соотнес эти ассоци-
ации с персоной императора и сделал их атрибутами образа
трансцендентного правителя, воплощающего национальные
черты, которые теперь определялись как изначально прису-
щие русской монархии.
Грубость и угрюмость Александра прямо свидетельство-
вали о его разрыве с изяществом европеизированной элиты.
Если Александр II был женствен в своем изяществе и спо-
собности привязывать к себе людей, то Александр III был
мужествен в своей способности внушать почтительный
страх. Английский журналист Чарльз Лоу писал: «Он холо-
ден, скован, резок, его манеры столь явно говорят о нелюбез-
ности, что нередко лишают неожиданную милость сладости
дружбы, ради которой она была оказана». Он обращался к
гвардейским офицерам на вы, а не на ты. Он отказался от
традиционных объятий, во время которых гвардейцы цело-
вали императора в плечо, — вместо этого он просто пожимал
офицерам руку. Многие из них выражали сожаление об ут-
рате той дружелюбной ауры отеческого отношения, которую
они ощущали при Александре II23. Понизились важность и
престиж императорской Свиты, в которую входили боевые
товарищи царя. Она перестала быть блистательным собрани-
ем круга царских приближенных, европейских принцев, ве-
ликих князей и фаворитов, демонстрирующим принадлеж-
ность российской империи к западной монархической
культуре24.
23 £ои«. Alexander III of Russia. P. 322, 330; Воейков. Последние дни импе-
ратора Александра II. С. 102-103.
24 Воейков. Последние дни императора Александра II. С. 103, 143. Посте-
пенно члены Свиты переходили в гвардейские полки или получали граж-
данские чины, из-за чего многие уходили в отставку. Первый список цар-
ских назначений показывает, что Александр III назначил очень мало
282
Вступление на престол и коронация
Следуя модели предшествующих царствований, для де-
монстрации императорской персоны Александр поменял во-
енные мундиры. Новые фасоны придавали мундирам скорее
мужественный национальный вид, чем изящный европей-
ский. Перемены вначале коснулись обмундирования поли-
цейских и жандармов: их мундиры были скроены по образцу
русских кафтанов. Затем гвардейцы начали носить высокие
русские сапоги. Многие полки лишились украшений, состав-
лявших их гордость. Кирасиры лишились панцирей и шлемов,
которые надевались только по большим праздникам, и казаки
лишились киверов. Гусары и уланы были объединены с драгу-
нами и лишены эполетов, сабель и султанов. Даже члены цар-
ской Свиты надели мундиры, напоминающие кафтаны: белые
барашковые шинели и широкие шаровары с лампасами. Ини-
циалы царя па эполетах имели теперь церковнославянское на-
чертание25.
Александр сам олицетворял новый военный «русский
стиль». Он производил впечатление человека грубого и суро-
вого. Огромный, бородатый, в сапогах и в русской шапке, он
напоминал богатыря (см. ил. 21)26. Предполагалось, что офи-
церы также отпустят бороды. В указе, выпущенном вскоре по-
сле того, как Александр вступил на престол, гвардейцам разре-
шалось носить бороды; тем самым на них распространилось
право, данное в конце предыдущего царствования лишь ар-
мии. (Правда, гвардейцам было позволено носить бороды
лишь длиной в два пальца.) Капитан Воейков вспоминает, что
гвардейцы немедленно отпустили бороды, хотя некоторые ви-
новых генерал-адъютантов. За тринадцать лет его царствования в гене-
рал-адъютанты было произведено шесть лиц — против 178 в годы царст-
вования Александра II и 238 в годы царствования Николая I. Общее ко-
личество произведенных в адъютанты Свиты в годы царствования
Александра III — 43 человека, против 939 в царствование Александра II
(Шепелев. Отмененные историей. С. 45).
в Глинка В. М. Русский военный костюм XVIII — начала XX века. Л.,
1988. С. 86-89; Иллюстрированное описание перемен в обмундировании
и снаряжении императорской русской армии за 1881 год. СПб., 1898;
Зайончковский. Высшее военное управление. С. 88; Воейков. Последние
дни императора Александра 11. С. 141-143; Епанчин. На службе трех им-
ператоров. С. 194.
26 Образ монарха приобретал романтический националистический отте-
нок, уподобляясь в этом отношении образу популярного героя Скобеле-
ва, который вплоть до его смерти в июне 1882 г. вызывал к себе подозри-
тельное отношение в качестве претендента на уважение в народе (Rogger.
The Skobelev Phenomenon. P. 57-65).
283
Глава шестая
21. Александр III. Хромолитография, 1882.
Российская национальная биб- иотека (С.-Петербург)
284
Вступление на престол и короцация
дели в этом «омужичание». Однако эти немногие «сходили
с горизонта»27.
Символическая роль гвардейцев и офицерского корпуса как
публичных выражений личности самодержца изменилась, но
элитарные военные по-прежнему репрезентировали связь меж-
ду царем и высшим дворянством. Хотя Александр уменьшил
блеск элиты, он продолжал отстаивать превосходство офицер-
ского корпуса и социальные различия в иерархии28. В 1882 г.
военный министр П. С. Банковский восстановил более аристо-
кратическое название «кадетских корпусов», которые Д. А. Ми-
лютин ранее переименовал в «военные гимназии», и замени^
офицерами штатских преподавателей академических дис-
циплин. Александр в обязательном порядке участвовал в еже-
годных полковых праздниках и по этим случаям приглашал
офицеров к себе на завтрак. В конце его царствования был под-
готовлен указ, узаконивавший дуэли в армии; эта мера была
принята для восстановления офицерского духа элитарных
гвардейских полков29.
Символика Московской Руси вводилась для демонстрации
истинно русского характера связи между царем и офицерским
корпусом. Гвардейские полки получали новые штандарты,
украшенные иконами святых, чьи дни совпадали с днями со-
ответствующих полковых праздников. Флагштоки были увен-
чаны восьмиконечными православными крестами. Гвардейцы,
главная сила петровской секуляризации и символ европеиза-
ции русских войск, теперь приняли средневековый, религиоз-
ный и национальный облик.
Непременные иконы, молитвы вместе с царем в Красном
Селе, исполнение гимнов — все это в последующие десятиле-
тия придало обычным церковным службам на военных цере-
мониях экзальтированный и возвышенный тон. Некоторые
офицеры роптали, что в русских войсках служат не только
православные, но и протестанты, и католики, и мусульмане,
и сектанты — поэтому новая символика «может ввести в ар-
мию раскол, а не единство». Но эта имперская космополити-
ческая концепция армии не пользовалась популярностью у
представителей офицерской элиты. Н. А. Епанчин, гвардей-
27 Воейков. Последние дни императора Александра II. С. 133.
28 Воейков. Последние дни императора Александра II. С. 133,141-143,161,
163.
29 Заиончковски Самодержавие и русская армия. С. 240-244, 299-307.
285
Глава шестая
ский генерал и будущий директор Пажеского корпуса, отвер-
гал эти возражения как свидетельствующие о недостаточном
«сознании государственности». Он напомнил слова Суворо-
ва: «Мы русские»30. Ощущение того, что православие означа-
ло теперь имперское единство и государственное сознание,
распространилось и на высших уровнях русской военной ие-
рархии. Генерал В. И. Гурко писал, что «военно-церковные
торжества» создают душевный подъем, поскольку монарх
становится символом народной мощи. Такие церемонии, пи-
сал Гурко, характерны для русского двора, где, по его мне-
нию, «все еще сохранялся облик московского периода Рус-
ского царства, когда власть мирская и власть церковная
проникали друг в друга и, взаимно друг друга пополняя, со-
ставляли одно целое»3'.
Основополагающим периодом русской монархии стала не
петровская Россия, а Русское царство московского периода,
когда сформировалась прочная связь между царем и народом.
Петр I ослабил эту связь, но не разорвал ее. Она продолжала
жить в московских храмах, которые стали главным символом
русской монархии32. Символическая Москва не имела ничего
общего с современной Москвой, городом фабрик, либераль-
ной интеллигенции и часто непокорного дворянства. Это
была Москва Кремля и Красной площади, воплощающих ду-
ховное единство царя с народом и преданность народа само-
державному правителю. Новый сценарий отделил импер-
скую Россию от имперского города и перенес ее в новое
время-пространство, в новый хронотоп (по М. М. Бахтину) —
эта метафора объединяет определенное время в прошлом с
определенным пространством33.
Отношения между старой и новой столицами все в боль-
шей степени осмыслялись как воинственно антагонистичес-
кие; возобновлялся нарратив о конфликте, а не о примире-
нии национальных и западных элементов русской жизни.
30 Епанчин. На службе трех императоров. С. 194.
31 Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого. М., 2000. С. 405.
32 Подробнее на эту тему см. мою статью: Wortman R. Moscow and Peters-
burg: The Problem of Political Center in Tsarist Russia, 1881-1914 // Rites
of Power: Symbolism, Ritual, and Politics since the Middle Ages. Philadel-
phia, 1985. P. 244-274.
33 О бахтинском понятии хронотопа см.: Clark К. Political History and Lit-
erary Chronotope: Some Soviet Case Studies // Literature and History: The-
oretical Problems and Russian Case Studies. Stanford, 1986. P. 230-246.
286
Вступление на престол и коронация
В статье «Санкт-Петербургских ведомостей», напечатанной
через несколько дней после цареубийства, Санкт-Петербург
изображен как притон «иностранцев, жаждущих разруше-
ния России <...>. В Петербурге можно встретить очень мно-
го людей, по-видимому и русских, но которые рассуждают,
как враги своей родины, как изменники своего народа»34.
Панславист Н. П. Игнатьев, сменивший Лорис-Меликова на
посту министра внутренних дел в мае 1881 г., был уверен,
что источником российских проблем была «могущественная
польско-жидовская группа», которая существует в Петер-
бурге и контролирует «банки, биржу, адвокатуру, большую
часть печати и другие общественные дела». В записке от
12 марта он писал: «Всякий честный голос русской земли
усердно заглушается польско-жидовскими криками, твердя-
щими о том, что нужно слушать только „интеллигентный”
класс и что русские требования следует отвергнуть как от-
сталые и непросвещенные». Для противодействия этому
влиянию Игнатьев поощрял тайные доносы в полицию и
ввел «Положение о мерах к охранению государственного
порядка и общественного спокойствия» от 14 августа
1881 г., узаконившее ряд мер безопасности, вводившихся
с 1879 г. Он убеждал Александра приехать в Москву и со-
звать редакционную комиссию по административным и фи-
нансовым вопросам. Игнатьев готовил созыв Земского собо-
ра в Москве35.
В июле 1881 г., во время ежегодных маневров в Красном
Селе, Александр неожиданно объявил о своем решении пред-
принять поездку в Москву и Поволжье. По мнению Воейкова,
царь ощущал необходимость выйти из изоляции и «показать-
ся своему народу в сердце России»36. Александр прибыл
в Москву 17 июля и символически подтвердил свою связь
с населением национальной столицы России. Литография во
«Всемирной иллюстрации» изображает радостный прием,
оказанный царю (ил. 22). После поднесения хлеба-соли мос-
ковской городской делегацией Александр заявил: «Покойный
Батюшка не раз выражал Москве благодарность за ее предан-
ность. Москва всегда служила примером для всей России. На-
деюсь, и рпредь так будет. Как прежде Москва свидетельство-
34 Пит. по: МВ. 1881. И марта. С. 3.
35 Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 337-339.
36 Воейков. Последние дни импер^торз Александра II. С. Ц?-
287
Глава шестая
22. Встреча Александра III на Ходынском поле.
Литография. Москва, июль 1881 г.
«Всемирная иллюстрация»
вала, так и теперь свидетельствует, что в России Царь и народ
составляют одно, единодушное целое»’7. Затем, после церков-
ной службы, Александр ступил на Красное крыльцо, чтобы
трижды поклониться народу и принять приветствия толпы
(ил. 23)37 38 39. Воейков пишет о том, что казцдось ему наиболее
значительным в этом событии:
Это единственный в мире обычай — Самодержавный Царь кла-
няется своему верноподданному народу. Этот обычай — таин-
ство общения Русского Царя со своим народом, в котором и
кроется непоколебимое сознание в несокрушимую силу святой
православной Руси во всех ее невзгодах"1.
Та же самая историческая национальная тема сопровож-
дала поездку Александра по Волге. Он посетил города, «освя-
щенные с глубокой древности преданностью России, где по-
сле великих смут XVII столетия истинные русские люди
избрали на престол Дом Романовых». Александр говорит
37 Всемирная иллюстрация. 1881. № 656. С. 102.
38 Там же.
39 Воейков. Последние дни императора Александра II. С 148 -149.
288
Вступление на престол и коронация
23. Александр III на Красном крыльце. Литография.
Москва, июль 1881 г. «Всемирная иллюстрация»
289
Глава шестая
здесь о начале царствования Романовых в 1613 г. «Всемирная
иллюстрация» опубликовала ряд литографий со сценами
приема Александра в разных городах, изображающих радость
народа и передающих праздничный дух поездки. Когда импе-
ратор с императрицей приехали в Кострому, «колыбель Дома
Романовых», их встретили восторженные крестьяне, захо-
дившие в воду по пояс и цеплявшиеся за колеса царского эки-
пажа40.
Катков усматривал в таком приеме подтверждение народ-
ной поддержки государства после цареубийства. Он писал в
«Московских ведомостях»: «Нужно было, чтобы восходящее
над Россией солнце показалось народу, чтобы вступивший на
прародительский престол Государь России явился среди сво-
его народа в Москве». Катков подчеркивал, что все экономи-
ческое развитие, филантропия и свобода в России исходят от
государства, что государство — опора народного благоденст-
вия. В России, настаивал Катков, между интересами народа и
государства не может возникнуть ни противоречия, ни анта-
гонизма, «ни малейшей розни». Все сословия, утверждал он,
должны помогать государству, или, точнее, полиции, бороть-
ся с мятежниками41. «Московские ведомости» сообщали о ра-
дости народа, встречающего царя в поволжских городах. Это
не было демонстрацией личной любви; это была «таинствен-
ная духовная связь, которая единит из века в век Русского ца-
ря с его народом. Умилительная, ободряющая картина! Да со-
хранится же она, как вечное солнце, под чудными лучами
которого сгинет туман чужого Русской земле вражеского на-
важдения!»42
В первые месяцы царствования Александра III произошел
раскол между его более славянофильскими и более этатист
скими сторонниками. Славянофилы полагали, что монархия
приобретает национальные характеристики благодаря пря-
мому контакту с русским народом, реализованному в форме
Земского собора. Государственники считали выражением на-
родного духа православную церковь и самодержавное госу-
дарство. Славянофильскую точку зрения отстаивали такие
" Воейков. Последние дни императора Александра II. С. 151-154; Все-
мирная иллюстрация. 1881. № 657. С. 120-122; № 658. С. 142.
” Катков. Собрание передовых статей «Московских ведомостей» 1881 г.
С 337-339; МВ. 1881. 18 июля. С. 3. В «Собрании передовых статей»
Каткова эти передовицы датированы неверно.
42 МВ. 1881. 26 июля. С. 3.
290
Вступление на престолу коронация
фигуры, как министр внутренних дел Н. П. Игнатьев и лиде-
ры монархической организации «Святая дружина» И. И. Во-
ронцов-Дашков, служивший с Александром в Рущуке и став-
ший министром двора, и панславист генерал Р. А. Фадеев.
Этатиртскую точку зрения защищали Катков и Победонос-
цев.
В первый год царствования Александра сторонники уста-
новления прямой связи между царем и народом подготовили
две главных инициативы: учреждение правительственной га-
зеты для народа и созыв Земского собора. Фадеев поддержи-
вал идею крестьянской газеты в правительстве. Инициатива
была рассчитана на Александра, который, еще будучи наслед-
ником, возглавлял особое совещание по изданию дешевых
книг для народа43. «Сельский вестник» начал выходить под
эгидой Министерства внутренних дел летом 1881 г. Газета
стала первой попыткой монархии использовать массовые пе-
риодические издания в собственных интересах. Хотя это изда-
ние не могло конкурировать с основными городскими еже-
дневными газетами, оно широко распространялось в
учреждениях Министерства внутренних дел на местах. Газета
приобрела приверженцев среди крестьян, и к 1905 г. ее тираж
достиг 150 тысяч экземпляров44.
«Сельский вестник» печатал проповеди, религиозные ис-
тории, сельскохозяйственные сведения, наставления о «само-
помощи» и трезвости, а также рассказы о работе царя в прави-
тельстве, о его торжествах и поездках. В первом номере
описывался приезд царя в Москву, названный одним из наи-
более значительных событий нового царствования, и радость
крестьян, встречавших царя по пути45. Царь и царское семей-
ство были представлены симпатичными людьми, понятными
простому народу. Во втором номере была напечатана статья
«Как проводила летнее время Царская Семья». В ней расска-
зано, что императорское семейство жило в небольшом домике,
где государь и государыня принимали доклады и знаки покло-
нения. Автор статьи обращал особое внимание на любовь ца-
ря и царицы к церковному пению и на благочестие наследни-
43 Ананьич, Ганелин. Р. А. Фадеев, С. Ю. Витте. С. 315-323; Литвак Б. Г.
Русское православие: вехи истории. М. 1989. С. 374-375.
44 См.: KrukonesJ. S. То the People: The Russian Government and the News-
paper Sel’skii Vestnick («Village Herald»), 1881-1917. N. Y., 1987. C. 22,
70 78, 247, 253 и др.
45 Сельский вестник. 1881. 1 сентября. С. 3-5.
291
Глава шестая
ка, великого князя Николая Александровича. В статье из тре-
тьего номера повествуется о встрече царского семейства с ры-
баком, его женой и детьми, встречавших государеву семью
хлебом-солью. Они посетили дом рыбака, где царь беседовал о
ловле рыбы со стариком и его сыном. Императрица стала кре-
стной матерью ребенка невестки старого рыбака и послала
в подарок серебряный чайный сервиз по случаю рождения
крестника16 17. Газетные обзоры показывают, что крестьяне боль-
шей частью любили газету за сельскохозяйственные советы47.
С официальной же точки зрения, сельская подписка поддер-
живала веру в фундаментальную близость между крестьяни-
ном и императором, которая служила царю поддержкой в про-
тивостоянии образованным классам.
Фадеев и Воронцов-Дашков продолжали добиваться
созыва Земского собора, в сентябре 1882 г. Игнатьев подал
проект собора Александру. Игнатьев и Александр верили, что
такой собор поможет царю общаться с народом, минуя бюро-
кратию. Обеспечивая прямой контакт с народом, собор закро-
ет интеллигенции доступ к государственным делам. Созыв
собора в Москве, считал Игнатьев, приблизит царствование
Александра к древним историческим корням. В проекте, на-
писанном П. Д. Голохвастовым, чиновником министерства и
близким знакомым И. С. Аксакова, предлагалось установить
число представителей (около трех тысяч) и сделать местом
заседаний московский храм Христа Спасителя, строительст-
во которого только что было завершено18.
Несомненно, что, по мнению царя, созыв собора не про-
тиворечил принципам самодержавного правления. Однако
главные царские советники думали иначе. Когда новость о
проекте дошла до Победоносцева, она, по словам П. А. Зай-
ончковского, произвела эффект разорвавшейся бомбы. По-
бедоносцев писал Александру: «Если воля и распоряжение
перейдут от правительства на какое бы то ни было народное
собрание — это будет революция, гибель правительства и ги-
бель России». Перепуганный Катков писал в «Московских
ведомостях», что требования Земского собора всегда исхо-
дили из революционного лагеря и что когда революционера
Нечаева выводили из зала суда, он яростно выкрикивал:
16 Сельский вестник. 1881. 8 сентября. С. 9; 15 сентября. С. 13.
17 McReynolds. The News under Russia’s Old Regime. P. 107.
48 Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 450 -452.
292
Вступление на престол и коронация
«Земский собор, Земский собор!»49 Александр быстро отка-
зался от поддержки проекта, и в конце мая 1882 г. Игнатье-
ва сменил граф Д. Н. Толстой, бывший министр просвеще-
ния, чьи монархические взгляды не были замутнены
славянофильскими фантазиями.
КОРОНАЦИЯ 1883 ГОДА
Исторический союз с русским народом и земством состоял-
ся в сфере символики и церемониала. В обрядах и торжествах
императорской коронации слились две темы национального
мифа: идущее сверху завоевание страны сильным и авторитет-
ным природным русским правителем и выражение горячей
привязанности к нему русского народа. Крики людей на ули-
цах преподносились как выражение этой привязанности, а
православная церковь — как ее институциональное воплоще-
ние, носительница религиозного и монархического духа нации.
Сам факт, что коронация состоится, преподносился как
знак возрождения монархии, показывающий, что царь облада-
ет народным мандатом. Правительство ждало два года, преж-
де чем устроить это событие, — самая длинная пауза между
вступлением на престол и коронацией в истории династии.
Распространялись слухи, что никакой коронации не будет или
что она состоится втайне. Манифест от 24 января 1883 г. разъ-
ясняет, что царь не мог объявить о коронации, «доколе не ус-
покоится чувство, возмущенное страшным злодеянием, жерт-
вою коего пал Благодетель Своего народа, возлюбленный
Наш родитель»50. Действительно, Фадеев видел в несостояв-
шейся коронации последний шанс на созыв собора. Он наде-
ялся, что исход коронации, как он эвфемистически выражает-
ся в одном своем письме, будет «не совсем благополучным» и
это вызовет панику в правительстве51.
Дурные предчувствия усилились, когда начались приго-
товления. Пребывание императора в Первопрестольной
должно было быть коротким — всего лишь около двух недель;
Александр I приезжал на шесть недель, Николай I — почти на
два месяца, Александр II — на четыре недели. «Все опасались
ю Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 461-465, 468; Катков. Собра-
ние передовых статей «Московских ведомостей» 1881 г. С. 233-234; МВ.
1882.12 мая. С. 2.
50 ПСЗ, 3, № 1329 (24 января 1883 г.).
51 Ананьич, Ганелин. Р. А. Фадеев, С. Ю. Витте. С. 321.
293
Глава шестая
за Государя», — записал в своем дневнике великий князь Кон-
стантин Константинович52. Во время визита императора со-
провождала многочисленная охрана, точное время его отъез-
дов хранилось в тайне, а толпу, придвинувшуюся к нему
слишком близко, рассеивали казачьи отряды53. Коронацион-
ный манифест от 16 мая призывал «к умиротворению всего
смятенного, к укреплению порядка и правды в делах, к про-
свещению народа в истинах веры, к утверждению в каждом
звании верности долгу и закону»54.
Коронационные торжества прошли без инцидентов, чем
вызвали у всех чувство облегчения55. Власти умело использо-
вали отечественную и иностранную прессу, чтобы создать
впечатление широкой народной поддержки. Освещение коро-
нации Александра III в прессе далеко превзошло предыдущие
коронации и продемонстрировало твердое намерение монар-
хии заявить о себе как о национальном, демократическом ин-
ституте. Правительство пригласило на торжества сорок де-
вять иностранных корреспондентов и оплатило им все
расходы, включая проезд. Пять иностранных корреспонден-
тов (из Англии, Франции, Соединенных Штатов и Германии)
и семь русских журналистов (в их числе Катков, Аксаков, Су-
ворин и Комаров) заняли заветные места в соборе56.
В «Ниве» и во «Всемирной иллюстрации» появились опи-
сания со множеством литографических изображений собы-
тия. «Сельский вестник» посвятил коронации несколько но-
меров. «Иллюстрированный мир» опубликовал живой
репортаж с изобилием картин, изображающих церемонию и
лиц, участвовавших в этом событии. Наиболее детальный от-
52 Константин Константинович, вел. кн. Дневник, 5 марта — 25 июля,
1883 г. (ГАРФ. Ф. 660. On. 1. Ед. хр. 21. Л. 61).
53 Alexander Mikhailovich. Once a Grand Duke. P. 71; Твардовская. Идеоло-
гия пореформенного самодержавия. С. 226.
51 ПСЗ, 3, № 1583 (16 мая 1883 г.).
55 О радости в С.-Петербурге по поводу успешного окончания коронаци-
онных торжеств см.: Головин К. Мои воспоминания. СПб., 1910. Т. 2.
С. 34-36.
56 Свод сведений и данных о св. коронации в 1883 году (РГИА. Ф. 472.
Оп. 65. Ед. хр. 188. Л. 142-143); корреспондент «Ле тан» пишет, что на ко-
ронационные торжества было аккредитовано 67 русских и иностранных
журналистов (Le temps. 1883. 29 mai. Р. 1). В передовой статье лондон-
ской «Таймс» отмечено, что русское правительство имеет «сильнейшее
желание содействовать прессе» (Times of London. 1883. 28 May. P. 11; Ко-
ронационный Сборник: Коронование в Москве 14 мая 1896. СПб., 1899.
С. 151; Lowe. Alexander III of Russia. P. 70).
294
Вступление на престол и коронация
чет опубликовал панславянский журналист генерал Виссари-
он Комаров, издатель шовинистической газеты «Свет» с тира-
жом свыше 70 тысяч экземпляров. Комаров был связан с Фа-
деевым и «Святой дружиной», и его издание явно получило
правительственную поддержку’7.
Различия в описаниях отражали разногласия между цар-
скими чиновниками, разделявшими государственническую и
славянофильскую концепцию национальной монархии. Коро-
национный альбом предлагал официально одобренное изоб-
ражение события57 58. Формат издания дает понять, что его со-
здатели стремились вызывать у читателя ассоциации с
культурой средневековой Руси. Титул и значительная часть
текста отпечатаны славянским шрифтом. Это был первый ко-
ронационный альбом, ставший художественным воплощени-
ем Московии. Иллюстрации в русском фольклорном стиле
изображают царя и бояр в виде дюжих богатырей. Текст — ко-
роткий, 65-страничный; сама коронационная церемония опи-
сана всего на одиннадцати страницах. Мысли ясные и прямо-
линейные. В историческом введении православная церковь
фигурирует в качестве носительницы русского народного ду-
ха. «В этом священно-торжественном и общенародном акте
выражается исторический союз Государя с своим Государст-
вом, завет его с Церковью, т. е. душой и совестью своего наро-
да, и, наконец, союз Царя и народа с Царем царствующих, в
руке которого судьбы царей и народов»59. Итак, церковь — это
57 Комаров В. В память священного коронования Государя Императора
Александра III и Государыни Императрицы Марии Федоровны. СПб.,
1883; БЭ. Т. 30. Стб. 816; Комаров также опубликовал короткое, менее по-
дробное и лично окрашенное описание в Москве {Комаров В. Священное
коронование Императора Александра III и Императрицы Марии Федо-
ровны. М., 1883). О Комарове и «Святой дружине» см.: Ананьич, Ганелин.
Р. А. Фадеев, С. ГО. Витте. С. 300; БЭ. Т. 30. Стб. 816.
58 Описание священного коронования Их Императорских Величеств Го-
сударя Императора Александра третьего и Государыни Императрицы
Марии Федоровны Всея России. СПб., 1883. Альбом вышел тиражом
пятьсот экземпляров, из которых триста были отпечатаны по-русски, а
двести — по-французски. Изготовление пятисот экземпляров обошлось в
92 376 рублей по сравнению со 120 000 рублями, истраченными на изго-
товление четырехсот экземпляров альбома Александра II (Коронацион-
ный сборник и художественный альбом // РГИА. Ф. 472. Оп. 65. Ед.
хр. ИЗ. Л. 1). Альбом отпечатан в Экспедиции заготовления государст-
венных бумаг, обладавшей более развитыми технологическими возмож-
ностями для печати государственных документов и бумажных денег.
59 Описание священного коронования... Государя Императора Александра
третьего и Государыни Императрицы Марии Федоровны Всея России. С. 2.
295
Глава шестая
«душа и совесть народа», и именно православная церковь пре-
доставляет народную санкцию. Сам народ — простые люди —
в альбоме почти не упоминается.
Цветные иллюстрации выполнены исключительно русски-
ми художниками, в том числе несколькими «передвижника-
ми». Их участие в альбоме не оставляет сомнений в стремле-
нии Александра поддерживать национальную школу
живописи60. Константин Савицкий (ил. 24) изображает про-
цессию на Тверском бульваре в виде массы гвардейцев и не-
скольких конников-азиатов, среди которых скачет император.
Художник не пытается включить в сцену зрителей, как это де-
лал Зичи, изображая въезд Александра II. Въезд преподносит-
ся как триумфальная демонстрация силы. На картине Васи-
лия Поленова, изображающей вход императора в Успенский
собор, рядом с Александром стоят его братья: они также носят
бороды и имеют мужественный военный облик. Бороды сбли-
жают их внешний вид с обликом священников, в отличие от
их предшественников, чьи гладкие, чисто выбритые лица слу-
жили знаком резкого отличия между мирской и церковной
сферой (ил. 25).
Действительно, коронационный альбом как целое явился
торжественным утверждением мощи нового царствования —
самодержавия, возрожденного через завоевание. Эта тема
нашла выражение в многочисленных описаниях военных це-
ремоний, впервые появившихся в коронационном альбоме.
Они изображают императора на освящении штандартов
Преображенского и Семеновского полков, на различных па-
радах и на военном празднике в Сокольниках61. Император
верхом на коне, в русской шапке и сапогах, доминирует на
этих картинах.
Английский корреспондент Чарльз Доу, наблюдавший за
въездом Александра в Москву 10 мая, ощущал себя свидете-
лем триумфа. Он видел вдалеке «красную толпу», напоминав-
шую британский полк, но оказавшуюся личным конвоем им-
60 О том, что Александр III поддерживал русских художников-реалистов,
см.: Valkenier Е. Russian Realist Art. State and Society: The Peredvizhniki
and Their Tradition. Ann Arbor (Mich.), 1977. P. 123 -127,132-134; Norman.
Alexander III as a Patron of Russian Art. P. 28 33.
61 Кроме того, был напечатан специальный альбом, посвященный сборам,
расположению и функциям войск, собранных на коронацию (Описание
сбора и занятий войск под Москвою во время священного коронования
Их Императорских Величеств в 1883 году. СПб., 1883).
296
Вступление на престол и коронация
24. Въезд Александра III в Москву.
Цветная литография с картины Константина Савицкого.
Из кн.: Описание священного коронования Их Императорских
Величеств Государя Императора Александра третьего и Государыни
Императрицы Марии Федоровны Всея России. СПб., 1883
ператора, состоящим из «трех эскадронов черкесов и донских
казаков — прекрасно сложенных, красивых мужчин и отлич-
ных всадников». Лоу цитирует Шекспира:
Порадоваться? А каким победам?
Каких заложников привел он в Рим,
Чтоб свой триумф их шествием украсить?
<<<Юлий Цезарь», I, 1; пер. М. Зенкевича>
Затем появляются представители от многочисленных
«азиатских племен» и казаков. «Все взгляды обратились на
этих живописных пришельцев с Дальнего Востока, гарцевав-
ших на своих богато украшенных скакунах <...> перед могу-
щественным Монархом»62.
'“Times of London. 1883 23 May. P. 5.
297
Глава шестая
25. Вход Александра III в Успенский собор. Цветная литография
с картины Василия Поленова. Из кн.: Описание священного
коронования Их Императорских Величеств Государя Императора
Александра третьего и Государыни Императрицы Марии Федоровны
Всея России. СПб., 1883
298
Вступление на престол и коронация
Коронация играла в презентации националистического им-
периализма двойную роль. С одной стороны, представители
экзотических азиатских народов производили впечатление на
иностранных наблюдателей; с другой стороны, коронация вну-
шала этим представителям представление о мощи и богатстве
русского царя. Военные вожди из Туркестана, приглашенные
на коронацию, были настолько поражены великолепием собы-
тия и демонстрацией военной мощи, что решили прекратить
дальнейшее сопротивление по причине его безнадежности.
Они образовали русскую партию, которая в 1884 г. подала про-
шение о вхождении Туркменистана в Российскую империю63.
Книга Комарова «В память священного коронования» пол-
на выражений чувства национального превосходства и коло-
ниального презрения к этим народам. Комаров пишет, что
азиатские представители ехали «нестройною толпою, переби-
вая один другого»; это было «уморительное шествие диких».
На них были надеты «самые разнородные халаты, необыкно-
венной пестроты и яркости красок самые странные костюмы.
Одни одеты широко, как женщины, другие — узко, как бы ба-
летные танцоры». Нельзя было «не смеяться от души» над
ехавшим на лошади калмыцким муллой в широком красном
платье и в желтой шапочке, «как носят хористки в опере „Рус-
лан и Людмила”»64.
Появление императора было встречено таким ревом, ка-
кой, по словам Лоу, никогда в жизни не смогла бы издать анг-
лийская толпа. «Этот звук не бьет вам в уши, подобно острым
последовательным взрывам сдерживаемого восторга, но обру-
шивается на ваши чувства, как ровный, непрерывный рев на-
двигающегося моря <...> каждая напряженная славянская
глотка выкрикивает сильное, громкое „ура”», в то время как
«два эскадрона всадников в тяжелых кирасах» — кавалергар-
ды — проезжают перед царем65. Комаров пишет об этом реве
как о голосе дружной семьи русских людей, приветствующих
своих отца и мать. «Эта стомиллионная семья и есть основа рус-
63 LeDonne J. Р. The Russian Empire and the World, 1700-1917: The Geopol-
itics of Expansion and Containment. N. Y, 1997. P. 132; Lobanov-Rostovskii A.
Russia and Asia. N. Y, 1933. P. 172. О влиянии нового ощущения колони-
ального превосходства на имперскую политику по отношению ко вновь
присоединенным территориям см.: Kappeler A. RuBland als Vielvolker-
reich: Entstehung, Geschichte, Zerfall. Munich, 1992. P. 174-175.
64 Комаров. В память священного коронования. С. 56-57.
65 Times of London. 1883. 23 May. P. 5.
299
Глава шестая
ского государственного бытия, условие его строя и жизни, осно-
ва общего равенства перед Царем и законом, источник и охрани-
тель свободы каждого живого атома, входящего в состав русско-
го народа»66.
После традиционной молитвы в часовне Иверской иконы
Божией Матери царское семейство проследовало на Красную
площадь, где их ожидали сцены XVII века. Когда они появи-
лись на площади, хор из семи с половиной тысяч голосов и ор-
кестр из трех с лишним тысяч музыкантов исполнил хор
«Славься» из «Жизни за Царя» Глинки в аранжировке Чай-
ковского. Хор, поющийся в финале оперы, когда москвичи
ждут новоизбранного Михаила Романова, возвышал царя, пе-
ренося его в театрализованный мир легенды. Чайковский
упростил хор и написал переход к гимну «Боже, Царя храни!»,
связав таким образом формы выражения народного почита-
ния, относящиеся к XVII (якобы к XVII) и к XIX столетиям67.
Наблюдатели на площади ликовали, видя, как толпа волнует-
ся при виде царя. Корреспондент «Нового времени» писал:
«Раздались такие крики восторга, каких я никогда не слы-
хал»68. Лоу заключает, что, «судя по изъявлениям народных
чувств в этот день, все показывает, что престол, на который он
взойдет в следующее воскресенье, надежно покоится на люб-
ви и преданности его подданных»69.
66 Комаров. В память священного коронования. С. 57 -58.
67 Poznansky A. Tchaikovsky: The Quest for the Inner Man. N. Y, 1991. P. 420;
Holden A. Tchaikovsky: A Biography. N. Y, 1995. P. 226.
68 MB. 1883.12 мая. С. 1. Вот текст хора «Славься», исполнявшегося в тот
день:
Славься, славься, наш русский Царь!
Господом данный нам Царь-Государь!
Москва тебя ждет и наш Кремль святой,
Явися народу, отец наш родной!
Славься, славься, святая Русь!
Празднуй торжественный день Царя!
Ликуй, веселися, твой Царь грядет,
Царя-Государя встречает народ.
Здравствуй, желанный, в столице своей,
Здравствуй с Царицей прекрасной твоей,
Здравствуй, желанный, Господом данный,
Ты крепок любовью Руси святой,
Ты вождь православный, Господь над тобой.
Здравствуй, здравствуй, ура, ура, ура!
69 Times of London. 1883. 23 May. P. 5.
300
Вступление на престол и коронация
Эти сообщения радовали Каткова, полагавшего, что крики
народа являются свидетельством того, что русская монархия
действует вопреки западным либеральным теориям естествен-
ного закона. Телеграммы западных корреспондентов извещали
Европу о «необычайном энтузиазме народа при торжествен-
ном вступлении Государя Императора в первопрестольную
столицу» и о «беспредельной преданности народа самодержав-
ному Царю, не нуждающемуся для упрочения своей верховной
власти ни в каких договорах со своим народом»70.
Издание Комарова, выражая славянофильскую точку зре-
ния, демонстрировало непосредственную связь между наро-
дом и царем, их органическое единство. 15 мая, в день корона-
ционных церемоний, народ явился «живой силой, таящей
в себе присутствие Божие». Комаров усматривал в единстве
народа и государя почти физический смысл. В тексте встреча-
ется наречие сплошь и форма глагола сплотить, этимологиче-
ски связанного со словом, обозначающим связывание, пере-
плетение древесных шестов. «Народный восторг» сливал
индивидуума с массами:
Этот народный восторг, это народное единство, всех охватив-
шее, эти вездесущие народные гигантские толпы, беспредельно
тянущиеся пока глаз видит, эти крики ликования, это искрен-
нее, задушевное, идущее из самой глубины груди «ура!» — сли-
вали и сплачивали в одно целое всех и все, возвеличивали и
умаляли каждого71.
Для Комарова Москва была эмбрионом «государственного
бытия» России и основой русско-славянского единства, а
Кремль — символической манифестацией исторического ду-
ха, которым преисполнен «московский народ». Московский
народ, «таящий в себе присутствие Божие», груб и малограмо-
тен, «по статистическим сведениям бюрократов». Но этот же
самый народ «имеет необыкновенно нежное, чуткое, впечат-
лительное, великое сердце во всех случаях государственной
жизни». Этот народ «проникнут» «чувством сознательной
преданности Государю и государству»72.
Въезд Александра III и последовавшие затем торжества
оживили органические этнические узы, связывающие царя
70 Катков. Собрание передовых статей «Московских ведомостей» 1881 г.
С. 231 -232.
71 Комаров. В память священного коронования. С 109 110.
72 Там же. С. 110-111.
301
Глава шестая
с народом, и придали новый смысл русской коронации. Коро-
нация уже не была презентацией европейского императора,
приветствуемого и, тем самым, принимаемого московским на-
родом, синекдохой нации; русский царь демонстрировал и, та-
ким образом, ратифицировал свою национальную персону,
обновляя свою прикосновенность к источнику национального
духа в московском народе. Коронации Александра III и Нико-
лая II были скорее не слиянием европейского и русского по-
люса имперской культуры, а возвращением к истокам — отри-
цанием этих полярностей и подтверждением национальной
идентичности русского императора. В день коронации, 15 мая,
Александр III встретился и вошел в соприкосновение с рус-
ским народом. Кремлевская площадь с толпами, сопровожда-
ющими церемонию, о начале которой объявил колокольный
звон, казалось, раскрылась для всей России. Можно было по-
думать, что у собора не было стен, пишет Комаров, «как будто
коронование совершалось на необъятной площади, под от-
крытым небом, всенародно»73.
Для демонстрации первостепенной важности народа, так
же, как и во время коронации Александра II в 1856 г., шест-
вие к собору возглавляла делегация крестьян74. Они казались
почти аномальными среди блестящих гвардейских и при-
дворных мундиров. Вот их описание в коронационном аль-
боме: «Особенно выдавались среди всей окружавшей блестя-
щей обстановки своим простым, но разнообразным нарядом
волостные старейшины всех российских губерний, тминные
войты Царства Польского и старосты белопашцев»75. В дру-
гих сообщениях использованы сходные выражения. Комаров
подробно рассказывает о старце, представлявшем потомков
Ивана Сусанина, подчеркивая, что он стал одним из двенад-
цати, допущенных присутствовать на церемонии в соборе;
в 1856 г., на коронации Александра II, все они ожидали окон-
чания церемонии в близлежащем здании76. Автор рассказы-
вает, что перед тем, как войти в Успенский собор, «государь
73 Там же. С. 111.
74 На коронации Александра II в составе крестьянской делегации присут-
ствовали только представители государственных крестьян — крепостные
на церемонию допущены не были.
75 Описание священного коронования... Государя Императора Александ-
ра третьего и Государыни Императрицы Марии Федоровны Всея России.
С. 17.
76 Комаров. В память священного коронования С. 119 120.
302
Вступление на престол и коронация
был охвачен всеобщим восторгом». Из глаз у него покати-
лись «две крупные, горячие, признательные слезы» — «вели-
чайший дар, который получила Россия». Эти слезы — «залог
величайшей душевной чистоты, благих намерений и доброй
воли Государя, залог твердости власти, залог благости серд-
ца, залог любви»77.
Сдержанность и даже вялость Александра в ходе корона-
ционного ритуала была воспринята Комаровым как знак до-
стоинства и силы. Он описывает драму: митрополиты подно-
сят царю корону. «Государь твердыми руками взял корону и
неторопливым, спокойным и плавным движением одел ее на
голову». Генерал-адъютант Э. Т. Баранов поднес ему скипетр,
а Валуев «с низким боярским поклоном» подал державу.
«Чувство полного всестороннего духовного удовлетворения
снизошло на присутствующих». Императрица приблизилась к
императору и встала перед ним на колени, а он возложил на
нее малую корону. Затем он возложил на нее порфиру и золо-
тую цепь Андрея Первозванного. «Все это было совершено
с большим чувством и без малейшей торопливости». «Госу-
дарь Император поцеловал Государыню. Это был такой чис-
тый, возвышенный поцелуй, который говорил о бесконечной,
бесконечной <sic> дружбе и любви». Великий князь Констан-
тин Константинович внес в дневник заметку: «Я не могу опи-
сать, не могу выразить, как трогательно и умилительно было
видеть эти супружеские объятия и поцелуи под царственным
венцом — эту обыкновенную человеческую любовь в блеске и
сиянии царского величия».
Затем император с императрицей в полных регалиях сели
на коронационные троны, и протодиакон провозгласил пол-
ный императорский титул; засим последовало громкое «мно-
гая лета» и салют из 101 пушки. После этого царь сошел с тро-
на, опустился на колени и прочел Соломонову молитву, прося
Господа «вразумить и наставить» его «в великом служении».
Присутствующие тихо повторяли молитву вслед за царем. Ве-
ликий князь Константин не смог сдержать слез. «Сколько го-
рячих молитв было вознесено в эти мгновения!» — записал он
в дневнике78.
77 Там же. С. 125.
78 Комаров. В память священного коронования. С. 131 133; Константин
Константинович. Дневник, 5 марта - 25 июля, 1883 г. (ГАРФ Ф. 660.
Оп. 1.Ед. хр. 21.Л. 68).
303
Глава шестая
Картины, воспроизведенные в коронационном альбоме,
передают ощущение подавляющего присутствия императора.
Картина Ивана Крамского, на которой изображен приближа-
ющийся момент коронования, целиком сфокусирована на
Александре, чья фигура занимает почти две трети полотна
(ил. 26). Огромная фигура императора подчеркивает малорос-
лость стоящего рядом священника; борода и лысеющая голо-
ва императора доминируют в картине. Расплывшиеся очерта-
ния собора едва прорисовываются на заднем плане. Александр
имеет устрашающий, всесокрушающий вид, но его лицо спо-
койно и безмятежно. Портрет Александра работы А. П. Соко-
лова в целую страницу, на котором император изображен на
коронационном троне в мантии, с державой и скипетром, был
первым портретом такого рода в коронационном альбоме. На
картине Соколова между зрителем и нечеткой, безучастной
фигурой императора нет никакой дистанции79.
На коронации Александр обрел свою церемониальную
«персону». Он возвышался надо всеми, его рост, рыжие воло-
сы и борода, «светлые» глаза — все это было словно i гредназ-
начено производить сильное впечатление. «Что-то грандиоз-
ное в нем было», — сказал о поведении Александра в соборе
художник В. И. Суриков: он был «истинным представителем
народа»80. Он, казалось, не просто соответствовал представле-
нию о национальном лидере, а олицетворял его. Д. Н. Люби-
мов, лицеист, служивший во время коронации в «Святой
охране», позже вспоминал, какой величественный вид имел
Александр со всеми императорскими регалиями: «Это нео-
быкновенное одеяние, так соответствующее окружающим
святыням Кремля, прямо шло ему: громадный рост, тучность,
большая борода. Настоящий Русский Царь — Московский и
Всея Руси»81. Государственный секретарь А. А. Половцов за-
писал в своем дневнике, «что здесь идет речь не о пустой фор-
мальности, а о торжестве, имеющем народный смысл и осу-
ществляющемся не без глухой борьбы». Половцов отмечает,
что почти все придворные, сопровождавшие нового царя,
принадлежали к старым русским фамилиям, а из немецких.
79 Описание священного коронования... Государя Императора Александ-
ра третьего и Государыни Императрицы Марии Федоровны Всея России.
С. 21, 22, 23.
“ Твардовская. Александр III. С. 258.
81 Любимов Д. II. Русская смута девятисотых годов, 1902 1906 (BAR. Р. 93).
304
Вступление на престол и коронация
26. Коронование Александра III.
Цветная литография с картины Ивана Крамского.
Из кн.: Описание священного коронования Их Императорских
Величеств Государя Императора Александра третьего и Государыни
Императрицы Марии Федоровны Всея России. СПб., 18§3
305
Глава шестая
дворян оставались лишь те, кто сохранил свои места с про-
шлого царствования82.
В Комаровской презентации церемония подчиняла инди-
видуальные чувства духовному, политическому единству.
Ключевой момент единения настал после того, как царь надел
корону, во время «молитвы за Царя». Затем Александр встал,
а все присутствующие опустились перед ним на колени. По
сигналу все стоявшие на паперти и сидевшие на трибунах так-
же опустились на колени. Комаров утверждает, что ему «рас-
сказывали», будто весь народ и за Кремлем, и в Замоскворечье
сделал то же самое и «стали на колена даже все азиатцы, быв-
шие вместе с народом». «Это была такая торжественная мину-
та, при которой все существо человеческое сливалось с неви-
димым миром и возносилось к Творцу». Снова народ пролил
слезы благодарности и умиления, но они были выражением не
любви, а «единства и общности интересов»83.
После помазания и причащения император и императрица
в полных регалиях прошествовали через Кремлевскую пло-
щадь к Архангельскому и Благовещенскому соборам под
громкое «ура». «Это было такое „ура”, которое нельзя поза-
быть», — пишет Комаров. Как и Лоу, Комаров описывает рус-
ский крик как нечто особенное. «Тут сказалась вся народная
любовь. Все существо русского человека, с его бесконечною
добротою и беззаветным самоотвержением, выковало этот
могучий, неподражаемый крик <...> Такое „ура" во всем мире
единственное. Такое „ура” кричат только Императору, вождю
русской силы и славы, носителю народных упований и народ-
ных верований». Комаров описывает размеренную, импо-
зантную царскую походку: «Государь шел тихо и плавно.
Спокойною поступью, слегка наклонив голову вниз, соеди-
няя выражение смирения с твердостью, подвигался Он впе-
ред». Далее следует сравнение с верующим, идущим на цер-
ковную службу и готовящимся принять религиозный опыт.
«Говорили: „Государь идет по морю звуков”, но гораздо вер-
нее сказать, что Государь шел так, с тем видом и чувством, как
шли причащаться первые христиане. Столько ясности, чисто-
ты, твердости»84.
82 Дневник государственного секретаря А. А Половцова. Т. 1 С. 95. Из
русских Половцов упоминает Голицына, Гагарина, Юсупова, Мещерско-
го и Уварова, из немцев — Нессельроде, Грота, Палена и Сиверса.
83 Комаров. В память священного коронования. С. 133-134.
« Там же. С. 138.
306
Вступление на престол и коронация
1 Царское семейство проследовало в процессии, составлен-
ной из делегаций от всех сословий, конвенционально описы-
ваемых как от «всея Руси». После службы в Архангельском и
Благовещенском соборах император с императрицей подня-
лись на Красное крыльцо. Они обернулись, и гул на площади
умолк. «Государь и Государыня стали рядом, и Государь
трижды поклонился народу. С первым поклоном Государя —
десятки тысяч шапок полетели вверх и прежнее могучее „ура”
перекатным громом разнеслось по Кремлю и понеслось по
Москве белокаменной»85. «Сельский вестник» разъяснял чи-
тателям-крестьянам политическое значение поклонов и изъ-
явлений народной радости: «В этих кликах выразилась-нео-
граниченная любовь русского народа к своему Помазаннику
— Царю при сознании, что в нем одном лежит залог народно-
го счастия и благоденствия»86.
Мы снова наблюдаем контраст между славянофильскими
и официальными взглядами на национальный смысл корона-
ции. Иван Аксаков считал, что коронация Александра III зна-
менует начало новой эпохи.
О, какой день! какой великий, исторический день! Не под силу
бы, кажется, и перенести человеку полноту пережитых им сего-
дня исполинских ощущений, если б он испытывал их только
лично: но никто не жил нынешний день личной жизнью, все и
всякий слились в одно исполинское тело, в одну животрепещу-
щую душу, чувствовали и сознавали себя единым Русским на-
родом, — единым в веках и пространстве.
Два Лица, два гиганта только и стояли сегодня друг перед дру-
гом: Царь и Народ, Народ и Царь, и творили вместе великое де-
ло истории. Стоном стонала земля от восторгов народных. Это
она заговорила, Святая Русь! эти раскаты грома, заглушавшие
пальбу орудий и гул кремлевских колоколов, — это ее ликова-
ния, ее клики любви и радости, — ее голос!..87
Катковские «Московские ведомости» писали о церемонии
в менее романтических тонах. Катков в этот период разделял
представления Победоносцева о православной церкви как во-
площении духовного единства царя и народа. Коронация про-
демонстрировала сугубо религиозные основания русского са-
85 Там же. С. 138,150.
86 Сельский вестник. 1883. 3 апреля. С. 129.
87 Аксаков И. Сочинения. М., 1886. Т. 5. С. 118. Впервые — в газете «Русь»
(1883. № 10).
307
Глава шестая
модержавия, которое опиралось не на западный рациональ-
ный эгоизм и не на западный общественный договор. Короно-
вание в Успенском соборе освятило, как писал Катков, «не-
разрывный союз Русского Самодержавия с Православной
Церковью». Народ присоединялся к этому союзу, наблюдая за
церемонией и разделяя чувства умиления, почтительной ра-
дости и печали при короновании их царя88.
* * *
Послекоронационные торжества эксплуатировали тему
московского прошлого династии в искусстве, поэзии и музы-
ке. Для коронационного банкета Александра III в Грановитой
палате был восстановлен интерьер XVII в. с фресками Семена
Ушакова. К реставрации призывал директор Эрмитажа
А. А. Васильчиков, надеясь, что благодаря этому взойдет «но-
вая заря родного искусства». По мнению Комарова, палехские
иконописцы воссоздали ушаковские фигуры настолько точно,
что свежая позолота и обновленные фрески «переносят вас
далеко назад в даль исторического прошлого к самому началу
московского периода»89.
На банкете император с hmi (ератрицей восседали на тех же
самых тронах, что и в Успенском соборе, но теперь они сели
отдельно от наследника и других членов семьи. «Символиче-
ское значение этого обеда — единство и единение Царя с го-
сударством. Ни родство, ни свойство, ни иноземное вмеша-
тельство не стоит между Царем и народом», — пишет
Комаров. Императору и императрице прислуживали братья
Александра и придворные сановники. В меню были включе-
ны как русские, так и европейские блюда: борщ и мясной бу-
льон, пирожки, парной осетр, заливная телятина, жареная ку-
рица и дичь, спаржа, каша и мороженое90. Иллюстрировал
меню Виктор Васнецов. Цветочный орнамент обрамлял кар-
тину, на которой изображены бояре, несущие на пир царские
88 Катков М. Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей»
1883 г. М„ 1898. С. 228, 234; МВ. 1883. И мая. С. 2; 16 мая. С. 5.
89 Реставрация Грановитой палаты обошлась почти в полмиллиона руб-
лей (см.: О возобновлении Грановитой Палаты, приведении ее в тот вид,
в каком она существовала в древнее время, и о разных работах, относя-
щихся до ее убранства // РГИА. Ф. 472. Оп. 64. Ед. хр 20. Passim; Nasibo-
va A. The Faceted Chamber in the Moscow Kremlin. Leningrad, 1978. C. 13;
Комаров. В память священного коронования. С. 89-93)
90 Комаров. В память священного коронования. С. 140-142.
308
Вступление на престол и коронация
регалии; рядом нарисованы щиты и шлемы, драпированные
хоругвями. На оборотной стороне изображены священник с
крестьянами, подносящие хлеб-соль, и гусляр, воспевающий
хвалу царю8'.
После этого оркестр, солисты и хор Большого театра ис-
полнили кантату Чайковского «Москва» на слова Ап. Майко-
ва. По этому случаю Чайковский отказался от своей привер-
женности к классическим формам и создал, по словам
авторитетного исследователя, «единственное свое произведе-
ние в архаическом национальном стиле, который нравился
Бородину и Римскому-Корсакову»91 92. На трех предыдущих ко-
ронационных банкетах хор исполнял гимн «Коликой славой
днесь блистает!» на слова Ломоносова, положенный на музы-
ку композитором Джузеппе Сарти, -н выражение церемони-
альной радости, дошедшее из XVIII столетия93.
Чтобы превознести и оживить в памяти слушателей три-
умфальную роль Москвы в объединении русских земель,
Майков в своей кантате, перепечатанной в коронационном
альбоме и в книге Комарова, использовал выражения и обра-
зы, заимствованные из средневекового эпоса, — из «Слова о
полку Игореве» (переведенного Майковым на современный
русский) и из «Задонщины». На каждом столе лежала про-
грамма кантаты, на которой был воспроизведен ее текст (или,
по меньшей мере, часть текста) и изображены регалии Миха-
ила Романова и его коронация94. Из-за гнева Господня между
князьями поднялась междоусобица, которая закончилась
91 Меню воспроизведено в кн.: Веселящийся Петербург. СПб., 1994.
С. 22-23.
92 LischkeA. Piotr Ilyitch Tschaikovski. Paris, 1993. P. 989-992. С другой сто-
роны, T. Фрумкис подчеркивает эклектический характер этого произве-
дения (Фрумкис Т. Кантата П. И. Чайковского «Москва»: [Неслучайный
текст в [неслучайном контексте // Москва и московский текст русской
культуры. М., 1998. С. 127-128).
93 Ср.:
Коликой славой днесь блистает
Сей град с прибытием твоим;
Он всех веселий не вмещает
В пространном здании своем,
Но воздух наполня<е>т плеском
И нощи тьму отьемлет блеском.
(Карлович Е. Коронование Государей // Российский архив. 1990. № 1.
С. 62-63.)
94 Фрумкис. Кантата П. И. Чайковского «Москва». С. 126.
309
Глава шестая
лишь тогда, когда московский князь смог сплотить их вместе
и свергнуть татарское иго. Русский царь становился богаты-
рем, воплощающим в себе надежды всех славянских наций.
Фигура эпического русского воина соединяла принцип воору-
женной силы с национальной фольклорной традицией и ве-
рой в провиденциальную миссию русского государства как
вождя всех славян. Народы «восточных стран» обращаются к
русскому богатырю:
Ты для всех теперь для восточных стран,
Что звезда взошла Вифлеемская,
Во своей святой каменной Москве!
Возлюбил тебя и избрал Господь —
Повязать тебе Константинов меч
И венчаться венцом Мономаховым,
Сирых быть тебе да защитником,
Поплененных быть избавителем,
Веры правыя быть поборником!
О Москве ж твоей се пророчество:
«Пали два Рима — третий стоит —
А четвертому не быть»95.
Триумф русской нации в образе самодержца стал темой
двухчастного праздничного представления в Большом театре
вечером 18 мая. Вместо оперы-буфф Доницетти «Эликсир
любви», исполнявшейся на коронации Александра II в 1856 г.,
труппа представила начальные и финальные сцены оперы
Глинки «Жизнь за Царя». Опера создавала церемониальную
эквивалентность: 1613 год становился историческим фоном
для событий 1883 года. Финальная сцена на Красной площа-
ди, где Москва наблюдает за шествием Михаила Федоровича
к Кремлю, стала воодушевляющим гимном новому царствова-
нию. Хор из почти восьмисот голосов в сопровождении музы-
кантов, играющих на старинных духовых инструментах, ис-
полнил «Славься», в то время как на сцену, колонна за колонной,
выходили солдаты, приводя оперу и, надо понимать, смуту на-
чала 1880-х к воодушевляющему финалу96.
После перерыва балетная труппа исполнила «Ночь и День»
(хореограф М. Петипа, композитор Л. Минкус). Если опера
«Жизнь за Царя» прославляла восстановление власти, то балет
95 Комаров. В память священного коронования. С. 143-147; Майков. Пол-
ное собрание сочинений. Т. 2. С. 413-420.
96 Комаров. В память священного коронования. С. 307.
310
Вступление на престол и коронация
«Ночь и День» служил аллегорией России, представляющей гос-
подствующую народность в многонациональной империи97. Ба-
лет возвращался к теме обновления, характерной для XVIII сто-
летия. Традиционный образ солнца репрезентировал монарха,
который дарит всем свет и тепло. Духи ночи уступают место
восхитительному дню с птицами, фонтанами и цветами, объяв-
ляющему о новом царствовании. Бабочки отделяются от роя и
садятся на цветы. «Все народности Русского царства в разно-
образных праздничных нарядах» — финны, грузины, донские
казаки, сибирские шаманы, поляки — «соединяются для при-
ветствования восходящего светила Дня». Каждая народность
исполняет свой национальный танец, а затем все танцы слива-
ются в «один общий русский хоровод», центр которого образу-
ет «самая красивая и полная женщина, то есть Русь». В заклю-
чение они сходятся вместе, а хор поет славу «на небе солнцу
красному», а «Государю нашему на земле». Вечер завершился
обычным исполнением гимна98.
Народные гуляния на Ходынском поле 21 мая были про-
ведены с большим размахом, чем на предшествующих коро-
нациях. Были накрыты столы на четыреста тысяч человек, а
явилось более шестисот тысяч — огромное число участников
даже для коронационного пира. Народ потчевали конфетами,
печеньем, фигами, пивом и медом; присутствовавшим вручи-
ли коронационные кружки с царской печатью и датой
«1883»99 *. На празднике были предложены многочисленны^
развлечения. Впервые на коронации действовал балаган —
народный театр, привлекавший в 1860-е и 1870-е годы все
больше зрителей"10. Для организации праздника и развлече-
ний был привлечен антрепренер и импресарио М. В. Лентов-
ский, основатель московских театров «Эрмитаж» и «Скомо-
рох». Он предложил Коронационной комиссии сделать темой
97 Об имперском контексте см.: Le Donne. The Russian Empire and the
World. P. 132-136.
98 Комаров. В память священного коронования. С. 308-311.
99 Там же. С. 333, 342. В торжествах по случаю коронации Николая I уча-
ствовало двести тысяч человек. У меня нет соответствующих данных о
коронации 1856 г. Однако, поскольку в 1856 г. было накрыто в три раза
больше столов, чем в 1826 г., можно предположить, что число присутст-
вовавших в 1856 г. примерно равнялось числу присутствовавших в
1883 г.
Некрылова А. Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и
зрелища: конец XVIII — начало XX века. Л., 1984 С. 158-160, 167-171;
Зоркая Н. Фольклор, лубок, экран. М., 1994. С. 49-56, 156-158.
311
Глава шестая
весеннего праздника «возрождение и расцвет весны, славы
России и ее народонаселения»101.
Соответственно, главным событием праздника было по-
ставленное Лентовским в центральном амфитеатре Ходын-
ского поля театрализованное аллегорическое шествие «Вес-
на». В шествии участвовали популярные герои былин и
лубочной литературы. Внимание зрителей было приковано к
удивительной процессии, возглавляемой герольдами «с кры-
латыми латами, шишаками и длинными трубами», за кото-
рыми следовали «жук верхом и пешие жуки, кузнечик вер-
хом и попарно пешие кузнечики и семь ля!ушек верхом».
Царица пчел ехала на колеснице-улье, за которой двигалась
колесница русского богатыря Микулы Селяниновича — на
ее передней части «был помещен земной шар с изображени-
ем Российской империи». Микула был одет в костюм пахаря;
вокруг его колесницы шли муравьи. В руках он держал ог-
ромный золотой плуг, упиравшийся в русскую землю. Как
разъясняет Комаров, Микула олицетворял «черноземную
силу». Согласно описанию в «Короновании их Император-
ских Величеств», Микула пользовался наибольшим успехом
у публики. Далее шел мужик в красной рубахе, держа ветку
березы, за ним следовала колесница «Весны», па которой си-
дела изображавшая весну женщина, окруженная цветамй и
бабочками. Затем богатыри вели пленных. За ними на спине
Змея Горыныча ехал одолевший его богатырь Добрыня Ни-
китич. Последняя колесница, в виде огромной бочки, изоб-
ражала крестьянский праздник и называлась «Хмель», а на
ней сидел изображавший хмель «разухабистый мужик»; на
лошади сидел «подгулявший парень». За колесницей двига-
лась тройка со скоморохами. «Шествие заключали коза с ба-
рабаном, медведь, журавль и русский хор с песнями и пляс-
ками»102.
Театральная процессия связывала укрепление власти
с языческими источниками возрождения и плодородия, а
правление Александра III — с антейской силой народа, одице-
101 Лентовский М. В. Заявление в Коронационную комиссию о плане на-
родного празднества в дни коронации [Александра III] (ЦТМ. Ф. 144.
On. 1. Ед. хр. 904. С. 1-6).
102 Комаров. В память священного коронования. С. 341; Коронование их
Императорских Величеств. М., 1883. С. 195 (это более дешевое издание
коронационного альбома, отпечатанное в Москве).
312
Вступление на престол и коронация
творенного в фигуре богатыря. Сила русского народа побеж-
дает врагов, как внутренних, так и внешних. Богатырь Добры-
ня Никитич, репрезентирующий здоровую мощь русского на-
рода, побеждает змея, что символизирует «уничтожение всего
дурного и злого». В иллюстрированном издании «Весна крас-
на» эти фигуры живописно изображены на акварелях Федора
Шехтеля. В заключительных стихах весна, народ и русский
монарх сливаются в единый образ:
Все к жизни возвратилось,
Дай Бог, чтоб ты вдохнула
В нас правды — силу, мощь...
Чтобы в стране родной,
Как древний богатырь — мифический Микула, —
Был так же кре, юк, бодр народ наш дорогой!103
После шествия и отъезда императорского семейства нача-
лись увеселения — песни, хороводы, карнавальные игры, кло-
уны и кукольные спектакли. Народ поедал пирожки и упи-
вался пивом и медом, которые «лились рекою из сотни
вагонов». Запели песни. Московский праздник послужил
примером для всей России. Лубок, озаглавленный «Народное
гуляние в селе по случаю священного коронования Их Импе-
раторских Величеств», изображает старого крестьянина и
крестьянку в народных костюмах, весело танцующих под зву-
ки балалайки, а на заднем плане идет хоровод. Сбоку мальчик
держит большой лист бумаги — возможно, коронационный
манифест (ил. 27).
Лентовский организовал еще четыре спектакля патриоти-
ческого и национального характера: пьесу П. Сухонина «Рус-
ская свадьба в исходе XVI века», пользовавшуюся широкой
популярностью в Москве, и несколько балаганных представ-
лений — сказку В. Родиславского «Иван-Царевич» в пяти
действиях, военную пантомиму «Русские орлы на Кавказе» и
арлекинаду в семи картинах «Возрождение арлекина». Кома-
ров рассказывает о безу! (речном поведении толпы и впечатле-
ниях иностранцев: «Все иностранцы были восхищены спокой-
ствием этой страшной массы, порядком, отсутствием
толкотни, шума и криков. В течение целого дня не было ни
пьяных, ни драк, ни скандалов». Этот порядок Комаров объяс-
няет тем, что народ пришел не за даровыми напитками и не за
103 Весна красна: Аллегорическое шествие, устроенное на народном гуля-
нье в Москве 21 мая 1883 г. М., 1883.
313
Глава шестая
27 Народное гуляние в селе по случаю коронации Александра III.
Лубок, 1883 ГАРФ
развлечениями, но для того, чтобы побыть рядом с царем и по-
казаться ему. Комаров цитирует разговоры: «Хочет Великий
Государь на нас, сердешных, поглядеть, как это мы веселим-
ся»'04. Но власти не в такой степени доверяли послушанию на-
рода, чтобы охрана не была заметна, как на гуляниях 1856 го-
да. На это! раз было много полиции и солдат, и военные
оркестры начинали маршировать через толпу, если народ сби-
вался в кучу слишком плотно104 105.
В тот же самый день на территории Петровского дворца
в Москве император дал обед для волостных старшин (числом
более шестисот), избранных присутствовать на коронации;
это был первый обед такого рода с тех пор, как крестьяне бы-
ли освобождены от крепостной зависимости. Обед показал,
что крестьянское сословие было удостоено включения в
структуру русской монархии. Однако старшины также пред-
ставляли власть, будучи хранителями порядка. Александр
просил их развеять ходящие по деревням слухи, что земля
104 Комаров. В память священного коронования. С. 334- 335, 342-345.
105 Суворин А. Маленькие письма // НВ. 1896. 24 мая. С. 1.
314
Вступление на престол и коронация
дворян скоро будет поделена между крестьянами. Он сказал:
«Следуйте советам и руководству ваших предводителей дво-
рянства и не верьте вздорным и нелепым слухам и толкам о
переделах земли, дворовых прирезках и тому подобному. Эти
слухи распускаются Нашими врагами. Всякая Собственность,
точно так же, как и ваша, должна быть неприкосновенна».
Речь царя к старшинам была напечатана во всех централь-
ных газетах, где сообщалось и о принятии ее крестьянами.
«Сельский вестник» уделил встрече особое внимание. Царь
говорил со старшинами благосклонно, как «любящий отец».
Однако любящий отец, подчеркивает автор статьи, должен
также увещевать своих детей, «предостерегая от ошибок и за-
блуждений и указывая истинный путь». Люди, искажающие
истинное значение освобождения крестьян, — это злонаме-
ренные люди10".
Комаров называет обращение царя к крестьянам «подви-
гом». Александр «стал лицом к лицу к земледельцам и открыт
то, прямо, честно повел к ним речь, разрушая иллюзии.^ ми-
ражи и выдвигая вперед закон и правду». Речь царя
подействовала на крестьян «с неотразимою силой». Вдохнов-
ленные и обрадованные, «они внимали словам своего Госуда-
ря, как голосу свыше», и пообещали ему пересказать царские
слова другим крестьянам и повиноваться предводителям дво-
рянства. Затем император с семейством прошли мимо столов,
а старшины поднимали тосты за их здоровье"17. Старшин по-
просили взять с собой в деревни двадцать тысяч экземпляров
царской речи и раздавать их на волостных заседаниях. Каж-
дый из них получил в подарок портрет царя и альбом с фо-
тографиями, сделанными во время их встречи с министром
внутренних дел Д. Н. Толстым, выразившим желание, чтобы
такие альбомы находились в местных крестьянских учрежде-
ниях по всей империи108.
Знаменитая картина Репина, изображающая встречу воло-
стных старшин с Александром, не оставляет сомнений в харак-
тере изменений, произошедших в отношениях между импера-
тором и народом с началом нового царствования (ил. 28). 106 107
106 Сельский вестник. 1883. 5 июня. С. 227-228; Комаров. В память свя-
щенного коронования. С. 354-356. О слухах, ходивших во время корона-
ции среди крестьян, см.: Krukones. То the People. Р. 82-84.
107 Комаров. В память священного коронования. С. 350-359.
Там же. С. 359-360.
315
Глава шестая
Император и крестьяне находятся на одном уровне, глядя
друг другу в лицо, как человек человеку, в отличие от репре-
зентаций Александра II, стоявшего над крестьянами, которые
смотрели на него с обожанием. Репину, однако, удалось пере-
дать неловкую формальность встречи. Александр, кажется,
чувствует себя не вполне удобно, стоя перед бородатыми
старшинами с обнаженными головами, покорно внимающи-
ми его словам. Крестьяне занимают то же место, что импера-
тор, но их лица пусты и невыразительны. Картина, i гредназ-
начавшаяся для коронационного альбома, была отклонена,
поскольку власти первоначально настаивали, чтобы Репин
изобразил Александра III в виде Христа, проповедующего пе-
ред народом108.
Оставив крестьян, царь принял благодарности за свою речь
от группы предводителей дворянства. Он в свою очередь по-
благодарил их за преданность и выразил надежду, что они
останутся опорой трону. Таким образом, Александр вновь под-
твердил свое намерение полагаться на традиционные сослов-
ные организации, которые он рассматривал как учреждения
Министерства внутренних дел110.
Единство царя и народа должно было укрепить админист-
ративную власть сверху. Крестьяне должны были остаться
под опекой Министерства внутренних дел и предводителей
дворянства, а не участвовать в гражданской и юридической
системе на собственных началах. Катков приветствовал встре-
чу царя с крестьянами как источник надежды на возрождение
дворянства и на защиту крестьян от кулаков и внешних влия-
ний1". Церемония и речь царя были предвестием схем рдеста^
новления дворянского господства в деревне.
* * *
Коронация дала символическое выражение духовной свя-
зи между массами и царем и в то же время презентировала
церковь как институт, выражающий дух народа. В двух по-
следних послекоронационных торжествах, которыми стали
Интересные замечания по этому поводу см. в кн.: Valkenier Е. Russian
Realist Art. Ann Arbor (Mich.), 1977. P. 126.
1,0 Wcislo F. IV. Reforming Rural Russia: State, Local Society, and National
Politics (1855 1914). Princeton (N. J.), 1990. P. 102.
111 Комаров. В память священного коронования. С. 361; Катков. Собрание
передовых статей «Московских ведомостей» 1883 г. С. 244-245.
316
Вступление на престол и коронация
28. Прием волостных старшин Александром III
во дворе Петровского дворца в Москве.
Картина Ильи Репина, 1886.
Государственная Третьдкрвская галерея
посещение Троице-Сергиевой лавры и освящение храма Хри-
ста Спасителя, православная церковь была возвышена как ос-
новной символ народной монархии; эту роль церковь продол-
жит играть в течение всего царствования Александра III.
22 мая императорская фамилия совершила традиционное по-
слекоронационное паломничество в Троице-Сергиеву лавру,
чтобы почтить мощи преподобного Сергия Радонежского и
отдать дань участию этого святого и монастыря в победе
Дмитрия Донского над татарами в Куликовской битве 1380 г.
После церемоний в Лавре царское семейство посетило Гефси-
манский скит, основанный митрополитом Филаретом, убе-
жище для уединенной молитвы. Александр вспомнил преды-
дущие визиты в скит, и семейство осталось на чаепитие в
келье Филарета, в которой все было сохранено в том самом
виде, в каком осталось после смерти митрополита. Затем им-
ператор с семьей поклонились иконе Черниговской Божьей
Матери в пещерной церкви. Визит в Лавру стал еще одним по-
водом для демонстрации религиозного единства между царем
и народом. Комаров рассказывает о множестве богомольцев,
приветствовавших императора по дороге и молившихся за не-
го в монастырском храме. Эти действия, заключает Комаров,
317
Глава шестая
свидетельствуют о том, что сельское население, как и раньше,
предано правящему дому и государству. «Здравый смысл» и
«твердый характер» русского народа несовместим с револю-
ционной пропагандой"2.
Освящение храма Христа Спасителя поместило отноше-
ния между царем и церковью в провиденциальный нарратив
первой половины XIX столетия. Этот храм — громадная нео-
классическая имитация московско-владимирской церковной
архитектуры по проекту Константина Тона — строился почти
полвека: он был заложен в память о победе русских над Напо-
леоном (ил. 29). Собор символизировал объединенные усилия
^монархии и церкви в борьбе за единство и превосходство рус-
ского государства. Храмовая живопись предшествующего
царствования помещала рост русского государства при под-
держке церковных иерархов в контекст священной истории"3 *.
Освящение состоялось 26 мая, не в юбилей 1812 года, а в пра-
здник Вознесения, день вящей славы Господней"'1.
Царский манифест по случаю освящения собора, напи-
санный Победоносцевым, инкорпорировал триумф 1812 года
в старинное единство царя и народа. В этом здании, заявил
Александр, воплотилось обещание Александра I построить
храм, служащий выражением благодарности Господу за спа-
сение отечества. Освящение храма в присутствии русских
людей, собравшихся на коронацию, свидетельствует, «сколь
свят и неразрывен из века в век союз любви и взаимной ве-
ры, связующий Монархов России с вернопреданным наро-
дом»"5.
Торжественная увертюра «1812 год», заказанная по этому
случаю Чайковскому, преподносила войну с Наполеоном в
триумфальном духе укрепляющейся монархии. Чайковский
совместил два национальных гимна, которые в 1812 г. не ис-
полнялись. Гулкие триумфальные каденции гимна «Боже, Ца-
112 Комаров. В память священного коронования. С. 366 372; Описание
священного коронования... Государя Императора Александра третьего и
Государыни Императрицы Марии Федоровны Всея России. С. 5.3-54.
113 Николай I заложил камень в 1837 г. (см.: Сценарии власти. Т 1.
С. 500-502). О живописи в храме см.: Климов П. Ю. Живописное убран-
ство храма Христа Спасителя // Храм Христа Спасителя. М., 1996.
С. 73-132.
1,4 О риторике и церемониале этого события см.: Кириченко Е. И. Храм
Христа Спасителя в Москве. М., 1992. С. 140-142.
115 Комаров. В память священного коронования. С. 445-446; ПСЗ, 3,
№ 1602 (26 мая 1883 г.).
313
Вступление на престол и коронация
29. Храм Христа Спасителя. Архитектор Константин Тон, 1879.
Литографу из журнала «Всемирная иллюстрация»
ря храни!», написанного в 1834 г., противопоставляются фан-
фарам «Марсельезы» — революционного гимна, запрещенного
Наполеоном как «призыв к бунту». Сам Чайковский с презре-
нием относился к произведению, на создание которого у него
ушло меньше недели и которое он считал излишне помпезным
и шумным"6. Подобно храму Христа Спасителя, который так-
же не нравился Чайковскому, увертюра выражала идею славы
прошлого тяжеловесным языком патриотизма XIX в.
Церемонии освящения начались с массового крестного хо-
да, растянувшегося по всему центру Москвы. Духовенство с
чудотворными иконами стекалось из разных церквей в
Кремль и к храму Христа Спасителя* 117. Крестный ход обеспе-
чивал преемственность между Успенским собором, древним,
но небольшим по размеру, и огромным, богато декорирован-
ным новым зданием, которое вмещало около десяти тысяч че-
ловек и купола которого были видны со всей Москвы. Преем-
Poznansky. Tchaikovsky: The Quest for the Inner Man. P. 380; Holden.
Tchaikovsky: A Biography. P. 203-205.
117 Описание церемонии см.: Кириченко. Храм Христа Спасителя в Моск-
ве. С. 144 148; Комаров. В память священного коронования. С. 429 445.
319
Глава шестая
ственность между церквями символизировала постулирован-
ную новым мифом духовную преемственность между Мос-
ковской Русью и Российской империей. Затем духовенство
разместилось вокруг собора так, что настоятель каждой церк-
ви стоял лицом к зданию перед хоругвями. Все ждали прибы-
тия царской семьи"8.
В 10 часов император в генеральском мундире на белом ко-
не и следом за ним семейство в экипаже двинулись от Крем-
левского дворца к храму. По дороге оркестры играли «Боже,
Царя храни!», увертюру «1812 год» Чайковского и военные
марши'19. После освящения алтаря царское семейство, Свита,
сановники и иностранные гости присоединились к духовенст-
ву в первом крестном ходе вокруг храма, завершившем цере-
монию освящения. Процессия прошла между рядами священ-
ников и штандартами полков, участвовавших в событии. Под
звуки гимна «Коль славен наш Господь в Сионе» и звон цер-
ковных колоколов артиллерия начала салютовать, и залпы не
прекращались до конца шествия. Музыка, парад и пушки на-
поминали о том, что «освящается храм, воздвигнутый в па-
мять славных подвигов русской армии»118 119 120.
Затем шествие повернуло к храму на первую службу.
В конце император поцеловал крест, после чего епископ харь-
ковский Амвросий произнес речь, в которой подчеркнул, что
Александр III завершил труд своих предшественников: «Один
сеет, а другой жнет». После коронации, сказал в заключение
епископ, Александр взял на себя «попечение о судьбах вели-
кого русского народа». Затем, обращаясь к императрице, он
приравнял императора к представителям трудового народа:
«Земледелец, работающий в поле, утомленный и нуждающий-
ся в подкреплении сил, ждет себе пищи из дому, от жены сво-
ей: да будет этим хлебом, подкрепляющим силы нового Авгу-
стейшего Труженика земли Русской, Твоя любовь со всеми
сокровищами любящего сердца»121.
Освящение собора стало для коронационных торжеств
инкорпорирующей церемонией. Эта церемония внесла отече-
ственное прошлое в миф сегодняшнего дня, приравняв пора-
118 Комаров. В память священного коронования. С. 433-434.
119 Премьера, однако, состоялась в концертном зале, построенном для вы-
ставки 1881 г. (Poznansky. Tchaikovsky: The Quest for the Inner Man. P. 380;
Holden. Tchaikovsky: A Biography. P. 203-204).
m Комаров. В память священного коронования. С. 436-441.
1,1 Там же. С. 441-444.
320
Вступление на престол и коронация
жение революционеров к поражению Наполеона. Она сдела-
ла священников с их сакральными иконами хранителями
символической национальной традиции, воплощенной в ко-
нечном счете в царе, который, по своей сути, был подобен на-
роду, был «Августейшим Тружеником земли Русской». Эта
церемония ознаменовала начало эпохи, когда церковная ар-
хитектура стала символом национального прошлого России,
а крестный ход — одним из главных публичных ритуалов рус-
ской монархии. ‘
Глава седьмая
Воскрешение Московии
В том Царская Его заслуга пред Россией,
Что — Царь — Он верил Сам в устои вековые,
На коих зиждется Российская Земля,
Их громко высказал <...>
Воскресла духом Русь — сомнений мрак исчез —
И то, что было в ней лишь чувством и преданьем,
Как кованой броней закреплено — сознаньем.
Аполлон Майков. К портрету Государя Импе-
ратора Александра Александровича
(1894)'
«СВЯТАЯ, ПРАВОСЛАВНАЯ РОССИЯ»
В день цервой годовщины коронации Александр III написал
своей супруге Марии Федоровне: «Эти дни останутся на всю
жизнь отраднейшим воспоминанием и утешением». Через два
дня он писал ей, что коронация была «великое событие для
нас и доказала всей изумленной и испорченной нравственно
Европе, что Россия самая святая, православная Россия, кото-
рой она была и при Царях Московских и каковой, дай Бог, ей
остаться вечно!»* 2 Для императора и его приближенных успех
московских празднеств подтверждал неизменность прошлого.
Коронация не была выражением единства петровской импе-
рии с древней Русью — она служила выражением истинно
московской идентичности русской монархии, вопреки ее за-
падному облику.
Слова Александра выражают синхронический модус сим-
волического возвышения, внедренного вместе с националь-
ным мифом. Начиная с Петра, дистанция между императором
и людьми выражалась с помощью тропов (как метафор, так и
’ Памяти Императора Александра III. М., 1894. Фронтиспис.
2 ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 709. Л. 24-25 (письма от 14 и 16 мая 1884 г.).
322
Воскрешение Московии
метонимий), которые возносили императора в сферу искусст-
ва и воображения. Отныне преобладающими формами пре-
зентации становились не литературные, а исторические фор-
мы. Император ассоциировал себя с новым исходным
периодом, с XVII столетием, обозначая тем самым настоящее
наследие самодержавия. Синхронический модус был по своей
сути антитрадиционным, поскольку полностью отрицал не-
давнее прошлое. Превознося XVII век, он преуменьшал значе-
ние XVIII и XIX вв. и делигитимизировал легалистическую
бюрократию, интеллигенцию и всю динамику преобразова-
ний, достигших своей кульминации в предшествующее царст-
вование. Синхронический модус предполагал вневременное
наследие, не затронутое историческими изменениями.
Синхронический модус был характерен для этнической,
расовой лингвистики и для политических мифов Европы
конца XIX в.3 Он помещает реальную нацию в ее истинной
форме в конкретную отдаленную историческую точку. Эта
стадия считается завершенной, и за ней следует неизбежный
упадок: шаг за шагом происходит диахронический регресс.
Но в подоснове, в субстрате национальной жизни лежат до-
минирующие ценности и воззрения, которые может возро-
дить решительный, жесткий национальный лидер, готовый
очистить нацию от чуждых иностранных элементов. Простой
народ отождествляется с нацией в той мере, в какой народ
был манифестирован в момент основания. Язык синхрониче-
ского нарратива — ретроспективный и легендарный, а не ми-
фический и не метафорический. Его герои — образцовые фи-
гуры национальной идентичности, а не спустившиеся с небес
боги. Его жанры — национальный эпос и жития святых, реа-
билитирующие прошлое и определяющие границы нации, а
не классические мифы, демонстрирующие свободу правителя
от прошлого и от моральных ограничений.
Синхронический модус знаменует разрыв с официальной
историей — историей, написанной Н. М. Карамзиным и
3 Интересные замечания о появлении синхронических парадигм и «дуо-
темпоральной „мифологии структуры”» в лингвистике и расовых теори-
ях конца XIX в. см. в кн.: Quinn М. The Swastika: Constructing the Symbol.
L., 1994. P. 26. T. Фудзитани анализирует изобретение многочисленных
вневременных «традиций» в Японии в конце XIX и начале XX вв. Неко-
торые из этих традиций — например, погребальные церемонии — обраще-
ны к далекому добуддийскому прошлому (Fujitani. Splendid Monarchy.
Р. 152).	S
323
Глава седьмая
Д. И. Иловайским. Карамзин и Иловайский прославляли про-
шлое династии, чтобы продемонстрировать достижения абсо-
лютной монархии в России. Синхронический модус презенти-
рует монарха не как творца истории, а как ее воплощение, как
артефакт истинного неизменного прошлого. Русский импера-
тор может жить в западных дворцах, общаться с западными
королевскими семьями, управлять учреждениями, носящими
западные названия, — однако за этой наносной поверхностью
скрывалось отечественное наследие, которое можно вернуть
к жизни, восстановив предшествующий политический и ду-
ховный порядок.
Возвышение и прославление монарха теперь происходило
благодаря отнесению его к другой временной системе коорди-
нат, когда русский царь находился в прямом соприкосновении
с народом. Дистанция между правителем и подданными была
дистанцией между монархом и манифестациями деградиро-
вавшего настоящего, которое обременяло его власть. После
смерти Александра III в 1894 г. «Московские ведомости» на-
звали его родоначальником нового периода российской исто-
рии, «периода Русского». Александр был «великий нравствен-
ный собиратель земли Русской»; эта характеристика ставила
его в один ряд с московскими князьями. Он восстановил «Са-
модержавие Русское», которое возникло в Московии, когда
византийское само, ержавие приобрело ярко выраженный
русский характер4.
Новый миф, подтвержденный коронацией, возвеличивал
Александра как русского царя, который репрезентировал на-
цию без созыва земских соборов. Миф обозначил политику
александровского царствования как «национальную» и возве-
личил ее как реализацию исторических традиций, некогда
преданных и ныне вновь обретенных в народе. Как писал
К. Головин, в это время «появился особый сорт людей, готовых
одновременно произносить такие неоднородные слова, как
„сильная власть” и „права народного большинства”». «Основ-
ным догматом этой религии особого сорта было самодержавие,
не царя только, но того чисто русского большинства, которое
будто бы ошибаться не может никогда»5.
Александровский сценарий угрюмой самоуверенности
идентифицировал нацию с властью и внушал чувство уверен-
4 Петровский. Памяти Императора Александра III. С. 175, 286.
5 Головин. Мои воспоминания Т. 2. С. 39.
324
Воскрешение Московии
ности приближенным царя, многие из которых перенимали
его грубость и заносчивость. Александр мог быть всегда наче-
ку и чувствовать на себе враждебность общества, в котором
зрело революционное движение, но он выражал волю к пре-
одолению европеизации общества и веру в то, что Россия мо-
жет вернуть себе величие Московии. Воскрешение давнего
прошлого начинает проявляться в образах всесторонней руси-
фикации, усилении православной церкви, упрочении государ-
ственной власти и национальной индустриальной политики.
Национальный миф придавал новый смысл монаршему
правлению в империи. Московская Русь предоставила мо-
дель этнически и конфессионально единого народа, которым
правит православный царь. Эта модель оправдывала подчи-
нение нерусских народностей и стремление превратить их
в русских путем навязывания им русской религии, русского
языка и культуры и русских учреждений. Александр III не
был основоположником политики «русификации»: она была
начата в Польше и на Украине в царствования Николая I и
Александра II6. Однако теперь такая политика презентирова-
лась как защита национального характера и суверенных прав
монархии и русского народа. В идеализированной концепции
империи произошел сдвиг от идеи многонациональной эли-
ты, служащей вестернизированному европейскому императо-
ру, к идее православной, этнически русской элиты, служащей
русскому царю. Правительство больше не пыталось казаться
немецким в Риге и татарским в Казани — оно заявляло о себе
как о русском хозяине, подчинившем себе малые народы им-
перии.
Символический разрыв стал очевиден в первые месяцы
царствования Александра III, когда выражение «истинный
русский человек» стало обозначать сторонников жесткой эт-
нической и авторитарной политики. Впервые правительство
открыто высказало принцип этнического превосходства по
отношению к правам евреев после погромов 1881 г. на Укра-
ине. Правительственные чиновники, как показали новейшие
исследования, не подстрекали народ к погромам, которых
они опасались как угрозы существующему порядку. Однако
6 О русификации см.: Thaden Е. The Russian Government // Russification
in the Baltic Provinces and Finland, 1855-1914. Princeton (N. J.), 1981.
15-108, Pearson R. Privileges, Rights, and Russification // Civil Rights in
Imperial Russia. P. 85-102.
325
Глава седьмая
министр внутренних дел Н. П. Игнатьев переложил всю ви-
ну на евреев, которые, избегая «всякого тяжелого труда, осо-
бенно земледельческого, занимаются повсеместно питейной
торговлей, ростовщичеством и также, пользуясь нуждою
крестьян, скупают произведения их и эксплуатируют кресть-
ян и уничтожают в самом корне их благосостояние». Он
предложил принять меры, ограничивающие место жительст-
ва евреев несколькими городами в черте оседлости и запре-
щающие им торговать спиртными напитками. Игнатьев ввел
в действие эти ограничения как административные правила,
обойдя таким образом Государственный совет, где они встре-
тили серьезное противодействие. Комитет министров одоб-
рил несколько модифицированную версию этих предложе-
ний, названную «Временными правилами о евреях», которые
запрещали евреям создавать новые поселения и владеть зем-
лей вне городов и местечек черты оседлости и запретили им
заниматься торговлей в воскресные и праздничные христи-
анские дни7.
Антисемитские высказывания были обычны в кругах,
близких царю, который часто употреблял слова жид и жи-
довский по отношению к раздражавшим его людям и поступ-
кам. Отношение Александра к евреям может быть проиллю-
стрировано словами, сказанными им варшавскому
генерал-губернатору И. В. Гурко: «В глубине души я ужасно
рад, когда бьют евреев, и все-таки не надо допускать этого»8.
Чувство этнического превосходства распространялось не
только на евреев, но и на другие национальности. А. А. По-
ловцов писал в дневнике, что чувство русской исключитель-
ности стало идеалом русской политической жизни. Это чув-
ство нашло выражение в «поклонении самовару, квасу,
лаптям и презрении ко всему, что выработала жизнь других
народов. Идя по этому пути, разыгрывается травля всего,
что не имеет великорусского образа; немцы, поляки, финны,
евреи, мусульмане объявляются врагами России, без всяких
шансов на примирение и на совместный труд». Образован-
ных аристократов коробило от антизападных и антисемит-
7 Красный-Адмони Г. Я. Материалы для истории антиеврейских погромов
в России. СПб., 1923. Т. 2. С. 527; Aronson М. Troubled Waters: The Origins
of the Anti-Jewish Pogroms in Russia. Pittsburgh, 1990. Passim; Bensidoun S.
Alexandre III, 1881-1914. Paris, 1990. P. 54.
“ Зайончковский. Кризис самодержавия. С. 419.
326
Воскрешение Московии
ских высказываний царя, которые принуждали принимать
за истину западный взгляд на Россию как на отсталое азиат-
ское государство9.
Наиболее открыто и энергично политика русификации
проводилась в прибалтийских губерниях. Александр стал
первым российским императором, отказавшимся подтвер-
дить привилегии остзейского дворянства. В 1882 и 1883 гг.
сенатор Н. А Манасеин представил проект административ-
ной и культурной централизации и распространения право-
славия в Лифляндской и Эстляндской губерниях. Он реко-
мендовал распространить русскую судебную систему на
Прибалтику и урезать автономию местных учреждений, в ко-
торых господствовало немецкое дворянство. Губернатор Ли-
фляндской губернии М. А. Зиновьев и особенно Эстляндской
губернии С. В. Шаховской энергично поддержали проект Ма-
насеина. Хотя система самоуправления выстояла в этой кам-
пании, прибалтийские дворяне почувствовали, по словам
X. Велан, «утрату власти и статуса», что заставило многих из
них уйти в себя и начать культивировать немецкую идентич-
ность и семейственность10 11. Варшавский генерал-губернатор
И. В. Гурко проводил русификацию Польши настолько бес-
пощадно, что выражение «времена Гурко» стало синонимом
грубого, жестокого угнетения". На Кавказе также проводи-
лась политика русификации, тогда как представители мест-
ных элит сопротивлялись ассимиляции с европеизирован-
ным дворянством и имперским чиновничеством12.
Александр считал, что он правит той же самой «святой,
православной Россией, которой она была и при Царях Мос-
ковских», и стремился вернуть религии ту роль, какую она,
как он полагал, играла в XVII столетии. Религия больше не
была утилитарным «необходимым условием существования
империи в ее настоящем виде», как у теоретиков официальной
9 Зайончковский. Российское самодержавие. С. 117-122; Дневник госу-
дарственного секретаря А. А Половцова. Т. 2. С. 447 (запись от апреля
1892 г.); Lieven D. Nicholas II: Emperor of All the Russias. L, 1993. P. 25-26.
10 Thaden. Russification in the Baltic Provinces and Finland. P. 54-69,
324-325; о прибалтийском дворянстве в этот период см.: Whelan Н.
Adapting to Modernity: Family, Caste, and Capitalism in the World of the
Nineteenth-Century Baltic German Nobility. Cologne, 1999. P. 172-173.
11 Weeks. Nation and State in Late Imperial Russia. P. 105-107.
'‘Jersild A. Orientalism and Empire: North Caucasus Mountain Peoples and
the Georgian Frontier, 1845-1917. Montreal; Kingston, 2001. P. 126-144.
327
Глава седьмая
народности, но превращалась в государственную задачу и са-
мостоятельную силу. Первый обер-прокурор Святейшего си-
нода, происходивший из духовного сословия, Победоносцев,
стремился вернуть русский народ и русское общество к ис-
конной, религиозной форме социальной мысли и социального
действия под эшдой царской администрации13 14. Он восхищал-
ся подвигом духовенства, трудящегося «посреди пустынь, ле-
сов и болот необъятной России, в великой нужде, в холоде, в
голоде, в нищете и нередко в обиде». Он рассчитывал на ак-
тивность приходского духовенства, «священников из народа»,
которые «вместе с народом стоят и падают»м.
С 1881 по 1902 г. усилиями Победоносцева число приход-
ских священников увеличилось почти на 80 процентов. Чис-
ленность монастырского духовенства в эти годы также воз-
росла. Количество монастырей удвоилось. С 1881 по 1890 г.
появилось 160 новых монастырей, причем монастыри расши-
ряли благотворительную и образовательную деятельность.
В то же время создавались новые религиозные церковно-об-
щественные союзы в поддержку церквей, больниц и богаде-
лен. А. Ю. Полунов указывает, что Победоносцев, стремясь
активизировать церковь, использовал технику социальной
организации, выработанную в эпоху Великих реформ15.
Победоносцев полагал, что простые священники могли
поднять дух народа с помощью образования, и его заветной
мечтой было создание сети церковно-приходских школ, где
священники учили крестьянских детей чтению и внушали им
принципы православия. В отчете 1883 г. он представил свои
планы как возврат к ситуации Древней Руси, где священники
учили детей «с самого первого времени просвещения русско-
го народа христианством». Со времени св. Владимира и Яро-
слава Мудрого они были «первыми и почти единственными
учителями и просветителями народа»; их просветительская
деятельность «соответствовала духовным нуждам народа».
Церковно-приходские школы ставили своей целью укреплять
в народе православную веру и христианскую нравственность
и обучать полезным элементарным знаниям. Учебная про-
13 Эта тема обсуждается в важном исследовании: Полунов А. Ю. Под вла-
стью обер-прокурора: государство и церковь в эпоху Александра III. М.,
1996.
14 Полунов. Под властью обер-прокурора. С. 46-48.
15 Рубакин Н. А. Россия в цифрах. СПб., 1912. С. 80; Литвак. Русское пра-
вославие. С. 376; Полунов. Под властью обер-прокурора. С. 73-75.
328
Воскрешение Московии
грамма церковно-приходских школ, сосредоточенная на Зако-
не Божьем, включала священную историю, катехизис и зна-
ние церковной службы. Чтению дети должны были обучаться
на религиозных текстах, а арифметике полагалось быть непо-
средственно связанной с реальными проблемами крестьян-
ской жизни. С 1880 по 1900 г. число церковно-приходских
школ увеличилось почти в десять раз, а количество учеников
возросло почти в пятнадцать раз и составило 1 634 46116. Фи-
нансовая поддержка этих школ была, однако, скудной, а свя-
щенники были недостаточно образованны, чтобы преподавать
все необходимые предметы. В результате в 1891 г. Синод был
вынужден снизить образовательные требования к учителям,
поскольку цол<дзина учителей этим требованиям не соответст-
вовала17.
При Победоносцеве Синод субсидировал значительное ко-
личество изданий для народа, которые уже не были связаны
исключительно с церковной деятельностью, но затрагивали и
другие интересы народа. Победоносцев считал, что простой
народ может найти для себя героев в житиях святых, пред-
ставляющих «идеал силы, добродетели и святости». В число
церковных изданий входили жития, Св. Писание, Евангелия и
Псалтырь. В 1885 г., в тысячелетний юбилей св. Кирилла и
Мефодия, тираж житийной литературы доходил до 350 тысяч
экземпляров — более половины всех церковных публикаций.
Синод также значительно увеличил тиражи «Троицких лист-
ков» и «Афонских листков», которые, согласно отчету Синода
за 1884 г., должны были обеспечить простых русских людей
назидательным чтением и таким образом способствовать их
релишозному и нравственному воспитанию. С 1879 по 1897 г.
было напечатано более 76 миллионов таких листков. Их авто-
ры восхваляли простую трудовую жизнь и полемизировали с
такими врагами церкви, как Лев Толстой18.
16 Извлечение из верноподданнейшего отчета обер-прокурора Святейше-
го синода К. П. Победоносцева за 1883 г. СПб., 1885. С. 55-56; Soren-
son Т. С. Pobedonostsev’s Parish Schools; A Bastion against Secularism //
Religious and Secular forces in Late Tsarist Russia: Essays in Honor of Don-
ald W. Treadgold. Seattle (Wash.), 1992. P. 85-89,198; Byrnes. Pobedonost-
sev. P. 278 729; Bumme С. Ю. Воспоминания. M., 1960. T. 1. C. 387-390.
Для сравнения: в 1893 г. в светских начальных училищах Министерства
народного просвещения было зарегистрировано 1 831 400 учеников (БЭ.
Т. 40. Стб. 768-769, табл. 6).
17 Полунов. Под властью обер-прокурора. С. 87 89.
16 Brooks. When Russia Learned to Read. P. 300-301, 307-311.
329
Глава седьмая
Кроме того, Победоносцев надеялся, что церковная иерар-
хия будет активнее распространять веру. Однако, как показал
А. Ю. Полунов, концепция самостоятельных и преданных де-
лу священников, которую выдвигал Победоносцев, вступала в
противоречие с его намерением подчинить иерархию админи-
стративному контролю центра19. Победоносцев относился
к иерархам с презрением, при любой возможности назначал
митрополитами людей посредственных и менял епископов
каждые два-три года, чтобы усилить их зависимость от Сино-
да. После 1881 г. уже не могло появиться фигуры, сопостави-
мой по значимости с митрополитом Филаретом20. В то же вре-
мя Победоносцев пытался контролировать соблюдение
церковных праздников, невзирая на отпор двора и образован-
ного общества. Он отменял спектакли и общественные меро-
приятия, оскорблявшие его представления о благоприличии,
и переносил правительственные заседания и церемонии, если
они совпадали с церковными праздниками. Даже противодей-
ствие Министерства императорского двора не помешало ему
закрыть Императорский театр на время Великого поста21.
В первые годы царствования Александра Синод терпимо
относился к пасторскому движению в православной церкви,
которое церковная иерархия ранее не одобряла. Это движение
было своеобразной внутренней миссией (как у немецких про-
тестантов); оно поощряло проповедническую и образователь-
ную деятельность в народе22. Наставничество выдвинуло но-
вую группу харизматических приходских священников из
среды белого духовенства. Самый известный из них, о. Иоанн
Кронштадтский, приобрел многих почитателей по всей стра-
не. Такие священники отвечали личным и нравственным нуж-
дам паствы. Они поощряли регулярную исповедь и причастие,
тогда как большинство верующих подходцло к причастию
19 Полунов. Пол властью обер-прокурора. С. 30-34
20 Smolitsch I. Geschichte der russischen Kirche, 1700-1917. Leiden, 1964.
Bd. 1. S. 311-312. Митрополит Киевский Филофей упрекнул императо-
ра, что он отдаляется от народа; это заставило Александра усомниться, в
своем ли уме митрополит Филофей.
21 Полунов. Под властью обер-прокурора. С. 78-79. В. С. Кривенко в сво-
их воспоминаниях рассказывает о том, как Победоносцев убедил минис-
тра двора отменить балетные представления во время поста (В Минис-
терстве императорского двора // РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Ед. хр. 672. Л. 174).
22 Dixon S. The Church’s Social Role in St. Petersburg, 1880 1914 // Church,
Nation and State in Russia and Ukraine. London, 1991. P. 168-173.
330
Воскрешение Московии
только в Великий пост23. В этом отношении русская церковь
начала следовать примеру римской католической церкви, ко-
торая после революций середины XIX века и Парижской ком-
муны практиковала обращение к широким массам и общедос-
тупность культа в ответ на вызов либерализма, социализма и
национализма24. Однако в России это движение вызывало по-
дозрение у властей, включая Победоносцева, которому не нра-
вилась независимость и инициативность новых священников,
хотя такой деятель, как Иоанн Кронштадтский, продолжал
проповедовать под протекцией влиятельных лиц в правитель-
стве и императорском семействе25.
Победоносцеву не удалось создать самоотверженную и
энергичную церковную иерархию, которая вернула бы народ к
старинному благочестию. Случилось другое: великие религи-
озные праздники воскрешали дух русского прошлого и не ос-
тавляли сомнений в значении православия для национального
мифа. В царствование Александра III Россия отпраздновала
семнадцать юбилеев значительных религиозных событий про-
шлого. Год коронации (1883) совпал с 500-летним юбилеем
Тихвинской иконы Божьей Матери и столетием со дня смерти
Тихона Задонского. Затем последовало тысячелетие Кирилла
и Мефодия (1885), 900-летие крещения Руси (1888), 50-лет-
ний юбилей союза с униатами северо-западного региона и 500-
летие со дня смерти Сергия Радонежского (1892). Каждое из
этих событий послужило поводом для грандиозного крестного
хода. Вместе с духовенством в роскошных облачениях в про-
цессии шли крупнейшие сановники, военные в мундирах и
школьники: представители государства и церкви демонстриро-
вали свое единство, следуя за крестом, иконами и хоругвями.
Крестный ход в память о смерти св. Сергия, в котором, соглас-
но одному источнику, участвовали «сотни тысяч народа» из
разных русских городов, растянулся по всей дороге от Москвы
до Троице-Сергиевой Лавры26.
23 Kizenko N. A Prodigal Saint: Father John of Kronstadt and the Russian Peo-
ple. University Park (Pa). Passim.
24 Cm.: Pope В. C. Immaculate and Powerful: The Marian Revival in the Nine
teenth Century //Immaculate and Powerful: the Female in Sacred Image and
Social Reality. Boston, 1985. P. 180-186.
25 Cm.: Kizenko. A Prodigal Saint. Passim.
26 Полунов. Под властью обер-прокурора. С. 75; Корольков К. Жизнь и цар-
ствование Императора Александра III. Киев, 1901. С. 79-85 (Корольков
приводит эти сведения на с. 83).
331
Глава седьмая
Важнейший из религиозных праздников, 900-летие креще-
ния Руси (1888), прославлял имперское правление православ-
ной великорусской монархии. Идею провести торжество вы-
сказал митрополит Киевский в 1886 г. Но Санкт-Петербургское
благотворительное общество (панславистская и националисти-
ческая организация, возглавляемая Н. П. Игнатьевым) доби-
лось, чтобы празднование было всероссийским, — чтобы тема
государственного единства заслонила местное киевское празд-
нование. И Игнатьев, и Победоносцев присутствовали на тор-
жествах как почетные гости; Победоносцев произнес главную
речь. Собрались представители со всех краев России и из дру-
гих славянских стран, подтверждая главенство России в сла-
вянском мире, хотя их едва упомянули в официальном описа-
нии и Победоносцев не уделил им почти никакого внимания,
У. Дж. Бёрбек, присутствовавший в качестве представителя ан-
гликанской церкви, предлагал митрополиту Платону эйкуме-
ническое сотрудничество. Эти планы были отклонены Победо-
носцевым, но присутствие англичанина придало русскому
государственному празднику международный престиж?’.
В праздничных речах и в передовицах газет, посвященных
торжествам, подчеркивалась важность крещения Руси для со-
здания Российской империи и развития самодержавия. В чис-
ле праздничных событий было открытие в Киеве памятника
казацкому гетману XVII века Богдану Хмельницкому по про-
екту скульптора М. О. Микешина. В описаниях Хмельницкий
назван «виновником воссоединения Малой России с Вели-
кой». Хмельницкий изображен конным, держащим в руках ат-
рибуты гетманской власти и указывающим в сторону Москвы.
Надписи на памятнике гласят: «Волим под царя восточного
православного»; «Единая неделимая Россия. Богдану Хмель-
ницкому»27 28.
Крестный ход был главным выражением праздника. Из го-
рода шли три процессии, самая большая — из Киево-Печер-
ского монастыря. Под хоровое пение и оркестровую музыку
иконы и знамена несли к часовне на реке, где большая толпа
ожидала церковной службы в память о крещении. На фото-
графии видны ряды священников, сходящихсяперед зрителя-
27 Празднование девятисотлетия крещения русского народа. Киев, 1888.
С. 5-10; другие описания были напечатаны в следующих изданиях: Сель-
ский вестник. 1888. 24 июля. С. 342-347; МВ. 1888. 18 июля. С. 2-3; ср.:
Byrnes. Pobedonostsev. Р. 211-216.
28 Празднование девятисотлетия... С. 14; НВ. 1888.12 июля.
332
Воскрешение Московии
ми церемонии на берегу Днепра29. «Московские ведомости»
описывают огромные толпы народа и ощущение духовного
единства, которое вызывало зрелище: людская масса прости-
ралась так далеко, как «можно было видеть не только простым
глазом, но и чрез бинокль»; все понимали, что эта церемония —
«первое всенародное русское празднество нашего просве-
щения христианством». Глядя на ряды хоругвей, слушая
восхитительное пение хора, «каждый чувствовал великое ис-
торическое объединяющее значение этого церковного, хрис-
тианского, мирного торжества, то наитие единого духа, сияние
единой мысли, биение единого сердца»30.
В своей речи Победоносцев воздал хвалу любви народа к
православной церкви. Он снова обрамил настоящее вообража-
емым прошлым. Древняя Русь создала основу для сильного
русского государства. Православное христианство, принятое
св. Владимиром, дало русскому народу силы бороться против
язычников и прочих врагов. Русская православная церковь
национализировала византийскую веру. Она сумела соеди-
нить «глубокое и могучее слово своего языка и чудный звук
родной своей песни» с прекрасной литургией, завезенной из
Византии. Церковь стала защитницей от тенет заблуждения.
Отцы и братья! Что милее и любезнее, что дороже церкви всем
нам, великим и малым? Какая красота милее и сочувственнее
церковной красоты для русского сердца? Церковь — мать родная
и милая русскому человеку; все мы дети ей, и если кто блуждает
от нее далече, то Бог даст, вернутся еще в родительский дом к ма-
тери. Храм наш — это дом русскому человеку, дом самый ближ-
ний, где все равные от мала до велика, все имеют и находят свое
место, все почерпают одинаково радость и утешение31.
В популярной биографии Александра III, опубликованной
священником К. Корольковым, сказано, что торжество 900-ле-
тия крещения Руси «много способствовало подъему русской
церковной жизни и развитию национального самосознания».
Сделанный в ходе празднеств акцент на политическом значе-
нии крещения едва ли не заглушил его религиозное значение,
заметил философ В. С. Соловьев32.
29 Празднование девятисотлетия... С. 31-33,38-40.
30 Там же. С. 39.
31 Там же. С. 136-138.
32 Корольков. Жизнь и царствование Императора Александра III. С. 81;
George М. Die 900-Jahr-Feier der Taufe Russlands im Jahr 1888 und die Kri-
tik Vladimir Sergeevic Solov’evs am Verhaltnis von Staat und Kirche in Rus-
sland // Jahrbiicner fiir Geschichte Osteuropas. 1988. Bd. 36. H. I. S. 15-17.
333
Глава седьмая
СТРОИТЕЛЬСТВО МОСКОВСКИХ ЦЕРКВЕЙ
С начала царствования Александра III строительство мос-
ковских церквей символизировало триумф вековых основ
древней Руси. Архитекторы ориентировались на демократи-
ческих теоретиков архитектуры 1870-х годов, многие из кото-
рых, как французский архитектор и историк Э. Э. Виолле-ле-
Дюк, оглядывались на XVII век как эпоху расцвета русского
национального искусства и архитектуры33. Русская монархия
использовала возрождение старинных стилей в архитектуре
(в понимании А. У. Н. Пугина и Виолле-ле-Дюка) как средст-
во восстановить утраченную чистоту, изменить взгляды и пре-
образовать общество34. После 1881 г. эта логика привела цар-
ское правительство к своего рода археологии навыворот —
памятники строились для того, чтобы воскресить невидимое
национальное прошлое.
Московский стиль церковной архитектуры, введенный
Александром III, подчеркнуто заявлял о разрыве с религиозной
культурой предшествующего царствования. Церковью, ставшей
зримым воплощением этого разрыва, был храм, построенный на
месте убийства Александра II, — Храм Воскресения Христова,
или, как его стали называть в народе, «Спас на крови». Первые
проекты на построение церкви, поданные в 1882 г., были выпол-
нены в каноническом 5-купольном русско-византийском стиле,
введенном Константином Тоном и представленном в храме
Христа Спасителя в Москве (ил. 29). Прочие проекты опира-
лись на образец храма св. Софии или комбинировали различные
русские церковные стили XVII столетия35. Александр остался
недоволен всеми поданными проектами. Он желал, оповещала
33 О теориях архитектуры 1870-х годов см.: Кириченко Е. И. Архитектур-
ныетеории XIX века в России. М., 1986. С. 152 278; Viollet-le-Duc Е. L’Art
Russe. Paris, 1877. Р. 164-171, 178. О Виолле-ле-Дюке и полемике вокруг
его книг см.: O’Connell L. М. A Rational, National Architecture: VioIIet-le-
Duc’s Modest Proposal for Russia //Journal of the Society of Architectural
Historians. 1993. Vol. 52. № 4. P. 436-452; O’ConnellL. M. Viollet-le-Duc and
Russian Architecture: The Politics of an Asiatic Past. 1996 (доклад на кон-
ференции).
34 См., например: Belcher М. Pugin Writing // Pugin: A Gothic Passion. New
Haven, 1994. P. 115 116; Metcalf T. R. An Imperial Vision: Indian Architec-
ture and Britain’s Raj. Berkeley, 1989 P. 139- 140.
35 В указе от 25 марта 1841 г. говорилось: «При составлении проектов на
построение Православных церквей преимущественно и по возможности
должен быть сохраняем вкус древнего Византийского зодчества... Для се-
334
Воскрешение Московии
пресса, чтобы церковь была «в Русском стиле», причем «в сти-
ле времен московских царей XVII века»36. «Неделя строите-
ля» сообщала, что царю хочется видеть чистый русский стиль
«XVII столетия, образцы коего встречаются, например, в Яро-
славле»37.
Одобрение царя вызвал проект, составленный отцом Игна-
тием, игуменом Троице-Сергиевой пустыни в Петергофе, тот
самый, который собирал пожертвования на строительство со-
бора после цареубийства. Игнатия, некоторое время учивше-
гося в петербургской Академии художеств, поддержала вели-
кая княгиня Екатерина Михайловна, царская кузина. Отец
игумен, как он сам рассказывал, набросал контуры храма
«почти машинально», в день Благовещения. Но он не был про-
фессиональным архитектором, и его план пришлось полно-
стью переделать архитектору Альфреду Парланду. В оконча-
тельной форме собора, как показал М. Флайер, совмещены
проекты нескольких архитекторов, пытавшихся найти нацио-
нальный стиль в духе XVII века, который бы угодил вкусу им-
ператора38. Решение отойти от классического московско-вла-
димирского стиля явно принадлежало самому императору.
Хотя храм был построен на общественные пожертвования,
царская семья оплатила почти четверть общей стоимости ра-
бот, составившей около 4,6 миллиона рублей. Александр по-
стоянно следил за работами по строительству собора и оказы-
вал всяческое сопротивление попыткам сэкономить39.
го могут с пользою быть принимаемы в соображение проекты, составлен-
ные на построение Православных церквей Профессором Константином
Тоном» (Свод законов российской империи. СПб., 1857. Т. 12. С. 49).
Нормативным документом являлась статья 218 Строительного устава.
36 МВ 1882.9 апреля; Парланд А. А. Храм Воскресения Христова, соору-
женный на месте смертельного поранения в Бозе почившего Императора
Александра II на Екатерининском канале в Санкт-Петербурге. СПб.,
1909. С. 2.
37 Flier М. S. The Church of the Savior on the Blood: Projection, Rejection,
Resurrection // Christianity and the Eastern Slavs. Berkeley, 1994. Vol. 2.
P. 27; Idem. At Daggers Drawn: The Competition for the Church of the Sav-
ior on the Blood // For SK: In Celebration of the Life and Career of Simon
Karlinsky. Berkeley, 1994. P. 98; Butikov G. The Church of the Savior on the
Blood. St. Petersburg, n.d. P. 29.
38 Flier. At Daggers Drawn. P. 109 111. О проектах второго конкурса см.
том «Зодчего» за 1884 год. Рассказ Игнатия об участии в конкурсе при-
веден в кн.: Жизнеописание архимандрита Игнатия (Малышева), бывше-
го настоятеля Троице-Сергиевой пустыни. СПб., 1899. С. 84.
39 Храм оставался под юрисдикцией Министерства императорского двора
вплоть до революции (Трубинов Ю. В. Храм Воскресения Христова (Спас
на крови). СПб., 1997. С. 33, 54,94).
335
Глава седьмая
Парланд выполнил неясные пожелания царя, сделав Храм
Воскресения Христова комбинацией архитектурных форм и
изобразительных мотивов XVII столетия. На первый взгляд
по своему внешнему виду храм напоминает калейдоскопичес-
кие формы собора Василия Блаженного; это сходство, отме-
ченное самим Парландом, было явно намеренным (ил. 30).
Приметами нового стиля стали пышные украшения, шатровая
крыша и купола-луковички. Однако, как указывает Б. М. Ки-
риков, это сходство обманчиво. Крестообразное в плане пя-
тикупольное здание с центральной базиликой имеет мало
общего с запутанными лабиринтами Василия Блаженного.
Внешние декоративные элементы — узоры, кокошники и ши-
ринки — заимствованы у многих церквей московско-ярослав-
ского стиля XVII в.40 Действительно, официальный архитек-
тор Николай Султанов в статье, опубликованной в 1881 г.,
объявил московско-ярославский стиль образцом русской на-
циональной церковной архитектуры41. Пышные узоры, хотя и
восходят к XVII в., уже граничат с вычурностью «ар нуво»42.
Хотя этот храм был освящен только в 1907 г., его амальга-
ма пятикупольной формы с допетровским орнаментом стала
господствующей моделью официального русского стиля цер-
ковной архитектуры с 1881 по 1905 г. В одном из отчетов обер-
прокурора 1890-х годов утверждается, что Александр сам рас-
сматривал проекты церквей и «охотно одобрял те проекты,
которые воспроизводили русскую церковную старину»43. Мо-
нархия, претендуя на народные национальные корни, теперь
субсидировала те же беспорядочные пышные декоративные
формы, по поводу которых сокрушались церковные иерархи
XVII столетия44.
40 Кириков Б. М. Храм Воскресения Христова (к истории русского стиля в
Петербурге) // Невский Архив: историко-краеведческий сборник. 1993.
Т. 1. С. 229-233; Грабарь И. История русского искусства. Т. 9, кн. 2. М.,
1965. С. 269.
41 В качестве наиболее ярких его примеров Султанов называет Иверскую
Матерь Божью в Москве и Троицкую церковь в Останкино (Возрожде-
ние русского искусства // Зодчий. 1881. № 2. С. 9; Борисова Е. А. Русская
архитектура второй половины XIX века. М., 1979. С. 308).
42 Это обстоятельство отмечает Трубинов (Храм Воскресения Христова.
С. 40-41)
43 Полунов. Под властью обер-прокурора. С. 76.
44 Brumfield IV. С. A History of Russian Architecture. Cambridge, 1993.
P. 165-166, 553-554; Hamilton G. H. The Art and Architecture of Russia.
Harmondsworth, 1983. P. 216.
336
Воскрешение Московии
30 Храм Воскресения Христова (Спас на крови). С,-1}етербург.
Архитектор Альфред Парланд.
Фотография Уильяма Крафта Брумфилда
337
Глава седьмая
Храм Воскресения Христова смело заявил о теме воскресе-
ния как центральной теме сценария Александра III; действи-
тельно, это был первый из пяти новых храмов, содержащих в
своем названии «Воскресение». На внешних мозаиках изобра-
жено несение креста, распятие, снятие с креста, схождение в
ад и, на южном фронтоне, воскресение Христа. Воскресение
сделало Иерусалим новой точкой отсчета для сакрального
нарратива русской монархии. Флайер показал, что интерьер
храма сделан по модели храма св. Гроба Господня в Иерусали-
ме, также носящего имя храма «Воскресения Христова»45. Но-
вый собор помещал истоки России не в Римскую империю
(как в легендах об Андрее Первозванном и Прусе) и не в Ви-
зантию (как в легенде о Мономахе), а на саму Голгофу, причем
мученичество Христа транспонировалось теперь в Россию46 47.
Иконография и структура отражают распространенное
в народе отождествление Александра II с Христом, выражен-
ное в стихотворении Г. М. Швецова «На русской Голгофе», но
теперь это отождествление закреплялось в официальном ми-
фе, отрекающемся от ошибок недавнего прошлого. Символи-
ка несла в себе отрицательный пафос, отвергая, устраняя пре-
дыдущий исторический нарратив, лишая Рим и даже
Византию статуса предшественников России. Эта символика
выражает решимость отказаться от иноземного посредничест-
ва с божественным, чтобы преодолеть производный характер
русской религиозной доктрины и идентифицировать Россию
с источником христианства. Подлинная русская духовность
проявилась только после того, как Россия сбросила часть ви-
зантийских нарядов, но до того, как страна попала под влады-
чество западной культуры — то есть в XVII в. Московские ар-
хитектурные формы — шатер, кокошники, ширинки и пышная
сень над освященной пролитой кровью мостовой — ассоцииро-
вали и идентифицировали Россию XVII в. с эпизодом распя-
тия и истинной веры4’. Достижения царствования Александ-
ра II были выбиты в хронологическом порядке на двадцати
гранитных пластинах, встроенных в цоколь, но, однако, затме-
ваемых богатыми образами воскресения.
45 Flier. The Church of the Savior on the Blood. P. 32-33.
“ По поводу сказаний о византийском и римском родоначалии см.: Сце-
нарии власти. Т. 1. С 47-52.
47 Проектируя сень, Парланд ориентировался на сень над престолом Ива-
на Грозного в Успенском соборе Кремля. Сень появилась в храме только
в 1913 г. (Трубите. Храм Воскресения Христова. С. 108-109).
338
Воскрешение Московии
Иерусалимские аллюзии, так же как московские архитек-
турные детали экстерьера, выражают строгое предупреждение
о политических бедах, тревожащих Россию. Здание собора
было актом искупления, смывающим грех убийства Алексан-
дра II, которое заклеймило позором весь народ. В молитве Ва-
силия Блаженного, воспроизведенной под центральным купо-
лом, народ просит Бога простить ему прегрешения. Парланд
поместил туда молитву в соответствии с распространенным
представлением о том, что ангелы, стоящие на венчающих
церковь крестах, передают просьбы верующих Всемогущему.
Иконы с изображениями Бориса и Глеба напоминали о тех,
чья смерть искупала грехи русской земли48. Заключительные
строки стихотворения Фета «1 марта» провозглашают пресу-
ществление крови в храм:
Бессильны козни фарисейства:
Что было кровь, то стало храм,
И место страшного злодейства
Святыней вековечной нам!49
Храм Воскресения Христова, построенный на месте царе-
убийства на Екатерининском канале, хорошо виден с Невско-
го проспекта. В его облике нет никаких недоговорок; это дек-
ларация презрения к порядку и симметрии столицы,
звучащая, по словам Л. Рео, «тревожным диссонансом»50. Зда-
ние московского стиля, возведенное в центре классического
Петербурга, было призвано выразить это отречение. Множе-
ство церквей в русском стиле, появившихся в Петербурге в
последующие десятилетия, также размещались на видных ме-
стах и служили людям визуальным наставлением. В Петер-
бурге и сейчас можно найти несколько таких церквей, уцелев-
ших под натиском воинствующего атеизма 1930-х годов51.
Успенский собор при подворье Киево-Печерского монастыря
(1895-1900), стоящий над Невой на Николаевской набереж-
48 Парланд. Храм Воскресения Христова // Зодчий. 1907. С. 375 - 376;
Парланд. Храм Воскресения Христова, сооруженный на месте смертель-
ного поранения... С. 3; Flier. The Church of the Savior on the Blood.
P. 43-45.
” Фет. Полное собрание стихотворений. С. 397.
50 Reau L. Saint Petersburg. Paris, 1913. P. 67 -68.
51 C 1881 no 1914 гг. в Петербурге появилось более двадцати церквей в
русском стиле; по крайней мере восемнадцать из них были разрушены
или перестроены до неузнаваемости, преимущественно в 1930-е годы.
Списки церквей в русском стиле, построенных после 1881 г., и сведения
339
Глава седьмая
ной, — пышная церковь в московско-ярославском стиле. Храм
Воскресения Христова на Обводном канале (1904-1908) со-
единяет византийскую центральную базилику с кокошниками
и шатровой колокольней, которая хорошо видна с Варшавско-
го вокзала52. Петропавловский собор в Петергофе, построен-
ный Султановым в конце 1890-х годов, перенес образность
храма Воскресения в придворную сферу. Расположенный на
берегу пруда, храм воспроизводит шатровые формы и кокош-
ники XVII в. в кирпиче, который Султанов считал наиболее
подходящим строительным материалом для русских церквей
(ил. 31). Это здание резко контрастирует с элегантным рококо
петергофских дворцов.
Церкви были актами визуальной провокации — яростным
отрицанием эстетических и, шире, философских и духовных
предпосылок русского самодержавия послепетровской эпохи.
Органические мотивы этих церквей — изобилие куполов-лу-
ковичек с многочисленными кокошниками и ширинками, вы-
растающими, как грибы, из их поверхности — отрицали и
сдержанный порядок неоклассицизма, и даже сменивший его
эклектизм. Изобилие украшений служит примером феномена,
который описали Р. Старн и Л. Партридж: использование из-
быточности для усиления целостности и экспрессивности мо-
нументальной архитектуры — чрезмерность как прерогатива
абсолютной власти53.
В других местах церкви строились с целью вызвать раска-
яние и духовное очищение. Причудливая однокупольная цер-
ковь Спасителя с шатровой колокольней, декорированная ко-
кошниками и другими украшениями, выросла в Борках под
Харьковом в знак чудесного спасения: на этом месте произош-
ло крушение царского поезда в 1888 г. (ил. 32)54. Другие церк-
ви были построены на фабричных территориях с целью про-
буждения религиозного чувства у промышленных рабочих.
В начале 1890-х Леонтий Бенуа построил церковь на две ты-
об их судьбе см. в кн.: Утраченные памятники архитектуры Петербурга-
Ленинграда: Каталог выставки Л., 1988. С. 31-39; Шульц С. Храмы
Санкт-Петербурга: история и современность. СПб., 1994. С. 52, 79-82,
104,106,119-121,173-174,177-180, 200, 203-204, 212, 218.
52 Шульц. Храмы Санкт-Петербурга. С. 81-82,120-121.
53 Проницательные замечания о напыщенности и изобильности в искус-
стве монархии см. в кн.: Stam R., Partridge L. Arts of Power: Three Halls of.
State in Italy, 1300-1600. Berkeley, 1992. C. 166-174.
54 Нива. 1894. № 24. 569.
340
Воскрешение Московии
31. Петропавловский собор. Петергоф.
Архитектор Альфред Парланд.
Фотография Уильяма Крафта Брумфилда
341
Глава седьмая
32. Церковь и колокольня в Борках. «Нива», 1894
сячи человек при текстильной фабрике гофмейстера Н. К. Не-
чаева-Мальцова в городе Гусеве под Владимиром (ил. 33).
Массивное здание с большим шатровым покрытием увенчано
на одном конце колокольней, а на другом — купола и кокош-
ники в ярославском стиле. Лик св. Георгия Победоносца, по-
кровителя Москвы, над главным входом написан, вероятно,
Виктором Васнецовым, которому принадлежит роспись внут-
ренних стен55. Церкви в стиле XVII в. возводились в центрах
провинциальных городов по всей России в годы царствования
Александра III и Николая II56.
Архитектура в древнерусском стиле также демонстриро-
вала господство России в пограничных районах империи.
Она воскрешала образы далекого прошлого православной
религии и русского владычества в предположении, что вос-
произведение визуальных артефактов может восстановить
воображаемое единство тех старинных времен. В последую-
щие десятилетия русские колонисты и миссионеры на Кав-
55 Зодчий. 1893. С. 8, рис. 1, 2, 6; 1903. С. 30-31.
56 Е. И. Кириченко (Русский стиль. М., 1997. С. 116-117) приводит приме-
ры двух таких церквей — в Красноярске и Уральске.
342
Воскрешение Московии
33. Церковь на две тысячи человек в Гусеве.
Архитектор Леонтий Бенуа. «Зодчий», 1893
343
Глава седьмая
казе ожидали «восстановления» православного христианст-
ва, имея в виду эпоху, когда православие было, как они пола-
гали, господствующей религией в этом регионе57. Строитель-
ство православных церквей было демонстрацией имперского
владычества над Средней Азией. Преображенский собор,
большая неовизантийская церковь, строительство которой
завершилось в 1888 г., вознеслась над губернаторским домом
на главной площади Ташкента. Это было самое высокое зда-
ние в центре нового русского города. Здание Учительской
семинарии в Ташкенте, в московском стиле, было построено
в 1880-е годы. В 1898 г. в стену, окружающую территорию се-
минарии, была встроена высокая пятикупольная каменная
церковь в шатровом стиле по проекту А. Л. Бенуа, служащая
утверждением национального и этнического характера, ко-
торое носило русское присутствие в Ташкенте58. Похожие
церкви в шатровом стиле выросли в Баку в 1880-е годы. Рус-
ские миссионеры и чиновники на Кавказе подчеркивали
важность физического присутствия православных церквей
для религиозного наставления горцев. Кавказский намест-
ник князь А. М. Дондуков-Корсаков писал, что для восточ-
ных народов наибольшую важность имеют внешние аспекты
веры59.
Самые впечатляющие примеры русской церковной архи-
тектуры в функции политической символики появились
в Эстляндии и Польше. Г^ернатор Эстляндии С. В. Шахов-
ской, союзник Победоносцева, провел кампанию по обраще-
нию местного населения в православие и всячески поощрял
строительство православных церквей. Он особенно гордился
Александро-Невским собором в Ревеле (нынешний Таллин).
Для собора, построенного в московско-ярославском стиле,
было выбрано, как пишет с гордостью его архитектор
М. Преображенский, «лучшее место», позволяющее собору
«господствовать над городом» (ил. 34). Этим местом стала
57Jersild. Orientalism and Empire. P. 140-144; Платонов А. Обзор деятель-
ности общества восстановления православного христианства на Кавказе
за 1860-1910 гг. Тифлис, 1910.
58 Нильсен В. А. У истоков современного градостроительства Узбекистана:
XIX — начало XX веков. Ташкент, 1988. С. 49-52, 64-65; Crews R. Civi-
lization in the City: Architecture, Urbanism, and the Colonization of
Tashkent (доклад на конференции, 1996).
59 Зодчий. 1889. Рис. 35-38;Jersild. From Frontier to Empire. Chap. 12 (493
n. 124).
344
Воскрешение Московии
площадь Домберг, расположенная выше других площадей в
городе, которую Т. У. Раун назвал «традиционным бастио-
ном прибалтийской немецкой элиты»60. Чтобы подчеркнуть
смешанное чувство триумфа и подчинения, собор назвали в
честь Александра Невского, тезки царя и победителя тевтон-
ских рыцарей.
Петербургским властям пришлось оказать давление, что-
бы получить территорию на Домберге. В ревельском комите-
те, который дал соответствующую рекомендацию, председа-
тельствовал товарищ министра внутренних дел В. К. Плеве.
Однако конфискация земли на площади нарушала ряд статей
прибалтийского гражданского кодекса, в связи с чем началась
длительная переписка, в которой участвовали министр внут-
ренних дел, министр юстиции и сам император. В конце кон-
цов министр юстиции Н. А. Манасеин пришел к выводу, что
невозможно строить собор на какой-либо другой площади,
потому что в этом случае он будет расположен ниже уровня
ревельских лютеранских церквей. Закон не смог обуздать
символику. В записке 1893 г. Манасеин писал: «Православ-
ный собор, возвышаясь над многочисленными лютеранскими
церквами, будет занимать красивое первенствующее положе-
ние, подобающее православной святыне в русском Государст-
ве»61. Слова министра служат знаком безграничной уверенно-
сти александровских сановников: у русского государства
было достаточно сил, чтобы создать святыню и таким обра-
зом придать региону должную национальную и религиозную
форму.
Кроме того, Шаховской организовал кампанию по строи-
тельству церквей в сельских районах Эстляндии. Силуэты ку-
полов и шатровые формы должны были создать вид право-
славной, а следовательно, русской деревни. Это были
прямоугольные здания, подобные лютеранским церквям, но
украшенные древнерусскими мотивами. Шатровая колоколь-
ня под куполом-луковичкой соединялась переходом к главно-
му параллелепипеду церковного корпуса с центральным купо-
лом-луковичкой и четырьмя маленькими куполами по углам.
60 Преображенский М. Ревельский православный Александро-Невский
Собор. СПб., 1902. С. 3—4; Rann Т. U. The Estonians // Russification.
Р. 323-325.
61 По вопросу о постройке собора в г. Ревеле Эстляндской губернии
(РГИА. Ф. 797. Оп. 91. Ед. хр. 6. Л. 21-26).
345
Глава седьмая
34. Александро-Невский собор. Ревель (Таллин).
Архитектор М. Преображенский.
Из кн.: Преображенский М. Ревельский православный
Александро-Невский собор. СПб., 1902
346
Воскрешение Московии
Кокошники украшают барабаны купола, а на нескольких
церквях венчают шатровые крыши, как, например, на ил. 35.
Об этих достижениях публику оповестил альбом с фотогра-
фиями семи церквей, построенных с 1887 по 1889 г.62
В Польше появление русских православных церквей также
выражало решимость новой власти навязать русский язык,
образование и административную власть над подданными. Ге-
нерал-губернатор Варшавы И. В. Гурко рассматривал строи-
тельство православных церквей как важнейший знак того, что
Польша является частью русской земли. В 1890-е годы в Вар-
шаве было возведено почти двадцать русских православных
церквей, по большей части для подразделений русской армии.
Они были выполнены в русско-византийском стиле в соответ-
ствии с древнерусской моделью имперской архитектуры. Так
же, как Шаховской, Гурко закончил свою губернаторскую ка-
рьеру строительством большого собора, который должен был
продемонстрировать полякам факт покорения. Огромный
Александро-Невский собор Леонтия Бенуа (1894-1912) сов-
мещал московско-владимирскую архитектонику с многочис-
ленными кокошниками, покрывающими крышу. Окружаю-
щие здания затмевает колокольня в стиле XVII столетия. По
словам П. Паскевича, она стала «самым заметным силуэтом на
городском горизонте», вызывая у жителей Варшавы малопри-
стойные ассоциации63. Гурко удалось собрать средства с помо-
щью организованной в Москве кампании общественных по-
жертвований. Генерал-губернаторская канцелярия обратилась
к жителям Москвы, мотивируя призывы тем, что самим своим
присутствием храм заявляет миру, что православие укорени-
лось в Польше, и что появление нового храма вселит в право-
славных славян надежду на объединение славянских земель
под православным крестом. В 1912 г. автор статьи в журнале
62 Альбом видов церквей Эстляндской губернии, сооруженных под веде-
нием Ревельского наблюдательного комитета по постройке церквей, при-
чтовых и школьных зданий. Ревель, б. д.; Адрес-календарь на 1889 г.
СПб., 1889. С. 285. Альбом был издан попечением наблюдательного ко-
митета, возглавляемого членом губернского правления А. А. Ширин-
ским-Шихматовым и состоявшего из русских сановников и священни-
ков. Позже Ширинский-Шихматов стал губернатором, членом
Государственного совета, чиновником при дворе Николая II и обер-про-
курором Святейшего синода (Мосолов А. А. При дворе последнего Рос-
сийского императора. М., 1993. С. 244, 273).
63 Paszkiewicz Р. The Russian Orthodox Cathedral of Saint Alexander Nevsky
in Warsaw // Polish Art Studies. 1992. Vol. 14. P. 64-65, 67.
347
Глава седьмая
35. Приходская церковь. Эстляндия.
Из кн.: Альбом видов церквей Эстляндской губернии... Ревель, б. д.
348
Воскрешение Московии
Варшавской епархии с гордостью заявлял от имени прихожан,
что они чувствуют себя как будто на русской земле64.
Благодаря церквям в русском стиле национальная образ-
ность распространилась за границы империи — в Порт-Артур,
Карлсбад, Вену и Флоренцию65. Духовные претензии нового
национального мифа были наиболее выразительно заявлены
церковью Марии Магдалины в Иерусалиме, возведенной на
горе Елеонской в Гефсиманском саду (в соответствии с право-
славной версией о местоположении сада). Александр III зака-
зал церковь в 1883 г. в честь святой покровительницы его ма-
тери Марии Александровны, память о которой не давала ему
покоя. Кокошники и шатровая колокольня видны издалека,
так чтобы все вокруг в Иерусалиме могли опознать древнерус-
скую и православную образность. Эта церковь непосредствен-
но определяет собой два источника русского народного духа в
сценарии Александра III: Святой Град и Древняя Русь; камень
и известка создают знаки новой священной истории и мани-
фестируют ее.
САКРАЛИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
При Александре III энергичное и решительное осуществ-
ление царской власти было знаком национальной монархии.
Исторический нарратив Московии XVII столетия связал про-
исхождение русского народа с утверждением монархических
полномочий после критического периода «смуты» в начале
XVII в. Семнадцатое столетие стало парадигмой для восста-
новления твердой государственной власти, соединяющей в се-
бе административные полномочия, разъединенные в годы
предыдущего царствования по соображениям законности и
институциональной автономии. Александр стремился вер-
нуть русское государство к этому историческому образцу пу-
тем создания новой администрации, состоявшей из «истинно
русских» чиновников — людей, энергично отстаивавших его
64 Ibid. Р. 65-66.
65 Церковь Марии Магдалины была построена на пожертвования членов
императорской фамилии, а церковь св. Николая в Вене, построенная по
образцу Спаса на крови, — на личные средства Александра III. Подроб-
ные списки владений русской православной церкви за границей (с иллю-
страциями) см.: Братский ежегодник: Православные церкви и русские за-
граничные учреждения за границею. Пг. <sic>, 1906; Подворье русской
православной церкви в Карловых Варах. Прага, 1987; Зодчий. 1881. С. 21,
рис. 49-50.
349
Глава седьмая
концепцию национальной власти и быстро реагирующих на
его указания. Царь и его символическая национальная элита
вместе создали образ силы, возвышавший русскую монархию в
период, когда международный статус империи понизился, ее
финансы пришли в беспорядок, а многие сановники дорожили
идеей законности, бросавшей вызов самодержавному правле-
нию в целом.
Сценарий Александра III отличало ощущение действенной
силы, основывающееся на решительном и, если необходимо,
жестком осуществлении власти без колебаний и сомнений, ха-
рактерных для предыдущего царствования. Действенность
была продемонстрирована прежде всего подавлением револю-
ционного движения, осуществленным с неожиданной легкос-
тью. Воображаемая широкая сеть революционеров оказалась
несколькими небольшими группами, которые были арестова-
ны перед и после 1 марта 1881 г. Победа завершилась перио-
дом полицейских притеснений. Аресты революционеров и су-
ды над ними имели место и после коронации. 3 апреля 1883 г.
состоялся третий суд над обвиняемыми в покушении на царя,
семнадцать из которых были приговорены к тяжелым наказа-
ниям. После коронации остатки революционных организаций
были разгромлены режимом66.
После воцарения Александра III правительство быстро
ввело строгие меры против прессы, закрыв пятнадцать круп
ных изданий. На деятельность оставшихся журналов были на-
ложены строгие ограничения. Циркулярами Главного управ-
ления по делам печати было запрещено обсуждение аграрных
и трудовых вопросов в периодических изданиях земства и ад-
министративных учреждений. 11 апреля 1883 г. репортер «Ле
тан» писал из Петербурга, что правительство, отняв у прессы
всякое значение и важность, лишило себя источников инфор-
мации о стране и общественном мнении: «Здесь у нас вдруг
настала вселенская тишина»67. Было восстановлено эпическое
единство мифа, выражаемого официальным монологом, кото-
рый повторяла пресса. Мещерский в записке к царю утверж-
дал, что такая политика будет «заставлять людей привыкать
к звукам консервативной речи так же охотно, как они теперь
привыкают к звукам либеральной»68.
66 Bensidoun. Alexandre III. Р. 47.
67 Ibid. Р. 47 52; Зайончковский. Российское самодержавие. С. 262-303.
66 Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX века. Л., 1973.
С. 90.
350
Воркреш&ще Московии
Аналогичные меры были приняты в отношении универси-
тетов. Эти меры были возвещены назначением консервативно-
го министра народного просвещения И. Д. Делянова, креатуры
Победоносцева и Каткова. Катков объявил о переменах в таких
словах: «Встаньте, господа, правительство идет, правительство
возвращается». Университетский устав 1884 г., подписанный
Александром вопреки рекомендации большинства в Государ-
ственном совете, уничтожил остатки университетской автоно-
мии и дал министерству право составлять учебные программы
для юридических и филологических факультетов. Министер-
ство установило строгий правительственный контроль над
университетами, усилило власть инспекторов над студентами
и ввело мундиры и сословные ограничения, восстановив поря-
док, подобный тому, который господствовал при Николае I. Но
эти меры не устранили студенческого недовольства. Наоборот,
к концу 1880-х годов студенческие беспорядки привели к за-
крытию пяти русских университетов (в Москве, Петербурге,
Казани, Харькове и Новороссийске)69. Действительно, соеди-
нение обучения и бессмысленных репрессий питало критику
и оппозицию70.
Более трудной задачей было объединение государства, уст-
раняющее островки независимости, созданные в ходе реформ.
Такая установка не только противоречила умеренному обще-
ственному мнению, она также оскорбляла фундаментальные
представления многих высокопоставленных чиновников в
правительстве, в судебной системе и в Государственном совете,
получивших важные должности в годы царствования Алексан-
дра П; эти люди могли сопротивляться отказу от институцио-
нальных достижений эпохи реформ. Сценарий Александра III
противопоставил царя этому правовому государству, и все уси-
лия царя назначить на места своих людей и проводить собст-
венную политику усугубили разногласия в среде бюрократии,
69 Корнилов. Курс истории России в XIX в. Т. 3. С. 295-296; Зайончков-
ский. Российское самодержавие. С. 309-365; Kassow S. D. Students, Pro-
fessors, and the State in Tsarist Russia Berkeley, 1989. P. 28-36.
70 Примером может послужить опыт будущего лидера кадетов В. Д. Набо-
кова, вспоминавшего, что в конце 1880-х бюрократический дух вызвал
всеобщее уныние, многие предметы были отменены, а студенты переста-
ли посещать лекции {Boyd В. Vladimir Nabokov: The Russian Years [Prince-
ton, N.J., 1990], 26-27). Другие либеральные деятели, такие, как П. Н. Ми-
люков и П. Б. Струве, в эти годы также ощущали тяжесть нового
университетского порядка.
351
Глава седьмая
превратив и ее в арену борьбы между монархическим и право-
вым государством. Это произошло во второй половине 1880-х
годов, когда правительство начало проводить контрреформы.
Главным организатором контрреформ был министр внутрен-
них дел Д. Н. Толстой, сос тоятельный дворянин, который с на-
чала 1860-х годов видел свою официальную роль в том, чтобы
быть преданным царю. Основным идеологом контрреформ
был А. Д. Пазухин, симбирский дворянин и бывший уездный
предводитель дворянства.
После назначения на пост министра внутренних дел в мае
1882 г. Толстой развернул на 180° направление реформ мест-
ного крестьянского управления, планировавшихся Каханов-
ской комиссией при Игнатьеве. Большинство в этой комиссии
рассчитывало сломать сословные барьеры и учредить всесо-
словное земство на уровне волости. Такая реформа допустила
бы крестьян в учреждения, находящиеся под властью закона;
это был бы первый шаг к созданию «правового самодержавия»
(Ф. Вцисло), которое регулировало бы все уровни государст-
ва в соответствии с нормами закона71. Толстой расширил со-
став комиссии за счет группы экспертов, в число которых вхо-
дил А. Д. Пазухин. Эксперты предостерегали против роста
влияния чуждого класса недворянских и крестьянских земле-
владельцев. Укрепление государства, говорили они, зависит
от укрепления сословных учреждений, ибо самодержавие не
может основываться на органах власти, подверженных посто-
янным изменениям и лишенных стабильности72.
В статье «Современное состояние России и сословный во-
прос» Пазухин описывает идеализированное самодержавие
XVII в., которое вскоре послужило и предметом вдохновения,
и прообразом контрреформ Толстого73. Автор видит Россию
расколотой на два враждующих лагеря: это историческая Рос-
сия, «преданная идеям, которые завещаны ей прошлым, Рос-
71 О Кахановской комиссии см.: Wcislo. Reforming Rural Russia P. 63-82.
72 Детальный анализ см. в кн.: Pearson Т. S. Russian Officialdom in Crisis:
Autocracy and Local Self Government, 1861-1900. Cambridge, 1989.
P. 135 142; Wcislo. Reforming Rural Russia P. 92-94.
73 Пазухин А. Д. Современное состояние России и сословный вопрос //
Русский вестник. 1885. № 1. С. 1-58. В том же 1885 г. статья вышла так-
же отдельной брошюрой; не исключено, что текст ее датируется 1881 го-
дом. А. Рибер обнаружил рукопись этого документа, которую архивисты
предположительно датировали 1881-1882 гг., но мы не знаем, на чем ос-
новывается такая датировка (Rieber. Merchants and Entrepreneurs. 95 n.;
Pearson. Russian Officialdom in Crisis. 149-150).
352
Воскрешение Московии
сия верующих, способная на великие жертвы», и Россия без
истории, не знающая истории и «не имеющая никаких идеа-
лов, никакого уважения к прошлому, никаких забот о буду-
щем, ни во что не верующая, способная лишь к разрушению».
Россией без истории Пазухин называет европеизированную
образованную элиту, перебравшуюся в столицу, получающую
знание из книг и потерявшую свои «сословно-бытовые осо-
бенности», а потому и национальную идентичность7,1.
Пазухин сопоставляет современную Росиию с ситуацией,
'возникшей после «смуты». Российское самодержавие вырос-
ло в то время не на почве социальных конфликтов, которые,
как предполагается, послужили источником роста государст-
венной власти в европейских странах, а благодаря историчес-
кому чувству единства между народом и государем. Это чув-
ство распространилось в Смутное Время, когда все сословия
объединились в борьбе с иноземным агрессором и восстанови-
ли монархию. Единство произошло из глубокой внутренней
органической потребности во власти. Ключевым звеном в го-
сударственной структуре был чин: каждый житель московско-
го государства жил по соответствующему чину, занимал поло-
женное место в обществе; он принадлежал к сословию,
имевшему свои собственные обязанности. Когда власть пала,
сословия объединились в Земском соборе и восстановили го-
сударственный порядок* 75.
Для Пазухина XVII столетие было периодом администра-
тивной консолидации и роста государственной власти в Рос-
сии. «Землей» автор статьи называл не народное сообщество,
как это делали славянофилы, а «государственные чины», кон-
ституирующие общество. «Сословная организация по поняти-
ям древнерусского человека была залогом порядка и спокой-
ствия в стране», — утверждал Пазухин. К концу XVII в.
Россия достигла всех условий, необходимых для политичес-
кой силы. Самодержавие получило свободу действия, а сосло-
вия служили центральной власти и расширяли границы Рос-
сии. Петр не был основателем сильного самодержавного
государства, а воспользовался готовыми плодами государст-
венной деятельности. Он развивал систему, чтобы увеличить
власть государства и приблизить Россию к Западу76.
71 Пазухин. Современное состояние России. С. 6,38-39.
75 Там же. С. 41-46.
76 Там же. С. 43,47.
353
Глава седьмая
Великие реформы, утверждает Пазухин, раскололи исто-
рическое единство русского государства и принесли с собой
недовольство и беспорядки. Особенное беспокойство вызы-
вало у автора статьи дворянство, лишившееся не только сво-
их наследственных прав по отношению к крестьянству, но и
своей власти в местном управлении. Пазухин полагал, что
земство, независимое от государства и включающее предста-
вителей разных сословий, разрушает «органическое» единст-
во, связывавшее ранее власти с дворянством. Пазухин хотел
восстановить это единство, заменив существующую систему
таким земством, которое было бы органом дворянского со-
словия. Катков в «Московских ведомостях» повторил аргу-
менты Пазухина в пользу сословной системы и приветство-
вал это «самородное создание русской истории». Основой
для улучшений на местах должно было стать дворянское пра-
вительство «в Русском царстве». «Да пребудет русское дво-
рянство, как в прошлые времена, живым звеном между царем
и народом»77.
Семнадцатое столетие предоставило Пазухину и Каткову
историческую парадигму дворянства и монарха, объединив-
шихся во имя сильного государства; эта концепция Моско-
вии сменила в официальном мышлении славянофильское
представление о неопосредованном союзе между народны-
ми массами и благоволящим царем. Пазухинское воскреше-
ние Московии представляло собой, по удачному замечанию
Ф. Вцисло, «церемониальный памятник всего царствования
Александра III»78.
Заняв место начальника канцелярии Д. Н. Толстого, Пазу-
хин составил проект объединения дворянства и государства в
новой должности «земского начальника», введенной в июле
1889 г. Земский начальник, местный дворянин, назначавший-
ся Министерством внутренних дел, обладал как исполнитель-
ной, так и судебной властью над местными крестьянскими уч-
реждениями. Чтобы снять потенциальные конфликты между
сферами исполнительной и судебной власти, Александр в нача-
ле 1889 г. издал указ, отменяющий институт мировых судей —
должность, введенную в 1864 г. для разрешения мелких кресть-
янских споров и правонарушений. С точки зрения Д. Н. Тол-
стого, мировые судьи были чуждым элементом в столь малона-
77 Твардовская. Идеология пореформенного самодержавия. С. 235.
78 Wcislo. Reforming Rural Russia. R 101-102.
254
Воскрешение Московии
селенном государстве, народ которого был к тому же слишком
необразован, чтобы понимать смысл закона. Крестьяне, по сло-
вам Толстого, не имели никакого представления о разделении
властей и нуждались в том, чтобы представители власти ука-
зывали им, что делать. Земский начальник, по мнению Толсто-
го, поднимет упавший престиж правительства в народе и смо-
жет своими личными директивами исправлять нарушения
закона в делах, связанных с нуждами простого земледельчес-
кого быта79.
Эти проекты столкнулись с сильной оппозицией в Государ-
ственном совете и в январе 1889 г. были отвергнуты на общем
собрании тридцатью девятью голосами против тринадцати.
По большей части критика обрушилась на идею неразделения
исполнительной и судебной власти. Против был даже Победо-
носцев, указавший, что новый чиновник никак не будет связан
с другими местными чиновниками. Однако Александр — оче-
видно, под воздействием статьи Мещерского «Голос уездного
предводителя» — одобрил мнение меньшинства. Он также со-
слался на мнение Толстого, что если должность земского на-
чальника не будет учреждена, то «в предстоящее лето непре-
менно вспыхнут крес тьянские бунты»80.
Катков выражал надежду, что дворянство снова будет,
«как в прошлые времена, живым звеном между царем и наро-
дом». По сути дела, земский начальник был местным предста-
вителем Министерства внутренних дел центрального прави-
тельства. Министерство внутренних дел считало сословную
систему административной категорией, инструментом осу-
ществления государственной власти в крестьянской деревне.
Земский начальник будет не только искоренять правонару-
шения и исправлять злоупотребления крестьянских судов, но
и посредничать благодаря своему мягкому отеческому при-
сутствию между крестьянами ради их процветания, защи-
щать общинное землевладение и обеспечивать власть царя и
земельного дворянства81.
Представление о дворянстве как о сословии правительст-
венных должностных лиц в губерниях противостояло пред-
79 Pearson. Russian Officialdom in Crisis. P. 169-170; Wcislo. Reforming Rural
Russia. P. 105-106.
““ Зайончковский. Российское самодержавие. С. 394-395.
81 Wcislo. Reforming Rural Russia. P. 114-116. Приведен министерский до-
кумент 1902 г.
355
Глава седьмая
ставлению о дворянстве как о группе, наделенной правами и
привилегиями, дарованными екатерининской Жалованной
грамотой дворянству 1785 года. На самом деле дворянство в
целом вызывало подозрение у царя и его советников. Через
несколько месяцев после опубликования статьи Пазухина По-
бедоносцев написал Александру, что, хотя дворянство и заслу-
живает больше доверия, чем другие сословия, оно должно ос-
таться при своем. Ни одно сословие не отличается большей
преданностью царю и отечеству, чем другие, и во всех сослови-
ях встречаются противники режима — даже среди дворян82.
Эти взгляды отражает рескрипт от 21 апреля 1885 г. по слу-
чаю юбилея Жалованной грамоты, составленный Победонос-
цевым. В рескрипте высказывается благодарность дворянству
за верность и преданность и обещаны займы дворянскому со-
словию, «нераздельному с историей Государства и народа Рос-
сийского». Но текст содержит и увещевание. Император за-
явил: «Мы твердо уповаем, что сыны доблестных отцов,
послуживших Государству, явят себя достойными членами
сего сословия на службу Отечества»83.
Празднование столетия не оправдало надежд и чаяний
консервативных лидеров дворянства и самого Каткова. Дво-
рянству было оказано меньше доверия, чем ожидалось, и,
к беспокойству Каткова, Дворянскому банку было вменено
в обязанность конфисковывать заложенные имения, если их
владельцы не вносили своевременных платежей. Правитель-
ство запретило встречу предводителей дворянства, которая
должна была состояться в Москве. Даже такие состоятель-
ные консерваторы, как губернские предводители дворянства,
вызывали подозрения в оппозиционности у Толстого и По-
бедоносцева, усмотревших в этом собрании еще одну попыт-
ку созыва «собора». Рескрипт не был возвращением ко вре-
менам Екатерины, когда представители разных чинов были
созваны в Москву для составления уложения и императрица
82 Письмо от 12 июля 1886 г. (Ibid. Р. 101).
83 ПСЗ, 3, № 2882 (21 апреля 1885 г.). Катков отреагировал на это репуб-
ликацией своих статей 1863 года, прославлявших дворян-землевладель-
цев как фундамент сильной государственной власти. Катков также стре-
мился связать эту перемену с исторической традицией, восходящей к
Московии. Он приветствовал рескрипт как возвращение к XVII веку:
«Из долгих блужданий мы, наконец, возвращаемся в нашу родную, пра-
вославную, самодержавную Русь» (Твардовская. Идеология пореформен-
ного самодержавия С. 236)
356
Воскрешение Московии
даровала первые права дворянскому сословию; скорее это
напоминало возвращение ко временам Алексея Михайлови-
ча, обходившегося без соборов и укрепившего государствен-
ную власть84.
К 1886 г. Александр и его советники полностью отмежева-
лись от традиции реформ и ополчились против чиновников,
сохранивших верность правовым принципам и идее развития
гражданского порядка в России. Открытый символический
отказ от наиболее фундаментальной из всех реформ произо-
шел в 1886 г., когда правительство не только отказалось пра-
здновать двадцать пятую годовщину освобождения крестьян,
но и выпустило в феврале специальное распоряжение, запре-
щающее проведение подобного праздника. Государственный
секретарь А. А Половцов с изумлением восклицал: «Кто поду-
мал бы пять лет тому назад, что правительство запретит пра-
здновать 25-летие со дня воспоследования этой меры!» Оче-
видно, Александр III с Победоносцевым боялись
политических демонстраций, но в особенности они не хотели
поощрять интереса к предыдущему царствованию — интереса,
который мог внушить надежды на новые преобразования. Ге-
нерал Н. А. Епанчин, верный и преданный слуга царя, писал:
«Это распоряжение подчеркивало отрицательный взгляд на
преобразования Царя-Освободителя и даже неуважение к Его
памяти»85. М. Раев отмечает, что в библиотеках царской семьи
конца XIX в. было мало книг о Великих реформах4’6.
Контрреформы суда и земства встретили сильное сопро-
тивление в Государственном совете, на рассмотрение которо-
го они были поданы в конце 1880-х годов87. В каждом случае
Совет предлагал внести существенные изменения в первона-
чальные предложения, целью которых было сократить авто-
номию этих институтов и обеспечить господство в земстве бо-
гатых помещиков. В ряде законов, изданных в 1887-1892 гг.,
суды и земства сохраняли свою автономию, но при этом повы-
84 Соловьев. Самодержавие и дворянство в конце XIX века. С. 187-194;
Твардовская. Идеология пореформенного самодержавия. С. 237.
85 Дневник государственного секретаря А. А Половцова. Т. 1. С. 392-393;
Епанчин. На службе трех императоров. С. 193-194.
86 Raeff М. The Romanoffc and Their Books: Perspectives on Imperial Rule in
Russia // Biblion. 1997. Vol. 6, № 1. P. 53.
87 О роли, которую играл в эти годы Государственный совет, см.: Whe-
lan Н. IV. Alexander III and the State Council: Bureaucracy and Counter-
reform in Late Imperial Russia New Brunswick (N. J.), 1982.
357
Глава седьмая
шали полномочия министра юстиции в судебной власти и
полномочия губернаторов в земствах. В земских собраниях
увеличилась доля гласных из дворян-землевладельцев. Наи-
более радикальной контрреформой была реформа городского
управления, практически уничтожившая независимость го-
родских учреждений. Царь и Государственный совет находи-
лись в состоянии «равновесия» (X. Велан), но это было неус-
тойчивое равновесие, при котором абсолютная власть
функционировала в полицейской и административной сфе-
рах. Более значительным, чем фактические перемены, был мо-
тив, определявший направление контрреформ, — твердое на-
мерение монарха обратить вспять гражданское развитие,
начавшееся в 1860-е годы.
На практике миф возвышал государственную власть за
счет законности, которая ассоциировалась с европеизацией и
реформой. Возвеличивание власти поощряло чиновников ис-
пользовать эту власть, обращая мало внимания на нормы за-
кона и позволяя себе административные злоупотребления.
Пренебрежение законным порядком отчасти усугубилось из-
данным в августе 1881 г. «Положением о мерах к охранению
государственного порядка», наделявшим губернаторов и гене-
рал-губернаторов полномочиями осуществлять «усиленную»
"и «чрезвычайную» охрану в период политического кризиса.
«Положение», действовавшее до самого падения империи, да-
вало властям широкие возможности арестовывать подданных,
закрывать газеты и коммерческие предприятия и снимать чи-
новников земских учреждений.
«Положение о мерах» дало полгщии и органам Министер-
ства внутренних дел более шггрокие возможностгг вести на-
блюдение над подозрительными лицами и отправлять их в
ссылку. Фактически губернаторы, карательная власть кото-
рых теперь получила законную санкцию, нередко превышали
права принимать дополнительные меры безопасности и отда-
вали немотивированные приказы об арестах, вымогали взятки
и вмешивались в административную деятельность вне сферы
своей компетенции. Политическая полиция шире развернула
практику административных ссылок. Сенат, который был
призван быть блюстителем административной законности, не
делал почти ничего, чтобы исправггть ситуацию. Действитель-
но, некоторые губернаторы, виновные в превышении полно-
мочий, назначались в сенаторы. Юрист А. Ф. Кони говорил,
что среди его коллег сенаторов были бывшие «губернаторы,
засекавшие „жидов” и крестьян во время вымышленных бун-
358
Воскрешение Московии
тов, и целая вереница неудачных директоров Департаментов
полиции, которые, хапнув огромное содержание, отпрашива-
лись, оберегая свою драгоценную шкуру, в сенаторы»88.
* * *
Помимо прочего, Александр III преподносил осторожную
внешнюю политику как знак силы и уверенности в себе.
Международное положение России продолжало ухудшаться
по мере того, как на ее западной границе укреплялась мощная
объединенная Германия и усиливалась самостоятельность
балканских наций, выходивших из-под контроля России.
Правительственные финансы, находившиеся в расстройстве
со времени русско-турецкой войны, вынуждали Россию быть
умеренной и осторожной. Впервые цели внешней политики
были ясно сформулированы Александром в циркуляре от
5 марта, изданном всего через четыре дня после его вступле-
ния на престол. «Россия, как все другие государства, должна
была для созидания своего выносить борьбу, в которой выра-
ботались ее силы и народный дух». «Ныне она достигла свое-
го полного развития. Чувства зависти и недовольства ей оди-
наково чужды».
Император заявил, что хотел бы посвятить себя «делу вну-
треннего государственного развития», связанного с экономи-
ческими и социальными проблемами, «составляющими ныне
предмет особой заботы всех правительств». Внешняя полити-
ка будет «вполне миролюбивою», и Россия «останется верною
своим друзьям». Александр подчеркнул, что «на России лежат
прежде всего заботы о самой себе; только долг защитить честь
свою и безопасность может отвлечь ее от внутренней забо-
“ DalyJ. И7. Emergency Legislation in Late Imperial Russia // Slavic Review.
1995. Vol. 54, № 3. 602-619; Зайончковский. Кризис самодержавия.
С. 400-410; он же. Российское самодержавие. С. 104, 153-158, 177-179.
Дейли утверждает, что «Положение о мерах к охранению государствен-
ного порядка», по сути дела, формализовало ряд ранее изданных указов,
'несколько ограничивавших произвол губернаторской власти. На с. 602
исследователь пишет, что эта законодательная инициатива «была не по-
воротным пунктом на пути к современному „полицейскому государству”,
а знаком непростого перехода страны от абсолютистского порядка к кон-
ституционному». Однако непосредственым результатом этих мер в тече-
ние следующего десятилетия была легитимизация волюнтаристских дей-
ствий, предпринятых в нарушение закона. Еще одну ревизионистскую
интерпретацию административной деятельности Александра III см. в кн.:
Baberowski. Autocratic und Justiz. S. 208-223 und passim.
359
Глава седьмая
ты»89. Министр иностранных дел Н. К. Гире старался всеми
силами сохранить союз с Германией и Австрией для защиты
общих интересов трех монархов в центральной Европе. Цар-
ствование началось с восстановления Лиги трех императоров
в июне 1881 г., вновь подтвержденного в 1884 г.
Действительно, Александр, следуя указаниям Гирса, сумел
не поддаться внешнему давлению и во время своего царство-
вания дважды отказался начать военные действия. Поддержи-
вая Гирса, Александр остановил генералов, придвинувшихся в
1880-е годы чересчур близко к Афганистану. Действия рус-
ской армии в Средней Азии угрожали лишить англичан кон-
троля над путями в Индию и в 1885 г. привели Российскую и
Британскую империи на грань войны. Гире при поддержке
Германии согласился на переговоры, в ходе которых решился
вопрос о границе. Кроме того, Александр обуздал чиновников
Азиатского департамента Министерства иностранных дел,
позволивших генералам захватывать территории на восточ-
ной границе. В то же время он добился, чтобы Британия при-
знала обширные завоевания России в Средней Азии90.
В 1885 г. Александр сдержал свой гнев и не поссорился со сво-
им кузеном болгарским князем Александром Баттенбергским,
возглавившим либеральное национальное движение по объе-
динению с Восточной Румелией. Австрия начала готовиться к
войне, но Александр отверг советы русских агентов и отказал-
ся от вторжения в Болгарию91.
Александра представляли как «царя-миролюбца» или «ца-
ря-миротворца». Но его преданность делу мира была практи-
ческой, а не принципиальной. Главной его целью, как он за-
явил в записке 1882 г., был Константинополь, который он
хотел занять, «чтобы раз и навсегда утвердиться в проливах и
знать, что они будут постоянно в наших руках»92. Александр
69 Циркуляр, напечатанный в «Правительственном вестнике» 6 марта
1881 г., цитируется по статье: Воейков. Последние дни императора Алек-
сандра II. С. 106-107; ср.: Lowe. Alexander III of Russia. P. 77-80.
99 Morris P. The Russians in Central Asia // Slavic and East European Review.
1975. Vol. 53. № 133. P. 526-529, 536-538; Jelavich. St. Petersburg and
Moscow. P. 198-201.
91 Русское правительство было убеждено, что в этот период русская армия
не смогла бы оказать сопротивления Австрии. См.: Fuller. Strategy and
Power. P. 336-338; Geyer D. Russian Imperialism: The Interaction of Domes-
tic and Foreign Policy, 1860-1914. New Haven, 1977. P. 117; Jelavich. St.
Petersburg and Moscow. P. 204-210.
92 Записка А. И. Нелидова в 1882 о занятии проливов // Красный Архив.
1931. Т. 46.180-181.
360
Воскрешение Московии
позволил Каткову и другим националистам невиданную
свободу в критике Министерства иностранных дел. Отчасти
под их влиянием и вопреки рекомендациям Гирса Александр
стремился к союзу с Францией, который укрепил бы дипло-
матическое положение России, в особенности на Балканах.
Откровенно антигерманские настроения Александра и нацио-
нальная тарифная политика (см. ниже) подготовили путь к
распаду Лиги трех императоров в конце 1880-х годов и заклю-
чению франко-русского союза в 1894 г.
Поведение Александра предполагало, что Россия может и
будет сама решать, когда ей вступать в войну. В последние го-
ды царствования Александра сановниками и высшим петер-
бургским обществом владело дерзкое ощущение пацирналь-
ного превосходства России. В 1893 г. Э. Д. Уайт,
американский министр в России, писал, что «еще не было, ка-
жется, такого времени, когда столь сильное чувство изоляции
от прочего мира и антипатия к любого рода иностранному
влиянию господствовали бы в России, как сейчас»93. В мае
1896 г., незадолго до коронации Николая II, корреспондент
«Нью Йорк Таймс» писал из Лондона: «Никто, кажется, рань-
ше не понимал, насколько в действительности колоссальна
Россия и каких потрясающих результатов она может добить-
ся, когда начинает действовать. Все, кто побывали там, с любо-
пытным единодушием сообщают о следующем открытии: рус-
ские полагают, что они скоро смогут справиться со всец
Западной Европой своими собственными силами и независи-
мо от союзников»94. Поведение официальных лиц изменилось:
вместо сентиментальности предшествующих царствований —
демонстраций умиления, восторга и слез — они проявляли на-
пускное высокомерие, создающее впечатление неуязвимости
и уверенности.
* * *
Чувство уверенности, опирающееся на ощущение нацио-
нальной исторической судьбы, позволило в последние годы
царствования Александра III игнорировать социальную дез-
интеграцию и политические последствия политики быстрой
индустриализации. Страх, что Россия может пойти по пути
93 Von Laue Т. Н Sergei Witte and the Industrialization of Russia. N. Y„ 1969.
P. 120-122.
94 New York Times. 1896. 24 May. P. 1.
361
Jjaea седьмая
Западной Европы, направлял действия высших кругов рос-
сийского правительства со времени царствования Николая I
После освобождения крестьян правительство проводило по-
литику невмешательства, надеясь, что большая свобода будет
стимулировать экономический рост, тогда как консерваторы
противились развитию тяжелой промышленности. Министер-
ство финансов занималось фискальными вопросами, стремясь
снизить расходы, чтобы справиться с дефицитом, вызванным
огромными военными расходами России"5.
Главным критиком опасливой экономической политики
правительства стал М. Н. Катков. Катков был убежден, что
русское государство способно справиться с индустриальным
хаосом, и, по крайней мере до 1885 г., полагал, что в России не
может образоваться класса, напоминающего европейский
пролетариат. Он считал промышленное развитие основой
государственной жизни и в своих статьях неоднократно под-
черкивал несоразмерность природных богатств России и ее
экономического положения. Когда русско-турецкая война вы-
явила слабость финансовой и экономической политики Рос-
сии, он ополчился против доктрины невмешательства и стал
требовать увеличения государственного участия в экономике.
Внимание Каткова сосредоточилось на двух вопросах — наци-
онализации железных дорог и борьбе за тарифы, защищаю-
щие российскую промышленность. Он пришел к выводу, что и
в России, и во Франции право частной собственности на же-
лезные дороги привело к широкому распространению корруп-
ции и пренебрежению государственными интересами в целом.
Катков восхищался бисмарковской политикой национализа-
ции железных дорог. «Рельсы вслед за штыком должны завер-
шить политическое сплочение», — писал он"е.
Аргументы Каткова в пользу введения протекционистских
тарифов попали на благодатную почву: Александр перенял про-
текционистские убеждения у своего учителя И. К. Бабста еще в
1860-е годы. Однако первый министр финансов Н. X. Бунге,
пытаясь справиться с продолжающимся финансовым кризи-
сом, вызванным русско-турецкой войной, проводил ту же поли-
тику, что и его предшественники. Кроме того, Бунге предпри-
нял меры по улучшению состояния крс£.тьягщ^НДа отменена * 56
85 Von Laue. Sergei Witte. P. 8-17.
56 Твардовская. Идеология пореформенного самодержавия. С. 74-81,
100-102.
362
Воскрешение Московии
подушная подать и учрежден Крестьянский земельный банк.
Однако Александр в конце концов обошел своего министра. Он
сам поднял тарифы под давлением московских промышленни-
ков. Как показал А. Рибер, к 1885 г. консультации с представи-
телями промышленности и торговли имели большее влияние
на тарифы, чем канцелярия министра финансов97.
Министры, пришедшие на смену Бунге, — И. А Вышне-
градский и С. Ю. Витте — были сторонниками взглядов Кат-
кова. Они оба выдвинулись не благодаря чиновнической карь-
ере: они получили инженерное образование и вошли в
правление частного общества Юго-Западных железных дорог.
Вышнеградский и Витте помогли правительству понять нуж-
ды промышленников и предпринимателей и усвоить убежде-
ние, что промышленное развитие существенно необходимо
для будущего России как великой державы. Вышнеградский
занимал должность профессора механики в Петербургском
технологическом институте. Витте, член Барановской комис-
сии для исследования железнодорожного дела в России, напе-
чатал исследование о принципах железнодорожных тарифов
по перевозке грузов. И Вышнеградский, и Витте публикова-
лись в «Московских ведомостях». В своих статьях они осуж-
дали политику Бунге и ратовали за повышение тарифов, более
широкое вмешательство правительства в экономику и актив-
ную поддержку промышленности98.
Заняв в 1887 г. пост министра, Вышнеградский резко под-
нял тарифы на промышленные товары. Затем последовали
другие повышения — вплоть до «менделеевского тарифа»
1890 г., введенного благодаря призывам великого химика к
протекционизму; в результате российские тарифы стали са-
мыми высокими в мире. Эти повышения вызвали тарифную
войну между Россией и Германией. Тарифный вопрос вместе с
введенным русским правительством запретом на приобретение
земель иностранцами в привислинских губерниях побудил в
1887 г. Бисмарка запретить продажу русских ценных бумаг на
берлинской бирже99. После этого главным рынком ценных бумаг
для России стала Франция.
97 Rieber. Merchants and Entrepreneurs. P. 111-112,198.
“ Ананьин Б. В., Ганелин Р. Ш. И. А Вышнеградский и С. Ю. Витте — кор-
респонденты «Московских ведомостей» // Проблемы общественной
мысли и экономическая политика России XIX-XX веков. Л., 1972.
С. 12-34.
99 Geyer. Russian Imperialism. Р. 130-133, 153-157.
363
Глава седьмая
Годы, когда должность министра финансов занимал
С. Ю. Витте (1892-1903), ознаменовали поворот к политике
индустриализации на государственные дотации. Программа
Витте была наиболее последовательной реализацией наци-
ональной концепции Александра. Витте был убежден, что
власть императора и религиозная вера народа вкупе с его по-
литической преданностью дают государству широкие воз-
можности для экономического развития. Витте сохранил кат-
ковскую веру в способность русского государства сдерживать
социальное недовольство и волнения, вызванные промыш-
ленным развитием. Он воспринимал русское государство как
мощный организм, стоящий над обществом и способный со-
вершать чудеса. В отличие от Пазухина Витте считал, что го-
сударственные чиновники не должны искать социальную
опору в дворянстве. В записке 1897 г. он писал, что русское
государство развивалось не на основе существующей сослов-
ной структуры. «Не имея противникрв, русская верховная
власть не нуждалась и в союзниках»100.
В работах Витте 1880-х годов экономические идеи опира-
ются на представление о глубокой религиозной вере русского
народа. В этом отношении мысли Витте близки к мыслям По-
бедоносцева, которого он считал самым культурным и интел-
лигентным из всех русских людей, разделявшего его мнение,
что промышленная технология необходима для России101.
Экономическая доктрина, полагал Витте, должна основы-
ваться на православии, защищающем русский народ от социа-
листических учений. В своей первой большой книге — иссле-
довании железнодорожных тарифов по грузоперевозкам,
опубликованном в 1883 г., — Витте говорит о православии как
об основе социальной морали. Религия внушит низшим клас-
сам любовь — то есть уважение или покорность — и приведет к
тому, что высшие классы будут олицетворять этос труда и про-
стоты. Такая перемена во взглядах многих русских, принадле-
жащих ко всем классам, думал Витте, должна произойти благо-
даря тогдашнему возрождению православной церкви102.
100 Соловьев. Самодержавие и дворянство в конце XIX века. С. 282.
101 Витте. Воспоминания. Т. 1. С. 306; Byrnes. Pobedonostsev. Р. 360- 361,
365.
102 Von Laue. Sergei Witte. P. 50 52; Marks S. G. Road to Power; The Trans-
Siberian Railroad and the Colonization of Asian Russia, 1850-1917. Ithaca
(N. Y), 1991. P. 24; Витте С. Принципы железнодорожных тарифов по
перевозке грузов. СПб., 1910. С. 129-133.
364
Воскрешение Московии
В брошюре «По поводу национализма’ национальная эко-
номия и Фридрих Лист», опубликованной в 1888.Г., Витте из-
лагает аргументы Листа в защиту национальной промышлен-
ности. Витте увидел в работе немецкого либерала (1841)
убедительное обоснование важности промышленного разви-
тия для величия нации-государства. Лист, смотревший на
Британию как на образец, затем развивает собственные apiy-
менты в пользу правительственной защиты отечественой
промышленности от британских конкурентов. Протекцио-
нистские тарифы избавили прусскую промышленность от
воздействия британских конкурентов, и теперь Витте смот-
рел на Германию как на образец для России103.
Презентация Листа у Витте представляет хороший пример
того, что можно было бы назвать нативизацией западной идеи.
Лист считал развитие представительных учреждений и увели-
чение свободы существенно необходимым для роста нацио-
нальной экономики. Витте опускает эти моменты и вместо
этого пересказывает взгляды Листа на историческую роль
русской монархии, близкие к его собственным. Лист писал,
что Россия обязана всем своим экономическим развитием и
коммерческим значением власти царя. В пересказе Витте вы-
воды Листа звучат так: «Экономическая мощь России основы-
вается исключительно на могущественнейшем национальном
единстве, составляющем основу экономического благосостоя-
ния всякого народа». Листовская критика «космополитичес-
кой экономии», то есть концепций классиков английской эко-
номии о необходимости политики свободной торговли,
послужила для Витте важным артументом в пользу протекци-
онистской политики, которую он поддерживал в 1880-е и
1890-е годы104.
Получив в автусте 1892 г. назначение на министерский
пост, Витте взялся за дело так, как будто царь возложил на не-
го национальную духовную миссию. Его первым шагом было
посещение церковной службы в часовне Министерства финан-
сов. Служил популярный о. Иоанн Кронштадтский105. Витте
считал императора единственным защитником блага народа.
Величественная власть русских монархов, думал он, предо-
1<0 Von Laue. Sergei Witte. P. 62-67.
Витте С. Ю. По поводу национализма: национальная экономия и
Фридрих Лист. СПб., 1912. С. 41-45.
Von Laue. Sergei Witte. P. 67.
365
Глава седьмая
ставляет им такие «условия», «которые не заставляют челове-
ка ради своего положения или ради положения своих близких
кривить душой и закрывать глаза на то, чего не хотелось бы ви-
деть». Цари, в отличие от простых смертных, не преследуют
эгоистических целей — им чужды «интересы экономические,
материальные, которые так часто портят человеческое серд-
це»106.
Тезис о нравственном превосходстве самодержавия, отра-
жающий взгляды Победоносцева, оправдывал операции госу-
дарства с железными дорогами, потому что только монарх мог
действовать во имя общего блага России. «Железные дороги в
руках правительства бессословного Царя не могут, и никогда
сознательно не будут, служить орудием сословных или иму-
щественных привилегий, сознательного поддержания или во-
дворения неравенства». Наоборот, они будут служить интере-
сам всего «русского народа, средством приобщения его к
благам высшей культуры — образованию и достатку»107. Витте
привлек к работе в министерстве множество талантливых,
энергичных провинциальных чиновников. Это молодое поко-
ление чиновников разделяло его веру в отеческую государст-
венную опеку, способствующую развитию экономики и пере-
менам в общественном и аграрном порядке108.
Витте восхищался Александром III как воплощением силы
и демонстрировал дерзкую самоуверенность и презрение к
формальным процедурам, характерным для нового сценария.
Дворянин по рождению, Витте был резок и прямолинеен. По
своим манерам он напоминал скорее купца, чем дворянина, и
чувствовал себя близким к царю, не поощрявшему светского
лоска и напускной любезности. Подобно учителям Александ-
ра, Витте рассматривал царя как высоконравственную лич-
ность с выдающимися сердечными, а не умственными качест-
вами. Внешность императора передавала ощущение силы.
«Он не был красив, по манерам был скорее более или менее
медвежатый <...> Он производил впечатление своей импо-
зантностью, спокойствием своих манер и, с одной стороны,
крайней твердостью, а с другой стороны — благодушием в ли-
Витте. Воспоминания. Т. 1. С. 407.
107 Витте. Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов.
С. 225-226; Marks. Road to Power. P. 7-10.
108 Об этом новом поколении бюрократов и их политических и социаль-
ных взглядах см.: Macey D. Government and Peasant in Russia, 1861-1917:
The Prehistory of the Stolypin Reforms. DeKalb (Ill.), 19§7. f. 46-51.
366
Воскрешение Московии
це». Он был образцовым семьянином, правителем и хозяином.
«У него никогда слово не расходилось с делом <...> если что-
нибудь он сказал, то на его слово можно было рассчитывать,
как на каменную гору»109.
Пользуясь поддержкой Александра, Витте постарался сба-
лансировать бюджет; для этого он резко повысил акцизные
сборы, начал брать больше ссуд из-за границы и привлекать
иностранные инвестиции в русскую промышленность. На
критику, что такие инвестиции превратят Россию в колонию
иностранных государств, Витте отвечал, что Россия слишком
сильна, чтобы ее могли подчинить иностранные державы; за-
падная технология и западные инвестиции будут использо-
ваться для индустриализации русской экономики. Позже, в
лекциях великому князю Михаилу Александровичу, Витте
приписывал эту заслуту царю. Александр, писал Витте с не-
обычной для него скромностью, «был самолично Министром
финансов, ибо Его Величеству не раз благоугодно было при-
нимать на себя „тяжелую обузу Министерства финансов”».
Император сам умерял требования всех ведомств, в том числе
военного, и давал отвод требованиям дополнительных креди-
тов. В то же время мирная политика Александра позволила
добиться «значительных преуспеяний по многим отраслям
народного хозяйства»110.
Однако индустриализация экономики опиралась на огром-
ные взыскания с сельского населения, которые правительство
использовало, чтобы сбалансировать бюджет, субсидировать
промышленность и погасить иностранные ссуды. Высокие ак-
цизные сборы, введенные при Вышнеградском, вели к даль-
нейшему обнищанию сельской России и стали одним из при-
чин массового голода в 1891 г. Но когда в разгар голода пост
министра занял Витте, он не отказался от политики крупных
иностранных займов и сборов с сельского населения. Витте
утверждал, что высокие тарифы защитят русскую промыш-
ленность, даже если поднимутся цены на промышленные то-
вары для сельских землевладельцев.
Политика Витте основывалась на катковском представ-
лении о том, что самрдерж.авное государство может сдержи-
109 Витте. Воспоминания. Т. 1. С. 188-189, 407-408; Von Laue. Sergei
Witte. P. 37-38.
1,0 Витте С. Ю. Конспект лекции о государственном хозяйстве. СПб.,
1914, 51-52.
367
Глава седьмая
вать социальное недовольство, и на вере в то, что крестьяне
останутся покорными и верными подданными монарха. Ин-
дустриальная политика Витте отталкивала провинциаль-
ных дворян, ставших свидетелями того, как правительство
субсидирует и поощряет промышленность, уделяя, как им
казалось, слишком мало внимания их нуждам. Индустриа-
лизация увеличила число оппозиционеров в дворянской среде
и привела к росту промышленного пролетариата и высокой
численности рабочих в столицах. Грандиозные замыслы,
вдохновленные национальным мифом, не учитывали опасе-
ний традиционалистов-консерваторов и питали новые соци-
альные и политические силы, которые правительству было
все труднее сдерживать.
Главная инициатива Витте, Транссибирская железная до-
рога, также фигурирует в его концепции обновленного само-
державия, восстанавливающего свой статус господствующей
силы. Железная дорога должна была способствовать достиже-
нию цели, давно лелеемой царем, — руссификации Сибири1".
Но, с точки зрения Витте, Транссибирская железная дорога
обещала нечто гораздо большее, чем административная уни-
фикация и экономическое развитие империи. Он разделял во-
одушевление высших правительственных кругов по поводу
культурных задач России в Азии — испытывал по этому пово-
ду, по словам Т. фон Лауэ, «империалистическое ликование».
Витте видел в Транссибирской железной дороге символ и ин-
струмент прогресса и мощи России — инструмент, позволяю-
щий России проникнуть в восточные края империи, а затем на.
азиатские рынки за ее пределами"2.
В 1890-х Витте начал пропагандировать национальный им-
периализм, который возвеличивал русскую нацию как носи-
тельницу высшей православной культурной традиции, рас-
пространяющую ее за границы России — на Дальний Восток.
Он попал под влияние бурятского ламаиста-целителя Петра
Бадмаева, который уверял, что может поднять восстания ме-
стных народов в Китае и внутренней Азии и убедить их при-
нять власть русского царя"3. Витте также представил Бадмае-
ва наследнику Николаю Александровичу, который отнесся к * * *
Marks. Road to Power. P. 52-54, 69-74,94-95, 106-107.
112 Von Laue. Sergei Witte. P. 121-122; Marks. Road to Power. P. 125,
136-138.
113 Geyer. Russian Imperialism. P. 189.
368
Воскрешение Московии
этим планам с симпатией. Царившая в Петербурге атмосфера
дерзкой самоуверенности придавала миссии России на Восто-
ке смысл высокого предназначения, сулила грядущие триум-
фы и завоевания. В депеше от июля 1895 г. прусский посол
князь Радолин отметил надменную уверенность в успехе рус-
ской миссии в Азии, царящую в верхних эшелонах российско-
го чиновничества: «Короче говоря, все, что я слышу, сливает-
ся в один-единственный голос, вещающий, что теперь России
предначертано мировое господство, которое начнется с Восто-
ка и Юго-Востока, пока еще не испорченных опухолью евро-
пейской цивилизации <...> Так думают и говорят не какие-то
отдельные экзальтированные личности — это общее мнение, с
которым можно встретиться всюду»114.
114 Цит. по кн.: Schimrnelpenninck Van Der Оуе D. Toward the Rising Sun:
Russian Ideologies of Empire and the Path to War with Japan. De Kalb (Ill.),
2001. P. 146.
Глава восьмая
Петербург и Москва:
смерть русского царя
Это была не толпа,
Это — всплывала стихия,
Это — любовь и печаль
Силы скликали родные;
Шли отовсюду они —
Дети народной печали,
Тесной стеной возле стен
Целыми днями стояли;
Целые ночи с реки —
Точно водой прибылою —
Русский народ наплывал
В крепость ммучей волною...
Был и богач, и бедняк
Равен пред тем исполином,
Что почивал — осенен
Пышным, как власть, балдахином.
Словно живой он лежал —
Вдумчиво тих и спокоен, —
Этот замолкший навек
Мира всемирного воин.
Аполлон Кохин. Последнее
прощание. 1894'
ДВОР И СЕМЬЯ
Национальный миф давал о себе знать на печатных страни-
цах, в церемониях и в силуэтах православных церквей. Пра-
вительственные указы, программные заявления и хвалебные
отчеты о публичных презентациях Александра III провоз-
глашали восстановление далекого прошлого. На военных и
церковных церемониях манифестировались религиозные
символы Московии. Церковная архитектура трансформиро-
вала пейзаж, демонстрируя возрождение древней Руси по-
1 Всемирна^дадюстрация. 1894. № 1344. С. 402.
370
Петербург и Москва: смерть русского царя
среди новой. Сценарий русского царя разворачивался за пре-
делами императорского двора, лишая последний сакральной
царской ауры.
Со времени царствования Николая I двор представлял
собой церемониальный центр русской власти, воплощение
российского государства2. Придворными званиями и чинами
награждали чиновников, добившихся благоволения выше-
стоящего начальства или престола. Такие люди могли появ-
ляться вблизи государя и пользоваться отраженной славой в
своих петербургских или губернских учреждениях. Сцена-
рии предыдущих царствований придавали сентиментальный
и персональный характер отношениям между господином и
слугами. Чиновник добивался личного признания монарха,
который называл его по имени и помнил его предков и род-
ственников, что предполагало близкие, семейные связи.
Александр II также обращался к чиновникам на ты, тепло
приветствовал их и заключал в объятия. Придворные цере-
монии доигрывали царский сценарий, позволяя их участни-
кам присоединиться к демонстрациям сентиментальной свя-
зи с престолом.
Судя по всему, в царствование Александра III двор про-
цветал, а придворные празднества являли собой тот спек-
такль, которого ожидали от русской монархии. Приемы на-
чались зимой 1882/83 гг. В камер-фурьерском журнале за
1884 г. перечислены семь балов, состоявшихся в январе и
феврале: четыре в Аничковом дворце, где зимой проживало
императорское семейство, и три в Зимнем дворце, в дополне-
ние к танцевальным вечерам и другим событиям. Пышные
празднества, на которых присутствовало до восьми тысяч
приглашенных, проходили в Зимнем и в Аничковом дворцах
каждую зиму, за исключением зимы 1892 г., когда они были
отменены, а сэкономленные двести тысяч рублей ассигнова-
ны на помощь голодающим3.
Политическим разногласиям пришел на смену благодат-
ный светский быт. Оппозиционные салоны закрылись. В об-
ществе «больше танцевали и меньше критиковали <...>... По-
2 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 421-435.
3 Обзор деятельности Министерства Императорского Двора: В 2 т. СПб.,
1901. Ч. 2. С. 138-179; Камер-фурьерский журнал, 1884. РГИА. Ф. 516.
On. 1 (206/2703). Ед. хр. 36; Galitzine V. Reminiscences d’une emigree. P., 1925.
P. 70-73; [Anonymous], Russian Co4$JM£mo.irs, 1914-1916. N. Y, n.d. P. 34.
371
Глава восьмая
литика перестала интересовать публику, — писала Е. Радзи-
вилл, — поскольку публика чувствовала, что этот предмет Го-
сударь предпочитает оставить за собой»4. Череда балов, завтра-
ков и приемов, продолжавшаяся с Нового года до Великого
поста, демонстрировала устойчивость монархического поряд-
ка в России. О начале светского сезона давались объявления в
массовой периодике. Еженедельник «Всемирная иллюстра-
ция» печатал короткие описания и огромные, в лист, репро-
дукции рисунков и гравюр, изображавших придворные собы-
тия, начиная с большого зимнего бала в Зимнем дворце
19 января 1883 г., на котором присутствовали 2800 гостей —
придворных, военных и представителей правительственной
элиты, а также тубернаторы и тубернские предводители дво-
рянства. В журнале приведена цитата из «Правительственно-
го вестника»: «Давно в залах Зимнего дворца не было такого
блестящего оживления и такой непринужденной веселости,
какими отличался первый большой бал Их Величеств Госуда-
ря Императора Александра Александровича и Государыни
Императрицы Марии Федоровны»5. Двухстраничный разво-
рот с черно-белыми рисунками Карла Брожа представляет
монтаж пяти сцен этого события.
Национальный миф создавал несоответствие между освя-
щенной мифом символикой и церемониями, объединяющими
видных деятелей административной и военной элиты с рус-
ским царем. В годы царствования Александра III эта разоб-
щенность оставалась латентной. Чувства преданности русско-
му царю и православной церкви, воплощающей русский
национальный дух, утверждали национальность европеизиро-
ванного дворянства и чиновничества. Их привязанность
к Древней Руси проявлялась в пристрастии к художествен-
ным мотивам из далекого прошлого, к русскому стилю и в ин-
тересе к изучению древнерусской истории.
Это пристрастие было чем-то большим, чем просто художе-
ственным вкусом. Оно служило признаком близости европеи-
зированного двора к русскому национальному прошлому —
близости, не предполагающей в то же время отречения от за-
падной культуры, — и отражалось в семиотике русских моти-
* Radziwill. Behind the Veil. P. 159.
5 Всемирная иллюстрация. 1883. 19 февраля С. 162-165. О Броже см.:
Nicholas and Alexandra: The Last Imperial Family of Tsarist Russia L., 1998.
C. 66-68.
372
Петербург и Москва: смерть русского царя
вов в декоративном искусстве, платье и архитектуре. Главен-
ство в поощрении нового вкуса взял на себя младший брат
Александра, великий князь Владимир Александрович, зани-
мавший пост президента Академии художеств. В 1885-
1886 гг. он перестроил нижнюю гостиную своего дворца на бе-
рету Невы в духе древнерусских палат — с расписными свода-
ми и потолком и богато изукрашенными деревянными плит-
ками6. Первой демонстрацией русского стиля стал большой
костюмированный бал, который Владимир Александрович
дал в своем дворце 25 января 1883 г.
Весь дворец Владимира Александровича был декорирован
под древнерусские палаты7. Прибыли 250 гостей в костюмах
бояр, скифов, варягов и новгородцев; одна дама была одета
днепровской русалкой. Костюмы были созданы с опорой на
основательные исторические разыскания. Корреспондент
«Всемирной иллюстрации» изумлялся: «Казалось, что вся до-
петровская Русь воскресла и прислала на этот бал своих пред-
ставителей»8. Хотя для бала была предусмотрена традицион-
ная последовательность западных танцев, а меню было
европейским, у великого князя в ознаменование националь-
ного вкуса подавали также морошку, клюкву и черную сморо-
дину.
Великий князь Владимир Александрович и великая княги-
ня Мария Павловна, одетые, как боярин и боярыня, поднесли
Александру и Марии Федоровне хлеб-соль. Эта сцена пред-
ставлена на лубочной литографии, основанной на рисунке из
«Всемирной иллюстрации» (ил. 36). Императрица облачена в
усыпанное драгоценными камнями платье московской цари-
цы. Однако на Александре — генеральский мундир артилле-
рийской кавалерии9. Таким образом, император следует вос-
ходящей к началу XIX века традиции, согласно которой
мужчины не надевали костюмов и были не участниками,
скорр^ наблюдателями маскарадов. 11еремену в этом отно-
6 Беличенко М. Н., Миролюбова Г. А. Дворец великого князя Владимира
Александровича. СПб., 1997. С. 132,138.
7 Отличное описание приготовлений к балу и самого бала см.: Там же.
С. 105-122.
8 Всемирная иллюстрация. 1883 18 февраля. С. 182. Событие также опи
сано в журнале: Вестник изящных искусств. 1883. № 1. С. 122.
9 На рисунке Карла Брожа изображена общая сцена — танцующие гости,
закрывающие все пространство, кроме головы императора, стоящего на
заднем плане (Всемирная иллюстрация. 1883. 26 февраля. С. 181-184).
373
Глава восьмая
36. Великий князь Владимир Александрович и Его Супруга
подносят хлеб-соль Их Императорским Величествам.
Хромолитография, 1883. Российская национальная библиотека
(С.-Петербург). Отдел эстампов
шении принес московский бал-маскарад 1849 г., когда дворя-
не и дворянки в народных костюмах развлекали царскую фа-
милию и придворных сановников, надевших обычную фор-
мальную одежду
Напротив, двор продолжал следовать западным моделям,
хотя Александр приказал одеть дворцовых музыкантов в
красные русские кафтаны. Литографии из «Всемирной ил-
люстрации» --'такие, как сцена бала в Концертном зале Зим-
него дворца 20 января 1884 г., — демонстрируют сдержанное
изящество европеизированного двора (ил. 37)'°. Черно-бе-
лый рисунок не нагружен цветом и индивидуальными дета-
лями, в противоположность роскошным украшениям церк-
вей в древнерусском стиле. Александр стоит, бесстрастно
наблюдая за танцующими; рядом с ним — великий князь
1(1 Всемирная иллюстрация. 1884. 18 февраля. С. 155- 157.
374
Петербург и Москва: смерть русского царя
37. Бал в Зимнем дворце. Литография, 1884. «Всемирная цлтцр^трация»
Владимир Александрович. Это мир сдержанных наслажде-
ний, существующий благодаря сильному, хотя и угрюмому
императору".
Императрица Мария Федоровна придавала двору блеск,
смягчая своим обаянием мрачный облик императора. Екате-
рина Радзивилл писала:
Ее очаровательная улыбка, нежный взгляд ее глаз — этих ог-
ромных блестящих черных глаз, которые, казалось, читали в са-
мой душе, - принесли ее супругу больше друзей, чем принесли
бы потраченные миллионы или годы усилий. Где бы она ни по-
являлась — хоть в танцевальном зале, в окружении царской
роскоши и с царскими драгоценностями, хоть в скромном заго-
родном доме, — везде, где ее видели, она покоряла и светом, и
радостью, и утешением* 12.
Императрица танцевала. Император при первой возможно-
сти покидал танцевальный зал и уходил играть в вист. Она с
изяществом приветствовала гостей, сидящих за столом, а он
" В связи с другими рисунками Брожа см.: Nicholas and Alexandra Р. 67.
12 Radiziwill. Behind the Veil. P. 120.
375
Глава восьмая
проходил, исполняя свой хозяйский долг, «как это сделал бы
любой хозяин дома». Б один из вечеров царь обвел столы «ску-
чающим взглядом, изредка к кому-нибудь обращаясь, и в кон-
це концов сел, как будто сбросив тяжелую ношу, рядом с гра-
финей Воронцовой, с которой он не обязан был переносить это
наказание». Императрица также устраивала неформальные
танцевальные вечера в Аничковом дворце, на которых присут-
ствовало не более трехсот гостей, а из дипломатического кор-
пуса — датский посол. Эти встречи продолжались бы до утра,
если бы по приказу императора музыканты не уходили бы
один за другим: развлечения заканчивались, когда из всего ор-
кестра оставался один скрипач13.
Придворная жизнь процветала, но она стала сферой деятель-
ности императрицы, то есть была превращена в женскую сферу
и, таким образом, лишена принципиального политического зна-
чения. Русские императрицы всегда руководили придворными
мероприятиями, но центральными фигурами оставались при
этом император и его Свита. Рассказы о дворе Александра III,
переданные в основном женщинами, сконцентрированы на им-
ператрице. Рассказчицы повествуют о драгоценностях, нарядах,
приемах и салонах в главных столичных домах.
Участие Александра в придворной жизни носило охрани-
тельный характер и преподносилось как исполнение, по при-
меру прежних царей, роли хозяина Русской земли. В офици-
альной истории двора, опубликованной в 1901 г., исполнение
императором церемониальных обязанностей было представле-
но как национальная традиция. Александр устраивал придвор-
ные события, не следуя духу западного гедонизма, «не для уве-
селения Себя и Своей Семьи, но как хозяин земли русской. Он
принимал в торжественные дни гостей, угощал хлебом-солью
и щедрою рукою, во время путешествий по отечеству, одаривал
местных обывателей, причастных к приему Царя»14.
Александр III старался придать администрации и двору
более русский характер. При Александре II министрами двора
были выходцы из Прибалтики — В. Адлерберг и его сын А. Ад-
лерберг, приятель Александра. В окружении Александра III
преобладали русские — в частности, генералы его Свиты, сра-
жавшиеся на Кавказе и в русско-турецкой войне. И. И. Ворон-
13 Radiziwill. Behind the Veil. P. 157, 120-121; Galitzine. Reminiscences.
P. 71-72.
м Обзор деятельности Министерства Императорского Двора С. 17.
376
Петербург и Москва: смерть русского царя
цов-Дашков, министр императорского двора Александра III,
отличился на Кавказе и в Туркестане и служил с Александром
в Рущуке. Воронцов-Дашков принадлежал к богатой русской
аристократической фамилии; вместе с Р. А. Фадеевым он уча-
ствовал в «Святой дружине»15. В своем поместье в Тамбовской
губернии он построил кирпичную церковь в московско-яро-
славском пышном стиле по проекту Н. Султанова; церковь
была показана публике в журнале «Зодчий»16.
П. Д. Черевин занимал должность, которой Александр дал
название «дежурный генерал», что в данном случае означало
«генерал, всегда находящийся на дежурстве». Он контроли-
ровал доступ к царю и нес ответственность за его безопас-
ность. Черевин отличился во время русско-турецкой войны, а
при Лорис-Меликове был товарищем министра внутренних
дел. Ему близко было Александрово видение внешнего мира,
разделенного на хорошее и плохое, где император и императ-
рица принадлежали к хорошему полюсу, а все прочие, вклю-
чая министров, великих князей и иностранных монархов, — к
противоположному, заслуживавшему презрения. Черевин
был собутыльником Александра и самым близким ему чело-
веком. Он щеголял «в казачьей свитской форме, с Георгиев-
ским крестом за турецкую кампанию, в большой белой па-
пахе на трясущейся слегка голове». Третьим участником
триумвирата был, однако, остзейский дворянин генерал
О. Б. Рихтер, воевавший в 1850-е годы на Кавказе, а в 1858 г.
назначенный компаньоном великих князей Николая Алек-
сандровича и Александра Александровича. Рихтер служил
начальником канцелярии прошений, подаваемых на Высо-
чайшее имя. Он благоразумно отстранялся от защиты интере-
сов прибалтийских дворян, хотя и передавал их корпоратив-
ным лидерам информацию, полученную из губернаторских
докладов. Он также производил величественное впечатление
своим импозантным видом, возглавляя императорскую Сви-
ту на парадах17.
Александр недвусмысленно дал понять, что намерен отка-
заться от трат и уменьшить расходы. Мемуаристы, отвечают
15 Кривенко В. С. В Министерстве императорского двора. РНБ. Ф. 1000.
Оп. 2. Ед. хр. 672. Л. 32-37, 52.
16 Зодчий. 1889. С. 74-77.
17 Кривенко. В Министерстве императорского двора. Л. 141-146,151-153;
Черевин и Александр III // Голос минувшего. 1917. № 5/6. С. 96-101;
Whelan. Adapting to Modernity. P. 173.
377
Глава восьмая
его бережливость и пишут о том, что он хотел покончить с рас-
точительностью придворных ужинов и сократить избыточ-
ный персонал. Всегда, когда это было возможно, он отклонял
предложения о масштабных перестройках дворцов, предпо-
читая перестройкам ремонт. И царь, и царское семейство избе-
гали чрезмерных трат на удовлетворение собственных нужд.
Однако другие расходы увеличились. Александр тратил мно-
го денег на драгоценные подарки, распределением которых за-
нимался вновь реорганизованный Императорский кабинет18.
Повысилось жалованье придворной прислуги, в которую по
настоянию императора принимались только русские, причем
русскими были даже повара. Александр провел электричество
в императорских дворцах, а также по улицам 1 [етергофа, Гат-
чины и Царского Села19 20. Фавориты Александра были куда ме-
нее бережливы, чем он сам. Черевин организовал в Гатчине
свой собственный «клуб», который он держал в середине дня
открытым для чиновников, прибывших из Петербурга с до-
кладами царю. Он угощал их своими прославленными шутка-
ми и роскошными обедами, свободно пользуясь для этого про-
довольствием и винами с придворных складов211.
Александр избрал практичную и экономичную политику
по отношению к членам обширной императорской фамилии —
своим братьям, дядям и кузенам. Он выселил великих князей,
живших за счет двора в квартирах Зимнего дворца, и отнял у
них право свободного пользования мебелью, посудой и дру-
гим имуществом императорских дворцов. В 1886 г. он одобрил
закон об императорской фамилии, который ограничивал
членство в царском семействе детьми и внуками правящих
императоров, получавшими 280 тысяч рублей в год содержа-
ния с принадлежавших двору земель21.
18 Gontar S. N. Alexander Ill’s Reforms in the Decorative Arts // Maria
Feodorovna: Empress of Russia. P. 276.
19 Обзор деятельности Министерства Императорского Двора. Ч. 1.
С. 1-18; Ч. 2. С. 76-117; Епанчин. На службе трех императоров.
С. 179-180; Геруа. Воспоминания о моей жизни. Т. 1. С. 44; Muntian Т. N.
Life at the Court of Alexander III and Maria Feodorovna // Maria Feodo-
rovna: Empress of Russia P. 308.
20 Кривенко. В министерстве императорского двора. Л. 153-155, 204-205.
21 Обзор деятельности Министерства Императорского Двора. Ч. 2.
С. 32-37; Кривенко. В министерстве императорского двора. Л. 52-53; Мо-
солов. При дворе последнего Российского императора. С. 63-67; БЭ. Т. 53.
Стб. 119.
378
Петербург и Москва: смерть русского царя
Александр отказался от сердечных семейных манер его от-
ца, в первую очередь от практики, дозволяющей великим кня-
зьям навещать императора без приглашения. Он перестал тер-
петь эскапады своих дядей, Константина Николаевича и
Николая Николаевича, вступивших во вторые браки с балери-
нами. Своих заблудших родственников Александр наказал
как строгий отец семейства. Константина Николаевича он вы-
слал из Петербурга, а Николая Николаевича уволил со служ-
бы. Молодой великий князь Михаил Михайлович поплатился
за то, что вступил в брак с иностранной графиней против же-
лания императора: он потерял свой военный и придворный
чин и вынужден был уехать за границу22.
С другой стороны, великие князья, пользовавшиеся уваже-
нием императора, получали высокие должности. В 1881 г.
Александр назначил своего дядю Михаила Николаевича пред-
седателем Государственного совета. Его брат Владимир Алек-
сандрович, знаток искусств, оставался президентом Академии
художеств, а Алексей Александрович — генерал-адмиралом,
«главным начальником флота и морского ведомства». Вели-
кого князя Константина Константиновича, поэта, старшего
сына Константина Николаевича, Александр в 1889 г. назначил
президентом Академии наук23. Больше других Александр до-
верял своему брату Сергею, самому ревностному привержен-
цу национального мифа, которого он в 1891 г. назначил гене-
рал-губернатором (см. ниже).
* * *
Александр был любящим семьянином, однако он не пре-
подносил свою семью в качестве символа нравственного пре-
восходства монархии и императорского двора, как это делал
Николай I. Александр, Мария Федоровна и их дети участвова-
ли в императорских церемониях, но они не брали на себя ро-
ли, сценически воплощающие трансцендентную человечность
императора. Зимний сезон августейшее семейство проводило
в родных комнатах Аничкова дворца, а не в Зимнем дворце.
22 Lowe. Alexander III of Russia. P. 323; Витте. Воспоминания. T. 1.
С. 422- 426; Radziwill. Behind the Veil. P. 161-162.
23 Norman. Alexander III as a Patron of Russian Art. P. 29. О Константине
Константиновиче см.: Соболев В. С. Августейший Президент: Великий
Князь Константин Константинович во главе Императорской академии
наук, 1889-1915 годы. СПб., 1993.
379
Глава восьмая
Отличия от Николая I показательны. Николай I тоже любил
Аничков дворец; и он, и императрица Александра Федоровна
рассматривали переезд в Зимний дворец как изгнание из рая.
Тем не менее Николай продолжал жить в Зимнем и позицио-
нировал свою семью как центр императорского двора24.
Частная жизнь Александра приняла свой собственный са-
кральный характер. Его семейство образовывало сферу вне
государства, оно в первую очередь было предметом верности
и привязанности. Александр души не чаял в своих детях, и
они вместе часто кололи дрова, охотилась и ходили на ры-
балку. Его единственным пороком была неумеренная любовь
к коньяку, который он потреблял в огромных количествах
вместе со своим собутыльником, комендантом двора П. А Че-
ревиным, пряча от подозрительного взора императрицы
фляжку в сапоге. Рассказывают, что в эти минуты он преодо-
левал свою замкнутость, падал на пол и весело возился с де-
тьми25.
Таким образом, члены царского семейства склонялись к
буржуазному идеалу разделения частной и публичной жизни.
Этот идеал доминировал в их укромных местах пребывания,
удаленных от столицы. Любимой загородной резиденцией
Александра оставалась Гатчина, хотя на летний сезон — в ию-
не и в июле — семейство останавливалось в Петергофе. Алек-
сандра отталкивало Царское Село, вызывавшее у него болез-
ненные воспоминания о связи его отца с Долгоруковой.
В Гатчине, писала Ек. Радзивилл, он жил жизнью, «больше на-
поминающей жизнь деревенского эсквайра, чем жизнь, кото-
рую, как принято считать, должен вести государь». Семейство
занимало маленькие комнаты с низкими потолками, застав-
ленные викторианской мебелью и безделушками, и проводило
время в великолепных парках, где можно было стрелять, ка-
таться на лодках и гулять. Придворных не привлекал этот го-
родок, который они находили скучным и унылым, и чиновни-
ки предпочитали нахождению там долгие и утомительные
поездки из Петербурга. Для придворной и образованной пуб-
лики Гатчина была местом заключения, напоминающим не
столько крепость, сколько тюрьму, а император был похож на
узника, который не может свободно передвигаться по своим
24 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 344-345, 421-431.
25 Черевин и Александр III. С. 99-100.
380
Петербург и Москва: смерть русского царя
собственным владениям26. Чтобы развеять подобные мысли и
ответить на сообщения в иностранной прессе, что император
сидит, заперевшись, в своих апартаментах, газеты в первые ме-
сяцы его царствования описали регулярные пикники в гат-
чинских парках и на прилежащих территориях27.
Приватные чувства и переживания царской семьи нашли
выражение в домашних предметах, декоративных миниатю-
рах. Александр любил русское искусство и коллекционировал
изделия народных мастеров — гжельскую керамику, дымков-
ские глиняные игрушки. Император с императрицей испыты-
вали особую привязанность к ювелирному и декоративному
искусству, усовершенствованному и приобретшему новую по-
пулярность в последние годы XIX в. во Франции, где, как пи-
шет Д. Сильвермен, предметы искусства, украшающие дом,
представляли «природу в противовес истории, частную ин-
тимность в противовес публичной монументальности, жен-
ский каприз в противовес мужской рациональности»28. В то
же время такие предметы в форме высокого китча вносили
значимые публичные моменты в удобные домашние пределы,
уравнивая монументальное с домашним и декоративным. Эти
предметы, пишет М. Агюльон, стирали различия между «эсте-
тикой экстерьера» и «эстетикой интерьера»29.
Роскошные пасхальные яйца, изготовленные ювелиром
Карлом Фаберже, выражали общие темы сценария Александ-
ра III на языке декоративного искусства конца XIX в., превра-
тив домашние пасхальные подарки в маленькие памятники
чувств и переживаний царской семьи. Их великолепие и их
важность отражают сдвиг локуса презентации с придворной
26 Твардовская. Идеология пореформенного самодержавия. С. 243; Пет-
ровский. Памяти Императора Александра III. С. 318-319; Епанчин. На
службе трех императоров. С. 174-175; Radziwill. Behind the Veil.
P. 152-153.
27 См., например, сообщение в «Московских ведомостях» (МВ. 1881.
2 мая), перепечатанное из газеты «Голос».
28 См.: Silverman D. L. Art Nouveau in Fin-de-siecle France: Politics, Psy-
chology, and Style. Berkeley, 1989. P. 21,30-33,38. Кроме того, Сильвермен
демонстрирует политическое значение рококо как культурного фунда-
мента франко-русского союза (Р. 159-171).
29 Т. Ричардс определяет высокий китч как «миниатюрное, которое пыта-
ется выражать гигантское, вводя публичную сферу в узкие пределы не-
больших предметов, предназначенных для частного потребления»
{Richards Т. The Commodity Culture of Victorian England: Advertising and
Spectacle, 1851-1914. Stanford, 1990. P. 88; cp.: Agulhon M. La «statuo-
manie» et 1’histoire // 1 listoirc vagabpnde. Paris, 1988. Vol. 1. P. 174-175).
381
Глава восьмая
арены в частную обстановку, где символы и события царского
дома становились личными знаками внимания, которыми об-
менивались члены семьи. Продолжая раздаривать на Пасху
тысячи маленьких фарфоровых яиц, Александр начал с 1885 г.
дарить яйцо Фаберже императрице — это был подарок, испол-
ненный особого смысла, царский подарок на память30.
Предметы, изображенные на яйцах Фаберже, выбирались
так, чтобы потрафить вкусу императора. По поводу всех дета-
лей Фаберже консультировался с министром двора, который,
и это совершенно очевидно, действовал по непосредственным
указаниям царя31. Согласно традиции, символика пасхального
яйца восходит к Марии Магдалине, святой-покровительнице
матери императора Марии Александровны и его супруги Ма-
рии Федоровны. Яйцо символизирует воскресение Христа, и
Александр выбрал яйцо в качестве символа смерти и воскре-
шения императорской фамилии. Пасхальные яйца отождеств-
ляли семейные трагедии предыдущего десятилетия с духов-
ным возрождением нации. Самое раннее из сохранившихся
яиц, подаренное Александром Марии Федоровне в 1885 г., —
яйцо с «сюрпризом» в центре, ставшим отличительным зна-
ком продукции Фаберже (маленькая курица, заключающая
в себе корону) — связывает символику нового рождения с мо-
нархией (ил. 38). Пасхальное яйцо 1889 г. представляет собой
цельный кристалл, внутри которого находится реалистически
выполненное изображение воскресения Христа32. Цветочные
яйца Фаберже 1890-х годов развивают темы весны и нового
рождения. Первое из них, имперское яйцо с весенними цвета-
ми, скрывает в себе маленькое красное эмалевое яйцо, укра-
30 См.: Solodkoff A. von. History of the House of Faberge // Masterpieces from
the House of Faberge. N. Y, 1989. P. 56-57. Предметы искусства в форме
яйца — пасхальные подарки — производились с XVIII в. Однако только
произведения Фаберже стали традиционным подарком в царской семье,
а также символическим и художественным выражением самой семьи
(Kudriavtseva Т. V. The Feasts of Feasts: Russian Orthodox Easter // Kejslige
Daskaeg: Imperial Easter Eggs. Copenhagen, 1994. P. 14-16).
31 Lopato M. Fresh Light on Carl Faberge // Apolloi 1984. January. P. 44;
Solodkoff. History of the House of Faberge. P. 54-61.
32 Pfeffer S. Faberge Eggs: Masterpieces from Czarist Russia S. 1., 1990.
P. 16-25; Snowman A. K. Carl Faberge: Goldsmith to the Imperial Court of
Russia N. Y., 1979. P. 90-91. Первое яйцо Фаберже, сведения о котором
сохранились в архивах, было белым эмалевым яйцом, украшенным брил-
лиантами и двумя рубинами в форме яйца, однако этот экземпляр не со-
хранился и, насколько мне известно, не был где-либо еще описан (Фабер-
же Т. Ф„ Скурлов В. В. История фирмы Фаберже. СПб., 1993. С. 19, 61).
382
Петербург и Москва: смерть русского царя
38. Яйцо с курицей. Фаберже, 1885. Фотография Ларри Стейна.
Коллекция журнала «Форбс», Нью-Йорк. © Все права сохраняются
шейное орнаментальными завитками в стиле рококо. Малень-
кое' яйцо открывается, и на свет появляется букет цветов из
белого халцедона и граната, который можно снять с золотого
основания”.
* * *
Начиная с 1883 г. царское семейство проводило два-три
месяца в году вдали от Петербурга и пригородных поместий.
Впервые они посетили крымскую Ливадию в 1884 г. и с тех
пор почти каждый год приезжали туда на срок от одного до не-
скольких месяцев. Они жили в скромном Малом дворце, по-
скольку более обширный дворец в Массандре перестраивался
в стиле Людовика XIII. Несмотря на барочный экстерьер и
пышные парки, в Массандре были маленькие комнаты, укра.-
шенные деревянными плитками, и маленькие потолки, давав-
шие Александру ощущение уюта. Кроме того, он построил в
поместье маленький охотничий домик. Для царской семьи
Ливадия стала убежищем, куда можно бьуто&крцдая из офи- *
33 Pfeffer. Faberge Eggs. Р. 22 25, 34-37, 54 55, 58-61.
383
Глава восьмая
циального Петербурга. Наследник Николай Александрович
описывал в дневнике теплоту и неофициальное^ праздно-
вания двадцать пятой годовщины свадьбы императора и им-
ператрицы в 1891 г.: «Главное, что было приятно в этом тор-
жестве, — то, что не было ничего официального, все были
в сюртуках, вышло совершенно патриархально!»34
В числе других путешествий — круизы на императорски^
яхтах по Финскому заливу и поездки в Данию, которые совер-
шались почти каждый год и длились по шесть — десять не-
дель. В наибольшей степени Александру удавалось воплощать
свой идеал частной жизни, находясь среди датских родствен-
ников, вдали от тягот служения и забот о безопасности. Он
чувствовал себя желанным гостем во Фреденсборгском двор-
це, где он с удовольствием играл с детьми из датской королев-
ской семьи, которые обожали его и называли «дядя Саша»35.
Александр, так же как и его отец, был большим поклонни-
ком охоты. Он охотился в окрестностях Гатчины, в Лысино и в
Беловежской пуще и через год уезжал на месяц в Польшу, в
охотничье угодье Спала, восстановленное и приведенное в по-
рядок. Александру III охота обеспечивала возможность бегст-
ва от официального мира к природе, которой он наслаждался
вместе с несколькими членами Свиты и близкими друзьями.
Александр тщательно записывал количество каждого вида
убитых им животных и пойманной рыбы, но его достижения не
обнародовались в печати, служа атрибутами его героизма. Зи-
чи продолжал рисовать акварели с изображением сцен охоты,
но теперь его работы хранились в семейном альбоме. Среди
гостей были прусские принцы и генералы, но Вильгельм II,
мечтавший посетить Спалу так там и не побывал36.
Единственное значительное церемониальное путешествие
Александра состоялось с конца августа по октябрь 1888 г.
Царь с семейством отправились через Украину на юг в Елиза-
ветград, где в течение нескольких дней проходили маневры,
а затем повернули на северо-запад и провели неделю в охот-
ничьем угодье Спала. После этого они направились на восток,
к казакам, где для наследника устраивалас церемония, на ко-
34 Калинин Н. Н., Зеляниченко М. А. Романовы и Крым. М., 1993. С. 58-59.
35 Обзор деятельности Министерства Императорского Двора. Ч 2.
С. 194-200; Lowe, Alexander III of Russia, 314.
36 Воспоминания H. А. Вельяминова об Императоре Александре III //
Российский архив. 1994. Т. 5. С. 268-274.
384
П тербург и Москм: смерть русского царя
торой ему было присвоено звание казачьего атамана. С 25 сен-
тября по 13 октября царская фамилия путешествовала по Кав-
казу. Они доплыли на корабле до Севастополя, а оттуда на-
правились в Москву. 17 октября царский поезд сошел с рельс
возле станции Борки Харьковской губернии.
Появление в этих местах царского семейства было новым
подтверждением претензий на то, что эти земли должны быть
управляемы и, насколько возможно, заселены этническими,
православными русскими. Оно подало повод обратиться к
синхроническому модусу и обнаружить следы исходного гос-
подства православных русских над этой территорией. Именно
таков был смысл посещения польского города Холм, где се-
мейство остановилось по пути в Спалу. Холм иллюстрировал
цели политики русификации. Дворянское население Холма
составляли поляки-католики, крестьянское — украинцы-уни-
аты. В 1875 г. русское правительство «объединило» униат-
скую церковь с православной. После этого местная админист-
рация попыталась силой загнать крестьян в православные
конгрегации, но эти попытки встретили серьезное сопротив-
ление37.
В репортаже «Московских ведомостей» о визите Алексан-
дра Холм описывается как часть русской земли. Царь приехал
к «мученикам», «терпевшим с лишком три века истязания от
Польши и латыни». Нужно было и родиться на этой земле, и
жить здесь десятилетиями, чтобы познать «всю слепую нена-
висть отщепенцев от Славянства». Нужно было быть там, что-
бы оценить «важность пережитого Холмской Русью события,
воскресившего ее, как некогда в стародавнюю старину глоток
живой воды воскрешал полумифического богатыря». Толпа
встречала Александра на пути к Кирилле-Мефодиевской
церкви, построенной в 1875 г. Люди стояли в ожидании «пред-
стоящего акта единения Русского Царя с русским окраинным
народом, составляющим часть древнего Галицко-Волынского
княжества». Основанием для этого объединения послужила
народная вера в икону Холмской Божьей Матери, написан-
ную, согласно традиции, апостолом Лукой и привезенную сю-
да самим св. Владимиром. Воскрешение веры произошло в от-
вет на чаяния народа, и газета описывает трогательную сцену:
царь молится вместе с крестьянами. «Куда ни обращались взо-
37 Эта тема подробно обсуждается в кн.: Weeks. Nation and State in Late
Imperial Russia. P. 172-176.
385
Глава восьмая
ры, всюду в обширном храме виднелись простые сермяжные
кафтаны местного русского крестьянства, виднелись загоре-
лые крестьянские лица, грубые крестьянские руки складыва-
лись, творя крестное знамение и усердно молясь вместе с Ца-
рем своим. Виднелись полные слез радости и святого восторга
глаза»38.
На Кавказе в каждом городе Александр делал смотр рус-
ских войск и принимал многочисленные делегации от кавказ-
ских территорий и из Средней Азии. В Батуме он присутство-
вал на закладке первого камня православной церкви. Епископ
говорил о завоевании региона как о восстановлении христиан-
ства, которое, как он считал, господствовало здесь в далеком
прошлом, о чем свидетельствуют развалины нескольких древ-
них церквей. Христианство было уничтожено «посредством
меча», но отец Александра, «присоединив этот край к России,
восстановил христианство, а новый собор еще более укрепит
его под нашей властью. Царствует здесь не меч, а правда»39 *.
В официальном «Правительственном вестнике» описыва-
лось триумфальное путешествие царя, который был долго-
жданным гостем в этих местах. На Кавказе Александра прини-
мали как освободителя. Экзарх Грузии приглашал Александра
в город, «прежде темный и неведающий Бога истинного, ныне
же светлый и богопросвещенный. Ибо где свет истинного хрис-
тианства — там свет истинной гражданственности, там царству-
ют правда и милость»'10. В «Правительственном вестнике» под-
черкивалось, что Александр посетил многие города, в которые
русские цари никогда раньше не приезжали. Экзарх заявил, что
все народы, проживающие на этих территориях и видевшие го-
сударя, — не только грузины, но и туркмены, и другие восточ-
ные народы, — любят русского царя. Они вернутся домой и рас-
скажут всем, как целовали руки императору. В своих племенах
они станут героями дня. Сообщение завершалось такими слова-
ми: «Нет сомнения, что посещение Их Императорских Вели-
честв Кавказа соединит воедино все населяющие его народно-
сти в одной общей любви и преданности к Царю и готовности
всегда стоять за Него и за общую землю, Русскую землю»41.
«Русская земля» определяла новый, национальный харак-
тер Российской империи. Подчинение других народностей
38 МВ. 1888. И сентября. С. 2.
39 МВ. 1888. 26 сентября. С. 2.
" Цит. по: МВ. 1888. 13 октября. С. 2.
41 Цит. по: МВ. 1888. 18 октября. С. 3.
386
Петербург и Москва: смерть русского царя
поднимало Россию на уровень имперской нации и оправдыва-
ло впечатляющие подвиги русской армии. Книги, из которых
члены царской семьи черпали сведения по истории и геогра-
фии, служили подтверждением мифа. М. Раев отмечает, что в
царских библиотеках конца XIX в. было мало книг, посвящен-
ных другим народам (за исключением приукрашенных роман-
тических фантазий)'12. Восток служил ареной для демонстра-
ции русского героизма в экзотических условиях, романом
приключений, дающим пищу для традиций героического за-
воевания.
ПАМЯТНИК АЛЕКСАНДРУ II
Со дня гибели Александра II общественное мнение требо-
вало возведения памятников, увековечивающих Александра II
как реформатора и освободителя крестьян. Памятник царю-
освободителю должен был фигурировать в религиозно-нацио-
нальном сценарии, преуменьшавшем значение гражданских
достижений предыдущего императора. Создать произведение,
которое смогло бы выразить темы сценария Александра III и в
то же время воздать должное вкладу Александра II в преобра-
зования, оказалось действительно непросто. Проблемы воз-
никли уже в связи с различным характером взглядов организа-
торов постройки памятника. Возведение монумента началось
по инициативе московского городского головы С. М. Третья-
кова и земского активиста Д. Ф. Самарина. Однако выбор про-
екта и постройка оставались под наблюдением Министерства
двора, то есть в ведении императорского семейства. Художни-
ки, представлявшие проекты памятника, должны были изобра-
зить монарха, выражавшего дух реформ, не задевая чувств
Александра III и членов царской семьи42 43.
За полгода до цареубийства, в сентябре 1880 г., критик
К. Н. Леонтьев предсказал трудности с возведением подобаю-
щего памятника Александру II44. Леонтьев писал, что труднее
всего при проектировании такого памятника будет найти яс-
42 Raeff. The Romanoffs and Their Books. P. 63.
43 Конкурсные правила были объявлены в июле 1881 г. Стиль памятника
был оставлен на усмотрение скульптора, однако «памятник должен быть
верным и ясным изображением личности, великих дел и событий славно-
го царствования почившего государя». Материалом могли послужить
гранит, мрамор или бронза (МВ. 1881.31 июля).
4,1 Леонтьев К. Собрание сочинений. М., 1912. Т. 7. С. 451-457.
387
Глава восьмая
ное художественное воплощение достижений царствования им-
ператора, которые трудно выразить на привычном языке клас-
сицизма. Не поможет и современная мода: «Нельзя безобразить
долговечный памятник народной благодарности европейскими
сюртуками и фраками», — писал Леонтьев. Ему виделся постро-
енный в Москве «исторический храм», с великолепными укра-
шениями, которые придадут памятнику национальный харак-
тер. Такими украшениями может послужить роскошная резьба,
выполненная в русском духе народными мастерами. Леонтьев
рассматривал национальное как всего лишь частное выражение
универсального. «Национальными были лишь своеобразные со-
четания общечеловеческого». Он хотел, чтобы памятник был
также украшен копиями древнегреческих статуй, сделанными
из слоновой кости, золота и эмали.
Однако в сценарии Александра III национальное не было
выражением универсального, и авторам проектов приходи-
лось думать о статуе, которая могла бы выразить и то, и другое
одновременно. Все сочетания, предложенные в проектах, вы-
двинутых на три конкурса, представляли собой смесь, типич-
ную для «позитивистского искусства»45. Пять проектов, побе-
дивших на втором конкурсе и воспроизведенных в журнале
«Всемирная иллюстрация», предлагали несколько разновид-
ностей решения. Александр II изображен в трех позах: стоя-
щим, в генеральском мундире и в мантии; сидящим на корона-
ционном троне; и, наконец, сидящим в классической позе на
коне. Национальный характер выражался декоративными
формами в «русском стиле», такими, как шатровые крыши и
кокошники на сенях и постаментах46.
Один выход из затруднительного положения давал проект
архитектора Владимира Шервуда, создателя московского Ис-
торического музея, занявший первое место. В заметке, опуб-
ликованной в «Московских ведомостях», Шервуд разъяснял,
что принципы самодержавного правления и освобождения
крестьян были для него взаимодополняющими. Военная
«персона» императора — мундир — маркирует его как вождя
нации. Мантия необходима, во-первых, потому, что
памятник должен выразить чувства народа, а народ русский
привык почитать не только личность Царя, но самый принцип
45 Rheims М 19th Century Sculpture. N. Y, 1977. P. 85.
46 Эскизы проектов воспроизведены во «Всемирной иллюстрации» (1883.
11 июня. С. 468).
388
Петербург и Москва: смерть русского царя
власти; во-вторых, потому, что, несмотря на все свои освободи-
тельные деяния, и даже в них самих, в Бозе почивший Государь
являл себя истинным представителем державной власти17.
Власть была главным референтом проекта, чем, вероятно,
и объясняется его успех на конкурсе. Тему освобождения
Шервуд вводит окольным путем, соединяя ее с темой религии.
«Фигура Государя со склоненной головой с любовью смотрит
вниз и указывает правою рукою на святыни соборов Кремлев-
ских. Этим движением мы выразили религиозное чувство,
одушевлявшее его и составлявшее истинный источник свобо-
ды»18. Статуи на постаменте излагают темы освобождения и
расширения империи. Группы стоящих фигур репрезентиру-
ют отмену крепостного права, освобождение славян и покоре-
ние среднеазиатских ханов и Кавказа.
Однако Александру III не понравился ни проект Шервуда,
ни другие победившие проекты. После третьего конкурса пре-
зидент Академии художеств великий князь Владимир Алек-
сандрович вынес суровый вердикт: «Ни один из представлен-
ных проектов не оказался достойным для исполнения как
памятник почившему Монарху, по неимению монументально-
го вида, оригинальности и того характера, которым было про-
никнуто царствование в Бозе почившего императора»19.
1890 г. император сам заказал план памятника архитектору
Николаю Султанову и художнику П. В. Жуковскому, который
не занимал никакой официальной должности, но был личным
другом императора50.
Султанов решил проблему, предложив массивную струк-
туру, уменьшавшую и в значительной степени скрывавшую
фигуру царя. Памятник — две перпендикулярные галереи,
пересекавшиеся у статуи Александра II, поднимались над
Кремлевской стеной (ил. 39). На потолках галереи была
представлена история династии в мозаичных портретах рус-
17 МВ. 1882. 23 сентября. С. 3.
18 Там же. С. 3-4.
19 Султанов Н. Памятник Императору Александру II в Кремле Москов-
ском. СПб., 1898. С. 615-619.
50 Более подробное обсуждение конкурса и самого памятника см. в моей
статье: Wortman R. S. Statues of the Tsars and the Redefinition of Russia’s
Past // «Remove Not the Ancient Landmark»: Public Monuments and Moral
Values. Amsterdam, 1996. P. 124-130. О П. В. Жуковском и Александре см.:
Воспоминания Н. А Цодьяминова об Императоре Александре III. С. 280.
389
Глава восьмая
ских князей и царей по рисункам Жуковского. Если украше-
ния должны были вписать статую в окружающую архитекту-
ру, то портреты были призваны объяснить исторический
смысл памятника. Галерея начиналась портретом первого
князя-христианина св. Владимира, изображенного в визан-
тийской короне и с крестом, а завершалась портретом Нико-
лая I. Исторический смысл памятника заключался в том, что
он служил воплощением правящего дома, а достижения
Александра II были представлен^! как приумножение динас-
тического наследия.
Султанов утверждал, что его памятник, так же как и
Кремль, совмещает русские и итальянские формы. Шатровые
сени, расположенные в концах галерей и над самой статуей, по
его мнению, придают памятнику национальное обличье. «По-
ставленная над статуей сень, — писал Султанов, — придает па-
мятнику в глазах народа священный характер, вполне прили-
чествующий памяти в Бозе почившего императора, потому что
народ наш привык видеть сень только над местами особенно
священными, как, например, в церквах над алтарными престо-
лами и над царскими и патриаршими местами и во дворцах над
тронами». Тем не менее сень была обычным приемом в искус-
стве конца XIX в.; султановское решение особенно напомина-
ет памятник принцу Альберту работы Дж. Дж. Скотта, завер-
шенный в 1876 г. Подобно тому как Скотт использовал готику,
ставшую британским «национальным» стилем, Султанов обра-
тился к ставшей уже эмблематической шатровой форме, свя-
зывавшей памятник со старомосковскими традициями нацио-
нального мифа. Сень, увенчанная двуглавым орлом, была
сделана из розового гранита и украшена позолоченной брон-
зой и зеленой эмалью. Султанов утверждал, что эта конструк-
ция является подобием «колоссальной парчи, образующей со-
бой шатер, — иными словами, подобием роскошных тканей, из
которых делались всегда царские шатры»5*.
Статуя скульптора А. М. Опекушина (создателя памятни-
ка Пушкину в Москве) подчеркивала гражданские и челове-
ческие качества Александра II. Александр стоит перед зрите-
лем в коронационном облачении — в парадном генеральском
мундире под императорской мантией. Б левой руке, опираю-
щейся на подушку, подложенную под императорскую корону, 51
51 Султанов. Памятник Императору Александру II. С. 584-585; Darby Е.,
Smith N. The Cult of the Prince Consort. New Haven, 1983. P. 46-50.
390
Петербург и Москва: смерть русского царя
39. Памятник Императору Александру II, Московский Кремль.
Архитектор Н. Султанов. Из кн.: Султанов Н.
Памятник Императору Александру II в Кремле Московском.
СПб., 1898
391
Глава восьмая
он держит скипетр — таким образом, на первый план выдвига-
ются унаследованные символы власти (ил. 40). В то же время
правой рукой Александр указывает в сторону народа, «как бы
в ознаменование преподанных ему <народу> милостей»52. По
общему мнению, портретное сходство было исключительным.
Опекушину удалось передать черты Александра, стремящего-
ся исполнять роль самодержца, стоящего над своим народом,
и одновременно благожелательного человека, благодетеля
своих подданных, внушающего не благоговейный страх, а лю-
бовь. Это не герой, но император — одновременно военный
вождь и правитель, стремящийся стать вождем гражданским.
На постаменте надпись: «Императору Александру II с любо-
вию народа»53.
Как и планировал Леонтьев, памятник увековечивал па-
мять Александра II при помощи постройки, включающей раз-
нообразные элементы и окружающей фигуру царя. Л. Леже
говорил, что это был, «несомненно, один из самых колоссаль-
ных памятников, который когда-либо возводился во славу го-
сударя»54. В путеводителе 1917 года отмечено, что с галереи
открывается прекрасный вид, но сам памятник «не произво-
дит художественного впечатления», а мозаики «безвкусны и
лишены какого-нибудь идейного содержания»55.
Достижениям Александра II отдали должное, воздвигнув
ему статуи в городах и государственных учреждениях по
всей стране. Если московский памятник скрывал фигуру им-
ператора, то провинциальные, напротив, выдвигали ее на
всеобщее обозрение. Статуи стояли в судах, перед больница-
ми и на площадях губернских городов. Они изображали
Александра в различных нарядах, подчеркивая разные ас-
пекты его деятельности. В Златоусте Александр, одетый в
простой мундир, держал в руках указ об отмене крепостного
права (ил. 41). Петрозаводская статуя изображала Александ-
ра с указом об отмене крепостного права, в мундире и в им-
52 МВ. 1898. 10 августа; Султанов. Памятник Императору Александру II.
С. 569-570.
53 По Москве. М., 1917. С. 187.
54 Султанов. Памятник Императору Александру II. С. 623-624;
Baedeker К. Russland. Leipzig, 1901. S. 241; Leger L. Moscou. Paris, 1904.
P. 41. Фотография напечатана в кн.: Памятники архитектуры Москвы:
Кремль, Китай-город, Центральные площади. М., 1982. С. 296 297.
55 По Москве. С. 187. Большевики снесли памятник вскоре после того, как
перенесли столицу в Москву в 1918 г.
39%
Петербург и Москва: смерть русского царя
40. Статуя Александра II в Московском Кремле.
Скульптор А.М. Опекушин. Из кн.: Султанов Н. Памятник
Императору Александру II в Кремле Московском. СПб., 1898
393
Глава восьмая
ператорской мантии. В Самаре Александр стоит в армейском
мундире и фуражке, а рука его покоится на эфесе сабли. Ки-
шиневский памятник изображает императора держащим
в правой руке указ об объявлении войны Турции. Знаменитая
статуя Рунеберга в Хельсинки (1894) показывает его стоящим
в военном мундире над аллегорическими изображениями пра-
восудия, мира, науки и труда. На постаменте выбита дата
«1863» — год, когда он открыл Финляндский сейм. В газетах
печатались сообщения о крестьянах, собирающих деньги на
возведение статуи Царя-освободителя в своих деревнях56. Эти
статуи были знаками сдержанного несогласия с господствую-
щим мифом, выражением неоправдавшихся надежд умерен-
ной части общества на продолжение реформ, гражданский
прогресс и участие населения в управлении государством.
В этом отношении они напоминали памятники Бисмарку в
Германии, ставшие символами культа патриотической буржу-
азии, развившегося в ответ на тщеславный пафос насаждавше-
гося Вильгельмом II культа самого себя и своей династии57 *.
БОРКИ И ВЗЫВАНИЕ К ЧУДУ
17 октября 1888 г. царский поезд, возвращавшийся с Юга,
сошел с рельс у станции Борки; двадцать один человек погиб,
тридцать семь человек было ранено. Вагон, в котором ехало
царское семейство, опрокинулся, но всем членам семьи уда-
лось избежать серьезных травм56. Авария привлекла внимание
к уязвимости императора и в то же время сделала его объек-
том народного сострадания59. Катастрофа преподносилась как
56 Сообщения о статуях Александра II и их изображения разбросаны по
периодическим изданиям того времени. Много примеров можно найти
в журнале «Зодчий» и в книге: Ломан Д. Н. Царь-освободитель, царь-му-
ченик, Император Александр II: Чтение для народа. СПб., 1898.
57 Nipperdey Т. Gesellschaft, Kultur, Theorie: Gesammelte Aufsatze zur
neueren Geschichte Gottingen, 1976. P. 166-167; Hull I. V. Prussian Dynas-
tie Ritual and the End of Monarchy // German Nationalism and the Euro-
pean Response. Norman (Okla.), 1985. P. 24.
59 Следствию так и не удалось установить причину аварии. Подозревали
революционный саботаж, однако более правдоподобным объяснением
представляется сбой в работе механизмов. Витте предупреждал ответст-
венных чиновников и самого царя, что скорость, с которой двигался цар-
ский поезд, слишком велика, и рельсы на этой ветке ее не выдержат
(Витте. Воспоминания. Т. 1. С. 197-199).
® Кривенко. В Министерстве императорского двора (РНБ. Ф. 1000. Оп. 2.
Ед. хр. 672. Л. 120). Кривенко, сопровождавший царя, вспоминал, что
394
Петербург и Москва: смерть русского царя
41. Статуя Александра II. Златоуст, Уфимская губерния.
«Зодчий», 1887
395
Глава восьмая
доказательство чудесной милости, дарованной Богом царю и
русскому народу. Царский манифест от 23 октября 1888 г. ут-
верждал, что чудо было не просто результатом божестве! юго
вмешательства — Бог прислушался к «горячим молитвам, кото-
рые ежедневно возносят о Нас тысячи тысяч верных сынов Рос-
сии всюду, где стоит Святая церковь и славится Имя Христово».
Царь заявил, что обязан своим спасением святости русского на-
рода. Он просил Провидение дать ему силы закончить «великое
служение», которое он обещал исполнить в своей коронацион-
ной молитве* 60.
Поздравительная литература разрабатывала темы этого ма-
нифеста. Генерал Е. В. Богданович издал брошюру, где расска-
зывал о героизме, который Александр III проявил при эвакуа-
ции раненых, и о народном восторге в связи с избавлением
царя от гибели. Богданович описывает религиозные праздне-
ства по случаю этого события: освящение церквей, часовен,
икон и введение ежегодного молебна 17 октября в память о ми-
лости Божьей, дарованной России. В конце брошюры автор
помещает происшедшее в нарратив «Смуты» XVII столетия,
рог сохранил жизнь царю, а царь хранит Россию61.
Митрополит Киевский Платон опубликовал наставитель-
ную проповедь, в которой подчеркивал органическое единство
русского народа с царем. Происшествие угрожало не только
царю и его семье, «но и отечеству нашему, а следовательно, и
всем нам, подданным Его Величества, составляющим одно с
11им политическое тело — Русское государство». Сама ката-
«масса народная» «искренно приветствовала <царя>, входила даже в
экстаз».
60 ПСЗ, 3, № 5502 (23 октября 1888 г.). Прусский посол генерал фон
Швайниц записал в дневнике, что манифест можно было интерпретиро-
вать двояко. Одни, пишет он, предсказывают, что шок может смягчить
императора и сделать его более уступчивым; другие предсказывают, что
чудесное избавление еще больше укрепит его в желании защищать един-
ство веры и русского языка (Von Schweinitz. Denkwiirdigkeiten. Bd. 2.
S. 372). Поздравительная литература, опубликованная после события,
подтвердила второй прогноз.
" Богданович Е. В. Сила Всевышнего, чудодейственно явленная 17 октяб-
ря 1888 г. СПб., 1889. С. 20-25. Богданович, староста Исаакиевского со-
бора, в конце 1870-х и в начале 1880-х годов публиковал и распространял
церковные проповеди. Вдохновленный проповедями московского митро-
полита Филарета, Богданович видел себя просветителем народа. Он
включил в книгу официальные описания события, царский манифест, а
также поздравления и выражения сочувствия, посланные царю от разных
организаций (С. 3-5,46-47).
396
Петербург и Москва: смерть русского царя
строфа была делом рук Божиих, она была выражением как
Божьего гнева, так и Божьей милости. Прогневавшись, Гос-
подь навлек опасность на царя и русский народ, но по мило-
сти Его царь остался цел и невредим. Русский народ прогне-
вил Бога своими грехами. Платон возлагал на русский народ
коллективную ответственность за катастрофу, подобно тому
как церковь и консервативная пресса обвиняла всю Россию
в слабости и либеральности, приведшей к убийству Алек-
сандра II. Митрополит прямо называет грехи русских: в их
число входят не только бытовые прегрешения, происходя-
щие от слабости человеческой, но и более серьезные грехи
тех, кто грешил умышленно — такие, как «упорство» и «не-
раскаянное сердце». Список сознательных грешников от-
крывается сектантами, за которыми следуют прелюбодеи и
безбожники62.
Однако русские, как сказано в проповеди, могут снискать
прощение у Господа раскаянием и благодарностью за спасение
жизни царя. Они должны любить царя и повиноваться ему, «и
не только не умышлять против него ничего худого, но еще все-
мерно охранять Его от всего, что может быть вредно для Не-
го». Чудесное избавление свидетельствует о том, что Прови-
дение заботится о России. В свою очередь, русские должны «в
умилении сердец» с еще большим рвением молить Бога защи-
тить царя и помочь ему в его «царственных трудах»63.
* * *
Акцент на чуде отражает фундаментальный сдвиг акцен-
тов в царском сценарии. До аварии православие, направляе-
мое русскими царями, было фактором провиденциальной ис-
тории России. Взывание к чуду, поддерживавшему власть
русского императора, выражало утрату веры в силы истории.
Чудо происходило вопреки разуму и истории, реализуя неве-
роятное. В 1888—1894 гг. благодаря воскрешению Московии
монархия все в большей степени искала собственные основа-
ния в божественном вмешательстве, помещавшем власть царя
над законами природы и разума.
Акцент на чуде приблизил сценарий Александра III к вере
простого народа, отражавшейся в поклонении чудотворным
62 Платон, митрополит Киевский. Беседа по случаю крушения Царского
поезда. Киев, 1890. С. 6-11.
63 Там же. С. 12-14.
397
Глава восьмая
иконам, которые приобретали все большую популярность по-
сле отмены крепостного права. В этот период, пишет Б. В. Сапу-
нов, иконы «проникали во все сферы общественной и личной
жизни людей той поры — в школы, специальные учебные заве-
дения, государственные учреждения и частные конторы, боль-
ницы, в солдатские казармы, даже в кабаки». Люди обращались
к иконам за помощью в мирских трудах и за утешением в невз-
годах и печалях. Популярность приобрели иконы Божьей Ма-
тери, особенно те, по краям которых располагались изображе-
ния нуждающихся и страждущих. Православная Церковь
пыталась утвердить свою власть и разобраться, какие иконы за-
служивают поклонения. Однако сдержать желание народа на-
прямую общаться с религиозными символами было трудно. На
иконах конца XIX в. Б. В. Сапунов насчитал 288 изображений
Богоматери. От этих икон ждали непосредственных проявле-
ний чуда, знаков божественного вмешательства, показывавших,
что Россия — избранная святая земля, земля чудес, совершен-
ных благодаря молитвам64.
Одной из самых популярных была икона Божьей Матери
Всех скорбящих Радости. Во второй половине столетия цир-
кулировали тысячи списков с этой иконы, на краях которых
размещались всевозможные изображения сирых и убогих.
В течение долгого времени икона ассоциировалась с монархией
и Петербургом; сестра Петра Великого Наталия привезла под-
линник в Петербург в 1711 г., когда город стал официальной
резиденцией правительства. Чудотворность подтвердилась
23 июля 1888 г., когда список с этой иконы, висевший в дере-
вянной часовне на территории Императорского стекольного за-
вода, уцелел при пожаре, вызванном ударом молнии, от которо-
го погибли все другие иконы. Икона Всех скорбящих Радости
была найдена на земле, с подношениями от бедных — двенадца-
тью полушками, приставшими к ее поверхности65.
Спасение иконы было приписано ее чудотворному харак-
теру, и новые списки получили название «Всех скорбящих
Радости с монетами»: на соответствующих местах доски бы-
ли нарисованы или прикреплены полушки. На месте пожара
64 Сапунов Б. В. Некоторые сюжеты русской иконописи и их трактовка в
пореформенное время // Культура и искусство России XIX века: Новые
материалы и исследования. Л., 1985. С. 141-142.
65 Сапунов. Некоторые сюжеты русской иконописи., С. 142-143. Полуш-
ка — медная монета достоинством в i/< копейки с портретами Николая I
и Александра II.
398
Петербург и Москва: смерть русского царя
по указу правительства была возведена церковь, названная
церковью Скорбящей Божией Матери. Инициатива исходи-
ла от министра внутренних дел, который в июне 1893 г. про-
сил одобрения Синода на строительство церкви в честь деся-
той годовщины царствования Александра III. Построенная
в пышном московско-ярославском стиле, с пятью куполами,
многочисленными кокошниками, гирьками и шатровой ко-
локольней, эта церковь воссоздавала древнерусскую сцену
на набережной Невы. Верующие подплывали на лодке или
на пароходе к церкви, которая вскоре стала одной из самых
популярных храмов столицы66.
После аварии в Борках чудотворные иконы представля-
лись одновременно талисманами, дарованными Господом
России, и символами связи между царем и народом. Игумен
Игнатий опубликовал брошюру, в которой сопоставлял спасе-
ние царя с чудом, случившимся 17 октября 1655 г. в Вологде.
В тот день за крестным ходом с чудотворной иконой Спаса
Всемилостивого последовало неожиданное прекращение мо-
ра. Жители города верили, что божественное избавление было
вызвано их молитвами перед этой же самой иконой в 1888 г.67
В брошюре «Ясные дни», которую опубликовал в Москве не-
кий Е. Поселянин, «чудо 17 октября» служит примером того,
как Бог любит людей, точно так же, как Он послал на землю
Иисуса Христа страдать за людские грехи. Был поврежден
весь вагон, уверяет Поселянин, цела осталась только стена, на
которой висела икона Спаса. Так Господь явил свидетельство
своего существования и указал, что «единственный путь слу-
жения Ему» лежит через православную церковь. «Именно
с православною иконою, поднесенной Государю по доброму
православному обычаю, произошло чудесное явление». Оно
стало знаком присутствия Бога в православной церкви, пока-
зывающим, что «Русская земля — святая земля»68. Икона «Чу-
до Милости Божией над Царским Семейством и Россией,
17 октября 1888 г.», изображающая святых — покровителей
к Архитекторы Александр Гоген и А. В. Иванов {Шульц. Храмы Санкт-
Петербурга. С. 177-178); см.: По отношению Министерства Внутренних
Дел о постройке церкви во имя Скорбящей Божией Матери в селении
Императорского стеклянного завода на набережной р. Большой Невы
(РГИА. Ф. 797. Оп. 63. Ед. хр. 225).
67 Игнатий, архимандрит. 17 октября. Два чуда: первое в Вологде, 1655 г.,
второе, под Харьковом, 1888. СПб., 1890.
68 Поселянин Е. Ясные дни. 17 октября. 29 апреля. 28 октября. М., 1892.
С. 10-13.
399
Глава восьмая
членов императорской фамилии, широко распространялась
в фотографических копиях69.
После трагедии в Борках Москва постепенно стала пред-
ставляться местом не только рождения монархии, но и свер-
шения чуда, которое следовало возвеличить для сохранения
союза царя и народа. Поселянин в «Ясных днях» заявил, что
император «должен был <...> навсегда погибнуть по естест-
венным законам», но «та сила, которую исповедовала <Моск-
ва> и которая ее возвеличивала, отклонила эти законы»70.
В феврале 1891 г. Александр III открыто продемонстрировал
специальный статус, предоставленный Москве, назначив сво-
его брата Сергея московским генерал-губернатором вместо
либерала В. А. Долгорукова. Сергей, командовавший Преоб-
раженским полком в 1887-1891 гг., был высокий красивый
гвардеец, полностью погруженный в жизнь своего полка, доб-
рый приятель всех своих подчиненных. Он также свято верил
в идею богоизбранного национального самодержавия, черпа-
ющего силу из подлинных источников христианства на Свя-
той земле. Сергей дважды ездил в Иерусалим молиться в хра-
ме Гроба Господня и был активным участником Русского
православного Палестинского общества, поощрявшего па-
ломничество русских верующих в святые места на Ближнем
Востоке. Сергей Александрович и его супруга, великая кня-
гиня Елизавета Федоровна, принцесса Гессен-Дармштадт-
ская, которая сохранила верность лютеранству, присутство-
вали на освящении церкви Марии Магдалины в Иерусалиме
в 1888 г.71
Назначение великого князя на должность московского ге-
нерал-губернатора представляло собой экстраординарное
вторжение императорского семейства в гражданскую структу-
ру государства. В результате городское правительство оказа-
лось подчинено члену императорской фамилии, имеющему
прямой доступ к царю. Дарование такой власти напоминало
древнерусскую удельную раздробленность, когда дяди и бра-
тья царя сохраняли за собой права на конкрсшщ! удел и
69 Тарасов О. Ю. Икона и благочестие: очерки иконного дела в император-
ской России. М., 1995. С. 238.
70 Поселянин Е. Ясные дни. С. 5.
” Stavrou Т. G. Russian Interests in Palestine, 1882-1914. Thessaloniki, 1962.
P. 67-69,110-111; Nichols R. L. The Friends of God: Nicholas II and Alexan-
dra at the Canonization of Serafim of Sarov, July 1903 // Religious and Secu-
lar Forces in Late Tsarist Russia Seattle, 1992. P. 216-217.
400
Петербург и Москва: смерть русского царя
власть над ним72. Назначение Сергея Александровича создава-
ло впечатление, что политическая власть находится в частном
владении царского семейства. По словам великого князя
Александра Михайловича, это позволило Сергею «попытать-
ся превратить Москву в свое частное владение»73.
«Московские ведомости» разъясняли важность этого на-
значения. Оно было знаком того, что «принципы и идеи, всег-
да лежавшие в основе московского мировоззрения, как прин-
ципы и идеи, всего более соответствующие истинному благу
России, стали преобладающими в ее политической жизни».
Назначение на должность генерал-губернатора должно было
вдохновить Сергея «свято хранить заветы московской стари-
ны, в силу которых Москва должна всегда сохранять свой чи-
сто русский характер, дабы служить примером для прочих
русских городов»74. Для того чтобы продемонстрировать свой
чисто русский характер, Москва должна была прежде всего
избавиться от евреев.
Александр поручил министру внутренних дел И. Н. Дурново
изгнать евреев из Москвы, поскольку, как он сказал, «мой брат
Сергей не хочет ехать в Москву, прежде чем она не будет очище-
на от евреев». В апреле 1891 г. Дурново написал записку (за ко-
торой в 1892 г. последовала еще одна), в результате чего великий
князь Сергей Александрович смог выслать из Москвы большое
количество евреев. Александр подписал обе записки без одобре-
ния Государственного совета75. Первая стадия — изгнание евреев,
находившихся в столице незаконно, — была осуществлена как
открытая демонстрация силы. Лондонская «Таймс» сообщала:
«Обыски шли в целом квартале, квартиры были вскрыты, двери
выбиты, обыскана каждая спальня без исключения <...> ...Оскор-
бления, которым женщины, как молодые, так и старые, подверг-
лись от казаков, неописуемы». В последующие годы две трети из
30 тысяч московских евреев были вынуждены покинуть город.
Оставшиеся подвергались различным унижениям: в частности,
под давлением правительства закрыли новую синагогу, на строи-
тельство которой были потрачены значительные средства76.
72 См., например: Витте. Воспоминания. Т. 2. С. 14-15.
73 Alexander Mikhailovich. Once a Grand Duke. P. 173.
74 MB. 1891. 18 мая. C. 2.
75 Зайончковский. Российское самодержавие. С. 136, 173; Greenberg. The
Jews in Russia Vol. 2. P. 41-42; Dubnow. History of the Jews in Russia and
Poland. Vol. 2. P. 399-404.
76 Greenberg. The Jews in Russia Vol. 2. P. 42-47.
401
Глава восьмая
5 мая 1891 г. великий князь Сергей Александрович и вели-
кая княгиня Елизавета Федоровна въехали в Москву. «Настоя-
щий праздник», — писал корреспондент «Нового времени».
Сергея встречали московский губернатор и городской голова.
Затем он, в адъютантском мундире, проехал верхом, рядом с
великой княгиней по улицам Москвы; по пути его шумно при-
ветствовали толпы народа. Здания были украшены вензелями
великого князя и великой княгини, гирляндами и флагами.
Сергей и Елизавета поклонились Иверской Божьей Матери и
направились к Успенскому собору. У входа их встретил мит-
рополит московский Иоанникий, который заявил, что Москва
счастлива видеть генерал-губернатора и его супругу, «право-
славную великую княгиню», — таким образом митрополит
дал знать о ее обращении, произошедшем месяц назад77. После
благодарственного молебна и молитвы у святыни митрополит
благословил их иконами. Затем они прошли с процессией
к Чудову монастырю. У монастыря они поклонились мощам
св. Алексия и получили благословение его иконой. Генерал-
губернатор с супругой поселились в Николаевском дворце,
который они занимали до тех пор, пока не был завершен ре-
монт генерал-губернаторского дома78.
Александр подчеркнул особую важность назначения Сер-
гея, появившись в Москве впервые более чем за два с полови-
ной года. 18 мая состоялся царский въезд в Москву, которым
Александр почтил своего брата79. Приняв хлеб-соль от москов-
77 НВ. 1891.17 мая. С. 1,2. Принятие православия не было обязательным
для великих княгинь, которые не были замужем за предполагаемым на-
следником престола. Сергей Александрович был четвертым по старшин-
ству из живущих сыновей Александра II.
78 Зодчий. 1893. № 2. С. 12-14, рис. 9.
79 Еще одной целью приезда царя могла быть Французская выставка
в Москве. Однако Александр не предпринял никаких усилий, чтобы при-
дать значение посещению выставки. Хотя император с императрицей по-
тратили три часа, рассматривая произведения французского прикладного
искусства, он даже не попытался встретиться с французским организаци-
онным комитетом. Выставку поддерживал князь Долгорукий, а Сергей
прибыл в Москву уже после открытия выставки, на которую он не обра-
тил никакого внимания (см.: Kennan G. F. The Fateful Alliance: France, Rus-
sia, and the Coming of the First World War. N. Y„ 1984. P. 78-81). Французы
подарили Александру украшенное драгоценными камнями керамическое
блюдо, изображающее генеалогическое древо, начиная с Николая I; этот
подарок «символизировал культурное сплочение двух наций, опирающе-
еся на общее наследие XVIII столетия» (Silverman. An Nouveau in Fin-de-
siecle France. P. 164-165).
402
Петербург и Москва: смерть русского царя
ского городского головы, он сказал: «Очень рад, что Моим
Представителем в Москве будет Мой Брат. Уверен, что он по-
любит Москву и она его полюбит. Я полюбил Москву с детст-
ва». В Успенском соборе митрополит Иоанникий, обращаясь к
императору, отметил «особое благоволение Твое к древнецар-
ствующему граду». Митрополит также благодарил Господа за
чудесное спасение жизни наследника в японском городе Оцу,
где на него было совершено покушение. После визита в Чудов
монастырь Александр под приветственные крики поклонился
народу с Красного крыльца80.
Во время своего визита Александр посетил место сооруже-
ния памятника Александру II в Кремле; царя сопровождали
архитектор Н. Султанов и великий князь. Он внимательно
рассматривал предметы, найденные в ходе раскопок, надеясь
обнаружить вещественные проявления прошлого России и
русского народа. Султанов писал: «Внимание Венценосного
Обозревателя было особенно привлечено вещами или очень
редкими в археологическом отношении, или важными для ис-
тории русского народного искусства, или же, наконец, харак-
терными для истории русского быта». Особенно интересными
Александру показались красные лепные изразцы81.
Новшества, введенные по приказанию Сергея Александ-
ровича при перестройке церкви в доме генерал-губернатора,
обнаруживают тот же археологический импульс. Великий
князь настоял, чтобы церковь была переделана «в самом
строгом стиле XVII в.», и указал, что предпочитает «повто-
рение существующих древних образцов». Он рассматривал
и утверждал все замыслы и планы перестройки церкви. Ее
потолок был заменен арками, чтобы создать сводчатый ин-
терьер, напоминающий внутренний вид храма Василия Бла-
женного. Своды были покрыты портретами русских князей
и святых, списанными со стен Новоспасского монастыря
в Москве. Иконостас со множеством «подлинных древних»
икон был сделан по простому древнерусскому образцу,
а царские врата были перенесены из одной обветшалой ста-
ринной подмосковной церкви. Клирос был скопирован
с псковской церкви. Лампады, печь, подсвечники и другие
церковные принадлежности также воспроизводили древне-
80 НВ. 1891.21 мая. С. 2.
81 Султанов. Памятник Императору Александру II. С. 628-629.
403
Глава восьмая
русские образцы82. Все это создавало обстановку, позволяю-
щую заново разыграть воображаемое XVII столетие в окруже-
нии чисто русского населения.
♦ ♦ ♦
Вид Москвы, преобразившейся под руководством брата
Сергея, предоставил Александру симулякр тотального кон-
троля — между тем как его усилия обрести власть над всем
русским государством встречали сопротивление. Государст-
венный совет сопротивлялся программе контрреформ. Отме-
на привилегий лифляндского и эстляндского дворянства ока-
залась неосуществимой вследствие социальных волнений на
этих территориях. Но сильнейшим ударом по национальному
имиджу эффективности стали голод 1891 года и последовав-
шая за ним эпидемия холеры. Массовое недоедание и болезнь
унесли четыреста тысяч жизней. Правительство приняло ме-
ры, чтобы обеспечить транспортировку зерна в пострадавшие
губернии, и царь учредил комитет во главе с наследником Ни-
колаем Александровичем для наблюдения за государственной
и благотворительной помощью голодающим. Однако недоста-
ток складских помещений и трудности с организацией поста-
вок выявили слабость административных ресурсов России и
принудили правительство опереться на благотворительные и
земские учреждения83.
Голод и эпидемия выявили пределы возможностей нацио-
нальной монархии. Врачи и другие земские работники в гу-
берниях видели, что народ с подозрением относится к любым
действиям правительства, и начали опираться на собственные
организации и силы. В этом отношении голод представлял со-
бой такой же значительный рубеж, как Крымская война: если
война дискредитировала военные возможности России, то го-
лод обнаружил недостатки ее государственного управления.
Бедствие придало больше энергии общественным и независи-
мым организациям и земству, увеличив численность актив-
82 Султанов Н. «Церковь» в доме Московского генерал-губернатора //
Зодчий. 1893. № 2. С. 12 14; № 3. С. 17-20.
83 Bensidoun. Alexandre III, 1881-1914. Р. 97-109. О голоде и принятых ме-
рах см.: Robbins R. Famine in Russia, 1891-1892: The Imperial Government
Responds to a Crisis. N. Y., 1975. Passim; о холере см.: Frieden N. M. Russian
Physicians in an Era of Reform and Revolution, 1856-1905. Princeton N. J.,
1981 P 138-152.
404
Петербург и Москва: смерть русского царя
пых политических групп, которые в следующем десятилетии
вольются в ряды оппозиции84.
И вновь церемониал стал демонстрацией национального
единства и силы. В мае 1893 г. Александр III приехал в Моск-
ву, чтобы отпраздновать десятую годовщину коронации и за-
ложить краеугольный камень в основание памятника Алек-
сандру II. Пресса сообщала об исключительно теплом приеме,
оказанном императору. 15 мая великий князь Константин
Константинович записал в дневнике, что в газетах пишут о ли-
ковании по случаю праздника больше, чем писали во время
самой коронации85. В журналах «Нива» и «Всемирная иллю-
страция» были опубликованы картины, изображающие въезд
царя в Кремль. Автор статьи в «Ниве» описывал царский по-
клон с Красного крыльца, настаивая, что нужно быть истинно
русским, чтобы понять этот момент. Слова «поклонился наро-
ду» не передают смысла того, что произошло у московского
Кремля, где
каждый уголок, каждый камешек — историческое воспомина-
ние, дорогое русскому сердцу! Нужно быть истинно русским,
чтобы почувствовать весь глубокий смысл этого Царского по-
клона, этого внешнего знака сердечного единения Царя со сво-
им народом, и чтобы оценить вполне <...> клики приветствия,
сквозь слезы: «Царь-батюшка, все <...> за Тебя и жизнь поло-
жим». В этом единении русского народа с своим Царем — наша
сила, наша крепость и наша гордость, трогательное наследие
прошлого и залог нашего могущества на будущее время86.
Корреспондент «Всемирной иллюстрации» также усматри-
вал во взрыве восторга знак царской власти. Он вспоминает о
смотре черноморского флота, который Александр провел перед
приездом в Москву, и описывает «колоссальные броненосцы,
представляющие последнее слово науки кораблестроения»,
скоростные крейсеры, канонерки. Это «блестящее доказатель-
ство того, что осуществит в короткий семилетний период по-
корно исполненная и правильно понятая державная воля».
«Московские празднества могущественно способствовали
дальнейшему подъему духа всех истинных русских людей»87.
84 Frieden. Russian Physicians. Р. 150-158; Lindenmeyr. Poverty Is Not a Vice.
P. 61-63, 79-82.
85 Дневник в. к. Константина Константиновича, 1893 г. ГАРФ. Ф. 660,
On. 1. Ед. хр. 40. Л. 65.
86 Нива. 1893. 29 мая. С. 528-529.
87 Всемирная иллюстрация. 1893. 22 мая. С. 378.
405
Глава восьмая
В обоих журналах рассказано о закладке краеугольного
камня и помещены изображения этого события. Церемония
продемонстрировала неизменную привязанность Александра
к Древней Руси. Царский шатер, установленный на месте со-
оружения памятника в Кремле, был сделан в стиле XVII в., из
красного сукна с золотым глазетом, с огромными золотыми
российскими орлами по сторонам шатра, также напоминавше-
го о XVII столетии. Даже молот и лопата, приготовленные для
церемонии, были декорированы мотивами XVII в. Подчерки-
валось, что на освящение памятника принесли священнейшие
иконы — Спаса Всемилостивого и Иверской Божьей Матери.
После того как первый камень был окроплен святой водой,
Александр заложил его и ударами молота обозначил крест. В
это мгновение зазвучали колокола Ивана Великого, к которым
присоединились все московские церкви, после чего грянул са-
лют из 133 пушек™.
СМЕРТЬ И АПОФЕОЗ
К 1894 г. стало ясно, что главными победами эпохи цар-
ствования Александра III стало подавление революционного
движения и сохранение мира с иностранными державами.
Александр утратил порыв к преобразованию государства и, по
воспоминаниям Епанчина, потерял также веру в то, что его
министры способны исполнять его волю. Он уже не мог при-
нимать самостоятельных решений и впадал во все большую
зависимость от триумвирата свитских генералов — Воронцо-
ва-Дашкова, Черевина и Рихтера. Он просил их просматри-
вать все сообщения и рекомендации, поступающие к нему
от министров. В июне 1894 г. Черевин фактически получил
диктаторские полномочия во всех городах, через которые про-
езжал император, включая право снимать чиновников и сво-
бодно вмешиваться в местное управление83.
Безвременная смерть Александра III в октябре 1894 г. в воз-
расте сорока девяти лет опередила последний этап сценария,
когда его обращения к подданным стали бы бесполезными или
ханжескими, открыв пути различным концепциям монархии.
Вместо этого его болезнь и смерть стали и дл^ монархии, и для * *
“ Султанов. Памятник Императору Александру II. С. 632-643.
89 Епанчин. На службе трех императоров. С. 165-167; Lowe. Alexander III
of Russia. P. 271,327-328; Черевин и Александр Щ, С. 96-401.
406
Петербург и Москва: смерть русского царя
иностранной прессы поводом оплакать трагедию могущест-
венного символа нации и мирной жизни, преждевременно уне-
сенного недугом. Болезнь и смерть царя и сопутствующие им*
пышные ритуалы привлекли внимание читателей ежедневной
прессы во всем мире. Молебны за здоровье русского царя про-
шли в Англии и в соборе Парижской Богоматери; в Ватикане
такую службу провел папа Лев XIII, а в Вашингтоне в анало-
гичной службе участвовали президент Кливленд, его кабинет и
конгрессмены. Смерть царя вызвала самые бурные отклики во
Франции, новой союзнице России. Французское правитель-
ство приказало задрапировать в траур церкви и правительст-
венные здания. Палата представителей прекратила свои засе-
дания. В Петербург были посланы соболезнования от глав
городов, в которых побывали в предыдущие годы русские эска-
дры, и от таких знаменитостей, как Луи Пастер и Анатоль
Франс90.
Перевоз тела императора из Ливадии в Москву и затем в
Петербург расширила пространство траура, который в газет-
ных отчетах предстал истинно национальным проявлением
горя. Траур продемонстрировал всей Европе, и в особеннос-
ти Франции, популярность и жизнеспособность русской мо-
нархии. Ч. Лоу описывал церемонии как «грандиозную зре-
лищную похоронную драму в пяти действиях со множеством
интерлюдий»; в ходе этой драмы Александр «был, можно
сказать, канонизирован». Его тело, облаченное в мундир
Преображенского полка, на два дня было выставлено для
прощания в церкви в Ливадии. На гробе лежали император-
ская корона и сабля, которую царь носил в русско-турецкую
войну. Под звон церковных колоколов и пушечный салют
гроб пронесли по трехкилометровой дороге от Ливадии до
Ялты; дорога была усыпана цветами. В Ялте местные жител^
собрались на поминальный обед, и архиепископ Симферо-
польский и Таврический отслужил на пирсе короткую
заупокойную службу. На крейсере гроб был перевезен в Се-
вастополь. На всех главных железнодорожных вокзалах от
Севастополя до Москвы — в Симферополе, Харькове, Бор-
ках, Орле и Туле — стояло множество людей со свечами.
«Любовь народная к почившему Государю обнаружилась
проявлениями самой искренней и глубокой скорби», — пи-
90 Jiensidoun. Alexandre III, 1881-1914. Р. 294-295.
407
Глава восьмая
сал в популярной биографии Александра III священник
К. Корольков. Депутаты от разных сословий возложили к
гробу 99 венков, которые заняли два вагона похоронного по-
езда91.
Самые пышные и запоминающиеся церемонии прошли в
Москве. Тысячи людей вышли на улицы, дома были задрапи-
рованы в черное. Люди в печали и трепете смотрели, как про-
стой экипаж двигался вслед за процессией под звон всех мос-
ковских колоколов. Литографии и фотографии въезда гроба в
Москву и движения процессии к Кремлю были напечатаны во
«Всемирной иллюстрации» и в «Л’Иллюстрасьон» (ил. 42).
Новый царь Николай II медленно шел во главе процессии
пешком, с обнаженной головой и на короткое время остано-
вился у Городской Думы и у Иверской часовни. Корреспон-
дент «Всемирной иллюстрации» рассказывает, что люди, все
как один, обнажили головы. Это была величественная карти-
на. Со всех сторон доносились всхлипывания и рыдания92.
Отечественная печать описывала преданность всего рус-
ского народа Государю как форму вручения народом власти
своему царю. Стихи Кохина, напечатанные во «Всемирной ил-
люстрации» и вынесенные в эпиграф к настоящей главе, пре-
подносят плач и слезы народа как проявление народной
поддержки царя. «Московские ведомости» рассказывают, что
у гроба плакали все — бедные и богатые, старые и малые. Сле-
зы, капавшие на руку усопшего царя, символизировали един-
ство национального духа..
Державная рука Усопшего была влажна от капавших на нее
слез прикладывавшихся. На ней смешались слезы Государы-
ни и Ее Державного Сына со слезами всех Русских людей, на-
чиная от Членов Царской Семьи и кончая самым бедным, са-
мым отверженным сыном великой Руси. И в этом-то
смешении слез, пролитых над гробом усопшего Государя,
свершилось великое, таинственное, недоступное будничному
уму единение Русского народа со своим великим возлюблен-
ным Государем93.
91 Lowe. Alexander III of Russia. P. 240; Корольков К. Жизнь и царствование
Императора Александра III. Киев, 1901. С- 240-241; Куприн, Зеляничен-
ко. Романовы и Крым. С. 60-61, 75.
92 L’lllustration. 1894. 24 November. Р. 432; Всемирная иллюстрация. 1894.
С. 398; Корольков. Жизнь и царствование Императора Александра III
С. 241 247.
93 Петровский. Памяти Императора Александра III. С. 86-88.
408
Петербург и Москва: смерть русского царя
42. Похороны Александра III. Москва, 1894.
Литография. «Всемирная иллюстрация»
Наибольшее значение имело выставление тела Александ-
ра III для торжественного прощания в Архангельском соборе
Кремля, где хоронили царей в допетровскую эпоху. Иност-
ранные корреспонденты были допущены в собор лицезреть
сияющий золотой катафалк и присутствовать при обрядах.
«Многие из присутствовавших не могли сдержать свои эмо-
ции, — писал корреспондент „Дейли кроникл”. — Слезы кати-
лись по щекам благородных дам. Рыдания ударяли по слуху
почти в том же ритме, что каденции священной музыки. Оче-
видно, покойный царь глубоко уважаем и любим в своем
кругу»94.
Затем гроб был перевезен в Петербург для заключительно-
го похоронного обряда в роскошном неоклассическом велико-
лепии столицы. Но петербургская процессия, несмотря на то
что в ней участвовало внушительное число знаменитостей, не
смогла вызвать такой же самозабвенной экзальтации, как в
Москве. Участников было немного, а шествие двигалось неров-
но. Петербургское ненастье децстврвало угнетающе. Москов-
94 Цит. по: Lowe. Alexander III of Russia. P. 295.
409
Глава восьмая
ский корреспондент усмотрел в непогоде признак петербург-
ской «гнилости», рожденной западным ветром. Хотя наблюда-
тели вели себя почтительно и благоговейно, их было немного,
и они не выказывали того же исступления, что москвичи95.
Заупокойная служба в Петропавловской крепости прошла
с необычайной пышностью и великолепием. Собор был задра-
пирован в серебро и золото. На катафалк положили шапку
Мономаха, так что корона московских царей величественно
уместилась посреди барочного изящества петровского собо-
ра96. Событие было разыграно в основном для элиты и много-
численных иностранных принцев. Перед преимущественно
европейской аудиторией были прочитаны последние молит-
вы, благословляющие всероссийского императора. Французы
воздали должное своим новым союзникам, прислав более пя-
ти тысяч памятных венков, в том числе серебряных. Сама
французская делегация привезла десять тысяч букетов искус-
ственных цветов, обвязанных триколором, к которым были
прикреплены портреты Александра и президента Карно с над-
писью: «Едины в чувстве и смерти»97.
* * *
Европейская пресса отреагировала на смерть русского царя
изъявлениями горести по поводу тяжелой утраты и восхищения
царем, которого многие считали деспотом98. Даже английские и
немецкие газеты и журналы восхваляли роль царя в междуна-
родных отношениях и его умение сохранить мир. Наиболее эк-
95 Неясность в том, кто же займет главные места при новом царе, выдви-
нула на первый план официальные заботы и ослабила эффект шествия.
В. Н. Ламздорф, директор канцелярии Министерства иностранных дел,
ощущал безразличие петербуржцев к похоронам и писал, что царя опла-
кивали только потому, что люди не доверяли наследнику (Lowe. Alexan-
der III of Russia. P. 296-298; Духовецкий Ф. Две недели в Петербурге: Вос-
поминания торжества погребения тела Императора Александра III и
светлого дня бракосочетания. М., 1894. С. 6, 23-24, 60; Богданович А. В.
Три последних самодержца. М.; Пг„ 1924. С. 183; Ламздорф В. Н. Днев-
ник, 1894-1896. М., 1991. С. 75-76,84).
96 Картина с изображением этой сцены воспроизведена в кн.: Gendrikov V.,
Sen’ko S. The Cathedral of St. Peter and St. Paul: The Burial Place of the
Russian Imperial Family. St. Petersburg, 1998. P. 132.
97 Духовецкий. Две недели в Петербурге. С. 38-39; Lowe. Alexander III of
Russia. P. 300-301.
Подробное изложение этих откликов см. в кн.: Bensidoun. Alexandre III,
1881-1914. Р. 294-295.
410
Петербург и Москва: смерть русского царя
зальтированной риторикой отличилась Франция. Автор передо-
вицы «Ле тан» захлебывался от восторженных похвал:
Вдохновляясь философией, одновременно туманной и христиан-
ской, он презрел лавры, которые добывают на поле боя. Он хо-
тел быть и он был мирным императором, что позволило ему по-
ложить конец волнениям и революционной деятельности в его
империи, восстановить финансы, проложить дороги в сердце
Азии и до берегов Берингова моря, поднять престиж России в
мире".
Панегирики, опубликованные в русской монархической
прессе, презентировали Александра как несгибаемого леген-
дарного мужа — образ, который будет воспроизводиться в по-
пулярных биографиях последующих десятилетий. Подборка
статей, напечатанных в «Московских ведомостях», изображает
Александра как человека святого самоотречения, отказавшего-
ся от собственного благополучия во имя трудов на благо стра-
ны. Л. А. Тихомиров, бывший революционер, превратившийся
в официального идеолога, превозносил жизненный «подвиг»
Александра III в статье, озаглавленной «Носитель идеала».
Александр нес на себе тяжкий крест власти, долг правления.
Тихомиров рисует образ императора — самоотверженного тру-
женика, сложившийся в первые годы царствования. Царь по-
бедил все трудности, хотя перед ним вставали «смута, измена,
расстройство государственной казны, голод, мор, опасности,
казалось, неминуемой войны». Его царствование было «эпохой
неслыханного благоденствия, тишины, довольства и славы».
Он полностью отдался работе. «Никогда еще, даже и при таком
царе-работнике, как Петр Великий, не слыхали мы о столь
самоотверженном истощении всех сил Царя на государствен-
ное служение». Он спал не более четырех часов в сутки99 100.
По характеристике Тихомирова, подвиг самоотречения
Александра был даже чем-то большим, чем полной самоотда-
чей в государственных делах. Царь воплощал средневековый
идеал самопожертвования. Он представлял собой монарха, от-
рекшегося от себя, чтобы уладить социальные конфликты, за-
щитив интересы всех сторон, и установить везде правосудие.
Александр III был «Царем правды и мира», воплотившим иде-
ал великих христианских монархов прошлого, Константина
Великого и Карла Великого. Когда Александр умер, «как бы
99 Bensidoun. Alexandre III. Р. 295.
|ю Петровский. Памяти Императора Александра III. С. 303 304.
411
Глава восьмая
пелена спала с глаз, и во весь рост явился перед нами велича-
во-пленительный образ Носителя идеала, созревший для бес-
смертия». По воспоминаниям Тихомирова, его статья вызвала
слезы у Николая II, который в своем дневнике назвал смерть
отца «смертью святого»1111.
Авторы многих статей в «Московских ведомостях» под-
черкивали чисто русский характер правления Александра III.
Снова проводились аналогии с его покровителем — святым
Александром Невским, с упором на тот факт, что князь защи-
щал Россию от западной угрозы. Новая национальная монар-
хия пришла к тому, что Тихомиров назвал «поглощением го-
сударем государства, выразившимся в прискорбно-ложной
формуле „L’etat c’est moi“»* 102. Официальная народность при
Николае I представляла собой разновидность «казенного пат-
риотизма», утверждал некий Ю. Николаев, но «не воплоща-
лась в живых явлениях». Николай I «еще не сознавал с полной
ясностью совершенной отдельности России от Европы по са-
мому типу, не сознавал совершенной отдельности русского
Самодержавия от западноевропейского монархизма»103.
Петрбургская газета «Новое время» с меньшей охотой
идентифицировала Александра как русского. Скорее, подчер-
кивалось в газете, он примирил новую и старую Россию:
Новая Русь в лице Его как бы браталась в этих древних стенах
церкви с старой Русью и признавала в этой старой Руси такие
заветы, без которых русский народ не выделился бы так дер-
жавно среди славянских племен и народов Европы. Отныне нет
розни между сигарой и новой Русью104.
Александр как образец гуманистического, западного харак-
тера России — тема полемической речи В. О. Ключевского,
прочитанной на заседании возглавляемого им Общества исто-
рии и древностей российских при Московском университете.
Ключевский восхвалял Александра за восстановление прести-
жа России в глазах Европы, которая смотрела на Россию как на
представителя азиатского деспотизма, «монгольской косно-
сти». Хотя Россия защитила Европу от Батыя и Наполеона, ев-
ропейцы считали русских врагами свободы, а русские, в свою
очередь, начали с опаской глядеть на Европу. Александр III
Там же. С. 306-311; Тихомиров Л. Воспоминания. М., 1927. С. 428.
102 Петровский. Памяти Императора Александра III. С. 306, ср. 320-322.
103 Там же. С. 288-289.
,м НВ. 1894. 1 ноября. С. 1.
412
Петербург, и Москва: смерть русского царя
спас Европу от войны. «Царь русского народа был и государем
международного мира и порядка», подтвердившим «историче-
ское призвание России». Затем Ключевский подтвердил цент-
ральную тему сценария Александра III, заявив, что в России,
«по ее политической организации, в воле Царя выражается
мысль его народа, и воля народа становится мыслью его Ца-
ря»105. Речь, произнесенная на закрытом заседании, немедлен-
но стала известна публике и возбудила негодование либераль-
ных кругов, в особенности среди студентов, из которых
восемнадцать человек были исключены106.
Пресса изображала Александра как русского человека, не-
сущего на себе идеализированные черты своих подданных,
принадлежащего своему народу. «Московские ведомости»
вспоминали «эти добрые голубые глаза со светлым открытым
взором, это симпатичное лицо, обрамленное густою светло-ру-
сою бородою, этот мощный богатырский рост». Он был пря-
мым и честным, доступным и теплым, он был человеком, нена-
видевшим все искусственное и претенциозное. Он воскресил
при дворе русские обычаи — славление, рождественское шест-
вие духовенства к домам верующих с молитвами и пением гим-
нов (Петр отменил этот обычай в 1724 г.) и молитвословие,
домашнее чтение молитвенника под Новый год. Он любил рус-
ское искусство и русских писателей, в особенности Достоев-
ского и Островского107.
«Новое время» восхваляло его «спокойный ум», «прямоту
мысли», «правдивость» и любовь ко всему русскому — еде, га-
зетам, литературе, искусству. Александр III был первым царем
со времен Федора Алексеевича и Иоанна Алексеевича, носив-
105 В. О. Ключевский также превозносил Александра как покровителя ис-
следований по истории и реставрационных работ, его знание русской архе-
ологии и иконографии, и его труд на посту председателя Русского истори-
ческого общества (Ключевский В. О. Памяти в Бозе почившего Императора
Александра III // Чтения в Императорском Обществе истории и древнос-
тей российских при Московском университете. 1894. Т. 4. С. 17).
Речь была опубликована в «Чтениях» Общества и перепечатана в газе-
те «Московский листок»; кроме того, она была литографирована и рас-
пространялась среди студентов. Группа радикально настроенных студен-
тов освистала Ключевского во время лекции; это происшествие
переросло в протесты и петиции. Об инциденте см.: Byrues R. F. V. О. К11-
uchevskii: Historian of Russia. Bloomington (Ind.), 1995. P. 114-115; Нечки-
на M. В. Василий Осипович Ключевский: История жизни и творчества.
М., 1974. С. 348-352.
107 Петровский. Памяти Императора Александра III. С. 317-319.
413
Глава восьмая
шим бороду. Для «Нового времени» Александр, как никто дру-
гой, соответствовал представлениям о русском царе108. Обозре-
ватель из «Всемирной иллюстрации» ярко характеризует на-
циональный образ, который оставил после себя Александр:
Покойный Государь был вполне русским человеком. От добро-
душного лица, приветливой улыбки, тихо светившихся голу-
бых очах, светло-русой окладистой бороды, крепкого сложения
тела, неспешных движений, короткой речи, простоты в обраще-
нии, прямоты, жажды правды до стойкости в труде, верности в
дружбе, беззаветной любви к своей семье включительно — это
был русский человек109.
Наиболее впечатляющее описание последних дней царя
мы находим в сообщении о его смерти, написанном о. Иоан-
ном Кронштадтским. Случай был примечателен во многих от-
ношениях. Во-первых, приглашение вместо представителя
придворного духовенства харизматического священника, ко-
торый должен был молиться у царского смертного одра, судя
по всему, означало желание царя соединиться со своим наро-
дом, получить благословение у простого священника, люби-
мого народом. Во-вторых, Иоанн описывал свои чувства и
чувства Александра с необычайной искренностью, которая ка-
залась некоторым неприемлемой в печатной статье о царе.
Отчет Иоанна Кронштадтского «Последние часы Госуда-
ря Императора Александра III» был напечатан в «Церковных
ведомостях» и в «Новом времени»110. Священник представил
Александра скромным христианином, нашедшим опору в мо-
литве и таинстве причащения. У постели Александра он ви-
дел себя представителем русских людей, который может мо-
108 НВ. 1894. 21 октября. С. 2; 22 октября. С. 2.
Всемирная иллюстрация. 1894. С. 347.
"° Последние часы Государя Императора Александра III // Церковные
ведомости. 1894. С. 1656; НВ. 1894. 20 ноября. С. 2. Перепечатано в кн.:
Побединский И. Император Александр III, Царь-миротворец (Ко дню от-
крытия памятника в Москве). М., 1912. С. 14-17. О сомнениях, вызван-
ных статьей до публикации в «Новом времени», см.: Kizenko. A Prodigal
Saint. Р. 237-241. Возможно, что пригласить Иоанна Кронштадтского
предложил не сам император. По свидетельству великого князя Николая
Михайловича, Иоанна привезли в Ливадию великая княгиня Александ-
ра Иосифовна с греческой королевой, и слабеющий Александр с неохо-
той согласился принять его. С другой стороны, Александр дважды мо-
лился с Иоанном и священник получил разрешение опубликовать
сообщение об их совместной молитве (Воспоминания Н. А. Вельяминова
об Императоре Александре III. С. 301-305).
414
Петербург и Москва: смерть русского царя
литься за облегчение страданий царя и за его выздоровление.
Когда Иоанн приехал 8 октября, наследник сообщил ему, что
царь чувствует себя лучше: Александр сказал, что «Он ощу-
щает над Собой силу молитв верной Ему Росии». Увидев
Александра впервые 11 октября, Иоанн уверил его, что «о вас
молится и вся Россия». Царь прошел в другую комнату, встал
на колени и пригласил Иоанна помолиться с ним. «Его Вели-
чество молился с чувством, склонив голову и углубившись в
себя»"1.
Иоанн подчеркивает важность таинства причастия — это
излюбленная тема его проповедей"2. Он пишет, что не счел
свою миссию завершенной, пока царь не принял причастия:
«Я сам нуждаюсь в ежедневном причащении Св. тайн и почи-
таю за великое лишение, если не причащусь». 17 октября Ио-
анн пришел к императору с чашей для причастия и произнес
слова церковной песни. Затем он прочел молитву; Александр
повторил молитву и прихлебнул из чаши с благоговением.
«Слеза умиления капнула на грудь его». Царь, пишет Иоанн,
получил великое утешение от благодати Христовой. Императ-
рица приняла причастие в тот же день несколько позже, когда
ее будущая сноха, принцесса Гессенская Алиса, приняла пра-
вославие. Иоанн говорит, что душа императрицы, «удрученная
скорбью по Державному Больному, жаждала утешения и отра-
ды в Св. причащении»."3
В последующие дни, когда состояние Александра ухудши-
лось, Иоанн молился и с царской семьей, и с самим царем.
20 октября Александру стало трудно дышать и вся семья собра-
лась у его постели. Иоанн снова молился возле царя. Он смазал
царю ноги и живот елеем с иконы, затем положил руку ему на
голову и долго не убирал ее. Иоанн спросил Александра, не ме-
шает ли ему рука. Он ответил, что нет, напротив, ему так лучше.
Последние слова Александра были обращены к священнику.
«Вас любит русский народ», — сказал он. «Да, Ваш народ любит
меня», — ответил Иоанн. «Любит, — сказал Александр, пото-
му что знает, кто вы и что вы». Отец Иоанн завершает свой от-
чет обращенной к русским людям просьбой не плакать, потому
что их молитвы не вылечили царя. Их молитвы ниспослали ему
Побединский И. Император Александр III, Царь-миротворец. С. 15-16.
112 О стремлении Иоанна Кронштадтского придать большее значение та-
инству причащения см.: Kizenko. A Prodigal Saint. Р. 47-51, 54-56.
113 Побединский И. Император Александр III, Царь-миротворец. С. 16.
415
Глава восьмая
тихую христианскую смерть, и «добрый конец увенчал славную
Его жизнь — а это всего дороже». Священник призвал народ
любить царского наследника, который пойдет по стопам отца114.
Текст Иоанна сфокусирован на отношениях между ним
как представителем народа и царем, смиренным верующим,
ждущим народных молитв. Контраст с блудовским описанием
последних часов Николая I поразителен. Блудов прославлял
Николая как воина, умирающего героической смертью. Он пе-
редавал драму величия царя, который дает аудиенцию глав-
ным сановникам государства и прощается с императрицей и
наследником. В отчете Иоанна ничего не сказано о русском го-
сударстве; даже царское семейство остается на заднем плане115.
Презентация смерти Александра в русской и зарубежной
прессе создала легенду о любимом и сильном национальном ли-
дере. Александр III репрезентировал честность, ответствен-
ность, предсказуемость — он стал правителем, чей образ силы
предотвратил войну и восстановил порядок в России и престиж
русского престола. Несмотря на голод, несмотря на отстранение
общества от управления, все это создавало впечатление, что Рос-
сия стала жить лучше и стала более могущественной, чем в
1881 г., — ощущение, которое разделяли многие чиновники и,
что важнее всего, Николай II в начале своего царствования.
О воздействии образа умирающего Александра III, может
быть, лучше всего свидетельствует анонимный русский оппо-
нент режима, издавший в Лондоне брошюру с протестом про-
тив идеализации царя. «Наконец, он становится мифологиче-
ским центром того отвратительного культа лжи, который все
заинтересованные в продолжении самодержавия и бесправия
старательно вырабатывают вокруг якобы „мужицкого царя" и
,,царя-миротворца“». Горюя, простодушный русский человек,
предполагает автор, охотно принимает эти характеристики
как часть траурного ритуала. Русскому человеку свойственны
нетребовательность и всепрощение — тенденции, говорящие
об отсутствии самоуважения и лишь усилившиеся вместе с
«чувством почтения к „покойному”, которое так живо в тыся-
чах простых русских сердец»116.
1,4 Побединский И. Император Александр III, Царь-миротворец. С. 16-17.
115 См.: Сценарии власти. Т. I. С. 541-543.
116 Болезнь и смерть Александра III: Правдивые заметки. Лондон, 1900.
С. 17-19.
Часть третья
Николай II
и поиски национальной
«персоны»


Глава девятая
Детство и супружество
Добродушный поэт мечтатель некогда пожелал
наследнику престола «быть на троне человеком».
Слово трогательное, но мало сказавшее. На троне
требуется не просто человек, но Государь. К пра-
вам человеческого сердца, которые везде одни и те
же, и в царских чертогах, и в хижине, присоединя-
ются на троне обязанности изо всех самые тяжкие
и самые ответственные, которым должны подчи-
няться все побуждения и требования человече-
ской природы. К этим-то обязанностям да послу-
жит Наследнику Престола приготовлением
верная и бодрая служба, впереди всех, Царю и
01 ечеству. Да цветет и зреет юный Цесаревич, на-
дежда России, проникаясь на царской службе свя-
щенным величием царского в России призвания!
М. II. Каткое. Передовая статья по случаю со-
вершеннолетия царевича Николая Александро-
вича, 5 мая 1884'
СЕМЬЯ И КЛАССНАЯ КОМНАТА
Катков в передовой статье, написанной накануне церемонии
совершеннолетия Николая II, прямо высказал свойственную
национальному мифу неприязнь к абстрактным гуманистиче-
ским принципам. Народный и исторический мандат, возвы-
шавший богоизбранного монарха, позволял обходиться без
педагогического императива предшествующих царствований.
Наследнику уже не обязательно было подниматься до незем-
ных высот, чтобы соответствовать своему «служению», не
обязательно было превращаться в сверхчеловеческое вопло-
щение идеалов русского государства. История предоставляла
ему власть, санкционированную нацией. Соответственно,
' Катков М. Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей»
1884 г. М„ 1898. С. 251.
419
Глава девятая
важность, приписывавшаяся формальному образованию,
уменьшилась, свелась к приобретению знаний и умений, необ-
ходимых любому молодому человеку благородного рождения,
поступающему на государственную службу. Надо полагать,
что это должна быть «верная и бодрая служба» царю и отече-
ству, которая подготовит наследника к вступлению на пре-
стол. Но при воспитании Николая II даже это предписание не
всегда соблюдалось.
В результате формальное образование не сыграло значи-
тельной роли в формировании взглядов Николая II — монар-
ха. Принципы его воспитания и усвоенные им уроки не дали
ему возможности ознакомиться с точками зрения, которые от-
личались бы в некоторых отношениях от точки зрения господ-
ствующего сценария и обеспечивали бы динамику перемен.
Александр III не считал, что наследник должен получать спе-
циальное образование и воспитание, которые подготавливали
бы его к высокому царскому служению. И действительно, он
старался защитить Николая от осознания своего предназначе-
ния и обременительных обязанностей, которые ему однажды
придется на себя взять. Александр разработал четкую про-
грамму обучения. Когда Николаю исполнилось восемь, Алек-
сандр потребовал от его первой воспитательницы, чтобы обу-
чение ограничилось правописанием и таблицей умножения, и
приказал ей не разрешать мальчику думать о престоле. Вероят-
но, применительно к воспитанию восьмилетнего мальчика
этот совет был хорош, но позднейшее образование Николая
подчинялось тому же самому принципу2.
Александр больше заботился о физическом развитии сво-
их детей, чем об их интеллектуальном формировании. Он хо-
тел, чтобы они росли как «нормальные, здоровые русские де-
ти», а не фарфоровые куклы и не «оранжерейные цветы».
Но Николай совсем не походил на русского здоровяка. Он
был небольшого роста, у него были нехарактерно деликатная
женственная внешность, девичий смех и почерк. Отец никог-
да не давал ему забыть об этом. Когда Николай уклонялся от
2 Verner А. М. The Crisis of Russian Autocracy: Nicholas II and the 1905 Revo-
lution. Princeton (N. J.), 1990. P. 11-12; Сургучев И. Детство Императора
Николая И. Париж, 1953. С. 26. Книга Сургучева — единственный по-
дробный источник сведений о детстве Николая. Это рассказ, переданный
Сургучеву в эмиграции В. К. Оллонгреном, сыном гувернантки Николая
Александры Оллонгрен; В. К. Оллонгрен в течение нескольких лет был
товарищем Николая по учебе.
420
Детство и супружество
кулачных боев или, напроказив, прятался, Александр заявлял,
что это не его сын, это не Романов и что он скажет дедушке,
что Николай — «девчонка»3. Александр обращался со своими
детьми строго, не допуская никаких возражений. Николай
обожал отца, но воспринимал его как дистанцированную и во
многих отношениях устрашающую фигуру. Дядя Николая, ве-
ликий князь Михаил Николаевич, позже говорил, что наслед-
ник «боится своих родителей и не решается ни о чем говорить
с ними»4.
Николай перенял отцовскую любовь к физическим упраж-
нениям. В своих дневниках 1880-х годов он пишет о совмест-
ных пикниках, пилке и колке дров, поездках верхом и охоте.
Он также разделял отцовское восхищение красотой и драма-
тичностью православной литургии. Николай хорошо знал
службу, любил петь и управлять хором. Он воодушевлялся ис-
торией Страстей и Воскресения Христа, глядел не отрываясь
на образ Божьей Матери и ставил свечи перед иконами. «За-
ветным его желанием было облачиться в золотой стихарик,
стоять около священника посередине церкви и во время елее-
помазания держать священный стаканчик»5.
Как и Александр, Николай испытывал национальную гор-
дость и чувство презрения к другим нациям, особенно к нем-
цам. В письме 1878 г. Победоносцев описывает, как десяти-
летний Николай с нетерпением ждал, когда ему принесут
лубки с изображениями русско-турецкой войны6. В 1880 г.,
в возрасте двенадцати лет, Николай сочинил юмористиче-
ский рассказ о двух немцах, которых он характеризовал как
мелких, эгоистичных, глупых и трусливых людей. Они гово-
рят на ломаном русском и постоянно дерутся друг с другом.
За поединок их бросают в зловонную тюрьму, где они пита-
ются мышами и дышат туалетными испарениями. Ночью их
пугает паук. Черт забирает их в ад, но они убегают и продол-
жают ссориться. В молодости Николай любил рассказывать
истории о неуклюжести немцев, не способных, по его мне-
нию, приспособиться к русским нравам и обычаям7.
3 Сургучев. Детство. С. 26-29, 44-49, 78, 84,151.
4 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 18; Дневник государственного
секретаря А. А Половцова. T. 2. С. 430.
5 Сургучев. Детство. С. 88, 92,108-109,132,135-136.
6 Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1. С. 109.
7 Юмористический рассказ «Два немца», написанный вел. кн. Николаем
Александровичем. ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 162; Lowe. Alexander III of
Russia. P. 342.
421
Глава девятая.
Самые близкие отношения у Николая были с матерью.
К 1870-м годам на смену недоверию в отношениях между ма-
терью и сыном, характерному для более ранней царской пе-
дагогики, пришло признание эмоциональной опеки. Когда
она рожала великого князя Михаила, то Николай и его брат,
великий князь Георгий, «как-то осунулись, потускнели, ста-
ли плохо есть, плохо спать»8. Когда Николай повзрослел, его
выражения любви к матери остались такими же экспансив-
ными, как и раньше. Его письма неизменно начинались с
изъявлений привязанности и заверений в печали по поводу
разлуки — судя по всему, это были искренние чувства. Ма-
рия Федоровна была его наперсницей, которой он поверял
свои тайны, и одновременно служила для него образцом уч-
тивого поведения. Он перенял ее неизменную любезность и
обаяние, а также умение вызвать любовь к себе, не чувствуя
привязанности со своей стороны и не выказывая действи-
тельных эмоций.
Мария Федоровна была первой русской императрицей
в XIX в., взявшей на себя главную ответственность за воспи-
тание наследника. Больше всего она опасалась его учителей,
которые могли соперничать с ней за любовь наследника и
оказывать воздействие на его взгляды. Она выбрала настав-
ников, в отношении которых была уверена, что они не будут
иметь преобладающее влияние на наследника. Чтобы огра-
ничить контакты, она составила расписание занятий так,
чтобы ни один наставник не занимался с Николаем больше
двух дней подряд9. Когда Николаю исполнилось десять лет,
следить за его воспитанием было поручено генералу Г. Г. Да-
ниловичу, который был генерал-адъютантом императорской
Свиты и другом братьев Александра — великих князей Пав-
ла и Сергея. Так же как и генералы, которые занимались вос-
питанием Александра III и Николая Александровича, Дани-
лович заботился в основном о дисциплине и послушании.
Он был известен своими чрезвычайно косными и нетерпи-
мыми взглядами и намерением защитить наследника от
внешних влияний10.
По словам великого князя Александра Михайловича, Да-
нилович полагал, что «таинственные силы, изливающиеся
8 Сургучев. Детство. С. 89-90, 93.
9 Flourens Е. Alexandre III: sa vie, son oeuvre. P., 1894. P. 77-78.
10 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 8; Lieven. Nicholas II. P. 34.
422
Детство и супружество
во время таинства принятия присяги в день коронации, пре-
доставляют все практические сведения, которые требуются
правителю». Наверное, великий князь изложил точку зрения
Даниловича слишком упрощенно, но он очень точно указы-
вает на веру генерала в то, что власть русского монарха не
связана ни с знаниями, ни с опытом. Данилович построил си-
стему образования в границах реклюзивного сценария Алек-
сандра III: он защищал наследника не только от русского об-
щества, но и от влияния европеизированного двора. День
наследника был четко расписан; и он, и другие великие кня-
зья почти всегда находились под присмотром наставника.
Николай ненавидел Даниловича, но принимал его власть.
Он отличался образцовым послушанием и никогда не выка-
зывал своенравия, обычного у предыдущих великих князей.
«Никогда не нужно было делать замечаний, подавлять со-
противление, прибегать к силе, — вспоминал его учитель
французского языка. — Всегда ровное настроение, удиви-
тельная естественность повиновения». Преподаватель так-
тики говорил, что «из питомца делают умеренного, аккурат-
ного старичка». Николай вырос чрезвычайно сдержанным и
неискренним, что позволило ему уживаться с конфликтую-
щими точками зрения. Даже Победоносцев сожалел об от-
сутствии у Николая собственного мнения, отметив, что в
1899 г. он спросил одного из своих близких: «Зачем вы спо-
рите? Я всегда во всем со всеми соглашаюсь, а потом делаю
по-своему»11.
Воспитание Николая было организовано так, чтобы до-
стичь главной цели — обеспечить его основными навыками и
знаниями, не отвлекая его внимания интересами и привязан-
ностями, которые могли бы конкурировать с влиянием родите-
лей и семьи. В этом отношении, по наблюдению Д. Ливена,
воспитание Николая сильно отличалось от воспитания других
монархов в конце XIX — начале XX в., которым позволяли хо-
тя бы частично получать образование в учебных заведениях.
Георг V обучался в военно-морском училище, Вильгельм II —
" Alexander Mikhailovich. Once a Grand Duke. P. 165-166, 178-179; Lanson
G. Le tsar Nicolas II raconte par son ancien professeur // Les annales poli-
tiques et litteraires. 1901. 1 septembre. P. 133; Дневник государственного
секретаря А. А Половцова. T. 1. С. 440; Мосолов. При дворе последнего
Российского императора. С. 17-18, 20; Половцов А. А. Дневник // Крас-
ный архив. 1931. Т. 3 (46). С. 131.
423
Глава девятая
в гимназии. Даже император Хирохито посещал «Школу пэ-
ров» в Японии12. Эти монархи усвоили какой-то опыт, обыч-
ный для консервативной молодежи вне военных и придворных
кругов. Однако такого рода контакты угрожали безопасности
российского наследника, а национальный миф выражал недо-
верие к западному образованию как потенциально чуждому и
губительному для политического наследия России.
В учебный план по высшему образованию, которое Нико-
лай начал получать с 1884 г., были включены современные
языки, история, математика, физика, химия, топография и
военное дело, но исключены занятия по древней истории или
древним языкам. С Николаем, так же как и с его отцом, зани-
мались университетские профессора, в числе которых было
несколько известных ученых. Историю преподавал профес-
сор Петербургского университета Е. Е. Замысловский, специ-
алист по русской истории XVII столетия. Победоносцев пре-
подавал наследнику общее право, а М. II. Капустин, юрист из
Петербургского университета, — международное право.
В 1886-1889 гг. бывший министр финансов Н. X. Бунге чи-
тал Николаю лекции по политической экономии, экономиче-
ской политике и финансам. В резонанс с растущей симпатией
Александра к политике интервенционизма Бунге представил
Николаю аргументы в пользу повышения (хотя бы осторож-
ного) степени участия государства в экономике. Выдающий-
ся исследователь Н. Н. Бекетов читал наследнику лекции по
химии, а М. И. Драгомиров преподавал военное дело. Настав-
никами Николая были если и не великие умы, то, по большей
части, квалифицированные и опытные ученые, и качество об-
разования вряд ли могло быть, как часто считают, причиной
ограниченности знаний и суждений Николая. П. Л. Барк,
министр финансов в 1914—1917 гг., образованный и компе-
тентный чиновник, писал в своих мемуарах, что Николая с
молодых лет учили лучшие преподаватели в России13. В сви-
12 См. интересные сопоставления в книге Ливена (Lieven. Nicholas II. Р. 41).
13 Фирсов Н. Н. Николай II. Казань, 1929. С. 14-15; БЭ. Т. 23. С. 212;
Т. 27. С. 406; Ананьич Н. И. Материалы лекционных курсов Н. X. Бунге
60 80-х годов XIX в. // Археографический ежегодник за 1977 год. М.,
1978. С. 304 311; Anan’ich В. V. The Economic Policy of the Tsarist Govern-
ment and Enterprise in Russia from the End of the Nineteenth through the
Beginning of the Twentieth Century // Entrepreneurship in Imperial Russia
and the Soviet Union. Princeton, (NJ.), 1983. P. 129-130; Lieven. Nicholas II.
P.35.
424
Детство и супружество
детельствах того времени отмечается основательность, с ко-
торой обучали царевича, а также его острый ум и хорошая па-
мять’4.
Но стремление императорской четы и Даниловича защи-
тить наследника от серьезного интеллектуального общения
лишило эти занятия всякого значения и влияния. В классной
комнате господствовали осмотрительность и недоверчивость,
характерные для сценария Александра III. Один из наставни-
ков Николая вспоминал, что преподавателей попросили чи-
тать ему лекции, но не задавать ему вопросов — принципы,
прямо противоположные тем, которым следовали наставники'
его тезки в начале 1860-х годов. В возрасте двадцати четырех
лет, за два года до восшествия на престол, Николай писал ма-
тери, что во время лекции, которую читали несколько профес-
соров астрономии, на него и на его брата Георгия напал безу-
держный приступ смеха. Воспитание Николая осуществило
перевод выраженного в национальном мифе недоверия к ин-
теллигенции в безразличие или презрение к интеллекту в це-
лом. В результате уроки Бунге не произвели на Николая боль-
шого впечатления. Генерал Епанчин, один из почитателей
Николая, был поражен тем, что I Тиколай был несведущ в та-
ких простых экономических терминах, как тарифная война, и
при этом безо всякого беспокойства признавался в своем неве-
жестве14 15. Единственным предметом, вызывавшим у Николая
воодушевление, была история — интерес к ней он разделял со
своим отцом. Он штудировал труды Соловьева и читал жур-
нал по истории и исторические романы. В 1884 г., в возрасте
шестнадцати лет, он был выбран почетным членом Импера-
торского исторического общества16. Но его чтение по этому
предмету скорее носило развлекательный характер, нежели
служило источником более глубокого понимания прошлого
России.
Только Победоносцеву было позволено часто навещать на-
следника и учить его принципам правления, соответствующим
идеям и образу русской монархии, которые он сам помог со-
здать. Хотя в нашем распоряжении нет записей частных разго-
14 Обзор газетных сообщений того времени см. в кн.: Lowe. Alexander III of
Russia P. 340-347.
” Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 14, 20; Епанчин. На службе трех
императоров. С. 199.
16 Дневник государственного секретаря А. А Половцова. Т. 1. С. 188.
425
Глава девятая
воров Победоносцева с Николаем, конспект его лекций по госу-
дарственному праву, прочитанных в период с ноября 1886 по
январь 1887 г., дает представление о том, какие идеи касательно
государственного управления он передал наследнику. Так же
как и М. М. Сперанский в курсе, прочитанном Александру II
в 1837 г., Победоносцев соединил обсуждение типов систем
правления с аргументами в пользу необходимости абсолют-
ной монархии в России. Однако эти два чиновника предлага-
ли кардинально различные концепции целей и смысла рус-
ской монархии. Сперанский подчеркивал высокое призвание
правителей «чистых монархий» — налагать на себя самоогра-
ничения в интересах народа. Правитель должен уважать зако-
ны и договоры своего правления, которые для него «непре-
ложны и священны». «Всякое право, и, следовательно, и право
самодержавное, — объяснял Сперанский, — потолику есть
право, поколику оно основано на правде. Там, где кончается
правда и начинается неправда, кончается право и начинается
самовластие». Самодержец никогда не был подвластен суду
людскому, но всегда подчинялся суду совести и Божьему суду;
суд совести продолжал преследовать ученика Сперанского —
Александра II всю жизнь17.
Победоносцев повторяет утверждение, что монархия ос-
новывается на твердых принципах закона, проистекающих от
высшей власти. Однако он не говорит ни о справедливости,
ни о важности совести при управлении империей. Он отожде-
ствляет закон с порядком: «Твердое и разумное правление не
может быть без твердых начал государственного порядка».
Конституционные идеи представляют для России особую
опасность. «Неоднократные попытки» ввести в России кон-
ституцию исходили «не из народа, но из немногочисленной
партии, или честолюбцев, или доктринеров». Со второй поло-
вины XVIII в. западные монархии вырождаются. Только в
Англии представительные учреждения выросли из традиций
местного самоуправления, рождающих «сознание обществен-
ного долга» и «твердое чувство национального единства».
В других местах такое чувство не развилось, и русской монар-
хии предназначено учиться на ошибках континентальных ев-
ропейских государств. По представлениям Победоносцева,
Российская империя обладала слишком большими внутрен-
17 Годы учения его Императорского Высочества Наследника Цесаревича.
СПб., 1881. С. 364-371 (Сборник Русского исторического общества; Т. 31).
426.
Детство и супружество
ними различиями, чтобы образовать нацию-государство, и
только монархия может спасти ее от распада и беспорядка.
Нет почвы для представительных учреждений
там, где нет цельной национальности, но есть пестрое различие
племен, наречий и интересов разнохарактерного населения,
где в постоянной борьбе между собой дробные партии и рели-
гиозные верования церковных исповеданий и сект, где поня-
тие о свободе гражданской не развилось исторически в нераз-
дельной связи с понятием о долге гражданском и
общественном (как в Англии), но возникло в умах лишь под
влиянием отвлеченных учений о правах человека и всеобщем
равенстве (как во Франции)18.
По всем сведениям, Чарльз Хис (Heath), преподававший
Николаю английский, был его любимым наставником, ока-
завшим на него наибольшее влияние. Выпускник англий-
ской элитарной частной школы и бывший фермер-джентль-
мен, Хис стал популярным преподавателем в Александровском
лицее. Хис с его спокойными утонченными манерами анг-
лийского джентльмена излучал обаяние и ум, не затрагивая
серьезных и опасных предметов. Занимаясь с ним, Николай
великолепно выучил английский и приобрел любовь к при-
роде и спорту. Наследник перенял у своего наставника изы-
сканную любезность и апломб19. Если Николай I приобрел
«персону» прусского командира, а Александр II — «персону»
немецкого принца, то Николая II отличала небрежность анг-
лийского джентльмена. Д. Ливен отмечает, что Николай II
напоминал своего английского «коллегу» Георга V не только
благодаря портретному сходству и подстриженной холеной
бороде, но и своей сдержанностью, любовью к семейной жиз-
ни, спорту и душным викторианским интерьерам29.
ПУБЛИЧНЫЕ ПРЕЗЕНТАЦИИ
Детские дневники и сочинения Николая II по своему тону
и характеру существенно отличаются от аналогичных доку-
* Победоносцев К. П. Конспект лекций по курсу «Государственное право»,
составленный для вел. кн. Николая Александровича (ГАРФ. Ф. 601. Оп.
1. Ед. хр. 208. Л. 22-23, 28-30, 42-43, 53).
19 Iswolsky A. Recollections of a Foreign Minister. Garden City (N. Y.), 1921.
P. 248; Lanson. Le tsar Nicolas II. P. 132; Чарыков H. Карл Осипович Хис //
Исторический вестник. 1902. Апрель. С. 422-436.
2° Lieven. Nicholas II. Р. 28-29.
427
Глава девятая
ментов, оставленных предшествующими наследниками пре-
стола. Отсутствие направляющего ума, такого, как Жуковский
или Строганов (или даже Перовский), сказывается на отсут-
ствии в его классных заданиях и записях этических моделей
правления. В сочинениях наследника 1881 г. описаны много-
численные семейные ужины, на которых тринадцатилетний
Николай присутствовал в рождественский период и по дру-
гим праздникам, его радость по поводу подарков, сластей,
шампанского, восхищение дрессированными собачками и ку-
кольными представлениями. Большое место в его дневниках
занимают игры и прогулки в Гатчине и других пригородных
поместьях. Уроки и учителя практически не упоминаются21.
Э. Вернер отметил центральную роль семьи в дневниках
Николая. Слово семейство, относящееся к обширной импера-
торской фамилии, появляется почти на каждой странице, и
11иколай чаще употребляет местоимение мы, а не я, рассказы-
вая об учебе и своих делах: в них всегда принимал участие его
брат Георгий или другие члены семейства22. Семья была его
миром, убежищем, скрывающим его от суровой необходимости
власти, от страха перед другими катастрофами — такими, как
гибель деда.
Приезд царского семейства в Москву в июле 1881 г., ког-
да Николаю было тринадцать лет, включил наследника в
инсценировку национального сценария его отца. Николай
рассматривал русскую монархию как праздничный союз
между царем и народом. В классном сочинении он пишет о
восторге, который он ощутил, глядя с Красного крыльца на
кричащих людей, стоявших на площади перед Кремлем: «Бо-
же мой! Какая величественная и трогательная картина!!! Ты-
сячи и тысячи голов обнаженных. Когда Папа и Мама вышли
из дверей и когда Папа поклонился народу, то раздалось та-
кое оглушительное „ура“, что я вздрогнул, и у меня зазвене-
ло в ушах. Это „ура“ продолжалось до тех пор, пока мы не до-
шли до входа в Успенский собор». О таких же впечатлениях
он пишет в дневнике после поездки в Москву в следующем
году. Николай вспоминает о выражениях народной предан-
ности, проявлявшихся во время путешествия по Волге, о
21 См., например: Ученические тетради Николая Александровича по рус-
скому языку (ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 163); Дневник Николая II,
1882 г. (ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 217).
22 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 11.
4'28
Детство и супружество
массовых приветствиях, когда кричащие люди бежали по
улицам, и целые крестьянские семьи встречали его на лодках
возле Костромы23.
Николай был в восхищении от святынь русской старины в
Москве. В своих сочинениях он описывает посещение древ-
них палат кремлевских дворцов и храма Христа Спасителя
Особенное впечатление на него произвели величина и велико-
лепие храма; он не мог оторвать глаз от двух картин — преда-
тельства Христа Иудой и смерти Владимира Мономаха. Он
описывает вид башен, стен и куполов Троице-Сергиевой лав-
ры и вспоминает, как в начале XVII в. вторглись поляки, «и о
том, как русские храбро защищались и отбили их»24.
Так же как и его отец, Николай воспринимал двор как чуж-
дый мир, а придворные презентации — как пытку. Церемонию
совершеннолетия Николая, состоявшуюся в шестнадцатую
годовщину его рождения — 6 мая 1884 г., трудно счесть впе-
чатляющим или знаменательным событием. Действительно,
Александр III приказал министру иностранных дел Гирсу со-
общить иностранным дипломатам, что масштабы торжества
будут уменьшены, чтобы не смущать наследника25 26 27. Победо-
носцев подготовил Николая к церемонии, навестив его триж-
ды за две недели, предшествовавшие событию25. В Зимнем
дворце Николай «детским и твердым голосом» произнес при-
сягу служить своему отцу и царю и выглядел при этом чрез-
вычайно сконфуженно. Церемония была плохо организована,
отчасти потому, что был болен церемониймейстер князь Алек-
сандр Долгорукий, но в действительности, как пишет Полов-
цов, потому, что «неурядица всей русской земли всегда выра-
жается при этом и в церковных церемониях». Репортаж во
«Всемирной иллюстрации» был сухцм и коротким, без упоми-
наний об эмоциях. На литографии — члены императорского
семейства, собравшиеся наблюдать, как Николай принимает
присягу. Они изображены с помощью типичного литографи-
ческого языка «Всемирной иллюстрации» — застывшие фигу-
ры, аккуратно выполняющие церемонию, настоящая живая
23 Ученические тетради Николая Александровича по русскому языку (со-
чинения) (ГАРФ. Ф. 601. Он. 1. Ед. хр. 167. Л. 26-27, 46-47, 57-60, 97).
24 Там же. Л. 29-30, 38.
25 Von Shneinitz. Denkwiirdigkeiten. Bd. 2. S. 272.
26 Он упомянут в записях за 19 апреля, 26 апреля и 3 мая 1884 г. (Дневник
Николая II, 1884 г. // ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 219. Л. 114,120,128).
27 Дневник государственного секретаря А. А Половцова. Т. 1. С. 215; Все-
мирная иллюстрация. 1884. 19 мая. С. 426.
429
Глава девятая
картина (ил. 43)27. Дневниковая запись Николая об этом собы-
тии кратка. Он пишет, что на нем был атаманский мундир. «Я
так доволен, что все прошло благополучно. Я получил орден
Прусский, Греческий и Датский»28 29.
В классном сочинении, написанном вскоре после церемо-
нии, она описана как нечто большее, чем простое испытание
нервов. Церемония показалась ему ужасным мгновением,
прервавшим приятное течение ежедневной жизни. Он не по-
чувствовал ни благоговения перед этим событием, ни его ве-
личественности. Его беспрестанно мучало само ожидание
этого мгновения. «Я находился в томительном ожидании, ко-
торое мешало мне предаться вполне какому-нибудь удоволь-
ствию, урокам и вообще чему бы то ни было. С какою радос-
тью отсрочил бы я свое совершеннолетие до двадцати лет».
Он не получил удовольствия даже от подарков ко дню рожде-
ния, которые ему вручили накануне. Но он мечтал о том, как
будет наслаждаться ими в Гатчине, как только закончится ис-
пытание2'.
В то утро Николай завтракал с отцом, но Александр ни сло-
ва не сказал о значении грядущего момента. Как только цере-
мония началась, он попробовал успокоиться, «но чем ближе
подходило время принимать присягу, тем более у меня билось
сердце», а когда он стоял перед толпой, то боялся, что биение
сердца услышат все. Внимание 11иколая было приковано к са-
мому себе. Он не упоминает ни о волнующих объятиях, ни о
слезах присутствовавших. «Я чувствовал, что все глаза обра-
щены на мою спину и что все взоры пронизывают ее насквозь».
Николай боялся ошибиться, губы у него пересохли, но он по-
чувствовал облегчение, когда ему удалось дойти без ошибок до
конца церемонии. Он принял военную присягу с большей уве-
ренностью и в конце концов был вознагражден подарками от
родственников. «Разумеется, я был в восторге от этих подар-
ков», но на самом деле, признается Николай, он обрадовался
лишь тогда, когда вернулся к себе в комнату. «Наконец я пере-
жил этот важный момент, который так томил меня». Вечером
он ужинал с отцом и матерью, «что нам дозволялось прежде
28 Дневник Николая II, 1884 г. Л. 131. По традиции Николай получил по-
четное звание атамана Войска Донского, став наследником престола
1 марта 1881 г.
29 Ученические тетради вел. кн. Николая Александровича по русскому
языку и литературе (ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 170. Л. 67 68).
430
Детство и супружество
43. Церемония совершеннолетия Николая II 6 мая 1884 г.
Литография. «Всемирная иллюстрация»
очень редко». Они спустились вниз посмотреть на модель ко-
локольни Ивана Великого, освещенной так же, как и во время
коронации в Москве™.
На следующий день, 7 мая, Николай принимал дипломати-
ческий корпус. Послы приветствовали его один за другим, но
вся церемония, и особенно необходимость беседовать с неко-
торыми дипломатами, оказалась для него болезненно неприят-
ной. Он записал в дневнике: «Все послы и посланники начали
представлять мне своих подчиненных. С этими надо было го-
ворить. Но я их хорошо и скоро отделал... поклонился и
ушел!»30 31
Предыдущие церемонии совершеннолетия знаменовали
собой начало новой эпохи в жизни наследника, когда ему
предоставлялась большая независимость и он начинал иг-
рать более активную роль в придворных церемониях. Эти
церемонии отмечали переход наследника в зрелый возраст,
когда он брал на себя обязанности преемника своего отца.
Но Александр III явно придавал небольшое значение цере-
30 Ученические тетради вел. кн. Николая Александровича. Л. 68 71.
” Там же. Л. 71; Дневник Николая II, 1884 г. (ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр.
219. Л. 132).
431
Глава девятая
монии и обращался с сыном с едва ли большим почтением,
чем раньше. И действительно, Александр объявил, что в ка-
честве меры экономии Николай не будет получать содержа-
ние в триста тысяч рублей, на которое тот имел законное
право после совершеннолетия, и будет продолжать жить за
счет родителей32 33 34.
В отличие от двора, гвардейские полки были сакрализова-
ны национальным мифом, и военные упражнения продолжа-
ли оставаться радостными праздничными моментами в воспи-
тании наследника. Николай получил огромное удовольствие
от общения с гвардейцами и от исполнения своих первых во-
енных должностей. В дневнике записано, какие мундиры он
надевал по особым случаям. В 1884-м — в год его совершенно-
летия — он пришел в трепет от летних сборов в Красном Селе,
где он наблюдал за маневрами в атаманском мундире. 26 авгу-
ста, после визита в лагерь преображенцев, он подчеркнул
предложение «Я командовал первой полуротой». На пикни-
ках в близлежащем парке он думал только о возвращении к
биваку. Той же зимой он участвовал в смотрах на Михайлов-
ском манеже и присутствовал на завтраке, с гвардейскими
офицерами31.
Активная военная служба началась только в 1887 г., когда
Николаю исполнилось девятнадцать. Как и предыдущие на-
следники, он нетерпеливо ждал этого момента. В январе 1887 г.
Николай попросил отца позволить ему участвовать летом в ма-
неврах в Красном Селе. Александр согласился, но показатель-
но, что ему не пришло в голову предложить это самому. 18 ян-
варя Николай записал в дневнике: «Хороший день! Для меня в
особенности. Я объявил Папа о своем желании начать службу
в лагере в нынешнем году, и Папа позволил, следовательно,
моя мечта сбудется. Ура!!!»31 В дневнике Николая отражается
воодушевление, охватившее его в последующие недели. На
придворных балах он «танцевал до упаду», посещал оживлен-
ные ужины, после чего просыпал уроки. 4 февраля он приехал
к казармам в своем преображенском мундире, затем отправил-
ся на площадь. «Парад начался в 7 час. Я редко так наслаждал-
ся, потому что я проделал все от начала до конца». «Безумный
день» — последний день перед Велрким послом, был особенно
32 Дневник государственного секретаря А. А Половцова. Т. 1. С. 210.
33 Дневник Николая II, 1884 г. Л. 220-227,345.
34 Дневник Николая II, 1887 г. (ГАРФ. Ф. 601. Он. 1. Ед. хр. 2J21. Л. 22).
432
Детство и супружество
веселым. «С бала прямо в Великий пост, — пишет он 16 февра-
ля, — удивительная перемена в жизни, снова тихо и спокойно.
Но я должен сказать, что с большим удовольствием вспоми-
наю о вчерашнем бале. Начали говеть».
Во время Поста Николай обратился к другим развлечени-
ям. 23 февраля он посетил «интересное заседание» Историче-
ского общества, где слушал доклады о С. М. Соловьеве, Пав-
ле I, Нахимове и Пушкине. 2 марта он с радостью вернулся в
Гатчину и каждый день развлекался катанием с горок. Нико-
лай ходил на уроки и почти каждый день читал исторический
журнал «Русская старина». 9 апреля он записал, что этот жур-
нал «меня чрезвычайно интересует. Я все продолжаю день и
ночь думать о Красном <Селе> и о моей жизни в лагере»35.
5 и 6 мая 1887 г. Николай ездил в Новочеркасск на церемо-
нию присвоения звания атамана Войска Донского. Во время
церемонии он получил от своего отца казачьи регалии: дере-
вянный жезл с серебряным наконечником — пернач, дарован-
ный Петром Великим, и насеку императрицы Елизаветы.
В своем дневнике Николай описывает, как они подъезжали к
j-ороду и видели бесконечные степи с казачьими станицами.
Для въезда в Новочеркасск он с гордостью облачился в ата-
манский мундир, а его отец — в мундир гвардейских казаков.
Страдая от гнетущего степного жара, он выслушал приветст-
вие наказного атамана Войска Донского Н. И. Святополк-
Мирского. Вдоль дорог стояли казаки, приехавшие из самых
отдаленных станиц; «за ними степи без конца»36.
Церемония вступления в должность состоялась 6 мая, в день
девятнадцатилетия Николая. После молебна он получил от
своего отца пернач и поднял его в воздух. Император и архи-
епископ произнесли речи; Николай промаршировал с насекой,
за ним несли остальные регалии. Затем он присутствовал на за-
втраке для депутатов, где были подняты тосты. На следующий
день он принимал парад с перначом в руке и зашел в калмыц-
кую хижину, где прослушал «шумное их богослужение». После
церемонии, вернувшись в Гатчину, Николай записал в днев-
нике: «Не могу сказать, какое приятное впечатление произвело
на меня это путешествие в Новочеркасск к казакам!!!» И для
Александра, и для Николая казаки репрезентировали
традиционный русский вариант темы завоевания — это была
35 Там же. Л. 22-103.
36 Там же. Л. 129-130.
433
Глава девятая
группа, взявшая на себя задачу умиротворения и колонизации
пограничных регионов, расширяющих границы империи37.
Военная служба Николая в Красном Селе началась в конце
июня 1887 г. Восторженные дневниковые записи показывают,
что пребывание в лагере оправдало все ожидания наследника.
Он описывает свое волнение во время сборов и веселье на би-
ваках. Николай писал отцу: «Тут все так отлично устроено и
самая жизнь мне так по вкусу, что я совершенно понимаю Ми-
тю <великого князя Дмитрия Константиновича^ для которо-
го не существует лучшего места, как Красное Село». «Я просто
влюблен в свой чудный барак» до такой степени, что чувство-
вал себя слегка пристыженным за то, что живет в таком вели-
колепном доме, который он в подробностях описал своей мате-
ри. Еда была превосходной. В своей роте он чувствовал себя
как дома и знал почти всех в лицо и по имени. Он был поражен
похвалами, которые он всегда получал во время смотров. Все
были от него в восхищении, и он с офицерами выпили до дна
по бокалу шампанского. У одного из них он выиграл в бильярд
и с удивлением писал, что его уже считают лучшим игроком в
дивизии. В день закрытия лагеря он записал в дневнике: «Не
могу сказать, как мне грустно, что завтра уезжаю из полка поч-
ти на целый год!!!»38
Инициация Николая в гвардию следовала традициям, со-
зданным Николаем I в 1830-е годы. Наследник должен был
иметь опыт как символической, так и личной связи с элитой
вооруженных сил, которая будет служить ему, когда он станет
императором. Но для Николая II эта связь играла особенно
существенную и почти исключительную по своей важности
роль. Ему в гораздо большей степени, чем его предшественни-
кам, дозволялось кутить с офицерами. Он любил плац-пара-
ды, но больше всего ему нравилось общаться с офицерами и
37 Там же. Л. 130,134. Торжества были описаны в прессе, но Николай был
упомянут только вскользь. В «Московских ведомостях» печатались отче-
ты о различных церемониях, а в передовой статье номера за 14 мая рас-
сказано о том, как император вручил пернач своему сыну, «приявшему
новые обязанности на службу дорогому Отечеству. Трогательно и радо-
стно было торжество принятия регалий, символов своей службы» (МВ.
1887. 9-14 мая; передовая статья об этой церемонии появилась в номере
за 9 мая на с. 1).
38 Дневник Николая II, 1887 г. Л. 178-223; письма Александру III от 24 и
25 июня 1887 г. (ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 919. Л. 107-110); письмо
Марии Федоровне от 25 июня 1887 г. (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 2321.
Л. 55-56).
434
Детство и супружество
молодыми людьми его возраста, чью лесть он, судя по всему,
принимал за чистую монету. Он наслаждался беспорядочной
офицерской жизнью, задерживался в компании офицеров до
шести утра и пил в огромных количествах шампанское по ре-
сторанам с цыганскими оркестрами39.
В офицерской среде он был товарищем, одним из рав-
ным, а не человеком, которому было бы проще командовать.
Воспоминания о пребывании Николая в гвардейском полку
создают впечатление доброго духа товарищества и нимало
не напоминают портрет государя, находящегося среди своих
слуг. Мемуары лояльных гвардейских офицеров свидетель-
ствуют, что молодые люди смотрели на высоких, импозант-
ных великих князей как на своих кумиров, людей с величе-
ственной осанкой, отличавшихся обходительностью и
великодушием. Николай заслужил привязанность гвардей-
цев, но не их уважение40 41. Ранняя смерть его отца закрепила
его в этой роли. В 1889 г., когда Николаю исполнился двад-
цать один год, Александр назначил его флигель-адъютантом
своей свиты, а в 1892 г., по достижении двадцати четырех
лет, полковником Преображенского полка. Но ему не при-
шло в голову дать своему сыну генеральский чин, который и
он сам, и Александр II получили от своих отцов в качестве
знака равенства и, по внешней видимости, дружеских взаи-
моотношений между ними'11. В годы своего собственного
царствования Николай оставался полковником, что никак
не делало его образ более величественным.
Николай получал удовольствие от казарменного товари-
щества, но эти связи оставались поверхностными и не пере-
39 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 24; Lieven. Nicholas IL P. 37.; a
также цитаты из дневника: Radzinsky Е. The Last Tsar: The Life and Death
of Nicholas II. N. Y„ 1992. P. 19.
40 См., например, мемуары Геруа, больше всего восхищавшегося великим
князем Владимиром Александровичем (Геруа Б. В. Воспоминания о мо-
ей жизни. Париж, 1969. С. 84-87), и Епанчина (Епанчин. На службе трех
императоров. Passim).
41 Полный послужной список Его Императорского Величества Государя
Императора Николая Александровича (ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 1.
Л. 9-10). Александр II получил звание генерал-лейтенанта перед своей
свадьбой в 1841 г., незадолго до того, как ему исполнилось двадцать три
года; через два года по случаю рождения первого сына он был назначен
генерал-адъютантом (см.: Сценарии власти. Т. 1. С. 492-494). Алек-
сандр III был назначен генерал-адъютантом 17 апреля 1868 г., в возрасте
двадцати трех лет, а генерал-лейтенантом — в сентябре того же года.
435
Глава девятая
растали в дружбу. Когда в июне он собирался уезжать в Крас-
ное Село, его мать прислала ему письмо с советами и настав-
лениями. Она просила его вести себя с товарищами учтиво, но
«без фамильярности и без излишней близости», и опасаться
льстецов. Он ответил: «Всегда я буду стараться следовать тво-
им советам, моя душка Мама; нужно быть осторожным во
всем на первых порах!»42 Николай держал в уме материнские
наставления: он сохранял осмотрительность в привязанно-
стях и прекращал общение со старыми товарищами, когда на-
ходил себе новых43. Полк давал свободу от семьи, но в преде-
лах ее поля зрения — модель безопасного развлечения,
благопристойная пауза, не предполагавшая настоящей лич-
ной независимости. Связь Николая с балериной Матильдой
Кшесинской была еще одним эпизодом в его санкционирован-
ном своеволии, еще один ритуал инициации для взрослеюще-
го молодого человека. Он встречался с Кшесинской % компа-
нии великих князей, давая танцовщице ясно понять, чтр их,
связь не могла привести к браку44.
* * *
Готовя Николая к престолу, Александр назначил его в Го-
сударственный совет и Комитет министров. Он также назна-
чил его председателем Особого комитета по оказанию помо-
щи населению губерний, пострадавших от неурожая, и
Комитета Сибирской железной дороги. По воспоминаниям
генерала Епанчина, Александр издал указ, предписывающий
Николаю присутствовать на докладах министров. Однако он
присутствовал на докладах крайне редко, а в последние три
года царствования Александра III не присутствовал вовсе45.
На заседаниях правительства Николай чувствовадфбя в
своей тарелке и относился к ним с раздражением.
42 The Secret Letters of the Last Tsar. Toronto, 1938. P. 33,36; Письма импе-
ратрицы Марии Федоровны Николаю II. ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр.
1294. Л. 14—17; письмо от 21 июня 1887 г.; оригинал на франц, яз.; Пись-
ма имп. Николая II императрице Марии Федоровне. ГАРФ. Ф. 642. Оп.
1. Ед. хр. 2321. Л. 55-56; письмо от 25 июня 1887 г.
43 Гире А. Ф. Воспоминания бывшего офицера Лб.-Гв. Преображенского
Полка и Минского Губернатора, А. Ф. Гирса о своих встречах с Государем
Императором Николаем II. БАР. Фонд Гирса. № 14-15; Ламздорф В. Н.
Дневник. М.; Л., 1928-1934. Т. 2. С. 259.
44 См.: Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 29 -30.
45 Епанчин. На службе трех императоров. С. 204-205.
436
Детство и супружество
К государственным учреждениям и чиновникам Николай
относился с презрением и даже не старался скрыть своих
чувств. Он разделял враждебность Александра III к европеи-
зированной бюрократии. Но если Адрссандр проводил среди
своих чиновников различия между «истинно русскими» —
теми, кто поддерживал его концепцию сильного самодержа-
вия, и теми, кто был заражен западными идеями, то Николай
не доверял почти всем чиновникам. Эти чувства стали для
всех очевидны, когда в 1889 г. он был назначен в Государствен-
ный совет. На приеме после первого заседания он не нашел
что сказать и оскорбил старших членов Совета. Они не были
приглашены на молебен в день его именин и на праздничный
завтрак в Аничков дворец. Такие нарушения этикета в систе-
ме, основанной на формальном уважении к чину и классу,
служили предзнаменованием серьезных расхождений между
царским семейством и главным законодательным органом го-
сударства. Государственный совет был единственным учреж-
дением, заседания которого 11иколай посещал регулярно, раз
в неделю, но подготовку к заседаниям он считал утомитель-
ной обязанностью46.
Николай редко высказывал свое мнение на заседаниях Го- *
сударственного совета, Комитета министров и возглавляемых
им правительственных комитетов. Д. Н. Любимов, член Коми-
тета по оказанию помощи населению губерний, пострадавших
от неурожая, вспоминал, что на заседаниях Николай сидел ти-
хо, держа свои мнения при себе, и выглядел младше своих лет.
С другой стороны, когда неожиданно появился его отец, все
вскочили на ноги, «вытянулись в струнку, особенно Царе-
вич». Вид Александра III подавлял окружающих. Как пишет
Любимов, «ни раньше, ни потом, я никогда не видел другого
человека, который так подавлял бы своим величием окружаю-
щих, как Император Александр III»47. Презрение Александра
воспринималось как раздражение монарха, занятого более се-
рьезными вещами, который своим гневом поддерживал свою
власть. Презрение Николая, напротив, приписывали незрело-
сти или недостаточной подготовленности к престолу.
46 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 26; Дневник государственного
секретаря А. А Половцова. T. 2. С. 197, 243,369.
47 Ламздорф. Дневник. Т. 2. С. 259; Verner. The Crisis of Russian Autocracy.
P. 82-83 nn. 62, 63; Любимов Д. H. Русская смута начала девятисотых го-
дов, 1902-1906. БАР. Колумбийский университет. № 89-90.
437
Глава девятая
А. П. Извольский заметил, что к Николаю II никогда не
относились как к царевичу. Александр никогда не пытался ни
внушить ему мысль о его высоких обязанностях, ни познако-
мить его с будущими задачами, которые ему придется решать,
когда он станет императором. Он продолжал смотреть на Ни-
колая как на ребенка48. Николай оставался юношей по внеш-
ности и склонностям, любителем спорта и игр вроде пряток.
При дворе и в правительстве многие отзывались с насмешкой
о Николае, не доросшем до их мужского идеала. Царевич рос-
том 1 метр 68 сантиметров и худощавого телосложения созда-
вал повод для беспокойства. Даже жена американского мини-
стра миссис Латроп в 1886 г. заметила, что будет большим
несчастьем, если наследник не вырастет. «Русским будет
трудно связать идею величества с таким невысоким челове-
ком». В. Н. Ламздорф, директор канцелярии Министра ино-
странных дел, писал в 1892 г.: «Наследник 24 лет от роду
представляет из себя странное явление: наполовину ребенок,
наполовину мужчина, маленького роста, худощавый, незна-
чительный»49.
ПУТЕШЕСТВИЕ НА ВОСТОК
С начала XIX в. последней стадией воспитания царевича
было путешествие по империи, которой ему предстояло пра-
вить. Поездка имела перед собой две цели: познакомить наслед-
ника с Россией и усилить, благодаря встрече лицом к лицу, чув-
ства, которые связывали будущего императора с народом.
Николай не предпринял такого путешествия. Поездке препят-
ствовали не только страхи за безопасность царской семьи — на-
циональный сценарий также сделал ее главные цели излишни-
ми. Духовная связь между монархом и народом проходила
через церковь и историю и не нуждалась ни в воздействии эм-
пирической реальности, ни в знании сегодняшней России.
Вместо этого Николай отправился в десятимесячный вояж
по Азии — в те части света, где никогда не бывали ни русский
монарх, ни его наследник: в Египет, Индию, Цейлон, Сиам,
48 Iswolsky. Recollections. Р. 260.
4S Lathrop. The Court of Alexander III. Philadelphia, 1910. P. 69; Ламздорф.
Дневник. T. 2. С. 259; Alexander Mikhailovich. Once a Grand Duke. P. 173.
Это видно на некоторых портретах Николая, написанных в 1890-е годы,
особенно на портрете работы Эрнста Линхарта (см.: Nicholas and Alexan-
dra: The Last Imperial Family of Tsarist Russia. P. 41).
438
Детство и супружество
Индокитай, голландскую Ост-Индию, Китай и Японию. Этим
путешествием Александр III заявлял о своем намерении
предоставить России возможность присутствовать в Азии и
поставить наследника в известность о предназначении России
на Востоке50. По этой причине двух наиболее ярких сторон-
ников русской миссии на Востоке, Н. М. Пржевальского и
Э. Э. Ухтомского, попросили помочь наследнику и поделить-
ся с ним своим опытом и своими взглядами51.
Н. М. Пржевальский был путешественником, военачаль-
ником, натуралистом и популярным писателем, предприняв-
шим многочисленные экспедиции в Центральную Азию, из
них три — в Тибет. Пржевальский, покоривший по пути в Ти-
бет манчжурских и китайских «разбойников», рассматривав
свои путешествия как начало российского господства в иссле-
дуемых им районах52. В его книгах имперская мощь России
связывалась с научным прогрессом. В своих письмах Прже-
вальский изображает всех азиатов, и особенно китайцев, как
лживых и эгоистических людей, которые проводят свою
жизнь в безделье, потребляя опиум и чай. Они трусливы и
сражаются только из боязни наказания. В 1873 г. он писал:
«Тысячи наших солдат достаточно, чтобы покорить всю Азию
от Байкала до Гималая <.„> ...Здесь еще можно повторить
подвиги Кортеса»53.
Д. Шиммельпеннинк показал, что «конквистадорский им-
периализм» Пржевальского обеспечил путешественнику ши-
рокую популярность. Его смелые экспедиции и гордость за
превосходство России говорили о том, что возможность заво-
еваний существует, даже если Александр III не собирался ри-
сковать международной стабильностью и поддерживать такие
романтические авантюры. Александр III и Мария Федоровна
рассматривали исследователя как пример, достойный внима-
ния наследника, и в начале 1880-х годов Пржевальский по
приглашению императрицы приезжал читать Николаю лек-
ции о Центральной Азии. В 1883 г., перед отправлением Прже-
50 По свидетельству Витте, идея путешествия на Восток принадлежала са-
мому Александру (См.: Витте. Воспоминания. Т. 1. С. 438).
51 Подробнейшее изложение взглядов Пржевальского и Ухтомского см. в
кн.: Schimmelpenninck Van Der Оуе. Toward the Rising Sun.
52 Ibid. P. 24-33; Дубровин H. Ф. Николай Михайлович Пржевальский:
биографический очерк. СПб., 1890. Passim.
53 Schimmelpenninck \fan Der Oye. Toward the Rising Sun. P. 37; Дубровин.
Николай Михайлович Пржевальский. С. 161.
439
Глава девятая
вальского в четвертую экспедицию, Николай подарил ему
алюминиевую подзорную трубу54. В августе 1883 г., во время
четвертой экспедиции Пржевальского в Центральную Азию,
Данилович написал ему письмо с просьбой присылать отчеты
Николаю55. В письмах Пржевальского дан яркий отчет о труд-
ностях и успехах его экспедиции, о различных местных народ-
ностях, а также о живой природе и ландшафтах, через которые
ему приходилось идти. Исследователь не скрывал ни своей ве-
ры в превосходство русских как настоящих европейцев над
азиатами, ни своего презрения к азиатам. В первом письме от
7 ноября 1883 г. Пржевальский объясняет Николаю, как он
выбрал двадцать лучших казацких стрелков сопровождать его
в экспедиции: «При известной же трусости всех вообще Ази-
ятцев, такой силы вполне достаточно для гарантии нашей бе-
зопасности»56.
В письме от 10 августа 1885 г. Пржевальский рассказывает,
что местные жители на реке Черчен-дарья на востоке Цент-
ральной Азии приветствовали русских как освободителей от
китайских угнетателей и что они мечтают попасть под власть
России. Они говорят: «Мы знаем, какая справедливость цар-
ствует в Русском Туркестане. А у нас каждый китайский чи-
новник, даже каждый солдат могут безнаказанно бить кого
угодно, отнять имущество, жену, детей. Подать берут у нас не-
померно. Мы не в силах долго терпеть такое положение». Они
вооружались и хотели восстать. « Дайте нам хотя простого ка-
зака, пусть он будет нашим командиром»57 58. В 1888 г. Прже-
вальский писал, что кочующие монголы, китайские мусульма-
не и жители восточного Туркестана «питают сильную надежду
сделаться подданными Белого Царя, имя которого, наравне с
именем Далай-Ламы, является в глазах азиатских масс в оре-
оле чарующего могущества»56.
Э. Э. Ухтомский был чиновником Департамента духовных
дел иностранных исповеданий и специалистом по восточно-
s< Schimmelpenninck Van Der Oye. Toward the Rising Sun. P. 38-39.
55 Ibid. P. 38; Дубровин. Николай Михайлович Пржевальский. С. 361, 381.
56 Письма Пржевальского Н. М., путешественника, о своем путешествии
по Тибету, для доклада в. к. Николаю Александровичу (ГАРФ. Ф. 601.
On. 1. Ед. хр. 1329. Л. 1-2).
57 Там же. Л. 40-41.
58 Пржевальский Н. М. От Кяхты на истоки Желтой реки. СПб., 1888.
С. 509; Schimmelpenninck Van Der Oye. Toward the Rising Sun. P. 37. О зна-
чении выражения «белый царь» см. наст, изд., гл. 2, примеч. 19.
440
Детство и супружество
му искусству и буддизму. Он опубликовал статьи и книгу
о религиозной практике бурят и калмыков, которую он изу-
чал во время официальных поездок в Сибирь и Центральную
Азию в 1880-е годы. Ухтомский был назначен сопровождать
Николая в поездке на Дальний Восток59 *. Составленный им
шеститомный иллюстрированный отчет о путешествии —
«Путешествие на Восток Его Императорского Высочества,
Государя Наследника Цесаревича, 1890-1891» вышел на
русском языке в 1893-1897 гг. и был вскоре переведен на
французский, немецкий, английский и китайский™. Ухтом-
ский писал эту книгу, советуясь с Николаем, который лично
подверг цензуре это издание. Позже императрица Александ-
ра Федоровна купила несколько тысяч экземпляров, кото-
рые пожертвовала правительственным учреждениям61.
Книга написана в приподнятом романтическом тоне, а
текст иллюстрирован множеством видов экзотических мест,
посещенных отрядом наследника. Надо полагать, путешест-
вие было предпринято с обычной целью — расширить «инте-
лелектуальный кругозор» наследника престола. Он должен
был увидеть «всю прошедшую жизнь человечества» и проник-
нуться «самыми странными и могучими идеями» Греции,
Египта и Азии, «воплощенными в камень и слово, незыблемы-
ми, не покоренными хаосом веков»62. В начале первого тома
помещены фотография Николая, украсившего свое лицо уса-
ми, и монтаж панорам посещенных мест. Европейские виды и
греческие храмы чередуются с изображениями кораблей и
восточных храмов, мечетей и обелисков.
Ухтомский дает волнующие описания множества встреча-
ющихся по пути храмов и дворцов и с лирической нотой рас-
сказывает о красоте азиатских просторов и морей. Эти пасса-
жи перемежаются сравнениями с Россией и превращают
записки путешественника в трактат о предназначении России
на Востоке. История России, с ее контактами с азиатскими на-
родами внутри империи и за границей, создала духовную и
политическую близость между русскими и азиатами. Изучая
59 Schimmelpenninck Мт Der Oye. Toward the Rising Sun. P. 44-54.
“ Ухтомский Э. Э. Путешествие на Восток Его Императорского Высоче-
ства, Государя Наследника Цесаревича, 1890 -1891. СПб., 1893-1897.
Т. 1-6.
61 Schimmelpenninck Мт Der Oye. Toward the Rising Sun. P. 49; Витте. Вос-
поминания. T. 1. С. 437.
62 Ухтомский. Путешествие на Восток. Т. 1. С. 1,-2,
441
Глава девятая
придворную жизнь древних принцев Ахмедабада в Индии, ав-
тор пишет:
Как-то невольно чувствуешь себя в отчасти родной среде, из ко-
торой выходили типы, напоминающие то Рюриковича «Гроз-
ные Очи», то Калиту, то Федора Ивановича с их боярами, вы-
ходцами из Пруса и Литвы, из близкой Орды и дальнего
Заволжья. Только в наших исторических деятелях словно тес-
нее олицетворяются и сливаются западные начала с восточны-
ми, словно выпуклее сквозит нарождение новой, смешанной по
крови, но оригинальной по духу расы63.
Поскольку русские похожи на азиатов, они более чувстви-
тельны к их потребностям, обращаются с ними как с равными
и сочувствуют их угнетенному положению жертв европей-
ской алчности и европейской эксплуатации. Описывая, как
русская эскадра входит в воды Тихого океана, Ухтомский го-
ворит о своей неприязни к «вторжению» европейцев «в чу-
жой замысловатый строй» и об «эксплуатации Азии во славу
жалких эгоистических предубеждений современного soi-dis-
ant <так называемого образованного человечества». С дру-
гой стороны, русские «оставались дома» более двухсот лет.
Российская экспансия, утверждает Ухтомский, не попадает в
ту же категорию, что европейская. «Нельзя называть естест-
венное слияние с Туркестаном и Приамурьем политическими
захватами»64.
Ухтомский проводил фундаментальное различие между
концепциями пространства. Европейцы, и особенно британ-
цы, рассматривают Азию как чужую землю, а азиатов — как
«скот», с которого можно получить легкую прибыль. Русские
относятся к Азии как к своей «родине». «Чем бодрее на Азию
наступает Европа, тем светлее там <в Азии> озаряется в устах
„молвы" и предания Белый Царь <Московский>». Азиатов
приводит в восторг «загадочно-привлекательный амальгам»
иранских и туранских начал, рационального и духовного, за-
ключает Ухтомский, опираясь на хомяковские славянофиль-
ские представления об этническом прошлом русских. Этой
привлекательностью, утверждает он, объясняется теплый
прием, который Николай получил у короля Сиама, у вьетнам-
цев и в «презирающем европейцев» Китае65.
63 Там же. Т. 2. С. 104.
64 Там же. Т. 3. С. 213-214.
65 Там же. Т. 3. С. 214-217.
442
Детство и супружество
♦ * *
Помимо Ухтомского Николая в путешествии сопровождал
М. К. Ону, специалист по азиатским делам. Участником отря-
да были также генерал-майор Вл. Барятинский, адъютант, ко-
торый должен был присматривать за наследником, и четыре
гвардейских офицера66. Николая чествовали местные власти-
тели, ему показывали достопримечательности, а потом давали
возможность купить произведения местного искусства и
курьезные редкости — страсть, которой он, по его собственно-
му признанию, предавался неограниченно. В Индии, Сиаме и
Индокитае он развлекался охотой на крупную дичь, пресле-
дуя антилоп, тигров и слонов, но обычно без особенного успе-
ха. Во время путешествия домом ему служил фрегат «Память
Азова», и сам Николай в письме к отцу признавался: «Жизнь
моя на этом фрегате останется для меня на всю жизнь самым
свежим воспоминанием из всего путешествия». На корабле
была воспроизведена обстановка, которую он оставил в Рос-
сии. Службы по церковным праздникам напоминали ему о се-
мейной жизни. Компания аристократов-гвардейцев, состав-
ленная для ночных пирушек, напоминала жизнь среди
гвардейцев в Петербурге. Путешествие было увековечено пас-
хальным яйцом Фаберже в форме фрегата «Память Азова».
Темно-зеленое яшмовое яйцо, украшенное золотом в стиле
рококо, содержит модель корабля из золота и платины, снаб-
женную трубами, лестницами и пушками и установленную на
аквамариновом основании67. Изготовление яйца означало, что
путешествие было значительным событием в жизни царской
семьи. Благодаря великолепию этого сувенира фрегат мог рас-
сматриваться как символ российской морской мощи, распро-
странившейся на дальневосточные воды.
“ Флигель-адъютант конногвардеец ,11. Д. Оболенский, кавалергард
В. С. Кочубей и гусар Е. Н. Волков.
67 ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 919. Л. 190 (письмо Александру III от
11 июня 1891 г.); Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 2321. Л. 113 (письмо Марии Федо-
ровне от 10 декабря 1890 г.). См. также: Дневник Николая II, 1891 г.
(ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 225. Л. 66 67; запись от 13 февраля 1891 г.).
Николай пишет о радости возвращения на борт корабля: «Чувствуешь
себя легко и свободно, и я в полном смысле отдыхаю на этих переходах от
суетливых поездок на берегу, напр<имер> как после путешествия по Ин-
дии» {Pfeffer. Faberge Eggs. Р. 26 27).
443
Глава девятая
Об этом путешествии часто пишут как о пустом и бессмыс-
ленном, как о развлекательной поездке по восточным экзоти-
ческим местам, предпринятой наследником в компании не
слишком серьезных товарищей-аристократов68. Да, наверное,
Николай не видел Азии за пределами дворов правителей, ко-
торым он отдавал визиты но его дневники показывают, что он
во многом разделял взгляды Ухтомского. Он возражал против
британского колониального высокомерия и произвола в Ин-
дии. Он писал отцу, что был потрясен грубым высокомерием,
которое англичане демонстрировали бенаресскому магарад-
же. Николай замечает, что английские газеты в Гонконге и
Шанхае «беснуются» по поводу его визита в Кантон и Хань-
коу. Опубликованные в них статьи «так бессмысленно глупы
и нахальны, что можно подумать: они написаны идиотами или
малыми детьми. Они все меня называют „the imperial globe-
trotter" <туристом-империалистом> — это еще единственное
удачное выражение». Ему пришелся по вкусу опрятный Нага-
саки; люди там добрые и приветливые. «Главное тт- мне понра-
вилось, что я не увидел ни одного европейца»69.
Николай, подобно Ухтомскому, полагал, что он как рус-
ский чувствовал особую близость к азиатским правителям и
аристократам, с которыми встречался. Ему понравились ма-
гараджи, которых ему довелось увидеть, индийские танце-
вальные и магические представления. Цейлон, «этот земной
рай», поразил его факельным шествием, в котором участвова-
ли священники, танцовщики дьявольского танца в страшных
масках, баядеры и музыканты, медленно двигавшиеся через
толпу на слонах. Особую симпатию вызвал у него король Си-
ама, «добрый, обходительный человек», прекрасно образо-
ванный и «достойный своего сана». Николай хорошо управ-
лялся с продавцами, торгуясь по поводу бесчисленных
покупок. Огромное впечатление на Николая произвели
встречавшиеся повсюду буддийские храмы, пробуждавшие в
нем благочестивые, возвышенные чувства и наводившие на
мысль об общности духовного наследия. Посетив ряд храмов,
посвященных богу Кришне, он писал: «Всякий раз, что я ви-
жу храм, в котором соблюдается благолепие, порядод р п^чр-
68 См., например: Alexander Mikhailovich. Once a Grand Duke. P. 167.
69 Письма Николая II Александру III (ГАРФ. Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 919.
Л. 30; письма 18 декабря 1890 г. и от 20 января и 1 апреля 1891 г.); Днев-
ник Николая II, 1891 г. Л. 177 (запись от 24 апреля 1891 г.).
444
Детство и супружество
тание, так же как у нас, то при входе у меня невольно являет-
ся тоже религиозное настроение, как если бы я находился в
христианской церкви!» Николаю понравились яркие разно-
цветные буддийские храмы в Сиаме, напомнившие ему храм
Василия Блаженного70.
О японцах Николай писал, что это «такой радушный и
приветливый народ, совсем противоположный китайцам».
Многие японцы говорили по-русски. Николаю понравились
чистота и порядок японских городов и ферм, и он был в вос-
торге от японского рынка, где вместе со своими товарищами
он развлекался покупкой зонтиков. Чудесный визит в Япо-
нию был, однако, внезапно прерван, когда безумный самурай
в городе Оцу ударил Николая по голове мечом. Тем не менее
и после нападения Николай продолжал говорить о своем вос-
хищении японцами. 1 мая 1891 г. он записал в дневнике: «Все
японское мне так же нравится теперь, как и раньше 29 апреля,
и я нисколько не сержусь на добрых японцев за отвратитель-
ный поступок одного фанатика их»71.
Путешествие и его уроки давали опору чувству имперско-
го соперничества и морального превосходства России. Уви-
денное укрепило гордость Николая за русский флот и рус-
скую армию, репрезентировавших для него мощь и величие
России. В Яванском море его «сердце радовалось» за велико-
лепный вид русской эскадры в азиатских водах рядом с анг-
лийскими суднами, которые показались Николаю «дрянны-
ми». Он писал матери: «Не понимаю, как они <англичане>
могут посылать в свои колонии такие дрянные скорлупы, по-
тому что иначе их и назвать нельзя». Он был доволен, увидев
удивление и зависть англичан по поводу русских кораблей,
каждый из который, как полагал Николай, был сильнее двух
английских кораблей, вместе взятых72.
И Ухтомский, и Николай чувствовали прилив националь-
ной гордости, высаживаясь на берег во Владивостоке 11 мая.
Ухтомский считал, что Сибирь служит доказательством успе-
70 Дневник Николая II. 1891 г. Л. 42,95,97 (записи от28 января, 8 и 9 мар-
та 1891 г.).
71 Письма императора Николая II императрице Марии Федоровне
(ГАРФ. Ф. 642 On. 1. Ед. хр. 2321. Л. 126 шсьмо от 21 февраля 1891 г.);
Дневник Николая II, 1891 г. Л. 52,125,163-164,172,184,195-196 (запи-
си от 1 февраля, 24 марта, 16 апреля, 22 апреля, 27 апреля и 1 мая 1891 г.).
77 Письма императора Николая II императрице Марии Федоровне
(ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 23?! Л.,123; письмо от 21 февраля 1891 г.).
445
Глава девятая
ха русской колонизации Востока. Британские колонисты жи-
ли в роскоши и комфорте. Русские поселенцы, напротив, без-
заветно преданы благу своего государства: в «тягостной, убо-
гой, самоотверженной обстановке» «вершат свое высокое
национальное дело бесчисленные духовные единицы земли
русской на ее отдаленнейших гранях». «Мы, Славяне, бессоз-
нательно служим идеалам веротерпимости демократического
свойства, западные же европейцы всегда и во всем стремятся
к насильственному господству над отвергаемыми по принци-
пу „низшими" расами»73.
При виде русских гвардейских батальонов Николай при-
шел в волнение, в «неописанный восторг», как он говорит в
письме к отцу. Посещение Владивостока послужило симво-
лическим утверждением о новом присутствии России на
Дальнем Востоке. Николаи принял участие в церемониях ос-
вящения новой пристани и памятника адмиралу Г. И. Не-
вельскому, который в конце 1840-х и в начале 1850-х годов
исследовал Амур и присоединил Приамурье к России. Самой
важной церемонией стало для Николая состоявшееся 19 мая
освящение начала восточной ветки Транссибирской желез-
ной дороги, в полутора верстах от Владивостока. После мо-
лебна в воздух взлетела ракета и в гавани раздался салют из
корабельных пушек и береговой артиллерии. Николай сам
положил в тачку лопату земли и откатил тачку к трассе; эта
сцена изображена на литографии того времени (ил. 44). За-
тем вместе с генерал-губернатором, членами собственной
Свиты и главным строителем он сел в вагон и вернулся во
Владивосток под крики «ура!», издаваемые местными жите-
лями и железнодорожными рабочими. После молебна он за-
ложил краеугольный камень Владивостокского вокзала с се-
ребряной памятной дощечкой.
За церемонией последовал праздничный обед, на котором
Николай зачел рескрипт Александра III по случаю освяще-
ния. «С напряженным вниманием следили все за каждым
Царским словом», — писал корреспондент «Нового време-
ни». В тот момент, когда было прочитано последнее слово ре-
скрипта, грянуло «ура!», пушки в крепости и на кораблях да-
ли громовой салют и все вокруг запели национальный гимн.
Николай писал отцу: «Я, как и все другие, чувствовал какое-
то лихорадочное настроение при всех этих торжествах, чего-
73 Ухтомский. Путешествие на Восток. Т. 4. С. 210-213.
446
Детство и супружество
44. Николай II на церемонии освящения восточной ветки
Транссибирской железной дороги, 1891. Из кн.: Корольков К.
Царь-миротворец, Император Александр III. Киев, 1904
то прочно созидающегося, и я благодарю Господа Бога и тебя,
что удалось мне самому присутствовать при этих событи-
ях!»74
Путешествуя по Амуру — в начале его долгого возвраще-
ния в европейскую Россию, — Николай продолжал испыты-
вать национальные чувства. Деревня переселенцев из Полтав-
ской губернии имела, как он пишет, «вид чисто русский», и
девушки водили хоровод перед домом. Николай восхищался
казаками, вышедшими приветствовать его от своей станицы.
Ему нравилась их неформальность: они без труда пересекали
китайскую границу и обрабатывали земли на другой стороне.
Николай отметил, что они были в состоянии боевой готовно-
сти, каждый на своей лошади и с оружием, содержавшимся в
полном порядке. Они поддерживали новый образ экспансии,
74 Письма вел. кн. Николая Александровичу ими. Александру III (ГАРФ.
Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 919. Л. 190-191; письмо от И июня 1891 г.; Дневник
Николая II, 1891 г. Л. 210-224; Дневник Николая II, 1891 г. Часть 2
(ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 226. Л. 1-5); НВ. 1891. 20 мая. С. 1; Schim-
melpenninck Van Der Oye. Toward the Rising Sun. P. 20-21.
447
Глава девятая
завоевания и триумфа героических русских воинов. Когда на-
следник плыл по Амуру, казаки из станиц вдоль реки подноси-
ли ему подарки и с радостью развлекали его джигитовкой и тан-
цами на берегу75.
По пути Николай освятил памятник графу Н. Н. Муравье-
ву-Амурскому, который в бытность свою генерал-губернато-
ром Восточной Сибири убедил Николая I исследовать При-
амурье и поставить крепость на берегу Амура. Крестьяне из
деревень выплывали к нему навстречу на лодках. Николай чи-
тал книги о Сибири. Одна из них, написанная подполковником
Вебелем, произвела на него особенное впечатление. Вебель
предостерегал, что Приамурье изолировано от других частей
России и при необходимости не сможет получить помощь.
Только завершение постройки Сибирской железной дороги
может спасти этот район от разрухи76. Когда в июле Николай
доехал до Оренбурга, он принял участие в праздновании трех-
сотлетней годовщины Уральского казачьего войска77.
Впечатления Николая и новая имперская концепция Вос-
тока сначала стали известными публике через ежедневную
прессу. Подробные репортажи о путешествии, опубликован-
ные в «Правительственном вестнике», перепечатывались в
таких ежедневных газетах с массовым тиражом, как «Новое
время». Они информировали русскую публику о ходе путеше-
ствия, о том, как принимали Николая восточные правители и
дипломаты и как встречал его народ. В то же время они предо-
ставляли подсобный исторический и художественный мате-
риал о памятниках, которые видел Николай, и описывали эк-
зотических танцоров, фокусников и всех тех, кто развлекал
наследника.
В изложении официального отчета прямо заявлено о целях
и результатах путешествия, «обратившего на целый год, без
малого, взгляды и думы всех русских людей на Восток». На-
следника везде встречали радушно; «народы и племена» вос-
хитило «небывалое посещение их молодым сыном Белого Ца-
75 Дневник Николая II, 1891 г. Часть 2. Л. 10—11,18-21. В последние де-
сятилетия XIX в. правительство организовало массивное переселение ка-
заков из других районов — с Дона, Кубани, Урала и Оренбурга — на но-
вую восточную границу (Топчий А. Т. Романовы, казачество и освоение
восточных территорий России // Дом Романовых в истории России.
С. 134-139).
76 Дневник Николая II, 1891 г. Часть 2. Л. 25-44.
77 Там же. Л. 140- 14ф
448
Детство и супружество
ря, Наследником Его Престола». Путешествие преподнесено
как героический акт самопожертвования царской семьи. Им-
ператор с императрицей вынесли разлуку с сыном. Николай
подвергал себя риску и трудностям, проведя несколько меся-
цев в корабельной каюте и тоскуя по родителям. «На посеще-
ние дальних окраин Царевич смотрел не как на увеселитель-
ную прогулку, а как на исполнение долга, как на возможность
приобретения опыта и сведений, могущих впоследствии быть
полезными на службе Государю и Отечеству»78.
Николай вернулся из путешествия с твердым убеждением
в важности, моральном престиже и потенциальной роли Рос-
сии на Дальнем Востоке. «Конквистадорский империализм»
Пржевальского укрепил в нем выработаную в рамках нацио-
нального мифа веру в неограниченные возможности воору-
женных сил и историческое предназначение России и подтал-
кивал его к мысли, что Россия сможет господствовать на
Востоке. Путешествие по Азии и уроки Ухтомского дали опо-
ру чувству морального и духовного превосходства русских и
подтвердили способность империи конкурировать с велики-
ми колониальными державами в Азии. Возвращаясь через Си-
бирь, Николай своими глазами увидел подвиги русских пер-
вопроходцев и поселенцев, колонизировавших Восток. Его
увлекали грандиозные перспективы судеб России, которым
мало соответствовала осторожная восточная политика, прово-
димая чиновниками Министерства иностранных дел в царст-
вование его отца.
СУПРУЖЕСТВО И СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ
В XIX столетии брак был знаком настоящего совершенно-
летия наследника российского трона, тем моментом, когда он
обзаводился собственным двором, отдельными резиденциями
и вступал в семейную жизнь, дававшую ему относительную не-
зависимость от родителей. Николай II был единственным им-
ператором в России XIX в., который взошел на престол неже-
натым. Когда в 1891 г. он вернулся в Россию из путешествия по
Азии, ему было двадцать три года, и он еще не был даже по-
молвлен79. После возвращения, и особенно когда здоровье им-
78 НВ. 1891. 5 августа. С. 1.
79 Для сравнения: Александр I женился в возрасте шестнадцати лет, Ни-
колай I — когда ему исполнился двадцать один год, Александр II — когда
ему было двадцать три, Александр III — в возрасте двадцати одного года.
449
Глава девятая
ператора начало ухудшаться, брак превратился в настоятель-
ную необходимость.
Промедление, несомненно, не свидетельствовало о нежела-
нии. Николай давно хотел жениться и разделял со своими ро-
дителями идеализированную концепцию семьи. Дневники
1880-х годов отражают его симпатии к немецким кузинам, в
особенности к Виктории и Александре — принцессе Гессен-
ской Аликс; Николай пишет, что общение с ними доставляет
ему удовольствие. Он впервые встретил Аликс в 1884 г., когда
ему было шестнадцать. Она приезжала в Петербург на свадь-
бу своей старшей сестры Елизаветы, которая выходила замуж
за великого князя Сергея Александровича. 24 мая Николай за-
писал в дневнике, что сидел рядом с двенадцатилетней ма-
лышкой Аликс, которая ему очень понравилась. 19 ноября
1884 г. он писал: «Желание жениться продолжалось до завтра-
ка и потом прошло»80. Всерьез Николай начал задумываться о
женитьбе на Аликс после их встречи в Дании в 1887 г., и к то-
му времени, когда она приехала в Петербург в начале 1889 г.,
он уже чувствовал, что влюблен в нее и страстно хочет же-
*ниться81.
После возвращения из путешествия по Азии наступила по-
~ра наивысшего расчета в отношениях Николая с Кшесинской.
Он снял ей дом и бывал у нее почти ежедневно. Однако он да-
же и не помышлял всерьез о браке. В апреле 1892 г. Николай
записал в дневнике, что никогда раньше не думал, что две
любви могут сосуществовать в одном сердце. Любовь к Аликс
спасла его от болезненного кризиса великого князя, влюбив-
шегося в русскую женщину. Николай утешался с Кшесинской,
когда планы женитьбы на Аликс, казалось, встретили непре-
одолимые препятствия82.
Николая привлекала в Александре не только ее изумитель-
ная красота, но и родственность их душ. Они оба имели одну и
ту же склонность к семейной жизни, ревностной личной рели-
гиозности и частному быту. Если Николай принял «персону»
английского джентльмена, то Александра была англичанкой
по своему воспитанию и вкусам. Ее мать, принцесса Алиса Гес-
сенская, была дочерью королевы Виктории. Принцесса Алиса
80 Дневник Николая II, 1884 г. (ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр 219. Л. 152,
328).
81 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 30
82 Гам же. P. 31.
450
Детство и супружество
была глубоко религиозной женщиной и последовательницей
философа Давида Фридриха Штрауса религиозно-мистичес-
кого периода. Александра и ее старшая сестра Елизавета росли
в обстановке истовой религиозности. Когда Александре было
шесть лет, она потеряла не только мать, но и свою сестру и по-
другу Мей. Александра выросла под влиянием королевы Вик-
тории, которая относилась к ней с особым вниманием и следи-
ла за ее воспитанием. Она переняла у Виктории склонность к
затворничеству, истинную праведность и неприязнь к легко-
мыслию83. Смерть отца Александры, великого герцога Гессен-
ского Людвига IV, в 1892 г. была еще одним сокрушительным
ударом, после которого Александра в течение двух лет остава-
лась в подавленном состоянии.
Сначала приверженность Александры протестантской вере
удерживала ее от принятия православия, а от этого условия
помолвки с наследником Александр III отступать не собирал-
ся. С 1891 г. по апрель 1894 г. она твердо отказывалась от пе-
рехода в православие. В апреле 1894 г. она смягчилась, вероят-
но, под влиянием своей сестры, великой княгини Елизаветы,
которая в конце концов приняла православие в 1891 г. Разре-
шение кризиса было моментом духовной экзальтации. После
того как Александра объявила о своем решении, Николай рас-
каялся в своих грехах и пообещал ей вечную преданность84.
25 мая 1894 г. королева Виктория, боявшаяся брака, который
подвергал ее внучку опасностям российской политической
жизни, написала Николаю, что Александре нужны «полная
тишина и отдых». «Кончина ее дорогого отца, беспокойство за
брата и споры о ее будущем — все это очень потрепало ей нер-
вы». Виктория уговаривала Николая не торопиться с брако-
сочетанием85.
Однако болезнь Александра и решительность Николая
ускорили события. 10 октября император срочно вызвал
Александру в Ливадию в надежде, что брак будет заключен до
его смерти. Александра приняла православие на следующий
день после того, как он умер. Выбор дня бракосочетания вы-
звал острые разногласия. Брак составил главную заботу Нико-
83 Lieven. Nicholas II. Р. 46-49.
84 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 33-34; Lieven. Nicholas II. P. 45.
85 Maylunas A., Mironenko S. A Lifelong Passion: Nicholas and Alexandra,
Their Own Story. L., 1996. P. 70; ср.: Мейлунас А., Мироненко С. Николай и
Александра: Любовь и жизнь. М., 1998. С. 86
451
Глава девятая
лая. И он, и его мать хотели, чтобы свадьба состоялась немед-
ленно, еще до того, как тело Александра увезут из Ливадии.
Министр двора Воронцов-Дашков надолго заслужил непри-
язнь Николая, сказав, что это может произойти только по исте-
чении периода траура. Великие князья настаивали, чтобы бра-
косочетание было отложено до того времени, когда Александр
будет похоронен. Их позиция перевесила, и свадьба состоялась
в момент однодневной приостановки траура 14 ноября 1894 г.,
через неделю после похорон. Николай был бесконечно счаст-
лив. 15 ноября он с торжеством записал в дневнике: «Итак, р
женатый человек!»86
Меланхолия, уязвимость и эфирная духовность Александ-
ры еще более привлекали к ней Николая. Они оба испытыва-
ли сильное недоверие к обществу, и оба находили выходы
в свет обременительными, предпочитая компанию друг друга.
Ни одна предыдущая императорская чета не была столь друг
другу близка. Холодное устрашающее присутствие Николая I
контрастировало с привлекательной личностью императрицы
Александры Федоровны. Александр II был обаятельным, об-
щительным германофилом; Мария Александровна — замкну-
той религиозной националисткой. Александр III был угрюм,
грозен и суров; Мария Федоровна — общительна и очарова-
тельна Различие характеров придавало царской семье широ-
ту притягательности, гибкость в обращении с широким кру-
гом лиц и ситуаций, с которыми имела дело русская
монархия. Николай и Александра, напротив, являли внешне-
му миру единое лицо, холодное, а нередко непроницаемое и
раздражающее.
Николай и Александра образовали союз двух схожих лю-
дей, в котором каждый искал и находил поддержку в одобре-
нии и любви со стороны другого и в семейной жизни. Алек-
сандр III хотел, чтобы его сыновья росли нормальными
здоровыми детьми. Нормальное и здоровое он искал в своей
семье и рассматривал тяжкое бремя самодержавного правле-
ния, которое ему приходилось ежедневно влачить, как ненор-
мальное и тягостное. Воспитание сына удалось в том смысле,
что Николай нашел свое счастье в семье, как обычный чело-
век. Но русский монарх не мог быть просто человеком: он был
66 Николай Второй: Воспоминания. Дневники. СПб., 1994. С. 34-35;
Власть и реформы: от самодержавной к Советской России. СПб., 1996.
С. 395; Дневники Николая II. М., 1991. С. 48.
452
Детство и супружество
существом, чьи сверхъестественные деяния отличали его от
прочих смертных и оправдывали его самодержавные прерога-
тивы. При Николае II публичные обязанности русского госу-
даря превратились в бесцветный фон для сцен супружеского
счастья.
* * *
В первые годы царствования Николая II дом и дети стали
сакральным центром жизни царского семейства. Истово ве-
рующие, император и императрица поддерживали культ се-
мьи — скорее британский, чем православный; может быть, в
этом состоит одна из причин, по которой их участь кажется
столь близкой и трогательной с точки зрения современной
сентиментальности. Александра была поглощена рождением
детей и заботой о них. После рождения Ольги в 1895 г. Алек-
сандра, следуя практике викторианской Англии конца
XIX в., настояла на том, чтобы самой нянчить новорожден-
ную. В дневниках Николая и великих княгинь запечатлена
экстраординарная сцена: императрица кормит грудью своего
первенца. Николай с гордостью отмечает, что «сам мыл доч-
ку в ванне». За рождением Татьяны в 1897 г. и Марии в
1899 г. последовали аналогичные сцены выкармливания и
родительских восторгов, все время сопровождаемых чувст-
вом тревоги из-за того, что императрица не может родить
наследника престола87. Яйцо Фаберже, которое Николай по-
дарил Александре на Пасху в 1898 г., являло собой модер-
нистский апофеоз семьи (ил. 45). Десятки жемчужин образу-
ют бутоны ландышей, бегущие по розовой эмали яйца и
листьям из зеленой эмали. Сюрприз — трилистник портре-
тов, обрамленных бриллиантами: портрет самого Николая
под золотой короной, усыпанной бриллиантами, а также
портреты Ольги и крошечной Татьяны88.
Семья оставалась центром религиозных чувств Александ-
ры. Ее вера по-прежнему основывалась на личной совести и ча-
стной добродетели, что больше напоминает протестантство,
чем исповедуемое при дворе православие. Александра была
последовательницей феминизированного типа религии, пре-
вращавшего исполнение материнских обязанностей в главную
37 Mayhmas, Mironenko. A Lifelong Passion. Р. 130-133,164, 184-185; Мей-
лунас, Мироненко. Николай и Александра. Q 143-144, 172 -173, 191.
88 Pfeffer. Faberge Eggs. Р. 54-55.
453
Глава девятая
христианскую добродетель. Практические указания, как вести
жизнь христианки — женщины и матери, она находила в тру-
дах протестантских пасторов. В 1896—1901 гг. она выписала
дословно сотни страниц из такого рода сочинений, особенно
произведений американского пресвитерианского священника
Дж. Р. Миллера — «Кроткая жизнь, тайны прекрасной жизни,
домостроение, или Идеальная христианская жизнь» и «Пост-
роение характера»89.
Для Миллера кротость была самым христианским качест-
вом, а любовь — самым христианским чувством. Слова: «Мы
созданы для любви — не только любить, но и быть любимы-
ми», — Александра выписала и подчеркнула. Миллер описы-
вает тип личного страдания, которое она воспринимала как
особую милость. Страдающие особенно склонны к нежности и
одарены в любви. Александра подчеркивает: «Великая скорбь
всегда, по крайней мерс с течением времени, смягчает сердца».
Скорбь учит жить, относясь к другим более серьезно, а глав-
ным предметом бескорыстного отношения, который превоз-
носил Миллер, был дом. «Дом должен быть лучшим местом в
мире, где приобретается христоподобие (Christhkeness)».
Жизнь в браке — «Божий идеал полноты». «Из всех отноше-
ний эти — самые близкие и самые священные на земле», — вы-
писывает и подчеркивает Александра. Супружество — высшее
выражение христианской любви. Александра подчеркивает:
«Каждый должен забыть себя в преданности другому»90.
Благодаря приверженности Николая I к домашности дом
сделался моделью служения государству и нации. Домашняя
жизнь Николая и Александры, напротив, была убежищем от
требований правил. Но Николай II (в отличие от своего отца,
для которого семья также была убежищем) сделал свои до-
машние добродетели публичным знаком своей высшей чело-
вечности. С самого начала царствования Николай культиви-
ровал собственный образ идеального семьянина, который
души не чает в своих детях. Лубки изображают Николая и
Александру в теплой обстановке с красивыми ангелоподобны-
89 Джеймс Рассел Миллер (1840-1912) был одним из ведущих организа-
торов Объединенной пресвитерианской церкви, основателем и издате-
лем журнала «Forward» и автором многочисленных книг (см. о нем: Dic-
tionary of American Biography. N. Y, 1943. Vol. 12. P. 627-628).
90 Записная книжка имп. Александры Федоровны с выписками из книг
религиозного содержания, 1897-1901 (ГАРФ. Ф. 640. On. 1. Ед. хр. 301.
Л. 1-2, 4, 5, 7,29 30, 33, 48, 85-108).
454
Детство и супружество
45. Яйцо Фаберже с ландышами. 1898.
Фотография Джо Кошиа мл. Коллекция журнала «Форбс», Ныо-Иорк
© Все права сохраняются
мн детьми — образец семейного счастья. Типичный пример
мы находим на обложке календаря 1899 г., опубликованного
издательством Е. И. Крноваловой (ил. 46). Николай и Алек-
сандра находятся рядом друг с другом, соединенные узами
.n,q(>Bii. На фоне пышных ярких цветов Николай держит Оль-
гу, а Александра маленькую Татьяну. Создается впечатле-
455
Глаза девятая
ние, что мы смотрим через окно на родителей и детей, тесно
связанных друг с другом и любящих друг друга, в отличие от
более ранних групповых изображений, где члены семьи при-
нимают застывшие формальные позы, приличествующие чле-
нам царского дома, которые выглядят как стоящие на авансце-
не. Подобные картины появляются в популярной печати за,,
рубежом, демонстрируя симпатию к русскому царю как образ-
цу отеческой любви91.
В отличие от Александра III, Николай и Александра бы-
ли готовы проводить часть года в Зимнем дворце. Они зани-
мали апартаменты, ранее принадлежавшие Николаю I и
Александре Федоровне, декорированные в неоклассическом
и эклектическом стилях под руководством сестры императ-
рицы, великой княгини Елизаветы92. Но их любомой ре-
зиденцией вскоре стал Александровский дворец в Царском
Селе, и после того, как в 1904 г. в Петербурге начались вол-
нения, они останавливались в Зимнем дворце только на вре-
мя торжеств по случаю трехсотлетия дома Романовых в
1913 г. Если Гатчина предоставила убежище царскому семей-
ству при Александре III, то Николай и Александра преврати-
ли Александровский дворец в живописный приют дружного
семейства Расположение и внешний вид комнат отражали
личные привязанности императрицы, мало заботившейся об
эстетическом единстве и гармонии. Александра собирала
картины и предметы, напоминавшие о чувствах и местах,
близких ее сердцу. «Нередко вещь нравилась ей благодаря
ассоциациям, которые эта вещь вызывала, а не ее красоте, по-
скольку у Александры был скорее сентиментальный, чем эс-
тетический характер», — писала ее подруга Софи Буксгев-
81 См., например, рисунок, помещенный в «Harper’s New Monthly Maga-
zine» (1898. May. Vol. 96, № 576). Николай склонился над Ольгой, сидя-
щей на диване, которую, стоя на коленях, поддерживает Александра. Ил-
люстрация подписана: «Самая популярная картина в России».
Несколько таких рисунков хранятся в Собрании эстампов и фотографий
Нью-Йоркской публичной библиотеки.
82 Об этих апартаментах см. статью, иллюстрированную фотографиями
К. К. Кубеша: Petrova Т. A., Malinina Т. A. The Private Rooms of the Imper-
ial Family in the Winter Palace // Nicholas and Alexandra: The Last Imperi-
al family of Tsarist Russia. P. 22-26, 97, Несин В. Зимний дворец в царство-
вание последнего императора Николая II (18941917) СПб, 1999. С. 71,
124-157.
93 Buxhoeveden S., Baroness. The Life and Tragedy of Alexandra Feodorovna,
Empress of Russia L., 1928. P 51-52.
456
Детство и супружество
46. Николай II, Александра Федоровна и великие княгини Ольга
и Татьяна. Цветная литография, 1899.
Российская национальная библиотека (С.-Петербург).
457
Глава девятая
дсп43. В этом отношении Александра следовала примеру сво-
ей бабки, королевы Виктории. Многие комнаты были убраны
в английском вкусе, загромождены мебелью и украшены кар-
тинами и безделушками94.
Однако викторианские комнаты были только одним из об-
разцов семейных покоев9’. Брат императрицы, принц Эрнест
Гессенский, покровительствовал «югендштилю», и в первое
десятилетие царствования Николая наиболее важные семей-
ные комнаты на первом этаже были перестроены Романом
Мельцером в стиле ар-нуво. Эстетическая цветочная эротика
артнуво давала выражение глубоким личным взаимоотноше-
ниям императорской четы. Николай и Александра были пер-
выми в России венценосными супругами, у которых была об-
щая постель96. Императорская Спальня была центром их
семейной жизни. После того как Мельцер закончил передел-
ку, Александра украсила комнату ярким английским ситцем с
узорами из зеленых венков и розовых ленточек; этот же мотив
повторяется на стенах и мебели. Николай находил его весе-
лым и уютным. С началом нового столетия комната была уве-
шана сотнями икон, выражавших поиски царской четой лич-
ного православия, связывавшего ее с русским народом (см.
гл. 11).
К Спальне примыкала часовня и Сиреневый кабинет.
В мельцеровском Сиреневом кабинете — будуаре императри-
цы — стены были декорированы веселым розовым шелком и
фризом из цветов сирени. Это была комната для встреч в уз-
ком семейном кругу и самое любимое помещение императри-
цы во всем дворце. Кленовая гостиная, использовавшаяся для
94 В. Вейдле выражал неудовольствие по поводу невнимания Александры
к неоклассическим интерьерам. Он отмечает, что царская чета увлека-
лась яркими бронзовыми фигурками, покупала простую мебель, занаве-
шивала люстры, снимала дамаст, украшала окна опрятными кретоновы-
ми занавесками и безделушками и увешивала стены цветными
открытками, приклеивая их к бесценной парче ( Weidle W. Russia: Absent
and Present / Trans, by A G. Smith. N. Y, 1961. P. 84).
95 Следующее ниже описание основывается на публикации Фонда миро-
вых памятников: The Alexander Palace, Tsarskoe Seloj Russia: Preliminary
Report for Restoration and Adaptive Re-Use. S. 1., 1998. P. 27-36. Значи-
тельную часть данных по этим разделам собрала Цинтия Коулмен, кото-
рая щедро делилась со мной своими познаниями о внешнем виде и обста-
новке покоев.
96 Фотографию царской спальни в Зимнем дворце с двуспальной крова-
тью см. в кн.: Nicholas and Alexandra: The Last Imperial Family of Tsarist
Russia. P. 97.
458
Детство и супружество
больших семейных собраний, была битком набита картинами
и ювелирными изделиями, в том числе пасхальными яйцами,
которые Александра нс сумела пристроить в других комнатах.
Рельеф в виде ветвей роз с бутонами доходил до потолка, где
образовывал венок. Балкон был также декорирован перепле-
тавшимися бутонами. В «новом» (парадном) кабинете Ни-
колая, который Мельцер перестроил в 1902 г., был облицован-
ный потолок в стиле ар-нуво и антресоли с мраморными
колоннами, соединявшие кабинет с Кленовой гостиной. Дет-
ские комнаты располагались на втором этаже, хотя детские иг-
рушки часто бывали разбросаны внизу.
Семейные покои были загромождены вещами. Они выра-
жали самое священное для Николая и Александры — супру-
жескую и родительскую любовь; к этому позже добавилось
почитание русских святых, идущее от народа и репрезенти-
ровавшееся иконами. Император и императрица уделили
меньше внимания парадным комнатам, предназначенным для
официальных встреч. Эти комнаты были декорированы вну-
шительной мебелью в стиле Людовика XV и Людовика XVI,
здесь находились редкие бюсты императрицы Елизаветы,
Павла I и Александра I. Викторианство, ар-нуво и неокласси-
цизм сосуществовали во дворце, превращенном в буржуазный
дом, где дети были доступны для государства и двора, но в то
же время отделены от них.
Глава десятая
Вступление на престол
и коронация
Горя Нашего нс выразить слонами, но его поймет
каждое русское сердце, и Мы верим, что не будет
места в обширном Государстве Нашем, где бы не
пролились горячие слезы по ГОСУДАРЮ, без-
временно отошедшему в вечность и оставившему
родную землю, которую ОН любил всею силою
Своей русской души и на благоденствие которой
он полагал все помыслы Свои, не щадя ни здоро-
вья Своего, ни жизни. И не в России только, а да-
леко за ее пределами никогда не перестанут
чтить память ЦАРЯ, олицетворявшего непоколе-
бимую правду и мир, ни разу не нарушенный во
все его Царствование. Но да будет святая воля
Всевышнего, и да укрепит Нас незыблемая вера в
премудрость Небесного Промысла, да утешит
Нас сознание, что скорбь Наша — скорбь всего
возлюбленного народа Нашего, и да не забудет
он, что сила и крепость святой Руси — в ее едине-
нии с Нами и в беспредельной Нам преданности.
Мы же, в этот скорбный, но торжественный час
вступления Нашего на Прародительский Пре-
стол Российской Империи и нераздельных с нею
Царства Польского и Великого Княжества Фин-
ляндского, вспоминаем заветы усопшего Родите-
ля Нашего и, проникшись ими, приемлем свя-
щенный обет перед Лицом Всевышнего всегда
иметь единою целью мирное преуспеяние, могу-
щество и славу дорогой России и устроение сча-
стья всех Наших верноподданных. Всемогущий
Бог, Ему же угодно было призвать Нас к сему ве-
ликому служению, да поможет Нам.
Манифест о вступлении на престол импера-
тора Николая II (20 октября 1894 г.)'
’ПСЗ, 3,№ 11014.
460
Вступление на престол и коронация
ВСТУПЛЕНИЕ НА ПРЕСТОЛ
Манифест о вступлении на престол Николая II, вероятно на-
писанный Победоносцевым, заявлял фундаментальные темы
нового национального мифа, внедренного в течение предшест-
вующего царствования. Впервые монарх говорил о «каждом
русском сердце», которое «поймет» его «горе», и о «русской ду-
ше» усопшего царя, всею силою которой он любил русскую
землю. Впервые в манифесте о воцарении упоминалась не
только Россия, но и святая Русь, чья сила приписывалась
«единению» народа с царем. Николай взошел на трон с верой
в московский хронотоп, место и время санкционированного
Богом и народом личного правления.
Синхронические основания национального мифа предо-
ставляли народный дух новому монарху вне зависимости от
его собственных достижений. Миф выражал внутреннюю не-
прерывность, воплощенную в монархии и явленную в его от-
це. Но миф требовал свидетельств народного характера импе-
ратора — демонстрации того, что династия, почти полностью
немецкая по крови, тем не менее сохранила русский дух. Рус-
ская партия построила национальный сценарий для Алексан-
дра III. Рост, сложение, черты личности Александра, его про-
стые вкусы — все это позволяло ему выглядеть русским царем,
не выходя из роли всероссийского императора. Николай доро-
жил образностью национального мифа и верил в нее, но его
манерность, его черты и рост не соответствовали образу рус-
ского царя.
С самого начала Николай чувствовал, что ему трудно будет
соответствовать примеру отца. Его воспитание не помогло ему
выработать представление о собственном сценарии или даже
понимание того, что предназначенному Богом монарху необ-
ходимо иметь собственную политическую «персону», кото-
рую будут почитать подданные. Мемуаристы, писавшие о пер-
вых двух годах царствования Николая, отмечают дискомфорт,
который испытывал молодой человек, не подготовленный к
престолу и чувствовавший затруднения при исполнении сво-
их функций. Он просил Гирса не уходить с поста министра
иностранных дел: «Я ничего не знаю. Покойный государь не
предвидел своего конца и не посвятил меня ни во что»2. Вели-
2 Ламздорф В. Н. Дневник // Красный архив. 1931. Т. 3 (46). С. 10.
461
Глава десятая
кому князю Александру Михайловичу он сказал: «Я не готов
быть царем. Я никогда не хотел им стать. Я ничего не понимаю
в делах правления. Я даже не имею представления о том, как
разговаривать с министрами»3. Только в начале столетия Ни-
колай начал постепенно определять собственную роль в наци-
ональном мифе и презентировать собственный сценарий.
В первые годы царствования Николай придерживался по-
литики отца и оставил почти всех отцовских министров. Осо-
бенно он полагался на С. Ю. Витте, который предусмотри-
тельно сблизился с Николаем в бытность его царевичем. Но в
то же время образ правления и концепция царского служения
Николая оказались весьма отличными от тех, что были у
Александра III. Александр стремился установить власть, сво-
бодную от институциональных препятствий и юридических
принципов эпохи реформ, которую он рассматривал как чуж-
дое вторжение в монархическую систему. Он доверял «истин-
но русским» — чиновникам, которые были этнически русски-
ми людьми, но прежде всего — приверженцами сильного,
авторитарного правления. Николай II рассматривал весь офи-
циальный аппарат администрации как чуждый и антимонар-
хический. Он не доверял почти всем чиновникам, и в первую
очередь энергичным и одаренным, видя в них угрозу своей
личной власти.
Николай не пытался найти группу чиновников, чьи взгля-
ды были бы близки его собственным, или друзей, которые мог-
ли бы помочь ему советом. Он не выносил мнений, противоре-
чащих его собственному, как показывает уже его самое первое
столкновение с Воронцовым-Дашковым по поводу выбора
времени бракосочетания. Николай полагал, что народная санк-
ция его власти дает ему право осуществлять властные полно-
мочия так, как ему хочется, вне зависимости от ограничений,
будь они институциональными или реальными. От этой веры
выросла капризность суждений, презрение к правилу и после-
довательности, которая выводила из себя и его министров, и
его сторонников. Их огорчали его поспешные суждения, его
нежелание учитывать противоположное мнение и его скрыт-
ность. Обезоруживающая, хотя и сдержанная, сердечность
пришла на смену дистанции, диктуемой величием4.
3 Alexander Mikhailovich. Once a Grand Duke. P. 169.
4 См., например: Николай Второй: Воспоминания. Дневники. С. 34-35;
Витте. Воспоминания. Т. 2. С. 8-15.
462
Вступление на престол и коронация
Если александровская подозрительность в отношении бю-
рократии стала у Николая всеобщей и огульной, то все боль-
шая опора Александра на членов царского семейства придава-
ла им в глазах Николая особый статус. Он неявным образом
полагал, что политическая власть — это частное владение цар-
ской семьи. Такую власть не могли оспаривать посторонние,
будь то чиновники или представители образованного общест-
ва. Дяди Николая, великие князья, оказали на него значитель-
ное влияние, особенно в первые годы его царствования. Запу-
гав его, они воспользовались его недостаточным опытом. Они
смогли это сделать, потому что царское семейство, в том чис-
ле его мать и позже жена, а также великие князья составляли
в его глазах единый круг доверенных лиц.
Доверие к семье сопровождалось у Николая неприязнью к
императорскому двору. Александр III передал двор в ведение
императрицы, которая поддерживала его жизнеспособность,
не предоставляя ему особой значимости. И Николай, и Алек-
сандра рассматривали придворную жизнь как помеху их лич-
ному счастью и духовному миру. Александра не выносила
притворства ради исполнения публичной роли и почти ниче-
го не делала, чтобы скрыть чувство дискомфорта на придвор-
ных презентациях. «Театральный инстинкт так глубоко зало-
жен в русском характере, что возникает впечатление, будто
русские исполняют свою жизнь, а не проживают ее, — говорил
позже Сидней Гиббс, учитель, преподававший английский
язык царевичу Алексею. — Это было совершенно чуждо обра-
зу мыслей императрицы, сформировавшейся преимуществен-
но под влиянием бабушки — королевы Виктории»3.
Николай пробовал взяться за исполнение придворных обя-
занностей после окончания периода траура. Но атмосфера была
омрачена холодом и недружелюбием, проявляемыми императ-
рицей на балах и приемах, которые ей приходилось устраивать.
Александра не могла соперничать со вдовствующей императри-
цей, которой в год смерти супруга исполнилось всего сорок семь
лет и которая оставалась жизнерадостной и обаятельной. Сму-
щающаяся, плохо умеющая танцевать и вести беседу, Александ-
ра ясно давала понять, что находит высшее общество фриволь-
ным. Ее застенчивость напоминала гнев, и когда она
нервничала, у дец на лице появлялись красные пятна5 6. Плохой
5 Цит. по: Lieven. Nicholas II. Р. 55.
6 Ibid. Р. 54-56.
463
Глава десятая
русский язык выдавал в ней иностранку. Действительно, лю-
бимым языком общения между императором и императрицей
был английский. Ее британская серьезность и интерес к доб-
ровольной благотворительности также воспринимались
в высших кругах русского светского общества как несоответ-
ствующие ее сану. Благотворительный базар, который она ор-
ганизовала в Зимнем дворце, и кружки шитья для аристокра-
ток вызвали гнев и презрение.
И взаимоотношения между царем и администрацией, и вза-
имоотношения между царем и двором стали напряженными
уже в первые годы царствования Николая. С самого начала его
отношение к образованному обществу и сословиям было от-
крыто враждебным. Исходная конфронтация с конституцион-
ным движением задала тон взаимоотношениям императора с
обществом, не изменившимся в течение всего царствования.
Тверское земство составило адрес царю, прося строгого соблю-
дения законов и права общественных учреждений выражать
свои взгляды. Последовала немедленная реакция. Ф. И. Роди-
чев, представивший адрес в тверское земство, был лишен всех
гражданских прав, в том числе права участвовать в обществен-
ных собраниях. Затем на запоздалом приеме по случаю брако-
сочетания, состоявшемся 17 января 1895 г., Николай встретил-
ся с представителям^ разных сословий — дворянства,
купечества, казачества — и иностранными сановниками, при-
шедшими поздравить его и императрицу. Николай зачел со-
ставленную Победоносцевым краткую речь, в которой назвал
конституционные проекты «бессмысленными мечтаниями», и
поклялся «охранять начало самодержавия так же твердо и не-
уклонно, как охранял его.мой незабвенный Родитель». Один
из депутатов рассказывал о своих впечатлениях:
Вышел офицерик, в шапке у него была бумажка; начал он что-
то бормотать, поглядывая на эту бумажку, и вдруг вскрикнул
«бессмысленными мечтаниями». Тут мы поняли, что нас за что-
то бранят, — ну к чему же лаяться?7
Эта речь стала выражением враждебности императора не
только к конституционной оппозиции, но и к консервативной
опоре режима — к дворянам, купцам и чиновникам, которым
7 Петрункевич Н. И. Из записок общественного деятеля // Архив русской
революции. 1934. Т. XXL С. 289-290; Ламздорф В. Н. Дневник // Крас-
ный архив. 1931. Т. 3 (46). С. 26; Захарова Л. Г. Кризис самодержавия на-
кануне революции 1905 года// Вопросы истории. 1978. № 8. С. 120.
404
Вступление на престол ц коронация
пришлось выслушивать упреки в середине церемонии, постав-
ленной, чтобы вызвать добрые чувства. Слова Николая были
напечатаны в газетах, в некоторых — с короткими, ироничны-
ми комментариями8. Они «прогремели по всей России», —
вспоминала княгиня Радзивилл. «Лояльные русские чувство-
вали себя не только оскорбленными, но и униженными тем,
что такой упрек прозвучал в присутствии иностранцев вроде
поляков и немцев, которых было много в разных делегациях»9.
КОРОНАЦИЯ: ПОДГОТОВКА
В рамках национального мифа коронация приобретала
особый смысл. Л. А. Тихомиров в книге «Монархическая го-
сударственность» подчеркивал исключительную важность ко-
ронационной церемонии. Он цитирует высказывание митро-
полита московского Филарета о том, что ритуал выражает
«святость власти и союз любви между государем и народом».
Коронация Николая I в 1826 г. была первой коронацией, кото-
рая преподносилась в качестве народного прославления мо-
нархии как воплощения нации. С тех пор царские коронации
освящали не только власть царя, но и связь царя с народом, и
давали религиозную санкцию монархической нации10 *.
В 1881 г. центр национального мифа сместился от сакрали-
зации монархии к сакрализации самодержавной власти как
священного начала и исторической русской традиции. Царст-
вование Николая II продвинулось еще на шаг вперед: корона-
ция освящала не только монархию, но и самого монарха как
избранного Господом. По словам товарища министра двора ге-
нерала Мосолова, Николай верил, что «его призвание исходит
от Бога. Он ответствовал за свои действия только перед сове-
стью и Всевышним»". Николай посвятил себя этому призва-
" Например: НВ. 1895.18 января. С. 1. За этими словами следовало заме-
чание, может быть, саркастическое, о «твердости» речи, предполагающее,
что самодержавие никогда не отвергало мнений, выражавших народные
нужды. О реакции либеральной прессы см.: Ольденбург С. С. Царствова-
ние Императора Николая II. Вашингтон, 1981. С. 47.
9 Radziwill. Behind the Veil. P. 255-256.
10 Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. Буэнос-Айрес, 1968.
С. 358. О коронации Николая I см.: Сценарии власти. Т. 1. С. 368 -388.
" Мосолов. При дворе последнего Российского императора. С. 22. Прони-
цательные наблюдения над отношением Николая к религии см. в статье:
Steinberg М. Nicholas and Alexandra: An Intellectual Portrait // The Fall of
the Romanovs: Political Dreams and Personal Struggles in a Time of Revolu-
tion. New Haven, 1995. P. 10-12.

Глава десятая
нию после коронования, когда встал на колени в полных рега-
лиях и произнес молитву, прося Господа вразумить и напра-
вить его в служении — правлении во благо народа. Официаль-
ная литература в царствование Николая приводила эту
молитву в качестве декларации единения царя с народом.
В популярном отчете о коронации лейтенант Д. Н. Ломан пи-
сал: «В этот день сердца всего народа русского сольются в од-
ной общей молитве». Царь молил Бога, пишет Ломан, цитируя
молитву, «наставить, направить и вразумить Его в великом де-
ле служения Своему народу»12. Императрица Александра го-
ворила Софи Буксгевден, что на коронации Николай «чувст-
вовал, что торжественно посвящает свою жизнь служению
своей стране»13.
Официальная литература, посвященная коронации, под-
черкивала человеческий характер русского монарха. В раз-
вернутой истории коронации, открывающей коронационный
альбом, повторено проведенное в альбоме 1883 г. различие
между византийской и русской концепцией монархии, но те-
перь этот тезис переработан в вариант доктрины «Москва —
Третий Рим». Византия отказалась от римской концепции
императора как человекобога и выдвинула учение о том, что
император — только самый святой из смертных. «Но Визан-
тия, создав идею Христианского Самодержца, не в силах бы-
ла воплотить ее в своей истории». «Жизненный строй» Ви-
зантии «еще слишком глубоко был проникнут языческими
традициями римской государственности». Осуществить
идею христианского самодержца предоставлено было Рос-
сии. После Флорентийского собора 1439 г., когда Византия
под турецкой угрозой согласилась на унию с Римом, Россия
стала настоящей империей. «Императорское достоинство,
созданное политическою жизнью властителей мира римлян,
отныне стало достоянием одного русского православного са-
модержца»14.
12 Ломан Д. Н Ко дню священного коронования и миропомазания Их Им-
ператорских Величеств. СПб., 1896. С. 5-6. См. также в главе 14 настоя-
щей работы о центральной роли этой молитвы в популярной биографии
Николая, написанной А. Ельчаниновым.
13 Buxhoeveden S. Before the Storm. L., 1938. P. 151. Отец Софи Буксгевден,
присутствовавший на церемонии, считал, что этот момент был самым
впечатляющим. «Глубокое чувство звучало в голосе Николая II, когда он
произносил эти торжественные слова».
11 Коронационный сборник; Коронование в Москве 14 мая 1896 г. СПб.,
1899. Т. 1. С. 5-8.
466
Вступление на пресгцод, и коронация
В других отчетах утверждалась характерно русская при-
рода прямой связи между Богом и царем и между царем и на-
родом. «Московские ведомости» заявляли, что именно идея
божественной санкции освобождала русское правительство
от письменных договоров и бесконечных компромиссов, на
которые идут все другие правительства. Благодаря молитвам
народа создавалось единение, позволявшее царю совершать
свои подвиги, избегая западных бед15. Популярный корона-
ционный альбом, отпечатанный в типографии иллюстриро-
ванного еженедельника «Живописное обозрение», выражал
чувство религиозного единства церкви и народа, достигаемо-
го благодаря коронованию. «Им запечатлелся неразрывный
союз русского Самодержца с православною церковью. В ли-
це венценосного Государя стомиллионный народ как бы при-
общился к благодати, ибо русский народ и его Царь нераз-
дедьны!»16
Коронационные торжества должны были стать демонстра-
цией жизненности монархии, пользовавшейся массовой
народной поддержкой. Хотя были приняты широкие, бросав-
шиеся в глаза меры безопасности, коронация, в отличие от со-
бытий 1883 г., не вызывала ощущения скованности. Она при-
няла гораздо больший масштаб во многих отношениях — было
больше зрителей, больше иностранных гостей, больше газет-
ных сообщений. Николай II мог испытывать склонность к
личному и частному, Русь могла быть святой и не затронутой
западным материализмом, но празднование сакрализации Ни-
колая как царя должно было показать, что монархия адапти-
руется к современным формам массовой публичности и мас-
сового потребления, а также представить Россию как центр
европейского высшего общества.
Противоположные тенденции ярко проявились в корона-
ционном альбоме. Его заглавие — «Коронационный сбор-
ник» — предполагает, что альбом представляет собой не толь-
ко описание, но и сувенирный набор. Улучшенные технические
возможности Экспедиции заготовления государственных бу-
маг позволили включить в альбом новые виды цветных репро-
дукций, иллюстративные материалы и, что особенно примеча-
тельно, фотографии. Текст на историческую тему и формат
15 МВ. 1896. 6 мая. С. 2.
Коронационный альбом в память священного коронования Их Импера-
торских Величеств 14 мая 1896 г. СПб., 1896.
467
Глава десятая
издания должны были подчеркнуть национальный характер
события17. Сто тридцать две начальные страницы первого то-
ма предоставлены для иллюстрированной истории коронаци-
онных церемоний с упором на их московские корни. Церков-
нославянские буквы использованы в названиях глав по всему
альбому. На титульном листе работы Виктора Васнецова бук-
вы образуют древнерусские цветочные мотивы. Программа
торжественного представления «Жизни за Царя», оформлен-
ная А. Рябушкиным, была украшена древнерусскими буквами
и вклеенным портретом царя Михаила Федоровича. Пышные
яркие буквы и рисунки оформленного Виктором Васнецовым
меню коронационного обеда восходят, как подчеркивали
«Московские ведомости», к альбому XVII в. «Воцарение Ми-
хаила Федоровича»18.
В то же время составители альбома использовали методы и
средства привлечения внимания, характерные для современ-
ной прессы, чтобы популяризировать общечеловеческий об-
раз царского семейства. Замечательная страница с фотогра-
фиями сразу вводит царскую семью в описание коронации
(ил. 47)19. Наверху страницы — фотография императрицы Ма-
рии Александровны, духовной представительницы монархии;
портрет Александра II значимо отсутствует. Ниже располага-
ются родители царской четы, справа — Александр III как на-
следник и Мария Федоровна как великая княгиня, слева — ве-
ликий герцог Людвиг и принцесса Алиса Гессенская. В центре
страницы — фотографии Николая и Александры, а под ни-
ми — их детские снимки. Коронационный альбом превратил-
ся в альбом семейный. В первом томе также помещены порт-
реты и фотографии ведущих придворных сановников в
мундирах и придворных дам в кокошниках, усыпанных жем-
чугом и драгоценными камнями, которые полагалось наде-
вать, присутствуя на официальных церковных событиях20.
17 В официальной записке по поводу было рекомендовано, чтобы «изло-
жение» в альбоме имело «стиль торжественный и возвышенный с воз-
можным избеганием галлицизмов в языке» (Коронационный сборник и
художественный альбом // РГИА. Ф. 472. Оп. 65. Ед. хр. 113. Л. 2).
18 МВ. 1896. 15 мая. С. 4.
19 Коронационный сборник. Напротив с. 160.
20 Большая часть второго тома отдана под фотографии всех делегации,
иностранных и русских, присутствовавших на коронации. Второй том
также содержит факсимиле меню и программ праздничного представле-
ния и народного гуляния.
468
Вступление на престол и короцация

47. Семейный фотомонтаж. Из кн.: Коронационный сборник:
Коронование в Москве 14 мая 1896 г. СПб., 1899
469
Глава десятая
Альбомы были напечатаны на глянцевой бумаге самым
большим тиражом для коронационного альбома — по крайней
мере 1300 экземпляров по-русски и 350 по-французски21. Ко-
ронационные рубли также должны были попасть в руки ши-
рокой публики: было отчеканено 190 845 рублей, то есть в три
раза больше, чем на коронацию Александра III. Серебряные
монеты были розданы в основном представителям сословий,
свитским офицерам, коронационной гвардии и придворным и
правительственным чиновникам22. Внешний вид монеты, по
настоянию Николая, соответствовал образцу коронационного
рубля Александра III. Профиль Николая повернут влево,
текст гласит: «Б<ожьей> М<илостию> Николай II Импера-
тор и Самодержец Всеросс<ийский> / Коронован в Москве,
1896 г.». На оборотной стороне изображены коронационные
регалии, окруженные венком23.
Пресса освещала коронацию Николая более широко, чем
это происходило при коронации Александра III. В дополне-
ние к ежедневным репортажам русские газеты печатали спе-
циальные приложения с фотографиями событий, придвор-
ных особ и иностранных гостей. Зарубежная пресса также
была задействована больше, чем в 1883 г., когда 49 коррес-
пондентов получили особые приглашения от правительства,
а всего присутствовало около восьмидесяти корреспонден-
тов. В 1896 г. более трехсот иностранных журналистов, ху-
дожников и фотографов приехали в Москву, чтобы присут-
ствовать на грандиозном событии; тем самым была оказана
особая честь представителям прессы той или иной страны24.
Министерство двора приложило все силы, чтобы облегчить
21 Планировалось издать 2100 дополнительных экземпляров в мягкой об-
ложке, но у меня нет данных, что такие экземпляры были отпечатаны.
Производство издания обошлось в 165 905 рублей, что на 77% выше сто-
имости в 93 472 рублей, пошедших на издание альбома 1883 г. (Корона-
ционный сборник и художественный альбом. Л. 31; Составление общих
счетов и денежного отчета и «Очерка деятельности Министерства Импе-
раторского Двора по приготовлениям к коронации» // РГИА. Ф. 472.
Оп. 65. Ед. хр. 100а. Л. 204).
22 Очерк деятельности Министерства Императорского Двора по приго-
товлениям и устройству торжества священного коронования Их Импе-
раторских Величеств в 1896 году. СПб., 1896. Т. 2. С. 213-215.
23 См.: Papp R. The Road to Chervonets: The Representation of National Identi-
ty on Russian Money, 1896 -1924. S. 1., 1996. C. 9-10 (неопубл, рукопись);
Очерк деятельности Министерства Императорского Двора. Т. 2. С. 195-215.
21 Так, например, в передовой статье афинской газеты «Акрополис» гово-
рилось: «Изумительное богатство, красота и величие торжеств Северного
470
Вступление на престол и коронация
этому невиданному числу иностранных журналистов воз-
можность следить за происходящим. В. С. Кривенко, началь-
ник канцелярии министра двора Воронцова-Дашкова, счи-
тал, что чем проще будет иностранным корреспондентам
наблюдать за зрелищем, тем более точными и позитивными
будут их репортажи. Кривенко организовал пресс-бюро,
обеспечивавшее журналиста^ доступ к телеграфным лини-
ям, помогавшее им попадать на закрытые мероприятия и
служившее для журналистов местом встречи, где они могли
обмениваться впечатлениями за кофе с бутербродами и пече-
ньем. Число корреспондентов, допущенных в узкое прост-
ранство Успенского собора, выросло с двенадцати в 1883 г. до
двадцати в 1896 г. (из которых десять журналистов были из-
за границы)25.
Американский журналист Ричард Хардинг Дэвис назвал
коронацию «пьесой для королевских лож Европы и трибуны
всего мира»26. Действительно, «королевские ложи Европы» на
коронации присутствовали. Число коронованных особ и лиц
из их окружения почти утроилось: со 144 на предыдущей ко-
ронации до 41227. Высшее общество Франции и Соединенных
Штатов также воспользовалось возможностью появиться на
большом светском событии. Вас. Ив. Немирович-Данченко,
военный корреспондент и автор путевых очерков, описывал
эту сцену в живописных «письмах о коронации», печатавших-
ся в журнале «Нива». «Необычайное представительство ино-
странных государств, — писал он, — знаменует высокое меж-
дународное положение России». «Чаще и чаще слышится
иностранный язык и не великорусское наречие»28.
Иерусалима, как характеризует наш специальный корреспондент Моск-
ву, будут описаны в его посланиях при непосредственном восприятии со-
бытий, и мы вправе гордиться тем, что в числе представителей европей-
ской прессы есть и представитель греческой» (Медведев И. П. Коронация
11иколая II глазами греческого журналиста // Россия в XIX-XX вв.: сбор-
ник статей к 70-летию со дня рождения Р. Ш. Ганелина. СПб., 1998.
С. 91).
25 Кривенко. В Министерстве императорского двора. Л. 212-214; Немиро-
вич-Данченко В. И. Москва в мае 1896 года: письма о коронации // Ни-
ва. 1896.10 мая, № 21. С. 527; Очерк деятельности Министерства Импе-
раторского Двора. Т. 1. С. 138-139.
26 Davis R. Н. A Year from a Reporter's Notebook. N. Y, 1898. P. 40, 69-70;
Bovey К. K. Russian Coronation, 1896. Minneapolis, 1896. P. ix, 7-8.
27 РГИА. Ф. 472. On. 65. Ед. хр. 100a. Л. 1, 178, 203.
28 Немирович-Данченко. Москва в мае 1896 года // Нива. 1896 27 апреля,
№ 19 С. 451; 29 апреля, № 20. С. 505; 10 Мая, № 21. С. 527.
471
Глава десятая
Коронация недвусмысленно свидетельствовала о восста-
новлении роли гвардии и возобновлении парадов как цент-
ральной церемонии монархии29. Прибытие в Москву петер-
бургских гвардейских полков изменило внешний вид города.
28 апреля великий князь Константин Константинович, коман-
дир Преображенского полка, записал в дневнике, что получил
большое удовольствие, въезжая во главе двух батальонов в
Москву по Тверскому бульвару под марш из «Жизни за ТТа-
ря». Они остановились у здания Городской думы. Затем Кон-
стантин Константинович повел гвардейцев в часовню Ивер-
ской Божьей Матери, где они поклонились знаменитой
московской иконе. Под крики толпы гвардейцы вошли через
Спасские ворота в Кремль. «Музыка смолкла, мы обнажили
головы и вошли в Кремль — сердце России. Что за восторг.
Слышал потом от офицеров, что у многих навертывались сле-
зы». Каждый день на улицах встречалось все больше солдат,
«щеголевато одетых и в полном порядке. Мои преображенцы
мне радуют сердца; такой у них праздничный вид»30.
Так Москва преображалась во время каждой коронации, но
на сей раз это, казалось, было в большей степени, чем раньше,
а упор, который официальная литература делала на московс-
кий характер коронации, судя по всему, лишь заставил наблю-
дателей острее почувствовать противоречие между западным
двором и древней столицей. Размах и представительность ко-
ронации 1896 г., а также усилия, приложенные к тому, чтобы
привлечь ведущих журналистов и художественные таланты,
умножили число голосов, интерпретировавших событие. Эти
голоса внесли суждения, стили и ощущения, которые конку-
рировали с национальным мифом и нарушали монологичес-
кое единство праздника.
Немирович-Данченко отмечал, что военные мундиры,
обычно незаметные на московской сцене, теперь сверкали по-
всюду. Петербург переселился в Москву. «Он начинает учить
старушку, по меньшей мере, любезному обращению». Двор,
иностранные принцы, Государственный совет — все поражало
зрителей «богатством, изяществом и легкостью». Некоторые
иностранцы усмотрели в празднике реконструкцию евррдей-
и См. статью о параде в «Ниве» (1896. 4 мая. С. 426, рис. на с. 425, 428,
429).
30 Вел. кн. Константин Константинович. Дневник, 1896 г ГАРФ. Ф. 660
On. 1. Ел хр. 43. Л. 49-54.
472
Вступление на престол и коронация
ского, а не русского прошлого. Моделью послужил «оживлен-
ный в памяти Версаль», напоминавший о величии европей-
ского абсолютизма, а не о духовных глубинах старинной
Москвы31.
Пышные декорации преобразили Москву. По традиции го-
род украсили триумфальные арки, флаги, трибуны, павильоны
и обелиски. Здания были украшены картинами, а по улицам
развешаны цветные флаги и полотнища, обычно окрашенные в
национальные цвета — красный, синий, белый. Было проведе-
но электрическое освещение, а Кремль был обеспечен специ-
альной иллюминацией32. Корреспонденты ощущали художест-
венную непоследовательность и неуместность декораций,
которые плохо смотрелись на неряшливой московской местно-
сти. Немирович-Данченко с петербургским высокомерием пи-
сал о сложностях с украшением московских неэлегантных и
асимметричных пространств. Если в Киеве и в Одессе улицы
уже несколько лет освещались электрическим светом, то в
Москве электрическое освещение можно было найти только в
некоторых местах и оно не подходило к беспорядочному сред-
невековому пейзажу. «Черта внешней неуклюжести лежит в
характере всей русской природы. И не задавить ее никакими
изобретениями американского гения»33.
Грандиозные иллюминированные фонтаны, восхитившие
москвичей на Французской выставке 1890 г., теперь украшали
московский пейзаж. По всему городу был возведены павильо-
ны. На Смоленском вокзале был построен павильон в русском
стиле, а в павильоне Брестского вокзала демонстрировалась
французская мебель и картины Владимира Маковского34. Ша-
тровые мачты над мостами, шапка Мономаха над Тверскими
воротами больше походили на украшение, чем на взывание к
истории. В павильоне для встречи царя архитектор Федор
31 Немирович-Данченко. Москва в мае 1896 года // Нива. 1896. 27 апреля,
№ 19. С. 451; 29 апреля, № 20. С. 505; Моу. Als Diplomat am Zarenhof. S. 16;
LaPauze H. De Paris an Volga. P, 1896. P. 77-78. См. также воспоминания
рабочего С. И. Канатчикова (Zelnik R. A Radical Worker in Tsarist Russia:
The Autobiography of Semen Ivanovich Kanatchikov. Stanford (Calif.), 1986.
P. 39-40).
32 Строитель. 1896. № 10/12. C. 398-438; Немиро О. В. Из истории орга-
низации и декорирования крупнейших торжеств дома Романовых: 1896 и
1913 гг. // Дом Романовых в истории России. С. 252-254.
33 Немирович-Данченко. Москва в мае 1896 года // Нива. 1896. 27 апреля,
№ 19. С. 448.
34 Там же. 27 апреля, № 19. С. 448, 450; 29 апреля, № 20. С. 502-503.
473
Глава десятая
Шехтель использовал неонациональный стиль для создания
фантазии в народном духе. Как и в коронационном альбоме,
преобладало декоративное воображение; стилистическое раз-
нообразие и искрометность соперничали с историческим
смыслом события35.
Масштаб и стоимость подготовительных работ вызывали
дурные предчувствия у государственных и придворных са-
новников, особенно в свете массового голодания предшест-
вующих лет. Увидев, как беднота бросает свои копеечки на
блюдо для пожертвований в Исаакиевском соборе, граф
В. Н. Ламздорф записал в своем дневнике 2 мая 1896 г.:
«Приходят на ум грустные мысли по поводу пышного вели-
колепия, которое мы вскоре собираемся выставить напоказ в
Москве. На фоне набившего оскомину блеска роскоши бед-
ность приобретает возвышенный ореол подлинного достоин-
ства и величия»36. Великий князь Константин Константино-
вич сетовал по поводу огромных расходов на серебряные и
золотые подносы для поднесения хлеба-соли царю. «Что за
непроизводительный расход! Сколько можно было бы сде-
лать добра на эти деньги!»37
Английский толстовец Эйлмер Мод издевался над этим
спектаклем великолепия, «этой детской помпой», когда народ
в Москве жил по четыре человека в комнате и многие голода-
ли. «Если бы государство существовало, чтобы конкурировать
с цирками и давать представления для народа за счет народа,
все это. было бы легче понять»38.
ЦАРСКИЙ ВЪЕЗД
И КОРОНАЦИОННЫЕ ЦЕРЕМОНИИ
Въезд царя в Москву 9 мая вновь открылся настоящей
имперской кавалькадой, парадом триумфов русской экспан-
сии истекшего столетия. Процессия опять открывалась каза-
ками из личного конвоя императора, следовавшими сразу за
отрядом жандармов. В коронационном альбоме казаки назва-
ны «лихими смуглыми всадниками» в красных черкесках и
35 Строитель. 1896. № 10/12. С. 422-424.
36 Ламздорф. Дневник, 1894-1896. С. 380.
37 Константин Константинович. Дневник, 1896 г. Л. 62-63 (запись от
13 мая).
38 Maude [De Monte Alto] A. The Tsar’s Coronation. L„ 1896. 10-15, 23,
38-39.
474
Вступление на престол и коронация
папахах, размахивавшими саблями. «При их появлении, — пи-
сал корреспондент „Нью-Йорк тайме", — восторг толпы вы-
лился в громкие „ура“ и крики радости». За ними следовала
рота гвардейских казаков. В альбоме о них сказано: «Рослые
красавцы с заломленными набекрень папахами свободно, как
перышко, держали в руках грозные пики и весело погляды-
вали на Божий мир». Затем следовали «азиатцы» в количест-
ве 41 человека, привлекшие к себе всеобщее внимание, как ут-
верждается в альбоме, и предводимые хивским ханом и
бухарским эмиром. Репортер «Нового времени» восхищался
«гордыми представителями нашей Азии». Их шествие в наци-
ональных костюмах «переносит зрителя в жаркие степи Азии,
в горы Урала, в ущелья Дагестана, в ширь Бухары»39.
Далее шествовали представители дворянства, придворные
и ехали экипажи министров. Затем двигались депутаты с Кав-
каза и из Центральной Азии, всадники со знаменами разных
губерний и чиновники с гербами городов и царств, состав-
лявших империю. Наконец, вслед за депутатами от губернских
учреждений, другими чиновниками и отрядом кавалергардов,
появился царь «на ослепительно белом коне». «Он сидел пря-
мо, всем своим обликом показывая, что едет Кесарь», — писал
корреспондент «Нью-Йорк тайме». Царь приветствовал со-
бравшихся и был встречен «криком, характерным для русских,
то есть долгим гулом, который был подхвачен со всех сторон и
превратился в настоящий звуковой ураган». В традиционных
коронационных экипажах XVIII в. ехали две императрицы.
Мария Федоровна находилась в экипаже, декорированном
большими золотыми и серебряными коронами. Далее следова-
ла Александра в золоченом экипаже в сопровождении двух
камергеров и двух казаков. Затем ехали экипажи греческой ко-
ролевы, чиновники и придворные дамы40.
Процессия остановилась для традиционной молитвы цар-
ской семьи в часовне Иверской Божьей Матери. Затем члены
царского семейства проследовали пешком к кремлевским со-
борам. Количество собравшихся, их громовой восторг снова
были приняты за меру измерения протяженности и внутрен-
него единства империи. Большое количество представителей
39 Коронационный сборник. Т. 1. С. 209-210; New York Times. 1896.
22 May. P. 7; Новое время. 11 мая. 1896. С. 1.
“ New York Times. 1896. 22 May. P. 7; Константин Константинович. Днев-
ник, 1896 г. Л. 58.
475
Глава десятая
из глубины России, пишет корреспондент «Нивы», демон-
стрировали «громадную широту и силу той государственной
власти, которою обладает молодой царь»41. Иностранные кор-
респонденты рассматривали реакцию на шествие как знак
одобрения и власти. Внимание французского журналиста Ла-
поза, охваченного волнением при виде взлетающих в воздух
шляп и буйных восторгов народа, было приковано к Николаю.
С помощью въезда император «овладел столицей».
Иностранные корреспонденты воспринимали разнообра-
зие национальных типов во въездном шествии как демонст-
рацию преданности этих народностей российскому престо-
лу. Ричард Хардинг Дэвис восхищался разнообразием
костюмов и национальных групп в процессии, включавшей
«представителей того, что некогда было восемнадцатью от-
дельными правительствами, каждое из которых теперь вер-
ноподданно кланялось русскому императору». Каждый из
этих представителей, пишет Дэвис, «вел себя так, будто глав-
ным предметом его гордости было то, что он был подданным
молодого человека двадцати восьми лет, молодого человека,
которого никогда не увидят его соотечественники в отдален-
ной губернии, откуда он прибыл, для которых Царь был все-
го лишь именем и символом, но символом, которому они мо-
лились и за который готовились отдать свою жизнь».
Присутствовавший на торжествах Б. А. Энгельгардт, вдох-
новленный усиливавшимися криками одобрения, которыми
народ встречал царские поклоны с Красного крыльца, позже
писал: «Я глянул через плечи Государыни на волнующееся
море человеческих голов, и мне казалось, что нет ничего рав-
ного мощи Русского Монарха на земле»42.
Вне зрелища и без изящества и статности всадника Нико-
лай производил менее благоприятное впечатление. Американ-
ская светская дама Кейт Бави, покоренная видом русских
гвардейцев, выражала ощущение общего разочарования. «Чем
больше я на него смотрела, тем меньшее впечатление он на ме-
ня производил. Он совсем не царственен, поскольку он до-
вольно мал ростом и у него нет той манеры держаться, как <у
41 Немирович-Данченко. Москва в мае 1896 года // Нива. 1896. 29 апреля,
№ 20. С. 505.
42 LaPauze. De Paris au Volga. P. 79, 85; Davis. A Year from a Reporter s Note-
book, 28-34; Энгельгардт Б. А. Торжественный въезд в Москву государя
Императора Николая II // Завалишин С. ГосударьJJwiepaT.op Цикрлай II
Александрович. Нью-Йорк, 1968. С. 23-24.
476
Вступление на престол и коронация
императрицы>, хотя он кажется полностью естественным в
своих движениях»43. Великий князь Константин наблюдал за
первыми ошибками Николая. Царь забыл поприветствовать
гвардейские полки, как это требовалось распорядком, и про-
шел мимо Благовещенского собора по дороге к Красному
крыльцу, оставив митрополита позади. Тем не менее поклон
Николая народу показался ему «чудным зрелищем»44.
По дороге к Кремлю у Николая было приподнятое настро-
ение от пребывания в Москве. «Про встречу нечего говорить,
она была радушна и торжественна, какая только и может быть
в Москве», — написал он в дневнике. Однако он с большим
опасением ждал долгой и напряженной коронационной цере-
монии, которая должна была состояться 14 мая. Софи Букс-
гевден вспоминает, что он хотел короноваться шапкой Моно-
маха, которая, помимо ее исторических ассоциаций, была
значительно легче, чем усыпанная алмазами императорская
корона Екатерины, весившая больше двух килограммов. На-
кануне коронации он записал в дневнике: «Да поможет нам
милосердный Господь Бог, да подкрепит он нас завтра и да
благословит на мирно-трудовую жизнь!!!» — и нарисовал по-
сле этих слов крест45.
В день коронации на Николае был мундир лейб-гвардии
Преображенского полка, а Александра была в платье из сере-
бряной парчи с древнерусским рисунком — работа монахинь
Ивановского монастыря. Шествие от дворца к собору было
долгим из-за большого числа делегатов от земства, представи-
телей сословий и иностранных гостей46. На этот раз в корона-
ционнном альбоме нет ни слова о крестьянских депутатах,
шедших, как и в 1883 г., в начале процессии47.
Речь митрополита Московского Сергия, произнесенная
перед входом в собор, свидетельствует о новом значении,
которое церковная иерархия придавала обряду миропомаза-
ния при коронации. Митрополит заявил, что царь явился в
Москву, чтобы короноваться и пцмаз^ься. Прародитель-
43 New York Times. 1896.24 May. P. 1; Bovey. Russian Coronation, 1896- P. 42.
44 Константин Константинович. Дневник, 1896 г. Л. 57-58.
45 Дневники Николая II. С. 143-144.
46 Перечисление всех представителей сословий, участвовавших в этих и
других коронационных событиях, см.: Очерк деятельности Министерст-
ва Императорского Двора. Т. 2. С. 80-110.
47 Коронационный сборник. Т. 1. С. 250-252; В кда, Константин Констан-
тинович. Дневник, 1896 г. Л. 60.
477
Глава десятая
ский Престол принадлежал самому Николаю как «Царю
Единодержавному». Первое его помазание при крещении,
сделавшее его подобным всем другим православным, не мо-
жет быть повторено. Сергий разъяснил, в чем состоит необ-
ходимость второго крещения, второго помазания. «Как нет
выше, нет и труднее на земле царской власти, нет бремени
тяжелее царского служения; посему для поднесения его
Святая Церковь издревле признала необходимым средство
чрезвычайное, таинственное, благодатное»48. Речь выражала
возникшее в православной иерархии ощущение необходи-
мости возвысить церковную роль царя. В отличие от своих
предшественников, принимавших причастие у алтаря с от-
крытыми вратами, Николай должен был причащаться за за-
крытыми вратами, подобно духовным лицам и.царям конца
XVII столетия49 50.
Император облачился в мантию и надел цепь Андрея Пер-
возванного, которая, пока мантию прилаживали, разорвалась
и упала на землю58. Затем Николай короновал себя и сел на
трон в полных регалиях. Коронование было ознаменовано
громом пушек, звоном колоколов древней столицы и пением
«Боже, Царя храни». Императрица встала перед ним на коле-
ни, и он возложил ей на голову малую корону. Затем она к не-
му поднялась по ступеням престола, и, прежде чем принимать
поздравления, они поцеловались. Этот трогательный момент:
молодой император целуется с императрицей, у обоих на го-
ловах короны, — проиллюстрирован в коронационном альбо-
ме (ил. 48)51. Николай опустился на колени, и, пока все при-
сутствующие продолжали стоять, произнес Соломонову
молитву, принеся перед лицом Господа обет взяться за «вели-
кое служение» правления. «Голос царя был твердым и уверен-
ным», — писал корреспондент «Ле тан», но Суворин уверяет,
что царь запинался и что молитва была сокращена, чтобы
48 Коронационный сборник. Т. 1. С. 253.
49 Успенский Б. А. Царь и патриарх: харизма власти в России: (Византий-
ская модель и ее русское переосмысление). М., 1998. С. 185-186. Это зна-
чительное изменение, однако нет никаких свидетельств, что в то время
присутствовавшие обратили на него внимание.
50 Суворин А. Дневник. М., 1992. С. 124. Николай, по-видимому, воспри-
нял это как дурную примету. Извольский в своих «Воспоминаниях ми-
нистра иностранных дел» утверждает, что инцидент во время церемонии
случился несколько позже, когда Николай шел к причастию (Iswolsky.
Recollections of a Foreign Minister. P. 273-274).
51 Коронационный сборник. T. 1. С. 264.
478
Вступление на престол и коронация
48. Император целуется с императрицей.
Из кн.: Коронационный сборник:
Коронование в Москве 14 мая 1896 г. СПб., 1899
479
Глава десятая
уменьшить время, в течение которого Николаю пришлось сто-
ять на коленях. Как сказано в «Коронационном сборнике», его
слова «жадно ловились верноподданными и мысленно, благо-
говейно повторялись ими, с мольбою к Создателю послать си-
лы Царю для великого и многотрудного служения родине»52.
Коронационные церемонии состоялись в присутствии око-
ло тысячи представителей русской и европейской элиты и
прессы, собравшихся в узких пределах Успенского собора.
Снова были народные демонстрации поддержки вокруг собо-
ра, в Кремле и за его стенами, придававшие церемонии пуб-
личный размах и смысл. Толпа криками приветствовала им-
ператора и императрицу, пока они шли вокруг Успенского
собора к Архангельскому и Благовещенскому соборам. Вос-
торг достиг предела, когда Николай по «древнему обычаю»
трижды поклонился с Красного крыльца53.
Присутствовавшие восприняли поклон как экстатический
момент нового завоевания и единения царя и народа. Француз-
ский журналист Лапоз удивлялся возгласам приветствия у
Красного крыльца и вновь называл коронацию «овладением».
Корреспондент «Московских ведомостей» писал, что «гул вос-
торженных кликов» «отзовется всюду на пространстве великой
России». Автор описывал воодушевление толпы. «Никто не
жил личною жизнью, все слились в одно целое, в одну животре-
пещущую душу, чувствовали и сознавали себя единым Русским
народом. Только два лица — Царь и народ творили великое ис-
торическое дело. И пока будет существовать это единение наро-
да с Царем, до тех пор и Русь будет велика и необорима, и не
страшны ей будут ни внешние, ни внутренние враги»54.
Так же как коронация Александра III, коронация Нико-
лая II была представлена как слияние родственных душ, а не
слияние противоположностей. Коронационный альбом выде-
ляет эту тему, описывая беспрецедентное появление после ше-
52 Le temps. 1896. 28 mai. Р. 1; Коронационный сборник. Т. 1. С. 262; Суво-
рин. Дневник. С. 123-124. Буксгевден вспоминала, как ее отец рассказы-
вал ей, что все были поражены, «как глубоко он чувствовал каждое сло-
во Его голос был напряжен от волнения» (Buxhoeveden. Before the Storm.
P. 150 151).
53 Коронационный сборник. T. 1. С. 271; Коронационный альбом. С. 55;
Alexander Mikhailovich. Once a Grand Duke. P. 74; Энгельгардт Б. А. Торже-
ственный въезд в Москву государя Императора Николая II. С. 23-24;
Моу. Als Diplomat am Zarenhof. S. 160-163; Епанчин. На службе трех им-
ператоров. С. 232.
54LaPauze. De Paris au Volga. P. Ill; MB. 1896. 15 мая. C. 2-4.
480
Вступление на престол и коронация
ствия Николая и Александры на кремлевском балконе, выхо-
дящем на Москву-реку. Согласно описанию в альбоме, импе-
ратор и императрица вышли в полных регалиях и повторили
тройной поклон городу Москве и русскому народу. Предпола-
галось, что этот жест воспроизводит «своеобразные, трога-
тельные приемы общения Царя с народною массою во время
коронационных торжеств» в старинной Москве.
С балкона открывается чудный вид на Замоскворечье и уходя-
щую в беспредельное пространство даль <...> ...Царь своим по-
клоном приветствовал не одну Москву, а всю расстилавшуюся
за ней Россию, которая устами своих исконных представителей
москвичей, покрывавших оба берега реки, ответила Державно-
му Повелителю восторженным, стихийным «Ура»55.
Протяженность земель, подчиняющихся императору, и им-
перское предназначение России стали темой кантаты, испол-
ненной на банкете; это произведение было создано компози-
тором А. К. Глазуновым и популярным драматургом,
начальником репертуарной части петербургских император-
ских театров В. А. Крыловым. Исполнители озвучили радость
всех краев империи — Севера, Юга, Востока и Запада — по по-
воду коронации Государя. «Чувством единым Россия повсюду
объята», — пел хор. Юг (меццо-сопрано) пел о победе предков
над татарами. Север (бас) поведал, как природа умолкла «пе-
ред величавым торжеством». Восток (сопрано) объявил, что
Россия пробудила восточные народы, а Запад (снова меццо-
сопрано) рассказал, как Европа передала просвещение Рос-
сии. Россия стала силой прогресса на Востоке.
Камчадал и калмык, и сармат
Покидают жилища убогие
И навстречу смягчающим нравам
К милосердию, к добрым порывам
Простирают объятья сыновние.
Затем Россия «в сознании силы» дружелюбно обращается
к Западу, с которым живет во взаимной любви и согласии —
отсылка к образу русского царя-миротворца. Кантата закан-
чивается обращением хора к Москве:
Москва златоглавая,
В твоих стенах почин родится
Всех государевых трудов56.
55 Коронационный сборник. Т. ЕС. 275.
“ Там «е. Т. 1. С. 280 283.
481
Глава десятая
Вечером город был ярко иллюминирован. Ни один отчет
о коронации не обошелся без упоминания каскадов огней во-
круг Кремля. В каждом отчете возникала метафора драгоцен-
ных камней — образ, затмевающий историческую и географи-
ческую действительность и вызывающий в сознании идею
яркости и блеска. Немирович-Данченко писал в «Ниве»
о «драгоценных камнях, ажурных рисунках, легкости, строй-
ности, воздушных мечтах». Б. В. Геруа писал, что огни «игра-
ли, как алмазы, рубины и изумруды на черном бархате. Осо-
бенно красива была статная колокольня Ивана Великого,
протянувшаяся над Кремлем далеко ввысь своим архитек-
турным рисунком, как будто начерченным бриллиантами».
Английский толстовец Эйлмер Мод был так поражен, что,
как он писал, «в один момент я был почти склонен забыть, ка-
кой вред был нанесен народу и какие огромные затраты и тру-
ды понадобились, чтобы все это подготовить»57.
Иллюстрации в коронационном альбоме вводят живые
ощущения, иногда противоречащие возвышенной духовности
церемоний. Акварели, воспроизведенные хромолитографиче-
ски, растворяют массы кремлевских строений в переливаю-
щихся и прозрачных формах, запечатленных в игре света, и
передают скорее живописный блеск, чем торжественную серь-
езность события. В. А. Серов превращает церемонию миропо-
мазания в исследование цвета и формы — белые одежды царя,
голубые мундиры придворных, желтые облачения священни-
ков и красные пятна фона — стена собора. Сглаживание пер-
спективы и блеск канделябров создают впечатление воздуш-
ности и суматохи французского мюзик-холла, а не русского
собора. Картина работы А. Рябушкина, изображающая поклон
с Красного крыльца, построена на взаимодействии между ро-
зовым цветом дворца, белизной Успенского собора, синевой
неба, белыми и красными мундирами и черной массой народа,
собравшегося внизу на площади. Акварель Альберта Бенуа,
изображающая иллюминацию, превращает Москву в фанта-
зию желтых, белых и синих цветов на темном фоне. Художни-
ки трансформировали событие в личные визуальные выска-
зывания, выдающие влияние современного Парижа в гораздо
57 Немирович-Данченко. Москва в мае 1896 года // Нива. 1896. 17 мая.
С. 562-563; Геруа. Воспоминания о моей жизни. Т. 1. С. 102-103;
LaPauze. De Paris au Volga P. 115-116; Bovey. Russian Coronation, 1896.
P. 33; Maude. The Tsar’s Coronation. P. 65.
482
Вступление на престол и коронация
большей степени, чем воздействие Москвы XVII в.: форма,
враждующая с содержанием.
Ощущение аномалии было наиболее явным на торжествен-
ном спектакле в Большом театре. Программа снова состояла из
двух действий «Жизни за Царя» и одноактного балета — на сей
раз это была «Прелестная жемчужина» хореографа Мариуса
Петипа на музыку Риккардо Дриго, дирижера оркестра Мари-
инского театра. Однако мундиры и медали, а также жесткий
официальный характер события находились в противоречии со
стихийными проявлениями эмоций бывших снаружи людей и
вызвали упреки прессы и наблюдателей. Корреспондент «Ни-
вы» писал: «Более помпезного спектакля нельзя было предста-
вить». Первые ряды партера, как и раньше, были предоставлены
мужчинам — военным и штатским генералам «со звездами и
лентами, блестящими эполетами, в сияющих золотом мунди-
рах»; исключение составляли художники Владимир Маковский
и Илья Репин, явившиеся в смокингах. Женщины сидели в бе-
льэтаже и на балконе первого яруса, вместе с гвардейскими офи-
церами и камер-юнкерами в придворных мундирах58.
Торжественный спектакль представлял собой смесь разно-
образных тем и стилей коронационных событий. Сначала зри-
тели стали свидетелями сцен старой Москвы в опере Глинки,
достигающей кульминации в большом шествии к Кремлю и
хору «Славься». Затем смотрели балет «Прелестная жемчу-
жина» — волшебную сказку, действие которой происходит на
дне океана, в жемчужном гроте. Яркий луч освещал жемчужи-
ны разных цветов — балерин. В грот явился джинн, обратив-
ший в бегство все жемчужины, кроме одной, белой жемчужи-
ны, которая спала. Когда она проснулась, джинн влюбился в
нее и стал умолять ее остаться с ним. Однако коралловый ко-
роль, рассердившись, собрал армию и напал на джинна, кото-
рый в действительности был королем металлов — золота, се-
ребра и железа. Король металлов победил, но ему нужна была
только «прелестная жемчужина», лучшее украшение трона.
Балет завершался апофеозом Тритона и Амфитриты, властву-
ющих над обитателями глубин59.
58 Немирович-Данченко. Москва в мае 1896 года // Нива. 1896. 17 мая.
С. 564; LaPauze De Paris au Volga P. 124 -125; Maude. The Tsar’s Corona-
tion. P. 71 72.
59 Коронационный сборник. T. 1. С. 318-319. Нынешнее название бале-
та — «Жемчужина».
483
Глава десятая
Сказочный мотив вызывал разнообразные ассоциации с
текущим моментом. Прекрасный принц победил не благодаря
красоте или волшебству, а благодаря власти, предоставленной
ему силой современности, которую символизируют металлы.
Власть обеспечивала любовь. Жемчужина, по слухам, должна
была представлять императрицу Александру, и балет можно
интерпретировать как аллегорию полной преданности неотра-
зимому, безупречному предмету любви. Иллюстрации из офи-
циальной программы, воспроизведенные в коронационном
альбоме, передают содержание балета на эротическом языке
ар нуво. Жемчужины Е. Самокиш-Судковской — это строй-
ные девицы в прозрачных одеждах, с обнаженным бюстом.
Апофеоз представляет собой сцену с участием полуобнажен-
ных морских нимф и сирен с томными взглядами, купающих-
ся перед адонисоподобным Тритоном. Король металлов стоит
на заднем плане, обнимая сладострастную «прелестную жем-
чужину» (ил. 49)ео.
ХОДЫНКА
Самым сильным историческим воспоминанием, остав-
шимся после коронации Николая II, оказались не великолеп-
ные церемонии и торжества, подготовленные с такими затра-
тами и усилиями, а гибель более тысячи русских людей,
собравшихся на Ходынском поле на большое народное гуля-
ние в честь царя. Коронационные события, как я стараюсь по-
казать на протяжении этой работы, объявляли о начале царст-
вования и презентировали идеализированный образ нового
царя в роли самодержца наступающего царства. Это был празд-
ник монархии возрожденной и преобразованной. Для по-
томства Ходынка стала непосредственно ассоциироваться
с коронацией Николая II. Катастрофа показала, что режим,
родившийся под знаком ужасной трагедии, перестал контро-
лировать ситуацию, а царь, едва помазанный на царство, не су-
мел принять должных мер. Это сообщение было оглашено по
всему миру массой потрясенных журналистов, которых цар-
ская власть сама призвала для прославления монархии.
Ходынка стала возможна из-за двух презумпций, из кото-
рых исходили не слишком критично настроенные адепты на-
ционального мифа, — во-первых, из того, что народ полностью
60 Коронационный сборник. Т. 2.
484
т
Вступление на престол и коронация
49. Программа балета «Прелестная жемчужина».
Художник Е. Самокиш-Судковская. Из кн.: Коронационный сборник:
Коронование в Москве 14 мая 1896 г. СПб., 1899
485

Глава десятая
предан властям и доверяет им, и, во-вторых, что власти могут
легко справиться с массовыми сборищами. С каждой корона-
цией народное гуляние принимало все более масштабный ха-
рактер, и порядок, соблюдавшийся на Ходынском поле в
1883 г., был, как мы видели, предметом особой гордости офи-
циальной литературы.
Праздник 1896 г. должен был стать повтором роскошного
мероприятия 1883 г. с балаганными представлениями, играми,
пивом, кульками с едой и сувенирами. Народа на этой корона-
ции, казалось, должно было собраться еще больше, чем в
1883 г., и число буфетов на Ходынском поле было увеличено
со 100 до 15061. Проблема контроля над толпой возникла в
первые дни торжеств, когда в печати появились сообщения о
нескольких эпизодах. Во время церемониального объявления
даты коронации восемнадцать человек погибли, вырывая друг
У ДРУга объявления. В один момент во время въезда Николая
толпы прорвали кордон и повредили экипаж62.
Тем не менее власти не сумели принять мер, чтобы обеспе-
чить безопасность людей во время гуляния. Московский гене-
рал-губернатор великий князь Сергей Александрович пола-
гал, что образцовый порядок, продемонстрированный на
коронации 1883 г. и во время похорон Александра в 1894-м,
доказывает преданность и покорность крестьян. Поэтому он
отказался от концентрации войск, которые контролировали
толпу в 1883 г. Он ограничил силы безопасности несколькими
десятками казаков и часовых, которым было поручено сдер-
живать больше полумиллиона человек. На поле находилось
четыреста пехотинцев, но они получили указание не трогать
людей. Большую часть войск зарезервировали для момента
прибытия царя. Поле было изрыто рвами; вероятно, предпола-
галось, что они воспрепятствуют толпам быстро спуститься к
площадке для гуляния. Вместо этого они стали смертельной
западней63.
Крестьяне, съезжавшиеся в Москву из окрестных деревень,
спали на Ходынском поле прямо на земле и проснулись рано
61 Были разные оценки количества собравшихся. Судя по всему, число их
было примерно то же, что в 1883 г., более полумиллиона, а может быть,
даже достигало семисот или восьмисот тысяч.
62 Суворин. Дневник. С. 124; Maude, The Tsar’s Coronation, 44.
63 Суворин. Дневник. С. 133 134, 140-141; НВ. 1896. 22 мая. С. 2; Суво-
рин А. Маленькие письма // НВ. 1896. 24 мая. С. 1. Меры безопасности
также стали предметом межведомственного спора между Министерством
486
Вступление на престол и коронация
утром, хотя буфеты должны были открыться только в десять.
В шесть часов толпа начала напирать, и казачьи офицеры при-
казали начать празднование. Многие упали и были растопта-
ны; другие свалились во рвы и колодцы. Паника продолжа-
лась только десять или пятнадцать минут, но к тому времени
поле было покрыто ранеными и убитыми: согласно официаль-
ному отчету, 1350 несчастных случаев, по другим сведениям —
2000.
Иностранцы, приглашенные, чтобы удостоверить величие
и мощь русского императора, стали свидетелями того, как по
улицам Москвы ехали телеги с трупами, источавшими запах
гниющей плоти. Гласность, которой жаждал режим, стала те-
перь средством распространения по всему миру известий о
его, режима, некомпетентности и антитуманности. Стало из-
вестно, что власти проигнорировали отчаянные призывы о по-
мощи, исходившие от офицеров, командовавших войсками.
Многочисленные сообщения в русской печати оповестили о
размерах и ужасе бедствия64. В. Л. Гиляровский писал в «Рус-
ских ведомостях»:
Страшные, душу раздирающие стоны и вопли огласили воз-
дух <...> ...Напершая сзади толпа обрушила тысячи людей в
ров, стоявшие в ямах были затоптаны <...> ...Несколько десят-
ков казаков и часовых, охранявших буфеты, были смяты и от-
тиснуты в поле, а пробравшиеся ранее в поле с противополож-
ной стороны лезли за углами, не пропуская выходивших
снаружи, и напиравшая толпа прижимала людей к буфетам и
давила. Это продолжалось не более десяти мучительных ми-
нут65.
двора, которое по-прежнему возглавлял Воронцов-Дашков, и московски-
ми властями. Организация гуляния была формально поручена чиновни-
кам из Министерства двора, которые не сумели проявить инициативу.
В любом случае и министерство, и генерал-губернатор были на удивле-
ние мало обеспокоены организацией и мерами безопасности, двумя во-
просами, о решении которых больше всего заботились при всех предыду-
щих коронациях. Подведомственный спор позволил обеим сторонам
отказаться от ответственности за поддержание порядка {Lieven. Nicholas
II. Р. 66-67; Джунковский В. Ф. Воспоминания, 1893-1897 // ГАРФ.
Ф. 826. On. 1. Ед. хр. 43. Л. 226-227; Николай Второй: Воспоминания.
Дневники. С. 46). Свидетельство греческого корреспондента, попавшего
в самую гущу толпы, см.: Медведев И. П. Коронация Николая II глазами
греческого журналиста. С. 93-95.
64 См. обзор московских газет: НВ. 1896. 22 мая. С. 2-3,
65 Там же. С. 2.
487
Глава десятая
Именно в этот момент, в час национального траура, царь
мог продемонстрировать солидарность с народом. Николай,
несомненно, глубоко опечаленный катастрофой, публично
выразил необходимые соболезнования66. Он пообещал финан-
совую помощь жертвам и вместе с императрицей провел це-
лый день, посещая больницы. Он также учредил комиссию по
расследованию причин трагедии. Но его непосредственная
реакция показалась недостаточно прочувствованной. Народ-
ное гуляние продолжалось, как будто ничего не произошло,
более того, оно началось еще до того, как поле было очищено
от трупов. Николай появился у павильона и поклонился под
крики народа. Ф. А. Головин писал: «Не молитвою об упокое-
нии тысяч погибших на народном празднике вследствие не-
распорядительности и бездействия царских слуг отметил пра-
вославный царь народное бедствие, а дурачеством балаганных
кривляк, песнями и танцем скоморохов»67.
Наиболее скандальным было его появление на бале в рези-
денции французского посла, запланированном на вечер того
же дня. Многие убеждали Николая передать свои сожаления,
но министры настояли на визите, указав на пышные приготов-
ления к этому событию, предпринятые единственной союзни-
цей России68. Великий князь Сергей Александрович тоже уго-
варивал Николая поехал на бал. Николай решил последовать
совету матери: явиться, но уехать до ужина. Однако, когда
ужин был подан, его дяди, Сергей, Владимир и Алексей, убе-
дили его остаться. Самообладание и невозмутимость были те-
перь знаками власти. Уехать, настаивали они, было бы «санти-
ментальничав ьем»69.
Замечания великих князей распространились по чиновным
и общественным кругам. Суворин слышал, что они утвержда-
ли, будто отъезд с бала продемонстрирует сентиментальность.
66 Николай записал в дневнике: «Сегодня случился великий грех. Толпа,
ночевавшая на Ходынском поле, в ожидании начала раздачи обеда и <су-
венирной> кружки, наперла на постройки и тут произошла страшная
давка, причем, ужасно прибавить, потоптано около 1300 человек!!»
(Дневники Николая II. С. 145-146).
67 Суворин. Дневник. С. 126-127; Головин Ф. А. Записки // Красный архив.
1926. Т. 6. С. 113-114. Куропаткин также отметил в дневнике необходи-
мость торжественных государственных похорон (Николай Второй: Вос-
поминания. Дневники. С. 47).
68 Lieven. Nicholas II. Р. 66.
69 Константин Константинович. Дневник, 1896 г. Л. 66.
488
Вступление на престол и коронация
а сейчас время показать самодержавную власть и что в Лон-
доне на праздновании пятидесятилетия Виктории якобы по-
гибло четыре тысячи человек, и там никто даже не проявил
беспокойства70. Бессердечная насмешка и реакция Николая по-
казывали, что любое выражение симпатии или сочувствие на-
поминало о дискредитированном сценарии Александра II и в
рамках национального мифа было бы воспринято как признак
слабости. Национальный миф отъял атрибут сострадания от
служения русского императора, нанося оскорбление русской и
европейской вере в то, что в современном правителе должно
проявляться человеческое сочувствие.
Ответ царя поколебал веру даже самых убежденных мо-
нархистов7'. Великий князь Константин, сохранивший гума-
нистическую чувствительность более ранней эпохи, записал
в дневнике: «Все светлое и радостное, все трогательное и
умилительное, пережитое в эти дни недели, омрачено и ис-
порчено Ходынской катастрофой, и не столько катастрофой —
в ней сказалась воля Божия, *- как отношением к ней ответ-
ственных лиц». Через девять дней после трагедии он послал
Николаю записку, в которой предложил царю организовать
поминальную службу по погибшим и присутствовать на ней.
«Какое бы это произвело умиротворяющее впечатление!» Но
Николай не ответил72. С точки зрения генерала А. Н. Куро-
паткина, случившееся доказало внутреннюю пустоту демон-
страций народных чувств к царю. Он записал в дневнике-
«Отсюда и взгляд, что народное гуляние устраивалось не для
народа. Что народ должен был представлять только величе-
ственную живую декорацию, что этой декорации в данную
минуту надо было покричать „ура“ и побросать шапки»73.
70 Суворин. Дневник. С. 134. Этот слух распространил, по-видимому, гер-
цог Эдинбургский, который, как сказал Куропаткину великий князь Вла-
димир Александрович, сообщил ему, что на золотом юбилее Виктории
погибло две тысячи пятьсот человек в 1887 г. (Николай Второй: Воспо-
минания. Дневники. С. 48). Великий князь Сергей Александрович и ве-
ликая княгиня Елизавета Федоровна представляли на золотом юбилее
русское царское семейство, а Александра приехала из Дармштадта, чтобы
участвовать в шествии. Основания этой истории неясны, и, возможно,
она действительно просто была выдумана герцогом, поскольку юбилей
прошел без инцидентов. См.: Lant J. L. Insubstantial Pageant: Ceremony
and Confusion at Queen Victoria’s Court. L., 1979. P. 1-15, 92.
71 См.: Головин Ф. А. Записки. C. 114.
72 Константин Константинович. Дневник, 1896 г. Л. 69 71.
73 Цит. по: Николай Второй: Воспоминания. Дневники. С. 51.
489
Глава десятая
Известие о появлении Николая на бале быстро дошло до
Европы, дав основания для разговоров о том, что император —
это человек, живущий в праздной роскоши за счет своих
страдающих подданных. К Ходынской катастрофе приклеи-
лось слово бойня (massacre), предполагающее намеренно со-
вершенное насилие. Эйлмер Мод писал: «Нерон играл на ли-
ре, когда горел Рим, а Николай II танцевал на французском
бале в ночь Ходынской бойни»71. Русские газеты сополагали
отчеты о бедствии с описаниями пышных торжеств предыду-
щей недели. В выпуске «Нового времени» от 21 мая Ходын-
ка помещена рядом с отчетом о бале в резиденции француз-
ского посла. «Калейдоскоп гостей, калейдоскоп красоты,
молодости, изящных туалетов и блестящих мундиров» явил-
ся в особняк, украшенный бесценными гобеленами, приве-
зенными из Франции, работами Ватто и Фромана. Импера-
тор с императрицей приехали в десять. Царь и великие
князья надели ленты Ордена почетного легиона. За отлич-
ным ужином они пили шампанское и пунш. «Особенно выде-
лялись столы в царских комнатах — среди роскошного сере-
бра там лежали буквально горы благоуханных цветов».
Следующий абзац открывается — без подзаголовка — слова-
ми, которые можно найти в большинстве газет, вышедших в
эти дни: «Большое несчастье омрачило радостное течение
праздников». На следующий день редакторы поместили
сообщение о поминальной службе и похоронах погибших
над описанием изящного бала в особняке великого князя
Сергея Александровича — бала, ставшего «одним из выдаю-
щихся торжеств на коронации»* 75.
Трудно сказать, какое воздействие оказало это событие на
москвичей, но Ходынка, несомненно, усилила недоверие к
правительству. Семен Канатчиков со своими друзьями-рабо-
чими приехали после катастрофы и слышали крики о людях,
упавших в колодцы, и видели телеги с трупами. Они были воз-
мущены заниженными официальными данными о количестве
погибших и неспособностью найти виновных. «Больше всего
возмущала безответственность, безнаказанность властей, по-
дбивших тысячи людей»76. Крестьянские депутации, возвра-
" Maude. The Tsar’s Coronation. P. 73-100.
75 HB. 1896. 21 мая. C. 2; 22 мая. C. 1.
76 Канатчиков С. История моего бытия. M.; Л., 1929. Т. I. С. 38; Zelnik. А
Radical Worker in Tsarist Russia P. 45.
490
Вступление на престол и коронация
щаясь в деревни, передавали известие о катастрофе, и, как пи-
шет княгиня Радзивилл, были обескуражены тем, что траге-
дия, вместо того чтобы стать поводом для выражения всеоб-
щей скорби, была встречена с «безразличием и ледяным
бесстрастием»77.
Позже в тот же день, когда Николай появился на народном
гулянии, он произнес речь на обеде с крестьянскими старши-
нами в Петровском дворце. Заверив старшин, что он непре-
станно заботится об их благоденствии, Николай напомнил им
о словах Александра III на коронации 1883 г.: слушаться пред-
водителей дворянства и не верить слухам о переделе земли.
«Между вами есть многие, слышавшие их <слова Александ-
ра> сами», — сказал Николай, показывая, что обращается к
особо избранной группе крестьянских лидеров. «Я хочу, что-
бы эти слова всегда служили вам твердым руководством». На
акварели Репина, воспроизведенной в коронационном альбо-
ме, схвачено напряжение момента. Мы видим стоящих в ряд
крестьян, чьи темные кафтаны контрастируют с расшитыми
золотом мундирами Свиты. Николай, неуклюжий и худоща-
вый, стоит, глядя в сторону от них, как будто пытаясь уйти от
их взоров. Александра, в белом платье с ниспадающими
складками, держит в руках букет цветов78.
22 мая Николай совершил традиционный визит в Троице-
Сергиеву лавру, где он страдал из-за многочисленных предло-
жений закусить и ужасной жары. В последний день его пребы-
вания, 26 мая, был устроен большой парад возде Петровского
дворца. «Парад был во всех отношениях блестящий и я был в
восторге, что все войска показались такими молодцами перед
иностранцами». В еще больший восторг он пришел, добрав-
шись до Ильинского — поместья Сергея (слово Илъинское он
подчеркнул в дневнике). «Радость неописанная — попасть в
это хорошее тихое место! А главное утешение — знать, что все
эти торжества и церемонии кончены!»79
В Ильинском Николай и Александра провели три спокой-
ные недели вместе с членами царского семейства. Сергей не-
возмутимо объявил, что заинтересован только в том, чтобы за-
щитить своего молодого племянника от «неприятностей» во
время его пребывания в Москве. Николай развлекался спор-
77 Radziaill. Behind the Veil. P. 278.
78 Коронационный сборник. T. 1. С. 327 - 28.
79 Дневники Николая II. С. 147-148.
491
Глава десятая
том и играми на свежем воздухе, которые он так любил — ез-
дил на лощади, играл в теннис, даже катался на водных лы-
жах80. Пользуясь недавно приобретенным фотоаппартом, он
начал снимать самого себя и членов царского семейства, уча-
ствовавших в играх. С 1896 г. он стал вкладывать фотографии
членов семьи в свои дневники и собирать свой первый фото-
альбом. Позже дочери переняли у него это увлечение и при-
лежно вклеивали свои фотоснимки в многочисленные альбо-
мы, которые они любили рассматривать с друзьями и
родственниками. Пристрастие к фотографии отразило заботу
членов царского семейства об их собственных домашних де-
лах, ставших центром их интересов и увлечений81.
“ Дневники Николая II. С. 148 152; Константин Константинович. Днев-
ник, 189G г. Л. 74.
О страсти Николая фотографировать себя и членов своей семьи см.:
Barkovets A. Photographs in the State Archive of the Russian Federation of
the Last Russian Emperor and His Family // Nicholas and Alexandra: The
Last Imperial Family of Tsarist Russia. P. 230-238. Барковец упоминает два
фотоальбома Николая и тридцать три альбома великих княжон, храня-
щихся в Государственном архиве Российской Федерации. В Библиотеке
Байнеке Йельского университета находится еще семь фотоальбомов цар-
ской семьи.
Глава одиннадцатая
Демонстрации набожности
И Государи наши являются не по именованию
только, ио и наделе истинно-благочестивейшими,
подавая всему Своему народу великий пример по-
слушания Церковным Законам и благоговейного
уважения к представителям Церковной Власти.
И как дорожит русский народ этим примером!
Глубоко умиляется он, видя, как строго соблюда-
ют Царь и Царица все обряды церкви. 11ужио бы-
ло видеть 30 марта просиявшие орошенные слеза-
ми радости лица окружавшего Иверскую часовню
народа, когда 11арская Чета так же просто и благо-
говейно подошла иод благословение архипастыря,
как подходят все православные христиане без раз-
личия возраста, сословия и состояния! 11ужно ви-
деть, с каким умилением народ наш теперь еже-
дневно читает о том, как Государь и Государыня
ревностно говеют, молитвенно присутствуя на
всех богослужениях, положенных Церковью
в Страстную Седмицу.
^Московские ведомости» о посещении Моск-
вы императорской семьей в марте—апреле
1903 г.'
ПАСХАЛЬНЫЕ ВИЗИТЫ В МОСКВУ
В первые годы своего царствования Александр I, Николай I,
Александр II и Александр III брали на себя колоссальные ро-
ли, придававшие их правлению величественность мифа. Од-
нако Николай II начал презентировать свой сценарий власти
только после 1900 г., когда оппозиционное движение стало на-
бирать силу и охватило широкие общественные круги — зем-
ства, образованное общество, студенчество, крестьянство и,
наконец, рабочих. Николай рассматривал это движение с точ-
1 МВ. 1903. 3 апреля. С. 2.
493
Глава одиннадцатая
ки зрения национального мифа — как угрозу исторической
связи между царем и народом; этой угрозе следовало противо-
поставить демонстрации народной преданности и эффектив-
ные репрессии.
Николай II оставался верен национальному мифу, однако
его сценарий значительно отличался от сценария его отца.
В царствование Александра III царь был связан со своим на-
родом узами православной церкви, возрожденного правления
и сословного строя — устоями, существовавшими с древних
времен. В сценарии Николая II учреждения, как государст-
венные, так и церковные, отодвинулись на второй план. Нико-
лай претендовал на непосредственную, но невидимую духов-
ную связь с народом — на общее благочестие, сохранившееся,
как ему представлялось, со времен Древней Руси. С начала
XX в. Николай стал появляться перед народом и среди наро-
да, чтобы продемонстрировать эту связь и конкурировать с
оппозицией за народную поддержку. В публичных демонстра-
циях набожности Николай переживал общение с народом,
когда молился вместе с ним.
В такие мгновения он чувствовал почти мистический ду-
ховный восторг, ощущая свою связь с народом, Богом и исто-
рией. Этот тип личной связи с простым народом был ближе к
русскому народничеству, чем к соборности славянофилов и
Победоносцева. Ощущение восторга возрастало, когда Нико-
лай разыгрывал различные церемониальные роли, которые
должны были придать ему национальный образ, которого тре-
бовал миф. Николай представал перед публикой то как мос-
ковский царь, то как богомолец, то как простой человек, а по-
зднее, после революции 1905 года, — как наследник мантий
великих национальных лидеров, таких, как Петр Великий и
Александр I. Несоответствия между ролями, которые брал на
себя Николай, и его частной жизнью, а также между самими
сменяющими друг друга ролями, придавали его сценарию ха-
рактер фантазии и притворства. Тем не менее Николай явно
верил, что эти роли отражают его национальную сущность, и
он возвращался с этих появлений перед публикой с усилив-
шимся ощущением собственной миссии и с большей решимо-
стью восстановить неограниченную самодержавную власть.
Поэтому в первые годы XX в. мы наблюдаем коллизию двух
ожесточенно борющихся мятежных сил: России, пробудив-
шейся к политической жизни и требующей, чтобы ее услыша-
ли, и монарха, намеревающегося установить неограниченное
494
Демонстрации набожности
самодержавие, при котором личная власть царя исходила бы
от Бога и народа и не была обременена государственными уч-
реждениями.
Подтверждение собственной роли в национальном мифе
Николай усмотрел в обманчиво быстром успехе, которого до-
билась Россия, оккупировав Порт-Артур в 1897-1898 гг. Его
мечты о дальневосточной экспансии вдохновляли в 1895 и
1896 гг. С. Ю. Витте и II. А. Бадмаев. В 1897 г. Николай отка-
зался от отцовской осторожности и поддержал предложение
министра иностранных дел М. Н. Муравьева об оккупации
Порт-Артура в ответ на захват Цзяочжоу Пруссией. Он отверг
предостережения Витте, военного министра П. С. Ванновско-
го и министра морских сил П. П. Тыртова. 4 декабря 1898 г. га-
вань Порт-Артура приветствовала три русских военных ко-
рабля, а 15 марта 1898 г. Китай подписал соглашение, по
которому Порт-Артур и порт Дальний передавались в аренду
России2. Николай был очень доволен. 29 марта он писал брату
Георгию: «Да, смотреть надо зорко, там на Тихом океане почти
вся будущность развития России, и, наконец, мы имеем впол-
не незамерзающий открытый порт; а железная дорога туда
еще более укрепит наше положение»3.
Завоевание русскими Порт-Артура стало демонстрацией
истинности национального мифа. По примеру Александра III
в городе должны были построить православную церковь
в древнерусском стиле, возведенную на самой высокой точке,
видной как из города, так и с моря, чтобы удостоверить, что
Порт-Артур стал русской землей. Предложение выдвинул
Ф. В. Дубасов, в то время вице-адмирал, командующий Тихо-
океанской эскадрой и главный наместник на полуострове Ля-
одун; царь одобрил это «благое дело». Александр Гоген пред-
ложил проект, согласно которому стиль собора должен был
быть «чисто московским, безо всякой примеси византийского
или другого стиля». Гоген придал собору форму корабля с се-
мью позолоченными куполами и высокой шатровой коло-
кольней (ил. 50)4.
2 Schimmelpenninck Van Der Oye. Toward the Rising Sun. P. 155 -156.
3 Мейлунас, Мироненко. Николай и Александра. С. 179. Оригинал письма:
Письма Николая II к брату Георгию (ГАРФ. Ф. 675. On. 1. Ед. хр. 56.
Л. 51).
4 Зодчий. 1898. № 5. С. 40; Строитель. 1900. С. 536; Nichols. The Friends of
God. P. 227.
495
Глава одиннадцатая
Местом для первых демонстраций народной преданности
Николай избрал Москву, ставшую в конце царствования
Александра III локусом нации и чуда. В Москве Николай мог
участвовать в богослужениях вместе со своим дядей Сергеем
Александровичем, убежденным сторонником национального
мифа, который продолжал оказывать преобладающее влияние
на Николая после коронации. Император приезжал в Москву
после все более сильных волнений в Петербурге. В 1896 и
1897 гг. столица была парализована всеобщей забастовкой, за-
кончившейся уступками со стороны промышленников и пра-
вительства, включая ограничение рабочего дня одиннадцатью
с половиной часами5. В феврале 1899 г. за рабочими стачками
последовала студенческая забастовка в Петербурге, вызван-
ная случаями полицейской жестокости; забастовка быстро
охватила другие города, в том числе Москву, Киев и Харьков6.
В конце марта 1900 г. Николай и Александра отправились
праздновать Пасху в Москву, где находились святыни и
православные мощи, вместе с великим князем Сергеем Алек-
сандровичем и великой княгиней Елизаветой7. Это был пер-
вый приезд русского императора в Москву на Пасху со време-
ни визита Николая I в 1849 г. Сам факт отъезда из Петербурга
поднял Николаю настроение. 31 марта он записал в дневнике:
«Приятно находиться в вагоне недосягаемо от всяких минис-
тров!»; 2 апреля он описал собственные ощущения после по-
клона с Красного крыльца: «Минута поклона, как всегда, про-
извела на меня глубоко трогательное и возвышающее
впечатление»8.
Приезд царя и пасхальная служба получили широкое ос-
вещение в прессе. Помимо коммюнике для прессы, прави-
5 О забастовке рабочих петербургских текстильных фабрик в 1896 г. см.:
Wildman А. К. The Making of a Workers’ Revolution: Russian Social Demo-
cracy, 1891-1903. Chicago, 1967. P. 23-24, 73-78; Pipes R. Social Democra-
cy and the St. Petersburg Labor Movement, 1885-1897. Cambridge (Mass.),
1963. P. 102-109; Суворин. Дневник. С. 136.
6 Kassow. Students, Professors, and the State in Tsarist Russia. P. 88-116.
7 P. Николс предполагает, что великий князь Сергей Александрович ока-
зал важное воздействие на формирование религиозных взглядов Нико-
лая. Сергей исповедовал культ святых и носил на себе золоченую пана-
гию с'мощами аскета XIV в. св. Арсения, хотя образ жизни Сергея
Александровича трудно было назвать аскетическим (Nichols. The Friends
of God. Р. 216-217).
8 Дневники Николая II, 1 декабря 1899 — 27 июля 1900 г. ГАРФ. Ф. 601.
Оп. 1.Ед. хр. 241. С. 92-93.
496
Демонстрации набожности
50. Православная церковь в Порт-Артуре.
Архитектор Александр Гоген. «Строитель», 1902
497
Глава одиннадцатая
тельство опубликовало отчет, который был бесплатно разо-
слан 110 тысячам подписчиков «Сельского вестника».
В брошюре проводились открытые параллели между Нико-
лаем и благочестивыми царями Московскими. Николай
приехал в Москву «по священному завету родной старины»,
чтобы провести Пасху «в тесном единении с верноподдан-
ным народом православным и как бы в духовном общении с
далеким прошлым <...>, с тем прошлым, когда Москва была
„стольным градом", когда в ней жили Царь и патриарх Мос-
ковские, когда жизнь в Первопрестольной, особенно Вели-
ким постом, была непрерывным и неуклонным осуществле-
нием церковного устава и когда пример такой жизни являл
сам Царь Московский». Брошюра рассказывала о церемони-
ях и шествиях в период Великого поста и Пасхи в допетров-
ской Москве, а также об участии Николая и Александры в
религиозных обрядах. Большая часть брошюры была отдана
под описание обряда приготовления святого елея в одном из
кремлевских соборов, свидетелями которого стали импера-
тор и императрица. На фотографиях запечатлены толпы лю-
дей, наблюдающих за шествием в Чудов монастырь и Успен-
ский собор4.
Кульминацией торжеств стало ночное пасхальное шествие
в храм Христа Спасителя. В полночь Николай в мундире Пре-
ображенского полка и императрица в белом платье, с кокош-
ником на голове, усыпанным драгоценными камнями и жем-
чугом, проследовали в сопровождении высших придворных
чинов из Кремля к собору. За ними следовали члены импера-
торской свиты, придворные чиновники и дамы первых мос-
ковских фамилий. Город был блистательно иллюминирован.
Верующие толпами стекались в кремлевские соборы. Часы на
Спасской башне пробили полночь. С Тайницкой башни уда-
рил пушечный салют. С колокольни Ивана Великого раздал-
ся звон, подхваченный колоколами «сорока сороков» москов-
ских церквей"1.
В рескрипте на имя великого князя Сергея Александрови-
ча Николай объявил об исполнении своего «горячего жела-
ния» провести Страстную неделю в Москве, «среди величай-
в Царское пребывание в Москве в апреле 1900 г. СПб., 1900. С. 15, 23-24,
27-33.
° Там же. С. 53-55.
498
Демонстрации набожности
ших народных Святынь, под сенью многовекового Кремля».
Николай заявил, что в Москве он нашел единение со своим
народом, «с притекающими в храмы верными чадами нашей
возлюбленной Церкви», и душу ему наполнила «тихая ра-
дость». Проведя пасхальные праздники вместе с московскими
прихожанами, он получал своеобразный духовный мандат.
«В молитвенном единении с Моим народом Я почерпаю но-
вые силы на служение России для ее блага и славы»".
5 апреля он писал матери о том, как они с Александрой
провели время, посещая достопримечательности и читая
книги по истории Московской Руси. «Я никогда не думал,
что я бы мог быть в таком религиозном экстазе, какой я пере-
живаю в эту Страстную. Это чувство во мне теперь гораздо
сильнее, чем оно было в 1896, и оно понятно: этот раз на ду-
ше так спокойно, все здесь настраивает для молитвы и духов-
ного успокоения». 6 апреля он записал в дневнике: «Как упо-
ительно причастие в Кремле, вблизи святынь. Сегодня
работал с утомительными бумагами, доставленными утром
фельдъегерем»'5.
В 1901 и 1902 гг. Николай и Александра постоянно инте-
ресовались работой над иконостасом для церкви в Порт-Ар-
туре. Адмирал Дубасов был переведен в Петербург, и наблю-
дение за проектированием и изготовлением иконостаса в
столичном здании Адмиралтейства взяла на себя его жена.
Николай пожертвовал три тысячи рублей. Александра само-
лично изготовила три иконостасные рамы. В 1902 г. журнал
«Церковные ведомости» поместил описание проекта и свя-
зал деятельность императрицы с древнерусскими традиция-
ми: «Ее Императорское Величество явилась продолжатель-
ницей вековой традиции, идущей от древних цариц и
великих княгинь. Монастыри и церкви России хранят в сава-
нах и иконах многочисленные труды царственных рук. Хри-
стианское служение жен и дочерей наших государей стоит в
одном ряду со священными традициями древних времен и в
случае с Дальним Востоком обнаруживает неразрывность
духовного наследия»'3. * 12 13
" Там же. С. 56.
12 Дневники Николая II, 1 декабря 1899 — 27 июля 1900 г. Л. 95-99; Пись-
ма имп. Николая II ими. Марии Федоровне, 23 января 1899 — 22 декабря
1900 г. (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 2326. Л. 56-57).
13 Nichols. The Friends of God. P. 227; Зодчий. 1898. № 5. C. 40.
499
Глава одиннадцатая
* * *
В 1896—1903 гг. Москва стала местом проведения любо-
пытного государственного эксперимента в социальной поли-
тике, получившего название «полицейского социализма» и
связанного с именем его инициатора, начальника Московско-
го охранного отделения С. В. Зубатова. Он верил в «нераз-
рывное единство» «царя и народа»: «Народная масса во все
времена и у всех больших народов (не говоря уже о нашем)
всегда живо верила, что только монарх является представите-
лем общих интересов, защитником слабых и угнетенных».
Российская монархия воплощала этот идеал благодаря своей
полной независимости от правительственных и обществен-
ных партий'4.
В 1896 г. по инициативе Зубатова московская полиция на-
чала убеждать или принуждать фабрикантов искоренять зло-
употребления. Московская полиция поддерживала создание
касс и организаций взаимопомощи, помогавших рабочим в
случае болезни, смерти члена семьи или безработицы. Мос-
ковские охранные отделения не закрывались по воскресень-
ям, чтобы рабочие могли обращаться с жалобами, получать
правовую информацию, материальную помощь и даже про-
сить полицию вмешиваться в заводские дела. Наконец, поли-
ция начала организовывать на московских заводах и фабриках
профессиональные союзы рабочих. Были основаны районные
собрания выборщиков и созван рабочий совет всего города
Москвы14 15 * *. В первые годы XX столетия эксперимент по введе-
нию полицейского социализма перекинулся и в другие города.
Таким образом, царская власть, сопротивляясь влиянию рево-
люционных групп на городской пролетариат, санкционирова-
ла право рабочих высказывать жалобы и дала им первые уро-
ки участия в политической жизни.
Это странное движение напугало многих бюрократов в
Петербурге, в том числе таких влиятельных сановников, как
14 Козьмин Б. П. С. В. Зубатов и его корреспонденты. М.; Л., 1928. С. 90;
Корелин А. Р. Крах идеологии «полицейского социализма» в царской
России // Исторические записки. 1973. Т. 92. С. 112; Schneiderman J.
Sergei Zubatov and Revolutionary Marxism: The Struggle for the Working
Class in Tsarist Russia Ithaca (N. Y.), 1976. P. 56-57.
15 Schneiderman. Sergei Zubatov and Revolutionary Marxism. P. 84, 99-117;
Любимов Д. H. Отрывки из воспоминаний // Исторический архив. 1962.
Ноябрь — декабрь. С. 76.
500
Демонстрации набожности
В. К. Плеве и С. Ю. Витте. Не может быть, однако, никаких
сомнений, что это была еще одна попытка внедрения нацио-
нального мифа, и эта попытка нашла одобрение у Николая.
Своим успехом Зубатов был в большой степени обязан по-
кровительству великого князя Сергея Александровича, кото-
рый попал под влияние его идей и, подобно многим другим
государственным деятелям консервативного толка, видел в
рабочих перебравшихся в город крестьян. Москва как символ
единения царя с народом должна была стать местом, где был
заключен союз между полицией и рабочими, демонстри-
ровавший общенародную основу национальной монархии.
Сергей Александрович одобрил предложение о проведении
массовой демонстрации 19 февраля 1902 г. — в годовщину ос-
вобождения крестьян, то есть в день, который был особенно
дорог и значим для либеральных оппонентов режима. По
всей видимости, инициатива исходила от членов совета. На
аудиенции у великого князя депутат Федор Слепов, один из
членов депутации рабочего совета, выступил с речью и чтени-
ем стихов, чем особенно растрогал Сергея Александровича
Сергей сообщил московскому обер-полицмейстеру Д. Ф. Тре-
пову, что хотел бы продолжить разговор с рабочими, поскольку
«никогда еще он не чувствовал себя так хорошо, как общаясь с
ними». Трепов неохотно согласился провести демонстрацию,
хотя и запретил рабочим пройти по городу, как было предложе-
но первоначально. Петербургские власти дали согласие на
проведение демонстрации только потому, что останавливать
приготовления было слишком поздно16.
Больше сорока тысяч рабочих двинулись в Кремль ранним
утром 19 февраля 1902 г. и заняли места по обеим сторонам
памятника Александру II. Полиция осталась за кремлевскими
стенами и не пускала внутрь никого, кроме рабочих, а порядок
поддерживали патрули, организованные самими рабочими.
Церемония началась в 8 часов утра поминальной службой
в Пудовом монастыре; в ней, помимо делегации рабочих, 18
18 Schneiderman. Sergei Zubatov and Revolutionary Marxism. P. 129-131;
Бухбиндер H. Зубатовщина в Москве // Каторга и ссылка. М., 1925 Т. 14.
С. 114-115. По этому случаю Сергей Александрович писал своему брату
Павлу: «Все люди молодые, развитые — элемент благодатный. Пришли
меня благодарить за содействие; один из них читал мне стихи. Засим я им
сказал несколько прочувственных слов, с каждым поговорил» (цит. по:
Боханов А. Н. Великий князь Сергей Александрович // Российские кон-
серваторы. М., 1997. С. 360).
501
Глава одиннадцатая
участвовали городские и правительственные чиновники и
члены императорской Свиты. Великий князь Сергей Алексан-
дрович приехал в конце службы и принял участие в крестном
ходе к статуе Александра II. После того как епископ прочитал
заупокойную молитву, рабочие депутаты возложили к подно-
жию статуи два венка, один из них серебряный, стоимостью
1400 рублей. Духовой оркестр Рязанской железной дороги
исполнил гимн «Коль славен наш Господь в Сионе». После
благодарственных молитв и молитв за здравие царя и царству-
ющего дома раздался гимн «Боже, Царя храни!», завершив-
шийся криками «ура!» и подбрасыванием шапок. Затем Сер-
гей Александрович выступил с короткой речью. Он сказал
рабочим о том, как приятно ему было молиться вместе с ними
за упокой души его отца, Александра II, и за здравие ныне цар-
ствующего императора; кроме того, он поблагодарил их за
венки. Рабочие прошли перед памятником в присутствии ве-
ликого князя, его свиты, Зубатова и заведующего заграничной
агентурой Охранного отделения П. И. Рачковского. За демон-
страцией последовала служба за здравие царя Николая II
в храме Христа Спасителя.
Это событие было сочтено большой победой Зубатова и
великого князя. Рачковский сказал, что не мог поверить сво-
им глазам, ведь эта демонстрация состоялась всего спустя не-
сколько недель после студенческих волнений, из-за которых
в Москву были введены военные силы17. Официальная прес-
са отзывалась об этом событии с восторгом, восхваляя его как
явное доказательство того, что русские люди, даже рабочие, в
глубине души остаются монархистами. На следующий день
автор передовой статьи в «Московских ведомостях», озаглав-
ленной «Русское национальное чувство», утверждал: демон-
страция подтвердила, что «русский человек никогда не мыс-
лит себя и своего счастья без Царя, Отца народного. Он не
знает никакого торжественного проявления своего чувства
без теснейшей связи с молитвой Господу Богу, с предстатель-
ством своей родной Православной Церкви». Переезд в город
не изменил простого русского человека, который всегда оста-
ется самим собой. Торжества были «истинно русским празд-
17 Schneiderman. Sergei Zubatov and Revolutionary Marxism. P. 131-132;
Кризис самодержавия в России, 1895-1917. Л., 1984. С. 84; Бухбиндер.
Зубатовщина в Москве. С. 103; Любимов. Отрывки из воспоминаний.
С. 76; МВ. 1902. 20 февраля. С. 2; НВ 1902. 21 февраля. С 2
502
Демонстрации набожности
ником», поскольку приняли форму «заупокойной литур-
гии»'8. В брошюре, написанной Л. А. Тихомировым по прось-
бе Зубатова, демонстрация была описана как церемония со-
вершеннолетия русского народа, который наконец начал
действовать самостоятельно, освободившись от влияния ин-
теллигенции. Рабочие выказали «безграничную любовь к Ца-
рю», «твердо оставаясь в единодушии в духе с отцами и деда-
ми и со всем русским народом, будучи в крепкой связи
с родной верой»18 19.
Однако другие газеты усмотрели в демонстрации знак по-
литического пробуждения русского народа. Автор статьи
в «Санкт-Петербургских ведомостях» заявлял, что 19 февра-
ля, праздник интеллигенции, наконец стал праздником наро-
да, и не сомневался, что демонстрация была шагом к объявле-
нию этого великого дня всенародным праздником. Некоторые
журналисты усмотривали в демонстрации знак рождения рус-
ского пролетариата, вступая в прямое противоречие с офици-
альной точкой зрения, сводившейся к тому, что рабочие — это
крестьяне, и рабочий класс в России развиваться не может.
«Биржевые ведомости» приветствовали «доверие властей
к общественному порыву масс». Такие заявления беспокоили
петербургских чиновников, чьи представления о националь-
ной монархии не оставляли места для массовых собраний ра-
бочих. Министр внутренних дел Д. С. Сипягин просил у царя
разрешения прекратить газетные спекуляции о значении это-
го события. Директор департамента печати Н. В. Шаховской
разослал циркуляр, запрещающий газетам толкование демон-
страции как «выражения пробуждающегося общественного
сознания трудящихся масс», «как бы указывающего на офи-
циальное признание существования у нас особенного класса
рабочих»20.
В последующие месяцы руководство лекториями и встре-
чами для дискуссий в московских зубатовских организациях
все в большей степени брали на себя духовенство и религиоз-
ные организации. На открытии лекционной программы пред-
ставители духовенства, в том числе мцтропрлит Московский,
18 МВ. 1902. 20 февраля. С. 2.
19 Брошюра была перепечатана в журнале «Былое»: Тихомиров Л. Значе-
ние 19 февраля 1902 года для московских рабочих // Былое. 1912. № 12.
С. 81-88.
20 Schneiderman. Sergei Zubatov and Revolutionary Marxism. P. 134-35;
Кризис самодержавия в России. С, 84-85
503
Глава одиннадцатая
сидели перед рабочими в президиуме с чудотворными икона-
ми в руках. Лекции проходили в здании Исторического музея
на средства, специально предоставленные великим князем
Сергеем Александровичем. Первая часть каждого лекционно-
го вечера была посвящена религиозным предметам. Хор рабо-
чих пел церковные гимны «Боже, Царя храни!»; Николай лич-
но пожелал успеха лекционной программе21.
Второй и последний пасхальный визит Николая в Москву
состоялся в апреле 1903 г., во время усиления конституцион-
ных требований и после волны крестьянских восстаний в чер-
ноземных южных губерниях. Москва и зубатовские организа-
ции предоставили монархии ободряющие знаки народной
поддержки. Как и в 1900 г., Николай испытал духовный подъ-
ем. «Выход на Красное крыльцо произвел, как всегда, на меня
потрясающее впечатление», — записал он в дневнике 30 мар-
та, а уезжая 16 апреля, сетовал о том, что ему приходится по-
кидать «милую Москву»22. Молебны и поклонение святыням
проходили по той же программе, что в 1900 г., но на этот раз
царь получил возможность встретиться с рабочими из зуба-
товских организаций. На второй день визита состоялась теп-
лая встреча Николая с делегациями рабочих пуговичных, кон-
дитерских, парфюмерных и табачных заводов.
Рабочий Слепов, описавший эту встречу в статье, опубли-
кованной в «Московских ведомостях», добавил от себя, что
рабочие имели «счастье не только видеть любимого Монарха,
но даже христосоваться с Ним». В 1909 г. статьи Слепова из
«Московских ведомостей» были собраны в отдельную брошю-
ру; они передавали ощущение «какого-то блаженного состоя-
ния покоя и счастья», которое испытывали Слепов и его това-
рищи при виде царя. «Сердца у нас бились и трепетали
от восторга». Рабочие спрашивали, почему царь не переезжает
в Москву. Николай радовался, как «отец, находясь среди сво-
их детей после долгого отсутствия»23. Издатели «Московских
ведомостей» также выражали сожаление, что царь не остается
в Москве. Петербург, писали они, не может предоставить «той
спокойной, ясной, национальной обстановки, которая сама по
21 Schneiderman. Sergei Zubatov and Revolutionary Marxism. P. 135-138.
22 Дневник Николая II, 17 сентября 1902 18 мая 1903 г. (ГАРФ. Ф. 601
On. 1. Ед. хр. 245. Л. 146,166-167).
23 Schneiderman. Sergei Zubatov and Revolutionary Marxism. P. 184; MB.
1903. 29 марта. C. 1; 1 апреля. C. 2-3; Русский царь с царицей на покло-
нении Московским святыням. СПб., 1909. С. 25 26.
504
Демонстрации набожности
себе существует здесь, в старой Москве, в стенах священного.
Кремля, не умеющей себя представить иначе как на вековеч-
ных русских устоях»24. В ответ петербургский еженедельник;
«Новое время» отверг эти претензии как еще одно тщетное по-
ползновение «свести на нет создание Петра Великого». Автор
самоуверенно напоминал, что «за петербургским периодом
русской истории уже как-никак насчитываете? < > 200-лет-
няя давность».
Как показывает эпиграф к настоящей главе, фигура Нико-
лая теперь преподносилась как образец религиозности для
народа. В совместном молении, писали «Московские ведомо-
сти», народ продемонстрировал единение с царем — в проти-
воположность петербургским раздорам. Автор передовой
статьи утверждал, что в Москве царь встретил не дух разруше-
ния, а созидательную силу, благодаря которой Москва создала
Россию. Кремль напоминал о национальной миссии Москвы:
«Здесь, среди кремлевских национальных святынь, невольно
шепчут ныне уста, это третий Рим, и четвертого не будет»25.
К Пасхе 1904 г. неудачи Русско-японской войны уже дали
о себе знать, и царское семейство осталось в Петербурге. Ни-
колай подарил Александре яйцо Фаберже в виде московского
Успенского собора. Единственный золотый купол церкви воз-
вышается над тщательно выполненными из разноцветного зо-
лота воротами и лестницами Кремля. Через окно купола вид-
но воспроизведение внутренности собора, в том числе алтаря
и икон. Музыкальный механизм, заключенный внутри яйца,
исполняет гимн «Иже Херувимы»26.
НИКОЛАЙ II В ПЕТЕРБУРГЕ: BALS D’HIVER
С 1900 г. Николай все реже обращал внимание на советы
своих министров и официальные правительственные каналы.
Он проигнорировал призывы к осторожности, исходившие от
министра иностранных дел В. Н. Ламздорфа и военного мини-
стра А. Н. Куропаткина по поводу агрессивной русской поли-
тики на Дальнем Востоке. Николай отверг мнение большинст-
ва в Государственном совете и поддержал Н. А. Бобрикова,
24 МВ. 1903.16 апреля. С. 1; НВ. 1903.18 апреля. С. 3.
25 МВ. 1903.30 марта. С. 1.
26 Snowman. Carl Faberge. Р. 92,103; Pfeffer. Faberge Eggs. P. 82-83; Lopato.
Fresh Light on Carl Faberge. P. 48-49.
505
Глава одиннадцатая
который безжалостно ввел в действие российские законы на
территории Финляндии, что революционизировало прежде
спокойное финское население. В июле 1901 г. А. А. Половцев,
при Александре III занимавший пост государственного секре-
таря, а теперь ставший членом Государственного совета, писал
о презрении царя к «органам собственной власти» и его вере в
«благодетельную власть его собственного самодержавия».
Прочитав шильдеровскую биографию Павла I, Половцов был
поражен сходством двух императоров27. Персональный и сво-
евольный характер правления Николая и его презрение к под-
чиненным действительно напоминали о Павле. Однако Нико-
лай не отличался жестокостью и неприкрытым деспотизмом
своего предшественника.
В то же время Николай открыто выказывал предпочтение
культурным формам Московской Руси — в искусстве, одежде
и обряде. Он разделял все более широко распространявшуюся
в обществе веру в то, что старинные иконы репрезентируют
истинно русскую художественную форму, не растленную за-
падным духом, и выявляют духовную реальность милости Бо-
жьей к России и русскому народу. В 1901 г. Николай учредил
Комитет попечения о русской иконописи, целью которого
было установление «деятельных связей» народной иконописи
«с религиозной живописью в России вообще и церковной
живописью в частности». Председатель, славянофил граф
С. Д. Шереметев, писал, что учреждением комитета ознамено-
вано возрождение «верховного покровительства, с особой си-
лой проявившееся при царе Алексее Михайловиче»28.
Николай нашел общий язык с Д. С. Сипягиным, минист-
ром внутренних дел в 1900—1902 гг., который разделял пред-
ставления Николая о природе власти. Сипягин, богатый зем-
левладелец, в 1894 г. служил губернским предводителем
дворянства Московской губернии. Он сделал карьеру в ми-
нистерстве внутренних дел, сначала на посту харьковского
вице-губернатора, затем курляндского губернатора и мос-
ковского губернатора. Сипягин рассматривал русское госу-
дарство как патриархальную организацию, унаследованную
от Московской Руси заботливыми землевладельцами-прави-
телями, улучшавшими благосостояние работающих на них
27 Половцов А. А. Дневник // Красный архив. 1923. Т. 3. С. 99.
28 Тарасов. Икона и благочестие. С. 236-239, 243-244.
506
Демонстрации набожности
крестьян29. В его глазах прошения на имя царя были средст-
вом искоренения недостатков государственного управления
и установления патриархального правосудия, напоминавше-
го челобитие, принятое на Московской Руси30. Такие идеи
нравились Николаю. Во время проведения переписи населе-
ния 1897 г. царь определил себя как «землевладельца» и «хо-
зяина русской земли». Термин хозяин применялся к первым
русским царям31.
Политические идеи Сипягина исходили скорее от чувств,
чем от мыслей или расчета, а самым сильным его чувством
была преданность государю. Он совсем не походил на чинов-
ника и по этой причине вызывал у Николая доверие. Сипягин
поддерживал в Николае веру в самого себя как царя москов-
ского, который правит по божественному наитию и может
воссоздать национальную Россию. На посту министра внут-
ренних дел он засыпал императора записками о необходимо-
сти восстановления государственной власти, устранения не-
православных вероисповеданий и русификации инородцев.
Он делал все, чтобы ограничить права земства, а в 1900 г. при-
казал отправлять в армию участников студенческого движе-
ния. За убийством министра народного просвещения
Н. П. Боголепова последовала волна протестов в среде сту-
денчества и интеллигенции по всей России, кульминацией
которых стала огромная демонстрация, состоявшаяся 4 марта
1901 г. на Казанской площади в С.-Петербурге32.
4 марта Сипягин направил отряды казаков и конной поли-
ции для разгона демонстрантов; расправа вызвала гнев и в об-
разованном обществе, и в бюрократических кругах. Казаки из-
били многих участников демонстрации, было арестовано
полторы тысячи человек, в том числе Иванов-Разумник,
П. Б. Струве и М. И. Туган-Барановский. Когда неделю спус-
тя Союз взаимопомощи русских писателей собрался, чтобы
выразить протест против правительственной реакции, Сипя-
гин быстро добился его закрытия. Богатый аристократ, член
29 Витте. Воспоминания. Т. 2. С. 30.
30 Лебов А. М. Один из убитых министров // Исторический вестник. 1907.
Т. 107. Февраль. С. 485.
31 Ananich. The Economic Policy of the Tsarist Government. P. 136-137.
Русские термины процитированы по рукописи: Ананьич Б. В. Экономи-
ческая политика и предпринимательство в России в конце XIX — начале
XX века. С. 21.
32 О подъеме студенческого движения см.: Kassow. Students, Professors,
and the State in Tsarist Russia. P. 88-140.
507
Глава одиннадцатая
Государственного совета князь Л. Д. Вяземский, оказавшийся
на демонстрации, увещевал полицию осторожнее обращаться
с дамами, за что получил выговор и был выслан из столицы.
На собрании 5 марта многие из членов Государственного сове-
та приветствовали Вяземского как героя33.
Неуютно чувствовавший себя в Петербурге, Сипягин ин-
сценировал воображаемое возвращение в прошлое, надевая
костюмы XVII в. и соблюдая церемониальные нормы XVII в.
на аудиенциях у царя34. В его неоклассическом особняке в сто-
ловой были сооружены потолочные своды, напоминавшие о
Грановитой палате Московского Кремля. Стены и потолки
были расписаны золотом по темно-красному фону; на стене
красовались фамильный герб Сипягиных и фреска, изобража-
ющая призвание на царство Михаила Федоровича в 1613 г. По
краю филенки шла надпись церковнославянским шрифтом:
«Боярин Дмитрий Сергеевич Сипягин и его боярыня Алек-
сандра Павловна Сипягина построили эту палату»35.
Сипягин, следуя традициям старинного дворянского хлебо-
сольства, любил показать русский размах, устраивая богатые
пиры для своих друзей. Как пишет его врач Н. А. Вельяминов,
«его столовая была что-то в роде sanctuarium’a». Он потчевал
своих гостей старомосковскими блюдами, подававшимися в
огромных порциях, и особенно любил молочного поросенка.
Сипягин мечтал принять в своих «палатах» царя со старомос-
ковской церемонностью и гостеприимством. Когда Николай
принял приглашение, Сипягин устроил роскошный русский
ужин с цыганским оркестром, привезенным из Москвы. Но
2 апреля 1902 г., за день до того, как состоялось намеченное со-
бытие, министр внутренних дел пал от пули террориста. «Рос-
сия потеряла в Сипягине мало, — заключает Вельяминов, —
но Государь потерял в нем очень много — целинного, верного
и действительно преданного слугу»36.
33 Galai S. The Liberation Movement in Russia, 1900-1905. Cambridge, 1973.
P. 113-114.
34 О Сипягиие см.: Половцов. Дневник // Красный архив. 1923. Т. 3.
С. 99-100; Захарова Л. Г. Кризис самодержавия накануне революции
1905 года//Вопросы истории. 1978. № 8. С. 130-132; Крыжановский С.Е.
Воспоминания. Берлин, б. г. С. 192-193,206-208; Gurko. Features and Fig-
ures of the Russian Past. P. 87- Iswolsky. Recollections of a foreign Minister.
P. 272-273; Лебов. Один из убитых министров С. 483.
35 Кириченко. Русский стиль. С. 208.
36 Воспоминания Н. А. Вельяминова о Д. С. Сипягине // Российский ар-
хив. 1995. № 6. С. 391.
508
Демонстрации набожности
Политические события, случившиеся в тот период, когда
Сипягин был министром внутренних дел, и поддержка князя
Л. Д. Вяземского членами Государственного совета лишь под-
крепили и усилили недоверие царя к чиновникам высшего
эшелона. На праздновании столетия со дня создания цент-
ральных государственных учреждений — министерств, Коми-
тета министров и Государственного совета — Николай откро-
венно дистанцировался от институциональной системы
XIX в. Александр I учредил эти органы власти, чтобы обеспе-
чить стабильность и законность государственного управле-
ния. Собственно, система никогда не функционировала так,
как это было задумано: произвол и личное влияние, обретен-
ное благодаря прямым контактам с царем, сохранялись, как и
прежде. Однако наличие учреждений принуждало действо-
вать в соответствии с правилами, которые соблюдались при
решении большинства государственных дел. Хотя Николай
принял участие в юбилейных церемониях и позировал для
знаменитой картины Репина, изображающей официальное
юбилейное заседание Государственного совета 7 мая 1901 г.,
но, исполняя эти обязанности, он не проявил ни радости, ни
теплых чувств. По воспоминаниям Половцова, на юбилее ми-
нистерств и на церемонии вручения памятного адреса Коми-
тету министров в 1902 г., «никто из присутствующих не слы-
шит ни единого милостивого царского слова». Ни одно из
этих торжественных событий не стало поводом для награжде-
ния чиновников премиями и орденами. Вместе с тем, в отли-
чие от Александра III, который был в равной степени холодно
неприветлив ко всем своим слугам, Николай проявлял демон-
стративную и оскорбительную для других привязанность к
миру военной элиты. По случаю юбилея Пажеского корпуса —
учебного заведения, из которого вышло большинство гвардей-
ских офицеров, — Николай вручил администрации корпуса
множество наград, устроил праздничные приемы и даровал
всем выпускникам корпуса право носить Мальтийский крест,
наследство императора Павла I37.
* * *
Самой зрелищной попыткой воскрешения Московии ста-
ли «bals d’hiver» (зимние балы), состоявшиеся 7 и 11 февраля
1903 г. Придворные, получившие указание явиться на бал
37 Половцов. Дневник // Красный архив. 1923. J. J, С. 162-165.
509
Глава одиннадцатая
в одеждах XVII столетия, искали в музеях соответствующие
картины и заказывали художникам и модельерам костюмы по
огромной цене. Придворные переоделись в бояр, окольничих
(чин, следующий за боярским) и других царских слуг Моско-
вии XVII в. Их жены облачились в платья, выкроенные по об-
разцам XVII в. и усыпанные фамильными драгоценностям!^.
Охрана была наряжена стрельцами. На Николае были расши-
тая золотом парадная мантия и корона царя Алексея Михай-
ловича, а на Александре — наряд первой жены Алексея Ми-
хайловича Марии Милославской: она была одета в расшитое
серебром платье особого покроя, а на голове у нее была митра
с огромным изумрудом, обрамленным бриллиантами.
Бал состоялся 7 февраля в помещении Театра Эрмитаж.
Он открылся русским танцем, специально поставленным для
этого торжества, после чего пары закружились в вальсе. Царь
записал в дневнике: «Очень красиво выглядела зала, напол-
ненная древними русскими людьми». Присутствующие так-
же были очарованы праздничным вечером. Великий князь
Константин Константинович был в красном мундире началь-
ника стрельцов образца 1674 г. — с золотой вышивкой и во-
ротником из горностаевого меха. Вечер показался ему «нео-
быкновенным по красоте». Великая княгиня Мария
Георгиевна вспоминала, как «некое таинственное волшебст-
во, казалось, превратило все эти знакомые фигуры в прекрас-
ные видения русской восточной старины». В. Н. Воейков,
член императорской Свиты, писал: «Воображение перенес-
лось назад на несколько столетий <...> все производило впе-
чатление сна наяву». Федор Шаляпин исполнил главную
партию во втором действии «Бориса Годунова». Спустя два
дня представление было повторено в Концертном зале для
вдовствующей императрицы, только что вернувшейся из-за
границы, и для членов дипломатического корпуса, явивших-
ся в обычных вечерних костюмах. Гости прошли парами, кла-
няясь царскому семейству, а затем вновь последовал русский
танец. За ужином в Николаевском зале гости насладились
концертной программой, состоящей из русских песен. Хор и
солисты исполнили былины, «Матушку-голубушку», песни
А. Даргомыжского и Чайковского, а также песню волжских
бурлаков — «Дубинушку»38.
38 Дневник Николая II, 17 сентября 1902 - 18 мая 1903 г. ГАРФ. Ф. 601
On. 1. Ед. хр. 245. Л. ИЗ; Захарова. Кризис самодержавия накануне рево-
510
Демонстранта набожности
Балы получили широкое освещение в прессе. В роскошном
трехтомном альбоме были напечатаны фотографии всех гос-
тей в бальных костюмах, с одновременным указанием при-
дворных чинов XX и XVII вв.39 «Санкт-Петербургские ведо-
мости» опубликовали по этому поводу три статьи. В них были
подробно описаны костюмы, восходящие, как отмечалось,
к XVII в., и уделялось особое внимание роскошным драгоцен-
ностям, особенно тем, которые принадлежали царской чете.
«Великолепные сарафаны парчи и серебра, шелка дам и раз-
нообразные костюмы эпохи Алексея Михайловича переноси-
ли воображение в допетровский период»40 41.
Каково же было значение этого бала? Придворные воспри-
нимали его как маскарад, увеселительную инсценировку дале-
кого национального прошлого. А. А. Мосолов, начальник кан-
целярии министерства императорского двора, пишет в своих
мемуарах, что Николай рассматривал зимний бал как первый
шаг к возрождению допетровских московских обрядов и одея-
ний: по его приказу уже были выполнены проекты костюмов,
но его разубедили, ссылаясь на большие затраты4Николай
с Александрой больше не появлялись на публике в одеждах
XVII столетия, однако портреты императора и императрицы
в бальных костюмах часто печатались на протяжении по-
следующего десятилетия, не давая стереться ассоциациям
между монархом и его старомосковскими предшественника-
ми (ил. 51). Этими портретами ознаменован разрыв с тради-
цией иконографии русских монархов. В XIX в. российские
императоры не носили маскарадных костюмов, как показыва-
ет, например, сцена появления Александра III на костюмиро-
ванном бале 1884 г. (см. гл. 8). Но для Николая II одеяния
XVII в. были чем-то большим, чем просто костюмами. Они
бросали вызов нормам европеизированного императорского
двора. Они помещали царя и царицу в иной пространственно-
временной континуум, в культурный и эстетический, универ-
сум, далекий от петербургского общества.
люции 1905 года. С. 131; Константин Константинович. Дневник, 1903 г.
(ГАРФ. Ф. 660. On. 1. Ед. хр. 51. Л. 20-21); Maria Georgievna, Grand
Duchess. Memoirs (Личный архив Давида Чавчавадзе). Р. 129-132; Воей-
ков В. Н. С царем и без царя. Хельсинки, 1936. С. 38-40.
39 Альбом костюмированного бала в Зимнем дворце в феврале 1903 г.
СПб., 1904.
* С.-Петербургские ведомости. 1903. 9 февраля. С. 4; 15 февраля. С. 3;
13 февраля. С. 3.
41 Мосолов. При дворе последнего российского императора. С. 29.
511
Глава одиннадцатая
В последующие месяцы Николай еще более явно проде-
монстрировал свою неприязнь к столичным церемониям. Он
проявил безразличие к празднованию двухсотлетия осно-
вания Петербурга 3 мая 1903 г. Его дневниковая запись
заключает в себе подробности смотра, на котором он присут-
ствовал, но не содержит ни слова о юбилее. Когда Мосолов,
говоря о праздновании, сделал замечание о достижениях Пе-
тра, то Николай ответил, что любит Петра меньше, чем дру-
гих своих предков, «за его увлечение западной культурой и
попирание всех чисто русских обычаев»42. К 1903 г. прене-
брежение Николая к придворным церемониям распростра-
нилось на правительственных сановников. На церемонии ос-
вящения святой воды 6 января 1903 г. присутствовали
немногие. Половцов собирался поклониться процессии и
уйти, но обнаружил, что других членов Государственного со-
вета на церемонии присутствует слишком мало, и потому
вынужден был остаться43.
ЦАРЬ В РОЛИ БОГОМОЛЬЦА
Убийство Д. С. Сипягина в апреле 1902 г. ознаменовало но-
вую стадию социальных волнений и организованной полити-
ческой борьбы. В том же самом месяце начались крестьянские
волнения в Харьковской и Полтавской губерниях, вызванные
прошлогодним неурожаем. Широкомасштабные крестьян-
ские беспорядки охватили целые губернии и сопровождались
захватом помещичьих усадеб, мародерством и поджогами.
Конституционная оппозиции вышла за рамки земств, которые
с 1900 г. собирались на съезды и составляли адреса на высо-
чайшее имя. Профессиональная интеллигенция образовала
сеть городских и земских групп, стремясь объединить всю ли-
беральную оппозицию в поддержку конституционных требо-
ваний. Союз «Освобождение» с лета 1902 г. начал выпускать в
Штутгарте одноименный журнал. Авторы программной ста-
тьи заявляли о намерении объединить «разнообразные круж-
42 Дневник Николая II, 17 сентября 1902 — 18 мая 1903 г. Л. 179-181; Мо-
солов. При дворе последнего российского императора. С. 26-27.
43 Он был шокирован, увидев, как великие князья Алексей Александре
вич и Николай Николаевич курят, вместо того чтобы присутствовать на
церемонии; впервые в жизни он стал свидетелем «подобного пуб тичного
нарушения элементарных великокняжеских обязанностей» (Половцов.
Дневник // Красный архив. 1923. Т. 3. С. 170).
512
Демонстрации набожности
51. Николай II в облачении царя Алексея Михайловича.
Из кн.: Летописный и лицевой Изборник. М„ 1913
513
Глава одиннадцатая
ки и группы» с целью формирования конституционной пар-
тии. Политическую обстановку в России, вынудившую их ,к
таким мерам, они ярко характеризуют как
непрекращающиеся беспорядки в высших учебных заведениях,
широко развившееся рабочее движение, аграрное волнение кре-
стьян, чрезвычайное распространение революционных изданий
в низших слоях населения, новые вспышки терроризма — выра-
зившиеся в факте убиения двух министров на протяжении од-
ного года44.
С такой обстановкой вынужден был иметь дело В. К. Пле-
ве, сменивший Сипягина на посту министра внутренних дел.
Плеве поднимался по лестнице министерских постов в тече-
ние 1880-х годов, отличившись как способный и жесткий чи-
новник, сторонник административной централизации и руси-
фикации. В 1882 г. он подал записку, в которой доказывал,
что государству противостоят не враги из «плоти и крови», а
идеи. Подобно Победоносцеву, он рассматривал самодержа-
вие в лице императора как духовную силу. В записке на имя
министра внутренних дел Д. Н. Толстого, поданной в 1883 г.,
Плеве снова писал о главном враге государства — об идеях, с
которыми нужно бороться путем религиозно-нравственного
перевоспитания интеллигенции. В 1899 г. он отмечал, что
правительство должно уделять первостепенное внимание ду-
ховной стороне самодержавия и подчеркивать свое служение
во благо народа. Кроме того, Плеве разделял убеждение По-
бедоносцева в том, что народные массы преданы монарху
больше, чем элита45.
Плеве проявил свою приверженность национальному ми-
фу, проведя три дня в Троице-Сергиевой лавре, где публично
демонстрировал свое благочестие. Архимандрит Никон пода-
рил ему икону и определил его министерское назначение как
«новое святое послушание, возлагаемое <...> волей благочес-
тивейшего нашего Государя». Проповедь архимандрита, на-
печатанная в газетах, была посвящена св. Сергию Радонеж-
скому, основателю лавры и покровителю России, которого
44 Освобождение. 1902. № 1; цит. по: Emmons Т. The Formation of Political
Parties and the First National Elections in Russia Cambridge (Mass.), 1983.
P.23.
45 Wcislo. Reforming Rural Russia P. 141,144; Lieven. Nicholas II. P. 133; Си-
монова M. С. Вячеслав Константинович Плеве // Российские консервато-
ры. М„ 1997. С. 298.
514
Демонстрации набожности
архимандрит назвал «русским в душе» и «великим сподруч-
ником самодержавия царей наших». Весьма уместно, продол-
жал Никон, просить помощи именно у этого святого на «но-
вый великий подвиг служения», поскольку Сергий скрепил
завещание Дмитрия Донского, «из которого, можно сказать,
органически выросло русское самодержавие». Такие сановни-
ки, как военный министр А. Н. Куропаткин и генерал А. А. Ки-
реев, убеждали Плеве в необходимости завоевать доверие об-
щества, чтобы бороться с революционным движением. Но
вместо этого Плеве настоял на мерах, которые должны были
восстановить влияние церкви на народ46. Новый министр по-
сетил районы, где проходили крестьянские волнения, и начал
изыскивать способы, чтобы усилить власть губернаторов. Не-
смотря на возражения Куропаткина, он активно использовал
войска не только для защиты землевладельцев, но и в кара-
тельных экспедициях, призванных отбить охоту к дальней-
шим беспорядкам47.
Самым влиятельным деятелем того времени, убеждавшим
царя бороться за более широкую социальную поддержку са-
модержавия, был князь В. П. Мещерский, пребывавший в не-
милости со времени вступления Николая на престол. На
страницах газеты «Гражданин» и в дневниках, которые он по-
сылал Николаю, Мещерский взывал к памяти Александра III
и сравнивал смуту после убийства Сипягина с периодом по-
сле убийства Александра II. Мещерский призывал царя из-
дать манифест, подтверждавший его решимость сохранить
самодержавное правление, но одновременно пойти на опреде-
ленные уступки, а именно даровать свободу слова и вероис-
поведания48.
Устроенные Николаем демонстрации единения с народом
опять приняли форму церемонии. В августе 1902 г. Плеве ор-
ганизовал широко освещавшийся в прессе визит императора в
46 Judge Е. Н. Plehve: Repression and Reform in Imperial Russia, 1902-1904.
Syracuse (N. Y.), 1983. P. 40; MB. 1902.16 апреля. С. 3; Соловьев Ю. Б. Са-
модержавие и дворянство в 1902 -1907 гг. Л., 1981. С. 74.
47 Харьковский губернатор И. М. Оболенский подавил восстание, вызвав
казаков и регулярные войска и приказав сечь крестьян. Плеве наградил
его орденом, а полтавского губернатора, принявшего более слабые меры,
отправил в отставку (Кризис самодержавия в России. С. 137; Judge. Ple-
hve. Р. 40-41; Симонова М. С. Вячеслав Константинович Плеве. С. 309).
48 Vinogradoff. Some Russian Imperial Letters to Prince Meshcherskii.
P. 123-132; Кризис самодержавия в России. С. 134.
515
Глава одштадцатцдд
Курск на период военных маневров, которые проводились ря-
дом с этим городом. Визит дал возможность продемонстриро-
вать силу в губернии, граничившей с двумя беспокойными
губерниями — Полтавской и Харьковской, а также продемон-
стрировать власть царя главам местной администрации и
представителям сословий. Царь встретился с губернаторами
Курска и прилегающих губерний. Самый теплый прием он
оказал местному дворянству. На открытии памятника Алек-
сандру III в Благородном собрании Николай высоко оценил
роль дворянства в деле управления крестьянами и пообещал
привлечь представителей дворянства и земств к реформе за-
конодательства в отношении крестьян. Речь была воспринята
как знак поворота от полного отрицания участия общества в
управлении государством к рассмотрению возможности его
участия в проведении реформы49.
Наиболее существенным аспектом пребывания царя в Кур-
ске стало особое внимание, которое он уделил встречам с кре-
стьянскими старшинами из Курской и шести других губер-
ний, в том числе Полтавской и Харьковской. Когда Николай
приехал, делегация из 87 волостных старшин встретила его
хлебом-солью. В присутствии Плеве царь пригрозил наказа-
нием всем, кто отказывался подчиниться, но пообещал лично
следить за благоденствием крестьян и напомнил о наставле-
нии следовать советам предводителей дворянства и не верить
«вздорным и нелепым слухам», которое Александр III дал во
время коронации крестьянским старшинам50.
Курские встречи ознаменовали возвращение к практике
Александра II — к практике использования церемониальных
собраний в провинции для обретения и демонстрации народ-
ной поддержки. Однако Николай рассматривал эти встречи
через призму своего сценария — как выражение своей особен-
ной личной и духовной связи с крестьянами, а не как манифе-
стацию их любви к государю. В письме к Александре от 1 сен-
тября 1902 г. он описывает курские события и упоминает о
посещении Знаменского монастыря, где он «приложился к об-
разу Богородицы»; далее он пишет, что выступление перед
крестьянами прошло хорошо, потому что «говорить с простым
49 Кризис самодержавия в России. С. 136; Wcislo. Reforming Rural Russia.
P. 144-145.
50 Wcislo. Reforming Rural Russia P. 145-146.
516
Демонстрации набожности
народом много легче»51. 20 октября Николай написал Мещер-
скому, что вернулся из Курска «в очень приподнятом и бо-
дром состоянии духа». «Мы сами постоянно стремились во-
внутрь нашей Родины, но обстоятельства мешали этому. В
будущем, надеюсь, такие путешествия будут следоватр один за
другим»52.
Чувство единения с народом придало Николаю уверен-
ности в себе и отодвинуло на задний план мысли об уступ-
ках обществу. Плеве, работавший над манифестом вместе с
Мещерским, свел реформы к минимуму. В манифесте, обна-
родованном 26 февраля 1903 г., использован исторический
язык национального мифа. Император заявлял, что осознает
необходимость «вящего укрепления и развития благосостоя-
ния, основных устоев сельской жизни поместного дворянства
и крестьянства». Под «устоями» авторы манифеста разумели
принцип сословности, который, как они утверждают, ослабил-
ся после 1861 года53.
Манифест объявлял о конкретных переменах. Царь обещал
обратить больше внимания на нужды сельского хозяйства и
повысить роль «местных людей, руководимых сильной и зако-
номерной властью, пред Нами строго ответственной». Между
тем Плеве разработал проекты расширения власти губернато-
ров над местными учреждениями, в частности над фабричны-
ми инспекциями, находившимися под началом министерства
финансов54 55. Как показал Б. В. Ананьич, при подготовке оконча-
тельной редакции манифеста изменения в его содержание внес
сам Николай. Царь одобрил предложенную Плеве реформу
местного управления и вслед за словом начальник ввел в текст
документа слово хозяин — в применении к губернатору оно
означало личную власть по образу и подобию царской, без ка-
ких-либо правовых ограничений. Николай снял все упомина-
ния о свободе вероисповедания и свободе печати и вместо это-
го добавил слова, подтверждавшие господствующую роль
православной церкви53.
51 Мейлунас, Мироненко. Николай и Александра. С. 226.
52 Vmogradoff. Some Russian Imperial Letters to Prince Meshcherskii. P. 134.
53 ПСЗ, 3, № 22581 (26 февраля 1903 г.).
54 Vinogradoff. Some Russian Imperial Letters to Prince Meshcherskii. P. 146;
Кризис самодержавия в России. С. 135-138 (автор раздела — Б. В. Ана-
ньич).
55 Кризис самодержавия в России. С. 138-140
517
Глава одиннадцатая
* * *
В 1902-1903 гг. Николай и Александра начали искать при-
меры благочестия и источники религиозного вдохновения в
русской народной среде. Они искали не вероисповедания, опо-
средованного церковью, поддерживаемого благодаря таинст-
вам и молитвам, практиковавшимся веками, а непосредствен-
ного выражения Божьей воли в харизматических праведниках
из народа. Они обратились к поискам личной мистической ве-
ры отчасти из-за того, что долго ждали рождения сына, отчас-
ти под влиянием мистических текстов и житий русских свя-
тых, которые Александра читала в те же годы56. Как показал
Р. Николс, особенное воздействие на царскую чету оказала но-
вая западная литература, в частности книга Августа Юндта
«Друзья Господа» («Les amis de Dieu»). Юндт рисует группо-
вой портрет мистиков-реформаторов XIV в., чей пример вдох-
новил многих религиозных пророков последующих столетий.
Николай и Александра начали искать «друзей Господа» среди
русских людей. Это должны были быть не служители церкви,
посвященные в духовный сан, как Иоанн Кронштадтский,
а простые люди, «отмеченные Божьим знаком», которые «чув-
ствовали и передавали волю Господню»57.
Новая форма вероисповедания должна была показать, что
Николай и Александра едины с русским народом, что они раз-
деляют его религиозные чувства и перенимают его смирение и
святость. Они начали исповедовать культ старчества, наби-
равший в эти годы приверженцев в образованном обществе, —
идеализацию монахов-отшельников, которые порывали с
обычной монастырской жизнью и становились наставниками
и целителями мирян58. Словосочетание Святая Русь обозна-
чало не только русский народ, истово соблюдавший обряды
56 Записная книжка Александры 1901-1905 гг. содержит цитаты из не-
мецких религиозных мистиков — Мейстера Экхардта и Якоба Бёме, из
французских религиозных философов и даже из Бхагават-Гиты. На по-
следних страницах находятся пространные выписки из православных па-
териков и Серафима Саровского (Записная книжка имп. Александры
Федоровны со стихами, выписками из философских и религиозных со-
чинений. ГАРФ. Ф. 640. On. 1. Ед. хр. 304. Passim).
57 Nichols. The Friends of God. P. 218-219; Steinberg, Khrustalev. The Fall of
the Romanovs. P. 32-33.
58 Berdiaev N Dream and Reality: An Essay in Autobiography. N. Y, 1962.
P. 185-186 (рус. изд.: Бердяев H. И. Самопознание: Опыт философской
автобиографии. М, 1991).
518
Демонстрации набожности
православной церкви, но и нацию, в которой возрождалось
христианство в исходном смысле этого слова. Это было бук-
вальное возвращение к аскетическому, подвижническому хри-
стианству, ощущение того, что Россия стала настоящим мес-
том второго пришествия Христа. Это ощущение ярко
выражено в картине Михаила Нестерова «Святая Русь», на-
писанной в 1905 г., на которой изображено явление Христа на-
роду на фоне русского сельского пейзажа59 60.
Мистические переживания и явления Девы Марии былц
признаны римской католической церковью во второй поло-
вине XIX в. в ответ на вызов, брошенный либерализмом, со-
циализмом и позитивизмом00. Русская православная церковь
продолжала с недоверием относиться к индивидуальному
мистическому опыту, и только царь повернулся лицом к ха-
ризматическим религиозным деятелям, чтобы подтвердить
сакральный и национальный характер императорской власти.
Николай и Александра могли узнать о политическом потен-
циале такой народной религии от «монсеньера Филиппа» —
Филиппа Низье-Вашо из Лиона, французского гипнотизера
и медиума, заявлявшего, что у него есть силы способствовать
зачатию и даже определять пол будущего младенца. Алексан-
дра пригласила его в Россию в 1902 г. по рекомендации своих
кузин, черногорских княжон61. Филипп, который был актив-
ной фигурой в консервативных националистических кругах
Франции и поборником канонизации Жанны д’Арк, привлек
внимание царской семьи к французскому религиозному на-
ционализму. Во дворце великого князя Петра Николаевича,
которому император приходился внучатым племянником,
Филипп предложил канонизировать Серафима Саровского
как русского национального святого62.
59 Никонова И. М. В. Нестеров. М., 1984. С. 88-91; Русакова А. А. Михаил
Нестеров. Л., 1990. С. 15-17.
60 Явления Девы Марии относились к числу «великих коллективных
драм XIX столетия». Наиболее известные места, где были засвидетельст-
вованы явления — Ла Саллет и Лурд, — привлекали тысячи паломников,
приходивших ради молитвы или исцеления. Этот феномен распростра-
нился по всей Европе; см.: Blackbourn D. Marpingen: Apparitions of the
Virgin in Nineteenth-Century Germany. N. Y., 1994 (особенно гл. 1); Pope.
Immaculate and Powerful. P. 173-199; Turner V., Turner E. Image and Pil-
grimage in Christian Culture. N. Y, 1978. P. 208-211, 231-232, 236.
61 Maylunas, Mironenko. A Lifelong Passion. P. 217-220; Мейлунас, Миронен-
ко. Николай и Александра. С. 211-213; Половцов. Дневник. Т. 3.
С. 152-153,158.
и Nichols. The Friends of God. P. 214-215.
519
Глава одиннадцатая
Серафим, настоятель Саровского монастыря в Тамбовской
губернии в начале XIX в., старец, известный святой жизнью,
видениями и способностями к исцелению и пророчеству. Го-
ворили, что он предсказал долгое и славное царствование, ко-
торый наступит после Смутного времени в начале XX в. В
1890-е годы в церкви началось движение за канонизацию Се-
рафима, но оно встретило сопротивление со стороны церков-
ных иерархов и Синода. Вопрос о том, что послужило причи-
ной такого сопротивления — то ли скромность достижений
Серафима в делах веры, то ли обычный скепсис церковного
ведомства по отношению к народным святым, — остается
предметом спора среди историков63.
Ясно, что приказ о канонизации исходил от престола.
В июле 1902 г. Александра сообщила Победоносцеву о своем
желании видеть Серафима причисленным к лику святых в те-
чение недели. Обер-прокурор Синода воспротивился ее тре-
бованию, но согласился, когда Николай настоял на канониза-
ции старца в следующем году64. Тот факт, что мощи Серафима
не остались нетленными, поставили канонизацию под сомне-
ние, но митрополит Санкт-Петербургский настоял на том,
чтобы она состоялась65. Культ святого Серафима стал анало-
гом возрождения культа Девы Марии в римской католической
церкви — взыванием к чуду, предоставлявшему форму эмоци-
ональной, коллективной религии с участием масс и доступной
для масс. Саров, чудотворное место, стал местом паломниче-
ства болящих и страждущих, русским Лурдом.
63 Nichols. The Friends of God. Passim. Критический анализ канонизации, в
том числе данного случая, см. в работе: Freeze G. Subversive Piety: Reli-
gion and the Political Crisis in Late Imperial Russia // The Journal of Mod-
ern History Vol. 68. June. P. 312 -329
ы Витте. Воспоминания. T. 2. С. 242-243; Nichols. The Friends of God.
P. 214-215. Николс скептически относится к рассказу Витте, но это сви-
детельство, кажется, хорошо согласуется с отрицательным отношением
обер-прокурора ко всем новшествам, включая новые канонизации. По-
ловцов также сообщает о негодовании Победоносцева, получившего при-
каз канонизировать Серафима (Половцов. Дневник // Красный архив.
1923. Т. 3. С. 170).
65 Когда гроб Серафима вскрыли, выяснилось, что мощи подверглись раз-
ложению. Простые люди и, судя по всему, большинство священнослужи-
телей считали, что мощи святого должны остаться нетленными, хотя цер-
ковный закон не содержал на этот счет никаких указаний. Ни епископ
Тамбовский Димитрий, ни митрополит Петербургский не подтвердили
нетленности мощей, а когда Димитрий отказался подписывать акт о ка-
нонизации, то был смещен с должности. Спор, разгоревшийся в Сино-
дальной комиссии, рдал известен публике благодаря антирелигиозной
520
Демонстрации набожности
Жизнь Серафима Саровского была единственным в сво-
ем роде примером русского старчества. Серафим распрост-
ранял культ девственности, необычный для русского право-
славия. Монахини Дивеевского монастыря близ Сарова
стали наперсницами и последовательницами Серафима.
К старцу неоднократно являлась Дева Мария — один раз в
сопровождении двенадцати святых девственниц60. Серафим
настаивал, чтобы девицы проживали отдельно от вдов. Он
достиг, как отмечал один из его биографов, «удивительной
близости с Богоматерью», которая приносила ему «загадоч-
ные плоды со странным вкусом». Дивеевские сестры также
утверждали, что в монастырскую церковь является «пре-
красная Дева»* 67.
Ранее, в XIX веке, русские императрицы были главными
сторонницами культа Святого Серафима. Его проповедь дев-
ственности они находили близкой к их европейским представ-
лениям о Богородице. Александра Федоровна, супруга Нико-
лая 1, окружила себя художественными изображениями Девы
Марии. Предание гласит, что она умерла, завернувшись в
плащ Серафима, со словами: «Я уверена, что этот маленький
старец поможет мне умереть пристойно». Анна Тютчева вспо-
минала, что она подарила императрице Марии Александровне
икону с изображением Серафима на Новый, 1856 год, напом-
нив о его предсказании, что Мария станет матерью, которая
брошюре, ставившей под сомнение святость Серафима. Петербургского
митрополита принудили выступить с заявлением о содержимом гроба
при эксгумации, которое гласило, что плоть разложилась, но кости и во-
лосы сохранились, а потому процедура канонизации может быть продол-
жена (Фриз Г Церковь, религия и политическая культура на закате ста-
рого режима // Реформы или революция: Россия, 1861-1917. СПб., 1992.
С. 34; МВ. 1903. 27 июля. С. 2).
“ Как заметил Г. 11. Федотов, почитание Девы Марии не характерно для
русского православия. Это западный символ, сочетающий в себе проти-
воположности целомудрия и материнства, безгрешности и деторожде-
ния. В России было распространено почитание чудотворных икон Божь-
ей Матери, которые сопровождали войска в битвах, обеспечивали победу
и оберегали города. Простонародное движение в церкви обусловило по-
явление множества икон Богородицы, обещавших облегчение страданий
и лучшую жизнь. Однако образ Богородицы оставался символом церкви,
и ее заступничество достигалось молитвой и таинствами, а не благодаря
сохранению целомудрия или мистическим видениям на русской почве
(Fedotov G. Р. A Treasury of Russian Spirituality. N. Y, 1965. P. 244; Warn-
er M. Alone of All Her Sex: The Myth and Cult of the Virgin Mary. N. Y, 1976.
P. 236-239).
67 Zander К St. Seraphim of Sarov. Crestwood (N. Y), 1975. P. 81.
521
Глава одиннадцатая
принесет милость Божью России и православной церкви68.
В Серафиме эти императрицы видели русского монаха, разде-
лявшего их представления о женской чистоте и набожности.
Александра Федоровна, движимая религиозным убеждением,
была полна решимости сделать Серафима русским святым.
Решение превратить церемонию канонизации в большое
публичное торжество было, судя по всему, принято в Минис-
терстве внутренних дел. Плеве организовал мероприятие так,
чтобы оно приобрело характер грандиозной демонстрации
«единства царя с народом»69. В июле 1903 г. почти 150 тысяч
богомольцев собрались у стен Саровского монастыря; многие
из них ночевали в бараках или под открытым небом. Русские,
украинские, мордовские крестьяне прибывали на поездах, гу-
жевым транспортом, а то и пешком. Судя по фотографиям,
большинство их составляли женщины.
Представители церкви также прибывали в огромных ко-
личествах. Из Петербурга приехал Синодальный хор, чтобы
участвовать в богослужении в соборе, а из близлежащих мест
прибыли 60 священников, чтобы вести службу в местных
церквах и часовнях для тех, кто не смог попасть в собор, и
около тысячи хоругвеносцев для участия в многочисленных
крестных ходах. Церемонии начались 17 июля 1903 г. Массо-
вый крестный ход, в котором участвовали духовные лица и
богомольцы из многих монастырей и деревень, направился
от Дивеевского женского монастыря к окраине Сарова, где
слился со встречным крестным ходом, двинувшимся из муж-
ского монастыря. Процессия направилась к Успенскому со-
бору. «Пестрые блестящие ризы духовенства, черные одеж-
ды монахов и монахинь, синие и темные кафтаны
хоругвеносцев и потоки пестрой массы народа, можно безо-
шибочно сказать, со всех концов России сюда собравшиеся,
— вот та великолепная картина, которая развертывается на
целую версту перед глазами зрителей богомольцев». После
утрени другой крестный ход двинулся из Успенского собора
к месту погребения святого. Хоругвеносцы несли монастыр-
ские святыни: алтарные распятия, иконы, ризы, лампады. За
ними следовали монахини с чудотворной иконой Божьей
Матери, хор саровских монахов, духовные лица, и, наконец,
икона Божьей Матери умиления70.
08 Ibid. Р. 35; Тютчева. При дворе двух императоров. Т. 2. С. 92-93.
69 Соловьев. Самодержавие и дворянство в 1902-1907 гг. С. 75.
70 НВ. 1903. 21 июля. С. 3.
522
Демонстрации набожности
Император с императрицей прибыли в Саров к концу того
же дня. С ними приехала вдовствующая императрица Мария
Федоровна, великие князья Сергей Александрович, Николай
Николаевич и Петр Николаевич, великие княгини Ольга
Александровна, Елизавета Федоровна и Милица Федоровна,
а также другие члены императорской фамилии. Присутство-
вали придворные дамы, высшие придворные чины, министр
внутренних дел Плеве и министр путей сообщения князь
М. И. Хилков7'.
Церемония канонизации являла собой духовный и симво-
лический союз трех стихий — «народа», представленного бо-
гомольцами; церкви, символизируемой духовенством и доб-
ровольными хоругвеносцами; и монарха с его семейством и
приближенными. Все стихии слились в большом крестном
ходе, который двинулся вечером 18 июля от ворот Успенско-
го собора, возглавляемый митрополитом Петербургским Ан-
тонием, и направился к храму св. Зосимы и Савватия, где Се-
рафим совершил свою последнюю службу и в последний раз
принял причастие и где теперь стоял его открытый гроб. Ни-
колай и великие князья — «августейшие богомольцы» — под-
няли гроб и в сопровождении всей процессии вынесли его на
площадь на обозрение замолкшей толпы. Царь и великие
князья совершили ход с мощами вокруг Успенского собора,
совершая молитву на каждой стороне храма, затем вместе с
остальным крестным ходом внесли гроб в собор; за ними сле-
довали митрополит, епископы и члены царского семейства.
При приближении гроба многие падали на колени и рыдали.
На заднем плане стояла огромная толпа молившегося на-
рода со свечами. Недавно назначенный епископ Тамбовский
Иннокентий произнес проповедь, в которой объявил канони-
зацию Серафима новым знаком святости и судьбы России, но-
вым знаком благости и милосердия Божьего к русскому наро-
ду и православной церкви: на небесах появился еще один
заступник за русских, предстоящий у алтаря Господнего. Ми-
трополит открыл гроб для обозрения мощей угодника, а хор
запел гимн — прославление святого Серафима* 72.
Несмотря на плохое самочувствие, императрица выстояла
всю церемонию канонизации, которая длилась четыре с поло-
виной часа. «Во время крестного хода, — записал в дневнике
” НВ. 1903.16 июля. С. 2; 20 июля. С. 3; 1903, 21 июля. С. 3.
72 Nichols. The Friends of God. P. 209-211; HB. 1903. 20 июля. C. 2.
523
Глава одиннадцатая
Николай, — мы несли гроб на носилках. Впечатление было по-
трясающее — видеть, как народ, и в особенности больные ка-
леки и несчастные относились к крестному ходу. Очень тор-
жественная минута была, когда началось прославление и
затем прикладывание к мощам». Не менее ошеломляющее
впечатление эта сцена произвела на генерала А. А. Киреева,
литератора славянофильского толка и наперсника императри-
цы. «Умилительно и возвышающе было видеть царя и царицу
коленопреклоненных вместе с сотнями тысяч их поддан-
ных» .
Факт канонизации был доведен до всеобщего сведения при
помощи особой службы, совершенной 19 июля во всех право-
славных церквях. В этот день царское семейство с приближен-
ными стояли на утрене в Успенском соборе. Гроб Серафима
был перенесен из алтарной части в кувуклию, подаренную им-
ператорской четой. Кувуклия напоминала пышную древне-
русскую часовню с шатровой сенью и маленьким куполом.
Царь и великие князья вновь обнесли гроб крестным ходом
вокруг монастыря, на этот раз открыв святые мощи. Николай
писал: «Так же умилителен, как вчера, был крестный ход с
гробом, но с открытыми мощами. Подъем духа громадный».
20 июля, перед отъездом из Сарова, царское семейство посети-
ло Дивеевский монастырь. По пути в Дивеево царскую чету
приветствовали крестьяне, которые показывали им свое руко-
делие, а также нижегородский губернский предводитель дво-
рянства и камергер князь Нейгардт. Около монастыря их
встретил крестный ход. В монастырском храме император с
императрицей целовали чудотворные иконы и принимали по-
дарочные иконы от послушниц, а затем осмотрели монас-
тырь73 74.
Канонизация Серафима и присутствие на этой церемонии
царского семейства получили широкое освещение в прессе.
В газетах и церковной периодике церемония была описана во
всех подробностях. В «Новом времени» и «Ниве» печатались
73 ТимофиевичА. Преподобный Серафим Саровский. Spring Valley (N. Y.),
1953. С. 110-111; Мосолов. При дворе последнего российского императо-
ра, С. 117-119; МВ. 1903, 27 июля. С. 2; Дневник Николая II, 19 мая —
31 декабря 1903 г. (ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 246. Л. 42-45; Захарова.
Кризис самодержавия накануне революции 1905 года. С. 127-128; Соло-
вьев. Самодержавие и дворянство в 1902-1907 гг. С. 75 примеч.
74 НВ. 1903 24 июля. С. 2-3, Дневник Николая II, 19 мая — 31 декабря
190,3, г. Д' 46-47. Фотографию раки см.: МВ. 1,903 30 июля, С 9,
524
Демонстрации набожности
фотоснимки крестных ходов и представителей царской семьи
на разных этанах торжества. Фотография с изображением ца-
ря и великих князей, несущих фоб с мощами, была растира-
жирована в огромном количестве экземпляров; она была ре-
продуцирована на пасхальном яйце Фаберже, изготовленном
по случаю пятнадцатилетия царствования Николая II в
1911 г.75 Для церковной нравоучительной кампании были во
множестве изготовлены иконы согбенного «убогого Серафи-
ма», символизирующие страдания невинных76.
Корреспондент «Нового времени» В. Прокофьев описы-
вал глубокое впечатление, произведенное выходом императо-
ра и императрицы. «Народ видел Их, Кого он так любит и
обожает простым и нежным своим сердцем, среди себя, на до-
рогих его религиозному чувству освященных местах, видел и
в самом храме вместе молящимися»77. Это было, как писали
«Московские ведомости», демонстрацией единства России,
объединившей различные сословия перед идеалом святости.
Автор статьи совершенно недвусмысленно разъяснял поли-
тический смысл происходящих событий: «Вокруг святых ос-
танков Преподобного ныне собралась, можно сказать, вся
Земля Русская. Это такое представительство, перед внуши-
тельностью которого блекнут все возможные всенародные го-
лосования»78 79.
Саров, подобно европейским местам паломничества, также
предоставил свидетельства чудес, которые должны были раз-
решить сомнения скептиков и неверующих”. Статьи в «Ни-
ве», «Московских ведомостях» и «Новом времени» повество-
вали о множестве случаев чудесного исцеления людей,
омывшихся в водах реки Саров. «Московские ведомости» со-
общили о пятидесяти письмах, в которых рассказывается об
исцелении после молитвы, обращенной к Серафиму Саров-
скому. Газета утверждала, что канонизация опровергла сомне-
75 Фотография воспроизведена в кн.: Elchaninov A. The Tsar and His Peo-
ple. L., 1914. Opp. p. 68; Ельчанинов А. Царствование государя императора
Николая Александровича. СПб.; М., 1913. С. 66;; Нива. 1903. 3 августа.
С. 626.
76 Graham S. The Ways of Martha and the Way of Mary. L., 1916. P. 122; Та-
расов. Икона и благочестие. С. 52.
77 НВ. 1903. 24 июля. С. 3.
78 НВ. 1903.19 июля. С. 1.
79 О признании римской католической церковью святых видений в ответ
на вызов, брошенный научным знанием и рационализмом, см.: Turner V.,
Turner Е. Image and Pilgrimage in Christian Cultux&.P. 2.1Q-211.
525
Глава одиннадцатая
ния неверующих при помощи «таких великих чудесных зна-
мений Веры и среди такого, из ряда выходящего по воле Пра-
вославнейшего Государя, величественного благолепия»80.
Широкое освещение торжеств в прессе также обнаружило
дистанцию между царем и народом. «Новое время», провоз-
глашая религиозную значимость происходящего, описывало,
как царь и его приближенные прибывают в роскошных экипа-
жах, а бедные, увечные и больные идут до Сарова — 60 кило-
метров от ближайшей железнодорожной станции — пешком.
Многие были вынуждены спать под открытым небом. Еды не
хватало. «Хлеба негде купить, все просят хлеба, не денег; ни в
монастыре, ни в окрестностях нет хлебных запасов». Из-за
принятых мер безопасности массы не могли приблизиться к
царю. Большинство богомольцев не получили приглашений и
толпились в ожидании за монастырскими стенами; лишь не-
которые избранные смогли присутствовать на службе в храме.
Многие так и не приблизились к «угоднику Бога, не слышали
церковных служб и со скорбью в душе пошли назад, домой
или по другим монастырям». Автор передовой статьи в
«Санкт-Петербургских ведомостях» воспользовался возмож-
ностью намекнуть, что царь должен заботиться о более прак-
тических нуждах народа81.
Николай воспринял канонизацию как доказательство не-
зримого присутствия Бога в России. В своем дневнике он за-
писывал известия об исцелениях, одно из которых, как было
сообщено, случилось, когда мощи обносили вокруг алтаря.
«Дивен Бог во Святых Его. Велика неизреченная милость его
дорогой России; невыразимо утешительна очевидность ново-
го проявления благодати Господней ко всем нам»82. Омовение в
реке Саров совершили также императрица вместе с сестрой —
великой княгиней Елизаветой Федоровной и золовкой — ве-
ликой княжной Ольгой Александровной83.
Когда в 1904 г. у Александры наконец родился сын, она
сочла, что это произошло благодаря заступничеству Серафи-
“ Нива. 1903. 2 августа. С. 624-628; НВ. 1903.20 июля. С. 1; 26 июля. С. 2.
81 Freeze. Subversive Piety. Р. 324-326; НВ. 1903. 20 июля. С. 2-3; 29 июля.
С. 2-3. «Санкт-Петербургские ведомости» цит. по: НВ. 1903. 19 июля.
С. 1.
82 Дневник Николая II, 19 мая — 31 декабря 1903 г. (ГАРФ. Ф. 601. On. 1.
Ед. хр. 246. Л. 47).
83 Захарова. Кризис самодержавия накануне революции 1905 года. С. 128;
Тимофиевич. Преподобный Серафим Саровский. С. 111-118.
526
Демонстрации набожности
ма после омовения в реке Саров. С этого времени культ Се-
рафима стал жизненным центром царской семьи. Николай
повесил образ угодника в своем кабинете; позднее Александ-
ра перенесла мощи святого в Федоровский собор в Царском
Селе84. Ребенок был назван Алексеем, в честь царя Алексея
Михайловича. Он был первым наследником престола, полу-
чившим это имя после казни сына Петра Великого в 1718 г.
Для Николая поездка в Саров и рождение Алексея стали
подтверждением сакральной связи между царем и народом.
На картине «Николай II и Александра у кровати новорожден-
ного наследника» (1904) царская чета в коронационных ман-
тиях склоняется над Алексеем, лежащим в колыбели; над ни-
ми ангел с распростертыми крыльями, оберегающий семью.
Внизу изображены столпившиеся крестьяне, зачарованно
взирающие вверх, протягивающие руки и осеняющие себя
крестным знамением85. По свидетельству А. А. Мосолова, по-
сле посещения Сарова в заявлениях Николая слова царь и на-
род неизменно появлялись рядом, и Николай был все более
склонен видеть в своих подданных «подрастающих юношей».
Он желал сблизиться с ними, «проявить, так сказать, физиче-
скую ласку любимому им народу», но его удерживали громад-
ность толпы и страх второй Ходынки86. С точки зрения Нико-
лая, его отношения с народом представляли собой духовную
связь между родственными началами, а не притяжение проти-
воположностей. Он чувствовал, что у крестьян та же вера, что
и у него, как показывал пример почитания Серафима Саров-
ского.
* * *
В 1903 г. Николай все в большей степени связывал свою
религиозную миссию с продвижением России на Дальний
Восток. Военный министр генерал А. Н. Куропаткин в начале
1903 г. записывает в дневнике, что Николай лелеет «грандиоз-
ные в голове планы» в отношении русского присутствия на
Дальнем Востоке. Николай хочет «взять для России Маньч-
журию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под
8,1 Захарова. Кризис самодержавия накануне революции 1905 года. С. 128;
Тимофиевич. Преподобный Серафим Саровский. С. 111-118
85 Воспроизведено в изд.: Николай II / Под ред. М. П. Ирошникова. СПб.,
1992. С. 312.
86 Мосолов. При дворе последнего российского императора, С. 119-121.
527
Глава одиннадцатая
свою державу Тибет. Хочет взять Персию, захватить не толь-
ко Босфор, но и Дарданеллы»87. Паломничество в Саров под-
твердило его идею о священной миссии на Востоке. Р. Николс
показал, что многие священнослужители, принимавшие учас-
тие в движении за канонизацию Серафима Саровского, зани-
мались и миссионерской деятельностью на Дальнем Востоке.
Через две недели после канонизации Николай, не советуясь
с министрами, выпустил указ об учреждении наместничества
в Приамурье и назначил наместником А. Е. Алексеева, сторон-
ника энергичной дальневосточной экспансии России. Алексе-
ев отчитывался лично перед царем и обладал практически не-
ограниченной властью в регионе. Еще через две недели Витте,
продолжавший призывать к осторожности, был отправлен
в отставку88.
В июле 1903 г. Николай дал двум аристократам, офицерам-
кавалергардам А. М. Безобразову и В. М. Вонлярлярскому,
разрешение организовать концессию по добыче древесины на
берегах реки Ялу. Безобразов и Вонлярлярский были менее
всего заинтересованы в производстве древесины — их целью
было установление российского присутствия в Северной Ко-
рее. Их презрение к формальностям и решимость продемонст-
рировать превосходство русских над азиатами импонировали
Николаю89. Русская экспансия в Корее, как и опасался Витте,
вызвала противодействие Японии, требовавшей от России
признания ее влияния в Китае.
87 Schimmelpenninck Van Der Dye. Toward the Rising Sun. P. 200-201.
88 Nichols. The Friends of God. P. 213-214, 223-225. Джадж убедительно
обосновывает связь между канонизацией и решением вступить в войну
(Judge. Plehve. Р. 166-167). Сторонники миссионерства на Востоке также
участвовали в движении за приближение религии к народу. Например,
отец Леонид Чичагов, бывший армейский офицер, под влиянием Иоанна
Кронштадтского стал полковым священником. Он напечатал воспомина-
ния о Серафиме и вел внутри церкви борьбу за его канонизацию. Прото-
иерей Философ Орнатский, деятельный лидер Общества распростране-
ния религиозно-нравственного просвещения, служил в русской
православной миссии в Японии и опубликовал книгу о своих впечатле-
ниях, в которой призывал Святую Русь просветить «все еще темные на-
роды Дальнего Востока». На саровские торжества Орнатский был послан
от Варлаамского монастыря, который в начале XX в. быстро рос и прини-
мал участие в миссионерской деятельности на Дальнем Востоке.
№ Lieven. Nicholas II. Р. 97 -99; Витте. Воспоминания. Т. 2. С. 165. Крити-
ческий анализ рассказа Витте о причинах русско-японской войны см.:
Ананьин Б. В., Ганелин Р. Ш. С. Ю. Витте — мемуарист. СПб., 1994.
С. 16-40.
528
Демонстрации набожности
В конце 1903 г. Николай столкнулся с проблемой: что де-
лать дальше? С одной стороны, он сообщил адмиралу Алексе-
еву, что не желает войны. С другой стороны, он помнил, что
японцы отступили после захвата Порт-Артура, и отзывался о
Японии как о «варварской стране»90.27 января 1904 г. Япония
неожиданно атаковала Порт-Артур. Николай презрительно
назвал эту операцию «блошиным укусом». Вначале прави-
тельство представило войну как священную борьбу под по-
кровительством Серафима. Офицеры, отправлявшиеся на
фронт, совершали паломничество в Саров, а родители солдат
ездили в Саров молить угодника о покровительстве. Священ-
ники благословляли войска иконой Серафима. Великая кня-
гиня Елизавета Федоровна брала с собой его мощи, навещая
раненых в московских военных госпиталях. Портрет Серафи-
ма вместе с изображениями покровителя Москвы Сергия Ра-
донежского и Архангела Михаила был помещен на серебря-
ном триптихе, поднесенном военному министру Куропаткину
для защиты русских армий91. Однако, по свидетельству вели-
кого князя Александра Михайловича, солдаты не узнавали
нового святого на иконах и чувствовали себя растерянными и
угнетенными92.
90 Lieven. Nicholas II. Р. 99.
91 Nichols. The Friends of God. P. 217, 222 223.
92 «К концу русско-японской войны дело дошло до того, что я возненави-
дел само имя Серафима Саровского. Может быть, он и вел образцовую
жизнь, но в качестве вдохновителя войск он потерпел полный провал»
(Alexander Mikhailovich. Once a Grand Duke. P. 218).
Глава двенадцатая
Революция 1905 года
и юбилейные торжества
С чувством глубокого волнения переживал я по-
следние два дня, и вы вместе со Мной, вероятно,
испытали те же чувства, на тех же полях Полтавы,
где 200 лет тому назад решалась судьба нашего
отечества. Волею Господа Бога, гением Петра и
стойкостью русского народа была одержана побе-
да, давшая России величие. Россия только что пе-
режила времена невзгод. Я верю, что отныне она
вступит на путь развития и благоденствия и что
будущим поколениям легче будет жить и служить
своей родине. Но для этого нужно, чтобы все вер-
ные мои подданные помогали своему Государю;
нужна вера в силу своего отечества, любовь к нему
и любовь к своей старине. Я пью за то, чтобы Рос-
сия развивалась в духе единения Царя с народом и
в тесной связи всего населения нашей родины со
своим Государем, пью за потомков славных геро-
ев, которые сражались там же, где порадовали Ме-
ня блестящим видом здесь собранные войска.
Пью за их здоровье, за всю армию и за великую
нашу матушку Россию.
Николай II. Речь по случаю двухсотлетия Пол-
тавской битвы, 16 июля 1909 г.'
НАЦИрНАЛЬНЫЙ МИФ В ЭПОХУ РЕВОЛЮЦИИ
В то время как Николай вынашивал замысел триумфальной
национальной монархии, продвигающейся на Дальний Вос-
ток, в русском обществе начала распространяться новая кон-
цепция нации. В июне 1902 г. П. Б. Струве, редактор журнала
«Освобождение», объявил целью всей нации борьбу за поли-
тические свободы и национальную автономию. В течение сле-
дующих двух лет лидеры этой борьбы, в том числе историк
1 Россия. 1909. 28 июня. С. 3.
530
Революция 1905 года и юбилейные торжества
П. Н. Милюков и земский либерал И. И. Петрункевич, взя-
лись за организацию единого движения, в которое должны
были влиться все те, кто хотел участвовать в борьбе за свобо-
ду и представительное правительство, Движение ставило пе-
ред собой общенациональные цели — добиваться свободы,
гражданских прав и равенства, и к концу 1904 г. включало ши-
рокий фронт сил — от социалистов-революционеров слева до
земских конституционалистов справа.
Начавшаяся в январе 1904 г. война вызвала всплеск патри-
отического энтузиазма в образованном обществе. Однако но-
вости о неудачах русской армии рассеяли надежду на легкую
победу. К концу года стало ясно, что Россию ждало поражение
от государства, которое, по мнению правительства и многих
представителей образованного общества, было во всех отно-
шениях ниже России. Но военное положение не ослабило ре-
шимости царя бороться против тех, кто хотел увеличить сте-
пень участия народа в управлении страной. Земское движение
предложило неограниченную поддержку и сформировало об
щеземскую организацию, занявшуюся помощью раненым во-
инам, но Плеве увидел в этом вызов государственной власти и
наложил ограничение на деятельность земств.
И Николай, и Плеве рассматривали таких земских общест-
венных деятелей, как Д. Н. Шипов, стремившихся получить
совещательные голоса в правительстве, как непосредственых
и чрезвычайно опасных врагов. Плеве считал, что они покры-
вают служивший в земских управах радикальный «третий
элемент» — докторов, статистиков, агрономов и учителей.
В 1904 г. Плеве начал гонения на земство: он сместил многих
председателей земских управ, запретил споры по целому ряду
вопросов и отказался утверждать в должности ведущих зем-
ских умеренных либералов вроде Шипова2. Таким образом са-
модержавие элиминировало возможность выбора умеренного
пути и дало повод более радикальным лидерам «Освобожде-
ния» и революционного движения вступить в прямую борьбу.
4 июня был убит генерал-губернатор Финляндии Н. И. Боб-
риков, проводивший безжалостную политику русификации.
15 июля 1904 г. эсер Е. С. Сазонов бросил в экипаж Плеве бом-
бу, разорвавшую министра на куски. Убийство было встрече-
2 Fallows Т. The Zemstvo and the Bureaucracy // The Zemstvo in Russia
P. 220- 226; Manning R. T. The Crisis of the Old Order in Russia: Gentry and
Government. Princeton (N. J.), 19§2. P. 67.
531
Глава двенадцатая
но общим безразличием, а в определенных кругах, в том числе
в высших эшелонах власти, — радостью по поводу падения не-
навистного косного бюрократа3.
Убийством Плеве было ознаменовано начало революцион-
ных событий 1904 и 1905 гг. Его преемником Николай назна-
чил князя П. Д. Святополка-Мирского, достаточно либераль-
ного чиновника, члена императорской Свиты и протеже
вдовствующей императрицы. С назначением Мирского Нико-
лай взял неуверенный курс на обещанные уступки, переме-
жавшиеся репрессиями, — эти постоянные колебания выводи-
ли из себя министров и убедили все классы общества в том,
что царь не способен контролировать действия правительства.
Обычно образ действий Николая приписывали его слабости
или незнанию России. Однако проведенный Э. М. Вернером
детальный и проницательный анализ внутренних дискуссий,
проходивших с июля 1904 г. до весны 1906-го, позволяет нам
составить более ясное представление о том, что думал царь4.
Вернер дает ясно понять, что, пытаясь преодолеть разнооб-
разные трудности революционного периода, Николай не те-
рял веры в собственную самодержавную власть. Под давлени-
ем революционных событий и по настоятельным советам
государственных сановников и членов императорского семей-
ства он шел только на абсолютно необходимые уступки. Но он
хотел совместить эти уступки с жизненностью и триумфом
национального мифа. Николай всегда считал себя источни-
ком власти и порядка, и после всех демонстраций, забастовок,
бунтов и яростных крестьянских восстаний он так и не усом-
нился в собственных представлениях о том, что русский народ
остается единым со своим царем. Он был хорошо осведомлен
о том, что происходит в России, но, воспринимая все события
сквозь призму мифа, рассматривал их как результаты дея-
тельности иностранных революционеров, евреев и интелли-
генции, которых некомпетентные министры оставляют на
свободе сеять смуту. Опорой всему служила прочная катков-
ская вера в непобедимые карательные возможности русского
самодержавия. Даже такой проницательный наблюдатель, как
С. Ю. Витте, разделял эту точку зрения. В октябре 1904 г. на
встрече с двумя лидерами «Освобождения», И. И. Петрунке-
3 Ascher A. The Revolution of 1905: Russia in Disarray. Stanford, 1988.
P. 53-55.
* Verner. The Crisis of Russian Autocracy. Esp. p. 104-280.
532
Революция 1905 года и юбилейные торжества
вичем и И. В. Гессеном, Витте, в то время бывший председате-
лем Комитета министров, подчеркнул, что общество слишком
слабо, что он верит в самодержавие, которое «опирается на
тысячелетнюю историю». «Интересы же народа тесно связаны
с интересами самодержавия»5.
На первой встрече с царем 25 августа 1904 г. Святополк-
Мирский очень точно описал ситуацию: «Положение вещей
так обострилось, что можно считать правительство во вражде
с Россией; необходимо помириться, а то скоро будет такое по-
ложение, что Россия разделится на поднадзорных и надзира-
ющих, и тогда что?» Мирский занял должность министра
внутренних дел при том условии, что царь объявит програм-
му реформ, включая гражданские свободы и ограниченное
участие общества в управлении государством6. Мирский ра-
товал за необходимость добиться поддержки общества, раз-
вивающегося со времени Великих реформ. Он пытался пока-
зать, что участие выборных от земства и крупных городских
Дум в принятии государственных решений совместимо
с принципом самодержавия. Царь должен был удержать за
собой право изменить административный порядок. Предста-
вители должны были помочь правительству сформулировать
планы по повышению законности в Сенате и других государ-
ственных учреждениях, а также реформировать и демократи-
зировать земства7.
Николай обещал Мирскому полную поддержку. Но вели-
кодушие быстро прошло. Николай усматривал влияние ин-
теллигенции во всех просьбах об участии общества в управле-
нии — даже в тех, что исходили от крайне консервативных
губернских предводителей дворянства. В просьбах земских
деятелей об участии в работе правительства он видел «эгоис-
тическое желание приобрести права и пренебрежение к нуж-
дам народа»8. Выдвинутая Мирским программа единения
5 Петрункевич И. И. Из записок общественного деятеля // Архив русской
революции. 1934. Т. 71. С. 354; Ascher. The Revolution of 1^Q5: Russia in
Disarray. P. 59.
6 Эти сведения восходят к дневнику княгини Святополк-Мирской, кото-
рая вела точные записи событий, чтобы защитить репутацию своего му-
жа, находившуюся, как ей казалось, под угрозой (Дневник кн. Екатерины
Алексеевны Святополк-Мирской за 1904-1905 гг. // Исторические запи-
ски. 1965. Т. 77. С. 241; Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 109-110).
7 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 124-129.
8 Ibid. P. 132.
533
Глава двенадцатая
с обществом и повышения законности в правительстве была
полностью чужда представлениям Николая о самодержавии,
заключавшимся в неограниченной власти царя. Однажды в
разговорах Николай предложил созвать Земский собор, кото-
рый стал бы воплощением его прямых связей с народом в об-
ход «общества», которое с 1881 г. было исключено из концеп-
ции России, нашедшей выражение в национальном мифе.
Тем не менее Николай сдержал свое обещание двигаться
дальше, несмотря на давление двора и дяди — великого князя
Сергея Александровича, который в ноябре 1904 г. в знак про-
теста ушел в отставку. В декабре совещание высших сановни-
ков империи рассмотрело реформы Мирского и одобрило
программу, давшую возможность выборным должностным
лицам рассматривать государственные меры в отдельной от
Государственного совета палате. Николай колебался, испыты-
вая давление великого князя Сергея Александровича и, что
важнее всего, Витте. В разговоре с царем, при котором присут-
ствовал и великий князь, Витте сказал, что допустить выбор-
ных в администрацию равносильно тому, чтобы позволить
России идти по общему пути, то есть по пути к конституции.
Это противоречило тезису об самобытном характере русского
самодержавия, характерном для национального мифа, и Ни-
колай отказался одобрить рекомендацию. В указе от 12 декаб-
ря 1904 г. были предложены реформы, исключавшие участие
общества. После того как соответствующее положение было
изъято, Мирский заметил: «Все провалилось! Будем строить
тюрьмы!»9
Однако большая свобода, допущенная в бытность Мирско-
го министром, позволила окрепнуть оппозиционному движе-
нию. На Земском съезде, который он разрешил провести в Пе-
тербурге в ноябре 1904 г., верх взяли конституционалисты,
отвергшие шиповские умеренные планы общественного учас-
тия. Банкетная кампания, организованная по примеру париж-
ской революции 1848 г., охватила двадцать шесть русских го-
родов. На многих банкетах принимались резолюции в
поддержку участия в правительстве, на других — резолюции в
поддержку учредительного собрания, и на всех — в поддержку
дарования свобод. О банкетах сообщалось в прессе; они апел-
9 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 137-139; Ascher. The Revolution
of 1905: Russia in Disarray. P. 70-72; Гурко В. И. Черты и силуэты прошло-
го. М-> 2.01И). С. 363.
534
Революция 1905 года и юбилейные торжества
лировали и к другим социальным группам — студентам и ра-
бочим. Банкеты продолжились в январе10 *.
9 января 1905 г. рабочие массы, возглавляемые отцом Гало-
ном, активным деятелем полицейских союзов, направились
мирным шествием к Зимнему дворцу выдвинуть требования
представительного собрания в дополнение к их частным эко-
номическим требованиям. Последовавшая за этим бойня, во
время которой защищавшие дворец войска открыли огонь по
рабочим, унесла сотни жизней. Для многих рабочих и кресть-
ян светлый образ царя был разрушен. Бойня вызвала забастов-
ки рабочих и профессиональных организаций и дала толчок к
формированию политических партий, которые потребовали
участия в правительстве. Символика русской монархии была
десакрализована. Зимний дворец стал восприниматься как
символ деспотизма, а Николай — как палач своего народа. По-
сле «Кровавого воскресенья» Москва, главная сцена нацио-
нального мифа, была охвачена стачками". В феврале 1905 г.
член партии эсеров проник в Кремль и бросил бомбу, убившую
великого князя Сергея Александровича. В то же самое время у
властей появились все основания для беспокойства о лояльно-
сти армии. Кульминацией матросских беспорядков на Черном
море стали бунт на борту броненосца «Потемкин» и мятеж все-
го Черноморского флота.
Весной и летом 1905 г. революция перекинулась в дерев-
ню. Крестьяне, особенно в центральных областях России, где
преобладало общинное землевладение, начали грабить, разо-
рять и поджигать поместья. Курск — город, где Николай так
сердечно говорил с крестьянскими представителями в фев-
рале 1902 г., — стал местом первых серьезных крестьянских
волнений 1905 г., которые привели к массовому разорению
имений и вызвали беспорядки в соседних губерниях. Тамбов —
место саровских торжеств — стал свидетелем некоторых на-
иболее жестоких столкновений12. Революция 1905 года явно
10 Ascher. The Revolution of 1905: Russia in Disarray. P. 61-73.
" О московских событиях 1905 г. см.: Engelstein L. Moscow, 1905: Working
Class Organization and Political Conflict. Stanford, 1982.
12 Из европейских губерний Российской империи по масштабам ущерба,
причиненного событиями 1905 года, Курская губерния занимала третье ме-
сто, а Тамбовская — пятое (Manning. The Crisis of the Old Order in Russia
P. 142-143; Petrie M. The Agrarian Policy of the Russian Socialist-Revolution-
ary Party from its Origins through the Revolution of 1905-1907. Cambridge,
1976. P. 101; Robinson G. T. Rural Russia under the Old Regime. N. Y, 1961.
P. 155-156; Ascher. The Revolution of 1905: Russia in Disarray. P. 267-268).
535
Глава двенадцатая
подрывала базовую предпосылку национального мифа т-
представление о непоколебимой преданности русского наро-
да своему царю, избавлявшей Россию от западных политиче-
ских переворотов.
Приняв во внимание последствия «Кровавого воскресе-
нья», заботясь об иностранных ссудах и испытавая недоверие
к лояльности армии, Николай смилостивился еще раз и вер-
нулся к принципу участия общества в управлении. Модель,
которая продолжала ему нравиться, была моделью Земского
собора. Это должно было быть национальное собрание, пред-
ставляющее народ без институциональных ограничений и
возвышения лидеров общественных движений. 31 января ми-
нистр земледелия А. С. Ермолов подал рапорт о необходимос-
ти созыва Земского собора, написанный с использованием до-
петровской риторики. Николай должен прислушаться к
голосу народа, «пока Русь в своем богоданном царе, в своей
силе и мощи не изверилась». Он должен созвать выборных
«от всех сословий русской земли»13.
18 февраля 1905 г. Николай издал ряд по внешней види-
мости взаимопротиворечивых директив: манифест, под-
тверждающий принципы самодержавия и осуждающий
вождей революционного движения; указ Сенату, предписы-
вающий Комитету министров учитывать народное мне-
ние — основание для приема петиций и писем; и, наконец,
рескрипт на имя нового министра внутренних дел А. Г. Бу-
лыгина, объявляющий о желании царя собрать самых до-
стойных людей, чтобы возглавить комиссию по созданию
плана представительного учреждения14. Эти директивы ис-
ходили из двойной веры Николая — веры в необходимость
сильной власти и веры в связь между царем и русским наро-
дом. Он заявил об этом перед делегацией четырнадцати зем-
ских деятелей, которых он принимал в Петергофе 6 июня:
«Пусть установится, как было встарь, единение между Ца-
рем и всею Русью, общение между мною и земскими людь-
ми, которое ляжет в основу порядка, отвечающего самобыт-
ным русским началам»15.
13 Записки А С. Ермолова // Красный архив. 1925. Т. 8. С. 65-66; Verner.
The Crisis of Russian Autocracy. P. 170-173.
14 Ascher. The Revolution of 1905: Russia in Disarray. P. 180-181.
15 Полное собрание речей Императора Николая II. СПб., 1906. С. 57-58;
Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 195-196.
536
Революция 1905 года и юбилейные торжества
В сложных формулировках закона о выборах Николай, ве-
ликий князь Владимир Александрович и даже Победоносцев
старались обеспечить весомое представительство крестьянст-
ва. Первоначальный проект, составленный Булыгиным и
С. Е. Крыжановским, устанавливал систему отдельных ку->
рий, ранее использовавшихся для земских выборов. Принци-
пом, положенным в основу этой системы, должно было стать
избирательное право, основанное на собственности; исключе-
ние составляли крестьяне, которые должны были голосовать
общинами. Эта схема воспроизводила состав земства, где гос-
подствовало дворянское большинство. Однако на специаль-
ном совещании, созванном для рассмотрения предложений,
великие князья и Победоносцев поставили под сомнение ло-
яльность дворян, имея в виду земское конституционное дви-
жение. Совещание ввело положение, гарантирующее кресть-
янству по крайней мере 51 место. По той же причине другое
положение отменяло требование грамотности для депутатов
Думы16. 11 декабря 1905 г. эта часть булыгинского проекта
стала законом, по которому проводились выборы в Государ-
ственную Думу.
С другой стороны, большая часть городского населения,
включая весь рабочий класс, была лишена избирательных
прав. Кроме того, Дума должна была иметь только совеща-
тельный голос. Она могла рассматривать все законодательные
вопросы, но правительство имело право издавать законы и без
ее одобрения, если на это было получено согласие Государст-
венного совета — органа, все должности в котором оставались
назначаемыми. Николай полагал, что учреждения, которые
будут оповещать правительство о нуждах народа, не вступят в
конфликт с принципом самодержавной власти. В манифесте
6 августа Николай выразил надежду, что депутаты оправдают
его доверие и «окажут Нам полезное и ревностное содействие
в трудах Наших на благо общей Нашей Матери России, к ут-
верждению единства, безопасности и величия Государства и
народного порядка и благоденствия»17 *. Царь был совершенно
уверен, что проект не ставит под угрозу его абсолютную
16 Наиболее внятное и вместе с тем лаконичное описание этой избира-
тельной системы дано в кн.: Emmons. The formation of Political Parties.
P. 11-13; Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 205-214.
17 Миронов M. Государственные акты освободительной эпохи. СПб., 1906.
С. 237; Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 213-214.
537
Глава двенадцатая
власть. Когда несколько офицеров лейб-гвардии Преображен-
ского полка спросили, могут ли военные стать депутатами,
Николай ответил: «Напротив, им придется разгонять Думу,
если это потребуется»18.
Этот план убедил лидеров движения «Освобождение»,
что они больше не могут рассчитывать на масштабные ре-
формы, опираясь на личные обращения к царю. Они все бо-
лее целенаправленно искали демократической поддержки
в среде городских рабочих и крестьян19. Стачечное движение
не прекратилось и вылилось во всеобщую забастовку, состо-
явшуюся в октябре 1905 г. 9 октября Витте заявил, что для
того, чтобы умиротворить страну, правительство было долж-
но вступить с либеральными и умеренными элементами в со-
юз против революционных партий ради установления граж-
данского порядка. Однако Николай не видел никакого
различия между умеренными и революционерами. Он про-
должал считать, что проблемы возникли из-за бессилия и не-
компетентности чиновников. 12 октября он приказал петер-
бургскому генерал-губернатору Д. Ф. Трепову покончить
с беспорядками. Трепов дал указания полиции действовать
решительно и не останавливаться перед применением силы.
Однако директива была проигнорирована. Тогда Николай
решил назначить своего кузена, Николая Николаевича, во-
енным диктатором, но великий князь отказался, угрожая за-
стрелиться, если царь не согласится да предложение Витте
ввести представительное правление. Теперь даже Трепов
предупреждал о реках крови, которые польются, если будет
установлена диктатура20.
17 октября 1905 г. Николай II издал Октябрьский мани-
фест, написанный под руководством С. Ю. Витте; царь обещал
учредить Государственную думу, избранную всеми классами
населения, без согласия которой не мог быть принят ни один
закон. Манифест также даровал основные гражданские свобо-
ды, личную неприкосновенность, свободу вероисповедания,
свободу слова, собраний и объединений. В тот же день Нико-
лай назначил кабинет, возглавляемый Витте, — первым пре-
мьер-министром России, который нес ответственность перед
царем. Манифест вызвал общую радость: общество увидело в
Епанчин. На службе трех императоров. С. 324-325.
'9 Ascher. The Revolution of 1905: Russia in Disarray. P. 180-182.
20 Ibid. P. 222-228.
538
Революция 1905 года и юбилейные торжества
нем конец абсолютной монархии. Ясно, однако, что Николай
считал само издание манифеста подтверждением своих само-
державных полномочий. Ход его мыслей проявился в разно-
гласиях по вопросу о форме, которую должно было принять
заявление об уступках. Витте убеждал Николая просто объя-
вить, что он поручил ему как премьер-министру сформулиро-
вать проекты и детально разработать новые учреждения.
Таким образом, утверждал Витте, царь не свяжет себя обеща-
ниями. Однако, как убедительно показывает Вернер, Николай
считал, что такая мера может создать впечатление, что рефор-
ма исходит от государственных чиновников и представляет
разрыв с прежней системой личного правления царя. Нико-
лай настаивал на издании такого манифеста, который бы ясно
показывал, что царь дарует реформу для блага народа. Таким
образом, он отрицал разрыв между самодержавием и новым
порядком. Он являлся основателем новой системы, а учредив
ее, явно чувствовал себя вправе изменить ее, когда ему забла-
горассудится2'.
Действительно, последовавшие за манифестом события,
казалось, подтверждали предчувствия царя. В письме к мате-
ри, написанном через два дня после обнародования манифес-
та, Николай жаловался: «Только и были сведения о забастов-
ках в учебных заведениях, аптеках и пр., об убийствах
городовых, казаков, солдат, о разных беспорядках, волнениях
и возмущениях. А господа министры, как мокрые курицы, со-
бирались и рассуждали о том, как сделать объединение всех
министерств, вместо того чтобы действовать решительно»21 22.
Волнения продолжались в ноябре и в декабре.
Человека, сумевшего жестко и энергично отреагировать на
ситуацию, Николай нашел в П. Н. Дурново. Царь не доверял
Дурново, который казался ему бюрократом, заботящимся о
собственной власти, в отличие от Трепова, который был при-
вязан ко двору и к царскому семейству. Однако Витте настоя-
тельно рекомендовал Дурново, и Николай назначил его мини-
стром внутренних дел. В образованном обществе Дурново
ненавидели за жестокие репрессии против оппозиции. Его на-
значение усилило подозрительное отношение к правительст-
ву таких лидеров умеренной оппозиции, как Д. Н. Шипов и
21 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 239-241.
22 Переписка Николая II и Марии Федоровны // Красный архив. 1927.
Т. 22. С. 167; Verner. The Crisis of Russia^ Autocracy. P. 234.
539
Глава двенадцатая
А.. И. Гучков, которые отказались рассматривать возможность
своего вхождения в состав кабинета Витте23 *.
Дурново оправдал свою репутацию. С энергией и несгибае-
мой решимостью он реорганизовал администрацию и послал
генерал-губернаторов в губернские города подавить восстания.
Письма Николая свидетельствуют, что он одобрял жестокие и
эффективные карательные акции Дурново. Он радовался
уничтожению повстанческих групп и казни рабочих-повстан-
цев. Рассказывая в письме к матери о кровавом подавлении
большевистского вооруженного восстания в декабре 1905 г.,
Николай выражал чувство облегчения и предполагал приме-
нять ту же тактику и в других местах. «На террор нужно отве-
чать террором. Теперь сам Витте это понял»21.
В то же время Николай продолжал оставаться в убежде-
нии, что большая часть народа лично ему предана. В письме к
матери 25 октября 1905 г. он защищает погромы: «9/10 из них
революционеров и социалистов> — жиды», и именно поэто-
му народ против них обратился. «Но не одним жидам при-
шлось плохо, досталось и русским агитаторам, инженерам, ад-
вокатам и всяким другим скверным людям»25. Из-за своей
ненависти к евреям и вообще к любым группам, оппозицион-
ным монархии, Николай расценивал погромы как выражение
единства царя и народа и симпатизировал ультраправой анти-
семитской организации — «Союзу русского народа»26. Нико-
лай одобрил все прошения о помиловании, поданные черносо-
тенцами, осужденными за участие в погромах27.
23 декабря 1905 г. делегация от «Союза русского народа»
преподнесла Николаю два значка с эмблемой «Союза» — одну
для него, другую — для царевича. Царь не только был польщен
подарком, но и, очевидно, счел уместным разрешить напеча-
тать сообщение об этрм событии на страницах националистц-
23 Ibid. Р. 250-251. Яркую характеристику Дурново — человека и минист-
ра см. в кн.: Lieven D. Russia's Rulers under the Old Regime. New Haven,
1989. P. 207-216.
21 Переписка Николая II и Марии Федоровны. С. 186; Verner. The Crisis of
Russian Autocracy. P. 272-275.
25 Переписка Николая II и Марии Федоровны. С. 169-170; Verner. The
Crisis of Russian Autocracy. P. 260.
26 Об отношениях Николая с «Союзом русского народа» во время и после
революции 1905 г. см.: Lowe H.-D. Antisemitismus und rcaktionare Utopie:
Kussischer Konservatismus im Kampf gegen den Wandcl von Staat und
Gesellschaft. Hamburg, 1978. P. 96-100.
27 Тагер А. С. Царская Россия и дело Бейлиса. М., 1933. С. 39-40.
540
Революция 1905 года и юбилейные торжества
ческой монархистской газеты «Московские ведомости». Ни-
колай принял значки с благодарностью и заявил: «Возложен-
ное на Меня в Кремле Московском бремя власти Я буду нести
Сам и уверен, что русский народ поможет Мне. Во власти Я
отдам отчет перед Богом». Член Союза выступил с речью,
призывая царя не верить тем, «кого выдвигают масоны и кто
опирается только на инородцев». Русские крестились перед
царем, и он должен полагаться на «русских людей». «Никакие
врата ада не одолеют Русского Государя, окруженного своим
народом». Царь ответил: «Да, Я верю, что с вашей помощью
Мне и русскому народу удастся победить врагов России»28.
Избирательный закон от И декабря 1905 г., разработанный
Витте и Крыжановским, всего лишь распространял систему
курий, предложенную для булыгинской Думы, на рабочих и
городских жителей. Рабочие получили свою курию, но у них не
было гарантированного минимума мест, как у крестьян. В ре-
зультате рабочие заняли 2,5% мест в губернских избирательных
собраниях, где 43% мест принадлежало крестьянам и 34% —
сельским землевладельцам29. Крестьяне, при том что они были
представлены в гораздо меньшем количестве, чем требовал бы
их численный вес в общем населении, должны были опреде-
лить характер следующей Думы. Многие чиновники, в том
числе сам Витте и приближенные Николая, находили это целе-
сообразным, поскольку они верили, что крестьяне сохранили
преданность царю30. Великий князь Константин Константино-
вич также возлагал надежды на крестьянство. 26 октября
1905 г. он записал в дневнике: «Мои спутники и я держимся
все и питаем надежду, что если в Государственную Думу войдет
много представителей крестьянства, то возможно еще возвра-
щение к самодержавному образу правления, за которое несо-
мненно стоит наш простой народ»31. В феврале 1906 г. был со-
здан новый Государственный совет, половина членов которого
была выбрана от сословий и учреждений, а другая половина
назначена императором, чтобы служить противовесом Думе.
В апреле 1906 г., незадолго перед выборами, началось об-
суждение новых Основных законов, которые должны были
26 МВ. 1906. 15 января. С. 2.
29 Emmons. The Formation of Political Parties. P. 12-14.
30 Verner. The Crisis of Russian Autocracy. P. 288-291.
31 Дневник в. кн. Константина Константиновича, 10/8/05-11/6/06
(ГАРФ. Ф. 660. On. 1. Ед. хр. 55. Л. 90).
541
Глава двенадцатая
формально утвердить реформы в государственной системе,
введенные с октября 1905-го. Встал вопрос об определении
монаршей власти в статье 1: «Император Всероссийский есть
Монарх Самодержавный и Неограниченный». Оба прилага-
тельных были изъяты из проектов положений об учреждении
Думы от 20 февраля 1906 г., однако Николай настоял на со-
хранении определения самодержавный. К апрельскому сове-
щанию по пересмотру Основных государственных законов
Николай пожелал восстановить и второе определение — не-
ограниченный. Вернуться к прежней терминологии его убеди-
ло ослабление революционных действий и кампания писем и
телеграмм, организованная противниками Октябрьского ма-
нифеста в правительстве и в правых партиях. На совещании
Николай сказал: «Они изъявляют Мне трогательные верно-
подданнические чувства вместе с мольбою не ограничивать
Своей власти и благодарностью за права, дарованные Мани-
фестом 17 октября». На самом деле в телеграммах говорилось
о желании их авторов восстановить самодержавие и не было
ничего сказано об ограничениях, но авторы телеграмм, несо-
мненно, имели в виду возвращение царю неограниченных
прерогатив. Это, заявил Николай, встретит сопротивление
«так называемого образованного элемента, пролетариев, тре-
тьего сословия. Но я уверен, что 80% русского народа будут со
Мною, окажут Мне поддержку и будут Мне благодарны за та-
кое решение»32.
Итак, на апрельском совещании Николай настоял на ста-
ром определении «самодержавный и неограниченный».
По его мнению, существование новых представительных уч-
реждений никоим образом не отменяло его права избавиться
от их, коль скоро он этого пожелает. Но чиновники думали
иначе, полагая, что новые учреждения определенным образом
ограничивают власть царя. Николай отказался от определе-
ния неограниченный, но в Основных законах от 23 апреля
1906 г. осталось определение самодержавный. Однако для
высших государственных чиновников слово самодержавный
имело одно значение, а для царя — другое. С точки зрения чи-
новников, смысл этого слова заключался в том, что царь полу-
чает свою власть от Бога и своих предшественников33. С точки
зрения самого царя, это слово означало, что он остается суве-
32 Verner. The Crisis of Russian Autocracy P. 299 300.
33 Jbid. P. 299.
542
Революция 1905 года и юбилейные торжества
реном, что он сохраняет за собой высшую законодательную
власть, позволившую ему издать Октябрьский манифест, и
что он был создателем новых учреждений, а следовательно, он
один может их изменить34. Именно это убеждение — убежде-
ние в том, что Дума исполняет самодержавную волю царя и
что депутаты Думы обязаны заслужить его доверие, — нашло
выражение в речи Николая к первой Думе, произнесенной
27 апреля 1906 г.
МОНАРХИЯ И ДУМЫ
Результаты выборов в первую Государственную Думу не-
медленно рассеяли иллюзии насчет консервативного монар-
хического крестьянства. Крестьяне голосовали преимущест-
венно за оппозиционные партии — кадетов (конституционных
демократов) и трудовиков, обещавших экспроприацию дво-
рянских имений. На официальном приеме Николай дал ясно
понять думским депутатам, что он остается сувереном. Уме-
ренно-либеральные советники убеждали Николая в качестве
примирительного жеста явиться в здание Думы — Тавричес-
кий дворец. Вместо этого Николай, по примеру германского
императора на открытии рейхстага, решил обратиться к депу-
татам на собственной территории и в окружении символов су-
веренной власти35. Прием состоялся в тронном зале Зимнего
дворца.
Церемония произвела впечатление на депутатов и на весь
мир бросающейся в глаза дистанцией между самодержавием —
то есть императором, императорским семейством, придворны-
ми и членами Государственного совета — с одной стороны, и
избранными депутатами Думы — с другой36. По правую сторо-
ну зала стояли члены Государственного совета, придворные и
генералы, все в мундирах с галунами, орденах и медалях, и
придворные дамы в декольтированных «русских платьях» и
кокошниках, надеваемых по случаю самых значительных го-
сударственных событий. «Исходя из наивной мысли, что на-
34 Это хорошо показывает Эммонс (Emmons. The Formation of Political
Parties. P. 16-17).
:K Ascher. The Revolution of 1905: Authority Restored. Stanford, 1992. P. 82;
Iswolsky. Recollections of a Foreign Minister. P. 74. Ашер дает самое полное
и яркое в исторической литературе описание этой церемонии.
36 Ascher. The Revolution of 1905: Authority Restored. P. 82-84;
Nevinson H. IV. The Dawn in Russia, or Scenes in the Russian Revolution.
N. Y, 1906. P. 320-326; Епанчин. На службе трех императорор, С. 351.
543
Глава двенадцатая
родных представителей, среди коих было множество кресть-
ян, надо поразить великолепием двора, — писал товарищ ми-
нистра внутренних дел В. И. Гурко, — члены царствующего
дома женского пола надели на себя едва ли не все имеющиеся
у них драгоценности»37.
Если правая сторона отличалась гармонией и единообра-
зием, то депутаты Думы, стоявшие слева, представляли пес-
трую картину, выявлявшую политическое и национальное
разнообразие империи. Некоторые депутаты-либералы оде-
лись просто, чтобы продемонстрировать равенство с просты-
ми людьми. Американский посол Дж. Л. Мейер писал: «Кон-
траст между стоявшими слева и стоявшими справа был
настолько велик, насколько это вообще можно себе вообра-
зить, — одна сторона действительно представляла различные
классы этой великой империи, а другая представляла само-
державие и бюрократию»38. А. П. Извольский, шедший в кор-
теже как камергер, заметил, что депутаты в основном были
одеты «даже не в простую одежду буржуа, а в длинные крес-
тьянские кафтаны или заводские рабочие блузы <...> ...Лица
проходивших депутатов в одних случаях горели триумфом, а
в других были искажены ненавистью; все это вместе делало
зрелище напряженно драматическим и символическим»39.
Английский журналист Генри Невинсон описывал микро-
косм империи:
Крепко сложенные крестьяне в домотканой одежде, один мало-
росс в ярком пурпуре и широких синих шароварах один литов-
ский епископ-католик в фиолетовой сутане, три татарских мул-
лы с тюрбанами и в длинных серых ризах, балканский
крестьянин в белой вышитой куртке, четыре православных мо-
наха с косматыми волосами, несколько ничем не примечатель-
ных господ в вечернем платье и большое количество избранни-
ков в повседневной одежде40.
Царь поставил себя вне обеих групп — он вошел в фор-
мальной царской процессии под звуки «Боже, Царя храни!»
Впереди шествовали церемониймейстеры со своими жезлами;
за ними придворные сановники несли царские регалии. Сле-
дом шли двенадцать дворцовых гренадеров, потом император
37 Ascher. The Revolution of 1905: Authority Restored. P 85.
38 Ibid. P. 83-84.
39 Iswolsky. Recollections of a Foreign Minister. P. 74-76.
40 Nevinson. The Dawn in Russia. P. 322.
544
Революция 1‘)0 > еада и юбилейные торжества
52. Речь Николая II перед депутатами Думы, 17 апреля 1906 г.
« L’ Illustration»
с обеими императрицами, а за ними — члены императорской
фамилии. Войдя, царь поцеловал митрополита Петербургско-
го, совершившего затем молебен. Николай взошел по ступе-
ням и сел на трон, который, как говорили, сама царица драпи-
ровала императорской мантией, пустив художественные
складки. Царская корона и другие регалии лежали на стульчи-
ках рядом. Сцена была сфотографирована, а фотографии на-
печатаны в газетах и ведущих периодических изданиях; эта же
сцена изображена на большой картине, выставлявшейся на
всеобщее обозрение (ил. 52)11.
Прием был срежиссирован так, чтобы регалии размести-
лись в центральном месте зала. Привезенные из Москвы спе-
циально по этому случаю, регалии подтверждали сакральные
источники власти Николая. Они демонстрировали неизмен-
ное превосходство царя как выразителя нации. Обращаясь к
думским депутатам сверху вниз, со ступеней трона, Николаи *
41 См.: Kurth Р. The Lost World of Nicholas and Alexandra: Tsar. Boston,
1995.
545
Глава двенадцатая
заявил, что Провидение подвигло его «призвать к содействию
в законодательной работе выборных от народа». Он сказал,
что доверяет им разъяснить нужды крестьянства и способст-
вовать образованию и благосостоянию народа. Николай пре-
достерегал депутатов, что для достижения этих целей «необ-
ходима не одна свобода, необходим порядок на основе права».
Царь выразил «горячее желание видеть мой народ счастли-
вым и передать Сыну Моему в наследие Государство крепкое,
благоустроенное и просвещенное». Он попросил Господа бла-
гословить его труды «в единении с Государственным советом
и Государственною Думою», чтобы этот день стал днем «об-
новления нравственного облика Земли Русской, днем воз-
рождения ее лучших сил». В заключение Николай призвал
депутатов взяться за работу с «благоговением» и оправдать
доверие царя и народа42.
Речь вызвала громкие аплодисменты справа зала и враж-
дебное молчание слева. Николай не только продолжал гово-
рить о «своем» народе, но даже не сделал примирительного же-
ста и не объявил амнистию политическим заключенным.
Депутаты вернулись в Таврический дворец, где составили про-
ект негодующего ответа. Вечером того же дня Николай запи-
сал в дневнике, что он долго трудился, «но с облегченным серд-
цем после благополучного окончания бывшего торжества»43.
* * *
Заседания первой Думы, продолжавшиеся с апреля по
июль 1906 г., стали местом борьбы между правительством и
думскими лидерами. Витте ушел в отставку по причине не-
согласия с земельной политикой правительства, а на смену
ему пришел И. Л. Горемыкин, придворный, во всем подчи-
нявшийся царю. Кадеты и трудовики требовали экспроприа-
ции земли в пользу крестьян и ответственности кабинета пе-
ред Думой — ни того, ни другого требования царь принять не
мог. Тем временем продолжались волнения в деревнях и тер-
рористические атаки на чиновников; жизнь в осадном поло-
жении становилась нормой. 20 июня 1906 г. правительство
предупредило, чтобы народ не верил депутатским обещани-
42 НВ. 1906. 28 апреля. С. 1.
43 Iswolsky. Recollections of a Foreign Minister. P. 77-78 (Извольский оши-
бочно утверждает, что в своей речи Николай процз .ес слово «кодститу-
ция»); Дневники императора Николая II. С. 312.
546
Революция 1905 года и юбилейные торжества
ям передела земли. 6 июля Дума решилась проголосовать за
закон об экспроприации. 9 июля Николай распустил пер-
вую Думу, заседавшую менее трех месяцев, и назначил пре-
мьер-министром министра внутренних дел П. А. Столыпи-
на, который должен был покончить с кризисом. Столыпин
отличился на посту саратовского губернатора, где вызвал
восхищение царя смелым и решительным применением си-
лы для усмирения массовых крестьянских и солдатских
бунтов. Став премьер-министром, Столыпин начал совме-
щать политику безжалостных репрессий против бунтовщи-
ков с примирительными жестами в сторону умеренного об-
щества. Он поставил перед собой задачу восстановления
порядка и применял силу при необходимости, но в то же са-
мое время настаивал на строгом соблюдении норм законнос-
ти. После назначения он разослал циркуляр всем губернато-
рам, в котором заявлял, что борьба ведется не против
общества, а против врагов общества, и предупреждал, что
огульные репрессии не будут одобрены. По словам Столыпи-
на, бездумные и незаконные действия, вызывающие общест-
венное негодование, были неприемлемы44.
Николай продолжал считать силу средством самозащиты
властей45. 12 августа 1906 г., когда от бомбы, подложенной
эсерами на загородной даче Столыпина, погибло двадцать
шесть человек, а сын и дочь Столыпина были серьезно ране-
ны, Николай потребовал, чтобы премьер-министр нашел пу-
ти к осуществлению его непреклонного желания подавить
мятеж и восстановить порядок. Опасаясь, что царь решит
установить диктатуру, Столыпин предложил ввести военно-
полевые суды для борьбы с терроризмом. Документ был об-
народован 19 августа 1906 г. в форме царского указа, выпу-
щенного в чрезвычайном порядке в соответствии с 87-й
статьей Основных законов.
Указ давал генерал-губернаторам право предавать револю-
ционеров военно-полевым судам, которые могли выносить
приговоры, и в том числе смертные, в порядке упрощенного
судопроизводства. Хотя военно-полевые суды были разреше-
ны при чрезвычайном положении, действовавшем во время ре-
44 Masking G. A. The Russian Constitutional Experiment: Government and
Duma, 1907-1914. Cambridge, 1973. P. 23-24.
45 О «неискоренимой решимости» Николая «использовать силу против
оппонентов» см.: Steinberg. Nicholas and Alexandra, 25.
547
Глава двенадцатая
волюции на большей части России, они не отменяли правил
судопроизводства и их решения могли быть обжалованы. За-
кон от 19 августа 1906 г. давал им право обходиться даже без
расследования в тех случаях, когда вина была настолько оче-
видной, что расследование не представлялось необходимым.
Лишь Столыпин и министр юстиции И. Г. Щегловитов были
против. Указ превратил сельскую местность в поле битвы.
В 1906-1909 гг. военно-полевыми судами были осуждены поч-
ти 2700 человек. В течение этих трех лет за политические пре-
ступления было приговорено к смерти больше человек, чем на
протяжении всего XIX столетия. Кроме того, более 22 т^ясяч
человек были сосланы в административную ссылку46.
Выступая в защиту и поддержку военно-полевых судов,
Столыпин ставил перед собой цель создания новой политиче-
ской нации собственников, которые были бы кровно заинтере-
сованы действовать в защиту государства и монархии. Такая
точка зрения была новым шагом по сравнению с точкой зрения
Витте и других бюрократов, заключавшейся в том, что прави-
тельство может управлять обществом. Но такая позиция также
предусматривала преобразование крестьянства и ликвидацию
общины. В тех губерниях, где преобладало общинное земле-
владение, чаще и сильнее вспыхивали восстания, приводя мно-
гих чиновников и дворян к мысли, что община, вместо того
чтобы быть опорой порядка, стала очагом крестьянского гне-
ва47. Дворяне-землевладельцы, поддерживая столыпинскую
программу защиты собственности и ликвидации крестьянской
общины, призывали также к сужению электората Думы48.
В ноябре 1906 г., в соответствии с 87-й статьей, Столыпин
издал закон, позволявший распускать крестьянские общины и
образовывать отдельные хозяйства и наделять их владельцев
правами личной собственности. Согласно 87-й статье, Дума
должна была утвердить указ, как только возобновятся ее засе-
дания. Однако выборы во вторую Думу, состоявшиеся в марте
1907 г., подняли вес левых. Большинство депутатов продолжа-
ли требовать экспроприации земли и отказались одобрить за-
46 Глубокий анализ деятельности этих военно-полевых судов см. в кн.:
Ascher. The Revolution of 1905: Authority Restored. P. 244- 249; Fuller IT. C.,
Jr. Civil-Military Conflict in Imperial Russia, 1881-1914. Princeton (N. J.),
1985. P. 173-174.
47 Macey. Government and Peasant in Russia. P. 34.
48 Подробный анализ послереволюционного сдвига дворянства «вправо»
см. в кн.: Manning. The Crisis of the Old Order in Russia. P. 131-321.
548
Революция 1905 года и юбилейные торжества
кон. 3 июня 1907 г. Николай издал манифест, объявляющий о
роспуске второй Думы. По 87-й статье был введен новый изби-
рательный закон. Это было нарушением Основных законов,
которые специально запрещали использовать положения 87-й
статьи для измененения избирательного закона49.
Манифест 3 июня 1907 г. обычно называют столыпинским
«государственным переворотом». Однако и на этот раз пре-
мьер-министр действовал по настоятельному побуждению
императора. 2 июня, когда Николай подписал закон, он писа?[
Столыпину, что промедление с роспуском Думы недопусти-
мо: России нужно продемонстрировать решительность и твер-
дость; нельзя сомневаться ни минуты; Бог помогает смелым.
В указе о роспуске Думы от 3 июня Николай заявлял, что хо-
чет сохранить все права, дарованные Октябрьским манифес-
том, и «изменить лишь способ призыва выборных от народа в
Государственную Думу». Царь утверждал, что Дума, «создан-
ная для укрепления Государства Российского», «должна быть
русскою и по духу», и хотя «иные народности» также должны
иметь в Думе своих представителей, им не должно быть позво-
лено решать «чисто русские» вопросы. Все эти вопросы не
могли быть решены законодательным путем: решить их дано
было «только Власти, даровавшей первый избирательный за-
кон, исторической Власти Русского Царя». «От Господа Бога
вручена Нам Власть Царская над народом Нашим, — подчерк-
нул Николай. — Перед престолом Его Мы дадим ответ за судь-
бы Державы Российской»50.
Желание создать законодательный орган, который был бы
«русским по духу», на практике означало резкое уменьшение
представительства других народностей — поляков, татар, ар-
мян — и исключение представителей восточных окраин, на-
пример степных регионов и Туркестана51. Это желание также
отражало центральную тему национального мифа, исключав-
шего всех, кто противостоит власти монарха, из числа истин-
но русских и определявших их как врагов государства. Теле-
грамма Николая, адресованная «Союзу русского народа»,
который провел кампанию за роспуск Думы и восстановление
истинного самодержавия, дает представление о том, какою
царь видит будущую Россию. Николай призывал верных сы-
ю Ascher. The Revolution of 1905: Authority Restored. P. 351-357.
50 Ibid. P. 351; ПСЗ, 3, № 29240 (3 июня 1907 г.).
51 Ascher. The Revolution of 1905: Authority Restored. P. 354.
549
Глава двенадцатая
нов отчизны помогать ему трудиться во имя возрождения ве-
ликой России и улучшать благосостояние ее народа52.
Столыпин тоже хотел иметь дело с «русской по духу» Ду-
мой, но его концепция русской нации резко отличалась от ве-
ры Николая в единство царя и народа. Столыпин стремился
сделать центром национального единства государство. Имен-
но государство должно было бы объединить землевладельцев
всех классов, в том числе крестьян, владевших землей, купцов
и представителей промышленного капитала. Собственность
может гарантировать всеобщую заинтересованность в поряд-
ке и законности — заинтересованность, которая сломит со-
словные барьеры; она возродит государственность в разных
группах русского общества, которые найдут в ней поборника
русского господства в империи и за границей.
Столыпин взывал к патриотическим чувствам крестьян че-
рез министерский орган — «Сельский вестник», который пра-
вительство после 1905 г. пыталось сделать более доступным и
привлекательным. Столыпин разослал в другие министерства
записки с просьбой о распространении газеты через их учреж-
дения. В записке к военному министру он подчеркнул, что га-
зета будет поддерживать в солдатах национальный дух53.
Образец национального империализма премьер-министр
видел в Англии. Столыпин хотел продолжить работу по изме-
нению финляндского законодательства, чтобы подчинить его
законам империи, но хотел при этом опереться на всероссий-
скую поддержку, выраженную в Думе. Ему также было прису-
ще чувство русского национального превосходства, широко
распространенное в среде государственных сановников: дру-
гие нации всё в большей степени расценивались не как состав-
ляющие части империи, но как подчиненные народы5'1. Это от-
ношение отразилось в расширении значения слова инородцы.
изначально применявшееся к евреям и кочевым народам, opq
52 Телеграмма была немедленно напечатана в черносотенной газете «Рус-
ское знамя» (Ascher. The Revolution of 1905: Authority Restored.
P. 357-358).
53 Во всех отношениях превосходное обсуждение этих тенденций см. в кн.:
Krukones. То the People. Р. 191-212.
52 В своей речи, произнесенной в Думе 5 мая 1908 г., премьер-министр
просил депутатов помогать царю, который «пытается собрать рассыпан-
ную храмину русского национального чувства». Он воззвал к памяти Пе-
тра Великого и предупредил их, что «народы забывают иногда о своих на-
циональных задачах; но такие народы гибнут, они превращаются в назем,
550
Революция 1905 года и юбилейные торжества
распространилось на все нерусские народности и иногда при-
лагалось даже к украинцам* 55. В бытность Столыпина премьер-
министром политика русификации, приостановленная в годы
революции, была при поддержке думских националистов во-
зобновлена — в особенности в Финляндии и Польше, на Укра-
ине, в Прибалтике и в западных губерниях56.
Столыпинский государственный национализм предполагал
развитие культурного и исторического чувства, объединявшего
нацию помимо царя. Этот тип мышления засвидетельствован
запиской, написанной П. М. Кошкиным, одним из подчинен-
ных Столыпина в министерстве внутренних дел. Кошкин пред-
лагал строить по всей империи «романовские дома» для наро-
да. Он подчеркивал необходимость развивать патриотизм с
помощью воспитания, заботу о котором нужно поручить свя-
щенникам и преподавателям, действующим по «заветам род-
ной старины», сохранившим «основные начала русской госу-
дарственности»57. Эти заветы хранят в себе не царь и не
династия, а памятники Древней Руси. Кошкин разработал про-
грамму поездок по империи, которые должны ознакомить уче-
ников с историческими достопримечательностями. Памятни-
ки, рассеянные по русской земле, должны питать национальное
чувство. Россия, указывал Кошкин, должна следовать примеру
организации таких поездок в Германии, которые, как он пола-
гал, вызвали всплеск немецкого патриотизма в предыдущем
столетии. Места — свидетели русской старины и экспонаты,
выставленные в музеях, наподобие «романовских домов», пре-
вратили бы абстрактные концепции в живое эмоциональное
чувство родины58. Украшенные гербами и портретами царей.
в удобрение, на котором вырастают и крепнут другие, более сильные на-
роды» (Столыпин П. А. Речь в Государственной думе и Государственном
совете, 1906—1911. Нью-Йорк, 1990. С. 122-123). О появлении чувства
национального превосходства у царских сановников см.: Weeks. Nation
and State in Late Imperial Russia P. 68-69.
55 Slocum J. W. Who, and When, Were the Inorodtsy? The Evolution of the
Category of «Aliens» in Imperial Russia// The Russian Review. 1998. Vol. 57.
April. P. 173-190.
56 Seton-Watson H. The Decline of Imperial Russia, 1855-1914. N. Y, 1964.
P. 303-313.
57 Записка была представлена в ноябре 1910 г. в Комитет для устройства
празднования трехсотлетия Дома Романовых, который не принял реко-
мендаций Кошкина (ЖКТ. Л. 20-21).
58 ЖКТ. Л. 21. Кошкин пытался апеллировать к чувству «малой родины»
(нем. Heimat), используя то, что Э. Д. Смит называет «священными мес-
551
Глава двенадцатая
эти здания могут служить одновременно историческими музе-
ями и архивами, представляя «в своем роде пантеон, хранили-
ще русских традиций», который будет «способствовать патрио-
тическому настроению посетителей»59.
Новый избирательный закон достиг цели, которую ставил
Столыпин, а именно: укрепления консервативных и национа-
листических сил в третьей Думе, проработавшей полный
срок с 1907 по 1912 г. Большинство в ней получила партия ок-
тябристов — партия землевладельцев и промышленников, и
по крайней мере на некоторое время премьер-министр сумел
установить рабочие отношения с их лидером, фабрикантом-
старообрядцем А. И. Гучковым. Дума одобрила столыпинские
аграрные законы, предусматривавшие ликвидацию крестьян-
ской общины. Октябристское руководство поддерживало
Столыпина по вопросам о проведении реформ армии и флота
и введении закона о всеобщем начальном образовании.
Однако коалиция с Гучковым и консерваторами была не-
надежной. Столыпинская концепция включала «всесослов-
ное земство», вопрос о котором обсуждался в бюрократиче-
ских кругах начиная с Кахановской комиссии начала 1880-х
годов. Теперь консервативные дворяне-землевладельцы ор-
ганизованно противостояли таким предложениям. Попытка
Столыпина ввести земские учреждения в западных губерни-
ях для защиты русских крестьян от польских и литовских
помещиков также столкнулась с сильным сопротивлением
консервативного дворянства как в стенах Думы, так и за ее
пределами. Хотя Столыпин оставался у власти вплоть до дня
его убийства — 1 сентября 1911 г., он больше не пользовался
поддержкой умеренного блока, который мог бы позволить
ему говорить от имени нации. Октябристы и кадеты высту-
пали против использования 87-й статьи и непрекращающе-
гося урезания свобод правительством. Консерваторам были
чужды проекты, угрожавшие интересам дворян-землевла-
дельцев.
тами, зданиями и природными особенностями, „локализующими" сооб-
щество в ландшафте». О Heimat-движении в Германии см.: Confine A. The
Nation as a Local Metaphor: Heimat, National Memory, and the German
Empire, 1871-1918 // History and Memory. 1993. Vol. 5, № 1. P. 42-85;
Smith A. D. The Ethnic Origins of Nations. Oxford, 1986. P. 188. Иную кон-
цепцию этого термина, подчеркивающую его региональный смысл, см. в
кн.: Applegate С. A Nation of Provincials: The German Idea of Heimat. Berke-
ley, 1990.
=9ЖКТ. Л.21.
552
Революция 1905 года и юбилейные торжества
СВЯЗЬ С НАРОДОМ
Николай не испытывал особой симпатии к столыпинской
концепции государственного национализма, основанного на
собственническом чувстве и сентиментальной привязанности к
земле. Связь Николая с народом имела личный характер, она
проявлялась в пылких выражениях духовного сродства и вза-
имной привязанности, внушающих ощущение почти мистичес-
кой экзальтации. Царское Село, где он жил с семьей, стало глав-
ным местом его единения с народом. Здесь он собрал вокруг
себя тех, кто разделял его взгляды, — свою символическую эли-
ту, теперь сократившуюся и включавшую противников госу-
дарственных учреждений. Больше всего Николай доверял ру-
ководителям его службы безопасности — гвардейским
офицерам, которых он хорошо знал: министру двора графу
В. Б. Фредериксу, дворцовым комендантам В. А. Дедюлину и
В. Н. Воейкову и начальнику царскосельского дворцового уп-
равления М. С. Путятину — тем, кто избегал выражать мнения,
противоречащие мнению императора60.
Кроме того, Николай, как и раньше, поддавался влиянию
лиц, чуждых бюрократическим кругам и игравших на недоверии
царя к министрам. Одним из таких людей был М. М. Андрони-
ков, человек, связанный с Мещерским, Распутиным и полицией.
Андроников интриговал против правительственных чиновни-
ков и распускал о них порочащие слухи. Он яростно критиковал
Столыпина и распространял эту критику, чтобы она попадалась
на глаза царю. В записке 1910 г. Андроников вменил в вину Сто-
лыпину попытку узурпировать царскую власть, обеднение крес-
тьянства и создание нищего безземельного пролетариата. Дру-
гих министров Андроников обвинял в том, что они пытаются
препятствовать исполнению царской воли61.
Безоговорочно Николай доверял только одному человеку —
императрице. М. Стейнберг показал, что политические взгля-
ды Александры совпадали со взглядами ее мужа по всем суще-
ственным вопросам — ей также представлялись важными
утверждение самодержавной власти, представление о ее боже-
ственном происхождении и преданность народа престолу.
“ Мосолов. При дворе последнего Российского императора. С. 113 114.
61 Pares В. The Fall of the Russian Monarchy. N. Y, 1961. P. 283-284; Соловь-
ев Ю. Б. Политическая смерть П. А. Столыпина // Государственная дея-
тельность П. А Столыпина: сборник статей. М., 1994. С. 137-153.
553
Глава двенадцатая
Она страстно защищала эту позицию перед царем, укрепила воз-
зрения Николая и помогла ему обрести уверенность в себе —
то, чего он ждал ото всех, кому доверял62.
Поддержку своим взглядам они нашли у «Божиих людей»,
собиравшихся в их покоях в Царском Селе. Николай и Алек-
сандра встретились с Распутиным 1 ноября 1905 г., вскоре по-
сле издания Октябрьского манифеста, и увидели в нем чело-
века из народа, полностью преданного царю63. В дополнение к
его якобы чудесной способности останавливать кровотечение
у царевича, Распутин разделял недоверие царской четы к об-
разованному и аристократическому обществу. Императора с
императрицей он называл защитниками народа и религии от
врагов Божиих. Распутин обращался к Александре почти как
к святой. В свою записную книжку она вписала замечание,
сделанное им в 1907 г.: «Она именно подвижница», которая
«борется свято и искусно»64.
На Николая Распутин также сумел^произвести впечатле-
ние. Николай заботился о царевиче так же, как Александра, и
все больше беспокоился о нем по мере того как начинал ви-
деть в своем сыне надежду будущей России. 16 октября 1906 г.
он писал Столыпину: «Он <Распутин> произвел на Ее Вели-
чество и на меня замечательно сильное впечатление, так что
вместо пяти минут разговор с ним длился более чассйъ В разго-
воре с генералом Дедюлиным Николай охарактеризовал Рас-
путина как доброго, религиозного, бесхитростного русского
человека и сказал, что беседы с Распутиным помогают ему об-
рести внутренний покой. В своих дневниках Николай упоми-
нает о многочисленных долгих беседах с Распутиным, но не
передает их содержание. Столыпин убеждал Николая не сбли-
жаться с Распутиным и в 1911 г. выслал его из столицы. Этот
шаг только укрепил доверие Николая к старцу. В том же году
он отправил Распутина в качестве личного посланника в
Нижний Новгород, где тот должен был решить, сможет ли ни-
жегородский губернатор А. II. Хвостов сменить Столыпина на
посту министра внутренних дел65.
62 Анализ взглядов Александры в их соотношении со взглядами Николая
см. в кн.: Steinberg. Nicholas and Alexandra. P. 34-36.
63 Дневники императора Николая II. С. 287.
64 Записная книжка имп. Александры Федоровны с высказываниями Гри-
гория Распутина (1907-1916) с дарственной надписью Распутина
(ГАРФ. Ф. 640. On. 1. Ед. хр. 309. Л. 38-39, 52-54).
“ Maylunas, Mironenko. A Lifelong Passion. Р. 296-297,314,320-322,328-330,
341,343,350-374,376; Мейлунас, Мироненко. Николай и Александра. С. 295,
554
Революция 1905 года и юбилейные торжества
В Царском Селе Николай с Александрой построили Феодо-
ровский городок — копию древнерусского поселения, где были
расквартированы Собственный Его Императорского Величест-
ва конвой и Стрелки Императорской фамилии. Главным укра-
шением городка стал Феодоровский собор (1908-1912), посвя-
щенный Феодоровской Божьей Матери — покровительнице
династии. Официальное название церкви — Феодоровский Го-
сударев собор — давало понять, что он относится к сфере владе-
ния царя и царицы. Деньги на эту церковь выделялись из цар-
ского кабинета и из личных средств Николая66.
Архитектор В. А. Покровский спроектировал собор в духе
неорусской школы, ставившей своей целью возрождение наци-
ональной архитектуры и нашедшей источник вдохновения в
допетровской архитектуре разных периодов67. Покровский
взял за образец Благовещенский собор Московского Кремля
(XV в.), служивший личной церковью семейства московского
царя, но поставил шатровые крыши над главным входом и сде-
лал крытые сени, добавив элементы, восходящие к XVII столе-
тию. Колокольню украсили новгородские мотивы. В этом от-
ношении церковь представляла собственную амальгаму,
стирающую различия между историческими стилями древне-
русской архитектуры и отвечающую требованиям современ-
ной эстетики — требованию верности прошлому, укорененно-
му в духе народа. Проектируя железнодорожный павильон в
Царском Селе (1910-1911), Покровский использовал кокош-
ники XVII в., шатровые крыши и расписанные сводчатые залы,
напоминавшие о древнерусских дворцах68.
Собор был задуман как музей древнерусского религиоз-
ного искусства, свидетельствовавший о возрождении наци-
ональной религиозной традиции69. Внутренность церкви ук-
310, 316-318, 323-325, 336, 371-372, 416-432, 464; Rodzianko М. V. The
Reign of Rasputin: An Empire’s Collapse. L., 1927. P. 11; Pares. The fall of the
Russian Monarchy. P. 143; Аврех А. Я. Царизм и IV Дума. M., 1981. С. 255.
к Кириченко. Русский стиль. С. 367, 372; Абросова Е. Архитектор Высо-
чайшего Двора Владимир Александрович Покровский // Царьино: Пра-
вославный историко-краеведческий альманах. 1998. Т. 4. С. 56.
67 О неорусском стиле см.: Brumfield W. С. The «New Style» and the Revival
of Orthodox Church Architecture, 1900-1914 // Christianity and the Arts in
Russia. Cambridge, 1991. P. 105-123; Brumfield W. C. The Origins of Mo-
dernism in Russian Architecture. Berkeley, 1991 (особенно главы 4 и 6); Ки-
риченко. Русский стиль. С. 305-306.
“ Кириченко. Русский стиль. С. 305-308,310-311,366-368.
69 Абросова. Архитектор Высочайшего Двора Владимир Александрович
Покровский. С. 55-56. Одним из главных спонсоров церкви был началь-
555
Глава двенадцатая
рашали мозаики в древнерусском стиле, старинная церков-
ная утварь, золото, драгоценности и иконы — в том числе
копия иконы Феодоровской Божьей Матери, подаренная
жителями Костромы. Помощник Покровского В. Н. Макси-
мов построил для Александры под собором «пещерный
храм» в честь Серафима Саровского, где царская семья мог-
ла молиться перед причастием70. Стены «пещерного храма»
были выполнены в стилистике терема — отдельной женской
комнаты в Древней Руси. Сени были декорированы сценами
Ада и Рая, над ними возвышалась Небесная Крепость. Здесь
стоял кувшин с водой из реки Саров, в которой омывалось
царское семейство, икона с изображением Серафима, шка-
тулка с мощами, копия иконы Божьей Матери Умиления,
которую Серафим держал в своей келье, и его нагрудный
крест71. Таким образом, строители собора инкорпорировали
в древнерусские художественные мотивы символы совре-
менной харизматической религии.
Город был призван представлять духовный образец возродив-
шейся нации, заимствованный из далекого прошлого России.
С. С. Кричинский построил Кремль со стенами и башнями, щед-
ро украшенными белым старицким известняком72. Пристрастие
Кричинского и других архитекторов, работавших в неорусском
стиле, к форме кремлевских стен объяснялось тем, что они под-
черкивали отделенность церкви и города от внешнего мира. Если
ник царскосельского дворцового управления М. С. Путятин, бывший
офицер лейб-гвардии Преображенского полка и гофмейстер. Путятин,
любитель российских древностей, помогал организовывать поездку царя
в Саров и был автором проекта раки для мощей святого. Он тщательно
следил за оформлением церкви и настоял, чтобы иконостас был в древне-
русском стиле. Церковным старостой собора был капитан Д. Н. Ломан,
автор отчета о коронации и популярной биографии Александра II, знако-
мый Распутина (Spiridovitch A. Les demieres annees de la cour de Tsarskoe-
Sela Paris, 1928-1929. T. 1. P. 352; T. 2. P. 253-262; Мосолов. При дворе по-
следнего Российского императора. С. 28, 118).
" О Максимове, его работах и его трагической судьбе в сталинскую эпо-
ху см.: Крашенинников А. Русский зодчий Владимир Николаевич Макси-
мов (1882-1942) // Царьино: Православный историко-краеведческий
альманах. 1998. Т. 4. С. 63-83.
71 Феодоровский государев собор в Царском Селе. М., 1915. Вып. I: Пе-
щерный Храм во имя преподобного Серафима Саровского; Родина. 1912.
16 сентября. С. 538; Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-
Selo T. 2. P. 253 260; Paleologue M. Alexandra Feodorowna, imperatrice de
Russie. Paris, s. d. P. 51-52; Наумов A. H. Из уцелевших воспоминаний,
1868-1917. Нью-Йорк, 1954-1955. Т. 2. С. 226.
72 Памятники архитектуры пригородов Ленинграда. Л., 1983. С. 126-129.
556
Революция 1905 года и юбилейные торжества
образцами для официального русского стиля Александра III бы-
ли городские церкви в национальном стиле — наподобие храма
Василия Блаженного и московско-ярославских церквей, то
образцами для неорусского стиля чаще становились древнерус-
ские монастыри, загражденные стенами от вторжений из внеш-
него мира. Их функцией было служить не наставлением, а об-
разцом, демонстрируя долговечность и расцвет древнерусского
благочестия в среде людей, предпочитавших стоять в стороне от
споров и развлечений современного общества”.
Офицеры и солдаты конвоя и стрелки ходили в церковь
в допетровском стиле и жили в казармах в допетровском
стиле. Они участвовали в инсценировке воображаемого
XVII столетия на сцене, оформленной под Древнюю Русь,
чтобы установить военно-религиозный антураж царской се-
мьи отдельно от двора, государства и православной церкви.
Современник писал: «При входе в Феодоровский собор за-
бывался двадцатый век; точно по волшебству переносились
вы в эпоху первого Романова. Ноги тонут в старинных тол-
стых коврах, вас встречают солдаты, одетые в русские кос-
тюмы времен Михаила Федоровича». Костюмы разработал
Виктор Васнецов. Императрица часто ходила в церковь, но
не молилась вместе с остальными прихожанами, а, подобно
царицам XVII в., следила за службой из особой молельни,
находившейся у боковой стены алтаря. Молельня была сла-
бо освещена, со стен глядели лики святых, а блистательное
убранство алтаря виднелось через раскрытые двери. «Служ-
ба отсюда казалась неземною, невидимая капелла звучала
хором ангелов». Наследник приходил на эту и на другие
службы в национальном костюме: он надевал русскую ру-
башку, шаровары и высокие сапоги, а позже — украинский
костюм и матросскую шапочку73 74.
73 Примером может послужить неосуществленный проект Покровского —
Военно-исторический музей в С.-Петербурге (Абросова. Архитектор Высо-
чайшего Двора Владимир Александрович Покровский. С. 44 46). См. также
неосуществленные проекты Максимова -- жилой комплекс Железнодорож-
ного гвардейского полка и гостиничный комплекс в Царском Селе (Краше-
нинников. Русский зодчий Владимир Николаевич Максимов. С. 74).
74 Офросимова С. Я. Царская семья (из детских воспоминаний) // Русская
летопись. Париж, 1925. Т. 7. С. 240-241; Шадрин И. М. Придворная Пев-
ческая Капелла и Императорский Двор до Великой Войны 1914-1917 гг.
(БАР, Фонд Шадрина, 55). О театрализации церковной архитектуры в
неорусском стиле и в особенности в Феодоровском соборе Покровского
см.: Иконников А. В. Историзм в архитектуре. М, 1997. С. 304, 310.
557
Глава двенадцатая
Солдаты репрезентировали русскую армию и русский на-
род, объединенных совместной молитвой в тесной связи с им-
ператором и императрицей. Роскошный иллюстрированный
альбом, посвященный нижней церкви, который был издан
в 1915 г. с использованием церковнославянского шрифта и
церковнославянской пагинации, пояснял, насколько важны
церковные здания для духовного и нравственного воспитания
молодых солдат: «Непрестанное благодатное воздействие хра-
ма Божия и святыни церковной особо потребно в наше время
шатания и соблазнов». Здания и символика православной
церкви начали брать на себя большую роль, чем сама церков-
ная иерархия. «Перед святыми иконами полковой церкви,
в горячей молитве, в дорогих воспоминаниях о храме своего
далекого села молодой солдат укрепляется духом и обретает
силы бороться с всяким соблазном». В этой церкви царь нахо-
дился «в молитвенном сообщении с вышедшими из глубины
народными воинами»75.
* * *
По мере того как революция слабела, Николай вновь под-
тверждал свою связь с офицерами и рядовыми. Использование
гвардейских полков для подавления революции выявило зави-
симость Николая от элитного офицерства, что привело к даль-
нейшему господству аристократии в армии. После революции
Николай сопротивлялся кампании по профессионализации ар-
мии, которую возглавляли думские октябристы. В профессио-
нальной армии власть перешла бы от тех, у кого есть статус, к
тем, у кого есть способности; профессиональная армия разру-
шила бы мир военного спектакля, возвышавшего власть импе-
ратора. Он боролся с инициативой Гучкова, поддержанной Сто-
лыпиным и военным министром А. Ф. Редигером, — сместить
великих князей с высших должностей. В 1908 г. Николай за-
явил: «Я думаю более взять военное дело в свои руки»76.
Редигер, финляндский дворянин шведского происхожде-
ния, был особенно ненавистен Николаю и ультраправым де-
75 Феодоровский государев собор. С. 3-6,92-93.
76 Зайончковский П. А. Высшее военное управление // П. А. Зайончков-
ский, 1904-1983 гг.: Статьи, публикации и воспоминания о нем. С. 78-83;
Поливанов А. А. Из дневников и воспоминаний по должности военного
министра и его помощника, 1907-1916. М., 1924. С. 49; Fuller. Civil Mili-
tary Coiifljrt. P 220-233
558
Революция 1905 года и юбилейные торжества
путатам. 23 февраля 1909 г. Редигер с сочувствием отозвал-
ся о речи, в которой Гучков открыто осудил медленный ход
преобразований в армии. Редигер заявил, что проблема со-
стоит в том, что трудно подыскать квалифицированных кан-
дидатов на высокие командные должности и что для этого
требуется время. Его судьба была решена. В марте Николай
поставил на его место В. А. Сухомлинова — человека, разде-
лявшего любовь царя к мундирам и плац-парадам и послуш-
но исполнявшего его приказания. Как показал У. Фуллер,
Сухомлинов продолжал проводить реформы, начатые Реди-
гером, хотя Николай замедлял этот процесс, как мог”. Но
накануне Первой мировой войны главные командные пози-
ции занимали гвардейцы и те военные, которые имели свя-
зи при дворе. Огромная дистанция между элитой и нижни-
ми чинами помешала появлению национального чувства в
армии* 78. Социальный раскол отражал решимость Николая
защищать монархическую нацию от призывов стать нацией
граждан, сражающихся за свою собственную землю, а не за
землю монарха.
Николай попытался стать воплощением как элиты, так и
простого народа и продемонстрировать свою связь с обоими
социальными полюсами. Для элиты он восстановил блеск
плац-парада, которого ей так не хватало и который был утра-
чен в годы царствования Александра III; кроме того, Николай
значительно расширил состав императорской Свиты79. Он
разделял страсть гвардейских офицеров к мундирам и пара-
дам. В 1907—1908 гг. он ввел новый покрой мундиров, знаме-
новавших возвращение к щегольскому стилю XIX в. На смену
русским шапкам опять пришли кивера (наподобие тех, что но-
” Fuller. Civil Military Conflict. P. 232 237.
78 Хорошую подборку сведений о социальном составе русской армии и от-
ношениях между русскими военными см. в кн.: Wildman А. К. The End of
the Russian Imperial Army: The Old Army and the Soldiers’ Revolt (March —
April 1917). Princeton (N. J.), 1980. P. 3- 40. Об офицерском корпусе см.:
Зайончковский П. А. Русский офицерский корпус накануне Первой миро-
вой войны // П. А. Зайончковский, 1904 -1983 гг.: Статьи, публикации и
воспоминания о нем. С. 24 -69.
Р В 1914 г. общее число свитских адъютантов составляло 171 человек
против 105 человек в конце царствования Александра III {Шепелев. От-
мененные историей. С. 45). Список генерал-адъютантов и генерал-майо-
ров Свиты поданным на 1915 г. см.: Мосолов. При дворе последнего Рос-
сийского императора. С. 280 283. См. также: Гавриил Константинович.
В мраморном дворце. Нью-Йорк, 1955. С. 80,
559
Глава двенадцатая
сили русские офицеры в 1812 г.); офицерские мундиры ук-
расили изящные золоченые аксельбанты и царский вензель.
Николай восстановил гусарский и уланский полки, которые
Александр III распустил и слил с драгунами, и дал им пышные
цветные мундиры, при том что в военных операциях эти пол-
ки по-прежнему действовали вместе80.
В отличие от Николая I, презентировавшего устрашающий
патерналистский образ, Николай II вел себя как товарищ по
оружию и с элитарными гвардейскими офицерами, и со Сви-
той, и с рядовым составом. Он демонстрировал эту простую
манеру на полковых банкетах, которые он регулярно посещал.
«Характер <этих встреч> должен был быть строго семей-
ным — Государь в стане своего полка», — писал Б. В. Геруа.
Выступали певцы и с балалаечными оркестрами, вино текло
рекой — на этих встречах жил дух товарищества. Николай раз-
решал солдатам вместе с офицерами подбрасывать его в воз-
дух. В высшем обществе многие находили, что такое поведе-
ние не подобает императору81.
Николай также ввел в смущение военную элиту, публично
продемонстрировав свой чин полковника Преображенского
гвардейского полка. Празднование двадцать пятой годовщи-
ны его службы в Преображенском полку состоялось 12 июня
1912 г. в Петергофе, в декорированном парке среди бьющих
фонтанов. На параде перед дворцом Николай сказал команди-
ру полка генералу Гулевичу, что он будет, как и до 1894 г., ко-
мандиром батальона, и поэтому царь маршировал за генера-
лом. А. Ф. Гире в своих мемуарах не скрывает, что был
поражен этой сценой: «За всю Историю Российских войск не
было примера, чтобы Державный Вождь становился, хотя бы
на минуту, под полковым командиром»82.
Флот также фигурирует в самопрезентации Николая как
монарха, тесно связанного с национальным военными и воен-
но-морскими силами. В 1908-1913 гг. Николай всеми силами
"° Глинка. Русский военный костюм. С. 89 94; Зайончковский. Высшее во-
енное управление. С. 87-89.
81 Геруа. Воспоминания о моей жизни. Т. 1. С. 114; Spiridovitch, Les
dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Sela T. 1. P. 145 146.
82 Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Sela T. 2.
P. 239-240; Воспоминания бывшего офицера лб.-гв. Преображенского
полка и Минского губернатора А. Ф. Гирса о своих встречах с Государем
Императором Николаем II (БАР, Фонд Гирса, 16).
560
Революция 1905 года и юбилейные торжества
поддерживал быстрое и дорогостоящее переоснащение рус-
ского флота83. Публичные церемонии восстановили символи-
ческую связь между царем и флотом, разрушенную восстани-
ями 1905 года. В конце августа 1909 г., по пути в Ливадию
Николай устроил в Севастополе смотр Черноморского флота
и увидел в реакции моряков возрождение народного духа.
Николай, как он пишет в своем дневнике, постарался «быть
холодным и сухим по отношению к черноморским морякам,
чтобы они почувствовали, что не скоро забываются мерзости,
случившиеся в 1905 г.». Но его настроение изменилось, как
только он «увидел их старания заслужить прощение, желание
работать изо всех сил и действительно достигнуть хороших
результатов, в особенности в боевом отношении <...> ...Меня
трогали ура!, которые команды судов кричали при всяком пе-
реезде с яхты куда бы то ни было и, в особенности, когда они
видели Алексея с сестрами». Смотр завершился 30 августа
1909 г. большой гребной гонкой, после которой Николай раз-
давал призы. «Когда раздача кончилась и я вышел на трап
проститься со всеми, раздалось такое ура!, которое можно
сравнить с московским на Красном крыльце, и долго нельзя
было прекратить эти крики»84. После этого о военно-морских
церемониях стали часто писать в прессе. Фотографии и кино-
фильмы показывали царя в изящном белом морском мунди-
ре на царской яхте «Штандарт» с царевичем в матросском ко-
стюме и царя, пробующего на своей яхте матросскую пищу
(ил.53)85.
83 Перевооружение военно-морского флота отчасти было реакцией на эн-
тузиазм, с которым кузен Николая Вильгельм строил немецкий флот, хо-
тя военные цели Николая понять было трудно. См.: Gatrell Р. Govern-
ment, Industry, and Rearmament in Russia, 1900 1914: The Last Argument
of Tsarism. Cambridge, 1994. P. 138, 160, 300, 327.
81 Калинин, Земляченко. Романовы и Крым. С. 78; Spiridovitch. Les dernieres
annees de la cour de Tsarskoe-Sela T. 1. P 368-371.
85 Экипаж «Штандарта» опекал детей и был с ними на дружеской ноге;
некоторые члены экипажа обедали за царским столом, и многие наблю-
датели отмечали, что они больше напоминают придворных слуг, чем во-
енных моряков. Император считал «Штандарт» своим «плавучим двор-
цом», на котором он проводил смотры экипажа, давал большие обеды и
плавал на морские церемонии {Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour
de Tsarskoe-Sela T. 1. P. 187-191; Мосолов. При дворе последнего Россий-
ского императора. С. 174; Elchaninov A. The Tsar and His people. L, 1914.
Opp. p. 56, 86; Елъчанинов А. Царствование Государя Императора Нико-
лая Александровича. СПб.; М., 1913. С. 46, 47, 61; Родина 1911. 17 апре-
ля. [Разд.] «Всемирное обозрение». С. 1).
561
Глава двенадцатая
53. Николай пробует матросскую пищу на яхте «Штандарт».
Из кн.: Elchaninov A The Tsar and His people. London, 1914
562
Революция 1905 года и юбилейные торжества
* * *
Николай все в большей степени выдвигал своего сына
Алексея в качестве символа возрождения русских военных
сил под руководством русского царя. Алексей в матросском
костюме также попал в центр идиллических семейных сцен,
представляемых широкой публике (ил. 54). Николай по-
ставил Алексея в центр новой молодежной организации
«потешных», названной так в честь юношеских полков, сфор-
мированных Петром I. Алексей участвовал в деятельности
«потешных» и стоял рядом со своим отцом во время весенних
смотров потешных полков на Марсовом поле. Эти значитель-
ные события освещались в прессе и становились предметом
кинохроники86.
Идея создания «потешных» принадлежала одесскому
школьному инспектору А. А. Луцкевичу, основавшему маль-
чишеский отряд. В 1908 г. Николай вручил военному минист-
ру листок из своей записной книжки с записью, свидетельст-
вующей о намерении императора ввести в русских школах по
всей империи занятия по строевой и физической подготовке
под руководством «запасных отставных унтер-офицеров за
малую плату»87. Несмотря на противодействие министра про-
свещения, потешные отряды начали формироваться при шко-
лах, церквах и под эгидой различных военных подразделений.
Мальчики учились маршировать с деревянными винтовками
и заниматься физическими и гимнастическими упражнения-
ми. Они слушали речи, прославляющие церковь и самодержа-
вие, и пели патриотические песни88.
86 См.: Сельский вестник. 1911. 28 июля; 29 июля; 4 августа; Нива. 1912.
13 августа; Родина. 1911.31 июля; 5 августа. Разрешение на съемку филь-
ма «Потешные» было дано «Братьям Пате» Министерством двора, но
при условии, что съемка будет вестись под особым надзором (По вопро-
су цензуры кинематографических снимков с изображением Высочайших
Особ. РГИА. Ф. 472. Оп. 49. Ед. хр. 988. Л. 1).
87 Потешный. 1910. № 1. С. 6; МВ. 1912. 29 августа. С. 2.
88 Министр просвещения А. Н. Шварц был рассержен тем, что Луцкевич —
человек, на его взгляд, некомпетентный и с сомнительной репутацией —
обратился, минуя министра и в обход обычного административного по-
рядка, прямо к царю. Николай, презиравший администрацию и админис-
тративный порядок, вежливо выслушал возражения Шварца и продол-
жил осуществление своих планов (Шварц А. Н. Моя переписка со
Столыпиным; Мои воспоминания о Государе. М., 1994. С. 61-64). Андро-
ников в записке 1910 г. обвинил министра в создании препятствий ц&ме,-
563
Глава двенадцатая
«Потешный» — детский журнал потешных полков — начал
издаваться в 1910 г. В первом выпуске описывался смотр, ко-
торый царь с царевичем устроили отряду Луцкевича, называв-
шемуся теперь «1-й народный класс военного строя и гимнас-
тики Государя Наследника Цесаревича и Великого Князя
Алексея Николаевича». На фотографии мы видим Николая и
Алексея, делающих смотр мальчикам, которые стоят смирно в
мундирах, сжимая деревянные винтовки89. В следующем году
журнал напечатал отчет о царском смотре отряда из 65 маль-
чиков на Марсовом поле. После парада детей повели в «На-
родный дом», где они развлекались, глядя на выступления
жонглеров и гимнастов и слушая певцов и гусляров. В статье
«Царь и дети» рассказывается об одном из этих мальчиков,
посланном в Петербург отцом, который говорил ему: «Уви-
дишь Царя — молись!» Когда ребенок увидел Николая, он за-
плакал от радости. Эти мальчики, разъясняет автор статьи, по-
делятся воспоминаниями со своими братьями, сестрами и
друзьями, воспитывая в младшем поколении преданность ца-
рю9". Смотр потешных отрядов состоялся в Московском
Кремле 29 августа 1912 г., в разгар бородинских торжеств91.
В журнале публиковались исторические статьи, рассказы-
вавшие о том, как Петр в конце XVII в. собрал потешные вой-
ска, и преподносившие это как акт обновления, исходящий от
престола. Обложка первого выпуска журнала была выполнена
в древнерусском духе и украшена пышным цветочным орна-
ментом. В центре изображен Петр Великий, изучающий §
Кремле фортификацию с бородатым наставником. Иллюстра-
ция к передовой статье — «Царевич Петр Алексеевич и его
„Потешные”. “Штурм крепости”» — помещает мотив военных
перемен в религиозный пейзаж XVII столетия (ил. 55). Два
боярина занимают передний план, а на заднем плане виднеют-
ся купола древнерусских церквей, образуя фон для сцены с
рениям государя касательно «потешных» и попытке «парализовать осу-
ществление Высочайшей воли» (Соловьев Ю. Б. Политическая смерть
П. А. Столыпина. С. 146; Lieven. Nicholas II. Р. 174; Потешный. 1910. № 1.
С. 6-7).
№ Потешный. 1910. № 1. С. 6-8.
90 Потешный. 1911. № 19. Без паг.
Статья, появившаяся в «Московских ведомостях» в преддверии смот-
ра, связывала «потешных» и с английскими бойскаутами, и с более ран-
ними примерами военной подготовки мальчиков в царствование Петра I,
Николая I и Александра II (МВ. 1912. 29 августа. С. 1).
564
Революция 1905 года и юбилейные торжества
1р<м1ч къ .Всероссийскому Общедоступному Календарю**, иаданёе Торг Дома Е Коновалова и К® Москва
Его Императорское Веаичесик» Государь Императора НИКОЛАЙ АЛЕНСАНДРОВМЧЪ. Самодержец» ВсеросеШсжН!, Еа
Императорское _Веж».чсст»о Государыне Императриц» АЛЕКСАНДРА МОДОРОВНА и Его И ипер. .орское Высочество.
КаслВдникъ Цесаревич», и Велик1Я Князь AAEKCW Ж1КМАЕВКЧЪ.
54. Царевич Алексей с Александрой и Николаем. Хромолитография.
Издательский дом Коноваловой, около 1907 г. Российская
национальная библиотека (С.-Петербург). Отдел. эстампов
565
Глава двенадцатая
Петром и его юными солдатами, готовящимися атаковать
холм92. К 1911 г. у журнала сменилась обложка: теперь она
предлагала новый композит прошлого и настоящего. Назва-
ние было по-прежнему набрано старинными буквами, а вот
картинку представили в новом формате. На медальоне, распо-
ложенном вверху справа, стоит мальчик в матроске с ружьем
в руках. Справа от него — вид Московского Кремля, снизу —
вид Киево-Печерского монастыря.
Организаторы «потешных» были, несомненно, вдохновлены
примером бойскаутов Роберта Баден-Пауэлла, хотя эти органи-
зации были созданы в одном и том же году. Бойскауты культи-
вировали патриотизм, христианский идеализм и преданность
трону и в последние годы перед Первой мировой войной трени-
ровались на военных учениях. Большинство английских бой-
скаутовских групп возглавляли отставные офицеры. Бойскауты
прислуживали в алтаре на коронации Георга V в 1911 г.,
а в 1912 г. организация была формально учреждена королевским
пожалованием. Однако английская монархия не основывала
бойскаутских отрядов и не управляла ими; более того, их фунда-
ментальный миф был скорее имперским, чем военным. Образ-
цами для бойскаутов были отважные искатели приключений:
мальчики читали истории о подвигах сэра Уолтера Рэли и ка-
питана Джона Смита и носили круглые шляпы и короткие
штаны — такие же, какие носили разведчики-скауты в тропиках.
Вдохновленные мифом империи и освоения новых земель,
бойскауты учились навыкам выживания в диких условиях —
прорубать себе дорогу, завязывать узлы, разводить костры — г;
развивали в себе, помимо дисциплины, мужество и изобрета-
тельность93.
«Потешные», напротив, носили армейские и военно-мор-
ские мундиры, как будто были военными подразделениями.
Прежде всего им стремились внушить преданность и повино-
вение царю. Монархия, описанная в журнале, уходила корня-
ми к XVII столетию и имела мало общего с государственными
переменами, происшедшими с того времени. В статье «Цар-
ское Самодержавие» 1911 г. рассказывалось об объединении
Руси при московских царях. «Истинно-православные» цари
«на свой высокий сан смотрели перед лицом Господа как на
92 Потешный. 1910. № 1. С. 6.
93 Об английских бойскаутах см.: MacDonald R. Н. Sons of the Empire: The
Frontier and the Boy Scout Movement, 1890-1918. '.[pronto, 1993.
566
Революция 1905 года и юбилейные торжества
55. Царевич Петр Алексеевич и его «Потешные».
Ц1турм крепости. «Потешный», 1910, № 1
великое служение, а на свою власть как на данное Богом сред-
ство осуществлять для народа все, что может идти ему на жи-
тейскую и духовную пользу». Дети должны были видеть в ис-
токах Российского государства образец нынешней системы
правления. «Самодержавие Царское — дражайшее детище
Святой Руси. Она его зачала, вскормила, выходила. Как нель-
зя человеку разлюбить и покинуть родную мать, так Руси не-
возможно отречься от Самодержавия»91. У мальчиков была
возможность вылазить свою преданность православию, Руси
и царскому семейству куплетами из «Песни потешных»:
Наш юный строй — младой орел,
И встанет он, огнем горя,
За Веру, Церковь и Престол
Державного Царя!
За благо, честь родной земли,
За нашу Русь — Святую Мать
Сейчас бы в битву мы пошли,
Пошли бы умирать! *
Потешный. 1911. № 19. Без паг.
567
Глава двенадцатая
Пусть Цесаревич Алексей
Нас за Собой всегда ведет:
Наш Ангел Он, России всей
Надежда и оплот!95 *
Мечтой, вдохновляющей «потешных», было формирова-
ние обновленной армии, подобной той армии, которую создал
Петр Великий для преобразованной России. В статье, опубли-
кованной в 1911 г. в журнале «Родина», говорилось, что юных
солдат должны вдохновлять религиозно-национальное чувст-
во и военная доблесть. Из них вырастут граждане нового типа,
«проникнутые сознательной любовью к родине, люди со здо-
ровым национальным чувством»98. «Сельский вестник» при-
звал читателей-крестьян поддержать «потешных», воспиты-
вая своих детей как верноподданных граждан самодержавной
монархии.
Все мы подданные Обожаемого Царя, исполнители Его воли,
каждый в своем маленьком деле, должны творить дело Госуда-
рево и исполнять свой труд на благо подрастающего поколе-
ния — его воспитания, которое преследует две цели — развитие
любви к Богу, Царю и Родине, до уменья пожертвовать собой в
исполнении долга гражданина и воина, — и вторую цель — уве-
личить знание детей97.
ПОЛТАВСКИЕ ТОРЖЕСТВА
Празднование годовщин великих исторических событий в
1909-1913 гг. стало средством широкого распространения
представлений Николая о своей связи с народом. Предполага-
лось, что эти торжества вызовут живой отклик в народе, под-
тверждая, что Николай служит воплощением национального
мифа. Празднования двухсотлетия Полтавской битвы 1709 г.,
столетия Бородинского сражения 1812 г. и трехсотлетия из-
брания Романовых на царство в 1613 г. представляли собой
нечто новое по своей масштабности и публичности. Они со-
провождались массовыми публикациями исторических тру-
дов, выходивших и на государственные, и на частные средст-
ва. Издатель И. В. Сытин заявил, что одно только его
издательство напечатало 350 тысяч экземпляров книг и бро-
95 Потешный. 1911. № 21/22. С. 8.
“ Родина. 1911. 31 июля. С. 2-4.
97 Сельский вестник. 1911. 26 июля. С. 2.,
568
Революция 1905 года и юбилейные торжества
шюр к годовщине Бородинского сражения. Правительство по-
пыталось мобилизовать чувства национальной гордости у рас-
тущего числа читателей популярных брошюр и массовой ли-
тературы98. Новое средство — кинематограф — также было
привлечено к пропагандированию торжеств. Премьера воен-
но-исторического фильма А. А. Ханжонкова «1812 год» состоя-
лась в день Бородинской годовщины по многим кинотеатра^
империи и была отрецензирована в целом ряде газет99.
По размаху зрелищных мероприятий и массовости русские
торжества состязались с юбилеями королевы Виктории (1887
и 1897), Франца-Иосифа (1908) и кайзера Вильгельма (1912).
Юбилеи выводили монархов из дворцов и превращали их в
предмет всенародной любви и поддержки, привлекая внима-
ние к их личности, а не к королевскому служению и связывая
монархию с национальным, народным прошлым. Главный об-
разец предоставила Англия, где в 1887 г. королева Виктория
оставила уединение и появилась на публике в качестве симво-
ла любви к нации и родине. Монархиня, сохраняя королев-
ское достоинство, представляла теперь добродетели нации в
целом100.
Королева Виктория стояла уже не только «во главе обще-
ства, но и во главе нации», — пишет Д. Кеннедин. Юбилей
презентировал монарха «как символ согласия и преемствен-
ности, на который могли положиться все»101. Столыпин смо-
трел на эти торжества как на способ выражения националь-
ного согласия под эгидой монарха, как это было в Европе.
Николай, однако, использовал их как тенденциозный прием,
необходимый, чтобы вступить в конкуренцию с Думой и пре-
поднести себя в качестве единственного предмета нацио-
нальных чувств. Появляясь на священных местах великих
национальных сражений, он заимствовал прецеденты для
вдскрещения русской монархии, находя их в победах, одер-
s® Brooks. When Russia Learned to Read. P 112-115,167, 244-255,314-315.
99 ToeplitzJ. Geschichte des Films. Berlin, 1992. Bd. 1. S. 92-95; LeydaJ. Kino:
A History of the Russian and Soviet Film. Princeton (N. J.), 1983. P. 53, 60.
Richards T The Commodity Culture of Victorian England: Advertising and
Spectacle, 1851-1914. Stanford, 1990. P. 82-83,76-82; Mayer A. The Persis-
tence of the Old Regime: Europe to the Great War. N. Y, 1981. P. 135-136.
'°' Cannadine D. Splendor out of Court: Royal Spectacle and Pageantry in
Modern Britain, c. 1820-1977 //Rites of Power: Symbolism, Ritual, and Pol-
itics since the Middle Ages. Philadelphia, 1985. P. 218-221; Hobsbawm E.
Mass Producing Traditions: Europe, 1870-1914 // The Invention of Tradi-
tion. Cambridge, 1983. P. 281-283.
569
Глава двенадцатая
жанных его предшественниками в кризисный момент. На-
против, годовщины Великих реформ несли в себе совершен-
но иной смысл и память о них охранялась монархией далеко
не столь бережно. В 1911 г. Министерство внутренних дел
запретило показ двух фильмов, выпущенных к пятидесяти-
летию отмены крепостного права102. Только благодаря давле-
нию из Думы был проведен молебен в Казанском соборе,
а дата 19 февраля 1911 г. была официально признана юби-
лейной. Николай воспользовался возможностью и встретил-
ся со 126 старшинами из Петербургской губернии и 51 крес-
тьянским депутатом Думы, которые сообщили ему о
намерении разместить бюст Александра II в залах Думы103.
В конце июня 1909 г. Николай II посетил поле, где произо-
шел Полтавский бой, и участвовал в торжествах в память о по-
беде Петра Великого над шведским королем Карлом XII — по-
беде, которой ознаменовалось вхождение России в число
главных европейских держав. Николай продемонстрировал
свою связь с Петром, вновь подтвердив свои близкие отно-
шения с Преображенским полком — первым полком, кото-
рый учредил Петр. Вечером 25 июня Николай, надев мундир
преображенца, пришел на обед в полковой бивак. С офицера-
ми он общался как с равными. Он слушал истории о Полтав-
ской битве, о том легендарном моменте в истории Преобра-
женского полка, когда Петр по Божьей милости остался цел
и невредим, хотя в его амуницию попали три пули. После
обеда полковой хор исполнил «Боже, Царя храни!» и народ-
ную песню «Три пули», излагавшую героический эпизод с
участием Петра. Командир полка, великий князь Констан-
тин Константинович, отметил в дневнике, что песни, «спе-
тые потомками Петровых сподвижников, на том самом мес-
те, где их предки „венчались кровию“ 200 лет назад,
отдавались в душу». На следующий день царь снова приехал
в преображенском мундире и сделал смотр войскам на поле.
Затем, во время специальной службы, он возложил венок на
могилу полковника Алексея Келина, коменданта Полтав-
ской крепости, погибшего в бою104. В дни торжеств Николая
102 Toeplitz. Geschichte des Filins. Bd. 1. S. 96.
103 Родина. 1911. 18 февраля. С. 2.
104 Гире А. Светлые и черные дни // Часовой. 1953. Март. С. 9-10; Апрель.
С. 9; Spiridovitch. Les demieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo T. 1.
P. 328-329; Дневник Константина Константиновича, 5 марта — 12 декаб-
ря 1909 года. ГАРФ. Ф. 660, On. 1. Ед. хр. 61. Л. 65-68.
570
Революция 1905 года и юбилейные торжества
сопровождали три офицера — В. Кочубей, А. Шереметев и
П. Скоропадский — прямые потомки тех, кто сражался с Пе-
тром под Полтавой. На параде Николай назначил Кочубея и
Шереметева генерал-адъютантами, таким образом, присвоив
им звание, которого, как отметил царь, сам он достигнуть не
смог105.
26 июня Николай продемонстрировал свои близкие отно-
шения с теми, кого он считал русскими крестьянами106. Более
двухсот крестьян, сгруппировавшись по уездам, встали во-
круг Николая и Столыпина. Николай чувствовал себя сво-
бодно и по-дружески беседовал не только со старшинами, но
и с простыми крестьянами. Крестьяне, как писал начальник
дворцовой охраны А. И. Спиридович, понимали, что «царю
можно говорить всё, как на исповеди». Николай провел
в оживленной беседе больше трех часов; он смеялся добро-
душным и метким ответам крестьян. Николай остался в вос-
торге от встречи и попросил, чтобы народу позволено было
подходить к нему в Киеве, куда он направлялся после Пол-
тавского юбилея. В конце он поблагодарил крестьян. «...Это
общение Царя с народом было глубоко трогательно и знаме-
нательно», — записал в дневнике великий князь Константин
Константинович. Столыпин задавал крестьянам вопросы о
земельных участках в новых личных хозяйствах, созданных
на основе его реформы107.
На французского военного атташе также произвел впечат-
ление теплый прием, который оказал Николаю народ. Нико-
лай говорил ему, писал француз, что они «уже не в Петербур-
ге и уже недьзя сказать, что русский народ не любит своего
Императора... Он уверен, что землевладельцы, дворянство и
армия остались верны Царю» и что именно эти элементы бы-
ли представлены в Полтаве. Николай считал, что в революци-
онеры идут «прежде всего евреи, студенты, безземельные кре-
105 Дневник Константина Константиновича, 5 марта — 12 декабря 1909 го-
да. Л. 68 69; Spiridovitch. Les demieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo
T. 1. P. 324-326, 329 -330.
106 Среди жителей Полтавской губернии великороссов было только 2,6%
(Emmons. The Formation of Political Parties. P. 176). Однако Николай, так
же как и его предшественники, считал украинцев русскими, а не отдель-
ным народом.
,07 Гире А. Светлые и черные дни // Часовой. 1953. Апрель. С. 9; Spiri-
dovitch. Les demieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo T 1. P. 326-327;
MB. 1909. 30 июня; Дневник Константина Константиновича, 5 марта —
12 декабря 1909 года. Л. 67.
571
Глава двенадцатая
стьяне и некоторые рабочие» — элементы, которые отождеств-
лялись у него с Петербургом108.
На следующий день, 27 июня, за завтраком для кадетов и
офицеров, присутствовавших на торжествах, Николай сказал
взволнованную речь, адресованную широкой публике и по-
священную современному значению праздника. В речи, цита-
та из которой приведена в эпиграфе, он вновь подтвердил
личный характер своего правления и призвал подданных
проявить преданность престолу. Правительство и государст-
во Николай не упомянул ни единым словом — он уповал на
«единение Царя с народом» и «тесную связь всего населения
нашей родины со своим Государем». Великий князь Констан-
тин Константинович записал в своем дневнике: «В криках
ура, покрывших Царские слова, слышался вызванный ими
необыкновенный подъем духа». Уезжавшего царя провожали
восторженные крики стоявших на лестнице офицеров и
построенных внизу отрядов; на прощание еще раз был испол-
нен гимн. «Сегодня можно поставить точку после револю-
ции», — сказал Столыпин109.
В репортажах газеты «Россия» (орган Министерства внут-
ренних дел) описана всенародная поддержка празднеств и
сделана попытка преуменьшить степень участия в них «Сою-
за русского народа»110 *. Корреспондент Н. Сарматов уделил
первостепенное внимание крестному ходу, прошедшему
26 июня от Полтавы до храма св. Самсона, возведенному на
поле боя. За духовенством шли представители «Союза рус-
ского народа», однако их было немного, меньше ста человек;
затем под звуки церковных колоколов и военной музыки
двигалась масса горожан. Когда крестный ход вышел из горо-
да, к нему присоединились сельские жители. «Велика сила ве-
ры в народе», — заключает Сарматов1". Он пересказывает раз-
говоры крестьян о царе. Хотя царь, говорили они, должен
быть «грозным», Николай не такой. «У нас Царь добрый. Он
,1>в Цит. по: Lieven. Nicholas II. Р. 167.
109 Дневник Константина Константиновича, 5 марта — 12 декабря 1909 го-
да. Л. 70-71.
"° Прусский посол Фридрих фон Пурталес сообщал в Берлин 26 июня
1909 г., что Столыпину удалось предотвратить широкомасштабные реак-
ционные демонстрации по случаю Полтавского празднования (Politis-
ches Archiv des Auswartigen Amts. Abteilung Д Russland. Bonn). Я благо-
дарен профессору А. Ашеру за эту ссылку.
Россия. 1909. 30 июня. С. 2-3.
572
Революция 1905 года и юбилейные торжества
мужика любит». Старшие представители земства также были
очарованы Николаем. Один из них отметил, что у царя «обая-
ние чисто человеческое». «Добрые глаза, ласковая манера в
общении со всеми, начиная от самых высоких до самых низ-
ших лиц, с которыми Государю приходится беседовать». Дру-
гой был убежден, что «самой лучшей системой внутренней по-
литики было бы, чтобы мы почаще видели Царя». Автор
заключает: «Мы монархисты, видимо, по крови, по расе. Нам
нужен Царь, ибо в нас заложена потребность отдавать свою
любовь <...> одному лицу, стоящему выше всех партий, выше
всех наших материальных и политических интересов»112.
В Киеве царя принимали с таким же восторгом.
Успех праздника вызвал у членов царской партии чувство
эйфории: они усмотрели в реакции народа доказательство того,
что социальная революция кончилась и нация сплотилась во-
круг царя. На вокзале Столыпин сказал: «Со времени револю-
ции протекло два года, и от нее не осталось ни следа. Все забы-
то, все переменилось»113. 27 июня Николай написал, что
покидает Полтаву «под самым лучшим впечатлением пережи-
ваемых дней и трогательного приема населения Полтавской гу-
бернии». Полтавские торжества предоставили образец для
встреч с крестьянами, инсценированных Министерством внут-
ренних дел в Харькове и Чернигове в 1911 г. и в Беловежской
пуще в 1912 г."4
Речь Николая перед кадетами свидельствовала о том, что он
во все большей степени идентифицировал себя со своими пред-
шественниками и вдохновлялся их успехами, достигнутыми
благодаря умению стать во главе нации в кризисный момент.
В память о годовщине Полтавской битвы Николай принес в дар
две статуи Петра I, которые были помещены напротив здания
Адмиралтейства в Петербурге. На одной изображен Петр, спа-
сающий тонущих моряков в Лахте, на другой — Петр, строящий
корабль. На обоих император представлен сошедшим с трона и
живущим общей жизнью со своими подданными115. Николай
112 Россия. 1909. 1 июля. С. 1.
113 Дневник ими. Николая II, 1909 (ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 254.
Л. 55-56, 58); Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Sela
T. 1. P. 332-333 (слова Столыпина переданы по-французски).
,u Elchaninov. The Tsar and His people. P. 82-86; Ельчанинов. Царствование
Государя Императора Николая Александровича. С. 82-86.
115 Москвич Г. Петроград и его окрестности. Пг., 1915. С. 104; Несин. Зим-
ний дворец. С. 56.
573
Глава двенадцатая
начинал осознавать себя как военного вождя по образу Петра I
и Александра I. Военный министр генерал В. А. Сухомлинов
вспоминал, что в это время царь часто говорил, что в случае
войны он возьмет на себя роль главнокомандующего. В начале
1911 г. Сухомлинов даже вызвал в Петербург генералов — ко-
мандующих войсками, чтобы провести в Зимнем дворце воен-
ные игры с картами и планами под руководством Николая, что-
бы царь мог познакомиться с генералами, которыми ему
предстояло командовать. Николаю понравилась эта идея, и он
уже начал принимать участие в обсуждении деталей, когда в по-
следний момент вметался великий князь Николай Николае-
вич и уговорил его отменить мероприятие, которое могло по-
ставить всех в неловкое положение1'6.
* * *
Восторг, вызванный полтавскими торжествами, лишь чет-
че размежевал монархию с новой политической нацией.
С. Яблоновский на страницах «Русского слова» задавался во-
просом, могли ли полтавские юбилейные события вызвать
неподдельный народный восторг. Он напомнил, что «давно,
когда мы были еще совсем слабы и невежественны, мы одер-
жали славную победу». И вот недавно, «когда мы уже счита-
ли себя и сильными, и просвещенными, над нами одержал
славную победу парод, который только что был слаб и в
смысле европейской культуры невежествен». Яблоновский
спрашивал, как могла Россия радостно вспоминать былые ус-
пехи «в дни крушения наших горделивых идеалов, наших
светлых надежд». Полтавский праздник «не выйдет народ-
ным праздником»: «не сольется с ним как один человек вся
Россия»"’.
Взаимонепонимание между монархией и образованным
обществом ярко проявилось в реакции на конную статую
Александра III, поставленной в Петербурге скульптором Пао-
ло Трубецким (открытие памятника состоялось 23 мая
1909 г.). Статуя была выбрана царским семейством, несмотря
на недовольство, выраженное некоторыми его членами. Вдов-
ствующая императрица и великий князь Владимир Александ-
”€ Сухомлинов В. Воспоминания. М.; Л., 1926. С. 191-192; комментарий к
этому эпизоду см. в кн.: Wildman. The End of the Russian Imperial Army.
Vol. 1. P. 71.
117 Русское слово. 1909. 25 июня. С. 2.
574
Революция 1905 года и юбилейные торжества
рович одобрили модель статуи. В 1910 г. Николай был на-
столько высокого мнения о статуе, что ее воспроизвели в ми-
ниатюре на яйце Фаберже, которое он подарил своей матери,
Яйцо было сделано из горного хрусталя и помещено на под-
ставку из ляпис-лазури, обрамленной алмазами. Статую
воздвигли на Знаменской площади перед Николаевским вок-
залом — отправным пунктом Транссибирской железной доро-
ги, строительство которой начал Александр III"8.
Трубецкой столкнулся с проблемой создания образа наци-
онального русского царя скульптурными средствами, которые
до этого использовались для прославления русских монархов
на языке западного неоклассицизма. Трубецкой принял ори-
гинальное, но не для всех понятное решение, и памятник с са-
мого момента своего открытия стал предметом споров.
Скульптор отказался от изящества и величественности клас-
сических конных статуй монарха и представил Александра III
в русском военном мундире, громоздкого и неуклюжего, на
маленьком тяжелом коне с куцым хвостом; конь, как будто
упираясь, опустил голову (ил. 56). Трубецкой изобразил
Александра массивным «медвежатым» богатырем — этот мо-
тив стал популярен в официальной риторике (при описании
царя) и в современном искусстве, особенно в картинах Миха-
ила Врубеля и Виктора Васнецова118 119.
То, что статуя должна была поместить Александра III
в контекст национального мифа, убедительно показал в своей
статье убежденный монархист, литературный критик и фило-
соф В. В. Розанов. Он высоко оценил произведение Трубецко-
го, увидев в нем дань самодержавию и русскому народу. Ста-
туя, заявлял он, — это ответ на Фальконетов памятник Петру
Великому, который Розанов называл «оперой, феерией», тог-
да как у Трубецкого — «мое, наше, „всероссийское"». То, что
копь не походил на коня — по крайней мере, на элегантного
коня, — казалось Розанову идеально подходящим для России.
«Пу, какой конь Россия, — свинья, а не конь»120. Розанов вос-
принимал статую Трубецкого как отказ от имперской тради-
ции великолепия. Пусть кайзер Вильгельм II, говорил Роза-
118 Витте. Воспоминав ия. Т. 1. С. 455 -463; Pfeffer. Faberge Eggs. Р. 90-91.
1,9 Эта интерпретация предложена в интересной статье Д. К Карлейля
«В поисках пропавшего „медного всадника"» (Обозрение. 1984. Апрель,
№ 9. С. 27-29).
т Розанов В. В. Среди художников (St. Petersburg, 1914), 310,313 314.
575
Глава двенадцатая
нов, строит великолепные статуи; русские статуи не должны
быть великолепными. «Некрасивы наши матушки родные; и
стары, и в болезнях, и без наряда, а ни на кого мы их не проме-
няем».
Розанов видел в статуе символ отношений между царем и
русским обществом. «Конь — ужасный либерал. Головой ни
взад, ни вперед, ни вбок» Конь отказывается двигаться. Эти
двое не понимают друг друга: конь не понимает хозяина, же-
лающего ему добра, и подозревает, что у хозяина злой умы-
сел: столкнуть его в пропасть. «Конь так туп, что не видит, что
ведь с ним полетит и всадник туда же, и, значит, у него явно
нет „злого умысла", не может его быть»121. Однако консерва-
тивная печать по большей части осуждала статую; эта крити-
ка обнаруживает отсутствие единого художественного языка
у сторонников монархии. М. Меншиков в «Новом времени»
писал, что памятник — это «событие в русской жизни, и, тя-
жело сказать <...> ...событие опять несчастное — до такой сте-
пени он неудачен». Отсутствие хвоста у коня стало предме-
том обсуждения и веселья. Автор статьи в «Московских
ведомостях» заметил, что памятник оставляет «впечатление
дикое», в том числе из-за «неверной подробности»: «простой
народ говорит, что у этакого битюга непременно должен быть
хвост как хвост»122. Поклонниками статуи, помимо Розанова,
были либералы и радикалы, увидевшие в ней карикатуру на
царский режим. Репин назвал ее «реакционным чудищем
в солдатском облачении». Александр Бенуа, работавший в ко-
миссии по постройке памятника, воздал должное смелости
художника, который «вынес столь жестокий приговор царю-
миротворцу» 123.
В глазах поэтов-модернистов статуя символизировала
страшное ощущение бессмысленности монархии. В стихотво-
рении В. Брюсова «Три кумира» (1913) эта статуя довершает
упадок, начатый статуей Николая I:
Исступленно скачет Всадник Медный;
Непоспешно едет конь другой;
И сурово, с мощностью наследной,
Третий конник стынет над толпой124.
121 Там же. С. 314-317.
122 НВ. 1909. 28 мая. С. 2; МВ. 1909. 29 мая. С. 4.
123 Карлейль. В поисках пропавшего «медного всадника». С. 26.
124 Брюсов В. Избранные сочинения: В 2 т. М., 1955. Т. 1. С. 362-363.
576
Революция 1905 года и юбилейные торжества
56. Памятник Александру II. С.-Петербург.
Скульптор Паоло Трубецкой. «Нива», 1909
577
Глава двенадцатая
Зловещие ритмы стиховорения Велимира Хлебникова
«Памятник» повествуют о том, как конная фигура Александ-
ра III покидает пьедестал и таинственным образом появляется
перед обреченным русским Тихоокеанским флотом во время
Русско-японской войны. Статуя спускается в пучины и оказы-
вается среди трупов русских моряков. Исчезновение замечено,
и пророческий голос объявляет, что это — явление зла. Всад-
ник вновь появляется в Петербурге. Полиция допрашивает его
и приказывает вернуться на постамент. «И пленному на пло-
щади вновь тесно и узко»; толпа движется, «как зверя мех».
Люди говорят по-французски, и «раздается острый смех»'25,
ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ
И БОРОДИНСКАЯ ГОДОВЩИНА
Убийство премьер-министра П. А. Столыпина в сентябре
1911 г. создало условия для возобновления конфликта между
царем и Думой. Успех полтавского праздника подтвердил ве-
ру Николая в возрождение самодержавия и его национальное
предназначение. Теперь Николай избавился от премьер-ми-
нистра, в котором он усматривал угрозу своей собственной
власти. Но ему, как и раньше, приходилось бороться с Думой,
которая, хотя подавляющее большинство в ней имели консер-
ваторы, по-прежнему лежала неправомерным бременем на его
правлении. Отношения стали особенно напряженными, когда
депутаты во главе с лидерами октябристов — председателями
Думы А. И. Гучковым и М. В. Родзянко открыто осудили влия-
ние Распутина на царское семейство. В обществе распростра-
нялись копии писем императрицы и детей к Распутину, выра-
жающие их теплые чувства к нему. Николаю также
приходилось справляться с прессой, которой, в соответствии
с законами 1906 г., в больших городах была дарована свобода
от предварительной цензуры, хотя бы цензура и продолжила
действовать в соответствии с различными статьями уголовно-
го законодательства'26. 24 января 1912 г. в газете Гучкова «Го-
лос Москвы» была напечатана статья, осуждавшая Распутина;
125 Хлебников В. Собрание произведений. Л., 1930. С. 85-88.
126 В связи с законами о печати и политикой правительства после 1905 г.
см.: Ruud С. A. Fighting Words: Imperial Censorship and the Russian Press,
1804- 1906. TorontQ 1982. P. 207-226; Ferenczi C. Freedom of the Press
under the Old Regime, 1905-1914// Civil Rights in Imperial Oxford,
1989. P. 191 205.
578
Революция 1905 года и юбилейные торжества
статья была целиком зачитана во время думских дебатов, а за-
тем широко цитировалась в других газетах. Гучков выступил
со знаменитой речью, осуждавшей темные призраки средневе-
кового прошлого. По просьбе Николая журналистам было за-
прещено упоминать имя Распутина — мера, противоречившая
закону о цензуре 1906 г.12’
М. В. Родзянко, сменивший Гучкова на посту председателя
Думы, едва сумел предотвратить открытые дебаты по поводу
Распутина, но с помощью полиции начал расследовать деяния
святого старца. На аудиенции у царя Родзянко сообщил Ни-
колаю о своих опасениях насчет растущего влияния Распути-
на на двор, полицию и особенно православную церковь. Род-
зянко обвинил Распутина в том, что он подрывает не только
церковь, но и саму монархию. Эти обвинения лишь подтвер-
дили убежденность Николая в том, что Распутин — это чело-
век из народа, оклеветанный депутатами и чиновниками.
В1911-1912гг. Царь убеждал министров ограничить прессу и
намеревался сократить полномочия Думы127 128.
Именно в 1911-1912 гг. центральное правительство с мол-
чаливого одобрения Николая занялось делом о «ритуальном
убийстве» в Киеве — делом Менделя Бейлиса. Суд начался
под давлением киевской организации «Союза русского наро-
да» и правых депутатов Думы как раз тогда, когда Дума нача-
ла рассматривать предложения по отмене черты оседлости и
предоставления равноправия евреям. Несмотря на отсутствие
свидетельств о ритуальном убийстве после аутопсии и каких-
либо других доказательств, местные власти при поддержке
министра юстиции И. Г. Щегловитова решили передать дело
Бейлиса в суд. Хотя нет никаких данных, что Николай играл
какую-то роль в этом деле, он получал многочисленные сооб-
щения о процессе и не сделал ничего, чтобы его остановить.
Важнее всего то, что он по-прежнему считал ультраправых ис-
тинно русскими людьми, заслуживающими его поддержки.
Суд был ярким примером акции, выдержанной в рамках нико-
лаевского сценария национального царя, который поступает
в соответствии с тем, что ему представляется инстинктами
127 Rodzianko М. V. The Reign of Rasputin: An Empire’s Collapse. L., 1927.
P. 23 40; Pares. The Fall of the Russian Monarchy. P. 142-8; Pinchuk B.-C.
The Octobrists in the Third Duma, 1907-1912. Seattle, 1974. P. 185-189.
128 Rodzianko. The Reign of Rasputin. P. 40-56; Pares. The Fall of the Russian
Monarchy. P. 148-152.
579
Гдава двенадцатая
русского народа. Г. Роджер заключает, что Щегловитов дейст-
вовал так, «потому что принял и поддержал образ-представле-
ние, которое составил о самом себе царь (the imperial selfimage)».
К лету 1912 г. дело Бейлиса стало символом отсталости и мра-
кобесия монархии и вызвало бурю негодования в образован-
ном обществе. Левые депутаты просили правительство рас-
следовать дело как раз перед тем, как третья Дума закончила
свои заседания в июне 1912 г. Дело Бейлиса также вызвало
осуждение зарубежной прессы129 130 131.
За несколько месяцев до Бородинской годовщины начался
рост стачечного движения. 4 апреля 1912 г. на Ленских золо-
тых приисках в Сибири солдаты открыли огонь по рабочим,
собравшимся на мирную демонстрацию для подачи жалобы
властям; около двухсот человек было убито. Это повторение
«Кровавого воскресенья» вызвало волну забастовок и протес-
тов. В течение месяца после ленского расстрела с протестами
выступило вдвое больше рабочих, чем за предыдущие четыре
года. На протяжении этого года забастовало 750 тысяч рабо-
чих — больше, чем в любом другом году, кроме 1905 и 1906’30.
Газеты были заполнены статьями, сообщавшими о расследо-
вании причин происшедшего. Расстрел осудили московские
промышленники, которых отличало все более оппозиционное
отношение к властям, поскольку они видели в забастовках до-
казательство опасности, исходящей от полицейских мер, при-
менявшихся правительством в промышленности1’1.
В мае 1912 г. Николай решил вновь сделать Москву глав-
ным сакральным местом национального мифа. Поводом для
его первого визита в Москву после 1903 г. стало открытие па-
мятника Александру III перед собором Христа Спасителя и
Музея изящных искусств императора Александра III. Опаса-
ясь волнений, власти усилили меры безопасности; участи-
129 Rogger Н. The Beilis Case: Anti-Semitism and Politics in the Reign of
Nicholas II // Slavic Review. 1966. Vol. 25, № 4. P. 615-629; ТагерА С. Цар-
ская Россия и дело Бейлиса. М., 1933. С. 46-47,88,144,155-162; Lowe H.-D.
Antisemitismus und reaktionare Utopie: Russischer Konservatismus im
Kampf gegen den Wandel von Staat und Gesellschaft. Hamburg, 1978.
S. 137-139.
130 Haimson L. The Problem of Social Stability in Urban Russia, 1905-1917 //
The Structure of Russian History: Interpretive Essays. N. Y., 1970. P. 347;
Bonneil V. E. Roots of Rebellion: Workers’ Politics and Organizations in St.
Petersburg and Moscow, 1900-1914. Berkeley, 1983. P. 353-354.
131 Siegelbaum L. H. The Politics of Industrial Mobilization in Russia,
1914-1917: A Study of the War Industrial Committees. Oxford, 1983. P. 17.
580
Революция 1905 года и юбилейные торжества
лись аресты. Полиция допросила весь консульский корпус
об иностранцах, находившихся в Москве. Гвардейские пол-
ки, входившие в город, были встречены криками «мясники,
преторианцы, царисты» — люди помнили о кровавом подав-
лении московского восстания в декабре 1905 г. Даже встреча
с крестьянскими старшинами была натянутой. Императрица
оказалась особенно недосягаемой и не сочла нужным по-
явиться на церемонии открытия музея, оскорбив московское
общество132.
Церемония освящения статуи, состоявшаяся 30 мая, стала
впечатляющей демонстрацией уважения Николая к отцу.
Крестный ход, в котором участвовали император и обе импе-
ратрицы, обошел вокруг памятника. Затем, после того как ми-
трополит Владимир благословил памятник, хор, облаченный
в ризы в стиле XVII столетия, исполнил гимны, и прокров со
статуи был снят. Николай провел полки церемониальным
маршем мимо статуи отца и салютовал ему обнаженной саб-
лей133.
Статуя работы Александра Опекушина была поставлена на
относительно уединенном незаметном месте, где, для того что-
бы фигура царя была обращена лицом к Кремлю, ее пришлось
установить спиной к собору. Если статуя Трубецкого озадачи-
вала своей необычностью, то на опекушинской статуе царь, ка-
жется, лишен ясно выраженной «персоны» (ил. 57). Люди,
близкие к царской семье, не находили в памятнике ничего при-
мечательного или вдохновляющего. А. Н. Наумов, преданный
монархист и самарский губернский предводитель дворянства,
отмечал, что Александр сидит на троне в ненатуральной напря-
женной позе. Великий князь Гавриил Константинович писал,
что скульптору не удалось передать впечатление величия, ко-
торое производил Александр, сидя на коронационном троне.
Безучастность придавала статуе вид какого-то идола134. Алек-
сандр III сидит бесстрастно и неподвижно на коронационном
132 Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo T. 2.
P. 230 231; Lockhart R. H. B. British Agent. N. Y„ 1933. P. 73; Богданович.
Три последних самодержца. С. 501.
133 НВ. 1912.31 мая. С. 3; Джунковский В. Ф. Воспоминания. М., 1997. Т. 1.
С. 660-667; Гавриил Константинович. В мраморном дворце. С. 159.
,3> Наумов. Из уцелевших воспоминаний. Т. 2. С. 221; Гавриил Константи-
нович. В мраморном дворце. С. 159. Спиридович вспоминает, что впечат-
ление было «сильным и странным. В этом было что-то языческое» (Spiri-
dovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo T. 1. P. 23rl).
581
Глава двенадцатая
троне, в полных регалиях. Он полностью определен символами
власти, выражающими чисто сакраментальную идею царского
служения. Таким образом, памятник отражал представления
Николая II о том, что божественное предназначение, которое
царь обретает во время коронации, — это единственный источ-
ник самодержавной власти.
* * *
Празднование Бородинской годовщины в последние дни
августа 1912 г. связало с монархией или, еще точнее, с самим
Николаем память о героическом сражении. 25 августа царь с
цесаревичем делали смотр отрядам, чьи предшественники сра-
жались на Бородинском поле. Николай беседовал с нескольки-
ми стариками — «очевидцами» боя. Один из них, фельдфебель
Аким Войтинюк, которому было якобы 122 года, поразил царя
знанием точных подробностей сражения. Николай писал мате-
ри: «Подумай только, говорить с человеком, который все по-
мнит и рассказывает великие подробности боя, показывает ме-
сто, где был тогда ранен, и т. д.! Я им сказал стать рядом с нами
у палатки во время молебна и следил за ними. Они все стано-
вились на колени с помощью палок и вставали!»133 * 135 То, что ста-
рые солдаты хорошо отрепетировали свои рассказы, казалось,
было известно всем, кроме самого царя136. Фотоснимки этих
стариков с указанием, что они — ветераны Отечественной вой-
ны, были напечатаны в «Л’Иллюстрасьон», в «Ниве» и в ельча-
ниновской биографии Николая II 1913 г.137
133 Письма имп. Николая II ими. Марии Федоровне, 6 апреля 1912 г. —
20 июля 1916 г. (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 2332. Л. 14-15); The Secret
Letters of the Last Tsar. TorontQ 1938. P. 271. С неменьшим восхищением
он писал своему кузену, великому князю Константину (14 сентября
1912 г.): «А потом, видеть и говорить с участником сражения — 122-лет-
ним отставным фельдфебелем! К нему было чувство как бы к величай-
шей реликвии!» (Мейлунас, Мироненко. Николай и Александра. С. 348);
Гавриил Константинович. В мраморном дворце. С. 163.
,зв Джунковский описывает встречу со старыми солдатами 22 августа и
вспоминает, что они не так уж много помнили о сражении, но к ним было
особое отношение. Они ехали в экипажах и получали лучшие помещения
для ночлега и места на церемониях. Один из них говорил, что Наполеон
был «такая молодчина», у него была «бородища вот какая» — по пояс
(Джунковский. Воспоминания. Т. 2. С. 19).
137 LT1 lustration. 1906. 19 mai. Р. 156, 424-425; Нива. 1912. 8 сентября;
Elchaninov. The Tsar and His people. Opp. p. 122; Ельчанинов. Царствование
Государя Императора Николая Александровича. С. 114.
582
Революция 1905 года и юбилейные торжества
s**
57. Памятник Александру III. Москва.
Скульптор А. М. Опекушин. «Нива», 1912
Крестный ход с чудотворной иконой Смоленской Божьей
Матери, благословлявшей войска фельдмаршала Кутузова пе-
ред сражением, был главной праздничной церемонией. Про-
цессия прошла с иконой от Смоленска до Бородина - более
200 километров. 25 августа несколько солдат пронесли ее на
шестах через поля и поднесли к императору, надевшему мун-
дир конногвардейцев, которые особенно отличились в Боро-
динской битве. Московский губернатор В. Ф. Джунковский
ввел новые меры безопасности, позволявшие народу наблю-
дать крестный ход вблизи. Духовные лица в малиновых ризах
с золотым шитьем шли медленно и с большим достоинством.
Джунковский вспоминал: «Минута была трогательная, торже-
ственная. На лицах было заметно сильное волнение»138.
Под звуки гимна «Коль славен наш Господь в Сионе» Ни-
колай присоединился к крестному ходу, который двинулся на
молебен в походную церковь Александра I. Затем последова-
ло торжественное несение иконы перед отрядами, сражавщи-
Джунковский сохранил веру в лояльность русского народа, которую
разделял великий князь Сергей Александрович, под чьим началом рань-
ше служил Джунковский (Джунковский. Воспоминания. Т. 2. С. 12 13,
26; Гавриил Константинович. В мраморном дворце. С. 162)
583
Глава двенадцатая
мися на Бородинском поле — новая постановка церемонии
1812 г. Император и императорская Свита, сопровождая ико-
ну, проехали вдоль войск, стоявших в три ряда и растянув-
шихся почти на пять километров (ил. 58). Оружие держали в
молитвенной позиции, а оркестр еще раз исполнил «Коль сла-
вен». «Впечатление необычайной торжественности создало
следование Государя с блестящей Свитой за иконой вдоль
фронта войск», — писал в своих мемуарах Джунковский139.
А. Н. Наумов сказал министру иностранных дел С. Д. Сазоно-
ву: «Посмотрите на эти войска! Разве это не мощь?» Он был
удивлен, когда Сазонов сказал в ответ, что все это поверхно-
стно и что русские войска плохо подготовлены1'10.
Николай писал матери: «Там мы все прониклись общим
чувством благоговения к нашим предкам. Никакие описания
сражения не дают той силы впечатления, которая проникает в
сердце, когда сам находишься на этой земле, орошенной кро-
вью 58 000 наших героев, убитых и раненых в эти дни Боро-
динского сражения». Он упоминает, что благодарственный
молебен проходил возле иконы, «той самой, которая была в
сражении и обнесение ее вдоль фронта войск — это такие ми-
нуты, которые редко переживаются в наши дни»141.
26 августа, в день самого сражения, состоялась церемония,
совмещавшая в себе крестный ход, парад и встречу с крестья-
нами. После литургии в Спасо-Бородинском монастыре кре-
стный ход с иконой Смоленской Божьей Матери двинулся к
Бородинскому монументу. Крестьяне выстроились по
сторонам дороги. Николай проехал верхом вдоль фронта
войск, а затем они прошли перед ним церемониальным мар-
шем. «Парад был очень красив по разнообразию форм одеж-
ды», — отметил в своем дневнике Николай. После обеда он
проехал по полям, останавливаясь у памятников полкам, уча-
ствовавшим в войне 1812 года, и приняв участие в церемонии
в память о французах, погибших на этом поле.
139 Джунковский. Воспоминания. Т. 2. С. 27 28; Нива. 1912. 8 сентября.
С. 722 723; МВ. 1912. 28 августа. С. 3.
14° Наумов говорил о кризисе на Балканах, куда союзники России моби-
лизовывали армии для войны с Турцией {Наумов. Из уцелевших воспо-
минаний. Т. 2. С. 224).
141 Дневник Николая II, 25 августа 1912 г. — 6 мая 1913 г. (ГАРФ. Ф. 601.
On. 1. Ед. хр. 259. Л. 2; Письма имп. Николая II имп. Марии Федоровне,
6 апреля 1912 г. — 20 июля 1916 г. Л. 14; The Secret Letters of the Last Tsar.
P. 270 271; Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour dg. Tsarskoe-Sela
T. l.P. 324-331.
584
Революция 1905 года и юбилейные торжества
58 Николай II идет с иконой в крестном ходе
на Бородинском поле, 28 августа 1912, с «L’lllustration»
По пути он остановился в крестьянском лагере, где его
приветствовали 4550 крестьянских старшин. Николай гово-
рил с ними о сражении, «где ваши деды и прадеды бились со
славным врагом и отстояли Родину, чему помогла вера в Бога,
преданность Царю и любовь к Родине». Для царя, его доверен-
ных сановников и националистической прессы крестьяне, со-
бравшиеся на поле, представляли русское крестьянство в це-
лом. «Московские ведомости», рассказывая о том, как
радостно реагировали крестьянские старшины, утверждали,
что каждый из них «уносил в душе своей светлые и высокие
воспоминания о посещении лагеря Царем-Батюшкой, и слова
Государя, несомненно, встретят горячий отклик во всех дерев-
нях и селах, куда они будут переданы осчастливленными уча-
стниками Бородинских торжеств»142.
Царский указ, зачитанный войскам на параде, разъяснял
монархический смысл события143. Николай вспомнил, как сто
лет назад русские войска под командованием «Державного * 141
142 Дневники Николая II, 25 августа 1912 г. — 6 мая 1913 г. Л. 3-4; Джун-
ковский. Воспоминания. Т. 2. С. 35-36; Нива. 1912. 8 сентября.
С. 722 723; МВ. 1912. 8 сентября. С. 2.
141 Нива. 1912. 8 сентября. С 722 723.
585
Глава двенадцатая
Вождя» были призваны защитить «достоинство великой Рос-
сии» и «неприкосновенность Отечества»1'1'1. Русский народ с
верой в Бога, «в полном единении со своим Государем» и «с
покорностью перед предстоящими неисчислимыми и тяжелы-
ми испытаниями» спас Отечество.
Иное понимание значения событий 1812 года было вы-
двинуто в популярной литературе того времени. Статья
уфимского школьного учителя В. Ефремова, озаглавленная
«Отчего война 1812 года называется „Отечественной"?», бы-
ла напечатана в составе брошюры «Любовь к отечеству — ис-
точник силы народной». По мнению Ефремова, единый на-
род и отечество были двумя основными компонентами
русской нации; Александр находился на заднем плане.
Именно «русский народ отстаивал свободу, независимость и
целостность своей земли; тогда весь народ в собственном
смысле этого слова (а не одна только армия) выступил в за-
щиту отечества». В это время «коренные жители русского го-
сударства сразу почувствовали, что они русские, что они со-
ставляют один народ, который всем готов пожертвовать для
блага своего отечества». «Сила русского государстЬа» заклю-
чалась не только в единстве народа с царем, но и «в тесном
единении всех сословий между собой» «в целях общего бла-
га и счастия родины»144 145.
* * *
Московские торжества, продолжавшиеся в течение не-
скольких следующих дней, сохранили возвышенный религи-
озный тон празднования. Николая приветствовали востор-
женные толпы; он посетил часовню Иверской Божьей Матери
и поклонился народу в Кремле. Тенденциозный смысл тор-
жеств был мощно озвучен во время приема, данного москов-
ским дворянством царю и царице. После исполнения «Боже,
Царя храни!» и увертюры Чайковского «1812 год» вперед вы-
ступила парами группа предводителей дворянства, возглав-
144 Александр, к своему сожалению, не смог командовать войсками на по-
лях сражений в антинаполеоновских войнах (см.: Сценарии власти. Т. 1.
С. 274 275,289 294).
145 Ефремов В. Отчего война 1812 года называется «Отечественной»? //
Ефремов В., Жуков П. Д. Любовь к отечеству — источник силы народной.
Уфа, 1912. С. 11, 20 21. Я признателен Чарльзу Стейнведелю, предоста-
вившему мне экземпляр этой брошюры.
586
Революция 1905 года и юбилейные торжества
ляемая москвичом А. Д. Самариным и петербуржцем
И. Н. Салтыковым. Они встали полукругом около царя, нахо-
дившегося на сцене. Самарин преподнес знамя, сделанное по
старинным русским образцам, — эмблему единения дворянст-
ва с короной. Затем он произнес взволнованную речь от име-
ни русского дворянства всей империи, в которой клялся, что
дворяне отдадут жизнь за царя — «Державного Вождя» и за
родину, как сто лет назад. Знамя будет напоминать о том слав-
ном годе, когда мощь России сказалась в единении царя с на-
родом. Речь завершилась строками из «Боже, Царя храни!», и
все вместе исполнили гимн Государю.
По настоянию монархически настроенных дворян, в
окончательной версии речи царь был назван самодержавным
монархом. Спиридович пишет, что в то время адрес дворян-
ства считался наиболее значительным политическим собы-
тием Бородинских торжеств, свидетельствующим о решимо-
сти консервативного дворянства стоять за царя. Александра
и Николай были тронуты до слез и дорожили знаменем, ко-
торое они передали в недавно построенный Феодоровский
собор146.
Московские торжества завершились 30 августа, в день
Александра Невского, святого-покровителя Александра I, с
молебном на Красной площади в память об Александре I147.
Николай проследовал с крестным ходом от Успенского собора
до Красной площади, повернув вспять обычное направление
движения к собору от площади. Огромное количество духов-
ных лиц, почти двести священнослужителей, вели процессию,
неся вышитые хоругви, кресты и множество чудотворных
икон, в том числе иконы Смоленской, Грузинской и Влади-
146 НВ. 1912.28 августа. С. 2; Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de
Tsarskoe-Sela T. 2. P. 266; Наумов. Из уцелевших воспоминаний. Т. 2.
С. 225 226.
147 В последний день, 30 августа — день Александра Невского, Николай,
по всей видимости, должен был посетить выставку произведений надом-
ного промысла, устроенную Министерством двора. Однако протоиерей
Анастасий и великая княгиня Елизавета Федоровна, которая приняла
обет и была теперь настоятельницей Марфо-Мариинской обители, убе-
дили его отказаться от визита и вместо этого принять участие в благодар-
ственном молебне на Красной площади {Миллер Л. Святая мученица рос-
сийская великая княгиня Елизавета Федоровна. Франкфурт-на-Майне,
1988. С. 190-191). В связи с изменением распорядка дня 30 августа Мил-
лер ссылается на протоиерея Анастасия, который был членом комиссии,
занимавшейся организацией московских торжеств.
587
Глава двенадцатая
мирской Божьей Матери. Вслед за ними шли придворные и
члены императорской фамилии. Крестный ход проследовал
перед выстроившимися войсками московского гарнизона, по-
кинул Кремль и двинулся вдоль Кремлевской стены.
Возле памятника Минину и Пожарскому Николай и Алек-
сандра взошли на помост с шатровой крышей в древнерусском
стиле. «Толпа в площади была громадная, целое море голов —
тишина и спокойствие полные», — писал Николай матери.
Протодиакон прочел манифест в память о сражении. Затем
митрополит провел молебен, к нему присоединился синодаль-
ный хор и народный хор более чем в три тысячи голосов. Им-
ператор с императрицей и вся огромная толпа опустились на
колени, когда хор начал молитву за упокой Александра I. Це-
ремония завершилась тройным салютом войск, стоявших на
площади, и звоном колоколов всех московских церквей, и ми-
трополит совершил крестное знамение иконой московских
святителей-чудотворцев — митрополитов Петра, Алексия,
Ионы и Филиппа'48.
«Московские ведомости» писали, что торжества «нанесли
окончательный удар вредной легенде о якобы революцион-
ности Москвы». Автор передовой статьи утверждал, что рево-
люционные события в Москве были результатом действий
пришлых бунтовщиков, грубо подавленных офицерами, при-
сланными в Москву извне148 149. Но, возвеличивая героизм мо-
нархии, Бородинские торжества демонстративно оскорбляли
членов консервативной Думы, которая, по замыслу Столыпи-
на, должна была монархию поддерживать. Для участия в цере-
мониях, проходивших на Бородинском поле, были приглаше-
ны только председатели Думы и Государственного совета.
«Вероятно, под тем предлогом, — саркастически писал обозре-
ватель „Нового времени", — что при огромном стечении наро-
да для нескольких сот членов парламента не нашлось бы мес-
та на Бородинском поле». Чтобы сделать оскорбление еще
более серьезным, приглашения на московские торжества бы-
ли посланы членам полувыборного Государственного совета,
цо не депутатам Думы. Это принудило М. В. Родзянко, пред-
148 Письма имп. Николая II ими. Марии Федоровне, 6 апреля 1912 г. —
20 июля 1916 г. Л. 17; МВ. 1912. 31 августа. С. 1-2; Джунковский. Воспо-
минания. Т. 2. С. 59-61; The Secret Letters of the Last Tsar. P. 272-273;
Lockhart. British Agent. P. 73.
149 MB. 1912. 8 сентября. C. 1-2.
588
Революция 1905 года и юбилейные торжества
седателя Думы и камергера двора Его Величества, бойкотиро-
вать московские празднества. Родзянко грозился написать
протест по поводу отсутствия на празднике представителей
народа.
«Новое время» тоже осудило эту акцию как знак «неува-
жения к народу», возложив, однако, вину на чиновников Ми-
нистерства двора150. Но министерские чиновники всего лишь
выполняли волю царя, которого газета не могла критиковать
открыто. Николай рассматривал юбилеи как личные празд-
ники царя как представителя русского народа и династии
Романовых. Такой церемониальный менталитет оказался
свойствен не только императорской фамилии и царскому ок-
ружению, но и многим иностранным обозревателям и журна-
листам, которые принимали массовые демонстрации под-
держки за хоть и срежиссированные, но все же подлинные
знаки всенародного согласия и восхищения. Для Николая и
Александры воспоминания о таких церемониях сохранялись
как память о личном триумфе в яйцах Фаберже, которые, по-
добно прочему викторианскому «китчу», превращали все со-
бытия в домашние украшения, трансформируя монумен-
тальное в домашнее.
Примером использования домашних мемориалов для пра-
зднования церемониальных триумфов царя может послужить
яйцо к пятнадцатилетию царствования Николая II, подарен-
ное им Александре по случаю годовщины коронации в 1911 г.
Это яйцо увековечивало память о девяти выдающихся собы-
тиях николаевского царствования на изящных панелях из
слоновой кости, расписанных Василием Зуевым на основе фо-
тографий и рисунков (ил. 59). Шесть из этих девяти событий
были церемониальными. На двух миниатюрах изображена ко-
ронация — царь с царицей, идущие с процессией к собору, и
Николай, надевающий на себя корону. Еще одна миниатюра
150 НВ. 1912.1 сентября. С. 3. По поводу своего отсутствия Родзянко объ-
яснялся с министром внутренних дел Коковцевым и церемониймейсте-
ром бароном Корфом. Последний, по словам Родзянко, сказал, что члены
Думы не пользуются правом доступа ко двору. Родзянко ответил, что это
не придворный, а национальный праздник, и, кроме того, Россию спасли
не церемониймейстеры, а русский народ (Rodzianko М. V. The Reign of
Rasputin: An Empire’s Collapse. L., 1927. P. 65 66). Однако либералы из
«Русского слова» презрительно отозвались о попытках Родзянко посред-
ничать между двором и народом и отвергли саму возможность того, что
Родзянко напишет такой протест (Русское слово. 1912. 4 сентября. С. 2).
589
Глава двенадцатая
59. Яйцо к пятнадцатилетию царствования Николая II. Фаберже, 1911
Коллекция журнала «Форбс», Нью-Йорк. © Все прана сохраняются
590
Революция 1905 года и юбилейные торжества
воспроизводит фотографию Николая, несущего раку в Саро-
ве, а другие изображают его стоящим у трона во время приема
депутатов Думы, спускающимся по лестнице с памятника в
Полтаве и снимающим покрывало с памятника Петру Вели-
кому в Риге151. Точно так же в 1912 г. Николай подарил мате-
ри яйцо, украшенное зеленой эмалью, в память о Бородинской
битве. Оно заключает в себе экран с панелями, изображающи-
ми офицеров тех полков, над которыми она шефствовала. Они
одеты в изысканные мундиры 1812 года, которые Николай
восстановил в своей армии152.
151 На трех оставшихся миниатюрах были изображены дворец Ден Бош в
Гааге — место проведения международной мирной конференции, мост
Александра III в Париже и Музей изящных искусств императора Алек-
сандра III, только что открывшийся в С.-Петербурге (Szcezey М. Р. The
Imperial Easter Egg of 1911: Russia during the Reign of Nicholas II // Mas-
terpieces from the House of Faberge. P. 111-122; Pfeffer. Faberge Eggs.
P. 92-95).
152 Pfeffer. Faberge Eggs. P. 100-101.
Глава тринадцатая
Празднование трехсотлетия дома
Романовых в 1913 году
Совокупными трудами венценосных предшест-
венников Наших па престоле российском и всех
верных сынов России создалось и крепло Русское
Государство. Неоднократно подвергалось наше
Отечество испытаниям, но народ русский, твер-
дый в вере православной и сильный горячею лю-
бовью к Родине и самоотверженною преданно-
стью своим Государям, преодолевал невзгоды и
выходил из них обновленным и окрепшим. Тес-
ные пределы Московской Руси раздвинулись и
империя Российская стала ныне в ряду первых
держав мира.
В неизменном единении с возлюбленным пародом
Нашим уповаем мы и впредь вести Государство
по пути мирного устроения жизни народной.
Из манифеста Николая II по случаю трехсот-
летия дома Романовых, 21 февраля 1913'
ПЕРЕСЕКАЮЩИЕСЯ НАРРАТИВЫ:
ИСТОРИЧЕСКИЕ СМЫСЛЫ ТРЕХСОТЛЕТИЯ
Годовщина вступления на престол первого царя из династии
Романовых (1613) предполагала гораздо больший масштаб,
чем предшествовавшие юбилеи. Первые торжества, отмечав-
шие избрание Михаила Земским собором, состоялись в Пе-
тербурге в феврале 1913 г. В мае царское семейство путешест-
вовало по Приволжью и посетило в том числе Кострому,
древнюю вотчину Романовых, где Великое посольство от Со-
бора в 1613 г. просило на царство Михаила Федоровича, жив-
шего в Ипатьевском монарстыре. Затем царское семейство
проследовало в Москву, чтобы отпраздновать церемониаль-
ный въезд Михаила и егр венчание на царство.
1 МВ. 1913. 23 февраля. С. 1.
592
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
Торжества сопровождались беспрецедентным бумом на ис-
торическую литературу, а также множеством лекций, пьес,
опер и фильмов на тему 1613 года и его исторических послед-
ствий. Годовщины Полтавского и Бородинского сражений на-
поминали о великих победах, центральную роль в которых иг-
рали императоры. В 1613 г. царя пе было, и в восстановлениии
русского государства участвовали все социальные группы.
Юбилей 1613 г. поднял вопрос о значении слова народ и его
отношении к монархии и государству. Вместо того чтобы пре-
доставить случай для достижения согласия, торжества стали
предметом полемики между различными пониманиями наро-
да и нации — либеральным, государственническим, монархи-
ческим и клерикальным.
В последние десятилетия XIX века основообразующим пе-
риодом современной России стало считаться не царствование
Петра Великого, а XVII столетие, и образованное общество,
так же как и монархия, начало искать истоки национальной
культуры и национальных учреждений в допетровской стари-
не. В. О. Ключевский в своем популярном «Курсе русской ис-
тории» отсчитывал историю современной России с 1613 г.,
а не с царствования Петра. Какими бы отталкивающими ни
были подробности, считал Ключевский, но избрание Михаила
Романова Земским собором отражает зачаточную идею народ
него государства: «Из-за лиц проглянула идея, и эта идея го-
сударства, отделясь от мысли о государе, стала сливаться с по-
нятием народа»2.
Для умёренно-настроенного общества 1613 г. предлагал
образец союза между обществом, государством и царем. Из-
брание Михаила служило примером совместной работы царя
и представительных учреждений. Оно было метафорой об-
новленной национальной монархии, притягательной для тех,
кто искал путей к усилению государства и империи3. Лидер
кадетов П. Б. Струве выразил это ощущение в своей знамени-
той статье 1909 г., опубликованной в сборнике «Вехи», где да-
но восторженное описание восстановления. мрнархичрекр.й
' Ключевский В. О Сочинения. М., 1957. Т. 3. С. 67- 68. «Курс» Ключев-
ского публиковался начиная лишь с 1904 г., но идеи Ключевского были
хорошо известны по его лекциям, начавшимся в 1880-х годах, а также
по широко распространявшимся литографированным и рукописным
конспектам.
’ Об идейной неразберихе в лагере октябристов см.: Pinchuk. The Octo-
brists in the Third Dtima P. 13 15.
593
Глава тринадцатая
власти после избрания 1613 г.: «В событиях смуты начала
XVII века, — утверждал Струве, — перед нами с поразитель-
ной силой и ясностью выступает неизмеримое значение госу-
дарственного и национального начал»4.
Такой взгляд на вещи отражал более широкое осознание
великой национальной культурной и художественной тради-
ции, которую предстояло обнаружить за петровским раско-
лом. После 1905 г. древнерусские иконы начали получать
признание как форма не только религиозного, но и художе-
ственного выражения5. Первая большая публичная выставка
русских икон, открывшаяся в феврале 1913 г., стала настоя-
щим откровением для немалого количества посетителей.
П. П. Муратов писал в «Старых годах»: «Для многих, почти
для всех впечатление это является неожиданностью. Так
внезапно перед нами открылась огромная новая область ис-
кусства, вернее сказать, открылось целое новое искусство»6.
Оперы М. П. Мусоргского «Борис Годунов» и «Хованщина»,
которые почти не ставились в предшествующие десятилетия,
приобрели огромную популярность. «Хованщина», история
о гибели старой России и старой веры, была впервые испол-
нена на профессиональной сцене в Мариинском и Большом
театрах в 1911 и 1912 гг. В 1913 г. она исполнялась чаще, чем
все другце русские оперы, кроме «Пиковой дамы» Чайков-
ского7.
Миф о XVII столетии, московский хронотоп стал метафо-
рой долгожданного объединения монархии с русским образо-
ванным обществом, стремившимся обрести стабильное, кон-
сервативное государство, покоящееся на основаниях
законности. Старомосковское прошлое предлагало шаблон
возникновения объединенного «народного государства», вос-
станавливающегося после разрушительных последствий ев-
ропеизации и революции. Приближение 1913 г. вызвало мно-
го надежд у дворян-землевладельцев, которые заранее
готовились к событию. В 1910 г. собрание предводителей дво-
рянства и депутатов Московской губернии сделало заявление,
4 Струве 11. В. Интеллигенция и революция // Вехи. М., 1909. С. 156-157.
5 Грищенко А. Русская икона как искусство живописи. М., 1917. С. 30-31.
6 Муратов П. Выставка древнерусского искусства в Москве // Старые го-
ды. 1913. Апрель. С. 31; см. также отчет Муратова о выставке в Импера-
торском Московском археологическом институте имени Николая II (Вы-
ставка древнерусского искусства. М., 1913. С. 3).
7 Ежегодник императорских театров. 1913. № 4. С. 126: № 5. С. 103.
594
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
что в нынешнюю эпоху, «когда часто осуждают и высмеивают
истинный патриотизм, когда многие так равнодушно относят-
ся к вопросам веры и церкви», такие торжества следует пре-
подносить как «важнейшие исторические события»8.
С празднованием трехсотлетия разлилось половодье книг и
газетных статей по истории, причем авторы многих из них ви-
дели в избрании на царство образец примирения разногласий
и национального единства России9. С. Ф. Платонов, может
быть, самый значительный из живших в 1912 г. русских исто-
риков, монархист по своим политическим взглядам, связывал
власть первых монархов с патриотическим подъемом, про-
явившимся в избрании. Статья Платонова «Вся земля» была
опубликована в сборнике «Начало династии Романовых», вы-
шедшем под эгидой Комитета для устройства празднования
трехсотлетия царствующего дома. Платонов описывает избра-
ние как слияние воедино народа, государства и царя: «В едино-
душном избрании „всей земли" крылся чистый и благородный
источник власти Романовых. Такое избрание возвысило власть
Московскую, прежде вотчинную, до значения народно-госу-
дарственной и сообщило ей необыкновенную крепость и попу-
лярность». Платонов изображал первых Романовых как само-
отверженных слуг народа, пользовавшихся исключительной
популярностью. «От „государева батюшки" Филарета Ники-
тича до его великого правнука Петра все первые представите-
ли династии Романовых одинаково были проникнуты стрем-
лением к государственному и народному благу»10.
В 1913 г. Платонов излагал свои взгляды перед перепол-
ненными аудиториями. Другие историки читали лекции вне
8 Немиро О. В. Из истории организации и декодирования крупнейших
торжеств Дома Романовых: 1896-1917 гг. // Дом Романовых в России.
СПб., 1995. С. 255-256.
9 Неполный список литературы см.: Романовские юбилейные дни // Ис-
торический вестник. 1913. Март. С. 3-6.
10 Раньше Платонов соглашался с Ключевским в том, что зарождающаяся
национальная идея пробудилась в 1613 г. на Земском соборе, но утверж-
дал, что в то время эта идея не проявлялась в благородных патриотиче-
ских порывах или сильном чувстве единства. В 1913 г. он стал менее сдер-
жан в своих описаниях этого периода (см.: Платонов С. Ф. «Вся земля» //
Начало династии Романовых. СПб., 1912. С. 233-234). Те же аргументы
выдвигал ученик Платонова А. Е. Пресняков в юбилейном сборнике
«Три века»: «Колыбель новой России не столько в петровской реформе,
сколько в сложном и глубоком кризисе, какой пережило Московское го-
сударство в начале XVII века». Пресняков развивает эту мысль: «Идея
национального государства освободилась от вотчинно-владельческой
595
Глава тринадцатая
Петербурга. Профессор Юрьевского университета И. И. Лап-
по заявил, что Михаил был избран «всей землей» и что избра-
ние превратило вотчину Калиты во «всероссийское государст-
во». Он утверждал (ошибочно), что истоки власти первых
Романовых следует возводить не к Августу, а к избранию Ми-
хаила". Та же тема муссировалась в прессе. Передовая статья
в умеренно-консервативной «Ниве» разъясняла, что благода-
ря избранию 1613 г. русское государство начало пользоваться
доверием народа, что позволило царям возвыситься над клас-
совыми интересами. Россия развивалась не благодаря соци-
альной борьбе — как это происходило на Западе, — но «исклю-
чительно степенью монаршего уразумения запросов, нужд и
потребностей русской земли». Это «уразумение» вело к таким
преобразованиям, как освобождение крестьян. Источником
величия России была государственность, которой служили
Романовы'2.
Идеалы, нашедшие выражение в умеренно-либеральной пе-
риодике и литературе, вполне соответствуют тем, что были вы-
двинуты во многих официальных, государственных изданиях.
Последние представляли этатистский взгляд на развитие Рос-
сии в прошлом, описывая эволюцию союза между государст-
вом и обществом под предводительством монархической дина-
стии Романовых, ведущую к общему благу. В большинстве
популярных историй, рассказанных в связи с трехсотлетием
царствующего дома, проводилась связь достижений самодер-
жавия с общенародным мандатом 1613 г., делая Собор предше-
формы, в которой постепенно окрепла при Данииловичах. „Дело госуда-
рево" становится „делом земским", которое от Бога поручено наследст-
венному носителю власти» (Три века: Россия от Смуты до нашего време-
ни. М., 1912. Т. 1. С. 7-9, 46).
" Лаппо И. И. Речь, произнесенная 21 февраля 1913 года. Юрьев, 1913.
С. 21 -22. О постоянных аллюзиях на миф о Прусе в XVII в. см.: Сцена-
рии власти. Т. 1. С. 54-55.
12 «Читая историю, нельзя не верить в беспредельную нравственную
мощь России и в ее сказочную жизнеспособность. Пройдя свой тернис-
тый путь, она под руководством своих царей Дома Романовых вышла, на-
конец, на широкую дорогу к славному будущему, озаряемому, как лучами
солнца, великой и светлой русской государственной идеей, в основе коей
лежит непоколебимая народная вера в высшую справедливость и безус-
ловный нравственный авторитет государственной власти. Сохранение
этой веры в сердце народа составляет величайший долг и величайшую за-
слугу правителей» (Нива. 1913. 16 февраля. С. 138-140). См. также опи-
сания 1613 года как народного и национального возрождения: Речь. 1913.
21 февраля. С. 5; Утро России. 1913. 21 февраля. С. 1, 3.
596
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
ственником современных представительных учреждений.
И. Н. Божерянов в богато иллюстрированной книге «Триста
лет царствования Дома Романовых» говорил о Думе как о вы-
ражении вековых устоев русской старины, вспоминая аксаков-
скую мечту о единении земли и национальной монархии'3. Та
же мысль проводится в брошюре «Россия под скипетром Ро-
мановых», изданной стараниями Комитета для устройства
празднования трехсотлетия и распространявшейся в школах,
а также среди низших военных и гражданских чинов. Михаил
был избран не только из-за связей рода Романовых со старым
царствующим домом, но и потому что Романовых вообще и
Михаила в частности любил народ. С этого момента началось
«постепенное развитие и возрастание Русского государства
под скипетром царей из Дома Романовых». Религия и церковь
упомянуты только вскользь. В заключительных разделах, по-
священных Николаю II, подчеркнута роль созыва Думы и Го-
сударственного совета, ставшего знаком единения царя с на-
родом13 14.
Историческая литература, выражающая сценарий Нико-
лая II, строила совершенно иной нарратив о 1613 г. Этот нар-
ратив, который я буду называть «монархическим», мы нахо-
дим в официальных изданиях бок о бок с нарративом
государственническим. В этом нарративе главными действу-
ющими лицами сделаны царь и царская семья, а остальные
участники событий низведены до уровня фигур второго пла-
на. Монархический нарратив живописал события 1613 г.,
создавая сказание об основании монархии, представители ко-
торой сами воплощают в себе нацию. Этот нарратив препод-
носил избрание Михаила Собором не как момент рождения
политической нации, а как исполнение предназначения свы-
ше, данного Михаилу Романову и его потомкам. Монархиче-
ский нарратив обращался к XVII столетию национального
13 Божерянов И. Н. Триста лет царствования Дома Романовых. СПб., 1912.
С. 165-170.
14 Россия под скипетром Романовых. СПб., 1913. С. 3-4,11-12,31. По-ви-
димому, авторами книги были два школьных учителя, А Д. Муретов и
А В Королев, хотя их имена в тексте не упомянуты. Она была напечата-
на тиражом 1 000 550 экземпляров; около 900 тысяч экземпляров было
распространено, треть из них бесплатно (Об издании популярной исто-
рии России за время царствования Дома Романовых // РГИА. Ф. 1320.
On. 1. Ед. хр. 31. Л. 66, 245-246; Kaufmann I. Das dreihundert jahrige
Thronjubilaum des Hauses Romanov: Russland 1913. Berlin: Humboldt Uni-
versity, 1996. S. 140-141. Hausarbeit).
597
Глава тринадцатая
мифа — времени, когда русские люди были лично преданы
своему царю - как к синхронической парадигме восстанов-
ленной абсолютной монархии. Оба нарратива, государствен-
нический и монархический, ставившие своей целью возвы-
шение династии, пересекались и, так сказать, отменяли друг
друга, обнаруживая отсутствие единства в российском госу-
дарстве.
Если государственнический нарратив Ключевского, Пла-
тонова и умеренных монархистов уделял особое внимание
возникновению концепта нации помимо личной фигуры мо-
нарха, то монархический нарратив превозносил неделимость
нации и царя. Монархический нарратив взывал к личным
органическим связям между царем и народом, выражающим-
ся в драматических актах индивидуального самопожертвова-
ния. Эмблематическим событием 1613 г. было не избрание
Михаила, а его принятие престола от посольства бояр и ду-
ховенства, проделавших путь от Москвы до Ипатьевского
монастыря в романовской вотчине — Костроме. В соответст-
вии с описаниями, которые дают различные грамоты 1613 г.,
Михаил, отрок шестнадцати лет от роду, и его мать Марфа
согласились на просьбы только после долгого и слезного уве-
щевания в Троицком соборе монастыря. И только «правед-
ные и непостижимые судьбы Божии» принудили их смяг-
читься. Как сказала Марфа, на царствование «моего и сына
^юего Михаила на то изволения и хотения никаких не бы-
ло»15. Согласно традиции, после этого Марфа благословила
Михаила костромской чудотворной иконой Феодоровской
Божьей Матери.
Монархический нарратив превратил"неохотное согласие
на царствование в образцовый акт личного самопожертвова-
ния, когда царь поставил народное благо выше личной выго-
15 Собрание государственных грамот и договоров. М., 1822. Т. 3. С. 44-55.
Описания в грамотах могли быть скопированы с описания принятия цар-
ствования Годуновым в 1598 г. (Платонов С. Ф. Лекции по русской исто-
рии. СПб., 1901. С. 253; Иловайский Д. Смутное время Московского госу-
дарства. М., 1894. С. 255). См. описания: Покровский И. М. Русское
духовенство, его патриотизм и деятельность в защите Православия и за-
конной национальной царской власти в Смутное время и при избрании
на русский царский престол боярина Михаила Феодоровича Романова
// Православный собеседник. 1913. Март. С. 412-413; Покровский Н. В.
Костромской Ипатьевский монастырь — колыбель царствующего дома
//Летописный и лицевой Изборник Дома Романовых: Юбилейное изда-
ние в ознаменование 300-летия царствоваидд. М., 1913. Т. 1. С. 53-54.
598
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1^13 году
ды16. Христоподобный образ царя возникает во многих юби-
лейных историях, опубликованных в 1913 г. Наиболее явным
выражением этой тенденции стала книга капитана С. А. Толу-
закова «Подвиг 300-летия служения России государей дома
Романовых». Главным причинным фактором, действовавшим
в русской истории, Толузаков считал склонность русских ца-
рей к самопожертвованию. «Царский венец превращается в
терновый». Михаил принял престол, чтобы спасти Россию от
разрухи, и с этого момента все цари жили только для «благо-
честия, славы и благосостояния» России. Руководствуясь «со-
знанием бесконечной ответственности они во всем ограничи-
вали свою личную жизнь». «Даже доступное последнему из
подданных право женитьбы по любви часто приносилось в
жертву политическим соображениям, выгодным России». Да-
лее Толузаков повторяет слова из панегирика Ключевского
Александру III: «В воле Царя выражается мысль его народа,
а воля народа становится мыслью его Царя»17.
При таком изложении событий этос служения отделялся
от рационалистических, утилитарных принципов, легших в
его основу в XVIII в.; вместо этого служение народу связыва-
лось с сакральным образом самоотречения. Царь даже не лич-
но посвящал себя служению государству р- он делал это в от-
вет на данное ему от Господа указание посвятить себя своему
народу. История об основании династии в 1613 г. низводила
государя с олимпийских высот и представляла его как обыч-
ного индивидуума, наделенного человеческими чертами, но
живущего исключительно в трудах во благо других людей.
Она показывала, что царь имеет со своими подданными об-
щую человеческую природу, позволяющую ему говорить от
имени нации, вопреки видимым различиям в одежде и образе
жизни. Автор статьи, опубликованной в «Московских ведомо-
стях» в мае 1913 г., утверждал, что цари XVII в., развивая го-
сударственность, основывали государственные учреждения.
Цари, а не народ, создали национальное самосознание. Мало
какая другая династия произвела на свет столько талантли-
вых правителей. Это не случайность, а результат «царского
16 См., например: Баженов И. Призвание Михаила Феодоровича к престо-
лу // Юбилейный сборник костромского церковно-исторического обще-
ства. Кострома, 1913. С. 58-59; МВ. 1913. 22 февраля. С. 3; Бояре Рома-
новы и воцарение Михаила Феодоровича. СПб., 1913. С. 142-152.
17 Толузаков С. А. Подвиг 300-летия служения России государей дома Ро-
мановых. СПб., 1913. С. 3-5, 312.
599
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
Глава тринадцатая
принципа», который заключается в том, что царь «живет не
для себя, а для народа, делает не свое дело, а народное, ищет не
своего блага, а блага народа»18.
Судя по Феодоровскому собору и городку, император
с императрицей ощущали себя в прямом контакте с духом
народа, проявившимся в XVII столетии. Этот дух они выра-
зили в роскошном двухтомном сборнике в древнерусском
стиле, изданном под их патронатом к трехсотлетию воцаре-
ния Романовых19 Книга была названа «Изборником» (так
назывались популярные сборники текстов в Древней Руси)
и снабжена пышными псевдосредневековыми иллюстрация-
ми, напоминая, таким образом, иллюминированную руко-
пись. В «Изборнике» использованы картины и орнаменты
таких выдающихся художников, как С. И. Ягужинский, Ни-
колай Рерих и Виктор Васнецов. Альбом, опубликованный в
качестве «Трудов Первого Всероссийского съезда членов
Императорского Московского Археологического Института
им. Николая II», содержит исторические исследования о Ро-
мановых. Двухтомник открывается акварельными портрета-
ми художника А. Ф. Максимова, на которых изображены
Николай и Александра лицом к лицу с их предшественника-
ми в XVII в. Портреты обрамлены рисунком, напоминаю-
щим силуэты древнерусских церквей, и украшены цветочны-
ми мотивами работы С. И. Ягужинского (ил. 51 и 60).
В первом томе Николай сопоставлен с Михаилом. На порт-
рете, воспроизведенном с оригинала, хранящегося в архиве
Министерства иностранных дел, Михаил изображен в пол-
ных регалиях Напротив Михаила находится портрет Нико-
18 МВ. 1913. 26 мая. С. 1. Сходные взгляды выражались в официальных
публикациях православной церкви и правительства. В проповедях мощь
России, ее размеры и ее экономическое развитие приписывались предан-
ному служению царей из Дома Романовых. Некий протоиерей заявлял:
«Кто же, русский человек, дает толчок к твоей великой работе, кто твоя'
пружина, которая заправляет всем ходом Русской земли? Это твой Царь,
Государь». Петр Великий дал народу пример беспрестанного, упорного
труда. Александр II освободил народ. Николай II дал народу землю
в полное владение. Русский народ должен благодарить Бога, «дающего
мир земле нашей и мудрых царей» (Лисицын М., протоиерей. Поучение
к народу на день трехсотлетия царствования дома Романовых // Церков-
ные ведомости. 1913.9 февраля. С. 272).
19 «Летописный и лицевой Изборник» составил князь М. С. Путятин,
член императорской Свиты и любитель русских древностей, который
разделял и, вероятно, поощрял страсть Николая к Древней Руси и давал
советы по декорированию Феодоровского собора.
60. Портрет императрицы Александры в одеждах XVII в.
Из кн.: Летописный и лицевой Изборник. М., 1913
600
601
Глава тринадцатая
лая в облачении и короне XVII в. со скипетром в руке — вос-
произведение портрета 1903 г., вероятно, сделанного на со-
стоявшемся тогда костюмированном бале. Второй том от-
крывается аналогичным дублетом: максимовский портрет
императрицы Александры в головном уборе и платье XVII в.
расположен рядом с портретом царицы Евдокии Лукьянов-
ны, второй жены царя Михаила.
Эти сопоставления были не просто декоративными и юби-
лейными: они обосновывали мистическую органическую
связь между императорской четой и ее предшественниками в
XVII столетии. Барон А. Таубе опубликовал любопытное ис-
следование, в котором выявил «знаменательное совпадение»:
в XVII в. были контакты между предками Гессен-Дармштадт-
ского дома и дома Романовых. По-видимому, две саксонские
принцессы имели шанс стать невестами царя Михаила. Этого
не произошло, и принцессы были выданы за гессен-дарм-
штадтских принцев.
Таубе построил генеалогическое древо и пришел к выводу,
что две саксонские принцессы через свое гессенское потомст-
во стали «прабабками всего Русского Императорского Дома и,
в частности, ныне благополучно царствующей Августейшей
Семьи, т. е. Государя Императора Николая II Александровича
и Государыни Императрицы Александры Федоровны»20.
Книга также продемонстрировала художественное возрож-
дение национального русского искусства, примером которого
стал теперь Феодоровский городок. На фотографиях изобра-
жены древнерусский кубок и ковш, а также икона Феодоров-
ской Божьей Матери. Цветная фоторепродукция иконы поме-
щена на самом заметном месте после введения. Изображения
списков с этой иконы в московском и костромском Успенском
соборах и оригинала, хранящегося в Троицком соборе Ипать-
евского монастыря, сопровождали историко-аналитический
этюд выдающегося медиевиста Н. В. Покровского. Портрет
патриарха Гермогена работы В. Васнецова и рисунки Н. Рери-
ха с эпизодами из ранней истории семьи Романовых имитиру-
ют стиль древнерусских иллюминированных рукописей, но
им присуща яркость красок и точность рисунка, чуждые древне-
русскому искусству.
В коротком предисловии декларировано политическое и
религиозное значение 1613 г. «В избрании на царство Михаи-
20 Летописный и лицевой Изборник. Т. 2. С. 11 12.
602
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
ла Федоровича народ видел проявление не своей личной воли,
а милости Божией. „Не народ, а Бог поставил его Царем", го-
ворит летопись, народ только исполнял волю Божию». Это
ощущение дожило до нынешнего времени. «Образ Самодер-
жавного Царя не умер в сердце народном даже в смутные го-
ды разрухи». Анонимный автор призывал Господа: «Пусть же
и теперь, как триста лет тому назад, Бог вложит в сердца наши
единомышление».
Епископ Никон в статье, озаглавленной «Неисповедимые
судьбы Промысла Божия в избрании на царство Михаила Фе-
доровича», описывал, как Марфа взяла сына за руку и они
встали на колени перед Феодоровской иконой. «Сердца наро-
да», пишет епископ, восприняли призвание Михаила Романо-
ва как «явное указание Божие», засвидетельствованное муче-
ничеством Ивана Сусанина ради спасения жизни царя21.
Книга завершается словами и нотами «Гимна Дому Романо-
вых» — молитвой к Богу о возвращении к Древней Руси, где
царь правил неограниченно:
Под твоим благословеньем,
Наш великий Государь,
Мощный Божьим изволеньем,
Самодержец, как и встарь22.
Монархический нарратив подхватил тему близкой связи
между новой династией и народом. Солдатская газета «Ви-
тязь» писала: «Русский народ совершенно ясно сознавал, что
ему жить без Царя невозможно, так же как невозможно жить
телу без головы». «Правительственный вестник» воспользо-
вался другой метафорой: «Избранный голосом народных
масс, служилых людей и православного духовенства, новый
царь — родоначальник Дома Романовых как бы вырос из недр
народа и окреп под его защитою»23.
Монархический нарратив подчеркивал, что самопожертво-
вание царя дополнялось самопожертвованием народа, олице-
творенного в фигуре Ивана Сусанина, который, как гласит
сказание, пожертвовал жизнью, чтобы завести поляков в
глушь и спасти своего господина, Михаила Федоровича. Геро-
21 Там же. Т. 1.С. 12,30 31.
22 Там же. Т. 1. С. 115. Музыка Н. Н. Броневецкого, слова князя Д. Н. Го-
лицына-Муравлина.
23 Витязь. 1913. 21 февраля. С. 138-139; Правительственный вестник
1913. 21 февраля. С. 4-5.
603
Глава тринадцатая
изм Сусанина (тема глинковской «Жизни за Царя») дополнял
героизм Михаила24. Его абсолютная преданность Михаилу
объединила царя с народом в акте личного самопожертвова-
ния. «Правительственный вестник» писал: «Романтическая
фигура крестьянина Ивана Сусанина прекрасно символизи-
рует эту связь между новым монархом и народными массами
того времени». Во время торжеств образ Сусанина стал повсе-
местным. Газеты, популярные книги и священники в пропове-
дях пересказывали знакомую историю. Солдаты и офицеры
одевались в крестьянскую одежду и ставили в полку оперу
Глинки, а гимназисты исполняли ее для местных чиновников
и школьников25.
Проповеди и поучения 1913 г. преподносили героизм Су-
санина как окончательное и бесповоротное предоставление
власти народом царю. Народ слился с государем и потерял от-
дельную самоидентичность. Поэтому у царя не было никаких
оснований причинять вред народу — не больше, чем он хотел
бы причинить вреда самому себе. Народ и царь — «самые
близкие ближние», писал протоиерей Иоанн Восторгов, один
из вождей «Союза русского народа»26. Эта связь превосходила
простое повиновение: у царя и у народа были общие цели и
ценности.
В нарративе национальной монархии произошел сдвиг ис-
торического фокуса с системы правления к историческим пер-
сонажам. Абстракции государства и власти были сведены к
персональным репрезентациям авторитета и субординации.
При таком освещении бюрократические институты оказыва-
лись всего лишь помехой, стеной между царем и народом. Ни-
колай II думал, что ему удалось сломать эту стену27. Славяно-
фильская концепция гармонического единства царя и народа
воплощалась в этом нарративе не в виде Собора, где все клас-
сы общества встречались со своим Государем, а в виде мисти-
ческой связи, выходящей за пределы всех институтов.
24 О сусанинской теме в царствование Николая I см.: Сценарии власти.
Т. 1. С. 509-516.
25 Витязь. 1913.17 января. С. 51; Каменский В. А. [Воспоминания] (БАР).
Л. 24; Ежегодник императорских театров. 1913. № 4. С. 120; Русское сло-
во. 1913. 23 февраля. С. 3, Вестник Оренбургского учебного округа. 1913.
№2. С. 113-118; №3. С. 181.
26 Восторгов И., протоиерей. Идейные заветы юбилея // Церковные ведо-
мости. 1913. 9 февраля. С. 271.
27 См., например: Мосолов. При дворе последнего Российского императо-
ра. С. 115-116.
604
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
* * *
С государственническим и монархическим нарративом
конкурировали многочисленные рассказы о 1613 г. в церков-
ных органах печати. Проповедуя преданность царю, эти ста-
тьи подчеркивали роль, которую сыграло в русской истории
православное духовенство.
Протоиерей Лисицын в «Поучении к народу» заявлял, что
именно православная вера спасла Россию триста лет назад,
дав народу силу сплотиться и оказать сопротивление врагу.
Казанская Матерь Божия спасла Россию, позволив войскам
взять Москву в 1612 г. В последние годы церковь избавила
Россию от напастей, которые накликали на страну нечестив-
цы. Русский народ обязан своим спасением «остаткам веры
отцов, молитвам святых угодников Божиих Серафима Саров-
ского и Иоанна Кронштадтского». Лисицын завершает поуче-
ние наказом любить царя и верить в него. Урок истории прост:
«Помни: есть Царь, будет порядок, жив Царь, будет и мир в
земле нашей!»28	/
Протоиерей Иоанн Восторгов завершил свою статью таки-
ми словами: «Избрание Романовых есть прямо и исключи-
тельно дело Церкви»29. Центральной фигурой в нарративе на-
циональной церкви был Патриарх Гермоген, который отказался
признать католика и поляка русским царем и призвал нацию
к объединению. Из писаний Гермогена, переизданных во вре-
мя приготовлений к канонизации, видно, сколько усилий он
прикладывал, чтобы подчинить татарские регионы и обратить
их население в православие30. Церковь превозносила Гермоге-
на как самого типичного русского человека, вождя националь-
ного сопротивления31 В проповедях и поучениях, опублико-
ванных в 1913 г., описана работа Гермогена по подготовке
новых священников, которые должны были сплотить народ.
Тропце-Сергиев монастырь в Радонеже стал центром нацио-
нального движения. На московском Соборе прелаты, и осо-
28 Лисицын. Поучение к народу. С. 74.
29 Восторгов И., протоиерей. Участие церкви и духовенства в великих со-
бытиях триста лет тому назад // Церковные ведомости 1913. 21 февраля.
При лож. С. 329-332. ‘
30 Творения Святейшего Гермогена, Патриарха Московского и всея Рос-
сии. М„ 1912. С. 17-24, 34.
31 Freeze. Subversive Piety. Р. 330-331.
605
Глава тринадцатая
бенно казанский митрополит Ефрем, настаивали на избрании
Михаила. Авраамий Палицын, келарь Троице-Сергиева мона-
стыря, был одним из самых влиятельных советников у сторон-
ников Романовых; Авраамий организовывал избрание и рато-
вал за Михаила. Первые тридцать две подписи в уложенной
грамоте об избрании Михаила на царство принадлежали пред-
ставителям духовенства32.
В 1910 г. церковь начала процедуру канонизации Гермоге-
на: его смерть во имя народа преподносилась как религиозное
мученичество. Это означало, что церковная иерархия прини-
мала на себя более активную роль, поскольку раньше, как под-
черкивалось в одной статье, Гермоген был, с точки зрения
церкви, «не столько святой-аскет, уединенный монах, сколько
твердый, готовый на самую большую жертву общественный
деятель»33. Непосредственно перед канонизацией могила Гер-
могена в Успенском соборе стала центром активности и всеоб-
щего внимания. Богомольцы, хромые, слепые и убогие соби-
рались для молитвы и исцеления34. Канонизация состоялась
12 мая 1913 г. в Успенском соборе Московского Кремля. Воз-
главлял службу митрополит Владимирский, ему сослуживал
патриарх Антиохийский. После церемонии оба иерарха участ-
вовали в крестном ходе на Красную площадь. Свидетелями
спектакля стали тысячи человек — все это было ярко описано
в «Новом времени». Кремлевские стены, храм Василия Бла-
женного образовали «грандиозную раму», внутри которой
развертываются события. Процессия представляет собой
«бесконечный поток золота, хоругвей и серебра облачений».
Над толпой виднеется обрамленная цветами икона Казанской
Божией Матери, под нею крест из роз. Гермоген на огромной
иконе В. Васнецова «как бы живой плывет над головами ты-
сяч народа и благосло ет их»35.
32 Покровский И. М. Русское духовенство. С. 371416; Лященко Т. И.,
священник. Слово в день трехсотлетия воцарения Царей Романовых:
Церковь Православная опора Престола и Царства Всероссийского //
Труды Императорской Киевской духовной академии. 1913. Февраль.
С. i-x.
33 Церковно-общественный вестник. 1913. 23 мая. С. 7.
34 См.: Народная вера в святость Патриарха Гермогена и плоды этой веры,
чудеса, совершающиеся по его молитвам. М., 1914. С. 9. В тексте подчер-
кивается общенациональная роль Гермогена, который «один стал на за-
щиту и веры православной, и самобытности русской, и спас веру от пору-
гания и отчизну от порабощения и гибели».
35 НВ. 1913.12 мая. С. 3; 13 мая. С. 3.
606
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
Николай и Александра, однако, не появлялись среди бого-
мольцев, как это случилось в Сарове, когда канонизация была
предпринята при их собственной инициативе. Серафим был
старцем, человеком из народа, тогда как Гермоген представлял
церковную иерархию. Вместо этого император с императрицей
отправились в Берлин на свадьбу дочери кайзера, несомненно,
выполняя царские обязанности. Однако они проигнорировали
предложение Синодальной комиссии по канонизации отло-
жить церемонию до мая, когда будет праздноваться трехсотле-
тие дома Романовых36. Возвеличивание патриарха Гермогена
во время майских празднований трехсотлетия Романовых да-
вало бы церкви еще большие преимущества и создавало бы
символ, способный соперничать с патриархом Филаретом, ро-
доначальником династии. Царское семейство на канонизации
представляла великая княгиня Елизавета Федоровна — сестра
Александры, ставшая теперь настоятельницей Марфо-Мари-
инской обители — и 27-летний великий князь Иоанн Констан-
тинович, кузен царя.
ПАМЯТНИКИ В ЧЕСТЬ
ТРЕХСОТЛЕТИЯ ДИНАСТИИ
Расхождения между государственническими и монархиче-
скими представлениями о праздновании выразились в плани-
ровании двух монументов, строившихся в дни торжеств, —
церкви в память 300-летия царствования Романовых у Нико-
лаевского (ныне Московского) вокзала в С.-Петербурге и па-
мятника в ознаменование 300-летия дома Романовых в Кост-
роме. Оба памятника не получили одобрения комитета,
занимавшегося организацией торжеств37. Комитет предпочел
отклонить предложения, имевшие явно тенденциозный ха-
рактер, даже те, которые получили благословение император-
ского семейства, но в конце концов комитет оказался бессилен
остановить хотя бы один из этих проектов.
Инициатива возведения церкви в ознаменование 300-ле-
тия исходила от Феодоровского Городецкого монастыря, рас
36 Freeze. Subversive Piety. Р. 336.
37 Его полное название — Комитет для устройства празднования трех-
сотлетия Дома Романовых. В комитет входили представители боль-
шинства министерств и Святейшего синода. Подробнее о деятельности
комитета см.: Kaufmann. Das dreihundertjahrige Thronjubilaum des Haus-
es Romanov.
607
Глава тринадцатая
положенного в Нижегородской губернии, и получила под-
держку царской семьи. На самом деле монастырь не имел ни-
какого отношения ни к Феодоровской иконе, ни к событиям
1613 г. Однако игумен, архимандрит Алексий, много сделал,
чтобы превратить в церковь маленькую монастырскую часов-
ню на Николаевском вокзале. Комитет для устройства празд-
нования отказался финансировать постройку церкви, указав,
что монастырь связан не с Романовыми или 1613 г., а с именем
Александра Невского, который был там пострижен и там же
умер. Но незадолго до смерти Александра III Алексию уда-
лось заручиться покровительством царя и, несколько позже,
покровительством великого князя Михаила Александровича.
Строительство такой церкви поддержало также руководство
«Союза русского народа». Николай сам открыл всероссий-
ский сбор средств щедрым пожертвованием. Прочие средства
выделили Петербургская городская дума и различные церков-
ные и государственные учреждения3”.
«Церковь Трехсотлетия» преподносила династию и семей-
ство Николая как воплощение нации. Центральным мотивом
здания была Феодоровская Божья Матерь. Большая майоли-
ковая копия иконы по образцу ярославских фресок была по-
мещена на северной стене храма в центре генеалогического де-
рева дома Романовых. На колоколах были отлиты портреты
каждого из членов семьи Николая и их святых-покровителей.
План храма был копией ростовских церквей XVII в., в пер-
вую очередь церкви ростовского Кремля, служивших, по ут-
верждению архитектора С. С. Кричинского, примером истин-
но русского стиля. Железобетонная церковь была значительно
больше своих прототипов — по высоте она немногим уступала
Казанскому собору — и вмещала более четырех тысяч прихо-
жан (ил. 61). Подобно Феодоровскому городку, церковь долж-
на была быть отделена от профанной реальности европейско-
го окружения. «Думалось создать целый уголок XVII века», —
писал Кричинский. Вокруг церкви был спроектирован
Кремль, в одной из башен которого предполагалось устроить
музей начала XVII столетия. Такой комплекс перенес бы в Пе-
тербург фрагмент Московской Руси, что, по мнению многих, в
38 История Феодоровского Городецкого монастыря (Нижегородская гу-
берния) и построение в С.-Петербурге храма в память 300 юбилея царст-
вования императорского Дома Романовых. СПб., 1913, С. 113-124; ЖКТ.
Л, 5-6,43-4$.
608
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году

61. Церковь в память 300-летия царствования дома Романовых.
Архитектор С. Кричинский, 1911 1915. ГАРФ
609
Глава тринадцатая
том числе художественного критика Г. К. Лукомского, мало
подходило Петербургу39.
Идея памятника в ознаменование 300-летия Дома Романо-
вых в Костроме родилась у костромских дворян в 1910 г. Гу-
бернский комитет, в который, помимо губернатора, входили
губернские и уездные предводители дворянства, одобрил про-
ект, поданный А. И. Адамсоном, и открыл публичный сбор
средств. Исходный проект Адамсона представлял собой шат-
ровую часовню и подчеркивал покорение Россией различных
народностей империи. Группы поляков, литовцев, татар, азиа-
тов и других располагались на постаменте вокруг централь-
ной фигуры «великоросса в одежде пастуха Северной Рос-
сии». За гербом Костромы был также изображен малоросс,
пожимающий руку великороссу40.
Адамсон представил этот проект, а затем исправленный ва-
риант, на конкурс памятников к 300-летию, организованный ко-
митетом петербургской Академии художеств. Члены академи-
ческого комитета, в отличие от костромского, не пришли в
восторг и решили, что проекты не достойны исполнения. 1 мар-
та 1912 г. Комитет по устройству празднований поддержал суж-
дение экспертов Академии, не одобрив форму часовни и различ-
ных групп. Кроме того, комитет решил, что собранные фонды
недостаточны для подходящего памятника41. Костромской ко-
митет обратился к министру внутренних дел, но он отказался
вмешиваться. Тем не менее работа над статуей шла дальше: по
всей видимости, разрешение исходило от самого царя.
В окончательном варианте проект сохранил форму шатро-
вой часовни, но уже без сцен с покоренными национальными
группами. Памятник состоял из нескольких уровней, укра-
шенных кокошниками, создававших шатровый силуэт, кото-
рый устремлялся ввысь к маленькому куполу-луковичке42.
39 Кричинский С. Храм в память 300-летия дома Романовых // Зодчий.
1914. С. 122-123; Нива. 1914. № 5. С. 97; Снимки видов церкви, постро-
енной в память 300-летия царствования Романовых. ГАРФ. Ф. 601. On. 1.
Ед. хр. 1841; Лукожкий Г. Храм в память 300-летия царствования Дома
Романовых // Аполлон. 1914. № 5. С. 47-49; Кириченко. Русский стиль.
С. 309-310, 316-317.
40 По торжествам в Костроме (РГИА. Ф. 1320. On. 1. Ед. хр. 4. Л. 29,33).
41 ЖКТ. Л. 71-74.
42 Это обсуждение основывается на описании и изображении модели в
кн.: Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых в Кост-
ромской губернии 19-20 мая 1913. Кострома, 1913. С. 117-119; Нива.
1913. 16 февраля. С. 138.
610
Празднование трехсотлетия. ^ома Романовых в 1913 году
Фигуры шестнадцати монархов из дома Романовых стоят в
несколько ярусов, приняв драматичные классические или ре-
алистические позы, характеризующие их царствование. На-
пример, Алексей Михайлович держит в руках Соборное уло-
жение 1649 г., Петр Великий изображен с архиепископом
Феофаном Прокоповичем и фельдмаршалом Б. П. Шеремете-
вым, а Елизавета Петровна — с эмблемами основанных ею
Академии наук и Московского университета. Александр II
держит манифест об отмене крепостного права.
В центре внимания зрителей — царь Михаил, сидящий на
троне; его рука покоится на карте Московской Руси. Возле не-
го стоят отец — патриарх Филарет и мать — монахиня Марфа.
Под ними — фигуры Минина и Пожарского, вождей народно-
го ополчения. У основания памятника фигура Ивана Суса-
нина располагается перед аллегорической женской фигурой
России в латах и с мечом. Ее одежда выполнена по образцам
XVII в., причем некоторые детали взяты с фотографии им-
ператрицы Александры Федоровны. Сусанин, по утвержде-
нию автора описания в костромском юбилейном альбоме, был
близок к Марфе и служил управляющим в поместьях Романо-
вых. Он изображен в виде самоуверенного преуспевающего
крестьянина и одет в просторный овечий тулуп — символ бо-
гатых крестьян, на которых была рассчитана столыпинская зе-
мельная реформа (ил. 62).
Памятник был целиком посвящен деяниям представите-
лей династии и, в отличие от памятника тысячелетию Руси,
не включал деятелей русской культуры. Барельефы изобра-
жали истоки и достижения династии: пророчество св. Генна-
дия Костромского об избрании Романова на царство, призва-
ние Михаила и освобождение крестьян; на трех барельефах
изображены Полтавское и Бородинское сражения и осада Се-
вастополя. На стороне, противоположной по отношению к
статуе Михаила, на барельефе изображен Николай II, держа-
щий в руках карту империи 1913 г.; рядом с ним его сын
Алексей. В исходном проекте эти две фигуры также предпо-
лагалось сделать в виде статуй, но два члена Комитета по ус-
тройству празднования трехсотлетия выразили сомнения, до-
пустимо ли изображать на памятнике здравствующих царя и
царевича43.
43 По торжествам в Костроме. Л. 47-48.
611
Глава тринадцатая
Барельефы, будучи явным компромиссом, все же представ-
ляли значимое отступление от правил, став первым изображе-
нием правящего государя на публичном монументе. История
династии достигла своего финального и высшего воплощения
в царском семействе 1913 г. Описание подчеркивало равно-
значность фигур Михаила в центре памятника и Николая с
Алексеем внизу, предлагая усматривать прямую связь между
этими поколениями династии. Карты, которые держат Миха-
ил и Николай, показывают развитие империи в течение трех
столетий: на первой обозначены «немногочисленные области,
входившие в состав Московского царства в 1613 году», а на
второй — «размеры, каких Московское царство достигло за
три столетия Царственного Дома Романовых». Оно «разрос-
лось в мощную современную европейскую и азиатскую Рос-
сийскую Империю»4'’.
Памятник, таким образом, презентировал тему империи не
в плане принятия подданными русского господства, а при по-
мощи простого свидетельства о колоссальной территориаль-
ной экспансии. Та же тема утверждалась в манифесте по слу-
чаю трехсотлетия династии и в форме юбилейного яйца
Фаберже, украсившего царский дом в ознаменование празд-
ника. Скорлупа ^йца комбинирует символы московской и им-
перской Руси — это Мономаховы шапки, золотые орлы и им-
ператорские короны, а также миниатюрные портреты
восемнадцати государей из Дома Романовых от Михаила до
Николая II. Спрятанный внутри сюрприз представляет собой
земной шар, на одной половине которого изображена Россия в
границах 1613 г., а на другой половине — обширные простран-
ства империи в 1913 г.* 45
ПОДГОТОВКА К ПРАЗДНОВАНИЮ
Планирование торжеств под наблюдением Комитета по ус-
тройству празднования трехсотлетия Дома Романовых не ос-
тавляло сомнений в том, что праздничные события прославят
монархический нарратив и будут сфокусированы на царе и
его предшественниках. Однако фигуру монарха было не так
легко отделить от физической и институциональной обста-
новки монархии — города, государства, двора, Думы и рдвре-
м Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых. С. 119.
45 Snowman. Carl Faberge. Р. 114; Pfeffer. Faberge Eggs. P. 102-103.
612
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
62. Иван Сусанин и аллегория России.
Памятник в ознаменование 300-летия Дома Романовых. Кострома.
Скульптор А. И. Ддамсон. «Нива», 1913
613
Глава тринадцатая
менной прессы, которая сообщала о событиях публике. Нали-
чие этих элементов способствовало появлению символичес-
кого диссонанса, ощущения внутреннего конфликта, сохра-
нявшегося в течение всего празднования.
Первым важным решением, которое принял комитет, бы-
ло объявление 21 февраля, юбилея избрания Михаила, глав-
ной датой празднеств. Комитет отверг предложение предста-
вителей Святейшего синода праздновать И июля, юбилей
коронации Михаила. В Журнале комитета недвусмысленно
сказано, что самодержавная власть русского царя — не «цер-
ковного происхождения, подобно некоторым западным стра-
нам, где короли нередко зависели от папского престола».
Именно избрание Михаила дало династии народный мандат.
21 февраля, заявил председатель комитета и бывший ми-
нистр внутренних дел А. Г. Булыгин, состоялось «основное
событие его царствования». 6 января 1911г. царь одобрил вы-
бор 21 февраля в качестве дня празднования трехсотлетия
династии46.
Комитет отстаивал позицию, согласно которой началом
династии стало избрание на царство, но отрицая доктрину на-
родного суверенитета. Избрание было безоговорочным и не
подразумевало никаких ограничений монаршей власти. «Са-
модержавная власть русского царя никогда не покоилась на
каком-то договорно-правовом основании». Булыгин восполь-
зовался органической риторикой монархического нарратива.
Он сместил фокус с избирательного органа к сознанию всего
народа — в избрании сказалась «народная душа» и «историче-
ская привычка не отделять никогда священного образа Царя
от столь же священного для русского сердца образа родной
земли». Представители выразили порыв народной души. Ког-
да первый царь из семьи Романовых прибыл в Москву, народ,
«как один человек, закричал, что хочет Царя Михаила Федо-
ровича <...> ...За одно имя Его люди готовы были умирать и
шли на смерть. Царствование его в сердцах русских людей на-
чалось отсюда»47.
Кроме того, комитет принял решение, что годовщина из-
брания будет праздноваться в С.-Петербурге. Этот город, ко-
торый репрезентировал разрыв с Древней Русью, должен был
46 По вопросу о дне всероссийского празднования 300-летия Царственно-
го Дома Романовых (РГИА. ф. 1320. On. 1. Ед. хр. 20. Л. 4-5).
47 Там же. С. 4.
614
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
теперь продемонстрировать свое старомосковское происхож-
дение. Февральские события обнаружили скорее дискрет-
ность, чем континуальность русской истории, и вывели на
свет конфликт между царем и государством, с помощью крто-
рого царь управлял страной.
Расхождения начались с вопроса о декорировании города,
ответственность за которое взяла на себя Петербургская го-
родская управа, отказавшаяся ассигновать денежные суммы,
которых требовали центральные правительственные учреж-
дения. Мотивы и цвета, выбранные художниками, работав-
шими над декорациями, отражали имперскую эстетическую
традицию, источником вдохновения которой был неокласси-
цизм европеизированной монархии. Художники декориро-
вали город желтыми и оранжевыми флагами — цветами, ими-
тировавшими декорации венецианской площади Сан-Марко
и отсылавшими к теме Петербурга -г- «северной Венеции».
Мачты для флагов перед Казанским собором также были
скопированы с тех, что установлены перед собором Сан-
Марко, а на площадях были установлены александрийские
обелиски.
Наблюдатели отмечали поразительное отсутствие тради-
ционных русских национальных мотивов. Многие бюсты и ба-
рельефы не имели отношения к теме церемонии и вели отсчет
исторического времени не с Михаила, а с Петра, хотя на пло-
щади Зимнего дворца был установлен ансамбль Михаил —
Петр I — Николай II. Два исторических нарратива презенти-
ровались одновременно. Петербургский генерал-губернатор
написал протест по поводу цветов, но только после того, как
флаги были вывешены. Однако в День празднования на Нев-
ском проспекте появились, наконец, русские национальные
красно-сине-белые флаги, из-за чего смешение символов ста-
ло еще более явным. Г. К. Лукомский усмотрел в декорациях
«механическую склейку разных мотивчиков»48.
Консервативные и монархические газеты были недоволь-
ны скупостью Петербургской городской управы и безвкусием
декораций, не соответствовавших масштабу события. В своих
«Петербургских письмах» репортер «Московских ведомос-
48 Clark К. Petersburg: Crucible of Revolution. Cambridge (Mass.), 1995.
P. 58; HB. 1913. 20 февраля. C. 5; Речь. 1913. 20 февраля. С. 1; Немиро. Из
истории организации и декорирования крупнейших торжеств Дома Ро-
мановых. С. 257.
615
Глава тринадцатая
тей» жаловался, что Петербургская городская управа так рез-
ко снизила запланированные расходы на декорирование горо-
да, «что ничего особенно художественного или роскошного
соорудить было нельзя». Обозреватель «Нового времени» со-
крушался: «...обещали зрелище, а получилась одна грусть».
Следовало трансформировать весь облик города, «нарядить
все в фантастические сказочные одежды. Тогда народ радост-
но настроился бы, сбросил бы на время заботы трудового дня,
насытился зрелищем, которое в наше скучное время нужнее,
чем когда-либо»''®.
Политический настрой в феврале также был антагонисти-
ческим. В декабре 1912 г. Николай назначил Н. Л. Маклакова
исполняющим обязанности министра внутренних дел, а в фе-
врале Маклаков был утвержден в должности. Маклаков неза-
медлительно дал понять, что он, так же как и Плеве за десять
лет до него, намерен «укрепить власть». Он предоставил гу-
бернаторам новые полицейские полномочия и заявил, что бу-
дет добиваться изменений в законе о печати49 50.
Тем не менее либеральное и умеренное общество сохраня-
ло надежды на широкую политическую амнистию51. К подлин-
ной амнистии призывали земства и городские думы, Государ-
ственная Дума и Государственный совет. Статья в номере
«Русского слова» за 27 января 1913 г. завершалась такими
словами: «И теперь, когда „смутное время", даже по офици-
альному признанию министерства, миновало <...>, в общест-
венном сознании рождается и зреет вера в то, что новая чаша
милости будет поднесена свободной и щедрой рукой». Автор
статьи призывал предать забвению конфликты революцион-
ной эпохи. Особенно важно было освободить политических
заключенных, осужденных за борьбу за те институты, которые
в конце концов были учреждены. В статье, напечатанной в га-
зете «Утро России» 17 февраля, утверждалось, что «Россия
ждет успокоения, она стремится к миру, к примирению»52.
49 МВ. 1913. 24 февраля. С. 2; НВ. 1913. 23 февраля. С. 14.
50 Дякин В. С. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911-1914 гг.: разложе-
ние третьеиюньской системы. Л., 1988. С. 113-114.
51 12 января газета «Русское слово» писала: «Народ ждет и надеется, что
21 февраля 1913 года окажется таким же историческим, как 21 февраля
1613 года». Автор приводил примеры амнистий в других странах (Рус-
ское слово. 1913. 8 января. С. 4; 10 января. С. 4; 12 января. С. 1).
52 Русское слово. 1913. 15 января. С. 4; 18 января. С. 4; 23-24 января. С. 4;
25 января. С. 3; 27 января. С. 2-3, 5; Утро России. 1913. 17 февраля. С. 2.
616
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
По замыслу Николая II, указ, обнародованный в день празд-
нования, был не амнистией, а скорее тщательно взвешенным
прощением, которое должно было показать его решимость даже
духом не уступить желаниям умеренного общества53. «Русское
слово» указывало, что амнистия объявлена не в форме Всеми-
лостивейшего Манифеста, демонстрирующего великодушие
царя и его сочувствие к поддданным, а в форме официального
указа Сенату. Преступления, срок наказания за которые подле-
жал сокращению или отмене, определялись максимальным
сроком приговора, допустимым для каждого вида преступле-
ния, а не фактически вынесенным приговором — мера, выво-
дившая многие политические преступления с высокими макси-
мальными сроками за рамки указа. Приговор для таких
преступлений уменьшался на одну треть от оставшегося срока,
а не на две трети, как это было в акте милосердия 1904 г. Кроме
того, закон оставлял на усмотрение административных чинов-
ников вопрос о том, считать ли годы на основании отбытого
срока или же на основании первоначального приговора. Наи-
большее великодушие правительство проявило к преступлени-
ям в области печати. Было прекращено судебное преследование
газет «День», «Луч», «Правда» и «Речь», а редакторы «Правды»
и «Луча» были освобождены из тюрьмы. Было разрешено вер-
нуться в Россию таким писателям, как Максим Горький, Кон-
стантин Бальмонт и Николай Минский54.
Комитет по устройству празднования трехсотлетия поста-
новил, что 21 февраля состоится торжественная служба в Ка-
занском соборе, которую возглавит митрополит Петербург-
ский и на которой будут присутствовать государственные
53 Это был длинный и запутанный документ, покрывающий широкий диа-
пазон преступлений. В одном Петербурге из тюрем были выпущены бо-
лее трехсот заключенных. Смертные приговоры были заменены двадца-
тилетним заключением. По усмотрению властей студенты, сосланные за
участие на нелегальных сходках, могли получить право вернуться на ме-
сто жительства. Указ давал некоторые послабления крестьянам: им про-
щались просроченные платежи по некоторым видам ссуд, и разрешал ис-
пользование дополнительных средств крестьянским и дворянским
банкам и образцовым крестьянским хозяйствам. Были увеличены неко-
торые пенсии, а также вручены денежные вознаграждения и ордена (МВ.
1913. 22 февраля. С. 1).
54 Русское слово. 1913. 21 февраля. С. 2; 27 февраля. С. 1; Речь. 1913.
22 февраля. С. 1; Ежегодник «Речи» за 1913 г. С. 67-68; Биржевые ведо-
мости. 1913. 21 февраля (утренний вып.). С. 1; 22 февраля (утренний
вып.). С. 6.
617
Глава тринадцатая
сановники и церковные иерархи. Казанский собор был вы-
бран, как указано в Журнале комитета, из благоговейного по-
чтения перед иконой Казанской Божьей Матери. В дополне-
ние к молебну комитет рекомендовал организовать крестные
ходы буквально везде — в деревнях, в школах и на площадях,
чтобы религиозная церемония вышла за церковные стены и
дошла до народа. «Такой способ, как менее обычный, придал
бы большое значение дню торжества и мог бы вызвать общий
подъем патриотического чувства в народе». По согласованию
с царем было решено, что он прибудет в Казанский собор с
процессией, идущей от Зимнего дворца55 * *.
Чудотворные иконы Божьей Матери — символы, объеди-
няющие религиозные церемонии с русским народом, совме-
щали в себе религиозный и политический смысл торжеств.
Две иконы, входившие в число главных икон, использованных
в службе — Казанской и Почаевской Божьей Матери, — выра-
жали национальную, имперскую миссию русского правосла-
вия. Казанская Матерь Божья служила знаком божественного
благословения восточным территориям империи. Она была
обретена в 1579 г., когда Гермоген, служивший епископом в
Казани, начал пытаться обращать в православие городских та-
тар. Икона сопровождала русские войска в 1612 г. в походе
против поляков, а затем в 1812 г., вместе с иконой Смоленской
Божьей Матери, в походе против Наполеона. Вместе с иконой
Казанской Божьей Матери была установлена икона Почаев-
ской Божьей Матери из волынского Почаевского монастыря,
находившегося менее чем в десяти километрах от австрийской
границы. В XVIII в. Почаевский монастырь принял униат-
скую веру. В 1831 г. Николай I перевел его под юрисдикцию
православной церкви, и с тех пор монастырь стал аванпостом
православия и имперской национальной миссии на западной
границе. Отец-настоятель Почаевского монастыря Виталий
был членом «Союза русского народа», и монастырь выпускал
«Почаевский листок» — антипарламентский и антисемитский
орган «Союза». Петербургскую традицию должен был пред-
ставлять любимый образ Петра I — икона Спаса, которую он
брал с собой в сражения и которая была помещена в часовне
возле малого Петровского домика58.
55 ЖКТ. Л. 58,60; Джунковский. Воспоминания. Т. 2. С. 145-146.
“ О Гермогене и Казанской Божьей Матери см.: Творения Святейшего
Гермогена, Патриарха Московского и всея России. С. 17-26; Ouspensky £.,
618
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
ПЕТЕРБУРГСКИЕ ТОРЖЕСТВА
Вечером 20 февраля 1913 г. Николай и Александра приеха-
ли из Царского Села в Петербург. Николай был в мундире
Ереванского гренадерского полка, восходящего своими кор-
нями к отряду, сформированному Михаилом в 1642 г., — по
всей видимости, это было первое военное подразделение на
постоянной основе, организованное по западной модели. Им-
ператор с императрицей поклонились иконе Спаса, затем при-
сутствовали на молебне в Петропавловской крепости, отдали
дань уважения могилам предшественников Николая и покло-
нились иконе Феодоровской Божьей Матери. Аналогичные
молебны были проведены в Успенском соборе Московского
дремля и в храмах по всей России* 57.
Накануне 21 февраля настроение в столице было напря-
женным из-за боязни акций, организованных некоторыми ре-
волюционными партиями. Распространились слухи, что в том
месте, которое царь должен занять в Казанском соборе, была
найдена бомба58. Жандармский корпус направил по два офи-
цера в каждую из церквей столицы после того, как были полу-
чены сведения, что рабочие планируют провести демонстра-
цию во время торжественных молебнов 21 февраля, а затем
выйти из церквей, развернуть красные флаги и запеть «Мар-
сельезу»59. Полиция и войска окружили весь город, другие от-
ряды оставались в резерве. «Город буквально был обращен в
военный лагерь», — писал В. Ф. Джунковский, недавно назна-
ченный шеф жандармов и товарищ министра внутренних дел.
Это, замечает он с беспокойством, «не могло не производить
невыгодного впечатления не только на обывателя, но и на са-
мих солдат, находившихся в наряде». В юбилейные дни беспо-
рядков не было и быть не могло, пишет он, потому что «исто-
Lossky V. The Meaning of Icons. Crestwood (N. Y), 1982. P. 88; Curtiss J.
Church and State in Russia: The Last Years of the Empire. N. Y., 1940. P. 255;
Аврех. Царизм и IV Дума. С. 237 238.
57 НВ. 1913. 21 февраля. С. 22; Spindovitch. Les demieres annees de la cour
de Tsarskoe-Selo. T. 2. P. 316; Джунковский. Воспоминания. T. 2.
С. 148-149; Шадрин И. Празднование 300-летия Императорского Дома
Романовых (БАР. Фонд Шадрина). Л. 2-3.
58 Шадрин. Празднование 300-летия Императорского Дома Романовых.
Л. 3.
59 Немиро. Из истории организации и декорирования крупнейших тор-
жеств Дома Романовых. С. 259.
619
Глава тринадцатая
рия ни разу не была свидетельницей каких-либо противогосу-
дарственных выступлений в дни патиотического подъема»60.
Торжества немедленно приняли тенденциозный характер.
Несмотря на то что комитет возражал против привлечения к
празднованиям правых политических групп, члены «Союза
русского народа» и «Союза Михаила Архангела» активно уча-
ствовали в крестных ходах 21 февраля. Предыдущим вечером
в особняке обер-прокурора Святейшего синода В. К. Саблера
открылся монархический VI Съезд русских людей. После мо-
литв и религиозных гимнов в исполнении хора Егерского пол-
ка члены Комитета по устройству празднования трехсотлетия
от монархических организаций объявили, что Николаю была
послана телеграмма, призывающая его смело руководить ими
и всем русским народом61. Присутствие этих людей, не вы-
звавшее никаких протестов правительства, немедленно связа-
ло торжества с ультраправыми антисемитскими группами, ко-
торым покровительствовал Николай.
В восемь часов утра 21 февраля раздался салют с Петро-
павловской крепости и 25 крестных ходов двинулись по ули-
цам столицы, чтобы встретиться у семи соборов. Три главные
процессии соединились у Казанского собора. Процессия из
Невского монастыря шла с иконой Александра Невского, про-
цессия из Синодального центра — с иконой Почаевской Божь-
ей Матери, а третья процессия, из Петропавловского собора —
с иконой Спаса. Вслед за духовенством с иконами марширова-
ли фаланги монархических организаций — «Союза Михаила
Архангела» и Главного совета «Союза русского народа» со
своими знаменами и с национальными флагами. Репортер
«Московских новостей» писал: «Из двигавшегося гигантского
квадрата флагов высились и кресты, и хоругви, и сейчас за
епископом по 4 в ряд несли знамена, а также хоругви монар-
хических организаций». Процессия двигалась под пение мо-
нахов и представителей общества трезвости.
У Аничкова дворца, где остановилось шествие, были ис-
полнены хором гимн «Спаси, Господи, люди твоя» и «Боже,
Царя храни!». Митрополит Владимирский встретил три про-
цессии на ступенях храма; иконы были внесены внутрь, и По-
чаевская икона установлена перед алтарем. Монархисты вста-
“ Джунковский. Воспоминания. Т. 2. С. 147-148.
61 МВ. 1913. 23 февраля. С. 3; НВ. 1913. 20 февраля. С. 5; ЖКТ. С. 5-6,
46-47.
620
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
ли перед собором полукругом и держали знамена поднятыми
в течение всей службы. По Невскому проспекту духовные лица
несли кресты и хоругви62. Крестные ходы приняли форму поли-
тических демонстраций в пользу царя.
Элита российского государства, Государственная Дума и
дипломатический корпус, предводители дворянства, предста-
вители городских сословий и крестьянские старшины соста-
вили четырехтысячную толпу, собравшуюся под великолеп-
ными неоклассическими сводами Казанского собора. Эта
сцена, пишет «Новое время», отвечала требованиям «торжест-
венности»: «один блеск — блеск брильянтов дам, блеск орде-
нов и звезд, блеск золота и серебра мундиров». В задней части
собора стояли финляндские представители и «инородцы».
Крестьянские старшины со всей России разместились за ко-
лоннами и вдоль окон63. На помосте стояли придворный хор
в малиновых кафтанах и митрополичий — в синем.
Политический конфликт ворвался и в собор. Родзянко
вспоминал о препирательствах по поводу размещения сенато-
ров, которые должны были стоять впереди думцев. Такое
решение, возмущался Родзянко, заставляет думать, что вы-
борные от русского народа ценятся ниже назначенных чинов-
ников административного учреждения. Родзянко уговорил
церемониймейстера сдвинуть сенаторов назад. На защиту за-
воеванных позиций он выставил думских приставов. В этот
момент появился Распутин в малиновой шелковой рубашке и
встал за местами, зарезервированными для депутатов Думы.
После стычки с Родзянко Распутин ушел. Об инциденте писа-
ла пресса, не упоминая имени Распутина64.
Пока патриарх Антиохийский, особо приглашенный гость,
вел службу в соборе, Николай выехал из Зимнего дворца и на-
62 МВ. 1913. 22 февраля. С. 3; 23 февраля. С. 1; Биржевые ведомости. 1913.
23 февраля (вечерний вып.). С. 3.
63 НВ. 1913. 22 февраля. С. 3; МВ. 1913. 23 февраля. С. 1.
“ Rodzianko. The Reign of Rasputin. P. 75-77; Kaufmann. Das dreihundert
jahrige Thronjubilaum des Hauses Romanov. S. 87 -88. Кауфманн ссылает-
ся на «Петербургскую газету» (1913. 27 февраля. С. 3). С другой стороны,
в вышеупомянутых выпусках «Нового времени» и «Московских ведомо-
стей» об этом споре нет ни слова; репортеры этих газет пишут, что думцы
были поставлены перед сенаторами. Официальный церемониал хотя и не
указывает распределения мест, но упоминает думцев до сенаторов (Вы-
сочайше утвержденный Церемониал торжественного празднования
300-летия царствования дома Романовых (Неопубликованный печатный
циркуляр) Библиотека Конгресса, Зал редких книг).
621
Глава тринадцатая
правился по Невскому проспекту вниз. Члены «Союза русско-
го народа» и «Союза Михаила Архангела» выстроились вдоль
улицы и перед собором. Проспект охраняли шеренги гвардей-
цев и кадетов. По всему пути следования были закрыты ставни
(ил. 63). Впереди ехали казаки конвоя в красных мундирах.
Царь с цесаревичем располагались в открытом двухместном
экипаже; на обоих были мундиры императорских стрелков.
Цесаревич, писал корреспондент «Лондон тайме», «выгля-
дел, как любой мальчик его возраста». За ними ехали две им-
ператрицы в золоченом экипаже, запряженном четырьмя ло-
шадьми. На задней площадке стояли два огромных казака.
Далее следовал еще один экипаж, в котором ехали великие
княжны. Замыкала шествие рота казаков конвоя. Когда про-
цессия приблизилась, оркестр заиграл «Боже, Царя храни!», а
толпа и гвардейцы грянули «ура!»65.
На ступенях собора царскую семью встретил Петербург-
ский митрополит. Николай, сопровождаемый адъютантами из
своей Свиты, проследовал на «царское место» — роскошный
мраморный трон, надпись над которым гласила: «Царь — в ру-
це Божией». Протодиакон прочел царский манифест, напи-
санный главноуправляющим землеустройством и земледели-
ем А. В. Кривошеиным; в тот же день этот текст зачитывали в
церквах по всей России. Манифест, цитата из которого выне-
сена в эпиграф к настоящей главе, приписывал преодоление
смуты и последующее географическое расширение России
единению царя с народом. Московская Русь выросла в Рос-
сийскую империю.
Царь объявил о своем намерении «вести Государство» «в
неизменном единении» с народом, стремясь к «мирному уст-
роению жизни народной». В этой фразе явным образом недо-
стает упоминания Думы. Николай исключил из текста Кри-
вошеина слова о единении с «выборными от народа,
призванными <...> к участию в законодательстве»66. Нико-
лай не стал называть никаких конкретных учреждений. Во
второй части манифеста он «с признательным умилением»
перечислял тех, кто сослужил России великую службу, име-
нуя их царскими «сподвижниками»: духовенство, дворянст-
во, военных, служащих всех чинов, ученых, писателей и ху-
65 Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo. T. 1.
P. 315-316; London Tinies. 1913. 7 March. P. 7.
66 Дякин. Буржуазия, дворянство и царизм. С. 114-115.
622
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
63 Процессия направляется к Казанскому собору, 21 февраля 1913 г.
«L’lllustration»
дожников, работников промышленности и сельского хозяй-
ства и, наконец,земледельцев.
Присутствующие шептались, что в соборе видели Распути-
на, и когда священники вознесли молитвы, а певчие запели
гимны, многие вытягивали шеи, пытаясь разыскать его глаза-
ми. Николай выглядел обеспокоенным и встревоженным.
Александра явно нервничала. Когда все встали на колени для
молитвы, царь и царевич смотрели вверх на двух голубей, ле-
тавших под куполом67.
Ближе к концу службы патриарх Антиохийский произнес
благословение. Далее последовало чтение Евангелия; патри-
арх читал текст по-гречески, а митрополит — по-церковносла-
вянски. Певчие пропели гимн, присутствующие, включая им-
ператора и императрицу, встали на колени, и митрополит
прочел благодарственный молебен. После молитвы за здравие
царя пушки Петропавловской крепости дали салют, им втори-
ли московские колокола. Царь с супругой и наследником под-
нялись на помост и поцеловали чудотворные иконы, которые,
как они считали, даровали милость Божию России68.
°’ Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo T. 2. P. 316;
Вырубова А. А. Страницы из моей жизни. Нью-Йорк, 1923. С. 46:
Buchanan М. The Dissolution of an Empire. L., 1932. P. 35-37.
MB. 1913. 23 февраля. C. 1; Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de
Tsarskoe-Selo T. 2. P. 316.
623
Глава тринадцатая
За службой последовали приемы, балы и театральные
представления. После полудня 21 февраля Николай прини-
мал в Зимнем дворце поздравления от церковных иерархов и
начальников государственных учреждений. Председатели Го-
сударственного совета и Думы поднесли Николаю иконы.
Председатель Думы Родзянко, кроме того, преподнес старин-
ный плат, изображающий царя Михаила, который привет-
ствует своего отца — патриарха Филарета по возращении его
из польского плена. Затем Родзянко настоял на том, чтобы
ему разрешили произнести речь о преданности царю69. В за-
ключение Николай и Александра приняли представителей со-
словий и различных народностей империи. Они также встре-
тились с потомками тех, кто подписывал в 1613 г. грамоту,
призывавшую Михаила на царство, в том числе членов ста-
рейших русских аристократических фамилий — Трубецких,
Голицыных, Лобановых-Ростовских и Путятиных70.
Эти церемонии, призванные продемонстрировать солидар-
ность между монархом и его государством, исполнялись госу-
дарем и государыней без особого воодушевления. Наумов и
Спиридович вспоминают о поразительном неуважении, кото-
рое Николай проявил к представителям дворянского и купе-
ческого сословий и даже к потомкам тех, чьи подписи стояли
под грамотой 1613 г. Николай продолжал беседовать со свит-
скими адъютантами, чем озадачил и оскорбил представителей
сословий. Людей, проделавших длинный путь до столицы,
чтобы, может быть, единожды в своей жизни встретиться с ца-
рем, быстро провели мимо него так, что многие не смогли да-
же увидеть его лицо. Аристократы — отпрыски деятелей
1613 г. были ошеломлены. Наумов вспоминает, как один дво-
рянин спрашивал другого: «Скажите, Александр Николаевич,
когда мы проходили и отвешивали поклоны, сам-то <госу-
дарь. — Р. У.> тут был или нет?»71 И. И. Толстой, обер-гофмей-
“ Назанский В. И. Крушение великой России и дома Романовых. Париж,
1930. С. 80 81. Родзянко считал, что только он, председатель Думы, зачи-
тывал адрес, однако министр юстиции И. Г. Щегловитов также произнес
речь от имени Сената (Rodzianko. The Reign of Rasputin. P. 78; Назанский.
Крушение великой России. С. 82-83). Николай неохотно согласился на
участие Думы в церемонии (Дякин. Буржуазия, дворянство и царизм.
С. 115).
70 Наумов. Из уцелевших воспоминаний. Т. 2. С. 233-234; Spiridovitcli. 1_е$
demieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo T. 2. P. 316-317.
71 Наумов. Из уцелевших воспоминаний. Т. 2. С. 234; Spiridovitch. Les
demieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo T. 2. P. 317.
624
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
стер и бывший министр народного просвещения, писал в
дневнике:
В двух шагах от государя стояла императрица Мария Федоров-
на, прямо и любезно улыбаясь, благодаря косметикам имевшая
моложавый вид, несмотря на свои 65 лет. Затем в некотором от-
далении, шагов в 10-15 от вдовствующей, молодая императрица
на кресле, в изможденной позе, вся красная, как пион, с почти
сумасшедшими глазами, а рядом с нею, сидя тоже на стуле, не-
сомненно усталый наследник в форме стрелков императорской
фамилии. Эта группа имела положительно т|)агический вид72.
На многих приемах Александра вообще не появилась. Она
присутствовала на торжественном представлении «Жизни за
Царя» в Мариинском театре. Дочь английского посла Мериел
Бьюкенен отметила, как хороша была царица в алмазной диа-
деме и парюре. Но когда она стояла рядом с Николаем во вре-
мя исполнения гимна, ее взор, казалось, «был обращен на ка-
кую-то тайную, внутреннюю мысль, которая была, несомненно
далека от переполненного театра и приветствовавших ее лю-
дей. Ни разу улыбка не нарушила неподвижного безрадостно-
го выражения ее лица». Посреди спектакля у нее начался нерв-
ный припадок; ее веер конвульсивно вздрагивал. «Мы видели,
как на ее бледном лице проявился нездоровый румянец». По-
сле первого действия она уехала. «По театру прошла волна не-
годования»73. Начальника канцелярии Министерства двора
А. А. Мосолова этот вечер привел в уныние. 22 февраля он пи-
сал отцу: «Был на „торжественном спектакле" в Большом теат-
ре. Я поставил торжественный в кавычках, ибо спектакль был
совершенно не торжественным, а артисты были препакостные
и играли без всякого подъема. Вообще, подъема духа нигде не
замечалось; видно, уже мы живем в то время, когда погасла ве-
ра, погасла любовь к царю и отечеству»74.
Императрица была так же далека от окружающих на бале в
Дворянском собрании, который состоялся следующим вече-
ром. Это первое появление государя с государыней на бале по-
сле маскарада 1903 г. Одеяния и драгоценности были велико-
лепны и напоминали об эпохе Александра III. Однако
72 Толстой И. И. Дневник, 1906-1916. СПб., 1997. С. 428 (запись от 21 фе-
враля 1913 г.).
73 Buchanan. The Dissolution of an Empire. P. 36-37; Дневники Императо-
ра Николая II. С. 384.
74 Аврех. Царизм и IV Дума. С. 261.
625
Глава тринадцатая
императрица выглядела изможденной и уехала рано, чем на-
влекла на себя еще больше обид. Многие были также задеты
нежеланием императорской четы дать собственный придвор-
ный бал75.
Другим событием, вызвавшим неудовольствие, стал банкет
для высших чинов государства, церковных иерархов и предво-
дителей дворянства. Царское семейство обедало за роскошно
декорированным столом в тронном зале. Во время обеда ор-
кестр и несколько военных ансамблей исполняли русскую му-
зыку. Были приглашены члены Государственного совета, а из
Думы — только председатель и товарищ председателя. Соглас-
но одному сообщению, Родзянко не был удостоен чести ужи-
нать в одном зале с императором и в гневе покинул дворец.
С другой стороны, 1320 членов монархических организа-
ций — «Союза русского народа» и «Союза Михаила Арханге-
ла» были допущены стоять в залах и наблюдать за большим
выходом царской семьи из покоев к банкетному столу. В каж-
дой комнате монархисты — многие из них были крестьяна-
ми — кричали «ура!» и начинали хором петь «Боже, Царя хра-
ни!» Они были удостоены привилегий, которых не получили
другие политические группы76.
На обеде с крестьянскими старшинами, состоявшемся
23 февраля, Николай проявил внимание к крестьянству.
Старшины поклонились Николаю, и он завел с ними нефор-
мальную беседу. Царь приветствовал их как «представителей
Великой Матушки России» и заявил: «Россия наша росла и
крепла верою в Бога и любовью своих Царей к народу, и пре-
данностью народа Русского к Престолу Царскому». Самый
старый крестьянин, родом из Шлиссельбургского уезда Пе-
тербургской губернии, ответил императору традиционным
приветствием. Он поблагодарил царя за доброту и попросил
75 Аврех. Царизм и IV Дума. С. 261; Radziwill С. The Intimate Life of the Last
Tsarina. L., 1929. P. 74-75; Mouchanow Mi. My Empress. N. Y., 1938. P. 181;
Наумов. Из уцелевших воспоминаний. Т. 2. С. 236; Kaufmann. Das drei-
hundert jahrige Thronjubilaum des Hauses Romanov. S. 98.
76 HB. 1913. 25 февраля. C. 4; Наумов. Из уцелевших воспоминаний. Т. 2.
С. 236; Шадрин. Празднование 300-летия Императорского Дома Романо-
вых. Л. 8. По словам Джунковского, Николай необдуманно согласился на
просьбу Пуришкевича насчет особого приема для вождей организации,
где они поднесут царю хлеб-соль. В качестве компромисса им было раз-
решено выстроиться в дворцовых залах перед банкетом. Царь, осознавая
всю неловкость ситуации, вздрагивал, когда проходил мимо них (Джун-
ковский. Воспоминания. Т. 2. С. 154-156).
626
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
Бога благословить царя и царевича. «И верь, Государь, что на-
ша жизнь для Тебя. Верь, что по первому призыву Твоему мы
станем тесною стеною и, как Иван Сусанин, положим головы
свои за Твою, Государь, драгоценную жизнь, за Род Твой и за
славу родины нашей». Николай поцеловал его и вышел из за-
ла под крики «ура!» и звуки «Боже, Царя храни!» в исполне-
нии оркестра лейб-гвардии Преображенского полка. Старшин
потчевали борщом, пирогами, курицей и десертом”.
Планируя народные гуляния, власти старались избегать
больших скоплений народа, которые могли вылиться в демон-
страции. Было устроено шесть мест сбора вдалеке от центра,
где народ мог развлекаться представлениями, панорамами и
показом с помощью волшебного фонаря картицок из истории
династии Романовых с сопроводительными пояснениями.
Оркестры исполняли военную музыку, и празднования завер-
шились торжественным пением гимна «Коль славен», в то
время как залы иллюминировались бенгальскими огнями и
прожекторами. На охрану каждого из этих шести мест были
выставлены батальон пехоты, рота казаков и семьдесят поли-
цейских77 78. Комитет решил воздержаться от раздачи бесплат-
ной еды и подарков, чтобы это не привело к беспорядкам,
Подобно случившимся во время коронации. Вместо этого По-
печительство о народной трезвости организовало угощение в
народных столовых и чай с сахаром в ночлежных домах. На-
родные увеселения прошли без происшествий79 80.
Многие газетные и мемуарные отчеты оставляют ощуще-
ние, что празднование так и осталось официальным торжест-
вом, не вызвавшим широкого резонанса в народе. 21 февраля
прогрессивная газета «Утро России» писала: «Мысль о том,
что это не только праздник власти, но и праздник народа, так
далека от нас, что не приходится даже удивляться, что в этот
день забыта Москва»™. Тем не менее Николай был доволен.
В тот же день, 21 февраля, он записал в дневнике: «Настрое-
ние было радостное, напомнившее мне Коронацию». Когда
торжества закончились, он написал; «Благодарение Господу
77 МВ. 1913. 24 февраля. С. 2.
78 Журнал при комитете для устройства празднования трехсотлетия... ко-
миссии по устройству торжества празднования (РГИА. Ф. 1320. On. 1.
Ед. хр. 114. Л. 1,7).
79 Там же. Л. 1-2; Kaufmann. Das dreihundertjaljrige Thronjubilaum des
Hauses Romanov. S. 80-82, 94.
80 Утро России 1^13 21 февраля. С. 3.
627
Глава тринадцатая
Богу, ниспославшему милость на Россию и на нас тем, что так
достойно и так светло было нам дано отпраздновать дни трех-
сотлетия воцарения Романовых»81. Некоторые репортажи в
консервативной прессе подтверждали впечатление Николая.
«Санкт-Петербургские ведомости» описывали необычайный
подъем духа в народе: «Чувствовалось полное слияние на-
строения с величием переживаемых дней, сознание силы и
гордости за свою страну». Петербург слился с Россией, «ибо
он переживал свое прошлое вместе с нею»82. «Лондон тайме» и
«Л’Иллюстрасьон» вторили словам о солидарности между мо-
нархом и народом и рассказывали о радостной реакции наро-
да. Репортер «Л’Иллюстрасьон» писал: «Праздник династии
остается национальным праздником <...> ...Жизнь за царя по-
прежнему играется и всегда будет играться на великой народ-
ной сцене»83.
МАЙСКИЕ ТОРЖЕСТВА
Майские торжества увлекли Николая и Александру к ме-
стам событий 1613 г., в города Поволжья, где Николай не по-
являлся с лета 1881 г., когда ему было тринадцать лет. Алек-
сандра мечтала прокатиться по Волге и посмотреть на
достопримечательности, связанные с именами первых Рома-
новых, еще со времени ее приезда в Россию в 1894 г.84 Шеф
жандармов Джунковский постарался, так же как он сделал
это на Бородинском поле, сделать меры безопасности неза-
метными, чтобы позволить народу быть как можно ближе к
событиям85.
Поездка началась 16 мая во Владимире. Царская чета и со-
провождавшие их лица проехали на поезде до Нижнего Новго-
рода, где сели на пароход, направлявшийся по Волге в Кострому
и Ярославль. Они останавливались в Ростове Великом и Пере-
яславле по дороге в Москву, где пробыли с 24 по 27 мая. В каж-
дом городе они посещали службу в соборе, принимали предста-
вителей различных сословий и давали обеды для волостных
Дневники Императора Николая 11. С. 384-385.
82 Санкт-Петербургские ведомости. 1913. 27 февраля. С. 1.
“ The Times of London. 1913. March 8. P. 5; L’lllustration. 1913. 15 March.
P. 223.
“ Buxhoeveden. The Life and Tragedy of Alexandra Feodorovna P. 70, 176.
65 Джунковский. Воспоминания. T. 2. С. 191-206; Kaufmann. Das dreihun-
dertjahrige Thronjubilaum des Hauses Romanov. S. 103- 105.
628
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
крестьянских старшин. Они также посещали исторические до-
стопримечательности и — по просьбе императрицы — монасты-
ри, из которых десять находились на пути в Москву. В опубли-
кованной в следующем году книге генерал Е. Е. Богданович не
без оснований назвал эту поездку «паломничеством»86.
Николай путешествовал почти в том же окружении, в ко-
тором жил в Александровском дворце и в других пригородных
дворцах — вместе со своим семейством, царскосельскими ге-
нералами службы безопасности, чиновниками из Министер-
ства двора и адъютантов его Свиты. На волжском этапе путе-
шествия царский кортеж занимал флотилию из четырех
пароходов, не уступавших по комфортабельности и пышности
царским дворцам; корабли также упрощали решение проблем
безопасности. Николай и Александра жили отдельно ото всех
на пароходе «Межень». Флагман — пароход «Царь Михаил
Федорович» был экипирован для обедов и приемов, в которых
могло участвовать до ста человек. Путешествие по реке также
избавило царя от частых контактов с министрами. Кроме пре-
мьер-министра В. Н. Коковцова, министра двора и министра
путей сообщений, никто из членов кабинета к участию в по-
ездке приглашен не был. Коковцов, к своему огорчению, был
должен сам оплатить свои дорожные расходы до посадки в
Нижнем Новгороде87.
Коковцов пишет в своих мемуарах, что Николай держал
дистанцию и выказывал ему недоверие в течение всей поезд-
ки. Царь, по словам Коковцова, видел в главных государствен-
ных сановниках стену, препятствующую его прямым связям
с народом. Николай все больше и больше убеждал себя, «что
Государь может сделать все один, потому что народ с Ним,
66 Программа и маршрут путешествия Николая II в связи с праздновани-
ем 300-летия дома Романовых. ГАРФ. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 1840; Богда-
нович Е. Е. Историческое паломничество нашего царя в 1913 году. СПб.,
1914.
87 Николай отклонил предложение о поездке на одном большом корабле,
который мог вместить не только царское семейство, ио также Свиту и
придворных чиновников. Прочие лица из царского окружения жили на
пароходах «Царь Михаил Федорович» и «Александр Благословенный».
На четвертом корабле, который назывался «Стрежень», расположились
несколько членов Свиты и чиновники из Министерства путей сообще-
ния, наблюдавшие за поездкой и навигацией (Spiridovitch. Les dernieres
annees de la cour de Tsarskoe-Selo T. 2. P. 334-335; Утро России. 1913.
8 мая. С. 1; Шаховской В. Н. «Sic transit gloria mundi»: 1893-1917. Париж,
1952. С. 41; Коковцов В. Н. Из моего прошлотцЩариж, 1933. Т. 2. С. 155).
629
Глава тринадцатая
знает и понимает Его и безгранично любит Его, т. к. слепо пре-
дан ему». Царя раздражали министры, Дума, его раздражало
всё, докучающее ему подробностями правления, всё «умень-
шающее былой престиж и затемняющее ореол Царя Москов-
ского, управляющего Россией, как своей вотчиной»88.
* * *
Майские торжества начались во Владимире, куда Николай
прибыл поездом 16 мая 1913 г. Он проехал на автомобиле по
городу и затем поехал в Боголюбове и Суздаль, останавлива-
ясь по дороге, чтобы посетить исторические достопримеча-
тельности, церкви и поклониться древнерусским иконам. Кре-
стьяне собирались отовсюду посмотреть на царя и толпами
стояли вдоль дороги. Джунковский вспоминал: «На эту же до-
рогу выходили и крестные ходы, и ученики сельских школ, и
по старому обычаю на перекрестках дорог и против своих изб
крестьянки ставили стол с хлебом-солью». Царь приложился
к иконе Владимирской Божьей Матери и мощам святых кня-
зей Георгия, Андрея и Глеба. Визит стал «праздником всего
Владимирского края»89.
Джунковский описывает поездку как праздничное чудесное
возвращение царя к источникам народного духа. Он вспомина-
ет о большом оживлении в Нижнем Новгороде, куда они при-
были 17 мая, — о красочных декорациях, знаменах, цветах, ков-
рах, портретах Михаила и Николая. Народ высыпал на улицы
«празднично одетый и торжественно настроенный» и кричал
«ура!»90. «Московские ведомости» также писали о безудержной
радости горожан. Было роздано более семидесяти тысяч биле-
тов на мероприятия, а для поддержания порядка была призва-
на народная охрана91. Но не все в царской партии ощутили ра-
достный подъем. Коковцов отмечал «отсутствие настоящего
энтузиазма и сравнительно небольшое скопление народа».
В Нижнем Новгороде императорский кортеж вызвал только
«очень тусклое и слабое проявление скорее любопытства, неже-
ли истинного подъема, в настроении народной толпы»92. Ниж-
“ Коковцов. Из моего прошлого. Т. 2. С. 155-156; Kau fmann. Das dreihun-
dertjahrige 3’hronjubilaum des Hauses Romanov. S. 102-103.
89 Джунковский. Воспоминания. T. 2. С. 192.
90 Там же. Т. 2. С. 194.
91 МВ. 1913.19 мая. С. 1-2.
92 Коковцов. Из моего прошлого. Т. 2. С. 168-169.
630
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
ний Новгород, бывший в 1612-1613 гг. центром сопротивления
полякам, ставил перед царскими презентациями особые про-
блемы. Это была родина Кузьмы Минина, который вместе с
князем Пожарским организовал и возглавил народное ополче-
ние для защиты отечества от иноземных захватчиков. Движе-
ние завершилось восстановлением монархии, но освобождение
трудно было преподнести как заслугу предшественников Ни-
колая.
Торжества перенесли центр внимания с героев 1613 г. на
монарха. Епископ Иоаким встретил императора и императри-
цу у дверей собора, а затем провел их внутрь к могиле Мини-
на. Он произнес речь о подвигах Минина и объявил, что по-
томки Минина также беззаветно преданы государю.
Героизм Минина Иоаким связал с его преданностью мо-
нарху, которому была отдана роль вождя93. Именно этот
смысл несло в себе использованное епископом выражение
«Державный Вождь», часто попадающееся в речах и в лите-
ратуре этого юбилея и предполагающее, что монарх был не
только государем, но и вождем, за которым последует народ.
После службы император с императрицей отправились с
крестным ходом, в котором участвовало более пятисот хо-
ругвеносцев, к памятнику Минину и Пожарскому. Памят-
ник, судя по описанию, напоминал статуи работы Мартоса,
стоящие на Красной площади. Барельефы на постаменте
изображали патриарха Гермогена, бросающего вызов поля-
кам, и сбор ополчения. Автор передовой статьи в «Утре Рос-
сии» отмечал, что на прикрепленной к памятнику пластинке
упоминаются только губернатор и епископ и ничего не гово-
рится о горожанах, хотя памятник был построен на общест-
венные пожертвования. Царь встретился с крестьянскими
старшинами, а затем принял участие в церемонии освящения
здания Государственного банка, построенного в древнерус-
ском стиле94.
Несмотря на демонстрацию сердечности, через все празд-
нование красной нитью проходило напряжение между темами
царской власти и народного участия. Чиновники из Мини-
стерства двора попытались ограничить контакты между импе-
83 МВ. 1913. 19 мая. С. 1-2.
84 МВ. 1913. 21 мая. С. 2; Утро России. 1913. 25 мая. С. 2; Spiridovitch. Les
demieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo T. 2. P. 333-334; Назанский.
Крушение великой России. С. 88-89; НВ. 1913. 19 мая. С. 2; 21 мая. С. 2.
631
Глава тринадцатая
раторской четой и местными сановниками, особенно после то-
го, как императрица почувствовала себя нездоровой и вынуж-
дена была уклониться от участия в некоторых церемониях.
На прощальных торжествах членам городской управы долж-
ны были разрешить приветствовать Их Величеств только до
того момента, когда они ступят на пристань, причем никакого
официального приема организовано не было. Городской голо-
ва, раздосадованный этими решениями, взял на себя инициа-
тиву и напечатал в местной газете собственный церемониал.
После препирательств министр двора граф Фредерикс согла-
сился устроить прием с шампанским для царской семьи и
встречу городских дам с царскими дочерями95.
Вечером 18 мая царская чета с приближенными сели на
свои четыре парохода, чтобы двинуться вниз по реке. Церемо-
ния отплытия завуалировала напряженность предшествую-
щих дней. После приема на пристани и большого официаль-
ного обеда на пароходе «Царь Михаил Федорович» на палубе
появились великие княжны, а других членов царского семей-
ства можно было видеть через окна корабля. Хор, выстроив-
шийся на ярко освещенных берегах реки, запел: «Славься»,
«Вниз по матушке по Волге» и «Боже, Царя храни!» Репортер
«Московских новостей» описывал, как народ любовался «кра-
савицами-царевнами». Одна женщина попросила разрешения
подойти ближе к царскому пароходу и взглянуть на государя.
Она пришла в восхищение и заявила, что, вернувшись в свою
деревню, расскажет всем, как видела царя. В одиннадцать
флотилия подняла якоря. Священники, портовые грузчики,
горожане, гимназисты заполнили всю пристань, берег и про-
щались с царем. В воде мерцали отражения факелов, зажже-
нных на пристани. Слышались «восторженные и радостные
отзывы о Царе и Его Семье», толпа не расходилась, и многие
остались на пристани до утра96.
Джунковский пишет, что песни «пел народ, сотни тысяч
народа, наполнявших берега Волги и не уходивших до глубо-
кой ночи. Я никогда не забуду того радостного волнения и па-
триотического подъема, которого нельзя было не чувство-
вать». Крики «ура!» и пение гимна продолжились, когда
пароходы начали отплывать. Весь город был иллюминирован,
были видны кремль, Волга и ярмарочная местность. «Среди
95 Утро России. 1913. 25 мая. С. 2.
96 МВ. 1913.21 мая. С.З.
632
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
полей на Волге виднелись пылающие костры, горели смоля-
ные бочки. В этот ночной час Нижний представлял чудную по
красоте картину»97.
Во время плавания по Волге от Нижнего Новгорода до Ко-
стромы навстречу царским пароходам выходили парусные
лодки, украшенные флагами. По совету Министерства внут-
ренних дел в нескольких местах на берегу реки состоялись це-
ремонии приветствия. Деревни воздвигали триумфальные ар-
ки, декорированные зеленью и надписями: «Боже, Царя
храни». Крестьяне, собравшиеся в лагерях, стояли на берегу и
даже заходили в реку по пояс, чтобы увидеть царя. Когда фло-
тилия приближалась к тому или иному городу, звонили цер-
ковные колокола и священники вели крестные ходы от церк-
вей до берегов реки, где благословляли царские корабли.
Крестьяне вставали на колени, крестились и кричали (многие
со слезами на глазах): «Спаси и сохрани, Господи, нашего Ца-
ря-Батюшку»98.
Непосредственно перед Костромой пароходы прошли ми-
мо деревни Кинеши — настолько медленно, чтобы позволить
народу увидеть царя. Пристань была украшена аркой, на ко-
торой светящимися лампочками были написаны слова «Бо-
же, Царя храни» и изображен царский вензель; Это был по-
дарок от местного отделения «Союза русского народа».
На пристани стояли городские и земские чиновники, наме-
ревавшиеся поднести царю хлеб-соль. Но корабли не остано-
вились, и хлеб-соль передали с моторной лодкой, посланной
забрать официальные телеграммы. Затем корабли проплыли
мимо костромской текстильной фабрики Коновалова, укра-
шенной национальными флагами, зеленью, царским вензе-
лем, выложенным из электрических лампочек, и государст-
венным гербом99. Подплыв к Костроме, флотилия встала на
якорь напротив близлежащего Ипатьевского монастыря, где
должны были состояться первые церемонии,
87 Там же. С. 2; Джунковский. Воспоминания. Т. 2. С. 195-196.
98 Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Sela T. 2.
P. 335-336; Казанский. Крушение великой России. С. 92-93; Джунков-
ский. Воспоминания. Т. 2. С. 196. Коковцов утверждал, что царь ни разу
не выходил на палубу и народ его не видел (Коковцов. Из моего прошло-
го. Т. 2. С. 169).
89 Коковцов. Из моего прошлого. Т. 2. С. 169; Празднование трехсотлетия
царствования Дома Розановых. С. 26-27.
633
Глава тринадцатая
Визит в Кострому был возвращением в первоначальную
вотчину Романовых и в то место, где хранилась подлинная
икона Феодоровской Божьей Матери. Костромская городская
управа активно участвовала в приготовлениях к юбилею.
Пышный роскошный альбом содержит подробный отчет и
множество фотоснимков, сделанных во время церемонии100.
Костромское церковно-историческое общество опубликовало
сборник статей о событиях 1613 г. в Костроме101. Губернское
земство организовало выставку промышленной и сельскохо-
зяйственной продукции костромского края. Костромская го-
родская управа успела завершить постройку нового музея Ро-
зановых в древнерусском стиле, но работа над адамсоновским
памятником в ознаменование трехсотлетия династии нача-
лась незадолго до приезда царя.
Кострома 1913 г. была не слишком удачным местом для
николаевского сценария. Край был воплощением стремитель-
ных экономических перемен и социально-политической тур-
булентности современной России. Костромская губерния бы-
ла частью московского промышленного региона, там
располагались многочисленные текстильные фабрики, при-
надлежавшие московским предпринимателям. В 1913 г. здесь
жило более девяноста тысяч рабочих. В самой Костроме было
сорок три тысячи жителей и двадцать одна мануфактура102.
В путеводителе В. Я. и Г. Я. Лукомских, вышедшем в 1913 г.,
отмечалось, что улицы Костромы выглядят более привлека-
тельно, чем улицы Ярославля или Пскова, но Кострома «была
бы еще цельнее, если бы не было здесь мельниц-крупорушек,
новых мануфактур да электрических станций»103 104.
В 1905 г. рабочие Костромы приняли активное участие в
забастовочном движении, преимущественно под руководст-
вом большевиков'04. В 1912 г. регион оставался спокойным, но
полиция была обеспокоена усилиями местной интеллигенции
100 Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых.
101 Юбилейный сборник Костромского церковно-исторического общества
в память 300-летия царствования дома Романовых. Кострома, 1913.
,и Новый энциклопедический словарь. Пг.: Брокгауз, Ефрон, б г. Т. 22.
С. 931.
|ю Лукомский В. Я., Лукомский Г. Я. Кострома. СПб., 1913. С. 357.
104 Ascher. The Revolution of 1905: Russia in Disarray. P. 149, 222.
634
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
собрать средства для рабочих перед юбилейными торжества-
ми. Полицейские власти направили особого чиновника для
реорганизации местного аппарата, и губернатора Шидловско-
го сменил П. П. Стремоухов, который при Столыпине служил
саратовским и сувальским губернатором. Стремоухов рьяно
выполнял свои обязанности. Рабочим не было дано возмож-
ности провести демонстрацию ни 21 февраля, ни 1 мая 1913 г.,
хотя им удалось распространить брошюры. Однако год спустя
в регионе началось широкое забастовочное движение, не пре-
кратившееся даже с началом войны105.
Кроме того, Кострома была цитаделью дворянского либе-
рализма, и в 1905-1907 гг. костромчане были в числе самых
активных и оппозиционно настроенных дворян. Костромское
дворянское собрание проголосовало за принятие дворян, под-
писавшихся в июле 1906 г. под Выборгским манифестом, ко-
торые были изгнаны из их собственных губернских собраний.
Этот акт вызвал осуждение 31 дворянского собрания. Город
выбирал множество левых и либеральных депутатов в Думы,
в том числе костромского губернского предводителя
Б. Н. Зузина, открыто критиковавшего правительство и вы-
ступавшего в защиту конституционных прав. Если верить
сказанным позже словам одного монархиста, «отчуждение»
между обществом и администрацией в Костроме было «пол-
ным»106.
Ипатьевский монастырь, в котором должны были начаться
костромские мероприятия, в 1912 г. находился в плачевном
состоянии. Автор статьи в «Русском слове» назвал этот мона-
стырь «одним из беднейших в России». Думе пришлось прого-
лосовать за специальные ассигнования, чтобы обеспечить мо-
нахов ризами, в которых они могли проводить службы. Газета
«Утро России» сообщала, что в предыдущие десятилетия мо-
настырь неоднократно разоряли. Из предшественников Нико-
лая II интерес к монастырю проявил только Николай I. В его
попытках отреставрировать монастырь выразились ложные
105 Цифры по забастовкам взяты из «Сводов отчетов фабричных инспек-
торов» за 1912,1913 и 1914 гг., опубликованных отделом промышленно-
сти Министерства торговли и промышленности. Бывший гвардейский
офицер Стремоухов имел чин камергера и ездил вместе с царем на охоту.
См.: Стремоухов П. П. [Воспоминания] (БАР. Фонд Каменского).
Л. 49-51.
Назанский. Крушение великой России. С. 110; Manning. The Crisis <?f
the Old Order. P 84 87, 118.
635
Гласа тринадцатая
представления о древнерусской архитектуре, господствовав-
шие в начале XIX в. В 1913 г., когда монашество процветало
по всей России, в Ипатьевском монастыре числилось всего де-
сять монахов и двадцать послушников. «Русское слово» отме-
чало, что монахи жили на ренту от близлежащих земель и что
послушники ни в чем себе не отказывали. Из келий раздава-
лись звуки фонографов, играющих музыку, а по вечерам по-
слушников видели прогуливающимися в пиджаках и галсту-
ках, под руку с девицами107.
Главными церемониями 19 мая были встреча с крестьяна-
ми и крестный ход. В 9.45 утра император с императрицей под
грохот салюта и оркестровую музыку высадились на приста-
ни, специально построенной по случаю торжеств. Николай на-
дел мундир Ереванского полка; императрица и великие княж-
ны были в пышных белых платьях. Царевича нес на руках
казак. Губернатор Стремоухов произнес приветственную речь
и доложил о состоянии дел в губернии. Затем Николай спус-
тился и встретился с волостной крестьянской делегацией.
Он стоял на земле, которая в XVII в. принадлежала монасты-
рю. После поднесения хлеба-соли старшина произнес речь, в
которой заявил, что подобно тому, как их предшественники
поклонились Михаилу, когда он уезжал в Москву, так и они
кланяются Николаю в благодарность за проявленную им и его
предками заботу о крестьянах108.
Эти слова выражали преемственность и общность забот,
однако фотография, опубликованная в костромском альбо-
ме и перепечатанная в тогдашних газетах, ярко иллюстри-
рует пропасть, разделявшую царя с его адъютантами, с од-
ной стороны, и крестьян, с другой, и возникшее между
ними напряжение (ил. 64). Крестьяне под предводительст-
вом земского начальника стоят под пристальным взглядом
царя. Сам Николай держится холодно и официально. Чле-
ны его Свиты небрежно озираются, выказывая надменное
безразличие. Свободные крестьянские кафтаны и облегаю-
щие свитские мундиры лишь усиливают контраст между
двумя мирами. Фотоаппарату было непросто запечатлеть
107 Русское слово 1913.27 января. С. 5; 9 февраля. С. 2; Утро России. 1913.
15 мая. С. 5.
Описание основано на следующих изд.: Празднование трехсотлетия
царствования Дома Романовых. С. 35-70; Назанский. Крушение великой
России. С. 92-99.
636
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
64. Николай II беседует с крестьянами. Кострома, 1913. ГАРФ
возвышенны^ чувства, к которым взывала официальная ри-
торика109 110.
После того как императрицу поприветствовали жены го-
родских сановников, Николай сделал смотр собственной роте
Ереванского полка, присланного по случаю торжеств. В днев-
нике он отметил, как счастлив он был увидеть свою роту .
Император с императрицей проехали в экипаже до монастыр-
ских ворот по дороге, специально проложенной в связи с юби-
леем; вдоль нее выстроились солдаты и крестьяне. Архи-
мандрит Тихон встретил Николая с иконой и лампадой,
подаренной когда-то царем Михаилом. Тихон говорил о вели-
кой радости, которая последовала за избранием, и заявил, что
тогдашний летописец разделил бы нынешнюю радость.
После приветствия Булыгина и смотра местного гарнизона
Николай вошел в монастырь через «зеленую башню». В мона-
стыре он встретился с потомками участников Великого по-
сольства 1613 г., в том числе с Шереметевыми и Головиными,
109 Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых. С. 41.
110 Дневники Императора Николая II. С. 400.
637
Глава тринадцатая
державшими в руках реликвии того периода. Царь осмотрел
монастырь, проинспектировал свечной завод и встретился с
собранием городских представителей. Он приложился к мо-
настырской копии иконы Феодоровской Божьей Матери, а за-
тем вышел за монастырские стены навстречу крестному ходу,
двигавшимуся из Костромы.
Перед монастырскими стенами Николай был благослов-
лен той самой иконой Феодоровской Божьей Матери, ко-
торой настоятельница Марфа благословила Михаила в Тро-
ицком соборе в 1613 г. Этот момент стал эмоциональной
кульминацией утренних событий. Толпы крестьян наблюдали
за происходившим. Царь приблизился к архимандриту Тихо-
у, опустился на колени и поцеловал Феодоровскую икону.
Корреспондент «Московских ведомостей» писал: «Все крес-
тились и плакали под влиянием проступившего наружу глу-
бокого чувства любви к Своему Державному Вождю. Как от-
радно видеть блестящие на лицах взрослых людей слезы».
Люди восторженно обнимались и выражали такую же горя-
чую радость, как в день Пасхи111. Затем Николай вернулся в
монастырь на благодарственный молебен. Члены Государст-
венного совета, придворные чиновники, министры и члены
императорской Свиты собрались в Троицком соборе вместе с
костромскими дворянами и чиновниками и потомками участ-
ников Великого посольства. Николай занял «царское место»,
подаренное собору Михаилом. Утренние церемонии заверши-
лись визитом в дом Михаила Романова с осмотром икон и
коллекции золотой и серебряной утвари. Фотоснимки изобра-
жают императора с императрицей и наследника, сидящего на
руках у моряка Нагорного (ил. 65)112.
После полудня флотилия доплыла до Костромы. На при-
стани Николая встретили отцы города, и он поехал по город-
ским улицам, вдоль которых выстроились школьники и кре-
стьяне. Множество крестьян явились из окрестных деревень
и ночевали в лагерях, разбитых в пригороде. Император с
императрицей посетили новый музей Романовых, где осмот-
рели музейную коллекцию, в том числе портреты представи-
телей династии, исторические предметы, связанные с Рома-
новыми, и большой портрет Ивана Сусанина — дар
владельцев костромской льняной мануфактуры. Затем они
1,1 МВ. 1913.21 мая. С. 1.
112 Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых. С. 49,
62-63.
638
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
65. Царское семейство перед Успенским собором в Костроме.
«Нива», май 1913 г.
проследовали в Дворянское собрание на встречу с местным
чиновничеством и дворянством.
Именно в Дворянском собрании произошло единственное
неприятное происшествие за время визита. Предводитель Зу-
зин обратился к царю с провокационной речью, шокировав-
шей императора с императрицей. Содержание речи не получи-
ло огласки, но она, несомненно, была оппозиционной по духу.
Царь ответил кратко: «Вы кончили?» Церемония возобнови-
лась: были поднесены хлеб-соль и икона. Однако атмосфера
оставалась напряженной. Александра беседовала только с су-
пругой губернатора, выказывала пренебрежение к Зузину и
оставалась замкнутой и встревоженной113.
Тем не менее в Костроме праздничное настроение перевеси-
ло неприязненные чувства. Даже Коковцов был потрясен реак-
1,3 Там же. С. 87-90; Назанский. Крушение великой России. С. 102, 107;
Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Sela T. 2. P. 340.
639
Глава тринадцатая
цией публики: «Государь и Его семья были окружены сплош-
ной толпой народа, слышались неподдельные выражения радо-
сти, и как будто с вернувшимся теплом, растаяла и сама тол-
па»"4. Вечером на пароходе «Царь Михаил Федорович»
состоялся торжественный обед для императора, его семьи и
приближенных, членов правительства, местного чиновничества
и дворянства. Иллюминация города электрическими лампами
создавала «сказочно-феерическое» впечатление, уносила зри-
телей прочь от обыденности. Толпы людей на берегу и царское
семейство на своем пароходе стали свидетелями все более и бо-
лее ярких фейерверков, завершившихся единым грандиозным
взрывом света. На другой стороне города были организован^
народные развлечения: выступали клоуны, гармонисты, фокус-
ники, устраивались игры. «Русский оркестр» играл мелодии из
«Жизни за Царя», а петербургская драматическая труппа по-
ставила историю Ивана Сусанина в театре Попечительства о
народной трезвости. Кроме того, Попечительство предоставило
бесплатную еду и чай, так же как это было в Петербурге"5.
Второй день был кульминационным пунктом волжской
поездки, а возможно, и всего празднования трехсотлетия"6.
С утра до ночи восторженные толпы, выражая одобрительны-
ми криками свои чувства к царю, заполняли улицы Костромы
и берега реки, сохраняя «образцовый порядок». Утро началось
со службы в Успенском соборе, во время которой царь снова
был благословлен Феодоровской иконой. После этого он про-
шел с крестным ходом по всему городу к памятнику в ознаме-
нование трехсотлетия"7. Император с императрицей под пе-
ние хора заложили окропленные святой водой кирпичи в
основание памятника. Затем они проследовали к городскому
павильону, украшенному государственными флагами и гер-
бом Романовых. Николай был встречен громовым «ура!» и
овацией толпы. Полковой оркестр исполнил марши на мело-
дии из «Жизни за Царя». Когда настал момент петь «Боже,
Царя храни!», народ опустился на колени.
Пока Николай стоял над тысячами коленопреклоненных
крестьян, его глаза увлажнились. Присутствовавшие также
’'4 Коковцов. Из моего прошлого. Т. 2. С. 169.
115 Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых. С. 93,
96 99.
116 Там же. С. 103-164; Казанский. Крушение великой России, С. .110,
Джунковский. Воспоминания. Т. 2. С. 199.
640
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
были тронуты: они были убеждены в том, что это — значимая
демонстрация преданности народа царю. Герцог Мекленбург-
Шверинский, будучи не в силах удержать слезы, воскликнул:
«Какое счастье быть монархом такого народа!» Один из ино-
странных атташе сказал Наумову: «Какая сила! Какое единст-
во народного чувства! Все наши конституции ничто по срав-
нению с тем, что мы видим!» В окружении Николая только
великий князь Николай Михайлович, кузен царя и опытный
историк, почувствовал опасность, таившуюся в народной под-
держке. Когда кузены смотрели на толпу, Николай Михайло-
вич, по свидетельству одного из присутствовавших, сказал:
«А ведь они совершенно такие же, какими были в XVII веке,
выбирая на царство Михаила; это плохо; как ты думаешь?»
Царь промолчал1 *е.
Другой крестный ход привел царя к губернаторскому дому,
где он принял делегации от местных учреждений и организа-
ций. Двенадцать крестьян, отделившихся с землей от общины,
поднесли хлеб-соль и поблагодарили царя за столыпинские
земельные законы. Их сопровождал главноуправляющий зем-
леустройством и земледелием А. В. Кривошеин. После встре-
чи состоялся обед для крестьянских старшин костромской гу-
бернии и потомков Ивана Сусанина, живших в деревне
Домино. На фотографии в костромском альбоме изображен
царь, стоящий рядом с губернатором перед трехтысячной тол-
пой крестьян. После обмена тостами один из старшин вышел
вперед, чтобы изъявить чувства преданности от имени народа.
Но при виде царя он затрепетал, онемел и не произнес ни сло-
ва. Николай обнял старика, и крестьяне закричали от радости.
На обед им подали борщ и мясной пирог, курицу и десерт с ви-
ном. Перед каждым была поставлена коробка шоколадных
конфет с портретом императора, императрицы и наследника.
Во время обеда оркестр и детский хор исполняли гимн и дру-
гие патриотические песни.
Наконец, Николай посетил роскошную индустриальную
выставку, которая была организована земством по случаю
118 Шаховской. «Sic transit gloria mundi». С. 42; Наумов. Из уцелевших вос-
поминаний. Т. 2. С. 233. Николай Михайлович был автором важных ис-
следований об эпохе Александра II. В 1910 г. он был назначен председа-
телем Императорского Русского исторического общества. Его слова
передал Горькому брат Николая Михайловича, великий князь Сергей
Михайлович (см.: Горький М. О русском крестьянстве. Берлин, 1922.
С. 15-16).
641
Глава тринадцатая
торжеств и проходила под председательством московского
промышленника С. М. Третьякова. В соответствии с нацио-
нальной темой события павильоны были построены в древне-
русском стиле, а в центре выставки стояла каменная статуя
богатыря. Церемониальный альбом описывает экспонаты и
визит царя. Николай осмотрел ткани и другие промышленные
изделия. В сельскохозяйственной секции смотрел экспози-
цию, посвященную росту деревьев, коллекцию насекомых и
экспозицию народной резьбы по дереву. Визит завершился в
павильоне кустарного промысла. На фотоснимке из журнала
«Нива» мы видим Николая стоящим рядом с секцией, где экс-
понировался трехсотлетний дуб119. Вечерний отъезд снова но-
сил сценический характер. Чиновники в белых мундирах и
толпы крестьян стояли на берегу реки. Народ просили вести
себя тихо, чтобы не разбудить царевича. Когда корабли по-
плыли по Волге, люди стали махать платками, и раздался про-
щальный звон церковных колоколов120.
* * *
Майские празднества достигли кульминации в Москве.
Торжества напоминали те, что сопровождали коронацию:
торжественный въезд, движение процессии по Тверскому
бульвару к Кремлю, молебны в соборах, посещение могил
предков, поклон под шумное одобрение «моря голов» на
Кремлевской площади (ил. 66). Кроме того, Николай про-
вел встречу к крестьянскими старшинами, появлялся на
приемах для представителей сословий, праздничных балах
и обедах.
И на этот раз настоящее вторглось в праздничные собы-
тия, напомнив о социальных и политических разногласиях.
Премьер-министр Коковцов не смог убедить царя допустить
выборных из Думы на царскую аудиторию в Кремлевском
дворце121. Двор и Министерство внутренних дел выказывали
недовольство членами Московской городской управы. Ми-
нистр внутренних дел Н. А. Маклаков отказался подтвердить
выборного кандидата Московской думы на пост городского
1,9 Память милостивого посещения губернской земской выставки в озна-
менование 300-летия царствования Дома Романовых в Костроме. Кост-
рома, 1913.
120 Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых, С. 2Q.1-2.0.7.
121 Дякин. Буржуазия, дворянство и царизм. С. 115.
642
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
66. «Море голов». Московский Кремль, 25 мая 1913 г. ГАРФ
головы — князя Г. Е. Львова, который не был допущен на не-
сколько церемоний, хотя и присутствовал на приеме в Крем-
ле. Городская управа пригласила царя посетить московские
учреждения, но приглашение не было ему передано, и прием
в Городской думе был отменен без каких-либо объяснений122.
Московским промышленникам — высшему слою купечест-
ва — повезло больше. В Кремле царь должен был по традиции
встретиться с ними, а также с купечеством и мещанством, во
Владимирском зале, тогда как члены Городской думы и дво-
ряне встречались с царем в Георгиевском зале. Представи-
тель промышленников И. А. Крестовников выразил протест
министру двора графу Фредериксу: «Мы хозяева Москвы.
Негоже нам <...> во второй зал!» В конце концов Фредерикс
уступил, разрешив им стоять вместе с дворянством в Георгиев-
ском зале123.
Но все эти разногласия затмил теплый прием, оказанный
царю московским дворянством и купечеством, и атмосфера
122 Утро России. 1913. 28 мая. С. 1. А. В. Богданович писал в дневнике
о «ропоте и недовольстве» по случаю царского визита в Москву, «кото-
рая непатриотично настроена» (Дякин. Буржуазия, дворянство и царизм.
С. 114).
123 Рябенек Л. Москва и ее хозяева // Возрождение. 1960. № 105.
С. 101-104. Однако официальный церемониал не мог быть изменен, и
они числятся стоящими во Владимирском зале.
643
Глава тринадцатая
тех же мест, где происходили события 1613 г.: они создавали
иллюзию синхронности, пребывания в национальном прош-
лом России. Обычные зрелища среди вех XVII столетия по-
казывали, что московская традиция демонстративного госте-
приимства по отношению к русскому царю по-прежнему
жива. Ощущение, что место праздничного действа — это мес-
то событий 1613 г., произвело сильное впечатление на при-
сутствующих. Наумов писал, что кремлевские храмы, «освя-
щенные веками», и праздничное великолепие придавали
«особое значение виденному мною торжеству»124. Народ ли-
ковал, и ничто не напоминало апатию петербургских тор-
жеств. «Чувства масс, которые всколыхнул этот визит, были
безграничны», — вспоминал Брюс Локхарт, служивший тогда
в британском консульстве в Москве. Некоторые очевидцы
считали, что реакция была не такой непосредственной, как
в Приволжье, но Е. Е. Богданович считал, что в Москве чув-
ства народа проявились «сильней и глубже». Это был «див-
ный гимн взаимной любви», показавший, что ни Москва, ни
«горожане Белокаменной» не были «виновны в беспорядках
1905 года». Приемы, балы и обеды были проникнуты теплым,
сердечным духом. «Недаром, видно, Москву зовут сердцем
России»125.
Торжества также поставили широкую публику в извест-
ность о нездоровье царевича и частых недомоганиях императ-
рицы, принуждавших ее пропускать многие мероприятия.
В конце праздничного въезда в Москву, когда царь со своим
семейством входил через Спасские ворота в Кремль, народ
был потрясен, увидев царевича, девятилетнего мальчика, на
руках у Нагорного126. Церемония поклона народу с Красного
крыльца, состоявшаяся 25 мая, также была омрачена видом
царевича, которого держал Нагорный, — эта сцена запечатле-
на на фотографии, опубликованной в «Л’Иллюстрасьон»
(ил. 67) Многие были тронуты, раздались восклицания жадо-
124 Наумов. Из уцелевших воспоминаний. Т. 2. С. 236-237. Джунковский
восхищался тем, что «Древний Кремль был свидетелем всего происхо-
дившего 300 лет назад. Он же был свидетелем и нынешнего торжества, те
же колокола, которые гудели при въезде Царя Михаила Федоровича, гу-
дели и при торжественном въезде Николая II» (Джунковский. Воспоми-
нания. Т. 2. С. 208).
125 Lockhart R. Н. В. Preface // The Secret Letters of the Last Tsar. P. 10; Бог-
данович. Историческое паломничество. С. 141,163,174.
126 Коковцов. Из моего прошлого. Т. 2. С. 170.
644
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
67. Николай, Александра и Алексей на Красном крыльце, 25 мая 1913 г.
«L’Ulustration»
645
Глава тринадцатая
сти и печали. Люди роняли слезы и крестились. Императрица
также выглядела болезненно, и пятна на ее лице были ясно
видны тем, кто стоял неподалеку127.
Николай и его ближайшее окружение сочли, что майские
празднования прошли необычайно успешно. Свои представ-
ления о значении путешествия Николай выразил в речи
к предводителям дворянства, в которой благодарил их за под-
несенный ему по случаю юбилея свиток, украшенный древне-
русскими мотивами. Текст свитка подтверждал преданность
великорусского дворянства царю, уверял его в неизменной го-
товности дворян к самопожертвованию и завершался прось-
бой к Богу помочь России двигаться по пути, начатому вели-
ким и славным прошлым. Николай ответил, что его поездка по
Волге и визиты в старинные русские города «еще раз доказа-
ли, что то единение между Царем и народом, которое и встарь
отличало нашу матушку-Россию, нерушимо существует и ны-
не». «Своим нынешним величием и могуществом Россия обя-
зана той любви 11,арей к Родине и народу и той безграничной
преданности народа к своим Царям и тому сердечному содей-
ствию, которые верные сыны России оказали своим Царям в
расширении ее пределов»128.
Николай вернулся в Царское Село, глубоко убежденный в
том, что он общался с русской нацией, осматривая памятники
древнерусской истории и культуры и появляясь перед своим на-
родом в сердце России. 29 мая он рассказывал матери о «сорока
сороках» церквей, которые они посетили с Александрой: «Одна
красивее и интереснее другой — один восторг, а что за памятни-
ки старины сохранились с древних времен!» Он писал, что «на-
род был трогателен, как всегда. На Волге он выходил из сел и де-
ревень и <стоял> сплошь по обоим берегам». Визит в Москву
снова напомнил коронацию, «но прием со стороны населения и
мне, и другим показался еще более горячим. По улицам масса
народа была громадная и порядок замечательный»129.
1 июня 1913 г. высшие чины двора и Департамента уделов,
а также духовные лица, состоявшие при дворе, собрались
127 Джунковский. Воспоминания. Т. 2. С. 215; Назанский. Крушение вели-
кой России. С. 126; Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-
Selo. T. 2. P. 353; Коковцов. Из моего прошлого. Т. 2. С. 169-170.
128 МВ. 1913. 26 мая. С. 2.
129 Письма императора Николая II Марии Федоровне, 6 апреля 1912 г. —
20 июля 1916 г. (ГАРФ. Ф. 642. On. 1. Ед. хр. 2332. Л. 33).
646
Празднование трехсотлетия дома Романовых в 1913 году
в Екатерининском дворце Царского Села, чтобы приветство-
вать Николая и отпраздновать успешное завершение его по-
ездки. Сначала духовенство поднесло царю большую икону
Феодоровской Божьей Матери. Затем придворные чиновни-
ки сняли покрывало со статуи патриарха Филарета в патриар-
шем одеянии и с посохом в руке. Министр двора граф Фреде-
рикс просил, чтобы статуя была установлена в царских
покоях130. Теперь Николай мог иметь у себя дома образы по-
кровительницы и родоначальника династии, напоминавшие о
том далеком историческом мгновении, когда Бог и народ, ка-
залось, были едины с православным русским царем.
130 МВ. 1913.4 июня. С. 1; Дневники Императора Николая II. С. 404.
Глава четырнадцатая
Популяризация'царя
Тысячи невидимых нитей идут от сердца Царева,
которое, по Св. Писанию, «в руце Божией», — и к
хижинам бедняков, и в чертоги богачей. Вот поче-
му с таким необыкновенным восторгом встречает
всегда русский парод своего Государя, — безраз-
лично, в Мариинском ли театре, в Петербурге, на
опере «Жизнь за Царя», на освящении ли Боро-
динских памятников русской славы, при проезде
ли через города и села.
Генерал-майор Андрей Георгиевич Ельчанинов.
Царствование Государя Императора Николая
Александровича1
НОВЫЕ СПОСОБЫ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ
Празднования юбилеев исторических событий презентиро-
вали Николая как демократического монарха, ставшего
воплощением национального прошлого и предметом патрио-
тических чувств народа. Он претендовал на непосредствен-
ную связь с русским народом, который отвечал ему лично
на встречах, организованных во время празднований. Следуя
примеру западноевропейских монархов, в первую очередь
королевы Виктории, Николай начал добиваться народной
поддержки средствами массовой рекламы, с помощью кото-
рой образ царя приходил в ежедневный быт и имел шанс за-
тмить безликую, полную разногласий Думу. Правительство
выпускало монеты, марки, сувениры и книги, которые широ-
ко распространяли образ царя и осведомляли народ о его
личной жизни. Фильмы знакомили массовую аудиторию со
сценами императорских церемоний и эпизодами из прошло-
го России.
1 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 1.15; Elchaninov. The Tsar and His People. P. 121.
648
Популяризация царя
В историко-биографической литературе не отмечено, на-
сколько стремительно русская монархия вступила в совре-
менную эпоху массовой рекламы. Николай II порвал с тра-
диционными формами репрезентации и сделал образ
императора доступным на рынке, сделал его частью «культу-
ры потребления», возникшей с ростом торговли и промыш-
ленности. Изображение царя украшало предметы ежеднев-
ного быта, связывая императора с обыденной жизнью.
Однако такого рода предметы, способствовавшие, по выра-
жению Т. Ричардса, усилению «приобретенной харизмы» ко-
ролевы Виктории2, ослабляли харизму монарха, который
претендовал на то, чтобы быть величественным воплощени-
ем русской религии, русского государства и русской нации.
Многие из тех, кто относился к государю с почтением, ощу-
щали, что новые формы репрезентации унижают достоинст-
во царя и делают его более похожим на руководителей и
вождей западных правительств.
* * *
О значительности разрыва с прошлым говорит колоссаль-
ное увеличение числа юбилейных рублей, выпущенных
к трехсотлетию воцарения Романовых. Николай начал ис-
пользовать юбилейные рубли для охвата более широкой ауди-
тории в 1896 г. в дни коронации, когда правительство пустило
в обращение 190 845 монет — намного больше, чем во время
предыдущих коронаций. К торжествам по случаю трехсотле-
тия династии было выпущено полтора миллиона юбилейных
рублей. Лицевую сторону монеты украшают бюсты Николая
с непокрытой головой, в мундире стрелка Императорской фа-
милии, и Михаила в шапке Мономаха (ил. 68)3.
Увеличение тиража ставило своей целью предложить юби-
лейные рубли широкой публике за пределами двора, прави-
тельственных кругов и вооруженных сил. Однако рост произ-
водства рублей сопровождался заметным снижением их
качества. После того как были отчеканены первые 50 тысяч мо-
нет, сломалась матрица — в результате изображение Михаила
уплощилось и он стал похож на призрака. Ювелир Ф. П. Бирц-
2 Richards, The Commodity Culture of Victorian England, 82 83.
3 Papp R. G. The Road to Chervonets: The Representation of National Identity
in Russian Money, 1896 1924. P. 10, 16-17, 19 (неопубликованный доклад
на летнем семинаре Американского нумизматического общества, 1996).
649
Глава четырнадцатая
баум писал, что «распределение портретов неудачно как в де-
коративном, так и в скульптурном отношении», а в «Новом
времени» развернулась полемика о том, кто несет ответствен-
ность за брак. Нумизмат С. И. Чижов критиковал «рыночное»
производство рубля, который, по его мнению, не был произве-
дением искусства. Чижов подчеркивал, что «не следовало бы
художнику помещать и греческого орнамента на обеих сторо-
нах рубля, не имеющего никакого отношения к дому Романо-
вых»'1. Такое же неудовольствие вызвала медаль в ознаменова-
ние трехсотлетия, на которой также были изображены Михаил
и Николай. Начальник дворцовой охраны А. И. Спиридович
писал, что медаль была «настолько уродлива, насколько было
возможно, и в изумлении задавался вопрос, как наш монетный
двор мог отчеканить подобную медаль по случаю столь памят-
ной годовщины»4 5.
Более фундаментальный разрыв с традицией произошел
1 января 1913 г., когда правительство выпустило первые почто-
вые марки с портретами русских царей. Хотя свидетельств о
том, что Николай участвовал в принятии этого решения, нет,
оно, конечно, вряд ли могло быть принято без его согласия.
Страстный филателист, он должен был знать, как выглядят ли-
ца большинства европейских монархов на почтовых марках,
выпущенных за предыдущие полвека. Портрет Николая появ-
лялся чаще всего — Николай изображен на трех марках: 7-копе-
ечных, 10-копеечных и 5-рублевых. Поскольку 7- и 10-копееч-
ные марки наклеивались на письма стандартного веса,
отправлявшиеся внутри России и за границу, то этот портрет
получил самое широкое распространение. Петр I был изобра-
жен на копеечных и 4-копеечных марках, Александр II — на
2-копеечных, Александр III — на 3-копеечных. Из царей допет-
ровской эпохи были представлены Алексей Михайлович (на
25-копеечной марке) и Михаил Федорович (на 70-копеечной)6.
4 Ibid. Р. 17; Бирнбаум Ф. П. Юбилейный рубль, медальерное искусство и
Монетный Двор // Фаберже и петербургские ювелиры. СПб., 1997.
С. 357 360 (статья была впервые напечатана в журнале «Ювелир»
в 1913 г.); Чижов С. Юбилейные рубли 1912 и 1913 голов // Нумизмати-
ческий сборник. М., 1915. С. 101102.
5 Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Sela T. 2. P. 357,
401.
6 Ercolini M. An Introduction to the Stamps of the 1913 Romanov Issue // The
Journal of the Rossica Society of Russian Philately. 1994. № 122. P. 11-14;
Нива. 1913.5 января. С. 20.0 том, что Николай коллекционировал марки,
упоминает А. Ф. Гире (Воспоминания бывшего офицера. С. 11).
650
Популяризация царя
68. Юбилейный рубль, 1913
Поскольку в отличие от монет марки подлежали погаше-
нию, истовые । |равославные и монархисты негодовали по пово-
ду того, что им казалось десакрализацией священного образа
царя. Епископ Никон в статье, опубликованной в официаль-
ном органе Святейшего синода, сокрушался по поводу номи-
нала марки, напечатанного возле царского лика: ему представ-
лялось, что это принижает достоинство благочестивых царей,
которых почитает народ. Хуже того, писал он, «сии Царские
портреты пачкаются почтовым штемпелем, как будто ради вя-
щего над нами поругания». Никон задавался вопросом, в Рос-
сии ли еще он живет, «или же пришел жид и покорил наше
царство». Газета «Земщина», печатный орган «Союза рус-
ского народа», подчеркивала, что закон требует осуждать на
каторжные работы тех, кто оскверняет образ императора.
Многие почтмейстеры отказывались пятнать лицо царя поч-
товыми знаками и оставляли марки непогашенными. Прави-
тельство приостановило выпуск серии в феврале 1913 г., но в
том же году ее возобновило7.
Трехсотлетний юбилей стал еще одним поводом для массо-
вого производства сувениров с портретами членов царской се-
’ Никои, епископ. Вера Христова не терпит двоедушия // Церковные ве-
домости. 1913. 9 февраля. С. 283-284.
651
Глава четырнадцатая
мьи. Количество и ассортимент «китча», предназначенного
для народных празднеств, вызывали опасения у чиновников
Министерства двора, но явно не беспокоило императора и им-
ператрицу. Министерство получало заявки на производство
разнообразных предметов обихода с портретами членов цар-
ского семейства, в том числе подносов, бонбоньерок, металли-
ческих шкатулок, фарфоровых изделий и календарей. «Поме-
щение портретов Высочайших Особ на предметах, имеющих
утилитарный характер, обычно не дозволяется», — ответил на
одну из таких заявок чиновник придворной цензуры. Тем не
менее все запросы были удовлетворены, хотя на некоторые
были наложены ограничения, как в случае с запросом насчет
торговли платками с портретом царя. Цензор дал разрешение,
«но с тем, чтобы размер сих платков не подходил к платкам
носовым»8.
Попытки популяризировать образ царя в 1913 г. привели
также к снятию запрета представлять царей из династии Ро-
мановых на театральной сцене. Такой запрет был издан Нико-
лаем I в 1837 г., хотя осуществлялся он непоследовательно9.
Однако он регулярно применялся к серьезной оперной про-
дукции, и, в частности, к постановке «Жизни за Царя». В фи-
нале оперы Глинки, где процессия ведет новоизбранного Ми-
хаила Романова в Москву, занавес всегда опускался до его
появления.
Акцент монархического нарратива на фигурах Михаила и
Николая побудил цензоров отменить запрет в феврале 1913 г.
В финале торжественного представления «Жизни за Царя»
в Мариинском театре в Петербурге царь Михаил въехал
в Москву во главе процессии, составленной из главных исто-
8 Об изданиях, касающихся 300-летия Дома Романовых (РГИА. Ф. 472.
Оп. 49. Ед. хр. 1083. Л. 70,134 и др.). Рост рынка превышал, однако, слу-
жебные возможности придворной цензуры, и некоторые изделия, вроде
дешевой юбилейной медали, выпущенной частной фирмой, не были даже
представлены на рассмотрение цензуры (Kaufmann. Das dreihun-
dertjahrige Thronjubilaum des Hauses Romanov. S. 68-69).
s В начале XX в. цензура разрешила три спектакля, в которых действовал
Петр Великий (одним из них была комическая опера), и пьесу о Екатери-
не II. С другой стороны, были отклонены предложения в пьесах к столе-
тию 1812 г. представить на сцене Михаила Романова, Федора Романова и
Александра I (По поводу изготовленной Лефортовским Отделением
Дамского Попечительства о бедных в Москве кинематографической лен-
ты с изображением событий за время 300-летия царствования Дома Ро-
мановых// РГИА. Ф. 472. Оп. 49. Ед. хр. 1252. Л. 27).
652
Популяризация царя
рических лиц этого периода. Михаил, роль которого исполнял
Леонид Собинов, ехал в сопровождении двух бояр в золоче-
ной карете под охраной отряда стрельцов. Группа бояр встре-
тила его хлебом-солью, а старший, Андрей Трубецкой, поднес
золотой кубок. Соответствующее разрешение получил также
петербургский Малый театр, где ставилась пьеса Е. М. Беспя-
това «Свете тихий», посвященная периоду избрания Михаила
на царство. Спектакль состоялся только после того, как цен-
зурный запрет был отменен высочайшей волей10 *. Кроме того,
Министерство двора разрешило постановку в московском
Малом театре и в Александрийском театре трех отрывков из
пьесы Н. Чаева «Избрание Михаила Романова», в числе кото-
рых был эпизод встречи Великого посольства с Марфой и Ми-
хаилом в Ипатьевском монастыре. В конце спектакля вся
труппа исполняла «Боже, Царя храни!» В Александрийском
театре голос артиста Давыдова, игравшего роль Михаила Ро-
манова, заглушил все прочие голоса. При финальном «ура!»
Давыдов простер руки к публике и стал подбрасывать в воз-
дух шапку под громкие «ура!» толпы".
Кинематограф давал возможность донести царский образ
до еще более широкой публики. Кроме того, Николай просто
любил сниматься. У него был личный кинотеатр в Царском
Селе, где он просматривал фильмы, представленные на его
одобрение12. Кинематограф позволял Николаю устанавливать
прямой визуальный контакт с массовой аудиторией, не ставя
под угрозу ни приватность, ни безопасность. Благодаря кино
церемонии и празднества становились достоянием значитель-
ного числа подданных, многие из которых были неграмотны
или не имели возможности присутствовать на торжествах.
Придворная цензура легко давала разрешение на съемку им-
перских церемоний с участием царя, хотя запрет на показ
10 Шествие в заключительной сцене «Жизни за Царя» было воспроизве-
дением рисунка в альбоме 1672 г., перепечатанного факсимиле в 1856 г.
(Книга об избрании на царство Великаго Государя, Царя и Великаго
Князя Михаила Федоровича. М., 1856); см.: Русское слово. 1913.18 янва-
ря. С. 4; 23 февраля. С. 3; Биржевые ведомости. 1913. 22 февраля. С. 5).
" МВ. 1913. 23 февраля. С. 3; 3 марта. С. 2-3.
12 Правительственная элита разделяла вкус к кинематографу. Некто Ни-
колас Дж. Блюмен в письме из Москвы, опубликованном в номере
«Motion Picture World» за 19 апреля 1913 г., рассказывал: «Я часто видел
сановников в мундирах, сидящих в местных кинотеатрах, и я не могу ска-
зать того же о Германии или Франции» (Leyda J. Kino: A History of the
Russian and Soviet Film. Princeton, 1983. P. 67 69).
653
Глава четырнадцатая
фильмов о царском семействе оставался в силе вплоть до
1910 г.13 14 В 1911-1914 гг. цензоры одобрили более сотни заявок
на съемки хроникальных кинолент о царе, поданных такими
фирмами, как Патэ, Ханжонков, Дранков и Гомон. Эти филь-
мы давали публике возможность увидеть Николая на различ-
ных церемониях, в том числе Бородинских торжествах,
на крестных ходах по случаю трехсотлетия династии в Петер-
бурге и Москве, на церемонии водосвятия, на военных смот-
рах, парадах потешных полков, при спуске на воду кораблей и
на приемах иностранных сановников.
Кинозрители также могли увидеть императора с семей-
ством на церемониях в Крыму. В кадрах из кинохроники пра-
зднования дня рождения Николая в 1911 г. царь беспрестанно
творит крестное знамение во время церковной службы. Дру-
гие рассказывают о том, как императрица участвовала в «Дне
Белого цветка» — дне сбора пожертвований в пользу Красно-
го Креста, и как царское семейство навестило князя Л. Голи-
цына в его поместье, где царь осматривал хозяйские виноград-
ники и винные погреба1,1.
Цензоры настаивали, чтобы такие киноленты демонстри-
ровались с подобающим достоинством, а не в одной програм-
ме с массовыми любовными и детективными фильмами.
По сути дела, они осознавали принцип восприятия ранних ки-
нопрограмм, описанный историком кино Ю Г. Цивьяном: со-
четание коротких киносюжетов в рамках одной программы
повышало вероятность того, что они будут между собой ассо-
циироваться. Зрители шли в кинотеатр не на один фильм, а на
целую программу, состоявшую из нескольких коротких сюже-
тов, и «впечатление от одной картины непроизвольно накла-
дывалось на другую». Цензоров беспокоило, что изображения
царской семьи могут оказаться в непосредственной близости
от эпизодов с участием бандитов и любовников, и цензура
предпринимала шаги, чтобы предотвратить подобные ассоци-
ации. Цензурные правила предписывали, чтобы кинохроника
13 Цивьян Ю. Г. Историческая рецепция кино: Кинематограф в России
1896-1930. Рига, 1991. С. 158-159. О цензуре и кинематографе см.: Tsi-
vian Yu. Censure Bans on Religious Subjects in Russian Films // Une inven-
tion du diable? Cinema des premiers temps et religion. Sainte-Foy, 1992.
P. 76-77.
14 I Io вопросу цензуры кинематографических снимков с изображением
Высочайших Особ. РГИА. Ф. 472. Оп. 49. Ед. хр. 988; Калинин, Землячец-
ко. Романовы и Крым. С. 83.
654
Популярцзация царя
о жизни императора и его семьи была отделена от других
фильмов программы, «не в связи и не вперемешку с показыва-
нием отдельных видов» и что она должна демонстрироваться
без музыкального аккомпанемента. Занавес должен был опус-
каться до и после показа членов царствующего дома, а филь-
мы с их участием следовало проецировать вручную «и с такой
скоростью, чтобы движения и походка изображенных на лен-
те лиц не могли вызвать никаких замечаний»15.
Для пропаганды великих свершений династии, с которыми
Николай стремился связать свое имя, царь поощрял также
производство исторических фильмов. Он лично одобрил вы-
пуск двух фильмов к трехсотлетнему юбилею — «Воцарение
Дома Романовых, 1613-1913» Александра Ханжонкова и
«Трехсотлетие царствующего Дома Романовых, 1613-1913:
Исторические картины» Александра Дранкова. Фильм Хан-
жонкова повествует о последних годах Смутного времени и об
избрании Михаила на царство16. У Дранкова 1613 году посвя-
щена только первая четверть фильма; остальные разделы дают
обзор основных событий последующих трех веков17. Оба филь-
ма представляют собой последовательность «живых картин».
По форме эти ленты, подобно многим другим фильмам того
времени, соответствуют структуре популярной лубочной лите-
ратуры: актеры принимают обычные в лубке условные герои-
ческие позы, иллюстрируя конкретное историческое событие18.
Тем не менее эти фильмы оскорбляли чувства консервато-
ров. Князь Кудашев писал в «Московских ведомостях», что
ему показалась пугающей и необычной сцена осады Троицко
го монастыря в фильме Ханжонкова, где были показаны мона-
стырские ворота и фрески: «Место, которое как святыня доро-
го народу, <...> обращено в декорацию для разыгрываемой
картины». Кудашев не только осуждал показ наперсного кре-
ста, но и ужасался, что актеры, переодетые монахами, появля-
15 Цивьян. Историческая рецепция кино. С. 157.
16 Фильм, по всей видимости, завершался не дошедшей до нас сценой по-
мазания Михаила на царство. См.: Воцарение Дома Романовых,
1613-1913 (РГАК [Российский государственный архив кинофотодоку-
ментов]. 1-12890).
17 Трехсотлетие царствующего Дома Романовых, 1613-1913: Историчес-
кие картины (РГАК. 1-22645).
18 Многие авторы лубочных рассказов в дешевых газетах были также кино-
сценаристами. {Гинзбург С. Кинематография дореволюционной России.
М., 1963. С. 114 118; Brooks. When Russia Learned to Read. P. 109).
655
Глава четырнадцатая
ются «на этом самом месте», а одному из них даже позволили
исполнять роль патриарха Гермогена, которого народ почита-
ет как святого19.
Цензоры одобрили драматические кинопортреты Михаила
Романова (его роль у Ханжонкова исполняла актриса С. Голо-
славская, а у Дранкова — Михаил Чехов) и изображение мо-
нархов XVIII столетия на фоне помпезных придворных кар-
тин того времени. Монархов отдаленного прошлого можно
было изображать в фильмах полулегендарными фигурами, со-
вершающими героические подвиги. Однако императоров не-
давнего времени следовало представлять с осторожностью и
почтительностью, поскольку память о них как о реальных ли-
пах еще не стерлась, а потому актеры не могли изобразить их
должным образом. Дранков использовал скульптурные бюсты
Александра I и Николая I и портреты Александра II и Алек-
сандра III. Эти изображения чередовались с панорамами наи-
более значительных моментов того или иного царствования,
таких, как война с Напр^еоном, освобождение крестьян и су-
дебная реформа 1864 г.
С другой стороны, сам Николай II появлялся в конце
фильма в серии кадров, снятых во время различных церемо-
ний, — на коронации, при открытии петербургского памятни-
ка Александру III в 1909 г., во время смотра войск и на Боро-
динском поле. Помещая Николая в один ряд с образами его
предшественников, эти киноленты ассоциировали его с их
славой и достижениями. Показывая его присутствующим на
важнейших торжествах, фильмы напоминали о мгновениях
экзальтации, подтверждавших, что народ поддерживает мо-
нархию.
«ВЕНЦЕНОСНЫЙ ТРУЖЕНИК»
Важнейшим средством популяризации царя и монархии в
дни торжеств оставалось печатное слово. В конце 1905 г. руко-
водители правительства и сам Николай II решили учредить
газеты, которые доносили бы до народа правительственную
программу и противодействовали влиянию оппозиции. Пра-
вительство выделило значительные суммы на поддержку бо-
лее тридцати изданий по всей России. Газета «Россия» была
учреждена под эгидой Министерства внутренних дел как ча-
19 МВ. 1913. 3 марта. С. 1.
656
Популяризация царя
стный орган, поддерживаемый правительством, — это был
«официоз»20.
«Сельский вестник» стал независимым изданием; в озна-
менование этой перемены прежний «управляющий» газеты
был заменен редактором, которому была дана свобода дейст-
вий, чтобы сделать газету более привлекательной для массо-
вого читателя21. Но, подобно прочим изданиям, выходившим
при поддержке правительства, эти газеты не привлекли боль-
шого количества читателей22. Товарищ министра внутренних
дел С. Е. Крыжановский объяснял неуспех официальных ор-
ганов «полным почти отсутствием людей, подготовленных к
публицистической деятельности. Оно и не удивительно, так
как газетная работа была достоянием кругов оппозиционных,
и в расположении их сложился соответствующий личный со-
став, преимущественно еврейского происхождения»23.
Гораздо большего успеха официальные органы добились
в области публикации проправительственных брошюр и книг.
«Россия» и «Сельский вестник» выпускали брошюры милли-
онными тиражами24. В частности, крестьяне не имели привыч-
ки читать газеты, но, как показал Дж. Брукс, с удовольствием
читали недорогие брошюры и популярные журнальчики.
По словам одного исследователя крестьянских представлений
(С. А. Раппапорта), для крестьян печатное — значит, истин-
ное, печатное — значит, правильное25. С помощью Столыпина
(см. гл. 12) «Сельский вестник» приобрел печатню и склады.
«Сельский вестник» выпускал книги по таким практическим
вопросам, как сельское хозяйство и право, и даже открыл тор-
говые точки в городах вдоль Транссибирской железной доро-
20 Об официальной прессе во время революции 1905 г. и в послереволю-
ционную эпоху см.: Лихоманов Л. В. Борьба самодержавия за обществен-
ное мнение в 1905-1907 годах. СПб., 1997.
21 Krukones. То the People. Р. 190 204.
22 В 1906 г. тираж «России» колебался между 1037 и 7217 экз. (Лихоманов.
Борьба самодержавия. С. 110-111). Тираж «Сельского вестника», кото-
рый до 1905 г. превышал 100 тыс. экз., упал более чем вдвое. К 1912 г. он
снизился до 47 500 экз. и лишь немного поднялся в 1913-м (Krukones. То
the People. Р. 204). Для сравнения: тираж «Нового времени» достигал в
1912 г. почти четырех миллионов экз., а тираж «Русского слова»
300 тыс. экз. (McReynolds. The News under Russia’s Old Regime. Tables 5,8).
23 Крыжановский C.E. Воспоминания. Берлин, б. г. С. 101 102.
24 Лихоманов. Борьба самодержавия. С. 112-113; Krukones. То the People.
Р. 209-210.
25 Brooks. When Russia Learned to Read. P. 31-32-
657
Глава четырнадцатая
ги. Во время торжеств по случаю столетия Бородинской бит-
вы и трехсотлетия династии редакторы включили в списки
публикуемых изданий книги по истории и патриотическую
литературу26.
Эти торжества предоставили повод для беспрецедентно
широкого распространения монархистской литературы в де-
ревне. В 1911 г. «Сельский вестник» заключил договор с боль-
шим издательством Ивана Сытина, выпускавшим газету
«Русское слово». У Сытина была обширная сеть распростра-
нителей в провинции. Книги и брошюры распространялись
также через попечительства о народной трезвости, библиоте-
ки, школы, церковь и армию. Во время Бородинского юбилея
тираж книг и брошюр, опубликованных «Сельским вестни-
ком» совместно с издательством Сытина, достиг 2 860 000 экз.
Портреты царской семьи и героев войны печатались тиражом
700 тыс. экз.27 По словам Сытина, к трехсотлетию династии
Романовых его издательский дом опубликовал 3,8 млн экз.
книг и брошюр, а «Сельский вестник» сообщал о 2,9 млн экз.
книг и 1,9 млн экз. портретов28.
«Сельский вестник» также содействовал распространению
иконы в ознаменование трехсотлетия, одобренной Синодом в
декабре 1912 г. На иконе были изображены лики всех святых,
чьи имена носили цари и царицы династии Романовых. Икона
была выпущена в большом формате — для церквей, школ, госу-
дарственных и общественных учреждений и в малом формате —
для частного употребления. Киот мог быть деревянным, мра-
морным или серебряным29. Редактор «Сельского вестника»
П. П. Зубовский утверждал, что это был самый популярный
сувенир из всех, которые были выпущены к трехсотлетию. Его
популярность Зубовский приписывал любви русских людей к
молитве и их привычке молиться за тех, кого они любят30.
Сам размах официальных изданий и предметов, имевших
отношение к правящему Дому, подтверждал ощущение попу-
26 Krukones. То the People. Р. 208 -213.
27 Ibid. Р. 213.
28 Brooks. When Russia Learned to Read. P. 314; Об издании редакцией)
Сельского Вестника книги Генерал-Майора А. Ельчанинова «Царствова-
ние Государя Императора Николая Александровича» и поднесении ее
Его Императорскому Величеству (РГИА. Ф. 472. Оп. 49. Ед. хр. 1187.
Л. 56-57).
29 Сельский вестник. 1913. 18 января. С. 4.
30 Krukones. То the People. Р. 214.
658
Популяризация царя
лярности монархии. Такого рода литература знакомила публи-
ку с личностью царя и его жизнью, демонстрируя качества, ко-
торые могли укрепить связь между царем и народом. Именно
такую цель ставила перед собой беспрецедентная биография
здравствующего царя — «Царствование Государя Императора
Николая Александровича», опубликованная под эгидой
«Сельского вестника». Автором книги был профессор и гене-
рал-майор Свиты Андрей Георгиевич Ельчанинов31. Книга
Ельчанинова вышла в первые недели 1913 г., до начала фев-
ральских торжеств, и печаталась в извлечениях или отдельны-
ми выпусками во многих крупных газетах во время и после
праздничных событий32. В 1914 г. книга появилась в переводах
на французский и английский языки33. Ельчанинов представ-
лял Николая русскому народу и союзникам России как царя,
выражающего нужды своего народа и отстаивающего интере-
сы, — как демократического правителя на русском троне.
Текст Ельчанинова организован так, чтобы сделать воз-
можным максимально широкое распространение его через
газеты. Книга состоит из двенадцати коротких глав. Все те-
мы заданы в самой первой главе, но они повторяются на
протяжении всей книги, так что каждая глава может быть
31 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. Посредником между редактором и царем был князь М. М. Андро-
ников (Об издании редакциею Сельского Вестника книги Генерал-Май-
ора А. Ельчанинова. Passim). Ельчанинов был генерал-майором
императорской Свиты и профессором военного искусства в Академии
Генерального штаба. Он был автором специальных трудов по фортифи-
кации и кавалерии, биографии Суворова и книги в ознаменование трех-
сотлетия осады Троицкого монастыря в Смутное время (Новый энцик-
лопедический словарь. СПб.: Брокгауз и Ефрон, б. г. Т. 17. С. 474).
32 Например, в «Новом времени», «Московских ведомостях», «Русском
слове», «Гражданине», «Копейке» и «Земщине» было иапечататано по
одному, а то и по нескольку отрывков из книги. В «Нью-Йорк трибюн»
была напечатана статья, где были пересказаны разделы книги, посвящен-
ные семейной жизни царя, озаглавленная «Интимные подробности по-
вседневной жизни царя, приведенные в книге знаменитого профессора,
говорят о том, что он добросердечный отец семейства» (New York Tribune.
1913.13 April. Р. 9).
33 Elchaninov. The Tsar and I lis People; Elchaninov. Le regne de S. M. 1’Em-
pereur Nicholas II. Paris, 1913. 29 мая 1913 г. великий князь Павел Алек-
сандрович писал Николаю, что его жена Ольга Пистолькорс решила пе-
ревести книгу на французский, «дабы иностранцы, в особенности
французы, имели правильное понятие о России и ее государе, le pays ami
et allie <страну дружественную и союзную>...» (Семенников В. П. Нико-
лай II и великие князья. Л.; М., 1925. С. 58).
659
Глава четырнадцатая
воспринята независимо от других. По стилю это простая
проза, однако тон повествования приподнят, как в панеги-
рике. Но это реалистический панегирик, свободный от раз-
вернутых метафор и аллегорий. Автор живописует Николая
добродетельным, исключительно одаренным и чувствитель-
ным человеком, используя для этого множество подробнос-
тей из личной жизни Николая и новейшей истории. Ельча-
нинов придает описанию налет правдоподобия, при том что
идеализация главного героя лишает текст достоверности.
В этом дуэте панегирика и журналистики ведущая роль явно
принадлежит первому.
Книга представляет собой уникальное изложение того, как
сам Николай понимал свое служение и каким он хотел выгля-
деть в глазах других. Ельчанинов собрал значительный мате-
риал о личной жизни Николая, используя наблюдения и впе-
чатления близких царя, которые, несомненно, действовали с
согласия Николая34. Все эти подробности вызвали опасения
придворного цензора относительно «интимного характера»
книги. «До настоящего момента подобные издания к печати
не разрешаются», — писал он. Когда в январе 1913 г. Николай
держал корректуру и вносил в нее изменения, он сделал одну
очень существенную поправку, выражавшую его нежелание
работать с Думой. Царь настоял, чтобы Ельчанинов вычерк-
нул предложение: «Государь Император считает своими бли-
жайшими сотрудниками в законодательной деятельности
призванные Им к жизни обновленный Государственный совет
и Государственную Думу»35. Он просил всего о нескольких из-
менениях в части, касавшейся его личной жизни, сняв упоми-
нания молитв о выздоровлении наследника, которые могли
привлечь ненужное внимание к недавней болезни Алексея36.
Это текст может быть, таким образом, прочитан как вербаль-
ное изложение сценария государя, ранее не склонного к раз-
вернутым высказываниям о своем служении и о своих отно-
шениях с народом.
34 В последних строках первой главы Ельчанинов говорит, что читатель
должен благодарить не его — «скромного и маленького человека», а «всех
тех, кто, стоя близко к Престолу, удостоили меня своим доверием и дали
право их впечатления передать во всеобщее сведение» (Ельчанинов. Цар-
ствование Государя Императора Николая Александровича. С. 16).
35 Об издании редакциею Сельского Вестника книги Генерал-Майора
А. Ельчанинова. Л. 2, 4,8. Вычеркнутая фраза находилась на с. 97 коррек-
туры.
'*’ Там же. Л. 8. Вычеркнутые пассажи находились на с. 34 и 45 корректуры.
660
Популяризация царя
Центральной темой биографии является абсолютная пре-
данность царя народу, а народа — царю. Страна — Россия —
отождествляется здесь с народом, а точнее — с крестьянами37.
Другие сословия, государство и церковь упоминаются лишь
мимоходом. В своей преданности народу Николай исходит не
из философских принципов, а из того предназначения, кото-
рое дал лично ему Господь во время коронации. Книга начи-
нается в тот момент, когда царь после инвеституры опускает-
ся на колени перед присутствующими в соборе и перед Богом
и молит Господа о помощи «в великом служения во еже вся
устроити к пользе врученных Ему людей и к славе Божией».
В каждом своем слове и начинании, пишет Ельчанинов, Нико-
лай исполняет «свое, не сравнимое ни с какой нашей обязан-
ностью, дело»38. Повинуясь данному на коронации обету, Ни-
колай стал «истинным отцом Своего народа», который только
о народе радеет и для него трудится. Он является перед чита-
телем «не покладающим рук в Своих трудах, и в будни и в
праздники отдыхающим разве только во время своего кратко-
го сна и неизменно служащим, в самых даже мельчайших ве-
щах, высоким примером твердой „верности в исполнении соб-
ственного долга"»39 *.
То, что царь добросовестно, трудолюбиво и умело исполня-
ет свой долг, стало главным свидетельством его права на
власть. Самоотверженность царя отделяла его от подданных,
но также показывала, что он — такой же «труженик», как они:
«Святой долг наш вспомнить об этом труде Венценосного Тру-
женика родной страны, об его тяжком и неустанном, по завету
родоначальника династии, Царя Михаила Феодоровича, слу-
жении Своему народу»'10. Так же как прочие авторы, выражав-
шие точку зрения Николая на трехсотлетие, Ельчанинов дела-
ет главным актом 1613 г. самопожертвование Михаила ради
своего народа. Синхронический модус мифа проявляется в на-
стойчивом утверждении такого этоса как характерной черты,
отличающей всех представителей династии Романовых.
37 Эта тема лучше передана в английском заглавии, чем в русском (ср.:
«The Tsar and Bis People» — «Царь и его народ»).
ж Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 7-8. Принесение обета и молитва о наставлении свыше были вве-
дены на коронации Анны Иоанновны в 1730 г. (см.: Сценарии власти.
Т. 1. С. 143).
39 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 8.
® Там же. С. 16.
661
Глава четырнадцатая
Само название первой главы — «Державный Кормчий Рус-
ской Земли» — помещает Николая в этот вневременной план:
пушкинский образ Петра Великого как кормчего сопрягается
с исконным летописным обозначением России — «Русская
Земля». Николай наделяется такими чертами Петра, как пре-
восходное владение ситуацией, воля и чувство направления.
Но Николай действует во имя русской земли, нации, — а это
понятие в законах и манифестах петровского времени отсут-
ствовало. Петр направил свою энергию на организацию и
укрепление русского государственного управления — тех са-
мых учреждений, которые теперь ускользали от влияния и
контроля Николая.
Так же как в фильме Дранкова, в книге Ельчанинова Нико-
лай помещен в один исторический кадр со своими знамениты-
ми предками, благодаря чему его имя ассоциируется с их сла-
вой и героизмом. В заключение Ельчанинов открыто проводит
параллели между кризисом начала XX в. и смутами, с которы-
ми Романовы сталкивались в начале XVII, XVIII и XIX вв.
Каждый раз Романовы одерживали победу благодаря едине-
нию с народом. Михаил получил власть от народа, а «затем мяг-
кою, но мощною рукою, в единении со Своим народом вывел
Родину на путь величия и славы». Петр вывел Россию из хаоса,
который оставила «царевна Софья». «В единении народа с Ца-
рем Россия вознеслась на небывалую высоту». Когда Наполеон
занял Москву, «народ, весь слившись в одну душу, понес ее,
полную любви и преданности своему Царю, и дружным натис-
ком сломил, вместе с войсками, грозное нашествие и вскоре во-
друзил русские знамена на стенах Парижа». Во всех трех случа-
ях, «только народ откликнулся на призыв Царя к единению с
Ним, как снова заблистало солнце над Русской землей!»41
Ельчанинов включает Николая в лейтмотив триумфа царя и
народа. Он изображает Николая как вождя своего народа, беру-
щего инициативу по осуществлению политических, сельскохо-
зяйственных и военных преобразований, которыми ознамено-
вано его царствование. Он преподносит трагедии и поражения
как малозначительные временные неудачи на пути к нацио-
нальному единению и возрождению. Катастрофа на Ходын-
ском поле, произошедшая во время коронации Николая, упо-
мянута лишь как повод продемонстрировать широту души царя
41 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 132-134.
662
Популяризация царя
и его умение сострадать. Русско-японская война обойдена мол-
чанием — о ней сказано следующее: «Несмотря на неудачную
войну с Японией, международное положение нашей Родины
окрепло, и все наперерыв ищут сближения с нею»42.
* * *
Текст Ельчанинова сфокусирован на двух взаимосвязан-
ных темах — теме личной добродетели царя и его прямой, не-
посредственной связи с народом. Вторая и третья главы книги,
посвященные личности царя, живописуют его трудовую до-
блесть и семейные добродетели. Вторая глава — «Венценосный
Труженик» — позволяет нам проследить за ходом обычного
трудового дня Николая II43. В 9 часов утра царь заканчивает за-
втрак, «простой и умеренный, как и вся Его жизнь», и садится
работать в своем кабинете. С десяти до одиннадцати он любит
ходить на прогулку, один или с царевичем, но обычно отказы-
вается от этого удовольствия и остается принимать доклады
высших придворных сановников (которые управляют царски-
ми дворцами и организуют церемониальные мероприятия),
министров и прочих «более простых лиц». В одиннадцать он
лично пробует солдатский рацион Собственного Его Величе-
ства пехотного полка и Собственного Его Величества конвоя —
обычно он делает это вместе с царевичем. С двенадцати до двух
царь обедает (его обед обилен, но прост), а затем с трех до че-
тырех дает аудиенции. С пяти до шести царь пьет чай в кругу
семьи, хотя иногда и этот час отдается делам. В свободные ми-
нуты он любит заниматься физическими упражнениями —
прогулками, катанием на велосипеде, греблей — нередко вмес-
те со своими детьми. С шести часов до самого ужина, который
бывает в восемь, он работает, иногда давая аудиенции чинов-
никам. В половине десятого он возвращается к работе и тру-
дится, пока не ляжет спать — в двенадцать или половину пер-
вого, «а весьма часто и много позднее». Если верить автору,
царь работает по десять—двенадцать часов в день.
Развивая образ кормчего, Ельчанинов изображает Нико-
лая лично заботящимся обо всем. Николай никому не доверя-
ет принятия решений. Он сам собирает информацию и читает
всю корреспонденцию. Он ни на когр не перекладывает ответ-
а Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 14-16.
13 Там же. С. 17-31.
663
Глава четырнадцатая
ственности и даже не позволяет секретарю, чтобы тот ему по-
могал. Таким образом, Николай остается верен мифу о всеве-
дающем абсолютном монархе, не делающем никаких уступок
сложным требованиям современного государственного уп-
равления. Этот раздел книги ясно показывает, что Николай
полностью независим от государственных учреждений — от
министров и Думы. В большинстве случаев царь сам проду-
мывает проблему, схватывает ее суть и формулирует решение.
Когда царь нуждается в помощи, он не обращается к государ-
ственным чиновникам — ему помогают «чины, непосредствен-
но ведающие отделами дворцовой службы, чины Свиты Его
Величества и прочие лица, которым Государь дает отдельные,
каждый раз, поручения». Он внимательно изучает законопро-
екты, представляемые ему на рассмотрение Государственным
советом; в 1909-1911 гг. он рассмотрел их более девятисот.
Царь собственноручно делает пометы на полях докладов — ав-
тор книги приводит несколько таких замечаний, например:
«Твердо уверен в необходимости всестороннего пересмотра
наших судебных уставов, чтобы, наконец, действительное пра-
восудие царило в России»44 45.
Царь проводит много времени на аудиенциях, с министра-
ми, послами, чиновниками и частными лицами. Он часто да-
ет аудиенции, иногда принимая по нескольку сотен человек в
день. «Предупредительный, внимательный, обладающий
полными и отчетливыми сведениями по каждому делу, Госу-
дарь берется всегда за суть вопроса, необыкновенно умело
предупреждая течение мысли Своего докладчика»43. Частные
аудиенции длятся три-четыре минуты, аудиенции с минист-
рами и послами занимают больше времени, но царь быстро
улавливает нить любой беседы и каждому уделяет ровно
столько времени, сколько необходимо. Все ощущают пресло-
вутое обаяние монарха. Он дает просителям денежное вспо-
моществование в необходимом объеме, быстро вникая в их
нужды. Он всегда точно знает, что сказать; он говорит кратко,
но всегда умеет найти слова сочувствия; он осведомлен о
жизни и работе всех, с кем говорит. Он не делает никаких раз-
личий между чинами и званиями. «Самого маленького чело-
века Царь удостаивает знанием его прошлого и его заслуг,
справками о семье и близких людях». В своих трудах, как по-
44 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 25,31, 123 131.
45 Там же. С. 24.
664
Популяризация царя
казывает книга, царь проявляет заботу о людях и одновре-
менно служит им образцом. Глава завершается словами само-
го Николая: «Я работаю за троих. Пусть каждый умеет рабо-
тать, хотя бы за двоих»46.
Три из двенадцати глав книги посвящены семейной жизни
Николая. Царь — образцовый отец. У него мало друзей. Люби-
мое общество Николая — семья. Ельчанинов дает понять, что
«царь-работник» не любит «светских удовольствий» и «при-
учает к тому же Свою Семью». «Вечеринки при Дворе сравни-
тельно редки. Балы и выходы подчиняются строгой необходи-
мости как служебный долг. Скромный, бережливый образ
жизни отражается и здесь...»47
Царское семейство — это замкнутая сфера, полностью от-
деленная от двора и государства. Члены семьи объединены
любовью и ощущением важности каждой детали их жизни,
что делает ее похожей на семейный роман — примерно так же
преподносилась в последние десятилетия XIX в. жизнь коро-
левы Виктории48. В этом отношении характерное для Нико-
лая II возвышение своей семьи существенно отличается от то-
го отношения к семье, которое разделял его прадед Николай I.
Николай I сделал свою семью символом государства, центром
двора и бюрократии, тогда как Николай II удерживал семью в
стороне от этих учреждений49.
Одна из этих глав посвящена активному отдыху на приро-
де, который предпочитало царское семейство. Члены семьи
любили плавать, охотиться, играть в теннис, грести, кататься
на лошадях, велосипедах, ездить на автомобиле, собирать гри-
бы и ягоды. В тексте подробно описываются поездки на авто-
мобиле в Крыму, а также прогулки и походы по ягоды на ост-
ровах Финляндского залива. Вовлеченность родителей и — в
равной степени — детей в семейную жизнь ярче всего отража-
ется в их страсти к фотографированию. «Вся семья Государя,
имеет свои фотографические аппараты, и из каждой поездки,
вывозятся целые собрания превосходно выполненных сним-
46 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 31.
47 Там же. С. 50,54. В английском издании книги сочетание царь-работник
не имеет прямого аналога (см.: Elchaninov. The Tsar and His People. P. 47,51).
48 T. Ричардс сравнивает жизнь при дворе Виктории с семейным романом
{Richards. The Commodity Culture of Victorian England. P. 102-103).
“ О взглядах Николая I на семейную жизнь см.: Сценарии власти. Т. 1.
С, 427-448.
665
Глава четырнадцатая
ков». Это снимки не для публики, а для себя и для друзей,
снимки, которые делают членов царской семьи объектами
собственного восхищения. Царское семейство отличается са-
мозамкнутостью — эта черта, больше свойственная буржуаз-
ной семье, сделала семью Николая II более привлекательной
в глазах потомков, чем современников50.
Рассказ о досуге презентировал образ Николая как обычно-
го человека, который наслаждается природой и спортом. Одна-
ко автор книги не может, да и, собственно, не должен отка-
зываться от идеализации, он не может чего-нибудь не
приукрасить. Пусть Николай — обычный человек, но ведь он —
Романов, а Романовы должны все делать лучше других, и его
любимцы не забывали это подчеркивать. В плавании «он не
имеет соперников среди окружающих, великолепно ныряя под
воду на целые минуты». Подробнее всего в книге рассказано о
выездах Николая на охоту: описан распорядок каждого дня и
виды дичи, и этот рассказ проиллюстрирован фотографиями
(ил. 69). Николай, подчеркивается в тексте, осторожный стре-
лок, он не подвергает своих егерей опасности. «Будучи отлич-
ным стрелком и спокойным, выдержанным охотником, Госу-
дарь обыкновенно и наиболее богат успешной охотничьей
добычей». Кроме того, он необычайно искусен в бильярде51.
Ельчанинов описывает культурные интересы Николая.
Царь любит оперу, в особенности русскую, но также и Вагнера.
Его любимые газеты — это «Новое время» (массовое консерва-
тивно-националистическое ежедневное издание), «Русский ин-
валид» (военная газета), а из иностранной периодики — «Фига-
ро» и «Л’Иллюстрасьон». Но больше всего Николай любит
историю, которую считает источником величия России. «Про-
водя в сознание русского общества, что „только то государство
крепко и сильно, которое свято чтит заветы своего прошлого",
Государь Сам первый чтит это прошлое». Он прилежно изучает
историю «и особенное внимание уделяет при этом правлению
50 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 41-44.
51 Там же. С. 36-38, 50-52, 54-55. Николай с юных лет гордился своими
победами в этих видах спорта и охотно выслушивал лестные слова о сво-
ем мастерстве. 24 июня 1887 г., в тот год, когда Николай впервые участ-
вовал в красносельских маневрах, он писал отцу о своих победах за биль-
ярдным столом и хвастался, что слывет лучшим игроком в дивизии
(Письма вел. кн. Николая Александровича к Александру III // ГАРФ.
Ф. 677. On. 1. Ед. хр. 91.9. Л. 110).
666
Популяризация царя
69. Николай в мундире казака конвоя, «после выстрела».
Из кн.: Elchaninov A The Tsar and His people. London, 1914
„Тишайшего" Царя Алексея Михайловича»52. Царь сам изучает
древние рукописи и внимательно следит за работой Русского
исторического общества имени Александра III. Николай чита-
ет своим детям древнерусские былины и рассказывает им о
подвигах Суворова и других героев. Его знания «поразитель-
ны по объему и точности, в смысле времени и самого течения
события»53.
Столь же велики познания царя в русской литературе. Его
любимые писатели, произведения которых он читает вслух в
семейном кругу, — это Гоголь и И. Ф. Горбунов, театральный
чтец, исполнявший и публиковавший очерки из жизни народа.
По вечерам семейство наслаждается казачьими песнями и пля-
сками под балалаечный аккомпанемент. Царь обожает русскую
кухню, в особенности борщ, кашу, блины и «монастырский»
квас, рецепт которого был привезен из Саровского монастыря.
«Шампанское при Дворе подается исключительно русское»54.
52 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 38.
53 Там же. С. 34, 54.
54 Там же. С. 38, 55.
667
Глава четырнадцатая
Такие вкусы связывали Николая и членов его семьи с рус-
ским народом. На протяжении всей книги Николай подчерки-
вает свою особую культурную и духовную связь с теми жите-
лями России, которые живут на русской земле, в отличие от
земель империи. «Прислуга при Дворе по преимуществу рус-
ская». «Во всех делах» Николай «любит русское направление,
разрешение их в духе заветов нашего славного прошлого. Вся-
кий русский самобытный почин, всякое проявление русского
народного гения — тщательно Им отмечаются и поддержива-
ются. Равным образом, дела государственные Он любит и
ищет делать через русских людей»55.
Православие также сближало царя с русским народом.
В главе «Царь православный» описана истовая вера цар-
ской семьи, все члены которой всегда посещают церковные
службы и соблюдают посты56. Царские покои увешаны свя-
тыми иконами. Николай любит старинные песнопения и
церемонии, а при встрече со священником обязательно це-
лует ему руку. Однако церковь и духовенство не играют в
этой главе большой роли, что свидетельствует о вере Нико-
лая в его непосредственные отношения с Богом. «У Госпо-
да Бога ищет Он вразумления и поддержки в Своих делах,
от Господа Бога, как Помазанник Божий, ведет Сам Свою
власть». Религиозность Николая служит выражением уз,
которые, как он ощущал, связывают его с Богом и народом,
а не со священнослужителями. Почти половина главы по-
священа участию Николая в церемонии канонизации Се-
рафима Саровского. «Глубокое впечатление произвело на
молящихся появление среди них Государя и Государыни
как простых богомольцев, без Свиты и властей». На фото-
графии изображен Николай, несущий мощи Серафима во
время саровской церемонии. Царевич Алексей также лю-
бит читать жития святых, особенно житие Серафима57.
Ельчанинов коротко описывает теплые отношения импе-
ратора и императрицы, их любовь и взаимопомощь, а также
воспитание и вкусы их дочерей. Но в центре внимания царя и
автора книги оказывается цесаревич. «Особенно трогательно
55 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 26,38.
56 В английском издании название главы ошибочно переведено как «The
Tsar and the Orthodox Church» («Царь и православная церковь»).
57 Там же. С. 66-72.
668
Популяризация царя
отношение Государя к Сыну. Исключительное чувство взаим-
ной безграничной любви соединяет Их Обоих». Отец и сын
идеализируют друг друга. Николай берет Алексея с собой на
смотры войск и, по мере возможности, «в свободное время
проводит с Ним около трех-четырех часов в день в здоровых и
укрепляющих ручных работах»58. Для императора и императ
рицы царевич, разумеется, был воплощением непрерывности
династии и сохранения ее внутри семьи. Но Алексей также от-
ражает представления Николая о том, чем должна стать дина-
стия и монархия. Алексей — символ обновления русской ар-
мии и нации, «надежда и опора нашего будущего». О его
военном воспитании сказано: «Ружейные приемы, упражне-
ния с ружьем (деревянным), рассыпной строй, основы служ-
бы разведчика, правила и требования воинской дисциплины
усвоены Наследником твердо, упражнения производятся от-
четливо и лихо». Он «с увлечением занимается упражнения-
ми по сокольскому способу» и участвует в крымских маневрах
потешных войск, составленных из солдатских детей59 60. Алексей
запечатлен на 11 из 47 опубликованных в книге фотографий —
больше, чем кто-либо другой из членов семьи, исключая само-
го царя. Мы видим, как он продает цветы в Ялте, стоит в «по-
тешном» строю (ил. 70), находится на борту яхты «Штан-
дарт», сидит на руках у отца, снятого «в полном военном
снаряжении нижнего чина» (ил. 71)“.
* * *
Русских императоров традиционно изображали как госу-
дарей, отечески защищающих интересы всех сословий импе-
рии, и Ельчанинов не изменяет этой традиции. Однако он
уделяет не так уж много места отношениям царя с дворянст-
58 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 36. «Цесаревич» — юридический термин, обозначающий наслед-
ника престола и официально указывающий, что он является первым пре-
тендентом на трон.
59 Там же. С. 14,16. Другой презентацией наследника как образца для вос-
питания русского юношества была публикация к 10-летию Алексея кни-
ги о детстве и воспитании наследников русского престола (Божеря-
нов И. Н. Детство, воспитание и лета юности Русских Императоров. СПб.,
1914). На обложке изображен царевич Алексей в русской шапке и ста-
ринном русском костюме. По бокам держат щиты грифоны с .герба Рома-
новых.
60 Там же. С. 46.
669
Глава четырнадцатая
70. Царевич Алексей в строю «потешных».
Из кн.: Elchaninov A The Tsar and His people. London, 1914
bom и купечеством, а новые классы, появившиеся в Рос-
сии, — лица свободных профессий и промышленные рабо-
чие — в книге не упомянуты вовсе. Эти группы, так же как
нерусские народности, явно не соответствуют образу народ-
ного царя. Для Николая русская нация — это русские кресть-
яне. «Особенно много забот и внимания Государь Император
уделяет благополучию и нравственному подъему слабейше-
му из наших сословий в экономическом отношении, но и
многочисленнейшему — крестьянству», — пишет Ельчани-
нов. Иллюстрируя это утверждение, он рассказывает, как
Николай входит в крестьянские избы, «чтобы лично убе-
диться, как живут крестьяне, и отведать там молока и черно-
го хлеба»61. Автор перечисляет сельскохозяйственные рефор-
мы, которые, по его мнению, сам Николай предпринял ради
крестьянства — отмена круговой поруки за внесение прямых
налогов в 1903 г., отмена телесных наказаний в 1904 г., отме-
на выкупных платежей и гражданских ограничений в 1906 г.
Список благодеяний завершается законодательными актами,
61 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 76-80.
670
Популяризация царя
71. Николай II в солдатской форме с Алексеем на руках.
Из кн.: Elchaninov A The Tsar and His people. London, 1914
671
Глава четырнадцатая
которые предложил Столыпин, чтобы способствовать распа-
ду крестьянской общины и создать класс независимых крес-
тьян-собственников, при том что именно в этом контексте
ссылок на Столыпина нет. Царь, подчеркивает Ельчани-
нов, — это «твердый поборник новых начал землевладения»,
который ввел их в своем петергофском имении. На фото-
снимке изображен Николай, рассматривающий новую мо-
дель плуга в Петергофе62.
Низшие чины русских вооруженных сил набирались из
крестьян, и Ельчанинов делает акцент на личных отношениях
царя с простыми солдатами. Николай, утверждает он, чувст-
вует себя особенно близким к полку Стрелков Император-
ской Семьи, в котором служили крестьяне из императорских
имений. Николай предпочитал надевать мундир стрелков,
особенно когда путешествовал за границей. Ельчанинов не за-
бывает привести подробности широко разрекламированного
эпизода, когда царь участвовал в марше, неся за плечами ра-
нец рядового 16-го стрелкового полка. Автор книги не пере-
стает подчеркивать, что Николай не только пользуется «вся-
ким случаем ближе ознакомиться с войсками» на смотрах и
маневрах, но также находит достаточный повод и «лично бесе-
дует с нижними чинами, давая им отеческие наставления, бла-
годарит за службу, за блестящие смотры и выдает денежные
или иные награды». Николай выказывает не меныпую заботу
о нижних чинах флота. На одной фотографии он изображен
пробующим флотский рацион на яхте «Штандарт» (ил. 53); на
других фотографиях он беседует с подпрапорщиком Шепе-
лем, целует его и награждает за храбрость, проявленную во
время русско-японской войны63.
С помощью этих описаний Ельчанинов стремится придать
Николаю черты Петра Великого, каким он предстает в попу-
лярной литературе, — черты «европеизированного дворянина,
но вместе с тем доброго товарища, не признающего классовых
различий»64. Николай, подобно Петру, изображен как военный
вождь и реформатор. В первом предложении главы о воору-
женных силах утверждается, что царь «лично руководит все-
62 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 80-82.
63 Там же. С. 92, 96-102.
ы Brooks. When Russia Learned to Read. P. 79.
672
Популяризация царя
ми военными вопросами». Ельчанинов приписывает царю не-
давние военные реформы, в том числе увеличение окладов и
пенсий, реформу Академии Генерального штаба и другие
улучшения в сфере набора и обучения рядового состава.
Именно Николай, уверяет Ельчанинов, поддержал производ-
ство аэропланов, строительство фортификационных сооруже-
ний и обновление Балтийского, Черноморского ц Тихоокеан-
ского флотов63.
Неразрывная связь между царем и и народом в сценарии
Николая II наиболее полно раскрывается в национальных
торжествах, которым Ельчанинов посвятил целую главу и
несколько разделов в разных частях книги. Автор описывает
беседы Николая с крестьянами в Полтаве, Чернигове, в
Гродно и на Бородинском поле и передает слезные восклица-
ния, которые они издавали, слыша его простые и добрые сло-
ва. Он пространно цитирует их благодарственные речи как
выражение чувств всего народа. В Чернигове любечский
крестьянин по имени Процко заявил: «Мы пришли к Тебе,
Отцу нашему, не сами, а с нашими детьми, потешными вои-
нами, будущими героями, защитниками Царя и Отечества, и
в благословление на дальнейшие Твои подвиги» Затем
Процко поднес царю икону «первоначальника Российских
иноков» преподобного Антония Печерского, который был
родом из Любеча. «В преобразованиях Твоих мы видим бла-
го России, — продолжал Процко. — Иди смело по стопам
Своих Державных Предков, блаженной памяти Царя-Осво-
бодителя, Императора Александра II, и блаженной памяти
Императора Александра III; не бойся врагов — с Тобою Бог
и вся Россия»65 66.
На встречах с крестьянами Николай показывает, что он
один из них, разделяет с ними общие русские черты, что царь
с крестьянами — на равных, и поэтому может быть их предста-
вителем. Им не нужны выборные, которые озвучивали бы их
точку зрения, потому что царь, будучи русским, связан с ними
особой прочной связью. В пассаже, вынесеном в эпиграф к на-
стоящей главе, Ельчанинов говорит о «невидимых нитях» —
символических узах, связывающих народ и царя.
65 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 87 92.
66 Там же. С. 82 83.
673
Глава четырнадцатая
Связь с народом позволяет Ельчанинову свести к миниму-
му значимость Государственного совета и Государственной
Думы, стоящих между царем и народом. Учреждение предста-
вительных институтов он преподносит как личную инициати-
ву царя, а сами эти институты — как продолжение император-
ской воли.
В качестве свидетельства давних конституционных стрем-
лений царя Ельчанинов упоминает уклончивый манифест от
26 февраля 1903 г. Весной 1905 г. Николай решил, что за годы,
прошедшие после отмены крепостного права, «русский народ
стал понемногу образовываться и навыкать в делах общест-
венных и государственных». Это заключение подвигло Нико-
лая «воскресить во всем объеме обычай первых Царей Рома-
новых давать самому народу, через его представителей,
разбираться в государственных делах и вникать в нужды госу-
дарства». Революционные беспорядки 1905 г., конечно же, ни-
как не повлияли на его решение.
Объявляя царя создателем Думы, Ельчанинов описывает
прием депутатов первой Думы в Зимнем дворце и приводит
речь, в которой Николай приветствует «лучших людей»
страны. Но последовавшие вслед за тем «смуты» показали
царю, что думские депутаты не были лучшими людьми, и
убедили его изменить избирательный закон, что и произош-
ло 7 июня 1907 г. В новой избирательной системе было зна-
чительно урезано число депутатов от «инородцев», в особен-
ности из отдаленных краев империи. «Иные народности, —
заявил Николай II, — не должны и не будут являться в чис-
ле, дающем им возможность быть вершителями вопросов чи-
сто русских». Ельчанинов не указывает, что по новому зако-
ну было также сокращено представительство городского
населения, в первую очередь пролетариата и лиц свободных
профессий67. Автор подчеркивает, как много заботится Ни-
колай о крестьянских депутатах, не упоминая, что многие из
них принадлежали к оппозиционным партиям. На приеме
для депутатов Думы в декабре 1912 г., отмечает Ельчанинов,
крестьян поставили сзади, но это не затрудняло Монаршего
внимания к ним. Хотя Царь здоровался и говорил со всеми
'У
67 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 116-122. О расширенном употреблении термина инородцы в этот
период см.: Slocum J. W. Who; and When, Were the Inorodtsy? The Evolution
of the Category of «Aliens» in Imperial Russia // The Russian Review. 1998.
Vol. 57. April. P. 186-190.
674
Популяризация царя
членами Думы, по порядку шествия Своего, но, замечая кре-
стьянина, он останавливался особо, и крестьяне выходили из
задних рядов вперед»68.
* * ♦
Подобно всем своим предшественникам, император жил
в царстве мифа, подкрепляемого церемониальными демонст-
рациями почтения и благоговения. Как и в прошлом, необхо-
димость обращаться к символическому посредничеству ста-
новилась особенно насущной, когда превосходство монарха
подвергалось сомнению, и с помощью приемов мифа реаль-
ность перекраивалась так, чтобы реабилитировать собст-
венный образ царя. Но к 1913 г. русские государственные ин-
ституты и русское общество претерпели кардинальные
изменения. Учреждение Думы и распространение периодиче-
ских изданий с массовыми тиражами, процветавших после
1905 г. благодаря смягчившимся цензурным ограничениям,
привлекли внимание русской публики к новым конкурентам.
Николай, который рассматривал себя как демократического
царя, соперничал с политическими партиями, используя но-
вые средства массовой коммуникации.
Александр II тоже претендовал на любовь народа, однако
его репрезентации были адресованы преимущественно элите
и нацелены на то, чтобы возвысить императора над поддан-
ными в силу его высочайшего добросердечия и милосердия.
Николай обращался непосредственно к массам. Он соперни-
чал с Думой и, соперничая с ней, спускался с олимпийских
высот к политике, лишая себя превосходства, лежащего в ос-
нове имперского мифа. Вынесенные в сферу публичного диа-
лога, его жизнь и правление утрачивали характерную для ми-
фа монологическую самодостаточность, не допускавшую
никакого ответа, но лишь утверждающую абсолютную власть
русского императора путем ее возвышения69. В то же время
обращение к зрелищным и китчевым формам западной пра-
здничности принижало образ монарха, ассоциируя его с бы-
том и с дешевыми предметами, которые несли на себе изобра-
жения его семейства. Такие предметы могли способствовать
68 Ельчанинов. Царствование Государя Императора Николая Александро-
вича. С. 80.
69 Об эпическом и монологическом характере имперского мифа см.: Сце-
нарии власти. Т. 1. С. 23.
675
Глава четырнадцатая
росту популярности по-домашнему уютного образа бабушки
Виктории, но она не стремилась найти почву для реставрации
абсолютной монархии. Николай снял ограничения, не позво-
лявшие царям появляться на сцене и на почтовых марках, и
тем самым оскорбил традиционалистов, видевших в импера-
торе полубога, который стоит выше такого рода пошлостей.
Характеристика Николая в книге Ельчанинова с ее излишни-
ми подробностями повседневной жизни царя могла лишь еще
больше принизить сверхчеловеческий образ русского импе-
ратора. Действительно, книга выявила внутреннюю противо-
речивость образа народного царя. С одной стороны, это
«Державный Труженик», чью идентичность иллюстрировали
эпизоды контактов с крестьянами и солдатами. С другой сто-
роны, это страстный любитель тенниса, парусного спорта и
модных автомобилей — развлечений, характерных для выс-
шего общества Запада.
В результате описания создают не целостный образ царя,
а некую смесь несопоставимых друг с другом характеристик.
Эта противоречивость сказалась и в том, что книгу трудно от-
нести к определенному жанру. Автор склоняется то к панеги-
рику, то к современной демократической пропаганде. Он впа-
дает в высокопарность и гиперболичность, пытаясь нарисовать
портрет монарха, выглядящего, как простой смертный. Полу-
чившийся в итоге образ был малоубедителен и настолько рас-
ходился с общеизвестными фактами из истории царствования
Николая II, что вряд ли мог вызвать доверие у тогдашних чи-
тателей.
Основное значение книги «Царствование Государя Импе-
ратора Николая Александровича» заключается, однако, не в
ее воздействии на русскую публику того времени, а в ее воз-
действии на самого царя. Сам факт, что жизнеописание царя
было адресовано массовой аудитории, в сценарии Николая II
предполагал только позитивные отклики и демонстрировал
его заботу о русском народе. Книга подкрепляла идеализиро-
ванные представления Николая о самом себе: она была зерка-
лом, в котором отражалась его вера в свои отцовские и хрис-
тианские добродетели, в свои способности правителя страны
и военного вождя. Книга подтверждала его ощущение своего
призвания — призвания править Россией и командовать ар-
мией, следуя заветам предков — Михаила, Петра Великого и
Александра I. В то же время книга прославляла Николая вне
всякой связи с русскими государственными учреждениями, и
676
Популяризация царя
его образ отличал его от всех предшественников, которые в
большей или меньшей степени отождествляли собственное
превосходство с превосходством государства.
Ельчанинов сузил мифическую реальность русского госу-
даря до пределов личного мира всевсдающего монарха, изоли-
рованного от российских институциональных и социальных
реалий. Торжества по случаю трехсотлетия династии убедили
Николая, что он пользуется поддержкой подавляющего боль-
шинства русского народа. Книга укрепила в нем ощущение
собственной доблести и собственного предназначения. Осе-
нью 1913 г. он с новой уверенностью и решительностью взял-
ся за восстановление самодержавной власти. Таким образом,
массовая реклама оградила Николая от воздействия чуждых
ему взглядов и поддержала в нем твердое намерение испол-
нить миссию, заложенную в его сценарии.
Глава пятнадцатая
Эпилог: „царь, Дума и армия
Государь Своей глубокой русской душой нераз-
дельно живет с интересами народа в это страшное
время войны. Когда настало особо тяжелое время,
в конце августа 1915 г., когда чужеземные армии
захватили много наших родных земель, Сам По-
мазанник Божий стал во главе Своих войск, взял
меч и остановил вражеское нашествие.
Господь благословил труды Русского Царя: не-
приятель остановился, мы задержали его. Силы
наши стали увеличиваться, и враг начал втайне
приходить в смущение, видя, в какую неодолимую
силу превращаются русские армии под руководст-
вом Державного Вождя.
Целые долгие месяцы Государь живет среди Сво-
их войск. Он бывает всюду, где расположены Его
войска. Царская душа, царское сердце бьется, чув-
ствует наравне с душою и сердцем русского солда-
та, (Хойцера, генерала. Государь руководит войной
не за сотни верст; Он бывает вблизи боев. Он чув-
ствует настроение войск, Он понимает солдат-
скую душу, Оп знает, о чем говорят в рядах вои-
нов, что они желают, о чем они мечтают.
Речь Николая II, 2Q декабря 1915'
Торжества 1909-1913 гг. укрепили в Николае веру в предан-
ность народа своему царю. А. И. Савенко, один из вождей На-
ционалистической партии, писал своей жене 1 июня 1913 г.:
«Восторг, с каким встречала страна государя во время его по-
ездки, привела их <царя и министра внутренних дел
Н. А. Маклакова. — Р. У.> к тому лояльному выводу, что стра-
1 Дубенский Д. Н. Его Императорское Величество Государь Император
Николай Александрович в действующей армии. Пг., 1915 -1916. Т. 4.
С. 232-233.
678
Эпилог: царь, Дума и армия
на — правее Думы. О, горькое заблуждение. В действительно-
сти страна много левее Думы»2.
К 1914 г. чувство реальности было у Николая II не более
чем отражением собственного образа и ощущением своего
политического предназначения. Другие люди, добиваясь
царских милостей, лишь повторяли и подтверждали его мне-
ния, укрепляя таким образом его уверенность, в чем он все-
гда нуждался. Стареющий Мещерский теперь заглаживал
вину за свои конституционалистские прегрешения 1905 и
1906 гг., со страстью пересказывая мнения, которых придер-
живался относительно самого себя Николай. В передовой
статье «Великий и священный день», напечатанной в «Граж-
данине» 21 февраля 1913 г., Мещерский рассказывает о сво-
их детских переживаниях по поводу 1613 г., когда Господь
сотворил «величайшее чудо» и выбрал Романовых как «путь
спасения и великого будущего России». Мещерский вспоми-
нает, как он боялся, читая о Смутном времени. Апеллируя к
мистическим чувствам Николая, он описывает облегчение,
испытанное им, когда он прочел о «небывалом Богоявлении
на Русской Земле», которое «озарило Русскую Землю во об-
разе избранного юноши». Автор рассказывает о великой
любви, внушенной ему тремя царями, которых он знал лич-
но. Подхватывая ельчаниновскую тему, он пишет, что любил
их, потому что видел их «каждый день целиком отдающими
работе, посвященной государству и народу, и без преувели-
чения можно сказать, что из всех работающих и тружеников
России только один не знает отдыха. Это ее Царь!»3 Николай
ответил Мещерскому запиской, поблагодарив его за «боль-
шое удовольствие», которое он получил, прочтя «прекрас-
ную, из сердца вылившуюся статью „Великий и священный
день". Она символ веры — собственно говоря — всякого чест-
ного мыслящего русского. Вы редко писали такую глубоко
прочувствованную вещь»4.
Николай опять перешел в наступление, продолжая отвое-
вывать утраченные самодержавные прерогативы. Протеже Ме-
щерского министр внутренних дел Н. А. Маклаков, вторя
убеждениям Николая, открыто утверждал, что столичные по-
2 Авре.х. Царизм и IV Дума. С. 261.
’Гражданин. 1913. 21 февраля. С. 11-13.
4 Vinogradoff. Some Russian Imperial Letters to Prince Meshcherskii. P. 127,
139,150.
679
Глава пятнадцатая
литики и чиновники не выражают настроения страны5. В апре-
ле — мае 1913 г. Маклаков получил согласие Совета министров
на ограничение права парламентского запроса. Премьер-ми-
нистр В. Н. Коковцов, пытаясь сохранить единое правительст-
во министров, в ответ на просьбы земских и муниципальных
активистов составил проект, позволявший демократизировать
право избрания в земские учреждения. В сентябре — октябре
Мещерский провел на страницах «Гражданина» кампанию за
отстранение премьер-министра от должности. Он обвинил Ко-
ковцова в том, что тот действует как великий визирь и узурпи-
рует власть императора, пытаясь ввести парламентаризм. Ме-
щерский призвал покончить со всеми западноевропейскими
новшествами и потребовал отменить Совет министров и вос-
становить Комитет министров, каждый из которых нус^т от-
ветственность непосредственно перед императором6.
В октябре 1913 г., когда Коковцова не было в столице, Мак-
лаков предложил царю объявить чрезвычайное положение и
пригрозить Думе роспуском. Предлогом послужили беспо-
койства в среде столичных рабочих и интеллигентов. Николай
рассматривал возможность еще более радикального шага —
сведения полномочий Думы к чисто совещательному праву
представлять мнения большинства и меньшинства; такой шаг
означал бы изменение Основных законов и отказ от обеща-
ний, данных в октябрьском манифесте. Он написал Маклако-
ву, что такая мера была бы хороша и помогла бы вернуться к
прежней, более спокойной законодательной деятельности «в
русском духе». Но Маклаков столкнулся с противодействием
и не стал передавать рекомендации Николая II Совету мини-
стров7.
Обвинение Менделя Бейлиса в ритуальном убийстве, до-
шедшее до суда в Киеве в сентябре 1913 г., стало недвусмыс-
ленной демонстрацией решимости Николая править в соответ-
ствии с принципами, весьма далекими от принципов, которых
придерживалось европеизированное образованное общество
того времени. Веру в ритуальное убийство Николай вполне
5 «То, что волнует верхи, не касается большинства России», — утверждал
Маклаков (Дякин. Буржуазия, дворянство и царизм. С. ИЗ).
6 Там же. С. 120,155-158; Masking. The Russian Constitutional Experiment.
P. 201.
7 Ibid. P. 201-202; Коковцов. Из моего прошлого. Т. 2. С. 156; Дякин. Бур-
жуазия, дворянство и царизм. С. 158-163; Аврех. Царизм и IV Дума.
С. 114-115, 261.
680
Эпилог: царь, Дума и армия
мог разделять с массами, которые, как он полагал, оставались
ему верны. Еще в 1817 г. Александр I издал указ о том, что ри-
туальное убийство не может быть основанием для уголовного
обвинения на территории империи, «принимая во внимание,
что таковые изветы и прежде неоднократно опровергаемы бы-
ли беспристрастными следствиями и королевскими грамота-
ми»8. Однако Николай считал, что юридический опыт Запада,
на который опирался Александр I, чужд чувствам русского на-
рода. Николай просматривал все репортажи о ходе суда и не
остановил процесс. Члены «Союза русского народа», состря-
павшие обвинение, и поощрявшие их правительственные чи-
новники относились к числу людей, которых Николай считал
истинными русскими. Вера или, наоборот, неверие в ритуаль-
ное убийство проводило четкую границу между теми, кто раз-
делял его взгляды, и теми, кто надеялся направить русскую мо-
нархию по западному пути9. Низложение судебной системы,
наиболее успешного достижения Великих реформ, было пер-
вым шагом к новому утверждению личной власти.
Широкое освещение дела Бейлиса в печати дало поводы ко
всеобщему осмеянию и осуждению правительства. Осенью
1913 г. репортажи и статьи о ходе процесса появлялись в газе-
тах почти каждый день. Критики Николая заклеймили про-
цесс как возврат к средневековому судопроизводству, осно-
ванному на предубеждении и суеверии. В. Г. Короленко писал
в «Русском богатстве», что читатели в первую очередь загля-
дывают в раздел новостей о деле Бейлиса.
По-видимому, русские граждане поняли, наконец, что еврей-
ский вопрос не только еврейский, но и общерусский, что не-
правда и зло, вскрывшиеся на процессе Бейлиса, есть общерус-
ская неправда и зло. Поняли, что нельзя быть равнодушными
посторонними зрителями, поняли, что русский национализм
есть угроза всей русской гражданственности, поняли, какую
бессудную, дикую, темную Россию готовит национализм для
русских...10
Процесс Бейлиса стал предметом, вызвавшим наиболь-
шее количество правительственных акций против прессы
в 1913 г., которые привели к 102 наказаниям, включая арест
" Таге]). Царская Россия и дело Бейлиса. С. 17.
9 Rogger Н. The Beilis Case: Anti-Semitism and Politics in the Reign of
Nicholas II // Slavic Review. 1966. Vol. 25, № 4. C. 623-626.
10 Тагер. Царская Россия и дело Бейлиса. С. 197-199.
681
Глава пятнадцатая
трех редакторов и закрытие трех газет. Зарубежная печать
видела в суде над Бейлисом еще один пример отсталости и
варварства русского самодержавия. Призывы к прекраще-
нию судилища раздавались из Германии, Франции, Англии и
Соединенных Штатов. Даже антисемит, монархист и изда-
тель «Киевлянина» В. В. Шульгин гневно осудил этот про-
цесс11.
Министр юстиции Щегловитов грубо вмешивался в про-
цесс, добиваясь, чтобы большинство присяжных были кресть-
янами, и чтобы среди присяжных не было ни одного интелли-
гента. Однако присяжные вынесли оправдательный приговор.
Один из офицеров полиции назвал это дело «полицейской Цу-
симой, которую никогда не простят», сравнив суд над Бейли-
сом с грандиозным поражением русского флота в Русско-
японской войне. Однако Маклаков и царь заявили, что, хотя
Бейлис и невиновен, ритуальное убийство все же имело мес-
то. Под эгидой Министерства внутренних дел была выпущена
целая книга, долженствующая продемонстрировать, что пра-
вительство имеет достаточно доказательств ритуального ха-
рактера убийства Ющинского. На фронтисписе этой книги,
вышедшей в 1917 г., помещен портрет Щегловитова. Накану-
не войны Министерство юстиции было готово довести до суда
еще одно обвинение в ритуальном убийстве. Чиновники, за-
нимавшиеся делом Бейлиса, получили хорошее вознагражде-
ние. Председательствующий судья Ф. А. Болдырев, произнес-
ший заключительную речь в поддержку обвинения, получил
золотые часы и тайное денежное вознаграждение, а кроме то-
го, был назначен на более высокую должность председателя
Киевской судебной палаты, то есть стал начальником судеб-
ных должностных лиц всего юго-западного края. Обвинитель
Г. Г. Чаплинский, назначенный прокурором Киевской судеб-
ной палаты спустя два дня после убийства, 1 января 1914 г. по-
лучил назначение в сенат12.
Поскольку Николай не скрывал враждебного отношения к
Думе и презрения к законности, лидеры умеренно-либераль-
ного движения начали терять надежду на успех в поисках пу-
ти к примирению представительного правительства с монар-
" Там же. С. 201, 205-207; Samuel М. Blood Accusation: The Strange Histo-
ry of the Beilis Case. Philadelphia, 1966. P. 164-165.
12 Тагер. Царская Россия и дело Бейлиса. С. 221 223, 272; Rogger. The
Beilis Case. P. 628.
682
Эпилог: царь, Дума и армия
хией. Кадеты, октябристы и промышленники из партии про-
грессистов опасались роста радикализма в рабочей среде и ут-
раты веры в авторитет правительства, которое не сдерживало
своих обещаний и дискредитировало саму возможность пра-
вительства всеобщего согласия. За поддержкой к левым пар-
тиям обратилось влиятельное либеральное крыло московских
промышленников. Их лидеры — А. И. Коновалов, С. М. Треть-
яков, Н. Д. Морозов и П. П. Рябушинский, — пытаясь консо-
лидировать оппозицию царскому режиму, вступили в перего-
воры с кадетами, меньшевиками и даже с большевиками13.
Николай сохранил веру в преданность народа. Деревня бы-
ла относительно спокойна, поскольку военное положение вку-
пе с реформой сельского хозяйства умерили мятежные настро-
ения. Но тишина была обманчива. Большинство крестьян
по-прежнему претендовали на помещичьи земли, которые, как
они считали, принадлежат им по праву. От Думы и правитель-
ства они ожидали конфискации и перераспределения помещи-
чьих имений, «Черного передела». Сложные процедуры выбо-
ров в Четвертую Думу позволили дворянам и чиновникам
оказать значительное воздействие на результаты голосования
крестьян, так что больше половины выборных от крестьянства
принадлежали к правым или консервативным партиям. Но, не-
взирая на партийную принадлежность, почти все крестьянские
депутаты из помещичьих губерний занимались исключитель-
но земельным вопросом и надеялись на «Черный передел», от
которого отказывались Николай и его министры14.
После затишья в 1913 г. стачечное движение вновь набрало
силу. В течение первого полугодия 1914 г. фабричные инспек-
торы сообщали правительству о 1 254 441 забастовщике — это
почти столько же человек, сколько участвовало в забастовках в
течение всего 1905 г.15 Собственно, перед войной число забасто-
вок выросло по всей Европе, но они не были ни столь же много-
численными, ни столь же воинственными, как в России16. Рос-
сийские забастовки были сконцентрированы в столице и
вокруг нее: почти половину забастовщиков составляли рабочие
13 Haimson. The Problem of Social Stability in Urban Russia. P. 360-367;
Siegelbaum. The Politics of Industrial Mobilization in Russia P. 17-18.
14 Vinogradoff E. D. The Russian Peasantry and the Elections to the Fourth
State Duma //The Politics of Rural Russia, 1905-1914. Bloomington (Ind.),
1979. P. 228 233.
15 Haimson. The Problem of Social Stability in Urban Russia P 348.
16 В 1914 г. в России состоялось в 5,4 раза больше забастовок, чем во
Франции, в 3,6 раз больше, чем в Британии, и против 3 раза больше, чем
683
Глава пятнадцатая
Петербургской губернии. Влияние большевиков распространи-
лось на весь рабочий класс, который в ответ на правительствен-
ные ограничения профсоюзной деятельности начинал внимать
призывам к революционным политическим действиям17.
Перед самым началом войны, в июле 1914 г., Петербург
стал местом ожесточенной общей забастовки. На Выборгской
стороне и на Васильевском острове выросли баррикады. Были
перевернуты трамваи. Группы забастовщиков прорывались
через военные кордоны на Невский проспект. Английский ви-
карий М. Мэнсел Мерри описывал демонстрацию в своем пу-
тевом дневнике: «Огромные ревущие, поющие толпы движут-
ся к центру города из отдаленных районов подобно волнам во
время наводнения, и, кажется, могут снести все на своем пути
одним только весом своих монолитных масс». Оттеснить тол-
пу удалось лишь казакам, налетевшим на забастовщиков на
полном скаку18.
С точки зрения Николая, такое событие указывало на
необходимость усиления самодержавных прерогатив и уре-
зания полномочий Думы. В январе 1914 г. премьер-ми-
нистр Коковцов был отправлен в отставку и заменен пре-
старелым и сервильным И. Л. Горемыкиным. После этого
назначения пришел конец принципу «объединенного пра-
вительства» (то есть правительства, возглавляемого пре-
мьер-министром, которому подчиняются все другие минис-
тры), а главной фигурой в правительстве снова стал царь.
Мещерский подкрепил решимость Николая двигаться
дальше, послав ему политический дневник, в котором были
замечания, вроде: «Как в себе ни зажигай конституциона-
лизма, ему в России мешает сама Россия, ибо с первых дней
конституции начнется конец единодержавия»-, «Доколе
царская власть — не декоративная и не зависящая от пар-
тийных страстей, <...> дотоле царь есть защита народа...»;
«Чем сильнее власть при всяком режиме, тем бессильнее ре-
волюционные элементы»19.
В интервью, опубликованном в «Русском слове» 4 февраля
1914 г., Мещерский заявил, что «правительство не обязано
т---------------------------
в Германии, несмотря на то что российская промышленность была менее
развита, чем западноевропейская {Lieven D. С. В. Russia and the Origins of
the First World War. L., 1983. P. 18).
17 Bonnell. Roots of Rebellion. P. 390 438.
18 Merry M. M. Two Months in Russia, July — September 1914. Oxford, 1916.
P. 57-59, 65.
15 Aejpex. Царизм и IV Дума. С. 258.
tf4
Эпилог: царь, Дума и армия
подчиняться каким-либо голым принципам и мертвым бук-
вам». Редакторы в связи с этим пишут, что правительство —
имеется в виду сам Николай — намерено вводить ограничения
думских полномочий постепенно и с согласия членов Государ-
ственного совета20. 18 июня 1914 г., через три дня после убий-
ства эрцгерцога Фердинанда, Николай, раздосадованный от-
казом Думы принять бюджет и изменения в законе о печати,
снова попытался отменить Октябрьский манифест. Он пред-
ложил вернуться к совещательной Думе — такой, какую пред-
лагал Булыгин в августе 1905 г. Только Маклаков встал на
сторону царя. Остальные члены Совета министров, включая
обычно сговорчивого премьер-министра Горемыкина, не под-
держали Николая21.
* * *
После поражения в русско-японской войне внешняя поли-
тика русского правительства оказалась весьмой уязвимой для
критики; особенно острые нападки вызвали неудачи, которые
оно потерпело на Балканах. Когда в 1909 г. Австрия аннекси-
ровала Боснию и Герцеговину и Россия ушла с переговоров с
пустыми руками, кадетская, октябристская и панславянская
пресса призвала Министерство иностранных дел к ответст-
венности за неумение отстаивать национальные интересы
России. П. Н. Милюков назвал аннексию «дипломатической
Цусимой»22. Реакцией на балканские войны стал повсемест-
ный рост панславянских настроений, все большую поддержку
вызывала идея вмешательства России с целью защиты Сер-
бии, все чаще высказывались требования, чтобы Россия снова
приняла на себя роль великой державы и взяла под свой кон-
троль проливы23. Министр иностранных дел С. Д. Сазонов
вспоминал, как в июле 1914 г. он говорил Николаю, что не мо-
жет согласиться на капитуляцию, «которой Россия никогда не
20 Дякин. Буржуазия, дворянство и царизм. С. 189.
21 Там же. С. 196-197; Hosking. The Russian Constitutional Experiment.
P. 204-205.
22 Cm.: Ferenczi C. Aussenpolitik und Offentlichkeit in Russland, 1906-1912.
Berlin, 1982. S. 150-243.
23 Когда русское правительство удержало Болгарию от вторжения в Тур-
цию, либеральная националистическая пресса взорвалась негодованием.
Автор статьи в прогрессистской газете «Утро России» утверждал: «Вну-
треннее настроение общества расходится со взглядами правительства:
правительство будет употреблять все усилия, чтобы успокоить славян,
6^
Глава пятнадцатая
простила бы Государю и которая покрыла бы срамом доброе
имя русского народа»24.
Балканский кризис бросил серьезный вызов роли Нико-
лая как национального лидера и претензиям императора на
великие военные традиции его предков. С одной стороны, он
знал, что русские армии еще не готовы противостоять Герма-
нии и Австро-Венгрии. Консерваторы в правительстве опа-
сались, что война приведет к повторению 1905 г., то есть к
поражению и к социальной революции. Наиболее красно-
речивым изложением этой точки зрения была записка, по-
данная в начале 1914 г. Петром Николаевичем Дурново, за-
нимавшим в 1905-1906 гг. пост министра внутренних дел.
Дурново предсказывал катастрофический финал: деморали-
зованная арМия, охваченная земельным голодом, не сможет
больше «послужить оплотом законности и порядка». «Зако-
нодательные учреждения и лишенные действительного авто-
ритета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные пар-
тии будут не в силах сдержать расходившиеся народные
волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспро-
светную анархию, исход которой не поддается даже предви-
дению»25.
Дурново изложил общепринятую во внешнеполитичес-
ких кругах точку зрения, которую, среди прочих, разделяли
В. Ф. Ламздорф, барон М. А. Таубе, а также Мещерский и
Распутин. Когда Коковцов был премьер-министром, он бо-
ялся, что Россия попадет в опасное финансовое положение,
и также старался сохранить мир. Однако после падения Ко-
ковцова, как предполагает Д. Макдональд, Горемыкин пере-
дал решение ключевого вопроса о войне в руки таких чинов-
ников, как министр иностранных дел С. Д. Сазонов и
главноуправляющий землеустройством и земледелием
А. В. Кривошеин, стремившихся отказаться от политики
а общество будет посылать им добровольцев <...>. Дух славянства, а с
ним и русский дух, — за войну». Журналист из «Русского слова» писал:
«Для Графа Бергхольца на первом месте стоят интересы Австро-Венгрии,
а затем уже мир. У нашей правящей бюрократии на первом месте стоит
мир, а затем уже интересы России». Сходные взгляды выражали авторы
«Нового времени» и «Голос» (Кострикова Е. Г. Русская пресса и дипло-
матия накануне Первой мировой войны, 1907-1914. М., 1997. С. 142).
24 Сазонов С.Д. Воспоминания. М., 1991. С. 147; Geyer. Russian Imperialsm.
Р314.
25 Записка Дурново // Красная новь. 1922. № 6. С. 197.
686
Эпилог: царь, Дума и армия
сдерживания и перейти к более напористой внешней поли-
тике26.
Взгляды, выраженные в записке Дурново, которые Д. Мак-
дональд охарактеризовал как «официальный консерватизм»,
явно противоречили николаевской концепции единения царя
с народом. Николай не боялся «беспросветной анархии», ибо
верил, что народ, несмотря на все внешние проявления, оста-
ется верен своему царю. И хотя Николай избавился от опро-
метчивости, свойственной его ранней восточной политике, он
по-прежнему верил, как пишет Ельчанинов, что в прошлом
русские государи совершали чудеса, увлекая за собой народ и
ведомые Божественным Провидением. Русские императоры
оправдывали свое предназначение в моменты кризиса, и Ни-
колай смотрел на назревающий конфликт как на возможность
вернуть себе героическую роль самодержца, вождя победонос-
ных армий27.
20 июля 1914 г., в день объявления войны, Николай по
явился в Петербурге в Зимнем дворце. Он проплыл по Неве
под оглушительные приветственные крики и ринулся сквозь
толпы ко дворцу. На молебне он повторил обет Александра I
не заключать мира до тех пор, пока последний враг не уйдет с
Русской земли. После того как священник прочел манифест,
Николай обратился к собравшимся офицерам как «ко всей
единородной, единодушной, крепкой, как стена гранитная, ар-
мии Моей», чем вызвал оглушительный гул одобрения. После
этого он вместе с императрицей вышел на балкон приветство-
вать толпу, заполнившую обширную площадь перед дворцом.
Люди опустились на колени и запели государственный гимн.
Царь крестился и цлакал. «В эту минуту, — писал репортер
„Нового времени", — казалось, что Царь и Его народ как буд-
то крепко обняли друг друга, и в этом объятии стали пред ве-
ликой Родиной»26. В 6 часов утра Николай вернулся в 11етер-
26 McDonald D. М. The Durnovo Memorandum in Context: Official Conser
vatism and the Crisis of Autocracy // Jahrbiicher fur Geschichte Osteuropas.
1996. Bd. 44, H. 4. S. 481- 502. Таубе перечисляет и других «пацифистов»
помимо Мещерского — это Витте, министр юстиции И. Г. Щегловитов
(один из организаторов дела Бейлиса), министр просвещения Л. А. Кас-
со, князь В Н. Орлов (заведующий военно-походной канцелярией царя)
и барон А. А. Розен (см.: McDonald. The Durnovo Memorandum. S. 496).
27 См. приведенное ниже замечание Горемыкина насчет желания Николая
взять на себя роль верховного главнокомандующего в начале войны (ср.:
Prologue to Revolution: Notes of A N. lakhontov on the Secret Meetings of
the Council of Ministers, 1915. Englewood Cliffs (N. J.), 1967. P. 79).
687
Глава пятнадцатая
гоф на своей яхте. Мерри описывает его «одинокую фигуру на
мостике яхты, прямую и несгибаемую, <фигуру человека>, в
скованном приветствии поднявшего руку к козырьку морской
фуражки посреди столь шумных изъявлений народного по-
чтения и любви, какие, несомненно, редко выпадают на долю
любого государя»28 29. 31 августа столица была переименована в
Петроград.
Впечатляющая петербургская церемония была вместе с
тем краткой и чересчур щепетильной. Появление царя на
публике в Москве 5 августа было более продолжительным,
а церемонии — более масштабными. Николай въехал в город
по традиционному пути — по Тверскому бульвару в открытом
экипаже, чтобы отвечать на приветствия народа. В Кремлев-
ском дворце он встретился не только с сановниками, но и с
представителями сословий. Его речь была более пространна,
чем петербургское выступление, и вызвала у слушателей на-
циональные и панславянские чувства. «В лице вашем, жите-
ли дорогой Мне Первопрестольной Москвы, Я приветствую
весь верный Мне русский народ, повсюду — и на местах, и в
Государственной Думе, и в Государственном совете, едино-
душно откликнувшийся на Мой призыв встать дружно всей
Россией, откинув распри, на защиту Родной Земли и Славян-
ства»30.
Момент, когда Николай поклонился с Красного крыльца
неистовствующей толпе на Кремлевской площади, поразил
иностранных гостей силой русского национального чувства.
Английский посол писал: «Сердце России выразило чувства
всего народа». Дочь посла почувствовала, что живет уже не в
XX в. «Это была древняя Москва царей. Матушка Москва, ко-
торой не раз угрожали и которую не раз осаждали, но которая,
тем не менее, всегда чудесно восставала из дымящихся разва-
лин!» Французскому послу также почудилось, что он перенес-
ся во времени за XVIII столетие, и он восхищался «неистовым
восторгом народа Московии перед ее царем».
Наставнику царевича Полю Жильяру казалось, что моск-
вичи «так жаждут как можно дольше видеть даря, что они хо-
28 Paleologue М. An Ambassadors’ Memoirs. N. Y., 1925. Vol. 1. P. 50-52; HB.
1914. 21 июля. C. 3-4; Spiridovitch. Les dernieres annees de la cour de
Tsarskoe-Selo T. 2. P. 482-483.
28 Merry. Two Months in Russia P. 85.
30 MB. 1914. 6 августа C. 2; Воейков. С царем и без царя. С. 104-105.
688
Эпилог: царь, Дума и армия
тят удержать его здесь с помощью очевидных доказательств
свой привязанности»31.
В последующие дни царь посетил московские святыни,
госпитали и склады медикаментов, собранных Купеческой
управой и земством. Николай встретился с группой городских
голов крупнейших городов страны. Наконец, он посетил Тро-
ице-Сергиевскую лавру, где был благословлен чудотворной
иконой Явления Божией Матери, сопровождавшей русские
войска с 1654 г.32
Николай вернулся из Москвы, вдохновленный горячим
приемом. Он считал, что страна объединилась вокруг него и
оставила политические разногласия33. Это ощущение разде-
ляли представители либерального и умеренного крыла Ду-
мы, которые приветствовали войну как средство сплочения
нации для защиты славянства. Председатель Думы
М. В. Родзянко заявил царю, что депутаты будут ему только
мешать. П. Б. Струве надеялся, что война наконец объединит
святую Русь с великой Россией34.
«Объятие» царя с народом, о котором писал репортер «Но-
вого времени», было выражением патриотической экзальта-
ции первых дней войны. Новый национальный флаг был при-
зван символизировать единение царя с народом. Российский
триколор, бело-сине-красный, стал национальным и государ-
ственным флагом в 1880—1890-е гг. В предвоенные годы мо-
нархические группы боролись за то, чтобы сделать националь-
ным флагом императорский штандарт — черного двуглавого
орла на золотом поле с нагрудным московским крестом на бе-
лом фоне (Георгий-победоносец, побеждающий змия). Новый
флаг представлял компромисс. Императорский штандарт был
помещен в верхний угол российского триколора: имперские и
национальные символы и цвета были совмещены на едином
поле35.
31 Buchanan G Му Mission to Russia Boston, 1923. Vol. 1. P. 214-215.
Buchanan. The Dissolution of an Empire. P. 103; Paleologue. Memoirs. T. 1.
P. 93, 95; Gilliard P. Thirteen Years at the Russian Court. N. Y, 1970. P. 114.
32 MB. 1914. 9 августа. C. 2; Воейков. С царем и без царя. С. 106.
33 Gilliard. Thirteen Years at the Russian Court. P. 122.
34 Roggerll. Russia in 1914 //Journal of Contemporary History. 1966. Vol. 1,
№ 4. P. 110-113.
35 О попытках договориться о национальном флаге см.: Герб и флаг Рос-
сии, XI-XX века. М., 1997. С. 451-461; Воронец Е. Н. Четырехсотлетие
Российского Государственного Герба. Харьков, 1898. С. 42-44.
689
Глава пятнадцатая
Низшие классы по большей части оставались индиффе-
рентными к изъявлениям энтузиазма. С объявлением войны
патриотические демонстрации, большая часть которых была
организована полицией, прошли по улицам столицы, пугая
иностранцев36. Крестьяне и рабочие, кажется, принимали мо-
билизацию пассивно — как свой неизбежный удел. Беспоряд-
ки, однако, мешали призыву, а в Могилеве и Казани мобили-
зованные резервисты повели группы крестьян на поджоги и
разграбление имений. Эти волнения могли быть подавлены,
но их значение губернским чиновникам было ясно. Один гу-
бернатор так сформулировал отношение солдат к мобилиза-
ции: господа выдумали эту войну, а час расплаты настанет,
когда война закончится37.
Поражения и колоссальные потери в первые месяцы вой-
ны рассеяли первоначальную эйфорию. В ав1усте — сентябре
русские войска вошли в Восточную Пруссию и Галицию. Од-
нако сокрушительные поражения, нанесенные немцами в бою
под Танненбергом и у Мазурских озер в Восточной Пруссии,
остановили наступление русской армии и обнаружили про-
блемы с командованием и провиантом. Снабжение войск и го-
родов вызывало все большие затруднения. Цены взлетели,
однако цены на зерно отставали от цен на промышленные то-
вары, и крестьяне начали прятать урожай. Каждый год по-
нижался процент урожая, доходивший до городов, население
которых быстро росло. К весне 1915 г. возобновилось забасто-
вочное движение, поскольку рабочие теряли терпение из-за
растущей инфляции и мрачных военных перспектив.
Нехватка продовольствия и перебои с поставками под-
толкнули русское общество к самостоятельным действиям.
Для решения этих проблем земства и города сформировали
национальную организацию Земгор. Ведущие промышленни-
ки создали общенациональную сеть военно-промышленных,
комитетов для координации частного производства и деятель-
ности правительственных учреждений. В общем и целом, к
1916 г. усилия общества помогли справиться с материальны-
ми проблемами, но проблема живой силы оказалась еще более
сложной. Социальные и административные трудности всеоб-
щей мобилизации истощили силы царского правительства.
Личный состав российских вооруженных сил составлял чуть
больше 14 миллионов человек при населении около 180 мил-
38 Merry. Two Months in Russia P. 75
37 Wildman. The End of the Russian Imperial Army. P. 76-80.
690
Эпилог: царь, Дума и армия
лионов — русская армия была лишь немногим больше фран-
цузской, при том что население Франции бьрго в четыре с
лишним раза меньше населения России38.
Еще в самом начале войны Николай недвусмысленно дал
понять, что руководство вооруженными силами должно ос-
таться внутри царского семейства. По свидетельству Горе-
мыкина, вначале Николай собирался назначить верховным
главнокомандующим самого себя39. Его, однако, разубедили,
и он назначил вместо себя своего кузена, популярного в вой-
сках великого князя Николая Николаевича. После военных
неудач царь часто бывал в штабе и появлялся перед войска-
ми на фронте. Его прямая и страстная заинтересованность в
военных делах стала темой четырехтомника «Его Импера-
торское Величество Государь Император Николай Алексан-
дрович в действующей армии», составленного генерал-майо-
ром Д. Н. Дубенским, редактором газеты «Русское чтение» и
членом императорской Свиты4'’.
Отчет Дубенского представляет собой дальнейшую разра-
ботку сценария, сформулированного Ельчаниновым. Хотя
книга дает представление о масштабах, трагедии и значении
войны, но в ней только два главных актера — народ, приняв-
ший теперь форму армии, и царь. Традиционные встречи с со-
словиями имели место, когда царь посещал города, через кото-
рые он проезжал по пути на фронт, но Дума и независимые
организации упоминаются в книге только вскользь. По сло-
вам Дубенского, новость о том, что царь едет к войскам, вызва-
ла радость по всей России41.
Первый том книги Дубенского посвящен визитам Николая в
Ставку и на фронт в сентябре и октябре 1914 г. Автор не забыва-
ет отметить, что, хотя верховным главнокомандующим был Ни-
колай Николаевич, царь внимательно следил за ходом войны.
Ставка, подчеркивает Дубенский, называется «Царской Став-
кой». В книге показано, как царь стоит рядом с великим князем
и сидит за рабочим столом над большой картой военных дейст-
вий, надо полагать, обсуждая стратегию. Он появляется в око-
пах (ил. 72), делает смотр гвардейским полкам, одетым в поход-
ную форму, останавливается в Холме и Любани, инспектирует
ж Stone N. The Eastern Front, 1914 -1917. L., 1975. P. 208-215.
39 Chemiavsky. Prologue to Revolution. P 79.
40 Дубенский. Его Императорское Величество Государь Император Нико-
лай Александрович в действующей армии: В 4 т. Пг., 1915-1916.
41 Там же. Т. 1. С. iii.
691
Глава пятнадцатая
разрушенные врагом церкви и крепости, пережившие осаду.
Солдатские кордоны везде приветствуют его с восторгом. В гос-
питалях царь, так же как до него Николай I и Александр II, оста-
навливается у коек, расспрашивает солдат о ранениях и хвалит
их за усердную службу. Так же как Ельчанинов, Дубенский
включает в книгу многочисленные выдержки из бесед царя
с солдатами и крестьянами, которых он встречал по пути на
фронт42. В рецензии на первый том, появившейся в журнале
«Нива» 28 марта 1915 г., перепечатано несколько фотографий и
приведены некоторые беседы императора с ранеными. «Русский
человек, чем он проще, тем свободнее он говорит со своим Госу-
дарем», — резюмирует редактор43.
В первом томе Дубенский также преподносит императрицу
как важную фигуру в семейном руководстве военными дейст-
виями. Она берет на себя заботу о раненых. Она председатель-
ствует в постоянном Верховном совете для объединения пра-
вительственной, общественной и частной деятельности по
призрению семей раненых и павших воинов; вице-председате-
ли Совета — великая княгиня Елизавета Федоровна, сестра
императрицы, и ее золовка, великая княгиня Ольга Александ-
ровна. Зимний дворец, объясняет автор, превращен в огром-
ную мастерскую, где женщины готовят белье и бинты для
фронта. Императрица с дочерьми работают сестрами милосер-
дия в Царскосельском госпитале, который теперь занимал по-
мещение Большого Екатерининского дворца, и часто присут-
ствуют на операциях и перевязке ран44. Они также посещают
раненых в других госпиталях. Текст уснащен множеством фо-
тографий этих визитов, а также снимками императрицы, ее до-
черей и великих княгинь в качестве медсестер.
Во втором томе описана долгая поездка Николая по Цент-
ральной России и Кавказу с 18 ноября к 19 декабря 1914 г., за-
вершившаяся в Москве, где состоялась еще одна демонстра-
ция национального единства с населением и сословиями
Москвы. Николай начал путешествие с визита в Ставку, где
ознакомился с ситуацией на западном фронте. От города к го-
роду Николай ехал на поезде. В городах он ездил на больших
автомобилях. На фотографиях он изображен подъезжающим
42 Дубенский. Его Императорское Величество Государь Император Нико-
лай Александрович в действующей армии. Т. 1. С. 4-15 и др.
43 Нива. 1915. 28 марта. С. 246 248.
44 Дуб%ц£уий. Т. 1. С. xvi-xvii.
692
Эпилог: царь, Дума и армия
72. Николай II инспектирует окопы на Западном фронте, 1914. Из кн.:
Дубенский Д. II. Его Императорское Величество Государь Император
Николай Александрович в действующей армии. Пг., 1915. Т. 1
со Свитой в автомобиле к церквам, госпиталям и правительст-
венным зданиям. Он беседует с ремесленниками на Тульском
оружейном заводе. Он разговаривает с крестьянами в Курске
и с солдатами в Харькове. Царь встречается с кавказскими
горцами, одержавшими важную победу над турецкими вой-
сками в Армении. В Тбилиси он встречался с представителя-
ми сословий. Короткая заметка об этом появилась в «Ниве»,
с фотографиями царя, посещающего войска на Кавказе. В Во-
ронеже к императору присоединились императрица с дочерь-
ми, сопровождавшие его по пути в Москву через Тамбов и Ря-
зань’5. Дубенский пишет о «нравственном влечении» рязанцев
к царю. Влечение было мощным, потому что «народ прекрас-
но сознает и очень ценит, что в эти трудные дни Сам Царь
лично объезжает Россию, лично посещает раненых, Сам видит
Свои войска и тем ясно показываег всей России, как Он бли-
зок к ней. как дороги Ему ее горе, ее радость, ее счастье»’6. * 46
' Дубенский. Его Императорское Величество Государь Император Нико-
лай Александрович в действующей армии. Т. 2. С. 13-14, 21, 23, 70,
127 131, 139 140, 169 171; Нива. 1915. 4 июля. С. 523 525.
46 Там же. Т. 2. С. 112.
693
Глава пятнадцатая
Отчет о жизни царя в армии создавал картину действи-
тельности, поддерживавшую и развивавшую ощущение, что
царь и великий князь были вдохновителями общенациональ-
ных военных усилий. Третий том, посвященный поездке царя
в Киев, украинские города и галицийский фронт, состоявшей-
ся с января по июнь 1915 г., открывается утверждением, что
через полгода войны военные усилия объединили всю Рос-
сию. В этом тексте народ — и крестьяне, и рабочие — является
составной частью нации. Народ, подчеркивает Дубенский, вс^
больше и больше ценил «твердую волю» верховного главно-
командующего. Рабочие и крестьяне выказывали «искреннюю
преданность Царю, и никогда еще за последние годы Высочай-
шая Власть, самодержавие Государя, не ценились так высоко
в общем сознании народной массы, как в это трудное время на
Руси». Поездка царя на галицийский фронт в апреле вновь
подтвердила претензии России на этот пограничный регион.
Как пишет «Армейский вестник», появление царя во Львове
подтвердило исторические связи Галиции с Россией47.
Весной и летом 1915 г. русские войска отступали под мощ-
ным давлением австро-венгерских и немецких армий. В авгу-
сте противник оккупировал всю Польшу, Литву и Курляндию
и угрожал Белоруссии. Такие лидеры новых национальных
городских и земских организаций, как Гучков и Коновалов,
озвучивали требования большего участия общества в управ-
лении и, в частности, ответственности Совета министров пе-
ред Думой. В ответ Николай назначил нескольких министров,
которые могли работать с Думой и с независимыми организа-
циями — прежде всего это были: военный министр А. А. Поли-
ванов, министр внутренних дел Н. Б. Щербатов и министр
торговли и промышленности В. Н. Шаховской.
Дума вновь собралась в июле. Политические группы от на-
ционалистов справа до кадетов слева объединились в «про-
грессивный блок», ставивший своей целью создание «минис-
терства доверия», все члены которого пользовались бы
доверием народа48. В августе 1915 г. Московская городская ду-
ма по просьбе Коновалова вынесла резолюцию, которую вско-
ре одобрили другие городские думы и земства, — резолюцию,
''Дубенский. Его Императорское Величество Государь Император Нико-
лай Александрович в действующей армии. Т. 3. С. 3 4, 91 -93.
48 О прогрессивном блоке см.: Pearson R. The Moderates and the Crisis of
Tsarism, 1914-1917. L., 1977. P. 39 64.
694
Эпилог: царь, Дума и армия
призывавшую к встрече с царем и образованию кабинета, ко-
торый получит поддержку всего народа49 50.
Такое предложение расходилось с убеждением Николая,
что он был историческим воплощением народа и знал его ин-
тересы лучше, чем выборные от образованных классов. Нико-
лай отказался принимать делегацию от земств и городов. За-
тем, в сентябре, он распустил Думу до следующей сессии, хотя
депутаты проработали только полтора месяца. Тем самым был
положен конец попыткам создания правительства националь-
ного доверия, подобного аналогичным правительствам,
созданным другими воюющими державами, которое отложи-
ло бы политические разногласия до окончания войны.
Общенациональное чрезвычайное положение придало
Николаю смелости выступить в роли властного и одновре-
менно пользующегося доверием главнокомандующего, кото-
рый чувствует себя воедино с народом и армией. В августе
1915 г. он, почти к всеобщему ужасу, объявил, что решил на-
значить себя верховным главнокомандующим. Между тем,
несмотря на поражения, великий князь пользовался значи-
тельной популярностью. Он установил хорошие отношение
как с лидерами Думы и другие государственных учрежде-
ний, так и с прессой.
Большинство министров считали решение императора не-
оправданным. Премьер-министр Горемыкин встал на сторону
императора, но и то лишь потому, что считал своим долгом по-
виноваться государю при любых обстоятельствах. Министры
говорили, что, приняв командование, царь возьмет на себя и
ответственность за военные поражения. Кроме того, они боя-
лись, что Николай оставит правительство в руках императри-
цы, и в результате возрастет влияние Распутина30.
Николай, как сообщил Горемыкин Совету министров, не
мог простить себе, что не взял на себя командование во время
русско-японской войны. Более того.
По его словам, долг царского служения повелевает Монарху
быть в моменты опасности вместе с войсками, деля и радость, и
горе. Многие из вас, господа, вероятно, не забыли тех событий,
которые готовились вслед за объявлением настоящей войны, и
как трудно было тогда переубедить Государя. Сейчас же, когда
на фрощр пдчти катастрофа, Его Величество считает священ-
49 Pares. The Fall of the Russian Monarchy. P. 258 259.
50 Chemiavsky. Prologue to Revolution. P. 77 -83,96-114,158 167.
695
Глава пятнадцатая'
ною обязанностью Русского Царя быть среди войск и с ними
либо победить, либо погибнуть. При таких чисто мистических
настроениях Вы никакими доводами не уговорите Государя от-
казаться от задуманного им шага5'
Восемь членов Совета министров написали письмо, в ко-
тором предсказывали ужасные последствия и умоляли царя
пересмотреть свое решение51 52. Такого рода сопротивление
лишь подкрепило убежденность царя в том, что министры
потеряли связь с народом. 9 сентября 1915 г. Николай писал
Александре: «Народ принял этот шаг как вещь естествен-
ную и понял его, как поняли мы». Он получал телеграммы
«с трогательным выражением» поддержки. В результате он
еще раз убедился в том, что «министры, всегда жившие в го-
роде, ужасно мало знают о том, что происходит в стране в
целом. Здесь я правильно могу оценить действительное на-
строение различных народных классов». Императрица со-
гласилась, что «министры прогнили», и в последующие ме-
сяцы многие из возражавших были заменены — в том числе
Поливанов и Щербатов, которые были назначены только
весной 1915 г.53 54
К концу 1915 г. Николай полностью вжился в роль, предпи-
санную сценарием верховного главнокомандующего, ведущего
свой народ в бой. Поскольку у него не было ни профессиональ-
ной выучки, ни способности командовать, его руководство
было по большей части чисто символическим. При этом он
продолжал выдвигать на высшие командные должности гене-
ралов-аристократов с изысканными манерами, но без военных
талантов5,1. По ходу войны сценарий самоотверженного вождя-
патриота, находившегося в тесном контакте с армией и наро-
дом, все в большей степени принимал автореференциальный
характер и все меньше соприкасался с действительным поло-
жением дел на войне и общественным мнением. Если не при-
нимать во внимание отдельных портретов, то популярная
пресса и массовая культура того времени, судя по всему, удер-
51 Ibid. Р. 79.
52 Ibid. Р. 166 167.
53 Florinsky М. Т. The End of the Russian Empire. N. Y, 1961. P. 84-87;
Nicholas II. The Letters of the Tsar to the Tsaritsa. L., 1929. P. 85.
54 Stone. The Eastern Front. P. 191-192. Фигес убедительно показывает, ка-
кой деморализующий эффект произвело это на таких профессиональных
военных, как А. А. Брусилов (Figes О. A People’s Tragedy: The Russian Re-
volution, 1891-1924. N. Y„ 1998. P. 259-261).
696
Эпилог: царь, Дума и армия
живает образ царя на заднем плане и подчеркивает патриоти-
ческую борьбу народа55.
Смысл своей роли Николай наиболее четко и ясно выра-
зил в своей «речи» от 20 декабря, широко распространяв-
шейся среди гражданского населения и в армии и процити-
рованной в эпиграфе к настоящей главе. В ответ на слухи,
что правительство не хочет эффективно вести войну и ищет
сепаратного мира, Николай заявил, что такого рода слухи
распространяют германские шпионы, и «эта низкая бесчест-
ная клевета <...>, как удушливые немецкие газы, мутит насе-
ление России». Шпионским наветам царь, говоря о себе в
третьем лице, противопоставил собственное участие в само-
отверженной борьбе. В конце речи он повторил александров-
ский обет: «Я не заключу мира, пока мы не изгоним последне-
го неприятельского воина из пределов Наших». Эти слова,
написанные большими курсивными буквами, как бы образу-
ют заглавие речи. Под словами Александра I помещен порт-
рет Николая в военной форме с Георгиевским крестом. По
углам — фотоснимки, на одном из которых он вместе с царе-
вичем делает смотр войскам, а на другом встречается с одним
из генералов56.
55 Например, роскошный многотомный альбом «Великая Война в образах
и картинах», опубликованный в Москве в военные годы, содержит мало
информации о местопребывании и деятельности Николая, хотя здесь по-
мещено много портретов членов императорского семейства. Немногочис-
ленные исследования по военной пропаганде показывают, что образ царя
не играл в ней заметной роли; гораздо больше усилий прилагалось для
того, чтобы пробудить чувства к родине (McReynolds L. Mobilizing Petro-
grad’s Lower Classes to Fight the Great Wan Patriotism as a Counterweight
to Working Class Consciousness in Gazeta «Kopeika» // Radical History
Review. 1993. Vol. 57. P. 160 180). Г. Ф. Ян в своих работах о массовой
культуре приходит к выводу, что фольклорные образы и другие персони-
фикации военной доблести привлекали к себе больше внимания, чем ри-
туализованные упоминания царя. «Если фигура Вильгельма II была для
всех персонификацией врага, то царь, безусловно, не был для всех вопло-
щением России» (Jahn Н. F. For Tsar and Fatherland? Russian Popular Cul-
ture and the First World War // Cultures in Flux: Lower-Class Values, Prac-
tices, and Resistance in Late Imperial Russia Princeton (N. J.), 1994.
P 143-144). Ян подробно рассматривает массовую культуру Петербурга
в своей книге «Patriotic Culture in Russia during World War I» (Ithaca
(N. Y.), 1995); он сравнивает огромное разнообразие Fiirstenpostkarten
Вильгельма II с небольшим количеством таких же официальных патрио-
тических открыток в России (Р. 41).
“ Дубенский. Его Императорское Величество Государь Император Нико-
лай Александрович в действующей армии. Т. 4. С. 232-233.
697
Глава пятнадцатая
Четвертый том книги Дубенского посвящен периоду с ию-
ля 1915 г. по февраль 1916 г. Том открывается фотографией
Николая, сидящего перед картой боевых действий вместе с
начальником штаба М. В. Алексеевым и генералом-квартир-
мейстером Ставки М. С. Пустовойтенко (ил. 73)57. Описание
построено по образцу ельчаниновского: Дубенский пытается
передать впечатление о личности царя, перечисляя подробно-
сти его повседневного быта. Он живет по-спартански, занимая
две простые комнаты в губернаторском доме. Фотографии
изображают скромную обстановку этих комнат, привлекая
внимание к походной кровати — символу самоотречения госу-
даря и военного вождя, и к фигуре наследника, приехавщего в
Ставку 1 октября 1915г.
Так же как Ельчанинов, Дубенский специально отмечает,
что Николай обо всем узнает сам. «Царь не только выслуши-
вает доклад Своего Начальника Штаба, но непосредственно,
по телеграммам, получает впечатление о действиях Своих ар-
мий»58.
Автор также подчеркивает непоколебимое самоотвержен-
ное упорство царя. В девять часов утра он направляется в
Ставку, где принимает рапорт Пустовойтенко. В половине
первого он по-походному обедает с военными атташе союзни-
ков. Между часом и двумя он возвращается в кабинет рабо-
тать с донесениями. Позже, в полчетвертого — в четыре, он со-
вершает автомобильную прогулку по окружающей местности.
Затем Николай — «Державный Труженик» — возвращается за
стол и вновь берется за донесения, а его ум и сердце сострада-
ют всему, что происходит в его стране. После ужина он тру-
дится до глубокой ночи. Сколь бы тревожны ни были новости,
царь остается спокойным. «Никто не видал Царя не владею-
щим собой». Невозмутимость царя, доставлявшая столько
беспокойств министрам, преподнесена здесь как знак его «си-
лы воли», «выдержки» и «ясного понимания всей обстанов-
ки». Все эти качества становятся возможными только благо-
даря вере в Божественное Провидение59.
Подобно Ельчанинову, Дубенский говорит об Алексее как о
бодром, энергичном юноше. Мальчик ходит по Ставке и чита-
57 Этот фотоснимок был также напечатан в «Ниве» (1915. 7 ноября.
С. 818).
58 Дубенский. Его Императорское Величество Государь Император Нико-
лай Александрович в действующей армии. Т. 4. С. 58-60.
59 Там же. Т. 4. С. 62-63.
698
Эпилог: царь, Дума и армия
73. Никола! II как верховный главнокомандующий с начальником
штаба М. В. Алексеевым и генералом-квартирмейстером Ставки
верховного главнокомандующего М. С. Пустовойтенко, 1915. Из кн.:
Дубенский Д. Н. Его Императорское Величество Государь Император
Николай Александрович в действующей армии. Пг., 1916. Т. 4
699
Глава пятнадцатая
ет военные депеши. Он воодушевлен примером отца. «Образ
русского солдата, офицера, генерала, которые с таким востор-
гом смотрели на Императора Николая II и Его Сына, не забу-
дется, не может забыться Наследником Цесаревичем». 17 октя-
бря 1915 г. Алексею была вручена медаль Св. Георгия 4-й
степени. Неделю спустя сам Николай получил желанный Ге-
оргиевский крест 4-й степени. Радостный и оживленный, Ни-
колай записал в дневнике: «Незабвенный для меня день полу-
чения Георгиевского Креста 4-й степ. <...> В 2 часа принял
Толю Барятинского, приехавшего по поручению Н. И. Ивано-
ва с письменным изложением ходатайства Георгиевской Дум
Юго-Западного Фронта о том, чтобы я возложил на себя доро-
гой белый крест! Целый день после этого ходил как в чаду!»60
Представление к награде было опубликовано в журнале
«Нива», рядом с картиной В. Л. Боровиковского, изображаю-
щей архангела Михаила, спускающегося с небес с молнией в
руке, за которым следуют богини в шлемах61. Благодаря награ-
де Николай стал одним из императоров, отважно отправив-
шихся в армию в военное время. В четвертом томе книги Ду-
бенского помещен монтаж: портрет Николая располагается
под виньетками Александра I, Александра II и Александра III,
которые также были награждены этим орденом за храбрость;
изображение Николая по размерам больше других (ил. 74).
27 октября царевич отправился вместе с Николаем на целый
месяц в изнурительную поездку по Западному фронту и далее
в Одессу и Новороссию. На фотографиях в книге Дубенского
Алексей запечатлен в форме простого солдата рядом с царем,
который делает смотр войскам и встречается с солдатами62.
Поглощенный своей миссией вдохновить армию, Николай
почти потерял интерес к событиям внутри страны. Министры,
чьи рапорты Николай принимал в Ставке в Могилеве, были
поражены безмятежностью, с которой он слушал их сообще-
ния о критической ситуации в политике. Подобные дискуссии
60 Кащенко, Рогулин. Представители Дома Романовых. С. 263; Дневники
Императора Николая II. С. 553-554.
61 Георгиевская Дума Юго-Западного фронта представила Николая к на-
граде за вдохновляющие «подвиги», повысившие боевой дух войск, за по-
сещение позиций под вражеским огнем и за то, что император послужил
«примером истинной воинской доблести и самоотвержения» (Нива.
1915. 7 ноября. С. 817).
62 Дубенский. Его Императорское Величество Государь Император Нико-
лай Александрович в действующей армии. Т. 4. С. 48-50.
700
Эпилог: царь, Дума и армия
74. Императоры, награжденные орденом Св. Георгия, 1915.
Из кн.: Дубенский Д. Н. Его Императорское Величество Государь
Император Николай Александрович в действующей армии.
Пг„ 1916. Т. 4
вызывали у Николая такое же утомление, какое он ощущал,
когда, будучи наследником, вынужден был присутствовать
при обсуждении государственных дел. Он писал Александре,
что министры «не перестают являться сюда почти каждый
день и занимают все мое время». Во время доклада министра
сельского хозяйства А. М. Наумова в июне 1916 г. об усилива-
ющемся кризисе поставки продовольствия Николай постоян-
но уходил в сторону и заводил разговор о детях и цветах. Ми-
707
Глава пятнадцатая
нистру финансов П. Л. Барку царь сообщил, как хорошо он
себя чувствует в армии и какой неприятной показалась ему
столичная атмосфера, когда он вернулся в Царское Село63.
В 1916 г. правительство, кажется, лишилось какого-либо руко-
водства. За год трижды менялись премьер-министры (так на-
зываемая министерская чехарда). Во всем винили Александру
и Распутина, но замены вряд ли могли быть сделаны без хотя
бы молчаливого согласия царя.
Осенью 1915 г. русские войска отразили неприятельскую
атаку на Западе. Дубенский пишет: «Русский Император, по
стародавнему верованию православного народа, Помазанник
Божий, Самодержец Всероссийский, взяв в свои руки меч,
приостановил натиск врагов»64. После Брусиловского проры-
ва 1916 г. русская армия ступила на территорию Австрии и
продвинулась вперед по всему фронту. По мнению Николая,
эти успехи свидетельствовали о божественном вмешательст-
ве. Он приказал привезти в Ставку из Москвы икону Влади-
мирской Божией Матери. «Я вполне убежден, что ее благосло-
вение очень нам поможет». 28 мая 1916 г. войска несли икону
по улицам Могилева, что напомнило Николаю о Бородине.
После этого икону увезли на фронт65.
Однако вскоре ход военных событий изменился, и русская
армия опять потерпела огромные потери в живой силе. По-
ставки продовольствия в города сократились, армейский ра-
цион был ограничен. Всеобщее недовольство постепенно
сконцентрировалось на царской семье. Ходили слухи, что им-
ператрица, ее министры и Распутин сами были германскими
шпионами. Слухи не имели под собой оснований, но они вы-
ражали растущее недоверие и убеждение, что, вопреки мифу,
члены царской семьи предают русский народ, который они
якобы в себе воплотили.
Офицерский корпус, к которому был близок Николай, за
два первых года войны значительно поредел, и на многие офи-
церские должности пришли люди более низкого происхожде-
ния и образования, мало симпатизировавшие царю или мо-
нархии. В 1916 г. 70% младших офицеров были родом
63 Lieven. Nicholas II. Р. 220- 221; Nicholas II. The Letters of the Tsar to the
Tsaritsa. P. 207.
64 Дубенский. Его Императорское Величество Государь Император Нико-
лаи Александрович в действующей армии. Т. 4. С. 16 -17.
65 Nicholas II. The Letters of the Tsar to the Tsaritsa. P. 192-193 (письма от
28 и 29 мая 1916 г.).
702
Эпилог: царь, Дума и армия
из крестьян66. Из-за огромных потерь в живой силе начался
массовый призыв молодых солдат, многие из которых несли в
армию городское и деревенское недовольство. Когда в конце
февраля 1917 г. в Петрограде вспыхнули забастовки и хлеб-
ные бунты, столичные войска численностью 180 тысяч чело-
век состояли в основном из новобранцев гвардейских резерв-
ных батальонов67 *.
Николай знал об изменениях в составе армии66. Однако он
продолжал верить, что войска на фронте сохраняют лояль-
ность, и приказал отправить несколько полков в Петроград
для подавления беспорядков. Председатель Совета министров
Н. Д. Голицын просил царя назначить новых министров, поль-
зующихся поддержкой Думы, но царь остался непреклонен.
В разгар кризиса, 27 февраля 1917 г., Николай решил вернуть-
ся в Царское Село, чтобы быть ближе к семье. Он выехал, но
генералы не могли гарантировать его безопасность на пути к
Петрограду, и царь вынужден был ждать в Пскове. В это вре-
мя столичные массы требовали отречения и создали Совет ра-
бочих депутатов.
В Ставке в Могилеве управляющий дипломатической
канцелярией при Ставке главнокомандующего Н. А. Базили
написал проект манифеста об отречении, который военное ру-
ководство переслало царю69. В соответствии с Основными за-
конами, рассуждал Базили, царь может отречься только в
пользу наследника, Алексея, который, будучи двенадцати лет
от роду, не мог править до своего совершеннолетия, то есть до
того времени, когда ему исполнится шестнадцать. Тем време-
нем для управления государством царю следовало назначить
регента, которого он выбирал по своему усмотрению. В проек-
те было сказано, что Николай отрекается в соответствии с Ос-
новными законами и назначает регентом своего брата Михаи
ла. Проект предписывал Алексею и Михаилу «править делами
66 Kenez Р. A Profile of the Pre-Revolutionary Officer Corps // California
Slavic Studies. 1973. Vol. 7. P. 145-150.
67 Wildman. The End of the Russian Imperial Army. P. 124-125.
“ Жильяр сообщил, что во время пребывания царя с цесаревичем в райо-
не Одессы в ноябре 1915 г. Николай на параде попросил солдат, которые
участвовали в войне с первых ее дней, поднять руку. В некоторых ротах
поднялось несколько рук, в остальных — ни одной. (Gilliard. Thirteen
Years at the Russian Court. P. 154).
69 Дальнейшее изложение опирается на описание в кн.: Basily N. de. The
Abdication of Nicholas II of Russia. Princeton (N. J.), 1984. P. 111-133,
151-153.
703
Глава пятнадцатая
государственными в полном и ненарушимом единении с пред-
ставителями народа в законодательных учреждениях на тех
началах, кои будут ими установлены». Текст заканчивался
призывом ко «всем верным сынам Отечества» повиноваться
царю и «помочь ему вместе с представителями народа вывес-
ти государство Российское на путь победы, благоденствия и
славы»70.
Николай изменил проект и передал престол Михаилу, по-
скольку полагал, что болезнь не позволит его сыну жить от-
дельно от семьи. У него не было ощущения утраты иллюзий —
он считал, что его все предали. «Кругом измена и трусость, и
обман!» — записал он в дневнике. В разгар беспорядков Миха-
ил отказался принять престол, переданный ему братом. Эта
новость дошла до публики одновременно с известием об отре-
чении Николая. Михаил заявил, что он принял «твердое ре-
шение в том случае восприять верховную власть, если такова
будет воля великого народа нашего, которому надлежит
всенародным голосованием чрез представителей своих в Уч-
редительном собрании установить образ правления и новые
основные законы государства Российского». Учредительное
собрание, утверждал Михаил, должно быть созвано «на осно-
ве всеобщего, прямого, равного и тайного голосования», о ко-
тором мечтали либералы. Таким образом, хотя отказ Михаила
от восприятия верховной власти был воспринят всеми как от-
речение, он оставил открытой возможность установления
конституционной монархии. Михаил, не находившийся под
гипнозом национального мифа, под влияние которого Нико-
лай попал еще наследником, перешел из области мифа в об-
ласть политики. Николай усмотрел в этом акте не просто
ошибку или предательство, а профанацию, непостижимое же-
лание окунуться в политическую грязь. По поводу отказа Ми-
хаила Николай заметил в дневнике: «Бог знает, кто надоумил
его подписать такую гадость!»71
70 Российское законодательство, X XX вв.: в 9 т. М., 1994. Т. 9: Законода-
тельство эпохи буржуазно-демократических революций. С. 123-124.
71 Российское законодательство. Т. 9. С. 123-124,126-127; Дневники Им-
ператора Николая II. С. 625. Революция практически не поколебала
убеждений Николая. См.: Steinberg. Nicholas and Alexandra. P. 14, 23, 25,
31, 36-37.
Заключение
Один из главных тезисов этого исследования — тезис о том,
что российская монархия, направляемая в своих действиях
всеобъемлющими темами мифа, была действенной и наиболее
влиятельной силой, придававшей форму политической и
культурной жизни России XVIII и XIX вв. Политический
конфликт начала XX в. принял такие острые и деструктивные
формы отчасти из-за того образа мыслей, который миф вну-
шал императорам и их советникам. В частности, мотив завое-
вания подталкивал их к безудержному применению силы, к
восстановлению попранных полномочий и отказу от компро-
миссов. С конца 1870-х годов в печатных выступлениях цар-
ских чиновниках часто появляется слово «смута» , вызываю-
щее в памяти Смутное время начала XVII столетия — период
политического распада, кровопролитных социальных кон-
фликтов и иностранного вторжения. Альтернативой абсолют-
ной власти была дезинтеграция, анархия и унизительное по-
ложение на международной арене. Мотив завоевания служил
выражением господства царской элиты, имевшей иноземное
происхождение или окруженной чужеземными ассоциация-
ми, которые возвышали элиту над покоренным населением —
как русским, так и инонациональным. Мотив завоевания раз-
рабатывал героическую историю для членов правящей элиты.
Народ жил вне мифа — в области повседневного.
Тема завоевания оказалась устойчивой и легко поддающейся
адаптации. Она позволила российской власти принимать раз-
личные культурные и политические формы — сначала ви-
зантийской монархии, затем западноевропейского абсолютизма,
затем просвещенного абсолютизма. Русские монархи демонст-
рировали главные качества, которые были присущи государям,
и могли отличаться благочестием, разумом, образованностью
или же изяществом и любезностью. Дворянская элита перени-
мала у своих государей образцы поведения и вкуса, возвышая
705
Заключение
себя вместе с государями над подданными и связывая свою
культуру с интернациональной культурой правящих верхов. На-
чиная с царствования Петра Великого образ монарха был запад-
ноевропейским, а члены элиты преподносили себя как европеи-
зированных русских, используя европейскую образованность
для оправдания власти абсолютистского государства.
Мотив завоевания был, таким образом, приспособлен к ев-
ропейскому мифу русской монархии. Каждый монарх всходил
на престол как завоеватель, носитель новой концепции русско-
го государя, которую он затем демонстрировал в новой обста-
новке, в рамках собственного сценария мифа. Мотив приобре-
тал динамический характер, поощряя отталкивание от
традиции и зрелищные демонстрации перемен, обособляющих
героического монарха от недавнего прошлого — от печальных
и трагических событий предшествующего царствования. По-
сле Петра I русские императоры и императрицы отождествля-
ли себя со своим государством и оценивали собственные до-
стижения с точки зрения расширения и преобразования
государства Российского. Государь заявлял о своем искусстве
правления в программах реформ, прилагающих западные идеи
и институциональные модели к российским учреждениям. За-
падноевропейские концепции закона, административного по-
рядка, специализации и экономического развития определяли,
насколько монарх преуспел в деле преобразования российской
действительности. Русские государи были воплощением евро-
пеизированного абсолютистского государства.
Концепт народа, нации (предполагающий участие народа в
управлении страной) поставил под угрозу основополагающие
представления царской правящей элиты. Однако теория офи-
циальной народности приспособила понятия «нация» и «на-
род» к европейскому мифу и примирила это понятие с моти-
вом завоевания. Согласно новой теории, русский народ
отличался теперь преданностью и верностью своим европеи-
зированным государям — в отличие от европейских народов,
предрасположенных к революции и социальным конфликтам.
Церемонии и риторика превращали народ в фикцию мифа, в
хор, прославляющий господство царя и государства. Доктри-
на официальной народности оправдывала авторитарное прав-
ление Николая I. После Крымской войны эта доктрина послу-
жила основанием для Великих реформ царствования
Александра II. Отмена крепостного права, судебная и земская
реформы, которые ввели в русскую жизнь элементы европей-
706
Заключение
ского гражданского общества, предполагали, что великодуш-
ные поступки любящего свой народ государя будут вознаг-
раждены новой благодарностью и еще большей преданностью
народа монархии. Но вместо этого увеличение свободы и от-
каз вводить представительное правление привели к недоволь-
ству правительством и революции, кульминацией которой
стало убийство Александра II в 1881 г.
Цареубийство привело к переформулированию мотива за-
воевания в рамках нового национального мифа русского само-
державия. Александр III заявлял о себе как о высшем вопло-
щении русской нации, органически связанной с царем узами
народности и религии. Александр III уже не был европеизиро-
ванным императором, чей культурный ореол отделял его от
народа, он был самым русским из русских. Народ, в свою оче-
редь, подчинялся ему, как родному. Миф выдвинул на первый
план новый период основания государства — идеализирован-
ное XVII столетие; эта идея была заимствована у славянофи-
лов и заключалась в том, что в допетровское время единению
народа с царем не мешали западные институты и идеалы. Без-
жалостное применение силы должно было сохранить единст-
во царя и народа от подрывного и чуждого элемента — европе-
изированной интеллигенции.
Таким образом, национальный миф исключил из понятия
«народ» образованное общество. Монархия использовала
свои символические ресурсы, религию, риторику и искусст-
во, чтобы присвоить себе понятие «народ» и объявить этот
термин неприложимым к образованным классам и профес-
сиональным работникам, которые могли образовать рождаю-
щееся гражданское общество1. Если европейский миф дис-
танцировал европеизированную элиту от низших классов, т£
1 Моя интерпретация не совпадает с интерпретацией, выдвинутой
Дж. Хоскингом, который утверждает, что самодержавие «было порожде-
но потребностями империи и должно было укрепляться по мере того, как
империя входила во все большее противоречие с построением нации
(nation building)» (Hosking G. Russia: People and Empire, 1552-1917.
Cambridge (Mass.), 1997. P. xxvi). Далее Хоскинг показывает, как право-
славная церковь, образованное общество и интеллигенция не смогли со-
ставить понятия о русской нации. Но монархия вряд ли была пассивным
или зависимым фактором, безразлично относящимся к понятию «на-
ция». Монархия активно препятствовала развитию представлений о
гражданской нации, а отождествляя нацию с монархией, делала для об-
щества трудным или невозможным создание независимого понятия
«гражданский национализм».
707
Заключение
национальный миф, обращаясь к фиктивной идентичности с
крестьянством, дистанцировал монархию от европеизиро-
ванной элиты. Александр III стремился определить рус-
скость через национальные черты и объединяющий институт
русской православной церкви. Он принял меры, чтобы обес-
печить преобладание русского элемента в административной
элите, а политика русификации ставила своей целью проде-
монстрировать политическое и культурное господство Рос-
сии в национальных регионах, и прежде всего в западных ча-
стях империи.
Преподнося императора как воплощение русского народа,
а не российского государства, национальный миф переопреде-
лил взаимоотношения между монархом и государством. Фи-
зический облик Александра III давал символическое выраже-
ние новым целям и концепциям этих взаимоотношений.
М. Н. Катков связал идею народности со способностью госу-
дарства применять силу беспощадно, невзирая на юридичес-
кие или этические ограничения. В 1870-е годы К. П. Победо-
носцев в переписке с Александром III провел связь между
слабостью и нерешительностью чиновников Александра II с
их чуждым, европейским характером. Национальный миф
приписал цареубийство этой слабости, зараженности государ-
ственного аппарата западными либеральными идеями, кото-
рые лелеяли чиновники, поддерживавшие реформы. Алек-
сандр III отверг петровский государственный аппарат с его
западной рационалистической ориентацией и создал образ
сильной авторитарной персональной монархии. Он выступил
против тех государственных органов, в которых преобладали
чиновники, преданные идеям законности и административно-
го порядка, прежде всего против Государственного совета.
Контрреформы Александра III снова вызвали к жизни дина-
мику перемен: царь пытался восстановить прямую личную
власть царя над народом, не опосредованную учреждениями,
пользующимися какой-то степенью автономии. С помощью
министра внутренних дел, который должен был усилить кон-
троль над земскими и городскими учреждениями, Алек-
сандр III стремился создать истинно русскую государствен-
ную администрацию, а при помощи новых назначаемых
чиновников — земских начальников — усилить администра-
тивный надзор за крестьянством.
Контрреформы не смогли элиминировать эти элементы
институциональной автономии, но национальный миф за-
708
Заключение
крепился, выражая веру в правомочность русского импера-
тора править сильно и властно и укреплять мощь монархии
в отечестве и за рубежом. Национальный миф питал офици-
озное высокомерие и чувство неограниченных возможностей
самодержавной власти. Влиятельные государственные дея-
тели вынашивали планы экспансии на Восток и усиления
русского влияния на Балканах — планы, которые должны
были осуществиться, как только Россия преодолеет времен-
ные, как тогда казалось, финансовые и военные трудности.
Этот же миф оправдывал политику государственной инду-
стриализации, проводимую С. Ю. Витте. Катков и Витте
могли отбросить традиционный страх перед непокорным и
подрывающим все основы пролетариатом, поскольку счита-
ли возможным опереться на карательную власть мощного
русского национального государства. Эффективное приме-
нение силы позволяло, по их мнению, подавить недоволь-
ство и сохранить единство между православным царем и
русским народом.
Когда Николай II вступил на престол, он воспринимал на-
циональный миф как нечто само собой разумеющееся. Но у
него не было веры Александра III в возможность создания на-
циональной русской администрации. Скорее, он не доверял
никаким чиновникам и предпочитал полагаться на семейные
и личные контакты. С введением представительных учрежде-
ний в 1905-1906 гг. его враждебность к законному админист-
ративному порядку в государстве лишь возросла. Чем больше
Николай дистанцировался от государства, тем ближе, как ему
представлялось, он оказывался к народу. Воображаемый со-
юз между царем и народом становился личным союзом, ощу-
щением особого сродства с русским крестьянством. Это срод-
ство основывалось на общей для них враждебности к
образованному обществу и интеллигенции и общей вере в
прямую мистическую связь с Богом и святыми угодниками,
почитаемыми в народе. Начальник канцелярии Министерст-
ва Императорского Двора А. А. Мосолов после паломничест-
ва в Саров заметил, что Николай стал говорить с ними, как со
взрослыми детьми2. Подобно детям, они могли ошибаться и
^подчас доставлять неприятности, но не было сомнений, что
они вернутся, раскаявшись, и что их взгляды и требования не
стоит принимать всерьез.
2 Мосолов. При дворе последнего Российского императора. С. 119.
709
Заключение
Убежденный в том, что его направляет сам Бог, и уверен-
ный в своей миссии, предписанной ему народным духом и ис-
торией, Николай без колебаний принял катковскую веру в си-
лу. Раздраженные слова, сказанные Николаем на приеме по
случаю свадьбы в 1895 г., не оставляют никаких сомнений в его
позиции. Когда в первые годы XX в. возникло конституцион-
ное движение, царь был готов к конфронтации. Короче говоря,
в этот момент монарх не был пассивной фигурой, выбирающей
защитную тактику; он был правителем, стремящимся вернуть
себе самодержавные прерогативы и избавить себя от препон,
мешающих осуществлению его воли в государстве и обществе.
Революционные события начала XX в. следует представлять
себе не как неодолимую силу, сталкивающуюся с почти непо-
движным предметом, а как конвергенцию двух противостоя-
щих сил на поле существующего государственного порядка.
Николай отвергал попытки пойти на компромисс с умеренны-
ми элементами и благоволил к министрам внутренних дел,
склонным к репрессиям и применению силы — таким, как
Д. С. Сипягин, В. К. Плеве, П. Н. Дурново и Н. А. Маклаков, за-
нявший этот пост накануне Первой мировой войны.
В октябрьском манифесте Николай II согласился ввести
представительные учреждения: Государственную Думу, изби-
раемую всеми классами населения, и частично избираемый, ча-
стично назначаемый Государственный совет. Но все его выска-
зывания не оставляли сомнений в том, что он остается
государем, что Дума — это его создание и что она должна заслу-
жить его одобрение, если хочет продолжить свое существова-
ние. Для Николая это означало покорность, но ни одна из четы-
рех Дум покорной не была. Изменения в законе о выборах
1907 г. обеспечили консервативное большинство в Думе и ис-
ключили большую часть делегатов от нерусских народностей.
С помощью этой меры П. А. Столыпин пытался создать единст-
во между политически умеренными, имущими социальными
группами и монархией. Ясно, однако, что Николай рассматри-
вал новую электоральную систему лишь как первый шаг к вос-
становлению своей самодержавной власти. Настойчивость уме-
ренных в Думе, их требования военной реформы и принятия
закона о веротерпимости, осуждение действий Распутина — все
это представляло угрозу полномочиям царя и его концепции
триумфального восстановления абсолютной власти.
Спад революции 1905 г. и восстановление порядка подвиг-
ли Николая бросить вызов думскому электоральному манда-
770
Заключение
ту и заявить о своей опоре на национально-демократические
силы. Он воспользовался юбилеями исторических событий —
Полтавской битвы, Бородинской битвы и избрания Романо-
вых на царство, чтобы связать себя с великими достижениями
предшественников и продемонстрировать общенародную
поддержку режима. Вместо того чтобы стать выражением об-
щенационального согласия, эти торжества отдалили царя от
Думы. По мнению Николая, встречи с крестьянами должны
были засвидетельствовать его связь с ними и признание его в
качестве их доверенного вождя.
Трехсотлетие династии Романовых стало кульминацией
празднований исторических годовщин и началом новой ста-
дии в определении николаевского сценария. Торжества 1913 г.
убедили Николая, что в национальном мифе у него особая
роль — быть последователем царя Михаила, и уверили его в ус-
пехе его миссии — восстановления личного самодержавия. Це-
ремониальные выражения крестьянского восторга показали
Николаю, что крестьянство, как блудный сын, вернулось на
круги своя и снова предано своему государю. Использование
рекламы подтвердило его ощущение близости к своим массо-
во-демократическим сторонникам. Торжества также выявили
альтернативные концепции прошлого, усматривавшие в нача-
ле XVII столетия модель конституционной монархии. Но все
это было оттеснено на задний план колоритом празднований и
церемониальными здравицами, а также характерным для мо-
нархической литературы переносом акцента на фигуру самого
Михаила. Николай полагал, что он пользуется данным Миха-
илу мандатом и что ему, подобно первым Романовым, удастся
восстановить абсолютную монархию после периода анархии и
распада. Осенью 1913 г. он предпринял первую из двух попы-
ток урезать полномочия Думы — в нарушение октябрьского
манифеста. Первая мировая война предоставила Николаю до-
полнительные возможности заявить о себе как о вожде нации.
Сначала он настороженно относился к участию России в бое-
вых действиях, но вскоре увидел в войне еще один эпизод в ис-
тории возрождения абсолютной монархии под его эгидой.
Л. Марен писал о Людовике XIV: «Король может быть по-
настоящему королем, то есть монархом, только в своих изоб-
ражениях. Только в них он реально присутствует»3. Марен
говорил о том, что во Франции в XVII в. физический облик
3 Marin L. Le portrait du roi. Paris, 1981. P 12-13.
711
Заключение
короля был отделен от его политического облика, ставшего
символом государства. Николай также считал собственные
образы-изображения формами своего реального присутствия,
но они репрезентировали не государство, а его собственный,
все более идиосинкратизирующийся образ нации. К 1914 г.
Николай видел нацию воплощенной в себе самом и во много-
численных символах своей личной жизни. Окрестности Цар-
ского Села содержали в себе микрокосм России — такой Рос-
сии, какой она была задумана в николаевском сценарии.
Пасхальные яйца Фаберже напоминали о его появлениях в
качестве церемониального воплощения нации. Сотни икон
свидетельствовали о его божественном предназначении и лич-
ной преданности национальным святым. Феодоровский горо-
док и Феодоровский собор позволили ему окунуться в жизнь
выдуманного XVII столетия: здесь царь и его семейство моли-
лись вместе с русской армией.
Список сокращений
БАР
БЭ
ГАРФ
ИГК, ц. Ник, I
ИГК, ц. Ал. II
I
МВ
НВ
ПСЗ
РГИА
РНБ
цтм
ЖКТ
Бахметевский архив материалов по русской и восточно-
европейской литературе и истории. Колумбийский
университет.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб.,
1890-1914.
Государственный архив Российской Федерации.
Столетие Военного министерства: Императорская
главная квартира; История Государевой Свиты:
Царствование императора Николая I. СПб., 1908.
Столетие Военного министерства: Императорская
главная квартира; История Государевой Свиты:
Царствование императора Александра II. СПб., 1914.
Московские ведомости.
Новое время.
Полное собрание законов Российской империи. СПб.,
1830. Собр. 1; СПб., 1830 1884. Собр. 2.
Российский государственный исторический архив.
Российская национальная библиотека.
Центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
Журналы Комитета для устройства празднования
трехсотлетия Дома Романовых (РГИА. Ф. 1320. On. 1.
Ед. хр. 30).
713
Библиография
Архивные источники
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), Москва
Фонды: 601: Александра Федоровна; 640: Николай II; 641: Мария
Александровна; 642: Мария Федоровна; 660: Великий князь Констан-
тин Константинович; 665: Великий князь Николай Александрович;
678: Александр II; 677: Александр III; 728: Библиотека Зимнего
дворца; 826: В. Ф. Джунковский
Российский государственный исторический архив (РГИА), С.-Пе-
тербург
Фонды: 472: Канцелярия Министерства двора; 473, 474: Церемониальное
Отделение Министерства двора; 516: Камер-фурьерские журналы;
797: Обер-прокурор Святейшего синода; 878: С. С. Татищев; 1139:
Канцелярия великого князя Александра Александровича; 1320:
Комитет для устройства празднования 300-летая царствующего
Дома
Бахметевский архив материалов по русской и восточно-европейской ли-
тературе и истории (Bakhmeteff Archive of Russian and East European
Literature and History, Rare Book and Manuscript Library - BAR), Ко-
лумбийский университет, Нью-Йорк
Собрания: Гершельмана-Шварца, А. Ф. Гирса, Д. Н. Любимова,
Д. А. Оболенского, В. А. Каменского, И. М. Шадрина
Гессенский государственный архив, Дармштадт
Собрание императрицы Марии Александровны
Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ),
С.-Петербург
Фонд В. С. Кривенко
Центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина (ЦТМ), Москва
Фонд М. В. Лентовского
Печатные источники
Абросова Е. Архитектор Высочайшего Двора Владимир Александрович
Покровский // Царьино: Православный историке-краеведческий
альманах 98, № 4: 32—62.
АврехА.Я. Царизм и IV Дума. М., 1981.
714
Библиография
Аксаков И. С. Биография Федора Ивановича Тютчева. М., 1886. -
Сочинения: В 6 т. 1886-1887.
Александр II. Переписка Александра II с Великим Князем Константи-
ном Николаевичем // Дела и дни (1920), 3:64 - 98.
Александр III. Дневник Наследника Цесаревича Великого Князя
Александра Александруищ, 1880 г. // Российский архив. 1995.
6:344-57.
-	Переписка Александра III с Лорис-Меликовым (1880-1881 гг.) //
Красный архив. 1925. № 8. С. 101-131.
-	Письма Цесаревича Александра Александровича к профессору
А. П. Боголюбову // Старина и новизна. 1900. № 3. Ч. 1. С. 1-13.
-	Письмо Цесаревича Александра Александровича А.Н. Штюлеру //
Старина и новизна. 1903. № 6. С. 1.
-	Souvenirs de Sebastopol (recueil lis et rediges par s.m.i. Alexandre III,
Empereur de Russie). Paris, 1894.
Альбом 200-летнего юбилея Императора Петра Великого. СПб., 1872.
Альбом видов церквей Эстляндской губернии, сооруженных под веде-
нием Ревельского наблюдательного комитета по постройке церквей,
причтовых и школьных зданий. Ревель, б. г.
Альбом костюмированного бала в Зимнем дворце в феврале 1903 г.
СПб., 1904.
Ананич Б. В., Ганелин Р. Ш. Александр III и наследник накануне 1 марта
1881 г. //Дом Романовых в России. СПб., 1995.
т- Р. А. Фадеев, С. Ю. Витте и идеологические искания «охранителен»
в 1881-1883 гг.//Исследования пр социально-политической
истории России. Л., 1971.
-	И. А. Вышнеградский и С. Ю. Витте - корреспонденты «Москов-
ских ведомостей» // Проблемы общественной мысли и эконо-
мическая политика России XIX-XX веков. Л., 1972.
-	С. Ю. Витте - мемуарист. СПб., 1994.
Ананъич Н. И. Материалы лекционных курсов Н. X. Бунге 60-80-х годов
XIX в. // Археографический ежегодник за 1977 год. М., 1978.
Баженов И. Призвание Михаила Феодоровича к престолу // Юбилей-
ный сборник костромского церковно-исторического общества. Кос-
трома, 1913.
Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина: В 22 т. СПб., 1888-1910.
Бахтин М. Эпос и роман. М., 2000.
Бирнбаум Ф. П. Юбилейный рубль, медальерное искусство и Монетный
двор // Фаберже и петербургские ювелиры. СПб., 1997.
Богданович А. В. Три последних самодержца. М.; Г., 1924.
Богданович Е. В. Сила Всевышнего, чудодейственно явленная 17 октяб-
ря 1888 г. СПб., 1889.
Богданович Е. Е. Историческое паломничество нашего царя в 1913 году.
СПб., 1914.
-	Стрелки императорской фамилии. СПб., 1899.
715
Библиография
Боголюбов А. Р. Воспоминания о в Бозе почившем Императоре Алексан-
дре III. СПб., 1895.
Божерянов И. И. Детство, воспитание и лета юности Русских Импера-
торов. СПб., 1914.
-	Триста лет царствования дома Романовых. СПб., 1912.
Болезнь и смерть Александра III: Правдивые заметки. Лондон, 1900.
Борисова Е. А. Русская архитектура второй половины XIX века. М., 1979.
Боханов А. Н. Великий князь Сергей Александрович // Российские кон-
серваторы. М., 1997.
Бояре Романовы и воцарение Михаила Феодоровича. СПб., 1913.
Братский ежегодник: Православные церкви и русские заграничные
учреждения за границею Пг. [sic], 1906.
Брюсов В. Я. Избранные сочинения: В 2 т. М., 1955.
Буслаев Ф. И. История русской литературы; лекции, читанные Его Им-
ператорскому Высочеству Наследнику Цесаревичу Николаю Алек-
сандровичу (1859 -1860 г.). М., 1904.
-	Мои досуги. М., 1886.
-	Мои воспоминания. М., 1897.
-	Русская хрестоматия. М., 1904.
Бухбиндер Н. Зубатовщина в Москве // Каторга и ссылка. 1925. № 14.
С. 96 ИЗ.
Вадбольский А. П., кн. Из воспоминаний бывшего гвардейского офицера
// Русская старина. 1903. Т. 114, июнь. С. 543-545.
Валуев П. А. 8-е сентября 1862 года // Русская старина. 1888. Т. 57, янв.
С. 1-16.
-	Дневник: В 2 т. М., 1961.
Беличенко М. Н., Миролюбова Г. А. Дворец великого князя Владимира
Александровича. СПб., 1997.
Вельяминов Н. А. Воспоминания Н. А. Вельяминова об Императоре
Александре III // Российский архив. 1994. № 5. С. 249-313.
-	Воспоминания о Д. С. Сипягине // Российский архив. 1995. № 6.
С. 377 393.
Верещагин В. А. Русские иллюстрированные издания XVIII и XIX сто-
летий. СПб., 1898.
Веселовский И.И. В. В. Григорьев по его письмам и трудам, 1818-1881.
СПб., 1887.
Веселящийся Петербург. СПб., 1994.
Весна красна: аллегорическое шествие, устроенное на народном гулянье
в Москве, 21 мая 1883 г. М., 1883.
Витте С. Ю. Конспект лекций о государственном хозяйстве. СПб., 1914.
-	По поводу национализма: Национальная экономия и Фридрих Лист.
СПб., 1912.
-	Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов. СПб.,
1910.
716
Библиография
-	Воспоминания: В 3 т. М., 1960.
Власть и реформы: от самодержавной к Советской России. СПб., 1996.
Воейков В. В. Последние дни Императора Александра II и воцарение
Императора Александра III // Известия Тамбовской ученой архив-
ной комиссии. 1911. Т. 54. С. 55-165.
Воейков В. В. С царем и без царя. Хельсинки, 1936.
Вонлялрлярский В. Мои воспоминания. Berlin, 1939.
Восторгов И., протоиерей. Идейные заветы юбилея // Церковные ведо-
мости. 1913. 9 фев. С. 265 271.
-	Участие церкви и духовенства в великих событиях триста лет тому
назад // Церковные ведомости. 1913. 21 фев. Прилож. С. 329-332.
Вырубова А. А. Страницы из моей жизни. Нью-Йорк, 1923.
Вяземский П. А., кн. Полное собрание сочинений. СПб., 1896. Т. 12.
Гавриил Константинович, вел. кн. В мраморном дворце. Нью-Йорк, 1955.
Гараинов А. О высочайшем путешествии и несколько слов о полезных
событиях. СПб., 1855.
Гермоген. Творения Святейшего Гермогена, Патриарха Московского и
всея России. М., 1912.
Геруа Б. В. Воспоминания о моей жизни. Париж, 1969.
Герцен А.И. Письмо к императрице Марии Александровне // Колокол.
1858. № 27, нояб. С. 217-219.
Гинзбург С. Кинематография дореволюционной России. М., 1963.
Гире А. Светлые и черные дни // Часовой. 1953. Март. С. 9 10; апр.
С. 9.
Глинка В. М. Русский военный костюм XVIII начала XX века. Л.,
1988.
Глинский Б. Наставник царских детей // Исторический вестник. 1896.
Т. 63, янв. С. 230-266.
Годы учения его Имцрраторского Высочества Наследника Цесаревича
// Сборник Русского Исторического Общества. СПб., 1881.Т. 31.
Головин К. Мои воспоминания: В 2 т. СПб., 1910.
Головин Ф. А. Записки // Красный архив. 1926. № 6. С. 110-149.
Горбунова Н. А. 1874 -1880 в Ливадии // Наша старина 1914. Июль.
С. 648-665; авг. С. 761-773; сент.-окт. С. 837-845; нояб.
С. 993-1008; дек. С. 1052-1068.
Готье Т. Путешествие в Россию / Пер. с франц, и коммент. Н. В. Ша-
пошниковой.. М., 1988.
Готье Ю. К. П. Победоносцев и наследник Александр Александрович,
1865-1881 // Публичная библиотека СССР имени Ленина. Сб. II.
М., 1929.
- Pobedonostsev and Alexander III // Slavonic and East European Re-
view. 1928. June. P. 30-54. (Перевод статьи «К. П. Победоносцев и
наследник Александр Александрович».)
Грабарь И. Э. IJc./ория русского искусства. М., 1965. Т. 9.
717
Библиография
Грищенко А. Русская икона как искусство живописи. М., 1917.
Гроссман Л. П. Достоевский и правительственные круги 7Q-^ годов //
Литературное наследство. 1934. Т. 15. С. 83-162.
Грот К. Я. Император Александр III в отношениях своих к наставнику
своей юности. СПб., 1906.
Дельвиг А. И. Полвека русской жизни: В 2 т. М.; Л., 1930.
Дет В. И. Записки // Русская старина. 1890. Т. 65. С. 577-608
Джаншиев ГА. Эпоха великих реформ. М., 1896.
Джунковский В. Ф. Воспоминания: 2 т. М., 1997.
Дубенский Д. Н. Его Императорское Величество Государь Император
Николай Александрович в действующей армии: В 4 т Пг.,
1915 1916.
Дубровин Н. Ф. Николай Михайлович Пржевальский: биографический
очерк. СПб., 1890.
Духовецкий Ф. Две недели в Петербурге; воспоминания торжества
погребения тела Императора Александра III и светлого дня бра-
косочетания. М., 1894.
ДякинВ. С. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911-1914 гг.: разложен-
ие третьеиюньской системы. Л_, 1988.
Ельчанинов А Царствование Государя Императора Николая Алексан-
дровича. СПб.; М., 1913.
Епанчин Н. А. На службе трех императоров. М., 1996.
Ефремов В. Отчего война 1812 года называется «Отечественной»? //
Любовь к отечеству: источник силы народной. Уфа, 1912.
Жмакин В. И. Коронации русских императоров и императриц // Рус-
ская старина. 1883. Т. 37. С. 499-538; Т. 38. С. 1-36.
Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов
М„ 1964.
-	Отмена крепостного права. М., 1968.
-	Российское самодержавие в конце XIX века. М., 1970.
-	Русский офицерский корпус накануне Первой мировой войны //
П. А. Зайончковский, 1904-1983 гг: Статьи, публикации и воспоми-
нания о нем. М., 1998.
-	Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий,
1881-1903. М„ 1973.
-	Высшее военное управление. Император и царствующий дом //
П. А. Зайончковский, 1904 -1983 jrr.: Статьи, публикации и воспоми-
нания о нем. М., 1998.
-	Военные реформы 1860-1870 годов в России. М., 1952.
Захарова Л. Г. Александр II // Российские самодержцы, 1801 1917. М.,
1994.
-	Кризис самодержавия накануне революции 1905 года // Вопросы
истории. 1978. № 8. С. 119-140.
-	Самодержавие и отмена крепостного права в России, 1856 1861. М.,
1984.
718
Библиография
Зоркая Н. Фольклор, лубок, экран. М., 1994.
Игнатий, Архим. 17 октября. Два чуда: первое в Вологде, 1655 г., второе,
под Харьковом, 1888 г. СПб., 1890.
-	Жизнеописание архимандрита Игнатия (Малышева), бывшего на-
стоятеля Троице-Сергиевой пустыни. СПб., 1899.
Иконников А. В. Историзм в архитектуре. М., 1997.
Иллюстрированное описание перемен в обмундировании и снаряжении
императорской русской армии за 1881 год. СПб., 1898.
Иловайский Д.И. Смутное время Московского государства. М., 1894.
Императорский Московский археологический институт имени Нико-
лая II. Выставка древнерусского искусства. М., 1913.
Иоанн Кронштадтский. Последние часы Государя Императора Алексан-
дра III // Новое время. 1894. 20 нояб С. 2.
История Феодоровского Городецкого монастыря (Нижегородская
губерния) и построение в С.-Петербурге храма в память 300-летия
царствования императорского Дома Романовых. СПб., 1913.
Калинин Н. Н., Зеляниченко М. М. Романовы и Крым. М., 1993.
Каменский Е. Наследник Цесаревич Александр Александрович //
Исторический вестник. 1917. Фев. С. 361 -380; Март. С. 633 666.
Каменский Е. От детства до присяги; из жизни августейших детей им-
ператора Александра II // Исторический вестник. 1917. Фев.
С. 427- 458.
Канатчиков С. История моего бытия. М, Л., 1929. Т. I
Карлейль Д К. В поисках пропавшего «медного всадника» // Обозрение.
1984. Ns 9, апр. С. 23 30.
Карнович Е.П. Коронование Государей // Русский архив. 1990. Ns 1.
С. 3.3 63.
Катков М. Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей»:
В 14 т. М„ 1897-1898
Кащенко С. Г., Рогулин Н. Г Представители Дома Романовых — кавалеры
ордена Святого Георгия // Дом Романовых в истории России. СПб.,
1995.
Кириков Б. М. Храм Воскресения Христова (к истории русского стиля
в Петербурге) // Невский архив: Историко-краеведческий сборник.
1993. Вып. 1. С. 204-245
Кириченко Е. И. Архитектурные теории XIX века в России. М„ 1986.
-	Храм Христа Спасителя в Москве. М., 1992.
-	Русский стиль. М., 1997.
Классовский В. И. Приветствие старого воспитателя Великому Князю
в день его совершеннолетия // Старина и новизна. 1907. № 2. С. 1 9.
Климов П. Ю. Живописное убранство храма Христа Спасителя // Храм
Христа Спасителя. М., 1996.
Ключевский В. О. Памяти в Бозе почившего Императора Александра III //
Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Рос-
сийских при Московском Университете. М., 1894. Т. 4.
719
Библиография
-	Сочинения: В 8 т. М., 1956-1959.
Коковцов В. Н. Из моего прошлого: В 2 т. Париж, 1933.
Комаров В. Священное коронование Императора Александра III и Им-
' ператрицы Марии Федоровны. М., 1883.
-	В память священного коронования Государя Императора Алексан-
дра III и Государыни Императрицы Марии Федоровны. СПб., 1883.
Корнилов А. А. Курс истории России XIX в.: В 3 т. М., 1918.
Общественное движение при Александре I. Париж, 1905.
Корольков К. Царь-миротворец, Император Александр III. Киев, 1904.
-	Жизнь и царствование Императора Александра III. Киев, 1901.
Коронационный альбом в память священного коронования их Импера-
торских Величеств 14 мая 1896 г. СПб., 1896.
Коронационный сборник: Коронование в Москве 14 мая 1896 г. СПб., 1899.
Коронование их Императорских Величеств. М., 1883.
Корсаков Д. А. Константин Кавелин: Материалы для биографии из се-
мейной переписки воспоминиями // Вестник Европы 1886. Авг.
С. 539-564.
Костомаров Н. И. Автобиография. М., 1922.
Кострикова Е. Г. Русская пресса и дипломатия накануне Первой миро-
вой войны, 1907-1914. М., 1997.
Крашенинников А. Русский зодчий Владимир Николаевич Максимов
(1882-1942) // Царьино: Православный историко-краеведческий
альманах. 1998. № 4. С. 63-83.
Кризис самодержавия в России, 1895-1917. Л., 1984.
Кричинский С. Храм в память 300-летия дома Романовых // Зодчий.
1914. С.122-123.
Крыжановский С. Е. Воспоминания. Берлин, б. г.
Кутепов Н. Охота на Руси: В 4 т. СПб., 1896-1911.
Лаврова Н. Н. Император Александр II и дети // Исторический вестник.
1915. Т. 139, фев. С. 438 -449.
Ламздорф В. Н. Дневник // Красный архив. 1931. Т. 46. С. 3-37.
-Дневник, 1894-1896. М., 1991.
-	Дневник: В 2 т. М.; Л., 1928-1934.
Лаппо, И.И. Речь, произнесенная 21 февраля 1913 года. Юрьев, 1913.
Латынин. Отрывочные воспоминания // Исторический вестник. 1909.
Июнь. С. 825-840.
Лебов А. М. Один из убитых министров // Исторический вестник. 1907.
Т. 107. Фев. С. 479 493.
Леонтьев К. Собрание сочинений. М., 1912. Т. 7.
Летописный и Лицевой Изборник Дома Романовых: Юбилейное изда-
ние в ознаменование 300-летия царствования: В 2 т. М., 1913.
Лисицын М., протоиерей. Поучение к народу на день трехсотлетия
царствования дома Романовых // Церковные ведомости. 1913.
9 фев. С. 272-274.
720
Библиография
Литвинов Н. П. Из дневника // Исторический вестник. 1907. Янв.
С. 444-451.
Лихоманов А. В. Борьба самодержавия за общественное мнение
в 1905-1907 годах. СПб., 1997.
Ломан Д. Н. Ко дню священного коронования и миропомазания Их Им-
ператорских Величеств. СПб., 1896.
- Царь освободитель, царь-мученик, Император Александр II: Чтение
для народа. СПб., 1898.
Лукомский В. Я., Лукомский Г. Я. Кострома. СПб., 1913.
Лукомский Г. Храм в память 300-летия.царствования дома Романовых
// Аполлон. 1914. № 5. С. 47-49.
Любимов Д. Н. Отрывки из воспоминаний // Исторический архив. 1962.
№ 6. С. 69-84.
Лященко Т. И. Слово в день трехсотлетия воцарения Царя Романо-
вых; Церковь Православная опора Престола и Царства Всерос-
сийского // Труды Имп. Киевской Духовной Академии. 1913.
Фев. С. 1-Х.
М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке. СПб., 1911. Т. 1.
Майков А. Н. Полное собрание сочинений: В 4 т. СПб., 1914.
Майорова О. Е. «Я живу постоянно в рамках...» // Kazan, Moscow, St Pe-
tersburg: Multiple Faces of the Russian Empire. M., 1997.
-	Царевич/самозванец в социальной мифологии 1860-х годов
(неопубл, рукопись).
-	Митрополит московский Филарет в общественном сознании конца
XIX века // Лотмановский сборник. М., 1997. Вып. 2.
-	«...Пишу я только для вас...»: Письма К. Р. Победоносцева к сестрам
Тютчевым // Новый мир. 1994. № 3. С. 195-223.
Маслова Е. Н. Памятник «Тысячелетию России». Л., 1977.
Материалы для истории упразднения крепостного состояния поме-
щичьих крестьян в России в царствование императора Александра II:
В 3 т. Берлин, 1860.
Медведев И. П. Коронация Николая II глазами греческого журналиста//
Россия в XIX- XX вв.: Сборник статей к 70-летию со дня рождения
Рафаила Шоломовича Ганелина. СПб., 1998.
МейлунасА., Мироненко С. Пиколаг| и Александра: Любовь и жизнь. М.,
1998.
Мещерский В. Л., кн. Мои воспоминания: В 2 т. СПб., 1897-1898.
Миллер Л. Святая мученица Российская Великая Княгиня Елизавета
Федоровна. Франкфурт-на-Майне, 1988.
Милорадович Г. А., гр. Воспоминания о коронации Императора Алексан-
дра II камер-пажа двора Его Величества. Киев, 1883.
Милюков П. Н. Главные течения русской исторической мысли. М., 1898.
Т. 1.
Милютин Д. А. Дневник, 1873-1875. М., 1947.
-Дневник, 1878-1880. М„ 1950.
721
Библиография
Михайлов А. Д. Теофиль Готье — писатель и путешественник // Т. Готье.
Путешествие в Россию / Пер. с франц, и коммент. Н. В. Шапошни-
ковой. М., 1988. С. 5-13.
Михайлов А. И. Император Александр 11иколаевич на звериных охотах
(с 1849 по 1876 г.): Записки охотника-очевидца // Русская старина.
1888. Т. 58. С. 103-124.
Москва в дни коронации: Каталог выставки. М., 1996.
Москвич Г. Петроград и его окрестности. Пг., 1915.
Мосолов А. А. При дворе последнего Российского императора. М., 1993.
Муратов П. Выставка древнерусского искусства в Москве // Старые го-
ды. 1913. Апр. С. 31-38.
Назанский В. И. Крушение великой России и дома Романовых. Париж,
1930.
Народная вера в святости Патриарха Гермогена и плоды этой веры, чу-
деса, совершающиеся по Его молитвам. М., 1914.
Народная картинка XVII-XIX веков. СПб., 1996.
Наимов А. Н. Из уцелевших воспоминаний, 1868-1917: В 2 т. Нью-Йорк,
1954-1955.
Неверов О. Я. Александр II — ценитель и собиратель предметов искусств
// Музеи России. СПб., б. г. Вып. 4. С. 14-20.
Некрылова А. Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и
зрелища, конец XVIII - начало XX века. Л., 1984.
Нелидов А. И. Записка А. И. Нелидова в 1882 г. о занятии проливов //
Красный архив. 1931. Т. 46. С. 179-187.
Немиро О. В. Из истории организаций и декорирования крупнейших
торжеств Дома Романовых: 1896-1917 гг. //Дом Романовых в Рос-
сии. СПб., 1995.
Немирович-Данченко В. И. Москва в мае 1896 года: письма о корона-
ции// Нива. 1896. 27 апр. С. 448-451; 29 апр. С. 496-507; 10 мая.
С. 523-534; 17 мая. С. 561-572.
Несин В. Зимний Дворец в царствование последнего императора Нико-
лая II (1894-1917). СПб., 1999.
Нечкина М. В. Василий Осипович Ключевский: История жизни
и творчества. М., 1974.
Никитенко А. В. Дневник: В 3 т. Л., 1955-1956.
Ольга Николаевна, вел. кн. Сон юности. Париж, 1963.
Николай II. Дневники. М., 1991.
-	Полное собрание речей Императора Николая II. СПб., 1906.
-	The Letters of the Tsar to the Tsaritsa. London, 1929.
Николай II. СПб., 1992.
Николай Второй: Воспоминания, дневники. СПб., 1994.
Никон, ел. Вера Христова не терпит двоедушия // Церковные ведомо-
сти. 1913.9 фев. С. 282-291.
Никонова И. М. В. Нестеров. М., 1984.
722
Библиография
Нильсен В. А. У истоков современного градостроительства Узбекистана:
>ЦХ — начало XX века. Ташкент, 1988.
Обзор деятельности. Министерства Императорского Двора; В 2 т. СПб.,
1901.
Оболенская С. В. Франко-прусская война и общественное мнение Гер-
мании и России. М., 1977.
Обольянинов Н. С. Каталог русских иллюстрированных изданий,
1725 -1860: В 2 т. М„ 1914 1915.
Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая 11. Вашингтон, 19$1,
Оом Ф. А. Воспоминания // Русский архив. 1896. Кн. 2. С. 427-452,
541-573; Кн. 3. С. 34-58.
Описание сбора и занятий войск под Москвою во время священного
коронования Их Императорских Величеств в 1883 году. СПб., 1883.
Описание священнейшего коронования Их Императорских Величеств
Государя Императора Александра Второго и Императрицы Марии
Александровны Всея России. СПб., 1856.
Описание священнейшего коронования Их Императорских Величеств
Государя Императора Александра Третьего и Государыни Им-
ператрицы Марии Федоровны Всея России. СПб., 1883.
Отмена крепостного права; Доклады министров внутренних дел о про-
ведении крестьянской реформы, 18(>) -1862. М.; Л., 1950.
Отто Н., Куприаном И. Биографические очерки лиц, изображенных
на памятнике тысячелетия России, воздвигнутом в г. Новгороде.
Новгород, 1862.
Офросимова С. Я. Царская семья (из детских воспоминаний) // Русская
летопись. Париж, 1925. № 7. С. 227 251.
Охота в Беловежской пуще. СПб., 1861.
Очерк деятельности Министерства Императорского Двора по пригото-
влениям и устройству торжества священного коронования их Им-
ператорских Величеств в 1896 году. СЦб., 1896.
Павлов П. Тысячелетие России // Месяцеслов на 1862 год. СПб., 1862.
Прил.
Пазухин А.Д. Современное состояние России и сословный вопрос //
Русский вестник. 1885. Янв. С. 1-58.
Памятник Екатерине II; 24 ноября 1873 г. // Русская старина. 1873.
№8. С. 638-648.
11амятники архитектуры пригородов Ленинграда. Л., 1983.
Память милостивого посещения губернской земской выставки в озна-
менование 300-летия царствования Дома Романовых в Костроме.
Кострома, 1913.
Парланд А. А. Храм Воскресения Христова // Зодчий. 1907. С. 374-378.
- Храм Воскресения Христова, сооруженный на месте смертельного
поранения в Бозе почившего Императора Александра II на Ека-
терининском канале в Саркт-Петербурге. СПб., 1909.
Паткуль М. А. Воспоминания // Исторический вестник. 1902. Т. 89.
С. 38 -66.
723
Библиография
Перетц Е. А. Дневник (1880-1883). М.; Л., 1927.
Перовский Б. А. Краткий очерк слов моих Государю Наследнику Це-
саревичу // Старина и новизна. 1903. № 6. С. 344-346.
Петров П. Н. Иллюстрированное описание торжеств бракосочетания Го-
сударя Наследника Цесаревича и Государыни Цесаревны. СПб., 1867.
-	Памятник тысячелетию Государства Российского в Новгороде.
СПб., 1862.
Петровский С. Памяти Императора Александра III. М., 1894.
Платонов А. Обзор деятельности общества восстановления православ-
ного христианства на Кавказе за 1860-1910 гг. Тифлис, 1910.
Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. СПб., 1901.
-	«Вся земля» // Начало династии Романовых. СПб., 1912.
По Москве / Под ред. Н. А. Гейнике и др. М., 1917.
Побединский И. Император Александр III, Царь-миротворец (Ко дню от-
крытия памятника в Москве). М., 1912.
К. П. Победоносцев и его корреспонденты. М.; Пг., 1923. Т. 1.
Победоносцев К. П. Письма к Александру III. М., 1925.
Победоносцев К. П., Бабст И. К. Письма о путешествии государя наслед-
ника цесаревича по России от Петербурга до Крыма. М., 1864.
Погодин М. П. Историко-критические отрывки. М., 1846.
-	Сочинения. М., 1874. Т. 4.
Подворье русской православной церкви в Карловых Варах. Прага, 1987.
Покровский И. М. Русское духовенство, его патриотизм и деятельность
в защите Православия и законной национальной царской власти
в Смутное время и при избрании на русский царский престол бо-
ярина Михаила Феодоровича Романова // Православный Собеседн-
ик 1913. Март. С. 371-416.
Покровский Н. В. Костромской Ипатьевский монастырь — колыбель
царствующего дома // Летописный и Лицевой Изборник Дома Ро-
мановых: Юбилейное издание в ознаменование 300-летая царство-
вания. М., 1913.
Половцов А. А. Дневник: В 2 т. М„ 1966.
- Дневник // Красный архив. 1923. № 3. С. 76-192; 1929. № 2.
С. 170 203; 1931. № 3. С. 110-32; 1934. № 6. С. 169-186; 1923. № 3.
С. 76-172.
Полунов А. Ю. Константан Петрович Победоносцев — человек и поли-
тик // Отечественная история. 1998. Янв.-фев. С. 42-55.
- Под властью обер-прокурора: государство и церковь в эпоху Алексан-
дра III. М„ 1996.
Поселянин Е. Ясные дни. 17 октября. 29 апреля. 28 октября. М., 1892.
Празднование девятисотлетия крещения русского народа. Киев, 1888.
Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых в Костром-
ской губернии 19-20 мая 1913. Кострома, 1913.
Преображенский М. Ревельский Православный Александро-Невский
9060р. СПб., 1902.
724
Библиография
Путешествие Государя наследника цесаревича и Государыни цесаревны
в 1869 году. М„ 1869.
Розанов В. В. Среди художников. СПб., 1914.
Россия под скипетром Романовых. СПб., 1913.
Рубакин Н.А. Россия в цифрах. СПб., 1912.
Русакова А. А. Михаил Нестеров. Л., 1990.
Русский царь с царицею на поклоцецир Московским святыням. СПб.,
1909.
Русское искусство; очерки о жизни и творчестве художников: середина
девятнадцогр века. М., 1958.
РябенекЛ. Москва и ее хозяева // возрождение. 1960. № 105. С. 101-104.
С. А. Т. Воспоминания о священном короновании их императорских ве-
личеств в Бозе почивших Государя Императора Александра Нико-
лаевича и Государыни Императрицы Марии Александровны. Тверь,
1882.
Сапунов Б. В. Некоторые сюжеты русской иконописи и их трактовка
в пореформенное время // Культура и искусство России XIX века:
Новые материалы и исследования. Л., 1985.
Семенников Б. П. Николай II и великие князья. Л. М, 1925.
Семенов Н. П. Освобождение крестьян в царствование Императора
Александра II: В 3 т. СПб., 1889- 1893.
Симонова М. С. Вячеслав Константинович Плеве // Российские кон-
серваторы. М., 1997.
Сладкевич Н. Г. Очерки истории общественной мысли России в конце
50-х — начале 60-х годов XIX века. Л., 1962.
Соболев В. С. Августейший Президент: Великий Князь Константин Кон-
стантинович во главе Императорской академии наук, 1§£$-1915 го-
ды. СПб., 1993.
Собрание государственных грамот и договоров. М., 1822. Т. 3.
Соллогуб В. А. Дневник высочайшего пребывания за Дунаем в 1877 году.
СПб., 1878.
Соловьев С. М. Избранные труды; Записки. М., 1983.
-	Публичные чтения о Петре Великом. М., 1984.
Соловьев Ю. Б. «Политическая смерть» П. А. Столыпина // Государствен-
ная деятельность П. А. Столыпина: Сборник статей. М., 1994.
-	Самодержавие и дворянство в 1902-1907 гг. Л., 1981.
-	Самодержавие и дворянство в конце XIX века. Л., 1973-
Стасов В. В. Избранные сочинения: В 3 т. М., 1952.
Столыпин П. А. Речь в Государственной думе и Государственном совете,
1906-1911. Нью-Йорк, 1990.
Струве П. Б. Интеллигенция и революция // Вехи. М., 1909.
Суворин А.С. Дневник. М., 1992.
Султанов Н. Памятник Императору Александру II„в Кремле Москов-
ском. СПб., 1898.
725
Библиография
-	Церковь в доме Московского Генерал-губернатора // Зодчий. 1893.
№ 2. С 12-14; № 3. С. 17-20.
-	Возрождение русского искусства // Зодчий. 1881. № 2. С. 9-11.
Сургучев И. Детство Императора Николая II. Париж, 1953.
Суслов И. М. А. М. Опекушин: Жизнь и творчество. Ярославль, 1968.
Сухомлинов В. А. Воспоминания. М.; Л., 1926.
Сучков Н. В. Записки о жизни и времени святителя Филарета, Митропо-
лита Московского. М., 1868.
Тагер А. С. Царская Россия и дело Бейлиса. М., 1933.
Тальберг Е. А., Подгорная Н. И. Кавалеры императорского военного орде-
на святого великомученика Георгия, I и II степеней (1769-1916).
Рига, б. г.
Тарасов О. Ю. Икона и благочестие: очерки иконного дела в император-
ской России. М., 1995.
Татищев С. С. Александр II: его жизнь и царствование: В 2 т. СПб., 1903.
Твардовская В. А. Идеология пореформенного самодержавия. М., 1978.
Тимофиевич А. Преподобный Серафим Саровский. Spring Valley, N.Y.,
1953.
Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. Буэнос-Айрес, 1968.
-	Воспоминания. М., 1927.
-	Значение 19 февраля .1902 года для московских рабочих // Былое.
1912. № 12. С. 81-88.
Толстая А. А. Записки фрейлины: печальный эпизод из моей жизни,
при дворе. М., 1996.
Толстой И.И. Дневник, 1906-1916. СПб., 1997.
Толузаков С. А. Подвиг 300-летия служения России государей дома Ро-
мановых. СПб., 1913.
Топчий А. Т. Романовы, казачество и освоение восточных территорий
России//Дом Романовых . истории России. СПб., 1995.
Три века: Россия от Смуты до нашего времени; В 3 т. М., 1912.
Трубинов Ю. В. Храм Воскресения Христова (Спас, на Крови). СПб.,
1997.
1857-1861: Переписка Императора Александра II с великим князем
Константинам Цр^олаевичем; Дневник Константина Николаевича.
М., 1994.
Тютчев Ф. И. Lettres de Th. I. Tjutsheff a sa seconde epouse nee Baronn.e
de Pfeffel // Старина и новизна. 1915. № 19. С. 104-276.
- Полное собрание сочинений. СПб., 1913.
Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров: Воспоминания; Дневник,
1853-1882: В 2 т. М„ 1928- 1929.
Успенский Б. А. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византий-
ская модель и ее русское переосмысление). М., 1998.
Утраченные памятники архитектуры Петербурга-Ленинграда: Каталог
выставки. Л., 1988.
726
Библиография
Ухтомский, Е. Е., кн. Путешествие на Восток Его Императорского Вы-
сочества, Государя Наследника Цесаревича, 1890-1891: В 6 т. СПб.,
1893-1897.
Фаберже Т. Ф., Скурлов В. В. История фирмы Фаберже. СПб., 1993.
Феодоровский государев собор в Царском Селе. М., 1915. Т. 1: Пещер-
ный Храм во имя преподобного Серафима Саровского.
Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы: Воспоминания.
Л., 1927.
Фет А. А. Полное собрание стихотворений. CI16., 1912.
Филарет, митр. Московский. Слова и речи, 1859-1867. М., 1885. Т. 5.
Филиппова Т. А. Петр Андреевич Шувалов // Российские консерваторы.
М„ 1997.
Фирсов Н. Воспоминания о цесаревиче Николае Александровиче и Им-
ператоре Александре III в юности // Исторический вестник. 1909.
Янв. С. 44-75.
Фирсов Н. Н. Александр II, личная характеристика // Былое. 1922.
№20. С. 116-134.
-	Александр III; личная характеристика, частью по его неизданным
дневникам // Былое. 1925,. № 29, С- 85-10^.
-	Николай II. Казань, 1929.
Фон-Брадке Ф. М. Очерк боевой службы Его Императорского Вы-
сочества Государя Наследника Цесаревича и Великого Князя
Александра Александровича во время освободительной войны
1877-1878 годов на Балканском полуострове // Старина и новизна.
1911.№ 15. С. 214-231.
Фон-Пфейль, граф. Последние годы императора Александра II; из вос-
поминаний из русской службы, 1878-1881 // Новый журнал ли-
тературы, искусства и науки (Марш 1908): 33-48.
Франк Б. Из неизданной переписки императора Александра III и Нико-
лая II с В. П. Мещерским // Современные записки. 1940. № 70.
С. 165-188.
Фриз Г. Церковь, религия и политическая культура на закате старого
режима // Реформы или революция: Россия, 1861-1917. СПб., 1992.
Фрумкис Т. Кантата П. И. Чайковского «Москва»: (Не)случайный текст
в (не)случайном контексте // Москва и московский текст русской
культуры. М., 1998.
Хлебников В. Собрание произведений. Л., 1930.
Хомяков А. С. Полное собрание сочинений: В 8 т. М., 1900-1907.
Царские коронации на Руси. Нью-Йорк, 1971.
Царское пребывание в Москве в апреле 1900 года. СПб., 1900.
Черевин и Александр III // Голос минувшего. 1917. № 5/6. С. 96-101.
Черемхин А. Честь и слава Царю, освободившему крестьян от крепост-
ной зависимости 19 февраля 1861 года. СПб., 1863.
Чернуха В. Г. Правительственная политика в отношении печати
в 60-70-е годы XIX века. Л., 1989.
727
Библиография
4-е апреля 1866 г.; Полный сборник известий, адресов, телеграмм и сти-
хотворений по случаю чудесного спасения жизни императора Алек-
сандра II. СПб., 1866. Т. 1.
Чижов С. Юбилейные рубли 1912 и 1913 годов // Нумизматический
сб.орник. М., 1915.
Чистов К. В. Русские социально-утопические легенды XVII-XIX вв. М.,
1967.
Чичикова М. Н. Шамиль на Кавказе и России. СПб., 1889.
Чичерин Б. П. Воспоминания: Московский университет. М., 1929.
- Воспоминания: Земсцвд и Московская дума. М., 1934.
Шариков Н. Карл Осипович Хис // Исторический вестник. 1902. Апр.
С. 422-436.
Шаховской В. Н., кн. Sic transit gloria mundi, 1893-1917. Париж, 1952.
Шварц А. Н. Моя переписка со Столыпиным; Мои воспоминания о Го-
сударе. М., 1994.
Швецов Г. М. Венок Царю-Великомученику Государю Императору
Александру II благословенному: Стихотворения. СПб., 1882.
Шевелев А. А. Путешествия по России его Императорского Высочества
Наследника Цесаревича Александра Александровича // Русское
обозрение. 1897. Июль. С. 52-92; 1898. Фев. 821-832.
Шепелев Л. Е. Отмененные историей: Чины, звания и титулы в Россий-
ской империи. Л., 1977.
Шляпкин И. А. Из бумаг одного из преподавателей Александра II //
л Старина и новизна. 1917. № 22. С. 3-17.
Шульц С. Храмы Санкт-Петербурга: история и современность. СПб.,
’ 1994. 1
Шумигорский Е. С. Из записной книжки историка // Исторический
вестник. 1914. № 138. С. 624 -631.
Энгельгардт Б. А. Торжественный въезд в Москву государя Императора
Николая II // Государь Император Николай II Александрович.
Нью-Йорк, 1968.
Юбилейный сборник костромского церковно-исторического общества
в память 300-летия царствования дома Романовых. Кострома, 1913.
A Study of the War Industrial Committees. Oxford, 1983.
Agulhon M. Histoire vagabonde. 2 vols. Paris, 1988.
Alexander Mikhailovich, Grand Duke. Once a Grand Duke. New York, 1932.
Ambler E. Russian Journalism and Politics, 1861-1881: The Career of A S.
Suvorin. Detroit, 1972.
Anan’ich В. V. The Economic Policy of the Tsarist Government and Enterprise
in Russia from the End of the Nineteenth through the Beginning of the
Twentieth Century // Entrepreneurship in Imperial Russia and the Soviet
Union / Ed. By G. Guroff, F. V. Carstensen. Princeton, (N.J.), 1983.
Applegate C. A Nation of Provincials: The German Idea of Heimat. Berkeley,
1990.
728
Библиография
Aronson М. Troubled Waters: The Origins of the Anti-Jewish Pogroms in
Russia. Pittsburgh, Pa., 1990.
Ascher A. The Revolution of 1905: Authority Restored. Stanford, 1992.
-	The Revolution of 1905: Russia in Disarray. Stanford, 1988.
Baberowski J. Autocratie und Justiz: Zum Verhaltnis von Rechtsstaatlichkeit
und Ruckstandigkeit im ausgehended Zarenreich, 1864-1914. Frankfurt
am Main, 1996.
BaddeleyJ. F. Russia in the «Eighties»; Sport and Politics. London, 1921.
Baedeker K. Russland. Leipzig, 1901.
Baker К. M. Inventing the French Revolution. Cambridge, 1990.
Barkovets A. Photographs in the State Archive of the Russian Federation of
the Last Russian Emperor and His Family // Nicholas and Alexandra:
The Last Imperial Family of Tsarist Russia. London, 1998.
Barrett Th. M. The Remaking of the Lion of Dagestan: Shamil in Captivi-
ty // Russian Review. 1994. Vol. 53, № 2, July. P. 353-366.
Belcher M. Pugin Writing // Pugin: A Gothic Passion. New Haven, 1994.
Bensidoun S. Alexandre III, 1881-1914. Paris, 1990.
Berdiaev N. Dream and Reality An Essay in Autobiography. New York,
1962.
Beyrau D. Militar und Gesellschaft im vorrevolutionaren Russland. Cologne,
1984.
Blackboum D. Marpingen: Apparitions of the Virgin in Nineteenth-Century
Germany. New York, 1994.
Bonnell V. E Roots of Rebellion: Workers’ Politics and Organizations in
St. Petersburg and loscow, 1900-1914. Berkeley, 1983.
Bovey К. К. Russian Coronation, 1896. Minneapolis, 1896.
Brooks J. When Russia Learned to Read: Literacy and Popular Literature,
1861-1917. Princeton, N.J., 1985
Brumfield IV. C. A History of Russian Architecture. Cambridge, 1993.
-	The “New Style” and the Revival of Orthodox Church Architecture,
1900- 1914 // Christianity and the Arts in Russia. Cambridge, 1991.
-	The Origins of Modernism in Russian Architecture. Berkeley, 1991.
Buchanan M. The Dissolution of an Empire. London, 1932.
Buchanan G., Sir. My Mission to Russia. Boston, 1923.
Bushnell J. S. Miliutin and the Balkan War: Military Reform vs. Military
Performance // Russia’s Great Reforms, 1855-1881. Bloomington, I nd-
Butikov G. The Church of the Savior on the Blood. СПб., n.d.
Buxhoeveden S„ Baroness. The Life and Tragedy of Alexandra Feodorovna,
Empress of Russia. London, 1928.
Byrnes R. F. Pobedonostsev: His Life and Thought. Bloomington, Ind., 1968.
- V. O. Kliuchevskii: Historian of Russia. Bloomington, Ind., 1995.
Cannadine D. Splendor Out of Court: Royal Spectacle and Pageantry in
Modern Britain, c. 1820-1977 // Rites of Power: Symbolism, Ritual, and
Politics since the Middle Ages. Philadelphia, 1985.
729
Библиография
Chemiavsky М. Tsar and People: Studies in Russian Myths. New York, 1969.
Clark K. Political History and Literary Chronotope: Some Soviet Case Stud-
ies // Literature and History: Theoretical Problems and Russian Case
Studies. Stanford, 1986.
-	Petersburg: Crucible of Revolution. Cambridge, Mass. 9ДО.
Colley L. Britons: Forging the Nation, 1707-1837. New Haven, 1992
Confino A. The Nation as a Local Metaphor: Heimat, National Memory, and
the German Empire, 1871-1918 // History and Memory. 1993. Vol. 5,
№ 1 P. 42-85.
Coquin F.-X. Le monument de Catherine II a Saini -fetersbourg // Cather-
ine II et 1’Europe. Paris, 1997.
Crews R. Civilization in the City: Architecture, Urbanism, and the Coloniza-
tion of Tashkent.
Curtiss J. Church and State in Russia: The Last Years of the Empire. Nqw
York, 1940.
Daly J. IP. Emergency Legislation in Late Imperial Russia // Slavic Review.
1995. Vol. 54, № 3. P. 602 -629.
Darby E., Smith N. The Cult of the Prince Consort. New Haven, 1983.
Davis R. H. A Year from a Reporter’s Notebook. New York, 1898.
Diestelmeier E Soziale Angst, konservative Reaktionen auf liberale Reform-
politik in Russland unter Alexander II, (1855 1866). Frankfurt am
Main, 1985.
Dixon S. The Church’s Social Role in St. Petersburg, 1880-1914 // Church,
Nation, and State in Russia and Ukraine / Ed. by G. A. Hosking. Lon-
don, 1991.
Documents of Russian History, 1914-1917. New York, 1927.
Dubnori S. M. History of the Jews in Russia and Poland: In 2 vols. Philadel-
phia, 1918.
Dufferin, The Dowager Marchioness. My Russian and Turkish journals. Lon-
don, 1917.
Dumas A. Adventures in Czarist Russia. London, 1960.
Durman K. The Time of the Thunderer: Michael Katkov, Russian Nationalist
Extremism, and the Failure of the Bismarckian System, 1871-1887.
Boulder, 1988.
Eckardt J. Baltische Briefe aus zwei Jahrhunderten. Berlin, s. d.
Edwards H. S. The Russians at Home: Unpolitical Sketches. London, 1861.
Elchaninov A. The Tsar and His People. London, 1914.
Emmons T. The Formation of Political Parties and the First National Elec-
tions in Russia. Cambridge, Mass., 1983.
-	The Russian Landed Gentry and the Peasant Emancipation of 1861.
Cambridge, 1968.
-	The Peasant and the Emancipation // The Peasant in Nineteenth-Cen-
tury Russia / Ed. by W. Vucinich. Stanford, 1968.
Engelstein L. Moscow, 1905- Working Class Organization and Political Con-
flict. Stanford, 1982.
730
Библиография
Ercolini М. An Introduction to the Stamps of the 1913 Romanov Issue //
The Journal of the Rossica Society of Russian Philately. 1994. № 122,
apr. P. 11-14.
Fallows T. The Zemstvo and the Bureaucracy // The Zemstvo in Russia /
Ed. by T. Emmons, W. Vucinich Cambridge, 1982.
Fedotov G. P. A Treasury of Russian Spirituality. New York, 1965.
-	The Russian Religious Mind: In 2 vols. Belmont, Mass., 1975.
Fehrenbach E. Images of Kaiserdom // Kaiser Wilhelm II: New Interpreta-
tions / Ed. by J. C. G. Rohl. Cambridge, 1982.
Ferenczi C. Aussenpolitik und Offenthchkeit in Russland, 1906-1912. Hu-
sum, 1982.
-	Freedom of the Press under the Old Regime, 1905-1914 // Civil Rights
in Imperial Russia. Oxford, 1989.
Field D. Rebels in the Name of the Tsar. Boston, 1976.
-	The End of Serfdom: Nobility and Bureaucracy in Russia, 1855-1861.
Cambridge, Mass., 1976.
Figes O. A People’s Tragedy: The Russian Revolution, 1891-1924. New
York, 1998.
Flier M. S. At Daggers Drawn: The Competition for the Church of the Savior
on the Blood // For SK: In Celebration of the Life and Career of Simon
Karlinsky. Berkeley, 1994.
-	The Church of the Savior on the Blood: Projection, Rejection, Resurrec-
tion // Christianity and the Eastern Slavs. Berkeley, 1994. Vol. 2.
Florinsky M. T The End of the Russian Empire. New York, 1961.
Flourens E. Alexandre III: Sa vie, son oeuvre. Paris, 1894.
Freeze G. Subversive Piety: Religion and the Political Crisis in Late Imperial
Russia // The Journal of Modern History. 1996. Vol. 68, June.
P. 308 350.
Frieden N. M. Russian Physicians in an Era of Reform and Revolution,
1856-1905. Princeton, NJ., 1981.
Fujitani T. Splendid Monarchy: Po.w§rand Pageantry in Modern Japan.
Berkeley, 1996.
Fuller W. C.,Jr. Civil-Military Conflict in Imperial Russia, 1881-1914. Prin-
ceton, NJ., 1985.
-	Strategy and Power in Russia, 1600-1914. New York, 1992.
Galai Sh. The Liberation Movement in Russia, 1900-1905. Cambridge,
1973.
Galitzine V. Reminiscences d’une emigree. Paris, 1925.
GatrellP. Government, Industry, and Rearmament in Russia, 1900-1914:
The Last Argument of Tsarism. Cambridge, 1994.
Gautier Th. Oeuvres completes ; 11 vols. Geneva, 1978.
-	Russia: In 2 vols. Philadephia, 1905.
Geertz C. Negara: The Theatre State in Nineteenth-Century Bali Princeton,
NJ., 1980.
GellnerE. Nations and Nationalism. Ithaca, N Y, 1983.
731
Библиография
Gendrikov V., Sen’ko S. The Cathedral of St. Peter and St. Paul: The Burial
Place of the Russian Imperial Family. St. Petersburg, 1998.
George M. Die 900 -Jahr-Feier der Taufe Russlands im Jahr 1888 und die
Kritik Vladimir Sergeevic Solovevs am Verhaltnis von Staat und Kirche
in Russland //Jahrbiicher fiir Geschichte Qsteuropas. 1988. Bd. 36, № 1.
S. 15-36.
Gerschenkron A. Agrarian Policies and Industrialization: Russia,
1861 -1917 // Cambridge Economic History of Europe. Cambridge,
1966. Vol. 6, pt. 2.
Geyer D. Russian Imperialism: The Interaction of Domestic and Foreign
Policy, 1860-1914. New Haven, 1977.
Gilliard P. Thirteen Years at the Russian Court. New York, 1970.
Gleason A. Young Russia: The Genesis of Russian.Radicalism in the 1860s.
New York, 1980.
Gluck C. Japan’s Modem Myths: Ideology in the Late Meiji Period. Prince-
ton, N. J., 1985.
GontarS. N. Alexander Ill’s Reforms in the Decorative Arts // Maria Feo-
dorovna: Empress of Russia. Copenhagen, 1997.
Gorky M. On The Russian, Peasantry // The Russian Peasant, 1920 and
1984. London, 1977.
Graham S. The Ways of Martha and the Way of Mary. London, 1916.
Greenberg L. The Jews in Russia: The Struggle for Emancipation: In 2 vols.
New York, 1976.
Grunwald C. de. Le tsar Alexandre II et son temps. Paris, 1963.
Guery A. La dualite de toutes les monarchies et la monarchie chretienne //
La royaute sacre dans le monde chretien. Paris, 1992.
L’etat monarchique et la construction de la nation framjaise // Revue de
la Bibliotheque Nationale. 1989. № 32. P. 6-17.
Gurko V. I. Features and Figures of the Russian Past. Stanford, 1939.
Guroff G., Starr S. F. A Note on Urban Literacy in Russia, 1890 -1914 //
Jahrbiicher fiir Geschichte Osteuropas. 1971. Bd. 19. S. 520-531.
Haimson L. The Problem of Social Stability in Urban Russia, 1905 1917 //
The Structure of Russian History: Interpretive Essays. New York, 1970.
Hamburg G. M. Boris Chicherin and Early Russian Liberalism, 1828-1866.
Stanford, 1992.
Hamilton G. H. The Art and Architecture of Russia. Harmondsworth, 1983.
Hobsbawm E.J. Nations and Nationalism since 1780: Programme, Myth, Re-
ality. Cambridge, 1990.
- Introduction: Inventing Traditions // The Invention of Tradition. Cam-
bridge, 1983.
Hoch S. The Banking Crisis, Peasant Reform, and Economic Development in
Russia, 1857-1861 // American Historical Review. 1991. Vol. 96, № 3
(June). P. 795-820.
Holden A. Tchaikovsky: A Biography. New York, 1995.
Hosking G. A. Russia: People and Empire, 1552-1917. Cambridge, Mass., 1997.
732
Библиография
-	The Russian Constitutional Experiment Government and Dqpja,
1907-1914. Cambridge, 1973.	"
Hull I. V. Prussian Dynastic Ritual and the End of Monarchy // German
Nationalism and the European Response. Norman, Okla., 1985.
Izvolsky A. Recollections of a Foreign Minister. Garden City, N.Y., 1921.
Jahn H. F. For Tsar and Fatherland? Russian Popular Culture and the First
World War // Cultures in Flux: Lower-Class Values, Practices, and Re-
sistance in Late Imperial Russia. Princeton, N.J., 1994.
-	Patriotic Culture in Russia during World War I. Ithaca, N.Y., 1995.
Jelavich B. S.-Petersburg and Moscow: Tsarist and Soviet Foreign Policy.
Bloomington, Ind., 1974.
JersildA. From Frontier to Empire: The Russification of the Causasus,
1845-1917 (неопубл, рукопись).
Judge E. H. Plehve: Repression and Reform in Imperial Russia, 1902-1904.
Syracuse, N.Y, 1983.
Kassow S. D. Students, Professors, and the State in Tsarist Russia. Berkeley,
1989.
KatzM. Mikhail N. Katkov: A Political Biography, 1818-1887. The Hague,
1966.
Kaufmann I. Das dreihundertjahrige Thronjubilaum des Hauses Romanov:
Russland 1913 // Masters thesis, Humboldt University. Berlin, 1996.
Kenez P. A Profile of the Pre-revolutionary Officer Corps // California Slav-
ic Studies. 1973. Vol.l. P. 121-158.
Kennan G. F. The Fateful Alliance: France, Russia, and the Coming of the
First World War. New York, 1984.
Kennedy J. The Neoclassical Ideal in Russian Scuplture // Art and Culture
in Nineteenth-Century Russia. Bloomington, Ind., 1983.
Kipp J. IV. The Russian Navy and Technological Transfer // Russia’s Great
Reforms, 1855-1881. Bloomington, Ind., 1994.
Kizenko N. The Making of a Modern Saint: Ioann of Kronstadt and the
Russian People: Ph. D. dissertation, Columbia University. New York,
1995.
Kleinmichel M., Countess. Memoirs of a Shipwrecked World. New York, 1923.
Knight. N. Ethnicity, Nationality, and the Masses // Narodnost' and Modern-
ity in Pre-Emancipation Russia // Russian Modernity. London, 1999.
Kropotkin P. Memoirs of a Revolutionist. Garden City, N.Y., 1962.
Krukones J. S. To the People: The Russian Government and the Newspaper
«Sel’skii Vestnik» («Village Herald»), 1881-1917. N. Y, 1987.
Kurth P. The Lost World of Nicholas and Alexandra: Tsar. Boston, 1995.
Lanson G. Le tsar Nicolas II raconte par son ancien professeur // Les annales
politiques et litteraires. 1901. Sept. 1. P. 131-134.
LantJ. L. Insubstantial Pageant: Ceremony and Confusion at Queen Victo-
ria’s Court. London, 1979.
LaPauzeH. De Paris au Volga. Paris, 1896.
Lathrop, Mrs. The Court of Alexander III. Philadephia, 1910.
733
Библиография
Lear Е [Blackford, Henriettaj. Le roman d’une americaine en Russie. Brus-
sels, 1875.
LeDonneJ. P. The Russian Empire and the World, 1700 1917: The Geopoli-
tics of Expansion and Containment. New York 1997.
Leger L. Moscou. Paris, 1904.
LeydaJ. Kino: A History of the Russian and Soviet Film. Princeton, N.J.,
1983.
Lieven D. Nicholas II: Emperor of All the Russias. London, 1993.
-	Russia and the Origins of the First World War. London, 1983.
-	Russia’s Rulers under the Old Regime. New Haven, 1989.
-	The Aristocracy in Europe, 1815-1914. Houndmills, 19‘J2.
Lincoln W. B. In the Vanguard of Reform: Russia’s Enlightened Bureaucrats.
De Kalb, I1L, 1982.
-	Nicholas I; Emperor and Autocrat of All the Russias. Bloomington, Ind.,
1978.
Lindenmeyr A. Poverty Is Not a Vice: Charity, Society, and the State in Im-
perial Russia. Princeton, N.J., 1996.
LischkeA. Piotr Ilyitch Tschaikovski. Paris, 1993.
Lobanov-Rostovskii A., Prince. Russia and Asia. New York, 1933. Lockhart,
R. H. Bruce. British Agent. New York, 1933.
Lopato M. Fresh Light on Carl Faberge // Apollo 1984. January. P. 43 49.
Lowe Ch. Alexander III of Russia. New York, 1895.
Lowe H.-D. Antisemitismus und reaktionare Utopie: Russischer Konserva-
tismus im Kampf gegen den Wandel von Staat und Gesellschaft. Ham-
burg, 1978.
Lukes S. Essays in Social Theory. London, 1977.
MacDonald R. H. Sons of the Empire: The Frontier and the Boy Scout
Movement, 1890 -1918. Toronto, 1993.
Macey D. Government and Peasant in Russia, 1861-1917: The Prehistory of
the Stolypin Reforms. DeKalb, Ill., 1987.
Manning R. T. The Crisis of the Old Order in Russia: Gentry and Govern-
ment. Princeton, N.J., 1982.
Marin L. Le portrait du roi. Paris, 1981.
Marks S. G. Road to Power: The Trans-Siberian Railroad and the Coloniza-
tion of Asian Russia, 1850-1917. Ithaca, N.Y, 1991.
Mass Producing Traditions: Europe, 1870-1914 / The Invention of Tradi
tion. Cambridge, 1983.
Maude A. [De Monte Alto]. The Tsar’s Coronation. London, 1896.
Max Weber on Law in Economy and Society / Ed. by M. Rheinstein. New
York, 1967.	1
Mayer A. The Persistence of the Old Regime: Europe to the Great War. New
York, 1981.	1
Maylunas A., Mironenko S. A Lifelong Passion: Nicholas and Alexandra,
Their Own Story. L., 1996.
734
Библиография
McDonald D. M. The Durnovo Memorandum in Context: Official Conserva-
tism and the Crisis of Autocracy //Jahrbiicher fiir Geschichte Osteuro-
pas. 1996. Bd. 44, № 4. P. 481-502.
McMillan J. E Napoleon III. London, 1991.
McNeal R. H. Tsar and Cossack, 1855-1914. New York, 1987.
McReynolds L. Mobilizing Petrograd’s Lower Classes to Fight the Great
War: Patriotism as a Counterweight to Working-Class Consciousness in
Gazeta Kopeika // Radical History Review. 1993. Vol. 57. P. 160 180.
-	The News under Russia’s Old Regime: The Development of a Mass Cir-
culation Press. Princeton, N.J., 1991.
Merry M. M. Two Months in Russia, July-September 1914. Oxford, 1916.
Metcalf Th. R. An Imperial Vision: Indian Architecture and Britain’s Raj.
Berkeley, 1989.
Miller F. A. Dmitrii Miliutin and the Reform Era in Russia. Nashville, Tenn.,
1968.
Morris P. The Russians in Central Asia // Slavic and East European Review.
1975. Vol. 53, № 133, Oct. P. 521-538.
Mosse IF. £. The Rise and Fall of the Crimean System, 1855-1871. London, 1963.
Mouchanow M. My Empress. New York, 1938.
Moy C., Graf. Als Diplomat am Zarenhof. Munich, 1971.
Muntian T. N. Life at the Court of Alexander III and Maria Feodorovna //
Maria Feodorovna: Empress of Russia. Copenhagen, 1997.
Nasibova A. The Faceted Chamber in the Moscow Kremlin. Leningrad,
1978.
Nevinson H. IF. The Dawn in Russia: Or Scenes in the Russian Revolution.
New York, 1906.
Nicholas and Alexandra: The I^ast Imperial Family of Tsarist Russia. Lon-
don, 1998.
Nichols R. L. The Friends of God: Nicholas II and Alexandra at the Canoni-
zation of Serafim of Sarov, July 1903 // Religious and Secular Forces in
Late Tsarist Russia. Seattle, 1992.
Nipperdey T. Gesellschaft, Kultur, Theorie: Gesammelte Aufeatze zur neuer-
en Geschichte. Gottingen, 1976.
Nolde В. E., Baron. Peterburgskaia missiia Bismarka, 1859-1862. Prague,
1925.
Norman J. O. Alexander III as a Patron of Russian Art // New Perspectives
on Russian and Soviet Artistic Culture: Selected Papers from the Fourth
World Congress for Soviet and East European Studies, 1990. New York,
1994.
O’Connell L. M. A Rational, National Architecture: Viollet le-Due’s Modest
Proposal for Russia //Journal of the Society of Architectural Histori-
ans. 1993. Vol. 52, № 4, Dec. P. 436-452.
-	Viollet-le-Duc and Russian Architecture: The Politics of an Asiatic Past:
Unpublished conference paper.
Orlovsky D. T. The Limits of Reform: The Ministry of Internal Affairs in Im-
perial Russia, 1802-1^81. Cambridge, Mass. 1981.
735
Библиографця
Ouspensky L., Lossky V. The Meaning of Icons. Crestwood, N.Y., 1982.
Pagden A. Lords of All the World: Ideologies of Empire in Spain, Britain,
and France, c. 1500 - c. 1800. New Haven, 1995.
Paleologue M. Alexandra-Feodorowna, imperatrice de Russie. Paris, n.d.
-	An Ambassadors’ Memoirs: In 2 vols. New York, 1925.
Papemo I. The Liberation of the Serfs as a Cultural Symbol // The Russian
Review. 1991. № 50, Oct. P. 417 436. 1
Papp R. The Road to Chervonets: The Representation of National Identity
on Russian Money 1896 1924: Unpublished manuscript. 1996.
Pares B., Sir. The Fall of the Russian Monarchy. New York, 1961.
Paszkiewicz P. The Russian Orthodox Cathedral of Saint Alexander Nevsky
in Warsaw // Polish Art Studies. 1992. Vol. 14. P. 63-72.
Pearson R. Privileges, Rights, and Russification // Civil Rights in Imperial
Russia. Oxford, 1989.
-	The Russian Moderates and the Crisis of Tsarism, 1914-1917. London,
1977.
Pearson Th. S. Russian Officialdom in Crisis. Autocracy and Local Self-Gov-
ernment, 1861 1900. Cambridge, 1989
Pereira N. G. О Alexander II and the Decision to Emancipate the Russian
Serfs, 1855 1861//Canadian Slavic Papers 1980. Vol. 22, № 1, March.
P. 99-115.
Perrie M. The Agrarian Policy of the Russian Socialist-Revolutionary Party
from Its Origins Through the Revolution of 1905-1907. Cambridge,
1976.
-	The Image of Ivan IV in Russian Folklore. Cambridge, 1987.
Petrova, T. A., Malinina T. A. The Private Rooms of the Imperial Family in
the Winter Palace // Nicholas anti Alexandra: The Last Imperial Family
of Tsarist Russia London, 1998.
Petrovich M B. The Emergence of Russian Pan Slavism, 1856-1870 New
York, 1956
PfefferS. Faberge Eggs: Masterpieces from Czarist Russia, n.p., 1990.
Pinchuk B.-C. The Octobrists in the Third Duma, 1907 1912. Seattle, 1974.
Pipes R. Social Democracy and the St. Petersburg Labor Movement,
1885-1897. Cambridge, Mass., 1963.
Policy, 1860-1914. New Haven, 1977.
Pope В. C. Immaculate and Powerful: The Marian Revival in the Nineteenth
Century // Immaculate and Powerful: The Female in Sacred Image and
Social Reality / Ed. by C. W. Atkinson, С. H. Buchanan, M. R. Miles.
Boston, 1985.
Poznansky A. Tchaikovsky: The Quest for the Inner Man. New York, 1991.
Prologue to Revolution: Notes of A. N. lakhontov on the Secret Meetings of
the Council of Ministers, 1915. Englewood Cliffs, N. J., 1967.
Quinn M. The Swastika: Constructing the Symbol. London, 1994.
Radzinsky E. The Last Tsar: The Life and Death of Nicholas II. New York,
1992.
736
Библиография
Radziwill Е. R. Behind the Veil at the Russian Court. New York, 1914.
-	The Intimate Life of the Last Tsarina. London, 1929.
Raeff M. The Romanoffs and Their Books: Perspectives on Imperial Rule in
Russia // Biblion. 1997. Vol. 6, № 1. P. 42-75.
Rappeler A. Russland als Vielvolkerreich; Entstehung, Geschichte, Zerfall.
Munchen, 1992.
Raun T. U. The Estonians // Russification in the Baltic Provinces and Fin-
land, 1855-1914. Princeton, N.J., 1981.
Reau L Saint Petersburg. Paris, 1913.
RhetmsM. 19th-century Sculpture. New York, 1977.
Richards Th. The Commodity Culture of Victorian England: Advertising and
Spectacle, 1851-1914. Stanford, 1990.
Rieber A. J. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. Chapel Hill,
N.C., 1982.
-	The Politics of Autocracy: Letters of Alexander II to Prince A. I. Baria-
tinskii, 1857-1864. The Hague, 1966.
Rituo H. The Animal Estate: The English and Other Creatures in the Victo-
rian Age. Cambridge, Mass, 1987.
Robbins R. Famine in Russia, 1891-1892: The Imperial Government Re-
sponds to a Crisis. New York, 1975л
Robinson G. T Rural Russia under the Old Regime. New York, 1961.
Rodzianko M. V. The Reign of Rasputin: An Empire’s Collapse. London,
1927.
RoggerH. Nationalism and the State: A Russian Dilemma // Comparative
Studies in Society and History. 1961-1962. Vol. 4. P. 253-264.
— Russia in 1914 //Journal of Contemporary History. 1966. Oct.
P95 119.
Roosevelt P. Life on the Russian Country Estate: A Social and Cultural His-
tory New Haven, 1995.
Rumbold H., Sir. Recollections of a Diplomatist: In 2 vols. London, 1902.
Russian Court Memoirs, 1914-1916. New York, n.d.
Russification in the Baltic Provinces and Finland, 1855-1914. Princeton,
N.J., 1981.
Ruud Ch. A. Fighting Words: Imperial Censorship and the Russian Press,
1804-1906. Toronto, 1982.
- Russian Entrepreneur: Publisher Ivan Sytin of Moscow, 1851-1934. Mon-
treal, 1990.
Sahlins M. Islands of History. Chicago, 1985.
Schenk B. Aleksandr Nevskij und die russische Nation: Geschichtsilder und
Entwiirfe kollektiver Identitat, 1263 1917. S. 135-150 (магистерская
диссертация, Свободный университет Берлина, 1997).
Schimmelpenninck Van Der Oye D. Toward the Rising Sun: Russian Ideolo-
gies of Empire and the Path to War with Japan. De Kalb, Ill., 2001
Schneiderman J. Sergei Zubatov and Revolutionary Marxism: The Struggle
for the Working Class in Tsarist Russia. Ithaca, N.Y., 1976.
737
Библиография
Schweinitz, General von [Lothar H.] Denkwiirdigkeiten: Im 3 vols. Berlin,
1927 1928.
Seton-Watson H. The Decline of Imperial Russia, 1855-1914- New York,
1964.'	"
Siegelbaum L. H. The Politics of Industrial Mobilization in Russia,
1914 1917.
Silverman D. L. Art Nouveau in Fin-de-siecle France; Politics, Psychology,
and Style. Berkeley, 1989.
Sinel A. The Classroom and the Chancellery: State Educational Reform in
Russia under Count Dmitry Tolstoi. Cambridge, Mass., 1973.
Sitveil S. Valse des fleurs: A Day in St. Petersburg and a Ball at the Winter
Palace in 1868. London, 1941.
Slocum J. W. Who, and When, Were the Inorodtsy? The Evolution of the
Category of “Aliens” in Imperial Russia // The Russian Review 1998.
Vol. 57, Apr. P. 173-190.
Smith A. D. The Ethnic Origins of Nations. Oxford, 1986.
Smolitsch I. Geschichte der russischen Kirche, 1700-1917. Leiden, 1964. Vol. 1.
Snowman A. K. Carl Faberge: Goldsmith to the Imperial Court of Russia.
New York, 1979.
Sorenson Th. C. Pobedonostsev’s Parish Schools: A Bastion against Secular-
ism // Religious and Secular Forces in Late Tsarist Russia: Essas in
Honor of Donald W. Treadgold / Ed. by Ch. E. Timberlake. Seattle,
1992.
Spiridovitch A. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoe-Selo: 2 vols. Par-
is, 1928-1929.
Stam R., Partridge L. Arts of Power: Three Halls of State in Italy,
1300 1600. Berkeley, 1992.
StarrS. F. Decentralization and Self-Government in Russia. Princeton, NJ.,
1972.
Stavrou Th. G. Russian Interests in Palestine, 1882-1914. Thessaloniki, 1962.
Steinberg M. Nicholas and Alexandra An Intellectual Portrait // The Fall of
the Romanovs: Political Dreams and Personal Struggles in a Time of
Revolution / Ed. by M. Steinberg, V. M. Khrustalev. New Haven, 1995.
Stone N. The Eastern Front, 1914-1917. London, 1975.
Subtelny O. The Hapsburg and Russian Empires: Some Comparisons and
Contrasts // Empire and Society New Approaches to Russian History.
Sapporo, 1997.
Suny R. The Empire Strikes Out: Imperial Russia, National Identity, and
Theories of Empire // A State of Nations: Empire and Nation-Making in
the Age of Lenin and Stalin. Oxford, 2001.
Tanner M. The Last Descendant of Aeneas: The Hapsburgs and the Mythic
Image of Emperor. New Haven, 1993.
Tarsaidze A. Katia: Wife before God. New York, 1970.
Thaden E. C. Conservative Nationalism in Nineteenth-Century Russia. Seat-
tle, 1964.
- Russia’s Western Borderlands, 1710-1870. Princeton, N.J., 1984,
738
Библиография
The Beilis Case: Anti-Semitism and Politics in the Reign of Nicholas II //
Slavic Review. 1966. Vol. 25, № 4, Dec. P. 615-629.
The Secret Letters of the Last Tsar. Toronto, 1938.
The Skobelev Phenomenon: The Hero and His Worship // Oxford lavonic
Papers. 1976. Vol. 9. P. 44-78.
The Zemstvo in Russia: An Experiment in Local Government. Cambridge,
Mass., 1982.
Thompson J. M. Louis Napoleon and the Second Empire. New York, 1983.
ToeplitzJ. Geschichte des Films. Berlin, 1992 Bd. 1.
Tsivian Y. Censure Bans on Religious Subjects in Russian Films // Une
invention du diable? Cinema des premiers temps et religion / Ed. par
R. Cosandey, A. Gaudreault, T. Gunning Sainte-Foy, 1992.
- Early Cinema in Russia and Its Cultural Reception. London, 1994.
Turner V., Turner E. Image and Pilgrimage in Christian Culture. New York,
1978.
Ulstrup P. Maria Feodorovna through Diaries and Letters // Maria Feodor-
ovna: Empress of Russia. Copenhagen, 1997
Unowsky D. Creating Patriotism: Imperial Celebrations and the Cult of
Franz Joseph // Oesterreichische Zeitschrift fiir Geschichtswissenschaf-
ten. 1998. Bd. 9, № 2. S. 269-293.
ValkenierE. Russian Realist Art. State and Society: The Peredvizhniki and
Their Tradition. Ann Arbor, Mich., 1977.
Venturi F. Roots of Revolution. London, 1952.
Wmer A. M. The Crisis of Russian Autocracy: Nicholas II and the 1905 Rev-
olution. Princeton, NJ., 1990.
Vinogradoff E. D. The Russian Peasantry and the Elections to the Fourth
State Duma // The Politics of Rural Russia, 1905- 1914. Bloomington,
Ind., 1979.
Vinogradoff I. Further Russian Imperial Correspondence with Prince
V. P. Meshcherskii // Oxford Slavonic Papers. 1964. № 11. P. 101-111.
- Some Russian Imperial Letters to Prince V. P. Meshcherskii
(1839 1914) // Oxford Slavonic Studies. 1962. № 11. P. 105 157.
Viollet-le-Duc, E. L’Art Russe. Pans 1877.
Von Laue Th. H. Sergei Witte and the Industrialization of Russia. New York,
1969.
Von Solodkoff A. History of the House of Faberge // Masterpieces from the
House of Faberge. New York, 1989.
Warner M. Alone of All Her Sex: The Myth and Cult of the Virgin Mary.
New York, 1976.
Wcislo F. W. Reforming Rural Russia: State, Local Society, and National Pol-
itics, 1855 1914. Princeton, N. J., 1990.
Weeks Th. R. Nation and State in Late Imperial Russia: Nationalism and Rus-
sification on the Western Frontier, 1863-1914. De Kalb, Ill., 1996.
Weidle, W. Russia: Absent and Present. New York, 1961.
Wheatcroft A. The Hapsburgs: Embodying Empire. London, 1995.
739
Библиография
Whelan Н. Adapting to Modernity: Family, Caste, and Capitalism in the
World of the Nineteenth-Century Baltic German Nobility. Cologne,
1999.
— Alexander III and the State Council: Bureaucracy and Counterreform in
Late Imperial Russia. New Brunswick, N. J., 1982.
Whittaker С. H. The Reforming Tsar: The Redefinition of Autocratic Duty in
Eighteenth-Century Russia // Slavic Review. 1992. Vol. 51, № 1.
P. 77 98.
Wildman A. K. The End of the Russian Imperial Army: The Old Army and
the Soldiers’ Revolt (March-April 1917). Princeton, N.J., 1980.
-	The Making of a Workers’ Revolution: Russian Social Democracy,
1891-1903. Chicago, 1967.
Wortman R. S. Ceremony and Empire in the Evolution of Russian Monar-
chy // Kazan, Moscow St. Petersburg: Multiple Faces of Russian Em-
pire. L, 1997.
-	Moscow and Petersburg: The Problem of Political Center in Tsarist Rus-
sia, 1881-1914 // Rites of Power: Symbolism, Ritual, and Politics since
the Middle Ages. Philadelphia, 1985.
-	Statues of the Tsars and the Redefinition of Russia’s Past // “Remove Not
the Ancient Landmark’’: Public Monuments and Moral Values / Ed. by
D. M. Reynolds. Amsterdam, 1996.
-	The Development of a Russian Legal Consciousness. Chicago, 1976.
-	The Russian Empress as Mother // The Family in Imperial Russia: New
Lines of Historical Research. Urbana, Ill., 1978.
Zander V. St. Seraphim of Sarov. Crestwood, N. Y, 1975.
Zelnik R. A Radical Worker in Tsarist Russia: The Autobiography of Semen
Jvanovich Kanatchikov. Stanford, 1986.
Иллюстрации
1.	Въезд Александра II в Ригу 25 мая 1856. Литография Василия Тимма.
«Русский художественный листок».
2.	Коронация Александра II: Въезд в Москву. Цветная литография с кар-
тины М. А. Зичи. Из кн.: Описание священнейшего коронования Их Им-
ператорских Величеств Государя Императора Александра Второго и Им-
ператрицы Марии Александровны Всея России. СПб., 1856.
3.	Коронация Александра II: Александр II коронует императрицу Марию
Александровну. Цветная литография с картины М. А. Зичи. Из кн.: Опи-
сание священнейшего коронования... Императора Александра Второго и
Императрицы Марии Александровны.
4.	Памятник Николаю I. С.-Петербург. Проект Огюста Монферрана.
Скульптор Петр Клодт. Фотография Уильяма Крафта Брумфилда.
5.	Выстрел Его Величества в медведя. Литография Василия Тимма. «Рус-
ский художественный листок».
6.	Александр II сажает дерево на церемонии открытия Беловежской пу-
щи. Цветная литография М. А. Зичи. Из кн.: Охота в Беловежской пуще.
СПб., 1861.
7.	Александр II у могилы Николая I, 1861. Картина Н. С. Мусина-Пуш-
кина. «Нива», 1911.
8.	Торжественное поднесение Отцу-Государю хлеба-соли. Лубок, 1861.
ГАРФ.
9.	Незабвенный день 19-го (|>евраля 1861-го года. Лубок, 1861. ГАРФ.
10.	Памятник «Тысячелетие России». Новгород. Проект М. О. Микеши-
на, 1862. «Нива», 1872.
11.	Торжественное открытие памятника тысячелетию России в Новгоро-
де 8 сентября 1862 г. Лубок. Нью-Йоркская публичная библиотека (New
York Public Library). Astor, Lenox, and Tilden Foundations. Lubok Print
Collection. Miriam and Ira D. Wallach Division of Art, Prints, and Pho-
tographs.
12.	Александр II и великие князья после воцарения. Лубок, 1855. Россий-
ская национальная библиотека. Отдел эстампов. С.-Петербург.
Фотографии, источник которых не указан, принадлежат автору.
741
Иллюстрации
13.	Александр II, императрица Мария Александровна и великий князь
Николай Александрович. Лубок, 1857. ГАРФ.
14.	Александр II и Мария Александровна. Литография, 1870. ГАРФ.
15.	Памятник Екатерине Великой. С.-Петербург. Скульптор М. О. Мике-
шин.
16.	Великий князь и наследник Александр Александрович на фронте.
Хромолитография, 1877 или 1878. ГАРФ.
17.	Александр II на фронте за Дунаем. Хромолитографический лубок,
1877. ГАРФ.
18.	Великая княгиня Мария Федоровна и великий князь Александр
Александрович. Около 1870 г. ГАРФ.
19.	Великий князь Александр Александрович и Великая княгиня Мария
Федоровна. Около 1880 г. Колумбийский университет, Нью-Йорк. Бах-
метевский архив русской и восточно-европейской литературы и истории.
Коллекция Пажеского корпуса.
20.	Выражение народной скорби памяти Царю-Освободителю и_Муче н и-
ку. Хромолитография, 1882. ГАРФ.
21.	Александр III. Хромолитография, 1882. Российская национальная
библиотека (С.-Петербург).
22.	Встреча Александра III на Ходынском поле. Литография. Москва,
июль 1881 г. «Всемирная иллюстрация».
23.	Александра III на Красном крыльце. Литография. Москва, июль
1881 г. «Всемирная иллюстрация».
24.	Въезд Александра III в Москву. Цветная литография с картины Кон-
стантина Савицкого. Из кн.: Описание священного коронования Их Им-
ператорских Величеств Государя Императора Александра третьего и Го-
сударыни Императрицы Марии Федоровны Всея России. СПб., 1883.
25.	Вход Александра III в Успенский собор. Цветная литография с карти-
ны Василия Поленова. Из кн.: Описание священного коронования Их
Императорских Величеств Государя Императора Александра третьего и
Государыни Императрицы Марии Федоровны Всея России. СПб., 1883.
26.	Коронование Александра III. Цветная литография с картины Ивана
Крамского. Из кн.: Описание священного коронования Их Император-
ских Величеств Государя Императора Александра Третьего и Государы-
ни Императрицы Марии Федоровны Всея России. СПб., 1883.
27.	Народное гуляние в селе по случаю коронации Александра III. Лубок,
1883. ГАРФ.
28.	Прием волостных старшин Александром III во дворе Петровского
дворца в Москве. Картина Ильи Репина, 1886. Государственная Третья-
ковская галерея.
29.	Храм Христа Спасителя. Архитектор Константин Тон, 1879. Литогра-
фия из журнала «Всемирная иллюстрация».
30.	Храм Воскресения Христова (Спас на Крови). С.-Петербург. Архи-
тектор Альфред Парланд. Фотография Уильяма Крафта Брумфилда.
31.	Петропавловский собор, Петергоф. Архитектор Альфред Парланд.
Фотография Уильяма Крафта Брумфилда.
742
Иллюстрации
32.	Церковь и колокольня в Борках. «Нива», 1894.
33.	Церковь на две тысячи человек в Гусеве. Архитектор Леонтий Бенуа.
«Зодчий», 1893.
34.	Александро-Невский собор. Ревель (Таллин). Архитектор М. Преоб-
раженский. Из кн.: Преображенский М Ревельский православный Алек-
сандро-Невский собор СПб., 1902.
35.	Приходская церковь. Эстляндия. Из кн.: Альбом видов церквей Эст-
ляндской губернии... Ревель, б. д.
36.	Великий князь Владимир Александрович и Его Супруга подносят
хлеб-соль Их Императорским Величествам. Хромолитография, 1883.
Российская национальная библиотека (С.-Петербург). Отдел эстампов.
37	Бал в Зимнем дворце. Литография, 1884. «Всемирная иллюстрация»
38.	Яйцо с курицей. Фаберже, 1885. Фотография Ларри Стейна. Коллек-
ция журнала «Форбс», Нью-Йорк. © Все права сохраняются.
39.	Памятник Императору Александру II, Московский Кремль. Архитектор
Н. Султанов. Из кн.: Султанов Н. Памятник Импе]>атору Александру II
в Кремле Московском. СПб., 1898.
40.	Статуя Александра II в Московском Кремле. Скульптор А. М Опеку-
шин. Из кн.: Султанов Н. Памятник Императору Александру II в Кремле
Московском. СПб., 1898.
41.	Статуя Александра II. Златоуст, Уфимская губерния. «Зодчий», 1887.
42.	Похоронная процессия Александра III. Москва, 1894. Литография.
«Всемирная иллюстрация».
43.	Церемония совершеннолетия Николая II, 6 мая 1884 г. Литография.
«Всемирная иллюстрация».
44.	Николай II на церемонии освящения восточной ветки Транссибир-
ской железной дороги, 1891. Из кн.: Корольков К. Царь-миротворец, Им-
ператор Александр III. Киев, 1904.
45.	Яйцо Фаберже с ландышами. 1898. Фотография Джо Кошиа мл. Кол-
лекция журнала «Форбс», Нью-Йорк. © Цсе права сохраняются.
46.	Николай II, Александра Федоровна и великая княгиня Ольга. Цветная
литография, 1899. Российская национальная библиотека. С.-Петербург.
47.	Семейный фотомонтаж. Из кн.: Коронационный сборник: Коронова
ние в Москве 14 мая 1896 г. СПб., 1899.
48.	Император целуется с императрицей. Из кн.: Коронационный сбор-
ник: Коронование в Москве 14 мая 1896 г. СПб., 1899.
49.	Программа балета «Прелестная жемчужина». Художник Е. Самокиш-
Судковская. Из кн.: Коронационный сборник: Коронование в Москве
14 мая 1896 г. СПб., 1899.
50.	Православная церковь в Порт-Артуре. Архитектор Алевдандр Гоген.
«Строитель», 1902.
51.	Николай II в облачении царя Алексея Михайловича. Из кн.: Летопис-
ный и лицевой Изборник. М., 1913.
52.	Речь Николая II перед депутатами Думы, 17 апреля 1906 г. «L’Hlustration».
53.	Николай пробует матросскую пищу на яхте «Штандарт». Из кн.:
Elchaninov A The Tsar and His people. London, 1914.
743
Иллюстрации
54.	Царевич Алексей с Александрой и Николаем. Хромолитография. Из-
дательский дом Коноваловой, около 1907 г. Российская национальная
библиотека. Отдел эстампов, С.-Петербург.
55.	Царевич Петр Алексеевич и его «потешные полки» штурмуют кре-
пость. «ротешный», 1910, № 1.
56.	Памятник Александру III. С.-Петербург. Скульптор Паоло Трубец-
кой. «Нива», 1909.
57.	Памятник Александру III. Москва. Скульптор А. М. Опекушин. «Ни-
ва», 1912.
58.	Николай II идет с иконой в крестном ходе на Бородинском поле,
28 августа 1912 г. «L’lllustration».
59.	Яйцо к пятнадцатилетию царствования Николая II. Фаберже, 1911.
Коллекция журнала «Форбс», Нью-Йорк. © Все права сохраняются.
60.	Портрет императрицы Александры в одеждах XVII века. Из кн.: Ле-
тописный и лицевой Изборник. М., 1913.
61.	Церковь в память 300-летия царствования дома Романовых. Архитек-
тор С. Кричинский, 1911-1915. ГАРФ.
62.	Иван Сусанин и аллегория России. Памятник в ознаменование 300-ле-
тая дома Романовых. Кострома. Скульптор А. И. Адамсон. «Нива», 1913.
63.	Процессия направляется к Казанскому собору, 21 февраля 1913 г.
«L’lllustration».
64.	Николай II беседует с крестьянами. Кострома, 1913. ГАРФ.
65.	Царское семейство перед Успенским собором в Костроме. «Нива»,
май 1913 г.
66.	«Море голов». Московский Кремль, 25 мая 1913 г. ГАРФ.
67.	Николай, Александра и Алексей на Красном крыльце, 25 мая 1913 г.
«L’lllustration».
68.	Юбилейный рубль, 1913.
69.	Николай в мундире казака конвоя, «после выстрела». Из кн.: Elchani-
nov A The Tsar and His people. London, 1914.
70.	Царевич Алексей в строю «потешных». Из кн.: Elchaninov A The Tsar
and His people. London, 1914.
71.	Николай II в солдатской форме с Алексеем на руках. Из кн.: Elchani-
nov A The Tsar and His people. London, 1914.
72.	Николай II инспектирует окопы на Западном фронте, 1914. Из кн.:
Дубенский Д. Н. Его Императорское Величество Государь Император
Николай Александрович в действующей армии. Пг., 1915. Т. 1.
73.	Николай II как верховный главнокомандующий с начальником шта-
ба М. В. Алексеевым и генералом-квартирмейстером ставки верховного
главнокомандующего М. С. Пустовойтенко, 1915. Из кн.: Дубен-
ский Д. Н. Его Императорское Величество Государь Император Николай
Александрович в действующей армии. Пг., 1916. Т. 4,
74.	Императоры, награжденные орденом Св. Георгия, 1915. Из кн.: Ду-
бенский Д. Н. Его Императорское Величество Государь Император Ни-
колай Александрович в действующей армии. Пг., 1916. Т. 4.
Указатель имен
и географических названий
Агюльон М. 381
Адамсон А. И.610 613
Адлерберг А. В. 189, 219, 258, 376
Адлерберг В. Ф. 98 189, 376
Аксаков И. С.:
А. и «Русская беседа» 44
А. о праздновании тысячелетия
России 129 130 примеч. 94
А. отождествляет крестьян и на
род 192
А. о русско-турецкой войне 194
А. осуждает внешнюю политику
Александра II 194, 206 207
А. и «русская партия» 226
А и панславизм 229
Александр Александрович посе-
щает политические диспуты
с участием А. 252
А. об Александре II как мученике
276
А. — корреспондент иа коронации
Александра III 294,307
Божерянов цитирует А. 597
Аксаков К. С. 44
Александр I, император:
его изображения в кинематографе
656
смот ры войск в его царствование
25
А. в Москве в 1812 г. 45
его реформы 50
его коронация 54
его отношение к охоте 84
А. и Закон о свободных (воль-
ных) хлебопашцах 103
его описание у Л. Толстого
205-206
его пребывание в Москве в пе-
риод ко|х>нации 293
награждение его орденом Св. Ге-
оргия 263 примеч. 109, 700
А. и храм Христа Спасителя 318
А. и война 1812 г. 586
поминовение его памяти 587-588
А. о «ритуальном убийстве» 681
Александр II, император:
ранние годы:
Александр в бытность его на-
следником 37-38
воспитание 38-39
поездки 25:
по России в 1837 г. 38
но России в 1855 г. 45-46
по прибалтийским губерниям
в 1856 г. 51
поездки 1862 года 116
в поддержку освобождения
крестьян 93-101
коронация 54, 56,64 69:
коронация как свидетельство
изменения отношений между
монархом и народом 25, 62
граф Морни как представитель
Франции на коронации 49,58
коронационный альбом 56-57,
59 60
освещение коронации в печати
56, 58-63
торжественный въезд 58-62
поклон с Красного крыльца
62-63
коронование Марии Алексан-
дровны 65-66
коронационный манифест 69-70
крестьянские старшины на ко-
ронации 70
бал-маскарад после коронации
71-73
745
Указатель имен и географических названий.
пребывание в Москве 293
количество участников корона-
ции 311 примеч. 99
А. как монарх:
манифест о вступлении на пре-
стол 37, 40,43
смирение и неуверенность в се-
бе 41-42
двор в царствование А. 42-43,
80-81
А. порывает с памятью об от-
це 44
новый стиль правления 48-50
стремление Л. добиться народ-
ной любви 48
Наполеон III как образец
для А. 49
Л. по сравнению с Алексан-
дром I 50
Л. как народный монарх 68 69
А. как персонификация власти
76-84
создание гуманного образа вла-
сти 90-91
его утрата уверенности в соб-
ственной правоте 135-190
сравнения с Петром I 178-180
кризис самодержавия в его цар-
ствование 185-222
А. не оправдал доверия народа
225
министры его двора 376
влияние на него Сперанского 426
Л. как военный:
А. и императорская Свита 189
А. на русско-турецкой войне
194-206,261 262
награждение орденом Св. Геор-
гия 263 примеч. 109
генеральское звание А. 435
примеч. 41
семейная жизнь:
роль А. в воспитании Николая
Александровича 136-137
отношения А. с 11иколаем
Александровичем 146-147
лубочное изображение А. с Ма-
рией Александровной и Нико-
лаем Александровичем 148
А. о смерти Николая Алексан-
дровича 158
вторая семья 164-173
отношения с женой 165, 166
Л. и Екатерина Долгорукова
(княгиня Юрьевская) 168-173,
216 218
А. и его дети от Долгоруковой
(Юрьевской) 170, 216 218
брак с Екатериной Долгоруко-
вой 217
Александр 11 и связь Алексан-
дра Александровича с Мещер-
ской 239
А. и Ольга Калиновская 239,
240
конфликт с Александром Алек-
сандровичем 253-255, 258
изображение А. отсутствует
в коронационном альбоме Ни-
колая II 468
личность и вкусы:
взгляд 42
мягкость 42-43
любовь к охоте 84-88
религиозность 95
использование французского
языка 247
женственность 282
его личность по сравнению
с личностью его супруги 452
его изображения:
отождествление с Христом 276
памятники Л. 392-394
памятник А. в Златоусте 395
на памятнике Романовым в Ко-
строме 611
на почтовых марках 650
в кинематографе 656
См. также Памятник Алексан-
дру П
убийство 220-222:
покушение Каракозова 159,
160-162, 164, 165,210, 229
покушения на цареубийство
209-210,211-212
похороны Александра II 274-275
реакции на цареубийство
274-276
восприятие Александра II как
религиозного мученика вслед-
ствие цареубийства 276
народный культ, возникший
вследствие цареубийст ва
276-277
храм Воскресения Христова
(Спас на Крови) 334-339
746
Указатель имен и географических названий
отказ обсуждать представи-
тельное правление, приведший
к цареубийству 707
слабость и нерешительность,
приведшие к цареубийству 708
церемонии в царствование Алек-
сандра II:
неучастие в церемониях 19
парады 47, 188-189
смотры войск 188-191
А. на праздновании тысячеле-
тия России 117 130
Памятник тысячелетию России
в Новгороде 119-126
церемония открытия памятника
тысячелетию России 126-131
памятник Екатерине II 173,
180-184
похороны Филарета 252-253
торжества по случаю 200-летия
Петра I 173-176
25-летие вступления па пре-
стол 213-214
внутренняя политика:
А. и ре<|юрмы 39, 48-50,69,74,
76,90-94,97, 100-103
манифест 19 марта 1856 г. 48
отмена крепостного права
103-112
сопротивление конституцион-
ному движению 115-116
А. и образованное общество
74-76
А. и революционное движение
207-211
А. и русификация 325
А. и Шамиль 82-83
внешняя политика:
отношение А. к объединению
Германии 186
подписание Парижского дого-
вора 47-48, 132
Александр III, император:
ранние годы:
А. и брат Николай Александро-
вич 141,235 236
низкое мнение о юном Л. при
дворе 158
А. об исполнении «Жизни за
Царя» после покушения Кара-
козова 161
А. как воплощение надежд на
сильную власть 179
воспитание А. 230-236
«бычок» 231
Л. и его мать 230, 267
его публичная и частная жизнь
в бытность наследником 236-245
церемония совершеннолетия
237-238
А. и Мария Мещерская 238-239
присвоение звания казачьего
атамана 244
похороны Филарета 252-253
конфликт с Александром 11
254-255,257-258
поездки:
посещение Валаамского мона-
стыря 95-96
после церемонии совершенно-
летия 238
большая поезЯка по империи
242-245
поездка в Москву и но городам
Поволжья в 1881 г. 287 -290
посещение Москвы
в 1881 г. 287 -288, 289
посещение Троице-Сергиевой
лавры 317
посещение Гефсиманского ски-
та 317
поездка но империи
в 1888 г. ,584 .587
посещение Москвы
в 1891 г. 402-403
посещение Москвы
в 1893 г. 405-406
коронация 293-321:
изменение отношений между
монархом и народом во вре-
мя к. 25
причастие во время к. 54
пребывание в Москве в период
коронации 293
коронационный манифест 294
освещение коронации в печати
294
коронационный альбом
295-296, 304, 309
торжественный въезд 296 -297,
299
вход в Успенский собор 296,
298, 302
коронация как подтверждение
национальной идентичности
императора 301-302
747
Указатель имен и географических названий
его коронование 303, 305
коронование Марии Федоров-
ны 303
нослекоронационный банкет
308 309
количество участников корона-
ции 311 примеч. 99
ужин для крестьянских стар-
шин после коронации 314-315,
317
А. о коронации 322
А. как монарх:
формирование русского царя
225-271
надежды славянофилов на А.
230
образ нации, созданный А.
247-261
сравнения А. с Александром
Невским 248
русскость в понимании А.
248-249, 707
А. о новом типе царского чи-
новника 255
А. об «истинно русских» 259,
260, 285, 288, 325, 349
А. и Достоевский 265
«персона» государя 271
отказ от сценария Александра
II 272-273
демонстрация силы 274
манифест о вступлении на пре-
стол 278
манифест от 29 апреля
1881 г. 278 280
воскрешение Московии
322-369
А. как русский царь 324
церкви в московском стиле, по-
строенные в царствование А,
334-349
воскресение как центральная
тема сценария А. 338
действенность в сценарии А.
350
А. как «царь-миротворец» 360
административная власть
в царствование А. 361-369
двор в царствование А. 370-379
крушение поезда в Борках 385,
394-397
манифест от 23 октября
1888 г. 396
А. как военный:
А. на последнем смотре Алек-
сандра II 221
на русско-турецкой войне 195,
196, 199, 262 -265
военное воспитание 234
награждение Георгиевским кре-
стом 263, 264, 700, 701
генеральское звание А. 435
примеч. 41
личность А.:
сходство с Павлом I 230
А. как средний ребенок в семье
231
нежелание быть в центре вни-
мания 231-232
неприязнь к придворной учти-
вости 231 -232
ограниченные умственные спо-
собности 232-233
определение «ясный» 233
практическая складка 233, 255
восхищение казаками 245
коллекционирование живописи
246-247
использование русского языка
247
А. и православная вера 249-250
борода 264, 268,283, 296, 304,
413
мужественность 282
его вид подавляет окружающих
437
антисемитизм 326-327
его личность по сравнению
с личностью его супруги 452
личные интересы:
русская история 233, 252
неумеренная любовь к коньяку
380
плавание на яхте 247, 384
охота 384
семейная жизнь 245-246,
380-384:
свадьба 241 -242
фотоснимки с Марией Федо-
ровной 269,270
отношения с Марией Федоров-
ной 245-246
25-летняя годовщина свадьбы
384
А. и воспитание Николая II
420-421
748
Указатель имен и географических названий
К. и церемония совершенноле-
тия Николая II 429, 430,431
А. в коронационном альбоме
Николая II 468
последние годы:
болезнь и смерть 406-407
похороны 406-410
отклики на его смерть
410-416
его изображения:
памятник А .в Москве 580-582,
583
памятник А. в С.-Петербурге
574-578
курский памятник А. 516
А. в кинематографе 656
церемонии в царствование Алек-
сандра III:
военные парады в его царство-
вание 25, 281
А. на майском параде
1881 г. 281
А на освящении храма Христа
Спасителя 318 -321
А. на костюмированном бале
у Владимира Александровича
373-374
на бале в Зимнем дворце в ян-
варе 1884 г. 374-375
А. на открытии памятника
Александру II 387-394
А и церковь в ознаменование
трехсотлетия династии Рома
новых 608-610
внутренняя политика:
беспокойство по поводу рево-
люционного движения 265
А. о представительном правле-
нии 266
конфликт славянофилов и го-
сударственников 290- 291, 295
подавление революционного
движения 350
контрреформы 352-358, 404
экономическая политика
362-369
внешняя политика 359-361:
антигерманская направлен-
ность 256-258,361
А. о войне с Турцией 258
Александр Александрович, великий
князь. См. Александр III, импе-
ратор
Александр Баттенбсргский, князь
Болгарский 360
Александр Михайлович, великий
князь 218, 401, 422, 461 -462, 529
Александр Невский. См. Невский
Александр
Александра Иосифовна, великая
княгиня 414 примеч. 110
Александра Федоровна, императри-
ца (супруга Николая I):
А. по сравнению с Марией Алек-
сандровной 65
на памятнике Николаю I 78-79
смоленские дворянки подносят ей
икону 100
А. и Гримм 139
А. в сценарии Николая I 164
ее отношение к Зимнему двор-
цу 380
ее личность по сравнению с лич-
ностью ее супруга 452
окружает себя изображениями
Богородицы 521
Александра Федоровна, императри-
ца (супруга Николая II):
А. приобретает книгу Ухтомско-
го 441
А. англичанка по воспитанию
450-451
А. принимает православие 451
ее брак 451-452
ее меланхоличность и уязвимость
452
ее семейная жизнь 452-459
А. кормит первенца грудью 453
ее религиозные чувства 453-454
ее изображения на лубках с се-
мьей 454-457
А. делит постель с супругом 458
ее соперничество со вдовствую-
щей императрицей 463
ее отношение к придворному об-
ществу 463
ее благотворительная деятель-
ность 464
А. в коронационном альбоме Ни-
колая II468-469
А. на коронации Николая II
477-480
ее коронование 478
ее репрезентация в балете «Пре-
лестная жемчужина» 483-484
поездки в Москву на Пасху 496
749
Указатель имен и географических названий
Л. на «bals d’hiver» 1903 г. 510, 511
поиски религиозного вдохнове-
ния в народе 518
А. и канонизация Серафима Са-
ровского 520, 522
рождение сына 526-527
11иколай 11 доверяет ей безогово-
рочно 553
А. и Распутин 554
А. молится в Феодоровском собо-
ре 557
фотоснимок с Николаем II и
Алексеем 565
А. на Бородинских торжествах
в Москве 586
А. и «Изборник» (альбом н озна-
менование 300-летия царствова,-
ния Романовых) 600 602
А. в платье XVII в. 601, 602
А. и канонизация Гермогена 606
А. на петербургских торжествах
по случаю 300-летия дома Рома-
новых 619, 623, 624
А. па майских торжествах по слу-
чаю 300-летия дома Романовых
628-629, 631, 632, 6.36 639
А. на московских торжествах но
случаю 300-лстия дома Романо
вых 644, 645
А. па кадрах кинохроники 654
ее деятельность в годы I Мировой
войны 692
Александра, принцесса Гессенская.
См. Александра Федоровна, импе-
ратрица (супруга Николая II)
Алексеев А. Е. 528, 529
Алексеев М. В. 698
Алексей Александрович, великий
князь (сын Александра II) 379
Алексей Михайлович, царь:
Николай Александрович читает
его «Уложение» 143
иконопись в его царствование 506
Николай II в его одеждах 511,513
Алексей Николаевич назван в его
честь 527
А. па памятнике Романовым 611
его изображение на почтовой мар-
ке 650
интерес к нему Николая II 666-667
Алексей Николаевич, великий
князь и цесаревич (сын Нико-
лая II):
его преподаватель английского
языка Гиббс 463
рождение А. 526-527
А. на лубке «1 [иколай 11 и Алек-
сандра у кровати новорожденного
наследника » (1904) 527
Распутин обладает способностью
останавливать у него кровотече-
ние 554
А. молится в Феодоровском собо-
ре 557
А. в национальном костюме 557
А. на военно-уорских церемониях
561
А. и «потешные» 563-568
фотоснимок с Нцколаем II и
Александрой 565
А. на памятнике Романовым
611-612
А. на петербургских торжествах
но случаю 300-летия дома Рома-
новых 622,623
А. па майских торжествах по слу-
чаю 300-летия дома Романовых
636,638
А. на московских торжествах по
случаю 300-летия дома Романо-
вых 644-646
его слабое здоровье 644,660
А. в ельчапиновской 6noi рафии
11иколая И 668-669
А. читает жития святых 668
как образец воспитания детей 669
примеч. 59
А.	в годы 1 Мировой войны 698,
700
А. и отречение Николая II 703-704
Алексий, архимандрит 608
Алексий, св. 402
Аликс Гессенская. См. Александра
Федоровна, императрица (супру-
га Николая II)
Алиса Гессенская, принцесса 415,
450, 451, 468
Альберт, принц Саксонский 186
Амвросий, епископ 320
Ананьин Б. В. 517
Анастасий, протоиерей 587 примеч.
147
Англия. См. Великобритания
Андрей Первозванный 338
Андроников М. М. 55ф 659 при
меч. 31
750
Указатель имен и географических названий
Антипов II. И. 120
Антоний Печерский 125 примеч. 83,
673
Антоний, митрополит 523
Архангельск 175
Афганистан 360
Бабст И. К.:
участие в воспитании Николая
Александровича 142, 144, 152
Б. о поездке Николая Алексан-
дровича по империи 152-156
участие в воспитании Александра
Александровича 233
Б. во время поездки Александра
Александровича по империи 242
протекционизм Б. 152, 253, 362
Бави К. 476
Баден-Пауэлл Р. 566
Бадмаев П. А. 368, 495
Базили Н. А. 703
Бальмонт К. Д. 617
Баранов Э. Т., граф 85,303
Барановская комиссия 363
Барановы 189
Барк П. Л. 424, 702
Барковец А. 492
Барятинский А. В. (Толя) 700
Барятинский А. И. 164, 255
Барятинский В. 443
Батум 386
Бахтин М. М. 21, 286
Безбородко А. А. 182
Безобразов А. М. 528
Бейлис М. 540,579, 580,680-682
Бекетов Н. 424
Бенуа Александр 576
Бенуа Альберт 482
Бенуа Л. Н. 340, 343, 344, 347
Бенуа Н. Л. 276
Бёрбек У. Дж. 332
Беспятов Е. М. 653
Бестужев-Рюмин К. Н. 233
Бецкой И.181,182
Бирнбаум Ф. П. 350
Бисмарк О. фон 115, 186, 206, 363
Бланшар Ф. 74
Блудов Д. Н., граф 416
Блэкфорд Г. 171
Блюмен Н. Дж. 653
Бобриков Н. А.505
Богданович Е. В. 396
Богданович Е. Е. 72,581, 629,644
Богданович А. В. 275, 410, 643
Боголепов Н. П. 507
Боголюбов A ll. 209, 246, 247
Божерянов И. Н. 597
Болгария 192,206, 214, 360,685
Болдырев Ф. А. 682
Борис, св. 276, 339
Борки 385, 394
Босния и Герцеговина 206,685
Боткин С. П. 200, 203
Брож К. 372,373,375
Брукс Дж. 33, 657
Брусилов А. А. 696
Брюллов К. II. 124
Брюсов В. Я. 576
Буксгевден С. 456, 466, 477,480
примеч. 52
Булгарин Ф. В. 59
Булыгин А. Г. 536, 537, 614,637, 685
Бунге Н. X. 142,144, 362, 363,424,425
Буслаев Ф. И. 123, 125, 142, 143,
150, 151,153, 192
Бутков В. П. 100
Бушнелл Дж. 187, 195, 202, 203
Бьюкенен М. 625
Валуев 11. А.:
В.	начинает издавать «Северную
почту» 108
В. о недовольстве по поводу отме-
ны крепостного права 113
В. о представительных учрежде-
ниях 114, 266 примеч. 118
В. о праздновании тысячелетия
России 117-118
В. о памятнике тысячелетию Рос-
сии 123
В. на открытии памятника тыся-
челетию России 127, 128, 129
В. о любви крестьян к царю 128
В. на бале в Москве в декабре
1862 г. 130
В. о похоронах Николая Алексан-
дровича 158
В. называет царя «полуразвали-
ной» 185 211
В. и Милютин 186
В. и Катков 227
В. на церемонии совершенноле-
тия Александра Александровича
238
В. па коронации Александра III
303
751
Указатель имен и географических названий
Банковский II. С. 262, 264, 285, 495
Васильчиков А. А. 308
Васнецов В. М.:
мотив богатырей у В. 575
костюмы феодоровских солдат
557
икона Гермогсна 602, 606
участие В. в «Изборнике» 600
меню для послекоронационного
банкета Александра III 308-309
титульный лист коронационного
альбома Николая 11 468
меню для послекоронационного
банкета Николая Л 468
Вебель, подполковник 448
Вебер М.20
Вейдле В. В. 458
Велан X. 327, 358
Великобритания:
В. как объединенная монархиче-
ская нация 28
В. в Крымской войне 29
во внешней политике Алексан-
дра II 49
Гренвиль на коронации Алексан-
дра II 58
охота как аристократический вид
спорта в В. 84
Дизраэли 194
во внешней политике Алексан-
дра IИ 360-361
памятник принцу Альберту 390
Георг V 423, 427, 566
представительные учрежде-
ния в В. 426
английские газеты о путешествии
Николая II по Азии 444
В. как образец национального
империализма для Столыпина
550
бойскауты 564 примеч. 91, 566
См. также Виктория, английская
королева
Вельяминов Н. А. 384, 389, 508
Верещагин В. В. 58, 205-206
Верещагин, дьякон 127
Вернер Э. М. 428, 532, 539
Веселовский К. С. 60,176
Виктория, английская королева:
В. — бабушка Александры Федо-
ровны 450-451, 458, 463
ее юбилеи 489, 569
В. и китч 458, 675
В. и массовая реклама 648-649
репрезентации ее семейной жиз-
ни 665
Вильгельм I, германский император
17 примеч. 1, 186, 189-190, 213,
216, 227
Вильгельм И, германский импера-
тор 17 примеч. 1,384, 394,
423 -424, 561 примеч. 83,569,
575-576, 697 примеч. 55
Виолле-ле-Дюк, Э. Э. 334
Виталий, настоятель 618
Витгенштейн, князь 85
Витте С. Ю.:
влияние Каткова на В. 363
экономическая доктрина
В. 363-369
«По поводу национализма: нацио-
нальная экономия и Фридрих
Диет» 365
В. о самодержавии 365-366, 368,
532-533
В. и крушение в Борках 394 нри,:
меч. 58
Николай II доверяет В. 462
В. о дальневосточной экспансии
495, 528
В. о зубатовском «полицейском
социализме» 501
отставка В. 528, 546
В. выступает против Земского со-
бора 534
В. об объединении умеренных сил
против революционеров 538
В. и Октябрьский манифест 538
назначение па пост премьер-ми-
нистра 538
В. и Дурново 539, 540
избирательный закон 1905 г. 541
В. как «пацифист» 687 примеч. 26
национальный миф подтверждает
политику В. 709
Владивосток 445, 446
Владимир I (св. Владимир) 120,122,
216,328,333,385,390
Владимир Александрович, великий
князь (сын Александра II):
В. А. шокирует общественное
мнение 171
В. А.на русско-турецкой войне
195, 199
В. А. на последнем смотре Алек-
сандра II 221
752
Указатель имен и географических названий
В. А. как средний ребенок в се-
мье 231
образование В. А. 233
военное воспитание В. А. 234
пророчество Николая Алексан-
дровича о том, что правит!, будет
В. А. 238 примеч. 37
В. А. на похоронах Филарета 253
В. А. как президент Академии ху-
дожеств 373, 379
костюмированный бал у В. А.
в январе 1883 г. 373-374
его дворец в русском стиле 373
В. А. на бале в Зимнем дворце 20
январе 1884 г. 374 -375
В. А. о проектах памятника Алек-
сандру 11 389
В. А. па бале у французского цц-
сла 488
В. А. и избирательный закон
1905 г. 537
отношение В. А. к памятнику
Александру III 574-575
Владимир Мономах 57, 124, 338,429
Владимир, митрополит 581
Воейков В. В. 275,220, 221, 383
Воейков В. Н. 510,553
Войтинюк А., фельдфебель 585
Волков Е. 11. 443 примеч. 66
Вологда 95, 399
Вонлярлярский В. М. 528
Воронцов М. С. 47
Воронцов-Дашков И. И.:
Александр III попадает в зависи-
мость от В.-Д. 406
В.-Д. о Земском соборе 292
В.-Д. и катастрофа на Ходыпском
ноле 471, 486 -487 примеч. 63
В.-Д. на посту министра импера-
торского двора 264, 291, 376-377
В.-Д. и свадьба Николая II 452,
462
В.-Д. на русско-турецкой войне
262, 264
славянофильство В.-Д. 290-291,
292
Восторгов И. 604, 605
Восточная Ру мел ия 360
Врубель М. А. 575
Вцисло Ф. 352, 354
Вышнеградский И. А 363, 367
Вяземский Л. Д. 508,509
Вяземский II. А. 242
Гавриил Константинович, великий
князь 559, 581-583
Гагарин Г. Г. 57
Гагарин П. II. 163
Галахов А. Д. 112
Галиция 690, 694
Гапоп Г. А., священник 535
Гараинов А. 46
Гатчина 246, 274,378,380,384, 428,
430,433,456
Геллнер Э. 20
Геннадий Костромской, св. 611
Георг V, английский король 423, 427
Георгий Александрович, великий
князь 428,495
Германия:
германский имперский миф по
сравнению с русским 29-30
объединение Г. 185-186, 257
прогерманские симпатии Алек-
сандра II 186
антинемецкие настроения Алек-
сандра 111 256-258, 361
Г. во внешней политике Алексан-
дра 111 359-360
Лига трех императоров 360,361
Витте видит в Г. образец для Рос-
сии 365
российская династия почти пол-
ностью немецкая но крови 461
захват Цзяочжоу 495
патриотизм в Г. 551, 551 -552 при-
меч. 58
презрение Николая II к немцам
в бытность его наследником 421
первые поражения России в
I Мировой войне 690
См также Пруссия; Вильгельм I;
Вильгельм II; Бисмарк
Гермоген, патриарх 602,605-607,
618,631,656
Геруа Б. В. 435 примеч. 40, 482,560
Герцен А. И. 140
Гессен И. В. 533
Гиббс С. 463
Гиляровский В. А. 487
Гире А. Ф. 560, 650 примеч. 6
Гире II. К. 360,429, 461
Гирц К. 18
Глазунов А. 481
Глеб, св. 276, 339
Глинка М. И. См. «Жизньза Царя»
Гогель Г. Ф. 137, 149, 234
753
Указатель имен и географических названий
Гоген А. И. 495,497
Гоголь Н. В. 124, 667
Голицын Л. С. 654
Голицын Н. Д. 703
Голицын Н. С. 219, 306 примеч. 82
Головин К. 230-231, 324
Головин Ф. А. 488,489
Головнин А. В 163
Голославская С. 656
Голохвастов П. Д. 134 примеч. 102,
292
Гольденбург Г. 209
Горбунов И. Ф. 667
Горемыкин И. Л. 546,684-687,695
Горностаев И. И. 120
Горчаков А. М. 48-49, 83-84,138,
139, 193, 194, 258
Горький М. 617, 641
Готье 1'. 81,82
Гренвиль, лорд 58
Григорьев В. В. 60
Гримм А. 'Г. 139-140
Гримм Я. 142
Гриневецкий И. 221
Грот Я. К. 176, 233 235, 237,306
примеч. 82
Грузия 20, 386
Гулевич, генерал 560
Гурко В. И. 286, 544
Гурко И. В. 326, 327, 347
Гусев 342, 343
Гучков А. И. 540,552, 558, 559,578,
579,694
Дагмара, принцесса. См. Мария Фе-
доровна, императрица
Данилевский Н. Я. 192, 229
Данилов Кирша 143
Данилович Г. Г. 422, 423,425, 440
Даргомыжский А. С. 510
Дафферин, лорд 191
Дашкова Е. Р., княгиня 182
Дедюлин В. А. 553, 554
Дейли Дж. У. 359 примеч. 88
Делянов И. Д. 351
Державин Г. Р. 124,181, 182
Джадж Э. Г. 528 примеч. 88
Джунковский В. Ф:
на бородинских торжествах 582
примеч. 136,583-584
на петербургских торжествах по
случаю 300-летия дома Романо-
вых 619-620, 626 примеч. 76
на майских торжествах по случаю
300-летия дома Романовых 628,
630, 632-633
на московских торжествах по слу-
чаю 300-летия дома Романовых
644 примеч. 124
Дивеевский монастырь 521,524
Дизраэли В. 194
Дмитриев М. А. 75
Дмитрий Константинович, великий
князь 220,434
Дмитрий, епископ Тамбовский 520
Добрыня Никитич 312,313
Довмонт, князь Псковский 125 при-
меч. 83
Долгорукая Наталия 219
Долгорукие 218-219
Долгорукий Александр 429
Долгорукий Юрий 216
Долгоруков В. А. 400
Долгорукова Екатерина (Катя):
ее связь с Александром II
168-170,380
ее дети от Александра II 170,
216-218
Д. в Ливадии 172-173
Д. и отставка Шувалова 210
Д., княгиня Юрьевская 216
ее брак с Александром II 217
ее первое официальное появле-
ние с Александром II на большом
царском бале в январе 1881 г. 218
Александр II хочет ее ко[»новать
219
Дондуков-Корсаков А. М. 344
Доницетти Г. 71, 310
Донской Дмитрий 122, 317, 515
Достоевский Ф. М. 252, 265,413
Драгомиров М. И. 424
Дранков А. 654-656,662
Дриго Р. 483
Дубасов Ф. В. 495,499
Дубенский Д. Н. 691 -694,697-702
Дурново И. Н. 401
Дурново П. Н. 539, 540,686,687,710
Дэвис Р. X. 471, 476
Дюма А. 85
Евдокия Лопухина, царица 217
Екатерина I, императрица 219
Екатерина II, Великая, императ-
рица:
ее поездки по империи 25
754
Указатель имен и географических названий
Е. в манифесте о вступлении на
престол Александра 11 43
Жалованная грамота дворян-
ству 356
коронация Е. 54"
открытие памятника Е. 173,
180-184
ее стремление сделать русских об-
разованнными 241
Екатерина Михайловна, великая
княгиня 692
Елена Павловна, великая княгиня
102,241
Еленев Ф. П. 113
Елизавета Федоровна, великая кня-
гиня (супруга Сергея Алексан-
дровича):
Е. на освящении церкви Марии
Магдалины 400
Е. в Москве 402
Е. и ее сестра Александра Федо-
ровна 450,451, 456
се религиозное воспитание 451,
Е. на юбилее Виктории 489
пасхальный визит к Е. Николая II
и Александры 496
Е. на церемонии канонизации
Серафима Саровской) 523, 526
Е. носит с собой мощи Серафима
529
как мать-настоятельница 587 при-
меч. 147,607
Е. и Бородинские торжества 587
примеч. 147
F. па церемонии канонизации
Гермогена 607
деятельность Е. в годы Первой
Мировой войны 692
Елизавета, императрица 171 433,
459, 611
Ельчанинов А. Г. (автор биографии
Николая II) 466 примеч. 12, 648,
659-677, 687,691
Епанчин Н. А. 285-286, 357, 406,
425, 436,
Ермолов А. С. 536
Ефрем, митрополит 606
Ефремов В. 586
Желябов А. 220
Жильяр II. 688, 703
Жуковский В. А. 38, 124, 149 при-
меч. 32, 248, 428
Жуковский 11. В. 389-390
Загоскин М Н. 252
Задонский, Тихон 153, 331
Зайончковский II. А. 91-92 примеч.
7, 117 примеч. 65
Зайчневский II. Г. 114
Закревский А. А. 99
Залеман Р. 77, 79
Замысловский Е. Е. 424
Замятии» Д. II. 163
Засулич В. 209, 265
Захарова Л. Г 91-92 примеч. 7 97
примеч 21, 101
Зиновьев М. А. 321
Зиновьев II В. 137, 149, 234
Зичи М. А.:
Александр II на бале в Зрмнсм
дворце 82
Александр III на охоте 384
беловежский памятный ^дьбом
86-87
коронация Александра II 59, 61,
66-67
Златоуст 392, 395
Зубатов С. В. 500 -503
Зубовский П. П. 658
Зуев В. 589
Зузин Б. Н. 635, 639
Иван III, царь 73, 120, 122, 194, 341
Иван Грозный 73,125
Иванов А. В. 399 примеч. 66
Иванов К. 153
Иванов Н. И. 700
Иванов-Разумник 507
Игнатий, священник (настоятель
З'роицко-Сергиевской 11устыни)
277
Игнатьев И. П.:
И. о Земском соборе 291, 292,293
И. о евреях 287,326
И. и Кахановская комиссия 352
И. и 900-летие крещения Руси
332
смещен с поста министра вну-
тренних дел 293
И. о Петербурге 287
И. о войне с Турцией 195,258,
259
Иерусалим 338, 339,349, 400
Извольский А. II. 438,478, 544, 516
Иловайский Д. И. 324, 598
755
Указатель имен и географических названий
Иннокентий, епископ Тамбовский
523
Иоаким, епископ 631
Иоанн Константинович, великий
князь 607
Иоанн Кронштадтский, священник
330,331,365, 414-416, 518, 528,
605
Иоанникий, митрополит 402, 403
Исидор, митрополит 127
Кавелин К. Д. 50,138, 139, 150
Кавказ;
визит Александра III в 1888 г.
386
православные церкви на К 344,
386
русификация на К 327
Шамиль 82-83
Кавос А. 71
Калиновская О. 239, 240
Канатчиков С. И. 473,490
Капустин М. Н. 424
Каракозов Д. 159, 160-162, 164, 165,
168,210,229
Карамзин Н. М. 124, 323, 324
Карл Фридрих, принц Прусский 86,
186
Карно С. 410
Кассо Л. А. 687
Катков М. Н.:
К. начинает издавать «Русский
вестник» 44
К. поддерживаег русификацию
132,228
К. о покушении Каракозова 161,
229
К. против революционеров
162-163
К. о праздновании 200-летия Пе-
тра I 176
политическое соперничество и
«русская партия» 226
К. как государственник 226-229,
290,291
К. об авторитарном правлении
228
К. о поездке Николая Алексан-
дровича 243
К. и Победоносцев 250, 252,261
Александр Александрович посе-
щает политические диспуты
с участием К. 252
К. об Александре 11 как мученике
277
К. о визите Александра III в Мос-
кву в 1881 г. 290
К. об интересах народа и государ-
ства 290
К. о Земском соборе 292-293
К, о коронации Александра III
294,301,307-308
К. о встрече Александра III с кре-
стьянами 316
К. об университетской политике
Александра II] 351
К о сословной системе 354
К о должности «земского началь-
ника» 355
К. о 100-летней годовщине
Жалованной грамоты дворян-
ству 356
К. критикует внешнюю политику
Александра III 361
К. критикует экономическую по-
литику Александра III 362
К. о политике правительства 362
К. о Николае 11419
К. о народности и применении си-
лы 708
Кауфман К. П. 84
Келин А. 570
Киев 122, 155,243, 332, 473,496,
571,573, 579,680,694
Кинеша 633
Киреев А. А. 515,524
Кириков Б. М. 336
Кирилл, св. 124,329,331
Киселев П. Д. 47, 49
Кишинев 394
Классовский В. И. 147,149
Клейнмихель, графиня 231
Клейнмихель П. А. 46
Кливленд Г. 407
Клодт U.K. 77,78,122
Ключевский В. О. 412-413, 593,598,
599
Коковцов В. Н. 589 примеч. 150,
629, 630, 633 примеч. 98, 639-640,
642,680, 684, 686
Кокорев В. А. 247,254
Коллинз Э. 149
Комаров Виссарион:
К. о Черняеве 193
К о коронации Александра III
294-295,299-300, 303, 308, 311
756
Указатель имен и географических ни еаний
К. о народных гуляниях после ко-
ронации Александра III 301,
311-320
К. об обеде для крестьянских
старшин, данном Александром III
315
К. о коронационном банкете
Александра III 308
о Микуле Селяниновиче 312
К. о посещении Гефсиманского
скита Александром III 317
Комиссаров О. 161
Кони А. Ф. 358
Коновалов А. И. 683, 694
Коновалова Е, И. 455,565
Константин Константинович, вели-
кий князь (сын Константина Ни-
колаевича):
К. о пребывании Александра III
в Москве 293-294
К. о коронации Александра III
303
К. как президент Академии наук
379
К. о праздновании 10-летия коро-
нации Александра III 405
К. как командир Преображенско-
го полка 472
К. на коронации Николая II 472,
477
К. о стоимости коронационных
празднеств Николая II 474
К. о Ходынской катастрофе 489
К. на «bals d’hiver» 510
К. о крестьянах в Думе 541
К. на Полтавских торжествах 570,
572
Константин Николаевич, великий
князь (сын Николая I) 79,128,139;
К. председатель Секретного коми-
тета 93
К. о привязанности народа к царю
97
К. и Редакционная комиссия 101,
102
К. и реформа армии 164, 186
дело его сына Николая 171
К. и железная дорога между Мос-
квой и С.-Петербургом 253
К. предлагает учредить совеща-
тельный орган 266
К. наказан Александром III 379
К. о русско-турецкой войне 195
Константинополь 195, 203, 360
Королев А. В. 597
Короленко В. Г. 681
Корольков К. 333, 407-408, 447
Корф М. А., барон 44,589 примеч.
150
Кострома:
визит Александра II 95 примеч.
15, 96 98
визит Николая Александровича
153, 154
визит Александра III 290
визиты Николая II 429,592
копия иконы Феодоровской Бо-
жией Матери, подаренная от
К. 556
майские торжества в К. по случаю
300-летия дома Романовых 628,
633,634-642
См. также Памятник Романовым
(Кострома)
Кохин А. 370, 408
Кочубей В. С. 443 примеч. 66, 571
Кошелев А. И. 93
Кошкин П. М. 551
Кравчипский С. 209
Крамской И. 11. 54,304,305
Крестовников И. А. 643
Крестовский В. В. 204
Кривенко В. С. 330, 377, 378,394,
396,471
Кривошеин А. В. 622, 641,687
Кричииский С. С. 556, 608-610
Кропоткин Д. Н. 209 примеч. 53
Крыжановский С. Е. 537,541,657
Кудашев, князь 655
Кудрявцев В. Д. 142
Куломзин А. Н.219
Куропаткин А. П. 488 примеч. 67,
489,505,515,527,529
Курск 516, 517,535,693
Кутузов М. И. 583
Кшесинская М. 436,450
Кюстин, маркиз де 81,82
Лажечников И. И. 252
Ламздорф В. Н. 410 примеч. 95,438,
474, 505,686
Ланской С. С. 93, 101, 108
Ланоз А. 480
Лапно И. И. 596
Латроп, миссис 438
Лев XIII, пана 407
757
Указатель имен и географических названий
Левшин А. И. 50,92,100
Леже Л. 392
Лентовский М. В. 311-313
Леонтьев К. Н. 387, 388
Лермонтов М. Ю. 124
Ливадия 165, 172, 173, 258, 383,407,
414, 451,452, 540,561
Ливен Д., барон 423, 424,427
Линхарт Э. 438 примеч. 49
Лир Ф. 171
Лисицын М., протоиерей 605
Лист Ф. 365
Литвинов Н. П. 600, 605
Лифляндская губерния 327
Локхарт Б. 644
Ломан Д. Н. 394, 466, 556
Ломоносов М. В. 309
Лондондерри, лорд 81
Лопухина, Евдокия (первая жена
П.)217
Лорис-Меликов М. Т.:
примирительные рсфомы
Л.-М. 220, 272, 273
Л.-М. как начальник Верховной
распорядительной комиссии 211,
214
его предложение представитель-
ного правления 215, 218, 266 -267
Лоу Ч. 55, 282, 296,297, 299,300,
306, 407
Лукомский В. Я. 634
Лукомский Г. К. 610,615
Лукомский Г. Я. 634
Луцкевич А. А. 563,564
Львов А. Ф. 74
Львов Г. Е. 643
Льюке С. 18
Любимов Д. 11. 304, 437
Людвиг IV, герцог Гессенский 451,
496
Людовик XIV, французский король
711
Майков А. Н. 161, 162, 272, 277,309,
310, 322
МакГаэн Дж. Э. 204
Макдональд Д. 686, 687
Маклаков Н. А.:
назначен министром внутренних
дел 616
М. о деле Бейлиса 616
М. о том, что «страна правее Ду-
мы» 680, 682
готовность к репрессиям 710
М. и Львов 642
М. и попытки Николая II вернуть
утраченные прерогативы 680,
685
Маковский В. Е. 473
Маколей Т. Б. 144
Максимов А. Ф. 600
Максимов В. I I. 556, 557
Манасеин 11. А. 327, 345
Марен Л. 711
Мария Александровна, великая
княжна (дочь Александра II) 96,
212
Мария Александровна, императрица
(супруга Александра II):
ее коронация 57, 58, 61, 64-68, 72
М. А. на открытии памятника Ни-
колаю I 79
М. А. в Валаамском монастыре
95-96
М. А. и Екатерина Долгорукова
169-170
М. А. и похороны Филарета 252
ее роль в воспитании Николая
Александровича 138, 140, 145,
157
М. А. изображена вместе с Нико-
лаем Александровичем 148
ее замкнутость 165
ее набожность 167, 249
ее отношения с супругом 169
М. А. в Ливадии 172
ее смерть 216, 267
М. А. об Александре III 230, 232,
238
ее антирусские настроения 256
посвященная ей церковь Марии
Магдалины в Иерусалиме 382
ее личность по сравнению с лич-
ностью ее супруга 452
М. А. и Серафим Саровский 521
Мария Георгиевна, великая княгиня
510
Мария Милославская, царица 510
Мария Николаевна, великая княж-
на (дочь Николая II) 453
Мария Павловна, великая княгиня
(супруга Владимира Александро-
вича) 373
Мария Федоровна, императрица
(принцесса Дагмара; супруга
Александра III):
758
Указатель имен и географических названий
ее помолвка с Николаем Алексан-
дровичем 157-158
М. Ф. и дети Юрьевской 218
ее брак с Александром III
238-241
ее личность по сравнению с лич-
ностью ее супруга 241-242, 452
поездка в Москву 1867 г. 242
М. Ф. во время путешествия
Александра Александровича по
империи 242-243
ее отношения с Александром III
245-246
ее антипрусские настроения 256
ее фотоснимки с Александром III
269, 270
предложение ее отца о создании
«совещательного сословия» 273
примеч. 2
коронование М. Ф. 303
М. Ф. на послекоропационном
банкете 308
М. Ф. на костюмированном бале
у Владимира Александровича
373-374
участие М. Ф. в придворных ме-
роприятиях 374-376
М. Ф. и декоративное искусство
381-383
25-лесняя годовщина свадьбы 384
М. Ф. и Николай II 422,436
М. Ф. и Пржевальский 439
Александра Федо]ювиа как ее со-
перница 463
М. Ф. в коронационном альбоме
Николая II 468,469
М. Ф. на коронации Николая II
475
М. Ф. на церемонии канонизации
Серафима Саровского 523
М. Ф. и памятник Александру III
574-575
Мария Федоровна, императрица
(супруга Павла I) 249
Марфа (мать Михаила Романова)
598,603,611,638,653
Мезенцов Н. В. 209
Мейер Г. Л. 544
Мельников II. И. 151
Мельцер Р. 458, 459
Меншиков М. 576
Мерри М. М. 684,688
Мефодий, св. 124, 329,351
Мещерская М. 239
Мещерский В. Л.:
М. друг Александра Александро-
вича 237, 239
его сестра Мария и Александр
Александрович 239-240
М. во время поездки Александра
Александровича по империи 242
Александр Александрович читает
с М. Евангелие от Иоанна 249
«Гражданин» 252,515,679,680
близость взглядов Александра
Александровича и взглядов
М. 254,255
М. о вредном влиянии двора 256
М. и «русская партия» 257
М. о прессе 350
«Голос уездного предводителя»
355
М. и Плеве работают над манифе-
стом 26 февраля 1903 г. 517
М. об уступках, дарованных Ни-
колаем II 515
М. о своей любви к царям 679
М. о самодержавии 679
М. выступает против Коковцова
680, 684
интервью М 1914 г. 685
М. о неготовности России к войне
686-687
Мещерский Н. 161
Микешин М О.:
памятник тысячелетию России
120, 121,122
памятник Екатерине Великой
181,182
памятник Богдану Хмельницкому
332
Милиция Федоровна, великая кня-
гиня 523
Милицын Л. Ф. 277 примеч. 10
Миллер Дж. Р. 454
Милорадович Г. А. 71-74
Милюков П. Н. 31
Милютин Д. А.:
М. о реформе армии 164, 186, 187,
195 примеч. 21
М. о борьбе с революционным
движением 208
М. о приглашениях в Ливадию
172
М. о первом официальном по-
явлении Юрьевской 217
759
Указатель имен и географических названий
М. и планировавшаяся коронация
Юрьевской 219
М. приказывает офицерам нано-
сить визиты Шамилю 83
Победоносцев о М. 258
М. и русско-турецкая война 193,
195, 258
М. о 25-й годовщине вступления
Александра II на престол 213
Милютин Н. А. 102,106
Минин К. 122, 130, 154
Минкус Л. 310
Минский Н. 617
Михаил Александрович, великий
князь (сын Александра III) 367,
608
Михаил Михайлович, великий
князь 379
Михаил Николаевич, великий князь
139, 245, 379, 421
Михаил Павлович, великий князь
102,137
Михаил Тверской 125 примеч. 83
Михаил Федорович Романов,
царь:
его изображение на памятнике
тысячелетию России 120, 130
Иван Сусанин жертвует собой ра-
ди М. 160 -161, 603-604
М. в опере Глинки «Жизнь за
Царя» 300,310,603-604,
652-653
его изображение в программе кан-
таты Чайковского «Москва» на
слова А. Н. Майкова 309
его изображение в программе тор-
жественного представления
«Жизни за Царя» 468
М. на фреске в доме Сидягина
508
празднование трехсотлетия из-
брания М. 32, 592-647
М. и единение царя с народом
593,596, 597, 614, 662
самопожертвование М. 598- 599,
661
М. в «Изборнике» 600,602-603
Николай II как наследник М. 600,
601,612,615,676
изображение М. на памятнике Ро-
мановым в Костроме 611-612
М. и Ереванский гренадерский
полк 619
изображение М. на серебряном
плате, подаренном Родзянко Ни-
колаю II 624
его дом в Костроме 638
М. на юбилейном рубле, выпу-
шенном в ознаменование трехсот-
летия династии Романовых 649
его изображение на медали, выпу-
щенной в ознаменование трехсот-
летия династии Романовых 650
его изображение на почтовой мар-
ке 650
его изображение на театральной
сцене 652-653
его изображения в кинематографе
655, 656
Мод Э. 474, 482, 490
Можайск 113
Мольтке Г. фон 196
Мономах 58, 124, 338, 429
См. также Шапка Мономаха
Монферран А. 76-78
Мории, граф 49, 58
Морозов Н. Д. 683
Москва:
визиты Александра II в М. 45,
49-50,94, 99-100, 116, 130,212,
238, 262
коронации в М. 55
коронации как ритуальное едине-
ние С.-Петербурга с М. 55,
301-302,480 ’
демонстрация рабочих в М. в под-
держку отмены крепостного пра-
ва 109
адрес, принятый московским дво-
рянским собранием 134
празднование 200-летия Петра I
173, 175
Политехническая выставка
176-177
М. как центр панславизма 194
визит Александра Александрови-
ча с супругой в М. в 1867 г. 242
М. как национальный центр
с точки зрения Александра Алек-
сандровича 253
противопоставление С.-Петербур-
га и М. 286-287, 504-505
храм Христа Спасителя 292,
317-321,334,429,498,502
визит Александра III в М. в
1881 г. 287-290
760
Указатель имен и географических названии
Комаров о М. 301
«М. — Третий Рим» 310,466, 505
собор Василия Блаженного 336
М. как место явления чуда 400
великий князь Сергей Алексан-
дрович как московский генерал-
губернатор 400-404
изгнание евреев из М. 401
визит Александра III в М. в
1891 г. 402-403
Французская выставка 1891 г. 402
примеч. 79
визит Александра 111 в М. в
1893 г. 405-406
п)хлцание с телом Александра 111
в М.407-409
Николай II восхищен М. и мо-
сковскими святынями 428-429
преображение М. во время коро-
нации Николая II 472-473
пасхальные визиты Николая II
в М. 496-499, 504-505
зубатовский «полицейский со-
циализм» в М.500 503
забастовки в М. во время револю-
ции 1905 г. 535
М. как главный локус националь-
ного мифа с точки зрения Нико-
лая II 580
памятник Александру III 580-582
Бородинские торжества
в М. 586-589
московские торжества по случаю
трехсотлетия династии Романо-
вых в 1913 г. 592,642-646
XVII век как московский хроно-
топ 594
московские промышленники
641-642,683
М. после объявления о начале
Первой мировой войны 688-689
См. также Кремль (Москва)
Мосолов А. А. 465,511,512, 527,625
Муравьев М. Н. 495
Муравьев-Амурский Н. Н. 448
Муратов П. П. 594
Муретов А. Д. 597
Мусин-Пушкин Н. С. 103, 104
Мусоргский М. П. 594
Мышецкий, князь 118
Набоков В. Д. 351 примеч. 70
Нагасаки 444
Назимов В. И. 93,98,99
Наполеон 318,319,321,412,618,
656,662
Наполеон III 44-46, 49, 221
Наталия (сестра Петра 1) 398
Наумов Л. М. 701
Наумов А. Н4 581, 584, 624, 641,
644
Невельской Г. И. 446
Нсвинсон Г. 544
Невский, Александр:
сравнения Александра 111
с А. Н. 248,412
собор Александра 11евского в Ре-
веле 344, 345, 346
собор Александра Невского
в Варшаве 347
А. Н. и Феодоровский городецкий
монастырь 608
изображение А. Н. на памятнике
тысячелетию России 125
Бородинские торжества в Москве
в день А. Н. 587
штурм Плевны в день А. Н. 202
сбор средств на строительству со-
бора А. Н. 108
М. Золетой об А. Н. 248
Немирович-Данченко В. И. 204,
471-473, 482
Нессельроде К В. 47, 48, 306 при-
меч. 82
Нестеров М. В. 519
Нечаев С. Г. 292
Нижний Новгород 96, 151, 238, 554,
628-633
Низье-Вашо Ф. 519
Никитенко А. В. 89, 112, ИЗ, 164
Николаев Ю. 412
Николай I, император:
императорский двор при Н. 20
его коронация 25, 31,54,56,64
примеч. 61, 65,274, 311 примеч.
99
его поездки по стране 25
военные парады в царствова-
ние 11. 25
восстание декабристов 31,63
Александр П как наследник
Н.37-38
семья как символ для Н. 38,
78-79
похороны Н. 41
взгляд Н. 41
761
Указатель имен и географических названий
образ Н. (беспощадность, уверен-
ность в себе)41,66
отношение Н. к Екатерине II 43
его коронационный манифест 50
Н. и Преображенский полк 63
конная статуя Н. 76-79
открытие этого памятника 79-80
Н. об охоте 84
Н. и освобождение крестьян 91,
103
западничество в понимании Н. 91
изображение И. на памятнику ты-
сячелетию России 124
роль Н. в воспитании Николая
Александровича 136-137
предсмертное наставление слу-
жить России 146
моральная дистанция между Н и
его подданными 170
вступление на престол как демон-
страция владычества 274
сравнения Александра III с Н. 280
Н. в стихотворении Пушкина
«Друзьям» 280 примеч. 19
пребывание Н. в Москве в период
коронации 293
количество участников корона-
ции Н. 311 примеч. 99
русификация в царствование
Н. 325
Н. и Аничков дворец 380
официальная народность в цар-
ствование II. 412
последние часы Н. 416
его личность по сравнению с лич-
ностью его супруги 452
его изображение в кинемато1'рафе
656
Николай II, император
ранние годы:
Н. о 25-летней годовщине
свадьбы его родителей 384
присвоение ему звания казачье-
го атамана 384-385, 430 нри-
меч. 28, 433
11. о смерти своего отца 412
детство и воспитание
Н. 419-425
детские дневники Н. 421,
427-428
Н. во главе комитета для на-
блюдения за помощью голо-
дающим 404,436
государственные должности Н.
в бытность его наследником
436 438
отношения Н. с матерью 422,
436
Н. и Матильда Кшесинская
436, 450
церемония совершеннолетия
429-431
Победоносцев о рождении
Н. 251-252
поездки:
поездка в Москву с другими
членами императорского се-
мейства в 1881 г. 287-290
путешествие по Азии 438-449
пасхальные визиты в Москву
496 499,504-505
визит в Курск в августе
1902 г. 516
коронация 465-484:
к. как утверждение националь-
ной идентичности императора
301-302
изменение отношений между
монархом и народом во время
к. 25
причастие во время к. 54
коронационный альбом
467-470,474-475, 477, 478,
480-481,482,484
освещение к. в печати 470-471
цепь Андрея Первозванного
торжественный въезд 474-476
разрывается и падает на землю
478
коронование Н. 478
коронование Александры Фе-
доровны 478
Николай и Александра целуют-
ся во время к. 478
Николай обращается к Богу во
время к. 478,661
бал у французского посла после
к. 488-490
впечатление, которое произвел
Николай во время к. 476-477
Ходынская катастрофа после
к. 484-491
Н. как монарх:
Н. и современные формы пу-
бличности 33-34,656- 677,704
сравнения Н. с Петром 1 76, 77
762
Указатель имен и географических названий
11. и связь русского народа с ца-
рем 428-429,461, 493-494,527,
536,550.553-562,569,572,709
Н. о государственных учрежде-
ниях 437, 461-462, 509, 709
сценарий власти Н. 461 462,
493-494, 516,597, 634, 673,
676-677,691,696, 711 712
манифест о вступлении на пре-
стол 460, 461
II. не способен следовать при-
меру отца 461
Н. не готов быть царем 461-462
отношение II. ко двору 463-464
Н. о самодержавии 464-465
И. и сакрализация монархии
465-466
Н. и русская православная цер-
ковь 493-499,517, 668
Н. как московский царь 494
Н. как землевладелец 507
Н. в одежде XVII в. 511, 513,
600, 602
поиски религиозного вдохнове-
ния в народе 518
Н. и Распутин 554, 578-579,
695,702
сходство Н. с Павлом I 560
образованное общество чуждо
Н. 574
Н. как наследник Михаила Ро-
манова 600,601,612,615, 676
ельчаниновская биография
II. 659-677
Н. как «Венценосный Труже-
ник» 661,676, 679
рабочий день Н. 663
Н. на аудиенциях 664
противоречивость его образа
676
Н о восстановлении самодер-
жавных прерогатив 679-685,
710-711
отречение Н. 703-704
Н. как военный:
военная служба Н. 432-436
Н. полковник Преображенско-
го полка 435-436,477, 498, 560,
570
армия в царствование Н. 558
Н. верховный главнокомандую-
щий во время Первой мировой
войны 691, 694-696, 699
отношение к простым солдатам
672
Н. как «державный вождь»
573-574,672-673
11. и флот 560 -562, 673
награждение Георгиевским кре-
стом 700, 701
семейная жизнь:
лубки с изображением царской
семьи 454-456, 457
Н. спит в одной постели
с Александрой 458
Н. безоговорочно доверяет
Александре Федоровне 553
фотоснимок с Александрой и
Алексеем 565
личность Н.:
восхищение казаками 433,
447
Н. как английский джентльмен
427, 450
его личность по сравнению
с личностью его супруги 452
любовь I I. к искусству Москов-
ской Руси 506
его набожность 493-529
Н. о «ритуальном убийстве»
680-681
Н. и его женственность
420 421, 438
личные интересы:
плавание на яхте 247
досуг 666
охота 666, 667
культурные интересы 666
история 666-667
филателия 650
фотография 492
его изображения:
лубки с изображением царской
семьи 454-456, 457
в кинохронике 654
на памятнике Романовым в Ко-
строме 611-612
на юбилейном рубле в ознаме-
нование трехсотлетия дома Ро-
мановых 649
внутренняя политика:
Н. о конституционном движе-
нии 464
11. и Сипягин 506-507
манифест 26 февраля
1903 г. 517
763
Указатель имен и географических названий
Н. но время революции
1905 г. 530 543
Октябрьский манифест
538-539, 542, 543, 549, 680,685,
указ об амнистии 616-617
сельскохозяйственные рефор-
мы 670
Н. и Дума:
Н. учреждает Думу 538-539
противостояние Н. с Думой
543 -552
прием для делегатов Думы
543-546
Н. распускает первую Думу 547
И. распускает вторую Думу 549
манифест от 3 июня
1907 г. 549
Н. как соперник Думы 675
Н. стремится сократить полно-
мочия Думы 679-685, 710 711
внешняя политика:
Н. и Бадмаев. 368, 495
антигерманские настроения Н.
421
дальневосточные планы 495,
528-529
оккупация Порт-Артура 495
Н. и балканские войны
685-686
Н. в момент объявления Пер-
вой мировой войны 687-689
Первая мировая война
690-703 '
церемонии в царствование Нико-
лая II:
неучастие в церемониях 19
военные парады 25
новые церемонии в царствова-
ние Н. 25
похороны Александра III
406-410
открытие Транссибирской же-
лезной дороги 446-447
<bals d’hiver» 1903 г. 509-511
канонизация Серафима Саров-
ского 520-527
Полтавские торжества 570-574
открытие памятника Алексан-
дру III в Москве580-582
Бороди некие торжества
582-589
канонизация Гермогена
606 607
«Изборник» — альбом в озна-
менование трехсотлетия цар-
ствования Романовых 600-603
петербургские торжества по
случаю трехсотлетия дома Ро-
мановых 619-628
майские торжества по случаю
трехсотлетия дома Романовых
628-642
московские торжества по слу-
чаю трехсотлетия дома Романо-
вых 642-646
Н. и церковь Трехсотлетия
608-610
Николай Александрович, великий
князь и цесаревич (сын Алексан-
дра II):
Н. А. в Валаамском монастыре
95-96
воспитание Н. А.135-145
смерть Н. А. 135 -136,157-158,
236
его изолированность во дворце
138
Н. А. и брат Александр Алексан-
дрович 141, 235-236
Н. А. посещает лекции в Казан-
ском университете 141
поездки по империи в 1860 ц
1861 гг. 141,150
Н. А. поддерживает реформы 145
поездка по империи в 1863 г. 152
Н. А. как символ 146-157
его изображения на лубочных
картинах 146 148
отношения 11. А. с отцом 146
церемония совершеннолетия
II. А. 146-150
присвоение Н. А. звания казачье-
го атамана 156
Н. А. и принцесса датская Дагма-
ра 157-158
его пророчество о том, что пра-
вить будет Владимир Алскс^ц-
дрович 238
Николай Александрович, великий
князь. См. Николай II, император
Николай Константинович, великий
князь 171
Николай Михайлович, великий
князь 641
Николай Николаевич, великий
князь (сын Николая 1):
764
Указатель имен и географических названий
Н. II. наказан Александром III 379
Н. Н. генерал-инспектор кавале-
рии 190
Н. Н. на русско-турецкой войне
195, 197, 202, 262
Николай Николаевич, великий князь
(сын Николая Николаевича) 512
примеч. 43,523,538,574,691
Николс Р. 496 примеч. 7,518,520
примеч. 64,528
Никон, архимандрит 514-515,
Никон, епископ 603, 651
Новгород:
празднование тысячелетия Рос-
сии в Н. 117-119
призвание варягов 117, 123,
памятник тысячелетию России
119-125
Н. как оплот дворянского консти-
туционного движения 119
Новочеркасск 156, 244, 245, 433
Оболенский Д. А.:
О. о придворном этикете при
Александре II 43
О. о военных парадах 47-48
О. о связи между царем и наро-
дом 68-69
О. об излишних тратах на корона-
ционные торжества 71
О. о том, что Александр II утра-
тил веру в реформы 135
О. о безнравственности членов
царского семейства 171
О. о том, что царское семейство
не появляется на публике 172
О. о том, что «деловой сезон»
с каждым годом начинается все
позже 173
О. о Екатерине II 173-174
О. сравнивает Александра 11 и
Петра I 179-180
О. о том, что Александр II не
оправдал доверия народа 225
О. о национализме Александра
Александровича 254 примеч. 88
Оболенский И. М. 515 примеч. 47
Оболенский Н. Д. 443 примеч. 66
Одесса 46,473, 700
Одоевский В. Ф. 60
Озуф М. 27
Ольга Александровна, велцкая кня-
гиня 523, 692
Ольга Николаевна, великая княжну
(дочь Николая II) 167,457
Ольга, княгиня 124
Ольденбург А. 1,1 2.62
Ону М. К. 443
Оом Ф. А. 139 примеч. 11, 242
Опекушин А. М. 182, 390, 392,393,
581,583
Орлов А. Г., граф 182
Орлов А. Ф., граф 47
Орлов В. Н. 687 примеч. 26
Орлов-Давыдов В. П. 160
Орлов Н. А. 42, 145
Орловы 189
Орнатский Ф. 528 примеч. 88
Островский А. Н. 413
Павел I, император;
его поездки по стране 25
военные парады в царствование
П. 25
П. не упомянут в манифесте
о вступлении на престол Алексан-
дра II 43
П. как глава церкви 54
указ П. 1797 г. об ограничении
барщины 102-103
сходство Александра III с П. 230
вступление на престол как демон-
страция владычества 274
могила П. почитается за святыню
276
сходство Николая 11 с П. 560
Павел Александрович, великий
князь (сын Александра II) 258
Павлов Н. Ф. 75-76
Павлов П. В. 125-126
Пазухин А. Д. 352-354,356,364
Пален К. И. 163, 207- 209, 255,306
примеч. 82
Палицын Авраамий 606
Парланд А. 335-339,341
Партридж Л. 340
Паскевич И. Ф. 45
Паскевич П. 347
Пастер Л. 407
Паткуль А. 66, 68, 73, 189
Перейра Н. 92
Переславль 628
Перетц Е. А. 273, 275
Перовская С. 210
Перовский Б. 232
Петербург. См. С.-Петербург
765
Указатель имен и географических названий
Петергоф:
Александр III встречает Долгору-
кову в II 169
Петропавловский собор 341
в 11. проведено электричество
378
Александр 111 останавливается
в П. 380
новая система землевладения
в П. 536
празднование 25-летия службы
Николая II в Преображенском
полку 560
Петипа М. 310, 483
Петр I Великий, император:
П. и свропейскмй миф 21, 23
завоевание и захват власти как те-
мы царствования II. 22
светские учреждения в царствова-
ние П. 23
сравнения Николая II с П. 76, 77
П. на памятнике тысячелетию
России 122, 123, 126 примеч. 84,
130
статуя П. работы Фальконе 77,
175, 575
празднование 200-летия со дня
рождения П. 173 177, 179
сравнения Александра II
с П.179-180
Евдокия Лопухина (первая жена
П.)217
петровский закон о престолона-
следии 219
славянофилы о европеизации при
П. 229
ослабление связи между царем и
народом при II. 286
XVII в., а не петровская эпоха, на-
чинает рассматриваться как осно-
вополагающий период русской
монархии 593
отмена славления в 1724 г. 413
Николай II о П. 512
петровские потешные полки
563 566,568
П. и Полтавские торжества 570,
573-574
II. на памятнике Романовым
в Костроме 611
петровская икона Спаса 618,620
изображения П. на почтовых мар-
ках 650
П. как «кормчий» 662, 663
Петр II, император 219
Петр Николаевич, великий князь
519,523
Петров, Антон 107
Петров П. Н. 120, 122, 241
Петроград. См. С.-Петербург
Петрозаводск 95,153,392-393
Нетрункевич И И. 531-533
Пименов Н С. 122
Пистолькорс О. 659
11латоп, митрополит 332, 396, 397
Платонов С. Ф. 595, 598
Плеве В. К.:
II. и собор Александра 11свского
в Ревеле 345
убийство 11. 531-532
П. о самодержавии 514
его готовность к применению си-
лы 710
II. о расширении полномочий гу-
бернаторов 515-517
П. и феврал1>ский манифест 517
П. на встрече Николая II с кур-
скими старшинами 576
П. и церемония канонизации Се-
рафима Саровского 522-52.3
П. в Троицс-Сергиевой лавре
514-515
П. о земской организации для по-
мощи раненым воинам 531
П. о зубатовском «полицейском
социализме» 500
Плевна, штурм Плевны 200-206,
262-263
Победоносцев К. П.:
его роль в воспитании Николая
Александровича 142
П.о поездке Николая Алексан-
дровича по империи 152-156
II. о смерти Николая Александро-
вича 158-159
письмо П. Александру Алексан-
дровичу о власти 225
П. знакомит наследника со славя-
нофилами 230
его роль в воспитании Алексан-
дра Алексанщювича 230, 233, 235,
250
П. о поездке Александра Алексан-
дровича по империи 242 '
II о переменах в Александре
Александровиче 251-252
766
Указатель имен и географических названий
Александр Александрович зани-
мается историей с П.252
П. о похоронах Филарета
252-253
Александр Александрович при-
держивается взглядов П. 254-255
П. о войне с Турцией 258
П. выступает в защиту самодер-
жавия 260-261
отношение II. к Земскому собору
261, 292
обеспокснпость П. революцион-
ным движением 265
П. знакомит Александра Алексан-
дровича с Достоевским 265
П. как обер-прокурор Святейшего
Синода 267,328, 329
П. о реформаторских предложе-
ниях Лорис-Меликова 273
П. о русском народе 273
П. как автор манифеста от 29 ап-
реля 1881 278
П. как государственник 291
П. как автор манифеста о храме
Христа Спасителя 318
роль П. в возрождении церкви
328-331
II. на праздновании 900-лстия
крещения Руси 332, 333
И.о сохранёнии дворянских при-
вилегий 355-356
П. выступает против проекта
о введении должности земского
начальника 355
рескрипт к столетию Жалованной
грамоты дворянству 356
II. о встрече предводителей дво-
рянства 356
П. и Витте 365
П. о Николае II 421, 423
его роль в воспитании Николая. II
423-427
П. и церемония совершеннолетия
Николая 11 429
П. как вероятный автор манифе-
ста о вступлении на престол Ни-
колая II 461
П. как автор речи Николая II 17
января 1895 г. 464
Плеве по сравнению с П. 514
П. и канонизация Серафима Са-
ровского 520
П. и закон о вцборах 1905 г. 537
II. о слабости власти и европеиза-
ции 708
Погодин М. П.:
Александр Александрович читает
труды П. 43
П. об освобождении крестьян 112,
113
П. и Кавелин 50
П. о Наполеоне III 44
его роль в воспитании Николая
Александровича 138,150
П. оспаривает положения теории
официальной народности 39,40
II. о Российской империи 31
П. о созыве Думы 43
Пожарский Д. 122, 154,588,611,631
Покровский В. А. 555,556,557
Покровский Н. В. 602
Поленов В. Д. 296
Поливанов А. А. 558,694,696
Половцов А. А. 231 примеч. 14, 304,
326, 506, 509,512, 520 примеч. 64
Полунов А. Ю. 328, 330
Польша:
визит Александра III в П. в
1888 г. 385
польское восстание
1863 г. 131 132
православные церкви в П. 167,
347
русификация в П. 228,327, 385,
551
Понов Н. А. 252
Порт-Артур 349, 495, 497, 499,529
Поселянин Е. 399-400
Потапов А. 210
Потемкин Г. А. 181
Преображенский М. 344-346
Пресняков А. Е. 595
Пржевальский Н. М. 439,440, 449
Прокофьев В. 525
Процко (крестьянин) 673
Пруссия:
коронации в П. 17 примеч. 1,52
королевская символика 29
монарх заявляет о себе как о вож-
де нации 29
предложения Александра II Пру-
сии 49
Фридрих-Вильгельм, прусский
принц 58,186
Карл-Фридрих, прусский принц,
186
767
Указатель имен и географических названий
победа во франко-прусской войне
185 186
антипрусские настроения Алек-
сандра III 256-258, 361
См. также Германия
Пугин А. У. Г. 334
Пурталь Ф. фон 572
Пустовойтенко М. С. 698,699
Путятин М. С. 553,556 примеч. 69,
600 примеч. 19
Пушкин А. С 124, 280 примеч. 19
390, 433
Радзивилл Е. 372,375, 380, 465,491
Радолин II. Л., князь 369
Раев М. 357,387
Рамазанов Н 79
Раппагюрт С. А. 657
Распутин Г. 554, 578-579,621, 623,
695, 702
Рассел У. 56,60,63
Раун Т. У. 345
Рачковский П И 502
Ревель 344 348
Редигер А. Ф 558, 559
Реймс М. 123
Рейтерн М. 193, 258-260
Рео Л. 339
Репин И. Е. 315-316, 317
Рерих И. К 600,602
Рибер А. 92,167, 253, 352,363
Рига 52, 53,150, 325, 591
Ритво Г. 84
Рихтер О. 149, 377, 406
Ричардс Т. 381,471, 476,649,665
Роджер Г. 580
Родзянко М. В.:
на Бородинских торжествах 558
Р. о Распутине 578, 579
Р. на Петербургских торжествах
по случаю трехсотлетия дома Ро-
мановых 621,624
Р. о Первой мировой войне 689
Родиславский В 313
Родичев Ф. И 464
Розанов В. В 575-576
Розен А. А. 687
Ростовцев Я. И. 92, 101
Рублев А. 125
Румелия. См. Восточная Румелия
Румянцев П. А. 181
РунебергВ 394
Рущук 262-264
Рысаков Н.
Рюрик 120, 122,123, 128,130, 216
Рябушинский II. П. 683
Рябушкин А. 468
Саблер В. К 620
Савенко А. И. 678
Савицкий К. 296, 297
Сазонов Е. С. 531
Сазонов С. Д. 584„686
Салтыков И. II. 587
Самара 394
Самарин А. Д. 587
Самарин Д. Ф. 387
Самартов И. 572
Самокиш-Судковская Е. 484 485
Санкт-Петербург:
коронации как ритуальное едине-
ние Москвы и СПб. 55,301-302,
480
конная статуя II. 76-79
пожары в мае 1862 г. 114
празднование 200-летия Петра I
173-176
памятник Петру I (Фальконе) 77,
175, 575
Памятник Екатерине II 173,
180-184
Аничков дворец 246, 274,371,376,
379 -380, 437
возвращение Александра II
в СПб. из Плевны 201
противопоставление Москвы и
СПб. 286-287, 504-505
Игнатьев о СПб. 287
Храм Воскресения Христова
(Спас на крови) 334-339
церкви в русском стиле
в СПб. 339-340
Успенский собор 339-340
Храм Воскресения Христова па
Обводном канале 340
икона Всех скорбящих Радости
ассоциируется с СПб. 398
церковь Скорбящей Божией Ма-
тери 398-399
похороны Александра III
в СПб. 409-410
забастовки конца 1890-х годов
496
«bals d hiver» 1903 г. 505-511
демонстрация на Казанской пло-
щади в марте 1901 г. 509-512
768
Указатель имен и географических названий
празднование 200-летия города
512
памятник Александру III
в СПб. 574 578
торжества по случаю трехсотле-
тия дома Романовых в СПб.
(1913)619 624
Церковь Трехсотлетия 607-610
Казанский собор 615,617-618,
619-621,623
общая забастовка в июле
1914 г. 684
СПб. после объявления о начале
Первой мировой войны 687
переименование в Петроград
688
забастовки и бунты в феврале
1917 г. 703
См. также Зимний дворец
Сапунов Б. В. 398
Саров 520,529, 556, 591, 607,667
Сарти Дж. 309
Святополк-Мирская Е. А. 533
Святополк-Мирский Н. И. 433
Святополк-Мирский П. Д. 532, 533
Севастополь 45, 180, 244,385, 407
Серафим Саровский:
канонизация С. 519-526
тленные мощи С. 520, 520-521
примеч. 65
воспоминания Чичагова о С. 528
примеч. 88
иконы С. в 11орт-Артуре 529
«пещерный храм» Феодоровского
городка во имя преподобного
С. 556
Лисицын о молитвах, обращен-
ных к С, 605
противопоставление С. и Гермо-
гена 607
Сергей Александрович, великий
князь (сын Александра II):
С. А, любимый ребенок 231
Александр 111 доверяет С. А. 379
С. А. командир Преображенского
полка 400
С. А. на посту московского гене-
рал-губернатора 400-404
С. А. и Данилович 422
Аликс, принцесса Гессенская,
приезжает на свадьбу своей се-
стры с С. А. 450
С. А. и коронация Николая II 486
С. А. на юбилее королевы Викто-
рии 489 примеч. 70
С. А. и катастрофа на Ходынском
поле 490
визиты Николая II к С. А. после
коронации 491-492
влияние С. А. на Николая II 496
С. А. и пасхальные визиты Нико-
лая II в Москву 496-499,504-505
отношение С. А. к зубатовскому
«полицейскому социализму» 501
С. А. па рабочей демонстрации
в годовщину отмены крепостного
права 502
С. А. на церемонии канонизации
Серафима Саровского 523
С, А. выступает против Земских
соборов 534
убийство С. А. 535
Сергий Радонежский, св. 125 при-
меч. 83,317,331,514, 529
Сергий, митрополит 477, 478
Серио-Соловьевич Н. А. 114
Серов В. А. 487
Сиам 438, 442-445
Сибирь 38,69,368,441, 446,448,
580, 657
Силверман Д. 381
Симчепко А. М. 162
Сипягин Д. С. 503, 506-509,512,
514,515,710
Ситуэлл С. 57, 66
Скобелев М. Д. 204, 205, 283
Скоропадский П. 571
Скотт Дж. Г. 390
Слепов Ф. 501, 504
Смит Э. Д. 551
Смоленск 100, 205,583
Соколов А. П. 304
Соллогуб В. А. 185, 197-200,203,
220
Соловьев А. 209 примеч. 53
Соловьев С. М.:
С. о крепостничестве 91
роль С. в воспитании великого
князя Николая Александровича
142,143
роль С. в воспитании Александра
Александровича 142, 232, 252
«История России с древнейших
времен» 143
Николай II изучает труды С. 425,
433
769
Указатель имен и географических названий
«Публичные чтения о Петре Ве-
ликом» 177,179
Сперанский М. М. 79, 124,426
Спиридович А. И. 571, 581 примеч.
134,587,624,650
Стари Р. 340
Стасюлевич М. М. 136,142,144
Стейнберг М. 553
Столыпин П. А.:
политика С. 546 552
С. премьер-министр 547, 551,
573
эсеровское покушение на С. 547
создание новой политической на-
ции как цель С. 548
государственный национализм
С. 550,551
С. и «Сельский вестник» 550,657
С. о «всесословном земстве» 552
манифест от 3 июня 1907 г. как;
«государственный» переворот
С. 549
С. поддерживает военные рефор-
мы Гучкова 552
С. и избирательный закон
1907 г. 552
Андроников критикует С. 553
С. о Распутине 554
С. о празднованиях исторических
годовщин 569
С. и Полтавские торжества 571,
572
убийство С. 578
Стремоухов П. П. 635,636
Строганов С. А. 277
Строганов С. Г. 141, 142, 145
Струве О. В 176
Струве П. Б. 351,507,530,593,594,
689
Суворин А. В. 193, 205,314,478,
486,488,489,496
Суворов А. В. 181, 286,659 примеч.
31, 667
Суворов А., генерал-инспектор 222
Султанов Н. В.:
о московско-ярославском стиле
336,377
Петропавловский собор в Петер-
гофе 340
церковь Воронцова-Дашкова 377
Памятник Александру II 389,393,
403
Суриков В И. 304
Сусанин И.:
изображение С. па фейерверк-
представлении 74
изображение С. на памятнике Ты-
сячелетию России 124
сравнение Комиссарова
с С. 160-161
потомки С. па коронации Алек-
сандра III 302
С. в монархическом нарративе
династии Романовых 603-604
изображение С. на памятнике Ро-
маповыц,в Костроме 611
портрет С в музее Романовых
в Костроме 638
С. на майских торжествах по слу-
чаю трехсотлетия дома Романо-
вых 640
обед для потомков С. 641.
Сухомлинов В. А. 559,574
Сухонин П. 313
Сытин И. В. 568,658
Сьюни Р. 14,22
Таллин 344,346
Тамбов 535,693
Танненберг (битва при Танненбер-
ге) 690
Тарсаидзе А. 169
Татищев С. С. 268
Татьяна Николаевна, великая княж-
на (дочь Николая II) 453, 455
Таубе А. 602
Таубе М. А. 686,687
Ташкент 192,344
Тверь 116
Тернер Ф. Г. 233
Тимм В. Ф. 53, 56,77,85,86
Титов В. П. 138,139
Тихомиров Л. А. 411,412,465,5.03
Тихон, архимандрит 637,638
Толстая А. А. 217 примеч. 68,230
Толстой А. К. 59
Толстой Д. Н.:
Т. о представительном правлении
114-115
Т. на праздновании Тысячелетия
России 117,118
Т. о визите Александра.II в Мос-
кву 131
Т. на посту министра просвеще-
ния 163
Мещерский о Т. 257
770
Указатель умен и географических названий
Т. на посту министра внутренних
дел 293
Т. фотографируется с крестьян-
скими старшинами 315
роль Т. в контрреформах Алек-
сандра III 352,354-355
Толстой И. И. 624,625
Толстой Л. Н. 329
Толстой М. В. 128, 248
Толузаков С. А. 599
Тон К. А. 318,319,334,355
Тотлебен Е. Л. 161,244
Трепов Д. Ф. 501,538,539
Трепов Ф. Ф. 209
Третьяков С.М. 287,642
Трубецкой Паоло 574, 575, 577,
581
Туган-Барановский М И. 507
Тургенев И. С. 59
Туркестан 299,377, 440, 442,549
Турция:
Крымская война 39-47
Константинополь как цель Алек-
сандра III 203
Россия удерживает Болгарию от
вторжения в Т. 685-686 примеч.
23
См. также Русско-турецкая вой-
на
Тыртов П. 17,495
Тютчев Ф. И.:
Т. на коронации Александра II59,
73
Т. об освобождении крестьян 97,
112
Т. о праздновании Тысячелетия
России 129
Т. о покушении Каракозова
159-160
Т. и Мария Александровна 167
Тютчева А. Ф.:
Т. о взгляде Александра II 42
Т. о придворном этикете в цар-
ствование Александра II 42
Т. о падении короны Марии
Александровны 67
Т. о толпе вокруг царской семьи
96
Т. о Герцене 140
Т. о правителях, которые ведут
себя как частные лица 165
Т. сравнивает Марию Алексан-
дровну с монашенкой 167
Т. подносит икону Серафима Ма-
рии Александровне 251
Т. о персоне Александра III как
властителя 271
Уайт Э. Д. 361
Украина 132,325
Унковский А. М. 93, 98
Ухтомский Э. Э. 439-446,449
Ушаков С. 125,308
Фадеев Р А. 252,255,291-293, 295,
377
Фальконе Э. 77,175,575
Федотов Г. И. 521
Феодоровский городок 555-557,
600,602,608
Феодосий Печерский 125
Феофан Прокопович, архиепископ
611
Фердинанд, эрцгерцог 685
Фсрзен П. К. 85
Фет А. А. 278,339
Филарет Никитич, патриарх 595,
607,611,624,647
Филарет, митрополит:
Ф. на коронации Александра II
64, 70
встречает Александра II в Москве
в 1858 г. 94
Ф. о стремлении Александра 11 ко
всеобщему благу 99
Ф. автор манифеста об отмене
крепостного права 106
циркуляр к священникам в связи
с отменой крепостного права 107
встречает Александра II в Москве
в 1862 г. 116
молитвы Ф., прочитанные на от-
крытии памятника Тысячелетию
России 127
Александр Александрович и по-
хороны Ф. 252-253
Ф. основатель Гефсиманского
скита 317
Ф. о коронации 465
ФилдД. 14,90,91
Филипп, месье или «доктор».
См. Низье-Вашо Ф.
Филиппов Т. И. 219
Филофей, митрополит 330
Финляндия 51,64,394,506,531,
Флайер М. 335,338
771
Указатель имен и географических названий
Фон Лауэ Т, 368
Франс А. 407
Франц-Иосиф, австрийский импе-
ратор 28, 189, 569
Франция:
Французская революция 27,144,178
Ф. как объединенная монархиче-
ская нация 28
Крымская война 39 47
Наполеон III 44-45, 46, 49, 221
Александр 11 ищет союза с Ф. 49
Морни 49, 58
франко-прусская война 185-186,
257
Наполеон I Бонапарт 318,319,
412, 618,656
Ф. во внешней политике Алексан-
дра III 361
франко-русский союз 361
Ф. как главный рынок русских
цепных бумаг 363
Французская выставка в Москве
(1891) 402 примеч. 79
реакция во Ф. на смерть Алексан-
дра III 407,410-411
бал у французского посла после
коронации Николая II 488-490
Фредерикс В. Б., граф 553, 632, 643,
647
Фридрих-Вильгельм, прусский
принц 58,138, 186
Фуллер У. 559
Халтурин С. 210
Ханжонков А. 569,654-656
Хвостов А. Н. 554
Хельсинки 214, 394, 511
Херсон 46
Хил ков М. И. 593
Хирохито, японский император 424
Хис Ч. 427
Хлебников Вслимир 578
Хмельницкий Богдан 332
Хобсбом Э. 28
Холм 385
Хомяков А. С. 44, 75, 167
ХоскингДж. 707
Христиан IX, король Дании 273
примеч. 2
Царское Село 172, 181,235, 240, 246,
378,380, 456, 527,553-557,619,
646-647, 653,692,702,703
Цейлон 438,444
Цивьян Ю. В. 645,655
Цусима (битва при Цусиме) 682,
685
Чаев Н. 653
Чайковский II. И.:
♦Славься» (хор из оперы Глинки
♦Жизнь за Царя») в аранжировке
Чайковского 300,310
♦	Москва» 300,309
♦	Пиковая дома» 309
увертюра «1812 год» 318-312,586
исполнение песен Ч. на бале в по-
мещении театра Эрмитаж 510
Чаплинский Г. Г. 682
Черевин II. А. 377, 378,380, 406
Черемхин А. 112
Черкасский В. А. 93, 200
Чернышевский II. Г. 114
Черняев М. Г 84,192,193
Черчен-дарья 440
Чехов М. П. 356
Чивилев А. И. 142,144,233
Чичагов В. Я., адмирал 182
Чичагов Л. 528 примеч. 88
Чичерин Б. II. 42,135, 142, 144-14.5,
168
Шаляпин Ф. И. 510
Шамиль, имам 82-83
Шаховской Вс. Н. 694
Шаховской Н. В. 503
Шаховской С. В. 327,344,345,347
Шварц А. Н. 563
Швейниц Г. Л. фон 169, 189,396
Швецов Г. М. 276-277,338
Шевырев С. П. 75
Шервуд В. 388, 389
Шереметев А. 571
Шереметев Б. П. 611
Шереметев С. В. 98
Шереметев С. Д. 506
Шехтель Ф. 313, 474
Шильдер Н. К. 506
Шиммсльпеннинк Д. 439
Шипов Д.Н. 531,539
Ширинский-Шихматов А. А. 347
Шредер И. Н. 122
Штраусс Д. Ф. 451
Штюлер А. А. 247, 254
Шувалов П. А. 163, 164,186, 207,
210, 214, 257
772
Указатель имен и географических названий
Шульгин В. В 682
Щегловитов И. Г. 548,579, 580,624,
682,687
Щербатов Н. Б. 694, 696
Эдвардс Г. С. 72, 74
Энгельгардт Б. А. 476,480
Эрнест, принц Гессенский 458
Эстергази II. 58
Эстляндская губерния 344-348
Юндт А. 518
Юрьевич С. А. 165, 234
Юрьевская Ольга 170
Юрьевский Георгий («Того») 170,
216, 218
Яблоновский С. 574
Ягужинский С. И. 600
Ялта 407,669
Ян Г. Ф. 697
Янышев И. 275
Япония:
Хирохито 424
японское присутствие в Корее
528
визит Николая II в Я. в
1891 г. 439,445
символическое развитие Я. 28,
323
См. также Русско-японская
война
Ярослав Мудрый 124, 276,328
Ярославль 97,153,154, 335,628, 634
Предметный указатель
Абсолютизм:
абсолютизм и публичные презен-
тации 18,27
завоевание как тема абсолютизма
22, 25,29,30
отождествление нациц с абсолю-
тизмом 30-31
реформа абсолютизма Алексан-
дра II 48
См, также Самодержавие
Австрия:
во внешней политике Александра
II 47,49
во внешней политике Александра
III 360
Лига трех императоров 360, 361
аннексия Боснии и Герцеговины
685
Франц-Иосиф 28,189,569
Азиатские народы 60,82-84,296,
306,389,439-445, 475,528,610
Академия Генерального штаба 187
Академия наук 175-176,379
Академия художеств 57,181,373,
379,610
«Александр II у могилы Николая I»
(Мусин-Пушкин) 103,104
Александринский театр 181
Александровский дворец (Царское
Село) 456-459,629
Альтруизм 69,92, 106,113, 197
Амнистии 69-70, 546, 616,617
Аничков дворец 246, 274,371,376,
379-380, 437
Антисемитизм 287,326-327,401,
540,579,580,618,620, 680-682
Армия. См. Русская армия
Ар-нуво 336, 458-459,484
Архангельский собор (Москва,
Кремль) 52,55,62,306, 307, 409,
480
Архитектура:
неоклассицизм 318, 456, 458 при-
меч. 94,459, 508,575,615, 621
возрождение старинных стилей
в архитектуре 334
архитектурные формы Москов-
ской Руси 338
дворец в русском стиле великого
князя Владимира Александро-
вича 373
интерьеры Александровского
дворца 456, 458-459
неорусская школа 555-557
См. также Церковная архитекту-
ра; Памятники
Балаган 311,486, 488
Балканы 206,229,361,584,685,686
Балы:
бал после коронации Александра
IJ 71-73
балы в царствование Николая I
81
бал в Зимнем дворце в
1859 г. 81-82
бал новгородского дворянства
в честь памятника Тысячелетию
России 128
Александра II в декабре
1862 г. 130-131
Юрьевская на большом царском
бале в январе 1881 г. 218
придворные балы 1883 г. 372-374
бал в Зимнем дворце в январе
1884 г. 374-375
бал у французского посла после
коронации Николая II 488 490
774
Предметный указатель
♦bals d’hiver» 1903 г. 509-511
балы как обязанность для Нико-
лая II 665
См. также Маскарады
Банкеты и народные гуляния:
народные гуляния после корона-
ции Александра II 73-74
банкет после коронации Алексан-
дра III308-309
народные гуляния после корона-
ции Александра III 311-312
банкеты у Сипягина 508
полковые банкеты 560
гибель людей на народных гуля-
ниях после коронации Николая II
484-491
банкет на петербургских торже-
ствах по случаю трехсотлетия до-
ма Романовых 626
Беловежская пуща (охотничье уго-
дье) 84-88
Белопашцы 302
Благовещенский собор (Москва,
Кремль) 52,55,62,306, 307, 477,
480,555
Богатырь:
Скобелев как б. 205
Александр III как б. 248, 260,271,
283,413, 575
б. в кантате А. И. Майкова «Мос-
ква» 310
в аллегорическом шествии «Вес-
на» 312
мотив богатырей у Васнецова 575
статуя б. на майских торжествах
по случаю трехсотлетия дому Ро-
мановых 642
Богородица:
явления Б. 519,520-521
почитание Б. 520-521
См. также Иконы Божией Матери
«Боже, Царя храни!» 62, 74,113,
221, 300, 318-319,320, 478,502,
504,544,570,586, 587,620,622,
626,627, 632, 640, 653,
Бойскауты 566
Большевики 392 примеч. 55, 540,
634,683,684
Большой театр 71
«Борис Годунов» (Мусоргский) 594
Бородинские торжества 582-589
Бороды 264, 268, 283, 296, 304,
413-414, 427
Брак:
июльский фестиваль, учрежден-
ный для празднования святости
брака 169
Джеймс Рассел Миллер о б. 454
морганатический б. 217
запрет членам царской семьи же-
ниться на русских 217
«Братья Карамазовы» (Достоев-
ский) 265
Брусиловский прорыв 702
Былины 143, 205,312,510,667
Бюрократический национализм 229
«В память священного коронова-
ния» (Комаров) 294-295,
299-300, 303,308,311
Валаамский монастырь 95-96
Варяги 117, 123,260
Василия Блаженного собор (Мос-
ква) 336
Великий пост 105, 330-331,372, 498
Великое посольство 1613 г. 592,
637-638, 653
«Венок Царю-Великомученику Го-
сударю Императору Александру
II Благословенному Стихотворе-
ния простолюдина» (Швецов)
276-277
Вероисповедание. См. Религия
Верховная распорядительная ко-
миссия 211
«Весна красна» (иллюстрированное
издание)313
«Весна» (аллегорическое шествие)
312
Вестернизация. См. Европеизация
Викторианский интерьер 380,427,
458, 459
«Витязь» (газета) 603
Владимирской Божией Матери ико-
на 587-588,630, 702
Власть (authority):
коронации как дарование в. 25
новые образы в. в царствование
Александра II 76-88
Александр II борется с ослабле-
нием власти 115
авторитаризм Александра III
258-259
Александр III возвышает власть
за сче т законности 358
крах Александра II 179
775
Предметный указатель
Катков об авторитарном правле-
нии 228
крестьянские старшины предста-
вляют в. 314-315
«покорность» русских 117
репрезентация в. в аллегориче-
ском шествии «Весна» 312
Маклаков об усилении в. 616
Водосвятия церемония 654
Военно-полевые суды 212,547 -548
Военно-промышленные комитеты
690
Военные смотры. См. смотры войск
Военные. См. Русская армия; Рус-
ский флот
«Возрождение арлекина» (пьеса)
313
Возрождение старинных стилей
в архитектуре 334
«Война и мир» (Л. Толстой)
205-206
Вольные (свободные) хлебопашцы
103
Воскресения Христова храм (Сиас
на крови) (С.-Петербург)
334-339
«Воцарение Дома Романовых»
(Ханжопков) 655
«Всемирная иллюстрация» (жур-
нал) 174-175, 287-290, 294,319,
372-375,388, 405, 408-409, 414,
429, 431
Всеобщая забастовка в октябре
1905 г. 538
Всеобщая мобилизация 690
Всех скорбящих Радости икона
398
Всех скорбящих Радости с монета-
ми икона 398
«Вся земля» (Платонов) 595
«.Вход Александра III в Успенский
собор» (Поленов) 296
«Въезд Александра III в Москву»
(Савицкий) 296, 297
Выборгский манифест (1906) 635
«Выражение народной скорби памя-
ти Царю-Освободителю и Муче-
нику» (эстамп) 278-279
«Выстрел Его Величества в медве-
дя» (Тимм) 85-86
Высший цензурный комитет 44
«Вьезд Александра II в Ригу»
(Тимм) 53
Габсбурги (империя Габсбургов):
28-29,52,58
См. также Австрия
Газеты:
рост тиражей г. 33
г. о коронации Александра II 56,
58-63
г. о коронации Александра III 294
публикация ельчаниновской био-
графии Николая II в г. 659
См. также по названиям конкрет-
ных газет
Гвардейские полки:
кавалергарды 56, 59, 60, 64,198,
221, 299
конногвардейцы 59,583, 221
парад гвардейских полков на ко-
ронации Александра II 64
дворяне записываются в г. п. 187
Павловский гвардейский полк
274
мундиры для г. и., введенные при
Александре III 283
разрешение офицерам г. п. носить
бороды 283
символическая роль г. п. 285
Семеновский полк 296
Николай II в г. и. 432-436
г. п. на коронации Николая II
472
будущие офицеры г. п. воспиты-
ваются в Пажеском корпусе 509
г. п. подавляют революционные
выступления 558
См. также Преображенский полк
Генерал-адъютанты 282-283 при-
меч. 24
Гсссен-Дармштадтский дом 602
Гефсиманский скит 317
«Гимн Дому Романовых» 603
Главный комитет (по вопросу об
освобождении крестьян) 101
Главный совет «Союза русского на-
рода» 620
Годовщины. См. Торжества
Голод 1891 г. 404-405
«Голос Москвы» (газета) 578-579
«Голос уездною предводителя»
(Мещерский) 355
«Голос» (газета) 180, 182, 192,222,
686
Государственная Дума. См. Дума
Государственный национализм 551
776
Предметный указатель
Государственный совет:
изгнание евреев из Москвы без
одобрения Г. с. 401
Г. с. противостоит контррсформы
Александра IJI 404
Николай II в бытность его на-
следником назначен в Г. с. 436,
437
создание нового Г. с. 541
Г. с. и Л. Д. Вяземский 508, 509
Г. с. на картине Репина 509
Г. с. на Бородинских торжествах
588
Г. с. на петербургских торжествах
по случаю трехсотлетия дома Ро-
мановых 624, 626
Николай II изучает законопроек-
ты, поданные Г. с. 664
Г. с. в ельчапиновской биографии
Николая II 664, 673
Государство:
народ и г. 25
в концепции нации Александра II
119
самодержец как г., «воплощение и
семья как микрокосм г. 164
«ковчег государственного поряд-
ка» 199
г. и земля 281
Александр III выступает против
правового г. 351
концепция г. у Витте 364
отношение Николая II к г. 437,
461-462, 509, 709
сипягипская концепция государ-
ства 506-507
г. как центр национального един-
ства для Столыпина 550
государственный нарратив тор-
жеств по случаю 300-летия дина-
стии Романовых 1913 г. 595 597
Грамотность 33
Грановитая палата (Московский
Кремль) 55,308,508
Гуляния. См. банкеты
Гусары 283, 560
«26 августа 1856» (Хомяков) 75
Двор, царский российский:
д. в царствование Николая I 20
д. в царствование Александра II
42-43, 80-81
неприязнь Александра III к при-
дворной учтивости 231-232
Мещерский о вредном влиянии
д.256
д. и похороны Александра II 275
д. в царствование Александра III
370-379
возрождение русских обычаев
при дворе в царствование Алек-
сандре III372-374
уменьшение придворных расхо-
дов при Александре 111 377-378
неприязнь Николая II ко двору
463 464
д. на «bals d’hiver» 1903 г. 509-511
Дворянский банк 356, 617 примеч.
63
Дворянство:
прибалтийское д. 51,327, 404
коронационный манифест Алек-
сандра II о д. 69
д. и отмена крепостного права
92-114
д. па праздновании тысячелетия
России 117-130
дворяне в гвардейских полках 187
столетие Жалованной грамоты
дворянству 356
как сословие правительственных
должностных лиц 355-356
курское д. встречает Николая II
516
дворяне «земские начальники»
354 355
д. как звено в цепи между царем и
народом 355
д. в армии в царствование Алек-
сандра III 285
д. на Бородинских торжествах
в Москве 582-589
дворянское требование предста-
вительных учреждений 114-115,
134
поддержка дворянством столы-
пинской отмены общинного
землевладения 548
д. па торжествах по случаю
трехсотлетия дома Романовых
619-645
костромское д. 610,635,638
Декабристы 69
Дело Бейлиса. См. Бейлис М.
Драгуны 283, 560
«Друзья Господа» («Les amis
de Dieu») (Юндт) 518
777
Предлц’угный указатель
♦Друзьям» (Пушкин) 280 примеч. 19
♦Дубинушка» 510
Дума:
призыв Погодина к созыву Д. 43
избирательный закон 11 декабря
1905 г. 537,541
с точки зрения Николая II, Д.
должна исполнять волю царя,
537,542,543
Д. в Октябрьском манифесте 538
Николай II устраивает прием для
делегатов Д. 543-546
Николай II противостоит
Д. 543-552
крестьяне в Д. 543, 544,570
первая Д. 543-547
вторая Д. 548-549
третья Д. 552
Д. в годовщину Великих реформ
570
Д. о Распутине 579
Д. и дело Бейлиса 580
Божерянов о Д. 597
Д. на Бородинских торжествах
588
Д. на петербургских торжествах
по случаю трехсотдедия дома Ро-
мановых 626
Д. на московских торжествах по
случаю трехсотлетия дома Рома-
новых 642
Д. в ельчаииновской биографии
Николая II 660,664,673-674
избирательный закон 7 июня
1907 г. 674, 710
Н. как соперник Думы 675
II. стремиться сократить полно-
мочия Думы 679-685,710-711
ограничение права на парламент-
ский запрос 680
Д. и Первая мировая война 689,
694-695
четвертая Д. 694-695
Евреи:
насильственный призыв е. в ар-
мию 44
бороды вызывают ассоциации
с е. 268
антисемитизм 287,325-327,401,
540,579,580, 618, 620,680-682
в царствование Александра III
325-326
изгнание из Москвы 401
дело Бейлиса (о ♦ритуальном
убийстве») 540,579,580, 680-682
Дума требует равноправия е. 579
Николай II возлагает вину за ре-
волюцию на е. 532
погромы 325, 540
Европеизация:
европейский миф 21-24,706-707
е. и теория официальной народ-
ности 30
славянофилы о е. 229
Александр III отказывается от
е. 282
Пазухин о европеизированной
элите 354
е. в государственническом нарра-
тиве празднования трехсотлетия
династии Романовых 594
национальный миф дистанцирует
монархию от е. 707
♦ Его Императорское Величество Го-
сударь Император Николай Алек-
сандрович в действующей армии»
(Дубенский) 691-700,701
Ереванский гренадерский полк
619
Жалованная грамота дворянству
356
Железная дорога между Москвой и
С.-Петербургом 253
Железные дороги 170,363,364,366,
436, 448, 495;
ж. д. между Москвой и С.-Петер-
бургом 253
национализация ж. д,- 362
Транссибирская железная дорога
368,446-447,575,657-658
♦Жизнь за Царя» (Глинка) 74, 161,
214, 300, 310,468,472,483,604,
625,640, 652-653
«Журнал Министерства внутренних,
дел» 94-95, 97-99
Забастовки:
в С.-Петербурге в конце 1890-х
годов 496
всеобщая забастовка 1905 г. 538
забастовка в Костроме в
1905 г. 634
в 1914 г. 683-684
весной 19.1Г> г. 690
778
Предметный указатель
в Петрограде в феврале
1917 г. 703
Завоевание 25, 29,
как тема петровского царствова-
ния 22
в европейском мифе 22, 24
в национальном мифе 30
в переписке Победоносцева с ве-
ликим князем Александром Алек-
сандровичем 260
«Задонщина» 143,309
Заемный банк ИЗ
Земгор 690
Землевладение и землевладельцы
102-103,355,506,507,515,535,
541,548,550,552,571,672
«Земля и воля» 209
Земская ре<]юрма 133-134
Земские конституционалисты 534
Земские собрания:
их созыв 133
з. с. и участие дворянства в ме-
стном самоуправлении 133-134
при Лорис-Меликове 214
в контрреформах Александра III
355-356
Пазухин и з. с. 354
Победоносцев о з. с. 273
Сипягип урезает их права 507
Столыпин о всесословном зем-
стве 552
Земский начальник 354-355
Земский собор 44, 259, 261, 265,266,
280, 287, 290-293,324,353, 534,
536,592,593,595 примеч. 10
«Земщина» (газета) 651
Зимний дворец 41,80,81,105,108,
149,160, 168, 201, 209-211, 213,
221-222, 246, 281, 371-372,375,
378, 379-380,429, 456, 458 при-
меч. 96, 464,535,543,574,615,
618,621,624,674,687,692
«Иван-царевич» (Родиславский)
313
Иверской Божией Матери икона
61,300, 402, 406, 472, 475,493,
586,
«Изборник» (альбом в ознаменова-
ние трехсотлетия царствования
Романовых)600-603
«Избрание Михаила Романова»
( Чаев) 653
Икона в ознаменование трехсотле-
тия династии Романовых 658
Иконы:
палехские иконописцы 308
признание и. художественной
формой 594
первая крупная выставка и. 594
Николай 11 об и. 506
Комитет попечения о русской
иконописи 506
Иконы Божией Матери:
отношение к ним церкви 521 при-
меч. 66
их популярность 398
иконы Божией Матери во время
петербургских торжеств по слу-
чаю трехсотлетия дома Романо-
вых 618
Иконы Божией Матери (конкрет-
ные):
Божией Матери Всех скорбящих
Радости икона 398
Владимирской Божией Матери
икона 587-588,630, 702
Грузинской Божией Матери ико-
на 587-588
Иверской Божией Матери икона
61,300,402, 406, 472,475, 493,
586,
Казанской Божией Матери икона
160,201,605,606,618
Почаевской Божией Матери ико-
на 618,620
Смоленской Божией Матери ико-
на 100,583,584,587-588,618
Умиления Божией Матери икона
522,556
Феодоровской Божией Матери
икона 555,556,598,602,603,608,
619,634,638,640, 647
Явления Божией Матери икона
689
«Иллюстрированный мир» (жур-
нал) 294
Императорская Свита 189, 282,
282-283 примеч. 24, 559,559 при-
меч. 79
Императорское географическое об-
щество 102
Императорское историческое обще-
ство 184, 425,433
Империя. См. Российская империя
Инвеститура, во время коронации 52
779
Предметный указатель
Индустриальная политика и инду-
стриализация 254,325,361 362,
364,367-368, 709
Инородцы 257,265, 507,541,550,
621,674
И нтеллигенция:
Александр II хочет примириться
с и. 74
и. и освобождение крестьян 93,
112-113
и просвещенная бюрократия 102
и. и дворянские требования пред-
ставительных учреждений 113
панславянская и. 205
и. в революционном движении
208-209
протесты 1900-1901 гг. 507
Плеве о религиозно-нравствен-
ном перевоспитании и. 514
Николай II возлагает вину за ре-
волюцию на и. 532
волнения в среде и. в царствова-
ние Николая II 680
и. и присяжные по делу Бейлиса
682
Ипатьевский монастырь 592, 598,
602,633,635 636, 653
Искусство:
лубки 109-112, 130, 146, 161,167,
205, 263, 278-279, 421, 655
классицизм 122, 123, 318, 388,
340, 409, 456, 458-459,508,575,
615
реализм 122, 123
позитивистское искусство 123,
388
Александр III как собиратель жи-
вописи 246-247
передвижники 247, 296
ар-нуво 336,458-459, 484
декоративное искусство и царское
семейство 381-383
любовь Николая II к искусству
Московской Руси 506
См. также Архитектура; Иконы;
Предметы прикладного искусства
Исторические фильмы 569,655-656
«История России с древнейших вре-
мен» (Соловьев) 143
Кавалергарды 56,59,60, 64,198,
221,299
Кавказцы-телохранители 190
Кадетский корпус 187 285,573
Кадеты (конституционные демокра-
ты) 543,546,552,593,683,685,6^4
Казаки:
присвоение великому князю Ни-
колаю Александровичу звания,ка-
зачьего атамана 156
к. охраняют Александра II 211
Александр II делает им смотр 221
к. конвоя 221,622,667
присвоение Александру III зва-
ния казачьего атамана 244
восхищение ими Александра III
245
к. на коронации Александра,!!!
297
Богдан Хмельницкий 332
присвоение Николаю II звания
казачьего атамана 384-385, 430
примеч. 28, 433
роль к. в изгнании евреев, из Мос-
квы 401
восхищение ими Николая II 433,
447
амурские к. 447-448, 622
переселение к. 448 примеч. 75
к. во время коронационного ше-
ствия Николая II 474-475
к. во время демонстрации на Ка-
занской площади в марте
1901 г. 507
к. во время народного гуляния на
Ходынском поле 627
к. на петербургских торжествах
по случаю трехсотлетия дома Ро-
мановых 622
Казанская площадь (С -Петербург)
507
Казанский собор (С.-Петербург)
160, 201,570,608,615, 617-623
Казанской Божией Матери икона
160, 201, 605,606,618
Кахановская комиссия 352
Кинематограф 563,569,653-656
Кинохроника 563, 654
Китч 381,589,652,675
Классицизм 122,123,318,388,340,
409,456, 458-459,508,575 615
Кленовая гостиная (Александров-
ский дворец) 458-459
Кокошники (архитектурные) 336,
338,340,342, 347, 349, 388, 399,
555,610
780
Предметный указатель
«Коликой славой днесь блистает]»
(гимн) 309
«Колокол» (журнал) 140
«Коль славен наш Господь в Сионе»
(гимн) 320,520, 583-584, 627
Комитет для устройства празднова
ния трехсотлетия царствующего
дома 551 примеч. 58,607 608,
610-611,612,614,617-618,620,
627
Комитет министров 37, 680
Комитет попечения о русской ико-
нописи 506
Конногвардейцы 59, 583, 221
Консервативный национализм
226
Конституционное движение 117,
133,134,157,160, 266, 426,464,
504,512,514,534,537 635
См. также Представительные
учреждения
Конституционные демократы. См.
Кадеты
Корея 527,528
Коронации
к. Павла 154
к. Николая I 25,31,54, 56,64 при-
меч. 61, 65, 274, 311 примеч. 99
к. Екатерины II 54
к. Александра I 54, 311 примеч. 99
к. Александра II 54,56, 64-69,311
примеч. 99
к. Александра IИ 293-321, 311
примеч. 99
к. Николая II 465 484
части к. 52,54
инвеститура 52
причастие 54,66, 478
к. как события для элиты 54
значение к. 55,301-302,480
миропомазание 50, 52, 54,66,306,
477-487
послекоронационпые торжества
71-73,308-309,314-315, 317,
484-491
См. также коронационные альбо-
мы; коронационный манифесты
Коронационные альбомы:
Александра II 56-57, 59-60
Александра III 295-296,304,309
Николая II 466 470, 474-475,
477,478, 480-481,482, 484
Коронационные кружки 311
Коронационные манифесты:
Николая I 50
Александра II 69 -70
Александра III 294
Коронационные рубли 470
«Коронование Александра III»
(Крамской) 54, 304, 305
«Коронование их Императорских
Величеств» (коронационный аль-
бом) 312 примеч. 102
Костюм. См. Одежда
Красное крыльцо (Москва, Кремль)
55, 62, 262, 288, 289,307,403,405,
428,476, 477,480, 482, 496,504,
644, 645,688
Кремль (Москва):
Архангельский собор 52,55,62,
306, 307,409, 480
Благовещенский собор 52, 55,62,
306,307, 477,480, 555
Успенский собор 52,54,56,62,64,
94, 296, 298, 302, 308,319, 338
примеч. 41, 402,403, 428,471, 480,
482,505, 522-524, 587,602,606,
619,640
Грановитая палата 55, 308, 508
К как манифестация историче-
ского духа Москвы 301
К. как напоминание о националь-
ной миссии Москвы 505
московские торжества в К. по
случаю трехсотлетия дома Рома-
новых 642-646
См. также Памятник Александру II;
Красное крыльцо
Крепостничество. См. Отмена кре-
постного права
Крестные ходы 79, 96, 130, 277,
319-321,331,332,399, 502,
522-526, 572, 583-584, 585,
587 588, 606, 618,620,630, 631,
633,636,638,640 641,654
Крестьянский монархизм 33
Крестьянство:
к. в царском церемониале 32-33
к. на коронации Александра II 64,
70
Александр II об улучшении усло-
вий жизни к. 101-102
реакция к. на отмену крепостного
права 103-112,128
крестьянская община 105,108,227,
229,355,535,537,548,552,641,672
781
Предметный указатель
к. и судебная реформа 133
программа Шувалова по обузда-
нию к. 164
отождествление народа с к. 192
Мария Федоровна встречается
с крестьянами 243
бороды вызывают ассоциации
с к. 268
к. в Думе 543,544,570
к. на похоронах Александра II 275
«Сельский вестник» газета для
к. 291-292, 294,307,315, 498,550,
568,657-659
к на коронации Александра III 302
обед для крестьянских старшин,
данный Александром III 314-316,
317
Кахановская комиссия о реформе
крестьянских учреждений 352
земские начальники управляют
крестьянами 354-355
Бунге предпринимает меры по
улучшении условий жизни
к. 362-363
отождествление рабочих и к. 503
волнения в среде к. в 1902 г. 512
встречи Николая II с к. 516,573
к. во время революции
1905 г. 535-536
к. и избирательный закон И дека-
бря 1905 г. 541
к. на Бородинских торжествах
584,585
к. на петербургских торжествах
по случаю трехсотлетия дома Ро-
мановых 621,626-627
к. на майских торжествах по слу-
чаю трехсотлетия дома Романо-
вых 630,631,636 638,640-642
к. на Полтавских торжествах
571-573
чтение в среде к. 657-658
крестьяне как низшие чины рус-
ских вооруженных сил 672
крестьяне в числе присяжных но
делу Бейлиса 682
крестьяне претендуют на поме-
щичьи земли 683
к. в годы Первой мировой войны
692-694
«Кровавое воскресенье» (1905) 535,
536,580
Крымская война 39-47
Куликовская битва 120,146,317
Культура потребления 649
«Курс русской истории» (Ключев-
ский) 593
Ленские золотые прииски 580
Лига трех императоров 360,361
Литургия во время коронации 52,
54,66
Лифляндская губерния 327
Лубки 109-112,130,146,161,167,
205, 263, 278-279, 421,655
«Любовный эликсир» (L'Elisir
d’Amore») (Доницетти) 71,310
Любовь русского народа к царю.
См. Связь между русским наро-
дом и царем
Любовь:
тема л. в речи Филарета на коро-
нации Александра II 64
в «Любовном эликсире» Дони-
цетти 71
Шамиль о л. русских к Алексан-
дру II 83
тема л. па церемонии совершен-
нолетия Николая Александрови-
ча 147
освобождение крестьян как де-
монстрация л. 107
в риторике эпохи Александра III
278
Дж. Р. Миллер о л. 454
См. также Сценарий любви
Мазурские озера (битва у Мазур-
ских озер) 690
Малый театр (С.-Петербург) 653
Манифесты о вступлении на пре-
стол:
Александра II 37,40, 43
Александра III 278
Николая II 460, 461
Манифесты:
темы сценариев в м. 25-26
элита получает представление
о задачам нсроро царствования из
м. 26
м. Александра II, от 19 марта
1856 г. 48
м. Александра III, от 29 апреля
1881 г. 278, 280
м. Александры III, ц,т.,23 октября
1888 г. 396
782
Предметный указатель
м. об отмене крепостного права
106-107
м. Николая II, от 26 февраля
1903 г. 517,674
м. Николая II, от 3 июня
1907 г. 549
м. по случаю трехсотлетия дина
стии Романовых 1913 г. 592,612
См. также Манифесты о вступле-
нии на престол; Коронационные
манифесты; Октябрьский манифест
Мариинский театр (С.-Петербург)
648, 652-653
Марки почтовые 650-651
Маскарады:
после коронации Александра II
71-73
«Ьа1 d’hiver» 1903 года как маска-
рад 509-511
костюмированный бал у Влади-
мира Александровича в январе
1883 г. 373-374
«Матушка-голубушка» (песня) 510
Медаль по случаю трехсотлетия ди-
настии Романовых 650
Менделеевский тариф 363
Меньшевики 683
Мику ла Селянинович 312
Мировые посредники 105, 107,108,
116
Мировые судьи 354- 355
Миропомазание во время корона-
ции 50,52,54,66,306,477-487
Миф;
м. как опора монархии 20-24
политика как антитеза м. 24
См. также Национальный миф
Мобилизация 194,690
Молитвословие 413
«Молодая Россия» (прокламация)
114
«Монархическая государствен-
ность» (Тихомиров) 465
Монархия российская. См. Россий-
ская монархия
Морганатический брак 217
«Москва — Третий Рим», концеп-
ция 310, 466,505
«Москва, 8 сентября» (Аксаков) 129
«Москва» (Чайковский) 300, 309
Московская Русь:
символика М. Р. в годы царство-
вания Александра III 285-286
М. Р. как период основания Рос-
сийской монархии с точки зрения
Александра III 286
коронационный альбом Алексан-
дра III как напоминание о Мо-
сковской Руси 295
использования искусства М Р. на
торжествах после коронации
Александра III308
Александр III строит церкви
в древнерусском стиле 334-349
архитектурные формы М. Р. 338
М. Р. на «bals d’hiver»
1903 г. 509 511
Николай II как московский царь
494
коронация Николая II как напо-
минание о Московской Руси 468,
472
любовь Николая II к искусству
М. Р. 506
М. Р. в государственническом
нарративе празднований трехсот-
летия династии Романовых
1913 г. 594-595
«Московские ведомости» (газета)
56, 132,151-152, 161,162-163,
176, 177,194, 226-227, 290, 292,
307, 324,333,354, 363,385-386,
388, 401, 408, 411-413, 434, 467,
468,480,504,505,525,541,576,
585,588, 599 615-616,630,638,
655,
Московский политехнический ин-
ститут 175
Московский Славянский благотво-
рительный комитет 194,206, 226,
252
Московский университет 140, 141,
226,611
Московский яхт-клуб 174
Московско-владимирская церков-
ная архитектура 318, 347
Московское купечество 643
Московско-ярославская церковная
архитектура 336, 340,342,344
Музей изящных искусств им. Алек-
сандра III 580,591
Музей Романовых (Кострома) 634
638
Музыкальные спектакли:
на послекоронациоппом банкете
Александра III308 309
783
Предметный указатель
на «bals d’hivcr» 1903 г. 509-511
на церемонии открытия Большо-
го театра 71
на церемонии оснащения храма
Христа Спасителя 317-321
во время фейерверка после коро-
нации Александра II 74
Мундиры:
Александр II вводит новые м. 41
м. на коронации Александра 11
58-59
мундир Александра II на бале
в Зимнем дворце в 1859 г. 81
Герцен о м. 140
Александр III вводит новый по-
крой м. 283
м. Стрелков Императорской се-
мьи 557, 662,625
м. на коронации Николая II 472
Николай II вводит новые
м. 559-560
«На русской Голго<]>е» (Швецов)
276-277,338
Народ. См. Русский народ; Нация.
«Народная воля» 209-210, 220
«Народное гуляние в селе по слу-
чаю коронации Александра III»
(лубок) 313,314
Народность:
государство в концепции народ-
ности Александра III 119
См. также Теория официальной
народности
Национализм:
бюрократический 229
консервативный 226
«русская партия» 186, 226, 247,
257, 282
государственный 551
Национальный миф 21;
завоевание и господство
в н. м. 29-30, 274,705
Александр III и зарождение
н. м. 225-416
главные источники н. м. 226
природные знаки
в н. м. 282-293
императорская коронация ис-
пользует темы н. м. 293
возрождение Московии 322 369
синхронический модус
в н. м. 322-324,461
Александр III как русский царь
в н. м. 324-325
проявления н. м. 370-371
н. м. и европеизированный двор
371 372
манифестации н. м. на памятнике
Александру II 390, 392
н. м. и крушение поезда в Борках
396-397
вера Николая II в н. м. 461-462,
493-495
коронации в н. м. 465
н. м. и Ходынка 488-489
н. м. и зубатовский «полицейский
социализм» 501
Плеве проявляет приверженность
н. м. 514
и. м. во время революции
1905 г. 535-536
юбилейные торжества в н. м. 570
Москва как главный локус н. м.
с точки зрения Николая II 580
влияние социальных изменений
на н. м. 675-677
Михаил Александрович отказы-
вается от н. м. 704
н. м. исключает образованное
общество из состава н. 707
н. м. и конфликты начала XX в.
709 710
Нация:
н. и этническая принадлежность 28
семья как олицетворение н. в сце-
нарии Александра 1138
н. и памятник Тысячелетию Рос-
сии 119, 124-126
Павлов выдвигает демократиче-
скую концепцию н. 126
отождествление крестьянства
с народом ин. 192
конкурирующие образы
н. 191-192
Александр Александрович выра-
батывает национальный образ
247-248
образованное общество исключа-
ется из состава н. 707
«Начало династии Романовых»
(Комитет для устройства праз-
днования трехсотлетия царствую-
щего дома) 595
«Незабвенный день 19-го февраля
1861-го года» (лубок) 110, 111
784
Предметный указатель
«Неисповедимые судьбы Промысла
Божия в избрании на царство
Михаила Федоровича» (епископ
Никон) 603
11еоклассицизм 318,456,458 при-
мем. 94,459, 508,575,615,621
11еорусская школа 555-557
«Нива» (журнал) 109, 294, 405, 471,
476, 482, 483,524-525, 582,596,
642, 692, 693, 698, 700
«Николай II и Александра Федо-
ровна у кровати новорожденного
Наследника»(картина) 527
«Новое время» (газета) 193,
203-205,300
«Ночь и День» (балет) 310-311
Общественное мнение 193, 227,
351
Община 105,108, 227, 229,355,535,
537, 548,552,641,672
Одежда:
на коронации Александра II
58-59
на коронационном маскараде
Александра II 72
Алексей Николаевич в нацио-
нальном костюме 557
на «bal d'hiver» 1903 г. 510
на костюмированном бале
1883 г. 373-374
на коронации Николая II 476
Николай II в одеждах XVII в. 511,
513,600, 602
па приеме для делегатов Думы
543,544-545
См. также Мундиры
Октябристы 552,558,578,593,683,
685
Октябрьский манифест (19(15)
538-539
Орден св. Георгия 263 примеч. 109,
264,700, 701
Освобождение крестьян. См. Отме-
на крепостного права
«Освобождение» 512,514, 530, 531,
532, 538
Основные законы 541-542,547,549,
680
Особое совещание 215-216
Отмена крепостного нрава 89-112;
мотивы Александра 11 89-90
презентация о. к. п. 89-103
о. к. п. и дворянство 91-93,97-99,
106-107, 113-114
о. к. п. как компромисс 103
реакция крестьянства 103-112
демонстрация рабочих в Москве
в поддержку о. к. п. 109
воскресение как метафора
о. к. п. 112
реакция интеллигенции 112-113
мировые посредники 105,107,
108,116
запрещение празднования 25-ле-
тия о. к. п. 357
репрезентация на памятнике
Александру II 392
Московская демонстрация по
случаю годовщины
о. к. п. 501-502
Официальный консерватизм 687
Охота:
при Александре 11 84-88
при Александре 111 384
при Николай II 666,667
Павловский гвардейский полк 274
Пажеский корпус 509
Палехские иконописцы 308
«Памятник» (Хлебников) 578
Памятник Александру II (Златоуст)
395
Памятник Александру II (Москва,
Кремль) 387-394
организаторы 387
статуя Опекушина 390,392,393
Александр III посещает место его
сооружения и закладывает крае-
угольный камень 405
победившие проекты 388-392
проект Султанова 389-390
рабочая демонстрация 1902 г.
в годовщину отмены крепостного
права 502
Памятник принцу Альберту (Лон-
дон) 390
Памятник Романовым (Кострома)
610:
памятники Романовым не полу-
чает одобрения Комитета 607
проект Адамсона 610-611
Иван Сусанин и аллегория Рос-
сии 611,613
барельефы на п. Р. 612
империя как тема на п. Р. 612
785
Предметный указатель
Николай II посещает п. Р. па май-
ских торжествах по случаю трех-
сотлетия дома Романовых 640
Памятник Тысячелетию России
(Новгород) 119-126
проекты и. 119-120
побеждает проект Микешина 120,
122
церемония открытия 126-131
смешение плохо связанных друг
с другом элементов и стилей 123
славянофильская критика
п. 124-125
Памятники:
памятник Минину и Пожарскому
(Москва) 588
памятник Минину и Пожарсррыу
(Нижний Новгород) 631
памятник Петру 1 (С.-Петербург)
77,175,575
памятник Екатерине Великой
(С.-Петербург) 173,180-184
конный памятник Николаю J
(С.-Петербург) 76-79
памятник Александру 11 (Зла-
тоуст) 395
памятник Александру III (Мос-
ква) 580-582
памятник Александру 111 (С.-Пе-
тербург) 574-578
См. также Памятник Алексан-
дру И; Памятник Тысячелетию
России; Памятник Романовым
Панславизм 167, 258, 290-291,
332;
рост панславянских настроений в
1870-е годы 192
Москва как центр п. 194
панслависты о Скобелеве 205
п. и аннексия Боснии и Герцего-
вины Австро-Венгрией 206-207,
685
п. в «русской партии» 226, 229
Александр Александрович читает
сочинения панславистов 252
попытки вовлечь Россию в нацио-
нально-освободительное движе-
ние 265
широкое распространение п. по-
сле балканских войн 685
всплеск п. после начала Первой
мировой войны 688
См. также Славянофилы
11арады 18, 25,37,47,63,64, 70, 82,
137,188-189,213, 220-221,247,
281,432, 433,472,491,559,560,
571,584-585
См. также Смотры войск; Ше-
ствия
Парижский договор (1856) 47-48,
132
Пасторское движение 330-331
Пасхальные яйца. См. Яйца Фабер-
же
Патриотизм 28,132,152,154,192,
319,394,550-551,551-552 при-
меч. 58,566,595,618,648,
689-690,696-697
Первая мировая война:
Николай II в момент объявления
П. м. в. 687-689
Николай II во время
П. м. в. 690-703
первые поражения русской армии
690
Николай II как верховный глав-
нокомандующий 691,694-696,
699
брусиловский прорыв 702
«1 марта 1881 г.» (Фет) 278,339
Передвижники 247, 296
«Песня потешных» 567-568
Песня волжских бурлаков. См. «Ду-
бинушка»
Петиции царю 50
Петропавловский собор (Петергоф)
341
Печать. См. Пресса
«Пиковая дама» (Чайковский) 309
«По поводу национализма: нацио-
нальная экономия и Фридрих
Лист» (Витте) 365
Погромы 325,540
«Под Плевной» (Верещагин)
205-206
«Подвиг 300-летая служения Рос-
сии государей дома Романовых»
(Толузаков) 599
Подушная подать 362-363
Поездки:
п. как церемониальное завоевание
25
п. Александра II 25,38, 45-46,51,
116,93-101
п. великого князя Николая Алек-
сандровича 141,150
786
Предметный указатель
п. Александра III 95-96, 238,
242-245,287-290,287-288, 289,
317,317,384-387, 402-403,
405-406
п. Николая II 287-290, 438-449,
496-499,504-505,516
Позитивистское искусство 123,388
Показательные процессы над рево-
люционерами 208-209
Поклон, троекратный 62-63, 68,
288, 307,428, 476-477,480-481,
482, 496,586, 644-645,688
Политехническая выставка в Мос-
кве 176-177
Политика 24,675 677, 704
11олитика невмешательства 362
Политическая полиция 358
Полицейский социализм 500-503
Положение о мерах к охранению го-
сударственного порядка и обще-
ственного спокойствия» от 14 ав-
густа 1881 г. 358
11олтавские торжества 570-574
Популяризация. См. Реклама, попу-
ляризация
«Последнее прощание» (Кохии)
370, 408
«Последние часы Государя Импера-
тора Александра III» (о. Иоанн
Кронштадтский) 414-416
Постоянный Верховный Совет для
объединения правительственной,
общественной и частной деятель-
ности по призрению семей ране-
ных и павших воинов 692
«Потемкин» (броненосец)
Потешные 563-568
Похороны:
Николая I 41
Филарета 252-253
Александра II 274-275
Александра III 406-410
«Почаевский листок» (периодиче-
ское издание) 618
Почаевский монастырь 618
Почаевской Божией Матери икона
618,620
Почтовые марки 650-651
«Правительственный вестник» (га-
зета) 204, 360,372,386, 448,
603-604
Православная церковь, русская. См.
Церковь, русская православная
Предметы декоративного искусства:
у Александра III и Марии Федо-
ровны 381-383
китч 381,589,652,675
у Николая II и Александры Фе-
доровны 456,458
См. также Яйца Фаберже
Представительные учреждения:
дворянство требует п. у. 113-116
введение п. у. для получения под-
держки умеренных кругов обще-
ства 210
предложения Лорис-Мелик.ова
о введении п. у. 215-216
предложения Константина Нико-
лаевича о введении в. у. 266
Александр III о п. у. 266-267, 273
Лист об экономической важности
п. у. 365
п. у. в Англии 426
отношение Николая II к п. у. 536
Михаил Романов как пример ца-
ря, сотрудничавшего с и. у. 593
См. также Земский собор; Кон-
ституционное движение; Дума
«Прелестная жемчужина» (балет)
483-484
Преображенский полк:
Александр II делает смотр П. п.
после своей коронации 63
П. п. после убийства Александра
II 222
П. п. в коронационном альбоме
Александра III 296
великий князь Сергей Алексан-
дрович — командир 11. п. 400
тело Александра III облачено
в мундир П. п. 407
Николай II и П. п. 435-436, 477,
498,560,570
великий князь Константин Кон-
стантинович командир II. п. 472
П. п. на коронации Николая II
472
П. п. на Полтавских торжествах
570
П. п. на петербургских торже-
ствах по случаю трехсотлетия
дома Романовых 627
Преображенский собор (Та1вкент)
344
Пресса:
развитие мновдтир^жной п. 33-34
787
Предметный указатель
цензура п. 33-34, 44,51, 578,
652-654,675
п. на коронации Александра II 56
послабление цензурных ограниче-
ний при Александре II 51
п. на коронации Александра III 294
жесткие меры Александра III про-
тив п. 350
п. на коронации Николая II. 470
Маклаков об изменении закона
о п. 616
Николай II объявляет амнистию
за преступления в сфере печати
617
См. также Газеты
Прибалтийские губернии:
визит Александра II 51
Эстляндская губерния 344-348
Лифляндская губерния 327
русификация в Прибалтике 327
«Прием волостных старшин Алек-
сандром III во дворе Петровского
дворца в Москве» (Репин) —
315-316,317
Причастие во время коронации 54,
66, 478
Прогресс 76,90,120,138, 176,
178-179, 227,394, 439, 481
Прогрессивный блок 694
Пролетариат. См. Рабочие
Промышленники московские
641-642,683
Протекционизм 152, 253,362-363,
365
«Публичные чтения о Петре Вели-
ком» (Соловьев) 177-179
«Путешествие на восток Его Импе-
раторского Высочества, Государя
Наследника Цесаревича,
1890-1891» (Ухтомский)441-442
Путешествия. См. Поездки
Рабочие:
р. на демонстрации в пользу отме-
ны крепостного права 109
зубатовский «полицейский со-
циализм» для р. 500-503
рабочая демонстрация 1902 г.
в годовщину отмены крепостного
права 502
отождествление р. и крестьян 503
р. и избирательный закон 11 дека-
бря 1905 г. 537,541
р. и избирательный закон 7 июня
1907 г. 674
трудовики 546
волнения р. в царствование Нико-
лая Ц 496,535, 540,580,634-635,
684
р. во время Первой мировой вой-
ны 690,694
См. также Забастовки
Реализм 122,123
Революционное движение:
декабристы 69
р. д. в царствование Александра II
207-211
показательные суды над револю-
ционерами 208-209
убийство как революционная так-
тика 209
«хождение в народ» 209
«Земля и воля» 209
Засулич В. 209, 265
«Народная воля» 209-210, 220
Александр Александрович и
Победоносцев озабочены р. д. 265
бороды вызывают ассоциации
с р. д. 268
Нечаев 292
подавление р. д. в царствование
Александра III 350
большевики 392 примеч. 55,540,
634,683, 684
Киреев о противодействии
р.д. 515
использование армии для пода-
вления р. д. 515, 558
социалисты-революционеры (эсе-
ры) 531,535,547
меньшевики 683
Революция 1905 г. 530 552
всеобщая забастовка в октябре
1905 г. 538
по мнению Столыпина, Полтав-
ские торжества знаменуют собой
конец революции 572
Бородинские торжества как
«окончательный удар» по рево-
люции 588
амнистия 616-617
Регалии 110, 146, 309, 470,582:
на коронациях 52
на коронации Александра II 55,
68,
на похоронах Александра II 275
788
Предметный указатель
на коронации Александра III 303,
304,306
на коронации Николая II 478, 481
па приеме, устроенном Николаем
II для делегатов Думы 544-545
Редакционная комиссия 101-102
Реклама, популяризация (publicity)
648-677'
См. также Пресса
Религиозные церемонии:
возрастание важности р. ц. после
1881 г. 25
р. ц. во время церемонии канони-
зации Серафима Саровскою
522-526
водосвятие 654
р. ц. во время военных церемоний
285-286
символика Московской Руси
в р. ц. 370
См. также Крестные ходы
Религия:
свобода вероисповедания 515,
517,538
мистический опыт 518
униаты 331,385,618
См. также Церковь, русская пра-
вославная; Религиозные церемо-
нии
Репрезентации. См. Изображения
Реформы:
в царствование Александра I 50
секретность при обсуждении
р. 50, 93
в царствование Александра II
43-44,49-50,89 112, 133-134
судебная р. 133
Николай Александрович и р. 145
реформа армии 164,186-187,255,
558-559, 672-673
Екатерина Великая как символ
р. 180-181
р. и революционное движение 207
контрреформы Александра 111
351-352, 354-355,357, 404, 708
закон ассоциируется с р. 358
реформаторские предложения
Святополка-Мирского 533
Николай II и р. 538
50-летие реформ Александра II
570
сельскохозяйственные реформы
Николая II 670
р. демонстрируют власть монарха
706
См. также Отмена крепостного
права; Представительные учреж-
дения
«Ритуальное убийство» 680-681
«Романовские дома» 551
Российская империя:
Р. и. и элита 20-22
Р. и. как Россия 23,51, 461
Р. и. и нация 27-31
Александр II и Р. и. 51,82-84
репрезентация Р. и. в корона-
ционных процессиях:
Александра 11 60-62
Александра III 296-300
Николая II 474-475
польское восстание
1863 г. 131-132
«Русская земля» определяет на-
циональный характер Р. и. 281
репрезентация Р. и. в балете
«Ночь и День» 310 311
Победоносцев о внутренних раз-
личиях в Р. и. 426- 427
трехсотлетие династии Романо-
вых и Р. и. 592-593,611-612
символы Р. и. 612
См. также Российская монархия
Российская монархия:
р. м. как символическая система
18-19
образ трансцендентного монарха
18
миф, поддерживающий
р. м. 19-21
светские аспекты р. м. 20
император как демиург 21
иноземные образцы р. м. 21
национальный миф р. м. 21
европейский миф р. м. 21 24,
705-706
принцип имперского господства
в р. м. 22
альтернативные концепции
р. м. 26
Французская революция как
угроза р. м. 27
завоевание и господство в мифе
р. м. 29-30,274, 705
«царь-батюшка» 33
самодержец как правитель, люби-
мый народом 39
789
Предметный указатель
церковный статус монарха 54, 478
запрет членам царской семьи же-
ниться на русских 217
петровский образ монарха 272
дистанцирование от европеизиро-
ванной элиты 282, 707
дистанция между царем и паро-
дом 322-323
Лист об исторической роли
р. м. 365
р. м. и божественное вмешатель-
ство 397
Победоносцев о законе и р. м. 426
русская монархическая дина-
стия — немецкая но крови 461
сакрализация р. м. 465
византийская vs русская концеп-
ции р. м. 466
человеческий характер монарха
466
р. м. в Основных законах 542,549
празднование трехсотлетия дина-
стии Романовых 592 647
Гессен-Дармштадтский дом
в р. м. 602
новые способы репрезентации
648-656
император как воплощение рус-
ского народа 707
См. также Связь между русским
народом и царем; Коронации;
Двор, царский российский; Цар-
ское семейство; и конкрецнда мо-
нархов по именам
Российский флаг 689
«Россия и Европа» (Данилевский)
192,229
«Россия под скипетром Романовых»
(Комитет для устройства празд-
нования трехсотлетия царствую-
щего Дома) 597
«Россия» (газета) 572,656-657
Ростовские церкви 608
Рубли;
коронационные 470
юбилейные (в ознаменование трех-
сотлетия дома Романовых) 649
Русификация:
Катков поддерживает р. 132, 228
р. на Украине 132, 325
р. в Польше 228, 325, 327,385, 5.51
р. в Прибалтике 327,551
р. на Кавказе 327
в царствование Александра III
325, 708
р. в Сибири 368-369
Сипягин о р. 507
Плеве поддерживает р. 514
р. в Финляндии 531, 551
р. при Столыпине 551
Русская армия;
реформа р. а. 164,187, 255,558,
672-673
кадетский корпус 187,285, 573
новый тип генерала-авантюриста
204
генерал-адъютанты 282-283 при-
меч. 24
Академия Генерального штаба
187
социальное расслоение в р. а. 187
офицерский корпус 187,195 при-
меч. 21, 285, 702-703
императорская Свита 189, 282,
282-283 примеч. 24,559,559 при-
меч. 79
мобилизация 194,690
стрельцы 510
Плеве использует армию для по-
давления волнений 515
р. а. в царствование Николая II558
Ереванседй. гренадерский полк
619
неготовность р. а. противостоять
Германии и Австрии 686
См. также Гвардейские полки;
Смотры войск
«Русская беседа» (журнал)
Русская земля:
Александр III как хозяин р. з. 376
национальный характер империи,
определяемый р. з. 385,386-387
«Русская земля — святая земля»
399
Русский народ и р. з. 446
11иколай II о своей любви
к р. з. 461
Николай II как хозяин р. з. 507
р. з. и избрание Михаила Романо-
ва 596
Русская партия 186, 226,247, 257,282
Русская православная церковь. См.
Церковь, русская православная
«Русская свадьба в исходе XVI ве-
ка» (Сухопин) 313
«Русская старинд» (журнал) 433
790
Предметный указатель
«Русская хрестоматия» (Буслаев)
143
«Русские орлы на Кавказе» (панто-
мима) 313
«Русский вестник» (журнал) 44, 56,
58,60,62, 76
«Русский инвалид» (газета) 44,146,
149,227
«Русский мир» (журнал) 193
Русский народ:
р. н. в имперском мифе 29 30
Александр II как народный вождь
44-45,69-70
р. н, и памятник Тысячелетию
России 125
Катков о р. н. как господствую-
щей народности 228
Победоносцев о р. н. 273
р. н. в коронационном альбоме
Александра III 295-296
народное гуляние по случаю ко-
ронации Александра 111 313,314
дистанция между царем и
р. н. 322-323
отождествление нации и р. н. 323
Александр III о святости р. н. 396
воля царя выражает волю р. н. 413
р. н. на коронации Николая II
480-481
гибель людей во время народного
гуляния после коронации Нико-
лая II 484-491
Николай II и Александра стре-
мятся найти религиозное вдохно-
вение в народе 518
р. н. и Первая мировая война
694-695
император как воплощение
р. н. 707
р. н. подчиняется царю как родно-
му 707
См. также Связь между русским
народом и царем; Крестьянство;
Рабочие
Русский флот 560-562,673:
Черноморский флот 535,561,673
Русский язык 247
Русское историческое общество
им. Александра III 667
Русское православное Палестинское
общество 400
«Русское слово» (газета) 616-617,
636, 658
Русско-турецкая война 191-207:
Александр Александрович на p.-
т. в. 194-206, 261-262
«война великих князей» 195
освещение р.-т. в. в печати
штурм Плевны 200-206,262-263
«война за завтраком» 203
Сан-Стефанский мирный договор
206
Русско-японская война 505,682,
685,695:
в ельчаниновской биографии Ни-
колая 11 663
нападение Японии на Порт-Артур
529
Цусима 682,685
Русь:
памятник Тысячелетию России
119-126
Р. как образец для Александра III
325
Р. в манифесте о вступлении на
престол Николая II 461
900-летие крещения Р. 332-333
Русь vs Россия 23,51, 461
Самодержавие:
отождествление с. с народностью
30
Александр II о с. 115-116
«покорность» русских 117
кризис с. в царствование Алек-
сандра II 185-222
самодержец как «воплощение и
ковчег государственного поряд-
ка» 199
Победоносцев выступает в защи-
ту самодержавия 260-261
с. в манифесте Александра III рт
29 апреля 1881 278, 280
с. и Земский собор 290-293
с. и коронация Александра III
296,301,307-308
XVII столетие как основополагаю-
щий период русского с. 323,593
Александр III восстанавливает
с. 324-325
Витте о с. 365-366,368,532-533
репрезентация с. на памятнике
Александру II 388-389
Николай II о с. 464-465
сакрализация с. 465-466
православный самодержец 467
791
Предметный указатель
Плеве о с. 514
с. в Основных законах 542
Самопожертвование 598-599, 661
Санкт-Петербургский университет
141
Санкт-Петербургское благотвори-
тельное общество, 332
Сан-Стефаиский мирный договор
(1878) 206
Св. Георгия, орден. См. Орден
св. Георгия
«Свет» (газета) 295
«Свете тихий» (Беспятов) 653
Свита. См. Императорская Свита
Свобода вероисповедания 515,517,
538
Свобода слова 515, 517,538
Свободные (вольные) хлебопашцы
103
Связь между русским народом и ца-
рем:
с. между н. и ц. как главный пред-
мет царских репрезентаций 25, 31
с. между и. и ц. как добровольное
подчинение 30-31
в теории официальной народно-
сти 39-40, 120, 706
на коронации Александра II 62,
68 69
Константин Николаевич о с. меж-
ду н. и ц. 97
с. между н. и ц. и революционное
насилие 213
на коронации Александра III 293,
306 307
Земский собор как воплощение с.
между н. и ц. 265,534
ее религиозный характер 280,
316-317, 467,505
Московская Русь как место фор-
мирования этой с. 286
Петр I ослабляет эту с. 286
Катков о с. между н. и ц. 301
Комаров о с. между н. и ц. 301
в манифесте по случаю освяще-
ния храма Христа Спасителя
318
самодержавие, основанное на с.
между н. и ц. 353
Платон, митрополит Киевский,
о с. между н. и ц. 396
Николай II и единение царя с на-
родом 461, 494, 498-499,517, 518,
604,687
Москва как символ единения ца-
ря с народом 501
церемония канонизации Серафи-
ма как демонстрация с. между н. и
ц. 522, 523
Розанов о памятнике Алексан-
дру III как символе отношений
между царем и обществом 576
с. между н. и ц. в этосе служения
599
в ельчаниновской биографии Ни-
колая II 659,660,661,662,673,
676-677
официальный консерватизм
в конфликте со взглядами Нико-
лая II 687
новый флаг как ее символ 689
Святая дружина 295
«Святая Русь» (Нестеров) 519
«Северная почта» (газета) 108, 117,
118, 127-129,227
«Северная пчела» (газета) 46,56,58,
62-63
Секретный комитет (по вопросу об
отмене крепостного права) 91,93,
101
«Сельский вестник» (газета)
291-292, 294,307,315,498,550,
568, 657-659
Семеновский полк 296
Семья:
с. в сценарии Николая 138, 78-79
с. как микрокосм государства 164
семейная жизнь Александра III
245-246, 380-384
с. в жизни Николая II 428
семейная жизнь Николая II
454-458
коронационный альбом Николая
II как семейный альбом 468
Сербское восстание 192
Символы:
Российская монархия как симво-
лическая система 18-19
военные парады как с. 25
имперская символика 29
семья как с. для Николая I 38,
78-79
Николай Александрович
каке. 146-157
Александр III как с. русскости
248
792
Предметный указатель
гвардейский и офицерский кор-
пус как с. 285
церковная архитектура как с. 321
царь как с. 476
Зимний дворец как с. деспотизма
535
символика Российской империи
612
новый флаг как с. 689
Синхронический модус 322-324,461
Сиреневый кабинет (Александров-
ский дворец)458
«Скобелев под Шейповым» (Вере-
щагин) 205
Скорбящей Божией Матери цер-
ковь (С.-Петербург) 398-399
Славление 413
«Славься» (хор из оперы Глинки
«Жизнь за Царя» в аранжировке
Чайковского) 300,310
Славянофилы 129, 152 примеч. 40,
219, 228,261,293,301,307,353,
354, 442, 494, 506,524;
«Русская беседа», журнал с. 44
Оболенский и с. 68
с. и губернские комитеты по во-
просу об отмене крепостного пра-
ва 93
с. о памятнике Тысячелетию Рос-
сии 124-125
Мария Александровна и с. 167
с. о нации 192
с. и государственники 226, 229,
290, 295
Победоносцев и с. 250
с. об Александре II как о князе-
святом 276
с. и монархический нарратив 604
См. также Панславизм
«Слово о полку Игореве» 143
Смоленской Божией Матери икона
100,583,584,587-588,618
Смотры войск 63-64,79, 95,108,
174, 188 189, 191,198,281,386,
405, 432, 434,512,561, 563,564,
570,582, 637,654,656, 669,672,
691,697, 7(Х)
Смутное время (XVII в.) 218,353,
288,310, 349, 353,396, 594,655,
679, 705
Смуты 179, 215, 267,280,310, 353,
411, 515, 520, 532,603, 616,622,
662, 674, 705
Собор Александра Не_врлрго (Вар-
шава) 347
Собор Александра Невского (Ре-
вель/Таллин) 344, 345,346
Собор Василия Блаженного (Мос-
ква) 336
«Современное состояние России и
сословный вопрос» (Пазухин)
352-354
Соловецкий монастырь 96
Соляной налог 214
Сословная система 316, 351,
352-355,494,517
Сосредоточение (recueillement) 49
Социалисты-революционеры (эсе-
ры) 531,535,547
Союз взаимопомощи русских писа-
телей 507
«Союз Михаила Архангела» 620,
622,626
«Союз русского народа» 540,549,
572, 579, 604,608, 618,620,622,
626,633,651,681
Спаса Всемилостивого икона 399,
406,618-620
Среднеазиатские ханства 60,
Старообрядцы 44, 243,552
Статуи. См. Памятники
Статья 87 Основных законов
1906 г. 547-549,552
Стрелки Императорской семьи 555,
557,662,625, 649,672
Стрельцы 510,653
Судебная реформа 1864 г. 133
Сценарии:
с. власти 24
церемонии и с. 25
манифесты задают темы с. 25-26
динамика с. 26-27
национализм бросает вызов
с. 28-30
новый с. дезавуирует предше-
ствующий 273
с. Александра II (с. любви) 39, 41,
45, 48,50,51,57,65, 74
с. Александра III (с. самоуверен-
ности) 324-325
с. Александра III (с. действенно-
сти) 350
с. Николая II 462,439-494, 711
Танцы 71,82,128,371,373, 374, 375,
376,432,510
793
Предметный указатель
Тарифы 152,153,361-363,364,365,
367, 425
Театр:
балаган 311, 486,488
запрещение изображать на сцене
царя 652
Теория официальной народности
30, 39-40,120, 706
Торжества (празднования историче-
ских годовщин) 568-647
См. также Балы; Банкеты
Транссибирская железная дорога
368, 446-447,575,657-658
«Третий элемент» 531,542
Третье Отделение 207,209 примеч.
53, 257
Трехсотлетие династии Романовых
592-647
См. также Церковь Трехсотлетия
(С.-Петербург); Комитет для уст-
ройства празднования трехсотле-
тия царствующего дома; Яйца Фа-
берже; Икона в ознаменование
трехсотлетия династии Романо-
вых; Манифест по случаю трехсот-
летия династии Романовых
(1913); Медаль по случаю трехсот-
летия династии Романовых; Юби-
лейные рубли по случаю трехсот-
летия династии Романовых.
«Трехсотлетие царствующего дома
Романовых, 1613-1913; Истори-
ческие картины» (Дранков)- 655
«Три кумира» (Брюсов) 576
«Три пули» (песня) 570
♦Триста лет царствования дома Ро-
мановых» (Божсрянов) 597
Троекратный поклон. См. Поклон,
троекратный
Троице-Сергиева лавра 317,331,
429, 491,514
Трудовики 543,546
Убийства:
покушение Каракозова на Алек-
сандра II 159,160-162,164, 165,
210, 229
Александра II 220-222
у. как революционная тактика 209
Бобрикова 505
Боголепова 507
Сипягина 508
Плеве 531-532
у. Сергея Александровича 535
Столыпина 578
Увертюра «1812 год» (Чайковский)
318-312,586
Уланы 283,560
Умиления Божией Матери икона
522,556
Униаты 331, 385,618
Университетский устав 1884 г. 351
Университеты:
при Александре П 44,51,75
Николай Александрович и у. 138,
140,141
Александр III принимает меры
против у. 351
Московский университет 140,
141,226, 611
С.-Петербургский университет
141
Успенский собор (Кострома) 602,
639
Успенский собор (Москва, Кремль)
52,54,56,62,64,94, 296,298,302,
308,319, 338 примеч. 41, 402, 403,
428,471, 480, 482,505,522-524,
587,602, 606,619,640
Успенский собор (С.-11етербург)
339
«Утро России» (газета) 616,627,
635,685-686 примеч. 23
Учительская семинария (Ташкент)
344
Учредительное собрание 704
фейерверк после коронации Алек-
сандра II 74
Феодоровский Городецкий мона-
стырь 607-608
Феодоровский собор 555-556,587,
600
феодоровской Божией Матери ико-
на 555,556,598,602,603,608,619,
634,638, 640,647
Флаг, российский 689
Флорентийский собор (1439) 466
Флот. См. Русский флот
Фотографии (в коронационном аль-
боме и в царском быту) 467, 468,
492
Франко-прусская война 185-186,
257
Французская выставка в Москве
(1891) 402 примеч. 79
794
Предметный указатель
Французская революция 27, 144,
178
Французский язык 247
Харизма 54 примеч. 37, ХЮ, 414,
518,556,649
«Хованщина» (Мусоргский) 594
Ходынская катастрофа 484-491
Хождение в народ 209
Хозяин 376,507
Храм Воскресения Христова (Спас
на крови) (С.-Петербург)
334-339
Храм Христа Спасителя (Москва)
292, 317-319,334, 429, 498,502
Хронотоп 286, 461,594
«Царевич Петр Алексеевич и его
„потешные полки" штурмуют кре-
пость» (иллюстрация) 564, 567
Царские врата 54, 403,478
I (арское семейство:
русско-турецкая война как «вой-
на великих князей» 195
члены ц. с. как вожди нации 235
шраничение расходов
ц. с. 377-378
в царствование Николая II 463
ц. с. в высшем военном командо-
вании 1Ю время Первой мировой
войны 691
распущенность членов
ц.с. 170-171
См. также членов ц. с. в Указателе
имен
Царскосельский госпиталь 692
«Царствование Государя Императо-
ра Николая Александровича»
(Ельчанинов) 659-677
I (ензура 33-34,44,51, 578, 652-654,
675
I (еремонии совершеннолетия 237
примеч. 34:
великого князя Николая Алек-
сандровича 147
Александра III 237-238
Николая II 429-431
I (еремонии:
ц. как механизм правления в цар-
ской России 18-19
участие элиты в ц. 20
участие крестьян в ц. 32-33
ц. в императорских сценариях 25
Александра II 81
См. также Коронации; отдельные
императоры, Церемонии совер-
шеннолетия; Военные церемонии;
Парады; Шествия; Религиозные
церемонии; а также Церемонии
в царствование Александра II,
Александра III, Николая II
(Указатель имен)
I (ерковная архитектура:
церкви в московском стиле, по-
строенные в царствование Алек-
сандра III334-349
московско-ярославский стиль
336,340,342, 344
Феодоровский собор 555-556,
587,600
московско-владимирский стиль
318,347
православная церковь в Порт-Ар-
туре 349, 495, 497
ростовские церкви 608
великий князь Сергей Алексан-
дрович перестраивает генерал-гу-
бернаторскую церковь 40.3
ц.а. как символ национального
прошлого России 321
Церковно-приходские школы
328-329
Церковь Марии Магдалины (Иеру-
салим) 382, 400
Церковь Спасителя (Борки)
Церковь Трехсотлетия (С.-Петер-
бург) 608-610
Церковь, русская православная
(РПЦ):
религиозные церемонии, симво-
лизирующие роль РП Ц 25
РПЦ в теории официальной на-
родности 63
миропомазание во время корона-
ции 50, 52, 54,66,306,477-487
церковный статус императора 54,
478
Успенский собор как главное ме-
сто РПЦ 54-55
Александр II и РПЦ95-96
РПЦ на памятнике Тысячелетию
России 119-120, 122, 124
Мария Александровна и РПЦ
167
РПЦ в учении славянофилов 229
вера Александра III 249
795
Предметный указатель
Победоносцев и Достоевский
о нравственном воздействии РПЦ
265
Победоносцев как обер-прокурор
Святейшего Синода 267, 328, 329
связь между народом и царем, во-
площенная в РПЦ 293,307
коронационный альбом Алексан-
дра III о РПЦ 295
РПЦ как выражение народного
духа 316
усиление РПЦ при Александре
III 325,327- 333, 708
издания РПЦ 329
пасторское движение в РПЦ
330-331
Витте об экономической пользе
РПЦ 364
«объединение» униатов с РПЦ
385
православный самодержец 467
Плеве и РПЦ 514-515
РПЦ о мистическом опыте 518
влияние Распутина на РПЦ 579
РПЦ об основании династии Ро-
мановых 603-604
Черноморский флот 535,561,673
«Черный передел» 683
Чудо 397, 400, 525-526
«Чудо Милости Божией над Цар-
ским Семейством и Россией,
17 октября 1888 г.», икона
399-400
Чудотворные иконы 319, 397-399,
504, 524, 587, 623
См. также Иконы Божией
Матери
Шапка Мономаха 410, 473, 477,612,
649
Шествия:
похоронная процессия Николая I
41
ш. как механизм правления в цар-
ской России 20
на коронациях 52
на коронации Александра 11
58-62
на коронации Александра III
296-297, 299
аллегорическое шествие «Весна»
(Лептовский) 312
на церемонии освящения храма
Христа Спасителя 319 320
пасхальные ш. в Москве в
1900 г. 498
на коронации Николая II
474-476
См. также Крестные ходы
VI Съезд русских людей 620
«Штандарт» (царская яхта) 561, •
562, 669, 672
Экспроприация земли 543, 546
Электричество 378, 473
Элита:
состав э. 20
э. в царском церемониале 20
э. как образец повиновения мо-
нарху 20
э. получает представление о целях
нового царствования из импера-
торских манифестов 26
прибалтийская э. 51
коронации как события для э. 54
э. на памятнике Тысячелетию
России 124
э. при Александре 11 в отличие от
э. при Александре III 273-274
Александр III отделяет себя от ев-
ропеизированной э. 282,707
Пазухин о европеизированной
э. 354
Николай II обращается не к э,
а к массам 675
См. также Дворянство
Эсеры. См. Социалисты-революцио-
неры
Этническая нация 28
Этос служения 599
Юбилеи исторические. См. Торже-
ства
Юбилейные рубли по случаю трех-
сотлетия династии Романовых
649
Югсндштиль 458
Явления Божией Матери, икона
689
Яйца Фаберже:
Александр III дарит
я. Ф. 381-383
первая архивная запись
о я. Ф. 382 примеч. 32
796
Предметный указатель
яйцо с курицей 382,383
яйцо с изображением фрегата
«Память Азова» 443
яйцо с ландышами 453, 455
в Кленовой гостиной Алексан-
дровского дворца 459
с изображением Успенского собо
ра 505
яйцо к 15-летию царствования
Николая II 525,589-591
яйцо с изображением статуи
Александра III 575
яйцо в ознаменование трехсотле-
тия дома Романовых 612
я. Ф. как напоминание о церемо-
ниальных воплощениях Нико-
лая II 712
«Ясные дни» (Поселянин) 399-400
Яхт-клуб 174
«Bals d’hiver» (1903) 505-511
(«Les amis de Dieu»). См. «Друзья
Господа»
«Secret du roi», принцип 21
«Специалистам Уортмана и его труд представлять не надо. < Ши-
рокой интеллектуальной общей Ценности,4. которая порядком
соскучилась, при всем нынешнем книжном многообразии, по
увлекательным интеллектуальным приключениям... автор пред-
лагает внимательное полное драматизма историческое путе
шествие через два послепетровских столетия-.
«От ечестееиные записи и
«...помимо всего прочего, это великолепный справочник по
русской имперской мифологии и держааным церемониям С бо-
гатий библиографией и'интересными иллюстрациями, в поис-
ках которых аетор посетил не только российские архивы и биб-
лиотеки. но и ,Финляндию
«Библио-глобус»
ISBN 5-94282-252-2

9 785942 822521 >