ЯП—
d. ^(.—<2—
, // L-/Lit/-*^iy t^__ :
/tX-^^уу /t& <fyc^'Ci..f~(. рр-^ер /у^Х-вм^
{О/ fit-* <Гуг£-Лг) t p's-/, ^i' ~
, ffiw >(-<ш a
Уиу\ I
'/^л<л-<рч о пр/^^Лр-'**^ У*~^
/<УХ^/г) Л У l A-Jp* е i^/^**-
fa-*-*, p-&S-t-f-< Ъ* О }1Л-£л-й Г'ррУчС<-4ч^
гк'Н/М f(Г^ *-*
I . ’
В.В.ТРУШКОВ
Неизвестная Программа ВКП(б)


В.В.ТРУШКОВ
Неизвестная Программа ВКП(б)
Посвящается 115-ой годовщине принятия первой Программы большевистской партии II съездом РСДРП
Москва 2018


Трушков В.В. Неизвестная Программа ВКП(б). — М., 2018. — 288 с.
В книге политического обозревателя «Правды», доктора философских наук, профессора В.В.Трушкова читатель получит возможность познакомиться с текстом последней редакции проекта Программы ВКП(б), подготовленной под руководством И.В.Сталина и А.А.Жданова в 1947 году. Работа над этим документом осуществлялась в соответствии с решением, принятым 26 февраля 1947 года Пленумом Центрального Комитета большевистской партии. Она представляла собой часть подготовки к XIX съезду Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), который намечался на конец 1947 — начало 1948 года. Впервые этот документ, созданный 70 лет назад, был введён в научный и политический оборот в серии публикаций автора книги в газете «Правда» в 2016 году. При подготовке этого издания комментарии к документу были доработаны и значительно расширены. В них использован богатый архивный материал и ряд политических изданий, ставших раритетами.
Книга рассчитана на актив КПРФ, партийных пропагандистов и широкий круг читателей, интересующихся политической историей нашей страны и проблемами политологии и социальной философии.
На 1-й странице обложки книги — Автограф 1. Письмо И.В. Сталина членам и кандидатам Политбюро от 22 октября 1938 г.; на 4-й — Автограф 5. Сталина комментирует положения Программы партии, принятой VIII съездом РКП(б) 18—23 марта 1919 г.
Приложение к журналу «Политическое просвещение».


Содержание
Предисловие 7
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ.
ДЛИННАЯ ДОРОГА К ПРОГРАММЕ ВКП(б), ОСТАВШЕЙСЯ НЕИЗВЕСТНОЙ
Глава первая. О чём рассказали архивные папки
Папка П.Н. Поспелова 34
Февральский Пленум ЦК 36
Доклад А.А.Жданова о главном 39
Загадка короткой речи А.А.Андреева 45
Инициатива Коминтерна 48
Мяч на поле Политбюро 50
Глава вторая. Укрепить новую Конституцию СССР главным партийным документом
После XVI съезда ВКП(б) 53
«Съезд победителей» о ней не вспоминал 55
Два взаимопереплетающихся процесса 57
Новой программе — быть! 60
Первые авторы первых проектов 62
Глава третья. Победители заглядывают за горизонт
И.В.Сталин исследует вторую Программу партии 66
Цели поставило время 71
Творческое соревнование 74 РАЗДЕЛ ВТОРОЙ.
ЗНАЧЕНИЕ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Глава четвёртая. Равнение — на социалистическую
революцию
Эверест среди гряды сопок 78
Октябрьский водораздел 80
Высоты, которые предстоит взять 84
Долг наследников 86


РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ.
ЭПОХА ПЕРЕХОДА ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ
Глава пятая. Анализ вектора эпохи
Поиск в расколотом мире 88
Важна не текучка, а тенденции 90
В русле марксизма-ленинизма 92
Глава шестая. Почему пролетарский социализм-коммунизм называют научным
Основы, от которых нельзя отступать 95
Доказательства с математической точностью 97
Лживый компас неклассовой демократии 100
Глава седьмая. Ещё не принятая, она уже работала
Экзамен в экстремальных условиях 103
В.Гомулка берёт инициативу на себя 105
Надёжные опоры для анализа 106
Тот опыт пригодится 110
РАЗДЕЛ ЧЕТВЁРТЫЙ.
ИТОГИ ДОСТИЖЕНИЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
Глава восьмая. Высоты, с которых ВКП(б) заглядывала за горизонт
Стартовая площадка 112
Как учил Карл Маркс 114
Общество без эксплуататоров 115
Каких задач не ставил VIII съезд РКП(б) 116
Торговля без спекуляции 119
Глава девятая. ВКП(б) славила Советское государство
Ему предназначили роль долгожителя 121
Почему оно не засыпает? 122
Национальный вопрос 125
Интернационализм плюс тактичность 126
4


РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ.
ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ ВКП(б) ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
Глава десятая. Кто не работает, тот не ест
Труд остаётся обязанностью 131
Без шапкозакидательства 135
Верстовые столбы эпохи 136
Н.С.Хрущёв — лукавый наследник И.В.Сталина и А.А.Жданова? ..138
Глава одиннадцатая. Плюс генеральный план
Догнать и перегнать 147
Главные силы прорыва 149
Отказаться от «остаточного принципа» 151
О распределении по потребностям 155
Глава двенадцатая. Чтобы не обесценивались Великая Победа и Великая Мечта
Такое трудное «культурное строительство» 157
За научное мировоззрение 165
Несвоевременные мечтания 170
О личной собственности 171
Глава тринадцатая. Диктатуру пролетариата аеревели в запас
Переход от социализма к капитализму 174
Дорога к важному выводу. 177
Роль интеллигенции в советском обществе 181
Не тема для дискуссий? 184
Поиск сущности народной демократии 186
И всё-таки опора на рабочий класс 193
РАЗДЕЛ ШЕСТОЙ.
ПОЧЕМУ СТАЛИНСКО-ЖДАНОВСКИЙ ПРОЕКТ ПОПАЛ В АРХИВ
Глава четырнадцатая. Роль субъективного фактора в судьбе важного документа
Последняя доводка документа 195
5


Новаторство всегда вызывает вопросы 197
В заботе о межпартийных скрепах 201
Почему Сталин согласился отложить съезд 203
Приговор подписало «ленинградское дело» 206
Глава пятнадцатая. XIX съезд утвердил не Программу, а программную комиссию
Сохранить и развить идеи «последней редакции» 210
С позиций исторического материализма 212
И снова о коммунизме 214
На последнем сталинском съезде 217
Неоправданное умолчание о проекте 1947 года 219
К работе не приступала 220
Глава шестнадцатая. Зигзаги третьей Программы
Старт дан 228
Два непохожих аналогичных постановления 230
Разработчики определены 232
Заказные речи 233
О мирном сосуществовании 235
Главное понятие 236
Ещё раз о диктатуре пролетариата 240
По критерию практики 245
ПРОГРАММА ВСЕСОЮЗНОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ (большевиков)
Проект новой Программы ВКП(б) в последней редакции, подготовленный по решению февральского (1947 г.) Пленума ЦК ВКП(б) 246
I. Значение Великой Октябрьской социалистической
революции в историческом развитии человечества 246
II. Современная международная обстановка 250
III. Итоги достижений советского общества 263
Основные задачи ВКП(б) по строительству коммунистического общества 273
6


Предисловие
Прошло два года после того, как в «Правде» были напечатаны последняя редакция проекта Программы ВКП(б) 1947 года и комментарии к ней. За это время появился ряд статей, брошюра и даже книга, которые тем или иным способом откликнулись на эти публикации. Работа в газете не давала возможности поспевать за своими критиками, и только сейчас удалось приступить к подготовке отдельного издания документа, впервые введённого в научный оборот, и некоторых пояснений к нему. К тому же многие читатели «Правды» продолжали убеждать, что газетные публикации должны выйти отдельным изданием. Честно говоря, они виделись мне книжкой и тогда, когда только началось печатание той газетной серии, и вот теперь это намерение вроде бы сбывается.
Впрочем, нет худа без добра. Мои критики, доброжелательные и не очень, побуждали хотя бы урывками возвращаться к уникальному историческому документу и связанным с ним событиям. Пользуясь случаем, хотел бы прежде всего поблагодарить видных теоретиков, марксистов-ленинцев, докторов философских наук, профессоров Р.И.Косолапова и В.А.Сапрыкина, известного партийного публициста Ю.П.Белова и, конечно же, Б.О.Комоцкого, главного редактора «Правды», глубокого знатока марксизма-ленинизма и серьёзного теоретика. Их предложения, советы и замечания носили как точечный характер, так и относились к работе в целом. Что касается оценок «недовольных» авторов, то они тем более стимулировали желание обязательно подготовить книгу к изданию.
Дело в том, что они зачастую оценивали последнюю редакцию проекта Программы ВКП(б) как нечто обособленное, существующее вне пространства и времени. А её невозможно рассматривать вне исторических событий, на фоне которых и под влиянием которых этот документ создавался. При этом авторы фактически опирались только на материалы правдинских публикаций. Между тем некоторые архивные материалы и мало известные широкой публике факты и события в комментариях подразумевались, но не раскрыва7


лись, что порой диктовалось газетной спецификой. Не исключаю, что это иногда порождало непонимание читателей.
Впрочем, это всё — «технологические» вопросы. В газетных комментариях к разным разделам проекта Программы были неизбежны повторы. Часть их сохранилась и в предлагаемой книге.
А теперь по сути. Одним из строгих оценщиков правдинской публикации последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года поставлена под сомнение сама целесообразность обнародования этого документа. Выразив неудовлетворенность качеством комментариев, он, подводя итог своему анализу, так и написал: «К сожалению, фактически из данного цикла, на мой взгляд, не получилось достойного подарка грядущей знаменательной дате... В связи с этим подчас возникает „крамольная" мысль: а не лучше ли было, если бы данный документ до сей поры по-прежнему оставался достоянием архивов..?». Более того, автор счёл его публикацию даже «во многом дезориентирующей партийные массы».
Но давайте отделим мух от котлет. Субъективное отношение к комментариям («мухам») может быть у разных мухоловов разным. Но зачем же требовать запретить котлеты?
Введение в научный оборот (а оно, судя по откликам прессы и многочисленным материалам интернета, опирающихся на публикацию в «Правде» последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года, состоялось) новых серьёзных документов прошлого — нравится их содержание кому-то или нет — это всегда обогащение наших знаний. Тем более, когда дело касается вопросов стратегического видения коммунистической перспективы. А тут к тому же речь идёт о документе, над которым работали выдающиеся деятели советской эпохи И.В.Стапин, А.А.Жданов, Н.А.Вознесенский и их соратники.
Очевидно, у ряда авторов раздражение вызывают некоторые положения документа, расходящиеся с устоявшимися, стандартными нашими представлениями о теории и практике советского социализма, о тех или иных его исторических творцах. Но с точки зрения познания, если во вводимом в научный (а в данном случае ещё и в политический) оборот тексте оказываются «нестандартные» положения, то тем более необходимым представляется его обнародование. И безусловно полезным, так как побуждает искать истоки нестандартности «нового» документа.
Нельзя не отметить ещё одну грань поднятого вопроса. Публикация последней редакции проекта партийной Программы — это, ко8


нечно, событие, имеющее отношение к политической жизни. Оно побуждает сверить сегодняшние шаги с теми, которые делали предшественники, проверить их и себя на оселке общественно-политической практики. Так ведь это же прекрасно! Есть возможность убедиться в истинности современных воззрений, когда обнаруживается, что они покоятся на фундаменте былого серьёзного научного анализа. Есть не менее благодарная возможность вовремя остановиться в заблуждениях, если исторический документ помогает их обнаружить. Да, такой шаг порой вызывает определённые неудобства. Но мы же называем себя ленинцами, а Владимир Ильич постоянно рекомендовал не упорствовать в следовании положениям, которые не подкрепляются строгой теорией родоначальников научного коммунизма или не подтверждаются практикой.
Доводилось слышать: так это же не Программа, а только её проект. Тем более надо подойти к нему с заинтересованностью: он даёт больший простор, чтобы в одних случаях сказать «да», в других «нет», но ни одного положения не отбрасывать лишь потому, что кажется, будто оно «от лукавого».
Ещё один аргумент: зачем ворошить историческую ветошь? Ведь последняя редакция Программы ВКП(б) создавалась в 30-ю годовщину Великого Октября, а мы отметили уже вековой юбилей первой в истории социалистической революции. Подобные рассуждения нельзя принимать всерьёз: мы ведь не отказываемся от евклидовой геометрии на том основании, что она была создана 2300 лет назад. Или мы решили все поставленные в том документе задачи и давно достигли намеченной в нём цели? Или согласились, что определённые в нём коммунистические ориентиры нам уже не интересны и мы готовы сдаться на милость капиталистическому победителю-узурпатору? Не поверю!
Проблемы, поставленные в 1947 году в последней редакции проекта Программы ВКП(б), конечно же, бередят израненную душу. Так спасибо им за это! Поэт Николай Заболоцкий справедливо писал:
Не позволяй душе лениться! Чтоб в ступе воду не толочь, Душа обязана трудиться И день и ночь, и день и ночь!
К поднятым в обнародованном документе проблемам нам обязательно придётся возвращаться. И давайте приближать тот счастливый час, когда вопросы о постепенном поэтапном переходе от социализма 9


к коммунизму станут в повестку дня и окажутся предметом обсуждения нашими будущими однопартийцами. Пусть зола былых костров настойчивее стучит в наше сердце. Уже сам факт публикации этого документа ленинской «Правдой» свидетельствует, что мы остались верны «старым» лозунгам, «старым» идеалам. Пусть же этому радуются наши товарищи! Пусть это наводит страх на наших классовых супостатов!
Не могу «предварительно» не откликнуться ещё на одну особенность реакции многих критиков на прошлогодние публикации в «Правде», посвящённые проекту Программы ВКП(б). Когда я читал работы в Интернете и публикации на бумажном носителе, посвящённые этому документу (а они, повторюсь, появились после обнародования документа в газете и вызваны им), то очень часто создалось странное представление, будто почти все они написаны... «закостенелыми прокурорами». Господствует ярко выраженный обвинительный уклон в адрес последней редакции проекта Программы ВКП(б). Дело дошло до того, что уже в сопроводительных комментариях его, оказывается, следовало раздраконить, а создателей последней редакции Программы 1947 года испепелить почти как «преступников».
Вот пример подобной позиции: «Удивительно, но обозреватель (должность автора комментариев — политический обозреватель «Правды». — В. 7.) в довольно индифферентном, спокойном тоне сообщает читателю, что «диктатуру пролетариата отправили в запас». Он не прибегает к активному протесту. Более того, попросту констатирует данный факт, как чуть ли не рядовое событие. Читатель не найдёт в его размышлениях убедительного, развёрнутого и решительного, во весь голос осуждения данной правооппортунистической позиции, коренным образом противостоящей теории марксизма-ленинизма. Автор лишь беззубо, скомкано, вскользь вспоминает о трагическом, разрушительном для строительства социализма характере, который продемонстрировала „идея отмены” диктатуры пролетариата, когда её попытались применить на практике».
Может, всё же при публикации «новых» документов, при введении их в научный оборот надо стремиться не «во весь голос осуждать» их, а указывать на то, чем они интересны, на что в них следует обратить внимание? К тому же и журналист, и учёный — это исследователи. Прежде, чем «развёрнуто и решительно осуждать», они должны выяснить, почему была выдвинута та или иная концепция или идея. Ведь всякое явление внутренне противоречиво, и пока не выявлена «ведущая противоположность», надо ли торопиться навешивать политические ярлыки типа «правого оппортуниста» или «неотроцкиста»?
10


Наконец, чтобы быть обвинителем И.В.Сталина или А.А.Жданова, Д.Т.Шепилова или В.К.Островитянова, надо подняться на интеллектуальную высоту, близкую к их отметке. А когда обыватель принижает их до собственного миниатюрного масштаба, то карикатурным становится уже он, а не те, о ком он судит.
В комментариях я лишь пытался понять и объяснить своё осмысление читателю, какие исторические обстоятельства и насущные социальные противоречия могли подвести разработчиков Программы коммунистической партии ктем положениям и формулировкам, которые вошли в последнюю редакцию проекта Программы ВКП(б) 1947 года. А сейчас точно так же пытаюсь понять, какие интересы двигают нынешними критиками документа, который благодаря «Правде» удалось ввести в научный и, надеюсь, политический оборот. Да, тот документ разрабатывали мечтатели, иногда превращавшиеся в фантазёров, но они стремились заглянуть за горизонт. А его критики... нет, наверняка не «кроты истории».
Но есть вопрос, от которого не могу, не хочу отмахнуться. Это как раз вопрос о диктатуре пролетариата.
Решительно настаиваю, что в сегодняшней Программе КПРФ положение о диктатуре пролетариата как способе преодоления диктатуры буржуазии, должно обязательно присутствовать, а после преодоления реставрации капитализма диктатура пролетариата должна безоговорочно стать принципом и инструментом возрождённого функционирования Советского государства. Искреннее удовлетворение вызывает тот факт, что в документах VI октябрьского (2014 г.) и VII мартовского (2015 г.) Пленумов ЦК КПРФ тезис о необходимости диктатуры пролетариата для результативной борьбы с диктатурой буржуазии ясно и выпукло прописан. Теперь эти положения должны стать нашей предметной программой действий.
Но когда дело доходит до разработки партийной Программы 1947 года, подобная уверенность улетучивается. И дело тут уже не в авторитете создателей того документа.
В публикациях «Правды», сопровождавших обнародование последней редакции проекта Программы ВКП(б), была предпринята попытка объяснить необходимость разработки новой партийной Программы в 1947 году, то есть практически сразу после окончания войны, когда и хлеб-то покупали ещё по карточкам. Лишь мобилизационная экономика давала возможность стране отказаться не только от карточной системы распределения товаров первой необходимости, но и восстановить разрушенное войной хозяйство. Вернувшимся «из европ» фрон11


товикам не давалось никакой передышки. Собственно говоря, они оказывались снова на фронте — фронте борьбы с разрухой: с развалинами Сталинграда, Минска, Воронежа.., родных городов и деревень. Освобождённая ими Европа оставалась куда уютнее.
В таких особенных условиях партия хотела, во многом была вынуждена поставить перед народом-победителем новую великую задачу, сопоставимую по масштабу с Великой Победой над фашистскими захватчиками. А она, такая масштабная задача могла быть одной-единственной: восстанавливая из военной разрухи страну, достраивая социалистическое общество, приступить к внедрению в жизнь коммунистических начал.
Атеперь задумаемся: коррелировала ли задача такого масштаба с лозунгом диктатуры пролетариата? Вопрос-то оказывается риторическим.
Или возьмём соседнюю грань этой проблемы, ещё более значимую. Через полгода после победного окончания Второй мировой войны И.В.Сталин выступал на предвыборном собрании избирателей Сталинского округа столицы по выборам Верховного Совета СССР. В этой речи, подводя итоги Великой Отечественной войны, вождь, как известно, отмечал:
«Война показала, что советский общественный строй является подлинно народным строем, выросшим из недр народа и пользующимся его могучей поддержкой...
Наша победа означает, во-вторых, что победил наш советский государственный строй, что наше многонациональное Советское государство выдержало все испытания войны и доказало свою жизнеспособность. .. Теперь речь идёт уже не о жизнеспособности советского государственного строя, ибо его жизнеспособность не подлежит сомнению. Теперь речь идёт о том, что советский государственный строй оказался образцом многонационального государства, что советский государственный строй представляет такую систему государственной организации, где национальный вопрос и проблема сотрудничества наций разрешены лучше, чем в любом другом многонациональном государстве». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. — М. 1997. С. 8).
В этом выступлении Сталин подчеркнул общественно-политическое единство советского народа, советского общества. Причём, если исходить из традиционных международных стандартов, он сделал это ювелирно:
«В былые времена коммунисты относились к беспартийным и к беспартийности с некоторым недоверием. Объясняется это тем, что фла12


гом беспартийности нередко прикрывались различные буржуазные группы, которым невыгодно было выступать перед избирателями без маски. Так было в прошлом. Но теперь у нас другие времена. Беспартийных отделяет теперь от буржуазии барьер, называемый советским общественным строем. Этот же барьер объединяет беспартийных с коммунистами в один общий коллектив советских людей. Живя в общем коллективе, они вместе боролись за укрепление могущества нашей страны, вместе воевали и проливали кровь на фронтах во имя свободы и величия нашей Родины, вместе ковали и выковали победу над врагами нашей страны. Разница между ними лишь в том, что одни состоят в партии, а другие — нет. Но эта разница формальная. Важно то, что и те, и другие творят одно общее дело». (Там же. С. 16).
Примечательно, что наши классовые противники ни тогда, ни сейчас не ставят эти сталинские оценки под сомнение, они просто замалчивают их. Но что стоит за этими оценками? Отсутствие эксплуатации человека человеком. Отсутствие в Союзе Советских Социалистических Республик наций-эксплуататоров и эксплуатируемых наций. Такое общественно-политическое единство, при котором разница между членами Коммунистической партии и беспартийными стала формальной. Сформировался общий коллектив советских людей. Из этих положений вытекает, что в обществе исчез объект, на который надо направлять диктатуру пролетариата.
Кстати, выступая на XIX партсъезде, многолетний помощник Сталина, член ЦК ВКП(б), заведующий особым сектором Секретариата ЦК ВКП(б) А.Н.Поскрёбышев утверждал, что «величественная программа коммунистического строительства» была «изложена товарищем Сталиным в речи от 9 февраля 1946 года». (Девятнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Бюллетень № 10. — М.: «Правда». С. 54).
На первый взгляд, неожиданное заявление. 9 февраля 1946 года Иосиф Виссарионович ни разу не произнёс слово «коммунизм». Но вот интересная деталь, отмеченная в комментариях «Правды»: во всей последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года называется всего четыре конкретных цифры. В этом документе было записано:
«Для построения коммунистического общества ВКП(б) ставит следующие основные задачи:
В области экономической.
На основе дальнейшего быстрого развития производительных сил страны в ближайшие 15—20 лет решить основную экономическую за13


дачу СССР, то есть превзойти уровень производства надушу населения в главных капиталистических странах, в том числе в США. В этих целях значительно увеличить производственные мощности социалистического хозяйства и в первую очередь тяжёлой индустрии (производства чугуна, стали, угля, нефти, цветных металлов, торфа, газовую, химическую промышленность, машиностроение) как основы экономики, при ведущей роли машиностроения. Это потребует в ближайшие три-четыре пятилетки удвоения объёма промышленного производства и доведения ежегодной выплавки чугуна до 50 миллионов тонн, стали до 60 миллионов тонн, добычи угля - до 500 миллионов тонн, нефти — до 60 миллионов тонн». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1 Д. 128. Л.34).
И эти цифры действительно впервые прозвучали 9 февраля 1946 года в предвыборной речи И.В.Сталина:
«Что касается планов на более длительный период, то партия намерена организовать новый мощный подъём народного хозяйства, который дал бы нам возможность поднять уровень нашей промышленности, например, втрое по сравнению с довоенным уровнем. Нам нужно добиться того, чтобы наша промышленность могла производить ежегодно до 50 миллионов тонн чугуна, до 60 миллионов тонн стали, до 500 миллионов тонн угля, до 60 миллионов тонн нефти». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. - М. 1997. С. 15).
Кстати, Сталин не считал, что достижение таких показателей обеспечит создание «полного коммунизма». Он лишь указывал: «Только при этом условии можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей. На это уйдёт, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше. Но это дело можно сделать, и мы должны его сделать». (Там же. С. 16).
Однако если был взят курс на постепенное насыщение советской действительности чертами высшей фазы коммунистической формации, то трудно найти место для диктатуры пролетариата.
Есть ещё один фактор, побуждавший И.В.Сталина и его соратников сомневаться в актуальности сохранения лозунга диктатуры пролетариата в советском обществе (на него указывалось и в правдинских публикациях). После того, как Советская власть вырастила и сформировала рабоче-крестьянскую интеллигенцию, появилось противоречие между принципами и лозунгами диктатуры пролетариата, с одной стороны, и реалиями советской жизни, с другой. Советская интеллигенция стала осуществлять не только технологическое управление в народном хозяйстве СССР, она стала доминировать и в политичес14


ком управлении обществом, завершавшим строительство социализма. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на состав Центрального Комитета КПСС, избранного XIX партийным съездом: среди членов ЦК не было ни одного рабочего от станка. Но при этом, по нашим подсчётам, 43,2% членов ЦК начинали свою деятельность рабочими, ещё почти 13% избранных в 1952 году в ЦК КПСС интеллигентов советского типа — выходцы из рабочих семей. К ним можно прибавить 28% детей крестьян. (См: Центральный Комитет КПСС — ВКП(б) — РКП(б) — РСДРП(б). 1917—1991.Историко-биографический справочник / Автор-составитель Ю.В.Горячев. — М.: Парад. 2005). И если по социальному положению этих товарищей правомерно было отнести к интеллигенции, то при этом следовало иметь в виду, что это были представители рабоче-крестьянской интеллигенции.
Проблема отношений рабочего класса и советской интеллигенции была поставлена ещё в 1939 году в Отчётном докладе Центрального Комитета XVIII съезду ВКП(б). В разделе «Некоторые вопросы теории» И.В.Сталин отмечал: «Сотни тысяч молодых людей, выходцев из рядов рабочего класса, крестьянства, трудовой интеллигенции пошли в вузы и техникумы и, вернувшись из школ, заполнили поредевшие ряды интеллигенции. Они влили в интеллигенцию новую кровь и оживили её по-новому, по-советски. Они в корне изменили весь облик интеллигенции по образу и подобию своему». (XVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 10—21 марта 1939 г. Стенографический отчёт. — ОГИЗ, ГИПЛ, 1939. С. 37).
А дальше докладчик ставил вопрос о том, что дореволюционное противопоставление рабочего класса и интеллигенции исчерпало себя: «Тем более удивительно и странно, что после всех этих коренных изменений в положении интеллигенции у нас в партии ещё имеются, оказывается, люди, пытающиеся старую теорию, направленную против буржуазной интеллигенции, применить к нашей новой, советской интеллигенции, являющейся в своей основе социалистической интеллигенцией. Эти люди, оказывается, утверждают, что рабочие и крестьяне, недавно ещё работавшие по-стахановски на заводах и в колхозах, а потом направленные в вузы для получения образования, перестают быть тем самым настоящими людьми, становятся людьми второго сорта». (Там же).
То, что в докладе Сталина, произнесённом 10 марта 1939 года, было как теоретический пассаж, в докладе А.А.Жданова «Изменения в Уставе ВКП(б)», с которым он выступил на XVIII партсъезде 18 марта, транс15


формировались в практически-политические шаги: «Ныне действующий, согласно Уставу партии, порядок приёма в партию новых членов по четырём разным категориям, в зависимости от социального положения принимаемого в партию, явно не соответствует изменившейся в результате победы социализма в СССР классовой структуре советского общества. Нужда в установлении разных категорий при приёме в партию и разного кандидатского стажа отпадает». (Там же. С. 514).
Обосновывая необходимость таких изменений в Уставе партии, секретарь ЦК ВКП(б) приводит как политическую аргументацию, так и выразительные примеры, подтверждающие его слова:
«Лучшие стахановцы, ставшие мастерами или директорами, т. е. выдвинувшиеся в силу своих талантов и заслуг на руководящие посты, при приёме в партию попадают в положение людей второго сорта.
Рабочий или сын рабочего, получивший образование, попадают в четвёртую категорию при приёме в партию.
Вот, например, один из лучших стахановцев Ленинграда тов. Сметанин, ныне зам. наркома лёгкой промышленности СССР, бывший рабочий-затяжник на фабрике «Скороход». Как лучший стахановец, он был выдвинут начальником цеха. Принимали его в кандидаты партии, как начальника цеха, по второй категории. Затем в силу своих заслуг и способностей он был выдвинут директором фабрики, и когда в феврале месяце 1939 года встал вопрос о переводе его из кандидатов в члены партии, ему пришлось вступать в партию уже по четвёртой категории.
Человек идёт вперёд, растёт, а условия его приёма в партию усложняются... Для таких товарищей, как Сметанин, попадающих в такое положение, не понятно, почему условия их приёма в партию должны ухудшаться при выдвижении». (Там же. С. 515).
Ни Сталин, ни Жданов на XVIII партсъезде прямо не ставили вопроса об исчерпании диктатурой пролетариата своих функций. Но они фактически подготавливали партию к постановке этого вопроса. В докладе, посвящённом Уставу ВКП(б), отмечалось: «Классовые грани между трудящимися СССР стираются, падают-стираются экономические и политические противоречия между рабочими, крестьянами и интеллигенцией. Именно на этой основе выросло социально-политическое единство советского общества». (Там же. С. 514).
Великая Отечественная война подтвердила реальность выпестованного под руководством партии социально-политического единства советского общества, о чём говорил И.В.Сталин на встрече 16


с избирателями 9 февраля 1946 года. Руководители партии не ставили под сомнение этот вывод и в 1947 году, когда шла работа над проектом Программы ВКП(б).
Однако проблема диктатуры пролетариата не исчерпывалась лишь внутренними факторами. Международное положение после Второй мировой войны было очень противоречивым. Признание появления двух альтернативных социально-политических систем, двух общественно-политических лагерей безусловно означало, что каждый из них является носителем интересов полярных социальных классов, и они противостоят друг другу как диктатура пролетариата и диктатура буржуазии.
В то же время становление лагеря государств, взявших курс на социалистическое строительство, происходило в специфических условиях. Главное из них было связано с тем, что темпы перехода восточноевропейских стран к антиимпериалистическому политическому курсу не совпадали с их многоступенчатым переходом к строительству социализма. Первый процесс приобретал актуальность с первых шагов их новой послевоенной государственности, тогда как второй требовал относительно продолжительного переходного периода. Его стартовым этапом была ликвидация профашистских, проимпериалистических элементов буржуазии и остатков помещичьего класса при поиске путей сотрудничества с мелкой буржуазией и нейтрализации остальной буржуазии. Такой курс в преобразовании производственных отношений был нацелен на недопущение каких-либо элементов внутренней, гражданской войны.
В политической системе экономическая многоукладность весьма сложной конфигурации подкреплялась сохранением многопартийности, при которой существенная роль играли мелкобуржуазные партии. Не случайно разработчиками проекта Программы ВКП(б) первоначально использовался термин «государства новой демократии», и только в последней редакции проекта партийной Программы 1947 года он был потеснён термином «страны народной демократии».
Такой политический курс, согласованный коммунистическими партиями стран Восточной Европы, не предполагал установления диктатуры пролетариата. Его решительным сторонником был И.В.Сталин. Он исходил из того, что в этих странах нет прежде всего экономической базы для диктатуры пролетариата.
По сравнению с газетным вариантом книга пополнилась весьма 17


значительным параграфом, показывающим отношение Сталина к возможности и необходимости диктатуры пролетариата в странах, взявших курс на социалистическое строительство. В основе лежат стенограммы его бесед с руководителями братских партий стран Восточной Европы, опубликованные в подготовленных под руководством профессора Р.И.Косолапова «дополнительных» томах Сочинений Сталина. Из этого дополнения к комментариям читатель узнаёт, что Сталин был решительным противником установления диктатуры пролетариата в государствах новой демократии.
24 мая 1946 года, беседуя с Б.Берутом, Э.Осубка-Моравским и другими польскими руководителями, Сталин подчёркивал: «В Польше нет диктатуры пролетариата, и она там не нужна. Может быть, и у нас в СССР, если бы не война (Первая мировая. — В.Т.), диктатура пролетариата приобрела бы другой характер. Ведь, как известно, впервые диктатура пролетариата возникла в 70-х годах во Франции в результате франко-прусской войны. После первой мировой войны диктатура пролетариата возникла у нас в России...
Диктатуры пролетариата в Польше нет. По сути дела, сейчас нет диктатуры пролетариата и в СССР. То, что у нас есть, — это советская демократия. Нам некого подавлять, нам власть нужна для того, чтобы защищать страну от внешних врагов...». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. Ч. 1. - М.: ИТПК. 2011. С. 318-319). Подобные мотивы господствовали в заявлениях Сталина с руководителями новой демократии Болгарии, Югославии, Чехословакии.
Ситуация изменилась в 1948—1949 годах. Это изменение он связывал с тем, что появилась экономическая база для диктатуры пролетариата. В результате национализации основных средств производства, в том числе путём их экспроприации у прежних собственников, враждебно настроенных к курсу этих стран на социализм. Но при этом Сталин в своих беседах по-прежнему говорил, что Советская власть, появившаяся как диктатура пролетариата, к 1950-м годам уже в основном утратила эту функцию. Так, в беседе с членами болгарской делегации, состоявшейся 6 декабря 1948 года, Сталин даёт новую трактовку этого вопроса:
«В марксистской литературе выделяется две возможности или же две формы диктатуры пролетариата. То, что невозможно осуществить переход от капитализма к социализму без диктатуры пролетариата, мы считаем аксиомой... В Болгарии, где захват власти рабочим классом произошёл не путём внутреннего восстания, а через 18


помощь извне, от советских войск, т. е. легко, без особых усилий, можно обойтись без советской формы, вернувшись к тому виду, о котором говорили Маркс и Энгельс, т. е. к народно-демократической парламентской форме». (Там же. С. 699).
XIX съезд КПСС, отложивший принятие новой Программы партии, записал стратегические установки в первом параграфе Устава КПСС. Понятие «диктатура пролетариата» в нём использовано. Но оно касалось былых этапов советского социализма: «Коммунистическая партия Советского Союза, организовав союз рабочего класса и трудового крестьянства, добилась в результате Великой Октябрьской Социалистической Революции свержения власти помещиков и капиталистов, организации диктатуры пролетариата, ликвидации капитализма, уничтожения эксплуатации человека человеком и обеспечила построение социалистического общества». (Девятнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Бюллетень № 16. — М.: «Правда». С. 56—57).
Иначе говоря, как и на XVIII партсъезде, вопрос о диктатуре пролетариата был «отведён в тень». Думается, повторять позицию, изложенную в последней редакции Программы ВКП(б) 1947 года Сталину мешало незадолго до этого закончившееся «ленинградское дело»: ведь если сохранились «враги народа», то нет оснований ставить вопрос о том, что диктатура пролетариата исчерпала свои функции.
В 1947 году подобных помех не было. Тогда даже передача закрытых результатов научных исследователей американским коллегам рассматривалась не судебной властью государства, а только «судом чести». У разработчиков последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года были серьёзные основания считать, что диктатура пролетариата себя изжила.
Последняя редакция проекта Программы ВКП(б), подготовленная в 1947 году отражала, с одной стороны, атмосферу общественно-политического единства, созданную Великой Победой в Великой Отечественной войне и наметившиеся в связи с этим позитивные тенденции советского жизнеустройства, с другой стороны, она была призвана сцементировать это единство при переходе к мирной жизни в условиях жесточайших социально-бытовых трудностей, порождённых войной. Но XIX съезд ВКП(б) в 1948 году не состоялся, принятие партийной Программы перехода к новому этапу общественного развития не произошло.
Логично поставить вопрос: были ли решены без Программы ВКП(б) 19


те важнейшие оперативные общественно-политические задачи общества, которые стимулировали в 1947 году интенсивную работу над этим важнейшим документом? История, конечно же, сослагательного наклонения не имеет, а заниматься гаданием на кофейной гуще глупо. Однако логично предположить, что некоторые (вероятно, не все) созидательные тенденции, ради которых ускоренно разрабатывался проект Программы ВКП(б), могли получить более успешное, более плодотворное развитие. Отсутствие такого документа побуждало к широкому использованию «апробированных» средств воздействия на общество. Неудивительно, что опробованные в предшествующий период инструменты диктатуры пролетариата были вновь легко введены в действие. Об этом свидетельствуют материалы опубликованных протоколов заседаний Президиума ЦК ВКП(б) — КПСС.
Так, в 1948 году был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдалённые местности СССР». Речь идёт не о смирёных ягнецах, незаслуженно репрессированных Советской властью. Высший орган государства определил такое наказание 10 638 лицам, находившимся в заключении за «националистическую деятельность» в Литовской, Латвийской, Эстонской СССР и Западных областях Украины и Белоруссии». Речь идёт прежде всего о бандеровцах и так называемых «лесных братьях», которые с оружием в руках боролись с Советской властью. 9 204 человека были отправлены в ссылку «за принадлежность к агентуре иностранных разведывательных, контрразведывательных и полицейских органов и за высказывание террористических и диверсионных намерений». 18 277 человек были сосланы «как участники разных антисоветских организаций и групп или как лица, представляющие опасность по своим антисоветским связям».
Какое отношение к ним имеет диктатура пролетариата? За подобные преступления неизбежны наказания и в «общенародном государстве». В Записке, направленной в Президиум ЦК КПСС 22 января 1955 года, Генеральный прокурор СССР Р.Руденко, министр внутренних дел СССР С.Круглов, председатель КГБ СССР И.Серов и министр юстиции СССР К.Горшенин отвечают на поставленный вопрос: заключение за свои преступные действия эти лица отбывали по решению суда, а в ссылку были отправлены во внесудебном порядке. (См.: Президиум ЦК КПСС. 1954—1964. Т. 2. Постановления. 1954—1964 / Гл. ред. Д.Д.Фурсенко. — М.: РОССПЭН, 2015. С. 123).
В общем история не желала подтверждать чрезмерно оптимисти20


ческие мировосприятия авторов последней редакции проекта Программы ВКП(б), которые нашли отражение в их тезисе о диктатуре пролетариата. Внутренние и международные события вскоре опровергли допущения о том, будто потребность в ней отмерла. Вот лишь несколько сигналов, дошедших до Президиума ЦК КПСС или связанных с его деятельностью.
Через четыре месяца после смерти Сталина был отстранён от всех партийных и государственных постов, а затем расстрелян член Президиума ЦК КПСС, первый заместитель Председателя Совета Министров СССР, министр внутренних дел СССР, Маршал Советского Союза Л .П.Берия, чьи действия были квалифицированы как «врага народа» и «шпиона международного империализма». Вместе с ним были приговорены к расстрелу и тюремным срокам разной продолжительности несколько десятков человек, в том числе входивших в состав ЦК КПСС. Им были предъявлены аналогичные обвинения.
На состоявшемся 8 февраля 1954 года заседании Президиума ЦК КПСС обсуждался вопрос «Об образовании Комитета государственной безопасности СССР». Характеризуя сложившуюся в последнее время обстановку, выступавший на нём А.И.Микоян утверждал, что «есть города, где ночью боятся выходить на улицу». Оценивая работу милиции, Первый секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущёв заявил: «Есть факты — стреляют в народ». Председатель Совета Министров СССР Г.М.Маленков отметил: «За характеристикой кадров обращаемся в МВД, [надо] покончить с этим». Ещё более обращает на себя внимание его следующее замечание: «Внутри страны — взоры обращали не на друзей, а на врагов. Какая тут может быть любовь к органам?». (Президиум ЦК КПСС. 1954—1964. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы / Гл. ред. А.А.Фурсенко. — М.: РОССПЭН, 2015. С. 38).
Что касается международных отношений, сердцевиной которых стала борьба двух альтернативных социально-экономических систем, то здесь роль СССР как государства диктатуры пролетариата последней редакцией Программы ВКП(б) 1947 года не отвергалась. События, происходившие после 1947 года в Польше, Венгрии, ГДР, безоговорочно подтверждали эту функцию Советского Союза.
После сдачи проекта сталинско-ждановской Программы ВКП(б) в архив вопрос об отношении к диктатуре пролетариата приобрёл актуальность перед XX съездом КПСС. В представленном Президиуму ЦК КПСС проекте Отчётного доклада Центрального Комитета XX пар21


тийному съезду Хрущёвым были включены несколько серьёзных теоретических вопросов: о мирных, в том числе парламентских, формах перехода к социализму, о диктатуре пролетариата, об оппортунизме Бернштейна и Каутского. Это вызвало на заседании, проходившем 30 января 1956 года, острую дискуссию. Л.М.Каганович усомнился в целесообразности затрагивать «некоторые вопросы программного характера» в докладе, если, вопреки решению XIX партсъезда вопрос о новой Программе КПСС в повестку дня XX съезда не поставлен. Его поддержал В.М.Молотов, заявив: «Полезно обменяться мнениями, а не просто принять за основу. Замечания кой-какие есть».
В рамках начавшейся дискуссии вопрос о диктатуре пролетариата стал одним из ключевых. Открывший обсуждение Каганович заметил: «Дело не в формах [перехода] к социализму. Надо о едином фронте сказать. Об основе сказать — мы за революционный путь борьбы, не стесняясь сказать; о диктатуре пролетариата сказать».
Молотов «обращает внимание [на формулировку] о формах перехода к социализму. Сказать о парламентском пути и не покритиковать лейбористов нельзя. Социалисты в Англии, Норвегии, Швеции у власти, но это не путь к социализму. Надо сказать: когда опираемся на массы...
Выводы: упрощение — „в прочный мир” без диктатуры».
Позицию ветеранов Президиума (Политбюро) ЦК партии осторожно поддержали М.А.Суслов и М.З.Сабуров. Первый, фактически повторяя Сталина, напомнил, что «не всегда через советскую форму диктатура пролетариата осуществляется» и «вовсе не обязательно везде тыкать название „диктатура пролетариата”». Второй отметил: «Без рабочего класса нет борьбы за социализм. Сейчас мы имеем разные формы диктатуры пролетариата. Поэтому (?) считаю постановку вопроса правильной».
Активно поддержали позицию Хрущёва, приводя определённые аргументы, А.И.Микоян, Г.М.Первухин, Н.А.Булганин, Д.Т.Шепилов, Н.М.Шверник. А вот поддержка позиции Первого секретаря ЦК со стороны А.И.Кириченко, П.Н.Поспелова, Н.И.Беляева весьма смахивала нахолуяж. (См.: Президиум ЦК КПСС. 1954—1964. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы / Гл. ред. А.А.Фурсенко. - М.: РОССПЭН, 2015. С. 104-109).
Итог этой дискуссии проявился через три недели на XX съезде КПСС: в Отчётном докладе Центрального Комитета, с которым выступал Н.С.Хрущёв, не было пассажа о исчерпанности функций диктату22


ры пролетариата. Наоборот, докладчик по сути апеллировал к нормам диктатуры пролетариата. Так, Хрущёв заявлял: «Нельзя забывать, что враги всегда пытались и будут пытаться впредь мешать великому делу построения коммунизма. Капиталистическое окружение засылало к нам немало шпионов и диверсантов. Наивным было бы полагать, что теперь враги оставят свои попытки всячески вредить нам. Всем известно, что подрывная деятельность против нашей страны открыто поддерживается и афишируется реакционными кругами ряда капиталистических государств. Достаточно сказать, что США выделяют, начиная с 1951 года, 100 миллионов долларов ежегодно для подрывной деятельности против социалистических стран. Поэтому мы должны всегда поднимать в советском народе революционную бдительность, укреплять органы государственной безопасности». (XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. 14—25 февраля 1956 года. Стенографический отчёт. Т. 1. — М.: ИПЛ, 1956. С. 95).
Поэтому, утверждал докладчик, необходимо, чтобы наши партийные, государственные, профсоюзные организации бдительно стояли на страже советских законов, разоблачали и выводили на чистую воду всякого, кто посягнёт на социалистический правопорядок и права советских граждан, сурово пресекали малейшие проявления беззакония и произвола. (См.: там же. С. 94).
Более того, судя по протоколам, протокольным записям и стенограммам заседаний Президиума ЦК КПСС, вопрос об отказе от диктатуры пролетариата больше ни разу не рассматривался. Однако в докладе о Программе КПСС, с которым выступил на XXII съезде партии Первый секретарь её ЦК, содержался целый параграф с однозначным названием «От государства диктатуры пролетариата к общенародному государству». Пожалуй, лозунгов в нём было больше, чем аргументов. Об этом свидетельствует уже первый абзац: «В проекте Программы партии поставлен и решён важнейший вопрос теории и практики коммунизма — о перерастании государства диктатуры рабочего класса в общенародное государство, о характере и задачах этого государства и о его судьбах при коммунизме. Общенародное государство — это новый этап в развитии социалистического государства, важнейшая веха на пути перерастания социалистической государственности в общественное самоуправление. (Выделено в докладе. — В.Т.)». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. 17—31 октября 1961 года. Стенографический отчёт. Т. 1. — М.: ИПЛ, 1962. С. 209). Примечательно, что ни в одном протоколе Президиума ЦК КПСС, 23


ни в «черновых протокольных записях заседаний и стенограммах» этот вопрос не фигурировал.
И здесь возникает ещё один вопрос, ответ на который откладывать некуда. Был ли Хрущёв последователем и продолжателем положений Сталина и Жданова, изложенных в последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года?
Воспользуемся рядом документов, касающихся именно подготовки третьей Программы партии, чтобы попытаться ответить на этот вопрос. Для начала обратимся к одному эпизоду, рассказанному Кагановичем в его мемуарах: «В 1956 году он (Н.С.Хрущёв. — В.Т.) позвонил мне по телефону из отпуска по вопросу о порядке дня XX съезда. Он мне сказал следующее: «Молотов предлагает включить в повестку XX съезда вопрос о Программе партии. Видимо он, Молотов, имеет в виду, что докладчиком по этому вопросу будет он. Но если уж включать в повестку дня съезда вопрос о Программе, то докладчиком надо назначать тебя, потому что ты этим вопросом занимался ещё к XIX съезду. Но вообще, — сказал он, — мы не готовы к этому вопросу. Я ему ответил, что я тоже считаю, что мы не успеем подготовить этот вопрос, поэтому включать его в повестку дня XX съезда нельзя». (Каганович Л.М. Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профессионального партийного и советско-государственного работника. — М.: Вагриус, 1997. С. 516).
Рассчитывал ли Молотов быть докладчиком по вопросу о Программе КПСС на XX партсъезде, остаётся неизвестным. Но то, что Хрущёв претендовал на авторство новой партийной Программы, уже не секрет. Да, под давлением ряда членов Президиума ЦК он согласился обойти в отчётном докладе ЦК на XX съезде вопрос о диктатуре пролетариата. В то же время по другим «программным» вопросам ситуация сложилась иначе. Возражения Молотова и Кагановича не помешали ему включить в доклад собственные представления о возможности полного предотвращения войн в современном мире и о формах перехода различных стран к социализму.
С трибуны XX съезда Хрущёв заявил, что «возникает вопрос и о возможности использования парламентского пути для перехода к социализму. Для русских большевиков, впервые осуществивших переход к социализму, такой путь был исключён. Ленин указал нам другой, единственно правильный в тех исторических условиях путь создания республики Советов, и мы, идя по этому пути, добились всемирно-исторической победы.
24


Однако с тех пор в исторической обстановке произошли коренные изменения, которые позволяют подойти к этому вопросу по-новому... Рабочий класс, объединяя вокруг себя трудящееся крестьянство, интеллигенцию, все патриотические силы и давая решительный отпор оппортунистическим элементам, не способным отказаться от политики соглашательства с капиталистами и помещиками, имеет возможность нанести поражение реакционным, антинародным силам, завоевать прочное большинство в парламенте и превратить его из органа буржуазной демократии в орудие действительной народной воли».
Правда, даже Хрущёв вынужден был тут же оговориться: «Конечно, в тех странах, где капитализм ещё силён, где в его руках огромный военно-полицейский аппарат, там неизбежно серьёзное сопротивление реакционных сил. Там переход к социализму будет происходить в условиях острой классовой, революционной борьбы». (XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. — М., 1956. С. 40).
Это заявление докладчика носило оппортунистический характер, но не потому, что абстрактно допускался парламентский путь к социализму, а потому, что этот, как и любой другой путь завоевания власти классом наёмных, эксплуатируемых работников, является формой классовой, революционной борьбы. Но сейчас речь о другой стороне политической линии Н.С.Хрущёва.
Претензию на авторство Программы КПСС Хрущёв подтвердил через два года после съезда. В архивной папке Поспелова, с которой начиналось опубликованное в «Правде» повествование о неизвестной читателю работе над третьей Программе партии — последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года — помимо этого документа хранится ещё и «проект плана Программы КПСС», датированный 1958 годом. (См.: РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 131. Л. 1—56). Он подписан Первым секретарём ЦК КПСС Н.С.Хрущёвым. Ни о каких соавторах и тем более творческом коллективе помет нет.
Правда, авторство Никиты Сергеевича случайно ставит под сомнение сопроводительное письмо заведующего Международным отделом ЦК КПСС Б.Н.Пономарёва (оно приводилось в «Правде» за 21—24 октября 2016 г., но думаю, есть необходимость воспроизвести его и здесь):
«Товарищу Поспелову П.Н.
Представляю проект плана Программы КПСС. План составлен в развёрнутом виде с тем, чтобы он давал представление об общем 25


направлении Программы, а также чтобы было видно не только название вопросов, включаемых в Программу, но и их краткое содержание.
Прошу рассмотреть.
Б.Пономарёв (подпись)
25 августа 1958 года».
(РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 1. Л. 59)
Как видим, никакого упоминания об авторстве Хрущёва в сопроводительном письме нет. Скорее наоборот: представляется проект, подготовленный Пономарёвым и его коллегами.
Бегло посмотрим, какие ключевые идеи освятил своей подписью Первый секретарь ЦК КПСС.
Во Введении «Переход человечества от капитализма к коммунизму — основное содержание современной эпохи» даётся характеристика двух предыдущих партийных программ и определяется сущность новой Программы:
«Первая программа партии ставила своей задачей свержение царизма, борьбу за социалистическую революцию и установление диктатуры пролетариата. Вторая программа была направлена на укрепление диктатуры пролетариата и построение основ социализма. Социализм в СССР победил не только полностью, но и окончательно. СССР вступил в период развёрнутого строительства коммунизма (выделено мной. — В.Г.)... Третья Программа партии — программа построения коммунизма, КПСС прокладывает новые пути в истории человечества—ведёт советское общество от социализма к коммунизму. Коммунизм — светлое будущее всего человечества». (РГАСПИ.Ф 629. Оп. 1. Д. 131. Л. 1).
При характеристике социальной структуры советского общества в проекте указывается на «отсутствие эксплуататорских классов» и на существование «рабочего класса и крестьянства и социальной прослойки — интеллигенции». Здесь надо заметить, что определение интеллигенции как прослойки в нашем обществе доминировало в годы безоговорочного господства диктатуры пролетариата.
Социалистическая демократия в документе определяется как «полное, ничем не ограниченное народовластие».
Главная программная задача определена в плане проекта следующим образом: «Коммунистическая партия Советского Союза ставит своей целью построение бесклассового общества, представляющего собой конечную цель освободительной борьбы трудящихся всего мира».
Нельзя пройти мимо определения коммунизма, играющего важную роль в таком программном документе:
26


«Коммунизм — это общественный строй, не знающий классовых различий, экономического неравенства и обеспечивающий всеобщее благоденствие, полное удовлетворение разносторонних материальных и духовных потребностей людей, полную (?) свободу личности, избавленной от всякой нужды и лишений, освобождённой от тяжёлого физического труда, от чисто механической работы и приобщение всех членов общества к радостям творческого труда, к пользованию всеми благами науки и культуры, к наслаждению непреходящими ценностями искусства, расцвет способностей и дарований каждого человека». (РГАСПИ.Ф. 629. Оп. 1. Д. 131. Л. 17—18).
В разделе «Коммунизм и государство» Хрущёв полностью подписывается под сталинским вариантом решения этой сложной проблемы:
«а) Советское социалистическое государство сохраняется на всё время, когда происходит процесс перерастания социализма в коммунизм, но значительно меняются содержание и формы его деятельности. Когда общество станет вполне коммунистическим и свободным от опасности нападения со стороны чуждых ему сил империализма, государство перестанет быть необходимостью и постепенно отомрёт. Функции управления утратят политический характер...
б) государство сохранится и при коммунизме, если останется угроза нападения со стороны империалистических государств. Это будет всенародное государство тружеников коммунистического общества». (РГАСПИ.Ф. 629. Оп. 1. Д. 131. Л. 49).
Итак, перед нами явные установки на разработку нового программного документа, говоря о котором Хрущёв старательно подчёркивал, что речь идёт о постепенном, многоэтапном переходе от социализма к коммунизму. И этот развёрнутый текст был направлен секретарю Центрального Комитета партии... Странно! Неужели так не согласованно и импульсивно работал при Н.С.Хрущёве главный штаб партии?! Ведь всего через два месяца на заседании Президиума ЦК КПСС обсуждался проект тезисов доклада на XXI съезде КПСС «Контрольные цифры развития народного хозяйства СССР на 1959—1965 годы». Доклад содержал программные вопросы, заметно отличавшиеся от тех установок, которые были разосланы 25 августа руководителям партии от имени Первого секретаря ЦК КПСС.
Впрочем, удивление вызывают не только нестыковки в организации работы ЦК над стратегическими документами. Изумляет и то, что во время заседания Президиума ЦК никто из его участников не касался содержавшихся в докладе вопросов стратегического, 27


программного характера. Говорили о необходимости сокращения средств на мелиорацию и гидростроительство (заместитель председателя Совета Министров СССР А.Ф.Засядько), об увеличении ассигнований на производство ширпотреба, о детских садах и яслях (заместитель председателя Совета Министров СССР А.Н.Косыгин), о совнархозах и выращивании сахарной свёклы на Украине (первый секретарь ЦК КПУ Н.В.Подгорный), о строительстве кинотеатров (министр культуры СССР Е.А.Фурцева) и т. д.
А, может быть, в обсуждаемом ими докладе не было положений, которые потом станут ключевыми при разработке третьей Программы партии? Может, они появились в нём перед самой его публикацией в «Правде»?
Как бы то ни было в вышедшем 14 ноября 1958 года номере главной партийной газеты на читателя не могли не произвести впечатление такие тезисы:
«Советский народ, сплоченный вокруг своей Коммунистической партии, достиг таких вершин, осуществил такие грандиозные преобразования, которые дают возможность нашей стране вступить теперь в новый важнейший период своего развития — период развернутого строительства коммунистического общества.
Главными задачами этого периода будут задачи всестороннего создания материально-технической базы коммунизма, дальнейшего укрепления экономической и оборонной мощи нашей Родины и одновременно всё более полного удовлетворения растущих материальных и духовных потребностей советского народа.
Это будет решающий этап соревнования с капиталистическим миром, когда практически должна быть выполнена историческая задача — догнать и перегнать наиболее развитые капиталистические страны по производству продукции на душу населения».
Не менее впечатляло и такое положение проекта доклада Хрущёва (кстати, за несколько месяцев до этой публикации Первый секретарь ЦК КПСС стал также Председателем Совета Министров СССР):
«В течение ближайших 15 лет СССР выйдет на первое место в мире не только по общему объёму производства, но и по производству продукции на душу населения, в нашей стране будет создана материально-техническая база коммунизма, что вместе с тем будет означать великую победу Советского Союза в мирном экономическом соревновании с наиболее развитыми капиталистическими странами».
Эти принципиальные положения были повторены и даже расши28


рены в докладе Хрущёва на XXI съезде КПСС. После съезда, проходившего с 27 января по 5 февраля 1959 года, Б.Н.Пономарёв с некоторым смущением (об этом свидетельствует уже то, что на сей раз письмо было рукописным) вновь адресовался к П.Н.Поспелову (а обращаться с аналогичными текстами ему пришлось ко многим ответственным товарищам):
«Товарищу Поспелову П.Н.
Пётр Николаевич!
Это новый вариант плана Программы, в который внесены изменения и дополнения, вытекающие из решений XXI съезда КПСС. Сейчас работа по подготовке материалов, конечно, немало изменяется в сравнении с планом. Однако он всё-таки даст возможность судить об основном направлении и проблемах, подлежащих освещению в материалах.
С тов. приветом Б.Пономарёв».
(РГАСПИ.Ф. 629. Оп. 1. Д. 131. Л. 60).
Нет, не был Н.С.Хрущёв преемником и последователем сталинско- ждановского видения партийной Программы. Слишком разным было отношение этих политических деятелей к документам, призванным определять стратегию деятельности партии и общества. Об этом убедительно свидетельствует «стенографическая запись заседания Президиума ЦК КПСС», проходившего 14 декабря 1959 года. В его повестке дня стоял вопрос «О проекте Программы КПСС».
Открывая заседание, глава партии и правительства начал с примечательного признания: «По некоторым вопросам я хотел высказать свои соображения, чтобы обменяться мнениями и сказать, что приемлемо и что неприемлемо. Я не знаком с материалом, который уже написан. (Выделено мной. — В.Т.). Товарищ Пономарёв хотел по каким-то принципиальным вопросам со мной поговорить, то есть заручиться мнением. Я думаю, что хорошо поработали, уверен в этом (выделено мной. — В. Т.)».
Далее Хрущёв продолжал: «Я хотел сказать, что для Программы в какой-то степени мы должны взять отрезок времени для реализации этой Программы — для создания основ строительства коммунизма. Если брали строительство основ социализма, то XXI съезд принял решение о строительстве коммунизма, а теперь следующий этап: завершение создания основ строительства коммунизма... (в скобках заметим, что после съезда не прошло и года. — В.Т.).
Что взять в основу? Я звонил Косыгину, разговаривал с ним. В осно29


ву взять экономическую разработку развития нашей страны на 15—20 лет...». (Президиум ЦК КПСС. 1954—1964. Том 1. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. — М., 2015. С. 413).
Здесь ещё одно принципиальное отличие работы над проектом Программы ВКП(б) 1947 года и «хрущёвской» Программой КПСС. Там сначала разрабатывался стратегический политический документ, а на его основе ставилась задача создать Генеральный план развития народного хозяйства СССР на 15—20 лет. При прогнозировании общественного развития в условиях господства общественной собственности единственной надёжной опорой является сформулированный Лениным принцип для решения подобных проблем — о примате политики перед экономикой, что, конечно же, не является отказом от материалистического понимания истории.
Но Хрущёв настаивал: «У нас есть материалы... Нам нужно взять эти материалы, проверить, пересчитать, и по пятилеткам будем шагать на пятнадцать лет. Мне коротко докладывали и Косыгин, и Кузьмин (в 1959—1960 гг. — председатель Госплана СССР. — В.Т.). Ведь это же грандиозное дело. Нам надо это использовать. Я не знаю, как они строили, но нам надо это использовать в Программе». (Там же. С. 414)
Затем Хрущёв предложил «всех детишек взять в интернат, всех детей от рождения до окончания образования взять на государственное обеспечение, всех стариков от такого-то возраста обеспечить всем». Ему никто не возражал.
Но основное внимание Первый секретарь ЦК сконцентрировал на сменяемости руководящих кадров, их постоянном обновлении. После обстоятельного изложения им этой идеи начались восторги участников заседания по поводу высказанных предложений:
«МИКОЯН. Настолько хорошо сказано, что это можно только развивать: экономические задачи, демократические новые возможности, которые коммунистическое общество даёт... Тогда международная реакция будет разоружена...
АРИСТОВ. Хорошую мысль высказал здесь Никита Сергеевич с точки зрения авторитета партии в нашей стране и во всём мире...
КИРИЧЕНКО. Я скажу коротенько. Я считаю, что это очень большое дело, это большой этап в нашей партии. 15—20 лет — это такой этап в нашей партии, о котором мечтал Ленин.
ПОНОМАРЁВ. Выступление Никиты Сергеевича сейчас даёт для всех товарищей, которые работают по решению Президиума Центрального Комитета, основные направления, как сейчас строить Программу в со-
30


ответствии с тем историческим новым этапом, который достигнут, и с теми задачами, которые стоят при построении коммунизма...
БРЕЖНЕВ. Я думаю, что обмен мнениями в этом направлении показывает наше единодушие в этом смысле...
КУУСИНЕН. Это носит такой характер, что это будет по-настоящему народное. Это надо взять широко с тем, чтобы не только тысячи, но и миллионы могли это читать и наизусть это знать. Мне кажется, что какие бы учёные ни участвовали, но участие Никиты Сергеевича здесь необходимо. Я не говорю, что надо много недель и много месяцев, это невозможно, а некоторое время — пару недель.
МИКОЯН. Пару недель — мало...
ХРУЩЁВ. Все согласны, тогда давайте как-то оформим это, пусть товарищи Суслов, Фурцева, Пономарёв, Куусинен, Игнатов, Сатю- ков, Поспелов сформулируют всё это. Это заседание будем считать нашим заседанием по Программе. Это действительно программное заседание, и, я бы сказал, решающее...». (Там же. С. 417—427).
17 июня 1961 года состоялось ещё одно заседание Президиума ЦК КПСС, в повестке которого стояли вопросы:
«а) о проекте Программы КПСС;
б) о проекте Устава КПСС».
Его открыл, как свидетельствует стенографическая запись, Хрущёв:
«По Программе. Мы уже обсуждали этот вопрос, и Программу одобрили. Возникли сейчас дополнительные вопросы. Возник один вопрос. Некоторые товарищи считают, что, мол, надо не три срока, как мы изменили. В первом варианте было записано два срока, а сейчас я предложил три срока. Предлагают вернуться к двум срокам, что-де, мол, практика говорит о том, что три срока вообще не дотягивают руководители в областях, краях и республиках. Это верно. Я всё-таки считаю, что следует оставить три срока для союзного и два срока ниже, для всех...». (Там же. С. 526).
Далее шло активное обсуждение в основном уставных вопросов.
Теперь, когда обнародована последняя редакция проекта Программы ВКП(б) 1947 года, мы узнали, что ряд её положений, в том числе существенных, был включён в «хрущёвскую» Программу КПСС. Но это заимствование было сугубо формальным.
Первая причина хрущёвской неудачи называлась уже миллион раз. Она на поверхности. Это теоретическая ограниченность, если не невежество. Оно особенно очевидно тогда, когда использованы заимство31


вания последней редакции Программы ВКП(б) 1947 года. Вот лишь один пример. Хрущёвская команда позаимствовала основные экономические задачи из проекта Программы, отправленного в архив. В нём указывалось и на необходимость догнать ведущие капиталистические страны по производству продукции на душу населения, и на создание материально-технической базы коммунизма. Но эти две задачи не отождествлялись. Хрущёв же и в докладе на XXI съезде КПСС о семилетнем плане, и в докладе на XXII съезде о Программе КПСС их фактически отождествил, допустив тем самым удивительную теоретическую несуразицу, не совместимую с марксизмом-ленинизмом: у него вышло, что материально-техническая база следующей формации может быть создана в рамках предыдущей. Ключевой закон марксистско- ленинской теории общественного развития о принципиальном соответствии производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил был полностью игнорирован. И это далеко не единственный случай, мягко скажем, теоретической небрежности.
Но, очевидно, надо обратить внимание и на политическую «ограниченность» деятельности ЦК, руководимого Хрущёвым. Сталинско-ждановская Программа ВКП(б) разрабатывалась на фундаменте завоёванного в Великую Отечественную войну социально-политического единства общества. На это мы многократно указывали и в правдинских комментариях последней редакции проекта Программы, и в этом Предисловии. Только на этой базе могло быть осуществлено её выполнение.
Политика Хрущёва существенно ослабила, если не разрушила это социально-политическое единство. Вот лишь несколько его действий против этого завоевания Советской власти и большевистской партии. Во-первых, эксцентричный доклад на XX партсъезде о культе Сталина, в котором содержалось обилие откровенных фальсификаций советской истории. Хрущёв порой не понимал даже содержания своих обвинений. Так ради красного словца он обвинил Сталина в том, что тот руководил войной «по глобусу». Фактически это был величайший комплимент: Сталин мог руководить, как любой генерал, боевыми действиями по карте. Но он был прежде всего политиком, а значит, должен был видеть события войны глобально — «по глобусу». Хрущёв, будучи куда более мелким политическим деятелем, этого, видно, не подозревал.
Во-вторых, ослаблению общественно-политического единства способствовало нарушение принципа союза рабочего класса и крестьянства в партийной жизни, когда по его инициативе партийные комитеты были разделены на промышленные и сельскохозяйственные.
32


В-третьих, не содействовало укреплению общественно-политического единства создание внутрипартийных субъективных противоречий, самым крупным из которых было заявление об «антипартийной группе Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». Фактически это была лишь вершина айсберга внутрипартийных конфликтов.
В-четвёртых, КПСС являлась частью международного коммунистического движения. Многократно обоснованно отмечалась роль Хрущёва в ослаблении его единства.
В-пятых, экономическая политика Хрущёва внутри страны спровоцировала ряд выступлений рабочего класса против его действий. Наиболее известное выступление рабочих — в Караганде и Новочеркасске.
Этот перечень можно продолжать, но и указанных факторов вполне достаточно, чтобы с горечью признать, что важнейшая база и предпосылка выполнения третьей Программы КПСС — прочное социально-политическое единство общества — были нарушены. Кстати, именно поэтому отказ от диктатуры пролетариата уже не имел каких-либо объективных оснований.
История последней редакции проекта Программы ВКП(б) не закончилась решением Политбюро ЦК ВКП(б) передать связанные с нею материалы в архив. Не исключено, что о каких-то гранях её влияния на общественно-политические процессы нам ещё предстоит узнать*. По крайней мере, можно твёрдо заявлять, что введение в научный и политический оборот этого документа способно помочь нам лучше понять историю нашей партии и, не исключено, успешнее решать актуальные задачи текущего и грядущего дней.
* Когда рукопись этой книги уже была подготовлена к печати, в издательстве РОССПЭН в серии «Документы советской истории» вышла (подписана в печать 23.10.2017 года) книга «Сталинское экономическое наследство: планы и дискуссии. 1947—1953. Документы и материалы» (составители: доктор исторических наук, профессор В.В.Журавлёв, кандидат исторических наук Л.Н.Лазарева). В разделе 1 «Горизонты видения будущего страны: работа над новой Программой ВКП(б) (1947 г.)» опубликованы варианты проекта Программы, представленные четырьмя творческими группами, пометы И.В.Сталина к ним, стенограмма заседания программной комиссии 8 августа 1947 г. и «переработанный проект Программы ВКП(б)», т. е. «последняя редакция проекта Программы ВКП(б) 1947 года».
33


РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
ДЛИННАЯ ДОРОГА К ПРОГРАММЕ ВКП(б), ОСТАВАВШЕЙСЯ НЕИЗВЕСТНОЙ
Глава первая
О ЧЁМ РАССКАЗАЛИ АРХИВНЫЕ ПАПКИ
Папка П.Н.Поспелова
У замечательного советского поэта Николая Тихонова есть удивительное по исторической точности стихотворение:
Наш век пройдёт. Откроются архивы, И всё, что было скрыто до сих пор, Все тайные истории извивы Покажут миру славу и позор.
Богов иных тогда померкнут лики,
И обнажится всякая беда, Но то, что было истинно великим, Останется великим навсегда.
Эти строки были написаны полвека назад. Архивы открыты. Но сколько документов, которые создавались, чтобы изменить мир, чтобы приподнять на ступеньку-другую выше человека и общество, остаются обществу неведомыми. Нечастые любители рыться в хронологической пыли бытописания земли даже оставили свои автографы, свидетельствующие о том, что они знакомы с уникальными 34


документами. Но общество остаётся в неведении. В ряду таких документов и проект Программы ВКП(б), подготовленный в 1947 году, который редкие люди, краем уха слышавшие о нём, называют «ждановской программой партии».
Её-то я и просил в заявке, которую оформил в читальном зале № 1 Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Когда в назначенный день поднялся на пятый этаж здания, фасад которого украшает прекрасное барельефное изображение Маркса—Энгельса—Ленина (когда-то здесь находился Институт Ленина, а потом Центральный партийный архив ИМЛ), то недавний телефонный знакомец положил передо мной папку, на которой значилось «Поспелов». Главный специалист РГАСПИ Михаил Владимирович Страхов стал мило объяснять, что Поспелов много лет был главным редактором «Правды». Пришлось уточнить, хотя собеседник знал это и без меня, что Пётр Николаевич руководил газетой с 1940 по 1949 год, а в 1950-е работал секретарём ЦК КПСС.
Не знаю, заметил ли сотрудник архива моё разочарование: я-то ждал папку с фамилией «Жданов». Но огорчение улетучилось, когда раскрыл дело № 128 из фонда 629 опись 1. Это был текст проекта Программы ВКП(б), полученный П.Н.Поспеловым, как было указано в «оглавлении» содержимого папки, в 1948 году.
Но особенно впечатляющей была предваряющая ждановскую Программу записка, которую нельзя не воспроизвести полностью:
«Товарищу Поспелову П.Н.
По поручению тов. Жданова А.А. направляю Вам проект новой Программы ВКП(б) в последней редакции, подготовленный группой в составе тт. Федосеева П.Н., Митина М.Б., Леонтьева Л.А., Шепилова Д.Т.».
(РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 1).
Под этим коротким текстом стояла подпись начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Д.Т.Шепилова, а рядом в скобках — его фамилия. Даты, однако, не было.
Как было не радоваться. Едва пришёл в архив и сразу держу в руках не только текст того самого проекта Программы, но и документальное подтверждение, что это — его последняя редакция. Можно было дальше ничего не искать, заказать ксерокопию (или самому перепечатать текст, чтобы лучше его освоить) и потом предлагать его публикацию в газете. Ведь ни одно издание даже не сообщало 35


не только о наличии последней редакции проекта Программы ВКП(б) образца 1947 года, но и ни словом не обмолвилось о том, что над этим документом шла интенсивная работа. Более того, в предназначенных для массового читателя изданиях нигде, никогда не сообщалось даже о намерении подготовки в 1947 году новой Программы большевистской партии.
И сегодня не знаю, как объяснить тот странный факт, что в беседах с Феликсом Чуевым ни Молотов, ни Каганович, ни Шепилов ни разу не упомянули о том, что вопрос о третьей Программе партии, которая была принята XXII съездом КПСС в октябре 1961 года и наречена «хрущёвской», был впервые поставлен много раньше, когда Хрущёв ещё даже не входил в состав высшего партийного руководства. А ведь каждый из этих трёх видных политиков, с которыми беседовал Феликс Иванович, был тесно связан с подготовкой до- хрущёвской третьей Программы нашей партии. Но почему-то все об этом документе молчали, хотя никто табу на него вроде бы и не накладывал.
Февральский Пленум ЦК
Но как можно было уйти из архива, «не пообщавшись» со свидетельствами участия Андрея Александровича Жданова в работе над третьей партийной Программой?! Почему именно А.А.Жданова? Потому, что он вскоре после Победы был инициатором постановки вопроса о новой Программе ВКП(б) и получил в этом энергичную поддержку И.В.Сталина, о чём свидетельствуют документы.
В архиве хранится извещение о созыве второго послевоенного Пленума ЦК ВКП(б). Вот его текст:
«Строго секретно
Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)
Центральный Комитет
П 56/34
7 января 1947 г.
Членам и кандидатам ЦК ВКП(б)
Тов.
Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 7 января 1947 г.
О Пленуме ЦК ВКП(б)
Созвать Пленум ЦК ВКП(б) 21 февраля 1947 года.
36


Порядок дня:
1. О Программной комиссии ВКП(б).
2. Об изменениях Устава ВКП(б).
3. О созыве XIX съезда ВКП(б).
4. Вопросы подъёма сельского хозяйства (докладчик т. Андреев). Секретарь ЦК И. СТАЛИН».
(РГАСПИ. Ф. 2. Оп.1. ЕД- хр. 10. Л. 1. Цитируется по кн.: Сталин И.В. Т. 16, часть 1 / Общ. ред.: Р.Косолапов. — М: ИТРК, 2011. С. 475).
На самом Пленуме первые три вопроса были объединены в один, а докладчиком по ним выступил Жданов. И вопрос о Программе партии был исходным в его выступлении 26 февраля 1947 года.
К назначенному времени в Российском государственном архиве новейшей истории заказанные документы были готовы. Точнее, не документы, а их ксерокопии, которые можно рассматривать через оптический прибор.
Стенограмма февральского Пленума ЦК ВКП(б) 1947 года. (РГАНИ. Ф. 2. Ор. 1. Д. 14). На документе штамп «Стенограмма Пленума не издавалась». О том же свидетельствуют и штампики на каждом из листов этого архивного дела.
Работа Пленума началась 21 февраля, а закончилась 26-го. Открыл Пленум, и все дни вёл его В.М.Молотов.
«ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ (МОЛОТОВ): Заседание Пленума объявляю открытым. Повестка дня Пленума роздана членам Центрального Комитета. Есть какие-нибудь замечания по повестке дня? Нет.
На повестке дня два вопроса. Первый вопрос — о подъёме сельского хозяйства, второй вопрос — о программной и уставной комиссиях. Нет других вопросов? Нет. Повестка утверждается». (РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1.Д. 14. Л. 1)
Почему нет вопросов? Ведь Политбюро, приглашая на Пленум, повестку дня объявляло иначе. Остаётся только догадываться, что могло происходить в течение полутора месяцев, прошедших от решения Политбюро ЦК о его проведении до начала Пленума. Если судить по воспоминаниям Юрия Андреевича Жданова, сына выдающегося советского партийного и государственного деятеля, крупного учёного-химика и организатора науки, члена ЦК ВКП(б), избранного на XIX парт- съезде, работавшего в начале 1950-х годов заведующим отделом ЦК ВКП(б), в руководстве партии были явные противники созыва пар37


тийного съезда в конце 1940-х годов. Не было у них желания и готовить новую партийную Программу. Впрочем, об этом не менее убедительно свидетельствует реальная история партии тех лет. Однако в начале 1947 года противники проведения XIX съезда были вынуждены согласиться вынести в ближайшее время на Пленум этот вопрос. Тем не менее рассматривался он всё же в «укороченном» варианте.
Пленум ЦК — явление всегда многогранное. Похоже, одной из задач второго послевоенного Пленума ставилось разрушение благодушного настроя, граничащего порой с чувством вседозволенности, ещё не развеянный у победителей. Итак, снова стенограмма:
«МОЛОТОВ. Есть внеочередные вопросы. Слово по внеочередному вопросу имеет тов. Кузнецов (секретарь ЦК ВКП(б), в годы Великой Отечественной войны второй секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), один из организаторов обороны блокадного города. — В.Т.).
КУЗНЕЦОВ. Вношу предложение вывести из состава Центрального Комитета партии Донского. Он в продолжение многих лет не ведёт никакой работы в нашей партии. К тому же он спился. Исходя из этих мотивов он не может быть членом Центрального Комитета партии...
МОЛОТОВ. Слово для внеочередного заявления имеет тов. Жданов.
ЖДАНОВ. Я вношу предложение вывести из состава кандидатов в члены Центрального Комитета Жукова. Он, по моему мнению, рано попал в Центральный Комитет партии, мало подготовлен в партийном отношении. Я считаю, что кандидатом в ЦК Жукову не место. Ряд данных показывает, что Жуков проявил антипартийные тенденции. Об этом известно членам ЦК, я думаю, что будет целесообразно не иметь его в числе кандидатов в члены ЦК». (Там же).
Кроме этого, из состава членов ЦК выведен А.И.Шахурин «как осуждённый Военной коллегией Верховного суда СССР». Из состава кандидатов в члены ЦК исключили также «как не обеспечивших выполнение обязанностей» кандидатов в члены ЦК И.М.Майского, А.А.Дубровского, К.И.Качалина, Я.Т.Черевиченко.
Предложение по Майскому вносил Жданов:
«Я также вношу предложение о выводе из состава кандидатов в члены ЦК Майского, который, по моему мнению, не заслуживает того, чтобы оставаться в кандидатах, в связи с тем, что Майский и ничего не сделал положительного для ЦК партии, что оправдывало бы его пребывание в кандидатах в члены ЦК». (РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 14. Л. 2—3).
38


Здесь заслуживает внимания тот факт, что все перечисленные товарищи в момент избрания в ЦК занимали ответственные должности, но ещё до февральского Пленума оказались в руководителях среднего звена. После Пленума никто, кроме дипломата Майского, никаким санкциям не подвергался. Что касается Маршала Советского Союза Г.К.Жукова, то он продолжал командовать военным округом, в 1953—1955 годах был первым заместителем министра, в 1955—1957 годах — министром обороны СССР. В 1947 году был наказан по инициативе Жданова за склонность к трофейным вещам. Похоронен на Красной площади. Министр авиационной промышленности генерал-полковник-инженер Шахурин после освобождения снова работал на высоких должностях. Как и академик Майский, похоронен на Новодевичьем кладбище. Таким образом, исключение из состава ЦК ВКП(б) в 1947 году было сугубо партийным наказанием и не связано с репрессиями.
Доклад А.А.Жданова о главном
До второго вопроса Пленум ЦК добрался только в последний день работы. (См.: РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 14. Л. 21—31). Но в этом была своя логика, так как никаких прений вопрос не предполагал.
Заседание 26 февраля 1947 года пришлось надень рождения Андрея Александровича. Не исключено, что тот день он мог не без основания считать для себя двойным праздником.
«МОЛОТОВ. Переходим ко второму вопросу повестки дня — о программной и уставной комиссиях. Слово имеет товарищ Жданов.
ЖДАНОВ. Товарищи. Вопрос о программной и уставной комиссиях поставлен на обсуждение Пленума Центрального Комитета в связи с тем, что в конце 1947 года или, во всяком случае, в 1948 году наверняка предстоит созыв XIX съезда нашей партии».
Вот главное событие Пленума! Этой фразой фактически определены не только скорый созыв съезда, но и его повестка дня. Кроме отчётов Центрального Комитета и Центральной ревизионной комиссии ВКП(б) и выборов руководящих органов партии, съезд будет рассматривать проекты новой Программы ВКП(б) и нового партийного Устава. Докладчик продолжал:
«Как известно, на XVIII съезде партии была избрана комиссия по переработке Программы ВКП(б). Съезд обязал комиссию представить проект новой Программы на рассмотрение ближайшего 39


съезда партии. Таким образом, в связи с тем, что срок созыва XIX съезда приближается, комиссия должна теперь развернуть работу по переработке новой Программы партии. В этой связи возникает вопрос о составе комиссии. Я должен напомнить состав комиссии, избранной XVIII съездом партии. Называю: товарищи СТАЛИН (председатель), АНДРЕЕВ, БАГИРОВ, БЕНЕДИКТОВ, БЕРИЯ, ВОЗНЕСЕНСКИЙ, ВОРОШИЛОВ, ВЫШИНСКИЙ, ДОНСКОЙ, ЖДАНОВ, КАЛИНИН, КАГАНОВИЧ Л.М., ЛОЗОВСКИЙ, МАЛЕНКОВ, МЕХЛИС, МИКОЯН, МИТИН, МОЛОТОВ, ПОСПЕЛОВ, СКВОРЦОВ, ХРУЩЁВ, ШВЕРНИК, ЩЕРБАКОВ, ЮСУПОВ, ЯРОСЛАВСКИЙ.
За истекший период из состава комиссии выбыли: Михаил Иванович Калинин, Щербаков и Ярославский. Кроме того, на настоящем Пленуме ЦК был выведен из состава Пленума ЦК Донской. Очевидно, этим самым предрешён или решён вопрос о его выводе из комиссии.
Перехожу к вопросу относительно того, нужно ли вносить какие- либо изменения в количественный состав комиссии, избранный съездом партии. 27 человек — видимо, достаточно.
В то же время возникает нужда пополнения комиссии взамен убывших её членов.
СТАЛИН.
— Сколько убыло?
ЖДАНОВ.
— Четверо.
В связи с этим целесообразно пополнить состав комиссии четырьмя товарищами, и в качестве новых членов комиссии следует назвать — тов. Александрова, тов. Федосеева и тов. Иовчука, работников идеологического фронта нашей партии, которые, очевидно, будут полезны для работы комиссии. Также целесообразно ввести в состав комиссии тов. Куусинена Отто Вильгельмовича. Я не буду здесь характеризовать его, но тов. Куусинен, безусловно, является крупным теоретическим работником нашей партии.
Так обстоит вопрос о программной комиссии».
Председатель программной комиссии, конечно же, знал потери в её составе. Вопрос был задан скорее для поддержки докладчика.
«Перехожу к вопросу об уставной комиссии. Устав партии, принятый XVIII съездом, действует в течение почти 8 лет. Срок, достаточный для проверки его положений. Практика показала, что ныне действующий Устав в значительной степени устарел и нуждается в переработке и за40


мене ряда его положений другими, новыми положениями. Назову некоторые мотивы в пользу пересмотра ныне действующего Устава.
Первое. Действующий Устав исходит из признания в нашей партии такого положения, когда в партии Уставом регистрируется наличие фракционности — большинства и меньшинства. Следовательно, ныне действующий Устав исходит из того, что в партии ещё не завоевало себе место полное единство. Устав исходит из того, что партия ещё не едина. Что это так, сошлюсь хотя бы на вводную часть нынешнего Устава: „партия сильна своей сплочённостью, единством воли, единством действий, несовместимых с отступничеством от Программы и Устава, с нарушением партийной дисциплины, с фракционными группировками, с двурушничеством”.
Таким образом, вводная часть исходит из того, что фракции и группировки имеют место в партии.
Статья 25 Устава о свободном и деловом обсуждении вопросов партийной политики исходит из принципа ограждения интересов большинства партии от фракционных попыток со стороны меньшинства и указывает условия, при которых возможна партийная дискуссия: например, если внутри ЦК нет налицо достаточно твёрдого большинства в важнейших вопросах политики и т. д.
Статья 25, следовательно, исходит из такого положения, как будто у нас ещё может не быть твёрдого большинства в ЦК партии. Точно таким же образом сформулированы и такую же мысль проводят и такие статьи, как 72 и 74, допуская случаи двурушничества и фракционности членов ЦК партии: принимаются такие-то нормы к нарушителям единства ЦК партии.
Совершенно очевидно, что эти положения Устава не отражают современного положения в партии и стране. Эти положения отражают давно пройденный этап развития партии, когда в партии существовала ещё фракционная борьба. Естественно, что эти положения должны быть устранены из Устава. Они не соответствуют современному этапу развития страны».
Реалист Жданов был всё-таки большим оптимистом. Но кто на втором году Великой Победы мог предвидеть хрущёвскую травлю «антипартийной группы Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова», платформы и фракции в КПСС на рубеже 1980—1990-х годов, как и ряд более поздних событий? Впрочем, в конце 1940-х годов с единством в партийном руководстве тоже было не беспроблемно. А докладчик продолжал:
41


«Второе. Практика показала, что следовало бы обсудить вопрос об упрощении созыва всесоюзных партийных конференций. Это дело у нас сложно выглядит.
Созыв Всесоюзной партийной конференции труден настолько, что по своей сложности он почти равноценен созыву съезда.
Голоса: Правильно.
ЖДАНОВ. — С этой точки зрения целесообразно пересмотреть порядок созыва и вопрос о нормах выбора на конференцию с тем, чтобы всё это дело организовать мобильно и гибко, не превращая его в чрезмерно трудную и громоздкую вещь.
Целесообразно также обсудить вопрос о правах конференции. Как известно, Всесоюзная партийная конференция имеет право выводить из состава ЦК одну пятую его часть. Если съезды собираются один раз в три года, а всесоюзные конференции раз в год, то это означает, что в промежутках времени между съездами могут вывести две пятых состава ЦК.
Кроме того, у нас некоторые не оправдывающие звание членов ЦК товарищи выводятся из ЦК Пленумом ЦК. Мы такого рода процедуры не только мыслим, но только что, в начале Пленума, вывели из ЦК ряд товарищей. Если конференция имеет право вывести из состава ЦК 40% членов, и Пленум — некоторое количество их, то может получиться, что в промежутках между съездами может быть выведено до половины, а то и больше состава ЦК. Возникает вопрос, насколько это целесообразно. Может быть, следует поставить вопрос, что конференция имеет право выводить не одну пятую состава, а одну шестую. Этот вопрос следовало бы рассмотреть и обсудить заново».
Если не считать идею скорого съезда, то эти три коротких абзаца были самыми важными и острыми в докладе Жданова. Во-первых, он настаивал на сохранении трёхлетнего интервала между съездами (в 1930-е годы он вырос до 4—5 лет, что Жданов считал не оптимальным). Во-вторых, он предлагал сохранить внесённый в Устав ВКП(б) XVIII съездом пункт о ежегодном проведении всесоюзных партийных конференций, которые могут обновлять состав ЦК. В-третьих, докладчик предлагал, чтобы в совокупности обновление ЦК в межсъездовский период не превышало 50% его состава, избранного съездом (все участники Пленума ЦК помнили, что к XVIII партсъезду осталось куда меньше половины ЦК, избранного XVII съездом).
Накануне своего выступления на Пленуме Жданов не менее часа беседовал со Сталиным в его кремлёвском кабинете. Если бы 42


он не нашёл поддержки старшего товарища, эти предложения не прозвучали бы на Пленуме ЦК. Но в сталинском окружении у них были явные оппоненты. В 1952 году в докладе Хрущёва на XIX съезде КПСС, согласованном прежде всего с Маленковым, а уж потом со Сталиным, межсъездовский интервал был увеличен до 4 лет. А далее утверждалось: «В нынешних условиях нет надобности созывать всесоюзные партийные конференции, так как назревшие вопросы партийной политики могут обсуждаться на съездах партии и на Пленумах Центрального Комитета». После этого уже нет вопроса, кто серьёзнее относился к внутрипартийной демократии: Жданов или Маленков с Хрущёвым. Кстати, потом при Хрущёве, как и при Горбачёве, стали редкими и заседания Президиума ЦК, вся «коллегиальность» ограничивалась заседаниями Секретариата.
Однако вернёмся к докладу Жданова на февральском Пленуме:
«Третье. Назрел также вопрос о положении Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Известно, что по Уставу КПК обладает тремя функциями: функцией контроля за исполнением партийных решений, функцией проверки работы партийных органов и функцией борьбы с нарушителями партийного Устава, партийной Программы и дисциплины. Опыт показал, что контроль за исполнением партийных решений и проверку работы парторганов целесообразно сосредоточить в ЦК, поскольку контроль за работой парторганов и проверка исполнения партийных решений есть неотъемлемая и важнейшая часть партийного руководства. Её целесообразно организовать в самом ЦК, не создавая какого-либо параллельного органа. Это уже и сделано, ибо в ЦК создано управление по проверке парторганов, которое как раз и занимается этими задачами. Возникает вопрос, целесообразно ли оставлять такое положение, когда у нас существуют два органа, занимающиеся проверкой и контролем, — Управление по проверке парторганов и КПК, не следует ли привести уставные положения в соответствие со сложившейся практикой, ограничив функции КПК, сосредоточив в этой партийной коллегии рассмотрение вопросов о проступках членов партии. Этот вопрос имеет уставное значение. Очевидно, тут мы имеем дело с некоторыми пережитками, ибо функции теперешней КПК сохраняют в себе некоторые черты старой ЦКК, которые уже не вызываются целесообразностью».
Вопрос о Центральной контрольной комиссии, а потом Центральной контрольно-ревизионной комиссии (ЦКРК) вновь возник после 43


того, как в конце 1980-х годов в партии возродились групповщина и фракционность. А Андрей Александрович продолжал:
«Четвёртый вопрос. Как известно, в прошлом году ЦК принял ряд решений о структуре ЦК партии. Были изменены функции Оргбюро и Секретариата, которые безусловно вносят изменения в уставные положения об этих органах. Были, кроме того, ликвидированы некоторые отделы ЦК и созданы новые, например, Управление по проверке парторганов. Совершенно очевидно, что эти положения имеют уставный характер, они также должны найти отражение в новом Уставе. Я не буду здесь называть некоторые другие вопросы, которые имеют отношение к Уставу.
СТАЛИН. — Секции Коминтерна.
ЖДАНОВ. — Да, нужно ликвидировать эту запись — о секции Коминтерна. Или вопрос относительно политорганов. Имеется, кроме того, ряд других уставных положений, требующих изменения или уточнения, как, например, изменения в положении политорганов в связи с реорганизацией Вооружённых Сил СССР, ликвидация органов на железнодорожном транспорте и т. д.».
Последние фразы доклада возвращают к его началу. Жданов настойчиво подчёркивает: вопрос о программной и уставной комиссиях поставлен на Пленуме именно потому, что предстоит созыв XIX съезда Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков):
«Всё это вызывает необходимость создания уставной комиссии ЦК, которая должна заняться переработкой Устава партии для внесения его на рассмотрение Центрального Комитета, а затем на рассмотрение и утверждение предстоящего XIX съезда нашей партии». (РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 14. Л. 21-27).
Доклад завершён. Пленум утвердил Комиссию по пересмотру Устава ВКП(б) во главе с тов. Ждановым.
На том Пленуме ЦК были решены ещё три организационных вопроса. Во-первых, членом Политбюро ЦК ВКП(б) был избран Н.А.Возне- сенский, ленинградец, председатель Госплана, заместитель Председателя Совета Министров СССР. Во-вторых, Пленум удовлетворил «просьбу тов. Сталина И.В. об освобождении его от обязанностей министра Вооружённых Сил СССР ввиду перегруженности его работой». На эту должность был назначен Н.А.Булганин. В-третьих, Пленум утвердил постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 4 мая 1946 года:
«1) Установить, что т. Маленков как шеф над авиационной промышленностью и по приёмке самолётов, над военно-воздушными силами 44


морально отвечает за те безобразия, которые вскрыты в работе этих ведомств (выпуск и приёмка недоброкачественных самолётов), что он, зная об этих безобразиях, не сигнализировал о них ЦК ВКП(б).
2) Признать необходимым вывести т. Маленкова из состава секретариата ЦК ВКП(б).
3) Утвердить секретарём ЦК ВКП(б) тов. Патоличева Н.С.». (См.: РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 14. Л. 28-31).
Итак, ключевое положение доклада: «в конце 1947 года или, во всяком случае, в 1948 году наверняка предстоит созыв XIX съезда нашей партии», а главным вопросом на нём будет вопрос о Программе партии.
Жданов был убеждён, что партийная дисциплина требует именно такого подхода к предстоящему XIX съезду ВКП(б). Политик подчёркивал, ссылаясь на решения XVIII партсъезда: он «обязал комиссию представить проект новой программы на рассмотрение ближайшего съезда партии».
Загадки короткой речи А.А.Андреева
Но если XVIII съезд ВКП(б) образовал программную комиссию, то он, должно быть, и объяснил, чем вызвано его решение о необходимости разработки новой партийной Программы.
Открываем стенограмму съезда, состоявшегося в марте 1939 года. Четвёртым вопросом повестки дня значились «выборы комиссии по изменению Программы партии», но при этом никакого докладчика утверждено не было. (См.: XVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 10—21 марта 1939 г. Стенографический отчёт. — М.: ОГИЗ, 1939. С. 7). На предпоследнем, 18-м заседании съезда председательствовал член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) А.А.Андреев. После принятия резолюции о третьем пятилетием плане развития народного хозяйства СССР (1938—1942 гг.) и утверждения Устава ВКП(б) Андрей Андреевич сказал:
«Товарищи, по четвёртому пункту порядка дня — выборам комиссии по изменению Программы ВКП(б), я имею сказать, по поручению ЦК ВКП(б), следующее:
Как известно, XVI съезд партии принял решение и поручил ЦК ВКП(б) переработать Программу ВКП(б). Но съезд не избрал тогда программной комиссии для выработки проекта новой Программы. Нечего доказывать, что существующая Программа нашей 45


партии уже не соответствует тем изменениям, которые произошли в СССР со времени её принятия в 1919 году. Наша Программа отстала от наших достижений. А между тем известно, что Программа должна стоять впереди наших достижений, она должна звать партию вперёд для завоевания того, что ещё не завоёвано.
В связи с этим ЦК ВКП(б) предлагает съезду избрать комиссию по переработке Программы ВКП(б) и обязать её представить на следующий съезд партии проект новой Программы». (Там же. С. 634).
Предложение ЦК ВКП(б) было принято единогласно.
Однако речь Андреева не закрывает тему, а порождает новые вопросы, загадки и недоумение. При чём тутXVI партсъезд? Он проходил летом 1930 года, когда никак нельзя было сказать, что «существующая Программа нашей партии уже не соответствует тем изменениям, которые произошли в СССР». Может быть, в стенограмме опечатка, а тов. Андреев говорил о XVII партийном съезде? Он действительно вошёл в историю как «съезд победителей».
В «Отчётном докладе XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б)» Сталин говорил: «СССР за этот период (за три с половиной года, прошедших между XVI и XVII партсъездами. — В.Т.) преобразился в корне, сбросив с себя обличье отсталости и средневековья. Из страны аграрной он стал страной индустриальной. Из страны мелкого единоличного сельского хозяйства он стал страной крупного механизированного сельского хозяйства. Из страны тёмной, неграмотной и некультурной он стал — вернее, становится — страной грамотной и культурной, покрытой громадной сетью высших, средних и низших школ, действующих на языках наций СССР..
Понятно, что этот гигантский подъём мог развернуться лишь на базе успешного строительства социализма, на базе общественного труда десятков миллионов людей, на базе преимуществ социалистической системы хозяйства перед системой капиталистической и единолично-крестьянской...
Выходит, что капиталистическое хозяйство уже ликвидировано, а единолично-крестьянский сектор в деревне оттеснён на второстепенные позиции... Социалистический уклад является безраздельно господствующей и единственно командующей силой во всём народном хозяйстве». (XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). 26 января — 10 февраля 1934 г. Стенографический отчёт. — Партиздат. 1934. С. 15—16).
Говоря о партии, Сталин в докладе на XVII съезде ВКП(б) указы46


вал: «Настоящий съезд проходит под флагом полной победы социализма, под флагом ликвидации остатков антиленинских групп». (Там же. С. 27).
После всего сказанного и в самом деле можно сделать вывод о том, что наша Программа начинает в чём-то отставать от наших достижений, что перед партией уже можно ставить в ряде сфер новые, более сложные задачи, продолжая выполнение ряда установок Программы 1919 года. Однако ни в Отчётном докладе ЦК, представленном XVII съезду ВКП(б) Сталиным, ни в докладе Кагановича «Организационные вопросы (партийное и советское строительство)» нет ни полуслова о том, что пришла пора перерабатывать Программу ВКП(б). Не ставился этот вопрос на «съезде победителей».
Ну а ставить его на XVI партсъезде не было никаких объективных оснований. Чтобы убедиться в этом, достаточно вчитаться в слова, сказанные Сталиным в «Политическом отчёте Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)»: «Советский строй даёт колоссальные возможности для полной победы социализма. Но возможность ещё не является действительностью». (XVI съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). Стенографический отчёт / 2-е стереотипное изд. — М.—Л.: ОГИЗ, 1931. С. 47). Докладчик продолжал: «Чтобы превратить возможность в действительность, необходим целый ряд условий, в числе которых линия партии и правильное проведение этой линии играют далеко не последнюю роль». Развивая эту мысль, Сталин указывает: «Нужно строго различать между возможностями, имеющимися в нашем строе, и использованием этих возможностей, превращением этих возможностей в действительность». (Там же. С. 42).
Но партии в это время приходится вести жестокую борьбу как с троцкизмом, так и с правым уклоном. «Капитулянтство на деле, как содержание, «левые» фразы и «революционно»-авантюристические замашки, как форма, прикрывающая и рекламирующая капитулянтское содержание — таково существо троцкизма». (Там же. С. 52). Говоря о другом фланге, Сталин отмечает: «Правые уклонисты скатываются на деле на точку зрения отрицания возможности построения социализма в нашей стране». (Там же. С. 53).
Неудивительно, что ни в докладе Сталина, ни в его заключительном слове, ни в резолюции по отчёту ЦК ВКП(б) нет ни слова о написании новой Программы ВКП(б) или внесении каких-либо изменений в действовавшую. То же можно сказать и об «Организационном отчё47


те Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)», с которым выступил член Политбюро, секретарь ЦК партии Л. М. Каганович. Даже троекратное чтение этих текстов не помогло найти хотя бы слабый намёк на потребность партии в новой Программе. Нет, да и всё тут.
Инициатива Коминтерна
Однако мелькнуло подозрение: а вдруг тема Программы была поднята в отчёте делегации ВКП(б) в Исполкоме Коминтерна? Неожиданно догадка оказалась правильной. В докладе члена Политбюро, секретаря ЦК ВКП(б) В.М.Молотова (а именно он выступал на том съезде с этим отчётом) читаем:
«Великие перспективы Коммунистического Интернационала нашли своё лучшее выражение в принятой VI Всемирным конгрессом Программе Коминтерна. Эта Программа представляет собой программу борьбы за мировую диктатуру пролетариата, это — программа свержения империализма и освобождения от империалистического гнёта трудящихся всего мира. Эта программа уже на практике воплощается в жизнь в победоносном строительстве социализма в СССР. На основе принятой Всемирным конгрессом Программы и успехов социалистического строительства в нашей стране ВКП(б) предстоит переработать свою Программу. Об этом должен сказать своё слово настоящий съезд». (Там же. С. 427).
Это слово было сказано в резолюции «По отчёту делегации ВКП(б) в Исполкоме Коминтерна». В ней записано: «Съезд поручает ЦК ВКП(б) переработать Программу партии на основе принятой VI Всемирным конгрессом Программы Коммунистического Интернационала и успехов социалистического строительства в СССР». (Там же. С. 723).
Следовательно, в стенограмме XVIII съезда ВКП(б) никакой опечатки не было. Тов. Андреев точно указал, откуда брала начало подготовка новой Программы ВКП(б). Правда, при этом им было допущено некоторое лукавство, обнаружившееся после открытия архивов. Во-первых, XVI партсъезд поручил переработку программы ВКП(б) Центральному Комитету. Это надо понимать так, что ЦК же должен был сформировать и программную комиссию. Но за девять лет, отделявших речь А.А.Андреева от решения партсъезда по поводу Программы, ни на одном Пленуме Центрального Комитета этот вопрос не обсуждался. А Политбюро ЦК ВКП(б) впервые включило программный вопрос в свою повестку дня в феврале 1931 года. И ещё: первый состав ко48


миссии по переработке Программы ВКП(б) был утверждён на заседании Политбюро в 1932 году. Но давайте по порядку.
Итак, старт работе над Программой ВКП(б) был дан VI конгрессом Коммунистического Интернационала, который состоялся летом 1928 года. В ту пору коммунистические партии являлись секциями Коминтерна. Поэтому решение Исполкома Коминтерна (ИККИ) о включении в повестку дня VI конгресса вопроса о принятии новой Программы означало обязанность партий откорректировать свои программные документы. Естественно, что руководство ВКП(б) с большой заинтересованностью отнеслось к созданию новой Программы Коммунистического Интернационала. Это тем более было важно, что сохранявший некоторое влияние в международном коммунистическом движении бывший председатель ИККИ Г.Е.Зиновьев вместе с Троцким в 1927 году, уже в период подготовки к конгрессу, вёл активную борьбу против ВКП(б). (См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 635. Л. 4,15—17). Одновременно в самой ВКП(б) в конце 1920-х годов начал складываться правый уклон.
Не случайно Политбюро ЦК партии поручило непосредственно заниматься подготовкой Программы Коминтерна не только Н.И.Бухарину (в ту пору он был главным редактором газеты «Правда» и журнала «Большевик», членом Политбюро ЦК ВКП(б) и Президиума ИККИ), но и Генеральному секретарю ЦК Сталину. И Иосиф Виссарионович отнёсся к поручению очень серьёзно. 24 марта 1928 года, почти за три месяца до открытия конгресса, он направил письмо членам программной комиссии от ВКП(б) Н.И.Бухарину, А.И.Рыкову и В.М.Молотову о проекте Программы Коминтерна. В этом обстоятельном документе предложены чёткая структура Программы и содержание основных её разделов.
«Признавая в основном правильными „заметки” Бухарина, считал бы необходимым дополнить следующими замечаниями.
Я думаю, что придётся заново переписать Программу, ибо проект Программы, принятый за основу V конгрессом, нельзя считать удовлетворительным с точки зрения нынешних потребностей Коминтерна.
Имеющееся „Введение” к проекту Программы V конгресса неудовлетворительно. Лучше было бы обойтись без „Введения”. Если нельзя обойтись, можно дать такое „Введение”, которое бы обосновывало идею общей Программы КИ наряду с отдельными программами секций КИ.
Программу следовало бы, по-моему, начать (первый раздел) 49


с анализа мировой капиталистической системы в её империалистической фазе развития, а не капиталистического общества вообще, проводя этот анализ под углом зрения развивающегося кризиса мирового капитализма...». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 136. Л. 8—10).
Столь же предметны и другие рекомендации, что свидетельствует о вдумчивом отношении руководства ВКП(б) и лично Сталина к главному коминтерновскому документу. 7 мая 1928 года опросом членов Политбюро было принято следующее решение:
«1) Проект программы Бухарина и Сталина в основном одобрить...
2) Поручить тт. Бухарину и Сталину внести проект за своими подписями в программную комиссию Исполкома Коминтерна для обсуждения.
3) Проект разослать членам ЦК и президиума ЦКК и кандидатам ЦК». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 686. Л. 7).
О заинтересованном отношении к Программе Коммунистического Интернационала свидетельствует и письмо Молотова Сталину о работе конгресса: «Страшно жаль и прямо неудобно, что тебя здесь сейчас нет: ведь Программа есть Программа! Отнесёмся, насколько сможем, внимательно». (Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б) и Коминтерн. 1919-1943. Документы. - М.: РОССПЭН, 2004. С. 547-548).
Мяч на поле Политбюро
Конгресс ещё продолжал работу в Доме союзов, а Политбюро ЦК ВКП(б), проанализировав его решения, 2 августа 1928 года приняло следующее решение:
«Ввиду особо крупного политического значения VI конгресса Коминтерна (принятие Программы, постановка вопросов международной политики в связи с ростом противоречий в системе капитализма и, в частности, в связи с угрозой новой империалистической войны) ЦК постановляет:
1) Развернуть в ходе работ и на основе решений VI конгресса широкую кампанию в рабочих массах Советского Союза, ставя основной задачей этой кампании поднятие внимания рабочих и других слоёв трудящихся к основным проблемам международной политики и к работе Коминтерна и, в связи с этим и на почве разъяснения Программы Коминтерна, усиление интернационального воспитания в широких слоях рабочего класса.
50


2) Поручить Агитпропу ЦК разработать соответствующие практические меры и, прежде всего, должным образом поставить освещение работ конгресса в периодической печати и организовать издательство необходимой массовой литературы (отнюдь не гонясь за количеством)». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 698. Л. 6).
Постановление ясно показывает, что руководство ВКП(б) было намерено максимально широко пропагандировать новую Программу Коммунистического Интернационала, адресуясь при этом прежде всего к рабочему классу. И это естественно.
Но у решений конгресса есть и другая сторона. Принятие новой Программы Коминтерна обязывало все входившие в него секции приступить к переработке своих партийных программ. Учитывая положение ВКП(б) в международном коммунистическом движении, она должна была показывать пример и на этом направлении работы. Однако...
События на программном направлении развивались специфически. Всё, что касается пропаганды, делалось широко, целенаправленно и напористо. Тем более что Программа Коминтерна была для ВКП(б) продуктивной. Во-первых, она продемонстрировала мощную прогностическую способность марксизма-ленинизма, так как сумела предвидеть «великую депрессию», начавшуюся в США, а затем охватившую все капиталистические страны планеты. Во-вторых, она указала на величайшее преимущество социализма, способного организовывать свою экономику без постоянно повторяющихся периодических кризисов перепроизводства.
Международное коммунистическое движение торжественно заявляло, что опыт СССР является путеводной звездой в пролетарской классовой борьбе. Тем более, что VI конгресс Коммунистического Интернационала утвердил намеченную IX пленумом ИККИ (февраль 1928 г.) тактику, которая была выражена в формуле «класс против класса». Об этой тактике бывший в 1930-е годы политическим референтом ИККИ академик Б.Н.Пономарёв в начале 1970-х годов, будучи секретарём ЦК КПСС, писал, что она «предусматривала усиление борьбы против реформизма социал-демократии и ориентировала компартии на подготовку к возможному возникновению острого социально-политического кризиса в капиталистических странах. Однако она исходила только из перспективы пролетарской революции как непосредственной задачи дня и недооценивала опасности фашизма, который мог воспользоваться кризисом в реакционных целях. К тому же применялась эта тактика во многих случаях по-сектант51


ски». (Коммунистический Интернационал // Большая Советская Энциклопедия / 3-е изд. — М., 1973. Т. 12. С. 571—572).
Уже на следующем, VII конгрессе (1935 г.) Коммунистический Интернационал решительно отказался от этой тактики. Но на рубеже 1920—1930-х годов Коминтерн и ряд его секций недооценили опасность «коричневой» угрозы. Классовый смысл национал-социализма был определён точно, но его агрессивной наступательное™ уделялось недостаточное внимание. Об этом свидетельствуют документы РГАСПИ, собранные в книге «Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б) и Коминтерн. 1919—1943. Документы» (в частности см. документы №№388,405, 412 и др.).
Кстати, руководство ВКП(б) весьма быстро оценило большую опасность, которую нёс нацизм как для Германии, так и для международного коммунистического движения и Советского Союза. 18 июля 1930 года Бюро делегации ВКП(б) в ИККИ рассмотрело вопрос «О национал-социалистах в Германии». Было принято решение «поручить комиссии в составе тт. Куусинена, Мануильского и Соколика (В.Г.Кнорина, в 1930-е годы члена ЦК ВКП(б), члена Политсекретариата ИККИ. — В.Т.) выработать в 7-дневный срок проект постановления ИККИ о борьбе с национал-социалистами в Германии — для ЦК КПГ..». (Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б) и Коминтерн. 1919-1943. Документы. - М.: РОССПЭН, 2004. С. 626).
Необходимости видеть опасность наступления фашизма было посвящено и обсуждение положения в Германии на заседании Политсекретариата ИККИ 11 июня 1932 года. Представитель ВКП(б) В.Кнорин в своём докладе говорил: «Германия стала на путь открытой фашистской диктатуры... У власти оказалось правительство, состоящее из людей, если не формально, то фактически являющихся членами если не национал-социалистической партии, то, во всяком случае, близко стоящих к ней представителей юнкеров, тяжёлой промышленности и рейхсверовских генералов, опирающихся на них». Д.Мануильский заявил ещё определённее: «Папеновское правительство — это открытая фашистская диктатура в монархическом обличии,., переходная ступень к ещё большему злу — гитлеровскому правительству». (Там же. С. 667).
Борьба с правым уклоном также выплеснулась за рамки ВКП(б). 6 июня 1929 года Политбюро рассматривало вопросы, относящиеся к делегации ВКП(б) в ИККИ. На заседании было утверждено следующее постановление делегации:
52


«На ближайшем заседании Президиума ИККИ сообщить Президиуму постановление объединённого Пленума ЦК и ЦКК о снятии т. Бухарина с коминтерновской работы и предложить Президиуму освободить его от обязанностей члена Политсекретариата...
На пленуме ИККИ поставить вопрос об освобождении т. Бухарина от обязанностей члена Президиума.
Во время пленума поставить на делегации ВКП(б) вопрос о кандидатуре в члены Президиума от ВКП(б) вместо т. Бухарина.
Ввиду того, что члены Исполкома избираются конгрессом, оставить т. Бухарина членом Исполкома». (Там же. С. 595).
Наконец, важнейшей причиной медлительности Политбюро с переработкой Программы ВКП(б) был тот очевидный факт, что до середины 1930-х годов любое заявление о выполнении второй Программы большевистской партии было бы неубедительным. Об этом ясно свидетельствуют документы XVI съезда ВКП(б), в том числе Политический отчёт ЦК, с которым выступал Сталин. Его важнейшие оценки уже приводились выше.
И ещё: у руководства ВКП(б) были все формальные основания не рассматривать вопрос о новой Программе партии до XVI съезда, так как всё, что связано с партийной Программой, является компетенцией высшего органа Коммунистической партии.
Глава вторая
УКРЕПИТЬ НОВУЮ КОНСТИТУЦИЮ СССР ГЛАВНЫМ ПАРТИЙНЫМ ДОКУМЕНТНОМ
После XVI съезда ВКП(б)
Итог десятилетию 1930-х известный советский поэт Семён Кирсанов подвёл в стихотворении «Чувство нового». Оно заканчивалось такими строчками:
Наши руки
всему научатся, все загадки
по нитке
вытянем,
53


коммунизм у нас получится многоцветный и удивительный!
Знаем —
скажут потомки в будущем: «Эти жили
совсем
не буднично!».
Глянут в книжицы позабытые — нас увидят и позавидуют!
Стихотворение прекрасно не только тем, что отражало мировосприятие поколения энтузиастов — тех, кто вскоре закрыл своей грудью нашу Советскую Родину на долгих дорогах войны. Оно ещё и точно указывает: военное поколение было детищем энтузиазма десятилетия 1930-х. Без того десятилетия не было бы Великой Победы и поколения победителей. Поколения, мечтавшего о многоцветном и удивительном коммунизме. Главный подвиг ВКП(б) состоял как раз в том, что она внесла в сознание, впаяла в душу советского народа великую мечту и уверенность в её воплощении. А процесс тот был не прост, с рубцами и ранами, с забеганиями и отступлениями. Он был трудным, но и неуклонным.
Итак, мы вернёмся к решению XVI партийного съезда «По отчёту делегации ВКП(б) в ИККИ». Его последний пункт гласил:
«Съезд поручает ЦК ВКП(б) переработать Программу партии на основе принятой VI Всемирным конгрессом Программы Коммунистического Интернационала и успехов социалистического строительства в СССР». (XVI съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчёт. — М.: ОГИЗ, 1931. С. 723).
А далее начинаются то ли суровая строгость строительства социализма, то ли политическая расчётливость.
Впервые в повестку заседания Политбюро ЦК вопрос «Об изменении Программы ВКП(б) в связи с решением XVI съезда» был включён 5 февраля 1931 года. (См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 812). Но его 54


рассмотрение отложили. То же повторилось на последующих шести заседаниях. В 1931 году этот вопрос в повестку дня включался 15 февраля, 25 февраля, 25 марта, 10—13 апреля и 20 мая. (См.: там же. Д. 813,814,817,820, 824,826). Всегда с одним и тем же результатом: обсуждение отложено. После майского заседания оно оказалось отложенным на семь месяцев.
И только 16 января 1932 года Политбюро приняло постановление:
«Об изменении Программы ВКП(б) в связи с решениями XVI съезда партии». (Каганович, ПБ от 5.2.1931, протокол №25 п. 32).
Решено утвердить комиссию по пересмотру нынешней Программы ВКП(б) и составлению новой Программы в следующем составе: Сталин, Молотов, Каганович Л., Куйбышев, Бубнов, Кнорин, Мануильский, Адоратский и Пятницкий». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 868-2. Л. 14).
Впрочем, эту комиссию никто по программным делам не тревожил до второй половины 1936 года.
«Съезд победителей» о ней не вспоминал
Естественно возникает вопрос: чем объяснить, что на XVII съезде ВКП(б) никто не вспомнил о решении предыдущего партсъезда? Тем более что состоявшийся в начале 1934 года партийный форум провозгласил себя «съездом победителей», имея на то основания. Но когда знакомишься со стенограммой съезда, то выясняется, что не всё так просто.
Начнём с того, что «съезд победителей» — это самоназвание съезда. И тов. Сталин с большевистской прямотой сказал, что оно порождено не тем, что появились основания говорить о победе социализма. Нет, он ясно сказал, что «социалистический уклад является безраздельно господствующей и единственно командующей силой во всём народном хозяйстве». Вроде бы заявление о крупнейшем успехе, но если вдуматься, то это скорее признание, что экономика по-прежнему остаётся многоукладной, хотя соотношение между укладами существенно изменилось.
Генеральный секретарь Сталин прямо объяснил, о какой победе идёт речь: «Если на XV съезде приходилось ещё доказывать правильность линии партии и вести борьбу с известными антиленин- скими группировками, а на XVI съезде — добивать последних приверженцев этих группировок, то на этом съезде — и доказывать не55


чего, да, пожалуй, — и бить некого. Все видят, что линия партии победила». (XVII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчёт. С. 28). Выходит, победила линия, вектор направления политики, что ещё не равнозначно достижению практического результата. Сталин настойчиво внушает это делегатам, а через них — всей партии, всему советскому обществу:
«Врагов партии, оппортунистов всех мастей, национал-уклонистов всякого рода — разбили. Но остатки их идеологии живут ещё в головах отдельных членов партии и нередко дают о себе знать. Партию нельзя рассматривать, как нечто оторванное от окружающих людей. Она живёт и подвизается внутри окружающей её среды. Неудивительно, что в партию проникают нередко извне нездоровые настроения. А почва для таких настроений, несомненно, имеется в нашей стране, хотя бы потому, что у нас всё ещё существуют некоторые промежуточные слои населения как в городе, так и в деревне, представляющие питательную среду для таких настроений». (Там же. С. 28).
О том, что эти настроения дают негативные практические результаты, говорит диалог Кагановича и делегатов съезда во время доклада «Организационные вопросы (партийное и советское строительство)», с которым выступал секретарь ЦК ВКП(б):
«Каганович. — Товарищи с мест знают, что такое ОБВ?
Голоса. — Есть такое.
Ройзенман (член Президиума ЦКК. — В. 7.). — Да, да.
Каганович: Это — объединение по борьбе с вредителями...». (Там же. С. 541).
И ещё один многозначащий факт: XVII съезд ВКП(б) вносит в Устав партии изменения, в соответствии с которыми повышались требовательность к членам партии и к вступающим в её ряды. Для вступающих увеличивались число рекомендаций и партийный стаж рекомендующих, а также вводились дифференцированные условия приёма в ВКП(б) по четырём социальным категориям (прежде их было три). Для обеспечения роста рядов ВКП(б) прежде всего за счёт рабочих им предоставлялись преимущества при приёме в партию. При этом Каганович в своём докладе напомнил решение X съезда РКП(б), особо отметив:
«Рекомендующие несут за рекомендуемых ответственность, подвергаясь, в случае необоснованных рекомендаций, партийным взысканиям вплоть до исключения из партии». (Там же. С. 552; выделено в стенограмме. — S.T.).
56


От стенограммы XVII съезда ВКП(б) веет тревогой: «съезд победителей» осознавал, что победу ещё надо завоевать и закрепить. В то же время невозможно отрицать, что это положение доклада Кагановича отражает не только ситуацию в ВКП(б) середины 1930-х годов. Это установка, по глубинной сути своей идущая от II съезда РСДРП, от выдвинутых на нём ленинских требований к члену партии. Её актуальность в наши дни ничуть не меньше, чем в пору XVII съезда ВКП(б). Проблема чистоты рядов Коммунистической партии в условиях реставрации капитализма, как показала практика, является не менее острой.
История с Вороненковым, перебежавшим в 2017 году на сторону украинских неонацистов, убедительно подчёркивает, что сформулированное в докладе Кагановича требование к тем, кто даёт рекомендации вступающим в партию, полностью сохраняет своё значение. А заявления Вороненкова о его беспартийности только усиливают значение этого требования: ведь речь идёт не о рядовом коммунисте, а о члене ЦК КПРФ, избранном в состав высшего руководящего органа XV партийным съездом. Значит, необходим строгий партийный спрос не только с тех, кто давал ему рекомендацию в партию, но не меньший спрос с тех, кто рекомендовал его в состав Центрального Комитета КПРФ.
Два взаимопереплетающихся процесса
Как свидетельствует протокол № 42 заседания Политбюро, 1 сентября 1936 года был рассмотрен вопрос (пункт 178-й повестки дня) «О создании секретариата по первоначальной намётке Программы ВКП(б)». В результате — «принято предложение Сталина о создании при программной комиссии ВКП(б) секретариата по первоначальной намётке Программы партии в составе Стецкого, Таля, Яковлева». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 980. Л. 35).
Вероятно, читателю многое станет ясным, если добавить: в этом же протоколе значится, что 20 июля 1936 года опросом было принято решение о проведении VIII съезда Советов Союза СССР. Того самого знаменитого съезда Советов, который принял Советскую Конституцию. Сталинскую Конституцию.
После XVII партсъезда прошло около трёх лет. Это были годы героического напряжения сил советского народа. Это были годы незатухающей классовой борьбы как в мировом масштабе, так и внутри страны.
57


Это были годы торжества созидательной работы. Та «трёхлетка» вобрала в себя два в нашей стране тесно взаимосвязанных, взаимоперепле- тающихся, но различных по социальной природе процесса. Задачи, которые объективно остались от капитализма, предстояло решать как условия перехода к социалистическому строительству.
Во-первых, завершение индустриализации, ибо исторически машинная промышленность является материально-технической базой зрелого капитализма.
Во-вторых, концентрация сельскохозяйственного производства. Развитие производительных сил капитализма в деревне приводило к сокращению удельного веса крестьянства в самодеятельном населении, к его социальной поляризации и пролетаризации. В ведущих капиталистических странах Европы в начале XX века в сельском хозяйстве было занято не менее половины граждан, а к началу 1970-х годов в этой отрасли осталось всего 5—15% самодеятельного населения. В XX столетии крестьянство как класс повсеместно трансформировалось в сельский пролетариат и полупролетариат.
В-третьих, победа машинной техники требовала, чтобы культурно-технический уровень рабочей силы города и деревни соответствовал потребностям производства.
Эти три тенденции являются закономерностями капиталистического производства. Но социалистическая революция победила в октябре 1917 года в стране, где индустриализация носила точечный характер, где почти 80% населения было занято низкотоварным сельскохозяйственным производством, где среди жителей было не более трети грамотных (по последней переписи 1897 года среди лиц старше 9 лет доля грамотных составляла 28,7%). Следовательно, социалистическое строительство в России было вынуждено на первом этапе решать задачи предыдущего, то есть капиталистического, строя.
Уникальность Советского Союза была в том, что ВКП(б) организовала решение этих задач социалистическими средствами. Страна осуществляла социалистическую индустриализацию, соответствующую производственным отношениям первой фазы коммунистической формации. Концентрация сельскохозяйственного производства проводилась путём социалистической коллективизации. Приведение культурно-технического уровня населения СССР в соответствие с производственно-техническими требованиями было социалистической культурной революцией.
Но любой развивающийся процесс противоречив. Социалисти58


ческие методы развития советской экономики были не только источником её динамизма, но и создавали возможность завышенной оценки достигнутых успехов. Создание условий для строительства социализма на собственной базе (как говорил в апреле 1918 года В.И.Ленин, создание «кирпичей для социализма») воспринималось в 1930-е годы советским обществом (а возможно, и его идеологами) как построение социализма в основном.
Советская, Сталинская Конституция 1936 года законодательно закрепляла реальные достижения Советской власти и — одновременно — завышенные оценки невиданных свершений. В докладе на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов «О проекте Конституции Союза ССР» И.В.Сталин говорил: «Полная победа социалистической системы во всех сферах народного хозяйства является теперь фактом.
А что это значит?
Это значит, что эксплуатация человека человеком уничтожена, ликвидирована, а социалистическая собственность на орудия и средства производства утверждена как незыблемая основа нашего советского общества...
Сообразно с этими изменениями в области экономики изменилась и классовая структура нашего общества.
...Не стало класса капиталистов в области промышленности. Не стало класса кулаков в области сельского хозяйства. Не стало класса купцов и спекулянтов в области товарооборота. Все эксплуататорские классы оказались, таким образом, ликвидированными.
Остался рабочий класс.
Остался класс крестьян.
Осталась интеллигенция». (Сталин И.В. Соч. Т. 14. — М., 1997. С. 122).
Таковы реальности, которые закрепляла Конституция СССР 1936 года. Таковы предпосылки, чтобы ставить вопрос о необходимости начинать работу над новой Программой ВКП(б). Таков стержень социалистического общества как XX, так и XXI века. Его необходимо совершенствовать, обогащая единственно возможный социальный скелет мускулами, укрепляя и развивая их. И другого скелета у марксистско-ленинского, пролетарского социализма не будет никогда. Его представляют обязательно другим приверженцы буржуазного и мелкобуржуазного социализма. Но для них-то социализм — либо погремушка, либо фиговый листок на капиталистическом сраме.
Порой товарищи считают, что когда они вбрасывают в общественное сознание какую-то новую идею, то тем самым они становятся 59


персонами, творчески развивающими марксизм-ленинизм. Думается, только подобный мотив мог привести к появлению призывов к переходу к неонэпу в условиях сохраняющейся реставрации капитализма или к строительству нового (даже не «обновлённого», а нового) социализма. Но приверженцам марксистско-ленинского диалектико-материалистического учения надо уметь различать ревизионизм и творческое развитие марксизма-ленинизма.
Творчество в этой области обязательно предполагает сохранение фундаментальных основ революционной теории, выражающей интересы пролетариата, анализ на базе этих основ процессов изменяющегося мира, который не отдаляет от борьбы за социализм, от преодоления всевластия частной собственности, а приближает к решению стратегических целей, заложенных в социализме-коммунизме. А все «обновления» учения, подтвердившего на практике свою истинность, если они представляют отказ от революционного характера марксизма-ленинизма, если зовут к укреплению капиталистической системы и её несущих конструкций, то это всегда обыкновенный ревизионизм. Этот водораздел был тогда, когда речь шла о Бернштейне, Мильеране, Каутском, Троцком, Бухарине и т. п. Он полностью сохраняется и сейчас, в пору обострения классовых противоречий, порождённого реставрацией капитализма.
Однако вернёмся к выработке новой Программы ВКП(б).
Новой партийной Программе — быть!
В архиве А.А.Жданова (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476) хранятся два уникальных документа. Это варианты проекта Программы ВКП(б), датированные октябрём 1938 года. Первый из них был подготовлен профессорами М.Б.Митиным и П.Ф.Юдиным, второй — членом Президиума, секретарём Исполкома Коммунистического Интернационала Д.З.Мануильским. При этом — никаких комментариев. Что это — самодеятельность инициативных товарищей? Но Программа партии — слишком серьёзный документ, чтобы появляться по инициативе добровольцев. К тому же заставляют усомниться в этой версии даты представления документов в ЦК ВКП(б): профессора сдали свой текст 21 октября, а видный деятель Коминтерна — на следующий день. Получается, что они готовили работу к конкретному сроку... Более того, на последней странице каждого из документов написано: «Разослано чл. и канд. ПБ». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 53,109).
60


Ответ, развеивающий всякие сомнения, даёт архив И.В.Сталина. Там хранится следующий документ:
«ЧЛЕНАМ И КАНДИДАТАМ ПОЛИТБЮРО: тт. Андрееву, Ворошилову, Ежову, Жданову, Кагановичу, Калинину, Микояну, Молотову, Петровскому, Хрущёву.
Несколько месяцев тому назад я попросил члена программной комиссии ВКП(б) тов. Мануильского набросать проект новой Программы ВКП(б), используя для этого своих работников Коминтерна. Одновременно предложил тт. Митину и Юдину набросать проект новой Программы ВКП(б) на основе моей беседы с тов. Митиным. Так как в проект порядка дня XVIII съезда предполагается внести вопрос о принятии новой Программы ВКП(б) и в связи с этим вполне своевременно приступить к подготовительной работе по вопросу о новой Программе ВКП(б), считаю нужным разослать членам Политбюро оба проекта для ознакомления.
И.Сталин.
22 октября 1938 года».
(РГАСПИ.Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 1).
На втором листе этого же архивного дела представлен этот же текст, написанный Сталиным от руки. (См.: Автограф 1. Письмо Сталина членам и кандидатам Политбюро). Сравнивая рукопись с печатным текстом, сразу обращаешь внимание на некоторые различия, касающиеся адресатов. Их, написанных рукой Сталина, только шесть. Вождь считал, что с рукописью должны ознакомиться члены Политбюро ЦК ВКП(б) В.М.Молотов, Л.М.Каганович, К.Е.Ворошилов и А.И.Микоян, кандидаты в члены Политбюро, секретари ЦК ВКП(б) А.А.Жданов и Н.И.Ежов. В печатном тексте адресатами сталинского обращения перечислены все члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК ВКП(б), то есть список дополнился членами Политбюро М.И.Калининым и А.А.Андреевым и кандидатами в члены Политбюро Г.И.Петровским и Н.С.Хрущёвым.
Надо заметить, что в изданной РГАСПИ книге «Политбюро ЦК РКП(б)—ВКП(б). Повестки дня заседаний. Том II. 1930—1939. Каталог» никаких следов обсуждения двух проектов Программы ВКП(б), представленных в октябре 1938 года, обнаружить не удалось. Но из этого совсем не следует, что они не обсуждались. В октябре и ноябре 1938 года члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК ВКП(б) встречались чуть ли не ежедневно. Об этом свидетельствует вышедшее в 2008 году научное издание «На приёме у Сталина. Тетради (журналы) записи лиц, принятых И.В. Сталиным. 1924—1953». (См.: С. 243—246).
61


Возможно, Политбюро осталось не удовлетворено представленными текстами, возможно, были другие причины, отодвинувшие рассмотрение проектов ответственнейшего документа... Доподлинно известно одно: в повестку дня XVIII съезда ВКП(б) был внесён вопрос не о Программе партии, а об образовании комиссии по подготовке Программы ВКП(б). Вот её состав: И.В.Сталин (председатель), А.А.Андреев, М.Д.Багиров, И.А.Бенедиктов, Л.П.Берия, Н.А.Вознесенский, К.Е.Ворошилов, А.Я.Вышинский, В.А.Донской, А.А.Жданов, Л.М.Каганович, М.И.Калинин, Д.С.Коротченко, С.А.Ло- зовский, Г.М.Маленков, Д.З.Мануильский, Л.З.Мехлис, А.И.Микоян, М.Б.Митин, В.М.Молотов, П.Н.Поспелов, Н.А.Скворцов, Н.С.Хру- щёв, Н.М.Шверник, А.С.Щербаков, У.Юсупов, Е.М.Ярославский.
Но принципиальное решение о разработке третьей Программы ленинской партии состоялось. Она должна была стать программой перехода от первой, социалистической фазы коммунистической формации ко второй, высшей фазе.
Первые авторы первых проектов
Итак, отбор авторов подготовительных текстов новой Программы ВКП(б) осуществлял лично Сталин. Более того, в основе текста, представленного Митиным и Юдиным, лежали пожелания Иосифа Виссарионовича, высказанные в его беседе с Митиным. Правда, с учётом того, как они были поняты профессорами и как реализованы на бумаге научным дуэтом.
Невозможно пройти мимо вопроса о том, почему выбор пал на Митина и Юдина. Не мог же Сталин доверить такую работу незнакомым товарищам. Действительно, с главным редактором журнала «Под знаменем марксизма» Марком Митиным и директором Института красной профессуры Павлом Юдиным Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) был знаком и дистанционно, и лично.
Молодые учёные (им в 1938 году не было ни тому ни другому ещё 40 лет) обратили впервые на себя внимание большой статьёй «О новых задачах марксистско-ленинской философии», опубликованной 7 июня 1930 года в «Правде» (в соавторстве с В.Н.Ральцевичем (1893—1957), судьба которого оказалась куда сложнее, чем его сокурсников и коллег). Под статьёй было примечание «Правды»: «Редакция солидаризуется с основными направлениями настоящей статьи». Позже она стала известна как «Письмо трёх», которое по-
62


служило началом широкой кампании против видного философа, тогдашнего заместителя директора по научной работе Института Маркса и Энгельса, ответственного редактора журнала «Под знаменем марксизма» академика А.М.Деборина. Свежеиспечённые выпускники Института красной профессуры Митин и Ральцевич и слушатель института Юдин выступали за максимальную политизацию советской философии.
Через полгода состоялась встреча вождя, в том числе с Митиным и Юдиным, когда 9 декабря 1930 года члены бюро партийной ячейки Института красной профессуры были приглашены в кремлёвский кабинет И.В.Сталина. Гвоздём беседы была необходимость вести идеологическую борьбу одновременно на два фронта: против троцкизма и правого уклона. Вскоре после этой встречи Митин был назначен главным редактором журнала «Под знаменем марксизма», а Юдин с 1932 года по 1938 год возглавлял Институт красной профессуры. Оба в эти годы не без оснований воспринимались гвардейцами сталинского идеологического фронта. Таким образом, выбор их в качестве разработчиков партийной Программы случайным никак не назовёшь.
Когда почти 80 лет спустя знакомишься с проектом Программы ВКП(б), представленным Митиным и Юдиным в 1938 году, то многие положения выглядят настолько привычными, что совсем не впечатляют. Но, может быть, на этот факт надо посмотреть иначе: за три четверти века то, что было свежим в конце 1930-х годов, благодаря своей истинности стало привычным, обиходным не только в теории, но и в советской пропаганде, и именно в силу этого оно не впечатляет. Хотя, думается, некоторые утверждения авторов должны были вызывать недоумение и 80 лет назад. Например, читаем: «Неравномерность экономического и политического развития является безусловным законом империализма». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 12).
Но ведь Маркс этот признак считал безусловным законом всей капиталистической формации, и Ленин, исходя из этого положения Маркса, открыл особенности действия закона неравномерного экономического и политического развития в условиях завершённого географического и экономического раздела мира. Отсюда его вывод о слабом звене в капиталистической цепи, о возможности победы социалистической революции первоначально в одной или в группе стран. Так небольшая неточность в формулировке Митина и Юдина, ограничивающая действие неравномерности развития капитализма только империалистической стадией формации, приво63


дит к искажению истории развития марксизма-ленинизма, к ослаблению принципиального положения ленинизма о революционном характере современной эпохи.
Нестрогость к формулировкам проявилась и в «открытии» «господствующего основного правила коммунистического общежития». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 23). Авторы утверждали: «При коммунизме высокая производительность народного труда обеспечивает полное изобилие всех предметов потребления и даёт возможность претворения в жизнь коммунистического принципа: „От каждого по способностям и каждому по потребностям”. Господствует главное правило коммунистического общежития: „Все за одного и один за всех”». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 23). Получилось, что мушкетёры Александра Дюма жили по принципам коммунистического общежития в пору расцвета абсолютизма...
В то же время привлекательно и свежо звучат тезисы проекта Митина и Юдина в той части, которая касается развития социалистической демократии:
«Прямое народное законодательство, не осуществимое в условиях капитализма, вполне осуществимо в условиях советского демократизма.
Переход к прямому народному законодательству предполагает:
а) Организацию всенародного голосования и принятие решений по большинству по важнейшим вопросам государственной жизни как общеполитического, хозяйственного порядка, так и по вопросам быта, жилищного и культурного строительства;
б) широкое развёртывание законодательной инициативы снизу путём предъявления общественным организациям права вносить в Верховный Совет СССР предложения об издании новых законов;
в) право граждан и общественных организаций непосредственно вносить запросы в Верховный Совет по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 28). Такие предложения привлекательно звучали бы и в партийной Программе КПРФ, и даже в её нынешних предвыборных платформах.
Сталин был сторонником социалистической соревновательности не только в сфере материального производства. Он считал её необходимой и в производстве духовных ценностей. Поэтому он и привлёк к разработке основ проекта третьей Программы ВКП(б) Дмитрия Ма- нуильского. Если Митина и Юдина познакомила с социалистическими ценностями победа Великой Октябрьской социалистической революции, то Мануильский — член партии с 1903 года. Революционные 64


убеждения крестьянского сына с Волыни не раз проверялись арестами и ссылками, что и заставило его в 1907 году эмигрировать. Живя в Париже, он окончил Сорбонну. В 1917 году Мануильский — участник Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде. Не миновал его и суровый продовольственный фронт. С1922 года более 20 лет Дмитрий Захарович — видный деятель Коминтерна. О нём можно сказать: человек старой гвардии. За его избрание кандидатом в члены ЦК на XI партсъезде голосовал Ленин. Через год он был избран членом ЦК и оставался им три десятилетия.
Текст его проекта партийной Программы излучает политическую культуру в самом высоком смысле этого слова. Мануильский нигде не сбивается на пересказ марксистско-ленинской теории: она у него — тонкий и точный инструмент анализа действительности. Коммунизм в его проекте Программы и впрямь разноцветный и удивительный. Вот он пишет: «Государство переходного периода от общества социалистического к обществу коммунистическому (?) отомрёт, управление вещами заменит управление людьми. Безвластное общество сдаст государственную машину в музей древностей рядом с прялкой и бронзовым топором. Наступит эпоха великих научных открытий и технических переворотов; великие революции угнетённых классов заменятся великими революциями науки и техники на благо и счастье освобождённого человечества». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 68).
Конечно, предложенное здесь толкование межформационного переходного периода весьма сомнительно, но создаёт эти строки мечтатель. Однако мечтателя тут же поправляет революционер- практик, и Мануильский пишет:
«Внешний враг будет стараться в борьбе против социализма всячески питать и поддерживать антисоциалистическое отношение к труду, к социалистической собственности, будет поддерживать шкурничество, рвачество, будет стараться подымать против социализма всё гнилое, отпадающее, не поспевающее за движением охваченной творческим энтузиазмом основной массы строителей коммунистического общества; враг будет искусственно возбуждать националистические страсти, будет стараться использовать буржуазно-националистические элементы...». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 87). Вот она, прогностическая способность марксистско-ленинской диалектико-материалистической теории!
Читаем дальше:
«Поэтому пока существует капиталистическое окружение, ни госу65


дарство диктатуры пролетариата, ни Красная Армия, ни суды, ни другие органы государственного принуждения отмереть не могут. Социалистическое общество нуждается в государстве для завершения построения бесклассового социалистического общества, для подавления сопротивления остатков ликвидированных эксплуататорских классов и их прислужников... Социалистическое общество нуждается в государстве для обороны своей страны...». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 88).
Эти документы в 1938 году не были сданы в архив «грызущей критике мышей», как иронизировал в подобных случаях Маркс. Они пошли в дело в 1947 году. Но это — уже следующий акт нашей истории.
Глава третья
ПОБЕДИТЕЛИ ЗАГЛЯДЫВАЮТ ЗА ГОРИЗОНТ
И. В. Стал ин исследует вторую Программу партии
Подводя итоги заканчивавшейся первой половины XX столетия, великий советский поэт Александр Твардовский так размышлял о преемственности поколений и их исторических задач:
Мы знаем грядущему цену И знаем, что юность права, Не как молодая трава, Что старой приходит на смену, Чтоб так же отжить до зимы. Нет, юность с другою задачей В наш след заступает горячий, В то дело, что начали мы, К заветной направившись цели. Дано ей на том же пути За нами, но дальше идти, Исполнить, что мы не успели.
Талантливый певец беспощадно тяжёлого пути к Великой Победе, А.Твардовский был и бойцом, и Орфеем, и точным зеркалом поколения победителей. Творцы Великой Победы, подтягивая к себе 66


тоже опалённое войной юное поколение советского народа, стремились заглянуть за горизонт. Поэт точно выразил то, чем жил — трудно, скудно, напористо и вдохновенно — советский народ, вбиравший в себя все поколения, устремлённые к единой цели.
За три года до поэта на строгом языке политики с высокой трибуны государственного масштаба говорил о том, что предстоит исполнить поколению победителей и идущему вслед за ним поколению, секретарь ЦК ВКП(б) генерал-полковник А.А.Жданов, когда ставил вопрос о насущной необходимости разработки третьей партийной Программы. И «новички», приобщённые к прогнозированию развития общества на основе открытых марксизмом-ленинизмом закономерностей, и ветераны программной комиссии из числа обстрелянных «работников идеологического фронта» понимали, что им предстоит стать в ней ядром рабочей группы.
Но первым приступил к подготовке ключевого вопроса XIX съезда ВКП(б) товарищ Сталин (точную датировку работы Сталина над текстом действовавшей в ту пору партийной Программы не удалось обнаружить). Руководитель большевистской партии считал необходимым самому ясно определиться, как конкретно должна быть обеспечена преемственность между Программой, принятой VIII съездом РКП(б), и новым стратегическим документом ВКП(б). Для этого он прежде всего обратился к тексту Программы 1919 года, тщательно взвешивая каждый её абзац с точки зрения его значимости для создания нового документа, то есть для современности. (См.: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122). Кстати, для такой работы Сталин воспользовался брошюрой с текстом Программы и Устава ВКП(б), которая была выпущена в Ташкенте Государственным издательством Узбекской ССР в 1942 году. Видимо, достоинство этого издания состояло не только в том, что оно оказалось «под рукой», но и в том, что в брошюре был Устав ВКП(б), принятый уже XVIII партсъездом в 1939 году, в который тоже по решению февральского Пленума ЦК 1947 года предстояло внести изменения на XIX съезде партии.
О тщательном анализе вождём второй партийной Программы говорит, например, такая арифметика. На 26 страницах брошюры стандартного полиграфического текста мы обнаружили 38 текстовых замечаний Сталина, не считая 19 оценок «Не то» (эти два коротких слова означали, что перенесение отмеченных суждений прежней Программы в новую нецелесообразно, так как эти положения стали теоретически или политически неприемлемыми) и 9 знаков «П» на полях, означавших необхо67


димость стилистической правки. Кроме этого, своеобразным комментарием текста были«?»,«!»,«+»и «птички». Они, по нашим подсчётам, встречаются 21 раз. Нельзя также не обратить внимания на подчёркивание нескольких строк сбоку одной или двумя вертикальными чертами. Наконец, нет ни одной страницы, на которой не было бы подчёркиваний отдельных слов и предложений в самом тексте горизонтальными чертами. Примерно в двух третях случаев такие подчёркивания показывают, к чему относятся текстовые замечания. Но, кроме подчёркивания с комментариями, есть ещё более 40 «самостоятельных» горизонтальных подчёркиваний в тексте, не имеющих каких-либо пояснений, хотя они обычно легко понятны при осмыслении текста с позиций марксистско-ленинской методологии.
Следующим этапом сталинской работы над новой партийной Программой стала его «записка для себя» (в архиве нет её машинописного текста, что говорит о том, что она не была предназначена для товарищей). В ней её автор формулирует те положения новой Программы, которые отсутствуют у её предшественницы:
«К Программе ВКП( б)
Вводная часть
После анализа экономических тенденций монополистич. кап- зма:
I
В области международной
а) добиваться широких отношений между государствами.
б) сделать невозможным агрессивные войны, для этого установить преграды агрессии — запрещение атомного оружия и других массово истребительных средств войны, широкое движение масс за сохранение мира, создавать союзы государств для сопротивления агрессии, для вооружённой защиты против агрессии...); обуздать агрессора (а также экономическое сотрудничество государств...).
II
В области политического строительства
Сохранить и усилить советское государство с его армией и его органами разведки и администрации — пока существует капиталистическое окружение...
III
В области экономического строительства
68


а) промышленность
б) сельское хозяйство
IV
В области культ, стр-ва».
(РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 3. См. также: Автограф 2. К Программе ВКП(б). РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 42, 43).
В подготовительный этап работы над Программой были включены многие товарищи и использованы имеющиеся теоретические заделы. Например, в архиве Жданова схеме Программы партии, подготовленной Управлением пропаганды и агитации ЦК, предшествуют тексты проектов Программы ВКП(б), написанные в октябре 1938 года Д.З.Ма- нуильским и М.Б.Митиным совместно с П.Ф.Юдиным. Да и по тому, как быстро подготовили сотрудники управления схему Программы, можно уверенно говорить, что они тоже вели серьёзную подготовительную работу. А координатором её был, несомненно, А.А.Жданов.
Но до схемы Программы, подготовленной в Управлении пропаганды и агитации ЦК, появился ещё один документ, решающим образом повлиявший на интенсивный, творческий характер работы над третьей Программой большевистской партии. Речь идёт об июньском заседании Политбюро Центрального Комитета:
«Протокол ПБ № 59 от 15/VII.47
П. 48. О проекте новой Программы ВКП(б)
1) Поручить Комиссии в составе тт. Жданова (председатель), Вознесенского, Суслова, Александрова, Куусинена, Митина, Юдина, Поспелова, Шепилова, Островитянова, Леонтьева, Федосеева и Иовчука разработать и представить в ПБ проект новой Программы ВКП(б).
2) Комиссии исходить в своей работе из следующих соображений. Программа должна состоять из двух основных частей: а) из общей части, где должны быть даны, во-первых, оценка победы Великой Октябрьской социалистической революции с точки зрения исторического развития человечества, во-вторых, — анализ нынешней международной обстановки, в-третьих, — итоги достижений советского общества к настоящему времени по всем линиям, и б) практически-политической части, где должны быть сформулированы основные задания партии с точки зрения развития советского общества к коммунизму в разрезе 20—30 лет.
Комиссия имеет право выдвинуть другую схему Программы, если она считает изложенную схему недостаточной или неправильной.
69


3) 	Первый доклад Комиссии — через две недели».
(РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 12).
Каждый пункт этого документа заслуживает особого внимания и характеризует стиль работы высшего руководящего партийного органа. Уже в первом пункте проявляется деловое отношение к разработке главного стратегического документа партии. Несмотря на то, что Программа — дело общепартийное, готовить её должны профессионалы. Поручение секретарю ЦК ВКП(б) А.А.Жданову возглавить эту работу было и ожидаемым, и даже единственно возможным: тогда рядом со Сталиным не было более крупного теоретика-марксиста (что касается безусловно высокообразованного марксиста В.М.Молотова, то он был максимально загружен работой в правительстве). Подключение к непосредственной работе над Программой ВКП(б) члена Политбюро, заместителя Председателя Совета Министров СССР, председателя Госплана СССР Н.А.Вознесенского объяснялось минимум двумя мотивами: во-первых, это был самый квалифицированный в стране эксперт по оценке долгосрочных перспектив экономического развития Союза ССР, во-вторых, Николай Алексеевич был крупным учёным, доктором экономических наук, академиком АН СССР, получил Сталинскую премию за анализ советской экономики в годы Великой Отечественной войны. Незадолго до этого избранный секретарём ЦК ВКП(б) 44-летний М.А.Суслов, возглавлявший в годы войны крайком партии прифронтового Ставрополья, краевой штаб партизанских отрядов и бывший членом Военного совета Северной группы войск Закавказского фронта, считался восходящей звездой, многообещающим партийным деятелем. Другая особенность этой комиссии: в неё были включены не входившие в возглавляемую Сталиным программную комиссию, утверждённую февральским Пленумом ЦК ВКП(б), известные экономисты член-корреспондент АН СССР Л.А.Леонтьев и будущий академик профессор К.В.Ос- тровитянов. Они понадобились, чтобы укрепить экономическую составляющую разработчиков Программы.
Второй пункт постановления воистину уникален: с одной стороны, Политбюро даёт чёткие ориентиры разработки документа, с другой — предоставляет учёным право «выдвинуть другую схему Программы, если они считают изложенную схему недостаточной или неправильной». В большом партийном деле недопустимы шаблоны и догматизм, позволителен только творческий подход на фундаменте марксистско-ленинского диалектико-материалистического учения.
70


Глубоким содержанием наполнен и третий пункт. И дело не только в контроле исполнения. Политбюро под влиянием Жданова и Сталина настроилось на проведение XIX съезда ВКП(б) если не в 1947-м, то в 1948 году, до наступления которого осталось менее полугода. Следовательно, темп работы над Программой должен был быть очень высоким.
Действительно, уже через три дня, 18 июля 1947 года, на стол Андрея Александровича лёг следующий документ за подписями начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г.Александ- рова и его первого заместителя П.Федосеева:
«Секретарю ЦК ВКП(б) тов. ЖДАНОВУ А.А.
Представляем проект схемы Программы ВКП(б)». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 1).
Схема, подготовленная в Управлении ЦК, несла на себе некоторую печать самостоятельности, которую рекомендовало Политбюро. Вторым разделом проекта Программы были предложены «Достижения советского общества», а третьим — «Советский Союз и капиталистический мир». (Там же. Л. 2—9). В этом новшестве была своя логика: достижения советского общества были прямым следствием трёх десятилетий развёртывания Великой Октябрьской социалистической революции. Но такая перестановка была отступлением от сложившейся традиции рассматривать социалистическое строительство в СССР как неотъемлемую часть мирового революционного процесса, а прочность социалистической системы оценивать через призму расстановки сил труда и капитала в мировом масштабе. Верность Сталина и его соратников материалистической диалектике марксизма-ленинизма не позволяла им разрывать политические оценки внешней и внутренней политики капитала, а требовала рассматривать их в диалектическом единстве. В этом была сила ленинско-сталинской модели анализа общества, заложенной в политических отчётах ЦК РКП(б), с которыми Владимир Ильич выступал на VIII—XI партийных съездах, и развитой, закреплённой, превращённой в устойчивую традицию Иосифом Виссарионовичем в политических отчётах ЦК на XIV—XVIII съездах партии.
Цели поставило время
Итак, летом 1947 года маховик работы над партийной Программой был запущен на полную мощь. Выше мы отмечали, что А.А.Жда- нов считал непреложным требованием для партийного руководства 71


строго выполнять постановления съездов партии и Пленумов её ЦК. Однако надо признать, что такая щепетильность далеко не всегда разделялась И.В.Сталиным, не говоря уж о многих деятелях из его окружения. Например, добравшись до власти, Н.С.Хрущёв вскоре подменил, вопреки партийным нормам, работу Президиума ЦК текущими заседаниями Секретариата ЦК, что на практике было равноценно отказу от коллективизма в руководстве партией, и эта политическая болезнь оказалась непозволительно живучей и после Хрущёва (в советскую пору она особенно бурно расцвела, когда во главе КПСС был Горбачёв: заседания Политбюро ЦК проводились реже одного раза в месяц, и снова Секретариат подменял Политическое бюро ЦК партии — видно, это общая болезнь всех оппортунистов). В общем, ссылки на решения XVIII партсъезда не могут быть не только единственным, но и главным аргументом для объяснения причин интенсивной работы над Программой ВКП(б) в 1947 году.
Более того, социально-экономическое положение в стране было весьма напряжённым. Мало того, что большая часть европейской территории СССР была в руинах после её освобождения от захватчиков, но и действующую экономику надо было переводить с военных рельсов на мирные. При этом и восстановление разрушенной части страны, и новую реконструкцию её народного хозяйства приходилось осуществлять в условиях начавшейся «холодной войны», которая сама по себе становилась чрезвычайно ресурсозатратной. А тут ещё засуха и неурожай 1946 года. И это только некоторые козыри, которые имелись в наличии у очень высокопоставленных оппонентов срочной разработки новой Программы ВКП(б).
Что же тогда побуждало Сталина, Жданова и их единомышленников добиваться ускоренной работы над третьей Программой партии? Нам представляется, что для этого были очень серьёзные причины.
Первая из них — Победа советского народа в Великой Отечественной войне над фашистской Германией. Выступая 6 февраля 1946 года на предвыборном собрании избирателей в Ленинграде, Жданов особо отмечал: «Советский строй оказался не только лучшей формой экономического и культурного подъёма страны в годы мира, но и лучшей формой мобилизации всех сил народа для отпора врагу в военное время». (Правда, 8 февраля 1946 г.). И.В.Сталин, выступая 9 февраля 1946 года на собрании избирателей в Москве, развернул эту мысль, придав ей чеканную форму:
«Наша победа означает прежде всего, что победил наш совет72


ский общественный строй, что советский общественный строй с успехом выдержал испытание в огне войны и доказал свою полную жизнеспособность.
Наша победа означает, во-вторых, что победил наш советский государственный строй, что наше многонациональное Советское государство выдержало все испытания войны и доказало свою жизнеспособность». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. — М. 1997. С. 7—8).
В стране тогда не было сомневавшихся в победе. Но перед партией стояла другая сложная задача: вселить в народ-победитель прочную уверенность, что победа советского общественного, советского государственного строя никакому пересмотру уже не подлежит. А для этого надо было не сужать социально-политический горизонт до сиюминутных будничных задач, а раздвигать его, указывать новые высоты, которыми предстоит овладеть на трудовом фронте всё той же классовой борьбы. В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 июля 1947 года эта задача была определена предельно ясно: в новой Программе партии «должны быть сформулированы основные задания партии с точки зрения развития советского общества к коммунизму в разрезе 20—30 лет».
Обратите внимание: поставлена не шапкозакидательская задача развёрнутого строительства коммунизма, но определён вектор развития. Сталинское руководство ВКП(б) понимало: топтание на месте недопустимо, терять темп непозволительно, но максимализм в задачах не должен выходить за рамки реальности их выполнения.
Не забудем: цель ставилась для поколения победителей. Её масштабность должна была соответствовать духу этого поколения. Иные ориентиры были чреваты порождением зазнайства, а то и расхлябанности, вседозволенности. Их признаки за два послевоенных года уже дали о себе знать. На локальном уровне, в том числе на верхних этажах социальной лестницы, в качестве противоядия зазнайству и расслабленности выступали инициированные Ждановым суды чести. На уровне всей партии, всего общества эту задачу должна была решить третья Программа ВКП(б).
Руководство партии и государства ясно понимало, что воин-победитель, прошедший по Европе, вернулся с осознанием не только Великой Победы, но и точным знанием, что в Европе живут пока лучше, чем на Родине. Поэтому и потребовалась борьба с космополитизмом, тем более что его проповедниками выступали, как правило, не те, «кто был в окопах под Москвой», а «те, кто окопался под Таш73


кентом». Но борьба с космополитизмом — это локальные схватки, а тотально битву можно было выиграть лишь такой программой действий, которая убеждала бы: мы не только догоним, но и перегоним.
Ещё одна грань потребности в новой Программе партии именно после Победы в Великой Отечественной войне была соединением прагматизма с величием целей, ради которых 20 миллионов (цифра «27 000 000» появилась позже, в горбачёвскую пору) советских людей отдали жизни за нашу Советскую Родину. Да, как писал в 1941-м Константин Симонов, «клочок земли, припавший к трём берёзам», «при жизни никому нельзя отдать», но этот клочок ещё должен быть озарён великой идеей, чтобы принять оправданность миллионов павших. Значит, именно после Победы надо было обосновать, что коммунизм — не утопия, что он даст первые скромные росточки уже через пятилетку. Скажем, бесплатным хлебом в заводских и студенческих столовых.
Перед нами замечательный урок работы над принципиальными документами долгосрочного звучания. Многоэтапность подготовки проекта Программы, распределение функций участников сложной коллективной работы, ответственность каждого звена за свой участок, недопустимость легкомыслия и самомнения участников творческого процесса, какой бы пост они ни занимали, — всё это важнейшая школа для политиков всех уровней современного коммунистического движения. Продолжим же брать уроки в этой школе.
Творческое соревнование
Участники «узкой» программной комиссии, за исключением Жданова, Вознесенского и Суслова, в силу прежнего опыта сотрудничества и взаимных симпатий оказались разбиты на четыре творческие группы. Каждая из них получила все документы подготовительного этапа, включая два проекта Программы 1938 года. Установленный срок сдачи материалов был крайне жёстким, и они едва ли в него уложились бы, если бы не работали до принятия постановления Политбюро ЦК от 15 июля 1947 года. Первыми 25 июля представили Жданову свой проект Г. Александров, П.Федосеев и К.Островитянов. (См.: РГАСПИ. Ф. 77. Оп.4. Ед.хр. 17. Л. 1). На следующий день свой проект «тезисов» сдали Митин и Юдин, указав в сопроводительном письме Жданову: «Ограниченность во времени не дала нам возможности более тщательно отработать отдельные положения». (Там же. Л. 57). 27 июля Жданов получил «материалы к составлению проекта 74


новой Программы ВКП(б)» от П.Поспелова, М.Иовчука и Д.Шепило- ва. (См.: там же. Л. 94). Последними на следующий день поступили тезисы от О.Куусинена и Л.Леонтьева.
Есть все основания предполагать, что Жданов с ними оперативно знакомился в день поступления. Так, под замечаниями Андрея Александровича к тексту Куусинена и Леонтьева стоит дата: «28/ VII. 47 г.» Текстовых замечаний у Жданова немного, но очень много подчёркиваний, смысл которых, как правило, достаточно очевиден.
29 июля Андрей Александрович передал полученные проекты Иосифу Виссарионовичу Сталину, о чём свидетельствует такой архивный документ:
«Тт. СТАЛИНУ, БЕРИЯ, МАЛЕНКОВУ, ВОЗНЕСЕНСКОМУ.
Тт. Суслову, Александрову, Куусинен, Митину, Юдину, Поспелову, Шепилову, Островитянову, Леонтьеву, Федосееву, Иовчуку.
Направляю Вам для ознакомления материалы к проекту новой Программы ВКП(б), подготовленные по поручению Комиссии ЦК и представленные в Комиссию
тт. (1) Митиным и Юдиным; (2) Поспеловым, Шепиловым и Иовчу- ком; (3) Александровым, Федосеевым и Островитяновым; (4) Леонтьевым и Куусиненом.
А.Жданов.
29/VII.1947 г.».*
(РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 2).
Обращает на себя внимание то, что проекты перечислены в этом письме не в порядке поступления. Первым назван проект «тезисов» Митина и Юдина. Возможно, они получили такой приоритет потому, что это было их второе участие в работе над третьей Программой ВКП(б): первый проект они представляли в 1938 году. Но, может быть, Жданов назвал их первыми, так как хотел, чтобы они были прочитаны наиболее внимательно, потому что некоторые мотивы ему были очень близки, а другие, наоборот, вызывали серьёзные возражения. Как бы то ни было, эти тезисы больше всех испещрены пометками Сталина. Впрочем, самый жестокий приговор дан не им. На титуле тезисов О.Куусинена и Л .Леонтьева написано: «Не то».
29 июля все проекты новой Программы Сталиным были прочитаны. Вполне возможно, что они в тот же вечер и обсуждались. Журнал * Цифры 1, 2, 3, 4 в записке Жданова вставлены Сталиным; дата написана от руки Ждановым. — Прим, автора книги.
75


записей приёма у Сталина свидетельствует, что с 23 часов 05 минут до полуночи 29 июля в кабинете находились Сталин, Жданов, Вознесенский, Маленков и Берия, то есть именно те, кому прежде всего были разосланы программные документы. Заметим, что больше в таком составе им в сталинском кабинете не доводилось собираться не только в ближайшие дни, но и в ближайшие месяцы.
8 августа 1947 года состоялось заседание членов программной комиссии, которым Политбюро 15 июля поручило работать над документом. На заседании свои оценки работе коллег высказали П.Ф.Юдин, Д.Т.Шепилов, К.В.Островитянов, М.Б.Митин и П.Н.Фе- досеев. В дискуссии активно участвовали А.А.Жданов, который вёл заседание, и Н.А.Вознесенский. На следующий день, как и было условлено, выступавшие представители творческих групп представили свои замечания, высказанные накануне, в письменном виде. (См.: РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 41—49). Тогда же была сформирована объединённая творческая группа, представлявшая все первоначальные авторские коллективы. В неё вошли Митин, Федосеев, Шепилов и Леонтьев, несмотря на то, что подготовленный им совместно с Куусиненом вариант был в целом отклонён.
6 сентября председатель комиссии по подготовке Программы получил следующий документ:
«СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. ЖДАНОВУ А.А.
Представляем подготовленный по Вашему поручению проект Программы ВКП(б).
(Л. Леонтьев) (М. Митин) (П. Федосеев) (Д. Шепилов)».
(РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 479. Л. 111).
Текст был разослан всем членам возглавляемой Ждановым комиссии. Есть возможность проследить редактирование этого варианта проекта А.А.Ждановым (не исключено, что в нём принимал какое-то участие и Д.Т.Шепилов, ставший вместо Г.Ф. Александрова начальником Управления пропаганды и агитации ЦК). Отредактированный под руководством Жданова текст и стал «последней редакцией Программы ВКП(б)», которая предлагается читателям.
В этой связи будет уместным одно замечание. Критики Сталина постоянно талдычат, будто он все вопросы решал единолично. Однако хранящиеся в архиве документы, раскрывающие историю ра76


боты над проектом Программы ВКП(б) 1947 года, напрочь опровергают это клеветническое утверждение. Именно клеветническое, ибо оно является не следствием их незнания фактической ситуации, а результатом целенаправленного искажения истории ВКП(б) и советского общества.
В следующих главах речь пойдёт о правке текстов Сталиным и Ждановым, об острых спорах, касавшихся принципиальных программных положений, о других исторических документах, на которые повлиял проект сталинско-ждановской Программы ВКП(б), впервые опубликованный в июле-октябре 2016 года в «Правде» и тем самым введённый в научный и политический оборот.
77


РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
ЗНАЧЕНИЕ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Глава четвёртая
РАВНЕНИЕ -
НА СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ РЕВОЛЮЦИЮ!
Эверест среди гряды сопок
Уже четверть века на родине Великого Октября власть принадлежит его непримиримым классовым врагам. Неудивительно, что они сначала лишили Россию красного Дня 7 ноября, а сейчас ломают историю 1917 года, навязывая лукавую и подлую мыслишку о том, что пора отказаться не то что от противопоставления, но и от отделения Великой Октябрьской социалистической революции от Февральской буржуазно-демократической революции. Надо-де слить их в один флакон и величать Великой русской революцией. Задумка у ненавистников Октября 1917 года немудрена: искажая историю, задвинуть Октябрьский подвиг рабочих и крестьян в тень Февраля, увенчанного буржуазным Временным правительством князя Г.Льво- ва, а затем сменившего его эсера А. Керенского. А Октябрь — оклеветать, опорочить, по возможности вытравить из памяти народной и 78


обязательно лишить его притягательности в глазах нынешних угнетённых и эксплуатируемых.
А мы, вероятно, от стыда, что сдали его классовому супостату, тоже не прочь принизить его масштаб. И вписываем Эверест в гряду сопок нашей богатой отечественной истории, чтобы он не слишком возвышался над ними, своим величием не бередил душу. Но не дело уравнивать его ни с изгнанием в ноябре 1612 года поляков из Кремля, ни с отменой крепостного права, ни с другими метками, оставленными нашими предками на историческом пути.
Оказавшаяся рядовой архивной единицей хранения сталинско-ждановская Программа ВКП(б) 1947 года с первых строк своих утверждает исполинский масштаб Великой Октябрьской социалистической революции. В этом она следует ленинскому примеру. В работе «Детская болезнь „левизны” в коммунизме», через два с половиной года после победы Советской власти в России, Владимир Ильич писал:
«Теперь мы имеем уже перед собой очень порядочный международный опыт, который говорит с полнейшей определённостью, что некоторые основные черты нашей революции имеют не местное, не национально-особенное, не русское только, а международное значение. И я говорю здесь о международном значении не в широком смысле слова: не некоторые, а все основные и многие второстепенные черты нашей революции имеют международное значение в смысле воздействия её на все страны. Нет, в самом узком смысле слова, т. е. понимая под международным значением международную значимость или историческую неизбежность повторения в международном масштабе того, что было у нас, приходится признать такое значение за некоторыми основными чертами нашей революции». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 3).
Исполинский масштаб Октября 1917 года сталинско-ждановский проект Программы ВКП(б) утверждает очень доказательно, опираясь на факты. Никому не под силу оспорить, что «Великая Октябрьская социалистическая революция (7 ноября 1917 года) в России уничтожила господство капиталистов и помещиков и установила диктатуру пролетариата». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 1а). Этот исторический факт дал основание авторам заявить:
«Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую эпоху во всемирной истории». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 1а).
В течение нескольких десятилетий советского социализма эта фраза, как писал В.В.Маяковский, вошла в привычку, обветшала, 79


как платье. А ведь в ней не было ни завышенных претензий, ни малейшей гордыни. Эта фраза даже не намекала на особый характер Великого Октября. Она лишь указывала на смену одного социально- экономического строя другим, на то, что победившая Октябрьская революция, как и положено любой революции, заменила одно общественно-политическое жизнеустройство на другое. Эта фраза ставит Великую Октябрьскую социалистическую революцию в один ряд с буржуазной Английской революцией XVII столетия, с Великой французской революцией 1789—1793 годов...
Примечательна реакция Сталина на характеристику Октябрьской революции в проекте Митина и Юдина, которые писали: «Впервые в истории рабочие и крестьяне лишили капиталистов и помещиков политической власти...». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 4). Во-первых, в этой фразе руководитель партии подчеркнул слово «Впервые», а слова «и помещиков» не только подчеркнул, но и взял в скобки. Во-вторых, на полях он написал: «Впервые? А французская] рев[олю]ция?». (См.: Автограф 3. Замечания Сталина к тексту Проекта Митина и Юдина).
Октябрьский водораздел
Достоинство последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года именно в том, что этот документ строго следовал марксистско-ленинскому диалектико-материалистическому пониманию истории. В нём обращалось внимание не только на историческую повторяемость, нашедшую отражение в Великом Октябре, но и на его уникальность. Уже в самом его начале подчёркивалось, что «в революциях прошлого трудящимся не удавалось воспользоваться результатами своей борьбы и освободиться от эксплуатации. Одни эксплуататорские классы приходили на смену другим, одна форма эксплуатации заменялась другой, но сама эксплуатация и её основа — частная собственность эксплуататорских классов на средства производства — оставалась». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 1а).
Великий Октябрь стряхнул с себя, как ветошь, этот отживший свой век признак былых революций. Более того, Сталин подчёркивает, что изжила себя не только буржуазная, но и любая частная собственность. Поэтому в проекте Митина и Юдина он правит фразу: «Весь опыт исторического развития за последние десятилетия показывает, что буржуазная форма собственности на орудия и средства производства изжила себя, что превращение средств производства в общественную, со80


циалистическую собственность является исторической необходимостью, условием дальнейшего прогресса человечества». Слова «буржуазная форма собственности» он вычёркивает, вписывая: «частная собственность». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 5.).
Эта правка имеет программный характер в самом широком смысле слова и потому безусловно актуальна для коммунистов XXI века. В ней наказ не забывать, что исторически свой век изжила не только буржуазная собственность, но и частная акционерная собственность, и собственность мелкобуржуазная... Конечно же, они могут быть использованы в переходный период от капитализма к социализму, в том числе для ускорения производства товаров и услуг. Но это — временная мера. Коммунисты не вправе придавать каким-либо формам частной собственности стратегическое значение. В противном случае мы непременно оказались бы в лагере ревизионистов марксизма-ленинизма.
Уже в «Экономико-философских рукописях 1844 года» великие гуманисты Маркс и Энгельс писали: «Коммунизм как положительное упразднение частной собственности — этого самоотчуждения человека и в силу этого как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства предшествующего развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 116).
Вопрос об отношении к частной собственности является ключевым в «Манифесте Коммунистической партии», где родоначальники научного коммунизма утверждают: «Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности.
Но современная буржуазная частная собственность есть последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения продуктов, которое держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации одних другими (в английском издании 1888 года... напечатано: „эксплуатации большинства меньшинством”. — Ред.).
В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности» (курсив мой. — В.Т.; там же. Т. 4. С. 438).
Это ключевое положение научного коммунизма проходит через всё творчество Ленина. В очерке «Карл Маркс» он особо подчёркивал: 81


«Обобществление производства не может не привести к переходу средств производства в собственность общества, к „экспроприации экспроприаторов”». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 26. С. 73).
Не случайно это фундаментальное положение занимало важное место во второй партийной Программе, принятой VIII съездом РКП(б):
«Заменив частную собственность на средства производства и обращения общественною и введя планомерную организацию общественно производительного процесса для обеспечения и благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит всё угнетённое человечество, так как положит конец всем видам эксплуатации одной части общества другою». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 6).
Разрабатывавшаяся под руководством Ленина Программа РКП(б) точно показывала связь ликвидации частной собственности с уничтожением эксплуатации человека человеком, возможностью планового регулирования развитием народного хозяйства и преодолением классовых различий. Как мы видим, Сталин и его соратники при разработке проекта Программы ВКП(б) 1947 года исходили из этих основ теории марксизма-ленинизма.
Конечно, революционная борьба трудящихся под руководством рабочего класса за социализм — процесс сложный, несущий в себе риски. В работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский», написанной через год после Великого Октября, Ленин подчёркивал: «Историческая правда состоит в том, что правилом является при всякой глубокой революции долгое, упорное, отчаянное сопротивление эксплуататоров... над эксплуатируемыми. Никогда — иначе как в сладенькой фантазии сладенького дурачка Каутского — эксплуататоры не подчинятся решению большинства эксплуатируемых, не испробовав в последней, отчаянной битве, в ряде битв своего преимущества.
Переход от капитализма к социализму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остаётся надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 263—264).
Острота и непримиримость классовой борьбы в социалистической революции являются такими же закономерностями, как и наступление самой революции. Эти закономерности вытекают из марксизма-ленинизма. И в проекте Программы ВКП(б) 1947 года подчёркивается объективный характер Октябрьской революции, которая «явилась закономерным результатом всего хода обществен82


ного развития, роста непримиримых противоречий капиталистического строя». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 1а).
Этот подход ярко проявился в сталинских комментариях Программы РКП(б), принятой VIII партсъездом. На 1-й странице Сталин на полях слева писал: «1) Пролет[арская] Окт. революция; 2) рев(олюция) = результат развития] к[апитализ]ма». На полях справа читаем: «Неизбежность факта». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л.5). (См.: Автограф 4). А вот комментарий следующей страницы: «Природа кап[итали]зма и бурж. общества». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 11. Д. 122. Л. 5 об.).
На 7-й странице второй Программы партии раскрываются признаки империализма, которые создают экономические предпосылки для социалистической революции: «Процесс концентрации и централизации капитала, уничтожая свободную конкуренцию, привёл в начале XX века 1) к созданию могучих монополистических союзов капиталистов — синдикатов, картелей, трестов, — получивших решающее значение во всей экономической жизни, 2) к слиянию банковского капитала с промышленным капиталом громадной концентрации и 3) к усилению вывоза капитала в другие страны... Эта эпоха финансового капитала, неизбежно обостряющая борьбу между капиталистическими государствами, есть эпоха империализма». В этом тезисе второй партийной Программы Сталин вставляет цифры для нумерации признаков империализма и подчёркивает наиболее значимые словосочетания. Кроме того, он сбоку подчёркивает этот текст двумя чертами и на полях (с обеих сторон!) пишет: «Отсюда начать!». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 11.Д. 122. Л. 7—7 об.). (См.: Автограф 5).
В таком подходе к тексту проявилось вдумчивое отношение к законам современной, революционной эпохи перехода от капитализма к социализму. Отношение не напоказ, ибо текст не предназначался для публикации и никогда не публиковался. И неудивительно, когда Сталин в проекте, представленном Митиным и Юдиным, прочитал: «Господство социалистической собственности сделало возможным разумное соединение науки и хозяйства. Возникли новые закономерности общественного развития», то подчеркнул последнее предложение и на полях написал: «Это что?». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 5).
В последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) её авторы обращаются к знаменитому положению Карла Маркса о том, что «буржуазной экономической формацией завершается предыстория человеческого общества». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 8). В документе 1947 года читаем:
83


«Всё многовековое развитие общества в прошлом было по существу лишь предысторией человечества. Октябрьская революция положила начало подлинной истории человечества. Она означала переход к сознательному творчеству истории народными массами и означала начало коммунистической эры в развитии общества». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1.Д. 128. Л. 1а).
Основанием для такого заявления стала ликвидация эксплуатации человека человеком и её экономической основы — частной собственности на средства производства. Кстати, как только мы, коммунисты, перестали говорить о том, что Великая Октябрьская социалистическая революция стала водоразделом между предысторией человечества и началом его истинной истории (а окончательному забвению этот тезис Маркса был предан в 1980-е годы), как тут же певцы вечного капитализма (Ф.Фукияма, в частности) выдвинули концепцию «конца истории». Едва ли это случайное совпадение, просто в идеологической борьбе труда и капитала не бывает пустот.
Высоты, которые предстоит взять
Но ликвидация эксплуатации человека человеком представляет собой многоступенчатый исторический процесс. Её первым, но не единственным этапом является ликвидация эксплуататорских классов. Эту задачу решала непосредственно Великая Октябрьская социалистическая революция, установленная ею диктатура рабочего класса в форме Советов. Однако социалистическая революция — это совсем не одномоментный акт. Вторым ключевым этапом этого процесса является переход к бесклассовому обществу. Ленин неоднократно подчёркивал, что «полный социализм» — это общество без классов. Документ 1947 года последовательно исходит из этого теоретического положения. Но Маркс, Энгельс, Ленин указывали: общество социального равенства предполагает преодоление социальных различий между людьми физического и умственного труда, между городом и деревней, а это более сложная задача, чем ликвидация классов. А ещё созидателям общества социального равенства предстоит преодолеть отчуждение от труда, от собственности, от власти, от культуры. Это, вероятно, самая трудная задача.
Несомненное достоинство сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) состоит в том, что он не строит китайскую стену между этапами становления и развития новой общественно-эконо84


мической формации. Более того, он продолжает большевистскую тенденцию, заложенную в переходный период от капитализма к социализму, когда объективно досоциалистические задачи решались по-социалистически, что насыщало переходный период к социализму чертами социализма. Проект Программы точно так же исходил из того, что завершающий этап социалистического строительства необходимо максимально (с учётом реальных возможностей) насыщать чертами коммунизма. Эта позиция заслуживает того, чтобы стать уроком для сегодняшнего поколения коммунистов: сосредоточивая внимание на проблемах преодоления реставрации капитализма и переходного периода от социализма к коммунизму, мы ни на минуту не должны забывать, что стратегической целью партии является движение к коммунизму. И Великая Октябрьская социалистическая революция рассматривается в проекте Программы ВКП(б) как старт борьбы именно за коммунизм, а строительство социализма является ступенью движения общества к коммунизму. И этот подход наших предшественников из поколения победителей мы должны сохранять незыблемым.
В то же время проект Программы партии образца 1947 года не касается задачи преодоления отчуждения, хотя, как показал опыт 1960—1980-х годов, невнимание к этой проблеме ослабляло уверенность трудящихся в правильности курса КПСС, создавало условия для возрождения мелкобуржуазности и мещанства в советском обществе. Но упрекать авторов в этом изъяне, пожалуй, не следует. Его причины в целом понятны. Во-первых, так называемые ранние произведения Маркса и Энгельса, в которых значительное внимание уделено этой проблеме, начали публиковаться у нас лишь во второй половине 1950-х годов. (Сборник «Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений» вышел в 1956 г., а тома с 40 по 50-й их Сочинений издавались в 1970-е гг.).
Во-вторых, в 1947 году эта проблема разработчикам партийной Программы не могла представляться актуальной. Не было оснований говорить об отчуждении советских людей от советского общественного и государственного строя, а значит, от социалистической собственности, власти, труда, когда народ героически и жертвенно защищал этот строй как на фронте, так и в тылу. Массовое вступление в ряды ВКП(б) (за годы Великой Отечественной войны были приняты более 5 миллионов 319 тысяч человек кандидатами в члены партии и свыше 3 миллионов 615 тысяч человек в члены партии; 85


при этом более 3 миллионов коммунистов погибло в боях за нашу Советскую Родину) тоже не вызывало озабоченности социальным отчуждением в СССР. К тому же в «сороковые, пороховые» завершилось формирование в массовом сознании образа коммуниста как эталона советского человека.
Долг наследников
Сталинско-ждановский проект Программы ВКП(б) нёс на себе, несомненно, печать своего времени, и этому тоже стоит учиться у наших предшественников. Ставя задачу движения к бесклассовому обществу, авторы документа подчёркивают ведущую роль рабочего класса — и в свершении Октябрьской революции, и в установлении диктатуры пролетариата и ликвидации эксплуататорских классов, и в победе советского общественного и государственного строя.
После Второй мировой войны само время требовало отметить:
«Великая Октябрьская социалистическая революция прорвала фронт мирового империализма, разрушила капиталистический строй в одной из крупнейших стран мира и тем самым потрясла основы буржуазного владычества во всём мире. В результате победы социалистической революции в России мир оказался расколотым на две противоположные системы — социализма и капитализма». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 4).
Даже сегодня, после глубокого отступления и советского, и международного социализма, этот тезис оспорить никто не рискнёт. Его, например, в целом подтвердили состоявшиеся уже в 2016 году VII съезд Коммунистической партии Кубы (см.: VII съезд Коммунистической партии Кубы. Гавана, 16—18 апреля 2016 года. — М.: Посольство Республики Куба в Российской Федерации, 2016) и XII съезд Коммунистической партии Вьетнама (см.: XII съезд Компартии Вьетнама. Документы и экспертные оценки. Центр изучения Вьетнама и АСЕАН Института Дальнего Востока РАН. — М.: ИД «Форум», 2016). Тем более он был злободневным в 1947 году, когда закладывались основы мировой социалистической системы.
И по-прежнему остаётся актуальным программное положение о необходимости и насущности борьбы с социал-соглашательством и другими проявлениями оппортунизма. Это требование в проекте Программы ВКП(б) сформулировано по-ленински чётко:
86


«Октябрьская революция разбила догмы лжесоциалистов о невозможности победы труда над капиталом, о необходимости смириться перед всесилием империализма и довольствоваться частичными уступками господствующих классов. Октябрьская революция и победа социализма в СССР разоблачили социал-реформистскую идеологию как идеологию спасения капитализма». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1.Д. 128. Л. 4-5).
Последняя четверть века, прошедшая после контрреволюции в СССР и в европейских странах социалистического лагеря, ничуть не опровергла суровую оценку, данную в 1947 году лжесоциалис- там, какой бы партийной вывеской они ни прикрывались.
Сейчас не только в России, но и во всём мире приверженцы социалистических ценностей отметили вековой юбилей Великой Октябрьской социалистической революции. Состоявшийся ещё в марте 2015 года совместный Пленум ЦК и ЦКРК КПРФ принял постановление «Революционное наследие Великого Октября и задачи КПРФ». В нём отмечается: «Исторический вызов, с которым столкнулась Россия на современном этапе, заставляет вспомнить об опыте Великого Октября. Как и сто лет назад, правящая в стране олигархическо-бюрократическая верхушка не в состоянии дать адекватный ответ на стоящие перед страной угрозы... Ключ к выходу России из тупика — её переход к социализму. Завоевания социалистической революции, уникальное советское наследие являются важной предпосылкой к этому. Коллективизм, интернационализм и другие ценности социализма продолжают хранить народы, составлявшие единый Советский Союз. Ярким тому свидетельством стала борьба против бандеровщины на востоке Украины. Воспитанный в СССР советский человек не уничтожен. Именно его открыто объявила врагом мировая империалистическая система. Против него нацелена пропаганда русофобии и антисоветизма на Украине, в Грузии, Молдавии, Прибалтике и в самой России. Жёсткое противодействие этой политике — обязанность каждого коммуниста». (Правда, 31 марта — 1 апреля 2015 г.).
87


РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ
ЭПОХА ПЕРЕХОДА ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ
Глава пятая
АНАЛИЗ ВЕКТОРА ЭПОХИ
Поиск в расколотом мире
Через первый раздел «проекта новой Программы ВКП(б) в последней редакции» красной нитью проходила мысль о том, что Великий Октябрь явился рубежом в мировой истории цивилизации. Общества, пришедшие на смену первобытнообщинному строю, покоились на частной собственности, и их главным социальным признаком была эксплуатация человека человеком. Октябрьская революция начала ликвидацию частной собственности и эксплуатации человека человеком. Четверть века реставрации капитализма в России и ряде соседних стран этот вывод не поколебали: история — не Невский проспект, в ней неизбежны и отступления, и иные откаты.
Хотя великий Октябрьский процесс начался в России, он не может быть замкнут её границами. Это процесс глобальный, всечеловеческий. Поэтому второй раздел сталинско-ждановской Программы партии логично начинался с характеристики современной эпохи:
«Нынешняя эпоха всемирной истории есть эпоха крушения капитализма и торжества социализма, эпоха неуклонного роста и расцвета социалистического общества в СССР и перехода ряда других стран на рельсы социализма, с одной стороны, общего кризиса ка88


питализма и разложения капиталистической системы, с другой стороны». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 5).
Да-да, нынешняя эпоха, продолжающаяся по сей день и устремлённая в завтра. В Программе КПРФ, принятой XIII партсъездом 30 ноября 2008 года, в основном сохраняется, хотя и в крайне лапидарной форме, содержащаяся в проекте сталинско-ждановской Программы ВКП(б) 1947 года оценка исторического периода, которому дала старт Великая Октябрьская социалистическая революция: «Российские коммунисты считают, что принципиальный спор между капитализмом и социализмом, под знаком которого прошло XX столетие, не завершён. Несмотря на временное отступление революционного движения, современная эпоха представляет собой переход от капитализма к социализму». (КПРФ в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (2008—2013). — М.: ИТРК, 2013. С. 18).
Авторы проекта «неизвестной Программы ВКП(б)» последовательно придерживались (и нам завещали!) марксистско-ленинского обоснования замены капитализма социализмом. Столетие назад Ленин подчёркивал:
«Неизбежность превращения капиталистического общества в социалистическое Маркс выводит всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества. Обобществление труда, в тысячах форм идущее вперёд.., особенно наглядно в росте крупного производства, картелей, синдикатов и трестов капиталистов, а равно в гигантском возрастании размеров и мощи финансового капитала, — вот главная материальная основа неизбежного наступления социализма. Интеллектуальным и моральным двигателем, физическим выполнителем этого превращения является воспитываемый самим капитализмом пролетариат». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 26. С. 73).
И начало второго раздела проекта Программы ВКП(б) 1947 года пронизано именно разъяснением этой исторической закономерности.
Таким образом, его авторы выполняли постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 июля 1947 года, в котором указывалось, что в Программе должна быть дана, «во-первых, оценка победы Великой Октябрьской социалистической революции сточки зрения исторического развития человечества, во-вторых, — анализ нынешней международной обстановки...». (Выделено мной. — В.Т.; РГАСПИ. Ф. 17. Оп.З. Д. 1066. Л. 12).
89


Здесь авторы проявили удивительное послушание, хотя Политбюро рекомендовало им вносить изменения всюду, где сочтут необходимым. И Г.Александров, К.Островитянов и П.Федосеев в «проекте схемы Программы ВКП(б)» давали другое название раздела: «Советский Союз и капиталистический мир». Конечно, в таком виде его нельзя было принять, так как получалось, что единственной альтернативой капитализму является СССР (и это после победы народов во Второй мировой войне!). Но кто мешал заменить слова «Советский Союз» на «социализм» или «прогрессивные силы»? К тому же в тексте проекта Программы ВКП(б), подготовленного Мануильским в 1938 году, подобный раздел назывался «Борьба двух миров». (См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 78). Кстати, в «хрущёвской» Программе КПСС, принятой в 1961 году, аналогичного раздела не было, так как он был разбит на несколько главок, но в новой редакции Программы КПСС, принятой XXVII партсъездом в 1986 году, подобный круг вопросов рассматривался в разделе «Борьба между силами прогресса и реакции в современном мире». (См.: XXVII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. — М.: ИПЛ, 1986. С. 561).
Важна не текучка, а тенденции
Однако авторы документа 1947 года писали второй раздел под названием «Современная международная обстановка». В результате на заседании программной (рабочей) комиссии, проходившем под председательством Жданова 8 августа 1947 года, её члены дружно выражали неудовлетворённость теми текстами, которые они сами же представили. Вот примечательный диалог из стенограммы этого заседания:
«ФЕДОСЕЕВ. — О втором разделе — международное положение — здесь уже говорили. Этот раздел во многом носит текущий характер. И у нас в тезисах кое-что есть о текущем моменте в международном разделе, но здесь есть общий вопрос, который надо ещё доработать. Мне кажется, что во всех проектах тезисов недостаточно показано и не развито (а это должно занять, видимо, одно из важнейших мест) дальнейшее загнивание капитализма. В общей формулировке все тезисы начинаются с того, что эти 30 лет капитализм шёл к упадку. Но загнивание капитализма, экономический упадок конкретного показа не нашли ни в одних тезисах.
90


ЖДАНОВ. — Вообще критики капитализма во втором разделе не дано. Ненормально это. Причём, как Ленин говорил? Надо давать в Программе общую характеристику не только высшей стадии капитализма, но капитализма вообще, — эту сторону взяли просто и выкинули. И получилось так, что, по сути дела, весь этот раздел критики капитализма, всеобъемлющей критики капиталистических порядков в области экономической, в области политической, в области идеологической, в любой области свели к тому, что повернулись к текущему моменту». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 33).
А вот мнение ещё одного участника той дискуссии — Шепилова: «В Программе надо идти методом противопоставления двух миров, двух систем. Это не удалось в равной степени во всех проектах. В проектах много конъюнктурных моментов, характеризующих современное международное положение». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 42).
Ему вторит Митин: «Международная часть во всех проектах оказалась конъюнктурной, в ней не получилось настоящего анализа современного капитализма и не ясно решён вопрос о соотношении между капитализмом и социализмом. Этот вопрос, кроме того, ещё осложнён тем, что помимо капитализма и социализма есть ещё страны новой демократии, в которых происходит особый процесс развития социализма». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 46).
Примечательно, что осуществлявшаяся в конце июля правка текстов, подготовленных четырьмя творческими группами, Ждановым, а затем Сталиным, шла как раз в направлении отказа от текущей международной конкретики и концентрации внимания на принципиальных процессах эпохи и её закономерностях.
Так, Сталин критически отнёсся к такой конкретике в проекте Митина и Юдина: «Современная империалистическая реакция не хочет и не может разделаться до конца с фашизмом, ибо фашизм ей нужен как противовес рабочего и народно-демократического движения. Правящие круги США и Англии всюду попустительствуют фашистам. Правительства империалистических государств (Англия и США) проводят политику поддержки реакционных элементов во всём мире (в Китае, Греции, Италии, во Франции, в Иране, Германии, Австрии и т. д.), политику подавления национально-освободительного движения в колониальных странах...
Крайние реакционные круги США открыто толкают страну к фашизму. Проведение законов против профсоюзов, проверка государственных служащих США, увольнение всех „нелояльных”, чистка 91


государственного аппарата от коммунистических и демократических элементов, расовая дискриминация, широко развёрнутая политическая и идеологическая кампания против рабочего движения, коммунистической партии свидетельствуют о серьёзной опасности фашизации США». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 10).
В первом абзаце Сталин подчёркивает слова «не может разделаться с фашизмом», а слово «до конца» он решительно вымарывает. Причина очевидна: здесь дана текущая характеристика международного положения. Сиюминутность оценок тем более бросается в глаза, когда перечисляются государства с реакционными режимами. А ведь готовится-то документ, рассчитанный минимум на три десятилетия. На полях против этого абзаца написан «приговор»: «Не то» — и оба слова подчёркнуты. Против следующего абзаца Сталин снова пишет: «Не то». И не потому, что перечисленные факты не соответствуют действительности или не влиятельны реакционные круги в США. Но нужна не текучка, а выявление тенденций. К тому же нельзя утверждать, что ситуация 1947 года не изменится спустя какое-то время.
В русле марксизма-ленинизма
На всех «технологических переделах» создания сталинско-ждановской Программы ВКП(б) шёл активный процесс превращения анализа «современного международного положения» в концептуальное осмысление современного мира и его противоречий.
Например, Сталин категорически отверг попытку «слить в один флакон» «волну революционных восстаний (социально-классовой борьбы. — 6.7.) и национально-освободительных движений». (Там же. Л. 7). Последнее понятие, считал Иосиф Виссарионович, применимо только к антиколониальной борьбе. А поскольку в тексте шла речь о положении в колониях, то слова «революционных восстаний» он просто вычеркнул.
Сталин не согласился и с предложенной Митиным и Юдиным трактовкой закона неравномерности развития капитализма в разных странах и регионах. Они утверждали: «Неравномерность развития капиталистических стран, нарушения равновесия внутри буржуазной системы хозяйства таят в себе опасности новых военных столкновений». Он обратил внимание на неудачное стремление этих авторов свести неравномерность развития капитализма к на92


рушению равновесия внутри буржуазной системы хозяйства. Действительно, рассуждения о «равновесии» в системе капитализма выглядят не только неожиданными, но и в принципе сомнительными. Поэтому слова-«уточнения» он взял в скобки, а сбоку справа написал: «П. («Править». — В.Т.). Это не то». Причём «Не то» подчёркнуто дважды. (Там же. Л. 15).
И сегодня заслуживает внимания замечание Жданова к проекту Александрова и его группы. В их тексте читаем: «В результате Второй мировой войны от системы империализма откололся целый ряд стран, которые встали на путь демократического развития (Польша, Югославия, Чехословакия, Болгария и др.). Эти страны народной демократии вырвались из цепей мирового империализма». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 16). Жданов подчёркивает слова «В результате Второй мировой войны», обращая внимание на их неточность, ибо они дают повод утверждать, что второй этап общего кризиса капитализма порождён не присущими этой эксплуататорской системе антагонистическими противоречиями, а войной, которая в этом тексте из ускорителя-катализатора превращена в причину. Такое толкование не соответствует марксистско-ленинской теории общего кризиса капитализма. Между тем эта (марксистско-ленинская!) теория не утратила своего значения и сейчас, несмотря на то, что почти все свои потери, понесённые в ходе трёх этапов общего кризиса капитализма, наш классовый противник сумел себе временно вернуть.
При подготовке проекта третьей Программы ВКП(б), пожалуй, впервые идёт интенсивный поиск теоретических оценок государств, которые позже войдут в историю как страны мировой социалистической системы. В 1947 году они ещё не имели общепринятого названия: в одних проектах их именовали странами новой демократии, в других — народной демократии. У Жданова вызвала сомнение попытка Митина и Юдина определить их место в геополитическом пространстве. Он усомнился в точности оценки, которую дали им эти философы: «Коренные политические изменения, происшедшие в восточной и юго-восточной Европе, привели к тому, что капиталистическое окружение Советского Союза в старом смысле этого слова ныне не существует. Оно сменилось новым, дружественным окружением народно-демократических республик. Капитализм отодвинут от границ Советского Союза». (Там же. Л. 109). Жданов лучше других знал положение в этих государствах, так как руководил делегацией ВКП(б) в Информационном бюро коммунистических 93


партий, созданном по его инициативе в 1947 году. Кстати, на августовском заседании программной (рабочей) комиссии на неточность этого тезиса указывали и другие его участники (правда, они уже были знакомы с замечанием Жданова).
Работа над проектом Программы ВКП(б) продолжалась вплоть до самой рассылки его «последней редакции». Даже тогда, когда Жданов получил документ, согласованный со всеми членами программной (рабочей) комиссии, он продолжил внесение изменений, призванных сделать Программу теоретически богаче и масштабнее. Говоря о республиках новой (народной) демократии, он дал им ёмкую политическую характеристику, указав, что «в них возник „новый тип государства”»: «народная республика, где власть принадлежит народу в лице блока трудящихся классов населения во главе с рабочим классом и закладываются основы перехода на путь социалистического развития». (См.: РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д.17. Л. 120; РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1.Д. 128. Л. 10).
И ещё одно интересное наблюдение. В «последнюю редакцию» проекта вошли не все сталинские замечания. Например, при чтении проекта Митина-Юдина он при перечислении стран народной демократии настойчиво вымарывал Югославию, однако в «последней редакции» она в этом перечислении сохранилась. Ясно, что это результат обсуждения двух политиков-соратников. В «последней редакции» нигде Япония не названа фашистским государством. Между тем Сталин при правке представленных ему текстов ставил Японию рядом с фашистской Германией, вычёркивая её определение как империалистической. Не вошло в «последнюю редакцию» и примечательное замечание Сталина о «мировом правительстве». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 10—11). Дело в том, что в подготовке к образованию «Союза угля и стали» он разглядел Евросоюз, определённый им как «Соединённые Штаты Европы», это политико-экономическое образование он расценивал как «мировое правительство». (См.: Автограф 6).
Нет, это была не теоретическая «дуэль», а поиск точных марксистско-ленинских оценок.
94


Глава шестая
ПОЧЕМУ ПРОЛЕТАРСКИЙ СОЦИАЛИЗМ-КОММУНИЗМ ЯВЛЯЕТСЯ НАУЧНЫМ
Основы, от которых нельзя отступать
Теперь, через семь десятилетий после разработки проекта Программы ВКП(б) 1947 года в последней редакции, приходится искренне удивляться прозорливости его создателей. Ещё не определились с названием нового типа государств, ещё руководители компартий этих стран сомневаются в грядущей победе над буржуазией, а в стратегическом документе партии факт отслоения этих стран от капиталистической системы констатируется решительно и безапелляционно.
Ещё мировое антиколониальное движение едва складывается, ещё метрополии предпринимают активные попытки усилить своё всевластие в заморских владениях, а в проекте Программы ВКП(б) национально-освободительная борьба колоний и зависимых стран строго определяется как часть мировой антиимпериалистической борьбы. Да, потом в третьей Программе КПСС, принятой через 14 лет на XXII партсъезде, всё это будет зафиксировано как состоявшийся бесспорный факт, но ещё летом 1947 года он был прочерчен как закономерная мировая тенденция.
Откуда такая дальнозоркость у вдохновителей и разработчиков этого исторического документа?
Когда читаешь его раздел с сугубо рабочим названием «Современная международная обстановка», то не возникает никакого удивления по поводу содержащихся в нём констатаций, тенденций и смелых выводов. И авторы совсем не кажутся какими-то предсказателями-оракулами. Дело в том, что каждое положение раздела строго выводится из фундаментальных оснований, заложенных теорией марксизма-ленинизма. Только несколько отстранившись от текста, начинаешь понимать: перед нами документ пролетарского, то есть научного социализма-коммунизма. Фундаментальная научность марксистско-ленинской концепции общественного развития обеспечила точность выявленных тенденций и обоснован95


ность прогнозов. Но не всякие социалистические рассуждения дают такой результат: ещё в «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс предупреждали, что наряду с пролетарским бывает и мелкобуржуазный, и буржуазный, и даже феодальный социализм. Мы сегодня, случается, блуждаем в этих «трёх соснах». Особенно важно сохранять и наращивать иммунитет относительно мелкобуржуазного и буржуазного социализма.
Характеризуя мелкобуржуазный социализм, родоначальники научного коммунизма указали прежде всего на социальную базу этой концепции: «В тех странах, в которых развилась современная (капиталистическая. — В.Т.) цивилизация, образовалась — и как дополнительная часть буржуазного общества постоянно вновь образуется — новая мелкая буржуазия, которая колеблется между пролетариатом и буржуазией». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 450). Природа этих колебаний точно установлена марксизмом-ленинизмом: мелкая буржуазия внутренне противоречива, с одной стороны, это класс — труженик, с другой — частный собственник. Поэтому, даже тогда, когда субъекты мелкого предпринимательства и их ярые защитники становятся на сторону пролетариата против буржуазии, они в своей критике капитализма «прикладывали (и прикладывают до сих пор. — В.Т.) мелкобуржуазную и мелкокрестьянскую мерку». Этот социализм, по оценке авторов «Манифеста Коммунистической партии», одновременно «и реакционен, и утопичен». (Там же Т. 4. С. 450).
Ещё больше сегодня наносят ущерб коммунистическому движению не просто сохранившиеся, а множащиеся приверженцы буржуазного социализма, который был однозначно определён Марксом и Энгельсом как консервативный. Они писали:
«Буржуа-социалисты хотят сохранить условия существования современного общества, но без борьбы и опасностей, которые неизбежно из них вытекают. Они хотят сохранить современное общество, однако, без тех элементов, которые его революционизируют и разлагают. Они хотели бы иметь буржуазию без пролетариата. Тот мир, в котором живёт буржуазия, конечно, кажется им лучшим из миров. Буржуазный социализм разрабатывает это утешительное представление в более или менее цельную систему... Он в сущности требует только, чтобы пролетариат оставался в теперешнем обществе, но отбросил своё представление о нём, как о чём-то ненавистном». (Там же. Т. 4. С. 454).
Представителей этой весьма активной в политике общества реставрации капитализма нетрудно встретить и в парламенте, и
96


I
Автограф 1. Письмо И.В.Сталина членам и кандидатам Политбюро от 22 октября 1938 г. (РГАСПИ.Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 1). К стр. 61.


I


Автограф 2. Набросок И.В.Сталина «КПрограмме ВКП(б)». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 42-43). К стр. 69.
Русский рабочий класс первый вступил в решитель- Ьд ную борьбу с капитализмом и одержал полную победу над f I русской буржуазией помещиками?"
Октябрьская революция открыла новую эру во всемирной истории. Она явилась началом коренного поворота в развитий человечества от старого капиталистического >юра к новому социалистическому миру.
* 2. дп^ЦВ^е в истории рабочие й крестьяне лишили
азию/и помещйков/политичоской власти, до основа- ? разрушили старый буржуазный государственный аппа- ^т и создали новый тип государства - советское государство.
Создание советского государства явилось всемирно- историческим шагом вперед в борьбе рабочего класса за свое осБобоыдёние, Советское государство осуществило
Автограф 3. Замечания Сталина к тексту проекта Программы ВКП(б), представленному М. Б. Митиным и П.Ф. Юдиным 26 июля 1947 г.
(РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 4). К стр. 80.


P o ГРАММА ВСЕСОЮЗНОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ партии (большевиков)
ja ZZpu/fsma- УШсъездом 1.919 г.)
§ Октябрьская рево^1юцця(25рктябрл,7ноября
1917 г.) в Россия- осуществила диктатуру проле- Втариата, начавшего при поддержке беднейшего крестьянства • или п'олупролетариата созидать основы,- комм^стаческоро общества. Ход рМ витая революции в Германии и Австро-Венгрии, рост революционного движения пролетариата вр Ч£|.всех передовых странах; распространение совет* .осой формы этого движения, т.^-лгакой,. которая Направлена прямо к ^йисй^вд
^фрлетариата, все -это показало, что началась всемирной пролетарской, коммунистической эволюции.
Этареволюцня явиласьнеизбежнымрезульта* £том развития капитализма, Грсподствуюпщго по- . и большинстве цивилизованных- стрй- .При- капитализма -и.бур.жуазаого общества наша
¥
Автограф 4. Сталина комментирует положения Программы партии, принятой VIII съездом РКП(б) 18—23 марта 1919 г. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 5). К стр. 83.


«Необходимое условие этой социальной революции составляет ктатура пролетариата, т. е. завоевание -пролетарием такой политической власти, которая позволи ему подавить всякое сопротивление экШуйТЗWttotf/ТГтавя себе задачу сдейатЬ проЛетарйат способным выполнить вою великую историческую миссию, р^еждуна- кисти ческа я партия организует его в самостоягге. политическую партию, противостоящую всем буржуазным партиям, руководит всеми борьбы,
разоблачает перед ним непримиримую противоположность интересов эксплуататоров интересам эксплуатируемых и выясняет ему историческое значение и необходимые условия предстоящей социальной революции. Вместе с тем, она обнаруживает перед всей остальной трудящейся и эксплуатируемой массой безнадежность ее положения в капиталистическом обществе и необходимость социальной революции в интересах ее собственного освобождения от гнета капитала. Партия рабочего класса, коммунистическая пар-
I
►
■А
^*3 , — „—, „—,—г
■ тия, зовет в свои ряды все слои трудящегося и , эксплуатируемого (населения, поскольку они переходят на точку зрения пролетариата». Процесс концен ии и централизации ка-'»' читала, ; свободную . конкуренциюЛ^/у fr
[ревел в л5чаЛб^~ХХ',Мека^к'созданию могучих!^, > гонополисТизёских1сЗюзовУ капиталистов — снн^х/.
Гкартелей, трестов»—■ получивших решающее значение во всей экономической жизни,
Автограф 5. Сталина комментирует положения Программы партии, принятой VIII съездом РКП(б) 18—23 марта 1919 г. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 7). К стр. 83 и 178.


1С
Л £ (г.
3. Современная империалистическая реакция не хочет .и не. MogeTjasgeдаться цф&ддйа с фашизмом,
^ибо фашизм е^^^нусенТ^сак противо1вео росту рабочего и народно-демократического движения. Правящие круги США и Англии всюду попустительствуют фашистам. Правительства империалистических.государств (Англия и ) проводят политику поддержки реакционных элемен- во всем мире (в Китае, Греции, Италии, Франции, •Иране, Германии, Австрии и т.д.), политику подавления национально-освободительного движения в колониальных странах.
4. В послевоенной определился процес вацни^госща^^^Ж^о перехода к методам прямого насилия по отношению к. прогрессивным организациям.
’ • Крайние реакционные круги США открыто толкают страну к фашизму. Проведение законов против профсоюзов } проверка государственных служащих США и-увольнение всех- "недойяльных”', чиотка государственного аппарата от коммунистических и демократических элементов, раоовая дискриминация, широко развернутая политическая и идеологическая кампания против^рабочего дни- ния, профсоюзов, коммунистической партии свидетельствуют о-серьезной-опасности фашизации США. .
5. Одним из проявлений борьбы США за мировое Чюподство является попирание национального суверенитета многих европейских стран. Опираясь на силу доллара, ’используя- нужду и бедствия населения многих
еняей полит
зко
аратах У сидения военщины,


s
И
Фдйы после второй мировой войны, стремясь под .своей эгидой ряд европейских госу- \ реакционные круги США пытаются деопотически хозяйственную и политическую жизнь. №к£\Атих стран открыто предают на- ональные интересы своих’ народов в угоду богатым и разжиревшим хозяевам из США.
6:. Как отражение роста сил империалистической реакции происходит дальнейший упадок и загнивание современной буржуазной культуры и идеологии. В стра-
Автограф 6. Замечания Сталина к тексту проекта Программы ВКП(б),представленному М. Б. Митиным и П.Ф.Юдиным 26 июля 1947г., о тенденциях развития капитализма.
(РГАСПИ. Ф. 558.0п. 11. Д. 123. Л. 10,11). К стр. 92,94.
- х-
17. 	Особо выдающуюся роль в семье советских Г’ народов играл, и играет великий русский. народ., пер- I вйм поднявший знамя социалистической революции, у 'оплачивавший на протяжении всего периода-строитель- I ства социализма .народы СССР и своей беззаветной.и/ бескорыстной, помощью ранее угнетенным нациям снискавший, се бе уважение и любовь всех народов Советского. Союза. Русский народ по праву.занимает руководящее положение в советском содружестве наций* Великая передовая культура;■созданная русским народом, I и ее высшее достижение - ленинизм - являютсА .важней- \шим источником, развития культуры всех.других.народов СССР.
Автограф 7. Замечания Сталина к тексту проекта Программы ВКП(б), представленному М. Б. Митиным и П.Ф. Юдиным 26 июля 1947 г., об особой роли русского народа.
(РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 23). К стр. 128.


я
СОСТАВ КОМИССИИ ПО ИЗМЕНЕНИЮ ПРОГРАММЫ ВКП(б)? . • ИЗБРАННОЙ ХУШ-м С'ЕЗДОМ ВКП(б)
/ йн (председатель) Ю* Жданов
19. Митин
2. Андреев
3. Багиров.
4. Бенедиктов
5. Берия
6. Вознесенский
7. Ворошилов
81 Вышинский
9; ДпмаадД.
И=М^йящш>
12. Каганович Л,М«
13. Коротченко
14. Лозовокий-
15. Маленков
16.. Маяуильский
17. Мехлис
18. Микоян
20. Молотов
21. Поспелов
22. Скворцов
23. Хрущев
24. Шверник $5£=flep4etKOB
26. Юсупов ;27. Ярослатгени
Автограф 8., составленный А.А.Ждановым список партийных руководителей ВКП(б), которым рассылается текст последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947г. (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 51). К стр. 234.


на трибунах массовых митингов, и на солидных совещаниях...
Но вернёмся к истории работы над последней редакцией проекта третьей Программы ВКП(б) образца 1947 года.
Когда Сталин обращался ко второй Программе нашей партии, строго и даже жёстко, по абзацам, комментировал её, то в этом едва ли можно усмотреть хотя бы крохи высокомерия. На ум скорее приходит сравнение с преподавателем, читающим собственные конспекты лекций знаменитого профессора, прослушанных на первом курсе. Там всё вроде бы безошибочно. Но за минувшие годы кардинально изменились многие технологии, открыты новые реакции, уточнены прежние законы. А вот здесь профессор не счёл нужным излагать доказательства, так как аудитория первокурсников была ещё не готова к их восприятию. А здесь студент, не поняв мысли лектора, по сути извратил её...
Сталин искал не ляпы и оплошности, а нержавеющую арматуру научного социализма-коммунизма. Мы уже обращали внимание читателя на то, что абзац Программы РКП(б), принятой VIII партсъез- дом, излагающий ленинскую теорию империализма, Сталин подчеркнул сбоку двумя чертами и написал: «Отсюда». (См.: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 7—7об.). Из этого не следовало, что новый программный документ надо начинать с пересказа признаков высшей стадии капитализма. Это означало, что империализм — та вершина капитализма, с которой лучше всего видны тенденции, ведущие в коммунизм.
Доказательства с математической точностью
Мы видим, как научная логика развёртывается: «Тресты (теперь их называют транснациональные корпорации, ТНК. — В. Т.), охватывая целые группы капиталистических держав, начали экономический раздел мира, поделённого уже территориально между богатейшими странами. Это эпоха финансового капитала, неизбежно обостряющая борьбу между капиталистическими странами, то есть эпоха империализма.
Отсюда неизбежно вытекают империалистические войны, войны за рынки сбыта, за сферы приложения капитала, за сырьё и за рабочую силу, то есть за мировое господство...». (Там же. Л. 76)
97


Сталин не только подчёркивает ключевые слова, но и уточняет, что империализм ведёт войну не за всякую, а прежде всего за дешёвую рабочую силу. Но вернёмся к тому, какое значение имело выявление сущности империализма для послевоенных международных процессов.
С глобальной точки зрения главная особенность государств новой (народной) демократии прежде всего в том, что у них была реальная возможность избежать вовлечённости в систему империалистических рынков: сбыта, сферы приложения американского капитала, дешёвой рабочей силы для заокеанских монополий... Избежать такой судьбы — значит иметь шанс сохранить и укрепить национальный суверенитет государства.
Отсюда с суровой необходимостью вытекает как в теории, так и в практике непреложный вывод проекта Программы ВКП(б):
«В итоге Второй мировой войны создалась новая расстановка основных политических сил, действующих на мировой арене. Образовались два лагеря: с одной стороны, лагерь империалистический и антидемократический, имеющий основной целью установление американского мирового господства, и, с другой стороны, лагерь антиимпериалистический и демократический, имеющий основной целью подрыв империализма, укрепление демократии и ликвидацию остатков фашизма. Основной ведущей силой империалистического лагеря являются США, поддерживаемые правящими кругами Англии и Франции. Основной ведущей силой антиимпериалистического лагеря являются Советский Союз и страны народной демократии». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 12).
Но из этого же марксистско-ленинского положения о переделе географически, экономически и политически поделённого мира следует с такой же необходимостью и другой теоретический и практический вывод:
«Будучи порождена неравномерностью развития капиталистических стран, война (Вторая мировая. — В. Т.) привела к дальнейшему обострению этой неравномерности. Разбухание производственного аппарата Соединённых Штатов, наряду с экономическим разорением буржуазных стран Европы и значительной части Азии, таит в себе неизбежность острых конфликтов, небывалого обострения борьбы за рынки сбыта, новых глубоких экономических кризисов и потрясений...». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 11).
В цепочке научных доказательств совершенно естественным становится следующий факт:
98


«После разгрома фашистских агрессоров центр мировой реакции переместился в Соединённые Штаты Америки, а потерпевшие крах гитлеровские планы порабощения мира сменились американскими планами мирового господства...». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 11).
Читаешь эти фразы — и забываешь, что речь идёт о конце 40-х годов XX века, а не о середине 10-х годов )0(1 столетия. Ведь в документе по сути дана характеристика нынешних, 2018 года, реалий. Однако чему удивляться: в течение последних 70 лет постоянно проходивший — с разной интенсивностью, в разных, мирных или немирных формах, — передел мира неизменно сохранял первенство США в капиталистическом лагере. Их стремление к мировому господству означало ослабление старых метрополий колониальных империй. Значит, постоянное и обостряющееся противоречие между акулами империализма способствовало укреплению национально-освободительного движения в колониях и зависимых странах. В итоге скукоживались колониальные владения Франции, Соединённого Королевства, Испании, Португалии, Нидерландов... Но остались по-прежнему зависимыми подмандатные территории США.
Поэтому в проекте сталинско-ждановской Программы ВКП(б) читаем: «Обострённый Второй мировой войной кризис колониальной системы, выражающийся в могучем подъёме национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах, поставил под угрозу тылы империалистической системы. Кризис колониальной системы проявляется в том, что народы колоний не желают больше жить по-старому и стали на путь решительной борьбы за создание самостоятельных независимых государств. Чтобы сохранить власть над колониальными и зависимыми странами, империалистические хищники прибегают ко всевозможным манёврам, действуют как насилием, так и обманом, пытаясь расколоть силы национально-колониального движения». (Там же. Л. 10—11).
Если бы во всём проекте Программы ВКП(б) 1947 года в последней редакции не было никаких иных творческих прорывов, то только ради столь доказательного обоснования нового этапа общего кризиса капитализма этот забытый (а точнее, спрятанный) документ надо (крайне необходимо!) освоить сегодня не только российским коммунистам, но и всему международному коммунистическому движению.
Приходится с горечью признать, что многие коммунистические партии за последние десятилетия в немалой степени утратили методологические навыки и политическую привычку опираться на марксизм-лени99


низм при анализе современных процессов. И уже не только классовые противники пролетариата, но и некоторые деятели коммунистического движения противопоставляют Маркса Энгельсу, Маркса и Энгельса — Ленину, Ленина — Сталину. А иные из них заболели амнезией, забыв полностью о Марксе и Энгельсе, а Ленина вспоминают только по торжественным датам. В партиях, недоизлечившихся от еврокоммунизма, не переносят на дух Сталина, не замечают творчества Г.Димитрова, М.Тореза, других мыслителей-марксистов-ленинцев. А если кого иногда вспоминают, то так извращают его творчество, что отпетые буржуазные фальсификаторы прячут глаза от зависти.
Так что публикуемый документ — замечательный урок принципиальной приверженности коммунистов-большевиков марксизму-ленинизму.
Лживый компас неклассовой демократии
Есть ещё один повод восхититься стратегической дальнозоркостью разработчиков проекта Программы ВКП(б), подготовленного в 1947 году для XIX партсъезда. Они точно указали направление главного удара империализма в его борьбе против социалистической системы и мирового рабочего класса.
«Американский империализм..., — указывается в документе, — под флагом „западной демократии” пытается навязать европейским странам свой политический режим, основанный на всесилии доллара и господстве ничтожной кучки монополистов». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128.Л. 12).
Именно демагогия по поводу демократии была отбойным молотком, используемым на рубеже 1980—1990-х годов против советского социализма. Крикливые псевдотеоретики (а фактически заурядные ренегаты), перемещавшиеся от КПСС к «Демократической платформе в КПСС», оттуда к «Движению демократических реформ», а от него к гайдаровскому (до чего же противны подобные многочисленные внучки!) «Выбору России», в качестве увесистого аргумента преподносили свою пошлость: «Демократия — это как беременность: она или есть, или её совсем нет». Наивный, сбитый с толку децибелами политиканского шума обыватель развесил уши, на которые ему навешивали ядовитую лапшу.
А ведь верный фундаментальным основам марксистско-ленинской теории проект сталинско-ждановской Программы ВКП(б) предупреждал о классовом характере демократии:
100


«Пока господствует частнокапиталистическая собственность на средства производства, демократия всегда остаётся на деле демократией эксплуататорского меньшинства, направленная против эксплуатируемого большинства. Государство при капитализме, какова бы ни была его форма, служит машиной для подавления трудящихся и эксплуатируемых масс горсткой капиталистов. С ростом и обострением противоречий капитализма всё более обнажается классовая сущность буржуазной демократии как ширмы, которая скрывает всевластие магнатов капитала, держащих в своих руках все нити экономической и политической жизни». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 13).
Кстати, этот документ совсем не был единственным предупреждением, адресованным прежде всего Коммунистической партии, а затем и всему обществу. Посмотрите карикатуру 1948 года, выполненную выдающимся советским художником Борисом Пророко- вым. У него героическая судьба, подобная подвигу Николая Островского: в последние годы жизни он рисовал, абсолютно прикованный к постели, так отозвалось через годы фронтовое ранение.
Но отвыкнув по-большевистски защищать классовые интересы, заслушавшись концертом погремушек про общечеловеческие ценности, мы, коммунисты России, проворонили эти подлые подмены. Случилось такое позорище, думается, потому, что забыли клятву, и от нашего имени данную Сталиным у гроба Ленина 26 января 1924 года:
«Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам держать высоко и хранить в чистоте великое звание члена партии. Клянёмся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним эту твою заповедь!». (Сталин И.В. Соч. Т. 6. С. 46)..
Нет, нельзя нам отступать от этой клятвы, тем более ради преклонения перед буржуазно-демократической мишурой.
Есть фундаментальные основы бытия коммунистов. Они были точно определены проектом Программы ВКП(б) 1947 года. В этом документе подчёркнуто:
«В современную эпоху борьба за национальную свободу и независимость неизбежно выходит за рамки буржуазной демократии и становится антиимпериалистической борьбой. Эта борьба требует ликвидации экономической мощи монополистического капитала и помещичьего землевладения, решительного вмешательства в экономические (имущественные) отношения, без чего формальные демократические свободы и права превращаются в пустой звук, в иллюзию, в обман народных масс». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 16).
101


Сегодня от всей никчёмности горбачёвско-ельцинско-путинских погремушек вроде демократии буржуазного парламентаризма тошнит уже миллионы россиян, нежелающих даже притрагиваться к символу товарной демократии — избирательному бюллетеню. Но пока это — легковесная, непродуманная позиция: в классовой борьбе может быть оружием и избирательный бюллетень. Только недопустимо, чтобы он оказался пособником буржуазной моли, изъедающей страну, создавшую первое в мире Отечество трудового народа.
А чтобы этого не случилось, надо подходить диалектически, то есть по-марксистски к участию коммунистических партий в избирательных кампаниях. С одной стороны, нельзя считать парламентскую деятельность магистральным направлением партийной работы. Такая позиция, как правило, порождает не только, выражаясь словами Маркса, «парламентский критинизм», но и социал-соглаша- тельство, наиболее распространённую форму оппортунизма. С другой стороны, непозволительно отказываться от участия в избирательных кампаниях, ибо в условиях реставрации капитализма они — наиболее благоприятное время для работы в пролетарской среде, для внесения социалистического сознания в ряды наёмных эксплуатируемых работников физического и умственного труда.
Ленин в «Детской болезни «левизны» в коммунизме» писал:
«Трудно себе представить нечто более гнусное, подлое, изменническое, чем поведение гигантского большинства социалистических и социал-демократических депутатов в парламенте за время войны и после неё. Но было бы не только неразумно, а прямо преступно поддаваться этому настроению при решении вопроса, как следует бороться с общепризнанным злом... Конечно, без революционного настроения в массах, без условий, способствующих росту такого настроения, революционной тактике не претвориться в действие, но мы в России слишком долгим, тяжёлым, кровавым опытом убедились в той истине, что на одном революционном настроении строить революционной тактики нельзя. Тактика должна быть построена на трезвом, строго объективном учёте всех классовых сил данного государства (и окружающих его государств, и всех государств, в мировом масштабе), а также на учёте опыта революционных движений. Проявить свою „революционность” одной только бранью по адресу парламентского оппортунизма, одним только отрицанием участия в парламентах очень легко, но именно потому, что это слишком легко, это — не решение трудной и труднейшей задачи». {Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т 41. С. 47).
102


Несколькими абзацами позже, заключая осмысление места парламентской работы в деятельности коммунистических партий, Владимир Ильич рекомендовал:
«Критику — и самую резкую, беспощадную, непримиримую критику — следует направлять не против парламентаризма или парламентской деятельности, а против тех вождей, которые не умеют — и ещё более тех, кои не хотят — использовать парламентских выборов и парламентской трибуны по-революционному, по-коммунистически. Только такая критика — соединённая, конечно, с изгнанием вождей негодных и с заменой их пригодными — будет полезной и плодотворной революционной работой, воспитывающей одновременно и „вождей”, чтобы они были достойны рабочего класса и трудящихся масс, — и массы, чтобы они научились разбираться правильно в политическом положении и понимать нередко очень сложные и запутанные задачи, которые из этого положения вытекают». (Там же. Т. 41. С. 49).
Глава седьмая
ЕЩЁ НЕ ПРИНЯТАЯ, ОНА УЖЕ РАБОТАЛА
Экзамен в экстремальных условиях
Проект Программы ВКП(б) 1947 года в том же году начал жить и работать как методологическая база анализа современных мировых процессов. Наиболее ярко это проявилось на совещании ряда коммунистических партий, проходившем в конце сентября в Шкляр- ной Порембе, ныне всемирно известном польском горнолыжном курорте. При осмыслении сталинско-ждановского проекта Программы это событие невозможно обойти вниманием. Для этого есть несколько оснований.
Во-первых, последняя редакция проекта Программы ВКП(б) оказалась основной теоретической базой и обсуждения, и принятых документов на этом совещании, положившем начало Коминформу. И это при том, что формально документ ещё не существовал. Хотя он был одобрен сформированной Политбюро ЦК ВКП(б) «рабочей комиссией» по подготовке Программы партии во главе с Ждановым, ему предстояло ещё пройти «визирование» утверждённой 103


XVIII партсъездом программной комиссией (председатель И.В.Ста- лин), а также одобрение Центрального Комитета ВКП(б). После этого документ был бы вынесен на общепартийное (фактически — на общенародное) обсуждение, которое продолжалось бы несколько месяцев. А окончательное превращение проекта в полноценный действующий основной документ партии произошло бы после принятия Программы ВКП(б) партийным съездом. Этих завершающих стадий, предполагающих обычно шлифовку отдельных формулировок, не случилось. Но совещание девяти компартий в Польше оказалось серьёзной проверкой «последней редакции» проекта Программы ВКП(б) руководителями братских компартий. Они испытывали на методологическую ёмкость документ, который, безусловно, предназначался не только коммунистам Советского Союза, но и всему международному коммунистическому движению.
Во-вторых, фактически готовый для всенародного обсуждения проект Программы ВКП(б) попал в Шклярной Порембе на «экзамен в экстремальных условиях». Лето 1947 года было исключительно динамичным для политической обстановки в мировом масштабе. Ещё в начале года высшее советское руководство видело в странах новой демократии прежде всего буферную зону между СССР и капиталистическим миром. Но рост влияния коммунистов в этих странах позволил им начать перевод своих стран на социалистические рельсы, что к началу осени стало очевидным фактом.
Одновременно обострилось классовое противостояние в государствах Западной Европы. С одной стороны, они согласились принять «план Маршалла», ставивший их в экономическую зависимость от заокеанского партнёра. С другой — начались попытки политического пересмотра итогов Второй мировой войны: тут и инициатива У.Чер- чилля возродить план создания Соединённых Штатов Европы, и альтернативный «план Трумэна», и настойчивое стремление вытеснить коммунистов из правительств, сформированных после победы на антифашистской основе. Так, во Франции представителей ФКП вынудили рядом провокаций «хлопнуть дверью», а в Италии была использована операция отставки правительства, после которой представителей ИКП не включили в новый кабинет. Верные традициям оппортунистов II Интернационала, социал-демократы заняли антикоммунистическую позицию. Получилось, что совещание девяти компартий началось практически в других условиях по сравнению даже с теми, при которых начиналась работа по подготовке международного раздела 104


проекта Программы ВКП(б). Тем не менее Жданов сделал всё, чтобы «экзамен» в экстремальной обстановке состоялся.
Материалы совещания (но не стенограмма) в феврале 1948 года были изданы в Москве 300-тысячным тиражом. Но в это время проходило уже второе совещание, на котором рассматривался всё усиливающийся конфликт между КП Югославии и остальными участниками Комин- форма. Чуть позже были репрессированы в своих странах выступавшие на совещании В.Гомулка и РСланский. В результате книга «Информационное совещание представителей некоторых компартий в Польше в конце сентября 1947 года» перекочевала в спецхраны. В этой статье все цитаты из выступлений на совещании даны по этой книге.
Наконец, нельзя закрывать глаза на значение «субъективного фактора». Осложнение международной обстановки и связанное с этим появление Комиинформа на несколько месяцев отодвинули заботу о завершении подготовки Программы ВКП(б) и вопросы проведения XIX партсъезда на второй план. Главный мотор этих процессов Жданов был вынужден полностью сконцентрироваться на деятельности Коминформа и других проблемах международного коммунистического движения.
В.Гомулка берёт инициативу на себя
Победа над фашизмом показала, что в мире сложилось несколько типов стран, в которых компартиям приходилось разрешать несовпадающие противоречия, а значит, использовать разную тактику. Это делало нецелесообразным существование единого организационного центра коммунистов планеты типа Коминтерна. Но сразу же обнаружились и изъяны: отсутствие взаимной информации и постоянных консультаций. Наиболее острой эта проблема была для компартий антиимпериалистического лагеря.
Общение И.В.Сталина с генеральным секретарём Польской рабочей партии Владиславом Гомулкой (с февраля по июль 1947 года они встречались минимум пять раз) вылилось в договорённость о том, что нужна встреча руководящих деятелей компартий, решающих похожие проблемы. Гомулка предложил провести такое совещание в Польше. Но это означало, что и все прочие обязанности «хозяина» ложились на него. Поначалу договорились, что для обсуждения проблем целесообразно встретиться компартиям тех стран, которые фактически возглавляют народные фронты и входят 105


в состав правительств своих государств. Потом из этого списка по разным причинам были исключены компартии Бельгии, Финляндии и Греции. 16 июля он разослал официальные приглашения восьми коммунистическим партиям.
22 сентября состоялось первое заседание представителей девяти партий, каждую из которых представляли по два человека. Реально работой совещания руководили его вдохновитель Жданов и Гомулка. С подробными информационными сообщениями о деятельности ЦК своих партий выступили генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Румынии Г.Георгиу-Деж, генеральный секретарь ЦК Польской рабочей партии В.Гомулка, член Политбюро, секретарь ЦК Французской коммунистической партии Ж.Дюкло, член Политбюро, секретарь ЦК Коммунистической партии Югославии Э.Кардель (его доклад дополнял секретарь Исполнительного бюро ЦК КПЮ М.Джилас), заместитель генерального секретаря Итальянской коммунистической партии Л.Лонго, член Политбюро ЦК ВКП(б), заместитель Председателя Совета Министров СССР Г.М.Маленков, член Политбюро ЦК Венгерской коммунистической партии, главный редактор газеты «Сабад неп» И.Реваи, генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Чехословакии Р.Сланский, член руководства Болгарской рабочей партии (коммунистов) В.Червенков. На третий день работы обстоятельный доклад о международном положении представил член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) Жданов. На совещании был заслушан также второй основной доклад. Он был представлен Гомулкой и посвящён обмену опытом и координации деятельности компартий. По его докладу совещание, учитывая необходимость взаимных консультаций и координации действий, решило создать Информационное бюро (Коминформ).
Надёжные опоры для анализа
Жданов к докладу готовился, как всегда, тщательно. В качестве опор для осмысления международного положения он взял второй раздел проекта Программы ВКП(б) в последней редакции. Этот выбор объяснялся двумя мотивами. Во-первых, качеством выбранной методологической базы для доклада. Она не отклонялась от марксистско-ленинского вектора, что было принципиально важно для выступления в этой аудитории. Во-вторых, она содержала немало новых положений, что неизбежно делало выступление при106


влекательным. В-третьих, она давала надёжные ориентиры для осмысления текущих процессов руководителям братских партий, вместе с которыми предстояло отрабатывать тактику координации действий в условиях противостояния двух систем.
Уже первая фраза становилась камертоном всего доклада:
«Окончание Второй мировой войны привело к существенному изменению всей международной обстановки. Военный разгром блока фашистских государств, антифашистский освободительный характер войны, решающая роль Советского Союза в победе над фашистскими агрессорами резко изменили соотношение сил между двумя системами — социалистической и капиталистической». (Информационное совещание представителей некоторых компартий в Польше. В конце сентября 1947 года. — М., 1948. С. 13).
Фразы походили на гвозди, забиваемые в мировое общественное мнение. А гвоздями было одно из ключевых положений международного раздела проекта Программы ВКП(б). (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 9). Впервые товарищам по международному ком- движению была предложена оценка послевоенного положения как блокового противостояния. При этом подчёркивалась принципиально новая причина появления социально-политических, экономических и военных блоков: полярность общественных систем, невозможность конвергенции социализма и капитализма.
Следующим тезисом Жданов утверждал, что противостоящие блоки и системы — это не кабинетные абстракции, а характеристика той самой реальности, которая собрала посланцев девяти партий в этом укрытом от чужих глаз зале: «Вторая мировая война и разгром фашизма, ослабление мировых позиций капитализма и усиление антифашистского движения привели к отпадению от империалистической системы ряда стран центральной и юго-восточной Европы. В этих странах возникли новые, народные, демократические режимы». (Информационное совещание... С. 14). Он снова почти дословно повторял проект практически готовой Программы ВКП(б). (См.: РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 9). А далее следует содержащаяся в этом документе характеристика формирующейся новой, социалистической системы государств:
«Новая демократическая власть в Югославии, Болгарии, Румынии, Польше, Чехословакии, Венгрии, Албании, опираясь на поддержку народных масс, провела в кратчайший срок такие прогрессивные демократические преобразования, на которые буржуазная 107


демократия уже не способна. Аграрная реформа передала землю в руки крестьян и привела к ликвидации класса помещиков. Национализация крупной промышленности и банков, конфискация собственности сотрудничавших с немцами предателей в корне подорвали позиции монополистического капитала в этих странах и избавили массы от империалистической кабалы. Вместе с этим была заложена основа государственной общенародной собственности, был создан новый тип государства — народная республика». (Информационное совещание...С. 15; см. также: РГАСПИ.Ф. 629. Оп. 1.Д. 128. Л. 10).
Проект Программы ВКП(б), как показало совещание, этим абзацем определял программу действий не партии, которая уже ставила задачу соединить завершение социалистического строительства с процессом всё более энергичного вживления в ткань общественной жизни элементов коммунизма, а партий, только приступивших к социалистическому созиданию на базе новой, народной демократии. В сталинско-ждановской Программе ВКП(б) была впервые предпринята попытка сформулировать основные закономерности переходного периода от капитализма к социализму. Жизнь, кажется, не опровергла ни одной из них. Это констатация не событий, вроде бы канувших в Лету. Это — верстовые столбы программы действий нам, коммунистам Российской Федерации, после преодоления реставрации капитализма.
Но их реализацию приходится осуществлять в условиях острой классовой борьбы с мировой капиталистической системой. И Жданов повторил положения проекта Программы ВКП(б), характеризующие новый центр мировой реакции, который начал интенсивно складываться ещё на завершающем этапе Второй мировой войны. Он чётко обосновал природу превращения США в оплот реакции, для чего обратился к известным нам положениям последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года:
«Будучи порождением неравномерности развития капитализма в отдельных странах, — говорил Жданов, — война привела к дальнейшему обострению этой неравномерности. Из всех капиталистических стран только одна капиталистическая держава — США — вышла из войны не ослабленной, а значительно усиливающейся как в экономическом, так и в военном отношении. Американские капиталисты основательно нажились на войне... Для США война послужила прежде всего толчком для широкого развёртывания промышленного производства, к решительному усилению экспорта (глав108


ным образом в Европу)». (Информационное совещание... С. 11; см. также: РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1.Д. 128. Л. 11).
Жданов использовал в докладе и другие положения проекта Программы, характеризующие реакционную роль США в послевоенном мире. В ряде случаев Андрей Александрович цитирует положения вариантов этого проекта, не вошедших в «последнюю редакцию». Они «не тянули» на уровень главного стратегического документа партии, но часто точно отражали важные стороны политики первых послевоенных лет.
В докладе же о современном международном положении были уместны и актуальны такие оценки: «Но поход против коммунизма, провозглашённый американскими правящими кругами, опирающимися на капиталистические монополии, с логической неизбежностью приводит к... внутренней фашизации политической жизни США, к распространению самых диких, человеконенавистнических „теорий” и представлений». (Информационное совещание... С. 29).
Внесённый Сталиным при правке тезис о «мировом правительстве» (См.: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11.Д. 123. Л. 10—11) в последнюю редакцию документа не попал. Но в докладе Жданова в Шклярной По- рембе он прозвучал, получив дополнительную серьёзную аргументацию: «Одним из направлений идеологической „кампании”, сопутствующей планам порабощения Европы, является нападение на принцип национального суверенитета, призыв к отказу от суверенных прав народов и противопоставление им идей „всемирного правительства”. (Выделено мной. — В.Т.). Смысл этой кампании состоит в том, чтобы приукрасить безудержную экспансию американского империализма, бесцеремонно нарушающего суверенные права народов, выставить США в роли поборника общечеловеческих законов». (Информационное совещание... С. 34).
Надо отметить, что в докладе Жданова на совещании ряд положений проекта Программы обогащался, дополнялся, конкретизировался. Подготовленный для XIX партсъезда документ применялся как методологический инструмент для осмысления политической конкретики. Примечательно, что информационные выступления представителей КПЮ, ПРП, ВКП(б), Болгарской рабочей партии (коммунистов), компартий Франции, Чехословакии, Румынии, Венгрии, Италии тоже обычно не вступали в противоречие с принципиальными положениями проекта Программы ВКП(б) 1947 года.
109


Тот опыт пригодится
Сегодня для российских коммунистов особенно значимы общие закономерности становления и развития новой демократии. На них, как и на опыт перехода к социалистическому жизнеустройству, накопленный братскими партиями, предстоит опираться в борьбе за преодоление капиталистической реставрации в нашей стране.
Так, все выступавшие подчёркивали ведущую роль марксистско- ленинских коммунистических партий в сплочении антикапиталисти- ческих сил своих стран. Идеи народного фронта, выдвинутые Димитровым на VII конгрессе Коминтерна, наиболее полное воплощение получили именно в формировании государств народной демократии. В Европе не было исключений, когда бы политическая система нового общества формировалась без этих институтов, игравших огромную роль в социально-экономических преобразованиях.
Другим общим признаком новой (народной) демократии был коалиционный антикапиталистический тип новой государственной власти. Её внутренняя структура и организационное устройство порой заметно отличались. Так, Кардель подчёркивал, что возникшие в 1941 году народно-освободительные комитеты как органы власти «имели много общего с Советами по своей форме», хотя «строились с учётом конкретной обстановки в Югославии». (Там же. С. 65). В то же время В.Червенков, повторяя Димитрова, утверждал, что Болгария не будет советской республикой, но она будет Народной республикой, в которой руководящую роль будет играть большинство народа: рабочие, крестьяне, ремесленники и народная интеллигенция. В ней не будет никакой диктатуры, но в народной республике основным, решающим фактором будет большинство трудящегося народа, а не капиталисты и не меньшинство политически и морально прогнивших буржуазных верхов». (Там же. С. 211—212).
Общим признаком новой (народной) демократии было уничтожение старой системы власти. На начальном этапе борьба за власть принимала весьма острые формы. Реваи даже заметил, что в 1947 году «венгерская демократия представляет собой смесь элементов народной и буржуазной демократии». (Там же. С. 266).
Гомулка предупреждал: «Если допустить, что в какой-либо стране подлинно демократические партии получат большинство в парламенте и таким образом будет создано правительство народных масс, то можно заранее предвидеть, что реакция развер110


нёт решительную борьбу за свержение такого правительства». (Там же. С. 100).
Кардель делился с товарищами политическим опытом, накопленным КПЮ: «Народы Югославии смогли приступить к... созданию фундамента для строительства социализма. Такой курс правительства был неизбежен. Не может долго сохраняться положение, при котором рабочий класс в союзе с остальными трудящимися массами держит в своих руках власть, а основные экономические источники находятся в руках свергнутой буржуазии». (Там же. С. 72).
Исключительно большое внимание участники совещания уделяли социальному составу коммунистических партий. Георгиу-Деж привёл такие данные: «Компартия Румынии насчитывает в настоящее время 710 тысяч членов, из числа которых 44% рабочих и 39% крестьян. В промышленных уездах процент рабочих доходит до 60—70». (См.: там же. С. 253). В Венгерской компартии из 750 тысяч членов 420 тысяч — рабочие, 280 тысяч — крестьяне и только 50 тысяч приходится на интеллигентов, ремесленников, мелких торговцев и т. д. (Там же. С. 271).
Сланский обратил внимание на особенность организационного строения КПЧ: «Каждый член заводской организации должен зарегистрироваться и в местной организации (по месту жительства), чтобы участвовать в решении вопросов местного характера. Тем самым усиливается влияние рабочих в местных организациях». (Там же. С. 196).
Примечательно, что вопрос о власти оказался опять-таки связанным с проектом Программы ВКП(б). Завершающий абзац «Декларации совещания представителей компартий... по вопросу о международном положении» начинался словами из этого документа: «Главная опасность для рабочего класса сейчас заключается в недооценке своих сил и переоценке сил империалистического лагеря». (Информационное совещание... С. 10; см. также: РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 17).
И ещё один момент, мимо которого пройти невозможно. Выступая с информационным сообщением о работе ЦК ВКП(б), Г.М.Маленков сообщил участникам совещания:
«В настоящее время Центральный Комитет ведёт работу по подготовке новой Программы ВКП(б). Действующая Программа ВКП(б) явно устарела и должна быть заменена». (Информационное совещание... С. 150).
111


РАЗДЕЛ ЧЕТВЁРТЫЙ ИТОГИ ДОСТИЖЕНИЙ СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА
Глава восьмая
ВЫСОТЫ, С КОТОРЫХ ВКП(б) ЗАГЛЯДЫВАЛА ЗА ГОРИЗОНТ
Стартовая площадка
А теперь попытаемся осмыслить особенности той стартовой площадки, с которой Всесоюзной коммунистической партии и советскому народу предстояло осваивать новый этап на пути к коммунизму. Этому посвящён третий раздел последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года — «Итоги достижений советского общества». Годилась ли выбранная площадка — второй послевоенный год — для старта? У нас, кажется, есть возможность найти ответ на этот вопрос. Надо взять принятую в марте 1919 года VIII съездом РКП(б) партийную Программу и выяснить, была ли она выполнена. Вопрос о пересмотре первой Программы партии обсуждался на VII экстренном съезде вместе с вопросом о переименовании партии. Докладчиком по этому вопросу был Ленин. Для окончательной доработки документа съезд избрал программную комиссию из 7 человек во главе с Владимиром Ильичом.
В докладе на съезде, проходившем через четыре месяца после Октябрьской победы, Ленин указывал: «Мы находимся сейчас только на первой переходной ступени от капитализма к социализму у нас, в России». Далее он пояснял: «Мы только что сделали первые ша112


ги, чтобы капитализм совсем стряхнуть и переход к социализму начать. Сколько ещё этапов будет переходных к социализму, мы не знаем и знать не можем.... А программа марксистской партии должна исходить из абсолютно точно установленных фактов». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 48).
Чуть позже, 29 апреля 1918 года, выступая на заседании ВЦИК с «Докладом об очередных задачах Советской власти», Ленин так определил исторический этап, на котором находилось общество: «Это только вступление к социализму». А в опубликованной через 10 дней в «Правде» статье «О „левом” ребячестве и о мелкобуржуазности» он напоминал:
«Ни один коммунист не отрицал, кажется, и того, что выражение социалистическая Советская республика означает решимость Советской власти осуществить переход к социализму, а вовсе не признание новых экономических порядков социалистическими». (Там же. Т. 36. С. 295).
Ленин подчёркивал, что для построения социализма необходимы как политические, так и материально-технические и экономические условия. Их он чётко сформулировал в этой правдинской статье: «Социализм немыслим без крупнокапиталистической техники, построенной по последнему слову новейшей науки, без планомерной государственной организации, подчиняющей десятки миллионов людей строжайшему соблюдению единой нормы в деле производства и распределения продуктов...
Социализм немыслим, вместе с тем, без господства пролетариата в государстве: это тоже азбука». (Там же. Т. 36. С. 300).
В этой же работе Ленин указал приоритетное направление движения к социализму, делая это образно, но очень точно:
«Неужели не ясно, что в материальном, экономическом, производственном смысле мы ещё в „преддверии” социализма не находимся? И что иначе, как через это, не достигнутое ещё нами, „преддверие”, в дверь социализма не войдёшь?». (Там же. Т. 36. С. 303).
Поэтому совершенно логично рассматривать принятую VIII съездом РКП(б) партийную Программу как программу прежде всего создания материальных, экономических предпосылок социализма, построения его надёжного «преддверия». Не случайно в документе нет ни характеристики социализма, ни задачи его построения. Зато прочерчены основные пути создания условий для перехода к решению коренных задач социализма, в частности — стирания классовых различий в обществе.
113


Как учил Карл Маркс
Вторая Программа большевистской партии начинается с исторического положения о том, что «Октябрьская революция... в России осуществила диктатуру пролетариата, начавшего при поддержке беднейшего крестьянства, или полупролетариата, созидать основы коммунистического общества». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 38. С. 417). Через 28 лет разработчики третьей Программы партии уверенно заявляли:
«В результате победы Великой Октябрьской социалистической революции во главе государства встала коммунистическая партия, борющаяся за осуществление коренных интересов народных масс, направленных на развитие общества к коммунизму. ВКП(б), выражая волю рабочих и крестьян, одержавших победу над буржуазией и помещиками, взяла на себя ответственность за исторические судьбы страны, за судьбы молодого советского государства. Руководя советским народом, коммунистическая партия добилась всемирно-исторических побед, организовала преобразование капиталистического общества в социалистическое». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 21).
Итак, коренную политическую задачу партия решила успешно: в стране существовала «диктатура пролетариата, то есть завоевание пролетариатом такой политической власти, которая позволит ему подавить всякое сопротивление эксплуататоров». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 7). За 30 лет, предшествовавших подготовке третьей Программы ВКП(б), Октябрьская революция доказала, что она умеет защищаться. Но Сталин во время подготовки новой Программы, обведя слова «подавить всякое сопротивление», на полях написал: «Не только. А организация социалистического хозяйства?». (РГАСПИ. Ф.558. Оп. 11.Д. 122.Л.7).
Это замечание заслуживает внимания не только потому, что оно справедливо, но и потому, что сведение в партийной Программе функций диктатуры пролетариата лишь к подавлению помогало формировать в массовом сознании её негативный образ. Более того, сведение диктатуры пролетариата к одной-единственной этой функции побуждало некоторых политиков (например, выдающегося мыслителя, убеждённого приверженца марксизма-ленинизма Димитрова) ставить под сомнение необходимость диктатуры пролетариата в государствах новой (народной) демократии. Получалось отрицание открытой Марксом закономерности, которую он считал своим теоретическим главным открытием.
114


Общество без эксплуататоров
Гегемоном социалистической революции и опорой советской государственности являлся рабочий класс. В Программе 1919 года содержался такой тезис: «Задачей партии является отстаивать и развивать это единство рабочих и солдат в Советах, укрепляя неразрывную связь вооружённой силы с организациями пролетариата и полупролетариата». При подготовке новой Программы Сталин подчёркивает слова «задачей партии» и обводит слово «рабочие», а на полях пишет: «а крестьяне?». (Там же. Л. 11 об.). Вероятно, в 1919 году этот тезис Сталина не вызывал вопросов. Ведь тремя страницами раньше в том же документе читаем: «Развивая конкретные задачи пролетарской диктатуры применительно к России, главной особенностью которой является численное преобладание мелкобуржуазных слоёв населения, РКП определяет эти задачи...». Отмеченная особенность России была бесспорным фактом. Но через 28 лет Сталин, обведя слова «применительно к России», имел все основания писать: «Теперь этого нет». (Там же. Л. 9 об.).
Социальной структуры общества напрямую касается и следующий тезис второй Программы партии: «Та же задача развития производительных сил требует немедленного, широкого и всестороннего использования оставленных нам в наследство капитализмом специалистов науки и техники, несмотря на то, что они в большинстве своём неизбежно пропитаны буржуазными миросозерцанием и навыками... Поэтому необходимо ещё сохранить на известное время более высокое вознаграждение специалистов, чтобы они могли работать не хуже, а лучше, чем прежде...». (Там же. Л. 19 об.). Сталин на полях (повторим: эти заметки делались не для печати и никогда до сих пор не публиковались) пишет: «У нас теперь своя инт[еллиген]ция». (РГАСПИ. Ф.558.Оп. 11.Д. 122. Л. 19об.).
ВКП(б) за 28 лет добилась куда более крупных достижений в коренном изменении общества, чем предусматривала вторая партийная Программа. В последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года отмечалось:
«Впервые в истории создано общество, состоящее из дружественных классов рабочих и крестьян, освобождённых от ярма эксплуатации, союз которых подкрепляется их содружеством с интеллигенцией. После ликвидации коренной разницы между рабочим классом и крестьянством в их отношении к основным средствам 115


производства, в результате превращения подавляющего большинства крестьянства в колхозное крестьянство стираются остатки былых противоречий между этими классами. Преодолеваются частнособственнические пережитки среди крестьянства, которое всё больше проникается сознанием общенародных интересов. В СССР достигнуто полное морально-политическое единство всего советского народа». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 26-27).
Бесспорно, что предпосылкой этих успехов было кардинальное изменение отношений собственности. На это ориентировала Программа, принятая VIII съездом РКП(б): «Неуклонно продолжать и довести до конца начатую и в основном уже законченную экспроприацию буржуазии, превращение средств производства и обращения в собственность Советской республики, т. е. в общую собственность всех трудящихся». (РГАСПИ. Д. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 17).
Каких задач не ставил VIII съезд РКП(б)
В период между принятием второй и подготовкой третьей Программы большевистской партии произошли принципиальные социально-экономические изменения, на необходимость или возможность которых даже не было намёка в документах VIII съезда РКП(б). Например, обогатившее марксистско-ленинскую теорию положение о возможности построения социализма в одной стране. В 1920-х годах оно было предметом острых политических противостояний. Особенно активно оппонировали этому сталинскому положению Л.Д.Троцкий, а потом и Г.Е.Зиновьев, когда он возглавил «новую оппозицию». Они принимали лишь ленинское положение о возможности победы революции первоначально в одной стране. В противовес Сталину они делали ставку только на победу мировой социалистической революции, рассматривая Великий Октябрь как её первую искру, как «хворост» для её разжигания. Теоретическим оправданием для них служило настойчиво провозглашаемое ими положение о контрреволюционной роли крестьянства. С этой целью Зиновьев фальсифицировал Ленина, утверждая, будто Ильич всегда выступал за сотрудничество только с деревенской беднотой и требовал-де всегда нейтрализации не только кулака, но и середняка. Между тем новая экономическая политика, по Ленину, предполагала утверждение союза не только с беднейшими слоями крестьянства, но и середняком.
116


Помимо теоретической несостоятельности эта позиция была ущербной и политически: она обессмысливала участие советских людей в строительстве социализма, так как считала эту задачу нереализуемой. Фактически это была капитулянтская позиция. История в принципе подтвердила возможность не только строительства социализма в одной стране, но и его построения.
Впрочем, после буржуазной контрреволюции 1991 года эта дискуссия вспыхнула вновь. Но теперь её теоретические основы стали другими: под сомнение ставилась не только сталинская позиция о возможности построения социализма в одной стране, но и ленинское положение о возможности победы социалистической революции первоначально в одной стране. Фактически отвергается ленинское учение о слабом звене в мировой капиталистической цепи, являющееся неотъемлемой составной частью теории империализма, этого едва ли не самого крупного теоретического открытия вождя российского и мирового пролетариата. Теоретические аргументы здесь заменяет призыв вернуться к «аутентичному Марксу».
Независимо от субъективных воззрений этих сторонников «аутентичного Маркса» они не только реанимируют некоторые идеи Троцкого, но и тормозят революционный процесс: партии рабочего класса оказываются в положении ожидающих мировую революцию и на этой стадии ожидания, по мнению приверженцев этой «кочки зрения», должны заниматься только борьбой... за «болотную копейку». Иначе говоря, сторонники этой концепции на стадии ожидания мировой революции толкают рабочее движение на позиции «экономизма» (в русском варианте) или бернштейнианства (в западноевропейской интерпретации). В любом случае это вариант, подталкивающий либо к «парламентскому критинизму», либо к иным формам социал-соглашательства.
Авторы же последней редакции Программы ВКП(б) 1947 года уверенно писали о возможности победы социализма в одной стране как о положении, подтверждённом исторической практикой:
«Вооружённая ленинско-сталинской теорией о возможности победы социализма в одной стране коммунистическая партия возглавила борьбу трудящихся за ликвидацию хозяйственной разрухи, вызванной империалистической войной и иностранной интервенцией, за создание фундамента социалистической экономики, за построение социалистического общества». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 21).
Принятая в 1919 году Программа не ставила задачи индустриализа117


ции. В ней давалась более абстрактная установка: «Как главное и основное, определяющее собой всю хозяйственную политику Советской власти, поставить всемерное повышение производительных сил». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 17). Между тем индустриализация, объективно являвшаяся неотъемлемой составной частью развития капитализма, в СССР была осуществлена по-социалистически:
«Под руководством ВКП(б) был разработан и осуществлён великий план социалистической индустриализации страны. В отличие от капиталистических стран, которые проводили индустриализацию за счёт ограбления колоний и при помощи внешних займов и которые начинали индустриализацию с развития лёгкой промышленности, Советская власть, опираясь на внутренние силы и источники, на национализацию промышленности и банков, без какой-либо помощи извне, начала дело индустриализации страны с развёртывания тяжёлой индустрии, которая послужила базой для реконструкции всего народного хозяйства. Осуществив в невиданно быстрые сроки план социалистической индустриализации, Советский Союз ликвидировал вековую экономическую отсталость страны...». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп.1. Д.128. Л. 21-22).
Раздел «В области сельского хозяйства» второй Программы партии начинается с утверждения: «Советская власть, осуществив полную отмену частной собственности на землю, перешла уже к проведению в жизнь целого ряда мер, направленных к организации крупного социалистического земледелия. Важнейшими из них являются:
1) устройство советских хозяйств, т. е. крупных социалистических экономий; (Сталин на полях пишет: „совхозы”);
2) поддержка обществ, а равно товариществ для общественной обработки земли; (на полях сталинское пояснение: „тозы”);
3) организация государственного засева всех, чьих бы то ни было, не засеянных земель;
4) государственная мобилизация всех агрономических сил для энергичных мер по повышению сельскохозяйственной культуры;
5) поддержка сельскохозяйственных коммун как совершенно добровольных союзов земледельцев для ведения крупного общего хозяйства». (На полях Сталин пишет слово «колхозы», так как они массово заменили коммуны, которые объединяли лишь 2% крестьянских хозяйств). (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 20-20 об.).
Заметим, что в Программе РКП(б) эти меры рассматривались как «единственный путь к абсолютно необходимому повышению произ-
118


водительности земледельческого труда» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 20 об.), то есть лишь с экономической точки зрения. В ней не ставилась задача преодоления мелкотоварного уклада, хотя Ленин подчёркивал, что «мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно и ежечасно, стихийно и в массовом масштабе». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 6).
Более того, в программе провозглашалось: «Считаясь с тем, что мелкое крестьянское хозяйство ещё долго будет существовать, РКП стремится к проведению ряда мер, направленных к поднятию производительности крестьянского хозяйства». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 20 об.). В 1919 году партия ещё не нашла путей перевода крестьянства на социалистические рельсы, этот вопрос не ставился даже абстрактно, ибо не было теоретических разработок решения этой проблемы (кооперация рассматривалась как потребительская, снабженческо-сбытовая и т. п., но оптимальные формы производственной кооперации ещё не были найдены).
Следовательно, в решении крестьянского вопроса задачи, поставленные второй Программой, к 1947 году были кардинально перевыполнены. В последней редакции проекта Программы ВКП(б) дана развёрнутая картина исторического решения этой задачи:
«Одной из самых трудных задач социалистической революции после завоевания власти пролетариатом явилась социалистическая переделка мелкособственнического уклада деревни. Советская власть отвергла путь создания крупного производства в сельском хозяйстве, основанный на разорении и обнищании основной массы крестьянства, и открыла новый путь создания крупного, социалистического сельского хозяйства посредством объединения крестьянских хозяйств в колхозы, осуществила ленинско-сталинский план социалистического переустройства деревни. Это был величайший революционный переворот, равнозначный по своим последствиям революционному перевороту в октябре 1917 года. На основе коллективизации сельского хозяйства был ликвидирован последний эксплуататорский класс — кулачество...». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 22).
Торговля без спекуляции
Наконец, надо отметить, что в процессе социалистического строительства были в отдельных сферах найдены иные пути по сравнению с теми, которые были определены в Программе РКП(б). Напри119


мер, определяя перспективу распределительных отношений, вторая Программа указывала: «В области распределения задача Советской власти в настоящее время состоит в том, чтобы неуклонно продолжать замену торговли планомерным, организованным в общегосударственном масштабе распределением продуктов. Целью является организация всего населения в единую сеть потребительских коммун, способных с наибольшей быстротой, планомерностью, экономией и с наименьшей затратой труда распределять все необходимые продукты, строго централизуя весь распределительный аппарат». (Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 22)
Это положение вполне логично для документа, созданного в условиях «военного коммунизма», когда из социальной практики исключались товарно-денежные отношения, а ставка делалась на продуктообмен. Но «военный коммунизм» не выдержал испытание временем. Победили намечавшиеся ещё в передышку похабного Бреста товарные отношения в экономике, ограниченные господством общественной собственности. Поэтому в 1947 году на полях против приведённого выше тезиса старой программы Сталин написал: «Свобода торговли, т. е. стихийная торговля заменяется организованной торговлей (т. е. без спекуляции и т. п.)». (Там же. Л. 22).
В последней редакции проекта Программы 1947 года реалии советской системы распределения определены следующим образом: «Победа социалистической экономики в городе и деревне сопровождалась развёртыванием товарооборота, ставшего составной частью социалистической системы хозяйства. Была создана государственная, кооперативная и колхозная торговля — торговля без капиталистов, без спекулянтов. Развитие социализма пошло не по линии упразднения торговли и денег, а по линии развития советской торговли и укрепления денежной системы». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1.Д. 128. Л. 24).
★ * *
Итак, материальные предпосылки для формирования нового общества созданы, высоты, с которых можно заглядывать за горизонт, взяты.
120


Глава восьмая ВКП(б) СЛАВИЛА СОВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО
Ему предназначили роль долгожителя
Если провести контент-анализ последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года, то одним из наиболее часто используемых слов наверняка окажется «государство». Оно являлось одной из главных несущих конструкций и в содержании документа. Результатом Великой Октябрьской социалистической революции стало создание первого в мире рабоче-крестьянского государства. На характер глобальных процессов в )0( веке определяющим образом влияло Советское государство. Основной силой, разгромившей германский фашизм и японский империализм, был Советский Союз. Наши достижения в социалистическом строительстве мир оценивал прежде всего по влиянию и авторитету Союза ССР.
Безусловно, когда наши предшественники говорили о родном социалистическом государстве, то подразумевали многонациональный советский народ, Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков), советский характер тогдашней политической системы в нашей стране, господство общественной собственности как экономического фундамента жизнеустройства общества... Всё это так. Но при этом государство оставалось самостоятельной единицей общественно-политической жизни, фактором, оказывающим существенное влияние на жизнеустройство многонационального народа, на характер и структуру политической системы, хребтом которой оно являлось, на деятельность ВКП(б), на боеспособность Вооружённых Сил, на эффективность экономики, и т. д. и т. п.
В разделе «Итоги достижений советского общества» проекта сталинско-ждановской Программы ВКП(б) настойчиво повторялась мысль о решающей роли Советского социалистического государства в развёртывании идей и дел Октябрьской революции. В документе отмечалось: «В борьбе за победу социализма окрепло и развивалось социалистическое государство, неизмеримо расширилась его социальная база». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 27).
121


В нём подчёркивалось: «После победы Октябрьской революции важнейшие задачи Советского государства состояли в том, чтобы подавить сопротивление свергнутых классов и отстоять Советскую страну от бешеных атак иноземных империалистов. Восстанавливая промышленность и сельское хозяйство, создавая социалистическую экономику, вовлекая широкие массы трудящегося крестьянства в развитие социализма, Советское государство осуществляло подавление сопротивления классового врага внутри страны. После ликвидации капиталистических элементов города и деревни органы подавления обратились своим острием не во внутрь страны, а во вне её, против внешних врагов». (Там же. Л. 27).
В проекте Программы ВКП(б) 1947 года утверждалось: «По мере развития Советского государства всё больше развивалась советская демократия. Важнейшим шагом на этом пути явилось принятие новой Конституции СССР, самой демократической в мире. Конституция явилась законодательным закреплением того факта, что социализм в СССР победил, что социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства составляют экономическую основу Советского государства». (Там же. Л. 28).
Почему оно не засыпает?
Можно долго продолжать перечень программных положений, в которых славились роль Советского государства и его исторические подвиги. Они, соотносимые с реальной практикой советского социализма, не вызывают сомнений. Однако после глубокого отступления социализма в СССР не только нашими идейными оппонентами, но и попутчиками ставится вопрос, насколько эти суждения совместимы с «аутентичным», «подлинным» марксизмом. При этом стереотипной стала ссылка на знаменитые слова Энгельса: «Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества — взятие во владение средств производства от имени общества, — является в то же время последним самостоятельным актом его как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другой излишним и само собой засыпает. На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами. Государство не „отменяется", оно отмирает». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 225).
122


В последней редакции проекта Программы 1947 года мы находим иное утверждение:
«Построение социалистического общества оказалось возможным не путём ослабления и отмирания государства, а путём его всемерного усиления». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 27).
Есть ли основание в этом тезисе видеть отступление от марксизма?
Хорошо известно, что Ленин всю свою работу «Государство и революция», написанную в самый канун Октябрьской революции, строил на фундаменте марксистской теории, соотнося её с практикой неуклонно надвигавшейся пролетарской революции в России. Главу «Переход от капитализма к коммунизму» Владимир Ильич начинает с широко известной цитаты из Маркса: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом, — продолжает Маркс, — лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство (выделено мной. — В.Т.) этого периода не может быть не чем иным, кроме как. революционной диктатурой пролетариата...». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 27).
В подготовительных материалах к работе «Государство и революция», известных под названием «Марксизм о государстве», Ленин подробно рассматривает это положение основоположника научного коммунизма. Он замечает: «Но дальше Маркс говорит о „будущей государственности коммунистического общества”!! Итак, даже в „коммунистическом обществе” будет государственность!!». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 33. С. 179,181).
Владимир Ильич задаётся вопросом: «Нет ли туг противоречия?». Чтобы ответить на него, он анализирует, какой тип государственности соответствует каждому способу производства в новейшей истории. И приходит к единственно возможному ответу на поставленный вопрос: «Нет... Полная последовательность и ясность!!». (Там же. С. 181).
Ленин подчёркивает, что при внимательном изучении классиков выясняется, что никаких расхождений между взглядами Маркса и Энгельса на будущее государства нет, а «экономической основой полного отмирания государства является такое высокое развитие коммунизма, при котором исчезает противоположность умственного и физического труда, исчезает, следовательно, один из важнейших источников современного общественного неравенства и притом такой источник, который одним переходом средств производства в общественную собствен123


ность, одной экспроприацией капиталистов сразу устранить никак нельзя». (Там же. С. 96).
Но стирание противоположности умственного и физического труда предполагает, что, как отмечал Ленин, каждый слесарь и каждая кухарка освоят науку управления государством. Она включает не только социальную зрелость, то есть осознание и готовность защищать коренные интересы рабочего класса, не только овладение технологиями социального управления, а также, что особенно важно, преодоление отчуждения трудящихся от власти, и власти и её представителей — от трудового народа. Одна из главных причин глубокого отступления социализма четверть века назад состоит как раз в том, что политическое руководство КПСС и Советского государства с середины 1950-х годов не только не реализовывало, но и не ставило задачи систематического преодоления этих видов отчуждения.
Постановка задачи отмирания государства в СССР была тем более сложной, что в мире существовали две антагонистические системы. В 1939 году, когда страна находилась в капиталистическом окружении, Сталин, выступая на XVIII съезде ВКП(б), говорил: «Мы идём дальше, вперёд, к коммунизму. Сохранится ли у нас государство также и в период коммунизма?
Да, сохранится, если не будет ликвидировано капиталистическое окружение, если не будет уничтожена опасность военного нападения извне, причём понятно, что формы нашего государства вновь будут изменены сообразно с изменением внутренней и внешней обстановки.
Нет, не сохранится и отомрёт, если капиталистическое окружение будет ликвидировано, если оно будет заменено окружением социалистическим.
Так обстоит дело с вопросом о социалистическом государстве». (Сталин И.В. Соч. Т. 14. С. 336).
Судя по всему, Жданов разделял эти воззрения Сталина. Однако их считал некорректными Молотов (в 1947 году его влияние в руководстве партии и страны было не меньше, чем Жданова). Эту свою позицию он не изменил и будучи пенсионером. В беседах с писателем Ф.И.Чуевым он в 1975 году говорил: «При коммунизме нет государства. Это Сталин при коммунизме допустил государство. Это абсурд с точки зрения ленинизма. Сталин говорил: при коммунизме не должно быть государства, но если останется капиталистическое окружение... Какой же это коммунизм?». (Чуев Ф. Молотов: полудержавный властелин. — М., 2002. С. 566). Молотов исходил из того, что постро124


ить коммунизм в одной стране невозможно. (Там же. С. 346). К этим вопросам нам ещё придётся возвращаться при осмыслении завершающего раздела проекта Программы ВКП(б) 1947 года.
Национальный вопрос
Оценивая роль Советского государства, авторы главного стратегического документа партии серьёзное внимание прозорливо уделили национальному вопросу. В последней редакции проекта Программы читаем:
«Величайшим достижением советской демократии является разрешение национального вопроса в СССР. Советская власть провозгласила и провела на деле принцип равноправия всех наций и народностей. Советская власть создала прочное централизованное многонациональное государство, обеспечив в то же время всестороннее развитие экономической, политической и культурной жизни всех народов СССР. Отсталые ранее в экономическом и культурном отношении народы создали и развили собственную промышленность и передовое сельское хозяйство, богатую национальную культуру, свою национальную государственность. На основе ленинско- сталинской национальной политики Советского государства сложилась и окрепла нерушимая дружба народов СССР. Русский народ своей бескорыстной братской помощью ранее угнетённым нациям заслужил уважение и доверие всех народов Советского Союза и по праву занимает руководящее положение в семье народов СССР. (Выделено мной. — В.Т.). Крупным достижением Советского Союза явилось воссоединение украинского, белорусского и молдавского народов в единых советских республиках, воссоединение народов Литвы, Латвии и Эстонии со всеми народами Советского Союза». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 29). Сразу отметим взвешенность и выверенность каждой фразы этого абзаца. Таков итог напряжённой работы над документом, которая, судя по всему, не обошлась без серьёзных дискуссий. Пожалуй, самой спорной проблемой неожиданно (?) оказалась характеристика роли русского народа в советском обществе. В литературе можно встретить утверждения, что инициатором возвеличения русского народа был Жданов. (См., например, его биографию, написанную А.Волынцом и изданную в серии «Жизнь замечательных людей»). Но хроника событий заставляет в этом усомниться.
125


Дело в том, что Жданов играл решающую роль в подготовке партийной Программы в 1947 году. Но едва ли это можно утверждать о 1938 годе, когда были подготовлены два первых варианта третьей Программы ВКП(б). (См.: Главу «Укрепить новую Конституцию СССР главным партийным документом» этой книги). Несмотря на то, что он был секретарём ЦК ВКП(б), с декабря 1934 года в течение 10 лет его деятельность была сосредоточена на руководстве Ленинградскими обкомом и горкомом партии. Правда, в конце 1938 года Жданов был назначен ещё и заведующим отделом агитации и пропаганды ЦК ВКП(б). Но до октября 1938 года он бывал в столице лишь по 2—4 дня в месяц (См.: На приёме у Сталина. Тетради (журналы) записи лиц, принятых И.В. Сталиным (1924—1953 гг.). Справочник. — М., 2008. С. 612). И только с октября 1938 года находился в Москве в среднем по 10 дней. Поэтому он едва ли оказывал серьёзное влияние на подготовку проектов (они были сданы в ЦК в октябре 1938 года), тем более что с их авторами непосредственно общался Сталин.
Интернационализм плюс тактичность
Между тем в проекте, подготовленном Митиным (с ним Сталин обсуждал вопросы подготовки проекта Программы ВКП(б) 12 июля 1938 г.) совместно с Юдиным, были такие абзацы:
«Русский рабочий класс и русское крестьянство под руководством ВКП(большевиков) дали всем народам мира образцы борьбы за освобождение человека от эксплуатации, за победу социалистического строя, за полное раскрепощение ранее угнетённых национальностей. Русская культура впитала в себя всё наиболее прогрессивное, что дано развитием международного движения рабочего класса и революционной борьбой многонациональных народов Советского Союза. Высшим проявлением русской культуры является ленинизм.
В целях всё большего приобщения всех народов СССР к передовой социалистической культуре ВКП(б) будет всячески поощрять изучение русской культуры и русского языка всеми народами СССР. Одновременно с этим систематическое изучение и освоение достижений культуры всех народов СССР — важнейшая задача каждой республики в строительстве единой коммунистической культуры». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 30-31).
В 1947 году Митин и Юдин в своём проекте Программы ВКП(б) (а именно его наиболее внимательно изучал Сталин) не только со126


хранили эти мотивы, но и усилили их. Они предлагали в Программе записать:
«Особо выдающуюся роль в семье советских народов играл и играет великий русский народ, первым поднявший знамя социалистической революции, сплачивавший на протяжении всего периода строительства социализма народы СССР и своей беззаветной и бескорыстной помощью ранее угнетённым нациям снискавший себе уважение и любовь всех народов Советского Союза. Русский народ по праву занимает руководящее положение в советском содружестве наций. Великая передовая культура, созданная русским народом, и её высшее достижение — ленинизм — являются важнейшим источником развития культуры всех других народов СССР». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 23).
Более того, среди задач, которые должна была решать большевистская партия в ближайшие 20—30 лет, они предлагали записать:
«В целях всё большего приобщения всех народов СССР к передовой социалистической культуре надо всячески поощрять изучение русской культуры и русского языка всеми народами СССР. Одновременно с этим систематическое изучение и освоение достижений культуры всех народов СССР должно считаться важнейшей задачей каждой республики». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 4. Д. 17. Л. 80).
Жданов оба этих абзаца не подверг никакой правке. Правда, на полях второго тезиса он написал: «Для решения». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 4. Д. 17. Л. 80). Строго говоря, никаких новаций философы не предлагали. Они перевели на язык документа, во-первых, слова Гимна Советского Союза:
Союз нерушимый республик свободных Навеки сплотила великая Русь.
Во-вторых, они опирались на незабываемую здравицу Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза И.В.Сталина в честь русского народа на приёме в Кремле командующих войсками Красной Армии 24 мая 1945 года:
«Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего русского народа.
Я пью прежде всего за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
127


Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны...». (Правда, 25 мая 1945 г.).
Но предложенные для третьей Программы ВКП(б) абзацы, посвящённые русскому народу, Сталин в обоих случаях отклоняет. (См.: Автограф 7). Они не приемлемы для стратегического политического документа Коммунистической партии. В таком документе они несут налёт великодержавности, не позволительной ни при каких условиях русским коммунистам. Глубокий смысл поведения Сталина объяснил в беседах с Чуевым Молотов: «Тут есть ещё такой момент, что Сталин как грузин, инородец, мог позволить себе такие вещи в защиту русского народа, на какие на его месте русский руководитель не решился бы». (Чуев Ф. Молотов: полудержавный властелин. — М. 2002. С. 377). Не решился бы не из трусости, а из приверженности пролетарскому интернационализму и чуткости к национальным чувствам других народов. К тому же Сталин очень требовательно и строго относился к такому документу, как Программа ленинской партии.
Межнациональные отношения — это сфера, которая действительно требует чрезвычайной чуткости и тактичности. Антисоветизм нынешнего буржуазного режима очень часто ведёт к фальсификации истории великой советской эпохи. Установка на её искажение исходит от руководства Российской Федерации. Об этом убедительно свидетельствует эпизод, произошедший 21 января 2016 года на заседании Совета при президенте РФ по науке и образованию, на котором председательствовал В.В.Путин. На нём член-корреспондент РАН М.В.Ковальчук в связи с возникшей темой Ленина (заседание проходило в день его памяти) вспомнил про поэму Б.Пастернака «Высокая болезнь», прокомментировав: «Там он анализирует Октябрьскую революцию, и в конце он говорит такую вещь про Ленина: „Тогда, его увидев въяве, я думал, думал без конца об авторстве его и праве дерзать от первого лица”. Ответ какой: „Он управлял течением мысли и только потому — страной”. У нас вопрос заключается в том, что мы должны найти организации, которые должны управлять течением мысли в конкретных направлениях, и это можно сделать, только имея инициативно эти организации, если они есть, и помочь им административно».
Неожиданную реплику физика, оказавшегося знакомым с лири128


кой, нравоучительно прокомментировал президент. Путин изрёк: «По поводу того, что главное — управлять течением мысли. Это правильно, конечно... Важно только, чтобы эта мысль привела к нужному результату, а не как у Владимира Ильича. В конечном итоге эта мысль привела к развалу Советского Союза, вот к чему. Там много было мыслей таких: автономизация и так далее — заложили атомную бомбу под здание, которое называется Россией, она и рванула потом... Вот такая мысль там — надо подумать ещё, какая мысль...”», (http://www.kremlin.ru/events/president/news/51190)
Реплика была неуместной, не по теме, и отражала неодолимое желание высокого лица продемонстрировать, как следует относиться к великому вождю великой революции. В словах президента нет ни чуткости к национальным чувствам народов, ни тактичности. Но холуйствующая публика усердно начала рассуждать про неправильное «решение национального вопроса» в СССР, про «непозволительный отказ» большевиков от идеи «единой и неделимой России». Почитали бы хоть «Очерки русской смуты» почитаемого нынешним режимом белого генерала А.И.Деникина. А он в них ярко описывает, как при Временном правительстве торопились провозгласить суверенитет не только Украина и Грузия, Область Войска Донского и Терская область, но и отдельные губернии и даже уезды.
Вот его вывод: «Центробежные силы разметали страну и армию. К нетерпимости классовой и партийной прибавилось обострение национальной розни, отчасти имевшее основание в исторически сложившихся взаимоотношениях между племенами, населяющими Россию, и имперским правительством, отчасти же совершенно беспочвенное, нелепое, питавшееся причинами, ничего общего не имевшими со здоровым национальным чувством». (Деникин А. И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Март-сентябрь 1917 г. Репринтное воспроизведение. — М.: Наука, 1991. С. 388—389).
Большевистская партия и Советская власть эту распадавшуюся страну прочно стянули скрепами рабоче-крестьянского единства, дружбы народов, советского патриотизма и пролетарского интернационализма. Подводя итоги Великой Отечественной войны, Сталин с полным основанием заявлял:
«Наша победа означает,., что победил наш советский государственный строй, что наше многонациональное Советское государство выдержало все испытания войны и доказало свою жизнеспособность... Война показала, что советский многонациональный госу129


дарственный строй с успехом выдержал испытание, ещё больше окреп во время войны и оказался вполне жизнеспособным государственным строем». (Правда, 10 февраля 1946 г.)
Примечательно, что кремлёвские дирижёры, клевеща на ленинско-сталинскую национальную политику советской эпохи, никогда не мечут критических стрел в действительных разрушителей Советского Союза. А они хорошо известны.
Вот фрагмент стенограммы заседания руководителей девяти союзных республик в Ново-Огарёве под председательствованием президента СССР М.С.Горбачёва 14 ноября 1991 года, когда обсуждался вопрос о названии будущего Союза:
«Ельцин настаивает: — Союз Суверенных Государств.
Горбачёв: — ССГ так ССГ. Мы будем решать главный вопрос: будем создавать союзное государство или нет?
Ельцин: — Есть намерение создать Союз.
Назарбаев: — Какой именно? Федерацию или конфедерацию?..
Ельцин: — Давайте назовём чётко: конфедерация.
Горбачёв: — Решайте. Я не могу вас насиловать. Вы несёте не меньшую ответственность, даже большую». (Цит. по: Сазонов А. А. Кто и как разрушал СССР? Архивные документы. — М.: Институт социально-политических исследований РАН, 2010. С. 161—162).
Следующим шагом была беловежская денонсация Союзного договора 1922 года, когда три узурпатора Б.Н.Ельцин (РФ), Л.М.Кравчук (Украина) и С.С.Шушкевич (Белоруссия) подписали смертный приговор Советскому Союзу, сделав то, чего не сумел Гитлер и его нацистская машина.
Американский посол в СССР Дж.Метлок вскоре после этих трагических событий почтительно назовёт Ельцина «тараном» и самодовольно добавит: «Сценарий был написан в Вашингтоне». Естественно возникает риторический вопрос: «А разве по другому сценарию действовал лицемерный Горбачёв?». (См. там же. С. 188).
Через четверть века после разрушения Союза Советских Социалистических Республик мы, современники и свидетели советской эпохи, твёрдо заявляем: нет, не для красного словца последняя редакция сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) утверждала: «Величайшим достижением советской демократии является разрешение национального вопроса в СССР». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 29).
130


РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ
ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ ВКП(б) ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
Глава десятая
КТО НЕ РАБОТАЕТ, ТОТ НЕ ЕСТ
Труд остаётся обязанностью
Начнём знакомиться с основными положениями второй части последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года. Если первая часть в постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 июля 1947 года была названа общей, то вторая — политически-практической. (См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 12). Её связь с практикой в том, что в ней определены политические задачи партии (а значит, и всего советского общества) на ближайшие 20—30 лет. В отличие от второй Программы партии, принятой VIII съездом РКП(б), здесь чётко определён рубеж, к которому большевистская партия обязывалась вести страну, — коммунизм.
Сталин впервые публично изложил своё видение высшей стадии коммунистической формации в «Беседе с первой американской рабочей делегацией» 9 сентября 1927 года, когда отвечал на вопрос гостей: «Можете ли Вы вкратце дать нам характеристику будущего общества, которое коммунизм пытается создать?». Сталин сразу сказал: «Общая характеристика коммунистического общества дана в трудах Маркса, Энгельса и Ленина». А далее в своём ответе он фактически изложил представление о коммунизме, содержавшееся во второй 131


Программе, принятой в 1919 году VIII съездом РКП(б). Вот что услышали посланцы американских рабочих:
«Если дать вкратце анатомию коммунистического общества, то это будет такое общество: а) где не будет частной собственности на орудия и средства производства, а будет собственность общественная, коллективная; б) где не будет классов и государственной власти, а будут труженики индустрии и сельского хозяйства, экономически управляющиеся, как свободная ассоциация трудящихся; в) где народное хозяйство, организованное по плану, будет базироваться на высшей технике как в области индустрии, так и в области сельского хозяйства; г) где не будет противоположности между городом и деревней, между индустрией и сельским хозяйством; д) где продукты будут распределяться по принципу старых французских коммунистов: «от каждого по способностям, каждому по потребностям»; е) где наука и искусство будут пользоваться условиями достаточно благоприятными для того, чтобы добиться полного расцвета; ж) где личность, свободная от забот о куске хлеба и необходимости подлаживаться к „сильным мира”, станет действительно свободной.
И т. д. и т. п.
Ясно, что до такого общества нам ещё далеко». (Сталин И.В. Сочинения. - М. 1949. Т. 10. С. 134).
В документе, разрабатываемом 20 лет спустя, появились принципиальные уточнения: В нём были достаточно чётко даны общие очертания общества, к которому партия прокладывала маршрут:
«Коммунизм — это такое общество: а) где на основе роста производства достигнуто изобилие продуктов и господствует равная обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям, а все труженики общества являются людьми, ведущими вполне зажиточную и культурную жизнь; б) где всё народное хозяйство базируется на общественной собственности на средства производства, оснащено высокоразвитой техникой и управляется по единому плану; в) где нет классов и классовых различий, а все работники индустрии, сельского хозяйства и других отраслей общественной деятельности являются тружениками единого бесклассового общества; г) где на основе огромного повышения технической базы сельского хозяйства и подъёма культурного уровня деревни до уровня передового города ликвидирована противоположность между городом и деревней;
132


д) где на основе роста квалификации, профессионального мастерства и культурного уровня работников индустрии и сельского хозяйства ликвидирована противоположность между физическим и умственным трудом; е) где созданы все условия для удовлетворения непрерывно растущих материальных и духовных потребностей людей и всестороннего развития их способностей и дарований». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 33).
Честно говоря, в политических документах, в научной и научно-популярной (в том числе пропагандистской) литературе такой формулировки образа коммунизма видеть не доводилось. Тем более он не совпадает с «официальным» определением коммунизма, данным в третьей Программе партии, принятой XXII съездом КПСС. Есть смысл привести здесь это определение, чтобы читатель мог сам сопоставить фактически две несовпадающие концепции коммунизма:
«Коммунизм — это бесклассовый общественный строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным социальным равенством всех членов общества, где вместе с всесторонним развитием людей вырастут и производительные силы на основе постоянно развивающейся науки и техники, все источники общественного богатства польются полным потоком и осуществится великий принцип „от каждого — по способностям, каждому — по потребностям”. Коммунизм — это высокоорганизованное общество свободных и сознательных тружеников, в котором утвердится общественное самоуправление, труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, способности каждого будут применяться с наибольшей пользой для народа». (Выделено в тексте Программы КПСС. — В.Г.; XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. 17—31 октября 1961 года. Стенографический отчёт. I III. — М.: Политиздат, 1962. С. 274).
Надо признать, что только что приведённое толкование является традиционным; оно, например, мало отличается от характеристики коммунизма Митиным и Юдиным в их варианте проекта третьей Программы партии, представленном в ЦК ВКП(б) ещё в октябре 1938 года. (См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Ед. хр. 476. Л. 23).
Между тем отличия проекта Программы 1947 года и документа, принятого в 1961 году, серьёзные и принципиальные. Во-первых, они касаются отношения к труду. В последней редакции сталинско- ждановского проекта программы труд определён как условие и обя133


занность каждого гражданина не только при социализме, но и при коммунизме. Логика такого новаторства суровая и жизненная: 20—30 лет недостаточно, чтобы труд стал первой жизненной потребностью каждого советского человека. Эти два-три десятилетия должны стать периодом непременного формирования этой потребности. И решить грандиозную социальную и гуманистическую задачу легче и продуктивнее при соблюдении пролетарского принципа: кто не работает, тот не ест.
Представляется, что это новаторское уточнение марксистско-ленинского взгляда на коммунизм заслуживает всяческой поддержки. Во-первых, оно начисто разрушает обывательское представление о коммунизме как обществе праздных людей. Во-вторых, оно соответствует классическому представлению трудящихся о том, что они возводят общество, соответствующее их социальным и классовым нормам, то есть они строят общество трудящихся для трудящихся. Только такое общество заслуживает быть их идеалом. Ещё в годы Гражданской войны известный поэт-правдист Демьян Бедный писал: «Кто коммунист, тот истинный работник. Кто не работник, тот не коммунист». В-третьих, в последней редакции Программы ВКП(б) 1947 года абсолютно точно определено основное средство возведения коммунистического общества — труд и только труд. Причём труд всех и каждого.
Думается, такое уточнение представления о строительстве социализма-коммунизма современным коммунистам надо обязательно взять на вооружение.
Во преамбуле раздела последней редакции проекта партийной Программы 1947 года, который посвящён задачам ВКП(б) по строительству коммунистического общества, сразу же после определения коммунизма дана характеристика этапа общественного развития, на котором осуществляется переход от социализма к коммунизму. Здесь тем более подчёркивается роль обязанности каждого советского человека активно заниматься общественно полезным трудом. В проекте документа подчёркнуто, что только полное и всестороннее проведение социалистического принципа равной обязанности всех трудиться даст возможность постепенно осуществлять переход к коммунистическому принципу распределения по потребностям. Думается, это принципиальное положение тоже заслуживает того, чтобы быть включённым в Программу КПРФ.
134


Без шапкозакидательства
В определении коммунизма, содержавшемся в последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года, есть ещё одно новое слово. В документе условием коммунизма называется не преодоление различий между физическим и умственным трудом и между городом и деревней, а только ликвидация противоположности между ними. Эта задача была фактически решена, пожалуй, в конце 1940-х. Ведь чтобы ликвидировать противоположность между физическим и умственным трудом, достаточно уничтожить эксплуатацию человека человеком, устранить из общества эксплуататорские классы, что и означает: работники умственного труда перестают выступать эксплуататорами работников преимущественно физического труда. То же самое касается и противоположности между городом и деревней. В послевоенные 1940-е город перестал эксплуатировать деревню, так как там и туг не осталось эксплуататорских классов.
Использованная в сталинско-ждановском проекте Программы партии формулировка в принципе не противоречит марксистско- ленинской теории. В предыдущей главе (см.: стр. 123) мы приводили слова Ленина из его подготовительных материалов «Марксизм о государстве», предварявших написание работы «Государство и революция». Там есть прямое указание вождя Великого Октября о том, что различия между физическим и умственным трудом будут преодолены уже при высшей фазе коммунистической формации.
Нетрадиционный подход авторов проекта Программы ВКП(б) 1947 года имеет достаточно солидное обоснование, так как опирается на классиков марксизма-ленинизма. Во-первых, ещё Маркс указывал на зависимость зрелости высшей фазы коммунизма от материального развития общества. С одной стороны, «коллективный человек, ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он господствовал над ними как слепая сила; совершают его с наименьшей затратой сил и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей. Но тем не менее это всё же остаётся царством необходимости» (выделено мной. — В. Т.), с другой стороны, «по ту сторону его начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь 135


на этом царстве необходимости». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. II. С. 387). Степень расцвета высшей фазы коммунизма определяется производительными силами, сохраняющими в себе «царство необходимости». Проект сталинско-ждановской Программы ВКП(б) стремится учитывать эту зависимость.
Во-вторых, Ленин указывал, что социализм и высшая стадия коммунизма являются не обособленными формациями, а «ступеньками экономической зрелости коммунизма». Это положение вошло в проект Программы ВКП(б).
В-третьих, оно получило развитие в документе 1947 года:
«Переход от социализма к коммунизму может быть осуществлён лишь через ряд переходных ступеней, в порядке дальнейшего развития материальных основ и общественных отношений социалистического общества. Только полное и всестороннее проведение социалистического принципа равной обязанности всех трудиться по своим способностям и равного права всех трудящихся получать за это по их труду позволит постепенно осуществить переход к коммунистическому принципу получения за труд продуктов по потребностям. Только всемерное укрепление и развитие социалистического государства (выделено мной. — В.Т.), как основного орудия построения коммунистического общества, обеспечивает постепенный переход от социализма к коммунизму». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 33—34).
Думается, это принципиальное положение тоже заслуживает того, чтобы быть включённым в Программу КПРФ.
Верстовые столбы эпохи
Сталин и его соратники, следуя ленинской методологии, приходили к новым теоретическим выводам не как к самоцели, а как к научной базе для решения практических проблем. Новизна в толковании коммунизма выступала основанием для нестандартной (и небесспорной) периодизации коммунистической формации. Она, конечно, опиралась на фундамент марксистско-ленинской формационной теории, но одновременно вносила в неё коррективы. Они были в решающей степени результатом обобщения практики социалистического строительства.
Строительство социализма в СССР выявило неожиданную историческую тенденцию (закономерность?): целенаправленное, научно обоснованное созидание коммунистического общества отличалось тем, что прогресс в общественно-политических отношениях опережал 136


решение задач материального производства. Мы уже отмечали, что индустриализация, концентрация аграрного производства, приведение культурно-технического уровня рабочей силы в соответствие с производственно-техническими потребностями объективно являются исконными чертами капитализма. Но поскольку в нашей стране они осуществлялись после социалистической революции, то были пронизаны социалистическими чертами. Яркими примерами опережающего становления новых социальных качеств в отношениях между людьми в начале 1920-х годов были коммунистические субботники, в середине 1930-х годов — стахановское движение и т. д. На основе этой тенденции в последней редакции проекта Программы ВКП(б) в 1947 году прогнозировались такие явления, как массовое движение за коммунистическое отношение к труду. При этом в проекте партийной Программы социалистические и коммунистические формы соревнования не противопоставляются, а дополняют и обогащают друг друга:
«Всемерно культивировать и поощрять коммунистическое отношение к труду как к делу чести, славы, доблести и геройства. Развёртывать социалистическое соревнование как основной метод строительства коммунизма, как мощное средство повышения производительности труда и мобилизации внутренних резервов, подтягивания отстающих рабочих и колхозников, предприятий и колхозов до уровня передовых, как испытанный метод быстрого движения вперёд во всех отраслях народного хозяйства». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 38).
Осознание этой тенденции и владение научным анализом практики социалистического строительства дало основание разработчикам проекта Программы ВКП(б) планировать завершение строительства социализма одновременно с насыщением советской действительности чертами коммунистического жизнеустройства. Эта тенденция позволила большевистской партии ставить задачи нового исторического этапа, ещё не полностью завершив строительство предыдущего.
Поэтому завершение переходного периода от капитализма к социализму Сталин и его соратники связывали с ликвидацией эксплуататорских классов, хотя в обществе сохранялись мелкая буржуазия и экономическая многоукладность. Иначе говоря, в проекте Программы ВКП(б) 1947 года ликвидация эксплуатации человека человеком рассматривалась как «нижняя граница» социализма.
В проекте программного документа определялась и «верхняя граница» социализма: это — достижение такого уровня производительных сил, который позволит перейти к распределению по потребностям.
137


При этом предполагался довольно длительный период сосуществования распределения по труду, то есть сохранения товарных отношений, с нетоварным распределением по потребностям. Неудивительно, что переход к практическому распределению по потребностям представлялся началом строительства второй (высшей) фазы коммунизма. Примечательно: Сталин отверг тезис Митина и Юдина о том, что «осуществление коммунистического принципа распределения по потребностям ведёт к окончательному уничтожению какого бы то ни было экономического неравенства между людьми». Он не только подчеркнул волнистой чертой ключевые слова фразы, но и написал на полях: «Не то». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 25).
Эта точка зрения, нашедшая отражение в последней редакции проекта Программы ВКП(б), явно противоречит марксистско-ленинскому положению о том, что полный социализм предполагает ликвидацию классов, причём не только эксплуататорских, но и любых классов. На это, в частности, обращал внимание Молотов в письме XXVI съезду КПСС (анализ этого письма и фрагменты из него впервые были опубликованы в «Правде» 6 марта 2015 г. в статье «В.М.Молотов: «В наш век все дороги ведут к коммунизму»). Более того, незавершённость строительства социализма, что было нетрудно доказать, побуждала этого выдающегося советского политического деятеля отвергать Программу КПСС, принятую XXII партсъездом. Надо признать, что аргументы Молотова выглядели очень убедительно.
Н.С.Хрущёв — лукавый наследник И. В. Стал ина и А.А.Жданова?
Если говорить об идейном наследии, то сразу ответим: нет и нет! Сталин и Жданов решительно отвергали актуальность самой постановки задачи о полном коммунизме. Когда ГАлександров, П.Федо- сеев и К.Островитянов первый раздел «Практически-политической части» своего варианта проекта Программы ВКП(б) 1947 года назвали «Задачи партии в борьбе за построение полного коммунизма», то Жданов в своём экземпляре слово «полного» подчеркнул волнистой чертой (см.: РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 32), а Сталин зачеркнул это слово даже тремя чертами (см.: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 124. Л. 186). Похожая реакция была у Сталина на словосочетание «к построению полного коммунистического общества» в варианте 138


проекта третьей Программы партии, представленном Митиным и Юдиным в 1947 году: слово «полного» он подчеркнул волнистой чертой. (См.: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 23).
В сталинско-ждановском проекте Программы ВКП(б) записано: «Выполнение всемирно-исторической задачи построения коммунистического общества требует мощного развития материально-технической базы социализма (выделено мной. — В.Т.), высоких темпов развития производства, всемерного использования резервов, повышения производительности труда и всех материальных ресурсов, самоотверженного созидательного труда советских людей». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 34).
Это ещё раз подтверждает, что готовившаяся к XIX съезду партии Программа ВКП(б) ставила задачу насыщения советского социалистического жизнеустройства чертами высшей фазы коммунистической формации. Между тем принятая на XXII съезде Программа КПСС по инициативе Н.С.Хрущёва ставила задачу «развёрнутого строительства коммунизма».
Эти два документа отличаются сущностно.
Во-первых, проект Программы 1947 года был сугубо политическим документом, он определял задачи развития и совершенствования общественных отношения. Государственный хозяйственный план СССР, будучи самостоятельным документом, должен был выступать в качестве приложения к третьей Программе ВКП(б), он был призван дать ориентиры экономики СССР, которые требовались для воплощения в жизнь программных установок Коммунистической партии. В этом смысле политическая программа не была детерминирована частными «количественными» результатами хозяйственного развития страны.
Программа КПСС 1961 года была документом иного типа. При всех содержащихся в ней звонких декларациях в центре её было не качественное изменения базиса и надстройки советского общества, а достижение конкретных хозяйственных показателей. Именно в них, а не в производственных отношениях Хрущёв усматривал сущность коммунизма, о чём сам откровенно говорил: «...Развитие экономики, вооружение нашего народа энергетическими ресурсами с тем, чтобы создать условия, когда бы мы могли производить столько, сколько нужно для нашего общества. А это и есть коммунизм. Власть у нас есть». (Президиум ЦК КПСС. 1954—1964. Том 1. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. — М.: РОССПЭН, 2015. С. 414).
139


При таком далёком от марксизма-ленинизма подходе к строительству коммунистического общества уже не удивляет технократический, если не сказать легковесный, подход к разработке партийной Программы, даже если она объявляется Программой развёрнутого строительства коммунизма. На том же заседании Президиума ЦК КПСС 14 декабря 1959 года Первый секретарь ЦК КПСС заявлял: «Что взять в основу?.. В основу взять экономическую разработку развития нашей страны на 15—20 лет и посчитать. Это не просто заявление, это заявление о создании основ коммунизма, уже должна быть программа...
Я бы считал так. У нас есть материалы, всё это сделано. Нам нужно взять этим материалы, проверить, пересчитать и по пятилеткам будем шагать на пятнадцать лет». (Там же. С. 413—414).
Немудрено, что при таком подходе политические установки партии (прежде всего совершенствование производственных отношений) оказывались в жёсткой зависимости от качества конкретных экономических расчётов. Но жизнь показала, что качество выполненных расчётов было невысоким даже тогда, когда дело касалось отраслей, объявляемых приоритетными. Например, «вооружение нашего народа энергетическими ресурсами», о чём Хрущёв говорил как о важнейшем направлении экономического развития страны. В докладе о Программе КПСС, касаясь перспектив гидроэнергетики Восточной Сибири, он назвал Нижне-Тунгусскую ГЭС, подчеркнув, что её мощность превысит 4 миллиона киловатт, то есть она будет стоять в одном ряду с планируемыми Саянской, Усть-Илимской, Енисейской гидроэлектростанциями. Докладчик продолжал: «В Единую энергосистему Европейской части страны будет давать свою энергию Нижне-Обская ГЭС мощностью до шести миллионов киловатт». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. 17—31 октября 1961 года. Стенографический отчёт. Т. I. С. 174). Однако дальнейшие научные исследования показали, что строительство этих объектов экономически и экологически нецелесообразно и даже ущербно. Случись введение в строй Нижне-Обской ГЭС — под водой оказались бы все крупнейшие нефтяные месторождений, давшие жизнь Западно-Сибирскому территориально-производственному комплексу.
При этом Хрущёв демонстрировал прежде всего политиканское отношение к расчётам специалистов. На заседании Президиума ЦК 17 июля 1961 года, обсуждавшем проекты Программы и Устава КПСС, он сообщал членам руководящего партийного органа:
140


«Второй вопрос. Тов. Засядько (заместитель председателя Совета Министров СССР, председатель Государственного научно-экономического совета Совета Министров СССР. — В.Т.) разослал материал, вы читали его. Он в этих материалах показывает, что у нас будут лучшие возможности по материальным благам, чем записано в Программе, и что поэтому следует в соответствии с нашими материальными возможностями внести коррективы в Программу.
Я внимательно прочёл это, беседовал с товарищами. Я, товарищи, считаю, что не следует вносить эти коррективы... Давайте сейчас не поправлять. Даже будет выгоднее, если мы на съезде поправим в эту сторону, чем нам поправлять сейчас. Тогда, мол, обсудил народ, съезд собрался и вот съезд даёт эти цифры...». (Президиум ЦК КПСС. 1954—1964. Том 1. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. — М.: РОССПЭН, 2015. С. 526).
Но главное отличие программных документов 1947 и 1961 годов в том, что в них обнаружился разный подход к осмыслению основной задачи: совершенствования производственных отношений. Подготовленный под руководством Хрущёва проект Программы КПСС страдает кричащей непоследовательностью в решении этого вопроса.
Первый секретарь ЦК КПСС отвергал сталинско-ждановский подход, связанный с соединением в программе коммунистического строительства задач завершающего этапа социалистического созидания и насыщения при этом общественных отношений чертами зрелого коммунизма. Дискутируя со своими предшественниками, он утверждал:
«Социализм развивается не на своей собственной основе. При всех его гигантских всемирно-исторических достижениях социализм во многих отношениях — в экономическом, нравственном, правовом и в сознании людей — носит ещё отпечаток старого строя, из недр которого он вышел. Коммунизм — это более высокая и совершенная ступень общественной жизни, и он может развиваться лишь тогда, когда вполне упрочится социализм». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. I. С. 166).
Согласимся, что такая точка зрения имеет несомненное право на существование. Но с нею невозможно состыковать следующий тезис докладчика: «При коммунизме будет полностью покончено со всеми последствиями капиталистического строя». Во-первых, он только что утверждал, что отпечатки старого строя являются 141


следствиями того, что, в отличие от коммунизма, социализм развивается не на своей собственной основе. Во-вторых, по логике докладчика, социализм призван устранить все «отпечатки» старого строя, из недр которого он вышел. При этом в течение всего доклада он уверял, что социализм в СССР построен «полностью и окончательно». Но тогда не понятно, какие «последствия капиталистического строя» он был намерен взять в коммунизм, чтобы покончить с ними только на высшей фазе формации...
Подобные нестыковки — прямой результат явного разрыва между голословными утверждениями о наличии полного социализма и реальностью. Не исключено, что они стали следствием не научного, а мещанского, потребительского отношения к коммунизму. Объясняя, почему «исторические рамки проекта Программы — 20 лет», Хрущёв про производственные отношения вообще не вспоминает, он делает упор на другое — на создание изобилия благ:
«Чаша коммунизма — это чаша изобилия, она всегда должна быть полна до краёв. Каждый должен вносить в неё свой вклад и каждый из неё черпать. Было бы непоправимой ошибкой декретировать введение коммунизма, когда не созрели все необходимые условия. Если бы мы объявили, что вводим коммунизм в условиях, когда чаша ещё далеко не полна, то пришлось бы черпать не по потребностям. Мы бы только скомпрометировали идеи коммунизма, подорвали инициативу трудящихся и задержали движение к коммунизму». (Там же. С. 167).
Насчёт компрометации идей коммунизма докладчик, бесспорно, прав, и своими «творениями» он много сделал для этого. Политик, настоявший на разделении (на раздвоении) региональных партийных организаций на промышленные и сельские, то есть пренебрегавший сбережением союза рабочего класса и крестьянства, весьма своеобразно рассматривал задачу стирания классовых различий между ними. С одной стороны, он в докладе о Программе КПСС на XXII партсъезде утверждал:
«Наша партия может законно гордиться тем, что она воспитала нового крестьянина, который идёт в ногу с героическим рабочим классом и является активным строителем новой жизни». (Там же. С. 178).
С другой стороны, Хрущёв тут же заявлял:
«Мы выполнили первую часть ленинского кооперативного плана — повернули крестьянство на путь колхозов, создали широкую сеть совхозов, укрепили колхозы и совхозы. Теперь нам предстоит сде142


лать новый решительный шаг вперёд — обеспечить расцвет всех колхозов и совхозов, поднять их производство на уровень, достойный коммунизма». (Выделено мной. — В.Т.). (Там же. С. 178).
Последнее утверждение главы ЦК КПСС и Советского правительства порождает недоумённые вопросы. То он говорит, что советское общество построило социализм полностью и окончательно, то утверждает, что выполнена только первая часть ленинского плана кооперации крестьянства. Но, оказывается, что выполнение и последующих частей этого плана предполагается в процессе развёрнутого строительства коммунизма осуществить лишь частично, так как планируется сохранение колхозно-кооперативной собственности и при коммунизме. Этот хрущёвский тезис означал, как минимум, сохранение социального неравенства на высшей стадии коммунистической формации. Таким образом, докладчик начисто пренебрёг всеми критериями построения коммунизма как общества социального равенства, в котором невозможны ни многоукладная экономика, ни сохранение классов.
Получилось, что последняя редакция третьей Программы ВКП(б) 1947 года была нацелена на приближение коммунизма, тогда как третья Программа КПСС 1961 года фактически... отдаляла от него.
Об этом же свидетельствуют хрущёвские толкования судьбы государства.
Ряд марксистов-ленинцев до сих пор упрекают Сталина в том, что он доказывал необходимость и неизбежность формирования государства при коммунизме. Но он, по крайней мере, давал обоснование этому тезису, серьёзно отличающемуся от энгельсовского прогноза судьбы государства после пролетарской революции. В Отчётном докладе на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б) Сталин так аргументировал свою позицию:
«Нельзя распространять общую формулу Энгельса о судьбе социалистического государства вообще на частный и конкретный случай победы социализма в одной, отдельно взятой стране, которая имеет вокруг себя капиталистическое окружение, которая подвержена угрозе военного нападения извне, которая не может ввиду этого отвлекаться от международной обстановки и которая должна иметь в своём распоряжении и хорошо обученную армию, и хорошо организованные карательные органы, и крепкую разведку, следовательно, должна иметь своё достаточно сильное государство, — для того, чтобы иметь возможность защищать завоевания социализма от нападения извне».
143


(XVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 10—21 марта 1939 года. Стенографический отчёт. — М.: ОГИЗ, 1939. С. 34).
Проект Программы ВКП(б) 1947 года создавался также в условиях, когда мировой социалистической системы ещё не существовало. В создававшемся 70 лет назад документе указывалось:
«Нынешняя эпоха всемирной истории есть эпоха крушения капитализма и торжества социализма, эпоха неуклонного роста и расцвета социалистического общества в СССР и перехода ряда других стран на рельсы социализма, с одной стороны, общего кризиса капитализма и разложения капиталистической системы, с другой стороны». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 5).
Поэтому в документе в сжатой форме повторяется сталинский тезис 1939 года:
«Коммунистическая партия и советское государство, считаясь с опасностью военного нападения на нашу страну, неустанно укрепляли вооружённые силы страны, оснащали армию современной военной техникой». (Там же. Л. 27).
Одновременно в последней редакции проекта третьей Программы ВКП(б) 1947 года уточнялись внутренние функции советского государства на ближайшие 15—20 лет:
«Внутри страны основной задачей советского государства стала хозяйственно-организаторская и культурно-воспитательная работа. Для осуществления задач планирования, контроля и учёта во всём народном хозяйстве, организации слаженной работы растущей промышленности, транспорта, сельского хозяйства, обеспечения охраны общественной собственности и общественного порядка создан был стройный, разветвлённый государственный аппарат». (Там же. Л. 27).
Принятая в 1961 году «хрущёвская» Программа КПСС справедливо характеризует современную ей эпоху иначе, подчёркивая качественно новые её черты:
«Современная эпоха, основное содержание которой составляет переход от капитализма к социализму, есть эпоха борьбы двух противоположных общественных систем, эпоха социалистических и национально-освободительных революций, эпоха крушения империализма, ликвидации колониальной системы, эпоха перехода на путь социализма всё новых народов, торжества социализма и коммунизма во всемирном масштабе. В центре современной эпохи стоит международный рабочий класс и его главное детище — мировая система социализма». (XXII съезд Коммунистической партии Совет144


ского Союза. Стенографический отчёт. Т. III. — М.: ГИПЛ, 1962. С. 230-231).
Написано для Программы партии весьма велеречиво, но указание на появление мировой социалистической системы очень важно и бесспорно.
Наверное, появление мировой системы социализма могло побудить разработчиков новой Программы КПСС заново поставить вопрос об условиях отмирания государства по мере перехода от социализма к коммунизму. Но Хрущёв и его соратники, несмотря на необузданную критику ими Сталина, сочли, что сталинское обоснование сохранения и совершенствования государства полностью остаётся в силе и в период «развёрнутого строительства коммунизма». Разработчики Программы КПСС согласились и с авторами последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года, отметив, что «ещё не исчерпаны задачи, которые общество может решить только при помощи государства».
Но этого показалось мало. Представляя съезду партии программный документ 1961 года, Хрущёв счёл нужным дать уточнение, нацеленное на продление времени сохранения государства:
«Государство сохранится ещё долго после победы первой фазы коммунизма. Процесс отмирания государства будет весьма длительным, охватит целую историческую эпоху и завершится лишь тогда, когда общество полностью созреет для самоуправления». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. I. С. 211). При этом о критериях «полного созревания» — ни слова.
Получалось, что развёрнутое строительство коммунизма в его хрущёвской интерпретации было теоретически некорректно, а практически — только декларацией, что трудящиеся своим классовым чутьём, а потом и разумом оценили адекватно.
Примечательная особенность рассмотрения в Президиуме ЦК КПСС вопросов, связанных с подготовкой новой Программы партии, и доклада Хрущёва при представлении этого стратегического документа XXII съезду: вопросы марксистско-ленинской теории и методологии «развёрнутого строительства коммунизма» всерьёз не обсуждаются, они как бы выносятся за скобки дискуссии даже на высшем руководящем уровне партии. Удивительно, но такой сложный вопрос с множеством острых углов, как диктатура пролетариата, вообще не был предметом обсуждений в Президиуме ЦК партии. Он оста145


вался где-то за скобками внутрипартийной дискуссии. В докладе о Программе КПСС, представленном XXII съезду, о диктатуре пролетариата больше всего говорится тогда, когда первому секретарю ЦК приходится отвечать на критику буржуазных оппонентов.
Зато вопросы второго-третьего уровней дискутировались остро и заинтересованно, будь то показатели производства отдельных товаров или сменяемость кадров и сроки пребывания руководящих деятелей на их высоких должностях. Можно с сожалением констатировать, что при обсуждении программных, стратегических вопросов в сформированном Хрущёвым партийном руководстве господствовали технократизм, теоретическая ограниченность. Этот вирус, внесённый в деятельность высших руководящим органов Хрущёвым, не удалось преодолеть и при следующих руководящих руководителях партии.
Заметим, кстати, что косыгинская реформа, укреплявшая товарно-денежный принцип в советской экономике, также не имела своим вектором движение к коммунизму, хотя программа, провозглашавшая развёрнутое строительство коммунизма, которую неистово критиковал Молотов, сохранялась неизменной до 1986 года.
В письме «К вопросу о построении социализма», адресованному XXVI съезду КПСС, Молотов отмечал, что «в проекте («Основных направлений экономического и социального развития СССР на 1981—1985 годы и на период до 1990 года». — S. Г.) имеется тот существенный недостаток, что он ничего не говорит о главном — о главной политической задаче СССР в восьмидесятые годы. Между тем это имеет весьма важное значение, особенно потому, что в нём даются указания не только на XI пятилетку, но и на всё десятилетие до 1990 года. .. Считаю, что в этих условиях без ясного определения основной политической задачи (основных политических задач) проект не может в полной мере выполнить свою мобилизующую и объединяющую весь советский народ политическую роль в деле решения назревших задач строительства социализма. Необходимо хотя бы кратко сказать, в чём должен состоять решающий шаг вперёд в строительстве социализма в СССР в это десятилетие и дальше. Многое говорит за то, что таким решающим шагом должно стать завершение построения социалистического общества». (См.: Правда, 6—11 марта 2015 г).
146


Глава одиннадцатая
ПЛЮС ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН
Догнать и перегнать!
Существенное достоинство и принципиальное отличие проекта Программы ВКП(б) 1947 года от третьей Программы КПСС, принятой в 1961 году, втом, что последняя редакция сталинско-ждановского документа носила сугубо политический характер. Это особенно ярко проявилось во второй, «практически-политической» части программы, в которой определялись «основные задачи по строительству коммунистического общества» в области экономической. В ней указаны всего лишь пять конкретных количественных показателей: ставилась задача «в ближайшие три-четыре пятилетки удвоения объёма промышленного производства и доведения ежегодной выплавки чугуна до 50 миллионов тонн, стали —до 60 миллионов тонн, добычи угля—до 500 миллионов тонн, нефти — до 60 миллионов тонн». (См.: РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 34).
Это совсем не означало, что Программа ВКП(б) 1947 года разрабатывалась «на глазок», «приблизительно», без строгого экономического обоснования.
Как уже отмечалось, 15 июля 1947 года Политбюро ЦК партии приняло постановление «О проекте новой Программы ВКП(б)», определив задачи и структуру этого документа. (См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 12). А через три недели, 6 августа, Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос «О генеральном хозяйственном плане СССР» и приняло одноимённое постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР следующего содержания:
«1. Поручить Госплану СССР приступить к составлению генерального хозяйственного плана СССР примерно на 20 лет, рассчитанного на решение важнейшей экономической задачи — перегнать главные капиталистические страны в отношении размеров промышленного производства на душу населения и — на построение в СССР коммунистического общества.
2. Обязать Госплан СССР представить на рассмотрение ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР предварительный проект генерального хозяйственного плана СССР к 15 января 1948 года». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 26).
147


Естественно, что руководство этой работой было поручено члену Политбюро, заместителю Председателя Совета Министров СССР, председателю Госплана СССР Вознесенскому. Он был третьим, после Сталина и Жданова, членом Политбюро, который принимал непосредственное участие в разработке последней редакции проекта Программы ВКП(б) в 1947 году.
Надо заметить, что представленные Сталину и Жданову варианты проектов партийной Программы определяли для советской экономики куда как более скромный ориентир: «Решающей экономической задачей СССР, — писали, например, в своём варианте проекта главного партийного документа Митин и Юдин, — для перехода к коммунизму является задача догнать и перегнать в экономическом отношении наиболее развитые капиталистические страны мира, в том числе США». Эту формулировку Сталин признал неприемлемой и написал на полях суровое «Не то». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 34).
Надо заметить, что Митин и Юдин при определении «решающей экономической задачи» вступили в противоречие с «Проектом схемы Программы ВКП(б)», подготовленным Управлением пропаганды и агитации ЦК партии сразу же после постановления Политбюро ЦК от 15 июля 1947 года. В нём соответствующая формулировка была вполне недвусмысленной:
«Решение основной экономической задачи СССР догнать и перегнать главные капиталистические страны в экономическом отношении, то есть в производстве продуктов на душу населения». (Выделено мной. - В.Т.; РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 125. Д. 476. Л. 7).
Едва ли видные философы не знали, что существуют два основных показателя в экономическом соревновании СССР с капитализмом: общий объём производства и производство надушу населения.
Сталин ставил более сложную задачу. Это нашло отражение в последней редакции проекта Программы 1947 года. Более того, там поясняется, что «решение основной экономической задачи создаст то изобилие продуктов, которое необходимо для перехода к коммунизму, ещё более укрепит экономическую независимость СССР, обеспечит дальнейшее повышение его обороноспособности и гарантирует советскую страну от всяких случайностей, связанных с наличием капиталистического окружения». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1.Д. 128. Л. 34).
148


Главные силы прорыва
На старте перестройки было очень модно говорить (увы, не делать) о необходимости перехода от экстенсивной экономики к интенсивной. Сегодня, когда есть возможность познакомиться с последней редакцией проекта Программы ВКП(б) 1947 года, можно уверенно утверждать: это была как раз программа перехода к интенсивной экономике. Причём экономический скачок предполагалось осуществить такими эффективными средствами, которые помогали приближать коммунистическое мироустройство.
Да, будучи материалистами, большевики уделяли первостепенное внимание развитию материально-технической базы общества. Но общества особого, способного формировать товарищеский способ производства. Предстояло превзойти уровень производства на душу населения в главных капиталистических странах такими средствами производства, которые соответствовали бы высшей фазе коммунизма. Задача стояла сложная: догонять, перегоняя, чтобы не создать ненароком инструментов торможения, когда общество выйдет на открытый простор исторической перспективы, преодолев свою «предысторию».
В главном партийном документе, над которым шла работа в 1947 году, приоритетной социальной и научно-технической задачей были определены электрификация страны, создание Единой энергетической системы страны. Электрификация страны рассматривалась партией как основа для формирования качественно новой материально-технической базы общества, которая обеспечивала бы переход от социализма к коммунизму:
«Обеспечить непрерывный технический прогресс, всемерное развитие изобретательства и рационализации во всех отраслях народного хозяйства и в кратчайший срок превзойти достижения зарубежной науки. Широко внедрять в производство новейшие открытия науки и передовые технические методы, повышающие производительность труда и умножающие общественное богатство: применение автоматических поточных линий и агрегатных станков, телемеханики, реактивной техники, радиолокации и особенно открытий, связанных с промышленным использованием внутриатомной энергии». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 35).
В этой формуле точно определено магистральное направление соединения технико-технологического и социального прогресса.
149


Особого внимания заслуживает установка на применение автоматических поточных линий и агрегатных станков, ибо автоматизация — это вещностная база производительных сил, соответствующих коммунизму, так как она впервые в истории позволяет работнику перестать быть неотъемлемым звеном производственной цепи и стать рядом с процессом производства.
Двигатель бульдозера мог тарахтеть и тогда, когда в его кабине не было бульдозериста, только работы без него никакой не совершалось: бульдозерист был важнейшим звеном производственного процесса. Автоматизация тем и отличается, что в её процессе таких звеньев нет. Она коренным образом изменяет тип рабочей силы. Но она создаёт ещё и предпосылки для изменения общественных отношений: в производственном процессе появляется возможность управлять не людьми, а техникой, то есть только «вещами».
Но большевики всегда отличались социально-политической трезвостью и реализмом. Чтобы перейти к автоматизированному производству, необходимо «завершить всестороннюю и комплексную механизацию труда, в первую очередь в наиболее трудоёмких отраслях и производствах с тяжёлыми физическими работами». При этом особенность взятого курса была в том, что, ускоренно решая эту задачу, одновременно переходить к следующей:
«По мере электрификации страны и насыщения народного хозяйства первоклассной техникой, внедрять во все отрасли промышленности автоматическую систему машин на электрической основе, что откроет широкие перспективы роста производительности труда, устранит неквалифицированный труд и послужит материальной основой для постепенного изживания противоположности между физическим и умственным трудом». (Там же. Л. 35).
Нельзя не отметить две особенности большевистских планов. Во-первых, в 1947 году ещё не было понятия «современная научно- техническая революция», но её основные постулаты уже были заложены в проекте Программы ВКП(б). Во-вторых, доминировал комплексный подход разработчиков Программы партии к планированию общественных процессов. С одной стороны, решение технико-технологических и экономических проблем всегда тесно переплеталось с разрешением социальных противоречий, оставшихся не только от капитализма, но и от всех эксплуататорских эпох. С другой — учитывалась гамма факторов как внутреннего, так и международного характера. Так, Жданов при знакомстве с вариантом проекта Програм-
150


мы, представленным [".Александровым, П.Федосеевым, К.Острови- тяновым, вписывает проблему, вошедшую в последнюю редакцию проекта Программы ВКП(б) 1947 года: «Размещение производительных сил». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 17. Л. 36). Так фактически закладывалась перспектива перехода от «точечного» размещения производительных сил к дисперсному:
«Обеспечить наиболее рациональное размещение производительных сил страны, приближение промышленности к источникам сырья и ликвидацию нерациональных и чрезвычайно дальних перевозок; широкое развёртывание геологоразведывательных работ с тем, чтобы в максимальной степени использовать естественные богатства СССР для экономики строящегося коммунизма; всестороннее развитие всех экономических районов, республиканского хозяйства, местной промышленности и промысловой кооперации; дальнейший рост индустрии на Востоке, в особенности в районах Сибири и Дальнего Востока». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 38).
Отказаться от «остаточного принципа»
Прежде сугубо теоретическое деление отраслей промышленности на два подразделения — производство средств производства (группа «А») и производство предметов потребления (группа «Б») — неожиданно (?) стало в Советской стране общеупотребительным. А случилось это тогда, когда СССР был вынужден в экстремальных условиях ускоренно осуществлять индустриализацию: внутренние экономические и политические потребности войти в ряд промышленно развитых стран туго переплелись с необходимостью ускоренно обеспечить обороноспособность первого в мире рабоче-крестьянского государства. В пору мобилизационной организации не только производства, но и общественной жизни признавалась бесспорной истина: сфера производства средств производства и тесно связанный с нею обороннопромышленный комплекс, безусловно, приоритетны.
Такой подход был общепринятым, его стеснялись оспаривать даже наследники «правого уклона». И вдруг.. В последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года важное место заняло непривычное положение:
«Развить в широких масштабах отрасли индустрии, производящие предметы потребления. Теперь, когда создана мощная социалистическая промышленность и её основа — тяжёлая индустрия, 151


развивающаяся ускоренными темпами, ВКП(б) считает возможным и необходимым, сохраняя высокую роль отраслей, производящих средства производства, резко увеличить объём и повысить удельный вес в народном хозяйстве отраслей промышленности, производящих предметы потребления». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 36).
На фоне имевшегося у советского общества опыта такая постановка проблемы была новаторской и в то же время логичной, даже единственно возможной. Её порождало стремление как можно скорее создать условия для перехода к распределению по потребностям. Иначе товары широкого народного спроса из системы товарно-денежных отношений не вывести и, следовательно, распределять по потребностям невозможно.
Однако производство предметов потребления (группа «Б») находится в серьёзной зависимости от сельского хозяйства. И касается это не только народного стола. Сельскохозяйственная продукция, конечно же, является сырьём для пищевой промышленности. Но и отрасли лёгкой индустрии используют в качестве сырья либо технические культуры, выращиваемые аграриями, либо продукцию химической промышленности. И хотя термин «химизация» появился позже, более того, его родителем считается Хрущёв, уже в 1947 году в последней редакции партийной Программы ВКП(б) был специальный пункт, посвящённый развитию этой отрасли:
«Широко развить химическую промышленность; газификацию и энергохимическое использование твёрдого топлива; производство искусственного жидкого топлива, синтетического каучука и пластических масс; химизацию сельского хозяйства». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1.Д. 128. Л. 35).
Более сложной и многоаспектной была необходимость в развитии агропромышленного комплекса. Этот вопрос тесно переплетался не только с задачей достижения изобилия (практически: преодоления дефицитов) продовольствия и сельскохозяйственного сырья для промышленности. Он непосредственно связан и с проблемой ликвидации противоположности между городом и деревней, а также с важнейшей социально-политической установкой на слияние в перспективе двух форм социалистической собственности в единую коммунистическую и на преодоление классовых различий между рабочими и крестьянами.
Выбор инструментов решения каждой из этих задач исключает их обособленность, а предполагает обязательное взаимодополнение. Стремление именно к такому подходу и проявлено разработчиками проекта Программы ВКП(б) 1947 года. Наиболее концентрированно 152


это проявилось в следующем пункте документа:
«Обеспечить всестороннее развитие социалистического сельского хозяйства (совхозов, колхозов, МТС) в таких масштабах, которые позволят в кратчайший срок создать в стране изобилие продуктов питания, иметь мощную сырьевую базу социалистической индустрии и постоянные резервы сырья и продовольствия в руках социалистического государства. В этих целях необходимо насыщать сельскохозяйственное производство первоклассной машинной техникой, широко развернуть подготовку механизаторских кадров, постепенно превращать машинно-тракторные станции, как главный рычаг перевода всего сельского хозяйства на высшую техническую базу, в мощные предприятия индустриального типа, охватывающие все отрасли сельскохозяйственного производства (полеводство, животноводство, садоводство, огородничество, строительство). На основе всесторонней и комплексной механизации сельского хозяйства и повышения производственно-технической квалификации тружеников деревни завершить превращение сельскохозяйственного труда в разновидность индустриального». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 36).
При этом подчёркивалась необходимость «завершить перестройку сельскохозяйственного производства на основах научной агрономии». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 37). «Осуществить коренное преобразование культурно-бытовых условий советской деревни» и путём «развёртывания культурной революции в ближайшие десятилетия завершить ликвидацию противоположности между городом и деревней». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 37).
Но особо следует выделить два ключевых положения последней редакции Программы ВКП(б), которые провозглашались стержнем развития советского агропромышленного комплекса (АПК).
Во-первых, «всемерно укреплять колхозный строй СССР, доказавший свою жизненную силу и свои большие возможности для непрерывного роста общественного богатства и переделки сознания крестьянства в социалистическом духе». Во-вторых, МТС рассматривались как предпосылка «полного и высокопроизводительного использования производственных, земельных, трудовых ресурсов артелей, дальнейшего организационно-хозяйственного укрепления, подтягивания всех колхозов до уровня передовых — превратить все колхозы в разносторонне развитые и богатые хозяйства, способные удовлетворить полностью потребности государства, колхозов и колхозников в сельскохозяйственных продуктах». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 37).
153


Здесь следует отметить, что Сталин последовательно проводил мысль о том, что машинно-тракторные станции являются материальным инструментом укрепления социально-политического союза рабочего класса и крестьянства. Причём в этой их роли он видел не специфику советского развития, а закономерность социалистического строительства, имеющую международное значение.
Так, в беседе с руководителями Социалистической единой партии Германии В.Пиком, О.Гротеволем, В.Ульбрихтом, состоявшейся 18 декабря 1948 года, Сталин спросил собеседников, есть ли машинно-тракторные станции в деревне. Вот стенограмма дальнейшей их беседы:
«Ульбрихт отвечает, что существуют машинно-тракторные пункты, но их техническое оснащение слабое.
Тов. Сталин спрашивает, кому они принадлежат.
Ульбрихт отвечает, что комитетам крестьянской взаимопомощи.
Тов. Сталин говорит, что в Советском Союзе ни одна машинно- тракторная станция не принадлежит крестьянам. Все они государственные. В Польше и Чехословакии положение также изменяется в этом направлении, хотя первое время машинно-тракторные станции находились в руках крестьян.
Ульбрихт замечает, что в советской зоне наблюдается понижение производства сельскохозяйственных машин из-за разрыва связей с Западной Германией. Но без развития МТС нельзя развивать хозяйство мелких и средних крестьян.
Тов. Сталин говорит, что в Советском Союзе одно время было то же направление в политике, когда продавали тракторы молодым колхозам. Потом пришли к выводу, что из этого ничего не выходит полезного ни для государства, ни для крестьян. Чтобы содержать машинно-тракторную станцию, нужны ремонтные базы, склады с горючим, квалифицированные люди, агрономы, что не под силу содержать отдельным колхозам. Тогда эти машины выкупили у крестьян обратно, и с 1927 года все машинно-тракторные станции находятся в руках государства...
Сейчас в Советском Союзе два источника получения хлеба государством: хлебопоставки по сравнительно низким государственным ценам и оплата услуг машинно-тракторных станций натуральными поставками. При этом вторая статья даёт Советскому государству даже несколько больше хлеба, чем первая. В то время как крестьяне косо смотрят на обязательные поставки зерна, то по линии МТС они охотно дают хлеб, — раз оказана услуга, надо пла154


тить. Этот опыт надо использовать...». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. Ч. 1. - М.: ИТРК, 2011. С. 718-719).
Вспомним, что в вышедшей через 4 года работе «Экономические проблемы социализма в СССР» Сталин решительно отвергал идею продажи колхозам техники, находившейся в МТС. В таком шаге он видел не приближение к коммунизму, а движение вспять. Отвечая экономистам А.В.Саниной и В.Г.Венжеру Сталин писал:
«В качестве основного мероприятия для такого повышения колхозной собственности товарищи Санина и Венжер предлагают продать в собственность колхозам основные средства производства, сосредоточенные в машинно-тракторных станциях, разгрузить таким образом государство от капитальных вложений в сельское хозяйство и добиться того, чтобы сами колхозы несли на себе ответственность за поддержание и развитие машинно-тракторных станций... Сосредоточение основных орудий сельскохозяйственного производства в руках государства, в руках машинно-тракторных станций является единственным средством обеспечения высоких темпов роста колхозного производства». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. — М. 1997. С. 218—220).
О распределении по потребностям
На заседании руководимой Ждановым рабочей группы программной комиссии ВКП(б), пожалуй, самая острая дискуссия была вокруг перехода к распределению по потребностям. Приведём некоторые фрагменты суждений её участников.
«ШЕПИЛОВ. — ...Мне кажется, что опыт социалистического строительства, наша практика подсказывают нам, что в первую очередь мы будем идти по линии удовлетворения социально-общественных, культурных потребностей нашего народа, т. е. по потребностям образования, здравоохранения, кино, курортов, а затем по мере создания коммунистического изобилия...
ВОЗНЕСЕНСКИЙ. — Сначала кино, санаториями, а потом хлебом?
ШЕПИЛОВ. — Я этим хочу сказать, что социально-экономические, культурные нужды не должны сбрасываться со счетов.
ЖДАНОВ. — Высокие культурные потребности рождаются на базе хлеба.
...ОСТРОВИТЯНОВ. — ...Мы считаем, что в первую очередь по потребности должны распределяться предметы первой необходимос155


ти. Таким предметом в первую очередь является хлеб. Я согласен, что предметы для перехода к распределению по потребностям будут созданы в результате разрешения основной экономической задачи, но это не исключает, что хлеб и другие продукты могут распределяться по потребностям несколько ранее.
Что касается образования и здравоохранения, я это не относил бы к продуктам, которые распределяются по потребности. У меня вызывает сомнение, когда говорят, что будет изобилие культуры. Вообще никогда не может быть изобилия культуры.
ВОЗНЕСЕНСКИЙ. — Речь идёт о распределении продуктов, это понятно. Но как можно распределять культуру по потребности?
ОСТРОВИТЯНОВ. — Допустим, программа попадёт за границу. Как там это поймут? Это поймут так, что мы будем распределять по потребности коммунистическую пропаганду, а что касается хлеба, мяса, то это будем распределять по труду, и это будет использовано против нас.
Я считаю, что такой подход будет неправильным...». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 13-14, 17-18).
В результате в последней редакции сталинско-ждановской Программы ВКП(б) появился следующий пункт:
«По мере развития материально-технической базы коммунизма, достижения высокой производительности труда, создания изобилия предметов потребления и роста коммунистической сознательности всей массы тружеников — организовать постепенный переход от распределения продуктов по труду к распределению продуктов по потребностям при всеобщей обязанности трудиться на благо общества по своим способностям. Переход к коммунистическому принципу распределения осуществить постепенно, в меру реальных экономических возможностей. Неуклонный рост реальной заработной платы рабочих и служащих и оплаты трудодня колхозников, по мере повышения производительности труда, а также политика систематического снижения цен на предметы потребления должны стать важнейшим рычагом перехода к коммунистическому принципу распределения.
В первую очередь ВКП(б) ставит своей задачей обеспечить распределение по потребностям основных предметов питания (хлеб, мясо, сахар, овощи, жиры), а далее — промышленных товаров первой необходимости и массового спроса с тем, чтобы в дальнейшем перейти постепенно к распределению по потребностям всех предметов потребления.
156


Сохраняя личную собственность на предметы потребления и домашнего обихода, коммунизм обеспечивает всё более полное и многогранное удовлетворение непрерывно растущих разнообразных личных потребностей членов общества, причём рост потребностей, в свою очередь, является движущей силой роста производства». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 39-40).
Нет, этот пункт не из безвозвратно ушедшего прошлого. Он — из будущего. Нам придётся в грядущем все эти вопросы решать снова. У нас есть на кого опираться в этом непростом деле.
Глава двенадцатая
ЧТОБЫ НЕ ОБЕСЦЕНИВАЛИСЬ ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА И ВЕЛИКАЯ МЕЧТА
Такое трудное «культурное строительство»
Читаешь этот раздел проекта Программы ВКП(б) 1947 года — на сердце кошки скребут. Ведь практически каждый пункт планов по развитию культуры в Советском Союзе уже был воплощён в жизнь. В 1950 году число общеобразовательных школ превысило довоенный уровень на 23,3 тысячи, то есть почти на 12%. Ещё важнее качественные изменения народного образования: в 1952 году было введено обязательное 7-летнее (неполное среднее), а в 1966-м всеобщим обязательным стало полное среднее образование. В 1950-е годы в составе АН СССР появилось 30 новых НИИ. А в 1970 году Академия наук объединяла около 250 научных учреждений. Успехи в области образования, науки и культуры были впечатляющими. Но после буржуазной контрреволюции 1991 года и реставрации капитализма на просторах прежней великой державы мы, словно вздорная старуха из пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке», остались у разбитого корыта.
После этого несколько по-иному смотрится и сам раздел о культуре и быте проекта Программы ВКП(б), подготовленный всего через два года после окончания самой разрушительной в истории войны. В послевоенной обстановке разработчикам партийной Программы было 157


трудно подступиться к стратегическому планированию сферы духовной культуры. Трудно потому, что вокруг виднелись следы недавней народной трагедии. Трудно потому, что эта сфера всегда затратная, а ресурсов не хватает на восстановление разрушенного народного хозяйства, стёртых фашистскими захватчиками с лица земли городов и деревень. Но стимулами были, во-первых, доставшаяся в трудных битвах Великая Победа, во-вторых, всенародное стремление к светлому коммунистическому будущему. Без прорыва в народной культуре обесценивались и Великая Победа, и Великая Мечта.
Возьмём самую понятную и самую насущную сферу культуры — образование. Война рекрутировала в ряды советского рабочего класса и крестьянства мальчишек и девчонок, которые успели просидеть за школьной партой всего-то 4—5 лет. Они и в 1947 году оставались важнейшей составной частью советской армии труда. А из 4-го, 5-го классов по-прежнему подростки уходили в школы ФЗО и ремесленные училища. Но разработчикам стратегического документа было очевидно, что не будет такой калитки, через которую могли бы прошмыгнуть в коммунизм миллионы людей с начальным уровнем образования.
Сталин в составленной только для себя схеме Программы ВКП(б) (эта схема первоначально существовала лишь в рукописном варианте) кратко и ёмко написал: «Культурное стр[оительст]во». И поставил его в один ряд с промышленностью и сельским хозяйством. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 42-43).
По сравнению со второй Программой партии, принятой VIII съездом РКП(б), сама постановка вопроса о культурном строительстве была новаторской. В 1919 году вопрос о культуре нового общества ставился прежде всего в связи с необходимостью решать острейшие политические проблемы. Так, определяя «задачи пролетарской диктатуры применительно к России» съезд в главном партийном документе в разделе «В области политической» записал:
«Только благодаря советской организации государства, революция пролетариата могла сразу разбить и разрушить до основания старый, буржуазный, чиновничий и судебный государственный аппарат. Однако недостаточно высокий культурный уровень широких масс, отсутствие необходимых навыков в деле управления у выдвигаемой массой на ответственные посты работников, необходимость спешного привлечения в тяжёлых условиях специалистов старой школы и отвлечение самого развитого слоя городских рабочих 158


на военную работу привело к частичному возрождению бюрократизма внутри советского строя». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 12—12 об.). Поэтому в Программе РКП(б) задача «повышения культурного уровня трудящихся» рассматривалась в контексте судьбы государства. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11.Д. 122. Л. 12 об.).
Реальное состояние культурного уровня страны становилось аргументом в борьбе меньшевиков с Советской властью: противники ленинского курса на победу пролетарской революции в России и перехода к социалистическому строительству утверждали, будто в стране нет объективных предпосылок (и прежде всего необходимого культурного уровня масс) для перехода от капитализма к строительству социализма. В статье «О нашей революции. (По поводу записок Н.Суханова)» Ленин отвечал:
«Если для создания социализма требуется определённый уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определённый „уровень культуры”, ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать с завоевания революционным путём предпосылок для этого определённого уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 381).
Было бы наивно думать, будто к этому выводу Ленин пришёл под влиянием записок меньшевика Суханова. Уже в принятой весной 1919 года второй партийной Программе большевики чётко определяли общественные и государственные предпосылки для подъёма культурного уровня и одновременно указывали магистральное направление культурного подъёма общества в российских условиях первой четверти XX века. В отдельный раздел партийной программы были сведены задачи в области народного просвещения. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 15 об. —17). В нём в частности предусматривалось:
«В области народного просвещения РКП ставит своей задачей довести до конца начатое с Октябрьской революции 1917 г. дело превращения школы из орудия классового господства буржуазии в орудие полного уничтожения деления общества на классы, в орудие коммунистического перерождения общества.
В период диктатуры пролетариата, т. е. в период подготовки условий, делающих возможным полное осуществление коммунизма, школа должна быть не только проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного, воспита159


тельного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся масс в целях воспитания поколения, способного окончательно установить коммунизм». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1.Д. 122. Л. 15 об.)
Итак, уже вторая Программа РКП(б) ставила задачу «завоевания революционным путём предпосылок» для создания «этого определённого уровня» культуры. И крен в стране, большинство населения которой было неграмотным, делался, естественно, на создание максимальных условий для получения образования, прежде всего детьми рабочих и крестьян, на ликвидацию неграмотности взрослого населения, на «привлечение трудящегося населения к активному участию в деле просвещения (развитие „советов народного образования”, мобилизация грамотных и т. д.)». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 122. Л. 16).
Впрочем, даже созданная в годы Гражданской войны Программа партии хотя и сосредоточивалась на проблемах образования, но не ограничивалась его рамками. В документе обращает на себя внимание следующий пункт:
«Равным образом необходимо открыть и сделать доступными для трудящихся все сокровища искусства, созданные на основе эксплуатации их труда и находившиеся до сих пор в исключительном распоряжении эксплуататоров». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 122. Л. 16 об.).
Этим пунктом РКП(б), становясь не только правящей, но и руководящей силой общества, закладывала государственные гарантии на доступ всех советских людей к ценностям духовной культуры.
Но ещё важнее то, что этот раздел, концентрируясь на самых первоочередных задачах культурной революции, намечал стратегический курс культурной политики большевистской партии и Советского государства: курс на формирование личности социалистического типа. Но на этот уровень постановки стратегической задачи выйдет уже проект третьей Программы ВКП(б), который разрабатывался на базе ленинской методологии.
Необходимо иметь в виду, что Владимир Ильич рассматривал культуру как явление очень широкое и многогранное, считая, что культура — это созданная человеком «вторая природа» (использовал выражение Гегеля), лишь в ней человек может жить, творить и вообще «дышать» как существо мыслящее, социальное, создающее себя и новую реальность. Так, в статье «О кооперации» он, определяя социально- экономическую задачу нашей страны на первом этапе переходного периода, когда создавались условия для социалистического строи160


тельства на собственной базе, писал: «Я готов сказать, что центр тяжести для нас переносится на культурничество, если бы не международные отношения, не обязанность бороться за нашу позицию в международном масштабе. Но если оставить это в стороне и ограничиться внутренними экономическими отношениями, то у нас действительно теперь центр тяжести работы сводится к культурничеству». (Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 376; выделено мной. — В.Т.).
В работе «Государство и революция» Ленин обращал внимание на культурную сторону производительных сил: «Капиталистическая культура создала крупное производство, фабрики, железные дороги, почту, телеграф и прочее...». (Там же. Т. 33. С. 44; выделено мной. — В.Т). Ленин не раз отмечал культурный аспект производственных отношений: «Культурная работа в крестьянстве, как экономическая цель, преследует именно кооперирование». (Там же. Т. 45. С. 376; выделено мной. — В. Т.).
Но прежде всего и больше всего он обращал внимание на культуру, когда речь шла о человеке как субъекте общественных отношений и процессов. В этой сфере он был особенно строг при определении имеющегося уровня культурности масс:
«Мы не можем построить коммунизма иначе, как из материалов, созданных капитализмом, иначе, как из того культурного аппарата, который взращён буржуазной обстановкой и поэтому неизбежно бывает пропитан — раз речь заходит о человеческом материале, как части культурного аппарата — буржуазной психологией». (Там же. Т. 37. С. 409).
Обогащение содержания культурной политики Коммунистической партии происходило тем масштабнее, чем зримее становились успехи в социалистическом строительстве. Впервые в практике политических отчётов ЦК партийным съездам тема культурного положения рабочих и крестьян, наряду с их материальным положением, появилась в докладе Сталина XVI съезду ВКП(б), состоявшемуся в 1930 году. Причём не для того, чтобы рапортовать об успехах, а для того, чтобы обратить внимание партии на значимость этого направления работы:
«Что касается культурного положения рабочих и крестьян, то и в этой области имеем некоторые достижения, которые, однако, ни в коем случае не могут нас удовлетворить ввиду их незначительности». К успехам руководитель партии и государства отнёс открытие «рабочих клубов разного рода, изб-читален, библиотек и ликбеза». (Сталин И.В. Соч. Т. 12. С. 299).
А далее — о магистральном направлении: об образовании. Докладчик привёл цифровые показатели, прокомментировав их: 161


«До сего времени мы вынуждены были „экономить на всём, даже на школах” для того, чтобы „спасти, восстановить тяжёлую промышленность” (Ленин). За последнее время, однако, мы уже восстановили тяжёлую промышленность и двигаем её дальше. Следовательно, настало время, когда мы должны взяться за полное осуществление всеобщего обязательного первоначального образования». (Там же. Т. 12. С. 299-300).
На XVII партсъезде аналогичный раздел отчётного доклада ЦК звучит куда увереннее: «Подъём материального положения и культуры трудящихся». Сталин сообщает делегатам:
«Что касается культурного развития страны, мы имеем за отчётный период:
а) Введение по всему СССР всеобщего обязательного начального образования и повышение процента грамотности с 67% в конце 1930 года до 90% в конце 1933 года.
б) Рост числа учащихся в школах всех ступеней с 14 миллионов 358 тысяч в 1929 году до 26 миллионов 419 тысяч в 1944 году...
в) Рост числа детей по дошкольному образованию с 838 тысяч в 1929 году до 5 миллионов 917 тысяч в 1933 году.
г) Рост числа высших учебных заведений, общих и специальных, с 91 единицы в 1914 году до 600 единиц в 1933 году.
д) Рост числа научно-исследовательских институтов с 400 единиц в 1929 году до 840 в 1933 году.
е) Рост числа учреждений клубного типа с 32 тысяч в 1929 году до 54 тысяч в 1933 году.
ж) Рост числа кинотеатров, киноустановок в клубах и кинопередвижек с 9 тысяч 800 единиц в 1929 году до 29 тысяч 200 единиц в 1933 году.
з) Рост разового тиража газет с 12 миллионов 500 тысяч в 1929 году до 36 миллионов 500 тысяч в 1933 году». (Там же. Т. 13. С. 337-338).
Содержание «культурного подъёма» существенно расширяется, в нём наряду с ростом образования учитывается коренное увеличение всего спектра культурных учреждений — от дошкольных до научно-исследовательских институтов, от клубной самодеятельности до распространения киноискусства.
В 1939 году в отчётном докладе XVIII съезду ВКП(б), говоря о дальнейшем подъёме культурного положения народа, Сталин рассматривает его как культурную революцию:
162


«С точки зрения культурного развития народа отчётный период был поистине периодом культурной революции. Внедрение в жизнь всеобще-обязательного первоначального образования на языках национальностей СССР, рост числа школ и учащихся всех ступеней, рост числа выпускаемых высшими школами специалистов, создание и укрепление новой, советской интеллигенции — такова общая картина культурного подъёма народа». (Там же. Т. 14. С. 316).
Каждую грань культурной революции докладчик подтверждал «Монбланом цифр».
В последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года культурное строительство представало как многогранный комплекс, вписанный в систему социалистического созидания. Это означало, что культурно-технический уровень трудящихся обязательно должен соответствовать производственно-техническим требованиям, чтобы создаваемые нечеловеческим напряжением советского народа основные производственные фонды использовались максимально рачительно и рационально. Нет, культурно-технический уровень должен даже не соответствовать, а опережать требования, предъявляемые к нему новой техникой, чтобы при любом технологическом скачке уже имелись кадры, способные со знанием дела управлять качественно новым аппаратным парком индустрии. Кроме того, требовался задел знаний для активного и сознательного участия в коммунистическом строительстве.
В Управлении пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) была подготовлена под руководством Г.Ф.Александрова и П.Н.Федосеева развёрнутая схема проекта Программы ВКП(б). Подход, который в ней предлагался в отношении сферы культуры, можно назвать ведомственным. Под влиянием Жданова разработчики вариантов готовившегося документа попытались объединить отдельные направления культурного развития советского общества в один раздел. Но его видение у четырёх творческих групп порой не совпадало. К тому же ждановская рекомендация интегрального подхода к культуре иногда интерпретировалась весьма странно. Так, в варианте, предложенном О.В.Куусиненом и Л.А. Леонтьевым, читаем: «Общество и культура», то есть культура не является признаком общества, что общество может существовать без культуры. Неудивительно, что этот вариант проекта был весьма сдержанно воспринят Ждановым. А Сталин написал на титульном листе этого варианта проекта Программы без сантиментов: «Не то».
163


В последней редакции проекта Программы ВКП(б) смысл культурного подъёма, заложенный в этот документ Сталиным, был раскрыт в первом пункте подраздела, посвящённого основным задачам ВКП(б) в области культуры и быта трудящихся:
«На основе неуклонного повышения уровня материального благосостояния народа, развёртывания всей системы культурно-просветительной работы, расширения сети учебных заведений, производственного обучения, широкого развития печатного слова, кино, радио, литературы, искусства сделать всех рабочих и всех крестьян людьми культурными и образованными». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 41).
Здесь фактически (формально она не была сформулирована) ставилась практическая задача формирования качественно нового типа личности, советского человека. При этом создатели проекта Программы 1947 года старались оставаться реалистами, не спешили озадачивать партию и общество формированием «всесторонне развитой личности»: для такой постановки вопроса ещё не созрели условия. В то же время Сталин считал целесообразным в разделе о культуре обратить внимание на такое важное явление общественной жизни, как мораль. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 22). В результате эта тема нашла отражение в пункте, посвящённых укреплению советской семьи и воспитанию:
«Укреплять советскую семью и воспитывать советских людей в духе высоких моральных принципов в области семейных отношений». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 41).
Проблеме нравственной чистоты советского человека уделялось серьёзное внимание в последней редакции проекта Программы ВКП(б) и при определении задач, стоящих перед советской литературой и искусством:
«Содействовать полному расцвету советской литературы и искусства, созданию высокохудожественных произведений, отображающих величие советской эпохи, героизм и благородные черты советского человека, повышать роль советской литературы и искусства в коммунистическом воспитании трудящихся». (Там же. Л. 42).
А вот характеристика итогов формирования советской интеллигенции в редакции Митина и Юдина была отклонена Сталиным, так как в ней анализ и уроки культурной революции заменены лишь перечислением успехов, достигнутых за 30 лет Советской власти. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 22).
164


За научное мировоззрение
Марксистско-ленинская теория исходит из того, что смысл, социальная роль и сущность духовной культуры состоят в формировании определённого типа личности. Личность строителя коммунизма предполагает его способность к осознанному участию в преобразовании мира. Противоестественно допускать какую-либо зависимость и социалистической революции, и перехода от социализма к коммунизму от каких бы то ни было сверхъестественных сил. Важнейший мировоззренческий вопрос отношения к религии всегда занимал существенное место в программах любой коммунистической партии. При работе над третьей Программой Сталин и его соратники во многом ориентировались на разработанную под руководством Ленина вторую Программу большевистской партии, принятую VIII съездом РКП(б). В ней были определены и задачи партии «в области религиозных отношений».
Мы уже отмечали, что Сталин начал работу над проектом Программы ВКП(б) в 1947 году с тщательного изучения главного партийного документа, принятого в 1919 году, он оценивал его положения с точки зрения их актуальности в новых условиях и целесообразности использования в новой Программе партии. К разделу «В области религиозных отношений» прежней программы он не высказал никаких претензий. Показательно в этом отношении и его отношение к пункту 3 раздела «В области народного просвещения»:
«Полное осуществление принципов единой трудовой школы, с преподаванием на родном языке, с совместным обучением детей обоего пола, безусловно светской, т. е. свободной от какого бы то ни было религиозного влияния, проводящей тесную связь обучения с общественно-производственным трудом, подготовляющее всесторонне развитых членов коммунистического общества». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 16).
Сталин критически подошёл к этому пункту Программы РКП(б) 1919 года. Карандашом он обвёл словосочетание «с совместным обучением детей обоего пола» и против неё на полях написал «Не то». Но к положению о необходимости школы, «свободной от какого бы то ни было религиозного влияния», у него никаких претензий не появилось.
К разделу «В области религиозных отношений» прежней Программы он также не высказал никаких претензий. Между тем в нём 165


было недвусмысленно изложено отношение Коммунистической партии к религии:
«По отношению к религии РКП не удовлетворяется декретированным уже отделением церкви от государства и школы от церкви, т. е. мероприятиями, которые буржуазная демократия выставляет в своих программах, но нигде в мире не довела до конца, благодаря многообразным фактическим связям капитала с религиозной пропагандой.
РКП руководствуется убеждением, что лишь осуществление планомерности и сознательности во всей общественно-хозяйственной деятельности масс повлечёт за собой полное отмирание религиозных предрассудков. Партия стремится к полному разрушению связи между эксплуататорскими классами и организацией религиозной пропаганды, содействуя фактическому освобождения трудящихся масс от религиозных предрассудков и организуя самую широкую научно-просветительную и антирелигиозную пропаганду. При этом необходимо заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующих, ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 122. Л. 16 об. —17).
Положительное отношение Сталина к диалектико-материалистическим оценкам религии и условиям её преодоления характеризует не только мировоззренческие позиции Иосифа Виссарионовича, но и указывает на признание им актуальности этих оценок для общества строителей социализма и коммунизма. Сталин был верен большевистским критериям отношения к религии. А Ленин и партия ленинского типа в основном руководствовались теоретически обоснованными суждениями родоначальников марксизма-ленинизма.
К религии марксизм-ленинизм подходил диалектически. Считая её «опиумом народа» (но не «опиумом для народа», как нередко утверждают так называемые воинствующие атеисты и сознательно фальсифицирующие марксизм-ленинизм их сегодняшние оппоненты), классики научного коммунизма в то же время всегда были решительными противниками волюнтаристских способов преодоления религии.
Так, Маркс в интервью газете «Чикаго трибюн» утверждал: «Религия будет исчезать в той мере, в какой будет развиваться социализм. Её исчезновение должно произойти в результате общественного развития, в котором крупная роль принадлежит воспитанию». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 45. С. 474). Энгельс в «Заметках о Германии», развивая эти идеи, писал: «С такой религией, как христианство, нельзя покончить только с помощью насмешек и нападок. Она должна быть также преодолена научно, то есть объяснена исторически». (Там же. Т. 18. С. 578).
166


История строительства социализма в СССР подтвердила справедливость суждений Маркса и Энгельса о путях преодоления религии в обществе, в котором ликвидирована эксплуатация человека человеком. Об этом ярко и убедительно говорил Сталин 26 января 1934 года в «Отчётном докладе XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б)». Оценивая подъём материального положения и культуры трудящихся, он отмечал:
«Изменился облик наших крупных городов и промышленных центров. Неизбежным признаком крупных городов буржуазных стран являются трущобы, так называемые рабочие кварталы на окраинах города, представляющие груду тёмных, сырых, большей частью подвальных, полуразрушенных помещений, где обычно ютится неимущий люд, копошась в грязи и проклиная судьбу. Революция в СССР привела к тому, что эти трущобы исчезли у нас. Они заменены вновь отстроенными хорошими и светлыми рабочими кварталами, причём во многих случаях рабочие кварталы выглядят у нас лучше, чем центры города.
Ещё больше изменился облик деревни. Старая деревня с её церковью на самом видном месте, с её лучшими домами урядника, попа, кулака на первом плане, с её полуразваленными избами крестьян на заднем плане — начинает исчезать. На её место выступает новая деревня с её общественно-хозяйственными постройками, с её клубами, радио, кино, школами, библиотеками и яслями, с её тракторами, комбайнами, молотилками, автомобилями. Исчезли старые знатные фигуры кулака- эксплуататора, ростовщика-кровососа, купца-спекулянта, батюшки- урядника. Теперь знатными людьми являются деятели колхозов и совхозов, школ и клубов, старшие трактористы да комбайнёры, бригадиры по полеводству и животноводству, лучшие ударники и ударницы колхозных полей». (Сталин И.В. Соч. Т. 13. С. 334—335).
Здесь убедительно продемонстрирована связь между изменениями общественных отношений и тенденцией к ослаблению религиозных пережитков людей. Этот практический опыт был важным фактором выработки отношения Коммунистической партии к религии в разрабатываемой Программе ВКП(б).
Другой бесспорной опорой выработки отношения коммунистов к религии выступала, конечно же, теория марксизма-ленинизма.
Разработчики программы ВКП(б) не могли не ориентироваться и на «Манифест Коммунистической партии». В первом программном документе научного коммунизма Маркс и Энгельс писали: «Когда древний мир клонился к гибели, древние религии были побеждены 167


христианской религией. Когда христианские идеи в XVIII веке гибли под ударами просветительских идей, феодальное общество вело свой смертный бой с революционной в то время буржуазией... Общественное сознание всех веков, несмотря на всё разнообразие и все различия, движется в общих формах, в формах сознания, которые вполне исчезнут лишь с окончательным исчезновением противоположности классов.
Коммунистическая революция есть самый решительный разрыв с унаследованными от прошлого отношениями собственности; неудивительно, что в ходе своего развития она самым решительным образом порывает с идеями, унаследованными от прошлого». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 445—446).
На отношение Сталина и других разработчиков Программы ВКП(б) к вопросам мировоззрения и религии серьёзно влияла ленинская оценка роли религии в пролетарской классовой борьбе. Она была ёмко дана в его знаменитой статье «Крах II Интернационала». В ней вождь социалистической революции писал:
«Все и всякие угнетающие классы нуждаются для охраны своего господства в двух социальных функциях: в функции палача и функции попа. Палач должен подавлять протест и возмущение угнетённых. Поп должен утешать угнетённых, рисовать им перспективы (это особенно удобно делать без ручательства за „осуществимость” таких перспектив...) смягчения бедствий и жертв при сохранении социального господства, а тем самым примирять их с этим господством, отваживать их от революционных действий, подрывать их революционное настроение, разрушать их революционную решимость». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 26. С. 237).
Жданов в вопросах мировоззрения и религии был безусловно верным соратником Сталина. Об этом свидетельствует, например, его последняя правка текста проекта Программы перед тем, как его рассылать в качестве последней редакции членам Политбюро и секретарям ЦК ВКП(б), членам программной комиссии ВКП(б) и руководителям центральных комитетов компартий союзных республик. Один из заключительных абзацев раздела «Итоги достижений советского общества», где велеречиво говорилось, что «в результате воспитательной работы и победы социализма в СССР достигнуты крупные успехи в преодолении буржуазных и мелкобуржуазных пережитков в сознании людей», о том, что он «разбил цепи не только материальной, но и духовной зависимости страны от буржуазного 168


Запада», Жданов переписал практически полностью. Но при этом он оставил неизменным последнее предложение абзаца:
«Широкое распространение получили научные взгляды на мир, преодолеваются постепенно религиозные предрассудки и суеверия». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 139).
Жданов полностью принял и предложенный П.Н.Поспеловым, М.Т.Иовчуком и Д.Т.Шепиловым текст пункта в «практически-поли- тическую» часть проекта программы, который определял задачи ВКП(б) по отношению к религии: «Партия не допускает никакого администрирования в отношении религиозных культов, принудительного закрытия церквей, мечетей, синагог, молитвенных домов, духовных семинарий и т. д., никаких притеснений верующих и ущемления их законных прав. Вместе с тем, партия исходит из того, что по мере общего подъёма культуры народа, расширения образования и всемерного развития пропаганды научного мировоззрения среди трудящихся, особенно среди молодёжи, по мере успехов безрелигиозного воспитания детей и т. д. религиозные воззрения постепенно отомрут. Партия держится того взгляда, что высшая фаза коммунизма уже будет обществом, свободным от религиозного сознания в массах трудящихся». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 17. Л 158). Правда, Жданов подчеркнул последнее предложение этого абзаца, которое явно выбивалось из лексики и тональности документа.
Отметим, что на заседании рабочей группы программной комиссии (в стенограмме оно значится как заседание программной комиссии) ни один из выступавших к этому тексту не предъявил каких- либо претензий. (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18). Правда, в последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) 1947 года он был дан в несколько ином изложении:
«Сохраняя незыблемость свободы совести, ВКП(б) считает своей обязанностью систематически и терпеливо, не допуская какого-либо администрирования, оскорбления и ущемления чувств верующих, добиваться освобождения трудящихся от религиозных предрассудков путём широкой и систематической пропаганды научно-материалистического мировоззрения». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 42).
Пункт стал компактнее по сравнению с тем, что предлагала группа Поспелова, но при этом полностью сохранил прежнее содержание.
169


Несвоевременные мечтания
Впрочем, отдельные предложения, вносившиеся в программу ВКП(б), вызывали тогда, как вызывают и сейчас, удивление. Как-то неловко за академика Александрова и его соавторов, когда они в 1947 году (!) решились предложить в главный партийный документ следующий тезис: «ВКП(б) в целях более разностороннего удовлетворения государством личных потребностей трудящихся будет всемерно содействовать производству автомобилей, музыкальных инструментов, художественных и ювелирных изделий, высокого качества одежды, обуви, всевозможной фарфоровой и хрустальной посуды, мебели из ценных сортов дерева, высокохудожественных изделий и т. д. — словом, всего того, что украшает жизнь, отвечает разнообразным индивидуальным вкусам, содействует развитию новых культурных навыков и потребностей, воспитанию всесторонне развитой личности». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 42—43). Во-первых, подобное предложение в условиях, когда ещё сохранялась карточная система, являлось не только утопичным, но и бестактным в отношении «простых» советских людей. Во-вторых, в нём закладывались микробы потребительства, которое именно в эти годы стало провозглашаться за океаном идеалом общественного жизнеустройства (У.Ростоу). Неудивительно, что Жданов на полях возле этого абзаца проводит выразительную жирную волнистую черту.
На заседании рабочей группы программной комиссии пассаж об актуальности производства ювелирных изделий и хрустальной посуды для строительства коммунизма был встречен критически. Так, Юдин прямо сказал, что такое предложение нельзя воспринимать всерьёз: «Об удовлетворении потребностей граждан СССР у Александрова сразу записано насчёт фарфоровой и хрустальной посуды, мебели из ценных пород дерева, ювелирных изделий и т. д. Это навеяно непро- думанностью вопроса». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 41). Соавтор этого странного предложения в партийную Программу Федосеев поспешил признать: «В тезисах группы Александрова действительно неудачно отредактирован вопрос об обеспечении потребностей в предметах первой необходимости в течение 5—10 лет». (Там же. Л. 49).
Неадекватная оценка ситуации в стране и имевшихся в послевоенных условиях ресурсов присутствовала и в предложениях, которые в принципе правильные, но не учитывают, что документ определяет рубежи «всего» на 20—30 лет. Например, Поспелов и его соавторы предлагали включить в Программу такой тезис: «Для предо170


ставления каждому советскому гражданину фактической возможности получить среднее, а если он этого пожелает, и высшее образование, необходимо постепенно переходить к обеспечению всех учащихся за счёт государства пищей, одеждой, обувью, учебными пособиями, жилищем, а в высших учебных заведениях — государственными стипендиями». Чтобы подчеркнуть, что товарищи забегают вперёд, Жданов их «осадил» одним словом: «Карточки!». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп.4.Д. 18. Л. 161).
Да, сталинско-ждановский проект Программы ВКП(б) разрабатывался ещё тогда, когда в стране сохранялась карточная система.
О личной собственности
Строго говоря, несвоевременные фантазии мечтателей были результатом не только их индивидуальных особенностей, но и слабой теоретической разработанности вопросов личной собственности граждан на высшей фазе коммунистической формации. И в Программе ВКП(б), которую планировалось представить XIX партийному съезду, должен был содержаться ответ на этот серьёзный вопрос. Ведь забракованные руководителями партии предложения вытекали из поверхностных представлений о характере личной собственности в будущем советском обществе.
Поспелов, Иовчук, Шепилов в разделе «Культура и идеология» своего варианта проекта партийной Программы предлагали следующее видение личной собственности при коммунизме: «Партия отвергает клеветнические измышления идеологов буржуазии, будто коммунизм уничтожает личную собственность на жильё, предметы потребления и домашнего обихода, будто бы он предполагает общность жилья, одежды — монотонное серенькое бытие, царство уравниловки. Научный коммунизм исходит из того, что у людей не может быть одинаковых потребностей и вкусов. Безграничный рост разнообразных личных потребностей членов общества и всё более полное и многогранное удовлетворение их — закон социализма. На основе процветания общественной собственности на средства производства всё большие массы народного богатства будут поступать в личную собственность, личное потребление трудящихся, полезная производственная и общественная деятельность которых будет вознаграждаться обществом всё более обильно». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 152).
Последнее предложение вызвало у Жданова явное отторжение: 171


на полях он его отчеркнул, а в тексте подчеркнул слово «личную». Мотивы неудовлетворённости Жданова формулировкой, думается, те же, что и в случае с хрусталём, уникальной мебелью и прочими роскошествами. Не исключено, что идеолог партии увидел в этих предложениях и поддержку мещанского накопительства. Неприятие вызывало и их теоретическое оправдание: выходило, будто обособленная собственность личности является целью коммунистического строительства, а общественной собственности отводятся, якобы, вторые роли.
Впрочем, Г.Ф.Александров, П.Н.Федосеев, К.В.Островитянов тоже обосновывали своё повышенное внимание к роскоши тем, что «на основе роста и приумножения общенародной социалистической собственности будет расти личная собственность трудящихся на предметы потребления». (Там же. Л. 42). Их вариант проекта Программы Жданов читал раньше, чем вариант, представленный Поспеловым и его соавторами, поэтому его реакция была более эмоциональной: он не только подчеркнул на полях этот текст, но и поставил против него большой вопросительный знак — высотой в три строки.
Проблема личной собственности и личного потребления в условиях высшей фазы коммунистической формации вызвала острую дискуссию на заседании программной комиссии, утверждённой Политбюро ЦК ВКП(б) 15 июля 1947 года. Её накал нашёл отражение в стенограмме того заседания:
«МИТИН. — ...В проекте товарища Поспелова на стр. 37 говорится, что „на основе процветания общественной собственности на средства производства всё большие массы народного богатства будут поступать в личную собственность...”. Личная собственность будет всё больше расти, причём здесь никакого предела не указано. Таким образом, коммунизм превратится в общество богатых личных собственников.
ГОЛОС С МЕСТА. — А что делать с предметами личного потребления?
МИТИН. — Мне кажется, что этот вопрос требует изучения и уяснения. В проекте тов. Александрова и других товарищей этот вопрос ставится так, что на основе роста общественной собственности (стр. 41) будет расти личная собственность трудящихся на предметы потребления. Я думаю, что когда при коммунизме будет господствовать принцип „каждому — по потребностям”, то говорить о каком-то беспрерывном росте личной собственности на предметы обихода, мне думается, будет не совсем правильно. Во всяком случае этот вопрос требует рассмотрения.
172


ГОЛОС С МЕСТА.—Что же следует делать с предметами потребления? МИТИН. - Потреблять». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 29-31).
На следующее заседание комиссии участники дискуссии по просьбе Жданова представили письменное изложение своих замечаний и предложений. Представленные резюме касались и проблем личной собственности.
ШЕПИЛОВ: «О борьбе за изобилие продуктов: в проектах не сформулировано, что коммунистические принципы распределения будут развиваться постоянно. В проекте Поспелова мы пытались это сформулировать, но это не полностью удалось». (Там же. Л. 43).
ОСТРОВИТЯНОВ: «В высшей степени прогрессивным фактором, который будет двигать развитие производительных сил при коммунизме, является рост потребностей, который будет выявлять рост новых отраслей производства. Потребности не могут быть удовлетворены сразу полностью и навсегда. Поэтому и на высшей стадии коммунизма будет известное сочетание социалистического принципа оплаты по труду с принципом распределения по потребностям.
В этой связи встаёт вопрос о личной материальной заинтересованности. Коммунизм не устраняет личной заинтересованности, а даёт высшее удовлетворение личных интересов, и мы не можем игнорировать роль личной материальной заинтересованности в развитии коммунистического общества. Некоторые до сих пор представляют себе дело так, что труд при коммунизме превратится в игру, которой можно заниматься, а можно и не заниматься. Это неправильное представление». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 45).
МИТИН повторил, что «не совсем правильно сформулирован вопрос о личной собственности при коммунизме и в проекте у т. Александрова, и в проекте у т. Поспелова. В проекте т. Поспелова сказано, что всё больше массы народного богатства будет поступать в личную собственность трудящихся. Таким образом, коммунизм превратится в общество богатых личных собственников. Этот вопрос требует уточнения и уяснения.
В проекте т. Александрова говорится, что на основе роста общенародной собственности будет расти личная собственность трудящихся на предметы потребления. Я думаю, что в условиях коммунистического распределения по потребностям говорить о каком-то беспредельном росте личной собственности на предметы обихода будет не совсем правильно. Будет расти потребление, а не собственность на предметы потребления». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 18. Л. 47).
173


Результатом дискуссии стал пункт в последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) 1947 года, в котором личная собственность рассматривалась в связи с переходом к распределению по потребностям:
«Сохраняя личную собственность на предметы потребления и домашнего обихода, коммунизм обеспечивает всё более полное и многогранное удовлетворение непрерывно растущих разнообразных личных потребностей членов общества, причём рост потребностей, в свою очередь, является движущей силой роста производства». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 42).
Таким образом, в последней редакции проекта Программы ВКП(б) изъяны отмеченных формулировок устранены.
Для нас, однако, и некорректности вариантов проекта той партийной программы, и дискуссии при их обсуждении важны прежде всего как уроки работы над партийными документами. К тому же Коммунистической партии в будущем придётся вновь обращаться к проблемам строительства коммунистической формации (сначала её первой фазы, а затем и высшей). А значит, наработки 1947 года наверняка пригодятся. Более того, и современные документы КПРФ тоже полезно проверять теми наработками сталинско-ждановского проекта, которые не опровергнуты практикой классовой борьбы.
Глава тринадцатая
ДИКТАТУРУ ПРОЛЕТАРИАТА ПЕРЕВЕЛИ В ЗАПАС?
Переход от социализма к коммунизму
Последний раздел партийной Программы был призван поставить убедительную точку в стратегии ВКП(б) на среднесрочную — 20—30 лет — перспективу. Речь шла о своеобразном «переходном периоде» от социализма к коммунизму. Вполне логично, что документ завершала постановка задач, которые ВКП(б) считала наиболее актуальными в политической области. Правда, раздел оказался сведён к определению перспектив развития политической системы СССР.
Известно, что политическая надстройка определяется базисом 174


(в его основе лежат отношения собственности), значит, её политические перспективы зависят от направленности развития производственных отношений. Поэтому предыдущие комментарии были посвящены, в первую очередь, анализу перспектив совершенствования материально-технической базы СССР и изменениям в отношениях собственности. Осмысляя последний раздел проекта Программы ВКП(б), мы получаем возможность понять вектор изменений надстройки. Но тут обнаруживаются серьёзные проблемы.
Любой переход от одной стадии формации к другой (в частности от социализма к коммунизму) весьма противоречив. Разработчики третьей партийной Программы вполне обоснованно отказались считать такой переход революционным скачком, что одинаково справедливо по отношению как к базису, так и к политической надстройке. Но это совсем не означает, что при этом не происходят качественные изменения. Проблема сохранения прежних признаков общества и неизбежного появления новых — вот ключевая задача, которую предстояло решить в последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года.
В документе показано, что политическая система СССР в целом сохранится в том виде, который доказал свою жизненность, в том числе в период Великой Отечественной войны. Её основными элементами остаются Советское государство, Коммунистическая партия и общественные организации коммунистической ориентации, среди которых приоритетное положение занимают профсоюзы и комсомол.
В последней редакции проекта Программы ВКП(б) её разработчики особо подчеркнули возрастающую роль государства. Неудивительно, что первый пункт раздела проекта Программы ВКП(б), посвящённого политическим задачам строительства коммунизма, утверждал:
«Решающим условием построения коммунизма ВКП(б) считает всестороннее укрепление и дальнейшее развитие советского социалистического государства как основного рычага успешного коммунистического строительства, как главной преобразующей силы, способной обеспечить осуществление постепенного перехода от социализма к коммунизму». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 43).
Обосновывая это положение, не совпадающее с позицией классиков марксизма-ленинизма, разработчики документа обратили внимание не только на сохранение мировой капиталистической системы, не скрывавшей и после окончания Второй мировой войны своей враждебности к Советскому Союзу. Была также подчёркнута возрас175


тающая роль государственного управления социально-экономическим и культурным строительством на завершающей стадии созидания полного социализма и одновременного насыщения общества чертами высшей фазы коммунизма. Поэтому ставилась задача:
«Постоянно совершенствовать государственный аппарат, улучшать его работу, добиваясь повышения деловой квалификации и политической подготовленности кадров с тем, чтобы все работники аппарата глубоко понимали возложенные на них обязанности и сознательно проводили политику большевистской партии и советского государства; обеспечивать строжайшую дисциплину во всех звеньях государственного аппарата, искоренение всяких проявлений бюрократизма и невнимания к нуждам народных масс». (Там же. Л. 44).
В соответствии с этой стратегической установкой девять из 17 пунктов завершающего раздела документа посвящены функционированию государства и его ведущих институтов (армии, судебной системе, органам безопасности). Очевидно, что при переходе от первой фазы коммунистической формации к её высшей фазе государство не может оставаться неизменным, в нём неизбежно должны происходить качественные преобразования. На это обращается внимание во втором пункте:
«Всемерно усиливать и развивать хозяйственно-организаторскую и культурно-воспитательную роль советского государства, которое в интересах умножения общественного богатства, подъёма благосостояния и культурного уровня трудящихся призвано совершенствовать планирование всего народного хозяйства, обеспечивать неуклонный технический прогресс, усиливать руководство социалистическим сельским хозяйством, развивать в народе сознание государственных интересов как высшего закона жизни советского общества». (Там же.).
Заметим, что обе функции государства (хозяйственно-организаторская и культурно-воспитательная), на существенное повышение роли которых указано в этом пункте, не являются новыми. Они были присущи государству диктатуры пролетариата с первых дней Советской власти и занимали ведущее место всегда, когда речь шла о социалистическом созидании. Но в сталинско-ждановском проекте Программы ВКП(б) им отведено особое место потому, что в этом документе поставлен вопрос об исчерпании задач диктатуры пролетариата. Примечательно, однако, что важнейшая политическая новация сформулирована не в разделе, посвящённом политическим за176


дачам постепенного перехода от социализма к коммунизму, а в разделе об итогах достижений советского общества. Там указано:
«Несокрушимая крепость советского государства основана на том, что оно опирается на полное морально-политическое единство народа, на дружественное сотрудничество рабочего класса, крестьянства и интеллигенции, на братское содружество народов СССР. В социалистическом обществе достигнуто невозможное в условиях эксплуататорского строя единство государства и народа. Советское государство является выразителем силы, воли и разума народа. С ликвидацией эксплуататорских классов, победой социализма и установлением полного морально-политического единства всего народа диктатура пролетариата выполнила свою великую историческую миссию. Советское государство превратилось в подлинно всенародное государство». (Там же. Л. 32).
Дорога к важному выводу
Чем руководствовалась возглавляемая Ждановым программная комиссия, делая этот важнейший вывод?
Первым аргументом, на наш взгляд, можно считать итоги Великой Отечественной войны. Примечательно воспоминание сына выдающегося советского политика А.А.Жданова Юрия Жданова. Он писал: «Анализируя итоги прошедшей войны, в узком кругу членов Политбюро Сталин неожиданно сказал: „Война показала, что в стране не было столько внутренних врагов, как нам докладывали и как мы считали. Многие пострадали напрасно. Народ должен был бы нас за это прогнать. Коленом под зад. Надо покаяться”». {Жданов Ю.А. Взгляд в прошлое. Воспоминания очевидца. — Ростов н/Д, 2004. С. 227).
Репрессии 1937 года не без оснований рассматривались и советской, и зарубежной общественностью как проявление диктатуры пролетариата. Думается, этим объясняется приводившееся ранее заявление выдающегося деятеля международного и болгарского коммунистического движения Г.Димитрова: «Болгария не будет советской республикой, но она будет Народной республикой, в которой руководящую роль будет играть огромное большинство народа — рабочие, крестьяне, ремесленники и народная интеллигенция. В ней не будет никакой диктатуры, но в Народной республике основным, решающим фактором будет большинство трудящегося народа, а не капиталисты и не меньшинство политически и морально 177


прогнивших буржуазных верхов». (Информационное совещание представителей некоторых компартий в Польше в конце сентября 1947 года. — М., 1948. С. 211-212).
В обоих случаях в диктатуре пролетариата политики концентрировали внимание только на одной её стороне — на функции подавления противников социалистического государства. Правда, Сталин, занимаясь подготовкой к созданию третьей Программы большевистской партии и осмысливая опыт второй партийной Программы, обратил внимание на следующий пункт: «Необходимое условие этой социальной революции составляет диктатура пролетариата, т. е. завоевание пролетариатом такой политической власти, которая позволит ему преодолеть всякое сопротивление эксплуататоров». Он на полях написал: «Не только. А орга[низа]ция соц. хозяйства?». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 7). (См.: Автограф 5).
Сталин не был первооткрывателем положения об организационнохозяйственной функции диктатуры пролетариата, первым к такому выводу пришёл Ленин. Однако надо иметь в виду, что толкование Владимиром Ильичом диктатуры пролетариата всегда тесно увязывалось с задачей дня. Более того, в партии и обществе необходимость диктатуры пролетариата не без оснований увязывалась с политической задачей момента, поэтому наиболее были популярны характеристики диктатуры пролетариата времён Гражданской войны. Вот одно из «энциклопедических» определений Ленина, на которое в своё время ссылался и Сталин: «Диктатура пролетариата есть неограниченное законом и опирающееся на насилие господство пролетариата над буржуазией, пользующееся сочувствием и поддержкой трудящихся и эксплуатируемых масс». (Сталин И.В. Соч. Т. 6. С. 114).
Однако не менее известен ленинский под ход к диктатуре пролетариата на старте социалистического созидания, когда глава первого Советского правительства указывал, что насилие не исчерпывает содержание диктатуры пролетариата, ибо «не в одном насилии сущность пролетарской диктатуры, и не главным образом в насилии. Главная сущность её в организованности и дисциплинированности передового класса трудящихся, его авангарда, его единственного руководителя, пролетариата. Его цель создать социализм, уничтожить деление общества на классы, сделать всех членов общества трудящимися, отнять почву у всякой эксплуатации человека человеком». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. 138. С. 385).
И в знаменитой статье «Великий почин» Ленин подчёркивал, что диктатура пролетариата не является самоцелью, она есть средство, 178


инструмент созидания общества без эксплуатации человека человеком: «Диктатура пролетариата, — как мне приходилось уже не раз указывать, между прочим и в речи 12 марта на заседании Петроградского Совдепа, — не есть только насилие над эксплуататорами и даже не главным образом насилие. Экономической основой этого революционного насилия, залогом его жизненности и успеха является то, что пролетариат представляет и осуществляет более высокий тип общественной организации труда по сравнению с капитализмом. В этом суть. В этом источник силы и залог неизбежной полной победы коммунизма». (Там же. Т. 39. С. 13).
Ясно, что в своём комментарии второй Программы РКП(б) Сталин опирается на эти и другие подобные ленинские высказывания о диктатуре пролетариата, ибо именно они соответствуют задачам государства, успешно строящего социализм.
В то же время в целом создаётся впечатление что у Сталина было явное желание «закрыть» тему репрессий, ведь после 1937 года прошло только 10 лет.
На февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года Сталин говорил:
«Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперёд классовая борьба у нас должна будто бы всё более и более затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы всё более и более ручным...
Наоборот, чем больше... будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее они будут идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обречённых». (Сталин И.В. Соч. Т. 14. С. 166).
Но уже через два года, выступая с докладом на XVIII съезде ВКП(б), Сталин заявил:
«В то время, как капиталистическое общество раздирается непримиримыми противоречиями между рабочими и капиталистами, между крестьянами и помещиками, что ведёт к неустойчивости его внутреннего положения, советское общество, освобождённое от ига эксплуатации, не знает таких противоречий, свободно от классовых столкновений...». (Там же. С. 318—319).
В том же докладе Сталин утверждает, что в конце 1930-х годов в стране уже построен социализм в основном, обращая при этом вни179


мание на коренное отличие советского жизнеустройства от капиталистического общества: «Капиталистическое общество раздирается непримиримыми противоречиями между рабочими и капиталистами, что ведёт к неустойчивости его внутреннего положения, советское общество, освобождённое от ига эксплуатации, не знает таких противоречий, свободно от классовых столкновений и представляет картину дружественного сотрудничества рабочих, крестьян и интеллигенции. На основе этой общности и развернулись такие движущие силы, как морально-политическое единство советского общества, дружба народов СССР, советский патриотизм». (XVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчёт. — М., 1939. С. 26).
В последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года к этим признакам советского общества добавляется ещё один: «единство государства и народа. Советское государство является выразителем силы, воли и разума народа». Достаточно ли этого, чтобы ставить задачу насыщения социалистического жизнеустройства чертами коммунизма? Сталин и его соратники, воодушевлённые победой советского общественного и советского государственного строя, противопоказаний не находят. Тем более, что в «Великом почине» мы читаем:
«Диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что:
только определённый класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов. (Заметим в скобках: научное различие между социализмом и коммунизмом только то, что первое слово означает первую ступень вырастающего из капитализма нового общества, второе слово — более высокую, дальнейшую ступень его)». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 39. С. 14).
Конкретизация различий между ступенями формации, уточнение содержания полного уничтожения классов не имело готовых шаблонов, а уточнялось по ходу социалистического строительства. Так, во второй Программе РКП(б) ликвидация различий между классами связывалась с ликвидацией противоположности между физическим и умственным трудом, между городом и деревней. В последней ре180


дакции проекта третьей Программы партии 1947 года называются более сложные условия: требование «ликвидации противоположности» заменяется «преодолением существенных различий», что требует от общества куда больших усилий.
Роль интеллигенции в советском обществе
Думается, для понимания проблемы диктатуры пролетариата ещё важнее тот факт, что её корневую систему ослабляли объективные процессы, происходившие в советском обществе, в частности формирование рабоче-крестьянской интеллигенции.
Выступая летом 1931 года на совещании хозяйственников, Сталин указывал: «Мы не можем уже обходиться тем минимумом инженерно-технических и командных кадров промышленности, которым мы обходились раньше... Но нам нужны не всякие командные и инженерно-технические силы. Нам нужны такие командные и инженерно- технические силы, которые способны понять политику рабочего класса нашей страны, способны усвоить эту политику и готовы осуществить её на совесть. А что это значит? Это значит, что наша страна вступила в такую фазу развития, когда рабочий класс должен создать свою собственную производственно-техническую интеллигенцию, способную отстаивать его интересы в производстве как интересы господствующего класса». (Сталин И.В. Соч. Т. 13. С. 66).
Пять лет спустя в докладе «О проекте Конституции Союза ССР» на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов Сталин отмечал, что интеллигенция «претерпела большие изменения за истекший период. Это уже не та старая заскорузлая интеллигенция, которая пыталась ставить себя над классами, а на самом деле служила в своей массе помещикам и капиталистам. Наша советская интеллигенция — это совершенно новая интеллигенция, связанная всеми корнями с рабочим классом и крестьянством». (Там же. Соч. Т. 14. С. 124).
Докладчик обратил внимание на то, что изменился состав интеллигенции: она на 80—90% состоит из выходцев из рабочего класса, крестьянства и других слоёв трудящихся. Стираются социальные грани между нею и рабочим классом и крестьянством. Развивая эти мысли на XVIII съезде ВКП(б), Сталин потребовал отказаться от «старой теории об интеллигенции, указывавшей на необходимость недоверия к ней и борьбы с ней». (Там же. Т. 14. С. 338).
На том же партсъезде обсуждался новый Устав ВКП(б). Выступая 181


с докладом по этому вопросу, Жданов предложил отменить категории по приёму в партию. Вот один из его основных аргументов: «Лучшие стахановцы, ставшие мастерами или директорами, т. е. выдвинувшиеся в силу своих талантов и заслуг на руководящие посты, при приёме в партию попадают в положение людей второго сорта. Рабочий или сын рабочего, получивший образование, попадает в четвёртую (самую низкую, с наибольшим кандидатским стажем. — В.Т.) категорию при приёме в партию». (XVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчёт. — ОГИЗ, 1939. С. 515).
Итак, новая интеллигенция составила не только корпус ИТР, но и командный состав советского народного хозяйства. В 1940-е годы она по своему социальному происхождению ещё была тесно связана с рабочим классом и крестьянством.
И всё же в результате произошедших социальных изменений в структуре общества образовался серьёзный социальный парадокс: с одной стороны, существовала диктатура рабочего класса, с другой — повседневную командную роль в технологическом и отчасти социально-политическом управлении выполняла интеллигенция, а не рабочий класс. С этой точки зрения сталинско-ждановский проект Программы ВКП(б) как бы приводил главную политическую декларацию Советской страны в соответствие с реалиями общества, ставившего задачу непосредственного завершения социалистического строительства и насыщения его чертами коммунизма.
Однако дальнейшее развитие событий показало, что теоретические положения Сталина и Жданова неоправданно опережали время. Это обнаружилось уже на рубеже 1950—1960-х годов. Социологи отмечали, что в СССР идёт воспроизводство интеллигенции, что среди студентов вузов доля детей рабочих и крестьян сократилась до 28—30%.
А на рубеже 1980—1990-х годов ситуация приобрела критический характер: значительная часть командного состава народного хозяйства (важный отряд интеллигенции) взяла курс на замену власти собственностью, то есть выбрала буржуазную контрреволюцию с последующим получением власти в качестве представителей господствующего, эксплуататорского класса. Академик Т.И.Заславская, выражая настроения подобных противников социалистического жизнеустройства, ещё за год до августовского контрреволюционного переворота без стеснения заявляла: «Пора осознать: речь идёт о создании в стране нового социального класса — класса собственников». (Известия, 1990, № 297).
182


Увы, главным политическим выразителем интересов именно этой части общества выступал генеральный секретарь ЦК КПСС, президент СССР Горбачёв. Это убедительно продемонстрировал ход XXVIII съезда КПСС, который был по глубинной сути своей уже антисоциалистическим. Вот тогда-то пришлось горько пожалеть, что диктатура пролетариата была отправлена в запас. И партийцы-рабочие не только чувствовали это, но и стремились всячески помешать происходящей на их глазах метаморфозе. Именно они давали самые классово и политически точные оценки.
Увязав навязываемые горбачёвской командой рыночные реформы с политическим ренегатством, бригадир Семипалатинского цементного завода В.С.Белоусов сделал единственно возможный вывод:
«В Программном заявлении КПСС следует записать, что партия возвращается на классовые позиции и будет исходить из интересов рабочего класса, всех трудящихся. Неужели не понятно, что ни одна прослойка общества не может быть счастливо и благополучно устроена без учёта интересов рабочего человека или за счёт его интересов. Именно с классовой позиции нам легче давать оценку происходящему в стране, запуганным явлениям и процессам. Я не согласен с товарищем Яковлевым А.Н. в том, что сегодня классовый подход к оценке явлений надо заменить общечеловеческими ценностями. Класс рабочих, класс крестьян, интеллигенция, но у нас появился сейчас и класс подпольных миллионеров. Но я не хочу быть с ними в одном классе. {Аплодисменты). Раскол в партии идёт не снизу, не от нас, рядовых коммунистов, а сверху, от центра. И ещё надо, чтобы сама партия твёрдо стояла на позициях ленинского учения, не допускала ревизий марксизма- ленинизма». (XXVIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. — М.: ИПЛ, 1991. Т. 1. С. 539).
Между тем ревизия марксизма-ленинизма, в том числе ленинской теории государства, звучала и на съезде. Ответ ревизионистам дали не «яйцеголовые» обществоведы, а рабочие. Слесарь Термезского домостроительного управления (Узбекская ССР) Ш.Муха- медиев заявил:
«Товарищи, я воин-интернационалист. Нам упорно пытаются навязать идею деполитизации государственных институтов, в том числе армии и флота. Куда нас толкает новоявленная демократия в кавычках? К чему они нас призывают? Видел ли кто-то где-нибудь де- политизированную армию, а тем более службу безопасности, охрану общественного порядка, которые выполняют определённые 183


функции в государстве? А ведь государство — это общественный строй, это политика... По нашему мнению, сама постановка этого вопроса направлена на подрыв нашего строя». (Там же. Т. 1. С. 524)
Восхищает своей мудрой простотой и высокой партийностью приговор, вынесенный электромонтёром «Братскгорстроя» Г.А.Першиным:
«Давая оценку ЦК и Политбюро, проделанной ими работе между XXVII и XXVIII съездами, нельзя замолчать тот факт, что решения XXVII съезда в большинстве своём остались не выполненными. Исходя из этого, считаю, что неудовлетворительная оценка будет реально отражать деятельность ЦК и Политбюро за отчётный период». (Там же. Т. 1. С. 535).
Не тема для дискуссий?
Но вернёмся в 1947 год. Архивные документы показывают, что учёные, участвовавшие в подготовке проекта третьей Программы партии, не были единодушны в отношении перевода диктатуры пролетариата в запас. Пожалуй, активнее всех поддерживала идею исчерпания диктатурой пролетариата своих функций группа в составе Поспелова, Шепилова и Иовчука:
«Советское социалистическое государство вступило после победы социализма в СССР и принятия новой Конституции в СССР в новую фазу своего развития, стало всенародным государством, в одинаковой мере представляющим интересы дружественных классов советского общества — рабочего класса и советского крестьянства, а также интеллигенции. Необходимость некоторых функций, присущих диктатуре пролетариата, предполагающей насильственное подавление эксплуататорских классов, отпала, ибо эксплуатация уничтожена, эксплуататоров больше нет и подавлять некого. Что же касается крестьянства и советской интеллигенции, то они, равно как и рабочий класс, честно трудятся в советском хозяйстве, безгранично преданы советскому строю, активно участвуют в управлении социалистическим государством, считают советскую власть своей родной властью... Сообразно с превращением диктатуры пролетариата во всенародное Советское социалистическое государство изменились и функции нашего государства. Теперь его основные функции внутри страны состоят и впредь будут состоять в мирной хозяйственно-организационной работе». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 17. Л. 165—166).
Основной аргумент отмирания диктатуры пролетариата в этом фрагменте представляется достаточно слабым. Ничем не доказано 184


превращение СССР во всенародное государство. Ссылка на Советскую, Сталинскую Конституцию 1936 года некорректна. Общенародный характер государства в Советском Союзе был законодательно закреплён только в Конституции 1977 года. Что касается Конституции СССР, принятой 5 декабря 1936 года, то её первая статья чётко определяла классовый характер государства: «Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян». А её статья 2 провозглашала: «Политическую основу СССР составляют Советы депутатов трудящихся, выросшие и окрепшие в результате свержения помещиков и капиталистов и завоевания диктатуры пролетариата». (Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. — М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1936. С. 7).
Более того, в докладе Сталина «О проекте Конституции Союза ССР» на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов подчёркивалось, что сущностью Советской власти является диктатура пролетариата. Возражая критикам Советской Конституции, вождь говорил: «В 1917 году народы СССР свергли буржуазию и установили диктатуру пролетариата. Это факт, а не обещание». (Сталин И.В. Соч. Т. 14. С. 133). Далее он отвечал критикам из польских и американских газет, рассматривавшим проект новой Конституции как «отказ от диктатуры пролетариата». Он говорил:
«Если расширение базы диктатуры рабочего класса и превращение диктатуры в более гибкую, стало быть, более мощную систему государственного руководства обществом трактуется ими не как усиление диктатуры пролетариата, а как её ослабление или даже как отказ от неё, то позволительно спросить: а знают ли вообще эти господа, что такое диктатура пролетариата?». (Там же. С. 135).
Представляется, что более точную и корректную формулировку для проекта программы ВКП(б) 1947 года предлагали Александров, Федосеев и Островитянов: «Советское государство на нынешней стадии его развития уже не является, в полном смысле слова, диктатурой пролетариата. Советское государство есть социалистическое государство, опирающееся на полное социально-политическое единство советского общества. Рабочий класс, как и прежде, является руководящей силой советского общества, направляющей всё его развитие к коммунизму. Такая роль рабочего класса определяется не только его местом в социалистическом производстве, его работой на предприятиях последовательно социалистического типа, но и всей предшествующей историей рабочего класса, сделав185


шей его самым последовательным революционным классом и передовым борцом за коммунизм. Пока ещё окончательно не стёрты грани между классами и социальными группами советского общества, за рабочим классом остаётся руководящая роль во всех сферах нашей жизни». (РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 4. Д. 17. Л. 32-33).
Несколько странно, что в стенограмме заседания программной комиссии, утверждённой Политбюро ЦК ВКП(б), которое состоялось 8 августа 1947 года, эти несовпадающие точки зрения не обсуждались. Возможно, на разработчиков оказал влияние тот факт, что в Схеме проекта программы ВКП(б), разработанной Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и розданной потом учёным всех четырёх творческих групп, было однозначно записано: «Превращение диктатуры рабочего класса в подлинно народное (всенародное) государство, острие которого (государства) направлено против внешних врагов». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 476. Л. 6). Едва ли такое принципиальное указание шло непосредственно от тогдашних руководителей Управления Г.Ф.Александрова и П.Н.Федосеева (тем более, что в своём варианте проекта Программы партии они дали куда более осторожную формулировку). Скорее всего, они лишь «оформили на бумаге» полученные от Сталина и Жданова указания.
Нельзя не обратить внимание и на отсутствие каких-либо оценок, касающихся вопроса диктатуры пролетариата, в письменных отзывах о проектах, представленных творческими группами.
Можно, однако, допустить и иной вариант: эта острая тема, возможно, обсуждалась во второй день заседания комиссии (о нём Жданов объявлял в конце заседания 8 августа), но стенограммы второго заседания мы в архиве не обнаружили.
Поиск сущности народной демократии
Было бы ошибочно считать, что отношение к сохранению диктатуры пролетариата в Советском Союзе или её исчерпанию являлось только внутрипартийным делом ВКП(б). Позиция нашей партии по этому вопросу всегда имела важное значение для международного коммунистического движения. Но она особенно возросла после Второй мировой войны, когда ряд стран откололись от мировой капиталистической системы. О значимости отказа народов стран Восточной Европы, а потом и некоторых стран Юго-Восточной Азии сохранять капиталистическое жизнеустройство говорит уже то, что 186


этот процесс коммунистами планеты был назван вторым этапом общего кризиса капитализма.
Но выбор некапиталистического пути развития народами, освобождёнными Красной Армией от гнёта гитлеровских завоевателей, имел существенные конкретно-исторические особенности, заметно влиявшие на формирование их государственности, в том числе на отношение к диктатуре пролетариата. Не забудем, что послевоенные общественно-политические и социально-экономические процессы в этих странах носили во многом пионерный характер, так как до них опыт перехода от капитализма к социализму был только у советского народа. Однако необходимо было учитывать, что не только каждая из стран, приступивших к созданию новой (не буржуазной) демократии имела свои национальные и исторические особенности, но и те общие признаки, которые после окончания Второй мировой войны роднили эти страны, существенно отличались от стартовых условий социалистического строительства в Советской стране.
Поэтому вопрос об использовании механизмов диктатуры пролетариата был предметом осмысления не только разработчиков проекта Программы ВКП(б) 1947 года, но и политиков и теоретиков в коммунистических партиях и политических кругах стран, переходивших к новой демократии. Он весьма активно обсуждался и на встречах главы Советского правительства Иосифа Виссарионовича Сталина с руководителями Болгарии, Польши, Чехословакии, а чуть позже — и народного Китая. Судя по опубликованным материалам, встреч, на которых поднималась эта тема, было восемь.
По содержанию и оценкам они явно распадаются на две группы. К первой относятся встречи 1945—1946 годов. Это было время, когда Советский Союз был заинтересован в том, чтобы его западными соседями были гарантированно дружественные государства. Вопрос о типе их социально-экономического и общественно-политического устройства тогда относился к разряду перспективных. О таких приоритетах СССР во внешнеполитических отношениях с соседями свидетельствует уже то, что в трёх из пяти бесед, на которых шёл обстоятельный разговор о диктатуре пролетариата, собеседниками Сталина были руководители Польши: хорошо известно, что руководству Советского Союза было очень важно, чтобы с послевоенной Польшей были добрососедские отношения.
Одновременно надо иметь в виду, что из стран, создававших новую демократию, только в Югославии Коммунистическая партия занимала 187


доминирующие позиции в обществе. Поэтому руководство ВКП(б) при оценке роли диктатуры пролетариата в послевоенном мире должно было учитывать не только свои концептуальные представления о переходном периоде от капитализма к социализму, но и отношение к диктатуре пролетариата и своих политических союзников, и попутчиков коммунистических партий в государствах новой демократии.
В этом отношении показательна встреча Сталина с руководителями польских коммунистов и социалистов во главе с их лидерами Б.Берутом и Э.Осубкой-Моравским 13 мая 1946 года. На ней явно проявились серьёзные различия во взглядах польских коммунистов и социалистов и на диктатуру пролетариата, и на демократию. Вот фрагменты записи этой беседы:
«Если мы не идём на создание диктатуры пролетариата, — говорил лидер Польской партии социалистов Осубка-Моравский, — то какова же должна быть демократия, или это должна быть ведомая демократия, которая имеет место сейчас (говоря это, Осубка-Моравский повернулся к Беругу с саркастической улыбкой), или эту демократию придётся расширять?..
Гомулка (генеральный секретарь Польской партии рабочих. — В.Т.) подвергает критике высказывания Осубка-Моравского о диктатуре пролетариата. ППС считает, говорит Гомулка, что, если в правительственном лагере не будет ПСЛ (буржуазной партии, возглавляемой С.Миколайчиком. — В.Т.), то это будет диктатурой. Это неверно. В наш блок, говорит он, кроме двух рабочих партий, входят ещё крестьянская партия и демократическая партия... Мы ведь создали в Люблине временное правительство на базе четырёх партий без ПСЛ, но ведь это не было диктатурой пролетариата...».
Сталин на правах хозяина подводит итог этой части дискуссии:
«Каков характер строя, установившегося в Польше после её освобождения?
В Польше нет диктатуры пролетариата. Может быть, и у нас в СССР, если бы не война, диктатура пролетариата приобрела бы другой характер. Ведь, как известно, впервые диктатура пролетариата возникла в 70-х годах (XIX века. — В.Т.) во Франции в результате франко-прусской войны. После Первой мировой войны диктатура пролетариата возникла у нас, в России.
Чем она была вызвана?
У нас были сильные противники, мы должны были свалить трёх китов — царя, помещиков и довольно сильный, разбавленный иностран188


цами, класс русских капиталистов. Для того, чтобы одолеть эти силы, нужна была власть, опирающаяся на насилие, то есть диктатура.
У вас положение совершенно иное. Ваши капиталисты и помещики в такой степени скомпрометировали себя связями с немцами, что их удалось смять без особого труда. Патриотизма они не проявили. Этого „греха” за ними не водилось. Несомненно, что удалить капиталистов и помещиков в Польше помогла и Красная Армия.
Вот почему у вас нет базы для диктатуры пролетариата...
Поэтому с мнением Осубка-Моравского о том, что в Польше существует диктатура пролетариата, которую он назвал «ведомой демократией», я не могу согласиться. Диктатуры пролетариата в Польше нет. По сути дела сейчас нет диктатуры пролетариата и в СССР. То, что у нас есть, — это советская демократия. Нам некого подавлять, нам власть нужна для того, чтобы защищать страну от внешних врагов. (Выделено мной. — В.Т.).
Вам не нужна диктатура пролетариата». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. Ч. 1. - М., 2011. С. 309, 314, 318, 319).
В этом диалоге является чрезвычайно важным, во-первых, указание на то, что «по сути дела сейчас нет диктатуры пролетариата и в СССР». (Там же. С. 319). Потом, через год с небольшим, это положение войдёт в последнюю редакцию проекта Программы ВКП(б) 1947 года.
Во-вторых, нельзя пройти мимо попытки привести «нестандартную» аргументацию необходимости диктатуры пролетариата: Сталин в этой беседе обосновывал установление диктатуры пролетариата в форме и Парижской коммуны, и Советов прежде всего как следствие войн. Возможно, Сталин ещё не отошёл от рассмотрения всех вопросов через призму только что закончившейся Второй мировой войны (после победы над Японией прошло всего 9 месяцев). Возможно ссылка «на войну» была способом указания на всю совокупность её последствий для восточно-европейских стран, где находились не только части Красной Армии, но и действовали органы НКВД, СМЕРШ и другие подобные структуры. Но сведение необходимости диктатуры пролетариата к наличию войны теоретически, пожалуй, некорректно. Скорее, дело в том, что у Сталина были основания считать, что в мае 1946 года Польша ещё не дошла до переходного периода от капитализма к социализму, но указывать на это глава ВКП(б) по тактическим соображениям считал ненужным. В других беседах он уже не упоминал войну в качестве основной причины диктатуры пролетариата.
В состоявшейся через месяц беседе с руководителем Компартии Чехословакии, премьер-министром К.Готвальдом Сталин говорил 189


о роли войны под другим углом зрения и наряду с другими факторами. Вот как рассказывал о той беседе на пленуме ЦК КПЧ Готвальд: «Товарищ Сталин сказал, что, как показывает опыт и как учат классики марксизма-ленинизма, не существует только одного пути через Советы и диктатуру пролетариата, поскольку при определённых условиях может быть и иной путь. И товарищ Сталин сказал: действительно, после поражения гитлеровской Германии, после Второй мировой войны, которая, с одной стороны, стоила больших жертв, с другой — во многих странах сорвала маску с лица правящих классов, повысилось самосознание широких народных масс. При таких исторических условиях появляется много широких возможностей и путей для социалистического движения. Как пример он привёл Югославию, Болгарию и Польшу и дословно назвал нашу страну, где возможен специфический путь к социализму». (Там же. С. 411).
Здесь уже в центре внимания роль широких народных масс.
Примечательно, что 19 августа 1946 года Сталин вновь встречался с руководством социалистической партии Польши. Теперь его ответы собеседникам были более ёмкими:
«Должна ли Польша пойти по пути установления диктатуры пролетариата? Нет, не должна. Такой необходимости нет. Более того, это было бы вредно. Перед Польшей, как и перед другими странами Восточной Европы, в результате этой войны открылся другой, более лёгкий, стоящий меньше крови путь развития — путь социально- экономических реформ... Так, например, в Польше демократическое правительство осуществило аграрную реформу и национализацию крупной промышленности, а это вполне достаточная база для того, чтобы без диктатуры пролетариата двигаться по пути дальнейшего развития в сторону социализма....
Но значит ли это, что демократические правительства стран, в которых нет диктатуры пролетариата и которые идут к социализму по пути реформ, не должны решительно бороться против атакующей их реакции? Нет, не значит. Демократические преобразования, социально-экономические реформы, проведённые в странах Восточной Европы, в том числе в Польше, надо уметь отстоять до конца». (Там же. С. 387—388)
Своеобразным итогом, подводящим черту под сталинскими воззрениями на диктатуру пролетариата в условиях, когда страны Восточной Европы нащупывали пути к новой демократии (1945—1946 гг.), можно считать заявление Сталина во время беседы с Димитровым 2 сентября 1946 года: «Положение дел со времён нашей революции 190


изменилось коренным образом, и необходимо применять другие методы и формы, а не подражать русским коммунистам, которые в своё время были в совсем другой ситуации». (Там же. С. 399).
Заметим ещё раз, что это сталинское видение отсутствия необходимости диктатуры пролетариата в послевоенную пору как в СССР, так и в странах новой демократии, было изложено до начала работы над проектом третьей Программы ВКП(б), более того — до решения Политбюро ЦК ВКП(б) приступить к этой работе. В то же время оно, безусловно, повлияло на положения, содержащееся в последней редакции сталинско-ждановского проекта партийной Программы 1947 года.
Однако реальное вступление восточноевропейских государств в стадию социалистического строительства, переход от весьма абстрактной характеристики типа их государственности («новая демократия») к более содержательной («народная демократия») привели к необходимости продолжить осмысление необходимости диктатуры пролетариата в этих государствах.
В беседе с болгарской делегацией 6 декабря 1948 года Сталин сформулировал принципиально новую трактовку этого вопроса:
«В марксистской мысли выделяются две возможности или же две формы диктатуры пролетариата. То, что невозможно осуществить переход от капитализма к социализму без диктатуры пролетариата, мы считаем аксиомой. (Выделено мной. — В.Т.) Но такая диктатура имеет две формы: одна из них — это демократическая республика, которую Маркс и Энгельс увидели в Парижской коммуне, заметив, что демократическая республика с перевесом в ней пролетариата — наилучшая форма диктатуры пролетариата, демократическая республика не такая, как в Америке или Швейцарии, а республика, в которой рабочий класс имеет огромный вес. Вслед за этим Ленин открыл советскую форму диктатуры пролетариата как самую целесообразную и наиболее подходящую для наших условий. У нас в России, где захват власти осуществился через восстание, — а когда начинается восстание, рушится всё, — советская форма оказалась самой подходящей. В Болгарии, где захват власти произошёл не путём внутреннего восстания, а через помощь извне, от советских войск, т. е. легко, без особых усилий, можно обойтись без советской формы, вернувшись к тому виду, о котором говорили Маркс и Энгельс, т. е. к народно-демократической парламентской форме... Нам была необходима другая форма организации власти рабочего 191


класса и трудящихся. Вы же можете обойтись без советского режима. Но этот режим, который существует у вас, исполняет функции пролетарской диктатуры. Там, где есть антагонистические классы, а у власти стоят рабочие и крестьяне, без диктатуры нельзя. Но вы можете бить врагов на законном основании. Уже сейчас и у вас просматриваются элементы гражданской войны. Только тогда, когда вы ликвидируете классы эксплуататоров, вы можете объявить, что у вас уже нет диктатуры пролетариата.
Демократическая республика с большим перевесом рабочего класса — это Маркс и Энгельс считали самой целесообразной формой диктатуры пролетариата. А у нас появились Советы, не парламентаризм, это были Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, исключающие все нетрудовые элементы...
Пока существуют классы-антагонисты, будет существовать и диктатура пролетариата. Она у вас примет не такую форму, как у нас. Вы можете обойтись без советского режима. Но режим народной демократии может исполнять основные функции пролетарской диктатуры: и в смысле ликвидации классов, и в смысле строительства социализма. Народная демократия и советский режим являются двумя формами диктатуры пролетариата». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. Ч. 1. Сентябрь 1945 - декабрь 1948. - М.: ИТРК, 2011. С. 699-700).
Положение о том, что народная демократия является формой диктатуры пролетариата, Сталин потом излагал на приёме китайской делегации 27 июня 1949 года (см.: Сталин И.В. Соч. Т. 16. Ч. 2. Январь 1949 — февраль 1953. — М., 2012. С. 85—87) и в беседе с болгарскими руководителями 29 июля 1949 года. (Там же. С. 114).
Правда, в этих заявлениях он непосредственно не касался вопроса, изжила ли себя диктатура пролетариата в Советском Союзе. Но в этой связи нельзя не обратить внимания на фразу, имеющую методологическое значение: «Пока существуют классы-антагонисты, будет существовать и диктатура пролетариата». Судя по ней, можно предполагать, что и в 1949 году Сталин придерживался тех же взглядов на диктатуру пролетариата в СССР, которые были высказаны им в беседах с руководством стран народной демократии в 1946 году и позже изложены в последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года. Он был убеждён, что в Советском Союзе классов-антагонистов уже нет и возродиться они не могут. Увы, через полвека события опровергли эти оптимистические оценки.
192


И всё-таки опора на рабочий класс
В последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года, несмотря на то, что диктатура пролетариата была отправлена в запас, среди политических задач, определявшихся документом, предусмотрены, во-первых, повышение «роли профсоюзов как школы коммунизма, как наиболее массовых организаций рабочего класса, обеспечивающих связь между ВКП(б) и широкими массами рабочих и служащих», во-вторых, «широкое вовлечение на руководящую работу во всех отраслях общественной и государственной жизни передовых рабочих, показавших образцы овладения новой техникой, высокой производительности труда, являющихся новаторами производства», в-третьих, привлечение широких масс рабочих «к активному участию в общественном контроле работы столовых, домов отдыха, санаториев и других учреждений, обслуживающих материальные и культурные нужды рабочих масс». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 46). То есть возрождение в сфере жизнеобеспечения рабочего контроля, одного из важнейших элементов диктатуры пролетариата в послеоктябрьских период, с перспективой перерастания его в народный контроль.
Сейчас, в условиях реставрации капитализма в России, вновь остро встаёт вопрос о диктатуре пролетариата. Поэтому-то он и рассматривался на VI октябрьском (2014 г.) Пленуме ЦК КПРФ. В докладе, представленном Президиумом ЦК партии Пленуму, отмечалось:
«Рабочий класс по-прежнему обладает реальными возможностями, чтобы стать авангардом в противостоянии с буржуазией. Выход из тупика для него — это преодоление реставрации капитализма. Политическая цель перехода к социалистическому строительству — уничтожение диктатуры капитала». (Правда», 25 сентября 2014 г.).
Отношение к диктатуре пролетариата — основной водораздел как в мировом, так и в российском коммунистическом движении. По этому признаку Ленин отделял марксистов от оппортунистов. Ему же принадлежит замечательная формула: «Кто говорит о неклассовой политике и неклассовом социализме, того стоит просто посадить в клетку и показывать рядом с каким-нибудь австралийским кенгуру». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 23. С. 4).
Надо, однако, иметь в виду, что оценивать отношение руководителей ВКП(б) к диктатуре пролетариата, исходя из бесспорности сегодняшней потребности в обязательном признании диктатуры пролета193


риата, было бы ошибочным. Потребность признания диктатуры пролетариата как условия преодоления реставрации капитализма, как сущности государства трудящихся в переходный период от реставрации капитализма к социализму стала очевидной для современных коммунистов не на стадии успешного завершения строительства социализма, а тогда, когда в этом процессе стали выявляться явные изъяны из- за просчётов руководства КПСС и Советского правительства.
Постановка вопроса о несвоевременном отказе от диктатуры рабочего класса впервые родилась в СССР как следствие прежде всего политических ошибок партийного и государственного руководства страны в социально-экономической политике, ущемлявшей интересы рабочего класса (новочеркасские события 1962 г.). Сомнение в правильности отказа от диктатуры пролетариата начало прорастать в массовом сознании (хотя и в неявных формах) по мере ширящегося неприятия «теневой экономики», которая в 1970-е годы стала складываться как нелегальный крупнотоварный частный экономический уклад. Осознание необходимости диктатуры пролетариата становилось всё более распространённым в партии и обществе, когда горбачёвская группировка ренегатов начала проводить курс на реставрацию капитализма.
Иначе говоря, общественная потребность возрождения диктатуры пролетариата была следствием не восстановительного периода второй половины 1940-х — начала 1950 годов, а последующего извращения принципов строительства социализма и насыщения его коммунистическими чертами. Отказ от историзма при осмыслении судеб диктатуры пролетариата чреват серьёзными научными и политическими ошибками.
194


РАЗДЕЛ ШЕСТОЙ
ПОЧЕМУ СТАЛИНСКО-ЖДАНОВСКИЙ ПРОЕКТ ПОПАЛ В АРХИВ?
Глава четырнадцатая
РОЛЬ СУЪЕКГИВНОРГО ФАКТОРА В СУДЬБЕ ВАЖНОГО ДОКУМЕНТА
Последняя доводка проекта
После обсуждения четырёх вариантов проекта, представленных творческими группами, возглавляемыми Александровым, Куусиненом, Митиным и Поспеловым, на заседаниях программной (рабочей) комиссии 8 и 9 августа 1947 года (стенограммы за 9 августа в архиве почему-то нет). Его подписали работавшие над этим текстом Федосеев (вместо освобождённого от обязанностей начальника Управления пропаганды и агитации ЦК партии академика Александрова), Леонтьев (вместо председателя Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР Куусинена), Митин и Шепилов (вместо занятого ежедневной «Правдой» её главного редактора Поспелова). Обобщённый вариант был представлен секретарю ЦК ВКП(б) Жданову 6 сентября.
Жданов считал, что и этот вариант требует доработки, но её пришлось отложить. В это время вступила в завершающую стадию подготовка встречи руководителей ряда коммунистических партий в Поль195


ше. Поскольку она готовилась втайне от любых посторонних глаз, то Политбюро ЦК ВКП(б) даже приняло 9 сентября решение предоставить Жданову «отпуск». Он на несколько дней уехал в Сочи, но не отдыхать, а обсуждать со Сталиным вопросы предстоящей дискуссии. Совещание в Польше проходило с 22 по 28 сентября 1947 года.
В начале октября Жданов снова неделю находился в Сочи. Там вместе со Сталиным они отрабатывали выводы, вытекавшие из встречи руководителей ряда компартий, и определяли перспективы взаимодействия с братскими партиями, становящимися правящими в своих странах. А проблема эта была чрезвычайно серьёзной: у советского руководства не было опыта сотрудничества с компартиями, находившимися у власти.
О том, насколько эта проблема становилась всё более актуальной и острой, говорят факты, подобных которым не могло быть в довоенном мире. Во-первых, после роспуска Коминтерна в 1943 году предстояло выработать принципы и формы взаимного информирования и товарищеских консультаций. Так, уход французских и исключение итальянских коммунистов из правительств своих государств был для руководства ВКП(б) не только неожиданными, но и рассматривался как... удар по Советскому Союзу, так как произошедшее вело к ослаблению его международных позиций. Во-вторых, руководители Компартии Югославии, получившие после победы над германским фашизмом большое влияние в своей стране, стали считать, что они и «сами с усами». Так, И.Броз-Тито, несмотря на негативное отношение СССР к образованию Балканской федерации, усилил действия по её созданию. Между тем её появление существенно осложнило бы положение Советского Союза в международной политике (напомним, в 1947 г. атомное оружие было ещё только у США, что обусловливало напряжённость обстановки в мире). Поэтому реакция советского руководства была крайне болезненной на действия Тито и его соратников. В-третьих, руководители некоторых партий (например, Венгерской компартии во главе с М.Ракоши) копировали советский опыт и внешние атрибуты даже в мелочах, например, в военной форме, что, в свою очередь, давало повод для антисоциалистической и антисоветской пропаганды буржуазии этих стран. Между тем, по признанию члена Политбюро Венгерской коммунистической партии Й.Реваи, ситуация в 1947 году была такой, что «коренной вопрос венгерской демократии — вопрос о том, будет ли в конечном счёте венгерская демократия народной демократией или буржуазной, ещё окончательно не решён». (Информа196


ционное совещание представителей некоторых компартий в Польше в конце сентября 1947 года. — М. 1948. С. 255—256).
В советском партийном руководстве за весь круг межпартийных отношений ответственным был Жданов. В 1946 году он был назначен куратором отдела внешней политики ЦК ВКП(б), ставшего в какой-то мере преемником Коминтерна.
В ноябре-декабре Жданов получил возможность вновь заняться внутрипартийными делами. К этому времени относится его окончательная правка последней редакции Программы ВКП(б), его главного детища послевоенных лет. Когда работа была закончена, Андрей Александрович пишет список товарищей, которым должен быть разослан проект программы ВКП(б). В нём фамилии не только членов и кандидатов в члены Политбюро, секретарей ЦК партии и членов программной комиссии ВКП(б), но и руководителей Центральных Комитетов компартий союзных республик. Жданов стремился привлечь ведущих партийцев страны к глубокому осмыслению главного документа ВКП(б) и одновременно надеялся, что он достаточно отработан и в принципе должен получить одобрение, чтобы быть вынесенным на Пленум ЦК, то есть стать предметом всенародного обсуждения и явлением общественного сознания.
13 декабря 1947 года общий отдел ЦК ВКП(Б) приступил к рассылке проекта третьей, сталинско-ждановской Программы большевистской партии. (См.: РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 125. Д. 479). В частности, именно эта дата проставлена на экземпляре, адресованном Суслову. (См.: РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 125. Д. 479). Впрочем, в описи архивного дела Поспелова этот документ датирован уже 1948 годом, но точная дата не указана. (См.: РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128).
Новаторство всегда вызывает вопросы
Возможно, в столь широком круге «экзаменаторов» документа Жданов нуждался, чтобы проверить предлагаемое партии и всему коммунистическому движению новаторское видение становления коммунистического общества. А новаторство было налицо. Ведь гегелевская диалектика, из которой выросли великие революционеры Маркс и Энгельс, исходила из того, что всякое явление существует до тех пор, пока полностью не изживёт себя. Обоснование неизбежности перехода от капитализма к коммунизму у родоначальников научного коммунизма (именно научного, теоретически доказывае197


мого!) опиралось на то, что капитализм себя изжил экономически, создав производительные силы, которые требовали такого обобществления производства, которое несовместимо с господством частной собственности.
На этот фундамент научного коммунизма обратил внимание Ленин в очерке «Карл Маркс», когда писал: «Неизбежность превращения капиталистического общества в социалистическое Маркс выводит всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества. Обобществление труда, в тысячах форм идущее вперёд всё более и более быстро и проявляющееся за те полвека, которые прошли со смерти Маркса, особенно наглядно в росте крупного производства, картелей, синдикатов и трестов капиталистов, а равно в гигантском возрастании размеров и мощи финансового капитала, — вот главная материальная основа неизбежного наступления социализма. Интеллектуальным и моральным двигателем, физическим выполнителем этого превращения является воспитываемый самим капитализмом пролетариат... Обобществление производства не может не привести к переходу средств производства в собственность общества, к „экспроприации экспроприаторов”». (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 26. С. 73).
Однако строительство социализма в СССР не вполне укладывается в рамки такой логики. Советское общество решало задачи, объективно присущие капиталистической формации (индустриализация, концентрация сельскохозяйственного производства, приведение культурно- технического уровня рабочей силы в соответствие с производственнотехническими требованиями), но при этом одновременно формировало общественные отношения социализма. В сталинско-ждановском проекте Программы этот принцип фактически возведён в ранг социальной закономерности, присущей всей коммунистической формации. Поэтому в проекте программного документа предложена перспектива введения (внедрения) собственно коммунистических элементов жизнеустройства в общество, находящееся ещё на завершающей стадии строительства социализма (к тому же отягощённое в материально-техническом отношении разрухой, созданной недавним немецко-фашистским нашествием). Партия, её высшее звено готовы принять такую парадигму коммунистического строительства в СССР? Трудно представить, что такие вопросы не волновали Жданова и Сталина.
К тому же они оба вплотную столкнулись в процессе работы над проектом Программы с тем, что сами её разработчики порой в тео198


рии (а потом выяснилось: некоторые и в личной практике) недотягивали до мировоззрения высшей фазы коммунизма. Подчёркивания в тексте и заметки на полях (на них указывалось в предыдущих комментариях), оставшиеся от Сталина и Жданова, свидетельствуют, что руководители ВКП(б) подобным странностям даже удивлялись.
Ну а если не только удивляться, не рассматривать их лишь как стилистические погрешности, а видеть в них отражение определённых черт общественного сознания? Тогда придётся признать, что «родимые пятна капитализма» (Маркс), вежливо называемые в СССР его пережитками, настолько глубоко сидят в обществе, что от них не избавился даже высший эшелон партийных идеологов.
Ведь сущность коммунизма — в социальном равенстве. Да, люди останутся разными, наверняка сохранятся работники золотые руки, яркие артисты и поэты, выдающиеся учёные и изобретатели, талантливые организаторы... И общество будет их поощрять. Морально, не покушаясь на социальное равенство. Однако начальник Управления пропаганды и агитации, к тому же философ-академик Александров, такого жизнеустройства, видно, не представлял. И личную особенность стремился обосновать теоретически: «На основе роста и преумножения общенародной социалистической собственности будет расти личная собственность трудящихся на предметы потребления». И в подтверждение высказал предложение «в ближайшие годы» (а на дворе четвёртая пятилетка, основной задачей которой было восстановление разрушенного войной народного хозяйства!) увеличить производство «всевозможной фарфоровой и хрустальной посуды, мебели из ценных сортов дерева» и т. п.
Другой серьёзный учёный-экономист, К.В.Островитянов (через 6 лет он будет заслуженно избран действительным членом АН СССР), опираясь на противоречия окружающей действительности, утверждал: «Встаёт вопрос о личной материальной заинтересованности. Коммунизм не устраняет личной заинтересованности, а даёт высшее удовлетворение личных интересов, и мы не можем игнорировать роль личной материальной заинтересованности в развитии коммунистического общества».
А в целом для общества эта проблема была ещё острее. Не случайно Молотов, выступавший 6 ноября 1947 года с докладом на торжественном заседании, посвящённом 30-летию Великой Октябрьской социалистической революции, уделил заметное внимание этой острой проблеме: «Нельзя отрицать, что пережитки капи199


тализма в сознании людей весьма живучи. Поэтому партия всегда напоминает советским людям о необходимости всесторонней критики и самокритики, направленной на ликвидацию этих вредных остатков прошлого. Нельзя, с другой стороны, отрицать, что у нас теперь имеются огромные возможности вести успешную борьбу за ликвидацию этих пережитков». (Правда, 7 ноября 1947 г.).
И вот общество с мировидением, сохраняющим «родимые пятна капитализма», переходит к распределению по потребностям. Оно будет воспринимать этот шаг как проявление социального равенства или как возможность больше урвать из общественного достояния?
Как помнит старшее поколение, Хрущёв пришёл в конце 1950-х годов к выводу, что надо не только отказаться от бесплатного хлеба в столовых (пример первого в истории распределения по потребностям), но и повысить на него цену, так как владельцы личного скота стали-де массово скармливать дешёвый печёный хлеб коровам и прочей домашней живности.
Но вот противоположный вариант ответа. В беседе с политическим обозревателем «Правды» Виктором Кожемяко киновед и социолог Фёдор Раззаков привёл сколь уникальные, столь же и убедительные данные:
«В 1929 году социологи провели опрос в молодёжной среде, который выявил удручающую, с точки зрения идеологов, картину: всего 0,6% юношей и 1,5% девушек мечтали подражать героям революции. При этом многие подростки мечтали стать кем угодно — учителем (10,4%), конторщиком (8,9%), инженером (5,6%), а также княгиней, дворянкой, богачом и даже священником, но только не коммунистом (2,2%), не политическим деятелем (1,1%) или комиссаром (0,3%). Ещё меньше молодых людей хотели стать военным, милиционером... Такая ситуация стала целенаправленно и энергично исправляться с начала 30-х годов». (Правда», 2016 г., №79).
То, насколько это исправление было успешным, продемонстрировало поколение, входившее во взрослую жизнь в 1930-е годы: на его долю выпала смертоносная тяжесть фронта, оно героически пронесло эту тяжесть до Берлина, водрузив Знамя Победы над проклятым рейхстагом.
ВКП(б) и Советское государство в первое десятилетие после Победы серьёзно заботились об идеологическом воздействии на массы в его самых разных проявлениях. В этом отношении последняя редакция проекта сталинско-ждановской Программы ВКП(б) пре200


вращалась в идейный ориентир, несмотря на то, что о работе над ней не знало даже абсолютное большинство партийцев. Её идеи ненавязчиво вносились в общественное сознание.
Вновь обратимся к докладу Молотова на юбилейном торжественном заседании, посвящённом Великому Октябрю (в подготовке этого документа активно участвовал Жданов, о чём свидетельствуют материалы РГАСПИ). Именно там прозвучали слова, ставшие крылатыми на многие годы: «Мы живём в такой век, когда все дороги ведут к коммунизму». Первый раздел доклада Молотова назывался «Значение победы социализма в СССР». Понятно, что он не мог обойти вопроса о значении Великой Октябрьской социалистической революции в историческом развитии как нашей страны, так и всего человечества. В разделе доклада «Советский Союз и международное сотрудничество» доминировали две знакомые нам из проекта Программы ВКП(б) темы. Во-первых, о стремлении американского империализма проложить дорогу к мировому господству США, во-вторых, о потребности окрепшего международного коммунистического движения в объединяющем органе, способном координировать деятельность компартий с целью дальнейшего роста и усиления их влияния в широких массах. И совсем знаково назывался последний раздел доклада: «Советский Союз и коммунизм».
И всё же для Жданова оставался вопрос: как отнесётся к его детищу коллективный разум партии? Только вот ответа на него не удалось услышать — ни ему, ни партии, ни всему советскому обществу. События пошли по другому руслу.
В заботе о межпартийных скрепах
Новый, 1948 год начался для Жданова с того, что ему пришлось снова отвлечься от подготовки XIX партсъезда (именно он отвечал за это направление партийной работы) и снова переключаться на проблемы международного коммунистического движения. Отношения с югославским руководством у ВКП(б) всё больше обострялись. Впрочем, не только у ВКП(б). Тито, например, предложил Компартии Австрии добиваться раздела своей страны на два государства, чтобы установить власть коммунистов в советской зоне оккупации. Не согласный с такой перспективой генеральный секретарь ЦК Компартии Австрии Иоганн Коплениг приехал в Москву для консультаций с Ждановым и получил полную поддержку.
201


Тито заявил претензии на часть территории Народной Республики Болгарии и объявил о намерении ввести югославские войска в Народную Республику Албанию для поддержки своих сторонников в Албанской партии труда. Руководство и Болгарии, и Албании обратилось за поддержкой в ВКП(б), а конкретно — к Жданову, которого воспринимало как второго после Сталина человека в мировом коммунистическом движении.
Чтобы попытаться не допустить раскола в формировавшемся социалистическом лагере, советское руководство попыталось использовать идею славянского единства, активно поддержанную как Ждановым, так и Сталиным. В последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года содержался следующий тезис:
«Внешняя политика Советского Союза направлена к развитию и укреплению связей со всеми миролюбивыми государствами, дальнейшему укреплению дружбы со странами новой демократии и братского союза славянских народов (выделено мной. — В. Т.), возникшего в ходе совместной борьбы против общего врага и призванного служить действенным инструментом обеспечения всеобщего мира и прежде всего безопасности народов восточной и юго-восточной Европы». (РГАСПИ. Ф. 629 оп. 1. Д. 128. Л. 19).
Тактически (но не стратегически) этот ход, вероятно, был оправдан, так как впервые в истории все славянские народы оказались объединены общей социально-экономической системой.
Жданов видел в славянском единстве важную, хотя и не главную скрепу формирующегося лагеря государств, выбравших социалистический вектор развития. Поэтому он прилагал немалые усилия для созыва международной конференции славистов, которая была призвана привлечь на сторону коммунистов национально ориентированную интеллигенцию. Однако в случае разрыва отношений СССР с Югославией проведение такой конференции потеряло смысл. А вероятность такого разрыва становилась всё явственнее.
Жданову пришлось возглавить подготовку второго заседания Ко- минформа, посвящённого углубляющемуся конфликту с руководством Компартии Югославии. Это заседание состоялось в июне 1948 года в Бухаресте, но оно проходило без делегации КПЮ. Тито отказался принять в нём участие. 21 июня на заседании Коминформа выступил Жданов с докладом «О положении в Коммунистической партии Югославии». Это было его последнее публичное выступление. Болезнь ускоренно прогрессировала.
202


1 июля с его участием произошло перераспределение обязанностей в партийном руководстве. На должность секретаря ЦК снова вернулся Маленков. 13 июля Жданов в последний раз общался со Сталиным и другими членами руководства ВКП(б). По настоянию врачей Политбюро предоставило ему отпуск для лечения, из которого он не вернулся. Убеждённого, талантливого борца за коммунистическую идею не стало 31 августа 1948 года. Ушёл из жизни мотор, настойчиво двигавший партию к её XIX съезду.
Почему Сталин согласился отложить съезд
Новое ближайшее окружение Сталина после смерти Жданова не стремилось к быстрому проведению партийного съезда, так как в этом случае первые роли в партии заняли бы ленинградцы из «ждановской команды». Достаточно напомнить, что единственным в ту пору официальным первым заместителем Председателя Совета Министров СССР был Вознесенский, в партии отвечал за кадровую политику ААКузне- цов, председателем Совета Министров РСФСР был М.И.Родионов... Все они — выдвиженцы и единомышленники Жданова. Их своеобразными визави были приобретшие мощное влияние в годы Великой Отечественной войны члены Государственного Комитета Обороны СССР Маленков и Берия. Уже после войны один из них до возвращения на пост секретаря ЦК ВКП(б) возглавлял Специальный комитет при Совете Министров по реактивной технике, а другой продолжал возглавлять Специальный комитет при Совете Министров по атомной бомбе. Значение этой работы было исключительно важным и осуществлялась она вполне успешно. Стремясь отодвинуть созыв XIX партсъезда, они надеялись ослабить влияние «ждановской команды».
Эти верхушечные противостояния непосредственно отражались на судьбе проекта Программы ВКП(б) 1947 года. Политбюро, повестку заседаний которого теперь в силу занимаемой должности формировал Маленков, не возвращалось к этой теме, хотя ещё несколько месяцев назад члены и кандидаты Политбюро получили проект для принятия решения. В то же время 22 октября 1948 года в отсутствие Сталина Политбюро ЦК ВКП(б) (протокол № 65, пункт 275) рассмотрело вопрос «Об архиве Жданова». Было принято следующее постановление:
«В целях сохранения личного архива Жданова и установления порядка его хранения и контроля над использованием документов из этого архива создать комиссию в следующем составе: 203


тт. Суслов М.А. (председатель), Кузнецов А.А., Ильичёв Л.Ф., Поспелов П.Н., Кружков В.С., Жданов Ю.А., Кузнецов А.Н.
Установить, что публикация из личного архива А.А.Жданова может производиться лишь с разрешения Секретариата ЦК ВКП(б).
Архив А.А.Жданова хранить в Центральном партийном архиве Института Маркса, Энгельса, Ленина при ЦК ВКП(б)». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. З.Д. 1072).
С одной стороны, это было официальное признание политической и идеологической важности творчества Жданова, с другой... В архив были отправлены и документы, связанные с третьей партийной Программой, разрабатывавшейся в 1947 году.
Но это... мелкие частности. Крупный вопрос другой. Почему так странно повёл себя Сталин, согласившись забыть документ, над которым немало поработал сам? Он что, тоже не хотел приведения партийной Программы в соответствие с реалиями победившего советского общественного и государственного строя? Или у него изменилось отношение к Жданову? Но вот что рассказывал Молотов: «Сталин Жданова больше всех ценил. Просто великолепно к Жданову относился». (Чуев Ф. Молотов. Полудержавный властелин. — М. 2002. С. 388).
Может быть, Сталин после смерти Жданова изменил отношение к фундаментальным положениям последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года? Но и для такого утверждения нет оснований. Во-первых, в работе «Экономические проблемы социализма в СССР» наиболее ярко по сравнению с всеми предыдущими работами проявилась приверженность Сталина к идее завершения строительства социализма и внесения в этот процесс коммунистических начал. Во-вторых, от собственных идей о возрастании роли государства в ходе коммунистического строительства он ни в одной из последних работ не отказался. В-третьих, экономико-политической практикой последних пяти лет жизни Сталин подтвердил курс на создание условий для постепенного перехода к распределению предметов первой необходимости (прежде всего хлеба) по потребностям.
Никаких принципиальных расхождений между основными положениями проекта последней редакции Программы ВКП(б) 1947 года и «Экономическими проблемами социализма в СССР» нет, хотя этот вопрос заслуживает особого разговора. Да и то внимание, которое Сталин уделял работе над новой Программой партии, та скрупулёзность, с которой он относился к вариантам проекта Программы, которые представили в ЦК ВКП(б) активно включённые в 204


партийную работу учёные, не даёт оснований для предположения об изменении его отношения к этому важнейшему документу.
Выходит, что у Сталина не было причин отказываться от практически готовой новой партийной Программы. Тем не менее на её принятии он не настоял. Получается прямо-таки несуразная ситуация. Но это только на первый взгляд.
Сталинско-ждановская Программа ВКП(б) задумывалась как политическая стратегия завершения строительства полного социализма и насыщения его чертами высшей фазы коммунизма. Но это означает, что она была только первой частью системной стратегии развития общества. Второй частью должен был стать генеральный хозяйственный план СССР. Решение о его разработке Политбюро ЦК ВКП(б) приняло тоже летом 1947 года (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 26), практически сразу же после решения Политбюро «О проекте новой Программы». (См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 12). Эти документы один без другого утрачивали смысл.
Здесь есть повод сделать одно отступление. Читатель наверняка обратил внимание на то, что решения Политбюро ЦК ВКП(б) о работе над партийной Программой и над генеральным хозяйственным планом относятся к одному архивному делу, так как номер дела у обоих документов один. Это — отражение того, что они приняты формально на одном и том же заседании Политбюро. Но кому могут быть интересны такие «бюрократические» подробности? Чтобы подогреть к ним интерес, напомним: 48-й пункт заседания Политбюро, посвящённый принятию третьей Программы ВКП(б), датирован 15 июля 1947 года, а пункт 109 того же заседания, где принималось решение о подготовке генерального хозяйственного плана, — 6 августа, то есть тремя неделями позже. И тут нет ни оплошности технических секретарей, ни фальсификаций. Как свидетельствует протокол, было принято множество решений на том же заседании Политбюро в промежутке между этими датами. Вероятно, ключевые вопросы Политбюро обсуждало в здании ЦК ВКП(б), но не надо забывать и заседания руководства партии, проходившие в кабинете Сталина.
А теперь заглянем в справочник «На приёме у Сталина», на который уже приходилось ссылаться не раз. В этих «Тетрадях (журналах) записей лиц, принятых И.В.Сталиным» члены Политбюро практически в полном составе собирались в кабинете Председателя Совета Министров СССР 16,17, 22, 23, 24, 28 июля и 5 августа. Это не были встречи накоротке. Обычно они начинались в 9—10 часов вечера и продолжа205


лись по два, три, а то и четыре часа. Ясно, что там был обмен не анекдотами, а мнениями по самым злободневным вопросам. И если принимались важные решения, то они протоколировались как решения главного органа — Политбюро ЦК ВКП(б). Не могли эти многочасовые общения походить и на театр одного актёра. Поэтому утверждения, будто Сталин всем распоряжался, а остальные покорно кивали, не выдерживают критики. Критики документом, подготовленным к печати и изданным в 2008 году не поклонниками коммунистического вождя, а Архивом президента Российской Федерации. Но вернёмся к решению о разработке плана развития народного хозяйства страны на два-три десятилетия.
Руководство работой над генеральным хозяйственным планом СССР было поручено члену Политбюро ЦК ВКП(б), первому заместителю Председателя Совета Министров СССР, председателю Госплана СССР Вознесенскому. Неудивительно, что он активно участвовал в обсуждении вариантов проекта Программы ВКП(б), представленных творческими группами, на заседании программной комиссии 8 августа, проходившем под председательством Жданова. Но он не успел выполнить важнейшее поручение партии. Завершение его жизни оказалось трагичнее, чем у его старшего товарища: Андрей Александрович умер своей смертью и был оклеветан уже посмертно, тогда как Николай Алексеевич был оклеветан при жизни, точка в которой была поставлена 1 октября 1950 года.
Приговор подписало «ленинградское дело»
Кто такой Н.А.Вознесенский?
Доктор экономических наук, академик АН СССР. Много лет был на государственной, партийной и преподавательской работе. С 1935 по 1937 год он — председатель городской плановой комиссии и заместитель председателя исполкома Ленсовета. Азатем — руководство Госпланом. В годы войны он также заместитель Председателя Совнаркома и член Государственного Комитета Обороны. С1941 года Николай Алексеевич в составе Политбюро. Любители чересчур персонифицировать 'историю уверяют, что роль «главного экономиста советского Союза» достижении нашей Победы в Великой Отечественной войне сопоста- Чвима с ролью полководца Маршала Советского Союза Г.К.Жукова.
Широко распространена версия, что Сталин в узком кругу называл его своим преемником на посту главы Советского правительства. Вот один из её опубликованных вариантов:
206


«В 1990-е годы бывший сотрудник охраны Сталина Георгий Эгнаташ- вили рассказал писателю Владимиру Логинову одну историю. Это было вечером 21 декабря, в 1947 или 1948 году, Эгнаташвили точно не помнил. Отмечали день рождения Сталина на его „ближней” даче, присутствовали все члены Политбюро, соратники. В разгар застолья Сталин неожиданно заговорил о том, что он уже довольно старый человек и руководить государством ему осталось не так уж много времени, поэтому надо бы выбрать человека, который сменил бы его на этом высоком посту. Кто-то предложил Молотова. Сталин возразил: Молотов такой же старый человек, как и он сам. Возникла пауза, больше никто не решался выдвигать кандидатов. Тогда Сталин сказал: „Хорошо. Теперь я предложу вам человека, который может и должен возглавить государство после меня. Этот человек должен быть из нашего круга, хорошо знающий нашу школу управления и которого не надо ничему учить заново. Он мог бы руководить государством как минимум лет двадцать—двадцать пять. Я считаю таким человеком Вознесенского. Экономист он блестящий, государственную экономику знает отлично и управление знает хорошо”. В зале было гробовое молчание. Сталин оглядел всех и неожиданно спросил: „Может, у кого-нибудь есть какие-то возражения?”. Никто не проронил ни слова». (Николай Алексеевич Вознесенский. Стратег экономической победы в Великой Отечественной войне и восстановления народного хозяйства СССР. — Изд-во РМП, 2013. С. 3).
Молотов вспоминал: «Он (Сталин) был Председателем Совета Министров СССР, а на заседаниях Совета Министров председательствовал не он, а Н.А.Вознесенский». (Чуев Ф. Молотов. Полу- державный властелин. — М. 2002. С. 329). Но в марте 1949 года Вознесенский был снят со всех постов и выведен из Политбюро ЦК.
Любопытное воспоминание об этом этапе жизни «экономического стратега СССР» оставил Хрущёв: «Помню дни, когда Вознесенский, освобождённый от прежних обязанностей, ещё бывал на обедах у Сталина. Я видел уже не того человека, которого знал раньше: умного, резкого, прямого и смелого. Именно смелость его и погубила, потому что он часто схватывался с Берией». Здесь интересна не характеристика изменений, происшедших в человеке, а то, что его продолжал принимать Сталин. Для сравнения: Молотов в беседах с Чуевым не раз отмечал, что после того, как на организационном Пленуме ЦК КПСС, проходившем после XIX партсъезда, Сталин его резко раскритиковал, и он не вошёл в состав бюро Президиума ЦК, Вячеславу Михайловичу уже не доводилось бывать на 207


«обедах» у Сталина. (См.: ЧуевФ. Молотов. Полудержавный властелин. — М., 2002).
Понятно, что потом такие посещения (очевидно после окончания официального отпуска) стали неуместны.
В упомянутой книге о Вознесенском приведены два его письма, адресованных Сталину. Первое датировано 7 мая 1949 года:
«ЦК ВКП(б)
Дорогой товарищ Сталин!
Очень прошу Вас решить вопрос о моей работе. После истечения предоставленного отпуска прошёл уже месяц. За это время я уже очень много пережил и переболел. После всего пережитого у меня осталось лишь одно чувство и желание — преданной работой на пользу партии и отечества восстановить доверие ЦК, Ваше доверие, товарищ Сталин! Очень тяжело быть в одиночестве — вне работы и жизни моей родной партии.
Само собой разумеется, что я согласен с любым Вашим решением о моей работе.
Преданный Вам Н.Вознесенский».
Та же — единственная — просьба о работе и в написанном от руки письме от 17 августа того же года. (См.: Н.А.Вознесенский. Стратег экономической победы в Великой Отечественной войне и восстановления народного хозяйства СССР. — Изд. РМП, 2013. С. 223).
Судя по воспоминаниям Хрущёва, Сталин активно на них реагировал: «Помню, как не один раз Сталин обращался к Маленкову и Берии: „Так что же, ничего ещё не дали Вознесенскому? И он ничего не делает? Надо дать ему работу, чего вы медлите?”. „Да вот думаем”, — отвечали они. Прошло какое-то время, и Сталин вновь говорит: „А почему ему не дают дела? Может быть, поручить ему Госбанк? Он финансист и экономист, понимает это. Пусть возглавит Госбанк”. Никто не возразил. Но проходило время, а предложений не поступало.
В былые времена Сталин не потерпел бы такой дерзости, сейчас же заставил бы Молотова или Маленкова взять карандаш, как обычно делал, и продиктовал бы постановление, тут же подписав его. Теперь же только говорил: „Давайте, давайте ему дело". Но никто ничего не давал...». (Там же. С. 222).
27 октября 1949 года Вознесенский был арестован, через год Военной коллегией Верховного суда приговорён к расстрелу.
В общем, работа над генеральным хозяйственным планом никем не велась, а значит, последняя редакция проекта Программы ВКП(б) 208


была приговорена к архивному прозябанию. Для Берии и Маленкова этот документ никакого интереса не представлял. Это убедительно объяснил Молотов:
«Маленков, Берия и Хрущёв были ядром этого (правого. — В.Т.) направления. Маленков тоже, по-моему, вопросами теории, вопросами коммунизма мало интересовался... У Хрущёва была социальная почва более крепкая, потому что мещанство везде было. А он на мещан ориентировался, Хрущёв, не интересуясь идеями. Как одно с другим слепить. А идеями построения коммунизма он не интересовался». (Чуев Ф. Молотов. Полудержавный властелин. - М„ 2002. С. 391-392).
Нельзя не обратить внимания на важное политическое обобщение выдающегося партийного и государственного деятеля: «В партии ещё будет борьба. И Хрущёв был не случаен. Страна крестьянская, правый уклон силён. И где гарантия, что эти не возьмут верх? Вполне вероятно, что в ближайшее время к власти придут антисталинцы, скорей всего бухаринцы». (Там же. С. 450). Молотов оказался пророчески прав. Не на годы, на десятилетия.
О правом уклоне как наиболее очевидной и наиболее грозной опасности предупреждали и Ленин, и Сталин. Думается, сталинская статья «О правой опасности в ВКП(б)» и сегодня звучит исключительно актуально. В ней он писал:
«Правый уклон в условиях капитализма означает тенденцию, склонность одной части коммунистов, правда, не оформленную и, пожалуй, не осознанную ещё, но всё же склонность к отходу от революционной линии марксизма. Когда известные круги коммунистов отрицают целесообразность лозунга „класс против класса" в избирательной борьбе.., или не хотят заострять вопроса о борьбе с „левой” социал-демократией... и т. д. и т. п., то это значит, что внутри компартий имеются люди, старающиеся приспособить коммунизм к социал-демократизму.
Победа правого уклона в партиях капиталистических стран означала бы идейный разгром компартий и громадное усиление социал- демократизма. А что такое громадное усиление социал-демократизма? Это есть усиление и укрепление капитализма... Стало быть, победа правого уклона в компартиях капиталистических стран ведёт к нарастанию условий, необходимых для сохранения капитализма». (Сталин И.В. Соч. Т. 11. С. 224-225).
209


Глава пятнадцатая
XIX СЪЕЗД УТВЕРДИЛ НЕ ПРОГРАММУ, А ПРОГРАММНУЮ КОМИССИЮ
Сохранить и развить идеи «последней редакции»
1950 год развеял все надежды на скорый созыв XIX партсъезда. Более того, предстояло подготовку к нему начинать заново. Если в 1947—1948 годах съезд мог опираться на энтузиазм народа-победителя, чтобы с ходу указать ему высокие ориентиры, то теперь ситуация стала иной. В 1947-м первоочередные задачи каждому были очевидны: в восстановлении народного хозяйства, разрушенного фашистским нашествием, были заинтересованы все социальные группы общества, практически каждый гражданин СССР. Благодаря такому морально-политическому единству Советский Союз первым в мире отменил карточную систему и — опять-таки первым в мире — возродил промышленность, вернул на прежнее место заводы-беженцы, сохранив их одновременно в приютивших их уральских, сибирских, казахстанских, среднеазиатских городах и посёлках. Но теперь, в 1950-м, тем миллионам тружеников, которые уже решили казавшуюся неподъёмной задачу, требовалось обосновывать сохранение прежних мобилизационных методов. Теперь к съезду требовалась более тщательная психологическая подготовка.
Между тем в партии заметно обострилась проблема теоретического осмысления происходящих социальных процессов. После смерти Жданова и «ленинградского дела» в руководстве партии почти не осталось людей, обладавших вкусом к теоретической работе. Это заметно даже сейчас, когда читаешь послевоенные доклады на главном ежегодном торжестве в честь годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Не случайно же Молотову пришлось трижды (в 1945, 1947 и 1948 годах) выступать с октябрьскими докладами. А возможность защищать и обосновывать теоретические идеи, вошедшие в последнюю редакцию проекта Прогаммы ВКП(б), теперь оставалась прежде всего у Сталина. И он не уклонился от неё.
210


Однако, на первый взгляд, удивительно, что для осмысления состояния марксистско-ленинской теории в ВКП(б) рубежа 1940—1950-х годов Сталиным был выбран достаточно странный повод: вопросы языкознания. Но это отнюдь не какой-то каприз состарившегося вождя. Положение, сложившееся в языкознании, давало возможность поднять самые актуальные и острые вопросы теории общества.
Уже первый из них относился к языкознанию достаточно косвенно, тогда как к философии — непосредственно: «Верно ли, что язык есть надстройка над базисом?». Если возможен такой вопрос в научной среде, то, следовательно, положение о сохранении государства в процессе коммунистического строительства партией и обществом принято лишь на веру, тогда как оно требует серьёзного обоснования.
Сталин начал с азов: «Базис есть экономический строй общества на данном этапе его развития. Надстройка — это политические, правовые, религиозные, художественные, философские взгляды общества и соответствующие им политические, правовые и другие учреждения». Объясняя сущность и содержание надстройки, автор писал: «Язык в этом отношении коренным образом отличается от надстройки». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. С. 104). Вывод вроде бы сделан, но для Сталина важен не он. Потому он и концентрируется на тех качествах надстройки, которые существенны для понимания государства:
«Надстройка для того и создаётся базисом, чтобы она служила ему, чтобы она активно помогала ему оформиться и укрепиться, чтобы она активно боролась за ликвидацию старого, отжившего свой век базиса с его старой надстройкой. Стоит только отказаться от этой её служебной роли, стоит только перейти надстройке от позиции активной защиты своего базиса на позицию безразличного отношения к нему, на позицию одинакового отношения к классам, чтобы она потеряла своё качество и перестала быть надстройкой». (Там же. С. 105).
Ясно, что этот тезис относится в первую очередь к политической надстройке, к государству. Он важен не только в процессе перехода от социализма к коммунизму, но и имеет принципиальное отношение к государству реставрации капитализма, которое создаётся господствующим классом для обслуживания его и только его интересов. Поэтому защита буржуазного государства от имени трудового народа не может иметь ничего общего с коммунистической идеологией. Сталин убедительно демонстрирует всеобщий характер этого положения на примере языка и доказывает безупречность вывода, сделанного на базе марксистско-ленинского учения.
211


В сталинском ответе «Товарищу А.Холопову» ставится уже непосредственно вопрос о государстве: «Энгельс в своём „Анти-Дюринге” говорил, что после победы социалистической революции государство должно отмереть. На этом основании после победы социалистической революции в нашей стране начётчики и талмудисты из нашей партии стали требовать, чтобы партия приняла меры к скорейшему отмиранию нашего государства, к роспуску государственных органов, к отказу от постоянной армии.
Однако советские марксисты на основании изучения мировой обстановки в наше время пришли к выводу, что при наличии капиталистического окружения, когда победа социалистической революции имеет место только в одной стране, а во всех других странах господствует капитализм, страна победившей революции должна не ослаблять, а всемерно усиливать своё государство, органы государства, органы разведки, армию, если эта страна не хочет быть разгромленной капиталистическим окружением. Русские марксисты пришли к выводу, что формула Энгельса имеет в виду победу социализма во всех странах или в большинстве стран, что она неприменима к тому случаю, когда социализм побеждает в одной, отдельно взятой стране, а во всех других странах господствует капитализм». (Там же. С. 134).
Здесь Сталин фактически повторил то, что говорил на XVIII парт- съезде и что вошло в последнюю редакцию проекта Программы ВКП(б) 1947 года. Но теперь это звучало как следствие из важного методологического доказательства.
В последней редакции проекта Программы ВКП(б) первым пунктом раздела, формулировавшего стратегические задачи «в области политической», определялись роль и место государства в обществе, устремлённом к коммунизму:
«Решающим условием построения коммунизма ВКП(б) считает всестороннее укрепление и дальнейшее развитие советского социалистического государства как основного рычага успешного коммунистического строительства, как главной преобразующей силы, способной обеспечить осуществление постепенного перехода от социализма к коммунизму». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 43).
С позиций исторического материализма
В главе «Равнение на социалистическую революцию!» уже приводилась сталинская правка представленного Митиным и Юдиным ва212


рианта проекта Программы, в котором философы утверждали: «Возникли новые закономерности общественного развития». Подчеркнув это предложение, Сталин на полях написал: «Что это?». (См.: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 123. Л. 5). В «Экономических проблемах...» председатель программной комиссии ВКП(б) фактически разъяснил смысл вопроса, поставленного им 29 июля 1947 года:
«Некоторые товарищи отрицают объективный характер законов науки, особенно законов политической экономии при социализме. Они отрицают, что законы политической экономии отражают закономерности процессов, совершающихся независимо от воли людей. Они считают, что ввиду особой роли, предоставленной историей Советскому государству, Советское государство, его руководители могут отменить существующие законы политической экономии, могут „сформировать” новые законы, „создать” новые законы».
Далее он отмечает: «Марксизм понимает законы науки, — всё равно, идёт ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии, — как отражение объективных законов, происходящих независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их, изучить их, учитывать их в своих действиях, использовать их в интересах общества, но они не могут изменить или отменить их. Тем более они не могут сформулировать или создать новые законы науки». (И.В. Сталин. Соч. Т. 16. С. 154).
Понятно, что Сталин не отождествлял законы природы и общества, но подчёркивал объективный характер тех и других. При этом он указывал на необходимость, во-первых, «использовать их в интересах общества, дать другое направление разрушительным действиям некоторых законов, ограничить сферу их действия, дать простор другим законам, пробивающим себе дорогу», во-вторых, отметил ту «особенность политической экономии.., что её законы в отличие от законов естествознания недолговечны.., большинство из них действуют в течение определённого исторического периода, после чего они уступают место новым законам. Но они, эти законы, не уничтожаются, а теряют силу в силу новых экономических условий и сходят со сцены, чтобы уступить место новым законам, которые не создаются волей людей, а возникают на базе новых экономических условий». (Там же. С. 155—156).
Чрезвычайно актуальный тезис не только для разработчиков политических программ, но и для всех коммунистов: марксизм-лени- низм потому и надо глубоко осваивать, что выявленные им законы продолжают действовать, так как на дворе капитализм со своими 213


главными классами — буржуазией и пролетариатом и, кроме пролетариата, нет сил, способных отправить буржуазию на свалку истории, потому что она всячески тормозит развитие общества. Историческая никчёмность российской буржуазии тем более велика, когда она захватила командные высоты благодаря реставрации капитализма. Приспособиться к нынешней социально-экономической системе может лишь тот, кто присосался к буржуазной кормушке.
Но любые формы приспособленчества, включая социал-преда- тельство, не в состоянии отменить социальных закономерностей. Одна из них указывает на то, что коммунистическая партия только тогда верна своей сущности, когда она сохраняет революционный характер, опирается на марксистско-ленинскую диалектико-материалистическую методологию и сохраняет классовый подход в своей повседневной политической деятельности.
Ещё на одну открытую марксизмом-ленинизмом объективную закономерность классовой борьбы указал в своём постановлении октябрьский (2014 г.) Пленум ЦК КПРФ:
«Исторически доказано, что только благодаря собственной партии рабочий класс может осознать свои коренные интересы, чётко определить цели и последовательно их добиваться. В свою очередь, только опираясь на рабочий класс, коммунисты выступают как крупная политическая сила, ведущая трудящиеся массы к победе. Сегодня КПРФ обязана нацелить свои усилия на развитие рабочего движения, на его соединение с социалистической идеологией». (Материалы VI (октябрьского) пленума ЦК КПРФ. - М. 2014. С. 163-164).
И снова о коммунизме
Главной темой, которая нас интересует сегодня, остаются вопросы, связанные с переходом от социализма к коммунизму. Именно ими пронизана вся работа Сталина, и этим она тесно связана с последней редакцией проекта Программы ВКП(б) 1947 года.
Вопрос о коммунизме Сталин ставит в связи с сохраняющимися существенными различиями между городом и деревней, между физическим и умственным трудом. Таким образом, по-прежнему главным вопросом движения от социализма к коммунизму является вопрос о преодолении классовых различий. Решение этой задачи возможно потому, что «рабочие и колхозное крестьянство составляют всё же два класса, отличающиеся друг от друга по своему положению.
214


Но это различие ни в какой мере не ослабляет их дружбу. Наоборот, их интересы лежат на одной общей линии, на линии укрепления социалистического строя и победы коммунизма». (См.: Сталин И.В. Соч. Т. 16.-М., 1997. С. 171).
Одновременно заслуживает внимания одно существенное уточнение по сравнению с последней редакцией проекта Программы ВКП(б) 1947 года, которое содержится в этой работе. В разосланном товарищам, входившим в руководство партии, проекте документа указано, что «коммунизм — это такое общество... г) где... ликвидирована противоположность между городом и деревней; д) где... ликвидирована противоположность методу физическим и умственным трудом». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 33). В «Экономических проблемах...» вопрос ставится глубже, точнее: о преодолении существенных различий (выделено мной. — В.Т.) между ними. (См.: Сталин И.В. Соч. 116. — М., 1997. С. 173).
Но особого внимания заслуживает стремление Сталина рассмотреть диалектику товарных отношений при социализме и их объективных границ. С одной стороны, он недвусмысленно указывает на товарный характер производства при социализме, но при этом подчёркивает: «Наше товарное производство представляет собой не обычное товарное производство, а товарное производство особого рода, товарное производство без капиталистов, которое имеет дело в основном с товарами объединённых социалистических производителей (государство, колхозы, кооперация), сфера действия которого ограничена предметами личного потребления, которое, очевидно, никак не может развиться в капиталистическое производство и которому суждено обслуживать совместно с „денежным хозяйством” дело развития и укрепления социалистического производства». (Там же. С. 165).
Диалектика социализма с присущим ему господством социалистической собственности такова, что, признавая производство товарным, нет оснований рассматривать товаром средства производства: «Товар есть такой продукт производства, который продаётся любому покупателю, причём при продаже товара товаровладелец теряет право собственности на него, а покупатель становится собственником товара, который может перепродать, заложить, сгноить его. Подходят ли средства производства под такое определение? Ясно, что не подходят. Во-первых, средства производства „продаются” не всякому покупателю, они не „продаются” даже колхозам, они только распределяются государством среди своих предприятий. Во-вторых, 215


владелец средств производства — государство при передаче их тому или иному предприятию ни в какой мере не теряет права собственности на средства производства, а наоборот, полностью сохраняет его. В-третьих, директора предприятий, получившие от государства средства производства, не только не становятся их собственниками, а, наоборот, утверждаются, как уполномоченные советского государства по использованию средств производства, согласно планов, преподанных государством». (Там же. С. 191).
Неудивительно, что при таком подходе к социалистической товарности Сталин решительно выступает против продажи колхозам техники машинно-тракторных станций. Более того, в уже упоминавшейся беседе с руководителями ГДР 18 декабря 1948 года Сталин указывал на роль государственных МТС в укреплении союза рабочего класса и крестьянства и рассматривал их функционирование как закономерность строительства социализма. (См.: Сталин И.В. Т. 16. Ч. 1.-М., 2011. С. 718).
В «Экономических проблемах социализма в СССР» он подробно обосновывает эту свою позицию. Во-первых, «сосредоточение основных орудий сельскохозяйственного производства в руках государства, в руках машинно-тракторных станций является единственным средством обеспечения высоких темпов роста колхозного производства». (Сталин И.В. Соч. Т. 16. — М. 1997. С. 220). Во-вторых, расширение товарного обращения при социализме «несовместимо с перспективой перехода от социализма к коммунизму. Они (Санина и Венжер. — В. Т.), видимо, думают, что можно и при товарном обращении перейти от социализма к коммунизму, что товарное обращение не может помешать этому делу. Это глубокое заблуждение, возникшее на базе непонимания марксизма». (Там же. С. 221 —222). Более того, Сталин утверждает: «Отсюда вывод: предлагая продажу МТС в собственность колхозам, товарищи Санина и Венжер делают шаг назад в сторону отсталости и пытаются повернуть назад колесо истории». (Там же. С. 221)
Наконец, нельзя не обратить внимания на дискуссию с Л.Д.Яро- шенко по вопросу перехода к распределению по потребностям. Сталин подчёркивает, что это — проблема смены всей системы общественных, прежде всего производственных, отношений, а не только «рациональной организации» производительных сил. «Товарищ Ярошенко не понимает, что нельзя добиться ни изобилия продуктов, могущего покрыть все потребности общества, ни пере216


хода к формуле „каждому по потребностям”, оставляя в силе такие экономические факты, как колхозно-групповая собственность, товарное обращение и т. п. Товарищ Ярошенко не понимает, что раньше, чем перейти к формуле „каждому по потребностям”, нужно пройти ряд этапов экономического и культурного перевоспитания общества, в течение которых труд из средства только лишь поддержания жизни будет превращён в глазах общества в первую жизненную потребность, а общественная собственность — в незыблемую и неприкосновенную основу существования общества». (Там же. С. 202). Здесь Сталин повторяет положения последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года.
На последнем сталинском съезде
«Экономические проблемы социализма в СССР» впервые увидели свет в «Правде» 3 и 4 октября 1952 года, то есть в канун открытия XIX партсъезда. Примечательно, что на самом съезде не раз повторялись положения, содержащиеся в последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б), в Отчётном докладе съезду члена Политбюро, секретаря ЦК партии Маленкова («естественно», без ссылок на документ). Мы насчитали более 20 случаев таких повторений.
Во-первых, докладчик процитировал практически все положения «Экономических проблем...», когда Сталин в той или иной форме апеллировал к проекту программного документа 1947 года.
Во-вторых, приводя экономические выкладки успехов послевоенного пятилетия экономического развития, докладчик подтвердил обоснованность тех задач, которые ставились в сталинско-ждановском проекте Программы ВКП(б) 1947 года. Приведённые Маленковым данные убеждают, что установка «на основе дальнейшего быстрого развития производительных сил страны в ближайшие 15—20 лет решить основную экономическую задачу СССР, то есть превзойти уровень производства на душу населения в главных капиталистических странах, в том числе в США», была не благим пожеланием разработчиков стратегического документа, а реальной, опирающейся на расчёты перспективой советского общества. В Отчётном докладе ЦК ВКП(б) XIX съезду партии приведены следующие данные:
217


Рост промышленной продукции в СССР и капиталистических странах за 1929-1951 годы (в % к 1929 г.)
Таблица.
1929
1939
1943
1946
1947
1948
1949
1950
1951
СССР
100
552
573
466
571
721
870
1082
1266
США
100
99
217
155
170
175
160
182
200
Англия
100
123
Сведения не публи- ковались
112
121
135
144
157
160
Франция
100
80
63
74
85
92
92
104
Италия
100
108
72
93
97
103
118
134
Источник: Девятнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Бюллетень № 1. С. 16.
Комментируя таблицу, Маленков отмечал: «В Соединённых Штатах Америки промышленное производство за период с 1929 года по 1939 год топталось на одном месте; оно затем поднялось лишь за счёт резкого увеличения военного производства во время Второй мировой войны, потом значительно снизилось и поднялось снова только в результате развёртывания войны против корейского народа и перехода к усиленной гонке вооружений и выросло в связи с этим в 1951 году вдвое по сравнению с 1929 годом». (Там же. С. 17).
Разрыв в темпах развития СССР и США перестал сокращаться на рубеже 1950—1960 годов, когда «прагматизм» хрущёвской политики привёл к пренебрежению начавшейся научно-технической революцией. Но на XIX съезде партии была подтверждена поставленная в последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) задача вывести советскую науку на первое место в мире. В последней редакции проекта Программы ВКП(б) было записано:
«Всемерно использовать новейшие открытия и достижения науки и техники во всех областях народного хозяйства с тем, чтобы в ближайшее время превзойти достижения науки за пределами СССР». (РГАСПИ.Ф. 629. Оп. 1.Д. 128. Л. 41).
Тезис: «Развивать дальше передовую советскую науку с задачей занять первое место в мировой науке», высказанный в Отчётном докладе Маленкова и являвшийся фактически повторением последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) 1947 года, 218


был встречен аплодисментами, поразив делегатов... своей новизной и политической смелостью. (Девятнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Бюллетень № 1. С. 82).
Неоправданное умолчание о проекте 1947 года
На XIX партсъезде был ещё один эпизод, непосредственно связанный с подготовкой партийной Программы. В предпоследний день работы съезда, когда прения по всем внесённым в повестку вопросам закончились, на 14-м заседании, проходившем утром 13 октября 1952 года, председательствующий предоставил слово члену Политбюро ЦК ВКП(б) Кагановичу:
«Товарищи! Центральный Комитет партии поручил мне внести XIX съезду предложение о переработке Программы нашей партии.
На XVIII съезде была избрана комиссия по изменению Программы ВКП(б). Как известно, партия потеряла видных товарищей, которые состояли членами комиссии — товарищей Калинина, Жданова, Щербакова, Ярославского. Комиссия лишена была возможности выполнить данное ей поручение. Великая Отечественная война и работа по ликвидации последствий войны, большая работа по восстановлению народного хозяйства помешали комиссии закончить свою работу.
В настоящее время, после XIX съезда партии условия будут более благоприятными для выполнения этой сложной задачи...
За годы, отделяющие нас от VIII съезда партии, наша страна превратилась из отсталой аграрной в могучую индустриально-колхозную державу. Ликвидирована существовавшая многоукладность хозяйства, безраздельно господствует социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность в двух её формах — общенародной и колхозной. Страна наша стала неузнаваемой. Под руководством товарища Сталина в нашей стране построен социализм...
В связи со всеми этими изменениями ряд положений Программы нашей партии и изложенные в ней задачи, поскольку они уже осуществлены за этот период, не соответствуют больше нынешним условиям и новым задачам партии. Именно поэтому настоятельно необходимо переработать Программу нашей партии...
В своих гениальных трудах товарищ Сталин разработал все важнейшие программные вопросы: о строительстве социализма и коммунизма в нашей стране в условиях капиталистического окружения, о социалистической индустриализации страны, о коллективизации 219


сельского хозяйства, о социалистическом государстве, о социалистических нациях, о марксистской теории языкознания и ряд других крупных теоретических и практических проблем.
Переработанная программа должна воплотить всё то новое, что внёс в сокровищницу марксизма-ленинизма наш вождь и учитель великий Сталин. (Бурные аплодисменты).
Новая переработанная Программа партии должна обобщить всемирно-исторический опыт Великой Октябрьской социалистической революции, опыт построения социализма в СССР и определить дальнейшие пути выполнения главной задачи партии — построения коммунистического общества путём постепенного перехода от социализма к коммунизму.
Для переработки Программы и определения дальнейшего пути строительства коммунизма решающее значение имеет то, что к своему XIX съезду наша партия получила новое классическое произведение товарища Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР»...
В «Экономических проблемах социализма в СССР» товарищ Сталин поставил и решил основные вопросы: о характере экономических законов при социализме, о товарном производстве при социализме, о законе стоимости при социализме, о мерах повышения колхозной собственности до уровня общенародной собственности, об основных экономических законах современного капитализма и социализма, о трёх основных предварительных условиях перехода от социализма к коммунизму, о ликвидации существенных различий между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, о распаде единого мирового рынка и углублении кризиса мировой капиталистической системы, о неизбежности войн между капиталистическими странами...». (Девятнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Бюллетень № 14. — Издательство «Правда». 1952. С. 3—5).
Странно читать второй абзац выступления (иногда его называют докладом) Кагановича: он участвовал на всех стадиях решения вопросов о сталинско-ждановской Программе1947 года, наверняка получил её последнюю редакцию — и так говорить? Горько.
К работе не приступала
По предложению Кагановича принятая резолюция предусматривала:
«1. Считать необходимым и своевременным произвести переработку существующей Программы партии.
220


2. При переработке Программы руководствоваться основными положениями произведения товарища Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР».
3. Осуществление переработанной Программы поручить Комиссии в следующем составе:
1. Сталин И.В. — председатель
2. Берия Л.П.
3. Каганович Л.М.
4. Куусинен О.В.
5. Маленков Г.М.
6. Молотов В.М.
7. Поспелов П.Н.
8. Румянцев А.М.
9. Сабуров М.З.
10. Чесноков Д.И.
11. Юдин П.Ф.
4. 	Проект переработанной Программы партии представить на рассмотрение следующего съезда компартии Советского Союза». (Там же. С. 75—76).
Такая комиссия могла продуктивно работать. Но приступить к работе ей не пришлось.
В своих мемуарах Каганович вспоминал: «В 1956 году он (Хрущёв. — В.Т.) позвонил мне по телефону из отпуска по вопросу о порядке дня XX съезда. Он мне сказал следующее: „Молотов предлагает включить в повестку XX съезда вопрос о Программе партии. Видимо, он, Молотов, имеет в виду, что докладчиком по этому вопросу будет он. Но если уж включать в повестку дня съезда вопрос о Программе, то докладчиком надо назначать тебя, потому что ты этим вопросом занимался ещё к XIX съезду. Но вообще, — сказал он, — мы не готовы к этому вопросу”. Я ему ответил, что я тоже считаю, что мы не успеем подготовить этот вопрос, поэтому включать его в повестку XX съезда нельзя». (КагановичЛ.М. Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника. — М.: Вагриус, 1997. С. 516).
На XX съезде КПСС ни Каганович, ни Молотов в своих выступлениях вопросов партийной Программы не касались. О ней «вспомнил» в разделе «Партия», ограничившись всего двумя фразами, основной докладчик. Хрущёв, в частности, сказал: «Нам предстоит большая работа по созданию проекта новой Программы партии, который пока 221


ещё не подготовлен. (Курсив мой. — В. Т.). Очевидно, что проект Программы должен составляться одновременно с перспективным планом развития экономики и культуры нашей страны в разрезе нескольких пятилеток». (XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. — М.: ИПЛ, 1956. Т. I. С. 114—115).
Удивительно безответственное отношение к выполнению (точнее: невыполнению!) решений высшего органа партии — её съезда: «Проект... пока ещё не подготовлен». Как тут не вспомнить доклад А.А.Жданова на февральском Пленуме ЦК ВКП(б) 1947 года: «Как известно, на XVIII съезде партии была избрана комиссия по переработке Программы ВКП(б). Съезд обязал (!) комиссию представить проект новой Программы на рассмотрение ближайшего съезда партии. Таким образом, в связи с тем, что срок созыва XIX съезда приближается, комиссия должна теперь развернуть работу по переработке новой Программы партии». Последние фразы доклада возвращали к его началу: вопрос о программной и уставной комиссиях поставлен на Пленуме именно потому, что было решение XVIII парт- съезда, и его надо выполнять. (РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 15. Л. 21,31).
Что было дальше? XXI съезд был внеочередным, и на нём вопрос о Программе, естественно, не рассматривался. На него был вынесен один вопрос: «Контрольные цифры развития народного хозяйства СССР на 1959—1965 годы». Заметим, что глава ЦК партии и правительства уклонился от объяснения, почему пересмотрено решение XX съезда КПСС о шестом пятилетием плане развития народного хозяйства страны. Докладчик ограничился общими велеречивыми фразами: «После XX съезда партии прошло три года. За эти годы наша Советская Родина продолжала уверенно идти вперёд по ленинскому пути к коммунизму, ещё более укрепила своё могущество, повысился её международный авторитет в борьбе за упрочение мира и дружбы между народами. Претворяя в жизнь решения XX съезда партии и последующих Пленумов Центрального Комитета, советский народ добился выдающихся успехов в развитии промышленности и сельского хозяйства, науки и культуры. Значительно повысился жизненный уровень трудящихся города и деревни». (Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. 27 января — 5 февраля 1959 года. Стенографический отчёт. Т. 1. С. 12).
Первую половину шестой пятилетки страна прошла действительно успешно. Но после того, как Хрущёв, вопреки энергичным возражениям Косыгина, Молотова, Сабурова и ряда других членов Президиума 222


ЦК, настоял на расформировании 25 общесоюзных и союзно-республиканских министерств и передаче их функций совнархозам, руководство страны на основе статистических данных пришло к выводу о невозможности выполнения шестого пятилетнего плана, поэтому в 1959 году его попросту растянули на девять лет. После освобождения Хрущёва от руководства страной ряд политиков и экономистов стал оценивать семилетку как «расширенный 6-й пятилетний план», а в официальных документах КПСС она была названа «авантюрой».
В Отчётном докладе Центрального Комитета XXIII съезду КПСС Л.И.Брежнев отметил, что «территориальная система управления промышленностью привела к тому, что руководство отраслями промышленности оказалось раздробленным по многочисленным экономическим районам; нарушалось единство технической политики, научно-исследовательские организации оказались оторванными от производства, что тормозило разработку и внедрение новой техники».
Генеральный секретарь ЦК КПСС, избранный всего полтора года назад на высший партийный пост, делал обобщение: «На темпах экономического роста отразились недостатки в управлении и планировании, недооценка хозрасчётных методов планирования, неполное использование материальных и моральных стимулов. Действовавшие до недавнего времени формы и методы управления, планирования и экономического стимулирования производства не соответствовали новому, более высокому уровню производительных сил страны и стали сдерживать их развитие... Надо признать, что при разработке семилетнего плана из-за субъективистского подхода были допущены некоторые просчёты, забегание вперёд. Намечавшееся расширение производства не всегда было сообразовано с реальными возможностями». (XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. 29 марта — 8 апреля 1966 года. Стенографический отчёт. Т. I. — М.: ИПЛ. С. 54).
Думается, поэтому, понимая, что большинство делегатов, если точно не знали, то догадывались об истинных причинах замены шестой пятилетки семилеткой, Хрущёв в докладе на XXI партсъезде перенёс акцент с конкретных результатов выполнения решений предыдущего съезда КПСС в области экономики на завышенные оценки успехов СССР за все годы советского социализма.
Ради создания впечатляющей картины он в докладе на XXI съезде даже помянул добрым словом Сталина, которого в немалой степени оболгал на закрытом заседании XX партсъезда (1956 г.). В 1959 году 223


он говорил: «Осуществляя политику индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства, наш народ под руководством партии и её Центрального Комитета, во главе которого долгие годы стоял И.В.Сталин, совершил глубочайшие преобразования. Преодолевая все трудности на своём пути, ломая сопротивление классовых врагов и их агентуры — троцкистов, правых оппортунистов, буржуазных националистов и других, наша партия, весь советский народ добились исторических побед. Построили новое, социалистическое общество». (Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. 27 января — 5 февраля 1959 года. Стенографический отчёт. Т. 1. С. 13).
Для перенесения акцентов с оценки текущего состояния народного хозяйства на общие, «программные» вопросы были у Хрущёва и другие не менее веские основания. Помня не только про успешно закончившийся для него июльский пленум ЦК КПСС 1957 года, но и предшествовавшие ему заседания Президиума ЦК, на которых он остался в абсолютном меньшинстве (из 11 членов Президиума ЦК за отставку Хрущёва высказались 7 человек, двое колебались, а безоговорочно выступил против большинства только А.И.Микоян), Никита Сергеевич опасался если не протестов, то не нужных ему и, пожалуй, опасных для него дискуссий вокруг «неожиданных» положений в проекте Программы КПСС.
Поэтому был использован своеобразный социально-психологический приём. Чтобы максимально исключить возможные возражения (тем более, что проект партийной Программы, как требует внутрипартийная демократия, предстояло опубликовать за несколько месяцев до XXII съезда), чтобы партия и общество привыкли к вносимым новациям, Первый секретарь ЦК КПСС обнародовал их на XXI съезде, несмотря на то, что они не были связаны с его повесткой дня.
Мы даже не будем здесь концентрировать внимание на отсутствии в хрущёвском документе указания на трудовой характер коммунистического жизнеустройства и на поверхностное толкование процесса стирания классовых различий. Были, мягко скажем, спорные моменты в толковании выбора путей движения в коммунизм, что вскоре непосредственно отразилось на социально-экономической практике партии и государства, а в конечном счёте привело к невыполнению третьей Программы партии.
Сталинско-ждановский проект Программы ВКП(б), хотя и не существовал для партийцев как особый документ, но большинство его идей уже были неотъемлемыми элементами политической практики.
224


Всего несколько лет назад, даже после смерти Сталина, был широко распространён опыт перехода к распределению некоторых товаров первой необходимости по потребностям. Его стратегический смысл состоял в ориентации на постепенный вывод этих товаров из денежного обращения. Этому же курсу соответствовало и ежегодное снижение цен на товары массового спроса. После денежной реформы и отмены карточек в декабре 1947 года такая практика реализовывалась вплоть до 1955 года (кстати, снижение цен на товары повседневного спроса порой сопровождалось повышением их на предметы роскоши). Благодаря этому популярному среди населения СССР курсу цена килограмма хлеба была доведена в середине 1950-х годов до 1,6—2,2 рубля (после денежной реформы 1961 года 16—22 копейки). Такая низкая цена позволяла перейти к частичному выведению хлеба из товарных отношений сначала в рабочих и студенческих столовых, а затем во всей системе общественного питания.
Надо отметить, что Хрущёв позаимствовал из последней редакции Программы ВКП(б) 1947 года немало конкретных положений, но он отказался от важных методологических подходов сталинско- ждановского документа.
В единственном докладе, который был вынесен на XXI партсъезд, значительное внимание было уделено оценке этапа общественного развития, на котором в конце 1950-х годов, находилась наша страна. В разделе «Великие победы советского народа» докладчик утверждал: «Советский народ под руководством партии достиг таких вершин, осуществил такие грандиозные преобразования во всех областях экономической и общественно-политической жизни, которые дают возможность (?) нашей стране вступить теперь в новый важный период своего развития — период развёрнутого строительства коммунистического общества». (Там же. Т. 1. С. 20).
Если внимательно вчитаться в эту фразу, то выяснится, что построена она странно, как-то робко и неуверенно: победы народа и партии «дают возможность... вступить теперь в новый важный период своего развития...». Так вступило советское общество в этот период или у него есть только возможность в него когда-нибудь вступить? И какая эта возможность — реальная или абстрактная? Такую нечёткость формулировки можно было бы считать выражением понимания докладчика, что до периода развёрнутого строительства коммунизма ещё надо доработаться. Но следующая фраза доклада уже не оставляла места для сомнений:
225


«Главные задачи этого периода — создание материально-технической базы коммунизма, дальнейшее укрепление экономической и оборонной мощи СССР и одновременно всё более полное удовлетворение растущих материальных и духовных потребностей народа. Практически должна быть решена историческая задача — догнать и перегнать наиболее развитые капиталистические страны по производству на душу населения. Выполнение этих задач потребует сроков, выходящих за пределы семилетнего плана». (Там же. Т. 1. С. 20).
Уже обращалось внимание на мотивы потребительства в том образе коммунизма, который предлагал обществу Хрущёв. Но неприятие «общества потребления» и тесно соседствующих с ним мещанства и мелкобуржуазности, совсем не тождественно отказу от постоянной заботы Коммунистической партии о росте благосостояния трудящихся. И Никита Сергеевич это понимал.
Хрущёв отказался от снижения цен, предпочтя в качестве способа повышения жизненного уровня населения рост зарплаты. Похоже, это была форма его специфического антисталинизма. Но куда более негативное влияние на социально-экономическое положение населения нашей страны оказали другие проявления хрущёвского волюнтаризма, кстати, связанные как раз с его докладом на XXI съезде КПСС.
В разделе доклада «Вопросы развития социалистического сельского хозяйства» Хрущёв вполне корректно сформулировал одну из наиболее важных задач аграрного производства: «В области животноводства в предстоящем семилетии главной задачей является увеличение производства мяса, молока, шерсти и яиц. Это должно быть достигнуто за счёт резкого увеличения поголовья скота, птицы, кроликов на колхозных и совхозных фермах, повышения продуктивности животноводства». (Там же. С. 35).
Но спустя несколько минут он называл «первые ласточки, которые предвещают нам хорошее лето». И далее шло перечисление «воздухоплавающих»: «Например, по Рязанской области приняты обязательства уже в нынешнем году (!) увеличить по сравнению с 1958 годом производство мяса в колхозах и совхозах в 3,8 раза (?!), по Ставропольскому краю — в 2,5 раза, по Ростовской области — в 2 раза. По Московской области приняты обязательства... дать государству мяса в 2 раза больше, чем в 1958 году. Краснодарский край обязался... увеличить общее производство мяса в колхозах и совхозах края за год более чес в 2,5 раза». (Там же. С. 37).
О результатах этой спровоцированной Хрущёвым авантюры можно 226


судить по судьбам первых секретарей перечисленных региональных комитетов КПСС. У четырёх из пяти руководителей регионов после подведения итогов в 1960 году завершилась их партийная работа. Первый секретарь Рязанского обкома партии А.Н.Ларионов, работавший в этой должности с 1948 года, доложил, что область обязательства выполнила, был удостоен звания Героя Социалистического Труда, но видя, что область осталась без животноводства, покончил жизнь самоубийством. Первые секретари Краснодарского и Ставропольского крайкомов Д.Матюшкин и И.К.Лебедев и Ростовского обкома партии Н.В.Киселёв были освобождены от занимаемых должностей. «Повезло» только тогдашним руководителям Московского обкома: они были переведены на работу в другие регионы.
Куда более тяжёлой расплатой за хрущёвский волюнтаризм стало положение в стране с мясными продуктами: их дефицит увеличился. В итоге в 1962 году руководитель ЦК КПСС и правительства страны инициировал повышение цен на мясо-молочную продукцию, а потом и на хлеб. Естественно, что такой курс исключал переход к частичному распределению каких-либо продуктов по потребностям.
Более того, Хрущёв и его единомышленники нарушили ленинский завет об укреплении союза рабочего класса и крестьянства.
Однако профессионально организованная кампания по пропаганде новаций, включаемых в программный документ, обеспечила ему не только внутреннюю, но и международную поддержку. К тому же было бы нечестно отрицать привлекательность многих положений третьей Программы КПСС. Что касается принципиальной критики спорных, а то и просто немарксистских положений, предлагаемых для включения в Программу КПСС, то выполнять эту работу было уже некому. Благодаря сомнительной кадровой политике Хрущёву удалось вывести из партийного руководства наиболее опытных и теоретически подготовленных деятелей Коммунистической партии, которые могли бы дать адекватную оценку хрущёвским «новациям». Особенно сильно оказалась «прорежена» программная комиссия.
К XXII съезду КПСС из утверждённой XIX партсъездом программной комиссии двух членов не было в живых, три члена комиссии (Молотов, Маленков, Каганович) исключены из партии за участие в «антипартийной группе», Чесноков ещё в 1955 году был отлучён от работы в ЦК КПСС, через три года такая же судьба постигла Сабурова, в 1959 году был отодвинут в тень академик Юдин. Таким образом, в ЦК оставались лишь три члена программной комиссии:
227


Куусинен, Поспелов и Румянцев. Впрочем, на XXII съезде третья Программа КПСС была наконец-то принята.
Глава шестнадцатая ЗИГЗАГИ ТРЕТЬЕЙ ПРОГРАММЫ
Старт дан
Величественность предстоящего события — открытия XXII съезда КПСС — подчёркивалась уже тем, что 17 октября 1961 года впервые распахнул свои двери Кремлёвский Дворец съездов. Его открытие становилось крупным событием и внутрипартийной жизни Коммунистической партии: если на трёх предыдущих послевоенных парт- съездах каждый делегат представлял 5 тысяч партийцев, то теперь — 2 тысячи, то есть представительство коммунистов на съезде с открытием этого дворца выросло в два с половиной раза. 31 октября 4 800 делегатов покидали съезд окрылёнными, приняв Программу развёрнутого строительства коммунизма.
Но одновременно у большинства из них, как говорят, на сердце кошки скребли: ночью возле ленинского Мавзолея появился свежий холмик сырой земли, потому что накануне они единодушно проголосовали: «Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И.В.Сталина, так как серьёзные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В.И.Ленина».
Эти два крепко сцепленные друг с другом события навечно остались атрибутами XXII съезда КПСС.
Вопрос о выносе из Мавзолея саркофага с телом Сталина формально был внеплановым. Председательствовавший на том заседании съезда Н.М.Шверник предварил его таинственными словами:
«В президиум съезда от некоторых делегаций поступили просьбы предоставить им слово. Президиум счёл возможным удовлетворить их просьбы».
О чём? Знавший ответ на этот вопрос первый секретарь ЦК Компартии Грузии боевой генерал В.П.Мжаванадзе накануне вечером съел мороже228


ного столько, чтобы наверняка потерять голос. Иначе Шверник по указанию Хрущёва обязательно предоставил бы ему слово для выступления.
В официально принятой повестке дня XXII съезда КПСС стояли утверждённые в первый день съезда вопросы: отчётные доклады ЦК и ЦРК КПСС, принятие новой Программы КПСС, внесение изменений в партийный Устав и выборы руководящих органов партии. Бесспорно, что программный вопрос был основным. Не случайно Хрущёв, закрывая съезд, говорил: «Приняв новую Программу, XXII съезд перед всем миром провозгласил, что народы Советского Союза во главе с Коммунистической партией, руководствуясь учением марксизма- ленинизма, высоко поднимают знамя борьбы за построение коммунистического общества в нашей стране. Построение коммунистического общества стало практической задачей партии и народа».
Работа над принятым в последний день съезда главным документом партии началась в 1958 году. В архивном фонде Поспелова рядом с последней редакцией проекта Программы ВКП(б) 1947 года лежит «хрущёвский» «План программы». (См.: РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1.Д. 131. Л. 1—55).
Здесь же сопроводительное письмо члена ЦК, заведующего Международным отделом ЦК КПСС Пономарёва секретарю ЦК КПСС:
«Товарищу Поспелову П.Н.
Представляю проект плана Программы КПСС.
План составлен в развёрнутом виде с тем, чтобы он давал представление об общем направлении Программы, а также, чтобы было видно не только название вопросов, включённых в Программу, но и их краткое содержание.
Прошу рассмотреть.
Б.Пономарёв.
25 августа 1958 года». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 131. Л. 59).
Следующий документ в том же деле — написанное от руки в феврале 1959 года письмо Пономарёва:
«Товарищу Поспелову П.Н.
Пётр Николаевич!
Это новый вариант плана Программы, в который внесены изменения и дополнения, вытекающие из решений XXI съезда КПСС. Сейчас работа по подготовке материалов, конечно, немало изменяет в сравнении с планом. Однако он всё же даёт возможность судить об основном направлении и проблемах, подлежащих освещению в материалах.
С тов. приветом Б.Пономарёв».
(РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 131. Л. 60).
229


Письмо примечательно своей извинительной тональностью, оно также даёт представление о суетливом характере работы над проектом Программы. Но эта переписка относится к периоду до официального постановления о работе над документом.
В Российском государственном архиве социально-политической истории есть дело «ПРОЕКТЫ ПОСТАНОВЛЕНИЙ Центрального Комитета, Пленума ЦК о материалах для проекта и об основных направлениях при разработке проекта Программы партии; о группе по подготовке теоретических материалов для Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза с правкой Б.Н.Пономарёва и Е.И.Кускова.
25 июля 1959 г. — 17 июня 1961 г. Москва».
Напомним: ни XX, ни XXI съезды КПСС не утверждали нового состава Программной комиссии, а из 11 членов Программной комиссии КПСС, утверждённой XIX партсъездом, в 1959—1961 годах в «рабочем состоянии» оставались только три человека. Среди тех, кому XIX съезд давал такое ответственное поручение, ни Б.Н.Пономарёва, ни Е.И.Кускова не значилось.
Два непохожих аналогичных постановления
Политическое решение о Программе было принято на заседании Президиума ЦК КПСС 14 декабря 1959 года. По его итогам появилось постановление от 17 декабря 1959 года:
«ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦК КПСС
Об основных направлениях при разработке проекта Программы партии
Одобрить изложенные тов. Н.С.Хрущёвым на заседании Президиума ЦК основные принципиальные положения для подготовки проекта Программы партии.
При разработке проекта исходить из того, что программа должна охватывать период в 15—20 лет, в течение которого будет решена задача построения основ коммунистического общества в СССР.
В основу проекта Программы положить план развития народного хозяйства и культуры Советского Союза на 15—20 лет. Главным стержнем развития экономики Советского Союза должна явиться электрификация всей страны. Осуществление ленинской идеи электрификации обеспечит создание материально-технической базы коммунизма и решение основной экономической задачи СССР. Всё это даст возможность производить столько продукции, сколько не230


обходимо для полного удовлетворения материальных и духовных потребностей советского общества, и достичь самого высокого в мире материального и культурного уровня жизни нашего народа.
При характеристике задач построения коммунистического общества необходимо разработать вопрос о развитии и совершенствовании государственной и колхозно-кооперативной форм собственности, их сближении и переходе в единую общенародную собственность, о преодолении существенных различий между городом и деревней, дальнейшем развитии колхозного строя и переходе его на высшую ступень.
Предусмотреть при разработке проекта Программы определённые этапы перехода к коммунизму, с тем чтобы для каждого этапа были намечены основные конкретные задачи в развитии производительных сил и производственных отношений, решение которых даст возможность осуществить поступательное развитие общества по пути к коммунизму, обеспечить стирание граней между рабочим классом и крестьянством и постепенное превращение их в тружеников бесклассового коммунистического общества...
Программа партии должна ясно показать всем коммунистам и всему советскому народу как общие задачи построения коммунистического общества, так и роль и место каждого труженика советского общества в борьбе за их выполнение». (РГАСПИ. Ф. 586. Оп. 1. Д. 1. Л. 3-7).
Знакомство с этим документом заставляет вспомнить аналогичное постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 июля 1947 года. Их сопоставление показывает существенное различие в методологии разработки партийной Программы. Во-первых, в 1947 году разработчикам давались только принципиальные (рамочные) установки:
«Комиссии исходить в своей работе из следующих соображений. Программа должна состоять из двух основных частей: а) из общей части, где должны быть даны, во-первых, оценка победы Великой Октябрьской социалистической революции с точки зрения исторического развития человечества, во-вторых — анализ нынешней международной обстановки, в-третьих — итоги достижений советского общества к настоящему времени по всем линиям, и б) практи- чески-политической части, где должны быть сформулированы основные задания партии с точки зрения развития советского общества к коммунизму в разрезе 20—30 лет». При этом предусматривалось, что «комиссия имеет право выдвинуть другую схему Програм231


мы, если она считает изложенную схему недостаточной или неправильной». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 12).
В постановлении 1959 года первым пунктом разработчикам предписано руководствоваться при подготовке проекта программы партии «изложенными тов. Н.С.Хрущёвым основными принципиальными положениями», и далее многие из этих положений воспроизводились в постановлении.
Второе принципиальное отличие в том, что в 1947 году Политбюро ЦК ВКП(б) рассматривало генеральный хозяйственный план СССР как план экономической реализации принципиальных политических установок Программы ВКП(б) (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 26), а в постановлении ЦК от 17 декабря 1959 года предписывается: «В основу проекта Программы положить план развития народного хозяйства и культуры Советского Союза на 15—20 лет». Иначе говоря, «технократическим» подходом вытеснялся политический подход, что было достаточно распространено во время, когда партией руководил Хрущёв. Именно оттуда пошла практика отрыва тактических решений от стратегических задач, вплоть до пренебрежения последними.
Третья особенность этого документа в том, что установки Хрущёва во многом... повторяют положения проекта сталинско-ждановской Программы и изложенной Ждановым концепции изменений Устава ВКП(б), которые не были реализованы на XIX партсъезде (на нём доклад об изменениях Устава партии делал Хрущёв). Но ни одной ссылки, ни одного намёка на эти документы нет. Впрочем, об этом поговорим подробнее при осмыслении анализа третьей Программы КПСС.
Разработчики определены
На основе постановления ЦК КПСС от 17 декабря 1959 года был подготовлен проект следующего решения ЦК (в архивном деле дата не указана):
«О подготовке проекта Программы КПСС
1. Поручить тт. Пономарёву Б.Н., Митину М.Б., Арзуманяну А.А., Федосееву П.Н., ГатовскомуЛ.М., Ромашкину П.К., Белякову А.С., Сороки- нуГ.М., СтуповуА.Д., Лемину И.М. на основе доклада товарища Хрущёва и решений XXI съезда КПСС доработать материалы по теоретическим вопросам, связанным с подготовкой проекта Программы КПСС...
2. Обязать заведующих отделами ЦК КПСС, секретарей ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ ознакомиться с соответствующими разделами потеоре- 232


тическим вопросам, связанным с подготовкой проекта Программы КПСС и в 20-дневный срок представить в Комиссию свои замечания и предложения.
3. 	Поручить тт. Куусинену О.В., Пономарёву Б.Н., Митину М.Б., Ильичёву Л.Ф., Федосееву П.Н., Арзуманяну А. А., Гатовскому Л.М. сучётом представленных замечаний и предложений отделов ЦК представить в ЦК КПСС проект Программы КПСС...». (РГАСПИ. Ф. 586. Оп. 1. Д. 1. Л. 8).
Второй и третий пункты этого документа можно было бы и не приводить, так как они Пономарёвым и Кусковым вычеркнуты. Но пункт 2 даёт основание рассматривать группу товарищей, которым поручено дорабатывать материалы Программы КПСС, как Программную комиссию, а пункт 3 свидетельствует о том, что Пономарёв и Кусков не считали целесообразным расширять эту Комиссию за счёт включения в неё Куусинена (подготовленный им совместно с членом-корреспондентом АН СССР Леонтьевым вариант проекта Программы 1947 года получил низкую оценку Сталина и Жданова) и Л.Ф.Ильичёва.
Что касается экономического раздела Программы, то подготовить для него «обоснованные расчёты» было поручено председателю Государственного экономического совета А.Ф.Засядько и председателю Центрального статистического управления СССР В.Н.Старовскому. Материалы им должны были представить более 100 научно-исследовательских учреждений и правительственных структур, в которые были отправлены письма за подписью Б.Н.Пономарёва, о чём свидетельствуют «Материалы по разработке проекта третьей Программы КПСС». (См.: РГАСПИ. Ф. 586. Оп. 1. Перечень документов).
Наконец, надо отметить, что в работе над третьей (хрущёвской) Программой КПСС в той или иной степени участвовали разработчики сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) 1947 года Куусинен, Митин, Поспелов и Федосеев.
Заказные речи
Между тем Хрущёв и его соратники работу над проектом партийной Программы, выполненную в 1947 году под руководством Сталина и Жданова, официально предали полному забвению. Да и подготовка завершающего аккорда съезда не давала им возможности поступать иначе. Более того, на XXII съезде КПСС была создана такая атмосфера, когда Сталина обвиняли в том, что он будто бы препятствовал разработке третьей партийной Программы.
233


Член партии с 1896 года Ф.Н.Петров, впервые участвовавший в работе партсъездов, с высокой трибуны заявил: «Разработка проекта Программы КПСС является исторической заслугой Центрального Комитета, избранного XX съездом нашей партии. Вы знаете, товарищи, о том, что ещё на XVI съезде партии в 1930 году было решено переработать Программу партии с учётом успехов социалистического строительства. Через девять лет, на XVIII съезде партии, была избрана комиссия по изменению Программы партии, и ей было предложено представить на ближайший съезд партии проект новой Программы. Ещё через тринадцать лет XIX съезд партии вновь признал необходимым произвести переработку существующей Программы. Тот факт, что решения трёх партийных съездов не были выполнены, является одним из проявлений грубого нарушения ленинских норм партийной жизни, имевших место в обстановке культа личности Сталина. (Аплодисменты). В 1956 году XX съезд КПСС принял решение о разработке новой Программы партии. Центральный Комитет КПСС во главе с товарищем Хрущёвым с честью выполнил поручение XX съезда». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. II. — М.: ИПЛ. 1962. С. 301).
Петрова извиняет то, что он, скорее всего, не знал о решениях февральского (1947 г.) Пленума ЦК ВКП(б), о продуктивной работе над проектом новой Программы в 1947 году, и за это он вправе предъявлять претензию Сталину, ограничивавшему информацию партийцев о работе Центрального Комитета. Кстати, этим потом ловко воспользовался Хрущёв, запускавший в обиход не только не известные партии факты, но и всякие небылицы о Сталине, и создававший простор своим наиболее ретивым сторонникам для грубой фальсификации истории КПСС.
На следующий день на трибуну съезда поднялся Куусинен. Напомним, что Отто Вильгельмович был руководителем одной из четырёх творческих групп по подготовке вариантов проекта Программы ВКП(б) в 1947 году, и свой вариант проекта им был представлен. Был он знаком и с последней редакцией проекта программы 1947 года. (См.: Автограф 8. Составленный А.А.Ждановым список партийных руководителей ВКП(б), которым рассылался текст последней редакции проекта Программы партии). Но 26 октября 1961 года Куусинен, вопреки фактам, хорошо ему известным, утверждал:
«Потребность в новой Программе у нас в партии ощущалась и раньше. Мне известно, что ещё в тридцатых годах по инициативе 234


Сталина были сделаны две попытки разработать проект новой Программы. Но это были совсем не серьёзные попытки, и они дали такой худосочный результат, что Сталин даже не счёл нужным познакомить с написанными проектами членов Политбюро. Но даже если бы проект был написан самым тщательным образом, всё равно партия не получила бы документа, который мог бы сравниться с нынешним проектом Программы». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. II. — М.: ИПЛ, 1962. С. 380). Далее в адрес Хрущёва шёл откровенный холуяж, который неизбежно соседствовал с фальсификацией исторических событий и фактов. Напомним, что уже приводился текст хранящегося в РГАСПИ сталинского письма от 22 октября 1938 года членам Политбюро, где автор писал: «...считаю нужным разослать членам Политбюро для ознакомления». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11.Д. 122. Л. 1).
О мирном сосуществовании
После выступления Куусинена уже недопустимо не сопоставить последнюю редакцию сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) 1947 года и «хрущёвскую» Программу КПСС, принятую XXII съездом партии. Возьмём наиболее звонкие, вызвавшие народный и международный отклик положения новой Программы.
Пожалуй, первое в этом ряду—положение о мирном сосуществовании государств, принадлежащих к разным общественно-политическим системам. В третьей Программе КПСС обоснование этого тезиса занимает более 4 книжных страниц. Вообще, этот документ чрезвычайно многословен. Вопреки требованиям жанра, он содержит обилие комментариев, а то и обыкновенной публицистики (не случайно его объём составляет 6,7 печатного листа). Поэтому выберем наиболее значимые абзацы:
«Мирное сосуществование социалистических и капиталистических государств — объективная необходимость развития человеческого общества. Война не может и не должна служить способом решения международных споров. Мирное сосуществование или катастрофическая война — только так поставлен вопрос историей...
Мирное сосуществование предполагает: отказ от войны как средства решения спорных вопросов между государствами; равноправие, взаимопонимание и доверие между государствами, учёт интересов друг друга; невмешательство во внутренние дела, признание за каждым народом права самостоятельно решать все вопросы своей стра235


ны; строгое уважение суверенитета и территориальной целостности всех стран; развитие экономического и культурного сотрудничества на основе полного равенства и взаимной выгоды.
Мирное сосуществование служит основой мирного соревнования между социализмом и капитализмом в международном масштабе и является специфической формой классовой борьбы между ними...». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. III. С. 271—272).
В 1961 году это положение прозвучало свежо и казалось новаторским. На самом деле оно было вольным и неточным пересказом тезиса последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) 1947 года:
«Политика Советского Союза в области международных отношений исходит из факта сосуществования и борьбы двух систем — социализма и капитализма и из практически доказанной возможности сотрудничества между государствами с различными общественными системами. Советский Союз даёт решительный отпор опасным проискам поджигателей новой мировой войны, шантажистским попыткам запугать народы, предпринимаемым американской атомной дипломатией, её пособниками и помощниками». (РГАСПИ.Ф. 629. Оп. 1.Д. 128.Л. 19).
Тезис 1947 года явно учитывал и неравномерность экономического развития капиталистических стран, и необходимость военнополитического паритета двух систем... А в формулировке 1961 года, несмотря на то, что она во многом повторяла сталинско-ждановский текст, принцип мирного сосуществования оказался не в ладах с революционным характером марксизма-ленинизма.
Главное понятие
Похожая история и с ключевым понятием Программы развёрнутого строительства коммунизма:
«Коммунизм — это бесклассовый общественный строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным социальным равенством всех членов общества, где вместе с всесторонним развитием людей вырастут и производительные силы на основе постоянно развивающейся науки и техники, все источники общественного богатства польются полным потоком и осуществится великий принцип „от каждого — по способностям, каждому — по потребностям”. Коммунизм — это высокоорганизо236


ванное общество свободных и сознательных тружеников, в котором утвердится общественное самоуправление, труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, способности каждого будут применяться с наибольшей пользой для народа». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. III. С. 274).
Теперь обратимоя к последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы и повторим развёрнутое толкование коммунизма:
«Коммунизм — это такое общество: а) где на основе роста производства достигнуто изобилие продуктов и господствует равная обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям, а все труженики общества являются людьми, ведущими вполне зажиточную и культурную жизнь; б) где всё народное хозяйство базируется на общественной собственности на средства производства, оснащено высокоразвитой техникой и управляется по единому плану; в) где нет классов и классовых различий, а все работники индустрии, сельского хозяйства и других отраслей общественной деятельности являются тружениками единого бесклассового общества; г) где на основе огромного повышения технической базы сельского хозяйства и подъёма культурного уровня деревни до уровня передового города ликвидирована противоположность между городом и деревней; д) где на основе роста квалификации, профессионального мастерства и культурного уровня работников индустрии и сельского хозяйства ликвидирована противоположность между физическим и умственным трудом; е) где созданы все условия для удовлетворения непрерывно растущих материальных и духовных потребностей людей и всестороннего развития их способностей и дарований». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 33).
Дело даже не в том, что определение 1947 года полнее характеризует общество будущего. Главное: оно отвечает на вопрос, благодаря чему «польётся полный поток» общественного богатства. В обществе социального равенства «господствует равная обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям». Нет этого сущностного признака — и сбит ориентир: коммунизм стал смахивать на общество потребления. Кстати, обязанность трудиться не противоречит превращению труда в важнейшую жизненную потребность человека. Они не альтернативны. Например, в Уставе Коммунистической партии записаны 237


обязанности члена партии, но для убеждённого коммуниста они одновременно являются жизненными потребностями.
Содержащееся в постановлении ЦК КПСС «Об основных направлениях при разработке проекта Программы партии» требование «Предусмотреть при разработке проекта программы определённые этапы перехода к коммунизму...» тоже позаимствовано из последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года. В ней отмечалось:
«Переход от социализма к коммунизму может быть осуществлён лишь через ряд переходных ступеней, в порядке дальнейшего развития материальных основ и общественных отношений социалистического общества». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 33). И важно это не столько из-за потребности намёток конкретных задач развития общества в конкретный период, сколько для осуществления перехода к коммунистическому принципу распределения по потребностям.
Сопоставление двух документов позволяет сделать вывод, что последняя редакция проекта Программы ВКП(б) 1947 года послужила базой для определения задач, поставленных в третьей Программе КПСС в области электрификации, механизации и автоматизации (надо заметить, что в сталинско-ждановском «первоисточнике» указано на социальное значение автоматизации как адекватной коммунизму технологической базы общества, что оказалось утерянным в принятой Программе), химизации, развития транспорта, размещения производительных сил, сокращения рабочей недели и т. п.
В последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы содержался даже такой пункт: «Всемерно культивировать и поощрять коммунистическое отношение к труду как к делу чести, славы, доблести и геройства». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 38). Правда, само движение за коммунистический труд началось через десятилетие после того, как его организация была предусмотрена последней редакцией проекта Программы партии 1947 года.
Сама по себе подобная преемственность и естественна, и похвальна. Но недостойно поведение политиков, когда преемственность всячески скрывается и даже превращается в небрежный плагиат. И уж совсем мерзко, когда на месте преемственности громоздится фальсификация истории.
Но есть вопрос, по которому Хрущёв коренным образом разошёлся с последней редакцией проекта Программы ВКП(б) 1947 года. Он касается способа перехода к распределению по потребнос238


тям. В последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года предусматривалось:
«Переход к коммунистическому принципу распределения осуществить постепенно, в меру реальных экономических возможностей. Неуклонный рост реальной заработной платы рабочих и служащих и оплаты трудодня колхозников, по мере повышения производительности труда, а также политика систематического снижения цен на предметы потребления должны стать важнейшим рычагом перехода к коммунистическому принципу распределения.
В первую очередь ВКП(б) ставит своей задачей обеспечить распределение по потребностям основных предметов питания (хлеб, мясо, сахар, овощи, жиры), а далее — промышленных товаров первой необходимости и массового спроса с тем, чтобы в дальнейшем перейти постепенно к распределению по потребностям всех предметов потребления». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 40).
Н.С.Хрущёв и его единомышленники предпочли иной вариант перехода к распределению по потребностям. В третьей Программе КПСС записано:
«В результате выполнения задач, намечаемых партией в области подъёма благосостояния народа, Советский Союз значительно продвинется по пути практического осуществления коммунистического принципа распределения по потребностям.
В итоге двадцатилетия общественные формы потребления будут по своей сумме составлять примерно половину всей суммы реальных доходов населения. Это даст возможность осуществить за счёт общества:
— бесплатное содержание детей в детских учреждениях и школах-интернатах (по желанию родителей);
— материальное обеспечение нетрудоспособных;
— бесплатное образование во всех учебных заведениях;
— бесплатное медицинское обслуживание всех граждан, включая обеспечение медикаментами и санаторное лечение больных;
— бесплатное пользование квартирами, а также коммунальными услугами;
— бесплатное пользование коммунальным транспортом;
— бесплатное пользование некоторыми видами бытового обслуживания...». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. III. С. 302).
На практике закрепился именно этот вариант. Его достоинство 239


состояло в том, что появилась возможность частично передать распределение общественных фондов общественным организациям, в частности — профсоюзам. В целом это был, безусловно, инструмент повышения благосостояния населения, но его роль в переходе к распределению по потребностям была ограничена хотя бы тем, что распределение общественных фондов потребления часто осуществлялось в зависимости от трудового вклада граждан.
Ещё раз о диктатуре пролетариата
И ещё об одном положении, заимствованном из последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года. Речь о диктатуре пролетариата. В сталинско-ждановском документе было записано:
«В социалистическом обществе достигнуто невозможное в условиях эксплуататорского строя единство государства и народа. Советское государство является выразителем силы, воли и разума народа. С ликвидацией эксплуататорских классов, победой социализма и установлением полного морально-политического единства всего народа диктатура пролетариата выполнила свою великую историческую миссию. Советское государство превратилось в подлинно всенародное государство». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. С. 32).
Выше мы уже предпринимали попытку объяснить, какие факторы привели к этому утверждению. В его преждевременности убеждают буржуазная контрреволюция и реставрация капитализма на просторах СССР и европейских стран социалистического содружества. Видно, Сталину, как и его соратникам, всё же изменила политическая прозорливость. Но при этом надо иметь в виду, что после Победы в Великой Отечественной войне и её социальных последствий истинным большевикам даже во сне не могло присниться, что во главе созданной и выпестованной ими под руководством Ленина партии могли оказаться ревизионисты типа Хрущёва и ренегаты типа Горбачёва и ему подобных.
Более странно, что это положение восторженно и с пафосом включено в Программу КПСС делегатами XXII партийного съезда в 1961 года. В 1947 году важным общественным фактором был неподдельный энтузиазм победителей. Но за 14 лет, отделявших во времени эти документы, произошли серьёзные события, потребовавшие диктатуры пролетариата и как механизма принуждения антисоциалистических сил (попытка контрреволюционного переворота 240


в Венгрии и другие подобные события), и как механизма созидания, в том числе формирования новой социалистической дисциплины.
Хрущёв, искавший любой, реальный или надуманный, повод очернить Сталина, здесь, повторяя положение об исчерпанности диктатуры пролетариата, поступил как самый правоверный сталинист-догматик. Правда, при этом он обеспечил себе возможность присвоить чужую идею и проявить характерную для него хвастливость: «В проекте Программы партии поставлен и решён новый (?!) важнейший вопрос теории и практики коммунизма — о перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство и о его судьбах при коммунизме». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. III. С. 274).
Приписав себе несуществующую заслугу, Хрущёв решил, что столь же лихо может высказаться от имени всего советского рабочего класса: «В условиях победы социализма и вступления страны в период развёрнутого строительства коммунизма рабочий класс Советского Союза по собственной инициативе (?!), исходя из задач построения коммунизма, преобразовал государство своей диктатуры во всенародное государство. Это, товарищи, беспримерный в истории факт! До сих пор государство всегда было орудием диктатуры того или иного класса. Впервые у нас сложилось государство, которое является не диктатурой какого-либо одного класса, а орудием всего общества, всего народа». (Там же. Т. III. С. 210—211).
Звонкие слова Хрущёва по поводу перехода от государства диктатуры пролетариата к общенародному государству представляют собой в немалой степени... погоню за эффектной фразой, за сенсацией. Между тем, в последней редакции сталинско-ждановского проекта Программы ВКП(б) 1947 года аналогичное положение изложено скромно, без какого-либо налёта сенсационности. И такое отличие не случайно. Хрущёва теоретическое обоснование строительства коммунистического общества не интересовало, он не понимал его значения.
Его и его единомышленников куда больше интересовал эффект, который произведёт новая Программа КПСС на заграницу. Это особенно ярко проявилось во время заседания Президиума ЦК КПСС 14 декабря 1959 года, которое под занавес было провозглашено Хрущёвым заседанием программной комиссии. На нём первый секретарь ЦК КПСС выдвинул идею сменяемости руководящих кадров, к которой, в основном, и свелось обсуждение проекта разрабатываемой партийной Программы. А.И.Микоян, первым выступавший 241


в прениях, подчеркнул, что зарубежная реакция на проект Программы партии станет важнейшим показателем качества этого документа.
«МИКОЯН. ...Когда у нас будут созданы основы коммунизма, то это будет такая программа, о которой нечего рассказывать. Мы заткнём глотки [западной пропаганде] ещё больше.
ХРУЩЁВ. Будет видно, где свобода и где не свобода.
МИКОЯН. Тогда международная реакция будет разоружена. Будут видны материальные блага, социальные блага и политические свободы. Это главная основа».
«Главную основу» тут же подхватили, чередуя её с разной степенью холуяжа, другие члены Президиума ЦК КПСС:
«АРИСТОВ. Хорошую мысль высказал здесь Никита Сергеевич с точки зрения авторитета нашей партии в нашей стране и во всём мире. Это, несомненно, ещё выше поднимет наш авторитет...
КОЗЛОВ. ...И это будет огромное значение иметь в международных делах...
ФУРЦЕВА. Какой произойдёт резонанс на всё международное прогрессивное движение, трудно представить. Сейчас вражеская пропаганда использует эту нашу сторону, они говорят о нашей демократизации. Мы вынуждены доказывать, что у нас действительно демократизация...
ПОНОМАРЁВ. ...А в чём состоит дальнейший этап? Дать возможность работникам проявить все свои способности в интересах общества и снять те старые ещё существующие, но, видимо, использованные формы в развитии демократии, которые нужно дальше развивать и говорить, что должна быть не социалистическая, а коммунистическая (?!) демократия и в чём должна она существовать. И те положения, которые высказал Никита Сергеевич, говорят о формулировке новой демократии, о демократии, переходящей к коммунизму...
ПОСПЕЛОВ. Когда так программа будет изложена, это будет вызовом всему капиталистическому миру...
ИГНАТОВ. ...Я хочу сказать, что Никита Сергеевич всегда воспитывал нашу партию, наш народ на конкретном строительстве коммунизма... Надо только пожелать всем нам успехов, и после Пленума дать возможность Никите Сергеевичу выехать с группой товарищей и поработать...
КУУСИНЕН. Я считаю это плодотворной конкретизацией той линии, которую ЦК и Никита Сергеевич проводили в развитии социалистической демократии. Но в очень удачной и доходчивой форме было сказано.
242


ХРУЩЁВ. Потрясающие съезды, три нарастающие съезда.
КУУСИНЕН. Это носит такой характер, что это будет по-настоящему народное. Это надо взять широко с тем, чтобы не только тысячи, но и миллионы могли это читать и наизусть это знать. Мне кажется, что какие бы учёные здесь ни участвовали, но участие Никиты Сергеевича здесь необходимо. Я не говорю, что надо много недель и много месяцев, это невозможно, а некоторое время — пару недель...». (Президиум ЦК КПСС. 1954—1964. Том 1. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. - М.: РОСПЭН, 2015. С. 417,418,422,424,425).
Оценки, прозвучавшие на том заседании «программной комиссии», столь выразительны, что, пожалуй, не требуют никаких комментариев. Разве что приходится удивляться, как Б.Н.Пономарёв, профессор с 27-летним стажем, член-корреспондент АН СССР (менее чем через три года он будет избран действительным членом АН) с лёгкостью нерадивого студента говорит о... коммунистической демократии! А ведь наверняка не раз читал ленинский труд «Государство и революция».
Но вернёмся к сталинско-ждановскому проекту Программы ВКП(б). В документе 1947 года объяснено не только, почему можно ставить вопрос об изживании диктатуры пролетариата в советском обществе (нет эксплуатации человека человеком и господствует морально-политическое единство), но и какие перспективы открывает положение об исчерпании диктатурой пролетариата своих функций. И на обыденном, и на теоретическом уровнях советским людям понятно: если сохраняется диктатура пролетариата, то в обществе ещё не созрели условия для постановки задачи коммунистического строительства. Поэтому, заявляя, что диктатура пролетариата исчерпала свои функции, ВКП(б) тем самым утверждала, что созданы реальные возможности для насыщения общества чертами зрелой стадии коммунистической формации. Отправляя диктатуру пролетариата в запас, партия своей Программой была призвана заявить, «что в советской стране есть всё необходимое и достаточное для построения коммунистического общества», и это объединяет и направляет усилия советского народа, деятельность всех организаций Советского Союза к единой цели. Это, во-первых.
Во-вторых, диктатура пролетариата — это не только набор специфических, присущих только ей функций, но она одновременно являлась сердцевиной советского общества. Следовательно, Советская власть может успешно развиваться, выполняя как государственные, так и общественные функции только тогда, когда созрел институт, спо243


собный адекватно выполнять стержневую роль, имеющий ту же сущность, которой обладала диктатура пролетариата. В сталинско-ждановском программном документе подчёркивалось, что «жизненную основу советского строя» уже реально выполняет Коммунистическая партия». «Мировоззрение коммунистической партии стало мировоззрением и знаменем всего советского народа». (РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 32). Это крайне важный аспект последней редакции Программы ВКП(б). Им подчёркивается сохранение и обогащение глубинной сущности советского государства, её коммунистической устремлённости. При этом Коммунистическая партия, будучи партией рабочего класса, призванной осуществить его стратегические установки, сохраняет — но в «снятом виде», в основных чертах — достоинства диктатуры пролетариата без административных, государственных инструментов её реализации. Не менее важно то, что ВКП(б) брала на себя ответственность за то, что она воплотит направленность диктатуры пролетариата на достижение общества социального равенства.
В хрущёвской Программе КПСС мысль об «отмене» диктатуры пролетариата сохранена, но улетучилось главное: доказательство, что этим общество совершает шаг вперёд, что оно поднимается на ступень выше в своём движении к коммунизму. При внимательном изучении документа 1961 года обнаруживается, что заявление о преодолении диктатуры пролетариата логически противоречивы, а порой и не имеют реального содержания.
Вот как характеризует диктатуру пролетариата Программа КПСС, принятая XXII партсъездом: «Диктатура пролетариата — это диктатура подавляющего большинства над меньшинством; она направлена против эксплуататоров, против угнетения народов и наций, на уничтожение всякой эксплуатации человека человеком. Диктатура пролетариата выражает не только интересы рабочего класса, но и всего трудового народа; главное её содержание — не насилие, а созидание, строительство нового социалистического общества, защита его завоеваний от врагов социализма». (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. III. С. 274).
Из этого толкования диктатуры пролетариата вообще не вытекает необходимости, социальных достоинств её преодоления в ходе строительства коммунизма, даже самого что ни на есть развёрнутого. Если её главное содержание — созидание, роль которого в коммунистическом строительстве лишь возрастает, её носителями являются рабочий класс и другие классы, образующие трудовой на244


род, то почему от неё надо отказываться? Почему она не должна сохраняться вплоть до... коммунизма? Здесь даже не использовался широко распространённый приём тех времён: когда не хватало аргументов, приводились цитаты. Более того, далее в документе утверждалось: «Поскольку рабочий класс — самая передовая, организованная сила советского общества, он осуществляет свою руководящую роль и в период развёрнутого коммунистического строительства. Выполнение своей роли руководителя общества рабочий класс завершит с построением коммунизма, когда исчезнут классы». (Там же. С. 303; выделено мной. — В.Т.).
Какой-то ребус! Оказывается, рабочий класс (а значит, и классовая структура общества) не может исчезнуть, пока не будет построен коммунизм, а коммунизм, если верить авторам этой Программы, будет построен, когда... исчезнут классы. Увы, подобные ребусы ни Никиту Сергеевича, ни его соратников не смутили. А ведь по своему содержанию они были ревизией марксизма-ленинизма.
По критерию практики
Главным критерием теорий, программ и планов является, как известно, практика. XXII съезд КПСС убедительно показал, что не принятая, оставшаяся в виде последней редакции проекта Программа ВКП(б), разработанная в 1947 году, успешно выполнялась. Хрущёв в Отчётном докладе ЦК КПСС съезду докладывал, что в 1961 году будет выплавлено 51,1 миллиона тонн чугуна, сварен 71 миллион тонн стали, добыто 513 миллионов тонн угля и 166 миллионов тонн нефти. Таким образом, все названные в последней редакции конкретные количественные показатели производства менее чем за 15 лет были выполнены, а по стали перекрыты почти на 20%, по добыче нефти — почти в 2,8 раза.
К сожалению, подобного нельзя сказать о принятой XXII партсъездом Программе. Вскоре после съезда, вразрез с его решениями, были повышены цены на некоторые продовольственные товары массового спроса, что вызвало протест прежде всего рабочего класса. Получилось, что отказ от диктатуры рабочего класса обернулся отказом учитывать его первоочередные интересы.
Демагогией оказались и заявления Хрущёва о росте внутрипартийной демократии. Если в 1956 году состоялось 72 заседания Президиума ЦК КПСС, то в 1962 году — только 27 заседаний. Между тем 245


Президиум ЦК, в соответствии с принятым на съезде Уставом партии, являлся высшим руководящим органом между Пленумами ЦК. Хрущёв же перенёс руководство партией в Секретариат ЦК, который, в соответствии с Уставом КПСС, отвечал лишь за организацию проверки исполнения и кадровые вопросы. Подобную деформацию деятельности высших органов партии повторил Горбачёв.
Ближайшим результатом политического поведения Хрущёва стал октябрьский Пленум ЦК 1964 года, а дальним... Его мы чувствуем и сегодня.
* * ★
Публикация последней редакции проекта Программы ВКП(б) 1947 года и комментарии к ней стали возможны во многом благодаря доброжелательной помощи сотрудников РГАСПИ Г.В.Горской, И.Н.Селезнёвой, М.В.Страхова, И.П.Кремень, Н.Е.Орловой, Е.К.Та- расовой, И.Я.Чудмаевой, А.Р.Айдагуловой и их коллегам. Автор выражает им искреннюю благодарность.
ПРОГРАММА
ВСЕСОЮЗНОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ (большевиков)
Проект новой Программы ВКП(б) в последней редакции, подготовленный по решению февральского (1947 г.) Пленума ЦК ВКП(б)
I. 	ЗНАЧЕНИЕ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Великая Октябрьская социалистическая революция (7 ноября 1917 года) в России уничтожила господство капиталистов и помещиков и установила диктатуру пролетариата. Октябрьская революция явилась закономерным результатом всего хода общественного развития, роста непримиримых противоречий капиталистического строя.
246


Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую эпоху во всемирной истории. С тех пор, как появились классы, общество было основано на эксплуатации человека человеком. Народные массы несли на себе ярмо политического и экономического гнёта и духовного порабощения. На протяжении многих веков трудящиеся массы неоднократно восставали против эксплуататоров, пытаясь сбросить иго угнетателей и стать господами своего положения. Но в революциях прошлого трудящимся не удавалось воспользоваться результатами своей борьбы и освободиться от эксплуатации. Одни эксплуататорские классы приходили на смену другим, одна форма эксплуатации заменялась другой, но сама эксплуатация и её основа — частная собственность эксплуататорских классов на средства производства — оставалась. Великая Октябрьская социалистическая революция привела к уничтожению господства всех и всяких эксплуататорских классов и групп, к уничтожению всякого угнетения человека человеком.
Всё многовековое развитие общества в прошлом было по существу лишь предысторией человечества. Октябрьская революция положила начало подлинной истории человечества. Она означала переход к сознательному творчеству истории народными массами и ознаменовала начало коммунистической эры в развитии общества.
Впервые в истории рабочие и крестьяне под руководством коммунистической партии свергли власть буржуазии и помещиков, разрушили до основания старый государственный аппарат и создали государство нового типа — советское государство. Советское социалистическое государство осуществило подлинную свободу для трудящихся. Буржуазному государству было, таким образом, противопоставлено государство трудящихся, буржуазной, парламентской демократии была противопоставлена советская, социалистическая демократия, являющаяся высшей формой демократии. Создание советского государства означало всемирно-исторический шаг вперёд в освободительной борьбе рабочего класса.
Советская власть не только уничтожила господство эксплуататорских классов, но ликвидировала и экономическую базу, на которой держалась эксплуатация человека человеком. Советская власть отменила помещичью собственность на землю, передала землю в собственность крестьянству, национализировала промышленность, транспорт, банки. Трудящиеся завоевали как политическую власть, так и материальные средства для строительства новой, социалистической жизни.
247


Народное хозяйство огромной страны было основано на базе господства общественной социалистической собственности на средства производства, на началах плановости, что навеки избавило советский народ от анархии производства, от экономических кризисов, безработицы и связанных с ними нищеты и разорения. Впервые за всю историю классового общества, за много тысячелетий в развитии общества трудящиеся покончили, наконец, с общественным строем, основанным на угнетении народных масс имущими классами, и создали прочные предпосылки для действительно свободной, зажиточной и культурной жизни трудящихся.
Победа социализма в СССР подтвердила великую истину марксизма-ленинизма, что капитализм является исторически преходящим способом производства, что он уже отжил свой век и что в силу законов исторического развития он неминуемо будет заменён социализмом. Тридцатилетнее существование Советского государства со всею убедительностью доказало, что трудящиеся массы города и деревни, без капиталистов и помещиков, не только способны создать своё, новое, социалистическое государство, но и с огромным успехом управлять государством, строить промышленность, руководить сельским хозяйством, развивать культуру, успешно защищать от врагов свои завоевания и неуклонно идти вперёд к полной победе коммунизма. Советское государство явилось самым мощным государством, какое когда-либо существовало в истории, самой лучшей формой государственного устройства из всех существующих. Социалистическая система народного хозяйства СССР показала перед всем миром свои величайшие преимущества по сравнению с капитализмом.
Победа социалистической революции освободила народы России от экономического и духовного порабощения иностранным капиталом и обеспечила их национальную независимость. Советская власть впервые сделала нашу страну свободным и самостоятельным государством.
Октябрьская социалистическая революция вырвала Россию из тисков первой мировой войны, провозгласила безоговорочный отказ от империалистической политики как царской России, так и созданного после февральской революции буржуазного временного правительства. Рождённое Октябрьской революцией советское государство последовательно и неуклонно ведёт борьбу против всех видов империалистической агрессии и разбоя, против поджигателей новых войн, встав во главе борьбы за прочный мир и безопасность народов.
248


Октябрьская социалистическая революция разбила цепи национального угнетения в России, утвердила могущественное многонациональное социалистическое государство, построенное на началах братского сотрудничества народов. Октябрьская революция подняла ранее угнетённые народы до положения действительно свободных и действительно равноправных. Советский государственный и общественный строй обеспечил всем народам России хозяйственный и культурный расцвет. Октябрьская революция тем самым до конца разоблачила веками распространяющуюся ложь о превосходстве одних наций и рас над другими. Она нанесла сокрушительный удар по буржуазным расовым теориям, согласно которым человечество делится на высшие и низшие расы, из которых низшие расы не способны к цивилизации, а высшие — призваны играть роль единственных носителей цивилизации и угнетать низшие. Октябрьская революция показала, что даже ранее отсталые народы, втянутые в русло советского развития, быстро продвинулись вперёд и оказались способными создать и развивать передовую культуру.
Великая Октябрьская социалистическая революция прорвала фронт мирового империализма, разрушила капиталистический строй в одной из крупнейших стран мира и тем самым потрясла основы буржуазного владычества во всём мире. В результате победы социалистической революции в России мир оказался расколотым на две противоположные системы — социализма и капитализма.
Многочисленные попытки капиталистической реакции вооружённой интервенцией, войной и блокадой, экономической и идеологической борьбой подорвать социалистическое строительство и уничтожить советское государство окончились полным крахом. Советский народ вышел из всех этих испытаний ещё более сильным и сплочённым.
Октябрьская революция послужила сигналом и примером для трудящихся всего мира в их освободительной борьбе. Она расшатала в народных массах капиталистических стран, в угнетённых народах колоний и зависимых стран веру в незыблемость и вечность капитализма. Под влиянием Октябрьской революции по всему миру прокатилась волна революционных восстаний и национально-освободительных движений.
Октябрьская революция разбила догмы лжесоциалистов о невозможности победы труда над капиталом, о необходимости смириться перед всесилием империализма и довольствоваться частичными уступками господствующих классов. Октябрьская революция и победа 249


социализма в СССР разоблачили социал-реформистскую идеологию как идеологию спасения капитализма, она показала рабочему классу всего мира, что социал-демократический реформизм является идейной опорой капитализма, его верным защитником и прислужником.
Вторая мировая война, закончившаяся разгромом немецкого фашизма и японского империализма, доказала всему миру, что только благодаря советскому государству, возникшему в результате Октябрьской революции, только благодаря самоотверженной борьбе народов СССР, вынесших на своих плечах главную тяжесть этой войны, человечество было спасено от опасности фашистского порабощения. СССР выступил как спаситель мировой культуры и цивилизации от фашистского варварства.
Великая Октябрьская социалистическая революция поставила СССР во главе всего мирового человечества. Союз Советских Социалистических Республик является оплотом прогрессивного развития общества, культуры и цивилизации народов.
Вождём, вдохновителем и организатором народных масс, осуществивших великую социалистическую революцию и победоносное строительство социализма в СССР, явилась Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков), партия Ленина — Сталина. Вооружённая теорией научного коммунизма, знанием законов общественного развития, творчески двигая вперёд марксистско-ленинскую науку, ВКП(б) воспитывает рабочий класс и всех трудящихся в духе ленинизма, указывает им верный путь и ведёт к полной победе коммунизма.
II. 	СОВРЕМЕННАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ ОБСТАНОВКА
Нынешняя эпоха всемирной истории есть эпоха крушения капитализма и торжества социализма, эпоха неуклонного роста и расцвета социалистического общества в СССР и перехода ряда других стран на рельсы социализма, с одной стороны, общего кризиса капитализма и разложения капиталистической системы, с другой стороны.
Общий кризис капитализма был подготовлен всем ходом его развития. При капиталистическом строе важнейшие и решающие средства производства и обмена — земля, фабрики и заводы, железные дороги, торговые предприятия и банки — составляют частную собственность немногочисленного класса капиталистов, который эксплуатирует наёмных рабочих, лишённых средств производства и вынужденных ввиду этого продавать свою рабочую силу. Мелкие 250


производители — крестьяне, составляющие самый многочисленный класс населения, ремесленники, кустари, мелкие торговцы — подвергаются беспощадной эксплуатации со стороны капиталистов и помещиков.
Развив до ранее невиданных размеров производительные силы общества, капитализм запутался в неразрешимых для него противоречиях. Наряду с увеличением общественного богатства в буржуазном обществе неизбежно растёт общественное неравенство, происходит углубление пропасти между имущими и неимущими. Развитие капитализма ведёт к вытеснению мелкого производства крупным и крупнейшим, к разорению множества прежде самостоятельных мелких производителей и превращению их в пролетариев и полупролетариев, к обнищанию пролетариата, обречённого на усиливающуюся эксплуатацию, на возрастающую необеспеченность существования, на рабские условия труда и жизни. Расширяя производство и собирая на громадных фабриках и заводах миллионы рабочих, капитализм придаёт процессу производства общественный характер, который находится в противоречии с частнокапиталистической формой присвоения. Это основное противоречие капитализма порождает разрушительную анархию производства и периодически вызывает опустошительные экономические кризисы перепроизводства. Во время кризисов миллионы людей вынуждены терпеть безработицу и голод не из-за того, что товаров не хватает, а из-за того, что их произведено слишком много: капиталисты не находят платёжеспособного спроса на товары ввиду разорения масс населения.
С ростом противоречий буржуазного общества растёт также возмущение трудящихся и эксплуатируемых масс, развёртывается борьба пролетариата за освобождение от ярма капитализма. Вместе с тем производительные силы, развитые капиталистами в погоне за прибылью, обобществление труда и повышение его производительности уже давно создали необходимые материальные предпосылки для замены капитализма более высоким общественным строем — социализмом. Историческая миссия могильщика капитализма и созидателя нового, социалистического общества принадлежит рабочему классу как самому передовому классу современного общества. С развитием капитализма пролетариат численно растёт, сплачивается, проходя суровую, но закаляющую школу труда и борьбы, становится признанным вождём всех эксплуатируемых и угнетённых масс в деле свержения буржуазии и социалистического преобразования общества.
251


К началу XX века домонополистическая фаза капитализма, при которой господствовала свободная конкуренция между множеством самостоятельных предприятий, сменилась новой фазой капитализма — империализмом, когда сложилось господство монополий, финансового капитала и финансовой олигархии, приобрёл выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными картелями и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами.
Империализм есть загнивающий, паразитический, умирающий капитализм. Он доводит до последней черты, до крайних пределов противоречия капитализма, и прежде всего: 1) противоречие между трудом и капиталом; 2) противоречие между горстью господствующих высокоразвитых в экономическом отношении стран и сотнями миллионов населения колониальных и зависимых стран мира; 3) противоречие между различными финансовыми группами и империалистическими державами в их борьбе за источники сырья, рынки сбыта, сферы приложения капитала. Прежнее сравнительно плавное развитие и распространение капиталистических отношений сменилось скачкообразным и катастрофическим развитием капитализма. Закон неравномерности экономического и политического развития капиталистических стран в эпоху империализма выражается в том, что одни страны скачками обгоняют другие и быстро оттесняют их с мирового рынка. В силу этой неравномерности развития неизбежны периодические переделы уже поделённого мира в порядке военных столкновений и военных катастроф, в результате которых ослабляется фронт мирового империализма. Создалась возможность прорыва этого фронта и, стало быть, победы социализма в отдельных странах, а одновременная победа социализма во всех странах стала невозможной.
Уже первая мировая империалистическая война 1914—1918 гг. означала вступление капитализма в период его общего кризиса. Великая Октябрьская социалистическая революция в России вырвала из мировой империалистической системы шестую часть земли.
Капитализм перестал быть единой и всеохватывающей системой мирового хозяйства, он потерял свою былую прочность и устойчивость.
В период общего кризиса капитализма буржуазный строй уже не способен использовать развитые им производительные силы, что находит своё выражение в недогрузке производственного аппарата, вызванной сужением внутренних и внешних рынков из-за катастро252


фического обнищания масс, в учащении периодических экономических кризисов и росте их разрушительной силы. Буржуазный строй уже не в состоянии обеспечить своим наёмным рабам даже рабское существование, о чём свидетельствует наличие многомиллионной хронической безработицы, не рассасывающейся даже в кратковременные промежутки между кризисами. Буржуазный строй стал явным препятствием для развития материальной и духовной культуры человечества, о чём говорит резкое усиление свойственной монополиям тенденции к задержке мирного технического прогресса при гигантских возможностях науки и техники; небывалый рост всех видов паразитизма и загнивания; переход господствующих монополий к крайним формам реакции в политической жизни; упадок, гниение и моральное разложение буржуазной культуры. Буржуазный строй превратился в смертельную угрозу для существования человечества, о чём свидетельствуют вызываемые империалистами опустошительные войны, всеобщий рост милитаризма и бешеная гонка вооружений. Всё это характеризует общий кризис капитализма как историческую полосу крушения буржуазного строя.
В условиях общего кризиса капитализма господствующая финансовая олигархия в ряде стран, будучи не в состоянии править прежними методами парламентаризма и буржуазной демократии, переходит к фашизму. Установление фашистского режима в Италии, Германии и некоторых других странах свидетельствовало не о силе и прочности буржуазного строя, а о его слабости и шаткости. Ликвидация последних остатков демократических свобод и прав народа; безудержный террор против рабочего движения; курс на физическое истребление всех сколько-нибудь прогрессивных элементов; поиски выхода из растущих внутренних затруднений на путях вероломной агрессии, грабительских войн и борьбы за мировое господство; политика развращения и морального разложения значительной части населения, разнуздания всех звериных инстинктов в человеке с целью подготовки миллионов покорных исполнителей авантюристических планов захвата чужих земель, порабощения и истребления других народов — таково лицо фашизма как открытой террористической диктатуры наиболее реакционных и шовинистических элементов финансового капитала.
Вторая мировая война, подготовленная силами международной реакции и развязанная фашистскими агрессорами, привела к дальнейшему обострению общего кризиса капитализма. Как и первая война, она имела своим следствием безусловное ослабление капи253


тализма, резко изменив соотношение сил между двумя системами
— социалистической и капиталистической — в пользу социализма.
Главным результатом войны явился разгром Германии и Японии
— форпостов международной реакции в её борьбе против Советского Союза и социализма, против рабочего и национально-освободительного движения.
Неизмеримо вырос международный авторитет и мощь неприступной крепости социализма — Советского Союза, который своей героической борьбой не только отстоял свою свободу и независимость, но и освободил народы Европы от порабощения. Советский народ, сыгравший решающую роль в достижении победы над агрессорами и спасший человеческую цивилизацию от фашистских погромщиков, показал всему миру, что силы социализма и демократии непобедимы. Являясь непреодолимой преградой на пути осуществления чёрных замыслов международной реакции, мощным оплотом мира и безопасности народов, их свободного развития по пути общественного прогресса и подлинной демократии, Советский Союз по праву стал решающим фактором в мировой политике. Без участия СССР немыслимо положительное разрешение ни одной международной проблемы.
Лагерь капитализма понёс дальнейший урон: подобно тому, как первая мировая война закончилась отпадением России от мировой системы капитализма, вторая мировая война и разгром фашизма привели к отпадению от империалистической системы ряда стран центральной и юго-восточной Европы, освобождённых от фашизма Советской Армией, благодаря чему народы этих стран получили возможность в ходе антифашистской и антиимпериалистической борьбы установить народную, демократическую власть. В Югославии, Болгарии, Польше, Чехословакии, Албании, Румынии, Венгрии новая демократическая власть, порвав с антинародными традициями буржуазной демократии, осуществила прогрессивные демократические преобразования, приведшие к ликвидации остатков феодального землевладения и класса помещиков, освобождению народов от гнёта капиталистических монополий и иностранного капитала, созданию путём национализации крупной промышленности и банков государственной, общенародной собственности. Возникший в этих странах новый тип государства представляет собой народную республику, где власть принадлежит народу в лице блока трудящихся классов населения во главе с рабочим классом и где закладываются основы перехода на путь социалистического развития.
254


Обострённый второй мировой войной кризис колониальной системы, выражающийся в могучем подъёме национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах, поставил под угрозу тылы империалистической системы. Кризис колониальной системы проявляется в том, что народы колоний не желают больше жить по-старому и стали на путь решительной борьбы за создание самостоятельных, независимых государств. Чтобы сохранить власть над колониальными и зависимыми странами, империалистические хищники прибегают к всевозможным манёврам, действуя как насилием, так и обманом, пытаясь расколоть силы национально-колониального движения.
Наконец, будучи порождена неравномерностью развития капиталистических стран, война привела к дальнейшему обострению этой неравномерности. Разбухание производственного аппарата Соединённых Штатов, наряду с экономическим разорением буржуазных стран Европы и значительной части Азии, таит в себе неизбежность особенно острых конфликтов, небывалого обострения борьбы за рынки сбыта, новых глубоких экономических кризисов и потрясений. Во всём капиталистическом мире война привела к ещё невиданному снижению жизненного уровня народных масс, росту безработицы, нищеты и голода, к росту классовых противоречий ввиду стремления буржуазии переложить на плечи трудящихся главное бремя войны и послевоенных тягот, к подъёму рабочего движения.
После разгрома фашистских агрессоров центр мировой реакции переместился в Соединённые Штаты Америки, а потерпевшие крах гитлеровские планы порабощения мира сменились американскими планами мирового господства, в которых роль младшего партнёра отводится Англии. Эти авантюристические планы экономического, политического и идеологического порабощения Европы и всего мира, непримиримо враждебные национальным интересам подавляющего большинства стран и народов, продиктованы, с одной стороны, алчными империалистическими вожделениями финансовой олигархии и, с другой стороны, её страхом перед ростом социализма и народной демократии.
В итоге второй мировой войны создалась новая расстановка основных политических сил, действующих на мировой арене. Образовались два лагеря: с одной стороны, лагерь империалистический и антидемократический, имеющий основной целью установление американского мирового господства и разгром демократии, и, 255


с другой стороны, лагерь антиимпериалистический и демократический, имеющий основной целью подрыв империализма, укрепление демократии и ликвидацию остатков фашизма. Основной ведущей силой империалистического лагеря являются США, поддерживаемые правящими кругами Англии и Франции. Основной ведущей силой антиимпериалистического лагеря являются Советский Союз и страны народной демократии.
Американский империализм повсюду применяет дипломатию доллара, политику силы, атомного шантажа и угроз с целью запугивания слабонервных; стремится закабалить малые и временно ослабевшие народы и сколотить империалистический блок против СССР; под флагом «западной демократии» пытается навязать европейским странам свой политический режим, основанный на всесилии доллара и господстве ничтожной кучки монополистов. Американский империализм ставит целью превратить Организацию Объединённых Наций в орудие своей экспансионистской политики, подрывая принцип суверенности и равноправия входящих в эту организацию стран; делает ставку на сохранение и возрождение империалистической Германии и Японии в качестве своих вассалов; проводит агрессивную политику вооружений. Господствующие классы англо-саксонских держав бесцеремонно вмешиваются во внутренние дела чужих стран, повсеместно поддерживая реакционные и открыто фашистские элементы, насаждают людоедскую идеологию англо-саксонского расового превосходства. Образовавшийся после окончания второй мировой войны англо-американский блок не может быть прочным и длительным; противоречие между его участниками — двумя основными державами современного империализма, являющееся главным противоречием внутри империалистического лагеря, неизбежно обостряется в ходе борьбы за рынки сбыта, источники сырья, сферы влияния, за распределение тягот, обусловленных послевоенной экономической разрухой.
Углубление общего кризиса капитализма в результате второй мировой войны привело к упадку и кризису буржуазной демократии. Этот кризис с наибольшей силой проявляется в главной стране современного капитализма — Соединённых Штатах Америки, где элементарные принципы демократии всё более открыто и грубо попираются подлинными хозяевами страны — немногочисленной кучкой магнатов капитала, гигантски обогатившихся за время первой и в особенности второй мировой войны.
Пока господствует частнокапиталистическая собственность 256


на средства производства, демократия всегда остаётся на деле демократией эксплуататорского меньшинства, направленной против эксплуатируемого большинства. Государство при капитализме, какова бы ни была его форма, служит машиной для подавления трудящихся и эксплуатируемых масс горсткой капиталистов. С ростом и обострением противоречий капитализма всё более обнажается классовая сущность буржуазной демократии, как ширмы, которая скрывает всевластие магнатов капитала, держащих в своих руках все нити экономической и политической жизни.
Выступая под лозунгом свободы, буржуазная демократия на деле является демократией современных рабовладельцев. Подавляющее большинство населения буржуазно-демократических стран находится в экономическом рабстве, испытывая страх перед завтрашним днём, нужду и нищету, исключающие какие-либо проявления индивидуальной свободы. Буржуазная демократия покоится на лишении элементарных человеческих прав сотен миллионов людей в колониальных и зависимых странах, находящихся под ярмом горстки колониальных держав. Свобода при капитализме не может быть не чем иным, как свободой эксплуатации для капиталистов, свободой голодной смерти для пролетариев, колониальным рабством для большинства населения земного шара.
Выступая под лозунгом равенства, буржуазная демократия на деле поддерживает и закрепляет самые чудовищные формы неравенства. Она идёт по пути открытого урезывания и ущемления политических, экономических и гражданских прав трудящихся масс посредством издания законов, направленных против рабочего движения, судебного и административного преследования демократических и прогрессивных организаций. Она санкционирует неравноправное положение женской половины населения, которой, как правило, закрыт доступ на государственные и общественные должности и в более квалифицированные отрасли труда; более низкую оплату женского труда по сравнению с трудом мужчины той же квалификации; всевозможные ограничения политических и гражданских прав женщин; унизительные для них законы в области семейных отношений. Узаконивая бесправие населения, не принадлежащего к господствующей нации, она всё дальше идёт по пути национального гнёта и позорной расовой дискриминации. Равенство при капитализме неизбежно оказывается вопиющим неравенством между эксплуататорами и эксплуатируемыми во всех областях общественной и политической жизни.
257


Выступая под вывеской воплощения народной воли, буржуазная демократия на деле стала решающей преградой на пути осуществления действительных стремлений народа, ибо она в области внутренней и внешней политики приносит его коренные интересы в жертву своекорыстным вожделениям финансовой олигархии, гнёт которой ненавистен большинству населения. Сращивание государственной машины с капиталистическими монополиями проявляется в таких формах, как составление правительств из доверенных лиц крупнейших трестов, концернов и банков, покорно выполняющих их волю и распоряжения; открытый подкуп монополиями парламентариев и высших чиновников; насыщение приказчиками монополий всех важнейших звеньев государственного аппарата, который выступает по отношению к трудящимся массам как аппарат насилия и подавления; рост милитаризма и засилье военщины, призванной охранять господство монополистического капитала внутри страны и служить средством осуществления его внешнеполитических целей; использование полиции и войск для кровавых расправ с бастующими рабочими, с демонстрациями трудящихся; организация капиталистами в этих же целях террористических фашистских банд под крылышком буржуазнодемократических властей. В нынешнюю эпоху обострения борьбы народных масс против гнёта монополий буржуазная демократия всеми средствами обмана и насилия защищает незыблемость капиталистической собственности, всевластие финансовой олигархии.
Растущий кризис буржуазной демократии и всех её институтов находит своё выражение в таких явлениях, как банкротство буржуазной парламентской системы, при которой так называемое народное представительство всё более превращается в пустую говорильню, между тем как наиболее существенные политические вопросы — общее направление внутренней и внешней политики, изменения в составе правительства, издание важнейших законов — всё чаще решаются за спиной парламентов; рост продажности и коррупция среди буржуазных политиканов, прибегающих к изощрённым обманным манёврам, особенно в ходе избирательных кампаний; учреждение так называемых правительств сильной руки, свободных от какой-либо ответственности перед парламентарным представительством.
Буржуазная демократия всё более превращает права трудящихся в фикцию. Поскольку материальные средства для осуществления демократических прав — здания для собраний, бумага и типография для издания газет, радиовещательные станции — находятся в монополь258


ном владении капиталистов, имущая верхушка общества всё шире использует эти средства для фальсификации общественного мнения, для сеяния невежества в народных массах и отравления их сознания, для их отвлечения от борьбы за свои действительные интересы. Вместе с тем господствующие классы идут всё дальше по пути ограничения прав трудящихся посредством ухудшения систем избирательного права, посредством введения всякого рода цензов (имущественного, образовательного, оседлости, возрастного и т. д.); нарушения тайны голосования; фактического недопущения образования новых прогрессивных партий; противозаконного запрещения партий рабочего класса и преследования членов и сторонников этих партий.
Тягчайшее преступление буржуазной демократии перед человечеством заключается в том, что она породила фашизм и расчистила ему путь. В таких странах, как Италия и Германия, буржуазно-демократические режимы вскормили фашизм и послужили для него мостом к власти. Вместе с тем буржуазно-демократические правительства других стран (Англия, Франция, США) так называемой политикой невмешательства и курсом на умиротворение фашистских агрессоров помогли им развязать вторую мировую войну. После разгрома основных очагов мирового фашизма правящие круги буржуазно-демократических стран взяли курс не на искоренение остатков фашизма в бывших вражеских государствах и у себя дома, а наоборот — на предоставление широкой свободы действий фашистским элементам, которые они рассматривают как своих союзников в борьбе против растущих сил социализма. Таким образом, в современную эпоху буржуазная демократия как государственная форма, служа антинародной реакции, направляет свои главные удары против сил общественного прогресса и подлинной демократии.
Буржуазная демократия, провозгласившая в своё время лозунг патриотизма и национальной независимости, всё более становится неспособной к действенной защите национальной свободы и суверенитета народов. В ряде государств европейского континента буржуазная демократия во время второй мировой войны предательски капитулировала перед фашистскими захватчиками. В период после второй мировой войны буржуазная демократия ряда европейских стран вновь становится на путь предательства национальных интересов — на этот раз перед англо-американскими претендентами на мировое господство, открыто посягающими на суверенитет народов. Таким образом, в современную эпоху борьба за националь259


ную свободу и независимость неизбежно выходит за рамки буржуазной демократии и становится антиимпериалистической борьбой. Эта борьба требует ликвидации экономической мощи монополистического капитала и помещичьего землевладения, решительного вмешательства в экономические (имущественные) отношения, без чего формальные демократические свободы и права превращаются в пустой звук, в иллюзию, в обман народных масс.
В современных условиях, когда капитализм давно уже созрел для замены его социализмом, когда опоры капиталистического общества в Европе сгнили, буржуазный строй держится лишь потому, что рабочий класс капиталистических стран ещё недооценивает свои силы, не обладает необходимой сплочённостью и не проявляет должной решимости в борьбе против империалистической реакции. Буржуазия же явно переоценивает свои силы и идёт во внутренней и внешней политике по пути реакции и авантюр, которые, причиняя неисчислимые страдания народным массам, вместе с тем ещё более расшатывают основы капитализма.
В этой исторической обстановке особенно пагубна роль социал-демократического реформизма, помогающего буржуазии распространять в рабочем классе неверие в его силы и раскалывающего рабочий класс. После первой мировой войны реформистские партии Второго Интернационала политикой раскола рабочего класса спасли капиталистический строй от гибели и расчистили путь фашизму в ряде стран Европы. После второй мировой войны правые социалисты, являясь верными пособниками англо-американских претендентов на мировое господство, маскируют демократической и социалистической фразеологией разбойничью сущность империалистической политики, ведут гнусную травлю коммунистических партий и других прогрессивных организаций рабочего класса, пресмыкаются перед американским монополистическим капиталом и тем самым разжигают его аппетиты, срывают борьбу рабочего класса против империалистической реакции и фашизма. Ставя своей целью спасение насквозь прогнившего капиталистического строя, правые социалисты распространяют предательские иллюзии о надклассовом характере буржуазной демократии, стремятся подчинить рабочий класс буржуазной идеологии и политике и подорвать его влияние на трудящиеся массы крестьянства, городской мелкой буржуазии, интеллигенции.
В условиях дальнейшего обострения общего кризиса капитализма народные массы капиталистических стран всё больше проника260


ются ненавистью к господству финансовой олигархии, обрушивающей на трудящихся неисчислимые лишения: кровопролитные войны, разрушительные кризисы, массовую безработицу, нужду и нищету. Освобождение от империалистического рабства, социалистическое преобразование общества — таковы задачи, стоящие в порядке дня жизни народов.
Борьба за разрешение этих назревших задач возглавляется коммунистическими партиями, объединяющими в своих рядах классово-сознательный авангард рабочего класса. Вторая мировая война и разгром фашизма закономерно привели к росту боеспособных демократических сил во всём мире, профсоюзного движения рабочего класса и прежде всего к росту коммунистических партий, их влияния и значения. В тяжёлые годы господства фашизма в Европе коммунистические партии выдержали испытание огнём, возглавив и самоотверженно ведя борьбу за национальную свободу и независимость народов, преданных врагу правящими классами. Тем самым, завоевав доверие народов, коммунистические партии всё более сплачивают вокруг себя все прогрессивные и демократические силы, всех сторонников мира и независимости народов, патриотические элементы всех стран, суверенитету которых угрожают империалистические планы мирового господства. Они мужественно стоят на страже демократии, национального суверенитета, свободы и независимости своих стран, возглавляя борьбу против планов империалистической экспансии. Развиваясь в национальных рамках отдельных стран, коммунистические партии имеют также общие задачи, которые заключаются в борьбе против империалистической реакции, поджигателей и провокаторов новых войн, в организации и усилении отпора попыткам империалистов навязать свою волю другим народам, в сплочении и объединении всех, кто способен защищать дело мира, свободы и независимости народов, их самостоятельного национального и государственного развития.
Демократические силы капиталистических стран во главе с рабочим классом видят свою опору в Советском Союзе — великой державе победившего социализма, чьё существование и политика представляют собой важнейший фактор мира и безопасности народов, пресечения планов новых агрессоров. Отношение к Советскому Союзу является решающим водоразделом между силами демократии и силами реакции на мировой арене, ввиду чего защита Советского Союза как самого надёжного оплота свободы и независимости народов является важнейшей задачей подлинных демократов во всём мире.
261


Политика Советского Союза в области международных отношений исходит из факта сосуществования и борьбы двух систем — социализма и капитализма и из практически доказанной возможности сотрудничества между государствами с различными общественными системами. Советский Союз даёт решительный отпор опасным проискам поджигателей новой мировой войны, шантажистским попыткам запугать народы, предпринимаемым американской атомной дипломатией, её пособниками и помощниками.
Советский Союз, свободный от эксплуатации человека человеком и от межнациональной розни, выступает на международной арене последовательным и решительным поборником демократических принципов в отношениях между народами, большими и малыми, честного международного сотрудничества на основе признания суверенного равенства народов, уважения к их законным правам и интересам. Внешняя политика Советского Союза направлена к развитию и укреплению связей со всеми миролюбивыми государствами, дальнейшему укреплению дружбы со странами новой демократии и братского союза славянских народов, возникшего в ходе совместной борьбы против общего врага и призванного служить действенным инструментом обеспечения всеобщего мира и прежде всего безопасности народов восточной и юго-восточной Европы.
Проводя свою испытанную политику мира и дружественного сотрудничества между народами, Советский Союз опирается на свою растущую хозяйственную и политическую мощь, на Советскую Армию, готовую защищать страну от любого агрессора, на безраздельную поддержку самых широких масс рабочего класса и трудящихся во всём мире, кровно заинтересованных в сохранении мира, на поддержку дружественных стран и прежде всего стран новой демократии, на благоразумие тех кругов среди господствующих классов капиталистического мира, которые не заинтересованы в агрессивных планах и хотят развивать нормальные экономические отношения с Советским Союзом.
В современных условиях планы, направленные против Советского Союза, грозят существованию большинства народов. В этом заключается слабая сторона этих планов, таящих в себе опасность агрессии против Советского Союза, которая сохраняется, пока существует враждебное капиталистическое окружение.
Силы демократического и антиимпериалистического лагеря несравненно могущественнее сил лагеря империализма и реакции; проявляя организованность, твёрдость и выдержку, силы демокра262


тии в состоянии обречь на полный крах любые планы и замыслы агрессоров.
Рост сил коммунизма в Советском Союзе и во всём мире — вернейший залог укрепления мира и безопасности, свободы и независимости народов, прогрессивного развития человечества.
В нынешнюю эпоху, когда капитализм, являясь величайшим тормозом общественного развития, ставит человечество под прямую угрозу гибели, коммунистическое преобразование общества представляет собой вполне назревшую историческую необходимость.
III. 	ИТОГИ ДОСТИЖЕНИЙ СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА
В результате победы Великой Октябрьской социалистической революции во главе государства встала коммунистическая партия, борющаяся за осуществление коренных интересов народных масс, направляющая развитие общества к коммунизму. ВКП(б), выражая волю рабочих и крестьян, одержавших победу над буржуазией и помещиками, взяла на себя ответственность за исторические судьбы страны, за судьбы молодого советского государства.
Руководя советским государством, коммунистическая партия добилась всемирно-исторических побед, организовала преобразование капиталистического общества в общество социалистическое. Осуществляя политику союза рабочего класса и трудящегося крестьянства, коммунистическая партия и советская власть подняли к историческому творчеству и вовлекли в строительство социализма самые широкие народные массы. Советское государство преодолело огромные трудности на пути социалистического строительства. Эти трудности были обусловлены отчаянным сопротивлением разбитых в ходе Октябрьской революции и гражданской войны эксплуататорских классов и вековой экономической отсталостью страны. Трудности социалистического преобразования общества усугублялись тем, что строить социализм пришлось в условиях враждебного капиталистического окружения, применявшего все средства — военные, экономические, политические —для борьбы против советского государства, и всемерно поддерживало и окрыляло антисоветские силы внутри страны.
Вооружённая ленинско-сталинской теорией о возможности победы социализма в одной стране коммунистическая партия возглавила борьбу трудящихся за ликвидацию хозяйственной разрухи, вызванной империалистической войной и иностранной интервенцией, 263


за создание фундамента социалистической экономики, за построение социалистического общества.
Под руководством ВКП(б) был разработан и осуществлён великий план социалистической индустриализации страны. В отличие от капиталистических стран, которые проводили индустриализацию за счёт ограбления колоний и при помощи внешних займов и которые начинали индустриализацию с развития лёгкой промышленности, советская власть, опираясь на внутренние силы и источники, на национализацию промышленности и банков, без какой-либо помощи извне начала дело индустриализации страны с развёртывания тяжёлой индустрии, которая послужила базой для реконструкции всего народного хозяйства. Осуществив в невиданно быстрые сроки план социалистической индустриализации, Советский Союз ликвидировал вековую экономическую отсталость страны, создал первоклассную современную промышленность, оснащённую новейшей техникой, догнал и перегнал самые передовые капиталистические страны по уровню техники производства и по темпам роста промышленности. По объёму промышленного производства Советская страна заняла первое место в Европе и второе место в мире. Советский Союз добился полной экономической независимости от капиталистических государств. Тем самым созданы были все предпосылки для того, чтобы догнать и перегнать самые развитые капиталистические страны в экономическом отношении, то есть по размерам производства на душу населения.
Одной из самых трудных задач социалистической революции после завоевания власти пролетариатом явилась социалистическая переделка мелкособственнического уклада деревни. Советская власть отвергла капиталистический путь создания крупного производства в сельском хозяйстве, основанный на разорении и обнищании основной массы крестьянства, и открыла новый путь создания крупного, социалистического сельского хозяйства посредством объединения крестьянских хозяйств в колхозы, осуществила ленинско-сталинский план социалистического переустройства деревни. Это был величайший революционный переворот, равнозначащий по своим последствиям революционному перевороту в октябре 1917 года. На основе коллективизации сельского хозяйства был ликвидирован последний эксплуататорский класс — кулачество и навсегда уничтожена кулацкая кабала, бедность и нищета в деревне. Укрепляя позиции социализма в деревне, советское государство развернуло широкую сеть совхозов и МТС, сыгравших крупную роль в социалистическом переустройстве сель264


ского хозяйства. Социалистическое сельское хозяйство было обильно снабжено передовой машинной техникой. В результате социалистической реконструкции многократно возросли темпы роста и товарность сельского хозяйства. В короткий срок разрешена была зерновая проблема и создана мощная сырьевая база для лёгкой промышленности.
Социалистическое переустройство сельского хозяйства подорвало основы вековой противоположности между городом и деревней. Крупные социалистические хозяйства — колхозы, МТС, совхозы — стали играть в культурно-техническом развитии деревни такую же роль, как фабрики и заводы в городе. Крупное социалистическое хозяйство открыло широкие возможности для применения современной техники во всех отраслях сельскохозяйственного производства, для комплексной механизации сельского хозяйства. Сельскохозяйственный труд всё более становится разновидностью труда индустриального. В деревне возникли многочисленные индустриальные профессии — трактористы, комбайнёры, механики и т. д. Если в мелких крестьянских хозяйствах не было места разделению труда и специализации работников, что являлось одной из причин культурно-технической отсталости крестьянства, то в крупном социалистическом земледелии разделение труда и специализация работников стали необходимым и прогрессивным явлением, обеспечивающим подъём культурно-технического уровня тружеников деревни. Планомерное размещение производительных сил привело к ликвидации былого разрыва между аграрными и промышленными областями. В областях, которые были ранее чисто аграрными, создана крупная промышленность, что в свою очередь ускоряет культурно-технический рост деревни. Изменились в корне взаимоотношения между городом и деревней, так как в отличие от буржуазного общества, где город эксплуатирует деревню, в советском обществе город оказывает деревне всестороннюю помощь в её техническом, экономическом и культурном развитии. Советская деревня по технике производства и культурному уровню всё более приближается к уровню социалистического города. На основе индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства был достигнут небывалый рост производства. Это не было обычным развитием страны от отсталости к прогрессу, это был скачок, при помощи которого страна превратилась из отсталой и аграрной в передовую и индустриальную.
Победа социалистической экономики в городе и деревне сопровождалась развёртыванием товарооборота, ставшего составной 265


частью социалистической системы хозяйства. Была создана государственная, кооперативная и колхозная торговля — торговля без капиталистов, без спекулянтов. Развитие социализма пошло не по линии упразднения торговли и денег, а по линии развития советской торговли и укрепления денежной системы.
В итоге социалистической индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства и развёртывания советской торговли были ликвидированы эксплуататорские классы, уничтожены причины, порождающие эксплуатацию человека человеком. Социализм в СССР одержал полную победу над капитализмом. Осуществляя политику социалистического строительства, партия сломила бешеное сопротивление капиталистических элементов и их троцкистско- бухаринских прихвостней, которые, превратившись в агентуру фашистских государств, старались всячески вредить социалистическому строительству, сорвать дело коллективизации и индустриализации страны, подорвать обороноспособность советского государства и сделать его безоружным перед лицом врагов.
В результате ликвидации частной собственности на средства производства и утверждения общественной социалистической собственности как в городе, так и в деревне создана прочная экономическая основа советского общества в виде социалистической системы народного хозяйства. Уничтожено свойственное капитализму противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения, так как при социализме общественный характер процесса производства подкрепляется общественной собственностью на средства производства. Планомерно развивающаяся социалистическая экономика свободна от таких неизлечимых язв капитализма, как экономические кризисы, безработица и нищета миллионных масс, тунеядство и паразитизм эксплуататорских классов, разрушительная капиталистическая конкуренция, анархия производства, исключающая возможность рационального использования производительных сил общества. В Советском Союзе народное хозяйство развивается по законам расширенного социалистического воспроизводства, из года в год осуществляется непрерывный, нарастающий подъём всех отраслей социалистической экономики.
Социалистическая экономика раскрыла невиданные ранее источники для ускоренных темпов хозяйственного развития — социалистическое накопление, хозяйственный расчёт, режим экономии, рост производительности общественного труда. В связи с ликвида266


цией безработицы в городе и уничтожением обнищания в деревне, которые в буржуазном обществе служат стихийным резервом пополнения рабочей силы, в социалистическом обществе открыты новые источники для удовлетворения растущих потребностей промышленности в рабочей силе: организована подготовка квалифицированных рабочих через систему трудовых резервов, введена практика организованного набора рабочей силы путём договоров промышленных предприятий с колхозами и колхозниками.
С победой общественной социалистической собственности на средства производства коренным образом изменилось отношение людей к труду, ибо трудящиеся СССР работают не на эксплуататоров, не для обогащения тунеядцев, а на себя, на свой класс, на своё социалистическое общество. Труд из зазорного бремени, которым он был при капитализме, превратился в почётное общественное дело. Он стал делом чести, делом славы, делом доблести и геройства. В советском обществе осуществлён основной принцип социализма «от каждого по способностям, каждому по его труду». Значение этого принципа состоит в том, что он создаёт личную материальную заинтересованность работника в своём труде, обеспечивает наилучшее сочетание личных и общественных интересов и является могучим стимулом повышения производительности труда, роста производительных сил. На почве товарищеского сотрудничества и социалистической взаимопомощи свободных от эксплуатации тружеников развернулось величайшее движение современности — социалистическое соревнование, открывшее широкий простор для новаторов производства, ломающих старые технические нормы и создающих и применяющих новые методы повышения производительности труда. Социалистическое соревнование имеет своим результатом поощрение передовиков и подтягивание отстающих.
В советском обществе ликвидированы классовые основы вековой противоположности между умственным и физическим трудом, когда труд умственный был монополизирован господствующими классами и их образованными прислужниками, а труд физический рассматривался как низкое и недостойное занятие и считался уделом рабов, крепостных крестьян и пролетариев. В советском обществе место каждого работника в обществе определяется не происхождением, не классовым положением, а его трудом, его культурной и технической подготовкой. Каждый трудящийся получил возможность повышения своей квалификации. Советская интеллиген267


ция сформировалась и пополняется из рабочих и крестьян. Она является подлинно народной интеллигенцией. Тем самым уничтожен вековой барьер между работниками умственного и работниками физического труда, и ускоренное сближение происходит не путём культурно-технического уравнения работников умственного и физического труда, а путём подъёма уровня рабочих до уровня работников инженерно-технического труда на базе освоения современной техники массами рабочих, повышения их технического образования и общей культуры. Передовые рабочие и крестьяне, овладевшие современной техникой, по своему культурному уровню приближаются к работникам умственного труда.
На основе победы социализма коренным образом изменилась классовая структура советского общества. Впервые в истории создано общество, состоящее из дружественных классов рабочих и крестьян, освобождённых от ярма эксплуатации, союз которых подкрепляется их содружеством с интеллигенцией. После ликвидации коренной разницы между рабочим классом и крестьянством в их отношении к основным средствам производства, в результате превращения подавляющего большинства крестьянства в колхозное крестьянство стираются остатки былых противоречий между этими классами. Преодолеваются частнособственнические пережитки среди крестьянства, которое всё больше проникается сознанием общенародных интересов. В СССР достигнуто полное морально-политическое единство всего советского народа.
В борьбе за победу социализма окрепло и развилось социалистическое государство, неизмеримо расширилась его социальная база. Построение социалистического общества оказалось возможным не путём ослабления и отмирания государства, а путём его всемерного усиления. После победы Октябрьской революции важнейшие задачи советского государства состояли в том, чтобы подавить сопротивление свергнутых классов и отстоять Советскую страну от бешеных атак иноземных империалистов. Восстанавливая промышленность и сельское хозяйство, создавая социалистическую экономику, вовлекая широкие массы трудящегося крестьянства в строительство социализма, советское государство осуществляло подавление сопротивления классового врага внутри страны. После ликвидации капиталистических элементов города и деревни органы подавления обратились своим остриём не вовнутрь страны, а вовне её, против внешних врагов. Коммунистическая партия и советское государство, считаясь с опас268


ностью военного нападения на нашу страну, неустанно укрепляли вооружённые силы страны, оснащали армию современной военной техникой. Внутри страны основной задачей советского государства стала хозяйственно-организаторская и культурно-воспитательная работа. Для осуществления задач планирования, контроля и учёта во всём народном хозяйстве, организации слаженной работы растущей промышленности, транспорта, сельского хозяйства, обеспечения охраны общественной собственности и общественного порядка создан был стройный, разветвлённый государственный аппарат.
По мере укрепления советского государства всё больше развивалась советская демократия. Важнейшим шагом на этом пути явилось принятие новой Конституции СССР, самой демократической в мире. Конституция явилась законодательным закреплением того факта, что социализм в СССР победил, что социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства составляют экономическую основу советского государства. Было отменено ограничение избирательных прав, существовавшее в период борьбы за ликвидацию эксплуататорских классов, и введено всеобщее равное прямое избирательное право при тайном голосовании. Конституцией закреплены завоёванные революцией права и демократические свободы трудящихся: право на труд, на отдых, на образование, на материальное обеспечение в старости, свобода слова, печати, собраний, митингов, право объединения в общественные организации, неприкосновенность личности, свобода совести. Советская Конституция не ограничивается формальным провозглашением прав граждан, а переносит центр тяжести на средства осуществления этих прав. В этом проявляется социалистический характер советского демократизма.
Советская демократия является высшей формой демократии. Она обеспечила равное освобождение всех трудящихся от эксплуатации, равную отмену для всех частной собственности на средства производства, равную обязанность для всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их труду.
Советская демократия проявляется в активном и сознательном участии граждан в общественно-политической жизни, во всех областях хозяйственного и культурного строительства, в развёртывании социалистического соревнования, в деятельности Советов депутатов трудящихся, партийных, профсоюзных, комсомольских и других общественных организаций.
269


В борьбе за утверждение социалистических устоев жизни против пережитков капитализма коммунистическая партия всемерно использует испытанный метод критики и самокритики. Партия исходит из того, что борьба между старым и новым, между отмирающим и нарождающимся составляет основу нашего развития. Критика и самокритика явились вернейшим и острейшим орудием борьбы против отсталости и застоя в области хозяйственного и культурного строительства, против элементов бюрократизма в государственном аппарате, против канцелярско-бюрократических методов руководства, против пережитков капитализма в сознании людей и в быту.
Величайшим достижением советской демократии является разрешение национального вопроса в СССР Советская власть провозгласила и провела наделе принцип равноправия всех наций и народностей. Советская власть создала прочное централизованное многонациональное государство, обеспечив в то же время всестороннее развитие экономической, политической и культурной жизни всех народов СССР. Отсталые ранее в экономическом и культурном отношении народы создали и развили собственную промышленность и передовое сельское хозяйство, богатую национальную культуру, свою национальную государственность. На основе ленинско-сталинской национальной политики советского государства сложилась и окрепла нерушимая дружба народов СССР. Русский народ своей бескорыстной братской помощью ранее угнетённым нациям заслужил уважение и доверие всех народов Советского Союза и по праву занимает руководящее положение в семье народов СССР Крупным достижением Советского Союза явилось воссоединение украинского, белорусского и молдавского народов в единых советских республиках, воссоединение народов Литвы, Латвии и Эстонии со всеми народами Советского Союза.
Советский строй впервые в истории раскрепостил женщину. Советская власть не только провозгласила равноправие женщин, но и предоставила им реальные возможности занять достойное место во всех областях общественно-политической и культурной жизни и обеспечила равную с мужчинами оплату за равный труд. Советская власть создала все условия для плодотворной работы женщин в народном хозяйстве, в государственном аппарате, культурных учреждениях путём повышения производственной квалификации, культурного и политического уровня женщин. Из среды женщин выросли многочисленные кадры инженерно-технических работников, агрономов, педагогов, врачей и т. д.
270


Советский строй обеспечил неуклонный подъём материального благосостояния миллионных масс трудящихся города и деревни. Ликвидация безработицы и нищеты в городе и деревне; непрерывный рост численности рабочих и служащих; ежегодное возрастание народного дохода; систематическое увеличение среднегодовой заработной платы; заселение всего жилого фонда бывших эксплуататорских классов трудящимися и широкое новое жилищное строительство; увеличение на базе растущего общественного хозяйства денежных и натуральных доходов колхозов и колхозников; быстрый рост товарооборота; развитие советского здравоохранения — всё это привело к коренному улучшению жизненного уровня трудящихся.
В СССР развернулась глубокая культурная революция. В кратчайший срок ликвидирована неграмотность населения, унаследованная от царского режима, осуществлено всеобщее обязательное начальное обучение. Важнейшим результатом культурной революции в СССР явилось создание собственной советской интеллигенции, из среды рабочих и крестьян выросли многие тысячи инженеров, агрономов, учителей, врачей, деятелей науки, литературы и искусства.
Всемерно поддерживая и поощряя развитие советской науки, литературы и искусства, советское государство добилось подлинного расцвета передовой культуры, национальной по форме и социалистической по содержанию, приобщило к культуре широкие народные массы; люди из народа стали созидателями высоких культурных ценностей. В противоположность современной буржуазной культуре, существо которой заключается в восхвалении звериных обычаев и нравов капитализма, шовинизма и расовой ненависти, в оправдании социального неравенства, эксплуатации человека человеком, советская культура основывается на принципе непримиримой борьбы против всяких видов угнетения и звериных нравов эксплуататоров, борьбы за достойные человека отношения между людьми — отношения товарищеского сотрудничества и взаимопомощи, на принципе равноправия и дружбы народов.
Великим историческим достижением советского общества является рост социалистической сознательности трудящихся масс, формирование нового духовного облика советских людей. В широких народных массах развилось сознание общенародных, общегосударственных интересов как великого закона социалистической жизни. Советский народ разбил цепи не только материальной, но и духовной зависимости страны от буржуазного Запада, доказав неоспоримое 271


преимущество советского строя и его культуры перед капитализмом и буржуазной культурой. Сознание превосходства советского общественного и государственного строя над капитализмом является источником законной национальной гордости советских людей, животворного действенного советского патриотизма. На основе роста социалистической сознательности успешно преодолеваются буржуазные и мелкобуржуазные пережитки в отношении к общественному труду и общественной собственности. В народных массах всех национальностей Советского Союза укрепилась идеология дружбы народов, изживаются пережитки национализма. Широкое распространение получили научные взгляды на мир, преодолеваются постепенно религиозные предрассудки и суеверия.
Достижения советского общества во всех областях государственного, хозяйственного и культурного строительства были проверены в огне Великой Отечественной войны. Победа советского народа в борьбе против фашистских агрессоров показала, что социализм, построенный в СССР, дал нашему народу непреоборимую силу, что советский строй оказался не только лучшей формой организации экономического и культурного подъёма страны в годы мирного строительства, но и лучшей формой мобилизации всех сил народа на отпор врагу в военное время. Советская военная наука, разработанная товарищем Сталиным, опрокинула военные доктрины вражеских государств. Великая Отечественная война показала возросшую мощь советского государства, пламенный патриотизм советского народа, его сплочённость вокруг коммунистической партии, его исключительную преданность советской Родине и советскому правительству.
В итоге тридцатилетнего развития советское государство выросло в гигантскую силу; оно располагает могучей социалистической экономикой, является организатором экономической жизни страны и полновластным распорядителем всех материальных богатств социалистического общества. Несокрушимая крепость советского государства основана на том, что оно опирается на полное морально- политическое единство народа, на дружественное сотрудничество рабочего класса, крестьянства и интеллигенции, на братское содружество народов СССР. В социалистическом обществе достигнуто невозможное в условиях эксплуататорского строя единство государства и народа. Советское государство является выразителем силы, воли и разума народа. С ликвидацией эксплуататорских классов, победой социализма и установлением полного морально-по272


литического единства всего народа диктатура пролетариата выполнила свою великую историческую миссию. Советское государство превратилось в подлинно всенародное государство.
Всех своих побед и достижений советский народ добился под руководством коммунистической партии. Она вдохновляла его на великие социалистические преобразования, её политика составляет жизненную основу советского строя.
За годы советской власти ВКП(б) неизмеримо укрепила свои связи с народными массами, сроднилась с народом и выросла в многомиллионную организацию. ВКП(б) представляет руководящее ядро всех организаций трудящихся — как общественных, так и государственных. Коммунистическая партия является авангардом советского народа. Она — выразитель общегосударственных интересов Советского Союза, руководящая и организующая сила советского государства, обеспечивающая его единство, рост и укрепление.
Коммунистическая партия является идейным руководителем и политическим воспитателем советского народа. Мировоззрение коммунистической партии стало мировоззрением и знаменем всего советского народа.
Коммунистическая партия, исходя из того, что в советской стране есть всё необходимое и достаточное для построения коммунистического общества, вдохновляет, объединяет и направляет усилия советского народа, деятельность всех организаций Советского Союза к единой цели — к полной победе коммунизма в СССР.
ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ ВКП(б)
ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) ставит своей целью в течение ближайших 20—30 лет построить в СССР коммунистическое общество.
Коммунизм — это такое общество: а) где на основе роста производства достигнуто изобилие продуктов и господствует равная обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям, а все труженики общества являются людьми, ведущими вполне зажиточную и культурную жизнь; б) где всё народное хозяйство базируется на общественной собственности на средства производства, оснащено высокоразвитой техникой и управляется по едино273


му плану; в) где нет классов и классовых различий, а все работники индустрии, сельского хозяйства и других отраслей общественной деятельности являются тружениками единого бесклассового общества; г) где на основе огромного повышения технической базы сельского хозяйства и подъёма культурного уровня деревни до уровня передового города ликвидирована противоположность между городом и деревней; д) где на основе роста квалификации, профессионального мастерства и культурного уровня работников индустрии и сельского хозяйства ликвидирована противоположность между физическим и умственным трудом; е) где созданы все условия для удовлетворения непрерывно растущих материальных и духовных потребностей людей и всестороннего развития их способностей и дарований.
Переход от социализма к коммунизму может быть осуществлён лишь через ряд переходных ступеней, в порядке дальнейшего развития материальных основ и общественных отношений социалистического общества. Только полное и всестороннее проведение социалистического принципа равной обязанности всех трудиться по своим способностям и равного права всех трудящихся получать за это по их труду позволит постепенно осуществить переход к коммунистическому принципу получения за труд продуктов по потребностям. Только всемерное укрепление и развитие социалистического государства, как основного орудия построения коммунистического общества, обеспечивает постепенный переход от социализма к коммунизму.
Выполнение всемирно-исторической задачи построения коммунистического общества требует мощного развития материально-технической базы социализма, высоких темпов развития производства, всемерного использования резервов, повышения производительности труда и всех материальных ресурсов, самоотверженного созидательного труда советских людей.
Для построения коммунистического общества ВКП(б) ставит следующие основные задачи:
В ОБЛАСТИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
1. На основе дальнейшего быстрого развития производительных сил страны в ближайшие 15—20 лет решить основную экономическую задачу СССР, то есть превзойти уровень производства на душу населения в главных капиталистических странах, в том числе в США.
274


В этих целях значительно увеличить производственные мощности социалистического хозяйства и в первую очередь тяжёлой индустрии (производства чугуна, стали, угля, нефти, цветных металлов, торфа, газовую, химическую промышленность, машиностроение) как основы экономики, при ведущей роли машиностроения. Это потребует в ближайшие три-четыре пятилетки удвоения объёма промышленного производства и доведения ежегодной выплавки чугуна до 50 миллионов тонн, стали — до 60 миллионов тонн, добычи угля — до 500 миллионов тонн, нефти — до 60 миллионов тонн.
Решение основной экономической задачи создаст то изобилие продуктов, которое необходимо для перехода к коммунизму, ещё более укрепит экономическую независимость СССР, обеспечит дальнейшее повышение его обороноспособности и гарантирует советскую страну от всяких случайностей, связанных с наличием капиталистического окружения.
2. Осуществить электрификацию всей страны по единому плану с широким использованием гидроэнергии, торфа, сланца, угля, ветра, газа и других источников энергии. Связать крупные электростанции единой сетью высоковольтных передач с разветвлениями в каждом районе. Развернуть широкое строительство мелких электростанций, использующих местные энергетические ресурсы. Электрификация страны даст возможность: постепенно перевести на высшую техническую основу всю промышленность, транспорт и ряд отраслей сельскохозяйственного производства; развить технику коммунизма, какой является автоматическая система машин на электрической основе; максимально приблизить промышленность к источникам сырья и наиболее рационально разместить всё общественное производство. Коммунизм, по учению Ленина, есть советская власть плюс электрификация всей страны.
3. Обеспечить непрерывный технический прогресс, всемерное развитие изобретательства и рационализации во всех отраслях народного хозяйства и в кратчайший срок превзойти достижения зарубежной науки. Широко внедрять в производство новейшие открытия науки и передовые технические методы, повышающие производительность труда и умножающие общественное богатство: применение автоматических поточных линий и агрегатных станков, телемеханики, реактивной техники, радиолокации и особенно открытий, связанных с промышленным использованием внутриатомной энергии.
275


4. Широко развить химическую промышленность; газификацию и энергохимическое использование твёрдого топлива; производство искусственного жидкого топлива, синтетического каучука и пластических масс; химизацию сельского хозяйства.
5. Завершить всестороннюю и комплексную механизацию труда, в первую очередь в наиболее трудоёмких отраслях и производствах с тяжёлыми физическими работами. По мере электрификации страны и насыщения народного хозяйства первоклассной техникой внедрять во все отрасли промышленности автоматическую систему машин на электрической основе, что откроет широкие перспективы роста производительности труда, устранит неквалифицированный труд и послужит материальной основой для постепенного изживания противоположности между физическим и умственным трудом.
6. Развить в широких масштабах отрасли индустрии, производящие предметы потребления. Теперь, когда создана мощная социалистическая промышленность и её основа — тяжёлая индустрия, развивающаяся ускоренными темпами, ВКП(б) считает возможным и необходимым, сохраняя высокую роль отраслей, производящих средства производства, резко увеличить объём и повысить удельный вес в народном хозяйстве отраслей промышленности, производящих предметы потребления.
7. На основе широкого развития технической реконструкции железнодорожного, водного, автомобильного, воздушного транспорта и правильного сочетания отдельных его видов — создать единую комплексную высокоразвитую транспортную систему СССР, связывающую все экономические районы и очаги, городские и сельские населённые пункты скоростным транспортом. Широко развернуть дорожное строительство, связать основные экономические районы страны разветвлённой сетью усовершенствованных дорог и водных путей. Создать мощную телефонно-телеграфную и радиосвязь на новейшей технической базе.
8. Обеспечить всестороннее развитие социалистического сельского хозяйства (совхозов, колхозов, МТС) в таких масштабах, которые позволят в кратчайший срок создать в стране изобилие продуктов питания, иметь мощную сырьевую базу социалистической индустрии и постоянные резервы сырья и продовольствия в руках социалистического государства. В этих целях необходимо насыщать сельскохозяйственное производство первоклассной машинной техникой, широко развернуть подготовку механизаторских кадров, по276


степенно превращать машинно-тракторные станции, как главный рычаг перевода всего сельского хозяйства на высшую техническую базу, в мощные предприятия индустриального типа, охватывающие все отрасли сельскохозяйственного производства (полеводство, животноводство, садоводство, огородничество, строительство). На основе всесторонней и комплексной механизации сельского хозяйства и повышения производственно-технической квалификации тружеников деревни завершить превращение сельскохозяйственного труда в разновидность индустриального. Энергетической базой механизации сельского хозяйства, наряду с тракторизацией и комбайнизацией его, должна постепенно становиться широкая электрификация сельского хозяйства.
9. Осуществить по единому плану строительство разветвлённой сети каналов и водоёмов, орошение засушливых областей Поволжья, Центра и других районов страны, мелиорацию и осушение заболоченных почв. Завершить перестройку сельскохозяйственного производства на основах научной агрономии. Путём повсеместного внедрения правильных севооборотов, широкого применения органических и минеральных удобрений, выведения и внедрения высокоурожайных сортов сельскохозяйственных культур и высокопродуктивных пород скота обеспечить непрерывное повышение урожайности культур и продуктивности скота, ликвидировав зависимость сельского хозяйства от случайностей природы.
10. Всемерно укреплять колхозный строй СССР, доказавший свою жизненную силу и свои большие возможности для непрерывного роста общественного богатства и переделки сознания крестьянства в социалистическом духе. На основе новейшей техники МТС, полного и высокопроизводительного использования производственных, земельных, трудовых ресурсов артелей, дальнейшего организационно-хозяйственного укрепления, подтягивания всех колхозов до уровня передовых — превратить все колхозы в разносторонне развитые и богатые хозяйства, способные удовлетворить полностью потребности государства, колхозов и колхозников в сельскохозяйственных продуктах.
11. Осуществить коренное преобразование культурно-бытовых условий советской деревни путём переустройства жилищ с учётом современной архитектуры и коммунальной техники, строительства электростанций, школ, детских учреждений, клубов, кино, общественных столовых, прачечных, связав сельскохозяйственные очаги с крупными городскими центрами современным транспортом.
277


На основе механизации и электрификации сельского хозяйства, соединения индустрии и земледелия в пределах целого экономического района в единый хозяйственный комплекс, на основе жилищно- коммунального благоустройства сёл, а также дальнейшего развёртывания культурной революции в ближайшие десятилетия завершить ликвидацию противоположности между городом и деревней.
12. Обеспечить наиболее рациональное размещение производительных сил страны, приближение промышленности к источникам сырья и ликвидацию нерациональных и чрезвычайно дальних перевозок; широкое развёртывание геологоразведывательных работ с тем, чтобы в максимальной степени использовать естественные богатства СССР для экономики строящегося коммунизма; всестороннее развитие всех экономических районов, республиканского хозяйства, местной промышленности и промысловой кооперации; дальнейший рост индустрии на Востоке, в особенности в районах Сибири и Дальнего Востока.
13. Последовательно и настойчиво внедрять и развивать социалистические принципы оплаты по количеству и качеству труда; решительно искоренять все остатки мелкобуржуазной уравниловки и обезлички; совершенствовать системы сдельно-прогрессивной оплаты труда и премирования инженерно-технических работников за выполнение и перевыполнение производственных планов, широко внедрять и развивать дополнительную оплату труда колхозников за высокие показатели труда в общественном хозяйстве; использовать принцип личной материальной заинтересованности, материальное и моральное поощрение работников за самоотверженность и достижения в труде как могучий фактор дальнейшего развития социалистического производства.
14. Всемерно культивировать и поощрять коммунистическое отношение к труду как к делу чести, славы, доблести и геройства. Развёртывать социалистическое соревнование как основной метод строительства коммунизма, как мощное средство повышения производительности труда и мобилизации внутренних резервов, подтягивания отстающих рабочих и колхозников, предприятий и колхозов до уровня передовых, как испытанный метод быстрого движения вперёд во всех отраслях народного хозяйства.
15. По мере технического прогресса и ликвидации неквалифицированного, тяжёлого мускульного труда неуклонно повышать производственную квалификацию всех тружеников массовых профессий города и деревни через систему техникумов, школ фабрично-за-
278


водского обучения, государственных трудовых резервов и индивидуального обучения. Непрерывно совершенствовать существующие и развивать новые профессии, требующие сочетания высокого профессионального мастерства с широкими техническими и общественно-политическими знаниями.
Тем самым поднять культурно-технический уровень рабочих и крестьян до уровня работников инженерно-технического и агрономического труда, последовательно преодолевая противоположность между физическим и умственным трудом.
16. На основе всесторонней механизации труда и полного использования рабочего дня во всех отраслях хозяйства достигнуть уровня производительности труда, недоступного самым развитым капиталистическим странам. По мере роста производительности труда и увеличения общественного богатства осуществить переход к сокращённому рабочему дню: как первый шаг — к семичасовому, а затем — шестичасовому рабочему дню.
17. Охранять и приумножать государственную (всенародную) и колхозно-кооперативную формы собственности, усиливая и развивая ведущую и направляющую роль во всём народном хозяйстве всенародной формы собственности как экономической основы коммунизма.
С завершением электрификации всей страны, превращением сельскохозяйственного труда в разновидность индустриального, а сельскохозяйственных артелей во всесторонне развитые и богатые хозяйства — сельскохозяйственная, как и другие отрасли кооперативного производства и обмена по своей социалистической зрелости не будут отличаться от всенародной формы собственности; различия между двумя формами социалистической собственности будут постепенно стёрты; две формы социалистической собственности сольются в единую форму коммунистической собственности. На этой основе вместе с уничтожением противоположности между городом и деревней, между физическим и умственным трудом постепенно сотрутся и исчезнут различия и грани между классами и советское общество превратится в бесклассовое коммунистическое общество.
18. По мере развития материально-технической базы коммунизма, достижения высокой производительности труда, создания изобилия предметов потребления и роста коммунистической сознательности всей массы тружеников — организовать постепенный переход от распределения продуктов по труду к распределению продуктов по по279


требностям при всеобщей обязанности трудиться на благо общества по своим способностям. Переход к коммунистическому принципу распределения осуществить постепенно, в меру реальных экономических возможностей. Неуклонный рост реальной заработной платы рабочих и служащих и оплаты трудодня колхозников, по мере повышения производительности труда, а также политика систематического снижения цен на предметы потребления должны стать важнейшим рычагом перехода к коммунистическому принципу распределения.
В первую очередь ВКП(б) ставит своей задачей обеспечить распределение по потребностям основных продуктов питания (хлеб, мясо, сахар, овощи, жиры), а далее — промышленных товаров первой необходимости и массового спроса с тем, чтобы в дальнейшем перейти постепенно к распределению по потребностям всех предметов потребления.
Сохраняя личную собственность на предметы потребления и домашнего обихода, коммунизм обеспечивает всё более полное и многогранное удовлетворение непрерывно растущих разнообразных личных потребностей членов общества, причём рост потребностей, в свою очередь, является движущей силой роста производства.
19. Укреплять и развивать плановые методы ведения народного хозяйства, правильно и гибко сочетая государственную централизацию с производственной инициативой и самодеятельностью широких масс трудящихся города и деревни, что является надёжным средством искоренения бюрократических извращений, косности и рутины в ведении хозяйства. Неуклонно повышать роль и значение хозяйственного расчёта, денег, государственного бюджета, кредита, цены, прибыли, советской торговли как важнейших рычагов преобразования социалистического общества в коммунистическое. Укреплять и развивать монополию внешней торговли с целью дальнейшего укрепления экономической независимости страны и расширения торговых связей с зарубежными странами, в особенности — со странами народной демократии.
Развивать государственную и кооперативную торговлю в городе и деревне, поощряя соревнование между двумя этими видами советской торговли за наиболее совершенное и культурное обслуживание разнообразных запросов потребителя. Укреплять денежную систему, превратив советский рубль в самую твёрдую валюту мира.
20. Создать мощные разнообразные государственные резервы и страховые фонды, гарантирующие общество в случае стихийных 280


бедствий, внешнеполитических осложнений и других непредвиденных обстоятельств и обеспечивающие планомерное и ускоренное развитие экономики советского общества.
В ОБЛАСТИ КУЛЬТУРЫ И БЫТА ТРУДЯЩИХСЯ
1. На основе неуклонного повышения уровня материального благосостояния народа, развёртывания всей системы культурно-просветительной работы, расширения сети учебных заведений, производственного обучения, широкого развития печатного слова, кино, радио, литературы, искусства сделать всех рабочих и всех крестьян людьми культурными и образованными.
2. Развернуть широкое школьное строительство и подготовку педагогических кадров, с тем чтобы ввести повсеместно обязательное семилетнее обучение детей, а в дальнейшем постепенно осуществить всеобщее обязательное образование детей и молодёжи в объёме полной средней школы как в городе, так и в деревне. Обеспечить снабжение школ высококачественными учебниками, новейшим учебным оборудованием и наглядными пособиями.
В соответствии с нуждами народного хозяйства развивать сеть промышленных (ремесленных), сельскохозяйственных, транспортных училищ, обеспечив подготовку в них работников, обладающих квалифицированной профессией и широкой общеобразовательной подготовкой.
Расширять сеть и контингенты студентов высших учебных заведений с тем, чтобы удовлетворить полностью растущие потребности народного хозяйства и культурного строительства в квалифицированных специалистах всех отраслей знания.
3. Расширить в широких масштабах строительство научно-исследовательских институтов и планомерную подготовку кадров во всех областях науки и техники. Всемерно использовать новейшие открытия и достижения науки и техники во всех областях народного хозяйства, с тем чтобы в ближайшее время превзойти достижения науки за пределами СССР. Обеспечить снабжение научно-исследовательских институтов и высших учебных заведений наиболее совершенным лабораторным оборудованием.
4. Содействовать полному расцвету советской литературы и искусства, созданию высокохудожественных произведений, отображающих величие советской эпохи, героизм и благородные черты советского человека, повышать роль советской литературы и искусства в коммунистическом воспитании трудящихся.
281


5. Создать мощную кинопромышленность, резко увеличить производство кинокартин, обеспечив постоянным обслуживанием кинокартинами все населённые пункты страны.
6. Создать мощную индустрию по производству радиоаппаратуры, радиофицировать каждый дом как в городе, так и в деревне и всемерно развить телевидение.
7. Наладить в широких масштабах производство полиграфического оборудования, развернуть строительство типографий, развить бумажную промышленность и книгопечатное дело с тем, чтобы обеспечить все потребности населения в газетах, журналах и книгах.
8. Планомерно вести широкое строительство клубов, домов культуры, театров, музеев, библиотек, читален для наиболее разностороннего удовлетворения всех духовных потребностей народа.
9. Сохраняя незыблемость свободы совести, ВКП(б) считает своей обязанностью систематически и терпеливо, не допуская какого- либо администрирования, оскорбления и ущемления чувств верующих, добиваться освобождения трудящихся от религиозных предрассудков путём широкой и систематической пропаганды научноматериалистического мировоззрения.
10. Коренным образом разрешить жилищный вопрос, имеющий важнейшее народнохозяйственное значение и затрагивающий самые насущные интересы трудящихся. Создать мощную промышленность по жилищному строительству. Путём широкого развёртывания нового жилищного строительства в городах, совхозах и колхозах, поощрения и материального обеспечения кооперативного и индивидуального жилищного строительства обеспечить каждую семью как в городе, так и в деревне благоустроенным жильём. Обеспечить все дома электроэнергией и широко развить обслуживание бытовых нужд трудящихся всеми средствами новейшей коммунальной техники: канализация, водопровод, газ, теплофикафия и т. д. Широко внедрить в быт разнообразные электроприборы, что облегчит домашний труд и поможет сближению бытовых условий города и деревни. Систематически осуществлять реконструкцию городов, их озеленение, обводнение и архитектурное оформление. Ограничить дальнейший рост наиболее крупных городов СССР, прекратив в этих городах строительство новых промышленных предприятий.
11. Обеспечить советской женщине благоприятные условия труда и быта как для выполнения её общественно-производственных обязанностей, так и для материнства, развернув в широких масшта282


бах строительство общественных столовых, механизированных прачечных, детских учреждений.
12. Укреплять советскую семью и воспитывать советских людей в духе высоких моральных принципов в области семейных отношений.
13. В целях воспитания физически здорового и бодрого поколения строителей коммунизма, защитников Родины, широко развить все виды спорта, строительство стадионов, водных станций, площадок, гимнастических залов и других спортивных сооружений, обеспечив всеобщую физическую подготовку граждан СССР.
14. Осуществить широкую систему мероприятий по охране народного здоровья: ликвидации профессиональных заболеваний и полного оздоровления труда на производствах, дальнейшему развитию сети больниц, амбулаторий, родильных домов, домов отдыха и санаториев, обеспечению квалифицированной лечебной помощью всего населения, полному уничтожению социальных болезней и условий, порождающих разные заболевания.
15. Обеспечить материальный достаток многосемейным, старикам, инвалидам войны и инвалидам труда, окружив их вниманием и заботой.
В ОБЛАСТИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ
1. Решающим условием построения коммунизма ВКП(б) считает всестороннее укрепление и дальнейшее развитие советского социалистического государства как основного рычага успешного коммунистического строительства, как главной преобразующей силы, способной обеспечить осуществление постепенного перехода от социализма к коммунизму.
2. Всемерно усиливать и развивать хозяйственно-организаторскую и культурно-воспитательную роль советского государства, которое в интересах умножения общественного богатства, подъёма благосостояния и культурного уровня трудящихся призвано совершенствовать планирование всего народного хозяйства, обеспечивать неуклонный технический прогресс, усиливать руководство социалистическим сельским хозяйством, развивать в народе сознание государственных интересов как высшего закона жизни советского общества.
3. Последовательно развивать советский демократизм как высшую форму народовластия. На основе вовлечения широких масс народа в дело непосредственного управления государством ещё выше поднять роль Советов депутатов трудящихся как органов на283


родной власти, ответственных перед народом, как проводников и носителей общегосударственных интересов, как средоточия общественно-политической активности советских граждан.
4. Постоянно совершенствовать государственный аппарат, улучшать его работу, добиваясь повышения деловой квалификации и политической подготовленности кадров с тем, чтобы все работники аппарата глубоко понимали возложенные на них обязанности и сознательно проводили политику большевистской партии и советского государства; обеспечивать строжайшую дисциплину во всех звеньях государственного аппарата, искоренение всяких проявлений бюрократизма и невнимания к нуждам народных масс.
5. Поощрять и развивать критику и самокритику всех недостатков в деятельности государственных учреждений, общественных организаций и отдельных лиц, как могучую движущую силу советского общества, как острое оружие против застоя, косности и отсталости, как надёжное средство преодоления противоречий в развитии советского общества.
6. Поднимать роль и значение добровольных общественных организаций (производственных, научных, культурных, спортивных и т. д.), призванных развивать коммунистическую сознательность, инициативу и творчество советских людей в самых разнообразных областях общественной, политической и культурной жизни.
7. Последовательно осуществлять дальнейшее развитие хозяйства и культуры советских союзных республик и автономных областей, полностью завершить превращение прежде отсталых окраин в передовые и культурные республики и автономные области. Расширить права и функции союзных республик, сферу их деятельности в области экономики, финансов, культуры и вместе с тем усиливать централизованное руководство общесоюзными делами, всемерно укреплять единое советское союзное государство.
8. Развивать национальную по форме и социалистическую по содержанию культуру всех народов советской страны, добиваться того, чтобы лучшие достижения национальной культуры каждого народа и прежде всего великой русской культуры становились достоянием всех народов СССР.
В целях дальнейшего сближения всех народов СССР, более быстрого хозяйственного и культурного роста союзных и автономных республик, совершенствования кадров и возможности успешного несения трудящимися различных национальностей службы в рядах 284


Советской Армии — обеспечить изучение русского языка широкими массами нерусских национальностей.
9. Всемерно укреплять Советскую Армию как надёжного стража государственных интересов Советского Союза, безопасности народов Советской страны и как прочный оплот государственной независимости и безопасности всех других миролюбивых народов; непрерывно оснащать Советскую Армию новейшей военной техникой и повышать её боевые и моральные качества, воспитывая весь личный состав армии в духе советского патриотизма, в духе сознательного выполнения воинского долга и личной ответственности каждого воина задело защиты Родины; всемерно повышать военную и общеполитическую подготовку офицерского состава Советской Армии, разрабатывать советскую военную науку, обобщая опыт Великой Отечественной войны; развивать широкое и повсеместное обучение населения современному военному искусству; развивать деятельность всякого рода военных и спортивных организаций, помогающих готовить кадры для Советской Армии.
10. Укреплять разведывательные органы Советского государства, способные противостоять всем вредительским, шпионским и диверсионным проискам разведывательных органов буржуазных государств.
11. В области внешней политики неуклонно бороться за прочный демократический мир и безопасность народов против всех видов империалистической экспансии и агрессии; поддерживать добрососедские отношения с другими государствами на основе уважения независимости и суверенитета больших и малых стран; расширять хозяйственные и деловые связи со всеми миролюбивыми странами; укреплять и развивать дружеские связи со странами новой демократии; беречь как зеницу ока дружбу и братское сотрудничество славянских народов; систематически разоблачать поджигателей новых войн; сплачивать на международной арене силы демократии для организованного отпора проискам реакционных империалистических кругов буржуазных государств.
12. Последовательно осуществлять дальнейшую демократизацию и усовершенствование советских судебных органов, призванных охранять государственную и общественную собственность, а также личную собственность граждан, следить за строгим соблюдением государственных законов. Наряду с суровыми мерами наказания по отношению к врагам коммунизма и их пособникам, в советском суде во всё более широких размерах применять условное наказание, за285


мену лишения свободы трудовой повинностью, систему воспитательных мер по отношению к лицам, совершающим преступления не из противогосударственных и противонародных мотивов, а в силу всё ещё неизжитых старых навыков и несознательности.
Развивать наряду с государственными судебными органами организацию общественных судов чести в государственных учреждениях, на предприятиях, в колхозах в целях содействия воспитанию граждан в духе советского патриотизма, воздействия на членов общества, допускающих антипатриотические и антигосударственные проступки, нарушающих правила коммунистического общежития и коммунистической дисциплины труда.
13. 	Повышать роль профсоюзов как школы коммунизма, как наиболее массовых организаций рабочего класса, обеспечивающих связь между ВКП(б) и широкими массами рабочих и служащих, призванных систематически воспитывать трудящихся в духе коммунизма, всё более широко вовлекая их в дело строительства коммунистического хозяйства и всемерно содействуя поднятию культурного и технического уровня рабочих до уровня работников инженерно-технического труда.
Всемерно развивать деятельность профсоюзов по дальнейшему подъёму социалистического соревнования трудящихся, производственной активности рабочих, мастеров, работников инженерно- технического труда, по усилению трудовой дисциплины, достижению всё более высоких норм производства, овладению рабочими новой и новейшей техникой, закреплению кадров специалистов и рабочих за ведущими отраслями народного хозяйства; обеспечить широкое выдвижение на руководящую работу во всех отраслях общественной и государственной жизни передовых рабочих, показавших образцы овладения новой техникой, высокой производительности труда, являющихся новаторами производства.
Усилить работу профсоюзов по улучшению материального положения рабочих и служащих и культурно-бытового уровня их жизни и труда, привлекая рабочих и служащих к активному участию в общественном контроле и проверке работы столовых, домов отдыха, санаториев и других учреждений, обслуживающих материальные и культурные нужды рабочих масс.
Строить всю работу профсоюзов на основе широкого развёртывания профсоюзной демократии, решительно изгоняя из их деятельности всякие элементы бюрократизма, нерадивого, невнимательного и формального отношения к нуждам и интересам трудящихся.
286


Крепить международные связи советских профсоюзов с профсоюзными организациями рабочего класса всех стран.
14. Всемерно повышать роль и значение ВЛКСМ как массовой организации молодёжи, призванной помогать большевистской партии воспитывать молодое поколение СССР в духе коммунизма, беззаветной преданности идеям ленинизма, в духе советского патриотизма. Усиливать деятельность ВЛКСМ по воспитанию коммунистической сознательности и коммунистической нравственности среди молодёжи, по формированию бодрого, верящего в свои силы, умеющего преодолевать трудности и препятствия подрастающего поколения советского народа, которому исторически предназначено быть активным созидателем коммунизма. Обеспечить расширение идейного и организационного влияния ВЛКСМ на всю молодёжь города и деревни; крепить связи советской молодёжи с демократическими организациями молодёжи во всём мире.
15. Вести систематическую работу по коммунистическому воспитанию советского народа; по преодолению до конца пережитков капитализма в сознании людей; систематически разоблачать буржуазную идеологию; вести решительную борьбу против всяких элементов национализма и шовинизма; последовательно внедрять в сознание всех членов советского общества идеологию равноправия и дружбы народов.
Одной из важнейших задач является воспитание у всех граждан СССР советского патриотизма, чувства достоинства советского гражданина, преданности интересам советского государства, чувства гордости за страну Советов, где победил социализм и созидается коммунистическое общество; воспитание граждан Советского Союза в духе сознания превосходства советского общества, советской культуры над буржуазным обществом и буржуазной культурой, преодоление всяких пережитков низкопоклонства перед буржуазной культурой.
16. Имея в виду, что в период перехода от социализма к коммунизму в огромной роли возрастает роль коммунистической партии как ведущей силы советского народа и особое значение приобретает дальнейшее усиление её неразрывных связей с народными массами для победоносного решения задач коммунистического строительства — неустанно укреплять организационную мощь партии, поднимать идеологический уровень и политическую подготовку членов и кандидатов партии, воспитывать всю массу коммунистов 287


в духе ленинизма, поднимать активность и авангардную роль коммунистов во всех областях общественно-политической жизни, хозяйственного и культурного строительства.
17. 	ВКП(б), верная принципам международной солидарности рабочего класса, сознавая авангардную роль СССР в прогрессивном развитии человечества, ставит своей задачей крепить братские связи с коммунистическими партиями всех стран мира, борющихся против капиталистического рабства за торжество подлинной демократии, за победу социализма.
Источник: РГАСПИ. Ф. 629. Оп. 1. Д. 128. Л. 1—48; аналогичный текст в фонде А.А.Жданова: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д.476.Л. 112-158.
Подписано в печать 22.09.2018. Тираж 1000 экз.
Журнал зарегестрирован Министерством Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций — свидетельство ПИ № 77-16383 от 22 сентября 2003 г.
Отпечатано в ООО «МИД». Заказ № 658 105679, г. Москва, Измайловское шоссе, д. 44.


«Необходимое условие этой социальной революции составляет ктатура пролетариата, т. е. завоевание -пролетари м такой политической власти, которая позволиКему подавить всякое 

сопротивление эКШуаТОТбр&Й'"' "Ставя себезада- чусде^аткпроЛетариат способным выполнить Лвою великую историческую миссию, ь^еждуна- 1£дфодная коммунистическая паптия организует его IzZb самостоятелБЙую политическую партию, про- тивостоящую всем буржуазным партиям, руководит всеми пр8ЖЖй>Гй^:"КЖ*ссбвШ борьбы, разоблачает перед ним непримиримую противоположность интересов эксплуататоров интересам > эксплуатируемых и выясняет ему историческое *£ значение и необходимые условия предстоящей О социальной революции. Вместе с тем, она обна- .
, руживает перед всей остальной трудящейся и . эксплуатируемой массой безнадежность ее поло- | жекия в капиталистическом обществе и необхо-
димость социальной революции в интересах ее собственного освобождения от гнета капитала. Партия рабочего класса, коммунистическая партия, зовет в свои ряды все слои трудящегося и эксплуатируемого населения, поскольку они переходят ®а точку зрения пролетариата».
Процесс концентрации и централизации ка-~< витала, ун свободнуюконк^енциюЛ<г..
фивел в дача; созданию могучих^
”ских1союзой7. капиталистов — син^т в, картелей, трестов, - получивших решающее значение во всей экономической жизни,
f I
онюполис