Р.Х.Галиуллин

Р.Х.Галиуллин
ЦРУ
В АЗИИ
МОСКВА
ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1990

Рецензент кандидат исторических наук П. П. Тимохин
Редактор Г. В. Афанаско
Галиуллин Р. X.
ЦРУ в Азии. —М.: Воениздат, 1990.—128 с.
ISBN 5—203—00389—0.
Несмотря на прогресс, достигнутый в диалоге «Восток —
Запад» по вопросам обеспечения международной безопасности,
продолжают оставаться «тихие заводи» и даже «темные
омуты», где все усилия Советского Союза истолковываются как
уловки коммунистической пропаганды и решительно
отвергаются. Центральное разведывательное управление США —
один из таких омутов. В его недрах вынашиваются новые
планы дестабилизации неугодных режимов, компрометации
их лидеров. О деятельности этого печально известного
ведомства в Азиатском регионе и рассказывается в книге.
Рассчитана на широкий круг читателей.
Воениздат, 1990
ISBN 5—203—00389-

ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ
Деятельности ЦРУ в Азии посвящены сотни статей
и исследований, кинофильмов и телепередач. Она все
чаще и чаще становится объектом суровых осуждений на
страницах азиатской прессы, в выступлениях
общественных и государственных деятелей стран этого региона.
И тем не менее эти материалы, даже собранные воедино,
носят фрагментарный характер, а посему их
объективный анализ и оценки сопряжены с большими
трудностями.
Разумеется, ЦРУ, как и другие подобные
специальные ведомства, действует по принципу «существовать, но
невидимо». Да и большая пресса США в последнее
время многое сделала для того, чтобы если уж не скрыть
полностью, то хотя бы обелить наиболее темные,
одиозные и кровавые операции ЦРУ и тем самым по мере
возможности реабилитировать шпионское ведомство в
глазах мирового общественного мнения. Для этой цели
средства массовой информации США возвели целые горы
лжи, под которой оказались погребенными подлинные
причины событий и имена их творцов и исполнителей.
Поэтому крайне сложно воссоздать полную картину
деятельности этой, по образному выражению бывшего
сотрудника ЦРУ Филиппа Эйджи, «империи грязных дел».
Несмотря на то что в США в феврале 1975 года
вступил в силу закон о свободе информации, сбивший гриф
секретности с некоторых документов ЦРУ, в том числе
с тех, которые касаются операций в странах Азии, в
распоряжение исследователей не поступило сколько-нибудь
существенных материалов по той простой причине, что
львиная доля фактов, имен и оценок оказалась
выполотой из документов заботливой рукой цензора.
Немногое добавили к этому результаты работы
комиссий по расследованию деятельности ЦРУ, учрежденных
в 1975 году конгрессом США во главе с сенатором
Фрэнком Черчем и членом палаты представителей Отисом
3

Пайком. Некогда высокопоставленный сотрудник ЦРУ
Майлс Коупленд весьма скептически отнесся к
возможностям комиссий еще тогда, когда их члены, размахивая
мандатом Капитолия, штурмовали двери архивов ЦРУ
в Лэнгли. «Если конгрессмены разберутся в том, что им
предстоит одобрить в деятельности ЦРУ, а что нет, —
были его слова, — ни один здравомыслящий политик не
согласится стать членом наблюдательной комиссии и
взять на себя такую ответственность».
Печальный опыт тех, кто такую ответственность на
себя все же взвалил, выразил бывший тогда сенатором
от штата Миннесота Уолтер Мондейл в своей речи в
Дэнисон-колледж 3 октября 1975 года: «Узнать правду
о ЦРУ все равно что попытаться приколоть варенье
булавкой к стене!» Этим образным высказыванием член
комиссии по расследованию деятельности ЦРУ
расписался в нежелании высшего законодательного органа США
набросить на это шпионское ведомство США
конституционную узду.
Но узнавать правду все же необходимо, ибо
деятельность ЦРУ накладывает серьезный отпечаток на
развитие молодых азиатских стран, усугубляя их старые и
порождая новые проблемы, натравливая одни народы на
другие, сталкивая одну религию с другой, лишая
освободительные, патриотические движения, организации и
партии их признанных лидеров-идеологов, а в конечном
счете — мешая народам Азии быть хозяевами в своем
собственном доме и проводить свою собственную
внутреннюю и внешнюю политику.
Без полной правды о ЦРУ трудно понять, почему
словно бы вдруг то на севере, то на северо-востоке или
в центре Индии возникли и набирают силу
сепаратистские движения и происходят религиозно-общинные
столкновения, грозящие дестабилизировать обстановку в
стране, разорвать ее на отдельные, нежизнеспособные куски.
Кто и во имя чего в самый критический момент
революции в Бангладеш устранил популярного национального
лидера Муджибура Рахмана? Не добравшись до
истинного положения дел, нам будет трудно уяснить, кто же
является подлинным организатором тайной
необъявленной войны против Республики Афганистан, что ищет
ЦРУ в Пакистане, Иране.

ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ ЦРУ
Американский публицист Дж. Хоган резюме своей
книги о специальных службах США «Привидения»
втиснул в две емкие и точные фразы: «По всей вероятности,
в стране, где надеются иметь всего по два —
автомобилей, детей и домов, — мы должны иметь и две истории.
И у нас они есть: известная печатная история, или
«версия Диснея», которая столь же широко доступна, как и
неизбежно навязывается; и другая, остающаяся тайной,
скрытой и не имеющей названия».
С первых дней появления на свет Центрального
разведывательного управления его отец-создатель —
крупный капитал США — заказал историкам открытую,
«диснеевскую», историю и постарался, чтобы его тайная,
безымянная история была надежно скрыта от
посторонних глаз. Рассчитанная на американского
обывателя-налогоплательщика, официальная история возникновения
ЦРУ была на редкость коротка и посему легка для
запоминания: управление, мол, создали, «дабы не
повторился позор Пирл-Харбора». В те времена налет японского
авианосного соединения на военно-морскую базу на
Тихом океане Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года,
приведший к гибели более 3 тысяч американских солдат, был
еще не затянувшейся, кровоточащей раной. А для того
чтобы эта «диснеевская» версия стереотипом затвердела
в умах американцев, хватающая за душу фраза «Ах,
если бы у нас к тому времени было ЦРУ!» пошла кочевать
по газетным статьям, книгам и исследованиям. Дело
было представлено так, будто отсутствие централизованного
разведывательного аппарата привело к тому, что
множество предупреждений о будущем нападении японцев,
поступавших в различные разведывательные органы США,
не было должным образом проанализировано и доведено
до сведения правительства.
Свой вклад в «обоснование» учреждения ЦРУ внес
и президент Франклин Рузвельт. На вопрос «Как же так
5

получилось, господин президент, что японцы застали нас
в Пирл-Харборе фактически без штанов?», сорвавшийся
с уст председателя комиссии конгресса по иностранным
делам Тома Коннэлли на экстренном заседании кабинета,
созванного после того, как сообщение о нападении
японцев достигло Вашингтона, он ответил: «Не знаю, право,
Том, не знаю». Хотя с июня 1941 года существовал, и
не на бумаге, а на деле, комитет по координации
информации во главе с весьма опытным разведчиком
генералом Уильямом Донованом, главная функция которого и
состояла, в том, чтобы отладить аналитическую работу
с информацией, по различным каналам стекавшейся в
американскую столицу.
Позднее, гораздо позднее историки докопаются до
того, что президент США знал о готовящемся нападении
на Пирл-Харбор и сознательно пошел на то, чтобы
поставить под удар устаревшие корабли ВМС США и тем
сломить сопротивление оппозиции войне против Японии.
Так что дело было отнюдь не в том, что США якобы
не имели подобающей им разведывательной организации.
Чтобы понять, для чего понадобилось создавать
центральное разведывательное управление, нужно бросить взгляд
в историю.
К 1947 году в руках американского
монополистического капитала было сосредоточено 1/4 мирового
производства, 60% запасов золота, 65% добычи нефти и 50%
производства стали. «В то время Соединенные Штаты
казались могущественными, — писал американский
публицист Уолтер Липпман. — США обладали ядерной
монополией и ни с чем не сравнимым богатством и
экономической мощью. Американское могущество и
американские возможности в эту эпоху были настолько велики,
что буквально опьяняли».
Гибель в войне 20 миллионов советских людей и
колоссальный урон, нанесенный советской экономике, от
которого, как утверждали аналитики разведывательных
служб США, СССР не оправится очень долго, усиливали
эти настроения. На гипертрофированном представлении
о «ни с чем не сравнимом богатстве» Америки и ее
экономической мощи и недооценке потенциальных
возможностей Советского Союза как на дрожжах начинают
всходить внешнеполитические концепции Вашингтона,
краеугольным камнем которых было стремление утвердить
«американский век» на земном шаре. Монополия на
ядерное оружие, а также превосходство США в ту пору
6

в средствах его доставки представлялись американскому
руководству надежнейшим «аргументом» в пользу
провозглашенных доктрин мирового господства. Названная
впоследствии «доктриной Трумэна», она фактически
открыто декларировала «право» США вмешиваться во
внутренние дела других государств по своему
усмотрению и объявляла войну национально-освободительным и
патриотическим движениям.
Диктатуру реакционных кругов внутри Америки
должно было осуществлять Федеральное бюро
расследований (ФБР), которое превращалось в фундаментальный
институт политической жизни Америки, в законодателя
всего, что касается политической морали и гражданского
поведения, узурпировало право американцев иметь свое
«я». Отныне всякая критика основ существующего в
США строя, всякое самостоятельное суждение о
международных событиях, отличное от толкования Белого дома
и государственного департамента, всякое осуждение
деяний специальных служб объявлялись ФБР
злонамеренными и наказывались.
Но кто-то должен был реализовывать «право»
правящего класса Америки за ее пределами. В 1946 году
увидела свет книга-«откровение» американского профессора
Джорджа Пети, в которой были заложены мысли,
воспринятые как кощунственные в обстановке, когда США
вместе с союзными державами праздновали первую
годовщину победы над фашизмом. Названная «Будущее
американской разведывательной службы», она утверждала,
что в новых, послевоенных условиях Америке нужна
такая система разведки, которая обеспечила бы
американское господство «на всех континентах, над всеми типами
государств и общественных систем, над всеми расами и
религиями, в любых социальных, экономических и
политических областях».
Пусть читателя не вводит в заблуждение слово
«разведка». В действительности американскому
монополистическому капиталу нужна была отнюдь не
оборонительная разведывательная организация, призванная
оберегать Америку от мифической внешней напасти, а орган
его диктатуры, орудие реализации его глобальных
амбиций.
Причем это орудие должно было вступать в дело
тогда, когда по каким-либо причинам использование
вооруженных сил становилось невозможным. Журнал «Форин
афферс» в то время заявлял своим читателям, что США
7

нуждаются в организации, способной решать
определенные политические задачи с помощью средств, которые
находятся «где-то между обычными средствами внешней
политики и открытым применением вооруженных сил».
И оно появилось на свет, это «нововведение»
монополистического капитала, в обстановке обмана,
откровенной лжи и политических интриг Белого дома и с
задачами глобального характера, заняв точно определенное для
него место — между дипломатическим корпусом и
корпусом морской пехоты.
ЦРУ было создано 18 сентября 1947 года по закону
о национальной безопасности. Согласно этому закону на
него возлагались следующие функции:
1) консультировать Совет национальной
безопасности 1 по вопросам, относящимся к такой
разведывательной деятельности правительственных учреждений и
ведомств, которая имеет отношение к национальной
безопасности;
2) давать рекомендации Совету национальной
безопасности в отношении координации такой
разведывательной деятельности;
3) сопоставлять и оценивать разведывательную
информацию, имеющую отношение к национальной
безопасности, и обеспечивать соответствующее
распространение разведывательных данных среди членов
правительства, при условии, что управление не должно иметь ни
полицейских прав, ни права привлечения к судебной
ответственности, ни права приведения закона в исполнение,
ни функций органов внутренней безопасности;
4) осуществлять в интересах существующих
разведывательных органов такие дополнительные функции
общего характера, которые по решению Совета
национальной безопасности можно более эффективно выполнить
централизованным порядком;
1 Совет национальной безопасности (СНБ) был создан во
исполнение того же закона о национальной безопасности и стал
координатором шпионско-диверсионной деятельности всех
специальных служб США. В его состав было решено включить
президента (в качестве председателя), вице-президента,
государственного секретаря, ключевых министров и ряд
назначаемых президентом лиц. В подчинение Совету были поставлены
ЦРУ и несколько управлений, ведающих
военно-экономическими вопросами. СНБ обзавелся комитетом по разведке — своего
рода оперативным штабом, состоящим из директора ЦРУ,
заместителя министра обороны, заместителя госсекретаря, министра
юстиции и председателя комитета начальников штабов.
8

5) осуществлять по указанию Совета национальной
безопасности другие функции и обязанности, имеющие
отношение к разведке и связанные с обеспечением
национальной безопасности.
При поверхностном взгляде может показаться, что
законом возлагается на ЦРУ всего лишь координация
сбора разведывательных сведений, их сопоставление и
оценка. Но это — при поверхностном взгляде. А если
вглядеться в текст закона повнимательнее, то станет
сразу ясно, что позволяет ЦРУ организовывать
государственные перевороты в освободившихся странах, устранять
неугодных Вашингтону лидеров
национально-освободительных движений, совершать крупные военные
операции, достигающие иногда размаха настоящих военных
действий. Разгадка — в четвертом параграфе, а именно
в словах «другие функции», которые это ведомство США
может осуществлять согласно закону 1947 года по
усмотрению Совета национальной безопасности.
Отцы-создатели ЦРУ, заранее зная, на какие дела
будет брошен этот их штурмовой отряд, не пожелали
создавать на его пути никаких законодательных препон.
Не зря один из директоров ЦРУ Аллен Даллес
утверждал, что «закон о национальной безопасности 1947
года... дал разведке более влиятельную позицию в нашем
правительстве, нежели та, которая принадлежит
разведке в любом другом государстве». А советский
исследователь деятельности ЦРУ Н. Н. Яковлев справедливо
считает, что закон 1947 года «уравнял в правах
официальную внешнюю политику США с подрывной работой ЦРУ
против других стран».
К середине 50-х годов стала очевидной
несостоятельность внешнеполитического курса США, шаткость
идейно-теоретических концепций, уповающих на силу и мощь
послевоенной Америки. Стремительно росло
военно-политическое и экономическое могущество Советского
Союза и всего социалистического содружества. Резко
активизировались национально-освободительные движения,
быстро увеличивалось число государств, избавившихся от
колониальной зависимости. Состоявшаяся в 1955 году в
Бандунге Конференция стран Азии и Африки, на которой
они продемонстрировали свою решимость крепить
антиимпериалистическую солидарность, свидетельствовала об
усилении политической активности молодых стран и
укреплении исторического союза сил национального
освобождения и социализма. Властвующие в Америке реак-
9

ционные круги эти закономерные, объективные перемены
в мире расценили как «вызов» тому «мировому
порядку», который они намеревались установить. Ответ этих
кругов был однозначным: наращивать мощь
вооруженных сил и активизировать подрывную деятельность
специальных служб.
С июня 1948 по март 1955 года Совет национальной
безопасности издал целую серию секретных директив,
каждая из которых шаг за шагом ставила ЦРУ в
исключительное положение в системе государственных
органов США. В конечном итоге на ЦРУ уже не
распространялись федеральные законы, требующие от
правительственных учреждений раскрытия функций и имен своих
сотрудников, бюджета, численности персонала и
размеров должностных окладов. А самое главное, ЦРУ к
1955 году достигло такой степени развития, что могло
проводить в развивающемся мире собственные
глобальные операции, не прося, а прибегая для осуществления
своих целей к гигантским ресурсам министерства
обороны. То был поворотный пункт в процессе, начало
которому положил закон о национальной безопасности 1947
года.
Извлечем из секретного досье Совета национальной
безопасности директиву за номером СНБ-10/2, принятую
18 июня 1948 года. Она примечательна не только тем,
что развязала руководителям ЦРУ руки для проведения
подрывных акций за рубежом, но и тем, что в ней дана
трактовка того, что подразумевалось под словами
«другие функции» в законе 1947 года. Под «другими
функциями» руководители ЦРУ подразумевали «тайные
операции». Что же это за операции? Под термином «тайные
операции», гласит документ, следует иметь в виду все
виды деятельности (за исключением оговоренных ниже),
которые проводятся или одобряются правительством
США против враждебных иностранных государств или
групп. Однако эта деятельность планируется и
проводится так, что внешне никак не проявляется ее источник —
правительство США, а в случае ее разоблачения
правительство может правдоподобно отрицать до конца всю
ответственность за нее.
Какие же виды деятельности ЦРУ Совет
национальной безопасности решил «оговорить отдельно»?
Оказывается, это те подрывные акции, которые включают:
экономическую войну, прямые действия, в том числе саботаж,
разрушения и эвакуацию; подрывную работу про-
10

тив иностранных государств, включая помощь
подпольным сепаратистским движениям, эмигрантским и
антикоммунистическим группам.
В этом директивном документе есть все, что
формировало действительную историю подрывного ведомства
США. Назван прежде всего источник, или, точнее
сказать, вдохновитель тайных деяний ЦРУ —
правительство. Затем определен весь набор методов и тех
операций, для выполнения которых эти методы
использовались. И наконец, директива предусматривает и меры на
случай неизбежных разоблачений — «правдоподобное
отрицание до конца» Белым домом своей причастности, а
значит, и ответственности за тайные операции «рыцарей
плаща и кинжала».
Но документ СНБ-10/2 был обнародован комиссиями
по расследованию деятельности ЦРУ лишь в 1975 году,
и об этом несколько позже. А до этого времени
исследователи имели дело главным образом с его результатами.
До подлинных документов управления добирались лишь
единицы. В их числе оказалась Анна Каралекас, историк
Гарвардского университета. Она проанализировала, как
от одной директивы Совета национальной безопасности к
другой росла финансовая поддержка ЦРУ Белым домом,
которая в свою очередь безропотно одобрялась
конгрессом. В результате с 302 сотрудников, действовавших за
рубежом в 1949 году, тайная армия этого
шпионско-диверсионного ведомства уже к 1952 году достигла 6
тысяч агентов, то есть за четыре года произошло
20-кратное увеличение. Расходы на подрывные операции за
рубежом в то время составляли 74% всего бюджета
разведки.
Автор книги «Секретная команда» Ф. Праути,
взвалив на свои плечи многотрудное дело по анализированию
ставших известными деяний ЦРУ за рубежом, пришел к
выводу, которым мы и завершим этот небольшой экскурс
в две истории Центрального разведывательного
управления США. «Вместо своей первоначально определенной
роли тайного разведывательного ведомства президента,—
гласит этот вывод, — ЦРУ превратилось в главный
оперативный центр в рамках военной и внешнеполитической
инфраструктуры правительства США... ЦРУ располагает
системой обеспечения, которая может удовлетворить
нужды ведомства по всему миру».
11

ПРОТИВ «ТРЕТЬЕГО МИРА»
В ноябрьском журнале «Ю. с. ньюс энд уорлд рипорт»
за 1977 год я нашел убедительнейшее свидетельство
глобального характера деятельности ЦРУ. Журнал
констатирует, что с 1961 по 1976 год, то есть за 15 лет,
управление провело около 900 крупных тайных операций
против «отдельных нежелательных деятелей и целых
правительств». Получается в среднем по 60 акций в год, за
каждой из которых судьбы, а чаще всего жизни
политических и общественных деятелей и целых народов.
Статистика «Ю. с. ньюс энд уорлд рипорт» при всей
дотошности его сотрудников далеко не исчерпывающа,
ибо она не учитывает операции, принесшие смерть
десяткам тысяч людей в Иране до событий 1979 года, во
Вьетнаме в ходе всей войны, и ряд других.
Автор в свое время весьма популярного труда «Наше
преступное общество» Э. Шур в поисках ответа на
вопрос, почему же насилие становится основным
политическим инструментом Белого дома, предложил на наш суд
такой «хромой» аргумент: «В американском обществе
всегда было довольно сильное дифференцирование всех
людей на тex, кто приносит зло, и тех, кому его
причиняют». Такой подход отвечает хорошо распространенной
американской традиции делить всех на «хороших
парней» и «парней плохих». Но сенатская комиссий по
расследованию деятельности ЦРУ под председательством
Фрэнка Черча пришла к недвусмысленному выводу, что
«все заговоры ЦРУ... были организованы в странах
«третьего мира», большая часть которых сравнительно
невелика и ни одна из них не обладала большим
политическим и военным потенциалом». Стало быть, эти страны
стороной, могущей причинить Америке зло, быть никак
не могли. Носителем зла была сама Америка. Ответ же
на вопрос, поставленный Э. Шуром, дает его собрат по
перу Т. Коффин в своей книге «Страсть ястребов»:
«Америка не является миролюбивой страной и никогда ею не
12

была. Все, что нам было нужно, мы брали силой, хотя
при этом не забывали бормотать душеспасительные
молитвы». Этот вывод-обвинение адресован, разумеется, не
всей Америке, а ее монополистическим кругам, которые,
столкнувшись с трудностями в своих отношениях с
развивающимся миром, стремятся разрешить их силовыми
приемами. Этим кругам адресовано и обвинение,
выдвинутое бывшим сотрудником ЦРУ Дж. Стоквеллом: «Если
суммировать все агрессивные действия США за
последние 30 лет в основном против «третьего мира», то
получится: США держат первенство по количеству актов
насилия и терроризма по политическим мотивам». В
компетентности Дж. Стокуэллу не откажешь. 25 лет он
помогал США удерживать это бесславное первенство. Но Дж.
Стокуэлл писал это еще в 1979 году. И если к тем
данным, которыми он оперировал, добавить тайные и явные
акции последних лет, то становится очевидным, что
Белый дом возвел насилие и террор в ранг
государственной политики. Примечательно, что культу силы уже
пытаются дать некое научное толкование, а точнее —
оправдание. Возникла и тщательно выпестовывается
целая наука вайленсология. Она базируется на
примитивной биологической теории преступности как
первопричины проявления насилия в любых формах
общественно-политической жизни. Агрессивное поведение людей,
утверждают сторонники этого «учения», является
врожденным инстинктом, неустранимым атавизмом
человеческой природы. Люди прибегают к силе, ибо их толкает
заложенный в них некий «преступный генетический код»,
«импульс агрессии», которому они якобы не в силах
противостоять.
А мне подумалось, а что, если применить эту
биологическую теорию преступности в отношении тех в ЦРУ,
да и в Белом доме, кто вынашивает, разрабатывает,
санкционирует и исполняет тайные акции, круто замешанные
на силе или угрозе силой? Ведь если точно следовать
этой теории до конца, все причастные к такого рода
насильственным действиям лица в обязательном порядке
подлежат превентивному и пожизненному заточению, ибо
«преступный ген» излечению не подвержен. Но дело все
в том, что и «импульс агрессии» и «территориальный
императив», о которых толкуют американские социологи,
есть проявление империализма.
«Импульс агрессии» ЦРУ был направлен против тех
молодых стран, которые оказались под алчным взором
13

американских монополий. В. И. Ленин предупреждал
нас, что, пока монополии и империализм будут
существовать, человечеству придется «годами и даже
десятилетиями переживать вооруженную борьбу «великих»
держав за искусственное сохранение капитализма
посредством колоний, монополий, привилегий и национальных
угнетений всяческого рода» 1. Сегодня мы являемся
свидетелями того, как империализм и его орудие — ЦРУ
делают прежде всего ставку на то, чтобы предотвратить
экономическое освобождение развивающихся стран,
удержать их в зависимости от ведущих капиталистических
государств.
«Вышибать ключевых парней»
В предыдущей главе мы говорили о термине «тайные
операции». Помочь полнее представить себе, что имеется
в виду под этим термином, нам поможет книга Уильяма
Корсона «Незримая армия: возрастание роли
американской империи разведывательных служб». Ее автор —
подполковник морской пехоты США — участвовал во
второй мировой войне, а также в агрессивных войнах
Вашингтона в Корее, во Вьетнаме. Служил он и в
качестве офицера по особым поручениям при министре
обороны США и участвовал в проведении тайных операций
ЦРУ в Японии, Китае, Индонезии, Таиланде, Бирме,
Лаосе, Кампучии. Уильям Корсон написал свою книгу
на основе личных впечатлений, наблюдений и бесед с
ведущими сотрудниками американской разведки. И хотел
он того или нет, но его книга стала убедительным
свидетельством, что ЦРУ было и есть одним из инструментов
реализации монополистическим капиталом своих
гегемонистских устремлений в развивающемся мире.
Автор пишет о том, что в середине 50-х годов в ЦРУ
был создан специальный отдел во главе с полковником
Борисом Пэшем, в задачу которого входила
«организация политических убийств и похищений иностранных
государственных деятелей». Именно этот отдел,
утверждает Уильям Корсон, изучал возможность
осуществления операции под кодовым названием
«Восточноазиатский лидер» с целью «совершения убийства Чжоу
Эньлая весной 1955 года во время Бандунгской
конференции». И лишь в последний момент Аллея Даллес отменил
1 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 314.
14

операцию, решив, что «если Чжоу Эньлай будет
убит, его смерть причинит ущерб американским
интересам в «третьем мире».
Уильям Корсон значительное внимание уделяет
операции под кодовым названием «Аякс» по свержению
правительства М. Мосаддыка в Иране, а также операций
«Мангуста», направленной на убийство главы
кубинского руководства Фиделя Кастро. «Факт остается
фактом, — пишет он, — что ЦРУ предприняло по меньшей
мере восемь отдельных попыток покушения на жизнь
Кастро».
В свете таких фактов не выдерживает критики
попытка Уильяма Корсона завуалировать террористический
характер деятельности ЦРУ. «Нынешняя ситуация, —
пишет он, — предполагает необходимость в
разведывательной информации, большая часть которой может быть
добыта с помощью секретных методов, включающих в
себя хитрость, уловку, обман, а также терпение и
стремление избежать тайных операций, которые могли бы
ускорить цепь злополучных и непредсказуемых событий».
Итак, «хитрость», «уловка», «обман», помноженные
на «терпение» и «стремление избежать тайных операций».
Так отчего же тогда гибнут люди? Автор книги «Люди
ЦРУ» Ален Гэрэн со ссылкой на ответственного
сотрудника Центрального разведывательного управления Гарри
Розицке подчеркивает, что с 1948 по 1953 год «не
проходило практически и дня без «мокрого дела». Ален Гэрэн
не случайно прибегает к терминологии уголовного мира.
Деяния ЦРУ на деле являют собой примеры
международной уголовщины. Так было заведено, в сущности, с
первых лет создания управления, так это продолжается
и по сей день.
Разные люди, разные страны, разные континенты, но
одинаковый безжалостный почерк убийцы. ЦРУ не
занимается бессистемным терроризмом, а нацеливает своих
исполнителей на конкретных лиц. На языке
руководителей управления это называется «вышибание ключевых
парней». Ключевых — это тех, с гибелью которых страна
остается без своего президента или премьер-министра,
политическая партия — без лидера, освободительное
движение — без идеолога.
А американская пресса пытается изобразить дело так,
будто бы убийства — это случайный продукт
деятельности ЦРУ, просто «в атмосфере тайных операций
склонные к совершению насильственных действий люди не
15

Считаются с нормальными сдерживающими
нравственными факторами или превышают первоначальные
инструкции в пылу работы». Отсюда у читателей должно
сложиться впечатление, будто стоит президенту или
конгрессу убрать со здорового в целом организма ЦРУ этот
досадный нарыв, как убийства будут прекращены. Но на
деле это отнюдь не так. Прежде всего подчеркнем, что
указания «вышибать ключевых парней» исходят из
Белого дома и руководства ЦРУ. Отдел Бориса Пэша, о
котором мы ранее упоминали и который занимался
организацией политических убийств, также не случайное
образование в управлении, а подразделение, созданное
Алленом Даллесом во исполнение указания сверху.
Позднее этот отдел был реорганизован в отдел специальных
операций под кодовым названием «Винтовка». Ричард
Биссел, заместитель директора ЦРУ, которому этот отдел
был подчинен, считал, что убийство — это «крайний»,
но вполне допустимый «способ, с помощью которого
можно укротить нежелательного главу государства». В
рамках этого отдела специальных операций была создана
«группа изменения в здоровье», которая также
занималась убийствами неугодных Белому дому лиц, но с
помощью быстродействующих ядов. В 1975 году на
слушаниях в конгрессе из бывшего в то время директором ЦРУ
Уильяма Колби удалось выдавить признание: группа
действительно существовала, но яды были малой толикой
средств, к которым она прибегала. Имелась целая
программа под кодовым наименованием «Наоми» стоимостью
в 3 миллиона долларов, предусматривавшая разработку
других изощренных методов убийств. Разоблачения
1975—1976 годов вынудили свернуть «Наоми», но вскоре
работы в тайных лабораториях возобновились под
другими названиями — «Блюберд» и «Артишок». Кадры
для отдела специальных операций готовятся на базах
ЦРУ как в самой Америке, так и за ее пределами. На
одной такой базе проходил подготовку бывший
сотрудник ЦРУ Филипп Эйджи, на другой — Джон Маркс и
Виктор Маркетти. В своих публикациях они описали эти
«учебные заведения» ЦРУ и их программы, не оставив
камня на камне от утверждений, что терроризм — это
лишь временная «инфекционная» болезнь управления.
Особенностью террористических акций ЦРУ
является то, что они чаще всего проводятся не сотрудниками
управления лично, а через подставных лиц, посредников,
которые занимаются этим будто бы в своих интересах.
16

Иногда этими посредниками выступают целые
специальные службы, как, к примеру, бывшая шахская служба
безопасности САВАК в Иране, тайная полиция Южной
Кореи КСИА, чилийская секретная полиция ДИНА, а
иногда целые политические организации типа
религиозно-общинных организаций «Ананд Марг» и «Раштрия
сваявмсевак сангх» в Индии.
ЦРУ подчас прибегает к созданию полувоенных
группировок, которые, действуя внутри разного рода
сепаратистских движений и течений, осуществляют террор
против тех прогрессивных политических деятелей, на
которых указывает ЦРУ. Такого рода боевиков управления
обнаруживали в сепаратистских организациях в
индийских штатах Нагаленд, Мизорам, а в последнее время в
движении «Дал халса» в штате Пенджаб. Организуя
массовые беспорядки, религиозно-общинные столкновения
или резню, ЦРУ создает у общественности той или иной
страны иллюзию опасности «слева» и подталкивает
правительства этих стран на проведение репрессивных
акций, в том числе и против прогрессивных партий и
организаций. И еще одно немаловажное обстоятельство:
правила безопасности ЦРУ запрещают своим сотрудникам
проводить лично оплату за проделанную работу. Чтобы
иметь под ногами почву для правдоподобного отрицания
и свести до минимума опасность компрометации, плата
производится агентами ЦРУ, выдающими себя за
бизнесменов, студентов или миссионеров.
Как свидетельствуют бывшие сотрудники ЦРУ, когда
дело касается «третьего мира», сбор разведывательной
информации отходит на второй план, уступая место
подрывным акциям. «В ЦРУ не существует четкого
разделения между тайными операциями и собственно сбором
разведывательной информации, — писали Виктор
Маркетти и Джон Маркс, —. хотя правительством и
средствами массовой информации постоянно поддерживается
иллюзия на этот счет. Но более тяжеловесные акции —
полувоенные операции, перевороты и контрперевороты —
все больше и больше предназначаются для тех стран
Азии, которые созрели для этого с оперативной точки
зрения».
Объясняется это, разумеется, возрастанием роли
развивающихся стран, в том числе и стран Азии, в мировых
делах. Еще на заре Советской власти В. И. Ленин писал,
что «наступает период участия всех народов Востока в
решении судеб всего мира, чтобы не быть только объек-
17

том обогащения. Народы Востока просыпаются к тому,
чтобы практически действовать и чтобы каждый народ
решал вопрос о судьбе всего человечества» 1. Нежелание
империализма считаться с этим неизбежным,
закономерным развитием исторического процесса, с послевоенным
изменением соотношения сил на мировой арене
проявляется в активизации деятельности его штурмового
отряда — ЦРУ и усилении политики давления на
освободившиеся государства. На протяжении последних двух-трех
десятилетий развивающиеся страны, опираясь на
поддержку социалистического содружества, неоднократно
принуждали империализм идти на уступки. Но если
раньше эти уступки не выходили в основном за рамки
созданной после крушения колониальных империй
структуры неоколониалистских отношений, то к 70-м годам
освободившиеся государства стали выступать за
установление нового международного экономического порядка на
принципах равноправия и взаимной выгоды. Началом
серьезной конфронтации между представителями
развивающихся и империалистических стран по этому
комплексу вопросов стала состоявшаяся в мае — июне 1979
года в столице Филиппин Маниле V конференция ООН
по торговле и развитию (ЮНКТАД). Единодушно
выдвинутое освободившимися государствами справедливое
требование к Западу покончить с грабежом и
неоколониалистской эксплуатацией ознаменовало новый, более
высокий этап в противоборстве развивающихся стран с
империализмом и было с тревогой воспринято в
западных столицах. «Экономическая помощь не
срабатывает!» — этот, словно крик отчаяния, вывод сотрудников
Джорджтаунского университета, занимавшихся
разработкой основных направлений американской политики в
развивающемся мире, отразил точку зрения тех кругов
Америки, кто ни на йоту не намерен уступать
требованиям освободившихся государств. «Мы должны дать
понять всем, — звенел металлом в голосе
сенатор-республиканец Дж. Джавитс, — что в течение ближайшего
десятилетия и позже нефтяные месторождения Саудовской
Аравии будут для нас равнозначны Техасу».
Александр Хейг, бывший генерал, был по-солдатски
прям: «США вступают в эру войны за ресурсы». Нужно
только добавить — за чужие ресурсы.
Исследовательская организация «Ресурсы на буду-
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 328.
18

щее» своим докладом 1980 года подлила масла в огонь:
«Нефтяные ресурсы Америки иссякнут к 2000 году.
Природного газа осталось на 37 лет, бокситов и олова —
максимум на 9—10». Под прикрытием этой истерии ЦРУ
была поставлена задача приостановить «дальнейшую
трансформацию» политической карты мира и «сужение
иссякающих природных ресурсов, а также
стратегических и географических плацдармов Америки». В переводе
на язык оперативных документов управления это
означало наращивание тайных операций против тех самых
стран, которые «созрели» для этих операций.
Критериями «вызревания» того или иного государства стали его
позиции по отношению к новому международному
экономическому порядку, к империализму, к сотрудничеству с
социалистическими странами.
Третий вариант
Новый импульс в своей деятельности ЦРУ получило
в начале 80-х годов. Стремясь удержать под своим
влиянием как можно большую часть «третьего мира»,
оправдать свое вмешательство во внутренние дела
освободившихся стран, отвлечь внимание мировой общественности
от беззастенчивой их эксплуатации, администрация США
выдвинула лозунг борьбы с «международным
терроризмом». Под этим термином подразумевались
антиимпериалистические, патриотические и
национально-освободительные движения.
Перед ЦРУ была поставлена задача обратить
внимание на те районы мира, которыми якобы пренебрегали и
где крепнет влияние Советского Союза, то есть на те
освободившиеся страны, в которых влияние живительных
идей социализма ощущалось более всего. «В
администрации дебатируется вопрос: насколько далеко можно
спустить ЦРУ с цепи», — заметил журнал «Ю. с. ньюс энд
уорлд рипорт».
В октябре 1983 года тогдашний директор ЦРУ
Уильям Кейси посетил Вестминстерский колледж в Фултоне,
что в штате Миссури (тот самый колледж, в стенах
которого в 1946 году английский премьер-министр Уинстон
Черчилль провозгласил «крестовый поход» против
коммунизма), и объявил о том, что США начинают новый
«крестовый поход», на этот раз против освободившихся
государств. «Менее развитые страны мира, — подчеркнул
он, — в течение многих лет будут главным полем боя».
19

После этого жизнь в Лэнгли забила ключом. Расширение
тайных подрывных акций и других разведывательных
операций началось такими темпами, констатировала
американская пресса, что некоторые члены комиссий
конгресса по разведке в сенате и палате представителей не
успевают Следить за ними. Для оправдания деятельности
ЦРУ по заданию Белого дома были разработаны
теоретические концепции, призванные стать методологической
основой работ этого ведомства. Книга Теодора Шэкли
«Третий вариант», вышедшая в 1981 году в издательстве
«Ридерс дайджест пресс», является тому примером. Ее
автор был представлен издательством как «выдающийся
офицер разведки США» и «крупнейший специалист по
тайным операциям». Шэкли действительно из того
эшелона сотрудников управления, на совести которых самые
крупные и опасные акции в развивающемся мире. Он
отдал этой работе более 30 лет своей жизни и трижды
удостаивался высших наград ЦРУ.
Сам автор подчеркивает, что свою книгу он целиком
и полностью построил на личном опыте. Она прошла
«редактуру» ЦРУ, то есть являет собой некий
коллективный труд, отражающий взгляды элиты американской
разведки на то, в каком направлении будут развиваться
специальные службы США, какие задачи перед ними будут
ставиться в будущем и какими средствами эти задачи
будут решаться.
Шэкли признает, что в последние годы США
катастрофически быстро утрачивают былые позиции в мире. «Из
года в год, от страны к стране у США ослабевали
возможности контролировать события на земном шаре», —
сокрушается он, а вместе с ним и «соавторы» его книги.
Нет, однако, в труде этого «выдающегося офицера
разведки» обоснования того, кто же предоставил Америке
право контролировать события в мире, равно как и нет
в ней даже попыток дать трезвый анализ этих событий.
По мнению автора, складывающаяся вокруг США
ситуация дальше ухудшаться не должна, а посему тайное
вмешательство во внутренние дела молодых стран
рассматривается Теодором Шэкли как наиболее оптимальный
способ противостоять неблагоприятному для США
процессу «эрозии» своего влияния в мире. Это и есть его
«третий вариант».
По мнению Теодора Шэкли, первый, традиционный,
путь воздействия на события в зоне
национально-освободительного движения, путь, под которым он имеет в ви-
20

ду дипломатию, себя исчерпывает. Второй —
термоядерная война — представляется ему опасным, ибо эта война
чревата губительными последствиями. Исходя из того,
что значение молодых стран как источников сырья и как
рынков сбыта растет из года в год, Теодор Шэкли
считает, что «вплоть до конца нынешнего столетия его
«третий вариант» должен стать ключевым в западной
стратегии». Отсюда проистекает рекомендация всемерно
укреплять американскую систему разведки, наращивая ее
материальные ресурсы и предоставляя ей полную свободу
рук в выборе средств и методов реализации «третьего
варианта».
Своим острием «вариант» Теодора Шэкли направлен
прежде всего против тех стран развивающегося мира,
правительства которых не желают следовать в фарватере
внешней политики Вашингтона и проводят курс на
создание независимой экономики. Причем там, где
интересы американских монополий окажутся под угрозой, или,
как пишет Теодор Шэкли, «события начнут обретать
неконтролируемый характер», ЦРУ может передать
эстафетную палочку тайных акций в руки «генералов
Пентагона, в распоряжении которых находятся как
тактические, так и стратегические средства, необходимые для
достижения победы». Другими словами, в коллективном
труде сотрудников американских специальных служб
делается попытка обосновать имперское «право» США
использовать как тайную мощь ЦРУ, так и военную силу
Пентагона для прямого вмешательства во внутренние
дела развивающихся стран.
Конечно, ничего нового в разработанном Теодором
Шэкли «третьем варианте» нет. По точно такому же
сценарию США начинали свою поначалу тайную, а затем
и прямую военную авантюру против Вьетнама в 60-х
годах. Чем она закончилась, хорошо известно. Именно
поэтому Шэкли призывает Вашингтон добиваться того,
чтобы американская общественность как можно быстрее
преодолевала «вьетнамский синдром».
Свою книгу Теодор Шэкли писал до событий в
Никарагуа и Сальвадоре, Ливане и Гренаде. А эти события
красноречиво подтвердили, что «третий вариант» и
предусмотренный им механизм перерастания тайных акций в
полувоенные, а затем и прямые вооруженные действия с
использованием мощи Пентагона уже взят на
вооружение наиболее воинственными кругами США.
21

Почему они ошибаются?
Рассказывают, что Уинстону Черчиллю принадлежит
авторство сентенции, гласящей: «Искусство
политического деятеля заключается не только в том, чтобы
предсказывать будущее, но и в том, чтобы объяснять
окружающим, почему его предсказания не сбылись». В Лэнгли
следовать этой сентенции не могут по той простой
причине, что правящий класс, поставив ЦРУ в такое
элитарное положение, какое оно занимает сегодня, требует
от него как оперативного предсказания хода
предстоящих событий, так и того, чтобы эти предсказания
сбывались.
Но вопрос «Почему же они ошибаются?» в той или
иной форме появляется в заголовках американских газет
после каждого очередного провала ЦРУ. «Почему ЦРУ
ошиблось в оценке морального духа и военной мощи
ДРВ?», «Кого винить в ошибочной оценке ситуации в
Иране?» — между этими двумя заголовками лишь одной
газеты «Вашингтон пост» пятилетний временной разрыв,
а в содержании изложенных под ними статей
неприятный для Вашингтона вывод: «Наиболее серьезной
проблемой аналитиков ЦРУ является то, что они нередко
оказываются не в состоянии правильно оценить исход тех
политических событий, которые чреваты опасными
последствиями для США». Речь идет о 3,5 тысячи самых
высокооплачиваемых сотрудников самой высокой
квалификации: экономистах, военных экспертах, политологах
и историках. Получая всю разведывательную
информацию из резидентур управления, разбросанных по всему
миру, и имея в своем распоряжении самую современную
по нашим временам электронно-вычислительную
технику, способную за считанные секунды выдать из своей
битком набитой цифрами и фактами «камеры хранения»
любую информацию, аналитики ЦРУ подчас
оказываются не в состоянии дать даже краткосрочные прогнозы.
Возьмем Иран, по образным выражениям
американской прессы, «Пирл-Харбор для ЦРУ» или «Ватерлоо для
ЦРУ». Еще за год до начала событий 1979 года «Нью-
Йорк таймс», как бы предвосхищая их, писала:
«Директор ЦРУ Тэрнер правит империей с годовым бюджетом
в 1,5 миллиарда долларов я командует армией в десятки
тысяч агентов, открытых и тайных, дома и за границей.
Но нелегко голове, которая носит корону этой империи.
Победы, одерживаемые войском адмирала, не так велики,
22

как хотелось бы его хозяевам». Сам директор ЦРУ
полузаверял, полусомневался в возможностях своего
ведомства: «Мы по-прежнему стараемся предсказывать
надвигающиеся кризисы с той степенью достоверности,
которую можно обеспечить. Но наши прогнозы никогда не
будут столь точными, как бы нам хотелось». «Пророк
в своем отечестве» оказался прав: революцию в Иране,
в этом форпосте американских интересов в Азии, удалось
предугадать лишь с минимальной степенью
достоверности, но предотвратить не удалось вообще. И далеко не
случайным было то, что восставшие иранцы весь свой
гнев обратили прежде всего против созданной и
выпестованной ЦРУ шахской службы безопасности САВАК,
справедливо считая ее инструментом Белого дома в
Иране. Но это лишь к слову. Нас же пока интересует то,
как в ЦРУ объяснили причины своего провала в Иране.
Во время иранской революции, было сказано
корреспонденту «Нью-Йорк таймс» Тэду Шульцу, ЦРУ
«располагало лишь одним первоклассным специалистом по Ирану,
который к тому же не смог посетить эту страну до
событий, что и помешало сделать правильные выводы о
происходящем. В штатах же посольства числилось всего три
сотрудника управления, говоривших на фарси. А это
было явно недостаточно для того, чтобы следить за пульсом
базаров».
И это говорилось о стране, в которой Вашингтон
располагал 40 тысячами советников — в сущности, во всех
сферах иранского общества, штатом посольства
численностью в 100 квалифицированных сотрудников
государственного департамента, добрая половина которого была
представлена кадровыми офицерами ЦРУ. Кроме того,
оно беспрепятственно внедряло свою агентуру во все
органы государственной власти, политические партии и
общественные организации, контролировало САВАК,
львиная доля сотрудников высшего эшелона которой
получила образование в американских спецшколах.
«Я недоволен деятельностью политической разведки...»
Такой фразой начал президент Джеймс Картер свое
официальное письмо Стэнсфилду Тэрнеру после того, как
стало ясно, что из Ирана придется уйти. В американской
прессе появились статьи, в которых ответственность за
провал политики Вашингтона в Иране попытались
возложить на высших чиновников. «В середине сентября 1979
года в порядке обычной замены персонала ЦРУ, как
будто кризиса и не существовало, в Тегеране водворился но-
23

вый шеф отделения ЦРУ Хорейс Флейшмэн, — писала
«Нью-Йорк таймс мэгэзин». — Отделение получило
человека, говорящего на фарси, который мог приносить вести
с базаров. Доклады посла Уильяма Салливэна приняли
тревожный тон, как и доклады самого ЦРУ. Однако
слепота среди потребителей в Вашингтоне оставалась
беспросветной. Белый дом вообще, а помощник по
национальной безопасности в частности (тогда им был Генри
Киссинджер. — Р. Г.) неуклонно отвергали
пессимистические прогнозы».
Другую причину, конечно, увидели в пресловутой
«руке Москвы», якобы направляющей «террористов» (не
будем забывать, что Белый дом подразумевает под
«международным терроризмом»). Газета «Нью-Йорк таймс»,
очевидно испытывая нужду в фактическом материале,
обратилась в государственный департамент, военную
разведку и ЦРУ с просьбой дать этот материал и представить
доказательства о причастности к «терроризму» Советского
Союза. Ни одно из вышеназванных учреждений не
смогло выполнить просьбу газеты, что дало основание ее
редактору Абрахаму Розенталю сделать вывод: «...мало что
свидетельствует о том, что Советский Союз создавал,
обучал и направлял деятельность террористических
организаций... По всей вероятности, — заключал он, — они
появились независимо от того, пользовались они
помощью русских или нет, так как вызваны к жизни
политическими силами внутри страны».
Тогдашний директор ЦРУ Уильям Кейси был далек
от признания этой реальности. Он категорически
отказался утверждать проект обзора, подготовленного в
стенах вверенного ему учреждения и свидетельствовавшего
о том, что Советский Союз не занимается
подстрекательством «международного терроризма». Второй,
«подредактированный» обзор лег на стол президента позже и
содержал именно те выводы, которые хозяин Белого дома
хотел получить от шефа ЦРУ. Это дало повод
журналистам обвинить Лэнгли в тенденциозном подходе к отбору
информации, выделяя в ней ту, которая благоприятно
освещает деятельность администрации. Этот порок,
присущий ЦРУ, конечно, трудно отрицать, и он сыграл свою
негативную роль. Но главное не в этом, не в принципах
селекции информации. Аналитиков Центрального
разведывательного управления подводят их историческая
близорукость, классовая ограниченность, стремление
рассматривать и толковать события в мире как «руку Москвы»,
24

а не как закономерный, а посему неизбежный ход
общественного развития.
История напоминает концертный зал с плохой
акустикой, говаривал известный английский философ и
историк Арчибальд Маклеиш, в нем есть места, с которых
можно вообще не слышать музыки. Белый дом, и вместе
с ним и ЦРУ, даже если бы захотели, не смогут сойти с
тех самых мест, которые им определены историей. И хотя
критики, а в последнее время их становится все больше
и больше, призывают к тому, чтобы научиться делать
правильные выводы из горьких уроков прошлого,
прозрения не наступает. Когда интервенционистские орды
Пентагона и сотрудники ЦРУ заливали кровью Вьетнам,
Артур Шлезингер, в то время уже известный и
авторитетный в США историк, писал: «...большая часть
человечества смотрит на нас со страхом, потому что в этом
десятилетии мы позволили убийству стать важным орудием
политики... потому что в течение трех десятилетий
разрушаем малую страну по ту сторону земного шара, не
имеющую соответствующего отношения к нашей
безопасности или к нашим национальным интересам... Америка не
только поражает большую часть мира как отталкивающее
общество. Хуже того, она поражает многих наших
сыновей и дочерей таким же образом». И тут же Артур
Шлезингер сделал весьма важный вывод, который адресовал
тем, кто лишился способности воспринимать реалии
сегодняшнего дня и объявил весь мир сферой своих
жизненных интересов: «Советский Союз отнюдь не является
причиной беспорядков на нашей планете. История в
избытке одарила наш век конфликтными ситуациями,
предотвратить которые у нас не хватит сил, а ликвидировать
не хватит ума».
«ЦРУ стало проклятием...»
В мае 1984 года в американской столице в типично
голливудской манере была организована пышная
церемония захоронения на мемориальном Арлингтонском
кладбище останков «неизвестного солдата», погибшего в
грязной вьетнамской войне. А совсем неподалеку от
кладбища, в национальном парке в Конститьюшн гарденз, есть
памятник, на котором выбиты имена каждого из 57 692
солдат, сержантов и офицеров, включая и сотрудников
ЦРУ, отдавших жизни во имя реализации чуждых им
25

имперских доктрин правящей элиты Америки. Но что до
этого правящей элите США! Бывший президент Ричард
Никсон, тот, кто гнал их на смерть, считает: «Истинный
урок Вьетнама состоит не в том, что мы должны
отказаться от применения силы, а в том, что до тех пор, пока
мы не научимся эффективно ее использовать для защиты
наших интересов, колесо истории будет поворачиваться
против нас». Стремление крутить колесо истории на свой
лад, уповая на Центральное разведывательное
управление, оборачивается разгулом террора и насилия во всем
мире, в том числе и в Азии, что вызывает справедливый
гнев и протесты народов. Это вынуждены признать и сами
американцы. «К имени ЦРУ, — сетует уже знакомый
нам Теодор Шэкли, — история, к сожалению, отнеслась
не слишком лестно». «ЦРУ опасаются и ненавидят...
ЦРУ стало проклятием во всем мире», — констатирует
корреспондент «Нью-Йорк таймс» Т. Уикер. Но все эти
сетования по поводу провалов шпионского ведомства
Вашингтона не сопровождаются призывами обуздать его или
запретить ему заниматься подрывными акциями и
терроризмом. В лучшем случае их авторы выступают
эдакими реформаторами. Есть и такие, кто предлагает решить
проблему совсем просто. Среди них, к примеру, бывший
заместитель директора управления Рей Клайн. В своей
книге «Секреты, шпионы и профессора» он, исходя из
того что в своем нынешнем виде ЦРУ «вызывает
неблагоприятную реакцию общественности на земном шаре»,
предлагает «изменить его название на ЦИВИ, то есть
Центральный институт внешнеполитической
информации».
Другой бывший сотрудник управления Теодор Шэкли
видит выход в том, чтобы вообще распустить ЦРУ и
создать новую организацию, которая тем не менее
унаследовала бы все его функции, ибо только так, по его
мнению, можно помочь мировой общественности преодолеть
«синдром ЦРУ». Но «синдром» этот, оказывается,
явление очень серьезное. Он поражает порой даже его
бывших сотрудников, таких, как Филипп Эйджи, Виктор
Маркетти, Джон Стокуэлл и Джон Маркс, которые активно
выступают с разоблачениями грязных дел
шпионско-диверсионного ведомства США. В последнее время
появилось еще одно имя — Ральф Макгихи. Он — кадровый
офицер ЦРУ с большим стажем. Свою книгу
«Смертельные обманы. Мои 25 лет в ЦРУ» он посвятил тем, кто
пострадал от тайных операций разведывательных служб
26

Соединенных Штатов Америки, тех самых операций,
участником и исполнителем которых довелось быть самому.
Работал Ральф Макгихи в составе резидентур ЦРУ в
Японии, на Тайване, на Филиппинах и во Вьетнаме.
Работал аналитиком разведывательной информации в штаб-
квартире управления в Лэнгли. «Пустота» — этим
словом он определил свое состояние на излете карьеры.
«Однажды ночью в декабре 1968 года, находясь в каком-то
маленьком провинциальном поселке неподалеку от
Сайгона, я с грустью думал о том, что привело меня в этот
кромешный ад. Идеализм? Патриотизм? Амбиции?
Наконец, планы стать хорошим офицером разведки? Нет!
Все это не то! Не знаю, куда все улетучилось, исчезло».
Причины своей опустошенности Ральф Макгихи знает
довольно точно: «Потому что мы забрасываем бомбами
людей, которых мы почему-то обязались перед всем
миром спасать. (Спасать Вьетнам от коммунизма —
таковым было оправдание Белым домом своей агрессии во
Вьетнаме. — Р. Г.). Потому что мы сжигаем напалмом ни
в чем не повинных вьетнамских детей. Потому что ЦРУ,
в котором я к тому времени проработал уже 16 лет,
сообщало американскому народу сплошную ложь вместо
правды. И я возненавидел свою роль в этой кошмарной
шараде убийств и ужаса, а фотографии сожженных
американским напалмом людей полностью разрушили мои
представления об американских идеалах».
После Вьетнама Ральф Макгихи еще 6 лет продолжал
пребывать в этой «кошмарной шараде убийств» и еще
3 года среди тех, кто эти «шарады» разрабатывал, то
есть среди руководителей управления. И только после
этого он оставил службу и взялся за перо. «Не так уж
много изменилось в ЦРУ с тех пор, — заключает Ральф
Макгихи. — ЦРУ продолжает следовать тем же
стандартам и использует ту же методику. Это — тайное
оружие Белого дома и советников президента по вопросам
внешней политики. И в этом своем качестве оно свергает
иностранные правительства или помогает им в борьбе
против собственного народа... И на такого рода операции
не жалеют денег, не отказывают в кадрах и материальных
средствах». Разве от перемены вывески может быть
преодолен «синдром ЦРУ» — эта действительно «кошмарная
шарада убийств и ужаса», которая вызвала страх и
ненависть у одних, то есть у жертв, и опустошенность у
других, по сути дела тоже жертв, кто, поверив в амери-
27

канские идеалы, посвятил свою жизнь служению чуждым
им интересам монополий?
Но со взглядами этого либерального пацифиста,
прозревшего в результате своего личного участия в тайных
акциях ЦРУ, в США соглашаются далеко не все. Там
порой громче звучат голоса тех, кто говорит об этом
ведомстве в выспренных выражениях. Так, лидер
ультраправых Барри Голдуотер объявил о том, что в
американской столице будет открыт музей ЦРУ. Собственно, один
такой музей в Вашингтоне уже есть. Он был основан еще
в 1977 году и предназначался для туристов. Каждую
субботу посетители слушали в конференц-зале лекцию о
благодеяниях шпионского ведомства США, а затем в
сопровождении гида осматривали фотовыставку и несколько
комнат сотрудников. Но замысел открыть постоянно
действующий музей — это в жизни «рыцарей плаща и
кинжала» событие новое и большое.
А мне подумалось: вот если бы все экспозиции этого
музея были посвящены тем, кто пострадал от тайных
операций ЦРУ! Какой бы впечатляющей получилась
картина!

ОБЪЕКТ ЦРУ — ИНДИЯ
Еще в годы второй мировой войны властвующая
элита Америки занялась детальной разработкой будущих
приоритетов своей политики в Азии. Утрата
колониальными державами их владений в результате агрессии
Японии, распространение военных действий на Северную
Африку и Ближний Восток, в которых участвовали
американские войска, усиление позиций США в Иране, Индии,
Эфиопии и Египте были оценены в Вашингтоне как
начало разрушения сложившейся в довоенные годы
структуры отношений в колониальном мире, как образование
некоего «вакуума», заполнить который должен был
американский монополистический капитал. Именно в этот
период от отдельных, спорадических попыток
проникновения в колонии западноевропейских держав Вашингтон
переходит к планомерному, целенаправленному курсу,
цель которого состояла в том, чтобы привести в
соответствие масштабы влияния Америки с ее возросшим
удельным весом в капиталистическом мире. В политических
кругах Вашингтона формируется мощная группировка,
ратующая за втягивание Азии в систему
неоколониалистской эксплуатации. В Вашингтоне на Азию смотрели
глазами профессора Чикагского университета Ганса
Моргенау, который писал: «Наподобие того, как существуют
люди, чьи черты характера и уровень умственных
способностей не позволяют им воспользоваться экономическими
возможностями, точно так же существуют нации,
страдающие идентичным недостатком. Грубо говоря, лентяям и
попрошайкам в образе людей соответствуют государства—
лентяи и попрошайки». И вот такого рода расовое
высокомерие, наряду с лозунгом «борьбы с коммунизмом»,
служило как «оправданием» экспансии США в Азии, так
и индульгенцией подлинным виновникам отсталости
освободившихся государств — западноевропейским
колонизаторам.
После революции в Китае в октябре 1949 года, обра-
29

зования Корейской Народно-Демократической
Республики из всей Азии Вашингтон начинает вычленять в
качестве главного объекта своей экспансии Южную Азию, а
из нее Индию, и вот почему. «Население этого района
составляет 450 миллионов человек, то есть примерно пятую
часть населения всего мира и около одной трети
населения свободного мира» (то есть мира капитализма. —
Р. Г.). Эти выкладки принадлежат помощнику
государственного секретаря США Джорджу Макги и были
приведены в выступлении в комиссии палаты представителей
конгресса по иностранным делам 24 июля 1951 года.
«Если эти люди когда-нибудь перейдут в лагерь
коммунизма, — вещал он, — если они пополнят
800-миллионную армию людей, уже находящихся под контролем
коммунизма, то большинство населения мира станет
коммунистическим». А это весьма ощутимо затрагивало
интересы американского монополистического капитала.
В этих условиях когда-то спокойный, рассудительный
тон выводов американского посла в Индии Генри Ф.
Грейди, гласивших: «Исключительно важно сохранить
Индию на нашей стороне в международной схватке», —
сменился истерическим вопросом-призывом комментатора
Уолтера Липпмана: «Где же мы будем искать союзников
теперь, когда националистический Китай (то есть Китай
Чан Кайши. — Р. Г.), Голландия и Франция оказались
столь явно не способными играть ту роль в Азии,
которую, как мы думали, они должны были сыграть? По-
моему, это является основной проблемой, которую
необходимо разрешить в целях определения американской
политики в Азии. Я считаю, что было бы весьма полезно
откровенно побеседовать с Неру относительно нашей
политики в Китае и Индонезии».
«Побеседовать с Неру» толкали вынужденное
предоставление Лондоном независимости Цейлону в феврале
1948 года, победа антиимпериалистических сил,
положившая конец полуколониальной зависимости Непала,
утвердившие Вашингтон во мнении, что
национально-освободительное движение в Азии является не фактором
«местного значения», способствующим укреплению позиций
США в бывших колониях и на зависимых территориях
Англии, а проявлением более глубинных и
фундаментальных процессов общественного развития. И все же
«серии грубых ошибок» при определении своей
дальнейшей политики в Азии Вашингтону избежать не удалось.
Главная из них заключалась в просчете по отношению к
30

Индии. «Все больше и больше американцев склонны
рассматривать Индию как плацдарм для борьбы с волной
коммунизма, затопляющей Азию... — писал журнал
«Форчун», выдавая желанное за действительное, —
через пять лет Индия станет дружественным оплотом
американских интересов в Азии».
Почему же именно Индия рассматривалась
Вашингтоном в качестве «плацдарма для борьбы с волной
коммунизма»? Прежде всего из-за своих
экономико-демографических характеристик и политического веса в Азиатском
регионе. Индия была второй по численности
населения страной мира и оказывала большое влияние на
формирование межгосударственных отношений в Азии. В
Вашингтоне полагали также, что в 200-летнее
систематическое ограбление Индии Англией, экономическая
депрессия послевоенных лет и тяжелые последствия раздела
страны вынудят ее обратиться к США за помощью.
Расчет был еще и на то, что национальные лидеры не
сумеют справиться с хаосом, порожденным массовыми
переселениями и религиозно-общинной резней,
спровоцированной Лондоном в 1947 году в целях раздела Индии на два
государства — Индию и Пакистан.
Как известно, британские колонизаторы, отлично
понимая, что одной лишь силой править Индией будет
невозможно, настойчиво насаждали среди народа
социально-культурную рознь. Английская политика «разделяй
и властвуй» обрела такой уродливый характер, что в
Индии была поделена даже вода. Расхаживая вдоль вагонов
поезда на железнодорожной станции, водоносы
выкрикивали: «Индийская вода!.. Мусульманская вода!» — хотя
набирали ее в одном и том же источнике. Однако
Джавахарлал Неру от имени своего правительства сразу же
отказался от предложения Вашингтона начать военное
сотрудничество, справедливо считая, что это привело бы к
нарушению принципа нейтралитета, который именно в
этот период истории независимой Индии был определен
как главный и единственно верный принцип внешней
политики страны. Провозгласив курс на проведение не
пассивной, а активной политики мира и добрососедства в
Азии, правительство Индии не одобрило действий США
в связи с войной в Корее и отказалось поддержать
предложенный Америкой сепаратный мирный договор
японского образца, предоставлявший Вашингтону право
содержать в этой стране свои войска и сохранять на ее
территории военные базы.
31

Попытки вынудить правительство Индии пересмотреть
свой внешнеполитический курс, отказаться от
нейтралитета, принять идею создания в Азии военных союзов и
блоков результатов не дали. По мере того как терпели
крах попытки силового давления на Дели, отношение к
нему стало меняться. «Индийскому премьер-министру,
может быть, придется долго ждать, прежде чем ему
будет предоставлено 2 миллиона тонн американского зерна,
которые он хочет получить в качестве дара, — писала
со ссылкой на Белый дом газета «Нью-Йорк таймс». —
Официальные лица США крайне недовольны позицией
Индии по отношению к военным действиям в Китае и
Корее...» Поддержка Индией
национально-освободительных движений в афро-азиатском мире, защита интересов
суверенного и независимого экономического развития
освободившихся стран, избавившихся от ига колониализма,
ясно показали США, что их надежды на то, что Индия
«станет дружественным оплотом американских интересов
в Азии», просто иллюзорны, ибо основаны на
неправильной оценке существа происходящих в Азии
общественных перемен. В августе 1951 года газета «Нью-Йорк
таймс» назвала Джавахарлала Неру «потерянным
лидером». Потерянным, разумеется, для тех, кто рассчитывал
найти с ним общий язык на своих, американских,
условиях. 28 августа того же года «НькьЙорк дейли миррор»
обвинила индийского премьер-министра в
«интриганстве» и подчеркнула, что отныне «одним из врагов США
является Индия Джавахарлала Неру».
Объектом особых нападок Вашингтона стала
приверженность Индии политике неприсоединения. Еще с
времен госсекретаря США Джона Фостера Даллеса в
американской столице нейтралитет молодых стран
рассматривали как «устаревшую, аморальную и недальновидную
политическую концепцию». Но когда руководящая роль
Индии в Движении неприсоединения стала очевидным
фактом, отношение к ней Белого дома и Лэнгли стало
поистине враждебным. При этом в Вашингтоне исходили
из точки зрения, которую Генри Киссинджер
сформулировал так: «Если нейтралы хотят, чтобы США уважали
их политику, они должны уважительно относиться к
обязательствам США в Азии. Если политику
неприсоединения превратить в культ, то неприсоединившиеся страны,
даже помимо их воли, будут работать в пользу
коммунистического блока».
32

Эстафета переходит к ЦРУ
Джон Фостер Даллес говаривал, что для диалога с
дружественными странами у Америки есть
государственный департамент, а с недружественными -- Центральное
разведывательное управление. Возведя Индию в ранг
врагов США, Белый дом передавал эстафету силового
давления на Дели из рук государственного департамента в
руки ЦРУ, благо к этому времени здесь уже были зало*
жены основы американской разведывательной службы.
В целях противодействия японской армии на
Цейлоне в Канди был создан крупный центр Управления
стратегических служб США (УСС) 1. Отделение УСС
находилось также и под Калькуттой, где оно развернуло в
джунглях Ассама 17 учебных лагерей. Координация
работы калькуттского отделения со штаб-квартирой в
Канди была поручена сотрудникам военной разведки армии
США полковнику У. Драйперу и лейтенанту В. Сатро.
В 1942 году в Индию в качестве председателя
американской технической делегации прибыл полковник Луис
Джонсон. Затем он был назначен личным
представителем президента Франклина Рузвельта и вел в Индии
активную разведывательную работу.
Однако активное внедрение своей агентуры в Индию
США начали в послевоенное время. За период с декабря
1948 года по декабрь 1951 года численность
американского дипломатического персонала в Индии выросла с
56 до 102 человек. А к сентябрю 1952 года в Дели
проживало уже 4157 американцев. «Очевидно, в Индии не
может произойти ни одного важного события, —
прокомментировал этот на первый взгляд спонтанный наплыв
янки в страну исследователь Л. Наратаджан, — без того
чтобы о нем не узнал какой-либо американец. В свете
заявлений высокопоставленных чинов разведки США
имеются все основания подозревать в разведывательной
деятельности каждого американца».
Для такого вывода действительно имелись основания.
После образования в 1947 году двух суверенных
государств Индии и Пакистана объектом особого интереса
США стал Кашмир. Расположенный вблизи СССР и
граничащий с Афганистаном, Тибетом, Пакистаном и
Индией, он привлекал своим стратегическим положением.
Сделав ставку на Пакистан в этом районе мира, США вы-
1 УСС — предшественник ЦРУ.
33

ступили его союзником в споре о Кашмире и ввели в
игру ЦРУ. Агенты управления все свои силы направили
на разжигание недоверия Пакистана к Индии,
предоставляя ему «достоверную» информацию о якобы
интенсивных военных приготовлениях Индии, поддерживая
пропакистанские группировки. Об этом индийская
общественность узнала случайно. 30 октября 1951 года, изучая
насекомых в далеком Муктешваре, расположенном в
стратегически важном районе в предгорьях Гималаев,
умер американский ученый Филипп Хоукинс. «Кто
разрешил ученому посетить этот район страны и только ли
насекомыми он интересовался?» — этот вопрос возник
после того, как американское посольство в Дели
поспешило вывезти тело ученого и замять дело. В январе 1952
года жертвой автомобильной катастрофы около
Амритсара стал сотрудник американского посольства Роберт
Хэнкок. Представитель посольства США в Дели не смог
вразумительно объяснить, почему Роберт Хэнкок
оказался в районе, к которому по обеим сторонам границы
были стянуты индийские и пакистанские войска.
ЦРУ широко развернуло и бесцеремонную
шпионскую деятельность в стратегически важных районах
Индии. В 1978 году Говард Кон из американского журнала
«Роллинг стоун» наткнулся на двух бывших
сотрудников ЦРУ, которые, руководствуясь мотивами, им одним
известными, поведали о тайных операциях управления в
Индии в 60-х годах. Речь шла о том, что в 1965 году
14 американских альпинистов, завербованных ЦРУ,
доставили к подножию гималайской вершины Нандадеви
специальное оборудование для сбора шпионских
сведений о программе ядерных испытаний в Китайской
Народной Республике. Операция, казалось, была
гарантирована от провала. Агенты ЦРУ накануне прошли
специальную подготовку в Харви-пойнт, в штате Северная
Каролина, а затем отработали детали будущей операции
на вершине Мак-Кинли, на Аляске.
Однако первая попытка достигнуть пика Нандадеви,
на котором «альпинисты» ЦРУ должны были установить
оборудование, не увенчалась успехом из-за
разыгравшейся бури, и, не дойдя до цели 600 метров, группа
была вынуждена отказаться от восхождения.
Оборудование было решено оставить на вершине, дабы при
повторном восхождении завершить задание. Но, вернувшись
на Нандадеви в апреле следующего года, агенты ЦРУ
убедились в том, что из-за прошедших здесь горных об-
34

валов найти оставленное оборудование не
представляется возможным. На операции был поставлен крест. Еще
через год шпионы-альпинисты вернулись в Гималаи и
установили новый комплект разведывательной
аппаратуры, на этот раз на другой вершине — на Нандакоте.
Публикация этих фактов вызвала большой резонанс
в прессе по той причине, что составной частью
утерянного оборудования была портативная ядерная
установка. Опасность усугублялась еще и тем, что с Гималаев
берет начало система крупнейшей реки Индии Ганга.
Возникло серьезное опасение, что со временем
металлическая оболочка контейнера под воздействием
коррозии начнет пропускать радиоактивное излучение. Тогда
заражение воды, которой пользуются миллионы жителей
Гангской долины, станет неизбежным.
Справедливый взрыв возмущения индийской
общественности столь бесцеремонной деятельностью ЦРУ в их
стране выплеснулся на страницы прессы. «Время от
времени появлявшиеся сообщения о повышенном интересе
американской разведки к стратегически чувствительным
районам Индии «вымывались» из нашей памяти
временем. События 13-летней давности на Нандадеви
заставили разворошить память, и перед нами предстала картина
широкомасштабного заговора, направленного против
Индии», — писала 16 мая 1978 года газета «Хиндустан
таймс».
«Деятельность ЦРУ не ограничивается районом
Гималаев, — констатировала «Амрита базар патрика», — но
и распространяется на Индийский океан». Газета
напомнила своим читателям о том, что еще в 1963 году
ЦРУ тайно установило на принадлежащих Индии
Андаманских и Никобарских островах несколько
автоматических устройств, призванных следить за
передвижениями кораблей и подводных лодок в Индийском океане.
Такого рода устройства были обнаружены на островах
Коихса, Тринкат и Малый Никобар, а также в буях
в океане. «Моральные устои, на которых покоится ЦРУ,
не дают нам никаких гарантий того, что ядерные
устройства, поднятые на вершины Гималаев, шпионили лишь
за Китаем. Разве нельзя использовать это же
оборудование для шпионажа за тем, что происходит в Индии?» —
обратился с вопросом индийский журнал «Форин ньюс
энд фичерс» в апреле 1978 года к своим читателям.
Частью «крупномасштабного заговора» была и
многоплановая операция ЦРУ по использованию сепаратист-
35

ских настроений в северо-восточных и северных штатах
Индии и по последующему отторжению этих штатов с
целью создания здесь не зависимых от Индии, но
зависимых от Запада буферных государственных образований.
Эта операция известна сегодня как «проект
Брахмапутра».
Сепаратизм — новая угроза
Некоторые индийские исследователи склонны
считать одной из важнейших, а может быть, и единственной
причиной возникновения сепаратистских настроений в
стране, и особенно на ее северо-востоке,
подстрекательскую деятельность Лондона в колониальный период
истории Индии. Это верно, но лишь отчасти. В основе
движения сепаратизма, как на это указывают результаты
исследований советских и ряда индийских ученых, лежат
причины социально-экономического порядка.
Но нет никаких сомнений в том, что разжигание
сепаратистских настроений в этом районе Индии
рассматривалось английскими колонизаторами как важная
составная часть их политики. И наиболее мрачные
страницы «энциклопедии» сепаратизма писались
английскими миссионерами, служащими Ост-Индской компании
и офицерами колониальной армии.
Об английском наследии вспомнили в Лэнгли в конце
50-х годов, когда тайные надежды на изменение
внешнеполитического курса Дели окончательно провалились.
В печати стали появляться сообщения,
свидетельствующие о том, что Вашингтон с помощью ЦРУ
приступил к поискам контактов с лидерами сепаратистов в
Индии. Летом 1960 года стало известно о встрече в Лондоне
шефа ЦРУ Аллена Даллеса с так называемым
«президентом федерального правительства нага» Запо Ангами
Физо. Именно в этот период времени в Индии была
отмечена вспышка сепаратистских выступлений,
сопровождавшихся гибелью сотен и сотен мирных жителей,
уничтожением десятков поселков, убийствами
государственных и политических деятелей. Бывший агент ЦРУ Дж.
Смит свидетельствовал, что еще в 1956 году управление
передало лидерам сепаратистов племени нага несколько
миллионов рупий на организацию вооруженного
сопротивления властям.
В индийской прессе стали появляться сообщения об
активном привлечении Центральным разведывательным
36

управлением к подрывной деятельности американских
миссионеров. Арест в декабре 1968 года, расследование
и последовавшая за ним высылка из Индии
американской «проповедницы слова божьего» Хейзел Моррис, а
затем и миссионера Ли Роуза красноречиво говорят об
этом.
Летом 1979 года управление с помощью сотрудников
Университета Джорджа Вашингтона начинает широкое
социологическое исследование всего северо-востока
Индии. В разработанном американским шпионским
ведомством секретном циркуляре есть указание,
характеризующее опасный характер замыслов ЦРУ. «С согласия
государственного департамента, — говорится в циркуляре, —
отдел исследований Университета Джорджа Вашингтона
(СОРО) предложил всем американским учреждениям в
Индии участвовать в исследовании, цель которого
установить, в какой степени общественность в этих районах
устраивает статус их штатов, приемлем ли он или уже
уместно поставить вопрос о создании нового государства».
Невольно обращало на себя внимание сходство цели,
которую ставило в своем исследовании ЦРУ, с планом
Лондона под названием «план Куплэнда», а именно —
создание на северо-востоке Индии отдельного государства.
В Индии не прошло незамеченным и то, что в эту работу
ЦРУ подключало все американские учреждения в
стране и, разумеется, все свои возможности. В этом смысле
интерес представляет заключительная часть циркуляра.
«У нашей организации, — гласит он, — уже есть опыт
подобной работы в ряде стран, где были получены
удовлетворительные результаты. Опыт проведения подобных
операций показывает, что социологические исследования
в Индии должны проводиться с необходимой
деликатностью, дабы нас не смогли обвинить во вмешательстве
во внутренние дела этой страны. В других странах
случается... нас ловят с поличным».
Ловить с поличным стали и в Индии. В поле зрения
контрразведывательных органов Индии попал
американец Майрон Вейнер, направленный на северо-восток
Индии специально для проверки на месте хода
социологических исследований. Полагают, заключения этого
ученого и легли в основу операции ЦРУ «проект
Брахмапутра». Оказание сепаратистским движениям в этом
районе Индии материальной поддержки явилось важной
частью проекта.
Стали появляться сообщения об активизации католи-
37

ческих американских миссий в индийских штатах
Мегхалайя и Трипура. В Шиллонге внимание органов
контрразведки привлекла фигура миссионера отца Рубио. Так,
только за период с октября 1979 по март 1980 года на
его имя из-за рубежа было переведено более 4
миллионов рупий. Именно в это время в штате был
зафиксирован взрыв сепаратистских выступлений. Из Мегхалайи
эти выступления перебросились в штат Трипура.
В 1982 году индийские власти выдворили отсюда
некоего доктора Р. Барутца. Этот американец, выдававший
себя за миссионера, поддерживал активные связи с
трипурскими сепаратистами. Несколькими месяцами раньше
из Индии был выслан американский миссионер Канвар
за поддержание преступных контактов с сепаратистами
в штате Ассам. Контрразведка страны зафиксировала
также регулярные встречи сотрудника ЦРУ Джемса
Эдварда Годмена с ассамскими сепаратистами, на которых
разрабатывались планы организации в этом штате
террористических и диверсионных акций, призванных
обострить отношения между ассамцами и бенгальцами. В
середине 1982 года индийскими властями была пресечена
активная деятельность ЦРУ в штате Джамму и Кашмир.
Атташе посольства США в Дели некий Шмитц был
задержан после того, как провел совещание в Сринагаре
с главарями местных сепаратистов.
Сопоставляя эти факты деятельности ЦРУ, в Индии
пришли к выводу, что границы операции «проект
Брахмапутра» были значительно расширены. ЦРУ, обобщил
многочисленные факты еженедельник «Линк»,
разработало и осуществляет специальный план дестабилизации
обстановки в Индии. Цель плана — добиться
территориального раздела Индии, чтобы «к концу нынешнего
столетия страна перестала существовать как
самостоятельное многонациональное государство».
Резкое обострение обстановки в штате Пенджаб в
начале 1983 года стало красноречивым подтверждением
этого вывода. Здесь ЦРУ сделало ставку на сепаратистские
настроения, которыми была охвачена определенная
прослойка религиозной общины сикхов, а точнее,
экстремистской организации «Дал хальса», выдвинувшей
лозунг отделения Пенджаба от Индийского Союза и
превращения его в государство Халистан. Авторство этой
идеи приписывают американскому гражданину сикхского
вероисповедания Г. С. Дхоллону, который еще в марте
1981 года призвал сикхов провозгласить себя отдельной
38

нацией и выдвинуть требование о создании
самостоятельного государства и о приеме его в ООН.
Спекуляция на религиозных чувствах и на некоторых
чертах быта сикхов сделала свое дело и привела впервые
в истории Индии к крупнейшим индусско-сикхским
столкновениям, потрясшим Индию и унесшим к 1981 году,
как считает газета «Нэшнл геральд», около 400 жизней.
«Волна терроризма, захлестнувшая Пенджаб, — пишет
журнал «Линк», — указывает на то, что масштабы
вмешательства извне намного больше, чем считалось до сих
пор. На примере нападения, проведенного
вооруженными группами от 15 до 50 человек одновременно на 37
железнодорожных станций на территории девяти штатов
страны, и нескольких совершенных убийств убеждаешься
в том, что эти акции осуществляются людьми,
способными распланировать крупную операцию в мельчайших
деталях и до последней минуты».
Видимо, именно эти «способные люди» из ЦРУ
спланировали широкомасштабную операцию с далеко
идущими целями. Только на их средства и при их прямом
участии в США, Англии, Канаде, ФРГ и Пакистане могли
быть открыты консульства так называемой «республики
Халистан». Во главе «республики» был поставлен
английский подданный Джагджит Сингх Чаухан, связанный
с ЦРУ через члена сенатской комиссии по иностранным
делам Дж. Хелмса. Были изготовлены и щедро
рассылались паспорта «республики Халистан». Не обошлось
и без курьезов. От имени «республики» были выпущены
денежные знаки достоинством в пять... долларов.
Государственный министр внутренних дел Индии
Н. Р. Ласкар заявил в парламенте, что правительству
стало известно о подготовке с помощью ЦРУ на
специальных базах в Пакистане сикхских террористов.
Захваченные затем у сепаратистов документы подтвердили, что
такого рода подготовка осуществлялась на пакистанских
базах в Эмиабаде, Рахимьярхане, Аттах-форте, Дауд-
форте, Шейхукуре и Абботабаде. Было также
установлено, что функции «координатора» выполняет Дж. Тортон,
высокопоставленный офицер ЦРУ.
До определенного времени считалось, что такого рода
дорогостоящее движение сепаратистов финансировалось
богатой сикхской общиной, проживающей за пределами
Индии. «Но,— как сообщила газета «Индиан экспресс»,—
после того как представитель правительства Индии
вступил в контакт с лидерами этих общин в США, Анг-
39

лии, Канаде, стало ясно, что основная масса сикхов за
рубежом отрицательно относится к идее создания
Халистана».
Политические и общественные деятели Индии не раз
подчеркивали наличие «иностранной руки»,
финансирующей и направляющей религиозно-общинные
беспорядки в различных районах страны. Причем затухание их
в одном районе, как правило, сопровождалось вспышкой
в другом. Все это говорило о том, что такого рода
беспорядки заранее планируются из одного центра и призваны
создать общее впечатление, будто центральное
правительство не способно справиться с внутренними
проблемами страны, порождаемыми якобы ошибочным
политическим курсом. Кроме того, от внимания индийской
прессы не ускользнуло то обстоятельство, что события в
штате Пенджаб, словно пуповиной, связаны с теми, которые
имели место накануне независимости 1947 года.
«Нагнетание религиозного фанатизма и обострение религиозно-
общинной розни стало могучим оружием в руках
империалистов, — пишет газета «Патриот». — Не
останавливаясь подробнее на этом вопросе, хочется лишь
напомнить, как в эпоху правления англичан в нашей стране, в
особенности в Пенджабе, насаждались и пестовались
религиозный фанатизм и межобщинная рознь».
Инспирированные ЦРУ кровавые выступления
сепаратистов были расценены индийским народом как
крупнейшие за всю историю независимой Индии.
Прогрессивная общественность страны одобрила решительные
меры правительства по вооруженному подавлению очагов
выступлений наиболее реакционно настроенных
сепаратистов. Захваченные в июне 1984 года в штаб-квартире
сепаратистов в Золотом храме Амритсара документы и
1200 единиц современного стрелкового оружия,
радиостанции, без сомнений, подтвердили худшие опасения
общественности: за сепаратистами стоит ЦРУ.
Коммунистическая партия Индии выступила с заявлением, в
котором были одобрены меры правительства по
нормализации обстановки в Пенджабе. Как заявил журналистам
член Национального совета КПИ Мохит Сен, «события
в Пенджабе представляли собой необъявленную войну,
развязанную против нашей родины враждебными силами.
Они являлись частью заговора американских
империалистов, направленного на дестабилизацию и ослабление
Индии, на превращение Пенджаба в еще один Ливан,
на распространение терроризма на другие части страны».
40

Ставка на реакционеров
Мохит Сен ни на йоту не преувеличивал опасности
того, что ЦРУ попытается распространить политический
терроризм на другие районы Индии. Дело в том, что
смутой в Пенджабе не преминули воспользоваться
индуистские религиозно-общинные организации Раштрия
сваямсевак сангх и «Ананд марг», начав под лозунгом «защиты
индусов от сикхов» погромы в штатах Гуджарат, Уттар-
Прадеш и Хариана, то есть там, где сепаратистских
движений нет. Кто вывел на улицы этих
мракобесов-погромщиков? Почему это было сделано именно тогда,
когда правительство страны все свое внимание и
значительные усилия сосредоточило на севере страны? К этим
вопросам добавим те, которые поставил индийский
публицист X. Д. Малавия: «Откуда взялись эти люди в
нашей независимой, миролюбивой Индии, уверенно
преодолевающей отсталость, борющейся с нищетой и
пользующейся глубокой симпатией всего прогрессивного
человечества? Кто они, какую цель перед собой ставят,
о чем исступленно вопят?»
Одна из этих организаций — Раштрия сваямсевак
сангх (ее в индийской прессе обозначают тремя
заглавными буквами РСС) была основана еще в 1925 году
неким Кешавом Балирамом Хедгеваром. РСС с первых лет
своего возникновения пользовалась поддержкой и
покровительством Лондона. «Неиндусское население Индии
должно принять индусскую культуру и языки, должно
научиться уважать и почитать индусскую религию, не
должно поддерживать никаких иных идей, кроме тех,
которые прославляют индусскую нацию и культуру. В
противном случае они должны оставаться в стране в полном
подчинении индусской нации». Именно это кредо РСС
больше всего устраивало колонизаторов, действовавших
по принципу «разделяй и властвуй». Джавахарлал
Неру назвал такого рода теоретические установки РСС
«индийской разновидностью фашизма» и предупреждал, что
они могут породить серьезные последствия для будущего
Индии. Предсказания сбылись. В спровоцированных
колониальными властями накануне предоставления Индии
независимости широкомасштабных столкновениях между
индусами и мусульманами РСС играла роль ударного
отряда реакции. Попытки Махатмы Ганди, одного из
популярных лидеров борьбы индийского народа за свободу
и независимость, предотвратить кровавую резню стоили
41

ему жизни. 30 января 1948 года он был убит индусом-
фанатиком — активным членом РСС и доверенным лицом
К. Б. Хедгевара.
Деятельность РСС была запрещена. Многие лидеры
организации оказались за тюремной решеткой. И лишь
после того как руководители РСС дали клятвенные
заверения в том, что организация впредь не будет
заниматься политической деятельностью, запрет с нее был
снят. Но РСС не собиралась отходить от участия в
политике. В 1951 году, накануне первых всеобщих выборов
в истории независимой Индии, эта организация создала
свою политическую партию Бхаратия джана сангх
(БДС), на которую и была возложена задача
отстаивания интересов наиболее реакционных кругов индусского
шовинизма.
И РСС, и ее политическое крыло партия Бхаратия
джана сангх постоянно находились в поле зрения
Вашингтона. По его заданию группа специалистов из
Принстонского и Пенсильванского университетов,
Нью-Йоркского института международных отношений подготовила
целый ряд исследований, на основании которых был
сделан недвусмысленный вывод: воинствующий индусский
шовинизм в лице РСС и его партии может и должен
стать опорой при реализации американской политики в
Индии. Начиная с 60-х годов демократическая печать
Индии стала бить тревогу по поводу того, что к РСС
и БДС потянулись агенты ЦРУ. С этого времени РСС
перестала испытывать недостаток средств для вербовки
новых членов и проведения весьма дорогостоящих
массовых пропагандистских кампаний, а также кампаний
предвыборных. Поэтому о том, что ее связи с ЦРУ носят
постоянный характер, ни у кого в Индии сомнений нет.
Хотя эти связи являются одним из самых тщательно
оберегаемых секретов РСС — БДС, тайное когда-либо
становится явным. «На выборах в 1967 году, — писал автор
книги «Угроза ЦРУ» Далжит Сен Адель, —
«таинственный благодетель» неосторожно перевел в кассу Бхаратия
джана сангх сразу миллион рупий. И тут же стряслось
непредвиденное: информация об этом проникла на
страницы газет. Широкая общественность узнала как о
связях, так и о регулярных контактах между этим
источником и лидерами партии».
Что же привлекло внимание ЦРУ к РСС? Апология
мракобесия и насилия, неприязни в отношении других
религий, то есть разрушительный характер идеологии
42

индуистских шовинистов, проявившейся на практике в
ходе индусско-мусульманской резни в 1947 году и
повторяющихся время от времени мусульманских
погромов. Кстати сказать, только в одном 1980 году от рук
молодчиков РСС погибло 372 и было ранено 2691
человек, главным образом мусульман.
Кроме того, это насаждаемый с первых дней
существования РСС культ вождя — «сарсангхчалака»,
заимствованный из практики средневековых религиозных сект
и предусматривающий беспрекословное подчинение ему
всех членов организации. «Руководители РСС не раз
публично исповедовались в своей любви к Гитлеру и
Муссолини, — пишет индийский журналист X. Д.
Малавия. — Особый восторг у них вызывало слепое
повиновение, насаждавшееся основоположниками фашизма.
РСС организационно строится на принципах военной
дисциплины, исключает какой-либо демократический
элемент».
Не менее важным привлекательным моментом для
ЦРУ было и то, что РСС выступала против всех
прогрессивных мероприятий правительства страны, против
тех демократических основ, на которых зиждется
индийское государство. А самое главное — РСС требует
порвать с политикой неприсоединения, выступает против
укрепления отношений Индии с миром социализма.
Другой организацией, с которой активно, но тайно
сотрудничает ЦРУ, является «Ананд марг», что в
переводе с хинди означает «Путь к блаженству». «Эта
организация, — считает индийское агентство Сентрал Ньюс
Сервис, — появилась в 1955 году и представляет смесь
сектантства и анархизма. Быстрому размаху ее
подрывной деятельности способствовало сотрудничество со
спецслужбами Запада, в первую очередь с Центральным
разведывательным управлением США, которое увидело в
«Ананд марг» удобный инструмент для расправы с
неугодными политическими деятелями». Агентство имеет
прежде всего в виду акции «Ананд марг» периода 60—
70-х годов: взрыв дипломатического представительства
Индии в Сиднее, убийство генерального консула Индии
в Канберре и индийского дипломата в Лондоне, а также
подготовку покушений на Индиру Ганди. От себя
добавим, что от рук боевиков «Ананд марг» в 1975 году погиб
министр железнодорожного транспорта Лалит Нарайян
Мишра. В том же году ими было совершено покушение
на главного судью Верховного суда А. Н. Рея.
43

«Ананд марг» была создана мелким клерком
Прабхатом Ранджаном Саркаром 9 января 1955 года в столице
индийского штата Бихар — Пятне. Главной целью
организации является создание Великой Бенгалии,
включающей все восточные районы Индии. Методами
«маргистов» стали разжигание религиозно-общинной розни,
организация беспорядков, терроризм как в Индии, так и за
ее пределами. Одна из заповедей «Ананд марг» гласит:
«Насилие — сущность жизни. Когда исчезает насилие,
наступает смерть». Программные установки этой мало
кому известной до начала 60-х годов организации стали
достоянием широкой общественности страны. Лишь в
ходе судебного процесса над семью ее членами,
обвинявшимися в том, что они убили 18 «отступников».
Материалы судебного разбирательства показали, что «Ананд
марг» — организация фашистского толка, со всеми
присущими фашизму чертами: ненавистью к демократии и
социализму, социальной демагогией, реакционным
национализмом, ставкой на насилие и террор. «Благоденствия
общества, — гласил один из документов, написанных
лично Саркаром, — нельзя достичь ни через диалектический
материализм, ни через демократию. Решение лежит на
пути установления диктатуры моральных и духовных
«садвипрас», то есть диктатуры избранных».
В отличие от РСС «Ананд марг» с первых же шагов
связала себя с американским ЦРУ. Сотрудник
посольства США в Дели, высокопоставленный чин ЦРУ Аллен
Берг стал, как считает газета «Патриот», политическим
советником «Ананд марг». Во время одного из визитов
Саркара на Филиппины он был представлен агенту ЦРУ
Джуди Марчел, выдававшей себя за «научного
сотрудника Гарвардского университета». Она вступила в
организацию, а в 1969 году прибыла в Индию под именем
Мадхури. Через нее Саркар поддерживал теснейшие
связи с сотрудниками посольства агентами ЦРУ Товаром
и Берлей. Много внимания Центральное
разведывательное управление, в частности ее сотрудник Аллен Берг,
уделило созданию вооруженных отрядов «Ананд марг»,
так называемой «Добровольной социальной службы»,
которая в индийской прессе получила название
«эскадронов смерти». Именно эта «Добровольная социальная
служба» занималась ликвидацией политических
противников «Ананд марг». Министр железнодорожного
транспорта Лалит Нарайян Мишра являлся одним из них.
Он происходил из штата Бихар (здесь расположена штаб-
44

квартира «Ананд марг»), который Саркар намеревался
превратить в заповедное поле организации. Но
авторитет Л. Н. Мишры в штате был настолько высок, что
«Ананд марг» и помышлять не могла о том, чтобы
превзойти министра. И тогда три члена «Добровольной
социальной службы» получили задание убить Л. Н. Мишру.
Случай представился 2 января 1975 года. Л. Н. Мишра
прибыл в штат по случаю открытия новой
железнодорожной станции в Самастипуре и был убит.
Покушавшиеся были задержаны и признались в том, что
являются членами «Ананд марг».
Организация с помощью ЦРУ пустила глубокие
корни за рубежом, и прежде всего в тех странах, где
проживают выходцы из Индии. На сегодняшний день «Ананд
марг» имеет 450 региональных организаций, каждая из
которых располагает своим центром подготовки
добровольцев «социальной службы». Это они убивают
индийских дипломатов, шантажируют членов их семей,
организовывают взрывы зарубежных представительств
индийских фирм. На счету террористов «Ананд марг» и
такие крупные акции, как взрыв на заводе по производству
тяжелой воды в городе Народа в индийском штате
Махараштра, подготовка диверсии в главном ядерном центре
Индии в Тарапуре близ Бомбея, а также попытка
взорвать здание индийского Верховного комиссариата
(посольства) в Веллингтоне (Новая Зеландия).
Одно из опасных направлений деятельности ЦРУ —
проникновение в учебные заведения Индии. Важным
средством для реализации этой цели был, как пишут
упоминавшиеся выше Виктор Маркетти и Джон Маркс,
основанный и финансировавшийся ЦРУ так называемый
Фонд Азии. В Лэнгли же был тщательным образом
подобран его аппарат. Ежегодные субсидии ЦРУ Фонду Азии
составляли 8 миллионов долларов. Хотя в основном
деятельность фонда носила вполне законный характер,
управление стало пользоваться его возможностями для
субсидирования антикоммунистически настроенных ученых
в различных странах Азии и для вербовки иностранных
студентов и подбора новых сотрудников резидентур.
Словом, фонд и служил легальным прикрытием тайных
операций ЦРУ и содействовал распространению
антикоммунистических и проамериканских идей и настроений как
завуалированными, так и открытыми методами.
Филиал Фонда Азии действовал в Индии
сравнительно недолго, с 1958 по 1972 год, но метастазы его дея-
45

тельности еще долго обнаруживались в Индии. Один из
завербованных в свое время ЦРУ — индийский ученый
С П. Варма на средства своих патронов создал на
факультете политических наук Раджастханского
университета в Джайпуре «Центр по изучению Южной Азии».
Но на деле оказалось, что он занимался вербовкой
агентуры из студентов.
В начале 1984 года индийское правительство закрыло
действовавший в Ахмадабаде (штат Гуджарат)
Азиатско-американский институт свободного труда и выслало
из страны его руководителя Кеннета Филиппса.
Основывая институт, заокеанские «доброжелатели» заверяли
Дели, что широкая сеть подобных организаций охватит
промышленные районы страны и поможет снять остроту
социальных конфликтов. На деле же его сотрудники —
американцы стали пропагандировать в профсоюзном
движении антагонизм между рабочими, сеять недоверие к
центральному правительству и к правящей партии. Как
указал еженедельник «Каррент», институт служил
ширмой для ЦРУ и использовался его агентами для
проникновения в профсоюзные организации страны.
После закрытия в Индии филиала Фонда Азии ЦРУ
стало активно использовать те контакты, которые в свое
время установил с учебными заведениями Индии
американский Университет Джонса Гопкинса. По линии этого
университета для проведения «научных исследований»
прибыл в Калькутту некто Роберт X. Гиллмэн.
Официальная тема его исследований была связана с очисткой
водных резервуаров от бактерий. Эта проблема для такой
страны, как Индия, весьма важна. Однако «ученый» из-
за океана, как сообщила газета «Пэтриот», занимался
тем, что в рамках программы ЦРУ изучал воздействие
на людей болезнетворных микробов. Гиллмэна
решительно выставили за дверь. «Трудно определить, — пишет
газета, — полный объем ущерба, который мог нанести этот
«исследователь», ибо экспериментировал он в одном из
самых густонаселенных районов города». Другой
«ученый» из Университета Джонса Гопкинса Карл Тейлор,
вместо того чтобы делиться своими познаниями в
области медицины, занимался сбором сведений о базе
военно-воздушных сил Индии в Хальваре (штат Пенджаб).
«Научная деятельность» Карла Тейлора была пресечена.
Вовремя забили тревогу индийские ученые по поводу
работ ряда сотрудников Университета Джонса Гопкинса
в Дели и Пондишери по изменению генетического кода
46

у комаров, дабы превратить их в разносчиков желтой
лихорадки. Руководил столь опасными исследованиями
некий Давид Налин. Ему порекомендовали срочно
покинуть страну. А после того как сотрудники этого
американского университета были уличены в том, что
собирали и исследовали в Западной Бенгалии образцы песка
и почв на предмет наличия в них урана, Университет
Джонса Гопкинса лишился своего центра в Индии.
Надо ли говорить после этого, почему индийское
правительство ответило отказом на предложение США
создать в стране так называемый Индийско-американский
фонд развития науки и исследований, даже несмотря на
то, что американская сторона взяла на себя
финансирование проекта. «Индийские власти в прошлом
неоднократно отклоняли упорные предложения американской
стороны о создании фонда, не без оснований опасаясь,
что его деятельность будет служить удобной ширмой для
прикрытия подрывных операций ЦРУ, а проведение
«научных исследований» — хорошей маскировкой для
сбора разведывательной информации, -- писал в связи с
этим еженедельник «Блитц». — Действиями США
руководит отнюдь не забота о дальнейшем развитии
индийской науки и техники. Заокеанские «благодетели»
заинтересованы в дальнейшем проникновении своей
агентуры в Индию с целью расширения масштабов «тайной
войны» против нее».
Галерея людей ЦРУ в Индии
В сотнях сотов-кабинетов многоэтажного здания на
Кастурба Ганди-марг индийской столицы рассована
региональная штаб-квартира Информационного агентства
США — ЮСИА, имеющего, кроме того, свои отделения в
Бомбее, Мадрасе и Калькутте. В его подвалах был
установлен современнейший вычислительный центр, в
электронную память которого были заложены досье на всех
общественных и политических деятелей Индии. В этом
учреждении разрабатывается стратегия вмешательства
ЦРУ в избирательные кампании, делаются
предварительные прогнозы, отсюда по тайным каналам субсидируются
кандидаты правых партий. Так, летом 1969 года, считает
еженедельник «Нью эйдж», в разгар политического
кризиса, здесь все делалось для того, чтобы обеспечить
поражение Индиры Ганди и вытолкнуть на вершину
политической власти «своего» кандидата Морарджи Десаи.
47

Посольство США в 50—60-е годы в ходе реализации
в Индии излишков продовольственного зерна в рамках
Закона-480 скопило на своих счетах несколько десятков
миллиардов рупий. Оно может расходовать на свои
нужды по 400 миллионов рупий ежегодно. «Эти средства, —
пишет еженедельник «Блитц», — на протяжении многих
лет широко использовались США для финансирования
деятельности реакционных политических партий и
организаций в Индии, выступающих против внешней и
внутренней политики индийского правительства. Они шли на
подкуп проамерикански настроенных деятелей и других
«нужных» людей». За попытки воздействовать на ход
предвыборной кампании в 1957 году из Индии была
выслана первый секретарь посольства США Кэрол Люис.
В 1967 году такие же обвинения были предъявлены
другим сотрудникам посольства — Уильяму Гриноли,
Герберту Спиваку, Эдвину Питчоузу. За излишние
«симпатии» к кандидатам правых партий в ходе избирательных
кампаний 1976—1977 годов из Индии выдворялись
Теренс Дуглас, Норберт Гэррет и Джон Йотс.
В декабре 1983 года, как раз накануне открытия в
Калькутте очередного съезда партии Индийский
национальный конгресс (И), негласно в город прибыл
высокопоставленный сотрудник ЦРУ Чарльз Канди. Он, при
всем желании, не мог долго находиться вне поля зрения
индийских журналистов, да и не только журналистов, ибо
этот «эксперт» по делам региона в начале 70-х годов
работал под «крышей» генерального консульства США в
Калькутте и вместе с другим сотрудником ЦРУ
Джорджем Гриффином был сопричастен к убийству президента
Бангладеш Муджибура Рахмана. О Гриффине мы более
подробно будем говорить позже. А пока подчеркнем, что
свой визит в Калькутту Чарльз Канди использовал не
для посещения заседаний съезда правящей партии, а
для встреч с руководителями правых партий,
стремящихся быть правящими, а также с главарями
экстремистских и сепаратистских группировок, действующих в
северо-восточных районах Индии.
27 ноября 1981 года авторитетный индийский
журналист Гаутам Дас опубликовал на страницах газеты
«Индиан обсервер» статью-эссе, в которой нашла отражение
многолетняя деятельность ЦРУ в Индии. Названная
автором «Нерассказанная история ЦРУ», она повествует
о тех глобальных задачах, которые Белый дом возложил
на свое шпионское ведомство. «ЦРУ использовало боль-
48

шой набор средств и методов, в том числе финансовых,
для содействия на выборах 1977 года победе лидеров
партий, оппозиционных Индире Ганди и ее партии
Индийский национальный конгресс, а также для
последующего проникновения в пришедшую к власти в стране
Джаната парти». Из видных политических деятелей этой
партии, завербованных ЦРУ, Гаутам Дас назвал
Джагата Мехту, Субраманиама Свами и личного секретаря
премьер-министра Морарджи Десаи В. Шанкара.
Джагат Мехта, утверждает Гаутам Дас, оказался в
агентурной сети ЦРУ благодаря энергичным усилиям
сотрудницы управления, советника посольства США в
Дели Кэрол Люис. После того как контрразведка Индии
установила, что Люис является сотрудницей ЦРУ и
ведет активную шпионскую деятельность, а МИД Индии
объявил ее персона нон грата, Джагат Мехта был
передан на связь сотруднику ЦРУ Полю Крайсбергу. За
«большие заслуги» перед своими патронами из ЦРУ
Джагат Мехта был представлен послу США в Индии
Роберту Гохину.
С Субраманиамом Свами ЦРУ вступило в контакт
еще во время его учебы в Гарвардском университете.
«Американцы, — пишет Гаутам Дас, — представили
Субраманиама Свами как своего человека лидерам партии
Бхаратия джана сангх во время их пребывания в США
в конце 1969 года. Эта встреча была причиной его
головокружительной карьеры и обоснования в верхнем
эшелоне партии Бхаратия джана сангх». В 1975 году о
сотрудничестве Субраманиама Свами с ЦРУ стало известно
контрразведывательным органам Индии, он подлежал
аресту, но бежал в США. Вернулся в страну в период
нахождения у власти Джаната парти и поддерживал
контакт с руководителем ЦРУ в Индии Уильямом
Гримсли.
Начало контактов В. Шанкара с ЦРУ Гаутам Дас
относит к 50-м годам. «Уже тогда, — пишет он, — В.
Шанкар занимал высокие посты в ряде министерств, что
делало его потенциально важным источником информации
для Вашингтона». Во время правления Джаната парти
он стал «агентом влияния» США в Индии. В 1979 году
только из-за сильного противодействия В. Шанкара так
и не было начато расследование связей ЦРУ с
некоторыми индийскими журналистами, на проведении
которого настаивал ряд членов парламента. Особенно тесные
49

контакты В. Шанкар поддерживал с руководителем
резидентуры ЦРУ в Дели Маллигэном.
Как известно, правительство Джаната парти,
продержавшись 24 месяца у власти, пало. «Полное
банкротство» — таково лучшее определение внешнеполитического
курса США в отношении Индии, оказавшегося
неспособным вызвать проамериканские настроения в стране,—
пишет Гаутам Дас. — Индию не удалось превратить в
марионетку американской администрации и поставить у
власти правительство, которым можно было бы
фактически управлять». Это, добавим мы, и банкротство
Центрального разведывательного управления США. Тем не
менее существование таких влиятельных лиц в
политическом аппарате Индии, действующих по приказу
Вашингтона, демонстрирует уровень опасности,
создаваемой тайными действиями ЦРУ.
Ларкинсы и другие
10 ноября 1983 года сотрудники отдела контрразведки
индийской армии арестовали бывших
высокопоставленных военнослужащих: братьев генерал-майора в отставке
Фрэнка Дальтона Ларкинса и вице-маршала авиации в
отставке Кеннета Дальтона Ларкинса, подполковника в
отставке Джасбира Сингха, а также бизнесмена
Джаспала Сингха Гилла, который, как оказалось, был связан с
военными поставками армии. Всем четверым было
предъявлено обвинение в шпионаже в пользу Соединенных
Штатов Америки. Все четверо признали свою вину и
указали на завербовавших их агентов ЦРУ — сотрудников
посольства США в Дели Гарри Уизерби, Френсиса
Шаффера и Джеймса Калпешгера. Первый был тотчас же
объявлен персоной нон грата, другие не стали дожидаться
своей очереди и спешно оставили Индию. За ними
поспешили еще два сотрудника генерального консульства США
в Калькутте — советник X. Люшес и первый секретарь
Д. Лангаук.
По сообщениям индийской печати, агентов ЦРУ
больше всего интересовали фотокопии материалов испытаний,
проводимых индийскими военными специалистами,
иностранной боевой техники и вооружений, на основании
которых в министерстве обороны принимались решения об их
закупках, а также информация о военных базах
индийских ВВС, данные об арсеналах. Еженедельник «Пиплз
демокраси», напомнив своим читателям о том, что пять
50

лет назад компетентные органы разоблачили и
обезвредили действовавшую в индийском штате Джамму и
Кашмир агентурную группу ЦРУ, состоящую из младших
офицеров, подчеркнул, что арест офицеров уже старшего
состава свидетельствует о том, какие опасные масштабы
приобрела деятельность американского Центрального
разведывательного управления в Индии.
Генерал-майор Фрэнк Ларкинс, выйдя в отставку,
создал частную компанию, занимавшуюся поставками
оружия и вооружений индийской армии. По делам компании
ему приходилось вступать в контакт с сотрудниками
американского посольства в Дели, которые и осуществили
предварительное изучение Фрэнка Ларкинса. В 1977 году
с ним установил контакт резидент ЦРУ в Дели Френсис
Шаффер, предложил за материальное вознаграждение
передавать интересующую управление информацию
секретного характера и получил согласие. Через три года Фрэнк
Ларкинс при содействии ЦРУ был пристроен агентом
бельгийской фирмы «Фабрик насиональ» — одной из
ведущих в мире фирм, занимающихся производством
оружия, — ибо такого рода работа давала возможность
посещать военные учреждения Индии и встречаться с его
бывшими, но еще находящимися на службе в
действующей армии коллегами.
Зимой 1982 года Ларкинс по настоянию ЦРУ привлек
к сотрудничеству своего брата Кеннета, вышедшего к
тому времени в отставку в звании вице-маршала и
имевшего в индийской армии большие связи. Очередной
жертвой ЦРУ стал подполковник в отставке Джасбир Сингх.
Созданная таким образом группа обрела доступ в
кабинеты старших офицеров министерства обороны Индии,
связанных с совершенно секретной информацией. Роль
военного подрядчика Джаспала Сингха Гилла не получила
достаточного освещения в индийской прессе. Судя по
некоторым сведениям, он был завербован ЦРУ раньше всех
членов группы и использовался главным образом для
изучения Фрэнка Ларкинса и Джасбира Сингха, а также
в качестве связника.
Агентурная группа ЦРУ попала в поле зрения
индийской военной контрразведки в апреле 1983 года, когда,
выполняя задание резидента Гарри Уизерби заполучить
данные об электронном и навигационном оборудовании,
принятом на вооружение индийской армии, Кеннет
Ларкинс вступил в контакт со своим бывшим подчиненным
полковником Джасджитом Сингхом, ставшим к тому вре-
51

мени заместителем командующего военно-воздушными
силами Индии. Кеннет предложил полковнику за
вознаграждение в 30 тысяч рупий передать ему для
ознакомления соответствующие документы. Джасджит Сингх счел
своим долгом сообщить о сделанном ему предложении
своему руководству. «В результате была сорвана завеса,
окружавшая шпионскую деятельность ЦРУ в Индии. В
руках индийских контрразведывательных органов
оказался самый большой со времени достижения страной
независимости улов», — заключил «Пиплз демокраси». Но нас
больше интересует окончательный вывод еженедельника,
а он гласит: ставшее достоянием гласности является
даже «не верхушкой айсберга, а скорее вершиной
глетчера» 1.
Заключение верное потому, что в пылу
разгоревшейся вокруг «дела братьев Ларкинсов» полемики ушло в
тень самое главное: ведь ЦРУ запустило свою руку в
индийскую армию, причем в ее руководящие органы. И
вряд ли американское шпионское ведомство пошло бы на
то, чтобы платить огромные деньги (на официальных
счетах только одного из членов группы — Фрэнка
Ларкинса накопилась сумма в 700 тысяч рупий) за ту
информацию, которую его агентурная группа поставляла.
Скорее, здесь другое: ЦРУ, как известно, не раз ловили
за руку при попытках проникнуть в высшие эшелоны
армий освободившихся стран, а затем использовать свои
контакты и агентуру для организации военных
государственных переворотов. «Не приходится говорить о том,
какую угрозу для безопасности страны в целом создает
то обстоятельство, что ЦРУ смогло привлечь к
выполнению своей грязной работы высокопоставленных
сотрудников министерства обороны», — этот вывод «Пиплз
демокраси» тревожным набатом прозвучал в стране.
Вскоре на страницы индийской печати попала копия
документа, адресованного американским послам и
резидентам ЦРУ и помеченного грифом «Для ограниченного
служебного пользования». Датированная январем 1983
года, копия содержит указание относительно
«политических и тайных операций, проводимых
правительственными учреждениями США за рубежом». В документе, в
частности, говорилось, что «США должны установить
политическое господство над такими ключевыми районами,
какими являются Карибское и Средиземное моря, Южная
1 Глетчер — ледник (англ.).
52

Африка, Тихий и Индийский океаны, включая Красное
море и Персидский залив, а также над регионами, из
которых поступает важное стратегическое сырье».
Для реализации этих глобальных целей послам США
и резидентам ЦРУ предлагалось разработать специальные
операции, предусматривающие захват источников
ценного сырья в странах пребывания. Подчеркивалась
необходимость установления доминирующего положения США
в тех районах мира и в тех странах, правительства
которых проводят антиамериканскую политику. В качестве
первоочередных целей названы 12 государств. В их
числе — Индия.
Особую роль при этом документ отводил ЦРУ,
которое «может инспирировать беспорядки» и тем самым
создать условия и предлог для направления в тот или иной
район «сил быстрого развертывания». ЦРУ также
вменялось в обязанность «при необходимости использовать
активные террористические методы». «Президент США, —
подчеркивалось в документе, — рекомендует смелый и
активный подход к определению задач органов разведки по
проведению специальных операций, особенно в
развивающихся странах». Как мы видели выше, под
«специальными операциями» в Лэнгли подразумевают
террористические акции, в том числе и физическое устранение
политических и общественных деятелей, организацию
этнических, религиозно-общинных и расовых столкновений и
беспорядков, проникновение в военные и политические
круги с целью проведения экономического и
политического саботажа или переворотов.
Опубликовав этот документ, индийская пресса сочла
необходимым подчеркнуть, что в отношении Индии ЦРУ
использует весь набор методов и средств, который
предусмотрен в документе.
1984 год стал годом особой активизации происков ЦРУ
против Индии. О причинах такой активности
американского шпионско-диверсионного ведомства легко
догадаться, познакомившись с выступлениями тогдашнего
постоянного представителя США в ООН Джин Киркпатрик,
которая разглагольствовала о возможной «балканизации
Индии», то есть расчленении ее на мелкие государства.
После того как одобренная Белым домом
циркулярная инструкция послам США и резидентам ЦРУ попала
на страницы прессы, Вашингтон выступил с
официальным опровержением. Поспешил, ибо вслед за этой
публикацией индийские газеты сочли необходимым воспроизве-
53

сти на своих страницах фотокопию документа. Уильяму
Кейси пришлось признать, что эта инструкция уже
является руководящим документом как официальной
дипломатии США, так и их разящей десницы — ЦРУ.
Свидетельством того, что инструкция уже работала,
стали следующие факты. Через полгода после
завершения процесса по «делу Ларкинсов» в делийском
аэропорту был арестован бригадный генерал Джагир Сингх.
Найденные при нем американское оружие и боеприпасы были
серьезной уликой, и Джагир Сингх счел благоразумным
признаться в том, что он и действовавшая вместе с ним
группа заговорщиков вынашивали намерение совершить
ряд покушений на жизнь индийских руководителей. В
ходе следствия выяснилось, что заговор направлялся из
США. Именно здесь террористы заполучили и оружие, и
боеприпасы.
...В отделение Центрального бюро расследований в
штате Западная Бенгалия пришел бывший заместитель
начальника генерального штаба индийских вооруженных
сил генерал-лейтенант в отставке С. К. Сингх с
заявлением, из которого явствовало: американский дипломат
Джорж Шерман, выдававший себя за торгового
представителя США в Калькутте, предложил ему создать
региональную политическую партию и выступить на
предстоявших в середине января 1985 года всеобщих выборах с
самостоятельной программой. Практически это означало,
что в индийском штате Западная Бенгалия под эгидой
американского консульства будет создана и станет
действовать политическая партия, призванная бросить вызов
левым партиям и организациям и партии Индийский
национальный конгресс. Американский «дипломат» заявил
С. К. Сингху, что «вопрос о средствах никакого
значения не имеет», ибо все расходы по «содержанию»
будущей партии он берет на себя. «Вот вам истинное лицо
американской дипломатии в Индии» — этими словами
препроводила газета «Хиндустан таймс» сообщение об
очередной акции Центрального разведывательного
управления США. Однако в запасе у ЦРУ были и другие
средства.
Через несколько дней на Индиру Ганди было
совершено покушение. Я не берусь утверждать, что оружие в
руки ее убийц вложило ЦРУ. Но сказать, что ЦРУ
способствовало созданию в Индии того климата, той
атмосферы, в которой убийство Индиры Ганди скорее носило
закономерный характер, чем было делом случая, могу.
54

Еще в начале 1984 года индийский еженедельник «Нью
эйдж» опубликовал статью, в которой был обобщен
большой фактический материал о деятельности ЦРУ в стране.
«Игнорировать или даже недооценивать масштабы
проникновения ЦРУ в нашу страну, — писал тогда
еженедельник, — было бы грубой ошибкой. Действия
американской разведки создают непосредственную угрозу
безопасности и суверенитету Индии».
Покушение
Уже в первом сообщении о покушении на Индиру
Ганди индийское информационное агентство Пресс Траст
оф Индиа подчеркнуло, что покушение — «результат
тщательно спланированного и глубоко законспирированного
заговора».
Непосредственными исполнителями были сотрудники
службы охраны резиденции главы правительства Беант
Сингх и Сатвант Сингх. При попытке оказать
сопротивление подоспевшим на место преступления солдатам
охраны Беант Сингх был убит, а Сатвант Сингх ранен. В
ноябре и декабре 1984 года по обвинению в разработке
заговора с целью убийства И. Ганди были арестованы
другие соучастники — Балбир Сингх и Кехар Сингх.
Наличие целого ряда свидетельств того, что четыре
злоумышленника были не более чем простыми
исполнителями замысла людей, преследовавших куда более далеко
идущие цели, поставило на повестку дня необходимость
глубокого расследования убийства И. Ганди. Именно
поэтому была создана официальная правительственная
комиссия во главе с видным юристом страны, судьей
Верховного суда М. П. Тхакаром. Этой комиссии предстояло
дать ответ на волнующий индийскую общественность
вопрос: причастны ли к убийству внешние силы и, если
да, то какие конкретно?
В распоряжении комиссии М. П. Тхакара кроме
материалов процесса имеются полученные индийскими
компетентными органами данные, из которых явствует,
что за спиной убийц стоял некий Хариндер Сингх,
бывший временный поверенный в делах Индии в Норвегии,
оставивший незадолго до убийства И. Ганди
дипломатическую службу и осевший в Осло. Убитый на месте
преступления Беант Сингх и Хариндер Сингх, оказывается,
знали друг друга уже много лет и дважды встречались
за пределами Индии. Первая встреча произошла в июне
55

1983 года в Норвегии, куда Беант Сингх сопровождал
И. Ганди в качестве телохранителя. Именно тогда
Хариндер Сингх поведал Беанту Сингху о существовании
заговора с целью убийства главы индийского
правительства и склонил его к участию в этом заговоре. Именно
тогда ему была вручена сумма в 100 тысяч долларов
в качестве аванса.
3 октября 1983 года Хариндер Сингх вновь встретился
с Беантом Сингхом, на этот раз в Лондоне, куда
последний также сопровождал И. Ганди. Здесь были
обсуждены планы покушения. Их было несколько.
Окончательный вариант — убийство И. Ганди в ее собственной
резиденции — был избран тогда, когда Беант Сингх
находился в родной деревне в отпуске. Здесь он встретился со
связным организатора заговора.
Связником Хариндера Сингха? Нет. Оказывается, сам
Хариндер Сингх играл лишь роль связника между
индийскими сепаратистами и сепаратистами,
проживающими в США. Как утверждает индийский журнал
«Линк», на заключительном этапе организацию
покушения взял на себя один из главарей сепаратистов некий
Аттиндер Сингх — фигура в Индии известная. Это он в
июле 1984 года организовал угон в Пакистан индийского
самолета. Это он дважды — 15 августа 1984 года в Дели
и 13 сентября того же года в Нагпуре — пытался
осуществить покушения на И. Ганди, но оба раза планы
срывались. Как полагают, по подсказке из-за рубежа
Аттиндер Сингх узнал о существовании планов покушения с
помощью сотрудников охраны резиденции Сатванта
Сингха и Беанта Сингха и тогда, когда последний находился
в отпуске в Пенджабе, послал к нему своего связника.
Здесь план покушения был детально отработан. За
неделю до убийства Аттиндер Сингх тайно перебрался в
Пакистан, где передал местным спецслужбам подробный
план покушения. Так в Исламабаде, а затем вскоре и в
Лэнгли узнали о готовившемся преступлении.
Все эти данные были самым тщательным образом
перепроверены участниками расследования, которые
выезжали в Англию и Канаду, Норвегию и некоторые страны
Ближнего Востока, то есть туда, где имеются большие
сикхские общины. Собранные ими материалы позволили
сделать недвусмысленный вывод о том, что усиленно
распространяемая на Западе версия, будто причина
убийства И. Ганди — месть религиозных фанатиков за ввод
войск в сикхский Золотой храм в июне 1984 года — не
56

более чем камуфляж. Заговор готовился задолго до этот
события и носил, как констатировала американская
газета «Крисчен сайенс монитор», «гораздо более широкий
характер, чем предполагалось ранее».
Убийство главы индийского правительства послужило
весьма трагическим уроком тем, кто в неоднократных
предостережениях самой И. Ганди и членов ее кабинета
об империалистическом заговоре против Индии были
склонны усматривать лишь предвыборную риторику.
Индийские газеты поведали о том, что незадолго до своей
гибели И. Ганди получила письмо из Америки от некоего
Сатиша Чандры, который, узнав, что проживающие здесь
сикхские сепаратисты установили контакты с
сотрудниками ЦРУ, предупреждал премьер-министра о
замышлявшемся против нее заговоре.
Незадолго до покушения в индийской прессе все чаще
и чаще появлялись сообщения о том, что лидеры
сикхских сепаратистов ищут контакты с влиятельными
кругами на Западе, дабы получить от них материальную
поддержку. Так называемые поборники «священного дела
сикхов», обосновавшиеся в США, не скрывали, что
независимое сикхское государство Халистан было бы
надежным защитником интересов Америки. «Годами сикхские
экстремисты укрепляли в США связи с
сенатором-республиканцем Джесси Хелмсом, который в свою очередь
был связан с ЦРУ, а также с генералом Дэни Грахэмом,
бывшим начальником армейской разведки, который до
сих пор пользуется огромным влиянием в спецслужбах
США», — констатировал индийский журнал «Индия
тудей» на основании данных, собранных его
корреспондентом в Вашингтоне.
За восемь недель до убийства И. Ганди на свет
появился доклад ЦРУ и государственного департамента о
«вариантах развития обстановки в Индии» в случае
«насильственного ухода» с политической арены Индиры
Ганди.
Индийские обозреватели эту «прозорливость»
Вашингтона объясняют сегодня либо осведомленностью о
готовившемся убийстве, либо причастностью к нему.
«Особенностью политики США в отношении Индии, — писала
газета «Патриот», — является ее упор на дестабилизацию
в нашей стране. Цель — поставить Индию на колени.
Когда же стало ясно, что И. Ганди нельзя уничтожить
политически, она была устранена физически».
В ноябре 1985 года был арестован по обвинению в
57

шпионаже в пользу США бизнесмен Рам Сваруп,
представлявший в Индии Дальневосточную торговую службу,
штаб-квартира которой находилась на Тайване. Он был
завербован еще в 1954 году сотрудниками израильской
разведки, действовавшими под «крышей» консульства
Израиля в Бомбее. В 1970 году Рам Сваруп был передав
ЦРУ. Его активно использовали для подкупа и
идеологической обработки индийских журналистов и
проталкивания через них клеветнических измышлений против
Советского Союза, Афганистана. При аресте у Рама Сварупа
были найдены копии секретных документов министерства
обороны, министерства иностранных дел,
многочисленные досье на видных политических и общественных
деятелей. Следствием было установлено, что фирма Рама
Сварупа служила прикрытием для ЦРУ. Через нее
осуществлялось финансирование афганских
контрреволюционеров, осевших в Индии и ведущих активную
подрывную деятельность против Афганистана.
Особую активность Рам Сваруп проявил в период
нахождения у власти правительства Джаната парти во
главе с Морарджи Десаи. По заданию ЦРУ он установил
прямые контакты с сыном бывшего премьер-министра
Кранти Десаи и, действуя через него, пытался бросить
тень на индийско-советские отношения, прежде всего в
области торговли. Знакомясь с находившимися на службе
или ушедшими в отставку военнослужащими, Рам
Сваруп использовал их для сбора информации об индийской
ядерной программе, о состоянии ВВС и ВМС Индии, а
также о положении в стратегически важных штатах
страны.
Государственные министры Ч. Чандракар и
К. П. Сингх Део, а также председатель комиссии по
электронике М. С. Сандживи Рао, на доверии которых Рам
Сваруп сыграл, ушли в отставку, потому что были
упомянуты им как источники информации.
Наибольший интерес следственных органов вызвали
копии конфиденциальных материалов расследования
обстоятельств убийства И. Ганди, прежде всего материалов
деятельности комиссии М. П. Тхакара. Повышенный
интерес Рама Сварупа к такого рода материалам
объяснялся просто: ЦРУ хотело знать, насколько продвинулась
комиссия в выявлении фактов и степени участия
внешних сил в совершенном преступлении.
Поначалу некоторое замешательство у следователей
вызвала копия письма ранее упомянутого нами Сатиша
58

Чандры Индире Ганди, в котором он предупреждал ее о
готовящемся заговоре с целью ее убийства. Копия письма
хранилась в делах Рама Сварупа в папке с надписью
«Для П. Н. Лекхи». П. Н. Лекхи — защитник одного из
убийц Индиры Ганди Сатванта Сингха. После
обнаружения письма стала ясна причина той удивившей многих
осведомленности, которую демонстрировал в ходе
судебного разбирательства адвокат П. Н. Лекхи. Он был связан
с агентом ЦРУ Рамом Сварупом и получал как
информацию о ходе расследования, так и задание делать все
возможное, чтобы вывести из-под удара
непосредственных участников злодейского преступления. Сегодня уже
не вызывает сомнения, кто вдохновил П. Н. Лекхи на
чудовищную версию, с которой он выступил на суде, о том,
что смерть Индиры Ганди явилась результатом якобы
семейной ссоры.
Индийский еженедельник «Блитц», проанализировав
данные, полученные в ходе предварительного следствия
по делу Рама Сварупа, делает выводы: «Специальной
следственной комиссией собраны свидетельства, которые
прямо указывают на то, что заговор с целью физического
устранения И. Ганди был разработан американским
ЦРУ».
Хорошо информированный журналист Гирилал Джейн
был того же мнения: «Разоблачение агента ЦРУ
Сварупа, обнародование документов расследования по его делу
сразу после завершения суда над убийцами И. Ганди,—
писал он в «Таймс оф Индиа», — подтверждает
подозрения Индии о причастности Лэнгли к гибели бывшего
премьер-министра республики».
Опасность сохраняется
Избрание на пост премьер-министра Раджива Ганди
породило в официальных кругах США надежды на
изменение Индией своего внешнеполитического курса, прежде
всего в отношении США. Официальная Америка уповает
на то, писала газета «Вашингтон пост» 4 января 1985
года, что «в отличие от своего знаменитого деда и матери
Раджив Ганди — настоящий, чистейшей воды технократ,
пилот по профессии и по склонности души. Он искренне
восхищается тем, что американцы делают хорошо».
Рассчитывали также, что премьер-министр не будет
особенно заботиться о своем авторитете лидера «третьего
мира».
59

Однако выступление Раджива Ганди на юбилейном
заседании 40-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН
показало, что надежды правящих кругов США не
оправдались. На сессии индийский премьер-министр говорил о
всех тех проблемах, которые волнуют Движение
неприсоединения и все человечество и решение которых
наталкивается, как и прежде, на противодействие США.
Американский обозреватель Уоррен Унн откликнулся на это
выступление статьей «США разочарованы позицией Рад-
жива», которая обошла многие газеты мира. Индийская
газета «Стейтсмен» выделила из нее следующий абзац:
«Отдельные американцы, сравнивающие визит Раджива
Ганди сюда с его высказываниями в ООН и после
возвращения домой в Дели, начинают испытывать чувство
недовольства и разочарования». Что же в его выступлениях
вызвало у «отдельных американцев» эти чувства? «Новый
крен» Раджива Ганди в сторону СССР, который якобы
проявился в том, что свой первый официальный визит он
совершил в СССР, и в том, что он выступил в поддержку
афганского правительства, и в том, что его позиция по
вопросам разоружения перекликалась с позицией
Советского Союза и подавляющего большинства стран—членов
ООН. Отсюда делался вывод, что Раджив Ганди
«неправильно понимает политику США».
В такой ситуации, конечно, не могли обойтись без
ЦРУ. Это проявилось в отзыве прежнего и назначении
нового американского посла в Индии. Аппарат
государственного секретаря предложил кандидатуру Джеймса
Спейна. Но тот во внешнеполитическом ведомстве работал
лишь с 1950 по 1953 год. Кадровый военный, он с 1953
года связал свою судьбу с ЦРУ, работал в Лэнгли
экспертом по Пакистану и Афганистану. Но эта кандидатура
была отвергнута Белым домом из-за уверенности, что она
будет скорее всего отвергнута Дели как теснейшим
образом связанная со шпионским ведомством.
Тогда выбор был остановлен на Джоне Гантере Дине,
бывшем после США в Таиланде. Правда, в прессу
просочились сведения о том, что, находясь на
дипломатической работе в Южной Корее, Кампучии, Лаосе, Таиланде,
он работал в контакте с ЦРУ и был причастен к
действиям американских «зеленых беретов» во Вьетнаме.
Уже первые месяцы деятельности этого, как его
охарактеризовала индийская газета «Ньюс тудей»,
«дипломата с темным прошлым» насторожили индийскую
общественность. В декабре 1985 года он совершил поездку по
60

Югу Индии и встречался с лидерами оппозиционных
политических партий, прежде всего тамильских
экстремистских организаций, пользующихся очевидной
американской благосклонностью, произносил речи, полные
намеков и предостережений в адрес правительства Раджива
Ганди. «Вполне очевидно, — сделала вывод газета «Ньюс
тудей», — что Джон Гантор Дин был избран для
оказания влияния на отдельных деятелей и группы в Индии с
целью склонения их к поддержке стратегических
устремлений США в этом регионе».
Обозреватели в Азии обратили внимание на то, что
на лето и осень 1985 года приходится резкая активизация
деятельности ЦРУ в Индии, направленной прежде всего
на то, чтобы помешать правительству Раджива Ганди
найти политическое решение проблем штата Пенджаб.
В Нью-Йорке под покровительством ЦРУ была проведена
«конвенция сикхов», проживающих за пределами Индии.
Ее участники объявили о создании новой, руководимой
ранее упомянутым пенджабским мультимиллионером с
американским паспортом в кармане Гангой Сингхом
Дхиллоном и контролируемой ЦРУ Всемирной
организации сикхов. О задачах этой организации можно было
судить уже по тому, что пост ее генерального секретаря
был предоставлен отставному генералу Дж. Сингху
Бхуллару, который в свое время превратил Золотой храм в
Амритсаре в настоящую военную крепость. Генерал
после ликвидации оплота сепаратистов тайно бежал в США,
с помощью ЦРУ получил визу и был обласкан правой
американской прессой как «герой амритсарских событий».
Дело дошло до того, что в американском конгрессе было
организовано «слушание» по поводу так называемых
«прав человека» в Пенджабе, что было расценено
индийским правительством как грубое вмешательство во
внутренние дела Индии.
А тем временем индийское правительство настойчиво
продолжало искать пути решения пенджабской проблемы.
Были отпущены арестованные в ходе освобождения
Золотого храма некоторые лидеры партии «Акали дал»,
снят запрет на деятельность экстремистской
Всеиндийской сикхской студенческой федерации. Ряд
консультаций между губернатором штата Пенджаб Арджуном
Сингхом, лидерами партии сикхов «Акали дал» и
представителями сикхской общины дал возможность в июле
1985 года подписать меморандум об урегулировании. Под
ним поставили свои подписи Раджив Ганди и председа-
61

тель «Акали дал» Харчанд Сингх Лонговал. Это событие
было с большим удовлетворением воспринято всеми
патриотически настроенными индийцами. А 20 августа
наемные убийцы злодейски убили X. С. Лонговала. Через
год, а точнее 2 октября 1986 года, была сделана попытка
покушения на Раджива Ганди. Так сикхские
экстремисты и их покровители из ЦРУ ответили на усилия
правительства Индии, направленные на нормализацию
обстановки в штате. Покушавшийся на премьер-министра был
задержан на месте преступления. Им оказался 25-летний
житель Пенджаба Карамджит Сингх, ярый сторонник
сепаратистского движения. На заседании парламентского
консультативного комитета при МИД Индии министр
иностранных дел Шив Шанкар поведал об одном
любопытном факте. Как ему сообщил индийский консул в
Карачи, в этом пакистанском городе проявился
повышенный интерес к возможному покушению на Раджива
Ганди... за 24 часа до того, как оно произошло. А как
сообщила лондонская газета «Таймс», в течение всего дня
1 октября в редакции газет и информационных агентств
в Карачи постоянно звонили неизвестные лица и
просили подтвердить, состоялось покушение на индийского
премьер-министра или еще нет.
К лету 1987 года в распоряжении индийских
контрразведывательных органов имелись свидетельства того,
почему, несмотря на отчаянные усилия центрального и
местного правительств, активность террористов в
Пенджабе не снизилась. В различных районах Пенджаба
было арестовано девять террористов. Их допрос дал почти
идентичные результаты. Все назвали один и тот же
лагерь на территории Пакистана, в котором они проходили
подготовку, — Фаисабад, назвали одних и тех же
инструкторов ЦРУ. Перед ними была поставлена одна и та
же цель — нагнетание обстановки страха у населения
штата, разжигание межобщинной розни и срыв усилий
властей, направленных на нормализацию жизни в
Пенджабе.
Вскоре был арестован некий Мохана Индер Сингх.
Его признания, опубликованные на страницах журнала
«Майа», вызвали в стране новую волну негодования.
Оказалось, что он был завербован экстремистами и в составе
группы единомышленников направлен в США. Там в
специальной школе ЦРУ группу обучали обращению с
современным оружием, взрывчаткой и отравляющими
веществами, средствами связи.
62

«В политических кругах Дели сильны подозрения, что
именно ЦРУ обеспечивает «техническое руководство» в
обучении сикхских террористов, — писала индийская
газета «Амрита базар патрика». — Тот факт, что ЦРУ имеет
тщательно разработанное «руководство по убийствам», не
является плодом воображения». Ланкийская газета
«Сатердей ревью» в статье под заголовком «Иностранная
рука в убийстве Индиры» констатировала: «Люди на
каждом углу обвиняют ЦРУ, но можно ли осуждать их, когда
столь многие прогрессивные деятели «третьего мира»
были убиты силами, которые в конечном счете оказывались
связанными с американской шпионской организацией.
Вспомните Патриса Лумумбу, Сальвадора Альенде и
нашего премьер-министра Бандаранаике». Газета
напомнила своим читателям о том, что только в 1976 году, то есть
спустя 16 лет после его гибели, американская газета
«Нью-Йорк таймс» признала: «Бандаранаике стал
жертвой гнусных махинаций ЦРУ».
Что имела в виду газета «Патриот», говоря о
«техническом руководстве обучением террористов»,
осуществляемом ЦРУ, стало ясно при весьма трагических
обстоятельствах. 23 июня 1985 года в ста милях от побережья
Ирландии потерпел аварию самолет индийской компании
«Эйр Индиа», следовавший из Монреаля в Бомбей
рейсом № 182 с 329 пассажирами на борту. Все пассажиры
погибли. Осмотр поднятых со дна Атлантического океана
обломков самолета показал: причиной аварии послужил
взрыв бомбы в багажном отделении.
В тот же день, то есть 23 июня 1985 года, в токийском
международном аэропорту Нарита во время разгрузки
канадского самолета, прибывшего из Канады, взорвалась
бомба, подложенная в контейнер с транзитным багажом.
Двое служащих аэропорта были убиты, четверо получили
тяжелые ранения. Багаж предназначался для погрузки
на борт индийского самолета, вскоре вылетавшего в
Бомбей. Расследование показало, что взрыв произошел
раньше установленного времени. По замыслу
злоумышленников, взрывное устройство должно было сработать тогда,
когда самолет компании «Эйр Индиа» поднимется в
воздух. Корреспондент агентства Юнайтед Пресс
Интернэшнл передал из Ванкувера: «Расследование причин
гибели самолета «Эйр Индиа» и взрыва в Нарите
свидетельствует о существовании тщательно продуманного
заговора, тайно подготовленного здесь, в Ванкувере».
Спустя 12 часов после взрыва в Нарите в редакции
63

газеты «Нью-Йорк таймс» раздался телефонный звонок.
Неизвестный сообщил, что взрыв на самолете — дело рук
Федерации сикхских студентов, проживающих в США.
Подозрение канадской полиции пало на двух
пассажиров — Лала Сингха и Аммана Сингха, которые купили
билет на рейс № 182 Монреаль — Бомбей, сдали свой
багаж, но на посадку не явились. Канадская полиция, а
за ней и ФБР объявили их розыск. Вскоре было
установлено, что Лал Сингх и три других сикха посещали школу
по подготовке наемников, расположенную неподалеку от
Бирмингема, что в штате Алабама. Хозяин школы Фрэнк
Кэмпер признал, что Лал Сингх и его друзья
действительно проходили у него обучение, причем «успевали не
хуже других курсантов» и не скрывали того, что
«намеревались применить полученные знания в Индии для
осуществления диверсий». В послужном списке самого
Фрэнка Кэмпера — участие в войне во Вьетнаме, служба
в качестве наемника ЦРУ на Ближнем Востоке и в
Центральной Америке. Программа подготовки наемников в его
школе полностью соответствовала курсу обучения,
который разработан и осуществляется в специальных школах
ЦРУ. Корреспондент индийского агентства Пресс Траст
оф Индиа связался с американскими властями. Те
подтвердили, что знали о существовании этой школы.
Представитель ФБР в интервью телекомпании Би-би-эс в
Бирмингеме отметил, что Ф. Кэмпер с самого начала
деятельности своей школы сотрудничал также и с ФБР и что
последнее было осведомлено о подготовке в его школе
сикхских террористов. На основании этих данных
индийское правительство через свое посольство в США
привлекло внимание американской стороны на
парадоксальную ситуацию, которая сложилась в
американо-индийских отношениях: администрация, не скупящаяся на
добрые пожелания в адрес индийского руководства, знает о
существовании школы, готовящей профессиональных
террористов, от рук которых гибнут сотни людей, но
никаких мер по пресечению ее деятельности не принимает.
«Соединенные Штаты заявили правительству Индии, —
сообщило информационное агентство Ассошиэйтед
Пресс,—что администрация Белого дома не имеет
законных оснований для закрытия в штате Алабама лагеря для
наемников, где, как считают, проходили подготовку
сикхские экстремисты». Представитель государственного
департамента, сообщивший агентству Ассошиэйтед Пресс
об этом ответе, всячески отстаивал «конституционное пра-
64

во американцев по выходным играть в солдат». На
территории США, откровенничал этот представитель,
действует по меньшей мере сотня «частных учебных заведений
такого рода», в которых за умеренную плату можно
получить все необходимые «для личной безопасности навыки».
Но он умолчал о том, что в этих заведениях обучают
самым изощренным методам диверсий и убийств, стрельбе
из любого вида оружия, то есть навыкам для личной
безопасности не нужным.
29 октября 1986 года делийский судья Джейн
приговорил шесть человек, в том числе пятерых бывших
должностных лиц правительства, к трем годам тюремного
заключения за шпионаж в пользу США. Об этом судебном
разбирательстве в Индии мало кто знал. Оно
продолжалось девять долгих лет и шло при закрытых дверях из-за
щекотливого характера дела. В числе осужденных были
бывший директор плановой комиссии страны К. К. Сарин,
член этой же комиссии Р. П. Варшни, помощник
министра иностранных дел Махабир Прасад, клерк министерства
оборонной промышленности Ч. С. Балакришнан и
служащий министерства обороны С. Партасаратхи.
Возглавлял группу бизнесмен П. Е. Мехта, признавшийся в том,
что между 1962 и 1977 годами продавал получаемую от
членов группы информацию сотрудникам американского
посольства в Дели. В ЦРУ особым спросом пользовались
документы об оборонной промышленности Индии, о
военных закупках министерства обороны, о соглашениях с
Советским Союзом, а также о внутренней и внешней
политике страны. Журнал «Джентлмен» со ссылкой на
МИД Индии сообщил о том, что пять дипломатов,
проходивших по делу, были разоблачены как агенты ЦРУ и
объявлены персона нон грата.
Полученные в ходе судебного разбирательства данные
пролили дополнительный свет на убийство Индиры
Ганди. Ознакомившись с ними, «Джентлмен» сделал вывод:
«Отнюдь не случайно то, что для покушения на премьер-
министра был выбран день 31 октября, когда в столице
по разным причинам отсутствовали президент страны
Заил Сингх, ведущие министры — внутренних дел,
обороны и финансов, два члена комитета начальников
штабов вооруженных сил, главные советники, а также ее
сын — генеральный секретарь правящей партии
Индийский национальный конгресс Раджив Ганди. Наивно
предполагать, что простые охранники могли заранее знать
о создавшемся в этот день вакууме власти в Дели. Кто
65

сообщил заговорщикам, что премьер-министр отменит
свою дневную программу и останется в резиденции?»
Такой вопрос ставит журнал и отвечает на него: «Это те
же люди, из окружения премьер-министра, которые
передавали секретные материалы в руки агентов западных
спецслужб». Еще на одну немаловажную деталь обратил
внимание своих читателей журнал «Проуб Индиа». В ночь
накануне убийства И. Ганди были перехвачены два
послания по международной телефонной связи — одно из
Канады, другое — из Саудовской Аравии. Содержание
посланий, адресованных к двум высокопоставленным
офицерам индийской армии, было одинаковым: «Армия уже
взяла власть? Что вы там раздумываете?»
Центральный исполнительный комитет Компартии
Индии принял специальную резолюцию «О разоблачении
шпионской сети», в которой отразил обеспокоенность
индийской общественности по поводу проникновения
Центрального разведывательного управления США в
жизненно важные сферы государственного аппарата страны.
«Складывается впечатление, что ЦРУ удалось получить
сверхсекретные документы, относящиеся к национальной
обороне и критически важным внутренним вопросам.
Нынешнее дело ошеломляет еще больше, чем пресловутое
дело братьев Ларкинсов. Нашему народу необходимо
удвоить бдительность и выступить в защиту национальной
безопасности, против ЦРУ и его агентов», —
подчеркивалось в этом документе.
Накануне 40-летия провозглашения независимости
Индии (оно было торжественно отмечено страной 26
августа 1987 года) американский посол Джон Гантер Дин
торжественно вручил ведущим индийским политическим
деятелям специально подготовленную посольством к этой
дате книгу под названием «Взаимное доверие:
сотрудничество между США и Индией. 1947—1987 гг.». Этому
же юбилею были посвящены материалы ряда
американских газет, содержание которых не свидетельствовало о
каком-либо «взаимном доверии» между Дели и
Вашингтоном. Так, журнал «Ньюсуик» в номере за 24 августа
поместил обзор статей ряда авторов под провокационным
заголовком «Управляема ли Индия?». «Значительная
часть вины за бурный всплеск межобщинной розни в
Индии, — утверждается в одной из статей обзора, — лежит
на верховном руководстве страны, а трагедия Пенджаба
служит ярким примером того, что может произойти,
когда религиозные фанатики сталкиваются с неумелыми дей-
66

ствиями правительства». И это писалось после всех
разоблачений о подрывной деятельности ЦРУ,
направленной против Индии и ее руководства! За несколько дней до
юбилея бомбейский еженедельник «Блитц» поместил на
своих страницах фотокопию письма, написанного
покойным директором ЦРУ Уильямом Кейси президенту Фонда
наследия доктору Эдвину Фьюлнеру. В письме есть
ссылка на доклад, родившийся в стенах этого фонда, в
котором делается вывод — рекомендация оппозиционным
партиям правого толка и диссидентам из правящей партии
«сплотиться, чтобы разжечь внутренние беспорядки в
подходящий момент». «Умные шаги, предпринятые
оппозицией, — говорится далее в докладе, — могут привести к
настоящему потоку обвинений, выдвигаемых против
узкого крута сторонников Раджива Ганди, а позже и против
самого премьер-министра». О каком же взаимном доверии
можно было после этого говорить и писать?
Индийский обозреватель В. Д. Чопра проанализировал
динамику кампании, которую повели американские
средства массовой информации в отношении Раджива Ганди
после его выступления на 40-й сессии Генеральной
Ассамблеи ООН, и пришел к любопытному выводу. На
первых этапах его деятельности, пишет он в газете
«Пэтриот», предпринимались попытки насадить мнение, что у
индийского премьер-министра «не хватает политического
опыта и зрелости». Тогда же, когда он своим
руководством страной и подходом к решению различных ситуаций
«отбил все эти измышления, став символом единства
Индии», он превратился в «опасного» руководителя в глазах
тех, кто заинтересован в раздробленности Индии.
Сам Раджив Ганди в выступлении от 31 августа
1987 года перед членами своей партии сказал:
«Поскольку Индия столького достигла, поскольку Индия укрепила
свое единство, поскольку голос Индии громко раздается
на международной арене в борьбе за мир, свободу и
справедливость, положение Индии необходимо
дестабилизировать. Такова логика и цель сил дестабилизации.
Бессмысленно утверждать, что дестабилизацию вызывает
наша политика. Если бы это было так, Индия давно бы
уже распалась. Именно мы укрепили национальную
экономику. Именно мы построили светское государство. Мы
сохранили демократию».
В октябре 1987 года, во время визита в США, Раджив
Ганди поднял перед занимавшим в то время пост вице-
президента Джорджем Бушем вопрос о деятельности
67

ЦРУ, направленной на дестабилизацию обстановки в
Индии. Вице-президент США заверил его в том, что ЦРУ
якобы «не замешано в такого рода деятельности».
Индийская общественность весьма резко
отреагировала на этот ответ Джорджа Буша. Генеральный
секретарь правящей партии Индийский национальный
конгресс Кедар Натх Сингх на пресс-конференции,
созванной на следующий же день, отметил, что уже не
впервые американские сановники отрицают вмешательство
ЦРУ во внутренние дела Индии. «Премьер-министр
предал гласности слова Буша для того, чтобы предоставить
самому индийскому народу судить о смысле
сказанного», — подчеркнул Кедар Натх Сингх. О том, какое
суждение вынесла общественность Индии, журнал «Пиплз
демокраси» сообщал так: «Никто не может серьезно
отнестись к уверениям вице-президента Джорджа Буша о
том, что ЦРУ не действует в Индии».
Осенью 1961 года в американской столице на
Вирджиния-рут у дома № 123 появился новый дорожный
знак. На черной табличке — три английских слова: «CIA:
keep right». Повесила ее американская дорожная служба,
дабы указать, как быстрее проехать к зданию ЦРУ.
Казалось бы, в этом мелком факте нет ничего особенного,
что могло бы привлечь внимание. Однако вашингтонцы,
видя эту табличку, почему-то посмеивались. В чем тут
дело?
Оказывается, без всякого злого умысла дорожная
служба американской столицы дала повод к
ироническому толкованию этой надписи. Ведь ее можно перевести
и истолковать двояко: «ЦРУ: держись правой стороны»
или же «ЦРУ: веди себя правильно».

КТО ОСТАНОВИЛ РЕВОЛЮЦИЮ?
В середине августа 1981 года государственный
департамент США обратился в МИД Индии за визой для
своего сотрудника Джорджа Гриффина, накануне
утвержденного на пост политического советника посольства в
Дели, и через две недели получил вежливый отказ. Судя
по первой, бурной реакции госдепа, там такого никак не
ожидали, а посему обрушили на индийский МИД целый
поток телеграмм-вопросов. С апреля по август Джордж
Гриффин совершал беспрепятственные челночные рейсы
между Исламабадом, Кабулом, Дели и Калькуттой. Чем
же вызван отказ сегодня? Да, был ответ министерства,
совершал, но после того, как стали известны истинные
цели этих вояжей, решено американского дипломата в
страну не допускать. А каковы же эти цели? Как
установили контрразведывательные органы Индии, Джордж
Гриффин, будучи первым секретарем посольства США в
Кабуле, вел активную подрывную работу против
демократического Афганистана и с этой целью посещал
Индию и Пакистан, где устанавливал связи с лидерами
афганской эмиграции. Разрешить Джорджу Гриффину
прибыть в Индию — значило поощрить на территорий
страны активную деятельность, направленную против
афганского народа.
Американская пресса поспешила обвинить Дели в
том, что его решение было принято под давлением извне.
Тогда министр иностранных дел Индии Нарасимха Рао
сделал заявление прессе, в котором подчеркнул, что
«решение не давать Джорджу Гриффину въездную визу
было принято на основании нашей собственной
информации». Он счел нужным подчеркнуть, что прибытие этого
американского дипломата в страну может причинить
значительный ущерб ее интересам.
Премьер-министр Индира Ганди на одной из своих
пресс-конференций вновь вернулась к этому вопросу и
69

отметила, что отказ выдать визу Джорджу Гриффину
продиктован прежде всего заботой о безопасности Индии,
ибо американский дипломат «тесно связан с
разведывательными службами США». Да, у этого дипломата-
шпиона богатый послужной список. Работать в Азии он
начал в 1960 году, где проявил себя как активный
сотрудник Центрального разведывательного управления. На
Шри-Ланке он занимался тайными провокациями
против персонала советского посольства в Коломбо. В
Исламабаде и Лахоре вел шпионскую работу против Индии.
Последующие четыре года были отданы работе в
политическом отделе генерального консульства США в
Калькутте. Здесь «опытный и ответственный работник» ЦРУ
проявил себя настолько хорошо, что удостоился
упоминания в книге Генри Киссинджера «Годы в Белом
доме». Он же и назначил Гриффина на пост заместителя
отдела разведки и научных исследований по Южной
Азии Совета национальной безопасности, так как крайне
нуждался в человеке, хорошо разбиравшемся в
проблемах этого региона.
Тандем Киссинджер — Гриффин разворачивает
деятельность, направленную на свержение главы Народной
Республики Бангладеш Муджибура Рахмана. Давление
на правительство осуществлялось по всем направлениям.
Международный банк реконструкции и развития,
Международный валютный фонд и Американская миссия
помощи старались задушить страну экономически.
Внутренние заговорщики, опираясь на помощь ЦРУ, делали
все для подрыва режима, стремились изолировать
Муджибура Рахмана от левых союзников и верных
сподвижников. Они создавали условия, способствовавшие
падению его авторитета в народе, прежде чем ликвидировать
физически.
Именно здесь, на внутреннем фронте, и пригодились
связи, которые установил во время своего пребывания в
Калькутте Джордж Гриффин. Прежде всего это были
представители правого крыла «Авами лиг» («Народной
партии») Кхандакара Муштака Ахмеда, известные
сторонники проамериканской ориентации. Связным между
ними и Джорджем Гриффином был резидент ЦРУ в
Дакке Филипп Черри. К началу 1974 года в Дакке была
создана группа из самых опытных сотрудников шпионского
ведомства США, в которую входили Дональд Ф. Шахан,
прибывший сюда с паспортом второго секретаря
посольства и возглавлявший Американский культурный центр,
70

и Дж. Л. Майер, действовавший под «крышей»
Международного агентства связи (ИКА).
Автору книги «Бангладеш: неоконченная революция»
Лоуренсу Лифшульцу удалось со временем по крупицам
восстановить полную картину кровавого заговора ЦРУ,
а самое главное — выявить имена тех ренегатов, руками
которых был убит один из популярнейших лидеров
освободительного движения народа Бангладеш, ее первый
президент. Непосредственный контакт с Филиппом
Черри кроме самого Муштака Ахмеда поддерживали его
секретарь Мабубул Алам и помощник по особым
поручениям Тахируддин Тхакур. В Лэнгли этих людей
называли «треугольником Муштака».
Кстати сказать, о контактах Муштака Ахмеда с
американцами, и прежде всего с Джорджем Гриффином,
стало известно еще в конце 1971 года, когда в стране было
сформировано временное правительство во главе с
Таджуддином Ахмедом, в котором Муштак Ахмед занимал
пост министра иностранных дел. Это произошло
незадолго до отъезда министра в ООН, где он должен был
представлять новую республику. Временное правительство
отменило его поездку, и весьма своевременно. «Переворот
против сторонников Муджибура Рахмана, — пишет
Лоуренс Лифшульц, — должны были совершить еще в
октябре 1971 года, когда Муштак Ахмед в качестве министра
иностранных дел должен был прибыть в Нью-Йорк. Здесь
в одностороннем порядке он намеревался объявить о
согласии своего правительства на частичную автономию
Восточного Пакистана. Таким образом, кровопролитная
борьба народа Бангладеш за независимость была бы
обречена на поражение». От следствия и суда группу
Муштака Ахмеда спасли агенты ЦРУ, которые к тому
времени глубоко проникли в правительственный аппарат
страны. Особенно опасными были «свои люди» этого
шпионского ведомства США в армии, полиции, разведке и
контрразведке.
На американскую разведку работали министр
внутренних дел Мустафизур Рахман, начальник
специального управления полиции А. К. М. Муслеуддин, начальник
управления внешней разведки и контрразведки М. Н.
Худа. Только по этим именам можно представить, как
глубоко проникло ЦРУ в госаппарат чужой страны и
какую большую для народа Бангладеш опасность это
таило. От первичных контактов с целью получения
конфиденциальной информации о деятельности правительства,
71

закрепления этих контактов материальными подачками
и угрозой компрометации к совершению убийств и
организации государственных переворотов — таков сценарий
использования американским шпионским ведомством
людей типа Муштака Ахмеда. «По иронии судьбы, — писал
индийский журнал «Индиа тудей», — Муджибур Рахман
в условиях экономических осложнений, голода,
коррупции оказался в окружении тех самых сил, которые во
время борьбы за независимость сражались по другую
сторону баррикад».
К августу 1975 года в Лэнгли сочли «окружение»
президента завершенным и дали «добро» на реализацию
операции по физическому устранению Муджибура Рахмана.
15 августа он и члены его семьи были убиты группой
офицеров, а сподвижники президента посажены в
тюрьму. Получив сообщение о завершении операции, Муштак
Ахмед выступил с заявлением о принятии на себя
полномочий президента страны. Пришедшие к власти
правые силы взяли курс на дискредитацию политики М.
Рахмана и отказ от его программы социально-экономических
преобразований. М. Ахмед, занявший в результате
кровавого переворота пост президента, вынужден был, однако,
подать в отставку. Позднее он создал послушную
Вашингтону партию Демократическая лига Бангладеш, под
знамена которой собрал всех своих единомышленников.
А ЦРУ прочно обосновалось в Бангладеш. Об этом
говорят и слова его агента Джорджа Гриффина,
уезжавшего на свое новое место назначения, в Кабул. Отвечая
на просьбу корреспондента рассказать о своих тайных
связях в Бангладеш, он сказал следующее: «Я не знаю,
имею ли я право говорить об этом. До сих пор
информация такого рода считается секретной. Ведь многие из
участников той игры по-прежнему живы».
Не зря даже в самой Америке аббревиатуру ЦРУ
(CIA) расшифровывают как «Cancer in America»— «Рак в
Америке». Народная Республика Бангладеш за свою
короткую историю пережила уже до двух десятков
переворотов или попыток их совершить. Разумеется,
хроническая нестабильность в этой стране является следствием
ее крайней экономической отсталости и вопиющей
бедности большинства населения, вызванными прежде всего
двухсотлетним господством Лондона. Но то, что ЦРУ
приложило руку к убийству двух ее президентов —
Муджибура Рахмана и Зияура Рахмана, сомнений нет, ибо
многие из участников «игры» ЦРУ все еще живы и мно-
72

гое в этой стране до последнего времени не устраивало
Вашингтон. Правда, после переворота в марте 1982 года,
в результате которого к власти в стране пришел
начальник штаба сухопутных войск генерал-лейтенант Хуссейн
Мохаммад Эршад, взявший на себя всю полноту
исполнительной и законодательной власти в стране, во
внешней политике Дакки более отчетливо проявляются
проамериканские тенденции. Белый дом, играя на
возросшей зависимости Бангладеш от финансовой помощи
Международного банка реконструкции и развития и
Международного валютного фонда, все активнее
втягивает страну в свои опасные милитаристские планы,
пытаясь навязать ей тот характер отношений, который
сложился у США с Пакистаном.

КРОВЬ И БОЛЬ АФГАНИСТАНА
В ноябре 1946 года президент США Гарри Трумэн
учредил Управление по проверке лояльности
государственных служащих, развернувшее подлинную охоту за
носителями левых и демократических убеждений в
Америке. Сенатор-республиканец Джозеф Маккарти и
«детектор лжи» стали воплощением курса, который
избрала американская монополистическая буржуазия после
второй мировой войны и который, по признанию бывшего
министра юстиции в правительстве Рузвельта Ф. Биддла,
«зажал нам рты, закрыл глаза и заткнул уши».
Президент Рональд Рейган в 1983 году своей
очередной директивой предписал всем должностным лицам,
имеющим доступ к секретной информации, подвергнуться
проверке на «детекторе лжи». Причин для такой
драконовской меры периода маккартизма, судя по всему, две:
предотвратить якобы обозначившееся «полевение»
государственного аппарата (отсюда стремление «зажать рты,
закрыть глаза и заткнуть уши» всем тем, кто выражает
даже мало-мальское недовольство имперской политикой
Белого дома), а также перекрыть каналы утечки
секретной информации, из-за которой Вашингтон якобы
«проигрывает войны» в развивающемся мире и молодые
страны Азии подпадают под «влияние Москвы».
Если следовать логике Белого дома, то получается,
что идеи национального освобождения народов азиатских
стран разглашаются сотрудниками государственных
органов США или выкрадываются из сейфов, включая и
сейфы ЦРУ. А построенные в подвалах в Лэнгли
специальные печи по сжиганию секретных бумаг
стоимостью в 200 тысяч долларов и три мощные машины,
превращающие документы в мельчайшую бумажную лапшу,
оказываются неэффективными.
Одной из «проигранных войн» американская пресса
называла войну против Афганистана, забывая порой о
том, что эта война так и не стала войной де-юре, то есть
74

войной объявленной, хотя фактически таковой она
является с первых месяцев апрельской революции.
Впрочем, в апреле ли 1978 года началась война ЦРУ против
Афганистана?
Американский журналист Тэд Шульц полагает, что
она началась двумя годами позже с секретного
заседания группы конгрессменов и высокопоставленных
сотрудников ЦРУ. Действительно, 9 января 1980 года в
сенатском крыле Капитолия, а уж если быть более
точным, в специальной комнате за номером G-407, которая
имеет не только традиционные электронные защитные
средства, но и вооруженную охрану снаружи, собрались
отозванные с рождественских каникул несколько
сенаторов и руководителей ЦРУ. Законодательную власть
Америки в комнате С-407 представляли председатель
специальной комиссии по разведке — сенатор от штата
Индиана Бэрч Бай, его заместитель — сенатор от
Аризоны Барри Голдуотер, члены комиссии — сенатор от
Делавэра Джозеф Байден и два руководителя аппарата
комиссии Уильям Миллер и Эрл Эйзенхауэр.
Исполнительная власть была представлена тогдашним
заместителем директора ЦРУ Фрэнком Карлуччи и
заместителем директора по оперативной части, а проще —
руководителем тайных операций управления Джоном
Макмэхоном. На повестке дня заседания значился один
пункт: обсуждение и утверждение планов ЦРУ в
отношении тайных военизированных операций в
Афганистане.
Фрэнк Карлуччи докладывал, сенаторы молча
внимали. Возражений не последовало. На следующее утро
заместитель директора ЦРУ проинформировал президента
Джеймса Картера о результатах «тайной вечери», и тот
подписал президентское распоряжение, положившее, как
считает Тэд Шульц, начало осуществлению
широкомасштабной подрывной войны против Афганистана.
Позволим себе не согласиться с этим мнением.
Попытки посягнуть на суверенное право афганского народа
самому определять судьбы своей страны
предпринимались США весьма часто, причем задолго да апреля
1978 года. «Еще за пять лет до революции, — считает
индийский журнал «Блитц», — когда, спасая свою семью и
свой клан, двоюродный брат короля Афганистана Захир-
Шаха Мухаммед Дауд сверг монархию и провозгласил
республику, США начали активно вмешиваться во
внутренние дела этой страны». Да, Белый дом был поначалу
75

напуган словесной эквилибристикой Мухаммеда Дауда:
«революция», «аграрная реформа», «новая политика».
Именно тогда ЦРУ получило задание выяснить,
насколько далеко пойдет новый президент в реализации своих
широковещательных программ, а самое главное — в
расширении связей с набиравшей силу и популярность
Народно-демократической партией Афганистана (НДПА),
которую в январе 1965 года возглавил видный
общественный деятель страны Hyp Мухаммед Тараки. Но по
мере того как в Лэнгли и в Белом доме убеждались в
том, что за словами Мухаммеда Дауда ничего
конкретного нет и что антимонархический переворот был
осуществлен им лишь для того, чтобы выпустить пар из котла
народного недовольства, а новый президент даже начал
кампанию гонений на активистов НДПА, был
разработан план по вовлечению Кабула в региональную
прозападную экономическую и политическую сферу влияния
с центром в Тегеране, которая объединила бы Пакистан,
страны Персидского залива и Афганистан. Тогда же была
разработана программа помощи Афганистану на сумму
в 2 миллиарда долларов, которую Белый дом через шаха
Ирана предложил Мухаммеду Дауду. Условие
предоставления помощи было одно: разгром НДПА.
ЦРУ приказали через контролируемую им службу
безопасности шаха Ирана САВАК развернуть
подрывную работу против НДПА, прежде всего путем
выявления в местных органах власти, полиции и вооруженных
силах демократически настроенных лиц и сторонников
НДПА. В целях проникновения в такие важные
правительственные учреждения, как полиция, армия, по
предложению Вашингтона в США стали приглашаться на
учебу лично преданные Мухаммеду Дауду офицеры.
После прохождения специальной подготовки по программам
ЦРУ Абдул Самад Азер, Кадыр Азиз, Абдул Вахид
Назми, Миан Рафиуддин и Хавар Заман были поставлены
на ключевые посты в гвардии, личной охране
президента и полиции. Именно эти люди, пишет со ссылкой на
американский журнал «Каунтерспай» журнал «Блитц»,
стали «своими людьми ЦРУ в Афганистане». Мы же
подчеркнем здесь лишь то, что это делалось тогда, когда
режим Мухаммеда Дауда демонстрировал лояльность
Вашингтону и не мог породить в Америке «чувства
уязвимости», а у американцев — «страха».
Другим направлением деятельности ЦРУ стала
подготовка из числа афганской эмиграции агентуры и дове-
76

ренных лиц, которые по возвращении в Афганистан
были призваны стать «пятой колонной» американской
разведки. Во время нахождения в Америке или странах
Западной Европы они должны были сблизиться с
демократически настроенными кругами афганской эмиграции,
проникнуть в среду молодежи и студентов.
Особый интерес ЦРУ вызвала партия
«Братья-мусульмане», которую в условиях обострения политической
борьбы в Афганистане в 60-е годы создало местное
высшее духовенство и которая вобрала в себя
представителей чиновничества, студенчества, офицерства.
Руководство ЦРУ обратило внимание на то, что главной задачей
«Братьев-мусульман» являлась борьба с левыми,
демократическими силами, всемерное противодействие
распространению в стране прогрессивных взглядов и идей,
широкая пропаганда среди населения необходимости
беспрекословного подчинения духовным авторитетам и
догмам ислама. Не прошло мимо внимания ЦРУ и то, что
выход на политическую арену «Братьев-мусульман»
сопровождался кровавым террором в отношении всех
инакомыслящих, и прежде всего прогрессивно настроенных
афганцев. Физические расправы над студентами и
членами НДПА стали составной частью деятельности
партии высшего духовенства. Стало быть,
«Братья-мусульмане» были для ЦРУ братьями по крови, братьями по
террору. Во время республики Мухаммеда Дауда
организация «Братья-мусульмане» перенесла Свою
штаб-квартиру на территорию Пакистана. Здесь ЦРУ «побраталось» с
этой организацией и окончательно стало использовать ее
возможности в своей работе в Афганистане.
По привычному сценарию
К революционным событиям в Афганистане в апреле
1978 года ни одна страна, ни одна внешняя сила не
имели ни малейшей причастности. Подготовленная самим
социально-экономическим развитием страны, апрельская
революция стала событием сугубо внутриафганским.
Демократическое, антифеодальное, антиимпериалистическое
ее содержание явилось отражением широкого спектра
интересов трудящихся масс. Нескрываемая же
враждебность, с которой революция в Афганистане была
встречена в Белом доме и в Лэнгли, свидетельствовала прежде
всего о расстройстве планов стратегического характера,
о которых говорилось выше. После апрельской револю-
77

ции в США уже не могли мечтать о создании в этом
районе мира региональной сферы своего влияния, и
посему, как пишет американский журнал «Нью рипаблик»,
«антиафганская операция была начата приказом
президента Дж. Картера сразу после того, как революция
победила». Ее планирование было поручено помощнику
президента по национальной безопасности Збигневу
Бжезинскому, реализация — директору ЦРУ Стэнсфилду
Тэрнеру. Оставалось лишь найти предлог для оправдания
такой операции. Этим и занялось ЦРУ.
Случай представился 14 февраля 1979 года. В этот
день террористами был убит посол США в Афганистане
Адольф Дабс. «Говорят, что Дабса «принесли в жертву»
по настоянию ЦРУ с целью добиться полного разрыва
отношений между Вашингтоном и Кабулом, возложив
при этом вину на режим Тараки». К этому
высказыванию индийского еженедельника «Блитц», которое
вобрало в себя мнения большинства демократических газет
Азии, можно добавить, что в истории гибели Адольфа
Дабса много сомнительных моментов, свидетельствующих
о том, что он оказался жертвой планов ЦРУ. Дабс
передвигался по афганской столице, неспокойной по тем
временам, без какой-либо охраны, хотя афганские власти не
только настоятельно рекомендовали ему воздерживаться
от этого, но и предлагали послу свою охрану. Поэтому
четырем террористам не составило большого труда
захватить американского посла на одной из кабульских
улиц, доставить в гостиницу и, забаррикадировавшись в
одной из ее комнат, потребовать в обмен на Адольфа
Дабса освобождения нескольких мусульманских лидеров.
Далее все проходило в соответствии с каким-то
непонятным сценарием, в котором его авторы оставили
много прорех. Прежде всего было установлено, что
названные террористами лица под стражей не находятся,
а посему почва для продолжения переговоров
отсутствовала. Но исходя из того, что террористы продолжали
настаивать на своем и никаких новых условий не
выдвигали, было принято нелегкое решение попытаться
освободить американского посла силой. Тогда афганские
должностные лица вспомнили о том, что Адольф Дабс знает
немецкий язык. Знал его и сотрудник посольства США в
Кабуле Брюс Флэтин. Так как террористы вряд ли могли
понимать этот язык, афганские должностные лица
предложили Брюсу Флэтину крикнуть Дабсу по-немецки,
чтобы тот через 10 минут под благовидным предлогом
78

ушел в ванную комнату и лег там на пол, ибо через
10 минут должен начаться штурм гостиничного номера.
Брюс Флэтин, зная о том, что штурм оставался
единственно возможным в данной ситуации выходом, ибо еще
через 10 минут истекал установленный террористами
срок и Адольф Дабс мог быть ими убит, отказался
помочь. Начался штурм, в ходе которого вместе с
террористами погиб и посол. «Американские средства массовой
информации, и прежде всего те, которые находятся под
контролем ЦРУ, сыграли сомнительную роль, подавая
убийство как дело, якобы сфабрикованное кабульскими
властями», — писал «Блитц».
На «факторе Дабса» правительство США стало
строить всю свою официальную политику в отношении
Афганистана: были аннулированы соглашения о
предоставлении помощи, никакой замены Адольфу Дабсу назначено
не было. Более того, события в Афганистане были
использованы как повод для оправдания давно
намечавшегося поворота в политике США в глобальном
масштабе: поворота от разрядки к конфронтации. Как
признается в издаваемом Колумбийским университетом
журнале «Международная жизнь», «события в Афганистане,
более чем какое-либо событие, были использованы
Вашингтоном для оправдания отказа от многих
соглашений, заключенных в период разрядки». Стало быть,
задание ЦРУ развернуть операции против Афганистана
носили весьма масштабный характер. Это было задание
на подрыв всей системы межгосударственных отношений
60—70-х годов.
Разумеется, события в Афганистане носят сложный
характер. Причиной этому и серьезные трудности, с
которыми столкнулась революция в стране в 1978—1979
годы, ошибки, допущенные при осуществлении
революционных преобразований, которыми воспользовались враги
Афганистана, внутренние и внешние. Но не только
тяжкий груз проблем, доставшихся новой народной власти
от прежних властей в «наследство», и ошибки партийно-
государственного руководства страны в первые годы
революции лежат в основе остроты и длительности
политической борьбы в сегодняшнем Афганистане. Главная
причина всех трудностей состоит в упорном стремлении
внутренней и внешней реакции, и прежде всего
американского империализма, не допустить существования на
карте мира еще одного свободного и прогрессивного
государства.
79

Революция в Афганистане произошла по воле
трудового народа и в его интересах. Она возглавляется
партией — первой в истории страны партией, выдвинувшей
тезис о том, что избавление народа от нужды и
бесправия возможно только под руководством
национально-демократических сил. НДПА и поставила перед собой
цель — прежде всего достигнуть решения
общедемократических задач. Это отвечало интересам широких слоев
населения страны, получило его поддержку, но вызвало
злобу и ненависть феодальной верхушки, реакционного
духовенства. Многие феодалы дореволюционного
Афганистана имели крупные земельные наделы, владели
недвижимой собственностью в городах, участвовали в
торговых компаниях, держали на своих счетах в
иностранных банках значительные суммы денег. Кроме того,
такие из них, как Муджаддади, Гиляни, Кияни, Ваэзы,
являлись еще и видными духовными лидерами и
возглавляли целые семейные кланы. Они были представлены
в королевском парламенте, занимали посты в высших
звеньях государственного аппарата и судебной системы.
Уже в силу всего этого феодальная верхушка и высшее
духовенство выступили как противостоящая революции
активная консервативная сила. Именно они несут перед
афганским народом историческую ответственность за
муки и страдания, которые выпали на долю афганского
народа. После революции ряды этих сил пополнились
выходцами из тех классов и слоев, интересы которых
революция ущемила: ростовщиками, представителями старого
чиновничьего аппарата, уволенными из полиции и
армии офицерами, компрадорской буржуазией.
Представители этих социальных групп стали сколачивать отряды
мятежников, развернувших контрреволюционную
деятельность внутри страны. Феодалам, верхушке
духовенства удалось вовлечь в борьбу часть трудового
населения, главным образом сельского, которое, будучи
обманутым исламскими богословами или запуганным своими
хозяевами, последовало за ними вопреки своим
интересам.
И вот когда все эти «бывшие», увлекая за собой
сбитых с толку, гонимых неосознанным страхом перед
новым, нарождающимся, стали уходить из Афганистана в
Иран и прежде всего в Пакистан, их встретили здесь
сотрудники американского ЦРУ, получившие приказ
Белого дома: руками же афганцев задушить революцию. И в
Афганистане стала все яснее и яснее просматриваться
8Q

искусная дирижерская рука, обретшая большой опыт
подрывной борьбы в Индокитае, Бангладеш, Индии, —
рука ЦРУ.
Разворачивая операции против Афганистана,
руководство ЦРУ приняло решение перебросить из Тегерана в
пакистанский город Пешавар региональную
штаб-квартиру управления, которая была буквально нашпигована
такими ведущими специалистами по азиатским
проблемам, как Луи Дюпри, Луис Адамс, Роберт Лессард, Луи
Робинсон. Располагая значительными материальными
средствами, о размерах которых стало известно гораздо
позднее, и пользуясь «режимом наибольшего
благоприятствования», предоставленным пакистанской военной
кликой ныне покойного Зия-уль-Хака, сотрудники этой
штаб-квартиры в кратчайший срок смогли развернуть
вдоль афгано-пакистанской границы около 30
специальных лагерей и 50 опорных пунктов но подготовке банд
басмачей. Число инструкторов управления, приданных
этим лагерям, превысило 200 человек.
Особое внимание было уделено посольству США в
Кабуле. В 1984 году число сотрудников ЦРУ, работавших
под «крышей» дипломатической миссии США,
превысило 20. Даже простое перечисление наиболее видных из
них позволило бы составить отдельный справочник «Кто
есть кто из ЦРУ в ДРА»: Фредерик Турко, Каролина
Карр, Питер Грэхэм, Тернер Хейг Джефферсон, Блэкборн
Роберт Кинли, Уоррен Маррис, Эдвард Хантер, Джеймс
Митчел Кроу, Нэд Моррис и уже знакомый нам Джордж
Гриффин. В сущности, это — весь цвет азиатского отдела
ЦРУ. Задача, поставленная перед ними, была проста:
восстановить связи с той агентурой, которая после
апрельской революции осталась в Афганистане, а также
создать новую сеть, призванную вести подрывную работу
в новых условиях.
Сотрудники ЦРУ стали брать на карандаш любого,
кто мог представить мало-мальский интерес. В сети
управления оказался охранник посольства Мохаммед Иса.
Его завербовал Джеймс Митчел Кроу, сколачивавший
тогда из разного рода отщепенцев некое Исламское
общество Афганистана. После того как общество обрело
несколько новых членов, в его работу подключился другой
сотрудник ЦРУ — Нэд Моррис. Тот рекомендовал
Мохаммеду Иса продолжать поиск новых членов, делая упор
на контрреволюционной организации
«Джамият-э-ислами». Пояснил: ЦРУ установило с руководством этой ор-
81

ганизации, находящимся в Пакистане, прочные контакты
и по согласованию с ним начало передавать
группировкам «Джамият-э-ислами», оставшимся в Афганистане,
оружие, пропагандистские материалы, денежные
средства. Обнадежил: «Джамият-э-ислами» была проверена
ЦРУ на деле до революции, а посему не подведет и после.
По заданию сотрудников ЦРУ Джеймса Митчела Кроу
и Нэда Морриса члены Исламского общества
Афганистана устанавливали адреса активистов НДПА, маршруты
их движения на работу и обратно, схемы постов охраны
государственных учреждений. Органы безопасности
республики терпеливо и по крохам собирали данные
деятельности общества, дабы выяснить полную картину
намерений ЦРУ. В конце 1982 года группа Мохаммеда
Иса получила задание выяснить, где будет проходить
очередная конференция НДПА, а затем Нэд Моррис
вручил ей четыре мощные мины. Дело приобрело весьма
опасный оборот. Стало ясно, что группа переходит к
террору. И она была ликвидирована силами безопасности,
а Джеймс Митчел Кроу и Нэд Моррис спешно
покинули Афганистан.
Расследование дела Исламского общества
Афганистана показало, что ЦРУ в Афганистане делает ставку
прежде всего на контрреволюционные, шовинистические,
религиозно-общинные организации. Абдул Самад —
казначей одной из группировок «Джамият-э-ислами»,
оперировавшей в провинции Парван под руководством
видного деятеля организации Ахмад-Шаха Масуда,— показал:
сотрудники ЦРУ испытывают к «Джамият-э-ислами»
особое расположение и доверие.
Развитие революционного процесса в Афганистане не
могло не втянуть в свою орбиту и такую мощную в
афганских условиях силу, как духовенство. В стране, в
которой господствующей формой общественного сознания
является ислам, духовенство оказывает огромное влияние
на население и играет большую роль в политической
жизни страны. Наиболее сильными являются их позиции
в сельской местности, где мулла, как правило, являлся
до революции и старейшиной, и главным идеологом, и
учителем, и судьей. Находящееся в народной гуще
низшее духовенство, часто само бедное, нередко выступало
защитником своей паствы от произвола чиновников и
сельских мироедов. В трудные для страны годы борьбы
против британской короны многие муллы являлись орга-
82

низаторами местных вооруженных отрядов и снискали
себе большое уважение народа.
Часть низшего, среднего, не говоря уже о высшем
эшелоне духовенства, примкнула к контрреволюции, а в
некоторых случаях и возглавила ее отряды. Именно с
последними и установило ЦРУ контакты в первую очередь,
благо на некоторых из них управление располагало
солидными досье.
«Бывшие» — на службе ЦРУ
Прежде всего это главарь реакционной организации
«Хазб-э-ислами» и один из руководителей организации
«Братья-мусульмане» Гульбеддин Хекматиар. Он был
завербован ЦРУ еще в 60-х годах. Даже такой
антидемократический режим, каким была республика Мухаммеда
Дауда, он считал «левым» и в 1975 году пытался поднять
мятеж в афганской провинции Парван. Мятеж
провалился, Гульбеддин Хекматиар бежал в Пакистан, где
организовал первые лагеря басмачей, которых отряжал на
разбой в Афганистан. После апрельской революции
выступил против народной власти. Является одним из самых
фанатичных и жестоких врагов афганского народа. На
нем лежит ответственность за гибель тысяч афганцев.
Члены создаваемых им банд разрушали школы, больницы,
мечети, общественные и государственные здания.
Гульбеддина Хекматиара, выдающего себя за «защитника
ислама», неоднократно обвиняли в присваивании средств из
Фонда помощи афганским беженцам, созданного
международными и частными организациями. На эти деньги он
приобрел в Пешаваре большой особняк, стал хозяином
150 рикш, которые работают на него в пакистанских
городах. В 1979 году Гульбеддин Хекматиар передал в
полное распоряжение ЦРУ созданные ранее лагеря
беженцев на территории Пакистана и, в сущности, стал
подручным по тайным операциям этого шпионского
ведомства США в Афганистане.
Себгатулла Моджаддеди — вторая зловещая личность
в галерее «людей ЦРУ». Так же, как и Гульбеддин
Хекматиар, он еще во времена королевского правления
создавал отряды бандитов для борьбы с крестьянами.
Будучи родственником богатейшего афганского помещика
Шорбазара, Моджаддеди владел тысячами гектаров
земли в провинциях Нангархар и Кандагар. Под разными
предлогами, а попросту — пользуясь бесправным положе-
83

нием крестьян, он за малейшие провинности обирал их
до нитки, присваивал скот, жалкие участки земли. На
недовольных обрушивал своих наемников. В мае 1979 года
Моджаддеди вступил в прямой контакт с сотрудниками
ЦРУ и с одним из его агентов — Баширом Закария
посетил США. Здесь вместе с рядом главарей афганской
контрреволюции принял участие в совещании с
американскими должностными лицами, на котором был
обсужден вопрос об активизации вооруженных действий
против Афганистана. Совещание подготовил сотрудник ЦРУ
Луис Дюпри, который затем и руководил действиями
афганских басмачей с территории Пакистана.
Во время пребывания Моджаддеди в Вашингтоне
создается так называемый Союз помощи афганским
беженцам, во главе которого оказался... бывший посол США в
Кабуле Теодор Элиот. На принявшего американское
гражданство Башира Закария была возложена функция
офицера связи между «союзом» и контрреволюционными
формированиями, окопавшимися в Пешаваре.
Не последнее место в списках ЦРУ занимает
Бурхануддин Раббани. В прошлом феодал, владелец огромных
земельных наделов в провинции Бадахшан, он к 1975
году возглавил одну из наиболее реакционных организаций
«Джамият-э-ислами», за которой числятся самые
безжалостные, подлые преступления против своего народа. По
его прямому указанию были отравлены учащиеся ряда
колледжей Кабула, убиты муллы, отказавшиеся
поддержать басмаческое движение. Опыт такого рода разбоя и
насилия у него уже был. В свое время по заданию ЦРУ
Раббани вместе со своими бандами совершил разбойные
набеги на Иран, где обратил оружие против патриотов
иранской революции. Объектом особой ненависти этого
«борца за свободу» стали школы и школьные учителя.
Только в одной провинции Бадахшан люди Раббани
уничтожили сотни школ. Не порвал он и со своим прежним
промыслом — спекуляцией наркотиками, драгоценными
камнями и лазуритом — с той лишь разницей, что
сегодня для их добывания использует членов своих банд,
засылаемых в Афганистан.
Сайед Ахмад Гайлани — еще одна заметная фигура в
стане контрреволюции. До 1975 года состоял на службе
английской разведки, затем переметнулся в ЦРУ. После
апрельской революции бежал в Пакистан, и уже через
полгода его банды появились в уезде Карам. Первой
жертвой этого «слуги двух разведслужб» стал мулла уездной
84

мечети Насрулла. Вся вина муллы, как посчитали
бандиты Гайлани, заключалась в том, что он выступал перед
верующими с проповедями, в которых призывал свою
паству участвовать в созидании новой жизни.
Лидер бандитской группировки «Харакат-э-ислами»
Молои Мохаммад Наби в бытность был приближенным
монарха, а при Мохаммеде Дауде — членом парламента.
Казнокрад и хапуга, бай, державший в страхе крестьян
Лашкаргаха, Наби верно служил израильской разведке
«Моссад». После апрельской революции вступил в
контакт с сотрудниками ЦРУ, по их рекомендации создал из
людей, себе подобных, организацию «Харакат-э-ислами»,
под знаменами которой организовал банды мятежников.
Все эти предводители — «приводные ремни» ЦРУ, с
помощью которых была запущена машина масштабного,
кровавого террора против афганского народа. Но в Лэнгли
не успокоились.
Пришедший к управлению ЦРУ в 1980 году Уильям
Кейси не мешкая отдал своим резидентам в Европе и
Азии приказ начать вербовку афганских эмигрантов на
предмет их последующего использования в операциях
против их родины.
Афганцы, проживающие в эмиграции, стали объектом
дотошного изучения. Те, кого считали абсолютно
надежными и безусловно сочувствующими мятежникам, писал
американский журнал «Тайм» в номере за 11 июня
1984 года, получали приглашение на завтрак от
находящегося в той или иной стране американского профессора,
священника или даже саудовского бизнесмена, но все
эти люди были сотрудниками ЦРУ... А через несколько
месяцев около 100 отобранных афганцев уже проходили
обучение в школах ЦРУ, рассеянных по территории США,
где их обучали тайному ремеслу. Большинство
завербованных оказались студентами, хотя были среди них и
шофер такси с Манхеттена, и фабричный рабочий из
Огайо, и инструктор дзюдо с Юго-Запада».
Весной 1982 года Уильям Кейти отправил отряд своих
«выпускников» в районы их будущих действий, наделив
псевдонимами, паспортами и денежными субсидиями.
Большинство завербованных отправились в Пакистан. В
качестве «крыши» для своей агентуры ЦРУ стало
использовать даже Управление по борьбе с распространением
наркотиков. С этой целью в Пакистан был направлен
сотрудник ЦРУ Люис Адамс. Как известно, торговля
наркотиками — очень прибыльный бизнес и посему стала «отхо-
85

жим промыслом» для афганской реакции. Но людям ЦРУ,
типа Люиса Адамса, нужны были не средства (эти
средства давал и дает Белый дом), а контрабандисты
наркотиками, их опыт, тайные тропы доставки «товара» из
Афганистана в Пакистан и обратно, тайники и связи в обеих
странах. Вся эта контрабандная инфраструктура была
для ЦРУ манной небесной. По старым тайным
караванным тропам должны были пойти и пошли наемники
ЦРУ.
Наемники
Прусский король Фридрих говаривал так:
«Завербовав наемника, я выигрываю четырежды. Во-первых, в
мою армию приходит еще один солдат. Во-вторых,
противная сторона лишается одного потенциального солдата.
В-третьих, один пруссак остается в кругу своей семьи.
И наконец, в-четвертых, когда наемника убивают, по
нему плачут на чужбине, а в Пруссии до этого нет никому
дела».
ЦРУ, став на путь вербовки наемников из числа
афганской эмиграции, следовало той же логике. Во-первых, оно
обрело возможность вершить террор в Афганистане
чужими руками. Во-вторых, основная масса сотрудников
ЦРУ оставалась на территории Пакистана, что давало
Белому дому и Лэнгли основание преподносить это как
«доказательство» якобы своей непричастности к
подрывной войне против афганского народа. В-третьих,
Афганистан лишался тех, кто, прозрев и вернувшись на родину,
мог бы включиться в строительство новой жизни. И
наконец, в-четвертых, когда наемников убивали, то по ним
плакали их родные и близкие. В Лэнгли же до них не
было никакого дела.
Первые лагеря ЦРУ по подготовке вооруженных банд
были созданы летом 1978 года, если не считать лагерей
Хекматиара, Моджаддеди и Раббани. К концу 1979 года
на территорию Афганистана было заброшено уже около
40 тысяч подготовленных инструкторами ЦРУ,
экипированных на его средства повстанцев. Корреспондент
«Вашингтон пост» Маргарет Шапиро со ссылкой на
документы конгресса США констатировала: «Операция в
Афганистане является самой крупномасштабной из операций
ЦРУ, после которой идет финансирование сил контрас,
борющихся против сандинистского правительства левой
ориентации в Никарагуа».
86

Официально США отрицали свое вмешательство во
внутренние дела Афганистана. Дескать, там происходит
внутренний конфликт, к которому Белый дом не имеет
никакого отношения. Однако все было совсем не так. Это
признавала и американская пресса. «ЦРУ приступило к
координированию сложной и обширной программы по
обеспечению афганского движения сопротивления
оружием для ведения современной войны»,— писал журнал
«Ньюсуик».
О путях осуществления программы поставок оружия
афганской оппозиции незадолго до своей смерти поведал
миру президент Египта Анвар Садат в интервью
американской корпорации Эн-би-си. В этом, в свое время
сенсационном откровении, мотивы которого автор унес с
собой в могилу, необходимо выделить один весьма
существенный момент. «Я вам открою секрет,— были слова
египетского президента.— Как только в Афганистане
началась борьба (то есть интервенция извне. — Р. Г.), США
установили со мной контакт для поставок оружия из
Каира на американских самолетах». Но и это признание было
полуправдой. Американский журналист К. Бернстайн,
выступая в программе корпорации Эн-би-си, специально
посвященной Афганистану, заявил, что «операции по
тайному снабжению мятежников значительно обширнее и
сложнее, чем их описал Садат. Эти программы
координируют ЦРУ, а участвуют в них помимо США и Египта
Пакистан и Саудовская Аравия. Надо ли после этого
удивляться тому, что сообщения, поступавшие и
продолжающие поступать из Афганистана о преступных
деяниях наемников ЦРУ, порой напоминали сводки с мест
боев. Афганское правительство предоставило мировому
общественному мнению такое количество свидетельств
прямого вмешательства США во внутренние дела
Афганистана, что американский журнал «Нью-Йорк таймс
мэгэзин» вынужден был признать, что участие США в
войне «ни для кого не является секретом».
Пойманные с поличным, США постарались обелить
своего сателлита — Пакистан, заверяя, что все это
делалось без ведома Зия-уль-Хака. Но эта уловка была
разоблачена еще в декабре 1982 года корреспондентом
«Интернэшнл геральд трибюн» А. ван Линденом в его
нашумевшем репортаже из района афгано-пакистанской
границы. Ссылаясь на свои встречи с западными военными
специалистами, пакистанскими высокопоставленными
чиновниками и главарями контрреволюционных организаций,
87

он заявил, что существует теснейшая координация
действий между Вашингтоном, Исламабадом и другими
странами в вопросах оснащения и подготовки басмаческих
банд. Почти все они, как констатировал А. ван Линден,
вооружены современным оружием, средствами связи.
Журналист стал свидетелем того, как прибывали на
афгано-пакистанскую границу каждый день груженные
оружием караваны машин. Один из таких караванов
доставил 150 единиц стрелкового оружия, 300 пластиковых
мин, 15 минометов и 4 82-миллиметровых безоткатных
орудия. «Поставки этого оружия, — писал он в своей
газете,— за последний год удвоились, если не утроились».
Как можно без ведома пакистанских властей проводить
по стране целые караваны машин, груженных оружием?
Как можно было организовать дело так, чтобы, как
говорил Уильям Кейси, «руки президента Зия-уль-Хака
оставались чистыми»?
В 1979 году, когда подготовка банд наемников была
поставлена на конвейер, ЦРУ получило задание
повсеместно скупать оружие. Тогда предпочтение отдавалось
оружию советского производства, дабы при аресте членов
банд или их уничтожении на территории Афганистана
можно было бы утверждать, что это оружие было
обретено в бою с подразделениями афганской армии или, что
еще лучше, Советской Армии.
Но к 1980 году этот и без того скудный источник
оружия иссяк. И ЦРУ начинает поставки оружия западного,
и в больших количествах. Для этой цели были
привлечены возможности контролируемой им корпорации
«Интерармз компани оф Манчестер». Начал функционировать
«оружейный мост» Манчестер—Карачи. Из этого
портового пакистанского города при прямом содействии
исламабадских властей оружие поступало в пограничные
города Пешавар и Парачинар.
1982 год стал примечательным не только
расширением масштабов поставок оружия, но и ростом числа
посещений лагерей афганских беженцев
высокопоставленными чинами из ЦРУ, из армейской разведки, за
которыми потянулись сотрудники государственного
департамента и Белого дома. В Афганистане появление на
Хайберском перевале каждого такого любителя «полюбоваться
афганской территорией», а порой, как это сделал
Збигнев Бжезинский, взять на мушку какую-нибудь цель по
ту сторону границы, стали справедливо связывать с оче-
88

редной долларовой подачкой, а значит, и с новой
активизацией подрывных акций.
Этот год стал примечательным и по размеру ущерба,
нанесенного афганскому народу. В стране было сожжено
или взорвано 1814 школ, 31 больница, 111 медицинских
центров, более 800 большегрузных автомашин, что
составило около 14% грузового автопарка страны; уничтожено
14 тысяч километров линий связи, 900 крестьянских
кооперативов. Нанесен серьезный ущерб десяткам
промышленных и сельскохозяйственных объектов,
ирригационным сооружениям, дорогам, мостам. В Афганистане было
подсчитано, что общий ущерб, нанесенный стране
контрреволюцией, составил 24 миллиарда афгани. Всю меру
потерь начинаешь представлять, когда узнаешь, что эта
сумма равна трети всех капиталовложений страны за
20 лет, предшествовавших апрельской революции.
Тяжелые потери, которые банды оппозиции понесли
в открытых столкновениях с набирающей силу и опыт
афганской армией, вынудили ЦРУ перестроить тактику
подрывных действий. Упор был сделан на ведение войны
небольшими группами, преимущественно из засад, в
темное время суток. Объектами нападений становились
также женщины, старики и даже дети. Особую ненависть
мятежники питали к тем представителям духовенства,
которые стали на сторону новой власти. Как
свидетельствовал председатель Высшего совета улемов Афганистана
Саид Афгани, от рук бандитов пали 86 известнейших в
стране религиозных деятелей. И конечно, больше всего
жертв было среди членов и активистов НДПА.
В начале 1983 года в Вашингтон направилась
делегация контрреволюционных организаций, окопавшихся на
территории Пакистана. Ее принял сам американский
президент. В семейном альбоме Рональда Рейгана появилась
групповая фотография. На ней он был запечатлен в
окружении тех, от прямой связи с которыми до сих пор
официально открещивался. Год завершился неким
политическим балаганом, названным Форумом по Афганистану,
созванным в Вашингтоне. На него была приглашена
новая группа лидеров афганской оппозиции. Стало
известно, что Белый дом намерен выделить на нужды
афганской реакции, то есть на продолжение подрывной войны,
еще 125 миллионов долларов. Выступивший на форуме
заместитель госсекретаря США Лоуренс Иглбергер
признал, что США уже израсходовали на вооружение,
обучение и оснащение афганских басмачей свыше 300 мил-
89

лионов долларов. В выступлении Лоуренса Иглбергера
фигурировали те же мотивы, что и в речи
государственного секретаря Джорджа Шульца, с которой он обратился
к афганским басмачам на окраине Пешавара в июле
1983 года. Наиболее показательны следующие его слова:
«Я хочу, чтобы вы знали, что сражаетесь не в одиночку.
Могу заверить — США были и остаются на вашей
стороне, и так же дело будет обстоять и впредь».
Требование Уильяма Кейси «добиваться большей
агрессивности» воплотилось в реорганизацию всей системы
подготовки банд басмачей. Между лагерями было
проведено некое «разделение труда». В одних из них, к
примеру в Туткае, стали обучать стрельбе по танкам и
самолетам, в других, скажем в Читрале,— готовить
специалистов по минированию. Под непосредственным
руководством ЦРУ в Афганистане была развернута «минная
война» с применением новинок, взятых на вооружение
армиями НАТО, в частности бескорпусных мин, которые
не обнаруживаются миноискателями, находящимися на
вооружении афганской армии. А поскольку эти мины
устанавливались басмачами главным образом на дорогах,
связывающих города и села страны, на караванных тропах,
в местах кочевья, на горных перевалах, то жертвами их
становились прежде всего мирные жители: водители
автобусов и их пассажиры, торговцы, скотоводы-кочевники.
На полдороге между Исламабадом и Равалпинди
сотрудниками ЦРУ был открыт Институт новых и
национальных языков, в котором велась психологическая
подготовка главарей банд, призванная привить им чувство
ненависти к афганскому народу. Режиссура ЦРУ
проявлялась в том, что банды басмачей стали создаваться по
национальному признаку. И сколоченная, к примеру,
банда из хазарийцев направлялась на разбой в районы, в
которых проживают другие национальности и племена.
Расчет прост и коварен. В Афганистане проживает более
20 различных народов пяти этнических групп. Основными
национальными группами являются пуштуны, затем идут
таджики, узбеки, хазарийцы, туркмены и белуджи.
Национальный вопрос до революции являлся важнейшим
вопросом политической борьбы по той простой причине, что
национальные группы отличались различным уровнем
социально-экономического развития и неодинаковой ролью
в общественно-политической жизни. Дело усугублялось
тем, что около 3 миллионов населения страны вело
племенной образ жизни. В Лэнгли сочли: если пуштун будет
90

стрелять в белуджа, а туркмен грабить узбека, то задача
формирования национального единства, которую перед
собой поставили и начали проводить в жизнь НДПА и
правительство, будет наталкиваться на новые,
труднопреодолимые препятствия.
Американский журнал «Ю. с. ньюс энд уорлд рипорт»
в большой обзорной статье, датированной 5 октября
1981 года, был вынужден признать, что мятежники
«весьма далеки от того, чтобы соблюдать Женевские
конвенции. Они просто убивают все и вся». Годом раньше
корреспондент английской газеты «Дейли мейл» Д.
Норрис посетил пограничные районы Афганистана и на
основании собранных лично фактов сделал вывод: «Это — не
«борцы за святое дело». Это — бандиты. Единственным
мотивом их действий является грабеж.
Бандиты-мятежники преуспели только в одном — они вызвали ненависть
местного населения».
А собственно, чему тут было удивляться, если, к
примеру, в Герате оперировала банда Кари-Якдаста, то есть
«однорукого Кари», досье на которого было заведено
полицией Афганистана задолго до революции. Уголовник
Баба-Саиб, полицейское досье на которого состояло из
нескольких томов, орудовал в провинции Ширесангх.
После того как афганская армия и силы безопасности
стали наращивать свою мощь, набираться опыта и
теснить отряды оппозиции, ЦРУ стало сталкиваться с
определенными трудностями в деле сколачивания новых
отрядов. И тогда в ход был пущен голод: беженцев в лагерях
посадили на «диету». Сносное питание получали лишь те,
кто не «капризничал». С помощью голода же ЦРУ стало
решать и другую проблему — проблему активизации
мятежников. Перед отправкой в очередной рейд им давался
лишь 5—6-дневный запас продовольствия, а также
последняя новинка ЦРУ — пилюли, снимающие чувство
голода. Резко сократили денежное довольствие банд.
Поэтому их членам кормиться можно было лишь грабежом.
Правда, эти меры вызвали к жизни новое явление:
массовое расхищение средств, которые поступали в Фонд
помощи афганским беженцам. По признанию
провинциального комиссара «по делам афганских беженцев» в
Пешаваре Абдуллы, свыше 900 служащих его учреждения
были изгнаны со своих постов за коррупцию и воровство.
Он признал, что административный аппарат, призванный
осуществлять в отношении беженцев «гуманные
функции», на деле оказался в руках «шайки жуликов». Тут
91

вряд ли приходится удивляться, ибо на грязное дело,
каким является подрывная деятельность ЦРУ, как воронье
на падаль, слеталась именно такая категория людей.
В 1984 году ЦРУ значительно улучшило снабжение
отрядов оппозиции. В их распоряжение стало поступать
оружие и снаряжение прямо со складов НАТО:
десантное обмундирование, топографические карты,
радиосредства для спутниковой связи. Численность инструкторов
ЦРУ в лагерях в Пакистане была доведена до 300, что
позволило открыть трех- и шестимесячные школы, в
которых преподавался «полный курс» тактики
«партизанской» войны.
«Хорошие времена» для ЦРУ
И все же, несмотря на эти меры, афганская
контрреволюция несла существенные потери. Армия
Афганистана, силы безопасности и отряды самообороны,
создаваемые на местах, разгромили наиболее крупные
формирования оппозиции. Да и сама «афганская тема» в
пропаганде США стала «выдыхаться». Американская
общественность стала выступать против продолжения поддержки
афганской реакции. «Без помощи ЦРУ,— констатировал
корреспондент «Лос-Анджелес таймс» в номере за 21
апреля 1983 года,— повстанцы, силящиеся повернуть вспять
развитие Афганистана, не продержались бы и считанных
недель: они лишились поддержки в самом Афганистане».
Сигнал SOS стал раздаваться и в стане афганской
контрреволюции. В американской печати было опубликовано
открытое письмо «представителей повстанцев», в котором
утверждалось, что борьба народа Афганистана нуждается
«в помощи свободного мира, и особенно США». Крики
были услышаны.
Арестованный в Кабуле агент ЦРУ Замарьялай
Мальгири дал показания, из которых явствовало: ЦРУ начало
новую кампанию по мобилизации сил и средств. Для этой
цели оно создало так называемый Комитет за свободный
Афганистан, поставив его руководителем Саида Шафи
Рахеля, который до революции редактировал кабульскую
газету. Затем он бежал в США, осел в Сан-Франциско и
стал издавать (на чьи же, как не ЦРУ, средства?)
газету, предназначавшуюся для проживающих в США
афганцев.
В кратчайшее время Комитет за свободный
Афганистан смог открыть (на какие средства?) филиалы чуть ли
92

не во всех штатах страны. Он превратился в своего рода
«сито», через которое стала просеиваться афганская
эмиграция. Кто «задерживался» этим «ситом», то есть
рассматривался как подходящий для подрывной работы,
передавался в распоряжение ЦРУ.
В этом смысле интересна судьба самого Мальгири. Он
выехал в США еще в 1967 году и поступил в
Калифорнийский университет. Получив степень магистра
экономики и истории, Мальгири устроился в «Бэнк оф
Америка». В поле зрения ЦРУ попал в 1969 году. Был
завербован сотрудником управления некой Энн О'Брайен и
занимался тем, что собирал сведения на проживающих в
США лиц афганского происхождения. В декабре 1982
года, накануне переброски в Пакистан, узнал о том, что
сведения на него самого передал в ЦРУ его дядя Ник
Мохаммед Комрани, профессор Калифорнийского
университета. По рекомендации дяди Мальгири попал в свое
время в университет, по его же рекомендации — в
агенты ЦРУ.
В Пакистане Мальгири пробыл недолго. В начале
1983 года его уже видели на улицах Кабула. Поначалу
он занимался сбором информации о политической
обстановке в стране, обращая особое внимание на
умонастроения афганской интеллигенции. Далеко не все в ее среде
оказались готовыми к таким быстротечным переменам,
которые происходили в стране. Часть интеллигенции
оказалась вырванной ураганом лжи из родной почвы,
вынесена на чужбину и примкнула к контрреволюции.
Оставшаяся в стране часть заколебалась, не зная, куда идти.
В Лэнгли понимали, что время начало работать на
революцию и интеллигенция рано или поздно перейдет на ее
сторону. Воспрепятствовать этому процессу, не дать
возможности колеблющимся самим сделать свой выбор —
такую цель поставило ЦРУ перед своей агентурой.
Мальгири был обезврежен органами безопасности республики,
когда начал распространять среди студентов и
преподавателей Кабульского университета листовки и
пропагандистские материалы, полученные им от сотрудников
посольства США в Афганистане. Примечательным было то,
что внимание органов безопасности ДРА на деятельность
агента обратили те, кому были адресованы материалы
ЦРУ,— представители новой интеллигенции нового
Афганистана.
В начале 1981 года ЦРУ сделало попытку расширить
источники «пушечного мяса» для операций в Афганиста-
93

не. Через своего агента Зию Насери оно поместило в
журнале наемников «Солджерз оф форчун» («Солдаты
удачи») серию интервью с лидерами афганской реакции,
которые, как правило, заканчивались призывом к
«добровольцам Запада» стать под их знамена. Тут же журнал
помещал адреса, куда наемники могли обратиться. В
конце января того же года в Пакистане объявился некий
Дэвид Томкинс, выдававший себя за коммивояжера
лихтенштейнской фирмы «Монте франко скандибия эст».
Вездесущие журналисты выяснили: Дэвид Томкинс —
«солдат удачи». Воевал на стороне родезийской армии в
Анголе. В Пакистане таких, как он, насчитывалось уже
несколько человек. Был здесь американец, прошедший
«школу Вьетнама», и четверо англичан такого же, как и
Дэвид Томкинс, пошиба. Известие о появлении «псов
войны» в Пакистане и об их намерениях попало на
страницы мировой печати. Томкинсов было решено в дело не
пускать: так велико было возмущение общественности.
Но с 1983 года силы безопасности республики все
чаще и чаще в составе банд басмачей стали выявлять
иностранцев. Так, в июле 1983 года в уезде Баграм
провинции Парван был перехвачен караван, тайно вывозивший
из страны в Пакистан более 2 тонн ценного камня
лазурита стоимостью в 2,5 миллиона долларов. В
вооруженном столкновении с сопровождавшими караван
басмачами был убит некий Стюарт Боудмен. Из найденных при
нем документов явствовало, что он подданный
Великобритании, проживал в графстве Хентс, в городе Бейсинстоун,
на Бриттен Роуд, 10. Путевой дневник Стюарта
Боудмена, американские топографические карты и заснятые
фото- и кинопленки свидетельствовали о том, что убитый
являлся членом разведывательной группы, состоявшей
из четырех иностранцев.
Корреспондент английской газеты «Санди таймс»,
прочитав в прессе о том, что произошло в афганском уезде
Баграм, посетил дом, жильцом которого значился убитый
англичанин, и столкнулся... с живым Стюартом
Боудменом. Оказалось, что реальный Стюарт Боудмен постоянно
проживает в своем родном городе и никогда за пределы
Англии не выезжал. Более того, ему было неизвестно
о том, что на его имя был выписан паспорт для
заграничных поездок сроком на 10 лет и что с этим паспортом
по белу свету разъезжал наемник ЦРУ. Так дело
Стюарта Боудмена (имя убитого не удалось установить и по
сей день) приоткрыло завесу над еще одной тайной ЦРУ:
94

б целях поиска документов прикрытия своей агентуры и
своих наемников оно прибегает к услугам спецслужб
стран НАТО.
Аресты на территории Афганистана турецкого
гражданина Тургита Узалы, иранца Шарифа, пакистанца
Зульфикара Хайдара, египтянина Абдуса Али,
французов Жана Поля Сильвы и Жака Абушара
свидетельствовали о том, что иностранные наемники начинают играть
всевозрастающую роль в подрывной деятельности ЦРУ.
Стало быть, прав был индийский журнал «Линк», когда
писал, что сегодня афганскому народу бросают вызов
профессиональные диверсанты и террористы.
А между тем в уголовном законодательстве США есть
статья 959, согласно которой вербовка наемников
карается тюремным заключением или крупным штрафом. ЦРУ
же не только игнорирует эту статью, но и продолжает
увеличивать суммы своих «гонораров» наемникам за
каждый совершенный ими террористический акт, диверсию
или разведывательную акцию. Особым вниманием ЦРУ
жалует террористов. За убийство солдата афганской
армии наемник получает до 5 тысяч афгани, партийного
активиста или государственного служащего — в два раза
больше. А за офицера такса доведена до 30 тысяч афгани.
Неудивительно, что облик поощряемого таким
образом наемного «борца за веру» заметно потускнел на
Западе, и, выступая на Форуме по Афганистану,
заместитель госсекретаря США Лоуренс Иглбергер был
вынужден признать, что и сама афганская тема «уже не
освещается на первых полосах утренних газет».
Разумеется, падение престижа наемников, новые
долларовые инъекции ЦРУ, призванные реанимировать
афганский вопрос, прямо связаны с успехами молодой
республики, с авторитетом, который она завоевывала на
международной арене. Об этом свидетельствует и беседа
известного американского специалиста по
международным проблемам Селига Харрисона с анонимным
высокопоставленным сотрудником ЦРУ, опубликованная в газете
«Вашингтон пост». Этот функционер американского
шпионского ведомства вынужден был констатировать:
Афганистан для США потерян, хотя трудно представить, как
можно потерять то, что США никогда не принадлежало.
Далее собеседник журналиста заявил, что ЦРУ
намерено «подстрекать» афганскую контрреволюцию «к борьбе
на неопределенно долгое время». «Когда я в ответ
возразил ему, — пишет Селиг Харрисон, — что это равно-
95

сильно решимости сражаться до последнего афганца, тот,
пожав плечами, ответил: «Афганцы любят сражаться».
Такая позиция сотрудника ЦРУ, являющаяся, в
сущности, отражением официальной позиции Белого дома, —
справедливо резюмирует Селиг Харрисон, —
свидетельствует о бесчувственном отношении США к афганцам».
Статья «Вашингтон пост» вызвала волну нервных
конвульсий в Белом доме. Помощник государственного
секретаря США Ричард Мэрфи попытался дать бой
журналисту, но проиграл, ибо на пресс-конференции ему
напомнили заявление его же заместителя Г. Шеффера о
том, что «война в Афганистане будет продолжаться в
обозримом будущем». Ричард Мэрфи не смог
опровергнуть и обвинение в том, что США делают все возможное,
чтобы не допустить мирного диалога между Кабулом и
Исламабадом по урегулированию спорных вопросов, в
прежде всего проблемы афганских беженцев.
И действительно, каждый раз, когда в отношении
между правительствами двух соседних государств
намечалось потепление, когда в позиции Пакистана
появлялись позитивные нотки, отражающие реальное положение
дел, Белый дом одергивал генералов из Исламабада.
В середине марта 1979 года возникло даже так
называемое «лахорское дело». Суть его в следующем: тогдашний
президент генерал Зия-уль-Хак в одном из своих
выступлений перед корреспондентами дал понять, что
возглавляемый им режим склоняется к диалогу с
правительством Афганистана. Через неделю группа офицеров
Лахорского гарнизона, среди которых были два генерала —
Г. X. Хан и Ф. А. Чишти, предприняла попытку
совершить государственный переворот и свергнуть
администрацию Зия-уль-Хака. Заговор провалился. В ходе
расследования была установлена теснейшая связь заговорщиков
с двумя сотрудниками американского консульства в
Лахоре — А. Фуллером и С. Айсенбрауном. Те, прослышав
о первых результатах расследования, спешно покинули
Пакистан.
Новые факты, проливающие свет на планы ЦРУ,
были получены в результате операции, которую провели в
1982—1984 годах набиравшиеся опыта органы
безопасности республики. Ими был подготовлен и направлен для
внедрения в сеть ЦРУ Абдул Маджид. Он в конце 1982
года, представившись ответственным сотрудником одного
из важных государственных учреждений Афганистана,
обратился в американское посольство в Кабуле за визой
96

на посещение США для прохождения там курса лечения.
Маджидом заинтересовалось ЦРУ. Ему была выдана виза
и билет по маршруту Кабул — Дели — Вашингтон.
В Дели с сотрудником органов безопасности
Афганистана встретился сотрудник ЦРУ, второй секретарь
посольства США в Индии Тони Дан. Он вручил Абдулу
Маджиду свою визитную карточку с нанесенной на ней
особой отметкой, которая, как заверил сотрудник ЦРУ,
поможет Абдулу Маджиду при возникновении
каких-либо затруднений в США.
В Вашингтоне афганскому разведчику было
предложено сотрудничать за большое материальное
вознаграждение с американской разведкой. Следуя заранее
разработанному плану, Абдул Маджид дал «согласие» на
сотрудничество и тут же получил вознаграждение в размере
10 000 долларов, что свидетельствовало об одном: расчет
сотрудников органов безопасности Афганистана
оказался правильным: Абдул Маджид был принят за важную
птицу и будет готовиться для серьезных дел.
После выхода Абдула Маджида из больницы его
самым тщательным образом проверили на «детекторе
лжи», а затем представили срочно отозванному из
Кабула своему сотруднику, с которым новоиспеченному
агенту ЦРУ предстояло работать по возвращении домой.
Им оказался третий секретарь посольства США Ричард
Вандайвер.
Задание Абдулу Маджиду было производным от тех
задач, которые сотрудник ЦРУ сам обязан был решать
в Афганистане: сбор сведений о положении в партийных
и государственных органах, вооруженных силах страны,
ее народной милиции. С «агентом» были обговорены
условия связи в Кабуле.
Органы безопасности республики приняли решение
прервать «сотрудничество» Маджида с резидентурой ЦРУ
в марте 1984 года, когда возникла необходимость
продемонстрировать мировой общественности опасный
характер деяний американских специальных служб США,
направленных на подрыв партийных, государственных и
общественных институтов Афганистана, на
противодействие программе консолидации афганского общества и
претворению в жизнь наиболее важных декретов новой
власти.
В своем сенсационном выступлении по кабульскому
телевидению Абдул Маджид продемонстрировал весь
набор шпионских средств связи, которыми его снабдил Ри-
97

чард Вандайвер, рассказал о последнем задании ЦРУ.
Он должен был уточнить места проживания
ответственных партийных и государственных деятелей
Афганистана, маршруты их передвижения по столице и стране,
системе охраны важнейших учреждений. Эту информацию
ЦРУ намеревалось передать своим наемным убийцам в
Пакистан, дабы те использовали ее при разработке
террористических акций в афганской столице. Абдул
Маджид убедительно показал, что ЦРУ держит в своих руках
все направления подрывной деятельности против
Афганистана, начиная со сбора разведывательной
информации, обобщения ее и кончая разработкой на ее основе
крупномасштабных акций и подключением к их
реализации террористов и диверсантов.
Человек № 2 в Лэнгли подает в отставку
Об эскалации вмешательства США во внутренние
дела Афганистана стало известно из следующего события.
4 марта 1986 года на доске объявлений пресс-отдела
Белого дома появилось краткое сообщение, вызвавшее
массу кривотолков в официальных кругах. Сообщение
гласило, что президент принял решение назначить
заместителем директора ЦРУ Роберта М. Гейтса вместо
уходящего в отставку Джона Макмэхона. Уход кадрового
сотрудника с 34-летним стажем, занимавшего второй по
значению пост в ЦРУ и имевшего прекрасный, по
отзывам самого Уильяма Кейси, послужной список и
«реальную перспективу», поскольку ему было всего 56 лет, не
мог стать ординарным событием. На следующий день
корреспондент «Вашингтон таймс» Билл Герц связался с
представителем сенатского комитета по разведке Дэвидом
Холлидеем и спросил его, правда ли, что, согласно
вашингтонским слухам, заместитель директора уходит в
отставку «по личным мотивам». Личные мотивы
действительно сыграли роль, ответил тот, но они не были
доминирующими. Джон Макмэхон стал жертвой публичных и
довольно настойчивых нападок со стороны
консервативных группировок, утверждавших, будто он выступал
против оказания тайной военной помощи афганской
контрреволюции. В памятной записке 1980 года в адрес
президента он якобы возражал против планов администрации
развернуть против Афганистана подрывную войну.
Билл Герц все это изложил в статье, появившейся в
тот же день под заголовком «Человек № 2 в ЦРУ подает
98

в отставку, став мишенью нападок». В ней он напомнил
читателям газеты о том, что действительно в октябре
прошлого года две консервативные организации —
Федерация американо-афганских действий и организация
«Освободить орла» созвали пресс-конференцию, на которой
потребовали отставки Джона Макмэхона, ибо тот не
добился того, чтобы помощь афганским повстанцам в
в размере 342 миллионов долларов дошла до адресата.
Его также обвинили в том, что из-за коррупции среди
лидеров афганских контрреволюционных организаций
более двух третей поставок оружия и снаряжения также
не были получены мятежниками.
Исполнительный директор Федерации
американо-афганских действий Эндрю Айва подтвердил, что, по
мнению членов его организации, заместитель директора ЦРУ
с 1980 года выступает против оказания помощи
афганским повстанцам и дважды пытался блокировать
принятие в конгрессе решении по оказанию этой помощи.
«Даже еще до того, как роль Макмэхона стала явной, в
стране знали, что с нашей политикой по отношению к
Афганистану что-то неладно, — заключал он. — Налицо
были речи и заявления, налицо — деньги, поддержка
конгресса, но не было эффективной помощи. Это —
серьезный срыв, и Макмэхон навлек на себя нашу критику».
Слова исполнительного директора одной из самых
ретивых антиафганских организаций выдавали то, что было
скрыто между строк сообщения на доске объявлений
пресс-отдела Белого дома. Заместитель директора ЦРУ
стал козлом отпущения за провал политики
вмешательства во внутренние дела Афганистана.
Президент организации «Освободить орла» Нил Блэр
в своем интервью «Вашингтон таймс», данном еще в
ноябре 1985 года, подчеркивал, что «настало время
начинать указывать администрации Белого дома на больные
места ее политики и назвать имена». Наиболее «больным
местом» в американской внешней политике он считал
политику в отношении Афганистана. Организация
«Освободить орла», подчеркнул он, будет настаивать на
выявлении причин неэффективности операций ЦРУ в
Афганистане, осуществлявшихся под руководством Джона
Макмэхона. Когда корреспонденты обратились к
представителю ЦРУ за комментарием, тот был телеграфно
краток: «Все это вздор». Он-то хорошо знал, что
Макмэхон сделал все возможное, чтобы, как отметила газета
«Лос-Анджелес таймс», «американская помощь афган-
99

ским повстанцам переросла в самую крупную тайную
операцию США со времен вьетнамской войны». Причем
сделал это без сколько-нибудь заметных публичных
дискуссий или дебатов в конгрессе о возможных
последствиях.
Нападки на «неэффективность» подрывной
деятельности ЦРУ в Афганистане начались с лета 1985 года, а
точнее, после проведенного под эгидой Центрального
разведывательного управления совещания представителей
контрреволюционных организаций в местечке Джамба на
юге Африки. На нем присутствовали наемники,
действовавшие в Никарагуа, Кампучии, Анголе. Афганских
контрреволюционеров представлял некий Гулам Вардак.
Американскую сторону — руководитель организации
«Граждане — за Америку», миллионер, владелец аптек
Льюис Лерман. Он не скрывал, что прибыл в Джамбу
как представитель президента США, и, дабы у
присутствовавших не было на этот счет сомнений, зачитал
послание Рональда Рейгана. Назвав совещание в Джамбе
«уникальным событием», президент США в этом
послании подчеркивал: «Их цели (то есть цели
контрреволюционеров. — Р. Г.) — наши цели».
Перед Гуламом Бардаком была поставлена задача в
кратчайший срок покончить с распрями, которые в стане
афганской контрреволюции обрели острый характер.
Порой для их разрешения некоторые группы стали пускать
в ход оружие. Неудачи в войне против собственного
народа вызвали в среде афганской эмиграции апатию, а в
руководстве—«паралич воли». Корреспондент «Чикаго
трибюн» Марк Файмнэн посетил лагеря беженцев,
побеседовал с руководителями банд, некоторыми западными
дипломатами и официальными представителями
Пакистана и сделал вывод: «Моральное разложение в афганской
эмиграции, пользующейся поддержкой ЦРУ, достигло
максимальных размеров. Причем руководители
повстанцев все больше погрязают в контрабанде героина и
торговле оружием, а также склоках между собой».
Гулам Вардак обещал «принять меры», но просил в
ответ на это новые долларовые подачки и более
современное оружие, в частности зенитные ракеты «Стингер».
Осенью 1985 года лагеря афганских беженцев посетил
сам Джон Макмэхон. В течение целой недели он
проводил совещания, выезжал на пакистано-афганскую
границу и мучительно искал ответ на вопрос: почему
многомиллионные дотации и поток оружия не дают тех результа-
100

тов, на которые уповали в Лэнгли? Как заявил ранее
упомянутый представитель сенатского комитета по
разведке Дэвид Холлидей, «эта поездка была для
заместителя директора ЦРУ изматывающей физически и
морально». В феврале 1986 года в Белом доме состоялось
заседание специальной межведомственной группы по
тайным операциям, на котором было принято решение
«значительно расширить полувоенные операции» в
Никарагуа, Анголе, Кампучии и Афганистане.
Корреспондент «Вашингтон пост» Патрик Тейлор считает, что
именно на этом заседании Джон Макмэхон принял
решение о своей отставке. Нет, он не был против расширения
этих операций, и прежде всего операций в Афганистане.
Позднее в интервью этой же газете он заявил: «Я был
самым активным сторонником помощи в Афганистане».
Он был за то, чтобы афганские банды были вооружены
советским и китайским оружием, дабы ЦРУ могло и
впредь «обоснованно» отрицать свою причастность к этим
операциям. Старший эксперт по анализу внешней
политики в Фонде наследия Джеймс Хекетт считает, что
заместитель директора ЦРУ был против того, чтобы
афганским повстанцам передавали современное оружие, такое,
как ракеты «Стингер» и вертолеты огневой поддержки,
ибо оно могло попасть в руки террористов и быть
повернуто против американских объектов в других районах
мира.
Предчувствия не обманули заместителя директора
ЦРУ. 19 октября 1987 года амманская газета «Джордан
таймс» опубликовала передовую статью, в которой
говорилось, что США стали жертвой своей собственной
политики в Азии. Батарея ракет «Стингер» была обнаружена
на борту двух иранских патрульных катеров,
захваченных кораблями ВМС США в Персидском заливе 8
октября. Но не только возможность перехода «Стингеров» из
рук в руки волновала Джона Макмэхона. Более
решительно он возражал против того, чтобы в необъявленную
войну против Афганистана вмешивался Пентагон. Это
вмешательство началось еще в 1980 году, когда в
военном ведомстве США была создана «Армейская группа
поддержки разведывательных операций». На заседании
специальной межведомственной группы по тайным
операциям 1986 года было решено, что операции Пентагона
будут наращиваться. На нем было принято решение
вынести на обсуждение конгресса предложения о создании
фонда поддержки «борцов за свободу» в Афганистане,
101

Кампучии, Анголе и Никарагуа в размере 500 миллионов
долларов.
Как явствует из американской прессы, аргументация
Джона Макмэхона сводилась в конечном счете к тому,
что «армейская группа поддержки», действуя в
Афганистане как слон в посудной лавке, может вызвать
эскалацию войны, которая опрокинется на пакистанскую
территорию со всеми вытекающими отсюда последствиями.
От них пострадает прежде всего «инфраструктура» ЦРУ.
Он был убежден, что его ведомство добьется в
Афганистане большего, чем Пентагон. «Как утверждают
представители администрации, — писал в «Нью-Йорк таймс»
Стивен Энгелберг, — Макмэхон иногда высказывал
сомнения относительно начинаний в Анголе, Афганистане,
Никарагуа и Кампучии, но на стадии их разработки.
Однако как только принималось решение, он тут же
вступал в «командную игру». Однако на этот раз «команда»
Белого дома решила обойтись без этого своего вечно
сомневающегося «игрока».
Отставка Джона Макмэхона была встречена в
консервативных кругах как их большая победа. Президент
организации «Освободить орла» Нил Блэр поспешил
заявить: «Мы предвкушаем работу с человеком, на 100
процентов приверженным реализации политики,
которую желают Белый дом и конгресс». Речь шла о новом
заместителе директора ЦРУ Роберте Гейтсе. Член
руководства той же организации Джон Ньюстон был не менее
категоричен в своей оценке произошедшего. «Мы
считаем, — были его слова, — что в какой-то мере вошли в
историю, добившись привлечения к ответу того, кто при
обычных обстоятельствах ответственности избегает.
Теперь путы сняты».
Новая программа действий была оглашена в январе
1986 года на состоявшемся в Вашингтоне «семинаре по
проблемам Афганистана» исполнительным директором
Федерации американо-афганских действий Эндрю Айва.
Констатировав, что в 1986 году Белый дом намерен
израсходовать 470 миллионов долларов на помощь
афганской оппозиции, он заявил, что эта сумма крайне
недостаточна, ибо значительная ее часть «пропадает
впустую», то есть разворовывается пакистанскими властями
и лидерами афганской эмиграции. Для оказания же
более эффективной помощи Эндрю Айва предложил
действовать так, как он действовал в Индокитае, —
поставлять оружие напрямую, минуя посредников. «Мы можем
102

создать прямой воздушный мост в Афганистан, — были
его слова. — Такая операция вполне возможна,
поскольку американские самолеты смогут безнаказанно
совершать полеты на высоте не более 1000 метров, где их не
засекут радиолокационные станции Афганистана». Айва
также потребовал передать дело поставок оружия
афганским бандам в ведение Пентагона.
Люди типа Эндрю Айва, судя по всему, не искали
ответа на вопрос, который так мучил бывшего
заместителя директора ЦРУ Джона Макмэхона: почему же
сотни миллионов долларов и нескончаемый поток оружия
так и не поставили афганский народ на колени и почему
он продолжает наносить все более ощутимые удары по
своим врагам?
В Белом доме шли дебаты по поводу того, как
помочь афганской контрреволюции. «Наследство,
доставшееся новому заместителю директора ЦРУ Роберту
Гейтсу, способно свести с ума любого, — писала
«Вашингтон таймс». — Афганские повстанцы остро
нуждаются в новых поставках зенитного и противотанкового
оружия. Если им не будет оказана такая помощь, не
потребуется много времени на то, чтобы завершить
покорение Афганистана», имея в виду под «покорением»
распространение народной власти на всю территорию
страны. Уже в апреле 1986 года корреспондент «Вашингтон
пост» Билл Гертц сообщил, что Белый дом считает
ракеты «Стингер» оружием, которое действительно
существенно поможет афганским контрреволюционерам, и что
программа предоставления этих ракет «продвинулась
вперед». По словам одного из чиновников Белого дома,
который решительно настоял, чтобы его имя осталось в
тайне, «Стингеры» — это моральный стимул для
повстанцев, ибо они считаются «символом престижности». Кроме
того, «благодаря их поставкам будет устранен
психологический барьер на пути передачи оппозиции других, более
современных американских вооружений».
Во время обсуждения в конгрессе вопроса о
предоставлении ракет «Стингер» выявились разногласия. Одни
конгрессмены разделяли опасения Джона Макмэхона о
том, что ракеты могут попасть «не в те руки», другие
кивали на сложности, которые могут возникнуть при
обучении использованию этого современного оружия. Одно
дело — овладевать американским стрелковым оружием,
другое — оружием, требующим определенного
интеллекта. Члены конгресса обратились за консультациями в
103

Пентагон. Помощник министра обороны Ричард
Армитидж пояснил, что американские солдаты сталкиваются
с двумя существенными трудностями при обучении
управлению «Стингерами». Из 136 часов, отведенных
инструкцией на эти цели, половина уходит на изучение
материальной части ракеты, вторая — на привитие
солдатам умения отличать свой самолет от самолета
противника. Конгресс дал «добро» на поставки
«Стингеров», руководствуясь тем, что афганские бандиты не
будут сталкиваться с проблемой выяснения
принадлежности той или иной цели, с которой сталкивается солдат
регулярной армии, ибо будут стрелять во все то, что
летает над их головами. Так оно и получилось. Мишенями
для ракет «Стингер» чаще всего были самолеты
гражданской авиации, а их жертвами — мирные жители. И
каждый сбитый американской ракетой самолет и гибнущие
люди — на совести тех, кто принимал это роковое
решение. Весь его цинизм заключается в том, писала газета
«Филадельфия инкуайрер», что «рейгановская
администрация сделала это в порядке символической игры
мускулами», дабы «повысить качественный уровень
своей поддержки». Газета отмечала: «Несколько сот ракет
вряд ли изменят ход боев в пользу афганских
повстанцев».
ЦРУ было поручено приступить к подбору в лагерях
беженцев тех, кто мог бы овладеть американским
смертоносным оружием. На пакистанскую базу «Чох» вместе со
«Стингерами» стали поступать 82-миллиметровые
безоткатные орудия, 112-миллиметровые гаубицы,
мины-ловушки, жидкие яды, пистолеты-пульверизаторы,
начиненные сильными отравляющими веществами. Об этом
лагере подготовки диверсантов и террористов поведали
агенты ЦРУ Насир Ахмад и Фахруддин Гауси.
Арестованные на территории Афганистана, они рассказали и о
том, что весь курс обучения искусству убивать людей
проводили инструкторы, даже не скрывавшие того, что
являются сотрудниками ЦРУ.
Стране нужен мир
В начале 1987 года правительство Афганистана
обнародовало решение о начале политики национального
примирения. Оно подчеркнуло, что в стране созрели
условия для создания эффективной коалиции
демократических и патриотических сил — коалиции, способной обес-
104

печить прекращение братоубийственной войны,
нормализацию обстановки и решение неотложных
общенациональных проблем. Правительство призвало к совместным
действиям все партии, политические группы,
духовенство, общественные организации и отдельных
патриотически настроенных лиц в одном антивоенном движении.
Призыв правительства Афганистана к прекращению
огня был встречен в среде афганской эмиграции
по-разному: одними — с надеждой, другими — в штыки. Если
основная масса увидела в нем реальный путь к
прекращению кровопролития и открывшуюся возможность
вернуться домой, то лидеры наиболее экстремистских
организаций стали утверждать, что предложение Кабула
«представляет собой уловку», «политический ход»,
призванный нарушить «единство повстанцев».
ЦРУ же ответило на мирную инициативу Кабула
направлением новой партии «Стингеров» и переброской
десятков банд в Афганистан с задачей во что бы то ни
стало сорвать прекращение огня. Началась подготовка
душманов-террористов на территории самих США. Под
руководством подполковника Джеймса Грайтса в
окрестностях Лас-Вегаса были организованы лагеря
«ускоренного курса подготовки». Поскольку они были созданы
ЦРУ и Пентагоном, последний предоставил в
распоряжение руководителей лагерей современное снаряжение, в
том числе и приборы ночного видения. Джеймс Грайтс
получил в помощь к группе инструкторов консультанта
государственного департамента под кличкой Сэфи и
агента ЦРУ Ахмада Рашида.
Разумеется, это не означало, что ЦРУ стало играть
второстепенную роль. Автор книги «Пелена: тайные
войны ЦРУ, 1981 — 1987 гг.» Боб Вудворд подчеркивает, что
американское шпионское ведомство создало в Пакистане
одну из самых крупных своих резидентур, сотрудники
которой обладали правом свободного доступа практически
во все уголки страны и реализовывали
крупномасштабную полувоенную поддержку повстанцев в Афганистане.
Афганской армии и ограниченному контингенту
советских войск противостояли уже не отдельные банды,
а мобильная, хорошо организованная и щедро
оплачиваемая армия — вполне профессиональные
формирования, личный состав которых проходил полугодовую
подготовку в специализированных учебных центрах на
территории Пакистана или США, оснащенные
современнейшим вооружением, включающим зенитные ракеты
105

«Стингер» и «Блоупайп». Начиная с 15 января 1987
года в течение 52 дней вооруженные силы республики не
вели никаких боевых действий. И только после резкой
эскалации террористических и диверсионных акций банд
и настоятельных просьб населения армия начала
наносить ответные удары. Стало очевидным, что все те на
Западе и в стане контрреволюции, кто расценивал
политику национального примирения как слабость партии
НДПА, просчитались.
Тот факт, что правительство Афганистана издало
указы о возвращении собственности репатриантам, отмене
задолженности по налогам, обеспечении работой всех, кто
вернулся на родину из-за рубежа, свидетельствовало не
только о том, что оно контролирует ситуацию в стране,
но и о готовности довести политику национального
примирения до победного конца.
Большим событием в жизни трудящихся деревни стал
указ об урегулировании земельно-водных отношений,
увеличении предельного размера частного землевладения с
5—30 до 100 джерибов (один джериб равен 0,2
гектара) . Создан Исламский научно-исследовательский и
педагогический центр. Государство объявило о том, что берет
на себя расходы по содержанию теологического
факультета Кабульского университета и 20 медресе. Был
принят закон о легализации партий. Все это расширило
социальную опору правительства в его новой политике.
Политика национального примирения отвечала
чаяниям всех, кто действительно хотел мира в Афганистане.
Вместе с тем она дала новый мощный стимул
переговорам в Женеве, которые с переменным успехом шли с
июня 1982 года между Афганистаном и Пакистаном
через личного представителя генерального секретаря ООН.
Женевские соглашения, вошедшие в историю как
Женевский пакет, стали реальностью.
Как отреагировали на них в Лэнгли? Готовы ли были
там к такому повороту событий? Ведь
афгано-пакистанское соглашение предусматривало договоренности по
четырем аспектам: о невмешательстве во внутренние дела
друг друга, о возвращении афганских беженцев из
Пакистана, о международных гарантиях невмешательства
во внутренние дела Афганистана, о взаимосвязи всех
элементов урегулирования, каждый из которых выбивал
почву из-под ног тех, кто создавал на
пакистано-афганской границе подрывную инфраструктуру.
Корреспондент газеты «Чикаго трибюн» Джордж де
106

Лама связался с Лэнгли и задал один лишь вопрос: «Что
ЦРУ намерено теперь делать?» Ответ не заставил себя
ждать: «ЦРУ будет продолжать оказывать помощь
афганским мятежникам через Пакистан, несмотря на
соглашение, которое запрещает Исламабаду вмешиваться
во внутренние дела Афганистана». Получив заверения,
что его фамилия не будет разглашена, чиновник из ЦРУ
добавил: «Мы собираемся делать это так же, как делали
и раньше. Пакистан служил каналом для этих поставок,
и он им останется».
Да, не так-то просто ЦРУ примириться с событиями,
ибо оно много поставило на афганскую карту. В дело
оснащения и мобилизации мятежников, их подготовки,
создания огромной сети снабжения вложены многие
миллионы. «За восемь лет военная помощь обошлась
управлению в два миллиарда долларов», — считает Роберт
Пиэр, сотрудник газеты «Нью-Йорк таймс». Руководитель
французской организации «Врачи мира» Ксавье Ле Нуар
де Кошетьер полагает, что эта цифра намного больше:
«За последние восемь лет через Пакистан проследовали
по крайней мере 6 миллиардов долларов,
предназначенные афганским мятежникам, осевшим в Пешаваре.
Поэтому не приходится удивляться тому, что этот город
стал центром всевозможных авантюр».
Скажем больше: с продолжением этих авантюр в
Лэнгли связаны карьеры многих сотрудников. И
неудивительно, что сразу же после подписания
афгано-пакистанского соглашения, как свидетельствовал
корреспондент газеты «Крисчен сайенс монитор», в Пакистан
«хлынуло беспрецедентное количество оружия, боеприпасов и
других видов обеспечения боевых действий в
пограничных районах Афганистана».
Стремление Лэнгли «держать чайник кипящим»
может затянуть процесс нормализации в этом ранимом
районе мира, но, разумеется, не шпионское ведомство будет
определять перспективы развития обстановки. Это
сделает афганский народ. Сам.
В мае 1988 года в американской прессе стали
появляться статьи, авторы которых со ссылкой на анонимные
источники констатировали: президент Пакистана Зия-уль-
Хак начинает все решительнее расходиться с премьер-
министром страны Мохаммадом Ханом Джунеджо в
оценке Женевских соглашений по Афганистану. Зия-уль-
Хак считал, что нет необходимости форсировать
реализацию этого соглашения, ибо, как писала «Вашингтон
107

пост» в номере за 22 июня, «он рассчитывает на
свержение к началу 1989 года кабульского режима». Выступая
на международном семинаре по вопросу о стабильности
и безопасности в Южноазиатском регионе, проходившем
28 июня в Исламабаде, Зия-уль-Хак подтвердил, что
«верит в победу афганских мятежников и лично хотел
бы вознести благодарственную молитву в одной из
кабульских мечетей».
Мохаммад Хан Джунеджо не разделял этого
оптимизма президента. Премьер-министр считал, что выполнение
Женевских соглашений служит прежде всего интересам
пакистанского народа.
29 мая после консультации с людьми из своего
ближайшего окружения Зия-уль-Хак принял решение
распустить правительство Мохаммада Хана Джунеджо и
парламент страны. Политические обозреватели расценили
этот шаг как стремление президента избавиться от
человека, ставшего для него обузой, и таким образом
попытаться обойти Женевские соглашения.
Реакция демократических кругов Пакистана на этот
неконституционный шаг была однозначной. Член
распущенного парламента Абида Хуссейн заявила: «Зия ждет
осень гнева». Почему осень? Зия-уль-Хак обещал, что
новые всеобщие выборы будут проведены через 90 дней,
позднее уточнил — 16 ноября. Президент осени не
дождался. За три месяца до выборов он погиб в
авиационной катастрофе вместе с послом США в Пакистане и еще
28 военнослужащими из своего ближайшего окружения.
Накануне Зия-уль-Хак потерпел весьма существенное
фиаско в своей политике по отношению к Афганистану.
Прибывший в начале июля в Исламабад специальный
представитель генерального секретаря ООН Диего
Кордовес отверг идею создания в Афганистане временного
правительства, принадлежавшую пакистанскому
президенту, но выдвинутую лидерами афганской эмиграции из
«альянса семи». Он подчеркнул, что афганский народ
стремится к прекращению братоубийственной войны и
вопросами, относящимися к будущему этой страны,
должны заниматься сами афганцы, а не Исламабад. Диего
Кордовес предложил созвать для решения вопроса о
будущем правительстве Афганистана Лойя джиргу. Зия-уль-
Хак, памятуя о том, что прежние Лойя джирги ничем
хорошим для него не кончались, это предложение отверг.
Ни для кого не было секретом, что устами Зия-уль-
Хака глаголил Вашингтон. В июне — июле 1988 года
108

ситуация в Афганистане и в стане афганской эмиграции
в Пакистане стала меняться не в пользу Вашингтона.
«Сотрудники администрации обеспокоены качеством
получаемой разведывательной информации о последних
быстро меняющихся событиях в Пакистане и
Афганистане и сейчас обсуждают вопрос о том, стоит ли
попытаться улучшить положение со сбором разведданных путем
направления специального американского посланника
для налаживания связей с силами афганского
сопротивления», — писала газета «Вашингтон пост» 21 июня
1988 года, как бы забывая о том, что «налаживанием
связей» занимались в поте лица своего, по меньшей мере,
три дюжины высокопоставленных сотрудников ЦРУ.
И такой посланник был действительно подобран и
отправлен в Пешавар. Им стал кадровый дипломат Эдмунд
Макуильямс. Официальный представитель
государственного департамента так определил его функции:
«...поддержание тесных контактов с лидерами афганских
мятежников и альянсом в Пешаваре. Примечательно, что
Макуильямсу был подчинен весь дипломатический и
разведывательный аппарат, дислоцированный в Пешаваре.
Демократическая общественность в Азии расценила
это назначение как преднамеренный шаг, направленный
на срыв американской стороной процесса урегулирования
в Афганистане и вокруг него. Дело в том, что 7-й
параграф 11-й статьи Женевских соглашений
предусматривает, что подписавшие его стороны «будут
воздерживаться от вмешательства и интервенции в любой форме во
внутренние дела Республики Афганистан и Исламской
Республики Пакистан и уважать обязательства,
содержащиеся в двустороннем соглашении между Республикой
Афганистан и Исламской Республикой Пакистан...».
Стало очевидным, что перспективы урегулирования
обстановки вокруг Афганистана по-разному
представлялись в Вашингтоне и Исламабаде. «Администрация
Рейгана считает, что борцы афганского сопротивления
быстро одержат триумфальную победу, которая последует за
выводом советских войск, — писал в английском журнале
«Нью стейтсмен» сотрудник Фонда Карнеги Селиг
Харрисон. — Но эта точка зрения вызывает большие
сомнения. Власть в Кабуле опирается на более чем 350 тысяч
афганцев, составляющих государственный аппарат.
Силен и аппарат афганской партии НДПА, который вырос
с 8 тысяч убежденных приверженцев коммунистической
идеологии в 1978 году, когда партия пришла к власти, до
109

40 тысяч на сегодняшний день. Большинство из них
занимает ключевые посты в армии, полувоенных
формированиях и в секретной службе».
Абсолютно ошибочна, подчеркивал Селиг Харрисон,
характеристика Афганистана как «страны, взявшейся за
оружие», ибо миллионы афганцев продолжают жить
мирной жизнью. А это мощная сила, и она не на стороне
тех, кто окопался в Пакистане.
Телекомпания Би-би-си «Панорама» обратила
внимание на эту статью Селига Харрисона и пригласила его
участвовать в передаче под названием «Пакистан: плата
за «священную войну», которая прошла в эфир 30
октября. Сотрудник Фонда Карнеги счел необходимым еще раз
подчеркнуть, что операции Центрального
разведывательного управления в Пакистане, связанные с ведением
войны в Афганистане, стали «крупнейшими по сравнению
со всеми теми, которые ЦРУ проводило где-либо ранее со
времени вьетнамской войны». Он заявил, что лидеры
афганской эмиграции получили для ведения этой войны
только из фондов ЦРУ сумму в 1,4 миллиарда долларов.
По прошествии пяти месяцев настроения в
Вашингтоне, судя по газете «Вашингтон пост», не изменились.
«Большинство сотрудников государственного
департамента твердо придерживаются той точки зрения, — писала
газета, — что можно рассчитывать на падение
правительства Кабула уже к весне будущего года. Однако два
руководителя афганских повстанцев — Рахматулла Сафи
и Мохамед Эсхак, прибывшие в американскую столицу
осенью 1988 года, предупредили, что эта оценка слишком
оптимистична».
Уход с политической арены Зия-уль-Хака не мог не
отразиться на ситуации в регионе в целом и вокруг
Афганистана в частности.
«Гибель Зия-уль-Хака явилась шоком, —
прокомментировала сообщение из Исламабада индийская газета
«Нэшнл геральд». — Она была неожиданной. Причины
ее остаются невыясненными, и это создает пищу для
слухов и клеветы против нашей страны, Афганистана и
Советского Союза. Говорится также, что она, возможно,
была результатом заговора самой правящей военной
клики или даже ЦРУ, желавшего иметь более покорного
исполнителя». Слухи действительно были, была и клевета.
Начальник штаба сухопутных войск генерал Мирза
Ислам Бег в своем выступлении перед офицерами 25
августа заявил, что гибель президента является результатом
110

заговора. При этом он сослался на «угрожающие
заявления» Советского Союза и Индии, под которыми он имел
в виду комментарии в газетах двух стран,
подчеркивавшие неприглядную роль Пакистана, продолжающего
снабжать афганскую оппозицию оружием в нарушение
Женевских соглашений.
Так, газета «Нэшнл геральд» поместила 25 июня
статью своего обозревателя Д. Р. Гойала, в которой были
следующие строки: «На карту поставлена надежда на мир
не только в Афганистане и Пакистане, но и во всем
регионе; надежда, порожденная Женевскими
соглашениями, оказалась зыбкой из-за отказа генерала Зия-уль-Хака
строго придерживаться этих договоренностей. Кстати, это
создает опасность для самого Пакистана. Зия-уль-Хак
знает, — подчеркивал автор статьи, — что вопреки
пропаганде, которую прежде вели он и его друзья,
правительство Наджибуллы не падет само собой лишь потому,
что в стране больше не будет советских войск. Он знает
из опыта, что Наджибулла обрел большее влияние среди
свободных афганских племен, чем он или
сотрудничающие с ним лидеры эмиграции. Большинство лидеров
племен согласились участвовать в созванной Кабулом
Лойе джирге, а попытки правителей Пакистана провести
параллельную джиргу были с презрением отвергнуты».
Далее в статье делается вывод, который начальник
сухопутных войск Пакистана генерал Мирза Ислам Бег
интерпретировал как «угрожающее» заявление в адрес
Зия-уль-Хака. «Генерал Зия-уль-Хак нужен Вашингтону
лишь в атмосфере напряженности и конфронтации.
Политические обозреватели и на Западе и на Востоке
сходились в одном: Пакистану следует пересмотреть свою
политику в отношении Афганистана. Что же мешало
сделать этот шаг? Позиция правящей верхушки,
сформировавшейся за 11 лет правления Зия-уль-Хака. Она
справедливо опасалась того, что нормализация положения в
регионе в результате реализации Женевских соглашений
лишит Пакистан статуса «прифронтового» государства, а
значит, прекратится или сократится приток твердой
валюты из-за океана. Эта верхушка хотела бы и дальше
греть руки на трагедии афганского народа. Такова одна
из главных причин двуличного отношения Исламабада к
Женевским соглашениям.
Предстояло, в частности, изменить отношение к
беженцам. После подписания Женевских соглашений поток
беженцев, возвращающихся на родину, увеличился. Но
111

не настолько, как ожидалось. На их пути продолжали
стоять пакистанские солдаты, вооруженные отряды
лидеров «альянса семи». Как и прежде, в ход шли угрозы,
шантаж, насилие, дезинформация. Но если раньше
беженцев пугали присутствием на территории Афганистана
советских солдат, то позже стали утверждать, что после
их вывода ситуация еще больше ухудшится и жизнь
перебравшихся домой из Пакистана будет в опасности.
Предстояло прекратить поставки современного
оружия лидерам «альянса семи», отказавшимся признать
Женевские соглашения и создавшим так называемое
«переходное правительство» из 12 министров, которым
вознамерились заменить правительство Афганистана.
Однако решительным противником прекращения
поставок стало ЦРУ. Стало тайно, как это было прежде,
выставив перед собой тех, кого американская пресса
стала называть «непримиримыми». В их адрес продолжали
течь средства, оружие и боеприпасы. Координатором ЦРУ
и стал специальный посланник Эдмунд Макуильямс.
Прямым результатом появления американского
посланника в Пешаваре стала эскалация ракетных
обстрелов афганских городов и деревень, участие иностранных
советников в борьбе против афганской армии. И эти меры
предпринимались в то время, когда Советский Союз
делал все от него зависящее для скорейшего развязывания
афганского узла. Диего Кордовес на пресс-конференции в
Нью-Йорке в конце сентября 1988 года отметил честное
и скрупулезное выполнение советской стороной буквы и
духа Женевских соглашений.
И все же ход реализации курса на национальное
примирение в Афганистане, несмотря на все трудности и
подводные камни, является неопровержимым
подтверждением того, что единственно разумный путь
прекращения кровопролития на афганской земле — это достижение
национального согласия на базе широкого межафганского
диалога, компромиссов и взаимного учета интересов
противостоящих друг другу сил, политического плюрализма
и доброй воли.
Продолжающаяся демократизация структур народного
представительства, органов власти в центре и на местах
встречает одобрение всех слоев афганского народа,
широко открывает двери для вовлечения представителей
оппозиции в орбиту реализации политики национального
примирения.
112

СИЛОВАЯ ИГРА ЦРУ В ИРАНЕ
Термин «Средний Восток» был впервые введен в
американский, а затем и западный политический лексикон
военно-морским историком адмиралом А. Мэхэном еще
в 1902 году. В охвачиваемый им регион американский
ученый включил государства, расположенные на
территории от Египта до Персидского залива и от Турции и
Ирана до Индийского океана. Позднее в число государств
Среднего Востока стали включать и арабские страны
Северной Африки. После окончания второй мировой войны
этот район занял во внешней политике США
приоритетное место. Связано это было, разумеется, с
исключительными нефтяными богатствами региона, в недрах
которого, по американским официальным данным, заключено
почти 67% всех «доказанных» запасов нефти.
Особенность нефтяных ресурсов региона заключается
в исключительно низких издержках их добычи.
Создание на Среднем Востоке военно-политических
группировок США стали рассматривать как одно из
магистральных направлений реализации своей
экспансионистской политики. Начало было положено заключением
в апреле 1954 года военного пакта между Турцией и
Пакистаном. В феврале в Багдаде был подписан договор о
взаимном сотрудничестве между Ираком и Турцией,
названный по месту его рождения Багдадским пактом.
Вскоре к этому пакту присоединились Англия, Пакистан
и Иран. США формально в блок не вошли, но активно
поддерживали идею его создания, дабы взять под свой
контроль страны «северного яруса» (так назывались
граничащие с СССР Турция, Иран и Афганистан).
Революция 1958 года в Ираке привела к выходу этой страны из
Багдадского пакта (в 1959 году он был переименован в
СЕНТО). США компенсировали потерю Ирака, подписав
с Турцией, Пакистаном и Ираном соглашение о
«военном сотрудничестве».
И в 1954 году и пятью годами позже под документами,
113

в которых Иран брал на себя обязательства партнера
США в регионе, подписи ставил молодой шах Мохаммед
Реза Пехлеви, и делал он это без оглядки на своего
премьер-министра и политического противника
Мохаммеда Мосаддыка. Тот к тому времени был осужден, а
затем сослан в свое имение. Он пал жертвой операции
ЦРУ под кодовым названием «Аякс», реализованной в
августе 1953 года в ответ на национализацию
Англо-иранской нефтяной компании (АИНК). Об операции «Аякс»
писалось так много, что здесь представляется
необходимым остановиться на ней лишь потому, что за последнее
время на Западе появился целый ряд публикаций,
которые позволят нам лучше понять то, что произошло потом
в Иране через 23 года, то есть тогда, когда зашатался и
рухнул под Мохаммедом Реза Пехлеви шахский трон.
«Свержение Мосаддыка, после которого Иран всего
лишь за месяц был превращен в зону американских
интересов, хладнокровно и тщательно подготовил Кермит
Рузвельт». С этой констатации гамбургского журнала
«Шпигель» мы и начнем знакомство с той кровавой
главой истории Ирана, которую написало ЦРУ.
Кермит Рузвельт родился в 1919 году. Окончил
Гарвардский университет. Преподавал в Калифорнии, где
защитил докторскую диссертацию, посвятив ее
проблемам Среднего Востока, одна из глав которой обобщала
опыт использования психологических методов в
английских гражданских войнах. Материал для главы ему
пригодился в 1943 году, когда Рузвельт поступил на службу
в Управление стратегических служб США. Вскоре он
стал руководителем ближневосточного отдела ЦРУ.
Поговаривали, мол, этому продвижению в значительной
степени способствовало то, что Кермит был внуком 26-го
президента США Теодора Рузвельта. Но как бы то ни
было, именно внук знаменитого президента подготовил
и успешно осуществил самое известное сегодня из всех
грязных дел ЦРУ, получив прозвище Господин Иран.
Общая стоимость операции составила 20 миллионов
долларов. Сумма, с одной стороны, значительная, с другой—
это недорогая плата за обеспечение поступления потока
дешевой нефти.
Через пять лет после этой операции, лишившей
иранский народ одного из самых популярных руководителей
и на долгие годы перспективы стать хозяином своей
собственной нефти, Кермит Рузвельт оставил ЦРУ и по-
114

ступил на высокооплачиваемую работу в качестве вице-
президента нефтяной компании «Галф ойл».
В своих мемуарах он не раз вспоминал о том, как
25 июня 1953 года в кабинете Джона Фостера Даллеса,
бывшего тогда государственным секретарем США,
собрались 11 человек из высшего эшелона власти, которые и
решили судьбу премьер-министра суверенной страны.
Здесь были кроме госсекретаря его брат, директор ЦРУ
Аллен Даллес, министр обороны Чарльз Вильсон и
прибывший из Тегерана посол США Лой Гендерсон. Доклад
сделал Кермит Рузвельт. Подготовленный им план
предусматривал физическое устранение «зарвавшегося»
премьер-министра и возвращение национализированной
АИНК своим прежним владельцам. Участники совещания
менее всего склонны были возвращать Англии монополию
на добычу нефти в Иране. В своих мемуарах Кермит
Рузвельт подчеркнет и общую их «обеспокоенность
возможностью прихода к власти в Иране просоветски
настроенных кругов». Запомни, читатель, эту фразу. Позднее,
через 23 года, Вашингтон вновь охватит аналогичная
«озабоченность» судьбами чужой страны, но об этом позже.
А пока вернемся в кабинет госсекретаря США. Здесь
«совет одиннадцати» принимает решение: Мосаддыка
свергнуть насильственным путем, пребывающего в
эмиграции в Италии шаха Ирана посадить на трон, назначить
послушного Вашингтону премьер-министра, а вместо
АИНК создать новую нефтяную компанию, в которой
будет солидно представлен американский капитал. Словами
«Вот и все, а теперь — за дело» Джон Фостер Даллес
завершил совещание. До начала реализации «дела»
оставалось менее 3 месяцев.
Мохаммед Мосаддык инстинктивно чувствовал
опасность. Он распустил парламент и провел референдум,
который подавляющим большинством голосов одобрил и
внутреннюю, и внешнюю политику, проводимую премьер-
министром. В ходе референдума Мосаддык просил
иранский народ дать ему право очистить армию и полицию от
сомнительных элементов, получил это право, но
реализовать его не успел. 19 августа 1953 года он был
арестован, осужден на 3 года и по истечении этого срока
сослан в свое имение под строжайший надзор полиции.
Прилетевший из Рима шах был снова посажен на
трон. Премьер-министром Ирана стал генерал Захеди.
В новой акционерной нефтяной компании США имели
40% акций. Автор и исполнитель операции «Аякс» был
115

обласкан официальным Вашингтоном. «Президент Д.
Эйзенхауэр принял меня в Овальном кабинете и горячо
поздравил... — писал Кермит Рузвельт в своих мемуарах.—
Он лично прикрепил мне медаль «За национальную
безопасность» и добавил, что до меня этой награды
удостоился лишь один человек — директор ФБР Эдгар Гувер».
Примечательный факт: оба обладателя медали
принадлежали к спецслужбам США.
После смещения правительства Мохаммеда
Мосаддыка и бесславного провала тройственной
англо-франко-израильской агрессии против Египта в 1956 году
лидирующее положение США в регионе стало неоспоримым.
Сложившееся к тому времени соотношение сил между
империалистическими державами Вашингтон решил
юридически закрепить так называемой «доктриной
Эйзенхауэра», сформулированной президентом в специальном
послании конгрессу. Она была одобрена совместной
резолюцией конгресса 9 марта 1957 года и провозглашала
«право» США вмешиваться, в том числе вооруженным
путем, во внутренние дела любой страны этого района
мира для борьбы с «международным коммунизмом».
«После ухода англичан из Персидского залива, —
констатировали американские историки Р. Баррелл и А.
Коттрелл, — страной, которая выдвинулась как самая
сильная местная держава, стал Иран». Официальная
политика США в отношении Ирана была направлена на
всемерное поощрение амбициозных устремлений шаха
Мохаммеда Реза Пехлеви превратить страну в одну из
сильнейших в военном и экономическом отношении держав
бассейна Индийского океана. В этих планах иранского шаха
США увидели возможность упрочения своих позиций в
зоне Персидского залива и на Южноазиатском
субконтиненте.
Американский генерал Роберт Хайзер в своей книге
«Миссия в Тегеране» (об этой миссии генерала мы
поговорим несколько позже) пишет, что шаху было
предложено реорганизовать армию и политическую полицию
САВАК, дабы «обеспечить ему абсолютный контроль над
страной и исключить возможность государственного
переворота». Шах принял и саму идею, и вытекавшее из нее
предложение поручить эту реорганизацию Вашингтону, а
точнее, реорганизацию армии Ирана — Пентагону,
САВАК — ЦРУ, а если перейти на конкретных лиц —
то иранскую армию по образцу и подобию американской
воссоздавал генерал Роберт Хайзер, САВАК — высоко-
116

поставленные сотрудники ЦРУ Роберт Лессард и Хоройс
Флэшмэн. И неудивительно, что к концу 70-х годов США
имели в Иране 40 тысяч советников, штат посольства
численностью более 100 сотрудников, добрая половина
которого была представлена людьми ЦРУ. Американское
шпионское ведомство, в сущности, контролировало
САВАК и имело возможность через него внедряться во
все политические партии и организации Ирана. Шефа
САВАК генерала Насера Моккадама и резидента ЦРУ
Хорейса Флэшмэна называли «тегеранскими
близнецами», когда их видели в столице Ирана, и
«вашингтонскими близнецами», когда они по «делам фирмы»
перебирались в США.
С начала 1970 по 1978 год Вашингтон поставил в
распоряжение 400-тысячной шахской армии оружия и
военного снаряжения на сумму в 20 миллиардов долларов.
Весь генералитет армии Ирана, включая начальника
генерального штаба Азхари, главнокомандующего ВВС
Амира Хуссейна Рабии, ВМС — Хабиболлахи, командующего
жандармерией Аббаса Карабаги, прошел стажировку в
США. Но все же надежды Вашингтона превратить Иран
в мощную военную силу, в своего жандарма в Азии
рухнули. 3 января 1979 года генералу Роберту Хайзеру,
который к тому времени оставил Иран и заступил на
должность заместителя главнокомандующего вооруженными
силами США в Европе, позвонил его шеф генерал
Александр Хейг (в то время верховный командующий
объединенными вооруженными силами НАТО в Европе). «Вам
придется отправиться в Иран, — были его слова, — там
наши дела плохи».
А ведь еще год назад, в канун 1978 года, президент
США Джимми Картер поднял в Тегеране бокал
шампанского за шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, дружески обнял
его и сказал: «Иран — это остров стабильности в одном
из самых беспокойных районов в мире. Мы с вами. Вы
всегда можете рассчитывать на нашу поддержку».
Антимонархический и антиамериканский ураган под
лозунгами «Долой шаха!», «Хвала доктору Мосаддыку — вождю
антиимпериалистического движения народов Востока!»,
«Народ, остерегайся, чтобы позорный август не
повторился!» (имелось в виду возвращение шаха после
заговора ЦРУ в августе 1953 года), «Смерть СABAK!», «Смерть
генералу Хайзеру!», «Американские преступники,
убирайтесь домой!» похоронил надежды Вашингтона с
помощью шаха превратить Иран в защитника инте-
117

ресов США в регионе. Революция в Иране еще раз, и
весьма убедительно, показала миру, что нет такого
антинародного режима, который нельзя свергнуть, даже если
он поддерживается США. Именно в этом заключается
главный урок событий в Иране января — февраля 1979
года, и, как показало время, именно этот урок был плохо
усвоен Вашингтоном.
Скандал
15 сентября 1987 года было совершено покушение на
главного редактора ливанского журнала «Аш-Шираа»
Хассана Сабру, а несколькими днями позже на
заместителя редактора ливанской же газеты «Ан-Нихар» Елие
Маалюфу. Оба были спасены после многочасовых
операций хирургов бейрутских госпиталей. 29 сентября того
же года в Иране был расстрелян иранский
священнослужитель Мехди Хашеми. Все трое имели отношение к
новому скандалу, к которому были причастны
американские спецслужбы и который получил название «Иран-
гейт». Хассан Сабра был первым человеком, сделавшим
достоянием гласности американо-иранскую сделку
«оружие в обмен на заложников». Елие Маалюфа подхватил
эту тему и вел ее до дня покушения. Иранский
священник предоставил печати сведения о той роли, которую
играли в этой сделке некоторые заинтересованные лица в
Иране. Если покушения в ливанской столице были
совершены террористами, принадлежность которых к той
или иной организации еще предстоит установить, то в
Тегеране имела место казнь, совершенная во исполнение
судебного приговора. Стало быть, и там и тут в
результате разоблачения махинаций Белого дома пострадали
чьи-то интересы. Но чьи?
Все началось с того, что 27 октября 1986 года два
иранца постучали в дверь главного редактора журнала
«Аш-Шираа» Хассана Сабры и сказали ему о том, что
располагают информацией о регулярных поставках
Вашингтоном оружия Тегерану. В качестве источников
информации они назвали несколько хорошо известных Сабре
лиц в Иране и взялись организовать поездку в Тегеран
и встречу с этими людьми. Как перепроверял эти
сенсационные данные главный редактор «Аш-Шираа»,
осталось неизвестным, но в субботнем номере журнала за
1 ноября они были изложены в виде короткого
сообщения. В нем говорилось, что в мае 1986 года иранскую
118

столицу посетил специальный представитель президента
США Роберт Макфарлейн и вел переговоры о
возобновлении американо-иранских отношений и поставок
американского оружия Ирану. Это сообщение было тотчас
подхвачено мировой прессой. И не мудрено.
Дело в том, что еще в 1979 году президент Дж.
Картер своей директивой запретил любые поставки
вооружений Ирану после 444 дней «унижений» в связи с
захватом в Тегеране 52 американских заложников.
Иранские руководители были обвинены в том, что поощряют
«терроризм».
Газета «Вашингтон пост» это сообщение из Бейрута
запрятала на 15-й странице своего номера за 3 ноября,
дав тем самым понять, что сомневается в его
достоверности. Но 4 ноября с заявлением выступил председатель
иранского меджлиса Али Акбар Хашеми-Рафсанджани и
подтвердил, что Роберт Макфарлейн, но не один, а в
сопровождении четверых лиц, прибыл в Тегеран с...
ирландским паспортом и что действительно американцы
добивались встречи с высокопоставленными лицами, включая
самого Хомейни, но по истечении пяти дней несолоно
хлебавши отбыли в Вашингтон. В воздухе запахло
скандалом.
В течение более двух месяцев обозреватель
телекомпании Эй-би-си Барбара Уолтерс по крупицам собирала
информацию, которая могла бы пролить свет на
переговоры в Тегеране. И 16 января 1987 года Америка
получила возможность познакомиться с этой информацией в
одном из репортажей. Вот как разворачивались события.
Май 1986 года. Авиабаза США Келли в штате Техас.
Взлетает самолет, направляющийся в Израиль. Конечный
пункт назначения пяти американцев и экипажа
самолета из трех человек — Тегеран. Груз — ящики с оружием.
Американцы — помощник президента США по
национальной безопасности в администрации Р. Рейгана Роберт
Макфарлейн, подполковник Оливер Норт и его босс в
Совете национальной безопасности Говард Тейчер,
некогда резидент ЦРУ в Тегеране Джордж Кейв, а также
офицер связи из ЦРУ. Цель прилета в Тегеран —
личные переговоры с высокопоставленными официальными
лицами Ирана по вопросу о будущем отношений между
двумя странами и об освобождении четырех
американских заложников, захваченных в Ливане проиранской
экстремистской организацией «Аль-Джихад аль-Ислами»
119

(«Священная исламская война»), в обмен на
доставленное оружие.
Группа летит не на авось. Оливер Норт несколькими
неделями ранее вступил в контакт с иранским
торговцем оружием неким Манучехрой Горбанифаром, в
бытность офицером САВАК, и уговорил его быть
посредником в переговорах. Тот после «изучения обстановки на
месте» дал «добро» на вылет американцев. А пока они
в пути, остановимся более подробно на заложниках, ибо
в деле «Ирангейт» они будут фигурировать постоянно.
К тому времени в руках группировки «Аль-Джихад
аль-Ислами» находились четыре заложника: Лоуренс
Дженко, священники Дэвид Джекобсен, Бенджамин Уэйр,
Уильям Бакли. Последний был руководителем
резидентуры ЦРУ в Бейруте. Его похитили еще в марте 1984
года, и, как писала «Вашингтон пост», «в Лэнгли
паниковали весь год, затратив целое состояние на то, чтобы
установить хотя бы его местонахождение». Безуспешно.
Тогда якобы израильский торговец оружием
Аль-Швимме дал знать М. Горбанифару, что есть возможность
выкупить заложников поставками оружия Ирану, который
имеет влияние на группировку «Аль-Джихад
аль-Ислами», ибо в нее входят последователи Хомейни.
Но вернемся к группе Р. Макфарлейна. Американцы
намеревались передать иранской стороне партию оружия,
дождаться, когда Тегеран за него положит на
американский счет в швейцарском банке 15 миллионов долларов
и освободит всех четырех заложников. И тогда в Иран
прибудет новая партия оружия.
Американцев поселили на верхнем этаже тегеранской
гостиницы «Хилтон». Переговоры с ними вели помощник
премьер-министра Хамид Мирзаде, глава комитета
парламента по иностранным делам Хади Наджафабади.
О прибытии группы были поставлены в известность
председатель парламента А. А. Хашеми-Рафсанджани и
представитель аятоллы Хомейни, его сын Ахмад Хомейни. На
вопрос одного из иранцев, что гости привезли с собой,
Оливер Норт ответил: «Ключ к улучшению отношений» —
и вручил иранцам торт, сделанный в форме ключа, и три
коробки, запечатанные президентской печатью и
содержащие пистолеты системы «Кольт».
На второй день о визите американцев сообщают
Хомейни. Тот приказывает: «Не принимайте их. Не
говорите с ними». Глава группы Роберт Макфарлейн начинает
120

паниковать. Наджафабади успокаивает его: «Подождите.
Имейте терпение. Мы добьемся от Хомейни одобрения».
На третий день началось обсуждение перспектив
отношений между США и Ираном. Американцы
поддерживают постоянную связь с Белым домом. Иранская
сторона установила контакт с ливанцами, удерживающими
американских заложников, но те выдвигают свои
требования. Только к концу дня соглашение достигается: Иран
берет на себя освобождение всех четырех заложников,
американская сторона — доставку новой партии оружия.
На четвертый день иранцы узнают, что в Тегеран
доставлена лишь десятая часть ранее обещанного
оружия, и требуют всю партию. А пока они готовы добиться
освобождения лишь двух заложников. Макфарлейн
начинает терять терпение: «У меня есть распоряжение
президента получить всех заложников сразу». К этому
времени аятолла Хомейни дает свое «добро» на сделку
«первая партия оружия — два заложника, остальная часть
оружия — оставшиеся заложники». Макфарлейн
приказывает упаковывать вещи. Наджафабади просит дать ему
еще один день: «Я постараюсь убедить Хомейни
освободить всех четырех заложников». Макфарлейн
соглашается.
Ранним утром пятого дня Наджафабади
возвращается с пустыми руками — ему даже не удалось встретиться
с Хомейни: «Я его увижу позже, а пока возьмите двух
заложников. Мы подождем прилета второго самолета с
оружием, и тогда вы получите двух других». Макфарлейн
отказывается, несмотря на просьбы Оливера Норта
согласиться на компромиссное решение. Американцы улетают.
Через три недели после того как сообщение журнала
«Аш-Шираа» достигло США, члены комитетов по
разведке сената и палаты представителей конгресса
встретились с высшими должностными лицами Белого дома и
потребовали объяснений. Версии директора ЦРУ
Уильяма Кейси и помощника президента по национальной
безопасности Джона Пойндекстера их не убедили. 16
декабря было решено создать специальные комиссии сената и
палаты представителей, аналогичные тем, которые в свое
время проводили разбирательство «уотергейтского
скандала». На состоявшейся в тот же день
пресс-конференции лидеры демократической и республиканской фракций
в сенате Роберт Бэрд и Роберт Доул объявили состав
сенатской комиссии, в которую вошло шесть демократов и
пять республиканцев. Возглавил комиссию сенатор-демо-
121

крат Дэниел Иноуэй. Комиссия палаты представителей
насчитывала 15 человек. По словам Роберта Бэрда, в
комиссию вошли те, кто был заинтересован в
«установлении фактов», и что в «какой-то момент в будущем
возможно будет подходящим» вызвать для дачи показаний
самого президента. Стало быть, в конгрессе сразу же
возникло подозрение: президент замешан в афере. Свою
комиссию создал и Рональд Рейган. Названная
Специальной следственной комиссией, она была возглавлена
бывшим сенатором Джоном Тауэром.
А тем временем каждый день появлялись новые
факты и свидетельства того, что, как выразился сенатор от
штата Вайоминг А. Симпсон, дело «напоминает слоеный
пирог и каждый день вы получаете по куску». Свой
такой «кусок» предложил американскому читателю журнал
«Ньюсуик». Из него явствовало, что история иранской
авантюры началась еще в июле 1985 года. Тогда
находившийся с официальным визитом в Токио председатель
иранского парламента Хашеми-Рафсанджани получил
через премьер-министра Японии Накасонэ тайное послание
Рональда Рейгана, в котором американский президент
благодарил главу меджлиса за оказанное содействие в
освобождении в 1985 году первой группы заложников.
Тот ответил Рональду Рейгану в примирительном тоне
и дал понять, что выступает за улучшение отношений
между двумя странами в будущем.
Так началось то, что позднее было названо
операцией «Возвращение», — погоня за возможностью
достижения договоренности с определенными кругами в Иране,
возглавлявшимися Хашеми-Рафсанджани.
Явно недвусмысленное кодовое название операции
«Возвращение» предполагало возвращение США Ирана,
«утерянного» после свержения шаха. Заложники были
лишь одной из второстепенных целей Белого дома.
Вашингтонские эмиссары решительно настаивали только на
освобождении Уильяма Бакли, ибо в Лэнгли опасались,
что он не выдержит и выдаст имена всех агентов в
целом ряде стран Ближнего и Среднего Востока.
Иранской же стороне необходимо было оружие, ибо война с
Ираком, продолжавшаяся вот уже 6 лет, требовала его
все больше и больше, причем прежде всего поставок
того оружия, которое было заказано США при шахе на
сумму в И миллиардов долларов и уже оплаченного им.
В начале сентября в Иран поступила первая партия
оружия: 100 противотанковых ракет ТОУ. Американская
122

сторона просила освободить шефа резидентуры ЦРУ
Уильяма Бакли, но был освобожден священник
Бенджамин Уэйр, да и то после того, как из США поступили еще
400 ракет. От священника в ЦРУ узнали, что Бакли
скончался от сердечного приступа за много месяцев до
сделки. Но контакты продолжались. В начале октября 1986
года во Франкфурте и в конце октября же в Майнце в
Западной Германии состоялись еще две «тайные вечери».
Оливер Норт на первой встрече вручил иранской
стороне подписанную американским президентом библию,
фотографии которой позднее обошли все американские
газеты. После второй встречи на американский счет в
швейцарском банке поступила сумма в 2 миллиона 37 тысяч
долларов в счет погашения первой партии оружия и был
освобожден заложник Дэвид Джекобсен. Еще одна
встреча, на этот раз в Женеве, состоялась 8 ноября, то есть
уже после того, как поставки оружия стали достоянием
гласности.
По мере того как все новые сообщения о сделках
появлялись на страницах прессы, чаще и чаще стал
задаваться вопрос: а кто, собственно, все это санкционировал?
Словно предвосхищая его, американский президент
поручил своему давнему и хорошему знакомому министру
юстиции Эдвину Мизу провести специальное
расследование по поводу появившихся в прессе статей.
Подготовленный министром доклад был вскоре представлен на
рассмотрение Совета национальной безопасности. Он гласил,
что США еще во времена правления иранского шаха
передали Израилю для Ирана заказанную ранее шахом
Мохаммедом Реза Пехлеви партию оружия на сумму в 12
миллионов долларов. Израиль, оказывается, по
значительно более высокой цене перепродавал это оружие
Ирану, а тот вносил деньги на специальные счета в
швейцарских банках, откуда доллары текли к никарагуанским
контрас. Разница составляла, по словам Миза, от 10 до
30 миллионов долларов.
Позднее в одном из выступлений перед журналистами
Эдвин Миз утверждал, что обо всех этих операциях знал,
более того, руководил ими сотрудник Совета
национальной безопасности Оливер Норт. И наконец, действовал он
в явное нарушение целого ряда американских законов.
Прежде всего не соблюдалась так называемая «поправка
Боуленда». Она запрещала органам разведки
предоставлять тайную военную поддержку контрас. Нарушил он и
«поправку Хьюза — Райана» 1974 года к закону о по-
123

мощи иностранным государствам, согласно которой
президент обязан подтвердить, что тайная операция важна
для национальной безопасности, и дать санкцию на ее
проведение в письменном виде. При этом президент
должен был своевременно уведомлять комитеты конгресса
по разведке о существе операции. Оливер Норт посягнул
и на закон об экспорте оружия, запрещающий поставку
его тем странам, которые поощряют терроризм. Иран же
рассматривался США как один из главных инициаторов
мирового терроризма.
Вскоре в полемику вступил сам президент. Он
объявил, что один из сотрудников Совета национальной
безопасности — подполковник Оливер Норт освобожден от
занимаемой должности, а его начальник—помощник
президента по национальной безопасности контр-адмирал
Джон Пойндекстер подал в отставку. Пока изумленная
Америка искала ответ на вопрос, как мог подполковник
привести в движение огромную государственную машину,
тот в течение трех дней уничтожал секретные
документы, имевшие отношение к сделке. Это дало повод газете
«Дейли уорлд» поместить карикатуру, на которой
американский президент говорит Оливеру Норту: «Я смог
бы спасти тебя на основании какой-либо статьи нашей
конституции, но ты и ее пропустил через
бумагорезательную машину». Но спасать подполковника, конечно, никто
из администрации Белого дома не намеревался:
участникам аферы надо было спасать самих себя. И Оливера
Норта, которого американская пресса называла
«свидетелем № 1», в числе первых повели на слушания комиссии
Дэниела Иноуэйя.
Цели и методы — прежние
Но в дело стали вступать силы, заинтересованные б
том, чтобы «раскрутить» клубок темных и тайных дел,
и перед членами комиссия предстали государственный
секретарь Джордж Шульц, глава Пентагона Каспар
Уайнбергер и другие высокопоставленные лица.
21 ноября 1986 года перед взорами членов сенатской
комиссии предстал директор ЦРУ. Америка ждала ответа
на вопрос, который до сих пор мало фигурировал в
иранском деле: а какова же была в нем роль шпионского
ведомства и Уильяма Кейси? Уводя из-под удара свое
ведомство, Кейси указывал на Оливера Норта, как лицо,
прямо замешанное в иранской афере. Пресса расценила
это признание шефа ЦРУ как начало «плана жертвопри-
124

ношения». Подполковник Оливер Норт подозревал, что
рано или поздно его бросят на произвол судьбы.
10 декабря Уильям Кейси вновь давал показания в
конгрессе и вновь под присягой отрицал, что заранее знал
об операции, в ходе которой вырученные от продажи
оружия Ирану деньги переводились контрас. На многие
вопросы законодателей он отвечал весьма просто: «Я не
знаю», — хотя существовали доказательства, что он знал
о всей операции до того, как о ней сообщил министр
юстиции Миз.
Впрочем, по мнению газеты «Вашингтон пост»,
Уильям Кейси и Оливер Норт лишь разыгрывали роль по
сценарию, написанному заранее. Согласно этому сценарию
Норт должен был руководить операцией из Белого дома
без ведома или одобрения конгресса и «принять удар на
себя» в случае, если она станет достоянием гласности.
Но вскоре Норт изменил свою роль и начал говорить.
Он заявил, что вместе с Уильямом Кейси составлял
меморандум, подлежащий санкции президента, в котором
упоминалось незаконное использование денег, вырученных
от продажи США оружия Ирану для оказания помощи
никарагуанским контрас. Норт настаивал на том, что во
время многочисленных разговоров по поводу этого
документа директор ЦРУ никогда не говорил ему, что
президенту об этом ничего не известно.
Затем он сделал заявление, которое член сенатской
комиссии Уильям Коэн назвал «самым серьезным
разоблачением в ходе слушаний». Оливер Норт сообщил, что
выручка от продажи оружия шла на счета ЦРУ в
швейцарских банках и директор ЦРУ намеревался использовать
ее часть для создания самостоятельного подразделения за
рубежом, которое взяло бы на себя руководство тайными
операциями США в будущем. Об этой организации под
кодовым названием «Предприятие» или «ЦРУ вне ЦРУ»
ничего не сообщалось конгрессу. Вопрос же о том, будет
ли задуманное Кейси детище подчиняться американским
законам или контролироваться конгрессом, по словам
Оливера Норта, не обсуждался.
Такого рода откровения объяснялись тем, что к тому
времени шефа ЦРУ уже не было в живых. 15 декабря
за несколько часов до того, как Уильям Кейси должен
был предстать перед членами сенатской комиссии, он
почувствовал себя плохо и был срочно госпитализирован.
18 декабря его прооперировали по поводу опухоли на
мозге, а 6 мая 1987 года директор ЦРУ скончался.
125

Его преемником на посту шефа ЦРУ стал Уильям
Уэбстер, бывший директор ФБР.
Свое первое программное заявление новый шеф ЦРУ
сделал на встрече с группой сотрудников еженедельника
«Ньюсуик» 12 октября 1987 года. Выразив сожаление по
поводу того, что в ходе разбирательства иранской аферы
«стало известно слишком много подробностей» о
деятельности управления, которые затрудняют работу его
сотрудников, Уильям Уэбстер счел необходимым подчеркнуть,
что «абсолютно уверен в необходимости сохранения за
ЦРУ права проведения тайных операций».
Анализируя первые шаги Уэбстера, в Вашингтоне
начали поговаривать о том, что они выводят ЦРУ из полосы
кризисов. Появление на книжных полках книги Боба
Вудворда «Пелена: тайные войны ЦРУ. 1981 — 1987 гг.»
приглушило эти разговоры. Выход книги, полностью
посвященной деятельности ЦРУ за последние 7 лет, не
мог не вызвать тревоги в Лэнгли. Уильям Уэбстер
тотчас дал указание генеральному инспектору и
юрисконсульту ЦРУ тщательным образом изучить ее содержание
и дать ответ на вопрос, заслуживают ли содержащиеся
в ней сведения того, чтобы управление предприняло
соответствующие меры. Он заявил, что «в ней названы
имена пары агентов, огласки которых мы предпочли бы
избежать».
Директор ЦРУ явно принижал значение книги Боба
Вудворда. В ней речь идет не о «паре агентов»,
задействованных в одной из операций управления, а о том, что
с благословения президента и конгресса шпионское
ведомство продолжало проводить тайные операции за
пределами Америки, опираясь на такие методы, как
диверсии, убийства, заговоры и шантаж.
* * *
В сентябре 1987 года Вашингтон отметил 40-летие
Центрального разведывательного управления. Юбилей
совпал с громким политическим скандалом «Иран-кон-
трас», обнажившим серьезные просчеты управления и
неблаговидную роль в этой афере его прежнего
руководства во главе с Уильямом Кейси, а посему заметным
событием в Америке не стал. В немногочисленных
комментариях, посвященных юбилею, часто фигурировало
высказывание Аллена Даллеса, адресованное
конгрессменам в 1947 году и касавшееся размеров ЦРУ, каким его
представлял будущий директор управления. «Я пола-
126

гаю, — гласило оно, — что с этим смогут справиться
несколько десятков человек по всем Соединенным Штатам.
За рубежом нам понадобится определенное число людей,
но это число не должно быть большим. Скорее, это
должны быть десятки, чем сотни».
Из горстки профессиональных разведчиков,
заимствованных из различных военных ведомств, ЦРУ
превратилось в гигантское бюрократическое предприятие, аппарат
которого насчитывает сегодня более 16 тысяч человек.
А это больше, чем численность сотрудников
государственного департамента, министерства юстиции, министерства
жилищного строительства и городского развития,
министерства образования и министерства энергетики, вместе
взятых. ЦРУ расходует в год 1,5 миллиарда долларов,
сумму, превышающую бюджет многих развивающихся
стран, против которых управление ведет тайные войны.
Но решило ли ЦРУ проблему безопасности США?
Избавило ли оно американский народ от новых
пирл-харборов? О каких пирл-харборах может идти речь, если за
прошедшие 40 лет США ни разу не сталкивались с
каким-либо серьезным вызовом. Нет, это
шпионско-диверсионное ведомство занималось совсем другими
проблемами. По свидетельству западных аналитиков, жертвами
государственных переворогов, политического терроризма
и вмешательства во внутренние дела стран Азии,
Африки и Латинской Америки, организованных и
реализованных ЦРУ, стали многие миллионы человек.
В ходе бесчисленных и скандальных разоблачений
тайных операций ЦРУ американская общественность
убеждалась в том, что эти операции либо наносили ущерб
престижу их страны за рубежом, либо ставили Америку
на грань конфликта.
Английская газета «Санди таймс» в номере за 15
апреля 1983 года, подводя итоги двухлетнего президентства
Рональда Рейгана, писала так: «Похоже, президент
решил, что судьбу следующего 20-летнего этапа мировой
истории будет решать Америка». Но не дано президентам
США права решать судьбы мировой истории. Еще Талей-
ран, этот самовлюбленный мастер политической интриги
и тайной дипломатии, признал как-то: «Я знаю, где
заложено больше мудрости, чем у Наполеона и Вольтера
или всех министров, бывших и будущих, — в мировом
общественном мнении». Это высказывание обретает в
наши дни особое звучание, когда роль народных масс в
решении мировых дел существенно возросла.
127

СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ 3
ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ ЦРУ 5
ПРОТИВ «ТРЕТЬЕГО МИРА» 12
«Вышибать ключевых парней» 14
Третий вариант * 19
Почему они ошибаются? 22
«ЦРУ стало проклятием...» 25
ОБЪЕКТ ЦРУ — ИНДИЯ 29
Эстафета переходит к ЦРУ 33
Сепаратизм — новая угроза 36
Ставка на реакционеров 41
Галерея людей ЦРУ в Индии 47
Ларкинсы и другие 50
Покушение 55
Опасность сохраняется 59
КТО ОСТАНОВИЛ РЕВОЛЮЦИЮ? 69
КРОВЬ И БОЛЬ АФГАНИСТАНА 74
По привычному сценарию 77
«Бывшие» — на службе ЦРУ 83
Наемники 86
«Хорошие времена» для ЦРУ 92
Человек № 2 в Лэнгли подает в отставку .... 98
Стране нужен мир 104
СИЛОВАЯ ИГРА ЦРУ В ИРАНЕ 113
Скандал 118
Цели и методы — прежние 124
Галиуллин Рустэм Хакимович
ЦРУ в Азии
Художник Ю. И. Артюхов
Редактор (литературный) С. В. Аракелов
Художественный редактор А. Н. Жданов
Технический редактор О. В. Рыбина
Корректор В. Л. Соловьева
ИБ № 3575
Сдано В набор 12.05.89. Подписано в печать 12.07.89. Г-28529.
Формат 84Х108/з2. Бумага тип. № 2. Гарн. обыкн. нов.
Печать высокая. Печ. л. 4. Усл. печ. л. 6,72. Усл. кр.-отт. 6,93.
Уч.-изд. л. 7,25. Тираж 25 000 экз. Изд. № 1/3737. Зак. 784.
Цена 40 к.
Воениздат, 103160, Москва, К-160.
1-я типография Воениздата.
103006, Москва, К-6, проезд Скворцова-Степанова, дом 3.
128

Рустэм Хакимович Галиуллин,
журналист-международник,
родился в 1938 году.
Кандидат исторических наук,
В настоящее время -
сотрудник Центрального
радиовещания на зарубежные
страны Гостелерадио СССР.
В 1988 году в издательстве
"Прогресс" вышла его книга
о преступной деятельности
ЦРУ в азиатском регионе.